Сохранить .
Колонисты Сергей Извольский
        Дикий мир #1
        Ребята просто сели в поезд.
        Один ехал в Сургут, к друзьям. Другой - к своей девушке.
        Третьи - пострелять-побегать, на тусовку страйкболистов.
        Еще кто-то решил прокатиться «за компанию».
        Познакомились, засиделись.
        А потом случилось страшное. Все, что было раньше, закончилось.
        И поезд приехал… в овраг, глубиной с девятиэтажный дом.
        Зима, мороз, снег. Те, кто выжил, - кричат. Кто не кричит, - умер.
        Вокруг - неизвестное зверье, неизвестный мир, мутанты…
        И люди, которых уже нельзя называть людьми.
        А жить-то - хочется.
        Придется стрелять…
        Сергей Извольский
        Дикий мир. Колонисты
        21 апреля, раннее утро
        Великопольская волость
        Чуть больше двух лет назад у Романа был день рождения. Ему тогда исполнилось девятнадцать. С друзьями на старой шестерке, которая досталась Роме от деда, компания поехала отмечать это дело в соседний райцентр. Зарядка аккумулятора по пути пропала, но не возвращаться же. Не доехали совсем немного - мчавшийся с погасшими фарами автомобиль сбил подгулявшего мужика, возвращавшегося домой из соседней деревни. Мужик был под градусом и шел посередине дороги.
        Повезло, что он выжил. Не повезло Роману в том, что сбитый мужик оказался свояком начальнику местного ГАИ, поэтому условным сроком отделаться не получилось. И алкоголь у парня в крови был, так что сел он почти по максимуму.
        Первые несколько дней в заключении были очень тяжелыми. Роме казалось, будто вечность прошла, а всего второй день идет. Или третий. Потом стало совсем невыносимо. Время будто остановилось, и каждый день тянулся непередаваемо долго. В первый месяц он постоянно зарекался вести отсчет времени и тут же начинал считать каждый час.
        Отбывать наказание ему предстояло чуть меньше трех лет, за вычетом времени, проведенного за решеткой в ходе следствия. На второй день после приговора Рома подсчитал, что сидеть осталось девятьсот двадцать один день. Сколько это часов, вычислить так и не получилось. Калькулятора не было, а при попытке умножения в столбик все время получались разные цифры.
        Но человек ко всему привыкает. После нескольких месяцев он уже не каждые пару минут задумывался над тем, сколько ему осталось здесь находиться. Только справился с этим, как появилась еще одна проблема. В самом начале срока засыпалось легко, с мыслями, что часы во сне пролетят незаметно, но с каждым днем по вечерам становилось все тяжелее. Изнутри глодало осознание, как время утекает будто песок. «Юные годы чудесны!» - висел плакат на фасаде его школы. Раньше он на эту надпись внимания не обращал совершенно, а здесь после отбоя эта фраза постоянно всплывала в мыслях. Три года. «Юные годы чудесны!» Были. Целых три года его юности можно вычеркнуть из жизни. Все, юность кончилась.
        Шел семьсот семнадцатый день, когда Рому прямо с обеда отвели в здание администрации. Подписывая документы, парень не мог поверить, что его заключение кончилось, - амнистия для него грянула совершенно неожиданно. Последнюю ночь в колонии Рома так и не заснул, с его губ не сходила счастливая улыбка. Он вспоминал, как брякнул «На волю!», когда ручка вертухая зависла над графой «следует к месту жительства». Хорошо, тот прямо так не записал, потом в жилконторе восстанавливать прописку было бы очень сложно.
        «Свобода!» - выдохнул Роман, с самого раннего утра оказавшись за воротами, и, поправив мешок за спиной, глубоко вздохнул, наслаждаясь вкусным воздухом воли.
        Позади него были ворота тюрьмы, чуть левее крашенные в серый цвет ворота военной части с красными звездами. Сквозь редкий ельник справа виднелись серые трехэтажные дома, в которых жили семьи военнослужащих и работники исправительного учреждения. Рома подошел к остановке на автобусном кольце и глянул на расписание. В ближайший час автобуса не предвиделось. Ну и ладно, можно прогуляться.
        Парень летящей походкой зашагал по лесной дороге. До Великополья тут километров двадцать, и, даже если никто не подкинет, к девяти утра он в любом случае будет там.
        Как только Рома вышел на основную дорогу, сразу же увидел людей. Левее перекрестка на обочине стояла небесно-голубая «газель» с желтой полосой по борту. «ВысоцкТрансГаз» - гласила надпись черными буквами по борту машины, а рядом логотип, по типу газовой вышки. У «газели» был поднят капот, и два человека в серой униформе со светоотражающими полосками туда сосредоточенно вглядывались, тихо переговариваясь.
        - Ладно, давай толкнем, - громко сказал один из них, постарше, и с громким стуком закрыл капот машины. - Э, вылазьте! - побарабанил он ладонью по стеклу.
        Из боковой двери «газели» на воздух с матерками вышли еще два мужика, с заспанными лицами и тоже в униформе.
        - Стартер не крутит, давайте толкнем, - сказал им пожилой, собираясь за руль садиться.
        Развернувшись, он увидел Рому и даже вздрогнул от неожиданности.
        - Ох ты! Парень, ну напугал! Фу, - взялся пожилой за сердце. - И тихо как подошел-то. От хозяина? - переведя дух, спросил он, показывая в сторону колонии.
        Рома просто кивнул в ответ.
        - Помоги толкнуть, а? - Очередной кивок в ответ, пожилой запрыгнул на водительское место.
        Роман подошел в машине и вместе с тремя пассажирами уперся ладонями в задние двери. Грязные - чуть поменяв положение руки, он увидел след от ладони. Стало тесновато, все толкались боками, зато машина легко выкатилась на дорогу, набирая скорость. «Газель» чуть дернулась, когда водитель включил передачу, и тут же ровно затарахтела глушителем. «Или пробит, или уже старый, прогоревший», - подумал Роман. Машина остановилась на обочине, а пожилой высунулся из приоткрытого бокового стекла, глядя на парня.
        - Спасибо, земеля! Подкинуть тебя? Мы в Великополье едем.
        - Да, давайте, - благодарно кивнул Рома.
        В машине с расспросами к нему никто не приставал, пассажиры потрепались немного о Людке какой-то и затихли. Роман сел на сиденье у окна, всматриваясь в придорожный пейзаж. Но, кроме обочины и кустов, видно ничего не было, и через минут десять он уже задремал.
        Проснулся Рома от того, что голову, свесившуюся на грудь, мотало и пару раз чувствительно стукнуло об стекло. Открыв глаза, парень сначала не понял, где находится. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы вспомнить, как он оказался в машине. Почувствовав, что, пока спал, слюней напускал, Рома поспешно вытер лицо и, протерев глаза, уставился в окно. Газель ехала по лесной дороге, валко преодолевая пологие неровности.
        - Евген, смотри, проснулся, - сказал один из пассажиров другому.
        Пассажир, названный Евгеном, коротко глянул на Рому и кивнул, отвернувшись. Роману стало не по себе - голос, произнесший фразу, был совершенно лишен эмоциональной окраски. Разительно отличаясь от того голоса, которым этот пассажир совершенно недавно обсуждал Людку. Чувствуя неладное, Роман открыл рот, чтобы спросить, куда его везут.
        - Дорога закрыта, в объезд едем. Мост через Сурь-Змеиную ремонтируют, - заговорил водитель, глянув на него в зеркало заднего вида.
        Роман успокоился, и охватившая его тревога показалась сущей ерундой. С чего он так разволновался? Голос, видите ли, ему бесцветным почудился… Злясь на самого себя, Рома даже отогнал мысли о том, что водитель назвал речку Сурь-Змеиной, хотя в округе ее никто кроме как Змейкой не называл. Из Высоцка люди все же.
        Роман вновь прислонился к стеклу, попытавшись заснуть, но уже не получалось. Машину здорово раскачивало, и стоило усилий держать голову прямо, чтобы не биться лбом в стекло. Но вскоре, когда в окне мелькнуло заграждение из колючей проволоки, парень опять забеспокоился. Привстав, он увидел, что дорога уперлась в высокие ворота со звездами. Машина притормозила рядом, а створки уже плавно открывались.
        - Мы куда приехали? - вставая, громко спросил Роман, опять почувствовав неладное.
        - Тихо, тихо, - сидящий рядом Евген похлопал его по плечу и потянул вниз за рукав.
        Сказано это было с некоторой ленцой и чувством бесспорного превосходства. Так рыбак удовлетворенно трепещущую рыбу успокаивает, которую только что на землю рядом с собой кинул. Романа будто ледяной водой окатило, и внутри появилось очень нехорошее предчувствие.
        Надо что-то делать, подумал он. Может, стекло разбить? Поздно - машина уже на территорию заехала. Роман в панике замотал головой, но, заметив, что двое пассажиров за ним наблюдают, сел спокойно. Наблюдали мужики хоть и без особого напряжения, но цепко.
        - Давай выходи, - сказал ему Евген.
        Роман медленно встал с места, собираясь выходить на улицу. Только дверь откроется, надо сразу стартовать вправо и через забор перепрыгивать, решил парень.
        - Стой! - тронул за рукав его сосед. - Спокойно, не бегаем, ясно?
        Лицо у него было как маска. Роман промедлил с ответом лишь мгновение, и тут же бок взорвала дикая боль. Парень вскрикнул от неожиданности и упал на колени, постанывая от боли.
        - Э, э! Накидаешь тут, я тебе ноги вырву! - раздался разительно изменившийся голос водителя.
        - Тебе ясно? - вновь спросил сосед Рому.
        - Ясно, - с трудом выговорил он и не удержался от стона.
        Вроде ткнул его этот урод и не очень сильно, но не вздохнуть даже. С усилием Рома поднялся и вышел из машины, кривясь от боли. Прямо стоять он не мог, держался за бок, согнувшись. Было очень больно, и дышать тяжело. Надо быстрее в себя прийти и бежать, бежать отсюда.
        - Пошел, - толкнули парня в спину, и Рома заковылял в указанном направлении. Старался идти не очень быстро, пытался восстановить дыхание. Что тут происходит, он не понимал, но очень хотелось скорее подальше оказаться. Тут же вспомнил, что мешок с вещами в машине остался. Да и черт с ним, с мешком, самому бы отсюда ноги сделать.
        К широкому крыльцу главного здания они подошли как раз тогда, когда из высоких стеклянных дверей вышла приметная делегация. Двое серьезных мужчин в костюмах при галстуках, статная женщина и несколько бойцов во всем черном, в больших шлемах со стеклянными забралами, бронежилетах и с оружием в руках.
        - Это еще что за покемоны? - на ходу прокомментировал появление компании на крыльце пожилой водитель.
        - Саныч, смотри какие парни серьезные, у них «спецназ» на спине написано.
        - О, Евген, глянь, у того, слева, забрало с тонировкой! С югов к нам сюда, - бросил еще один из пассажиров «газели».
        В обсуждении «газовиками» находившихся на крыльце людей слышалась явная издевка - Рома обратил на это внимание даже полностью погруженный в мысли о побеге. Вся компания на крыльце между тем пристально наблюдала за приближением «газовой» бригады. Подойдя к самым ступеням, конвоиры Романа остановились, встал и он. И тут же встрепенулся, так как разговор о нем зашел.
        - Это кто, Давид Яковлевич? - показав пальцем на Рому, спросил высокий мужчина в костюме, с зачесанными назад волосами.
        «Колхоз какой, пальцем неприлично показывать», - раздался рядом тихий комментарий от пожилого Саныча.
        Не совсем тихий все же для того, чтобы тип с набриолиненными волосами не услышал. У него после фразы водителя дернулась щека и лицо пошло красными пятнами, но другой реакции не последовало. Сделав вид, будто не слышал, тип вопросительно повернулся к стоящему рядом чернявому мужчине.
        - Это, Михаил Юрьевич, наша работа, - вкрадчиво ответил ему на взгляд тот, с каменным лицом смотря вдаль.
        - Давид Яковлевич, попрошу вас, изъясняйтесь проще. Мне ваши идиоматические изыски не всегда понятны, - смотря свысока, с выражением превосходства спросил высокий.
        Мужчина, названный Давидом Яковлевичем, на миг бросил полный неприязни взгляд на собеседника, глубоко вдохнул и спокойным голосом заговорил, отвернувшись. Хотя заметно было, что спокойствие деланое:
        - Михаил Юрьевич, не сочтите за труд, проведите логическую цепочку между появлением стороннего человека под охраной на территории нашего Центра с теми задачами, над которыми мы работаем, - Давид Яковлевич на собеседника даже не глянул, все так же смотрел вдаль поверх голов. Было впечатление, что он смертельно устал от общества высокого типа, что и старался показать.
        «Мало того что колхоз, еще и тупой», - опять прокомментировал пожилой водитель. Несколько его спутников за спиной Романа хмыкнули.
        - Имейте в виду, Давид… Яковлевич, - ледяным голосом сказал высокий, лицо которого стало уже полностью красным, - я приложу все усилия и использую все средства, чтобы после начала работы проекта в новом месте вы оказались за его бортом. А сейчас объясните мне, почему вы продолжаете работу, если еще вчера должны были начать приготовления к свертыванию проекта?
        - Михаил… Юрьевич, я занимаюсь по плану, утвержденному кураторами, и никаких иных распоряжений вплоть до сегодняшнего утра не получал. Телефон у вас есть, и, почему у нас продолжается работа, можете попробовать спросить у своего непосредственного руководителя.
        - Нет, давайте без воды… - повышенным тоном начал было вопрошать высокий, но его неожиданно перебила женщина.
        - Миша, прекрати, а? Достало уже, - резким голосом произнесла она и повернулась ко второму: - Давид, что с материалом делать планируете?
        Лицо Михаила Юрьевича покраснело еще сильнее, хотя, казалось бы, уже некуда. Он, не находя слов в ответ, всмотрелся в спутницу, раздувая ноздри. Посмотрел на нее и Рома. Выше среднего роста, в строгом деловом костюме. Длинные обесцвеченные волосы стянуты в тугой хвост, что совсем не идет к ее широкому лицу, да еще и с лоснящейся кожей. Видно, внешняя привлекательность далеко не первый ее приоритет.
        - Мое мнение, готовый надо ликвидировать, слишком велики риски при транспортировке. Но окончательные решения ведь не я принимаю, - показалось, что с женщиной Давид Яковлевич разговаривает с большей охотой и без того небрежения, как с высоким.
        - А с этим что? - показала женщина на Романа.
        У парня даже дыхание перехватило, когда он понял, что, говоря про материал, подразумевали и его. Сердце забилось с невиданной частотой, прыгая у горла.
        - За ворота и пня дать, - вдруг негромко произнес один из бойцов в черной форме, - пусть идет.
        Губы у Ромы предательски задрожали, когда его окатило волной надежды.
        - Тимофеев, беседы вел какие с ним? - спросил чернявый у пожилого водителя.
        - Никак нет, - ответил тот, пожав плечами.
        - Не вижу препятствий, - посмотрел Давид Яковлевич поочередно на женщину и на бойца в черном, - видеть он ничего не видел, через несколько дней тут ровное место будет. А Тимофеев его сейчас зарядит, он и вспоминать бояться будет о сегодняшнем дне.
        При этих словах Рома заликовал. «Отпустят! Отпустят!» - крутилось одно слово в мыслях. Опять пришлось кусать губы, чтобы непроизвольную улыбку сдержать.
        - Здесь есть еще кто, из готовых… пациентов? - вновь спросила женщина.
        - Да, трое. В Ягодное сегодня должны были перевозить, вместе с этим, - указал кивком Давид Яковлевич на дрожащего от переживаний парня.
        - О’кей. Давайте его в работу, я давно хотела на сам процесс посмотреть. Перевезете четверых по плану сегодня.
        При этих словах Роман почувствовал себя рыбой, которую с силой швырнули на землю. Издав нечто похожее на всхлип, он попытался закричать, но еще один резкий удар под ребра заставил его согнуться. Было настолько больно, что он даже застонать не смог, беззвучно хватая ртом воздух.
        - Резка баба-то, а? - тихо прокомментировал Евген.
        - Тихо, тихо, это тебе не этот хмырь, - так же негромко осадил его Тимофеев.
        Рома пришел в себя уже в здании, в помещении с обшитыми блестящим металлом стенами и потолком. Позади парня находился белый аппарат, похожий на рентгеновский, только значительно больше. По одной из стен тянулось панорамное окно, через которое было видно пустое помещение с множеством моргающих разноцветными лампочками датчиков и развешанными по стене информационными досками. Осматриваясь, Роман понял, что сейчас последний шанс, и дернулся, пытаясь ударить своего конвоира. Но опять последовал сильный тычок в бок, и парня вновь скрутило от боли.
        - Какой, а? - покачал головой осуждающе Евген. - Давай раздевайся. Да не бойся, насиловать я тебя не буду, - проговорил он, глядя на скрючившегося на полу парня.
        Раздеваться Рома поначалу не желал, и Евгену пришлось его поуговаривать. Впрочем, уговаривал недолго - через несколько минут полностью голый Роман, поставленный в центре комнаты, был практически распят на хитрой системе креплений. С придвинутого к нему аппарата свисала куча проводов с клеммами, прозрачные капельницы с иглами, отдельно висели белые зажимы для рук и ног, к которым шланги и провода крепились.
        - Давай, земеля, жди, - похлопал его по плечу Евген, - только не обоссысь пока со страху. Сейчас к тебе придут, подключат, тогда и помочиться сможешь, все предусмотрено, - хмыкнул он, приподняв один из шлангов с характерного вида насадкой.
        - А, да! - Уже направившись к выходу, хлопнул он себя по лбу, будто вспомнив что-то очень важное. - Особо не бойся. От процедур еще почти никто не умирал, - еще раз потрепал он парня по плечу.
        - Меня… меня же искать будут, - выдохнул Роман.
        - Тебя? Да никто тебя искать не будет. Справку о смерти в загс как раз мне везти надо.
        - Чь… чьей смерти? - с трудом из-за мгновенно пересохшего горла спросил Рома.
        - Твоей, чьей же еще? По документам ты умер уже полчаса как, - даже бросил взгляд на часы Евген.
        23 апреля, раннее утро
        Старцев Александр, Санкт-Петербург
        Первое время, когда вещь только куплена, стараюсь относиться к ней очень бережно. Это касается всего, будь то машина, ноутбук, ботинки или даже разные мелочи наподобие фонариков. Арафатку, к примеру, еще в конце зимы купил, так первое время даже в шкаф на полку убирал, аккуратно складывая. Сейчас же, по прошествии нескольких месяцев, она лежит в рюкзаке довольно небрежно скомканная. Рюкзак, наоборот, аккуратно придерживаю, поставив на поребрик, пытаясь поймать машину в столь ранний час.
        Стоя сейчас на остановке с поднятой рукой в ожидании машины, я предвкушал, как уже совсем скоро буду ехать в поезде в Москву, а оттуда в Сургут, к своему другу и однокласснику, которого не видел несколько лет, после того как тот ушел в армию. Пару последних дней я не вылезал из дебрей туристических форумов, изыскивая информацию о снаряжении - друг меня на охоту пригласил. Так как за последние несколько лет, кроме Турции и Египта, у меня отдыха не было, а походы в юности если и вспоминать, то только в качестве пособия «как не надо ходить в походы», пришлось в авральном режиме узнавать многие вещи и покупать себе одежду с нуля - ботинки, энцефалитку, термобелье.
        Подумав о предстоящем отдыхе, еще раз покосился вниз, на рюкзак. Восьмидесятилитровый, с запасом. Приобрел я его, наверно, оттого, что, во-превых, он гордо назывался «рейдовый», а еще потому, что между двумя боковыми клапанами очень удобно носить заряды от РПГ. Эта деталь после прочитанной в Интернете информации накрепко запала в память и оказалась решающей, когда в магазине я мучился сомнениями по поводу выбора. Где и как буду носить эти заряды, не думал. Да и не особо представляю даже, как они выглядят, зато звучит круто и брутально.
        Боковые клапаны, кстати, мешались, когда закидывал рюкзак на заднее сиденье пойманного частника. Дедушка водитель только покосился на меня, но был на удивление молчалив и вопросами не донимал, всю дорогу мусоля папиросу. Я же смотрел в окно, распираемый радостным возбуждением, - люблю уезжать из города, оставляя здесь все проблемы. Вроде и маршрут привычный, и проезжал уже здесь сотни раз, а все равно по-новому в окно смотришь.
        Слева мелькнул Ладожский вокзал, потом сверкающий гипермаркет О’кей, а, пересекая Шаумяна, дед прибавил скорость, увидев впереди мигающий зеленый. Когда вылетели на перекресток, горел уже желтый, и буквально через секунду справа я увидел свет фар, почти сразу услышав дикий визг тормозов. Зажмурился в испуге, но удара не почувствовал - летевший нам в бок автомобиль отвернул в последнюю секунду.
        Я шумно выдохнул и выругался облегченно. Но, обернувшись, понял, что ничего еще не закончилось, - оттормозившийся автомобиль сдал задом, развернулся и помчал за нами. Стало неуютно. Не страшно, а именно неуютно, потому что, если на деда сейчас начнут наезжать, рядом сидеть и ничего не делать я не смогу. С другой стороны, из-за этого дурака, который только что меня чуть не угробил, получать по лицу совсем не хочется.
        Я коротко глянул на него - дед все так же мусолил папиросу, подъезжая к мосту, но выглядел немного растерянно и, когда нас обогнал черный универсал, затормозил. Из машины вылетел молодой парень, из пассажирской двери вышел второй, но к машине не пошел. Водитель иномарки подбежал к машине, сильно похлопал ладонью по капоту, но, увидев деда, остановился.
        - Ну… ты, дедушка, голова седая, а ни ума, ни фантазии… - выдохнув, произнес парень - широкоплечий светловолосый крепыш.
        - Чего, не ара-мобиль, что ли? - подошел между тем второй. - И драться даже не будем?
        - Да не, вон божий одуван сидит… Слышь, дед, сам-то пожил уже небось, может, другим дашь? - продолжил первый. - Всего-то самую малость надо, на красный не ездить!
        - Неправ я, извините, - тихим голосом произнес дед.
        Водитель универсала только вздохнул и махнул рукой, разворачиваясь к своей машине. Второй парень двинулся за ним. Хлопнули двери, и, коротко взвизгнув покрышками, машина умчалась, развернувшись прямо на мосту. Дедушка постоял чуть, засмолил новую папиросу и медленно поехал.
        Уже выехав на Невский, на одном из светофоров, я исподлобья бросил взгляд на деда, тихонько цыкнув. Но он все же услышал, успел поймать мой взгляд. Зажегся зеленый, дед тихо и аккуратно тронулся.
        - Да знаю я все, давно бы уже в деревню уехал да и помер там по-тихому… - услышал я его бесконечно усталый голос.
        Он замолчал, а я удивленно чуть повернул голову и смотрел на него, ожидая продолжения.
        - Дочь у меня с идиотом своим квартиру в ипотеку купили, а того с работы турнули за пьянку, второй месяц уже устроиться никуда не может. А где устроится, там зарплату не платят. Денег у них нет, ребенка кормить нечем, вот и приходится бомбить… Помогаю, чем могу. Ты извини, если что… - Мы подъехали к вокзалу, и дед замолчал, снова принявшись мусолить свою папиросу, отвернувшись в окно.
        Вот блин, зачем я цыкал? Лучше бы молчал - теперь этого деда с его проблемами долго вспоминать буду. Выходя, сунул ему пятьсот рублей вместо оговоренных двухсот и, не реагируя на крики про сдачу, пошагал к зданию вокзала. Пока шел, поеживался от утренней прохладцы. Да и не только, и от жизни этой… многогранной - пришло внезапно на ум определение.
        23 апреля, раннее утро
        Ермаков Станислав, Санкт-Петербург
        Прощальный поцелуй был долгим, пьяным и слюнявым. «Пока, сладкий», - шепнула соседка по общежитию, а после скрылась за дверью своей комнаты.
        Стас постоял немного, покачиваясь и глядя в потертый дерматин двери. Через полминуты понял, что все закончилось, и пошел по коридору в сторону кухни. На столе, накрытом в честь дня рождения одного из соседей, еще остались неубранные следы вчерашнего застолья - почти с утра гужбанили. Пустые бутылки, ежики полных с горкой пепельниц, грязные тарелки с обветрившимися остатками салатов.
        Парень схватился за несколько пачек сока, потряс. Все пустые. Не чувствуя особых угрызений совести, открыл холодильник соседки и выхлебал остатки минералки из стоявшей там бутылки. Колючие струйки воды стекали по подбородку, попадая на грудь. Жажда не прошла, в холодильнике больше ничего не было из жидкости, поэтому Стас включил воду и набрал себе целый стакан через фильтр. Потом еще один. Чуть полегчало.
        Заскочив в душевую, он минут десять стоял, переключая воду от ледяной до обжигающе горячей. Сейчас, почти ночью, напор воды был хороший, не как днем - невнятная струйка, которой умыться и то сложно.
        Шлепая ногами в тапках, которые ни шагу назад, и оставляя мокрые следы на линолеуме, проходя мимо двери двадцать шестой комнаты, Стас выругался негромко. Будто вживую ему представилось, как его девушка ее вчера открывала в поисках. Его бывшая девушка - скривился Стас. Потом махнул рукой - да по фигу. Все только начинается, да и вообще, пусть лучше утром стыдно, чем вечером грустно. Но мантры действовать не хотели, внутри было пусто и погано. Не, не стыдно - обидно просто так по-глупому спалиться.
        Стас зашел к себе в комнату, достал из шкафа полотенце, обтерся. Подошел к зеркалу, взъерошив мокрые волосы. Слово «кобель» было самым приличным из послания, написанного помадой. Блин.
        Парень скривился - не, ну кобель, ну пусть даже урод и далее по тексту, ладно. Но сама-то о чем думала, когда спать пошла, оставляя его наедине с двумя симпатичными соседками, одна из которых без парня уже несколько месяцев, а у второй муж на заработки умчал?
        «Патамушта на десять девчооо-нок, по статистике, десять ребят!» - нещадно фальшивя, пропел Стас.
        Он приоткрыл окно, сел на подоконник и закурил. Выпустил дым в потолок - теперь можно. Вот и отпуск начался, вдруг пришла в голову ему мысль. Стас неприязненно посмотрел на стенку, за которой находилась как раз та комната, в которой его вчера и обнаружили. Как бы еще соседка не надумала, что себе парня нашла.
        Ведь после разоблачения культурная программа не закончилась… Стас скривился - и отшивать впрямую неохота, все-таки за стенкой живет.
        - Ладно, что-нибудь придумаю, - махнул он рукой, с удивлением прислушавшись к своему голосу.
        «Может, позвонить кому? А то я не сплю, а все харю плющат», - мелькнула у него мысль. Кивнув столь замечательной идее, Стас спрыгнул за трубкой и, прикуривая вторую сигарету, начал смотреть телефонную книгу.
        Так, у Сереги ребенок, у Костика тоже, у Лысого девка такая, что ему потом на мозг будет капать, ну его. Старым подругам тоже звонить не фонтан, вдруг с кем-то ночуют, а тут подстава такая. О! Дим-Дим.
        «Ну-ка просыпайся, гадкий мальчишка», - в принятой среди своих друзей шутливой манере общения приговаривал Стас, набирая номер.
        - Ты ведь уже не спишь? - почти сразу же услышав привычное «Че?», спросил он.
        - Да я давно не сплю, - судя по голосу, сна у Дима ни в одном глазу.
        - На работе?
        - Не, в жопу работу, больничный взял.
        - А чего так?
        - Да я в ОМОН перевестись хотел, а мне неполное влепили, прикинь? Уроды, я по-человечески к ним, а мне теперь год никуда не деться. Так что они идут лесом, а я иду на больничный. Типа руку сломал.
        - Вот ты махинатор. Ладно, не плачь, май диа френд, сейчас что делаешь?
        - Еду.
        - Вот ты трудный. Куда едешь?
        - В Киров.
        - На кой тебе туда?
        - К сестре в гости, у нее там с мужем мутки какие-то.
        - Что за мутки?
        - Да так… Фигня.
        - А Киров это где?
        - В России.
        - Дим, епть, не беси меня. Далеко?
        - Слушай, ну около суток ехать, может, побольше чуть.
        - Далеко уже ехал?
        - Относительно.
        - Блин… - сделал Стас паузу, сдерживаясь, чтобы не выругаться. - Дим, я тебя увижу, лицо обглодаю. Конкретнее можно?
        - Да вот по Народной на Мурманку выезжаю.
        - Нормально. Выезжай на кольцо, спускайся на Колтушское и через Ржевочку ко мне. Я с тобой еду.
        - В смысле? У тебя же…
        - Не тормози. Давай подъезжай, я пока соберусь.
        - Ладно, еду.
        Вот Дим молодец какой, ничего спрашивать не стал, сразу поехал, подумал Стас, потирая руки. Ведь как чувствовал, что позвонить кому-нибудь надо! Вот сейчас дня на три минимум из города уехать, телефон выключить, и пусть все обзвонятся. И соседка одумается, если замыслила что.
        Стас, похвалив себя, кинулся бегом собираться. Много брать не стал - пару футболок, белье, носки, мыльно рыльное, рубашку, брюки да туфли цивильные, мало ли в ресторацию куда идти. Сам же оделся, как говорится, и в пир, и в мир - штаны плотные, трекинги, свитер черный и куртка сверху, которая такого фасона, что в ней хоть на сноуборде кататься, что под костюм надевать.
        Стас опять уселся на подоконнике и прикурил уже третью сигарету за последние пятнадцать минут. Даже в горле запершило. Не успел выкурить и половины, как послышался скрип тормозов. Появившийся в дальнем конце двора Дим-Димов «лачетти» взревел мотором и, пролетев метров десять вдоль забора детского садика, опять завизжал колодками перед лежачим полицейским. Дим остановил машину прямо под окном и вышел, громко хлопнув дверью. Глянув на Стаса, он повел широкими плечами, тоже прикурил сигарету и только потом заговорил:
        - А чего сидим? - Голос Дима в утренней тишине прозвучал неожиданно громко и звонко.
        - Чтоб ты увидел и не звонил мне, спрашивая, где я. Вдруг волноваться будешь.
        - И?… - Дим зевнул и провел рукой по своему светлому ежику волос.
        - Да все, выхожу, - щелчком отправив окурок далеко в полет, Стас легко спрыгнул на пол. Выдернул все провода из розеток, схватил сумку, осмотрелся на прощание и выбежал из комнаты.
        - А колодки у тебя говно и визжат совсем как на «жигулях», - радостно сообщил он Дим-Диму, когда парни уже выезжали со двора.
        - Да в сервисе ТО делал, не сказал, какие ставить. Вот и поставили. Ты лучше скажи, почему со мной ехать решил? - пристально посмотрел Дим своими широко расставленными глазами.
        - Погодь, у павильона вон тормозни, - как только «лачетти» остановился, Стас выскочил и в темпе купил у знакомой продавщицы две бутылки пива. Потом подумал и купил еще две.
        - Как раз я пока пива попью, посплю после, все выветрится, и в ночь я порулю, о’кей? - оправдательным тоном спросил он у Дима, хлопая дверью.
        - Будешь ссать проситься, останавливаться не буду, - хмуро глянув, как устраиваются бутылки в пакете за сиденьем, сказал Дим-Дим.
        - А чай «Нести» у тебя есть?
        - Не, минералка только, а что?
        - Плохо. У бутылок с этим чаем горлышко широкое, удобное. А после третьей бутылки я вряд ли целко в узкие горлышки попадать буду…
        - Вот ты засранец… - не удержался и улыбнулся Дим.
        - Да вот какой есть, - ответил Стас и кратко рассказал ему историю вчерашнего вечера.
        - Слышь, Стас, - отсмеявшись, начал Дим, - есть такой енот полоскун, так вот ты по ходу енот потаскун…
        - Да ладно тебе. Не, ну а чего они?
        «Лачетти» между тем уже с пологим креном въехал в поворот на Новочеркасском перед метро. Метров за тридцать до перекрестка на светофоре загорелся красно-желтый, и Дим, до этого скинувший на нейтралку, переключил скорость, прибавив газу. Стас еще обратил внимание, что он руку как-то неправильно изгибает и держится за сам рычаг, а не за набалдашник. Вот понты-то. Хотел подколоть друга, но не успел - вылетали на перекресток уже на зеленый, и тут прямо перед нами появился автомобиль. Под визг тормозов и мат Дима Стас вжался в сиденье, ногами упершись в пол, но удара не последовало. «Лачетти», прочертив резиной, встал боком и, качнувшись последний раз, застыл.
        - Вон он, поехали догоним! - ткнул Стас в сторону неспешно удаляющегося авто.
        Дим развернулся на встречке и уже на мосту догнал уезжавший рыдван. Выскочив из машины, он кинулся к водительской двери, постучал по машине. Стас, не торопясь, вышел следом, сжимая в кармане куртки травмат - мало ли что, может, там целый табор? Дим-Дим между тем разборок не начинал, успокоившись. Стас подошел поближе.
        - Чего, не ара-мобиль, что ли? И драться даже не будем?
        - Да не, вон божий одуван сидит… Слышь, дед, сам-то пожил уже небось, может, другим дашь? - обратился к водителю Дим. - Всего-то самую малость надо, на красный не ездить! - Тут и Стас увидел деда за рулем.
        Действительно божий одуван. На пассажирском сиденье рыдвана кто-то сидел - дед бомбит, наверное. А пару капель-то от страха пассажир точно брызнул, подумал Стас. Да и не среагируй Дим, может, и металл резать бы пришлось. Навидался Стас такого, пока на эвакуаторе работал. Вспоминая, парень прыгнул вслед за Димом в машину, а тот развернулся прямо на мосту.
        - Фига ты перец, за права не страшно? - запоздало удивился Стас резкости друга в вождении.
        - У меня и так отобрали, - широко улыбнулся Дим.
        - Как так, ты ж мент?
        - Да по дурости - на спецбатальон нарвался, знаешь ты его, который на Красноармейской. Сел, блин, две улицы проехать, идти не мог, так и выпал им под ноги. Теперь полгода без прав.
        - Погодь. А едешь тогда как?
        - Да у меня времянка левая. Показываю вместе с ксивой, никто ж пробивать не полезет. Если только на тот экипаж не нарвусь, что меня тогда остановил. Но думаю, в Киров они не поедут, - ухмыльнулся Дим-Дим.
        - В натуре ты махинатор. Мы, кстати, на Мурманку? Через куда едем? Не в Мурманск случаем?
        - Нет, через Вологду. Не совсем через Вологду, конечно, но рядом.
        - Ого. И сколько туда?
        - Шестьсот примерно. И потом до Кирова еще столько же, если не больше.
        - Вау, прикольно. Ну поехали, че, - с хлопком открыл Стас пивную бутылку.
        23 апреля, день
        Старцев Александр, Москва
        Перед самой Москвой заснул, так что на перрон вылез взъерошенный и сонный, содрогаясь от озноба. Мерзко, влажно, зябко и противно. Футболка липла к телу, и вообще очень хотелось принять душ. Постоял немного, морщась и пытаясь полностью проснуться, а после пошел искать Казанский вокзал и поезд на Сургут.
        С пересадкой рассчитал на два с лишком часа кантоваться, которые, перекусив, благополучно в зале ожидания с книжкой и просидел. Можно было взять билет так, чтоб полчаса интервала между поездами было, но не люблю все в спешке делать. Да и мало ли, задержка какая минут на двадцать - и плакали билеты. Прямых поездов из Питера в Сургут нет, только через Москву с пересадкой. Можно еще самолетом, но для меня дорого, к тому же летать я побаиваюсь, если честно, поэтому еду по старинке, поездами.
        Увлекшись чтением, даже удивился, когда посадку объявили, - так быстро время пролетело.
        И опять, уже второй раз за день, я сидел на нижней полке, смотрел в окно и ждал попутчиков, осторожно мечтая о компании приятных во всех отношениях девушек, со стойким чувством дежавю.
        - Егор, - внезапно увидел протянутую мне руку.
        - Александр, - привстав, машинально представился я.
        Парень, устроившийся напротив меня и уже протягивавший мне открытую бутылку пива, за пару секунд успел забросить не очень объемную сумку на верхнюю полку, приткнуть на пол звякнувший пакет, поздороваться со мной, скинуть куртку и открыть две принесенные с собой бутылки пива.
        Отказываться я не стал и уже прихлебывал пенный напиток, наблюдая, как новый знакомец выставляет батарею пивных бутылок на стол. Вообще, с утра стараюсь не пить, хотя чего это я - время к пяти вечера уже. Все еще ощущение утра, потому что полдня в поезде на массу давил. А пиво, кстати, пошло на удивление замечательно.
        - Будем знакомы, - широко улыбнулся Егор.
        Настолько располагающе у него это вышло, что я невольно тоже оскалился в ответ.
        - Ты откуда? Из Москвы? - Слова он будто выплевывал скороговоркой.
        - Нет, из Питера. А ты?
        - Из Москвы. А едешь куда?
        - В Сургут.
        - Прикольно, я тоже. Ты туристом, да? - Мельком Егор мазнул взглядом по торчащему снизу рюкзаку. - А я к девушке в гости, прикинь? - Отвлекшись, он одним длинным глотком ополовинил бутылку и, сдержав отрыжку, продолжил, - осенью с друзьями на Кипре отдыхали, с девчатами познакомились. Реально притом их у футболистов каких-то типа известных отбили, тоже тот еще прикол, ща расскажу, так, короче, у них там папы все на нефтяной трубе сидят, бабок хоть жопой жуй. Отдохнули классно тогда, да я и забыл уже про это, а тут мне дружок названивает из Сургута, прикинь, он там уже. Вот к себе позвал, сказал, что подруга той, с кем он там отвисает, ну с которой я мутил еще там, на Кипре, она меня, короче, ждет не дождется. Круто, да?
        - Вау, - не нашел я ничего лучшего сказать.
        Причем это «вау» относилось скорее к манере речи нового знакомца, чем к самой истории. Как пулемет словами шьет.
        - А что за футболисты? - с интересом спросил я.
        - Да хрен их знает, я вообще в футболе не особо. СНГ какое-то, не вникал. Но пальцы гнули как истинные арийцы. Ты, кстати, как, футбол любишь?
        - Да не особо, - соврал я.
        - И правильно, двадцать два придурка один мяч гоняют. А миллионы дураков на это смотрят. Ну так вот, мы, короче, завтракали в гостинице, а за соседним столом компания, парней штук семь и девчонок четверо симпатичных. Так эти, которые арийцы, на всю столовку…
        - Здорово, мужики, соседями будем! - рявкнуло рядом тепловозным гудком, так что мы с Егором подскочили дружно, обернувшись на нарисовавшихся соседей.
        Тот, который зычно рванул воздух приветствием, сейчас протягивал нам руку - темноволосый, с приличным пивным пузом. На уже наметившихся у него на голове залысинах блестели бисеринки пота. Второй, более молодой, с убранными в конский хвост волосами, увидев наши взгляды, приподнял сжатый кулак в интернациональном приветствии. Наверняка сисадмин, я их за версту чую.
        Мы с Егором встали, и он первый протянул руку для приветствия.
        - Егор, - представился мой знакомец.
        - Александр, - представился пузатый.
        - Олег, - следом протянул руку сисадмин.
        - Александр, - под зычный возглас «О, тезка!» произнес я. Рука, правда, у толстячка была как клешня, несмотря на чуточку комичную внешность. Притом железная такая клешня - поморщился я, незаметно потирая кисть. А вот у Олега, подтверждая мои догадки о его работе, были ухоженные руки с длинными пальцами пианиста.
        В пространстве между полками на минуту стало тесно, пока вновь прибывшие убирали свои рюкзаки в багажные отделения под нижними полками. Убрали они не все, оставили один пакет, который, не разбирая, также поставили под стол. Зазвенело все сразу под столом и забренчало. М-да, бутылки с нарзаном так не звенят, придется напиться сегодня. У меня самого еще литр вискаря и кола в рюкзаке, доставать, думаю, пора.
        - А вы вместе едете? Ну в смысле друзья? - отхлебнув пива, спросил Александр.
        - Друзья, да, правда, познакомились только что, - опять растянув свою широкую улыбку, ответил Егор. - Вы из Москвы?
        - Я из Питера, Олег тоже. Но он хант, так что на родину едет.
        - Охотник в смысле? - не понял Егор.
        - Восьмидесятого уровня? - Это я спросил.
        - Нет, родился в Ханты-Мансийске, - понимающе улыбнулся длинноволосый.
        Тут поезд чуть качнуло, и перрон в окне тихонько поплыл мимо нас.
        - Оле-ола!
        - Опа!
        - Ура!
        - Поехали! - вразнобой, но одновременно воскликнули мы. Я по жизни все чаще хожу с кислой рожей, весь из себя флегматичный, но столько перло позитива из парней, что тоже вот сижу, кричу, улыбаюсь, заразили прям.
        В честь отправления мы все чокнулись пивом, а после я полез за виски, чтоб на халяву не сидеть. Девчонок красивых опять нет, не только в соседях, но и во всем вагоне вроде, но хоть в этот раз с попутчиками вроде все нормально. Хотя не факт, может, сейчас накиряются, дебош устроят.
        - О, вискарик! - радостно потер руки Егор, углядев, как я достаю бутылку. Тоже любитель.
        - Сань, а есть разница между кокой и пепси? У пепси же бутылки больше, а по цене одинаково? - кивнул на выставленную мной двухлитровую бутылку кока-колы тезка, согнанный с полки, пока я в рюкзак лазил.
        - Разницы нет, но с кокой вкуснее, - опередил меня с ответом Егор, - вы докуда?
        - Мы в Сургут.
        - Прикольно, мы тоже. Санек турист, я к девушке в гости, а вы?
        - Мы на открытие сезона по приглашению, - ответил Саша и посмотрел почему-то на меня будто с ожиданием.
        - Какого сезона? - переглянувшись с Егором, спросил уже я.
        - Хм, а я на бэк твой глянул, думал, может, ты тоже, - сказал мне Санек и продолжил: - Мы едем по приглашению на открытие сезона, проводимого Сибирской страйкбольной конференцией. Как раз на две недели, и в гости к друзьям, и по лесу побегать на майские.
        - А что такое страйкбол? - поинтересовался Егор.
        Мне тоже было интересно, страйкбол это что-то новое, я только про пейнтбол слышал, даже играл пару раз на корпоративах офисных.
        Но Саша, которого, как выяснилось позже, все больше Толстым звали, сразу объяснить про страйкбол не успел - подошла проводница с проверкой билетов, и парни вразнобой начали приглашать ее на огонек. К моему удивлению, девушка пообещала подойти, если мы совсем не накидаемся к вечеру. И даже после проверки билетов в вагоне вернулась, посидела минут пять с нами, познакомилась. Анечка, из Подмосковья, студентка на заочном, проводницей работает совсем недавно. Мама тоже проводница, поэтому пристроила. По стопам, так сказать. После того как девушка упорхнула, мне авторитетно заявили, чтоб не терялся, якобы на меня глаз положила. С чего взяли, непонятно.
        Сразу напиться не получилось, потому что мои общительные соседи пригласили к общему столу попутчиков: двух охотников, мужиков за тридцать, и одного полицейского из другого вагона, молодого парня, примерно моего возраста. Толстый и Егор с ним в курилке языками зацепились, пока дорогу в вагон-ресторан разведывали. Костя, так он представился, оказался вовсе не плохим парнем, хотя и полицейским. Ехал к бывшему сослуживцу в гости, куда, я так и не понял из-за гомона. Двое охотников - оба Лехи, были из Москвы и направлялись в отпуск за Урал. Так что нас внезапно стало много, а выпивки мало.
        Так-то батарея бутылок никуда не исчезла, просто сработало старинное русское правило, что пол-литра на одного много, литр на двоих нормально, а полтора на троих уже мало. Если б вдвоем с кем пил, то той дозы, которую я за пару часов глуханул под охотничьи байки и тосты за знакомство, мне давным-давно за глаза хватило бы спать в уголке, а тут, поди ж ты, ни в одном глазу почти.
        Вскоре Егор с Костей посовещались и заявили, что если девушки придут в гости, а Аня сказала не одна придет, с подружкой, то поить их надо вином, поэтому они дернули в вагон-ресторан. Заодно и покурят, стоянка скоро.
        - Саш, а у вас что за команда? - наконец-таки спросил я тезку - тема со страйкболом меня заинтересовала.
        - О, у нас команда самая крутая. Лос эскадроно де ла муэрте, Эскадрон смерти, но многие нас по приколу называют «Дети Эскобара». Колумбия, медельинский картель, слышал, может быть?
        - Это вы про что? - спросил один из охотников, Леха Николаевич, высокий, широкий в плечах и лысый. Отвлекшись, Толстый коротко ему рассказал о страйкболе и целях своей поездки.
        - А вы за белых или за наших? - спросил уже второй Леха.
        - За красных или за наших… - негромко сказал я. С год назад заинтересовавшись Белым движением, прочел много чего по теме. Так что теперь каждое упоминание всуе Гражданской войны меня могло завести на долгий спор, особенно по пьяни.
        - Ну как сказать попроще… а попроще-то и никак… - Саня посмотрел на стопку, которую уже баюкал в ладони пару минут, приподнял, выпил и, шумно занюхав кусочком хлеба, начал пространную речь, суть которой свелась к тому, что Родину он любит, но в натовской снаряге, которую они себе под легенду команды приобретают, по осеннему лесу бегать гораздо приятнее.
        - Сань, а что такое сквад и что такое шемаг? - Я отметил, что Николаич спрашивать то, чего не знает, не стесняется, несмотря на возраст солидный.
        - Сквад - это подразделение у амеров, типа нашего отделения, а шемаг - это арафатка. Видел на этом, арабе, Тур Хейердал, или как его там, палестинский который…
        - У меня тоже такая есть, - вставил я, - мужика, кстати, как зовут-то… блин, не вспомнить, крутится что-то…
        - Ясир Арафат его звали, он помер уже, - сказал второй Леха.
        - О, точно! А у меня что-то этот Хейердал на языке все крутился…
        - Хейердал - это путешественник! Крутой! - вспомнил я о путешествии через Атлантику на папирусовом катамаране.
        - Выпьем за Хейердала!
        - А давайте мы сначала девушек представим, а потом и выпьем! - с улыбкой до ушей вплыл из коридора Егор, а следом за ним Костик, придерживая за талию двух девчонок. Знакомьтесь, Алина и Наташа, наши попутчицы из соседнего вагона. Девушки, вот туда протискивайтесь. Олег, Алекс, ну двиньтесь же.
        Все сразу оживились и, потеснившись, освободили девчонкам место. Охотники разложили боковую койку и сели на нее, Олег подумал, всех разогнал, достал ноутбук из рюкзака и устроился на верхней полке. После он лишь изредка протягивал руку за очередной порцией алкоголя, не особо принимая участие в беседе.
        Девчонки, обе крашеные блондинки, с которыми Егор и Костя познакомились в соседнем вагоне, были из Сургута, учились в Москве, а сейчас ехали домой на свадьбу к кому-то из друзей. Сначала стеснялись, краснели, но после пары стаканчиков вина расслабились. К тому же, кроме Костика, с ними открыто никто флиртовать не пытался. Егор еще, но дежурно - он все же к девушке едет. Лехи посмеивались с высоты возраста своего, Олег в ноут уткнулся, я Анечку ждал, а Толстый пока все больше агитировал за советскую власть. Аня, между прочим, частенько проходила мимо нас, стреляя глазками.
        - Не теряйся, - наклонился ко мне Толстый после очередного нашего с ней обмена взглядами, - видишь, запала на тебя девчонка?
        - Не, не вижу. Серьезно, - добавил я, когда он недоуменно глянул на меня, приподняв бровь, - да я сориентируюсь, не парься.
        - Ну и ладненько, - кивнул Толстый и выпрямился, уже громогласно что-то у Олега спрашивая.
        В том, что сориентируюсь, у меня, кстати, были некоторые сомнения. Вообще, по жизни у меня с девушками было проблемно. Нет, уродом я не был, да и язык вроде подвешен, но как-то не складывалось. Хотя, несмотря на природную застенчивость и частые неудачи на любовном фронте, в любых компаниях меня постоянно считали бабником. Не знаю почему, до Казановы мне как до Китая в неудобной позе, но репутация эта преследовала меня постоянно.
        - Алекс, ты че завис-то?
        - А?! Чего? - Довольно ощутимый удар в плечо вкупе с возгласом заставили меня встрепенуться, отвлекая от размышлений.
        - Заснул? Пить что будешь, водку или коньяк?
        - А что, виски кончился уже? - спросил я, уже зная ответ, увидев пустую бутылку под столом.
        23 апреля, вечер
        Ермаков Станислав, Костромская область
        Вынырнув из сна, Стас покрутился, пытаясь устроиться удобней, но не получилось. Полежал еще немного, скинул ноги вниз и рывком сел на заднем сиденье. Вокруг была непроглядная темень, только впереди свет фар разрезал тьму, освещая дорогу, да в салоне мягко светились приборная панель и подсветка магнитолы. Проморгавшись, парень потряс головой - вчерашние события казались такими далекими, да и вспоминались уже смутно. В предвкушении небольшого путешествия и как обычно при смене обстановки, чувствовался душевный подъем.
        - Пить дай, - попросил парень Дима.
        - На полу посмотри, минералка должна валяться.
        - Сколько времени? - утолив жажду и потягиваясь, спросил Стас.
        - Около девяти уже, - Дим-Дим не обернулся, даже глазами не скосил в зеркало заднего вида. Сидел, напряженно всматриваясь в дорогу.
        - Вологду давно проехали?
        - Прилично уже.
        - Почему не разбудил?
        - Слышь, ты… тебе повторить все то, что я услышал, когда тебя будил? - даже обернулся Дим.
        - Да ладно, не надо… много наговорил?
        - Не, емко просто.
        - Ладно, извини.
        - Не прощу никогда. Будь ты проклят, ты всех нас предал.
        - Короче, останавливай, ноги разомнем, и за руль пересяду, - на его слова Стас внимания не обращал - друзья всегда так общались.
        Дим проехал в молчании еще пару минут, но вскоре увидел широкий участок обочины и остановился.
        Стас вышел и с удовольствием потянулся, да так, что в глазах потемнело. Когда руки отпустил, застыл. Глухомань. Кстати, пока ехали, не было ни одной встречной машины. Вот уж действительно глухомань, подумал он. Встряхнувшись, Стас отжался десяток раз посередине дороги, пытаясь согнать сон.
        Между тем Дим открыл багажник и вытащил оттуда канистру с водой, попросив полить себе. Умывшись сам, помог умыться и Стасу.
        - Бодрячком! - сразу взвился тот, плеснув себе на лицо холодной воды. - Дим, а чего ты сам-то, я же порулю сейчас, дави на массу и не парься, - потягиваясь, спросил Стас.
        - Слышь, здесь же не «Скандинавия» или еще какая федералка. Тут, если не туда свернем, нас потом с собаками не найдут. Я сам по этой дороге один раз всего ездил, да и то днем только.
        - Прикольно. Ну давай, Сусанин, рули, - усаживаясь в машину, произнес Стас, регулируя сиденье и бормоча гадости про всяких карликов, которые так настроят, что коленки уши жмут.
        - Сам рули, я командовать буду, - Дим с хлопком открыл бутылку.
        Стас обернулся и увидел, что между сиденьями лежит пакет, уже обновленный. И бутылей там навскидку поболее, чем поначалу было на старте. Стас только хмыкнул и попробовал поехать. Сцепление брало в самом верху, не как у него на «опеле», поэтому с непривычки пережал и тронулся с ревом.
        - Слышь, аккуратней там!
        - Да ладно, не ори. Сейчас твой «лачетти» узнает, что такое настоящая езда! - Резко переключая передачи, Стас начал разгонять машину.
        - Э, потише! - заполошно замахал рукой Дим. - Тут такие ямы бывают, что ты можешь узнать, что такое настоящий секс. Не слышал этого анекдота?
        - Не, рассказывай.
        - Потише едь и расскажу. Короче, сидят в поле танкисты, трак меняют на коробке. Тут нарисовывается полуобнаженная добрая волшебница и спрашивает: «Чего, ребят, трахаетесь?» Те типа да, есть такое. Она им: «А хотите узнать, что такое настоящий секс?» Они гривой машут, мол, конечно. Добрая волшебница улыбнулась чарующе, взмахнула палочкой, и у танка башня отвалилась.
        - А почему волшебница добрая? - усмехнулся Стас.
        - Да я откуда знаю? По вводной добрая.
        За пустым трепом проехали около часа. Потом разговор как-то на нет сошел, парни замолчали, думая каждый о своем. Непроглядная темень по сторонам редко-редко да озарялась скупо фонарями проезжаемых деревенек. Но домов по дороге было совсем мало по сравнению с киевской или московской трассой. Дим-Дим уже клевать носом начинал, но тут «лачетти» въехал в приличное по размеру село - даже городок небольшой, названия которого Стас не рассмотрел. Короткое что-то.
        Дим встрепенулся и начал осматриваться по сторонам, отхлебывая пиво.
        - Так, вот здесь смотри внимательней, нам направо сейчас сворачивать, вон там… или не там… протяни чуть вперед, короче.
        Стас проехал мимо поворота и чуть притормозил у кольца автобусного. Когда подъезжал, фары на мгновение осветили остановку, на которой сидела компания молодежи. Сейчас, пока Дим вспоминал, куда надо сворачивать, Стас вглядывался в темноту, пересчитывая огоньки сигарет. Хорошо что не пешком - подумал парень. Как раз когда от сидящей на остановке компании отделились двое и неспешно отправились в сторону «лачетти», Дим поднял глаза от карты.
        - Туда поехали, - махнул рукой назад он, и Стас развернулся с проворотом, не удержавшись.
        - Или не сюда, или туда…
        - Дим, не трави душу, едем и едем, куда-нибудь уж по-любому приедем, - оборвал Стас друга.
        - Блин, да я не помню, где сворачивать надо, - тот по-прежнему был весь в сомнениях.
        - Поехали у аборигенов спросим, там же грядка целая сидит! - осенило вдруг Стаса. - Что же мы, и даже мысли не пришло, когда рядом с ними стояли!
        - А ты уверен в том, что они нам правильно покажут, а не в другую сторону отправят?
        - Ааа…
        - Да не, вроде туда едем. Нормально.
        Через полчаса Дим уже спал. Глобальных развилок не было, Стас рулил и рулил по дороге на удивление хорошего качества. Населенные пункты, какие и попадались, множеством огней не удивляли. Вокруг была непроглядная темень, даром что лес кончился. Изредка лишь луна выглядывала из-за облаков, призрачно освещая поля на холмистой местности. Вдруг впереди асфальт кончился, и Стас начал притормаживать - дорога резко превратилась в грунтовую гребенку.
        «Лачетти» медленно остановился и заморгал аварийкой. Проснувшийся от тряски и торможения Дим-Дим озирался по сторонам. Стас тоже. Желтые отблески габаритных огней непривычно ярко освещали приличное пространство вокруг. Из-за облаков в очередной раз глянула луна.
        - А так и должно быть? - спросил Стас, поежившись.
        - Деревня какая была?
        - Минут семь назад.
        - Да не когда, а как называется?
        - То ли Радостево, то ли Ракостево, не помню. А до нее указатель был направо на Севастьяново, там двадцать семь километров написано было.
        Дим-Дим полез за картой и минут пять ее изучал. Стас ждал с нетерпением, но с расспросами не лез.
        - … - коротко резюмировал Дим через некоторое время.
        - Так куда едем-то?
        - Да… уже его не знает. Куда эта грунтовка приведет, не поймешь, поехали к указателю этому лучше.
        - А Севастьяново нашел хотя бы?
        - Ни хера не нашел.
        - А Радостево это?
        - На, сам поищи.
        - А откуда искать то?
        - Буй ищи.
        - Слышь, сам такой.
        - Буй, а не…! Город. Вон видишь? По ходу там и свернули не туда.
        - Поворот не туда, ага. Прикольный фильмец. Первая часть, а остальные фуфло.
        - Ты Буй ищи, а не фильмы обсуждай!
        - Да сам такой, говорю же тебе! Его буй найдешь!
        - Дай покажу.
        - Не лезь ко мне, паршивец, сам справлюсь, - оттолкнул руки Дим-Дима Стас.
        Минут пять он водил пальцем по карте, пробуя от Буя доехать до деревни Радостево или Ракостево, параллельно ища Севастьяново. Ничего не вышло.
        - Дим, а бенз есть у тебя?
        - Да, двадцатка есть в канистре.
        - Это радует.
        Чтобы доехать до указателя, Стасу понадобилось минут десять. Повернув налево, он буквально через несколько километров поймал приличную яму - амортизатор чуть ли не в крыло стукнул. Дим сморщился, как от зубной боли, да и самого Стаса передернуло.
        Сразу скорость пришлось сбавить до пятидесяти и дальше ехать аккуратнее, внимательно вглядываясь в дорогу. Потряхивать на ухабах стало чаще. Еще минут через пять на лобовом стекле появились первые капли дождика, который все усиливался. Через десять минут «лачетти» просто остановился на обочине - такое ощущение, что разверзлись хляби небесные. Ехать при такой видимости было просто страшно.
        Стас широко открытыми глазами смотрел в окно - он привык ездить по дорогам, вдоль которых фонари стоят и примерные очертания хоть видно. Здесь же мгла везде и лишь впереди мутные несколько метров видимости за пеленой дождя. И за все это время, кстати, не встретилось ни одной машины.
        - Да, заехали мы нормально… - протянул Стас.
        Тронувшись, он проехал еще метров сто в черепашьем темпе, пока не увидел съезд с дороги на полянку. Там и встали, заехав задом. Коротко посоветовались, и Дим-Дим быстро разложил задние сиденья. Машина универсал, и ложе получилось шикарное. Вещички побросали по сторонам и залегли спать. Сразу заснуть, естественно, не получилось. Парни сначала слушали, как вдалеке грохочет первая в этом году гроза, потом травили байки и ужастики, пугая друг друга, выходя справить нужду. Через час дождь почти прекратился, Дим заснул, а Стасу сон не шел - все-таки целый день спал. Отчаявшись ворочаться, он уже было собрался будить Дима и дальше ехать, как его внезапно просто выключило.
        Проснулся Стас от громкого стука. Открыв глаза в полнейшей темноте, он завертел головой в разные стороны, не совсем понимая, где сейчас находится. Стук все усиливался, притом звук был дробным и частым.
        Секунд десять ему было очень страшно. Даже не первобытный страх - круче. С примесью иррациональности и нереальности происходящего. Если бы молния не сверкнула, осветив внутренности машины, окрестный лес и очень низкие тучи, Стас еще долго бы в оцепенении пытался понять, что происходит. Первые мгновения после вспышки парня как отпустило, и даже улыбка поползла на лицо - это всего лишь гроза. Однако практически сразу же раздался раскат грома, и улыбаться расхотелось.
        Машину ощутимо покачнуло, в ушах появился легкий звон. Все это происходило на фоне того, что разбудивший Стаса дробный стук и не думал стихать, а становился все интенсивнее. Взъерошенный Дим приподнялся на локте и озирался вокруг бешеными глазами. Стас уже более-менее проснулся, и ему хватило ума догадаться, что это ливень. Но, приподнявшись на локте и чуть высунувшись из уютного спальника, посмотрев на стекла, потоков стекающей воды, достойных столь громкого звука, не увидел. Дождя вообще не было - шел град. Вокруг засверкало иллюминацией - молнии били настолько часто, что светло было как днем.
        - Вот если сейчас в драндулет бахнет, так потом только диски литые обугленно дымиться будут, - буркнул Стас, поймав взгляд Дим-Дима.
        Встрепенувшись, тот наполовину вылез из спальника, достал мобильник из бардачка в передней водительской двери. На экране горела надпись «Поиск сети».
        - О как, блин, шайтан-машина молнии приманить вздумала! - вырубил телефон Дим-Дим и бросил обратно.
        - По ходу пробивоны, аккумулятор еще вытащи, - не удержавшись, сострил Стас, но свой телефон тоже выключил. В течение некоторого времени парни всматривались в окна. Вспышки молний сверкали часто и с разных сторон, поэтому казалось, что стволы стоящих невдалеке деревьев причудливо изгибаются.
        Через несколько секунд машину довольно ощутимо тряхнуло, и вдруг стало темно.
        24 апреля, очень раннее утро
        Старцев Александр, поезд дальнего следования Москва-Сургут
        Зря согласился на водку. Хотел же повременить чуток, когда виски кончился. Не, я не бурагозил. Вроде как. Просто, когда пришла Анечка, уже был в состоянии крепкого подпития. Блин, о чем я с ней разговаривал? Вроде времени прилично вместе провели, только не помню ничего.
        Приоткрыл глаза и осмотрелся - я лежал в одежде на нижней полке без постельного белья, укрытый клетчатым солдатским одеялом. Хм, плацкарт не мой. Соседей тоже нет, но неудивительно - еще трезвым обратил внимание, что вагон не битком заполнен.
        Во рту было сухо. Такое ощущение, будто кот нагадил. И в туалет хотелось. Я с трудом встал, сдерживая желание помочиться. Каждое движение отдавалось во лбу над глазами пульсирующей болью. Дурак - намешал пиво, виски, водку. Ну да, и вина еще стакан хлопнул вместо сока.
        М-да… зато вчера было хорошо. Я дошел до нашего плацкарта и с облегчением увидел несколько полупустых бутылок с минералкой. Сделав пару глотков, приглушив жажду, понял, что счастье уже близко, и до него всего метров семь осталось по вагону пройти. Поставил бутылку на стол, где еще оставалась недопитая водка, и осмотрелся. На нижних полках беспробудно спали Толстый и Егор. На моей, верхней, спал Костик, а посмотрев на другую, столкнулся взглядом с Олегом.
        - Фу ты епть! - прошептал я, вздрогнув.
        - Живой? - ухмыльнулся он.
        - Да хз, не понял еще. Как все закончилось, было что криминальное?
        - Нормально все, не парься. Даже не наблевал никто, - опять усмехнулся Олег. - На вот, держи, - он достал из сетки на стене заранее приготовленную пачку таблеток и протянул мне.
        - Это что?
        - Аспирин. Выпей две штуки, сразу полегчает. Ну или пива хлопни, подлечись.
        - Не, я с утра не похмеляюсь. Бу. Лучше колеса.
        Я закинул всего одну таблетку - не люблю лекарства, но совсем что-то плохо. Запил минералкой и отдал пачку Олегу, кивнув благодарно.
        Идя в сторону сортира, вспомнил, как рассказывал Анечке что-то про любовь с первого взгляда и самую прекрасную девушку на свете. Стало дико стыдно. Шел и крыл себя шепотом последними словами. Надо же было так нажраться!
        В тот момент, когда давал себе очередной зарок больше не пить, от головы состава послышался дикий скрежет. Как в самолете, когда над шасси сидишь при посадке. Сразу же пол чуть дернуло, и по всему вагону пошла мелкая вибрация.
        Несколько секунд я стоял в ступоре, пока не раздались громкие крики Олега:
        - Держись! Саня! От окон все!!! Держитесь!!! Леха, от окна!!!
        Не совсем понимая, что происходит, отступил с прохода и вцепился в поручни на верхних полках. В животе вниз опустился холодный комок, и я крепче сжал пальцы на металлических ручках. Глянув по сторонам, столкнулся с испуганным взглядом только что проснувшейся женщины на нижней полке. Вдруг снизу, из-под пола, начал раздаваться скрежет, потом от начала вагона послышались несколько металлических хлопков, и пол резко накренился в сторону движения. Скрежет превратился в гул, пару томительных секунд вагон плавно разворачивался в левую сторону, будто подталкиваемый гигантской рукой.
        Я стоял, вцепившись в поручни, все еще таращась на проснувшуюся женщину, и не мог себя заставить отпустить руки и развернуться. Вагон начал ощутимо крениться, и я вместе с ним, опускаясь спиной вперед. Тут вместе со звоном стекла ударило поочередно сначала с хвоста, потом спереди. В окне мелькнул проезжающий рядом одинокий вагон с размочаленным переходом, а после мои руки резко вывернуло, и потолок вдруг прыгнул на меня. Рывка я не выдержал, пальцы сорвались с поручней, и ногами вперед я полетел в потолок, который сейчас оказался полом. Ноги согнуть успел, но удар был такой силы, что приземлился больно на задницу. Верхнюю губу просто разбарабанило от встречи с коленом, кровь брызнула в стороны. Так и сел, зажав лицо ладонями и зажмурив глаза от страха. По сторонам больше не кидало, хотя потряхивало, - вагон медленно завершил кульбит после рывка, оставшись стоять перевернутым на крышу.
        Несколько томительных секунд приходил в себя. Ныли зубы, дико болела задница, во рту стоял медный привкус крови. Меня затрясло мелкой дрожью, а между лопаток тянул страх ожидания очередных ударов. Я резко открыл глаза, не отрывая ладони от лица, и уже окончательно поверил в то, что больше пространство вокруг меня не вертится.
        Непривычно было смотреть на спальные места снизу вверх. Нижние полки были открыты, причем из одной сумки не выпали, как-то держались, только ремень свисал. Совсем наверху, на потолке, который когда-то был полом, находился разложенный столик, к которому после застолья прилипла газета и не падала, болтаясь грязной тряпкой.
        Неожиданно четко почувствовал струйки крови, которые стекали по рукам в рукава толстовки. Посмотрел на ладони - все мокро-красные. Аккуратно провел языком по зубам. Все на месте, но два верхних передних и один нижний чуть шатались.
        Я опять зажмурился и прислонил ладони к лицу, размазывая кровь. Открывать глаза снова не хотелось, потому что боялся. Когда приземлился, только одна нога попала в твердую поверхность, вторая скользнула, поэтому меня задницей так сильно и приложило.
        Наконец решившись, открыл глаза и глянул правее от себя. Трупы я до этого видел всего несколько раз - когда в морг заходил и один раз бомжа на улице зимой. Но женщина, с которой я играл в гляделки, когда только поезд с рельс сошел, лежала в такой позе, что сомнений быть не могло - мертвая. Темно-русые волосы разметало по полу, а вот лица видно не было, только затылок. Мне очень не хотелось думать, что она кончилась из-за того, что это я ей ногой в шею попал. Наверное, я попал ей в грудь или в живот - от этого не умирают. В правой ступне до сих пор оставалось ощущение встречи с чем-то мягким, точно не в кость. Меня передернуло.
        Перевел взгляд дальше. Народу было неожиданно много. Один мужик стоял на четвереньках и кашлял. Я смотрел на него как в немом кино. Однако стоило только подумать о том, что кашляет он беззвучно, на меня вдруг обрушилась вся какофония звуков катастрофы. Мерно скрипели перекрытия чуть покачивающегося вагона, слышались стоны, издалека доносился просто животный вой. Редким хрустальным дождиком все еще опадали оконные стекла. Мимо меня прошел мужик с бешеными глазами, неясно бормоча. Я сидел, глубоко дыша открытым ртом, отняв руки от лица, рассматривая лежащие рядом тела.
        - Алекс! Алекс, ты где? - наконец дошло до моего слуха, и я понял, что Олег уже давно меня зовет. Просто я не мог об этом думать. Взъерошенный сисадмин подбежал ко мне, перешагивая через людей и потолочные перекрытия, аккуратно тронул за плечо. - Фу, живой. Ты как, цел? - Он с неподдельным участием смотрел мне в глаза.
        - Фуй внает, - я старался говорить пока аккуратно, не касаясь языком десен и зубов. Больно.
        - Руки-ноги как? Встать можешь?
        «Зачем вставать-то?» - это я про себя спросил. Сам уже, опираясь на его руку, пытался подняться. Нормально, ничего не сломано вроде, болит все, но терпимо. Хорошо не копчиком приложился, а мягкими, так сказать, тканями.
        - Наши все целы?
        - Лехе одному шею переломало. Костик без сознанки, головой приложился, но дышит.
        - Мля…
        - Угу. Давай подходи потихоньку, - произнес Олег, уже дальше двинувшись, осматриваясь. Через женщину с раскиданными волосами он переступил, лишь мельком глянув.
        Я тщательно вытер руки об толстовку и достал мобильник. Сети не было. Вся кровь с ладоней не оттерлась. Набрал 112, реакции никакой. Даже не запиликало ничего. Огляделся. Возле наших коек, вернее под нашими койками, уже началась суета, парни кому-то помогали, кого-то переносили.
        Вагон стоял на крыше и чуть накренившись. Сделав несколько шагов по деформированному потолку, который теперь был полом, я вылез из ближнего окна, пригнувшись и аккуратно миновав торчащие осколки. Глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха и осмотрелся по сторонам. Заметил два дерева, которые лежали заваленные под вагоном, - они-то и тормознули наш плавный путь после схода с рельс. В передней части вагона колеса отсутствовали, в обшивке кое-где были видны рваные дыры.
        Я отошел вглубь леса метров на пять и справил малую нужду. В течение нескольких блаженных секунд думал о том, что очень повезло с тем, что не обмочился во время аварии. Похмелья, кстати, сейчас даже не замечал.
        Выйдя из леса, обошел вагон и вышел на пути, осматриваясь. Железнодорожное полотно было основательно размочалено. Метрах в двухстах на боку, только справа от путей, лежало еще два вагона. Дальше, примерно через километр вперед, лента дороги заканчивалась и была видна стена леса. Там, наверное, дорога делает поворот, и как раз оттуда сейчас начинали подниматься черные клубы дыма, хорошо видные на фоне красной полоски рассвета. Локомотив полностью выгорает за три минуты - всплыло в голове. Блин, надо что-то делать. Что можно сделать, кроме того как позвонить, в голову не приходило. Я быстрым шагом пошел обратно к вагону.
        - Аня. Аня, - это я сам себе, резко затормозив рядом с тем окном, из которого и вылезал.
        Купе проводников было в хвосте вагона, как раз там, куда пришелся удар одного из деревьев. Я пару секунд дергался в разные стороны, порываясь то бежать к хвосту вагона, то лезть в окно. Полез внутрь. Толстый и Леха, который Николаевич, укладывали стонущую женщину на третью полку, которая сейчас стала нижней. Наши рюкзаки и сумки уже были кучей накиданы в углу. Там же лежал Костя без сознания, над ним суетился Олег, рядом Егор собирал в кучу бесхозное постельное белье. Лицо и руки у него все были в мелких порезах. Меня при виде всего этого начал колотить мелкий озноб. Я обернулся к Толстому:
        - Саш, ты Аню видел?
        Толстый смотрел на меня долго, целую секунду, не понимая, потом махнул головой.
        - Пошли, - коротко бросил он.
        Идти было всего ничего, из середины вагона, но мне показалось, прошла целая вечность. Вроде и двигались быстро, а все равно как через желе пробивались. Какофония звуков из скрежета, мата, хруста стекла и стонов начала восприниматься мной абстрагированно, как и картины лежащих на полу людей. Те, которые шевелились, напоминали жуков, перевернутых на спину.
        - Аня! Ань, ты тут? - Когда Саня начал колотить по двери, время будто скачком ускорилось.
        Толстый между тем дотянулся до ручки и начал ее активно дергать. Дверь не поддавалась. Я, чтобы не стоять истуканом, попросил его жестом остановиться, приложился ухом к поверхности двери. Ни звука. Под ногами было много воды. Странно. Купе проводников находилось на высокой стороне вагона, поэтому мы вылезли из окна и, обойдя размочаленный от удара тамбур и сортир, подошли с другой стороны. Я ногой оперся о выпуклость на стене вагона, прыжком дотянулся до разбитого окна, подтягиваясь на руках. Через мгновение боль в заднице от удара о землю чуть заглушила боль в разрезанных об осколки стекла пальцев, как раз по полоскам фаланг. Порезы были хоть и не на полпальца, но глубокие.
        - Мля, ну дебил! - в бессильной злобе на самого себя прошипел я, вытаскивая несколько кусков стекла из пальцев. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. Толстый между тем уже аккуратно забрался по стене, благо наклон позволял. Спустив на ладонь рукав штормовки, он подтянулся, заглядывая в окно. Смотрел долго, мне хватило времени вытереть так не вовремя появившиеся слезы, смешав их с кровищей.
        - Пошли, - коротко сказал Толстый, с легкостью спрыгнув с наклонной стенки вагона.
        - Подожди, что там? - Он только сжал губы и отвел глаза в сторону, помогая мне подняться. - Саня, что там? - Я дернулся к окну, но он меня удержал:
        - Не смотри, ей уже не помочь.
        - Да ты можешь сказать, что там случилось? - Уже понимая, что девушка точно не выжила, я с необъяснимым упорством желал знать, что же именно там произошло.
        - Не смотри, - сказал он мне в спину, - там…
        Я не смог не посмотреть.
        Глупо как-то все получилось. Еще даже чувство стыда осталось, от пьяных признаний в любви с первого взгляда, а девчонки уже в живых нет. Да еще в открытом гробу хоронить точно ее не будут.
        - Саш, а аптечка где должна быть? - все еще смотря в разбитое окно, спросил я.
        - Там, наверно, и должна быть, в купе…
        Я еще и пытался попробовать залезть в купе, но Саня меня оттащил и отвел обратно в вагон.
        Костик уже пришел в себя, но все еще сидел, осматриваясь мутным взглядом. Леха перематывал руки Егору порванной простыней. В соседних отсеках слышались стоны и плач, перемежаемые ругательствами.
        - Где в этом сратом поезде может быть аптечка? - подошел к нам Олег. В одной руке у него был огнетушитель, в другой топор, выкрашенный красной краской.
        - Аптечка есть у начальника поезда, - подал голос Леха. - В нашем вагоне начальника точно нет. А еще у него есть два противогаза.
        - А нафуя ва? - спросил Егор, зубами затягивая узел на руке.
        - А чтоб, если пожар, себе и еще одному противогаз надеть.
        - Э… а остальным? - озадачился Егор.
        - Ты это где взял? - не обратив на вопрос внимания, повернулся Толстый к Олегу, показывая на огнетушитель.
        - Там, рядом с проводниковым купе в коридоре. Пожар тушить можно, даже противогаз, оказывается, где-то есть, а сраной зеленки нет. Может, у проводников есть?
        - Нет, мы смотрели.
        - Аня где сама? - спросил, видимо вспомнив, Олег.
        Толстый глянул на меня, а я глянул в сторону неба.
        - Там, - коротко произнес я.
        Никто не посмотрел мне в глаза в этот момент. Даже Костик отвел мутный взгляд. Все помолчали дежурные несколько секунд, потом Толстый хлопнул меня по плечу:
        - Пошли холодных на улицу вытаскивать.
        - Эээ, парни… а девчонки где? Алина, Наташа? - просипел Костик.
        - Они к себе в вагон пошли спать, когда ты вырубился, - после недолгой паузы, пока все переглядывались, сказал Олег.
        - Там чуть дальше два вагона на боку лежат, - поделился увиденным я, - скорее всего в одном из них. А еще дальше дым, звездец какой, наверно, локомотив горит, - наконец-то рассказал я про столб дыма, очистив совесть.
        Костик сразу же встал, вцепившись рукой в полку, видно намереваясь бежать спасать подружек. Как встал, правда, так и лег сразу же, еще и сумки с рюкзаками заблевал. «Хорошо на мой не попал», - мелькнула мысль.
        - Сиди уж, блин, - переждав, пока тот закончит, подхватил его под руки Толстый и усадил обратно. - Саш, Олег, пошли? Николаич, вы тут разберетесь? - Леха в ответ лишь кивнул.
        - Алекс, пошли? - обернулся ко мне Олег. Я кивнул и следом за ним полез в окно.
        И застыл сразу, пораженный. За те минуты, пока мы были в вагоне, на землю спустился белесый туман, так что сейчас я с трудом различал лес на противоположной стороне от путей, хотя расстояние метров пятьдесят всего. Особо удивляться времени не было - Олег на туман даже внимания не обратил, и я потопал за ним. Вот блин, сисадмин вроде, а спокоен как удав. И сориентировался быстрее всех. Какой-то неправильный сисадмин.
        Пока шли, Олег все смотрел на экран мобильника. Я приотстал, повозил руки по траве, намочив ладони росой, и аккуратно потер лицо. Губа дико саднила, сразу же заболели порезанные пальцы, но процедуру повторил пару раз - неохота с грязной рожей ходить. Догонял парней бегом. Пока бежал, до кучи опять заболела и задница. Стало очень себя жалко, и сильно захотелось домой.
        - Глухо. Через сколько помощь должна появиться? - Перейдя на шаг, я услышал, как Олег обращается к Толстому, все поглядывая на экран мобильного.
        - Да хер знает. Даже если рации не накрылись в нашем поезде, то часа два, а может, и все четыре.
        - Алекс, ты чего все оглядываешься? Гонится кто?
        - А вдруг поезд поедет и нас как в кегельбане жахнет? - Было стремновато, и я действительно часто оглядывался. Наш вагон видно уже не было, тех, к которым шли, тоже. Так и топали по такой сюрреалистической дороге. Хотя вот уже видны очертания.
        - Да брось ты, там же пути разбиты. До нас точно не доедет. Блин, а вдруг в натуре что поедет, надо ж запалить что-нибудь, - озаботился Толстый, - в этом тумане не видно ж ни хера… Так, давайте эти вагоны посмотрите, а я до головы поезда добегу, может, там по рации уже сообщили, - не дожидаясь от нас ответа, Толстый легкой трусцой побежал дальше.
        Два вагона, выступившие справа из тумана, сохранились лучше, чем наш. Один из них мягко съехал с насыпи и стоял практически ровно, левой стороной опираясь как раз на крутой спуск. Второй, последний вагон поезда, лежал на боку в стороне. Вокруг вагонов бродили люди, многие курили. Двое парней на улице принимали раненых из лежащего вагона, которых им подавали через межвагонную дверь. Поодаль в разных позах лежало человек семь, над ними колдовал мужчина лет тридцати пяти, рядом две женщины рвали простыни на бинты.
        - Алекс, давай в вагон, девчонок посмотри, я пойду с доктором перетру, - коротко глянул на меня Олег.
        Да что они заладили-то все, Алекс, Алекс. Даже слух режет. Ладно бы еще он Саню Саней называл, а меня Алексом, чтоб не перепутать, но Толстого все Толстым называют! Вслух возмущаться я не стал, а полез в вагон, по уже откинутым ступенькам.
        Внутри слышались сдавленные стоны, в дальнем конце кто-то голосил благим матом. Почти как и в нашем обстановка, только крыша там, где полагается. И здесь царил полумрак, сумрачный из-за тумана свет попадал только в окна левой стороны. Справа многие стекла были выбиты и виднелся щебень насыпи. На одной из коек рядом с входом на нижней полке лежал мужик с торчащим из-под майки большим пузом и тонкими бледными ногами. Терпко пахло мочой - наверное, печень больная. Была. Головы не видно, на ее месте груда щебня, наваленного из окна, вперемешку с битым стеклом. На полу уже натекла целая лужа густой крови.
        Я не удержался, поднял с пола одеяло и накрыл труп. Вышел обратно в проход и тут же вцепился в верхнюю койку, отброшенный сильным толчком. Мимо пролетел мужик, даже не обративший внимания на столкновение. Какой невежливый. Но раза эдак в полтора побольше да и шире меня, поэтому о том, что он гомосексуалист, кричать я не стал, ограничившись парой ругательств себе под нос. Внутри появилось сдерживаемое раздражение.
        Стараясь сохранять невозмутимый внешний вид, пошел дальше по вагону, всматриваясь в сумрачные помещения пассажирских отсеков, высматривая девушек. Из противоположного конца вдруг послышались крики - кто-то там ругался, и я даже догадываюсь кто.
        Ускорил шаг, между делом прихватив с пола попавшуюся на глаза закатившуюся под боковую полку пустую водочную бутылку. Лучше б, конечно, шампанского, но, видно, гурманов не было. В бутылке еще и плескалось немного, так что если все спокойно будет, то не идиотом можно выглядеть, а… ну взял там царапины продезинфицировать. Пока быстро шагал к источнику все усиливающихся криков, краем глаза заметил искомых девушек. Одной явно плохо, лежит на койке, вторая сидит рядом. Останавливаться не стал - позже.
        - Где тут у тебя аптечка, а? - расслышал я.
        Блин, не одни мы аптечку ищем. Женский голос что-то отвечал негромко - действо происходило в небольшом коридорчике перед тамбуром, и, что отвечает девушка, слышно мне не было. Подойдя, я взялся за ручку и начал аккуратно открывать дверь.
        - Начальник поезда, мля? И где твой начальник поезда? - В отличие от женского, мужской голос слышно было без проблем.
        - Ты че, шмара, не понимаешь, что ли? У меня другу плохо, а ты мне тут голову трахаешь!
        Полностью я открыл дверь тогда, когда тот самый бортанувший меня мужик схватил проводницу за отвороты форменной блузки. Молодая девушка, в широко открытых глазах дикий страх. Мелькнуло узнаванием - вспомнил, что она приходила вместе с Аней к нам на огонек, правда ненадолго. А может, это я так мало запомнил.
        С одной стороны, слыша сейчас крики мужика, понимал и поддерживал его праведный гнев по поводу отсутствия элементарных средств первой помощи в вагонах, с другой стороны - не молодой же проводнице все это высказывать? Да еще и таким образом - она-то здесь при чем?
        Бутылку я держал правой рукой чуть сзади, чтоб тот сразу не заметил, и только открыл рот, намекнуть дяде, что с девушками так разговаривать не следует, как товарищ закатил девчонке хлесткую оплеуху. Я испуганно дернулся вместе с ней и как наяву увидел резкий удар с разворота, который мне прилетит, сразу же после того, как я хоть что-то мявкну.
        Закрыл рот, сглотнул и постарался посильнее размахнуться. Хакнув резко, засветил невежливому мужику так удачно подобранной бутылкой в темечко. Но вопреки всем законам жанра бутылка не разбилась, мужик не упал. Оттолкнув девушку, так что она спиной впечаталась в дверь, этот кабан начал разворачиваться. В животе опустился ледяной ком паники, и теперь уже у меня были глаза как у девчонки. Я с небольшим опережением ударил снова, постаравшись вложить в удар всю силу.
        В этот раз разбилась - лысину мужика окрасило кровью, в руках у меня оказалось одно горлышко. Здоровяк опять не упал, просто чуть пригнулся и схватился за дверь, слегка поматывая головой. Слева была хлипкая стена коридора под дерево, справа же - подобие подоконника, обшитое металлическим уголком. Вот об него я два раза с размаха и приложил голову мужика, хоть и не с руки было. Наконец-то упал. С испугу добавил ногой в голову несколько раз. Неприятно чавкнуло.
        Я, вообще, редко дерусь, а когда дерусь, то мне очень страшно. Вот и сейчас сильно боялся того, что мужик поднимется. Постоял пару секунд, подождал. Не, в ближайшее время вроде не поднимется. Ткнул ему носком пару раз в щеку. Реакции никакой.
        По всему телу чувствовались быстрые удары сердца, которое сейчас гнало чистый адреналин вместо крови. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять крупную дрожь.
        - Все, успокойся, все нормально, - успокаивая не только проводницу, как можно уверенней сказал я, шагнув вперед.
        У девушки дрожали губы, и она судорожно пыталась застегнуть верхнюю пуговицу на блузке, не понимая, что та оторвана.
        - Все прошло, не парься, - опять повторил я и взял проводницу за плечи. У нее сразу же брызнули слезы, и девушка уткнулась лицом мне в плечо, рыдая. Она была чуть выше меня ростом, поэтому упасть на грудь не получилось.
        Пару минут так и стояли. Она - рыдая в истерике, а я гладил ей по волосам, пытаясь успокоить, чувствуя себя донельзя глупо. Вот не знаю, что в таких ситуациях делать. Да и всегда чувствую себя неуютно, если девушка плачет. Между делом опасливо посматривал вниз, но бугай признаков возвращения сознания не подавал.
        - Алекс, что случилось? - появился рядом Олег.
        - Да вон товарищ, - ткнул я ногой в плечо лежащее тело, - девчонке перемкнул раз ни за что, пришлось успокаивать.
        - Хера ты успокоитель… ладно, пойдем отсюда, надо Толстого найти.
        Я пошагал за Олегом, держа за руку все еще тихо плачущую проводницу.
        - Девчонки, щас мы вам Костика приведем, - обратился Олег к девушкам, когда дошли до их отсека. - И потерпите еще буквально пару минуток, сейчас вам доктора организую, хорошо?
        Я кивнул сразу обеим, проходя мимо, в этот раз посмотрел на них не мельком. Одна, Алина вроде, кивнула в ответ, узнав, второй было явно не до этого - лежала, уставившись в потолок широко открытыми глазами. Даже в сумраке вагона была явно видна ее бледность. Видимых повреждений не заметно, но, может, сломала что, упав с полки, к примеру.
        Вышли на улицу, притом проводницу мне пришлось буквально вытаскивать на руках. Блин, ну где скорая, спасатели, вертолеты МЧС? Где хотя бы Толстый? Сейчас тот кабан очнется, и лучше в этот момент, чтоб тут уже была милиция, спасатели, врачи. Ну или Саня с Егором на крайняк. Надеюсь, они за меня впишутся, если что. Костик бы еще в себя пришел, но в ближайшее время он точно не боец.
        Олег между тем, не дожидаясь, уже усвистал к доктору, который колдовал над ранеными, и сейчас ему что-то говорил, показывая руками в сторону вагона, из которого мы только вышли.
        - Ну нормально все, успокоилась? - обернулся я к девчонке, которая как привязанная шла за мной. Проводница несколько раз быстро кивнула, утвердительно.
        - О, Саня! И ты здесь! - разрезал тишину звонкий и громкий голос Толстого.
        Я воззрился на него в удивлении, когда тот подошел. Может, Толстый забыл, что я с ними выходил? Но смотрел он не на меня, а на проводницу, и я вспомнил, что зовут ее Александра. Вот ведь. Как бы еще чего не вспомнить. Хотя чего уж тут, трупов столько, а я все своих вчерашних соплей пьяных стремаюсь.
        - Саш, слушай, тут проблемка небольшая, - я коротко обрисовал Толстому ситуацию с мужиком, который пока бессознательно в коридоре валялся. Пока говорил, подошел Олег.
        - Я с доктором поговорил, сейчас пойдет, посмотрит, что там с Наташей, так ее вроде? Надо Костика сюда притащить, а то он там волнуется. Алекс, сходи ты, - Олег кивнул в мою сторону, - Егора вместе с Костей сюда отправь. Пусть вдвоем здесь и кантуются, все равно толку от них… Тебе пока лучше не отсвечивать особо, а то тот дурак очнется, начнет разборки наводить. Я поспрошал, говорят, подсел на последней остановке, с другом, друг вон там валяется, - Олег махнул рукой в увеличившуюся шеренгу различных раненых, - головой ударился. Так? - это глядя на Толстого.
        - Ну да в принципе… Алекс, пойдем все вместе тогда, - Саня кивнул на проводницу, все еще державшуюся за меня. - Напряжем кого завал организовать, метров за пятьсот от вагона подальше, а то поедет что, хотя вряд ли…
        - А почему ничего не поедет? И с началом поезда что?
        - Да фарш полный… Крупно повезло нам, что с рельс сошли. По ходу стрелки не туда перевели - дорога заканчивается, там обрыв, и все вагоны внизу лежат убитой ленточкой, горят уже. Противоположного края не видно - туман, а склон крутой, и глубина там метров пятьдесят, не спустишься без веревки. Надо лезть, смотреть, может, кого еще можно вытащить. Пошли быстрей, короче.
        Олег пошел обратно к доктору, а мы втроем - я, Толстый и проводница - двинулись к нашему вагону. Здорово, три Саши - хоть желания загадывай.
        Уже подходя, девушка тронула меня за плечо. Я повернулся и посмотрел на нее.
        - А Аня там, да? Все нормально?
        Девушка чуть пришла в себя, пока шли, и появившийся на щеках румянец подчеркивал белизну кожи. Это я четко заметил, потому что в глаза ей не смотрел. Отвечать не стал, опустил взгляд и отрицательно мотнул головой. Девушка остановилась, но я взял ее за руку и мягко потянул за собой. Пошла, не сопротивлялась, и стали слышны сдавленные рыдания. Перед вагоном рядом с путями уже кучковалось человек шесть-семь, из них несколько женщин. Почти все курили, переговариваясь, трое передавали по кругу бутылку с водкой.
        С завалом никого напрягать не пришлось - Леха уже организовал, срубив несколько молодых деревьев и составив их домиком на путях. В помощники себе он брал, кстати, того мужика, которого я в первые мгновения после аварии видел, когда он невменяемо по вагону рассекал. Сейчас тот отошел от шока и вроде деятельность демонстрировал.
        В вагоне, по ощущениям, как-то даже многолюдней стало. Раненых перенесли в несколько отсеков, где с высокой стороны были целые окна. Мертвые тела почти все из вагона вынесли, по крайней мере, скорбная шеренга приличная лежала слева от вагона. Пожилая женщина ходила по проходу и поила раненых водой. Воды, кстати, мало, тоже надо думать что-то. Хотя, что думать, скоро кавалерия прискачет на вертолетах, наверняка у них вода есть.
        Толстый между тем озадачил Егора, и тот, подхватив Костика, ушел. Сашу, проводницу, усадили в угол на койку рядом с нашими баулами, предварительно заставив выпить грамм сто водки. Осилила она их с трудом, за два раза, после жадно запивая минералкой. Водка подействовала на девчонку практически сразу же - села, тихо нахохлившись, и закуталась в поданное Олегом одеяло.
        Николаича озадачили возможностью мести со стороны бугая, на что тот только фыркнул пренебрежительно. И будто между делом покосился на наши сумки и рюкзаки, где поверх лежал извлеченный из чехла помповый дробовик. Когда спросили, зачем достал, ответил, мол, вдруг кабан какой придет. Получилось двусмысленно.
        После того как Толстый извлек из недр своего рюкзака два мотка веревки, он еще, помня о моих порезанных пальцах, выдал мне перчатки, обозвав их штурмовыми. Я примерил, ничего так. Спуститься смогу, а вот дальше как получится. Но лучше, конечно, чтоб получилось.
        По дороге в сторону оврага обогнали Егора с Костиком. Пока шли, я думал о том, что за эти минут двадцать, после того как наш вагон радостно влетел в лес, увидел трупов и искалеченных людей в несколько раз больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. И, смотря на последствия аварии, чувствовал полную свою беспомощность. Абсолютно не знаю, что делать в таких ситуациях, а сидеть и курить, ожидая помощи, как некоторые виденные недавно, не могу. Хорошо рядом Толстый и невозмутимый как удав Олег, знающие, что делать, действующие спокойно и последовательно. Был бы один, давно истерить бы начал.
        - Аккуратней, подходим уже, - вывел меня из задумчивости голос Толстого.
        Мы уже шагали под откос, среди закрученных рельс и разбросанных тут и там неподъемных на вид цельных пар колес. Везде бороздами разрезали землю следы вагонов, которые, сойдя с рельс, скользили по земле. Рядом, справа и слева, перпендикулярно путям были резкие перепады, скосы, как будто земля оседала. Шпалы были все измочалены, некоторые буквально порваны колесами сошедших с рельс вагонов. Вскоре из дымки тумана показался край обрыва, и мы замедлили шаг.
        Туман стоял такой, что видимость была метров тридцать максимум, и, пройдя еще чуть, я увидел, что земля просто кончилась, обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Медленно подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, наклонился, заглядывая вниз.
        - Парни, реально, край земли, - не смог удержаться я от восклицания, пораженный.
        Сзади железнодорожные пути, уходящие в никуда, впереди обрыв, теряющийся в молочной мгле. Подо мной на неровном склоне можно было с трудом различить зацепившиеся рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое-где справа и слева на склоне видны торчащие из земли корни деревьев.
        - Алекс, не стой на краю, жахнуться может, - крикнул слева Толстый, привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел и двинулся к нему.
        - Готово? - Олег уже надел перчатки и осторожно подходил к обрыву, придерживая веревку.
        - Да, можно. Аккуратно только, не видно ничего. Как спустишься, кричи, - повысил голос Толстый, потому что Олег уже скрылся. - Тут склон чуть пологий, поэтому не беги, спускайся помедленней, - обратился уже ко мне Толстый, - веревку держи правой рукой, вот так. Пальцы как?
        Я схватился за веревку, как он показал, крепко сжал, пару раз дернул. Порезанные пальцы саднили, конечно, но не критично. Перчатки хорошие, помогают. Снизу раздался крик Олега, что все нормально, второй пошел. Я и пошел.
        По таким обрывам забирался давно, только в далекой юности, с веревкой же вообще никогда не пробовал. Подходя к краю, немного испугался - а вдруг как не получится? Но, как только спустился на несколько метров, страх прошел - все получалось нормально. Лишь ноги чуть вело на осклизлой земле и на кроссовки сразу налипло прилично грязи. Притормозив, используя как упор пласт земли с сухой травой, перехватил веревку удобней и, встретившись взглядом с Толстым, который наблюдал за мной сверху, махнул тому рукой, все в порядке мол.
        Сделал еще шаг, и тут раздался гулкий звук, будто взрыв объемный прогремел. Я вцепился обеими руками в веревку, но от резкого движения нога скользнула. Приземлился на колени, почувствовав даже сквозь джинсовую ткань мокрую землю, перевалился на бок и завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, в чем же дело. Сквозь многочисленное эхо стал слышен далекий шелест, который все нарастал и нарастал, как в объемном кинотеатре. Я глянул наверх, а там Толстый уже бешено махал руками, крича.
        Земля под ногами дернулась, и я посмотрел вниз. Ничего особенного, вроде не шевелится. После поднял голову, и последнее, что увидел, были корни большой сосны с кучей налипшей земли, мелькнувшие рядом.
        24 апреля, раннее утро
        Ермаков Станислав, Костромская область
        Стас лежал с закрытыми глазами, находясь в том зыбком состоянии полусна, когда понимаешь, что еще спишь, но уже не совсем. Постепенно приходя в себя, он начал понимать, что доносящиеся снаружи звуки его беспокоят. Беспокоят тем, что их никак не идентифицировать. Ладно бы это были естественные природные типа свиста ветра, скрипа деревьев. Нет, непонятный шелестящий звук, перемежаемый легким скрипом, звучал рвано и бессистемно. Сначала слева от машины. Потом справа. Потом одновременно с двух сторон. Вдруг послышался еще один звук, на мычание похожий. Притом так, будто кто-то, набрав полный рот горячего чая, пытался что-то сказать.
        Чувствуя, как по всему телу побежали мурашки, Стас открыл глаза. И обомлел - в окнах не было видно ничего - только белое марево. Тут же ему захотелось себя ущипнуть.
        Парень поморгал, посмотрел на спящего Дима. Тронул его за плечо, и Дим практически сразу же появился из спальника и приподнялся на локтях. Посмотрел сначала на Стаса, потом на белую завесу на окнах.
        - Снег, что ли? - спросил Дим, а Стас непроизвольно вздрогнул от громкого голоса.
        Снег. Вот оно - понял он. Снаружи снег скрипел, когда кто-то ходил вокруг. И на стеклах снег, поэтому и белое марево в машине. Только вот кто там мычал? Стас, видя, что Дим собирается что-то сказать, приложил палец к губам. По лопаткам у него побежал холодок, внутренний голос будто взбесился. Он достал свой травмат - ПМ-Т, переделанный из обычного пээма пятьдесят третьего года выпуска.
        - Заводи машину, - шепнул Стас другу практически беззвучно.
        Тот, ничего не спрашивая, но посмотрев с недоумением, тихонько перелез на переднее сиденье. Посидел чуть и повернул ключ в замке. «Лачетти» завелся сразу. Некоторое время ничего не происходило, лишь двигатель урчал на высоких оборотах, прогреваясь. Тут со стороны пассажирского сиденья на стекло легла еле заметная тень.
        Неожиданно Стас буквально всей кожей почувствовал злобу - там, за белым маревом стекол. Хотя он, вообще, мало чего боялся в этой жизни, кроме стоматолога, но его начинало уже потряхивать. Причем на фоне полного спокойствия и недоумения Дима. А тот уже повернул переключатель печки на полную мощность и включил дворники. Медленно и натужно счистив приличный слой снега, щетки заработали быстрее. Местами на стекле был намерзший лед, который щетки не счищали, но в просветы, кроме заснеженного леса впереди, ничего и никого видно не было видно. Но чувство опасности у Стаса не уходило, наоборот, усиливалось. Вдруг он услышал, как кто-то дергает ручку двери. Дим услышал тоже, посмотрев на дверь.
        - Дим, поехали, поехали, - все так же одними губами зашептал Стас.
        Дим-Дим посмотрел на друга с немым вопросом - типа кого нам бояться, но послушался. Попытался тронуться, получилось не сразу.
        Двигатель ревел - Дим пытался выехать враскачку, а Стас, будто наяву видел, как, блестя мокрой резиной, колеса крутятся по снегу и молодой траве под ним, абсолютно не цепляя. Дим раскачивал машину - проезжая немного и, как только движение становилось медленнее, а рев двигателя громче, отпускал педаль газа. Машина после этого откатывалась назад, но с каждым разом «лачетти» проезжал все больше и больше. И лишь только дополз до обочины, как сразу вылетел на дорогу как пробка из бутылки. Дим затормозил, и машину мягко пронесло еще пару метров.
        - Проедь немного и останавливайся. Посмотреть надо, кто это был, - негромко произнес Стас.
        - Че паникуешь-то, какая разница кто там?
        - Дим. Поехали. Посмотрим, - Стас, как обычно, когда нервничал, четко выговаривал каждое слово, насупившись.
        Дим-Дим скривился, но проехал немного вперед и остановился. Стас сразу опасливо открыл дверь и вышел на улицу. Рядом никого не было, из кустов никто кидаться на него вроде не собирался. А метрах в тридцати от машины выходили на дорогу по следам колес два человека.
        - Стас, а чего это с ними? - спросил удивленный Дим-Дим, тоже из машины показавшийся.
        - Я откуда знаю? - подавил Стас внезапное раздражение, чуть не ответив другу грубостью - испуг прошел, и ему было неприятно. Травмат в руке, рукоятка которого уже была мокрая от пота, сейчас казался парню нелепым. Ну двое, ну двигаются как-то не так.
        - Не, Стасик, смотри, как они странно ковыляют!
        Двое незнакомцев шли действительно странной походкой, плавности движений им не хватало.
        - Как куклы, - осенило Стаса догадкой, и он посмотрел на друга, - давай в машину, подъедем поближе, глянем кто такие.
        Залезли в машину, предварительно быстро смахнув снег с боковых окон, и Стас опустил кнопку, блокировав дверь. На Дима он не смотрел, но щелчок услышал - тот сделал то же самое.
        Дим-Дим развернулся в несколько приемов и медленно поехал к незнакомцам. Не доезжая метров пяти, остановился.
        Два мужика в возрасте под сорок. Один в джинсах и накинутой на грязную майку куртке-дутике. Второй в камуфляжном костюме грубой, агрессивной расцветки - флектарне. На который даже незнающий человек смотрит и сразу немцев представляет. Ворот куртки у камуфлированного был расстегнут, и Стасу было видно, что куртка надета на голое тело. Все это он рассмотрел, стараясь не смотреть на лица. Но, повинуясь болезненному любопытству, все же посматривал. Лица пугали - выражения не было никакого и глаза пустые. Хотя это говорится так - «выражение глаз», на самом деле никакого выражения у глаз нет, просто над различными так называемыми выражениями глаз работает более пятидесяти лицевых мышц. Сейчас на лицах незнакомцев не было вообще никакого выражения, это Стаса и пугало. Он почувствовал, как между лопаток скатывается холодная капля пота.
        Зажужжал моторчик, и водительское стекло поползло вниз с треском намерзшего на него снега и льда.
        - Мужики, а вы откуда? - высунулся Дим.
        Ни один, ни второй не отвечал. Лишь через несколько томительно долгих секунд двинулись в сторону машины. Молча.
        - Дим, поехали отсюда. Поехали быстрее, это хрень какая-то, - встрепенулся Стас.
        Дим и сам уже не рад был. Он врубил заднюю передачу, но слишком сильно нажал на педаль - колеса опять пошли впроворот, выкинув в сторону мужиков снег фонтаном. Одернув себя и отпустив чуть газ, Дим выровнял машину. Проехав пару метров задним ходом, он вывернул руль влево и задними колесами заехал на обочину для разворота.
        Незнакомцы шли все быстрее. Дим-Дим, поглядывая на них, воткнул первую передачу и попытался тронуться. Без особого успеха - двигатель ревел, машина двигалась буквально по сантиметру. «Камуфлированный» был уже рядом и наклонился, как борец, подходя к окну. Только вот на лице по-прежнему выражения никакого не было. Он коснулся ладонями стекла, но уже вскользь - машина все же двинулась с места, и его ударило задним крылом. А Стас успел обратить внимание, какого синюшного цвета ладони у незнакомца.
        - Слышь… - задумчиво протянул Дим, часто в зеркало глядя, - я редко когда боюсь и еще реже могу признаться в этом, но сейчас если…
        - Стремно? - прервал Стас его. - Мне тоже. Хотя с чего бы вроде? Два пассажира каких-то, таким в голову одного раза достаточно…
        - Да они мля странные какие-то. Может, из дурки, конечно, или суррогата какого пережрали, но… - Дим договаривать не стал и замолчал, поежившись.
        Дальше ехали в молчании, говорить ни о чем не хотелось. На дорогу, которая вчера заняла бы максимум полчаса, сегодня по снегу потратили больше часа. Зато навстречу попалось несколько машин - раздолбанная милицейская «газель», архаичная хлебовозка, какие Стас только в старой кинохронике видал и, как контраст, «шевроле тахо» с непонятным регионом кораблем пролетел.
        По сторонам изредка проплывали деревеньки, и Стас с интересом наблюдал в окно, замечая и сравнивая, как они неуловимо отличались от тех, что в Ленобласти. Да и в Псковской и Новгородской областях, где он часто бывал, далеко не такие. По крайней мере на федеральных трассах. Здесь абсолютно другой стиль, монументальный. Дома большие, просторные. Преисполненные сознания собственного достоинства даже. По шесть окон на фасаде, у многих на втором этаже своеобразные скворечники. По виду дома старые, Российскую империю еще видели, но простоят еще столько же. Надо многими домами лениво поднимался дым от печных труб.
        Наконец друзья доехали до Севастьянова. Спросили мимо проходящего мужика, где отдел полиции, тот показал сразу и долго смотрел машине вслед.
        Отдел нашли, хотя и с трудом, - попетлять пришлось, деревня была приличных размеров. Хотя какая деревня - тысяч десять населения - для данной местности город уже. Городок. Оставив машину прямо перед входом в отдел, Дим со Стасом зашли в дежурку, прихватив карту. На удивление, света в отделе не было, горело несколько свечей у стойки дежурного.
        Стас остановился у стенда «их разыскивает полиция», пока Дим пошел разговоры разговаривать. Ксиву показал, разулыбался, и ему уже показывали на карте, где они и как отсюда лучше уехать. Стас между тем пялился на доску розыска, не понимая сначала, что его смущает. Потом осенило - с фотороботов на него только славянские лица смотрели. О как. «Преступники без национальности», как их еще называют, сюда пока не добрались. В Питере в любой отдел зайди, так с таких досок только Средняя Азия да Кавказ на тебя смотреть будет - покачал головой парень.
        - Стасик, че вперился, пошли, - дернул его за руку Дим.
        - Узнал что надо? - идя вслед за ним, спросил Стас его спину.
        - Узнал, узнал, - Дим даже не обернулся.
        Даже не дожидаясь, пока Стас захлопнет дверь, Дим-Дим развернулся задом с заносом, так что передние колеса повело, и, быстро посмотрев вправо-влево, наклонившись над рулем, выехал на дорогу.
        - Поехали, перекусим сначала, потом и в Киров двинем, - ответил он на вопросительный взгляд Стаса, - ща и расскажу, куда мы приехали. Так, вроде здесь сейчас будет… - Дим свернул налево, и «лачетти» остановился рядом с двухэтажным зданием желтого цвета. На втором этаже тускло при свете дня горела вывеска «Мотель», на углу горизонтально висела большая декоративная доска с красиво выжженной надписью «Кафе „Старый город“».
        Свет здесь был, в отличие от отдела. Стас сразу услышал приглушенное тарахтенье генератора, наверное, в подвале.
        - А неплохой кабачок, мне нравится, - войдя, негромко произнес Дим.
        Стас кивнул, осматриваясь. Действительно неплохой - небольшой, все аккуратно, уютно. Стены отделаны декоративным камнем, два фонтанчика в углу, сейчас, правда, не работающие. На стенах картины висят тематические. Женщина за стойкой ближе к сорока, но еще достаточно красива и ухоженна. Стас по кабакам и кафешкам особо не ходил, но подумал, что за такое и в Питере не стыдно было бы.
        Друзья сели за столик, посидели с полминуты. Барменша к новым посетителям не пошла, официанток видно не было. «Ну и ладно, мы не гордые, сами подойдем», - буркнул Дим-Дим, направляясь к стойке.
        Набрали парни с голодухи только в путь и на удивление недорого. Приготовили быстро, и какое-то время Стас с Димом просто жадно поглощали пищу. Проголодались, оказывается, изрядно, просто не замечали на нервах. Пока друзья ели, в зал практически одновременно зашли сразу две компании. Сначала одна - две девушки и парень.
        Стас, прикончивший уже солянку на первое и неторопливо нарезая эскалоп, начал их рассматривать. Парень ботан, реальный. Перчатки без пальцев как у Рэмбы, очки поляризационные желтого цвета. Личико пухлое - ест много, нервничает мало. Может, и ходит в зал позаниматься, но статусно - тягает там килограмм по десять на тренажерах и пешком на беговой дорожке. Хотя, может, и бегает по километру. Но вот девушки с ним красавицы. Обе загорелые, и непохоже на тонировку солярия - наверняка не больше месяца назад еще на пляжах у лазурного моря валялись. Одна совсем молоденькая, лет двадцать, с черными длинными волосами. Красивая, но таких в любом клубе много.
        Зато вторая просто приковала взгляд Стаса - высокая блондинка, длинноногая, лет тридцати с хвостиком. Загар резко контрастирует со светлыми волосами. Ясный, полный собственного достоинства взгляд, украшений в меру, но даже на дилетантский взгляд парня по стоимости они прилично очень будут. Стас смотрел на нее не отрываясь - стесняться ему особо нечего, а эстетическое наслаждение получать еще никто не запрещал. Девушки прошли мимо, и он обернулся, все не отрывая взгляд от понравившейся красавицы. Та, естественно, это заметила и глянула в ответ, наклонив голову. И хотя посмотрела она взглядом Снежной королевы, Стас улыбнулся.
        - Дим-Дим, я влюбился, - глядя в небесно-голубые глаза, произнес он так, чтобы незнакомке слышно было.
        Девушка улыбнулась уголком рта, взгляд чуть потеплел, но глаза отвела почти сразу, рассматривая меню.
        - Вот ведь, а им принесли. Это мы нищеброды, нам даже меню не несут, - расстроенно протянул Стас негромко.
        - В смысле «влюбился»? Знакомиться идем? - отвлекся от своих мыслей Дим, зацепившись за первый комментарий друга.
        - Да ладно, я так, - сделал Стас движение рукой, - не обращай внимания, красивая просто.
        На самом деле, глядя на нее, Стас прекрасно видел, что разделяет их просто социальная пропасть, и ни о каком знакомстве сейчас и речи быть не может. Нет, естественно, встреть он ее на какой гламурной вечеринке, шанса познакомиться с такой красавицей постарался бы не упустить. Не факт, конечно, что успешно, но попробовал бы точно. Про влюбленность же Стас сказанул, чтоб незнакомке приятно было. Девушка хоть и наделена красотой, но подавать ее тоже надо уметь, и, чтоб выглядеть так блестяще, трудиться тоже надо немало. Пусть видит, что не зря старается. Не жалко - размышляя подобным образом, Стас наконец-таки смог оторвать взгляд от девушки.
        Как только он отвернулся, сразу же напоролся взглядом на вторую входящую компанию. И поморщился даже - трое мужиков с лицами не особо обезображенными интеллектом. Правда, лица такие, что и уши накачаны. Лет всем к тридцати ближе, коротко стрижены, двое в кожаных куртках поверх спортивных костюмов в три полоски, третий в таком же камуфляжном костюме, как и на странном незнакомце с утра. Когда новые гости прошли мимо, четко пахнуло ядреным перегаром. Давно гуляют, видно, похмеляться пришли.
        Стас и Дим с вошедшими в гляделки играть не стали, хотя те, усевшись, сразу на друзей уставились. Самцам гориллы в глаза умные люди рекомендуют не смотреть. Увидев, что парни на них не смотрят, новые посетители переключили внимание на девушек со спутником. Донеслось несколько сальных шуток.
        - Стас, а что это за камуфляж такой?
        - На этом-то? - кивнул тот в сторону троицы. - Флектарн, бундесверовский.
        - Блин, как чувствовал, что неметчина. Слушай, а здесь-то откуда такие камки? - почесал затылок Дим-Дим.
        - Да их полно сейчас по всяким секонд-хендам армейским, популярная штука у охотников-рыболовов.
        - Стас, давай сруливать, сейчас этим баранам подраться захочется, - понизил Дим голос, - а тут мы кстати сидим.
        - Да ты не очкуй, Дим, я тысячу раз так делал, - оценивающе глянув на сидевшую по левую руку от него компанию, Стас сразу же взгляд отвел, чтоб не раздражать раньше времени, - мы их уделаем, как два пальца об асфальт.
        - Тебе проблем не хватает? Этим вломим, будем потом до самого Кирова озираться, чтоб их кореша за нами не гонялись. И на обратном пути тоже. Видишь, - Стас открыл было рот протестовать, но Дим его перебил: - Цепи на них какие и бабками светят, по-любому центровые какие местные. Пошли, короче.
        - Давай кофе еще попьем и пойдем, - не дожидаясь ответа, Стас быстро встал и пошел к стойке заказывать кофе.
        То, что Дим-Дим начал уговаривать его отсюда свалить, совершенно не напрягало - если дойдет до драки, Дима самого потом держать придется, это вообще машина для выдачи инвалидностей. Ему просто лишних проблем неохота, это понятно. Стасу тоже лишних проблем не хотелось, просто шуточки в сторону столика с красавицей ему не понравились.
        Кофе заказать не получалось - барменша сама понесла бутылки за столик с бугаями.
        - Да, к нам так не бежала, - пробормотал Стас негромко, после чего отвернулся и принялся разглядывать ассортимент бара. Вот барменша вернулась, но, к удивлению, посмотрела не на него, а левее. Не успев обернуться, Стас услышал приятный голос.
        - А где у вас тут… - стояла уже рядом с ним у стойки прекрасная незнакомка. Когда Стас развернулся, она, мельком глянув на парня, пошла в обход стойки по указанию барменши.
        - Два кофе будьте добры, - как только длинные ноги с красиво обтянутыми юбкой ягодицами скрылись из вида, протянул Стас купюру девушке за стойкой.
        - Американо или эспрессо?
        - Там где мало совсем, это эспрессо? Тогда два американо.
        Под жужжание кофеварки, сидя на высоком стуле впол-оборота, Стас начал поглядывать на гоп-компанию - те уже совсем развеселились, после того как закинули в себя по дозе алкоголя. К оставшейся за столиком девушке обращались со скабрезными шуточками уже напрямую, игнорируя парня. Тот сидел в полнейшем смущении, явно не знал что делать. Ему бы, по уму, сразу же надо было спутниц уводить отсюда и другое место для поесть поискать. Не догнал, видимо.
        Как раз тогда, когда перед Стасом тихо звякнули о блюдца две чашки кофе, прекрасная незнакомка появилась из коридорчика и пошла к своему столу. Проходя мимо парня, она даже вздрогнула, когда помещение огласил громкий гогот на очередную шуточку, видимо связанную с ее появлением. Стас развернулся на стуле и опять смотрел ей вслед, так как пройти она должна была как раз мимо гогочущих мужиков. Дим-Дим за столиком тоже напрягся, заметил Стас краем глаза.
        И Дим не зря напрягся - тот самый «камуфлированный», когда девушка проходила мимо, что-то ей сказал. Но красавица ответила так, что у него даже лицо перекосило. Он вскочил и схватил ее за руку, разворачивая к себе. Сразу же получил пощечину, но девушка забыла, что не в том заведении находится, где за подобные выходки товарища уже давно бы толпа секьюрити держала.
        Местный явно к такому обращению не привык и закатил девушке хлесткую оплеуху. Красавицу развернуло, она упала, ударившись об стол, светлые волосы разметало по полу. Бугай шагнул к ней, матерясь, но больше ничего сделать не успел - вроде и стоял он спиной к Стасу, но как-то получилось, что тот ногой влетел ему в лицо. «Камуфлированный» отлетел и упал вместе с одним из пустых столов, а Стас, мягко приземлившись, бросился к нему. Подскочив, резко добавил пару раз ногой, добивая. Сзади загрохотало, и парень инстинктивно ушел влево - вовремя, рядом с головой просвистела бутылка. Стас отпрыгнул, развернулся, но было уже поздно. Драться было больше не с кем, только Дим стоял у двоих лежащих, раздувая ноздри. Шевелился и чуть поскуливал только один, второй явно в глубоком отрубе.
        - Че смотришь, валим, валим отсюда! - резко сказал Дим-Дим, глядя на друга.
        Стас ему кивнул, но выставил руку ладонью вперед и склонился над девушкой.
        - Ты в порядке? - тронул он ее за плечо.
        Красавица приподнялась на руках и попыталась сесть. Крупные капли крови из носа падали и брызгали по полу крупными кляксами. Стас придержал ее за плечи, а когда она села, схватил салфетки со стола, приложил девушке к лицу. Пока привставал за салфетками и наклонялся обратно, обратил внимание на задравшуюся выше всяких приличий юбку. Причем настолько задравшуюся, что Стас, даже помогая с салфетками, ее одернул. Были б чулки, а тут колготки. Ему никогда вид в колготках не нравился, с этим уплотнением в виде трусов. Парень хмыкнул, отгоняя некоторые не вовремя появившиеся мысли.
        - Уходить отсюда надо скорее, а то корешки этих могут скоро нарисоваться, - сказал Стас незнакомке, и та слабо кивнула. Девушка попыталась встать, Стас опять помог, но, как только он убрал руки, красавицу качнуло. Повинуясь импульсу, Стас поднял ее и понес к выходу.
        Легкая, как перышко. И сопротивляться не стала, что приятно, а наоборот, обхватила одной рукой его за шею, а второй салфетки покрасневшие у лица держала. Дим уже гнал оставшихся парня со спутницей к выходу, под испуганным взглядом барменши.
        На улице сплошной стеной валил снег. Практически у входа раскорячился «патрол» старый, квадратный, видно, на нем и приехали развязные гости. Да, гаишников они точно не боятся - вспомнил Стас их помятые лица и амбре.
        «Лачетти» был прилично присыпан снегом. Чуть дальше стоял кроссовер, тоже засыпанный, причем настолько, что марку и не определить было. Стас сразу пошел к нему, потому как других машин рядом не было, и не ошибся. Парень-ботан подбежал к машине первым и, щелкнув сигнализацией, принялся руками счищать со стекол снег.
        - Я щас папе позвоню, он весь этот сраный поселок с землей сровняет… - терзала телефон между тем темноволосая девчонка, подбежавшая к кроссоверу. - Да что за фигня, до сих пор сети нет! - едва не плюнула она. - Вова, у тебя телефон начал ловить?
        Ботан отвлекся от очистки снега и достал приличных размеров смартфон.
        - Не ловит, и джипиэс тоже не работает! - Голосок у него, конечно… такой, вроде и не сказать что совсем писклявый, но заставил переглянувшихся друзей поморщиться.
        Дим открыл переднюю пассажирскую дверь кроссовера, и Стас усадил красавицу на сиденье. Девушка благодарно посмотрела на парня.
        - Вы куда едете? - обратился Стас к ней и бросил взгляд на ботаника Вову.
        - Вообще, в Казань, но сейчас нам в Красный Бор надо, нас там ждут, - подошла темненькая девушка.
        - Да как мы поедем, навигатор-то не работает! - с визгливыми нотками уже чуть ли не закричал Володя.
        Стас глянул на Дима, тот прикрыл глаза на мгновение, потом кивнул. С таким выражением, правда, на лице… будто в говно наступил белым тапком.
        - Давайте за нами, до Красного Бора вместе доедем, - обращаясь к ботану, сказал Стас. - Если будем быстро ехать, моргай, если тебе кажется, что медленно, не моргай, у нас резина летняя. Быстрее все равно не поедем, о’кей?
        Ботан лишь кивнул и полез за руль своего «кашкая» - пусть и не полностью очищенный от снега, но кроссовер уже можно было идентифицировать. Стас оглянулся, а Дима уже рядом не было, тот суетился вокруг «патрола». Ну да, правильно, на спущенных колесах в погоню сразу не стартанешь.
        Стас подбежал к «лачетти». За пару секунд смахнув рукавом снег с лобового и боковых стекол, он уже было нацелился садиться на пассажирское сиденье, но Дим показал ему на водительское и кинул ключи.
        - Давай рули, я себе палец по ходу выбил, болит, - он поднял правую руку, показывая на мизинец.
        - Да без вопросов, - Стас прыгнул за руль и сразу же тронулся с места. Педаль газа просто падала вниз, а «шевроле» еле ехал. Только двигатель орал - вот что значит резина летняя, совсем не цепляет. Включал фары, дворники и магнитолу уже на ходу.
        - Куда едем-то, Дим?
        - Направо рули, там покажу.
        Глянув в зеркало, через заднее стекло, по которому сейчас сползали вместе с каплями воды остатки снега, Стас увидел, как красный кроссовер выезжает следом. Нормально, поехали.
        - Слышь, Стасик! А у меня телефон тоже не работает. Посмотри у себя, - Дим держал трубку в руке, удивленно на нее смотря.
        Стас достал из кармана мобильный, включил. Телефон грузился долго, потом еще пин-код вводил на ходу, чуть в канаву не заехал.
        - И у меня не ловит. Блин, хорошо-то как отдыхается, даже не вспомнил, что труба выключена! Чувствовал же, чего-то не хватает. Точно, не трезвонит ничего, - поглядывая то на телефон, то на дорогу, забубнил Стас.
        - Нездоровая херь на самом деле, - пробурчал Димон.
        - Да ладно, провинция, чего ты хочешь? К райцентру доедем, будет ловить.
        - Видишь? - ткнул Дим влево.
        - Чего видишь? - повернувшись, слева видел Стас много всего - заборы, деревянные дома, два трехэтажных здания серого кирпича.
        - Вышка сотовой связи стоит за домами. А еще одна на въезде была. А связи нет, вот я и говорю, нездоровая херь какая-то.
        - Ладно, не парься. Дальше здесь куда?
        - Направо уходи, по главной. И за переездом налево.
        Когда выехали из поселка, слева потянулись поля, справа сплошной стеной подступал лес. Вова на своем кроссовере маячил сзади, притом прижимаясь слишком близко. Стас, посматривая в зеркала, ругался негромко - приходилось рассчитывать это и тормозить с оглядкой. Пару раз перед опасными поворотами тормозил качками, но Вова не врубался совсем и дистанцию не увеличивал.
        - Блин, и так дорога стремная, сплошные чудеса на виражах, так и это чучело еще сзади висит! - недовольно прокомментировал Стас.
        Дальше километров тридцать ехали без приключений, только Стас весь взмок, пока рулил. Пейзаж все так же разнообразием не баловал, слева поля, справа лес. А потом справа поля, слева лес. Населенных пунктов почти не было, проехали лишь несколько хуторов, две деревни да одну ферму, вполне современно выглядящую. Местность становилась все холмистей, горок стало больше, на одной из них Стас и остановился - в кусты сбегать да бензина в бак залить. В кустики, как оказалось, хотел не только он - мальчики все пошли направо, а девочки налево. После, пока Дим-Дим заливал бензин, Стас коротко проинструктировал Вову, как ехать и почему близко так прижиматься нельзя на такой дороге. В «кашкае», кстати, к несказанной радости, оказался почти полный бак. Проблемой меньше.
        Буквально еще через пару километров горки пошли классные, как на Карельском перешейке, только виды красивые не открывались совсем - все тонуло в снежной пелене. На одной из таких горок, градусов, наверное, около сорока пяти даже, «лачетти» потащило так, что Стас еле выровнял машину. Те, кто ехал здесь до этого, тоже, видно, притормаживали, поэтому накатана дорога была прилично.
        Стас, сквозь зубы матерясь, тормозил передачами, но «кашкай» начал неумолимо приближаться. Самое плохое, что дорога с горки шла не прямо, и сразу же после окончания спуска был поворот налево. Краем глаза Стас увидел, что кусты прямо по курсу завалены - кто-то, видно, там сегодня уже был. Дим тоже заметил и обратил внимание, но Стас отвечать не стал. Входя в поворот, он воткнул вторую, чуть повернул руль и нажал на газ. Зад понесло, но хорошо, привод передний, вырулил. Чуть-чуть всего юзом проехал.
        - Учись, салабон, - довольный, обратился Стас к Диму.
        Тот не ответил, только с кислой миной назад ткнул большим пальцем. «Ниссана» видно не было, но Стас сразу понял почему. Сдал назад - не ошибся.
        Ушел «кашкай» плохо. Машина съехала с дороги в кусты метра на три, притом по диагонали, видно юзом повело, так боком и ушел. Самое плохое в ситуации было то, что тросом «кашкай» по прямой зацепить не получится, да и не на летней резине его тросом тягать.
        Настроение у Стаса упало ниже плинтуса. Он развернул «лачетти» и сдал задом к обочине. Перед выходом глянул на мобильный - все так же. Поиск сети. Плохо. Выдохнул и полез на улицу, где Дим уже доставал из багажника лопату. А пассажирки «кашкая» в смятении стояли на дороге.
        - Вова, как ты так лоханулся-то, у тебя же полный привод? - похлопал Стас по капоту, подойдя к севшему на брюхо «ниссану».
        - Здесь не полный привод, - выглядел Вова испуганно и жалко.
        - А подключаемый?
        - Нет здесь подключаемого, «кашкаи» разные бывают, деревня епть, - зло выговорил подошедший Дим, обращаясь к Стасу, и начал лопатой обрубать ветки кустов вокруг машины.
        Стас обошел «кашкай» кругом и, наплевав уже на чистоту, повалялся на брюхе, посмотрел, где откапываться надо. В принципе, грязно-то особо не было, испачкаться можно было только о мокрые ветки кустов, но сухим в ближайшие несколько часов он точно не будет.
        - Идите в машину, грейтесь, что вы на снегу стоите! - крикнул он девушкам, показывая на «лачетти».
        - Я сейчас буду материться много, чтоб не слышали, - буркнул Стас Диму, глядя вслед пассажиркам.
        Судя по взгляду, Дим тоже понимал, что без такой-то матери этот «кашкай» вытащить явно не получится. А вытаскивать его надо, и быстрее, потому как картинка - «патрол» на спущенных колесах - стояла у обоих перед глазами отчетливо. Теплилась надежда, конечно, что местная блатата не дернется и не попытается догнать, но лучше на это не рассчитывать.
        Не спрашивая разрешения, Стас запрыгнул в «кашкай», осмотрелся. Коробка автомат, вот ведь блин - поморщился он. Но тут же усмехнулся - не его коробка, не жалко.
        - Дим, давай трос зацепим, попробуем.
        - Ху… пробовать, копать сначала надо.
        - Не ху… а ху… Давай трос цепляй, ты ж не будешь тут траншею рыть. Надо посмотреть, где больше мешает, там и копать.
        Пока Дим-Дим цеплял трос, Стас переключил на первую передачу, покрутил руль, попробовал стронуть с места. Движок рычал как настоящий, но даже на пару сантиметров не сдвинуло. Очень плохо.
        Выпрыгнув и посмотрев сзади, фаркопа на «кашкае» Стас не увидел.
        - Вова, не тормози, - обратился он к стоящему в прострации ботану, - давай петлю, или что у тебя там, трос-то надо цеплять.
        - Какую петлю?
        Стас глубоко вздохнул и выдохнул. Чувствуя, что не последний за сегодня раз.
        - Трос за что цеплять будем?
        - А… не знаю, - озадаченно проговорил Вова.
        Плюнув, Стас полез сам и через некоторое время нашел крышку на бампере, отковырнул. Так, резьба есть. Петли нет. Наверное, в багажнике.
        - Вольдемар, открой багажник.
        - А? Что?
        Этой фразой Вова окончательно Стаса выбесил. После короткой тирады о том, кто он и что он, Володя быстро понял, что надо открыть. Петля нашлась в специальном держателе рядом с запаской.
        Стас прыгнул опять за руль.
        - Дим, давай!
        Дим дал. Эффект был близок к нулевому - чуть дернуло, «ниссан» сдвинулся на пару сантиметров буквально. Дим дал еще раз, с таким же результатом.
        Не сговариваясь, парни вылезли из машин.
        - Чего давать, трос порвем только. Топор бери у меня в багажнике, деревья иди руби, чтоб под колеса кидать, я покопаю, - сморщился Дим.
        Через полчаса Стас был мокрый насквозь. Взмок как мышь испуганная, да и снег мокрый, попадая на одежду, моментально становился влагой. А штаны промокли сразу же, стоило только на колени встать, заглядывая под брюхо «кашкая». Дим-Дим был такой же, да и нервничал так же, даже сильнее. Это Стас тут копался за прекрасную даму, а он ведь вообще сразу предлагал из кафе срулить, о чем теперь не преминул сообщить другу несколько раз.
        «Кашкай» между тем уже смогли выпрямить, тот даже проезжал сам с полметра. Вот только враскачку выезжать не получалось - колеса зарываться начинали. Но хорошо резина зимняя еще стоит, не поменяна - в Питере-то в этом году снег рано закончился, уже к середине марта, так что и Стас, и Дим свои машины давно переобули.
        Трос все же порвали, поэтому полчаса парни рыли чуть ли не траншею ровную, чтоб брюхом не зацепить край канавы, выезжая, и рубили сухие ветки с сосен, набрасывая их под колеса.
        Совсем выдохшись, встали перекурить это дело. Стас старался не шевелиться, потому что при каждом движении мокрая одежда неприятно липла к телу. Дим молчал, выпятив нижнюю губу.
        - Из-за этих твоих подружек…
        - Не подружек, а одной прекрасной дамы, предмета вожделения и неразделенной любви. А других там я не знаю. На тебя, кстати, темненькая засматривается уже. О чем с ней тер, пока я тут копал, как негр на плантации? - сразу ответил Стас, не давая другу и слово вставить.
        - Да так, - улыбнулся Дим, - спросил, как в библиотеку пройти. Давай еще попробуем. Спроси только, кто там из них за руль может сесть, давай мы с этим дятлом толкнем.
        Вову парни уже напрягали толкать, и тот сейчас сиротливо стоял в сторонке, мерз. И на дятла даже не среагировал.
        За руль «лачетти» села темненькая, уверенно кивнула, когда Стас ей объяснял, как трос в очередной раз не порвать. После он полез в «кашкай», воткнул первую передачу и проехал чуть вперед. Открыл дверь, высунулся. Вспомнил, переключил на заднюю, высунулся опять. Надавил на педаль, и «кашкай», рыча двигателем, медленно пополз наверх. Стас тормознул, скатился опять вперед, зажал тормоз и, глубоко вздохнув, опять надавил на газ.
        - Давай! - заорал он, как только почувствовал, что машина опять идет вверх.
        Почувствовался легкий толчок, когда «лачетти» поехал, натягивая трос, и «кашкай» пошел бодрее.
        - Давай-давай, сладкая, давай! - заорал Стас, чувствуя, что осталось немного.
        Сладкая дала, но немного не хватило. В канаве у самой обочины грунт был рыхлый, и колеса снова начали закапываться. Стас тут же отпустил педаль, чтоб не зарыться по самые мосты.
        Вова промолчал, утираясь, а вот Дим-Дим высказал много чего, отряхивая грязь с куртки и очищая лицо снегом. Стас лишь пожал плечами - не специально же. Он только начал собирать наломанные сухостоины, чтобы снова набросать их в ямы от колес, как услышал приятный голос красавицы:
        - Мальчики, смотрите!
        Посмотрели. С горки, с которой машины скатились недавно, съезжала целая колонна - два тентованных армейских «Урала» и пожарный «ЗИЛ-131».
        - Оба-на. Можно было пораньше поехать, но сейчас тоже хорошо, - с радостью в голосе сказал Дим-Дим и пошел на середину дороги, к кабине головного грузовика, который уже остановился.
        - Здорово нервам армии! - громко сказал Дим, подходя к выпрыгнувшему из машины офицеру - совсем молодой парень, светлые волосы стрижены очень коротко. Узкое угловатое лицо, глубоко посаженные голубые глаза.
        Когда Стас подошел поближе, офицер и Дим уже вполне приветливо разговаривали, хотя вояка вроде бы выглядел чересчур напряженно, как будто мыслями совсем в другом месте находится. Да и автомат у него за спиной висел с примкнутым магазином. Странно - удивился Стас.
        Из кабины пожарного «ЗИЛа» в это время выпрыгнул мужик в штатском и быстрым пружинистым шагом пошагал в сторону беседующих парней. Следом выбрался дядька в таком камуфляже и обвесе, который Стас только в компьютерных играх видел. И военный тоже пошагал вслед за штатским, но не торопясь, степенно.
        - …а это не вопрос, сейчас дернем, - услышал Стас окончание фразы, подойдя к Диму с офицером. - Бэтмен! Давай цепляй! - крикнул лейтенант - Стас рассмотрел погоны.
        Только из училища, видно, но голос командный уже на уровне. Да и резкий паренек - подумал Стас, вспоминая своего ротного. Крутой тот был мужик, круче только яйца. Но справедливый.
        - Лейтенант, почему встали? - подошел между тем товарищ в штатском.
        Стас присмотрелся к нему - высокий, но длинным и нескладным не выглядит. Лицо скуластое, холеное, хоть сейчас на обложку журнала или на предвыборный плакат. Привык командовать - не, не командовать - повелевать, хотя и молодой, лет тридцать пять всего. Может, чуть больше.
        Лейтенант смерил штатского долгим взглядом. Секунды тянулись как патока, а офицер все молчал. Лицо «повелевателя» наливалось багровым.
        - Лейтенант! Ты вопроса не понял?
        - Вон там, в канаве, автомобиль, - показал пальцем на «ниссан» лейтенант. - Вот водитель, - ткнул он пальцем в Дима, говоря медленно, будто ребенку объясняя, - попросил помочь. Вот этот грузовой автомобиль сейчас зацепит вон тот легковой автомобиль и всего за полминуты…
        - Ты что из меня дурака делаешь? Быстро в машину! Ты…
        - Слушай, иди на, а? - перебив высокого, скривился лейтенант и показал Диму рукой на «кашкай», мол, и за руль уже туда пора прыгать.
        Да, по ходу не будет он ротным, подумал Стас, поразившись резкому ответу лейтенанта. Дим-Дим тоже не удержался, поперхнувшись. Видно, достала офицера служба уже, ведь, судя по поведению и замашкам товарища в штатском, лейтенанту повезет, если армия с ним просто попрощается, безо всякого волчьего билета.
        Подошедший как раз в этот момент «универсальный солдат», услышав пожелание лейтенанта, разулыбался во все свое широкое лицо. Подойдя сзади, воин взял за локоть уже ярко-красного начальника и тихо сказал ему что-то. Штатский вроде хотел дернуться, но передумал и двинулся обратно.
        - Приедем, ты погоны снимешь, ясно? - все-таки обернувшись, крикнул он.
        - Тебе зубы жмут, что ли? Иди нах еще раз, - отворачиваясь, скривился лейтенант, - сниматель мля.
        Стас с Дим-Димом переглянулись, думая об одном и том же, - неудобно: если б не они, лейтенант товарища и не послал бы. Может быть.
        Головной «Урал» между тем встал вдоль дороги и задом начал сдавать к «ниссану». Стас подошел так, чтоб видеть зеркало заднего вида, и махал рукой, показывая насколько близко подъезжать. Пока махал, из кузова на него смотрело несколько бойцов. Глаза дикие, почти у всех автоматы с примкнутыми магазинами. Ничего себе войско, смотреть страшно, подумал Стас, незаметно к ним присматриваясь. И одеты вразнобой, кто в каске, кто без, у одного так вообще бушлат на белугу накинут.
        «Урал» уже подъехал близко, и Стас поднял скрещенные руки. Из кабины сразу выпрыгнул водитель, ну ничем не напоминающий Бэтмена, и принялся сноровисто крепить трос к крюку на раме.
        - Давай тихонько только, - обратился Стас к парню, но тот лишь рукой махнул, убегая.
        Едва Стас запрыгнул в кабину, как грузовик тронулся с места, и «кашкай» мягко вышел из канавы, будто подталкиваемый огромной рукой. М-да, что ж они раньше-то не проехали, скривился Стас, вдруг полностью прочувствовав усталость в мышцах и неприятно ощущая мокрую одежду всем телом.
        Он выровнял машину на дороге и, выйдя, двинулся в сторону Дима, который так и разговаривал с лейтенантом. У Дим-Дима уже было донельзя серьезное лицо.
        - Командир, а что случилось-то? - подойдя, спросил Стас лейтенанта. - Чего вы все какие-то… нервные? И это… - кивнул он головой в сторону пожарки.
        - Самим бы понять, что случилось. Вспоминаю, сам себе не верю, - посмотрел лейтенант на Стаса усталыми, мутно-красными от полопавшихся капилляров глазами, - вы куда сейчас?
        - Сейчас в Красный Бор, а вообще в Киров рулим, - ответил Дим.
        - Ясно. Давайте за нами, мы пока тоже в Красный Бор.
        - Давай. И это, Саш, поехали на нашей, как раз и расскажешь что как. Давай не парься, у нас пивасика пару бутылок, коньяк есть. Хоть бахнешь, напряжение снимешь, - махнул Дим-Дим в сторону «лачетти».
        Лейтенант подумал чуть, потом кивнул головой, бросил короткое «щас» и побежал ко второму «Уралу». Он крикнул что-то в недра кузова, и через несколько секунд оттуда выпрыгнул худощавый дядька с автоматом наперевес, побежав к головной машине. Стас указующе махнул рукой Вове, который уже устроился за рулем «кашкая», и прыгнул в «лачетти».
        - За ним рули, - показывая на головной «Урал», сказал Стасу лейтенант, уже сидящий на пассажирском сиденье.
        Дим-Дим залез назад и зазвенел пакетами с пивом. Бутылок оставалось еще много. Звонко хлопнули пробки сразу двух из них.
        - Дим, мне тоже дай, - вдруг вырвалось у Стаса, - все равно тут полиции нет. Да и ты сам мент, если что.
        Сделав несколько хороших глотков, Стас довольно крякнул и прикурил показавшуюся сейчас очень вкусной сигарету. Предложил пачку лейтенанту, тот отказываться не стал и тоже задымил, часто посматривая на сигарету.
        Стас бросил пачку на торпеду и поерзал, устраиваясь поудобнее. Этот поворот, как назло, был последним в чудесах на виражах, и дорога дальше шла почти прямо. Ехали теперь не напрягаясь, держа приличную дистанцию от хорошо видной кормы «Урала».
        - Саша, это Стас. Стасик, Саня тоже почти питерский, прикинь! Давайте за знакомство, - протянул вперед бутылку Дим-Дим. - Давай, Саш, рассказывай, что у вас произошло? - продолжил Дима, после того как бутылки столкнулись с глухим звуком.
        Лейтенант помолчал чуть, глядя в окно. Стас, когда молчание затянулось, даже чуть оглянулся на Дима вопросительно - мол, может, тот вопроса не услышал, но тут офицер начал говорить:
        - Короче, наша часть… узел связи и две роты, охраны и обеспечения. Но территория приличная. Стадион у нас большой с одной стороны, плац с другой, как аэродром, казармы вытянуты сильно, и военный городок тоже в длину сильно растянут.
        Пока лейтенант говорил, часто делая паузы, жадно затягиваясь и долго подбирая слова, Стас с Димом снова переглянулись в зеркало заднего вида. Странный военный - спросили вроде об одном, а он историю непонятную завел. Но, по мере того как лейтенант говорил, парням становилось ясно, что тот просто издалека начал.
        - Получается как бы квадрат, а посередине вроде бы тоже территория части, но на самом деле там черти непонятные обитают. Хотя там все по форме, типа связь, как и мы. Днем оттуда никто не выезжает и не въезжает почти никогда - только ночью. Я всего два месяца назад сюда прибыл и поначалу думал, что это станция закрытая какая-нибудь правительственная или еще что. Но дежурным по части походил, понял: ни фига там не связь. Видел ночью, кто туда заезжал, по-любому контора. Рожи протокольные, ни у кого больше таких нет.
        И несколько таких кадров туда завозили, случайно увидел, как в фильмах про этих, сумасшедших профессоров, которые всякую муть придумывают. Вылезли двое, думая, что уже приехали, прямо на меня у КПП. Так за ними мигом метнулись, обратно в машину завели. Я тогда даже испугался, когда кабаны из охраны, что их в машину обратно усадили, на меня глянули. Показалось, меня прямо там в расход пустят. Раньше думал, только в кино такое бывает. Пиво есть еще? - прервавшись, обернулся лейтенант к Диму.
        Тот моментально достал бутылку, сильно звякнув и открыв, протянул ее военному. Лейтенант посмотрел на недокуренную сигарету в руке, поставил пустую бутылку между ног и выщелкнул сигарету в окно. Потом высунул руку и, сильно размахнувшись, запустил пустую бутылку в придорожные кусты.
        - А вкусные у тебя сигареты, тут такие хрен купишь, - взглядом спросив разрешения у Стаса и беря вторую сигарету из пачки, произнес лейтенант и продолжил рассказ: - Короче, никто не знает, кто там и что там. Я пробовал спросить пару раз по-тихому, но все молчат, как рыба об лед. Это вам, короче, чтоб вы ситуевину представляли… А вчера мы с учений возвращались, должны были по плану максимум к вечеру прибыть, но с этой грозой задержались.
        На Серегином «Урале» - Петров Серега, второй взвод его, вон он сзади за нами тянет сейчас - с движкой что-то случилось. Я со своими остался, чтоб на тросу, если что, его дотащить. Пока чинили, пока туда-сюда, гроза эта звезданула. Но «Урал» сделали, сам поехал. Приехали ночью, уже под утро, а там, на КПП, караван этих упырей, - лейтенант неопределенно мотнул головой, но было понятно, что речь про загадочных обитателей части, - как раз перед воротами. Стояло машин… да, пять: легковая, два микроавтобуса и два грузовика импортных - все черные, антенн как у ежика иголок.
        Мы как подъехали, так сам майор из КПП вылетел как пробка под ливень, нас послал оттуда. Приказал на полчаса свалить и не отсвечивать. Задом пришлось пятиться метров двести за поворот, как раз ливень стеной начался, видимости никакой. Встали, я задремал чуть, тут меня Бэтмен, водила, будит и показывает на часть нашу. Я со сна не понимаю ни хера, но вижу, там зарево полыхает - не пожар, но хер пойми что. А тут еще молнии как давай прям в часть колбасить, штуки три подряд, а потом, как по голове ударило, вырубило напрочь. Очнулся, меня старшина трясет. Смотрю, на улице уже светает, и снег падает. Во удивился! А потом врубаюсь - в части стрельба реальная идет. Рубануло, кстати, вообще всех, как старшина сказал, он первый очнулся… Ну двинули к части. Там сгрузились и на КПП. На КПП вообще никого. Мы там остались, а Серега со своим взводом к штабу двинул…
        Было заметно, что лейтенант здорово нервничает, видимо, рассказ заставил его еще раз переживать эти мгновения. Он выкинул сигарету в окно, взял из пачки уже третью подряд. Прикурил и только после этого продолжил:
        - Короче, стрельба не кончается, все плотнее, мы на нервах дико. Вдруг эта пожарка и микроавтобус появились - вместе с воротами выехали. В микроавтобусе спецы были, человек семь, и пара личностей непонятных типа козла этого, - махнул лейтенант назад, подразумевая прилизанного «повелевателя», - еще одну бабу видел. И следом парни бегут, из роты обеспечения, они в части все оставались. А за ними… Короче, упыри какие-то. Не, реально. На моих глазах нескольких парней догнали, разорвали просто. Дим говорил, кстати, синька есть? Дай, что ли, - неожиданно обернулся назад лейтенант.
        Дим-Дим протянул ему бутылку с коньяком, тот с отсутствующим взглядом сделал несколько глотков, даже не поморщившись. Лишь затянулся несколько раз вместо закуски.
        - Короче, я в кузов, давай огнем отсекать этих… уродов, - глотнув еще раз, продолжил лейтенант, - пацаны мои не десантура, конечно, но дрочил я их нормально, не все обоссались, даже стреляли некоторые. Тут пожарка рядом с нами тормозит, из нее этот спецназер вылетел как черт и давай всех в кузова загонять пинками. А микроавтобус сразу уехал, не останавливаясь, вроде в Красном Бору сейчас должен быть.
        Короче, Серегины, второй взвод, тоже примчались, как и не уходили никуда. В части фейерверк. Мы по тапкам дали, я в кузове так же и был, в кабину этот спец прыгнул, километров пять мы проехали в темпе, потом остановились. Этот спец, который «Урал» наш вел, смотрю, старшего ищет. Ну я показался, своих вывел, построил. Мой взвод полностью выбрался, Серегин еще, восемь человек из роты обеспечения, три из пожарной команды да пара контрабасов левых, синие в дугу, фиг поймешь откуда. Как добежали еще.
        Парни из обеспечения покоцаны многие, у некоторых чуть не истерика была. Короче, всех застроили, и этот спец речугу коротко толкнул, мол, секретный объект, биологические эксперименты, сбой системы, полная жопа короче. Рвем когти, скоро сюда прилетит большая ракета или самолеты, выжгут все напалмом. Сейчас сохраняем спокойствие и выдержку, как и положено воинам Советской армии, - так и сказал, кстати, и двигаемся в сторону Красного Бора, где нас накормят, напоят, окажут психологическую помощь. Погрузились, двигаемся, остальное вы видите.
        Стас сидел, машинально управляя машиной, и переваривал услышанное. Нет, он поверил лейтенанту сразу, там, в глубине души. Бывает такое, когда знаешь уже, что правда, но все равно не верится.
        - Н-да… - после небольшой паузы протянул Дим. - А что за мутанты? Как выглядят?
        - Да такие… вроде люди, но только видно, что не люди. Не знаю, не объяснить. Увидишь если, поймешь.
        - Слушай, а… ну Севастьяново, там же люди, с ними-то как?
        - Микроавтобус к ним сначала должен был пойти, этот *** сказал, - лейтенант показал рукой себе за спину, где следовала остальная колонна, - что предупредить должны были. О, приехали уже, - ткнул лейтенант рукой с сигаретой вперед.
        На показавшейся из-за пригорка табличке в названии города «Красный Бор» не хватало буквы С, и у буквы К были закрашенные части, так что можно было с некоторой долей фантазии читать как «Сраный Бор». Молодежь шалит, скорее всего, или соседи.
        - Дим, а вы сейчас дальше ехать хотите?
        - Да, а что? - наклонился вперед с заднего сиденья Дим-Дим.
        - Не уезжайте пока. Здесь можете в нормальных условиях остановиться, ведь скоро наверняка дороги перекроют и не факт, что будут в тепле мариновать. Загонят машину к блокпосту - и до особого распоряжения. Или до особого совещания, - лейтенант невесело усмехнулся, - да и на улице не май месяц.
        - Так ты думаешь, все так серьезно? - обернулся Стас к лейтенанту.
        - Серьезно? - взметнул брови тот. - Слушай, у меня на глазах какие-то мутанты, прибежав из секретной части, рвали на части солдат, а ты спрашиваешь серьезно все или нет. В городке военном знаешь сколько народа было? Я его, спеца этого, спросил, почему уезжаем, там же люди, а он мне ответил, что больше там людей нет! Не знаю, что они на волю выпустили, но знаю, что это скорее надо обратно загонять. Так что, думаю, к вечеру тут уже все перекрыто будет, - лейтенант шумно выдохнул и помотал головой, будто наваждение стряхивая.
        - Да, и я, кстати, вам ничего не говорил, если что, - после паузы посмотрел офицер на Дима и обернулся к Стасу: - Все, тормози. И дайте глотнуть на посошок, мне с этим бараном еще разговаривать.
        24 апреля, вечер
        Ермаков Станислав, Красный Бор
        - Дим, а у тебя с наличными как?
        - С наличными… хорошо. Без них грустно.
        - Дима, блин. Есть?
        - Есть.
        - Много?
        - Относительно.
        - Чурка, как же ты меня достал, а…
        Дим не ответил, а Стас глубоко затянулся и выпустил дым вверх, глядя в хмурое вечернее небо. Все застилали низкие облака, но снег прекратился еще пару часов назад. Ни одной расчищенной дороги с утра Стас так и не видел, и то, что снег закончился, его сейчас радовало.
        Парни определились на постой в местной гостинице, очень, кстати, приличной и опрятной на вид, несмотря на клеенчатые скатерти и телевизор в номере, родом, наверное, еще из Советского Союза. Чистенько, уютно, да и по-простому. Электричества, правда, как и в Севастьяново, не было. Когда спросили об этом на рецепшен, пожилая тетка администратор сказала, что авария после грозы и аварии на линии электропередач, нигде по району света нет. Мобильники тоже не работали, да и местный телефон даже короткими гудками не отзывался.
        Определившись в номер и переодевшись в сухое, друзья бахнули коньяка понемножку, а после, недолго думая, завалились спать и проспали до самого вечера.
        Сейчас парни выбрались на променад, прогулялись вокруг гостиницы, глянув на здание администрации поселка и на главную площадь. Людей на улице видно практически не было. Стас с Дим-Димом вернулись на стоянку, откопали машину, чтоб совсем в сугроб не превратилась, и встали на крыльце покурить.
        Про наличку заинтересовал вопрос Стаса нешуточно, потому как он вновь увидел знакомый кроссовер, припаркованный у гостиницы среди других автомобилей. Днем, когда парни отделились от колонны и остановились, прекрасная незнакомка со спутниками вышла из машины поблагодарить. На предложение Стаса вместе поужинать прямо не согласилась, но намекнула, что возможно, при определенных обстоятельствах. Именно из-за этого вечером круги парни нарезали, не отходя далеко от гостиницы. Стасу хотелось пригласить красавицу культурно посидеть, а в карманах денег почти не осталось - так, на сигареты. На карте были, но ни одного банкомата в городе не имелось, как тетенька на рецепшен сказала.
        - За чурку ответишь… - протянул Дим после долгой паузы.
        - А ты не тормоз, быстро сориентировался, - заржал Стас.
        Помолчали еще чуть, пуская дым в небо. Сигарета у Стаса уже сгорела почти до фильтра, курить было уже невкусно. Поморщившись, окурок он выкинул.
        - Дим?
        - Ну чего?
        - Так наличка есть у тебя?
        - Смотря зачем.
        - Девушек угощать, если что.
        - А почему мы их? У них денег по-любому больше, чем у нас, пусть они угощают… - так же как и Стас, рассматривая небо, протянул Дим.
        - Потому что тогда больше шансов, что она мне даст.
        - Вот ты хитрый какой. То есть наличные даю я, а дать должна она тебе… Мне с чего профит тогда?
        - Ну… даже не знаю. Большое человеческое спасибо тебя устроит?
        - Пошли в магазин лучше, а то закроют скоро, - вздохнул Дим-Дим, - выходной же сегодня.
        Закупившись алкоголем в магазине, в котором полки со съестным были на удивление полупустыми, парни под неодобрительным взглядом продавщицы двинули обратно к гостинице. Пока покупали, на улице уже потемнело, и снег опять пошел.
        В общем зале гостиницы была и стойка регистрации, и кафе со столиками. Стас с Димом даже в номер подниматься не стали, устроились за одним из свободных. Открыли по пиву, пристроив пакеты с алкоголем под столом.
        Зал освещали свечи, тени метались по стенам. Народ был, примерно половина столиков занята, притом по виду местных мало. Практически все разговаривали вполголоса, только одна компания уже поднабралась, но выглядели сидевшие там добродушно, отметил Стас. Попив пивка, друзья вышли покурить, оставив на стульях пакеты, типа занято.
        На улице было свежо. И темно уже, хоть глаз выколи. На крыльце стоял курящий народ, и Стас с Димом отошли на несколько метров. Стас было начал сокрушаться по поводу отсутствия красавицы своей, но Дим приложил палец к губам, показывая взглядом на людей, а потом чуть постучал пальцем по мочке уха.
        Слышимость была отличная, а послушать действительно было что. Один из стоящих на крыльце мужиков был местным, может не из Красного Бора, но из области точно - настолько уверенно перечислял он населенные пункты с комментариями. А вещи говорил мужик этот совсем нерадужные. Из услышанного разговора на повышенных тонах Стас с Димом узнали о том, что ни в Великополье, ни в Севастьяново нет ни света, ни мобильной и обычной связи.
        Говорил мужик еще и про странный ров, преграждающий сразу несколько дорог по разным сторонам. А дальше совсем веселуха пошла - судя по его словам, по железной дороге на вокзал не пришло ни одного поезда, хотя со стоянкой в Бору должны были пройти куча скорых и три электрички. Дальше пошла агитация - говорливый звал за собой народ в администрацию или домой к главе района, чтобы тот объяснил, что происходит. Когда начались яростные дебаты, на манер брать Зимний или не брать, парни, докурив по второй сигарете, двинули обратно в зал. А в зале их ожидал сюрприз. За занятым ими столиком сидели знакомые девушки. И Вольдемара с ними не было.
        - Привет, - просто сказала красавица, смотря Стасу в глаза, когда он посмотрел на нее, подходя, - не помешаем?
        Стас не ответил, просто молчал и смотрел на нее. Дим быстро сориентировался и, уверив, что настолько прекрасные девушки никогда таким классным парням не мешают, успел метнуться за стаканами и уже откупоривал бутылку вина. Одну из двух, которые ранее Стас в магазине предусмотрительно цапнул, когда затаривались.
        - Ну что, давай наконец знакомиться? - тихо спросила девушка Стаса.
        - Давайте знакомиться, - услышав это, сказал Дим. - Дмитрий, это Станислав.
        - Ольга… Ирина, - представившись, кивнула в сторону своей молоденькой спутницы красавица.
        Дим-Дим тут же взял на себя роль души компании, балагуря и вино разливая, между делом раздавая комплименты. Темненькая Ирина зарделась сразу, это было заметно даже несмотря на ее загар и тусклый свет в помещениb, а вот Ольга только слегка улыбалась - привыкла.
        - Мальчики, а вы чем занимаетесь? - спросила она, пригубив вино.
        - Служа закону, служу народу, - резюмировал Дим свой род деятельности.
        - Депутат, что ли? - хмыкнула Ольга.
        - Не, полицейский.
        - Писарем в офисе, - ответил Стас на вопросительный взгляд и вернул его, - а вы?
        - Ира учится, а я книги пишу, - улыбнулась Ольга.
        - Прикольно. Много книг уже написано?
        - Пока ни одной. Но я стараюсь, - красавица обворожительно улыбнулась.
        - А на жизнь чем зарабатываете? - поинтересовался Дим-Дим.
        - Я слабая женщина, стараюсь таким не заниматься, - ответила Ольга, вытянув руку на отлете и рассматривая свой маникюр.
        Лица у парней чуть вытянулись, но через некоторое время беседа вернулась в непринужденное русло.
        25 апреля, ночь
        Старцев Александр, поезд
        Открыл глаза и ничего не увидел. Темнота. Тут же по коже холод пополз. Чувствую, что моргаю, а мрак перед глазами. Начиная паниковать, приподнялся и увидел слабые отблески света. Отпустило.
        Откинул голову назад и опять закрыл глаза. Думать о чем-либо не было желания. Не совсем понимая, где нахожусь, потихоньку выплывал из беспамятства. Уже почувствовал, что кожа на ладонях и пальцах как задеревеневшая, и стоит лишь двинуть руками, как просто тупая боль в подживающих порезах, к которой привык, усилится.
        Но если руками я мог и не шевелить, то дышать приходилось, и каждый вдох отдавался болью в ребрах. Некритично, но неприятно. Кроме этого, было холодно. Очень мерзко холодно, когда холод пробирает полностью, до костей. Руками все же пришлось пошевелить, пытаясь закутаться в одеяло. Сначала зашипел от боли в пальцах, потом заскулил тихонько от боли в расквашенных губах.
        Закутываясь в одеяло, попробовал согнуть ноги в коленях. Лежал я на левом боку, согнулась только правая нога. Левая вообще не отреагировала. Я опять запаниковал и, уже не особо замечая боли, перевернулся на спину. Нога ниже колена как не своя, отлежал до такой степени, что вообще ее не ощущаю. Пока ворочался, краем меня догнали воспоминания. Последнее, что вспомнил, было мелькнувшее дерево с большим пластом земли на корнях.
        Вспомнил все, но сейчас было немного не до этого - лежал на спине, не обращая внимания ни на холод, ни на боль, с дикой надеждой, что нога лишь затекла. Через пару долгих минут, которые сердце долбило грудь изнутри, пытаясь выскочить, с облегчением почувствовал боль в ноге от приливающей крови.
        Расслаблялся недолго - пришлось сесть и начать массировать ногу, потому как боль стала совсем нестерпимой. Рядом со мной кто-то лежал, но на мои шевеления не реагировал. Зато отреагировала задница, причем неоригинально отреагировала, болью. Пришлось усесться боком, перенеся весь вес тела на правую ягодицу.
        Справа, в коридоре, мелькали далекие отблески света, притом живого, как от костра. Глаза потихоньку начали различать в темноте, и я понял, что нахожусь в нашем перевернувшемся вагоне, в одном из пассажирских отсеков. Лежал я на матрасе, брошенном на пол, и укрыт был клетчатым одеялом. Рядом со мной было еще два человека. Перчатки, кстати, штурмовые, которые мне выделил Саня, до сих пор были на руках. Я поднял согнутые ладони на уровень лица. Не видно ни фига, но кожа на ладонях даже по ощущениям высохла. Попытался распрямить пальцы, не получилось. Когда понял, что зажившая кожа сейчас начнет рваться на краях всех порезов и ранок, остановился. Да и не надо пока особо, это так, на рефлексах. Многие ведь заживающие болячки ковыряют, непонятно для чего.
        Хотелось опять откинуться обратно на матрас, свернуться калачиком, накрыться чем можно, ловя крохи тепла, и забыться во сне, но помешала жажда, сопровождаемая сушняком. И еще в сортир хотелось. Прямо как утром, совсем недавно.
        Кряхтя, словно старый дед, я с трудом поднялся и, упираясь ладонями в стены, вышел в коридор. Источник живого огня оказался неожиданно близко, а казался далеким оттого, что пламя горело в буржуйке, и отсветов было очень мало. В коридоре, рядом с блестящей нержавейкой печкой, стоящей в пассажирском закутке, сидел Леха Николаич и закидывал дрова в маленькую круглую дверцу.
        Увидев меня, он открыл рот, потом, видимо, передумал и просто махнул рукой приглашающе. Я кивнул, но, несмотря на пронизывающий холод, от которого после сна меня начало бить крупной дрожью, подавил желание доковылять до печки и просто обнять ее, а уже привычным способом двинулся на улицу через окно. Окно, кстати, было заложено изнутри черными осклизлыми сучьями, свежими еловыми лапами, каким-то тряпьем.
        Аккуратно вылез, сдвинув в сторону часть конструкции, и замер. Ночь стояла темная, ни луны, ни звезд видно не было. И в густой темноте мягко и бесшумно большими хлопьями опускался на землю снег. Снежинки падали мне на вскинутое к небу лицо и быстро таяли.
        Могильная тишина вокруг. Действительно могильная - некстати вспомнил я о лежащей неподалеку скорбной шеренге, которую еще с утра видел. Стало неуютно, даже повел плечами, разгоняя поползший по спине холодок.
        Кстати, вроде ночь уже, притом такая кромешная, почему же так тихо? Почему меня еще никто не спасает, не берет интервью, не оказывает психологическую и медицинскую помощь? Но, отложив эти вопросы на потом, я честно отошел пару метров за дерево, дальше было страшновато. На пару секунд забылся, испытывая наслаждение от облегчения мочевого пузыря, хотя, пока расстегивал молнию, заболели порезанные пальцы. Вернувшись в неприятную действительность, как можно быстрее юркнул в вагон, чуть не уронив всю конструкцию, закрывающую окно. Подвинув на место входа несколько еловых лап, закрыв проход, двинулся к буржуйке.
        В нашем отсеке, возле печки расселась вся честная компания и еще пара незнакомых человек. А, одного знаю, вроде тот самый доктор. Все во что-то кутались, кроме Лехи, который небольшим топориком рубил дрова, пытаясь делать это тихо. На плече у спящего Егора покоилась белобрысая головка проводницы - они оба сидели в уголке, укрывшись одним одеялом.
        Вот те на, а я там в заднице где-то валялся. Спасаешь их от всякого быдла, а потом вот так вот… Но это я так отстраненно подумал, для проформы, даже обиды не шевельнулось ничуть. Либо действительно не трогает, либо просто эмоций нет уже никаких на сегодня.
        Не спали трое - доктор, Леха и Толстый, мельком глянувший на меня и опять уставившийся пустым взглядом сквозь печку. Остальные, кто свернувшись калачиком, кто сидя привалившись спиной к стене, вроде дремали, укутавшись во что придется. Одна из девушек-подружек тоже была тут, вторую или не вижу, или нет ее здесь. Да и ладно - закончил я осматриваться и попытался сесть как можно ближе к буржуйке, непонятно откуда взявшейся.
        - Молодой человек, постойте, - послышался тихий вкрадчивый голос. - Очнулись, это замечательно. Александр, если не ошибаюсь? - спросил меня подошедший доктор, перешагнувший через чьи-то ноги. - Иван, будем знакомы, - когда я кивнул, продолжил доктор. - Посмотрите прямо на меня, будьте любезны, - доктор мягко взял меня за голову обеими руками, чуть покрутил. - Сюда посмотрите, пожалуйста, - поводил Иван рукой со сжатыми пальцами в разные стороны, потом посветил маленьким фонариком мне в лицо. Яркий свет больно резанул по глазам, и я зашипел, отвернувшись.
        - Тошнит, головокружение, голова болит? - На все вопросы я отрицательно мотал головой. - Руки, ноги, ничего не сломано по ощущениям? Внутренние органы?
        - Жопа болит сильно, - буркнул я.
        - Конкретно где? - все тем же вкрадчивым голосом без изменения интонации спросил доктор. - Мягкие ткани, тазобедренный сустав, копчик? Острая боль? Постоянная, пульсирующая?
        Блин, ничего себе доктор. Сейчас еще смотреть полезет. И не прикалывается ведь.
        - Да нет, это я так, пожаловался от безысходности. Терпимо, не парьтесь.
        - Терпимо - это хорошо. Плохо, что болит. И все же, какой специфики боль? Ходить без проблем можете?
        - Да не волнуйтесь, все в порядке. Можно погреюсь, ладно, а то продрог там сильно? - Бочком-бочком двинулся я к печке.
        - Отдохните пока, если боли будут донимать, скажите обязательно.
        - Уж обязательно.
        - Ну и хорошо. Пойду ваших соседей проведаю. Если вы замерзли, значит, и им там не жарко.
        Доктор тихо ушел. Я сделал круглые глаза и кивнул подбородком в ту сторону, куда он скрылся, глядя на Николаевича. Тот глаза также округлил и помотал головой, сделав неопределенное движение рукой.
        - Лех, а попить есть? - прошептал я.
        Он в ответ кивнул головой на несколько пластиковых бутылок, лежащих в сторонке. Не глядя, ухватил одну и начал жадно хлебать. Сразу же почувствовал, что у воды вкус странный, но пить не перестал. Напившись, начал рассматривать бутылку на свет.
        - Дождевая, - пояснил Леха, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, - да ладно, не брезгуй, экологически чистая… наверное.
        - А это че было? - прошипел я, показав взглядом в сторону скрывшегося доктора. На то, что пил дождевую воду, внимания не обратил - не в первый раз чай.
        - Это? Это вообще жесть, медицина наша… - так же тихо прошипел в ответ Леха, придвинувшись почти вплотную. - Мы тут уже все с него поражаемся. Но дело туго знает, с утра на ногах, вот только за пару минут до того, как ты очухался, присел чаю хлебнуть. И не жрал вроде ничего. Но отморозок, реально, - Леха оглянулся через плечо, посмотрев, не вернулся ли доктор.
        - М-да, по нему видно. Что было-то? Долго я в отключке валялся? - переведя тему, глянул на Толстого. Тот на взгляд отреагировал, тоже посмотрел на меня, но через мгновение глаза отвел, снова в вечность вперился. Ну и ладно, хотя странно - с прошлого вечера вроде не замолкал, а тут как партизан.
        - Что было? Ничего хорошего. Как вас после обвала притащили, так и валялись. Саня чуть раньше очнулся. Докториш… - короткий взгляд через плечо. - Док в смысле, тут всех практически к делу приставил, полевой госпиталь устроил. Тот дурак, которого ты приложил, возбухать пробовал. Ему еще пару раз перемкнули уже толпой, сейчас тихо себя ведет, - Леха рассказывал короткими фразами, после каждой рубил по дровинам. - Ксивой потом махал, всем проблемы обещал. Но это фигня, Костян вон тоже полицейский. Днем гроза была, мне даже страшно стало. Вода как из ведра лилась просто. Я уж грешным делом думал плот сооружать, лужи по колено. Лодку надули, ну хоть не зря, в ней сейчас в соседнем купе пара человек спит. Гром гремел, в ушах звенело. Да много померло, которые самые тяжелые были.
        - Помощи, как видишь, нет до сих пор, - опять закинув пару деревяшек в печку, продолжил Леха, - кто, где мы, хрен знает. Нам по ходу стрелку не туда перевели, в жопу какую-то приехали. У меня джипиэсовский навигатор, у Сани джипиэс и глонасс есть, все молчит. Сигнала нет, к месту не привязывает. Ни на одном мобильнике сети нет…
        Обстоятельно изложил, даже переспрашивать ничего не надо. Вернулся доктор, принялся допивать чай из оставленной кружки, а я сидел и завидовал. Просить было неудобно, но Леха мне уже сам налил чаю из котелка. Горячий чай не пью обычно, жду, пока поостынет, но тут просто давился кипятком. Обжигающий напиток проваливался внутрь, и блаженное тепло растекалось по всему телу. Посидели тихонько, от тепла я сомлел чуть. Заснул бы, если б не кружка в руках. Уже находясь в состоянии дремы, поставил кружку на импровизированный столик рядом с печкой, собираясь просто свернуться калачиком рядом с сопевшим во сне Костиком. Как раз на металлическом полу был небольшой не занятый никем кусок наброшенных тряпок, исполнявших роль подстилки. Только начал прицеливаться прилечь, собираясь с духом, уже нехорошо предвкушая активизацию всех болячек, как вдруг понял, что кое-кого тут не вижу.
        - Лех, слушай, - шепотом спросил я, - а Олег-то где? В том вагоне?
        Николаич замялся и отвел глаза. Несколько секунд молчал, не глядя на меня. Потом глубоко вздохнул, видимо собираясь ответить, но Толстый его опередил.
        - Не нашли, - хриплым голосом произнес он, все так же вперившись взглядом в никуда. - Меня вытащили, тебя вытащили, - после этого Толстый посмотрел мне в глаза, - а его не нашли.
        Я отвел глаза и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Внутри стало пусто. Так сложилось, что до этого никогда не терял близких людей, поэтому чувство утраты, которое почувствовал сейчас, было впервые. Трупы после аварии отстраненно рассматривал, барьер какой-то уже стоял. Даже то, что при аварии второй Леха-охотник шею сломал, меня особо и не тронуло - с ним и не общался почти. Но, хотя Олега тоже знал даже меньше суток, испытал чувство близкое к шоку. Успел уже привыкнуть к его непробиваемому спокойствию, к тому, что он постоянно знает что делать. И, самое главное, как правильно делать.
        - А выпить нет ниче? - вопрошающе посмотрел я на Леху.
        Выпить нашлось. Леха, правда, сначала переглянулся с доктором и только после того, как тот кивнул, достал початую бутылку водки. Разлил в уже изрядно попользованные пластиковые стаканчики, и мы выпили в тишине, не чокаясь.
        Док, кстати, тоже выпил. Не совсем потерянный человек - мелькнула мысль. В моем стаканчике плавали черные крошки - то ли пепел, то ли еще что, но внимания обращать не стал. Закусывать было нечем, запил чаем. Переждал резкий кисловатый привкус во рту, убедился, что обратно не просится, и только после этого прилег. Хорошо-то как - мало того что чаем согрелся, так еще и от выпитой водки тепло внутри растекается.
        Леха, прихватив с собой дробовик, пошел сопровождать доктора в другой вагон, проведать раненых, как я понял из их реплик. Стало тихо, лишь потрескивал огонь в печке. Хотя, стоило подумать о том, что тихо вокруг, сразу услышал и храп за стенкой, и поскрипывание вагона. На улице поднялся ветер, начав подвывать в щелях, пока негромко.
        Сон как назло уже не шел. Дрему согнал, теперь не заснуть - все же весь день в отключке валялся. К тому же выпитая водка не успокоила, а взбодрила. Да и привыкшее к комфорту тело реагировало на все неровности металлического пола, наброшенных тряпок было явно мало. А ведь года три назад и никаких тряпок вместо матраса не надо было, мог с удовольствием на голом полу спать.
        Я поворочался с кряхтеньем, нечаянно разок сильно толкнув Костика, но тот просыпаться даже и не думал. Повернувшись в очередной раз, наконец, улегся вроде удобно, на бок, вытянув руки. Если так заснуть, то пару часов, как минимум, можно проспать, пока ничего не отлежишь.
        Только сейчас, довольно вздохнув, вдруг вспомнил про Аню. Попытался мысли эти отогнать, но не получилось. Собрался с духом, проанализировал все свои чувства и переживания за сегодняшний день. Получалось, что смерть Олега тронула меня как никогда раньше, а про Аню я даже и забыл. Мне стало стыдно и захотелось под землю провалиться.
        Вдруг вдалеке раздался громкий звук выстрела, и мы с Саней встрепенулись. Несколько секунд просто смотрели друг на друга, но тут дуплетом громыхнуло еще раз. Приподнялся заспанный Егор, проснулся один из спутников доктора, мужик лет так около тридцати - тридцати пяти, с обильным вкраплением седины в темных волосах.
        - Что случилось? - Это он к Толстому обратился, который уже суетился у рюкзаков.
        - Да Леха стрелял вроде, они с Доком раненых пошли проведать, - уже договаривая, Толстый вытащил из рюкзака длинный чехол и извлек из него двуствольное ружье, с вертикальным расположением стволов. - Алекс, пойдешь со мной? Посветишь, если что? - посмотрел он на меня, отвлекшись от патронташа, который достал из того же чехла.
        Я кивнул и, в который раз за сегодня пытаясь унять нервную дрожь, пошел к окну, разбирать выход. Догнавший меня Толстый сунул мне в руки длинный, сантиметров сорок, тяжелый фонарь. Такой и как дубину можно пользовать.
        - Кричите, если что, - напутствовал нас Егор. А вот темноволосый друг доктора собрался с нами, взяв топор в руку.
        - Не включай фонарь пока, - буркнул мне Толстый.
        Снег падал все так же обильно, на нос снежинки просто огромные приземлялись, вокруг не видно ни зги, как и утром. Только тогда марево тумана было, а сейчас снег валит стеной.
        На полпути, перепугав друг друга, встретили Дока с Лехой. Оказывается, у вынесенных из вагонов трупов суетилось несколько то ли волков, то ли собак бродячих, уточнять они не стали. Леха завалил одну, остальные скрылись. Кричать не решились и, лишь предупредив народ в вагоне аккуратней ходить до ветру, скорей двинулись к нам успокоить, прекрасно понимая, что и мы выстрелы слышали.
        Постояли, посовещались, стоя на уже припорошенных снегом путях. Говорили все больше Николаич и Толстый, который по итогу голосования направился в тот вагон караулить. Николай, спутник доктора, чье имя я узнал в ходе обсуждения, добровольно-принудительно пошел с ним. Ну а больше и некому - у меня там друган обиженный должен козни строить, у Егора подруга вроде как у нас спит. Буржуйка, оказывается, Лехина, так что ему просто полагается у нее греться. Костик только остается, но он контуженый.
        Вернувшись из этого ночного забега, я устроился на то место, где до этого лежал Николай. Между делом хотел одеяло дернуть, под которым валялся в отключке, но доктор его уже приспособил тем двум мужикам, которые тоже в отрубе были. Может, и не в отрубе, просто спали крепко. Ну и ладно. В рюкзаке моем еще и спальник имеется, и пена, очень бы хотелось все это достать, но будить всех ради того, чтоб себе приятно сделать, мне совесть не позволяла. Хотя на удивление так удобно устроился, что разные измышления меня догнать не успели - заснул сразу, сладко и с удовольствием. В сон как провалился.
        А выбирался с трудом. Находясь в полудреме, проснувшись от холода. Лежал, подтянув колени чуть не к подбородку, стараясь не выпустить крохи тепла. Спиной чувствовал, что кто-то спит рядом, и старался прижаться, греет как-никак. Так и валялся, наверное, минут десять. До того времени, когда мучения от холода и стонущих отлежанных мышц не стали невыносимыми, после чего кое-как поднялся.
        Ненавижу такие пробуждения. Ложишься спать усталый и вымотанный, надеясь на то, что сон усталость снимет, а просыпаешься в еще худшем состоянии. Непривычное тело от такого сна устает, как от погрузки вагонов. Лечится это просто - временем. Через недельку в экстремальных условиях привыкаешь и начинаешь наслаждаться сном в любом месте и в любое время. И, самое главное, начинаешь отдыхать. Но вот незадача, отвыкаешь от этого быстро, и сейчас знание того, что еще пару ночей в таком режиме - и буду с утра как огурчик, меня совсем не утешало.
        Окинул взглядом наше бомжевище - на месте только Костик и Егор с подругами. Вот ведь и по барабану же им. Хотя и к буржуйке ближе. Кстати, о буржуйке - интересно горячая ли, подумал я и потянулся к печке, но сразу же с шипением отдернул руку. Буржуйка была чуть ли не раскалена.
        Вот дятел, все лезу не подумав, дуя на подушечки пальцев, обругал я себя. Постанывая от боли, пока никто не слышит, вылез на улицу и сразу же зажмурился. Вокруг было белым-бело, ветви деревьев клонились к земле под грузом налипшего снега. И тишина вдали звенит. А рядом звенело на холоде лезвие топора, которым Леха рубил дрова у приличных размеров костра. Я постоял минутку, привыкая к ослепляющей белизне, потом пошел к костру. Там суетился молодой парень, снимая кастрюлю с кипятком. Когда я подошел, он с ней уже умчался в вагон.
        - Прикольно. Чай мутят? - проводив парня взглядом, обратился я к Лехе.
        - Если бы, - тот нахмурился и глянул на меня красными от недосыпа глазами, - доктор кипятка просит, пациентов штопает.
        Я уткнулся, смущенный. Смущался, правда, недолго - Леха сразу же припахал меня наполнять разные емкости снегом, чтоб его растапливать. Несколько кастрюль, алюминиевое ведро и тазик были уже изрядно подкопченными, топили, видно, давно. Снег плавился быстро, пришлось докидывать, так как воды, естественно, получалось меньше. В растапливаемой воде плавали черные точки пепла. Посчитав миссию выполненной, отставил от костра заполненные емкости и осмотрелся.
        Подумав немного и собравшись с духом, хотя разум протестовал против такого издевательства, я, пока не прошел запал, быстро сбросил с себя толстовку и футболку. Оставшись по пояс голым, попросил Леху полить на меня воды и сполоснулся.
        Заряд бодрости сразу получил неимоверный - по утренней дубарине долетел до нашего отсека сайгаком, уже не замечая боли. Порыскав недолго в поисках, выдернул свой рюкзак из кучи сумок и в темпе достал оттуда берцы, горку, термобелье и свой старый свитер непонятного происхождения. Все, кроме свитера, было новым, купленным как раз под это лето, в которое я собрался стать подкованным туристом. Переодевшись, во всем новом почувствовал себя немного непривычно. Ничего, пройдет. По земле поваляться, чтоб из толпы не выделяться, и нормально будет.
        Измазанные в грязище и крови джинсы, толстовку и провонявшую несвежим телом футболку я убрал в полиэтиленовый пакет и сунул в рюкзак. Кроссовки убрал отдельно. На глаза попалась арафатка, и я, чуть подумав, просто намотал ее на шею в один оборот, как шарф.
        Вот так лучше. Я подпрыгнул даже пару раз, поморщившись от боли, правда. Хотел еще кукри [1 - Кукри - национальный нож, используемый непальскими гурками, с характерной формой изогнутого клинка (прим. авт.).] достать, который мне на Новый год подарили, но решил пока в Джона Рэмбо не играть и оставил тесак в рюкзаке.
        Пока одевался, разбудил Егора и обеих девушек. Чувствовал себя виновато, но, что уж поделаешь - не могу я тихо колобродить, обязательно или уроню что-нибудь, или громыхну. И Егор, и девушки, предварительно или пожелав, или поздравив меня с добрым утром, полезли на улицу с заспанными лицами, моцион утренний наводить. Или проводить - не силен.
        А может, спасателей смотреть, где они. Мысли о том, почему до сих пор никого нет, меня донимали почти постоянно, просто старался не зацикливаться на этом. Но странно уж очень - куча человек вдруг пропала, и никому до этого дела нет. Не должно так быть.
        Оставив в отсеке одного Костика, не до конца пришедшего в себя после удара головой, я полез обратно на улицу. Здесь уже вокруг костра собралось прилично народа, много незнакомых. Были и знакомые - Николай, друг доктора, Леха никуда не уходил, был даже тот мужик, которого после полета вагона в лес я первым увидел. Чуть позже Толстый подошел, щеголяя в оливковом костюме военного кроя. Что-то из вражьего обмундирования, вестимо. Подошел и начал с Лехой что-то умное обсуждать.
        Над стихийно собравшейся толпой раздавался гвалт голосов, в основном шло бурное обсуждение перспектив спасения - видимо, не я один озабочен отсутствием вокруг карет скорой помощи. Визгливо голосили несколько женщин в возрасте около сорока плюс-минус пять. Не люблю таких быдловыкидышей очередей времен перестройки. Куры бесячьи.
        Подавив внезапное раздражение, пошел к толпе. Выцепил взглядом и определил нескольких потупившихся мужиков как мужей голосивших дамочек. Осмотрелся внимательней - люди вокруг держались или парами, или небольшими группами. Наша была самая большая, только доктора не хватало, а так с подошедшим подростком, которого я видел вчера, помогавшим доктору, насчитал восемь человек. Почти все наши прокомментировали мой новый прикид, да и со стороны люди посматривали.
        Неудивительно - в новенькой горке и хрустящих берцах в этом сборище потрепанных людей выглядел белой вороной. У многих одежда была заляпана кровью, помята после ночевки, некоторые утеплялись и были похожи на французскую армию у Москвы. Да и вообще на нас косились - все-таки самая крупная компания, Толстый и незнакомый мне мужик - парни фактурные, у Лехи помпа на плече висит, да я такой весь из себя красавец нарисовался.
        - Фига ты рейнджер, - тихо сказал мне Егор.
        - А то! - Я широко ухмыльнулся и тут же сморщился - разбитые вчера губы пока не приспособлены так скалиться.
        Между тем тон обсуждения все повышался, и уже много голосов говорили одновременно. Я начал рассматривать собратьев по несчастью. Следующей по численности была компания из шести человек, распивавшая вчера водку у вагона. Две женщины и четыре мужика. Не очень они мне понравились, склизкие какие-то, да и лица у всех… У троих с холуйско-холеной печатью, похожи на чиновников средней руки. Подобные зря даже пальцем шевелить не будут - без должного вознаграждения либо без «звонка друга». А у четвертого, плотного телосложения шатена, низкий лоб, близко посаженные глаза, квадратный подбородок. В вороте распахнутого длинного пальто, на красной шее явно видна массивная золотая цепь. Характерный типаж ныне успешных бизнесменов из тех, кто не сел и кого не пристрелили в веселые девяностые.
        Остальной люд все кучковался по два-три человека. Кое-кто, как вон, к примеру, пара девчонок в туристической одежде, потихонечку жались к нашей тусовке. Хм, вчера их не видел. Люди между тем все подходили, многие лица были мне незнакомы. Откуда только повылезали? Я наступил одной ногой на бревно и привстал на секунду, охватив взглядом стихийное собрание. Человек пятьдесят тут как минимум, если навскидку. Как ни старался, а того бугая, которого бутылкой приложил, в толпе не увидел.
        Вытирая оголенные по локоть руки, к нам подошел доктор с пожилой женщиной, которую я видел, когда она вчера воду носила раненым в вагоне. У обоих вид был донельзя усталый. Чуть позже с удивлением увидел выползшего из вагона Костика. Я вроде дернулся в его сторону, но Егор сориентировался быстрее, подошел к нему и, поддерживая, повел к нам. Девушка - то ли Алина то ли Наташа, до сих пор в них не разобрался, - помогала с другой стороны.
        - Так-ну-ка-ти-хо! - вдруг рявкнуло так, что я даже вздрогнул. - Разговоры прекратить, ближе все подтягиваемся! - уже не так оглушительно, но тоже громко опять произнес Толстый. Силен, блин.
        Тихо, конечно, не стало, просто громкий гомон толпы перерос в звуковой фон перешептываний и разговоров вполголоса. Народ потихоньку подтянулся ближе, окружив нашу группу неплотным полукругом, оставив метра два пространства. Получилось будто мы на трибуне перед зрительным залом. Я, как обычно, почувствовал себя не очень уютно, находясь сразу в перекрестье многих взглядов. Хотя смотрели больше на Толстого, который оказался в центре внимания. Тот хоть и был квадратным, но росту в нем не больше моих ста семидесяти, поэтому он вышел чуть вперед, бросил себе под ноги колыбаху, забрался на нее и прочистил горло.
        - Итак, у меня для вас много плохих новостей, - начал речь Толстый, - и всего одна хорошая. Начну с хорошей: обед сегодня будет. Выдача будет проводиться через, - он глянул на наручные часы, - через примерно три часа. Ужин тоже будет. На выдачу, по возможности, приходить со своей посудой. Теперь остальное. Для внесения в списки на довольствие всем после этого собрания подойти к… - Толстый посмотрел на Леху, тот глаза не отвел, но вздохнул, - к Алексею Николаевичу. Алексей, бери себе в помощь пару человек. Готовить и вести учет. Также нужны люди на заготовку дров, человек пять, назначишь, когда списки будете составлять. Когда будет вестись запись, - обратился Толстый снова ко всем, - Алексею Николаевичу будет необходимо предоставить данные о своей профессией и умениях. Будем всем новые специальности присваивать.
        Так, дальше, - чуть повысил Толстый голос, перебивая усилившийся гомон толпы, - потише! Вопросы потом. Наша медицинская бригада, если кто еще не знает, - кивок в сторону доктора со спутницами, - прошу любить и жаловать. Теперь внимание! Кто после этого момента напрямую подойдет к ним, тому лично зубы выбью. Возможно даже, все передние. Доктора не беспокоим, подходим к Николаю, - Толстый кивнул в сторону дружка доктора и продолжил: - Если у кого есть хоть какие-то медицинские навыки или просто знание основ первой помощи, тоже прошу подойти к Николаю. Если у кого есть аптечки, лекарства, бинты и наборы первой помощи, также прошу передать ему. Много раненых, лекарств и перевязочных средств катастрофически не хватает.
        - Молодой человек, а я не понял… - начал было один из так не понравившейся мне компании, но был быстро прерван.
        - Понимать не надо, надо слушать и выполнять. Не перебиваем! Для тех кто в танке, еще раз, вопросы после, - мужик после отповеди недовольно скривился с высокомерным выражением на лице, но рисковать не стал. - С медициной закончили, теперь по еде. Если у кого что есть типа круп, макарон, картошки - в общем, подходящее для приготовления супов и прочих похлебок, ну и, соответственно, мясо, курица, особенно скоропортящееся, прошу принести.
        Многие при этих словах начали ухмыляться, а Толстый сделал паузу, обвел всех взглядом, видимо запоминая улыбчивых, и продолжил речь, покачав головой:
        - Все принесенное будет пущено в общий котел. Всякие шоколадки, чипсы и прочее сгущенное молоко можете оставить себе, но, если кто будет замечен за поеданием тушенок или круп с макаронами, из списка на довольствие будет вычеркнут. По инструментам - несите все что есть. Топоры, ножовки, пилы, плоскогубцы, кусачки, гвозди и прочее. Сегодня будем делать в вагонах отдельные утепленные отсеки. Если этой ночью будет так же холодно, как и сегодня, дело дрянь. Надо утепляться. Теперь о самом фиговом. Помощи пока нет и, скорее всего, в ближайшее время не будет. Мало того что не ловят телефоны, навигаторы также не работают. Где мы оказались, пока неясно, есть предположение, что какой-то мудак нам перевел не туда стрелки, и мы уехали в глубокую пердь. За сутки, что мы здесь, не подъехало ни одного поезда.
        - А рельсы-то не ржавые, ездят по ним часто! - раздался звонкий голос из толпы.
        - Да, ездят по ним часто - факт, но больше суток нет ни одного поезда - тоже факт. И сидеть кого-то ждать без дела - верный путь ночью околеть, если ничего так и не приедет. Хотя очень надеюсь, что приедет. Не перебиваем больше, я не закончил.
        - Парламент не место для дискуссий, - тихо вставил я. Рядом хмыкнули Леха с Егором.
        - Теперь про говно. Морщиться не надо, вопрос насущный, простите за каламбур. Давайте определимся: мальчики ходят налево, - Толстый махнул рукой, определяя направления лева, после обозначил право, - девочки туда. Близко нужду не справляем, потому что, если нас отсюда не заберут сегодня, все будет зассано вокруг, а я не хочу желтый снег себе на чай топить. У второго вагона сортир будет через насыпь так же: мальчики налево, девочки направо. Но слишком далеко тоже не уходите. Теперь внимание! Далеко не ходите потому, что сегодня ночью… в общем, выстрелы слышали все, поясняю. Около погибших из двадцатого и двадцать первого вагонов крутились то ли собаки, то ли волки. Мы их спугнули, одну застрелили, но после ее кто-то сожрал, видно все те же шавки. Мертвецы тоже поедены изрядно, поэтому ночью внимательней, в темноте из вагонов не выходить. Зверье крупное, клыки большие. Если кто-то к ним пойдет ужином, который сам пришел, бежать его спасать я не собираюсь. Буду считать такого кандидатом на премию Дарвина. Так что на ночь походы в сортир отменяются. Ну или на свой страх и риск, - Толстый перевел дух,
но, как только гомон опять начал набирать обороты, поднял руку. - Последнее, сейчас отправляем двух человек в ту сторону, откуда мы приехали. Будем надеяться, дойдут и сообщат кому надо. Пока все. Давайте по одному: вопросы, жалобы, предложения?
        Закончил Толстый свой спич неожиданно для всех, и несколько секунд стояла гнетущая тишина.
        - Вопросов нет? - с оттенком изумления спросил он, и сразу же человек десять загомонили разом. Толстый поморщился, мне сбоку было видно. - Тихо! По одному! - опять рявкнул он.
        Опять тишина, все гомонившие начали переглядываться, и заговорил тот мужик, который пытался Толстого перебить:
        - Молодой человек, а по какому праву вы тут распоряжаетесь?
        - Распоряжаюсь я здесь по праву знающего, что делать, - это раз, по праву умеющего это делать - это два. Теперь три - судя по тому, что авария произошла вчера утром, а до сих пор здесь нет никакой помощи, хотя, предположительно, нас должны были хватиться и обнаружить максимум часа через четыре, есть версия, что помощи не будет еще долго. Почему, не знаю, примите как данность. Доступно всем? Дальше.
        - А не много вы на себя берете? - перебив вроде как открывшую рот одну из визгливых барышень, снова спросил холеный.
        - Дяденька, - Толстый глубоко вздохнул и продолжил: - Чем меньше людей пожелает поработать и получить сегодня горячий обед, ужин и подготовленное к холоду спальное место, тем меньше нам работы и тем больше достанется еды. Если сейчас не подойдет ни один желающий, не сильно расстроюсь. Потому что себя… - с каждым словом Саня говорил все громче, видимо не сумев сдержать подспудно копившееся раздражение, - потому что себя мы обеспечим едой и комфортом влегкую. Ну а еще, мы берем на себя уход за ранеными, которых много. Пока такие, как ты, кстати, *** пинают и водку жрут. А если ты еще раз хавальник откроешь, - перебил Толстый мужика, попытавшегося что-то сказать, - я тебе зубы в глотку вобью. Ясно? Отвечать не надо, вопрос риторический. Дальше спрашивайте, по существу только.
        Пока Толстый говорил, я нутром прочувствовал исходящую от него угрозу. Как холодом дохнуло. Он говорил громко, не кричал, но все равно чувствовалось, что вот если сейчас тот товарищ рот откроет, то зубы у него действительно в глотке окажутся. Судя по поведению этой компании, ни один из мужиков которой больше с вопросами лезть не стал, они тоже это почуяли. Хотя, может, это я такой впечатлительный, а им по барабану на все эти угрозы, просто пока расклад количественно не в их пользу.
        Я некоторое время рассматривал эту компанию. Одна из теток вроде как полезла и что-то собралась голосить, но ее задержали, и они все удалились, причем удаляться старались медленно и печально, дабы лицо не потерять. Тот, который в пальто, постоял с каменным выражением лица и так же спокойно ушел. Как отошли метров на десять, стали слышны женские возгласы, видимо те тети выражали несогласие с поведением и манерой речи Толстого. Мужских голосов слышно не было, но я примерно представил, как этих дам сейчас успокаивают. Наверняка типа «вот скоро приедут спасатели, я позвоню, и этого козла…», а что будет с «этим козлом», уже варьируется от авторитета и социального статуса «этого», кому будут звонить.
        Вдруг монолит нашей отдельной компании как будто распался. Встрепенувшись, я посмотрел по сторонам. Оказалось, пока размышлял и вслушивался в далекую перепалку, основная часть собрания закончилась, и теперь несколько человек обступили Толстого, что-то негромко спрашивая. Доктор со спутницами уже двинул в вагон, часть людей выстроилась в две очереди: более длинная к Лехе, несколько пошли сначала к Николаю. Человек тридцать стояли в отдалении, все так же группками, кто-то уже уходил, видимо, идея об обеде и ужине, которые надо заработать, по вкусу пришлась не всем. Да и не с пустыми руками некоторые ехали, думаю, у многих с собой пожрать есть. А может, и нет ничего, просто рельсы-то наезженные, можно рассчитывать на то, что скоро, по идее, должны нас найти уже.
        В горячую ванну бы сейчас, подумалось вдруг с тоской. Привык каждый день мыться утром и вечером. Правда, если не принимать душ суток трое, то это проходит, но вторые сутки самые сложные. Пока не все равно.
        Когда девушек, Сашу-проводницу и Алину, позвал к себе Леха, а до сих пор незнакомый мне паренек увел Костика, мы с Егором как-то оказались не у дел.
        - Ты готов? - спросил меня Егор, когда мы обсудили то, как Толстый осадил мужика.
        - Готов к чему?
        - В смысле «к чему»? Попробуй мыслить логически и сказать мне имена кандидатов на поход по рельсам в сторону цивилизации?
        - Опа… думаешь, мы?
        - Ну не то чтобы думаю, просто других кандидатур особо и не видно. Ты вчера в отключке валялся, много пропустил, а я особо и не помощник, - Егор приподнял руки, и я вспомнил, что предплечья у него прилично изрезаны.
        Толстый в это время двинулся в нашу сторону.
        - Мы готовы! - когда ему оставалась пара шагов, решив проверить догадку, гаркнул я.
        - Готовы - это хорошо, - тяжело посмотрев на меня, устало сказал Толстый, - стрелять умеете?
        Я в жизни ни из чего, кроме травмата, не стрелял на шашлыках, поэтому замялся.
        - Смотря на каком уровне. Из гладкого слону в жопу попаду с двадцати метров, - пожал плечами Егор.
        - Короче, смотрите, от полустанка, на котором мы в последний раз стояли, где-то час на поезде. Как называется, не помню, стояли мы там в пять утра примерно, я курить просыпался. Убрались в это говно, - Толстый обвел рукой вокруг, - около шести. Час езды, берем по максимуму, это километров восемьдесят. Примерно, может быть больше. За сегодня вы хорошо если километров сорок сделаете, поэтому… ну жилье по-любому должно быть, железка все-таки, хотя, кто знает, куда это нас занесло. Надеюсь, ночевать не придется в пути, но тут уж как повезет. Поэтому, Алекс, думай, будете брать твой рюкзак, спальники туда, палатку. Можно горелку. Подумайте, пока сейчас хавать будете, вон уже Леха зовет, я его озадачил вам пожрать намутить, чтоб на голодный желудок не выходить.
        И это, парни, - придержал Толстый уже двинувшегося Егора за рукав, - подождите. Я там эту шавку посмотрел, которую ночью привалили. Короче, нездоровая фигня, большая уж она очень. Но на волка не очень похожа, а клыков в пасти - руку перекусить. Так что у костра лучше не ночевать. Поэтому думайте. И это, не бздите идти? Если что не так, лучше сразу говорите…
        Хм. Я при упоминании о зверье, по которому ночью Леха стрелял, естественно, испугался сразу. Еще даже как. Вот только вряд ли смог бы в этом кому-либо, кроме себя, признаться. Поэтому, как и Егор, пренебрежительно махнув головой, пошел к Лехе, который нам пожрать организовал.
        Завтрак изобилием не баловал - банка разогретой тушенки на двоих и по паре позавчерашних бутербродов, от которых уже шел лежалый запах. В нагрузку Николаич нам презентовал котелок чаю, даже сладкого. Мы с Егором полезли в вагон, чтоб не смущать шатающийся вокруг в большом количестве народ.
        Тушенку я последний раз ел года четыре назад и с той поры испытывал к ней небрежение, запах от бутербродов заставил меня поморщиться, а чай был слишком крепкий. Но, несмотря на все это, поел с превеликим удовольствием. Еще бы столько же и еще столько же - и совсем было б замечательно. Но добавки никто не предлагал, и мы с Егором обсуждали, как пойдем, со спальниками или без. Дальние пешие переходы ни он, ни я уже давно не совершали, поэтому решили идти налегке.
        Когда чай кончился и только мы засобирались на выход, пришли Толстый с Николаичем. Саня покопался в вещах и бросил Егору комплект одежды, точь-в-точь как был на нем. Олеговский, наверное, они ж в одной команде. Были.
        Леха между тем, пока Егор быстро переодевался, достал из кучи рюкзаков чехол с оружием и патронташем. Извлеченное на свет ружье мне не понравилось - оно было какое-то одутловатое, что ли. Не было в нем резкости и брутальности, как в помпе, которая у Лехи за спиной висела, не было классических обводов, как в производных от «калашникова». Не было оно похоже и на аристократические ружья, из которых английские пэры по лисицам пуляют. Егор взял ружье, покрутил, сноровисто передернул затвор, приложился, приноравливаясь.
        - Это что за зверь? - спросил он Леху.
        - Промысловое ружье. На любителя, да, - сказал Николаич, глядя на выражение лица Егора, - да ты не парься, хорошая вещь, только привыкнуть чуть. Особенно к тому, что прицельной планки нет. Трехзарядное. На вот, кстати, и заряди, - протянул он Егору патронташ.
        - Саш, - окликнул я Толстого, пока Егор изучал ружье, - у меня в рюкзаке спальник, палатка есть, вы берите, пользуйте. Только если пока нас не будет, вас тут спасать начнут, проследи за шмотом моим, о’кей?
        - Фига ты, а что раньше-то молчал?
        - Так я очнулся только ночью, когда на барахле уже куча народа спала, будить не стал.
        - А, точно, извини. За шмотки не волнуйся, спасать будут - сохраню. Ну а не будут… тоже сохраню.
        - Алекс, че, попрыгали уже? - Егор с ружьем за плечом просто излучал нетерпение. Да и меня тоже начинало давить - чувство такое, будто время, как песок, утекает. Пора уже, пора.
        - Помчали, - кивнул я, но, когда Леха с Егором выходили из вагона, я подбежал к своему рюкзаку и извлек оттуда кукри и на ходу начал крепить ножны на поясе.
        Провожали нас неожиданно многочисленной компанией. Доктора не видно, а так все наши были, хотя они мне нашими-то стали буквально после суток знакомства. Кроме них, было человек десять записавшихся к Лехе добровольными помощниками.
        Нас хлопали по плечам, желали удачи. Егор подскочил к проводнице Саше, шепнул ей что-то на ухо, отчего та вся зарделась. Когда он подходил ко мне, я покровительственно усмехался. Но самолюбие задело, да.
        Долгие проводы никто не жаловал и, не растягивая прощания, мы с Егором резво рванули с места аварии. Оглянулись лишь по разу.
        По путям ходить неудобно. Метров сто приноравливались, меняясь местами, пока, наконец, я не пошел между рельс по шпалам, а Егор шагал по покрытому снегом щебню. У него были туристические ботинки, у меня же на берцах подошва жесткая, так что нога не проваливалась, если между шпал носок попадал.
        - Егор, слушай, а я вроде как доволен, что мы свалили. Не люблю, когда толпа вокруг. Да и на месте сидеть как-то…
        - Ну да. Кстати, не очень люблю, когда меня Егором называют, зови Гешей.
        - А что раньше молчал?
        - Ну Гешей меня только друзья зовут.
        - Как скажешь.
        Мелочь вроде, а приятно. Хотел попросить сначала его, чтоб Алексом меня больше не называл, потом передумал. Привык уже.
        Через минут десять, оглянувшись, заметил хвост - в некотором отдалении за нами шли несколько человек. Кто такие, разглядеть не смог. Егор, присмотревшись, сообщил, что двое точно из той компании, из которой мужик, с Толстым препиравшийся. Остальные, видимо, из тех, кто на месте сидеть не захотел, тоже решили в сторону людей идти. Таких попутчиков нам совсем не хотелось, и мы, не сговариваясь, ускорили шаг.
        Поначалу, как вышли, пробовал считать столбы, а потом разговорились, и бросил это занятие. Ноги понемногу начинали гудеть. Да и вообще все шло как-то не очень. Пару раз останавливались по моей просьбе - я перешнуровывал берцы, проклиная тот день, когда мне пришло в голову такую обувь приобрести. На левой ноге уже болело выше щиколотки, потому что сплошной язык ботинка по ноге не лежал, натирая. На правой с языком все нормально было, зато уже мизинец начинал саднить. Под термобельем весь взмок, и оно склизко и мокро липло к телу. Наверное, я купил какое-то неправильное термобелье. Поначалу все эти моменты сильно напрягали, но потихоньку хоть и не привык, но смирился.
        Шли мы уже больше трех часов, а никаких признаков человеческого жилья так и не было. Справа лес и слева лес. Да щебень под ногами хрустит. Часы были только в мобильных, ориентировались по ним. Время смотрели часто, проверяя еще и сигнал сети. Сигнала не было. Солнца тоже не было - в небе висели низкие свинцовые тучи. Ощущение, что вот-вот - и разродятся снегопадом.
        Уже больше часа мы с Гешей не разговаривали. Когда идешь далеко и начинаешь уставать, главное, вогнать себя в подобие транса. Сделать это просто - надо смотреть не вдаль, а под ноги и чуть-чуть вперед. Двигаться тогда начинаешь равномерно, как машина, и усталость отступает. Только потом, после отдыха, придет боль в мышцах, если долгая прогулка с непривычки, но пока шли мы ходко - компания, двинувшаяся за нами, давно исчезла из вида. Хотя, иди железка прямо, может, мы и видели бы их вдалеке, но пологие повороты то в одну, то в другую сторону были постоянно.
        - Алекс, тормозни, - осадил меня Геша.
        Я тормознул. Отходить даже никуда не стали, он в одну сторону повернулся, я в другую. После я ждал, пока он, достав бутылку с водой, восполнит уровень жидкости в организме. Воды нам с собой дали, и не из талого снега, а целую полуторалитровую бутылку минералки.
        Тишина вокруг даже уже не звенела, как вчера, а была просто мертвой. Я вдохнул полной грудью и выдохнул шумно, запрокинув голову вверх, прогоняя нахлынувшее наваждение. И только сейчас обратил внимания, что изо рта при выдохе идет пар.
        - Геш, смотри, - я дыхнул.
        - Че?
        - Пар идет, че! Густой, недавно еще такого не было. Сколько градусов, как думаешь?
        - А не знаю даже. Хм… - Он поежился. - А холодно, в натуре. Пока шли, и незаметно было. Может, и минус уже, мне кажется.
        - Пошли тогда резче. Не хочу я нору в снегу рыть, если что…
        - Не каркай, блин. Я тоже не хочу.
        Мы опять дернули, некоторое время шли молча. Вдруг я резко остановился, наткнувшись на выставленную руку Егора.
        - Ты что? - Я вопросительно посмотрел на него.
        - Тихо!
        Он повернулся назад, приоткрыл рот и приставил ладони к ушам, как локаторы. Выглядит смешно, но действенно, сам проверял. Сам сразу же сделал так же.
        Пару секунд ничего не слышал, но потом, сделав пару глубоких вдохов и задержав дыхание, уловил на грани слышимости. Где-то в той стороне, откуда мы шли, кричали. Притом хорошо так, с надрывом. И вроде голос не один. Чуть позже ор перешел в просто животный вой, от которого меня окатило волной ужаса, и все затихло. По крайней мере мы больше ничего не слышали.
        Геша уже перекинул ружье из-за спины на изготовку. Некоторое время мы просто стояли, переглядываясь, слушая лишь свое дыхание. Надо было что-то сказать, но мне совсем не хотелось. Егору, видно, тоже не хотелось, поэтому первым заговорил я:
        - Надо же, наверное, сходить, посмотреть… что там?
        - Знаешь, если б там, к примеру, Толстый шел с лекарем нашим, я б туда уже бежал… но вот не уверен, что, если там стайка из тех песиков, которые ночью к нам в гости приходили, я сумею все три раза попасть и так же быстро перезарядиться…
        - А если нас сожрут, то к нашим, за которых мы впряглись, помощь точно в ближайшее время не примчится…
        Когда я договаривал, мы уже тихонько шли дальше. Тихонько потому, что, сорвись мы на быстрый шаг, это показалось бы бегством.
        - Собачки по деревьям ползать точно не умеют, поэтому, чем быстрее мы дойдем до людей, тем быстрее снимут с деревьев тех, кто успел туда залезть, - успокаивая и свою, и мою совесть, сказал Геша.
        Шли мы все быстрее.
        - А если кто на дерево и залез, то песики рядом с ним посидят. Глядишь, и нас догонять не станут.
        В следующий час хода усталости я почти не чувствовал. Заболела шея только - оглядывались мы теперь каждую минуту. Но все было тихо.
        В глаза друг другу не смотрели.
        - Да и фиг с ними, сожрали их - и насрать! - вдруг выдал Геша. - Эти мрази сидели на жопе ровно, хоть бы кто раненым помог! У нас там тяжелых осталось человек десять, если никого не приведем, до завтрашнего вечера половина не доживет, как доктор сказал! С чего это мы должны были к ним бежать?
        - Да и болт на них, действительно, - ответил я, и как-то сразу отпустило.
        Стало заметно холоднее. Минут через пятнадцать, сняв капюшон, на ходу намотал арафатку на голову. Лицо оставил открытым, не люблю, когда ткань мокрая к лицу липнет. Геша после этого пошарил по карманам и с довольным лицом извлек откуда-то и натянул камуфляжной расцветки балаклаву. Тоже Толстый презентовал, скорее всего.
        - Ну ты террорист, - восхитился я, смотря на него.
        - Ха, себя-то видел? Шахид натуральный. Оба, смотри-ка! - показал Геша вперед, где в стене леса виднелась прореха. Это могла быть и просека, конечно, а могла и…
        - Точно, дорога! - радостно воскликнул Геша после небольшого спринта.
        Мы дошли до нерегулируемого переезда. Даже семафора не было, висели лишь проржавевшие насквозь знаки в виде косого креста, на которых с трудом сквозь ржавчину различались красный и белый цвета.
        Дорога пересекала пути под углом. Слева, чуть позади нас, метров через сто был поворот и виднелась только стена леса. Справа же можно было посмотреть километра на два, дальше все просто терялось в белом мареве. По дороге сегодня никто не проходил и не проезжал - снег на полотне лежал нетронутый. Я чуть разворошил ногой белое покрывало - асфальт, неплохого качества.
        - Блин, надо было втроем идти. Один налево, второй направо, один дальше по рельсам, - меня глодала мысль, что сейчас мы обязательно ошибемся, и по той дороге, которую не выберем, через максимум километр будет жилье.
        - Да, засада… Куда пойдем? - Геша пристально на меня посмотрел.
        Сердце забилось так, что чувствовалось всей грудной клеткой. Разум мне орал сказать ему идти вместе по дороге, в любую сторону. У него за спиной висело ружье, и даже то, что оно у него, а не у меня, не мешало чувствовать себя спокойно. Понимая, что вот еще секунда - и предложу идти вместе по дороге, я заговорил, сам того не желая:
        - По уму разделиться надо. Быстрее людей найдем. Давай ты дальше по шпалам, а я по дороге пойду.
        - Уверен? А если…
        «Да ну в жопу, какой уверен, фигню спорол, пошли все-таки вместе», - сказал я про себя. Вслух выдал нечто другое:
        - Я-то не уверен, просто думаю, что доктор наш там устал уже. Да и ждут люди.
        Говоря это, чувствовал некоторое облегчение. Вроде тогда, не пойдя на крики, мы друг другу четко все обосновали, но осадок остался. Притом такой, несмываемый. У меня, по крайней мере.
        - Да… ждут. Давай монетку кидать, кто с ружьем пойдет.
        Я чуть не засмеялся. Думаю, в паузе он тоже от своего внутреннего голоса выслушал.
        - Брось ты, я даже стрелять не умею, - Геша сначала хотел возразить, потом, подумав, кивнул, соглашаясь.
        - Я на крайняк на дерево заберусь, не парься. К тому же у меня план есть, сейчас увидишь. Все, помчали, время теряем. Хотя погодь, попить дай.
        Сделав пару больших глотков и утерев рот рукавом, отдал бутылку, которую Геша засунул обратно в ружейный чехол, на манер сумки висевший у него за спиной. Ружье он давно уже нес так, чтоб изготовиться в момент можно было.
        Мы молча пожали друг другу руки, притом не как обычно, а по-взрослому, крабом. Невольно как-то получилось. Потом Геша смотрел как я, стараясь не оставлять следов, отошел боковыми шагами к краю насыпи и прыгнул в придорожную канаву, закрыв лицо руками от тонких, но крепких веток. Приземлившись, чертыхнулся, почувствовав, что на дне канавы прилично воды, которая потихоньку просачивается в туго зашнурованные берцы. «Ну дебил, план у него», - в который раз за последнее время поразился я своему поступку и начал быстро передвигаться по центру канавы, раздвигая податливый кустарник.
        - И долго ты так?
        - Метров пятьдесят, наверное, потом по берегу еще столько же, чтоб на дороге следов не было.
        - А в этом что-то есть… но следы же останутся все равно.
        - Мне кажется, снег скоро пойдет, - я разговаривал с ним, не оборачиваясь, все так же продираясь через кустарник, - и вообще, здоровая осторожность суть синоним клинической паранойи.
        Оглянулся - Геша все так же стоял, глядя мне вслед.
        - Иди уже, чего встал, - на что он махнул рукой и двинулся. Я отвернулся и попер через кусты дальше.
        - Мы еще встретимся, Алекс, обязательно встретимся! - услышал я возглас, произнесенный с пародией на голос главного мушкетера страны.
        - Но пасаран! - вскинул я сжатый кулак, уже не оборачиваясь. Нахлынула бесшабашная веселость, впрочем ненадолго.
        Выбравшись из канавы, шел я в темпе, пытаясь быстрее удалиться от переезда. В мыслях начал непроизвольно себя накручивать - вспоминались всякие ужастики. Которые при спокойной обстановке, дома к примеру, могли вызвать лишь снисходительную улыбку, а сейчас цепляли. Больших сил стоило сдерживаться, гоня от себя все эти мысли. Еще и то, что оглядывался часто, способствовало, конечно. Когда ждешь чего-то со спины, всегда как струна натянутая. Через полчаса ходьбы я уже был готов сорваться на бег, еле сдерживался. Постепенно прошло, по мере того как начинали все сильнее ныть мышцы ног. Да и холодало, а подмокшие ноги начали промерзать. Это плохо - надеялся, что от ходьбы высохнут быстро.
        Все чаще и чаще сморкался на ходу, и чувство было такое, что уже заболеваю. Мышцы ломило, навалилась усталость. Последние полчаса пер на автомате, даже не оглядываясь. Пальцы ног уже не чувствовал. Сопли потекли ручьем, и сморкался я по-колхозному, прикрывая пальцем одну ноздрю. Вытирал нос или рукой в перчатке, или рукавом горки, а так как ткань и там и там жесткая, то, естественно, нос уже на каждое касание отзывался противным жжением. Теперь, чтобы высморкаться, приходилось перчатку снимать, причем делать это часто напрягало.
        Усталость накатила так, что даже вчерашние болячки не чувствовал. Отстраненно рассматривая крупные хлопья начавшегося снегопада, я с тоской думал о том, что у меня даже зажигалки нет костер развести, согреться.
        В знак населенного пункта практически уперся. «Клязь» - гласила стандартная дорожная табличка. Ни одного дома, впрочем, видно не было - привычно лес да лес везде, но дорога шла вверх, и метров через сто подъем заканчивался. Не замечая усталости, эти метры я почти пробежал.
        За небольшим изгибом дороги увидел около десятка домов вдоль дороги. Надо многими из них навстречу падающему снегу неспешно поднимался дым из труб. «Есть люди!» - мелькнула радостная мысль. Внутри появилось немного спокойствия - ведь и после аварии, и сейчас, пока шел по пустынной дороге, невесть чего успел надумать - фантастики слишком много читаю в последнее время.
        Между тем уже подошел к первым домам и остановился в нерешительности, не зная, в какой сунуться. В одном из дворов около поленницы набирал дрова дед, который при моем приближении выпрямился и смотрел на меня. Напротив него я и остановился.
        - Отец, здравствуйте! - крикнул первое, что пришло в голову.
        - И тебе привет… - Дед помедлил и, чуть склонив голову, продолжил: - Сынок. Ты поздороваться только зашел аль интерес какой имеешь?
        Прищурившись, я присмотрелся внимательнее. Глаза слезились, видел немного мутно - после радостной пробежки организм мне напоминал, что его ресурсы не безграничны. Когда присмотрелся, чертыхнулся негромко. Отец, блин, сначала и не рассмотрел особо - дед оказался вовсе и не дедом. Лет максимум на двадцать меня старше, просто заметная седина с толку сбила. Да и поза сгорбленная была, когда глаз его выхватил.
        - Есть телефон у вас? Позвонить срочно надо, люди рядом умирают.
        - Эво как… - отбросил мужик в сторону охапку дров и выпрямился, - телефон… телефоны не фурычат во всей деревне с ночи: ни сотки, ни этот, обычный. Как гроза прошла, а может и раньше того, мы особо ими и не пользуемся. Да и с грозой-то вместе еще и электричество жопой гавкнуло. Что за беда-то, говори, люди с чего умирают?
        - С поезда иду, на железной дороге авария большая, - я махнул рукой в сторону, откуда пришел, - погибших много, раненых тоже.
        - О как… беги быстрей в конец деревни, справа предпоследний дом, там Серега живет, у него грузовик есть, он в город на нем сегодня собирался.
        Не дожидаясь, пока седой договорит, я уже сорвался с места. Пробежав несколько десятков метров, понял, что опоздал. Со двора зеленого дома, предпоследнего по правой стороне улицы, уходили вдаль по дороге широкие следы от спарки колес. Подумав секунду, я двинулся обратно. Надо разузнать у мужика, сколько мне еще до населенного пункта пилить.
        - Отец, уехал твой Серега. Что за город-то, куда он собирался? Далеко он? - спросил я у мужика, который уже на дорогу вышел.
        - Великополье, райцентр наш. Километров двадцать до него будет, - сделав ударение на второй «о» в слове «километров», ответил он, - зайди хоть чаю попей, согрейся. А то автобуса туда до вечера не будет, а шагать тебе долго еще.
        - Да ладно, побегу я. Часа за четыре дойду, - хотя идти мне очень не хотелось, хотелось как раз чайку и попить. Да и непривычные к таким переходам ноги гудели, требуя передышки.
        - Заходи давай, пятнадцать минут погоды никак не сделают. Пошли, - седой махнул рукой и пошел в дом.
        Я двинулся следом за ним. Почти на ощупь прошел темные сени и зашел на кухню, полумрак которой разбавлял свет из окна. Большую часть помещения занимала русская печь, от которой приятно веяло теплом. Кухонька маленькая и аккуратная, но видно, что особого достатка в доме нет. Выщербленные чистые полы, посуда, которая на вид старше меня. Стол и две скамьи - хендмейд явный, не из магазина точно. Ручной умывальник, даже не поймешь какого цвета по остаткам краски. Вместо вешалки висят оленьи рога, под ними коврик соломенный с обувью. Я сунулся туда, расшнуровывая берцы.
        - Не разувайся ты, так иди! - увидев это, отвлекся от плиты мужик.
        На плите уже стояла скворчащая сковородка и чайник. Интересно, электричества, говорит, нет, а газ есть. Но потом вспомнил, что в деревнях баллоны у всех, наверняка на улице в шкафу железном стоит.
        - Ноги мокрые, хоть носки подсушить, - поморщился я между тем, пытаясь снять ботинки.
        - О, так что молчишь, сымай тогда, да. Носки там же брось, я тебе сухие дам. И вон газеты лежат, ботинки набей пока и на печь поставь, - он показал куда именно. - Зовут тебя как? Я Анатолий, - седой улыбнулся и шагнул ко мне.
        - Александр, - пожимая руку, представился я.
        Пока утрамбовывал многочисленные номера сельского вестника в ботинки, Анатолий сходил в комнату и принес мне обычные и еще шерстяные носки, согреться пока. Я надел и те и те, умилившись аккуратно зашитым дыркам.
        Через несколько минут блаженствовал, поглощая обжигающе горячую яичницу со шкварками. После этого, гремя соплями и прихлебывая чай, заедая его бутербродами с обветренной колбасой, коротко рассказал про аварию, не забыв предупредить про странных волков. Когда сказал о том, что нашему поезду стрелки, скорее всего, не туда перевели, потому что больше суток ничего так и не приехало, Анатолий встрепенулся:
        - Ты же с переезда идешь?
        - Ну да.
        - Так никто ничего не переводил тогда. Никакая это не боковая ветка, а поезда там четыре раза в день ходят.
        - Откуда тогда провал этот, куда весь поезд ухнул?
        - Не должно там никакого провала быть! - пристально посмотрел на меня Анатолий.
        Я лишь пожал плечами. На меня, наевшегося, навалилась дикая усталость. Вставать и идти опять на мороз не хотелось. Хотелось просто завалиться на эту деревянную скамейку и покемарить минут триста. Спорить с мужиком тоже не хотелось. Можно, конечно, показать ему видео с места аварии - на мобильнике у меня было, но я не стал. Лениво совсем, а еще столько пердячим паром шагать. Как подумаю - и разговаривать неохота даже.
        Во мне все протестующее взвыло, когда, сделав над собой усилие, поднялся из-за стола. Дико захотелось обратно в теплое офисное кресло, с кондиционером и кофейным аппаратом. И зачем поперся черт-те куда? Возомнил себя туристом, блин.
        - Ладно… пойду уже, спешить надо. Мне все по главной дороге так и идти? Нигде равнозначных перекрестков не будет?
        - Не будет, прямо так и иди. Да и Серега же поехал, по колее топай за ним, не ошибешься. Подожди, - Анатолий вышел и через несколько минут появился с парой яловых сапог в руках.
        - На вот тебе, бери-бери, все равно некуда мне обувать их, - пресек он мои робкие попытки возразить, - занесешь потом. И еще, в Великополье в РОВД все равно будешь, попроси, чтоб с Митричем связались. Передай, что там, за речкой, - Анатолий сделал витиеватое движение рукой, - бабахнуло что-то нехило ночью, а до сих пор тишина, никто ни туда, ни оттуда.
        Его явно сильно волновало происходящее за речкой, судя по тону, которым он мне это сообщал. Я кивнул, натянул сапоги, которые пришлись впору, и связал шнурки на берцах, чтоб через плечо их перекинуть. Анатолий, увидев это, вновь исчез за занавеской, но появился быстрее, чем в первый раз, и протянул мне старый солдатский сидор.
        - Туда сапоги положишь и в отделе оставишь.
        - А что там, за речкой? - уже не отнекиваясь от врученных вещей, спросил я.
        - Часть воинская, непонятная.
        - М-да… кстати, железка куда дальше ведет? У меня друг дальше по ней пошел, - вдруг вспомнил я, уже в сени выходя.
        - В Красный Бор она ведет, тоже райцентр, но поменьше Великополья. По ней до него чуть короче получается.
        - Это хорошо… Ладно, спасибо вам, пошел я, - махнул на прощание Анатолию, уже выйдя из калитки.
        С каждым шагом все бодрее зашагал по дороге, в сторону неизвестного мне еще Великополья. Снег закончился, но низкие облака так и висели. Глядишь на них - и чувство, что вот-вот начнут цеплять верхушки деревьев.
        Дорога вскоре пошла в горку, притом хорошо так, сапоги даже начали проскальзывать вместе со слоем плотного снега в колее. Но шагалось бодро, потому что была надежда, что с высоты хоть вид откроется какой. И еще хотелось думать, что Великополье увижу. Хотя вряд ли - шагал я после Клязи всего около часа, может чуть больше, а это километров пять, максимум шесть. Километровых столбиков видел всего четыре, но было ощущение, что просто их на дороге хватает.
        В горку шел довольно долго. Зато, когда вышел, приостановился невольно - такой вид красивый открылся. Далеко, насколько хватало глаз, тянулся лес, укрытый сейчас белой пеленой. Возвышенность, на которой оказался, была самой высокой точкой в округе, и я остановился на минутку, дыхание перевести.
        Осмотрелся как раз - дорога, по которой мне еще предстояло идти, пологим спуском тянулась вниз, а потом начинала изгибаться, уходя волнами по холмам вдаль. Полный обзор мне сейчас закрывали деревья, близко подступавшие к дороге, так что я двинулся вперед и тут же обрадовался, выйдя на небольшой перекресток. Справа была площадка широкая, может для дальнобоев, а рядом находился магазин. Кстати, Серега в этот магазин тоже заезжал - мне даже с колеи сходить не пришлось, так и пошел к входу.
        Как пошел, так и обломался. На двери висел большой засов с амбарным замком. Обломался, кстати, не только я, но и Серегины следы и следы еще кого-то. Пришедшего, наверное, за опохмелом с той дороги, которая уходила направо, в подлесок. Перед дверью уже была натоптана площадка - ходившие здесь раньше, видно, аналогично стояли, на дверь закрытую глядя, как и я сейчас. Сережа, кстати, удивил - кабан какой-то, судя по размеру обуви.
        Следы Сереги, как пришли, так и уехали сразу, а вот второй неизвестный пошел в сторону от магазина. Я посмотрел по направлению следов и увидел невдалеке красную полусферу кабины телефона. Туда и двинулся, по пути достав мобильник. Включил, увидел надпись «Поиск сети» и сразу выключил, чтобы аккумулятор не сажать.
        Подойдя к таксофону, снял трубку. Никаких звуков слышно не было - ни гудков, ни потрескиваний даже. Полная тишина. Положив трубку обратно на рычаг, замер, посмотрев на нее. Глянцевая поверхность была испачкана в чем-то буром, и, когда вешал трубку обратно, часть заскорузлой корки сковырнул, испачкав перчатки. Не скажу что уж часто кровь видел, но тут сразу узнал.
        Меня передернуло. Я присел, зацепив пригоршню снега и очищая перчатки. Взгляд тут же наткнулся на отпечатки моих ботинок, хорошо видные на снегу. Четкие отпечатки ребристой подошвы сейчас постепенно краснели, буквально наливаясь багровым цветом. Я быстро выпрямился, осмотрелся. Припорошенные снегом следы того, кто до меня подходил к телефону, от будки уходили в подлесок на еле видный проселок и там же терялись.
        От тишины вокруг и от крови, которой натекло прилично под будкой, мне стало не по себе. Воображение подбросило еще и картину догоняющих меня песиков.
        Варианта у меня сейчас два - попытался я успокоиться и спокойно подумать. Первый - двинуться по следам, посмотреть, все там живы-здоровы, просто так ведь лужи крови не образуются. И второй - как можно быстрее добраться до Великополья, сообщить в полицию об увиденном. По следам пойдешь, по голове огребешь - мелькнула мысль. Тут ведь место такое, кричи не кричи. Потихоньку пятясь обратно к дороге, подумал о том, что сейчас не только за себя отвечаю, еще и за тех, кто на железке остался. Договорившись с совестью, уже вышел на дорогу, как услышал вой собачий вдалеке.
        Снег вылетал из-под подошв, когда уходил прочь, все убыстряя шаг. Отведя руку назад и положив ее на ладонь кукри за поясом, шел и успокаивал себя тем, что при любом раскладе первую помощь умею оказывать только зеленкой и перекисью, а тесак за поясом за оружие как-то… не катит, человека им ударить не смогу, это же уголовка сразу. А без оружия я даже с хулиганами на улице, когда их больше одного, вряд ли справлюсь, только если совсем доходягами будут.
        Очень хотелось перейти на бег, но сдерживался пока. Оглядывался только очень часто.
        Вскоре шагал уже не так быстро - усталость давала о себе знать. Но сам с собой договорился, что очень спешу об аварии сообщить, а не испугался разных кровавых луж и собачьего воя.
        Шагая и выравнивая дыхание, почувствовал, что нос замерз. Прислушавшись к ощущениям, прикинул, что градусов десять с минусом уже есть. Если не больше. За всеми переживаниями спада температуры и не замечал. Тут же обратил внимание, что воротник анорака и арафатка на шее покрыты белой изморозью. Как дыхание успокоил, перемотал клетчатый платок, оставив открытыми только глаза.
        Обмотал криво, неряшливо, но смотреть все равно некому. Зато тепло. Ушам и носу тепло, а вот напротив рта плотная ткань стала влажной от дыхания и периодически мазала по лицу неприятно - холодно и мокро. Тут же почувствовал и ощущение противные от термобелья, которое оказалось неправильным термобельем, - удаляясь от испугавшей меня поляны, я весь взмок, а пот никуда уходить не хотел, и по телу будто мокрой рыбой водили.
        Минут через двадцать, вильнув в очередной раз, дорога вывела меня на небольшой подъемчик. Вершину соседнего холма с магазином можно было разглядеть, но, пока шел, опять начал падать легкий снежок, и видимость стала значительно хуже. Все же то ли действительно увидел, то ли воображение подкинуло, но в снежном мареве почудилось шевеление. Как раз там, где был не так давно. Всматриваться особо не стал, а припустил дальше бегом. Надолго бежать меня не хватило, но шел после самым быстрым шагом, на который сейчас был способен.
        Пару километров отмотал в приличном темпе и наконец-то услышал впереди звук, которого так долго ждал. Звук работающего автомобильного двигателя. Арафатку с лица я убрал, а капюшон с головы сбросил как раз тогда, когда из-за поворота показался «УАЗ» серого цвета с маленькой мигалкой на крыше, похожей на ведерко. На моем лице расплылась глупая улыбка, когда «буханка» остановилась передо мной.
        Двери машины резко распахнулись, и я вдруг оказался под прицелом сразу двух стволов. Молодой лейтенант с круглым лицом направлял на меня пистолет, а второй, высокий и лопоухий сержант, держал смотрящий на меня АКСУ на уровне пояса.
        - Стоять на месте, руки за голову! - крикнул мне молодой, и его голос чуть петуха не дал в конце фразы.
        «Орет мне директор мира», - продолжил я непроизвольно про себя вполголоса, но руки послушно убрал за голову. Улыбка с лица испарилась.
        - Парни, вы меня с кем-то путаете, - это уже громко, так чтоб услышали.
        - Молчать! - Лейтенант, я не ошибся, подошел ближе. Второй, держа смотрящий на меня укорот уже на вытянутых руках, зашел со спины. Этот полицейский смотрелся довольно нелепо - широкий бушлат и торчащие из-под него ноги в кроссовках. Еще и уши парашютами выделялись, фуражку держащие.
        - К машине, руки на капот! - махнул рукой с пистолетом круглолицый, указывая направление. А то б я сам не догадался, куда идти.
        Подошел к «буханке» и, не дожидаясь последующих «ноги на ширине плеч», встал, как по телику в новостях видел. Капота на «бобике» не было, но сообщать об этом лейтехе я не стал, и так тот нервный. Упер руки костяшками мизинцев в металл под лобовым стеклом. Холодный, блин. Подошедший сзади лейтенант начал прохлопывать мои штанины и карманы, все так же держа в руке пистолет.
        - Паспорт в нагрудном кармане, - подсказал я, но ответа не дождался. Лейтенант, пыхтя, пока не потрогал все как учили, в карман не залез. Чертыхнувшись, он залез в карман на анораке, достал паспорт и сразу отошел на несколько шагов. Блин, да за кого они меня принимают-то?
        - Фамилия, имя? - после некоторого молчания, видимо листал, спросил круглолицый.
        - Старцев, Александр Сергеевич, - сразу выдал я.
        - Повернись, руки опустить можешь, - говорил он с характерным говором «мо€ло€ко,€ го€вно,€ ко€ро€ва», так что я даже хмыкнул негромко.
        Повернулся, лейтенант посмотрел внимательно на мое лицо, сверяя с фотографией в паспорте, а через пару секунд подошел, протянул мне его обратно. Сержант тоже подошел поближе, опустив автомат.
        - Чего ж ты из Питера так далеко забрался? - спросил лейтенант.
        - А что случилось-то? - вопросом на вопрос ответил я, убирая документы в нагрудный карман. - Что вы прям так без здрасте, хорошо хоть не мордой в снег…
        - Да ничего хорошего, - парень достал сигарету и сделал паузу, прикуривая. - У нас тут воинская часть и колония рядышком, - раскурив сигарету, махнул он рукой со спичкой себе куда-то за спину, - так там вчера днем то ли самоволка, то ли хрен поймешь, вояки особо не распространяются, замять хотели. До сих пор мнутся, мать их… Вот мы тебя как увидели, так и подумали, что ты оттуда.
        - Понятно. Парни, а у вас рация есть? Я, вообще, с железки иду, - махнул рукой назад, - поезд еще вчера с рельс сошел. За помощью иду, там люди умирают, трупов куча, раненых еще больше.
        - А что за поезд-то? - недоверчиво спросил круглолицый лейтенант.
        - В смысле, что за поезд? Обычный, пассажирский. Да вот, смотрите! - Я достал мобильник и, включив его, показал короткое видео, которое догадался снять на месте аварии. Камера выхватывала то лежащие в ряд накрытые и засыпанные снегом тела, то наш перекрученный вагон, то разбитые пути. Когда снимал, не особо парился, воспринимал как должное, будучи сам частью происходящего. Сейчас, отстраненно посмотрев со стороны, начал потихоньку чувствовать всю трагичность картины.
        - Ни фига себе, - выдохнул сержант, - как это так?
        - Да откуда я знаю? Проснулся, пошел поссать и улетел на хрен. Очнулся, отправили за помощью, как самого свежего и отоспавшегося, - про то, что почти весь поезд ухнул в непонятный провал, рассказывать я им не стал. Мужик в деревне очень удивился этому, так что я господ полицейских смущать не буду. Расспрашивать будут, ну его, пусть лучше помощь быстрее вызовут.
        - Далеко отсюда?
        - По дороге часа два до железки, до переезда, - я посмотрел на спросившего лопоухого сержанта, и тот кивнул понимающе, - ну и по путям еще мы часа четыре примерно пешком шли.
        Сержант нырнул в машину, и через минуту стало слышно, как он с рацией разговаривает.
        - Товарищ лейтенант, а тут всегда связи нет? Или случилось что? Я просто Клязь проходил, там мне один мужик жаловался, что рубануло все…
        - Да хрен его знает… - посмотрел чуть вверх на падающий снег полицейский, - сами еще не знаем ничего, - он глубоко затянулся. - Мы из дому, - он кивнул на машину, откуда слышался бубнящий голос, - просила его мамка помочь, крыша подтекает. Ну банька там потом, выпили чуть, как-то и не нужна нам эта связь была. Электричества по всему району точно нет, мобильники и телефоны не работают, только рация живая. Тут еще ориентировка на военных мутная - связь плохая, половину не расслышали, не поймешь что случилось. Радио не работает, а…
        Его прервал вылезший из машины сержант, матерившийся от души.
        - Тема, что случилось? - обернулся к нему лейтенант.
        - Не знаю я… нам с тобой срочно в отдел сказано двигать, но что-то там непонятное. Про аварию они приняли к сведению, - отреагировал сержант Артем на мой вопросительный взгляд. - Поехали, быстрей приедем, быстрей узнаем, в чем дело, - махнул он рукой.
        - Блин, тарищи мили… полицейские, там же… - Я сделал паузу, подбирая слова, вспомнив про лужу крови, и показал в сторону холма: - Там, на перекрестке, кровищи море и следы в лес уходят. Что-то случилось, наверное.
        Полицейские переглянулись. Лопоухий забросил укорот на плечо и, почесав затылок, пошевелив фуражку, посмотрел сначала на лейтенанта, потом на меня.
        - Поехали прокатимся, покажешь? - спросил сержант под молчаливое одобрение круглолицего.
        - Да не вопрос, помчали, - согласился я легко. В сопровождении двух правоохранителей с оружием ни о каком страхе и речи не было.
        Сержант забрался за руль, лейтенант плюхнулся рядом, а я залез в пассажирский отсек, который не был разделен с водительским. Машина тронулась, противно лязгнув коробкой при включении передачи. Надсадный звук двигателя был в салоне прекрасно слышен, особенно мне, привыкшему передвигаться на легковой.
        - А… - попытался повернуться ко мне сержант Артем, вознамерившись что-то спросить.
        - Да, кстати! - одновременно я вспомнил про клязинского мужика, перебив полицейского. - А Митрича вы такого знаете?
        - Это который Дмитрий Мелетеевич-то? А кто ж его не знает? - даже удивился сержант.
        - Меня мужик из Клязи просил как можно скорее с Митричем связаться, а уж Мелетеевич или нет, не знаю, - ответил я, удивленный впервые услышанным отчеством, - но сказал идти или в пожарку, или в милицию.
        «Буханку» сержант, наконец, разогнал километров до сорока и оглядываться больше не рисковал. На такой дороге чревато, еще и снег все падает.
        - Что передать-то просил, мы сейчас по рации свяжемся? - обернулся уже лейтенант.
        - Короче, Анатолий из Клязи, седой как лунь, выглядит лет на сорок-сорок пять, просил передать некому Митричу, что за речкой что-то нехило жахнуло, а, к его удивлению, никто даже и не суетится по этому поводу. Что жахнуло, Митрич якобы с легкостью должен понять, как этот Анатолий сказал.
        Пока лейтенант кочегарил дико хрипящую рацию, связываясь с дежурным, и по пять раз повторял одно и то же, я скорчился на сиденье, пытаясь согреться. Когда меня брали, сержант не закрыл дверь, и салон здорово выстудило, а обратно печка нагревала с неохотой. Как назло, только почувствовал, что становится теплее, машина начала сбавлять скорость, заезжая на стоянку перед магазином. Сержант остановил «буханку» рядом с телефоном, оба служивых вышли и, присев, начали рассматривать следы у будки. Я высунулся только, посмотрел, что снега уже насыпано столько, что не определить, ходил ли кто тут после меня, и юркнул обратно в машину.
        Парни тоже залезли в «уазик», и сержант, вырулив на узкий проселок, осторожно повел «буханку» под уклон по извилистой дороге, рассказывая лейтенанту куда едем:
        - Сейчас за поворотом хутор будет. Там два дома, в одном сейчас не должно никого быть, хозяин в Великополье, в больничке. Во втором семья живет. Дед, Иваныч, и дочка его, Танька Рыжая, - Артем вопросительно посмотрел на лейтенанта, но тот узнавания взглядом не продемонстрировал, и сержант, усмехнувшись о чем-то себе, продолжил: - Ну она, короче, еще года два назад у нас жила на районе, ее все знали, а как замуж выскочила, так сюда переехала. Муж ейный, точно как зовут не помню, Коля вроде, на голову больной, у него и справка есть.
        - А почему больной? Бешеный, что ли?
        - Да он сначала за речку уехал, по срочной, как раз на самое начало попал, оттуда под дембель на дизель [2 - Дизель (жарг.) - дисциплинарный батальон, специальное формирование в ВС РФ, где отбывают наказание военнослужащие за уголовные преступления, совершенные в период службы (прим. авт).] загремел. Хорошо так, года на три. А когда дослужил, через пару месяцев с Танькой и заженихался. В депо устроился, но турнули сразу - и месяца не проработал. Сейчас тут не вылезая живет, по хозяйству только занимается. И бухает, конечно, как… - последнее предложение Артем явно не договорил, но продолжать не стал.
        Он остановил машину перед очередным изгибом дороги, застегнулся, подхватил укорот. Лейтенант тоже засуетился. Глянув на них, я отметил, что хоть Артем и выглядел смешно, со своими ушами парашютами и ногами спичками из бушлата, но действует спокойно и степенно, буквально источая уверенность, чего не скажешь о лейтенанте. По этому-то видно, что погоны недавно надел.
        - У них двое детей было, - продолжил сержант, - маленький помер от простуды вроде, старшего после этого в детдом забрали. Когда забирали, Колян этот стрельбу чуть не устроил, пьяный был как обычно. Так что аккуратней сейчас, ружье у него тогда отобрали, но мало ли, может, еще одна берданка есть. Пошли? - договорив, полуутвердительно спросил сержант и полез из машины.
        Я тоже вышел и двинулся за ним следом. Ключи мне явно не оставят, а сидеть в холодной машине не прельщало.
        Сюрреализм какой-то - мелькнула мысль. Позади часто потрескивал остывающий двигатель, впереди скрипел снег под ногами полицейских, и на все это дело падали крупные белые хлопья. «Блин, да что я вообще здесь делаю», - подумалось мне. Я как будто посмотрел на себя со стороны, удивившись нереальности картины. Еще и тишина эта гнетущая. Кстати, о тишине - собак-то не слышно.
        - Ааа… это, стойте, - не зная как обращаться к спутникам, выдал я полушепотом нечто невразумительное и, когда парни обернулись, сказал уже уверенней: - Там собаки выли, когда я первый раз мимо проходил. Мало ли, прыгнут, когда во двор зайдем.
        - Опять завели. Когда ребенка забирали, пришлось отстрелить обеих, тот их спустил. Так что внимательно, - договаривал сержант, уже повернувшись ко мне спиной, продолжая шагать по сугробам, высоко поднимая ноги. Да, снега он уже набрал прилично в кроссовки, машинально отметил я.
        Сквозь редкие деревья уже просматривалась поляна с двумя домами друг напротив друга. Тот, что слева, виден хорошо. Обычный деревенский дом, бревенчатый, даже досками не обшитый. Бревна черные, но даже отсюда заметно, что не крашеные, а рассохшиеся и потрескавшиеся. Пройдя еще метров двадцать, уткнулись в забор второго дома. Почти близнец, только обшит досками и выкрашен в голубой цвет, который от времени выцвел почти до белизны. У первого дома калитка и забор знатно припорошены снегом, следов не было совсем, зато у второго хорошо натоптано. Судя по четкому полукругу снега на земле у калитки, открывали ее сегодня часто. Артем постоял чуть у забора, рассматривая дом на противоположной стороне поляны, потом, поймав мой взгляд, махнул рукой, типа посматривай, сам же открыл калитку наполовину и аккуратно осмотрелся.
        - Собака дохлая, - сообщил сержант и скользнул во двор, так и не открыв калитку до конца. Лейтенант пошел следом, да и я тоже, недолго думая, юркнул за ними, бросив последний взгляд на дом напротив, по-прежнему темный и безмолвный.
        Во дворе стояло покосившееся здание гаража, у дверей которого сейчас присевший на колени сержант рассматривал убитого кабыздоха. Собака, явная дворняга, валялась с размозженным черепом. Цепь от ее шеи поднималась вверх, к кольцу, прикрепленному к проволоке, которая тянулась через весь двор поперек. А ничего задумка, отметил я, собака может через весь двор бегать на короткой цепи и не запутаться.
        - Саш, посмотри за гаражом, - я было дернулся, когда по имени назвали, но Артем посмотрел на лейтенанта. Тезки, значит.
        Когда круглолицый скрылся за гаражом, я заметил, что туда ведут смазанные следы. Через пару секунд, пока сержант рассматривал окна дома, из-за угла появился белый как мел лейтенант.
        - Там это, труп лежит, - лица на нем не было, и голос чуть дрожал.
        - Чей труп-то? Человечий? - спросил сержант, отвлекаясь от окон и подходя ближе к покосившимся створкам гаража. Так чтоб из окон дома видно не было.
        - Ну да, человечий, - неуверенно ответил лейтенант.
        Артем смерил его тяжелым взглядом, потом, покачав головой, сам пошел за гараж. Я сунулся за ним, интересно же. За гаражом, на куче деревяшек и ржавых железок, бесформенным кулем лежало тело, уже изрядно присыпанное снегом. Одна из рук была откинута в сторону и висела в воздухе под нереальным углом. Сержант подошел и смахнул снег с лица, потом с одежды. Пока я ежился брезгливо, он быстро осмотрелся и пошел обратно к нам.
        - Дед это, Иваныч. Порезали его, ватник весь красный. У телефонной будки тоже его кровь, наверное. Давайте в дом, только аккуратней. Стреляй сразу, если что, только не наглухо старайся, - кивнул Артем лейтенанту.
        Пока сержант открывал дверь на застекленную веранду, я рассматривал окна. Показалось, что в дальнем, третьем по фасаду, шевелятся занавески, о чем негромко предупредил.
        Сержант только кивнул - он уже тихо выбил одно из маленьких стекол решетчатого окна веранды и, просунув руку внутрь, открывал дверь. Когда щелкнул замок и Артем с лейтенантом шагнули внутрь, у меня мелькнула мысль в дом не ходить. Но без какого либо оружия чувствовал в этой ситуации себя просто голым, поэтому двинулся вслед за полицейскими в дом.
        Зайдя, сморщился с отвращением - в нос просто бил кисло-затхлый запах. Но это еще ничего, потому что, когда вслед за лейтенантом прошел в темную прихожую, запашок на веранде сказкой показался. Не особо люблю сельские туалеты, а когда их в доме устраивают, этого вообще понять не могу. Кессонов здесь явно нет, ассенизаторские машины тоже вряд ли ездят, и запах уже в бревна впитался.
        Сморщившись, я шел, чуть не утыкаясь тезке в спину, который так же приклеился за сержантом. Ему тоже, видимо, хотелось быстрее покинуть эту вонючую прихожую. Вдруг сержант остановился, а следом и мы. Постояли немного, пока глаза к темноте привыкали, потом Артем двинулся дальше.
        - Туалет, - показал он кивком подбородка лейтенанту.
        - А? - Тот недоуменно воззрился на него в темноте.
        - Туалет проверь, - сквозь зубы пояснил сержант и взялся за ручку двери, ведущей дальше в дом.
        - Нет никого, - сообщил морщившийся лейтенант, закрыв туалет, и двинулся следом за Артемом, который тут же открыл дверь и зашел на кухню. Я придержал за ними дверь, когда-то обшитую, а теперь всю в свисающих лохмотьях кожзаменителя напополам с утеплителем, и тоже сунулся следом. Пройдя через небольшую кухню, вошли в большую комнату. Тут стоял полумрак, свет не горел. Заходя, я надеялся вздохнуть спокойно, но не тут-то было - уже не просто пахло, а воняло. Воняло перегаром, блевотиной, окурками. Вся комната прокурена, мне, некурящему, это особо чувствовалось. Но остальные запахи перебивала вонь немытого человеческого тела, по сравнению с которой казарменный дух мог показаться ароматом ландыша. Дальше идти желанием я не горел, привалившись к косяку и осматривая комнату, а вот полицейские пошагали вперед.
        - Итить… - тихо выдохнул лейтенант, остановившись и глядя в угол комнаты, который мне виден не был. Я тут же отлепился от стены, сделав пару шагов, вытягивая шею, чтоб посмотреть, что его так удивило. Увидел - в углу, на брошенном на пол зассанного вида матрасе лежало тело. Женщина, абсолютно голая, выглядящая лет на сорок. На вид потерханная жизнью даже до того, что с ней сделали недавно. А сделали с ней тоже мало приятного - свисавшие к подмышкам бесформенные груди и живот были все в синяках, кровоподтеках и царапинах. Ноги у женщины были широко раскинуты.
        Хорошо, что в комнате полумрак, потому что даже сейчас были хорошо видны несколько бутылок, которые использовали совсем не по назначению. Четко рассматривать это при свете я бы не хотел. Судя по обилию крови, и не только на внутренней стороне бедер, издевались над погибшей долго. Я присел, скрючившись, закрыв лицо арафаткой и глубоко дыша сквозь нее. И скрестил руки на животе, потому что так легче было подавлять рвотные позывы.
        Сержант, поджав губы, кинул последний взгляд на убитую и двинулся к двери в следующую комнату, как вдруг та неожиданно открылась, и оттуда вывалился Колян, по всей видимости. По лицу его было заметно, что проснулся он недавно, судя по опухлостям и следам от подушки, которые, несмотря на полумрак, я отчетливо усмотрел. Мутному взгляду хозяина дома хватило пары секунд охватить всю панораму комнаты, хотя меня, присевшего за столом, он вряд ли заметил. Увидев женщину, Колян замер на мгновение, потом с неожиданной прытью исчез в проходе. Что там, за уже открытой дверью, видно не было, потому что в проеме болталась тюлевая занавеска.
        - Стоять! - С криком Артем бросился за ним. Через секунду раздался глухой звук удара, и сержант вместе с занавеской кубарем вылетел из дверного проема. Ударившись о стол, он отлетел в противоположный от меня конец комнаты.
        - Стоять, сука! - Это уже лейтенант, размахивая пистолетом, бросился туда же, в дверь. Смешно было бы, если б не женщина, лежащая в углу, на которой сейчас сержант барахтался, запутавшись в ремне автомата и занавеске.
        Я же так и сидел, открыв рот под арафаткой, когда лейтенант подбежал к дверному проему. Хоть занавеску и снял сержант в полете, света в глубине дома было еще меньше, чем здесь. Вдруг громом ударил звук выстрела, и тело моего тезки просто вылетело из проема вместе с кровавыми брызгами.
        Пока упавший недалеко от меня лейтенант в шоке смотрел на свой живот, Коля выскочил из дверного проема с двустволкой и выстрелил еще раз. Язык пламени вылетел из ствола больше чем на метр, как мне показалось почти в сержанта. Но тот каким-то чудом за мгновение до выстрела перекатился в сторону, и заряд дроби превратил в месиво плечо и шею женщины. Увидев это, Колян с утробным воем, от которого у меня поджилки затряслись, бросился на Артема, замахиваясь ружьем. Глухой звук удара прикладом в тело вывел меня из ступора, и я бросился на четвереньках к лежащему лейтенанту, рядом с которым лежал пистолет. Стараясь не смотреть парню ниже груди, схватил вывалившийся из его руки ПМ. Поднялся на ноги и прицелился в замахивающегося очередной раз Коляна. Духу выстрелить сразу не хватило.
        - Стоять! - заорал я, держа пистолет одной рукой, целясь в остриженный затылок.
        Этот бешеный развернулся мгновенно и бросился в мою сторону. Только лишь столкнувшись с безумным взглядом, я непроизвольно нажал на спуск. Первый выстрел попал хозяину дома в грудь, но этот отморозок даже не остановился, только дернулся. За две следующих секунды я всадил в него еще две пули. Последний выстрел, когда Колян уже приостановился рядом со мной в полутора метрах, сделал прямо в его оскаленный рот, зажмурившись от страха.
        Комнату заполняли пороховые газы, в ушах, словно набитых ватой, гудело. Пока сержант, кряхтя, поднимался, я стоял на негнущихся ногах и смотрел на тело передо мной, под которым расплывалась лужа крови. Этот отморозок был еще жив - на его губах вперемежку с осколками зубов пузырилась кровавая пена при дыхании.
        Артем подошел ко мне, просипел что-то, но я не понял. Только очень удивился тому, что на голове сержанта все еще была фуражка. Приклеена, что ли? Артем между тем присел над лейтенантом. Тот тихонько подвывал, смотря вверх и прижав руки к животу. Сквозь пальцы было видно обрывки ткани бушлата и свитера, кровь, содержимое кишечника. Притом запах пороховых газов рассеивался, и первый раз в жизни я почувствовал настоящий запах смерти - запах крови и фекалий вперемежку. Тут у меня крышу рвануло, и я бросился к еще живому Коле.
        - Сука! Сука! Тварь! - Каждый выкрик сопровождал ударом ноги в живот. Если бы спросил кто, конкретно ответить бы не смог, за что его бью. Или за то, что он лейтенанта убил, или за то, что заставил меня так бояться. Бил бы Коляна еще долго, но тут почувствовал жесткую руку на плече. Обернулся резко и встретился взглядом с сержантом.
        - Помоги, - тихо и не очень внятно сказал он и показал на лежащего лейтенанта. Чем помочь, я понял, когда сержант быстро сорвал со стены потертый ковер и бросил его на пол, показывая мне жестами, что раненого надо туда переложить.
        Артем, морщась от боли, аккуратно взял лейтенанта за бедра, и мне подумалось, что он явно не в первый раз с такими ранами сталкивается - я б за голени схватил. Встав на колени, сунул руки под плечи лежащего Саши и попытался как можно дальше просунуть их под спину.
        - Тема… он меня убил… он убил меня, Тема… - шептал лейтенант, глядя на сержанта широко раскрытыми глазами.
        - Давай, - выдохнул Артем, и мы начали приподнимать лейтенанта.
        Когда положили парня на ковер, я чуть не упал, уткнувшись ему в грудь. Тут же послышался протяжный вздох. Взглянув парню в лицо, понял что все, - широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок, подернутые мутной поволокой.
        - Твою мать, - выдохнул сержант и отвернулся, вставая. Я тоже отвернулся, сглатывая вязкую слюну. Зря отвернулся - стоя на коленях, уперся взглядом в лежащего Коляна. Вернее, в его лицо, обезображенное моим выстрелом. Также хорошо было видно тело женщины с развороченными плечом и шеей. От попадания дробью ее перевернуло, и даже в полутьме было видно, что уже синюшного цвета бедра у нее обезображены целлюлитом.
        Тут уж я не выдержал и, отвернувшись, даже не пытался сдерживать рвотные спазмы. Скудного завтрака внутри сразу не стало, но что-то еще в желудке было. Желчь, наверное. Через минуту примерно, поняв, что ничего больше из меня не выйдет, встал, утирая рукавом слюни напополам с соплями. Пока меня полоскало, сержант терпеливо ждал, держа укорот наперевес, направив его стволом в сторону двери, из которой выскочил бешеный хозяин. Дождавшись, пока закончу, сержант махнул мне рукой.
        - Бери ствол, прикроешь, - произнес он полувопросительно. Я кивнул и, подобрав пистолет, пошел за Артемом.
        Мелькнула мысль - хорошо, что лейтенант ПМ с предохранителя снял, я ведь из такого в первый раз в жизни стрелял. А если б на предохранителе стоял, то все, амбец. Этот бешеный нас бы всех порвал, буквально. Стоило только представить, как меня передернуло сразу.
        В комнате, из которой вылетел Колян, никого не было. Мебели тоже почти не было, кроме обшарпанного секретера и засаленного разложенного дивана без постельного белья. На частично сорванных обоях виднелись незамысловатые детские рисунки, выполненные фломастерами. Справа, в углу, был еще дверной проем, завешенный тканью. Сержант встал слева, направив туда ствол, и сделал движение подбородком. Я его понял и, встав с другой стороны, медленно потянул на себя одеяло, служившее занавеской. Кивнув, сержант скользнул в комнату, я следом. В комнате было два дивана, а в одном из углов стояла детская кроватка, но даже без матраса.
        На одном из диванов, побольше, одеяло было откинуто, видимо, Колян там спал. На втором, под красно-черным одеялом в клеточку, кто-то лежал. Посмотрев на меня, Артем кивнул в ту сторону и опять просипел что-то, что я опять не понял. Но переспрашивать не стал - судя по тому, как сержант взял на прицел спящего и застыл, я догадался, что он имел в виду.
        Подойдя к кровати, переложив ПМ в левую руку, я схватил одеяло и резко его сорвал. Спящий на кровати тщедушный лысый солдатик не отреагировал. Что солдатик, догадаться было несложно - по штанам и болотного цвета майке. Еще около кровати, сразу я и не заметил, стояли кирзачи со свисавшими с голенищ портянками. Рядом с ними была кинута куртка от комка.
        Несколько секунд мы просто рассматривали спящего. Бросились в глаза голые ноги с грязными пятками. Тут парнишка перевернулся на спину и глубоко вздохнул, причмокивая губами во сне. Посмотрев ему в лицо, я опешил. Армия, млять, на вид ему лет пятнадцать. Сын полка. Я почувствовал волну бешенства. Меня не взяли, а таких берут недоношенных.
        Пока бесился, наблюдая за блаженным выражением лица спящего, Артем с размаха подошвой ботинка ударил его в бок. Глаза парнишка открыл сразу и начал пытаться вздохнуть, будто рыба, выброшенная на берег. Сержант между тем схватил его за руку и, вывернув ее, швырнул солдата на пол. Приземлился тот смачно, встретившись лицом с дощатым полом, и тут же получил несколько раз ногой под ребра. Подскочив, Тема уже рукой рванул его за плечо, так что парень оказался спиной к стене. Отвлекшись на мгновение, Артем коротко глянул на меня, а увидев, что неотрывно наблюдаю за процессом, кивнул на дверь.
        - Посматривай, - и я сразу же обернулся к дверному проему, опомнившись, так наяву и представив очередного Коляна, влетающего уже в эту комнату. Сержант между тем снова повернулся к солдату.
        - Имя! - Прошла пара секунд, ответа не было - солдатик никак отдышаться не мог. - Имя, я сказал! - Второй вопрос сопроводил глухой звук удара.
        - Саша зовут, не бейте, пожа…
        - Фамилия!
        - Го… - слышу, вздохнуть пытается. - Го… Гомов.
        Не повезло с фамилией - подумал я. Пока Саша Гомов захлебывался словами, рассказывая Артему про то, как вчера вечером пил с Колей и еще двумя мужиками непонятными, я вспоминал своих друзей, знакомых детства, с неоднозначными фамилиями. И детскую жестокость школьную. И не только школьную. И не только детскую.
        25 апреля, день
        Ермаков Станислав, Красный Бор
        Общий санузел был в конце коридора, и, пока Стас туда шел, его било крупной дрожью - сегодня утром, ложась спать, он разделся, а когда проснулся, при дыхании был четко виден пар изо рта. В санузле в кранах вода была, но текла тоненькой струйкой. Набрав в ладони ледяной до ломоты воды, Стас плеснул себе на лицо, предварительно глубоко вздохнув. Дальше стало проще и бодрее.
        Пока умывался и чистил зубы, он прекрасно слышал, как кто-то очищает от снега парковку. Пастораль - без городского шума скрипы лопат прекрасно слышался и на приличном удалении.
        Умывшись, Стас сайгаком долетел до номера, а зайдя в него, застыл.
        - Черт, черт, ну что за херня, ну почему так не вовремя? - скривился он, прислушиваясь к нытью зуба. Достав из сумки пакет с лекарствами, который предусмотрительно всегда брал с собой, кинул на зуб таблетку анальгина. Подействовало быстро - когда Стас спускался по широкой лестнице в зал, зуб ныть уже перестал.
        За одним из столов он увидел взъерошенного Дима с кружкой кофе, Ольгу и Иру. Вовы рядом не было. Дим-Дим, жестикулируя, что-то рассказывал, все заразительно смеялись. Стас подрулил к стойке, где усталая администраторша нехотя налила ему чашку кофе. Кофемашина огоньками не мигала, а кипяток наливали из помятого алюминиевого чайника.
        - Всем доброго утра! - присел Стас за стол.
        Ира вежливо поздоровалась, кивнув. Ольга лишь улыбнулась, посмотрев на него блестящими в полутьме глазами, так что он с трудом оторвал от девушки взгляд. И улыбнулся воспоминаниям.
        В зал принесли еще несколько свечей. Общую картину это не изменило, потому что внезапно стало можно курить, и дым висел топором. Две бутылки вина, как и одна бутылка коньяка, давно перекочевали под стол. Девушки уже пили коньяк, разделавшись с вином. Неясно откуда появился Вова. Дим-Дим работал за балагура, и смех за столом практически не утихал. Лишь Ольга, на которую Стас заглядывался, стараясь делать это как можно незаметней, только улыбалась, редко-редко бросая на него короткие взгляды.
        Вскоре, поставив фужер на стол, девушка поморщилась и сообщила всем, что ненавидит сигаретный дым и лишь только то, что все присутствующие настолько приятные, держало ее столько времени в таком прокуренном помещении. Дим сразу же предложил переместиться в номер, но Ольга вежливо отказалась. Пожелав всем спокойной ночи, она ушла, напоследок так глянув на Стаса, что выдержать несколько минут и не сорваться за ней сразу ему стоило большого труда. Поднимаясь по лестнице, он придумывал объяснения для тех людей, в номера которых сейчас будет ломиться, если ошибся в догадках.
        - А я уже подумала, что ты не придешь, - сказала Ольга, глядя ему в глаза и покачивая ногой, сидя на подоконнике в коридоре второго этажа.
        - Я же не знаю, насколько важно тебе то, что твои спутники не догадаются о том, что мы с тобой здесь. Постарался и паузу выдержать, и ждать тебя долго не заставить.
        - Сообразительный…
        - А то!
        - Выпить ты принес что-нибудь?
        - Ааа…
        - Хм, поторопилась…
        - Нам алкоголь нужен? Я и от твоего присутствия пьяный…
        Ольга легко рассмеялась.
        - Да, без всяких «но» сообразительный. Так есть что выпить?
        - Пойдем до номера дойдем, там коньяк у меня есть…
        - Как спалось? - оторвался от кружки Дим.
        - Не помню, если честно. Помню, что проснулся и холодно стало. Захотелось обратно заснуть, - последнюю фразу, впрочем, Стас про себя произнес.
        Отвернувшись, он обхватил стакан и нахохлился, делая маленькие глотки. Дим что-то сказал, но Стас не совсем расслышал. Он моргнул, глянув на друга, хотел перевести взгляд на Ольгу, но решил, что не стоит - и так на нее почти неприкрыто глазел. И так получилось, что Стас не моргнул, а глаза закрытыми пару секунд подержал. И сразу воспоминания понеслись, да такие, что глаза открывать уже не хотелось.
        Сидя сверху, Ольга возвышалась над ним, изогнувшись как кошка. Волосы ее ниспадали водопадом, и лица не было видно. Свеча давно прогорела, но в небольшое окошко уже еле-еле пробирался скудный свет. Светало.
        Стас чуть пошевелился, склонив голову к плечу. Лица девушки так и не увидел, зато на фоне окошка стал виден контур ее небольшой груди. Тоже хорошо. Даже не хорошо, а прекрасно - подумал он.
        - Понравилось? - Ольга резко наклонилась, заглядывая ему в глаза.
        - А ты как думаешь?
        - Я думаю, что ты должен сказать, что у тебя ни с кем и никогда такого еще не было.
        - У меня ни с кем и никогда такого еще не было.
        - У меня тоже ни с кем и никогда такого еще не было. Банально, да?
        - Зато я честно сказал.
        - Я тоже честно сказала…
        - А ты чего такой невыспавшийся? - пару раз моргнув, будто пелену снимая с глаз, спросил Стас Дима, перебив. Что Дим говорил до этого, он так и не понял.
        - Да было там… корешки разные с гулянок приходили, дверь открыть не могли…
        - Ммм… да, не повезло тебе, не заметил ничего, - усмехнулся Стас. На мгновение он встретился взглядом с Ольгой и сразу же отвел глаза. Но как искра проскочила.
        - Подожди чуть, - отстранилась Ольга, - налей мне лучше и сигарету прикури.
        - Ты же не куришь?
        - Я редко очень, - девушка затянулась и продолжила: - Зато теперь целоваться с тобой можно не как с пепельницей.
        Ольга откинулась к стене, красиво держа пузатый стакан с коньяком на донышке и сигарету на отлете. Закинула ноги на стол. Полностью обнажена, но в темноте почти ничего не видно, только силуэт. Но даже от этого силуэта у Стаса мурашки по спине пробегали. Он прикурил сигарету, присел на край стола. Вроде и маленький огонек сигареты, но, когда Ольга затягивалась, в такой темноте ее становилось хорошо видно.
        - А мы, вообще, где? - обвела девушка рукой вокруг себя. - Не, я понимаю, что в бане, но как, ты договорился, что ли?
        - Днем на улицу выходили, я деда увидел во дворе, пробил тему. А когда с вами пить уже сели, помнишь, отходил на пару минут? До него добежал, заплатил и ключи взял. А он растапливать начал.
        - Хм. Предусмотрительный. А если б я спать ушла?
        - Тогда бы с Дим-Димом попарились. Или телочек каких бы нашли…
        - Ах ты… - Ольга затушила сигарету и попыталась отвесить парню подзатыльник, но Стас поймал ее руку. Пока тушил свою сигарету, задел Ольгин стакан. Тот упал на стол и покатился, но им было уже не до него.
        - Мальчики, а вы сейчас что собираетесь делать? - глядя на Дима, спросила Ольга.
        - Стас, мы сейчас что собираемся делать? - кивнул тот Стасу.
        - Дим, а что мы собираемся делать? - вернул тот вопрос. - Я только проснулся, а ты тут уже бурную деятельность развил, машину вроде уже очистил, дорогу откопал…
        - Машину откопал, а дорогу нет, там снега по… бедра.
        - Оль, а ты чего спрашивала?
        - Вы, если в Великополье поедете, можете человека найти, передать ему, что мы здесь?
        - Что за человек? - спросил у нее Дим.
        - Там в администрации района знакомый сейчас должен быть. Вернее, должен был быть здесь, а вчера утром в Великополье уехал. Он может и сюда вернуться, сама думаю его здесь подождать. Мы с ним буквально на час разминулись, оказывается.
        - Да, неудачно получилось, - сказал Стас, хотя подумал совсем наоборот. Судя по тому, как Ольга на него посмотрела и чуть приспустила веки, она тоже не очень сильно расстроилась.
        Сначала Стас с Ольгой сидели на лестнице, у выхода на крышу. Разговаривали и разговаривали. Она выпила, и ее понесло. Неожиданно для себя девушка рассказала многое из своей жизни, что вряд ли и близким подругам доверяла. Стас сидел, кивал, а сам прикидывал, у кого из его близко знакомых девушек есть свои скелеты в шкафу, а у кого нет. Ольга между тем начала рассказывать о своем папике, который должен был ждать ее здесь, но его здесь нет - уехал сегодня с утра. Оказывается, они с ним разминулись, и, что делать теперь, девушка не знает.
        Устав слушать, Стас пристально посмотрел на нее, и Ольга запнулась на полуслове. Они смотрели друг на друга несколько томительных секунд, а потом губы у девушки чуть дрогнули, и Стас привлек ее к себе. Сначала она попробовала отстраниться, но не получилось. Целовались долго, и тело девушки становилось все более податливым, реагируя на прикосновения. Стас, уже изучив многое через одежду, расстегнул несколько пуговиц на вороте блузки.
        - Стой, - отстранилась она, тяжело дыша, - я так не могу. Непонятно где, да и не мылась со вчерашнего утра, так что…
        - Пойдем, - поднялся Стас, увлекая ее за собой одной рукой, а другой хватая бутылку за горлышко.
        - Куда?
        - Пойдем-пойдем, все нормально будет. Заодно и сам помоюсь, - последнее он произнес совсем тихо и с ухмылкой, чтоб девушка не видела.
        Дверь распахнулась, и в кафе вошел Володя, принеся с собой дуновение свежего уличного воздуха.
        - Нас сейчас выселять буду, - буркнул он, неприязненно скользнув по Стасу взглядом.
        - Чего? - вырвалось у того.
        - Там на улице сейчас дискуссия идет, - махнул рукой Вова, - мент приехал какой-то, говорит, места освобождать будем. Курит сейчас у «уазика» своего, ждет пока подъедут.
        - Кто подъедет?
        - Не знаю, кто-то подъедет. Сейчас жильцов собирать будут, вон видите, побежали как раз, - показал Вова в сторону лестницы, по которой торопливо поднимались две женщины из персонала отеля.
        Через минут десять в кафе была уже приличная толпа постояльцев. В помещении стоял гул голосов. Подъехал полицейский чин и тихо встал в углу, молча осматривая людей. Крупный дядька с простым сермяжным лицом, на котором выделялся красный нос. Рядом стояли два сотрудника калибром поменьше.
        - Все здесь? - услышал Стас, как главный спросил одну из женщин. Та кивнула и что-то ответила.
        - Так, граждане! Тишину попрошу! - громко заговорил чин, и почти все затихли. Прежний гомон прекратился, лишь кое-где были слышны перешептывания. Все внимательно смотрели на полицейского. - Граждане, слушаем. Тем, кто на машинах, - уже сейчас на трассу выезжают машины дорожной службы, максимум через полчаса-час можете выезжать в сторону Великополья, Севастьяново и Дружноселья. Дороги будут очищены. Те, кто собирается съезжать из гостиницы, отметьтесь сейчас на стойке администрации. Кто не собирается выезжать, никуда не уходите. Вчера ночью на железке произошла авария, с рельсов сошел пассажирский поезд. Сейчас на место выезжает «подкидыш» [3 - Короткий пригородный поезд, состоит, как правило, из тепловоза и одного-трех вагонов (прим. авт).], забирать раненых. Как только будет ясность с количеством пострадавших, будем освобождать места. Если народу будет слишком много, будем заселять их в гостиницу, среди пострадавших много раненых, на всех в стационаре мест может не хватить. А так как почти все номера заняты, кому-то придется потесниться. Не волнуйтесь, - повысил он голос, перекрывая поднявшийся
ропот, - на улице никто не останется, если что, будем переселять в здание школы. Всем все ясно? Никуда не уходим!
        - Тарищ майор, а что за катаклизм в области? - спросил Дим-Дим.
        Майор молча смотрел на него секунд десять. В помещении стало тихо, все ждали ответа.
        - Честно? Не знаю, - устало сказал полицейский. Было в его голосе что-то такое, что было сразу понятно - не знает. Кивнув Диму, майор повернулся в сторону нахлынувшего на него людского гомона.
        - И что делать будем? - спросил Стаса Дим.
        - Пойдем пока покурим, - чуть привстал тот и осмотрел всех. Вокруг было много людей, и ему вдруг захотелось на свежий воздух.
        - Стас, чуть позже, давай? Сейчас собрание закончится, - даже Дим его не поддержал.
        - Ладно, расскажете потом, я пошел, - Стас не привык отказываться от своих желаний, поэтому двинулся курить в одиночку.
        Выйдя на улицу, он зажмурился и поморгал с минуту - белизна снега после полутьмы помещения резала глаза. Как привык, осмотрелся. Народу перед гостиницей немного, всего несколько человек. Один милиционер шел к «уазику», и Стас, достав сигареты, но не прикуривая, быстро двинулся к нему. Перехватил, только когда тот открыл дверь, залезая в машину.
        - Товарищ капитан! - разглядел Стас погоны.
        - Чего надо? - не очень вежливо бросил полицейский.
        - Товарищ капитан, а вы не знаете, где бойцы из связи остановились, вчера в город на «Уралах» приехали которые? С пожаркой?
        - А тебе они что? - Вежливости в голосе не прибавилось. Даже наоборот. Сейчас, если что не так сказать, и послать может - подумал Стас.
        - Они нам помогли по пути, машину из канавы дернули. Магарыч обещали, хотел завезти, а, куда везти, не знаю, неудобно получается…
        - Неудобно спать на потолке, - мент задумался на несколько секунд, прыгнул на сиденье. - В дурке встали, где поместье бывшее, - сказал он, как плюнул, и с лязгом закрыл дверь.
        «Уазик» уехал, подвывая коробкой и накидав Стасу на ноги комья снега.
        - Мусозавр поганый. Дятел краснозадый. Директор мира, мля, - бросил ему парень вслед и почесал затылок, - вот что за поместье, интересно?
        Упражняясь далее в изящной словесности, придумывая новые эпитеты сотрудникам опасной и трудной службы, Стас дошел до дороги. Встал на обочине, потянулся. Попинал отвал снега от снегоуборщика. Осмотрелся - во многих домах топились печки, в воздухе ощутимо пахло дымом. Парень прикурил и с удовольствием сделал несколько самых вкусных первых затяжек.
        Хруст снега он услышал в последний момент. Обернулся быстро и увидел двух немаленьких хлопцев, похожих друг на друга короткими стрижками и черными куртками. В животе у него ухнул ледяной комок, и рука потянулась к карману куртки с травматом. Достать не успел - с трудом ушел от первого удара, отпрыгнув и моментом чуть не словив от второго. Тут же Стас отпрыгнул в третий раз, от одного нападавшего отмахнулся и поймал его на противоходе правой в челюсть. Удачно поймал, но добавить не успел - второй уже слева летел. Стас ушел еще от пары ударов, но тут правая нога чуть поехала на снегу, и он схватил мощно в живот. Внутри как бомба взорвалась, в глазах потемнело.
        «Вроде не обосрался», - мелькнула у него мысль, пока летел. Дыхание сбило напрочь, но Стас каким-то чудом успел откатиться, и следующий удар ногой лишь снег взрыхлил рядом с ним. Один из нападавших подскочил с другой стороны и начал пинать его, уже не промахиваясь. Он пытался попасть в живот или по ребрам, но Стас сгруппировался, закрывшись от ударов. Подбежал второй, удары посыпались со всех сторон.
        - Ну че, герой! - присел и зашипел один из них Стасу в лицо, пытаясь посильнее ухватить за короткие волосы: - Думал, свалили, да?!
        Стас дернулся в сторону машинально, увидев короткий замах. Но удара не последовало - мелькнуло темная тень, и братан просто улетел. Пока Дим-Дим что-то орал, перемежая крики с ударами, Стас перекатился на живот и встал на четвереньки, сплевывая вязкую слюну. Решая, будет блевать или нет. Блевать не стал - сел на колени и вытер лицо снегом, приходя в себя. Повел плечами. Больно, но вроде ребра не сломаны.
        Пока Стас приходил в себя, стало тесно. Набежало народа, мельком он увидел, как Дим с силой бьет одного из нападавших головой о капот своего «лачетти».
        - Стоять, полиция! - раздался крик. В сторону драки, придерживая распахивающийся бушлат, бежал один из полицейских, которые с майором в зале гостиницы были.
        - Стоим, полиция! - крикнул в ответ Дим, показывая свою ксиву.
        Мент всмотрелся в удостоверение, а Дим же под шумок напоследок врезал в лицо лежачему. Хорошо так попал, даже чавкнуло под ногой. Отвлекся тот дурак на полицию, руки спрятал. Стас мстительно усмехнулся, медленно поднимаясь.
        - Ты как, в порядке? - возникло перед ним лицо Ольги.
        Парень лишь кивнул, освободился от поддерживающих рук и прикурил сигарету. Если б не девушка, он бы еще на снегу повалялся, а так хочешь не хочешь надо вид геройский принимать.
        Ольга и Ира поехали в отделение вместе с парнями - девушек испугало появление агрессивно настроенных севастьяновских братанов. Разборки с полицией заняли около получаса. Но оттого, что Дим сам оказался ментом, отделались друзья еще безболезненно, потому что местные правоохранители явно напавших знали. Заяву писать парни, естественно, не стали.
        Выйдя из отделения, доехали до гостиницы и устроили там военный совет. Сидели вчетвером - Вова куда-то слился.
        - Короче, посоветовали мне… и вам, - кинул Дим-Дим взгляд на девчонок, - быстрее когти отсюда рвать. Но так - и быстрее, и аккуратно. Мол, на дорогах опасно бывает, - Дим обвел всех взглядом.
        Девушки переглянулись быстро, и Ольга после этого согласно кивнула.
        - Вообще, все очень плохо. Тот урюк, которого ты в кафешке приложил, там за местного авторитета, как и предполагалось, - Дим-Дим многозначительно посмотрел на друга, но тот не обратил внимания. - Валить надо, - продолжил Дим, - еще повезло, что эти дураки тебя решили прессануть, а не за подмогой двинули.
        - У меня… - Ольга замялась на полсекунды буквально, но нашла слово: - Хороший знакомый сейчас в Великополье должен быть. Если б телефоны работали, давно бы все проблемы решили. Надо до него доехать, и все эти местные авторитеты побоку будут.
        - А что за знакомый такой? - поинтересовался Дим и коротко глянул на Стаса.
        - Просто знакомый, какая разница, - таким тоном, что спрашивать ему больше не захотелось, отрезала Ольга.
        - Ладно, решили, двигаем в Великополье? - после небольшой паузы спросил Дим-Дим.
        - Идея есть, надо проверить, - посмотрел Стас на друга.
        - Что за идея?
        - Да вот подумал, а если к воякам двинуть? Там лейтеха парень нормальный, земляк к тому же.
        - А что тебе с этих вояк?
        - Помнишь, что он нам рассказывал?
        - Ну?
        - Че ну, движуху наблюдаешь какую? - обвел руками вокруг Стас.
        - Может, он звездел, - поджал губы Дим-Дим.
        - Может. Ты ему поверил?
        - Да как-то…
        - Мне тоже как-то, но я поверил… или прикалывался?
        - Непохоже.
        - Вот. А где суета какая?
        - В смысле суета?
        В течение всего обмена короткими вопросами явно взволнованные девушки попеременно смотрели то на одного, то на другого.
        - Да без смысла, блин, - повысил голос Стас, - телефоны до сих пор не работают, поезд с рельс сошел, а они туда что отправляют? Подкидыш! Помнишь, когда Невский Экспресс взорвали? Там уже через пару часов на месте спасатели были и во всех телевизорах картинки показывали. А тут второй день без электричества уже, и ни одного репортера вшивого с камерой я не видел. Непонятно с этими рвами на дорогах еще, откуда они? Что происходит-то?! Я не знаю. И догадок внятных что? Нет…
        Стас сам от себя не ожидал, но говорил уже на повышенных тонах. После его тирады повисло молчание. Каждый думал о своем, в комнате повисла тишина.
        - А если использовать метод бритвы Оккама, то, возможно, решение будет простое безо всяких домыслов, - сказала вдруг Ира, удивив Стаса, ведь до этого он ее голоса и не слышал даже толком. Он глянул на нее и засмотрелся - красивая девочка. Сидит с ровной спиной, чуть курносый носик вздернут вверх, оглядывает всех с некоторым вызовом даже. Солнечные лучи переливаются в черных как смоль волосах.
        Дим-Дим вдруг хмыкнул. Потом еще раз и разулыбался.
        - Ты чего смеешься, - толкнула Ира его в бок локтем.
        - Да так, анекдот вспомнил. А вообще, не смешно на самом деле, нас тут без всякого Оккама бритвой порезать могут. Сейчас эти перцы очухаются и двинут обратно. В отделе мне обещали продержать их пару часов, но могут обмануть, - девушки синхронно поморщились, так как Дим использовал синоним слова «обмануть», а он продолжал: - Местные им не помощники, у них тут не все гладко, но из отдела их быстро отпустят. Можно сказать, что они уже выезжают. По такой дороге, по минимуму, часа полтора туда, полтора часа обратно.
        - Оль, а Вова где? - посмотрел Стас на девушку.
        Когда та пожала плечами, он цыкнул сквозь сжатые зубы - еще и этого дебила искать.
        - Поехали без него, не потеряется, - удивила Ольга парней, взмахнув ресницами.
        После этого все быстро поднялись, в темпе похватали вещи из номеров и погрузились в «лачетти». Стас, который сел за руль, прежде чем выехать со двора, еще одну таблетку на зуб закинул - снова начал ныть.
        Проехали немного, высматривая людей и расспрашивая, где дурка в бывшем поместье. Никто толком не объяснял, только направление показывали. Наконец, навстречу удачно попалась женщина, которая после вопроса про поместье доходчиво разъяснила, где оно находится. И рассказала, что это бывшая усадьба какого-то аристократа, которую экспроприировали большевики, после там была дурка, затем там был санаторий от местного завода, но кликали его все по-старому - «дурка», а вообще, из-за гниды Чубайса завод продали, санаторий теперь никому не нужен. И еще она хотела сказать, что… что еще, никто уже не узнал - прокричав слова благодарности, Стас тронулся с места, рассудив, что иначе можно с ней до вечера простоять. А женщина продолжала говорить вслед машине еще долго.
        Поместье оказалось недалеко, доехали минут за пять. У ворот бывшего санатория, которые не закрывались давно - одна покосившаяся проржавевшая воротина уже вросла в землю, второй просто не было, - Стас притормозил, осматриваясь. Дальше он не рискнул, полез из машины - внутрь за ограду проехали только грузовики, которым такое количество снега ровно, а «лачетти» здесь просто не пробрался бы.
        Дим-Дим остался в машине с девушками, а Стас направился парламентарием в одиночку. Вдруг позади хлопнула дверь - он обернулся и увидел Ольгу, которая, перейдя на быстрый шаг, догнала его и улыбнулась. Ничего не говоря, Стас улыбнулся в ответ, и они вместе двинулись по главной аллее.
        Перешагивая через кучи снега на дороге в глубокой колее, миновали несколько на вид заброшенных корпусов из потемневшего от времени когда-то белого кирпича и подошли к красивому двухэтажному зданию собственно самого поместья. У левого крыла здания стояла пожарная машина и один из «Уралов». Второго не было. Когда подошли ближе к поместью, в окнах второго этажа соседнего дома невдалеке Стас увидел смутное шевеление. Заметили - отметил он про себя. И тут же отметил и в чердачном окне поместья движение.
        Подошли вплотную к крыльцу. Издалека здание бывшего поместья выглядело красиво, вблизи же бросались в глаза и несколько выбитых окон, заклеенных пленкой, и обшарпанные стены с потеками, покосившаяся крыша в правом крыле. Невдалеке стояла бочка, где догорал огонь, - оттуда шел черный дым, как от резины. Чуть дальше стояло в ряд несколько остовов машин.
        - Фаллаут какой-то, - вырвалось у Стаса.
        Тут на крыльце появился воин, держа наперевес автомат и оглядывая гостей с прищуром.
        - Здорово, боец! - гаркнул Стас.
        - Здрасте, - не очень уверенно ответил тот, и как-то даже редкие веснушки на его лице заметнее стали. - Вы по какому поводу? - спросил воин после небольшой паузы, перехватив автомат.
        - К командиру твоему, как найти?
        - А вы кто, как доложить?
        - Скажи земляк его, - ответил Стас, - познакомились вчера.
        - Подождите пару минут, - сказал боец и скрылся за высокой дверью.
        Через минуту, может чуть больше, на крыльце появился худощавый старшина, которого Стас запомнил, когда «кашкай» из канавы доставали, а его лейтенант на свое место в кабине «Урала» усадил. Старшина гостей тоже узнал, по всей видимости, потому что глянул на них изогнув брови. Но доброжелательно смотрел.
        - Пошли, - коротко сказал старшина и скрылся за дверью, Стас с Ольгой двинулись следом.
        Пройдя сквозь обширный зал с широкой лестницей на второй этаж, провожатый углубился в коридоры. Поспевать за ним получалось с трудом, поскольку проходы были завалены хламом, заставлены коробками, а глаза у визитеров к сумраку еще не привыкли. Стас подал Ольге руку, и она крепко за нее взялась - темно. Свет в коридор попадал только из нескольких открытых дверей.
        Когда вошли в приличную по размеру комнату, старшина остановился. Стас осмотрелся - в углу стояло три пирамиды из оружия, рядом примостился боец, охраняя. Он явно клевал носом, но, увидев старшину, мгновенно вскинулся. В другом углу на тюках из выцветшей ткани цвета хаки пристроились несколько человек - все спали. Ровным рядком у стены стояли расшнурованные берцы, а у окна кочегарил буржуйку парнишка в явно великоватом ему новеньком бушлате. На печке стояло несколько котелков, рядом поднос на подоконнике, где Стас заметил кофе, сахар в стеклянной банке, несколько кружек.
        - Сеня, лейтенант у себя? - спросил старшина кочегара.
        - Тарищ лейтенант спать изволят. Велено будить или только если что срочное, или, - Сеня степенно достал часы из кармана бушлата, - через сорок минут, как раз на два часа спать прилегли.
        - А у вас срочное? - спросил, оборачиваясь к Стасу, старшина.
        - Да как сказать, - коротко глянул тот на Ольгу, - для нас очень срочно.
        - Сеня, буди командира, - веско сказал старшина.
        Солдат глянул на старшину. Старшина на Стаса. Стас на Ольгу.
        - Будите-будите. Срочно нам, срочно, - после его взгляда произнесла Ольга неожиданно внушительным голосом. Ординарец лейтенанта глянул на нее широко открытыми глазами.
        - Сеня, буди, - припечатал старшина.
        - Тарищ старшина, мне тарищ лейтенант обещал зубы выбить, если я его по какой херне разбужу, может, лучше вы?
        - Сеня, я тебе сам скоро зубы выбью! Звиздуй буди! - взорвался старшина.
        - Ща-ща-ща, - быстро произнес боец и метнулся к буржуйке. Мигом сварганил растворимый кофе, взяв воду из котелка, стоявшего на буржуйке. После очень быстро прикурил сигарету и, держа ее в одной руке, а кружку в другой, скрылся за неприметной дверью в углу помещения.
        Через некоторое время из этой двери вышел лейтенант, держа сигарету и кружку с кофе, на ходу дуя на напиток. Злыми и невыспавшимися глазами он посмотрел на старшину, удивленным взглядом окинул Ольгу, и, лишь когда он узнал Стаса, глаза его приобрели нормальное выражение.
        - А, Стас, здорово. Какими судьбами? - Левой рукой лейтенант взял кружку двумя пальцами за верхний ободок и сунул сигарету в зубы, освободив правую. Когда он здоровался за руку со Стасом, кружка дернулась, и горячий напиток чуть выплеснулся через край. Офицер поморщился, перехватил кружку в другую руку и подул на ошпаренные пальцы. Сигарета ему явно мешала сейчас.
        - Лейтенант Савичев, Александр Александрович, - наконец разобравшись с кружкой и сигаретой, галантно кивнул он девушке.
        Стас замялся, не зная как спутницу представить.
        - Ольга Бергер, - дружески улыбнувшись, произнесла она сама и добавила с неподдельным интересом: - А вы не родственник?
        - Кому?
        - Савичевым, о которых девочка Таня писала.
        - Нет, не родственник, - нахмурился лейтенант, - они же умерли все.
        - Ой, точно, - смущенно прижала ладошку ко рту Ольга, - простите, не подумала.
        - Да ладно вам, не родственник же.
        Старшина недоуменно глянул, но спрашивать ничего не стал. Стас тоже промолчал, хотя знал, что на самом деле Савичевы, о которых идет речь, не все умерли.
        - Излагайте, - присев на подоконник, между тем произнес лейтенант и показал гостям на свободные стулья рядом с обшарпанным письменным столом. Присаживаться Стас с Ольгой не стали, просто подошли поближе.
        - Командир, у нас вилы, - заговорил Стас и для убедительности хлопнул пару раз двумя пальцами себе по горлу. - Мы, перед тем как тебя встретили, когда в канаве сидели, в Севастьяново с местными зарубились. В кафе сидели, а там девушек, - кивок в сторону Ольги, - обидеть пытались. Мы там пару человек поломали немного. Местные на нас обиделись, естественно. Сейчас определили, где мы находимся, тоже чуть повздорили, но ушли. Мстя, думаю, летит уже, потому что они блататой местной оказались, авторитеты типа. А мы тут в области сейчас, связи, как ты знаешь, нет ни с кем, так что кричи не кричи. Стремно, закопают нас здесь, никто и не чухнется. И так менты не хотели принимать их сейчас. Мы в Великополье собирались, там типа как крыша будет, знакомые должны быть, но нам советуют по дорогам аккуратно ездить. Вот к тебе пришли, может, поможешь чем?
        Лейтенант молчал, отстраненно глядя на гостей, и с каждой секундой его раздумий на душе у Стаса становилось все тяжелее. Он уже прикинул про себя, как по обледенелой дороге на летней резине аккуратно ехать придется. Пока в голове быстро прокручивались варианты, он подспудно чувствовал разочарование - лейтенант показался ему нормальным парнем, особенно когда властного дяденьку отшил. Ну да ладно, спасибо хоть тогда помог, вздохнул Стас про себя. Видно, что-то изменилось в его взгляде, и лейтенант встрепенулся.
        - Да не, давай сюда прямо сейчас, не вопрос. Задумался просто - мы же тоже в Великополье скоро двинем, думаю. Завтра сосранья, если с местной властью там все нормально будет. Нам тут тоже не очень рады - тот баран с местной администрацией спелся, все кары на мою голову обещает.
        - Здорово, спасибо, Саш, сочтемся.
        - Да ладно, давай за остальными. Ольга, вас чаем угостить? Стас, может, тебе пару человек с собой дать?
        - У нас машина у ворот, сейчас схожу, остальных позову, - он покачал головой отрицательно и вздохнул еще раз, чувствуя облегчение.
        25 апреля, вторая половина дня
        Старцев Александр, Великопольская волость
        Поднимаясь по узкому проселку в горку, чуть не положил «буханку» в канаву. Под снегом в некоторых местах уже хорошо подмерзло, а резина стояла летняя. Но закончилось все нормально, «бобик» вытянул. Несмотря на внешнюю убогость, как внутри, так и снаружи, ходовые качества у машинки другим на зависть. Очень бесил, правда, тонкий руль, я даже отвлекался от дороги, брезгливо смотря на это чудо, но постепенно начал привыкать. Для армии делали, не для людей.
        Артем сидел привалившись лицом к холодному стеклу - досталось ему все-таки неслабо. Он попросил меня сесть за руль и, когда я согласился, вздохнул с облегчением. Теперь лишь изредка сержант посматривал назад, где завернутый в ковер лежал труп лейтенанта, а рядом сидел закутавшийся в одеяло солдатик. Парнишку била крупная дрожь, когда его вели через дом, - зрелище бойни в комнате ввергло его в ступор. Сначала он хватал воздух ртом как рыба, пытаясь что-то сказать, потом начал уверять нас, что это не он сделал. Пришлось попросить заткнуться, и так тошно было.
        Как из дома вышли, Артем связался по рации с дежурным, доложиться, но тот, к удивлению сержанта, вопреки логике событий, дал указание срочно возвращаться. Странно все это, даже меня проняло - мента все же убили. У них по инструкции вроде как непосредственный начальник должен на место прибыть сразу, и непосредственный начальник непосредственного начальника, и еще куча нужного и незаменимого в таких ситуациях люда. А тут возвращайтесь, да немедленно.
        После того как я притормозил и снял с пояса мешающийся тесак, убрав его под сиденье, ехали без остановок. Через некоторое время проехали две деревни, причем одна практически переходила в другую, таблички с названиями буквально в ста метрах друг от друга. Названия деревень не разглядел, снегом таблички припорошены, спрашивать не стал - Артем уже дремал, привалившись к стеклу двери. После деревень лес кончился. Трасса шла теперь без особых изгибов, этакой гребенкой - машина как по крупным волнам ехала, каждая длиной в километр минимум. Вдоль дороги с обеих сторон потянулся кустарник, закрывающий обзор на колхозные просторы. Изредка в этой изгороди мелькали просветы - для заездов на поля. Несколько раз переехали реку, скорее всего одну и ту же. У одного из мостов я прочитал на табличке, что река Сурь называется.
        Дорога вскоре расширилась до трех рядов, и на обочине показался большой указатель. Информативный, синий, на таких обычно названия населенных пунктов дальше по дороге пишут и сколько до них километров осталось. Только вот этот, как и другие, которые я сегодня проезжал, был нечитаемым из-за налипшего снега. Поворот налево под прямым углом вел в Великополье, что и подтвердил кивком сержант, когда я его легонько тронул за плечо.
        Повернув, сразу сбавил скорость, поймав несколько колдобин, до жестких ударов амортизаторов. Ям тут не знаю, а под снегом совсем ничего не видно. Проехал мимо постамента с танком, похожим на тридцатьчетверку, снова повернул налево и переехал мост, с хорошо знакомой уже рекой.
        После моста начались признаки цивилизации. Справа показался ларек, похожий на скворечник, - подобные в девяностые любое людное место облепляли. Не сразу понял, что это автозаправка, пока не увидел бугорки колонок. К ларьку от обочины дороги была протоптана тропинка. Судя по большой табличке, протертой от снега: «БЕНЗИНА НЕТ И НЕ БУДЕТ», бензина не было и нет, а судя по многочисленным следам и очищенным от снега колонкам, бензин есть, и заправляют тут часто. Поодаль виднелся автосервис, там было какое-то шевеление - за решетчатыми воротами со звездами поднимался столб дыма, как от печки. А может, и костер жгут во дворе. Артем уже сидел с открытыми глазами и на мой вопросительный взгляд махнул рукой, типа вперед, не сворачивай. Я и поехал, не сворачивая.
        По сторонам проплывали деревянные дома, почти над всеми вились дымы из труб. Во многих дворах уже были расчищены проходы от крыльца к калитке. Гаражей мало на участках, но обочины у домов тоже много где расчищены. Да, тут не как в городе, когда отопление выключается, и все, катастрофа. Тут же без центрального отопления вообще больше чем полгорода живет, и ничего. Не мерзнет.
        Улица вильнула резко в горку, и как-то вдруг мы въехали в центр городка. Справа возвышались две пятиэтажки панельных, дальше виднелись такие же. Несколько человек, идущие по местами расчищенным тротуарам, остановились, провожая «буханку» взглядом.
        Я отвлекся, глазея по сторонам, и, когда Артем вскрикнул предупреждающе, машинально топнут по педали тормоза. Прямо передо мной со двора выезжал какой-то паркетник, и водитель его явно по сторонам не парился смотреть. За те секунды, пока «уазик», упираясь всеми четырьмя колесами, скользил по снегу, задом уходя в сторону, думал, как тут с оформлением будет - я же в страховку не вписан. Рулем вправо даже не дернул, там дерево было.
        Водитель наглухо тонированного паркетника, увидев неотвратимо приближающегося меня, надавил на газ и скрылся с линии прицела, правыми колесами оказавшись в неглубокой канаве у дороги. Наша «буханка», проехав еще несколько метров под мат Артема, в котором чувствовалось облегчение, остановилась. Я включил аварийку, с диким лязгом воткнул заднюю передачу и под специфичное завывание коробки поехал назад. Пока ехал, опустил стекло ручкой, собираясь высказаться о водительских талантах мудаков, покупающих машину по акции «права в подарок», но меня опередили.
        Выскочившая из накренившегося паркетника девица сама начала орать, притом смысл ее криков был такой, что это я тут идиот, езжу, по сторонам не смотрю и вообще уже могу бежать заявление писать. Пока водительница изгалялась дальше, пару секунд втыкал, что за заявление. Потом дошло - я ж на полицейской машине, соответственно, мент по логике вещей. Ничего себе сударыня раскричалась - или на понт берет, или действительно могу заявление писать бежать. М-да. Девушка между тем кричать не прекращала, насылая все более страшные кары на мою голову.
        - Что за чудо? - повернулся я к Теме.
        - Да нам тут нового главу района поставили, из Москвы, а эта доча его, соответственно. Про заявление гонево, конечно, но нервы может помотать. Шли ее, короче, поехали уже.
        Когда обернулся слать, следуя совету, властная дочка уже приблизилась к окну и, видно, набирала воздуха на второй заход. Под моим взглядом она чуть запнулась - я демонстративно осмотрел ее с ног до головы. Посмотреть было на что - джинсы обтягивали длинные ноги в сапогах на каблуке, кожаная курточка, отороченная мехом, не скрывала узкую талию, контрастирующую с округлыми бедрами. Фигурка блеск, точеная. Лицо породистое, видно сразу. На загорелой коже глаза голубые, чуть раскосые. Черные волосы сейчас развевались немного, хоть и крашеные, а все равно красиво. Невольно я залюбовался.
        - Хрена ты резкая… а мы помочь тебе вроде как хотели. Больше не хотим, - перебил я девушку, набравшую воздуха для новой отповеди. Мазнув на прощание взглядом по выпуклостям на куртке, воткнул первую передачу, и опять дикий лязг заставил меня поморщиться. Да, техника…
        Удаляясь с места неудавшегося тарана, под доносившиеся вслед пожелания счастливого пути, не удержался и бросил взгляд в зеркало - хороша-таки, чертовка. И ничего не рассмотрел - зеркала по исполнению не лучше руля, маленькие, да еще вибрация такая, что не симпатичных девушек разглядывать, а интуитивно определять, что там происходит.
        - А что вам сюда в пе… - хотел сказать «в пердь», но вовремя опомнился, - а что вам сюда на район главу аж из Москвы прислали?
        Между тем я въехал в пологий правый поворот под горочку, и слева открылась площадь. В середине ее на постаменте стоял Ленин, рукой показывая на трехэтажное здание городской администрации, даже с колоннами. За спиной Ленина, у миниатюрного скверика находился отдел полиции - эти здания везде узнаваемы, даже если деревянные, как это. Справа и слева от Ленина вдоль площади стояли двухэтажные кирпичные дома, первые этажи которых были заняты магазинами полностью, а вот на вторых точно жили - на нескольких всего балконах белье сушилось, набиралось морозной свежести.
        - Красная площадь наша. Красная, потому что заборчик вокруг Ленина красным покрашен, так и пошло. Вон к отделу давай прямо, - показал рукой Артем, - а из Москвы прислали, потому что здесь рядом чухонцы завод собрались строить. Городок им уже поставили для специалистов, рядом с тем местом, где завод будет. Вот здесь тормози, - прервался сержант, когда мы подъехали к крыльцу отдела, и обернулся назад, - ну что, пошли, дезертир?
        Блин, а я уж и забыл про паренька грешным делом.
        Вывалились из машины и зашли через высокие двойные двери в отделение, напустив холодного воздуха. Здесь, судя по запаху дыма, топилась печка. Большое и широкое помещение, справа стойка дежурного, за ней зарешеченные окна, с надписью «Дежурная часть» красной краской. Света не было, а за стойкой, огороженной полукругом решеткой, сидел капитан, освещенный светом двух свечек.
        - Серега, принимай. Только не прессуйте его, и так парню досталось, - обратился к дежурному Артем и отвернулся, провожаемый благодарным взглядом солдатика, - у себя Митрич?
        - Они в управе на совещании. Про Амельченко правда?
        - Не, пошутил, - после недолгой паузы посмотрел на капитана Артем, - ничего он не сказал, к нему мне сразу или рапорт писать?
        - А он не знает еще, у них там с утра посиделки, - махнул рукой в сторону администрации капитан, - просто часа два назад заскочил, дал указание всех срочно возвращать сюда. Недавно я сунулся ему доложить, так меня послали оттуда, слово сказать не дали. К Зайке пошел, он сказал сюда тебе возвращаться.
        - А Зайка тут?
        - Не, к ним вызвали, и укатил куда-то сразу. Садись чай попей пока.
        Мысль про чай показалось мне дельной. Еще и бутербродов бы пару. Даже кто такая зайка, меня заинтересовало меньше перспективы пожрать хоть что-нибудь.
        - Да какой в жопу чай, у меня Саня в машине лежит и еще три трупа на хуторе оставили, - нервно ответил Тема.
        Тут дверь широко распахнулась, и в помещении сразу стало тесно. Первым ввалился крепкий мужик лет пятидесяти, почему-то я сразу понял, что это тот самый Митрич и есть, следом шел эмчеэсник, такого же возраста, но пошире и пониже, и еще один мент пожилой в бушлате.
        - Ну-ка, ну-ка, Артемон! Что за трупы? - обратился к сержанту уловивший последние слова Митрич.
        Я пригляделся к его погонам - две большие звезды, это вроде подполковник. Ну да, одна - майор, две - два майора. У лейтенанта тоже две, но звезды поменьше. Два микромайора - это у меня ассоциации прут от радости, что я на хуторе живой остался. Не отпустило еще.
        - Амельченко в машине и на хуторе, на перекрестке, - между тем докладывал сержант, - хозяин, Иваныч, и дочь его с мужем.
        - Твою ж мать, - как гвоздь заколотил в наступившей тишине Митрич. - Это как?
        После вопроса Артем буквально в несколько фраз четко описал произошедшее. Когда он замолк, повисла тишина. В течение недолгой паузы в скудном свете свеч было видно, как у Митрича играют желваки.
        - Левшин! - повернулся он к капитану.
        - Да! - вскинулся дежурный.
        - Так, стой. Артем, эти двое, которые на хуторе были, из местных? - обернулся от дежурного подполковник.
        - Говорит, что нет, залетные какие-то, - покачал головой сержант.
        - Левшин! - Опять капитан подскочил. - Дезертира этого срочно в работу, показания снять, вытрясти все что знает. Семенова найди, пусть он занимается. Это срочно. Так, стой, - остановил Митрич дернувшегося было капитана, но махнул рукой после секундного раздумья, - хотя нет, иди.
        Затюканный Левшин, наконец, убежал.
        - Так, - взгляд Митрича уперся в меня, - с поездом мы уже в курсе, стараемся помочь, чем можем. Красноборские сообщили, они там парня подобрали на железке.
        - Егора? - обрадовался я.
        - Знаю только, что с поезда. Так что людей они уже вывозят, должны, - глянул подполковник на часы.
        - А про Клязь вам передали?
        - Тоже ты? Да, передали, спасибо. Просьба будет: отвези Артема до больницы, потом тебя на постой определим, - кивнул мне Митрич.
        Я кивнул, от удивления безропотно согласившись. Ладно еще от хутора машину вел, но сейчас меня за руль сажать, при стольких-то товарищах в форме вокруг, это что-то новое.
        - Артем! - поймал между тем подполковник взгляд сержанта. - Амельченко в морг, сам ко врачу в темпе. Как хочешь, с людьми проблемы, поэтому пусть тебе гипс кладут, таблетку дают, но чтоб через час, полтора максимум, у АТП был, я туда скоро подъеду. Все, выполняй.
        Сержант кивнул мне, двинувшись к выходу, я двинулся за ним. Оставшийся в помещении подполковник уже раздавал другим указания, перемежая их матерными междометиями.
        - Тема, показывай куда рулить, - поелозив, устраиваясь на неудобном сиденье, обернулся я к сержанту.
        - Давай между теми домами, там покажу, - устало проговорил тот.
        Не успевший остыть «уазик» бодро тронулся и покатил в указанном направлении. Уже перед самым поворотом с площади я притормозил чуть и увидел, как с противоположной стороны площади появился знакомый паркетник с дочкой главы района. Припарковалась она нагло и не парясь, прямо напротив входа в городскую ратушу. По резким движениям машины чувствовалось раздражение водителя. Досматривать не стал.
        Интересно, а она, дочка в смысле, уже съездила куда хотела или только из сугроба выбралась? Вроде поворачивала она в противоположную от администрации сторону, когда я ее чуть бампером не приласкал.
        Впрочем, когда повернул за угол, думать особо стало некогда - дорога плавно сворачивала под крутой уклон, и я аккуратно поехал по колее на второй передаче, тормозя сцеплением. Хорошо как-то месяц на летней резине отъездил, денег переобуться не было, а машина нужна была каждый день, так что сейчас без паники рулю.
        Рация все так же активно порыкивала, как и на подъезде к городу. На ходу, под шум двигателя из доносящихся переговоров я едва ли треть слов понимал, а смысл вообще ускользал. Кто-то кого-то отвез, кого-то привез. Вскоре свернул по указанию сержанта и через несколько поворотов выехал на улицу, где колея была накатана до асфальта. Интересно, кто тут так активно катается?
        Между тем панельные пятиэтажки по краям дороги кончились, и вновь я ехал через частный сектор. Хотя нет, двухэтажные дома типовые квартирные вроде как, хоть и деревянные. Проехал водяную колонку с уже образовавшимися ледяными торосами, ностальгией даже повеяло по деревне, в которой пару лет жил.
        Вильнув, дорога вывела нас к двум больничным корпусам. Двух - и трехэтажные здания стояли неподалеку друг от друга, окруженные с трех сторон сосновым лесом. Издалека, в легком белом мареве неторопливо падающего снега, панорама выглядела безмятежно красиво. Портили впечатление суета и скопление машин на площадке перед зданиями. Легковушек точно было штук десять, в глубоком сугробе стояла шишига в пожарной раскраске, беззвучно мигая старомодной мигалкой. «Буханок» было аж три штуки: одна полицейская, такая же серая с синей полосой, как и наша, две были зеленые без полос, но с красными крестами на бортах. Стояла еще девятка гаишная. Они-то что здесь делают?
        - Слушай, Артем, а чего здесь тусовка такая? - спросил я, но, судя по виду сержанта, тот сам удивился.
        - Подрули, вон наши стоят, спросим, - показал он кивком в сторону «буханки».
        Наши, ага. Кто бы мог подумать еще с утра.
        Я остановился рядом с полицейским «уазиком» один в один как у нас, только без багажника на крыше. Как раз вовремя - только запарковался, и мимо по рыхлому снегу в глубокой колее с трудом проехала шестерка, надсадно кряхтя двигателем и нещадно шлифуя по снегу. Пожалуй, если остановится, может и не тронуться без посторонней помощи. В шестерке на переднем сиденье сидел дедок, а на заднем две тетки обнявшись. Одна другой в плечо уткнулась, успокаивает та ее, что ли?
        Я заглушил «уазик» и под заинтересованным взглядом немолодого полицейского вылез из машины. В окружающей поляну объемной тишине дверь хлопнула металлически звонко, и стало прекрасно слышно потрескивание двигателя, хруст снега под ногами обходящего спереди буханку Артема. Из-за здания слышались невнятные стенания. Я передернул плечами - неуютно стало. Не нравится мне все это.
        - Знакомься, это Саша, - поздоровавшись с коллегой за руку, представил меня Артем, - с поезда, который в аварию попал. В строй пока поставили.
        - Владимир, - представился полицейский, и я пожал протянутую руку, быстро сняв перчатку.
        - Что делается-то, Вов? - Тема сделал жест полукругом в сторону зданий и скопления машин.
        - Как что творится? Ты не в курсе? - выбросив сигарету и доставая следующую, поинтересовался Владимир. Выражение лица у него было бесконечно усталое, хотя и не вечер еще.
        - В курсе чего?
        - Ну что ДК сгорел?
        - Хрена. И что, угорел кто-то?
        - Ну так ты совсем не в курсе?
        - Да говори ты уже, чего как кота за яйца тянешь? - повысил голос Артем. - Ни фига не знаю я, от тебя только слышу!
        - Ну так это же, когда жахнуло ночью, ну в грозу… а в клубе свадьбы гуляли, две сразу. Ну, короче, сгорел клуб, не пойми от чего, там еще и баллоны газовые взорвались. Ну человек сто как минимум там было - да какие сто, больше. Сколько-то на улице были, но не много. Ну хорошо, если больше двадцати, все в больничке сейчас, кто с ожогами, кто с обморожениями, кто с тем и другим. А труповозка вон, - кивнул на один из отъезжающих от больницы «уазиков» с крестами Владимир, - до сих пор к ДК катается. Все еще людей на пепелище достают.
        - Ох е… а кто там был-то, список есть?
        - Какой на хрен список, говорю же, привезли еще не всех даже. Да и то, после пожара, не поймешь даже где парень, а где девка, а ты список… Морг забит уже, на улице складывают, прям перед входом. Ну там народ и ходит, своих ищет. Слышишь вон?
        Владимир кивнул в сторону двухэтажного здания. Мы замолчали, вслушиваясь. И как будто громкость прибавили тому многоголосому стону, доносившемуся откуда-то из-за здания.
        - Нам ведь тоже туда надо, - Артем пошел обходить машину, оскальзываясь на снегу, и обернулся ко мне: - Поехали, Сань.
        - А тебе на хера? - нахмурился Владимир.
        - У нас Амельченко в машине холодный.
        - Ну ни… себе! Как так?
        - После, - махнул рукой сержант.
        Из сугроба «уазик» как выпрыгнул - все не привыкнуть. Вот техника - по снегу прет даже на летней резине, как трактор.
        Повернув за угол здания, чуть притормозил и медленно поехал в сторону небольшого одноэтажного здания желтого кирпича. За свою жизнь видел несколько моргов, и не по всем можно было сказать, что вот это морг. С этим же зданием, уверен, не ошибся бы с принадлежностью, даже если б не люди рядом с… а вот с чем рядом, старался уже не смотреть.
        До конца не смотреть все же не получалось и, краем глаза улавливая согбенных людей, рассматривающих лежащие тела, чувствовал, что очень надолго запоминаю все это. Не скоро еще удастся забыть эти обрубки, головешки человеческих жизней. Многие, что лежали, были на порядок тоньше обычных человеческих тел, ужарились потому что, как мясо на сковородке, - пугающе подсказывала мне логика.
        Остановился почти у входа и посмотрел на Артема. Как повернулся, почувствовал, что по спине сбежало несколько капель холодного пота. Сержант, в отличие от меня, внимательно рассматривал скорбные ряды покойников на земле. Выглядел он спокойно, лишь желваки ходуном ходили.
        - Доставай пока Саню, сейчас я тут старшего найду, узнаю куда его, - аккуратно, чтобы не тревожить руку, полез Артем из машины.
        Меня же его фраза заставила передернуть плечами - как вживую представил, что за рулем сейчас тот, другой Саня, а в кузове я мог бы лежать. Иногда страшно жить с богатым воображением.
        Вышел на улицу и через боковую дверь залез в кузов. Быстро залез, потому что, когда вышел из машины, первый раз в жизни почувствовал запах горелого мяса. Человеческого. Сладковатый.
        В кузове не чувствовалось, и я сейчас со смешанным чувством смотрел на ковер, в который еще на хуторе завернули Амельченко. Пока ехали, подспудно чувствовал, что придется мне его вытаскивать, но старался просто не думать об этом. Я вообще мертвецов как бы это… боюсь сильно, если уж быть честным с самим собой. Сегодня на хуторе не в счет, там, когда перекладывали, парень еще живой был, а в машину потом тащили когда, я за ковер держался.
        Наконец решился и быстро, будто с высоты в воду нырнул, откинул полу ковра. На застывшее в посмертной гримасе лицо лейтенанта старался не смотреть. Хорошо хоть глаза ему сержант прикрыл, еще когда грузили. Документы он тогда же забирал, это я помню, вот только мне сейчас тоже кое-что от парня надо. И желательно, пока сержант не пришел.
        Аккуратно, двумя пальцами, потянул за бушлат, пока не показался ремень с кобурой. Его снимать не стал, покоцан сильно дробью и в бурой, засохшей крови. Как и кобура, из кармашка которой я быстро вынул магазин и сунул себе в карман.
        Еще раз выдохнув, схватился за края ковра посередине и волоком потащил лейтенанта к двери. Было жутко неудобно, потому что к телу я старался не прикасаться, да и не смотреть по возможности. Из машины выпрыгнул задом.
        - Ну что, понесли внутрь, - услышал голос подошедшего сзади сержанта.
        Кивнув, схватился со своей стороны, и мы быстро понесли тело Амельченко в здание морга. Там было неожиданно много народа. Не больше чем на улице, а места меньше - коридор неширокий. Но на улице звуковой фон был сильнее, здесь же все больше говорили вполголоса. Изредка раздавались сдавленные рыдания. Кстати, да, свет горел - генератор работает. Это хорошо - после отделения милиции я опасался, что придется и тут при свечах ходить.
        - Давай в конец тащи, чего встали, - подогнал нас дядька в бело-грязном халате поверх синей врачебной одежды. От него ощутимо пахнуло крепким алкогольным духом.
        Мне захотелось накатить грамм сто - нет, двести, чтоб мозг не кипел с таких зрелищ. А кипеть было с чего - уже не мог удержаться и с болезненным любопытством вглядывался в ряды трупов на каталках, вдоль которых ходили люди. Многие женщины были с опухшими от плача лицами. Полностью обгоревшие тела здесь тоже были, но много лежало обуглившихся не полностью. У кого только ноги, у кого одна сторона, были и практически совсем без ожогов, видно задохнувшиеся от дыма. Инородно совсем во всей этой картине выглядело несколько голых, крупно штопанных стариковских тел на паре каталок. Дежурные, так сказать, постояльцы морга.
        - Давайте его на второй ярус поднимайте! - скомандовал нам все тот же дядька с амбре, показывая на стоящий в конце зала стеллаж, когда мы повернули из коридора. Подойдя, положили тело рядом на пол.
        - Семен, помоги, а то у меня рука плохо работает, - попросил дядьку Артем.
        - Давай-давай, быстрее только, - санитар практически подбежал к нам и, оттеснив сержанта, схватил тело за плечи. Секунду я стоял как вкопанный, не в силах себя пересилить, а когда дядька посмотрел на меня снизу вверх, уже открывая рот что-то сказать, я резко наклонился и, схватив лейтенанта за ноги чуть выше коленей, начал поднимать. Ничего особого не произошло - прикосновение к остывшему мертвецу через одежду напоминало прикосновение к деревяшке. Никто меня не укусил, сознание я не потерял. Много чего боюсь в жизни, но самое страшное - это расписаться в своих страхах, поэтому переборол себя.
        Санитар уже куда-то убежал, пока я хлопал глазами, Артем тоже пошел к выходу. Я двинулся следом, совсем по-детски шмыгнув носом, и чуть не врезался в молодую девчонку, одетую не по сезону. Обувь летняя, куртка стильная, на рыбьем меху. Шапки нет, длинные светлые волосы расхристаны по плечам, а кое-где даже ледком схвачены. Из дома, видно, выбежала под снег и больше в тепло не заходила. А здесь едва ли намного теплее сейчас, чем на улице.
        Девушка качнулась в сторону от меня, тоже уходя от столкновения, и едва не упала. Я вовремя подхватил ее под руку и, посмотрев в заплаканные глаза, ничего не спрашивая, вывел ее на улицу. По девчонке было видно, что готова вот-вот упасть в обморок.
        - Нормально, пришла в себя? - через несколько секунд, когда она отдышалась, спросил я. Глупый вопрос, конечно, но умнее в голову не пришло ничего. Девчонка в ответ лишь помотала головой - не поймешь даже, да или нет.
        - Ты здесь с кем-то или… - вновь спросил я. Если одна, придется до дома подбросить. Мне совесть не позволит ее в таком состоянии здесь оставить.
        - Одна… - еле слышно прошептала девушка. Блин, у нее даже губы синие.
        - Саня, заведи ты ее в машину погреться, что на морозе-то мурыжишь! - подошел сзади Артем, куривший до этого перед входом.
        Кивнув, я быстро открыл пассажирскую дверь, подтолкнул девушку в салон, а сам оббежал кабину и быстренько завел машину. Включил печку на полную, наклонился, потрогал руками. Воздух теплый, это хорошо. Девчонку уже начинало бить крупной дрожью. Ничего, сейчас отогреется. Тут Артем постучал в стекло. Ручку я крутить не стал, просто дверь приоткрыл.
        - Короче, я в больницу пошел, к лекарю, ты встань там же, где с Вовой разговаривали, подойду скоро.
        Я кивнул, а сержант мазнул взглядом по девчонке, хотел что-то сказать, но промолчал и двинулся в сторону трехэтажного корпуса, оскальзываясь на снегу.
        Заехав за угол, я притормозил, осматриваясь. Не подъезжая к скоплению машин, зарулил в сугроб по чьим-то следам, освобождая проезд. «Буханок», Вовиной в том числе, уже не было, а на месте, где они стояли, припарковались уже несколько легковушек и архаичный «пазик» желтого цвета. Совсем древний, с круглыми фарами. Из автобуса как раз выбирались несколько человек.
        Посмотрел на пассажирку - девушка сидела, поджав ноги, дыханием пытаясь согреть даже на вид не гнущиеся пальцы. По сравнению с красным носом они были совсем белые.
        - Так, куртяшку свою снимай, - тут она испуганно посмотрела на меня. - Да не бойся ты, снимай давай! - повысил я голос.
        Послушалась. Сам быстро снял арафатку, свитер и анорак горки, оставшись в одной водолазке от термобелья, и помог ей, пытающейся вынуть задеревеневшие руки из рукавов. Натянул свитер и анорак на нее. Пока девчонка пыталась просунуть руки в рукава, снял с нее легкие полусапожки, арафаткой обмотал ей ноги. После поставил их на кожух двигателя между сиденьями, потрогав его рукой предварительно. Теплый, как раз движок под ним. Подумав, взял ее куртку и прибавил ее к арафатке на ногах.
        - Сама-то откуда? Отсюда, из Великополья? - Я практически был уверен, что приезжая, очень уж внешний вид не походил на тех, кто, в основном, бродили по моргу и рядом. Все тепло одетые, а тут пляжный практически вариант, если по погоде судить.
        - Нет, я из Москвы, - все так же тихо сказала девушка. Зубы у нее уже вроде не стучали.
        - Ничего себе, а здесь какими судьбами?
        - У меня мама здесь родилась, в гости к тете приехали. К моей тете, ее сестре, - быстро поправилась девушка.
        Она уже отняла руки от лица, согревая их потоком теплого воздуха от печки, и я рассмотрел ее внимательней. Совсем ведь лет мало. Поначалу показалось около двадцати, а сейчас пригляделся, хорошо шестнадцать если.
        - Лет-то тебе сколько?
        - Семнадцать… скоро…
        - А здесь что делала? - кивнул я головой чуть назад, в сторону здания морга.
        - Мама с тетей позавчера вечером выпили немного, мы только приехали, ну и на дискотеку собрались. И ушли… А я утром проснулась, в квартире нет никого. Снег идет, телефоны не работают, ужас какой-то. Ждала сначала, долго… Они так и не пришли, а вечером я никуда не пошла. Сегодня тоже ждала-ждала и пошла искать. На улицу вышла, а там перед домом сказали, что сгорело, там… - Голос ее подрагивал. - Я оделась и побежала…
        - Нашла? - Она в ответ лишь помотала головой, отвернулась и зашмыгала носом. Я решил ее больше не мучить.
        - Я не всех там посмотрела, не смогла… - через пару минут тихонько произнесла девчонка, все так же отвернувшись и прислонившись лбом к стеклу. - Я вообще там смотреть не смогла… - Плечи ее начали тихонько подрагивать.
        - Ладно, не парься. Все нормально будет, сейчас Артем придет, придумаем что-нибудь, - попытался я ее успокоить. Опять ничего более умного в голову не пришло. А девчонка молодец, держится без истерики.
        Не зная, что сказать, вынул пистолет из-за пояса, осмотрел и достал магазин, найдя маленькую кнопку на рукояти. Передернул затвор, сняв с предохранителя и вставив вылетевший патрон в магазин, с опаской нажал на спуск, отвернув ствол в окно. Лязгнуло вхолостую. Я поставил на предохранитель, попробовал опять нажать на спусковой крючок. Не получилось, естественно, но, главное, положения почувствовать. Пощелкал рычажком предохранителя, привыкая.
        Достал второй, вытащенный из кобуры у лейтенанта, магазин, выщелкнул все патроны. Восемь. Выщелкнул все патроны из второго магазина. Пять - три я в Коляна-урода выпустил. Тринадцать патронов. Не фонтан стартовый капитал, но уже что-то.
        - А вас как зовут? - опять все тем же тихим голосом неожиданно для меня спросила девушка.
        - Что? - машинально переспросил я, вставляя в пистолет полный магазин. - А, Саша меня зовут.
        - Меня Оксана. Вообще, Ксения, но я не люблю, когда так называют, Оксана лучше. А вы… полицейский?
        - Что, похож? - Улыбнувшись слегка, я посмотрел на девушку, она лишь ресницами захлопала. - Не, не полицейский. Я из Министерства по чрезвычайным ситуациям.
        - Мм, понятно, - протянула Оксана, и мы оба замолчали.
        Я засомневался, конечно, что понятно, но виду не подал. Девушка больше ничего не спрашивала, все смотрела в окно, а я старался удобнее устроить пистолет за поясом. Страшновато, вдруг выстрелит и отстрелит что-нибудь. Или вообще не что-нибудь, а это самое.
        Вдруг молчавшая до сей поры рация внезапно закаркала. Девушка даже вздрогнула сильно, да и я чуть не подскочил. В этот раз вслушивался и даже почти понял, о чем речь. Что-то типа: «прибыл в город, куда следовать». Вот ответа не понял уже. И после этого рация опять как ожила - каждые пару минут кто-то с кем-то связывался. Я уже наловчился, понимал больше половины точно. Судя по обрывкам разговоров, сейчас куча народа была чем-то занята, постоянно кто-то кому-то докладывал, испрашивал дальнейших указаний, кто-то эти указания раздавал. Вроде деятельность кипучая.
        Пока сидели, слушая, я томился неизвестностью и бездействием, а пассажирка явно наслаждалась теплом - сидела уже прикрыв глаза. Между тем начал поглядывать на датчик топлива. Судя по нему, было уже меньше чем полбака. Меня вообще напрягает, когда в баке бензина половина и меньше, а сейчас вообще непонятно, с учетом надписи на колонке что «не было и нет». Но вроде машина полицейская, должен же у них резерв наверняка быть. Хотя с нашими реалиями этот резерв, всяческими предписаниями положенный, возможно, и на бумаге только есть, не удивлюсь.
        Артем появился минут через двадцать, и рука у него была не в гипсе, как я ожидал, - на кисть было надето подобие корсета стягивающего. И обезболивающее ему, наверно, сунули какое, вон глядит орлом как. На порядок лучше выглядит, чем когда сюда приехали.
        Сержант сгонять девчонку с переднего сиденья не стал, залез через боковую дверь и обратился к Оксане:
        - Ты где живешь? Давай до дома добросим? - Я и сам хотел ее подвезти, но опасался, мало ли сержант не захочет. Типа бензин казенный, времени мало. Повез бы все равно, конечно, но, когда Артем сам предложил, камень с души свалился. Подспудно очень не хотелось цепляться из-за такого.
        - Я тут рядом, только адреса не знаю, - с безысходностью в голосе тихо прошептала девушка.
        Мне совсем ее жалко стало. Поморщившись, порулил по раскатанной колее от больницы. Ксюша хлопала глазами, видно хотела сказать что-то, но я подумал чуть и опередил:
        - Тем, слушай, она не местная сама, с мамой сюда приехала… Мама с сестрой на дискотеку ушли, до сих пор дома нет… и не найти как бы… вот, - я сделал паузу, выдохнув, пусть додумает сам быстренько, а то прямо говорить не очень хочется. - Может, придумаем что? - продолжил я чуть погодя.
        - А что думать-то… - протянул Артем, опять покоробив меня своим растягиванием гласных, и повернулся к Оксане: - Давай до дома тебя бросим, там записку оставишь, а мы тебя в отдел отвезем. Пока там посидишь, мало ли что, - сержант тоже напрямую ничего не говорил.
        До одного из трехэтажных кирпичных зданий на границе с частным сектором доехали довольно быстро. Но я, как представил, как девушка бегом бежала в своем наряде, так плечами передернул от накатившего озноба. Машин во дворе еще ни одной не проезжало, но следов людей было много, уже тропинки протоптаны. Вот и заезжали когда, две тетки и мужик топали через двор с ведрами, воду с колонок несли. Они посмотрели на нас пристально и скрылись в подъезде.
        Оксана быстро выскочила из машины и исчезла в подъезде. Артем успел ей лишь крикнуть, чтоб потеплее оделась. Потом подумал и, крякнув, пошел за ней следом, попросив предварительно меня фонарик из бардачка достать.
        Пока сидел, их ждал, крутил головой по сторонам и неожиданно для себя увидел дым над крышами из труб. М-да, тут точно не Питер, люди привыкшие. Отопления периодически нет, электричества периодически тоже нет. За водой сходили, печку затопили, да и проблем никаких. Баллоны газовые наверняка почти в каждой квартире есть.
        Через несколько минут одновременно лязгнули обе двери, открываясь. Запустив холодного воздуха в салон, влезли Артем с Оксаной. За плечами у девушки был рюкзачок и одета по погоде, хотя куртка явно великовата, сразу видно.
        Когда подъехали к отделу, я вышел из машины воздухом подышать. Как раз Оксане «пока» сказал и пожелал не грустить. Осмотрелся - вся площадь была раскатана следами, машин и у отдела, и у здания администрации было много. Пошла движуха - когда мы недавно приезжали, тишь да гладь стояла.
        Но неожиданно минут через пять из отдела появились оба - и Оксана, и Артем. Да еще в сопровождении - с ними был старый знакомый Гомов и темноволосый парень в кожаном плаще. Одутловатое лицо данного штриха мне сразу не понравилось. Этот товарищ по приглашающему жесту сержанта залез в машину и даже не удосужился поздороваться. По виду раздражен сильно. Да еще и обозревал он внутренности «буханки» с выражением явной брезгливости, что еще сильней усилило мою к нему неприязнь. Я сам с такой же рожей недавно залазил, но уже привык. И сейчас это его небрежно-брезгливое выражение лица по отношению к убогости машины, которая начала мне нравиться, напрягало.
        Гомов сразу забился в угол и старался на нас не смотреть, Оксана же глянула на меня и чуть улыбнулась смущенно.
        - Давай туда же, откуда приехали, только, как с горки спустишься, налево крути, - произнес сержант, едва запрыгнув в машину.
        - А это чего? - спросил я негромко, тронувшись, и показал глазами назад, имея в виду штриха в плаще.
        - Потом, - раздраженно дернул уголком рта Артем.
        Пока ехали до места назначения - территории АТП, не общались, лишь я вполголоса матерился, когда ловил конкретные колдобины. По указанию сержанта свернув под арку, образованную поднятыми над землей трубами отопления, подъехал к воротам автохозяйства. Темно-зеленые, ржавые в местах скола краски.
        Посигналил, внутри кто-то мелькнул, и ворота открылись едва наполовину. Видно, подняли штыри, удерживающие их на месте, и створки разошлись под своим весом. Отворивший ворота мужик уже куда-то убегал, только крикнул закрыть потом. Прыгать туда-сюда не хотелось, и, недолго думая, выгнал на улицу Гомова. Дезертир без возражений помчал ворота отворять, а сержант глянул на меня с интересом.
        Во дворе машин было много. В ряд по внутреннему периметру забора стояли припорошенные снегом грузовики, в центре двора хаотично стояли и тарахтели машины, прогретые и очищенные от снега. В основном «ЗИЛы» стотридцатые, несколько архаичных пятьдесят вторых «газонов» с одутловатого вида кабинами. Точь-в-точь как рожа того шныря в плаще, что сзади сейчас сидит, мелькнула мысль. Были и пятьдесят третьи «газики», которые и не шедевр инженерной мысли, но здесь смотрелись самой свежей техникой.
        Я из машины вылезать не торопился, Артем же вышел и двинулся к толкучке у административного здания. Человек пятнадцать, по виду похожие на водителей и слесарей, обступили Митрича и еще одного человека в гражданском. Чуть поодаль, за спиной подполковника стояли несколько человек вперемежку по форме и в гражданке, судя по виду, свита начальственная.
        В ту сторону и кинулся так не понравившийся мне пассажир, всю дорогу терзавший свой планшет. За несколько секунд преодолев расстояние до толпы, опередив сержанта, хлыщ подбежал к Митричу и начал ему что-то говорить на повышенных тонах. Мне стало интересно, и я приоткрыл дверь. Как раз услышать, как пассажир был громко послан бабочек ловить.
        Подполковник, заметив подошедшего сержанта, осадил вновь загомонившую толпу и, попросив подождать, отвел его в сторону. Увидев меня, он махнул рукой, тоже подзывая.
        - …хуже, Артемон, - услышал я окончание фразы, когда подошел. - В общем, давай, на заправке я распоряжусь, - закончил подполковник и повернулся ко мне: - Так, Саша. Надо помочь. И нам, и пассажирам с поезда твоего. Готов?
        Хм. Готов ли я? Тысячу раз нет. Я готов ломануться в душ, съесть - нет, даже сожрать обед из трех блюд и компота, а после завалиться спать на чистом постельном белье в теплой кровати. И медсестру мне, чтоб психологическую помощь оказывала. Но тут по ходу без вариантов, поэтому пришлось кивнуть, что да, готов.
        - Это хорошо. Поступаешь в распоряжение Артема. В армии был? - Я опять кивнул, хотя и не был. Дальше спрашивать Митрич не стал, а повернулся к сержанту: - Артем, сейчас даю тебе двух водителей, двигаешь в Ручьи, потом в Зеленовку. И там и там из райпо грузите продукты, но все не забирай. Если кто что спрашивает, говори, что для жертв катастроф и сталинских репрессий. Про связь будут спрашивать - отвечай, что в вышку молния попала, а дороги деревьями завалило. Всех предупреждай о бандитах. Связи нет, полиция не приедет, поэтому пусть хоть по несколько семей в доме ночуют. Потом двигай в Змеиный, туда выгружаешь только из одной машины, ясно? Вторую не трогай. Дальше сам смотри - или в санатории ночуй, или возвращайся. Ночевать останешься, доложишь. Если связи не будет, в девять утра чтоб здесь был со всеми машинами. Девчонку оставляешь там, дезертира тоже. Пусть под замок сажают его, тут негде - переполнено уже все, да и некогда с ним заниматься. Вопросы?
        - Еще дезертиры кроме этого?
        - Да хер этих вояк знает. Говорят, нет, но я им не верю.
        Артем кивнул и пожал плечами, мол, тогда все.
        - А что с поездом моим? - Это уже я задал давно волновавший меня вопрос.
        - Вот в Змеиный как раз сейчас всех и вывезут. Самых тяжелых красноборские забирают к себе в больницу, остальных хотели в гостинице размещать, но решили в санаторий. Все, двигайте. Если что, по ситуации, - закончив самым популярным указанием руководящего состава, подполковник пошел обратно к ожидавшему его люду.
        - Артем, а что за Змеиный?
        - База отдыха, вообще «Красная» называется. Раньше санаторий был, сейчас еще коттеджей построили. Эй, а водители-то где обещанные? - опомнился Артем, когда подполковник уже вернулся к гомонящей толпе.
        Но оттуда уже отделились двое мужиков, направленные указанием полицейского начальства, и пошли в нашу сторону. Один невысокий толстячок, с большим красным носом в синих полосках сосудов, второй моложе, лет тридцати. Его круглое и добродушное лицо было изрыто оспинами, кожа на шее была стянута от застарелого следа ожога. На голове черная шапка-пидорка, натянутая до самых бровей.
        - Привет, Тем! - бодро протянул сержанту руку круглолицый и показал на толстяка: - Это Гена, знакомься. Антоха, - это парень уже мне руку протягивал, открыто улыбаясь.
        Как в клешню попала. После того как я представился в ответ, пожал руку Гене. Фу, блин, как кисель, еще и потная. Стараясь сделать это незаметно, вытер руку об штанину, но брезгливость не ушла.
        - Куда едем, Тем? - закуривая, поинтересовался Антон.
        - Сейчас на заправку. Потом в Зеленовку и Ручьи, после в Змеиный. В пансионате, скорее всего, и ночуем, по ситуации. Утром сюда. Но если успеем, то к вечеру обернемся.
        Услышав про ночевку, Геннадий сразу начал нудеть - мол, на рабочий день в двадцать четыре часа не подписывался, жену надо предупредить. Да и вообще по виду он был настроен на долгий монолог.
        - Слушайте, Геннадий, не мы же это придумали, - оборвал я его жалобы и показал в ту сторону, где громогласно Митрич командовал, - если вам что-то не нравится, вот товарищ подполковник, можете ему все это высказать.
        Гена покосился на Митрича, но по его виду я сразу просек, что тому-то толстяк точно высказывать не пойдет. Вот ведь противная порода. Я времени терять не стал, начал брать быка за рога:
        - Геннадий, у вас задача через час в Зеленовке быть. Сейчас разъезжаемся и через, - вытащил трубку по привычке, забыв, что выключена, но многозначительно глянул на темный экран и продолжил: - Через полчаса встречаемся на заправке. Если вас там не будет, буду вынужден доложить о том, что задачу срываем по вашей вине. Сами понимаете, крайним быть не хочу. Так что вы уж или к товарищу подполковнику идите жалуйтесь, или на заправке через тридцать минут. Уже через двадцать девять, кстати.
        - Смотри-ка, обиделся, - с ухмылкой прокомментировал Артем, когда Гена с силой хлопнул дверью, залезая в пятьдесят второй «газик» с коричневым ржавым кузовом.
        - Да мне ровно на его обиды. К тому же я не местный, а если б ты его сейчас застроил, он бы на тебя потом батон крошил, - посмотрел я вслед рыкнувшему двигателем «газону», выезжавшему за ворота, - двадцатичетырехчасовой рабочий день ему не нравится! А мне, мля, тоже много чего не нравится, не скулю же!
        Парни удивленно посмотрели на меня. Особенно Артем, который кивнул мне, типа поблагодарил.
        - Антох, у тебя огнестрел есть какой? - чуть погодя спросил сержант.
        - Тулка [4 - Тулка (разг.) - курковое ружье производства Тульского оружейного завода.] есть, а что?
        - Бери с собой. Все, давай домой, своих предупреди и на заправку. И это, стой! - окликнул Артем уже дернувшегося парня. - Канистры с собой возьми, сколько есть.
        Тот кивнул и через полминуты выехал за ворота, как раз на одном из новых пятьдесят третьих. Грамотный тут начальник колонны, значит, как у нас в конторе - новые машины выдает не ветеранам Генам, которые только нудеть могут и водку вечером жрать, а парням молодым, которые до работы жадные.
        - А нам еще переобуться надо, - ответил на мой вопросительный взгляд Артем, показывая на навес рядом с ангаром.
        Четыре колеса переставили моментом. Крутил гайки с домкратом я, колеса таскал Гомов, сержант командовал. Колеса готовые на стеллажах стояли, еще два я на запаску взял, обнаглев, когда колеса с летней резиной на стеллаж ставили. Главный по шинке - дядька лет пятидесяти, сидел в продавленном кресле, покуривая. Или не заметил, что я сразу два на запаски дернул, или ему по барабану. Ну и хорошо. Зато мужик этот украдкой портвешка хлопнул из горла прямо, достав бутылку из отворота тулупа. Поэтому и не заметил - понял я - мысли у него совсем другим были заняты.
        Проезжая к воротам, я злорадно глянул на остающегося штриха в плаще, который переминался с ноги на ногу в ожидании все еще командующего подполковника.
        По пути на заправку заехали домой к Оксане, где она дописала в записке, где находится и как ее искать. Дома у девушки никто не появлялся, и, уже подъезжая к заправке, сзади из салона я услышал сдавленные рыдания. Надо бы успокоить, хотя как, не знаю.
        На АЗС уже стоял «газон» Антохи, который курил на улице, переминаясь с ноги на ногу.
        - Артем, меня не заправляют! - пожаловался он, как только мы приехали.
        - Не парься, сейчас решим, - Артем пошел к ларьку-скворечнику. Оттуда вылез мужичок с поднятым до ушей воротником камуфляжного бушлата. Вел себя дядечка так, что я про себя обозвал его королем бензоколонки. Все делал настолько неспешно, что Тема на него рявкнул даже, не вытерпев.
        Пока суетились с заправкой, а Артем расписывался в журнале за топливо, подъехал недовольный дядя Гена.
        - Так, дядьки! Давайте за мной, в Зеленовку! - проорал Артем, когда Гена заправился.
        После этого я тронулся с места, даже не дожидаясь, когда сержант дверь захлопнет. Поехал, и невольно улыбка уголки губ тронула - на зимней резине рулить одно удовольствие - «уазик» будто когтями за дорогу цепляется.
        Вывел машину на трассу и по указанию сержанта поехал налево, в сторону противоположную той, откуда пару часов назад заезжали в город.
        Минут через десять езды по пустынной дороге повернули направо, притом никаких указателей не было. Пока ехали, я коротко рассказал сержанту о собаках, или волках, которые трупы на месте аварии погрызли. Пока озадаченный после рассказа Артем о чем-то размышлял, я все поглядывал в зеркало заднего вида на стекле, посматривая на пассажиров. Оксана уже с дезертиром о чем-то разговаривать негромко начали.
        Дорога, пропетляв минут пять по сосновому лесу, вдруг кончилась, и мы оказались в поселке. Зеленовка была деревней дворов на пятьдесят, расположившихся вдоль дороги. На пологом повороте, на холме, стояло одноэтажное здание белого кирпича с нарисованной от руки большой вывеской «СЕЛЬПО». Ниже шла приписка каллиграфическим почерком: «Филиал Великопольского РАЙПО». На старом телеграфном столбе рядом с магазином было большое гнездо аистов, диаметром в метр как минимум. Под гнездом стояли несколько мужиков, распивавших портвейн. Во блин, этим хоть война.
        Магазин был закрыт - пришлось заезжать за продавщицей и одновременно заведующей, больших размеров тетенькой Софьей Николаевной. У нее обед был. Нормальный такой обед, кстати, с двух до пяти. Когда мы подъехали обратно, Антоха уже поставил машину за магазином под загрузку, а Гена терся рядом с мужиками. Как нас увидел, сразу ретировался в машину, видно стаканчик накатил, может и не один. Надо бы вздрючить его за это, конечно, но заменить некем, если обидится и ехать дальше откажется. Кто его знает, может, оскорбленная гордость сыграет.
        Обработанная еще в машине Артемом заведующая открыла магазин только с черного входа, и мы в темпе принялись за погрузку. Трудились все - недовольный Гена, Антоха, дезертир и даже Оксана, под руководством деятельной заведующей, которая показывала где что брать.
        Сержант на улице вел беседу с собиравшейся потихоньку толпой, привлеченной странным движением у магазина. Видно, что-то пошло не совсем так, и все чаще были слышны чьи-то агрессивные крики, как мужские, так и женские. От этих возгласов Оксана втягивала голову в плечи, я же все быстрее бегал с коробками и мешками по магазину, моему примеру следовал Антоха. Никуда не торопился лишь Гена, которого я про себя уже склонял крокодилом с разными эпитетами. Скоро визуально грузить было особо нечего - с перепуга мы весь магазин вынесли. То, что половину надо забрать, я в последний момент вспомнил, а сержант на улице с народом разговаривал, даже внутрь не заходил. Тут с улицы послышалась короткая очередь и следом за ней сразу вопли и визги.
        Особо не понял как, но через пару секунд сам уже был на улице, сжимая в руке ПМ. Артем, держащий в руках свой автомат, направлял его поверх голов. Толпа отпрянула от него, но никто не уходил.
        - Так ты что, начальник, в людей стрелять будешь, что ль? - насмешливо спросил крепкий мужик лет сорока пяти и сделал небольшой шаг в нашу сторону. Выстрелы его совсем не испугали, в отличие от других, на лицах которых были написаны разные чувства, от недоумения и растерянности до откровенной паники. Но не побежал никто. Когда говоривший моргнул, на его веках я заметил татуировку. - Смотри, как нас тут много, начальник, - продолжил мужик и обвел рукой собравшихся людей, которых набралось уже больше двадцати точно, - ты по всем сразу стрелять будешь?
        После говоривший перевел взгляд на сержанта. Голубые глаза смотрелись на его глубоко изрезанном морщинами лице двумя кусочками льда. Встречал я уже таких, блатата сидевшая. Ненавижу. У нас во дворе собака одного такого кадра ребенка чуть не загрызла, так тот так же насмешливо на людей смотрел, которые к нему рвались. А менты людей держали, защищая этого урода. И даже условно ему не дали, штраф только смешной. Голову ему потом проломили, правда, но сам факт…
        Меня затрясло крупной дрожью, я крепче сжал рукоять пока опущенного вниз пистолета и сразу почувствовал, как вспотели ладони. Мельком осмотрелся - с местом повезло, справа прикрывал угол дома, слева автобусная остановка, точно никто не обойдет. Как раз в проходе стояли мы, а местные столпились полукругом перед нами.
        - Это как, начальник, объясни? Связи нет, электричества нет, автобусы не ходят третий день, поезда тоже, как люди говорят. Что случилось, непонятно, а ты у нас еще и еду всю из магазина забрать хочешь? А когда мы тебя просим оставить нам на бедность, ты, вместо того чтоб нас подогреть, стрелять начинаешь? - И мужик сделал еще один шаг.
        - На месте стоять, сказал! - направил на него ствол Артем.
        - Так ты стрелять будешь? - с выражением сильного изумления спросил татуированный. - Ну давай, сюда стреляй, - похлопал он себя по груди, сделав еще шаг. - Николаевна, он сейчас в меня стрелять будет! - вдруг обратился мужик к продавщице, смотря поверх плеча сержанта.
        - Артем, ты чего, это ж Андрей, ты ж его… - начала было она.
        - Я стрелять буду, - услышал свой голос и не узнал его. Я смотрел местному блатному в глаза поверх направленного ему в голову пистолета, не щурясь. Тот посмотрел на меня даже с интересом, поднял бровь и даже открыл рот что-то сказать. - Стреляю на счет три, - опередил я его, доставая из-за пояса пистолет, передергивая затвор, - или до этого ты убегаешь. Раз. Давай вякни что, педик, - направив на него оружие, сказал я и сам испугался. Отстраненно испугался - потом, потом думать буду… Блатной дернулся - я надеялся, что кинется, тогда выстрелить смогу. Дернулся, и все, застыл.
        - Два.
        Смогу я выстрелить? Тут главное, самому верить. Когда сказал про педика, знал, что выстрелю, а он не кинулся. Я выстрелю. Это фигня, что не могу, я выстрелю. Вот сейчас вдохну глубоко, выдохну и…
        Когда делал вдох, татуированный развернулся, глядя на меня через плечо, и потихоньку начал уходить.
        - Бегом, сказал! - крикнул я и нажал на спуск. После выстрела зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что мужик невредимый бежит от нас в приличном темпе. Стрелял я прикидывая, чтоб пуля рядом с ухом прошла. Но, когда выстрелил, он дернулся, и мне показалось, что в голову попал.
        Я вздохнул глубоко, успокаиваясь. Стоял неподвижно, но внутри меня просто колбасило - всем телом удары сердца ощущались.
        - Господа, дамы, расходимся. Не толпитесь, - чтобы хоть что-то сказать, не молчать, выдал я. Голос звенел от напряжения. Люди, кто испуганно, а кто изумленно посматривая на меня, начали рассасываться.
        - Сань, умеешь ты с людьми ладить, - задумчиво протянул Артем. - Все, поехали, - опомнившись, погнал нас он чуть погодя.
        Проехав еще километров семь, мы остановились на перекрестке трех дорог. Рядом стояло одноэтажное здание с вывеской «Великопольское», как и в Зеленовке, но никакого жилья здесь не было. Я удивленно воззрился на Артема, и тот понял, что меня удивило.
        - Мы на холме, а деревня там, - указал он на проселок, уходящий вниз в подлесок, - магазин на холме, потому что дорога рядом. Тут до домов метров двести, их не видно просто.
        В магазине никого не было, на двери висел большой амбарный замок. Гена на своем архаичном «газоне» медленно поехал объезжать магазин, чтобы встать под погрузку. Ехал он очень медленно, и я, идя за его машиной, пытался подавить нараставшее раздражение. Вдруг «газик» резко остановился. Подошедший Артем обошел машину в узком проходе между кузовом и стеной, я последовал за ним. Когда увидел приоткрытую дверь служебного входа с висящим замком на сорванных петлях, даже не удивился. Это странно еще, что в Зеленовке магазин не вскрыли. Хотя там на виду все, а здесь магазин на отшибе.
        - Ну чего встал-то, подъезжай давай! - раздраженно крикнул я Гене.
        Тот скорчил рожу, но поехал. С матерной мимикой поехал, через стекло видно.
        Мы с сержантом зашли в магазин. М-да - вынесено было почти все. Нам осталась лишь бытовуха по мелочи. Ни еды, ни алкоголя. Все что было, посоветовавшись, закинули в Антохин «газон», прогнав Гену от входа, вызвав опять у него бурю радости.
        После сержант попытался по рации связаться с большой землей. Неудачно. Посоветовались и Гену отправили в Великополье, сами же двинули в Змеиный. Километров пять еще Гена ехал за нами, а потом мы приехали к Т-образному перекрестку, и мне Тема показал налево, а «газик» Гены поехал направо. Вместе со своими обидами.
        Мне даже задышалось легче. Кстати, да, под сиденьями «буханки» с молчаливого одобрения Артема, уже лежало с десяток пачек макарон, столько же разных круп, банки тушенки и рыбных консервов. Ну и так, по мелочи, - соль, сахар, пара бутылок. Одна из канистр с бензином, кстати, которую Антоха привез на заправку, тоже к нам в «батон» перекочевала. Лучше когда нычка есть, чем когда нычки нет.
        Даже если и будет кто потом разбираться с остатками товарными, то потом, когда все образуется. Если образуется. Я прислушался к себе - веры в то, что все вернется на круги своя, не было вовсе. Ну ладно это происходило бы где-нибудь в «туда пятьсот сюда пятьсот», как у Высоцкого, но мы-то на поезде еще даже до Урала не доехали. Связи нет, спасателей нет. Блин, может, в натуре кнопку красную нажали, и всем прилетело? Вон и снег идет, как раз зима ядреная начинается. Кстати, может, действительно нажали - холодом пронзила меня мысль. А может, у них Йелоустон жахнул, а может… тут я оборвал себя, уж много всякого надумывать начинал. Лучше подумаю об этом завтра, пусть сегодня жить не так страшно будет.
        Отвлекшись от тяжких дум, начал посматривать назад, на Гомова с Оксаной. Сейчас они шушукаться перестали, и Гомов сидел как на иголках, все всматриваясь в пейзаж за окном. Тут он вообще вскинулся, провожая взглядом заезд на проселок.
        - Саш, ты чего ерзаешь? - неожиданно спросил я его, притормаживая.
        - Да не, ничего.
        - Да ладно «ничего», ты с таким интересом смотрел, как будто увидел что…
        Я совсем остановился, и Артем, мельком глянув на меня, на дезертира, позвал того и вышел из машины. Беседовали они минут пять, а я наблюдал в боковое зеркало сюрреалистическую картину двух фигур в белом мареве. После они пожали друг другу руки, сержант сказал что-то Антохе, и тот, объехав меня, двинул дальше. Артем с дезертиром залезли в машину, притом на переднее сиденье плюхнулся Гомов.
        - Давай назад, поехали в лес, - сзади дал указание Тема.
        Я спрашивать «ничего» не стал, просто вырулил на лесную грунтовку. После пары минут езды начал заметно нервничать - снега намело прилично, машину водило. Встрять здесь мне не улыбалось. Уже хотел об этом сказать, но тут дезертир вскрикнул, и я притормозил. Гомов вылез из машины и бросился к небольшой елке, сержант двинулся за ним. Через минуту они появился оттуда, притом Артем со свертком, в котором, судя по рожку магазина, был автомат Калашникова. Еще и подсумок тащит. О как, не зря заехали. Гомов опять сел вперед, а сержант сзади начал разбирать свалившееся вдруг богатство. А, что это теперь богатство, я уже точно не сомневался.
        Разворачивался на узкой дороге приемов в двадцать - очень уж не хотелось бегать откапываться. Зато, когда развернулся, показал класс езды по снегу, благо колея уже была. Нет, «уазик» хоть и убог и прост внешне, как утюг, но именно этой своей простотой и неприхотливостью начинал мне определенно нравиться. Выехав на дорогу, я погнал по колее от Антохиного грузовика, и минут через десять мы его догнали.
        Буквально за те минуты, пока ехали, начали сгущаться сумерки. Включил мобильный, посмотрел на время - к семи уже. Сигнала так и нет. Через пару минут езды справа промелькнул проселок, с которого на дорогу выворачивали следы автомобилей. Тут же сзади газик начал активно бибикать и мигать фарами.
        - Тем, останавливаться?
        - Да, - вскинулся сержант, осмотрелся, - прости, мы же поворот пропустили. Давай разворачивайся и рули на холм, - он неопределенно показал рукой, но я понял куда ехать.
        Развернулся, подождал, пока скалящийся в кабине Антон тоже развернется, и поехал по очередной извилистой грунтовке. Здесь рулить было не так стремно, как недавно за нычкой дезертирской, потому что присутствовала уже приличная колея.
        Вскоре показались металлические ворота, рядом с ними примостился небольшой домик. В этой сторожке явно кто-то был. И точно, при нашем приближении из домика вышел дедушка, но, почему-то не спрашивая, кто мы и к кому, открыл ворота. Я кивком головы поприветствовал сторожа и медленно поехал вглубь территории, осматриваясь по сторонам.
        Красиво, я бы здесь отдохнул. Справа и слева между часто растущих сосен раскинулись одноэтажные и двухэтажные коттеджи, коробки летних домиков. К некоторым вели следы, но большинство было накрыто нетронутым покрывалом снега. Дорога вильнула, и мы выехали на площадь. Слева стоял новый на вид деревянный дом с высокой косой крышей, на нем висела табличка «Клуб», справа же неказистый дом, облепленный вывесками, - я различил про прокат велосипедов и лодочную станцию, хотя воды в упор не видел. Прямо на нас смотрел двухэтажный кирпичный П-образный серый корпус. На площадке для парковки стояло всего три легковушки и один «пазик», не с круглыми фарами, какой я еще у морга сегодня видел, а современней. Людей на площади было неожиданно много, все суетились, что-то переносили, кого-то вели под руки. Но, стоило нам заехать, многие отвлеклись и посмотрели на нас с интересом.
        Не мудрствуя лукаво, встал посреди площади, Антоха приткнул «газон» рядом. Я выпрыгнул на свежий воздух, разминая затекшие ноги. Следом вышел сержант, осматриваясь, за нами неуверенно полезли остальные. Знакомых лиц я пока не видел, и с полминуты мы все просто стояли, переминаясь с ноги на ногу, даже не зная, к кому тут обращаться.
        - Алекс, братишка! - услышал я сбоку вопль и через мгновение уже обнимался с Гешей, у которого была улыбка от ушей. Обнялись, и Геша только открыл рот, но сказать ничего не успел - я уже очутился в медвежьих объятиях Толстого, который тоже что-то проорал. Через несколько секунд раздался радостный визг, и я уже целовался в щечку то ли с Алиной, то ли с Наташей - так и не запомнил, как ее зовут, потом на шее повисла тезка-проводница. А приятно! Как родные уже стали собратья по несчастью.
        Меня только начали засыпать вопросами, как степенно подошли Леха Николаич и Док. После здоровалась со мной куча народа, из которого я знал только Колю и молодого паренька, помогавшего доктору. У остальных лица знакомые, а, как кого зовут, не знаю. Мелькнули и две знакомые туристочки, и мужик тот самый, которого я первого в вагоне после катастрофы увидел.
        Через некоторое время от комитета по встрече остались только Толстый с Лехой.
        - Я ведь так понимаю, вы нам продукты привезли? - обратился к сержанту Толстый.
        - Да, именно. Кто тут главный сейчас, ты? - подтвердил Артем.
        - По идее, директор пансионата Сергей Иваныч, но он днем с язвой слег, так что пока я главный, - поморщился здоровяк.
        - Показывай тогда, куда выгружаться.
        - А вон к клубу подавай сзади, - махнул в сторону здания клуба Толстый, и Антоха тут же полез в машину. - Сейчас я вам в помощь пришлю кого-нибудь, а, как выгрузитесь, там же и поужинаете. Я подойду минут через двадцать, - продолжил он, когда грузовик, рыкнув двигателем, поехал в указанную сторону.
        - Не надо помощников, сами справимся, - посмотрев на нас, ответил сержант.
        Выгрузились быстро. Помещение клуба уже немного перепланировали, сделав наспех перегородку, и отделили под склад часть зала с танцполом и бильярдными столами, оставив под столовую только половину помещения. Света в здании не было, хотя генератор я видел. Или не работает, или солярку берегут, скорее второе. На кухне при свете аккумуляторного фонаря уже кашеварили несколько девушек и женщин, готовили на газу. Вкусно тянуло едой, у меня даже под ложечкой засосало.
        Нас всех усадили за стол в углу, поставили свечку, подсвечником которой служила наполовину срезанная банка из-под пива. Сидели молча, лишь изредка переглядываясь. Оксана и дезертир Гомов явно тяготились неизвестностью, а Антон с Артемом, наоборот, расслаблялись, отдыхая. Я же и рад был расслабиться и растечься по стулу, но не удавалось - слишком много вопросов у меня было, хотелось поскорее поесть и все разузнать.
        Пока я ерзал, теребя потрепанную клеенку на столе, нам начали приносить еду. Как обычно, мне «повезло». Принесли кастрюлю супа с перловой крупой, один вид которой у меня вызывает рвотные позывы. Еще гречку, которую я не особо жалую, и черный хлеб, который не ем. Ну и на десерт котелок с крепким черным чаем. Блин, ну что за жизнь, неужели чего другого приготовить не могли?
        Не, я поел, конечно, оставив на дне тарелки перловую крупу, утоптал миску гречки с редкими кусочками соевого мяса и даже чаю попил с черным хлебом. Наелся, но без удовольствия - могло быть и лучше. Разборчивый в еде стал - времена, когда пельменями питался, прошли давно. Хотя, если так пойдет, глядя на перловую крупу в тарелке, подумал я, пельмени с тихой грустью вспоминать буду.
        Как раз когда все закончили есть, подошел Толстый в компании нескольких человек. При свете свечи было плохо видно, узнал только Леху Николаевича, да и мне уже и поровну становилось. От сытости и живого света меня разморило, и я сидел откинув голову на стену. Собираясь, пока суд да дело, медленно поморгать минут пятнадцать. Не удалось - начал прислушиваться к разговору.
        - Ну что, расскажешь, что происходит? - представив спутников, спросил Толстый Артема. Из незнакомых я запомнил только Глеба, невысокого мужика с дубленым лицом, местного мастера.
        - Подожди, давай отойдем на пару слов, - откликнулся сержант, отставив белую эмалированную кружку с чаем. Я последний раз такие лет десять назад видел, когда в больнице детской лежал.
        Отошли сержант с Толстым действительно на пару слов, я даже догадался о ком. Оксану пристроить, притом не при всех про ее мать упомянуть, и дезертира закрыть. Действительно, вернулись через минуту, Толстый подозвал откуда-то пожилую женщину, которая увела с собой девчонку. Уходя, Оксана глянула в мою сторону, а я с чего-то послал в ее сторону воздушный поцелуй.
        - Так ты расскажешь, что происходит? - только после того, как Николаич куда-то отвел и Гомова, снова спросил Толстый, обращаясь к сержанту.
        Артем кивнул и опустил голову, видно собираясь с мыслями. Молчал долго.
        - Много не расскажу. Не знает никто, что происходит. Позавчера ночью по нашему району в пять утра примерно рубануло электричество. В это же время пропала связь, телефоны, мобильники. Спутниковая тоже не работает. На данный момент можем связаться по рации только с Красным Бором, оттуда вас и привезли, с Севастьяново, тоже город недалеко, и с заводом новым, он тут километрах в тридцати. Рядом с Севастьяново часть воинская, с ними связи нет. Еще тут зона недалеко, рядом с ними ракетчики, дезертир оттуда. С ними связь была с утра, но пропала сегодня днем. Пропала… - протянул сержант так, что с меня моментом весь сон сошел, а он продолжал дальше пугать: - Плюс рядом с Клязью наука сидит, не поймешь, чем занимаются. Закрытый городок, я там и рядом не был. Саня вот проходил сегодня мимо, говорит, жахнуло там ночью, да? - Я кивнул, когда на меня устремились все взоры. - С ними тоже связи нет. Такие вот пироги, - подвел итог сержант.
        - А что за завод такой? - начал задавать вопросы Толстый.
        - Не знаю. Недавно строить начали, там русских нет почти. Охрана серьезная, со стволами, которых я ни разу в жизни не видел. Нам и нового главу района из-за этого завода прислали. Много что говорят, сплетни пересказывать не буду, если что, у Иваныча спросишь. А, вот и он как раз, - произнес Артем, глянув в сторону входа, где как раз появился Николаич, помогавший идти морщащемуся невысокому мужичку.
        - Севастьяново, это что? - снова спросил Толстый, лишь мельком глянув на подошедших.
        - Городок небольшой, километрах в пятидесяти отсюда, как раз рядом с вояками.
        - Вояки там какие и сколько народа?
        - Там узел связи, народа немного.
        - Что за зона? И сколько там сейчас примерно?
        - Общий режим. Рыл пятьсот или около того.
        - Что за наука, подробней можешь?
        - Не знаю. Они там уже лет семь, но до сих пор никто и ничего.
        - А мысли есть, в общем, что происходит?
        - Хм, - хмыкнул сержант и опять задумался, - Митрич, начальник РОВД, говорит, что Третья мировая началась. И мне тоже так кажется. Война.
        - А горы далеко отсюда? - сбил его с толку вопросом Толстый.
        - Горы? Уральские?
        - А тут другие есть?
        - А с чего ты про горы спросил?
        - Вы евреи, что ли? - неожиданно спросил Леха.
        - Почему евреи? - чуть ли не в один голос произнесли оба недоуменно, повернувшись к нему.
        - Да только евреи вопросом на вопрос отвечают!
        Все рассмеялись. Смешно особо не было, конечно, но хоть как-то напряжение сбросить.
        - Так далеко горы? - снова спросил Толстый.
        - Далеко, далеко.
        - Вот, Леха, я тебе говорил! А видно их отсюда?
        - Да не, откуда их видно-то?
        - Откуда, неясно, но горы есть, - и Толстый кратко рассказал о пропасти, в которую поезд ушел, и о том, что за пропастью снежные пики гор виднеются. Про горы для меня было новостью - когда уходил, все же туманом было затянуто.
        - Да ну, херня какая-то, - покачал головой сержант.
        - Ты у красноборских спроси. Херня не херня, а бригада локомотивная на горы полюбовалась. Весь горизонт в них, что налево, что направо. Мордор, реально.
        - Дела… не знаю я откуда горы, но честно, сам не поверю, пока не увижу, - нахмурился Артем.
        - Да понятно, я сам бы прямо так не поверил. Просто прими к сведению. Ты, кстати, когда к себе двигать собираешься? Просто я про то, будете здесь ночевать?
        - Не знаю когда. Сейчас пойду с отделом попытаюсь связаться. Только я один вряд ли поеду, имей в виду, - поднял руку в стягивающем корсете сержант и показал на меня: - Саню с собой забираю, его Митрич пока подписал на общественно добровольных…
        - В смысле подписал?
        - Водителем «буханки» со мной. Как минимум до того момента, как в Великополье не вернемся, но думаю, дольше, я сейчас не водитель.
        - А… херово. Рук рабочих не хватает, блин… - Толстый выглядел расстроенным. Почесав в затылке, он исподлобья глянул на меня.
        Некоторое время висело молчание, потом Артем опять заговорил:
        - Рук у тебя не хватает, говоришь… Рук не хватает в Великополье сейчас, знаешь почему? Свадьба была, народ гулял, а клуб позавчера ночью сгорел, в грозу. Притом сгорел вместе с людьми. Больница переполнена, что ты думаешь, вас сюда с ранеными закинули? У нас в ОВД всего человек тридцать наберется. Три бригады пожарных еще. И все. Вся власть на десять тысяч населения по всему району. Зона рядом, с которой связи нет, банда беспредельщиков уже одна есть, мародерство по району началось, мы из двух магазинов только один сюда привезли, второй вынесли уже… А ты говоришь, рук у тебя не хватает! Сколько у тебя народа?
        - Около полусотни с поезда, пять человек у Сергей Иваныча, - кивнул Толстый на неприметного мужичонку, который, прислушиваясь к разговору, периодически морщился от боли. - И двенадцать на постое тут было, некоторые уже уехали, - выглядел Толстый обескураженно, ведь оказалось не все так просто.
        - Мужиков у тебя здесь чуть ли не половина, детей нет почти, а ты жалуешься, что рук не хватает… и это, тебе завтра с нами надо будет проехаться. Я, конечно, сейчас попробую еще с отделом связаться, но, вообще, Митрич просил привезти главного кого от вас на беседу.
        - Зачем?
        - Ну как сказать… - Сержант обвел взглядом всех присутствующих, видно раздумывая, говорить или нет.
        - В строй будут ставить дееспособных, как «зачем»? И сюда еще народ нам подселят, - выдал вдруг Николаич, проведя ладонью по лысине от затылка ко лбу, будто смахнув что-то. - Место тут хорошее, сюда и из вашего городка сдернуть можно в случае чего, так ведь? - склонив голову, спросил он сержанта.
        - В общих чертах примерно так, - ответил Артем и уткнулся опять в свою кружку.
        - Мы же завтра собрание общее планировали… - протянул Толстый и чуть погодя заговорил уже другим тоном, приняв решение: - Слушай, а сейчас если поехать?
        Сержант задумался, а меня выморозило всего. Я ведь уже настроился если не на теплый душ, то хоть на мягкую кроватку. И когда Артем начал говорить, у меня все упало внутри:
        - А что, поехали. На «буханке» сгоняем, часа в три уложимся. Впятером: Саня за рулем, и ты еще возьми кого пободрее.
        - Как раз я до дома доеду, - расплылся в улыбке Антоха.
        - Ну все тогда, - Толстый поднялся, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, - давай минут десять на поссать, и у «буханки» собираемся.
        - Подожди чуть. Сергей Иваныч, а вы предупредили?
        Пожилой мужик, внимательно слушавший весь разговор, вскинулся, потом резко отвел взгляд, шумно вздохнул:
        - А? Что? Нет еще. О чем предупредил? - Манера речи у него была интересной, из коротких вкрадчивых фраз. Да и все его движения были какими-то рваными, дергаными. Как галка.
        - Не предупредили еще, значит. Здесь иногда народ своеобразный любит отдыхать, красноборский. Так что дома, те которые у самой реки, лучше не занимайте. И баня там отдельная, тоже не трогайте. Пустыми пусть постоят пока, чтоб, мало ли, конфликта не было.
        - Ясненько, - задумчиво сказал Толстый, - серьезная братва?
        - Шутить не стоит, если честно. Там действительно серьезная братва, как ты сказал, еще и власть районная вдобавок. Красноборского района - не нашего. Хотя думаю, пока не будут заезжать, раз они вас сами сюда довезли, но мало ли. На всякий.
        - Хорошо, будем иметь в виду. Да, Николаич? - Леха в ответ только хмуро кивнул.
        25 апреля, поздний вечер
        Старцев Александр, Великопольская волость
        Первые минут десять за рулем были для меня хуже пытки, потому что заболело все. Руки-ноги просто наливались слабостью. Когда сидел в кафе, организм почуял, что сейчас будет отдых, и внутренняя пружина расслабилась. Вернуть обратно состояние собранности оказалось непросто. Я даже кофе попросил, уходя. Кофе не дали, дали кружку кипятка с чем-то напоминающим жженый сахар, хотя на банке, откуда сыпали, было написано именно «кофе». Ну и на том спасибо, хотя не сказать что меня этот напиток особо взбодрил.
        Еще одна проблема нарисовалась - вести «уазик» было очень тяжело, так как первый раз в жизни ехал за рулем по неосвещенной дороге. Зимой я далеко на машине и не ездил никогда, а летом у нас ночи белые. Дороги видно не было, все припорошено снегом, и я пару раз чуть не зарулил в канаву. После этого, наклонившись над рулем как коршун, внимательно высматривал дорогу, которая часто виляла, и даже при дальнем свете я далеко не видел. Хотя тут и фары не айс, у меня на «субарике» ближний дальше светит. Вскоре под бровями от напряжения появилась тупая боль.
        Позади, вызывая белую зависть, иногда раздавался храп Геши. Он, как выехали, разложил какую-то дерюгу и устроился на том самом месте, где лейтенант мертвый лежал. Я Геше об этом сказал, когда он себе ложе готовил, но тот только махнул рукой и сладко уснул. Вообще без бампера чувак. Я поежился - сам бы вряд ли смог так.
        Рация больше не хрипела, как днем, встречных машин не было. Нас окружала почти абсолютная темнота, разрезаемая только светом фар. Будь я один в машине, было бы страшно. Но я был не один - рядом сидел Артем, так же как я вглядываясь в темень, а сзади бодрствовали Толстый и незнакомый мне чернявый парень Женя. Его Толстый откуда-то выцепил сразу после посиделок в кафе, представил Джексоном. Выглядел парень вроде невозмутимо, но поигрывал желваками, и видно было, что напряжен. Сейчас Джексон сжимал в руках помпу, с которой до этого ходил Толстый. А тот сидел напротив и между коленей держал гомовский «калашников» с деревянным вытертым прикладом. Я очень удивился, когда автомат ему Артем отдал, но комментировать не стал. Оружие Толстый уже подшаманил - навесил фонарь сбоку от ствола и рукоятку на цевье. У меня похожая на перфораторе дома. Еще и жилет надел модный, по карманам которого рожки магазинов рассовал.
        Общее нервозное состояние зацепило всех. Стремновато. Темно, мы в машине как на ладони и видны издалека. Вроде не немцы и не по партизанской области едем, а неуютно. У меня холодные капельки пота по спине катились, когда я представлял, что сейчас те, кто отмародерил магазин в Зеленовке, нас с берданкой в темноте караулят.
        Увидев знакомый поворот на Великополье, вздохнул с облегчением, и меня чуть отпустило. Посигналив сзади, Антохин грузовик почти сразу ушел в сторону по неприметной дороге. Подудев в ответ, я повернулся вперед, всматриваясь в темноту.
        Город выглядел пугающе. Небо еще со вчерашнего дня плотно затянуто облаками, и силуэты домов видны нечетко, размыто. Электрического света нигде нет, только за многими окнами отблески живого огня. От свечей, скорее всего. На улице ни души. Вроде приехали уже почти, но напряжение во мне все нарастало, появилось предчувствие чего-то плохого. Сидел я как на иголках, пытаясь успокоиться, но все больше накручивая себя. В одном из дворов увидел какое-то движение, но в темноте не рассмотрел, а притормаживать не стал. Вскоре подъехал к пятиэтажкам, из дворов которых еще совсем недавно выскочил паркетник. Тут же вспомнилась мэрская дочка с зарумянившимися щеками и развевающимися смоляными волосами, ее симпатичное даже в злости лицо.
        - А чего это они? - От голоса сержанта я вздрогнул, за мгновение вернувшись к реальности. По направлению взгляда Артема посмотрел на тротуар слева.
        Там стояли два человека. Вроде ничего особенного, если не думать о том, что они здесь делают в поздний час. Как раз на несколько секунд их осветило, и оба синхронно закрыли лица руками. Странно, вроде и не пьяные. Бывает, что человек напьется вумат и еле на ногах стоит, не пойми как, будто стержень вынули. Эти, похоже, изображают, вот только реакция совсем не пьяная. Тут оба исчезли из круга света, и я начал притормаживать. Посмотрел на Артема, тот чуть кивнул. Я врубил заднюю передачу и все с тем же завыванием двигателя поехал назад. Очень хотелось достать пистолет, но руки с руля боязно убирать.
        - Куда они делись? - с изумлением спросил Артем. - Только что здесь же были!
        - Да пьянь какая-то, увидели нас и смылись, - подал голос Толстый.
        - Да хрен знает… - протянул сержант и обернулся ко мне: - Алекс, давай поехали, поехали.
        Блин, и этот туда же - наслушался в Змеином, как меня парни с поезда называют. Поморщившись, я тронул «уазик» вперед потихоньку, внимательно осматривая дорогу. Обернувшись, глянул на Толстого и подумал о том, что он сидит на самом дальнем месте от окон, видно ему плохо. Но, если действительно эти два тела были обычной пьянью, я только рад. И все же какая-то неправильность запала мне в память.
        Эхо двигателя последний раз в густой темной тишине отразилось от близко стоящих к дороге пятиэтажек, и мы выехали на площадь. У здания отдела стояло машин восемь, в основном «буханки» и пара обычных «козликов». Стояла еще пожарка, беззвучно помаргивая синей мигалкой. Та самая шишига, которую я у морга видел. Суетились рядом люди, несколько окон светило ровным электрическим светом. Ровный свет был и в стоящем напротив здании администрации. Как раз когда мы въезжали на площадь, человек пять выбежали из ОВД и скрылись в мэрии. А там у крыльца машины были в основном импортными в противовес стоящим у отдела полиции. Все сплошь на больших широких колесах и с плавными обводами. Интересно, а паркетник обиженный тоже там стоит - не к месту подумалось мне.
        - Мне так обязательно идти? - раздался сзади голос разбуженного Геши.
        Толстый, как я заметил, только кинул на него раздраженный взгляд, отвечать не стал.
        - Да ладно, ладно, спросить, что ли, нельзя… - нудел между тем Геша, сладко потягиваясь после сна.
        - Все, парни, пошли скорей, - Артем уже вылез из машины и ждал нас. - Не, не пошли, - вдруг осмотрел он нашу компанию, - давайте-ка оружие в машину.
        - Во, я как раз и посторожу, - вскинулся Егор.
        - Пошли, сторожитель, - сказал ему Толстый, накрывая дерюгой оружие. - Ничего здесь не случится, машину только закрыть надо, - сказал он и посмотрел на Артема. Тот согласно кивнул.
        Парни подождали, пока я закрывал двери, потом тесной гурьбой мы все вместе пошли к крыльцу. Видок еще тот у компании, осмотрелся я - сразу и не поймешь, что за братия. Толстый и Геша в оливковых прыжковых костюмах, только один в берцах по колено и модной жилетке, второй в кроссовках. Джексон в охотничьем костюме камышовой расцветки, я в горке и сержант впереди, в бушлате и кроссовках, которые он так пока и не переодел.
        Артем открыл входную дверь и остановился, пропуская всех вперед. Ввалились в помещение, вызвав некоторый переполох, - я со своим лицом питерского интеллигента положение не спас, Жека парень хоть и не очень здоровый, но взгляд у него тяжелый, исподлобья, у Толстого вообще рожа протокольная. Ну и Геша помятый со сна тоже в картину вписался. Дядьки в форме и без начали переглядываться, заметно удивившись появлению такой незнакомой гопоты и уже надумали заволноваться, когда сержант выступил из-за наших спин.
        - Мужики, Митрич где? - Появление знакомого лица вкупе с упоминанием подполковника сразу всех успокоило, и помещение вновь заполнил гомон предельно занятых людей.
        На нас тут же перестали обращать внимание, только дежурный за стойкой неопределенно махнул рукой в сторону, куда мы и двинулись, шаркая каблуками по деревянному полу.
        Подполковник в компании человек пяти, среди которых я заметил пару военных, находился в помещении, которое было столовой еще с утра. Сейчас же большинство столов было сдвинуто, и на них расстелили карты. Между картами вразнобой дымились кружки с кофе и ежики полных с горкой пепельниц, в одной из которых чадила плохо затушенная сигарета. Фу, блин, ненавижу, когда так оставляют. В воздухе хоть топор вешай, так накурено. На одном из столов, стоящем в углу и накрытом ретроклеенкой, белой в синюю клетку, сидел парень в песочке рядом с рацией, монотонно повторяя что-то, сжимая тангенту. В углу прямо на полу спали несколько человек, на солдат похожих.
        Мы встали гурьбой в проходе, ожидая, пока на нас обратят внимание. Внимания на нас не обращали долго, и я услышал много интересного, но, к сожалению, мало что понял. Тут Митрич заметил, что многие косятся в нашу сторону, и обернулся:
        - Оба-на, кто приехал. Давайте за мной, - бросив пару слов своим собеседникам, подполковник скрылся в коридоре, и мы в быстром темпе зашагали за ним, пока не уперлись в обитую дерматином дверь.
        - Ты старший? - обратился он к Толстому, обернувшись, тот только кивнул. - Пойдем тогда, Артем, ты со мной, а вы, парни, подождите пока, - Щербаков указал рукой на несколько скамеек в закутке, по три сиденья в ряд, с откидывающимися спинками.
        Они втроем скрылись за дверью, а мы примостились на скамьях. Я поерзал чуть, пытаясь удобно устроиться, и ушибленная еще вчера задница сразу заныла. На сиденье было не развалиться, мешали деревянные подлокотники. Геша с Жекой присели и начали тихо переговариваться, даже меня о чем-то спросили, но я только махнул рукой и, плюнув на все, слез со скамейки и просто завалился на пол. Лег, и сразу стало неудобно руке под головой, заныли бока. Я даже начал думать, что зря, как дурак, на полу валяюсь. Только подумал и тут же вырубился.
        Сколько раз уже за пару дней я мучительно пробуждался. Сейчас, правда, в отличие от предыдущих побудок, сразу понял, где я и кто я. Вот только в глаза как песка насыпали, с трудом открыл. Разбудивший меня Геша уже двинул по коридору, и я, чертыхаясь, поплелся за ним. Синхронный перестук шагов по деревянному полу все удалялся, пришлось даже перейти на бег, чтоб догнать. Естественно, влетел в спину остановившемуся Геше, тот даже подскочил от неожиданности. Видно ничего не было, свет от фонаря, который нес Артем, до нас почти не доходил. Следом за сержантом мы прошли в кабинет, расселись вокруг одинокого стола, и вскоре нам принесла поднос с чаем миловидная женщина лет тридцати пяти. Тоже сотрудница, судя по тому, что из-под ее дубленки выглядывал краешек форменной серой юбки.
        - Елена Николаевна, - обратился к ней Артем, - Щербаков сказал здесь нам его ждать?
        - Нет, он просил тебя к нему в кабинет сходить, Зорин там уже, - покачала головой она и, махнув полой дубленки, вышла, оставив за собой приятный аромат парфюма. Следом за ней вышел и Артем.
        25 апреля, поздний вечер
        Ермаков Станислав, Красный Бор
        Стас, Дим-Дим, Ольга и Ира расположились в одной из комнат поместья, и парни раскочегарили печку. Стас подобную в первый раз видел - не русская, большая, а просто колонна, диаметром в метр примерно. И стоит ближе к углу, наполовину вросшая в стену. На две комнаты сразу. Дров натаскали с улицы, уже наколотых - бойцы времени не теряли. Поначалу все заволокло дымом - давно не протапливали. Минут пятнадцать в комнате стояла серая пелена, потом дымоход нормально заработал. Огонь радостно разгорелся, потрескивая, с шипением встречая закинутые в печь поленья. Помещение озарилось оранжевыми отблесками, проникающими сквозь небольшие отверстия в двери печки. Чуть погодя стало тепло и уютно, несмотря на ободранные стены и почти полное отсутствие мебели.
        Вскоре в гости заглянул лейтенант. Дим-Дим достал несколько бутылок, оставшихся со вчерашнего дня, устроили небольшие посиделки. Несмотря на убогость обстановки, обшарпанный стол и пластиковые стаканчики на нем, Стас расслабился - ему было хорошо. Ольга, уже не стесняясь, сидела прижавшись к нему, потягивая водку с апельсиновым соком. И пила она гораздо активнее, чем вчера вечером. Дим с Ириной тоже не особо терялись. В комнате уже было тепло, так что все скинули куртки. Разговор шел душевный, о проблемах никто не вспоминал. Совсем стемнело, и зажгли несколько свечей, икеевских таблеток, которых у Дима упаковка в машине была.
        - Ладно, с вами тут хорошо, конечно, но надо посты проверить да задач нарезать, - налил себе сока в стакан лейтенант, выпил и поднялся. На водку он не налегал особо, как, впрочем, и Стас. Грамм по сто пятьдесят в обоих плескалось, для согрева.
        - Заходи, как закончишь. И это, Саш, можешь нас с Димом, если что, на дежурство поставить. Постов-то у тебя тут много, смотрю, - козырнул Стас знанием.
        - А где заметил? - поинтересовался лейтенант.
        - На чердаке один и в здании старом, там, - Стас мотнул головой в предполагаемую сторону соседнего здания.
        - А и не должно там быть никого, - удивился Савичев, - может, Старый кого туда отправил, хотя вряд ли. Точно там кто-то был?
        - Да точно, точно, - уверенно произнес Стас - ему хорошо помнилось движение в окне того здания.
        - Пойдем, покажешь, - позвал парня лейтенант, легко поднимаясь.
        Стас встал следом, нарвавшись на недовольный взгляд Ольги, но внимания обращать не стал. Было интересно, кто там в здании бродил. Или сейчас бродит.
        Быстрым шагом Савичев со Стасом прошли по коридору и вышли в общую комнату, где старшина дремал за столом.
        - Сергеич, слышь? - подошел к нему Савичев.
        - А? - открыл глаза тот и помотал головой, приходя в себя.
        - Ты за пределы здания отсылал кого?
        - Куда? - Моргая, старшина непонимающе смотрел на лейтенанта.
        - В каком здании? - переспросил тот Стаса. Он сориентировался и двинулся к одному из окон.
        - Вон, левее, прямо на нас окнами смотрит, третье окно справа, там было, - показал Стас подошедшему старшине. Тот сощурился, всматриваясь в темноту.
        - Нет, никого не посылал туда, - покачал Сергеич головой.
        - Надо сбегать, посмотреть. Парни говорят, там был кто-то, - подошел к окну и Савичев, тоже вглядываясь в темноту.
        - Сейчас отправлю. Сеня! - проорал старшина куда-то в коридор. - Давай шустро, Сергеева, Рыжего и Кириллова сюда, они сменились только что, пусть оружие не сдают.
        Стас обернулся - Сени даже не увидел, зато три бойца появились довольно быстро. Короткие волосы у всех темно-русые, и, почему один из них рыжий, непонятно.
        - Так, парни, сюда смотрите. Вон тот дом, второй этаж. Аккуратно только входите, мало ли. Проверить, кто там есть, и посмотреть насчет следов, кто там быть мог. Старший Сергеев. Колхоз, задача ясна?
        Сергеев по кличке Колхоз, на которого посмотрел Савичев, кивнул, но немного неуверенно. Лейтенант посмотрел на бойцов, скривился и тихо выругался.
        - Так, отставить, старший я, за мной, - скомандовал он и двинулся к выходу.
        Стас тоже пошел следом - интересно. Протоптанных тропинок к соседнему зданию не было, приходилось высоко поднимать ноги, преодолевая сугробы. Идти было тяжело - под трескающимся настом снег сыпучий, ноги вязли. Но сотню метров до нужного дома группа преодолела довольно резво, лишь один из бойцов немного отстал. Ввалились в единственный подъезд здания, переводя дыхание.
        - Рыжий, стоять здесь и не отсвечивать. Всех пускать, никого не выпускать, - проинструктировал отставшего лейтенант, когда запыхавшийся боец появился на крыльце. - Оружие наготове держите, - сам Савичев уже держал свой пистолет в руках. Достал, пока шли. - Стас, со мной, а с вас первый этаж, - повернулся он к оставшимся двум бойцам, - все проверить, по возможности без шума. Как закончите, Кириллов к нам наверх, - произнес лейтенант и, увидев кивки, двинулся к лестнице.
        Двое бойцов - Колхоз и Кириллов, двинулись вперед по длинному коридору, поочередно открывая двери. Фонарь у них был, один на двоих. У Стаса тоже был, небольшой диодный, он его достал вместе со своим травматом. В одной руке пистолет держал, во второй на отлете фонарик. Стас включил его, но светил пока совсем по чуть-чуть, прикрывая диоды пальцами, которые казались от этого красными.
        Перепрыгивая через ступеньки, лейтенант со Стасом мягко забежали наверх. Оказались в начале длинного коридора, в котором дверей по пять было с каждой стороны. Некоторые были раскрыты настежь. Чуть подвывал сквозняк.
        - Стас, дай фонарь, - услышал он шепот и отдал фонарь Савичеву. - Давай, с начала пошли, - показал глазами тот, - двери открывай, тише старайся, но быстро и отходи сразу, ясно?
        - Понял.
        Лейтенант притормозил и слегка кивнул в сторону пээма в руке Стаса.
        - Травмат, - ответил он.
        - Хм, - хмыкнул Савичев и покачал головой, - ну лучше чем ничего.
        В первых двух комнатах не было ни мебели, ни окон, лишь голые дощатые полы. И свет фонарика в руке лейтенанта придавал всему синеватый оттенок, гуляя по стенам, оставляя вне зоны освещения пугающие тени.
        Парни тихо передвигались по коридору приставными шагами, шурша мелким мусором под подошвами. Изредка под ногами что-то хрустело, и это было громче их дыхания и стука сердца. Звуки от резкого открытия дверей били по натянутым нервам, заставляя морщиться. Двигались быстро, но секунды тянулись так долго, что Стасу хотелось поторопить время. Он часто крутил головой, чувство чужого взгляда навалилось на него. Казалось, что сейчас вот-вот увидит… что увидит?
        В третьей комнате что-то было. Когда Стас дернул дверь, заметил смутное движение, но ушел влево, прислонившись спиной к стене. Лейтенант сначала было дернулся, потом осветил всю комнату и двинулся дальше. Стас пошел за ним, быстро глянул - в комнате было разбросано много газет - лежка бомжовская. Оконная рама здесь была без стекол. Створки были открыты, и от сквозняка некоторые газеты шелестели, создавая иллюзию шевелящегося покрывала.
        Шли слаженно. Стас видел, как лейтенант шагает в сторону, еще шаг - и он прислонится к стене справа от двери. В ожидании следующего шага Стас напрягся, намереваясь дернуть за ручку и уйти влево. Но последний шаг лейтенант не сделал, и Стас по инерции врезался в него, притом чувствительно - носом в спину, двигался ведь резко. Он выругался беззвучно, а потом глянул вперед и застыл. Но буквально через мгновение Стас почувствовал легкость - ожидание встречи держало его в напряжении, а сейчас все. Встретились. В начале коридора у окна стоял человек. Лейтенант посветил на него, и тот резко вскинул руки к лицу, наклонив голову. Но больше не двигался. Стас встал боком и каждые три четыре секунды оглядывался назад, но свой пистолет держал направленным на незнакомца.
        - Руки подними, - это Савичев произнес.
        Незнакомец даже не шелохнулся.
        - Руки поднял! - рявкнул лейтенант так, что Стас чуть сам пистолет не бросил.
        А незнакомцу было все равно на командирский рык. Его поза была неподвижной, но одновременно… плавной. Пугающей. Савичев направил фонарь ему под ноги, и незнакомец отнял руки от лица. Луч фонаря сразу же вернулся обратно.
        Стас с лейтенантом выдохнули ругательства одновременно. Вся нижняя часть лица незнакомца была в чем-то буром. Ладони метнулись вверх, раздался резкий стон. Далеко не жалобный. Повеяло злобой.
        Мужик качнулся, плавно двинувшись вперед.
        - В ногу, в ногу ему звездани, - не оборачиваясь, тихо сказал лейтенант, стоящий чуть впереди Стаса.
        Эхо выстрела разнеслось по всему зданию. И сразу же второго. Незнакомец дернулся и скрылся в комнате.
        - Попал, один раз точно, - быстро произнес Стас.
        - Видел, - уже бросившись вперед, бросил лейтенант.
        Шаги забухали по коридору - парни побежали за незнакомцем. Стасу слева почудилось движение, и он приостановился, осматриваясь. Нет, никого. Савичев уже скрылся в комнате, Стас рванул следом. Забегая в дверь, он услышал выстрелы - лейтенант стрелял, высунувшись в окно. Стрелял четко и равномерно, как гвозди забивая.
        - Все, лежит, - оттолкнувшись рукой от подоконника, обернулся Савичев. - Вроде не наглушняк, шевелится, - это после паузы, в ответ на взгляд Стаса.
        - Давай последнюю проверим, потом вниз, - шагнул в сторону двери лейтенант.
        В последней комнате, куда заглянули, нашли. Два мужика и одна женщина. Женщина сидела в углу и смотрела безумными глазами перед собой, ни на что не реагируя. Один из мужчин лежал, не подавая признаков жизни. Другой валялся рядом и подавал признаки смерти.
        Стаса даже замутило немного, когда луч фонаря выхватил голые ноги трупа. Одна была почти целая, согнутая в колене, а на второй ноге от колена до таза просто не было мяса. Не то чтобы совсем не было, но белая кость, с которой свисали небольшие оставшиеся лоскуты, была ясно видна. Перед глазами Стаса фотографически мелькнуло лицо мужика, который только что выпрыгнул из окна.
        Вниз, вниз быстрее, чтоб не ушел, - Савичев со Стасом скатились с лестницы вместе с поднимавшимся Кирилловым. Упырь далеко не уполз. Бежали к нему вчетвером, Рыжий так и остался у двери.
        Незнакомец лежал и шипел, глядя на подошедших. Две пули попали ему в спину, ноги его не двигались. Стас и Савичев переглянулись с тенью испуга перед неизведанным в глазах, а Сергеев и Кириллов вид имели недоуменный. Вдалеке уже слышались крики.
        Меньше чем через минуту подбежало еще человек восемь, вместе со старшиной. Упырю связали руки и, не перевязывая, оттащили в здание поместья. Несмотря на две пули в спине помирать мужик совсем не собирался, лишь шипел злобно.
        После сходили наверх за оставшейся женщиной. Совершенно невменяемая особа. Лет сорока, одета как на светское мероприятие, на лице до сих пор сохранились следы косметики. На второй этаж поднимались только Стас с лейтенантом и старшина. Остальным лейтенант запретил, отправив обратно в задние поместья - нечего, мол, потом страшилки и слухи разводить.
        В комнате, куда пришли за женщиной, осмотрелись. По полу были раскиданы одноразовые пластиковые стаканчики синего цвета. Стас и не видел подобных раньше, все белые только. Валялись несколько водочных бутылок и пузатые пивные баклахи, литра на три каждая. Было по виду несколько целых, но брать их не стали.
        В углу стояло подобие накрытого стола, там лежали обветренные остатки закуски, даже пепельница была из обрезанной алюминиевой банки.
        - Не реагирует, вообще ни на что, - отошел от женщины Сергеич. Пока Стас осматривался, старшина пытался с ней беседовать, даже хлопнул ее по щекам пару раз. - Эмоций никаких, как зомби, - добавил старшина и склонился над объеденным трупом, который лейтенант уже разглядывал.
        Стас особого удовольствия от созерцания погрызенного со всех сторон человека не испытывал и отошел к окну. Свежий морозный воздух его взбодрил. Он постоял так с минуту, стараясь ни о чем не думать. Естественно, не получалось - мысли обгоняли друг друга, одна догадка о происшедшем сменялась другой.
        - А этот тоже нормальный. В смысле жмур обычный, с глазами у него нормально, - старшина перевернул второй труп на спину и приоткрыл один глаз, показывая что-то лейтенанту.
        - А что с глазами? - подошел поближе Стас.
        - У этого ничего. Мертвые разве что. А у этой, смотри, - старшина легко поднялся, подошел к женщине и, взяв ее двумя руками за голову, повернул ее лицо, - на зрачки глянь.
        Стас всмотрелся, приблизившись. Зрачок был настолько большой, что закрывал всю радужную оболочку. Как у кошки в темноте.
        - Брр, - передернуло его, - это что за…
        - Повели ее отсюда, у упыря еще посмотрим, - не стал отвечать Савичев, - у него вроде такие же, но я не особо внимание обратил.
        Старшина поднялся, потянул за собой женщину, и та безропотно встала. Лейтенант взял ее под руку с другой стороны, и все медленно двинулись в поместье.
        25 апреля, вечер
        Васильева Василиса, Великополье
        Василиса была просто в ярости, расхаживая перед дверью в приемную отца. К нему она не могла попасть почти целый день, еще с того момента, как этот ментовский урод на своей машине ее в канаву отправил. Девушка мерила шагами коридор в ожидании, пока совещание кончится, и уже чуть не в голос материлась, хотя обычно матом совсем не ругалась.
        День не задался сегодня с самого утра. Сначала узнала, что на нее уже приобретена путевка на Мальту, причем с вылетом сразу после сессии. И ведь случайно получилось - встретила Анжелу из турфирмы, та и проговорилась. Наверняка ведь козы этой белесой идея - с ненавистью подумала Василиса - сплавить подальше хочет.
        Так мало того, когда Василиса забежала к отцу в кабинет, желая высказать все, что думает, он на нее наорал, чего никогда в жизни не случалось. Даже когда она в семнадцать лет его новенький «БМВ» разбила, дело ограничилось только серьезным разговором. И машину, обещанную ей на восемнадцатилетие, он подарил, но с водителем, который ее целый год возил. Притом подарил на свой вкус: вместо желаемого «мерседеса» Василиса теперь на «ситроене» катается.
        Девушка подошла к окну и сжала кулаки, раздувая ноздри. На улице уже смеркалось, но по площади сновало приличное количество людей. Василиса покачала головой, решившись. Развернулась резко и зашагала к лестнице - больше она ждать не будет, папа ее сам найдет. И пусть поволнуется, на пользу ему пойдет. Как раз связи нет, так что придется ему ее поискать.
        Но надо все же сделать так, чтобы нашел. Василиса спустилась на первый этаж, подошла к стойке охраны, где сидели два молодца, похожих друг на друга.
        - Как до Тихой Заводи доехать, коттеджного поселка на Искре? - с умыслом задала девушка вопрос, ведь, как ехать до поселка, она прекрасно знала.
        Охранники переглянулись, но отвечать не спешили. Притом смотрели они на девушку едва ли не с небрежением. Мало того, один вышел из-за стойки и откровенно пялился на ее фигуру. Второй привстал, облокотившись на стойку руками, и тоже плотоядно уставился на девушку.
        - Вы что, оглохли? - раздраженно спросила Василиса, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Надо папе сказать, пусть он увольняет этих жлобов, они ей уже сильно не нравились.
        - А че те там? - спросил ее тот, который за стойкой. Он жевал жвачку и слегка покачивал головой, будто в такт музыке.
        - Не тебе, а вам! Разговаривать научись!
        - А че там? Вам? - Парень прекратил жевать и приоткрыл рот, все так же покачивая головой. Второй хмыкнул, растянувшись в мерзкой усмешке.
        Василиса было собралась обозвать этих мужланов быдлом, но сдержалась и, развернувшись на своих каблучках, вылетела на улицу.
        - Ниче так булочки, - протяжно донеслось вслед.
        Девушка почувствовала себя очень неуютно - слишком многое позволяли себе эти охранники, раньше они вели себя совершенно по-другому. Василиса почти бегом двинулась к машине и прыгнула за руль. Повернула ключ, и приборная панель приветливо мигнула огнями. С силой хлопнув дверью, вымещая хоть чуточку накопившееся раздражение, Василиса резко рванула машину с места, так что из-под колес брызнули фонтаны снега.
        Автомобиль медленно набирал скорость, порыкивая двигателем и выбрасывая из-под колес фонтаны снега, но девушка вдруг заметила знакомую фигуру на крыльце отделения милиции и резко топнула на педаль тормоза. «Ситроен», загребая всеми четырьмя утрамбованный снег на дороге, проехал немного юзом и боком остановился у ступенек.
        - Скажете, что я в Тихой Заводи! - крикнула Василиса одному из помощников отца, имени которого не знала, махнув рукой в сторону здания администрации.
        Тот кивнул и вместе со стоящим на крыльце людом проводил глазами взревевший мотором паркетник.
        Василиса любила водить машину и уже через минуту, резко входя в повороты, немного успокоилась. Злость на отца все же оставалась, но не шла ни в какое сравнение с тем бешенством, которое вызывали воспоминания об этих уродах. Козел этот, который ее в канаву отправил и даже не помог выехать, еще и два мужлана-охранника. Завтра она все про них папе расскажет, пусть устроит им сладкую жизнь.
        Пролетев постамент с танком, девушка включила дальний свет и прибавила скорость. Глухо застучали амортизаторы на выбоинах, и внедорожник вылетел на трассу. Девушке попалось несколько встречных машин, одна из них даже моргнула несколько раз возмущенно, но Василиса и не подумала на ближний свет переключить. Вот еще, она всегда так ездит.
        До Тихой Заводи по такой дороге минут тридцать, прикинула девушка. Все еще адекватные там будут, когда она приедет, - сейчас в одном из коттеджей справлял день рождения Коля. Ник, как он просил чтобы его все называли.
        Коля приходился сыном одному из чиновников администрации Красного Бора и был одним из ведущих представителей местной золотой молодежи. И даже пытался приударить за Василисой, которая после московской тусовки с умилением взирала на местную элиту. Ухаживания Николая девушка с легкостью отвергла, но оставила смутную надежду, чтоб уж совсем не портить отношения. Отец, зная ее характер, убедительно просил ее демонстративно не ставить себя выше всех в местном истеблишменте, чтоб ему проще работать было.
        На день рождения Коли Василиса поначалу ехать совершенно не хотела, несмотря на настойчивые приглашения, которые начались еще две недели назад. Но сейчас Василиса решилась съездить - хоть как-то время проведет, все не наедине с собой. И пусть за ней отец побегает, поволнуется.
        Совсем стемнело, но яркие фары разрезали тьму на много метров вперед, и Василиса летела по дороге, не сбавляя скорости. Справа мелькнула вышка сотовой связи. Так, поворот уже скоро. Лесок справа закончился, уже вот-вот, и девушка чуть притормозила. «Ситроен», качнувшись, плавно съехал на проселок, скорость тут же пришлось сбавить.
        Потянулся сосновый бор. Василиса поколебалась немного и все же закурила длинную тонкую сигаретку. Это уже пятая с утра, но сегодня ей можно - слишком много пришлось понервничать. Едва докурив до середины, девушка выехала из леса в поле. Все, почти приехала, сейчас лодочная станция, и буквально немного осталось. Низкое здание мелькнуло слева, и впереди надвинулась темная громада леса. Василиса отвлеклась от дороги, выкидывая сигарету в окно, и, посмотрев вперед, вскрикнула от неожиданности, надавив на педаль тормоза.
        - Ты что, придурок?! - бросила девушка в сердцах и добавила пару крепких словечек.
        Посередине дороги стоял мужчина в белой куртке и смотрел на машину. Вот идиот, обернись она чуть позже - и прокатила бы его на капоте. Несколько долгих секунд Василиса смотрела на мужика в ожидании, когда тот отойдет. Странно, но он не двигался - только пристально рассматривал машину и уходить с дороги не спешил. Девушка надавила на клаксон - протяжный сигнал взорвал окружающую тишину. Никакой реакции. Мягко зашуршал стеклоподъемник, и Василиса высунулась в окно.
        - Слышь, может, с дороги отойдешь? - крикнула она.
        Никакой реакции. А нет, дергано повернув голову на звук, мужик сделал несколько шагов в ее сторону.
        - Дай проехать-то, а? - снова закричала девушка, но уже не так уверенно.
        Мужик зашагал быстрее. Ткнулся в капот и, бедром задевая крыло, пошел к водительской двери. Василиса судорожно зашарила рукой, не сразу найдя кнопку стеклоподъемника. Опять зашумел моторчик, и стекло быстро поднялось. Тут же в него уткнулось две ладони. Будто слепой, мужчина начал водить по стеклу руками. Девушка застыла, от удивления находясь в ступоре.
        - Пьяный, что ли? - спросила она саму себя и тут же вскрикнула от страха.
        Незнакомец приник к стеклу, ткнувшись в него лицом, и девушка встретилась с ним взглядом. На нее смотрели абсолютно черные глаза, а выражение лица пугало тем, что у лица… не было выражения. Абсолютно пустое лицо, абсолютно пустые глаза.
        Сердце у Василисы билось сейчас так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Девушка надвила на педаль, и машина прыгнула вперед, унося ее от этого странного человека.
        - Ну что я запаниковала-то, обычный пьяный, что страшного? - заговорила Василиса сама с собой, пытаясь успокоиться. - Ну что как девочка испугалась?
        Успокоиться не получалось. Девушку колотила легкая дрожь, влажные ладони скользили по рулю. Страшное в своей неподвижности лицо все стояло перед глазами. Василиса помотала головой, сгоняя оцепенение, сделала громче музыку.
        Дорога пошла вверх, петляя в подъеме, фары выхватывали из темноты теперь в основном только стволы деревьев. Василиса почти сразу же сделала музыку тише, чувствуя себя неуютно. Еще немного осталось, вот еще, когда же поселок-то… Девушка уже жалела, что сорвалась сюда, надо было домой поехать. А папе бы она и вечером все могла высказать…
        - Ааа!!! - закричала девушка.
        Она резко крутанула руль, инстинктивно уходя от столкновения, и тут же раздался глухой стук удара. На мгновение фары выхватили фигуру в рабочей одежде, и сразу деревья из леса будто прыгнули вперед, оказавшись прямо перед капотом. «Ситроен» съехал с дороги, и снизу раздался скрежет - днище оказалось на земле. Василиса машинально открыла дверь и выпрыгнула из машины, всматриваясь в темноту.
        - Как вы, нормально? - Девушка, утопая в снегу, прошла несколько шагов и остановилась у багажника. Габаритные огни горели красным, и фигуру сбитого человека было видно. Когда такая непроглядная темень вокруг, даже небольшого источника света хватает, чтобы многое рассмотреть. - Вы в порядке? - повторила вопрос Василиса. Ее окатило холодом страха от того, что она человека насмерть сбила.
        Впрочем, в памяти у девушки тут же возникло лицо папы, когда она как-то приехала домой с трясущимися руками, буквально чудом не сбив дурака пьяного. После ее жалоб папа подошел тогда к ней, обнял за плечи и сказал любя: «Доча, не волнуйся. Собьешь кого, я тебя отмажу. Только старайся не на пешеходном переходе. Хотя, если на переходе, тоже отмажу». При воспоминаниях об этом Василиса чуть успокоилась, но все равно ее колотило: человека сбить - это не комара прихлопнуть.
        Пострадавший вдруг пошевелился и попытался встать. Получилось не сразу, но получилось. Движения человека показались ей немного рваными, неестественными, но девушка поначалу не обратила на это особого внимания. Тут мужик полностью встал и застыл, будто набычившись.
        - Вы в порядке? - неуверенно, уже чувствуя неладное, спросила девушка.
        Пострадавший не ответил и пошел в ее сторону, двигаясь рвано, дергано. Василису пронзила волна паники. Девушка развернулась, оскальзываясь на снегу, и бросилась к водительской двери. Поскользнулась, разворачиваясь, чуть не упав. Все же удержалась и, пробежав несколько шагов, распахнула дверь и запрыгнула в салон, больно ударившись головой о верхний край дверного проема. Рука скользнула по ручке двери, девушка приземлилась на сиденье, а дверь так и осталась открытой. Не обращая внимания на боль, Василиса потянулась к двери, цепляясь за все в салоне, что под руку попадалось, и чувствуя, как ломаются ногти. Схватившись за ручку, Василиса с ужасом заметила, что пройти незнакомцу осталось всего несколько шагов. Дверь девушка захлопнула в последний момент - пальцы незнакомца лишь скользнули по металлическому краю. Судорожно щелкнув блокиратором, Василиса вцепилась в руль, глядя в темноту за окном.
        Сбитый мужчина остановился, а потом медленно, будто неуверенно, начал водить ладонями по стеклу. Руки его скользили бесшумно, лишь только когда незнакомец отнимал ладони, снова прислоняя их, слышался глухой звук легких ударов подушечками пальцев о стекло.
        Василиса, уже поскуливая от страха, перебралась на пассажирское сиденье. Машина чуть качнулась, и незнакомец начал действовать активнее - он уже постукивал ладонями по стеклу, по стойкам двери. Несколько минут девушка наблюдала за ним, находясь в ступоре от страха, не зная даже, что предпринять. Этот странный человек внушал ей просто животный ужас. Вдруг незнакомец с силой ударил по стеклу. Еще раз. Девушку от страха заколотило. Сильные удары посыпались на стекло.
        Тут Василиса что-то почувствовала. Спиной. Цепенея от страха, девушка медленно-медленно обернулась и столкнулась взглядом с тем самым человеком, которого недавно видела у лодочной станции. Он смотрел на нее в упор, прислонив лицо к стеклу. Василиса не сдержалась и завизжала что было сил.
        Со стороны водительской двери удары посыпались еще сильнее. Девушка, пытаясь не поддаться панике, вцепилась себе в запястье - ногти вонзились в кожу, до крови. После она закусила губу, понимая, что сейчас не время паниковать - надо что-то делать. Решившись, Василиса перепрыгнула на заднее сиденье со стороны того, который выглядел более неповоротливым - просто стоял и пялился, пока сбитый долбил в окно.
        Мужчина в белой куртке оторвался от стекла и сделал неуверенный шаг к задней двери. Василиса на мгновение обернулась - второй так и продолжал долбить. Девушка щелкнула центральным замком и чуть приоткрыла дверь. Когда неповоротливый подошел, она схватилась руками за подголовники переднего и заднего сидений и, уперевшись обеими ногами в обшивку, что было сил, толкнула дверь от себя. Результат превзошел все ожидания - подошедший почти вплотную мужик не просто упал, а отлетел на несколько метров от машины. Василиса мгновение помедлила, собираясь с духом, а потом выскочила наружу, оказавшись по колено в снегу. Преодолев несколько метров сугробов, девушка выскочила на дорогу и побежала что было сил.
        Василиса держала себя в форме и через день посещала тренажерный зал, в основном занимаясь на беговой дорожке. Но никогда в жизни она не бегала так быстро, как сейчас. Страх гнал ее вперед, и девушка, как на крыльях, вылетела из леса. Пробежав метров сто, она обернулась на бегу, но вслед за ней никто не появился. Василиса чуть сбавила темп. Коттедж отца Коли был в самом конце улицы, и видно пока его не было.
        «А вдруг их там нет? Вдруг они где в другом месте?» - мелькнула мысль, от которой у девушки чуть ноги не подкосились, она даже запнулась на бегу. Пробежав еще немного по пустынному поселку, периодически оглядываясь, Василиса, наконец, увидела искомый дом за высоким забором. Несколько окон светило ровным светом, и девушка едва не закричала от радости.
        Василиса подбежала к калитке и дернула за ручку. Заперто. Оглянулась вокруг. Вроде никого не видно, только дома щерятся на нее темными провалами окон. Девушка запаленно дышала и, кроме своего дыхания и скрипа снега, больше ничего не слышала. Лишь стучало сердце в горле. Продолжая давить на кнопку звонка, она все оглядывалась по сторонам. Движение чудилось со всех сторон, но, стоило только посмотреть на то место, где почудилось шевеление, и ничего там не было.
        - Ну что же вы там, оглохли все?! - в отчаянии проговорила девушка.
        Вдруг взгляд зацепился за что-то, и Василиса резко повернула голову направо. Метрах в двадцати от нее, прислонившись плечом к забору, стоял человек. Увидев, что девушка смотрит на него, он медленно поднял руку и помахал ей. Притом сделал это будто с насмешкой, задерживая руку, карикатурно.
        У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она, захлебываясь истеричными криками, одновременно начала колотить в дверь руками и ногами и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась.
        Василиса на мгновение обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, девушку повело, и она сползла вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.
        Зайдя в холл, Василиса зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема - накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевали, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, та как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней.
        «Фу, дешевка», - машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да Коля ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо…
        Николая девушка заметила в самом углу, сидящего за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям - один картой водил по столу, второй катал в руках что-то вроде купюры, они явно собрались коксом закинуться либо чем-то подобным. Василиса двинулась туда - надо успеть, пока парни там совсем в хлам не обдолбились, попробовать хоть что-то им объяснить.
        - Опа, стой, красавица! - довольно грубо схватил девушку за плечо какой-то хлыщ.
        Василиса глянула на него - рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.
        - Слышь, я тебя тут не видел, - констатировал парень, - а ты ниче так, пойдем в ванную?
        Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку и убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.
        - А чем мы будем в ванной… заниматься? - с придыханием спросила Василиса и, далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.
        - Ммм… - покачал головой хлыщ, положив ей вторую руку на плечо, - я тебе буду делать хорошо… а ты мне…
        Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони парню на грудь и повела руки вверх. Чуть приподняла ему подбородок и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал то ли взвизг, то ли стон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулась и с силой ударила сапогом ему по рукам. Хлыщ опять взвизгнул и упал лицом в пол, поскуливая от боли.
        Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье - она уже успела и от юбки освободиться - замерла, глядя на Василису.
        25 апреля, около полуночи
        Старцев Александр, Великополье
        - Слышь, командир, это чего было? - спросил Геша, обращаясь к Толстому, с шумом прихлебывая принесенный милиционершей чай.
        Как только Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего напитка. Замолчали все и с интересом смотрели на Толстого. Даже Джексон сбросил с себя маску невозмутимости.
        Толстый на вопрос сразу не ответил. Сморщился, почесав в затылке. Снова почесал в затылке и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека:
        - Слово «милиция», кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, - сказав это, он снова почесал в затылке. - Ну и это… короче, я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, - не стал дальше думать Толстый. И замолчал, нахмурив свои густые брови.
        - Не, ну а чего грустить, я, может, всю жизнь мечтал, - иронично выдал Геша и хмыкнул многозначительно.
        - Меня, допустим, и так уже в добровольные помощники напрягли, - я тоже высказался.
        - Саш, а поподробней если? - спросил у Толстого Жека.
        - Короче ситуация такая. Помните ров, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. В общем, Щербаков, - Толстый мотнул головой назад, в сторону, откуда пришли, - отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же обрыв. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги как не было - лес стеной. На дне рва уже вода течет в приличном количестве, но там хоть гор не видно, правда.
        Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все сначала думали - война, а теперь никто не знает, - Толстый сделал витиеватое движение рукой, - что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Николаич и предполагал. Щербаков с нами человека в санаторий отправляет, за командира, приведет сейчас его, так понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству, обеспечению и прочему, кто отказывается, на хрен с пляжа. Примерно так.
        Теперь конкретно про вас всех. Щербаков просит для начала человек десять - двенадцать, несколько групп короче. В каждую по своему человеку дает, группы в его распоряжение поступают. Алекс у нас уже с сержантом вроде как спелся, да, Алекс, нормально же ты с ним? - Я кивнул только на вопросительный взгляд. - Вот. Остальные думайте, пока в санаторий не приедем, кто хочет на базе остаться, кто под командование подполковника пойдет.
        - А мне че думать, я с Алексом, можно? - сказал сразу же Геша.
        - Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите. Вообще, да, вам еще тогда одного нормального надо… Жек?
        - А мы чего, не нормальные? - спросил Геша, взметнув брови вверх.
        - Ну я в смысле того… этого. В твоих, Геш, воинских талантах я не сомневаюсь, но лучше вам человека опытного добавить, Джексон, ты как? - Женя лишь кивнул молча, прикрыв глаза.
        Тут дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел кряжистый мужик в синей форме МЧС, за ним маячил сержант. Мы все один за другим непроизвольно встали.
        - Орлы, ну как есть орлы, - осмотрев нас, резюмировал эмчеэсник. - Здорово, бойцы! - Голос у дядьки тоже был кряжистый.
        - Здравия желаем, тарищ майор, - одновременно гаркнули Толстый и Геша.
        - Зорин, Константин Федорыч меня зовут, можно просто Федорыч. Давайте знакомиться.
        Мы все поочередно пожали ему руку, представляясь. Дядька невысокий, но ладонь огромная, еще и цепкая.
        - Кто старший? - Федорович, поймав взгляд Толстого, кивнул: - Давай ко мне в машину, потрещать надо. Вы все на «буханке», да? Рулите тогда вперед, я за вами пойду.
        Выезжали из города по той же дороге. Напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам - «козлик» майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться и не получалось.
        - Артем, слушай… - спросил я, даже не до конца сформулировав про себя вопрос.
        - Что? - сонно откликнулся сержант сзади, дремал видимо. Спереди в этот раз сел Геша и прилежно пялился в темноту.
        - Слушай, а Федорыч это, вообще, кто? И как они с Дмитрий Мелетеевичем, кореша?
        Молчал сержант не то чтобы долго, но прилично.
        - Зорин заместитель командира пожарной части. А по поводу корешей так и не скажу уверенно. Скорее нет, не кореша. Но и не конфликтовали промеж собой. Митрич, он точно с начальником ЖЭКа дружбу водит, с мэром и с бывшим директором завода. Ты с чего спрашиваешь?
        - Да не могу понять, крутится что-то… Тем, а поблизости есть еще места, куда нас могли разместить?
        - А я и не знаю даже… да есть, наверное.
        - Ты сказал бывший директор завода, а что за завод?
        - У нас тут был перерабатывающий комбинат, так его закрывали, но все закрыть не могли. Ну и директор там старый оставался, а недавно, я тебе говорил, производство стали строить, корпуса завода все выкупили, директора уволили, естественно. Вот так и бывший.
        - А мэр тоже бывший? Ты ж говорил, что мэрская дочка, типа мэр новый…
        - Не мэрская дочка, а дочка главы района. Есть мэр города Великополья, а есть глава Великопольского района. Вот глава района и новый, ты путаешь.
        Какая-то догадка, почти сформировавшаяся, у меня крутилась, но мысль было не зацепить. Я решил на потом отложить, бывает такое, после озарение внезапно придет.
        Разговор утих, и вскоре показался знакомый поворот. Дед в каморке на въезде не спал и ворота нам открыл, опять не спрашивая, кто мы и что мы. Вот странный, держал бы тогда открытыми, а сам бы спать шел. Выгрузились, остановившись на стоянке у общего корпуса. Толстый, как вышел из «уазика» вместе с Федоровичем, к нам даже не подошел, только рукой махнул, удаляясь.
        Оказалось, приехали мы на закончившийся общий ужин. Как сказал Леха Николаевич, только недавно завершилась суета по расселению, и почти все собратья по несчастью совместно с малочисленным персоналом лагеря и немногочисленными оставшимися отдыхающими уже отужинали.
        Когда мы зашли в актовый зал, который сейчас общей столовой был, находившиеся там люди на нас оглядывались - еще бы: Геша и Женя с ружьями за спиной, Артем с автоматом. К нам подошел Николаич вместе с Глебом, местным мастером, и отвел нас в сторонку, поручив симпатичной помощнице с донельзя серьезным и усталым лицом. Одна из девчонок, кстати туристок, которых я заприметил на самом первом собрании у раскуроченного вагона. Как я услышал, Николаич дал ей указание нас накормить и в комнаты определить. Девушка подошла, сжимая в руках общую тетрадь и ручку.
        - Ребят, вы есть хотите?
        - Красавица, а как зовут-то тебя? - встрял Егор.
        - Меня Настей зовут, - видно было, что девчонка бегает на автомате, уже запарившись, а после его вопроса встрепенулась, в глазах искра жизни мелькнула.
        - Меня Егор, а это Алекс, это Женя, а вон тот страшный дядька - это Артем, он на самом деле добрый. Нам всем очень приятно с тобой познакомиться, - девушка после такого представления зарделась, оказавшись в центре внимания.
        - Настенька, кушать мы не очень хотим, нам бы сначала с ночлегом определиться.
        - Пойдемте, я вас в комнаты отведу, Алексей Николаевич сказал…
        - Настенька, я слышал, что он сказал, ты вот мне лучше скажи, пойдем-ка, отойдем, кстати. Чтоб не подслушивали нас тут всякие, - и Геша, отводя девушку в сторону, зыркнул на нас, сделав страшные глаза, чтоб за ними не шли.
        Они вдвоем отошли, притом Геша деликатно поддерживал девушку под локоть. Мы втроем с прохода отошли, встав к стенке, переглядываясь, но близко к ним не подходили. Беседа Геши с Настей длилась буквально несколько минут, поначалу видно было, что девушка отнекивалась, потом он ее уговорил - Настя кивнула и убежала.
        - Парни, идите в корпус за вещами, я подойду, - подбежал Геша к нам, сияя.
        - Геш, ты че? Я бы от пожрать не отказался, - выразил я общее недоумение.
        - Все под контролем, верьте мне, - успокоил он нас и убежал вслед за ушедшей Настей.
        Мы гурьбой двинулись в общий корпус. Зайдя внутрь, свернули направо по темному коридору и вошли в большое помещение, освещенное керосинкой. За столом сидел Николай с молодым парнем, помогавшим доктору с первого момента. Сейчас они под желтым живым светом корпели над бумагами. Большую часть комнаты занимали сваленные в кучу рюкзаки и сумки. Видно было, часть уже рассортирована, часть лежала неаккуратной грудой.
        Поздоровались с удивленным Николаем, который нас сразу и не признал. Джексон и я забрали свои вещи. По ощущениям, мой понтовый рейдовый рюкзак никто не вскрывал. Нам Николай поверил, кстати, и проверять не стал, наши вещи или нет. Как выяснилось из беседы, другим он отдавал сумки только после ответов на вопросы, что там и в каком количестве. После того как все будут розданы, содержимое оставшихся сумок будет экспроприировано на общий склад.
        Вскоре подошел Геша в сопровождении Насти и позвал нас за собой. Мы в недоумении последовали за ним, а он повел нас в темноту, в противоположную от общего корпуса сторону. За полторы минуты, пока шли, многие уже помянули Сусанина несколько раз. Зато, когда мы остановились перед аккуратным двухэтажным коттеджем с пристройкой, поразительно похожей на баню, Егора чуть качать не начали.
        - Давайте хвалите меня, хвалите, - довольно щурился он.
        Зашли в дом, и в небольшой прихожей сразу стало тесно. Началась суета, все скидывали вещи, Артем сразу полез растапливать печь, у которой аккуратно было сложено небольшое количество поленьев. Радостный вопль Геши сообщил нам, что та самая пристройка именно баня и есть.
        Посмотрев на суету, я тихо выскользнул на улицу и двинулся обратно к общему корпусу, с мыслью перегнать «буханку» поближе к нашему пристанищу. Через две минуты «уазик» был загнан в небольшой закуток за домом, между тремя старыми соснами. Об одну из сосен я по темноте чуть замял заднее крыло, но почему-то даже не расстроился.
        Пока ходил перегонять машину, исчез Геша, который вскорости возвратился с девушкой, которую я сначала не узнал. Только голос ее услышал и понял - проводница Саша. Форменный китель она сменила уже на спортивный костюм теплый, и не узнать совсем.
        У меня тут же мелькнула мысль сходить Оксану позвать, забеспокоился о ней, как там девчонка? Но спросил у проводницы про нее, и та сказала, что Оксану к доктору в помощь определили. Значит, не пропадет. Не пошел.
        Я осмотрел дом - одна гостиная, из которой дверь в предбанник, две комнаты на первом этаже, в одной две односпальные кровати, в другой полуторка. Две небольших комнатки наверху, в каждой по две односпальные кровати. В одну из них и занес свой рюкзак, достав пенку и спальник.
        Приготовив спальное место, на выходе столкнулся с Джексоном. Тот ухмыльнулся, увидев в открытую дверь мое готовое ложе, и кинул свой спальник на соседнюю кровать.
        Вдвоем спустились вниз, а там уже был готов импровизированный стол. Ничего себе, подсуетились - я заметил и два котелка, явно с чем-то горячим, крупные куски нарезанной колбасы, открытые банки с консервами. В большую плетеную тарелку Артем выкладывал вторую нарезанную буханку хлеба, когда мы с Джексоном подошли.
        Рот сразу наполнился слюной. К моему удивлению, на кухне помимо Саши-проводницы уже вовсю хозяйничали Настя вместе со своей подружкой. Пока девушки суетились с поварешками, наливая густой суп в имеющиеся в доме тарелки, Геша - вот ведь прошаренный чувак - достал с видом фокусника литровую бутылку водки и начал разливать по пластиковым стаканчикам. От водки не отказывался никто, даже девушки.
        За столом места всем не хватило, расселись кто куда. Я лично примостился на подоконник, поставив рядом тарелку с густым варевом и баюкая в руке заполненный наполовину пластиковый стаканчик с водкой. Пока все собирались, рассматривал всю тусовку в отражение в стекле.
        - Итак, господа и дамы! Позволю себе сказать тост и одновременно вступительное слово, если вы не возражаете, - постучав ножиком по тарелке, поднялся со своим стаканом Геша.
        Мы не возражали, даже одобряли, о чем все и заявили ему.
        - Столь вовремя приютивший нас домик, - начал он, обведя рукой вокруг себя, - благодаря смекалке и находчивости с данного момента объявляется базой и домом нашей только сформированной отдельной разведывательной группы поездатого поселения - что за глупые смешки я слышу? Ладно, я, вообще, вот о чем. Из всего сегодняшнего дня я вынес знание - никто ничего не знает, что происходит. А те, кто знает, те молчат, чтобы не расстроить тех, кто не знает. А из этого вывод, - Геша сделал паузу, осматривая нас, - следуете вы за моей мыслью? Так вот, из этого вывод - ничего хорошего не происходит.
        Завтрашний день, я уверен, принесет нам новые неприятности и проблемы, а впереди нас ждет, возможно, страшное знание и неопределенное будущее. Но! В этот сложный для всех нас час я безмерно рад тому, что рядом со мной находятся такие смелые и сильные люди, готовые подставить дружеское плечо помощи в любой момент. И, думаю, залогом даже не выживания, а как минимум благополучного существования станет наша зарождающаяся дружная компания. Ведь один в поле не воин, если только это не Чак Норрис. Ну и тост, собственно: за знакомство!
        Когда Геша начал говорить, все притихли, ведь он начал озвучивать те мысли, которые подспудно одолевали всех. Сейчас же над столом поднялся возбужденный гомон, все чокались и комментировали пламенную речь. Я быстро выпил водку, морщась, и заел неприятный привкус спирта несколькими ложками супа. Уставившись в темноту за окном, задумался о той заднице, в который мы оказались.
        За столом между тем шло бурное обсуждение насчет того, что нашу новую команду надо обязательно как-то назвать. Слышались разные варианты, от некоторых, типа «Команда Гуфи», непроизвольно улыбка появлялась.
        Почувствовав, как начинают слипаться глаза, я быстро доел миску супа и, налив воды в бутылку из-под минералки, направился спать, пожелав всем спокойной ночи. Когда устраивался, пытаясь найти хоть один не отшибленный кусок мяса на своем теле, в комнату завалился Жека - тоже спать пришел. Стоило мне расслабиться, как дико заныли конечности, наливаясь свинцовой тяжестью. Вырубило меня на середине мысли о том, что в таком состоянии заснуть будет нелегко.
        26 апреля, сразу после полуночи
        Васильева Василиса, поселок Тихая заводь
        Василиса, нахохлившись, устроилась на диванчике в уголке. Происходящее ей сильно не нравилось. Коля, несмотря на ее надежды, находился уже в сильном подпитии. Но первым делом он высказал ей по поводу того хлыща, мол, с ним ведь проблемы могут быть, ведь это сын самого того, а кого, Василиса даже слушать не стала. Девушка попробовала объяснить Коле, что не все ладно, рассказала про то, как мужика сбила и «ситроен» свой в канаву уронила. Вместо того чтобы серьезно воспринять сказанное, Коля посмеялся, и большая компания, парней пять сразу, собралась вместе с ним извлекать из канавы ее машину.
        Музыку сделали тише, и парни с шутками и прибаутками уже двинулись к выходу.
        - Валера, Валера… - напевали двое из них.
        - Где Валера?! Ник, где Валера?! - подхватил третий.
        Тут как раз показался Коля и направился к выходу.
        - Ник, не надо, пожалуйста, там опасно, я тебе серьезно говорю… - вскочила с дивана Василиса, направляясь наперерез к нему.
        - Вася, не парься, у нас Валера есть, - прервал тот девушку.
        - Валера! Валера! - сразу стали напевать остальные парни.
        Василиса на дух не переносила, когда ее называли Васей. Но сейчас она даже не поправила Колю.
        - Ник, ты что за хрень городишь, какой Валера? - повысила голос Василиса. - Коля, там…
        Юноша с видом фокусника откинул полу кожаной куртки, показывая пистолет за поясом.
        - Все, огонь, Валера, настало твое время, - почти в экстазе, нещадно гнусавя, в голос закричали окружавшие его парни.
        - Не парься, мы позвали друга Валеру, - также гнусавя, сказал ей Коля, вытаскивая пистолет из-за ремня.
        Василиса пошла проводить парней и встала у двери. Вид оружия ее немного успокоил, все же с ним не так страшно. Был бы у нее такой пистолет - и не пришлось бы бежать в диком страхе по темному лесу. Точно, надо будет папе сказать, пусть обязательно сделает ей разрешение, чтоб свой пистолет был. Она будет его в бардачке машины возить, как все уважающие себя девушки в американских фильмах.
        Между тем Коля выгнал из гаража свой агрессивно выглядящий внедорожник с огромной радиаторной решеткой, и шумная компания, погрузившись в машину, исчезла за поворотом. Василиса сразу же закрыла дверь и приникла к окну. Тут в доме опять зашумела музыка - оставшиеся в холле вернулись к гулянке.
        Василиса выругалась и открыла створку стеклопакета в режиме проветривания. Больше она побоялась - и так страшно стоять в темном помещении. Свет девушка не включала, чтобы ее не было видно с улицы. Перед глазами вставала фигура человека, насмешливо ей помахавшего. Притом непонятно как оказавшегося в том месте, ведь Василиса прекрасно помнила, что несколькими мгновениями раньше у того забора никого и ничего не было.
        - Привет, - раздалось сзади смущенно, а Василиса от испуга чуть не подпрыгнула и резко обернулась. Перед ней стояла девочка в лазурном топике и светлых джинсах с широким ремнем в цвет топа.
        - Привет, - недружелюбно сказала Василиса, - чего надо?
        - Я видела, как ты с этим парнем склизким разобралась. Он ко мне тоже пытался приставать, еще когда не такой пьяный был, но я просто отошла. Ты молодец, я бы так не смогла, - столько наивного восхищения было в голосе девушки, что Василиса немного смягчилась.
        - Тебя как зовут?
        - Надя. Обручева Надя. Я сестра Коли, кузина. А тебя я знаю, мне Коля фотографии в компьютере показывал.
        «В компьютере», - усмехнулась про себя Василиса.
        - Слушай, Обручева Надя, а почему я тебя не знаю?
        - Я из Воронежа, несколько дней назад сюда приехала. Меня Коля пригласил, мы раньше не общались, вернее, общались, но нам тогда совсем мало лет было. Мне десять, а ему тринадцать, в деревне у бабушки в Белоруссии отдыхали, - даже в темноте было видно, какой волоокий взгляд у Колиной кузины. Парням нравится наверняка.
        - Почему сейчас начали общаться?
        - Коля меня ВКонтакте нашел, сообщение написал, сюда пригласил приехать. Родители мне разрешили.
        Василиса окинула взглядом девочку. Ну да, если б не ее внешность, кузина Коле сто лет в обед не нужна была бы. А так девочка-конфетка - мордашка красивая, фигурка ничего, ноги вот только чуть коротковаты. Наверняка Коля понты колотил перед друзьями, мол, какая сестричка у меня. Для дружков своих ее сюда и позвал, а может, и для себя даже. С него станется.
        Несколько минут девушки беседовали на отстраненные темы. К удивлению Василисы, не отличавшейся особой общительностью по жизни, с этой немного наивной девушкой из Воронежа разговаривать ей было очень легко. Но, после того как прошло около пятнадцати минут, Василиса начала терять нити беседы. Она делала долгие паузы, вглядываясь в темноту за окном, и все больше волновалась. Надя поинтересовалась о причинах ее волнения, и Василиса коротко рассказала о случившемся с ней по дороге сюда.
        - Так чего ты волнуешься, там же столько парней, что с ними случится?
        - Надя, они давно уже вернуться должны были. Там дел на пять минут, а машина почти сразу за поворотом.
        - Василис, так ты думаешь, случилось что…
        - Не знаю я ничего, - раздраженно ответила девушка, - мне так…
        Договорить Василиса не успела. Распахнулась дверь общего зала, и на пороге возник недавно обиженный ею хлыщ. Дверь он за собой закрыл и медленно направился к стоящим у окна девушкам. Василиса открыла рот что-либо сказать, но так и не нашла слова подходящие. Дернулась было бежать, но решила, что не к лицу. Так и осталась на месте, хотя от подходящего хлыща явно исходила агрессия.
        Тот между тем ускорил шаг и, подойдя к девушке, вместо словесных обструкций, как она ожидала, с силой ударил ее кулаком в лицо. Совершенно неожиданно, Василиса, даже когда еще падала на пол, не могла поверить, что он ее ударил. Упав, она даже боли не чувствовала, только возмущение. Как этот урод посмел, да его папа с компостом смешает! Папа… папа, как же он далеко, закрутились в голове мысли. Василису пронзила догадка, что сейчас она совершенно беззащитна, и стало жутко.
        Девушка сжалась, всхлипнув от испуга, и тут же хмырь ударил ее ногой. Дыхание перехватило, Василиса глухо вскрикнула и скорчилась на полу, хватая ртом воздух. Краем глаза девушка увидела, как Надя выбежала из прихожей в общий зал. «Вот она сука, а я уже думала…» - замелькали мысли, но тут же исчезли, когда хлыщ присел на корточки перед ней.
        - Что, коза, думала, самая крутая тут? - взял он Василису за волосы, намотав их на кулак. - Думала, все тебе можно, а? - уже кричал хмырь.
        В глаза его, мутные от пьяного бешенства, Василиса старалась не смотреть. Изо рта у парня сильно пахло, и девушка попыталась отодвинуться, но тут же голову пронзила боль - он дернул ее за волосы.
        - Ты знаешь, что сейчас будешь делать, сучка, а? Знаешь? - опять громко закричал хлыщ ей прямо в лицо и снова ударил. И снова кулаком.
        Василиса почувствовала, как по подбородку потекла кровь, стекая на шею. Ей стало очень страшно - девушку забила крупная дрожь. Хмырь отвесил ей еще несколько пощечин и резко поднялся, дернув ее за волосы. Голову моментом ожгло болью, и Василиса громко вскрикнула, хотя до этого сдерживалась.
        - Нравится? Нравится тебе, коза? - тут же среагировал хмырь на вскрик и начал резко дергать ее за волосы из стороны в сторону, нанося удары по телу куда попало, потому что волосы не отпускал. Василиса уже кричала в голос от боли. - Туда! - скомандовал хмырь и направил девушку в полет по коридору.
        Она, пробежав несколько шагов по инерции, врезалась в вешалку и схватилась за одежду, пытаясь не упасть. Все же рухнула на пол, и несколько курток, за которые девушка цеплялась, накрыли ее.
        Василиса сжалась на полу, беззвучно рыдая в ужасе, что избиение сейчас продолжится. И, слыша комментарии этого урода, страшилась того, что только избиением дело может не ограничиться. Девушка хорошо слышала шаги, когда хмырь к ней подходил. Он присел, стягивая с нее куртки, и тут же раздался глухой звук удара, а следом звук падения тела на пол. Несколько секунд стояла тишина, и у девушки в груди замаячило тепло надежды.
        - Василиса, ты в порядке? - раздался дрожащий голос.
        Ай да Наденька, ай да солнышко какое - подумала Василиса, испытывая к девушке горячую благодарность. И в то же время стыд за те мысли, когда увидела ее убегающую. Откинув несколько курток, Василиса увидела, что блондинка стоит с большой бутылкой шампанского в руках, которой она вырубила этого козла.
        Василиса встала и, не обращая внимания на боль в теле и горящую кожу на голове, отобрала у ошарашенной Нади бутылку, которая от удара не разбилась. Девушка присела на колени, с силой замахнувшись, несколько раз ударила изо всех сил по голове замычавшего и уже шевелившегося урода. Бутылка так и не разбилась, но хмырь затих.
        - Пошли отсюда, - подхватила дрожащую Надю под локоть Василиса.
        - Я их звала сначала, но никто не пошел, никто не пошел, - говорила ей Надя, пока они шли через зал, где все так же играла музыка. Лишь только некоторые из танцующих обращали внимание на окровавленную Василису, провожая ее круглыми глазами.
        Девушки прошли через зал и поднялись по лестнице. За ними увязались два парня, оба обдолбанных в хлам.
        - Слышь, подруга, а что случилось? - удивленно поинтересовался один из них, с крашенными в ядовитый цвет волосами.
        Василиса на него даже не смотрела, пройдя в одну из комнат - кабинет жены хозяина коттеджа, как она поняла. Сюда она пришла без особой цели, хотелось просто оказаться подальше от того урода.
        - Надь, давай аптечку поищем, - попросила она светловолосую, утирая кровь.
        Тут второй парень, лысый, до этого молчавший, не то кашлянул, не то поперхнулся. Очень громко. Так, что все на него обернулись. Стоял парень в проходе и мог видеть, что внизу происходит. И, судя по его реакции, происходило там что-то страшное.
        - А… ааа… ааааа!!! - вдруг закричал на одной ноте лысый, смотря вниз. Крик его все усиливался, даже не думая прекращаться.
        26 апреля, утро
        Старцев Александр, база отдыха «Красная»
        - Как назвались-то? - позевывая, спросил я стоящего справа Жеку.
        - Кто?
        - Да все, кто. Я спать же сразу ушел.
        - Так я тоже. Остался Геша да Артем, которому… все равно было. Ну и девчонки.
        - Ну и что решили?
        - Да хрен знает, что решили. Геш, решили что? - наклонился чуть вперед Джексон, смотря на стоявшего слева от меня Егора.
        - Уааааау, - только лишь сладко зевнул во весь рот Геша.
        И естественно, сразу же зазевали и мы с Жекой.
        - Тихо вы, видите, сейчас наш новый папа говорить будет, - зашипел Геша, предварительно зевнув еще разок.
        Мы замолчали и посмотрели на сцену. На невысоком помосте актового зала стояла трибуна с гербом СССР, на которой сейчас откашливался квадратный майор Зорин, готовясь произносить речь. За трибуной стоял длинный стол, за которым сидело прилично народа. Был доктор с двумя помощницами, в одной из которых узнал Оксану. Еще из знакомых там Николаич сидел, а нескольких человек я первый раз видел. Ну и Толстый там был, естественно, с краю стола устраивающийся. Он только что открыл собрание, пожелав всем доброго утра и рассказав все то, что я слышал уже двое суток - типа что-то произошло, но что - никто не знает. И все плохо, да. Как подтверждение этого утверждения на коленях Толстого сейчас лежал автомат Калашникова с примкнутым магазином.
        Я осмотрел заполненный зал. Столы сегодня с утра уже сдвинули в угол и наставили стульев и древних скамеек. Хватило не всем, многие стояли за рядами у входа. Выглядели люди почти все одинаково взъерошенно. Не у всех девушек и женщин были причесаны волосы. От некоторых мужиков, проходивших мимо, когда все рассаживались, ощутимо тянуло несвежим телом.
        Поморщившись, я еще раз мысленно поблагодарил Артема, который, оказывается, ночь почти не спал, зато мы все получили воды на помывку. Вот всего-то для счастья надо: кусок мыла да горячей воды пару ведер. Так что вся наша переночевавшая в коттедже компания выглядела на фоне остальных бодренько. Девчонок, кстати, с собой даже не брали - зачем, что важное будет, и так расскажем.
        Нас четверых Толстый попросил встать вдоль стены боковой - для солидности. И, судя по замеченным взглядам, впечатление мы производили. Еще бы - все в форме и вооружены. Оттого что оружия на мне, в отличие от остальных, не видно - не держать же пистолет в руке, я немного расстраивался. Но все равно, прислонившись плечом к стене, задрав нос, лениво обозревал весь зал. Жалел я в этот момент только о том, что такой модной разгрузки, как на Толстом, у меня нет. Вообще брутальным парнем тогда бы выглядел. Хотя и так неплохо - продолжал я любоваться собой.
        Наш новый папа, как обозвал его Геша, говорить все не начинал, а подозвал к себе Толстого. Спросив у него что-то тихонько, сделал пометку в блокноте.
        - Ну здравствуйте, товарищи, - наконец произнес Федорович. И замолчал.
        - Это не просто гениально, это конгениально, - явно кого-то пародируя, тихонько сказал Геша.
        - Тсс, ну че ты, может, он речи говорить не умеет… - шепнул я ему.
        - Речи я говорить не умею, поэтому скажу по-простому, - после этих слов Геша прыснул, да и мы с Жекой улыбнулись. Толстый, увидев это, показал нам кулак украдкой.
        Зорин между тем продолжал говорить и излагал совсем не смешные вещи, а где-то даже и удивительные. По мере того как майор говорил, у присутствующих в зале округлялись глаза и вытягивались лица.
        - В общем, так, давайте знакомиться. Зовут меня Зорин Константин Федорович, по званию ажно целый майор. Я теперь ваш царь, бог и воинский начальник. Позади меня за столом сидит исполнительная власть. Для начала всех представлю, - пока Зорин представлял присутствующих, я подмигнул Оксане и увидел в ответ теплый взгляд. Взгляд я от девушки все не отводил, да и она глаза не опускала. Непроизвольно у меня улыбка на лицо наползла.
        - Ну и последний, - между тем показал Зорин на Толстого, - Александр, командир народного ополчения и одновременно начальник безопасности периметра. Теперь внимание, - повысил Федорович голос, потому как в зале начались перешептывания, - если вам что-то приказывают эти люди, значит, вам приказываю я. Невыполнение приказа можете считать самым глупым поступком в вашей жизни. Тот, кто не выполняет указания, будет просто изгнан из нашей тесной и дружной общины. Впрочем, мы не звери и оставляем вам право жаловаться… - Зорин обернулся к Толстому: - Саша, как ты вчера сказал?
        - Жаловаться в ООН, Юнеско и общество прав потребителей, - крякнув, произнес тот.
        - Вот именно. Можете жаловаться именно туда. Но там, за воротами. У нас же тут наступает военный коммунизм, поэтому с сегодняшнего дня считайте себя в большом колхозе. Работы не просто много, ее очень много, и всю придется работать. Кто работать не хочет, соответственно, сегодня должен очистить от себя территорию базы. Есть даже время поразмышлять до сегодняшнего вечера, когда из центра сюда прибудет автобус, на котором приедут новые постояльцы. Желающие покинуть наш санаторий могут отправиться на этом автобусе в Великополье, но там никто не гарантирует теплую пищу и ночлег.
        Про трудоустройство, - откашлялся Зорин, посмотрев в блокнот украдкой, - большинство из вас уже есть в списках у Николая, и он сегодня будет целый день здесь. Именно здесь, в этом зале. Всех, кто уже у него записывался, прошу подойти по второму разу. Кто не записывался, естественно, тоже подходит и записывается в списки. Стандартно, для всех - имя, фамилия, специальность, опыт работы.
        Теперь о еде. Сегодня будет последний день, когда кормили абсолютно всех. Завтра благотворительность заканчивается. Механизм пока не выработан, но, скорее всего, вечером будете подходить к Николаю, оставлять заявку на участие в кормежке на следующий день, а тот, под чьим началом вы работали, будет ее подтверждать. А может, разделим всех на бригады, и бригадиры будут подавать заявки на питание. Пока в процессе. Всех, кто служил… всех, кто служил в армии, - повторил громче Зорин, перекрывая поднявшийся гомон, - или умеет стрелять и владеть оружием, прошу подойти к Александру. Времена настают неспокойные, ведется набор в ополчение. Пока все. Это было наше с вами первое общее собрание, через два или три дня будем повторять, считайте это заменой вечерним новостям. Теперь вопросы, по возможности кратко и по существу.
        - А как помыться? - раздался женский голос из зала, вопрос тут же поддержало несколько голосов.
        - Сегодня вечером будут топиться все бани, на территории их две, скорее всего все помоются. Вопрос решается, ясность будет после обеда.
        - А как с отоплением? Мы сегодня ночью чуть не окочурились! - опять женский голос и опять возгласы эхом: «Ну да, а что с отоплением?»
        - С отоплением хорошо. Без отопления плохо. Основное здание пока не отапливается, сегодня будем стараться утеплять. Есть несколько буржуек, они будут распределены по самым большим комнатам. Ну и надеюсь, к завтрашнему дню у всех будут спальные мешки или теплые одеяла. А вообще, весна, скоро потеплеет. Надеемся и верим.
        - А где брать воду, питьевую? И не питьевую тоже?
        - В озере. Если пройти сто метров от крыльца, его видно. Это не питьевая. Питьевая в столовой, но, в принципе, она оттуда же, только кипяченая.
        Вопросы сыпались и сыпались. На некоторые Федорович отвечал сразу, пару раз подзывал к себе Толстого или местного Глеба, уточняя у них, перед тем как ответить. Мне тоже было интересно, слушал, но тут меня толкнул в плечо Артем.
        - Поехали уже, с нас и так Щербаков голову снимет, времени сколько… - прошептал сержант мне на ухо.
        Я посмотрел на Толстого, поймал его взгляд, похлопал пальцами по запястью там, где часы обычно носят, и двумя пальцами изобразил бегущего человечка. Толстый кивнул понимающе и мелко нас перекрестил, криво ухмыляясь.
        И сегодня рано утром, и вчера, когда тут шли, темно было, сейчас же я залюбовался. Стоящие вдоль тропы корабельные сосны стрелами взмывали ввысь. Их кроны, как и все вокруг, были в нетронутой снежной пелене. Справа между стволов невдалеке проглядывала черная гладь озера. Неба не видно, облака низкие, как вчера, так что линия горизонта виднелась совсем недалеко, волнами, - местность изобиловала холмами. Пока любовался, уже подошли к нашему домику.
        «Уазик» завелся сразу. Пока бодро тарахтевший двигатель грелся, меня осенило сразу несколько идей.
        - Геша, давай-ка проводницу свою буди, быстрей только! - оборвал я его треп с Жекой.
        - Зачем?
        - За шкафом! Давай буди быстрей и на кухню веди, - крикнул ему вслед.
        Егор усвистал, а я подозвал Жеку и начал выкладывать из-под сидений еду, которую так удачно в магазине подрезали. Достал почти все, оставил только бутылку колы, несколько банок тушенки и пару пачек макарон - это можно и в котелке замутить, если вечером нас тут не будет. Мало ли. Остальное занесли на кухню, где уже был Геша и сидела заспанная проводница. При виде продуктов Егор присвистнул.
        - Откуда вестимо?
        - Да вот есть места. Не один же ты грамотный, - цыкнул я и обернулся к девушке: - Давай, тезка, принимай.
        Разобравшись на кухне, залетел на второй этаж и полез в рюкзак. Флажок на машину, который я на Московском вокзале купил, был в одном из отстегивающихся клапанов.
        - Город над вольной Невой! Здесь играет наш «Зенит» родной! - нещадно фальшивя, пел я, под комментарии и смех парней закрепляя флажок на крыше машины со стороны водительской двери.
        Снега, слава богу, за ночь не нападало, и я без особого напряжения порулил по еще вчерашней колее. На переднем сиденье сейчас сидел сосредоточенный Жека, Артем и Геша дремали сзади. По дороге не встретили ни одной машины. До поворота на Великополье доехали спокойно. Повернув с трассы и уже проезжая мимо бензоколонки, я увидел стоящий на ней «лачетти универсал» и двух человек, суетившихся рядом с ларьком заправки, притом один из них что-то говорил на повышенных тонах, размахивая руками. Проезжая мимо, синхронно с Жекой проводили зрелище взглядами. Тормознул сразу же, как только заехал за забор, чтобы стоящие на заправке не увидели, что я остановился.
        - Тема! Артем! - обернулся я назад.
        - А? Что? - встрепенулся он.
        - Там на заправке «лачетти» стоит и перец какой-то руками машет возбужденно. Посмотрим или дальше едем?
        - Пошли, - сразу проснулся и полез из машины сержант, прихватив за цевье свой укорот.
        - Дверьми не хлопайте, - успел сказать я за полсекунды до того, как Жека и Геша жахнули дверьми. Металлический лязг слышно было даже в Змеином, наверное.
        Я поморщился, а когда вылез, увидел спины быстро двигающихся в сторону заправки парней и посеменил за ними. Достал на ходу сзади из-за ремня пистолет и сразу почувствовал себя уверенней. Все уже скрылись за воротами, так что я не особо видел, что на заправке сейчас делается, только слышал резкие выкрики Артема и Жеки. Я попытался пробежаться, но получалось плохо - ноги проскальзывали в глубоком снегу неутоптанной тропы, арафатка на шее сбивалась, налезая на лицо, и ее приходилось поправлять на ходу.
        Наконец дошел и оперся плечом о ржавую стойку ворот, обозревая картину и одновременно держа в поле зрения «буханку». Мало ли что, и вообще я дверь на ключ не закрыл. На заправке между тем картина внушала - наши победили без единого выстрела и сейчас красиво стояли, стволы расставив в разные стороны. Один парень, короткостриженый светловолосый крепыш, упирался ладонями в заправочный ларек, второй, на солдата похожий, в форме-песочке, стоял раком у решетки радиатора «лачетти», руки на капот, все дела. Король бензоколонки уже рассказывал что-то Артему, яростно жестикулируя.
        Геша с Жекой осмотрели между тем универсал. В машине никого не было, и парни расслабились, чуть опустив оружие. Сержант посмотрел на меня, я в ответ махнул на «уазик», типа охраняю.
        Зажав пистолет под мышкой, я присел, решив перешнуроваться - опять все те же неудобства с натирающим язычком на правом ботинке начались. Сел и чуть не завалился на спину неуклюже. На корточках гусиным шагом подошел к забору, прислонившись к нему спиной, все балансируя, стараясь не выронить пистолет под мышкой.
        Перевязал шнурки и поднялся, заходя обратно за угол. Как раз чтоб увидеть, как еще одно тело в черной куртке, озираясь, крадется из-за скворечника сортира, который был спрятан в кустах. Я хотел было окликнуть Артема, но тут увидел, что подкрадывающийся держит в руках автомат, длинный «калашников» черного цвета. Меня он не увидел и не оглядывался больше.
        - Стоим спокойно, руки кверху! - поднял парень автомат.
        Все замерли.
        - Оружие в землю, - в свою очередь произнес я, поднимая пистолет и направляя ему в спину, но голос чуть дрогнул. - Ствол в землю, - напустив металлу в голос, уже уверенней повторил я.
        «Вовремя я присел-то как, а?» - мелькнула мысль. Парень между тем стрельнул глазами по сторонам и как подобрался. Я тоже напрягся, сильнее сжимая рукоять пистолета. Палец на спуске слегка подрагивал.
        26 апреля, ночь
        Ермаков Станислав, Красный Бор
        Из-за того, что Стас бродил где-то полночи, Ольга обиделась. Оправдываться, рассказывая про упырей, с которыми проторчали долго, он не стал, просто попытался обратиться к девушке разок, но натолкнулся на такой взгляд надменный, что больше заговорить с ней не пробовал.
        Быстро нашептав Диму о произошедшем, Стас прихватил пару пива и пошел к лейтенанту. Через некоторое время к ним присоединился и старшина.
        «Совет племени», - охарактеризовал сборище лейтенант с усмешкой. Присутствовал еще и Сеня, но он просто присутствовал. Ординарца лейтенанта сморил сон, и парень прикорнул, бросив на пол спальник. Будить его не стали - забегался боец за двое суток.
        Когда пиво кончилось, Стас тоже начал носом понемногу клевать, но тут у него зуб снова разболелся. Таблетки не помогали - выпивши. И поэтому пришлось ему еще водки хлопнуть. Полегчало совсем немного, но он постепенно на боль перестал внимание обращать - свыкся.
        - Как упырь-то? - поинтересовался Стас у старшины.
        - Как упырь, прости господи, - даже перекрестился тот, - кровь не течет, на дырки свои внимание мало обращает. Лежит, шипит иногда, зенками водит.
        - Сергеич, хер с этим упырем, делать-то что будем? - спросил его лейтенант.
        - Что делать… да хер его знает, что делать. С Петровым свяжемся утром, там и решим, что делать.
        - Петров, Серега. Старлей, - пояснил на вопросительный взгляд Стаса лейтенант, - утром на втором «Урале» в Великополье двинул. Надо узнать, как устроился, а то здесь в Бору нам что-то не очень рады.
        - Саш, слушай, - вдруг нахмурившись, обратился Стас к лейтенанту, - а машина, которая ушла в Севастьяново предупреждать, а потом сюда… Сколько человек там было?
        - Человек семь, как минимум. А что? - сморщил высокий лоб лейтенант, глянув на Стаса своими прозрачными глазами.
        - Бойцов там сколько? Ты про спецов говорил?
        - Человек семь точно видел. Может, и больше, там большой шарабан. И с тем бараном еще были, на «ЗИЛе» ехали. Потом гвардию изображали, когда разборки начались.
        - А как они по виду?
        - В смысле? Церберы реальные.
        - Не, я не про то. Нормальные люди, или… если им скажут тебя в расход вывести, как ты думаешь, глазом моргнут?
        - Не, не моргнут, - Савичев задумался лишь на несколько секунд.
        - Да легко, - согласился с ним старшина, - ты это к чему?
        - Да думаю тут, - наконец заговорил Стас, - и мне все больше и больше тут не нравится. Вот эта срань, которая сейчас пристегнутая к батарее шипит, не может быть с вашим черным шарабаном связана? Само по себе такое ведь не случается. И есть у меня мысли, что как только они поймут - не спецы, а та вся шобла, которая радостно из вашей части сваливала, что мы тут одни на острове… Особенно если молва людская пойдет, что те упыри, которые начали грызть людей, а в вашей части вы их много видели, да? Ну вот, когда они начнут, упыри в смысле, а люди от вас узнают, что эта мразь связана как раз с этим черным шарабаном и теми, кто в нем… - Стас замялся, запутавшись в мыслях и подбирая слова, но старшина уже понял.
        - Тушите свет, - скривился он.
        - В смысле, Сергеич? Ты чего? - переспросил его лейтенант.
        - Хана котенку, Сань, не понял, что ли? Валить надо, в темпе. Нас тут на ноль могут умножить запросто. Мы тут второй день сидим, и то поняли, что дело дрянь, случилось что-то. А у тех знаний поболе будет, чем у нас. Да все равно не жить им, если народ просечет что к чему. Поднимать всех, да сваливать отсюда прямо сейчас надо. Как раз утро скоро, самое время, - старшина смотрел на Савичева, лицо которого приняло жесткое выражение.
        В ответ на взгляд Сергеича лейтенант кивнул, и старшина с невиданной для его степенности прытью встал, выходя из комнаты. Через пару секунд за занавеской послышался его негромкий, но напряженный голос, поднимающий бойцов.
        - Ты с нами? - посмотрел на Стаса лейтенант, сонливость которого как рукой сняло.
        - Куда мы сейчас без вас-то, - лишь пожал плечами парень.
        - Своих поднимай тогда в темпе, в главный зал выводи.
        Стас быстро добежал до комнаты, где остальные расположились. Дим-Дим дрых в обнимку с Ирой на диване, Ольга спала в собранной прямо в комнате палатке. А может, и не спала - выбралась оттуда быстро и только сверкала глазами в темноте. Посмотрев на Стаса, спрашивать ничего не стала и помогла сворачиваться. Дим тоже, увидев озабоченный вид друга, даже с расспросами не полез. Да и занят он был - Ира просыпаться никак не желала и висела у него на плечах в полудреме. Но собрались довольно быстро и, даже не прибравшись за собой, оставив неубранный стол, гурьбой вывалились в общий зал.
        С улицы послушался протяжный звук стартера, и «Урал» басовито затарахтел двигателем. Несколькими мгновениями позже к нему «ЗИЛ» присоединился. Мимо промчался лейтенант и, поманив Стаса с остальными за собой, выбежал на улицу.
        На улице уже «Урал», рыча на низких оборотах непрогретым двигателем, развернулся на пятаке и остановился рядом с крыльцом. Прибежавший откуда-то старшина выматерился увесисто, не переходя на личности, и все до этого незанятые моментально начали грузиться в кузов.
        - Давайте в машину, - подбежал лейтенант, обращаясь к девушкам, показывая в сторону пожарного «ЗИЛа».
        - Дим, проводи, - кивнул Стас. Увидев, как Дим-Дим повел Ольгу с Ирой, он быстро побежал к «Уралу», где лейтенант орал благим матом, размахивая руками. - Саш, - подошел сзади Стас к Савичеву.
        - А! А, Стас, - сбавил он голос и тут же: - Сеня мля! На ноль умножу!
        - Слушай, а ствол дашь? - озвучил Стас наглую мысль, спросив у осматривающегося в поисках ординарца лейтенанта.
        - А? - удивленно посмотрел на него Савичев. - А… да. Сергеич! - принял он решение. - Ствол дай ему, тот, который Малясина был, - старшина выглянул из кузова и кивнул, тут же обратно скрывшись. - Сеня где? - когда старшина появился, протягивая оружие Стасу, быстро спросил лейтенант у Сергеича.
        Стас между тем чуть выпятил губы, принимая автомат - АК-74М, в черном пластике, но немного покоцаный. Магазин примкнут, второй скотчем примотан к нему валетом. Больше Сергеич не дал, уже отвернулся и кивнул подбородком на выход из здания. Стас с Савичевым одновременно обернулись по его указке.
        Да, силен Сеня - когда Стас на него посмотрел, ему самому тяжело стало. Бойца ощутимо пошатывало, а лямки рюкзака вот-вот должны были отрезать ему руки вместе с плечами. В руках он держал неимоверное количество пакетов и увязанных свертков. Глаза вытаращены, готовы выпрыгнуть.
        - Сеня, ты че?
        - Тарищ лейтенант, - на одном дыхании произнес боец, но на большее его не хватило. Он пытался вдохнуть достаточно воздуха, чтобы продолжать. Стас сориентировался, подбежал к нему и забрал несколько пакетов. Глухо зазвенело, вроде банки какие. Несколько пакетов забрал подошедший Савичев, небрежно поставив их в кузове «Урала».
        - Сеня, ты…
        - Тарищ лейтенант, не пропадать же добру! Там столько всякого оставалось, мы ж сюда уже не…
        - Стас, давай машину грей и за «Уралом» пристраивайся. «ЗИЛ» замыкающим пойдет, - схватил парня за плечо лейтенант. Тот кивнул и с автоматом в руке добежал до Дим-Дима.
        - Пойдем к воротам, машину прогреть надо, - поманил Стас его за собой.
        - Ну ты брутал, - глянул Дим на друга, кивнув на ствол.
        Стас лишь махнул рукой и помчался к воротам. Заведя машину и погрев меньше минуты, он попытался развернуться сразу, но застрял в снегу. Пошлифовал колесами, под ругательства Дим-Дима о запоротом движке, но выехать не смог. Когда к воротам подъехал «Урал», оттуда горохом сыпанули бойцы и буквально на руках вынесли «шевроле» на ровную дорогу. Из «ЗИЛа» в «лачетти» между тем перебежал боец с портативной рацией, похожей на телефон эпохи начала распространения мобильной связи, - лейтенант просил поработать головняком. Как выехали из города, Стас прибавил скорости и оторвался вперед на пару километров. Дорога была расчищена недавно, и ехали без проблем.
        В пути провели уже около получаса, совсем рассвело. Дим разговорил бойца, но Стас в беседе участия не принимал, лишь вполуха слушал рассказ об учениях, на которые выдвигалась почти вся часть.
        Когда «лачетти» резко затормозил, юзом проскользив несколько метров, боец прервался. Стас между тем включил заднюю передачу и медленно сдавал назад. Проехав чуть, он вышел из машины и пошел вдоль канавы. Оглянулся на хлопок двери - Дим-Дим пошел следом.
        - Видишь? - показал Стас ему, когда тот подошел.
        В кусты был загнан автомобиль. Четырнадцатая серебристая.
        - Смотри, руками снег на нее кидали по ходу, - показал другу Дим-Дим.
        - Посмотрю, - Стас, отдав ему автомат, полез по осыпающемуся снегу в глубокую канаву, отводя хлесткие ветки поросли кустарника.
        В машине кто-то был. Он не видел, чувствовал. Перед глазами вдруг встал вчерашний упырь, и Стас пожалел, что автомат Диму отдал. Обойдя машину чуть сбоку, он отогнул несколько веток и сквозь разбитое боковое стекло осмотрел салон. На водительском сиденье развалился мужчина. Голова на груди: или спит, или… не, не спит - вся грудь кровью залита.
        - Дим, здесь жмур! - сообщил Стас новость и пристальней заглянул в салон: - Реальный жмур, один.
        Открыв пассажирскую дверь, Стас поднял блокиратор задней. Открыл и ее. В салоне точно больше никого не было, лишь валялись обертки от еды, несколько бутылок минералки, какие-то распотрошенные сумки.
        В кусты как танк вломился - Дим-Дим вниз съехал. Он тоже обошел машину, открыл водительскую дверь. Отщелкнулся замок багажника. Посмотрели там. Запаска, домкрат, инструментальный ящик.
        - Жмура рассматривал? - спросил Дим, отдавая автомат.
        - Да как-то нет, а что?
        - У него горло от уха до уха перерезано. Со знанием дела, так сказать. Ладно, полезли, надо телок искать.
        - Каких телок?
        - Следы у машины видел? - пропыхтел Дим-Дим, уже поднимаясь.
        - Н-нет, - на мгновение Стас задумался, вспоминая. - Не, не видел.
        - Значит, никто из машины не выходил, так?
        - Так.
        - А сумки тогда бабские со всякими салфетками что в машине делают? Две сумки? - Дим-Дим пару раз поскользнулся на подъеме, но уже стоял на обочине, отряхивая штаны и пальцем выковыривая снег из-под верха высоких ботинок.
        Через пару минут, когда подошла колонна из «Урала» с «ЗИЛом», место, где резали горло мужику, парни уже нашли. Кровищи море, но все снегом закидано.
        Савичев с Сергеичем слазили в канаву, к машине, посмотреть на труп. Увиденным прониклись и отправили проникаться командиров отделений. Колхоз, Сергеев который, молчал сжимая губы, чернявый боец Тимур, посмотрев, матерился на своем, отчаянно жестикулируя. Вернее, что-то говорил на своем, мат русский был. Третий, совсем молоденький парнишка, просто проблевался, прям в кустах, не отходя далеко от машины. Голову мертвому Дим-Дим с груди приподнял, оказывается, положив труп на бок, так что зрелище было не для впечатлительных.
        - Кто так его, как думаешь? - посмотрел Стас на Дима.
        - Не представились. Даже записки не оставили, - пожал тот плечами.
        Походили вокруг места, проехались назад немного и нашли отворот с дороги. Сергеич посмотрел следы.
        - Короче, так, - произнес старшина, обращаясь к Савичеву, - или уголовники были, притом матерые, или горцы. Предположительно на «газели».
        - Почему так думаешь? - спросил лейтенант.
        - Мало людей, которые будут ножом так горло резать. Я вот скольких на своем веку на тот свет отправил, а ножом ни разу не пользовался. И желания нет. Так что тут либо уголовники какие, либо горцы. Они любят.
        - А может, горцы-уголовники? - спросил Стас. Старшина, на которого он смотрел, кивнул задумчиво и пошел к Уралу.
        - Ладно, двигаем. Сфоткаешь? - посмотрел на Стаса лейтенант. - Чтоб в ментовке показать в Великополье?
        Стас сфотографировал быстро, и уже минут через двадцать, опять перегнав колонну, «лачетти» подъехал к повороту на Великополье. Стас как повернул, засмотрелся на постамент с танком. Пока разглядывал, сразу несколько колдобин серьезных поймал, даже выругался. Теперь смотрел на дорогу внимательнее.
        - О, заправка. Давай заруливай, - вскинулся Дим-Дим.
        - Так написано, что бензина нет, - пожал плечами Стас, но чуть притормозил.
        - Давай-давай! - махнул рукой Дим. - Сейчас посмотрим. На заборе тоже «мир» написано, а там дрова лежат.
        Стас подъехал к одной из колонок, остановил машину, а сам попрыгал по направлению к деревянному сортиру. Автомат на плечо закинул. Пока он сидел, слушая ругань Дима с заправщиком, послышался звук проезжающей машины. Когда хлопнули двери, Стас забеспокоился. Быстренько выбрался и услышал матерные окрики. Настороженно пригнулся, выбираясь к заправке, - понял, что беспокоился не зря.
        Стоило ему только небольшой домик обойти, как увидел картину маслом - позы раком, руки на капоте. Стас осмотрелся, сзади никого.
        - Стоим спокойно, руки кверху, - быстро обойдя одинокий, но густой куст, поднял он автомат.
        Незнакомцы, держащие под прицелом Дима и радиста в песочке, замерли. Один из них был в ментовской форме.
        - Оружие в землю, - услышал вдруг Стас позади голос.
        «Вот с-сука, а?» - подумал он. Но тут же отметил про себя, что голос дрожащий, чуть петуха не дал. Стас чуть скосил глаза назад, подбираясь.
        - Ствол в землю, - повторил голос. Уверенней уже.
        Стас все же обернулся, посмотрев. На прицеле его держал какой-то перец в горке. В руках он держал ПМ. И парень нервничает по виду. После секундного раздумья Стас прикинул, что его точно завалит, но вот трое сзади джазу дадут.
        Скривившись, он опустил автомат на землю, матерясь про себя. Сразу к нему подскочил другой из незнакомцев и не сильно, но уверенно ткнул стволом в ребра, показывая направление движения. «Как лох попался», - злясь на себя, Стас двинулся, куда показывали.
        - Да хватит им раком стоять, можете нормально вставать, - вдруг произнес мент, переговорив с заправщиком.
        Стас выпрямился, краем заметив, как морщится Дим-Дим неподалеку. И осмотрел незнакомцев - полицейский, старший сержант, лет на тридцать выглядит. Остальные моложе. Один в горке, второй в камуфляже камышовом и еще один в костюме по типу горки, но с виду качественнее.
        - Ну что, рассказывайте, кто такие? - после паузы спросил сержант.
        - А удостоверения теперь не показывают, сразу стволами тыкают? - спросил Стас.
        - А что, нормы поведенческой морали больше не котируются в обществе? - удивился вопросу сержант и перефразировал: - Зачем на заправщика наехали?
        - Королю бензоколонки сорок литров жалко?
        - У него указание - никому не наливать.
        - А нам в лесу замерзнуть, когда бенз кончится? - Переговаривались только Стас с сержантом. Все остальные замолчали. Стас говорил с секундными задержками, все ждал, пока Дим-Дим заговорит. Он же мент, вообще. Но Дим-Дим молчал, только слушал. Задумал что-то, по-любому.
        - Нет, конечно. Только у нас режим ЧС сейчас, поэтому можно доехать до отделения, найти старшего, изложить проблему и вернуться сюда. Заправиться, если санкцию дадут.
        - А если нет?
        - Можно в гостинице остановиться. Можно до санатория доехать, там сейчас люди нужны. На это дело и бензина не пожалеют. А можно обидеть короля бензоколонки, как ты сказал, и встретить торжество справедливости. Мы здесь вроде как закон, поэтому мимо не проехали. Сами-то откуда? - резко переменив тему, глянул сержант на регион. - Из Питера?
        Парень в горке вдруг тоже с удивлением посмотрел на номер и поморщился, будто вспоминая что-то.
        - Слышь, зема… - выдал он как результат раздумий, перебив сержанта, - а ты на мосту Александра Невского дедушку не обижал случайно пару дней назад?
        - Хера се! Вот мир-то тесен! - ошарашенно глянул на спросившего Стас. - Да я после твоего дедушки заикался пару часов!
        - Это я пару часов заикался после, - парень уже широко улыбался.
        - Так это ты там, на пассажирском сиденье был? - Стас тоже все тридцать два показал.
        Землячество страшная сила - радости навалило полные штаны. Обнимались бы сейчас уже радостно, если б пять минут назад оружием друг в друга не тыкали. Вот ведь мир тесный - кто бы мог подумать, что, случайно встретившись в Питере, да еще при таких обстоятельствах, можно вновь увидеться через несколько дней, за тысячу километров.
        - Артем, земляку сорок литров налить? - обратился парень к сержанту. Тот лишь кивнул молча.
        Обиженный король бензоколонки скрылся в будке. Пока включал колонку, все перезнакомились, поначалу осторожно. Земляк Стаса представился Алексом, сказал, что здесь все уже так зовут. Евгений, темненький парень в камыше, оказался тверским. Самый молодой, Егор, в оливковом прыжковом костюме, был из Москвы, а длинный и худой сержант Артем местным. Тут вдалеке послышался басовитый рык моторов. Через минуту, скрипнув тормозами, рядом остановились «Урал» с «ЗИЛом».
        - Стас, а чего написано, что бензина нет, а вам льют? - вылез из «ЗИЛа» Савичев, кивнув на пистолет в баке «лачетти».
        - Земляков нашли, вот и льют, - ответил ему Стас. И отметил, что четверо его новых знакомцев переглядывались - сейчас точно не жалеют, наверное, что миром закончилось.
        - Питерские, что ли?
        - Ну да, питерские, - кивнул Стас.
        - О, так я тоже питерский! Из Романовки, это за Всеволожском, по Дороге жизни! Мне тоже нальют?
        Парень в горке, Алекс, оценивающе посмотрел сначала на грузовики, потом на лейтенанта. Потом на сержанта.
        - Соляру в ваших динозавров только с разрешения начальства заливать. К тому же здесь летняя, - ответил сержант.
        - А где начальство искать? - спросил Савичев полицейского сержанта.
        - Давайте за нами, - ответил ему тот.
        - А наших там не видели вчера? Такой же «Урал»? - поинтересовался лейтенант.
        - «Урал» не видели, военных видели, но так, мельком. А ваши или не ваши, тут уж не знаем, - пожал плечами сержант.
        Двинулись уже внушительной колонной - полицейская «буханка» первая, «лачетти», «Урал» и замыкал пожарный «ЗИЛ». На «уазике» болтался флажок со стрелкой, вызвав у Стаса с Димом улыбки. Парня-радиста в «лачетти» уже не было - он к своим в кузов «Урала» запрыгнул на заправке.
        Машины проехали через весь городок, сопровождаемые заинтересованными взглядами прохожих. Выехав на площадь, припарковались у деревянного здания отдела. Стас и Дим-Дим вылезли из машины, но сержант попросил подождать. Ждать так ждать - переглянулись парни, закуривая. Но не успели докурить, как их позвали - молодой парнишка в шапке набекрень выбежал из здания и призывно замахал руками.
        Покидав сигареты в урну, парни двинулись за ним. В здании царил полумрак, лампочки горели через одну, поэтому Стас шел ориентируясь только на Дим-Дима впереди себя. Вошли в просторный кабинет, в котором яркий флаг на стене, портрет президента и новый, прилично выглядящий стол для совещаний резко контрастировали с обшарпанными шкафами с насквозь советского вида папками личных дел в них. В помещении было накурено, хоть топор вешай. На одном из стульев с независимым видом расположился Савичев, рядом сидел старшина.
        Кряжистый мужик в полушубке у окна курил и смотрел на улицу, когда парни зашли. И даже не обернулся на звук открываемой двери. Докурил в несколько затяжек сигарету, затушил в пепельнице. Поднес обе ладони к глазам и сильно надавил. Подержал так несколько секунд и только после этого обернулся к вновь пришедшим.
        - Извините, устал. Подполковник Щербаков, Дмитрий Мелетеевич, - протянул он Диму руку.
        Дим-Дим и Стас по очереди представились. После Щербаков начал кратко рассказывать о ситуации, но новой информации особо никакой слышно не было. Потом подполковник уточнял что-то у лейтенанта, а Стас отвлекся на карту области.
        Хорошая карта, подробная. Вся истыкана маленькими булавками с разноцветными головками. Стас присмотрелся. Много было красных, притом без особой системы. Кое-где были пришпилены бумажки с подписями, но, как он ни старался, увидеть, что там написано, не смог. Зато заметил нарисованные жирным маркером полосы, перегораживающие дороги. Судя по всему, это отмечены те самые овраги, о которых говорили еще вчера в Красном Бору.
        - Стас! - толкнул вдруг его в плечо Дим-Дим.
        - А?
        - Согласен?
        - Я? Я на все согласен, кроме погрузки вагонов. А чего дают? - сморгнул задумчивость Стас.
        - В санаторий едем? В качестве народной дружины, как земляк.
        Или Стасу показалось, или Савичев ему чуть подмигнул. Так, чтобы Щербаков не видел.
        - Оружие дадут? И патроны? - глянул Стас на подполковника. И похвалил себя, что автомат он с собой не взял, в «лачетти» оставил. Да и ну как отберет его лейтенант?
        - У тебя нет на парней? - посмотрел Щербаков на Савичева.
        - У меня полвзвода только с оружием, - глянул тот в ответ своими прозрачными глазами, - и патронов нет почти, хорошо, если по магазину на ствол.
        - Короче, так. Оружие дам. Чуть позже. Сейчас двигайте в Змеиный, устраивайтесь. Там за главного Зорин, Константин Федорович. Сейчас с ним свяжусь, предупрежу. А завтра с утра, к девяти, пару отделений чтобы здесь было. Задач по области много, поэтому народ потолковей лучше. Остальные как с Зориным решите. Заправиться можете и сейчас, и утром, но солярка летняя, имейте в виду. Вопросы есть?
        - У меня соляры мало уже, - пожал плечами Савичев, - а летнюю сейчас лить, так встанем колом.
        - До Змеиного и обратно хватит?
        - Хватит.
        - Тогда двигайте в санаторий, ждите сеанса связи. Сейчас одна группа к РЛС пойдет, тут недалеко развернутая с ваших учений осталась, там соляра должна быть, ваша, армейская. Если есть, вас дождутся. Если нет, завтра утром по обстоятельствам. Еще вопросы?
        - Нет вопросов, - ответил за всех лейтенант.
        26 апреля, утро
        Старцев Александр, Красный Бор
        В отделе царила суета. Бегали и суетились сотрудники, постоянно хлопала входная дверь, впуская потоки холодного воздуха. Мы бочком протиснулись к свободному пятачку около лестницы и встали, осматриваясь. Вокруг слышались постоянные крики - кому-то стержень внутренний вставляли, кому-то задачи резали. Напоминало китайскую биржу. «Порнуха какая-то», - с кислой миной выдал Геша, а Артем пошел главного искать.
        Чаем, как вчера, никто не угощал, но, благодаря Геше, мы уже через пару минут сидели в столовой, в стороне от всего балагана и пили кофе. Как Геша его нарыл, я не понял - он исчез буквально сразу же, как только мы ждать настроились, и вскоре появился с четырьмя кружками, поманив нас за собой. Геше еще и вслед долго улыбались - девушка, которая дверь придерживала, чтоб тот прошел.
        Земляков - Стаса и парня, которого он Дим-Димом представил, забрал Митрич, вербовать, как рассказал подошедший Артем. Поэтому, пока подполковник с ними беседует, мы ждем. Ну и ладно.
        Попивая кофе, я наблюдал в заиндевевшее окно, как оставшиеся на улице солдаты перекуривают. Тут к «лачетти» быстро подошла блондинка, вышедшая из здания администрации. Ее догнала темненькая, и они, увидев, что в машине никого нет, встали, что-то обсуждая. Я засмотрелся - красавицы, фигурки ладные.
        По виду блондинка явно звала куда-то за собой совсем молоденькую брюнетку. Судя по всему, та поддалась уговорам и, забрав из машины спортивную сумку, девушки направились к зданию администрации. Блондинка сразу убежала, а брюнетка еще одному из военных пару фраз сказала, показывая на машину, прежде чем скрыться в здании. Видно, попросила, чтоб парням что-то передали.
        Кофе допили, я уже подремать намеревался, как Артема позвали. Он убежал, а я опять настроился глаза прикрыть, но меня отвлекли. Лейтенант, еще один военный - худощавый седой мужик и Стас с Димом появились по лестнице. Спустившись, все двинулись к выходу, а Стас ко мне подошел.
        - Ну что, в санаторий ваш рулим. Ты там будешь сегодня?
        - Надеюсь, - сдержал я зевок, - должны, по крайней мере.
        - Лады, увидимся.
        - Давай, пока.
        В окно видел, как к ним подбежал и что-то сказал тот боец, которому девушка послание передавала. Лица у парней вытянулись - что же она такого наговорила? Но, что бы ни наговорила, уже через минуту «Урал», «ЗИЛ» и следом «лачетти» с земляками выехали с площади. Площадь опустела, смотреть больше было не на что.
        Артема не было еще минут десять. Появился он не один - следом шагал не очень старый, но уже седой как лунь военный, с седой же щетиной, явно долго не брился. Хотя тут больше половины таких - провел я рукой по своим колючим щекам. Только появившись, сержант махнул рукой сразу, пошли типа.
        Сонливость на улице сразу как рукой сняло - холодно. Сержант тут же полез в «буханку», военный за ним.
        - Тем, покурим, может? - спросил Джексон.
        - Пошли-пошли, потом покурим! - поторопил Артем. - Давайте быстрей!
        Мы переглянулись, но в «батон» полезли. Я, как обычно, уже за руль прыгнул.
        - Куда ехать? - повернулся к Артему.
        - В сторону АТП рули. Помнишь, как тогда ехали? - Увидев, что я кивнул, сержант уставился в окно, весь в раздумьях.
        Проехали автопарк, дома кончились, слева и справа лес потянулся. Все молчали. Впереди показалась большая стоянка с деревянной эстакадой, и Артем ожил, тронув меня за предплечье:
        - Здесь останови. Мы сейчас, - обернулся он к военному, а тот уже спал, похрапывая.
        - Ну так даже лучше, - произнес Артем и полез из машины.
        - Алекс, Геша, пошли, - сунул голову в салон Артем.
        Я вышел, хлопнув дверью одновременно с Гешей, и залюбовался природой - высоченные ели по периметру поляны тянулись ввысь. Невольно задрал голову, но взгляд сразу уперся в тяжелое, затянутое хмурыми облаками небо, в которое вершины елок и упирались. Но все равно красиво. Здесь же, внизу, все попроще - рядом с эстакадой груда мусора, припорошенная снегом. Да и сама эстакада кривая, покосившаяся. Неподалеку беседка стоит и мангал проржавевший под снегом виднеется.
        Мы отошли от машины. Хруст снега под ногами казался необычайно громким в этой тишине. Артем и Жека дымили в молчании, мы с некурящим Гешей просто посматривали на сержанта.
        - Короче, задача номер раз, - наконец заговорил Артем, - в машине контрактник сидит, с РЛС, ее развертывали во время учений. Нам туда сейчас доехать надо. Посмотреть, есть там кто или нет, дальше по ситуации. Потом двигаем в деревню, Стоянка называется. Там два дома на окраине, в них цыгане живут. Берем в них одного товарища и в отдел привозим.
        Повисло молчание.
        - А прикол в чем? - поинтересовался Жека. - Где подвох? Видно же, ты как на иголках.
        - Подвох где?… - Тема вздохнул. - Это Салаева территория, он там участковый. Я его в отделе видел, но едем туда мы. Почему, не знаю. И вообще, ты цыган вообще видел когда-нибудь, как они живут?
        - Не, не приходилось. Гадючник?
        - Да не сказать так уж чтобы. Да не, не гадючник, но… там наркотой, во-превых, барыжат, во-вторых, народу табор целый, сразу толпой бабы их накидываются, дурдом полный. Я там один раз был, на задержание ездили.
        - Да ладно, чего вы сыте-то. Оформим все в лучшем виде, - непонимающе оглядел нас Геша. - Всего-то чурку одного привезти, а у нас только у каждого по ружжу. Да и вообще мы парни крутые…
        - Тем, ты же говоришь, что там наркотой барыжат, да? - спросил я сержанта.
        - Да.
        - Так а почему там никого не арестовывают? Если вот ты, полицейский, знаешь, что там наркотой барыжат?
        - Да не доказа…
        - Артем… чего не доказать-то? - удивился я. Краем глаза видел, как Жека чуть усмехнулся. - Вот ты знаешь в каких домах наркотой барыжат и не доказать что там наркотики есть? Там хоть раз с обыском были? Ты же говорил, что задерживать туда ездил кого-то? - продолжил я.
        - Там по наводке брали залетного одного, слили его.
        - Ну сами цыгане и слили, - на меня вдруг навалила отрешенность. Я вздохнул глубоко и провел руками по лицу, будто паутину снимая.
        - Тем, ну не только же этот Салаев с цыганья, с наркоты этой кормится, правильно? Что, никто в полицию из деревни не жаловался, что ли? - посмотрел я на Артема.
        - Я не кормлюсь, - сверкнул сержант глазами.
        - Ну хорошо, ты не кормишься. Амельченко не кормился. А Салаев кормится, и наверняка машина у него не «ВАЗ» десятой модели, да? С зарплатой в двадцать тысяч, или сколько сейчас там у вас? А кому он заносит еще? Начальнику твоему? - Меня вдруг злость взяла.
        Артем молчал. Мы все смотрели на него. Только поскрипывал снег, когда кто-то переминался с ноги на ногу.
        - Не знаю я, кому он заносит. Я же с ним не хожу.
        - С ним не ходишь, но знаешь же?
        - Я не знаю - догадываюсь. Там же не только ему.
        - Да твои догадки равносильны знанию, - цыкнул я.
        - Артем, в чем подвох-то? Если Щербакову бабло отстегивают, зачем ему этого Мишика везти? - вдруг спросил Жека и поскреб рукой по подбородку. Тоже со щетиной трехдневной.
        - Откуда ты знаешь, что его Мишей зовут? - удивился Артем.
        - Да я наугад ляпнул, - пожал плечами Джексон, - так зачем мы нужны?
        - Не знаю я, даже не догадываюсь, - сержант выглядел раздраженным, видимо действительно не догадывается. - Вот только, - продолжил он, - мне Митрич намекнул, что, если мы там кого подстрелим при попытке к бегству, можно не расстраиваться. Говорит, прикроет, если что.
        «Го€во€рит», - опять машинально передразнил про себя выговор сержанта.
        - Ага, - это я уже вслух, - а письмо из внутренней почты ты распечатал, с этими его «прикроем»? Мы сейчас туда поедем, завалим кого, а потом, когда тебя или меня как злобных фашистов сажать будут, он нас прикрывать будет. Папкой от телекамер.
        - Алекс, а ты думаешь, будут сажать? Третий день на острове без телика и с большой земли ничего. Как вымерли все. Ты вон завалил одного, и чего-то тебя от камер не прикрывают, - вступил в обсуждение долго молчавший Геша, проникшийся серьезностью разговора.
        - Да я вообще ничего не думаю, - в сердцах сказал я, - просто врубаюсь, что мы в блудняк вписались.
        - Давайте на РЛС сгоняем, а там посмотрим, я замерз уже тут стоять, - Геша уже подпрыгивал на месте, - если никто не хочет наркобарона арестовывать, на крайняк можем машину в столб загнать. Скажем, так и было, не доехали. Да?
        - И что? Сегодня не сгоняем, завтра пошлет. Все равно в говне мараться. Или посылаем мы Щербакова, говорим, что не хочется, - я тоже замерз и поежился, - а дальше что? Если мы тут надолго, отношения с ним портить?
        - Да, засада… - протянул Жека.
        - Поехали на РЛС. Как там еще сложится, дальше видно будет, - резюмировал Артем.
        Когда залез в «батон», сразу стало тепло и уютно. По этой дороге я еще не ездил, но ничего нового видно не было. Лес слева, лес справа, ни одной встречной машины. Но дорога расчищена. Проехали всего две деревеньки, одну по виду совсем заброшенную, ни одного дымка над домами не поднималось.
        Парни молчали, думая каждый о своем. Рация тоже молчала, хотя, может, просто не ловит, я не разбираюсь. Вглядываясь вперед, вдруг вспомнил, как шел еще с поезда по такой же пустынной дороге в лесу, и у меня даже зажигалки не было. Так и замерз бы, не окажись жилье близко. Тут же попросил у парней зажигалку. Жека свою хотел отдать, но Тема поискал в бардачке и протянул мне грязный крикет. Явно в машинном масле руки были, когда зажигалку хватали, зато горела хорошо - чиркнул я пару раз, проверяя. Засунул крикет в карман и усмехнулся. Всего одна маленькая зажигалка, а уже - дух плюс два, харизма плюс один.
        После второй деревни, названия которой не увидел, сержант толкнул контрактника. Теперь тот, сонно моргая, сидел в прострации. Но через какое-то время забубнил что-то себе под нос. После очередного поворота слева показался пологий холм. Я оглянулся и увидел, как военный вглядывается в окно. Приехали уже, наверное. Увидев знак второстепенной дороги, сбавил скорость и накатом подъехал к повороту, притормаживая. Узкая, змеей примыкающая к трассе дорога, поднималась к вершине холма. Сквозь деревья на склоне метров за тридцать виднелась машина - микроавтобус. Рядом суетились несколько человек. Нас они пока не заметили, заняты были - толкали завязшую в снегу машину, с ревом двигателя пытавшуюся выехать из сугроба.
        - Назад, Алекс, назад! - дернулся Артем. - Давай левее прижимайся.
        Я переключил передачу аккуратно, даже без скрипа в коробке и внатяг поехал назад. Проехал метров семь, выехав на встречную полосу, вопросительно глянул на Артема. Тот кивнул, и я съехал на обочину, задом чуть загнав в канаву. Даже без душевных терзаний, привык, что «уазик» прет как танк. Да и, если встрянет, тут народа пять человек, вытолкать влегкую можно.
        - Алекс в машине, остальные за мной, - скомандовал сержант и ринулся в лес.
        - Дверьми не хлопать! - успел прикрикнуть я, прежде чем двери опять громко лязгнули металлом.
        Парни скатились в неглубокую канаву и, продравшись сквозь придорожные кусты, углубились в лес. Некоторое время еще наблюдал мелькание спин сквозь деревья, потом все скрылись из виду. Стало не очень уютно, одному в полной тишине. Только двигатель потрескивал, остывая. С минуту побарабанил пальцами по оплетке руля. Движения никакого не наблюдалось, но внутреннее напряжение нарастало. Я достал пистолет, положил на руль и, периодически поглядывая вперед и по зеркалам, начал рассматривать уже мое оружие, изучая каждую деталь и царапинку. ПМ был весь в потертостях, металл на углах протерт, накладки на рукояти в царапинах. Не новое оружие, но я особо не расстроился. Новое не новое, а надежное и безотказное, судя по тому, что в народе говорят. А тому, кто поймает злую тупоносую пулю, без разницы будет возраст моего оружия. Да и париться за каждую царапинку теперь не надо, раз потерханный пистолет такой.
        Витая в облаках, бдительности я все же не терял и Гешу, выбежавшего на дорогу по проселку, заметил сразу. Он махнул мне рукой призывно, подождал, пока я подъеду, и прыгнул на пассажирское сиденье.
        - Ну что, Геш?
        - Поехали туда, к машине, - махнул рукой он и ответил на мой вопросительный взгляд: - Зэки. Мы ваще как спецназ, в натуре, рубанули их красиво, по-тихому. У машины двое там сейчас, поют что еще трое с ними было, пошли наверх. Они тоже про эту РЛС в курсе.
        - А откуда они-то знают?
        - Не знаю. Услышал только, что знают, а дальше меня Тема за тобой послал.
        - Ясно.
        Заехав на проселок и проехав чуть, приткнул машину рядом с почти такой же «буханкой», только темно-зеленого цвета. Здесь уже Артем сноровисто заканчивал пеленать одного из зэков, седой контрактник на подхвате был. Второй зэк уже лежал на снегу у заднего бампера «буханки», его заведенные назад руки были привязаны к щиколоткам, изо рта торчал внушительный кусок тряпки. Глаза вытаращены, и он слегка постанывал. По виду так ему сейчас очень больно, но вроде не узлом завязан. Странно.
        Жеку я заметил только выйдя из машины. Тот сидел на корточках у дерева на обочине, всматриваясь в уходящую вверх дорогу и держа свой дробовик на изготовку.
        - Короче, их там трое еще, приехали сюда за соляркой, - несильно пнул ногой одного из пленных сержант, заметив мой удивленный взгляд, - один автомат у них есть, на всех. Геша! - Это тихо, чтоб пеленатые зэки не слышали. - По следам в лес заходи и позицию займи повыше, на стреме. Если что, войну устраивай не думая.
        Геша кивнул и дернул в лес, подхватив наперевес свое ружье одутловатое. Артем же пошел вверх по дороге, ускоряя шаг, мы двинулись за ним.
        - Там сколько ваших оставалось? - Это он к контрактнику обернулся.
        - Когда уезжали, трое.
        - Офицеры есть?
        - Нет, прапорщик и два срочника.
        - Оружие?
        - Нет, зачем оно там?
        - Хм. Херово. Все, парни, погнали, - сержант перешел на легкий бег, двигаясь по следам ушедших вперед нас зэков.
        Когда подбежали к повороту, тяжело дышали, а Жека вполголоса материл глубокий снег. Сквозь деревья уже были видны зеленые кунги развернутой на поляне техники и установленное основание большой антенны. Артем сошел с дороги, перепрыгнул через неглубокую канаву и облокотился о дерево, как бы прикрываясь им. Все быстро спрыгнули следом, а Жека присел, держа на прицеле поворот и коротко поглядывая на контрактника.
        - Так, давай диспозицию быстро! - тоже посмотрел на воина Артем.
        - Сразу за поворотом, справа, два кунга впритык, это дизеля, - заговорил воин, - еще дальше по правую сторону сама станция развернута, там еще подъемчик. Аппаратная левее, в самой заднице, - говоря, контрактник показывал направления.
        - А кунг жилой где? Наливники?
        - С чего наливники тут будут? - Выражение лица седого выражало искреннее недоумение. - Спи…т же, это ж ГСМ! А фонит станция сильно, охрану не оставишь. Баки в дизелях под завязку залиты были, а смена на двое суток заступала, менять должны были еще позавчера.
        - Так, парни. Ты и ты, - обернулся сержант, и его палец уткнулся в контрактника и Жеку, - вы слева. Алекс, ты со мной, - глянул Артем на меня, - мы справа, выходим со стороны дизелей, а вы перед аппаратной, за нее заходите. Если стреляете, сразу на глушняк валите, они там у себя кучу народа в расход вывели, терять им нечего. Все, погнали. Херово, связи нет, - это уже себе под нос и посмотрев на небо зачем-то.
        Жека с контрактником перебежали через дорогу и побежали вглубь леса, обходя поляну по широкой дуге. Артем отвалился от дерева и, оглянувшись на меня, тоже углубился в лес. Двигался он быстро, хотя пер по нетронутым сугробам.
        Пробежали вроде немного, даже учитывая дорогу в горку, но я уже загнался. После буквально минуты передвижения по лесу даже не старался смотреть по сторонам, лишь слушал свое дыхание, думая о том, чтоб поскорее эти скачки закончились. И боясь, как бы ногу не повело на осклизлых стволах небольших деревьев, которые постоянно приходилось перепрыгивать. Артем начал забирать к опушке, я только отвлекся на секунду, глянув на него, и чуть было не улетел носом в березу - все-таки поскользнулся. Пробежал несколько шагов, размахивая руками как мельница, притом голова была почти ниже пояса. Мне показалось, что увидел свою задницу, и настолько удивился, что смог остановиться. Оглянулся и на мгновение оторопел - сержанта видно не было. Потом заметил - тот уже полулежал в небольшой воронке, опираясь плечом на корни дерева. Я подбежал и плюхнулся рядом.
        - Видишь, дизеля стоят? - показал он.
        - Угу, - с хрипом выдавил я, хотя, кроме взрыхленного снега перед лицом и деревьев рядом, ничего не видел.
        - Сейчас бежим до опушки, дальше ты кроешь, я до них. Как только увидишь, что позицию занял, рви с места. Ясно?
        - Угу, - во второй раз лучше получилось, да и взгляд чуть прояснился - начал различать зеленые фургоны впереди, уже хорошо видные между деревьев. Перехватив удобней ПМ, я сжал рукоять.
        - Помчали, - Артем сорвался с места.
        Когда преодолели расстояние до опушки, он плюхнулся на живот в снег, я рухнул рядом. Глаза слезились, так что видел немного расплывчато, но движения вроде никакого не наблюдалось.
        - Кроешь?
        - Угу, - сдвинул я предохранитель.
        Кивнув, сержант сорвался с места и побежал через открытое пространство на полусогнутых. Несколько секунд смотрел ему в спину, пока не опомнился - я ж его вроде как прикрываю. Хотя прикрыватель из меня никудышный, прямо сказать. Видно мне ничего не было, мешали заснеженные ветви кустарника. Попытался их раздвинуть, но обзор было никак не расчистить, хотя даже полметра вперед прополз.
        Пытаясь не обращать внимания на липкий страх, будто обнимающий за спину, я приподнялся на колено, а потом и привстал. Просматривались только часть поляны и подходы к наполовину свернутой антенне, а кунг с аппаратной прикрывали два зеленых фургона. Марки не разобрать - машины стояли к нам задом. Вдруг почувствовал на себе взгляд и быстро перевел глаза на Артема - тот уже присел у одного из колес фургонов и призывно мне махал.
        Я сорвался с места, побежав к нему. Пытался смотреть по сторонам, пока бежал, но получалось плохо - все вокруг мелькало, да и арафатка не вовремя сбилась. Так же как и сержант до этого, на полусогнутых домчал до фургона дизеля и плюхнулся у рубчатого заднего колеса, прислонившись к нему плечом.
        Глянул на сержанта - тот лежал на земле, припав к прицелу автомата. Я последовал его примеру и завалился на живот. Вот ведь блин, кино когда смотрю, там постоянно крутого героя никто не видит, зато он видит всех. И картинку в кине всегда показывают так, что видно где Рэмбо, а где толпа плохих парней. А сейчас у меня всего обзора - угол аппартной вижу в просвете между колесами, и то хрен пойми как - пар от меня как от паровоза.
        Задержал дыхание, присмотрелся. Вроде ноги чьи-то мелькнули. Глянул вправо, а сержант уже от колеса отклеился и присел у кабины, положив автомат на скулу широкого бампера.
        - Артееем! - шепотом закричал я.
        Сержант обернулся, а я показал ему рукой, что обойду фургоны с другой стороны. Он кивнул и повернулся обратно. Я все так же на полусогнутых отбежал назад и застыл перед углом. Оглянулся - никого вокруг не было, но мне стало неуютно. Сейчас я четко видел только тронутые ржавчиной стенки фургона перед собой, а впереди, там, где должны быть зэки, ничего не просматривалось. Сзади была вся опушка, и оттуда я сейчас как на ладони. Тут же вспомнил о Геше, которого Артем в лес услал, и воображение услужливо подбросило картину, как один из зэков сейчас в лесу сидит и меня на прицеле держит. Если до этого страх просто мягко за загривок трогал, то сейчас на спину будто ледяной водой плеснули.
        Я быстро зашел за левый угол кунга, держа пистолет на вытянутой руке. Все так же никого, сейчас мне виден только краешек фургона аппаратной. Я за несколько быстрых шагов добежал до кабины и присел у колеса. Такая же скула бампера, с которой Артем рассматривал фургон аппаратной, была передо мной, только находилась справа. Хотел лечь сначала, потом передумал и гусиным шагом двинулся по чуть-чуть вперед, чтобы выглянуть и оценить обстановку.
        Сухой сдвоенный выстрел неожиданно ударил по нервам, заставив вжаться головой в плечи и замереть как изваяние. Тут же со стороны Артема начали раздаваться короткие очереди. Я, как был на корточках, так и выглянул, высунувшись почти весь. У выкидной лесенки фургона аппаратной пассажир валяется - шевелится еще, вроде ползти пытается, рукой машет. Тут к нему мелькнули две желтые, блеклые в дневном свете ленточки - шевелиться перестал. Ух как брызнуло, чел реально мозгами пораскинул!
        Выстрелы со стороны сержанта стихли, но тут я увидел мельтешение слева от аппаратной. Присмотрелся - точно, сваливает кто-то. И вряд ли Артем это видит, ему кабина обзор закрывает, а от меня беглец совсем недалеко.
        Я вскинул пистолет, прицелился в район ног. Выбрал упреждение и нажал на спуск пару раз. ПМ упруго брыкнулся в руку, ствол сразу же повело вверх отдачей. Попал или нет, я не понял - или срубило бегущего, или тот залег. Начал всматриваться, но дуракам и новичкам все же везет - краем глаза увидел движение в окне аппаратной. Когда брызги окна еще сыпались, я уже летел в немыслимом прыжке к колесу. Не понял, как получилось, но за доли секунды оказался прижатым к нему спиной. Сразу же в кабину ударил дробный перестук, все вокруг заполнилось визгом и скрежетом металла. Колесо ощутимо дернулось, и тут же дернулось у меня все внутри. Голову втянул в шею так, что плечи уши закрыли, и несколько мгновений, пока пули молотили по кабине, сидел неподвижно, пытаясь материться в панике. Тут со стороны Артема уверенно и часто барабанным перестуком застучало в ответ, и сразу же пулевой дождь по кабине прекратился.
        - Лежать! Лежать, не двигаться! - послышалось со стороны фургона. - Руки! Руки вытянул, мля! - Жека орет. Непривычно - до этого и не слышал даже, чтоб он голос повышал.
        Я пошевелил руками, ногами. Вроде все целое. Тихонько сполз по колесу на задницу. Когда пули молотили по кабине, сидел на корточках, пытаясь еще и на носках приподняться, чтоб совсем тушку диском колеса закрыть. Выдохнув, почувствовал сквозь штаны холод снега, но внимания особо не обратил. Счастливо выдохнул - мля, живой. Посмотрел на хмурые, закрывшие небо облака. Облака смотрели на меня.
        - Алекс, ты как? - Тема появился из-за кабины.
        - Стремно. Но вроде не обоссался, - сморщился я. Надо вставать.
        Сержант чуть улыбнулся. Увидев, что я поднимаюсь, он пошел к аппаратной. Я встал, отряхнул штаны от снега и двинулся за ним. Стена кунга рядом с окном, откуда меня чуть не уработали, была похожа на дуршлаг - нормально Артем прямо через стенку влупил. И вовремя, самое главное.
        - Гееешааа!!! - сложив ладони рупором и повернувшись в сторону дороги, вдруг заорал сержант. - Все нормально!!!
        - Рация, епта, - сказал он глянувшему на него Жеке. Тот хмыкнул, я тоже не удержался.
        - По уму, рации-то надо нарыть. Это сейчас прокатило, в следующий раз может хуже быть, - не очень внятно сказал Жека - он сейчас спичкой в зубах ковырялся, периодически поглядывая на лежащего у его ног зэка.
        Артем кивнул согласно, хотел что-то сказать, но тут из фургона появился хмурый контрактник.
        - Молодых они завалили.
        Пока все стояли и молчали, я пошел в вагончик. Не знаю, зачем, но посмотреть должен, было такое чувство. Слегка задел плечом контрактника, поднялся по приставной лестнице. Выкрашенное в серый цвет нутро аппаратной сейчас было изорвано пулями. На полу лежали тела. Один, у окна, явно зэк, лежал в багровой луже, хорошо по нему сержант всадил. И стенки фургона помехой не стали. Два парня в бушлатах лежали у дальней стены.
        Подошел поближе, посмотрел. Одному выстрелили в лицо, второму в грудь. Кожа у парней неестественной белизны. У того, которого стрельнули в грудь, лицо сейчас казалось кукольным. Я пристально рассматривал его, запоминая. На второго смотрел дольше - лицо его было обезображено пулей, поэтому образ приходилось додумывать. Обычные парни, стриженные под ноль. Совсем недавно еще к семи утра подходили к военкомату, допивали пиво, прощались с друзьями, обнимали девчонок. А уже совсем скоро их черви жрать будут. Если потеплеет, конечно.
        Только отвернулся, как прошло отрешенное состояние - сразу услышал и резкие голоса на улице, и скрип стекла под ногами. В нос мне шибанул уже знакомый аромат потрохов, но в прошлый раз, на хуторе, было гораздо хуже. И как я всего этого не чувствовал и не слышал, когда зашел? Неожиданно я дернулся - увидел Артема рядом. Отвернувшись от трупов парней, он поднял, рассматривая, побитый пулями автомат зэка. Сморщившись, я быстро вышел из фургончика, спрыгнул на скрипнувший снег. Морозный воздух освежал.
        Жека в одной руке все так же держал спичку, ковыряясь в зубах, а во второй дробовик, держа ружье стволом вверх и обозревая окрестности. Я постоял немного, даже не зная, что делать. Из фургона вышел сержант и склонился над подстрелышем-зэком, спрашивая что-то. Тот, поскуливая, начал захлебываться словами. Когда он чуть замолкал, Тема делал движение ногой в сторону простреленной конечности пленного, и тот снова начинал говорить без перерыва. Седой контрактник шарил у дизелей. Что зэк говорил, я не слушал - состояние такое, будто на глубину нырнул.
        - Ясно, - поднял голову Артем и обернулся ко мне: - Алекс, пойдем к «буханке». Саш! - Это он контрактнику крикнул: - Чего с солярой?
        - Фуево. Мало совсем!
        - А в баках?
        - Фуй знает!
        - Машины как, на ходу?
        - Ща смотрю. Одна точно нет, тут решето теперь.
        - Жек, - повернулся к нему Артем, - поищите пока что полезное, мы к «уазику», на сеанс связи. Как здесь пошарите, к нам спускайтесь, если не приедем.
        - А с этим что? - подбородком Жека указал на скулившего зэка.
        - В больницу бы его надо срочно… - Артем посмотрел на Жеку. Тот чуть скривил нижнюю губу и повел головой. - Да напряженка сейчас с больницами, - продолжил сержант.
        - Выть он тут будет, - полувопросительно посмотрел на Артема Жека, - может, это, того?
        - Ну и порешай, я, как представитель власти, подтвержу, что он так сам пришел.
        Жека опять скривил губы. Посмотрел на Артема, на зэка, на меня. На меня пристально.
        - А я-то че? - вырвалось у меня, хотя ответ уже знал.
        - Ну вроде как твой крестник, - ответил за Жеку Артем, - ты ж его стреножил.
        Опять меня кинуло в состояние ступора. Мой взгляд остановился на зэке. Обычный мужик, немного одутловатое лицо, русые волосы. На злодея никак не похож, тест на теорию Ламброзо прошел бы без проблем. Я смотрел на него, а перед глазами стояло кукольное, словно выбеленное лицо одного из убитых парней. Зэк начал отталкиваться непростреленной ногой от земли, пытаясь отползти, но взгляда от меня не отрывал. Я тоже смотрел на него и слушал удары сердца. Вдруг понял, что сейчас спокойно прицелюсь и застрелю его. Тут меня почти мгновенно бросило в жар, на лбу выступила испарина. Не от того, что сейчас сделаю, а от легкости принятия решения.
        - Алекс, - осторожно спросил Тема.
        - А? - сморгнул я задумчивость и кивнул: - Да, сейчас.
        Вскинул пистолет, поймал в прицел овал лица и нажал на спуск. На снег резко брызнуло красным. Зэк дернулся и затих.
        - М-да… - протянул Джексон и глянул на меня, качнув головой, - а ты опасный парень, кстати.
        Я поставил оружие на предохранитель, стараясь делать аккуратные движения. Посмотрел на пистолет, считая. Было восемь патронов. Один по блатному в Зеленовке. Два когда по бегущему стрелял. Один сейчас. И еще неполный магазин - плюс пять. Всего девять.
        - Пошли, - обернулся я к Артему.
        Сержант кивнул, и мы двинулись по дороге вниз. В молчании. Я пропустил его чуть вперед и украдкой вытянул руку перед собой. Не очень понятно, но вроде не дрожит. Перчатки снимать не стал, порезы на пальцах еще не зажили до конца.
        Рация Змеиный здесь не брала, пришлось съездить на пригорок. Я все рассматривал придорожный снег в окно, пока сержант с рацией разговаривал. Даже не вслушивался, разговор фоном шел. Артем закончил сеанс связи, сказал ждать, сейчас приедут. Ждать так ждать, поехали обратно. Подниматься наверх к РЛС на «уазике» не стали, снега все же прилично.
        Зэковский транспорт, оказавшийся чем-то вроде развозочной машины зоновской, выгнали на дорогу, для этого пришлось тросом дернуть. Будет теперь в Змеином еще «буханка». Пока суетились с тросами, дергая «бобика», вниз с горки спустились Жека и контрактник Саша. С зэков взяли чуть побитый пулей автомат и кучу всякого острого железа, вываленного сейчас в кузове на расстеленную тряпку. Я хоть и щелкал клювом, с пустой головой и вялыми попытками разобраться в себе, но отжал себе нож, выделявшийся из всей массы кустарного железа. В жестких кожаных ножнах, с ухватистой рукоятью. Лезвие черное, написано «Кизляр». Новый, муха не садилась. Вид у лезвия не агрессивный, а такой, свойский, походный. Самое то колбасу и хлеб резать у костра. Ну и людей при нужде тоже можно. Ухватистый, удобный, не то что лежащий под сиденьем в «уазике» агрессивный кукри, которым только зомби рубить.
        Дележ трофеев закончился, патроны забрал Артем, кто-то из парней себе тоже по ножику отобрал. Стояли, перекуривали, тихо переговариваясь. Жека с молчаливого одобрения Артема ушел к дороге, как сказал на фишку.
        - Слышь, авторитет! - обратился к так и лежащему на снегу зэку Артем. - Вы как зону-то взяли?
        Авторитет чуть вжал голову в плечи, но никак больше на вопрос не отреагировал.
        - Блин, ну что за люди-то. Будто мне приятно тебя бить, - с неподдельным сожалением процедил сержант. Взяв из-под пассажирского сиденья «буханки» небольшую монтировку, он двинулся к зэку. Тот замычал невнятно, а потом вдруг изъявил желание разговаривать.
        - Мы когда их взяли, - зашептал мне Геша, - Жека ему пасть держал закрытой, а Тема всего два раза шизанул железкой по голени, тот запел сразу соловьем, как отдышался. Да и я б тоже все рассказал, - поморщился Геша, - когда он железкой по кости бил, звук глухой такой, буэээ…
        Мне даже стремно стало - как представил себе, как по голени, где как раз кость только кожа прикрывает, монтировкой двинуть, сразу нога заныла.
        Между тем из зэка лились слова, перегоняя друг друга, и вырисовывалась картинка взятия Бастилии. Со слов нашего пленного, два дня назад вместо привычного утреннего развода происходило непонятное. Подъема в назначенное время не было, свет горел в аварийном режиме, с перебоями. Заключенных держали безвылазно в бараках - на прогулку не выводили, покормили в первый день только вечером.
        Вертухаев значительно прибавилось, со смены никто не ушел, а усиление заступило. Ночью по зоне поползли слухи. Основной версией происходящего обсуждался катаклизм глобальный, в основном про войну говорили. Настроение это не поднимало - многие понимали, что все население колонии могут просто пустить в расход. На второй день, когда не дали завтрак, во втором бараке попытались поднять бучу, но на обычный вроде протест был открыт огонь на поражение.
        После того как стало ясно, что обеда не будет, прошло совсем немного времени, и вдруг в здании администрации прогремело несколько взрывов. Потом минут пять слышалась заполошная стрельба. Вохра в бараке, в котором был наш пленный, просто ретировалась, но уйти им не удалось - выстрелы из ружей и пистолетов встретили их на выходе. А потом пьяная от свободы масса вывалила из ворот и захлестнула жилгородок при зоне. Ошалевшие за время напряженного ожидания зэки тараканами расползлись по поселку, взламывая двери квартир, насилуя и убивая оставшихся в городке людей. В домах уже почти никого не было, но, кто остался, тому очень не повезло в остатке жизни. Женщин нашли всего четверых: продавщицу и хозяйку магазина, не пожелавших бросить товар, больную жену одного из охранников и не ходящую старуху полупарализованную. Использовали всех.
        Как только начался дележ и первые стычки за награбленное имущество, в дело вступили военные. Рядом с зоной базировался дивизион пэвэошников, и о нем в кураже многие совсем забыли. Но дивизион был в процессе расформирования, так что так напугавшая зэков толпа военных на поверку оказалась всего неполным взводом.
        Многим поначалу показалось, что военных очень много, и свобода оказалась сладкой, но недолгой. Как толпой заполонив жилгородок, так и обратно метнулись зэки к родным баракам, откуда их поддержали огнем более сообразительные товарищи, не предавшиеся огульному грабежу. И как только со сторожевых вышек заработали пулеметы, военные начали в темпе отступать за забор своей части.
        Во второй раз жилой городок заполонила толпа бывших заключенных - за солдатами бросились с пеной у рта. Забор зоны от забора части отделяло не более полукилометра и дома городка, да и огонь своих пулеметов с вышек бывших заключенных взбодрил несказанно. Тут и выяснилось, что из-за забора части вышли не все солдаты. Не в пример пулеметчикам со смотровых вышек зоны, со стороны части огонь был кинжальным, в который раз проредив накатывающуюся волну.
        Из жилгородка участвующие в грабеже зэки, опасавшиеся очередной вылазки военных, ушли к родным пенатам, где были резко взяты в оборот и построены вдоль стены. Заправлял балом на территории ИК Немец, один из самых авторитетных сидельцев. А не уступавшие ему до этого в авторитете представители кавказской и азиатской диаспоры вместе с земляками уже неаккуратно лежали по всей территории.
        Оказывается, после окончательной победы над вохрой, пока шел грабеж в городке, Немец устроил форменный цугундер на территории. И вернувшиеся пристыженные неудачники попали в самый замес. После блицдопроса кто, как и куда бегал, были расстреляны человек двадцать. Остальных изрядно проредили, многих под угрозой расстрела отправив за забор, после чего началась кипучая деятельность. У Немца, как потом узнал наш рассказчик, в Красном Бору жил родной брат, не отличавшийся кротким нравом и соблюдением законов. Брат этот, поняв, что происходит нечто из ряда вон выходящее, двинулся в колонию на выручку родственнику, захватив свою бригаду численностью около двадцати человек.
        В здании администрации как раз проходило совещание всего командного состава зоны, когда в кабинет залетело несколько гранат, а после пошла зачистка всей территории. Немец с братом были потомками военнопленных, и зачистка происходила с истинно немецкой педантичностью. Когда взяли оружейку, сопротивляющихся охранников на территории больше не оставалось. Только несколько вертухаев, лояльных новой власти. После этого, пользуясь превосходством в огневой мощи, пошел отстрел азиатов и кавказцев, пока многие зэки бесновались в жилгородке.
        Потом уже, отстреляв самых неконтролируемых и прогнав закоренелое мужичье, оставшихся погнали на беседы. Разговор шел короткий - или вместе к вершинам славы и металлического угара, или за забор. К вечеру в колонии осталось около ста пятидесяти человек сидельцев, три бывших охранника, а подкрепление из Красного Бора потихоньку прибывало. К восемнадцати приехавшим присоединилось еще с десяток. Шестьдесят семь тел осталось в жилгородке - это наш пленный точно знал, он сам таскал их в составе похоронной команды. Ни одного тела армейских обнаружено не было, чему мы порадовались. Сколько полегло в зоне, зэк точно не знал. Из диаспор вроде человек пятьдесят, но ходили слухи, что кому-то удалось скрыться.
        К вечеру часть зенитчиков взяли в круговую осаду, отрядив на это около пятидесяти человек, разделив смены. Немец даже сходил на переговоры, но ему хватило ума не самому махать белой тряпкой, а послать человека. Авторитет не промахнулся с решением послать первым не самого полезного своего человека, не промахнулся и неизвестный стрелок со стороны части, никто даже его позицию не засек. Наполовину обезглавленное тело так и осталось лежать у ворот, зажимая обрывок скатерти в руке. После этого к военным больше не ходили, оставив на потом. Полночи в зоне кипела деятельность - формировались бригады и группы. Пленный наш попал в подчинение к Сереже Хмурому, и сегодня с утра они двинули на продразведку. И на РЛС им дали задание заглянуть.
        Интересный рассказ прервал контрактник, дежуривший у рации. Опознались приближавшиеся к нам посланцы из Змеиного. Вскоре к нам подъехал пожарный «ЗИЛ» тех самых военных, которых мы встретили в Великополье на заправке. Земляка, Стаса, с ними не было, а заправлял всем седой старшина с обветренным лицом, мне знакомый. С ним было человек восемь с выраженным командиром, чернявым пацаном, на дага похожим. Отделение, наверное, я не очень разбираюсь.
        Артем быстро переговорил с военными, передал им пленных зэков, кратко обозначив про зону, и мы погрузились в «буханку». Контрактник Саша с нами не поехал, остался с армейцами. «ЗИЛ», ревя мотором и подминая снег рубчатыми колесами, полез наверх солярку сливать, а мы поехали на пригорок, на сеанс связи. Несколько минут Артем передавал полученную информацию про взбунтовавшуюся колонию, по несколько раз повторяя одно и то же - слышимость была не ахти.
        - Что, помчали Мишика брать? - когда сержант закончил, без энтузиазма спросил Геша.
        - Помчали, чего уж тут, - тоже без особого желания произнес я после недолгого молчания и завел машину.
        Поехали мы по дороге, все дальше удаляясь от Великополья.
        - Артем, там цыган много? - спросил Женя.
        - Два дома двухэтажных больших. В одном оба этажа заселены, там прилично места, комнат по шесть на этаже. Второй дом такого же размера, но не достроен. Там только на первом этаже живут. Не знаю, сколько там, но человек сорок вместе с детьми точно есть.
        - Хера се…
        - А что ты хочешь, цыгане же.
        - В Европе политкорректно теперь говорить ромы, - вставил Геша.
        - Как?
        - Ромы. Ну типа Рома, только много.
        - Почему?
        - Да хрен его знает почему. Я недавно в тырнете читал как раз про Болгарию, что там задница с ромами, что их типа много и они вытесняют уже коренное население. И кстати, перец их этот, француз, как его…
        - Жак Ширак?
        - Да ну, какой Ширак, этот… оливье не оливье… на З он…
        - Саркози, епть, - вставил я. Так как в Интернете сидел чуть ли не больше половины рабочего времени, имя президента Франции знал. И даже краем историю зацепил про депортацию цыган, которую этот президент организовал под бурные и продолжительные «аплодисменты» либералов.
        - Ну да, Николя его зовут. Вот Колян этот, короче, прикинул, что ему проблем со своими арабами хватает, и кучу таборов в поезда посадил, отправив на историческую родину, в Румынию.
        - Ты ж говорил, что в Болгарии задница, Румыния-то при чем? - поднял бровь Артем.
        - Так они ромы же!
        - Ну да, железно. Не поспоришь.
        - Депортировали в Румынию, а беспорядки были в Болгарии недавно, там цыган громили, - козырнул знанием я.
        - Короче, не суть. Мне там в голову запало, что эти ромы, типа небольшой народ, который тоже геноцид пережил, но если про евреев все в курсе, то про ром никто не говорит, хотя Алоизыч их накромсал едва ли не больше…
        - Алоизыч? - непонимающе переспросил Артем.
        - Адольф же! - Гешино лицо выражало недоумение.
        - А почему Алоизыч?
        - Да хрен знает, его многие так называют.
        - Как это не удивительно, но его называют Алоизыч оттого, что его отца звали Алоис, - вновь вставил я реплику.
        - Ну да, железно. Не поспоришь, - слово в слово повторил недавний ответ сержанта Геша. - Ну, короче, Алоизыч их кромсал, а всем ровно, и вот, в частности, из-за этого надо уважать этот маленький гордый и самобытный народ и…
        - А чем он самобытен-то? - вскинулся Жека. - Тем, что наркотой барыжат и младенцев краденых их тетки снотворными накачивают, чтоб спокойно себя вели, когда они милостыню просят? В чем самобытность-то? Там не было написано?
        - Мля, вы дадите мне кончить! - взорвался Геша.
        - Да все, все, давай… продолжай, - улыбнулся Артем.
        - Чего, Геш, мысль боишься потерять? - позубоскалил я.
        - Короче, про самобытность там много, все не запомнил. Было про то, что женщины у них типа источник грязи, ну этой… ну вы поняли. От женщины типа можно испачкаться. Там даже фишка, что женщины на втором этаже никогда не живут - испачкать могут тех, кто на первом. Мужчины у них не работают, работают женщины. Чем жена больше и хабалистей, тем она лучше, значит, больше денег будет домой приносить. «Табор уходит в небо» - это гонево все - тонкие, задумчивые и красивые у них не котируются. А вообще, там даже народ надолго из семьи не уходит, потому что, если общаться с другими людьми, не ромами, то можно запачкаться. Поэтому цыгане никогда не промышляют тем криминалом, за который можно сесть, потому что на зоне можно так запачкаться, что не отмоешься…
        - Блин, это какие-то неправильные цыгане, если так, - удивился я, - а наркотой кто барыжит? За нее же сесть можно?
        - Мужчины у них наркоту даже в руки не берут, - ответил вместо Геши Артем, поясняя, - договориться только могут. Передавать женщина пойдет, и хрен ты ей что пришьешь - скидывают сразу. Стремные они люди. Другие. Не такие как мы.
        - У меня одноклассник был, когда учился, - вновь заговорил я, - Петька-цыган, как сейчас помню. Мы с ним в школьном хоре пели. Я тогда хотел в Нахимовское училище поступать, а он на мясника собирался идти учиться. Во парень был, ушел после седьмого класса, - я даже поднял большой палец вверх, убрав руку с руля. - Хоть и реальный цыган, и на коне своем рассекал по деревне, а работы не боялся - мы с ним вместе в школе дежурили, полы в классе мыли. И мясником ведь собрался быть. В чем прикол? Неправильный цыган? - глянул я на сержанта.
        - Неправильный. Есть еще этот, в «Неуловимых мстителях». Как его, Алекс, ты по-любому знаешь…
        - Яшка-цыган, - одновременно сказали мы с Жекой.
        - Вот он, - кивнул Артем. - Есть такое слово - «ассимиляция». С ними тоже работает, но не так хорошо, как хотелось бы. Короче, цыгане разные бывают, и мы сейчас едем к нелучшим представителям этой самобытной народности, про особенности которой нам Геша так красочно расписал. Вон поворот как раз, давай направо, - прервал содержательную беседу сержант.
        По его указанию я свернул на узкую дорогу, уходящую прямо в лес. Хорошо, что дорожка была асфальтирована, иначе вряд ли проехать смогли. И так снега чуть ли не по бампер - «уазик», рыча двигателем, пер по дороге как корабль. Пока ехали, сержант начал инструктаж:
        - Сейчас к железке подъезжаем, машину оставляем. Переезда нет, придется пешочком. Уходим вправо от железки, там тропа. Метров двести - будет мост железнодорожный, проходим под ним. Дальше вдоль берега речки обходим один огород, второй наш. Там на участке дом сгоревший, заброшенный. Нам туда, он как раз напротив цыганских. Осмотримся сначала, потом видно будет. Геша, ты в машине, на рации. Вопросы? - Впереди показалось различаемое под насыпавшим снегом полотно железной дороги.
        У забора покосившегося домика станционного смотрителя я поставил «уазик», загнав его в сугроб подальше от посторонних глаз.
        - Вопросов нет? - спросил Артем и сам же ответил: - Вопросов нет. Тогда помчали.
        26 апреля, день
        Узел связи «Ягодное», жилгородок
        Проснувшись, Рома полежал немного с закрытыми глазами. Давным-давно, еще до того, как в тюрьму попал, он очень любил эти моменты. Когда просыпаешься и можно еще несколько минут подремать в невесомости между сном и явью.
        «Свобода», - мысленно улыбнулся Рома, вспомнив об амнистии. Сейчас он поднимется, а после выйдет за ворота зоны… за ворота?
        Парень еще не до конца проснулся, и мысли в его голове тянулись сладкой патокой. Вдруг заиграли картинки воспоминаний - скрежет крашенных прямо по ржавчине тюремных ворот, голубая «газель», Евген… И тут же воспоминания галопом понеслись - тонированное стекло шлема спецназовца, высокая, с блестящим от жирной кожи лицом женщина. Ее вкрадчивое: «Я давно хотела на процесс посмотреть», блестящий аппарат с кучей шлангов…
        Рома мысленно взвыл, почувствовал практически физическую боль уходящей надежды на то, что это был всего лишь сон. Открыв глаза, парень резко приподнялся на кровати, осматриваясь.
        Он находился в обычной комнате - желтые обои с рисунком, пара простых тумбочек, довольно старый телевизор, накрытый белой накрахмаленной салфеткой. Со стены на Рому смотрело несколько фотографий. На каких-то был изображен строгий военный, на каких-то маленький ребенок с мамой. На одной сразу все трое - счастливая семья.
        У дивана, на котором лежал Рома, накрытый простыней, стоял стул с аккуратно сложенной одеждой. Нательное белье, носки, камуфляж обычной расцветки. И рабочие перчатки. Белые, с пупырышками.
        Сглотнув, Рома вдруг понял, что он совершенно голый. Откинув простыню, он сел на кровати. Потянувшись к одежде, парень вдруг застыл, обратив внимание на свои руки. И даже отпрыгнул на кровати, больно ударившись спиной о стену.
        - Нет, - произнес Рома, моргая и отказываясь верить тому, что видит, - нет, нет, нет!!!
        Дернувшись, парень попытался встать с кровати и чуть было не упал. Бросив взгляд на остальное тело, Рома вдруг начал подвывать негромко. С отвращением парень поднял руки и ощупал свое лицо.
        - Нет, нет, Господи, нет… - повторял в отчаянии чужим голосом, чувствуя под пальцами бугристую, будто оплавленную кожу.
        26 апреля, день
        Ермаков Станислав, база отдыха «Красная»
        Ворота в санаторий открыл дед, даже не спрашивая, кто такие. «Зачем закрывать тогда?» - удивился Стас. «Лачетти» проехал по дорожке в сосновом редколесье с небольшими коттеджами, миновал полянку с высокой деревянной горкой. Пара изгибов дороги - и появилась главная площадь санатория, где корпус из серого кирпича испортил впечатление зимней сказки. Остановившись, Стас достал последнюю таблетку анальгина и положил на слегка ноющий зуб.
        - Дим, давай разбирайся, я подремлю чуть, - показал Стас другу на выпрыгнувшего из «Урала» лейтенанта.
        - Стасик, смотри телочки какие ходят! Это мы удачно припарковались, - показал Дим-Дим между тем рукой на главное здание. Там как раз на крыльцо вышли две симпатичные девчонки и направились в сторону лодочной станции.
        - Дим, иди в жопу со своими телочками, а? У меня зуб болит, и спать я хочу.
        - Вот ты мерзкий тип какой, - покачал головой Дим, - ладно, пойду вопросы решать.
        Стас удобно расположился на сиденье, откинув спинку. Таблетка на зубе потихоньку рассасывалась, и, подправляя ее языком, чтоб не соскочила с больного места, Стас почти сразу заснул, несмотря на ноющую боль.
        Когда его разбудил Дим, он сразу повернул ключ зажигания, посмотрел на время и выпятил губу в гримасе - почти два часа спал. Несмотря на резь в глазах и ломоту во всем теле, настроение приподнялось. И только после дошло, что зуб перестал болеть. Вообще прекрасно, жить можно - усмехнулся Стас.
        - Чего, Дим, куда? - повернулся он к другу.
        - Вон мимо лодочной станции рули. В коттеджи у реки определили, там и обоснуемся.
        - А жрать дадут? - В животе у Стаса появилось тянущее чувство, намекая на то, что неплохо бы уже и позавтракать.
        - Дадут, дадут.
        - Армия где? - повертел Стас головой - ни «Урала», ни «ЗИЛа» видно не было.
        - Вопросов много, боец. Давай рули, сейчас все тебе будет, - усмехнулся Дим-Дим.
        Коттеджи оказались выше всяких похвал. Три одноэтажных вытянутых вдоль реки здания, у каждого деревянная лестница к реке. Большая баня у самого берега, еще одна виднелась чуть дальше, тоже близко к реке. Дим-Дим направился к коттеджам, поманив Стаса за собой. Немного не доходя, тот остановился на площадке лестницы, которая спускалась к берегу, - вид на озеро отсюда открывался обалденный.
        Еще видно было, как вокруг коттеджей суетятся воины в камуфляже. Армейцы, благодаря советам старшины и доброму слову лейтенанта, размещались быстро. Савичев, увидев парней, дернулся было к ним что-то сказать, но прибежала симпатичная девушка, зазывая всех в столовую. Савичев отказался, сказав, что надо бойцов сначала накормить, и Стас направился в столовую в одиночестве - Дим-Дим поел уже, оказывается.
        Когда в двери столовой стройными рядами начали заходить воины, Стас уже был довольный и сытый. Он поднялся из-за стола и пошел курить вкусную послеобеденную сигарету. Пока курил, невесть откуда взялся Дим-Дим.
        - Ну что, готов? - спросил он Стаса.
        - Олень бежит без разминки! - потянулся тот. - Готов, только к чему?
        - К пробежке, епта, - усмехнулся Дим-Дим, - пошли.
        Парни пошагали к коттеджам, возле которых даже издалека была видна суета заселения. Сновали солдаты с мешками, выгружающие машины, погонял бениной матерью кого-то старшина. Машин, на первый взгляд, стало больше. Стоял еще один «Урал» и тентованный темно-зеленый «КамАЗ».
        У входа в один из домов собралось несколько человек. Стас присмотрелся. Как он решил, местным командиром наверняка был кряжистый дядька в форме МЧС. Рядом с ним стоял мужик лысый в гражданской одежде, по типу аутдоор. Перекуривающий третий парень, в разгрузке со стволом, несмотря на пивное пузо, выглядел серьезно. На диванного коммандоса не похож.
        Когда подошел Савичев со старшиной, Стас понял, что намечается очередной совет племени, и пнул туда Дим-Дима. Сам же грамотно срулил с этого дела - участвовать желания никакого не было. Вернулся в «лачетти», прогрел немного машину и сам не заметил, как снова закемарил.
        - Стас! - Дернулась дверь, и тот спросонья чуть наружу не вывалился.
        - А! - сморгнул парень сон с усилием и, потерев ладонями лицо, высказал Диму все, что думает о его тактичности.
        - Пойдем, - не обратил внимания Дим-Дим, поманив за собой.
        Совет племени все еще шел. Войдя в комнату, где со света мало что было видно, Стас прищурился, осматриваясь.
        - Стас, ты где по горам лазил? - быстро представив присутствующих, спросил у него Савичев.
        - По каким горам? За рвом этим странным? - Стас не понял, о каких горах речь.
        - Стас, в армии… - поморщился лейтенант. Тут парень вспомнил - обмолвился о командировке своей в разговоре с Савичевым недавно.
        - А, это не в армии, - кивнул Стас, - я в Питере служил, во внутренних войсках. В ОМОН пошел потом и на три месяца в СКР уехал, в командировку. По горам ходил немного, военным туристом, - Стас усмехнулся, вспоминая, - а что?
        - Сколько человек в подчинении было? Отделение?
        - Отделение в армии. В ОМОНе нет. Там тактические звенья, по пять человек, старшим не был.
        - Ясно, - это уже эмчеэсник Федорович произнес, задумчиво глядя на Стаса, - чему учили?
        - Немного. Тактико-строевые, перемещение в бою, стрелять нормально.
        - Хрена себе немного.
        - Инструктора грамотные были, а времени мало. Всего понемногу давали. Горной подготовки не было совсем. В ППД только, и то самодеятельность.
        - Ясно. А из ОМОНа почему ушел?
        - У кадровика жена была, любительница изящной словесности. А ему когда рассказали, что мы в библиотеке части высокодуховные разговоры несколько раз проводили, так он и осерчал. Я, когда из командировки уже вернулся, моментом вылетел. Да все равно валить собирался.
        - Почему? - внимательно посмотрел на меня эмчеэсник.
        - Достало. Начальников до жопы, и умные все сверх меры. И вокруг них одни дураки только.
        Все помолчали, думая о своем, названный Алексеем Николаевичем хмыкнул. Толстый с Федоровичем переглянулись, и эмчеэсник чуть кивнул.
        - Стас, ты как - в строй вернуться? - обратился к нему Федорович. - Дадим тебе пару человек, пусть тактическое звено у тебя свое будет?
        - А с кем воевать собрались? - спросил Стас, почесав затылок и думая как соскочить с этой темы.
        - Зона тут взбунтовалась…
        - Есть мнение, что Щербаков… - одновременно заговорили Толстый с эмчеэсником.
        - Федорыч, объяснишь? - когда замолчали оба, спросил Толстый, и тот кивнул.
        - Тут рядом колония есть, зэки все на свободе теперь. Не без помощи красноборских парней, по имеющейся у нас информации. Эта база отдыха красноборскими часто используется, но мы приняли решение отсюда не съезжать. Поэтому в ближайшее время необходимо как можно больше человек в ружье поставить. Вооружен - значит, защищен, - выдал кряжистый эмчеэсник.
        «Мы принимаем бой!» - вспомнил Стас волчонка из мультфильма про Маугли и усмехнулся, покачав головой.
        - Есть предложение тебе к Щербакову поехать в качестве народного ополчения, как Алекс, - посмотрел на Стаса лейтенант, - готов?
        М-да, надумали. Стас крепко задумался - ответственности ему точно никакой не хотелось.
        - Готов-то готов, - протянул он, - только давайте без парней в подчинении. Я бы к какой группе присоединился, может…
        - Хорошо, мы тебя услышали, - кивнул Федорович, отводя взгляд, и Стас пошел на выход, особо не расшаркиваясь.
        Для начала он зашел в коттедж, вокруг которого кипела жизнь и суета, мелькали бойцы. Внутри Стас, как в воду, окунулся в аромат казармы. И совсем не удивился, когда увидел дравшего Сеню старшину.
        - Слышь, Сергеич, - подходя, позвал тихонько старшего прапорщика.
        - О! Стас, че надо? - отвлекся старый воин.
        - Сергеич, угости чем-нибудь, а? У вас там много комков есть, а меня тоже в строй ставят, - показал Стас на здание, где сейчас воеводы заседали.
        - Пойдем, - кивнул Сергеич.
        Старшина отвернулся и зашагал к выходу. Как Стас мельком заметил, на лице Сени расплылась радостная улыбка, которая, однако, не успела сойти, когда старшина резко развернулся от двери:
        - А чо лыбимся? Через десять минут я вернусь, и меня не колебает, мамой или папой ты будешь той горелке, которую ты пролюбил. Но родить ты ее должен. Усек, воин? - Сеня грустно кивнул, и старшина вышел, а Стас следом за ним.
        - Сергеич, за что так Сеню любишь? - спросил он старшину, пока шагали к главному корпусу санатория.
        - А этого охламона попробуй не погоняй. Ленивый, как скотина, глаз да глаз за ним нужен. Зато как вздрючишь - и на человека похож сразу, - улыбнулся старшина. Судя по тону, Сеня ему нравился.
        На складе, зарывшись в тюки с обмундированием, Стас нашел комок флектарна себе по размеру, разгрузку неплохую и берцы достойные из кучи выдернул. Оказывается, военные бомбанули склад какого-то магазинчика, который был в здании поместья. И перчатки нашлись, и белье нательное теплое. Да даже ремень тактический на «калашников», который и не думали отбирать.
        Переодевшись, осмотрев себя, Стас улыбнулся уголком рта, довольный. Но, почувствовав, что зуб уже начинает ныть пульсирующей болью, скривился. Таблетки кончились, надо срочно чеснок поискать. К запястью дольку примотать, авось поможет.
        26 апреля, день
        Старцев Александр, деревня Стоянка, Великопольская волость
        Съежившись и дрожа от холода и волнения, я сидел на обгорелом бревне перекрытия полов. Крыши в этом полуразвалившемся доме не было, и труба печи одиноко стояла посреди черной коробки, утыкаясь в небо.
        Артем и Жека приникли к проему окна. Присматривались и что-то обсуждали, я же пытался прийти в себя. Как вышли из машины, сначала бежали вдоль железнодорожной насыпи, потом по берегу речки под железнодорожным мостом, пока не добрались до этого сгоревшего дома. Метров триста всего, но бежать тяжело было - снега по колено.
        Сейчас, когда вроде свежие Жека с Темой разговаривали, изредка на меня поглядывая, я пытался поймать дыхание, дерущее горло. Перед глазами темно, но с виду-то я как живой, задумался просто - старался не показывать, как устал, просто присел шнурки посмотреть.
        - Алекс! - Сержант позвал, уже не первый раз вроде.
        Я встрепенулся и поднялся резко. Вроде нормально, отдышался чуть.
        - Понял?
        - Не совсем. Давай еще раз, - вздохнул я глубоко.
        - Крыльцо видишь?
        - Угу.
        - С другой стороны такое же. Видишь две двери? Одна на первый этаж, одна на второй. С другой стороны дома так же. Лестницы там две, они симметрично, а на вход в коридор второго этажа одна дверь, посередине. Мишик, если дома, наверняка наверху, так что нам на второй этаж. Залетаем туда, самое главное, орите как можно громче - лежать, ОМОН и типа такого, - сержант начал посматривать и на Жеку, объясняя. Видать, не все я пропустил, а самое начало. - На этаж втроем заходим, всех лицом в пол. Если что, херачьте сразу кому непонятно, главное, их положить. Их там рыл десять минимум будет, как бы не больше, поэтому, если врубятся, что нас всего трое, проблемно может быть. Дальше, Алекс, бегом на выход, держишь обе лестницы. Их хабалки полезть могут, на первом этаже наверняка там их много, смотри, чтоб близко не подходили. Стреляй им под ноги, если что, а то близко подойдут, и все, хер ты чего сделаешь. В них-то не будешь стрелять, а Мишика не вытащим тогда просто. Все ясно? - Мы с Жекой синхронно кивнули.
        - Жаль, пидорок нет, чтоб лиц не видно было. Ну ладно, прорвемся. Погнали, с Богом, - Артем, перескочив через несколько бревен, исчез в дверном проеме.
        Жека ринулся за ним, я следом, опять чуть не навернувшись. Ножки слабенькие, все подгибаются. Когда появился в проеме, калитку из огорода уже вынесло - Артем даже притормаживать перед ней не стал. Как только выбежали на дорогу, сразу как на крыльях понеслись. Снег утоптан, ноги сами несут.
        Вихрем пробежали по двору, мельком пролетели мимо окна занавешенные. Оббежали девяносто девятую с ржавыми крыльями и залетели в дом. Повезло, что дверь открыта была. Слонами загрохотали по лестнице, забегая наверх. Опять дверь с оборванным дерматином. Сержант залетел внутрь, широко распахнув ее, так что даже петли захрустели, когда она отлетела до упора. Следом метнулся Жека, мягко двигаясь. Я вдохнул полной грудью и влетел за ним, еле успев выставить руку, чтоб поддержать дверь. Вот хохма была бы, впечатайся в нее, - круче, чем спецназ румынский.
        - ОМОН работает, лежать всем!!! - с надрывом заорал Тема, тычками ствола положив в пол нескольких выбежавших на шум товарищей. Мы пробежали по темному коридору на отблески электрического света в конце и ввалились в большую комнату.
        - Лицом в пол! Лежать, мля! - заорал Жека, мимоходом хлестко пнув подскочившего с кресла нам навстречу мужика.
        - ОМОН работает! Убью епть, лежать!!! - Артем волчком крутится по комнате, раздавая пинки. - Лежать! Вниз! - Почти с каждым словом он кого-то бил.
        У меня картинки мелькали перед глазами калейдоскопом - смуглые испуганные лица молодых парней, возмущенные крики дородного мужика в желтом пиджаке, широко раскрытые глаза двух теток, ковры на стенах, лежащие люди. Что-то их слишком много на нас троих.
        Жека уже матерно орал в коридоре, надсаживая голос, вбивая в пол нескольких человек. Артем ногой впечатал дородного мужика в кресло, а потом схватил его за загривок и бросил на пол. Вот ведь как, мужик его больше раза в полтора, у сержанта левая рука в корсете, схватил он его одной правой, а летел толстяк в пол, будто его из катапульты пустили. Воистину на многое способен человек в состоянии аффекта. Или боевого бешенства.
        Сержант потянулся рукой за наручниками, и тут один из молодых парней вскинулся. Я заметил, как он поднимается, и с размаху впечатал ботинком ему в лицо. Берцы у меня новые, носки хоть и без железных стаканов, но пока необмятые. Когда кровь брызнула на стену, я мельком подумал о том, что переборщил. Хорошо не в висок. В комнату влетел Жека, пиная некоторых лежащих по ходу и не переставая орать.
        - Алекс, выход! - глянул он на меня.
        Я кивнул и выбежал в коридор. Еще один поднимается. Разбег два шага, удар ногой, и тело откинуло, еще и крутанув в воздухе. Ничего себе энергия удара - пнул ногой в лицо, а поднимающегося целиком перекрутило. Драться я не умею и не люблю, зато в футбол хорошо играю.
        Выбежал на лестницу. Дверь слева, дверь справа - покрутил головой, стоя спиной к двери. Развернулся и прижался спиной к стене прохода напротив, опять замотав головой - дверь справа, дверь слева. Как долго секунды тянутся. Сердце билось уже где-то в горле. Сейчас трясти начнет - адреналин в кровь будто из шприца впрыснули.
        Не, мотать головой в разные стороны - это точно неправильно, мелькнула мысль. Подбежал к окну по галерее, плечом уперся в стену, держа пистолет обеими руками. Теперь через грязное в трещинах стекло видно двор, по которому мы бежали. А внутри правую лестницу вижу почти целиком. Проход поверху с заграждением, высотой примерно мне по пояс, и вход один я не вижу, он подо мной. Но так гораздо лучше, чем у двери только что.
        Вдруг заметил, что из второго дома вышли несколько женщин неопределенного возраста, толстые, закутанные в тряпки. Следом выбежал парень, взял что-то в девяносто девятой и побежал обратно. Бросил на бегу пару слов женщинам, и те побежали через двор ко входу, который как раз подо мной. Черт, а вот этого точно не надо. Еще несколько женщин выбежали во двор. Тут услышал, как открывается дверь снизу. Сразу раздались крики визгливые, звук шагов по лестнице.
        - Стоять на месте! - перегнулся я через ограждение.
        Идущие четыре женщины, крупные, дородные, приостановились. Несколько секунд молчания - и они разом заголосили, жестикулируя руками. Что они орут, я не понимал. Краем глаза увидел движение на второй лестнице - тоже несколько теток поднимаются.
        - Стоять сказал! - заорал я, водя стволом пистолета снизу вверх.
        Стоять они не хотели, потихоньку, шаг за шагом, поднимаясь, все громче завывая. Вот одной уже всего несколько ступенек осталось. Сейчас же Артем с Жекой должны уже появиться, а тут толпа такая. Не выберемся, блин. По спине холодком прошло. Не, так нельзя.
        - Стоять!!! - опять заорал я и, прицелившись в ступени перед идущими, выстрелил. Одна из женщин вдруг схватилась за лицо с диким криком - сквозь пальцы кровь стало видно.
        «В лестницу же стрелял, почему?» - заполошно подумал я. С визгом тетки одновременно начали скатываться с лестниц. Кто-то из них упал, раздались глухие крики боли. Но я вздохнул с облегчением, первый раз за долгое время.
        Прислонившись к окну, дрожащей рукой смахнул холодный пот со лба. Вроде последнюю минуту забыл даже как дышать. Не успел перевести дух, как в доме все просто взорвалось стрельбой. Как раз там, где парни сейчас были, - несколько длинных очередей, перемежаемых частым рявканьем джексоновского дробовика. Я опять забыл как дышать, с открытым ртом смотря на дверь. От окна даже не подумал отойти.
        Дуракам везет. Стреляли или дробью, или картечью, но отделался я парой царапин, когда рама вместе с ошметками дерева и стекла прыгнула на меня. Хорошо ни один из осколков стекла в лицо не попал, раскромсало бы до кости. Зато поцарапало меня штукатуркой, от стены брызнувшей. От неожиданности я присел с матерным криком, держась за лицо. Осторожно открыл глаза - целы. Посмотрел на перчатки - пыль и кровь, но крови вроде немного. Тут дверь в коридор вынесло, и из нее кубарем выкатился толстяк в желтом пиджаке. Следом вылетел Жека с перекошенным лицом.
        - Встать! - ткнул он мужику ствол в лицо.
        Тот начал подниматься, но не очень быстро. Из двери вылетел Артем с бешеными глазами. Бушлат кровью забрызган.
        - Быстро! Встать! - еще раз ткнул в лицо толстяка Жека.
        - Алекс, чисто? - пошел вниз по лестнице Тема.
        - Стреляли, с улицы, - я все еще вытирал лицо, перемешивая известку с кровью.
        - Здесь пошли, Алекс, сзади прикрывай, - сержант пошел спускаться по второй лестнице.
        Толстяк идти вместе с нами категорически не хотел, но тут Жека просто пнул его, и мужик кубарем скатился вниз по лестнице, глухо взвыв. Спустившийся Артем переступил через него, подходя к двери. Цыкнув, обращая на себя внимание, он чуть приоткрыл дверь и обратился к нам:
        - Сначала я до канавы, потом вы оба, вместе с телом. Потом снова я, и, как только у калитки падаю, через три секунды стартуйте до меня. Ясно все? Погнали.
        Сержант рванул с места, гигантскими прыжками пересек сугробы и завалился в придорожной канаве.
        - Пшел! - подняв толстяка, ткнул его стволом дробовика Жека в бок, подгоняя.
        Я тоже подхватил того за отворот желтого пиджака, ускоряя. Очень быстро бегается, когда чувствуешь, что в тебя сейчас могут целиться.
        Только мы рухнули в канаву, как Артем взвился со своего места. Когда сержант добежал до калитки, гулко ухнул сдвоенный выстрел, и от забора полетели щепки. Артем упал как подкошенный, от чего у меня сердце на мгновение вниз упало, но тут же короткими очередями заработал его автомат.
        - Крою! - донесся до нас крик сержанта.
        Послышался звон разбитого стекла - по окнам садит.
        - Давай-давай-друг! - на одном дыхании крикнул Жека, с натугой поднимая толстяка за ворот пиджака. - Бегом!!! - заорал он ему в ухо.
        Побежали мы тяжело, надсадно. Ноги легко проваливались в сугробы и с трудом оттуда вылезали. Вроде мышцы рвешь в усилиях, а двигаешься как черепаха.
        - Да ты будешь шевелиться, козел! - только мы забежали за стену сгоревшего дома, вышел из себя Жека и пнул не желающего бежать толстяка.
        - Да валим его на хер, - поднял Тема автомат и приставил тому к голове.
        - Мозгами брызнет! - быстро крикнул Жека, отпрыгивая.
        - Нет! Нет! Я побегу! - с взвизгом заорал толстяк и действительно побежал, даже подгонять не надо было. Бежал он по нашим следам старым, да так быстро, что догонять пришлось. Вот здоровья в борове - у меня уже круги в глазах, а он прет по сугробам как танк.
        Егор, увидев нас, шумно перевел дух.
        - Парни, блин, я так пересрался тут! Стрельба не прекращается, где вы, хрен знает, че делать, не знаю, никого нет, стремно, блин, вообще, это Мишик, да? Куда его девать, давай, мужик, залезай, давай-давай, сказал! На коленки падай! - как пулемет, затараторил Геша, приняв у Джексона наркобарона и загоняя его в салон. На вопросы Геше не отвечал никто, да он и не настаивал. Видно, молчать устал.
        Я прыгнул за руль и, как только все уселись, нервно, с проворотом колес, тронулся с места. Ехал быстро, колея уже была. Хотелось быстрее скрыться подальше от этого места.
        - Ну, блин, накуролесили, - выдохнул Артем.
        - Парни, что было-то? - взволнованно спросил Геша.
        - Грязно вошли. И сильно проредили ряды самобытной народности, - ответил вместо сержанта Жека.
        Я в салонное зеркало глянул и увидел, как у него губы поджаты. Недовольство на лице аршинными буквами написано.
        - Жек, ну чего замолчал-то? Грязно вошли, грязно вышли, заднеприводное порно какое-то. Вы мне скажите, что было?
        - Алекс, у тебя что? Почему стрелял? - спросил меня Артем, не обращая внимания на Гешу.
        - Да поперла на меня толпа баб со всех сторон, я им под ноги и пальнул. Видно, отскочила пуля, в одну из них попало. Видел, как она за лицо хваталась, но не смертельно, скорее всего. Хотя, может, ее унесли, когда вы там заряжать начали. Я-то, когда вы джазу дали, чавку открыл, только на дверь и смотрел. Повезло, у окна стоял, а по мне с того дома зарядили, хорошо выше прошло, штукатуркой только морду поцарапало.
        - Ну да, что штукатуркой, заметно, - усмехнулся Артем, - когда ты выстрелил, они заорали там. Эти, которые лежали, молодые, на Жеку бросились вдвоем сразу. В общем, пошла массовка, нормально мы их там покромсали. У меня патронов теперь магазин только.
        Услышав про патроны, я чуть передвинул в кармане пистолет, мимоходом погладив его по рукояти. Было четыре патрона в магазине. Стало три. Всего восемь, с тем неполным магазином, что в кармане. Тает стартовый капитал.
        До Великополья доехали без происшествий. Один раз только остановились, в кусты сбегать. Когда стояли на улице втроем - Геша караулил Мишика в машине, Джексон обратился к сержанту:
        - Тем, а может, тряхануть наркобарона? Зачем он вдруг твоему Щербакову понадобился?
        - Щербаков теперь не только мой, но и ваш тоже, - нахмурился сержант.
        - Жек, а смысл? - спросил я, услышав вопрос. - Ну расскажет он нам, что каждый месяц заносит тому долю малую, и что? Мы же с этого профита никакого не поимеем. И так все ясно, доказывать некому. А если он знает, где деньги-брильянты лежат, то мы сунулись уже сегодня. До сих пор ощущение, что могу лом перекусить.
        - Алекс прав, - кивнул сержант, - сами так замазались, что, если все нормально станет, не отмоемся.
        - Да звездец, - констатировал я, вспоминая и Коляна, и зэка, которых завалил. Жека, кстати, тоже выругался, только покрепче.
        - Вон Геша пока не замазан особо, - мы уже стояли у двери, и Геша услышал.
        - В чем это я не замазан? - вскинулся он.
        - Да мы тут столько народа завалили уже… - протянул сержант.
        - Слить тебя от нас надо. Мало ли что, чтоб было кому потом передачки носить, - шутливым тоном произнес я.
        Но Артем переглянулся со мной и посмотрел на Егора. Заговорил он не шутливым, в отличие от меня, тоном:
        - Геша, Алекс дело говорит. Мы там замазались по самые гланды, если что, куда тебе с нами? Давай мы тебя сейчас в санаторий бросим, скажем, втроем были. Не, подожди, зачем тебе, действительно?
        - Слышьте, вы охерели совсем? Вы меня за кого держите? - Когда возмущенный Геша взял свое одутловатое ружье, у меня сердце в желудок опустилось. Артем тоже напрягся, как я заметил краем глаза, но Егор направил ствол в голову Мишика и продолжил: - Хотите, давайте прямо сейчас замажусь?
        - Геша, Геша, спокойней. Там бак к тому же, куда ты целишься, не только замажешься, но и прожаришься заодно, - свел конец фразы к неуклюжей шутке Жека.
        - Геша, не принимай близко к сердцу, люди разные бывают, а на тебе пока крови нет.
        - Я не разные. Девственницу мне дайте, и кровь вам будет. Закрыли тему?
        - Нормально, закрыли. Все, молодчик Геша, погнали дальше, - улыбнулся Артем.
        - Все молодцы, вырезали табор мля, - выдал Жека.
        - Бывает, - философски протянул Геша, хлопая боковой дверью, когда я уже тронул «уазик» с места.
        - У кого бывает, а кому кошмарики потом сниться будут, - пробурчал сержант.
        Совсем скоро показался танк знакомый, совсем засыпанный снегом. На въезде в город встретилось несколько машин. Цивилизация.
        Когда проезжал место, где чуть не забодал девушку на кроссовере, опять вспомнил, как она стояла с расхристанными по плечам волосами. Которые очень красиво по подушке могут быть раскиданы - некстати подумал я, улыбаясь своим мыслям.
        - Алекс, ты чего лыбишься? - спросил Геша.
        - Так просто.
        - Слышь, просто так даже мухи не сношаются! Давай колись!
        - Да вспомнил тут, Белоснежку одну, - опрометчиво сказал я, восстанавливая в памяти образ такой невежливой, но привлекательной девушки.
        - Кого, Белоснежку?! - Геша даже с места поднялся и придвинулся ближе ко мне, схватившись руками за спинку моего сиденья. - Ты чего курил такого? Есть че отсыпать?
        - Это он про то, что на этом месте дочку главы района чуть не рихтанул. Вон в ту канаву ушла, - показал пальцем Артем и добавил, усмехаясь: - Он ее потом еще и изнасиловал словесно.
        - И насмехается, негодяй какой! А как насиловал, подробней можно? - положил рядом со мной подбородок на сиденье Геша.
        - Да отстаньте вы, - отмахнулся я.
        Пока сержант рассказывал с подробностями, как я обгонял и подрезал, под аккомпанемент скабрезных шуточек выехали на площадь. Смеялись уже все в машине, кроме меня и Мишика.
        - Вы смеетесь, как гиены, - остановившись на парковке, обернулся я к Геше и Жеке, которые уже давно ржали в голос.
        - Гиены, ну ты дал! - засмеялись еще громче Геша с Жекой.
        - В натуре похожи. Мультик еще был такой диснеевский, с гиенами, - добавил я, осмотрев обоих. И вызвал своими словами еще один взрыв смеха. Причем сам не удержался и невольно улыбнулся.
        - Все, отставить смех, выводим товарища, - прервал веселье Артем.
        - Тема, нарули патронов мне, если можно, - вдруг озвучил я пришедшую в голову мысль.
        Сержант кивнул, и парни скрылись в здании полиции, а я внутрь не пошел. Остался дышать воздухом рядом с машиной. Но немного подышал и замерз. Подумав, закрыл машину и пошел в отдел.
        - К кому? - сразу был невежливо остановлен незнакомым мужиком в форме прямо у входа.
        - Хм. К начальству вашему, вместе с… - тут подумал, что фамилию Артема даже и не знаю. - Только недавно должны были три парня зайти - Артем, сержант, и еще двое, в похожей одежде, - я показал на свою горку, - мужика привезли в желтом пиджаке.
        - Ну были такие. И что?
        Хм. Действительно и что?
        - Я с ними как бы.
        - Ну с ними и с ними, сейчас-то чего хочешь?
        - Эээ… пройти, их найти.
        Последовал короткий и обезоруживший вопрос, в переводе на русский звучащий как «Зачем?».
        - Надо Митричу доложиться, - внутри уже начало закипать, - я на «уазике», два пять семь, сейчас за водителя, вон он во дворе стоит. Как Амельченко подстрелили, с сержантом работаю. Проблемы с машиной были, смотрел, а сейчас зайти надо. Вчера тут капитан сидел, - я показал на стойку, и, пока показывал, в памяти всплыла фамилия затюканного капитана: - Левшин его фамилия, должен меня помнить.
        Выдав такую тираду, в которой собрал почти все знакомые фамилии, уже увереннее смотрел на милиционера.
        - Да? Ну тогда ладно, иди, - покачал головой страж двери.
        «Обманули дурака», - шепнул я сам себе и пошел, поднимаясь по лестнице. Вход на второй этаж вывел в центр длинного коридора, а кабинет Митрича, как помню, находился в той части, которая направо. Не забыл, надо же. Третья дверь, на открытой двери табличка: «Начальник РОВД» и еще одна табличка ниже: «Подполковник полиции Щербаков Дмитрий Мелетеевич». В кабинете никого, дверь открыта, в пепельнице плохо затушенный окурок дымится. Недавно только был. Ладно, прогуляемся.
        Прошелся по всему коридору, задерживаясь у дверей ненавязчиво - может, знакомый голос услышу. Безрезультатно. Народа сновало много, из-за некоторых дверей слышались разговоры, где-то и крики, но знакомых голосов не различал. В одном кабинете явно кого-то били, слышались глухие звуки ударов и резкие вопросы, смысл которых на фоне стонов и бессвязного мата мне было не разобрать. Я прошелся еще раз, иногда натыкаясь на заинтересованные взгляды встреченных людей, но вопросов никто не задавал. Опять потоптавшись у пустого кабинета, пошел на третий этаж.
        Поднявшись, сначала пошел налево. Пустых кабинетов по ощущению больше, людей совсем нет. Или все в поле, или просто тут так работают тихо. Подойдя почти к концу коридора, обернулся, но по-прежнему никого видно не было.
        - Ой! - Когда повернулся, неожиданно возникла прямо передо мной милиционерша. Я чуть отшатнулся, а присмотревшись, узнал ее - та самая миловидная женщина, которая нам чай приносила, когда мы вчера вечером здесь были.
        Она только что вышла из одного из кабинетов, и я в нее чуть не врезался, резко остановившись буквально в нескольких сантиметрах. Несколько долгих секунд мы стояли почти вплотную, глядя друг другу в глаза, притом отстраняться она даже и не думала. Лицо красивое, правильное, глаза пронзительно-голубые. Но на коже густой слой тонального крема, и у глаз уже видны мелкие морщинки, машинально подметил я. Настолько вблизи возраст все-таки виден, хотя если в темноте… - свернули мои мысли на определенный лад. А вот парфюм у нее хороший, мне понравился.
        - Эээ… Елена Николаевна, здрасте, - имя всплыло в памяти, и я нарушил молчание неожиданно севшим голосом.
        - А мы знакомы? - Она чуть наклонила голову.
        Милиционерша была на каблуках, но все же ее глаза были чуть ниже моих, так что смотрела она снизу вверх. И взгляд выглядел немного озорным.
        - Вы нам чай вчера приносили.
        - А, ну да, - изогнула дугой она брови, - помню-помню, рейнджеры народного ополчения.
        - Даже не представляете, насколько мне приятен тот факт, что вы меня запомнили, - осторожно закинул я удочку.
        Она чуть отстранилась, мельком оглядев меня с ног до головы. Потом заглянула мне через плечо вглубь коридора.
        - И что же вы сейчас здесь делаете? - Тон немного сменился, добавилось официоза.
        - Начальника ищу всего этого, - сделал я неопределенное движение рукой, как бы разграничивая, что начальник всего этого не мой начальник.
        - Щербакова?
        - Именно его, - кивнул я.
        - Кабинет Дмитрия Мелетеевича этажом ниже, - Елена опять чуть наклонила голову, уже в другую строну.
        Нет, все же умеют некоторые женщины буквально несколькими движениями в сочетании с парой фраз надолго привлечь к себе внимание.
        - Его в кабинете нет, поэтому решил прогуляться. И знаете, совсем не расстроился, когда вас случайно встретил, - неуклюже попытался я намекнуть на комплимент.
        Да, с девушками у меня не всегда получается, и знакомлюсь всегда со скрипом, но бывало пару раз, когда случайные знакомства сразу же приводили к совместному завтраку. Сейчас, во взгляде симпатичной милиционерши, видел некий интерес, спонтанно могущий перерасти в нечто большее. Она, будто подтверждая мои догадки, несколько секунд раздумывала, оценивающе глядя на меня.
        - Дмитрия Мелетеевича и здесь нет, это точно. А вы…
        - Александр, - представился я.
        - Вы, Александр, очень кстати тут проходили. Пойдемте, поможете, - после короткого раздумья произнесла Елена и двинулась в другой конец коридора.
        Идя следом за ней, старался не смотреть на изгибы очень симпатичной фигуры, но не очень получалось. И все же, когда Елена остановилась в конце коридора, опять чуть в нее не врезался - все-таки засмотрелся. Милиционерша извлекла из кармана ключи и открыла дверь с надписью: «Бухгалтерия». Я вошел следом за ней в приличных размеров кабинет, в котором стояло четыре стола и куча разных шкафов. В центре кабинета было навалено несметное количество коробок.
        - Так, Александр, - немного ерничая, произнесла она, - мне требуется грубая мужская сила. Вот эти все коробки, - ткнула она пальцем в кучу, - необходимо переместить туда, - тут ее пальчик показал на незамеченную мной ранее дверь с табличкой «Архив». Пойдем, покажу, - неожиданно перешла она на «ты» и скрылась за дверью. Войдя следом, огляделся - по размеру помещение как и бухгалтерия, но столов нет, только четыре ряда стеллажей, многие полупустые.
        - На каждой коробке буквы написаны, здесь стеллажи по алфавиту расписаны. Сделай все красиво, восстанови порядок. А я пока кофе сделаю, будешь?
        - Из ваших рук и уксус с удовольствием, - посмотрел я ей в глаза.
        - Эх, мальчик, - качнула головой, немного грустно улыбнувшись, Елена. И, проходя мимо, задела меня стянутой кителем грудью. Хотя места в проходе было много.
        С глупой улыбкой на лице довольно быстро перетаскал коробки. Кофе мой все не появлялся, и я томился ожиданием, прикидывая дальнейшие действия и перспективы. Походил по кабинету, посмотрел на мелочи на столах, составляя впечатление о сотрудниках, вернее сотрудницах полицейской бухгалтерии. На всех столах набор безделушек и календариков почти одинаков по смыслу. Были еще стандартные баянистые картинки и фразы из Интернета, распечатанные на черно-белом принтере и развешанные по стенам. Лишь на одном столе выделялись сувениры из Египта.
        «А как там товарищи-то мои?» - вдруг мелькнула мысль. Ведь ключи от «уазика» только у меня, поэтому, если они закончили, должны уже топтаться у машинки. Я зашел в архив и выглянул в окно сквозь пыльное стекло - у машины никого не было. И это хорошо - мне еще кофейку попить удастся. При мыслях о кофейке на лице опять непроизвольно растянулась довольная улыбка.
        - Лена! - вместе со звуком открытой двери раздался зычный голос, прервав мою щенячью радость.
        Я даже едва не подпрыгнул от неожиданности.
        - Лен, ты здесь? - все тот же голос и звук шагов по кабинету.
        Я стоял как вкопанный у окна архива, наблюдая, как будто в замедленной съемке, движение разболтанной дверной ручки золотистого цвета. Дверь открывалась в мою сторону, и, кто там, видно не было. Постарался изобразить безразличное выражение на лице, всем своим видом показывая, что так тут просто, трамвая жду.
        - Лена! - Дверь открылась, но не нараспашку, и обладатель голоса в помещение не зашел. Самое время привлечь к себе внимание, чтоб не выглядеть потом неудобно в глазах неизвестного посетителя кабинета. Дверь начала закрываться, и я уже набрал воздуха, чтобы кашлянуть.
        - Да где эта коза-то, а? - раздалось гораздо тише. И голос очень знакомый.
        Дверь хлопнула, закрываясь. Опомнившись от неожиданности, двинулся к двери, потому что не хотелось выглядеть в роли подслушивающего. Сделал даже несколько шагов, но тут вошедший выдал несколько грязных матерных эпитетов в адрес ненайденной Елены, и после этого показываться на глаза мне расхотелось. Сразу появилось ощущение, будто в чужое грязное белье влез.
        - Да ладно, Митрич, что ты так грубо? Елена твоя очень приятная женщина, - неожиданно оказалось, что вошедший не один. И обозначилась фигура, так нелицеприятно отзывающаяся о моей новой знакомой. Нерадостное открытие, надо сказать.
        - Да уж, приятная во всех отношениях… только нет ее, когда надо. Ладно, давай к делу. Смотри, переворошили коробки, вот я тебе отобрал кое-кого… - послышались звуки перекладываемых с места на место папок личных дел.
        Невольно подслушивая, периодически посматривал в окно. Когда глянул в очередной раз, парни уже стояли у машины, оглядываясь и переговариваясь. Блин.
        - Слушай, а давай я тебе ушастого отдам? - неожиданно вычленил я из беседы. - Он там с городскими долбаками сейчас работает. Пацан шаристый, сейчас только потаскуху эту привезет и забирай его на…
        - А что за долбаки?
        - Не видел, что ли? С поезда которые. Я Зорину дал задание человек десять подогнать, только трое пока. Козел, епта. Ладно, сегодня подъедет, разберемся. Так вот, троих ушастый с собой возит. И бери всех.
        - А как они?
        - Да такие, - последовала пауза, видимо Щербаков гримасой показал, какие мы, и добавил: - Понтов много, но вроде ничего… Еще проверить их хочу сейчас.
        Мне стало обидно. Вот так вот, ходишь в школу, ходишь, а тут бац… но мыслей выйти и высказать про долбаков не было - их там двое, да и Митрич поздоровей меня, а как второй, не знаю. А зарубку в памяти сделал.
        - Ой! - раздался вдруг женский голос.
        Так. Вернулась Елена Николаевна.
        - Лена, епть! Ты где бродишь?
        - Э… кофе ходила делать, а что? - Секундное замешательство прошло, в голосе проскользнули стальные нотки.
        - Мля, Лена, я тебе сказал далеко не уходить из кабинета, какого хера ты сюда поперлась?
        - Дим, ну коробки же надо было по местам разложить…
        - Да боже же ж ты мой, - голос подполковника выражал крайнюю степень раздражения, - ну на хера? Я что, просил? Мне нужны они еще! Что за люди-то, а…
        Короче… - после недолгой паузы, - сиди кофе тут пей, сейчас вернусь. Серега, пойдем ко мне, закончим, - по дощатому полу забухали шаги.
        Входная дверь хлопнула. Почти сразу же тихо открылась дверь архива. Встретившись с Еленой глазами, я только пожал плечами и виновато улыбнулся.
        - Не заметили они тебя?
        - Да не.
        - А чего не показался?
        - Да ругался он сильно, я и тупанул малость. А потом уже не хотелось.
        - Ладно. Пойдем кофе попьешь.
        - С удовольствием, да вон парни уже ждут… - кивнул я в сторону окна, но уходить не спешил. Даже шага не сделал.
        Елена пожала плечами, ничего не сказав. Мы смотрели друг другу в глаза, пауза затягивалась. Я мысленно крыл себя матом, но ничего в голову не приходило.
        - Ну… ладно. Иди, раз надо, - немного разочарованно вздохнула она и отвела взгляд.
        Я сделал несколько шагов, набрал воздуха и обернулся к ней.
        - Может, вечером кофе вместе попьем? - сказал, и внутри все опустилось. Вот ведь блин, за два дня двух человек завалил в глаза, а девушку на кофе пригласить стесняюсь. Елена посмотрела на меня немного по-новому, слегка улыбнулась и качнула головой, убирая локон со щеки.
        - А давай. Вечером это во сколько?
        - Не знаю. Я сейчас человек подневольный, так что как освобожусь. За тобой заехать?
        - Заезжай. А куда пойдем?
        - Не местный, не знаю даже. Может, у тебя? - опять задержал я дыхание от собственной наглости.
        - Может, и у меня. Посмотрим.
        - Одна живешь? - наглеть так наглеть.
        С ответом она помедлила.
        - Сегодня дома никого нет, так скажем, - уклончиво ответила Елена. Глаза не отвела, но щеки чуть залило румянцем.
        - С телефонами беда, - достал из кармана и показал ей свой выключенный мобильный, - так что без звонка. Куда заезжать?
        - Речная, тридцать пять.
        - О’кей, подъеду, - улыбнулся я, кивнул ей и вышел. В коридоре чуть на бег не перешел - парни извелись уже, чую.
        Вихрем слетел по лестнице и с вновь наползшей на лицо глупой улыбкой пробежал под взглядом дежурного. Тот даже рот открыл, но сказать ничего не успел - я уже на улице был.
        - Алекс, где тебя носит? - выразил недовольство Геша. - Чего лыбишься, мы уже замерзли тут! Ты что, в туалете Белоснежку вспоминал?
        - Сейчас расскажу. Попозже, - я уже убрал улыбку с лица и возился с замком двери. Открыв, прыгнул на сиденье, поморщившись от прикосновения к выстуженному дерматину. Завел «уазик» и весь сжался, не выпуская тепло в ожидании, когда движок нагреется.
        Артем скрылся в отделе и зачем-то Мишика привел, заведя в машину. И сам, к моему удивлению, уселся сзади, а на переднее сиденье сел Жека, зажав дробовик между коленей.
        - Алекс, поезжай, - поторопил меня сержант.
        Я обернулся, встретившись с ним взглядом, и он, вспомнив, полез в карман и мне горсть патронов протянул. Будто семечками поделился.
        - На поляну, где утром были, - ответил на мой вопросительный взгляд Артем, когда я себе в карман патроны ссыпал и в зеркало на него глянул.
        26 апреля, вечер
        Поселок Тихая Заводь
        Раньше его звали Михаилом. Год назад он стал просто номером семнадцать. В отличие от других пациентов, как их называли, глаза у него приобрели желтоватый оттенок. В темноте, в отличие от других измененных, лучше видеть он не стал, видимо что-то в процессе процедуры прошло не так. Зато двигался он гораздо быстрее остальных. Все специалисты, которые его исследовали, сами не могли понять, что же произошло.
        В попытке воспроизвести тот же результат, как и с ним, угробили нескольких кандидатов в пациенты. Об этом ему сам руководитель проекта сообщил, Давид Яковлевич. Старикашка, в отличие от других специалистов, измененных любил и часто делился с ними разными новостями, как по работе, так и по жизни за забором. И никогда не называл по номерам, помня каждого по имени.
        Тот, которого раньше звали Михаилом, даже скрипнул зубами при этих воспоминаниях. На фоне отстраненного равнодушия специалистов Центра душевно-свойский стиль общения старика выглядел издевкой. Жаль, что его так и не смогли найти, когда все пациенты госпиталя обрели свободу. Сумел уйти Давид Яковлевич, вернее увезли его.
        Некоторые измененные сразу после освобождения исчезли в лесах, но большая часть осталась на месте. Сначала они ожидали группу зачистки, собираясь дорого продать свои жизни. На исходе вторых суток стало ясно, что никакой зачистки не будет, и новоявленный социум начал определяться со своим местом в новом мире.
        После этого Михаил ушел. Измененным он стал, как и многие пациенты, выйдя по условно-досрочному освобождению, уехав от ворот пенитенциарного учреждения на попутной голубой «газели». А вот за решетку он попал благодаря Еремеенко Георгию, который был красноборским чиновником и влиятельным человеком в области. У него Михаил долго работал, но, когда некоторые делишки всплыли на поверхность, взял все на себя и поехал отбывать наказание. Взамен Еремеенко наобещал ему золотые горы и прочие преференции. Даже на свидание один раз приходил, мол, помню про тебя, не раскисай.
        Когда Михаил досрочно вышел на свободу, первые несколько часов радость в его душе перемешивалась с чувством горячей благодарности к своему покровителю, который смог вытащить его на волю. И тем горше стало разочарование, особенно в тот момент, когда Давид Яковлевич ему между делом сообщил, что с подачи Еремеенко Михаил в Центр и попал.
        Сейчас Михаил ждал. В этом поселке Еремеенко проводил большую часть своего свободного времени, но вот уже второй день его коттедж стоял пустой. Лишь двое были из прислуги, полностью оловянные - видно, здесь тоже волна прошла. Зато в соседнем коттедже собралась шумная компания. И вчера Михаил не сдержался, зашел в гости к молодежи, собравшейся на вечеринку.
        Вот ведь, что за люди - лишь бы выпить и потанцевать! И совершенно неинтересно, что в окружающем мире происходит. Поначалу Михаил решил их не трогать, но случайно увидел девушку, в панике прибежавшую в этот самый коттедж из леса. Как оказалось, ее напугали овощи с лодочной станции, тоже под волну попавшие. Михаил даже помахал девушке рукой и громко смеялся, когда она с испуга перепрыгнула через забор. Но, глядя на ее движения, он вдруг сильно захотел плотского наслаждения. Все же в том, что им кололи в центре, явно был и аналог препарата, который дают солдатам, чтобы снизить половое влечение.
        Так что, отсмеявшись, Михаил направился в гости, предварительно разобравшись с шумной компанией, поехавшей в лес вытаскивать из канавы машину, на которой та девушка приехала. Тут Михаил сделал для себя еще одно открытие - оказывается, убивая, он начал испытывать буквально физическое наслаждение. Он и в Центре убивал, когда «кукол» завозили, но никогда и такого отголоска эмоций при убийстве не ощущал.
        Открытие было приятное и, залетев в коттедж, Михаил еле сдержался, поймав кураж. Оставил в живых для себя всего двух девок. Правда, прожили те недолго, а Михаил открыл новую грань своих возможностей. В следующий раз надо будет попробовать, чтобы подольше протянули, решил он. К тому же далеко ходить не надо - несколько человек закрылись в комнате наверху. Михаил хорошо ощущал страх, исходивший от них. И там была та самая, которая так грациозно через забор перепрыгивала.
        Пусть посидят пока, решил Михаил. Ему доставляли удовольствие те волны страха, которые чувствовались из-за двери. Он даже несколько раз подходил к ней, постукивая слегка. На третий такой раз из-за двери начались раздаваться дикие и истеричные крики - видно, кто-то не выдержал. Михаил, наслаждаясь этими воплями, предвкушая предстоящее удовольствие, затащил нескольких бездушных в коттедж, где только что бойню устроил, и ушел спать.
        И сегодня, очень хорошо выспавшись и вернувшись обратно, Михаил очень удивился прогрессу оставленных в коттедже бездушных. Настоящие трупоеды. И двигаться намного быстрее стали. Хищники какие.
        Поднявшись по лестнице, Михаил прислушался к происходящему за дверью. Там еще, голубки, боятся. Страх настолько густой, руками можно потрогать. Михаил усмехнулся и снова размеренно постучал в дверь. Из комнаты раздался сдавленный всхлип, и даже звуки дыхания прекратились. Михаил засмеялся и со скрежетом провел когтями по двери. Только он сделал несколько шагов, намереваясь выбить дверь, как замер.
        Так, а это что? Звук работающего двигателя. Как не вовремя, даже если это Еремеенко. Ладно, сюда еще можно вернуться - Михаил выбежал на улицу и в несколько прыжков оказался на одном из пустых участков, легко перепрыгнув двухметровый забор.
        На главную площадь поселка заехал полицейский «УАЗ». Скрипнув тормозами, «буханка» остановилась у ворот, и из нее вышли четыре человека, все с оружием. Так, и пошли в тот самый дом, где грациозная девушка его ждет. Пытаясь унять раздражение и злобу, клокотавшую в груди, Михаил после долгих раздумий все же решил уходить. Он даже дернулся в сторону, но, зарычав сдавленно, остановился. Нет, так просто он не уйдет. Можно повеселиться напоследок - в голове мутанта созрела идея.
        26 апреля, вечер
        Старцев Александр, Великопольская волость
        - И что?
        Мы стояли на той же поляне, где совещались еще утром, я даже на свои следы встал. Парни курили, жадно затягиваясь, мне же хватало простого воздуха. Кристально чистый, вкусный.
        Артем смотрел в небо, Егор пытался убрать несуществующую грязь из-под ногтей, а Жека, стоя у открытой боковой двери, смотрел за Мишиком в машине.
        Все молчали, на мой вопрос никто не отвечал.
        - Ну?… - опять спросил я.
        - Этого… - кивнул головой в сторону «уазика» Артем, - ну… того…
        - Чего того? - машинально спросил я, хотя уже понял, о чем речь.
        - Ну того, ептыть… партия сказала Мишика в расход, - наконец произнес сержант и посмотрел на меня.
        - И… чего, опять мне? - удивленно окинул я всех взглядом.
        - Давайте я, - встрял Геша. Бледный, но спокойный.
        Помолчали. Вот ведь - еще пару дней назад на красный свет светофора даже ночью останавливался, а сейчас стою и с ментом решаю, кто будет человека убивать. Насколько мало потребовалось времени, чтобы отринуть многие условности. Если задуматься, в голове не укладывается. Поэтому старался не задумываться.
        - Ну давай, - после паузы сказал Артем, пожав плечами.
        - Эй, друг, выходи, - обернулся к «уазику» Жека.
        Друг не выходил. Жека подошел к открытой двери, не залезая внутрь, и схватил того за загривок, выкинув в снег. Мишик завозился на земле, похожий на большого неуклюжего жука.
        - Не надо, пожалуйста, не надо!.. Я что скажете, не убивайте, пожалуйста, - сбивчиво, проглатывая окончания, заголосил наркоделец, встав на колени. Пригнувшись, он снизу вверх заглядывал нам в лица.
        Геша смотрел сквозь него, Жека отвернулся. Я взгляд выдержал, глаза не отвел. Суетливо, все так же на коленях, Мишик пополз к Артему, продолжая просить не убивать его. Попытался схватить сержанта за ноги, но тот подошвой его оттолкнул.
        - Хотите денег? Много денег! Золото? Много золота есть, отдам, не убивайте только! - опять пополз Мишик к Теме.
        Я отвернулся. Всегда, когда другой человек попадает в неудобную ситуацию, мне тоже стыдно и неудобно вместе с ним. Вот и сейчас, здоровый вроде мужик, а валяется и лебезит, изливаясь словами. Хотя я в такой ситуации не был, не мне судить. Может, буду так же молить о пощаде. Но надеюсь, хватит духу вести себя спокойно. А вообще, лучше в такие ситуации не попадать. И уроки не прогуливать, с плохими компаниями не водиться и портвейн по подъездам не пить. Лучше спортом заниматься.
        Поток слов затравленного Мишика прервал сухой выстрел. Вместе с Гешей оттащили толстяка к опушке и бросили в неглубокую канаву. Притом я первый подошел к телу, взявшись за ногу, стараясь не касаться полоски голой кожи между штаниной и носком. Мертвецы мне все так же неприятны, но клин клином вышибают, придется привыкать. И так уже за три дня сколько их навидался. Все же, пока тащили, на развороченную выстрелом голову старался не смотреть, чувствуя, как подкатывает к горлу.
        - Жек, смотри, что один, что второй, вроде на вид нормальные парни, а какие отморозки, оказывается, - смотря на нас, произнес сержант, пока мы шли к машине.
        - Ну да. В расход народ выводят, как два пальца об асфальт, - ухмыльнулся Джексон, скребя щетину свою, - я их даже боюсь.
        - Не бойся, - хмуро глянул на него Геша, - ты нас еще пьяными не видел.
        - Ой, какие мы грозные, - нервно засмеялся Артем, Жека его поддержал.
        - Алекс, ты правильно сказал, как есть гиены, - покачал головой Геша.
        Я уже сидел за рулем, быстро заталкивая патроны в магазины. Оба заполнил, еще и в кармане осталось. Закончив, завел машину и задал давно интересовавший меня вопрос:
        - Тем, а что за девушку нам надо сейчас привезти?
        - А ты откуда знаешь? - удивленно глянул на меня сержант.
        - Доложили уже. Что за телка-то?
        - Белоснежка твоя.
        - В смысле?
        - Дочка Васильевская. Васильева, главы района, - уточнил Артем, наткнувшись на мой вопросительный взгляд.
        - А, это она, которую мы чуть не уработали?
        - Я не т-тормоз… - пробубнил тихо Геша сзади.
        - Говорю же, подруга твоя. Езжай давай, - хлопнул меня по плечу сержант и хмыкнул.
        Я тронул машину с места и поехал по знакомой дороге в сторону от города. Сегодня здесь уже один раз проезжал.
        - А где она?
        - Да хер знает, - прикуривая, ответил Артем.
        - Хм. Куда едем тогда?
        - Есть тут недалеко поселок коттеджный небольшой, элитный типа. Щербаков сказал, там может быть. Если нет, то по ситуации.
        - А на хрена она ему?
        - Алекс, рули давай, чего ты докопался как пьяный до радио?
        - Да ладно, рот, что ли, устал уже? - посмотрел я с улыбкой на Артема.
        - М-да… - покачал головой Артем, удивляясь моей наглости, но все же ответил: - Не знаю, для чего она Митричу. Кстати, а почему Белоснежка, она же черноволосая?
        - Вообще-то в сказке Белоснежка брюнетка, - буркнул я, ожидая опять потока шуток, и не ошибся.
        Через минут пятнадцать езды свернул по указанию Артема на проселок приличного качества. Ухабов даже не чувствовалось, да и колея накатана была. На улице уже смеркалось, но фары я пока не включал.
        Пропетляв по сосновому лесу, дорога вывела нас к берегу реки. Слева показалась лодочная станция с небольшим причалом, на вид совсем безлюдная. Несколько старых катеров, на земле догнивающих, да старый круг спасательный на стене покосившегося сарая - все, за что глаз цеплялся. Следов не видно совсем, снежное полотно нетронутое. После лодочной станции речка вильнула влево, а дорога подъемом в лес пошла.
        - Алекс, внатяг езжай, потише, - последние несколько минут Артем рядом на сиденье сидел сосредоточенно, внимательно вглядываясь в окна, зажав автомат между коленей.
        - Оба! - почти одновременно выдали мы с ним. Я даже по педали тормоза резко топнул, когда из-за поворота на меня посмотрела агрессивного вида радиаторная решетка черного внедорожника.
        - Жека! Геша, сзади смотри! - резко сказал Артем, выпрыгивая на улицу. Судя по металлическому лязгу двери, Жека выпрыгивал из машины почти одновременно с сержантом.
        Я заглушил мотор и вылез из «буханки», но не так красиво и мягко, как сержант. Жека с Темой уже крутились у кабины на полусогнутых, оба оружие на изготовку держали. Вдруг Жека поднял руку, и они замерли. Перебросились парой слов, после чего Артем зашел в лес метров на пять и вернулся обратно.
        Мы с Гешей подошли к парням, притом Геша дисциплинированно смотрел больше на дорогу, откуда мы приехали. Я обратил внимание, что натоптано у машины неожиданно много. А, подойдя к пикапу, увидел, что рядом в канаве лежит знакомый кроссовер, а к фаркопу пикапа от его заднего бампера тянется трос. Заглянул в кабину - сиденья слегка заметены снегом, дверь, видимо, долго была открыта. Ключ в замке зажигания. Странно.
        По спине пробежал холодок. Я обернулся - Жека с Артемом рассматривали что-то у кроссовера, Геша, стоя на дороге, водил стволом ружья из стороны в сторону. Я прыгнул на переднее сиденье, и сзади что-то скрипнуло. Резко обернулся, но там никого не было. В стекле маячил кто-то, наверное, парни в кузове пикапа счастье ищут. И, судя по спокойному виду Геши, ничего экстраординарного не происходит.
        Фух, а я чуть штаны не намочил. Развернувшись, попробовал повернуть ключ зажигания, не получилось. Вернул в исходное положение, повернул опять. Послышался мелодичный звон. Так, ясно, все мигает, бензин на нуле. Видно, хозяин машины не удосужился заглушить, уходя. Интересно, бензонасос накрылся или нет? А еще интересней, куда ушел водитель, оставив дверь открытой.
        Я легко выпрыгнул на дорогу, подошел к сержанту. На улице незаметно стало еще темнее, ночь уже скоро.
        - Геш, ходи тоже сюда, - позвал его Артем.
        Геша подошел, и мы с ним вдвоем воззрились на Артема. Сержант лишь махнул рукой, показывая на несколько деревьев метрах в трех от нас. Жека между тем вышел на дорогу, контролируя ситуацию.
        Мы подошли к деревьям. Первым понял, что за груда тряпья, Геша, до меня не сразу дошло. Когда догадался, на что смотрю, с усилием сглотнул. Судя по виду Геши, ему тоже стало не очень хорошо.
        Я с каким-то болезненным любопытством осматривал два тела. Парни, чуть снегом присыпаны. То, что не девушки, только по одежде можно опознать. Один лицом вниз лежит, у второго лицо обглодано. Носа нет, глаз тоже. Вместо горла тоже ничего нет, голова запрокинута далеко назад. Бросилось в глаза, что одна рука целая, вторая погрызена. Но Белоснежки вроде не видно, подумал я с облегчением. Не в силах больше на это смотреть, я пошел обратно к дороге, с силой сжимая рукоять пистолета. Геша пошел следом, матерясь.
        - Тем, это что?
        - Трупы.
        - Мля, я вижу, что трупы. Кто их так, как думаешь?
        - Не знаю. На шатуна похоже, но следов нет. Только человеческие. Но натоптано много, точно не разобрать.
        - Может, поехали отсюда? - зябко передернув плечами, спросил Геша, оглядываясь по сторонам.
        - Да, давайте когти рвать, - поддержал его Жека.
        Артем, видно, и сам себя неуютно чувствовал среди темного леса, потому что сразу пошел к машине. Двинулся он первым, но в машине я был раньше него - страшно. Как только все оказались внутри, тронулся с места, не дожидаясь даже, пока двери захлопнутся. Реально страшно. Но фары так и не включал, пристально вглядываясь в сумрак впереди. Впрочем, внимательно по сторонам смотрели уже все.
        - Алекс, помедленней, сейчас уже в поселок въедем, - произнес через минуту Артем.
        Действительно, после очередного поворота среди елок справа показался светло-желтый кирпичный забор. Дорога расширилась, справа возник еще один. За высокими заборами виднелись черепичные крыши особняков. На том, что справа, декоративные башенки соседствовали с серьезного вида спутниковой антенной.
        «Вот и зачем мы сюда премся, интересно?» - замелькали у меня мысли. Только вчера утром зашли уже в один дом и мертвого Амельченко с ходу унесли. Тут две машины на дороге с трупами, а мы едем, осматриваемся. Сейчас еще и по домам пойдем. Не лучше ли свалить отсюда, не нарываясь на возможность встречи с тем или с теми, кто мертвецов в лесу организовал, - буквально кричал мне внутренний голос. Но сам я молчал. Лучше, конечно, уехать, но вслух такого предложения от меня точно никто не услышит.
        - Тормозни, - одернул меня сержант.
        Я остановился, и Артем вышел на улицу. Присев, пару секунд он всматривался, а после прыгнул обратно в кабину.
        - Следы смотрел, - ответил сержант на мой вопросительный взгляд, - люди ходят, а от машины следы одни только - от пикапа того. Так что давай, видишь колею? По ней.
        Дорога слегка вильнула влево, и мы выехали на небольшую площадь. Я заглушил двигатель и, двигаясь накатом, выехал на середину площадки. Посмотрел на сержанта, тот кивнул согласно и полез из машины, не дожидаясь полной остановки.
        Выбрались все вслед за ним, я в том числе. Ключи из замка зажигания выдернул. Вышел на улицу, и сразу стало светлее. Из машины всегда кажется, что на улице темнее, чем на самом деле. Я открыл рот спросить, что дальше, и тут же закрыл, наткнувшись взглядом на Артема, который замер с поднятой рукой.
        - Слышите?
        Я прислушался. Как только прислушался, тишина опять звеняще начала давить на уши. Отсекая звон, обратил внимание на пощелкивания остывающего двигателя, скрип снега под ногами. Хотя вот… шелест чуть слышно. Снова открыл рот сказать об этом и опять закрыл.
        - Там, - показал Жека на один из домов, - генератор.
        Точно. Шелест. Настолько тихо вокруг, что слышен звук работающего в подвале какого-то дома генератора. Хотя не какого-то, а вот этого, с красной крышей.
        - Следы от пикапа как раз туда ведут, - обратил внимание Артем.
        Группой подошли к воротам. Одна створка приоткрыта, калитка распахнута настежь. Видны следы, натоптано прилично.
        - Алекс, давай со мной. Жека, прикрывайте с Гешей.
        - Пять сек, - я достал ключ от «бобика» и кинул его Геше, тот кивнул:
        - Готов.
        - Погнали, прикрывай, - Артем прижал приклад к плечу и быстрыми мягкими шагами двинулся во двор.
        - Геша, держи поляну, я дом пасу, - услышал я Жеку, побежав за сержантом.
        Пока бежал, вспомнил в очередной раз как просто в компьютерных стрелялках бегать. И видно все, и комфортно, и жизней куча. Сейчас со стороны, может, и выгляжу как крутой, но это только со стороны. На бегу не видно ничего, только на одной точке взгляд сфокусируешь, кажется, в другом месте шевеление. Да и шум собственного дыхания звуки посторонние глушит.
        Забежали на серьезное крыльцо, встали по обе стороны от двери. А вот дверь, кстати, приоткрыта - Артем носком ноги подцепил ее за край и толкнул, открывая. Заглянул. После посмотрел на меня, мотнул головой слегка, никого типа. Я подхватил открывающуюся дверь, распахнул ее полностью. Сержант уже мягко шел по просторному коридору - даже не коридору, а огромной прихожей. В дальнем конце помещения из-под неплотно прикрытой двери выбивалась полоска света. Я прошел за сержантом, мимо вешалок с большим количеством вещей. Артем притормозил.
        - Алекс, видишь? - шепотом показал он на вешалку.
        - А?
        - Вещей много. И обуви смотри сколько. Народа много должно быть, у них там пати по ходу было.
        Я кивнул, соглашаясь. Действительно, очень много обуви было раскидано перед вешалками с одеждой. И если большое количество одежды еще можно допустить, то с обувью реальная картина дома, куда наведалось много гостей.
        Сержант подошел к двери, взял автомат на изготовку, показывая мне на дверь. Я кивнул и глубоко вздохнул, на секунду прикрыв глаза. Сморгнув, уверенно подошел к двери, схватил за ручку и вместе с ней ушел в сторону. Как только Артем буквально впрыгнул в проход, я оттолкнулся от двери и залетел в комнату следом за ним. И что сержант, что я, почти одновременно как в стеклянную стену ударились.
        - Это что за… - выдохнул Артем.
        Я говорить просто не мог - от открывшегося зрелища кровь стыла в жилах и дыхание перехватило. В большой гостиной горел свет, в помещении явно не так давно проходила вечеринка. Висели гирлянды по стенам, посередине стоял большой составной стол с остатками еды. Два небольших стола были опрокинуты. Валяющиеся на полу затоптанные закуски сдабривала уже подсохшая кровь, щедро везде разлитая. И среди всего этого…
        Мне бросилась в глаза белизна футболки, контрастирующая с бурой кровью, залившей ее. Прямо на меня смотрели неподвижные, подернутые пеленой глаза девушки в облегающей когда-то футболке, а на ней сидел упырь и пытался отодрать у покойной с плеча кусок мяса. Второй только поворачивался в нашу сторону - он сидел к нам спиной на теле парня и объедал его руку. Краем глаза я видел еще несколько раскинутых по комнате тел.
        Из пламегасителя автомата сержанта вырвался хвост почти незаметного на свету огня, и сидящего на девчонке упыря швырнуло на пол. Второй вскочил, резко отпрыгивая, но пули догнали его и бросили в сторону. Брызнули звонкой стайкой гильзы на пол, и тут же зазвенело в ушах, терпко дохнуло порохом. В течение долгих секунд мы с Артемом стояли неподвижно, а оба упыря шевелились. Вот один из них попытался встать, но хлопнул одиночный выстрел, и во лбу у него появилась аккуратная дырка.
        Упыря откинуло назад. Мужик, лет сорока на вид, в синем комбинезоне. Вроде со спины и ничего особенного, а если в лицо посмотреть, оторопь берет. Глаза мутные, безжизненные, и рот весь в крови измазан. Движения еще, вот. Нормальные люди так не двигаются, осенило меня, глядя на второго. Как-то рвано, дергано. Как кукла изломанная. Я направил в сторону еще шевелящегося упыря пистолет, целясь в голову.
        - Алекс!
        - А? - Ничего внятного ответить я не смог, горло как высушило.
        - По второму не стреляй. Пусть парни посмотрят, позови. Только внимательней.
        Я кивнул и аккуратно вышел из комнаты. Тут же в панике чуть не шагнул обратно - в коридоре было темно, а глаза к темноте не привыкли.
        - Жека, ты? - услышал я у двери шорох. Тут же накатила паника. Ведь, может, это не Жека, а я не вижу почти ничего. А если сейчас выстрелю, вдруг там…
        - Алекс, в порядке?
        - Да, выхожу.
        Вышел, даже почти выбежал на свежий воздух. Тут же почувствовал, насколько в доме пахло кровью. И смертью. Я с трудом сглотнул.
        - Парни, давайте к Теме. Аккуратней только, не блеваните.
        - А что там?
        - Не объяснить, сами смотрите.
        Парни, оглянувшись на меня, вошли в дом, а я побежал к «уазику». Казалось, что вот-вот сейчас кто-то кинется на спину и начнет меня рвать. Когда открывал дверь, с трудом попал в замок, настолько дрожали руки. Нет, так нельзя. Может, синьки какой выпить, а то от страха меня колбасит просто. Это же паника почти. Захлопнул дверь и сразу почувствовал себя спокойнее. Завел «уазик» и подъехал почти к крыльцу.
        Только остановился, как из дома вывалился Жека, а на нем висела молодая девчонка в истерике. Лица ее не увидел, она уткнулась Джексону в плечо. Но бросались в глаза лазурного цвета топик и ремень в тон на обтягивающих джинсах. Плечи девчонки сотрясались от рыданий, она тихо поскуливала.
        - Алекс, открой, - кивнул Жека на боковую дверь.
        Пока открывал, из дома в сопровождении Геши вывалились два парня, с глазами как блюдца. Один из них, лысый, тихо матерился, второй, короткостриженый и крашенный в ядовито-желтый цвет, был явно на грани истерики. Как только открылась дверь, тот, что желтый, почти рыбкой запрыгнул в салон. Его просто колотило от страха. Второй, матерщинник, дисциплинированно подождал, пока Жека занес внутрь девушку. Я залез в кабину и зарядил печку на полную мощность.
        - Геша, внимательней, - даже прикрикнул я, увидев, что по сторонам тот почти не смотрит.
        Вышел из машины и столкнулся нос к носу с Белоснежкой.
        - Упс… - от неожиданности выдал я.
        Судя по ее взгляду, брошенному на меня, узнала. Говорить ничего не стала, просто отвернулась к выходящему Артему. Да, досталось ей - осмотрел я девушку с головы до ног. На щеке кровоподтек, когда-то светлый джемпер порван в нескольких местах, под ним видно обтягивающую розовую футболку. На груди потеки, будто ей нос разбили. Притом качественно так. Джинсы тоже все извозюканы в чем-то буром. Судя по тому, что вокруг происходит, не в варенье точно. Но, хотя выглядит побитой, держится хорошо - спина прямая, без истерик. Вот и с Артемом разговаривает вполне деловым тоном.
        - …дальше вы видели, - уловил я обрывок последней фразы. Блин, опять на нее залюбовался.
        - А оружие в доме есть? - спросил Артем, обращаясь к ней и к матерщиннику, который все еще на улице стоял.
        - А? Че? - Парень явно не в своей тарелке. Странно, а выглядит как живой, на первый взгляд.
        - Да этот мудак обдолбан до сих пор в говно, - резкие слова, произнесенные Белоснежкой, заставили меня поморщиться, - а оружие…
        - Геша! - прервал ее Тема.
        Геша вздрогнул и резко отвернулся, демонстрируя полное внимание к окружающему миру. Я, кстати, хоть и прислушивался к разговору, по сторонам смотрел внимательно - оба упыря у меня как живые перед глазами до сих пор стояли.
        - Ну так что с оружием?
        - Отец его охотник, эти говорили, - кивнула Белоснежка на парня, - оружие в доме есть. На первом этаже или в подвале. Нам не добраться было, - голос девушки заметно дрогнул.
        Теперь я заметил, что держит она себя в руках с трудом. И губы кусает, и руки не знает куда девать. Присмотрелся чуть - да, и колотит ее уже неслабо. Я глубоко вдохнул и только сейчас почувствовал, какой воздух морозный.
        - Тема, давай ее в машину, холодно же, - вырвалось у меня.
        - Алекс, Жека, - кивнул Тема, показывая, что слышал меня, и мотнул головой в сторону дома. Джексон двинулся первый, я - с секундной задержкой.
        Да. Оружие. На первом этаже или в подвале. Им не добраться. А нам вполне.
        - Внимательней, вдруг еще эти здесь есть, - повернулся ко мне Жека в коридоре, и я сразу подобрался - упоминание об упырях взбодрило несказанно.
        Зашли в дискотечный зал, и меня чуть не вывернуло от запаха крови, во рту медный привкус сразу появился. Стараясь не смотреть вниз, на пол, вслед за Жекой пошел вглубь дома. Трупы упырей обошли по широкой дуге. Я только к столу дернулся, увидев знакомые очертания квадратной бутылки с черной этикеткой. Грамм сто вискаря мне сейчас в самую кассу будут, вспомнил я свои панические метания. Вот только из этой мясницкой выйти, а то тут точно не пойдет ничего. Под взглядом Джексона взял со стола бутылку, но подумал и обратно поставил. На обратном пути.
        Прошли зал, в котором так неудачно для многих завершилась веселая дискотека, и Жека аккуратно высунул нос в коридор. Никто на нас не кинулся, пусто. Три двери - на нас смотрят. Жека прислонился спиной к стене около ближайшей, поднял дробовик и посмотрел на меня. Я кивнул и дернул ручку, пытаясь вместе с дверью прислониться к стене. Руку больно рвануло. Занято, значит.
        Дверь была не капитальной, хватило десятка ударов ногой в область замка. Опа - повезло, по всей видимости. Сразу видно, что в кабинет попали. Рога, картины, несколько чучел вдоль стен, из-за которых я, правда, чуть в штаны не накидал, когда Жека свет включил. Рабочий стол, несколько шкафов. Шкафы открывали с опаской, но никто там не прятался. В последнем искомое нашлось. Среди одежды обнаружили оружейный шкаф приличных размеров, бурого цвета. Рядом еще один, поменьше. Жека подошел к ним, покачал оба.
        - Тяжелые? - спросил я.
        - Да что тяжелые, это херня. Главное, хорошо, что к стене не прикручены. Заманались бы такие отрывать.
        - А с чего они должны быть прикручены?
        - Положено, чтоб прикручен к стене был. Потащили? - взялся Джексон за один, аккуратно его наклоняя.
        - Подожди.
        Я осмотрелся вокруг. Так, если шкафы должны быть прикручены, значит, что? Значит, хозяин шкафов не захотел заморачиваться, крутить их к стене. А если он не захотел этим заморачиваться, то, возможно, он вообще большое количество лишних движений не любит - думал я, осматривая комнату. Подойдя к полкам с сувенирами, пошарил во всех декоративных стаканах и кружках. Даже вазу потряс, вынув сухой веник. Нет ничего.
        - Ошибся. Думал, он тут ключи ныкает, - ответил я на взгляд Жеки, - придется тащить.
        - А, понял. Так, пять сек, - осмотрелся уже он.
        - Вон, - показал он подбородком на волка в углу.
        - Чего? - не понял я.
        - В пасти у него посмотри. Смотри только, чтоб не укусил, - с усмешкой добавил Жека, а я чуть руку не отдернул, когда он это сказал.
        Чехлы для переноски ружей нашли рядом с оружейным шкафом. Хотя нет, ружье было только одно, с двумя вертикально расположенными стволами. Второе точно не ружье, а винтовка. Серьезная - камуфлированная, с сошками. Выглядит агрессивно, хотя и немного сиротливо без оптики. Судя по тому, как Жека упаковывал винтовку и восхищенно матерился, не зря зашли.
        Пока Джексон складывал в чехол чуть позже найденную оптику и патроны из второго шкафа, я отжал себе модную подвесную, почти такую же, как у Толстого. И сразу накинул ее на себя. Также собрал подсумки, все, что были в шкафах. Не все одинаковые, во многие магазины от «калаша» точно не залезут, но это фигня, после разберусь. Когда серьезней пистолета себе оружие раздобуду.
        - Все, давай закругляться, - Жека уже стоял готовый, оба чехла висели у него на одном плече. Кивнув, я быстро метнулся к урне под столом и вынул оттуда пакет мусорный.
        Идя через дискотечный зал, дернул две бутылки виски. Одну даже неоткрытую. Не оставлять же добро, а такой вискарь здесь в магазинах вряд ли есть. Бутыли в пакет бросил. В прихожей сдернул с вешалки сразу несколько курток, одну из них лазурного цвета, как топик на девушке плачущей. В «буханке» хоть печка и работает, но в одном топике ей будет явно не жарко.
        - Чего так долго? - Геша уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, но Артем стоял невозмутимо, осматриваясь по сторонам.
        - Искали, - бросил я, проходя мимо.
        - Все, щемимся отсюда? - спросил Геша нам вслед.
        Я пожал плечами, а Жека даже не посмотрел на него, засовывая чехлы под сиденья, где места уже не хватало. Ответил Артем, вышедший из-за машины:
        - Да, поехали уже.
        - Тем, подожди, - выпрямился Жека, - может, генератор зацепить?
        Сержант замер, раздумывая, и кивнул.
        Генератор вещь полезная, это Жека хорошо придумал. Другое дело, у меня уже поджилки трясутся при воспоминании об одном только взгляде упыря. Поэтому, когда Артем двинулся в сторону входной двери и глянул на меня, внутри все опустилось. Идти в дом, еще и в подвал, дико не хотелось. Притом что выходить придется в кромешной темноте.
        - Геша, - поманил того за собой сержант. - Жека, Алекс, внимательней, - показал он нам подбородком на «уазик».
        Парни скрылись в доме, а мы с Жекой подошли к машине. На улице никого не было - и Белоснежка, и упоротый товарищ уже сидели внутри, грелись. Я закинул куртки в салон, встал у водительской двери, положив мешок с бутылками под сиденье, осматриваясь по сторонам. Жека у пассажирской двери встал, дом контролировал. Время тянулось как патока. Тишина мертвая, даже снег под ногами не хрустит. Появилось желание свалить отсюда как можно скорее. Я прислушался, и в ушах зазвенело от тишины. Вдруг внутри все опустилось. Мысли в голове крутились, но такое ощущение, что ускользает что-то важное. Нервы натянуты до предела, по спине мурашки пошли. Да что ж такое-то?
        - Жека? - сказал я, только чтоб услышать свой голос. Как услышал, сразу понял все. Генератор затих, притом парни зашли в дом меньше минуты назад, до подвала они вряд ли бегом бежали.
        Мой вопрос раздался почти одновременно со щелчком предохранителя, и тут же дробовик Джексона загремел выстрелами. Длинные всполохи огня начали срываться с дула ружья. Я закрутил головой во все стороны, пытаясь понять, в чем дело.
        - Тема!!! Тема, на выход!!! - заорал Жека во всю силу легких. - В окно заскочил, Тема!!!
        - Алекс, на крышу лезь, - хлопнул Джексон ладонью по «буханке», а сам побежал к входной двери, продолжая кричать, не жалея голоса.
        Я крутанул головой - кроме забора и ворот, не видно ничего. Подпрыгнул, зацепился за металл багажника и в доли секунды оказался на крыше. Фотографией мелькнуло несколько испуганных лиц в салоне. Как им там страшно, наверное. Сидят, как кильки в банке, не ясно ничего, еще и стреляют. Да и у меня самого сердце просто вырывалось из груди, руки начали подрагивать от адреналина.
        Оказавшись на крыше, сжал пистолет крепко и попытался усесться. Ребристые подошвы грозились скользнуть по металлическому багажнику, а сверзиться с крыши совсем не улыбалось. Я сел, упершись одним коленом в металл перекладины, и принялся крутить головой во все стороны.
        Взгляд на дом, дверь качается - Жека только что залетел туда, вот бесстрашный парень. Взгляд по сторонам - забор, ворота, пятачок с нашими следами. А это что такое? Сердце бухнулось в желудок, дыхание перехватило. Я резко вскинул пистолет, держа на прицеле ворота и все проверяя положение снятого предохранителя.
        Почти бегом во дворе появились две нескладные фигуры и направились к «буханке». Прицелившись и задержав дыхание, начал стрелять. Один из упырей, в белой куртке, завалился назад, а второй устоял и, как борец, наклонившись, почти прыгнул к машине. Схватившись за зеркало, он уставился в салон. Из машины раздался визг. И вроде бы не девичий. «Ух ты, как быстро патроны-то кончились!» - удивился я.
        В панике полез в карман куртки за магазином - черт, сидя не достать! Встал с колена, холодея от одной только мысли о том, что могу сейчас поскользнуться и упасть. Жутко медленно, как мне показалось, достал магазин из кармана, перезаряжая пистолет. Пустой просто отпустил и наблюдал, как он медленно падает, ударяется о крышу и летит вниз на землю.
        Поднял ПМ, нацеливая его в голову оставшемуся, а упырь вдруг посмотрел на меня. Хотя с чего это я решил, что это упырь, - мужик как мужик. Одет в рабочий костюм, лицо обычное, только вот выражение… как у пьяного, близкого к алкогольной коме. От его взгляда на меня дохнуло холодом, и я нажал на спуск. Сверкнула цветком вспышка, и мужик завалился назад, раскинув руки на укатанном снегу.
        Я опустил пистолет, всматриваясь в лежащие тела. Один чуть шевелится. Тот, в белой куртке, который первым упал. Вдруг снизу, прямо подо мной, раздался глухой звук удара, и истошный визг из машины, на который я уже не реагировал, прекратился. Сразу же послышался женский предупреждающий вскрик. Только я начал оборачиваться, и тут машину ощутимо качнуло.
        Сзади мелькнуло - и на меня кинулось что-то темное. Попытался отпрыгнуть, но подошвы с резким скрипом скользнули по металлическим перекладинам, и я мешком свалился с крыши. Больно ударился плечом и лицом - щеку ожгло холодной болью при встрече с землей. А темная фигура соскочила с крыши, пролетев несколько метров, и прытко кинулась на меня. Как я смог за эти две секунды оттолкнуться от земли и встать на колени, непонятно, но успел даже пару раз выстрелить. Нападавший от попаданий спо-ткнулся, ударился плечом в скулу «бобика», но выпрямился и прыгнул на меня. В немыслимом кувырке, оттолкнувшись от заднего колеса, я перекатился в сторону, выиграв пару метров расстояния, а когда темная туша уже распласталась надо мной в прыжке, успел выстрелить несколько раз. На темном овале мелькнувшего лица появилось несколько рваных дыр, и нападавший на меня прыткий упырь упал совсем рядом. Я суматошно, загребая ладонями снег, в панике откатился от него. Руки дрожали и не хотели слушаться.
        Попытался перевести дух. Горло перехватило, дышал с трудом, меня ощутимо потряхивало. Черт, остались патроны еще в пистолете? Стрелял когда, не считал, совсем не до этого было. Но должны были остаться. Наверное.
        По дуге обошел лежащего, держа его взглядом. В доме раздались дикие крики, я обернулся. В темноте за стеклопакетом угадывалось движение, но, что такое, понять я не мог. Внутри опустилось, а если парней там…
        - Сзади смотри, придурок! - раздался женский крик из машины, одновременно в доме брызнуло разбитое стекло, за которым я видел движение.
        Тут же в плечо мне как клещами вцепились. Я, что было сил, рванулся вперед, просто пролетев несколько шагов. Не помогло - плечо сковало болью. Изо всех сил рванулся еще раз, но вырваться не получилось, а от боли в плече уже хотелось орать. Обернулся и нос к носу столкнулся взглядом с недостреленным упырем в белой куртке, которого по инерции бросило на меня.
        Мутные, подернутой пленкой глаза с черными огромными зрачками, закрывающими всю радужную оболочку, оказались буквально на расстоянии нескольких сантиметров от моих. Подумать я ничего не успел, тело все сделало само. Стволом пистолета я ударил упырю в горло и в момент удара, когда металл уже рвал кожу под подбородком, нажал на спуск. Хлопнул выстрел, щеку ожгло выскочившей гильзой. От боли в плече я все-таки заорал и, когда упырь начал падать, так и не расцепив свою клешню, завалился вместе с ним, приземлившись коленом ему в грудь. Руку с моего плеча наконец-то сорвало, и я вздохнул с облегчением. Хотя это было скорее похоже на стон, даже слезы из глаз брызнули.
        Я сел задницей на пятки и чуть извернулся, ожидая отступления боли. Расслабился не более чем на секунду, но тут даже боль перестал замечать, как представил, что сзади сейчас еще кто-нибудь кинется. С земли взвился мигом. Крутанул головой по сторонам, но, к дикому облегчению, увидел только парней, вылетевших из дома. Трое, все целы.
        - Алекс, ты как? - подлетел ко мне Геша.
        Жека с дробовиком наперевес уже подходил к прыгучему упырю, сержант только вылезал из окна.
        - Как-как… прекрасно, епть… - Плечо дико болело, и я изгибался интегралом, пытаясь сделать так, чтоб боль хоть чуть ушла. Что ж такое, неужели с такой силой можно обычной человеческой рукой сжать?
        - Я, прикинь, видел в окно, как ты этого уработал, а тут смотрю, на тебя сзади этот прет, давай орать как сумасшедший, ты на меня смотришь, а он уже совсем рядом с тобой, ну я окно выбил, а тут он в тебя вцепился, ну я пересрался, думал все, капец тебе, бросился со всех ног, а тут… - зачастил Геша.
        - Алекс, в порядке? - спросил подошедший Артем.
        - Алекс, ну ты крут! Иди, смотри, какого орка завалил! - крикнул Жека, на расстоянии всматриваясь в лицо лежащего упыря.
        В глазах вдруг потемнело, и я шлепнулся на колени. Воздуха не хватало, пришлось часто задышать полной грудью. Голова налилась тяжестью - такое ощущение, что сейчас сознание потеряю.
        - Что с тобой? - наклонился ко мне Геша, положив руку как раз на больное плечо.
        От боли я подпрыгнул, матерно сообщив всем, что не очень хорошо себя чувствую. Как ни странно, стало легче. И даже в обморок хлопаться раздумал.
        - Жека, Геша. Давайте орка на крышу закидывайте, привяжите чем-нибудь к багажнику. Алекс, вести сможешь? Или Гешу сажать? - оборвал мой монолог Артем.
        Я пошевелил плечом. Больно, но терпимо вроде. Потом мотнул головой и направился к водительской двери. Было все еще хреново, но просто так в машине сидеть точно не смогу.
        - А не кинется? - опасливо спросил Геша, обходя Жеку и двигаясь к мутанту.
        Жека за его спиной между тем прицелился в лежащего упыря и выстрелил ему в ногу. Нога дернулась от попадания, но больше реакции никакой. Зато Геша отреагировал.
        - Мля, ты что творишь! - взвился он в прыжке.
        - Да ладно, Геш, не шевелится вроде, - развел руками Жека, - пойдем кантовать. Я ему сейчас руки перетяну чем-нибудь на всякий случай, а ты башку на прицеле держи.
        Я между тем подобрал пустой магазин, обмахнул его от снега. Желания принимать участие в погрузке тела не было совершенно, поэтому полез на свое водительское место. Пока пытался восстановить дыхание, Артем контролировал подходы, а парни грузили упыря на крышу. Когда они крепили его чем-то, машину ощутимо покачивало.
        Обернулся в салон и попытался поймать взгляд Белоснежки, два раза предупреждавшей меня об опасности. Хотя во второй раз и придурком обозвала, но поблагодарить следует. Наверное.
        Девушка сидела с прямой спиной на сиденье, обнимая подругу, плечи которой ходили ходуном от беззвучного плача. Обратил внимание, что подружка уже в той самой лазурной куртке, которую я с вешалки прихватил, - угадал, значит. На меня Белоснежка даже взгляд не кинула, хотя поворачивался всем телом из-за плеча больного. Секунд десять пытался рассмотреть ее лицо в темноте салона, надеясь, что все-таки повернется. Не поворачивалась. Я посмотрел на парней - один забился в самый угол, спрятав лицо в коленях, второй сидел напротив девушек, безучастно глядя в потолок.
        - Спасибо, - глядя на Белоснежку, все же произнес я.
        - Пошел в жопу! - глянула она на меня.
        Я даже отшатнулся немного. Многое ожидал услышать, но не такое.
        - Фи, сударыня, как грубо, - пробормотал я, отворачиваясь.
        И что я ей сделал такого? Хотя не помог, когда в канаву свалилась, но там она сама виновата, нечего было увольнять меня с ходу.
        В машину между тем вместе с потоком холодного воздуха ввалились парни.
        - Алекс, трогай, - захлопывая дверь, скомандовал Артем.
        - Таксист потрогал и сказал: «Вау, ничего себе!» Сейчас, пять сек, - ответил я на вопросительный взгляд сержанта. - Геша, дай колы, у тебя под сиденьем должна быть. В пакете.
        Геша зашуршал и протянул мне двухлитровую бутылку колы. Я между тем изогнулся, залез под сиденье и достал одну из бутылок. Как раз початую и ухватил, молодец какой. Свинтил крышку и прилично приложился. Быстро запил колой. Внутри моментом все разлилось приятной теплотой. Так-то лучше, жить можно. Передал бутылку Артему, а когда он отдавал бутылки назад, Жеке, я уже со двора выехал.
        - Слушай, у тебя машина на ходу? - обернулся сержант к Белоснежке.
        Ответа я не услышал, в зеркало заднего вида глянул, но там что-либо увидеть нереально.
        - Ключи с собой? Сейчас вытащим тогда, ключи давай. Не, не мне, Егору.
        Алекс, тормозни у машин, давай дернем, - обернулся Артем уже ко мне.
        Мы как раз выехали из поселка и подъезжали к машинам в лесу. Объехав сидящий в канаве паркетник, подал «буханку» к нему задом.
        - Геша, трос под твоим сиденьем, цепляй и за руль прыгай. Разберешься? Жек, пока Геша цепляет, прикрывай, - скомандовал Артем и вылез из машины.
        Парни выпрыгнули следом. Буквально через пару минут вытащенный внедорожник, марку которого я пока так и не разглядел, уже твердо стоял на дороге.
        26 апреля, вечер
        Ермаков Станислав, база отдыха «Красная»
        Стаса все равно напрягли. Дали пару человек поездатых в помощь и озадачили сразу несколькими поручениями. Пока он бегал, зуб и поутих. Помогли две таблетки какого-то кетанова, которые парню подогнала симпатичная девочка Настя, занимавшаяся административной деятельностью.
        После помывки в бане, хоть и в быстром темпе, настроение у Стаса поднялось. Дим срулил - он был теперь при штабе, деловым стал. Туда Стас и направился, отпустив поездатых парней, когда все, чем озадачили, было сделано. Но у двери коттеджа стоял часовой, который сообщил, что дома никого нет, все в главном корпусе.
        На улице было еще светло, а в главном здании уже темновато. Света нет - только из окон. Стас помыкался пару минут, никого не находя. Набрел на импровизированный госпиталь, украдкой понаблюдал за работой нескольких симпатичных девушек в качестве медсестер. Но доктор его быстро заметил и выгнал, а парень пошел бродить дальше.
        - О, начальник! - окликнул Стаса Дим-Дим в одном из коридоров, намекая на его командование приданными парнями.
        - Начальников у себя в шараге увидишь, а для тебя я товарищ командир, усек?
        - Ух ты! Как поднялся над толпой, так борзым стал, - ухмыльнулся Дим-Дим, подходя к другу.
        - Дим, кстати, тут пацаны говорили, что штабист - синоним педераста, как думаешь, не врали?
        - Какие юморные пацаны. Будешь вместе с ними, значит, скоро на дальней заставе березовую кору жрать и дошираку радоваться…
        - Ладно, помоги Зорина найти, - прервал Стас обычную дружескую пикировку.
        - Пойдем, - Дим-Дим развернулся в сторону, откуда пришел, и быстро зашагал по коридору. - Как, разобрался с комнатой? - обернулся он на ходу.
        - Нормально все. Решил, - кивнул Стас. Пока Дим зависал в штабе, он поругался с главным по заселению, но комнату отжал неплохую.
        - Телочки есть? - обернулся Дим.
        - Слышь, телочки! Онанизм тоже спорт, чувак! Все, спасибо, вижу его, - похлопал Стас друга по плечу, углядев в приоткрытую дверь отцов-командиров.
        Дим только стукнул ему в бок, не имея аргументов, и, махнув рукой, скрылся по своим неотложным делам. Стас взялся за дверь, даже чуть толкнул ее, но остановился, прислушиваясь к разговору.
        - Федорыч, вот на хера тебе туда сейчас ехать? Ты с дуба рухнул? - Резкий голос Толстого, да еще в таких интонациях, заставил Стаса остановиться - он даже шаг назад сделал и дверь чуть прикрыл.
        - Саша, по-любому ехать надо. Парней из пожарки не сюда выдернуть, так предупредить хоть.
        - Константин Федорыч, пацанов из пожарки и мы забрать можем, к тому же они там семейные наверняка, сразу не сорвутся, а предупредить предупредим, - это Савичева голос, - парней я ваших видел, которые на «буханке» гоняют, с ними тоже поговорю. Или вон Стаса взять действительно, там же земляк наш.
        - Нет. Я вашего Стаса возьму, сам с ним поеду. Сейчас выезжаем. Саша, слышишь? - Судя по вескому «слышу», это он к Толстому обратился. - Проблемы есть глобальные? Нет? Лейтенант, тогда за главного здесь. Николаич, давай всех гражданских в главном корпусе собирай к вечеру, я скоро обернусь.
        - На чем поедешь-то? Грузовики в разгоне все, джипарь твой тоже уехал до вечера, - ехидно спросил Зорина Толстый.
        - Да на «буханке», - после недолгой паузы услышал Стас его ответ.
        - У нас «буханка» есть? - недоуменно загудел толстяк.
        - А что, нет? Рейнджеры у зэков отбили.
        - Я и не знал, что они машины какие-то пригнали.
        - Их Щербаков к РЛС на разведку послал. Про бунт ты в курсе уже, про машины не сказали. Парни там пострелялись, пост отбили и с нами связались, до Великополья не дотянулись. Так что про зону мы первые узнали. Ладно, давайте руку на пульсе, я поехал, - послышался звук отодвигаемого стула.
        Стас решил, что пора уже показаться, и шагнул вперед, открывая дверь.
        - О, на ловца и зверь бежит, - развел руки в стороны Федорович, - давай, Стас, три минуты тебе на сборы и поехали. За главным корпусом у маленькой бани «буханка» стоит, туда подходи. Пока едем, в курс введу.
        - Сэрйессэр! - вскинув руку к виску, а другую положив на голову, гаркнул Стас и, развернувшись, пошагал откуда пришел.
        - Епть, еще один, - то ли с упреком, то ли с одобрением сказал ему вслед Зорин.
        - Стас, стой! - окрикнул парня Савичев. - Пойдем, провожу, - поднявшись, лейтенант легко пробежался по коридору. - Короче, ему приспичило сейчас в Великополье ехать, - шагая в ногу со Стасом, начал он рассказывать, - а там проблемы могут быть. Щербаков от нас человек двадцать ждал сегодня, а там только трое по факту. Мы тут порешали немного и… в общем, если не совсем идиот, выводы сделает. Поэтому смотри, по обстановке там, - лейтенант глянул на Стаса внимательно, тот кивнул. - Стой, - тормознул Савичев парня, решившись еще кое-что довести. - Стас, есть мысли, что Щербаков нас сознательно с красноборскими лбами столкнуть пытается. Нас - это всех кто здесь сейчас, - обвел лейтенант рукой вокруг, - так что, если тебя там впрягут в какое дело, смотри по ситуации, ясно? На рожон не лезь, постарайся, по крайней мере…
        - Саня, не парься, у меня дед стрелочником работал, - улыбнулся Стас лейтенанту.
        - Слышь, стрелочник! Серега Петров уже на заправке сегодня, куда их Щербаков отправил, с красноборскими пострелялся, так что давай без шуток, а? Да, смотри еще, тут зона рядом, там бунт случился. Зэки власть взяли, так что теперь понятно, откуда те трупы на дороге. Но это еще херня, по ходу зэки эти и в Красном Бору уже сами власть. Так что внимательней.
        - Понял, - уже серьезней кивнул Стас, поежившись, - на улице было не жарко.
        - Все, давай, вон как раз неглупый и чуткий шагает, - кивнул Савичев на появившегося в дверях Зорина.
        26 апреля, вечер
        Ермаков Станислав, Великополье
        По сумеркам Стас ехал осторожно, без фар. Пока еще не совсем стемнело, так что дорогу он примерно различал. По пути Зорин чуть более подробно рассказал ему о бунте в зоне и замолчал. Сидел, нахохлившись, в окно глядя.
        Стас же, обдумав слова лейтенанта, внимательно всматривался вперед. Автомат он положил на колени, про себя выматерив отца-командира, которому шлея под хвост попала почти в одиночку рулить в ночь. Еще и туда, где явно радушного приема ждать не стоило. Печка в «буханке» работала плохо, поэтому, когда подъезжали к предместьям Великополья, Стас подзамерз, и зуб не замедлил отреагировать.
        - Мля, - тихо протянул парень с раздражением.
        - Стас, что случилось? - Хоть и совсем тихо он выругался, Зорин отреагировал мгновенно.
        - Да не, Константин Федорович, нормально все, - быстро ответил Стас, но снова непроизвольно скривился - зуб просто забился пульсирующей болью.
        - Стас, епть… - и еще несколько ругательств веско добавил Федорович.
        - Извините, Константин Федорович. Зуб болит.
        - Давно?
        - Да нет, - Стас осекся под тяжелым взглядом, - пару дней уже.
        - Ясно. Давай бензина зальем сейчас и решим. С зубами шутки лучше не шутить, все, не спорим! - быстро пресек Федорович возражения Стаса, показывая рукой на заправку.
        Король бензоколонки на месте был, закутан был уже не только в бушлат, но и в одеяло, на ногах валенки. Нос показал из будки на несколько секунд, бросил на Стаса неприятственный взгляд и снова скрылся в своей каморке. Федорыч пошел туда и о чем-то тихо поговорил.
        Стас же, пока заправлял машину, даже забыл о зубной боли. Не то чтобы он боялся стоматологов… Да, он реально боялся зубных врачей. Просто до дрожи в коленках и до бессонницы перед приемом у дантиста. В последний раз в зубном кабинете Стас был лет в семнадцать и после этого близко не подходил к стоматологическим поликлиникам. Даже зубы старался чистить два раза в день, чтоб больше в кресло это не попадать. Слова же Федоровича о том, что сейчас все решим, добавили ему беспокойства. Зорин же блин со стажем спасатель, может и с помощью пассатижей все решить, с него станется - напряженно думал Стас.
        - Константин Федорович, а как решим?
        - А ща водки найдем, пассатижи сполоснуть - и решим… - Зорин глянул на парня и почти сразу же расплылся в улыбке, показывая прокуренные зубы, - да ладно, не ссы, к стоматологу сейчас поедем. Хорошая девушка, грамотная. Давай рули, - показал Федорович на второстепенную дорогу между домами.
        Через несколько минут Стас тормознул у желтого двухэтажного дома, буквально вросшего в неровный склон холма. Рядом безо всякого порядка стояли похожие здания, в окнах которых мелькали блики живого света. Напротив подъезда, у которого «уазик» остановился, стоял очищенный от снега красный «рено меган».
        - Хорошо стоматологи зарабатывают, - кивнул в сторону машины Федорович. - У нее частный кабинет, по деньгам ненамного дороже, чем в поликлинике выходит. Вот многие к ней и идут, да даже и из города наезжают. Говорят, за такие деньги, как она тут несколько зубов делает, в городе только здрасте врачу хорошему сказать можно. Дома, скорее всего, раз машина здесь. Посиди, со мной не надо, - уже выходя из машины, осадил Зорин Стаса, вознамерившегося выпрыгнуть за ним, и скрылся в подъезде.
        Сидя в машине, Стас тихо матерился. Так и не очень сильно болело, но боль ноющая, неприятная. Через пятнадцать минут, за которые он уже извелся в ожидании, Федорович появился в сопровождении закутанной в пуховик девушки. Гостеприимно распахнул перед ней дверь, посадил девушку на переднее сиденье, сам залез назад.
        - Здрасте, - коротко поздоровалась пассажирка.
        - Привет, - ответил Стас, пытаясь присмотреться к девушке. Голос приятный, а лицо не разглядеть - темно уже в кабине, и капюшон необъятный с головы она не сняла.
        Пока Стас ехал по указаниям Федоровича, мельком на пассажирку поглядывал, но она в окно смотрела и к нему даже не поворачивалась. Ехать, впрочем, оказалось совсем недалеко - вскоре «уазик» остановился у одноэтажного здания на большом, по меркам городка, перекрестке. Вдали, на холме, виднелось здание администрации на той самой площади, где Стас сегодня уже в ментовке был.
        Зорин выпрыгнул из машины, галантно отворил перед девушкой дверь и помог выбраться. Обернувшись, он мотнул Стасу головой - мол, выметайся. Не глуша мотор, Стас выпрыгнул на морозный воздух, не забыв закинуть автомат за спину.
        - Я сейчас в администрацию, после за тобой приеду. Давай, разведка, не ссы, девчонка хорошая, все сделает как надо, - гыкнул Зорин и, похлопав Стаса по плечу, полез за руль.
        Подождав, пока «уазик» проедет мимо, парень пошагал к крыльцу в торце здания, где девушка уже открыла дверь и скрылась внутри. Стас зашел следом и потерялся - темнота, как у негра… как в шахте темно, в общем. Он постоял несколько секунд, хотел уже мобильный достать, но тут справа из приоткрытой двери полоска света яркого появилась.
        Стас сразу увидел, что стоит в маленьком предбаннике. Слева от него небольшой диванчик и столик с потрепанными журналами, справа - дверь с табличкой. Темно, не прочитать. Трубку из кармана все-таки достал, подсветил - «Лисицина Юлия Сергеевна, врач-стоматолог». Лисичка, значит.
        - Молодой человек, вы там не потерялись? - раздалось из-за двери с табличкой. Лисичка-то лисичка, а голос строгий, со стальными нотками.
        Стас, не торопясь, осмотрелся, прикрыл за собой входную дверь, щелкнув очень кстати имевшейся задвижкой, и только после этого прошел в кабинет. И чуть поджал губы, рассматривая докторшу. А вполне даже себе - невысокая, худенькая, длинные темные волосы собраны в хвост. Девушка уже была в голубом халате, который подчеркивал тонкую талию.
        - Здравствуйте, Юлия Сергеевна. Меня Стас зовут, - представился парень, осматривая кабинет. Небольшой, у стены шкаф с открытыми полками, письменный стол, посередине стоматологическое кресло. В углу стоит яркий фонарь типа летучая мышь.
        - Очень приятно. Присаживайтесь, - кивнула девушка на кресло, надевая резиновые перчатки.
        Стас устроился в кресле, примостив автомат сбоку. Отпустил ремень, и металлический карабин лязгнул о ствольную коробку. Доктор Юля покосилась на это действо, но ничего не сказала. Стас посидел, поерзал немного, прислушиваясь к себе - вроде и ничего так, даже руки не дрожат. Украдкой он наблюдал, как девушка готовила неприятно звякавшие металлом инструменты, а после зачем-то полезла на нижние полки шкафа. Наклонилась, и Стас засмотрелся - не только с лицом и талией у нее в порядке.
        Доктор между тем выпрямилась, держа в руках налобный фонарь, поисками которого занималась в шкафу, и подошла к Стасу.
        - Это обязательно? - показала девушка на автомат.
        - Юлия Сергеевна, сейчас без оружия опасно передвигаться.
        - Вот как? Что же происходит?
        - А вы сами ничего странного не замечаете? - удивленно посмотрел Стас на нее, а только потом опомнился - это он с Зориным и армейцами общается, почти оперативные сводки по району слушает. А ей-то новости откуда узнавать, кроме сарафанного радио?
        - Света нет. Связи нет, - чуть пожала плечами Юлия, - но это же не криминал, люди говорят, скоро все восстановят.
        - Юлия Сергеевна, люди не всегда правду говорят. Слышали анекдот, что по инструкции в случае ядерного взрыва надо медленно ползти в сторону кладбища?
        - Нет, не слышала. Я, наверное, должна спросить, почему медленно?
        - Как бы да. А медленно, чтобы паники не создавать.
        Девушка серьезно посмотрела на Стаса, задумавшись.
        - Действительно, вы правы. Вы знаете что-то такое, чего не знаю я?
        Стас чуть покачал головой - она начинала нравиться ему все больше и больше.
        - Юлия Сергеевна, я вам с удовольствием все расскажу, только история долгая, может, вы пока это… того? Посмотрите?
        Девушка коротко кивнула, прикрыв глаза, и села на стул рядом с креслом, взяв в руку металлическую штуку с круглым зеркальцем и надев налобный китайский фонарь со светодиодами.
        - На что жалуемся? - Свет ее фонаря слепил, и Стас зажмурился, отворачиваясь. Заметив, что его слепит, девушка подняла голову, смотря на парня теперь как бы свысока.
        - Я никогда ни жалуюсь.
        - Прекрасно. С какой целью тогда ко мне?
        - Зуб болит. Сильно. Вверху справа. Вот этот, который сразу за клыком, - показал Стас пальцем, приоткрыв рот. - Вы мне облегчите страдания?
        - Хорошо, сейчас посмотрим, - проигнорировала последний вопрос Юлия. - Так, рот пошире. Шире. Еще шире.
        Осмотрев зуб, девушка отложила инструмент и приподняла фонарь на лбу.
        - У вас пульпит. Зуб спасти можно, вариантов два. Или подождать пока свет дадут, и я вам сразу же сделаю. Только неясно, когда свет будет. Могу вам сейчас обезболить, а завтра поедете в поселок Зеленовку, там в фельдшерском кабинете есть бормашина с механическим приводом. Единственное, не знаю, на месте ли там сейчас…
        - А удалить зуб можно?
        - Конечно можно. Но зачем вам зуб удалять, когда его спасти можно? - В глазах у Юли было искреннее удивление.
        - Доктор, давайте удалим его сейчас? Честно, устал уже от боли этой, сил нет. А дел много, просто некогда ждать.
        - Слушайте, у вас очень хорошие зубы. И этот зуб вполне можно спасти, и я считаю, что…
        - Доктор, давайте удалим, - убедительно произнес Стас, - очень вас прошу!
        - Хорошо, - пожала девушка плечами. - Давайте удалим, - покопавшись в одном из ящиков, девушка положила на десну ароматную ватку и отвернулась, готовя устрашающего вида металлический шприц.
        Стас почувствовал, как по десне пошло легкое чувство онемения. Он дотронулся до ватки языком и понял, что это обезболивание для укола. Кончик языка тоже онемел. Прекрасно - уколы ему очень сильно не нравились, а сейчас вон оно как делают уже.
        - Хронические заболевания есть какие-либо? На анестезию как реагируете? В обморок не падаете? - отвлеклась Юлия от шприца.
        - Да не, нормально все. Мне валерьянку только противопоказано.
        - Валерьянку? - удивленно глянула доктор на Стаса.
        - Я в марте родился, так что меня после валерьянки держать надо. Башню срывает.
        - Как это? - нахмурилась девушка, не понимая, а потом махнула головой: - Шуточки у вас. Рот открывайте, - Юлия быстро уколола три раза в десну вокруг зуба и положила шприц на столик, - пару минут ждем, пока заморозит. Если плохо будет, скажите сразу.
        Укола Стас почти не почувствовал. И чего боялся - спросил он сам себя.
        - Доктор, а этот зуб, он же недалеко, его быстро удалить?
        Прежде чем отвечать, девушка подумала немного. А когда начала говорить, Стас даже залюбовался ею - мало того что симпатичная, так еще и своей обстоятельностью подкупает.
        - Вы знаете, очень часто бывает так, что вроде с виду зуб очень легко выйдет, а проблемы начинаются. А иногда смотришь - кажется, что сложно будет, а выходит с легкостью. Так что я никогда не загадываю и стараюсь прогнозов не давать. Попробуйте, заморозилось у вас?
        Стас прислушался к себе - боль в зубе чувствовать он перестал, и десна вроде на нажатия языком не реагирует.
        - Вроде да.
        - Хорошо, приступим тогда. Если что, вы мне мигните, если боль почувствуете, о’кей?
        Стас кивнул. Доктор, на его удивление, взяла не плоскогубцы фирменные, а какой-то штырь и несколько раз надавила на зуб. В последний раз, когда давила, парень еле удержался от вскрика. Обезболивающее подействовало как-то неправильно, но чувство бравады заставило его промолчать. Лишь когда доктор отложила штырь и взяла свои кусачки, Стас подал голос:
        - Доктор, как-то обезболивающее не обезболило. Может, еще кольнете?
        - Что же вы молчите? - нахмурила девушка лобик.
        - Я вами залюбовался и отвлекать не хотел.
        - В следующий раз говорите сразу, пожалуйста, - стальным голосом выговорила ему девушка. Щеки у нее покраснели слегка, но вид Юлия сохраняла серьезный до невозможности.
        После еще одного укола прошло несколько минут. Доктор вопросительно посмотрела на Стаса, и тот кивнул. Девушка вновь взяла свои кусачки, зажала в них зуб и начала его расшатывать. Чувство, когда в глубине десны шевелятся корни, само по себе неприятное, а когда это болью сопровождается… Стас не сдержался, сморщился.
        - Больно? - сразу же убрала кусачки Юлия.
        - Терпимо, - Стас опять сморщился.
        - Давайте еще укол. Вы, кстати, алкоголь сегодня употребляли?
        - Нет, я же обезболивающие пил.
        - Так. А что принимали?
        - Кетанов какой-то, две таблетки, анальгина штуки четыре.
        - Ну тогда ясно. Давайте еще укол, но не уверена, что подействует.
        - Юлия Сергеевна, давайте вы уже выдергивайте его. Я уж устал от этого зуба, потерплю.
        Девушка кивнула, коротко глянув на Стаса, и, наклонившись, принялась опять расшатывать клещами зуб. Свет фонаря парня слепил, так что лица доктора видно не было, но почти прямо перед его глазами маячило небольшое ушко, и можно было разглядеть изгиб шеи. Отвлекаясь от боли, Стас начал представлять, как можно в эти места девушку целовать. Помогало не очень, но думать об этом было приятно. Тут раздался треск, и его перекосило.
        - Не волнуйтесь, не обращайте внимания. Трещит - это ничего страшного, - заговорила Юлия уверенным голосом, от которого Стасу сразу стало спокойней, - снимка у меня нет, а у этого зуба может быть двойной корень. Если один из корней сломается, будет немного проблематично его извлечь. Поэтому потерпите чуть-чуть, пожалуйста, - доктор потянула зуб, и Стасу показалось, что даже кожа на затылке зашевелилась.
        - Сейчас еще немного, потерпите, терпите, пожалуйста, ну вот, почти все… черт! - сорвалось вдруг у девушки совершенно другим тоном. - Ой, извините, пожалуйста, - смутилась доктор с таким видом, что Стас бы ей сейчас все извинил, что бы она ни сделала.
        Юлия махнула клещами, выкинув зуб в миску рядом с креслом. Стас скосил глаза, но зуб даже не рассмотрел - сгусток крови просто. Девушка быстро поменяла ватку на десне и посмотрела на парня, приподняв фонарь.
        - Да, там двойной корень, один обломался. Давайте я вам еще раз уколю? Сейчас просто его доставать надо будет.
        - Юля, давайте вы его быстро достанете. Я потерплю, не волнуйтесь, - Стасу уже очень сильно хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
        Больно, конечно, но терпеть можно. В детстве, когда ему зубы делала стоматолог советской закалки, было куда больнее. Или тогда сильнее воспринималось, может. Стас глубоко вдохнул и опять широко открыл рот. Девушка снова взяла в руки свой штырь и полезла ковыряться в десне. Опять несколько сильных нажатий, при последнем штырь соскользнул, и Стас с усилием удержался от вскрика. Просто мыкнул.
        - Ой, прости, прости, пожалуйста. Потерпи чуть-чуть, еще немного, совсем чуточку. Пошире открой, пожалуйста, - перешла на «ты» доктор.
        Стас как мог широко раззявил пасть, а девушка почти легла на него, заглядывая в рот, не переставая успокаивающе говорить дежурные фразы. Отвлекаться от того, что в его живом мясе сейчас ковыряются металлической штуковиной, Стасу помогало то, что Юлия легла на него грудью, изогнувшись. Куртка у парня висела на шкафу, и он был в одной флисовой кофте, так что почувствовал все хорошо.
        Прикосновение очень твердое - значит, грудь у нее совсем маленькая, размер Стас уже оценил, глядя на ее фигуру. И бюстгальтер наверняка надет, такой, со вставками внутренними - думал Стас, полуприкрыв глаза. Маленькая грудь ему всегда нравилась, поэтому он почти забыл о боли, обдумывая различные варианты действий в стоматологическом кресле, притом подкреплены его думы были тем, что Юлия постоянно двигалась, заглядывая ему в рот со всех сторон. Тут девушка откинулась от Стаса и взяла свои клещи. Вдруг он почувствовал, что на лбу выступила испарина. Моментально стало жарко очень, и Стас резко привстал.
        - Можно? - промычал он и потянул с себя кофту. Пока тянул, его повело немного.
        - Ты что, нельзя резко вставать, - Юля заметила, как его качнуло, и помогла снять кофту. - Полежи, полежи немного, я сейчас, - засуетилась она, сбегав к шкафу, и сунула Стасу под нос ватку. Шибануло нашатырем, и парень мгновенно пришел в себя.
        - Нормально, давай продолжим, - чуть улыбнулся Стас, глядя девушке в глаза, сощурившись, - свет от фонаря его слепил.
        Юля кивнула и, взяв свои клещи, опять легла на Стаса почти полностью, успокаивая его все теми же дежурными фразами. Опять потянула сильно, и он запрокинул голову, не поддаваясь. Рывок - чувство облегчения. Даже боль почти отпустила. Юлия скинула остаток зуба в ту же миску у кресла и протерла Стасу лоб.
        - Все, - выдохнула девушка, - нашатыря еще надо?
        Парень отрицательно мотнул головой. Юлия взяла салфетку и вытерла ему подбородок, губы. Когда выкинула салфетку в миску, Стас скосил глаза - крови много. Да, нормально дернула. Доктор вытащила вату у него изо рта и, опять метнувшись к шкафу, протянула стакан с водой. Стас сполоснул рот. Крови было очень много, сполоснул еще раз.
        - Кусай, - сунула ему доктор в дырку от зуба ватку, которую Стас машинально прикусил.
        - Сильнее кусай, полчаса не сплевывать. Там сейчас сгусток должен образоваться. Как минимум два часа ничего не есть, потом очень осторожно, лучше кашки какие-нибудь. Зуб сверху, поэтому, если сгусток сплюнешь, кровь может идти долго, а это очень нежелательно. Если какие-то проблемы начнутся, завтра ко мне приедешь. Понятно?
        - Понятно, - сквозь зубы произнес Стас и прислушался к ощущениям - вроде нормально, говорить можно. Болит, конечно, но так, по-свойски. Всего лишь раскуроченная в мясо десна, подумаешь - заживет, как на собаке. Самое главное, ушла тянущая боль от нерва, пробирающая целиком и полностью.
        - Доктор, никогда не думал, что скажу это стоматологу, но мне очень понравилось. Все было прекрасно, а вы в особенности.
        Девушка зарделась - теперь Стасу это было хорошо видно - фонарь свой шахтерский она с головы сняла.
        - Спасибо, - отличным от своего металлического голоса тихо сказала Юля. - Резко не вставать, - это уже опять дежурным. - Опять может плохо стать, посиди немного, - шагнула девушка к Стасу и мягко надавила на плечо, усаживая обратно.
        - Да мне уже и так здорово, - накрыл он ее руку своей.
        Девушка руку выдернула, но с некоторой задержкой.
        - Юля, а что ты завтра вечером делаешь? Или даже сегодня? - не стал терять время Стас.
        - Вообще-то меня дома…
        Не успела она договорить, как вдалеке раздалось сразу несколько взрывов. Потом еще один. Пара секунд тишины - и загремели выстрелы, притом всполохи стрельбы на полмагазина перемежались аккуратными и размеренными очередями. Стреляли близко, и в вечерней тиши слышно прекрасно. Не сговариваясь, Юлия и Стас выбежали на крыльцо. Автомат парень прихватил с собой.
        Шумело на холме, там, где администрация. И там, куда уехал Федорович. Выстрелы слышно хорошо, но вот не видно совсем ничего. Темно. Не темно даже, а темень - фонари не горят, небо затянуто. Опять нарушая ночную тишину, дробным перестуком ударили выстрелы. Много стволов, не два и не три - определил Стас. Тут в уверенный перестук «калашниковых» вплелись менее харизматичные хлопки, и тут же загрохотало часто и гулко. Пистолеты, дробовики. Отсветы от выстрелов засверкали на холме, и Стас машинально приобнял девушку, отодвигая ее под защиту двери.
        На холме вдруг рвануло, всполохи огня устремились в небо. Ярко загорелось. Через некоторое время стрельба утихла, стали слышны резкие крики людей. Стоящим на крыльце Стасу и Юле было видно только, как отсветы пламени мечутся по стенам стоящих рядом с площадью домов. Переполох наверху стоял нешуточный, но внятного ничего не услышать и не понять.
        Стас осмотрелся по сторонам. В некоторых окнах, там, где было видно живой свет, он заметил прильнувших к окнам людей. Вдруг в спину его будто толкнули. У Стаса появилось настолько явственное ощущение чужого взгляда, что даже мурашки поползли по позвоночнику. Он резко обернулся. На темном фоне неба выделялись еще более темные силуэты домов, через сотню метров улица круто поворачивала. «Негры в шахте ночью добывают уголь», - пробормотал Стас себе под нос - вообще ничего не видно. Но ощущение чужого взгляда не уходило, становилось все сильнее. Даже не чужого, а чуждого, враждебного. Стас поплыл немного, прислушиваясь к своим ощущениям.
        - Юля, пошли внутрь, - тронул он девушку за плечо, сбрасывая с себя оцепенение. - Юлечка, быстрее, солнышко, - потянул Стас ее за собой. Чужая злость ощущалась им уже почти физически.
        Девушка непонимающе глянула на него большими глазами, но подчинилась безмолвно, когда Стас затащил ее за локоть внутрь. Она сильно дрожала - и от холода, и от увиденного. В предбаннике Стас задвинул задвижку, проверил, не открывается ли дверь. Стальная, добротная. Такую только тросом дергать или болгаркой резать. Ему стало спокойней.
        Стас быстро прошел в комнату, выключил фонарь и пристроился у окна.
        - Свет не включай, пожалуйста, - попросил он девушку, надевавшую у шкафа свой пуховик.
        Стас прильнул к окну, ощутив лбом холод стекла, и начал до рези в глазах всматриваться в темноту. Чуть отодвинулся, коротко бросив взгляд на Юлю, и дернул затвор, досылая патрон. Подняв вверх планку предохранителя, он прислонил автомат к стене рядом с собой.
        - Стас, скажи, что происходит? - очень спокойным и почти недрогнувшим голосом спросила девушка. Видно было, что спокойствие стоит ей некоторых усилий.
        - Присядь, - кивнул он Юле на тумбочку рядом с окном.
        Кивок заметить было сложно, глаза к темноте еще не привыкли, но на тумбочку она присела. На самый краешек, сложив руки на коленях.
        - Юля… - отвернулся Стас обратно к окну и, вглядываясь в темноту, задумался, как же ей все объяснить. - Юль, скажи, а чем ты последние несколько дней занималась? Если не секрет, конечно. Просто, понимаешь, тут очень много странного и страшного происходит, а ты будто совсем не в курсе.
        Последовала некоторая пауза.
        - Юль, если расскажешь, просто мне легче и быстрее объяснять тебе будет, - глянул Стас еще раз на ее силуэт в темноте, - если хочешь, можешь не говорить…
        - Да нет, просто задумалась. Я… мы, с моим… молодым человеком в Египет ездили. Вернулись двадцать четвертого, рано утром. У меня отпуск еще, к тому же я… ну… - она сделала паузу, - мы на машине ездили. Через Москву летали, а туда на машине. Приехали и немного поссорились, - быстро закончила девушка фразу. - Я усталая была, к тому же ангину в последние дни подхватила и, как приехали, наверное, сутки из постели не вылезала. Очень горло болело. Еще и… ну это ладно. И…
        - Стой! - прервал Стас девушку.
        Прислушался - совсем вдалеке слышны слабые отголоски стрельбы. Несколько щедрых очередей и тишина. Нет, вот опять захлопало, в этот раз только одиночные выстрелы - точно из ружей. Все, тишина.
        Надеюсь, наши победили - подумал Стас. И вдруг ему неожиданно вспомнилось то утро, когда он по коридору общаги рассекал. И Диму позвонил, будто толкнуло что-то. Стас прислушался к себе - верни его в тот вечер, менять не стал бы ничего. «У нас вы сможете познакомиться со многими интересными людьми. И убить их». В юности Стас всегда хотел в Африку.
        - Юлечка, продолжай, пожалуйста, - попросил он, отвлекаясь и покосившись на девушку.
        - Ну… да и все почти. Вчера в магазин ходила, люди все беспокойные очень, света нет, при свечках рассчитываются. Хлеб есть, но продуктов мало. Снег еще этот. Я знакомого дядечку встретила, поговорила немного, он мне в общих чертах рассказал, что авария вроде бы какая-то. Но я очень плохо себя чувствовала, не особо интересовалась, если честно. Вот и все вроде.
        Рассказ очень интересный, особенно та часть, где про поссорились. Стас еще раз покосился на Юлю. Плохо видно в темноте, но в памяти быстро всплыли ее лицо, очертания фигуры. Не яркая, но вполне себе девушка, красота которой не сразу в глаза бросается. Чем дольше на нее смотришь, тем красивее кажется. А если ее в вечернее платье одеть - подумал Стас и непроизвольно улыбнулся.
        - Стас… - тихонько позвала девушка.
        - Ой, извини, задумался. Ты двадцать четвертого приехала, а двадцать четвертого все и началось, как я понимаю, - Стас опять сделал паузу, задумавшись, как бы ей все коротко объяснить. - В общем, слушай. Звучит, конечно, фантастически, но все правда. Зуб даю, - улыбнулся в темноте он, - двадцать четвертого мы с другом сюда случайно приехали. Повернули не туда…
        Улыбался Стас криво и говорил сквозь зубы, прикусив ватку на месте выдранного зуба. Вглядываясь в темноту на улице, он довольно обстоятельно рассказал многое из того, что произошло с ним в последние три дня. И про пробуждение в машине, и про конфликт с севастьяновскими, и про лейтенанта Савичева с его рассказами о произошедшем в воинской части. Про трупы на дороге, про ров странный, про зону взбунтовавшуюся…
        Девушка слушала внимательно, не прерывая вопросами, лишь несколько раз ахнула, когда Стас про резню на дороге рассказывал и про упыря в Красном Бору, которого лейтенант подстрелил.
        - Вот, собственно. Поверить во все, конечно, сложно, но, когда Федорович приедет, можешь его спросить.
        - Я тебе верю, но… не верится пока, если честно, - тихо сказала девушка и задумалась.
        Посидели в молчании немного. Стас обдумывал, что делать, и все больше склонялся к мысли, что здесь отмораживаться уже не стоит. Он как раз собирался озвучить это Юле, как услышал голоса. Со стороны противоположной мэрии. И откуда на Стаса кто-то смотрел. Притом с уверенностью парень мог сказать, что смотрел не очень хороший человек. Если это был человек.
        Голоса между тем приближались. Пьяные, визгливые. Уже дошедшие до кондиции, упорно доказывающие друг другу свою неоспоримую правоту, приводя бессвязные аргументы, не договаривая фразы. Шла бессмысленная, не нужная никому беседа, смысл которой наутро потеряется, оставшись лишь горьким, мерзким послевкусием тяжелого похмелья. Голоса становились громче, но в их пьяный спор Стас не вслушивался, анализируя свои ощущения на улице. Но тут девушка тихонько ойкнула, и он встряхнулся.
        Сразу же как громкость прибавили: «Шлюха, прошмандовка, убью шалаву» - тут же вычленил Стас из беседы. Вернее, монолога одного из приближавшихся гуляк.
        - Молодой человек твой, - даже не спросив, а утвердительно произнес Стас.
        Юля мелко закивала, хотела что-то сказать, но не получилось, видно, горло перехватило. От страха или от отвращения. Или от того и другого.
        - Сиди тихо, сейчас в дверь подолбятся и уйдут, - попытался успокоить Стас девушку.
        - У, мля, Колян, гля, следы! Говорил я тебе, тут эта мразина! - вдруг произнес один из пьяных уродов с улицы. - Слышь, тварь, открывай! Если ща хахаля тут найду, звездец и тебе, и ему! - раздалось несколько ударов по двери. - Ууу, прошмандовка… - посыпались еще удары.
        Стас медленно и долго выдохнул, погонял воздух по легким и поднялся.
        - Юлечка, можно я им по голове настучу? - все так же тихо спросил он. Ему сильно не нравилось, когда девушек так оскорбляют. - Я их калечить не буду, ладно?
        - Не надо, Стас, пожалуйста. Он же… они же…
        - Пьяные, поэтому можно? Завтра прощения просить будет? - взяла парня злость.
        - Нет, просто он… у него… потом много проблем может быть…
        - А, первый парень на деревне? Братва местная?
        Девушка кивнула, а Стас усмехнулся. В Севастьяново уже с таким пересекся. Теперь тут придется.
        - Да ладно, Юль. У меня тут крыша такая, что круче только яйца, не волнуйся, - говорил Стас с железобетонной уверенностью, успокаивая ее. Хотя внутри у него мерзкая пустота появилась.
        Нет, Стас не испугался. Просто городки тут маленькие, и он задумался - вот наваляет сейчас им, а дальше что? Завтра его тут не будет, а красавец опять в таком же состоянии к девушке уже домой придет. И куда ей деваться? Если не будет кого-то, кто сможет его вразумить кулаком в зубы, девчонка огребет. По-любому. Бежать ей некуда.
        Блин, что за жизнь скривился Стас, не валить же их наглухо!
        Удары по двери между тем продолжались. Стали реже, но сильней. Весь в раздумьях, Стас это отметил. Тут же раздался глухой звук удара тела о землю и одновременно смех, мат и пьяные комментарии. На минуту удары прекратились. Стас прислонился к стеклу у края окна и под углом увидел, как упавший с крыльца стряхивает с себя снег, а второй над ним смеется.
        - Ну сука… ща я ей… щас она узнает, мля… - Упавшее тело направилось к окну. - Коля, сюда иди, ща окно на фуй вынесем, ща мы…
        - Спасибо, что предупредил, - цыкнул Стас, покачав головой. - Юль, в уголок отойди, пожалуйста, мало ли что, - сказал он девушке.
        Парень увидел, что сидит она на тумбочке вся сжавшись, закрыв руками лицо. Но послушалась сразу - встала и отошла в самый угол. Как только девушка поднялась, Стас быстро отправился в предбанник. Немного не успел - когда открывал задвижку, послышался звук бьющегося стекла.
        - Эгей, стоим не двигаемся, на меня смотрим! - вышел Стас на крыльцо и направил ствол автомата пьяным в ноги. Дверь он открыл нараспашку, уперев ее в боковые перила крыльца и спиной к ней прислонился. Чтоб сзади никто не бросился - ощущение чужой злобы рядом Стас хорошо помнил.
        Два мудака указание не двигаться проигнорировали. В тот момент, когда Стас появился на крыльце, один из них недоуменно смотрел на свой рассеченный о стекло кулак, второй расшатывал раму. То, что кто-то появился на крыльце, дошло до них не сразу.
        - О! Ну-ка… иди-ка сюда, козел, ща я тебя мля… - направился к Стасу тот из них, который разглядывал свой кулак. Сейчас он шел, слизывая с него кровь, и был настроен очень агрессивно. Его голос, в основном, Стас и слышал - это, скорее всего, тот самый бывший молодой человек. Второй тоже двинулся к крыльцу.
        Несмотря на то что оба были явно здоровей Стаса, сначала он дернулся прислонить автомат к стене и зубы им посчитать. Сомнений в том, что это удастся, ни на секунду не возникало. Но тут, как вспышкой, парня пронзила догадка, как можно попытаться безболезненно решить проблему. Не именно проблему данного момента, а проблему хрупкой и очень беззащитной девушки Юли, которая сейчас стоит в углу, сжавшись от страха. Когда Стас подумал о девушке, в груди у него теплее стало.
        Сверкнула дульная вспышка, и хвост пламени расцвел цветком в темноте ночи. Громко хлестнул по ушам звук выстрела, отразившись от стен домов, заметавшись по улице.
        - Мужчины, не поняли? Стоим, епть. Еще раз дернемся, отстрелю ногу. А теперь меня слушаем. Завтра, с десяти утра до десяти вечера, приходите в РОВД, к полковнику Щербакову, Дмитрию Мелетеевичу. Трезвые. Почему и как я тут оказался, он вам расскажет. Сейчас объяснять ничего не буду, не в том вы состоянии. А теперь кругом и шагом марш отсюда. До свиданья.
        - Да ты… да я…
        - Мужчины, это первый вариант. Если вы б… - чуть не сорвался Стас, повысив голос, - если сейчас не исчезнете с горизонта, я вас обоих убью, по-настоящему. За угол брошу, а кто спрашивать будет, скажу - сами такие пришли. Пять секунд, - Стас вскинул автомат к плечу.
        Некоторое время Стас стоял на крыльце, глядя уходящим вслед. «Урою падлу, пощады молить будет», - говорил уходящий ухажер тихо своему корешку. Проверять - уроет или просто воздух сотрясает, сохраняя лицо перед приятелем, Стасу не хотелось. Ведь могут сходить до дома и вернуться, как минимум берданка у кого-то точно есть, если не что серьезней. И не только вдвоем могут вернуться. Стас поморщился - ситуация патовая просто. Тут ему опять стало не по себе - снова появилось ощущение чужого взгляда. Враждебного. Но мельком, не так как в первый раз.
        Посмотрев пьяным вслед, Стас прикрыл глаза. Появилось у него стойкое ощущение, что сейчас товарищи на неприятности нарвутся. Он зашел в медкабинет, прикрыв за собой дверь. Вины за то, что не предупредил, ни разу не почувствовал - бугай, который может пьяный идти бить девушку по надуманному им самим поводу, сострадания точно не заслуживает.
        - Юль, давай двигать отсюда. Они сейчас вернуться могут. До администрации добежим, Федоровича найдем, там разберемся. Хорошо?
        Говорил Стас быстро и уверенно, но в том, что у администрации они разберутся, уверенности сильной не было.
        Доктор между тем быстро надела свою куртку с необъятным капюшоном и встала посреди комнату, готовая к выходу. Глаза девушки в темноте чуть блестели. Повинуясь внезапному наитию, Стас подошел и обнял ее.
        - Все будет хорошо, маленькая, не волнуйся. Разберемся - если что, в Змеиный тебя заберу. Дантист ты хороший, без работы не пропадешь, - тихо говорил Стас ей на ушко успокаивающе.
        Юля, когда парень ее обнял, сначала стояла руки по швам, как оловянный солдатик, а после небольшой паузы обмякла и обняла Стаса. Девушка уткнулась ему в плечо, негромко всхлипнув. Постояли так с минуту, притом Стас все так же шептал успокаивающе, потом Юля отстранилась.
        - Все, спасибо, нормально теперь. Пойдем?
        Ответить Стас не успел. С улицы раздались крики, как раз с той стороны, куда пьянь ушла. И он даже совсем не удивился. Подхватив автомат, Стас подбежал к разбитому окну и встал у стены, всматриваясь в ту сторону. Кричали уже в два голоса, притом один вопил от боли, второй требовательно, с надрывом. «Пусти, пусти его», - разобрал Стас.
        - Юль, давай выходим. Как раз там отвлекутся от нас, - потащил он девушку к выходу.
        - А… а там… что? - договорила доктор уже на крыльце.
        - Давай закрывай и пошли, пошли, - подтолкнул Стас девушку в сторону администрации, как только она ключ в замке повернула. Потянув ее за руку, он зашагал вместе с ней по протоптанной на тротуаре тропинке.
        - Там, похоже, вроде того, о чем я тебе рассказывал - про людей странных, бездушных. Ничего хорошего, пойдем быстрей.
        - А мы… а ты им не поможешь?
        - Я должен им помочь? - резко остановился Стас и посмотрел Юле в глаза. - Они этого заслуживают, помощи моей?
        Девушка промолчала. Тут в суетливые крики с той стороны улицы, куда ушли пьяные мудаки, вплелся дикий вой, резко оборвавшийся. Стало тихо.
        - Пойдем быстрее, пока сами не нарвались, - Стас взял девушку под локоть, и они опять зашагали быстрым шагом наверх, к администрации. Где по-прежнему плясали на стенах окружающих площадь домов всполохи огня, метались причудливые тени.
        Дошли быстро, и без проблем, хотя Стас мандражировал, постоянно оглядываясь. Юле он старался свое беспокойство не показывать, успокаивая ее короткими фразами. Когда подошли к площади, Стас осторожно заглянул за угол, осматриваясь. Юлия прильнула к нему сзади, выглядывая из-за плеча. Стас покосился на нее - лицо немного испуганное, в темных глазах мечутся отсветы пламени. Девушка заметила его взгляд, потупилась смущенно и тут же отстранилась. Стас с трудом оторвал взгляд от лица Юли, разворачиваясь и оценивая происходящее на площади.
        На парковке у отдела чадили пламенем две машины, одна из них «буханка». Та, на которой Федорович сюда приехал наверняка, поморщился Стас - вряд ли есть еще одна с похожим багажником самопальным на крыше. Рядом стояла пожарная шишига, маячки на ней не работали, огонь никто не тушил. Поодаль приткнулись две кареты скорой помощи - «газель» и «уазик».
        Метались люди по площади от здания ментовки к зданию администрации, создавая причудливые тени на стенах домов. Несколько человек просто стояли и курили - были хорошо видны огоньки сигарет. Посреди площади стоял расстрелянный внедорожник, все двери нараспашку. У машины лежали тела и, рассматривая их, рядом присели несколько человек. Так - присмотрелся Стас - некоторые люди в форме, доктор в халате из здания отдела вышел, вытирая руки. Следом появились сразу несколько групп с носилками.
        - Ну что, махновщины вроде нет. Пойдем, спросим, что случилось? - посмотрел Стас на девушку.
        Юля кивнула, парень взял ее за руку, и они зашагали в сторону отдела. Подойдя ближе к чадящим машинам, Стас убедился - «буханка» та самая. Подойдя к крыльцу, он осмотрелся - многие окна в здании выбиты, даже на втором этаже. На стенах видны следы пожара, потеки воды. Ясно, значит, что пожарные тут тушили.
        - А ну стоять! - включил командира большой усатый мужик, в одиночестве куривший на крыльце. - Кто такие?
        - Пал Евгенич, это я, Юля Лисицина, - опередила Стаса девушка.
        - А, Юлечка, не признал тебя сразу, - голос мужика потеплел моментально, - а кто это с тобой?
        - Это… - сделала Юля паузу, не зная как спутника представлять.
        - Поклонник, - опередил Стас девушку с ответом и улыбнулся, зубы не размыкая.
        - Смотри, поклонник, Юленьку обидишь, после женщинам токмо другом сможешь быть. Усек?
        Девушка сжала Стасу локоть, потянув чуть назад. Ее лица сейчас видно не было, но наверняка зарделась до ушей - он уже сегодня видел, как Юля умеет моментально краснеть.
        - Пал Евгенич, - покладисто заговорил Стас, не став даже отвечать на страшные угрозы, - я с Зориным сюда приехал, с Константин Федоровичем, вон карета наша догорает. Вы его не видели?
        - С Федоровичем приехал? А сам где был?
        - Я ему зуб удаляла, - теперь уже Юля Стаса опередила. - Пал Евгенич, а что здесь произошло?
        - Ух, девочка, ничего хорошего. Налетели на двух машинах, гранатами отдел закидали, постреляли, кого смогли, и сбегли быстро.
        - Красноборские? - спросил Стас.
        - Да х… кхм, знает, - кашлянул усатый.
        - Одна машина, значит, ушла?
        - Да. Повезло, как раз мужики возвращались из АТП, потрепали уродов. А так бы все соскочили.
        - Пал Евгенич, а Константин Федоровича-то видели?
        - А, Федорыча! На втором этаже он был, когда началось, больше не видел.
        - Ясно, спасибо. А негде погреться? - кивнул Стас на девушку. - Пока я его поищу?
        - Есть, конечно, Юлечка, пойдем, я тебя в мэрию сведу, чаем угощу, - подошел и взял девушку под руку усатый.
        - А где искать потом?
        - На первом этаже, как зайдешь, налево по коридору, столовая там будет.
        - Хорошо, - кивнул Стас обоим сразу и пошел в здание отдела.
        Двери были целые, что неудивительно - высокие, монументальные. Такие только тараном если. Зато, как он зашел, в глаза бросился разгром полный - все стены в следах от пуль, осколков, мебель разломана и еще водой все залито. Кое-где тела лежат, но уже к стенам оттащены. Суетятся люди, крик стоит. Хотя с улицы этого шума слышно не было.
        - Где Митрича найти? - огорошил Стас вопросом спешащего на улицу капитана с безумными глазами.
        - А? Что? - не понял вопроса тот, но притормозил.
        - Щербаков? Митрич, где найти? - Как Щербакова тут многие зовут Митричем, Стас слышал и подумал, что, если его так называть, вероятность получить нормальный ответ повысится.
        - Там! - ткнул указательным пальцем капитан вверх.
        - Там? - удивился Стас и тоже ткнул пальцем в небо. «Все, что ли, закончился Щербаков?» - мелькнула у него мысль.
        - Там! - уже большим пальцем показал капитан себе за спину, в сторону лестницы и убежал. Стас глянул ему вслед, поправил автомат за спиной и направился в указанном направлении.
        На лестнице тоже Чечня - все стены пулями выщерблены, а кровь будто из плошек по сторонам расплескивали. Осторожно, стараясь не наступать на бурые лужи, Стас начал подниматься. Переступив через раскиданные ошметки одежды и окровавленные бинты, он поднялся на второй этаж.
        Осмотрелся - почти везде двери распахнуты, в коридоре остатки горелой мебели. Тела лежат вдоль стены, человека три или четыре, отсюда не видно. Вокруг темно, все скрипит, шелестит, ругается матом, и никого из людей не видно.
        Стас пошел по темному коридору, вспоминая. По памяти подошел к третьей по счету двери - вот оно. Постучался, реакции никакой. Толкнул дверь и остановился тут же.
        - Упс, - вырвалось у него.
        В хлам раскуроченном и подгоревшем кабинете Щербакова на упавшем шкафу сидели два мужика усталых, перекуривая. На полу лежало несколько тел.
        - Чо надо? - тихо, почти без интонации спросил вошедшего Стаса один из них.
        - Здорово, мужики. Митрич тут?
        Один из обмороков медленно посмотрел налево, потом направо. Потом глянул на Стаса и коротко ответил:
        - Нет.
        Стасу захотелось сказать ему какую-нибудь гадость, но он сдержался.
        - Пал Евгенич с улицы послал, спрашивает, Зорина, Константин Федоровича, тут не видели?
        После вопроса последовала долгая, секунд в пять, тягучая пауза.
        - Там он. В коридоре лежит, - наконец кивнул один из мужиков.
        - О’к-кей, спасибо, - даже запнулся Стас и направился к выходу.
        Выйдя из разгромленного кабинета, он подошел к телам у стены. Увидев Зорина, Стас выругался и поморщился. Аккуратно спустившись на первый этаж и выйдя из отдела, он пошел через площадь к зданию мэрии.
        В столовой было темно, только одна свечка горела на прилавке буфета. Зато в окна хорошо видно, что на улице происходит.
        - А где Пал Евгенич? - подсел Стас к Юле, сидевшей за столиком в дальнем углу зала.
        - По делам побежал. Чай будешь? - Девушка сидела с граненым стаканом чая, от которого обильно пар поднимался.
        - На чем они его тут кипятят, на костре, что ли?
        - Не знаю, - пожала Юля плечами, - какая разница? На газу, думаю, баллоны-то есть. Так ты хочешь? Попросить тебе?
        - Дай глотну просто, а то неудобно, целую кружку точно не выпью.
        - Ай, извини, совсем забыла! И как я так, - сокрушенно помотала головой девушка и протянула Стасу стакан.
        - Слушай, а ты далеко живешь? Если пешком, сколько по времени? - в промежутке между мелкими глотками, спросил он девушку.
        - Минут пятнадцать идти.
        - Сейчас пойдем тогда, до дома тебя провожу. Автомобиль наш сгорел, новых пока не предвидится. Там и подумаем, что делать.
        - А Константин Федорович?
        Когда Стас промолчал, покачав головой, Юля вопросительно посмотрела на него, понимая, но не веря. Он скрестил руки на груди и отвернулся в окно, успев заметить, как девушка поникла, спрятав лицо в ладонях.
        И как раз вовремя в окно глянул - увидел, как серая «буханка» к отделу подъезжает. Стас смотрел и старался даже не думать о том, как повезло, чтобы не спугнуть. Машина подъехала ближе - багажник приметный, одна мигалка посередине сверху, ну и флажок голубой. Лазурный вернее, как в Питере этот цвет называют. Повезло, точно он.
        - Оба-на, такси наше приехало, - даже привстал Стас, увидев, как из водительской двери выбирается Алекс. Тот вышел и сразу принялся отвязывать тюк на багажнике. Между тем с другой стороны Егор с чернявым Женей вывели двух девушек и, озираясь удивленно, повели их в сторону дверей в отделение.
        - Сейчас с ветерком домчим, - обернулся Стас к Юле и добавил: - Можешь не торопиться, они все в отдел пока ушли.
        Когда допили чай, начали выдвигаться. Девушка поднялась, но как-то без особой охоты. Стас взял ее за руку и почти потащил к выходу. «Интересно, что случилось?» - мелькнула мимоходом мысль. Дошло до него только на улице - он даже резко остановился, поразившись своей глупости.
        - Ты домой боишься ехать, да?
        Девушка посмотрела на Стаса и опустила глаза, не отвечая.
        - Юль, не волнуйся, - обругал он себя за недогадливость, - сейчас решим, не бойся. Никто тебя больше не обидит, - заглянул Стас в глаза девушке и, снова взяв ее за руку, повел к машине.
        26 апреля, вечер
        Старцев Александр, поселок Тихая Заводь
        Выпрыгнул из уазика, помогая Артему трос отцепить. Тот свернул его небрежно и сунул мне. Мельком я кинул взгляд на вытащенный из канавы паркетник - «ситроен». Редко такие встречаются.
        - В салон кинь и давай двоих из «буханки» в джипарь. Я тоже там с Гешей поеду, - махнул мне сержант.
        - Дорогу кто показывать будет?
        - А, ну да. Тогда мы первыми пойдем, пропусти сейчас. Давай только быстрей, такое ощущение, что в спину кто-то смотрит, - поторопил меня Артем.
        Подбежав к машине, открыл дверь в салон и огляделся. Девушки пересели в дальний угол, где два кресла вместе, а парни уставились на меня.
        - Давайте вылезайте! - обратился сразу к обоим. Никакой реакции. - Быстро, вылезли епть! - рявкнул я на них. - Давай-давай! На заднее сиденье прыгайте, - вытащив парней, указал на «ситроен» и подтолкнул в загривок одного из них.
        Опять оббежал «буханку», подгоняемый страхом, - на улице уже оставался я один, и темнота враждебно смотрела только на меня. С силой рванул ручку и чуть не улетел вслед за распахнувшейся дверью. Когда запрыгнул на водительское место, справа темной тушей пролез по дороге паркетник, и я тронулся следом. Скорость Геша держал сорок километров, но по такой дороге больше и не поедешь. Порадовался, что они едут первыми, - яркий свет от фар внедорожника так рассеивал тьму перед собой, что даже мне было дорогу прекрасно видно. Это хорошо - и так уже тупая боль снова появилась под бровями. Устали глаза с напряжением в темноту всматриваться вот уже сколько времени.
        Сзади, там, где девушки сидели, послышались сдержанные ругательства. Напрямую ко мне не обращались, но смысл я понял - из-за некого урода ее величество едет в какой-то помойке, в то время как карета катит рядом. Не скажу, что не тронуло, - неприятно, конечно, но виду не показал.
        Пока ехали, разговорился с Жекой. Обычно молчаливый, он сейчас нормально поддерживал разговор. Оказалось, Джексон ехал в Екатеринбург, к другу. Тот работу хорошую обещал, вот Жека и решил скататься посмотреть, как оно. На резонный вопрос про то, зачем искать золотые горы за Уралом, если Москва под боком, Жека ответил, что суету не любит, - меньше народа, больше кислорода. Еще я очень удивился, когда узнал, что у него уже жена и две дочки. Дома остались. Да, тяжело парню сейчас.
        Сам рассказал ему о своей работе в офисе, где уже давно себя неуютно чувствую, - тоже ведь в тайгу сорвался далеко идущие планы имея.
        - Алекс, фары гаси! - прервал Джексон меня. - Смотри, навстречу кто-то мчит.
        Тут и паркетник между тем часто-часто замигал тормозами, обращая внимание.
        - К кустам прижимайся, - напряженным голосом начал инструктировать меня Жека, - подождем, пока проедут. Если останавливаются, сразу же из машины выпрыгивай и в лес двигай, налево. Я справа пойду. Мало ли что, если начну стрелять, жди минимум пять секунд. Все как раз перебегут за машины на твою сторону, будут как на ладони. Под прямым углом не выходи, градусов тридцать к машинам, чтобы нам друг в друга не палить. Понял?
        - В смысле не доходить до машин, да? Наискось залечь? - Я показал на руках примерную диагональ, быстро прижимая «уазик» к кустам.
        - Да. Вон смотри, смотри! Уже почти встретились, давай прижимайся. Епть, тот тоже тормозит… Девушки, вы бы на пол легли, - обернулся Жека назад, - целее будете.
        Между тем встречная машина остановилась, чуть перегородив дорогу.
        - Все, Алекс, давай в темпе, - Жека быстро выскочил из машины.
        Выпрыгнув, я на полусогнутых быстро перебежал через дорогу, надеясь, что меня не заметят. Зажмурившись, вломился в густые кусты. Раздвигая руками ветки, перебрался через глубокую канаву и осторожно, шаря впереди себя руками, двинулся вдоль дороги. Через пару секунд зрение немного адаптировалось к темноте, пошел уже быстрее. Даже почти побежал.
        Я свернул в сторону канавы, опять продираясь через кусты, но глаза уже не зажмуривал, просто голову отвернул. Старался не шуметь - от машин донеслись голоса. Пока подбирался, достал пистолет из-за пояса. Черт, даже не посмотрел, сколько патронов там осталось. Вдруг ни одного - похолодело у меня все внутри. Тут с дороги раздались несколько длинных очередей, и я от неожиданности и испуга плюхнулся на живот. Свистнули пули, надо мной срезало несколько веток.
        Я тут же буквально просто мордой в сугроб зарылся. И застыл - руки и ноги как свинцом налились, отказываясь повиноваться. Захотелось зажмуриться и оказаться далеко-далеко от выстрелов этих, спокойных и насмешливых голосов, обсуждающих мента дурного. Я поднял голову, не способный поверить в то, что только что услышал. Извернулся, смахнул снег с пистолета и пополз, глядя впереди себя невидящими глазами.
        Когда выбрался, наконец, из переплетения кустов, пришлось ползти практически на обочину - иначе ничего не видно, слишком крутой скат от дороги. Так, водительская дверь паркетника закрыта, что с другой стороны, не видно. Яркий свет фар стоящей напротив машины слепит, у «ситроена» фары не горят. Или выключены, или разбиты пулями. Слышны скрип металла, стоны из машины, голоса. Слышу даже, как вытекает жидкость из радиатора. Несколько человек стоят у машины, их почти не видно - фары слепят. Вот один из них в ореоле света пошел в мою сторону. Дыхание просто перехватило от страха - сердце сейчас через спину выпрыгнет.
        Пистолет я до этого держал боком, параллельно земле, а сейчас изготовил к стрельбе, упираясь рукоятью в землю. Только бы не увидели, ведь Жека сказал после него стрелять. Страшно, очень страшно. Ведь могут заметить и тогда…
        Послышался грохот выстрелов из дробовика, и двое у машины кулем повалились на землю. Одного даже отбросило на пару метров. Послышались крики боли, а идущий ко мне рыбкой прыгнул вперед, скрываясь за колесом. До него было несколько метров, и он как на ладони. Еще один за второй машиной - теперь я лучше вижу, одна фара больше не светит. Тут же успокоился и, щекой с силой прислонившись к плечу, принялся выцеливать ближайшего ко мне. Он рядом, промахнуться будет сложно.
        Легко нажал на спуск. Моментально перенес прицел на второго - еще несколько выстрелов. Все, затихло. Остался лежать на месте, всматриваясь в темноту у второй машины. Вспомнил, что надо вздохнуть, перевел дыхание. Через несколько мгновений понял, что, вместо того чтобы валяться на пузе и смотреть, надо бы в темпе скатиться в канаву, сменить позицию. И лишь после этого интересоваться, попал или нет.
        Отполз задом вниз, после скатился и, сидя на снегу, достал магазин суетливо. Посмотрел, поднеся его так, что почти носа касался, - ффух, еще патрона три осталось. Чуть ободренный, выполз из канавы и, поражаясь себе, встал на полусогнутые и перебежал к «ситроену». Вроде был страхом опутан, как паутиной липкой, а тут даже бегаю. Присев у крыла, пнул ногой тело - никакой реакции. Присел на колено, навел пистолет в сторону другой машины. Только захотел сорваться с места, мелькнула мысль - а если Жека меня примет за этих?
        - Алекс, чисто? - с облегчением услышал с той стороны дороги.
        - Вроде чисто, - говорю я, голос как не мой.
        Неожиданно для себя сорвался с места и перебежал ко второй машине, держа ПМ на изготовку. Так же на полусогнутых, готовый стрелять на любой шорох или шевеление. Ни шорохов, ни шевеления не было. Подбежал ко второму, которого застрелил. Уперся ногой ему в бок и перевернул. Перекошенный белый овал лица, обе руки к боку прижаты, будто обнимая. Вся тыльная сторона ладоней в крови, хоть и темно вокруг, но струйки крови на белой коже видны. Перевел взгляд на выбеленное лицо, и тут лежащий моргнул.
        - Мля! - Я с испуга надавил на спуск. Так, больше не моргает. Фу, нельзя же так! Меня заколотило крупной дрожью.
        - Алекс, я тут, - услышал рядом голос Джексона, с той стороны машины. - Чисто, всех положили, - опять Жека, заглядывая в салон.
        Выпрямился, встретился с ним взглядом. Вдруг послышался щелчок открываемой двери, и мы моментально вскинули оружие, направляя в сторону «ситроена».
        - Парни, это я!!! - заорала тень. Вывалившийся из водительской двери Геша встал с земли.
        Пошли не к нему. Рядом с открытой пассажирской дверью мешком лежал Артем. Подойдя, я до крови закусил губу. В то же время облегчение - ведь подумал, когда в канаве лежал, что и Геша тоже.
        На меня накатила дикая усталость, в глазах начало расплываться. Слезы. Присел на колено рядом с сержантом, тронул за плечо, попытался перевернуть. Артем посмотрел на меня широко открытыми глазами, попытался что-то сказать. Переборов секундный ступор, я наклонился к нему:
        - Тема, что? Тема?!
        - Же… же… - Он хрипел, сказать у него не получалось. - Жена! - выдохнул сержант в последний раз, собравшись с силами.
        - Жена, что жена? Тема! Тема, как так?! Артем!!! - Я тормошил его, глядя в застывшие глаза.
        Дыхание перехватило, а я уткнулся лицом в снег на дороге, завывая от бессилия. Холода на лице от снега не ощущал. Выпрямился, сделал несколько глубоких вдохов, сглатывая слезы.
        - Пойду «буханку» подгоню, грузить его надо, - с усилием произнес я, ни на кого не смотря.
        Запрыгнул на водительское место «буханки», завел и с лязгом воткнул передачу, первый раз за несколько дней не поморщившись от этого звука. Сзади слышно ничего не было. Я обернулся - не, не убежали. У Белоснежки глаза в темноте блестят, подружка ей в грудь уткнулась.
        Подъехал к «ситроену», встал рядом. Стрелки у машины на радиаторной решетке разбиты пулями, радиатор пробит, лобовое все в дырках. Повезло Геше, как оказалось - Артем шепнул ему пригнуться, сам же вышел из машины. Где его и срезали. Геша сказал, что сзади сначала стонали, пока Геша под рулем лежал, ружье свое обнимая, теперь тишина. Джексон открыл дверь, заглянул и поморщился. Вот ведь - Артем убит, сзади два трупа, а на Геше ни царапинки. Везунчик.
        Сержанта поднимали на крышу «буханки» все вместе, потом парни пошли шмонать убитых, а я Артема к багажнику его же ремнем крепил, стараясь к упырю не прикасаться. Не машина, а труповозка уже какая-то.
        Просмотрел все карманы у сержанта. Достал удостоверение и портмоне - больше ничего не было. Портмоне открыл - и документы, и кошелек, все в одном. Денег почти нет, кредитка, бумажки потрепанные, фотография. Женщина с мальчиком лет семи. Женщина симпатичная, строгое лицо в обрамлении прямых волос, у ребенка уши оттопырены. Как у отца. Я закусил губу до крови - вот она, жена, по всей видимости.
        Только вот что, последние двое суток Артем с женой своей точно не виделся и даже не пытался. Но я узнаю, кто она, где она, Тема, обязательно узнаю. Найду ее, обещаю тебе. Тут заметил, что уже вслух говорю, смотря в неподвижные глаза сержанта. Протянул руку, опустил ему веки. Все. Был человек - нет человека. Выдохнул, спрыгнул и пошел к парням, которые раскладывали оружие на земле. О тех двоих, которых подстрелили в паркетнике, я даже не подумал.
        Уроды, завалившие Артема, были на старом «чероки». Тоже уже не на ходу - моторный отсек пулями пробит, это когда Жека стрелял. У него пули вперемежку с картечью в дробовике, так что джип точно не ездун больше.
        Артемовский автомат я себе за плечо повесил и сунул в карман горки магазин запасной. С бандитов оружия взяли много. Четыре автомата - два коротких, как сержантский, с деревянным цевьем и еще два «калашниковых», выглядевших очень современно. Оба в черном пластике, приклады не рамочные металлические, а цельные, тоже пластиковые, складывающиеся.
        Магазинов в «чероки» было много. Пустых, а патронов мало. Расстреляли почти все, интересно вот только - где? Магазины все собрали, а больше ничего практически и не было - в машине пусто, в карманах пусто. Закинули оружие в «буханку» и тут же начали вооружаться. Джексон осмотрел трофейные автоматы и повесил себе за плечо такой же, как у меня, с деревянным цевьем. Геша себе взял один из тех, которые серьезней выглядят.
        Подъехав к «ситроену», уткнулся ему в задний бампер и столкнул в канаву. После повторил тот же маневр с «чероки». Вырулил на середину дороги - рыкнул двигатель, и «уазик» переехал брошенные на обочине тела. Никто ничего не сказал, ехали в молчании. Я на ходу достал бутылку с вискарем из-под сиденья. Пустили по кругу, в этот раз не запивая даже.
        Как глотнул жадно, сразу стало теплее немного и трясти перестало. Глотнул еще раз, появилось стойкое желание напиться. Руки скользили по бутылке - перчатки были мокрыми, от снега не отряхнул. Стянул их с рук, морщась от боли в подживающих порезах, и бросил на торпеду сушиться под потоком теплого воздуха.
        Вскоре подъехали к Великополью. Если вчера вечером город лежал на холме темной тушей, то сейчас в стороне центра виднелись отсветы, как от пожара. Рация опять начала каркать периодически, но я ничего не понимал, как ни пытался, - хрипение дикое. Все же интересно, что горит. Подъезжая к заправке, увидели милицейскую «буханку», паркующуюся у ларька, в котором король бензоколонки обитал. Сбавил скорость, что-то резануло взгляд.
        - Алекс, смотри, вроде труп там лежит? Вон видишь, у колонки? - щуря глаза, тихо сказал Жека, который на переднем сиденье сидел.
        Я кивнул, увидев. Останавливаться не стал - и так у нас два на крыше. Вдруг попросят еще одного довезти. По памяти проехал к моргу, не доезжая до центра. Понадеявшись на интуицию, свернул на одну из улиц, вроде подходящих по направлению. Не ошибся, выехал на прямую дорогу вдоль соснового бора, ведущую к поликлинике. Машин на стоянке сейчас не было, но много тел на улице так и лежало. Дверь в хмуро щурившееся окнами здание была закрыта.
        Хотя долбили с Джексоном в металлическую дверь мы несколько минут, никто не открывал. Подошел Геша, дернул за ручку. Вот удивительно - открыто и свет горит! Заходи не бойся, выходи не плачь.
        - Ну да, кто же сюда сунется, - прокомментировал я, - брать вроде нечего.
        - Не скажи, - протянул Жека, - одежду, лопатники по карманам пошерстить. Коронки те же.
        Сняли Артема с крыши и занесли внутрь. Я тут уже был, привычно, Жека как всегда невозмутимо на все взирал, а Егор с лица заметно сбледнул. Обратно почти бегом выбежал.
        - Геша, это тебе повезло еще, подморозило. Когда тут вчера был, запах стоял мяса горелого, густой такой, - попытался подбодрить я Гешу, но он почему-то не подбодрился.
        До Красной площади домчали быстро - дорога знакома, к тому же почти без поворотов. Когда поднялись на пригорок, я обомлел - фасад отдела полиции щерился разбитыми окнами с копотью и потеками воды под некоторыми. Перед крыльцом дымили, догорая, несколько машин, которые никто и не думал тушить. Посреди площади стоял побитый пулями внедорожник, рядом тела лежали, вокруг них народ суетился.
        - Ничего себе тут война была, - присвистнул Джексон.
        - Жек, смотри, джип стоит. По ходу это корешки тех уродов, - кивнул я на внедорожник, рядом с которым в ряд были разложены три тела. Как раз их нашими фарами выхватило на мгновение - по стилю одежды похожи на тех, кого мы на дороге оставили.
        - Да, похоже, - кивнул Джексон, открывая дверь.
        Упыря отмотал быстро. Даже не отмотал, а ножом шнурки обрезал, которыми его к багажнику привязали. Все даже из машины выйти не успели. Хекнув, отправил тело в полет к крыльцу. Народ, рядом с джипом расстрелянным копошившийся, на нас смотрел, но пока не подходил. Я оперся рукой о багажник и спрыгнул на землю, громко хлопнув ботинками по земле. Поморщился от ударившей в ступни боли - дурак, блин, нет бы слезть нормально. Остальные уже столпились у крыльца, ожидая меня.
        - Нам туда, - холодно сказала Белоснежка и вознамерилась двинуть в сторону здания администрации.
        - Слышь, подруга! - шагнул я к ней. - Нам сказано тебя в отдел привезти, мы и привезем. А куда тебе надо, мне глубоко поровну. Ясно?
        Начни она сейчас спорить, я бы совсем взбесился. Видно, Белоснежка это почувствовала и, фыркнув, пошла к монументальной двери отделения. Вторая девушка уже пришла немного в себя, на ней больше не висела, передвигалась вполне самостоятельно.
        Я зашел последним, уперся в спины остановившихся спутников и протиснулся вперед.
        - Хрена се… - эмоционально выдал Геша, обозревая разгром.
        Картина действительно поражала. Все побито пулями, вдоль стен тела лежат, раскуроченная в хлам мебель. Я тут же пожалел, что автомат в машине оставил. Еще и на замок не закрыл, дурак.
        - Жесть… - прокомментировал я и глупость свою, и разгром вокруг. - Слышь, дружище! Где Митрича найти? - тут же выцепил взглядом молодого парнишку в милицейской форме, который единственный на месте стоял, никуда не бежал.
        - А?! Митрича? - встрепенулся тот.
        - Да, Митрича. Щербакова.
        - А уехал он, - глаза у парня широко открыты, взъерошенный, но соображает.
        - Вот блин! Что делать-то? - спросил я больше сам себя, уже отворачиваясь.
        - Так это… Сергей Юрьевич тут, к нему можете… - выдал паренек.
        - Это Зайка который? Зам?
        - Ну да, он, - как болванчик, закивал головой парень. - Там был, пару минут назад, - махнул парень рукой, показывая направление.
        - Спасибо, друг! Пойдем? - обернулся я к спутникам.
        Двинулись не торопясь, стараясь не наступать на обломки разные. Пройдя по коридору, вошли в помещение столовой. На стенах также следы от пуль, несколько больших луж крови, густой и липкой на вид. В углу спиной к нам стоял высокий и здоровый мужик, перед ним три человека выстроились. Все в милицейской форме, с оружием. Высокий говорить перестал, увидев, как взгляды на нас метнулись, и обернулся сам. Зайка это тот самый, скорее всего.
        - Ну-ка, ну-ка, - всматриваясь, он пошел в нашу сторону, а разглядев, приостановился. - О! Привезли! - сказал высокий, потирая руки и глядя на девушек. - Привезли, молодцы какие, - это уже нам.
        Мы все молчали, тихонько переглядываясь, а Белоснежка, когда здоровый вперился в нее взглядом, начала тихонько пятиться. Лазурная девушка вцепилась ей в локоть.
        - Испугалась? Правильно испугалась, - до чего же мерзкий голос у этого Зайки.
        Происходящее мне уже не нравилось. В животе опустился тянущий ком, появилось предчувствие, что хорошим тут не кончится. Слишком сильно агрессией веяло от этого мужика.
        - А Иванов где? - окинул нас взглядом Зайка.
        - Артем? - спросил я, а увидев, как взгляд ко мне метнулся: - Убили.
        - Как? - после недолгой паузы спросил здоровый, глядя на меня.
        - По дороге обстреляли, он в головной машине шел. Его убили и еще двоих, с ней, - кивок в сторону девушек, - в доме были.
        - Кто стрелял?
        - Бандиты какие-то. Их там оставили, а Артема забрали, в морг уже отвезли, - предвосхищая вопросы, произнес я.
        - Ладно, парни, присядьте пока. Полчасика подождите, сейчас Митрич вернется. Леха, побудь с парнями, - кивнул Зайка на нас самому низкому из троих ментов. - Ну, - повернулся он к девушкам, - что, вернемся к нашим баранам? Овцам, - поправился и мерзко улыбнулся Зайка. Голос его повеселел. - Ты кто? - резко спросил он девушку в голубом.
        - Я?
        - Фамилия, зовут как?
        - Надя… Обручева, Надя, - девушка смотрела на Зайку испуганными глазами и заметно вздрагивала от каждого его вопроса.
        - Откуда?
        - Я… я…
        - Это кто? - переадресовал Зайка вопрос Белоснежке.
        - Первый раз увидела сегодня, - пожала девушка плечами и посмотрела на него как будто свысока, хотя сама ниже его ростом. Хорошо держится, ведь страшно ей наверняка, но не показывает.
        - Ладно, поверим пока. Туда сядь! - резко сказал мент Наде, так что та вздрогнула. - Пойдем, - это он уже Белоснежке, толкнув ее в плечо и зашагав к двери.
        - Послушайте… не надо, - схватила Зайку за локоть лазурная девушка.
        От звонкого хлопка оплеухи я вздрогнул, а девчонка отлетела от удара на пару метров, покатившись по полу. Увидев брошенный на Зайку убийственный взгляд, я придержал Жеку за локоть. Он посмотрел на меня, в глазах недоумение. «Не сейчас», - одними губами прошептал ему.
        - Я сесть сказал, а не меня хватать! - рявкнул Зайка. Хотя Надя вряд ли поняла - он хоть и ладонью ударил, но тут нокдаун без вариантов. Тяжела рука для нее оказалась. - Тебе тоже?! - повернулся он к Белоснежке. - Пошли! - Зайка грубо толкнул девушку в плечо. Она, пробежав немного от толчка, ударилась об косяк двери, даже от вскрика не удержалась. Зайка вышел вместе с ней в коридор, схватив за предплечье, а в дверях бросил на нас взгляд быстрый. Мы не дергались, только Жека, когда он вышел, подошел к упавшей девушке, помогая ей подняться.
        - Парни, а чего это он так? Эта же чуть зубами не подавилась? - обратился Геша к оставшимся в кабинете ментам, кивнув на Надю. Ошарашенную девушку сейчас Жека на стул усаживал.
        - Вы ж васильевскую дочку привезли, он ее сейчас вообще порешает, наверное, - ответил тот, которому за нами поручили смотреть. Остальные молчали.
        - А в чем прикол? Мы немного не местные просто, кто этот Васильев такой? - продолжал расспрашивать Геша.
        Леха округлил глаза, показал рукой в сторону коридора, развел руки с выражением сильного недоумения на лице - мол, как так, не знать кто такой Васильев? И уставился на Гешу, будто тот должен был понять все из этой его пантомимы. Мне же в этот момент было наплевать, что Васильев сделал, внутри все кипело, хотя вид я сохранял невозмутимый. Не должно так быть, неправильно это все.
        - Ммм, - выдал я стон с гримасой, - да поровну кто этот Васильев, Геш, тормози! Мужики, где сортир тут? Сейчас днище вырвет просто, а при этих не хотел в лесу зад морозить, - понизил я голос и кивнул на девушку, которую Жека приводил в себя.
        Весь мой вид говорил о том, что вот-вот - и действительно вырвет. Даже на одной ноге подпрыгивать начал от нетерпения.
        - Воды нет, так что жопу морозить все равно придется, - ответил опять Леха, ухмыльнувшись уголком рта, - выходи, обходи отдел слева, во дворе «скворечник» есть.
        Банально, конечно, но ничего другого мне в голову не пришло. Прокатило и ладно. Я кивнул благодарно и быстро вышел из комнаты, в коридоре уже приняв нормальный вид, убрав гримасу с лица. Вышел к дежурке, но Зайки уже видно нигде не было.
        - А Сергей Юрьевич не проходил? - спросил я капитана за побитой стойкой. Тот самый, Левшин, кстати.
        - Он занят сейчас, можешь здесь подождать, - чуть подумав, глянул на меня капитан.
        Вот здесь-то его ждать мне точно не стоит.
        - Да знаю я, что он васильевскую дочку повел, мне по этому поводу ему пару слов сказать надо, это мы ее привезли, - заговорил быстро я.
        Капитан посмотрел на меня пристально, а я в этот момент даже как дышать забыл. Чуть погодя, видимо приняв решение, Левшин просто обернулся и показал на неприметную дверь:
        - Вон тот коридор, до конца, там лестница.
        Я кивнул и быстрым шагом пошел в указанном направлении. Буквально пять метров, и все, коридор кончился. Темно, блин, дверь справа, дверь слева. А, вот, правая дверь легко поддалась, и я выскочил на лестницу черного хода. Снизу хлопнула дверь. Дернулся было туда, но сверху тоже хлопнуло. Куда, блин - я чуть не разорвался.
        Решившись, ринулся вниз, рывком открыл пошарканную дверь и ввалился в подвальный коридор. По стенам трубы тянулись с потеками ржавчины, горело несколько аварийных лампочек по всей длине коридора. Слева мелькнуло - не движение даже, а так, поток воздуха. След инверсионный от духов заморских - подумал я про себя. Так же быстро, почти бегом, дошел до двери, в руке сжимая пистолет. Правильно пошел - уже был слышен голос Зайки, только слов не разобрать.
        Я подбежал к двери, из-за которой раздавались звуки, и прислонился плечом, взявшись за ручку. Понять бы, один он там - нет? И что происходит. Вдруг послышался звук удара, вскрик и глухой стук падающего тела.
        - Еще добавить? Или сама раздеваться начнешь? - Услышав это, я даже не удивился. Интересно, что же такого глава района натворил, если его дочку, которая меня увольняла влегкую, тут теперь так встречают?
        Выдохнув, резко открыл дверь, залетев в кабинет. Лампочка под потолком светила тускло, но хорошо хоть есть. Похоже, комната под хозяйственные нужды всякие. У стены верстак - простой деревянный стол, накрытый газетой, рядом ящики с инструментом. В углу навалены лопаты, грабли. Совершенно не вовремя мелькнула дурацкая мысль, что, если б еще минуту подождать, можно было и сиськи увидеть, судя по развитию событий.
        Белоснежка лежала на полу, согнувшись и держась за живот. Ее волосы разметало по полу, а Зайка над ней возвышался.
        - Руки за голову! За голову я сказал! - Зайка обернулся в мою сторону, увидел направленный в него пистолет и медленно, словно раздумывая, поднял руки. - В угол отошел! Лег! - Глаза у меня дикие, сам себя сейчас боюсь. Но здоровей он меня намного, поэтому, если кинется, стрелять придется. - Лег, сказал! Быстрее!
        Зайка, видно, просек, что я сейчас в состоянии боевого бешенства, поэтому указание выполнял. Хотя мнение свое имел, что и захотел показать:
        - Слышь, ты, вообще…
        - Тебе череп жмет? Еще слово - и нету Зайки, ясно? Лег, я сказал, быстро! Руки за спину, запястья на жопе скрести! Вот так, молодец какой.
        Эй, подруга? Ты жива там? - Я неотрывно смотрел на мужика, но краем глаза увидел, что Белоснежка приподнялась и, хватая воздух ртом как рыба, попыталась отползти к стене. Быстро глянул на нее - на вопрос отреагировала, кивнула. - Ремень есть у тебя? Есть? Давай быстрее тогда, вынимай и руки ему стяни. Давай-давай! - Но подгонять девушку и не надо было - она быстро пришла в себя. Вытащила ремень из джинсов и в нерешительности остановилась у лежащего.
        - Слышь, дружище, лучше тихонько лежи, хоть чуть дернешься, сразу стреляю, - я присел на одно колено и взял пистолет двумя руками, пристально вглядываясь в лицо Зайки, - тот лежал на животе, повернув голову. Когда я присел, он приподнялся чуть, пытаясь мне в глаза заглянуть. К его щеке прилипло несколько щербинок сухой грязи с пола.
        Как только девушка стянула ему руки, я осторожно подошел, проверил. Молодец, хорошо навязала. Метнулся к верстаку, схватил моток проводов, еще раз перетянул лежащему руки, для верности, потом щиколотки. Завертел головой в поисках тряпки на кляп.
        - Ты понимаешь, что тебе не жить, придурок? - послышалось злобное шипение.
        Не смог он лежать спокойно. А зря - меня от его слов как током ударило. Время опять замедлилось, и я удивленно смотрел, как медленно у него пар при дыхании изо рта выходит.
        - Убьешь, что ли? - присел я рядом с ним на одно колено.
        - Я тебе ноги вырву, понял? - Зайка не говорил, шипел с ненавистью. А ведь и правда убьет - пронзило меня мыслью.
        Лучше б он молчал, чем говорил. От принятого решения у меня внутри все похолодело, заледенело даже. Я тихо, так чтобы он не видел, положил пистолет на пол и выпрямился. Достал нож - в подсумке лежал, так что сидя было бы неудобно доставать. Руки не дрожали, но сейчас я наблюдал за собой будто со стороны.
        Много раз слышал до этого - совершил убийство в состоянии аффекта. Вот и я сейчас, того, в состоянии аффекта. Ничего не говоря, резко присел, схватил лежащего за волосы и воткнул нож в шею под ухом. Брызнуло, будто шланг прорвало, и моя рука сразу оказалась вся в крови. Зайка задергался, а я в панике, как неопытный водитель, который вместо тормоза сильнее на газ жмет, резко потянул за волосы и еще больше надавил на рукоятку. Скрип лезвия по кости прочувствовал каждой клеточкой своего тела.
        Вскочил как ошпаренный, отпрыгнув от сучащего ногами тела и держа окровавленную руку на отлете. Нож в шее так и остался. Содержимое моего желудка рванулось вверх, и сдержаться получилось неимоверным усилием. Сглотнув появившийся во рту вкус желчи, я с силой зажмурился на секунду, до боли.
        Так, рефлексировать потом будем, не до этого сейчас - помотал головой, сгоняя заторможенность. Присел и вытер руки полой кителя Зайки. Ноги его уже почти не дергались, лишь чуть-чуть. Старался внимание на это не обращать. Начал было вытирать кровь и с ногтей, и между пальцев, но потом опомнился - времени и так мало. Осмотрелся вокруг еще раз, увидел большие жестяные банки с потеками краски, и сразу в голову пришло решение. Сжигаем улики - в буквальном смысле слова.
        Почти прыгнул к стене - постучал, капитальная. Метнулся к другой - а это перегородка, авось и выгорит затея. Рванулся к верстаку, схватил стоящие там несколько банок с краской и лаком. Бутылку растворителя разбил об верстак. Набросал деревянных лопат, сорвал со стены несколько плакатов, бросил на краску. Достал из кармана зажигалку - вот и пригодилась.
        Когда пламя бодро занялось, выругался на себя последними словами и метнулся к телу. Перевернул, стараясь не смотреть на окровавленную шею, и выдернул из кобуры на поясе пистолет, потом запасной магазин. Передернул затвор - мелькнуло, но выскочивший патрон искать даже не стал. Поднял свой ПМ и подбежал к Белоснежке, которая все это время безмолвно стояла, прислонившись к двери и руками себя обхватив. Взял девушку за плечи. Даже не взял, а прислонил руки к ее плечам - так и держал два пистолета.
        - Ты в норме? - спросил быстро я. Она не ответила, но кивнула в ответ. Глаза как блюдца, но соображает, судя по виду.
        - Бежать сможешь? - В ответ еще кивок.
        - А стрелять? - Та же самая реакция.
        Вот и поговорили. Я протянул Белоснежке свой пистолет, поставив на предохранитель.
        - Снимать вот так, если что, о’кей? - Девушка опять кивнула, говорить явно не может. Или не хочет.
        Куча у верстака уже хорошо разгорелась. Вдруг мне стало дико страшно от своих действий. Но только на мгновение - даже бояться сейчас некогда. Я выглянул в коридор - никого. Схватил Белоснежку за руку и поволок ее за собой. Дверь в комнату оставил чуть приоткрытой, чтоб воздуха огню хватало. Подходя к лестнице, обернулся к девушке:
        - Сейчас выходишь на улицу, дверь прямо здесь, на лестнице. Беги за угол, старайся только никому на глаза не попасться. Жди так, чтоб машину нашу видеть. Если мы не появимся минут через пять-семь, тогда сваливай. Ты вроде местная, не пропадешь, надеюсь. Ясно? - Ее реакция была предсказуемой, вновь кивок. - Тогда погнали, - подтолкнул я девушку в плечо.
        Вышли на лестницу - никого нет, фартит несказанно. Несколько ступенек - и мы оказались у двери. Я выглянул первым, оглядев пустынный темный двор. Кивнул девушке, и она выбежала на улицу. Не удержался, скользнул по ней взглядом сзади.
        Убрав пистолет Зайки в карман, вышел в коридор первого этажа и со спокойным независимым видом пошел в сторону комнаты с парнями. Капитан за стойкой беседовал с усатым мужиком в дубленке, по мне взглядом лишь мазнув. Миновав коридор к столовой, я подошел к двери, остановился на секунду. Тут же почувствовал, как сердце в груди заходится, а в кончиках пальцев даже закололо от переизбытка адреналина.
        Я вдохнул, как перед прыжком в воду, и зашел. И сердце, вроде успокоившееся, чуть не выпрыгнуло из груди, но от радости - из троих остававшихся в момент моего ухода ментов только один остался. Тот самый, который про Васильева объяснял.
        Геша примостился в углу, ковыряясь в ухе мизинцем, Жека сидел чуть поодаль рядом с Надей, все еще успокаивая ее. Полицейский, расположившись в углу, чистил оружие. Шаристый - вроде и при деле, и невзначай за парнями пасет.
        Везение пока прет - я заходил собираясь всех лицом в пол положить под угрозой пистолета, но сразу передумал.
        - Леха, тебе Сергей Юрьевич передал, просил посмотреть, - зашагал я к полицейскому, снимая подсумок с плеча. Держа его левой рукой, протянул вперед. Он посмотрел недоуменно, в темноте не видно, что я должен передать, но потянул руку, чтобы взять. Правая моя рука в этот момент нырнула в карман, ребристая рукоятка пистолета прыгнула в ладонь. Левую руку с подсумком чуть замедлил, и, когда Леха наклонился вперед за протянутой вещью, моя рука с пистолетом просто выпрыгнула из кармана. Плотный звук удара, голова полицейского дернулась, и обмякшее тело упало на пол. Не помер бы - отстраненно мелькнула мысль - в висок рукояткой ударил. Я опять посмотрел на себя будто со стороны и удивился - еще несколько дней назад на такое был просто не способен. Ни морально, ни физически.
        - Давайте, валим быстрей отсюда, - обернулся я к парням. Голос у меня дрожал.
        Жека сразу телепортировался к окну, открывая его. Начал трескаться густой слой краски - створки поддавались с трудом. Я пока подбежал к другому окну, осматривая улицу через стекло. У раскуроченного внедорожника народа уже нет, а вот у здания администрации на крыльце трется несколько человек. Но это намного лучше, чем мимо дежурного капитана идти сейчас, - Жека молодец, сориентировался. У меня самый большой изъян в плане был - как сейчас всем вместе выйти. Вернее не изъян - подумать об этом просто не успел. Когда начал помогать Жеке отдирать створки окон, уже вторую раму, тут только подбежал суматошный Геша:
        - Алекс, что случилось?
        - Парни, я его завалил, так что когти рвем отсюда, - быстро сказал я.
        - Чего?! - опешил Егор.
        - Геша, ствол с этого возьми! - борясь со щеколдой, плюнул словами Жека, даже не обернувшись.
        Геша хоть и выглядел ошарашенным, но мухой метнулся к столу с оружием. Обыскал лежащего и тут же, я даже вздрогнул, резко ударил его кулаком сверху вниз. Голова глухо ударилась об пол.
        Тут послышался скрежет - Жека справился со створками. После он бросился к Наде и схватил ее в охапку, почти на руках к окну потащив. Девушка была явно в шоке - глаза огроменные, но вроде соображает, только пискнула чуть слышно. Помогли ей выбраться и сами посыпались следом. Когда быстро шли к машине, я заметил, как от стены соседнего дома отделилась тонкая девичья фигурка и побежала в нашу сторону.
        26 апреля, вечер
        Ермаков Станислав
        Стас с Юлей примостились в «уазике», ожидая. Ключей в замке зажигания не было, так что двигатель было не завести, печку не включить. Но салон еще не выстудило - было ощутимо теплее, чем на улице. Минут пять сидели в молчании, но Стаса ожидание уже стало напрягать, да и холодно становилось. Он отвлекся от раздумий, посмотрев на сидящую напротив девушку.
        - Юль, самое главное, не волнуйся. Сейчас, если что, вещи соберешь и в Змеиный вместе с нами поедешь. Побудешь там несколько дней, а там посмотрим…
        Девушка ответить не успела, хотя собиралась, - взгляд ее метнулся в сторону улицы, Стас обернулся следом. Двери открылись почти все одновременно, но первым запрыгнул Алекс на водительское сиденье, причем ключ зажигания в замке он повернул моментально, сразу же лязгнула коробка передач.
        - Давайте, давайте, ну! - услышал Стас его дрожащий от напряжения голос, подгоняющий застывших в дверях девушек, уставившихся на него и Юлю. Тут, почти впихнув девчонок в салон, за ними появился чернявый парень. Женя - вспомнил его имя Стас.
        - Алекс, газу, газу! - запрыгнул меж тем на переднее пассажирское сиденье Егор и начал крутить ручку, опуская стекло.
        Тут в лицо Стасу ткнулся ствол автомата - Женя удивился сильно, увидев человека в машине, но сориентировался мгновенно.
        - Здорово, селяне! - плавно поднял Стас обе руки вверх вперед ладонями. - Тут свои.
        Женя ствол опустил почти сразу, как только Стас говорить начал, - узнал.
        - Ух, Стас, ты что здесь? - обернулся Алекс с водительского места.
        - Погнали, мля! - почти крикнул Геша, усаживаясь боком и чуть выставив ствол автомата в окно.
        Алекс, не дожидаясь от Стаса ответа, развернулся, и «уазик» тут же тронулся с пробуксовкой. «Буханка» помчалась в сторону заправки и трассы, что в планы Стаса не входило, о чем он поспешил сообщать.
        - Стас, сейчас за угол заедем, и спрыгивай, мы тут немного пошумели, - бросил, не оборачиваясь, Алекс.
        - Хера се немного, Алекс, епть… - Тут же закаркала рация, и почти кричащий Егор моментально замолчал.
        Алекс резко затормозил, развернулся с юзом и поехал в противоположную от выезда из города сторону. Как раз туда, под горку, откуда Стас с Юлей пришли не так давно.
        Рация между тем продолжала рассказывать про вооруженных и особо опасных. Особенно Стасу понравилось про то, что стрелять на поражение.
        - Ну, селяне… ну вы даете… - только и выдал Стас удивленно, когда до него целиком дошел смысл карканья рации. - Давайте уж в одно местечко глянем, - тронул он водителя за плечо, - фары гаси и кати под горку. А потом подумаем, куда бечь.
        Алекс последовал совету про фары - и сразу на машину как покрывало накинули - настолько темно вокруг стало. «Уазик» мягко скатился под горку, слева показались очертания здания, в котором стоматологический кабинет находился.
        - Алекс, помедленней, пожалуйста, здесь два трупа может лежать. Найти их надо, - приник Стас к стеклу.
        «Уазик» в тишине покатился по улице. Двигатель негромко тарахтел, но в вечерней тишине эхо от его работы металось между стенами.
        - Вон, - вдруг сказал Женя, указывая в окно.
        - Да. Тормозни, я быстро, - на ходу передвинулся Стас к двери.
        Подхватив автомат, он вылетел из машины, не дожидаясь полной остановки, и быстро подбежал к двум распростертым телам. Ну да, те - присмотрелся Стас. Хотя и погрызены уже.
        Стас развернулся и побежал к «уазику», отметив про себя, что Женя и Алекс тоже вышли из машины с оружием и пристально всматривались в темноту. Прикрывали.
        - Все, нет проблем, - посмотрел Стас на Юлю, едва в салон машины запрыгнул.
        Плечи девушки вздрогнули при этих словах, но выражения лица он не видел - темно.
        - Алекс, давай вон там налево, довезем девушку до дома. Добросим же, парни? - оглядел Стас сразу всех.
        - Далеко? - спросил Алекс, выкручивая руль.
        - Не, не далеко. Юль, показывай дорогу, - обратился Стас к доктору. - Ты, кстати, можешь посоветовать, как им потом из города выбраться не по главной дороге? Не мимо заправки?
        - Алекс, давай через АТП дернем? - вдруг спросил водителя сидевший впереди Егор.
        - Там несколько машин я тоже видел, нарваться можно, - ответил Алекс и закусил губу, - к тому же не знаю, как оттуда до Змеиного ехать, это же в другую сторону.
        - За тем домом направо, под горку и сразу налево, - перегнулась через сиденье и показала рукой направление Юля. - А из города на машине только по двум дорогам можно, - сев обратно на место, начала объяснять она, - мимо танка и через АТП. Больше дорог нет, только пешком. А вообще, давайте ко мне, у меня переночуете, - огорошила вдруг девушка всех заявлением.
        - Нет, спасибо, это подстава будет, - сразу выдал Алекс, не отвлекаясь от дороги.
        - Давайте, ничего страшного. Кто узнает, что вы у меня будете?
        - Нет, не стоит, - покачал головой Стас, - а вдруг?
        - У меня ключи от квартиры соседки есть, она на четыре месяца уехала, так что вы не у меня будете. Давайте, без возражений, сейчас по ночам лучше не ходить, - произнесла это Юля своим фирменным стальным голосом.
        - Юль, вы понимаете, что на нас… на мне убийство полицейского висит? Если брать будут, то со стрельбой, как приморских партизан. Шутки кончились, законы тоже, - оторвавшись от руля, обернулся Алекс, пытаясь посмотреть на девушку.
        - Притормозите, вон мой дом, снизу, - показав направо на спускающуюся вниз улочку, сказала Юля. - Давайте ко мне, хватит спорить. Только машину, наверное, подальше надо оставить…
        - Машина у нас приметная, - произнес Женя и посмотрел на Алекса. Тот совсем остановился и обернулся назад.
        - Заныкать, может? Загнать ее куда, завтра забрать?
        - А если ее кто найдет? Даже одного в засаду посадят, и все, без вариантов. Не уйдем.
        - Машину все равно бросать, если не с боем прорываться будем. Парни, давайте в темпе, пока нас не срисовали тут, - поторопил всех Стас.
        - Так, Жека, Геш, стволы, хавчик забирайте. Давайте все вылезайте, я машину отгоню подальше. Этот дом, да? - посмотрел Алекс на Юлю. - Как мне потом квартиру найти?
        - Второй этаж, квартира номер три. Постучитесь тихонько.
        - Алекс, я с тобой, - сказал ему Стас, помогая девушкам выбраться из машины.
        - Стас, я норма…
        - Слышь, ты что? Одному нельзя по темноте сейчас, без вариантов. Все, скоро будем, - обернулся он к Юле и запрыгнул на пассажирское сиденье.
        Егор и Женя между тем достали из машины целый арсенал - автоматы, несколько ружей, чехол тактический с винтовкой - Стас даже не удержался, цокнул восхищенно. Помимо оружия из-под сидений парни извлекли еще несколько разных сумок и пакетов.
        - Сударыня, а Речная улица тут далеко? - высунулся из окна Алекс.
        - Что? - Юля не расслышала и сделала несколько шагов обратно.
        - Речная улица далеко отсюда? - чуть громче спросил он.
        - А это и есть Речная, - махнула она рукой вдоль улицы, на которой сейчас машина стояла.
        - От спасибо, - обрадовался Алекс, - а где лучше машину бросить? Если туда, прямо, есть лес там или колхоз какой брошенный?
        - Улица в реку упирается, - покачала головой девушка. Алекс кивнул и тронулся с места.
        Отъехав от дома примерно на километр, «уазик» поднялся на холм, петляя по улицам.
        - Слышь, Сусанин, ты куда приехал? - оторопел Стас, когда за углом дома показалась знакомая площадь и здание администрации.
        - Ух, е… - Алекс и сам очень удивился, судя по выражению лица. Он затормозил, задом проехал метров пять и сдал во двор. Там включил фары, быстро осмотрелся и заехал в заросли кустов. Проложив в них просеку, он приткнул машину вплотную к старому ларьку, вместо стекол у которого были разрисованные фанерные листы. Стас с трудом вылез из машины - дверь уперлась в стену дома и открывалась нешироко. Повесив автомат на шею, он подождал, пока Алекс флажок свой питерский с машины снимал.
        Потом короткими перебежками, от дома к дому, держа оружие наготове, парни удалились от площади. Миновав несколько поворотов, двинулись быстрым шагом, осматриваясь по сторонам. Ночной воздух был необычайно свеж, взбадривая. Темные силуэты домов нависали со всех сторон.
        Стас, посматривая по сторонам, заметил, что Алекс пристально всматривается в дома, мимо которых мы проходим.
        - Ты чего?
        - Дом тридцать пять надо найти, - чуть подумав, ответил он.
        - А что там?
        Несколько секунд он обдумывал ответ.
        - На кофе приглашали, - все же буркнул Алекс.
        Стас лишь покачал головой, удивляясь, - вроде с виду обычный парень, как бы не ботаник даже, а уже сколько народа завалил, орка стреножил, оружия полмашины привез, да еще и на свиданку собирается.
        - Полной жизнью живешь, - усмехнулся Стас.
        - Вон, - вдруг показал Алекс направление.
        Стас присмотрелся, точно - дом номер тридцать пять. Небольшой, деревянный. Из четырех окон на фасаде всего одно светится. Шторы плотно закрыты, но свет ровный, электрический. Или генератор, или фонарь аккумуляторный. Участок перед домом с воротами во двор, а перед крыльцом машинка стоит кургузая, типично женская.
        - Стас, давай быстренько пробежимся до девушки твоей, я посмотрю куда заходить, потом сюда сгоняю, - уже отходя, произнес Алекс.
        - Ты там ночевать, что ли, собрался?
        - Не, на кофе зайду. Часик, может два. Не больше.
        - Давай только не больше. Мысли есть - может, ночью сегодня в Змеиный дернуть? Ну не ночью, под утро, - ответил Стас на вопросительный взгляд.
        - Хорошо, не парься. Слушай, а что за девушка-то? Которая нас к себе позвала? Давно знаешь ее?
        - Давно, часа два уже. Зуб мне вырвала, и… ладно, после расскажу, пришли уже. Хорошая девушка, в общем.
        26 апреля, вечер
        Старцев Александр, город Великополье
        Когда за Стасом закрылась дверь, тихонько спустился обратно по скрипящим деревянным ступенькам и вышел на улицу. Осмотревшись, быстрым шагом пошел под горку. Хотел сначала побежать, потом передумал. Когда бежишь, особенно в темноте, каждая тень, замеченная краем глаза, пугает. Движение мерещится везде, и, стоит лишь дать волю страху, можно запаниковать. Особенно такому впечатлительному, как я.
        Пройдя сотню метров, не то чтобы пожалел о своем решении заглянуть на обещанную чашку кофе, но… страшно. Самому себе можно признаться. Страшно так, что в животе пусто и дрожь по спине то и дело пробегает. Ладони мокрые от пота, так что даже в перчатках чувствуется. Шагая по темной улице, для успокоения я с силой сжимал цевье автомата и периодически хлопал себя по карману, проверяя, на месте ли пистолет.
        Быстрым шагом, с трудом не переходя на бег, дошел до тридцать пятого дома. Свет все еще горел, в том же окне. Слева вдруг почудилось движение, будто тень мелькнула. Я остановился у ворот как вкопанный, всматриваясь в темноту. Дом на другой стороне улицы возвышался темной грудой, нависая на фоне неба. Можно было разглядеть, и то с трудом, очертания оконных проемов, крашенных в белый цвет. Свет не горел ни в одном.
        Осторожно, бочком, я подошел к металлической решетке ворот «своего» дома, глянул - не заперто. Вдруг опять мелькнуло, притом совсем не там, куда смотрел. Я резко повернул голову, уставившись на стену другого дома. Может, это воображение разыгралось, но я чувствовал чужой взгляд, направленный на меня. По коже мурашки побежали, липкий страх приобнял меня за плечи. Резко открыв ворота, я добежал до крыльца.
        Летней веранды тут не было, дверь вела прямо в дом. Оба-на, еще и металлическая. Я нажал на кнопку звонка. Тишина, не работает, скорее всего. Прислонившись спиной к двери, несколько раз стукнул в нее подошвой. Не очень громко, но надеюсь, в доме услышали.
        Взгляда от улицы не отрывал, но ничего видно не было. Сейчас, стоя на крыльце, мог рассмотреть только очертания припорошенной снегом машины у ворот, дома же напротив уже сливались с темнотой. И в этой темноте, возможно, кто-то уже крадется в мою сторону, подумал я, непроизвольно нагоняя на себя все больше страха, и крепче сжал рукой цевье, до ломоты в пальцах. Если б не оружие, уже давно бы с катушек съехал - страшно. Да еще с моим воображением, это…
        - Кто там? - раздался из-за двери женский голос, я даже подпрыгнул и выругался от неожиданности. И задумался над ответом. Хм, кто тут? Интересный вопрос.
        - Я, - выдал после секундного размышления.
        - Кто я?
        - Э… это я, на кофе, - отойдя от двери на шаг, произнес я.
        - Саша? - Дверь приоткрылась, и в проеме показалось знакомое симпатичное лицо.
        Встал боком, одним глазом глядя на Елену, другим косясь в темноту улицы. Невероятно, но получалось. За спину меня все так же страх обнимал, но я старался выглядеть невозмутимо.
        - Проходи, - кивнула Елена и сказала уже мне в спину, закрывая дверь: - Сразу в комнату заходи, там разуешься, при свете.
        Войдя в комнату, сморщился от яркого света. Несколько секунд постоял, сощурившись и привыкая. Сзади меня легонько толкнуло дверью, и я, все еще щурясь, аккуратно отошел, стараясь не сойти с коврика. С моей слоновьей грацией получилось не очень.
        - Да не волнуйся, все равно завтра пол мыть, - успокоила меня Елена.
        Разувшись и отставив автомат в сторону, осмотрелся. А нормально милиционерша живет, хоть дом и непрезентабелен снаружи, - плазма во всю стену, мебель приличная. Контрастирует с обстановкой фонарь гаражного вида, укрепленный за ручку на вычурном торшере. От него и свет ровный.
        - Вон тапки надевай - и на кухню, руки мыть. Хотя… - окинула она меня взглядом. - Может, весь?
        - А что, есть где? - удивился я.
        - Пойдем, - поманила Елена меня за собой.
        Я впрыгнул в указанные тапки и пошел вслед за ней на кухню. Тут фонарей не было, но хватало отсвета из комнаты. Пока шел за хозяйкой, рассматривал ее. Сейчас ниже гораздо, не на каблуках. И по-домашнему выглядит, хотя и нарядно - в халате длинном, то ли шелковом, то ли атласном - не разбираюсь. Длинные волосы в отличие от дневной встречи не в хвост стянуты, а по плечам распущены.
        - Вон ведро бери, - показала Елена на газовую плиту.
        Тут, кстати, обстановка тоже далеко не бедно выглядит - такая кухня, вместе с техникой, дороже чем мой «субарик» будет, оценил я. Недавно подруге помогал выбирать, так что разбираюсь.
        Осматриваясь, схватил голубое эмалированное ведро с плиты и пошел вслед за хозяйкой. Интересно тут устроено - сначала прихожая, потом большая гостиная, оттуда только в кухню попадаешь. И из гостиной же в ванную, удивился я. Дверь в самом углу, за декоративной ширмой. Но сделано с умом - вспомнил я деревенский дом своего друга, у которого ванная оборудована была в прихожей, и зимой очень бодрил поход после душа по холодному коридору. Тут же прямо из гостиной, раз - и в тепле.
        - Сюда ставь пока, - показала Елена на пол, - сейчас свечку принесу.
        Вышла и, вернувшись почти сразу, поставила на одну из полок свечу, уже горящую. Живой свет заполнил очень прилично выглядящий так называемый совмещенный санузел.
        - Мыло, шампунь, полотенце, ковшик, - говорила она, показывая пальцем по сторонам, - разберешься?
        - Яволь, мой женераль, - кивнул я.
        Хозяйка улыбнулась и прикрыла за собой дверь. Выложив пистолет на бесполезную сейчас стиральную машину, я в темпе разделся, но, прежде чем помыться самому, быстро простирнул носки, потратив на это часть воды. Повесив их сушиться, сам залез в ванну. От прикосновения к холодной поверхности сразу весь мурашками покрылся. Быстро помывшись, поеживаясь от прохлады, я выпрыгнул из ванны. Вода с меня стекала мыльная, склизкая.
        Вытерся указанным полотенцем, новым по виду, пушистым. Посмотрел на пропотевшее термобелье с отвращением, но все же надел и кальсоны, и футболку. Натянул штаны от горки, все ж не в кальсонах выходить. Убрал пистолет в карман, подхватил свитер с курткой и взялся за ручку.
        Фух. Волнительно. Как теперь себя с ней вести, не знаю. Стремно, блин. Я глубоко вдохнул и почти дернул за ручку. Нет, стоп. Свечку забрать. Снял ее с полки, опять подошел к двери. Ну все, пора бы уже. Нет, не пора. Обернулся к зеркалу и пригладил волосы. Еще раз пригладил. Присмотрелся поближе и выругался - на губе простуда вскочила, пока только лишь красным пятном. Потрогал пальцем, больно. И как раньше не заметил? Под носом тоже кожа красная, раздраженная - сопли текут по холоду, вот и натер. Посмотрел на себя, вздохнул, взъерошил еще раз волосы и опять подошел к двери. Все, вечно тут сидеть не будешь, пора уже.
        Вышел, смущаясь, и остановился, переминаясь с ноги на ногу. Хозяйка сидела за столом с бокалом, подперев щеку рукой. Рядом стояла початая бутылка вина и целая с коньяком. Было несколько тарелок с закусками, стояли стопки. Лампа уже не горела, на столе мелькали огоньки нескольких свечей. Я посмотрел в глаза Лене и сразу успокоился. И что волновался, спрашивается, - она приглашает меня домой, с ходу отправляет в душ, сидит и пьет вино в ожидании, пока помоюсь.
        Я положил ком одежды на тумбочку, затушил и поставил свечку туда же. Прошел к столу и, взяв бутылку с коньяком, свернул пробку, глядя в глаза Елене. Разлил коньяк по стопкам, до краев, протянув одну ей, взял свою. Она посмотрела на меня, подняв брови, но стопку взяла.
        - За знакомство? - спросил я и, дождавшись ее легкого кивка, легонько стукнул своей стопкой в ту, что держала она. Коньяк в себя просто вылил. Обычно, когда алкоголь потребляю, морщусь, да и идет поначалу не очень хорошо. Но последние дни, видно на фоне переживаний, каждая доза спиртного просто со свистом пролетает, как у алкаша со стажем.
        - Фу… - выдохнул я, не закусывая. Внутри моментом потеплело.
        Елена посмотрела на меня, подняв брови, и изящно выпила свою стопку. Сморщилась совсем немного, сделала маленький глоток из стакана то ли с компотом, то ли с морсом. Пока она аккуратно вилочкой цепляла нарезанные закуски, я разлил по второй.
        - За присутствующую здесь даму! - поднял я опять стопку, посмотрев на нее.
        Елена опять удивленно подняла брови, но свою стопку все же взяла, выпили снова.
        - Ты споить меня хочешь, не пойму? - спросила она, закуривая.
        - Не… - протянул я, обдумывая ответ, - накопилось просто, стресс надо снять. Стреляли сегодня много. Устал.
        - Стрелять устал?
        - Не, - покачал я головой, - морально вымотался. Когда в людей стреляешь целый день, начинаешь повышенную ответственность чувствовать за свои действия. А я интеллигент, так что волнуюсь теперь, правильно ли все делал.
        - Сейчас приду, - Елена затушила сигарету и вышла из комнаты.
        Исчезла за еще одной дверью, в спальне наверное. Послышались звуки открываемых ящиков. Я в темпе хлопнул еще одну стопку и даже закусил несколькими кусками колбасы. Помотав головой, поднялся. Подошел к серванту, рассматривая фотографии.
        Фоток много - вон Елена, в купальнике на пляже, тут она же, но в горах. Так, ну это Египет, даже подписывать не надо, все ясно. Это родители, наверное, посмотрел я на двух пожилых людей. Детей нет у нее вроде, потому что обычно в любом доме их фотки есть. Хотя нет, а это кто? С фотки на меня смотрел молодой парень в черном берете на фоне российского флага. Лицо знакомое, блин, кто же это?
        - Ты что там?
        - Фотки смотрю, - обернулся я к вошедшей Елене.
        Вернулась она с футболкой, спортивными штанами и носками. Положила все на диван и качнула головой:
        - Давай снимай свое белье, постираю. Это надень пока.
        - Ты извини, - чуть замялся, обдумывая, как бы ей сказать, - но я буквально на час. И так к тебе нелегально, у нас почти казарменное, на выход скоро пойдем.
        Она вновь вышла, а я остался в недоумении. Может, обиделась? Непонятно. Подошел к столу, взял все еще тлеющую сигарету, сделал несколько затяжек. Еле сдержался, чтоб не закашлять. Затянулся еще пару раз, сразу почувствовав эффект от сигаретного дыма вкупе с коньяком. А Елена-то не обиделась, вернулась. В руках нательное белье оливкого цвета, армейское наверное. Кинула туда же, на диван.
        - Давай свое тогда оставляй, потом заберешь, это надень. Сорок восьмой размер, тебе должно подойти.
        О как, потом заберешь. Я сначала хотел начать отказываться ради приличия, потом передумал. Подошел к дивану, стянул с себя верх термобелья и взял в руки то, что она принесла. Нормальное такое и теплее по ощущениям, чем мое. Вдруг почувствовал прикосновение руки к плечу и чуть не вздрогнул. Обернулся, посмотрел на Елену, а она широко открытыми глазами смотрела на мою спину.
        - Это как ты так? - удивленно спросила она.
        - Что? - не понял я.
        - Это, - провела она пальцем мне по спине.
        Я извернулся, посмотрел. Спину не видно, но на боку синяки ядрено-багрового цвета, даже выглядят устрашающе. Сделал шаг назад, так чтоб в зеркало себя видеть. Да, на спине лунная поверхность. Синяки, следы ушибов, широкие царапины. Хм, и как я еще бегаю бодрячком?
        - Стреляли, - обернулся к ней, и мы вдруг оказались очень близко друг от друга. Я сверху вниз смотрел Лене в глаза несколько секунд, а потом взял ее за плечи и привлек себе.
        Целоваться у нее получалось не очень, хотя со страстью, поэтому я запустил ладони ей в волосы, отстранил от себя аккуратно и повел руками вниз. На тяжелой груди чуть задержался, а после спустился на талию и развязал поясок. Халат все же шелковый, подумал я, когда невесомая и очень приятная на ощупь ткань опала на пол. Больше на хозяйке из одежды не было ничего, даже символического.
        Все же возраст дает о себе знать - и грудь уже у нее низковата, и на талии сантиметры лишние есть, отстраненно думал я, укладывая ее на диван.
        - Красавица, - между тем шепнул ей, дотрагиваясь до уха губами, - ты богиня просто!
        Не, на самом деле выглядела Елена очень хорошо - разглядывал я ее, развернув задом. А в таком ракурсе, да еще при свете свечи очень, очень даже. Думаю, что многие на первый взгляд привлекательные девушки даже вдвое моложе ее без одежды хуже выглядят.
        Героем-любовником никогда себя не считал, да и за последние дни утомился. Но, глядя на Елену, просто забыл об усталости. Невозможно было остаться равнодушным к тем эмоциям, отголоски которых в криках Лена глушила подушкой. Мельком подумал: либо она просто истосковалась по плотской любви, из-за того что местные кавалеры вместо женщин отдают предпочтение бутылке, либо настолько темпераментна, что в любом случае будет так реагировать.
        Через некоторое время, выжатый как лимон, я распростерся на кровати, размышляя, какой из вариантов ближе в истине. И смотрел в потолок, медленно моргая. Голова Лены лежала у меня на груди, я тихо поглаживал ее по волосам. Все медленней и медленней. Поднимать веки становилось все труднее и труднее. На меня навалилась сладкая истома и, моргнув в очередной раз, глаза я не открыл. Еще секундочку так полежу и открою глаза. И еще секундочку.
        Но не заснул - опомнился. Глубоко вздохнув, открыл глаза, преодолевая почти физическую боль - так спать хотелось. Тихо убрал голову Лены с груди и сел, свесив ноги с кровати. Зевнул, зажмурившись, наслаждаясь секундами, пока могу с закрытыми глазами посидеть.
        - Все, пора мне, - погладил я по волосам Лену.
        Она тоже села на кровати, кивнула и встала вперед меня, пройдя в комнату. Подняла с пола халат, с того самого места, где я его снял не так давно, прикурила сигарету.
        Я в это время поспешно одевался, сон вроде отступил. Лена молча смотрела на меня, облокотившись на стол. Старается выглядеть невозмутимо, но в глазах вопрос читается.
        - Ты просто чудо, - подошел к ней и поцеловал в губы. Обнял, прошептав на ухо еще несколько незатейливых комплиментов. Видно, торопливость, с которой я одевался, ее смутила. Лена расслабилась, поцеловала меня в ответ.
        - Когда ждать? - спросила она.
        - Не знаю, - не покривил я душой, - могу и завтра нарисоваться, могу и через неделю. Не волнуйся, если долго не будет. Зайду обязательно, - поцеловал я ее еще раз.
        «Если получится», - добавил про себя. Но в гости к ней бы еще заглянул, и не на часик всего. Такой любовницы темпераментной у меня вообще раньше не было. Если по накалу страстей судить.
        Осмотрелся по сторонам, закинул автомат на плечо и проверил пистолет в кармане. Так, мобильный тут же, будет чем на лестнице светить. Только ботинки остались. Шнуроваться начал и сморщился - мозоли засаднили. Не добавляли оптимизма еще и мысли о том, что мне сейчас по темноте еще чухать, и, чем быстрее, тем лучше.
        Вышли вместе в прихожую, и, перед тем как открыть дверь, Лена просто повисла на мне с поцелуями. Через минуту почувствовал, что совсем немного - и придется задержаться еще, поэтому отстранился. Запахнул на хозяйке халат, чмокнул в щеку.
        Лена вздохнула и открыла замок с защелкой. Я толкнул дверь, сделав шаг вперед. И застыл с открытым ртом. Возглас изумления так и остался в моментально пересохшем горле - на расстоянии ближе вытянутой руки на меня смотрели безжизненные глаза. Невероятно бледное лицо, темный силуэт.
        Стоящий на крыльце человек чуть наклонился, начиная движение ко мне, и вместо крика у меня из горла вырвалось подобие шипения. Но, как только незнакомец потянулся ко мне, я ногой ударил его в область живота, от чего он спиной вперед упал с крыльца. Все произошедшее заняло меньше двух секунд, а для меня как вечность прошла.
        Замершее было сердце застучало как отбойный молоток, беснуясь в груди. «Фух», - выдохнул я - так и до инфаркта не далеко. Опять не заметил, как в руке появился пистолет, - на рефлексах уже достаю. И привык уже к нему - не за автоматом потянулся.
        - Спокойно, спокойно, спокойно, испугал он тебя? - вышла на крыльцо и взялась за мое предплечье Елена.
        Я удивленно воззрился на нее. Но действительно стало спокойней. Незнакомец между тем неуклюже пытался встать. Движения медленные, рваные. Не сравнить с теми двумя, которых я в коттеджном поселке подстрелил.
        - Еще один бездушный, - произнесла Лена, глядя на потуги незнакомца. - Ты его что, стрелять собрался? - посмотрела она на пистолет, а ее вопрос меня чуть не в ступор вверг.
        - Вообще-то… да, они же опасные…
        - Они? Опасные? - удивленно посмотрела Елена на меня.
        - Лена, эти бездушные разные бывают, - понял я, что не все вокруг знают столько же, - меня сегодня чуть не порвали, отстреливались от них. Так что ты с ними аккуратней, хорошо?
        Незнакомец тем временем встал и сделал шаг к крыльцу. Я, не то чтобы успокоившись, но чувствуя себя гораздо уверенней, оттолкнул его ногой. Упал он чуть дальше, чем в первый раз.
        - Может, и бывают, но этот вроде не из таких, - прокомментировала Лена и поежилась - все же в легком халатике стоит.
        - Блин, а чего с ним делать тогда? - недоуменно спросил я у нее.
        - Выкинь ты его за забор, и все. Завтра подберут, у нас их в школу всех свозят, - Елена шагнула ко мне и поцеловала еще раз, - все, пока. Жду тебя.
        Дверь закрылась, оставив меня в одиночестве немого недоумения. Вот ведь, я тут чуть штаны не намочил, а она просто «все, пока». Стало стыдно. Подошел к бездушному, толкнул его ногой в бок и, с опаской схватив за шкирку, выволок за забор. Старался тащить так, чтоб у него не было возможности схватить меня или куснуть. Когда бросил тело за забором, огляделся и пошагал вниз по улице. Почти сразу же с быстрого шага сбился на бег и не останавливался, даже себя убедив в том, что спешу просто. Вихрем пролетев по улице, очень быстро оказался у нужного дома. Подсвечивая себе фонариком, с опаской зашел в подъезд, но тут сюрпризов никаких не было.
        - Не снимай, мы тут все в обувке, - остановил меня открывший дверь Стас, - давай на кухню проходи. Есть будешь?
        - Спрашиваешь! - пошел я по темному и узкому коридору в сторону кухни. У Лены поесть не успел, не считая тех нескольких кусков колбасы, которыми коньяк закусил, и сейчас чувствовал просто зверский голод. Даже в животе резь появилась при мыслях о еде.
        В коридоре на полу растянулись полоски живого света от прикрытой двери в комнату, на кухне было темно. Джексон сидел у окна, на стреме. Глаза к темноте привыкли, и я уже различал белый кухонный гарнитур, гору посуды в раковине, разложенное на полу оружие.
        - Как насчет помыться? - спросил меня шедший следом Стас. - Здесь воды много оказалось, мы сполоснулись все.
        - Не, уже, - махнул головой я, схватив большую кастрюлю с плиты и нацелившись уже на полку с тарелками.
        Пока накладывал себе еще теплых макарон по-флотски, слышал шушуканье за спиной, прерываемое сдавленным смехом.
        - Снегом мылся?
        - Спинку терли? - Вопросы прозвучали одновременно, когда я сел за стол.
        С минуту не реагировал на подколки, закидывая в себя слипшиеся макароны, прикрыв глаза от удовольствия. Только уполовинив тарелку, попытался послать всех, сразу не вышло. С набитым ртом получилось лишь мычание.
        - Да идите вы, гиены! - прожевав, выдал я и продолжил работать вилкой.
        Напоминание про гиен вызвало новый всплеск веселья, Геша даже карикатурно подвывать начал.
        - Ладно, похихикали - и хватит, - прервал веселье Стас. - Алекс, поел? Готов внимать?
        - Угу, - сказал я и с трудом сдержал зевок. Только сейчас заметил, что Жека оружие чистит. Блин, а ведь сейчас тоже надо будет свое почистить. У меня ведь и автомат теперь, и пистолет. Надо, но неохота как. Лениво. Отставив тарелку, я с трудом сдержал зевок.
        - Я тут что думаю, - начал Стас, - надо кому-то из нас ножками в Змеиный двигать, часика так через четыре. В ночь выйдем, утром будем. Там могут за нами с Зориным двинуть на поиски, как бы здесь неприятностей не случилось, - мельком глянул Стас на меня, - так что туда к утру добраться надо, предупредить. Машину взять и сюда за остальными.
        - А почему вас с Зориным? Ты с ним разве был? - удивленно спросил я.
        Стас коротко рассказал мне о смерти Федоровича. Парни не удивлялись, видимо уже в курсе.
        - М-да… а куда идти-то? - спросил я. - В какую хоть сторону?
        - Сейчас у Юли пойду спрошу, - ответил Стас, - она там в комнате с девчонками. Нам надо решить, кто пойдет. И тут оставаться палево, и ночью в Змеиный шагать тоже не сахар. Куда ни кинь весной ты взгляд, по городам и весям… везде гемморой.
        - А нечего в жопу смотреть потому что, - зевнул, даже рот не прикрыв, и кивнул в сторону комнату, - хотя я лучше б пошел, а то тут ворона эта.
        - Смотри-ка: «Белоснежка, Белоснежка!» А как спинку потерли, так ворона стала, - воззрился на меня Геша.
        - Геш, хорош. Ты как, пешим ходом до Змеиного? - спросил я его, прерывая вновь готовящееся зубоскальство.
        - А нам, татарам: все равно, наступать бежим, отступать бежим. У меня тут…
        - Мне тоже идти надо, - прервал его Стас, посмотрев на меня, - лейтенанта, который на заправке залиться спрашивал, помнишь? Я его побольше вас знаю, а он сейчас за главного в Змеином получается. Поэтому проще будет вопрос решить, чтоб сюда на машине добраться.
        Когда Стас сказал про заправку, я сразу вспомнил сероглазого резкого военного, который из Всеволожска. Ну да, Стасу надо идти, тот лейтенант хоть и молодо выглядит, но пробивной, сразу заметно.
        - Джексон, ты как? - Жека все то время, пока мы беседовали, чистил оружие, не отвлекаясь.
        - Всем идти надо, - приставил Жека к стене собранный автомат и положил на колени другой. - Какая разница, ну приедем завтра сюда, допустим, на машине, и как через блоки заезжать? - ответил он на наши вопросительные взгляды. - А блоки наверняка выставят. А мы выйдем все вместе часа в четыре. Я на фишке посижу, спать неохота, а вы пока соснуть можете, - ухмыльнулся он.
        Джексон, как обычно, молчит-молчит, а потом дельные вещи начинает говорить. Возражений ни у кого не было, посидели только, переглядываясь.
        Стас пошел за Юлей - узнавать как из города лучше выйти отсюда, а Геша сразу спать свинтил.
        - Жека, - тихо спросил я, - а ты мне покажешь, как оружие чистить?
        - Спать иди, почищу, - он, наклонившись, взял из моих рук сержантский автомат, начал его рассматривать. - Вон возьми лучше, - поставив оружие к стене, Жека подал мне один из черных автоматов и пояснил: - Как раз с одного из твоих снял. С тех, на дороге.
        Я взял в руки поданный «калашников». Разница чувствовалась сразу. Это будто… будто поставить рядом обычный колхозный «уазик» года восьмидесятого и «УАЗ хантер» тюнингованый. Основные агрегаты практически одинаковы, но впечатление от вида абсолютно разные. Хотя… стоял у меня во дворе «хантер» - тут же мелькнула мысль. Хозяин его переплевался и продал через три года - машина сгнила практически. А колхозные «уазики» до сих пор где-то гоняют.
        - В чем разница? - спросил я Жеку, осматривая полностью черный автомат.
        - Это сотая серия, сто пятый, новое поколение типа. Здесь ствол чуть длиннее, это самое принципиальное. Остальное по мелочи все. Вроде и укорот, но уже практически полноценное оружие.
        - А этот не полноценное, что ли? - почувствовал я обиду за сержантский автомат.
        - Да ну брось ты…
        - Слушай, я из пээма сколько человек уже положил, а из этого «да ну брось ты» вообще кого хочешь стреножу!
        - Ладно, можешь этот оставить, уговариваю, что ли, - Джексон закрутил мой укорот в руках, - только он погребан уже прилично и…
        - Не, я этот возьму, - черный «калашников» мне понравился, и отдавать его уже желания не было. Но и расставаться с сержантским укоротом не хотелось.
        - Жек, оставь этот тогда для меня тоже. Пусть будет, но похожу с этим, - чуть приподнял я сто пятый.
        - Ладно. Давай уже, иди щеми, - Жека уже разбирал следующий автомат, периодически поглядывая в окно.
        - Жека… - обратил я его внимание и смущенно достал два пистолета. Второй у Белоснежки еще в машине отобрал.
        - Фига ты хомяк! Тоже почистить? - Взяв пистолеты в руки, он покрутил их оба, рассматривая. - Где нарыл-то?
        - Вчера взял у полицейского погибшего, - Жека лишь покачал головой и что-то забубнил себе под нос, а потом посмотрел на меня: - Все, автомат забирай и спать вали. Давай-давай, пистолеты почищу, потом заберешь. И вообще, лучший пистолет - это автомат.
        - Ну как минимум, пистолет нужен для того, чтобы до автомата добраться…
        - Епть, тебе в депутаты надо, там такие говорливые нужны, - покачал головой Жека, - вали спать, я разбужу. Давай-давай, - даже привстал он, демонстрируя намерение выдворить меня из кухни.
        - Жека, толкни чуть пораньше, я разгрузку еще подогнать хотел, - попросил его, уже уходя.
        В темном коридоре не то чтобы потерялся, но в кромешной темноте немного дезориентировался. На ощупь дошел до одной из дверей, приоткрытой. Когда заходил в квартиру, в этой комнате свет горел, сейчас нет. Аккуратно, сантиметр за сантиметром дверь приоткрыл, чтоб не скрипнула, и вошел внутрь. Опаньки, а тут печка топится - по стенам пляшут отсветы из щелей дверцы.
        Сделав пару шагов, осмотрелся - комната приличных размеров, но кровать одна и занята уже. Несколько матрасов кинуто на пол, на одном из них Геша спит, второй матрас пустой. Я подошел туда, положил рядом автомат и присел. Подумав, ботинки решил все же снять, хотя была мысль прямо в них завалиться. Расшнуровался, стянул берцы, отставив их подальше. Лег, не раздеваясь, и заворочался, устраиваясь удобнее. С удовольствием зевнул, чувствуя, что моргну сейчас в последний раз и засну. Хорошо как…
        Шорох в углу заставил напрячься. Я приподнялся на локте, всматриваясь в угол. Вроде и нет там никого, а вроде и…
        - Чего уставился? - тихо спросил знакомый голос из темноты, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
        - Фу, блин, напугала, - покачал я головой, различив силуэт в углу. Белоснежка там сидит, сжавшись. - Может, тебе поспать, а? - недоуменно спросил ее.
        - Без советчиков как-нибудь, - так же тихо буркнул голос.
        «Да и пошла ты в жопу, коза», - беззвучно произнес я и еще раз широко зевнул. Так, что слезы из глаз брызнули.
        Улегся обратно и вновь попытался устроиться. Как назло, сейчас не получалось - уже то локоть мешал, то штаны поправить надо, мешаются. Еще разок зевнул и закрыл глаза. Все, сейчас засну.
        - Я хочу спать, но не могу!
        Это во сне, что ли, голос? Я открыл глаза и заморгал. Только через несколько секунд понял, что это Белоснежка сказала. Притом голос по интонации отличается. В этот раз как-то у нее… человечнее, что ли. Блин, засну я сегодня или нет? Сев на матрасе, посмотрел в темноту угла.
        - Заснуть не можешь? - постарался, чтобы раздражения в голосе не звучало.
        - Да.
        - Почему?
        - Не знаю.
        И опять молчание. Долгая пауза, я уже подумал, а не забить ли мне на нее и улечься спать. Зевнув опять, так и решил сделать, но Белоснежка заговорила вновь:
        - Я… не могу заснуть, не знаю… я так спать хочу… - В голосе проскользнули нотки отчаяния.
        Поднялся и тихо подошел к ней. Уперся ладонью в пол и присел, прислонившись спиной к стене. Двигался аккуратно, чтоб болячки не потревожить, - стоило расслабиться, как они напомнили о себе. Сдержавшись, чтобы не закряхтеть, как старый дед, уселся рядом с девушкой.
        Белоснежка сидела, обхватив руками коленки. Распущенные до этого волосы сейчас были стянуты в хвост. Один локон выбился, и мне сильно захотелось его поправить. Сдержался.
        - Тебя как зовут-то? - неожиданно даже для себя вдруг спросил я.
        - Василиса. Асей тебе можно называть, Васей не надо, разозлюсь. А ты Алексей? - глянула девушка на меня, наклонив голову. Рядом с выбившейся из-за уха прядью упала еще одна.
        - Александр. Ты почему не спишь? - чуть наклонился я, пытаясь ей в глаза глянуть.
        - Хочу - не получается. Только расслаблюсь, и сердце начинает стучать, сильно, - девушка приподняла голову, глядя на меня. - Просто всем телом удары чувствуются. Встряхнусь, встану - перестает. Вот с тобой сейчас разговариваю, нормально все.
        Голос у нее все же подрагивает. Хотя столько всего пережитого ей за последние сутки может и здорового мужика в состояние нервного срыва привести.
        - Все нормально, не парься. Сейчас заснешь. Давай вставай, - я поднялся и уже смотрел на нее сверху вниз.
        Белоснежка глянула на меня и протянула руку. Машинально помог ей подняться, и мы вместе дошли до кровати. Кровать двуспальная, широкая. Подружка, лазурная девушка, уже спала, укрывшись с головой, но узнать ее можно было по светлым волосам, выбивающимся из-под одеяла.
        - Давай ложись, - показал я на кровать Василисе. - Давай-давай, не парься. Сейчас объясню все.
        Белоснежка аккуратно прилегла на кровать, положила голову на ладони и посмотрела на меня. Я присел рядом на краешек и задумался, с чего начать.
        - Сейчас как, не стучит?
        - Нет, но…
        - Напряжена, знаю. Это не сердце, не волнуйся. Нервное. Тебе просто надо успокоиться, и, как только напряжение исчезнет, сразу уснешь. Давай закрывай глаза и расслабься, - упершись рукой о край кровати, я наклонился к ней и говорил шепотом, почти в ухо: - Пусть это будет нашей с тобой тайной. Только никому не рассказывай, о’кей? - Дождавшись кивка, я продолжил: - На меня, когда руководителем стал, очень много работы свалилось, носился как ужаленный. А деньги у нас в организации серьезные крутятся, поэтому в напряжении постоянно был. Ну и через несколько месяцев началось - больше двух недель спал урывками, иногда за ночь совсем заснуть не мог. Состояние тревоги постоянное и такие же ощущения, как у тебя сейчас. Притом, когда ходишь, разговариваешь, все вроде нормально, а стоит расслабиться, как… сердце стучит, так что всем телом чувствуешь. На самолетах же летаешь? - Девушка кивнула головой и глянула на меня. - Не смотри на меня, глаза закрой, - машинально я положил руку ей на голову и тихонько надавил, укладывая обратно на подушку. Руку не убрал и начал легонько гладить ее по волосам. - Вот, на
самолетах летаешь. Видела у кого-нибудь панические атаки, когда человек беситься начинает, кричать «мы все умрем», сознание теряет? - Девушка опять кивнула, но глаз не открыла. - По сути это одно и то же, только у тебя… и у меня была - так называемая «паника без паники». Без таких ярко выраженных криков. Ты не волнуйся, сейчас по-любому заснешь - у Юли, девушки, которая нас приютила, наверняка успокоительное какое есть, она же доктор. Поэтому тебе сейчас пару капель валерьянки - и спать как сурок будешь. Только прикол в том, что тебе без всякого успокоительного сейчас можно заснуть, когда успокоишься, почувствуешь себя в безопасности. Все ведь уже закончилось, все хорошо, скоро мы все вместе до Змеиного дойдем. А там наверняка знают, где твой отец, и вечером уже с ним будешь. Так что не волнуйся, все нормально будет, - продолжал я гладить Белоснежку по волосам.
        Рука, которой опирался на кровать, начала ныть, и я выпрямился. Девушка сразу же открыла глаза.
        - Не уходи, - прошептала она.
        - Пока не уснешь, не уйду, не бойся. Рука просто устала, - так же тихо ответил я ей.
        Белоснежка перевернулась на бок, спиной ко мне. Я даже опешил - ничего себе деликатность - я с ней как наседка тут, а она вот так просто. Тут девушка зашептала опять, но я не расслышал.
        - Чего? - наклонился к ней.
        - Ляг рядом, пожалуйста, - шепчет тихо-тихо.
        Я аккуратно прилег на самый краешек, не зная, куда девать руки. Лежать так было неудобно, и я положил ладонь ей на плечо. Она сразу же взяла ее в свою, потянула сильно, привлекая меня к себе.
        - Да обними же! - чуть громче произнесла она.
        Вот так гораздо удобнее стало. Я успел подумать о том, что, вот так обнимая ее, могу и не заснуть из-за мыслей разных, и сразу же вырубился.
        И тут же меня затормошили за плечо:
        - Алекс, вставай, время! - шепот в самое ухо.
        Какое время? Я ведь только-только заснул! Отказываясь понимать, что прошло уже три часа, отмеренных мне на сон, присел на кровати, с силой надавив на глаза. Открываться они категорически отказывались, а когда все же открылись, ощущение будто туда песка сыпанули.
        - Полцарства за триста минут сна! - буркнул я и, зевая во весь рот, пошел обуваться.
        Вышел на кухню, где меня встретили Жека со Стасом. Пока они зубоскалили насчет того, что я к Белоснежке пристроился, попытался подогнать разгрузку.
        - Ух ты, а где такое есть? - удивился Стас.
        - Где брал, там уже нет, - буркнул я, обиженный со сна на подколки.
        - Да ладно тебе. Помочь?
        - Давай, - я совсем запутался в темноте с регулирующими ремешками, и помощь знающего Стаса была кстати.
        - В Змеиный придем, попробую тебе такую же пробить, - великодушно пообещал я ему, когда подвесная села как надо. Даже для кобуры место нашлось, прикрепили на боку.
        - На, почистил, - вручил мне мой ПМ Жека, и я засунул его в кобуру. Пистолет сел как влитой. И хорошо, вчера даже не подумал примерить. Второй ПМ, который я с Зайки снял, Жека себе оставил с моего молчаливого одобрения.
        - Хавайте, - пока мы возились, Жека наложил нам по миске макарон.
        - Как собачья, - присел я за стол и приподнял полукруглую алюминиевую миску, рассматривая вмятины на ней.
        - Не хочешь, не ешь, - обиделся Жека.
        - Да ладно, ладно, прекрасная миска! - принялся я за еду.
        - Ну что, давай девушек будить? - спросил Стас, закончив с едой.
        - Чай делайте, я пойду разбужу, - двинулся Джексон в комнату.
        Чай заваривал я, а Стас пошел с так нас выручившей Юлей прощаться.
        27 апреля, раннее утро
        Лейтенант Савичев Александр, база отдыха «Красная»
        - Саш, время, - тихонько тронул за плечо спящего лейтенанта старшина.
        Савичев открыл глаза и несколько секунд лежал неподвижно, потом резко поднялся.
        - Остальные как? - обернулся лейтенант к Сергеичу.
        - Сеня будит. Пойдем, кофейку глотнешь, готово все. Умываться в бане, вода там есть.
        Через несколько минут умытый лейтенант, развалившись в кресле на веранде коттеджа, попивал кофе, наслаждаясь первой, особенно вкусной, утренней сигаретой.
        Из дома, где спали бойцы взвода Савичева, вышел старшина и пошел в сторону лейтенанта. Вышедшие следом организованной колонной бойцы направились к бане.
        - Все куришь, - покачал головой подошедший Сергеич, - вредно же на пустой желудок!
        - Да ладно тебе, кусок в горло не лезет. Да и вечером отожрался, - махнул рукой лейтенант.
        - Саш, мало бойцов, давай…
        - Эх, хорошо… - Лейтенант прервал старшину, прикуривая вторую сигарету. - Сергеич, - несколько раз глубоко затянувшись, продолжил он, - если там такая же бодяга, как и на базе у нас, тогда ноги делать придется при любых раскладах. Хоть по головам их посчитать смогу. А если не так ужасно все, и таким составом разберемся. А ты по-любому тут нужен, даже не начинай, - помахал отрицательно рукой лейтенант, прерывая собравшегося возражать старшину. - Как там Бэтмен, готов?
        Через десять минут у бодро гудящего прогретым двигателем «Урала» Савичев построил шеренгу бойцов. Всего десять человек - сборная солянка со всего взвода. Самые грамотные бойцы.
        - Так, работаем в тройках, старшие Сергеев, Тимур и Рыжий, - перед недавними учениями отработкой боевой слаженности занимались двадцать пять часов в сутки, поэтому состав троек был всем понятен, и лейтенант, не углядев вопросов в глазах бойцов, продолжил: - Сеня со мной. Сейчас нам предстоит короткая поездка на комфортабельном омнибусе, после пешая туристическая прогулка. Семь секунд, в автобус прыг! Раз!.. Два!..
        Секундная заминка, но сообразили быстро. В пять секунд уложились, молодцы. И слаженно, помогая друг другу. Лейтенант даже головой качнул, испытав легкое чувство гордости - не зря гонял. На месте остался стоять один Сеня. Савичев посмотрел на него выразительно, подняв бровь.
        - Тарищ лейтенант, вы сказали, что я с вами, - хлопнув ресницами, сообщил на голубом глазу Сеня.
        - Саш, может, его сразу пристрелить? От греха, а? - хмыкнул сзади подошедший старшина.
        Савичев не успел ответить, как Сеня оказался в кузове. Тут же из-за угла дома со стороны бани бегом вылетело отделение из взвода Сереги Петрова и так же быстро залетело в кузов. Вскоре появился и сам старлей, который открыл пассажирскую дверь «Урала», запрыгнув на подножку.
        До деревеньки с названием Клязь ехали около получаса. Заехали в деревню, проехали с десяток домов с обеих сторон дороги, и «Урал» затормозил у таблички с перечеркнутым названием населенного пункта.
        Когда все его заспанные бойцы выпрыгнули, Савичев хлопнул по борту кузова со стороны водителя и махнул рукой, глядя в сторону кабины. «Урал» сразу же тронулся, обдав всех выхлопом, и скрылся в темноте. Петров со своими поехал дальше, в часть к пэвэошникам, отношения налаживать.
        - За мной, - скомандовал Савичев и быстрым шагом пошел к одному из домов. Третий дом от знака, там должен жить некий Анатолий, который покажет, как к части интересной подойти. На выданной еще вчера карте Зорин лейтенанту путь отметил, но оговорился, что, если они найдут в Клязи этого мужика, тот вполне может с ними проводником пойти, а это будет проще и быстрее.
        Искомый дом хмуро взирал на бойцов черными провалами окон. Собственно, остальные немногочисленные дома в деревне тоже приветливостью не отличались, просто тот дом, который им был нужен, щурился окнами особо пристально. Или Савичев на него особо пристально смотрел.
        - Товарищ лейтенант, дымом не пахнет, - вдруг тихо сказал Сергеев. Призванный из села Красный Колхоз, он был истинно деревенским жителем и сразу обратил внимание на то, о чем Савичев даже не подумал.
        - Тимур, к знаку, внимательно, - кивнул дагестанцу в сторону недалеко стоящего указателя населенного пункта лейтенант, - Колхоз, дом проверь. Вежливо только, если что.
        Бойцы подтянулись, начали осматриваться по сторонам. Все уже видели, как их товарищи умирали несколько дней назад, все проникшиеся, поэтому отсутствие дыма, указывающего на наличие живых людей в деревне, насторожило всех.
        Сергеев со своими двумя бойцами быстро зашел в огород, приоткрыв калитку. Не доходя до крыльца, он вдруг присел, рассматривая что-то на земле. Пошел к крыльцу, начал стучаться, а один из бойцов рванул к лейтенанту, осматривающемуся по сторонам.
        - Товарищ лейтенант, следов много. Колхоз говорит, не собаки - волки. И большие волки, говорит.
        - Рыжий, здесь, - бросил лейтенант, а сам побежал дому, в котором уже исчез Сергеев со своим вторым бойцом. На веранде пахло мясным отделом гастронома. Слегка, почти неслышно. Сзади, за плечом, замаячил Сеня с небольшим фонариком.
        Лейтенант прошел в комнату и уткнулся в спину попятившегося бойца Сергеева. Отодвинул его в сторону, не видя, что происходит в комнате. Запах мясной лавки стал сильнее. Савичев, наконец, отодвинул бойца, забрал фонарь у Сени и посмотрел. В центре комнаты рядом с объеденным телом присел на одно колено Колхоз.
        Луч фонаря Савичева выхватил верхнюю половину мертвеца. Кожи на лице смотрящего в потолок мужчины почти не было, подбородок белел костью, шея выгрызена полностью. Седые волосы поражали своей инородной целостностью по сравнению с остальным. Как и глаза. На тело лейтенант постарался не смотреть - многое просто отсутствовало, только кости белели. Рядом валялся обрез ружья. Переведя взгляд к разбитому окну, Савичев увидел комок потрепанной шкуры. Фонарь высветил черную шерсть с колтунами засохшей крови, брызги разбитого стекла. И множество кровавых следов на полу от лап, похожих на собачьи. Только больше по размеру. Значительно больше.
        - Товарищ лейтенант, я не знаю, кто это. У нас в деревне таких не было, - подошел к шкуре Сергеев и поднял за холку труп зверя. На задних лапах зверюга ростом была чуть выше невысокого Колхоза.
        - Он одну тварь застрелил, остальные его сожрали, - продолжил Сергеев, - сегодня ночью они его, скорее всего, спал мужик. В трусах да майке был. И, похоже, окно они разбили, - отпустил Сергеев зверя, и тот глухо стукнулся черепом об пол. В обычно ровном и безразличном голосе бойца сейчас слышалось неподдельное удивление.
        - На выход, Серега, - быстро вышел лейтенант из дома, прихватив следом отходившего в сенях от зрелища бойца и Сеню с ошалевшим взглядом. Колхоз вышел следом. - Тимур, бегом сюда! - заорал лейтенант и, когда бойцы подбежали, заговорил: - Там труп, погрызенный. Было давно, грызли по ходу большие и опасные волки, как в кино. Тимур вместе с Колхозом - по правой стороне улицы, Рыжий со мной - по левой. В темпе проверяем все дома, вдруг живые остались. Заходим аккуратно. Погнали.
        Живых не было. Многие дома пустовали, трупы нашлись еще в двух. Через десять минут полностью проникшиеся серьезностью ситуации бойцы сгрудились на дороге.
        - Так, ко мне подошли, в карту смотрим, - развернул лейтенант выданную Зориным карту-километровку. - Мы сейчас здесь. Вот здесь воинская часть, что там сейчас, нам надо разведать. Проезд туда только по лесной дороге отсюда, - уткнулся палец лейтенанта далеко от Клязи, - но пердячим паром через лес с этого места меньше пяти километров получается. Нам сейчас через поле, вот сюда, до леса. Потом сюда, до этой речки. Вот тут, - палец Савичева указал на крутой изгиб речки, - нам влево надо. Сама часть вот здесь, на карте не обозначена. Она на холме - так ориентироваться можно. Или еще левее принять, тогда в эту дорогу лесную и уткнемся, - палец вновь скользнул по карте. - Всем все ясно? - поднял глаза Савичев.
        - Товарищ лейтенант, а что за часть такая? Как у нас? - нахмурив брови в раздумьях, спросил Сергеев.
        - Нет, не как у нас. Все, встали, встали! - подогнал лейтенант бойцов.
        Когда перешли казавшееся нескончаемым поле и дошли до леса, уже начало светать. Лес был хорошим - чистый и светлый березняк, шагалось по нему легко. В лесу двигались единой группой, поочередно меняясь, пробивая в снегу тропу. Через некоторое время уткнулись в искомую пойму реки.
        Пока шли, изредка у Савичева появлялось ощущение чужого взгляда, но мимолетно. Все же он был заметно напряжен и по мере приближения к части нервничал все сильнее. Зорин, когда ему вчера рассказывал про эту часть, почти ничего и не сказал - сам знал мало. Но жути нагнал.
        По лесу вел Колхоз, который, как оказалось, в лесу ориентировался прекрасно и обещал вывести прямо к искомому объекту. И действительно, когда у приметной излучины реки группа повернула в лес, буквально через двадцать минут бойцы почти уткнулись в высокое заграждение из редких металлических столбов, щедро окаймленное колючей проволокой. Метров на пятьдесят дальше виднелся высокий кирпичный забор.
        Лейтенант отвел всех назад на десяток метров и обернулся, посмотрев на Сергеева:
        - Слышь, следопыт, давай как я, - крякнув, лейтенант подпрыгнул, уцепился за острый сухой сук на сосне и пополз вверх по дереву. Давненько он не лазил так - последний раз еще на втором курсе, когда к девушке знакомой через забор перебирался. Поморщившись, Савичев отогнал так не вовремя полезшие в голову воспоминания.
        Колхоз полез на соседнее дерево. Быстро глянув на бойца, лейтенант удобней устроился в ветвях и осмотрел территорию части. Большой квадрат забора после примерно тридцатиметровой полосы отчуждения. Внутри напротив ворот небольшой плац, на нем около десятка машин припарковано. Почти все по виду внедорожники, сильно снегом припорошены. За плацем небольшое административное здание трехэтажное, видны белые рамы стеклопакетов. За административным зданием двухэтажное, вытянувшееся буквой «П» почти по всей территории части. И одно крыло здания практически отсутствует - снесено под фундамент, будто после встречи с авиационной бомбой. В пространстве в центре виднеется футбольное поле, теннисный корт, небольшая аллея. В каждом углу ограниченной забором территории расположено по двухэтажному зданию. Небольших, по виду хозяйственного назначения. Лишь одно - в самом дальнем углу - явно больше остальных, а три здания однотипные, хотя назначение, видимо, разное. У одного утыкается в небо труба - котельная. Второе здание, самое ближнее, - ремзона, видны въездные ворота в бокс, рядом машина стоит вывешенная, все
четыре колеса сняты. Здания у дальней стороны забора не рассмотреть, далеко, но тоже вроде автомобильные боксы там. Савичев еще раз глянул на территорию, запоминая, и съехал вниз по стволу дерева, стараясь не сильно изгваздать камуфляж.
        - Так, воины, - дождавшись Сергеева, обратился лейтенант к внимательно смотревшим на него бойцам, - по виду там тихо, движения нет. Все снегом засыпано. Сюда смотрим, - он наклонился и нарисовал примерную схему расположения зданий в части, раздавая указания.
        Проволока в заграждении, судя по вывескам, была под напряжением. Сергеев, схватив большой сук, вопросительно глянул на лейтенанта и, дождавшись кивка, палкой замкнул все провода. Вороха искр не последовало, и бойцы, используя несколько стволов небольших поваленных деревьев, быстро организовали небольшой проход. Первым полезла тройка Тимура. Лейтенант с опаской смотрел, как в проем, стараясь не порвать камуфляж, первым пролезает дагестанец, но все обошлось, ток никто не пустил.
        В тот момент, когда Савичев с неотступно следующим Сеней и бойцами Рыжего подбежал к забору, Тимур с Сергеевым были уже на территории. Для преодоления забора они использовали несколько стволов деревьев, а поверх колючей проволоки бросили чей-то бушлат. Подсуетились, молодцы.
        Лейтенант, спрыгнув с забора, отбежал к углу ремзоны. Присев на одно колено, с автоматом на изготовку, осмотрел территорию, приготовившись рвануть к котельной. Рыжий с бойцами рассредоточились поблизости, Сеня сзади чуть ли не в ухо дышал.
        Вдруг из ремзоны высунулся и призывно замахал рукой один из бойцов тройки Сергеева.
        - Сеня, здесь, - бросил Савичев и забежал в распахнутые ворота.
        Света осмотреться хватало - в здании было несколько широких окон. Помещение стандартное - ворота, за ними ремонтная яма. У стены стенд с инструментами, стеллаж с колесами. На яме стоит синяя пассажирская газель с надписью «ВысоцкТрансГаз» на желтой полосе, идущей по борту.
        Боец показал на металлическую лестницу, и Савичев залетел наверх по рифленым ступеням. Зайдя в дверь, лейтенант оказался в сером коридоре с безликими дверями. Все, впрочем, уже были открыты. Савичев быстро прошел туда, где стояли его бойцы, краем глаза примечая обычную офисную обстановку в открытых кабинетах.
        - Командир, смотрите, - показал говоривший сейчас совсем без акцента Тимур, показывая вглубь последней комнаты.
        Лейтенант зашел и огляделся, хмыкнув от удивления. Голые стены, две койки по стенам. Стол, над ним на стене куча мониторов больших, больше десяти. Неработающих. В центре комнаты с потолка свисает веревка.
        Один труп был на кровати, навзничь, второй головой упал на стол, руки свесились к полу. Охрана объекта, похоже. Савичев подошел ближе, к столу, подсветив фонариком и с интересом осматривая мертвеца. Лет тридцать пять, серьезный мужик по виду. Был. Лейтенант дошел до второго - этот такой же, похожий. И у обоих широко открытые глаза непроглядно багрового цвета. У лежащего дорожки кровавых слез.
        Тимур, зашедший вслед за лейтенантом, тихо ругался на своем языке. А может, молился.
        - Тимур, тише, - поднял руку лейтенант, успокаивая бойца.
        Савичев осмотрел трупы, вернее обмундирование. Оба как с картинки - американский спецназ отдыхает. Подошел к тому, кто лежал на кровати, выдернул пистолет из кобуры - «Грач». Засунул обратно, кобуру снял и перевесил к себе на бедро. Выдернул рацию из кармана - так и есть, аккумулятор безнадежно севший. Подумал чуть и снял с трупа разгрузку, нацепив на себя. Посмотрел по карманам, достал удостоверение. О как, Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков. Интересно, какие наркотики они тут контролировали?
        Удостоверение лейтенант положил обратно в карман, сам подошел к столу, выдвинул несколько ящиков. Опомнился, нашел взглядом Тимура и головой качнул в сторону второго мертвеца. Понятливый Тимур метнулся туда, приподнял труп, снял с него подвесную, вопросительно уставившись на Савичева.
        - Мародерь, - разрешил лейтенант.
        Подойдя и открыв металлический шкаф в углу, Савичев не удержался от возгласа восхищения, увидев оружие. «Калашников» и винторез. Лейтенант взял небольшую винтовку в руки, покрутил и поставил обратно. Маленькая, будто игрушечная, в то же время выглядит серьезно. Савичев подобные раньше только в роликах ютубовских видел. После взял более привычный «калашников», осмотрел. Сто третий, с коллиматором и кучей дополнительных планок. Вместо привычного магазина банка, как на РПК.
        Пока Тимур возился с подвесной, под завистливыми взглядами своих бойцов, лейтенант, поставив сто третий обратно, подошел к веревке и, немного подумав, дернул. Страшного ничего не случилось, лишь сверху почти бесшумно открылся большой люк, и упала лестница, разложившись. Александр аккуратно поднялся, держа автомат наготове. А тут сюрприз. Чердачное помещение, хорошо замаскированное, потому как по внешнему виду строения не скажешь, что тут чердак есть. Невысокий потолок, узкие бойницы по всему периметру низких стен.
        - Сергеев! - спустившись, скомандовал лейтенант. - Бойца одного наверх, пусть игрушку возьмет в шкафу, остальные за мной!
        Тройка Рыжего и Сеня по виду совсем извелись, с облегчением встретив возвращение Савичева.
        - Тимур, Сергеев! Котельная и крайнее здание с вас. Вместе в первое здание, потом Тимур, ты во второе, Сергеев кроет. Я с Рыжим туда, - махнул Савичев в сторону самого крупного здания. - Колхоз, как бойца фамилия, которого оставил? Костин? А погоняете как? Кость? Все, бегом!
        Тимур и Колхоз с бойцами рванули к котельной, лейтенант повел своих к большому угловому зданию. Бежали вдоль забора, выщербленного осколками, мимо уничтоженного взрывом крыла здания. Вокруг на земле валялись кирпичи, какие-то обломки, ошметки мебели, припорошенные снегом. Несколько раз Савичев оскальзывался и, смотря вниз, видел много бумаги под ногами, снегом присыпанной. Немалый тут архив взмыл в воздух.
        Подбежав к зданию, бойцы одновременно сбавили шаг, ощерившись стволами. Савичев мельком глянул на них - глаза бешеные, все на нервах.
        Сиротливо смотревшее выщербленными окнами желтое строение напоминало здание ремроты в спешно покинутом узле связи - широкие проемы с квадратными непрозрачными стеклами по первому этажу, слева двое ворот. Окна стандартного размера по второму этажу, но там тоже стеклопакеты стоят. Осторожно открыв дверь в металлических воротах бокса, Рыжий с бойцами скрылись внутри. Лейтенант чуть притормозил Сеню и, оставив его у калитки в одной из створок больших ворот, зашел следом.
        - Да ну на… это же… поразительно! - не удержался от возгласа Савичев.
        В боксе стояло два бронетранспортера, выкрашенных в стандартный для внутренних войск камуфляж. Восьмидесятки по виду, но навороченные по самое некуда - не узнать даже. Лейтенант подошел поближе к одному из них, рассматривая. Башня лафетной компоновки, из нее торчит длинное жало пушки тридцатимиллиметровой, как на БМП. Да и корпус доработанный, отличается от обычного. Но не девяностый, «Росток» который, там передок другой совсем - резюмировал для себя Савичев. Лейтенант взглянул на застывших по сторонам солдат, напряженно всматривающихся по сторонам.
        - Рыжий, в том здании наверху два трупа было, солдаты универсальные по виду. Тут тоже могут быть, проверь, аккуратней только, - скомандовал Савичев, показав в сторону железной лестницы наверх, и полез в бронетранспортер. Сеня вопросительно посмотрел с улицы на Савичева, но, не получив указаний, так и остался на месте у приоткрытой калитки в воротах, держа автомат наготове.
        - Ну вообще! - воскликнул лейтенант, запрыгнув на место механика-водителя. Здесь тоже изменения - по сравнению с обычной восьмидесяткой небо и земля. Лишь руль остался прежним, как в старом автобусе ЛИАЗа с милым прозвищем «скотовозка». Савичев осмотрелся - радиостанции на месте, боекомплект полный по виду. Включив предпусковой прогрев, лейтенант высунулся из люка. Сеня дисциплинированно кантовался у дверей, держа на прицеле двор, сверху из двери появился Рыжий.
        - Командир, тут четыре трупа наверху, - глаза у бойца круглые, как блюдца, голос дрожит. - Там оружие у них, такое… и… и кровь у них, прямо…
        - Прямо из глаз, ага… хуле голосишь как девка, слюни подбери! Разгрузки с них сними, трупы оттащи в сторонку аккуратно, сам там фишку держи, а бойца одного мне сюда пошли. Я поднимусь чуть позже. Сеня, ворота открой!
        Лейтенант прыгнул на место механика-водителя, ткнул кнопку пуска. БТР завелся сразу, смачно плюнув черным солярочным выхлопом, и басовито загудел двигателем. Савичев медленно вывел машину из ворот и притер к целой стене разрушенного крыла. Пересел на место наводчика и даже не нашелся, что сказать, лишь замотав головой удивленно. Звездные войны просто - жало пушки чутко ходило от легких шевелений ручками управления.
        Савичев схватил валявшийся у командирского места поджопник и вылез на броню в приподнятом настроении.
        У здания напротив показался Колхоз, побежав в сторону лейтенанта. Пока Сергеев докладывал о том, что в одном из зданий котельная, второе по типу хозблока, с прачечными всякими, и никого там нет, лейтенант вспомнил, что тот у себя в колхозе на «КамАЗе» работал, но без прав. И кто-то ему на сборном пункте, по неизвестной причине, ужасы судьбы военного водителя расписал. Поэтому о своих талантах Сергеев умолчал, попав в роту охраны узла связи.
        - Слышь, - постучал по броне Савичев, - управление осилить сможешь?
        - А чего не смочь, не сложнее чем на татарине, только тут коробка через жопу. Ездил я на таком, один раз правда, - степенно произнес колхозник, залезая внутрь.
        БТР чуть тронулся вперед, проехал с полметра и остановился. Так же чуть сдал назад, и из смотрового люка появилась голова бойца.
        - Тарищ командир, а тут коробка автомат! - Удивлению в голосе Сергеева не было предела.
        - И что, теперь не сможешь?
        Боец лишь мотнул головой, сильным выражением пояснив, как он удивлен, и скрылся в люке.
        Оставив новоявленный экипаж машины бдить, лейтенант оббежал все три здания. Нарезав бойцам сектора наблюдения, так же бегом вернулся к большому зданию. В компании с Рыжим спустившись в подвал, Савичев обнаружил оружейную комнату с каптеркой, где у него челюсть на грудь упала. Увидев все богатство, которое так неожиданно свалилось в руки, лейтенант бросился устанавливать связь. Со Змеиным или с дивизионом, куда Серега Петров направился, неважно. Такое количества оружия и техники чудом нетронутыми дождалось здесь группы из десяти человек, поэтому надо увеличивать тут военное присутствие, без вариантов. Ну и главное здание проверить тоже не помешает. Хотя можно и подкрепление подождать на подготовленных позициях. И на бэтээре покататься. Можно даже бахнуть пару раз из автоматической пушки 2А42, на страх врагам.
        27 апреля, раннее утро
        Ермаков Станислав, Великополье
        Из города выбрались благополучно - Юля подробно рассказала Стасу, как по проселочной дороге обойти основную городскую застройку. Двигаясь быстрым шагом между лесом и покосившимися гаражами, потратив минут двадцать, группа в составе шести человек оказались на трассе. Бодро зашагали в сторону Змеиного, периодически оглядываясь. Первым двигались Стас с Алексом, оторвавшись чуть вперед. Стас оглянулся назад и ухмыльнулся - беженцы, блин. Хотя нет, не беженцы - тут же исправился в мыслях он, - больше на партизан похожи. Все обвешаны оружием с ног до головы, даже на Белоснежку автомат повесили. А у Джексона еще и чехол с винтовкой за спиной.
        Пока шагали, Стас вспоминал Юлю, с которой почти всю ночь чаи распивал, разговоры разговаривая. И даже не делая попыток перевести общение в более близкое. Ситуация не та, да и не хотел он ее вдруг обидеть, оттолкнув от себя.
        Шагали уже около двух часов. У Стаса постепенно нарастало внутреннее беспокойство - он шел и внимательно всматривался в темный лес. Мерещилось разное, ведь в таких ситуациях воображение само рисует. Пенек при взгляде на него превращается в присевшего человека, бревно - в лежащего. А в кустах вообще куча народа может стоять или сидеть. Но по спине Стасу уже несколько раз мазнуло отголоском того чувства, которое он недавно у стоматологического кабинета испытал. И вот сейчас опять, сильнее уже. Ощущение чужого взгляда.
        - Алекс, внимательней, - прошептал Стас и замедлил шаг.
        Он поднял руку и краем глаза увидел, как грамотный Жека усаживает девчонок у обочины, сам же, сбросив на землю чехол с винтарем, берет автомат на изготовку. Вдруг, повинуясь наитию, Стас остановился и закрыл глаза. Чужой взгляд ощущался со спины, и он развернулся, не открывая глаз. Даже дышать перестал, попробовав расслабиться. Перед закрытыми глазами у него неясно появилась красная точка - будто бы на свет посмотрел. Но курил Стас в последний раз уже давно, поэтому вряд ли этот отсвет от зажигалки до сих пор остался. Парень присел на одно колено, поднял автомат. Светлое пятно перед внутренним взором стало больше и чуточку ярче.
        - Там, - шепнул Стас, открывая глаза. Красноватое пятно, к его удивлению, перед взглядом не исчезло.
        Алекс также присел на одно колено, приникнув к прицелу, но бросая на Стаса частые взгляды. Тот же подвел подсвеченную фосфором мушку под красное пятно и плавно потянул спуск. Выстрелить не успел - пятно вдруг переместилось правее, став меньше. Стас снова закрыл глаза - стало видно лучше, но не так явно, как в первый раз.
        - Не стреляйте! - послышался вдруг хриплый голос. Такой, что у Стаса непроизвольно волосы дыбом встали на затылке. Краем глаза он увидел, что Алекс резко вскинулся, обходя по широкой дуге то место, откуда голос раздался.
        - Слышь, дружище, - заговорил Алекс, остановившись, - может, ты выйдешь, чтоб мы знали, в кого стрелять не надо?
        - Стрелять не будете?
        - Ааа… - выдохнул Алекс, вопросительно поглядывая на Стаса, - ну как бы тебе сказать… у нас есть повод в тебя стрелять?
        - У меня вид такой, что вы испугаться можете. Но я нормальный, не стреляйте, пожалуйста. Не будете?
        - Выходи уже, что кота за яйца-то тянуть, - усмехнулся Стас, - не будем мы стрелять.
        Кусты на опушке чуть раздвинулись, и на дорогу вышел парень. Вид вроде нормальный - посмотрел Стас на него.
        - И почему мы стрелять должны начать? - спросил Алекс.
        - Можете фонариком мне в лицо посветить, поймете.
        Через несколько мгновений синюшный цвет от диодной лампочки осветил невысокого роста парня в камуфляже и высоких берцах. Он стоял, руками в перчатках прикрыв лицо. Потихоньку ладони парень убрал, и Стас с Алексом выдохнули одновременно.
        Черты лица парня были хищно заострены и будто оплавлены, что ли. И волос, наверное, нет, подумалось Стасу. Но догадку не проверить - на парне шапка черная вязаная до самых глаз была надвинута.
        - Фонарь выключите, раз посмотрели уже, - произнес незнакомец с обезображенным лицом.
        - Кто так тебя, дружище? - спросил Алекс после затянувшейся паузы.
        - Есть тут, уроды… но это долгая история.
        - Мы бы послушали, но спешим сейчас, - сказал Стас, - к нам ты сейчас с какой целью вышел?
        - Устал прятаться. И отомстить хочу.
        - Пойдем с нами тогда, по пути расскажешь.
        - Пойдемте, расскажу, - из голоса незнакомца исчезло напряжение.
        Стас привстал и замахал руками над головой в сторону остальных - мол, нормально все.
        - Ну рассказывай, - сразу же обратился он к мутанту, увидев, что все четверо поднялись и двинулись вперед.
        - Я Саша, Алексом называют. Это Стас, - вдруг произнес Алекс. Молодец, додумался - мелькнула мысль у Стаса.
        - Рома.
        - Очень приятно, - протянул Алекс ему руку.
        Мутант очень удивился, даже вздрогнул. Но руку пожал, и Стас тут же ему свою протянул. Сразу как-то атмосфера разрядилась.
        - Ром, так кто это тебя так? - спросил Стас.
        Незнакомец начал рассказывать. По мере того как он говорил, Стас, переглядываясь с таким же изумленным Алексом, удивлялся все больше и больше. Хотя еще вчера, оказавшись в гуще нынешних событий, он уже думал, что вряд ли его чем-то можно удивить.
        27 апреля, утро
        Старцев Александр, база отдыха «Красная»
        Бессловесного привратника у ворот на месте не было. Сторожка, в которой он обитал, стояла вся в пулевых отверстиях, и я почувствовал беспокойство за судьбу деда. Ворота были открыты нараспашку, зато перед ними на дороге лежали бревна, загораживая дорогу то с одной стороны, то с другой. Так, чтобы любой машине, чтобы проехать, пришлось бы ехать зигзагом, объезжая препятствия. Из наполненных землей мешков был сооружен бруствер, из-за которого на нас смотрело дуло пулемета. Бруствер соорудили совсем недавно, судя по тому, что на мешковине еще осталась свежая земля.
        - Стоять! - остановил нас вышедший из укрытия воин. - Кто такие, к кому?
        - Местные. К командиру твоему идем, - ответил Стас.
        - По какому поводу?
        - Слышь, воин, те докопаться не до кого? Или ты меня не видел в Красном Бору? Не узнал?
        - У меня приказ никого не пускать и…
        - Так доложи лейтенанту о том, что рейнджеры пришли из Великополья, что сопли тут жуешь! - Стас явно разозлился, и только направленное на нас дуло пулемета заставляло его сдерживаться.
        - А его нет на месте, - воин явно обиделся - ноздри раздуваются, по виду гадость задумал.
        - И старшины нет? Давай не телись, нам срочно надо!
        Ждать пришлось долго. Ушедший в сторону главного корпуса боец старшину искал, по всей видимости, долго и сосредоточенно. Стас с Жекой тихо переговаривались, девушки обнялись, согреваясь. Я же развлекался, как мог, - пытался зубами прикусить омертвевшую кожу на потрескавшихся губах. Несколько кусочков содрал, потом губа треснула и кровь пошла. Но я не успокоился - начал простуду на ощупь ковырять, по ходу обнаружив, что и на крыльях носа уже болячки появились. Понимаю, что идиотизм, но не остановиться.
        - Кого там принесло? - прервал мое занятие подошедший к блоку седой военный.
        Я присмотрелся к нему - вроде и ни о чем по виду, среднего роста, худощавый, впалые щеки с седой щетиной. Но форма песочного цвета сидела на нем будто подогнанная портным персональным, а «калашников» на плече настолько органично выглядел, что казался частью тела.
        - Сергеич, долго же тебя искали! - воскликнул Стас при виде него, с раздражением стрельнув глазами в сторону подошедшего следом караульного.
        Старшина лишь окинул нашу компанию взглядом, кивнув Стасу приветственно, и качнул головой, приглашая следовать за собой. Пока шли, я осматривался - несколько домов на въезде с разбитыми стеклами стоят, но в одном уже мужик виднеется, новые вставляет. Мне не терпелось узнать, что же здесь произошло, но Стас молчал, а у незнакомого военного спрашивать не хотелось.
        В главное здание заходить не стали - обошли и направились в сторону коттеджей у озера, занимать которые еще Артем не рекомендовал. Жека с Гешей, тихо свистнув мне, отделились и вместе с девушками двинулись в сторону нашего коттеджа. Тут же со стороны лодочной станции к нам подлетел беловолосый крепыш, Дим-Дим, и зашагал в ногу с нами.
        - Ну что, разведка, как дела? - спросил он у Стаса.
        Тот поначалу не отреагировал и только шагов через пять бросил на светловолосого взгляд лениво:
        - А, штабная крыса…
        Удивился не только парень, поперхнувшись не сказанной фразой, но и я тоже.
        - Ты это… пошутил неудачно или челендж ищешь? - набычился Дим.
        - Ух ты, слово какое умное! - поднял брови Стас. - Ты его записал, когда услышал, или запомнить сумел?
        Парень резко качнулся, обозначая удар Стасу в челюсть, а тот даже не шелохнулся. Я вздрогнул от неожиданности, а Стас только брови нахмурил. Вот и вся реакция.
        - А где Федорыч? - как ни в чем не бывало, спросил крепыш.
        - Умер.
        - А…
        Удивился и старшина, обернувшись, но все же промолчал. Когда вошли в коттедж, после яркого света улицы я как ослеп. В полумраке видно было плохо, но тут впереди старшина приоткрыл дверь, и мы затопали по коридору. Ввалились в кабинет, где во главе стола с расстеленной картой восседал Николаич, рядом Толстый сидел.
        - Федорыч где? - не дав ничего сказать, сразу же спросил он.
        - Трагически погиб, - ответил Стас.
        - Как? - Лица находившихся за столом мгновенно вытянулись.
        - Случайно. Я был у стоматолога, мне зуб вырывали, а он в отделе. Туда нагрянули бандиты, постреляли многих. Неглупый и чуткий погиб смертью храбрых, - в голосе Стаса сквозило явное неодобрение поступка Федоровича.
        - А мы бандитов этих по дороге встретили, - вставил я, - у нас сержанта убили, Артема, их мы всех положили. Только у нас… у меня косяк. Я там завалил заместителя Щербакова нечаянно.
        - Хм… герой, епть, - широко открыв глаза, выдал Толстый, выпятив нижнюю губу, - за дело хоть?
        - Ну не просто так, - пожал я плечами.
        Толстый выругался и, будто смахнув что-то с лица, резко выдохнул. Да, круто ему сейчас - видно, головняка много, а Федорович взял и самоустранился так глупо.
        - Так. По порядку. Вы в каком составе вернулись? - глянул Толстый на меня.
        - Стас, - кивок в сторону того, - Егор, Жека, я, еще две девушки. Одна из них дочка Васильева, шишки местной.
        - Так, - произнес Толстый и начал размеренно постукивать кулаком по столу. - А какого хера эта дочка с вами оказалась? - посмотрел он на меня.
        - Впрягся за нее, - потупился я.
        - Ух, епть… слов нет, одни буквы. Ладно, идите сюда, - подозвал Толстый и посмотрел на старшину. Тот тоже к столу подошел.
        - Это Клязь, деревня, - заговорил как раз старшина, взяв ручку и показывая нам на карте, - вам сейчас туда. Живых в деревне больше нет, волки погрызли, поэтому осторожней. Оттуда по лесу пойдете, по следам. Вот сюда, Савичев уже здесь, - уткнулась ручка в карту, в пустое место.
        Хотя нет, не пустое - присмотрелся я - судя по карте, тут поляна и сюда же лесная дорога ведет.
        - Карты лишней нет, но их десять человек шло, следы должны остаться, не потеряетесь, - продолжал старшина, - берите «лачетти», и трое бойцов с вами пойдут еще.
        - Может, один только? Я бы Жеку взял, и еще у нас парнишка грамотный, - спросил Стас и глянул на меня. Я сразу понял о ком речь - Рому-то мы с собой сюда не привели, в лесу перед санаторием оставили пока, чтобы народ не пугать сразу.
        - Хорошо, - кивнул старшина, - все, пошли в темпе, там в этой части Саня на измене сидит, нервничает сильно.
        Вслед за старшиной мы со Стасом вышли на свежий воздух. Я был немного ошарашен - мне почему-то казалось, что вот сейчас дойдем до Змеиного, и тут же все устаканится, пойдет серьезно и вдумчиво. А вместо этого опять беготня непонятная.
        - Стас, ты за парнем своим, а я за бойцом пока, «лачетти» подгони на площадь, там встречаемся, - показал старшина рукой в сторону главного корпуса, где было видно движение, - давайте в темпе!
        - За Джексоном схожу, - посмотрел я на Стаса, а когда он кивнул, быстрым шагом пошел в сторону нашего коттеджа, постепенно переходя на бег. Бывает так: бежишь - и легкость в теле, ноги сами несут. А бывает как сейчас - бегу тяжело, мышцы будто свинцом наливаются. Побежал быстрее, стараясь перебороть это ощущение. Добежал до нашего коттеджа и остановился, услышав оклик. Обернулся и увидел Оксану, которая спешила в мою сторону.
        - Саша, привет! - радостно воскликнула она, последние шаги почти пробежав. Я в это время лихорадочно соображал, потому что не мог вспомнить, как ее называть - то ли Ксюшей, то ли Оксаной. Помню, что ей не нравится какое-то имя, а какое, не вспомнить. Вроде Оксаной надо. Девушка между тем подошла уже близко и, как мне показалось, хотела меня обнять, но передумала.
        - Привет, красотка, - неожиданно даже для самого себя сказал я ей и чмокнул в щеку, приобняв за плечо. Оксана сразу же зарделась. - Как дела, как устроилась?
        - Нормально все вроде, только… - Девушка замялась.
        - Только что? Оксан, мне бежать надо очень быстро, поэтому, если тебя какая акула обидела, ты скажи только!
        - Саш, меня этот преследует, солдат, с которым…
        - Гомов, что ли? Дезертир?
        - Ну да, он, - она кивнула энергично, так что светлые волосы взметнулись. - Он ко мне… - Было видно, что Оксана очень хочет высказаться. Наверное, никому, кроме меня, сказать не решалась, но я ее прервал - все же времени мало:
        - Где он сейчас, не знаешь? - Тут девушка помотала головой, опять взвихрив свои светлые волосы.
        - Ладно, пойдем, - я взял ее за руку и завел в коттедж.
        - Ой, Саша, привет! - увидев меня, взвизгнула проводница, собравшаяся за водой, судя по виду.
        - Здорово, тезка. Гешу позови, а? Я разуваться не хочу.
        - Геша!!! - даже не оборачиваясь, закричала проводница, и я улыбки не смог сдержать.
        - И Жеку тогда тоже, - еще шире улыбнулся я.
        - Женя!!!
        - Знакомься, это Оксана, поживет у нас, покажешь ей где что, - представил я тезке девушку. - Спит пусть наверху, в той комнате, где я спал.
        - Жека же туда эту повел… - начала говорить проводница, и я сразу же догадался, кого туда повел Джексон.
        - Саш, ну разберись сама, а? - Я не успел ничего придумать - из комнаты Геша вышел, и меня другие вопросы уже занимали. - Геша, мы по мародерке помчали, ты здесь за главного остаешься, балаклаву мне отдай свою, а?
        - На кой она тебе?
        - Геша… для друга нашего, - я сморщился, а Геша врубился и скрылся в комнате.
        По лестнице между тем спустился Джексон.
        - Жека, на войну едем, - быстро подойдя к нему, произнес я тихо.
        Он кивнул и, бросив короткое «сейчас», быстро пошел обратно наверх.
        - Оксан, ночуешь здесь, никто тебя тут не тронет, - обернулся я к девушке. - К вечеру, наверное, вернусь, если нет, ничего страшного. Я Егору сейчас скажу, что тот недочеловек к тебе пристает. Геша, слышишь! - подозвал я парня. - Тут один доходяга к Оксане пристает, сломаешь ему что-нибудь?
        - Да не вопрос, - кивнул Геша.
        - Самое главное, не парься, хорошо? - Я взял Оксану за плечи, заглядывая в глаза - Все, располагайся. Саш? - вопросительно посмотрел я на проводницу.
        - Да не волнуйся, все нормально будет, - махнула девушка рукой и пошла мне дверь открывать. - А ты с которой из них шуры-муры? - на выходе с хитрой улыбкой спросила меня бывшая проводница. Я выразительно посмотрел на девушку, но ничего не сказал.
        На крыльце выдохнул и спрятал балаклаву в карман, похвалив себя за сообразительность, - на нашего нового знакомого при свете дня смотреть сложно, поэтому такой девайс ему как раз будет. «Лачетти» уже стоял на площади, рядом, облокотившись на капот, стоял Стас, перекуривая. Старшины с обещанным бойцом еще не было.
        Когда на крыльцо вышел Жека с укоротом в руках и с закинутой на плечо винтовкой в чехле, мы с ним зашагали к машине.
        - Я на берег, пойду винтовку быстро пристреляю, - сказал Джексон и в темпе, почти бегом, двинулся в сторону лодочной станции.
        - С ним, посмотрю, как он пулять будет, - крикнул я Стасу.
        На берегу озера Жека достал из чехла винтовку, вставил магазин и устраивался лежа, выцеливая что-то на другом берегу. Рядом с собой он положил прибор небольшой, похожий на небольшую видеокамеру. Жека периодически поглядывал то в прибор, то в прицел, что-то подкручивая. Дальномер - догадался я о назначении прибора.
        - Стреляю, - предупредил Жека, и почти сразу же раздался выстрел, громом разнесшийся по округе. Из ствола вырвался язык пламени, заметный даже при свете дня, винтовка с видимой силой дернулась, ударив Жеку в плечо. По ушам мне будто хлопнуло, потом зазвенело, а я обругал себя, что забыл рот открыть.
        Сделав еще два выстрела, Джексон поднялся, убрал винтовку в чехол, а дальномер в карман сунул.
        - Вещь, - когда мы быстро шагали к машине, высказал он мнение, убирая дальномер в карман.
        - Почему всего три раза стрелял?
        - Патронов мало, а такой калибр сложно найти будет.
        Когда мы подошли, Стас и боец обещанный уже в машине были. Миновав ворота санатория, проехали метров триста и остановились у приметного дерева. Мы со Стасом выпрыгнули из машины и зашли в лес - мутант сидел на пеньке в ожидании нас, в позе мыслителя. Хотя он рукой прикрывал лицо, выглядел все равно страшно. Но так хоть лицо не совсем видно. Тут я увидел, что лицо он не прикрывает, а затягивается сигаретой.
        - Рома, ты куришь? - удивился я.
        - Маша? Папа? Маша, ты куришь? - в голос заржал Стас.
        Рома тоже улыбнулся. Прикрыв, впрочем, лицо рукой, а то его улыбка зрелище не очень приятное.
        - Надень, - набычился я и протянул парню балаклаву. Хотя потом тоже улыбнулся, не удержался.
        - А и ничего, - посмотрел на него Стас, - вполне, вполне. Все, Ром, помчали, в машине потрещим.
        Рому в машину посадили вперед, чтобы он бойца - парня молоденького с фингалом, Андреем назвавшегося, не напугал. Нам с ним и с Жекой было тесно на заднем сиденье, но кое-как расположились.
        - Андрюх, а что за война тут была? - спросил Стас бойца, имея в виду следы стрельбы у въезда.
        - О, тут такое было, - покачал головой тот, - братва пожаловала, отношения выяснять. К ним мужик один вышел, из тех кто с поезда, начал с ними терки разводить, но что-то там не так пошло - они и его, и деда на воротах порешили. Потом эти уроды к главному корпусу подъехали, как к себе домой, но там их и приняли - те даже не думали, что мы здесь. Этих четверо было, двоих вроде живыми взяли, в подвале сейчас сидят.
        - Охренеть, - выдал Стас, - ладно, Жека, Андрей, вы не пугайтесь только. Рома, представишься, да?
        Минут через двадцать подъехали к Клязи, в которой я был всего пару дней назад. Как там старшина сказал - живых тут больше нет? А как же Анатолий?
        Уходя по следам группы лейтенанта в поле через несколько минут, я смотрел под ноги и так же не мог собрать мысли в кучу. Положив руки на автомат, висящий поперек груди, смотрел вниз, чуть вперед, на ноги впереди идущего. Старался не думать ни о чем. Так легче будет пройти необходимые километры по лесу.
        27 апреля, день
        Лейтенант Савичев Александр, в/ч № 10003/018
        Савичев, сидя в кресле наводчика, уже весь извелся. Каждые несколько минут он посматривал на часы, но стрелка будто бы замерла. Минуты тянулись невыносимо медленно, и лейтенант все губы искусал в напряжении. Изредка приникнув к «чебурашке» прицела, он осматривал окрестности, но, кроме бетонного забора и части здания с прачечной, видно ничего не было. Оторвавшись от прицела и посмотрев на часы, Савичев осмотрел новую форму, стряхнув невидимую пыль. В только что надетом камуфляже было непривычно, но удобно. Ботинки тоже выше всяких похвал - высокие, легкие, на ноге сидят как влитые. Из его бойцов непереодетыми остались только Тимур с Костиным, которые сейчас вдвоем сидели за пулеметом в том самом доме, где наверху потайная комната обнаружилась. Остальные уже сбегали в подвал к Сене на выдачу, приоделись.
        Когда из здания по одному-двое выбегали его бойцы, Савичев смотрел на них и не мог узнать сначала. Вроде заходит в дверь обычный солдат российской армии, а выходит другой, будто бы с картинки про американский спецназ в Афганистане. Хотя нет, не в Афганистане, а где-нибудь в Южной Азии - камуфляж не пустынной расцветки, а с зелеными тонами, унифицированный. В таком хоть в горы, хоть в лес, хоть в джунгли. Притом не только камуфляж на складе был, а и термобелье, бронежилеты, интегрированные с разгрузками, штурмовые рюкзаки. Да были и те же носки, перчатки, балаклавы в цвет камуфляжа и много всяких нужных мелочей по типу маскировочных лент для оружия. Оружейная комната тоже поражала.
        Новое оружие Савичев выдавать Сене запретил. Оружие сноровки требует, а сам лейтенант только сегодня винторез первый раз в жизни в руки взял, не говоря уже о бойцах. Зато все с рациями теперь, их на складе тоже прилично оказалось. Стряхнув еще несколько невидимых пылинок с рукавов, лейтенант вылез на броню и глянул на часы. Ну что, время - он потянулся рукой к рации. И подумал, что надо не забыть сказать Тимуру с Костиным мощность раций на минимум выставить. Нечего заряд зря расходовать.
        - Тимур, на выход, - нажав кнопку передачи, произнес Савичев.
        - Понял, командир, - откликнулась станция.
        В здании ремзоны на втором этаже Тимур с Костиным переглянулись. Трупы дежурной смены охраны они уже вынесли на улицу, очистив их от амуниции, и в последние полчаса нашли себе забаву - стреляли из винтореза в окно по шишкам на елках. Рискуя, впрочем, сильно - узнай об этом Савичев, рыло бы точно начистил, и бойцы это знали. Но удержаться не могли - очень уж винтовка ухватистая и манящая. Боеприпаса для винтореза было прилично: десять магазинов по двадцать патронов в каждом, и один магазин бойцы уже расстреляли.
        - Пойдем? - спросил Костина Тимур.
        - Давай ты, тебя же звал, - ответил Костин, поглаживая деревянный приклад снайперской винтовки.
        - Э, ты хитрый какой. Он имел в виду, чтобы вдвоем шли, - протянул Тимур.
        - Да ладно тебе… иди давай, я пока пулять не буду, одному не в кайф, - уговорил Костин дагестанца.
        Тот быстро сбежал по лестнице, а боец, оставшись один, передернул плечами - в одиночестве в комнате было неуютно. Приникнув к бойнице, решил по приколу выцелить Тимура. Улегшись у смотрового отверстия, он увидел дагестанца, бегущего по снегу к желтому зданию, так похожему на здание ремроты, в которой Костин тянул лямку службы до того, как во взвод Савичева попал. Приникнув к прицелу, боец даже не удержал тихого возгласа удивления, настолько близко он сейчас видел спину Тимура. Такое ощущение, что протяни руку и дотронешься. Костин поднял прицел повыше и увидел командира, который сидел на бронетранспортере, в люк заглядывая.
        - Серег, давай еще кружок проедем, как Тимур подойдет, - стукнул лейтенант по открытой крышке люка механика-водителя.
        Ответ Сергеева лейтенант не расслышал, потому что в этот момент тишину рванули звуки басовитых выстрелов. Савичев дернулся, подошва скользнула по металлу брони. Не удержавшись на ногах, он неуклюже скатился вниз и грохнулся об землю, глухо хакнув. Тут же воздух справа и слева прочертили две дымные нитки. Одна ударила в здание автомастерской, откуда Тимур должен был только что выйти, вторая - в желтое здание ремзоны. Синхронно раздались два объемных взрыва, стеганувших по ушам, и на землю рядом с бронетранспортером посыпались осколки стекла, черные дымящиеся обломки мебели. Даже стеклопакет целиком на землю приземлился, подняв кучу снега.
        - Серега, ходу!!! - глухо, еще не восстановив дыхание, крикнул Савичев, запрыгнув в боковую десантную дверь, и услышал, как лязгнул закрываемый колхозником люк.
        Машина прыгнула вперед, так что лейтенант, устремившийся к месту наводчика, скулой поймал металл обшивки. Брызнула кровь, но Савичев, не обращая внимания, приник к прицелу. Шлемофон уже был на голове, а, как провод в розетку воткнул, лейтенант даже и не понял. Жало автоматической пушки резко заметалось по сторонам. В прицеле мелькали бетонный забор, крашенные грунтовкой ворота, кроны деревьев.
        Вспомнив, с какой стороны раздались выстрелы, и мгновенно прикинув примерное направление, лейтенант зарядил из пулемета длинной очередью слева направо. Еще одна очередь, уже справа налево, чуть выше. Вот в прицеле появилось желтое здание, и на секунду Савичев задержал на нем взгляд. Несколько окон на этаже были выбиты, из них валил густой дым. Тут лейтенант даже не увидел, а шестым чувством понял, что в здание прилетел еще один заряд. Стены второго этажа будто сжались, и сразу несколько окон плюнули огнем вперемежку с черным дымом. По ходу из шмеля прилетело - успел подумать лейтенант, но тут же повел прицелом по сторонам, ища пока невидимых врагов.
        Антонов и… Ильченко - всплыли в памяти фамилии бойцов, оставленных бдить на втором этаже. Антонова все называли Рыжим за его привычку говорить: «Что я, рыжий, что ли?» Даже надеяться не стоит, что они там выжили в этой стене пламени.
        - Командир!!! Ворота!!! - заорал Сергеев благим матом, надавив на тормоз. Колеса застопорились, но бэтээр несколько метров прокатился юзом по снегу.
        Розетку в ТПУ боец, конечно, не воткнул, но Савичев его и так услышал. Жало пушки метнулось к воротам, в прицеле мелькнул черный бок микроавтобуса, и тут же, дальше за выбитыми машиной воротами, лейтенант увидел движение. Мгновенная заминка - и влетевший на территорию автомобиль исчез из поля зрения, а из придорожного леса в бронетранспортер ярким росчерком в сером воздухе метнулась реактивная граната.
        Спас машину Сергеев - двигатель заревел, БТР начал грести назад рыхлый снег всеми восемью колесами еще до выстрела, и заряд прошел перед самой кабиной. Лейтенант одновременно утопил кнопки спуска пушки и спаренного пулемета. Трассы выстрелов ушли в то место, откуда только что стреляли из гранатомета. В прицеле было хорошо заметно бетонное крошево, летящее от забора, когда туда попали снаряды автоматической пушки, в тот момент, когда бэтээр откатился назад до такой степени, что ворота исчезли с линии прицела. Савичев тут же навелся на угол дома и снарядов семь выпустил через стену, примерно в то место, где должен был сейчас быть черный автомобиль.
        - Шлемофон надень, связь внутреннюю включи!!! - заорал лейтенант Сергееву.
        - Командир! - раздался близкий голос водителя через несколько секунд в ухе.
        - Сдавай задом, вокруг объедем! - выпустив еще несколько снарядов в угол здания и бетонный забор, скомандовал Савичев.
        Когда БТР, выбросив снег из-под колес, пополз назад, на чердаке с трудом открывал глаза рядовой Костин. Он лежал на полу, уткнувшись лицом в грязный бетонный пол. Боец попытался приподняться на локтях, но с первого раза не получилось, и голова опять упала на пол. Боли от столкновения носом и щекой с твердым полом Костин не почувствовал, чему сильно удивился. Он попробовал еще раз приподняться, и на этот раз получилось.
        Костин уткнул лицо в ладони, переводя дыхание. Носом дышать почему-то не получалось, только ртом. Отведя ладони от лица, он попытался сфокусировать на них взгляд. Смотрел долго, секунд десять, пока, наконец, мутная пелена перед взором не исчезла. Так, ну руки хоть на месте - подумал рядовой. Тут же он понял, что абсолютно ничего не слышит. Боец слегка помотал головой и тут же пожалел об этом - стены помещения закрутились вокруг него с дикой скоростью. Решив так больше пока не экспериментировать, Костин прижал ладони к ушам, прислушиваясь к ощущениям. Уши вроде бы на месте, но в голове гул стоит не прекращающийся. Боец, все так же лежа на локтях, от ушей провел ладонями по лицу, стряхивая пыль. После он посмотрел на свои руки и даже не очень удивился, увидев, что ладони окрасились в бурый цвет. Крупные капли крови с ладоней падали на светлое дерево приклада винтовки, лежащей на полу перед бойцом.
        «Это что же такое взорвалось тут?» - удивился про себя Костин. Боец уже понял, что его контузило. Он перевел взгляд на смотровое отверстие, на улицу. Изображение за глазами не успевало - вроде бы он уже смотрел в сторону улицы, а картинка перед глазами только ползла, фокусируясь на лежащем в снегу теле. Тимур - совсем без удивления подумал боец.
        Костин взял лежащую перед ним винтовку, приникнув к прицелу. Действовал сейчас он на автомате, не как обычно. Осознание того, что он делает, приходило постфактум - взял автомат в руки, увидел автомат в руках и понял, что автомат взял. Посмотрел в прицел, понял, что в прицел смотрит, - мысли так же не успевали за действиями, как картинка перед глазами за взглядом. В прицел Костин присмотрелся к лежащему на снегу Тимуру и тихо ахнул. Судя по всему, осколком от взрыва дагестанцу прилетело в голову - тот лежал лицом в снегу, который обильно окрасился кровью. Костин оторвался от прицела и открыл второй глаз, посмотрев дальше. Он ожидал увидеть командира, который наверняка слышал звук взрыва и сейчас должен был бежать к нему, к Тимуру. Но увидел совершенно другое - знакомый еще по бегству из узла связи приметный черный микроавтобус и двух спецов в черной форме.
        Фургон медленно ехал вдоль стены по глубокому снегу, черные, пригнувшись, двигались за ним, держа оружие на изготовку. Автомобиль двигался тяжело, и, судя по фонтанам снега из-под колесных арок, - водитель жал на газ до упора. Костин опять приник к прицелу, уже не закрывая один глаз, присматриваясь к Тимуру.
        Постепенно боец начинал понимать, что взорвалось в здании не просто так. И не осколком его сослуживцу в голову прилетело. Костин тут же попытался перевести прицел на черные фигуры, но получалось плохо. Картинка перед глазами двигалась медленно, не успевая за взглядом, а сопоставить галочку в прицеле с двигающейся черной фигурой казалось нереально сложно. Вдруг оба спеца резко остановились и, почти синхронно выдернув из-за спины трубы одноразовых гранатометов, взвели их. Костин, задержав дыхание и понимая, что сейчас тот самый момент, который упустить нельзя, приник к прицелу. Туловище одного из черных закрыло почти всю прицельную сетку, и парень почти нажал на курок, как в голове мелькнула мысль: «Бронежилет!» Очень медленно, как ему казалось, Костин повел галочку прицела к голове в черном матовом шлеме. В тот момент, когда закрытое черной маской лицо оказалось в центре сетки, рядовой нажал на спуск. Костин выдохнул и тут же почувствовал, как пол под ним поднимается и начинает кружить его. Парень собрал все силы и, широко открыв глаза, пытаясь остановить вращающуюся вокруг себя землю, сделал в
сторону упавшего черного еще несколько выстрелов. А потом свет выключился.
        В это время из-за угла разрушенного корпуса задом выкатился бронетранспортер и врезался кормой в забор, своротив одну бетонную секцию. Фургон появился с противоположной стороны одновременно с ним.
        Лейтенант сразу же заорал совершенно непечатное, утопив кнопку электроспуска. В микроавтобус попало несколько снарядов, и машину просто отбросило на несколько метров, всю искореженную и смятую будто огромным молотом. Снаряды попадали в левую сторону машины, под углом и рвали металл корпуса как бумагу. Казалось бы - фургон массой более двух тонн - и всего лишь несколько бронебойных снарядов, масса которых в совокупности меньше килограмма, а какой эффект. Но водитель микроавтобуса оказался не промах. Просто выпав из двери, он перекатом ушел под прикрытие здания.
        - Стоять, падла!!! - закричал Савичев, но тут же замолчал, увидев как из-за опрокинутого фургона в сторону бронетранспортера дымным росчерком вылетела еще одна граната.
        Спас опять Сергеев, который, притормозив в момент столкновения с забором, увидев сминаемый выстрелами фургон, опять надавил на газ. Когда раздался выстрел, БТР, окончательно своротив бетонную секцию забора, задом выехал за территорию. Выпущенная граната опять прошла перед самой машиной, в этот раз даже чиркнув по броне и разорвавшись в воздухе.
        - Сережа! Вперед давай, вперед! - закричал Савичев и, когда бэтээр, загудев двигателем, заполз обратно, выпустил несколько очередей из пулемета в сторону фургона. За ним мелькнули темные фигуры, быстро исчезнув из поля зрения.
        Сергеев порулил вокруг здания, объезжая микроавтобус, приникнув к триплексу. Вскоре БТР подъехал к углу здания, выехав за который можно было ворота увидеть. Со стороны леса вдруг послышался сухой дробный перестук - садили из автоматов. Стихийная стрельба вспыхнула на несколько секунд и тут же стихла - вескую точку гулко поставил одиночный выстрел.
        - Командир? - спросил Сергеев.
        Лейтенант ответил после небольшой паузы, обдумав:
        - Давай морду высуни, быстро только и назад сразу.
        Бронетранспортер, тут же рыкнув двигателем, резво выскочил за угол и, тут же уперевшись колесами в землю, проехал юзом с полметра. Лейтенант выпустил из пушки несколько снарядов прямо в забор, примерно в сторону того места, откуда граната вылетела недавно.
        - Так, Серега, - заговорил лейтенант, когда бэтээр опять отъехал назад, - на полном ходу сейчас проскакиваешь мимо ворот, вдоль здания. Как только ворота проезжаем, жмись в угол, к забору, чтоб в корму не прилетело. К прачечной подъедешь и задом к ангару сдавай, пацанов заберем.
        - Ясно, командир, - степенно ответил Сергеев, уже почувствовавший себя лихим асом в вождении бронемашины.
        Когда БТР пролетал мимо ворот, лейтенант положил длинную очередь в придорожный лес. Не рассчитав с тормозным путем, Сергеев уже на излете ткнулся передком в здание прачечной и, завывая карданом, бэтээр поехал задом к дымящемуся желтомуся зданию. Проехав чуть дальше ворот, Сергеев тормознул по команде лейтенанта. На улицу тут же выбежали Сеня и Ильченко с Рыжим, которых лейтенант увидел с большим облегчением - успел уже на потери списать.
        - Сеня, как? - крикнул влетевшему через десантную дверь бойцу лейтенант.
        - Тащ командир, жахнули по верхнему этажу чем-то термобаристическим! Наверху пожар, тушить надо, а то выгорит все на фуй! - бодро доложил Сеня. - Тащ командир, вы ранены?
        - Термобарическим, лупень, - тихо поправил его лейтенант и тут же сморщился, почувствовал пульсирующую боль на разбитой скуле. - На связь кто выходил из наших?
        - Нет, - коротко откликнулся Сеня и быстро поправился, увидев бешеный взгляд лейтенанта: - Тащ командир, мы пробовали. Не отвечает никто!
        - Садись сюда, быстро! - Савичев вылез из кресла наводчика, и уже Сеня, приникнув к прицелу, схватился за «чебурашку».
        - Шлемофон, алень! - рявкнул лейтенант и посмотрел на Антонова. - Рыжий, давай со мной.
        Вдвоем они забежали в боксы, в которых уже ощутимо пахло дымом. Савичев запрыгнул во второй БТР, осмотрелся. Абсолютно такой же, только в этом фотка голой телки, вырезанная из журнала, над местом мехвода приклеена. Ткнул по очереди массу и кнопку стартера, и бэтээр легко завелся без прогрева. Холодный дизель громко затарахтел. Выскочив с места механика-водителя, Савичев быстро показал Рыжему механизм прицеливания, усадив того в кресло наводчика. Принцип воин вроде схватил быстро - благо тут все на электроприводах, даже рукоятки механизма поворота башни крутить не надо. Переключив ТПУ, Савичев проверил, работает ли связь со второй машиной, - все было в порядке, откликнулись сразу.
        Все, теперь и воевать можно, найти бы еще с кем. За все это время, кроме черного микроавтобуса, Савичев никого и не видел, только гранаты со всех сторон летели. Быстро отдав указания, Савичев тронул броню с места, не утрудив себя открытием ворот. По бортам проскрежетало, и створки открылись сами. Бронемашина, ускоряясь, поехала в сторону выезда из части. Непрогретый двигатель работал громче, чем обычно, но ровно. Масло разогналось, и то хорошо.
        Два бронетранспортера, быстро обогнув здание, друг за другом вылетели из ворот, водя стволами пушек в поисках целей. На дороге в удалении появился парень, махнувший рукой при виде техники.
        - Не стрелять!!! - увидев приметную горку в сочетании с арафаткой, закричал Савичев, но позади него уже четко работала автоматическая пушка, а со стороны второй машины летели пулеметные трассы.
        27 апреля, день
        Старцев Александр, около в/ч № 10003/018
        По следам идти гораздо лучше, чем по снежной целине. Ушедшие в сторону загадочной части военные проторили неплохую тропу. Мы вчетвером двигались общей группой, а Рома то и дело уходил вперед по маршруту, но быстро возвращался. Я украдкой наблюдал за тем, как он движется, и по спине бежали мурашки. Уследить за ним взглядом среди деревьев было очень сложно.
        Зверь, как есть зверь. Такое ощущение, что вот-вот на все четыре кости встанет и побежит как волк. Хорошо еще лицо у него скрыто, а то я впечатлительный - такое зрелище мне точно впрок не идет.
        Но примерно через час, к концу перехода, мне уже было поровну, в маске Рома или без нее, - я готовился просто лечь и помереть. Ноги налились свинцовой тяжестью, и, чтобы сделать очередной шаг, приходилось прилагать все больше усилий. Сопли текли ручьем, а кожа под носом воспалилась и саднила уже даже без прикосновения. Хорошо арафатку догадался с собой захватить, наподобие шарфа намотав ее на шею. Хоть какая-то польза - ткань не грубая, можно лицо утирать, а не размазывать руками.
        В тот момент, когда уже всерьез подумывал признать свое поражение и расписаться в дальнейшей недееспособности, вдруг открылось второе дыхание. Раньше думал, что это лишь метафора, а оказывается, нет. В ногах появилась легкость, сами будто бы вперед понесли, в голове прояснилось, очертания деревьев перед глазами уже не расплывались.
        «Может, все, уже отбегался?» - подумал я про себя, вспомнив описания того, как перед смертью человек иногда поражает окружающих своей активностью.
        Погруженный в свои мысли, в спину Стаса просто воткнулся - он выставил руку и опустил ее плавно, типа тормозите. Я плечом прислонился к дереву и только сейчас в просвете между деревьями увидел очертания бетонного забора впереди. Осмотревшись, мы медленно вышли на кромку леса, присели под кустами. Оба-на, а тут еще ограждение из колючей проволоки. И забор спиралью поверху опоясан. Впрочем, проход есть, прошедшие перед нами сделали.
        За забором был слышен звук работающего двигателя, причем басовито так работающего. Грузовик или трактор, не меньше.
        - Опознаться надо как-то, - выдал Стас, всматриваясь в недружелюбно выглядящие очертания зданий за забором.
        - Войсом, может?
        - Чего? - глянули на меня одновременно парни. Стас просто обернулся, а Жека оторвался от прицела винтовки, в который он осматривался.
        - Голосом, - пояснил я, - давайте поорем что-нибудь типа «Питер намба ван». Или «Город над вольной Невой» споем, а? Лейтенант же питерский, сразу врубится.
        Парни переглянулись, а потом Жека сообщил мне, что я смахиваю на альтернативно одаренного. Срочник Андрей сзади хихикнул.
        - Ну и думайте сами тогда, - обиделся я.
        Вдруг Рома напрягся и резко привстал. Тут же он будто телепортировался на несколько метров вперед и застыл, пригнувшись, по виду весь в слух обратившись.
        - Стреляют вроде, - посмотрев на нас, сообщил мутант, - тихо, но четко, будто с глушителем что-то.
        Никак я не привыкну к его голосу - когда Рома начинает говорить, меня в дрожь бросает.
        Мы все смотрели на прислушивающегося парня, и тут послышались два хлопка, сочно ударивших по ушам, - я даже присел от неожиданности. Со стороны леса к части метнулись две дымные нитки. Одна из них влетела в здание слева от нас, и оно полыхнуло пламенем и черным дымом из всех окон. С другой стороны части тоже в здание зарядили, судя по черному дыму, клубами поднимающемуся вверх в безветрии.
        Мы все завалились в снег, кроме Ромы, - тот просто присел.
        - Я посмотрю, - быстро сказал мутант и побежал вглубь леса, заходя по широкой дуге, почти сразу исчезнув из виду.
        За забором между тем замолотил пулемет, бахнуло еще несколько взрывов, взревели моторы.
        - Херасе там война, - выдал Стас, взяв на изготовку автомат. - Ждем пока, - глянул он на нас с Жекой.
        Тут же совсем рядом синхронно с матом Стаса что-то загрохотало, и на нас снегом с деревьев сыпануло. Была бы земля рыхлой, я бы в нее зарылся, а так дальше слоя снега деваться некуда. Осмотревшись лежа, увидел, что в нескольких секциях бетонного забора появилось штук пять дыр разного диаметра, самая крупная размером с голову. Это из чего же там палят? Между тем на территории части опять что-то взорвалось, а мне некстати подумалось, что в офисе сидеть в кресле было гораздо лучше, чем лежать в холодном снегу под обстрелом. А мутантов и по телевизору показывают, притом совершенно без вреда для здоровья моего. Зачем я в Сургут поперся? На хрен мне тайга эта была? Лучше бы на Гоа слетал, там тепло сейчас.
        - Стас! - воскликнул Жека, показав рукой в сторону. - Что делаем?
        Посмотрев по указанию его руки, я увидел, как через забор легко перескочили два человека в черной форме. Несмотря на количество навешанной на них амуниции, незнакомцы двигались очень быстро и легко по виду.
        - Что делать-то, епта? - тихо, но эмоционально спросил сам себя Стас.
        - На прицеле их держите! - глянул на нас Жека и, почти прыжком сорвавшись с места из положения лежа, он пробежал с пять метров и засел за перевернутым корнем дерева. - Стоять, не двигаться! - закричал он, высунувшись немного.
        Черные с поразительной быстротой нашпиговали пулями то место, где был сейчас Жека, и, прикрывая друг друга огнем, побежали в нашу сторону. Я не заметил, когда они успели, но с их стороны прилетела пара ручных гранат, немного не долетев до кромки леса. При взрывах я зажмурился и, с большим трудом подавив желание уткнуться носом в снег, открыл глаза и приник к прицелу. Один из черных как раз вскочил и побежал. Стрелять мы начали со Стасом одновременно, и бегущий упал лицом вперед, будто запнувшись. Тут же рядом с нами буквально засвистели пули, рвануло кору на стволе того дерева, за которым лежал я.
        «Да ну в жопу эту войну! Господи, спаси меня, пожалуйста, а? Ну пожалуйста, Господи!» - заканючил я, ткнувшись в снег. И понял, что стрельба затихла.
        Стас вдруг сорвался с места, сменив позицию, но пули опять засвистели - видно, его движение не осталось незамеченным. Удивляясь самому себе, я перекатился по земле, а потом несколько метров пробежал на карачках, запрыгнув за другое дерево. Со стороны черного выстрелов не последовало, зато короткими очередями начал отсекать Стас. Тут рявкнула винтовка Джексона, и стало тихо.
        - Жека, красава! - воскликнул Стас.
        - Я за оружием, ладно? - Не дожидаясь ответа, совершенно неожиданно вскочил и очень резво сорвался с места Андрей. Я проводил его взглядом - не, у черного, конечно, крутая пушка в руках по виду, но я бы поостерегся так бегать сейчас. Так подумал не один я.
        - Стоять! Стоять, придурок! Да стой же ты!!! - Дальше Стас кричал совершенно непечатное, и парень все же затормозил. Вдруг голова его дернулась, и он мешком завалился в снег.
        Я с силой вжался в ствол дерева - перед глазами все еще стоял момент, когда Андрей дернулся и мешком свалился. Очень мне его судьбу повторять не хотелось. Но размышлял я сейчас уже отстраненно, практически без эмоций - видно, в голове предохранитель какой включился, чтоб совсем башню не сорвало. Даже страх почти исчез, только ледяной ком сзади между лопаток чувствовался, от которого мелкая дрожь по всему телу.
        Я осмотрелся - Жека, почти с головой зарывшись в снег, выцеливал невидимого снайпера, Стас отползал назад. Прочертив носом снег метров пять и сочтя это достаточным, он встал и полез на дерево. Через полминуты он уже съехал вниз по стволу, сдирая подошвами кору, и завалился в снег рядом с Жекой. Я перебежал туда же.
        - Там в части лейтенант сейчас у бэтээра крутится, машина рядом расстрелянная, видно, из нее эти двое. Так… Алекс, давай с тобой обходим, Жека, ты тут, да?
        Джексон только глаза расширил, показывая нам за спину.
        - Это я! - Из ниоткуда рядом с нами нарисовался Рома. - Убил он его, да? - посмотрел мутант на лежащего в снегу парня. - Обидно. Но я его тоже, - после небольшой паузы махнул рукой Рома примерно в ту сторону, откуда снайпер Андрея застрелил. - Там он один был. А в машине недалеко еще один, в снегу застрял. Там, чуть дальше ворот. Живой пока, - ответил мутант на вопросительный взгляд Джексона.
        - Так, ясно. Погнали туда, Рома, показывай, - поднялся Стас.
        Дальше была гонка по лесу, и я просто уткнулся взглядом в спину Жеке, даже не стараясь по сторонам смотреть - не получалось. Через минуту мы оказались почти напротив ворот. На земле в снегу лежал труп в такой же черной форме, как чуть не умножившие нас на ноль двое бойцов.
        - Ух ты, родной! - первым сориентировался Жека и взял с тела винторез. Подняв винтовку, Жека слонобой свой за спину закинул, к висящему там же автомату.
        На полусогнутых выбежали почти к опушке, ориентируясь по звуку ревущего двигателя. Ох, как хорошо - сам залез: на обочине дороги по бампер в снегу ревел мотором «патрол» квадратный, пытаясь выехать. И там всего один человек вроде, за рулем.
        - Я обойду с той стороны, там еще один в лесу, - обернулся Рома и показал на следы. Не дожидаясь ответа, он сорвался на бег, по дуге обходя ревущий двигателем «патрол».
        - Сразу не лезем, - сказал Стас и залег за одним из деревьев. Мы все плюхнулись рядом по сторонам. Горячка скоротечного боя потихоньку отступала - даже холод начал животом чувствовать от промерзлой земли. Стас с Жекой осторожно двинулись в сторону «патрола», а я, согнувшись в три погибели, перебежал небольшой пригорок и упал в снег за небольшими кустами. Тут было прилично натоптано, валялась зеленая труба гранатомета. Я залег, осматриваясь.
        Позади раздались две короткие очереди. Хана оставшемуся у джипа - понял я, когда, обернувшись, увидел взмах руки Стаса.
        Вдруг ворота части рвануло, створки разлетелись в разные стороны, и на дорогу выкатило два бронетранспортера. Один из них поехал наискось от ворот по снежной целине, порвав ограждение из проволоки, второй помчал по дороге. Я встал, сделал два шага им навстречу и махнул рукой, подняв автомат над головой.
        В тот момент, когда два длинных ствола на башнях резко повернулись ко мне, я уже понял, что поторопился, и невероятным прыжком летел обратно под куст. Вокруг загрохотало, засвистело, земля рядом со мной медленно, будто в замедленной съемке, приподнялась, а потом моментально разлетелась твердыми комьями, часть которых осыпалась на меня, а кусты неподалеку будто состригло.
        Продолжалась вакханалия вокруг всего несколько секунд, но мне показалось, будто вечность прошла. Выстрелы стихли, а звук двигателя все приближался. Когда один из бронетранспортеров тормознул рядом со мной, я лежал лицом вниз, закрыв голову руками, не в силах шевельнуться.
        - Земляк, ты там живой? - с нотками беспокойства раздался знакомый голос.
        - Аааа, мля… - выдохнул я, переводя дыхание, - ааа, епта, не знаю еще!
        - Извини, братишка, не специально! - лязгнула крышка закрываемого люка, и БТР подъехал прямо ко мне, легко смяв кусты и несколько молодых деревьев.
        27 апреля, день
        Савичев Александр, в/ч № 10003/018
        Савичев был просто в ярости. Хотелось орать, выть, пинать все вокруг и рвать волосы на голове.
        - Сань, ты чего? - спросил его Стас, увидев как тот губы кусает.
        - Шесть!!! Шестеро их было, всего! - сорвался лейтенант на крик, не сдержавшись. - Стас, шестеро! - взяв себя в руки, уже спокойней повторил Савичев, глубоко затягиваясь. - Если б не Костин и вы вовремя бы не подошли, они бы нас тут как кроликов бы нащелкали, ты врубаешься? Ффф-уй, - сквозь зубы зашипел лейтенант, поправив тряпку, которую к скуле прижимал. Говорил он стиснув зубы, чтобы рану не тревожить, но получалось довольно внятно.
        - Да нам повезло еще, ты о чем? - удивился Стас. - Это ж волкодавы реальные, а мы с ними шесть на шесть разменялись, до сих пор поверить не могу. Хорошо еще… ну ты понял, кто с нами был.
        Лейтенант и Стас стояли у здания ремзоны, перекуривая, только что закончив погрузку оружия и снаряжения из подвала в бронетранспортеры. Десантный отсек одного из бэтээров оказался забит полностью. Во втором сложили тела солдат Савичева и так глупо погибшего Андрея. Сейчас на этот БТР Сергеев с Рыжим грузили бочки с соляркой, обнаруженные в ангаре. Хорошо, огонь до первого этажа так и не добрался, дело ограничилось лишь несколькими выгоревшими комнатами наверху. В тот момент, когда туда залетел заряд из «шмеля», Ильченко с Рыжим спустились к Сене, на предмет пожрать спросить, что их и спасло. Савичев, узнав об этом, до сих пор не решил, что делать, - или рожи набить за разгильдяйство, или тихо радоваться тому, что парни выжили.
        - Командир, готово! - крикнул Сергеев, похлопав ладонями друг об друга.
        Савичев глянул на броню - две бочки сверху, две по бокам, будто уши. «Смертнички!» - тихо шепнул он, но колхознику кивнул ободряюще. Главное, чтоб эта конструкция до базы доехала - подумал лейтенант, сморщившись.
        - Давай в машину! Рыжий, ты тоже полезай!
        - Командир, можно перекурить? - спросил Рыжий, и полезший было в люк Сергеев замер.
        - Быстро только и по одному! А увижу, что в машине курите, зубы выбью, ясно?
        - Да, воспитательный процесс налажен, - покачал головой подошедший вместе с Алексом Джексон.
        - Одну машину завели, ключи на стойке охраны были. Дальше не пошли, трупов много, страшно, - добавил Алекс, когда Савичев со Стасом обернулись.
        Лейтенант кивнул без возражений. Он успел поговорить с мутантом, которого привели с собой парни, и морщился при воспоминании об этом разговоре. Но самое стремное - Рома предполагал, что эту часть с Ягодным соединяет метро подземное. И теоретически в любой момент можно ожидать гостей, похожих на него. А что было на узле связи, в памяти Савичева хорошо сохранилось. Так что сейчас, занимаясь погрузкой, мандражировали все - об опасности лейтенант бойцов предупредил. Поначалу Савичев хотел дождаться здесь Серегу Петрова на «Урале», но после разговора с Ромой решил быстро рвать отсюда.
        - Что за машина-то? - спросил между тем Стас.
        - «Патриот»-пикап, конторский какой-то, реклама по бокам «ВысоцкТрансГаз», как на «газели» той, - кивнул Алекс в сторону автосервиса. - Ее не завели, там стартер снят, рядом лежит.
        - Короче, валим отсюда, и быстрее. И так загрузились, как маркитанты последние, - кивнул Савичев. - Ты «патрик» поведешь? - обернулся лейтенант к Алексу.
        - Второго мне посадите, и, кого хочешь, поведу, - кивнул тот.
        - Рому возьмешь? - улыбнувшись, спросил Стас, а Алекс вздрогнул, передернув плечами. Савичев при виде этого тоже не сдержал улыбки.
        - Ммм… - замялся Алекс, - не, можно и Рому, конечно, только лучше ты сам с ним.
        Через несколько минут из ворот воинской части выехала колонна из двух бронетранспортеров и двух трофейных внедорожников. В «патрол», у которого застрелили последнего спеца, за руль сел Стас, посадив рядом Рому, на «патриоте» рулил Алекс, рядом с ним Джексон сидел. Когда выехали за территорию, все вздохнули с облегчением.
        27 апреля, день
        Старцев Александр, база отдыха «Красная»
        - Как машина, прет? - хлопнул по капоту пикапа Стас.
        Он подошел вместе с Ромой и ждал меня, заглядывая в открытую дверь. Я из «патриота» все не выходил - сосредоточенно рассовывал магазины по подсумкам в разгрузке. Пока копался в машине, все меня ждали.
        Между тем один из бронетранспортеров уже отъехал с площади к складу, и его начали разгружать. Савичев, наблюдая за этим делом с крыльца, беседовал со старшиной, периодически жестикулируя эмоционально.
        - Алекс, машина-то как? - снова спросил меня Стас, когда я дверью хлопнул.
        - Честно? Сидеть комфортно, а по сравнению с «буханкой», как проходимец - херня полная, - резюмировал я, - зад просто нереально шкивает, дорогу плохо держит!
        «Патриот» действительно меня очень неприятно удивил поведением на снежной дороге и сильно расстроил. Но по дороге я молчал, даже Жеке не сказал об этом.
        - Да? - удивленно спросил Стас, качнув головой. - А знакомые говорили реальная машинка, хвалили. Дай-ка проедусь, - запрыгнул он на водительское сиденье, а, осмотревшись, даже ключи просить у меня не стал, - Жека, ты-то куда смотрел?
        Дальше последовал взрыв здорового смеха, когда Стас объяснил, какой из рычагов предназначен для включения полного привода.
        - Ну накосорезил, чего теперь? - смущенно сморщившись, я почесал нос.
        - Говно машина, реально, - продолжал смеяться Стас, - якорь надо, чтоб жопу не кидало!
        - Да хорош гиенить уже! Вон смотри, нам машут, - показал я в сторону коттеджа рядом с берегом, у которого виднелась грузная фигура Толстого. Рядом с ним маячил Николаич, и оба нам руками призывно махали.
        - Живые, пацаны! Ну красавцы! - попал я в крепкие объятия, как только мы подошли.
        Николаич обнял нас всех по очереди, хлопая по спине. Толстый не так явно демонстрировал эмоции от нашего возвращения, но было видно, что тоже рад.
        - Орлы, как есть орлы! - широко улыбался Николаич. - Давайте быстро на обед, а потом… - вопросительно глянул он на Толстого.
        - Нет, - покачал он головой, - я с лейтенантом поеду и с Сергеичем.
        - А ты куда? - удивился я.
        - В Великополье с визитом, - ответил Толстый.
        - Скатался же один уже! - Стас широко открыл глаза.
        - У него аргументов не было, - кивнул подошедший старшина на угловатую тушу бронетранспортера, - восемьдесят второй это, из него и вертолеты ссаживать как два пальца об асфальт. Так что мы на нем, если что, полгорода заровняем.
        - А вторую половину? - улыбнувшись уголком рта, спросил Стас.
        - На вторую половину второй как раз разгрузят, - кивнул старшина на другой БТР.
        - Меня тоже возьмите с собой, мне в Великополье надо, - попросил я, и все взгляды скрестились на мне.
        - Тебе-то зачем? Ты и так там пофестивалил! - удивленно спросил Толстый.
        - Я сержанту обещал жену его найти, - посмотрел ему в глаза.
        - Слышь, может, попозже, а? Тебя там теперь каждая собака знает!
        - Балаклаву надену, как у Ромы.
        - И меня тогда с собой возьмите, что здесь сидеть, - подал голос мутант, который чуть сзади стоял.
        - Алекс, успокойся, и горка у тебя приметная, новая, по ней узнают, - поморщился Толстый.
        - Сейчас переоденусь, там полный бэтээр экипировки! И Рому тоже приоденем, - глянул я на его камуфляж, порванный в нескольких местах, - будем как два брата-акробата.
        Когда прижмет, у меня моментально находятся аргументы в разговоре и на любой вопрос ответ могу найти.
        - Так, хорош мне мозг иметь! Если обещал найти, значит, найдешь. Но потом, мы пока даже в город заезжать не будем, у танка встречаемся, - отрезал Толстый. - Дим, погнали, - кивнул он подошедшему другу Стаса, и они вдвоем двинулись к бронетранспортеру.
        - Курить есть? - спросил Николаич, конкретно ни к кому не обращаясь.
        Первым сигареты достал Стас, и все, кроме меня, закурили, сразу поставив дымовую завесу над нами - безветренно, ни дуновения. Я один переминался с ноги на ногу, наблюдая, как БТР выруливает за ворота. Николаич, выкурив едва полсигареты, вдруг вспомнил о куче важных дел и убежал в главный корпус. Сказал только напоследок, чтоб на обед в столовую подходили.
        - Пойдем, может, прикинемся, сначала? - выдал после некоторого молчания Стас, кивнув в сторону склада. - И патронов наберем.
        - Я набрал уже, - вырвалось у меня.
        - Так тебе больше не надо? - удивился Джексон…
        - Надо, конечно, - помотал я головой.
        - Ну и пойдем, - щелчком отправив окурок в сугроб, кивнул Стас.
        За выгрузкой из бронетранспортера наблюдал Савичев лично, и, когда мы подошли к нему, он без вопросов разрешил нам трофеев себе набрать, лишь попросив без фанатизма. Лейтенант только крикнул старшине, чтоб помог нам, а после его чуть ли не силой Док с собой увел штопаться - скулу все же Савичеву неплохо располосовало.
        Выйдя через полчаса на улицу, мы только пялились друг на друга с охами и междометиями, удивляясь какими мы стали на вид крутыми парнями. Выглядели по-взрослому, не отнять - в новых комках, разгрузках. Как и все, я взял шлем, жесткий, но не металлический, с защитным чехлом из ткани в цвет камуфляжа и наколенники с налокотниками. Наколенники по примеру Жеки нацепил на ноги, но не на колени, а на голенища ботинок. Налокотники со шлемом же пока в рюкзак кинул небольшой, тоже на складе взятый. Еще мне понравилась балаклава - она была из полартека, и ткань приятно лицо облегала, совершенно не мешая. Напротив рта и носа была мелкая сеточка. При мысли об этом я вспомнил, как арафатка, намотанная вокруг лица, вся намокла от дыхания, еще когда с поезда шел. И ощущения те вспомнил, будто мороженым по лицу водят.
        Из нового оружия только Стас себе «вал» взял. Автомат свой он, правда, тоже себе оставил. Вообще, стволов было много, но у меня и автомат хороший, и пистолет есть, много раз выручавший. Джексон был с винторезом и винтовкой за спиной, он только патронов набрал вместе со Стасом. Рома от оружия вовсе отказался, сказал, что ему проще добежать, если что. А у меня при этом мелькнула мысль, что теперь знаю, кому кукри отдать можно.
        - Стас, поговоришь со старшиной насчет Егора? - спросил вдруг Джексон.
        Тут я почувствовал стыд, что совершенно забыл про Гешу, пока обновкам радовался. Стас между тем уже договорился с Сергеичем, и мы вчетвером двинулись к нашему коттеджу. Пока шли, Рома чуть приотстал.
        - Ром! - обернулся к нему Стас. - Ты чего там?
        Парень остановился, опустив глаза, и Стас подошел к нему. Мы все вместе тоже подтянулись.
        - Ром, ты чего? - повторил вопрос Стас.
        - Я… не знаю, просто непривычно… людей тут много, а я же… ну меня испугаться можно…
        - Рома, и чего? Испугается кто тебя, так это его проблемы. Слушай, хватит грузиться, ты сейчас в команде с самыми крутыми пацанами на деревне. Разведка своих не бросает, да, парни? - обернулся к нам.
        Мы в один голос подтвердили, что да, не бросает. Джексон похлопал Рому по плечу, я тоже, хотя и передернуло опять. Все же побаиваюсь его еще.
        Стас подошел и приобнял парня за плечо с одной стороны, Жека с другой, подбадривая его. Тут Стас притормозил, хлопнул себя по лбу и обернулся ко мне:
        - Алекс, вы идите, я к себе пойду, давайте в столовой встретимся.
        - Стас, а в баню, не? У нас есть в коттедже, а раз Гешу оставляли, натоплена наверняка, - повернулся к нему Жека, - а после баньки и поесть можно.
        - Баня? Тогда да, подойду минут через пять.
        Рома тут же увязался за Стасом, а мы с Джексоном завалились в наш коттедж. Картину, которая открылась, можно было смело называть идиллией. Идиллией для Геши. Начать с того, что было хорошо натоплено. За накрытым столом в тишине и спокойствии теплого уюта чаевничали девушки - Саша, Оксана, Белоснежка и ее подруга Надя. И тут же восседал Геша, по пояс голый, распаренный, обмотанный только белым махровым полотенцем. В одной руке он держал чашку с чаем, а в другой - надкушенный бублик и удивленно смотрел на нас.
        - Же-ек, - позвал я, не оборачиваясь к спутнику.
        - Ух ты е… - протянул тот из-за моего плеча, - во житуха, а? Да, Алекс, это тебе не с гвоздем заржавленным на танки кидаться…
        - Пацаны! - чуть не подавился Геша и вскочил, бросившись к нам. - Пацаны, живые! Живые, пацаны! - тряс он нас за плечи, один в один повторив Лехины слова приветствия.
        Тут же послышался женский визг, и Саша, а потом и Оксана повисли на нас с Джексоном. Проводница обняла Жеку, Оксана меня, но почти сразу же отстранилась, смутившись. Отступила на шаг, потупившись и покраснев. Меня между тем Саша обняла, что-то щебеча радостно. Мы с Джексоном переглянулись удивленно.
        - Парни, я вас сразу и не признал, смотрю х… кадр, в смысле какой-то на меня смотрит, и второй такой же! Где так приоделись-то, а? - все теребил нас Геша, будто не мог поверить, что это мы.
        Я старался не поворачиваться в сторону Белоснежки, только мельком глянул и заметил, что она на меня пристально смотрит. Непроизвольно сделал морду кирпичом, плечи расправил, как орел. Рисовался, сам не знаю зачем. Спроси кто, объяснить бы не смог.
        - Геша, в чем фишка с ажиотажем, что мы живые? Почему по нам уже должна играть музыка, которую мы не слышим? - удивленно спросил я друга, отвлекаясь от своих мыслей.
        - Так вы ушли вслед за военными, а потом лейтенант на связь выходил и сказал, что шестерых холодных обратно везет! А кого, не уточнил, так что мы тут все на измене!
        - Видим-видим, как ты на измене тут, - покачал головой Жека, и мы с ним рассмеялись.
        - Да я… я серьезно, а вы… - обиделся Геша.
        - Да ладно, ладно, - легонько ударил его Джексон в плечо.
        - Как у тебя тут все налажено-то, а? - тихо сказал я, посмотрев на Гешу.
        - Так, давайте в баньку, я пока в столовую сгоняю, пожрать организую! - заявил он, не обращая внимания на меня, но вовремя остановился, чуть не рванув в одном полотенце. - Сейчас только оденусь.
        Джексон его тормознул и объяснил, как найти старшину. И после мы с ним порулили в баню. Когда парюсь, я никогда ледяной водой не обливаюсь - холода боюсь. Поэтому, как попарился и помылся, меня растащило так, что чуть не заснул прямо лицом в тарелке, когда обедать сел. То, что Стас пришел, воспринимал смутно, глаза просто закрывались, и я еле добрел до верхней комнаты со своими вещами. Вырубился еще до того, как на кровать упал.
        27 апреля, вечер
        Старцев Александр, база отдыха «Красная»
        Проснулся сам, чувствуя себя необыкновенно свежим и бодрым. Полежал несколько секунд с закрытыми глазами и рывком привстал на кровати. Тут же дверь открылась, и в комнату зашел Стас.
        - О, проснулся уже? - удивился он. - Давай спускайся, мы внизу ждем. Сейчас на шалман пойдем.
        - Чего? - сморщился я, не поняв.
        - Совет племени, давай быстрей, - ответил Стас.
        - Ага, - еще раз зевнув, спустил я ноги на пол.
        Вся компания, включая Рому, сидела за столом и чай пила. Пока я пытался глотать обжигающе горячий напиток, Жека, Стас и Егор поднялись уже и по виду только меня ждали.
        - Пойдем? - опять зевнул я и, недолго думая, почти полную кружку с собой прихватил.
        На улице, естественно, устроили перекур, так что чай я спокойно допил, поднимая облака пара, дуя в кружку на холодном воздухе. Уже просто холодном, не морозном. По ощущениям сейчас около нуля. И это радует неимоверно.
        Перекурив, добежали до дома у реки, потому как с крыльца нам уже Николаич проорал о нашей пунктуальности. Быстро зашли в большую комнату, откуда нас Толстый не так давно на войну отправил, и принялись рассаживаться.
        Кроме Толстого, здесь уже был Савичев с перевязанным лицом, старший лейтенант Петров, старшина Сергеич, Леха Николаич и Дим-Дим.
        - И почему опаздываем? Сказано же в пять ровно, - посмотрел он как раз на Стаса, подняв бровь.
        - Мы не опаздываем, - показал Стас на круглые часы на стене, на которых стрелки ровно пять показывали.
        - В общем, все здесь, - тоже коротко глянул на часы Толстый. Помолчав некоторое время, он посмотрел на лейтенанта.
        - Говори ты, - кивнул ему Савичев, тронув бинты на лице.
        - Так, господа. Только что из Великополья, встречались со Щербаковым. Поговорили жестко, прямо, но… поговорили. Договорились даже, я бы сказал так, - Толстый коротко глянул на меня, и я ощутил, как засосало под ложечкой, - ничего хорошего от договоренностей со Щербаковым для меня не ожидалось.
        - Короче, смотрите, - продолжил Толстый и, поднявшись, подошел к карте на стене. - Здесь, здесь и здесь, - ткнул он ручкой в названия деревень, одна из которых точно Клязь была, - людей больше нет. Здесь вырезали, здесь тоже, в Клязи вы сами видели. Погрызли. Вот отсюда точно, - показал он еще в одну точку, - и еще из нескольких мест народ в Великополье вывезли. Здесь мужики от зэков отбились, но все в Великополье приехали, не дураки оказались. Не всех подстрелили, поняли, что вернутся к ним. А вот тут, - продолжал показывать он, - детский дом, и дети все еще там, вывозить их пока некому. Это только то, что я знаю, а проблем намного больше.
        Толстый отошел от карты и вернулся за стол. Усевшись, он продолжил говорить:
        - Щербаков сейчас рулит в Великополье, пытается жизнь наладить, снабжение. Ополчение собирает. Там сейчас тысяч десять народа, а кто их кормить будет? Щербаков уже закрыл магазины, выдачу пайков организовал, там еда теперь по карточкам у него. И вот еще, он хоть и сволочь порядочная, но организатор хороший. Там уже, как я понял, больше ста человек в отряды организовано, мобильные группы по деревням катаются. Пожарных, газовиков, водителей - всех в строй поставил. Он там начальник гражданской обороны по совместительству, вот и начал… обороняться.
        Мы тут думали с Зориным и с парнями, - кивнул Толстый на армейцев, - что Щербаков нас с красноборскими лбами столкнуть хочет. Скорее всего, так, но, пока он как меньшее зло, решили с ним не ссориться. Смотрите, - Толстый поднялся и подошел к карте, - здесь, в Красном Бору, оптовая база, с которой во все районы близлежащие продукты завозили. Я договорился со Щербаковым, сегодня вечером, учитывая, - Толстый кивнул на Савичева, - что броня появилась, двигаем на базу с несколькими грузовиками и там грузимся.
        - А против хозяева базы не будут? - спросил я машинально.
        - Мы их попросим, убедительно. Не откажут, думаю, мы же на броне будем, и с нами еще от пэвэошников машины пойдут.
        - Чем люди в Красном Бору отличаются от людей в Великополье? - неожиданно спросил Стас.
        - Ничем, - быстро ответил Толстый, - только в Великополье рулит Щербаков сейчас, пытаясь восстановить порядок, а в Красном Бору что происходит, непонятно. Кроме того, что там власть взяли авторитеты блатные. Люди и там и там одинаковые, и, чем быстрее в нашем районе установится некий закон и порядок, тем больше шансов, что он установится во всей области.
        По моему личному мнению, так Щербаков недалеко от блатных авторитетов ушел методами работы, но говорить об этом не стал. Повисло молчание, а я нервничал все сильнее, кусая губу. Наконец посмотрел прямо в глаза Толстому. Первым взгляд отвел он и заговорил вновь:
        - Есть еще два момента. Про первый, думаю, ты уже догадался, - опять посмотрел Толстый на меня.
        - И что он хочет? - Голос мне изменил, в горле мгновенно пересохло.
        - Тебя видеть хочет. Одного и без оружия.
        Мысли заметались в голове, и мне с трудом удавалось сохранять невозмутимый вид.
        - А больше он ничего не хочет? - спросил после некоторой паузы Джексон.
        - Не у всех желания совпадают с возможностями, я намекнул ему, - не совсем внятно проговорил лейтенант.
        Я быстро осмотрелся. Стас молчал, глядя на Толстого, лишь желваки ходили, Геша коротко глянул на меня, ободряюще кивнув, а Николаич подмигнул, осклабившись. В этот момент от сердца будто комок глины отделился и растворился вместе с тяжестью. Но губы я кусать не перестал.
        - Что произошло-то? Как ты его завалил? - глянул на меня Толстый.
        - Ножом, - в сердцах ответил я.
        - А подробней? - скривился Толстый. Ну ладно, сам попросил.
        - Мы утром в Великополье приехали, и нас направили на РЛС, потом в цыганский табор. Там взяли цыганского барона, вернулись обратно, и нас за Бело… мэрской дочкой послали, - мысли у меня немного путались, и объяснял я сбивчиво, прыгая с одного на другое.
        - Я тебя попросил рассказать, как ты его завалил, а не как день провел, - скривился Толстый.
        - Рассказываю, - огрызнулся я. Внутри шевельнулось раздражение - не люблю, когда перебивают. Поэтому быстрее к сути событий рассказывать не стал. - Из отдела мы уехали с Мишиком, которого прихватили в таборе. Щербаков нам его убить поручил. Он вместе с ним делишки обделывал по наркоте и, думаю, концы рубить начал.
        - Убили? - удивленно спросил Толстый.
        - Артем его застрелил, - соврал я и, увидев благодарный взгляд Геши, продолжил: - Дальше поехали в поселок коттеджный, где эта девчонка могла быть, как сказали. Там в одном доме бойня была, бездушных было несколько и мутант один, типа Ромы. Только тот с ходу на нас бросился. Мутанта завалили, повезло, бездушных тоже. Там вечеринка была, в коттедже этом, живые остались только дочка Васильева этого, главы района, подруга ее и два кадра упоротых. Пока возвращались, нарвались на тех братанов, которые в Великополье стрельбу устроили. Нам они одну машину изрешетили, там сержант погиб и оба парня этих, из коттеджа. Вернулись в Великополье и девчонок в отдел привели, - по мере того как я рассказывал, присутствующие на меня смотрели все с большим вниманием.
        Я сглотнул, переведя дыхание. Дальше рассказывать сложнее.
        - Щербакова на месте не было, зато был Зайка этот. Девок приняли, нас ненавязчиво под охраной оставили. Зайка дочку Васильева с собой повел, а вторую хуком вырубил, прямо при нас. Ни за что - она просто просила подругу не уводить. Я сказал, что в сортир хочу, и пошел за ним. Когда Зайку нашел, он девчонку избивал уже в подвале. У меня пистолет был, я его лицом в пол положил и связал, - сказал и замолчал, не зная как дальше продолжать. - Он меня убить пообещал, ну я нож достал и ткнул его, - закончил быстро, на одном дыхании.
        - Ткнул? - переспросил Толстый и добавил, покачав головой, уже ни к кому не обращаясь: - Ткнул он. Ты не в девку членом ткнул, ты живого человека зарезал до смерти! - Я даже вздрогнул, когда он это сказал, повысив голос.
        - Пульнул. Он пульнул… не присосками - пулями! - произнес следом Николаич, произнося каждое слово на букву «П» будто плевок, явно кого-то пародируя.
        Я глянул на него, а Николаич широко улыбнулся и незаметно подмигнул.
        - А не тыкать его нельзя было? - спросил меня Толстый.
        - Он мне пообещал, что завалит, - отмахнулся я. Не то чтобы успокоился, просто устал уже от этого разговора.
        - Если бы ты его не завалил, сейчас бы вполне себе без головняка договорились. И работали бы вместе, просто не пересекались бы.
        - Не простил бы, а потом бы меня завалил без свидетелей, - перебил я Толстого, - он со спущенными штанами уже над ней был.
        Опять я соврал, но почти от истины не ушел - к этому же все шло.
        - Я с Алексом согласен, правильно он сделал, - произнес Стас под молчаливое одобрение присутствующих, глядя на Толстого.
        - И второй момент, - усмехнувшись, покачал головой Толстый, вернув Стасу тяжелый взгляд.
        - Я, что ли? - удивился он.
        - Ты, что ли, - кивнул Толстый, - тебя он тоже хочет видеть. Одного и без оружия.
        - Щербаков с севастьяновскими спелся, к нему целая бригада оттуда приехала, - пояснил Дим, глядя на своего друга, - из тех, кому мы в кафе наваляли.
        - Слышь, а тебя видеть не хотят? - удивился Стас.
        - Пфф… - усмехнувшись, покачал головой Дим, - меня не хотят, представляешь? Удивительно и обидно.
        - Дискриминация какая, - тоже хмыкнул Стас.
        - Кстати, знаешь, кто, оказывается, папик твоей красавицы, за которую мы впряглись? - поинтересовался у него Дим.
        - Не знаю, - покачал головой Стас.
        - Господин Васильев, глава Великопольского района, который скрылся сейчас в Красном Бору, - хмыкнул Дим, - прикольно, да? И его же дочку вы сюда приволокли.
        - «Связанные одной целью, скованные одной цепью…» - тихо напел Николаич и усмехнулся, глянув сначала на меня, потом на Стаса.
        - А что там случилось-то? Почему этот Васильев сразу «политическим трупом» стал, притом так резко? - спросил я у Толстого.
        - Да хрен их знает, не рассказал никто, - откинулся на спинку стула он, - короче, берите вдвоем дочку этого Васильева и двигайте в Красный Бор. Только не сегодня - завтра утром. Этот товарищ там не на последних ролях, как разведка докладывает, поэтому не думаю, что проблемы у вас возникнут. Когда девчонку сдадите, посмотрите, что там как, и сваливайте. Вот сюда, здесь дивизион пэвэошников. Серег, ты же договоришься, примут там парней? - посмотрел Толстый на старшего лейтенанта, который сегодня там был.
        - Пересидите пару дней, дальше посмотрим. Время сейчас такое, все измениться на раз может, - добавил Савичев.
        - Я с Алексом поеду, - произнес вдруг Жека.
        - Я со Стасом, - одновременно с ним сказал Дим.
        Переглянувшись, парни улыбнулись.
        - Да и я тоже, - пожал плечами Геша.
        - Попозже тогда на кухню зайдите - продуктов возьмете, - не возражая против участия парней в мероприятии, кивнул Толстый. Но перед этим он на Савичева посмотрел и на Николаича.
        - Алекс, а у тебя же «Джека» пара бутылок есть, я слышал? - спросил меня Стас, когда мы на крыльцо вышли. - Так давайте бахнем, - предложил он, - когда еще сможем? Время до утра у нас есть.
        Предложение выпить все восприняли с энтузиазмом и с шутками и прибаутками завалились в коттедж. Раздав указания, мы со Стасом пошли и перегнали поближе к коттеджу «патриот» и «патрол». Бегло осмотрели машины, а я выкинул из кузова пикапа разный хлам. Пока девчонки накрывали на стол, мы со Стасом перетаскали в машины немного дров, одеял несколько, я в салон рюкзак свой перенес, оставив в комнате только спальник.
        Наши приготовления незамеченными не остались, и подошедшие вместе Оксана и проводница Саша тревожно интересовались, куда мы собрались. Отделались пока общими фразами. Объясниться все же надо, но мы все пока непроизвольно тянули время. Один лишь Рома, тенью бродивший по углам, был явно обрадован приготовлениям. Видно было, что он не в своей тарелке при таком количестве людей вокруг, и его это угнетает.
        Вернулись в дом, когда стол уже был накрыт. Разнообразием закусок застолье не поражало, но организовано вполне себе душевно. Места было мало - собралась приличная компания, и я уселся на тот же подоконник, где сидел позавчера во время ужина. Тогда Артем еще жив был.
        Отстраненно наблюдая суету за столом, рассматривал присутствующих и подмечал невидимые мне раньше детали. К примеру, мушку на щеке у Оксаны или наколку у Стаса на предплечье. В то же время мыслями был далеко, вспоминая лица тех, кого с нами уже нет. И не будет. Собрание в лесу после аварии. Как мы в поезде познакомились. Надписи в лифте вспомнил, которые рано утром читал, на вокзал когда уезжал. Перед глазами замелькали картинки Питера, дома. Работы. Лица коллег, приятелей. А вот друзья не замелькали.
        Единственный, кого можно так назвать, так это Серега, но он в Сургуте, не доехал я до него. Друзья сейчас все здесь. Геша, который когда начинает говорить, ощущение сразу, что пулемет заработал. Жека, полная противоположность - скажет что если, то по делу только. Стас. Вспомнилось сразу же, как я его на прицеле держал на заправке. С этими тремя хоть в разведку. Хотя были уже, машинально подумал я. Рома. Бедный парень. Двадцать лет всего парнишке, а во что его превратили. Хотя Геша над ним уже тоже прикалывается осторожно, и видно под маской - Рома улыбнулся. Оттаивает помаленьку.
        Начал рассматривать девушек. Саша. Вспомнил, как она стояла, вся сжавшись, когда я бутылкой бугая вырубил. Тут же вспомнил вторую проводницу, Анечку, и даже губу закусил. Перевел взгляд на Оксану. Поймал ее ответный взгляд и отвел глаза. Смотрит она на меня с явной симпатией, даже такому дураку, как я, это понятно. Только вот от того, что мне понятно, легче не становится. Ребенок она еще, сколько ей, шестнадцать?
        Хотя… непроизвольно я вновь к ней присмотрелся и увидел будто бы другими глазами. Одета она до невозможности просто - обтягивающие джинсы и светлый банлон с высоким горлом. Тут девушка нагнулась над столом, расставляя посуду, и у меня дыхание чуть не перехватило. И как раньше не замечал - ноги от ушей, тонкая талия выгодно подчеркивает округлости фигуры, грудь уже явно выделяется под тонкой тканью, а бедра… Я представил ее без одежды и тут же одернул себя, отвернувшись в темноту улицы.
        Наклонившись, уткнулся лбом в холодное стекло. Пока копался в себе, вниз спустилась Белоснежка с подругой, Надей. Их вниманием завладел Джексон, усадил, перекинулся парой фраз. Я с легким раздражением увидел, как девушки смеются над его шутками, и опять отвернулся к стеклу. И чего мне раздражаться от этого - Василиса эта явно не про меня девушка, к тому же отношения у нас все больше как у кошки с собакой. В памяти всплыла картинка, как она с румянцем на щеках стояла у своего внедорожника, когда я ее первый раз увидел. И тут же - как мы только сегодня ночью в обнимку спали в доме у девушки-стоматолога. Я даже помотал головой и, постаравшись отвлечься, начал бездумно всматриваться в темноту за окном.
        - Алекс! - позвал меня Геша.
        Я обернулся, мне сунули в руку стакан с виски и подтолкнули к столу. Геша начал говорить тост, такой же длинный, как он задвинул несколько дней назад. Я, совершенно не слушая, с легкой грустью смотрел на лица всех присутствующих. Появилось чувство, будто именно здесь, в этом коттедже, последний раз нахожусь. Подумалось еще, что кого-то могу не увидеть больше, но эти мысли я поспешно прогнал. Тут до меня дошел смысл сказанного Гешей, я увидел озабоченные лица девушек и понял, что он сообщил о нашем отъезде.
        - Но мы обязательно вернемся! - воскликнул Стас после окончания Гешиного спича, и звонко зазвенели стаканы и стопки.
        Через некоторое время за столом установилась атмосфера веселья и совершенно свойская обстановка. Такое ощущение, что присутствующие знакомы уже долгое время.
        Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Николаич вместе с Димом. К огромному моему удивлению, они были не одни, а в компании тех самых двух девчонок-туристок, одну из которых Настя звали, а, как вторую, не знаю. А совсем уж я удивился, доктора вместе с ними увидев.
        Пополнение органично вписалось в застолье, лишь Дим в уголке чуть пошептался со Стасом. Понеслись новые тосты за знакомство. Несколько раз я подходил к столу, подливать виски, меня пытались растормошить, но я лишь криво улыбался и просил меня пока не трогать особо. Не успели успокоиться разговоры с новоприбывшими, как к нам пожаловали новые гости.
        - Серега, тут водкой пахнет! - С таким возгласом в дом зашел лейтенант Савичев.
        Следом за ним зашел второй офицер. Гостей приняли радушно, и, налив им по штрафной, большая часть присутствующих вывалилась на улицу, перекурить. За столом остались немногие девушки, которых некурящий Геша развлекал беседой.
        - Уже скоро, - подошел я к столу опять подлить себе виски.
        - Что скоро? - вскинулся Геша.
        - Скоро ночную тишину разорвут напевы на мотив знаменитой поэмы «ВВВ Ленинград» поэта-песенника Сергея Шнурова, - усмехнувшись, заметил я.
        - Да ладно, до такого не дойдет, тут приличные люди собрались! - широко улыбаясь, отмел Геша. - Алекс, не уходи, чего ты там как сыч уселся, давай садись, - когда я собрался отойти, даже схватил он меня за рукав.
        Уговорил. Стараясь пить все же поменьше, последующий час я провел за столом, разговорившись с господами офицерами, найдя большое количество общих тем. Между делом, к большому моему облегчению, Николаевича уговорили пожить в нашем коттедже, так что за Оксану и Сашу, которых оставляли здесь, можно было не волноваться.
        Совсем скоро застолье разделилось на несколько небольших компаний, как это всегда и происходит. Оказавшись немного не у дел, потому что больше все же отмалчивался, я пошел на крыльцо проветриться. Выйдя на улицу, услышал равномерный стук и было насторожился. Но потом понял, что это вода с крыши капает - потеплело, снег начал таять.
        Это просто замечательно, не считая того, что несколько дней придется теперь мокрым по уши ходить. Ладно, прорвемся, думал я, глубоко вдыхая свежий воздух. Дверь сзади чуть скрипнула, и ко мне подошла Оксана. Посмотрев на меня, девушка опустила глаза и плечом прислонилась к стойке на крыльце. Молчание затягивалось.
        - Уезжаешь? - наконец собравшись с духом, просила она.
        Просто кивнул утвердительно. Смотрел на нее и совершенно не знал, что делать даже. Какие бы слова найти, чтобы успокоить девчонку. И надежды ей ложной не дать.
        - Я буду скучать, - тихо сказала Оксана и добавила совсем тихо: - По тебе.
        Хотя с чего это ложной надежды? Почему я зациклился на том, что сюда мне путь закрыт? Я ведь могу ее и с собой забрать позже, да и вообще, как оно все сложится, неизвестно. Тут за пять дней всего сколько произошло, поэтому далеко загадывать дело неблагодарное. Я глянул в блестевшие в темноте глаза Оксаны. Пауза уже затянулась, и девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.
        - Пойду, - совсем тихо сказала она.
        - Я приеду скоро, - одновременно с ней сказал я.
        Девушка стрельнула в меня глазами и опять потупилась. В воздухе повис ее невысказанный вопрос. Опять повисла томительная пауза, а я, просто махнув рукой на все свои переживания, подошел к ней и обнял. Для того чтобы посмотреть мне в глаза, Оксане пришлось задрать голову.
        - Ко мне? - тихо шепнула она.
        - К тебе. Или за тобой, - ответил я и поцеловал ее в губы.
        Оксана не отстранилась, наоборот, прижалась, закинув руки мне на плечи. Я запустил руки ей в волосы и посмотрел на нее.
        - Вкусные. Губы у тебя, - сказал я и вновь поцеловал.
        Дальше время остановилось. Мы стояли, обнявшись, и весь мир вокруг просто перестал существовать. Только глаза Оксаны поблескивали в темноте, когда я отрывался от ее губ, чтобы перевести дыхание и шепнуть что-то бессмысленно глупое.
        - Опа, мы не помешаем? - звонко раздался голос Жеки из массы вывалившихся на крыльцо курильщиков.
        Оксана спрятала лицо у меня на груди, а я посмотрел на парней и покачал головой.
        - Давайте-давайте, не мешайте, - прогнал Стас всех с крыльца.
        Я глянул на Оксану, она смущенно улыбнулась в ответ. Когда наши глаза встретились, звук будто приглушили, и громкие голоса парней доносились как сквозь вату. Поцеловав девчонку в нос, я почувствовал, какой он холодный. Ну да, на улице мы уже прилично по времени, и, обругав себя за недогадливость, повел Оксану в дом, в тепло. Пробежав мимо стола, плеснул виски с колой два бокала и повел девушку на второй этаж. Когда уже поднимались по лестнице, краем уха слышал, как Геша со Стасом активно обсуждали возможность организовать музыку к застолью посредством подключения снятой магнитолы и автомобильного аккумулятора.
        Уже минут через двадцать раздался дружный, но нестройный хор голосов. «Когда переехал, не помню, наверное, был я бухо-ой…» - полетело на всю округу.
        Задорная песня далеко разносилась в ночной тишине. Где-то вдалеке завыла собака, и даже показалось, что подвывает она в такт. Но вслушиваться не стал, было не до этого.
        28 апреля, утро
        Старцев Александр, база отдыха «Красная»
        Утром, пока все умывались, мы с Ромой поставили на место в «патрол» аккумулятор и магнитолу, а после перекусили на скорую руку. Когда все гурьбой толпились на кухне, мы уже попивали чай на крыльце. На улице заметно потеплело, снег подтаял, изредка среди низких облаков проглядывало теплое солнышко. Благодать.
        Делясь впечатлениями о тяжести похмелья, вся банда вывалилась на крыльцо. Тяжелых, кстати, не было - видно, вчера если и перебрал кто, то не критично.
        - Ты-то как? - спросил меня Стас, сдержав зевок.
        - В отличие от вас, алкашни, я нормально.
        - Ну-да, ну-да, мы заметили, - быстро произнес Геша, покивав головой, - всю ночь клеил.
        - Мы просто разговаривали, - ответил я, вызвав волну безобидных шуток.
        На приколы уже не реагировал, а с Оксаной мы действительно только разговаривали. Ну не только, целовались конечно, да и рукам волю дал, но до секса дело не дошло. Сумел сдержаться, все же выпил не настолько много. Особенно после намека с ее стороны об отсутствии первого опыта тормоза у меня включило. Но проговорили полночи, уснули только под утро.
        Попросил девушку меня не провожать. Вообще прощаться не люблю. Зато уезжать люблю. И возвращаться люблю.
        - Геша, позови, пожалуйста… - замялся я, - дочку Васильева.
        - А вчера еще Белоснежкой была, - покачал головой Геша. - Ладно-ладно, сейчас схожу, - согласился он, когда я матерно высказался о потере новизны в обсуждении того, что одну симпатичную девушку я называл Белоснежкой.
        - И вообще, не было ничего ночью, сказал же. Она же совсем маленькая еще, - добавил я, имея в виду уже Оксану.
        - Правильно, - покачал головой Дим. - Шаришь, чувак. Так-то часть третья сто тридцать первой.
        - Чего?! - в один голос спросили его Стас и уже двинувшийся в сторону коттеджа Геша.
        - Чего-чего. Часть третья статьи сто тридцать первой УК РФ, - посмотрел Дим на нас поочередно, - изнасилование заведомо несовершеннолетней наказывается сроком от четырех до десяти лет.
        - М-да, сарказм был слишком тонок… - когда пауза затянулась, пожал плечами Дим.
        - Твой сарказм иногда настолько тонок, что тебя все принимают за дебила, - усмехнулся Стас.
        - Слышь, ты с таким количеством начальников поработал бы, как я, тоже научился бы в иронии отдушину находить, - сказал ему Дим, но потом сощурился и покачал головой, - хотя… судя по тому, что у тебя лобовая броня плавно переходит в затылочную кость, это вряд ли.
        Стас замешкался и просто махнул рукой, даже ничего не ответив.
        - Про начальников, кстати, это ты правильно, - посмотрел я на Дима, - тоже сталкиваюсь. Самая классика: «Сергей Петрович, это же каждому дураку очевидно!»
        - О! - выпятил губу Дим, одобрительно качая головой. - А ты тащишь, чувак!
        - А то, - улыбнулся в ответ я, - споемся…
        - Ух ты, - воскликнул вдруг Геша. - Ух ты, епть! - добавил он со степенью крайнего изумления в голосе.
        Мы все повернулись в его сторону, а Геша показывал на небо. Посмотрев по направлению его взгляда, все также не удержались от комментариев, и было отчего - в прорехах от облаков в пронзительной голубизне неба была видна луна, белесая сейчас при свете дня. А в другой стороне неба вторая. Больше, чем первая. И больше, чем наша, земная.
        - Ну, здравствуй, прекрасный новый мир, - через некоторое время озадаченно произнес Стас, осматриваясь.
        - Не факт, что он так уж прекрасен, - машинально пробормотал я, вспомнив тело Анатолия, которого растерзали неведомые звери. И мутантов с бездушными. Да и события последних дней, когда, вместо того чтобы сплотиться, окружающие, наоборот, начали грызню, подобно паукам в банке…
        - Значит, сделаем, - протянул Дим-Дим после паузы небольшой, - мы наш, мы новый мир построим…
        - В детстве мечтал быть первооткрывателем, - тихо сказал я.
        - Ну мы еще только на колонизаторов тянем, - пожал плечами Геша.
        - Колонистов, - поправил его Жека, - колонизировать пока некого, тут бы в своем периметре разобраться…
        - Разберемся, - хмыкнув, поставил точку в обсуждении Стас.
        notes
        Примечания
        1
        Кукри - национальный нож, используемый непальскими гурками, с характерной формой изогнутого клинка (прим. авт.).
        2
        Дизель (жарг.) - дисциплинарный батальон, специальное формирование в ВС РФ, где отбывают наказание военнослужащие за уголовные преступления, совершенные в период службы (прим. авт).
        3
        Короткий пригородный поезд, состоит, как правило, из тепловоза и одного-трех вагонов (прим. авт).
        4
        Тулка (разг.) - курковое ружье производства Тульского оружейного завода.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к