Плывущие облака Екатерина Михайловна Ивицкая
        Укигумо #1
        В первой части рассказывается о жизни главной героини - Кагеро. Она Мастер Меча и правит княжествами, которые получила в наследство от родителей и погибшего мужа, и пытается найти виновников смерти мужа, чтобы отомстить. Она еще не знает, что убийца - ее дядя, который, по праву старшего родственника, теперь вынуждает Кагеро выйти замуж за князя Ооками. Его цель - приумножить состояние племянницы и позднее, убив ее, получить контроль над деньгами и землями. Выяснив правду, Кагеро решает бросить дяде вызов, но он узнает о намерениях племянницы, крадет дочь Кагеро и увозит на другой материк.
        
        Книга первая: Плывущие облака.
        Глава 1. Тонкий аромат цветущей вишни просочился через открытое окно...
        Тихо, тихо ползи,
        Улитка, по склону Фудзи,
        Вверх, до самых высот.
        Кобаяси Исса
        Тонкий аромат цветущей вишни просочился через открытое окно и окутал просторную светлую комнату в доме госпожи Кагеро, правительницы небольшого, но процветающего княжества. За столом сидели двое: отец правительницы целитель Татегами и ее пятнадцатилетняя дочь Кицуне.
        - Мама уже опаздывает к обеду на пять минут! - недовольно произнесла девушка, кладя локти на стол и запуская пальцы в кучерявые рыжеватые волосы.
        - Значит, у нее есть на то причины, Кицуне, - со спокойной улыбкой ответил Татегами. - Мы уезжаем завтра, необходимо удостовериться, что за время нашего отсутствия ничего не произойдет. И я думаю, что тебе следовало бы сесть прямо. Маме не понравится, если она увидит, что ты лежишь на обеденном столе.
        - Ну, мама же не видит, а ты ей не скажешь... Правда, деда? - Кицуне хитро улыбнулась и в ответ получила добрую, но укоризненную усмешку.
        Через минуту девушка дернулась и села прямо: в комнату стремительно вошла та, о которой говорили:
        - Отец, Кицуне, простите за опоздание, меня сначала задержал Ринкусу - нашел брешь в правом защитном щите, затем Карасу - принес пакет от Незуми. Дядюшке, видите ли, что-то от меня срочно понадобилось. И именно сегодня!
        Кагеро бросила объемный пакет рядом с тарелкой, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.
        - Мам, а может, мы начнем обедать, а ты пока почитаешь письмо от дяди Незуми? А то так хочется кушать!
        - Прости, милая, - Кагеро со вздохом хлопнула в ладоши, и на столе появились блюда с едой.
        - Что-то случилось? - несколько минут спустя спросил Татегами, взглянув на Кагеро, которая не притронулась к еде, разглядывая пакет.
        - Пока ничего. Но мне не нравится это письмо. Он не писал уже года три, если не больше. Его черный ворон обычно приносит плохие вести.
        - Ты проверила пакет?
        - Конечно, на обычные заклинания и чары. Чисто. Я боюсь не формы, а содержания.
        - Собираешься научиться видеть предметы насквозь?
        Кагеро покачала головой, медленно открыла пакет, достала из него пачку бумаги и взяла верхний лист. Чем дальше она читала послание, тем больше хмурилась.
        - Нет, ну это уже слишком! - воскликнула Кагеро, дочитав до конца. - Что он себе позволяет! Я больше не маленькая девочка, которой можно указывать, что делать, а что нет!
        - Что он от тебя хочет?
        - Чтобы я вышла замуж!
        - Что? - хором переспросили Татегами и Кицуне.
        - Цитирую... - Кагеро расправила лист бумаги, который скомкала в приступе гнева: - "Дорогая племянница! Вот уже много лет я обеспокоен твоим семейным положением и счастьем. Кицуне почти взрослая, придет день, она выйдет замуж и покинет тебя. Твой отец уже стар и не сможет о тебе позаботиться, если наступят опасные времена. Поэтому я позволил себе взять это дело в свои руки. После смерти Саме прошло уже много лет, ты можешь снять с себя печаль вдовы и вновь познать счастье. Я надеюсь, что ты примешь мое предложение, он хороший человек..." И так далее в том же духе. Нет, вы посмотрите, какое лицемерие! "Не сможет позаботиться, если наступят опасные времена". Проклятье! Они наступили лет двадцать назад, и я прекрасно могу защитить себя сама!
        - Мам, но это же здорово! - воскликнула Кицуне.
        - Что?! - теперь пришла очередь Кагеро и Татегами удивляться.
        - Не смотрите на меня так! - девушка на всякий случай отодвинулась от стола. - Ма, ну ты погляди на себя! После смерти папы ты к себе никого не подпускаешь, мужчин встречаешь с мечом в руке в додзе, а не на светских приемах. Естественно, так ты не выйдешь замуж сама! Поэтому просто замечательно, что дядя Незуми нашел человека, который не испугался перспективы быть твоим мужем. Кстати, кто он?
        - Ооками, из западных земель, маг Земли, - как на автомате произнесла ошарашенная сначала предложением замужества, а затем словами дочери Кагеро.
        - Вот видишь: Земля и Воздух - вы отлично уживетесь! Если бы ты была Огнем, были бы проблемы. Помнишь, ты сама мне говорила, что тогда дети могут иметь искаженные магические способности, - Кицуне говорила быстро, понимая, что мать, как только придет в себя, будет более чем не в восторге от таких слов. - Папа же был магом Воды, поэтому я тоже могу творить магию. К тому же ребенку в моем возрасте нужен отец! А тебе в твоем возрасте - муж! Сколько можно прятаться за стеной и жить так, как надо, а не так, как тебе хочется. И вообще...
        Она остановилась, чтобы набрать воздуха в легкие, но продолжить не смогла, так как поймала тяжелый взгляд матери.
        - Ты все сказала? - вежливо, но холодно спросила Кагеро.
        Только по ее впившимся в ладони ногтям можно быль понять, что стоит ей держать себя в руках. Кицуне кинула тревожный взгляд на деда, увидела, что тот предостерегающе кивнул, и повторила его жест.
        - Что еще было в письме? - Татегами перевел разговор в рабочее русло. - Я не верю, что он осмелился сделать тебе такое предложение в обход меня без дополнительных условий.
        - Там были дополнительные условия, - Кагеро горько усмехнулась. - На тот случай если я откажусь. Достаточно веские, чтобы я поняла, в какую ловушку угодила.
        Она кинула короткий взгляд в сторону Кицуне, намекая, что не будет развивать эту тему в присутствии дочери.
        - Когда тебе надо дать ответ?
        - Завтра с восходом солнца.
        - Спешит, однако.
        Кагеро встала из-за стола, положила все бумаги в пакет, задвинула стул и посмотрела в упор на дочь.
        - Я больше не собираюсь обсуждать эту тему. Твое мнение я знаю, спасибо, что была искренна со мной. В любом случае завтра мы уезжаем на остров. Так что продолжайте собирать вещи, - она развернулась и пошла к двери.
        - А как же обед? - крикнул ей вслед отец.
        - Я не голодна, - бросила Кагеро, выходя из комнаты.
        * * *
        Солнце уже почти исчезло за горизонтом, оставляя на темной воде золотистые блики. Большой лев с седеющей гривой осторожно шел по камням, которые то ли по прихоти природы, то ли по желанию хозяйки врезались в водную гладь, позволяя пройти по ним далеко в море. На самом последнем большом камне неподвижно сидела Кагеро. Казалось, что в ее зрачках горят последние лучи заходящего солнца. Ветер легко перебирал ее распущенные черные волосы, укладывая их в незамысловатые прически.
        - Я знала, что ты придешь, - произнесла Кагеро, не поворачивая головы.
        - А я знал, что ты, как всегда, будешь искать уединения там, где сходятся три стихии, - Татегами принял свой человеческий облик и попытался устроиться на близлежащих камнях. - Какие он поставил тебе условия?
        - Если я отказываюсь, он уничтожает партию лекарственных препаратов, без которых Проклятая долина не продержится и трех недель. Если бы я могла доказать, что именно он наслал на них эпидемию Язвенной лихорадки! Но ведь Незуми всегда действует через подставных лиц! Отсутствие магии он с лихвой компенсирует наличием денег.
        - Сколько время у тебя займет приготовить новую партию?
        - Зелье настаивается месяц, - горько усмехнулась Кагеро. - К тому времени в долине останется в живых хорошо если половина. А то и меньше... Я уже не говорю о том, что лихорадка распространится по всей территории. Только объединенных войск, которые придут выжечь мои земли, мне не хватает для полного счастья. Вот я и выбираю из двух зол меньшее.
        - И что ты надумала?
        - Пока ничего. Просчитываю варианты возможного перехвата зелья, приготовления схожего по действию...
        - И?
        Кагеро покачала головой.
        - Я слышал об Ооками, он неплохой человек. В речах Кицуне действительно было много правильных слов. Ты еще достаточно молода, чтобы начать новую жизнь...
        - Отец! - воскликнула она. - Ты не хуже меня знаешь, как долго проживет Ооками, если женится на мне. За последние годы на меня было совершено три покушения, я дважды дралась на подставных дуэлях, причем ты прекрасно помнишь, как долго меня штопал после второй. Если мне придется присматривать еще и за Ооками... Я не хочу, чтобы и его смерть была на моей совести.
        - Насколько мне известно, ты никого не убила...
        - Ты прекрасно понял, о чем я... Не надо делать вид, что я тут не причем. У меня впереди еще целая ночь. Я приму то решение, которое сочту наиболее правильным, исходя из сложившейся ситуации, и дальше буду действовать по правилам новой игры.
        - Если тебе будет нужен совет, ты знаешь, где меня найти, - вставая, произнес Татегами. - Но если тебе интересно мое мнение, я бы принял предложение Незуми...
        Не дожидаясь ответа дочери, Татегами упал на четвереньки и, едва коснувшись земли, превратился во льва. Сделав несколько прыжков в сторону земли, лев передумал и прыгнул в воду, решив искупаться в теплой вечерней воде. Глядя, как большой кот вылезает на сушу и отряхивает мокрую гриву, Кагеро невольно улыбнулась и послала навстречу отцу поток теплого воздуха, который моментально высушил свалявшиеся прядки и растрепал шерсть, приведя гриву в еще больший беспорядок. Лев недовольно рыкнул, пытаясь ухватить поток воздуха клыками, но, поняв бесполезность сего мероприятия, погрозил дочери кисточкой хвоста и в несколько прыжков исчез в темном лесу.
        Проводив отца взглядом, Кагеро покачала головой, развернулась спиной к лесу и снова погрузилась в свои мысли. В такой позе ее и застали первые лучи восходящего солнца. Приняв решение, Кагеро протянула руку к солнцу, и через мгновение на ладонь опустилась стрекоза. Прошептав насекомому пару слов, она отправила своего посланника в путь...
        Глава 2. Солнечный диск полностью показался над кромкой леса...
        У дома моего цветы раскрылись сливы,
        Так хороша луна,
        И каждый, каждый день
        Вечернею порой я жду тебя, мой милый,
        Чтоб показать мои цветы тебе!
        Автор не известен
        Солнечный диск полностью показался над кромкой леса, а Кагеро все еще сидела на камне. Она поднялась, когда на горизонте появилась черная точка, и уже стоя наблюдала за тем, как черная птица приближается к ней, опускается на камень и превращается в невысокого черноволосого человека с орлиным носом.
        - Госпожа Кагеро, - церемонный поклон.
        - Господин Карасу, - Кагеро поклонилась в ответ.
        - Я принес вам документы от моего господина. Вы подпишите их здесь или вам будет угодно пройти в дом?
        - Здесь, если вы не возражаете, - Кагеро провела рукой над камнем, и тот превратился в низкий стол.
        Она открыла запечатанный пакет и достала три экземпляра брачного договора. Прочитав первую страницу, Кагеро оторвалась от бумаг и спросила Карасу, который все это время безучастно смотрел вдаль:
        - Вы знаете, что это за бумаги?
        - Нет, княгиня. Мой господин не рассказывает мне о своих делах. Я только посланник.
        - Вы прилетели ко мне первой по его приказу?
        - Нет, госпожа. Я уже был у господина Ооками, но он сказал, что подпишет бумаги только после вас.
        - Очень мило с его стороны, - усмешка вышла неестественной, скорее нервной.
        После того как Кагеро подписала все три экземпляра, она наколдовала чистый лист бумаги, набросала несколько строк, свернула, скрепила его концы личной печатью и передала вместе с договором Карасу.
        - Господин Карасу, могу ли я вас попросить передать это письмо господину Ооками? - Посланник кивнул. - Пусть он его прочтет перед тем, как подпишет или же не подпишет бумаги.
        - Я сделаю все, как вы сказали, моя госпожа, - посланник поклонился и спрятал все документы. - Я смогу найти вас здесь?
        - Да, конечно.
        Карасу поклонился в последний раз и, превратившись в ворона, полетел на запад.
        ***
        Рыжая белка прыгала с ветки на ветку, пытаясь добраться до шишки, которая заманчиво висела почти на самой верхушке сосны. От шишки ее отвлек черный ворон, который пролетел низко над лесом и плавно опустился на подоконник раскрытого окна. Сидящий за столом мужчина встал при виде посетителя и протянул руку, предлагая посланнику пройти в дом.
        После церемонного обмена приветствиями Карасу протянул Ооками письмо, скрепленное печатью с оттиском стрекозы.
        - Госпожа Кагеро просила вас прочесть это письмо, прежде чем подписывать документы.
        - Так она их подписала? - спросил Ооками, разворачивая послание.
        - Да, мой господин.
        По лицу Ооками проскользнула тень удивления, но он быстро совладал со своими эмоциями и принялся читать про себя:
        "Господин Ооками,
        возможно, Вам покажется странным это письмо, но, учитывая абсурд всей ситуации, одним странным предложением меньше, другим больше. Я должна предупредить Вас о том, что, подписав документы, Вы подвергаете свою жизнь опасности. Если Вы все же примите это предложение и подпишите договор, то прошу Вас, будьте предельно осторожны и не покидайте поместья.
        Кагеро.
        Трепет огня
        Стирает с лика земли
        Прошлогодние ветки".
        Прочитав письмо, Ооками задумался и сел в свое кресло, подперев подбородок правой рукой. Левой он непроизвольно мял письмо, отчего по комнате стал распространяться легкий запах жасмина. Карасу почтительно молчал, склонив голову и ожидая приказания мага. Ооками довольно долго сидел неподвижно, размышляя, затем, словно очнувшись, обратился к посланнику.
        - Дайте мне, пожалуйста, документы, господин Карасу, - он принял решение.
        Прежде чем поставить подпись, Ооками положил письмо Кагеро на подставку для благовоний и поджег. Когда лист бумаги превратился в пепел и развеялся по воздуху, смешавшись с лепестками цветущей сливы, которые усеивали пол в кабинете, он подписал все три экземпляра и передал два из них Карасу.
        - Больше госпожа Кагеро ничего не просила мне передать?
        - Нет, мой господин.
        - Хорошо. Тогда передайте, пожалуйста, ей это, - он взял с письменного стола небольшую зеленую коробочку и протянул ее Карасу.
        Тот принял пакет из рук Ооками, поклонился и вылетел в окно, унося с собой последние нити жасминовой дымки над неостывшими камнями.
        ***
        В поместье Кагеро все было готово к отъезду. Слуги запаковали вещи, сложили их в уменьшенном виде в дорожную корзину и ждали возвращения своей хозяйки. Недовольная задержкой с отъездом и отсутствием матери Кицуне, обиженно надув щеки, сидела в кресле. Татегами стоял у раскрытого окна, наблюдая за тропинкой, ведущей к лесу, который закрывал вид на море. От его острого взгляда не укрылся визит черного ворона ни на рассвете, ни несколько мгновений назад. Дождавшись, пока ворон не исчезнет за горизонтом, Татегами отошел от окна и сел в кресло напротив внучки. Его беспокоило долгое отсутствие дочери, а так же то, что он не мог предсказать, какое решение примет Кагеро. Свободолюбивая и независимая, она могла поступить необдуманно, если ее пытались заставить сделать что-то против воли. Но он недолго оставался в неведении: в гостиную стремительно вошла Кагеро, бросила на низкий столик скрепленные листы бумаги.
        - Лучше не поздравляйте, - она взглядом остановила радостный возглас Кицуне. - Уезжаем через десять минут. И я не желаю слышать ни одного комментария по поводу свадьбы.
        - А что у тебя в руке? - Татегами всеми силами пытался сдержать улыбку на лице.
        Кагеро бросила ему зеленую коробочку и прошла в свою комнату. Район поймал ее и подмигнул Кицуне, которая моментально оказалась рядом с дедом.
        - Ух, ты! Какая красота, - прошептала девушка, глядя на тонкое золотое колечко, которое по форме напоминало стрекозу с небольшими изумрудами вместо глаз.
        - Вы еще не собрались? - Кагеро вернулась в гостиную, держа в левой руке меч.
        - Для твоего сведения, мы тебя уже час как ждем, - произнес Татегами, вставая из кресла и кидая коробочку обратно владелице. - Собираешься носить?
        Кагеро поймала подарок и положила его в карман.
        - Я подумаю об этом на досуге, - ответила она и взглядом указала на дверь.
        Опустевший дом еще долго хранил тепло, не давая сладкому вишневому аромату окутать предметы и опьянить охранников, которые в отсутствие хозяйки берегли его покой.
        Глава 3. Зеленый остров, почти полностью покрытый высокими эвкалиптами...
        Каждую встречу
        На нить драгоценную жизни
        Спешу нанизать.
        Так могу ли думать без страха,
        Что разом все оборвется?
        Идзуми-Сикибу
        Зеленый остров, почти полностью покрытый высокими эвкалиптами, находился так далеко от цивилизации, что можно было не беспокоиться о том, что случайный рыбак найдет это заповедное место, ловя уплывшие сети. На остров можно было попасть только одним способом: через особый портал, который открывался по мановению руки Кагеро. Это было единственное безопасное для нее место, в котором она могла отдохнуть или же скрыться от внешнего мира.
        Остров был невелик. Его можно было обойти по кромке океана часа за три. Небольшой дом для хозяев, на почтительном отдалении - комнаты для нескольких слуг и помещение для работы, в котором Кагеро пропадала с утра до вечера - это были единственные постройки на всем острове. Охрана осталась в поместье - остров был полностью защищен.
        Целую неделю дни тянулись однообразно. Рано утром Кагеро поднимала сонную Кицуне из постели и вела ее в глубь леса на специально расчищенную от деревьев поляну, где обучала дочь искусству боя на мечах. Затем они бежали наперегонки к заливу и смывали с себя пот тренировок. После легкого завтрака Кагеро уходила в свой кабинет и иногда забывала выйти к обеду. Работа для нее была лучшим способом упорядочить мысли и успокоить чувства. После ужина она присоединялась к беседам Татегами и Кицуне за чашкой чая. Они слагали стихи, рассуждали об основах магии... Когда Кицуне уходила спать, захватив с собой новый томик стихов, Кагеро брала свой меч и шла в лес. Свист рассекаемого воздуха часто перекрывал треск цикад и уханье сов. Все замечания Татегами о том, что такой образ жизни приведет только к нервному истощению, Кагеро игнорировала.
        * * *
        Серебряные нити дождя насквозь пронзали Зеленый остров, разнося хвойный аромат по всему дому. Слушая, как капли поют свою песню на крыше дома, Кагеро ходила из угла в угол по террасе, ожидая, пока ливень хоть немного стихнет и она сможет снова вернуться к работе. Было тревожно, как будто предчувствия чего-то плохого закрались ей в душу. Татегами дремал в своей комнате - от повышенной влажности у пожилого льва начинали болеть кости и он предпочитал мягкую кровать удобному креслу. Кицуне возилась с полугодовалым детенышем лисы, который из любопытства забежал в дом. Его мать не боялась людей, а в Кицуне видела свою соплеменницу, посему не тревожилась об отсутствии сына.
        Внезапно в воздухе возник фиолетовый диск - портал связи Острова с поместьем. Кагеро открыла доступ со своей стороны и увидела тревожное лицо начальника охраны Ринкусу.
        - Моя госпожа, Ветер принес тревожные вести, вам и господину Татегами надо срочно явиться в поместье.
        - Отец! - крикнула Кагеро, призвала из комнаты свой меч, а затем повернулась к встревоженной Кицуне: - Останешься здесь. Если до вечера мы с дедушкой не вернемся, ты знаешь, с кем надо связаться.
        Она дотронулась одной рукой до диска, вторую положила на гриву появившегося льва, прошептала необходимое заклинание и через мгновение появилась во дворе своего поместья, где ее уже ждал Ринкусу.
        - Господина Ооками, вашего супруга, взял в плен господин Итачи. Никаких требований он не предъявил, но Ветер видел, как корабль господина Ооками был потоплен, а весь командный состав во главе с господином взят в плен.
        - Когда это произошло? - спросила Кагеро, попутно создавая магическое зеркало-портал, через которое намеревалась посмотреть, что происходит на борту корабля Итачи.
        - Два часа назад, моя госпожа.
        - Он что, с ума сошел? - Татегами тревожно наблюдал за четкими движениями дочери.
        - Кто из них двоих? - бросила Кагеро, увеличивая зеркало в человеческий рост.
        В зеркале отразилась деревянная палуба корабля. Около главной мачты стояли пятеро пленников: руки связаны за спиной, на головы надеты холщевые мешки, что лишало Кагеро возможности узнать, есть ли среди них Ооками. Князь Итачи стоял несколько поодаль в сопровождении охраны и мужчины, закутанного в черный плащ. Лицо незнакомца скрывала широкополая соломенная шляпа, и разглядеть его Кагеро никак не удавалось.
        Кагеро показалось, что на лице Итачи промелькнула довольная улыбка: он явно знал, что за ним наблюдают через магический портал. Князь кивнул в сторону пленников, и его воины подвели одного из них к борту корабля. Человек в черном положил правую руку на меч, рукоятка которого показалась из-под плаща, но не спешил достать его из саи. Кагеро напряженно следила за каждым его движением, готовая моментально прийти на помощь. Итачи почтительно дотронулся до локтя неизвестного воина и что-то прошептал тому на ухо. Незнакомец кивнул и убрал меч под плащ. Одно быстрое движение - и пленный перелетел через борт корабля и с громким всплеском упал в воду.
        - Что он себе позволяет! - Кагеро в ярости выпустила голубые разряды, которые превратились в порыв штормового ветра по ту сторону зеркала-портала. Большая волна поднялась на палубу и заставила присутствующих в панике укрыться в каютах. Второй порыв ветра врезался в водяную стихию, подхватил бесчувственное тело пленника и вытянул его через портал во двор перед поместьем. Зеркало сразу же исчезло, а Кагеро обессилено рухнула на колени: вторжение в чужую, хоть и родственную стихию отнимало силы. Татегами мгновенно оказался рядом со спасенным и дотронулся до шеи:
        - Жив.
        Кагеро с помощью Ринкусу поднялась на ноги:
        - Приведите его в чувство и допросите. Я буду ждать отчета у себя в кабинете, - она жестом отклонила помощь Ринкусу и медленно пошла в дом.
        Тем временем Татегами перерезал веревки на холщевом мешке, скрывающем лицо бывшего пленника. Повернув его на спину, он присвистнул и посмотрел на Ринкусу, который присел напротив.
        - Госпожа будет в ярости, - прокомментировал начальник охраны, узнав в их неожиданном госте мага западных земель князя Ооками.
        * * *
        Горький аромат полыни и терпкий воздух, пропитанный непривычно тяжелыми благовониями, заставил Ооками невольно поморщиться и открыть глаза. Комната, в которой он находился, была светлой и просторной; вдоль стен стояли невысокие деревянные шкафы, полные разноцветных баночек;у потолка в дальнем углу сушились травы. Хозяин комнаты, склонившись над ступкой, что-то скрупулезно растирал деревянным пестиком. Услышав шорох, он обернулся, встретился взглядом с пытающимся приподняться на локте Ооками и улыбнулся.
        - Я представлял себе царствие мертвых несколько иначе... - закончить предложение Ооками не удалось - удушливый кашель заставил его снова рухнуть на постель.
        - Неужели я так похож на Повелителя Душ, господин Ооками? - с улыбкой спросил Татегами, подходя к пациенту, чтобы проверить его пульс.
        - Не уверен, но ваше лицо кажется мне знакомым.
        - Целитель Татегами к вашим услугам, мой господин, - пожилой мужчина склонил голову перед магом.
        Ооками понял, в чьем доме он находится, и прикрыл глаза, раздумывая о сложившейся ситуации. Татегами же молча наблюдал и ждал ответа новоиспеченного зятя.
        - К чему такие церемонности между родственниками, - ответил тот через некоторое время. - Только скажите, я в этом доме пленник?
        - Боюсь, не мне отвечать на этот вопрос. В мои обязанности входит поставить вас на ноги, а далее моя дочь сама вам все пояснит, если сочтет необходимым.
        - Она здесь? Она же исчезла сразу после подписания договора.
        - Кто, по-вашему, вытащил вас из воды? Я всего лишь простой лекарь, мне не подвластны стихии. Как вы себя чувствуете?
        - Дышать немного тяжело, такое ощущение, что горло горит.
        - Это не удивительно, вы успели наглотаться достаточно воды. Но эти симптомы быстро пройдут. Я бы советовал вам полежать еще некоторое время. Я пока схожу за вашей одеждой, ее, думаю, уже успели высушить, и сообщу Кагеро о вашем состоянии.
        Татегами, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты и направился в кабинет дочери.
        - Он пришел в себя? - Кагеро заваривала чай в большом прозрачном чайнике и наблюдала, как на дне сосуда разворачиваются темно-зеленые листья.
        - Да, но он отказывается назвать себя или же сообщить, какое место занимал при дворе Ооками. Сказал, что будет говорить только с тобой.
        - Хорошо, приведи его сюда, - безразлично ответила Кагеро, не отрывая взгляда от не желающей разворачиваться чаинки.
        - Кагеро, возможно, у Итачи были на то причины...
        - Приведи его сюда, - жестко повторила Кагеро, обрывая отца на полуслове, показывая тем самым, что не желает обсуждать увиденное в зеркале.
        Татегами сдержал невольную улыбку, предвкушая реакцию дочери, когда та увидит пленника, но промолчал и вышел из комнаты.
        Глава 4. Легкий ветер перебирал листы бумаги на рабочем столе...
        Когда на море обогнул я остров,
        Цветок увидел на скалистом берегу,
        Пусть дует ветер
        И бушуют волны,
        Пока я не сорву, я не уйду...
        Автор неизвестен
        Когда Татегами открыл перед ним дверь в кабинет Кагеро, Ооками вдохнул уже знакомый легкий аромат жасмина. Лекарь жестом предложил ему войти первым, а затем отступил назад, закрывая дверь перед собой.
        В первый момент Ооками показалось, что комната пуста - легкий ветер перебирал листы бумаги на рабочем столе, из полного чайника вилась тонкая струйка пара. Но он огляделся по сторонам и у полок с книгами, почти под самым потолком увидел женщину, стоящую на приставной лесенке, которая легко перебегала пальцами по корешкам книг.
        - Госпожа Кагеро? - обратился к ней Ооками.
        - Один момент, я уже почти нашла нужную книгу, - не оборачиваясь, ответила женщина.
        - Вам помочь? - он подошел к лестнице и протянул ей ладонь, чтобы она могла опереться, спускаясь с лестницы.
        - Спасибо, - она оперлась на его руку, развернулась и наконец посмотрела на него.
        Ооками ощутил, как ее пальцы впились ему в запястье, а затем краем глаза увидел, что стеклянная ваза, в которой стояли засушенные ветки жасмина, разлетелась вдребезги.
        - Скажите мне, что это не вас я вытащила из воды, - ее голос немного дрогнул, но к концу фразы стал ровным и спокойным. - Скажите, что вы просто шли мимо и решили заглянуть на чашку чая.
        - Боюсь, что это был именно я, - ответил Ооками. Он немного удивленно проследил взглядом за метнувшейся к столу Кагеро, поднял упавшую книгу и положил ее на край стола.
        Тем временем Кагеро бросила на камни для благовоний щепоть песка и произнесла пару заклинаний. Она жестом указала Ооками на кресло, которое стояло перед ее столом, а сама села в свое. Через мгновение над камнями появилось небольшое фиолетовое облако, которое, когда рассеялся дым, отразило в себе лицо обеспокоенного человека лет сорока.
        - Хато, я хочу поговорить с Итачи. Немедленно! - Кагеро не тратила время на приветствие, она еле сдерживала себя, чтобы вслед за одной вазой не последовала другая: магу стихии тяжело контролировать себя в ярости.
        - Простите, моя госпожа, но это невозможно, - немного испуганным голосом произнес Хато.
        - Я не спрашиваю, что возможно, а что нет! Я требую, чтобы он ответил за свои поступки. Или же он слишком труслив и для этого?
        - Но, госпожа Кагеро, мой господин исчез с корабля, как только море утихло.
        - Хато, - медленно произнесла Кагеро. - Назовите мне хотя бы одну причину, почему мне не следует вызвать шквал, который погребет ваш корабль, прежде чем вы успеете позвать кого-либо на помощь. Итачи нарушил данное мне слово. Я жду от вас хоть одну причину, по которой я должна теперь сдержать свое.
        Через фиолетовую дымку было видно, что каюта, в которой находился Хато, стала раскачиваться в такт предугадываемым волнам. Мужчина нервно огляделся по сторонам, но продолжил разговор:
        - Мой господин знал, что вы будете его разыскивать... Он просил узнать у вас, хорошо ли себя чувствует господин Ооками.
        Фиолетовая картинка замерла, как замер и ветер, подгоняющий волны вокруг корабля Итачи. Ооками почувствовал себя несколько неуютно под взглядом Кагеро, которая, с одной стороны, смотрела на него в упор, а с другой стороны, казалось, что она не смотрит никуда. В комнате повисло молчание.
        - Если бы он чувствовал себя плохо, Хато, мы бы с вами не разговаривали, - произнесла она в ответ, снова переводя взгляд на фиолетовый портал. - Хорошо, я не буду ничего предпринимать против вашего господина до тех пор, пока он не объяснит мне все происшедшее лично.
        Хато облегченно вздохнул и промокнул вспотевший от напряжения лоб. Кагеро щелкнула пальцами, и изображение исчезло.
        - Значит, вы мне не поверили, не так ли? - Кагеро откинулась на спинку кресла и позволила себе улыбнуться уголком губ.
        - Скажем так, я принял ваше предупреждение к сведению, - ответил Ооками.
        - Если бы вы его приняли к сведению, вы бы находились в своем поместье. Как он вас выманил?
        - Итачи напал на мой корабль. Вы считаете, что я должен был остаться дома и безучастно смотреть, как он топит моих людей?
        - Вы могли найти другой способ помочь им, не отправляясь в гущу событий.
        - Возможно, но это нападение было столь внезапным, что не приходилось выбирать средства.
        - На это он и рассчитывал.
        - Так значит, князь Итачи - тот самый человек, которого мне стоило опасаться?
        - Итачи? - Кагеро усмехнулась. - Что вы, он-то как раз не враг. У него бы не хватило смелости ввязаться в такую авантюру. Хотя, как видите, хватило глупости отправиться воевать на стороне противника. Он старый друг нашей семьи. Что-то вроде непутевого младшего брата.
        - Кайри, его старший брат, был моим хорошим другом, но он никогда не упоминал о вас. Вы знали его?
        Кагеро опустила глаза и задумалась.
        - Наши пути пересеклись незадолго до его смерти, - затем дернула головой, отгоняя видения прошлого, выпрямилась и перевела тему разговора: - Меня сейчас больше всего беспокоит человек в черном. Вы не смогли его разглядеть?
        - Разглядеть? - Ооками покачал головой. - На нас надели эти мешки еще в трюме. Я понятия не имею, кто был на корабле кроме самого Итачи.
        - Он так старательно прятал свое лицо... - Кагеро задумчиво потянулась к книге, которую сняла до этого с полки. - Я разглядела только серое сагео с черными прожилками.
        Она открыла книгу и пролистала несколько страниц. Затем закрыла и снова откинулась в кресле.
        - Такое сагео носят по меньшей мере кланов десять. Это, увы, не улика.
        - Но подозрения у вас есть?
        - У меня есть не только подозрения, но и полная уверенность в том, что я знаю, кто за этим стоит. Но доказать, к сожалению, пока не могу.
        - И вы мне не скажите, кто это?
        - Простите, но не скажу. Ради вашей же безопасности.
        Ооками кивнул, принимая такой ответ. Кагеро немного помолчала, а потом спросила:
        - И что мы с вами теперь будем делать?
        - Я могу вам задать один вопрос? - задал встречный вопрос Ооками.
        - Конечно.
        - Почему вы согласились выйти за меня замуж? Ваша репутация, как среди людей меча, так и среди магов, идет впереди вас. Вы слишком цените свободу и независимость, чтобы связать свою жизнь с незнакомым вам человеком. Я был уверен, что вы откажите. Поэтому и отправил Карасу сначала к вам.
        Кагеро опустила глаза и улыбнулась уголком рта.
        - А вы уже второй человек, который говорит мне о моей репутации за последнее время. Вы хотите услышать честный и полный ответ, не так ли? - Ооками кивнул. - На то было целых две причины. И первая из них - банальный шантаж. Если бы я отказала, то у меня были бы серьезные проблемы.
        - А вторая причина?
        - Не хотите ли чаю, Ооками? - после небольшой паузы с вежливой улыбкой спросила Кагеро.
        - Благодарю вас, не откажусь.
        Кагеро встала и подошла к столику с чайными принадлежностями. Пока она разливала чай, никто не произнес ни слова. Сделав первый глоток, Кагеро продолжила:
        - Вторая причина не столь прагматична. Косвенно меня подтолкнула на этот шаг моя дочь. Когда она узнала о содержании письма с предложением, она сказала, что... - Кагеро запнулась. - В общем, суть ее нотации заключалась в том, что я не позволяю себе чувствовать, расслабиться, живу в постоянном напряжении. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама, мой меч остер, а рука быстра и точна. Но иногда даже мне хочется почувствовать себя обычной женщиной, позволить себе передохнуть и из каменной стены превратиться в того, кого эта стена защищает. А вы? - Кагеро поспешила перевести тему разговора в другое русло. - Что вас заставило пойти на такой шаг?
        - Меня никто не шантажировал, - Ооками улыбнулся. - Но в целом мною двигали прохожие чувства. Только в описанной вами ситуации, я бы выбрал для себя роль стены. В договоре указано, что мы не можем расстаться в течение одного года. До этого момента у нас есть достаточно времени, чтобы узнать, сможем ли мы ужиться на одной территории. Если нет, то я не буду вас держать при себе силой закона и надеюсь, что мы расстанемся не врагами. Если же у нас есть шанс, то я бы воспользовался им.
        - Я бы тоже не отказалась, - Кагеро наконец позволила себе немного расслабиться, и ее улыбка стала более естественной и легкой. - Пусть все идет своим чередом. Кто знает, может, из этого и получится что-то хорошее. Скажите, есть что-то, из-за чего вам необходимо вернуться в поместье?
        - Насколько это безопасно?
        - Я бы не стала рисковать. Черный воин вполне может оказаться у вас за оградой.
        - Тогда необходимые вещи я могу призвать отсюда. Только для этого мне надо будет выйти в сад.
        - Хорошо, сделаете это перед самым отъездом.
        - Вы возвращаетесь в то самое загадочное место, где вас никто не может найти?
        - Мы возвращаемся. Вы, отец и я. Там осталась Кицуне. Если мы не вернемся к ужину, она поднимет тревогу. Я не хочу, чтобы дочь нервничала понапрасну. Как догорит свеча, мы отправимся в путь.
        - Хорошо. Кстати, вы получили мое послание?
        - Это? - Кагеро открыла верхний ящик стола и достала зеленую коробочку. Ооками кивнул.
        - Вам не понравилось?
        - Что вы, оно прекрасно, просто... - Кагеро закусила губу, но продолжила: - Я подумала, что от всей пышной церемонии бракосочетания мы могли бы сохранить хотя бы одну традицию...
        Ооками понял, что она имела в виду, поднялся из кресла, достал кольцо и встал рядом с Кагеро. Кагеро приняла его протянутую руку и тоже встала. Ооками надел кольцо на безымянный палец правой руки своей супруги и поднес ее к губам:
        Сон или явь?
        Трепетанье зажатой в горсти
        Стрекозы...
        В этот момент в дверь постучали, Ооками мягко отпустил руку Кагеро и вернулся в кресло.
        - Войдите, - Кагеро тоже опустилась за рабочий стол.
        - Простите, что нарушаю вашу беседу, дети мои, - Татегами поклонился, вошел в комнату и сел во второе свободное кресло напротив Ооками. - Но ты бы послала весточку Кицуне, что все в порядке.
        Кагеро перехватила взгляд отца, который разглядывал кольцо на ее пальце, и усмехнулась:
        - Что-то я не помню, папа, чтобы ты был знаком с князем Ооками. Ты же сам сказал, что не узнал его.
        - Я не говорил, что не узнал его. Об этом ты меня не спрашивала. Я ответил лишь на вопрос, пришел ли он в себя, - Татегами хитро прищурил глаза. - Кстати, я боялся, что пострадает гораздо больше чем одна ваза.
        - Поэтому и специально устроил такой милый сюрприз... - закончила за него Кагеро. - Мы немедленно возвращаемся обратно на остров. Надеюсь, ливень там уже закончился. Тебе ничего не надо захватить с собой?
        Татегами покачал головой.
        - Замечательно, тогда ждите меня во дворе, - мужчины поднялись, поклонились Кагеро и вышли из комнаты.
        Кагеро сидела и наблюдала за тем, как догорает пламя свечи. Когда оно потухло, она встала и вышла из комнаты, не забыв захватить с собой свой меч.
        Глава 5. Ооками разбудило пение птиц...
        Бабочки полет
        Будит тихую поляну
        В солнечном свету.
        Басё
        Ооками разбудило пение птиц. Он отодвинул полог кровати и оглядел комнату, в которой его поселили, при солнечном свете: небольшой низкий стол, пустая полка для книг и подставка для меча. Дом на острове отличался аскетизмом и традиционностью: в нем не было ни ставших уже привычными высоких столов, ни стульев: низкие жесткие кровати, пол, покрытый циновками, и минимум старинной классической мебели. Камни для благовоний у одной из стен хранили тепло и аромат полыни: Ооками плохо помнил, как попал на остров - кажется, целителю снова пришлось его лечить. После того, как он чуть не утонул, его магические способности были истощены - Океан отбирал силы у любого дара, принесенного ему в жертву. Поэтому, когда он воспользовался магией для того, чтобы проникнуть в свое поместье, его более-менее стабильное состояние нарушилось.
        Ооками подошел к небольшой плетеной корзине, которую передал ему один из доверенных слуг, и достал свою катану. Опустившись в сейдза, он поклонился мечу и поместил его на стойку. Затем медленно поднялся с колен и пошел искать остальных обитателей дома. На большой и просторной террасе он нашел только Татегами, который сидел на циновке рядом с низким столом и читал. Увидев Ооками, он отложил книгу и склонил голову в приветствии. Маг ответил тем же.
        - Вы, наверное, голодны? - Татегами хлопнул в ладоши, и на столе появился чайник с чаем, две кружки и пиала с рисом.
        - Вы же сказали, что не маг, - недоверчиво спросил Ооками, усаживаясь напротив тестя.
        - Это не моя магия, а опыты Кагеро. Она заставила предметы подчиняться не только себе, но и тем, кого она укажет. Хоть я и не одобряю ее эксперименты, не могу не согласиться, что некоторые из них полезны. Магия Ветра прекрасно справляется с переносом предметов в любое место на острове. В прошлом году она пыталась найти общие точки соприкосновения с Водой, в этом году исследует Огонь.
        - Она надеется его покорить?
        - Полностью подчинить его может только маг этой стихии, думаю, вам это известно не хуже моего. Частично - рожденный Огнем. Вот она и пробует.
        - Ее мать была Огнем?
        - Да, - после небольшой паузы ответил Татегами.
        - Простите, я не должен был спрашивать.
        Татегами кивнул и улыбнулся, принимая извинения.
        - Как вы себя чувствуете?
        - Спасибо, за ночь сила полностью вернулась ко мне. Я доставил вам столько беспокойства. С Кагеро все в порядке?
        - Да, она с утра занимается бумагами: управляющие прислали отчеты, и она их просматривает.
        В этот момент в комнату вбежала Кицуне.
        - Дедушка! Посмотри, что я... - тут она увидела Ооками, смутилась и остановилась. Затем вспомнила о хороших манерах и поклонилась гостю. - Добрый день, простите, я не знала, что вы уже встали.
        - Ничего страшного, - улыбнулся Ооками.
        - Что ты хотела мне показать? - Татегами протянул внучке руку, предлагая сесть рядом.
        Девушка тут же забыла о неловкости, опустилась рядом с дедом и протянула ему большую раковину.
        - Ты опять ныряла? - Татегами взял раковину из рук Кицуне.
        - Смотри, видишь, тут кусок коралла прилип, - девушка явно не хотела отвечать на вопрос.
        - Кицуне!
        - Да, я ныряла, - со вздохом произнесла она. - Дед, ну что из того, что мама вчера поссорилась с Океаном? Он мне ничего не сделает, ты же сам говорил, что детенышей никто не трогает - это раз, а защита отца мне поможет - это два.
        - Посмотри на себя в зеркало, детеныш, - Татегами усмехнулся и заправил Кицуне выбившуюся прядку влажных волос. - Тебе замуж скоро выходить, а ты ракушки собираешь.
        - А я не хочу замуж! И я знаю, что мама меня не продаст мужу, как дядя продал ее саму, - Кицуне осеклась и испугано прикрыла рот рукой. - Простите, господин Ооками, я не вас имела в виду, я говорила про отца...
        Ооками усмехнулся и кивнул, принимая извинения.
        - Есть вещи, которые не всегда зависят от наших желаний, - Татегами посмотрел внучке в глаза.
        - Да, - хмыкнула Кицуне, - ну что ж, продавайте!
        Она встала и отошла к двери.
        - Только я перережу мужу горло, если он посмеет ко мне притронуться, убегу и стану свободным воином! - рыжая лисица выскочила из дома, прежде чем ошеломленные таким откровением мужчины попытались ей что-то сказать.
        - Совсем испортила ребенка, - Татегами покачал головой. - Когда у девочки перед глазами такой пример, о какой покорности и послушании может идти речь?
        Ооками усмехнулся:
        - Может, мне лучше вернуться домой?
        - Поверьте, все не так плохо. Кицуне воспринимает мир с большой долей максимализма. Но я думаю, что вы найдете с ней общий язык. К тому же вы из одной стихии. Кагеро лет десять назад была такой же взбалмошной. Я уже давно забыл о том, что можно заставить ее сделать что-то против собственной воли. Если бы она не хотела, она бы... - Татегами задумалась. - Нет, не думаю, что она бы перерезала вам горло. Скорее тому, кто ее пытался бы заставить.
        - Кто кому собрался перерезать горло? - в комнату вошла Кагеро.
        - Я размышляю, какова вероятность того, что ты перережешь горло своему мужу. - Кагеро вопросительно подняла бровь. - Ибо не далее как несколько минут назад твоя дочь высказала вслух такое предложение.
        - А мне казалось, что она не возражала против этой свадьбы, - Кагеро чувствовала подвох, но пока не могла понять, в чем именно он состоял. - Но что не сделаешь ради счастья дочери...
        Большим пальцем левой руки она выдвинула катану из ножен на несколько сантиметров.
        - Кицуне, вообще-то, имела в виду своего потенциального мужа, а я размышлял о том, что ты плохо на нее влияешь.
        - Да, мы как-то говорили с ней об этом. Ее идея стать свободным воином мне мало понравилась.
        - Ты ее отговорила?
        - Отговорила? - Кагеро поставила меч на подставку у стены. - Ее отговоришь! Мы с ней сошлись на том, что она сама решит, когда и за кого выйдет замуж. - Она обратилась к Ооками: - Вам уже лучше?
        - Все в порядке, спасибо, - ответил Ооками.
        - Если хотите, после обеда я покажу сам остров.
        - Был бы весьма признателен.
        Кагеро ополоснула руки в пиале, в которой плавали розовые лепестки, и села к столу. Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.
        ***
        Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками шли вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли.
        - У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, - начал Ооками, когда они присели на поваленное дерево на краю скалы, выступающей над небольшим заливом, и наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде. - Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Смерть настигла его внезапно. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.
        - Их там не было, - тихо произнесла Кагеро.
        - А вы?
        Кагеро молчала.
        - Кайри был моим другом. Наверное, единственным другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.
        - Мой меч не запятнан его кровью.
        - Я вас не обвиняю.
        Кагеро склонила голову.
        - Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной. Он был и моим... другом.
        Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам заходящего солнца.
        - Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет. Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.
        - Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, - мягко ответил Ооками, вставая рядом. - Мне как-то не хочется не проснуться однажды утром.
        Кагеро рассмеялась.
        - Пойдемте обратно в дом. Когда зайдет солнце, станет прохладно.
        Ооками кивнул, и они медленно побрели по скалистому берегу, постепенно переходящему в песчаную отмель.
        Глава 6. Капелька росы соскользнула с цветка и с тихим звоном растеклась по деревянному полу...
        В жаркий день
        В грозный меч превращается
        Веер в руке.
        Бусон
        Капелька росы соскользнула с цветка и с тихим звоном растеклась по деревянному полу. Следующую на лету подхватила небольшая пестрая птичка, которая влетела в комнату Ооками, привлеченная ярким красным цветком, росшим у окна.
        На террасе Ооками никого не застал, но две кружки, еще хранившие тепло недавно выпитого чая, указывали на то, что он проснулся не первым. Вспомнив, что Кагеро упоминала об утренних тренировках, он призвал из комнаты свой меч и вышел из дому.
        На расчищенной от деревьев поляне Ооками увидел Кагеро и Кицуне, стоящих спиной к нему. Не обернувшись и не показав, заметили они его или нет, дамы продолжали выполнять движения.
        Шаг - и катаны, синхронно выскользнувшие из ножен, вспороли бы стоящим впереди невидимым противникам животы. Обе женщины замерли, держа мечи на вытянутой руке впереди себя.
        Еще шаг - и руки занесли меч за спину, готовясь к новому удару. Пальцы правой руки медленно выпрямили катану над головой, и на высоко поднятом острие блеснул луч восходящего солнца. Шаг - и два лезвия со свистом рассекли воздух.
        Плавный жест - и меч уже кажется продолжением вытянутой в сторону правой руки. Левая скользнула на ножны, придерживая их у пояса. Катана описала почти полный круг вокруг ручки и остановилась перпендикулярно земле, сбрасывая с тонкого сверкающего лезвия воображаемые капельки крови.
        - Теперь все как одно движение. И обрати внимание на пальцы - ты кистью выпрямляешь меч, - произнесла Кагеро, после того как катана заняла свое место в ножнах. - Ичи!
        Два быстрых рубящих удара и плавное смахивание крови.
        - Ни! - Все движения слились в один удар.
        - Сан!.. - дойдя до десяти, Кагеро остановила дочь. - Неплохо. Дальше продолжай сама. Еще десять раз - и на сегодня можешь быть свободна. - После небольшой паузы она, уже оборачиваясь, добавила: - Доброе утро, Ооками.
        - Доброе утро! Не думал, что вы меня заметили.
        - Плох тот воин, который не контролирует пространство вокруг себя. Даже во время тренировки. Вы тоже решили размяться? - Кагеро перевела взгляд на меч, который Ооками держал в руке.
        - Если вы окажите мне такую честь, - маг склонил голову.
        - С удовольствием, - ответила Кагеро, доставая ножны с мечом из-за пояса.
        Они вышли на середину поляны, держа мечи в правой руке, и стали напротив друг друга. После первого поклона они сели в сейдза и положили мечи перед собой. Синхронно поклонившись оружию, медленно заложили саю за пояс и так же медленно встали. Последний поклон и церемонное ожидание первого шага. Кицуне еще в самом начале прекратила свои упражнения, предвкушая интересное зрелище, опустилась на песок и наблюдала за замершими взрослыми.
        Меч Ооками вылетел из ножен на мгновение раньше, но первый же удар был отбит в сторону. Предугадывая следующее рубящее движение меча, Кагеро отступила на шаг и выставила перед собой блок, как только клинок Ооками со свистом рассек воздух. После того как мечи снова перекрестились, пришла очередь Ооками защищаться. Удар-блок, удар-блок. Свист лезвий и звон клинков распугали всех птиц, которые сидели на ветках деревьев, растущих по краю поляны. Кицуне восторженно наблюдала за парой уже не столько дерущихся, сколько исполняющих какой-то замысловатый танец воинов. Поняв, что противник достаточно силен и искусен, им приходилось придумывать разнообразные способы застать другого врасплох.
        Но вот Кагеро провела серию ударов, которые заставили Ооками отступить к лесу. Зацепившись пяткой за торчащий из земли корень, он на долю секунды потерял контроль над ситуацией и допустил ошибку. В следующий момент лезвие меча Кагеро было уже у его шеи.
        - Это был хороший бой, - Кагеро отступила, убрала меч в ножны и поклонилась. - Благодарю вас.
        Ооками ответил таким же церемонным поклоном.
        - Вот и подтверждение вашим словам о том, что надо контролировать все вокруг себя.
        - Вы не пользуетесь магией, чтобы ваша стихия сообщала вам о подобных ловушках?
        - Увы, нет. Концентрируясь на бое, я не могу вызвать пространственные заклинания.
        - А вы пробовали? Реальные дуэли редко когда проходят на ровной поверхности. Ваша же стихия может вас погубить.
        - У меня не было такой возможности.
        - Если хотите, вы можете присоединиться к нашим утренним тренировкам. Кстати, Кицуне, тебе осталось сделать кату еще три раза. До десяти считать я еще не разучилась.
        - Но мам...
        - Еще три раза - и можешь идти завтракать.
        Кицуне, недовольно хмуря брови, вернулась на свое место и продолжила упражнения. Кагеро покачала головой и повернулась к Ооками, ожидая его ответа.
        - Я не стану упускать такую возможность.
        - Тогда завтра утром на рассвете я жду вас здесь, - Кагеро достала меч из-за пояса, поклонилась Ооками и пошла в сторону дома.
        ***
        Дни тянулись один за другим. Ооками не знал, как долго Кагеро планировала оставаться на острове, и уже приспособился к новому распорядку дня. Каждое утро он несколько часов тренировался вместе с Кицуне и Кагеро. Иногда к ним присоединялся Татегами, утверждающий, что ему просто надо размять старые кости. Но как только пожилой воин брал в руку меч, он преображался почти до неузнаваемости, и мало кто признал бы в нем старого лекаря. Пару раз скрестив с ним меч, Ооками понял, в чем его сила, - ни один даже самый замысловатый удар не мог пробить защиту Татегами. Нападал он неуверенно, неловко, но оборону держал так, что ни Ооками, ни Кагеро не могли ее пробить. Ооками даже не удивился своему поражению - он был настолько вымотан постоянной необходимостью нападать, что пропустил простой удар.
        - Знаете, почему он так странно дерется? - тихо спросила Кицуне, когда Ооками уступил свое место Кагеро. Тот покачал головой. - Дедушка не Мастер меча. Просто, когда мама училась, она все приемы отрабатывала с ним. За эти годы дедушка изучил ее стиль, и маме одолеть его уже очень сложно. Вот и дерутся, кто первый устанет.
        После завтрака каждый занимался своими делами. У Ооками был отдельный портал для связи с подчиненными, и его отсутствие никак не отразилось на делах княжества. Кагеро, казалось, утопала в ворохе присылаемых бумаг, но уже после обеда все приказы были изучены, подписаны и разосланы обратно. Ооками обычно завершал свои дела до обеда и вторую половину дня проводил либо с Кицуне, которая уговорила его помочь с основами магии Земли, либо прогуливаясь по берегу моря, раздумывая над ситуацией, в которую попал. Ему казалось, что Кагеро сознательно не дает сократить ту дистанцию, которую они наметили в первые дни знакомства. Изредка, когда она присоединялась к нему во время прогулок и забывала об этой дистанции, ему казалось, что в ее отношении было нечто больше, чем простая вежливость. Но она довольно быстро брала себя в руки, не давая никакой возможности разрушить этот невидимый барьер.
        Вечерами дом обычно погружался в тишину. Было в этом что-то неуловимо уютное - сидеть всем вместе и читать. Несмотря на то, что каждый был погружен в свою книгу, Ооками чувствовал, что они были одним целым, одной семьей. Обычно первая уходила спать Кицуне, часто забирая с собой томик стихов, чтобы дочитать его в постели при свете ночника. Затем уходила и Кагеро. Татегами часто засиживался допоздна, отправляясь спать далеко за полночь.
        Вот и в этот раз, пожелав мужчинам спокойной ночи, Кагеро отложила книгу и в очередной раз удалилась в свою комнату. Немного подождав, Ооками задал волнующий еще с утра вопрос:
        - Она ведь не ложится спать, не так ли? Она ждет, пока мы уйдем?
        Татегами кивнул.
        - Но зачем?
        - Она делает вид, что ушла спать, я делаю вид, что не знаю, где она проводит каждую ночь. Это избавляет меня от необходимости читать ей морали о неправильном образе жизни, а ее - от их выслушивания. Как вы догадались?
        - Я проснулся ночью и видел, как она возвращается из лесу. Это было за несколько часов до рассвета. Но на утренней тренировке она была на поляне раньше меня. Она что, каждую ночь спит только по несколько часов?
        - Ооками, скажите, вам когда-либо снились кошмары? - ответил Татегами вопросом на вопрос, отложив свою книгу в сторону.
        - Да, несколько раз.
        - Ощущения не из приятных, не так ли? - Ооками кивнул. - Ей они снятся постоянно, если только она не вымотает себя морально или физически. Она ложится в постель только тогда, когда ее мозг настолько устал, чтобы не видеть снов.
        - Но неужели нет другого способа избавиться от этих кошмаров?
        - Есть. Во сне к ней приходят призраки тех людей, за чью смерть она поклялась отомстить. Они уйдут, как только будут уплачены все долги.
        - Но есть же медитации, травы... - тихо сказал Ооками, подозревая, что заранее знает ответ.
        Татегами только покачал головой.
        - Хорошая физическая нагрузка - самое лучшее лекарство для нее. Оно работает безотказно на протяжении многих лет. К тому же, ей понадобится много сил, когда она скрестит меч с теми, кто виноват. Я не одобряю это, но ничего другого предложить взамен не могу. Да, пару раз в год у нее случаются срывы. Но в целом, на общем фоне, такое существование ее устраивает.
        - Я могу чем-то помочь?
        - Ты уже помогаешь. Твое присутствие вынуждает ее хотя бы на несколько часов вылезать из той раковины, в которую она себя обычно загоняет. До твоего появления она часто пропускала обед или же уходила в лес сразу после ужина. Теперь же... - Татегами на мгновение задумался. - Она стала больше себе позволять. Я наблюдал за ней только что. Она не читала книгу, а думала о чем-то своем. Но в первый раз за долгое время я увидел у нее на лице спокойную и умиротворенную улыбку, а не тревожно сведенные брови.
        - Спасибо... - Ооками поднялся и взял с собой книгу. - Теперь некоторые вещи стали на свои места. Я лучше дочитаю у себя. Спокойной ночи.
        Татегами кивнул и, когда маг вышел из комнаты, не удержался от довольной улыбки. Раскрыв томик стихов, он вернулся к прерванному занятию. И только когда луна освятила террасу, он отправился в свою комнату, делая вид, что не видел выскользнувшую из дома дочь.
        Глава 7. Сиявшее в зените солнце прогревало песок...
        Солнце заходит.
        В караульне на кончике пики
        Замерла стрекоза.
        Бусон
        Сиявшее в зените солнце прогревало песок настолько сильно, что по нему было больно ходить босиком. Лесные звери попрятались в свои норы, которые были для них единственным спасением от жары. Однако Кагеро летний зной не беспокоил вовсе - ее стихия позволяла ей легко создать прохладу в любом помещении, где бы она ни находилась. Она воспользовалась своими способностями и после обеда ушла с головой в работу. Остальные обитатели острова отказались от возможности спрятаться от жары в доме и расположились на берегу моря, в меру наслаждаясь палящими лучами солнца.
        Татегами и Ооками разложили доску для игры в го и склонились над черными и белыми камнями. Кицуне, скрестив ноги, сидела на земле и читала магический учебник. Время от времени она принималась сделать пассы руками, но ни одна попытка что-либо сотворить не увенчалась успехом. Еще несколько пассов - и она раздраженно захлопнула книгу, скрестила руки на груди и сердито засопела.
        - Что у тебя не получается? - спросил Ооками, не отрывая взгляда от доски.
        - Я не могу вызвать землетрясение. Ни малейшего толчка!
        - Можно полюбопытствовать, зачем тебе это надо?
        - Ну как?! Это же так здорово! Когда мама гневается, вокруг нее бушует ураган. А представьте себе, как будет эффектно выглядеть, если меня кто-то обидит, а я сделаю так, что под его ногами земля будет трескаться!
        - Неужели нет другого способа устрашить обидчика?
        - Может, и есть, но я хочу научиться делать землетрясение! - упрямо проговорила Кицуне.
        - Ты уверена, что соединяешь пальцы для пассов в правильном порядке? - спросил Ооками и передвинул свой камень на соседнюю клетку. Он знал за своей ученицей такую ошибку - стараясь побыстрее достичь результатов, она невнимательно исполняла инструкции.
        - Ой! Нет... не знаю... сейчас проверю, - Кицуне раскрыла книгу и стала соединять пальцы.
        Когда вокруг кончиков появилось зеленое свечение, она радостно закричала: "Получилось!" и бросила разряд в землю, прежде чем кто-либо смог ее остановить. В тот же самый миг камни, один за другим, начали падать с игральной доски. Легкое дрожание перешло в мощный гул и так тряхнуло остров, что вскочившие было на ноги Ооками и Татегами, упали на землю. Еще один толчок - и на склоне показалась трещина. В воздухе запахло серой, а из земли стали вырываться газовые струи, выбрасывающие горящие куски породы. Огонь быстро перекинулся на высушенную жарким солнцем траву и побежал по склону вверх.
        - Вы что, с ума посходили?! - ошеломленная Кагеро материализовалась рядом с трескающей землей и пыталась перекричать гул, исходящий из недр.
        Оценив ситуацию, она вызвала ветер, который отнес шокированную Кицуне и мужчин подальше от намечающегося кратера вулкана. Следующий порыв перенес ее по воздуху над трещиной, и Кагеро попыталась загнать огонь обратно в землю, используя все известные способы. Ооками было бросился ей на помощь, но его перехватил Татегами:
        - Огонь спалит тебя. Если кто его и остановит, так это дочь Огня. Но не ты.
        Им оставалось только наблюдать за тем, как, песок, поднятый порывами ветра, успокаивает огонь, и тот постепенно уходит обратно.
        - Что она делает!? - воскликнул Ооками, увидев, что с рук Кагеро стали сыпаться зеленые искры, которые падали на землю, но не заживляли трещины, а создавали новые. - Она что, не знает?...
        Не договорив, он оттолкнул Татегами и бросился к Кагеро.
        - Остановись! - прокричал он, пытаясь успокоить разбушевавшуюся землю. - Земля тебя не тронет, только не бей по ней заклинанием "Двух стихий"!
        Кагеро услышала предупреждение и разъединила пальцы, направив освободившуюся энергию только на огонь. Тем временем Ооками залечивал трещину за трещиной, пока ветер не загнал последнюю искру в глубь земли. Сделав свое дело, почти не контролируемый более порыв поднял обессилевшее тело Кагеро в воздух и закружил в вихре. Последнее заклинание у нее ушло на то, чтобы успокоить стихию и опуститься на землю. Когда Ооками подбежал к Кагеро, все силы покинули ее, только слабо бьющаяся на шее жилка говорила о том, что она еще жива.
        ***
        Вместе с сумерками дом окутал тяжелый аромат лечебных благовоний: сандал, кедр и полынь вытеснили легкий запах эвкалипта, который приносил утренний ветер. Кицуне, прижав к груди колени, забилась в угол террасы и изредка всхлипывала: с момента происшествия с ней еще никто из взрослых не заговорил. Ооками неподвижно сидел на циновке у стола, на котором стоял уже давно остывший чай. Только появление Татегами вывело его из подобия транса. Пожилой лекарь устало опустился рядом и потянулся за своей чашкой. Ооками с помощью заклинания нагрел воду в чайнике и молча наполнил пиалу лекаря свежим ароматным чаем.
        - Ожоги и порезы я залечил, переломов нет. Магической энергии тоже нет. У нее пару дней уйдет на восстановление сил, не меньше, - Татегами поставил пустую пиалу на стол и с усилием поднялся. - Мне надо несколько часов передохнуть. Если она придет в себя раньше, чем я проснусь, будите меня.
        После того как лекарь скрылся за дверью своей комнаты, Ооками посмотрел на Кицуне, а затем встал и направился к комнате Кагеро.
        Спальня была почти также аскетична, как и его собственная: кровать, стол и книги. Отличие было только в большом количестве цветов, оплетающих натянутые вдоль стен нити. Ооками подошел к кровати и опустился на циновку около изголовья. Бледная Кагеро лежала неподвижно и, казалось, не дышала. Маг протянул руку и осторожно дотронулся до нежной шеи. Когда его пальцы уловили легкие, как крылья бабочки, удары сердца, он успокоился и удобнее устроился рядом с кроватью. Прикрыв глаза, Ооками погрузился в медитацию, позволяющую ему не заснуть, но в то же время снимающую дневную усталость и напряжение. Из транса его вывела Кицуне, пришедшая на рассвете его сменить.
        ***
        Ооками стоял, прислонившись к столбу на террасе, и наблюдал, как белки срывают шишки и уносят в свое гнездо. Услышав за спиной движение, он обернулся. На террасу вышел Татегами и опустился рядом со столом. Пожилой лекарь сам выглядел не очень здоровым, но был бодрее, чем накануне вечером. Они обменялись приветствиями, и Татегами приступил к завтраку.
        - Я думаю, что тебе следует знать, - проговорил он после того, как отставил пиалу и потянулся к чашке с ароматным чаем. - Помнишь, мы с тобой как-то говорили о кошмарах? - Ооками кивнул. - Когда она находится в таком состоянии, как сейчас, то они у нее проявляются и наяву. У нее нет сил, чтобы сдерживать их, и та Кагеро, которая предстанет перед тобой сегодня, будет сильно отличаться от той, к которой ты привык. Слабая, беззащитная... Впрочем, увидишь сам. И не удивляйся - ее поступки и слова тоже могут быть непривычными. Она сама знает, что в такие моменты с ней тяжело общаться. Одна фраза или жест способны ее довести до слез. Поэтому она обычно куда-то уходит, чтобы просто пережить этот день.
        - Неужели нельзя никак это изменить?
        - У меня не получалось. От меня Кагеро сбегала в слезах практически после первых слов. Про Кицуне я даже не говорю, она тоже старается не попадаться матери на глаза в такие дни. Дочь мне никогда не говорила, но я подозреваю, что в такие дни она видит всех умерших из-за нее. И засыпать для этого нет необходимости. Глядя на Кицуне, она видит и Саме, и ребенка...
        - И Кайри?..
        - Не советую тебе задавать этот вопрос ей сегодня.
        Татегами замолчал, и казалось, что разговор окончен, но затем он добавил:
        - И я тебе на него тоже не отвечу.
        В этот момент на террасу выбежала Кицуне.
        - Она пришла в себя?
        Девушка кивнула.
        Татегами быстро поднялся и скрылся за дверью спальни Кагеро, а Кицуне опустилась на его место и тихо прошептала:
        - Она мне ничего не сказала... Просто улыбнулась и попросила позвать дедушку... Как будто это не я все устроила...
        - Тебе было бы легче, если бы она тебя отругала? - спросил Ооками.
        - Да... было бы... Ни вы, ни дедушка, ни мама... как будто ничего не случилось.
        - Я думаю, что, во-первых, ругать тебя бесполезно, так как ты сама, похоже, осознала, что сначала следует думать о последствиях. А во-вторых, в происшедшем я виноват не менее твоего. Я должен был предугадать, что ты попробуешь заклинание, и не остановил тебя.
        - Мама учила меня саму отвечать за свои поступки, - Кицуне нахмурилась. - Вы тут не причем. Это...
        Услышав шаги за спиной, она быстро обернулась и увидела мать, выходящую из своей комнаты и опирающуюся на трость при каждом шаге. Было видно, что движения давались ей с трудом, но она продолжала идти к выходу. В двери спальни показался Татегами, наблюдающий за дочерью и недовольно качающий головой. Кицуне подбежала к матери и виновато опустила голову:
        - Мам... я...
        Кагеро положила свободную руку ей на плечо и посмотрела в глаза.
        - Давай поговорим об этом завтра, хорошо?
        Девочка кивнула.
        Затем Кагеро перевела взгляд на Ооками, и тот отвел глаза: столько усталости и боли в этих обычно спокойных глазах он никогда не видел.
        - Спасибо, - проговорила она, опуская глаза, и, тяжело опираясь на трость, вышла из дома.
        Мужчины обменялись взглядами, подтверждавшими недавний разговор. Ооками немного помедлил, но потом вышел из дома вслед за Кагеро.
        - Зря он это делает, - прокомментировала Кицуне.
        - Все равно мы с тобой сделать ничего уже не можем. Кто знает, вдруг у него и получится вывести ее из этого состояния.
        - Спорим, что нет? Она убежит от него так же, как и от тебя.
        - Это если у нее будут силы убежать, или он ее пустит.
        - Ты что-то хитришь, дедушка... О чем вы говорили сегодня утром?
        - О том, что кое-кто получит хорошую взбучку за неразумное использование силы!
        - Вот и неправда! Вы говорили о маме!
        - Что же тогда ты спрашиваешь, если знаешь лучше меня? - усмехнулся Татегами и вернулся к столу, чтобы допить уже успевший остыть чай.
        Глава 8. Как и накануне, солнце палило нещадно...
        О светлая луна!
        Я шла и шла к тебе,
        А ты все далеко.
        Тиё
        Как и накануне, солнце палило нещадно, но Кагеро этого не замечала. Она неподвижно сидела почти на краю скалы, обхватив колени руками, и смотрела вдаль. Ветер легко гладил ее длинные темные волосы, свободно лежащие на плечах. С каждым вдохом силы возвращались к ней, но все равно Кагеро была еще слишком слаба. Энергии, накопленной за ночь, хватило только на то, чтобы дойти до скалы и упасть почти у самого обрыва.
        Открыв глаза, она поняла, что уже не одна: над водой реяли призраки из ее прошлого. Они, казалось, хотели ей что-то сказать, протягивали к ней руки, но ни одного звука не срывалось с прозрачных губ, и Кагеро оставалось только с замиранием сердца наблюдать за теми, кто был так дорог.
        - Уже скоро, совсем скоро вы станете свободными, - прошептала она, пряча лицо в ладонях. - И я тоже...
        Вдруг она почувствовала, что за ней наблюдают не только призраки. Медленно и осторожно Кагеро опустила правую руку вниз, пытаясь нащупать свою трость. Но почти негнущиеся пальцы неуклюже столкнули трость, и та покатилась к ногам стоящего у нее за спиной Ооками.
        - Если бы мои враги нашли меня сейчас, они бы расправились со мной за несколько секунд, - горько усмехнулась она. - Мои руки настолько слабы, что я не могу удержать и трости, не говоря уже о мече.
        Ооками поднял трость с земли, опустился рядом с Кагеро и взял ее ладони в свои.
        - Твои пальцы холодны, как лед, - голос Ооками звучал удивленно - солнце настолько жарило, что было странно, как это оно не могло согреть ее.
        - Ты никогда не отдавал всю силу до последней капли?
        Ооками покачал головой.
        Кагеро попыталась улыбнуться, но у нее плохо получалось. Поэтому она прикрыла глаза, однако рук не отняла. Ооками так же молча стал осторожно растирать ее пальцы, отдавая при этом ей часть своей магии.
        - Ты мог мне сказать раньше, что это кольцо - артефакт твоей стихии, - первой нарушила молчание Кагеро. - Мне страшно подумать, что бы было, если бы ты не прервал заклинание "Двух стихий".
        - Прости, я думал, что ты знала это.
        Кагеро покачала головой:
        - Я не чувствую магию Земли. У меня с ней было слишком мало точек соприкосновения. На острове есть какие-то разрушения?
        - Больше нет. После того как я отнес тебя в дом, я немного поработал.
        - Спасибо... Как вообще так получилось? Почему Кицуне это сделала?
        - Твоя дочь хотела быть похожей на тебя, - Ооками улыбнулся, увидев, как Кагеро со стоном опустила голову и снова спрятала лицо в ладонях.
        - Дальше можешь не продолжать, - ее голос звучал немного приглушенно, - я все поняла.
        - Ты не будешь ее ругать? Она переживает...
        - Ругать я могу только себя. Ей не надо хотеть быть на меня похожей, она и так уже такая же.
        - С кем ты разговаривала, когда я подошел к тебе?
        - Это неважно, уже неважно...
        - Пойдем обратно в дом, тебе надо поесть и выспаться. Сидение на прямом солнце приведет тебя к тепловому удару, а не к восстановлению сил. - Кагеро покачала головой. - Ветер ты можешь вызвать и у террасы. В таком состоянии тебе нельзя находиться без присмотра.
        Кагеро молчала. Ооками встал и потянул ей руку. Кагеро не шевелилась. Ооками продолжал терпеливо ждать.
        - Те призраки, которых ты видишь, они сейчас здесь, с нами?
        - Нет, - Кагеро повернулась к морю и стала разглядывать уже пустую водную гладь. - Они ушли, когда ты появился.
        - Ты хочешь побыть с ними наедине? - Ему не надо было слышать слов - та боль, что промелькнула в ее глазах, была лучшим ответом на этот вопрос. - Я не буду тревожить тебя разговорами. Просто позволь мне тебе помочь. Позволь быть рядом.
        Кагеро закусила губу, но продолжала молчать. Ооками ждал. Потом Кагеро медленно протянула правую руку, и Ооками подхватил ее, помогая встать. От резкой перемены положения у Кагеро закружилась голова, и Ооками пришлось ее обнять и прижать к себе, чтобы она не упала. Восстановив равновесие, Кагеро открыла глаза и поняла, что не может оторвать взгляда от светящихся теплом глаз Ооками. Заворожено она наблюдала за тем, как он медленно склоняется и легко касается ее губ. По телу разлилось тепло, и она почувствовала, что теряет голову от магии любви. Кагеро прикрыла глаза и ответила на поцелуй, который становился все более жарким и страстным. Внезапно в ее сознании промелькнула картинка - умирающий от многочисленных ножевых ран Ооками - и через мгновение она уже вырвалась из его объятий. Все еще опираясь на его локоть, Кагеро, тяжело дыша, прошептала:
        - Прости, я не могу потерять и тебя... - в ту же секунду она превратилась в стрекозу, крылом коснулась его щеки и исчезла в зеленом лесу.
        Ооками еще долго, как в ступоре, стоял на скале, пытаясь понять, что же сейчас произошло. Затем он нагнулся, подхватил трость и медленно пошел в сторону дома.
        ***
        - На что мы спорили? - усмехнулась Кицуне, глядя на хмурого Ооками, который приближался к дому.
        - Почему ты думаешь, что у него ничего не получилось?
        - Посмотри сам. Откуда у него мамина трость, если он с ней не говорил? А если говорил, то где сама мама?
        Татегами кинул взгляд в сторону зятя и грустно улыбнулся. Ооками вошел в дом, прислонил трость к стене и молча прошел в свою комнату, делая вид, что не замечает вопросительных взглядов. Он вышел только к ужину. Кагеро все так и не появлялась, что начинало его беспокоить. Когда дом погрузился во тьму, он не выдержал и обратился к Татегами:
        - Может, с ней что-то случилось?
        - Когда вы расстались, в каком состоянии она была?
        - Думаю, что в подавленном.
        - Она убежала, не так ли?
        - Точнее, улетела, - горько усмехнулся Ооками.
        - Чем же ты ее так вывел из себя? - удивился Татегами. - Впрочем, это не мое дело. Я догадываюсь, где она может быть. Пойду попытаюсь ее вразумить...
        Он вышел из дома и исчез в темноте ночи, и не видел, как следом за ним из дома выскользнул серый волк.
        Глава 9. На небе зажигались звезды...
        Тихая лунная ночь...
        Слышно, как в глубине каштана
        Ядрышко гложет червяк.
        Басё
        На небе зажигались звезды. Постепенно, одна за другой, они вырисовывали причудливые узоры и вили тонкие блестящие нити. Татегами вышел из леса на зеленую опушку, которая плавно переходила в песчаный берег, и увидел сидящую на земле дочь. Он улыбнулся и подошел к ней. Кагеро даже не пошевелилась. Татегами опустился рядом с ней и обнял за плечи.
        - Помнишь, когда ты была совсем маленькой, мы с тобой часто сидели на берегу моря и я тебе рассказывал сказки, - сказал он через какое-то время.
        - Про отважного волка, спасшего принцессу из рук дракона... - прошептала Кагеро.
        - Почему ты вспомнила именно эту? - Татегами попытался спрятать улыбку.
        - Посмотри на небо. Созвездие волка прямо над нами. А дракон еще не появился, виден только его хвост.
        Еще какое-то время они сидели и молча наблюдали за звездами.
        - Пойдем в дом, он за тебя волнуется, - попытался продолжить разговор Татегами, но Кагеро покачала головой. - Вы так сильно поссорились, что ты теперь будешь от него бегать?
        - Мы не ссорились, - тихо ответила она. Затем прислонилась щекой к плечу отца и решилась продолжить: - Я могу тебя попросить об одолжении?
        - Можешь, конечно.
        - Если так случится, что Ооками будет убит, я прошу тебя, не делай никаких попыток вернуть меня к жизни. - Татегами молчал. - Я не выдержу... пожалуйста...
        Татегами грустно улыбнулся и провел рукой по волосам дочери:
        - Глупенькая моя девочка... Кажется, я догадываюсь, что между вами произошло. Ты понимаешь, что начинаешь влюбляться, и гонишь от себя это чувство... близких всегда терять больнее...
        Кагеро не ответила. Только почти незаметное движение ее головы дало понять Татегами, что он прав.
        - А как же Кицуне, как же я?
        - Кицуне уже почти взрослая. Ты за ней присмотришь. Потом за ее детьми...
        - Я уже стар и не смогу всегда быть рядом с ней.
        - Тогда за ней присмотрит Итачи. Отец, пойми, я не смогу. Ведь если бы я тогда отказалась, с ним бы ничего не произошло. Ничего бы не угрожало... Я пошла на поводу у своей слабости и теперь расплачиваюсь за это.
        - Но ведь ты хотела этих отношений, почему же ты тогда бежишь от них? Со стороны мне многое видно...
        - Не знаю... я уже ничего не знаю... - она всхлипнула.
        - Ну-ну, еще и плачешь... Кагеро, я прекрасно понимаю, насколько опасна та ситуация, в которой вы оказались. Твой противник вполне может кинуть тебе нож в спину во время поединка. И я осознаю, что могу тебя потерять, как потерял твою мать. Послушай моего совета - не замыкайся в себе. Даже если вам обоим осталось провести несколько недель на этом свете, хоть проживите их счастливо. Живите сегодняшним днем. Вы никогда не узнаете, что будет завтра и сколько вам еще отведено: недели, месяцы, годы... Не отвергай его только из страха, что он станет для тебя слишком значимым. Иногда любовь дает человеку больше сил, чем жажда мести, - он отодвинулся от дочери, дотронулся до ее щеки и посмотрел в глаза, полные слез. - И да... у тебя есть мое слово.
        - Спасибо, - прошептала Кагеро, утирая скатившуюся слезинку кончиком пальца.
        - Но я очень надеюсь, что до этого не дойдет, - Татегами попытался улыбнуться.
        - Я тоже...
        - Кстати, он спрашивал у меня о Кайри. Как я понял, он ничего не знает?
        - Что ты ему рассказал? - встрепенулась Кагеро.
        - Это не мои тайны, дочка - мягко ответил Татегами.
        - Прости... Он ничего не знает. Я не знаю, как начать с ним разговор об этом... Особенно после того как... - она замолчала на полуслове. - Сначала я поговорю с Итачи. Я должна знать, как далеко ему удалось продвинуться в своих поисках. И еще пару вопросов хочу задать...
        - А потом вернешься в дом и пойдешь спать?
        Кагеро покачала головой и горько усмехнулась.
        - Ты же прекрасно знаешь, что сегодня я не смогу заснуть... Когда я закрываю глаза, становится только хуже. Во сне я вижу и его тоже...
        - А на кого ты будешь похожа завтра?
        - Завтра силы вернутся ко мне, и я смогу сдержать свои кошмары. Позже я приду, но спать не буду...
        - Хорошо, поступай как знаешь... Я, пожалуй, пойду. Ночь я предпочитаю проводить в удобной постели... Передавай привет Итачи... - Татегами поднялся и направился в сторону леса.
        - Спокойной ночи, отец, - Кагеро наконец улыбнулась и стерла слезы, которые все еще катились из глаз.
        ***
        - Итачи, прости, что разбудила, но нам надо поговорить...
        - Кагеро, ты что, с ума сошла? Ты знаешь, что сейчас ночь, и примерные жены должны спать в объятиях мужа, а не разговаривать с хоть и не незнакомыми, но все же мужчинами? А если бы я был не один?!
        - Значит, тебе бы пришлось оставить очередную подружку и уделить мне немного своего времени.
        - Подожди секунду... - проворчал Итачи, и из портала донесся всплеск воды. - Итак, дражайшая родственница, что тебе понадобилось от меня в такое время? Если ты собираешься жаловаться на Ооками, то я сейчас же отправляюсь обратно в постель. Хотя, зная тебя, это он должен был бы жаловаться.
        Кагеро молчала.
        - Ладно, прости, ты же знаешь, я не со зла. Что случилось?
        - Почему ты утопил Ооками?
        - Почему я утопил Ооками!? - Итачи нервно рассмеялся, но потом резко оборвал смех и в его голосе послышались злые нотки: - Это ты мне лучше скажи, какого дьявола ты вышла за него замуж! Тебе что, мало было? Захотелось новых острых ощущений? Или же ты беременна и не можешь больше этого скрывать? Почему именно сейчас, когда мы уже все продумали и подготовили? Зачем ты все усложнила?! И почему, в конце концов, не сказала мне! Мне казалось, я имел право узнать об этом от тебя, а не через третье лицо.
        - Итачи!
        - Что "Итачи"?! - передразнил он. - Ты знаешь, что через три дня после того, как о вашей свадьбе стало известно, наш общий друг предложил мне три тысячи золотых монет за голову твоего мужа. Через три дня, Кагеро! А что ты? Уехала! Я мог бы еще понять, если бы ты его с собой взяла, но нет! Ты просто-напросто подписала ему смертный приговор! Это хорошо, что наш друг обратился ко мне - хоть какая-то польза от того, что я воюю на другой стороне - хотел, чтобы смерть Ооками выглядела естественной, в ходе военных маневров.
        - И ты согласился?
        - Конечно же я согласился! Потому что если бы я отказался, то нашли бы другого исполнителя. Если бы ты знала, что только я ни делал, чтобы с тобой связаться! Да, мой план не был идеальным, но согласись - единственно верным в данной ситуации. Я думал, что ты придешь за Ооками и я тебе спокойно его передам. Так нет же, наш друг решил удостовериться в смерти твоего дражайшего супруга и прислал Куротачи. Пришлось срочно выкручиваться - лучше мне было его утопить, чем позволить Куротачи разрубить пополам. Сомневаюсь, что ты бы успела его спасти от меча. Я ответил на твой вопрос?
        - Да, - тихо ответила Кагеро. - Прости... последнее время я делаю слишком много ошибок...
        - Я жду ответа на свой вопрос.
        - Не кричи на меня, пожалуйста.
        - Кагеро, - его голос стал мягче. - Я не кричу на тебя, а пытаюсь объяснить, что на кон поставлена твоя жизнь и его жизнь. После смерти Кайри у меня никого ближе вас не осталось. Я не хочу приносить лилии и на ваши могилы.
        - Я понимаю...
        - Это обнадеживает. Итак, я повторю свой вопрос: почему ты вышла замуж? Ответ с шантажом можешь опустить - я о нем знаю даже больше, чем ты. Если бы это был только он, ты бы не согласилась. Неужели ты думаешь, что я бы не помог тебе справиться с ситуацией?
        - Откуда ты знаешь про шантаж? - спросила Кагеро.
        - Ты задала вопрос, я на него ответил. Ответь теперь на мой, прежде чем мы будем обсуждать положение дел.
        Кагеро тяжело вздохнула.
        - Я устала, Итачи... Я устала быть одна. Бороться, драться. Когда я взяла в руку меч, я стала воином и забыла, что я еще и женщина.
        - Ладно, дальше можешь не объяснять. Карасу теперь на нашей стороне. Я нашел убийц его брата, и все ниточки снова привели к нашему другу. Узнав имя, он рассказал мне все. И про твой брак, и про то, что вас уже ждут. Он решил больше не рисковать с наемниками. Его верный Куротачи займется вами сам.
        - Я буду рада скрестить с ним меч, - Кагеро улыбнулась уголком рта. - Я ждала этого многие годы.
        - Когда ты возвращаешься?
        - Как только приду в себя.
        - Что-то случилось? - тревожно спросил Итачи.
        - Уже почти все в порядке. На днях Кицуне тренировалась в магии и чуть не взорвала остров. Пришлось хорошо поработать
        - Понятно. Как она приняла Ооками?
        - Хорошо. Похоже, они нашли общий язык. Кстати, наш договор все еще в силе?
        - Конечно. Ты уже с ней говорила?
        - Еще нет. Но если ты утверждаешь, что все готово, разговор откладывать больше нельзя. Кстати, Карасу тебе сказал, почему Незуми выбрал именно Ооками?
        - Плодородные земли, стабильный уровень дохода... К тому же на западе у него нет своих людей. Вот и решил продвинуться в ту сторону.
        Кагеро вздохнула и опустила голову.
        - Может, ты также знаешь, сколько он за меня заплатил?
        - Кхм... - Итачи закашлялся. - Знаешь... Этот вопрос тебе лучше задать не мне, а ему самому. Хотя бы только потому, что твой супруг на данный момент стоит у тебя за спиной и, по-моему, слышал большую часть нашей с тобой беседы. Приятно было пообщаться, но думаю, что я вам буду только мешать.
        Изображение затянулось фиолетовой дымкой, а Кагеро с тихим стоном уронила голову на руки.
        Глава 10. Стрекот цикад заполонил всю поляну...
        Над старой рекой
        Молодыми почками налились
        Ивы на берегу.
        Басё
        Стрекот цикад заполонил всю поляну, небольшой порыв ветра пробежал по траве и спугнул ночных мотыльков, которые прятались меж сочных зеленых стеблей. Воздушное облако насекомых окутало неподвижных людей, но разлетелось по одному еле заметному движению Кагеро. Она понимала, что объяснений не избежать, и надеялась лишь, что Ооками пришел на поляну недавно. Чтобы не оттягивать более разговор, она медленно поднялась, повернулась к мужу и посмотрела в его холодные, ничего не выражающие глаза.
        - И как много ты слышал?
        - Достаточно. И если тебя так интересует, я за тебя ничего не платил.
        Кагеро издала нервный смешок.
        - А вот в этом ты ошибаешься. Похоже, пора тебе все объяснить.
        - А тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть слушать твои объяснения?
        Кагеро напряглась и после небольшой паузы также холодно ответила:
        - Ты на острове не пленник и можешь покинуть его в любое удобное тебе время, - она провела рукой по воздуху и открыла портал перемещения. Ее руки сжались в кулаки, и ей потребовалось призвать все накопленные за день силы, чтобы удерживать портал.
        Взгляд Ооками смягчился.
        - Не глупи, закрой портал. Ты еле стоишь на ногах, - он сделал шаг вперед, взял ее под локоть и продолжил тоном, не терпящим возражений: - Пойдем в дом, ты уже вся дрожишь. Не хватало только тебе подхватить лихорадку. Там и поговорим.
        Кагеро убрала портал и оперлась на руку Ооками - ей действительно снова стало холодно, и бесполезная трата сил только усугубила положение.
        - Да, наверное, так будет лучше. Там нас никто не услышит, комнаты хорошо защищены от подслушивания. Не хватало только, чтобы и Кицуне все это узнала. Надеюсь, тут ее нет, - Кагеро подняла руку, чтобы выпустить поисковое заклинание, но Ооками накрыл ее пальцы своей ладонью.
        - Кроме меня, в лесу никого не было, не трать силы.
        - Разговор с отцом ты тоже слышал? - спросила Кагеро чуть дрогнувшим голосом.
        - Да.
        Кагеро попыталась отстраниться от Ооками, но тот не выпустил ее руки и подтолкнул в сторону дома.
        - Пойдем, разберемся со всем в доме.
        Кагеро оставалось только молча следовать за мужем.
        ***
        Когда они вошли в комнату, Кагеро одним движением руки зажгла свечи и призвала теплую накидку: ночи были холодные, и находиться в лесу без движения было чревато для здоровья. Жестом предложив Ооками сесть на циновки, разложенные вокруг стола, она сама села напротив и все так же молча принялась заваривать чай. Ооками терпеливо ждал, пока Кагеро нарушит молчание, он столько слышал за последнюю ночь, что не знал, что и думать о женщине, которая сидела напротив него. Ему казалось, что он о многом догадывался сам, но сегодняшняя ночь заставила его сомневаться в прежних выводах. Сделав несколько глотков обжигающего чая, Кагеро отставила в сторону чашку и посмотрела на Ооками в упор, как бы оценивая, что и как ей следует говорить мужу. Затем перевела взгляд на стойку для мечей и, приняв решение, вздохнула.
        - Думаю, начать рассказ следует с того момента, как моя мать, княгиня Саншуо, полюбила моего отца. Незуми после смерти родителей мог распоряжаться положением сестры и, когда ей исполнилось шестнадцать, продал ее замуж за князя Инаго. Так Незуми, которого природа обделила магией, начал свой путь к магии денег. Он ненавидел мою мать, так как считал, что ей досталась магия, которая на самом деле должна была принадлежать ему. Но мы не властны над законами природы, и не нам выбирать, к какой стихии мы принадлежим. Посему Незуми отравлял жизнь матери, как только мог. Он выдал ее замуж за 60-летнего Инаго, не спрашивая ее согласия. Как ей жилось, я не хочу даже думать. Поэтому неудивительно, что она полюбила другого человека - целителя, что служил при дворе князя, моего отца. После смерти Инаго мама вышла замуж за отца, и родилась я. Незуми, как говорил отец, был в ярости. Он рассчитывал снова выгодно продать сестру - поэтому и выдал ее замуж за человека, не отличавшегося хорошим здоровьем. А уйдя к отцу, она полностью взяла в свои руки дела покойного мужа, и брат оказался не у дел. Незуми сам не
бедствовал. Он выгодно женился на княгине Кийуке и пытался контролировать все, что только мог. Тетя никогда не интересовалась политикой, и дядя смог развернуться в ее княжестве. Но много денег не бывает. Поэтому он решил во что бы то ни стало завладеть и состоянием сестры, на которое поставил многое. Тогда он первый раз нанял Куротачи. Отцу повезло, что в ту ночь его вызвали к тяжело больному пациенту. Когда он утром вернулся, мама была мертва, а я плакала в своей кроватке. Она защищалась, как могла, но мечом владела плохо. Пока отец хоронил маму, Незуми добился назначения моим юридическим опекуном - он получил полный контроль над моим княжеством, да и казной тоже. Отца он почему-то не тронул, разрешив ему воспитывать меня.
        Когда мне исполнилось шестнадцать, Незуми подарил мне на день рождение обручальное кольцо от Саме. Чтобы я не повторила ошибки матери, Незуми выбрал мужа не по возрасту, а по размеру кошелька. В итоге мне повезло. Саме был на два года меня старше, и мы смогли найти общий язык. Родилась Кицуне, мы были счастливы. Контроль над моим княжеством формально перешел к Саме, но так как он не был еще силен в политике, то Незуми контролировал все движение денег, не забывая и о себе.
        Кагеро замолчала и снова пригубила чай. Пока она рассказывала, в ее памяти возникали лица тех, кого она вспоминала. Печально улыбнувшись своим мыслям, она вздохнула и продолжила рассказ.
        - Все хорошее закончилось, когда стало известно, что мы ждем второго ребенка. Он не вписывался в далеко идущие планы Незуми, и тот второй раз призвал Куротачи. Саме убили на моих глазах, и далеко не одним ударом. Я пришла в себя через месяц после происшедшего и хотела только одного - присоединиться к нему в царстве Повелителя Душ. Даже Кицуне не могла пробудить во мне желание жить. Я знала, что отец присмотрит за ней, воспитает ее, как когда-то воспитал меня. У меня не было цели, и я, по словам отца, медленно угасала. И вот однажды вечером я гуляла по дому, просто бесцельно бродила из комнаты в комнату. Уже тогда мне начали сниться кошмары, и это заставляло меня урезать свой сон до минимума. Я зашла в оружейную и стала разглядывать мечи, которые поблескивали при свете луны. А потом я увидела стрекозу...
        Она протянула руку в сторону стойки с мечами, и катана мягко легла в ладонь. Кагеро протянула Ооками свой меч рукояткой вперед, указывая на менуки, отлитую в форме стрекозы. После чего положила ножны рядом с собой и продолжила:
        - Мне стало интересно, и я сняла меч со стойки. Стрекоза была так красива, от нее исходило особенное тепло. Мне захотелось достать этот клинок из саи, и я это сделала. Несмотря, что мои руки были слабы после болезни, мне это удалось. Именно в тот момент я нашла свою новую цель. Лекарство от своих недугов. Утром я собралась и уехала в школу Меча Мастера Цуруги. Четыре дня изматывающих тренировок в додзе и три дня дома. Параллельно я постигала тонкости управления княжеством с лучшими учителями, которых могла найти. В конце концов, я была богата и могла позволить себе хороших советников. Через два года я получила степень Мастера Меча и полностью взяла на себя управление обоими княжествами. Незуми в тот год куда-то исчез, и когда он вернулся, то уже ничего изменить не мог. Хотя от своих планов он не отказался. У меня росла дочь, которая была моей единственной, благодаря его стараниям, наследницей, ее ведь тоже можно выгодно продать. Но в тот момент я не думала об этом. Я не знала ни о его планах, ни о том, что он убил Саме. Да и отец не говорил мне о причинах смерти мамы. Я искала убийц Саме, но
безрезультатно. Пока три года назад я не повстречалась с Кайри и Итачи...
        Последнюю фразу она произнесла, глядя на Ооками в упор. Тот не отвел взгляда и ничем не показал обуревавшие его эмоции. Он видел, что Кагеро с трудом дается этот рассказ, чувствовал, что призраки прошлого начинают наполнять ее мысли, но он сдержал желание прервать беседу, передохнуть.
        - Ты помнишь, что тогда на княжество Кайри напал Кумасо. - Ооками кивнул. - Его армию вел сильный маг, и Кайри пришлось сражался с ним и в магии, и на мечах. Когда Кайри его наконец убил, он полностью истощил все запасы магической энергии, да и тело было изрядно покалечено. Так случилось, что я нашла его в лесу, умирающего от ран. Его могла спасти только родовая магия. Самая сильная, самая быстродействующая и работающая только на членов семьи. Я не смогла его оставить умирать. Единственное, что я могла сделать - выйти за него замуж. Итачи, которого разыскал слуга Кайри, провел обряд. Родовые заклинания помогли. Мы смогли перенести его в дом, где отец сумел залечить его раны до конца. Магия медленно, но вернулась к нему. Никто не знал об обряде, кроме отца, Итачи, Кицуне и слуги Кайри. Этот слуга и продал информацию Незуми. Оправившегося после ранений и возвращавшегося домой Кайри ждал Куротачи. Один удар меча - и я уже единственная наследница его княжества. Кицуне, после моей смерти, - трех: моего, Саме и Кайри.
        Мы с Итачи дали клятву отомстить за смерть Кайри и начали искать виновных вместе. Итачи смог допросить слугу Кайри, и тот успел назвать имя - Куротачи. Это дало нам в руки ниточку от клубка, который сам распутался, как только это имя было произнесено вслух. Отец знал, что именно он убил маму и кто именно заплатил за то убийство. За полгода мы разыскали людей, бумаги, свидетелей и узнали все то, о чем я тебе только что рассказала: и о причинах, и о действиях. Итачи согласился предоставить мне право убить Куротачи и обещал содействовать во всем. Для меня он член семьи, брат, один из немногих, кому я могу доверить свою дочь. Мы собрали все необходимые доказательства, чтобы иметь право отомстить за родственников в честном поединке, не опасаясь ответной мести. Я должна была только дождаться последних бумаг и показаний Карасу, с которым работал Итачи. И тут пришло письмо от Незуми... Это означало только то, что мой приговор подписан. Кицуне скоро исполнится 15. Через год ее можно будет выдать замуж. Выгодно выдать замуж. А пока больше года управлять тремя княжествами. Хотя нет, уже четырьмя. Незуми
решил в последний раз сыграть в любимую игру и попробовал снова выдать меня замуж. Представляю, как он удивился, когда я согласилась. Что было потом, ты слышал от Итачи.
        Ты хотел знать, что является причиной смерти твоего друга? Теперь знаешь - я, - она взяла меч, склонила голову и протянула обеими руками меч Ооками. - Я не буду с тобой драться. Ты волен поступать так, как считаешь нужным.
        У Ооками перехватило дыхание, когда он понял, что имеет в виду Кагеро. Он осторожно взял меч из ее рук и отложил в сторону. Затем дотронулся до ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза.
        - Ты что, все это время думала, что я захочу тебя убить, после того как узнаю, что Кайри убили из-за тебя?!
        Кагеро молчала, и ни один мускул не дрогнул на ее лице. Ооками рассмеялся:
        - Женщины сами по себе существа непредсказуемые, но женщина-воин - это что-то особенное. Если я правильно помню кодекс воина, то мстить я могу только после ближайших родственников - тебя или Итачи - и только тому, в чьих помыслах было погубить Кайри. Там ничего не сказано о тех, из-за кого убивали, - его голос стал серьезным. - К тому же, будучи твоим мужем, я должен тебя оберегать от любых схваток и, если оскорбление нанесли тебе, выйти на поле боя за тебя.
        - Нет, Ооками, прошу тебя, не делай этого!
        - Я процитировал кодекс, а не сказал, что буду это делать. Хотя не могу сказать, что одобряю это. Я откажусь от своего права при условии, что ты не пойдешь туда одна.
        - Это опасно.
        - Я догадываюсь. Но это безумие - идти туда одной. И как только Итачи согласился тебя отпустить?!
        - Итачи присмотрит за Кицуне, пока я... хорошо, мы пойдем к Незуми.
        - В этом и заключается ваш договор?
        - Не только, - горько усмехнулась Кагеро и спрятала лицо в ладонях. - И я совершенно не имею никакого представления, как я расскажу о нем Кицуне.
        Ооками приобнял ее за плечи, и она уткнулась ему лбом в плечо.
        - Если с нами что-то случиться, то Незуми сделает все возможное и невозможное, чтобы получить контроль над ее состоянием. Итачи будет должен ее выкупить у Незуми или же выкрасть, если тот откажет. Проблема заключается в том, что Итачи сможет уберечь ее, только если женится на ней. А отношение Кицуне к замужеству ты знаешь.
        - Итачи знает о ее намерениях перерезать мужу горло?
        - Догадывается. Посему мне нужно сделать так, чтобы Кицуне поняла: что если меня не будет, это - единственный разумный выход. После ее выходки с землетрясением я просто не знаю, с какой стороны подойти к ней, чтобы она не сделала еще чего похуже. Днем попробую с ней поговорить. Я уже буду в порядке.
        - Я тебя совсем замучил разговорами, - Ооками провел пальцами по разметавшимся по спине волосам Кагеро. - Посмотри, скоро рассвет... Тебе надо лечь и отдохнуть.
        Кагеро покачала головой.
        - Ты слышал наш с отцом разговор, мне нельзя спать эту ночь... я не хочу видеть эти сны... я боюсь...
        - Ты сама сказала, что когда я рядом, призраки не приходят к тебе. - Кагеро подняла голову и встретилась с взглядом Ооками. - Но если хочешь, я уйду... - тихо произнес он через некоторое время.
        - Останься, - прошептала в ответ Кагеро и мягко провела подушечками пальцев по его щеке.
        ***
        На следующее утро Ооками проснулся от ощущения, что его пристально разглядывают. Он улыбнулся, не открывая глаз, и услышал тихий смех в ответ.
        - Как тебе спалось? - спросил он, щурясь от яркого солнца, который слепил глаза.
        - Спокойно и без снов, - улыбнулась Кагеро. - Спасибо, я давно так хорошо не отдыхала.
        - Значит, мы нашли еще одно лекарство от твоих ночных кошмаров.
        - Да, но лучше избавиться от самой проблемы раз и навсегда, - Кагеро посмотрела на Ооками, и ее лицо стало серьезным. - Мы возвращаемся домой через два дня.
        Глава 11. Кагеро стояла у открытого окна...
        Всё кружится стрекоза...
        Никак зацепиться не может
        За стебли гибкой травы.
        Басё
        Кагеро стояла у открытого окна и провожала взглядом белого голубя, который несколько минут назад спорхнул с подоконника. Когда он исчез за горизонтом, она повернулась к столу и посмотрела на пачку бумаг, которые принес ей помощник Итачи Хато.
        - Теперь все готово, - прошептала она и вышла в смежную с кабинетом комнату.
        Скинув с себя домашнее платье, она стала облачаться в церемониальную одежду своего клана. Поверх тончайшего шелкового белого ги, непривычно холодившего кожу, легло расшитое серебряными нитями снежное кейоги. Темно-зеленое оби - цвета клана мужа - обвилось вокруг тонкой талии, и его конец заплел незамысловатый узел на спине. Матово-белая хакама завершила одеяние княгини. Заколов тугой узел волос двумя острыми, как бритва, шпильками, она повернулась к стойке с мечами и опустилась в сейдза. Поклонившись оружию, Кагеро встала, медленно сняла катану и заложила ее за пояс. Удостоверившись, что новое оби крепко прижимает ножны к бедру, она сняла короткий меч и заложила вакидзаси рядом с катаной. Танто было суждено остаться на стойке - в поединке его использовать было не принято. Кагеро обвела взглядом комнату, в которой хранилось оружие ее предков, поклонилась и вышла обратно в кабинет. Взяв со стола бумаги, она вышла в коридор и оставила дверь приоткрытой, чтобы дом ждал ее возвращения.
        Кагеро спустилась на первый этаж и прошла в комнату, где ее ждал Татегами, сопровождаемый начальником охраны Ринкусу. Увидев дочь, он встал из кресла, и оба мужчины почтительно склонили головы. Кагеро печально улыбнулась и поклонилась в ответ.
        - Вот все необходимые бумаги, на случай, если что-то случиться, - она протянула отцу принесенные документы. - Мое завещание, необходимые письма и распоряжения. А также то, что передал мне Итачи. Где лежат остальные бумаги, ты знаешь.
        Татегами кивнул и взял бумаги из рук дочери.
        - Вот, возьми и мои, - в комнату стремительно вошел Ооками и передал Татегами несколько запечатанных листов.
        Снежно-белое оби угадывалось под темно-зеленой хакамой и крепко держало два меча, на которых покоилась левая рука Ооками.
        - Когда мы отправляемся? - спросил он.
        - Как только Кицуне соизволит спуститься, - Кагеро возвела очи к небу.
        - Госпожа, позвольте мне сопровождать вас хотя бы до поместья князя Незуми, - начальник охраны Ринкусу был недоволен приказом княгини остаться в доме.
        - Это поединок, а не война, - Кагеро мягко улыбнулась стражнику. - Ваше присутствие ничего не меняет. Мы пойдем туда вдвоем, как и было решено заранее. Если я буду знать, что вы явитесь по первому моему зову, этого будет вполне достаточно.
        В комнату вбежала Кицуне, вплетающая на ходу в длинную косу ярко-красную ленту.
        - А дедушка не поедет с нами?
        - Нет, дедушка останется в поместье. Как связаться с ним тебе расскажет Итачи. Пойдем, он нас уже ждет.
        Выйдя во двор, Кагеро открыла портал и Кицуне, обняв деда, первая перешла на земли князя Итачи.
        - Присмотри за ней, - Татегами положил руку на плечо Ооками и сжал его пальцами.
        Ооками кивнул и молча шагнул через портал. Кагеро подошла к отцу и почтительно склонила перед ним голову.
        - Я буду ждать тебя к чаю, - улыбнулся Татегами и сглотнул стоявший в горле ком. - Заварю жасминовый...
        - Я приду, - шепнула Кагеро и исчезла вместе с фиолетовым облаком.
        ***
        Итачи ждал гостей во дворе своего дома. Кицуне взвизгнула и повисла у него на шее.
        - Кицуне! - укоризненно одернула дочь Кагеро, но глаза ее смеялась.
        Девочка смущенно отошла от Итачи церемонно ему поклонилась. Улыбающийся Итачи ответил таким же.
        - Вот это уже гораздо больше соответствует твоему возрасту и положению, - усмехнулась Кагеро и поклонилась деверю в ответ на его приветствие.
        Ооками и Итачи поклонились друг другу и молча ждали, кто первый начнет разговор. Былую дружбу ставили под вопрос события месячной давности. Итачи кинул короткий взгляд на Кагеро, пытаясь по ее выражению лица понять, что следует делать. Но она с улыбкой наблюдала за ними и не вмешивалась.
        - Думаю, что мне следует поблагодарить тебя за то, что ты спас меня, - первый пошел на диалог Ооками. - Хоть, и столь сумасшедшим способом.
        - Тактик у нас Кагеро, я больше с людьми работаю. Ты уж извини, что так с твоим кораблем получилось.
        - Спишем это на тягости войны.
        Итачи облегченно улыбнулся и повернулся к хмурой Кицуне.
        - Теперь будешь на меня обижаться или на маму? Или пойдешь проведать старушку Лису, которую Хато специально для тебя зазывал полночи на задний дворик молоком и сыром?
        - Она тут? - глаза девочки загорелись, и она уже забыла о том, что ей снова указывали на то, как себя вести. Она хотела было сорваться с места, но вовремя вспоминала о хороших манерах и демонстративно напустила на себя безразлично-вежливый вид. - Мама, пожалуйста, разреши мне пойти проведать госпожу Лису на заднем дворе.
        Кагеро кивнула и старалась не улыбаться, глядя на дочь. В тот же миг огненно-рыжая лисичка понеслась в сторону леса. Взрослые рассмеялись.
        - Все равно тебе не удастся сделать из этого чертенка вежливую и покорную даму, - произнес Итачи. - Ее непосредственность это дар. Она почти не изменилась за тот время, что я ее не видел. Только разве что похорошела и расцвела. Детская искренность и... Ты с ней не говорила о нашем с тобой договоре?
        Итачи резко переменил тему.
        - Она знает, что если мы сегодня не вернемся, то ей придется выйти за тебя замуж.
        - И не смотря на это, она меня так встретила.
        - Она любит тебя... как старшего брата, как друга. Она не понимает еще всей серьезности ситуации. Ты для нее близкий человек. Возможно, поэтому она все приняла более-менее спокойно. Хотя без слез не обошлась.
        - Когда вы отправляетесь?
        - Немедленно. Нам еще надо встретиться с Карасу - он поможет нам в кратчайший срок добраться до поместья. Я не смогу открыть портал у ворот дома.
        - Позвать Кицуне?
        Кагеро покачала головой.
        - Я хочу помнить ее улыбающейся и счастливой, а не опечаленной. Береги ее... Нам пора.
        Она взглянула на Ооками, и тот кивнул в ответ и создал портал перемещения.
        - Мысленно я с вами, - напутствовал их Итачи и повернулся к дому, направляясь на задний двор.
        - Мама ушла, да? - тихо спросила Кицуне, когда Итачи подошел к ней.
        Итачи кивнул и обнял девочку за плечи. Кицуне уткнулась ему лбом в плечо и тихо вздохнула.
        ***
        Подойдя к поместью князя Незуми, Кагеро и Ооками удивленно переглянулись: полное отсутствие какой-либо охраны и магической защиты настораживало. Они синхронно положили руки на мечи, готовые в любой момент выхватить их. Три ступеньки, длинный коридор - ни души.
        - Я в кабинет, ты в жилые комнаты, - прошептала Кагеро, указывая мужу на лестницу на второй этаж.
        Дверь в рабочие комнаты Незуми была открыта. Разбросанные по полу бумаги говорили о том, что кто-то что-то спешно искал. Выйдя обратно в коридор, она услышала сдавленный возглас Ооками.
        - Кагеро!
        Она выхватила меч и взбежала по лестнице. Несколько шагов и она ворвалась в спальню. Ооками неподвижно стоял по середине комнаты и смотрел на лежащую навзничь на кровати мертвую женщину. Кагеро сглотнула, убрала катану в ножны и подошла к ней. Убрав с лица волосы, она прошептала:
        - Тетя Кийуке...
        Ооками оглядел комнату и вдруг резко втянул воздух в легкие. Затем шагнул к Кагеро и крепко обнял ее за плечи. Кагеро проследила за его взглядом и, казалось, забыла, как дышать: на столе у окна лежала испачканная кровью огненно-красная лента Кицуне, которую только несколько часов назад девочка вплетала в волосы...
        - Итачи! - выдохнула Кагеро и провела рукой по воздуху, создавая портал к поместью.
        ***
        Поместье было не узнать. В небе кружились черные вороны, изредка пикирующие вниз, чтобы проверить, не покусился ли кто из наземных хищников на их добычу. Разрубленные тела охранников усеивали всю дорогу к дому. Отрубленная голова верного Хато лежала на ступенях. Кагеро, поборов подкатывающую к горлу тошноту, пересилила себя и вызвала порыв ветра, который перенес ее и Ооками ко входу в дом. Картина в доме тоже мало, чем отличалась от увиденного во дворе. Только кроме охранников, одетых в хакамы цвета дома Итачи, были и воины в черном.
        Найдя окровавленное тело Итачи в дальней комнате, Кагеро медленно опустилась на колени рядом с ним. Надеясь, что он еще жив, она выхватила вакидзаси и поднесла сверкающее лезвие к его губам. Увидев, что оно помутнело, на мгновение закрыла глаза, а затем резко полоснула себя по запястью.
        - Помоги мне. - Подоспевший Ооками опустился рядом и разрезал ткань вокруг запястья Итачи.
        Острое лезвие выпустило кровь, и Кагеро, приложив свое запястье к разрезу на руке Итачи, зашептала слова родового заклятия. Когда лицо Итачи стало медленно розоветь, она отняла руку и перехватила свою рану второй рукой. Ооками же зажал запястье Итачи, стараясь остановить кровотечение. Ресницы раненого дрогнули, и губы зашевелились. Увидев склонившуюся над ним Кагеро, Итачи прошептал:
        - Прости... Куротачи увез ее... - и снова потерял сознание.
        - Куда!? Куда увез?! - но Итачи уже ничего не слышал. Кагеро обернулась к Ооками:- Приведи отца, я продержу его это время.
        - Но ты не сможешь остановить кровь!
        - Сейчас это не важно! Быстрее! Родовая магия долго его не продержит. Он мне не прямой родственник...
        Ооками исчез, а Кагеро перехватила запястье Итачи, зажав свое между коленями. Ее начала бить нервная дрожь, но она знала, что помощь скоро придет. И действительно, через несколько минут в комнату вбежал Татегами и Ринкусу.
        - Ооками сейчас будет здесь со своей охраной, иди отсюда на свежий воздух, впереди еще много дел, силы пригодятся. С Итачи все будет хорошо, ты уже сделала все, что могла... - проговорил Татегами, протягивая дочери платок, пропитанный благовониями, чтобы та перевязала себе руку.
        Кагеро медленно пошла к выходу, как будто не осознавая, что случилось и где она находится. Дом постепенно наполнился людьми и шумом, поэтому она, даже не замечая, что Ринкусу следует за ней на расстоянии, выскользнула в сад, опустилась под развесистую иву, прижав колени к груди. В такой позе ее и нашел Ооками, когда все, что возможно, было уже сделано...
        - Мы найдем ее, - прошептал он, обнимая Кагеро.
        - Я знаю, - так же тихо ответила она. - Я знаю... Он не посмеет тронуть ее. Она ключ ко всему... Кто-нибудь выжил?
        - Только Итачи...
        - Это ловушка, Ооками, - Кагеро распрямила спину и взглянула на мужа глазами полными слез. - Куротачи никого не оставляет в живых...
        - Возможно, ему помешали добить Итачи, и он его оставил умирать. Татегами сказал, что еще полчаса и ничто бы его не спасло.
        - Но они знали, понимаешь, они знали, что мы придем именно сегодня, что Кицуне останется с Итачи, что мы задержимся с Карасу... Я даже не знаю, кого подозревать...
        - Нам остается только ждать, пока Итачи придет в себя. Он знает, куда они увезли девочку.
        - Но это не значит, что я буду ждать и ничего не делать. Незуми пожалеет о том, что похитил ее, - Кагеро вскочила на ноги и посмотрела на мужа сверху вниз. - Пока Итачи без сознания, я возьму все его дела на себя. Я сейчас же отправляюсь в Совет Магов со всеми имеющимися у меня бумагами.
        - Тебе нужна моя помощь? - Ооками поднялся.
        Кагеро покачала головой.
        - Спасибо, но тут ты сейчас нужнее. Я не знаю, когда вернусь, надеюсь, это не займет много времени.
        - Ты пойдешь в таком виде? - Ооками указал на пропитанную кровью одежду.
        - Да, - ответила она и кивнула Ринкусу, который последовал за ней.
        Глава 12. Подернутый по краю красным цветом кленовый лист плавно качался на легком ветру.
        Летний жаворонок
        Взметнулся над горами, в небеса,
        В пустынную бездну...
        Ида Дакоцу
        Подернутый по краю красным цветом кленовый лист плавно качался на легком ветру. Черный муравей, поползший было по черенку листа, притаился за одной из жилок и ждал, пока его опустит вниз. Через открытую ставню лист внесло в дом, и тот своим краем мягко коснулся щеки лежащего на кровати бледного Итачи. Запах приближающийся осени привел его в чувство, он приоткрыл глаза и огляделся. Сидящий у двери в комнату воин в зеленых одеждах был ему незнаком. С трудом повернув голову, Итачи увидел Татегами, который сосредоточенно смешивал какие-то травы. Услышав шорох, целитель поднял глаза и встретился взглядом с немного мутными глазами Итачи. Увидев, что раненый пытается что-то сказать, он взял со стола чашу с лекарством, быстро подошел к нему и помог приподняться.
        - Хидари... - прошептал Итачи.
        - Выпей это, - Татегами почти силой заставил его выпить целебный отвар. - Кагеро все равно в доме нет, тебе надо набраться сил, а потом уже рассказывать.
        Итачи кивнул и откинулся на подушки. Ему казалось, что он задремал всего на минутку, как вдруг почувствовал прикосновение чьей-то руки, пытавшейся нащупать пульс. Холодные пальцы на запястье окончательно пробудили его, и он увидел сидящую рядом Кагеро. Он встретился с ней взглядом и долго не отводил глаз, пытаясь понять внутренне состояние золовки. Но ее взгляд был пуст и холоден. Как будто что-то умерло в ней. Затем Итачи опустил глаза и посмотрел на ее руки, взял за левое запястье и развернул тыльной стороной вверх. Уже почти зарубцевавшаяся рана дала ему ответ на волнующий его вопрос.
        - Я не знал, что магия рода может защитить некровных родственников.
        - Той магии вашего рода, что перешла во время обряда от Кайри ко мне, хватило, чтобы забрать тебя у Повелителя Душ. Но во второй раз, боюсь, я ничем помочь тебе не смогу.
        - Они увезли ее на Хидари, - Итачи выпустил ее руку и снова прикрыл глаза.
        - Этого не может быть, - к кровати подошел Ооками и встал рядом с сидящей на краю кровати женой. - Я первым делом проверил все порты. Ни один корабль не отходил за это время в сторону Хидари.
        - Им не нужен был корабль. У них был портал.
        - Но порталов на Хидари не бывает, - немного неуверенно проговорила Кагеро.
        - Если ты не член Высшего Совета или же не родственник Повелителя, то у тебя такого быть не может.
        - Ты хочешь сказать, что Незуми входит в их Совет?
        - Нет, я хочу сказать, что Куротачи - единственный сын Повелителя. И, как Наследник престола, может возвращаться в свою страну из любой точки мира.
        - Он кто? - почти одновременно произнесли все трое.
        - Наследник Повелителя, - горько усмехнулся Итачи.
        - Если он Наследник, то почему уже более тридцати лет почти постоянно находится возле Незуми?! - воскликнул Татегами.
        - На этот вопрос я тебе не могу ответить. Я знаю только то, что у него был портал. О своем положении и намерениях он мне любезно сообщил, прежде чем я успел потерять сознание.
        - И какие же его намерения? - медленно вставая, проговорила Кагеро.
        В комнате стало так тихо, что было слышно, как кукует кукушка на ветвях сосны, растущей на заднем дворе.
        - Итачи?.. - голос Кагеро задрожал, дурные предчувствия овладели ею.
        - Они увезли ее на Хидари...
        - Это я уже слышала. Что они хотят?! Денег? Земли?.. Не молчи же! - в ее глазах стала разгораться искорка отчаяния.
        - Проклятье, Кагеро! Ты что, не понимаешь, что я не знаю, как тебе это сказать...
        - Говори как есть... Хуже, чем есть, уже быть вряд ли может.
        - Хорошо, - Итачи прикрыл глаза. - Незуми похитил Кицуне, чтобы самому жениться на ней и после вашей смерти стать законным правителем ваших земель. Как я понял, Кийуке они убили или же собирались убить. Кроме того, с помощью Куротачи он каким-то образом думает овладеть магией... Прости, я...
        Последние слова доносились до Кагеро, как из тумана. Ее плечи начали нервно подрагивать, и она рассмеялась.
        - Жениться... - пробормотала она, утирая выступившие слезы кончиками пальцев, - он на ней хочет жениться.
        Видя, что у Кагеро началась истерика, Ооками подошел к ней вплотную и встряхнул за плечи. Но Кагеро не обратила на это никакого внимания. Она перестала смеяться, и теперь ее тело вздрагивало от рыданий, выпуская стресс, накопленный за последние дни, наружу. Ооками отошел на шаг, замахнулся и сильно ударил ее по щеке. Рыдания прекратились, плечи поникли... Ооками обнял жену и с силой прижал к себе, гладя разметавшиеся по спине волосы и успокаивая ее, как маленького, беззащитного ребенка. Он так держал Кагеро до тех пор, пока мелкая дрожь не отступила и ее тело полностью не расслабилось, давая понять, что истерика прошла. Он усадил ее в кресло, которое пододвинул Татегами, и сам встал за спинкой, положив руку ей на плечо.
        - Прости... - тихо произнес Итачи.
        - Ты не виноват, - через некоторое время ответила Кагеро. - Мы все это время думали, что знаем его планы, а на самом деле играли те роли, которые он нам распределял.
        - Незуми не убивал брата Карасу. Карасу сделал это сам. Все документы, которые он якобы выкрал у Незуми, на самом деле были специально им написаны. Для нас. Карасу никогда не предавал своего господина. И Незуми знал, что в тот день вы придете к нему. Куротачи появился сразу же после вашего ухода. У Незуми на службе было несколько сильных магов. Моя защита была сломана за считанные минуты. Их было несколько десятков - личная охрана Наследника прекрасно владеет мечом. У моих воинов не было ни одного шанса выжить. Впрочем, как и у меня. Я до сих пор не могу понять, почему он не перерезал мне горло.
        - Только для того, чтобы ты мог все это рассказать нам...
        - Возможно... - ответил Итачи и после паузы продолжил: - Нам будет нужен корабль, чтобы добраться до Хидари. Мой "Хайаку" прекрасно подойдет.
        - Нам? - губы Кагеро дрогнули в улыбке.
        - Не думаешь же ты поехать туда одна?
        - Ты хотел сказать "вдвоем", - поправил его Ооками.
        - Да, извини, вдвоем, - улыбнулся Итачи. - Как только мне станет лучше, можно будет отправиться в путь.
        - Это произойдет не раньше чем через неделю, - ответил Татегами. - Я бы тоже...
        - Отец, - Кагеро встала с кресла и подошла к нему. - Кто-то должен остаться на Сейто. На тот случай, если Кицуне каким-то образом удастся убежать.
        - Замечательная отговорка, чтобы не брать с собой старика, - печально усмехнулся Татегами.
        - Отец, мы справимся...
        - Драться с Куротачи на его земле не одно и тоже, что драться с ним на своей. Как ты думаешь вернуться из страны после того, как убьешь Наследника?
        - Об этом я буду думать после того, как убью. Сначала надо дойти до дворца Правителя, а никто из нас не был на Хидари.
        - Я был... - тихо произнес Ооками.
        Кагеро резко развернулась и удивленно посмотрела на мужа. Ооками вздохнул, отгоняя неприятные воспоминания, и продолжил:
        - Когда мою младшую сестру попытались выдать замуж, она взбунтовалась и сбежала из дома. Она вышла замуж за одного из советников дальнего круга. Когда я добрался до ее поместья, она отказалась со мной говорить, думая, что я попытаюсь ее увезти домой. Единственное, что она сделала, это уговорила мужа дать мне сопровождающих до порта. Когда я шел на ее поиски, со мной было более десяти человек. До поместья дошло только двое. Для мага это крайне опасная страна. Если мы доберемся до сестры, у нас будет хоть какой-то шанс попасть к Повелителю.
        - А станет ли она нам помогать?
        - Если не она, то нам никто и ничто не поможет.
        - Твоя сестра - маг?
        - Больше нет. По законам Хидари, если невеста обладает магическими способностями, то в первую брачную ночь она отдает мужу всю свою магию, которую утром муж переносит в амулет.
        - Что? - сдавленным голосом переспросила Кагеро. - Но... что будет, если он не перенесет магию?
        - Если его тело приспособлено к нашей магии, то станет магом... Если нет, то магия за несколько дней исчезнет.
        Кагеро медленно прошла к креслу и опустилась в него.
        - Теперь мне все ясно, - прошептала она. - Незуми не столько хочет денег и земель, сколько магии. Родственной ему магии... Магии Земли. Он не мог отобрать ее ни у своей сестры, ни у меня. Но моя дочь подходит для этого идеально, ведь если бы Незуми обладал магией, его стихией была бы Земля.
        - Подожди, - ее прервал Татегами. - Но почему ты так уверена, что у Незуми получится узнать тайну ритуала? Насколько мне известно, хидари-ки не выдают своих секретов чужеземцам.
        - Не выдают, но продают, - ответила Кагеро. - Незуми заманил нас в ловушку и сделал так, что двое, если не трое магов сами придут к Повелителю. Обычно никто из князей не ездит на Хидари без надобности. Наша магия особенно желанна там. Он заплатит за тайну нашей магией. Поэтому он не убил Итачи, чтобы мы скорее добрались до цели, не тратя время на лишние поиски.
        - Но это же безумие - ехать втроем на Хидари! Ведь можно обратиться в Совет Магов! - Татегами пытался найти другой способ вернуть внучку.
        - Ты думаешь, я не обращалась за помощью к Совету? - Кагеро горько усмехнулась. - Они признали за мной право на месть. Сказали, что не станут мне препятствовать ни в поисках, ни в действиях. Но и помогать тоже не станут.
        - Мы должны отправиться не позднее новолуния, - подвел итог Ооками. - Если до Кейсен-хо мы доплывем без особых проблем, то после него ветер будет нам неподвластен. Осень - время штормов на западе. Чем раньше мы отправимся, тем лучше. Путешествие будет долгим.
        - Тогда отправляемся через восемь дней, - ответила Кагеро, вставая и направляясь к выходу. - Необходимо все собрать и продумать.
        Но участвовать в сборах ей не довелось. Постоянное нервное напряжение и стресс дали о себе знать, и той же ночью ее подкосила лихорадка, и всё легло на плечи Ооками, который разрывался между портом, своим поместьем и больной женой.
        Глава 13. Чайки, пронзительно крича, сорвались с высокой мачты корабля...
        Жёлтый лист плывёт.
        У какого берега, цикада,
        Вдруг проснёшься ты?
        Басё
        Чайки, пронзительно крича, сорвались с высокой мачты корабля, который отошел от пристани и плавно нырнул в прибрежные воды. Легкие волны бились о левый борт и рассыпались яркими каплями, блестящими в лучах заходящего солнца. Стоящие на палубе провожали взглядом берег и седого льва, который, сидел и, не мигая, следил за белым парусом, надеясь, что видит своих близких не в последний раз.
        К Итачи подошел капитан корабля, поклонился и что-то тихо сказал. Итачи усмехнулся и кивнул, затем обратился к Кагеро, которая, казалось, не замечала ничего вокруг, провожая взглядом оставшегося на берегу отца.
        - Хакабакаши интересуется, не будет ли достопочтенная махоцукай столь любезна и не наложит ли заклинание на парус, чтобы он все время был по ветру, или же подговорит ветер дуть в правильном направлении.
        - Как он меня назвал? - Кагеро оторвалась от своих мыслей.
        - Махоцукай, - Ооками прислонился к борту корабля. - Так называют всех стихийных магов на Хидари: и мужчин и женщин. Кстати, почти треть команды корабля состоит из жителей Хидари.
        - Хидари-ки отличные моряки, - добавил Итачи. - Без них я бы не решился пересекать Кейсен-хо.
        Кагеро наконец несколько вымученно улыбнулась и повернулась к Хакабакаши.
        - Не беспокойтесь, ветер поможет вам добраться до Кейсен-хо без проблем, даже если нас настигнет ураган.
        Моряк поклонился и отошел, а Кагеро соединила пальцы рук одной ей известным способом и выпустила мерцающее нежно-голубое облачко в сторону главной мачты. Светлая пыль пропитала и надула парус, затем, сверкнув на солнце, исчезла.
        - Если я вам больше не нужна, я бы пошла в каюту. Не скажу, что уверенно чувствую себя, когда земля качается под ногами... Хотя какая тут земля...
        - Кагеро, ведь на море штиль! - воскликнул Итачи. - Я бы посмотрел на тебя, если бы начался ураган.
        - Что бы ни означал тут первый термин, соответствующее ему состояние моря не улучшает моего самочувствия. А ураган без моего ведома не начнется. По крайней мере, не в ближайшее время.
        - Подожди, ты что, хочешь сказать, что никогда до этого не плавала на корабле?
        Кагеро кивнула и, когда "Хайаку" подпрыгнул на небольшой поперечной волне, судорожно сглотнула и вцепилась в борт так, что побелели костяшки пальцев.
        - Пойдем, я доведу тебя до каюты, - Ооками, который, как и Итачи, чувствовал себя на качающейся палубе так же естественно, как и на твердой земле, спрятал появившуюся на лице улыбку и подхватил жену под локоть.
        Когда он вернулся на палубу, то заметил, что Итачи все так же стоит и наблюдает за солнцем, которое уже почти коснулось кончика бушприта.
        - Как она? - спросил Итачи, не оборачиваясь.
        - Лихорадка отступила, морская болезнь еще не началась.
        - Я не физическое состояние имел в виду.
        - Лучше, чем несколько дней назад. По крайней мере, она уже не плачет ночью, когда думает, что я заснул. Полагаю, что через пару недель морские реалии приведут ее в чувство.
        - Ты считаешь, мы не успеем проскочить до ураганов?
        - Хакабакаши так не думает. А я склонен полагаться на его опыт.
        - "Хайаку" хороший корабль, он выдержит непогоду.
        - А если в наши добрые намерения не поверят, и ураган усилят магические заклинания береговой охраны? Нам действительно повезет, если его примут за торговое судно и не тронут.
        - Тебе повезло тогда?
        - Туда я ехал на торговом судне, принадлежащем хидари-кам. Проблемы начались только тогда, когда я отправился из города в пустыню.
        - И долго добираться до твоей сестры?
        - Дней десять, а то и больше. Зависит от местного населения.
        - Девочке через неделю исполнится пятнадцать. Больше месяца в пути по морю, месяц-другой идти до дворца... Это если нам повезет. А если нет, то мы подоспеем аккурат к ее совершеннолетию. Если Незуми так хотел нас видеть, почему же он не оставил нам портал?
        - Может, чтобы дальняя дорога изморила нас и мы не оказали бы должного сопротивления?
        - Надеюсь, что ты не прав...
        Разговор прекратился, и они так молча простояли до самого заката...
        * * *
        Корабль был достаточно большим и уже не раз пересекал Кейсен-хо до того, как его перекупил Итачи. Трюм был полон изделиями восточных мастеров, которые предполагалось продать на Хидари. Над трюмом находилась нижняя палуба, служившая жилищем для двадцати моряков, возглавляемых капитаном Хакабакаши. Они не раз плавали на "Хайаку" и в совершенстве знали, как управлять кораблем. На палубе были установлены две баллисты - каждая на своей стороне - они напоминали, что корабль не так давно участвовал в морских сражениях, и давали минимальную защиту в случае нападения. На надстройке в задней части были расположены четыре жилые каюты - по две с каждой стороны - и просторная общая каюта в самом конце.
        На следующее утро после отплытия Ооками и Итачи разложили на столе кают-компании карту побережья Хидари и взялись изучать местность. Но им не было суждено долго заниматься исследованием - в каюту влетела Кагеро, держа в руке какую-то вещь из плотной ярко-красной ткани. Кивнув Итачи, она обратилась к мужу.
        - Могу я узнать, что это такое? - она протянула Ооками то, что держала в руке.
        - Это, - усмехнулся тот, - твои штаны для верховой езды.
        - Прости?.. - Кагеро, казалось, была шокирована подобным заявлением. - Но с какого времени исподнее красят в красный цвет и носят без хакамы?
        - Кагеро, на Хидари не носят хакамы, это называется шаровары.
        - Я прекрасно знаю, что носят на Хидари. Но почему я должна носить это? И как, по-твоему, я закреплю за кушаком меч? Мой кушак в два раза тоньше вашего.
        - Понимаешь, дорогая, меч - это та проблема, которую я пока не решил, особенно без совета с тобой...
        - Но тебе ничего не помешало собрать такой милый гардероб без совета со мной... - Качка корабля ощутимо усилилась - глаза Кагеро стали метать молнии.
        - Эй, семейные ссоры, несомненно, укрепляют отношения, но все же, не надо так переживать! - Итачи всерьез обеспокоился поднявшимся вокруг корабля ветром. - Подумаешь, ну придется тебе надеть эти шаровары. Ты еще не видела, на что похожа наша одежда.
        Кагеро закрыла глаза и глубоко вздохнула. Качка прекратилась.
        - Что с мечом? - процедила она.
        - Ничего. Просто женщины на Хидари не носят мечи. Они вообще не умеют с ними обращаться. Если ты сойдешь на берег в клановой хакаме и с катаной за поясом, через два шага тебя захватят в плен несмотря ни на какие договора. Если они догадаются, что ты махоцукай, боюсь, никто из нас тебе не поможет - магию у женщины отобрать гораздо проще, чем у мужчины. Поэтому, если ты хочешь вытащить Кицуне, тебе придется играть по их правилам.
        Кагеро села и закрыла лицо ладонями.
        - Прости, - прошептала она через некоторое время. - Ты прав. Но если на нас нападут, а я буду без меча, то это не улучшит наших шансов.
        - Я знаю это. Поэтому я и думаю, как сделать так, чтобы женщина с мечом не казалась излишне подозрительной.
        - Может, переодеть тебя мужчиной? - Итачи скептическим взглядом оглядел фигуру золовки. - Ну-ка встань.
        Кагеро поднялась, одновременно распуская узел длинных и черных как вороново крыло волос, и скептически ухмыльнулась.
        - Ну, если обмотать вокруг тебя несколько оби, так, чтобы грудь плавно переходила в бедра... Раскормить чем-нибудь, чтобы руки и ноги казались пухлее... Волосы... волосы придется обрезать и сделать из них накладную бороду.
        - А что ты предполагаешь делать с моими длинными ресницами и тонкими бровями? - спросила Кагеро.
        - Выдергать!
        Ооками не выдержал и рассмеялся.
        - Прекращайте вы это, бесполезно! Ну какой из тебя мужчина?! Я подумал о другом способе. К женщине у них отношение преимущественно как к служанке, помощнице, но не как к равной. Посему, если предположить, что я твой меч хочу подарить своему зятю, а ты просто несешь его, то лишних вопросов мы сможем избежать. Естественно, если на нас нападут - а я очень удивлюсь, если мы беспрепятственно доберемся до сестры - то ни о каких условностях не может быть и речи. Кстати, и волосы они не убирают в высокие прически, а заплетают в косы.
        - И сколько кос надо заплести, чтобы мой внешний вид не вызывал подозрений?
        - Одной, думаю, будет достаточно. И, пожалуйста, переоденься сразу, как мы пересечем Кейсен-хо. Тебе надо привыкнуть носить эту одежду.
        - Слушаюсь, мой господин, - Кагеро поклонилась мужу, забрала у него шаровары и вышла из комнаты, оставив мужчин усмехаться ей вслед.
        * * *
        Попутный ветер осторожно вел корабль к цели, не давая ему ни отклониться от курса, ни попасть в шторм. "Хайаку" достиг Кейсен-хо за семь дней и пересек меридиан глубокой ночью. Кагеро проснулась оттого, что почувствовала, как окружающий ее мир поменялся. Она лежала на спине с закрытыми глазами и пыталась подавить в себе нарастающий страх, что магия больше не вернется в ее тело. Когда ей это почти удалось, она открыла глаза и встретилась взглядом с Ооками, который уже некоторое время наблюдал за ней.
        - Ты... ты тоже это чувствуешь?
        Ооками кивнул.
        - Мы пересекли Кейсен-хо сразу после полуночи.
        - Мне страшно... - Кагеро прижалась к мужу и спрятала лицо у него на груди. - Я чувствую себя как рыба, которую вынесло на берег, и она не знает, как дышать и как плавать по земле.
        - Ты быстро привыкнешь... - ответил Ооками, медленно проводя пальцами по распущенным волосам жены. - Ты же знаешь, что магия вернется к тебе, как только мы поплывем домой.
        - Домой... Если мы поплывем домой...
        - Мы можем развернуть корабль в любой момент...
        Кагеро покачала головой.
        - Я справлюсь... я должна. В конце концов, у меня есть меч и ты... Я не думала, что когда-либо буду чувствовать себя настолько беспомощной... Если еще вчера ветер был для меня чем-то живым, родным, то теперь я провожу рукой по воздуху и ничего не чувствую.
        - Знаешь, может, это и хорошо. Хидари - жестокая страна. Та часть, по которой мы пойдем, местами покрыта песками, горами и каньонами. Ветер поднимает песок и бросает тебе в глаза. Горные речки настолько извилисты и каменисты, что сплавляться по ним невозможно. Когда я брел по песчаным долинам, я был рад, что не чувствую состояния земли у себя под ногами... Кажется, я знаю, что тебе поможет справиться со страхом и неуверенностью, - Ооками поспешил переменить тему. - Я на днях спускался в трюм и заметил там хорошее место для тренировок...
        Кагеро улыбнулась.
        - Признайся, что ты это место оставил с самого начала и ждал, пока мы пересечем Кейсен-хо.
        - Проницательность, оказывается, не была твоей магической способностью.
        Кагеро встала и потянулась за мечом.
        - Ты собираешься отправиться туда прямо сейчас?
        - Если ты меня проводишь... - Кагеро уже обматывала оби вокруг талии. - Я все равно не засну. Как только я закрываю глаза, страх возвращается.
        - Что-то мне говорит, что если я откажусь, то ты пойдешь туда одна, - вздохнув, Ооками поднялся с постели и стал одеваться. - Несмотря на то, что ты не знаешь, что такое трюм и где его искать.
        - Где-то внизу, не так ли? - Кагеро уже закрепила сагео за поясом и наблюдала за неторопливыми движениями мужа.
        - Не дальше дна, - усмехнулся Ооками, взял свой меч и открыл дверь каюты, пропуская Кагеро вперед.
        * * *
        Чем ближе "Хайаку" приближался к Хидари, тем чаще путешественники обсуждали необходимые приготовления к пешему переходу. Ооками развернул на столе изрядно потрепанную карту восточной части материка и стал рассказывать про предстоящий маршрут.
        - Сейчас самое главное для нас - это добраться до залива Надака. Там уже никакой шторм нам не помешает. Мы пристаем в Тоераносиме, покупаем лошадей и как можно быстрее покидаем город. По моим расчетам, до Укиты, где живет Асунаро, муж сестры, мы доберемся за пару недель. Пойдем по той же самой дороге, по которой я шел тогда. Несмотря на то, что вся дорога проходит через прерии, если мы будем строго следовать карте, то с водой особых проблем в дороге у нас не возникнет.
        - Эта карта сохранилась у тебя с тех времен? - спросил Итачи.
        - Да, мне дал ее Асунаро, без нее я бы и до реки не добрался. Хотя бы только потому, что прерии довольно плотно заселены. Он показал мне путь, на котором встречаются заброшенные, но еще не высохшие колодцы, а также места стоянок пастухов. Нам надо избегать крупных поселений. В небольших селениях нам продадут воду и еду и не будут нападать на небольшой, но вооруженный отряд. Чем меньше людей мы встретим по дороге, тем больше у нас шансов добраться до Укиты в том же составе.
        - Все это замечательно, но есть одно небольшое "но"... - к разговору присоединилась Кагеро. - Я никогда до этого не ездила верхом.
        - Это уже проблема... Итачи, как ты?
        - Не скажу, чтобы у меня это особо хорошо получалось, но пару раз из любопытства я садился в село. Кагеро, неужели тебе не было интересно попробовать?
        - Ты удивишься, но не было. Во-первых, мне и в голову не пришло так использовать этих бедных животных. А во-вторых, зачем на Сейто мне ездить верхом? Согласись, что передвижение с помощью порталов удобнее и быстрее.
        - Ты еще скажи, что ты их боишься...
        - Не знаю, я с ними близко не общалась. К тому же, как их приручить без магии - я не представляю.
        - Не беспокойся, верховые лошади обычно приучены слушать хозяев.
        - Твое "обычно" меня и беспокоит.
        - Но по-другому мы не доберемся до Укиты. Тебе придется научиться.
        - Научусь... Но давайте учитывать в расчетах, что мы первые пару дней не будем брать особый темп.
        - Хорошо, но до первого селения нам надо добраться не позже чем на второй день. Максимум на третий. В самом начале пути лошади еще не так устанут, чтобы не продержаться. Лучше остановиться на один день у колодца и передохнуть, чем потерять лошадей.
        - Сколько людей нам брать с собой? - спросил Итачи.
        - Человек десять. Причем желательно, чтобы с тобой пошли и хидари-ки. Те, кому ты можешь безоговорочно доверять.
        - Я изначально не взял бы в команду тех, кто не верен мне. Я поговорю с Хакабакаши. Жаль, ему самому придется остаться на корабле. Но людей он нам подберет.
        ***
        Один день плавно перетекал в другой, одна неделя в другую. Чужой океан сначала принял чужестранцев спокойно, но чем ближе они подходили к Хидари, тем хуже становилась погода. Солнце надолго спряталось за тяжелыми тучами, затем зарядил мелкий дождик, постепенно разросшийся до сплошного ливня, а потом поднялся ветер, и начался шторм...
        Глава 14. Солнце уже стояло в зените, когда изрядно потрепанный штормом...
        С ветки скатился каштан.
        Тому, кто в дальних горах не бывал,
        В подарок его отнесу.
        Басё
        Солнце уже стояло в зените, когда изрядно потрепанный штормом и шедший только на переднем парусе "Хайаку" вошел в порт города Тоёраносима. Опасения капитана Хакабакаши были не напрасны - суровый шторм настиг их на полпути от Кейсен-хо до суши, порвал основной парус и сломал главную мачту. Остальную часть пути, после того как команда смогла вывести корабль из шторма, пришлось идти на оставшихся залатанных парусах. Само путешествие растянулось еще на целый месяц, и когда корабль наконец пришвартовался к берегу, всем пассажирам не терпелось сойти на твердую землю.
        Итачи первым ступил на землю Хидари и несколько часов провел в порту, улаживая все формальности и подыскивая возможность как можно скорее починить корабль. Пока он не вернулся, Ооками и Кагеро делали последние приготовления, собирали тюки и необходимую провизию.
        Уже привыкшая к новым одеждам Кагеро крепко держала ножны с катаной в левой руке и с опаской поглядывала на снующих по палубе портовых грузчиков, которые разгружали трюм. Те изредка кидали на нее оценивающие взгляды, но никто не осмелился приблизиться. Вместо привычной на Сейто хакамы, на Кагеро были песочные плотные шаровары и в тон им подобранная легкая блуза, опоясанная ярко-оранжевым широким кушаком. Концы пояса переплетались пониже спины с красной лентой, вплетенной в длинную косу. Той самой лентой, которую оставили похитители Кицуне. Ооками закончил давать распоряжения тем членам экипажа, которые шли с ними на сушу, и, увидев, что Итачи вернулся на корабль, подозвал Кагеро.
        - Все готово, мы можем отправляться в любую минуту, - немного устало проговорил Итачи, прислонился к борту и с благодарностью принял флягу с водой.
        - Тогда в путь. Надо как можно скорее выбраться из города. Ты узнал, где можно раздобыть лошадей? - Итачи молча прикрыл глаза и чуть склонил голову в знак согласия. - Не забудьте свои роли. В этом порту достаточно магов и воинов, чтобы осложнить нам жизнь. Я иду первым, вы оба позади меня. За вами остальные. Мечи пускать в ход только в самом крайнем случае. Если что - отходим на корабль.
        Итачи и Кагеро кивнули и подозвали своих охранников, которые несли провиант. Не прошло и получаса, как жители Тоёраносима смогли наблюдать небольшую, но величественную процессия, неспешно движущуюся к лавке торговца Мимито, который, прослышав, что к нему направляется знатный господин, сам вышел ему навстречу.
        Обменявшись приветствиями и пожелав друг другу удачи и долгих лет жизни, торговец пригласил Ооками со спутниками пройти в дом, оставив охрану покупателей ожидать во дворе.
        - Что привело вас в наш скромный город, мой господин? - с поклоном спросил Мимито, после того как усадил Ооками на мягкие подушки.
        Кагеро села несколько поодаль, за спиной мужа, а Итачи остался стоять у входа, положив руку на катану, заложенную за кушак. Мимито время от времени кидал на меч в руках Кагеро любопытные взгляды, но лицо Ооками оставалось бесстрастным, как будто он не замечал их. Кагеро же опустила ресницы и смотрела в пол, изображая покорность и смирение.
        - Я направляюсь к своему зятю, советнику Асунаро, - холодно и с долей высокомерия ответил Ооками. - И мне нужны пятнадцать лошадей для меня и моих людей.
        - Быстрее моих коней вы не найдете на всем побережье, они домчат вас до дома господина советника за несколько недель. Я могу дать проводника, на случай, если вы не знаете...
        - Я просил только лошадей, - оборвал торговца Ооками.
        - Да, конечно, простите, мой господин,- Мимито поклонился и подошел к столу. - Какое имя я должен указать в договоре?
        - Тодороки из Симэдзи, - заранее выбранное имя прозвучало так же естественно, как если бы Ооками носил его с рождения.
        - Здоровье правителя Амабико уже пошло на поправку? - как бы между делом, вписывая новые строки, спросил Мимито, кинув очередной уже скорее подозрительный, чем любопытный взгляд на Кагеро.
        Ооками демонстративно медленно положил левую ладонь на катану, большим пальцем коснувшись цубы.
        - Почему я должен что-то знать о состоянии почтенного Амабико, земли которого находятся далеко к северу от Симэдзи?
        - Простите, мой господин, - пробормотал Мимито, вставая и протягивая договор Ооками. - Я напутал... конечно же, не должны... Необходима ваша подпись...
        Ооками резко встал и подошел к столу. Кагеро медленно поднялась и отошла к Итачи. Расписавшись, Ооками бросил на стол мешочек с деньгами и направился к выходу. Но его остановил осторожный голос торговца, который следовал за ним по пятам:
        - Простите, мой господин, но...
        Ооками резко развернулся, и Мимито почти врезался в него.
        - Что-то не так?
        - Ваша женщина... - торговец попытался выглянуть из-за плеча Ооками и еще раз посмотреть на Кагеро. - Она с мечом.
        - Я знаю, - холодно ответил он.
        - Но... - Кагеро крепко сжала ножны.
        - Ты хочешь сказать, что я сам должен носить подарок своему зятю? Для чего, ты думаешь, я взял ее с собой? - Ооками небрежно кивнул в сторону жены.
        Губы Мимито расплылись в подобострастной улыбке.
        - Конечно, тогда совсем другое дело! Мой помощник проводит вас до загона для лошадей, он за чертой города. Но не беспокойтесь, вся дорога не займет больше получаса, - торговец проводил странных покупателей до ворот своего двора и долго следил за ними взглядом, пока те не скрылись за поворотом дороги.
        ***
        Загон для лошадей находился на окраине портового города. Кагеро с нарастающей паникой стояла у забора и наблюдала за тем, как ее спутники седлают и навьючивают лошадей. Она чуть не подпрыгнула, когда что-то теплое и влажное уткнулось ей в плечо. Осторожно обернувшись, она увидела белую лошадь, разглядывающую ее огромными карими глазами. Помощник Мимито протянул ей уздечку и произнес одно слово, от которого и без того напуганная Кагеро судорожно сглотнула:
        - Махоцукай.
        - Простите? - Кагеро собралась с силами и изобразила вежливое недоумение.
        - Так зовут эту кобылу. Своенравная и злая, как истинная ведьма, мало кого к себе подпускает. Мужчин недолюбливает. Ее может кормить только моя жена. Но кто знает, может, с вами она найдет общий язык.
        Кагеро подавила желание прокомментировать слова помощника и, благодарно улыбнувшись, взяла уздечку из его рук. Лошадь коротко заржала, но позволила увести себя на поводе.
        Ооками, все это время внимательно наблюдавший за разговором, дал команду к отправлению. Чтобы не привлекать лишнее внимание, он отвел отряд пешком за город, пока загон не скрылся за горизонтом, остановился и подошел к Кагеро, осторожно ведущей за собой кобылу. Кагеро скептически посмотрела сначала на Махоцукай, затем на мужа.
        - А что я буду делать, если эта лошадь не захочет ехать в нужном направлении?
        - Она пойдет туда, куда ты ей укажешь.
        - Человек, тонко намекнувший мне на то, что я могу быть махоцукай, сказал, что именно с этим животным справиться не так легко, - Кагеро вздохнула и подошла к лошади сбоку. - Хорошо, что мне делать с ней?
        - Для начала отдай мне меч, - ответил Ооками. - С ним ты точно не заберешься в седло.
        Кагеро протянула катану мужу и нервно провела по шее лошади, стараясь унять дрожь. Итачи подвел своего коня.
        - Смотри, ставишь левую ногу в стремя и, держась за седло, рывком подтягиваешься на руках вверх, - Итачи легко сел в седло и натянул поводья, останавливая тронувшуюся с места лошадь.
        - Это не так страшно, я тебя подсажу, - Ооками заложил меч Кагеро рядом со своим и забрал уздечку из ее рук.
        В седло она села быстро и почти без проблем, неуверенно привстала в стременах и, когда уставшая стоять без движения лошадь переступила с одной ноги на другую, судорожно вцепилась в луку седла.
        - В принципе, считается, что надо держаться на лошади, крепко сжимая ногами ее корпус, а управлять с помощью повода, но для начала, если тебе так спокойнее, можешь придерживаться руками за седло.
        - Нет уж, седло я не выпущу, - ответила Кагеро, принимая повод из рук мужа. - И как сделать так, чтобы она пошла?
        - Опусти пятки до упора вниз, сожми икрами ее бока и ослабь, практически отпусти, повод. Чтобы перейти на рысь, немного отведи ноги вперед, не поднимая пятки, и ударь ее одновременно по бокам.
        - Ударить ее?
        - Именно. И нет, ей больно не будет. Это способ управления. Чем сильнее ты ударишь, тем быстрее она поскачет, так что поначалу будь осторожна. А если хочешь, чтобы она остановилась, потяни повод вниз и на себя, одновременной сжимая ее бока ногами.
        Кагеро закрыла глаза и покачала головой, оставив комментарии по поводу такого обращения с животными при себе. Затем немного нагнулась вперед и осторожно сжала икрами бока лошади. Махоцукай не пошевелилась.
        - Сильнее!
        После третей попытки лошадь, которой надоело стоять без действия и ждать внятного приказания от новой хозяйки, заржала и встала на дыбы. Кагеро не выпустила луку седла, а еще крепче в нее вцепилась. Поняв, что так просто не сбросишь с себя нежеланного седока, кобыла взяла с места в карьер и понеслась от города прочь. Ооками вскочил на своего коня, и они вместе с Итачи пустили лошадей галопом вслед за взбрыкнувшей кобылой, оставив своих спутников позади.
        Долго им ехать не пришлось, довольно скоро они увидели сидящую на земле Кагеро, методично вытряхивающую из своих волос забившийся в них песок. Взглянув сначала на Итачи, который пошел ловить стоящую неподалеку и исследующую засохший куст Махоцукай, затем на спешившегося и подбежавшего к ней мужа, она перевязала косу лентой и мрачно произнесла:
        - Дикие обычаи, дикие люди, дикие животные... дикая страна...
        - Ты цела? - Ооками поднял Кагеро на ноги и помог вытрясти остальной песок из одежды.
        Кагеро кивнула, увидела, что оставшаяся часть отряда нагнала их, и кинула на свою кобылу тоскливый взгляд.
        - На сегодня тебе хватит. Поедешь со мной, надо отъехать от города как можно дальше. Учить тебя ездить верхом будем завтра.
        Ооками легко сел в седло и протянул Кагеро руку, помогая жене забраться и сесть боком перед ним. Итачи прикрепил уздечку Махоцукай к своему седлу и тоже забрался на своего коня.
        Весь день они ехали верхом, и как только солнце скрылось за горизонтом, разбили лагерь у небольшой речки. Вымотавшиеся за многочасовый переход, путешественники обменялись парой слов и после ужина сразу легли спать, выставив часовых у небольшого костра.
        * * *
        Проснувшись рано утром, Ооками увидел, что Кагеро уже встала. Заметив лежащий на одеяле меч жены, он недовольно покачал головой, оделся и вышел из походного шатра, держа обе катаны в руке. Почти сразу же он наткнулся на Итачи, смотрящего куда-то за шатер. Увидев Ооками, он приложил палец к губам, призывая его молчать, и кивнул в сторону восходящего солнца. Ооками поднял руку, чтобы солнце не слепило глаз, и взглянул в указанном направлении. На небольшом отдалении от лагеря стояли двое: Кагеро и Махоцукай. Кагеро одной рукой держала лошадь под уздцы, а другой гладила ее по голове, что-то тихо говоря.
        - И долго они так? - шепотом спросил Ооками.
        - Достаточно. Сначала она скормила ей сухой хлеб. Потом стали разговаривать, - так же тихо ответил Итачи.
        - И лошадь это терпит?
        - Пока ни разу не запротестовала. Кагеро все равно считает ее разумным существом. Кстати, чем она собирается питаться, когда закончатся сухофрукты и орехи, а хлеб сожрет это непокорное животное?
        - Травой. Она сказала, что мясо станет есть только в том случае, если от этого будет зависеть ее жизнь, - Ооками не отрывал взгляда от Кагеро, которая перекинула повод через голову лошади и явно решила сесть верхом на неоседланную кобылу.
        - С другой стороны, еще неизвестно, как ее организм бы принял такую еду. Если она никогда ранее не ела мяса... постой, как она на нее собирается забраться? - Итачи тоже наблюдал за золовкой.
        Тем временем Кагеро взялась одной рукой за гриву лошади, другой оперлась на ее круп и, подпрыгнув, немного неуклюже перевалилась через спину. Затем перекинула правую ногу и относительно стабильно устроилась верхом. Легко коснувшись икрами боков кобылы, она дала понять Махоцукай, что готова ехать. Махоцукай коротко заржала. Медленно пройдя насколько шагов, она остановилась и дала перевести дух Кагеро, которая вцепилась в гриву лошади при первых же шагах. Следующие движения давались уже легче. Кагеро с силой сжимала коленями бока Махоцукай, чтобы удержаться на теплой и постоянно движущейся спине. Медленным шагом они дошли до стоящих и наблюдающих за ними мужчин. Улыбка Кагеро была немного нервной, но торжествующей. Она передала поводья Итачи и соскользнула с лошади в объятия Ооками. Не забыв поблагодарить Махоцукай последним кусочком хлеба, она позволила увести кобылу к другим коням и облегченно вздохнула
        - А если бы она поехала рысью? - улыбнулся Ооками.
        - На рысь мы с ней не договаривались. Не поехала бы.
        - Как тебе это удалось? - спросил вернувшийся Итачи.
        - Тебя в детстве няня никогда не пугала тем, что если ты будешь плохо себя вести, то тебя превратят в ласку и увезут на Хидари? Ведь любой маг, пересекший Кейсен-хо, не может превратиться обратно в человека.
        - Когда я хулиганил, то старался не попадаться на глаза взрослым. Но при чем тут это?
        - Кто знает, может, Махоцукай когда-то на самом деле соответствовала своему имени. По крайней мере, она меня согласилась слушаться. Осталось понять, как ездить рысью...
        - Этому лучше учиться в седле и после завтрака. И пожалуйста, не оставляй больше меч, - Ооками протянул жене ее катану. - Кто знает, когда на нас нападут. Ты больше не можешь призвать его из шатра.
        - Я боялась, что меч испугает Махоцукай или помешает мне соскользнуть, если она взбрыкнет. Но ты прав, я не должна была его оставлять.
        - Кстати, кто такой Ака-кто-то-там, о ком тебя спрашивал торговец? - спросил Итачи, когда они приступили к завтраку.
        - Без понятия, - ответил Ооками. - Я знаю только то, что в Симэдзи он не правил, пока я там жил. Так что я не могу предугадать, поверил нам он или нет. Именно поэтому надо быть постоянно настороже - торговец вполне может захотеть вернуть своих лошадей.
        - Когда покажутся первые селения? Вчера мы никого не встретили, кроме табуна диких коней, - спросила Кагеро.
        - До ближайшего поселка мы доберемся не раньше, чем к завтрашнему вечеру. Его мы проедем без проблем, там, в основном, живут одни пастухи. Но вот дальше идет скалистая местность. Мы можем не заметить, что за нами следят.
        - Придется удвоить часовых и внимательно посматривать вокруг, - сказала Кагеро, вставая и тревожно оглядываясь назад. - Давайте собираться. А то мне начнет казаться, что за нами уже едут.
        Не прошло и получаса, как небольшой отряд снова тронулся в путь. Сначала медленно, чтобы Кагеро привыкла держаться в седле самостоятельно. Затем лошади ускорили шаг, и путешественники направились на встречу новым испытаниям.
        Глава 15. Невысокие скалы и высушенная прямыми лучами солнца трава...
        Идешь по облакам,
        И вдруг на горной тропке
        Сквозь дождь - вишневый цвет!
        Кито
        Невысокие скалы и высушенная прямыми лучами солнца трава безмолвно наблюдали за небольшим отрядом, пересекающим прерии. Дикие животные не решались напасть на лошадей и поблескивали голодными глазами из-за скал.
        Когда особо нетерпеливый койот осмелился подобраться слишком близко к пьющей у небольшой речки лошади, Итачи, сидевший на ней верхом, перерубил нападающего одним движением руки, оставляя труп неудачного охотника на съедение сотоварищам. Переключившись на новую жертву, остальная стая упустила путников, наслаждаясь трапезой.
        Первое селение они проехали без проблем. Пожилой маг, охраняющий деревеньку, в которой жило несколько десятков человек, занимающихся выпасом овец, пустил их в свой дом, не задавая лишних вопросов. Безразлично скользнув взглядом по Кагеро, он принял более чем щедрую плату за ночлег и расположил путников в небольшом заброшенном доме на окраине деревни. На рассвете, пополнив запасы еды и питья, они, не мешкая, отправились дальше.
        Жители второй деревни, в которой они заночевали на шестой день пути, уже не была столь расположены к путникам. Их всюду сопровождали подозрительные взгляды. Кагеро, обычно шедшую слева от мужа, переместили между Ооками и Итачи. Место ночлега они нашли не сразу. Приютивший их мужчина был скорее воином, чем пастухом, о чем многозначительно свидетельствовал меч за поясом. Хмуро оглядев постояльцев, он выделил им одну комнату для "господина", отправив остальных спать на сеновал. Ооками опасался нападения в любую минуту. Он выставил дозор из пяти человек, которых в середине ночи сменили отдохнувшие. Ни он сам, ни Итачи не ложились спать, а провели ночь в медитации, позволяющей снять напряжение трудного дня. Кагеро, которую уговорили прилечь, просыпалась от каждого шороха, доносившегося со двора, будь то ржание лошади или стук двери.
        Но ночь прошла спокойно, и как только рассвело, Ооками поскорее увел своих всех из этого малоприятного места. Они добрались до горных районов, и напряжение, не покидавшее их с момента прибытия во вторую деревню, еще более возросло. Они постоянно были настороже, то и дело высылая на разведку по три-четыре всадника.
        Ближе к вечеру путники нашли небольшую долину, в которой решили разбить лагерь на ночь. Пока еще не стемнело, Кагеро взяла в сопровождающие двух охранников и поскакала осматривать окрестности. Уже на пути обратно она внезапно остановилась и прислушалась. Ей показалось, что она слышит звон мечей со стороны лагеря. Один из охранников тоже услышал отдаленный шум битвы, и все трое, переглянувшись, моментально пришпорили своих лошадей и понеслись на подмогу.
        Они спустившись с горы в самый разгар боя. Нападавших было приметно два десятка. Кагеро пустила Махоцукай напролом и, соскользнув с нее в самой гуще сражения, резко дернула левой рукой саю вверх. Кашира ее катаны врезалась точно между глаз первому нападающему, и на некоторое мгновение тот потерял ориентацию. Кагеро мгновенно развернулась, параллельно вытаскивая меч из ножен, и следующим движением отбила летящее в ее сторону лезвие. Поворот кисти - и катана вспорола нападавшему бок. Кагеро повернулась к первому противнику, чтобы добить его, и с удивлением узнала в нем помощника торговца лошадьми. Тот уже пришел в себя после удара и успел поставить блок под ее меч. Когда их клинки соприкоснулись, на лице мужчины промелькнуло изумление. Он издал короткий резкий крик, и все нападающие моментально остановились. Воин, не сводя глаз с удивленной таким поворотом событий Кагеро, заложил свой меч в ножны и коротко поклонился ей.
        - Простите нас, Нии-ши, - сказал нападавший.
        Затем он кивнул своим людям, которые тут же отошли к лошадям. Мгновение - и группа воинов ускакала обратно на восток, оставив путников в состоянии ступора. Кагеро опомнилась первая, резким движением запястья смахнула с лезвия кровь и убрала катану в саю. Затем увидела, что ее спутники смотрят на нее с долей недоверия и легкого благоговения, и пожала плечами.
        - Я же говорю, дикая страна...
        И, с остекленевшим взглядом, все еще не пришедшая в себя от такого исхода боя, пошла к сумкам, в которых лежали пропитанные лечебными настоями бинты: несколько человек из охраны было серьезно ранено, да и Ооками не избежал удара мечом по руке. Еще предстояло собрать напуганных звоном мечей отбежавших от лагеря лошадей.
        * * *
        Промыв и перевязав рану Ооками, Кагеро завернулась в легкое одеяло и села к костру, прижавшись к боку мужа. Она заворожено наблюдала за искрами, летящими из костра и исчезавшими в темноте, которая уже спустилась на лагерь путешественников. Она прокручивала в голове моменты недавнего боя, но не могла понять, что заставило нападавших отступить. К костру подошел Итачи и устроился напротив них.
        - Никто точно не может сказать, кто такая Нии-ши. Один из местных говорит, что это может быть имя одной из героинь легенд, которые ему рассказывали в детстве. Но он уже не может точно вспомнить, ни о чем была та легенда, ни, хотя бы примерно, кем могла эта дама быть. К тому же он не уверен, звали ее Нии-ши или просто имя схоже по звучанию. Ооками?
        - Без понятия. Я уверен, что никогда не слышал это слово. Кагеро, пожалуйста, постарайся вспомнить все до мелочей.
        Его слова вывели ее из задумчивости
        - Я не могу ничего больше вспомнить. Сначала я ударила его каширой меж бровей. Затем, обернувшись, полоснула мечом. Он поймал удар и посмотрел мне в глаза. Все. После этого убрал меч, и они ушли.
        - Слушай, может, оттого, что ты его ударила по голове, у него помутился рассудок, и он подумал, что попал в сказку? - Итачи иронично пытался подобрать решение волнующего всех вопроса.
        - О да, и поэтому извинился, что чуть всех нас не убил, и уехал, - скептически хмыкнула Кагеро.
        - Может, он что-то увидел в твоих глазах? - предположил Ооками. - Посмотри-ка на меня.
        Кагеро немного отодвинулась и, улыбнувшись, подняла взгляд на мужа. В ее карих глазах плясали отблески огня от костра. Ооками понял, что оторвать взгляд он уже не может. Итачи ухмыльнулся и щелкнул пальцами. Ооками и Кагеро вздрогнули и, часто заморгав, отвели глаза.
        - Сильно сомневаюсь, - сказал Итачи, - что тот торговец увидел то же, что и ты.
        Супруги почти синхронно усмехнулись в ответ.
        - Может, нам следует перестроить наш отряд? - предложил Ооками. - Если бы мы были уверены, что на Нии-ши никто напасть не посмеет, то мы могли бы этим титулом воспользоваться.
        - А вдруг по ту сторону реки Нии-ши сжигают или закидывают камнями? - ответила Кагеро.
        - Я бы сказал, что тот человек отнесся к тебе как к уважаемому человеку, а не как к просто воину или женщине.
        - Замечательно! - ответила Кагеро. - Первый раз приезжаешь в страну, а тебя уже уважают и знают в лицо. Как-то слабо верится. Может, они издали указ, который оберегает женщин-махоцукай от нападающих, и назвали их Нии-ши, чтобы отделить от мужчин?
        - Или же Куротачи приказал не трогать женщину с мечом... - тихо добавил Итачи. - Чтобы позже расправиться с тобой самому...
        - Этому я скорей поверю, чем каким-то легендам, - ответила Кагеро, вставая и направляясь к своему шатру. - Хотя, почему тогда "Нии-ши"? Мое имя ему прекрасно известно.
        Но на этот вопрос ей никто не смог ответить.
        * * *
        Дальнейшая дорога была на удивление спокойна. Путники пересекли реку Ама-но-кавара через переправу Мидзухаси - огромный каменный мост, который построили несколько сотен лет назад. Переход по нему занимает не один час. Возможно, слух о том, что в отряде едет Нии-ши, распространился по окрестным землям, но так или иначе, на них никто больше не нападал. Осторожные расспросы местных жителей ни к чему не привели. На семнадцатый день пути, во второй половине дня, Ооками привел свой небольшой отряд к городу Укита, на окраине которого стояло обширное поместье советника Асунаро.
        * * *
        Их уже ждали. У ворот поместья выстроилось в цепь около двадцати стражников. Перед ними в самом центре стоял высокий темноволосый мужчина лет сорока и держал, как и его стража, правую руку на заткнутом за богато расшитый кушак мече, готовый в любую минуту выхватить клинок из ножен. Холодный и острый взгляд предводителя не предвещал путникам, идущим ему навстречу, ничего хорошего.
        Небольшой отряд спешился. Кагеро, Ооками и Итачи отдали поводья своих лошадей охранникам и втроем двинулись к ожидающей их группе.
        - Если он вытащит меч - бегите, - тихо произнес Ооками, глядя на мрачного зятя. - Это артефакт, вы с Асунаро не справитесь.
        - Не говори глупостей, - оборвала его Кагеро. - Вы что, уже дрались?
        - Нет, но я видел его в бою. Когда я уходил, мы несколько повздорили. Расстались не врагами, но и дружественный прием, как ты видишь, нас не ждет. Так, мы почти подошли. Я буду сам с ним говорить. Не вмешивайтесь, что бы не произошло.
        Они остановились в нескольких шагах от Асунаро и поклонились хозяину поместья.
        - Приветствую тебя, Асунаро! Долгих лет и процветания твоему дому.
        Воин не пошевелился, только скользнул взглядом по спутникам Ооками. Немного помедлив, он ответил:
        - Что привело тебя в мой дом на этот раз, князь Ооками?
        - Мы пришли просить у тебя помощи.
        Асунаро издал короткий смешок.
        - Ты, утверждавший несколько лет назад, что я хитростью выкрал твою сестру, силой принудил ее выйти за себя замуж с одной только целью - отобрать у нее магию, пришел ко мне просить помощи? - глаза воина недобро сверкнули. - Мало того, что сам пришел, так еще и притащил с собой женщину-махоцукай. Не боишься, что ее постигнет участь твоей сестры?
        Рука Кагеро непроизвольно легла на катану.
        - Меня сюда никто не тащил, господин советник, - холодно произнесла она. - Я пришла сюда по своей воле и желанию.
        - Странные у вас желания, госпожа махоцукай, - язвительно ответил Асунаро.
        Ооками протянул руку к Кагеро, жестом прося ее остановиться и не вступать в пререкания. Но накалившуюся обстановку разрядила женщина, выбежавшая из-за ряда стражников и обнявшая Ооками. Асунаро возвел глаза к небу и со вздохом убрал правую руку с меча.
        - Я была уверена, что больше никогда не увижу тебя. - Сходство между Ооками и отстранившейся женщиной было столь велико, что невозможно было не признать в ней жену Асунаро, Тору.- Я так корила себя за то, что прогнала тебя, когда ты приходил. Прости меня...
        Ооками улыбнулся и обнял сестру.
        - Я не сержусь на тебя и рад, что снова вижу тебя в добром здравии.
        Тора отстранилась от брата и посмотрела на его спутников. Тепло улыбнувшись Кагеро, она перевела взгляд налево.
        - Итачи? - удивленно спросила Тора, узнав одного из спутников брата. - Как ты тут оказался? Я скорее ожидала бы увидеть Кайри...
        - Кайри убили несколько лет назад, Тора, - ответил Итачи.
        - Прости, - она на мгновение замолчала и, желая переменить тему, потянула брата за руку. - Но что вы стоите у ворот. Вы, наверное, устали с дороги...
        Ооками не сдвинулся с места. Высвободив руку из пальцев сестры, он перевел взгляд на Асунаро, который не вмешивался в разговор и наблюдал за женой. Прежнего холода в его глазах больше не было. Тора оглянулась на мужа и увидела, как именно встречали ее брата. Поняв, что первый прием был не радушный, она укоризненно посмотрела на Асунаро. Его губы дрогнули в чуть заметной улыбке. Осознав, что его жена в этот раз рада видеть своего брата, он изменил отношение к незваным гостям. Ооками со спутниками терпеливо ждали окончание этого немого диалога. Затем Асунаро усмехнулся и произнес:
        - Добро пожаловать в мой дом. Тора покажет вам комнаты, в которых вы сможете отдохнуть с дороги. О том, что вас сюда привело, поговорим после ужина, - он развернулся и прошел в дом с большей частью своих стражников, оставив двоих человек охранять гостей и отправив еще нескольких размещать охранников и лошадей.
        Как только хозяин исчез за воротами поместья, Кагеро облегченно вздохнула и прислонилась лбом к плечу мужа.
        - Прости, я чуть все не испортила, - прошептала она.
        - С Асунаро трудно вести разговор, если он не в духе, - ответил Ооками, обнимая ее. Затем обратился к сестре: - Это Кагеро, моя жена.
        Женщины еще раз обменялись улыбками.
        - Пойдемте же в дом, - Тора повернулась и направилась к воротам.
        Глава 16. Поместье советника Асунаро было построено в форме подковы...
        Луна -- путеводный знак --
        Просит: "Сюда пожалуйте!"
        Дорожный приют в горах.
        Басё
        Поместье советника Асунаро было построено в форме подковы, по внутренней части украшенной открытой галереей с мраморными колоннами и резьбой. У небольшого фонтана в виде двух стоящих на хвостах рыб, искусно вырезанных из камня, под надзором сурового стражника играл черноволосый мальчик лет четырех. Присев на корточки и нахмурив брови, он сосредоточенно крошил кусок засохшего хлеба. Затем макал полученные мелкие кусочки в прохладную воду фонтана и отдавал на съедение копошащейся у его ног стайке утят. Утка-мама переминалась с одной ноги на другую и наблюдала за этим ужином с долей недоверия, готовая в любой момент прийти на защиту своих детенышей. Когда послышались шаги людей, она пронзительно крякнула, и пушистая стайка, забыв о хлебе, к огорчению малыша, разбежалась в густую траву. Мальчик недовольно посмотрел на источник шума, но, увидев мать в сопровождении незнакомых людей, улыбнулся и побежал к ней, даже не отряхнув с ладошек хлебные крошки. Уткнувшись матери в бедро, он застенчиво, но в то же время с любопытством разглядывал новоприбывших. Тора потрепала сына по взъерошенным волосам и
сказала:
        - Юми, поздоровайся, это твой дядя. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?
        Малыш молча пожирал глазами Ооками, но затем все же осмелился спросить:
        - А это правда, что ты можешь стать волком?
        - Правда, - Ооками присел, чтобы не казаться мальчику таким большим. - Но показать не смогу. Волки не должны гулять по дому. Твои утята могут испугаться и больше не прийти за хлебом.
        Малыш понимающе кивнул, но от матери не отошел, продолжая разглядывать гостей.
        - Не жалеешь, что тогда убежала? - спросил Ооками, когда они продолжили свой путь по галерее.
        - Ни единой минуты... - улыбнулась Тора.
        Ее прервал подошедший стражник. Он тихо что-то прошептал хозяйке и отступил на два шага в сторону. Тора обеспокоено посмотрела на брата.
        - Какая-то из ваших лошадей взбесилась. Не дает себя расседлать, встает на дыбы.
        - Узнаю свою Махоцукай. Наверно, обиделась, что не я ее увела в загон, - усмехнулась Кагеро и обратилась к стражнику: - Если вы меня проводите до конюшен, я постараюсь ее утихомирить.
        Тора кивнула, и стражник пошел перед Кагеро, показывая дорогу. Уже на подходе к загону до Кагеро донеслись возмущенные крики, ржание лошади и щелканье хлыста. Ускорив шаг, она вышла на задний двор поместья и увидела, как Махоцукай встала на дыбы, пытаясь ударить передними копытами одного из стражников Асунаро, который замахнулся на нее хлыстом. Волна ярости захлестнула Кагеро, и, подойдя к не ожидающему нападения стражнику, она резко вывернула ему руку с хлыстом и отобрала орудие усмирения. Зашипевший от боли мужчина развернулся, чтобы дать сдачи невесть откуда взявшемуся противнику, но ударить Кагеро он не успел, так как его кулак перехватил Асунаро, наблюдавший за этой сценой с самого начала. Стражник исчез по одному кивку своего господина, который насмешливо смотрел на пышущую яростью Кагеро. Не произнеся ни слова, она сунула хлыст Асунаро и, резко развернувшись к нему спиной, пошла к Махоцукай.
        Поймав повод, она стала успокаивать испуганную лошадь, гладя ее по морде и шепча ей ласковые слова. Когда бока кобылы перестали нервно подрагивать, Кагеро кивнула стоящим неподалеку конюхам, что те могут расседлать лошадь. Поняв, что снова приближаются чужаки, кобыла предостерегающе заржала. Но Кагеро еще сильнее сжала повод.
        - Ну же, Махоцукай, девочка, перестань. Тебя никто больше не обидит. Они просто снимут седло... - сказала она.
        - Странное имя вы дали лошади, госпожа махоцукай, - Асунаро и не думал никуда уходить.
        - Его придумал предыдущий владелец, - Кагеро не обернулась, продолжая гладить кобылу по морде. - Но она полностью ему соответствует. Не любит, когда с ней обращаются как с бездумным животным. Те, кто воспринимают ее как равную, могут заслужить ее доверие.
        - В этом она похожа на вас, госпожа махоцукай.
        - Совершенно верно, - Кагеро обернулась и посмотрела в упор на хозяина дома.
        Тот первым отвел взгляд, склонив голову.
        - Простите, если чем-то задел вас.
        Кагеро медленно кивнула, принимая извинения.
        - Ооками не представил вас. Кольцо на вашем пальце говорит мне только то, что вы замужем, скорее всего, за одним из ваших спутников.
        - Княгиня Кагеро. Брат вашей жены - мой муж.
        - Скажите, княгиня, это вы сопровождаете мужа или он сопровождает вас?
        - Вы же сами сказали, что разговор о том, что привело нас в ваш дом, состоится после ужина, господин советник, - Кагеро передала поводья успокоившейся Махоцукай конюху и снова повернулась к Асунаро. - А сейчас простите, но я все же воспользовалась бы вашим гостеприимством и передохнула с дороги.
        Асунаро кивнул, показывая, что разговор окончен. Кагеро ответила ему таким же церемонным поклоном и пошла следом за стражником, приведшим ее к конюшням.
        * * *
        Ужин проходил в полном молчании, которое нарушал только звон посуды и тихие шаги слуг, менявших блюда на столе. Кагеро и Ооками сидели напротив хозяев дома за низким прямоугольным столом, а Итачи отвели место между Торой и Ооками. Путешественники наконец сменили хоть и уже привычные, но все же неудобные шаровары на хакамы и кейоги - не было смысла скрывать свое происхождение в доме своих родных.
        Когда унесли последнее блюдо и слуга разлил ароматный чай по пиалам, Асунаро откинулся на подушки и после первого глотка чая обратился к Кагеро:
        - Итак, госпожа махоцукай, я повторяю свой вопрос: что привело вас в мой дом? Чем больше я за вами наблюдаю, тем больше уверяюсь в том, что это не вы сопровождаете мужа, а он вас.
        Кагеро и Ооками обменялись короткими взглядами. Ооками едва заметно кивнул, передавая право вести разговор жене. Кагеро немного помедлила, но склонила голову, подтверждая слова хозяина дома.
        - Вы правы, господин советник. Действительно, я более всех заинтересована в том, чтобы наше путешествие увенчалось успехом.
        - И что вы хотите от меня?
        - Скажите, если бы вашего сына похитили ваши враги и увезли бы на Сейто, вы бы сделали все возможное и невозможное, чтобы его вернуть?
        - Несомненно.
        - У меня есть все основания полагать, что моя дочь сейчас находится при дворе вашего Повелителя. И...
        - Сколько лет вашей дочери? - Асунаро не дал Кагеро договорить до конца.
        - Пятнадцать.
        - Забудьте о ней, - смягчив тон, произнес Асунаро. - Представьте, что она просто вышла замуж и навсегда вас покинула. Вы никогда не увидите, а тем более не увезете ее из дворца Повелителя. Несмотря на свой почтенный возраст, он любит, когда его окружают красивые молодые женщины. Вы зря проделали этот путь, Кагеро-махоцукай. Она больше не ваша дочь, она наложница Повелителя.
        - Я не думаю, что Повелитель знает о том, что моя дочь находится во дворце. Ее, скорее всего, прячут от него именно по этой причине. Моя дочь - это приманка. Приманка для меня. Ее не отдадут Повелителю хотя бы потому, что мой дядя планирует жениться на ней и отобрать у нее магию.
        - Вашего дядю, случайно, зовут не Незуми? - спросил Асунаро.
        - Да. Вы его знаете?
        - Я знаю не его, а о нем. Достаточно, чтобы примерно понять, что происходит. Но продолжайте... - он потянулся за чаем и сделал несколько глотков.
        - Я приехала также, чтобы вызвать на поединок Куротачи.
        Асунаро поперхнулся.
        - Куротачи? Наследника Повелителя? - переспросил хозяин дома, восстановив дыхание.
        - Именно так. Этот человек по приказу Незуми убил мою мать, затем расправился с отцом моей дочери и со вторым мужем. Несколько месяцев назад он едва не убил Ооками, его остановил князь Итачи. В тот день, когда я собралась вызвать его на поединок, он похитил мою дочь, напал на Итачи и скрылся на Хидари. Если даже нет ни единой возможности освободить Кицуне, то я хотя бы перережу горло человеку, доставившему мне и моим близким столько горя.
        Асунаро рассмеялся.
        - Вы находите смешными мои претензии к Куротачи? - холодно спросила Кагеро.
        - Нет, что вы, простите, - Асунаро снова вернул себе невозмутимое выражение лица. - Я смеюсь не над вашим правом, а над абсурдностью всей ситуации. Я не хотел оскорбить вас, - спешно добавил он, заметив в глазах Кагеро стальной блеск. - Вы, несомненно, Мастер меча?
        Кагеро кивнула.
        - Скажите мне, Кагеро-махоцукай, - Асунаро сделал ударение на последнее слово и, наклонившись вперед, вкрадчиво продолжил: - Как вы собираетесь выиграть поединок чести у Наследника Куротачи на его территории? Даже если не брать в расчет то, что Куротачи стал Мастером меча еще до вашего рождения и прекрасно владеет клинком. Вы не забыли, что он маг? А вы - махоцукай. Он первым же ударом убьет вас, если захочет. Магическим ударом.
        - Вы знаете, как образовалась Школа Одного удара? - спокойно ответила Кагеро.
        - Просветите меня, Кагеро-махоцукай, - Асунаро снова откинулся на подушки.
        - Одного молодого воина вызвал на поединок именитый Мастер меча. Воин понимал, что его техника несовершенна и он, скорее всего, погибнет в этом бою. Поэтому все время, оставшееся до поединка, он отрабатывал только один прием - как быстро вынуть меч из ножен и этим же движением перерубить противника. Следует ли упоминать о том, что он победил?
        Асунаро молча обвел взглядом гостей
        - Вы не поняли меня, - жестко ответил советник, затем снова подался вперед и посмотрел в глаза Кагеро: - Хотите, я расскажу вам, что будет с вами и с вашими спутниками, даже если вы действительно вызовите Куротачи на поединок?
        Кагеро, не отрывая взгляда, кивнула.
        - Возможно, он даже даст вам возможность нанести несколько ударов мечом, играя с вами, как кошка играет с синицей, которой мальчишки камнем подбили крылья. Чтобы ваш поединок выглядел честным. А как только вы его проиграете, то и вы, и ваша дочь, и муж поступите в его полное распоряжение. Победителю достается все. Я даже знаю, зачем ему нужны именно вы. Он действительно ждет вас. Когда родовой артефакт переходит новому владельцу, тот может увеличить его силу, собрав в нем магию четырех стихий. В мече Куротачи не хватает одной. Догадаетесь сами, какой? - Асунаро перевел дыхание и продолжил: - Он не убьет вас, он по праву победителя заберет у вас магию, а затем подарит вас своему отцу, чтобы усыпить его бдительность - я уже говорил о том, что Повелитель любит красивых женщин. Вашу дочь он, скорее всего, действительно отдаст Незуми. А мужа убьет, после того как, естественно, отберет магию. Не знаю, в какой степени родства вы находитесь с князем Итачи...
        - Он брат моего покойного мужа, - тихо ответила Кагеро, опустив взгляд.
        - Тогда его обвинят в саботаже против Повелителя и, точно так же, как и Ооками, или же сразу убьют, или же отправят на рудники. Ваш план абсурден и нереален. Я сочувствую вашему горю, Кагеро, но не позволю вам так бездумно отдавать свои жизни. Мои люди проводят вас до корабля, на котором вы приплыли. Уезжайте и не пытайтесь сами пробраться во дворец. У вас нет ни единого шанса победить. Ни одного.
        Кагеро замерла, остекленевшими глазами глядя на небольшую трещину на стене позади хозяина дома. Тора смахнула пальцем скатившуюся по щеке слезу и тихо произнесла:
        - Кагеро, вы же знаете, что он прав...
        Кагеро резко встала, подошла к окну и прислонилась лбом к холодному мрамору, украшавшему проем. Оставшиеся за столом молчали. Последнее слово было за Кагеро. Ооками хотел подняться вслед, но Тора остановила его, понимая, что Кагеро не хочет показывать свою слабость и ей надо время, чтобы прийти в себя и принять решение. Она стояла и наблюдала за тем, как по небу в лучах заходящего солнца плывут облака. Внезапно она резко обернулась и вернулась к столу.
        - Асунаро, прежде чем вы окончательно скажите "нет", ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос, - Кагеро старалась не показывать обуревавшие эмоции.
        Асунаро кивнул.
        - Кто такая Нии-ши?
        Советник резко подался вперед и, прищурившись, впился взглядом в сидящую напротив женщину.
        - Где вы слышали это слово, Кагеро-махоцукай? - осторожно спросил он.
        - Так назвал меня один из напавших на нас головорезов...
        - А что он сделал потом?
        - Извинился за нападение и уехал.
        Асунаро оглядел Кагеро с ног до головы, как будто увидел что-то необычное.
        - А разве ты не говорил, что это легенда... - немного недоверчиво произнесла Тора, но муж не дал ей закончить.
        - Подожди, Тора, не говори пока ничего. Я должен сначала удостовериться, что вы действительно Нии-ши, - в голосе Асунаро было явно слышно благоговение и неверие в реальность происходящего. - Не сочтите за оскорбление, Кагеро, но позвольте мне взглянуть на ваш меч.
        Ничего не понимающая Кагеро медленно достала саю из-за пояса и протянула свою катану Асунаро. Тот осторожно принял ее, внимательно осмотрел менуки и, взявшись правой рукой за рукоятку, вытянул лезвие из ножен на несколько сантиметров. Прикрыв глаза, он на мгновение замер, держа меч в руках. Затем мягко вложил катану в саю и с улыбкой отдал его владелице.
        - Благодарю вас, Нии-ши. Вот уж не думал, что когда-либо мне доведется держать в руках этот меч.
        Кагеро взяла катану, вскочила на ноги, положив правую руку на рукоятку, обвела присутствующих затравленным взглядом и, тяжело дыша, произнесла:
        - Советник, мне надоело играть в эти игры. Или вы сейчас же объясняете мне значение этого слова, или же, клянусь честью, я вызову вас на поединок за оскорбление, будь вы хоть трижды магом.
        Асунаро также поднялся и примирительно протянул правую руку ладонью вверх.
        - Простите, Нии-ши...
        - Меня зовут Кагеро, - зло ответила она.
        - Простите, Кагеро, я сейчас все вам объясню, а еще лучше - покажу, - Асунаро достал из-за пояса свой меч, положил правую ладонь поверх цубы и поклонился стоящей напротив женщине. - Окажите мне честь.
        - Не боитесь, что я могу вас убить, несмотря на "дружеский" поединок?
        - Надеюсь, что вы не оставите моего сына сиротой, несмотря на переполняющий вас гнев.
        Кагеро положила ладонь поверх цубы своего меча и поклонилась Асунаро, принимая приглашение.
        * * *
        Кагеро и Асунаро сидели во дворе напротив друг друга, держа левую руку на сае у бедра, положив правую на колено. Первым схватку начал Асунаро, вскочив на ноги, одновременно выхватывая меч из ножен и нанося удар. Но Кагеро уже, развернувшись на коленях, выставила блок, и лезвие разящего меча соскользнуло вниз. Моментально поднявшись на ноги, она полоснула мечом по Асунаро, и если бы тот не отвел ее удар, то был бы разрублен по диагонали. Кагеро перешла в наступление и наносила удар за ударом. Даже человек, ничего не понимающий в поединках, заметил бы, что Асунаро проигрывает в технике и скорости. Точные и сильные удары оттесняли его все ближе к краю импровизированного татами и не давали атаковать, вынуждая выставлять блоки и отводить меч Кагеро в сторону. Она знала, что стоит ей сдать позицию, как Асунаро применит магию, против которой она бессильна, и не давала сопернику передохнуть.
        Поняв, что удары становятся еще более сильными и трудно предсказуемыми, Асунаро решил пустить в ход заклинания. Отбивая очередную атаку, он послал в сторону Кагеро небольшую зеленую сферу, которая сорвалась с кончика меча и со свистом рассекла воздух. Кагеро не думала уклоняться или же уворачиваться от заклинания. Она словно подсознательно знала, что ей делать. Перерубив зеленый сгусток магической энергии, она со своего меча послала красный сноп искр в Асунаро, который не ожидал такого скорого нападения и не успел как-либо увернуться. Заклинание отбросило его на несколько метров, он перелетел через небольшие, аккуратно подстриженные кусты и ударился спиной о стену.
        Кагеро в недоумении разглядывала на свой меч, пытаясь понять, как ей, махоцукай, удалось сотворить магию на Хидари, затем перевела взгляд на Асунаро. Тот медленно поднялся, жестом останавливая подбежавших стражников и жену, показывая, что с ним все в порядке. Восстановив сбившиеся от удара об стену дыхание, он вернулся на поле и поклонился, признавая свое поражение. После чего их окружили наблюдавшие за поединком близкие. Все еще не понимающая, что происходит, Кагеро, машинально поклонилась в ответ и задала волнующий ее вопрос:
        - Как такое возможно? Я же махоцукай! Я не могу творить магию на Хидари!
        Асунаро улыбнулся уголком рта.
        - Понимаете, Кагеро, это не совсем ваша магия. Скажите, как долго вам принадлежит этот меч?
        - Около десяти лет. Он артефакт вашей магии?
        - Да, именно так. Но не простой артефакт. Он сам выбирает себе хозяина. И за те годы, что вы им владеете, а владеете вы им, я не могу не признать этого, мастерски, вы стали с ним одним целым. И, благодаря той связи, что образовалась между вами, меч защищает вас, даже если вы это не подозреваете. Скажите, вы помните, какое слово пришло вам на ум, прежде чем вы запустили заклинанием в меня?
        - Цки, - немного растеряно ответила Кагеро, пытаясь осознать возможность применения новых способностей.
        - Довольно гуманно, - ухмыльнулся Асунаро.
        - Но почему Нии-ши? - спросил Ооками, обняв жену за плечи.
        - Эта старая легенда, которую маги Хидари рассказывают своим детям перед сном много столетий подряд. И теперь уже никто не может с точностью сказать, как оно было на самом деле. Уже начинает темнеть. Пойдемте в дом. Я расскажу ее вам.
        Войдя обратно в дом, они сели на мягкие подушки, раскиданные вокруг стола. Асунаро приказал слугам принести теплого чаю и, пока те разливали его по пиалам, о чем-то тихо переговаривался с женой. Когда слуги ушли, он начал рассказ.
        Легенда о Нии-ши
        Это было много столетий назад, когда Хидари еще воевало с Сейто за магию... В той войне участвовали все, кто только мог держать меч, и мужчины и женщины. Маг с Хидари полюбил прекрасную Нии-ши, мага Огня с Сейто. Так случилось, что он захватил в плен корабль, на котором она плыла, но, вопреки принятой традиции, не стал отбирать у нее магию. Больше года он скрывал ее на корабле от своих друзей и сумел добиться ее расположения. Она родила ему дочь и уговорила не воевать против своих соплеменников. Но как только товарищи мага узнали об этом, они потребовали привести женщину. Когда маг отказался, они напали на него. Так случилось, что корабль в это время как раз дрейфовал на Кейсен-хо. Услышав звон мечей, Нии-ши превратилась в стрекозу и вылетела между балками каюты. Увидев, что ее возлюбленный ранен, она пожертвовала собой и превратилась в одну из менук на рукоятке меча, отдав всю свою магию, сильную, трудно подчиняемую магию Огня, мечу. Оказалось, что именно этой стихии не хватало артефакту, чтобы использовать скрытые в нем резервы энергии, и молодой маг без труда справился со своими противниками.
Но вернуть Нии-ши он уже не мог. Она навсегда осталась в рукоятке меча.
        Молодой маг стал великим воином, преумножая свои силы и оттачивая свое мастерство. Удалившись на покой, он передал меч дочери, которая пошла по стопам отца. Ее назвали Нии-ши, по имени меча. Как и всех женщин этого рода, которых выбирал меч. Но потом их род прервался. Мечом пытались пользоваться другие маги, но тот не слушался их. Он не только не подчинялся их приказаниям, но и становился опасным для человека с нечистыми помыслами. Так меч долгое время был просто украшением частных галерей оружия. Потом его след затерялся. Предполагали, что его увезли на Сейто, где наши артефакты теряют свою силу. И теперь я вижу, что это действительно было так. О мече стали слагать легенды, ибо каждая Нии-ши, что владела этим мечом, была известна своими деяниями. Лучшего артефакта для поединка чести вам не найти.
        Я помогу вам, Кагеро. Ваш меч может нанести поражение Куротачи. Теперь ваши намерения более чем реальны. К тому же, есть шанс вам троим вернуться домой живыми. Мало кто захочет нанести оскорбление Нии-ши. Поэтому напавшие на вас так быстро исчезли, когда поняли, с кем имеют дело. Про девочку разговор отдельный. Мне нужно кое-что проверить, прежде чем что-либо обещать.
        - Благодарю вас, - Кагеро поклонилась Асунаро. - Но скажите... что вы хотите за свою помощь?
        - Вы задали опасный вопрос, Кагеро-Нии-ши, - глаза советника сузились.
        - И все же.
        - А что, если я попрошу то, что вам не принадлежит? Например, магию дочери, если мы ее спасем. Или мужа...
        - Насколько мне известно, магия Земли уже есть в вашем мече, - ответила Кагеро, кинув взгляд на Тору.
        - Магии одной стихии в артефакте много не бывает, - усмехнулся Асунаро, затем, ненадолго задумавшись, продолжил: - Услуга за услугу: я помогу вам добраться до дворца, а вы мне - получить небольшую аудиенцию у Повелителя.
        - Каким образом?
        - Не беспокойтесь, от вас ничего не потребуется. На самом деле вы уже мне помогли. Ваше появление дало мне ответы на некоторые вопросы и расставило все части мозаики по своим местам. Благодаря вам я смогу успешно завершить и некоторые свои планы. Но об этом завтра... Уже поздно, и вы, несомненно, устали.
        - Как я понимаю, меня вы с собой не возьмете, - тихо проговорила Тора.
        - Даже и не думай об этом! - одновременно воскликнули Асунаро и Ооками.
        Мужчины переглянулись и снова посмотрели на хитро улыбающуюся Тору.
        - Тора... - грозно начал Асунаро, - что ты задумала?
        Молодая женщина рассмеялась.
        - Мне надоело, что вы оба постоянно ждете от другого подвоха. А тут такое единодушие! Я отдала тебе свой меч вместе с магией. Не волнуйтесь, я не буду больше тайно сбегать. Вы же повздорили тогда из-за меня. Может, теперь, помиритесь?
        Ооками заговорил первый:
        - Асунаро, я приношу тебе извинения за то, что обвинил тебя в том, что ты не совершал. Я ошибался и поспешил с выводами. Я, глава клана, принимаю тебя в нашу семью как зятя.
        Асунаро поклонился, принимая его слова.
        - Ты и твои близкие всегда найдут защиту в моем доме.
        Тора и Кагеро с улыбками переглянулись, радуясь, что непроизвольное напряжение, которое висело в комнате, несмотря на теплый прием, спало.
        Глава 17. Солнечные лучи заполнили комнату...
        Ива склонилась и спит.
        И кажется мне, соловей на ветке...
        Это ее душа.
        Басё
        Солнечные лучи заполнили комнату и разбудили спящую на кровати Кагеро. Она повернулась на спину и продолжала дремать, наслаждалась каждой минутой, проведенной в мягкой и не качающейся постели. Возможность расслабить измученные постоянной необходимостью находиться в седле мышцы привела ее в состояние умиротворения. Она встала только, когда солнце высоко поднялось над домом и ушло из спальни. На галерее поджидал слуга, который проводил ее в парк, находившийся в самом центре поместья, в небольшую беседку, скрытую высокими и плотно посаженными кустами. Беседка, как и большая часть построек, была из мрамора, который сохранял приятную прохладу в жаркие солнечные дни. На подушках, устилавших пол, сидела Тора и занималась рукоделием. Короткий деревянный меч, танто и небольшие фигурки, разбросанные у входа в беседку, говорили о том, что Юми тоже находится где-то неподалеку.
        Тора, увидев Кагеро, улыбнулась и, поприветствовав, предложила присоединиться к ней в беседке.
        - Я сказала, чтобы вам принесли завтрак сюда, если вы не возражаете против моей компании.
        - Что вы, - улыбнулась Кагеро и устроилась на больших мягких подушках. - А где Ооками?
        - Мужчины с самого утра заперлись в кабинете Асунаро. Меня они не пустили...
        - И предложили отвлекать мое внимание, - усмехнувшись, закончила фразу Кагеро.
        - Ооками сказал это иначе, но смысл его слов был именно таким.
        - Ваш дом, Тора, удивительно влияет - успокаивает, умиротворяет. Мысль о том, что надо вставать и идти требовать ничего не обсуждать за моей спиной, приводит меня в ужас. Хотя еще вчера, я бы, несомненно, так и поступила, - Кагеро потянулась к пиале с чаем, которую поставил перед ней слуга, и, прикрыв глаза, с наслаждением пригубила ароматный напиток.
        - Учитывая, какой путь вам пришлось проделать, это не удивительно, - улыбнулась в ответ Тора. - Как я понимаю, Ооками решил избавить вас от необходимости пересказывать моему мужу тонкости ваших взаимоотношений с Куротачи.
        Кагеро иронично хмыкнула, но никак не прокомментировала слова золовки.
        - Не сочтите за бестактность... - Кагеро, прищурившись от непривычно яркого солнца, посмотрела на Тору. - Но за кого вас хотели выдать замуж?
        - За князя Токагэ.
        - Невысокого роста, со сморщенной кожей на лице и руках, редкие седые волосы на голове... Манеры, как и внешний вид, оставляют желать лучшего?
        - Вы забыли прибавить обширные плодородные земли на востоке, огромное состояние и клановые драгоценности.
        - Серьезная причина искать убежища на Хидари, - кивнула Кагеро.
        - Вы бы поступили так же на моем месте?
        - Не знаю, Тора, - задумалась Кагеро. - В шестнадцать я была другой. Скорее всего, тогда у меня не хватило бы смелости. Но мне сложно сказать сейчас, что бы я сделала тогда. Мне повезло, в первый раз меня выдали замуж за человека, который был всего на несколько лет меня старше.
        - А во второй раз за Кайри?
        - Нет, за Кайри меня заставили выйти другие обстоятельства. Это решение я принимала сама. Второй раз меня "выдали" замуж за Ооками.
        - Не похоже, что ваш брак основан на расчете, - удивленно ответила Тора.
        - И все же так оно и было, - улыбнулась Кагеро. - Мы встретились через несколько недель после подписания брачного договора.
        На дорожке, ведущей к беседке, показались Итачи и Ооками, и женщины, улыбнувшись друг другу, прекратили беседу.
        Обменявшись приветствиями, Ооками сел рядом с Кагеро, а Итачи остался стоять, прислонившись к мраморной колонне.
        - И как много вы успели обсудить без меня? - Кагеро укоризненно прищурилась и посмотрела на мужа.
        - Мы ничего не обсуждали, - мягко ответил Ооками. - Помня, как тяжело тебе было рассказывать все мне, я решил, что тебе не обязательно снова проходить через это. Асунаро принял все к сведению и сейчас проверяет, что происходит во дворце. Мы договорились встретиться после обеда. Тогда он и расскажет нам о другой стороне планов Куротачи.
        Кагеро кивнула, принимая решение мужа.
        - До обеда у нас есть несколько часов, чтобы просто передохнуть. Как я понял, сестренка, - Итачи обратился к Кагеро, - наш хозяин собирается послать за каким-то учителем для тебя. Чтобы ты могла научиться использовать магию Хидари. Так что много отдыхать тебе не дадут. Наслаждайся, пока есть такая возможность.
        - Ооками, может, ты наконец мне расскажешь, что происходило после того, как ты вернулся домой? - Тора обратилась к брату. - И как вы добирались сюда... Прошло так много лет...
        Сидящие в беседке даже не подозревали, что их разговор кто-то слышит. Спрятавшийся в кустах неподалеку, Юми жадно внимал каждому слову чужестранцев и воображал себя на их месте: как он плывет по морю, как дерется на мечах. Он так внимательно слушал, что не заметил, как задремал, и следующее, что он помнил, это как сильные руки отца подняли его с земли и уложили в кроватку.
        ***
        Появившийся прямо перед обедом довольный Асунаро не начинал разговора сам, и Кагеро, как бы ей ни хотелось узнать новости, не стала задавать вопросов. После обеда они собрались в просторном кабинете, выходящем окнами на север, посему жаркие лучи не нагревали комнату так, как западное или восточное крыло. Вместо подушек, устилавших гостиную залу, в кабинете, перед заваленным фолиантами столом хозяина, стояло несколько удобных плетеных кресел.
        - Как мне удалось узнать, Кагеро, - Асунаро устроился в своем кресле и свел пальцы домиком, - ваша дочь действительно находится во дворце в личных покоях князя Незуми. Об этом мало кто знает, особенно тщательно ее скрывают от Повелителя.
        - Не знаю, радоваться этому или огорчаться. То, что я знаю где она, это, безусловно, обнадеживает, но это же и пугает... - вздохнула Кагеро.
        - О девочке поговорим потом. Сначала я расскажу вам всю предысторию, - ответил Асунаро. - Вы, несомненно, задавались вопросом, что общего у Куротачи и Незуми?
        Кагеро кивнула.
        - Как вам известно, Куротачи - единственный наследник Повелителя. Так сложилось, что все наложницы последующие годы рожали только девочек. Последний месяц при дворе расползлись слухи, что одна из наложниц ждет мальчика. Как только стало известно о ее беременности, она исчезла из дворца, и ее местоположение не известно никому, кроме самого Повелителя. Что это значит для Куротачи, вы понимаете.
        Наш Повелитель всегда отличался завидным здоровьем. Несмотря на свои преклонные годы, он выглядит немногим старше своего сына. Когда Куротачи было двадцать пять лет, он задумал свергнуть отца с престола, понимая, что иначе срок его собственного правления может быть несоизмеримо малым. Но он выбрал не то время, не то место и не тех людей. Его заговор был раскрыт, все его приспешники были убиты. А самого Куротачи Повелитель добивать не стал, оставив серьезно раненным умирать в пустыне.
        Я не знаю, каким образом там оказался Незуми, но он подобрал умирающего Куротачи, залечил его раны и увез на Сейто. Таким образом, он привязал к себе Наследника Повелителя долгом жизни. Как я понимаю, именно тогда Незуми приказал ему убить вашу мать. После чего Куротачи возвратился на Хидари и предстал перед отцом. Повелитель не был рад видеть сына, но тот все же был его единственным наследником. Куротачи простили, но поставили в очень жесткие рамки. Он сделал вид, что смирился, но все эти годы они с Незуми разрабатывали новый план. И вам в нем отводилось свое место. Собрав в своем мече все четыре стихии, Куротачи получит реальный шанс вызвать отца на поединок. А Незуми, в качестве платы за помощь, получит магию вашей дочери.
        - Но зачем ему я? Он может найти на Сейто любого мага Воздуха и уговорить или отнять магию у него.
        - Повелитель контролирует своего сына. Он приставил к нему человека, который ограничивает его общение с магами вашей стихии. Вы ведь заметили, что на вас он лично не нападал ни разу? Только через подставных лиц, которых нанимал Незуми. Ваша мать была Огнем. Мужья - Вода и Земля. Он делал все так, чтобы вы вышли на него сами. Чтобы ваши претензии были более чем законны. Похитив девочку, он вынудил вас принять бой на свой территории. Поэтому, когда вы придете к нему и потребуете поединка чести, он не сможет вам отказать. То, что вы Нии-ши, ему неизвестно. Возможно, тогда он бы пересмотрел свои планы, но в любом случае, отступать уже поздно.
        - Асунаро, - вступил в беседу Итачи. - А что мешает вам, как советнику, пойти к Повелителю и все рассказать? Тогда Кагеро не надо будет сражаться.
        - Во-первых, тогда Повелитель узнает о том, что в его дворце находится молодая девушка. Это будет означать, что ее вы точно никогда больше не увидите. Вы не должны о ней упоминать в разговоре с ним. Если она незаметно исчезнет из дворца, то ни Незуми, ни Куротачи не смогут организовать официальную погоню за пленницей, которой не было.
        - Как она исчезнет? - Итачи нетерпеливо наклонился вперед.
        - Не торопитесь, я еще не дошел до этого. Почему я не могу пойти к Повелителю? Очень просто. Куротачи тоже не так прост. Он контролирует действия всех советников своего отца. Часть из них будет на его стороне, если он поднимет бунт. До Повелителя нельзя просто так добраться. Надо иметь достаточно вескую причину, чтобы получить его аудиенцию. И этой причиной будете вы, Кагеро. Вы - мой пропуск во дворец. Я могу сам перенестись во дворец в любую минуту, но этот портал работает только на конкретного человека. Вас я доставить туда не могу. Поэтому нам придется поехать туда верхом. Не так, как ехали вы, а с эскортом, знаменами и соответствующими регалиями. Причем вы будете в хакамах. Я еще не решил, стоит ли говорить в открытую, что вы Нии-ши. Скорее всего, нет. Чтобы за нами остался эффект внезапности. Но слух о том, что два мага с Сейто едут к Повелителю, должен дойти до него.
        - Два? - переспросил Ооками.
        - Именно так. Пока вы двое будете разбираться с Куротачи и Незуми, князь Итачи займется спасением девочки. До дворца он поедет под видом моего стражника. Чтобы все думали, что магов с Сейто только двое. И, пока мы будем отвлекать внимание всех на себя, вы доберетесь до покоев Незуми и убежите.
        - И никто не спросит меня, что делает стражник в коридорах, ведущих к личным покоям?
        - Не спросит, так как не увидит, - усмехнулся Асунаро. - Я утром просмотрел несколько книг и нашел одно прелюбопытное заклинание. Я могу превратить вас в то животное, облик которого вы принимаете на Сейто. К сожалению, это продлится всего несколько часов. И следующее подобное превращение может быть не раньше, чем через сутки. Я объясню вам, как найти покои Незуми. Так как дворец Повелителя высечен в скале, в стенах много вентиляционных дыр, которые выходят не только наружу, но и в коридоры. Ласка, как я помню, достаточно маленький зверек, чтобы пролезь в такую дыру. Вы подождете, пока превратитесь снова в человека, а затем выберетесь вместе с девочкой из дворца.
        - Как?
        - Увы, дальше вам придется импровизировать.
        - Хорошо, я согласен, - кивнул Итачи.
        - Я не смогу вам ничем помочь, после того как вы попадете во дворец. Ни вам, Итачи, ни вам, - он посмотрел на Ооками и Кагеро. - Я могу привести вас туда, но вывести уже не смогу. Если вы победите, то вашу судьбу решит Повелитель. Учитывая, что я расскажу ему о Куротачи, а также то, что у него, скорее всего, родится еще один сын, полагаю, он даст вам возможность уйти. Единственное, что я еще могу сделать, так это оставить четырех лошадей в пещере на окраине города. Чтобы вы могли добраться до того места, где будут вас ждать ваши охранники.
        - Где они будут нас ждать?
        - На полпути до Тоераносимы, в горах, есть небольшой поселок, жители которого промышляют выпасом яков и овец. Этот поселок принадлежит мне. Ваши люди укроются в нем и будут вас ждать. После чего вас сопроводят до корабля, как и в прошлый раз, - последние слова Асунаро произнес, переведя взгляд на Ооками.
        - Спасибо, - Кагеро склонила голову. - Но есть еще один вопрос. Чем мне, как женщине, опасен ваш Повелитель? Вы утверждаете, что если он увидит мою дочь, то больше не выпустит ее из дворца. Каков риск для меня?
        - Пока жив Ооками, никакого, - усмехнулся Асунаро. - Повелитель не покушается на... кхм... - он запнулся, подбирая слова, - на чужое... Он берет только то, что никому не принадлежит.
        - Замечательная философия, - губы Кагеро искривились в подобии улыбки. - Но она избавляет от ряда проблем.
        - А что ему мешает просто меня убить? - спросил Ооками.
        - С одной стороны, ты прав, ничего не мешает, - нахмурился Асунаро. - Но захочет ли он связываться с Нии-ши? К тому же, ему выгодно убить Куротачи руками твоей жены. Это избавит его самого от каких-либо действий против сына. Но все равно, тебе надо быть более чем острожным. Кстати, Кагеро, - он обратился к невестке, - я забыл сказать вам, что пригласил завтра своего учителя. Он обучил меня магии боя. Я думаю, что вам не помешает взять у него несколько уроков.
        - Благодарю вас, это действительно пригодится. Я бы предпочла хоть немного управлять этой силой. Спонтанные решения не всегда бывают правильными.
        - А пока, - Асунаро повернулся к Итачи, - если вы не возражаете, я бы попробовал на вас то заклинание, что нашел утром.
        - И как долго я буду лаской?
        - Вот это мы заодно и узнаем.
        - Кхм... а в книге об этом ничего не написано? - Итачи скептически скосил взгляд на стопку фолиантов.
        - Там написано, что для каждого превращаемого время сугубо индивидуально.
        - Вы не пробовали несколько часов провести под палящим солнцем в толстой шубе?
        - Если вы в парке встретите Юми, то он с радостью вас искупает в фонтане. Это поможет перенести жару.
        - Замечательно... - Итачи со стоном уронил голову на руки. - Но что делать, превращайте!
        Асунаро снял со среднего пальца левой руки перстень с крупным рубином и надел его на указательный палец правой руки. Затем взял верхний фолиант из самой большой стопки, раскрыл его на заложенной странице и пробежался глазами по тексту. Встав из-за стола, он подошел к креслу Итачи и коснулся его плеча. В тот же момент красные искры окутали тело Итачи и превратили его в белоснежную ласку, которая на мгновение зависла в воздухе, а затем шлепнулась на кресло. Возмущенно фыркнув, зверек спрыгнул со стула и направился в сторону двери.
        - Время пошло, - крикнула ему вдогонку Кагеро и рассмеялась.
        - Надеюсь, Юми его не слишком сильно будет гонять. У мальчика феноменальное чутье на животных, которые находятся в поместье. Он умудряется найти котят, как бы далеко кошка их не перенесла. Что же, я думаю, на сегодня хватит разговоров о делах. Пока вы еще можете отдохнуть. Начнем приготовления с завтрашнего дня.
        * * *
        Как и предполагал Асунаро, Юми нашел белого пушистого зверька почти сразу. Только Итачи нашел укромное, по его мнению, место под кустом купающихся в золотистых лучах солнца померанцев, как маленькие ладошки схватили его поперек туловища и с трудом, но оторвали от земли. Малыш с восторгом разглядывал снежно-белую ласку, которая обмякла в его руках. Итачи понял, что самое простое будет смириться ситуацией. Чтобы убежать, ему пришлось бы применить когти. А царапать малыша ему не хотелось. Посему он позволил дотащить себя до фонтана. Юми проявлял завидное упорство - зверек был тяжелым, мальчик даже один раз уронил нового друга по пути. Ласка попробовала улизнуть, но ее схватили за пушистый хвост и снова взяли на руки. Итачи возблагодарил тех, кто рассказал мальчику, что зверей за хвост по земле за собой таскать нельзя, и снова расслабился в руках малыша.
        Заметив, что бока ласки тяжело вздымаются, Юми поступил так, как и предсказывал отец: окунул Итачи в фонтан, полный ледяной воды. После чего разложил мокрое животное на бортике для просушки. Итачи стерпел и то, что ему отжали хвост, расчесали пальцами шерстку, скормили три черешни и две дольки сорванного горького апельсина. Когда малыш решил, что ласка просохла и теперь будет с ним играть, совершенно изморенный Итачи оскалился и предупреждающе щелкнул небольшими, но острыми клыками. Юми понял, что зверек еще не отдохнул, и принялся снова скармливать ему черешню - чтобы у того было больше сил на игру. От расстройства желудка Итачи спас Асунаро, который решил поинтересоваться, где находится один из его гостей. Увидев перемазанного черешневым соком изрядно посеревшего зверька, он забрал его у Юми, предложив малышу проведать лошадей в конюшне. Мальчику уже стало скучно играть с сонной лаской, и он с радостью побежал к загону.
        Асунаро принес ласку в гостиную и положил на подушки. Зверек встал на задние лапы и укоризненно посмотрел на смеющихся друзей. Затем зарылся в подушки и так провел все оставшееся до превращения время, не опасаясь быть замученным.
        * * *
        Неделя в доме Асунаро пролетела незаметно. Кагеро почти все время проводила на заднем дворе, постигая новые возможности владения своим мечом. Сначала худощавый седой учитель Асунаро Каминари скептически отнесся к тому, что ему предстоит обучать женщину, но, увидев ее меч, отбросил в сторону все предрассудки. Ооками и Итачи вместе с хозяином дома изучали карты и планы дворца, которые набросал Асунаро. Точное знание обратной дороги, селений и преград повышало их шансы вернуться без особых проблем.
        На восьмой день после прибытия в Уките они тепло попрощались с Торой и Юми и выступили в путь. Величественная процессия, которую сопровождало около двадцати всадников в одеждах цвета дома Асунаро, двинулась на восток по одной из центральных дорог, ведущих в столицу. На флагштоках первых двух охранников реяли штандарты с изображением кипариса на голубом фоне. Кавалькаду пропускали торговые обозы и почтительно кланялись простые горожане. Они с долей изумления разглядывали непривычно одетых Кагеро и Ооками, которые с невозмутимым видом ехали вслед за Асунаро. Итачи, одетый в одежды дома Асунаро, ехал в паре с одним из стражников следом за друзьями. Процессия двигалась бодрым шагом, изредка даже переходя на галоп, поэтому они довольно быстро добрались до столицы: расстояние от Укиты до Фудосона они проделали за две недели.
        У границы города Кагеро, Ооками и Итачи сменили своих лошадей. Махоцукай и еще трех лошадей спрятали в небольшой пещере с запасом еды и питья - туда должны были прийти Итачи с Кицуне, если им удастся выбраться из дворца, и Кагеро с Ооками после поединка с Куротачи. Там же Асунаро превратил Итачи в ласку, и оставшийся до входа во дворец путь Итачи проделал за пазухой у мага.
        Стражи каменных ворот, не задавая никаких вопросов, пропустили советника и двух его спутников на территорию дворца. Обратно пути больше не было.
        Глава 18. Черные вороны, сидящие на выступах скалы, в которой был высечен дворец...
        Парящих жаворонков выше,
        Я в небе отдохнуть присел, -
        На самом гребне перевала.
        Басё
        Черные вороны, сидящие на выступах скалы, в которой был высечен дворец Повелителя, хмуро взирали на прибывших. Огромные врата, вырезанные из твердых пород дерева, поднятая чугунная решетка, готовая в любой момент сорваться вниз и преградить путь нежеланным гостям, теряющаяся в облаках вершина скалы, испещренной рядами стрельчатых окон, то там, то тут прорезанных в камне...
        Ступив на широкую мраморную лестницу, Кагеро и Ооками невольно вздрогнули: каждый их шаг гулко разлетался по залу, украшенному высокими резными колоннами. На каждом пролете лестницы стояли стражники, одетые в черные одежды. Черный, как объяснил Асунаро, был цветом дома Повелителя. Недаром все имена его детей начинались с "Куро" - "черный", имени самого Повелителя. Поднявшись на четыре пролета вверх, Асунаро прошел рядом со стеной и незаметно выпустил Итачи, который тут же завернул в один из коридоров и спрятался в ближайшей вентиляционной дыре.
        Еще несколько этажей, и Асунаро, шедший впереди, остановился перед входом в тронный зал. Вход охраняли шесть стражников. Двое из них встали перед Асунаро, указывая ему путь, а двое за Кагеро и Ооками, готовые в любой момент предотвратить любое действие чужестранцев. После чего их пустили в зал.
        Потолок был настолько высок, что у Кагеро закружилась голова. Освещенный тысячами свечей и ранее невиданными источниками света зал был полон людей. Длинная и широкая черная дорожка вела прямо к трону Повелителя. По ней могло свободно пройти пять или шесть человек, при этом не задев друг друга. На равных расстояниях друг от друга на дорожке стояли стражники, отделяющие путь к трону от сидящих в три яруса по бокам советников. Было сложно сосчитать, сколько людей находится в зале, - Кагеро казалось, что их несколько сотен. Тихий шепот, плавно переходящий в мерный гул, сопровождал каждый их шаг.
        Медленно приблизившись на требуемое расстояние к трону, они синхронно поклонились сидящему на нем мужчине, и Кагеро наконец смогла его разглядеть. Он действительно выглядел не старше лет шестидесяти. Легкая седина только подчеркивала его иссиня-черные волосы. Черные пронзительные глаза, казалось, прожигали насквозь. Кагеро перевела взгляд налево от трона, и ее губы дрогнули в торжествующей улыбке: Куротачи и Незуми, сидящие за троном Повелителя, пристально наблюдали за ней.
        - Зачем ты привел в мой дом чужестранцев, советник? - медленный и низкий голос моментально прекратил все разговоры в зале.
        - Позвольте, Мудрейший, сказать вам несколько слов наедине, - Асунаро склонил голову, ожидая ответа.
        - Подойди ко мне, - милостиво ответил Повелитель.
        Асунаро прошел десять шагов вперед, опустился на одно колено, достал из-за пояса меч и положил его перед собой. Затем встал и, после еще одного поклона, безоружный, подошел к трону. Кагеро и Ооками остались стоять на месте в окружении четырех стражников. Почтительно склонившись к Повелителю, Асунаро сказал ему несколько слов. Выражение лица Куро не изменилось, однако Кагеро заметила, как дернулись пальцы его правой руки. Она сама часто замечала за собой такой же жест, когда что-то приводило ее в ярость - подсознательное желание моментально выхватить меч. Повелитель что-то так же тихо ответил и кивнул своим слугам. Те принесли для Асунаро кресло и поставили сразу за троном. Едва заметный кивок дал Кагеро и Ооками понять, что первая часть плана удалась - Повелитель выслушал и принял к сведению информацию о планах Куротачи.
        В зале повисло тягостное молчание. Повелитель задумчиво переводил взгляд с одного чужестранца на другого. И наконец, остановившись на Кагеро, обратился к ней:
        - По моей земле ходят слухи, что на Хидари вернулся меч Нии-ши. Нии-ши - это ты?
        - Ваши подданные так называли меня, о Мудрейший, - склонив голову, ответила Кагеро так, как учил ее Асунаро.
        - Что привело тебя, Нии-ши, и твоего мужа в мой дом?
        - Я пришла требовать справедливости, о Мудрейший. - Кагеро повернула голову к Куротачи и, смотря ему в глаза, продолжила: - Я вызываю тебя, Куротачи, Наследник дома Куро, на Поединок Чести.
        Куротачи поднялся со своего места и сделал шаг вперед. Но один из стражников, повинуясь жесту Повелителя, преградил ему путь. Куро встал с трона и медленно спустился по мраморным ступеням вниз. Два охранника, которые до этого стояли за троном, неотрывно следовали за ним. Остановившись в шагах пяти от Кагеро, он внимательно осмотрел ее, задержав взгляд на мече. Затем снова обратился к ней:
        - Твоя стихия - Воздух, не так ли?
        - Да, о Мудрейший, - ответила Кагеро.
        Губы Повелителя искривились в подобии усмешки. Он повернулся к сыну.
        - Ты принимаешь этот вызов?
        - Да, мой Повелитель, - тот склонился в почтительном поклоне.
        Куро снова повернулся к Кагеро.
        - Что ж, я не буду препятствовать тебе, Нии-ши. Поединок Чести состоится завтра в полдень. А пока ты и твой муж могут беспрепятственно находиться в моем дворце. Я буду рад видеть тебя за моим столом во время ужина.
        Кагеро и Ооками поклонились Повелителю, который прошел мимо своего трона и, кивнув Асунаро, удалился в его сопровождении из зала. Один из стражников подобрал меч советника и понес его следом за ушедшими. К ним подошел служитель и предложил пройти в покои для гостей. Кагеро, не отрывая взгляда от Куротачи, коротко поклонилась ему и проследовала за мужем к выходу из зала.
        * * *
        Пока Кагеро и Ооками в сопровождении тех же четырех стражников дошли до комнат, в которых их поселили, они успели сбиться со счета пролетам и поворотам, которые проходили. Но сопровождающий их служитель шел так уверенно, что они оставили попытки запомнить дорогу до тронного зала.
        Комната была богато обставлена тяжелой резной мебелью. Стоящие вдоль стены низкие, но широкие диваны, усеянные небольшими подушками, служили замечательным украшением. Мягкий и теплый ковер, устилавший холодный каменный пол, давал возможность скинуть дорожную обувь и дать ногам передохнуть. Именно это Кагеро с Ооками и сделали, коротая время до ужина. Через некоторое время служитель принес чересседельные сумки с вещами, которые были на их лошадях. Сменив одежды, они направились следом за проводником.
        Ужин проходил в обширных покоях Повелителя. Он сам еще не появился, но за низким столом уже собралось несколько десятков советников, в числе которых был и Асунаро.
        Как только Кагеро и Ооками вошли, к ним моментально подлетел пышущий яростью Незуми.
        - Куда ты дела девчонку? - прошипел он.
        Ооками молча положил левую руку на саю и преградил путь готовому наброситься на Кагеро родственнику.
        - Неужели, князь, долгое проживание на Хидари настолько испортило вас, что вы забыли, что на Сейто к женщине относятся с уважением?
        - Не лезь не в свое дело, мальчишка! - Незуми, казалось, обезумел от ярости.
        - После того как вы продали свою племянницу мне, оно уже мое. Вы не являетесь подданным Повелителя. Неужели вы думаете, что после завтрашнего поединка вас что-то защитит от моего меча?
        - Об этом мы поговорим завтра, - Незуми искривил губы в усмешке. - Если сможешь еще говорить...
        - Может, дядя, вы повторите свой вопрос? - почти пропела Кагеро, краем глаза заметив, что к свидетелям их ссоры присоединился еще один человек.
        - Куда ты дела девчонку? - немного сбавив обороты, но не тон, выплюнул Незуми.
        - Какую девчонку? - заинтересованно спросил Повелитель, подойдя к ним.
        - Действительно, дядя, какую? - с улыбкой переспросила Кагеро.
        Незуми понял, в какую щекотливую ситуацию он попал, и, шумно втянув воздух, с поклоном ответил Куро:
        - Я интересовался местонахождением своей внучатой племянницы, ее дочери, о Мудрейший.
        - Такая забота о девочке, с чего это вдруг?.. - Кагеро укоризненно покачала головой.
        - Мне показалось, что она находится здесь, на Хидари, - прошипел Незуми.
        - Дядя, что вы! Неужели вы думаете, что я бы стала брать с собой маленькую девочку! Она сейчас дома, вместе с моим отцом.
        Незуми тяжело дышал, пытаясь придумать ответ, но, не преуспев в этом, поклонился и отошел к столу. Повелитель проследил взглядом за ним, а затем обратился к Кагеро:
        - Час назад были обнаружены зарезанными трое стражей восточных ворот. Я знаю, что вы не выходили из своих комнат, но, несмотря на это, обнажите свои мечи.
        Кагеро и Ооками переглянулись, кинули взгляды на подошедших к ним стражников и плавно вытянули мечи из ножен. По комнате пронесся шепот:
        - Меч Нии-ши... это на самом деле он!
        Повелитель бросил взгляд на лезвия и кивнул.
        - Вы тут действительно не причем. Несмотря на то, что меня пытались убедить, будто Нии-ши может находиться в двух местах одновременно. Что ж, пора приступить к ужину, - бросил он и направился к столу.
        Глава 19. Тяжелые ароматы непривычных благовоний, которыми был пропитан весь коридор...
        К колокольчику
        Цветку долетит ли комар?
        Так грустно звенит.
        Басё
        Тяжелые ароматы непривычных благовоний, которыми был пропитан весь коридор, заставлял Итачи поминутно чихать. Маленький зверек нырял из одной дыры в стене в другую, прячась от проходивших мимо слуг и стражников. Помня наставления Асунаро, Итачи довольно быстро нашел комнаты Незуми. У двери стояло двое стражников, не пускавших никого мимо себя. Но вентиляционные проходы действительно были у каждой комнаты, и ласка без проблем, незамеченная, пробралась внутрь.
        В первой, просторной и светлой комнате никого не было. Но Итачи, наделенный тонким нюхом хищника, сразу же понял, что Кицуне неподалеку. Встав на задние лапки, он осмотрелся и прислушался. Из-за закрытой двери слева до него донеслись всхлипы. Итачи исследовал стену и нашел небольшое отверстие, ведущее в соседнюю комнату. Несколько минут - и он уже там.
        На кровати, уткнувшись в подушки, лежала и горько плакала рыжеволосая девушка. Итачи, уверенный, что перед ним Кицуне, забрался на кровать и ткнул носом плечо девушки. Та взвизгнула от прикосновения чего-то холодного и подпрыгнула на кровати. Затем увидела белого зверька и, забыв про слезы, радостно улыбнулась.
        - Итачи? - прошептала она, не веря своим глазам. - Это действительно ты?
        Зверек кивнул. Кицуне взвизгнула теперь уже от счастья, взяла ласку на руки, крепко прижала к себе и стала судорожно перебирать пальцами мягкую шерстку.
        - Я думала, что они убили тебя... А ты жив... - шептала она. - Он сказал, что теперь убьет и маму. Я знаю, что она тоже здесь. Он ждал ее...
        Итачи стоически переносил и объятия, и ласки, и поток слез, что орошал его шерстку. Наконец Кицуне успокоилась и разжала объятия. Зверек выскользнул из ее рук, устроился на подушке напротив и принялся приводить в порядок мокрую шубку.
        - Ита-а-чи... - протянула Кицуне, и тот оторвался от своего занятия. - Ты же пришел спасти меня, так?
        Зверек кивнул.
        - А как ты стал лаской? Я столько раз пробовала превратиться, у меня ничего не получалось...
        Ласка закатила глаза, показывая всем своим видом, что однозначно ответить на этот вопрос она не может.
        - А, ну да... Ты же не можешь говорить. Тебя кто-то превратил? - Кивок. - А как же обратно? Еще кто-то придет? - Мотание головой. - Сам превратишься через какое-то время? - Кивок. - Скоро? - Еще один. - Незуми ушел совсем недавно, ему сказали, что мама пришла во дворец. Думаю, он не скоро вернется...
        Кицуне потянулась за расческой и улеглась рядом с сидящим зверьком.
        - Значит, все, что нам остается, это ждать, когда ты снова заговоришь. Давай я тебя пока расчешу.
        Поняв, что тут, как и при встрече с Юми, проще не сопротивляться, ласка обреченно упала ничком на подушку, подставляя спину и бока под руки девушки.
        Долго ему так лежать не пришлось, зато радости от встречи с живым Итачи в человеческом облике у Кицуне было не меньше. Она повисла у него на шее и снова заплакала.
        - Все будет хорошо, - приговаривал Итачи, гладя ее по волосам.
        - А как же мама? Ведь они убьют ее... И Ооками. Я слышала, как они обсуждали свои планы...
        - О маме не беспокойся, она прекрасно сможет о себе позаботиться. Я расскажу тебе все, как только мы выберемся отсюда.
        - Но как? - Кицуне подняла полные слез глаза на Итачи.
        Тот вытер большим пальцем ее слезы и нахмурился.
        - Пока единственный возможный способ - это через окно. У дверей стража, коридоры полны людей - через дверь не получится в любом случае.
        - А дальше? Я думала так сбежать, но там же тоже есть охрана. Они делают обход каждые полчаса...
        - Этого времени нам должно хватить, чтобы добраться до восточных ворот. Асунаро сказал, что их охраняет не так много стражников. А у меня есть два меча...
        - А кто такой Асунаро?
        - Зять Ооками. Без его помощи мы бы не дошли сюда. Он меня и превратил. Осталось придумать, как мы спустимся. Прыгать не получится... - Итачи подошел к окну и выглянул наружу.
        - Зачем прыгать, когда у меня над кроватью висит полог. Я хотела так убежать, но не знала, что я буду делать дальше, как выберусь из дворца. Меня бы сразу вернули обратно... Еще и наказали бы... - конец фразы она произнесла шепотом.
        Итачи встрепенулся.
        - Тебя били? С тобой плохо обращались?
        - Меня нет, - она опустила глаза. - Но я видела, что делали с теми, кто ослушивался Незуми...
        - Помоги мне снять полог, - Итачи отвлек девушку от явно тяжелых воспоминаний.
        Кицуне улыбнулась, обняла его еще раз и повернулась к кровати, раздумывая, где бы еще раздобыть материала для импровизированного каната.
        Итачи мысленно поблагодарил Незуми за то, что он, верный привычкам Сейто строить жилище поближе к земле, не устроился на верхних этажах дворца. Прикинув расстояние до земли, Итачи рассчитал примерную длину спусковой веревки. Имеющихся в комнате тканей хватило с лихвой. Пока занимался канатом, Кицуне наспех собрала еду, которая была в комнате и несколько теплых вещей. Итачи достал вакидзаси и крепко примотал его одним из концов каната к колонне. Затем сплел из оставшихся платков тонкую и длинную веревку, которую закрепил на рукоятке меча. Подождав, пока пройдет очередной патруль, Итачи подтолкнул девушку к окну.
        - Ты первая. Тебя эта ткань точно выдержит. Я уж как-нибудь спущусь, если что.
        Кицуне закусила губу и сосредоточенно кивнула. Еще раз убедившись, что во дворике никого нет, Итачи выбросил свободные концы за окно, и Кицуне довольно быстро спустилась вниз. Проверив узел на рукоятке меча, Итачи выбрался вслед за девушкой. Внизу он дернул за конец веревки, и острое лезвие перерезало обмотанную вокруг колонны ткань, которая плавно опустилась к его ногам. Вытянув вакидзаси из комнаты, он протянул его девушке.
        - Пора применить на практике то, чему учила тебя Кагеро.
        - Мне что, надо будет кого-то убить? - Кицуне сглотнула появившийся в горле ком.
        - Если будет необходимость, то да. Запомни одну вещь: или ты его, или он тебя.
        Девушка кивнула. Итачи еще раз осмотрелся по сторонам, вспомнил план, который рисовал ему Асунаро, и уверенно направился вдоль огибающей дворец стены. Подойдя к воротам, он остановился и повернулся к Кицуне.
        - Слушай меня внимательно: ты пойдешь за мной, а не рядом. Старайся смотреть вниз, не разглядывай никого. Меч держи так, будто ты не знаешь, как с ним обращаться. Попытаемся пройти, но я больше чем уверен, что нас попытаются задержать. Если они нападут, выхватывай меч и руби. Сама сказала, что знаешь, что с тобой будет, если нас поймают.
        Кицуне снова молча кивнула. Итачи отошел от стены и неспешно направился к воротам так, как будто он просто идет со службы в город. Трое охранников сначала не обратили на них никакого внимания. Но стоило им сделать шаг за ворота, как Итачи окликнул один из стражников.
        - Кто вы такие? Куда идете?
        - Я стражник советника Асунаро, а это моя жена, она прислуживает женам Повелителя.
        - Никогда до этого не видал ее во дворце, - к разговору присоединился второй стражник. - Как зовут ее хозяйку?
        Итачи молчал. Молчала и Кицуне, которая хоть и прожила во дворце почти полгода, но не имела ни малейшего понятия даже о том, сколько жен было всего. Стражники синхронно вытащили мечи из-за пояса. Итачи положил правую руку на рукоятку, но доставать меч не стал.
        - Сложите оружие и оба следуйте за мной, - произнес второй стражник.
        Итачи и Кицуне переглянулись, и Итачи, выхватив свою катану, первый нанес удар. Кицуне же в испуге отступила назад. Из троих стражников двое атаковали Итачи, третий же медленно надвигался на девушку.
        - Не глупи, девчонка, отдай мне меч, - с нехорошей улыбкой проговорил он.
        Кицуне вцепилась левой рукой в саю, правой - в рукоятку, держа меч перед собой, и отступала назад.
        - Ну же, отдай его по-хорошему. Ты же не знаешь даже как его держать, тебе он не поможет.
        Кицуне как завороженная смотрела на приближающегося стражника. Она не слышала ничего из того, что происходило вокруг: ни звона мечей, ни вскриков раненных ударами меча Итачи нападающих. Внезапно она уткнулась спиной в стену и поняла, что дальше отступать некуда. Сглотнув и зажмурившись, она отбросила саю, обнажив лезвие, и нанесла первый режущий удар. Стражник не ожидал такого нападения и с удивлением перевел взгляд на вспоротый бок, его глаза сверкнули от ярости, и он занес меч за спину, чтобы убить дерзкую девчонку. Свист рассекаемого воздуха привел девушку в чувство, и она, вспомнив все, чему ее учила мать, ушла в сторону от удара, ловко подставив свой меч так, что лезвие противника соскользнуло вбок. Стражник выругался и принялся наносить один удар за другим. Гибкая и хорошо натренированная Кицуне уходила ото всех, ее руки, казалось, знали сами, какой блок выставлять в каждом конкретном случае. Нанести удар во второй раз ей не удавалось - столь стремительно атаковал бывалый воин. Но вдруг Кицуне почувствовала, что ее состояние меняется. Она полностью абстрагировалась от внешнего мира. Их было
только двое: нападающий стражник и она. Казалось, что они двигаются в замедленном темпе, удары стали плавными и более предсказуемыми. Столько раз выполненная и надоевшая ката пришла на ум сама. Нижний блок - верхний блок - удар. Сильный режущий удар от бедра параллельно земле. Удар, в который вложена вся сила, вся энергия...
        Кицуне пришла в себя, осознав, что не может пошевелить мечом. Опустив взгляд вниз, она поняла, что меч застрял в теле только что убитого ею стражника, почти перерубив его пополам. Она разжала руки, и стражник повалился на землю. Закрыв лицо руками и чувствуя, что ее сейчас стошнит, Кицуне сползла по стене на землю. К ней подошел Итачи, который расправился со своими противниками и последние несколько минут удивленно наблюдал за девушкой. Вытащив из тела стражника вакидзаси, он вытер кровь с клинка, вложил в саю и сел на корточки напротив Кицуне, отгораживая ее от трупа.
        - Если бы твоя мама могла тебя сейчас видеть, она бы тобой гордилась, - сказал он ей, протягивая меч.
        - Я его убила, да? - прошептала Кицуне. - Убила?
        - Да. Если бы ты это не сделала, он бы убил тебя.
        - Я знаю... но я убила человека... - Кицуне была на грани истерики.
        Итачи поднял ее с земли и встряхнул за плечи, пытаясь привести в чувство.
        - А кто хотел убежать из дома и стать свободным воином? - он дотронулся до ее подбородка так, чтобы она смотрела ему в глаза.
        - Я... - губы Кицуне дрогнули в улыбке.
        - Теперь у тебя есть великолепный шанс воплотить свою мечту в реальность, - Итачи протянул ей меч. - Пойдем, пока сюда не сбежались остальные стражники. Это только самое начало нашего пути. И я не обещаю, что в дальнейшем будет легче. И не забывай, что ты идешь в шаге от меня. Никуда не сворачивая и не разглядывая прохожих. Нам надо смешаться с толпой и выйти из города.
        Кицуне кивнула и попыталась улыбнуться.
        - Молодец, такой настрой уже мне гораздо больше по душе, - он обнял девушку, поцеловал в лоб и двинулся к уже свободным воротам.
        * * *
        Итачи и Кицуне без проблем добралась до пещеры, в которой Асунаро оставил для них лошадей. Войдя, Итачи тихо выругался - вместо четырех лошадей в ней было только три. Оборванный повод говорил о том, что одна из них убежала. Кицуне заворожено рассматривала Махоцукай.
        - Это лошадь твоей матери. С таким же характером. И слушается она только Кагеро, - усмехнулся Итачи.
        - Красивая, - прошептала девочка.
        Махоцукай, поняв, что говорят о ней, тихо заржала.
        - Что ж, может, так и проще, - вздохнул Итачи. - Отпадает необходимость учить тебя ездить верхом. Давай я тебя подсажу на своего коня.
        - Погоди, - нахмурилась Кицуне. - Мы что, не будем их тут ждать?
        - Нет, мы должны как можно скорее покинуть город. Неизвестно, как окончится дуэль. Мы договорились встретиться в небольшом горном поселке.
        - А если они туда не придут?
        - Мы ждем там две недели. Если они не появятся, то я увожу тебя на Сейто.
        - Но так же нельзя! - воскликнула Кицуне. - Мы должны пойти и помочь им! Я не оставлю маму тут.
        Итачи возвел глаза к небу и устало вздохнул.
        - Кагеро прекрасно может позаботиться о себе сама. Ни ты, ни я ей ничем не поможем. Только помешаем. Если она будет знать, что ты в безопасности, то ей будет гораздо проще. Поэтому не вздумай даже убегать. Садись на лошадь, и поехали!
        - Но... - она опустила голову и замолчала на полуслове.
        - Никаких "но"! - жестко ответил Итачи. - Как бы мне ни хотелось ей помочь, я дал ей слово, что вытащу тебя отсюда. Не заставляй меня нарушать свои обязательства. Садись!
        Недовольная Кицуне подошла к коню и позволила подсадить себя. Итачи проверил поводья оставшихся лошадей, взял свою сумку, проверил наличие карты и еды, затем вскочил в седло, и они тронулись в путь. Сначала он пустил коня быстрым шагом, чтобы побыстрее отъехать от города, затем, заметив, что конь начал уставать, спрыгнул с него, устроил Кицуне в седле и, взяв под уздцы, повел дальше на северо-восток. Ближе к вечеру он заметил небольшую рощу и решил переночевать там.
        Костер они разводить не стали, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Стреножив коня и устроившись за поваленным деревом, он решил достать карту, чтобы свериться с маршрутом. Сложенных листов оказалось два. Первый был действительно картой. Развернув же второй и прочитав его содержание, Итачи довольно усмехнулся.
        - Советник оказался более чем предусмотрительным человеком.
        - Это ты об Асунаро? - немного сонно спросила Кицуне, устраивая себе постель из мелких веток и захваченного теплого пледа.
        - Да. Он написал, что податель сей бумаги является его стражником и идет вместе со своей женой в Игуру-су
        - Это значит, что на нас не нападут?
        - Нет, напасть на нас могут все равно. Но когда мы доберемся до поселений, проблем с ночлегом у нас не будет. Магическую подпись Асунаро подделать невозможно. Сначала я думал, что нам придется заходить в деревни, только когда будет заканчиваться еда. Но эта бумага существенно меняет ситуацию. Самым сложным будет четырехдневный переход по горам. Там нет жителей, ночевать придется в пещерах. Но тогда уже будет недалеко до Игуру-су, - Итачи убрал бумаги и подошел к Кицуне. - Ложись спать, тебе надо хорошо выспаться, пока есть такая возможность.
        - А ты? - украдкой зевая, спросила девушка.
        - Если захочу спать, то буду медитировать, - он поправил плед, поплотнее укрыв Кицуне, и сел рядом. - Кроме людей нам опасны и животные, которых в этих местах тоже немало.
        * * *
        На второй день пути, поняв, что за ними нет погони, Итачи заметно успокоился. Они ехали довольно медленно, не нагружая коня, чтобы тот вез провиант и легкую Кицуне, когда та уставала идти пешком. Итачи тоже садился на коня и пускал его быстрым шагом только рано утром, пока не поднялась палящая жара и у того есть ещё силы везти двух всадников. Погоня Куротачи при желании настигла бы их уже давно. Поэтому Итачи перестал постоянно нервно оглядываться назад и с большей надеждой на успех шел вперед, к горам.
        В небольшом поселке, что попался им на полпути к горам, их встретили как обычных путников. Итачи забрал у девушки меч, и она не вызывала никаких подозрений. Одежда стражника, подкрепленная письмом Асунаро, давала Итачи определенные привилегии. Они купили достаточно провизии, накормили и вычистили коня от дорожной пыли и двинулись к следующему селению, которое находилось в предгорье, а от него в поселок Асунаро.
        Максимально навьючив коня, Итачи осторожно вел его за собой по горным тропинкам, стараясь придерживаться самых проторенных маршрутов. В горах было достаточно небольших пещер, в которых можно было укрыться на ночлег, и как только сумерки спускались на землю, Итачи устраивал привал. В темноте в горах идти было слишком опасно.
        Кицуне, несмотря на то, что длинные пешие переходы отнимали много сил, не жаловалась на ноющие мышцы и синяки, которые появлялись, когда она задевала за каменные выступы или же спотыкалась. Однообразная сухая еда и минимум воды не давали много энергии. Но молодой и крепкий организм пока служил своей хозяйке исправно. Итачи же начинал понемногу сдавать. Он старался ограничивать себя и в сне, но все же усталость брала свое, и как только Итачи закрывал глаза, он погружался не в медитацию, а в крепкий сон, от которого пробуждался только утром, когда окончательно замерзал. Одеяло у них было только одно, и в него плотно закутывалась девушка - ее одежда была тоньше, и Итачи отвергал все предложения Кицуне хотя бы разделить ткань пополам.
        Если на равнинах и в рощах земля остывала только к утру, то в пещерах, которые не прогревались солнцем, Итачи замерз в первую же ночь. Кицуне, которой к середине ночи стало зябко даже под уже износившимся одеялом, перекатилась поближе к Итачи и прижалась к нему. Сил протестовать у него не было, он обнял девушку и, постепенно согреваясь, погрузился в сон. А на следующий день они пришли к молчаливому согласию и устроились на ночлег рядом с самого начала.
        На третью ночь Итачи проснулся оттого, что почувствовал, как тонкие пальчики весьма недвусмысленно забрались под его куртку. Сон моментально слетел с него, он вскочил и посмотрел на Кицуне.
        - Ты хоть понимаешь, что делаешь? - его голос спросонья был еще несколько хриплым и от этого казался более резким.
        В глазах девушки показались слезы. Она шмыгнула носом и прошептала:
        - Если я тебе не нравлюсь, то так и скажи...
        Итачи мысленно застонал от осознания той ситуации, в которую он попал. Собравшись духом, он присел напротив Кицуне, выровнял дыхание и как можно спокойнее ответил:
        - Дело не в том, нравишься ты мне или нет. А в том, что я за тебя отвечаю перед твоей матерью. Ты можешь себе представить, что она со мной сделает, если узнает, что я до тебя хоть пальцем дотронулся?
        - А зачем ей об этом знать? - Кицуне вскочила на ноги, подошла к выходу из пещеры и там остановилась, обхватив себя руками и опустив голову.
        Потрясенный таким предложением Итачи опустился на пол пещеры, не зная, что ответить. Повисло тягостное молчание, которое никто не спешил прерывать. Первой заговорила Кицуне. Ее негромкий голос было хорошо слышно в предрассветной тишине.
        - Ты спрашивал меня тогда, как со мной обращались... - она горько усмехнулась. - Незуми никогда не прикасался ко мне, но прикасался к другим. Выйти из комнаты я не могла, он постарался сделать так, чтобы я все видела и слышала. Чтобы знала, что меня ждет. Ему нравилось видеть страх в глазах других. Мне оставалось только забиться в дальний угол, чтобы не видеть, что он делает с ними. Я затыкала уши, чтобы не слышать, как они кричат, когда он их бьет, если они делают не то, что он хочет. А кричали они часто...
        Она на мгновение замолчала, Итачи медленно поднялся и подошел к ней.
        - В такие моменты я думала, что покончу с собой, если он попытается дотронуться до меня. Но потом я поняла, что не смогу. Один раз я закатила истерику, сказала, чтобы он отпустил девочку, иначе я выброшусь из окна. Он рассмеялся и протянул мне кинжал. Сказал, что это можно сделать быстрее. Я поднесла его к горлу и... Оставалось одно движение, самое сложное... и я не смогла... И он знал об этом...
        Она обернулась и посмотрела ему в глаза.
        - Я хочу знать, что это бывает и по-другому... без боли и принуждения... Летом, когда мама сказала мне, что если что-то случиться, то я буду должна выйти за тебя замуж, я по-другому взглянула на тебя. Не как на старшего брата, а как на мужчину... Мне казалось, что я нравлюсь тебе, но...
        Договорить он ей не дал, мягко коснувшись пальцем ее губ. Затем притянул к себе и, почувствовав, что она дрожит, крепко обнял, медленно проводя пальцами по распустившимся во сне волосам. Когда дрожь прошла, он опустился на землю, увлекая ее за собой, и сел, прислонившись к валуну. Кицуне свернулась калачиком в его объятиях и наслаждалась каждым прикосновением к своим волосам и спине. Постепенно, убаюканная нежными касаниями и теплом рук Итачи, она задремала. Увидев это, Итачи ослабил объятия и посмотрел на почти спящую девушку. Он долго изучал ее лицо, как будто видел в первый раз, затем наклонился и легко коснулся губами ее губ. Кицуне не проснулась от поцелуя, но улыбнулась во сне и поудобнее устроилась на плече Итачи, который остаток ночи просидел без сна, наблюдая за тем, как облака окрашиваются лучами восходящего солнца.
        Глава 20. Тысячи ярких светильников освещали тронный зал...
        О мой ловец стрекоз!
        Куда в неведомую даль
        Ты нынче забежал?
        Тиё
        Тысячи ярких светильников освещали тронный зал так, как будто под его сводами поместили солнце. Дорожку убрали, освободили пространство для поединка и раскатали большой квадратный ковер-татами. Кресла советников размесили вдоль стен, заградив их магическим щитом, чтобы заклятия случайно не попали в зрителей. Кагеро и Ооками пришли в зал задолго до того, как в нем начали собираться советники. Только стражники, как каменные изваяния из черного мрамора, стояли у трона и у всех входов. Подойдя к краю татами, Кагеро обернулась к мужу, коснулась рукой его щеки и мягко улыбнулась. Затем, отогнав все мысли, шагнула на татами и опустилась в сейдза в центре своей части. Ооками, как кайзо, сел в правом углу за спиной жены. В ожидании поединка он вспоминал их утренний разговор...
        - Кайзо, пока дуэль не проиграна, ничего не угрожает, - объясняла Кагеро. - Он даже не сможет ударить тебя магией исподтишка. Зато потом ты можешь продолжить бой.
        - Учитывая, что мой меч меня не защитит от магии, смысла в этом мало. Вы вчера согласовали, как будет проходить поединок? Кто будет кайзо у Куротачи, не Незуми же?
        - Он самый, - усмехнулась Кагеро. - Хотя я сомневаюсь, что он выдержит больше одного моего простого удара, без магии. Все ритуалы будут такие, как принято у нас, а наличие кайзо уравновесит различие традиций.
        - Что произойдет, когда вы начнете применять магию? Это будет выглядеть так же, как и твой поединок с Асунаро?
        - Нет, - ответила Кагеро, обматывая темно-зеленое оби вокруг талии. - То заклинание, которое пустил в меня Асунаро, не нанесло бы мне никакого вреда. Это низший уровень их магии. Он визуален. Подобные сферы можно увидеть, от них можно уклониться и их, как ты видел, можно разрубить мечом. Я потратила всего один день на освоение подобных трюков. Остальное время Каминари учил меня другим заклинаниям. Ты видел, как Куро с одного взгляда понял, что мы не убивали тех стражников. Чем они отличаются от нас? Тем, что я могу провести рукой по воздуху в любой момент и вызвать ветер. А они могут сделать то же самое, если касаются активированного амулета. Ты видел, как Асунаро активировал свой перстень, надев его на правильный палец. Мой меч узнают, только когда я вынимаю его из саи, - Кагеро вздохнула и села на край кровати. - В этом и есть преимущество Куротачи. Он может нанести удар, не вынимая лезвие. У него артефактом является рукоятка меча. Ему достаточно дотронуться до нее.
        - Но Куро вчера ни до чего не дотрагивался, он просто посмотрел на лезвия.
        - Амулеты и артефакты Повелителя, как и его личной охраны, всегда активированы. Их точного количества, как я поняла из объяснений Асунаро, никто не знает. Застать врасплох его практически невозможно.
        - И как будет тогда выглядеть ваш поединок? Магией он убить тебя не может. Это же строго ограничено правилами.
        - Не может, - ответила Кагеро. - Поединок может быть выигран только ударом меча. Но ему никто не мешает меня покалечить или просто сбить с ног. Я несколько дней потратила на то, чтобы понять, каким образом у них тут можно снять проклятия, и заучить основные заклинания. Мы управляем магией силой мысли, а они - силой слова.
        - Но ты же тоже мысленно произносишь что-то...
        - Нет, немного не то. Вот смотри. Чтобы передвинуть это кресло, - Кагеро встала и потянулась за мечом, - на Сейто ты бы просто представил, как кресло отлетает в сторону, и активировал бы поток энергии. А тут, - она выдвинула меч из ножен, - надо мысленно произнести слово "цки".
        Стул плавно отлетел к стене.
        - А как ты регулируешь силу заклинания?
        - Внутренним состоянием. Это слово я произнесла про себя, к тому же тихо и спокойно. Если бы я его выкрикнула и была бы очень зла, то от стула бы остались в лучшем случае щепки.
        - Ты не думаешь, что Куротачи, если его загнать в угол, нарушит условия поединка? Что ему помешает убить тебя магией?
        - Во-первых, ему помешает мой меч, - Кагеро мягко коснулась пальцами менук на рукоятке. - Если верить легенде, Нии-ши отдала свою жизнь и магию для защиты любимого человека. Поэтому магия меча в основном защитная. А во-вторых, правила поединка. За Поединком чести всегда наблюдает еще один маг, кроме кайзо, которые, как в нашем случае, могут магами не быть. Он обязан остановить заклятие, которое направлено на убийство противника. И тогда поединок считается проигранным тем, кто нарушил правила. За нашим поединком будет следить сам Повелитель...
        Зал постепенно наполнялся людьми, которые, перешептываясь, разглядывали маленькую белую фигурку, выделявшуюся на черном татами. Вскоре появился и Куротачи в сопровождении Незуми и десятка стражников. Также невозмутимо он подошел к краю татами, поклонился и прошел к середине своей части. На лице Кагеро не дрогнул ни одни мускул, пока та наблюдала, как противник садится напротив нее и замирает в такой же позе. Незуми же сел в углу по диагонали от Ооками. Все ждали прихода Повелителя...
        * * *
        С появлением Повелителя все в зале поднялись. Кагеро и Куротачи достали мечи из-за пояса и встали по центру татами лицом к нему. То же сделали и Ооками с Незуми, встав немного позади. Когда Куро сел, все четверо одновременно поклонились ему, держа саи в левой руке. Советники, допущенные на поединок, заняли свои места. В тот же момент в зал вошли несколько десятков стражников из личной охраны Повелителя и встали позади сидящих советников, равномерно распределившись по периметру зала. В глазах Куротачи промелькнуло какое-то сомнение, но он быстро справился с эмоциями и снова принял невозмутимый вид. Повелитель оглядел всех присутствующих и задержал взгляд на сыне. Затем протянул правую руку ладонью вверх и сказал:
        - Отдай мне свой перстень.
        - Но, отец... - Куротачи был неприятно поражен таким требованием.
        - Это Поединок чести, а не дуэль магов. Тебе вполне достаточно меча. Или ты сомневаешься в своем мастерстве?
        - Нет, о Мудрейший, - ровно ответил Куротачи и пересек татами, намереваясь подойти к отцу.
        Почти у самого трона дорогу ему преградили двое стражников. Куротачи на мгновение прикрыл глаза, стараясь справиться с подступившими эмоциями, передал стражнику свой меч и безоружный подошел к отцу. Снял с мизинца левой руки перстень с черным опалом и отдал его Куро. Больше ни один мускул не дрогнул на его лице. Он невозмутимо поклонился, отошел назад, забрал свою катану и вернулся на татами. Повелитель еще раз оглядел Куротачи и Кагеро, затем кивнул, тем самым признавая поединок начавшимся. Куротачи и Кагеро вернулись на свои половины татами, а Ооками и Незуми, заложив мечи за пояс, опустились в сейдза по углам. Ритуал начался...
        Вытянув вперед под небольшим углом перед собой мечи, держа их посередине саи, они положили правые руки поверх цуб и поклонились друг другу. Кагеро не могла из такого положения выдвинуть меч ни на волосок, а Куротачи, выпрямляясь, коснулся пальцем рукоятки. Кагеро, как подкошенная, рухнула на колени, в то время как сам Куротачи медленно и с достоинством невозмутимо опустился в сейдза. Борясь с раздирающей все тело болью, Кагеро стиснула зубы и нашла в себе силы положить меч перед собой. Ее рука, как бы невзначай, коснулась цубы и на миллиметр выдвинула клинок из ножен. Быстро прошептав нейтрализующее заклинание, она убрала руку и облегченно вздохнула, почувствовав, как боль ушла. Переведя дыхание, она выпрямила спину и сложила руки на коленях, показывая тем самым, что готова к следующему движению. В процессе поклона мечу, при котором левая рука покоилась на сае, а правая на колене, у Куротачи не было ни малейшей возможности дотронуться до рукоятки, в то время как Кагеро могла творить магию, прикасаясь к любой части катаны или ножен. Что она и сделала, послав такое же по силе и действенности
заклинание в сторону противника. Теперь уже она медленно и с достоинством выпрямлялась и, невозмутимо закладывая саю за пояс, наблюдала за тем, как Куротачи замер, почти касаясь лбом пола. Поборов первую волну боли, он стал осторожно выпрямляться, так сильно сжимая саю, что костяшки пальцев побелели. Легкое касание рукоятки в процессе закладывания меча за пояс, и резкий выдох, как только заклинание было снято.
        Вставая на ноги, они успели обменяться еще одной парой заклинаний, но возможностей касания меча и рукоятки было теперь гораздо больше, поэтому ни одно из них не нанесло вреда противнику. Они стояли выпрямившись и опустив руки, не касаясь катан. Каждый выжидал момент для нанесения удара. Куротачи сделал резкое движение, коснулся рукоятки левой рукой и выпустил по ногам Кагеро заклятие. Та, подумав, что Куротачи наносит удар мечом, взялась правой рукой за рукоятку, готовая в любой момент вынуть меч из ножен. Заклинание она отбить не успела, думая, что на нее нападут с мечом, но удержала равновесие, присев на кончиках пальцев. Руку она не убрала, выжидая момента, чтобы нанести ответный удар. Куротачи тоже перенес правую ладонь на рукоятку, левой придерживая саю у бедра. Он был в менее выгодном положении: чтобы нанести удар, ему надо было сделать два движения - вытянуть меч и только потом рубить сверху вниз. А Кагеро могла поразить его сразу же, вынимая клинок из ножен. Казалось, что время замерло для них двоих. Они неподвижно стояли, глядя друг другу в глаза.
        За долю секунды до того, как Куротачи выдернул меч из саи, Кагеро выбросила правую руку с мечом вперед и, сделав шаг, нанесла удар. Лезвие со свистом рассекло воздух и распороло Куротачи живот, войдя в тело почти до позвоночника. Кагеро опустилась на одно колено и невозмутимо закончила кату: стряхнула с лезвия кровь, которая красными каплями рассеялась по татами, и заложила меч обратно в саю, не обращая ни малейшего внимания на упавшее тело противника. Теперь ее взгляд был прикован к Незуми, который с ужасом осознал, что сейчас меч Кагеро расправится и с ним. Так же быстро и безжалостно. Он стал медленно, не вставая с колен, отступать с татами. Кагеро усмехнулась и настигла его за несколько шагов. Не спеша она достала меч из ножен и коснулась кончиком клинка его шеи. Еще не запекшаяся капелька крови стекла с лезвия и капнула на ключицу. Незуми испуганно вздрогнул.
        - Мне даже жалко марать свой меч в твоей крови, - бросила Кагеро съежившемуся от страха многолетнему врагу. - Встань и прими смерть как воин.
        Но Незуми не пошевелился. Кагеро презрительно покачала головой. Не отнимая меча, она перевела взгляд на Куро.
        - Если я правильно помню, отказ скрестить со мной меч считается поражением?
        - Несомненно, Нии-ши, - кивнул Повелитель. - Его судьба полностью в твоих руках. Но если хочешь, я сам могу позаботиться о нем...
        В глазах Куро сверкнула стальная искра. Кагеро, понявшая, что это может означать, убрала меч в саю и поклонилась Повелителю. Куро дал команду охране, те отделились от стен, подняли со своих мест несколько десятков советников и бесцеремонно кинули их на колени перед троном Повелителя. Двое стражников оттащили туда же дрожащего Незуми.
        - Много лет назад все сподвижники моего сына были казнены. На что рассчитывали вы, затевая бунт против меня? На то, что он вас осыплет богатством? Предав меня, вы с такой же легкостью предали бы его. Если бы вам предложили больший куш. От вас бы он избавился в первую же очередь. Как и я избавлюсь, - Куро кивнул охранникам, и те увели пытающихся сопротивляться людей. Повелитель оглядел оставшихся советников: - Их казнят, как только будет собран новый Высший совет. Перед всеми вами. В назидание на будущее. Любой бунт будет подавлен. Без жалости и сочувствия. - Затем он обратился к Кагеро: - Подойди ко мне, Нии-ши.
        Кагеро опустилась в сейдза, положила меч перед собой, поклонилась Повелителю, встала и направилась к трону. Остановившись в нескольких шагах от трона, она поклонилась второй раз. Куро протянул ей перстень Куротачи.
        - Теперь он по праву принадлежит тебе. Пользоваться им как артефактом ты не сможешь, но с ним никто не посмеет тебя остановить или чинить какие-либо препятствия на Хидари. Ты и твои спутники свободны в своих передвижениях по моей стране. В любом доме тебя примут, стоит тебе назвать свое имя и показать этот перстень. Нии-ши уже не раз в истории моего рода помогали воцарению справедливости, и твое появление на этой земле именно в этот момент не случайно, - Куро склонил голову, одновременно благодаря и показывая, что разговор окончен.
        Кагеро приняла перстень из рук Повелителя, поклонилась и отступила назад. Дойдя до своего меча, она заложила его за оби и посмотрела на Ооками, который, как только Куротачи упал, поднялся на ноги и наблюдал за происходящим стоя. Наконец она позволила себе хоть какое-то проявление чувств и улыбнулась мужу, который легко усмехнулся в ответ. Не обращая никакого внимания на тело Куротачи, к которому до сих пор никто не притронулся, она поравнялась с Ооками и прошептала:
        - Теперь они свободны. И я тоже.
        Ооками ничего не ответил, только улыбнулся в ответ. Они оба поклонились Повелителю в последний раз и медленно направились к выходу из дворца. Впереди была долгая дорога домой...
        * * *
        У выхода их ждали две навьюченные лошади, готовые отправиться в путь. Удивленно переглянувшись, Кагеро и Ооками взяли лошадей за поводья и, так и не перемолвившись ни единым словом, под взглядами жителей Фудосимы двинулись к выходу из города. Слухи об убийстве Куротачи на Поединке чести уже распространились среди населения. К тому же люди кидали красноречивые взгляды на меч и на левую руку Кагеро, на которой поблескивал черный опал. Некоторые встречные склоняли перед ними головы, но никто не подошел и не попытался заговорить или же остановить их.
        Выйдя из города, они оседлали лошадей и за несколько минут домчались до пещеры, где их ждали Махоцукай и лошадь Ооками. Только войдя в пещеру и убедившись в том, что двух лошадей и сумок Итачи нет, Кагеро позволила себе хоть какое-то проявление чувств. С облегчением вздохнув, она подошла к Ооками и уткнулась ему в грудь.
        - Знала бы ты, как я за тебя испугался, когда ты упала на колени. Я не ожидал, что он нападет так быстро, - Ооками перебирал пальцами по волосам жены.
        - Даже не верится, что теперь все самое страшное позади, - прошептала она, улыбаясь своим мыслям. Теперь главное - найти наших беглецов... - Кагеро освободилась из объятий мужа и подошла к лошадям. - Четыре лошади гораздо лучше двух. Мы сможем не нагружать Махоцукай и твою кобылу вещами, так им будет гораздо легче идти.
        Поняв, что говорят о ней, Махоцукай заржала и ткнулась мордой в плечо Кагеро.
        - Как же мне будет жаль с тобой расставаться, - прошептала Кагеро, гладя по бархатистой шерстке около ноздрей. - Но впереди еще столько дней пути...
        Навьючив лошадей сумками, что были в пещере, Кагеро и Ооками сверились с картой и медленно двинулись в путь под лучами палящего солнца. Дорога до гор не была трудной: равнины, часто встречающиеся поселки, небольшие города. Как и говорил Куро, Кагеро почтительно встречали в любом доме. Ей даже не надо было называть свое имя. Слух о женщине с Сейто - Нии-ши - опережал ее на несколько дней. Удобную постель и провиант в дорогу они находили без проблем. К тому же, если какую-то ночь им приходилось проводить под открытым небом, артефакт и минимум магических заклинаний значительно облегчал им условия существования. Возможность разжечь костер из ничего, согреть холодную и сырую пещеру пригодилась, как только они дошли до гор.
        Кагеро и Ооками повезло меньше, чем Итачи и Кицуне, которые перешли горы без потерь и всего за пять дней. Они потеряли одну из лошадей, которая несла большую часть провианта - та испугалась выползшей на тропинку змеи и рванула с места. Не видя от страха пути, животное сорвалось в расщелину. В результате у них осталось всего несколько кусков вяленого мяса и небольшой мешочек орехов, который Кагеро несла в своей сумке. Так как мясо она есть отказывалась, орехи стали ее единственной едой на несколько дней. Как Ооками ни уговаривал жену поступиться с принципами, она не согласилась. Переход занял у них неделю, и только к вечеру седьмого дня они увидели на соседнем склоне всадника в одеждах дома Асунаро. Тот, заметив их, развернул коня и поскакал обратно в деревню.
        Уже спускаясь с гор, Кагеро и Ооками увидели, как из деревни выскочили два всадника и пустили лошадей галопом им навстречу. Остановив уставших лошадей, они спешились и стали ждать. Встреча матери и дочери была более чем волнительна и трогательна. Слезы, объятия, сбивчивые рассказы и расспросы... Обнимая дочь, она посмотрела в глаза довольного Итачи и сказала только одно слово: "Спасибо...". Тот ничего не ответил, только улыбнулся и кивнул.
        Кагеро не выпускала руку Кицуне, пока они шли до деревни, ведя лошадей на поводу, как будто боялась, что девочка снова может исчезнуть. Видя, что путники еле держатся на ногах от усталости, Итачи предложил им первым делом поесть и отдохнуть, а только потом рассказывать о своих приключениях. Они решили на несколько дней задержаться в Игуру-су, чтобы восстановить силы, а затем уже идти в Тоёраносиму, к кораблю, надеясь, что "Хайаку" сможет сразу же отплыть в сторону дома.
        Глава 21. Прохладный горный воздух ворвался в приоткрытое окно...
        Один за другим
        Плывут облака.
        Впереди вечность.
        Прохладный горный воздух ворвался в приоткрытое окно и разбудил Кагеро. Она было сильнее закуталась в шерстяное одеяло, но потом, поняв, что больше заснуть ей все равно не удастся, решила встать. Укрыв своим одеялом Ооками, который не проснулся ни от холода, ни от ее действий, она вышла из комнаты и увидела сквозь открытую дверь стоящих рядом Итачи и Кицуне. Они облокотились на перила загона для лошадей и кормили Махоцукай хлебом. Кагеро улыбнулась и вышла к ним. Увидев мать, Кицуне немного смутилась, но затем, чтобы сгладить замешательство, спросила:
        - Мам, можно я покатаюсь на твоей лошади?
        - Это ты не у меня должна спрашивать, - усмехнулась Кагеро и ласково погладила подошедшую лошадь. - Договаривайся с Махоцукай сама.
        - Тогда я попробую, - она перелезла между перилами и, не делая резких движений, подошла к Махоцукай.
        Кагеро, не спуская глаз с дочери, облокотилась на перила и молча следила за тем, как Кицуне что-то шепчет лошади.
        Итачи стоял рядом и тоже наблюдал за девушкой. Через какое-то время Кагеро тихо спросила:
        - Есть ли что-то, что я должна знать?
        Итачи замешкался с ответом и решил уточнить:
        - Ты имеешь в виду ее пребывание во дворце?
        - Да.
        - Незуми ей ничего не сделал. Он развлекался за счет других. Ее приберегал для ритуала.
        Кагеро, кивнув, продолжала следить за Кицуне, которая решила, что договорилась с лошадью, и начала взбираться ей на спину. Девушке действительно это удалось, и она пустила Махоцукай шагом вдоль барьера.
        - Она научилась хорошо ездить верхом, - заметила Кагеро.
        - Пока мы вас ждали, она только и делала, что училась держаться в седле. Первые дни ей было гораздо хуже, чем в свое время тебе, но теперь, думаю, она выдержит многодневный переход.
        - Как же тогда она добралась сюда?
        - У нас была всего одна лошадь. Вторая сбежала еще из пещеры - оборвала повод. Ехали мы медленно, в седле она почти не сидела, разве что изредка, когда совсем уставала идти. Так что она научилась за эти последние дни.
        - Из тебя вышел хороший учитель, - Кагеро снова улыбнулась и потрепала по холке подошедшую Махоцукай.
        Довольная тем, что ей удалось усмирить лошадь, о которой она столько слышала от Итачи, Кицуне гордо взирала на мать. Махоцукай коротко заржала и уткнулась мордой в плечо хозяйке. Итачи пролез под оградой и помог Кицуне спрыгнуть с лошади, задержав ее на какой-то момент в своих объятиях.
        - Молодец, - похвалил он девушку и хотел было поцеловать, но вовремя вспомнил, что они не одни.
        Убедившись, что Кагеро, занятая лошадью, ничего не заметила, они обменялись взглядами и отошли друг от друга.
        * * *
        Они оставались в поселке еще три дня. Кагеро и Ооками хорошо отдохнули и стали готовиться к переходу до порта. Они надеялись, что доберутся до Тоёраносимы так же легко, как прошли путь от дворца до гор. Теперь их сопровождали не только свои охранники, но и четверо стражников Асунаро, которые обеспечивали дополнительную безопасность и беспрепятственность продвижения. На четвертый день их небольшой отряд двинулся в путь.
        Кагеро, наблюдающую за дочерью, которая ехала между ней и Итачи, что-то тревожило. Под предлогом осмотра близлежащих гор она отозвала в сторону Ооками и задала беспокоящий ее вопрос:
        - Это только мне так кажется, или все же между ними что-то происходит?
        - Знаешь, я как-то не обращал на это внимания, но когда ты спросила... - Ооками задумался. - Я однажды застал их в довольно недвусмысленной ситуации. Они меня заметили и что-то сказали о том, что Кицуне просто поскользнулась, а Итачи помогал ей встать. Возможно, так оно и было, но если и тебе что-то кажется, то, скорее всего, ты права. В конце концов, они столько времени провели вдвоем...
        Кагеро нахмурилась и натянула повод, заставляя Махоцукай остановиться. Ооками усмехнулся.
        - Тебе не нравится Итачи в статусе зятя?
        - Нет, наоборот... Просто что-то меня беспокоит.
        - То, что ты не заметила, как твоя дочь выросла?
        Кагеро улыбнулась.
        - Наверное... кажется, совсем недавно она еще в куклы играла, а тут уже и замуж выдавать надо.
        - По крайней мере, есть шанс, что Итачи она горло не перережет, - усмехнулся Ооками.
        - Это обнадеживает, как и то, что, попробовав жизнь свободного воина, она явно поняла, что дома лучше, - ответила Кагеро. - Ладно, продолжу делать вид, будто ничего не замечаю, чтобы не смущать их еще больше.
        Вернувшись в лагерь, они уже оба обратили внимание на то, как подозрительно быстро Итачи и Кицуне отошли друг от друга, и, усмехнувшись, переглянулись.
        * * *
        Через три дня отряд подошел к небольшому городку у самой переправы через Ама-но-кавару. Договорившись с паромщиком о переправе, они остановились на постоялом дворе, где их разместили, не задавая никаких вопросов. Но утром, когда они стали седлать лошадей, всех ждал сюрприз: рядом с загоном внезапно появились Асунаро и Тора. Путники, не ожидавшие гостей, застыли в изумлении. Увидав такой прием, Асунаро рассмеялся.
        - Не думали же вы, что я вас просто так оставлю. К тому же Тора хотела еще раз встретиться перед вашим отплытием.
        - Советник, вы же не могли переносить других людей по Хидари, - улыбнулась Кагеро, разглядывая амулет на цепочке, который прежде не висел на шее Асунаро.
        - После того как вы мастерски расправились с Куротачи, - с поклоном ответил тот, - в Высшем совете освободилось несколько мест. Одно из них предложили мне. И как член Высшего совета я могу переносить по стране любое количество людей.
        - Значит, вы можете перенести нас домой? Как Куротачи перенес меня сюда? - спросила Кицуне.
        - Увы, пока не могу. Для таких дальних путешествий мой амулет еще не настроен. На это может уйти несколько месяцев. Я не рискну переносить даже себя через океан, пока не привыкну к магии такого уровня. Но вот на корабль я могу перенести вас хоть сейчас. Скажите, чтобы ваши стражники спешились, я переправлю сначала их. Потом вернусь за вами.
        Итачи отошел к своим охранникам и передал для Хакабакаши приказ готовить корабль к отплытию. Асунаро вернулся за оставшимися практически сразу. Тора даже не успела ни о чем расспросить Кагеро.
        - Что стало с Незуми? - спросил Ооками, как только Асунаро вернулся.
        - Его судьба еще окончательно не решена. Но на Сейто он никогда не вернется. Его или казнят, или отправят на рудники. Сначала Повелитель должен решить, что делать с советниками. Незуми хоть и был ближайшим помощником Куротачи, но все же на Хидари он не имел никакой власти.
        Ооками кивнул, принимая такой ответ.
        - Асунаро, - Кагеро обратилась к советнику, - я хотела вас спросить...
        - Да, Кагеро?
        - Вот вы превратили Итачи в ласку. Может, существует заклинание, позволяющее узнать, было ли животное превращено насильно?
        Асунаро переглянулся с Ооками и с улыбкой ответил:
        - Махоцукай никогда не была человеком. Я проверил это в первый же день вашего пребывания в поместье.
        - Я боялся, что ты захочешь перевезти лошадь в трюме корабля, - усмехнулся Ооками. - Чтобы удостовериться, не маг ли это.
        Кагеро опустила глаза, выдавая тем самым, что у нее были подобные мысли.
        - Кагеро?! - подозрительно переспросил он.
        - Не волнуйтесь о лошади, Нии-ши, - улыбнулся Асунаро. - Я привезу вам ее на Сейто, как только разберусь с перемещением между материками. А пока о ней позаботятся.
        - Спасибо, - только и смогла ответить Кагеро.
        Она привязалась к Махоцукай и не хотела оставлять ее в чужих руках. Отойдя к лошади, она стала уговаривать ее слушаться нового хозяина.
        - Я так и не поблагодарил вас за то письмо, что вы приложили к карте, - обратился Итачи к Асунаро. - Оно нам существенно облегчило путь до гор. Вы же рисковали. Если бы нас схватили...
        - Но риск был оправданным, - ответил Асунаро. - Погоня за вами началась бы, только в случае победы Куротачи. Тогда эта бумага не изменила бы положения моих дел. Думаю, меня бы убили еще задолго до того, как схватили бы вас. Ему было прекрасно известно, кто именно рассказал Повелителю о предстоящем заговоре. Поэтому я не мог никак с вами связаться, пока вы были во дворце. Я не выходил из покоев до самого поединка, чтобы не нарваться на быстрый меч сообщников Куротачи.
        - Вы так верили в силу Нии-ши, что поставили на кон свою жизнь?
        - Если бы я сомневался в ваших возможностях, я бы не пустил никого из вас дальше своего дома.
        Кагеро тепло улыбнулась, посмотрела на Тору и Асунаро и сказала:
        - Вы всегда будите желанными гостями в нашем доме.
        Попрощавшись с Торой, путешественники подошли к Асунаро, который перенес их прямо на корабль. Итачи сразу же сошел на берег, чтобы уладить все необходимые формальности. Это не заняло у него много времени, и не прошло и нескольких часов, как "Хайаку" взял курс на Сейто.
        * * *
        Время штормов уже прошло, и "Хайаку", бодро перескакивая с волны на волну, рассекал волны океана. Кагеро, отвыкшая от морской качки, несколько дней не покидала каюты, спасаясь оставшимися целебными настойками и травами. Кицуне, которой все это было в новинку, пришлось еще хуже. Если через несколько дней Кагеро могла хотя бы передвигаться по кораблю, то девушку начинало тошнить, как только она отрывала голову от подушки. Настойки помогали и ей, но не надолго. Видя, что запас лекарств подходит к концу, а до Кейсен-хо еще дней десять пути, Кагеро уменьшала дозу как могла, чтобы Кицуне хотя бы не мучалась приступами тошноты. Итачи, с молчаливого согласия Кагеро, проводил почти все время рядом с девушкой, пытаясь хоть как-то облегчить ее состояние.
        В этот раз Кейсен-хо они пересекли днем. Подставив лицо порывистому ветру и распустив волосы, Кагеро стояла на баке и ждала того момента, когда стихия снова станет частью ее. И вот удары ветра стали затихать. Его порывы уже не трепали, а нежно гладили ее волосы, перебирали и заплетали в косы, ласкали... Она снова была частью стихии, снова могла ею управлять, наслаждаться каждым вдохом, каждым движением... Первое заклинание успокоило волны, и корабль перестало качать. Второе надуло парус и погнало "Хайаку" в сторону дома с еще большей скоростью, нежели они шли под жестким ветром Хидари. Спустившись с бака, она первым делом поспешила в каюту дочери. Бледная Кицуне, почувствовав, что качка прекратилась, немного вымученно улыбалась, прислонившись к плечу сидящего рядом Итачи. Все они чувствовали, как все вокруг них изменилось и стало таким, каким должно быть.
        - Мы скоро будем дома? - спросила Кицуне, пытаясь наконец подняться с постели.
        - Я думаю, что через три-четыре дня мы подойдем настолько близко к берегу, что я смогу открыть для тебя портал, - Кагеро села рядом с дочерью и заправила влажную от пота выбившуюся прядку ей за ухо. - Морские путешествия явно не для тебя.
        - Ты что, - ужаснулась Кицуне. - Чтобы я еще хоть раз вышла в море... Мысль о небольшой лодочке, качающейся... б-р-р...
        Она не закончила, скривившись от снова мерещащейся тошноты.
        - Не волнуйся, теперь будет гораздо легче: волны успокоились, магия поможет тебе быстрее прийти в себя. Самое сложное позади, - Кагеро поднялась с кровати и подошла к двери. - Ты бы вышла на свежий воздух, тебе это не повредит.
        К вечеру Кицуне уже чувствовала себя хорошо. Магия действительно помогла ей прийти в себя, и она больше не чувствовала приступов тошноты при каждом движении корабля. Наутро, после завтрака, оставив мужчин в общей каюте за расчетами пути по картам, Кагеро решила навестить дочь в надежде еще как-то облегчить ее состояние, используя уроки Татегами. Решив не будить Кицуне, она тихо вошла в каюту и через несколько минут так же тихо вышла, но уже не спокойно, а еле сдерживая ярость. Прикрыв за собой дверь, она, стиснув зубы, быстрым шагом направилась в сторону кают-компании, распахнула дверь и на ходу призвала со стены ближайшую катану. Затем вызвала небольшой порыв ветра, который припечатал не успевшего даже выпрямиться Итачи к противоположной стене, подошла к нему вплотную и приставила к его горлу острое лезвие. Ооками остолбенел - в таком гневе свою жену он еще не видел. Итачи вжался в стену и постарался даже не дышать, чтобы случайным движением не напороться на меч.
        - Ах ты... - в бешенстве стиснув зубы, Кагеро не смогла договорить, но продолжала одной рукой удерживать Итачи за грудки, а другой прижимать лезвие к его горлу.
        - Кагеро... - прохрипел он и попытался шевельнуться, но почувствовал, что лезвие начинает входить в кожу. - Я могу все объяснить...
        Ооками наконец пришел в себя, поднялся с кресла и осторожно, не делая резких движений, подошел к жене. Крепко перехватив правой рукой пальцы Кагеро, судорожно сжимающие рукоятку меча, он положил вторую руку ей на талию и сделал осторожную попытку оттащить ее от Итачи.
        - Я уверен, что вы можете это обсудить и в более спокойной обстановке, - тихо произнес он, склонившись к ее уху. - Если ты перережешь ему горло, то не сможешь выслушать то, что он тебе собирается сказать.
        Кагеро прикрыла глаза, мысленно сосчитала до десяти и ослабила хватку. Ооками сразу же забрал у нее меч и откинул подальше. Она, сверкнув взглядом на Итачи, резко отпустила его и отошла к столу. Прислонилась к нему, скрестила руки на груди и молча наблюдала за тем, как Итачи, согнувшись и опершись ладонями на колени, переводит дух. Ооками стал между ними, контролируя каждое движение жены. Какое-то время в каюте было слышно только прерывистое тяжелое дыхание Итачи. Затем он выпрямился и провел пальцами по шее, где только недавно находилось лезвие. Увидев на пальцах кровь, он тихо выругался, достал платок и приложил его к горлу.
        - Я все еще жду... - холодно бросила Кагеро.
        - Ты мне чуть горло не перерезала, - огрызнулся Итачи, - может, дашь хоть прийти в себя?
        Кагеро фыркнула, но ничего не сказала. Итачи успокоился, благодарно кивнул Ооками и посмотрел на Кагеро.
        - Я не знаю, почему она решила тебе рассказать об этом, не предупредив меня...
        - Кицуне мне ничего не рассказывала, - прервала его Кагеро. - Она не знает, что я в курсе.
        - Тогда как?.. Хотя это сейчас не так важно. Мы не думали, что ты узнаешь так скоро... Мы решили скрывать наши отношения от тебя до ее шестнадцатилетия, а затем я бы пришел к тебе просить ее руки. И ты бы ничего не заподозрила.
        - Не думала, что я похожа на слабоумную, - бросила она. - О том, что между вами что-то происходит, было ясно еще на Хидари. Только я и представить себе не могла, что вы зашли так далеко.
        - Я не буду перед тобой оправдываться, это бесполезно. Я знаю, что ты поручила мне заботиться о ней, а я не оправдал твоего доверия. Но одно я могу тебе сказать твердо - это не был порыв похоти или удовлетворение мимолетного желания, все гораздо серьезнее. Мы многое пережили вместе, многое прошли, и это только укрепило наши чувства. И я знаю, что могу сделать ее счастливой.
        Кагеро молча разглядывала стоявшего перед ней Итачи, который склонил голову и ждал ее решения. Она перевела взгляд на Ооками, укоризненно посмотревшего на нее в ответ. Кагеро тяжело вздохнула и провела пальцами по волосам. Затем прочистила горло и ровным голосом ответила:
        - Я не думала, что мужчина-маг, находясь рядом с женщиной, которую он любит, может не почувствовать, что та носит его ребенка. А ты, похоже, не почувствовал, хотя находился рядом с ней вчера весь вечер. Иначе бы ты не спрашивал у меня, откуда я узнала о том, что на самом деле происходило между вами, пока вы нас ждали в горах.
        Итачи, казалось, забыл, как дышать, а когда снова обрел дар речи, подошел к Кагеро и, склонив голову, проговорил традиционную для такого момента фразу:
        - В таком случае, я не имею никакого права ждать до ее совершеннолетия. Я, князь Итачи, прошу тебя, Кагеро, отдать мне в жены свою дочь. Чтобы жить с ней в любви и достатке. А также обязуюсь выплатить тебе любой выкуп, какой бы ты ни потребовала.
        Губы Кагеро дрогнули в подобии улыбки.
        - Несмотря на то, что это, учитывая обстоятельства, скорее формальность, но все же - я обещала своей дочери не выдавать ее замуж без ее на то согласия.
        - Ты же не станешь на нее сердиться... Она же...
        Кагеро жестом остановила Итачи и ответила:
        - Наверное, я все же догадаюсь, как мне себя с ней лучше вести.
        Сказав это, она вышла из комнаты и не видела, как Итачи рухнул в кресло, уронив голову на руки.
        * * *
        Солнечный зайчик проник в каюту Кицуне и стал щекотать ее ресницы. Она потянулась и перевернулась на бок. Внезапно она поняла, что на ее кровати в ногах кто-то сидит. Она улыбнулась и, не открывая глаз, прошептала:
        - Доброе утро!
        - И тебе тоже доброе, - ровно ответила Кагеро, которая сидела на краю кровати, прислонившись спиной к стене.
        Кицуне подскочила и испуганно взглянула на мать
        - Мама?! - недоверчиво переспросила она и судорожно сглотнула.
        - Ты ждала кого-то другого? - усмехнулась Кагеро.
        Ожидая, пока Кицуне проснется, она уже взяла себя в руки и снова обрела философское спокойствие, которое было более чем необходимо при разговоре с дочерью.
        - Нет, - выдавила из себя Кицуне. - Но... что-то случилось?
        - Итачи только что просил у меня твоей руки. А так как я тебе обещала не выдавать тебя замуж без твоего согласия, то спрашиваю.
        Зрачки Кицуне расширились от удивления. Затем она внимательно посмотрела на мать и спросила:
        - Ты все знаешь, да? Он тебе все рассказал?
        - Знаю, - кивнула Кагеро. - И нет, он мне ничего не рассказывал.
        - Ты сердишься? - Кицуне села рядом с матерью и положила голову ей на плечо.
        Кагеро обняла дочь и прижала ее к себе.
        - Уже не сержусь, но ты могла бы больше доверять мне и все же рассказать об этом сама.
        - Прости, мамочка, - она уткнулась ей лбом в плечо. - И на Итачи ты тоже не сердишься?
        - С ним мы уже поговорили, - усмехнулась Кагеро.
        - Ты же ему ничего не сделала, - встрепенулась Кицуне, которая прекрасно знала, какова могла быть первая реакция матери на такие новости. - Он не виноват... Если бы я не дала повода, он бы...
        Кагеро коснулась пальцем ее губ.
        - Итачи достаточно взрослый, чтобы самостоятельно отвечать за свои поступки. Тебе не надо его защищать.
        - Но ведь так оно и было, он же не рассказывал тебе ничего, да? - Кагеро покачала головой. - Понимаешь... я не знаю, как тебе это объяснить...
        Она наклонилась, прижала к груди колени и обняла их руками. Затем стала сбивчиво рассказывать.
        - Пока я жила во дворце, я все видела, что делал Незуми с другими. Я не могла иначе избавиться от этих кошмаров. Я должна была почувствовать что-то светлое, чистое... Я хотела, чтобы у меня все было не так... Я не могу объяснить по-другому... - Кицуне оглянулась и беспомощно посмотрела на мать.
        Кагеро села лицом к дочери и коснулась пальцами ее висков. Пристально посмотрев ей в глаза, она настроилась на состояние Кицуне и проникла в ее чувственные и эмоциональные воспоминания. Затем побледнела, резко отшатнулась и прижала дочь к себе. Гладя девочку по волосам, Кагеро боролась с приступом тошноты, который подкатил, как только она поняла то, что пришлось увидеть ее дочери. Совладав с эмоциями, она отстранилась и улыбнулась.
        - Тебя, наверное, интересует, как я обо всем узнала?
        Кицуне кивнула. Кагеро взяла ее за ладонь правой руки и положила ей на живот.
        - Соедини вместе указательный и большой пальцы левой руки и прислушайся, - с улыбкой посоветовала она.
        Когда Кицуне выполнила все указания, она на мгновение замерла. Затем расплылась в улыбке и неверящим взглядом, полным счастья, глядела на мать:
        - А Итачи знает? - выдавила она из себя.
        Кагеро кивнула и не успела удержать дочь, которая соскочила с постели и босиком побежала в общую каюту. Усмехаясь и качая головой, она пошла следом и услышала радостные возгласы Кицуне, которая повисла на шее Итачи, ошеломленного такой стремительной чередой событий.
        - Как я понимаю, это означает "да", - сказала она, подходя к Ооками, который тоже не мог сдержать улыбки, наблюдая за счастливой парой.
        Кицуне кивнула, и Итачи заключил ее в объятия.
        - А ну-ка марш обратно в комнату! - нахмурилась Кагеро. - Нечего босиком бегать по холодному полу!
        - Да, мамочка, - Кицуне подскочила к матери и чмокнула ее в щеку.
        Затем понеслась обратно в свою каюту. Итачи хотел было последовать за ней, но его остановила Кагеро. Подождав, пока за Кицуне закроется дверь, она сказала:
        - Насчет выкупа...
        - Я тебя слушаю.
        - Обещай мне, что поможешь ей забыть обо всем произошедшем. Что сделаешь ее настолько счастливой, чтобы ей казалось, будто все эти ужасы случились не с ней. Что это было далеко в прошлом и никогда не повторится снова.
        - Что она тебе рассказала?
        - Ничего особенного, - Кагеро побледнела, вспоминая те эмоции, которые она пережила, настраиваясь на волну дочери. - Я сама все поняла.
        - У тебя есть мое слово, - Итачи поклонился и вышел из каюты.
        * * *
        Открыть портал на Сейто они смогли уже через три дня. Татегами, не ждавший такого их появления, не знал, чему больше радоваться: что все вернулись живыми или что в доме снова появятся дети.
        Разобравшись со срочными делами, которые ждали ее возвращения, Кагеро выбралась в один из тихих и безлунных вечеров к морю и медленно шла в сопровождении серого волка по каменному молу, врезавшемуся в воду. Сев на последний камень и запустив пальцы в густую шерсть волка, она наблюдала за тем, как солнце медленно опускается за линию горизонта, раскрашивая облака в красно-фиолетовые тона...
        Дождавшись, пока последний лучик солнца сольется с темным небом, и появятся первые звезды, Кагеро прошептала:
        Один за другим
        Плывут облака.
        Впереди вечность.
        Конец первой книги.
        (с) Рига, 2005
        Миросотворение.
        Планета отдельной солнечной системы, по структуре и конфигурации идентична земле.
        Два материка и отдельные группы небольших островов вулканического происхождения на сравнительно небольших расстояниях от основного материка.
        Солнце одно, луна одна. В году 12 месяцев, в сутках 24 часа.
        1. Магия
        Сейто:
        В восточном полушарии, Сейто, магия стихийна. Есть четыре стихии: Земля, Воздух, Вода и Огонь. Изначально было две расы - маги и нашикийуцу (не маги). У магов рождались дети-маги. Их стихию предопределить невозможно. Какая стихия выберет ребенка, такой магией он и будет владеть. В ходе смешения рас стали рождаться дети как с магией, так и без. Изначально правители выбирались из магов, так как они могли и защитить людей без магии, и управлять погодой-урожаем и подобными вещами. Потом правление стало передаваться по наследству (см. Наследование.)
        Каждый маг от рождения может превращаться в животного, наиболее близкого к своей стихии. Например:
        -- Вода: рыбы
        -- Воздух: птицы + летающие насекомые
        -- Земля: млекопитающие
        -- Огонь: ползающие насекомые и холоднокровные (саламандры, ящерицы, тритоны)
        Имя мага напрямую зависит от основного животного. Возможны вариации с приставными качественными прилагательными (Черная пантера, Быстрый лев...). Сильный маг может также превращаться в другое животное своей стихии.
        Существуют магические артефакты, которые помогают стихийному магу контактировать с другими стихиями.
        Хидари
        В западном полушарии, Хидари, магия прикладная. Ее можно использовать только при наличии магических артефактов: посохов, палочек, перстней. Никакого деления на стихии нет. Магом считается тот, кто владеет и умеет пользоваться артефактом. Любой посох можно превратить в артефакт, если отобрать силу у стихийного мага из восточного полушария. Чем сильнее был маг, тем могущественнее артефакт. В одном артефакте может быть собрана магия всех четырех стихий, но такие артефакты - редкость. Отобранная магия суммируется.
        Магия восточного полушария (кроме отобранной, как описано выше) не работает в западном и наоборот. "Нулевой меридиан", или Кейсен-хо, проходящий по океану, делит мир магии пополам. Но если два мага встретятся на Кейсен-хо, то они оба могут использовать свои способности.
        Так как жителям западной стороны хотелось получить магию, то они, естественно, нападали на жителей восточной стороны. Были большие войны за магию. Походили они, большей частью, на воде - на нулевом меридиане. Войско "западных" потерпело поражение, и был подписан мирный договор, по которому люди западного полушария пользуются теми артефактами, которые успели накопить на данный момент, и больше не нападают на восточное полушарие. Однако договор не запрещал восточному магу продать свою магию в западное полушарие.
        Кроме магов существуют целители. Они не маги. Но волшебство исцеления им присуще: диагностика болезней, врачевание ран, легких болезней. Целителем может стать любой человек, независимо от происхождения, но для этого необходимо развивать в себе способности.
        Про нашикийуцу и магов следует пояснить поподробнее. Когда рождается стихийный маг, то стихия его сама выбирает. При рождении он, а также любой родившийся на территории Сейто и имеющий хотя бы одного родителя сейто-ку, одновременно получает себе вторую сущность, которая зависит от этой стихии и идентифицируется с животным-тотемом (как было упомянуто выше, о животном говорим в широком смысле - это может быть и птица, и насекомое). По этому животному ребенку дается имя. Если у ребенка есть магические способности, то их всячески развивают. Человек, потомок стихийного мага в первом поколении может получить себе магию с помощью ритуалов магов-артефактников.
        Ритуал строится на том, что существуют несколько амулетов, которые высасывают магию (небезболезненно, но не смертельно) и переносят ее в другие амулеты. Но! В роли "другого амулета" может выступать и человек. Не просто человек, а нашикийуцу. Тела людей с Хидари не приспособлены к накоплению и удерживанию магии. Даже если им передадут ее, то магия за несколько дней просто растворится. Поэтому если в тело артефактного мага попадает магия, то он должен как можно скорее перенести ее в амулет с помощью определенного ритуала. Если такую магию передадут нашикийуцу, то магия останется у него. Если он вернется на Сейто, то может развить свои умения и стать полноценным магом.
        Как магия может попасть в тело артефактника? На Хидари существует традиция, что если женщина-стихийник выходит замуж за артефактника, то она отдает мужу всю магию, ибо магом на Хидари женщина быть не может по определению. Несколько обрядов, первая брачная ночь, и утром муж переносит магию в родовой артефакт. Это наименее болезненный способ передачи магии. Остальные возможности хранятся в максимальной секретности.
        2. Мечи
        Учитывая тот момент, что маг одного полушария, попадая на другое, становился бессилен, было необходимо искать другие способы защиты. Так появился культ меча: поразить мечом противника можно было на любом полушарии. Традиционно все маги с детства обучаются основным приемам обращения с оружием, как мальчики, так и девочки. Отличается объем знаний, но основами владеют все. Далее все зависит только от желаний и способностей.
        Кроме правителей, мечом владеют воины - охрана князей и действующая армия каждого княжества. Искусству боя обучают в школах. Высшая степень обучения - Мастер Меча. В армию берут и учеников школ, но руководящую должность могут получить только Мастера.
        Непосредственно мечи
        Основных меча три:
        -- Катана (от 60 см)
        -- Вакидзаси (30-60 см)
        -- Танто (до 30 см)
        На стойке для мечей располагаются соответственно. Вакидзаси - это парный катане меч. И традиционно их носят за поясом парой.
        Части меча, упоминаемые в тексте:
        Ножны - сая. Ленточка, контролирующая положение меча, - сагео. Гарда - цуба. Украшение на рукоятке - менуки.
        3. Одежда
        Пояс - оби - длинная, широкая, прочная лента длинной до 4 метров, шириной ок. 10 см. Оби четыре раза оборачивают вокруг талии, затем оставшуюся часть наматывают за спиной вокруг пояса, чтобы закрепить. Катана закладывается между второй и третьей полосой.
        Стандартное одеяние воина состоит из хакамы - широкой юбки-штанов, состоящей из 7 складок. Каждая складка символизирует качества воина.
        У каждого клана воинов принята хакама своего цвета. Хакама может быть не только однотонная, но и в полоску или покрытая шитьем.
        На тело надевают ги, - легкую тонкую рубашку, служащую нижним бельем. Поверх надевают кейоги - рубашку из более плотного материала. Кейоги тоже может быть расшита, но может быть и однотонной.
        Кейоги фиксируется оби, хакама надевается поверх оби.
        4. Население, иерархия, наследование и т.д.
        Население на обоих полушариях говорит на одном языке.
        Территория Сейто делится на княжества, во главе которых стоят князья-маги. Для организации централизованного управления материком существует Совет Магов, состоящий из 10 князей, которых выбирают раз в пять лет из всех правителей. Это высший судебный орган, который берет контроль в свои руки, если князь не может справиться с ситуацией в своих землях, а также регулирует отношения между княжествами.
        Всеми землями Хидари правит один Правитель. Власть передается по наследству. У него есть советники, но решающего голоса они не имеют.
        Деньги в обоих полушариях - золотые и серебряные монеты. Курс, грубо говоря, 1 серебряная монета - каравай хлеба. 100 серебряных монет - 1 золотая.
        У каждого князя есть личная охрана и армия для защиты, как от соседей, так и от потенциальных захватчиков из западного полушария. Основная часть немагического населения - ремесленники и крестьяне. Так как не все маги могут претендовать на княжество, они зарабатывают на жизнь магией при дворе князей. Занимаются погодными условиями, помогают обустраивать и улучшать рабочий процесс. Некоторые идут в воины, и обычно в каждой армии есть подразделение из таких воинов. Грубо говоря, получается четыре сословия: правители, наемные маги, воины/лекари и простой люд.
        Маги получают образование частным образом у родителей или учителей. Их учат не только магии, но и письму, счету, основам экономики - каждый маг теоретически может стать правителем, если не будет других претендентов на престол. Целителей и воинов учат в специальных школах.
        Наследование в восточном полушарии:
        Маг имеет преимущество над нашикийуцу. Далее по старшинству.
        Княжество мага наследует его/ее старший ребенок, вне зависимости от пола, при отсутствии супруга(-и) мага.
        Пока ребенок не достиг совершеннолетия, его княжеством управляет родитель или ближайший родственник, назначенный опекуном, независимо от того, маг он или нет. В исключительных случаях родственник умершего родителя может получить опекунство, даже если второй родитель жив.
        Если женщина-маг вышла замуж за нашикийуцу и сама не занимается управлением княжеством, то муж считается князем этой земли и правит, пока ее старший ребенок не достиг совершеннолетия.
        Совершеннолетие наступает в 18 лет у юношей и в 16 девушек - их в этом возрасте, за редким исключением, выдают (продают) замуж. Судьбой девушки полностью распоряжаются родители, или же самый старший из братьев/сестер, или опекуны, если родителей нет. После замужества ее княжеством управляет муж, при условии, что она добровольно передает ему права управления. Но закон не запрещает женщине самой править княжеством при наличии соответственного образования и желания.
        Если наследник княжеством, умирает до вступления в брак, ему наследует следующий по старшинству брат (сестра), при отсутствии таковых - живой родитель либо опекун.
        При спорных вопросах все дела по наследованию решает Совет Магов.
        5. О мести
        В случае нанесении оскорбления истец или же близкие/друзья, при наличии доказательств, имеют право вызвать обидчика на поединок. Обратная месть исключается.
        6. О религии и загробной жизни
        Религия как поклонение богам отсутствует. Есть стихии, с которыми считаются. После смерти души отправляются в параллельный мир к Повелителю Душ.
        7. Разное
        Укигумо - Плывущие облака - это вершина свершений земного бытия; мудрый человек "с утра наблюдает формы облаков и так выправляет себя". Их полупрозрачная вуаль одновременно скрывает и выявляет формы, ещё точнее - скрывает наглядное и обнажает сокрытое, скрадывая действительное расстояние между предметами