13-47, Клин Андрей Игоревич Изюмов
        Война всегда поглощает вас, когда приходит внезапно. Старый мир рушится, а новый приходится отстраивать прямо в процессе сражений, на пепле и руинах, жертвуя всем, что дорого сердцу и душе, рассчитывая только на себя и твердое плечо друга, союзника, соратника в этом всеобъемлющем хаосе… Но все выглядит абсолютно иначе, если нашествие врага превращается в многолетнюю блокаду. Сменяются поколения, и новые адепты цивилизации вырастают прямо в жарком пламени войны по обе стороны баррикад. Здесь и рождаются герои, в одиночку способные переломить ход затянувшегося сражения. Трусы, из-за действий или бездействий которых проигрываются решающие битвы. Хотя, в основном, чаще всего появляются самые обычные люди, для которых это ужасное побоище становится делом всей жизни. В моменты, когда человеческое тело не выдерживает адского огня сражений, приходится искать новые пути. Тогда в дело вступает наука. И модифицированные солдаты шагают прямо в бой, защищая идеалы своей стороны. Он родился во время войны и всегда считал себя идеальным винтиком сложного военного механизма. Как и все остальные, он не имел имени.
Лишь порядковый номер и оперативный псевдоним. У него была своя правда и свой смысл жизни. До того самого дня…
        Андрей Игоревич Изюмов
13-47, Клин
        Пролог 1
        Эта лаборатория никоим образом не походила на те, которые обычно показывают в фантастических фильмах или описывают в книгах. Совпадало с привычным для масс образом только то, что она также находилась глубоко под землей. Однако здесь не было ни сумасшедшего доктора с его не менее нездоровым ассистентом, ни ржавых ножей, которыми оперировали бы людей, либо ставили на них чудовищные эксперименты, ни единственной освещающей лабораторию лампочки высоко под потолком. Нет.
        Все было обустроено по последнему слову техники, а работал тут целый научный комплекс с множеством сотрудников, каждый из которых напоминал трудолюбивого суетливого муравья, обустраивающего свой муравейник по последнему слову их муравьиной техники.
        Да и доктора не выглядели на 60-70 лет, в их поведении не наблюдалось явных признаков психоза, почти все они были относительно молоды, амбициозны и целеустремленны.
        Хотя и слово «доктор» мало к ним подходило. Ученый. Научный сотрудник. Некоторых можно было назвать даже словом «гений».
        И один из таких гениев напряженно морщил лоб перед титановой капсулой, которая должна была открыться, спустя несколько минут. Этот проект стал целью его жизни, и не давал спокойно спать уже много ночей.
        К ученому подошел ассистент.
        - Док, не хотите стаканчик кофе?
        Он покачал головой.
        - Только после того, как инкубатор покажет положительный результат. Если покажет…
        - Не если, Док. А, когда, покажет, - сделал ассистент ударение на слове «когда». - Я в вас никогда не сомневался и никогда не буду сомневаться.
        - Мне бы твою уверенность…
        - Бросьте, Док. Вся лаборатория работает на вас. Вы - наше светило, наш вдохновитель. Мы ведь не просто так пахали как проклятые все эти годы, верно?
        - В этой ситуации вдохновляет лишь то, что если эксперимент не удастся, то меня просто понизят до какого-нибудь санитара в центре спасения солдат Альянса, которых с войны привезли по частям, - тяжело вздохнул ученый, - поверь, это весьма стимулирует.
        - Бросьте, Док. Сейчас я принесу вам кофе. Выпьем, успокоитесь. Я добавлю туда чуток коньяка, - подмигнул ассистент.
        Ученый не успел ответить. Капсула издала сигнал, которого они все так долго ждали, и начала двигаться, приходя в почти вертикальное положение.
        Доктор зачарованно смотрел на нее, затаив дыхание. Он не шевелился, пока створки не расползлись в стороны, открывая его взгляду плод эксперимента.
        Внутри находился ребенок. Младенец, который даже не плакал, а просто с явным любопытством смотрел на окружающих его людей. Мальчик. Его возраст не превышал пары лет, в инкубаторе он находился, конечно же, не два года, но и не месяц, и не неделю.
        - Подключайте к нему датчики, - еле слышно прошептал Док.
        Даже если бы его никто и не услышал, команда сотрудников и сама прекрасно знала, что делать. Они слишком долго ждали этого самого дня.
        Следующие десять минут ученый нервно ходил взад-вперед мимо инкубатора, наблюдая за тем, как на экранах множества мониторов появлялись цепочки данных, характеризующих этого самого ребенка.
        - Все в полном соответствии с планом, - наконец, радостно сообщил ассистент. - Гены прижились, он чувствует себя нормально, эксперимент удался, Док!
        Доктор и сам это видел. Он смотрел по очереди на каждый монитор, никак не смея поверить в то, что дело всей его пока еще недолгой жизни увенчалось полным успехом.
        - Он первый из многих, - прошептал ученый. - Новое поколение. Да уж… это стоит больше, чем капелька коньяка в стакане кофе.
        - Как они хотят его идентифицировать? - спросил ассистент.
        - Руководство дало четкие указания, - ответил Док, - порядковый номер 13-47. Оперативный псевдоним - Клин.
        Пролог 2
        Мы - «Альянс за соединение планеты». Правительственная организация, которая была создана с целью подчинения себе всего южного полушария Земли. Мы - солдаты. С пяти лет учимся убивать, покорять, уничтожать и завоевывать.
        Другие - остатки былой Земной Республики. Их сложно назвать профессиональными воинами. Они скорее плохо подготовленные повстанцы. Во всяком случае, нам о них рассказывают именно так. Битва за эту уже выжженную войной почти дотла планету продолжается несколько десятилетий. Неплохо для тех, кого в наших глазах выставляют дикарями с палками в руках, не правда ли? Мне пока что известны лишь факты того, что у Республиканцев очень мало четких военных баз, что их людей в два раза больше чем нас, наконец, что некоторые лучшие воины Альянса уже давно переметнулись по другую сторону.
        У нас есть неофициальная граница, проходящая по всему земному экватору. Территория Республики - южное полушарие, наша - северное.
        Мы - «Альянс за соединение планеты». Наша жизнь - война.
        Часть первая

«Воин Альянса»

1
        - Безвыходных ситуаций не существует, солдат. Выбор есть всегда, - жестким голосом произнес капитан.
        - Так точно. И я сделал выбор. Оптимальный для данной ситуации, - сказал я. - Я пожертвовал жизнью Агента, но только для того, чтобы спасти остальных.
        - Он был опытным воином! Одним из лучших людей под моим командованием! А кто ты?! Ты - самодовольный кусок дерьма, возомнивший себя крутым лидером на первом же задании. Твою мать, ведь это даже была не какая-нибудь серьёзная операция, а самая банальная вылазка! Экзамен для подобных тебе дебилов! Признайся, ты не вынес его на себе, потому что сам захотел ощутить себя командиром?!
        - Ему миной оторвало ногу, сэр. Аптечек у нас не было. Агент умирал, а за нашей группой шли повстанцы! Человек двадцать, не меньше! - я старался не повышать голос, но постепенно срывался. - Я не возомнил себя командиром, а принял единственное верное решение! Некому было руководить!
        Капитан встал из-за стола и подошел ко мне вплотную.
        - Еще одно подобное высказывание, солдат, и ты отправишься прямиком на передовую. Будешь бегать по полю боя и собирать руки и ноги своих сослуживцев вместо офицерского звания! Ты и сейчас не в тюрьме только потому, что вытащил на себе
13-54, кодовое имя - Тесак, который, как тебе известно, является одним из ведущих программистов Теневого отдела.
        - Да мне трижды плевать на Теневой отдел! - сорвался я.
        Капитан залепил мне пощечину.
        Я замахнулся кулаком.
        Мгновение - и капитан перелетел через собственный же стол, держась за челюсть рукой.

***
        Я проснулся. И первым же делом посмотрел на потолок. Над моей кроватью был приклеен большой бумажный лист. Он был первым из того, что я видел, просыпаясь, каждое утро. И я сам написал на нем слоган, напоминающий мне о былых днях.

«Твоя жизнь - война».
        Я вздрогнул. Да. Именно война. Я не умел практически ничего. Один из множества никому не нужных представителей человеческого рода, попавший прямо в самое пекло. У меня не было родителей, родственников, не было даже имени. Лишь оперативный псевдоним - Клин. И порядковый номер - 13-47. Так было принято в войсках Альянса. Имя и фамилия не имели места быть. Тринадцать-сорок семь, Клин. Вот и все.
        Радовало лишь то, что в какой-то мере я был уникален.
        Я должен был быть первым из нового поколения. Новой расы суперсолдат, однако, этого не произошло. Двадцать лет назад Альянс продвигал программу по изменению генетического кода человека. Людям прививалась цепочка ДНК зверей-хищников, и я получил в свой генетический код частичку тигра. Я был сильнее, быстрее, ловчее всех своих сверстников. Даже раны зарастали быстрее, чем у других. Я должен был влиться в состав новой армии, которая создавалась для абсолютной победы в войне, но не вышло.
        Проект зарубили на корню. Слишком большая сумма денег ушла на создание единственного солдата - меня. Как следствие, было принято решение о том, что гораздо дешевле и эффективнее будет бросить инвестиции в оружейные разработки, чем выращивать сверхлюдей. Поэтому, собственно, мне и открыли тайну того, почему я превосходил остальных. Она уже не имела никакого смысла. Но только не для меня. Сам я никогда и никому не рассказывал о том, почему мои мышцы растут быстрее, ноги бегут дальше, дыхалка работает дольше. Зачем сообщать о том, что ты не совсем сам добиваешься этого всего?
        Хотя какой я по большому счету суперсолдат? Из глаз лазером не стреляю, летать и бегать быстрее поездов не умею. Выносливость и сила у меня тоже не абсолютная. Я могу и уставать, и чувствовать боль. Просто предел этого завышен, в отличие от других людей.

«Твоя жизнь - война».
        А ведь сперва все было просто отлично. Я неплохо продвигался вверх по карьерной лестнице, был одним из самых лучших студентов «Академии Альянса», меня прочили на офицерскую должность.
        Но в тот день все пошло совсем не так.
        Моим последним рывком перед получением офицерского звания была простенькая и стандартная процедура, заключавшаяся в проникновении на один из объектов армии повстанцев с целью кражи любой информации, которую можно будет скачать с их серверов.
        Такой вот экзамен. Все планировалось безупречно. На бумаге операция выглядела идеально, плюс с нами отправляли одного из самых опытных бойцов Академии - Агента, который преподавал у нас основы рукопашной подготовки и ведение боя с помощью стрелкового оружия. Для непосредственно самой кражи информации с нами пошел один из ведущих технарей Теневого отдела, созданного для контроля и управления сферой стратегических военных HI-Tech технологий. Ну и, наконец, там были мы. Пятеро курсантов.
        Обычно такие экзамены проходили «на ура». Повстанцы редко оказывали достойное сопротивление, поскольку для подобных боевых крещений никогда не выбирали серьёзные объекты, на которых можно было нарваться на армию. Нас не кидали в самое пекло, а постепенно нагревали для последующего вхождения в него.
        Но в тот день вышла промашка. База была пустая и совершенно неохраняемая. Более того - она выглядела давно заброшенной. Но, ритуал есть ритуал, поэтому наш программер Тесак с пятой или шестой попытки смог поднять их сервер и приступил к скачиванию всей доступной информации.
        И вот тогда-то и появились повстанцы. Никто даже не понял, откуда они возникли, но их было в четыре раза больше чем нас. Агент приказал отступать. Он повел отряд назад, нарвался на растяжку и потерял ногу. Нами овладела паника. Агент умирал - это было совершенно ясно даже идиоту. Осколком мины зацепило и Тесака. Здоровенный кусок металла торчал из его бока. Агент прекрасно понимал, что он уже не жилец, поэтому, сорвав с пояса гранату, он велел мне уводить группу за собой. Я взвалил раненного Тесака на плечи и ринулся к выходу, куда рванули и остальные курсанты. Уже на бегу я вызвал подкрепление. Нас отбили. Никто более не пострадал. Мы все-таки получили информацию, пусть и давно уже бесполезную. Но цель есть цель, каким глупым бы не оказалось ее исполнение. Однако, офицерского звания мне было не видать. В тот же день на допросе я врезал по челюсти капитану, который пытался повесить на меня основную вину за гибель Агента.

«Твоя жизнь - война».
        На протяжении следующих нескольких месяцев после трибунала я был всего лишь солдатом на передовой. Обычное пушечное мясо под градом выстрелов и реками никому не нужной крови. И всем на тебя становится наплевать, каким бы перспективным ранее курсантом ты ни был. Вот именно там, перед постоянным ликом смерти в эпицентре боевых действий мне впервые по-настоящему пригодились те гены, которыми меня наделили в детстве. Повезло мне еще и в том, что в одной из боевых операций я столкнулся с одним из своих бывших друзей с офицерского курса. Им оказался капитан с личным номером 28-11, оперативный псевдоним Ворон. Он и забрал меня с передовой и оставил в своем личном составе группы, охраняющей одну из многочисленных баз Альянса.
        Я перестал видеть ужасы смерти каждый день, и мне это было по нраву.
        Может, я плохой и серый рассказчик, но и вся моя жизнь ничем особо ярким никогда и не выделялась. До тех пор, пока я не встретил ее.
        Пантера. С этим именем связано настолько многое, что парой общих слов здесь не отделаешься. Именно она изменила мою жизнь в лучшую сторону и дала понять, что двадцать один год моей жизни был прожит впустую. Я ни разу не жалел о том, что спас ее от гибели. Не жалею и сейчас.
        Но до того рокового дня я был всего лишь одной из миллионов шестеренок в почти идеальной военной машине Альянса.

«Твоя жизнь - война».
        Так точно. До той встречи она ничем кроме войны и не являлась. Но сейчас я смотрю на лист, прикрепленный на моем потолке, и понимаю, что надпись на нем лжет. Ведь теперь моя жизнь - нечто большее.
        Я живу иначе. У меня есть дом, любимая девушка, а эта галактика не содержит в себе каких-либо воюющих планет. Моя жизнь - не война.
        А изменилось все только благодаря Пантере. И я никогда в жизни не забуду об этом. Многое из произошедшего вспоминается слишком тяжело, я бы даже сказал с дикой болью в сердце. Кое-что, безусловно, хотелось бы изменить, но в целом…
        Спасибо тебе, Пантера.
        Я аккуратно встаю с дивана, стараясь не разбудить свою любимую, подхожу к окну и смотрю на восходящую из-за горизонта звезду - аналог земного Солнца.
        На душе ужасно тяжело. Но это, впрочем, как всегда.
        И я начинаю вспоминать…

***
        Мне всегда хотелось увидеть рассвет. Тот самый миг, когда солнце поднимается из-за гор, озаряя своим светом все вокруг. Когда каждая капелька росы переливается всеми цветами радуги…
        Но для солдата просто стоять и любоваться красотой окружающего мира - непозволительная роскошь.
        Наша база располагалась там, где пару веков назад еще находилось государство, именуемое Российской Федерацией. А конкретно - в центральной части бывшего Уральского края.
        Рядом со мной стоял мой напарник по караулу - Рубин. Он проверил батарею зарядов на своей винтовке, нажал кнопку предохранителя и медленно произнес:
        - Кто бы мог подумать, что на заре двадцать четвертого века Земля из мирной планеты превратится в поле битвы? Слушай, Клин, а ты сам-то веришь в то, что в космосе еще существуют планеты, не находящиеся под контролем Альянса?
        За такие разговорчики можно было жестоко поплатиться, но я, все же, ответил ему:
        - Мне не надо верить. Мне надо уметь воевать. Я солдат. Как и ты сам.
        - И ты никогда не хотел убраться отсюда подальше? Забыть все? Начать жить с чистого листа?
        Я немного подумал и ответил на его второй вопрос, проигнорировав все остальное:
        - В космосе миллиарды планет. Даже Альянсу не под силу контролировать хотя бы десятую их часть.
        Начинало рассветать. Первые лучи солнечного света словно прорезали тьму насквозь. Затем из-под земли поползла багровая пелена, освещая собой весь окружающий нас пейзаж.
        А он в какой-то степени был необычным. Наша база занимала крайне неординарное расположение. Она находилась на дне огромного и очень широкого оврага. На сотни метров вокруг нас окружал лес. Раскидистые вершины деревьев создавали неплохую маскировку.
        Я задумался о том, что, по сути, это не база расположена посреди планеты, а планета теперь находится на территории огромной военной базы. Вся та часть Земли, которую подчинил себе Альянс, по большому счету, и являлась нашим основным военным центром. Хотя, боевые действия здесь проходили весьма редко - гораздо чаще мы сами вторгались на территорию республиканцев, вытесняя их все дальше и дальше.
        - А что ты вообще думаешь об Альянсе? - снова вырвал меня из размышлений Рубин. - Только я не о той обязательной агитике, которой нас пичкают. Я именно твое мнение хочу услышать.
        - Да ничего я о нем не думаю, - сейчас я не хотел разговаривать вообще ни с кем, - пойду, проверю периметр.
        Чтобы уйти от бесполезного разговора, я спустился со смотровой башни, в которой мы с Рубином несли караул, и побрел по внутренней территории базы, делая вид, что ищу какие-то нестандартные или подозрительные вещи. На самом же деле мне хотелось побыть наедине только со своими мыслями, чтобы никто не влезал и не портил идиллию. На все эти мысли мне отводилось время, равное одному кругу по внутреннему двору. И, спасибо Рубину, в голову сами собой полезли мысли об Альянсе.
        Что же такое Альянс? Для кого-то - дом, дело всей жизни, работа, призвание и все в этом же духе. Для кого-то проклятие - обязанность воевать, убивать, разрушать и постоянно страдать, зная, что ты родился совершенно не в своем веке.
        А для меня… для меня это…
        Ничто.
        Я попытался заглянуть внутрь себя, чтобы сформировать мнение об Альянсе.
        Совершенная пустота. Абсолютный нуль. Мне было все равно. Работа как работа. Жизнь как жизнь. Некоторым достается работенка и похуже - взять хотя бы проституток, с которыми развлекается солдатня Альянса после возвращения с войны. Лучше уж военное рабство, чем половое, особенно когда тебя пытаются разорвать в разные стороны сразу несколько пьяных дикарей, каждому из которых нужно первее всех.
        Сам я никогда не занимался подобным. Посвящая себя войне, я не желал никакой близости с девушкой. Ни физической, ни духовной. На то были свои причины. Но, если задуматься, я не мог осуждать и тех парней, которые ломились в бордели толпами. Когда ты практически купаешься в крови каждый день, а потом ощущаешь, что, наконец, вырвался из этого ада живым - человек в тебе отключается, а просыпается лишь животное, зависящее только от собственных же грязных инстинктов. Я так не мог. И замызганным всеми подряд проституткам всегда предпочитал возможность напиться.
        В какие-то моменты я считал себя близкой к идеалу шестеренкой механизма Альянса. Верный, исполнительный, не задающий лишних вопросов, никому и никогда не принадлежащий - всегда сложнее уходить воевать, если дома тебя ждет семья или жена. Но по факту это было не моим случаем, какие бы там мысли относительно этого не плодились в голове. Хотя, вполне мог бы стать и моим. Но об этом как-нибудь потом.
        Возвращаясь к теме Альянса, могу сказать, что здесь невозможно дать этой организации абсолютную оценку. За годы, в течение которых я слушал и агитику, и слухи от всех, кому не лень, у меня сложилось собственное представление о том, частью чего я являюсь.
        Если говорить коротко, не вдаваясь в излишние подробности, то Альянс - единая галактическая империя, основанная, черт знает когда, несколькими звездными системами с целью создания коалиции, живущей только по своим законам и порядкам. Очень скоро правительство тех систем поняло, что общая военная мощь, подвластная им после объединения, способна весьма и весьма расширить территории, которыми тоже можно управлять. Так и началась эпоха завоеваний Альянсом других миров. И на каждой планете эта империя находила себе название, никогда не отражающее полной сущности и цели своей деятельности. Сам я слышал только об «Альянсе за уничтожение рабства», ну и о своем филиале… понятное дело, что никому из нас не сливал вообще никакой информации как о самой империи, так и о начале ее зарождения, но слухами, как известно, полнится земля. Даже наша.
        Со всеми этими мыслями я завершил свой фальшивый обход периметра и вернулся на пост к Рубину. Молча, стал рядом и посмотрел на небо.
        Рубин повертел свою винтовку в руках и еще раз проверил батарею.
        Все мы были вооружены одной и той же винтовкой «УОА», что расшифровывалось как
«Универсальное Оружие Альянса». Все винтовки имели личный номер, соответствующий номеру стрелка. В качестве пуль использовались электрические заряды, способные нанести урон, начиная от парализации противника, заканчивая его прожаркой изнутри.
        Но я носил с собой и другое оружие.
        Каждый солдат в день своего совершеннолетия получал подарок, который предварительно заказывал сам. На следующий же день после боец отправлялся на войну. Подарок был поощрением и ободрением перед тем, что ему предстояло.
        Я знал парней, которые просили отправить им на ночь сразу двух, а иногда и трех девушек. Были и те, кто заказывали безумно дорогую выпивку, которую невозможно было позволить себе на солдатское жалованье. Кто-то предпочитал провести этот последний день на берегу океана, о котором мы слышали только рассказы. Даже здесь ведущую роль играли обычные массовые человеческие, хотя, в то же время, и индивидуальные ценности - похоть, страх перед предстоящим, а иногда и желание душевной романтики, впрочем, последнее случалось реже всего, в то время как первое безоговорочно лидировало.
        Ну а что до меня, то я попросил себе вещь, по мнению других парней совершенно бесполезную, особенно, учитывая, что в тот же день я получил именную «УОА 13-47».

2
        - Ну что, Клин, ты уже чувствуешь себя настоящим мужиком? Если да, то покажи мне, чем ты лучше. Или слабо?
        День рождения я отмечал в собственной квартире в кругу друзей. Они приволокли с собой большую деревянную мишень, и теперь по комнате летали ножи.
        Мое жилье кое в чем отличалось от среднестатистического обиталища всех других солдат, в том числе и друзей. Если пехотинцы получали квартиру, то там никогда не было больше трех комнат. Душ, кухня и одна свободная, которая становилась и спальней, и гостиной, и комнатой отдыха. Да и даже такие квартирки нужно было заслужить, чем-нибудь отличившись. Большинство адептов пехоты прозябало в подземных общежитиях. Но я не попал ни в первую, ни во вторую категорию.
        Я еще учился на офицерских курсах в Академии, когда получил квартиру как особо отличившийся в учебе и физической подготовке курсант. Спасибо генам. Мое обиталище состояло из кухни, отдельных ванны и душа, а не какой-то там единственной вшивой душевой кабинки, и двух комнат, одна из которых была оборудована в гостиную и, по совместительству, комнату отдыха, а вторая стала отдельной спальней.
        Мой последний день свободы мы отмечали именно в этой самой комнате отдыха. Ножи, бывало, пролетали мимо мишени, но меня это в принципе не волновало. Мне было совершенно наплевать на стены, на дыры в них, на рваные обои. Завтра этого всего уже не будет, и совсем не факт, что когда-нибудь я сюда вернусь. Конечно же, я сожалел, что зарубил на корню возможность офицерской службы, но изменить ничего в своем прошлом, увы, уже не мог. Да и не был я уверен в том, что смог бы сдержаться и не ударить капитана, даже если бы появился шанс что-то исправить.
        Завтра мне предстояло рвануть в самую пучину боевых действий, имея за плечами всего одну вылазку на базу противника и то, весьма неудачную. Но я просто старался об этом не думать. Могло бы все сложиться и лучше, а вышло крайне дерьмово. Но я это принял и, выражаясь простым языком, забил. Жизнь и так складывалась весьма не очень, и я не особенно хотел ее усугублять депрессивными мыслями.
        - Знаешь, Кошка, - процедил я, усмехаясь, - даже сейчас, когда мне исполнилось восемнадцать, я ощущаю себя подростком. А все почему? Потому что меня окружают люди, не взрослеющие год от года. Но в одном я уверен точно, - я посмотрел на мишень и откусил кусок от яблока, которое держал в левой руке. Правой рукой я расстегнул чехол для ножа на поясе и взял клинок в руку. Я кинул яблоко левой рукой, а нож метнул вслед ему через долю секунды уже правой. Раздался глухой звук треснувшего дерева. Я продолжил:
        - Я уверен в том, что ты никогда так не сможешь.
        Дерево треснуло не на мишени, а на рукояти ножа, брошенного Кошкой. Ее клинок торчал из центра мишени, мой - из рукояти ее ножа. На лезвии моего же красовалось надкусанное яблоко. Клинок проткнул его насквозь, и из разреза на пол падали капли сока.
        Кошка звонко расхохоталась и тут же поцеловала меня, не разжимая губ. Обычный дружеский поцелуй, не выражавший ничего личного, хоть и длившийся около пяти секунд. Я не испытывал к Кошке абсолютно никаких чувств, как и она ко мне. Мы были только друзьями и даже никогда не оказывались утром в одной постели с отсутствующими воспоминаниями о вчерашней ночи после бурной гулянки. В отличие от нее и Вируса.
        Вирус был вторым моим лучшим другом, и вот их с Кошкой связывало нечто гораздо большее, чем секс и даже дружба. Они старались не показывать своих чувств, но получалось, если честно, не слишком хорошо. Во всяком случае, лично я все прекрасно понимал и знал. Я был рад за друзей, да и смотрелись они вместе весьма гармонично, пусть их внешности и не очень сочетались. Высокая, стройная и в то же время очень спортивная мулатка Кошка, плечи которой в неофициальной обстановке всегда обволакивали густые черные волосы, и широкоплечий, наголо выбритый Вирус, возвышающийся над ней на полторы головы. Если взглянуть на них, не имея понятия, кто они такие, то можно было сказать, что Кошка устроилась за Вирусом как за каменной стеной. Но такую глупость мог выдать только человек, не знающий ее лично, ибо другой настолько техничной и безжалостной в рукопашных спаррингах девушки я никогда и не встречал.
        Если сравнивать уже Вируса и меня, то мы так же походили друг на друга, как и нет. Я никогда не брил голову наголо, предпочитал носить короткий ежик, а на лице всегда старательно культивировал, как я считал, стильную трехдневную щетину. Да и никогда я не был так же сильно раскачан, как мой лучший друг, однако мне это не мешало драться быстрее, сильнее и эффективнее чем он. Спасибо генам, я не выглядел слабаком, но и не напоминал издалека миниатюрную глыбу, подобно Вирусу. Он был массивным и очень сильным, а я - рельефным и быстрым, хотя и в силе ему кое в чем не уступал.
        Я сказал, что мы похожи, но в доказательства привел пока что лишь различия. Сходства тоже были - широкие плечи, двухметровый рост, карие глаза, да и что уж тут таить - одинаковое отношение к Альянсу и к жизни. Плывем по течению, не задаем лишних вопросов.
        Когда Кошкин поцелуй закончился, я крепко обнял ее и подхватил на руки.
        - Эй, не увлекайся! - улыбнулся Вирус.
        В нашей компании он был спецом по любой технике, Кошка - знатоком оружия и мозговым центром, а я… Я всегда был грубой физической силой, но не обделенной и мозгами.
        Я сел на диван, Кошка поудобнее устроилась у меня на коленях, а Вирус встал, подошел к холодильнику, достал бутылку пива и вернулся назад.
        - А тебе не хватит? - недовольно прошипела Кошка, когда он сел рядом с нами.
        Вирус тяжело вздохнул.
        - Мне ведь до восемнадцати осталось три недели. Потом начнется война. И мне наверняка уже будет не до этого. Хрен его знает, куда меня занесет.
        - Я же обещала устроить тебя к себе, - сказала Кошка. - Я думаю, что все получится.
        Она служила уже три месяца, при этом весьма удачно попав на базу, расположенную всего в десятке километров от наших домов. Туда же Кошка хотела забрать и Вируса, туда же пыталась впихнуть и меня, однако в этом ей безоговорочно было отказано. Меня ожидал передовой фронт.
        Если бы я тогда еще заранее знал, что выживу в течение чуть менее чем полутора лет в горячих точках, а потом с помощью друга-офицера попаду на ту самую родную базу, где уже служила Кошка, а впоследствии окажется и Вирус, мне было бы гораздо легче на душе.
        Но сейчас меня давила тоска. И Вирус чувствовал примерно то же самое.
        - А если не получится? - спросил он. - С Клином ведь не вышло, и твоя знакомая в центре распределения не смогла помочь.
        - Клин это совсем другой случай, - мрачно заметила Кошка, - там бы мне в принципе не дали бы ничего сделать. Не нужно было бить морды вышестоящим чинам…
        Вирус сделал глоток из взятой им бутылки и произнес следующее:
        - Ненавижу войну.
        Я аккуратно подхватил Кошку под колени и ссадил ее на диван. Подойдя к своему письменному столу и осмотрев кучу различного хлама, сваленного мною же на нем без разбора, я извлек оттуда красный маркер и большой лист бумаги, скрученный в трубку.
        Я вернулся к друзьям. Кошка снова попыталась устроиться у меня на коленях, но я решительно ее отстранил.
        - Ты уж извини, но колени мне сейчас бы пригодились.
        Кошка пожала плечами, залезла на спинку дивана, а затем уселась мне на плечи. Я лишь обреченно вздохнул. Вирус посмеялся.
        - Что собираешься с этим делать? - спросил он.
        - Да мне как-то все равно. Если не ревнуешь - пускай сидит.
        Вирус вновь хохотнул.
        - Я не о Кошке, а о листе и маркере.
        Я задумался.
        - Просто уже завтра моя жизнь полностью изменится. Хочется придумать лозунг, который бы полностью отражал мое будущее.
        Я обвел взглядом комнату в поисках вдохновения. Антураж был даже слишком стандартным, разве что стены выкрашены в ярко-синий цвет. В углу стоял диван, на котором мы расположились, на стене напротив - видавшая виды плазменная панель. В другом углу я поставил шкаф для книг, музыки и фильмов. Рядом - письменный стол. На стенах - несколько рисунков, сделанных мною самим около трех лет назад.
        Вдохновение не приходило.
        Я посмотрел на Вируса и вспомнил фразу, сказанную им совсем недавно.

«Ненавижу войну».
        Тогда меня осенило.
        Большими буквами я размашисто написал на бумаге всего три слова:

«Твоя жизнь - война».
        Затем я поднялся с дивана, тем самым заставив Кошку слезть с плеч.
        - Твоя жизнь - война? - скептическим голосом произнесла она.
        Вирус сделал еще глоток.
        - А что? Все верно. Завтра, Клин, твоя жизнь станет войной.
        - Ну да, а могла стать и тюрьмой, - парировала Кошка.
        Она снова вспомнила тот случай, который и не позволил ей помочь мне в том, чтобы остаться при базе. Всего неделю назад я проходил по делу о нападении на офицера, того самого капитана, который пытался повесить на меня гибель Агента и срыв моего боевого крещения. Я избежал смертной казни только потому, что за меня заступился Тесак, а слово программера Теневого отдела, тем более спасенного подсудимым, то есть мной, значило много. Оно и повлияло на сохранение моей жизни.
        Да и в тюрьму меня не отправили, хотя этого я не боялся - там-то я уже успел побывать. Месяц просидел в колонии для несовершеннолетних, хотя тогда меня оставили на офицерском, дали последний шанс как образцовому в учебных дисциплинах курсанту. Назначение во фронтовики выглядело куда опаснее тюрьмы. Формально мне, конечно, сохранили жизнь, но фактически в боевых операциях погибал каждый третий.
        - Тюрьмой не стала. Станет гробом, - ответил я.
        - Не кошмарь, Клин, - пробурчала Кошка, - если ты так уверен, ну и написал бы -
«твоя жизнь - гроб».
        Я взял со стола четыре канцелярские липучки и разместил их на обратной стороне ватмана по углам. Забрался на спинку дивана, дотянулся руками до потолка и прикрепил лист над своей подушкой.
        - Все равно я ночую тут чаще, чем в спальне, - сказал я, спрыгнув и дивана и махнув на получившийся плакат рукой.
        - Зачем? - одновременно спросили Кошка и Вирус.
        - Для того, чтобы самому себе напоминать, чем теперь станет моя жизнь.
        - Ты здесь проснешься только завтра, а потом тебя отправят куда-нибудь, хрен знает куда, - резонно заметил Вирус.
        - Значит, хотя бы завтра я проснусь и сразу же настроюсь на происходящее, - отмахнулся я.
        - Глупо. И мрачно, - вставила Кошка, - неужели, ты так и не откроешь подарки?
        Презенты от Кошки и Вируса я положил на книжный шкаф и так и не открыл до этого момента.
        - Ну, если ты так настаиваешь, - улыбнулся я.
        Я взял в руки первую коробку.
        - Это от меня! - довольным голосом воскликнула Кошка.
        Я открыл коробку и вытащил чехол примерно в полметра длиной. Внутри оказался тесак с широким, но немного толстоватым лезвием. Очень похожий я видел в древнейшем фильме еще 2008 года про маньяка-убийцу. Фильм, помнится, назывался «Пятница», но, может, я что-то запамятовал.
        Вообще, в наше время с мультимедиа развлечениями было все превосходно. Если человек хотел купить кино, то он брал сразу же небольшую флешку объемом от трехсот до пятисот терабайт, в памяти которой уже были загружены все фильмы какого-либо конкретного жанра за всю, более чем шестисотлетнюю, историю мирового кино. Порой меня даже удивляло то, как именно удалось сохранить столько различных лент, и я, как истинный киноман, проникался гигантским уважением к людям, не потерявшим всю эту коллекцию на протяжении нескольких веков. Фильмы я, кстати, смотрел с особой стратегией - подсоединял флешку к плазме, а потом просто включал функцию случайного выбора. За все время существования моей панели мне ни разу не попалось одно и то же кино.
        Ну так вот, похожий тесак я видел в стареньком, но классном, ужастике про маньяка, который таким тесаком рубил всех налево и направо. Я улыбнулся и покрутил оружие в руках. Ручка была вырезана из красного дерева. На ней была красовалась надпись:
«Клин, Кошка и Вирус - вместе до апокалипсиса».
        Я усмехнулся.
        - До апокалипсиса?
        - Ну или до конца света. Или до смерти. В общем, Клин, до хрена. Не дождешься.
        - Вот что мне в тебе всегда нравилось, Кошка, так это твоя бурная фантазия.
        - Да? Клин, а что тебе во мне еще нравится?
        От пошлой шутки в ответ меня спас Вирус.
        - Нам в тебе нравится все, ты же знаешь. Брат, оцени мой подарок.
        Я открыл другую коробку. Она была намного меньше в своих размерах, а внутри обнаружилась механическая перчатка на правую руку. Я надел ее. Перчатка охватывала кисть от запястья до середины пальцев. Окончания пальцев были открыты. В том числе и большой.
        - Что это? Кастет?
        - Нет, Клин, намного круче. Переверни руку.
        Я посмотрел на внутреннюю сторону ладони. Там располагалась небольшая сенсорная панель. Я сжал руку в кулак, тем самым нажав на нее.
        Из перчатки, прямо над костяшками пальцев, выдвинулись четыре лезвия длиной сантиметров шесть - семь. Вполне достаточно, чтобы убить человека ударом по горлу, глазам, да пусть даже двинув в лоб. Урон был бы немалым и при обычном ударе такой перчаткой куда-нибудь по корпусу. Я разжал руку, и лезвия скрылись.
        - Супер! - прокомментировал я.
        - Да я знал, что ты заценишь.
        - Надо проверить девайсы на совместимость, - сказал я и взял тесак, подаренный Кошкой в руку, на которой все еще была надета перчатка. Рукоять надавила на сенсорную панель, лезвия выдвинулись.
        Я резко метнул тесак в сторону мишени. Навскидку, не целясь. Просто хотел проверить, не мешают ли лезвия броску.
        Тесак прошел в десяти сантиметрах от края мишени и с глухим треском вошел в стену. Вирус заржал.
        - Великолепно! - сказал я, ухмыляясь. - Лезвия абсолютно не мешают броску. Спасибо, подарки просто зашибись!
        Я снял перчатку и положил ее на шкаф. Потом вернулся на диван и уселся между друзьями, оставив тесак торчать в стене.
        - Вот бы я веселился, если бы ты засветил им в плазму, - ткнул меня в бок кулаком Вирус.
        Я хохотнул.
        - Кстати, плазма… Может, посмотрим что-нибудь? - предложила Кошка.
        Помнится, на эту плазменную панель я выложил абсолютно все деньги, которые зарабатывал во время учебы на офицерских курсах в течение полугода. Заработок был полулегальный - приходилось драться в подпольных боях без правил, при этом часто этого делать не рекомендовалось, потому что если бы я засветился там, то вмиг вылетел бы из офицеров. Но побеждал я всегда стопроцентно, спасибо генам.

«Твою мать, - подумал я, - мне бы сейчас эти старые проблемы…»
        - А что сегодня смотрим? - спросил Вирус, залпом допив пиво.
        Кошка направилась к шкафу, и тут раздался звук дверного сигнала.
        - Выбери что-нибудь сама, только свежее, и только не какую-нибудь долбанную мелодраму, флешку с ними мне вообще дали бесплатно, - сказал я Кошке и направился к двери.
        Сигнал прозвучал еще раз, когда я лез вверх по лестнице к люку, который являлся выходом из моего подземного обиталища. В такие моменты я завидовал офицерам, имевшим вместо лестницы лифт. Пятью метрами выше, на поверхности, меня встретил курьер Альянса.
        - 13-47? - задал он вопрос.
        - Да, что у вас?
        Он протянул мне длинный чехол. Взяв его в руки, я на ощупь определил, что внутри была моя личная «УОА». Также курьер вручил мне небольшую коробку и заставил расписаться о получении. Насчет того, что внутри, не нужны были никакие догадки. Уж это-то я знал твердо.
        Курьер удалился, а я полез вниз, пытаясь удержать все это одной рукой. Получалось паршиво, и с каждой новой ступенькой из меня лезли все более отборные ругательства в попытках ловли выскальзывающих коробки и чехла.
        Кошка и Вирус уже смотрели какое-то старье, до этого мне никогда не попадавшееся. На экране уродливый парень, облаченный в грязный красно-зеленый свитер и мятую шляпу, резал какую-то блондинку перчаткой, похожей на мою, только лезвия на ней не убирались.
        Мельком взглянув на них, я положил коробку на стол и занялся чехлом. Внутри действительно оказалась винтовка и три батареи с зарядами к ней.
        Первым посмотрел в мою сторону Вирус.
        - Клин, это твоя личная?
        - Ага, - ответил я, гордо и пафосно запрокинув голову. Хохотнул, - «УОА» 13-47 лично для меня. Никто не хочет поиграть в бегущую мишень?
        Удар выбил винтовку из моих рук. Я и не заметил, как подкралась Кошка. Молниеносно перехватив оружие, она отскочила на пару метров назад и нацелила ствол мне в лицо.
        Я успел среагировать. Изо всех сил оттолкнувшись ногами, прыгнул спиной вперед через письменный стол, на лету сгреб с него коробку с подарком, приземлился, уйдя в задний кувырок, и откатился в угол между шкафом и стеной.
        - Я хочу! - рассмеялась Кошка. - Внимательнее, Клин, а то мишенью будешь ты!
        Разорвав картон, я нащупал рукоять. Затем вытряхнул наружу обойму и со звонким щелчком вставил ее в нужный паз. Уже через секунду я выкатился из-за шкафа и одним прыжком взлетел на крышку стола, в воздухе передернув затвор, и вытянул вперед правую руку.
        - Шуточка очень даже средненькая, - сказал я.
        Кошка обоими глазами смотрела на предмет, оказавшийся в опасной близости от ее носа. На пистолет, который я держал в руке.
        Мы рассмеялись практически одновременно. Я слез со стола, забрал у Кошки винтовку и поставил ее в угол.
        - Оружие повстанцев и дикарей на дальних просторах Вселенной, - заметил Вирус, - чем ты собираешься его заряжать, Клин?
        - Тем же, чем его заряжали бы повстанцы и дикари, - ответил я, - свинцовыми пулями.

3
        - Ну все, Клин, еще сорок минут, а затем по домам! - радостным голосом воскликнул Рубин, мигом выдернув меня из воспоминаний.
        Я кивнул.
        - Хорошо, что сегодня опять обошлось без стычек, и нам не пришлось никого убивать,
        - продолжил напарник.
        Я снова кивнул. Служба на стороне Альянса вынуждала убивать. Или ты, или тебя. Третьего не дано, я никогда не видел, чтобы наши солдаты брали пленных. Я всей своей душой ненавидел убивать, хотя до того, пока не попал в эпицентр боевых действий, считал, что это проще простого, и относился к смерти равнодушно. Самым ужасным было то, что на войне, в лобовой массовой атаке, ни одно убийство не было настолько жестоким, как самое первое, которое мне пришлось совершить уже при назначении на эту базу. Хотя и там для многих солдат хватало картинок для ночных кошмаров.
        Война оставила неизгладимый отпечаток, ощущение гибели не покидало ни на секунду, смерть словно дышала в затылок каждый миг. Перед глазами так и мелькали погибающие повстанцы. Мне не под силу забыть, как они принимали в себя максимальный по мощности заряд наших винтовок. Издалека не было видно, лопаются ли их глаза, однако волосы на голове сгорали очень быстро, из ушей валил дым, а тело, безостановочно бившееся в конвульсиях, падало на землю уже мертвым и выжженным изнутри насквозь.
        Но даже эти минуты не возникали в моих снах так же часто, как лицо первого убитого мною парня на той самой базе, куда меня перевели.

***
        Во сне я вижу все со стороны.
        Ночь. Черное небо, разрываемое молниями. Ливень, который только дополняет эту общую картину мрака.
        Во дворе базы, рядом с люком, ведущим в подземный компьютерный терминал, стою я, уже далеко не тот равнодушный парень, который до войны считал себя хладнокровной машиной.
        Плащ, предназначенный для защиты от влаги, уже давно отброшен в сторону, чтобы не прилипал к телу и лицу, сковывая движения. Поганая материя. Мокрые руки крепко сжимают выскальзывающую винтовку. На бедре висит тесак. Правая рука облачена в странную, на первый взгляд, перчатку.
        А по стене базы с ножом в зубах бесшумно лезет повстанец, скрытый от моих глаз. Понятия не имею даже, как этот паренек прошел через все системы защиты, но это уже и не важно.
        Он забирается на стену и окидывает взглядом двор. Я стою к нему спиной и ничего не подозреваю, потому что молчат и датчики проникновения. Повстанец поудобнее перехватывает нож и прыгает на меня сзади. Но дождь делает свое дело - поскользнувшись на залитой водой стене, он, замахиваясь в прыжке, ошибается на несколько сантиметров, и нож, нацеленный мне в затылок, попадает в плечо, начисто срезав кусок кожи вместе с мышцей, и застревает в кости.
        Мучительная боль сковывает меня. Правую руку моментально сводит судорогой, винтовка падает на землю, плечо заливает кровью, а отрезанный кусок мяса с неприятным, отвратительным шлепающим звуком падает на асфальт.
        Всех моих сил хватает только на один удар, стряхивающий напавшего парня со спины. Правая рука отказывается сжиматься в кулак, лезвия перчатки не появляются. Левой рукой, выхватывая тесак, я, разворачиваясь в воздухе в прыжке, наношу рубящий удар. В тот момент, когда повстанец поднимается на ноги, прямо в его шею влетает острое лезвие, перерубая ее напрочь.
        Изо рта парня хлещет кровь в тот же миг, когда я, действуя абсолютно автоматически, кручусь на правой пятке и сильнейшим ударом левой ногой с разворота впечатываю свой тяжелый армейский ботинок в лицо уже мертвому повстанцу.
        Голова, теперь держащаяся примерно на двухсантиметровом куске мяса и кожи, отрывается от шеи окончательно, с хлюпающим звуком открывая фонтан крови, и устремляется в полет по двору базы.
        Тело парня падает в лужу на земле одновременно со мной. Кровь без остановки идет и из его шеи, и из моего плеча. Голову мутит, наружу просится ужин. Из последних сил я включаю в ухе коммутатор:
        - Это 13-47! - хриплю я, надеясь, что мой голос разберут. - Проникновение на базу! Нужна помощь… - и я теряю сознание от потери крови.

***
        Рубин еще долго бормотал себе что-то под нос. Я достал армейский нож и от скуки покрутил его на ладони, проверяя баланс.
        Наша база была подземной, как и жилье любого из нас, но площадь, которую она занимала, все равно окружала трехметровая металлическая стена. На случай внезапного нападения здесь поднимался купол, как дополнительный рубеж, охраняющий территорию.
        В воздухе ослепительно вспыхнуло. Где-то высоко в небе возник легкий межзвездный истребитель. Мы все запрокинули головы, и прямо на наших глазах истребитель выпустил сразу три ракеты, которые понеслись точно в сторону базы.
        - ПВО! Активируйте ПВО! - истерическим голосом заорал капитан, лицо которого было слишком близко знакомо с моим кулаком.
        Артиллерия была полностью автоматической и всегда находилась в состоянии полной боевой готовности, у кэпа просто сдали нервы.
        Не имея возможности ничего сделать, я просто стоял и смотрел на ракеты и на залпы, пролетавшие мимо них. Оптимизм улетучивался с каждой новой секундой. Ракеты великолепно маневрировали, уходя от, казалось бы, стопроцентных попаданий.

«Интеллектуальные системы управления, - мелькнуло в моей голове, - повстанцы не такие дикари, как нам рассказывают».
        Я зачарованно смотрел на эту картину. В тридцати метрах от меня Кошка и Вирус занимались тем же.

***
        - Этот парень, которого ты убил, Клин, был на два года младше тебя. Восемнадцать. Столько же, сколько было Шершню, - сказал Вирус.
        Он пришел навестить меня в больнице, где я валялся уже два дня после нападения ночью во дворе базы.
        Я помрачнел. Когда-то Шершень был нашим общим другом, но, будучи на год старше нас обоих, он так и не дожил до сегодняшних дней. Уже на третий день службы, по пути на базу он наткнулся на партизанский отряд повстанцев. Остатки его тела нашли и похоронили, но узнать его было физически невозможно. Тех, кто это сделал, найти не удалось.
        - Это война, - выдавил из себя я. - Если бы не я, тогда он бы завалил меня.
        - Да знаю я… - Вирус на секунду задумался. - А ты смог бы точно так же убить девушку, Клин? - вдруг спросил он.
        Я подумал и честно ответил:
        - Не знаю.
        - Надо знать, друг. Иначе это может оказаться последним, что ты узнаешь.
        В ответ я не выдавил из себя ничего.

***
        Две ракеты ПВО все-таки сбило еще в тридцати метрах над нами, третья же, выбросив из носа острый шпиль, достигла цели и на полном ходу воткнулась прямо в центр базы.
        Все машинально бросились врассыпную, даже те, кто, как и я, были на стене.
        Но ничего не последовало. Ни малейшего намека на взрыв.
        - Штырь! Зафиксировалась! - крикнула Кошка, ткнув пальцем в ракету. - Она не боевая, это передатчик!
        В ту же секунду с края оврага спрыгнул байкер.
        Я ненавижу джетбайки. В принципе, это тот же мотоцикл, только на гравитационной подушке. Боковые грави-стабилизаторы не дают ему завалиться при езде на высоких скоростях. Джетбайк постоянно висит в полуметре над землей, хотя может подниматься намного выше, но эта высота - стандартная. А еще байки снабжены смесью «нитро», позволяющей им разгоняться до вообще запредельно-невероятных скоростей.
        Однажды, еще в далеком периоде моей юности, я прокатился на джетбайке. Случайно задев переключатель «нитро», я влетел в стену и переломал обе ноги, несколько ребер и левую руку. Спасли меня опять же привитые мне гены и высокая способность к регенерации. Только это не оставило меня инвалидом на всю жизнь. Уже прошло десять лет, но я до сих пор боюсь джетбайков до смерти.
        Развив огромную скорость, на краю оврага байкер вдавил «нитро» до отказа. Прыжок получился громадным, и байк, словно в каком-то фильме об экстремалах, стремительно летел на огромной скорости прямо к нашей базе.
        Мы все вскинули к плечам винтовки и открыли огонь. Вернее - попытались открыть.
        Абсолютно все стрелковое оружие не реагировало. «УОА» отказывались стрелять по байку. Молчало и ПВО.
        - Ракета передает блокирующий импульс! - закричала Кошка.
        Ни единой секунды я не сомневался в ее словах. Уж кто-кто, а Кошка в оружии понимала побольше меня.
        Байк перемахнул через стену, и тогда мне в голову пришла мысль.
        Сорвав с пояса пистолет, я открыл огонь по боковым стабилизаторам байка. Импульс абсолютно никак не повлиял на мое второе огнестрельное оружие, ибо за его стрельбу отвечала механика, но никак не электроника.
        Правый стабилизатор разлетелся на куски после нескольких попаданий, байк резко накренился, гравитационный баланс полетел к чертям, а байкер вылетел из седла, рухнул вниз и проскользил по земле несколько метров, остановившись только при ударе о забор.
        Я спрыгнул со стены и направился к нему, на ходу меняя обойму. Солдаты покидали свои места и устремлялись к байкеру. Я продирался сквозь толпу в стремлении посмотреть на того, кого подстрелил.
        - На джетбайке бомба! - крикнул кто-то из толпы. - Всю базу бы на хрен разнес!
        Я даже не обернулся на этот крик. Все мое внимание было приковано к байкеру. Толпа обступила его, но все держались полукругом на расстоянии около двух метров. Никто даже не пытался ничего с ним сделать, потому что даже за самосуд над повстанцем можно было бы попасть под трибунал.
        - Повстанец! - заорал Рык, показывая на байкера.
        Он мне никогда не нравился. Один из тех подонков, которые ради своей корысти всадят нож в спину собственному брату, не задумываясь ни секунды. Крайне неприятная личность.
        Рык подошел к байкеру и снял с него шлем. Густые рыжие волосы рассыпались по плечам единым потоком. Пухлые алые губы искажала гримаса боли.
        Повстанец оказался девчонкой. Рык достал нож и, поигрывая им, подошел к ней вплотную. Девчонка попыталась выхватить пистолет из кобуры на поясе, и Рык тут же ударил ее.
        Женский крик резанул меня по ушам. Ее пистолет уже валялся на земле, а клинок торчал из правого плеча. Рык выдернул нож и схватил ее за волосы. Крутанув прядь вокруг руки, он резко потянул вверх.

«Этот ублюдок не боится даже трибунала», - мелькнула мысль в моей голове.
        - Вскрыть ей глотку, народ? - крикнул Рык, обращаясь к толпе. - Или подождать суда?
        И вот тогда я осознал две вещи.
        Первая - он прикончит ее, независимо от того, какой услышит ответ.
        И вторая - я не смог бы убить девушку.
        Я выхватил пистолет и упер его в затылок Рыка.
        - Даже не думай, сука, - отчетливо прошипел я.
        Рык медленно опустил нож и так же медленно повернул голову назад.
        - Клин? - в его голосе сквозило не столько удивление, сколько ярость. - Ты что, паскуда, творишь?!
        - Нанесешь хоть царапину этим ножом, я тебе пулю в морду пущу, мразь! Нож в чехол!
        Рык медленно опустил ножик в чехол на поясе.
        - Вы вообще понимаете, что эта сука творит?! - заорал он, обращаясь к толпе.
        Краем глаза я увидел, как, наконец, через толпу к центру пробрался капитан. Настало время для объяснений.
        - Если бы ты, тупой урод, грохнул ее прямо сейчас, то кого бы допрашивало руководство?! - огрызнулся я. - Ты тупорылый кретин, Рык! У тебя в голове не мозги, а куча дерьма! Ты думаешь, что просто так один человек ломанется на вражескую базу?! Не имея за спиной пути отхода или внушительной поддержки?!
        - Ее прикрывал истребитель!
        - В том легком истребителе был всего один пилот! На борту он нес три ракеты максимум, это его базовая комплектация. Все три были выпущены по нашей базе, - вмешалась Кошка. - Когда сбили первые две, взрывов не последовало. Значит, все ракеты были с электронной начинкой. Кто бы ее прикрыл? Пилот? Врукопашную? Я физически не могла рассмотреть модель истребителя на такой высоте, но если это модель серии 3G, которая сейчас наиболее распространена среди повстанческой армии, то на нее, в силу облегчения веса, не ставятся пулеметы. Они нападают толпой и забрасывают цель ракетами, после чего смываются.
        - На словах это звучит круто, Кошка! - огрызнулся Рык. - А что, если он вернется? Что, если это другая модель истребителя?
        - Не вернулся же, - ответила Кошка. - Значит я права, потому что времени уже прошло достаточно. Хочешь, я скажу, в чем был ее план? Ты, одноклеточное, видимо не заметил, что у нее за спиной паракрыло.
        Признаться, этого не заметил не только Рык, но и я сам. Лишь оглядев девчонку после слов Кошки, я заметил за ее спиной ранец, из которого, по идее, должно было формироваться крыло.
        - А план вот в чем, - продолжала тем временем Кошка, - ракета отрубила вооружение базы, у девки на байке бомба, которую она, слава Богу, не успела активировать. Разогнавшись на байке, к тому же врубив «нитро», эта сука бы просто спрыгнула…
        Ее прервало одновременное гудение батарей с зарядами на винтовках каждого из окружающих девчонку солдат. Мы все синхронно посмотрели назад на ракету и увидели, что наши техники уже разобрали ее и, видимо, отключили устройство блокировки.
        - Хоть кто-то сработал оперативно, - тихо сказал Вирус, - а не побрел вместе с толпой тупо пялиться на казнь.
        - Оперативно сработал Клин, - продолжила Кошка, услышав его, - потому что, если бы не его ствол, то девка стопроцентно сбросила бы на базу свой байк! Потом открыла паракрыло, по инерции пролетела над базой, подорвала здесь все к чертям, а где-то в лесу ее бы наверняка забрал бы тот самый истребитель, что обеспечивал прикрытие в виде ракет!
        - Слегка притянуто за уши, Кошка, - вмешался, наконец, капитан. - И, признаться, я не разгонял этот сброд из чистого любопытства. Очень уж интересно было до конца дослушать. По местам, солдаты!!! - внезапно резко заорал он. - Смена еще не закончилась!!!
        Толпа рассосалась практически за десять секунд. Остался только я, девчонка-повстанец возле стены, капитан напротив нее, Кошка рядом с ним и Рык, которого я все еще держал на прицеле.
        - 13-47, тебе нужно особое приглашение?! - оскалился кэп.
        Я опустил оружие.
        - Что с ней будет? - спросил я.
        - А ты не в курсе что ли? Устроим допрос, потом казним, - ответил офицер. - Не думал, что скажу это когда-нибудь, но ты молодец, 13-47. Правильно сделал, что не дал этому бревну убить пленную. Информация еще никому и никогда не мешала. А ты пошел вон! - капитан ткнул пальцем в Рыка. - И можешь уже начинать писать рапорт о твоем сегодняшнем проступке!
        Когда Рык удалился, я посмотрел офицеру прямо в глаза.
        - Я хочу быть ее конвоиром, - сказал я.
        - Твоя смена кончается через полчаса, - ответил кэп, - ты хочешь отработать внеурочно? Таскаться с этой сукой еще день? Тебе все равно никто не даст ее допросить, ты в курсе? Носильщиком будешь и охраной.
        Я кивнул.
        - И все же, я хочу быть ее конвоиром.
        - Да черт с тобой, 13-47, хочешь - таскай эту стерву на себе. Хватай ее и пошли за мной.
        Капитан двинулся к лифту, ведущему на нижние уровни базы. Кошка посмотрела на меня с недоумением.
        - Зачем? - тихо спросила Кошка.
        Я лишь подмигнул ей и подошел к девушке. Протянул ей руку. Она смотрела на меня, как и все предыдущие, с явным недоумением, не понимая, почему я не дал ее убить.
        Самым забавным было то, что я и сам пока что не понимал этого.

4
        Я торчал перед камерой для допроса уже более трех часов. Из коридора не было слышно абсолютно ничего. Девчонка постоянно оставалась внутри, только люди, входившие в комнату и покидавшие ее, постоянно менялись.
        Наконец, вышел Тесак. Он был единственным из всего офицерского состава, не считая моего друга Ворона, кто относился ко мне с уважением и при встрече всегда здоровался за руку. Так вышло и сейчас.
        - Ну что там такое? - не удержался от вопроса я, зная, что уж мне-то он ответит.
        - Девчонка просто кремень, Клин. Не колется, даже после того, как ее обкололи в хлам, ты уж прости за тавтологию. Две дозы приняла, а кроме пускания слюней ничего не сделала. На боль тоже не реагирует.
        - Вы ее пытали? - спросил я.
        - Не я лично. Но да. Пытали. Выжигали на руке татуировку. Штрих-код, ты же в курсе.
        Конечно же, я понимал, о чем говорил Тесак. Если пленник не раскололся под наркотиками, то его всегда отправляли на казнь, но перед этим он проходил еще одну процедуру - на руке выжигали штрих-код. Этот порядковый номер означал дату и время исполнения смертного приговора. Говорят, что боль там адская, и что перед этим организм пленного проводят через процедуру очистки от наркотиков, дабы ничто не заглушало его муки. Если же пленник не кололся и в этот раз, то его просто пускали под залп «УОА».
        Слава Богу, через подобное я никогда не проходил.
        - Когда исполнят приговор? - спросил я.
        - Сегодня. В 12.00.
        Я посмотрел на часы. Оставалось менее получаса. Девчонка была обречена.
        - Почему ты не дал Рыку ее убить? - спросил Тесак. - Не верится мне как-то в то, что человек, который на допросе смог засветить офицеру по морде, вдруг сделал все по схеме и сохранил жизнь пленнику, который мог его убить, только потому, что так требует устав.
        В пустующем коридоре не было никого, кроме нас, поэтому я и решился.
        - 13-54, можно не убивать ее? Я хочу забрать пленницу к себе домой.
        Тесак ошарашено посмотрел мне в глаза.
        - Ты в своем уме, Клин?
        - Абсолютно.
        - Ты понимаешь, что это будет выглядеть как укрытие дома опасного преступника от властей?
        - А если мне нужно домашнее животное? Игрушка, рабыня, я не знаю, как это еще можно представить, 13-54, но ведь наверняка можно? Она же смертница. Ее убьют через двадцать три минуты, тело сожгут, всем будет наплевать.
        - Ее расстреляет взвод солдат. Слишком много свидетелей.
        - Но хватит-то и одного! 13-54, я сам это сделаю. Сымитировать расстрел, потом сжечь какую-нибудь хрень в коробке, делов-то!
        - Камеры, Клин. Камеры, - твердо ответил Тесак. - И там, где ты ее якобы расстреляешь, и там, где будут сжигать гроб.
        - Ты хочешь мне сказать, что ведущий программер Теневого отдела не сможет отключить камеры в двух помещениях?
        - Клин, ты хоть понимаешь, что нам за это будет в случае провала? Расстреляют и тебя и меня! А сперва будут пытать! Я буду думать о себе, а не о какой-то левой суке!
        - Я не думал о себе, когда тащил тебя с куском металла в боку, подыхающего и стонущего, - резко ответил я. - Я жизнь тебе спас!
        - Я тебе тоже! Тебя не казнили, когда ты врезал капитану!
        - Ты, сидя здесь в офисе перед компом, не испытывал того, что испытал я, когда полтора года убивал там, на передовой! Когда чуть не сдох при бомбардировке Африки! Когда мы шли в лобовую атаку на дзоты в Южной Америке! Это - не спасение, Тесак! Это - мука, которая закончилась бы только с моей смертью, если бы не Ворон!
        Тесак весьма злобно на меня посмотрел. Я ожидал какой-нибудь фразы вроде: «Так какого же дьявола ты не идешь с этой херней к Ворону?»
        Но, когда мы провели в молчании около минуты, он, наконец, ответил то, что я и хотел услышать.
        - Если мы хотим это провернуть, то тебя ни в коем случае не пустят туда одного,
13-47. Нужен кто-то из офицерского состава и еще несколько пехотинцев на расстрел. Даже если с тобой пойду я, как офицер, нужны еще минимум двое, которые никогда не предадут тебя и не расскажут об этом происшествии. Потому что, раз камеры внезапно выйдут из строя, нужно несколько свидетелей.
        - Ну таких я знаю, - ответил я, - надо только срочно вызвать их сюда из дома. Их смена кончилась сегодня утром.
        - Капитан заподозрит неладное, - мрачно сказал Тесак, - кто это в здравом уме согласится вернуться на базу в выходной, чтобы кого-нибудь казнить?
        - Они - мои лучшие друзья. Может, они и не уходили, может, они ждут меня и сейчас.
        - Правда?
        - Нет, конечно, 13-54. Но они будут здесь через десять минут в полном обмундировании, - я достал комлинк и начал вбивать сообщения.
        - И сдалась тебе эта сука, 13-47, - мрачно сказал Тесак, - она могла нас всех положить, а ты собрался ее поить и кормить.
        - Если будет рецидив, я лично ее убью, - пообещал я.
        - Если будет рецидив, нас всех убьют, - в тон мне ответил Тесак. - Ну вот скажи мне, зачем она тебе сдалась?
        - Не знаю. Честно, не знаю, просто вот так я не могу.
        Тесак сплюнул на пол.
        - Через пятнадцать минут с остальными двумя в блок В-18, - сказал он, - и это последний раз, когда я тебе помогаю, Клин.
        - Больше мне и не нужно, - ответил я. - Спасибо.

***
        Тесак остановил служебный джеткар прямо перед люком моей квартиры. Я вылез наружу и вытащил с заднего сидения большой черный мешок. Взвалил его на плечо и закрыл дверь.
        - Молись, чтоб твои друзья тебя не сдали, 13-47, - посоветовал напоследок Тесак.
        - В них я никогда не сомневался, - ответил я, - спасибо за помощь, Тесак.
        - Это был последний раз, - ответил он. - Этой твоей прихотью я в полной мере искупил долг за спасение своей шкуры, Клин.
        Я кивнул. Он отлетел от моего дома и вскоре скрылся вдалеке.
        Я отпер люк и только тогда задумался, как же мне спустить мешок на пятиметровую глубину. Выпускать ее на свободу здесь, за пределами квартиры, было очень опасно, можно было засветиться перед каким-нибудь случайным прохожим, а если сбросить вниз
        - то девчонка вполне сможет переломать ноги.
        Я нашел только один выход из этой ситуации. Нащупал через мешок руку девчонки, крепко сжал ее и опустил в люк. Присел на корточки и поставил ногу на первую ступеньку, потом аккуратно перенес вторую туда же. Начал постепенно опускаться вниз, пока не скрылся в люке с головой. Запер его и продолжил движение.
        Достигнув пола, я аккуратно поставил мешок и встряхнул руками, расслабляя мышцы. Животный ген давал мне явно ощутимые плюсы - я практически не устал, хотя около минуты держал одной рукой примерно шестьдесят килограмм.
        Я выпустил лезвия на перчатке и аккуратно вскрыл мешок. Девчонка сидела на полу, скрючившись, и с ненавистью смотрела на меня. Я наклонился и вытащил кляп, который мы засунули ей в рот, перед тем как связать руки и спрятать ее в мешке. Освобождать пленницу пока что не стал.
        - Вам мало наркоты и пыток, мрази?! - я уже второй раз за сегодня увидел на ее правой руке большой ожог на запястье и угольно-черные цифры внутри опухшей области. Плечо все еще слабо кровоточило, никто и не подумал обработать рану.
        - У тебя слабая свертываемость крови? - поинтересовался я, указав на плечо.
        - Нет, просто твои суки-дружки раздирали эту рану другим ножом все глубже и глубже, пытая меня! - девчонка плюнула в меня и попала на живот.
        Я проследил ее плевок взглядом.
        - Странно, там ты молчала, а здесь разговариваешь. Я - важная персона? - удивился я.
        - Где мы? Что со мной будет? Это крематорий? Морг?
        - Это моя квартира вообще-то. Крематория ты избежала благодаря мне. Тебя убить должны были после пыток. Я привез тебя домой. Если бы в мешок не засунул, тебя бы точно завалили.
        Она все так же продолжала с ненавистью смотреть на меня.
        - Формально, ты сейчас пленница, - продолжил я, - хоть и официально мертвая. Так что, я могу сделать с тобой все, что захочу, чтобы вытянуть из тебя всю ту информацию, которую ты не выдала там.
        Девчонка медленно поднялась на ноги.
        - Попробуй, урод, - прошипела она.
        - Собираешься драться со связанными руками, с огромным количеством ран по всему телу и подкашивающимися ногами? - поднял брови я.
        - Если понадобится, - девчонка резко присела на левой ноге и, крутанувшись, правой провела подсечку.
        Я подпрыгнул на месте, ее нога прошла подо мной, поймал момент завершения ее оборота и, когда она находилась ко мне спиной, перехватил девчонку и схватил на удушение. Обвил ее спереди ногами, чтобы не вырвалась, и упал на спину, зафиксировав положение.
        - А толку-то? - прошептал я ей прямо в ухо. - Сдавлю сильнее и потеряешь сознание.
        - Да лучше бы уже сразу убил, сука! - огрызнулась она.
        После этих слов я тут же выпустил девушку из захвата, выбрался из-под нее и поднялся на ноги.
        - Я тебе, дура, жизнь спас, - презрительно сказал я, - пошел против своих. Нарушил кучу законов, между прочим. Если бы я не вмешался, тебя бы прожарили изнури, а потом засунули в картонный гроб и спалили в печи. Те люди, которые связали тебя и засунули в мешок - мои друзья. И они тоже пошли против кучи правил, рискнули собственной жизнью, чтобы опять-таки помочь исполнить мою очень глупую, на твой взгляд, прихоть по спасению твоей гребаной шкуры!
        В ту секунду она посмотрела на меня несколько по-другому. Ненависть во взгляде, безусловно, никуда не делась полностью, однако, ее градус концентрации, как мне показалось, стал пониже.
        - Прихоть не глупая. Она непонятная по всем статьям.
        - С детства слышите, что воины Альянса - бездушные твари? Машины, роботы, созданные для убийств? Можешь даже не отвечать, потому что нам о вас рассказывают то же самое. Обычная милитаристическая политика, ничего удивительного. Только, поверь мне, я уже не подхожу под стандартную заготовку солдата Альянса.
        Я протянул ей руку. Она не пожала ее, но выдавила из себя несколько слов:
        - Когда я рухнула с байка, то травмировала ногу. Кажется сильный вывих. Мне адски больно стоять.
        - И при всем при этом ты пыталась провести мне подсечку, - заметил я. - Забавно, злоба притупила боль?
        Она промолчала, но протянула свою руку и сжала мою.
        - Ладно, - я поднял ее вверх, закинул ее руку себе на плечо, - опирайся и аккуратно пошли, попробую выправить тебе ногу.
        Я привел ее в гостиную, усадил на диван и пошел к шкафу в поисках аптечки.
        - Твоя жизнь - война? - услышал я за спиной.
        - Твоя тоже, - ответил я, достал аптечку и вернулся назад.
        Девчонка смотрела вверх на лист, прикрепленный на потолке.
        - А, ты об этом… Я сразу и не понял. Это весьма старое выражение моих таких же древних мыслей. Ладно… я буду пытаться тебя лечить. Я не врач, а солдат. Знаю только азы. Поэтому прошу не орать и не гнобить меня последними словами. Если хочешь, можешь со мной разговаривать. Возражать не буду.
        Если бы я посмотрел на эту девчонку впервые именно сейчас, то никогда бы не сказал, что она - профессиональный солдат. Она сидела на моем диване, и я внимательно ее рассматривал. Замученная, грязная, с кучей ссадин и синяков, которые я видел только на лице и руках, но наверняка их хватало и на теле. Кровоточащее плечо и звериный яростный взгляд вкупе с рыжими волосами придавали ей сходство с загнанным в угол раненым тигром, который попал в чьи-то капканы с мыслями о том, что вряд ли когда-нибудь уже увидит свободу…
        - Ты собрался на меня пялиться, спаситель? - резко прервала девчонка мои мысли.

«Да она еще и наглая, даже в таком положении», - подумалось мне. Хотя, надо признать, это в моих глазах лишь добавило ей привлекательности.
        - Ладно… нога болит, - вспомнил я. - Сейчас.
        Я так и не успел сделать ничего, кроме как слегка придушить ее, с тех пор, как переступил порог своего дома. И форма на мне до сих пор была солдатская, плюс я забыл даже о том, чтобы снять шлем. Но сейчас это было как нельзя кстати.
        Я протянул руки к ее штанам и даже успел взяться за пуговицу, когда получил внезапную пощечину.
        - Руки прочь, скотина! - рассвирепела спасенная.
        Она начинала мне нравиться все больше и больше. Я не стал ничего отвечать, а лишь весьма сильно ударил ее по ноге.
        Девчонка издала душераздирающий рев, а затем начала крыть меня отборнейшими грязными ругательствами.
        Выслушав все это, я участливо поинтересовался:
        - Больно?
        - Да чтоб ты сдох, сука, паскуда тупая!
        Не желая по новому кругу слушать о себе различные сложные словесные конструкции, я перебил ее:
        - Мне нужно снять с тебя штаны, для того, чтобы…
        Она тут же прервала меня и грубо ответила для чего, по ее мнению, я хочу снять с нее штаны.
        Я ухмыльнулся и покачал головой.
        - Да нет, не для этого. Если тебя оставить в покое, то через несколько часов нога опухнет, и ты будешь при каждом движении испытывать боли, которые вообще никак не сравнить с тем, что ты чувствуешь сейчас. Я помочь хочу, а не изнасиловать тебя, потому что если бы я хотел, то в твоем состоянии легко бы реализовал всю эту похоть. Но я ведь этого не делаю. Вывод?
        - Черт тебя знает, что ты скажешь уже после того, как стащишь штаны! - рявкнула девчонка. - Да я твою рожу сегодня увидела первый раз в жизни!
        - Без ноги останешься, дура! - не выдержав, заорал я.
        Девчонка вздрогнула, посмотрела на меня и тяжело вздохнула. Расценив это как жест согласия, я расстегнул пуговицу на ее штанах и потянул их вниз, автоматически проведя рукой по уже голым бедрам. Кожа была бархатной, нежной и безумно приятной на ощупь, мне даже захотелось совсем не убирать руки.
        Однако пришлось это все-таки сделать, потому что мне явно не хотелось нарваться на еще одну порцию матерной брани. Да и, к тому же, не получив за прикосновение к обнаженным бедрам по лицу, я начинал ощущать явный прогресс в общении.
        Сняв с нее, наконец, штаны, я не удержался от подробного визуального исследования объекта.
        Ножки были превосходные… особенную сексуальность им предавали кое-где проглядывающие мышцы, девчонка явно уделяла своему физическому развитию немалую долю времени. Черные простые трусики безо всяких нелепых кружев на ее теле вообще смотрелись настолько божественно, что я не удержался и выдохнул.
        - Что? - подозрительно уставилась на меня рыжая.
        Я помотал головой, стараясь разогнать хлынувшие туда мысли.
        - Да так… Ничего… Ноги у тебя великолепные, - машинально ляпнул я.
        Клянусь, в какой-то миг мне показалось, что сейчас она улыбнется. Блеснули искорки в глазах, дрогнули уголки губ… а потом она вновь сменила человеческое лицо на каменное и молча и гневно на меня посмотрела, словно вспомнив, что нужно оставаться злой и противной.
        - Надеюсь, трусы снимать не надо? - злобно поинтересовалась девушка.
        Я хохотнул.
        - Не-а, если ты сама уже не напрашиваешься на секс, которого только что явно опасалась.
        Это было уже хамством, и рыжая плюнула мне в лицо. Я резко дернул головой, и плевок пролетел мимо.
        - Извини. Признаю, это уже перебор.
        Она ничего не ответила. Я снова попытался наладить контакт:
        - Сморозил тупость. Прости, бывает. Ну хоть перед тем, как я буду тебе ногу лечить, имя свое не назовешь?
        - Нет! - отрезала она.
        - Почему?
        - Потому что имя мое тебе не нужно! Ты мне свое вообще не назвал!
        - 13-47, - сказал я.
        - Я говорила об имени, а не о порядковом номере.
        - У меня нет имени. Есть лишь оперативный псевдоним и личный номер. Когда в Альянсе рождается ребенок, он получает лишь это. Нет родителей, которые бы дали имя. Нет нормальной жизни, в которой бы оно понадобилось. Ничего нет…
        Понесло меня, в общем… сам не знаю, зачем сказал это все девчонке, которую и спас-то просто из жалости. На автопилоте говорил, не думая.
        Но на нее это произвело впечатление.
        - Мой оперативный псевдоним - Пантера, - сказала она, - имя все еще нужно?
        - Да нет, - улыбнулся я. - Вполне хватит Пантеры. Так даже привычнее будет. Ладно, давай лечить твою ногу.
        Я активировал на шлеме функцию рентгеновского зрения, осмотрел ее ногу и пришел к выводу, что никакого перелома там нет и близко - просто сдвиг в коленном суставе, и вывих бедра. В таких случаях я умел делать только одно. Я взял Пантеру за голень и ступню.
        - Сейчас будет очень больно.
        Она слабо кивнула. Я дернул за ступню и одновременно слегка повернул ее. Резко перехватил Пантеру за бедро и подобным движением вправил и его.
        Кричала она очень громко и, что называется, от души. Из глаз полились слезы. От приступов резкой боли Пантера некоторое время извивалась как змея. Когда она перестала рыдать и орать, я сказал:
        - Первая часть окончена, но только придется тебе пару дней еще походить в лубке, чтоб нога окончательно восстановилась.
        С моим организмом хватило бы где-то пяти часов, но у обычных людей процесс спадания такой сильной опухоли занимал куда больше времени. Я открыл шкаф и достал две набедренные бронепластины от тяжелой штурмовой экипировки.
        Подойдя к Пантере, я аккуратно поднял ее ногу и подложил под бедро одну пластину. Вторую положил сверху и перетянул их бинтом в несколько слоев.
        Я снял шлем и постарался ободряюще улыбнуться.
        - Бедра у нас, конечно, отличаются, но, кроме как из брони, лубок мне не из чего сделать. А так - два-три дня, и снова будешь нормально ходить. Плечо будем лечить? Или туда ты меня точно не пустишь?
        Она махнула рукой.
        - Давай. Только постарайся не лапать так же, как за бедра.
        Этой фразой она просто выбила меня из равновесия и поставила в тупик.
        - Оу, - протянул я, - извини, не удержался слегка…
        - Да ладно, спасибо, что помог. Что там с плечом?
        Я протянул руки к ее майке и аккуратно стащил ее, стараясь не задеть плечо. Даже множество ссадин и довольно глубокая рана в плече не могли испортить красоту ее торса. Первым делом я посмотрел на живот. Через кожу слегка выделялись кубики пресса, это смотрелось просто шикарно. Грудь была, как мне показалось, идеальной формы, примерно второго размера, но весьма упругая и, судя по внешнему виду, тоже тренированная. Она была облачена в лифчик точно из такой же ткани, как и трусики. Но в полный восторг я пришел, когда на левой груди Пантеры я увидел татуировку.
        Она представляла собой небольших размеров череп с глубокой трещиной, из которой торчал нож. Под рисунком была еще и надпись: «Смерть Альянсу от наших клинков».
        - Мило, - прокомментировал я. - Аж до жути мило.
        - Плечо, - напомнила Пантера.
        - Не бей меня сразу по лицу, - предупредил я, - но сейчас нужно будет снять лямку лифчика, она мешает обрабатывать рану, слишком близко находится. Наверное, больно каждый раз, как она задевает?
        Пантера кивнула и сама отстегнула лямку, после чего бросила ее на пол.
        - Теперь аккуратно ложись на спину, - сказал я, доставая из аптечки бинты, спирт, иголку с нитками и одноразовую инъекцию обезболивающего.
        - Ты будешь лить мне в рану чистый спирт? - ужаснулась Пантера. - В своем уме? Это же ожог будет дикий!
        - Не будет, тут он уже разбавленный водой, - успокоил я ее, - именно для дезинфекции. Но концентрация спирта все равно выше, чем, скажем, в водке. Да и, в любом случае, сперва вколю тебе обезболивающее, - я взял инъекцию и без долгих прелюдий воткнул ее Пантере в плечо.
        Она застонала. Я выждал минутку, пока препарат начнет действовать, и вылил на рану весь спирт.
        Обезболивающее не помогло ей так уж сильно - Пантера все равно орала некоторое время, пока спирт практически весь не испарился из раны.
        - Теперь надо зашить и наложить сверху повязку, - сказал я.
        - Мне уже наплевать, - слабо прохрипела она.
        Когда процесс подошел к концу, и я наложил на свежие швы сверху повязку из бинтов, смоченную какой-то лечебной мазью из моей аптечки, Пантера впервые посмотрела на меня с благодарностью.
        - Спасибо, - сказала она. - Правда, спасибо…
        - Ну, это еще не все, - улыбнулся я. - На твоем теле столько ссадин и мелких ран, что нужно обработать и их.
        - Меня в сон клонит, - пожаловалась она. - Не спала сутки, потом эти пытки, а сейчас инъекция…
        Она уже начинала растягивать слова. Движения замедлялись с каждой минутой.
        - Когда проснешься, все уже будет закончено, - сказал я, доставая из аптечки новую ампулу со спиртом, - тут остались только мелкие раны, это просто и быстро.
        - Ты у них на базе медик? - спросила она.
        Я покачал головой.
        - Обычный пехотинец, я ведь говорил. Просто много времени провел в горячих точках. Приходилось штопать парней, служивших со мной, прямо под пулями и посреди рвущихся снарядов. Я уже через многое прошел.
        - Сколько тебе лет? - спросила она.
        - Двадцать один, - ответил я, продолжая протирать ее раны спиртом, - а тебе?
        - Двадцать пять, - ответила она. - И это первая моя операция вне пределов дома. У нас девушки служат в штабах, а в пекло лезут только по собственному желанию. Ты моложе меня, а уже через столько прошел, если не врешь…
        - И почему полезла ты? - я проигнорировал ее последнюю фразу.
        - Не хочу рассказывать. Точно не сейчас, - она помолчала, потом продолжила, - а ты совсем другой. Все те люди на базе - точное подобие тех солдат, к которым нас готовят. Почему ты не такой?
        Она уже явно боролась со сном, в который ее вгоняло обезболивающее. Говорила с большим трудом, медленно, тягуче.
        - Не знаю. Правда, не знаю. Я не хотел, чтоб тебя убили, вот и все.
        - Ты… ты меня… даже… не знаешь… - она говорила уже из последних сил, вырываясь из сна в реальность.
        - Не нужно знать человека, чтобы не желать ему смерти.
        - Но не… врага…
        - Я просто не дал убить беззащитную девушку на потеху толпе. Вот и все, - ответил я честно. - С парнем бы такой ситуации не повторилось. Я бы отвернулся, уверяю тебя.
        - Как мне… тебя называть… надо? 13-47?
        Я задумался.
        - Нет, - ответил я, наконец, - зови меня Клин.
        Она попыталась кивнуть и в этот момент окончательно заснула.
        Еще несколько минут я обрабатывал ее раны, а потом просто смотрел на ее красивое, почти безупречное тело. Такое спортивное и такое женственное одновременно. И очень сексуальное. Она напомнила мне Куницу - мою первую и единственную любовь, ставшую впоследствии самым черным пятном всей моей пока что короткой жизни.
        Я встал на ноги и побрел в душ, на ходу скидывая форму. Мысли разрывали меня на части. Я совершенно не знал, что же теперь мне делать с этой спасенной. Нужно было обязательно постоять с полчасика под душем - привести в порядок голову и, как бы тавтологично не звучало, душу.

5
        С оглушительным треском нож вошел в дерево. Отличный бросок. Всего в паре сантиметров от «яблочка».
        - Неплохо! - похвалил я. - Еще пара лет, а потом догонишь меня.
        Вирус улыбнулся и всадил следующий нож прямо в центр.
        - То была разминка. А где твоя пленница? - спросил он и отхлебнул пива, которым предусмотрительно разжился, прежде чем явиться ко мне.
        - Спит на моем диване. Одета только в жутко сексуальное нижнее белье, - ответил я.
        Вирус подавился. Прокашлявшись, он настолько выразительно посмотрел на меня, что дальнейшие вопросы просто не требовались.
        - Нет, я с ней не переспал, - ответил я. - Просто залатал ей раны, насколько я смог это сделать. Пришлось ее раздеть именно для этого.
        Удивление на лице Вируса сменилось некоторым разочарованием. Он о чем-то задумался, потом задал вопрос:
        - Давно заснула?
        - Час назад. Наверное, все еще спит.
        - Так я взгляну? Нет, безусловно, у меня есть Кошка, просто в целях наблюдения…
        - Да пожалуйста, - махнул я рукой.
        Вирус встал, вышел из кухни, где мы с ним и попивали пиво, и скрылся в коридоре. Вернулся где-то через полминуты.
        - Блеск, - прокомментировал он.
        - Ага, - подтвердил я, - ты видел, какой животик?
        - Да какой там животик. Ты видел тату? И главное, на каком идеальном месте оно сделано! Блеск! - повторил он мечтательно.
        - Да уж, - в тон ему ответил я.
        Мы одновременно глотнули пива, думая каждый о своем, но одновременно об одном и том же.
        - Клин, как вообще можно было раздеть ее полностью и не завалить потом? Ситуация-то вообще идеальная! Герой-спаситель и его сексуальная спасенная жертва…
        - Заткнись, извращенец, - устало перебил его я, - я позвал тебя для того, чтобы ты помог мне решить, что с ней делать.
        - А уточнил, чтоб я пришел без Кошки?
        - Потому что лично меня больше интересует твое мнение. Оно объективное и мужское. А Кошка придет просто поглумиться. И все.
        Я подошел к холодильнику и достал еще две банки пива. Одну оставил себе, другую бросил Вирусу. Вернулся за стол, сделал глоток и посмотрел на друга. Затем сказал:
        - Знаешь, сегодня, когда я увидел, что девчонку сейчас казнит этот урод Рык, то вспомнил наш старый разговор у меня в больнице.
        Вирус понял все сразу.
        - Через день после убийства того парня во дворе базы?
        - Именно. И я вспомнил, что ты у меня тогда спросил, смогу ли я грохнуть девчонку или нет.
        - И?
        - Сегодня я понял, что нет.
        - Это плохо, Клин, однажды ты можешь попасть в ситуацию, когда…
        Он осекся, потому что в этот момент на кухню вошла Пантера. С дивана, на котором спала, она взяла мою старую майку, которая там висела уже пару дней, а вот стройные ножки и черные трусики ничем не прикрыла.
        - Ой! - воскликнула она, увидев Вируса, и тут же ретировалась в коридор.
        - Ну блеск же, - прошептал Вирус.
        Я кивнул и поднялся из-за стола.
        - Пойду узнаю, что ей нужно было.
        Я прошел по коридору и заглянул в гостиную. Пантера сидела на диване, натянув майку до колен.
        - Я пить захотела, - объяснила она. - Не знала, что ты не один там.
        - Это друг. Один из тех, что помогли тебя выкрасть с базы. Можешь пойти посидеть с нами.
        Она отрицательно помотала головой.
        - Ладно, тогда я сейчас принесу тебе воды и чего-нибудь поесть.
        Я ушел назад на кухню, порылся в холодильнике и нашел там вчерашнюю пиццу и банку яблочного сока. Вернулся назад в гостиную.
        - Пицца холодная и, если честно, вчерашняя, но я вообще постоянно живу на полуфабрикатах, тут есть больше нечего, - развел я руками.
        - Вполне подойдет, - Пантера встала с дивана и забрала у меня еду и сок. - Спасибо большое.
        - Как плечо и нога?
        - Терпимо. Лучше, чем было. Спасибо, 13-47.
        Я уже закрывал дверь, когда краем уха услышал, как она еле слышно прошептала:
«Спасибо тебе, Клин».
        Наверняка, дело было в генах. Вирус на моем месте навряд ли расслышал бы что-нибудь. Я вернулся на кухню. Там клубился серый дым. Пока я отсутствовал, друг успел закурить.
        - Никак не бросишь? - мрачно спросил я.
        - Да, - раздраженно ответил он. - Пытаюсь, но по одной-две в день все равно…
        - Я не собираюсь тебя пилить подобно Кошке. Дай сигарету, - попросил я и сел рядом.
        - Ты же бросил год назад.
        - Я знаю! Просто дай сигарету!
        Вирус подозрительно на меня покосился, но, все же, вытянул из пачки одну штуку и протянул мне. Я закурил от встроенной в стол зажигалки.
        - Клин, - сомнительно посмотрел на меня друг.
        - А?
        - Сигареты самозажигающиеся. Надо было только кончик надломить и все.
        - Отстал я от жизни, - улыбнулся я. - Ладно. Сейчас не об этом, - я затянулся, - что мне с ней делать? Что бы делал ты?
        - Избавил бы ее от этого бельишка, - мечтательно протянул Вирус.
        - Я серьезно, - без тени улыбки ответил я.
        - Ну а если серьезно… Клин, ты не боишься, что ночью получишь по горлу ножом, пока спать будешь?
        - Не боюсь. Ночью я поставлю комнаты на блокировку. Она сможет выйти только в коридор, а могу вообще запереть ее в спальне. Но не буду. Все-таки туалета у меня там нет.
        Я кинул окурок в урну, а затем залпом допил пиво. Банка отправилась вслед за своим предшественником. Во рту остался весьма гадкий привкус. Просто пиво такой никогда не давало.
        - Что за дрянь ты куришь?
        Вирус усмехнулся.
        - Все сигареты дрянь, Клин. Дело только в том, нужна ли тебе эта дрянь или нет.
        - Мне сейчас нужна была, - заметил я.
        - Я понимаю. Просто ты чуток перенапрягся с сегодняшнего утра.
        Я хлопнул Вируса по плечу.
        - Да, друг. За что я тебя всегда уважал, так это за то, что в тебе нет дурацких принципов.
        - Своего рода «Синдрома Кошки», - хохотнул Вирус.
        Я покатился со смеху.
        - Верно! Это в точку!
        Когда мы отсмеялись, Вирус задал вопрос:
        - А как ее зовут?
        - Пантера, - ответил я.
        - У повстанцев так же как у нас? Псевдонимы и номера?
        - Вроде бы нет, но имя я не узнал.
        Я достал из пачки Вируса еще одну сигарету, потом подумал и засунул ее назад.
        - Надо признать, повезло тебе шикарно просто, - продолжил Вирус, - девчонка весьма сочная.
        Меня это уже начинало бесить.
        - Она, конечно, очень красивая, - не мог не признать я, - только что это меняет? Если бы она была уродиной, думаешь, я бы не спас ее?
        - Ты бы, конечно, наверняка, спас, хотя не факт, - засмеялся Вирус, - но бонус ты получил солидный.
        Я хотел обругать его нецензурной бранью, но в этот момент с довольно характерным звуком открылся люк моей квартиры, после чего весьма громко захлопнулся.
        - Кошка, - сказал Вирус.
        - Кто ж еще, - согласился я. - Кроме вас код люка никто и не знает.
        Спустя пару секунд она действительно вошла на кухню и по привычке закрыла за собой дверь.
        - Привет, Клин, - она поцеловала меня в щеку, - сперва я пошла к Вирусу, но его дома не оказалось. А где ж он еще может быть, если не здесь?
        - В тренажерке, - подал голос Вирус.
        - Верно, - согласилась Кошка, - но ты-то здесь.
        Она уселась к Вирусу на колени и обвила руки вокруг его шеи.
        - Жизнь без сигарет - не жизнь? - спросила она, почуяв запах и поморщившись.
        - Точно, - кивнул он.
        И тогда дверь на кухню открылась, и вошла Пантера. Количество одежды на ней не поменялось.
        Кошка весьма выразительно посмотрела на меня, потом не нее и заметила вслух, конкретно ни к кому не обращаясь:
        - Выбралась из гроба и живее всех живых.
        - Клин, я услышала грохот люка, решила, что твой друг ушел, и захотела выкинуть мусор, - она протянула мне тарелку из-под пиццы и пустую банку.
        - Друг пришел. Еще один, - прокомментировала Кошка в то время, как я выбрасывал банку в урну, а тарелку ставил в раковину. - Я - Кошка, - представилась она.
        - Я - Пантера, - холодным тоном был ей ответ.
        - Отлично. Давай сразу договоримся, пока мы не на войне, а здесь, все между нами должно быть мирно.
        Я прекрасно отметил, как Кошка выделила слова «пока» и «здесь». Заметила это и Пантера.
        - Спасибо за еду, 13-47, - сказала она и покинула кухню.
        Я, все же, вытащил из пачки Вируса себе сигарету, надломил кончик и жадно затянулся.
        - Клин! Ты же бросил! - воскликнула Кошка.
        Я разозлился.
        - Да отвяжитесь вы все от меня! Сколько можно?! Что хочу - то и делаю!
        Вирус ухмыльнулся.
        - Эти ножки вскружили ему голову.
        Я кинул в него сигаретой. Окурок воткнулся в бритую голову друга и обжег кожу.
        - Клин! - завопил Вирус, вскакивая с места прямо с Кошкой на руках. - Какого хрена?!
        Я ткнул в него указательным пальцем.
        - Ни слова больше на эту тему. Замолчи!
        - Клин, да ты, похоже, серьезно запал на нее, - ехидно прошипела Кошка, - а штаны с нее тоже ты стянул, или она сама?
        - Я, - вынужден был признать я, - но только чтоб ей ногу вылечить…
        Мои слова потонули во взрыве хохота. Я разозлился еще сильнее и достал новую банку пива.
        - А не многовато будет? - с беспокойством в голосе спросила Кошка.
        - А тебе не плевать?! Я же не на тебя запал, и штаны с другой стягивал! Пусть она вот и волнуется!
        Вирус хлопнул меня по плечу.
        - Друг, я понимаю твое самочувствие. Ты сегодня пошел против всех и вся, когда спас девчонку. Теперь ты не можешь решить, что с ней делать дальше. Более того - ты просто не знаешь, что делать. Но мы всегда с тобой и никогда не оставим без поддержки. Как и сегодня утром, когда надо было ее спасать. А ты доверься сердцу.
        Он взял за руку Кошку.
        - Пойдем. Ему надо подумать хорошенько. Извини, что не помог.
        - Код от люка вы знаете. Заприте его, - сказал я им вслед.
        Друзья ушли. Я достал из холодильника саморазогревающуюся пиццу, запустил на коробке минутный таймер, свободной рукой поднял с пола мишень с торчащими в ней ножами и пошел в гостиную. Пантера все еще сидела там. Вид меня с мишенью и ножами в одной руке и с коробкой пиццы в другой ее явно озадачил. Я поставил мишень на ее обычное место, выдернул ножи, а потом завалился на диван в метре от Пантеры. Включил плазму и запустил тяжелую рок-музыку.
        Друзья меня разозлили, но я и сам уже понимал, что мне далеко небезразлична дальнейшая судьба Пантеры.
        - Настроение дерьмо, - сказал я, - хочу поесть и послушать музыку. Если идея нравится - присоединяйся.

6
        Половину пиццы мы прикончили в абсолютном молчании. Мне просто нечего было сказать, а Пантера, судя по-всему, не очень-то и хотела.
        Ее ни капли не смущал тот факт, что она так и не разжилась никакой одеждой кроме моей майки. Ее форму я запихнул в стиральную машину, но запустить программу стирки до сих пор так и не удосужился. Как-то из головы вылетело, но, если честно, я не возражал против созерцания ее грациозных ножек.
        - Скажи, а у тебя есть шорты? - вдруг спросила Пантера.
        Словно прочитала мои мысли. Я вопросительно посмотрел на нее.
        - В штанах с лубком точно будет неудобно, - пояснила она, - и не могу же я ходить тут в трусах.

«Вполне можешь», - подумал я, вслух не сказав ничего.
        Однако я все же встал с дивана и подошел к шкафу, предусмотрительно забрав из коробки с пиццей оба ножа.
        - Ты мне не доверяешь? - услышал я вслед.
        - Да, - честно ответил я. - Никому не хочется получить ножом в спину. Ты готова была меня убить еще пару часов назад.
        Она промолчала. Я нашел подходящие шорты, мне они были в обтяг, но Пантере наверняка оказались бы слегка великоваты.
        Пока она одевалась, я решил, что еды с меня на сегодня хватит. Злоба постепенно отпускала, но некоторой эмоциональной разрядки мне все-таки недоставало.
        Я поудобнее перехватил один из ножей и швырнул его в мишень. Нож воткнулся гораздо выше «яблочка», но засел довольно глубоко.
        - Средненько, - прокомментировала Пантера ехидно, будто издеваясь надо мной.
        - Я кидал его не в центр, а просто в любую точку мишени, - ответил я, - средненько, да? - я прицелился и метнул следующий нож.
        Пантера от удивления даже приоткрыла рот. Лезвие моего первого клинка торчало из рукояти второго. Я очень часто проделывал с ножами подобные трюки, и впечатление каждого, кто это видел впервые, всегда было неизгладимым.
        Я улыбнулся.
        - Где-то пару лет уже это постоянно повторяю, если не больше. Здорово, да?
        Она не ответила, и я решил, что, возможно, стоит попытаться с ней серьезно поговорить. Я взял ее за руку, Пантера от неожиданности вздрогнула, но руку не отдернула.
        - Расскажи что-нибудь о себе, - попросил я.
        - Приказываешь пленнице? - искоса взглянула она на меня.
        - Не-а, - покачал я головой, - просто хочу с тобой поговорить. Вот и прошу.
        Она снова покосилась на меня и ответила:
        - Я знаю тебя с утра. Ты - враг, может, не моральный, но политический уж точно. Я сейчас в плену с множеством ранений, ничего не могу сделать. А твои друзья уже намекнули, что при ближайшей возможности они воткнут мне нож в спину. И я не знаю, зачем ты держишь меня здесь, но я тебе одно скажу - вещью я никогда не буду!
        Я даже не ожидал, что ее настроение настолько резко поменяется за пару минут. Наверняка, свое воздействие оказали мои слова о недоверии к ней. Я подождал, пока Пантера переведет дух и в тон ей ответил:
        - Я знаю тебя с утра. Ты - враг. Но я спас тебе жизнь просто потому, что никогда не допустил бы казни девушки на потеху толпе. Даже если она собиралась убить нас всех и разнести к чертям всю базу. Далее. Пока я рядом, ты не получишь нож в спину. Игрушки и вещи мне не нужны. Домогаться тебя я тоже не собираюсь. Я вылечил тебе ногу, плечо и кучу мелких ран, вместо гроба дал жилье, воду и еду. Я тебе зла не желаю! - я закончил и про себя добавил: «Пока что уж точно».
        Пантера молчала.
        - Расскажи мне о себе, - снова попросил я.
        Она заговорила.
        - Я участвую в этой войне уже семь лет. Но воюю не с Альянсом, а с собственными внутренними врагами. Ищу кротов, выявляю предателей с нашей стороны, внутри государства. Штабная война, я бы сказала.
        - И драться ты тоже научилась в штабе, - сомнительно вставил я, вспомнив, как она попыталась провести мне подсечку.
        Это был не вопрос, а ехидство, но Пантера этого не заметила или же просто не подала вида.
        - Это уже лично для себя. Я занимаюсь спортом лет с десяти, а в боевых искусствах, полностью в здоровом состоянии, дам фору и некоторым парням.
        Я улыбнулся, заметив, как она вставила слова «полностью в здоровом состоянии», но не прервал ее рассказа.
        - У меня были родители и брат. Брата убили на войне около двух лет назад, а родителям я сама лично купила билет с этой чертовой планеты. Я и не помню времени, когда здесь царил мир, потому что, как и ты, родилась уже в самый разгар войны. Иногда я думаю, а правильно ли поступила? Родители теперь в другой галактике, новостей от них нет, я даже не знаю, живы ли они вообще. Но, знаешь, это гораздо лучше, чем сгинуть без вести в ваших краях, как это вышло с моим братом. Если бы они остались здесь и узнали о его пропаже, то не факт, что пережили бы это…
        Она осеклась, и я заметил, как по щеке Пантеры прокатилась слеза. Мне вдруг захотелось обнять ее, но вместо этого я и сам начал говорить.
        - Я своих родителей и не видел никогда. Не знаю даже, а были ли они? Ходят слухи, что многих детей в Альянсе выращивают в инкубаторах, дабы постоянно повышать количество воинов в системе. Я вот даже не знаю, ребенок ли я чей-то, либо же просто научный эксперимент. Впрочем, это все было настолько давно, что уже и значения-то не имеет. Во время войны рядом со мной гибли те, кто сами не раз спасали мне жизнь в пекле. Бывало, что они истекали кровью, а я был рядом и ничего не мог сделать. Я в те минуты всей душой ненавидел республиканцев, был готов зубами разрывать им глотки. Но я все же спас тебя сегодня, и пока что вообще не жалею об этом. Всю мою жизнь мне придется убивать, но выхода отсюда все равно нет. Нам читают лозунги о войне за свободу. Дерьмо это все собачье. Это не свобода, это
        - рабство.
        Я закончил говорить. Получилось совсем на меня не похоже. Но результат превзошел все ожидания.
        Пантера слегка приподнялась, перекинула через меня ногу и села сверху, согнув колени, своим лицом почти вплотную к моему.
        - Лубок… - попытался сказать ей я, но она тут же перебила меня.
        - Заткнись, - услышал я перед тем, как ее мягкие губы слились с моими.
        Это было настолько головокружительное, прекрасное, легкое ощущение, что у меня даже закружилась голова. Я целовал ее и не знал, даже, о чем думать. Ее губы ласкали мои очень пылко и страстно, я положил ладони ей на бедра, а потом аккуратно довел их до талии. Немного поднял руки вверх, под майку, и тогда Пантера завершила поцелуй и слегка дернулась, намекая, что руки мне надо убрать. Я послушался.
        - А это - свобода? - спросила она.
        Я ошарашено кивнул.
        - Нога не болит? - только и смог выдавить из себя я.
        - Немного, - ответила Пантера и встала с меня, аккуратно сойдя с дивана на пол.
        Я выдохнул и решил немного понаглеть.
        - А почему ты прервала поцелуй? Что было не так?
        - Давай я отвечу как-нибудь потом. Клин, я жутко хочу спать, а еще я хочу сделать это в гордом одиночестве.
        Я кивнул, провел по лицу руками, пытаясь успокоиться, встал с дивана и отвел ее в свою спальню.
        - Ложись здесь, - сказал я, - я тут все равно ночую довольно редко. На диване привычнее.
        - Спасибо, - она перешагнула порог и прикрыла дверь так, что я видел только ее лицо между косяком и самой дверью, - извини, 13-47, но я за последнее время спала только у тебя здесь, и то всего пару часов.
        Я кивнул.
        - Ах да, Клин… Я прервала поцелуй, потому что я могу пылко поцеловать симпатичного мне парня, но никогда не буду с ним спать в первый день знакомства, а твои руки уже начинали говорить мне об обратном.
        Она закрыла дверь перед моим носом, на некоторое время оставив меня стоять в полнейшем ступоре. Спустя пару минут, я пришел в себя.
        - И вот теперь уже я резко стал парнем, который ей симпатичен, - пробормотал я вслух и пошел назад в гостиную.

***
        День, когда я получил квартиру, стал особенным. В то время я еще баловался сигаретами и благодаря этому обрел двух лучших друзей, а потом встретил первую любовь. Сейчас же я возвращаюсь к курению только в моменты полного опустошения.
        Утро было солнечным, но в полной мере никто не мог оценить красоту окружающих нас лесов, а, может быть, и красоту неба над головой. Я стоял в комнате для курения в подземном бункере и не мог видеть, как лучи яркого солнца отражаются на поверхности озера, расположенного неподалеку. Я любил наслаждаться красотами природы, но вместо этого сейчас наблюдал лишь различные матерные конструкции, которыми стены курилки были исписаны весьма щедро.
        Интерес и тягу к философским мыслям во время любования природой я потерял после того, как побывал на войне. Выяснилось, что любой пейзаж становится отвратительным, если его завалить взрывами и погибающими тут и там парнями. После этого я уже не мог смотреть на красивые равнины, не представляя при этом тысячи мертвых тел на их просторах.
        Но, в то время, до этих мрачных мыслей было еще далеко, и я просто стоял и курил, ожидая получения личной квартиры, и абсолютно не подозревая, что со мной произойдет всего через три года.
        - Эй, закурить не найдется? - обратился ко мне здоровый бритоголовый парень, только что вошедший в комнату.
        - Сигарету? Или огня? - уточнил я.
        - Первое.
        Я протянул парню пачку, он извлек оттуда сигарету и зажигалку. Закурил. Потом протянул мне руку.
        - 11-42.
        Это было принято у курсантов. При первой встрече назывался лишь личный номер, а только при дальнейшем знакомстве мы переходили на псевдонимы - в нашем случае, имена.
        Я пожал руку.
        - 13-47.
        - За квартирой?
        - Да. Людей много?
        - Ты даже не представляешь, насколько, - ухмыльнулся бритоголовый. - Один пришел?
        Я, молча, кивнул.
        - А я со своей девушкой. Вместе учимся. Вот только сигарет она не переносит, поэтому сейчас мне очередь держит.
        - А с какого ты курса? - поинтересовался я.
        - Пехота. А сам?
        - С офицерского, - гордо ответил я, даже не подозревая еще, что в недалеком будущем и сам вылечу в пехоту. - Ну ладно, удачи, 11-42, - я потушил сигарету и вышел в коридор.
        Войдя в зал, где уже собрались все курсанты, я присвистнул. Народу действительно было весьма много. Зал, до этого бывавший почти всегда пустым, сегодня оказался забит практически до предела.
        - Кто последний за квартирой? - крикнул я в толпу.
        Какая-то девушка подняла руку. Я подошел к ней.
        - Ты?
        - Ага. Будешь за мной. Номер какой?
        - 13-47, - ответил я.
        - 09-82. - улыбнулась девушка.
        Порой у меня голова шла кругом от всех номеров, которые нужно было запоминать, но этот я тут же захотел запечатлеть в своем мозгу надолго, когда рассмотрел поближе его обладательницу.
        Стройная, высокая блондинка с пепельно-белыми, очень длинными волосами, ангельским, как мне тогда показалось, лицом, обалденной фигуркой… она как-будто сошла прямо сейчас со страниц какого-нибудь глянцевого журнала, будучи главной красоткой с обложки. Я подумал о том, что если бы не потерял время в курилке, то, возможно, никогда бы и не встретил эту модель в такой густой толпе. Мог бы просто оказаться в очереди за кем-нибудь другим.
        - Может, к черту номера? - улыбнулся я, глядя ей прямо в глаза. - Меня зовут Клин, и я хочу пригласить сегодня на ужин самую красивую девушку, что я встречал за всю свою жизнь.
        Она рассмеялась и протянула мне руку.
        - Я не любитель торжественных ужинов. Лучше уж посидеть в веселой компании за чашечкой кофе или кружечкой пива. Меня зовут Куница. Сегодня в семь вечера, устроит?
        - Безусловно, - кивнул я. - Оставь мне номер своего комлинка.
        - О-кей, - она продиктовала номер. - Возьми с собой пару общительных и веселых друзей, ага?
        С этим у меня были небольшие проблемы, поэтому я тут же поинтересовался, не может ли она сама прихватить своих?
        - С этим у меня проблемы, - улыбнулась девушка, вслух повторяя мои мысли, - друзья перестают быть друзьями, когда я отказываюсь прыгать с ними в постель, а подруг маловато, потому что многим девушкам не нравится, когда их затмевает другая.
        - Понимаю, - улыбнулся я в ответ, - ну, хорошо, тогда я все организую.
        Можно было взять с собой своего приятеля Ворона, но этот дамский угодник в общении с прекрасным полом абсолютно всегда оказывался креативнее и привлекательнее меня. Уж язык-то у него был подвешен просто идеально. Так что это был совершенно не вариант. Я задумался, перебирая в уме имена своих знакомых.
        - Эй, кто тут последний? - раздался за моей спиной мужской голос.
        Я поднял руку.
        - Я.
        - Точно. Последний. А ну в сторону, малолетка! - я ощутил сильный толчок в спину, и какой-то парень полез вперед меня.
        Он выглядел гораздо старше меня, скорее всего ему было уже за восемнадцать, и он пришел за ключом от комнаты общаги для пехотинцев. Но его возраст меня абсолютно не волновал, потому что цену себе в рукопашной я знал, плюс на моей стороне были гены, возвышающие меня по силе над такими как он.
        Ну и, конечно же, впереди стояла и смотрела на все это девчонка, которую я планировал развлекать весь сегодняшний вечер.
        Я резко обхватил парня вокруг пояса обеими руками и молниеносно воткнул его головой в пол броском с прогибом. И тут же пружинисто вскочил на ноги.
        - Я слегка возражаю, сэр, - пафосно провозгласил я, краем глаза отметив, как в испуге прижала ладонь к губам Куница.
        Вокруг нас совершенно чудесным образом образовалось пустое место, которого до этого явно не хватало. Парень поднялся с земли, держась за голову. Его пошатывало.
        - Тварь! Ты мне чуть шею не сломал, ублюдок! - он кинулся вперед, замахиваясь огромным кулаком.
        Но я и сам никогда не был дохляком и таких агрессоров не боялся. С ними было даже проще.
        Я увернулся от удара, проскочил под кулаком вплотную к парню, согнувшись, схватил его руками за ноги, оторвал от земли, закинул к себе на плечо, а потом невероятно красивым и амплитудным броском впечатал парня со своего плеча вниз спиной в пол.
        Отошел, развернулся к Кунице и картинно поклонился. Она послала мне воздушный поцелуй и в шутку похлопала в ладоши.
        Я снова повернулся к парню, который опять вставал с пола.
        - Рык, что это за дерьмо? - крикнул кто-то из толпы. - Пятнадцатилетний сопляк курсант опускает тебя как конченого лоха!
        Я встал в боевую стойку, поднял руки перед лицом, сжал кулаки и выставил чуть вперед левую ногу.
        - Рык, да? Я предлагаю тебе сдаться, - издевательским голосом сказал я, начиная куражиться, - либо же я буду швырять тебя по всем углам как куклу, и ты уползешь еле живой.
        Псих снова не поверил и кинулся на меня. Разворачиваясь на левой ноге, он, видимо собирался нанести мне удар с разворота ногой в голову. Во множестве разных фильмов мастера восточных единоборств перехватывают ногу и в прыжке уходят на болевой прием, либо же ставят блок, но я не стал этого делать. Я грубо и неспортивно схватил его за опорную ногу и выдернул парня из равновесия.
        Он упал лицом на пол, я тут же оказался сверху него, просунул руку между полом и его шеей и зафиксировался на удушающий прием. Для верности перекатился на спину и обхватил его спереди ногами.
        - Правила ты знаешь, - сказал я, - буду душить, пока не потеряешь сознание или не постучишь.
        Прошло всего три или четыре секунды, и он стукнул ладонью в пол. Я отпустил его и поднялся на ноги. Посмотрел на толпу и развел руками. Мне снова захотелось повыделываться.
        - Не смотрите на возраст человека, желая его унизить, иначе он может оказаться сильнее, и унизит в ответ еще жестче.
        Я подошел к Кунице и картинно вытер пот со лба.
        - Вау, - только и сказала она, - впечатляюще.
        - Я и не такое могу, - честно ответил я, - но это была уличная драка, а не красивые и амплитудные удары.
        - Эй, урод! - крикнули сразу два голоса за моей спиной.

«Да твою мать!» - мелькнуло у меня в мыслях, когда я разворачивался.
        Рыка поднимали с пола двое таких же незнакомых мне парней. Размерами, интеллектом и возрастом они вполне подходили ему - бугаеватые примитивные качки.
        Но их было двое, а пространство вокруг являлось малым для подобной драки.
        - Ты думаешь, сука, что мы тебя сейчас не грохнем за своего друга?! - оскалился один из них и шагнул вперед.
        В этот момент сбоку меня толпа слегка расступилась, и из нее выбрался тот самый бритоголовый парень, с которым я вместе курил относительно недавно.
        - О, пехотинец, - удивился я, - снова привет.
        К моему удивлению, он стал рядом.
        - Тогда уж пусть будет по-честному, - отчеканил парень. - Два на два.
        - Коготь, уйди, здоровее будешь, - сказал кто-то из толпы парню, который захотел продолжить драку.
        - Думай, - обратился к парню 11-42.
        - Атас, охрана! - прошипел кто-то.
        Пустое место тут же исчезло, все вокруг заполнили люди, делающие вид, что абсолютно не понимают, что сейчас произошло.
        Я протянул лысому руку.
        - Спасибо, - подумал и добавил, - спасибо, друг. Я Клин.
        - Никаких проблем. Это было феерично, но я подумал, что против двоих ты не потянешь. Я ж все видел - этот урод сам начал включать агрессора. Кстати, я Вирус.
        - Я бы рискнул и против двоих, - улыбнулся я, - но здорово, что есть еще люди, которые смогут прикрыть спину совершенно незнакомому парню.
        - Без проблем. Будут сложности - обращайся.
        Я зацепил взглядом Куницу, и меня осенило. Ведь у этого парня была девушка, значит, никто не помешает мне с этой цыпочкой, а она хотела компанию.
        - Есть сложность. Пивка вечером не с кем выпить за получение новой квартиры, - ухмыльнулся я, - не хочешь взять свою девушку и присоединиться?
        - Ну, уж Кошка-то точно не откажется, - ответил он. - Где пьем и когда?

7
        Я проснулся на своем диване и по привычке сразу же посмотрел на потолок.

«Твоя жизнь - война».
        - Точно, - прошептал я себе под нос и встал с дивана. Собрал мусор, оставшийся после вчерашнего вечера, выкинул его в мусоропровод и оглядел комнату в поисках комлинка.
        Он обнаружился на поясе штанов военной формы, которую я вчера просто свалил в шкаф после операции над ранами Пантеры. На экране комлинка светился индикатор одного непрочитанного сообщения, отправленного мне полчаса назад. Я открыл его. Написал Ворон.

«Есть желание сходить в тренажерку?» - гласило оно.

«Конечно, - набрал я ответ, - встретимся там через полчаса».
        Отослал. Затем достал из шкафа майку-борцовку и спортивные штаны. Кинул их в рюкзак.
        По идее, Пантера еще спала. Я поставил на блокировку все комнаты, кроме спальни и туалета, оделся, закинул рюкзак за плечо и уже направился к люку, когда она окликнула меня.
        - Эй, Клин!
        Я оглянулся и встретился взглядом с Пантерой.
        Она, будто, спала, не раздеваясь, потому что одежда была сильно измята, да и ее рыжие волосы находились явно не в порядке.
        - Ты на службу? - спросила она.
        - Не-а. В тренажерку. Сегодня выходной. На базу уйду завтра.
        - Прогуляться меня с собой не возьмешь? - поинтересовалась она.
        - Нет, - покачал головой я. - Ты для всех мертва. И я не хочу засветить тебя, которую половина базы уж точно запомнила как атаковавшего врага, при всех на улице. Это уж точно будет эпическим крахом с последующими пытками, расстрелами и кремацией.
        - И мне что теперь сидеть здесь постоянно взаперти?! Как крысе в клетке?! Без глотка воздуха?!
        - Если ты так сама выражаешься, то да, - отчеканил я и полез к люку вверх по лестнице.
        Я выбрался наверх, запер за собой люк и двинулся вперед, направляясь к тренажерке.
        Я вполне мог долететь до зала на своем джетборде. Это была стальная доска, на дне которой стояли две гравитационные подушки, поддерживающие джетборд примерно в полуметре над землей. На заднем конце доски располагался небольшой реактивный движок. В старых фильмах я пару раз видел, что раньше у людей тоже бывали подобные штуки, только те не отрывались от земли и представляли собой обычную доску с колесиками. Что ж, это доказывало только то, что прогресс не стоял на месте.
        Джетборд я не взял специально. Очень хотелось просто прогуляться, используя для передвижения ноги, а не всякие чудеса техники. Пеший путь до тренажерки занимал обычно от двадцати до тридцати минут, все зависело от того, с какой скоростью я передвигался.
        Сегодня я шел торопливым шагом. Смотреть вокруг было особо не на что. Меня окружали только люки чьих-то квартир или общаг, либо же ограничительные линии для передвижения джектаров и джетбайков. Линии, как правило, сигнализировали о том, что в этом месте необходимо подняться на несколько метров над землей. Кое-где торчали одинокие деревья, лишь вдали виднелось начало леса, внутри которого располагалась наша база.
        Вокруг царила мрачная, серая, мертвая пустыня, лишенная каких-либо признаков жизни. Она не изменяла своего вида на протяжении всей дороги
        Люк тренажерного зала внешне ничем не отличался от других, но дело было в том, что здесь у каждого был личный код, отпирающий его. Таким образом еще и велся учет людей, посещающих зал. Так можно было отследить курсантов, прогуливающих учебу, ну и все в том же духе.
        Я наклонился к люку и произнес в переговорный комлинк:
        - Личный номер 13-47, оперативный псевдоним - Клин, код доступа 5-8-9-6-3.
        Блокировка люка отключилась. Я поднял его, проник внутрь и спустился вниз по лестнице. Направился в раздевалку. Там я переоделся, забросил рюкзак и остальные вещи в шкафчик и вышел в зал.
        Каждый раз, когда я приходил сюда, мое настроение поднималось. При работе с железом все проблемы куда-то улетали, здесь были свои законы, свои проблемы и единственный метод их решения - со временем осилить какой-либо вес. Пафосно, но правдиво.
        В зале было человек десять, но никого кроме Ворона, которого я заметил сразу, я здесь не знал.
        - Клин! - заметил меня друг и махнул рукой.
        Мы были практически лучшими друзьями на офицерском курсе до тех пор, пока я не познакомился с Вирусом, Кошкой и Куницей. С того времени общение с Вороном скатывалось чаще всего к совместным тренировкам. Впрочем, за то, что он вытащил меня из пекла войны, я был ему безмерно благодарен.
        Я подошел к другу и отдал ему честь.
        - Доброе утро, сэр!
        - Вольно, солдат, - хохотнул Ворон.
        Мы пожали руки, обнялись, хлопнув друг друга по плечам.
        - Как сам? - спросил друг. - На базе говорят, ты повстанца перехватил и всем шкуры спас.
        - Да, было дело, - ответил я, - потом сам же ее и казнил.
        - Принес пользу обществу, - сказал Ворон.
        - Вообще даже вспоминать не хочется. Мы же сюда не общаться пришли, а качаться.
        - Серьёзный подход, - ухмыльнулся друг и указал на железки, - ну так вперед.
        Я кивнул и подошел к скамье для жима лежа. Если задуматься, то на дворе царил двадцать четвертый век, проводились колонизации целых планет, при всем при этом лучшего способа накачать мышцы естественным путем кроме как железками люди так и не придумали.
        Общий вес штанги был семьдесят килограммов.
        - Накинь мне еще десяточку, надо сперва размяться, - сказал я и лег на скамью.

***
        - 13-47! - громогласно произнес лектор.
        - Я! - я встал и вытянулся в струнку.
        - Выйти перед группой!
        Я поднялся с места и поплелся к столу преподавателя. Обогнув его, я развернулся к одногруппникам лицом. Ворон ухмыльнулся. Я состроил гримасу.
        - 13-47, каковы будут ваши действия при столкновении с повстанцем?! - снова завопил лектор.
        Его крик глухо отдавался где-то внутри моего живота так, что было даже не по себе. Я поёжился. Но ответил точно по уставу:
        - Если это будет столкновение с пехотинцем, то необходимо сразу же открывать огонь с целью ликвидации. Офицера по возможности требуется взять в плен для последующего допроса. При неудаче - также ликвидировать.
        - 13-47, какое главное правило вы не произнесли?!
        - Никакой помощи повстанцу.
        - Верно! - взревел лектор. - Группа! Повторить!
        - НИКАКОЙ ПОМОЩИ ПОВСТАНЦУ! - заорали хором сразу пятнадцать человек.

***
        Домой из тренажерки я вернулся безумно уставшим и вымотанным. Впрочем, так было всегда, день начинался с посещения зала.
        Я скинул куртку, бросил в угол рюкзак и двинулся в душ с сильнейшим желанием охладиться.
        Однако, следующая увиденная мною картина только в разы повысила мою внутреннюю температуру.
        Из спальни навстречу мне вышла Пантера. Она была абсолютно голой, отсутствовал даже лубок на бедре.
        - Это что? - выдавил из себя я, не в силах верить своим глазам.
        - Приветствую своего спасителя, - сказала она, подошла вплотную и положила мне ладонь на щеку. - В чем дело, Клин? Ты ведь только вчера этого очень хотел.
        Она обняла меня за шею и поцеловала в губы. И вот тогда я полностью расслабился, ответил на поцелуй и положил руки на ее обнаженную талию.
        Как выяснилось всего через секунду - зря.
        Пантера молниеносно ударила меня коленом в пах. Согнувшись от невыносимой резкой боли, я тут же получил этим же коленом в лицо. Пантера перехватила меня за голову и ударила ею об стену. Я рухнул на пол лицом вниз и некоторое время не двигался, хотя оставался в сознании.
        Пантера решила, что я вырубился, и метнулась в спальню. Всего через полминуты она выскочила оттуда в своих полевых штанах и майке и рванулась к люку.
        В тот момент, когда она перепрыгивала через меня, я поймал Пантеру за лодыжку и резко дернул на себя. Она с глухим звуком повалилась на пол, и я тут же залез сверху и надавил ей на лицо, вжимая девчонку в паркет.
        - Сука! Ты что ж делаешь, тварь?! - прорычал я. - Это благодарность, мать твою, такая?!
        - Урод! Ты же вырубился! - крикнула в ответ она, не переставая брыкаться.
        Тут она кое в чем была права. Любой обычный человек, безусловно, потерял бы сознание, но не я. Хотя боль была дикой.
        - Я не буду сидеть тут взаперти, скотина! - продолжала истерить Пантера. - Я - не домашнее животное, не долбаная собака!
        Тогда я взбесился. Встал с пола, схватил Пантеру в охапку и потащил к люку. Прямо на ходу я начал втолковывать ей простые истины:
        - Отлично! Хочешь свободы? Катись куда хочешь, овца! Прямо в своих шикарных республиканских шмотках! Без оружия и связи! Я посмотрю, сколько ты пройдешь, прежде чем тебя завалят! Как вариант, можешь пойти голой, выбросив вражеские тряпки, - одной рукой продолжая держать ее на плече, я, не обращая внимания на удары по моей спине, взялся другой за лестницу и полез вверх, - тогда посмотрим, сколько человек через тебя пройдет, прежде чем ты сдохнешь! Идиотка, я ведь постоянно только о тебе думаю, ты у меня из головы не лезешь, сука! И ради чего я все это делал для тебя?! Чтоб получить по морде?!
        Я открыл люк и в прямом смысле слова выбросил ее наружу.
        - Удачи!
        Захлопнул люк, но не стал запирать его изнутри и включать наружную блокировку. Потом спрыгнул вниз.
        Пролетев пять метров, я приземлился на пол, отсушив ноги при столкновении. Ощущение было неприятным, я выругался.
        Ну что ж, Пантера сделала свой выбор. Я хотел дать ей новую жизнь, вот только она сама оказалась против. Это было ужасно обидно, наверное, даже тяжело. Но бежать за ней и просить вернуться после попытки побега я не собирался.
        В голове мелькнула мысль, что я собирался принять душ после тренировки, а вместо этого получил только серию ударов. Хотя теперь прохладная ободряющая вода стала мне еще нужнее.
        Прямо на ходу я стащил майку, бросил ее на пол. Потом избавился от носков, прыгая попеременно на одной ноге. На пороге душа выбрался из штанов, ну и потом, собственно, разделся полностью и подставил лицо под струи прохладной воды.
        Пантера вошла неслышно. Я вздрогнул и резко повернулся, сжимая кулаки, только когда ее штаны упали на пол, звякнув ременной пряжкой.
        - Что тебе нужно еще? - нарочито грубым тоном поинтересовался я.
        Она стянула через голову майку и, снова представ передо мной полностью голой, сделала шаг к душевой кабинке.
        - Попытка номер два? - спросил я все тем же хамским тоном.
        - Нет, это будет попытка номер один, - сказала Пантера и вошла в душевую кабинку, закрыв за собой дверь.
        Она стояла вплотную ко мне, я чувствовал запах ее тела, он заставлял голову кружиться… хотя, может быть, это делала обстановка.
        - Прости, - сказала она, - я просто очень хотела снова стать свободной.
        Я промолчал.
        - Ты, правда, постоянно обо мне думал все эти дни? - спросила она, положив руки мне на грудь.
        - Все время, - честно ответил я. - Наверное, второй раз в своей жизни влюбился.
        - Прости, - повторила она. - Поцелуй меня, - попросила Пантера.
        Я подхватил ее под бедра и поднял, согнув руки. Пантера обвила меня ногами, и наши губы слились в страстном поцелуе.
        Иногда, чтобы понять, что ты по-настоящему полюбил девушку, нужно спасти ей жизнь, потом с ней подраться, а после - ненадолго ее потерять…

8
        Мы лежали в одной кровати. Голова Пантеры покоилась на моей груди. Великолепные рыжие волосы девушки частично падали с ее спины мне на живот.
        - Я просто в шоке, - выдавил из себя я.
        Она улыбнулась, но не ответила ничего.
        - И ты нормально себя чувствуешь? Был же шанс уйти, сбежать из вражеского дома, - продолжил я.
        - Я никогда больше не назову тебя врагом, - тихо прошептала Пантера.
        - Это здорово, - ответил я, - а я теперь уж точно никогда тебя от себя не отпущу.
        Она молчала несколько минут, а потом вдруг сказала:
        - Мне с тобой было безумно хорошо, но я очень сильно хочу домой.
        Я не нашелся, что ей ответить, и Пантера, видимо, расценив это как добрый знак, продолжила:
        - Я долго думала. Ты спас мне жизнь, вылечил, заботился обо мне, кормил. Ты совсем не отвечаешь тем представлениям о солдате Альянса, которые нам вбивают в голову в течение всей жизни. Ты совсем другой. Я ни о чем не жалею.
        Она замолчала. Я тоже не решался прервать эту тишину.
        - Пойдем со мной, - попросила Пантера.
        - В смысле? - не понял я.
        - Давай убежим вместе. На мою землю. Я замаскирую тебя под республиканца в два счета, никто не узнает, ты будешь вне подозрений, потому что со мной. Что тебя здесь держит?
        Я был настолько озадачен этим вопросом, что не сразу нашел подходящие слова для ответа.
        - Как ты себе это представляешь?
        - Сбежим в какой-нибудь сектор вашей территории, где пусто и глухо, и нет поблизости никаких баз. Я вызову корабль Республики, и нас заберут в течение получаса, это я уж точно могу гарантировать, Клин.
        - Здесь мои друзья. Там - только враги. И если я стану частью Республики, то, может быть, когда-нибудь мне придется в бою убить собственного друга! Так вот ты видишь будущее? Нет, спасибо. Я не хочу.
        Я встал с кровати и начал одеваться.
        - Но я не хочу жить в этой окружающей меня пустыне мрака и уныния! - воскликнула Пантера. - Да, ты мне дорог, но я не желаю платить за это своим домом!
        - Делай, что хочешь, - мрачно ответил ей я. - Если ты все-таки решишь улететь, то это твой выбор. Больше я не стану ему препятствовать.
        - Тогда я подожду пару дней, - сказала Пантера, - а потом уйду. Я очень надеюсь, что когда эти дни пройдут, ты примешь решение исчезнуть со мной.
        Я промолчал и встал с кровати.
        - Только что ты собирался не отпускать меня от себя, а сейчас?! Уже не будешь препятствовать?! - словно опомнившись, крикнула мне вслед Пантера.
        - Это было невероятно давно, - не оборачиваясь, ответил я и вышел из комнаты.

***
        Я очнулся в больничной палате. Плечо просто разрывалось на части от дичайшей боли. Посмотрев на него, я ужаснулся. Плечо было накрыто металлическим колпаком, внутри которого что-то жужжало, а из-под самого колпака сочилась кровь.
        Ко мне подошел врач.
        - Как самочувствие, 13-47?
        - Паршиво. Что с плечом?
        - 13-47, вам несколько часов назад отсекли кусок кожи вместе с мясом, грубо выражаясь. Даже кость травмирована. Мы вставили вам имплантат, а теперь покрываем его искусственными мышцами и кожей.
        - Сколько времени уже прошло?
        - Девять часов вы здесь, 13-47. Там уже часа два за дверью ожидает посетитель. Будете принимать?
        - Буду.
        Доктор открыл дверь палаты и выглянул в коридор.
        - Заходите, 11-42.
        Док вышел. Вместо него в палату вошел Вирус. Подошел ко мне, сел на самый край кровати и спросил:
        - Как сам?
        - Да как-то ниже состояния средней паршивости, - честно ответил я.
        Вирус оценивающе посмотрел на плечо, потом взглянул на мое лицо и вздохнул. Тогда-то я и решился, что называется, излить душу.
        - Никогда не думал, что голову отрубить так вот просто, Вирус… мне, бывало, нажатие на курок винтовки давалось тяжелее…
        Он промолчал. Спустя секунд десять, ответил:
        - Адреналин помог. Наверняка в крови его у тебя тогда было бешеное количество. Того парня исследовали в лаборатории. Ну, точнее, исследовали то, что ты от него оставил.
        Я вопросительно посмотрел на него.
        Вирус словно не мог решиться, говорить ли ему дальше.
        - Не томи, друг, - подбодрил его я, - хуже мне уже вряд ли будет.
        Вирус вздохнул.
        - Этот парень, которого ты убил, Клин, был на два года младше тебя. Восемнадцать. Столько же, сколько было Шершню, - сказал Вирус.
        Он пришел навестить меня в больнице, где я валялся уже два дня после нападения ночью во дворе базы.
        Я помрачнел. Когда-то Шершень был нашим общим другом, но, будучи на год старше нас обоих, он так и не дожил до сегодняшних дней. Уже на третий день службы, по пути на базу он наткнулся на партизанский отряд повстанцев. Остатки его тела нашли и похоронили, но узнать его было физически невозможно. Тех, кто это сделал, найти не удалось.
        - Это война, - выдавил из себя я. - Если бы не я, тогда он бы завалил меня.
        - Да знаю я… - Вирус на секунду задумался. - А ты смог бы точно так же убить девушку, Клин? - вдруг спросил он.
        Я подумал и честно ответил:
        - Не знаю.
        - Надо знать, друг. Иначе это может оказаться последним, что ты узнаешь.
        В ответ я не выдавил из себя ничего. Следующие несколько минут мы провели в полном молчании. Наконец, Вирус встал.
        - Ладно, поправляйся, брат, - сказал он напоследок и вышел.
        Еще через час пришла Кошка. Она притащила с собой огромный пакет с фруктами и поставила его на тумбочку рядом с кроватью.
        - Угощайся, Клин. Поправляйся.
        - Я думал, вы с Вирусом придете вместе, - сказал я.
        - Сегодня суточная смена. Мы просто подменяем друг друга и вот мотаемся к тебе попеременно.
        Я не стал тянуть время.
        - Кошка, я хочу тебе задать вопрос.
        - Спрашивай.
        - Ты смогла бы убить человека?
        - Да
        - Мужчину?
        - Да, Клин.
        - А женщину?
        - Смогла бы, Клин, - Кошка смерила меня недоумевающим взглядом. - А почему ты спрашиваешь?
        Я вспомнил наш разговор с Вирусом и ничего не ответил.
        - Клин?
        - Я сегодня ночью отрубил голову повстанцу, - мрачно сказал ей я.
        - Да, я в курсе. И что тут такого? Он снес тебе кусок плеча. Разве нет? У нас работа такая. Все мы убиваем. И все делаем ошибки. Некоторые больше, некоторые меньше, - философски изрекла Кошка.
        Я выудил из пакета яблоко и пробурчал себе под нос:
        - Моя самая большая ошибка в том, что я родился на территории Альянса.
        Кошка услышала, что я сказал, но не подала виду.

***
        - Клин, который час?
        Я вывел часы на забрало шлема.
        - Десять минут второго.
        Ночь была светлой, полнолуние и отсутствие каких-либо признаков облачности на небе делали свое дело. Кругом я видел лишь верхушки деревьев, освещающиеся луной, которые утопали в непроглядной черной мгле леса. Я не любил ночные смены, но весьма часто в них попадал. Как назло. Радовало одно - в этот раз моим напарником по караулу была Кошка.
        - Спасибо, - сказала она. И, зевнув, добавила, - пять часов осталось.
        Мне вдруг захотелось с ней поговорить. Лучше бы, конечно, с Вирусом, но он был на противоположном конце базы, поэтому пришлось изливать душу Кошке.
        - Ты бы ушла вместе с Вирусом, если бы он вдруг проникся идеалами Республики, а потом захотел сбежать туда? И звал тебя с собой.
        Кошка поняла все сразу.
        - О, Боже, Клин… ты переспал с этой девкой.
        Она не спрашивала, а утверждала. Я картинно закатил глаза.
        - С чего ты взяла?
        - Ну и как она? Ее спасение того стоило? Девочка многое умеет? - Кошка полностью проигнорировала мой вопрос.
        От потока матерной брани из моих уст ее спасла армада грузовых кораблей, внезапно возникшая откуда-то сверху. Мы одновременно запрокинули головы. ПВО не сработало. Корабли пролетели над базой и сели где-то недалеко в лесу.
        - Корабли наши, - словно прочитала мои мысли Кошка, - маркировка Альянса. Вот ПВО и молчит. Вот только на хрена они в лес-то ломанулись?
        - Да… странно. А мы разве ждем какой-нибудь груз? - спросил я.
        Кошка отрицательно покачала головой.
        - Сегодня же Ворона смена, да? - вопросом ответила мне она. - Вот и узнай у него.
        - Вполне здравая идея, кстати. Предосторожность никогда не помешает.
        Я вызвал его через переговорный комлинк, встроенный в мой шлем. Капитан ответил, спустя десять секунд.
        - Да?
        - Ворон, это Клин. Что за корабли, ты не в курсе? Не было ориентировок на груз?
        - Нет. Ничего абсолютно. Я только что…
        Его прервал вой сирены.

«Внештатная ситуация! В целях предосторожности объявить полную боевую готовность базы!»
        - … объявил полную боевую, Клин, - закончил друг.
        - Сколько человек могут поместиться в один грузовой корабль? - спросил я.
        - Пятьдесят, да еще и на технику места хватит. Ты мои мысли читаешь. Занять турели! - проорал Ворон кому-то. - Весь периметр базы должен быть боеспособен!
        - А у нас на базе только сто человек профи. А все курсанты давно разбежались на ночь по домам и общагам… - выдавил из себя я. Внезапно мною овладело очень нехорошее предчувствие.
        - Клин, я не могу с тобой тут трепаться! - ответил Ворон и отключился.
        - Кошка, у нас на стенах сколько турелей? - спросил я.
        - Восемь, - ответила она. - Клин, не паникуй. Наша база ничего ценного не должна укрывать. Сто человек охраны, кому мы нужны тут…
        Ее прервал громкий механический звук. Прямо над нами, закрывая базу сверху, сходился титановый купол.
        - Ворон приказал поднять крышу? - не поверила своим глазам Кошка. - Вы одновременно поддаетесь панике?
        Мы спрыгнули со стены. В центре базы собирался весь персонал. Каждый, с кем я встречался взглядом, держал в руках винтовку.
        - У него есть все причины для опасений, - ответил я, направившись к месту, где офицеры собирали солдат.
        На этот раз Кошка промолчала. Только мы подошли к остальным, как за пределами базы раздался мужской голос, громкость которого была усилена в сотню раз.
        - База Альянса! С вами говорит командир армии Земной Республики! Отзовитесь!
        - Как могли повстанцы достать девять наших кораблей? - ужаснулась Кошка.
        - Они не такие примитивные дикари, какими их для нас представляют, - уже не в первый раз озвучил я эту мысль.
        - Подключите мой комлинк к усилителю и выведите звук за пределы базы! - скомандовал кому-то Ворон. - И сразу же вызывайте подкрепление!
        - База Альянса! С вами говорит командир армии Земной Республики! Отзовитесь! - снова зазвучал тот же голос.
        - Слушаю вас! - вырвался наружу ответ Ворона, прозвучавший еще громогласнее.
        - У вас в плену наш человек! Если вы выпустите его прямо сейчас без долгих разговоров, то мы уйдем! В противном случае - приготовьтесь к кровопролитию!
        - В чем проблема, я не понял? - жестким голосом ответил Ворон. - Какой ваш человек?
        - У вас минута, чтобы отпустить нашего агента!
        - У нас нет в плену никого! - зарычал Ворон.
        - Еще бы, она ведь у тебя дома, Клин, - прошептала мне на ухо Кошка.
        И тут я понял, насколько сильно попал в переплет.
        - У вас осталось тридцать секунд!
        - Да пошел ты на хрен! - выругался Ворон.
        И тогда камеры наружного наблюдения показали нам жуткую картину. Над лесом поднялись три корабля и открыли огонь по базе. Сработало ПВО, но корабли ни секунды не задерживались на месте. Постоянно маневрируя, они кучно атаковали нашу базу. Преимущественно били по пушкам ПВО и куполу. В ход шли ракеты, пули, бронебойные снаряды - все подряд. Купол над нашей головой содрогался раз за разом все сильнее.
        - Сколько он так выдержит? - прошептала Кошка в ужасе.
        - Турели! ОГОНЬ!!! - одновременно с ней завопил Ворон.
        Грохот выстрелов закладывал уши. Бойцы рассредоточились по всему периметру базы.
        - Ворота на прицел! - заорал Ворон. - Не дайте им попасть внутрь!
        - Ну что, Клин, теперь ты думаешь, что не нужно было спасать девку? - сказала Кошка, проверяя батарею винтовки.
        - Что изменилось бы? - резко ответил я. - Не понимаю. Если бы ее убили, они бы все равно пришли за ней! Она никак не могла сообщить о том, что в плену, у нее все снаряжение было изъято и уничтожено.
        - Отлично, значит мы сдохли бы в любом случае! - сорвалась Кошка. - Это великолепное утешение, Клин!
        Дрогнули ворота. Бой снаружи вели только те самые три корабля. Турели сбили один из них, и он по кривой рухнул в лес. Камеры заалели пламенем взрыва.
        - Почему они используют всего три штуки? - не понимал я.
        - Чтобы было на чем убраться домой, - ответила Кошка.
        Выстрелы нашей оборонной системы постепенно затихали, а вот корабли продолжали бомбить стены базы ракетами. Напряжение росло. От бойни нас отделяла только прочность собственных стен.
        - Сколько же их тогда там? - выдохнул я.
        - Мы потеряли семь турелей! - заорал Ворон. - Как только рухнет защита, я рассчитываю на то, что мы продержимся до подкрепления, бойцы!
        Прямым попаданием сразу трех ракет вырвало огромную часть ворот. И сразу же после этого замолкла наша последняя турель.
        - Вот оно! - прошептала Кошка.
        Атака повстанцев также сошла на нет. Мы ничего не понимали.
        Откуда-то сзади появился Вирус. Он упал на одно колено рядом со мной и прижал винтовку к плечу.
        - Почему они перестали стрелять? - выдохнул он.
        - Они сработали операцию такого масштаба всего за пару дней? - спросила Кошка, конкретно ни к кому не обращаясь. - Я не верю. Либо она очень важная персона…
        - Либо они заранее знали, что она попадется! - закончил за нее я.
        Вирус стукнул меня по чехлу с тесаком на поясе.
        - Как бы там ни было, мы же вместе до апокалипсиса, - сказал он. - Не думал я, что так быстро.
        Почти одновременно с его словами из леса армией выбежали повстанцы. Их было в несколько раз больше чем нас. И мы все понимали, что если они прорвутся через ворота, то нас просто задавят массой. Выстрелы зазвучали вновь. Мы все открыли перекрестный огонь по бреши в воротах.
        - Ракетами не атакуют, потому что они не хотят перебить заодно и своих людей! - крикнула Кошка. - Она действительно нужна им, иначе нас бы не побоялись накрыть залпами и выжечь здесь все дотла, не посылая десант!
        - Парни! - проревел Ворон. - Давайте продадим свои жизни подороже!

9
        Смерть. Крики. Выстрелы. Взрывы там и тут. Части тел парней и девушек нашей базы летели в разные стороны, сопровождаясь фонтанами крови. Повстанцы использовали дикое оружие. Почти такое же, как то, что висело на моем поясе.
        Я прижимал винтовку к плечу, перебежками перемещаясь по базе, и палил в дыру в воротах, через которую лезли республиканцы. Рядом со мной плечом к плечу Вирус и Кошка занимались тем же самым.
        Все вокруг просто кипело. Мозг отказывался думать, руки и глаза автоматически находили цели, которые нужно было поражать.
        Вдруг резко закричал Вирус. Его крик настолько сильно ударил по моим ушам… на миг мне показалось, что я не слышу ни единого звука всего того царящего вокруг хаоса, а только лишь вопль друга, режущий слух в абсолютной тишине.
        Вирус выронил винтовку из рук и, падая, схватился одной рукой за торс, другую выставив как опору.
        В его животе зияла громадная рана размером с мой кулак. Страх потерять друга молниеносно сковал меня нерушимыми цепями. Тут же перекинув винтовку за спину, я выхватил пистолет и взвалил Вируса к себе на плечо.
        - Кошка! Прикрой меня! - заорал я. - Я оттащу его вниз в лазарет!
        - Поняла! - крикнула она.
        - Брат, собери силы! - крикнул я в ухо Вирусу и двинулся вперед как можно скорее.
        Он тормозил меня. Сковывал движения, перетягивая мое тело на левую сторону своей массой. Силы покидали его. Вирус уже даже не кричал от боли. Он просто хрипел.
        - Держись! - кричал я. - Не дай Бог ты сдохнешь, урод!
        Нервы были на пределе. Друг умирал, а я все тащил и тащил его к лифту прямо под вражескими пулями.
        Сам не понимаю, как я тогда мог сразу не заметить эту гранату…
        Она прилетела откуда-то и рухнула нам под ноги. Чисто инстинктивно я тут же пнул ее ногой, и граната даже успела отдалиться от нас метров на пять, прежде чем взорваться…
        Ее взрывом нас отшвырнуло на десяток шагов назад. Я уронил Вируса и мешком рухнул на землю. Друг упал рядом. Его живот был раскурочен еще сильнее, а лицо утратило последние признаки жизни. Больше оно не излучало боль, теперь там царило ужасающее спокойствие.
        Меня, похоже, контузило. Все, что я мог делать, это смотреть на своего мертвого друга, с которым больше никогда не смогу даже поговорить.
        В голове шумело, я не мог пошевелить руками и ногами. В глазах все расплывалось, а в голову лезли разные слова Вируса, сказанные им в те или иные периоды жизни:

«Тогда уж пусть будет по-честному. Два на два».

«Мне ведь до восемнадцати осталось три недели. Потом начнется война. И мне наверняка уже будет не до этого. Хрен его знает, куда меня занесет».

«Так я взгляну? Нет, безусловно, у меня есть Кошка, просто в целях наблюдения».

«Блеск»

«Как бы там ни было, мы же вместе до апокалипсиса. Не думал я, что так быстро».
        Сознание покидало меня. Из последних сил я протянул руку к другу и сжал его уже мертвое плечо.
        - Прости, брат… - прошептал я.
        Новый взрыв словно прозвучал внутри моей головы. Он был настолько мощным, что на секунду мне показалось, будто сейчас лопнут глаза.
        - Подкрепление! - закричал кто-то рядом со мной.
        Загремела новая череда взрывов снаружи базы. Под эти звуки я и лишился сознания.

***
        Мне почти семнадцать лет. Шестнадцать лет и девять месяцев, если быть точным, но это не так уж и важно. Я иду по пустынной земле Альянса под руку со своей девушкой.
        Ее зовут Куница. И она - мой ангел, с которым я не расстаюсь уже почти два года.
        - Куда пойдем, Клин?
        Я загадочно улыбнулся.
        - Есть одно место. Оно из разряда моих самых любимых, но ты там никогда не была. Я туда не ходил ни с Вирусом, ни с Кошкой. Ни с кем вообще. Только сам.
        Она заинтересовалась.
        - Что же это за местечко такое, если за два года, что мы вместе, ты так и не удосужился меня туда сводить?
        - Оно для одиноких посещений, - хмыкнул я, - и только если есть отличные темы для разговора. Мы пришли.
        Я нажал на панель вызова лифта. Затем мы вошли внутрь. Я положил руку на сканер, и лифт начал движение вниз.
        - Так что же это за место такое? Небось, очередной кинозал с обсуждениями фильма после его окончания?
        Она совсем не любила кино. Предпочитала жизнь. Я поцеловал ее в щеку.
        - Нет, это обычное местечко для пьянства.
        Двери лифта растворились.
        Я привел Куницу в бар «Альянс». Здесь всем заправлял веселый и добродушный старик, офицерского имени которого не знал вообще никто. Отслужив свое, дед открыл этот паб и взял себе псевдоним Бармен. С ним я мог говорить часами, бывало, даже ночами напролет. Он мог очень многое рассказать и посоветовать, а я любил и умел слушать.
        Куница улыбалась. Ее белоснежные волосы блестели точно так же, как и ее идеально красивая улыбка. Чуть меньше чем через полтора месяца Куницу насмерть собьет пролетающий слишком низко джеткар, а я навсегда потеряю свою первую любовь и самого близкого и дорогого мне человека.
        Мы подошли к барной стойке и сели. Я придвинул к себе пепельницу и закурил. Вскоре из подсобной комнаты вышел сам хозяин бара. Я положил сигарету в пепельницу, встал и протянул ему руку.
        - Клин? - улыбнулся старик.
        Он пожал руку, я перегнулся через стойку, и мы обнялись.
        - Здравствуй, Бармен.
        - А кто эта леди с тобой? Ты всегда приходил один сюда…
        Куница ухмыльнулась.
        - Ее зовут… - я поперхнулся, вспомнив, что сначала должен был назвать личный номер.
        - Куница, - сказала она безо всяких глупых ритуалов с цифрами и протянула старику руку.
        - Бармен, а налей нам моё любимое, - попросил я.
        Он снова улыбнулся и начал смешивать коктейль. В отличие от других своих коллег, Бармен никогда не полагался на автоматику, и все напитки делал собственными руками. Ну, во всяком случае, коктейли.
        - Расскажите что-нибудь о себе, - вдруг попросила Куница.
        Бармен доброжелательно улыбнулся.
        - Ну что же может рассказать о себе одинокий старик, делом жизни которого стал бар?
        - О, все что угодно! - рассмеялся я и закурил снова. С этих слов Бармен начинал львиную долю своих историй.
        - Что смешного? - не поняла Куница.
        - Ничего. Слушай дальше, - кивнул я ей.
        Куница повернулась к Бармену, который как раз поставил перед нами два бокала. Я взял свой и сделал пару глотков.
        - Божественно, как всегда, - поблагодарил я.
        Бармен шутливо поклонился мне, а потом снова перевел взгляд на Куницу.
        - Ну, если честно, то моя жизнь не всегда принадлежала этому заведению.
        - Ну, кто бы сомневался, - хмыкнул я, - все мы до определенного возраста только лишь солдаты.
        - Да. И я, как и вы, собственно, тоже начинал с войны.
        Справедливости ради я хотел заявить, что мы пока лишь только курсанты, но подумал, и не стал перебивать его снова. Выпил еще немного коктейля и, уже в который раз, приготовился слушать истории Бармена.
        Он рассказывал о войне довольно долго. Поведал о том, что пенсия по выслуге лет пришла к нему уже в то время, когда старик дослужился до майора. Говорил, как он начинал обустраивать этот подвал в бар собственными руками и на собственные деньги… в какой-то миг я потерял нить его рассказа и «вернулся в строй» на этой фразе:
        - Но, знаете, с самых молодых лет и до нынешнего моего возраста я не могу прожить без одной вещи.
        Я содрогнулся. Потому что понял, о чем он говорит.
        - Без какой вещи? - поинтересовалась Куница.
        - Без джетбайка, - ответил я одновременно с Барменом.
        - Именно, - подтвердил он, - но, увы, Клин никогда не разделял этой моей страсти.
        - А почему? - удивилась Куница, повернувшись ко мне. - Это же чистый адреналин, ощущения великолепные. Все обожают джетбайки, а я-то думаю, почему ты за два года даже ни разу не упомянул об этом?
        Я одним махом выпил все, что было в стакане, и, развернувшись к Кунице лицом, медленно произнес следующие слова:
        - Представь себе одиннадцатилетнего ребенка, который, чтобы показаться крутым друзьям и самому себе, прокатился на байке. Вообразила? А теперь представь его же, но лежащего у стены среди кучи разбитого металлолома. Одна нога вывернута под совершенно неестественным углом, а из другой торчит обломок кости и хлещет кровь. Левая рука сломана в трех местах, поломанные ребра мешают ему дышать. Классная картина?
        Куница поняла все сразу.
        - Ты был этим мальчиком, Клин? - тихо спросила она, словно боясь меня обидеть.
        Я кивнул и протянул Бармену пустой бокал.
        - Повтори, пожалуйста.

***
        Забрезжил свет. Я медленно приходил в себя. Боли не было. Лишь странная пустота в голове. Перед глазами всплыло мертвое лицо Вируса, и пустота тут же заполнила еще и душу, и сердце.
        Я сел на кровати и обнаружил, что нахожусь в госпитале. На стуле рядом я нашел свою экипировку. Прежде чем одеться, подошел к зеркалу и ужаснулся. Лицо покрывало множество ссадин, мелких шрамов и синяков. Щетина выглядела лохматой и уж точно не трехдневной.
        - Сколько же я здесь? - побормотал я вслух, буквально через секунду вспомнив, что у меня дома взаперти сидит Пантера.
        Что с ней творится, я не знал. Просто не мог знать.
        - Кто-нибудь! - позвал я, не особо надеясь на результат.
        Но, вопреки моим ожиданиям, дверь распахнулась настежь. На пороге стояли Рык и его дружок Коготь, вооруженные до зубов.
        - Меньше всего сейчас я хочу видеть ваши сучьи рожи, - вздохнул я мрачно.
        - Оденься! - приказным тоном бросил мне Рык. - Тебя капитан Ворон страстно желает видеть.
        Ворон? Ему-то что от меня нужно? Я пожал плечами, надел майку, полевой комбинезон и ботинки. Затем обнаружил, что в кобуре нет пистолета, а в набедренном чехле - тесака. Осталась только перчатка, которую, видимо, медики, осматривавшие меня, просто не догадались принять за оружие.
        Стоя спиной к Рыку и Когтю, я надел перчатку на правую руку. Потом спрятал ладони в карманы и развернулся. Подошел к ним и тихо, но отчетливо произнес.
        - Я пойду сам, а не под вашим конвоем. Хотите - можете ошиваться сзади.
        - У нас приказ, принцесса! - презрительно ответил Коготь. - Так что пойдешь так, как поведем. Старик Ворон сегодня явно не в духе, так что сейчас ты ему все расскажешь. Или он грохнет рыжую суку прямо у тебя на глазах.

10
        Я зашел в кабинет Ворона. Капитан смерил меня взглядом, полным презрения. На стуле рядом с его офисным столом сидела Пантера, чьи руки и ноги были связаны. Одета она была в те же самые мои шорты и майку. Лицо девушки покрывали кровоподтеки и ссадины. Нижняя губа сильно опухла. Я даже не мог предположить, сколько времени Ворон ее избивал, но, судя по всему, прошло уже несколько часов с последней пытки
        - на лице я не нашел ни одной свежей, прямо сейчас кровоточащей раны.
        - Знаешь, Клин, а ведь верно говорят - люди сильно меняются со временем, - процедил капитан.
        - Точно, - парировал я. - Вот совсем недавно, к примеру, я понял, что не могу допустить смерти беззащитного человека, кем бы он или она ни были.
        - Ты об этом куске мяса? - Ворон небрежно махнул рукой в сторону Пантеры. - Она, кстати, молодец. Ни слова не сказала мне.
        - Она не раскололась под вашими пытками в день, когда я ее взял, - ответил я, - ты думаешь, что твои кулаки что-то решат?
        - Нет, у меня несколько другие планы. Вас не казнят, пока я не узнаю все о событиях последних пяти дней, Клин.

«Пяти? - мелькнула мысль в моей голове. - Я был без сознания три дня?»
        - Вируса уже похоронили? - спросил я вслух.
        - Сожгли. Слишком много жертв случилось для одного дня, чтобы всех их хоронить. Ты, конечно, выдал, Клин. Столькие жизни поставил под угрозу. Из-за тебя погибли десятки людей! Ах, да… - Ворон щелкнул пальцами. - После той атаки личный состав базы повысили в десять раз, чтобы ни один сучий республиканский ублюдок даже не подумал о том, чтобы рискнуть шкурой и напасть на нас снова!
        - А что с Кошкой? - я сделал вид, что его последние слова прошли мимо меня.
        - О, она в дикой ярости. Ты тут говорил про мои кулаки и эту шлюху, - Ворон снова указал на Пантеру, - но только это не я ее избивал, а твоя подруга.
        Вот этого я не ожидал. Это было сродни удару бревном по голове.
        - Да, такие вот дела, - развел руками Ворон, - сердце девушки не выдержало, когда по вашей вине вот с этой, - он уже в третий раз махнул рукой в сторону Пантеры, - погиб ее любимый человек. Так что ты не удивляйся, Клин. Она вызвалась быть в команде допроса и последующего расстрела.
        Охренеть… вот уж чего я никогда не мог ожидать, так это такого поворота событий.
        - Вирус был мне настолько же дорог, как и Кошке, - ответил я, - а на базу бы напали даже в том случае, если бы вы убили девушку. Она же нужна была республиканцам живой, идиот. От того, что я сохранил ей жизнь, ничего не изменилось.
        - У меня на этот счет другое мнение, 13-47. Сейчас мы начнем стандартную процедуру допроса. Побудешь еще немного вместе со своей сукой, пока вас обоих не грохнут.
        И только тогда я обратил внимание на то, что на его столе лежал мой тесак и пистолет. Это был мизерный, но, все же, шанс.
        Капитан встал.
        - Взять Клина под стражу! - скомандовал он.
        - Протестую! - выкрикнул я.
        Коготь стоял ко мне ближе всех, и он первый получил с полуоборота сильнейший удар ногой в пах. Рык сдернул с плеча винтовку, и я прыгнул к нему, на лету сжимая правую руку в кулак. Четыре лезвия вошли солдату прямо в горло в ту самую минуту, когда палец Рыка уже лег на спусковой крючок. Заряд ушел в потолок.
        - Стоять, мразь! - заорал Ворон.
        Он схватил со стола мой пистолет и приставил его к голове Пантеры.
        - Стой на месте, ублюдок, или я грохну эту тварь прямо здесь!
        Я кинул взгляд на ствол и понял, что у меня есть как минимум несколько секунд.
        - Ну стреляй тогда, урод! - крикнул я и рванулся к Ворону.
        Он нажал на спусковой крючок точно в тот момент, когда я перепрыгивал через его стол. Выстрела не случилось, прозвучал лишь глухой щелчок. Сразу же после этого в грудь Ворону влетели обе подошвы моих тяжелых армейских ботинок, впечатав его в стену.
        Я приземлился на крышку стола, тут же вскочил и, пока капитан не пришел в себя после первого удара, вонзил руку в перчатке ему в живот. Он взревел от боли и тут же получил сильнейший апперкот левой в челюсть. Напоследок я схватил бывшего друга за голову и изо всех сил ударил его об крышку стола.
        Ворон навряд ли до этого когда-нибудь держал в руках оружие повстанцев. Иначе знал бы про предохранитель, с которого он не удосужился снять пистолет.
        Рык был уже мертв, но отделавшийся легче всех Коготь пока еще пребывал в сознании. Убивать его уже после обезвреживания мне совсем не хотелось. Я снова перемахнул через стол, подбежал к Когтю, схватил с пола винтовку Рыка и изо всех сил вмазал прикладом.
        Тут же вернувшись к Ворону, я обшарил его карманы и извлек из одного из них ключ от браслетов Пантеры. Метнулся к ней и снял оковы с ног и рук. Пантера тут же вскочила на ноги и крепко обняла меня.
        - Спасибо, Клин! Спасибо!
        Я отстранил ее.
        - Времени нет! Надо валить как можно дальше! Тебе нужно замаскироваться, - я кивнул на Когтя, - наденешь его форму. Плевать на размеры, нам нужно покинуть базу, а в этих шортах и майке ты точно бросишься в глаза. Давай!
        Пантера подбежала к Когтю и начала стаскивать с него шмотки.
        - Это действительно Кошка избивала тебя? - спросил я, одновременно вешая на пояс тесак и убирая пистолет в кобуру. Затем взял со стола Ворона чип зажигания от его джеткара.
        - Да, - кивнула Пантера, стягивая на себе ремнем широкие штаны Когтя. - Она постоянно говорила, что убила бы меня прямо сейчас, а потом пошла за тобой. Мстить за Вируса. Но мою смерть этот, - она указала на Ворона, - пообещал ей устроить позже. Как и твою.
        Пантера накинула куртку Когтя. Одежда висела на ней мешком. Но, во всяком случае, это была армейская одежда Альянса.
        - Здесь нет камер? Почему до сих пор кабинет не штурмуют?
        - Ворон никогда не хотел, чтобы за ним кто-то следил. Он офицер. Камеры в их кабинетах не устанавливают насильно. Идем, - я взял Пантеру за руку и вышел из кабинета. Захлопнул за собой дверь и устремился к лифту.
        Ситуация действительно была донельзя дерьмовой. Я только что окончательно зарыл в землю всю свою военную карьеру. Да что там карьеру! Всю свою жизнь зарыл!
        Лифт поднял нас на поверхность прямо возле стоянки базы. Повсюду сновали солдаты, я еще крепче стиснул руку Пантеры и зашел на стоянку. Спустя минуту, нашел джеткар Ворона.
        Машины офицеров на КПП никто не досматривал, поэтому вскоре мы уже мчались подальше от базы.
        - Куда теперь? - спросила Пантера.
        - На секунду заскочу домой. Знаю, опасно, но мне нужно кое-что забрать.
        - Это неоправданный риск. Ты можешь попасть очень сильно! Мы ведь чудом спаслись сейчас, нужно бежать как можно быстрее!
        - Я должен зайти домой! - отчеканил я тоном, не требующим возражений.
        Движок джеткара напрочь вырубился, когда до моего дома оставалось всего пара сотен метров. Кар рухнул с трехметровой высоты и впечатался в землю. Ремни безопасности удержали нас в креслах, но машину помяло весьма прилично.
        - Что это было?! - закричала Пантера.
        - Они дистанционно отключили двигатель! - понял я все сразу. - У нас с тобой начинаются проблемы, скорее всего, нашли Ворона и объявили общую тревогу! Дальше бегом!
        Мы вывалились наружу из джеткара.
        - За мной! - крикнул я и побежал к дому.
        - Клин, это очень глупо! Если объявили тревогу, то первым делом пойдут к тебе домой!
        Я проигнорировал ее, потому что уже подбегал к люку. Снял блокировку, сиганул вниз. Забежал в свою комнату, сорвал со стены плазменную панель и бросил ее на пол, особо уже ни о чем не заботясь. За ней я прятал небольшой сейф.
        В комнату ворвалась Пантера.
        - Клин, ну скорее же!
        - Не хочешь переодеться? - огрызнулся я. - Пока времени еще чуть есть?! Или в этом мешке удобнее?!
        Пантера рванула в спальню, я открыл сейф. Вытащил из шкафа рюкзак и высыпал в него все кредитки, свои документы, а также остальные сбережения, которые я прятал за панелью.
        Направляясь к выходу из комнаты, я зацепил взглядом лист, прикрепленный над моим диваном.

«Твоя жизнь - война».
        Поддавшись неизвестному порыву, я запрыгнул на спинку дивана, сорвал с потолка лист, свернул его и засунул в рюкзак к деньгам.
        Выбежал в коридор и столкнулся нос к носу с Пантерой, уже облаченной в свой республиканский комбинезон.
        - Теперь валим!
        Пантера пробежала коридор за пару секунд запрыгнула на лестницу и рванула вверх. Я устремился за ней. Перед самым люком затормозил, схватил джетборд, а потом открыл энергетический щиток моей квартиры, который висел рядом с люком.
        Любая квартира, находившаяся на территории Альянса, была снабжена подобным щитком. Внутри была электроника, отвечающая за энергоснабжение квартиры, а еще там же находился механизм самоуничтожения на случай атаки на жилище, чтоб воины Альянса не имели возможности сдаться в плен. Включить его можно было и самому, а вот вырубить во время нападения… такой функцией нас не снабдили.
        Я запустил механизм и полез вверх по лестнице. На поверхности кинул джетборд на землю, вскочил на него и схватил Пантеру на руки. Вдвоем на борде мы бы просто не поместились.
        - Ты собрался сбежать от своих на этой доске? - ошарашено крикнула мне в ухо Пантера, когда я ударил ногой по панели запуска движка.
        - Другого транспорта нет! А это быстрее, чем пешком! Доберемся до одного местечка, там можно раздобыть кое-что побыстрее!
        При одной мысли об этом «кое-чём быстром» у меня пошли мурашки по коже.
        Спустя пару минут, я прямо на ходу спрыгнул с джетборда, спустил на землю Пантеру и вызвал лифт на поверхность. Она продолжала засыпать меня вопросами.
        - Что это за лифт? Где мы, Клин?
        - Последний человек, которому я могу доверять, находится там внизу, - ответил я.
        - Что за человек? - спросила Пантера, когда мы уже опускались вниз.
        - Подождешь меня возле лифта, хорошо? - попросил я ее и пошел к барной стойке.
        Сел напротив хозяина бара спиной ко всем остальным.
        - Здравствуй, Бармен.
        Старик пожал мне руку.
        - И тебе привет, Тигр.
        Вначале я подумал, что Бармен выжил из ума. Я наклонился к нему и шепотом спросил:
        - Тигр?
        - Сейчас солдата по имени Клин ищут клоуны из Альянса. Ходят по всем барам, тренажеркам и прочим людным местам. Осторожно посмотри назад.
        Я оглянулся через плечо. Спиной ко мне за угловым столом сидели трое пехотинцев нашей регулярной армии.
        - Я слышал, что тебя ищут по всем барам, тренажеркам, любым общественным местам. Что натворил? Говорят, своих убивал, но я не поверил, - опять же шепотом сказал Бармен.
        - Очень долго рассказывать. Меня ждут, надо бежать как можно дальше.
        После этих слов Бармен бросил взгляд на Пантеру, которая все так же ждала у лифта.
        - У нее республиканская форма! - выдохнул Бармен. - Не верю… черт! Они говорили правду?! Ты предатель, Клин! Ты пошел против нас!
        Я покачал головой.
        - Все очень сложно. Погоди…
        - Это Клин! - закричал Бармен.
        Я выругался и спрыгнул со стула в сторону, разворачиваясь в прыжке и выхватывая пистолет.
        Не успел. Когда я вскинул руку с оружием, то уже находился под прицелом трех винтовок.
        - Брось ствол! - прорычал один солдат.
        Я напряженно думал.
        - Бросай!
        Выбора не было. Я все равно физически не успел бы выстрелить во всех троих, прежде чем был бы расстрелян из их винтовок. Я опустил руку с пистолетом, но не выбросил его.
        - Там республиканка! - крикнул Бармен, указав в сторону лифта.
        - Ну и сука же ты, - выдохнул я. - Тварь, я думал, что ты последний человек, которому я смогу довериться!
        Один пехотинец направился к Пантере, держа ее под прицелом винтовки.
        - Бросай ствол, мразь! - закричал другой солдат.
        - Да держи! - рявкнул я и резко швырнул пистолет прямо ему в лицо.
        В ту же секунду я прыгнул в сторону и метнул тесак в другого.
        Первый пехотинец, направлявшийся к Пантере, резко обернулся на крик, и она мгновенно запрыгнула к нему на спину, вцепившись сзади в горло.
        Она свернула ему шею тогда же, когда я рванулся к последнему. Пара зарядов пролетело мимо меня, я схватил парня за ноги и обрушил на пол. Ударил его лезвиями перчатки по лицу несколько раз. Перекатился на спину, схватил с пола свой ствол и развернулся к барной стойке.
        Бармен выхватывал из-под стойки свою винтовку…
        - Извини, - сказал я и выстрелил в него четыре раза.
        Тело старика рухнуло на пол.
        - Да твою мать! - выругался я и встал с пола, держась за голову.
        - Это ему можно доверять?! - яростно оскалилась Пантера.
        - Я считал его своим другом! - заорал я в ответ.
        - Слишком уж многие твои друзья хотят тебя убить! Пошли уже отсюда! Скорее наверх!
        - Наверх нельзя! Сюда сейчас уже несется подкрепление, - я подобрал с земли КПК одного из двух убитых мною парней и выдернул из него же мой тесак, - он отослал сигнал о помощи сразу же, как Бармен сдал меня!
        - Что тогда делать?!
        Я подошел к телу Бармена и достал из его нагрудного кармана чип зажигания для джетбайка. Годами не меняя привычку, Бармен таскал чип всегда в одном и том же кармане, и я это знал.
        За барной стойкой была дверь, ведущая в гараж. Там Бармен держал свой байк. Я забежал внутрь и замер перед байком как вкопанный.
        Черный спортивный джетбайк. Это, наверное, глупо, особенно, учитывая ситуацию, но я не мог на него сесть.
        Пантера с разбегу врезалась мне в спину, не успев затормозить.
        - Клин, почему ты стал?!
        Я кинул ей ключи.
        - Ты поведешь. Я не могу.
        Пантера тут же забралась на байк. Завела двигатель.
        - Садись, Клин!
        Я оглядел гараж. Кроме джетбайка и кучи всяких инструментов здесь не было ничего. Только вертикальная шахта для взлета на поверхность. В отличие от бара, который был декорирован в зеленых тонах с расставленными по периметру деревянными столами, здесь было мрачно и темно.
        - Клин! - снова крикнула Пантера. - Очнись! Ты идешь?!
        Я вырвался из раздумий и сел на байк позади Пантеры. Она нажала кнопку на брелке, и в десятке метров над нами открылся люк. Я вцепился в сидение.
        - Теперь нас спасет только скорость, - сказала Пантера.

***
        Я сидел позади Пантеры и молился. Спасавшая нас по ее словам скорость была просто бешеной. Ветер свистел в ушах. Я внезапно подумал о том, что для того, чтобы нас убить, не нужна была никакая погоня. Достаточно было лишь натянуть на нужной высоте поперек дороги тонкую леску, и нас бы перерубило пополам прежде, чем мы что-то поняли бы. Я видел подобное в каком-то фильме.
        Стало жутковато. Я, наклонившись вперед, проорал в ухо Пантере:
        - Куда ты меня везешь?!
        - В пустые земли, подальше от баз!
        - Это куда?!
        Пантера затормозила. Потом слезла с байка и достала из кармана КПК убитого ею пехотинца. Отправила какое-то сообщение и расколотила КПК об землю.
        - Что ты отослала? - я посмотрел по сторонам. Мы находились в степи. Никого вокруг на сотни километров.
        - Через десять минут здесь будет легкий грузовой корабль армии Земной Республики.
        Если честно, в ту секунду мне захотелось пристрелить ее.
        - Чем ты вообще думала?!
        - Головой! Тебя сейчас свои же друзья готовы разорвать на куски, Клин! Ты разыскиваешься всей базой, на которой служил! И, лично по моему мнению, у тебя всего два выхода! Перейти к республиканцам или вообще сбежать с планеты!
        - Я и думал, только о втором! - заорал я. - Зачем, по-твоему, я вернулся домой за деньгами?! Чем-то пришлось бы платить контрабандистам! Мне наплевать на Республику, а теперь уже и на Альянс!
        Пантера подошла ко мне вплотную и взяла за руки.
        - Доверься мне, Клин. Я не хочу тебя потерять. Я, правда, люблю тебя. И все получится! Все будет нормально, слышишь?!
        Она настолько искренне посмотрела мне в глаза, что я не выдержал и крепко обнял ее. Лицо Пантеры покрывали ссадины и синяки, но она не становилась от этого менее красивой.
        - Я немного боюсь, - честно пробормотал я.
        Она обняла меня в ответ и ничего не сказала. Так мы простояли минут пять, может чуть больше, пока вдалеке не показался грузовой корабль. Он подлетел к нам, спустя еще тридцать секунд, и приземлился в десяти метрах правее.
        - Идем со мной, - сказала Пантера и, держа меня за руку, повела к кораблю.
        Я вырвался уже перед самым трапом. Пантера зашла внутрь, оглянулась через плечо, и мы встретились с ней глазами.
        - Я все равно уйду сейчас, Клин. Но ты мне действительно дорог, и я очень хочу не потерять тебя сегодня навсегда.
        Я посмотрел на Пантеру, потом себе под ноги и понял, что от моей прошлой жизни остался лишь личный номер и оперативный псевдоним, заменивший мне имя.

«Гори оно все», - подумал я и зашел по трапу внутрь корабля.
        Он поднялся в воздух, унося меня в начало новой жизни.
        Часть вторая

«Республиканец»

11
        - Через десять минут мы будем на территории нашей базы, - сказала Пантера. - Думаю, ты сильно удивишься.
        Мы летели над океаном. Я просто смотрел в иллюминатор, не желая отвечать. Вообще не понимал, что же я делаю. Из головы никак не шло мертвое лицо Вируса. Да и вспыхнувшая ко мне ненависть Кошки тоже абсолютно не радовала. Все время, пока мы летели, я просидел, не проронив ни слова. Пантера постоянно пыталась начать разговор, но я игнорировал все ее попытки. Этот раз тоже не стал исключением.
        - Клин, ну какого черта ты молчишь постоянно?! - не выдержала она.
        Я мрачно посмотрел ей в глаза.
        - Думаю, а, может, сразу пустить себе пулю в голову, чем вот так вот ждать, пока меня расстреляют ваши солдаты? Особенно в этой шикарной форме Альянса!
        - Наш город сильно отличается от вашей базы. Его военная часть отделена от гражданской, туда, естественно, мы не сунемся, а у меня дома ты переоденешься, и никто уже не увидит в тебе солдата Альянса. Не волнуйся на этот счет. И никто тебя и пальцем не тронет, пока ты со мной.
        - Это почему?
        - Потому что, Клин, я майор по званию. Пусть ты из Альянса, но ты спас от смерти офицера и пошел против своих. Тут такое весьма высоко ценится.
        Я открыл рот.
        - И это в двадцать пять лет? Уже майор?
        - Должность-то штабная. Пара громких разоблачений на бумаге, и карьера растет, - пожала плечами Пантера. - Завидуешь, что в свой двадцать один год ты так и остался пехотинцем? - улыбнулась она.
        - Если штабная должность, то как ты на базе нашей оказалась? - проигнорировал я ее подколку.
        Она мгновенно помрачнела.
        - Я тебе позже расскажу, - ответила Пантера. - Мы уже на месте, надо идти.
        Я выглянул в иллюминатор и снова увидел океан.
        - На месте? - переспросил я с ехидством.
        - Да. Если ты не будешь ориентироваться по координатам, ты никогда в жизни не найдешь вход. Это не просто база, это целый мегаполис.
        До меня дошло.
        - Под водой? - с невольным восхищением воскликнул я.
        - Оставь свои вещи здесь. С ними ничего не случится. Надень это, - Пантера протянула мне маску, снабженную кислородными баллонами.
        Я снял с руки перчатку и убрал ее в рюкзак. Туда же отправился и пистолет, я боялся повредить его механизмы. Пантера надела маску, открыла дверь, отсалютовала мне рукой и сиганула в воду.
        - Чумовая девчонка, правда? - усмехнулся пилот.
        - Точно, - кивнул я и прыгнул вслед за Пантерой. Вода была очень холодной.
        - Есть другой вход, но до него пришлось бы лететь еще минут пять, - улыбаясь, сообщила мне Пантера.
        Я выругался.
        - Так мы могли подождать еще пять минут, а потом попасть внутрь города, не промокнув?
        - Да, - рассмеялась Пантера, - но я люблю плавать, а вход всего в десяти метрах под нами.
        Она нырнула. Я снова выругался и направился за ней. Видимость в воде была ужасной, но мне показалось, что далеко внизу я смог рассмотреть очертания какого-то громадного купола. Не уверен, что это на самом деле было так. Отчетливо я видел только огромную трубу в десятке метров под собой, стремительно уходившую очень глубоко вниз. Ее диаметр на глаз был явно больше пяти метров. Пантера уверенно поплыла к трубе, я устремился следом. Там, она ввела код на небольшой цифровой панели, и в огромных воротах, завершающих трубу, открылся небольшой люк.
        Пантера махнула мне рукой и заплыла внутрь. Я последовал ее примеру.
        Уже внутри я заметил, что все помещение, в котором мы оказались, в длину не превышало двадцати-тридцати метров. Затем следовали огромные металлические створки, видимо, отделявшие этот кусок трубы от ее остальной части. Пантера нажала на какую-то кнопку на стенке, люк за нами автоматически задраился, а вода вокруг начала уходить через боковые шлюзы. Когда ее совсем не осталось, мы скатились по поверхности и уперлись ногами в металлические створки.
        - Уже хорошо, - сказал я, - я-то думал, что нам придется проплыть по всей трубе до самого ее конца.
        - Нет, зачем? - ответила Пантера. - Подобные трубы используются для запуска кораблей. Мы же не можем выводить их концы на самую поверхность океана, это было бы слишком заметно. Легкие истребители пролетают по коридору, разгоняясь до высоких скоростей, после чего просто по инерции прорываются через последние десять метров воды и вылетают прямо из океана. Со стороны выглядит здорово. Для тяжелых бомбардировщиков и грузовых делают шлюзы для вылета через острова или скалы. Скорость уже не та, масса большая, с поворотливостью тоже не так, как у легких.
        Я задумался.
        - Мы в шлюзе сейчас?
        Пантера кивнула.
        - Насколько я понимаю, если не закрыть створки, в которые мы упираемся ногами, то к вам по этой трубе хлынет вода. Единственный вариант - раскрыть их на небольшое время, впустить истребитель, потом закрыть их за ним, перед этим успев открыть те, что сдерживают огромную толщу воды при вылете на поверхность. Истребитель скорости терять не может, он должен ее только наращивать. И в этих тридцати метрах шлюза он в любом случае не остановится. Как он может вырываться наружу, если его промежуточный отсек между базой и водой занимает настолько ничтожно малое пространство?
        - Клин, не ломай себе голову. Естественно, шахты для запуска истребителей работают несколько по другому принципу. Труба закрывается у своего основания, когда истребитель уже летит по ней. Он разгоняется по всей длине шахты, никаких препятствий кроме этих последних створок, - она ткнула пальцем вверх, туда, откуда мы пришли, - нет. Их раскрывают в последний момент, когда до вылета истребителя из трубы остается не менее пары секунд. Потом настолько же быстро и точно закрывают. Попавшая в шахту вода тут же откачивается.
        - И что, система работает, и каждый второй не разбивается о створки при бешеной скорости?
        - Все делает автоматика. Пилот получает контроль над машиной уже в небе, а до этого момента истребитель на автопилоте, скорость постоянная, створки тоже не люди открывают, если это, конечно, не тот случай, что у нас с тобой. Система работает, Клин.
        - Да уж… представляю, как при атаке на вашу базу аккуратно и одиноко по очереди из-под воды вылетают истребители, при этом каждый дожидается, пока откачают воду, оставшуюся от последнего. Роскошная обороноспособность, - съехидничал я.
        - Это не база, Клин. Это один из десяти городов. И его прячут от боевых действий. Там, внизу, обычные люди пытаются жить, в то время как такие как мы убивают друг друга на войне. Город, естественно, оборудован боевым сектором в целях безопасности, но здесь, прежде всего, люди живут, а не солдаты. Подводной базы, предназначенной только для военных действий, у нас не существует. Все военные объекты расположены на суше.
        - Ладно, а чего мы тут зависли-то в этой трубе? - спросил я. - За нами прилетят?
        Пантера наклонилась и ввела какую-то цифровую комбинацию на панели тех створок, на которых мы стояли.
        - Нет, полетим мы сами, - сказала она, - точнее, поскользим. Это шлюз не для истребителей, это наш слегка переоборудованный вход для самых безбашенных экстремалов!
        Словно по заказу створки под нашими ногами разошлись в стороны, когда Пантера закончила говорить.
        Земля исчезла у меня из-под ног. Я сам не успел толком понять, что же здесь произошло. Только что я стоял на ногах, а уже катился вниз по огромной металлической трубе.
        - Как же я это обожаю! - завопила Пантера где то сзади.
        Я ответил ей теми словами, которые подвернулись под язык. То есть, в основном, нецензурной бранью.
        После того случая, у меня осталось лишь одно слово, характеризующее те секунды, в течение которых мы неслись вниз по коридору. И это слово - «СКОРОСТЬ».
        Я орал во всю глотку. Но не от страха. Ощущение мне явно нравилось.
        Шахта постепенно изменяла свой наклон, перерастая из вертикальной в горизонтальную. Когда градус ее наклона полностью сошел на нет, моим глазам открылась ужасная картина.
        Я видел свет в конце тоннеля, как бы глупо это не звучало. Но не увидел ничего похожего на то, за что можно было зацепиться и остановить свое скольжение.
        И вот тогда, на бешеной скорости и в сотне метров от обрыва я полностью потерял ощущение эйфории. Ее заменил первобытный страх. Я не знал, что ждет меня впереди, когда закончится эта труба.
        И тогда меня осенило. Тесак все так же болтался на поясе, регулярно звякая о стены шахты, я не выложил его в рюкзак вместе с перчаткой и пистолетом.
        Эта была небольшая надежда на спасение. Шанс.
        До конца шахты оставалась какая-то сотня метров. При такой скорости это было вообще ничто. Десятки метров улетали за секунду. Я выхватил тесак из чехла трясущимися от паники и скорости руками и изо всех сил воткнул его в трубу, по которой катился. Меня резко дернуло, развернуло вперед головой, клинок вылетел из прорубленной щели, а я, незначительно сбросив скорость, покатился дальше…
        Я совершенно не помню того момента, когда вылетел из этой трубы. Глаза ослепило ярким светом. Зажмурившись, я пролетел еще метров пятьдесят, наверное, но уже по воздуху, пока не приземлился на что-то мягкое, что подбросило меня в воздух еще несколько раз по ходу того, как я по нему кувыркался. Где-то рядом восторженно закричала Пантера. Постепенно приходя в себя, я привык к яркому свету и осмотрелся.
        Прямо после окончания трубы на добрую сотню метров в каждую сторону была натянута громадная гимнастическая сетка. Она и принимала в свои объятия экстремалов, возжелавших воспользоваться таким диким во всех отношениях входом в город.
        Над собой я не увидел никакого намека на небо. Естественно ему здесь неоткуда было взяться. Его заменял купол, увешанный сотнями, наверное, даже тысячами прожекторов.
        Метрах в тридцати под нами шумел город. Я перевернулся на живот и сквозь сетку посмотрел вниз. По улицам города сотнями ходили самые обычные люди, подобные тем, которых я часто видел в старых фильмах. Если бы я увидел их в другом месте и в другое время, то ни за что не подумал бы, что это повстанцы.
        Ко мне сбоку подкатилась Пантера.
        - Ну как тебе начало? - ее голос просто переполняли эмоции.
        Я лишь облегченно выдохнул и перевернулся на спину, ничего не сказав. Только тяжело дышал.
        - Ну ладно, - Пантера дернула меня за рукав, - надо двигаться домой. Прежде, чем мы спустимся, сними куртку, выверни ее наизнанку и обвяжи вокруг пояса. Нужно максимально скрыть все признаки того, что по улицам одного из городов Республики свободно ходит солдат Альянса, даже не поменяв свою форму на обычную одежду.

12
        Дом Пантеры оказался именно домом, а не подземной коробкой, которыми награждали в Альянсе. Здесь даже было целых два этажа. На первом я увидел тренажерный и боксерский залы, небольшой бассейн и сауну.
        - Я уже влюбился в это место, - только и смог выдавить из себя я.
        Пантера звонко рассмеялась.
        - На втором у меня кухня, спальня и зал, - сказала она, - и сейчас мы пойдем именно туда, потому что нечего шляться по моему дому в мокрых насквозь шмотках.
        В спальне у Пантеры даже нашлись для меня кое-какие вещи. Черные джинсы и белая майка, на которой был изображен огненно-красный череп, изрыгающий пламя. Также она выдала мне пару носков и полотенце.
        - Душ там же, где и сауна. Спустишься на первый этаж, там найдешь. А я себя прямо сейчас начну приводить в порядок.
        - Так, может, пойдем в сауну вместе? - подмигнул ей я.
        Пантера хитро улыбнулась.
        - Не думаю. По всему телу столько ссадин, синяков, ушибов, хочется подлечиться. На мне все не заживает так быстро, как на собаке, Клин. Нужно хотя бы протереть раны спиртом.
        Я нежно провел ладонью по ее лицу.
        - Так одно другому не мешает.
        В глазах Пантеры загорелись озорные искорки.
        - Убедил, - она чмокнула меня в щеку, схватила за руку и потащила за собой.

***
        Вирус потушил сигарету и злобно покосился на Кошку.
        - Какого черта ты вообще решила, что моя жизнь находится целиком и полностью в твоих руках?
        - Может, она планирует в ближайшие пару лет выскочить за тебя замуж? - вклинилась в разговор Куница.
        Мы возвращались из бара. Он закрылся очень невовремя, когда мы только дошли до идеального состояния праздника, поэтому сейчас наш путь лежал ко мне домой, дабы это веселье продолжить.
        Кошка улыбнулась. Я закурил, и улыбка мигом пропала с ее лица.
        - Куница, скажи, а тебя саму не бесит то, что Клина без сигареты за пределами Академии трудно представить? - прошипела она.
        - Мне все равно, - ответила Куница. - Ему уже семнадцать лет. Пусть живет так, как считает нужным.
        Я рассмеялся, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Куница положила мне голову на плечо. Мы так и продолжали идти в обнимку, слушая претензии Кошки и ругань Вируса. На нашем пути находилась лужа, и Куница прыгнула влево, огибая ее. Прямо на дорогу…
        Тогда мне показалось, что сначала я услышал хруст костей и звук удара, а только потом увидел джеткар, сметающий тело Куницы как щепку.
        Кошка закричала и мешком повалилась на землю. Тогда я единственный раз в жизни видел у нее такую реакцию. Вирус успел подхватить тело своей девушки, а я бросился к Кунице. Она лежала на земле лицом вниз, и ее белоснежные волосы были залиты яркой красной кровью…
        Дверь затормозившего джеткара распахнулась, и оттуда выскочил насмерть перепуганный водитель.
        - Откуда она взялась?! - паническим голосом прокричал он. - Я ничего не видел!
        Я развернулся к нему, оскалился и сжал кулаки.
        Самообладание вернулось через пару минут, когда руки уже были разбиты настолько, что каждый новый удар отдавался резкой болью в кистях. Кулаки были покрыты кровью. Моей кровью и кровью водителя. Он валялся на капоте своего кара и был избит настолько сильно, что не мог даже кричать, а лишь выталкивал из себя местами прерывающийся хрип. Его лицо напоминало кусок мясного фарша, а несколько ребер, похоже, были сломаны. Я оттолкнул водителя, и он упал на землю, даже не шевелясь.

***
        Мы сидели на диване в зале. Пантера переоделась, обработала раны, и теперь просто приводила себя в порядок.
        - Каждый раз, когда я оказываюсь с тобой под горячей водой, я попадаю в свой личный рай, - тихо сказала она. - Что ж ты творишь-то?
        Я улыбнулся. Потом окинул взглядом комнату и заметил фотографию в рамке на полке книжного шкафа. Встал и подошел поближе, чтоб лучше рассмотреть.
        На этом фото Пантера была изображена в обнимку с довольно симпатичным парнем. Он показался мне смутно знакомым, хотя, где я мог пересечься с республиканцем? На войне они гибли так быстро, что в лицо друг другу смотреть никто не успевал. Ни мы, ни они…
        - А кто это тут с тобой? - спросил я. - Бывший парень?
        Пантера мигом помрачнела. Мне даже показалось, что на ее глазах выступили слезы. Подойдя к ней поближе, я убедился, что это было действительно так.
        - Почему ты плачешь?
        - Он не парень. Это мой брат. Мы жили с ним вместе. На тебе сейчас его одежда. Его электробритвой ты в ванной и пользовался.
        Признаться, я задумался, когда сбривал щетину с лица, откуда у Пантеры дома мужская бритва, но не спросил. Теперь узнал.
        - А что с ним сейчас? - спросил я. - Его призвали на войну?
        - Его убили, - прошептала она, уже не сдерживая слезы, - девятого ноября, в прошлом году. Моего брата забросили на вашу базу как диверсанта. Он был шпионом. И в тот же день он погиб. У меня действительно штабная должность, и именно поэтому почти год я добивалась разрешения на боевую операцию. На личное участие в ней. На уничтожение вашей базы и всех, кто находился там. И я сама не собиралась вернуться оттуда живой. Когда вы собрались вокруг меня, Кошка при всех высказала теорию, что паракрыло за моей спиной позволило бы мне сбросить бомбу и продолжить полет, убравшись с базы, но это совсем не так. Я шла туда как смертница. Не собиралась вернуться назад… - снова повторила Пантера.
        Ее голос дрожал, руки тоже начинались трястись. Она плакала и не могла успокоиться.
        - А крыло нужно было, чтоб долететь до базы, если я не смогу справиться с байком во время его полета. Я хотела разнести в щепки все. Заряд был ядерным. Никакое крыло не унесло бы от радиуса поражения. Убив всех, я могла бы уничтожить и убийцу брата, если, конечно, его не завалили на войне за прошедший год.
        Она встала с дивана, подошла вплотную и взяла меня за руку.
        - Сперва я ненавидела тебя за то, что ты спас меня, Клин. А потом стала благодарна. Встретив тебя, я снова научилась любить. Получила новый смысл жизни. И теперь у меня все легче получается смириться с тем, что произошло с моим братом…
        Я ничего не мог ей ответить.
        Девятое ноября… 2343 год. В ту ночь шел дикий ливень, а я впервые убил человека в рукопашном бою. Отрубил ему голову тесаком…
        Никогда не забуду тот звук, с которым слетела с плеч его голова. И никогда не смогу вырезать из своей памяти тот фонтан крови, что последовал за этим.
        - Ему было всего восемнадцать лет, Клин! Он был единственным родным мне человеком, которого я могла регулярно видеть! А теперь его нет! А я даже не знаю имени того урода, который его уничтожил!
        И снова я промолчал. Я понимал, что очень люблю ее. И знал, что наверняка потеряю Пантеру, если расскажу правду. Это был самый тяжелый выбор за всю мою жизнь. Голова просто разрывалась на части.
        Пантера уткнулась лицом мне в плечо и внезапно отшатнулась.
        - Что у тебя там?
        Я не понял ее.
        - О чем ты?
        - Плечо слишком твердое.
        - Там имплантат внутри. Нарощена искусственная мышечная ткань. Это последствия очень старой травмы. Честно, даже не знаю, что там внутри, но это плечо под кожей полностью искусственное.
        - А что за травма? - спросила Пантера, не отпуская моей руки.
        Я тяжело вздохнул и решился.
        - Девятого ноября один повстанец отсек мне ножом плечо вместе с кожей и мышечной тканью. Я убил его в бою, иначе он бы убил меня…
        Пантера отпустила мою руку и сделала шаг назад. Она дрожала.
        - В каком году это было? - прошептала она.
        - В сорок третьем, - ответил я.
        Лицо Пантеры исказилось от ярости.
        - Тварь! - завопила она и нанесла прямой удар мне в грудь.
        Я даже не успел среагировать. Удар был настолько быстрым, что я заметил только размазанный след от ее ноги и в следующее мгновение влетел спиной в книжный шкаф.
        По грудной клетке словно кто-то прошелся молотом. Пантера чуть подпрыгнула в воздух и, описав правой ногой полукруг, резко нанесла по мне удар «топором».
        Я откатился вбок в последнюю секунду. Ее пятка врезалась в пол, а я вскочил на ноги и выставил вперед руки:
        - Стой, Пантера, ты не понимаешь! Он напал со спины! Я не видел его, но он пытался зарезать меня как собаку!
        - Заткнись! - взревела она и, крутанувшись на месте, с полуоборота ударила меня левой ногой.
        Я резко присел и провел ей подсечку так называемым «ударом хвостом дракона». Моя правая пятка влетела под опорную ногу Пантеры, и я повалил девушку на пол.
        Она тут же перекатилась влево, схватила стоящий у дивана стул и швырнула им в меня. Я выбросил вперед левую ногу и ударил по летящему стулу, изменив его траекторию.
        В то время, пока я это делал, Пантера прыгнула к дивану, запустила руку между подлокотником и подушкой и выхватила оттуда самый настоящий пистолет-пулемет.
        Мое сердце заколотилось так, словно намеревалось взорваться. Я преодолел расстояние до дверного проема одним звериным прыжком и, вытянувшись в струнку, вылетел в коридор. Ушел в кувырок, сгруппировался, вскочил на ноги и ринулся к лестнице, ведущей на первый этаж.
        Там валялся мой рюкзак с пистолетом, который доставили с корабля, на котором мы прилетели.
        Пантера выскочила в коридор уже тогда, когда я находился в паре метров от лестницы.
        - Сука! - закричала она и открыла по мне огонь.
        Я повторил все свои действия. Снова вытянул руки перед собой, прыгнул вперед и, уходя в кувырок, кубарем скатился вниз по лестнице. Все пули, предназначавшиеся мне, попали в стену в том же месте, напротив которого секунду назад была моя голова.
        Я врезался в стену у основания лестницы. Ребра и спина просто трещали, дикая боль не давала нормально пошевелиться, спасал только адреналин и нежелание быть убитым.
        Прыжком вскочив на ноги, я рванул в прихожую. Адреналин выделялся в кровь в немыслимых количествах. Ударом ногой в прыжке прямо на бегу я сорвал с петель тонкую деревянную дверь, ввалился внутрь, схватил свой рюкзак, извлек оттуда пистолет, снял его с предохранителя и привалился спиной к стене.
        - Пантера, твой брат пытался убить меня, но смог лишь ранить! Если бы он не промахнулся, я был бы мертв! Я не могу смотреть в будущее и при всем желании не узнал бы, что он брат девушки, которую я полюблю в будущем больше всей жизни! - проорал я.
        - Закрой пасть! Лжец! - заорала она из-за стены и выпустила очередь по тому месту, где я стоял всего секунду назад.
        Пули пробили тонкую стену насквозь, но меня там уже не было. Я выпрыгнул из-за стены в дверной проем и перекатился за близстоящий шкаф. Выглянул в коридор, только вот Пантеры уже не было на прежнем месте.
        Я аккуратно поднялся на ноги и вышел из прихожей. Тут же она появилась из-за угла и наставила оружие прямо мне в лицо.
        Как и я ей.
        - Это называется «мексиканская ничья», Пантера, - тихо сказал я. - Кто бы из нас не выстрелил первым, второй все равно тоже успевает это сделать. И как же мы поступим? Умрем или поговорим?
        - Умрем! - крикнула она и нажала на спусковой крючок.
        Такое случается один раз на миллион - оружие Пантеры дало осечку. Я услышал только глухой щелчок и в ту же секунду, что есть сил, ударил ее ногой в живот, отшвырнув назад.
        Вскрикнув от боли, в полете Пантера снова нажала на курок, но уже не целясь. Пистолет-пулемет изрыгнул три пули, и все они попали в меня. Одна оцарапала кожу на ребрах, две другие пробили правую ногу в верхней части бедра. И ее тут же свело судорогой. Я рухнул на пол и застонал.
        Пантера встала на ноги и подошла ко мне вплотную, наставив на меня оружие.
        - Ты мог убить меня только что, - подозрительно произнесла она, - но только ударил. Почему?
        Я положил пистолет рядом с собой на пол.
        - Я не хочу совершить еще одну ошибку, о которой после буду жалеть, - ответил я.
        Пантера посмотрела мне прямо в глаза.
        - О моем брате ты навряд ли жалеешь!
        - Жалею, - честно ответил я, - но не о том, что убил его. Там выбора не было. Жалею о том, что он оказался твоим братом.
        - А если бы ты знал, что он мой брат… если бы ты знал, насколько сильно полюбишь меня, ты бы все равно убил его?

«Если бы я не убил его, то никогда бы тебя не встретил», - подумал я.
        - Не знаю, - ответил я вслух.
        Этого я уж точно не ожидал, но Пантера снова заплакала. Она отпустила оружие и села на пол прямо напротив меня.
        - Нам нужно о многом поговорить, - сквозь дикую боль в бедре выдавил из себя я.
        - Мне противно! - сквозь слезы выдавила Пантера. - Противно, мерзко, гадко, что я не могу найти в себе силы завалить тебя сейчас!
        - Вирус тоже был мне как брат, - тихо ответил я, - последнее, что я помню, это его мертвое тело, к которому я тянулся, пока не потерял сознание. Его забрала война… как и твоего брата. Кошка была мне родным человеком, теперь уже никогда им не станет после того, как пытала тебя. Мою первую любовь Куницу убили на моих глазах. Бармен, которого я убил, и мы забрали его байк… он тоже был моим другом… они все мертвы. Только ради тебя я изменил свою жизнь! Пантера, я очень сильно полюбил тебя. И все складывается настолько паршиво… - я пересилил боль, слегка приподнялся, придвинулся к ней вплотную и крепко обнял. Бок заныл, заболели ребра, которыми я хорошенько приложился обо все углы, скатываясь по лестнице.
        Она попыталась вырваться, но я не пустил.
        - Я не могу представить себе более идиотской ситуации, - честно сказал я, - только что ты в меня стреляла, теперь я ранен, у тебя по прежнему в руке оружие, но, поверь…
        Меня прервал глухой звук упавшего на пол ствола, который Пантера просто отшвырнула в сторону. Я воспринял это как добрый знак и продолжил:
        - Пантера, мне нужно многое тебе сказать. Слишком многое. Пожалуйста, выслушай меня.
        - Меня зовут не Пантера, - ответила она. - Мне псевдоним не заменяет имени.
        - Как тебя зовут? - тихо спросил я.
        - Лиз, - ответила Пантера.
        - Лиз, - повторил я. - Мне, правда, нужно очень серьезно с тобой поговорить…
        - Я слушаю, - сквозь слезы выдавила она.
        Я глубоко вздохнул и приготовился к самому тяжелому разговору всей своей жизни.

13
        Нога была перетянута выше ран, а я держал в своей руке нож и мрачно смотрел на бедро. Пройдя в жизни через многое, я еще никогда не оперировал себя сам, даже в таких простых случаях, как этот. В республиканской больнице мне совершенно нечего было бы делать. Не хотелось как-нибудь случайно выдать себя и очнуться где-то в тюрьме или сразу на электрическом стуле, либо же у стены для расстрела.
        Ни в коем случае.
        Нож легко вошел в плоть, разрезая рану и придавая мне новую порцию адской боли. Я попытался расковырять отверстие. Преодолевая мучительные ощущения, кончиком лезвия я, наконец, уперся в сидевшую внутри пулю. Поддел ее снизу, параллельно вспоров еще один кусок собственной плоти. Зарычал от боли и, используя нож как рычаг, достал пулю.
        Она была совсем небольшой. Сантиметра полтора в длину и миллиметров пять-семь в ширину. Но боли приносила совершенно несопоставимые со своими размерами.
        Я взял со стола дезинфицирующую пену, которую нашел в аптечке у Пантеры, и залил ею рану. На моих глазах жидкость становилась густой и заполняла собой все отверстие. Вместе с этим уходила боль - пена содержала анестетик в своем составе. Напоследок я перетянул место операции бинтом и принялся за точно такое же ранение, но расположенное сантиметров на десять ниже.
        Кромсал я себя на кухне. Пантера ушла в спальню, и видеться с ней в ближайшее время мне совершенно не хотелось. В голове эхом звучали ее последние услышанные мною сегодня слова.

«Я не буду больше пытаться тебя убить, Клин. Но и на теплые чувства ты лучше не рассчитывай. Я даже предположить не могу, как теперь мы будем с тобой общаться. Если ты хочешь, можешь куда-нибудь уйти. Держать не стану, выгонять тоже. Ты волен сам распоряжаться своей судьбой».
        Кровь шла довольно обильно, не желая быстро свертываться. Это было весьма странно и даже сильно беспокоило меня. Регенерация явно шла на спад. В драке с Пантерой я пропускал удары, реакция стала намного хуже, а травмы и раны ныли до сих пор, не говоря уже о том, что зарастали они гораздо медленнее, чем я привык за двадцать один год моей жизни.
        Такого прежде никогда не случалось. Самым поганым было то, что у меня не было ни одной мысли по поводу того, как с этим бороться.
        Я вырезал вторую пулю все с той же мучительной болью и злобно схватил со стола флакон с пеной.

***
        - Месяц в колонии для несовершеннолетних! - жестким голосом вынес приговор судья.
        - Приговор изменению и обжалованию не подлежит!
        Я мысленно выругался. Тридцать дней за решеткой. Наказание было чисто административным, но, все же, его нельзя было спустить на тормозах. Радовали две вещи: избитый мною мужчина, сбивший Куницу, получил десять лет, а меня все-таки оставили на офицерском, не выгнав с позором в пехоту.
        - 13-47, вам есть что сказать? - задал вопрос судья.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Увести!
        Под конвоем меня вывели из зала суда.

***
        Все мои вещи поместились в рюкзак. Военная форма Альянса, пистолет, тесак и куча бесполезных денежных единиц с моей бывшей земли. Расплатиться здесь подобными, означало то же самое, что добровольно приставить к затылку пистолет и нажать на курок.
        Вот только одежду брата Пантеры мне пришлось оставить себе. Не было абсолютно никакого желания перемещаться по вражеской земле в шмотках убитого мной же парня, это походило на варварство. Но еще хуже было то, что альтернатива была единственная - надеть свою военную форму.
        Лучше уж варварство, чем самоубийство. Особенно если учесть, что мой организм вел себя странно и непривычно последние несколько часов.
        Я закинул рюкзак за плечи и очень тихо двинулся к выходу из дома. Закрыл за собой дверь и вышел на городскую улицу.
        Дома здесь стояли в два ряда по обеим сторонам пешеходной дороги. Я не заметил никаких способов передвижения кроме монорельсовой дороги над головой. Это было вполне логично. Если уж приходится жить под герметичным куполом, то не стоит его лишний раз загрязнять изнутри.
        На дорогах, как я уже говорил, можно было встретить только людей. Они, как и машины в старых фильмах, двигались в две стороны. Примерно через каждые триста метров стояли лифты, поднимающие людей на монорельс.
        Я слился с толпой жителей Республики и двинулся куда-то вперед, даже не зная, куда приведет меня эта дорога. В голове роем крутились различные невеселые мысли. Больше всего меня угнетало то место, где я оказался, люди вокруг, в которых я подсознательно видел только врагов, и, наконец, эпическое фиаско моих отношений с Пантерой, которые сперва представлялись новой жизнью, а фактически скатились в еще одну смерть…
        Совершенно случайно я, продвигаясь вперед и лавируя между представителями местного населения, зацепил взглядом вывеску: «Зал боевых искусств «Тибурон». Мне стало интересно. Я перешел дорогу и подошел к дверям, где наткнулся на объявление:

«Требуется тренер, работающий в смешанном боевом стиле. Обращаться к администрации клуба».
        Это для меня просто прозвучало как приглашение. Все же деньги были очень нужны, если я хотел здесь выжить. Поэтому я, далее не задумываясь ни секунды, открыл двери и вошел в зал.
        Он был абсолютно классическим, разделенным на две части. В одной из них я заметил разнообразные тренажеры, канат и приспособления для гимнастики и растяжки. Другая представляла собой именно что «место контакта». Там стоял ринг, клетка и борцовский ковер, возле которого и собрались порядка десяти человек. Я двинулся туда.
        На ковре боролись двое. Остальные просто наблюдали. Я подошел совсем близко и поинтересовался:
        - Парни, кто у вас тренер?
        Один из боровшихся на ковре поднялся на «мост», перевернул своего противника, и, тут же оказавшись сверху в доминирующем положении, вытянул соперника на удушающий прием.
        Тот постучал по ковру в знак сдачи. Победитель встал с пола и окинул меня оценивающим взглядом.
        - Я тренер. Что интересует?
        Я не успел ничего ответить, потому что он, заметив множество синяков на моем лице, продолжил:
        - Парни, что приходят сюда для того, чтобы поквитаться с кем-то, бывают по десять в день.
        - Я похож на того, кого так просто отпинать? - поднял брови я.
        - Синяки на твоем лице не представляют тебя как супербойца, - пожал плечами тренер.
        Это прозвучало просто как вызов. Я скинул рюкзак и шагнул на ковер, предварительно сбросив ботинки. Боль в бедре тупым жалом впивалась в меня при ходьбе, но отступить теперь, значило еще и выставить себя дешевым трепачом.
        - Мы можем выяснить это прямо сейчас, - сказал я.
        - Как угодно, - ответил тренер и кинул мне перчатки, которые тут же забрал у одного из стоящих вокруг парней.
        Я снял майку. Не хотел изорвать ее и, в первый же день пребывания на республиканской территории, остаться без одежды. Всем присутствовавшим тут же предстали к взгляду мои перебинтованные ребра в том месте, где оцарапала кожу пуля Пантеры.
        - Стой, стой, стой… - махнул рукой тренер. - Это же вообще несерьезно. Приходи, когда подлечишься, парень.
        - А что, боишься отхватить от раненого? - попытался я спровоцировать его и надел перчатки.
        - Да ты еще и наглец, - презрительно ответил тренер и поднял руки в защитную стойку. - Ну рискни.
        Я шагнул к нему и сразу же ударил размашистым правым хуком в его голову. Тренер отбил удар, тут же контратаковав тройкой прямых ударов. От первого я увернулся, второй пришелся совсем вскользь, а вот третий я встретил подбородком.
        По голове словно бревном огрели, но это был еще не нокаут и даже не нокдаун. Я остался на ногах, махнул в его сторону левым кроссом, а когда он заблокировал удар, резко влепил лоу-кик под колено.
        Тренер пошатнулся, своим ударом я выбил его ногу вбок, вывел противника из равновесия и тут же крутанулся вокруг своей оси, ударив ногой с полуоборота в живот.
        Удар прошел, и он даже отскочил на пару шагов назад, убрав руки из защитной стойки. В этот момент нужно было пуститься в рубку и атаковать что есть сил, но я не мог.
        Боль, вспыхнувшая в ноге после удара, была настолько адской, что я на пару секунд забыл обо всем. Этого времени тренеру хватило с головой, чтобы самому рвануться в атаку.
        Его правый кулак со всего маху влетел в мой подбородок, в глазах потемнело, тренер сблизился со мной вплотную, схватил за бедра и оторвал от земли.
        Я не дал ему совершить бросок до конца, тут же обхватил его шею правой рукой, ноги закинул противнику за спину, скрестив их, и всей массой потянул его на землю.
        Самый примитивный удушающий захват. С говорящим о себе названием «гильотина». Я тянул шею так сильно, что, казалось, сейчас оторву голову. И тогда он постучал по ковру.
        Тяжело дыша, я убрал захват, лежа на спине, раскинул руки в стороны и с облегчением в душе попытался успокоиться. Тренер поднялся на ноги и повращал головой в разные стороны, разминая шею.
        - Здорово провел удушку, - похвалил он. - Удары тоже тяжелые. Над защитой надо работать.
        - У меня две раны в бедре, еще одна в боку. И ребра просто дичайше болят, не говоря уже обо всем теле. То, что было сейчас, это моя худшая форма за всю жизнь.
        Он протянул мне руку. Я взялся за нее, и тренер выдернул меня вверх. Поставил на ноги, и кто-то из парней вокруг протянул мне мою майку.
        Я оделся и продолжил прервавшийся боем разговор:
        - Я сюда не учиться драться пришел.
        - Да это я уже понял. Ищешь кого-то?
        Я покачал головой.
        - На двери было объявление о требующемся тренере. Гожусь?
        - Годишься, - кивнул тренер, - приходи через две недели в начале следующего месяца. Я тебя оформлю. Как раз подлечишься. Покажешь, что можешь в полной боевой готовности.
        - Ладно, - я задумался. Вряд ли где-то здесь существовал обменник, в котором вместо кредиток Альянса отдавали республиканские деньги. - Мне нужно заработать хорошую сумму в кратчайшие сроки. Есть какой-нибудь вариант?
        Тренер задумался.
        - Может, месилово? - спросил кто-то из парней.
        - Может быть, - тренер окинул меня оценивающим взглядом, - если ты хочешь снова рискнуть здоровьем, то есть один турнирчик подпольный, где действительно правил нет. Совершенно нелегальная штука, но платят много. Хотя платят только победителю. Остальные лечатся на свои собственные деньги.
        - Годится, - ответил я.
        Ну, а, в самом деле, куда мне было еще пойти без документов, денег и неумения делать ничего, кроме как воевать, или драться?
        - Там дерутся совершенно сумасшедшие обезьяны, - предупредил тренер. - Риск того стоит?
        - Да наплевать. Дайте адрес.
        - Ну смотри… - он ушел с ковра, пересек зал и скрылся в какой-то двери.
        Парни смотрели на меня с уважением.
        - Никого еще не видел, кто бы Дика победил, - сказал один из них.
        - Смотри внимательнее. А то скоро свалю, - ответил я.
        - Это было мощно, - сказал еще кто-то. - Как звать тебя?
        - Эрик, - вспомнил я наобум имя из однажды просмотренного мною фильма. - А что за месилово? Класс соперников там какой?
        - Не профи, но рубятся дико. Безо всякого сожаления к противнику.
        Это меня совершенно не пугало. Если думать о страхе перед противником постоянно, то это только навредит предстоящему делу. Тем более, через подпольные бои я уже проходил.

«Боже, в какое же дерьмо я влез», - мрачно подумал я с отвращением.
        Вернулся тренер и протянул мне бумажку с адресом.
        - Если тебя с этим поймают, то…
        - Да ясное дело, - перебил я его, - я никого не знаю, дел ни с кем из вас не имел. Понятно, что такие вещи держатся в секрете.
        - Точно, - кивнул тренер, - мало кому нравится, что наши парни калечат друг друга в подвалах, вместо того, чтобы завербоваться на войну и идти убивать ублюдков из Альянса.
        - Увидимся через месяц, - сказал я и двинулся к выходу.
        - А кто тебя тренировал-то? - окликнул меня вслед тренер.
        - Ему оторвало ногу, и он погиб на войне, - ответил я, даже не оборачиваясь.

***
        Я спускался на лифте в подвал. Совершенно один в глухой металлической коробке. Попасть на это месилово оказалось не так уж и сложно. Шепнул бугаю на входе, куда я пришел, а когда он потребовал показать деньги, которые по правилам боев я должен был на себя поставить, я просто открыл рюкзак, в котором были свалены кредитки Альянса. Громила не стал рассматривать их ближе, а просто открыл мне дорогу к лифту, напоследок сообщив, кого мне нужно найти внутри.
        Створки разъехались в стороны, и я вошел непосредственно в сам подвал. По ушам сразу же ударила громкая музыка, от людей здесь было некуда деться. Я ткнул в плечо первого попавшегося парня и проорал ему в ухо:
        - Где тут запись на турнир?!!
        - Чего?! - крикнул он в ответ.
        - Месилово!
        - Здесь! - ответил он.
        - Идиот! Где запись?!!!
        - А! - он, кажется, понял и указал рукой надо мной. - Поднимешься на балкон, найдешь там Алекса! Он запишет тебя!
        Я огляделся и увидел ступеньки, ведущие на второй этаж. Пошел туда. У первой же ступеньки меня тормознули двое громил.
        - Что надо? - с каменным лицом спросил один из них.
        - Запись на месилово. Здесь?
        - Здесь. Тебя пригласили?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Тогда вали, - он толкнул меня ладонью в грудь, - лохов с улицы на месилово не берут. Надо было заранее себя показать.

«Показать? - подумал я. - Ладно».
        Первого я резко ударил ногой в пах. Одновременно с этим сделал шаг вперед, проникая между ними, и ударил второго в локтем в затылок. Быстро побежал вверх по лестнице, распахнул первую же вставшую на моем пути дверь, ворвался в комнату и резко затормозил.
        Передо мной в кресле за дорогим столом сидел мертвец.
        Топот ног раздался за моей спиной. Спустя пару секунд, в комнату влетели оба охранника, мимо которых я только что пробежался.
        - Стоять! - скомандовал человек в кресле. - Выйдите отсюда. Парень вполне себя показал.
        С непонимающими лицами громилы покинули комнату и закрыли за собой дверь. Я все так же молчал, даже не зная, что, собственно, говорить.
        Человек похлопал в ладоши.
        - Камеры все показали во всей красе. Драться ты не разучился, 13-47. Как вижу, все еще держишь себя в форме.

14
        Тесак ревел от боли. Рана в его боку исторгала непрекращающийся поток крови, а я перетягивал курткой оставшуюся часть ноги Агента, пытаясь остановить еще одно кровотечение.
        У Лианы была истерика. Она забилась в угол и диким голосом вопила. Ее крик резал по ушам, хотелось пристрелить девчонку. Рубин держал на прицеле дверь, которую мы заперли изнутри на старинный засов. Другие двое курсантов, я не знал их имен, пытались взломать последнюю дверь, ведущую из этой комнаты. Проблема была в том, что ее нельзя было взорвать - не позволяло это сделать то малое пространство, в котором мы оказались заперты. Поэтому они ломали сложный электронный замок с многоуровневой защитой.
        От уничтожения отрядом повстанцев нас спасало то, что мы успели затеряться от них в одном из нескольких коридоров базы. Нас пока что еще искали, но найти могли в любую минуту.
        - Помогите Тесаку! - рявкнул я. - И заткните эту тупую суку! Нас всех положат из-за ее воплей!
        Один из парней бросился к Лиане. Схватил ее за руку и подтащил к раненому Тесаку.
        - Зажимай ему рану!
        От одного вида крови и развороченного бока Тесака Лиана перестала вопить. Она побледнела, а уже через пару секунд ее начало рвать прямо под ноги раненому.
        - Блеск! - яростно прокомментировал это я. - У меня только адреналин с собой! - обратился я уже к Агенту. - Что делать?! Где я тут аптечку найду?! Как медик с нами шел Лист! Его же первого завалили!
        - Плевать на аптечку! Тут уже ничего не сделаешь! Коли мне адреналин в бедро! - скомандовал он. - Хотя бы не подохну от шока!
        Я воткнул ему в ногу инъектор и ввел всю дозу адреналина.
        - Готово! - крикнул курсант, ломавший замок. Он распахнул дверь и рванул куда-то вглубь по коридору.
        Лиана мигом вскочила на ноги и устремилась за ним. Другой курсант в точности последовал ее примеру, напрочь забыв о раненом Тесаке.
        - Чертовы психи! - прошипел Рубин. - Клин, хватай Агента, я потащу Тесака!
        В ту же секунду грянул выстрел, и вздрогнула дверь, за которой прятались мы. Прогрохотала автоматная очередь. Затем в дверь резко ударили с другой стороны.
        - Уходите без меня, - прошептал Агент, снимая с пояса гранату. - Потащите нас двоих, и некому будет обороняться. Рубин, прикрой Клина! - скомандовал он.
        Я не стал ломать из себя героя. Взвалил на себя Тесака и двинулся к открытой двери.
        - Рубин! Захлопни дверь за собой! - крикнул Агент.
        Я пробежал в дверь настолько быстро, насколько позволял это сделать раненый Тесак на моих плечах. Рубин вышел последним и, выполняя приказ, захлопнул дверь, что было сил.
        На шлеме Тесака сработал переговорный комлинк.
        - 13-54, это подкрепление! Передайте свои координаты!
        Тесак давным-давно был в отключке. Я остервенело принялся срывать с него шлем, при этом чуть не уронив раненого с плеч.
        - Это 13-47! - заорал я в комлинк. - Мы подверглись нападению в квадрате…

***
        На меня смотрел Агент. Живой. В это невозможно было поверить. Он был одет в черный деловой костюм, бордовую рубашку и черный же галстук.
        - Да ты садись, Клин, - он указал на стул перед своим столом. - Давненько не виделись.
        Я не стал возражать и сел напротив него.
        - Как видишь, я променял военную форму на хороший костюм, а инструктирование курсантов рукопашной в Академии на собственный бойцовский клуб, - развел он руками, - ну а тебя-то как сюда занесло, сынок?
        - Я же слышал, как взорвалась граната, - прошептал я. - Ты должен был умереть несколько лет назад…
        Агент хохотнул.
        - То есть ты не рад видеть своего инструктора живым и невредимым?
        - Невредимым? - переспросил я.
        - Ну, не совсем, конечно, - улыбнулся Агент, - вместо ноги мне поставили биопротез, а граната взорвалась в коридоре. За пределами той комнаты, в которой мы тогда прятались. Кто-то из повстанцев вырвал ее у меня и вышвырнул в коридор.
        - Мне как-то даже сложно адекватно воспринимать то, что ты жив, - пробормотал я.
        - Ну они оказали мне первую медицинскую помощь прямо там же, на месте, - Агент усмехнулся, - хоть я и пытался застрелиться.
        - А как ты всего этого достиг?
        - Да рецепт весьма прост, Клин. Я напрочь отказался воевать, когда меня сюда доставили. Выбор был один - либо я перехожу на сторону республиканцев, либо меня казнят как военного преступника. Ну и я нашел единственный для себя шанс начать все заново, не связываясь с войной. Меня отправили прямо в военную комендатуру, где я сдал все данные о нашей базе, которые мне были известны, в обмен на гражданство, много денег и новую жизнь. У меня даже имя появилось, Клин. Они здесь не по псевдонимам друг к другу обращаются. Я теперь Александр. Можешь звать Алекс.
        - Да мне как-то Агент привычнее, - выдавил из себя я, пытаясь обдумать весь тот ворох информации, который заполнил мою голову в два счета.
        Он сдал все данные о базе…
        Брата Пантеры закинули туда уже после того, как Агент потерял ногу и оказался среди республиканцев…
        Потом туда же отправилась Пантера…
        А началось-то все это, оказывается, с моего неудачного экзамена…
        - Чего молчишь, Клин?
        Я глубоко вздохнул.
        - Мы с тобой начали эту войну еще несколько лет назад… - сокрушенно пробормотал я.
        - Что ты несешь, Клин? - не понял меня Агент. - Война началась задолго до твоего рождения. Я был тогда совсем ребенком, как это мы могли ее начать?
        Я покачал головой. Голова ужасно болела, в висках стучало. Это было не к добру. Я словно терял свои способности к регенерации с каждым новым часом. Но это же было невозможно… Бред…
        - Я не об этом, - выдавил из себя я, - не о войне за планету. О другом конфликте. Локальном, так сказать. Ты даже не представляешь, что я натворил на нашей базе. А, выходит, что начало этому положил ты…
        - Клин, что за бред?! Объясни нормально!
        - Несколько дней назад я спас одну девчонку… - начал я свой рассказ, с каждой новой секундой ощущая, как тупая боль в голове начинает пульсировать, давя на череп.

***
        - Семнадцать лет - важная дата, - улыбнулась Куница. - Последний год, Клин, когда ты еще можешь веселиться и наслаждаться безвоенной жизнью. Вот тебе мой подарок.
        Она протянула мне красивый нож с серебряной рукоятью. На одной ее стороне было выгравировано «13-47», на другой - «09-82». Наши с ней личные номера.
        Я покрутил нож в руках.
        - Здорово. Спасибо. Знаешь, но для меня идеальным подарком была бы не вещь, а действие.
        Она вопросительно посмотрела на меня.
        - Переезжай ко мне жить, - попросил я.
        Куница даже слегка покраснела.
        - Давай подождем две недели, - ответила она и взяла меня за руку, - как только я сдам все экзамены, то тут же переберусь к тебе. А пока что мне нужен покой и правильный настрой для предстоящей сдачи.
        - Ну хотя бы один денек ты выделишь из своего плотного графика? - улыбнулся я. - На днях нужно бы погулять хорошенько по поводу семнадцатилетия.
        - Только один день, - улыбнулась она, - а потом две серьезные недели, от которых ты меня не будешь отвлекать. Согласен, Клин?
        К сожалению, она не прожила даже эти две недели…

***
        - Парни из клуба дали мне адрес, вот я сюда и пришел, - закончил я. - И теперь мне нужно много денег, чтоб легализоваться здесь и зажить жизнью республиканца, не боясь получить в спину нож или пулю.
        - Да уж, - пробормотал Агент, - кто бы мог подумать, что Республика настолько изменит и твою жизнь. Ты был единственным, в ком я не сомневался. Ты был идеальной боевой единицей, сынок.
        - Это было до того, как меня зашвырнули на войну в самое пекло. До этого я верил в Альянс, потом мне стало на него наплевать. Я стал ценить не идеалы властей, а собственную жизнь.
        Боль в голове словно давила на череп изнутри. Казалось, что если она не прекратится в ближайший час, то мои глаза просто напросто вылезут из черепа. Я застонал.
        - Да тебе совсем хреново, Клин, - Агент встал, подошел ко мне поближе и заглянул в глаза, - вид вообще не товарный.
        - Тебе еще раз напомнить, через что я прошел за последние дни? - огрызнулся я.
        - Нет, лучше объясни, каким местом ты думал, когда решил прийти на месилово?
        - Ты знаешь другой способ заработать деньги здесь? Особенно, не имея никаких документов, а обладая только шансом получить в спину…
        - Пулю, - перебил меня Агент, - Клин, я ожидал нечто более оригинальное.
        Он замолчал и задумался.
        - На месилово я тебя не пущу, - ответил, наконец, Агент, спустя несколько секунд.
        - Не хочу, чтоб ты лишился здесь остатка последних сил. Документы тоже не проблема. Ради своих парней я могу встряхнуть связи. Тем более что клуб приносит неплохие деньги. Мы поступим так. Сначала ты выспишься в соседней комнате, - он указал на еще одну дверь, - восстановишься, подлечишься, а потом я оформлю тебя как обычного гражданского республиканца. Поработаешь на меня некоторое время, потом решишь сам, куда идти дальше. А то, честное слово, Клин, больно на тебя смотреть в таком-то состоянии. Выглядишь так, будто сдохнешь прямо на этом стуле.
        - Спасибо за поддержку, - ухмыльнулся я через боль и встал, - спасибо, что не бросил.
        Агент обнял меня и похлопал по спине.
        - Я своих ребят не бросаю, 13-47, - ответил он, - особенно, если мне по силам помочь им.
        - Спасибо, - повторил я и двинулся к двери.
        - А я вот все думал, выжил ли ты в тот день, когда меня взяли республиканцы, или случайно наткнулся на другой отряд… - сказал мне вслед Агент.
        - Я был уверен, что убили тебя, - тихо ответил я.
        - Здорово, что ты живой, 13-47, - улыбнулся Агент. - Я не могу тут долго сейчас беседовать. У меня мероприятие все-таки. Восстанавливайся, Клин, потом еще будет много что обсудить.

«Точно», - подумал я, вслух не ответив ничего, и толкнул дверь.
        Внутри оказался диван, мини-бар, пара кресел и огромная плазменная панель. Очевидно, эту комнату Агент здесь оборудовал как свою личную зону релаксации.

«А жизнь постепенно налаживается», - мрачно подумал я, кинул рюкзак на пол и рухнул на диван.
        Головная боль постепенно притухала с каждой минутой, которую я проводил лежа в расслабленном состоянии, но все равно окончательно никуда не уходила. Меня это, как минимум, сильно пугало.

«Что же со мной происходит?» - постоянно крутилась в голове одна и та же мысль.
        С ней я и заснул.

15
        Утро было гораздо более безболезненным для всего моего организма, чем вечер накануне. Я проснулся, не раскрывая глаз, потянулся и только тогда почувствовал, что на мне нет одежды, а накрыт я каким-то одеялом.
        В панике я мгновенно сел на кровати и только тогда увидел, что до сих пор нахожусь в той же самой комнате отдыха Агента.
        Вот только исчез мой рюкзак, шмотки брата Пантеры, а в кресле напротив дивана сидела девушка и внимательно изучала меня. Я окинул ее оценивающим взглядом. Брюнетка, явно крашеная, потому что волосы настолько непроглядного черного цвета в природе не встречаются. Короткая прическа, миллиметров тридцать, не больше. Классная фигурка, одновременно форменная, но, в то же время, очень спортивная. Карие глаза, тонкие губы. Девчонка явно ассоциировалась у меня, прежде всего, с солдатом. Не настолько красива как Пантера, но она все же чем-то цепляла и вызывала ряд различных желаний, от совсем безобидных, до совершенно непристойных.
        Одета она была в обтягивающий комбинезон цвета хаки и военные ботинки. Мои догадки постепенно подтверждались. Во всяком случае, я так думал.
        - Доброе утро, - сказала девушка, - точнее, день.
        - Уже день? - я потер руками голову. - Сколько я спал?
        - Во сколько лег? - задала она встречный вопрос. - Я что похожа на сиделку? Алекс прислал меня относительно недавно.

«Какой еще Алекс?», - чуть было не спросил я, но вовремя вспомнил и осекся.
        - Лег прямо перед началом вчерашнего месилова, - ответил я, - во сколько оно было
        - понятия не имею.
        - Понятно, - девчонка посмотрела на часы, - тогда ты спал почти восемнадцать часов. Поздравляю, что не скатился в кому.
        - Спасибо, - пробормотал я. - Где одежда?
        - Моя - на мне. А твоя… откуда мне вообще знать? Мальчик, я не сиделка, еще раз говорю, меня просто попросили дождаться, пока ты очухаешься.
        - Клин, - сказал я.
        - Что «клин»? - не поняла она.
        - Зовут меня Клин, - ответил я. - А не Мальчик.
        - Странное имя, - задумчиво произнесла она, - никогда вообще ничего подобного не слышала. Это псевдоним? Ты солдат?
        - Точно, - мгновенно сориентировался я. Машинально ведь назвал псевдоним, даже не успев подумать, что у республиканцев он вовсе не заменяет имени.
        - Ну а зовут-то тебя как? - спросила девушка.
        - На первую минуту знакомства хватит и Клина, - отрезал я. - Тем более, что сама ты не стремишься представляться.
        - Если мы играем по твоим правилам, то имени ты тоже не дождешься. Я - Вирус, - назвала она свой оперативный псевдоним. - И я тоже когда-то была солдатом.
        - Серьезно Вирус? - поднял я брови.
        - Что смущает?
        - Ничего, - я развел руками, - у меня есть друг, которого зовут точно так же, - внезапно я запнулся, - точнее, был друг.

«Как бы там ни было, мы же вместе до апокалипсиса, - вспомнились мне его последние слова. - Не думал я, что так быстро».
        - Поругались с другом? - уточнила Вирус.
        - Нет, - я покачал головой, - его убили на войне.
        - Чертовы ублюдки, - с ненавистью ответила девушка, - гребаный Альянс не принес ничего хорошего.

«Точно, - подумал я, - как и гребаные республиканцы».
        Хотя, безусловно, они находились на правой стороне. В конце концов, это на их землю напали и развязали там многолетнюю войну.
        - Так и будешь сидеть на месте, прикрывшись одеялом? - спросила девушка, хитро ухмыльнувшись.
        - А у меня выбор есть? Нет, если ты, конечно, не возражаешь, то вполне можешь сбросить этот свой ужасно не идущий тебе камуфляж и залезть под одеяло ко мне, - в тон ей ответил я.
        - Смотри, а вдруг соглашусь? - с вызовом парировала Вирус.
        - Мне уже страшно, и я совершенно беззащитен, - я посмотрел ей прямо в глаза.
        В тот же миг открылась дверь, и в комнату вошел Агент. Он все так же был одет в строгий костюм, только сменил рубашку на ярко синюю и снял галстук. В руках он держал довольно объемный пакет.
        - Здравствуй, Алекс, - подняла руку в знак приветствия Вирус.
        - И тебе привет, Кити, - поздоровался Агент.
        - Значит, Кити, - улыбнулся я. - Я запомню.
        - И это правильно, - сказал Агент. - С завтрашнего дня вам работать вместе.
        - С ним? - подняла брови Вирус.
        - Что за работа? - одновременно с ней спросил я.
        - А что тебя смущает? - обратился Агент к девушке. - Парень - бывший солдат, в прикладных искусствах толк знает, голова на месте, со стратегией и тактикой тоже все в порядке. Явно подходите друг другу для дела.
        - Надо бы на него посмотреть в реальных условиях.
        - Завтра посмотришь, - сказал Агент. - На сегодня ты его инструктор и экскурсовод. Покажешь местность, расскажешь, что и как тут происходит.
        - Он что не местный?
        - Бывший солдат Альянса, - ответил Агент.
        Вирус открыла рот. Я тоже совершенно не понимал, зачем он это сказал, тем более, учитывая то, что я теперь чисто номинально уже становился врагом для этой будущей напарницы в каких-то непонятных делах.
        - Что делает солдат Альянса на нашей земле?! - довольно громко и резко спросила Кити.
        - Помнишь, почему ты ушла из армии? - вопросом ответил Агент. - В свои двадцать два, помнится, тебе опротивело убивать, после чего ты просто дезертировала. Так и с Клином. Он пошел против своих, устроил на бывшей родной базе кровавую бойню и рванул сюда, потому что ему Альянс стал омерзителен, стоило только взглянуть на него изнутри.

«Да уж, - подумал я, - все правда. Ну, если не все, то многое».
        Агент положил передо мной сверток.
        - Тут твоя вчерашняя одежда и кое-что новенькое, Клин. Кити подождет тебя за дверью. Накинь пока гражданское, - он посмотрел на девушку и добавил, - и тебе бы тоже не помешало.
        - Без проблем, - Вирус встала, скинула куртку комбинезона, под которой обнаружился синий топ. - Думаю, одни штаны особого подозрения не вызовут.
        - Ладно, - ответил Агент, - делай, как знаешь.
        - Так что за работа-то? - снова уточнил я.
        - Кити все объяснит. Если коротко, Клин, то я помог тебе, теперь ты поможешь мне. Хотя, если поразмыслить, то это снова тебе помощь от меня. На землях Республики трудновато найти работу.
        - Тренер в Тибуроне, - тут же ответил я.
        - За жалкие гроши, сынок. Короче говоря, я помог тебе легализоваться, ты помоги мне и поработай на благо моего дела. Если понравится - останешься. Если нет, то в начале месяца можешь смело рвануть в свой Тибурон. Идет?
        - Ладно, - кивнул я.
        - Тогда мы пошли, - Агент взял Кити за руку и вывел ее из комнаты.
        Я открыл пакет. Там оказался такой же камуфляж, как и у Вирус, только мужской, военные ботинки, кроссовки, одежда брата Пантеры и, я затаил дыхание, новые документы.
        Пластиковая карточка, содержащая в себе данные о моей группе крови, коде цепочки ДНК и прочей биологической мишуре. Если Агент использовал действительно мои данные, то я представлял, насколько дорого обошлось вставить меня в систему. Фактически нужно было создать нового человека за день, обыграв это так, как будто он существует уже двадцать с лишним лет. Если я прав, то это, безусловно, внушало должное уважение к проделанной го людьми работе.

«Эрик Кёрт», - гласила карта.
        Вот оно - новое имя. Эрик. Должно быть, Агент запомнил из моего рассказа то, как я представлялся в Тибуроне. Это было забавно. Я выудил из пакета одежду, взятую у Пантеры, и кроссовки. Оделся.

«Как только разживусь деньгами, тут же верну эти шмотки обратно», - подумал я и вышел из комнаты.
        Кити сидела на том самом месте, на котором Агент вчера слушал мою историю. Все же, она была очень красивой, хоть и кое в чем недостаточно женственной.
        - Так что за работа? - спросил я.
        Вирус встала.
        - Пройдемся, - сказала она, - и у стен есть уши.

16
        Пиво республиканцев по вкусу совершенно не отличалось от нашего. Я сидел напротив Кити в какой-то забегаловке, расположенной прямо на улице города. Естественно, она была огорожена от пешеходной части, и где-то метрах в двадцати от нас, словно муравьи, сновали повстанцы.
        В этой кафешке было около десяти столиков, и, когда мы пришли, из них занятыми оказались только три.
        Теперь я просто молчал и смотрел по сторонам. Все-таки дискомфорт от пребывания на вражеской земле никуда не делся. Каждую минуту я находился в состоянии полной боевой готовности, ожидая, что вот-вот из-за какого-нибудь угла выпрыгнет повстанец с ножом в руке.
        - Как тебе вражеская территория? - вдруг спросила Кити, будто читая мои мысли.
        - На новом месте всегда тяжело и сумбурно, - ответил я, - привыкну со временем.
        - Конечно, привыкнешь. Куда ж тебе деваться?
        - Например, сбежать вообще с этой планеты.
        - Это был чисто риторический вопрос. Я бы тоже не прочь сбежать, ну а смысл? Здесь есть работа, стабильность, какие-то привычные устои. А что будет где-то там? - Вирус махнула рукой.
        - Я не боюсь перемен. Особенно с недавних дней, - парировал я, - и как по мне, так гораздо лучше пытаться начинать где-то свою жизнь заново, чем вот здесь существовать, особенно, если никуда не пропадает вероятность того, что завтра ты легко можешь проснуться среди ядерного пепла.
        - Среди ядерного пепла не просыпаются. Сдыхают мгновенно при бомбардировке, - ответила Кити.
        - Я в курсе, это была лирика.
        - Ну, в чем-то ты прав, - задумчиво сказала Кити. - Но не во всем. Кто привел тебя сюда, Клин?
        - Эрик. Давай теперь уж соблюдать формальности, а?
        - Ой, да брось. Ни одной живой души в радиусе десятка метров. несколько таких же пар за столиками. В кафешках у нас прослушку не ставят. Но если ты опасаешься, - она наклонилась ко мне и взяла меня за обе ладони, - то будем изображать романтическую парочку.
        Я наклонился чуть вперед, опершись на стол так, что мое лицо оказалось в десятке сантиметров перед мордашкой Кити.
        - Да, мне так спокойнее, - тихо ответил я и улыбнулся.
        - А лыбиться обязательно?
        - Мы ведь парочка, разве нет? Или у вас тут парень с девушкой даже при влюбленности сидят в десятке метров друг от друга с каменными лицами? Улыбаюсь и вхожу в роль, - снова улыбнулся я.
        - Похож на идиота, - сказала Кити. - Так кто тебя привел сюда?
        - А что, я не мог прийти сам?
        - Это вряд ли. Во-первых, откуда тебе знать про наш город? Судя по твоим манерам и поведению, ты - не более чем рядовой пехотинец, Клин. Да и не приплыл же ты сюда вплавь через океан. Еще и от своих надо было на чем-нибудь смыться. Далее. Ты бы никоим образом не прошел через кордоны и многоуровневую охрану в портах для наших кораблей. Документов у тебя никаких не было, а уж пробраться там без них можно, только если ты умеешь создавать себе маскировочный камуфляж как хамелеоны, что в принципе невероятно. Значит, тебя явно кто-то привел в город. При этом, все равно, минуя кордоны. Скорее всего, через трубу. Неплохо покатался?
        Мыслила Кити просто превосходно. За минуту рассказала мне вкратце мой же побег. Я не успел ответить, потому что она опять продолжила:
        - А о трубе знают только республиканцы, да и то, не у каждого есть код от люка. Следовательно, тебя провел военный. Гражданских мы туда не пускаем.
        - Ее зовут Пантера, - перебил я Кити. - У нее рыжие волосы. Настоящее имя - Лиз. Больше я не знаю абсолютно ничего.
        Кити задумалась.
        - Нет, - наконец, ответила она, - никакой Пантеры я точно не знаю. А почему ты с ней не остался?
        - Давай я как-нибудь потом расскажу? Когда познакомимся поближе.
        - О, это предложение?
        - Констатация факта, не более. Что за работу дал мне Агент?
        - Агент?

«Твою ж мать!»
        - Оу, в смысле, Алекс.
        - Почему ты назвал его Агентом?
        - Может, потому что он промоутер подпольных поединков? Вирус, не цепляйся к словам, я не держу в них скрытого смысла. Что за работа?
        - Работа довольно интересная, Клин. Динамичная, требующая хорошей физической подготовки, отсутствия жалости и умения быстро делать правильный выбор.
        - Киллер, что ли? - я поднял брови.
        - Фу, нет, конечно. Я ведь ушла из армии, помнишь? Променять одни убийства на другие? Я не такая идиотка. Работа заключается в другом. Нам можно избивать, но нельзя убивать. Иначе Алекс останется без денег, а мы - без зарплаты.
        - Долги выбивать? - догадался я.
        - Точно, - ответила Кити, - на подпольном тотализаторе в клубе Агента крутятся бешеные деньги. А если кто-то не выплачивает сумму, то к нему обычно приходили мы с Чедом. Теперь я с тобой.
        - А что случилось с Чедом? - осторожно поинтересовался я.
        - Избили в клетке клуба Алекса. Оказался в больнице, спасти не успели. Кретин. Ему всегда хватало собственных денег, но вот адреналина явно нужно было побольше. Алекс не возражал, Чед делал ему весьма денежные шоу. Пока не спекся.
        - Ты так просто об этом говоришь, - заметил я.
        - А что сложного? Он был не только моим напарником, но еще и редкостной сволочью. Пытался меня изнасиловать несколько раз, когда напивался в хлам, урод гребаный.
        Я просто выразительно посмотрел на нее, молча.
        - Нет, конечно, у него этого не вышло! - возмутилась Кити. - У меня, конечно, играют гормоны, но не настолько, чтобы отдаваться пьяному дикарю. Двадцать с лишним лет прожила без парня не для того, чтобы потом лечь с пьяным уродом!
        - У тебя никогда не было серьезных отношений? - поднял брови я.
        Кити кивнула.
        - Не просто серьёзных. Никаких. Не стремилась. Армия была моим парнем. Впрочем, и сейчас не особо стремлюсь. А зачем? Не встретила еще того, кого можно полюбить, да и разве это реально на этой гребаной планете?
        Она была так откровенна со мной уже в первый день знакомства, что и мне захотелось поделиться чем-нибудь.
        - Да, тут ты права. Мне двадцать один, но я уже два раза смог полюбить. И оба раза неудачно. У меня было трое лучших друзей там, на территории Альянса. Куница, Кошка и Вирус.
        Она улыбнулась, услышав знакомый псевдоним. Потом вдруг резко помрачнела:
        - Это его убили на войне?
        - Да, - кивнул я, - несколько дней назад. Но я не о нем хотел рассказать, а о Кунице, если тебе, конечно, не влом слушать.
        - Не влом, - ответила Кити, - наоборот, сижу и удивляюсь тому, что солдат Альянса оказался адекватным парнем с чувствами и эмоциями.
        - Не утрируй, - поморщился я. - Вас всех этим пичкают? Про военных зомби? Нас тоже, не бойся.
        - Продолжай, - улыбнулась Вирус.
        - Когда мне было семнадцать лет, на моих глазах погибла Куница, - улыбка тут же исчезла с губ Кити, - я избил до полусмерти парня, убившего ее, искалечил, как только мог, и загремел в колонию для несовершеннолетних. Несколько лет я вообще не смотрел ни на какую девушку, не мог забыть Куницу, а потом пришла Пантера. Она чуть не разнесла в щепки мою базу, а я спас ей жизнь, не дал казнить ее и забрал к себе домой. Потом так вышло, что сбежал с ней сюда. Я был уверен, что это любовь навсегда, но…
        Я замолчал. Машинально добрался до решающего пункта и не смог толком его произнести.
        - Ну? - Кити покрепче сжала мои руки.
        - Выяснилось, что некоторое время я на войне убил ее брата…
        - Охренеть, - перебила меня Вирус.
        - … я любил ее и не смог соврать, хотя это уже шло вразрез со здравым смыслом. В общем, я признался. Мы устроили драку в ее доме, потом перестрелку, потом она ранила меня, но не смогла добить. А после я ушел из ее дома. Чудом встретил Алекса, хотя уже подыхал от упадка сил и множества мелких и не очень ранений.
        - Да, я видела, - вставила Кити.
        - То есть как это «видела»? - не понял я.
        - Ну… - она хитро ухмыльнулась. - Ты лежал без сознания голый, только лишь под одеялом. Ну я и оценила твое состояние. Вдруг была нужна первая медпомощь?
        - Шутку понял. Смешно, - я выпустил ее руки и откинулся на спинку стула. Залпом выпил все оставшееся пиво.
        - У тебя не будет сигареты? - спросил я.
        - Не дымлю, - ответила Вирус. - Ты что обиделся на этот детский прикол?
        - Нет, - честно ответил я.
        Мое настроение испортили мысли о Кунице и Пантере. Такая разная любовь, а закончилась так похоже. Почему-то я был уверен, что Пантера для меня умерла навсегда. Хотя, скорее я для нее умер.
        Кити встала из-за стола.
        - Пойдем, - она махнула рукой, - пройдемся. Алекс сказал, нужно посмотреть на тебя в деле.
        - Он сказал, что это будет завтра, - возразил я.
        - Ну да. А сегодня инструктаж.
        - Какой? И куда пойдем?
        - Ко мне домой. Да не переживай ты так. Засада там тебя уж точно ждать не будет.

***
        В крематорий мы пришли втроем. Я, Вирус и Кошка. Набрав специальный код на сенсорной панели, мы через некоторое время дождались прибытия из специального отверстия обычного черного ящика.
        Я поднял его крышку. Внутри ящика находился контейнер с прахом. Рядом прилагалась табличка: «09-82. Куница. 2321-2338 гг.».
        Я сглотнул ком, застрявший в горле, и положил сверху этой таблички нож. Ее последний подарок, сделанный мне. Закрыл ящик и снова набрал код. Ящик исчез в отверстии и вернулся на место.
        Мы вышли из крематория.
        - Никак не могу поверить, что она мертва, - сквозь слезы выдавила Кошка.
        - Да, но мы-то живы. Продолжаем тянуть свое существование. Нужно просто пережить это, - ответил Вирус. - И никогда не терять памяти о ней.
        Я мысленно согласился с ним, но вслух ничего не ответил.

***
        Кити привела меня в свой собственный тренажерный зал. Также я заметил здесь дверь, судя по всему, ведущую из тренажерки в сауну.
        - Вы тут что, все так живете? - даже с каким-то легким раздражением в голосе поинтересовался я. - На первом этаже сауна и тренажерка, на втором спальня и зал?
        - Увы, не все, - ответила Кити. - Туалет мне переоборудовали в сауну, тренажерка когда-то была залом. Кухня рядом, она мизерная, спальня немногим больше. И этаж у меня всего один. Ты описал дом этой Пантеры? - поняла все Вирус.
        Я кивнул.
        - Значит, она занимает неплохой пост в армии, - сказала девушка, - всю эту перепланировку я смогла себе позволить, когда начала работать на Алекса. Дом вообще достался от родителей, на армейское жалование с трудом квартиру-то снимешь, не то, что дом купить.
        - Ладно, с этим понятно, ну а я-то тут тебе зачем? - перебил ее я.
        Она кинула мне пару боксерских перчаток и взяла себе еще одни.
        - На хрена? - не понял я.
        - Инструктаж, - ответила Кити и надела свою пару. - Алекс велел посмотреть на тебя в деле.
        - Да мне тогда лучше без них, - я бросил перчатки на пол, - все равно я преимущественно работаю ногами и борюсь на земле.
        - Как скажешь, - Кити тут же сняла свою пару и кинула ее за свою спину. Только тогда не фулл-контакт.
        - Да как угодно, - пожал плечами я.
        Она вскинула руки и пошла вперед. Сблизившись, нанесла пару ударов в голову, которые я отбил. Следом тут же пробила прямой удар ногой в область живота, от него я тоже благополучно увернулся.
        - Ты будешь бить или блокировать? - крикнула Кити и замахнулась левой рукой.
        Я ожидал «кросс» справа в челюсть и увел голову влево, уклоняясь от возможной траектории. И тут же нарвался на сокрушительную «обманку». Кити и не собиралась бить левой, а я повелся и мигом получил в челюсть мощный апперкот правой.
        В глазах потемнело, я потерял равновесие и повалился на настил зала.
        - Клин! - вскрикнула Кити и рухнула на колени рядом со мной. - Эй, Клин! Очнись, парень!
        Я потряс головой. Боль была адская. Словно меня огрели молотом.
        - Не фулл-контакт? - злобно прошипел я.
        - Мне кажется, что Алекс сильно преувеличил твои боевые навыки, - тихо сказала Вирус, - может, не стоит тебе идти на эту работу?
        - Что?! - издевательств от девчонки я стерпеть не мог.
        Поднялся на ноги, встряхнул головой и вскинул руки.
        - Продолжай.
        - Клин, дружи с головой. У тебя реакция явно заторможенная, каким бы ты крутым бойцом там у себя в Альянсе не был. Может, не отошел еще от всего случившегося?
        Отсутствие привычной для меня реакции и скорости меня весьма пугало. Как и сильная боль, ранее проходившая в кратчайшие сроки. Но техника ведь никуда не могла деться?
        - Продолжай, - повторил я, - ты даже толком и не знаешь всего, что со мной случилось. Посерьёзнее, чем твои поглаживания.
        Кити снова бросилась в атаку. Провела тройку в корпус, которую я весьма болезненно принял своими ребрами, инстинктивно руками прикрывая голову, а потом, на этот раз на самом деле, влепила мне размашистый «кросс» левой, нацеленный прямо в челюсть.
        Правой рукой я перехватил ее за запястье, тут же сблизился, левой обхватив ее вокруг бедра чуть выше колена, мигом затянул на плечи. Скрутился вбок и бросил Кити на пол спиной об настил броском «мельницей».
        Спустя секунду я уже сидел сверху нее.
        - Добивать не стану, - сказал я, - хотя в таком положении можно сотворить уйму всего.
        Я слез с нее и сел на пол. Кити так и осталась лежать рядом.
        - Больно? - спросил я.
        - Да, есть чуток, - ответила она, - но я не жалуюсь, сама же хотела. А ты как?
        Болело тело, ребра, голова…
        - В норме.

«Что же изменилось?»
        Я встал, и тут же в моем черепе вспыхнула резкая боль. Пошатнувшись, я уперся руками в стену. В глазах потемнело. Это не могли быть последствия одного лишь удара. Все должно было быть намного сложнее. Мне становилось страшно.
        - Ничего не говори Алексу, - твердо попросил я.
        - Ладно. Постарайся восстановиться полностью до завтрашнего вечера, - окликнула меня Кити. - Ну или хотя бы процентов на семьдесят. Я не совсем уверена в успехе завтрашней операции…
        Восстановиться? Я не представлял, как такое возможно.

17
        Камуфляж не был военным, но, все равно, неприятно напоминал мне старую армейскую форму. Что ж тут поделать?
        Всю ночь, последующее утро, и день меня мучили хаотичные проявления странной боли. Стучало в висках, изредка темнело в глазах, и начинала кружиться голова. Проходило это все так же непонятно резко, как и начиналось. Это не могло быть простой акклиматизацией моего организма к новым условиям жизни, потому что, если бы это было так, то навряд ли что-либо повлияло бы на регенерацию. Первые проявления боли я начал ощущать после того, как оказался на этой земле. Как будто я был растением, которое вырвали из родной почвы и запихнули силой в сухую землю в горшке.
        Порой приходили мысли, что я подцепил какой-то странный местный вирус, а теперь медленно и мучительно от него подыхаю. Неприятные, скажу вам, мысли.
        Хотя, некоторый оптимизм внушало то, что за всю свою жизнь я болел всего пару раз
        - все люди Альянса с малых лет проходили обязательную вакцинацию против всего только, чем можно было заболеть. Эта процедура проводилась раз в полгода. Пессимизма, в свою очередь, добавляло то, что моя очередь прививаться должна была наступить в тот день, когда я очнулся после контузии и сбежал вместе с Пантерой с родной территории.
        Агент поселил меня прямо в своем зале. Я не жаловался и не имел ничего против такого жилья на первое время. Первую сознательную ночь на земле республиканцев я снова провел в той самой его комнате отдыха, где пришел в себя вчера утром.
        Сейчас я сидел рядом с Кити в вагоне монорельса и смотрел на проносящиеся мимо окон многоэтажные здания. Кое-где они прерывались станциями, но большинство из них мы проскакивали на полном ходу.
        - Зачем лифты к монорельсу расположены так близко друг от друга, если он не тормозит на каждом? - поинтересовался я.
        - Ты предпочел бы передвигаться рывками? - спросила Кити. - Каждые триста метров тормозить на очередной станции?
        - Так зачем?
        - Каждый третий лифт ведет не на станцию, а на специальную площадку для отладчиков линии и диспетчерских служб, - пояснила Кити, - как ты сам понимаешь, там монорельс не останавливается. Каждый второй лифт - дополнительная страховка на случай, если первая станция выйдет из строя. Людей-то все равно нужно высаживать поблизости, пока ремонтируется первая. Вот и выходит, что остановки - через каждый километр примерно. Да и то многие из них мы пролетаем на полном ходу, если никто из пассажиров не дает сигнал к остановке, а на станции, соответственно, если нет народу в этот момент.
        - Интересно, - прокомментировал я.
        - Да. Тут неплохо живется. Конечно, везде есть свои дикости и минусы, но к этому привыкаешь.
        Пару минут мы молчали, пока Кити не встала на ноги.
        - Нам выходить, Эрик, - сказала она.
        Сперва я даже не понял, к кому она обращается, и машинально оглянулся по сторонам в поисках некоего Эрика, но быстро сообразил, и тоже поднялся с сидения.
        - Привычка - великая сила, - пояснил ей я, когда мы уже спускались в лифте. - Я всего два неполных дня обладаю именем. На базах Альянса люди получают при рождении лишь порядковый номер и оперативный псевдоним. Я вот Клин.
        Подумал немного и добавил:
        - А мой порядковый номер - 13-47.
        - У нас с этим не настолько дико, - ответила Кити.
        - Никого не смущает то, что по улице рядом идут два человека, одетых в абсолютно одинаковый камуфляж? - спросил я. - Учитывая, что он совсем не похож даже на вашу военную форму, это как минимум должно вызывать подозрения.
        - Мы же не орем на всю улицу, что идем кого-то избивать, - парировала Кити, - а форму эту все прекрасно знают. У нас так одевается спецназ городского назначения. Те парни, которые разруливают уличные беспорядки.
        - Тогда есть вероятность нарваться на спецов, которые потребуют удостоверения. Что ты будешь делать?
        - Скажу, что в отставке уже. А форму ношу по старой памяти. И все, Клин. Никто не будет палить мне из пушки в спину.
        - Ты вооружена?
        - Конечно. Но не настолько до зубов, как ты, - усмехнулась Вирус. - Всего-то кастет и пистолет. Мачете и перчатку для разделывания людей я не прихватила.
        Ее явно веселило присутствие на моем поясе чехла с тесаком. От перчатки Кити пришла в восторг, но тут же заявила, что надевать ее на дело - ужасно глупо, ибо нам нужно было поколотить должника, а не пускать ему кровь.
        - Скажи еще вот что. Откуда ты достал ствол? Алекс дал?
        - Не-а, - я покачал головой, - он у меня еще со времени войны за Альянс. Это подарок на день рождения.
        Кити подозрительно покосилась на меня, но ничего не сказала.
        Завернув в соседний квартал, она резко остановилась.
        - Ладно, теперь слушай меня внимательно. Нам не нужно его валить. Только как следует напугать и вытрясти деньги. Не дай Бог рубанешь его своим мачете и срежешь голову, ногу или руку, да хоть палец - нас с тобой просто прикончат. Вообще, не носи его с собой больше никогда. Меня уже один лишь вид его на таком деле пугает.
        - Зачем тогда стволы? - парировал я. - А если подстрелишь его?
        - Под дулом пистолета человек убеждается быстрее. Особенно если перед этим выстрелить возле его уха.
        - Гениально, - прокомментировал я. - И этот человек мной командует и планирует операцию.
        - Заткнись, - она ткнула в меня указательным пальцем, - я еще не закончила. Через два дома будет гостиница. Наш клиент пока что находится там. Он, естественно, весьма богатый человек, месяц назад купил себе целый пентхаус. Весь этаж - один его номер.
        - Если он богатый, то почему не заплатил? - задал я вполне резонный вопрос.
        - Клиент серьёзно проигрался на бирже относительно недавно. Фактически, он почти банкрот. Сделал ставку в три миллиона на бойца на подпольном тотализаторе Алекса. Его парень проиграл. Естественно, мужик не заплатил, потому что иначе остался бы фактически без денег, его недвижимость не в счет. У Алекса из-за этого кидалова тут же образовалась серьёзная финансовая яма - кое-какие долги клуба после очередного вечера месилова пришлось покрывать из собственного же кармана. Он был явно не в духе и не хотел отправлять туда меня одну. Представляешь, как он обрадовался, когда волей случая ты сам восстал из небытия и пришел к нему? Подарок судьбы.

«Подыхающий и временами испытывающий ломку подарок. Что может быть лучше?» - подумалось мне.
        Вслух я не сказал ничего. Кити продолжила:
        - Имей в виду, нужно обставить это как банальный налет с грабежом. Ни слова о бойцовском клубе Алекса. Ни одна нить не должна привести к нему.

«Интересно Агент делает бизнес», - подумалось мне.
        - Да если этот парень не дебил, то он и сам догадается, кто нас послал, - ответил я. - Слишком уж быстро все происходит для случайности.
        - Это уже не наши заботы. Алекс дал такие указания. Далее. Как мы все это провернем…
        Кити взглянула на часы и внезапно осеклась.
        - Ладно, идем. Объясню по пути.
        Кити вышла из переулка и двинулась далее по улице к гостинице. Я догнал ее.
        - Что значит по пути? Так дела не делаются, Вирус!
        - В десять часов проводится обслуживание номеров. Осталось полчаса. Времени уйма, но вдруг что-то пойдет не так? Слушай внимательно. Заходим в гостиницу, говорим швейцару, что мы - спецура, потом быстро идем к лифту.
        - А ксивы? - тут же спросил я. План Кити был шит белыми нитками, и это весьма напрягало.
        - Какие ксивы? Швейцара можно и запугать, он вряд ли успеет маякнуть своему начальнику, а мы уже будем к тому времени в лифте.
        - Охрану ты тоже запугаешь?
        - Ее нет. В холле только швейцар и лифт на дальнейшие этажи. Охрана уже непосредственно на каждом из этажей, Клин. С ней и лифтом проблем не будет. Первый этаж это чисто ресепшен, в случае прямого нападения лифт мигом блокируется, двери тоже. Помещение насквозь просматривается камерами. Нападающие оказываются взаперти в холле. Там по сути лишь длинный коридор от двери до лифта, ну и еще стойка ресепшена, говорю ж. Клин, не паникуй раньше времени. Здесь соблюдается уровень безопасности, но каждый метр гостиницы не забит охраной, как на военных базах.
        - Последний вопрос. Зачем нам паракрыло?
        Два одинаковых ранца висели на наших спинах. Их Агент вручил лично. Кити посмотрела на меня как на клинического идиота.
        - А ты собрался назад опять через двери выходить, Клин? Надень очки, хоть как то скроем внешность.
        Одновременно мы достали из нагрудного кармана темные очки-консервы с зеркальными стеклами, и надели их на глаза.
        У самых дверей гостиницы Кити снова прервала молчание:
        - Говорить буду только я. А ты просто повторяй мои действия.
        - Да понял я. Пошли уже!
        Автоматические двери разошлись перед нами в стороны. Кити зашла первой и тут же двинулась к лифту, игнорируя швейцара. Я шел за ней как робот.
        - Постойте! - парень выскочил из-за своей стойки. - Вы к кому?
        - Спецназ. Гражданский отдел, - отчеканила Кити, - поступила наводка, что один из ваших жильцов - серийный убийца.
        - Стойте! - он семенил мелкими шажками рядом с нами. - Могу я посмотреть ваши документы?
        Я резко обернулся, остановившись на месте, и с каменным лицом уставился в паренька с высоты своих двух метров.
        - Пока ты будешь смотреть документы, он выпустит кишки еще одной пятнадцатилетней девочке! - жестким голосом выдал я.
        Швейцар замер на месте как вкопанный. Кити вызвала лифт и вошла внутрь.
        - Не пускать никого в здание! - приказал я и шагнул к ней.
        Створки лифта закрылись, и кабина двинулась вверх.
        - Освоился. Импровизируешь, - похвалила Вирус. - Вовремя.
        Она запустила руку в карман и, как мне показалось, нажала там какую-то кнопку. Раздался небольшой короткий писк. После этого Кити вытащила из кармана небольшой прямоугольник, на котором мигал красный огонек, и прилепила его на стену.
        - Это блокирующий импульс, - пояснила она. - Стандартный отрубает вообще всю электронику вокруг. Но, чтоб нам не оказаться тут как в гробу, этот специально настроен на отключение камер и прослушки лифта. Там внутри устройство, собственно, и передающее блокирующий импульс…
        - Я знаю, - перебил я ее, - уже встречал, только большего размера и радиуса действия.
        Лифт остановился. Двери открылись, и на пороге нас тут же встретил охранник.
        Я даже не успел ничего сделать, когда Вирус резко ткнула его кулаком в щеку и мгновенно затащила в лифт. Бросила обмякшее тело на пол и помахала перед моим носом ладонью, на среднем пальце которой был надет перстень с торчащей из него миниатюрной иглой. Сняла его и выбросила в сторону.
        - Сильнейший мышечный релаксант. Человека вырубает за пару секунд после попадания в кровь. Увы, одноразовый.
        Кити достала из кармана еще одно устройство, блокирующее электронику, активировала его и выбросила из лифта. Подождала несколько секунд.
        - Пошли. У нас пять минут, прежде чем снова заработают камеры.
        Перед нами был пустой двухметровый коридор, сворачивающий направо. Мы прошли по нему, повернули и тут же увидели еще один примерно пятиметровый участок пути, заканчивающийся дорогой деревянной дверью в номер. Возле нее стояли два охранника.
        - Эй! - вскрикнул один из них, увидев нас. - Стоять! Сюда никому нельзя!
        Кити подняла руки вверх, я тут же поступил так же, но ни я, ни она не прекратили движения в сторону двери.
        - Спецназ, олухи! Форму не узнаете?! Гражданский отдел! Ваш босс проходит сразу по трем делам у нас! - крикнула напарница.
        Охранники пошли к нам навстречу.
        - Стоять на месте! Руки не опускать!
        - Правый твой, - едва слышно шепнула Кити и остановилась.
        Я сделал еще пару шагов вперед и тоже остановился, оставляя ей пространство для маневра.
        Охранник подошел ко мне на расстояние, достаточное для атаки, и я тут же резко ударил его в пах ногой. Рука второго метнулась к поясу за пистолетом, но Кити уже бежала к нему. Оттолкнувшись от пола, что было сил, она в полете ударила охранника в грудь сразу двумя ногами, отшвырнув его к стене. Я схватил противника за голову и влепил ему в лицо сильнейший удар коленом, вырубив начисто. Кити прыжком вскочила на ноги и рванулась к своему, который как раз, принимая на полу у стены сидячее положение, выхватывал пистолет. Прямо на бегу, она ударила ногой по руке с оружием, выбив его в сторону, и завершила бой красивым прыжком, выбросив колено точно в лицо секьюрити.
        - Мощно! - прокомментировал я.
        - Теперь двери! - Кити выхватила пистолет и рванулась ко входу в номер.
        - Стой! - я догнал ее. - Ствол-то зачем?!
        - Электроника отключена, забыл?! Выстрелю, разнесу замок, потом и дверь!
        - Не надо, - я остановил ее руку с оружием, - слишком много шума.
        Я осмотрел дверь. Она выглядела весьма дорого. Наверное, из красного дерева, в этом я не соображал. Вся была покрыта резными орнаментами. Делалась явно на заказ.
        - Дверь-то не в бомбоубежище, - сказал я и достал из чехла на поясе тесак.
        Размахнувшись, я, что было сил, нанес удар по сенсорной панели замка, начисто срубив ее. Обнажился сам замок. Я замахнулся снова и начал рубить дыру вокруг него.
        - Охренеть, как тихо! - разозлилась Кити.
        За девять мощнейших ударов я разворотил замок. Убрал тесак в чехол и достал пистолет. Взял дверь на прицел одновременно с Кити и ударил ногой. Раздолбанные двери пентхауса распахнулись в стороны. И тогда снова дала о себе знать головная боль. Я пошатнулся и, встряхнув головой, постарался собраться.
        - Опять? - прошипела Кити.
        За нашими спинами прозвучал сигнал отправляющегося вниз лифта.
        - Там же внутри отключенный охранник, - побледнела Кити, - и блокиратор как улика. Твою мать, сейчас сюда пришлют армию…
        Я не мог поверить, что она допустила такой прокол. В глазах то и дело мерцало. Нельзя было терять ни секунды.
        - Ва-банк! - рявкнул я и с пистолетом наготове ворвался в пентхаус.
        Хозяин люкса забился в угол и трясся от страха как осиновый лист, сжимая в руке уже не работающий переговорный комлинк.
        Ничего не говоря, я всадил ему в ногу три пули поочередно. Он взвыл от боли, ничего не понимая, и завалился на бок.
        - Лежать, сука, не двигаться! Это ограбление! Гони все бабки, что у тебя есть!
        - Они… они все в банке… - пролепетал он сквозь хрип и слезы.
        Кити мигом вынула из кармана КПК и швырнула его в мужика.
        - Там уже введен номер адресата! - крикнула она. - Переводишь пять миллионов на этот счет прямо сейчас, или ловишь пулю в морду!
        И в этот момент по всей гостинице взвыла сирена.

«Тревога сработала. Тело нашли», - пронеслась мысль в моем мозгу.
        - У меня нет столько на счете! Правда! Не убивайте! - взмолился мужик.
        - Ты что мозги мне пудрить собрался, паскуда?! - заорал я и выстрелил ему в другую ногу. - Переводи, тварь! Переводи все, что есть!
        Мужик снова завопил от боли. Я согнулся и упер ствол в его голову.
        - Последний шанс остаться в живых, урод!
        Дрожащими руками он ввел числовую последовательность и нажал на кнопку подтверждения. Я выхватил из его дрожащих рук КПК. Кити рванулась к окну и распахнула его настежь. Тут же вернулась ко мне.
        - Двадцать пятый этаж! - закричала она и побежала вперед.
        Я рванул за ней.
        Практически синхронно мы перемахнули через подоконник…
        Кити первая активировала свой ранец.
        Огромное планирующее крыло вырвалось из него наружу, ее рвануло вверх, и она пропала из моего поля зрения.
        Я тут же активировал свое, успев пролететь этажей пять.
        Кити планировала на крышу десятиэтажного дома, расположенного метрах в двухстах от гостиницы. Спикировала, поймала ногами землю и сбросила рюкзак, после красиво уйдя в кувырок. Всего через несколько секунд я точно так же приземлился рядом с ней. Кити вырвала у меня из рук КПК и растоптала его ногами.
        - Он же сигнал дает!
        - Извини!
        Мы побежали к выходу с крыши.
        - Жестко ты сработал! - крикнула Кити. - Но все равно другого выбора не было! Хорошо летаешь!
        - В Академии Альянса мы обязательно прыгали два раза в месяц на протяжении пяти лет! - крикнул я в ответ.
        Кити выстрелила несколько раз в замок на люке. Распахнула его и, не пользуясь лестницей, спрыгнула вниз. Я сиганул за ней.
        На лестничной клетке десятого этажа она сорвала с себя камуфляж, под которым оказалась синяя майка в обтяжку и короткие шорты, еле прикрывающие ягодицы. Я тут же стащил свою форму и остался в своей единственной гражданской одежде - в той, что забрал из дома Пантеры. На спину под камуфляжную куртку перед предстоящим делом я предусмотрительно надел свой старый и теперь уже пустой рюкзак. Знал, что нам придется в любом случае переодеваться в гражданское, чтобы был шанс уйти.
        В рюкзак я швырнул чехол с тесаком и пистолет.
        Кити побежала вниз, я рванул следом. Пролетая этаж за этажом, я думал только об одном - лишь бы все вышло гладко хотя бы сейчас.
        Мы выскочили на улицу, захлопнули за собой дверь и тут же услышали приближающийся гул сирен и топот ног.
        Кити тут же толкнула меня спиной к стене рядом с дверью дома и запрыгнула на меня, обвив бедрами вокруг талии.
        - Лапай меня за ноги и задницу! И целуй! - рявкнула она прямо мне в ухо.
        Я беспрекословно подчинился. Спустя всего пару секунд из-за угла дома выскочили человек десять настоящих гражданских спецназовцев.
        - Пошли вон отсюда, шпана! - крикнул кто-то из них в ярости.
        Кити натурально ойкнула, изображая испуг, соскочила на ноги и, схватив меня за руку, дворами побежала к монорельсу. Свернув за угол, мы оказались одни, но скорости не убавили. Еще спустя несколько минут, мы уже сидели в вагоне монорельса. Кити достала комлинк и связалась с Агентом. Поговорила какими-то абстрактными фразами, совершенно не относящимися к произошедшему делу, и шепнула мне на ухо:
        - Перевод пришел. Все супер.
        Я только лишь облегченно вздохнул.
        Выйдя из монорельса, мы должны были разойтись по разным сторонам. Кити на прощание отсалютовала мне рукой и усмехнулась:
        - Только не надейся теперь, что я на тебя буду так же запрыгивать при каждом удобном случае, Клин. Работа есть работа.
        - Попрошу Алекса, чтоб давал почаще подобные задания, - парировал я.
        - Стоит ли такой риск того?
        - Этого, безусловно, стоит.
        Она не ответила, а мне совершенно не хотелось оставаться сейчас одному, и я решился. После последних экстремальных минут она стала заводить меня еще больше.
        - Может, посидим где-нибудь вместе?
        - Конечно, нет, Клин. Сам подумай, сейчас все ищут девушку и парня нашего телосложения и так далее. Мозги есть?
        - Можем поехать к тебе, - рискнул я.
        - Если я побывала с тобой в жаркой ситуации, это еще не значит, что я с тобой лягу, Клин.
        - Ну а что это значит? - я решил понаглеть.
        Она ничего не ответила, улыбнулась, развернулась ко мне спиной и пошла по улице в направлении своего дома.
        Разочарованно вздохнув, я двинулся к бойцовскому клубу Агента. Спустя сотню метров, я снова ощутил внутри черепа давящую боль.

18
        Следующим утром меня разбудил Агент. Он принес небольшой чемоданчик, и достал оттуда три весьма толстые пачки республиканских кредиток, положив их на столик рядом с диваном.
        - Неплохо, да? - улыбнулся он. - Особенно, если учесть, что вся работа даже часа не заняла.
        - Если бы дело было только во времени, - пробормотал я.
        - Что? - не расслышал Агент.
        - Да нет, ничего. Знаешь, а ведь Кити заорала клиенту в какой-то момент, чтобы он перечислил на тот счет пять миллионов. Почему не три, которые он был должен?
        - Чтобы одна и та же цифра не привела впоследствии спецназ ко мне, - ответил Агент. - Да ты не бойся, у меня честный бизнес. Весь остаток, за вычетом трех миллионов, я перевел ему обратно через номер одного своего левого банковского счета.
        Почему-то я в это совершенно не верил. Но и много выяснять тоже, пока что, не собирался.
        - Я не знаю, когда смогу приступить к следующей работе. У меня дико болит голова,
        - сказал я, - аж ломит. Вчера все легко могло сорваться, операция постоянно находилась под угрозой. Как избавиться от боли - я не знаю, это происходит случайно. Может, я какой-нибудь вирус подхватил?
        Агент нахмурился.
        - Просто хорошенько отдохни, 13-47.
        - Это совсем не тот случай. Это циклическая боль. Она всегда возвращается.
        - Клин, давай обсудим это вечером? Есть серьёзные и неотложные дела, но мы вернемся к этому разговору, ладно?
        - Ладно, - кивнул я. - С завтрашнего дня буду искать себе дом. Или съемную квартиру. А, может, даже начну и сегодня.
        - Правильно, - согласился Агент, - нужно же хоть на что-то тратить деньги, которых у тебя теперь будет много.
        - Говоришь как сектант.
        Агент хохотнул.
        - Ну, извини, 13-47, но ты уже и так в моей вере. Мы все едины. Солдаты Альянса идут до конца.
        Я знал эту фразу.
        Лозунг Академии.

«Мы все едины. Солдаты Альянса идут до конца».
        Я потряс головой, прогоняя мысли о бывшем доме. Агент уже переступал через порог комнаты, когда я окликнул его.
        - Знаешь, ты бы очень мне помог, если бы дал мне средство связи с Кити.
        - Понравилась цыпочка? В день знакомства она мне тоже сразу приглянулась. Но девчонка неприступная, Клин. Хочешь попытаться?
        - Здесь мне даже пообщаться больше не с кем.
        Агент снял с пояса переговорный комлинк и кинул его мне.
        - Она третья в списке, - сказал он и вышел.

***
        Сильный ветер бил в лицо. Снаружи бушевала стихия - ливень, гроза, иногда сверкали молнии.
        - Какая вероятность, что разряд ударит в меня, пока я буду лететь?! - проорал я Ворону.
        Его очередь прыгать была сразу же после меня. Я уже несколько секунд стоял на краю. На том самом месте, откуда выдвигался трап грузового корабля при посадке. За тем небольшим исключением, что сейчас этот корабль описывал круг за кругом над совершенно пустой равниной на высоте около километра.
        - Не знаю! Может, и поджаришься, но что ж сделать?! Мы должны прыгать в любой обстановке! - закричал в ответ Ворон, пытаясь переорать шум ветра, грома и ливня.
        - Ну вот на хрена мне на офицерском уметь десантироваться?! Я же не долбанный пехотинец! Ну как мне это поможет в жизни-то?! Не пригодится никогда, я уверен просто!
        - Заткнитесь, трепачи! - оборвал нас инструктор. - 13-47, прыгай, пока я сам тебя не вышвырнул!
        - Да я бы не отказался! - крикнул я в ответ. - Все проще, чем самому шагнуть туда!
        Не прошло и пары секунд, как я ощутил довольно весомый удар ногой в поясницу. Пол пропал из-под ног, я вывалился из корабля и помчался к земле. Воздух и вода обтекали меня со всех сторон. Чудовищные перегрузки, казалось, сжимали сердце в стальные тиски, страстно желая его раздавить. Страх смешивался с адреналином и восторгом. Словами просто невозможно передать полный букет всех моих тогдашних чувств.
        - Открывай паракрыло! - раздался в моем шлеме голос инструктора спустя некоторое время.
        Я ударил по кнопке на поясе. С легким шелестом ранец развернулся в два больших крыла, и мое свободное падение резко прекратилось, перейдя в уже направленный и практически горизонтальный полет.
        Земля постепенно приближалась, хотя я с большим трудом мог различать внизу какие-то очертания.
        - Тридцать метров! - напомнил о воем существовании инструктор.
        Я приготовился.
        - Двадцать!
        Внизу сквозь непрерывный поток воды уже явно было видно редкие кусты и приземистые деревья.
        - Десять!
        Спустя несколько секунд я коснулся земли подошвами ботинок. Действуя строго по инструкции, тут же оттолкнулся, слегка подлетев вверх и продолжив полет еще метров на пять. По прошествии трех таких прыжков я, быстро освободившись от всех замков, резко сбросил ранец и ушел в кувырок. Уже никем не управляемое крыло пролетело надо мной и врезалось в землю.
        Я встал на ноги.
        - 13-47, Клин, десантирование произвел! - отчеканил я в переговорный комлинк.
        - Отлично, курсант! - ответил инструктор. - Ожидайте напарника.

***
        С Кити я должен был встретиться в той самой кафешке, в которой она посвящала меня в общие положения предстоящей работы. Она опаздывала, и я заказал себе пинту пива.
        Когда девушка появилась, то содержимое кружки было выпито уже наполовину, а саму Кити я просто не узнал. Она стала пепельной блондинкой с волосами, доходившими до середины спины.
        - Нарастила и перекрасила? - удивился я, задав вопрос вместо приветствия.
        Кити смерила меня злобным взглядом.
        - Боже, какой же ты идиот, Клин! - только и сказала она. - Быстро вставай, оплачивай пиво!
        Я, ничего не понимая, все же подчинился.
        - В чем дело-то? Объяснишь? - спросил я, когда Кити уже неслась по улице по направлению к своему дому. Я едва поспевал за ней.
        Она сохраняла молчание абсолютно весь путь. Лишь влетев в свои двери, впустив меня, а потом, наглухо заперев их, она обрушила на меня шквал ругани:
        - Твою мать, Клин! Мы с тобой только вчера по полной засветились перед камерами в этом гребаном отеле, а ты даже не подумал о том, чтоб хоть как-то изменить внешность?!
        Временами я и сам понимал, какие идиотские поступки совершал. Это был как раз подобный случай.
        - Да это просто чудо, что ты не наткнулся на спеца по пути в кафе! - продолжала беситься Кити.
        - Но ты-то сама туда тоже явилась! - огрызнулся я.
        - Да! Но уже с новой внешностью, болван! Я ведь думала, что ты окажешься поумнее!
        - Хватит на меня орать! - не выдержал я. - У меня круглые сутки хронически ломает голову, я абсолютно ни на чем из-за этого не могу нормально сосредоточиться! Мозг как будто режут на части ржавой пилой! К тому же здесь я только несколько дней, ни ты, ни Алекс мне вообще ни слова не сказали об этой маскировке!
        Когда я закончил эту короткую волну бешенства, как по заказу, в голове снова начала пульсировать эта неизвестная боль. Я машинально зажмурился. Спустя секунду внутри словно резанули ножом. Меня повело влево, и я врезался во входную дверь.
        - Эй! - воскликнула Кити. - Клин! Что такое?!
        Она бросилась меня ловить, но я просто сполз спиной по двери вниз и сел на пол.
        - Не знаю, - честно ответил я, - последние несколько дней со мной творится не пойми что. Если я злюсь, дерусь, начинаю орать, то, как только я более-менее после этого успокаиваюсь, в голове резко вспыхивают режущие боли, или давит пульсирующая в течение нескольких часов. Я подыхаю здесь. Может, вирус какой-то?
        Кити села напротив меня на корточки.
        - Ты же солдат. От всех известных вирусов вас должны прививать. Да и что за вирус с такими странными проявлениями?
        - Последнее привитие я пропустил, - выдавил из себя я. - Сбежал сюда. У меня иногда мелькают мысли, что я теряю свои возможности. Организм перестраивается в состояние обычного человека. Перестраивается с дичайшими болями. Не понимаю только, почему болит именно голова. Адское состояние.
        - В состояние обычного человека? - подозрительно посмотрела на меня Кити.

«Спалился. Проболтался на автомате, - подумалось мне, - хотя, какая уже разница? Так и сдохну, никому ничего не рассказав. Надо ли оно мне?»
        - Я - генетический мутант, - честно ответил я. - У Альянса была программа, по созданию суперсолдат. Гены животных прививались будущим воинам еще в младенчестве. Мне подсадили гены тигра, я выжил после операции, а потом мне сказали, что программа была слишком дорогой в реализации, поэтому вся эта генная хрень осталась только во мне. Я - единственный созданный Альянсом суперсолдат.
        - Ты не тянешь на генного мутанта, - скептически процедила Кити.
        - Это потому что я медленно подыхаю все последние дни, - повторил я. - Я потерял силу, скорость, реакцию, приобрел лишь адскую гребаную боль…
        - Попытайся показаться в нашем научном институте, - ответила Вирус. - У нас очень грамотные ученые, может быть, они найдут для тебя вакцину.
        - Генномодифицированный солдат Альянса на территории Республики. Попавший сюда нелегально, точно так же получивший документы, а теперь еще и замешанный в грабеже и покушении на убийство. И ты предлагаешь мне явиться в научно-исследовательский институт?
        Вирус помрачнела.
        - Я не знаю, как тебе помочь, - тихо ответила она.
        Я встал, опираясь на дверь.
        - Для начала, давай ты поможешь мне изменить свою внешность…
        - Это я могу, - кивнула она, - я вызову тебе на дом своего человека.

***
        Спустя несколько часов я очнулся от наркоза. Огляделся. Лежал я на кровати, кроме нее в комнате находился большой шкаф и столик возле него со всякими косметическими прибамбасами. Наверное, я находился в спальне Кити, другие варианты в голову абсолютно не лезли. Из одежды на мне были только джинсы.
        - Эй! - позвал я вязким голосом, еще не отошедшим от наркоза. - Вирус! Ты здесь?!
        Кити возникла на пороге комнаты спустя секунд тридцать. На ней была обтягивающая грудь майка, в то же время обнажающая живот, и те самые короткие шорты, оказавшиеся на ней, когда девушка скинула камуфляжные брюки во время нашего вчерашнего ограбления. Пепельные волосы были завязаны сзади в хвост.
        От нее пахло потом, и Кити тяжело дышала.
        - Я колотила внизу боксерскую грушу, - пояснила она. - Как ты?
        - Последнее, что помню - полный шприц наркоза в мою вену от твоего косметолога, - ответил я.
        - Ага. Пока мы тащили тебя сюда, то сотню раз пожалели, что Харука делала тебе операцию в ванной, а не сразу здесь.
        - Харука? - уточнил я.
        - Да. Она японка, мой косметолог.
        - Для меня нации разделились на Альянс и Республику, - сказал я и сел на кровати. В голове было на удивление совершенно пусто.
        На стене висело зеркало. Кити указала мне на него рукой.
        - Оцени нового себя, Клин. Не зря же она семь часов подряд работала.
        - Семь часов?!
        - А чего ты хотел? Пары минут и перекрашенных волос? - Кити подошла и протянула мне руку.
        С трудом я поднялся с кровати и, опершись на ее плечо, сделал несколько шагов в сторону зеркала.
        Оттуда на меня посмотрело такое существо, что я невольно ужаснулся и отшатнулся назад.
        - Твою мать! - только и воскликнул я.
        Голова, ее форма, да и само лицо тоже остались полностью моими. Слава Богу, у них не хватило сообразительности ломать мне скулы или челюсть для полной трансформации внешности. Но только волосы были выбриты под ноль, за тем исключением, что по центру моей головы, шириной сантиметров восемь и высотой около четырех, красовался ирокез. От линии усов и до подбородка вокруг рта все было заращено довольно густой бородой. Хорошо хоть, что она не была сплошной - на все лицо. Но больше всего меня ужаснула татуировка на шее. Там был штрих-код, снизу которого было выведено слово
«Клин».
        - Что это такое?! - выдавил из себя я в ужасе. - Что за «Клин» на шее?! Это теперь называется маскировкой?!
        - Успокойся, - Кити хлопнула меня по плечу. - Клин ты только для своих, но ты ведь далеко от них. Для всех республиканцев это не более чем тату. Тут и похуже накалывают, поверь. Татуировка это была лично моя идея. Нравится?
        - У нас штрих-коды накалывали тем, кого собирались расстрелять, а потом засунуть труп в печку, дорогая! - с сарказмом процедил я. - Спасибо за роскошную идею!
        Кити помрачнела и ничего не ответила.
        - Ирокез… - я выдохнул. - Знаешь, лучше бы тогда всю голову наголо.
        - А мне нравится, - упрямо парировала Кити, - во всяком случае, нестандартно.
        Сам же я считал, что теперь выгляжу как просто неимоверно эпический идиот. Безумно хотелось наорать на Кити, но я не стал этого делать.
        Все еще ощущая дурман после наркоза, я добрел до кровати и сел на нее. Затем снова посмотрел на Вирус.
        Почему-то только в эту секунду я заметил, насколько же она похожа на Куницу с этими пепельными волосами…

«Переезжай ко мне жить».

«Давай подождем две недели. Как только я сдам все экзамены, то тут же переберусь к тебе».
        Стало невыносимо больно, и я закрыл лицо руками.
        - Клин, что с тобой? - заволновалась Кити, метнулась к кровати и рухнула на нее рядом со мной. - Снова приступы боли?
        Я отрицательно покачал головой.
        - А что с тобой тогда?
        - Ты на Куницу с этими волосами так похожа, - тихо ответил я, - так сильно, что мне даже больно на тебя смотреть.
        Она взяла меня за руку. Я смотрел только перед собой.
        - Ты все еще ее любишь? Даже после стольких лет, прошедших с ее гибели? - вспомнила Кити мой недавний рассказ.
        - Не знаю, - ответил я. - Еще несколько дней назад я был уверен, что полюбил другую, сломал ради нее всю свою жизнь, а в итоге оказался здесь один.
        - При чем здесь это и Куница?
        - Тоже не знаю, - я покачал головой. - В один миг стало так хреново на душе, что стал нести всякий бред. Со мной бывает.
        - А я на нее сильно похожа? - спросила Кити.
        Я повернул голову и оказался с ней лицом к лицу.
        - Сильно, - ответил я и тяжело вздохнул.
        Кити чуть-чуть подалась вперед и поцеловала меня. Ее пересохшие от тренировки губы коснулись моих, и на какой-то миг я действительно поверил в то, что целую Куницу.
        Тут же я вспомнил то, как Кити целовала меня вчера, чтоб спастись от спецназа. Небо и земля. Сегодняшний поцелуй был действительно чем-то большим, чем обычным соприкосновением губ при попытке изображения уличной похоти.
        И все же, при всей нежности этого, Куницей она не была.
        Я прервал поцелуй и отстранился. Встал с кровати.
        Кити так и осталась сидеть на том же месте.
        - Что такое? - спросила она. - Дело во мне?
        - Нет, - покачал я головой, - дело во мне.
        - Я уродливая? - всего за секунду она словно превратилась в другого по характеру человека. - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! Что не хочешь целовать мужикоподобную девку!
        - Ну что ты несешь? - вздохнул я. На душе и так было паршиво, а Кити только подбрасывала в костер углей.
        - Я знаю, что я говорю! Ни одному из нормальных парней, которых я встречала в жизни, не нравилось мое тело, мои волосы, мое поведение, наконец! Я слышала только то, что девушки не учатся убивать, не идут в пехоту, не ночуют в боксерском зале и не бреют голову! Да почему же вам всем нужна только дрянная гламурная оболочка?!
        - Ты очень красивая, - ответил я. - И мне наплевать на прическу. У тебя отличное тело, а девушек пехотинцев я очень люблю. Мне в жизни другие-то и не попадались. В Альянсе все обязаны воевать какое-то время.
        - Но ты сейчас оттолкнул меня! А еще вчера собирался ехать ко мне, после всего, что случилось!
        - Ну прости, - я развел руками. - Ты даже выглядишь совершенно по-другому с этой прической. Я психологически не могу видеть в тебе тебя.
        Вирус резко вскочила с кровати и метнулась к тумбочке с косметикой. Еще через секунду она схватила оттуда ножницы и прямо на моих глазах отрезала огромную прядь белоснежных волос почти под корни.
        - Так лучше?! - вскрикнула она, и я увидел выступившие слезы на глазах девушки. Она схватила еще одну прядь и тут же отрезала и ее. - Я становлюсь похожей на себя, Клин?!
        Во мне словно что-то сломалось. Я не мог понять, что именно, но мне стало ужасно жалко эту девчонку. Всю свою жизнь она провела в роли убийцы и наемника, а теперь, когда она, возможно, впервые в жизни, всего лишь хотела получить немного ласки, ее снова с размаху ударило о самое дно. Я ощутил себя ужасной тварью.
        - Теперь я красивая, Клин?! - закричала она, и на пол упала третья прядь.
        Я подошел к ней вплотную, взял за руку с ножницами и отвел ее подальше от волос. Вторую руку положил Кити на щеку.
        Она плакала и иногда вздрагивала. Вспоминая ее вчерашнюю, это выглядело настолько дико, что я даже не мог найти слов, чтобы это описать.
        - Если я держу себя в форме… если я воевала… если я зарабатываю деньги наемничеством просто потому, что больше ничего не умею, это не значит, что я не могу хотеть немного ласки и любви, Клин!
        Теперь уже я наклонился к ней и крепко обнял. А потом, повинуясь какому-то неведомому порыву, поцеловал. Не отпускал ее губы около пары минут, пока девушка не разжала руки, и ножницы с глухим стуком не упали на пол.
        Я вздрогнул от шума, резко дернулся и разорвал поцелуй.
        - О, дьявол, - я натужно усмехнулся, дабы как-то сгладить неловкость ситуации. - Слушай… это все действительно здорово, но, можно, я немного развеюсь?
        Мягко отстранив ее, я вышел из спальни и добрел до спортзала. Осмотрелся и сел на пол прямо рядом с боксерским мешком. Оперся на него спиной и закрыл глаза.
        - Ответь мне, что вообще не так? - раздался явно нервничающий голос рядом, спустя несколько минут. - Я уродина, да, Клин?
        Открыв глаза, я встретился с Кити взглядом. Она стояла напротив. Губы девушки все так же подрагивали, словно она опять собиралась разрыдаться.
        - Ты выглядишь великолепно. Не неси чушь, Кити, - я подхватил ее под бедра и, потянув на себя, усадил девушку к себе на колени, - просто… черт, я действительно не знаю, как это объяснить. Поэтому, можно, я просто обниму тебя и немного посижу на месте?
        - Я вся такая грязная после тренировки, - неловко выдавила Кити.
        - Наплевать, - сказал я и положил голову ей на живот, почувствовав щекой кубики ее мышц пресса. Это понравилось мне в ней еще больше.
        - Ответь мне… у меня еще никогда никого не было… - дрожащим голосом сказала Кити. Эмоции переполняли ее и били через верх. Там была и обида, и страх, и совершенная неясность происходящего. - Я целую тебя, а ты меня отшиваешь. Как так? На вас девушки запрыгивают каждый день?
        - Ты мне голову срываешь полностью, - тихо ответил я. - И ты действительно прекрасна. Но, со своей старой прической, ты была бы еще красивее. Я просто растерялся, наверное…
        - Этого мне достаточно, а прическу я поменяю назад, - перебила она и впечаталась в мои губы очередным поцелуем.
        В этот раз я не стал возражать.
        И почему мне всегда достаются настолько сумасшедшие девушки?
        Впрочем, сейчас я не жалел ни о чем.

19
        - Ты только не обижайся, но я хочу сбрить этот идиотский ирокез, - сказал я Кити.
        Мы лежали на ее кровати, накрывшись одеялом. Я валялся на спине, а Кити распласталась сверху меня и уткнулась носом мне в шею.
        - После того, что сейчас произошло, ты говоришь о каком-то там ирокезе? - она с удивлением приподняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
        Я вздохнул.
        - Две единственные девушки, с которыми я оказывался в такой же ситуации, как сейчас с тобой, навсегда исчезали из моей жизни, оставив внутри глубокую рану, - мрачно ответил ей я. - Поэтому я и не говорю ни о чем другом, кроме глупого ирокеза.
        - Я не исчезну, - тихо ответила она.
        - Мы знакомы только третий день, если задуматься. Меня это даже удивляет.

«Хотя, с Пантерой было примерно так же, если не учитывать нюансов», - подумал я, но вслух не сказал ни слова, чтоб не обижать Кити.
        - Меня тоже, - ответила она, - просто бывают в жизни моменты, когда ты понимаешь, что надо поступать только так и никак иначе. Сейчас был такой момент.
        - Да?
        - Да, - твердо ответила она.
        Я только и смог, что, уже в который раз, тяжело вздохнуть.
        - А ирокез лучше бы ты не убирал. Внешность все равно необходимо поддерживать другую.
        - Побреюсь налысо и оставлю бороду и тату, - ответил я. - Но с этим гребнем ходить точно не стану. Почему мы засветились перед камерами в холле? В масках нельзя было пойти?
        - Наш спецназ не действует в масках. Если нужно скрыть лицо, на стекле их шлемов выступает тонировка. А, кстати, шлемы они носят только на боевых дежурствах. В других случаях не надевают на голову ничего.
        - Но наша легенда, по-моему, идеально подходила под боевое дежурство! - возразил я. - Почему никто не догадался надеть шлем?!
        - Потому что это в принципе невозможно, Клин. Шлемы спецуры завязаны на их ДНК. Все именные, и посторонний человек их надеть никогда не сможет.
        Это объяснение меня устроило. Но не до конца.
        - Все равно в масках мы бы не засветились, - упрямо сказал я.
        - В масках бы всем сразу стало понятно, что это какое-то нападение, когда бы мы только мелькнули на камерах. Наша спецура в таких ситуациях не прячет лица, говорю же. И тогда, увидев эти маски, нас бы заперли в лифте, пустили бы туда газ, а потом подождали, пока мы окочуримся. Здорово?
        - Убедила, - сказал я, и в ту же секунду просигналил комлинк, который мне дал Агент.
        Я аккуратно столкнул Кити вбок, встал с кровати и нашел на полу свои джинсы. Достал оттуда комлинк и вернулся к ней под одеяло.
        Сообщение было от Агента.

«Через полчаса в клубе, Клин, - гласило оно, - поговорим о том, о чем не успели утром».
        - Надо одеваться и идти, - сказал я и поднялся с кровати, на этот раз окончательно.
        - Зачем он тебя вызывает? - забеспокоилась Кити.
        - Может, он сможет помочь мне с прекращением этой постоянной боли внутри моего черепа, - ответил я, - во всяком случае, я очень на это надеюсь.
        - Будь осторожен, - попросила Кити.
        - Буду, - пообещал я. - Кстати, заберу, заодно, и свои вещи. Алекс сказал, что раз уж он мне заплатил, то теперь я должен сам искать себе жилье, а не занимать его комнату отдыха. В принципе, он прав.
        - Переезжай ко мне, - сказала Кити.
        Я улыбнулся. С каждой секундой меня тянуло к ней все больше и больше.
        - Перееду, - легко согласился я.

«Только бы это не закончилось так, как прошлые две попытки», - мелькнула мрачная мысль в голове.

***
        Агент встретил меня в своем кабинете, а потом провел в ту самую комнату, где я ночевал эти пару дней. Он был настроен весьма серьёзно, но, все-таки не смог сдержать ехидной улыбки, глядя на мою новую внешность.
        - Кити все еще бросается из крайности в крайность после каждого дела? - ухмыльнулся он.
        - Ты про ирокез? Ну а что делать-то? Она права, нельзя ошиваться по городу с тем же видом, с которым ломился в отель.
        - Но и ирокез это уже явный перебор, разве нет?
        - Говорят, что для того, чтоб обеспечить себе полную неузнаваемость, нужно вырядиться шокирующе, а потом, когда ты вернешь себе первоначальный облик, никто тебя точно не узнает, разве нет? - в тон ему ответил я.
        - Верно, - согласился Агент, - но по этой самой теории вам нужно было меняться перед тем, как грабить клиента, а сейчас меняться назад, нет?
        - Наверное, - согласился я, - но координатором была Кити, а не я. Я делал все так, как она приказывала, вот и результат.
        - Ладно, все это неважно. Дело завершилось, а у следствия все равно есть только кадры с камер видеонаблюдения, где вы в очках и не смотрите прямо в камеры. Садись, давай поговорим о том, что тебя мучает.
        Я сел в кресло напротив дивана, на котором расположился Агент.
        - Звучит это, конечно, как посещение психолога, - заметил я, - но повод серьезнее. Меня последние несколько дней серьёзно ломает. На голову словно что-то давит изнутри, а временами вспыхивает резкая боль, крошащая череп на части. И я подумал, а, может, с тобой уже бывало подобное? Адаптация организма? Или местный вирус, от которого нас просто не прививали? А? Каждый раз, когда мне приходится драться, прикладывать силу, да, черт возьми, даже просто орать и злиться, вспыхивает эта боль. При абсолютно любой затрате сил. А иногда вообще просто так в башке стучать начинает. Я пропустил от Кити удар в спарринге, и тут же едва не вырубился! Полный и чистый нокдаун! Реакция сходит на «нет», а я даже с этим ни хрена не могу поделать!
        - Когда ты последний раз проходил обязательный солдатский медосмотр? - спросил он.
        - Больше, чем полгода назад, - сказал я.
        Агент вздохнул и потер ладони друг об друга, словно готовясь к трудному разговору.
        - Нет, - спустя секунд десять после молчания, ответил он, наконец, - тут все намного сложнее, Клин. Знаешь, когда-то давно у Альянса была программа по созданию суперсолдат. Людям, должны были прививаться гены животных. Повышалась скорость, реакция, сила, регенеративные способности. В общем, значительно возрастал предел обычных человеческих возможностей. Летать людей, конечно, научить не могли, а вот базовые функции неплохо разгоняли. Планировалось создать целую армию таких, но проект оказался настолько дорогим, что руководство посмотрело на сумму, затраченную на модифицирование первого же младенца, и тут же отменило все дальнейшие разработки. На те же деньги можно было до зубов вооружить пять человек, поэтому никто не стал грезить о создании суперармии, которую, в любом случае, придется вооружать так же, как и обычных солдат, при этом затрачивая еще больше денег. И весь этот генный проект вылился в одного человека. Первого и единственного. В тебя, Клин. Ты - собственность Альянса. Генномодифицированное орудие убийства.
        - Да, ну и что? - посмотрел на него я. - Я в курсе.
        Агент ошарашено посмотрел на меня.
        - Они тебе сказали?!
        - Ну а смысл им был скрывать, если проект больше нигде не должен был возрождаться?
        - задал я вполне резонный вопрос. - Но я, в любом случае, никому не рассказывал. Не хотел, чтобы кто-то знал, почему мне все дается лучше других.
        - Самолюбие и желание всегда быть первым у тебя никуда не исчезли, 13-47, - заметил Агент.
        - Но это все неважно, - перебил его я, - мне не нужен краткий экскурс в историю создания генных мутантов. Мне важно знать, что со мной такое, и почему я постепенно подыхаю? Или я перестраиваюсь? Организм меняется в состояние, привычное для нормальных людей?
        - Нет, ты именно что подыхаешь, Клин, - мрачно ответил Агент. - На каждом полугодовом медосмотре тебе, вместе со стандартными вакцинами, кололи спецвещество, которое, если очень грубо выражаться, подзаряжало эти звериные гены и проводило очередную адаптацию их к твоему организму.
        - И я без этой инъекции откину копыта, да? - прямо спросил я, снова начиная ощущать неприятные боли.
        - Точно, - ответил Агент. - Но не сегодня.
        Он встал и пошел к висящей на стене картине. Отодвинул ее в сторону, и там обнаружился сейф.
        - У тебя что есть вакцина? - у меня чуть язык к нёбу не прилип.
        - Когда меня отправили вместе с вами на твой экзамен, Клин, то посвятили в курс того, что ты за модификация такая…
        - Спасибо за сравнение, - перебил я.
        - … и они дали мне одну инъекцию с собой. На тот случай, если ты получишь смертельную рану. Это вещество, ко всему прочему, еще и как-то стимулировало непосредственную регенерацию и обновление твоих клеток после непосредственного ввода в кровь, - сказал Агент, открывая сейф.
        - Знаешь, насколько грубо звучат эти формулировки со стороны? - спросил я, чувствуя громаднейшее облегчение.
        - Я не ученый, а солдат, инструктор по стрельбе и самообороне, - ответил Агент, - а в курс дела меня посвятили за день перед той вылазкой. Что ты от меня хочешь?
        Он достал небольшой футляр.
        - Система самоохлаждения и поддержания нужной температуры работает и по сей день,
        - сказал Агент. - Я, признаться, хотел уничтожить вакцину, зачем мне эта штука? А потом подумал, что это чисто символическая память о моем лучшем ученике.
        Я уже не мог держать себя в руках.
        - Да давай ее сюда! - я вскочил с дивана, рванул к Агенту и вырвал у него из рук футляр.
        Открыл, достал инъектор и, долго не раздумывая, прижал его к вене и впрыснул в себя вакцину.
        Примерно минуту я молчал и ожидал какого-нибудь невероятного и суперфантастического эффекта исцеления, вроде пронизывающей все тело волны энергии, но этого не произошло.
        - Как ощущения? - спросил Агент.
        - Никак, - ответил я. - Ничего не понимаю.
        - Ты ожидал мгновенного исцеления?
        - Нет, конечно. Но хотя бы какого-то проявления того, что во мне теперь животворящая вакцина.
        Агент пожал плечами.
        - Я не ученый, - повторил он.
        И тогда я осознал, что, увлеченный поиском невероятных эффектов, я пропустил и не заметил главного. Голова больше совершенно не болела. Так сильно добивающая меня пульсация просто взяла и исчезла! Возможно, инъекция содержала в себе какой-то легкий наркотик, воздействующий на нервную систему, но мне, если честно, сейчас было совершенно на это наплевать.
        - Мне лучше, - признался я. - Действительно становится лучше. Хотя бы пропала головная боль!
        В эйфории я попытался тут же встать на руки, закинув ноги вверх к потолку, но, как только сделал это, получил новый режущий заряд боли в черепе.
        Я вскрикнул, потерял равновесие и рухнул на пол.
        - Клин, ну ты все-таки ребенок и идиот! - взбесился Агент. - Ты можешь подумать своей пустой башкой о том, что должно пройти какое-то время, прежде, чем ты восстановишься?!
        Боль была секундной, прошедшей так же быстро, как и наступившей. Но Агент был прав. Не нужно было поддаваться глупой, и пока что беспричинной, радости.
        Я поднялся с пола и вернулся в кресло.
        - Я сегодня больше всего рад тому, что ты выжил тогда, - сказал я Агенту, - ибо я сам уже собирался заказывать гроб. Как же здорово, Агент, что ты оказался сентиментальным и не выбросил вакцину.
        - Забавно вышло, что она понадобилась, спустя несколько лет, а смертельное ранение тогда получил я, обязанный тебя спасать в случае подобного, а не ты, в расчете на которого она и давалась, - сказал Агент. - Ну что ж. Ты мне снова должен, Клин. Который раз я тебя уже спасаю?
        Я посмотрел на него с улыбкой, а потом в мой мозг закралась одна подозрительная мысль.
        - Если мне необходимо вкалывать эту вакцину каждые полгода, как ты говоришь, то очень странно, что я до сих пор жив.
        Агент вопросительно посмотрел на меня.
        - Проект был закрыт, так? А меня нужно было поддерживать вакциной каждые полгода? И что ради меня одного велось ее производство? Это же глупо, меня бы, скорее всего, просто пустили в расход!
        - Почему ты раньше тогда об этом не задумывался?
        - Потому что не знал о том, что мне что-то колют, - я поднял с пола инъектор и прочитал единственные находящиеся на его корпусе буквы, - «НКТ-126». У этой хреновины даже нет названия. Только серийник! Агент, я не верю в то, что ради меня одного продолжали производство этого средства! Чтоб поддерживать жизнь в единственном солдате? Такое просто логически невозможно!
        - Думаешь, раз они регулярно кололи тебя…
        - То проект вовсе не закрыли, - завершил я мысль. - Я не один такой.
        - Тогда почему тебе все рассказали и дали с самого начала жить спокойной жизнью?
        - Понятия не имею, - честно ответил я.
        Внезапно в голову пришла одна мысль.
        - Слушай, а почему эти гены вводились детям?
        - Меня в такие подробности не посвятили, Клин.
        - Может, проект просто перекинули на взрослых солдат? Может, уже сформировавшийся организм легче переносил все это?
        - А ты переносил что-то тяжело, пока рос?
        - Да нет, - я потер голову. - Я вообще никакого дискомфорта не испытывал. Мне и рассказали-то про гены только после аварии. Мне тогда было одиннадцать, и я много чего сломал, неудачно прокатившись на джетбайке. Заросло все неожиданно быстро. Но, может, была какая-то особенность? Может, я и не прав, может, как раз гены нужно было вживлять детям, потому что они приживались в организме в период его формирования и развития, а не сразу же ломились в его клетки, как это наверняка было бы в случае с взрослыми?
        - Да я понятия не имею, Клин. Давай для начала посмотрим, сработает ли до конца твоя вакцина. Если да, то у тебя появится фора в полгода. Если нет, то я даже не знаю, что тогда делать.
        А вот об этом я совершенно не подумал!
        - Точно… ведь даже если я и протяну эти самые полгода, то потом-то все снова повторится?
        Агент развел руками.
        - Скорее всего.
        - Тогда выход у меня всего один, - у меня даже голова закружилась от пришедшей в нее мысли.
        Агент посмотрел на меня с ожиданием ответа.
        - Придется вернуться за вакциной домой, - выдавил из себя я. - На нашу с тобой старую базу…

20
        Я вернулся к Кити уже полностью лысым - Агент подсказал парикмахерскую. По его же наводке я заглянул в магазин одежды и разжился новыми шмотками. Когда я переступал порог дома, то за моей спиной висел старый рюкзак с тесаком, пистолетом и некоторыми вещами внутри, а в руках я нес пару пакетов с одеждой.
        Она тоже встретила меня, выглядя уже слегка по-другому. Цвет волос остался тем же, но их длина сократилась до прежней.
        - Так лучше? - улыбнулась она, встретив меня прямо у порога.
        - Гораздо естественнее, - улыбнулся я в ответ.
        - Алекс что-нибудь смог сделать? - взволнованно поинтересовалась Кити.
        - Он дал мне вакцину. Головная боль прошла. Проблема лишь в том, что это был единственный образец. А уколы мне нужны периодически.
        - Надеюсь, вы догадались сдать хотя бы часть его в лабораторию на экспертизу? Может, можно попытаться синтезировать его и здесь?

«Если бы…»
        - Это было невозможно, - мрачно ответил я. - Инъектор абсолютно герметичен, его пресс выдавил изнутри все, что было, в мою кровь. У нас они делаются так, что открыть инъектор после герметизации, не разбив его вдребезги, не получится. Сама понимаешь, что выбора у меня особо не было. Либо принять, либо отдать в какую-нибудь лабораторию, а самому надеяться не откинуться.
        - Дерьмо, - мрачно и тихо ответила Кити.
        Пару минут мы простояли в абсолютной тишине, пока Вирус первая не прервала ее:
        - А когда нужен будет новый укол?
        - Если все пойдет хорошо, то через полгода, - ответил я, - но проблема в том, что я не знаю, подействует ли это вообще. Вакцина валялась у Алекса пару лет, а я задержался с привитием на несколько дней. Эти гены, что сидят внутри меня, нужно подпитывать примерно каждые шесть месяцев. Иначе они начнут меня убивать. Мне, оказывается, и раньше кололи антидот, только я об этом не знал.
        - Объясни мне, как можно не знать, колют ли тебе что-то или нет?!
        - У нас каждые полгода абсолютно все солдаты проходят обязательный медосмотр, - пояснил я, - там нас прививали сразу от всего. Очевидно, там мне и кололи вакцину.
        - И тебе тоже становилось плохо? Голова болела? А потом переставала спустя пару дней после укола?
        - Нет, - я отрицательно мотнул головой, - наверное, там они никогда не запаздывали с вакцинацией, вероятно, проводили ее заранее, поэтому и меня ни разу не ломало. Слушай, а можно мне хотя бы от двери отойти-то? Я могу и на ходу рассказывать.
        Я бросил рюкзак и пакеты в угол и двинулся на кухню. Налил себе воды и залпом выпил.
        - Мне сейчас реально хорошо, - попытался успокоить ее я, - до следующей инъекции еще полно времени, а если все пойдет нормально, то, может, получится заменить это вещество еще чем-то другим?
        - Чем, Клин?!
        - Да не знаю я! Какими-нибудь наркотиками, в конце концов! Умоляю, давай ты сейчас хоть немного успокоишься, а?! Думаешь, мне самому весело от того, что я ввел себе последнюю и единственную дозу антидота и фактически только вырвал немного времени?
        Кити вздохнула.
        - Ладно, я помолчу. Во всяком случае, постараюсь, - сказала она и подняла с пола мой рюкзак.
        Расстегнула его и достала оттуда тесак и пистолет.
        - Ну с разделочным мачете я уже знакома, - сказала она, - а это что такое? - и она извлекла изнутри мой лист, несколько лет висевший над диваном, а теперь свернутый в трубку и хранившийся в рюкзаке.
        - Разверни, - ответил я, - это мой лозунг.
        - О, да я даже, не разворачивая, могу сказать, что там будет написано. Что-то вроде «Моя сила не в генах», да?
        - Вообще нет.
        - «Альянс - мой дом родной?»
        - Не-а.
        - «Мочи республиканских тварей?»
        - Слушай, да открой ты, наконец, и все! - не выдержал я.
        Кити развернула лист.
        - «Твоя жизнь - война», - прочитала она, - мелко как-то, Клин.
        Я забрал у нее лист.
        - Повешу над кроватью. Дома он висел именно так.
        - Чтоб просыпаться каждое утро и вот это вот видеть?
        - Точно. Ты не против?
        - Да делай что хочешь, - махнула рукой Кити. - Детский сад какой-то…
        Я посмотрел на лист. Надпись на нем сохранила совершенно тот же вид, к которому я привык дома. Старый армейский рюкзак сослужил мне хорошую службу, сохранив этот небольшой привет из прошлого.

«Из таких мелочей и строится жизнь», - промелькнула мысль в голове.

***
        Утро следующего дня началось неплохо. Абсолютно не могу вспомнить, что же снилось мне той ночью, но это было совершенно неважно. В кои-то веки головная боль не будила меня каждые пару-тройку часов, и одно это уже было прекрасно.
        Я аккуратно поднялся с кровати, стараясь не разбудить спящую на боку Кити. Она свернулась калачиком, забавно подтянув колени к животу. Я улыбнулся, надел шорты и тихо вышел из комнаты.
        Дошел до тренажерного зала. В голову закралась мысль: «А в силах ли я уже повторить что-нибудь из того, что раньше делал элементарно, совершенно не напрягаясь?»
        Я понятия не имел, сколько нужно времени вакцине, чтоб прижиться в организме, но и сидеть, сложа руки, тоже не хотелось, пусть даже вчерашняя подобная попытка и принесла мне только боль.
        Собственно, с ее повторения я и начал. Прыгнул вперед и вошел в стойку на руках, вытянувшись в струнку. Получилось идеально, не мелькнуло ни единого болевого сигнала. Я отжался несколько раз, касаясь головой пола, а потом снова вернулся на ноги. Чувствовал себя прекрасно. Подбежал к турнику и сходу подтянулся двадцать пять раз. Мышцы даже не забились. Я покосился на большой боксерский мешок. Судя по его внешнему виду, он весил не менее сотни килограмм. Над мешком на крючке призывно висели перчатки. Несколько пар разных размеров. Наверное, некоторые предназначались для друзей Кити, потому что даже визуально они были намного больше ее хрупкой на вид ручки. Я вспомнил апперкот, которым она отправила меня в нокдаун и поморщился. Да уж. Именно, что хрупкой на вид.
        Снял себе подходящие перчатки, надел, и повращал шеей и плечами, разминая суставы. Ударил пару одиночных прямых. Затем провел несколько апперкотов, клинчуя на мешке. А потом у меня сорвало крышу, и я пустился в самый настоящий замес. Несколько минут без остановки я бегал вокруг груши, осыпая ее сериями, чередуя кулаки, локти, колени и ноги. Постоянно менял дистанцию и скорость, мешок поглощал любые удары, его кожаное покрытие противно трещало, но этот звук доходил до меня очень редко, полностью поглощаемый грохотом ударов. В какой-то момент я опустил руки, вмазал в бок мешка левый лоу-кик, тут же ударил маваши правой, крутанулся на пятке, нанеся сильнейший уширо-маваши-гери левой, и напоследок влепил в боксерскую грушу удар, на жаргоне зовущийся «торнадо».
        Кити зашла в тренажерку как раз в этот момент.
        Крутанувшись в воздухе, я, завершая оборот, сперва вынес согнутую в колене левую ногу, а следом за ней отправил уже прямую правую.
        Вряд ли этот одиночный удар оказался настолько сильным. Скорее всего, цепи уже были достаточно старыми, да и, наверняка, свой вклад внес мой предыдущий марафон по груше, но вертушка завершила все очень красиво.
        При последнем ударе я не почувствовал того сопротивления, которое возникало обычно. Все потому, что с металлическим грохотом лопнула одна из цепей, и мешок, продолжая траекторию моей ноги, завалился набок и уперся днищем в пол.
        - Блеск! - услышал я сзади голос Кити и резко обернулся. - Купишь мне новую цепь, и вешать будешь сам.
        Я хохотнул и снял перчатки.
        - Меня разбудил шум, - недовольно сказала Вирус, - какой смысл был тихо выбираться из комнаты, а потом устраивать здесь этот коллапс?
        - Я в прекрасной форме, - я развел в стороны руками, - не удержался. Исправлю тут все, не переживай.
        - Голова не болит?
        - И тело в полной боевой! - радостно воскликнул я и сразу же, для подтверждения своих слов, сделал сальто вперед.
        Кити это совершенно не впечатлило.
        - А что будет через полгода, Клин? - мрачно спросила она.
        - Можно подумать, что у тебя есть какие-то идеи! - огрызнулся я.
        - Представь себе, есть, - ответила Кити. - Мне кажется, что есть еще шанс синтезировать новую дозу. И шанс этот в составе твоей крови, Клин.
        - Предлагаешь, чтоб я сдал кровь на опыты? И тут же спалился перед всеми теми, кто будет ее исследовать?
        - Нет. Дадим очень хорошую взятку в научном институте. Коррупция сыграет свое дело. Никто и слова не проронит. Нельзя упускать хотя бы такую возможность.
        - Ладно, попробуем, - согласился я, - хотя, лично у меня были слегка другие мысли.
        Кити окинула меня вопросительным взглядом, и я продолжил:
        - Мне ведь на моей старой базе это кололи. Там меня, судя по всему, и вырастили, там и запас вакцины имеется. Да даже если и не вырастили, а перевезли потом, то уж запас-то вакцины точно имелся. Но есть один косяк. Я как-то не верю в то, что этот антидот годами синтезировали только для меня одного.
        - Тебя одного?
        - А, ну да, ты ведь не до конца в курсе. Эти гены… - я задумался, как бы покороче разъяснить ей все, не вдаваясь в подробности. - В общем, мне сказали, что программа была слишком дорогой, и ее финансирование прервалось на мне, как на единственном экземпляре.
        - И ты всерьёз всю жизнь думал о том, что производство вакцины не прерывают только ради тебя? - Кити посмотрела на меня, как на идиота. - Знаешь, Клин, даже если ты пройдешь через все уровни защиты, а потом влезешь на свою базу, там тебя встретит армия. Допустим, что ты чудом останешься в живых, что весьма маловероятно. А потом на тебя стравят таких же как ты - вторую волну проекта…
        Я не выдержал и перебил ее:
        - Я об этой вакцине всю жизнь и понятия не имел! Мне ее кололи тайком, на обязательном полугодовом медосмотре! Наверняка они и дозу рассчитали, отталкиваясь от того, что солдаты обязаны раз в шесть месяцев проходить эту процедуру! А о том, что мне ее кололи, рассказал Алекс! Сам бы я и понятия не имел!
        - А он-то откуда знал? - подняла брови Кити.
        Я замолчал, понимая, что опять на эмоциях чуть не выдал Агента. Но Кити тут же догадалась обо всем сама.
        - Он дает тебе работу, жилье, платит неплохие деньги, а теперь, оказывается, знает о том, что с тобой такое, и как с этим бороться. Он, как и ты, пришел из Альянса.
        Кити не спрашивала, а утверждала.
        - Так и есть, - развел руками я, не зная, как тут выкрутиться. - Он - мой бывший инструктор по стрельбе и рукопашной. Боевой офицер. И мы называли его не Алексом, а Агентом. Я был уверен, что он погиб на войне. А он выжил. Агент попал в плен, а потом сдал вашим местоположение моей базы. Туда отправили брата Пантеры, он напал на меня, я его убил. Потом туда же рванула и она. Мстить. И так вышло, что с ней я и сбежал сюда. Эту небольшую локальную войну начал Алекс. Если бы он не выжил - меня бы тут не оказалось.
        Кити собиралась что-то сказать, но я продолжил.
        - И я не идиот. И сам догадался о возможной второй волне генных мутантов. Но стопроцентно вакцину можно искать только там.
        - Почему не на какой-нибудь другой базе, где тебя никто не знает в лицо?
        - Потому что я сам не знаю ни местоположения другой базы, ни ее системы входов и выходов, ни некоторых людей из ее армейского состава. Я обычный пехотинец, а им не открывают координаты других военных центров.
        - Ты что до сих пор уверен, что там остались друзья?
        - Я понятия не имею, - честно ответил я, - но выбора нет никакого. Залезть на чужую базу, даже если я чудом откуда-нибудь узнаю ее положение, будет еще большим самоубийством, чем рвануть на свою. Так, или иначе, но я сделаю это.
        - Только после анализа крови, - требовательно заявила Кити.
        - Ладно, - сдался я, - давай попробуем. Только не в ближайшие несколько дней. Не хочу случайно засветиться в подобном деле. У меня есть некоторые планы на ближайшее будущее, и если я их воплощу, то тогда и сделаем анализ.

***
        Я лежал на спине. Между моих ног на коленях стоял парень чуть моложе меня. Еще пятнадцать человек окружили нас на борцовском ковре.
        - Этот удушающий прием называется «треугольник», - я окинул взглядом тех, кого тренировал, - применяется тогда, когда противник повалил вас на пол и спустился сам, для доколачивания руками и локтями. Понятное дело, что на улице вас просто добьют ногами, но мы ведь рассматриваем чисто спортивный вариант боя, так что работать нужно именно из такого положения. Сперва поднимаем вверх таз так, чтобы пахом максимально приблизиться к подбородку врага…
        Кто-то хохотнул. Я не обратил внимания и продолжил.
        - В принципе, можно самому руками захватить его за голову и затянуть ее вниз, открывая к доступу шею. Хм, - я задумался. - Дальше правую ногу закидываем на плечо противнику вплотную к шее, - я говорил и одновременно показывал действие, - затем сгибаем ее в колене, располагая параллельно его плечам, - я поместил левую ногу сверху своей правой ступни, - а левой действуем как рычагом. Сгибая ее в колене, обхватывая при этом собственную же правую ногу, я давлю вниз, сжимая шею противника. Его голова прочно зажата ногами.
        Мой спарринг-партнер постучал по ковру.
        - И он, конечно же, стучит в знак сдачи, - я разжал ноги и поднялся на ноги. Подал руку напарнику и выдернул его вверх. - В правильном исполнении прием безотказен, а вырваться из него, если вы замкнули ноги, практически невозможно.
        - Если только противник не укусит за промежность, тогда да, - снова пошутил кто-то из парней.
        - Отрабатываем, - махнул я рукой.
        Уже месяц я работал тренером в «Тибуроне». Агент отпустил меня с предыдущей работы, тем более, что она была полностью нелегальной. Надо отдать должное его людям и связям - документы мне сделали превосходно, и не возникло совершенно никаких неприятных нюансов в тот момент, когда мою республиканскую карту искали по базе данных в момент регистрации на тренерскую должность.
        Следом за мной ушла и Кити. Мы все так же продолжали жить вместе, и меня совершенно не вдохновляло то, что моя девушка регулярно лезет под пули или в драку. Зарплата в этом бойцовском клубе, конечно, и в подметки не годилась тем деньгам, которые платил Агент, но, зато, здесь я не рисковал жизнью каждую минуту. Мне хватило и того единственного раза. Да и, все-таки, и на эту сумму можно было прожить месяц вдвоем, если разумно ее тратить.
        Я все так же носил эту фигурную бороду и оставался лысым. Но не полностью. Ото лба и до начала шеи через всю мою голову и затылок тянулся широкий ирокез. Отличие от того идиотизма, что сделала мне подруга Кити, заключалось в том, что длина этого никогда не превышала десяти миллиметров. Я регулярно брил голову вокруг него налысо и подстригал ирокез, держа прическу в форме.
        Жизнь, в целом, налаживалась.
        По пути к ближайшей монорельсной станции я всегда проходил мимо дома Пантеры. Однажды даже увидел ее саму, выходящую из двери. Но я брел в толпе республиканцев, одетый и подстриженный совершенно не так, как раньше, поэтому она меня даже не заметила.
        Одежду ее брата я так и не удосужился вернуть. Сперва было не до этого, а потом просто не мог себя заставить сделать этого. Не хотелось снова встречаться с Пантерой, ведь это могло произойти и случайно. У меня не осталось к ней никаких чувств. Во всяком случае, мне так казалось.
        Я даже не знал, люблю ли я Кити. Конечно же, она мне нравилась. Она тянула к себе своей искренностью, простотой и чистой душой, как бы глупо и неприменимо это не звучало по отношению к бывшему солдату. Кити была той девушкой, с которой можно было прожить счастливую жизнь, но я не воспринимал ее как любимую женщину. Она представала, прежде всего, лучшим другом на этой земле, а лишь потом только любовницей и практически гражданской женой. Возможно дело было в том, что я частично поменял представления о любви после того, что произошло между мной и Пантерой. Всей ситуации до конца я еще просто-напросто не понимал.
        После сегодняшней тренировки я, как обычно, добрался до монорельса, а потом и до дома. Кити встретила меня на кухне. Она готовила ужин, но, увидев меня, мигом бросила кухонный нож.
        - Клин! - завопила Кити, бегом преодолела разделявшее нас расстояние и запрыгнула на меня, обвив ногами.
        От такого действия я отлетел к стенке. Кити запечатлела на моих губах смачный поцелуй и ткнулась носом мне в ухо.
        - Пришли результаты анализа твоей крови. Письмо на моем электронном ящике. Я не открывала, ждала тебя, - прошептала она.
        По моей коже пробежали мурашки. Я тут же спустил ее на пол и сглотнул образовавшийся в горле комок.
        - Я должен это видеть, - ответил я ей.
        Пока Кити доставала КПК и искала нужное сообщение, в моей голове не прибавилось ни одной новой мысли. Там все было заполнено пустотой.
        Кровь на анализ мы отдали четыре дня назад. Я не хотел делать этого раньше, потому что, даже при условии большой взятки и проведения этого теста совершенно нелегально, всегда оставалась вероятность, что меня каким-нибудь образом вычислят. Мне совсем не хотелось, чтобы это произошло сразу же на днях после того, как мы по полной засветились при ограблении. Страховался я около месяца, а теперь с нетерпением ждал результата.
        Кити сунула мне КПК в руку, и я пробежал глазами текст на экране. Потом прочитал его еще раз. И снова.
        - Ничего не нашли, - я мрачно вернул ей КПК, - кроме того, что кровь быстрее свертывается, переносит большее количество адреналина, чем у среднестатистического человека, ну и всякую подобную лабуду. Никаких инородных веществ.
        Я глубоко вздохнул и сполз по стене вниз на пол. Кити изучала текст на экране еще несколько секунд, а потом тоже присоединилась ко мне. Села рядом и положила голову мне на плечо.
        - А я-то думала, устроим праздник, - тихо пробормотала она. - Почему они не нашли ничего? Может, вакцина просто выступает катализатором, а потом разлагается в организме? Или впитывается в мышечную ткань?
        - Я не медик. Понятия не имею.
        - Ну а вообще, может такое быть? Или это чушь?
        Я ничего не ответил. Просто потому, что не знал ответа на этот вопрос.
        - Клин, что происходит? Черт… я никак не могу это даже в голову взять, - она продолжала говорить очень тихо, а голос начинал подрагивать, - почему твоя дорога к спасению все время обрубается?
        Я посмотрел Кити в глаза и увидел там слезы. По сердцу словно провели острым ножом.
        - Я не обрубил дорогу, - ответил я, - а просто сделал ее длиннее и гораздо сложнее.
        Кити не смогла сдержаться и заплакала. Слезы градом покатились по ее щекам. Она залезла на меня сверху, крепко обняла и, уткнувшись лицом в мое плечо, продолжила рыдать.
        И только тогда, увидев, какую боль она испытывала в страхе за мою жизнь, я окончательно осознал, насколько я стал ей дорог за этот жалкий месяц. И вспомнил, как у нас с ней все начиналось…

«Я уродливая? Я знаю, что ты сейчас думаешь! Что не хочешь целовать мужикоподобную девку!»

«Если я держу себя в форме… если я воевала… если я зарабатываю деньги наемничеством просто потому, что больше ничего не умею, это не значит, что я не могу хотеть немного ласки и любви, Клин!»
        Прижимая ее к себе сейчас, я окончательно утвердился во мнении, что действительно люблю эту девушку. И решился сказать ей об этом.
        - Я тебя люблю, - прошептал я ей на ухо.
        Кити даже перестала плакать, подняла голову и заглянула мне в глаза.
        - Ты это впервые мне говоришь, - прошептала она.
        - Потому что искренне, - ответил я. - Я действительно тебя люблю. Не знаю, как это еще выразить.
        Она молчала. В моей голове мелькнула дикая мысль, и я тут же ее озвучил.
        - Я хочу убраться с тобой вдвоем с этой планеты. Только ты и я. Где-нибудь в далекой-предалекой галактике, подальше от этого чертового Альянса, Республики и всего связанного с ними дерьма.
        Кити широко распахнула глаза от удивления.
        - Ты правда этого хочешь? - дрожащим голосом выдавила из себя она.
        Я взял ее за руку.
        - Я вернусь на свою базу и заберу с собой столько вакцины, сколько смогу унести. А потом я снова прилечу сюда. К тебе.
        По щекам Кити снова покатились слезы.
        - Выйдешь за меня замуж, если я вернусь живым? - спросил я. - Мне нужно быть уверенным, что мне есть зачем возвращаться.
        - Конечно, выйду, - еле выдавила из себя Кити.
        - Я очень тебя люблю, - снова сказал я и, аккуратно взяв ее на руки, поднялся на ноги. Поставил Кити на пол.
        - Как ты собираешься долететь до своей базы? - спросила она. - Откуда возьмешь корабль и пилота? Алекс сможет помочь?
        - Здесь Агент, фактически, укрываемый государством военный преступник. Да, он смог легализовать меня, но не думаю, что у него есть связи среди армии. А даже если и есть, то вряд ли ему дадут добро на такую операцию. Риск слишком велик. Никто и близко не подпустит такого человека, как он, назад к чему-то, хоть немного касающемуся войны. Вдруг он захочет продать местоположение этого города Республики Альянсу и вернуться назад?
        - Он же не такой идиот, чтоб хотеть туда вернуться, - заметила Кити.
        - Я знаю, - кивнул я, - но никто не будет думать об этом, здесь сыграет ключевую роль фактор предосторожности. Агент никаким образом не сможет ни на что повлиять. Мне может помочь только один человек.
        Часть третья

«Естественный отбор»

2 1
        В рюкзаке были лишь джинсы и майка. Одежда брата Пантеры. Как я и обещал сам себе, я собирался ее вернуть. На моей правой руке была надета перчатка, подаренная давным-давно Вирусом, а за спиной, прикрытый кожаной курткой, висел чехол с тесаком. Пистолет я просто заткнул за пояс джинсов.
        Я ни в коем случае не пошел бы к Пантере без оружия. Может, мы и расстались тогда на параллельных друг к другу отношениях, но я не мог игнорировать то, как она получасом ранее выхватила пистолет-пулемет и попыталась меня убить.
        Я не хотел совершать прежних ошибок. Еще больше не хотел обращаться к ней, но жизнь не оставила мне другого выбора.
        Я вышел из вагона монорельса, спустился на лифте вниз на улицу и пошел к дому своей бывшей подруги и любовницы, а теперь уже, даже не знаю… Врага? Совершенно постороннего человека? Я понятия не имел.

«Вот сейчас и узнаю», - подумал я спустя сотню метров, когда уже оказался напротив входной двери.
        Я не стал вызывать ее по переговорному комлинку. Подумал о том, что, скорее всего, увидев меня на камерах, Пантера просто не откроет дверь. Поэтому я сжал руку в кулак и весьма настойчиво и громко постучал.
        Несколько прохожих с опаской покосились на меня, расценив этот стук как самый банальный идиотизм. В принципе, их вполне можно было понять. Сам я так вообще бы счел это подозрительным.
        Она не открывала. Я постучал снова.
        - Что вам нужно? - услышал я голос за своей спиной.
        Оглянулся и встретился с Пантерой взглядом.
        - Привет, - выдавил из себя я.
        Некоторое время она осматривала мое лицо и не могла вспомнить. Многодневную щетину, которую я весьма редко сбривал, заменило гладко выбритое лицо с контурной бородой, а на практически лысой голове вместо коротких волос красовался, в принципе, такой же короткий ирокез.
        В какой-то момент глаза Пантеры широко распахнулись.
        - Клин? - в шоке прошептала она.
        - Да, - кивнул я, - можно мне зайти? Дело очень важное.
        Она прошла мимо меня, положила ладонь на сенсорную панель, и дверь открылась, пропуская ее внутрь.
        - Заходи, - сухо ответила Пантера и вошла внутрь.
        Я сглотнул образовавшийся в горле ком и последовал за ней, захлопнув за собой дверь.
        - Идем на второй этаж. Проходи на кухню. Там и поговорим, - сказала она. - Не в сауне ведь, верно?
        Я прикинул в уме примерное количество колюще-режущих предметов, которое наверняка хранилось там как бытовые приборы, и приготовился к самому худшему.
        Ну не мог я чувствовать себя здесь комфортно, особенно после того, как поймал от нее пару пуль.
        Войдя на кухню, я сел спиной к двери, чтоб, в случае чего, оставить себе поле для отступления. Пантера стала по другую сторону кухонного стола и окинула меня ироничным взглядом.
        - Специально так устроился? Ищешь пути отхода?
        - Последний наш разговор закончился перестрелкой, - ответил я.
        - Нет, - она покачала головой, - был еще разговор после перестрелки. Когда ты кровоточил и объяснял мне, почему так поступил с моим братом. Поразмыслив над этим в одиночестве, я поняла, что, на самом деле, глупо тебя винить в этом. Я бы тоже поступила точно так же, но это совершенно не меняет моего нынешнего отношения к тебе.
        - Но сперва ты по мне начала палить.
        - Я искала убийцу брата несколько лет, а потом им оказался единственный человек, которого я смогла полюбить. Ты был для меня всем, Клин, а в одночасье оказался никем, вызвав лишь дичайшую тягу мести. Ты появился здесь только для того, чтобы поговорить об этом? Захотел вернуться? Можешь сразу уходить.
        - Нет, - покачал головой я, - если честно, я вообще не за этим.
        Меня затронули за живое ее слова.

«Значит, всем, а потом никем», - подумалось мне.
        Я скинул с плеч рюкзак, расстегнул его и достал одежду, которую получил в этом самом доме от Пантеры примерно месяц назад. Положил ее на стол.
        На глаза девушки навернулись слезы.
        - Лучше бы ты ее сжег, - выдавила из себя она, - а не тащил назад.
        Я никак не отреагировал на эти слова.
        - Зачем ты пришел, Клин? - повторила она.
        - Нужна твоя помощь, - тихо ответил я.
        - Ты от властей скрываешься? - спросила она, протерев глаза ладонью.
        - Почему это? - поднял брови я.
        - Борода, ирокез, почти лысая голова, - пояснила Пантера. - Или решил стать фриком?
        - Просто поменял имидж, - соврал я. - Вместе с жизнью.
        - Где работаешь? - продолжала допрос она.
        - Тренирую молодняк в Тибуроне, - я мотнул головой в ту сторону, в которой располагался клуб.
        - Надо же, - хмыкнула Пантера, - то есть, ты абсолютно никак не связан с тем грабежом бизнесмена месячной давности?
        - Ты о чем? - попытался соврать я, совершенно не понимая, каким вообще образом ей стало это известно.
        - Ну как же. Месяц назад было совершено ограбление с покушением на убийство нашего гражданина. Он выжил. Но были похищены его сбережения на сумму около четырех миллионов, если я не ошибаюсь. Грабили двое. Парень и девушка. Действовали открыто и агрессивно. Даже засветились на камерах.
        - Нет, это не я, точно.
        - В сети есть даже ролик с видеокамер наблюдения, в котором эти двое, совершенно никого не боясь, в открытую проходят по холлу отеля, при этом запугивая портье. Качество вполне приемлемое. Да и лицо твое, Клин, великолепно узнается, даже прикрытое очками. Во всяком случае, для меня. Но это ведь я, а не какой-нибудь из следователей, ведущих это дело, для которых ты - одна из нескольких миллионов рож, проживающих здесь. Ты ко мне пришел за прикрытием?
        - Нет, - ответил я, понимая, что отрицать произошедшее уже бессмысленно, - прикрытие мне незачем. Тут все намного сложнее. Без тебя я точно покойник.
        - У тебя пять минут, - безэмоциональным голосом произнесла Пантера. - И постарайся как можно короче и информативнее.

«Короче? - подумал я. - Ладно».
        - Мне вживили какую-то дрянь на моей бывшей базе. Если я не выведу ее из организма в течение ближайшего месяца, то мой мозг закипит прямо в черепе, а сердце взорвется изнутри. Максимально информативно?
        Соврать пришлось по нескольким причинам. Я считал, что Пантере совершенно необязательно знать истинную цель моего визита домой. Так же я не хотел посвящать ее в историю с генами и вакциной. А подобный рассказ вполне тянул на истину, если не вдаваться в слишком уж глубокие подробности.
        - Я медленно и мучительно подыхаю. Мне просто как воздух нужен билет домой.
        Пантера не изменилась в лице ни на йоту.
        - Что ты хочешь от меня?
        - Ты военный человек, - сказал я, - ты сможешь обеспечить мне легкий истребитель и пилота, который забросит меня на территорию Альянса, на тот самый пустырь, с которого нас забрали. Это все, что я прошу. Помоги мне вернуться и спасти свою жизнь.
        - Нет, - ответила она. - Это вряд ли.

«Твою мать!»
        - Почему? - спросил я вслух.
        - Все это не так легко провернуть. Никто просто так не выпустит с территории базы военный истребитель. Я не обладаю властью, которая позволила бы мне распоряжаться частью авиации. Все, что я могла бы сделать, это закинуть тебя вместе с диверсионной группой куда-нибудь, но вряд ли на твою базу. Не уверена, что она является одной из приоритетных целей.
        Я решил сыграть ва-банк.
        - Там выращивают новую армию суперсолдат, - выдал я свой главный козырь. - Генные мутанты с повышенной скоростью, силой, реакцией, выносливостью. Человеческое тело доводится до кондиции совершенного убийцы. Догадываешься, против кого они будут использовать этих солдат?
        - Клин, что за чушь? - голос Пантеры слегка дрогнул, когда она задавала этот вопрос. - Кто доверит пехотинцу такую информацию?
        Вот теперь у меня точно не оставалось выбора. Но я все равно продолжал врать, не открывая правду полностью.
        - Я был одним из солдат того эксперимента. Мне ввели первую дозу, и она трансформировала мою силу, скорость и остальное. Но потом я прервал процедуру мутации организма, потерял эти качества, а теперь подыхаю.

«Боже, ну как же тупо это звучит, если знать настоящую правду!»
        - Ты меня за дуру держишь? - презрительно спросила Пантера. - Кто в здравом уме прервал бы такую трансформацию? Ты не умеешь врать, Клин!
        - Я прервал ее, потому что спас от гибели одну рыжеволосую девчонку, которую собирались казнить на потеху толпе, - тут же сориентировался я. - А потом мне пришлось сбежать вместе с ней сюда. Тем самым я подарил ей новую жизнь, а себе - надвигающуюся смерть.
        Только после этого она, похоже, начала мне верить.
        - Клин, ты должен понять одну простую вещь. Даже если это правда…
        - Это правда, - перебил я.
        - … то у меня все равно нет никаких подтверждений, чтобы предоставить информацию главам военного совета. Никто не поверит словам, особенно, если они узнают, что эти слова принадлежат бывшему солдату Альянса. Извини, но вариант совершенно нереальный.
        - У тебя есть пустые инъекторы? - спросил я. - Может, в аптечках запасные для каких-нибудь препаратов?
        - Должны быть, а что?
        - Дай его мне, и будут тебе доказательства.
        Пантера открыла какой-то ящик и извлекла из него аптечку. Нашла пустой инъектор и бросила его мне. Я поймал и тут же воткнул прибор себе в вену. Спустя несколько секунд его емкость наполнилась моей кровью.
        Я положил инъектор на стол.
        - Это - твои доказательства. Кровь отличается от крови обычных людей. Пусть ее изучат, а потом принимают решения. Не думаю, что вас это не удивит. Или республиканцы тоже проводят такие опыты?
        - Не знаю. Во всяком случае, никогда о подобном не слышала, - Пантера взяла инъектор. - Клин, а ты не думаешь о том, что они потребуют привести того, кто отдал эту кровь?
        - Сколько тебе лет?! - разозлился я. - Ты не умеешь врать?! Скажи, что купила этот образец у какого-нибудь барыги с улицы, который тут же смылся! Что, думаешь, сюда ни один человек Альянса не пролез нелегально?!
        - Один уж точно пролез, - в тон мне ответила Пантера. - Легенда все равно идиотская.
        Я молчал и смотрел ей прямо в глаза.
        - Я постараюсь что-нибудь сделать, - спустя секунд двадцать молчания, ответила Пантера. - Но ничего не могу обещать. Оставь мне какой-нибудь контакт связи с тобой.
        Из этого у меня был только комлинк Кити. Я дал ей код связи. Пантера сохранила его в памяти своего комлинка и посмотрела информацию о клиенте.
        - У тебя появилась девушка? - спросила она.

«Сожительница, вместе снимаем квартиру», - хотел соврать я.
        - Да, - почему-то ответил я честно.
        - И как она?
        - Я не причинил ей боль, за которую приходится отвечать, потому что я не в силах ничего изменить, - ответил я. - С ней мне не приходится жалеть о событиях давних дней, которые разрушили дни сегодняшние. Так что, все хорошо.
        Пантера ничего не ответила. Мне хотелось верить в то, что она просто по-человечески понимала меня. Но она не проронила ни звука.
        Я понял, что пора уходить. Встал со стула.
        - Спасибо тебе.
        - Я еще ничего не сделала.
        - Спасибо, что выслушала и хотя бы попытаешься помочь.
        Пантера впервые за это время по-настоящему тепло улыбнулась.
        - Я тоже иногда рада тому, что один парень спас совершенно незнакомую рыжую девчонку, - сказала она.
        - А я об этом никогда и не жалел, - ответил я, даже не зная, вру ли сейчас, или же говорю правду.
        Я вышел с кухни, спустился на первый этаж, прошел по коридору и открыл дверь.
        - Я свяжусь с тобой, как только станет что-то известно, - сказала Пантера мне вслед.
        - Спасибо, Лиз, - сказал я, и вышел.
        Теперь мне предстояло только ждать. Самым тяжелым для меня было осознание того, что если Пантеру пошлют подальше с этой идеей, то меня действительно ждет медленная и мучительная смерть, потому что других возможностей выхода из этой ситуации я не видел.
        Пытаясь отвлечься от этих мрачных мыслей, я вспомнил об еще одном деле, которое я запланировал на сегодня. Во внутреннем кармане моей куртки лежала толстая пачка местных денег. Отложенный на черный день остаток того, что заплатил мне Агент за налет на бизнесмена.
        Ноги сами принесли меня в ювелирный магазин. Все кредитки ушли на роскошное золотое кольцо, усыпанное различными драгоценными камнями. На территории Альянса такого уж точно не встретишь, но, к моему счастью, я смотрел множество фильмов и запомнил, какие украшения выбирались в подобных случаях.
        - Собираешься кого-то осчастливить? - поинтересовалась девушка-продавец.
        - Если бы я был в этом стопроцентно уверен… - пробормотал я себе под нос, забрал кольцо и вышел.
        Его я хотел подарить Кити в тот день, когда мне придется улететь отсюда. Но, поговорив с Пантерой и растеряв долю былой уверенности, я решил сместить эту дату.
        Кити встретила меня у порога, как будто бы и не отходив от него все то время, пока я отсутствовал.
        - Как все прошло? - выпалила она. - Что сказала Пантера?
        Я закрыл за собой дверь.
        - Она не знает, - ответил я. - Я оставил ей код твоего комлинка как средство связи. Буду ждать любую информацию.
        Лицо Кити стало еще мрачнее, чем раньше.
        - Я не верю, что она поможет тебе.
        - А я верю, Кити. Вера это то, что не дает свихнуться.
        На ее глаза навернулись слезы. Я провел ладонью по щеке любимой.
        - Не начинай даже, - тихо сказал я, - у меня для тебя кое-что есть. Я, если честно, думал сделать это, уже когда вернусь, а сейчас решил, что не стоит оттягивать такое событие. Нужно брать от жизни все, пока есть еще время.
        Вновь вспомнив старые фильмы, я встал на одно колено, достал из внутреннего кармана коробочку с кольцом и протянул ее Кити.
        - И это оставшееся время мне хочется провести только с тобой, - закончил я.
        Кити молчала как рыба, только задышала чаще обычного. Дрожащими руками взяла у меня коробочку и приоткрыла ее.
        - Обалдеть, - с трудом выдавила она из себя, - какое же оно классное…
        Я улыбнулся. Временами она действительно напоминала мне ребенка. Это, как правило, случалось в те минуты, когда она не избивала боксерский мешок в своей тренажерке, или когда я не вспоминал наше с ней совместное ограбление.
        - Можно у вас оформить брак без толпы друзей, свидетелей и этих никому не нужных церемоний? - спросил я. - Просто прийти и соединиться в семью? Просто у нас только так и можно было.
        - Конечно, можно. Хоть в ближайшие полчаса, - прошептала Кити, не в силах поверить в происходящее.
        - Тогда веди меня туда прямо сейчас, - требовательным тоном сказал я, - пока я в панике не передумал.
        Кити улыбнулась и надела кольцо на палец.
        - Какое же оно классное, - повторила она опять же шепотом. - А откуда ты знаешь про церемонии, если у вас этого не было?
        - Я много фильмов смотрел. Не хочу тратить время на ненужную чушь. Просто хочу посвятить тебе все, что осталось.
        Улыбка тут же исчезла с лица Кити при моих последних словах. Я схватил ее за руку и потащил в спальню, где находился ее шкаф с одеждой.
        - Не смей даже думать о том, что я несу, - на ходу сказал я, - а то жизни не хватит, чтоб всю эту чушь оплакать.
        Я втолкнул Кити в спальню и закрыл за ней дверь, оставшись снаружи. Привалился к стене и выдохнул.
        Если бы мне полтора месяца назад рассказали о том, как изменится моя жизнь, думаю, это было бы отличным поводом повеселиться, обсуждая это под пиво с Вирусом и Кошкой.
        Тогда бы это казалось дикой глупостью.
        Сейчас это становилось новой гранью моей реальности.

22
        - Из-за тебя погиб Вирус, Клин! Это ты уничтожил его! Ты развязал эту войну! Ты принес смерть! - яростно ревет Кошка и прыгает ко мне, замахиваясь кулаком.
        Я выхватываю тесак и, сделав шаг влево, наношу рубящий удар.
        Лезвие влетает Кошке в шею. Она уже почему-то стоит на месте, а на атаку нет и намека. Тесак перерубает ее горло, а я, описывая в воздухе вертушку, бью по ее голове ногой. На некоторое время из-за фонтана крови я ничего не вижу. Когда красная пелена спадает с глаз, то я замечаю, что тело на земле принадлежит не Кошке, а Пантере. И ее отрубленная голова откатывается в сторону.
        - Он был моим братом, - хрипит голова, выплевывая кровь.
        Вдруг что-то ярко вспыхивает, и все это пропадает, а передо мной материализуется Ворон, зажимая глубокую рану на животе.
        - Я ведь мог и не сдохнуть после твоей перчатки, - шепчет он.
        Я смотрю в глаза Ворону и в ту же секунду встречаюсь взглядом с Кити. - Я тебя люблю, - говорит она и резким движением руки вонзает мне в грудь мой же тесак. - Но за тобой тянется слишком кровавый след, Клин.

***
        Я проснулся в холодном поту. Сон, напугавший меня, некоторое время все еще стоял перед глазами. Сердце бешено колотилось.
        Рядом крепко спала Кити. Она была абсолютно голой, и прикрылась лишь тонкой простыней. На пальце теперь уже моей супруги поблескивало золотое кольцо. Никакой крови, никаких голов и тел поблизости не наблюдалось.
        Я попытался успокоиться. Судя по картине за окном, уже было как минимум раннее утро. Все еще по-прежнему доминировала темнота, прожекторы на куполе пока что светили не в полную силу, но постепенно разгорались и медленно увеличивали световой поток. Так здесь имитировалось восхождение солнца.
        Я потер лицо. Сон никак не возвращался. Подняв валявшиеся на полу джинсы, надел их и вышел из спальни. Есть совершенно не хотелось, тренажерка тоже совершенно к себе не манила. Я поразмыслил и вышел из дома на улицу.
        Здесь еще не было совершенно никого. Рабочее время республиканцев начнется только спустя пару часов, поэтому сейчас многие люди спали, и лишь в далеких от меня окнах многоэтажных зданий кое-где горел свет.
        Я обогнул домик Кити и вышел на задний двор. Он был совершенно небольшим, там помещался лишь столик и пара стульев. На один из них я и уселся.
        Из соседнего дома вышел мужчина лет сорока. Одет он был в синюю рубашку нараспашку и черные джинсы. Сосед Кити. Тед. Бывало, я перекидывался с ним парой фраз несколько раз за этот месяц, но в друзьях мы друг у друга вовсе не ходили.
        - Не спится, Эрик? - окликнул он меня и подошел к метровому заборчику, разделявшему участки.
        - Привет, Тед, - махнул рукой я. - Не спится. Кошмары мучают.
        Он извлек из кармана джинсов пачку сигарет.
        - Закуришь?
        - Не-а, - я покачал головой.
        - Не против, если я зайду? Вижу, у тебя еще один свободный стул есть.
        - Заходи, конечно, - ответил я.
        Посторонний разговор бы мне сейчас вообще не помешал хотя бы для того, чтоб прочистить голову от навалившихся проблем.
        - Никак не могу бросить курить, - пожаловался Тед, садясь рядом.
        - Мне проще, - ответил я, - здесь главное не затянуть этот процесс.
        Тед был интересным человеком. Майор в отставке, мужик бывалый, старше меня в пару раз. Кити рассказывала, что он перебрался в этот город относительно недавно, а до этого воевал где-то в Африке. Я никогда не отличался особой общительностью, поэтому не расспрашивал Теда ни о чем. Если он начинал разговор при сиюминутной встрече, то я старался как можно вежливее уйти от ненужной мне беседы. Однако, сейчас мне как раз ее и недоставало.
        - Как дела у Кити? - спросил Тед, попыхивая сигаретой.
        - Спит, - ответил я, - дела, в общем, хорошо, но она себя сама вечно накручивает глупыми страхами.
        - Как и все женщины, Эрик.
        Я кивнул в знак согласия.
        - Я был удивлен, когда ты у нее поселился, - продолжил Тед, - около года живу здесь, а Кити все одна и одна. А тут вдруг с парнем и сразу живут вместе. Я понимаю, молодость, гормоны, ну а свадьба когда?
        - Вчера, - улыбнулся я.
        - На полном серьезе?
        - Ага, - я развел руками, - все к этому шло.

«Пришло за секунду в одночасье и внезапно», - тут же мелькнула в голове мысль.
        - Рад за вас, - ответил Тед.
        Вдруг он заметил мою татуировку на шее.
        - Клин? - прочитал он, приглядевшись. - Твой оперативный псевдоним что ли?
        Я отрицательно покачал головой.
        - Это тату - просто глупая ошибка детства. Выводить не хочу себе же в напоминание.
        Тед не поверил.
        - Клин, а кем ты работаешь? - вдруг поинтересовался он.
        - Тренирую молодняк в Тибуроне. Клуб по всяким единоборствам, - пояснил я. - А что?
        - А до этого, где работал? - вопросом ответил Тед.
        Это начинало походить на допрос, мне это совершенно не нравилось. Прежде, чем я успел ответить, он продолжил:
        - Знаешь, с моим опытом я всегда смогу определить военного человека. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что ты раньше служил?
        - Ошибешься, - соврал я, - никогда в жизни не брал в руки оружия. Я всегда преподавал самооборону, даже до того, как перебрался сюда.
        Сказал, а только потом понял, какой просчет допустил.
        - Перебрался? Ты не из этих мест, Клин?
        Нужно было срочно что-то придумывать. Меня настораживало, что Тед уже второй раз специально называл меня по псевдониму.
        - Почему ты называешь меня Клин? Я, вообще-то, Эрик, - почесал я голову, стараясь придать себе максимально непринужденный вид.
        - Откуда ты перебрался? - он, словно, не заметил моих слов.
        - Из Австралии, - ответил я наобум.
        - А, ну как же, знаю! - улыбнулся Тед. - Похожая подводная база возле Тасмании? Давно улетел оттуда?
        - Ага, она, - кивнул я, расслабившись. - Улетел оттуда года два назад.

«Угадал!» - подумалось мне.
        Тед вскочил со стула, резко отдалившись от меня на пару метров, и молниеносным движением выхватил из-за пояса джинсов пистолет, до этого прекрасно прикрываемый спадающим со спины до ягодиц краем его рубашки.
        - На Тасмании уже нет ни одной подводной базы, - отчеканил он, нацелив ствол мне в лицо. - Республиканец знал бы это. Тасмания была выжжена дотла ядерным ударом Альянса пять лет назад! Там же и был уничтожен подобный мегаполис на дне океана! Погибло несколько миллионов людей! А виною всему те твари, из числа которых ты сюда пришел, урод!
        Я лихорадочно думал.
        - Тебя выдала татуировка, - сказал Тед, - потому что твои дружки из Альянса около месяца назад на всех частотах трубили о том, что разыскивается пехотинец, оперативный псевдоним - «Клин». Личный номер - «13-47». Ход стратегический. Если бы тебя поймали свои, они бы тебя и завалили. Но, на всякий случай, они распространили нешифрованный сигнал о том, какую опасность ты представляешь, наверное, по всему земному шару. В надежде, что тебя грохнут республиканцы. Что ты натворил, Клин?
        - Я не Клин, ты совершаешь ошибку, - ответил я. - Я республиканец.
        - Ты что держишь меня за дебила? - Тед крепче стиснул рукоять пистолета, видимо, случайно задел кнопку, и обойма выпала из оружия на землю.
        Такой шанс я не мог упустить. Вскочив на ноги, я рванулся к Теду, но он мгновенно прыгнул спиной на землю и в полете выхватил из чехла на голени правой ноги шокер.
        - Стоять, сука! - заорал Тед.
        Меня от его вытянутой с парализующим оружием руки отделяло около полутора метров. Уверен, что если бы я рискнул сблизиться, Тед тут же пристрелил меня как собаку. Ну, точнее, долбанул током. Было бы между нами хотя бы полметра - я бы точно попытался. Но так мои шансы были близки к нулевым.
        - Старая уловка с падающей обоймой всегда срабатывает! - зло сказал Тед. - Ты думаешь, что я, боевой офицер, не в состоянии правильно держать пушку?
        Он меня переиграл, а я себя просто выдал с головой.
        - Добро пожаловать на территорию Республики, Клин! - зло сказал он и вытащил из нагрудного кармана рубашки комлинк. - Срочно собирайся и езжай на работу, - приказал он кому-то, спустя несколько секунд, - я сейчас привезу безумно ценный груз.
        Тут же он нажал на кнопку шокера, и всего через секунду меня насквозь прошил разряд, начисто выбив из сознания.

23
        В глазах забрезжил свет. Я через боль разлепил веки и обнаружил себя прикованным к стулу посреди совершенно пустой комнаты без окон, зато с единственной металлической дверью. Руки были соединены наручниками за спиной, ноги прикованы к ножкам стула. Пруты перетягивали мои бедра и голени. Не было возможности даже привстать. Поперек поясницы тоже шел металлический прут, прижимающий к спинке стула и замыкающийся за ней.

«Твою мать», - подумалось мне.
        Ситуация была патовая. В полном одиночестве и абсолютной тишине я просидел, наверное, минут десять. Потом дверь открылась, и зашел Тед. Он все так же был одет в ту самую рубашку и джинсы, а в руке держал пистолет.
        - Привет, 13-47, - сказал он, - или, может, лучше называть тебя Клин?
        Я молчал. Тед стал напротив и сложил руки на груди.
        - Если будешь молчать, то хуже будет только тебе, - Тед описал круг и оказался за моей спиной. Спустя секунду, он довольно ощутимо ударил меня рукоятью пистолета по затылку. Я сдержался, не проронив ни звука. Тед вернулся назад, стал напротив меня, засунул пистолет за пояс джинсов и несколько раз, что было сил, ударил меня кулаками по лицу. Стул зашатался, и я осознал, что он не прикручен к полу.
        Я сплюнул кровь прямо на пол, все еще сохраняя абсолютное молчание.
        - Будешь играть в камень, придется пытать Кити, - сообщил Тед, - все-таки она тоже совершила серьёзное преступление - укрывала у себя военного преступника. А пытать я ее буду прямо при тебе. Начну отрезать пальцы, потом перейду к носу и ушам.
        - Где она? - прорычал я.
        - Пока еще дома, - ответил Тед, - может, даже еще спит. Прошло всего полчаса с нашей встречи на заднем дворе. Я напарника жду, чтоб тебя сломать. Она просто профи в этом деле, поверь. Не скажешь ничего ты, мы с легкостью примемся за Кити.
        - Что тебе от меня надо? Я дезертир! Я замочил на своей базе несколько человек, чтобы спасти республиканку!
        Тед расхохотался.
        - Я что настолько похож на идиота, чтоб в такое поверить? Клин, ну хотя бы прояви уважение, как профессионал к профессионалу!
        - Я не вру, - ответил я. - Ее зовут Лиз. Оперативный псевдоним Пантера. Фамилии не знаю. Она майор.
        Внезапно Тед разозлился.
        - Да что за херню ты несешь? - взбесился он и резко ударил меня ногой в лицо.
        Я потерял равновесие и завалился вместе со стулом на спину. Чисто машинально попытался рывком подняться на ноги, но лишь перевернулся на бок, сдерживаемый путами.
        Тед прыжком добрался до меня и несколько раз ударил ногами в живот.
        - Я не знаю, откуда ты узнал про Лиз, но эта наглая ложь уже переходит все рамки!
        - заорал он, продолжая пинать меня по всему телу.
        - Тед, да какое тебе вообще дело до меня?! - крикнул я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закричать от невыносимой боли. - Ты же вообще в отставке!
        Тед остановился.
        - Ну ты вообще идиот, парень, - даже с каким-то удивлением в голосе ответил он, - ты что никогда не слышал о таких вещах как прикрытие? Я все еще на службе, но теперь ловлю кротов внутри города. С тех самых пор, как перебрался сюда с фронта. Подобных тебе уродов вяжу!
        Он резко согнул правую ногу в колене, подняв ее довольно высоко. Этот удар точно предназначался мне прямо в голову.
        Я даже почувствовал, как бешеная доза адреналина выделилась в мою кровь. Собрав все свои силы, я крутанулся, лежа на боку, ударив Теда ножками стула по опорной ноге.
        Он потерял равновесие и рухнул прямо на меня. Его лицо оказалось вплотную к моему, и я тут же резко ударил Теда головой в переносицу. Брызнула кровь, я услышал хруст его носа.
        Встать мне мешали, прежде всего, руки, скованные за спиной. В Академии нас специально учили выходить из таких ситуаций. Только вот в жизни мне это еще ни разу не пригождалось. Вот и настал момент. Чувствуя невыносимую боль в плечевых суставах, я описал ими полукруг и, выламывая себе плечи, перекинул руки на грудь. Схватился кистями за одежду Теда и, подтянувшись к противнику, перенес центр тяжести и завалился сверху него. Еще несколько раз ударил противника головой по носу, доламывая носовую кость.
        - Стоп, Клин! - услышал я за своей спиной звук передергиваемого затвора. - Слезь с него!
        Голос Пантеры я бы узнал везде и всегда. Я оттолкнулся от Теда кистями и скатился вбок. Лиз стояла в дверях комнаты с пистолетом в вытянутой руке.
        - Веселишься? - спросила она и достала из кармана брюк ключ от сковывающих меня металлических пут.
        - Что ты собираешься делать?! - харкая кровью, выдавил из себя Тед. - Ты спятила?! Ты хоть знаешь, кого собираешься выпустить?!
        - Знаю. Он как-то вытащил меня из такой же ситуации, - сказала Пантера и шагнула ко мне. В то же мгновение я вспомнил, что действительно бывал вместе с ней в похожем положении. В кабинете Ворона.

«У меня на этот счет другое мнение, 13-47, - эхом всплыли в памяти слова бывшего друга. - Сейчас мы начнем стандартную процедуру допроса. Побудешь еще немного вместе со своей сукой, пока вас обоих не грохнут».
        Тогда же я убил Рыка и серьезно ранил Ворона, после чего спас Пантере жизнь уже во второй раз.
        Я посмотрел в глаза Теду, все еще харкающемуся кровью, и сказал:
        - Я не врал тебе. Я действительно спасал ей жизнь не один раз.
        Тед ожидаемо плюнул мне в лицо кровью. Пантера взялась за спинку стула и оттащила меня от него на пару метров в сторону. Сняла путы с пояса и рук и кинула мне ключ.
        - Освобождай ноги, - и присела рядом с Тедом.
        Достала носовой платок и вытерла кровь с его лица.
        - Тебе нужен медик, - сказала Пантера.
        - Да что ты вообще несешь?! - разъяренно взорвался Тед. - Ты только что освободила врага, дура!
        - Успокойся, - Пантера взяла его за руку, - я сейчас все объясню.
        Я освободился, вытер кровь с лица и повел плечами. Они все еще ныли тупой болью.
        - Комлинк, - вспомнил я о Кити, - Лиз, мне нужен комлинк.
        Пантера достала из кармана куртки переговорное устройство и кинула его мне.
        - Скажи ей, что до вечера точно не вернешься, - сказала она.
        - Это почему?
        - Прими это как факт, Клин.

***
        Спустя час, я сидел уже в другой комнате за обычным столом и без наручников и оков. Пантера выдала мне военную куртку, чтоб я не оставался в одних джинсах. Кити я навешал на уши лапшу о том, что сегодня решится вопрос о том, организуют ли республиканцы отряд на штурм моей старой базы. Она поверила.
        Напротив меня ерзал на стуле Тед. На его носу был анестетический компресс, а лицо вокруг медленно заплывало синяком. Я выглядел немногим лучше. Лицо было сплошь покрыто кровоподтеками и ссадинами, но это было терпимо.
        Рядом с Тедом расположилась Пантера. Ей понадобилось около получаса на то, чтобы рассказать напарнику нашу с ней историю, а потом еще столько же времени ушло на обработку его и моих ран.
        - Зачем ты оставила меня здесь? - я смотрел только на Пантеру, нарочно не обращая внимания на Теда.
        - Я прогнала твою кровь через анализатор, - ответила она, - сразу после того, как ты ушел. Потом отослала результаты в нашу лабораторию. Попросила, чтоб ответ дали как можно быстрее. Результаты мне прислали сегодня ночью.

«Надо же, угадал!» - подумал я о том, о чем рассказывал Кити час назад, на самом деле не имея ни малейшего понятия о грядущих событиях.
        - И что с ними? - спросил я уже вслух.
        - Повышенная свертываемость… - начала Пантера.
        - Это я знаю уже, - перебил я ее, - что говорит командование?
        - Пока что ничего, - ответила Пантера. - Пришлось им рассказать все, что меня с тобой связывает. Опустила я только историю с братом.
        - А что с братом? У тебя есть брат? - спросил Тед.

«А, ну да, он же перебрался сюда не так давно, и навряд ли Пантера с ним откровенничала», - подумалось мне.
        - Есть. Он далеко отсюда, - ответила Лиз. - Насчет главных, Клин. Они потребовали увидеть тебя вживую, прежде чем собирать военную группу. Так что теперь твоя жизнь только в твоих собственных руках.
        Меня пробрала дрожь.
        - И когда идем? - выдавил из себя я.
        - Сейчас. Куртку застегни под горло, - посоветовала Пантера.
        - Они что приняли это решение посреди ночи? - мне как-то в это не очень верилось.
        - На нашей земле даже начальство работает по строгому графику, когда днем, а когда ночью. Военная часть никогда не остается без главнокомандующих. На самом деле есть две смены, - пояснила Пантера. - Я, конечно, могла подождать дневной, но подкинула информацию и идею, как только уже могла оперировать данными. Ты недоволен?
        - Да нет, доволен, - пробормотал я, - что мне им говорить?
        - Импровизируй, - сказала она и встала со стула.
        Я поднялся и вслед за ней вышел из комнаты. Замыкавший цепь Тед захлопнул дверь за собой.
        Пантера вела меня по узкому коридору, минуя различные ответвления, пока не остановилась возле, казалось бы, совершенно неотличимой от других простой деревянной двери.
        - Нам сюда, - сказала она. - Постарайся помалкивать и говорить только тогда, когда спросят.
        - Ладно, - кивнул я.
        Пантера окинула меня оценивающим взглядом.
        - Выглядишь как заключенный на прогулке, Клин, - заметила она недовольно.
        - Тед, зато, похож на охранника, преграждавшего мне путь к побегу, - в тон ей ответил я.
        - А что? Так и есть, - сказала Пантера. - Тед, ты ждешь в коридоре. Они так приказали, - она толкнула дверь.
        Я зашел за ней и оказался в просторной комнате. Прямо перед дверью располагался длинный стол из красного дерева, за которым в дорогих мягких креслах в ряд сидели семеро мужчин на вид лет от пятидесяти и до семидесяти с лишним. По бокам комнаты стояли два длинных шкафа. Я не стал изучать их содержимое, дабы лишний раз не вертеть головой по сторонам, особенно в такой важный момент. Перед мужчинами стоял один простой металлический столик с двумя такими же стульями. Один командующий указал на этот стол, и Пантера села. Я тут же повторил ее действие.
        - Майор Лиз Кетч, - начал старик, сидящий по центру. Я заметил на его плечах генеральские погоны, - это он?
        - Так точно, - ответила Пантера.
        - Представься, солдат, - обратился он ко мне.
        - 13-47, Клин, рядовой, - отчеканил я.
        - Давно ты на нашей земле, Клин? - продолжал он спрашивать.
        Остальные не проронили ни звука. Никто даже не пытался перебить этого старика. Наверняка он был главным среди них.
        - Месяц.
        - И, конечно же, ты попал сюда нелегально.
        Это был не вопрос.
        - Так и есть, - подтвердил я.
        - Я привела его, сэр, - обратилась к генералу Пантера.
        - Майор Кетч, вам известно, как наказывают у нас за подобное преступление? Фактически, вы провели на территорию Республики врага.
        - Мне это известно, сэр.
        - И как же?
        - Если солдат республиканской армии прямо причастен к прямому проникновению врага на территорию военного или же гражданского объекта, то солдат обязан понести наказание в виде лишения звания, армейских привилегий, а затем и полного изгнания из армии. После чего прямо причастный к такому преступлению солдат карается пожизненным сроком тюремного заключения, сэр!

«У нас бы никто не стал тратить средства на то, чтобы содержать такого преступника в тюрьме, - подумал я, - просто швырнули бы под расстрел и потом произвели последующее сожжение тела».
        - Если же солдат республиканской армии косвенно причастен… - продолжила Пантера.
        - Достаточно, - прервал ее генерал. - Вы причастны прямо, майор Кетч.

«Потому что, Клин, я майор по званию. Пусть ты из Альянса, но ты спас от смерти офицера и пошел против своих. Тут такое весьма высоко ценится», - всплыли в моей памяти слова Пантеры.
        Она или ошиблась тогда, или специально соврала, чтоб успокоить меня, прекрасно зная, какое на самом деле наказание понесет.
        Почему-то я верил в последнее.
        - Ее бы убили там, - влез я, - я спас жизнь Пантеры два раза. За помощь республиканке должны были убить и меня. У нас не сажают на всю жизнь. Поэтому она и помогла мне. Сделала практически то же самое, что и я для нее.
        Я ожидал, что сейчас меня просто выставят из комнаты вон, но, на удивление, генерал заинтересовался моими словами.
        - Кстати, это интересно, - сказал он. - Если на нашей земле и появляется солдат Альянса, то, как правило, это военный преступник, продающий свою базу в обмен на укрытие и нормальную жизнь. Но лично я за всю свою карьеру никогда не встречался с тем, чтобы вы попадали сюда, спасая наших людей. Почему ты сделал это?
        - Она провалила план по уничтожению моей базы. Ее хотели казнить. Я выкрал Пантеру и втайне от руководства забрал к себе домой. Вылечил ее травмы, обработал раны и дал нормальное жилье. При этом я прекрасно знал, что мне грозит смерть, если вдруг меня раскроют. Так и вышло. Меня раскрыли после атаки ваших солдат на мою базу. Лиз пытали первой, потом привели меня. Я убил одного солдата из караула, оглушил другого и ранил последнего. Забрал ее и сбежал. Сам я хотел попытаться рвануть на другую планету, но Лиз убедила меня отправиться именно сюда.
        - Ты не ответил на вопрос «почему», - заметил генерал.
        - Я полюбил ее.
        - Неужели прямо там? Сразу же в тот миг, когда она чуть не убила вас всех? Твое сердце мигом воспылало, сынок?
        Он издевался. Этот старый урод надо мной просто глумился, прекрасно понимая, что сейчас и моя жизнь, и жизнь Пантеры находится только в его руках.
        - Нет, - повторил я, стараясь не сорваться.
        - Тогда ответь, почему ты спас ее?
        - Да что, разве нужна какая-то причина, чтобы спасти человеку жизнь?! - не выдержал я. - Да, я враг для вас! Я чертов урод, убивавший ваших людей! Я воевал против республики около полутора лет на передовых фронтах, а потом в один прекрасный день я спас девушку! Просто взял и спас! Не думая, зачем, почему, и что, мать его, будет дальше! Я - не машина для убийства, не идеальная шестеренка Альянса! И мне нечего ответить на ваш вопрос «почему», кроме слов «потому что»! Не было причины! НЕ БЫЛО! - не выдержал я и разразился криком, ударив кулаками по столу. - Сколько уже идет война? Я родился посреди этого всего! И я устал убивать! Я не хочу так жить! А вы, сидя здесь, задаете мне один и тот же тупой вопрос! Что вам мешает прозреть?! У меня есть мечта! Она появилась после встречи с Пантерой! Мечта простая - перестать убивать и умереть далеко отсюда, под небом, а не посреди военной пустыни или под мертвым куполом морского города! И только ради появления этой мечты и цели, уже только поэтому, я не жалею, что спас ее, и никогда не буду жалеть!
        - Нам конец, - прошептала Пантера так тихо, что ее услышал только я.
        Но, к моему просто дичайшему удивлению, старик улыбнулся. Он окинул меня оценивающим взглядом и произнес:
        - Это интересно, Клин. Но почему ты не говоришь о том, что медленно умираешь? Почему не рассказываешь об опытах над людьми? О том, что ты - неудавшийся генный мутант? Дело не только в мечте и спасении жизни майора Кетч. Сейчас ты хочешь спасти свою жизнь, разве я не прав?
        - Я прервал трансформацию из-за того, что спас Пантеру, - снова соврал я в точности так же, как врал и ей, - подарив ей новую жизнь, я, прекрасно понимая, что делаю, забрал у себя же свою. Теперь я хочу вернуть ее назад, пока не истекло время.
        - И это все причины?
        - Я женился вчера вечером, - ответил я. - У меня появилась любимая девушка, я прожил с ней месяц, а вчера женился на ней. Я не хочу умирать. Я хочу быть с ней. Провести всю оставшуюся жизнь с республиканкой. С врагом, как сказали бы вы.
        - А как же Лиз? - мигом вспомнил дед. - Ты же только что говорил, что полюбил ее.
        - Но я не ответила ему взаимностью, сэр, - ответила за меня Пантера, - я помогла Клину сохранить его жизнь, потому что он помог мне точно так же. Дважды. И сейчас я пошла на это, чтобы вернуть второй долг.
        Дед о чем-то задумался. Минуту мы просидели в молчании, пока он не взял со стола какую-то папку.
        - Подробный отчет о составе твоей крови, - ткнул он в меня пальцем. - Весьма и весьма любопытно. Но что, если ты единичный продукт? Что, если проекта давно не существует?
        - А вы сами мне ответьте, - тихо сказал я, - закрывают ли проекты подобного уровня?
        Он снова улыбнулся. На этот раз довольно хитро.
        - Хорошо. Я вас понял, - произнес генерал. - Ждите решения за дверью. Майор Кетч, вы зайдёте сюда спустя ровно двадцать минут.
        Мы встали из-за стола одновременно и покинули комнату. Снаружи все так же ждал Тед. Я привалился к стене и выдохнул. Пантера молчала.
        Прошли уже почти все отведенные нам минуты, когда я, наконец, не выдержал разрывавших меня мыслей и решился прервать повисшее молчание.
        - Ты ведь с самого начала была в курсе, что, если они узнают, тебя тут же бросят за решетку, - сказал я Пантере. - Ведь так?
        - Так, - ответила она.
        - Тогда зачем ты так рискуешь сейчас?
        - Ты же сам должен понимать, - тихо произнесла она, - я дарю тебе новый шанс жить. Как ты мне когда-то.
        - Ты сказала там правду?
        - Когда именно?
        - Когда сказала, что не любила меня никогда.
        Тед презрительно фыркнул.
        - Тебе весело? - прошипел я, уставившись ему прямо в глаза.
        - Ты не охренел, сопляк? Ты вообще понимаешь, на кого… - начал он, стиснув кулаки.
        - Давай, дедуля! - я завелся не на шутку, просто с одного этого его смешка, и готов был оторвать Теду голову прямо здесь. - Рискни! Сейчас на мне нет браслетов!
        Пантера взмахнула руками.
        - Так, хватит! Заткнулись оба, трепачи! - она перевела дух, посмотрела на меня и продолжила. - Нет. Тогда, - она сделала ударение на слове «тогда», - я, и правда, действительно любила тебя, Клин. Но люди меняются. И меняются чувства. Иногда даже за такое небольшое время, которое, к примеру, может занять произношение короткой фразы.
        Я прекрасно понимал, о чем она говорит.
        - Я не мог скрыть это от тебя. Как раз потому, что полюбил. Прости. Есть вещи, о которых, видимо, лучше молчать всегда. Но я вряд ли смог бы жить с осознанием того, что ты не в курсе, а я при этом нахожусь рядом.
        - О чем это он? - вставил Тед, обращаясь к Пантере.
        Она словно не заметила его вопроса.
        - Но ты ведь все равно ушел, Клин.
        - Так было лучше для нас обоих, - тихо ответил я.
        - Может быть, - прошептала Пантера.
        Несколько секунд мы молчали.
        - Как ее зовут, Клин? - спросила Пантера.
        - Кити, - ответил я.
        - И ты действительно так ее любишь?
        - Так же сильно, как любил тебя, - честно ответил я.
        На глаза Пантеры навернулись слезы.
        - Я надеюсь, что ты к ней вернешься, Клин, - сказала она и снова вошла внутрь кабинета главнокомандующих.
        Я тоже на это надеялся.

24
        Тесак привычно висел на бедре в своем родном чехле. На правой кисти красовалась подаренная Вирусом перчатка. Пистолет болтался в кобуре на поясе, но вот руки были скованы титановыми браслетами. В форме Альянса, которую выдали для этой операции, я точно смотрелся как военнопленный. Если, конечно, закрыть глаза на то, что мои стражники были одеты точно так же.
        Везде были свои условности. На местный аэро… или, учитывая то, на чем нам предполагалось перемещаться, лучше назвать его космодром, меня привели закованным в наручники, а на голову надели специальный шлем, включающий настолько густую внутреннюю тонировку, что я не мог разглядеть ничего вокруг.
        Группу собрали за неделю. Вели ее Пантера и Тед. Последний вызвался на это дело сам, поскольку ни на сотую долю процента не доверял мне, а вот Лиз просто поставили перед фактом. Насколько я знал, у них был конкретный приказ - вернуть меня после дела назад и ни в коем случае не допустить утечки информации. Прямо в спину мне вшили миниатюрную взрывчатку, заряда которой с головой бы хватило на то, чтобы разнести все тело в клочья. Это было дополнительной страховкой на тот случай, если я сбегу от группы - они могли взорвать меня на расстоянии. Детонатор был только у Пантеры. Самым ужасным было то, что сам я избавиться от взрывчатки не мог. По внешнему виду она выглядела как пластина пять сантиметров на три в периметре и еще полсантиметра в высоту. И вот эту самую пластину прикрепили прямо на спину поверх моего позвоночника, а место операции сверху покрыли слоем искусственной кожи, дабы не было видно саму взрывчатку. Пластина выпускала порядка десяти контактов в мою плоть. Суть была в том, что она держалась в спокойном состоянии, только когда ловила своими датчиками импульсы человеческого тела. Снять
ее было довольно просто - вспороть кожу и оторвать, но, оказавшись вне живого плоти, пластина детонировала практически сразу же, спустя всего лишь одну секунду. Очень умно придумано. К тому же снять ее можно было только специальным прибором, который нам, естественно, не выдали. Это было еще одной гарантией того, что я буду рваться обратно к республиканцам
        Ну и, конечно же, нам просто обязательно нужно было вернуться назад с образцами и данными всего, что только удастся раскопать на месте.
        Теперь миссия из просто невыполнимой плавно перерастала в невменяемую. Хотя, для меня все было предельно просто. Забрать огромное количество вакцины. Все, что только смогу с собой унести.
        Больше всего меня напрягало то, что Кити отправлялась с нами. Узнав о том, что операцию все-таки одобрили, она связалась с Пантерой через оставшийся в комлинке код и попросила о возвращении в армию, а также о включении ее в состав той же самой группы, с которой летел я. Это было гораздо легче устроить, чем всю операцию в целом, так что Вирус тоже влилась в отряд.
        После этого мы с ней окончательно пришли к выводу, что назад не вернемся. Ни я, ни Кити не были уверены в том, что меня не убьют сразу же по возвращении к республиканцам. Факт был в том, что я оставался врагом, пусть даже и единственным, кто мог провести их на территорию базы, но врагом. Зачем же оставлять меня в живых в случае успеха операции? В Альянсе в подобной ситуации меня бы стопроцентно пустили в расход.
        План отхода был готов за пару дней. Кити завела счет в банке одной далекой планеты такой же далекой системы, которая еще не была вовлечена в завоевательную политику Альянса. На тот счет мы перевели почти все имеющиеся у нас деньги, после чего договорились с одним земным контрабандистом о доставке нас, соответственно, в ту самую звездную систему. Оставалась сущая мелочь - добыть вакцину на ближайшие лет восемьдесят, снять пластину со спины, а также отбиться от группы республиканцев. Самым реальным казалось, как ни странно, второе и третье. Вполне выполнимый план мы придумали и тут.
        Шлем с меня не сняли даже после того, как посадили в кресло боевого корабля, на котором нас должны были забросить на базу, хотя от наручников все же освободили, пусть это и была инициатива Лиз. Группа состояла из семи человек. Пантера, Тед, трое солдат, которых я не знал, ну и мы с Кити.
        Она сидела рядом со, а я не мог даже увидеть лица любимой. Ориентировался я только по внешним звукам. Почувствовал, как взлетел корабль, слышал равномерный звук двигателей. Понятия не имел, что происходит вокруг.
        По глазам резко ударил солнечный свет, когда Пантера неожиданно сорвала с меня шлем. На несколько секунд для меня наступила полная дезориентация в пространстве. Придя в себя, я заметил в иллюминаторе океан. Значит, совсем скоро мы уже будем над моей землей. А это могло говорить только об одном - нужно было избавляться от взрывчатки.
        - Ну вот и все, Клин. Летим, - сообщила Пантера, - теперь твоя жизнь уж точно только от тебя зависит.
        - Мне почему-то уже так не кажется, - я указал себе на спину, - часто у вас такие используются? На базе сказали, что ее можно снять только спецприбором, и я задумался. Какой смысл делать отдельно детонатор, а отдельно прибор для съема? Вы, получается, всех, на кого это цепляли, тащили назад, чтоб освободить? Или их тупо убивали на месте, активировав эту чудесную штуку?
        - Бывало и так, - без каких-либо эмоций ответила Пантера, - но на самом деле детонатор и обезвреживатель это одно устройство, Клин. Его перепрошили специально для тебя, оставив только функцию уничтожения. Им нужна была гарантия того, что ты вернешься назад.
        - Когда мы будем над сушей? - поинтересовался я.
        - Минут десять-пятнадцать. Не терпится ступить на родную землю?
        - А то, как же.
        - Ладно, готовьтесь, - сказала Пантера, - не забудь надеть паракрыло, нас никто не будет высаживать, придется десантироваться.
        Мы об этом уже знали, но Лиз, видимо, решила подстраховаться и напомнить еще раз. На всякий случай.
        Лично мне было просто как воздух необходимо, чтобы корабль не садился, потому что это мгновенно рушило всю часть моего плана, посвященную избавлению от взрывчатки. Пока все шло просто идеально.
        Когда Пантера удалилась, мы с Кити остались только вдвоем в самом конце салона. Остальные расположились в трех метрах впереди, и нас от них частично скрывали высокие кресла, над которыми торчали только наши головы.
        Я посмотрел Кити в глаза и коротко кивнул. Это был условный знак. Я снял бронекуртку, положил ее на соседнее место и остался только в майке. Сложив руки вместе, я положил их на спинку стоящего передо мной кресла, а затем опустил на них голову. Со стороны это должно было выглядеть как отдых или же смятение перед предстоящим.
        - Начинаю, - шепнула Кити, извлекла из кармана небольшой лазерный резак и чуть-чуть задрала мою майку, открыв участок спины, на котором, под пластом искусственной кожи была прикреплена взрывчатка.
        Лазерный резак причиняет гораздо большую боль, чем лезвие ножа. Он не только разрезает кожу на части, но еще и обжигает ее по краям, доставляя только лишнюю порцию боли. С другой стороны это дает свои плюсы, такие как мгновенная дезинфекция и остановка крови. Лазерный резак хорош еще и тем, что он позволяет снимать кожу хирургически точно, углубляясь всего на миллиметр или два, что было нам на руку, потому что мы боялись задеть бомбу. Необходимо было вырезать кусок аккурат над поверхностью пластины, не зацепив ее, потому что мы и понятия не имели, что произойдет с ее электроникой под воздействием высоких температур.
        Кожа едва слышно зашипела, когда Кити прорезала первую полосу глубиной в миллиметр. Я стиснул зубы. Пусть даже я и не чувствовал сейчас боли, но, так или иначе, скоро любимая должна будет резать вокруг пластины, дабы снять искусственный пласт, сшитый с моей настоящей кожей. Кити увеличила глубину на полмиллиметра и провела резаком еще раз по той же полосе. Предвкушая все, что предстоит мне совсем скоро, я аж заскрипел зубами.
        - Еще ничего, - шепнула Кити, - терпи, Клин.
        На третий раз она, наконец, пробилась к пластине.
        - Готово, глубина - два с половиной миллиметра, вижу пластину, - так же тихо проинформировала меня Кити. - Теперь буду резать начисто с первого раза.
        - Давай, - едва слышно ответил я.
        Следующие секунд пятнадцать меня по рукам и ногам сковывало адской болью. Самых больших усилий мне стоило сидеть ровно, ничем не показывая свое состояние.
        - Все, - наконец, прошептала Кити и опустила майку вниз.
        Боль безумно медленно, но все же утихала. Кити протянула мне раскрытую ладонь, и я увидел на ней прямоугольник кожи, обугленный по краям.
        - Он больше чем сама взрывчатка, - я отрезала с запасом в сантиметр с каждой стороны.
        Я кивнул, забрал у нее этот кусок и спрятал в карман штанов.
        - Крепи трос.
        - Я боюсь, что он может вырвать пластину под своей тяжестью, - сказала Кити, - мы же не знаем усилия, с которым крепится взрывчатка. Может, там очень чувствительный контакт.
        - Возьму его ближе к концу в руку, выбора все равно нет.
        Кити расстегнула рюкзак и достала военный страховочный трос, которым снабдили всю группу. Именно он и мог помочь мне в побеге. Принцип такого троса очень прост. Оба его конца абсолютно идентичны. Там располагались мощнейшие магниты, которые при активации цеплялись за металл так сильно, что оторвать руками было в принципе невозможно. Если же прицепиться было не к чему, магниты раздвигались в стороны, образуя щупальце с тремя острыми конечностями, вгрызающимися в любой другой материал, так же обеспечивая страховку. В нераскрытом виде трос был лишь метровой длины, а в диаметре всего три сантиметра. Посередине он наматывался на блок, в котором и помещался весь. Тридцать метров. Не слишком много, но мне должно было хватить.
        Кити активировала один магнит и, снова задрав мне майку, прикрепила его конец к взрывчатке. Я ожидал, что сейчас она запищит, а я разорвусь на мелкие куски, но этого не произошло.
        - Контакт есть, - прошептала Кити, - прочно сидит.
        - Клин! - окликнула меня Пантера. - Время! Собирайтесь, мы выходим!
        Кити крепко обвязала мою бронекуртку вокруг моего же пояса и накинула мне на одно плечо рюкзак с паракрылом. Я завел руку за спину и взялся за трос, чтоб он не провисал, создавая дополнительное напряжение контакту взрывчатки с кожей. В правую руку я взял другой конец, держа палец на кнопке с магнитом.
        Корабль завис в воздухе. Трое солдат, которых я не знал, один за другим прыгнули вниз.
        - Клин, вставай! - снова крикнула Пантера. - Вы следующие, потом мы!
        Я прекрасно все понимал. Парни пошли первыми как дополнительная страховка на тот случай, если я попытаюсь сбежать, ступив на землю, а Пантера чисто психологически не сможет подорвать меня.
        - Я люблю тебя, - сказала Кити и поцеловала меня в губы.
        Спустя секунду она резко вскочила на ноги и выстрелила Теду в живот несколько раз. Первые три пули увязли в бронекуртке, еще пара все же пробила прочную защиту и ранила майора.
        - Стоять, твари, не двигаться! - заорала Кити и рванула к Пантере. - Пилот! Если только корабль сдвинется с места, я выстрелю этой рыжей суке в голову! Пошлешь сигнал тревоги, и нас тут же взорвут вместе с тобой, имей в виду!
        Я вскочил с места и устремился за ней. Пока Кити держала на мушке Лиз, я подбежал к Теду и ударил ногой по его руке, которой он тянулся к оружию.
        Пантера заметила трос, который я держал в руках. Конечно же, она отметила, что его конец уходил мне за спину.
        - Клин, ты что задумал?!
        - Детонатор! - скомандовал я, активировал магнит на тросе и прикрепил его к стене корабля рядом с люком, через который выпрыгнули парни.
        - Ты все равно не сможешь снять им пластину!
        - Я в курсе! Где детонатор?!
        - Сейчас достану…
        - Ты меня за идиота держишь?! - взорвался я. - Где чертов детонатор, я сам достану!
        - В боковом кармане слева на моем поясе, - ответила Пантера.
        Я извлек детонатор, спрятал его в карман и достал пистолет.
        - Пилот! Летим дальше на три километра! - приказал я. - Закрывай люк, откроешь снова, когда мы будем на месте!
        - Клин, там же люди внизу остались! - крикнула Пантера.
        - Я в курсе! Если они вам действительно нужны, вернешься за ними позже!
        Преодолев новый участок пути, корабль снова замер в воздухе. Пилот открыл люк.
        - Кити, ты первая, - скомандовал я.
        - Увидимся на земле, - ответила она и выпрыгнула в люк.
        - Клин, ты понимаешь, что теперь ты для всех сразу на этой планете становишься врагом? - прошипела Пантера.
        - А кто сказал, что мне нужно оставаться на этой планете? Вернитесь за своими солдатами, подберите их и возвращайтесь назад! Тед ранен, полетите быстро, еще сможете его спасти! А я сам помогу себе!
        - Меня там убьют или посадят на всю жизнь! - огрызнулась Пантера. - Они решат, что это я организовала тебе побег! Клин, подумай головой! Даже если ты сейчас выпрыгнешь, я тут же передам на базу сигнал тревоги! Ты не успеешь перепрограммировать детонатор, потому что тебе взорвут раньше, чем ты окажешься на земле!
        Я сделал шаг назад и почувствовал спиной холодный ветер. Не убирая пистолет, аккуратно двумя пальцами достал детонатор из кармана и выбросил его в люк.
        - Он мне не нужен, - сказал я и убрал пистолет в кобуру.
        И тогда Пантера пошла ва-банк. Она рванулась ко мне, выхватив из кобуры пистолет, сразу же после того, как я, резко развернувшись к ней спиной, прыгнул в люк, широко раскинув в стороны руки и выпустив трос.
        Я этого не увидел, но испытал мощнейшей силы шок, когда она пролетела рядом со мной буквально в паре сантиметров, резко схватила за руку и, дернув меня на себя, оказалась снизу, тут же обвив меня вокруг пояса ногами.
        Трос размотался до конца, и я на какую-то секунду ощутил резкую боль, которую тут же заглушил грохот взрыва.
        Ускорение свободного падения - примерно десять метров на квадратную секунду. Радиус действия взрывчатки - тоже десять метров. Но мою наполовину прикрытую майкой спину тут же обожгло и до кучи приложило ударной волной, добавив новую порцию боли.
        - Активируй крыло, Клин! - заорала Пантера, приставив к моему виску пистолет. - Активируй его!
        Вместо этого я сбросил рюкзак со своего плеча, отправив его в свободный полет.
        - Ва-банк! - закричал я и, пока Пантера на секунду потеряла над собой контроль от шока, вцепившись в ее куртку правой рукой, левой вырвал из ее рук пистолет и упер ствол в подбородок Лиз. - Открывай свое сама, или мы оба сдохнем!
        - Идиот! Я же вниз спиной! Откроется и тут же обернется вокруг нас! Окутает, а потом сдохнем напару!
        Земля неумолимо приближалась, и я, собрав все свои силы, резко дернулся вправо. Крутанулись мы вместе с Пантерой, все еще будучи в крепких объятиях, и, как только она во время этого вращения оказалась сверху, я ударил рукоятью пистолета по кнопке на ее поясе и обхватил сверху правой рукой Лиз за шею, чтобы прочнее зафиксироваться.
        Крылья развернулись в стороны, закрыв от моих глаз небо. Меня резко дернуло, и я тут же изо всех сил вцепился в Пантеру, чтобы не оторваться. Падение замедлилось. Я оглянулся через плечо и увидел, что до земли оставалось метров сто.
        Пейзаж внизу стремительно приближался. Я молчал и думал о том, как же теперь нормально стать на ноги, учитывая то, что я висел спиной вниз. Земля была все ближе и ближе.
        Двадцать пять метров.
        Двадцать.
        - Убери ноги! - заорал я Пантере в ухо. - Я же могу спину сломать, если на какой-нибудь булыжник приземлюсь!
        - Может, я этого и хочу! - огрызнулась в ответ она.

«Твою мать! С каждой секундой становится все интересней и интересней!»
        Десять метров.
        Я приготовился к сильному удару о землю, когда Пантера вдруг развела ноги в стороны, и я провис вниз, держась теперь только за ее куртку.
        Пять метров.
        Три. Я отцепился от нее, спрыгнул и ушел в кувырок, ничего не повредив. Вскочил на ноги, сорвал с пояса бронекуртку, накинул ее на бегу к Лиз, вытягивая вперед руку с пистолетом.
        - Стой на месте! - крикнул я, когда Пантера скинула паракрыло и выпрямилась в полный рост.
        - Стою, - спокойно ответила она, разведя руки в стороны. - Убьешь?
        Мы стояли посреди степи практически у самой границы начинавшегося здесь и раскидывающегося на многие километры вокруг густого леса. До моей базы было около тридцати километров, до квартир солдат - примерно двадцать.
        - Клин! - одновременно с тем, как услышать крик, я увидел выбегающую из леса Кити. Скорее всего, она-то уж точно вовремя активировала крыло, вот и пролетела дальше, чем мы с Пантерой.
        Кити тоже сжимала в руке пистолет и тут же нацелила его на Пантеру.
        - Не надо! - крикнул я, выставив вперед ладонь. - Спокойно! Все под контролем!
        - Что это было сейчас, Клин?! - резким и требовательным тоном спросила Кити.
        - Мне тоже интересно, - я покосился в небо и посмотрел на Пантеру. - Твой корабль улетел, наверное, за теми тремя! Ты могла бы отправиться с ними, а что теперь? Мы напали на Теда только для того, чтобы я смог избавиться от этой хреновины на моей спине! Зачем ты прыгнула за мной?! Нельзя было просто забить на эту операцию и вернуться назад?! Вы потеряли только меня и Кити - никто и слова против не скажет, если мы здесь сдохнем! А ты…
        - Клин, ты совсем идиот?! - перебила меня Пантера. - Я нарушила сотню законов, проведя тебя с собой, потом поставила себя под удар и раскрылась, пытаясь тебе помочь! А вы стреляете в офицера при исполнении, затем устраиваете вооруженный побег! Прикажешь мне вернуться назад и отвечать еще и за это в полной мере?!
        - Ее бы просто убили там за все это, - вставила Кити.
        - Да меня бы взяли и грохнули там, если бы я заявилась назад, Клин! - одновременно с ней крикнула Пантера.
        Я вздохнул.
        - Мне нет больше никакой дороги к республиканцам, Клин, - сказала Лиз, - я кое в чем повторяю твое начало пути. Спасла тебя и потеряла дом и сторону в войне.
        Я не мог ее бросить здесь. Выстрелить тоже. Рука бы не поднялась.
        - Добро пожаловать в мой мир, - мрачно произнес я.

25
        Лес окружал нас со всех сторон, но я прекрасно знал, куда идти. Сразу ломануться на базу было бы полнейшим безумием, поэтому я собирался искать поддержки у бывших друзей. Кошка отпадала сразу. Я просто потерял к ней многолетнее доверие и поэтому никогда не стал бы просить у нее помощи, после того, как она пытала Пантеру. Более того, я искренне надеялся, что не встречу ее на базе, потому что понятия не имел, смогу ли убить Кошку, если она вдруг кинется в бой со мной.
        - Сколько мы уже идем? Час? Два? И за это время ни одного кордона, ни одного блокпоста, черт возьми, даже ни одного патруля, Клин! Мы вообще двигаемся в правильном направлении? - злобно поинтересовалась Пантера.
        - В правильном, - кивнул я, - у наших баз редко когда бывают кордоны, границы прилегающих территорий, блокпосты и все тому подобное. Моя, например, затеряна в глубоком овраге, вокруг нее лес, она подземная и охраняется электроникой на пять километров в радиусе. Поэтому ее и отыскать весьма тяжело, и сунуться туда без подготовки тоже нереально. Узнали бы вы местоположение, если бы Агент не сдал ее? Думаю, вряд ли.
        - А куда мы тогда идем сейчас? - тут же спросила Кити. - Если электроника засечет нас в том радиусе, то мы, получается, идем подставляться? Твой план в том, чтоб нас захватили в плен?
        - Конечно, нет, - я хмыкнул, - я не настолько психопат. Мы идем в наш солдатский городок. Там я надеюсь получить поддержку одного своего старого сослуживца.
        - Надеюсь, не Кошки? - насторожилась Пантера.
        - Нет. Его ты не знаешь. Его зовут Рубин. Я иду к нему.

«Если, конечно, он еще жив», - промелькнула мысль.
        Если честно, то я и понятия не имел, был ли Рубин на базе в тот день, когда напали повстанцы, пришедшие за Пантерой. Просто не помнил. Если был, и погиб, то весь мой план рушился как карточный домик. Но к кому еще можно было пойти? К Тесаку, который выручал меня пару раз? Не думаю, что после того, как я устроил бойню в кабинете Ворона, а потом и в баре Бармена, 13-54 остался бы на моей стороне. Бывают вещи, которые невозможно понять. Хотя, еще точнее было бы сказать, что бывают люди, которые не в состоянии осознать и принять определенные поступки и решения. Почему-то я был уверен, что Тесак относился именно к таким людям.
        - И сколько до солдатского городка идти, Клин? - прервала мои размышления Кити.
        - Если я не ошибаюсь в расчетах, то еще часов пять. Это при том условии, что мы не будем останавливаться на привалы и тому подобные вещи. Если же считать все время, которое придется затратить, тогда не меньше шести-семи часов.
        Пантера вздохнула.
        - Жалеешь, что не улетела со своими? - поинтересовался я.
        - Нет. Не о чем жалеть, когда знаешь, что по возвращении тебя тут же пустят в расход.
        - А в чем же тогда дело?
        - Какая разница? Не лезь ко мне в душу! - внезапно разозлилась Пантера.
        - Вау, - я даже растерялся, - ладно, тогда идем дальше в гробовом молчании.
        Кити усмехнулась. Я кинул в ее сторону вопросительный взгляд.
        - Да нет, ничего конкретного, - сказала она, - вспомнила почему-то, как ты порвал цепь на моем мешке.
        Я улыбнулся.
        - Как спина? - тут же спросила Кити.
        - Более-менее. Не чувствую каких-либо диких болей, но ожог все еще дает о себе знать. Будем у Рубина, подлатаю рану, если все пойдет по плану.
        - А если нет?
        - Я не хочу об этом сейчас думать, - отрезал я, - если нет, то идея с тем, чтоб сдаться в плен, становится самым разумным способом решения проблемы.
        - Я даже не хочу тогда спрашивать о неразумных идеях, - сказала Кити.
        - Вот и не нужно, - снова отрезал я.
        Пейзаж вокруг навевал какую-то неумолимую тоску. Я потряс головой, прогоняя мрачные мысли и ускорил шаг.

***
        Было даже как-то жутковато перемещаться по территории Альянса снова, особенно, учитывая то, что я наверняка находился здесь в долгосрочном розыске на случай возвращения. Пусть даже наши лица были скрыты шлемами моей бывшей армии, да и униформу республиканцы выдали тоже под стать окружающей действительности, но мой разум никак не покидали мрачные мысли, настроенные на тревогу.
        Со стороны мы смотрелись как три самых обычных солдата. Исключение составляло лишь то, что за нашими спинами не было ни одной «УОА», но, в принципе, и этому можно было найти объяснение при взгляде со стороны. Мы могли бы быть загулявшими курсантами, не имеющими пока что личных винтовок. А некоторые солдаты сдавали оружие по окончании смены на базе, не забирая его с собой. Хотя, я в былые времена никогда не позволял себе такой халатности, даже учитывая то, что у меня на поясе всегда висел пистолет.
        Люк Рубина я нашел сразу. Теперь оставалось только надеяться, что он не погиб за все это время, или же не был командирован в другую часть.
        - План помнишь? - спросил я Кити.
        Она кивнула, мы с Пантерой отошли в сторону, чтобы не попасть в поле действия камеры наблюдения, и Кити нажала на кнопку вызова. Следующие секунд тридцать мы провели в абсолютном молчании.
        - Ну и? Где ответ? - прошептала Вирус, покосившись в мою сторону.
        - Он может быть на базе. Вдруг у него сегодня смена? - вопросом ответила Пантера.
        - Пробуй еще раз, - сказал я.
        Кити позвонила снова. Прошло десять секунд, а потом зашипел переговорный комлинк.
        - Да? Кто ты? - услышал я знакомый голос бывшего сослуживца.
        Кити сняла шлем и уставилась в небольшой монитор. Мы все так же стояли поодаль, поэтому я не мог разглядеть лица говорившего. Но голос точно принадлежал Рубину.
        - Меня с базы к тебе послали. Я - 17-98. Петля. Рядовая. Сказали передать какие-то твои личные данные.
        - Какие еще данные? - не понял Рубин. - Мне ничего подобного не должно было прийти.
        - Я что похожа на того, кто заправляет такими делами? Тесак что-то важное нарыл, а Ворон меня сюда отправил это принести.
        Это было первое опасное место в нашем плане. Я не мог знать, выжил ли Ворон после нашей последней встречи, но нам необходимо было опереться на чье-то имя.
        - Почему бы не отдать завтра, когда я выйду на смену? - подозрительно поинтересовался Рубин.

«Сработало!» - мелькнула мысль облегчения в моей голове.
        - Да мне-то откуда знать? - разозлилась Кити. - Свяжись с Вороном прямо сейчас и поинтересуйся, какого это он хрена отнимает твое личное время! Мне нужно отдать тебе чертову флешку и свалить! Откроешь или нет?!
        - Ладно, заходи, - сдался Рубин, и через секунду его люк открылся.
        Кити спустилась внутрь, закрыв за собой проход. Мы с Пантерой остались наверху.
        - А что случилось там, в лесу? - спросил я.
        - О чем ты?
        - Ты тяжело вздохнула. Лицо тоже было не слишком позитивным.
        - Неважно, - отмахнулась Пантера. - Ты совсем не переживаешь за Кити? Она осталась с врагом один на один.
        - Она отлично дерется, - ответил я.
        - А он солдат. Профессионал.
        - У нее ведь есть шокер, - парировал я.
        - Я ведь не спрашиваю, есть ли у нее шокер, и как она умеет драться, - сказала Пантера. - Я поинтересовалась, переживаешь ли ты?
        - Очень, - вздохнул я.
        Одновременно с моими словами вверх медленно поднялась крышка люка Рубина и съехала вбок, освобождая проход вниз. Я взял в руку пистолет.
        - Пошли, - шепнула Пантера и также вытащила ствол.
        Она спустилась в люк первой. Я нажал на кнопку, закрывающую за мной вход, и сам прыгнул вниз. Пролетел пять метров и приземлился, уйдя в присед, ни капли не травмировавшись.
        С генами мне было гораздо лучше жить, чем с их отсутствием.
        Кити стояла в коридоре с шокером в руке. У ее ног без сознания валялся Рубин. Сперва я даже не узнал его. Через всю левую щеку парня тянулась глубокая рытвина в коже глубиной примерно в сантиметр и длиной около пяти-шести. Рубин за это время, должно быть, хотя бы раз, да оказался в горячей точке.
        - Ты закрыл за собой люк? - спросила Пантера.
        Я кивнул.
        - Давайте оттащим его в комнату. Там и поговорим с ним. Ах да… Еще мне нужно найти здесь аптечку для этого - указал я себе на спину.

***
        Рубин открыл глаза спустя примерно полчаса. И сразу же встретился со мной взглядом. Он сидел на диване, мы втроем стояли прямо напротив.
        - Кто вы такие? - пробормотал он.
        - С ирокезом и бородой не узнаешь? - спросил я.
        Примерно десять секунд Рубин вглядывался в мое лицо, пока не вздрогнул от неожиданности, очевидно, узнав меня.
        - Клин?
        Я кивнул.
        - Мы не стали связывать тебя, Рубин, но мы все вооружены, поэтому, если будешь пытаться как-то ликвидировать кого-либо из нас, то придется стрелять. Я не хочу тебя ранить или убить.
        - Зачем ты вернулся? После того, как предал нас всех, ты неожиданно возникаешь здесь… на что надеешься? За твою голову назначена невероятно большая цена. И срок поиска неограниченный.
        - Я догадывался об этом, - кивнул я. - Но иногда бывают ситуации, когда жизнь не оставляет другого выбора. Вот как сейчас, например. Ты должен помочь мне.
        - Не надейся. Ты предатель, Клин, я не помогаю тем, кто бил своих же ребят в спину.
        - Я никого не убивал из своих ребят, как ты выразился, - парировал я.
        - Рык, найденный мертвым в кабинете Ворона! Сам Ворон в тяжелом состоянии, валяющийся там же! Несколько солдат в забегаловке Бармена! Да и сам он! И это, не говоря о том, что из-за тебя повстанцы напали на нашу базу, придя за ней! - Рубин ткнул пальцем в Пантеру.
        - Вау, а меня-то ты откуда в лицо знаешь, солдат? - подняла брови Лиз.
        - Твоя рожа высвечивается рядом с его, - Рубин указал на меня, - и срок поимки тоже бессрочный.
        - Сумма за голову также совпадает? - вставил я.
        - Нет. За тебя дают в три раза больше.
        Я ухмыльнулся.
        - Ну, хотя бы теперь Альянс ценит меня.
        - Знаешь, Клин, плевать, что ты каким-то чудом проник сюда, не попавшись по пути. Ты, конечно, можешь убить меня и забрать ладонь и глаз, чтобы проникнуть на базу. Но, думаю, что ничего у тебя не получится. В шлеме и с закрытым забралом, ты через КПП не пройдешь, сам знаешь. А если и ухитришься, то что дальше? Ты один, а их много. Никто не даст тебе свободно пронести внутрь взрывчатку.
        Я рассмеялся.
        - Какую-такую взрывчатку, Рубин? И зачем мне забирать глаз и ладонь? Веришь, нет, но мне абсолютно наплевать на Альянс, на эту базу, на все остальное, что есть вокруг на этой дрянной половине планеты! Я думаю только о себе сейчас.
        Рубин молчал. Его лицо выказывало явное отвращение ко мне. Но я не спешил торопить события. Нужно было все ему рассказать, а потом уже давить на чувство морали и выбора.
        - Когда-то ты спрашивал, хотел бы я убраться отсюда подальше? Забыть все? Начать жить с чистого листа? Припоминаешь?
        - Это была последняя смена, которую мы отслужили вместе, - огрызнулся Рубин.
        - Вот знаешь, сейчас я хочу забыть, убраться, а потом и начать все с нуля. Но, в конечном счете, все упирается в эту базу, Рубин. Я расскажу тебе все, потому что верю, что ты меня сможешь понять. Я не за жизнями других сюда вернулся, а затем, что хочу свою жизнь сохранить.
        - Не понимаю, - совершенно безэмоционально заявил Рубин.
        - Ну, если коротко, то я - собственность Альянса. Многомиллионное оружие, которое раз в полгода может самоуничтожиться.

26
        - Теперь я верю в несколько другие вещи, - поморщился Рубин. - Мысль о свободе в другом уголке галактики исчерпала себя. Бежать некуда. Такими темпами скоро все будет под контролем этих стервятников, определяющих нашу с тобой жизнь. Альянс не сломать, не обрушить и не подчинить. Это факт. В финале этого фильма ты не улетишь в закат, Клин, обнимая Кити. И не поднимешь флаг революции на пепле Альянса.
        - А мне это и не нужно. Я - человек, а не супергерой, брат. Я просто хочу убежать и, наконец, пожить спокойно. Наплевав на все, что связано с войнами. А если война придет на другую землю, то я, наверное, попытаюсь убежать еще дальше.
        - Странно это слышать от человека, который носит в себе тигриный ген.
        Он вел свой служебный джеткар по направлению к нашей, а теперь уже моей бывшей, базе.
        - Не в генах дело, а в возможностях. Если бы можно было просто зайти в комнату, в которой собралась бы вся правящая верхушка Альянса, тогда я бы рискнул, Рубин. Перебить всех, стать во главе Империи, а потом поступить с ней так, как сочту нужным сам.
        - Что за чушь ты сейчас пронес? - поморщился Рубин.
        Я усмехнулся.
        - Да я когда-то смотрел один старинный фильм, там была подобная ситуация. Галактическая империя, мочили там всех подряд, покоряли миры. А потом нашелся крутой мужик, единственный в своем роде, убил в поединке главу той Империи и сам стал новым правителем. Фильмец закончился на том, что он сел на трон и подпер башку рукой, размышляя, что же теперь делать с этой властью.
        - Ну зачем-то же он за ней шел? За властью этой, - спросил Рубин.
        - Нет. Он, кажется, мстил за какую-то свою знакомую девчонку, которую завалил этот имперский лидер.
        - Хрень какая-то, - хмыкнул друг. - В реальности было бы так - никто не дал бы ему право на поединок. Его расстреляла бы армия. Конец фильма. Так, кстати, было бы и с тобой, если б ты ломанулся к верхушке.
        - Ну а ты говоришь, гены. Ничего они не дают, если это не честный рукопашный поединок.
        - Поединок по определению будем нечестным, если вести его против тебя.
        - А Кити меня роняла, - возразил я, не упомянув о том, что меня ломало без вакцины в то время.
        - Исключения случаются, - ответил Рубин и остановил машину. - Дальше нужно вести тебя под конвоем. Давай руки.
        Я сидел на заднем сидении его джеткара. Слегка повернувшись, свел руки за спиной, и Рубин сковал их браслетами. Спустя еще пару секунд, он водрузил на мою голову солдатский шлем с полностью непросматривающимся насквозь забралом. Прямо как делала Пантера совсем недавно.
        - Теперь ты похож на пленного, - сказал Рубин, и я почувствовал, как его кар снова пришел в движение.
        Дальнейший разговор для меня проходил в кромешной темноте.
        - Почему-то, именно в тебе я и не сомневался, когда шел за помощью, - пробормотал я.
        - А почему не к Кошке?
        Я вздохнул.
        - После гибели Вируса она хотела убить меня. Пытала Пантеру. Представляешь, если бы я заявился к ней вместе с Кити и Лиз и просил о помощи?
        - Она, скорее всего, привезла бы тебя на базу и сдала армии.
        - Вряд ли. Кошка слишком прямолинейна. Она бы просто сразу же попыталась убить меня и девушек.
        Рубин хмыкнул.
        - Что? - не понял я.
        - Девушек, - передразнил он. - На одной из них, по твоим словам, ты женат.
        - Женат, - признал я, - и люблю. Вырвалось, наверное, случайно.
        - Но спал ты с обеими, - Рубин не спрашивал, а утверждал.
        - Фу, ну что за детство?
        - Я просто волнуюсь перед тем, что мы собираемся сейчас провернуть, - признался Рубин. - Вот и говорю на отвлеченные темы. Имей в виду, когда я приведу тебя к Ворону, бить меня тебе придется всерьез. После того, как ты чуть не убил капитана, он все-таки установил в кабинете и прослушку, и видеонаблюдение. И сперва тебе придется вырубить меня, потому что иначе это будет смотреться неправдоподобно. Я же не смогу тебя пристрелить, когда ты будешь лупить Ворона.
        - Проблема в том, чтоб он не успел пристрелить меня, пока я буду лупить тебя, - ответил я.
        - Вот именно. Так что постарайся сделать все чисто.
        - Если не получится - помоги девчонкам убежать с планеты, - попросил я.
        - Мы ведь это уже обговаривали, Клин. Без вопросов.
        - Я ведь просто не мог потащить с собой Кити на базу. Если ее убьют на моих глазах…
        Я замолчал.
        - Да все и так понятно, - сказал Рубин. - В такой ситуации проще сделать все самому. Пусть они верят, что ты решился на такое дело один.
        - Да я и изначально планировал делать это сам, - сказал я, - Кити я взял с собой, потому что пути назад в Республику у меня нет. Пантеру пришлось присоединить к нам, но она тоже не помощник мне в поиске антидота.
        - А вот последнего я не понимаю, Клин.
        - Помня, какой побег мы устроили с ней отсюда всего лишь вдвоем, положив кучу народа, кто бы поверил, что ты один взял нас в плен?
        - Так и есть, - признал Рубин и остановил машину. - Ладно. Вот и наша база. Да поможет нам Бог, - сказал он и вышел из машины.
        - Если он есть, конечно, - сказал я уже в пустоту.
        Спустя пару секунд слева от меня открылась дверь, и Рубин выволок меня наружу.
        - Пошел! - скомандовал он, ударив меня между лопаток прикладом винтовки.
        Я поплелся вперед, пытаясь выглядеть максимально измождено-избитым человеком. Естественно, оружия у меня с собой не было никакого. Лишь на правой руке красовалась подаренная когда-то Вирусом перчатка, которая, с первого взгляда, оружие совершенно не напоминала. Тесак, презентованный Кошкой, висел в своем родном чехле на бедре Рубина рядом со стандартным подобным чехлом с армейским ножом, напоминая некий трофей. Планировалось, что у меня должно получиться завладеть им в процессе побега.
        - Стоять! - крикнул Рубин метров через пятьдесят.
        - Что это еще за хрен? - услышал я голос, видимо, принадлежавший часовому на воротах базы.
        - Смотри, что у меня, - с этими словами Рубин стащил с моей головы шлем.
        Яркий свет резанул по глазам. Придя в себя через пару секунд, я обнаружил, что стою прямо перед сканером сетчатки при входе на территорию базы.
        Дальше все развивалось строго по плану.
        Рубин схватил меня за затылок и ткнул лицом в сторону сканера. Затем тут же ударил по шее прикладом.
        - Действуй, тварь! - приказал он.
        Я приложил глаз к сканеру, и, спустя секунду, он выдал ответ на экране: «13-47, Клин. 10 уровень опасности. Приговорен к смертной казни».
        И тут же завыла сирена.
        - Выключи ее, - поморщился Рубин, обращаясь к часовому. - Незачем пугать народ, я накачал этого урода наркотой по самое некуда. Сделаю Ворону подарок.
        Часовой ткнул пальцем куда-то в сенсорный экран своего пульта, и звук тревоги тут же пропал.
        Не прошло и секунды, как сработал переговорный комлинк часового:
        - 17-11! Скажи мне одно! - проревел оттуда голос Ворона. - На экране своего моноблока я вижу именно то, что вижу?! Это он?!
        Все отчеты об открытом проникновении на базу через сканеры тут же поступали на пульт дежурному офицеру. Я и представить себе не мог восторг Ворона, когда он увидел мой оперативный псевдоним на экране.
        - Так точно, сэр! Его привел Рубин, - отрапортовал часовой.
        - Пропустить! - приказал Ворон. - Немедленно!
        Комлинк стих.
        - Уже завтра ты будешь офицером, - улыбнулся часовой, обращаясь к Рубину. - Как ты смог его взять, брат?
        - Рубились с ним минут десять. Еле завалил урода, - ответил друг. - Он пришел ко мне домой и просил о помощи, чтоб я провел его сюда, прикинь?
        - Ладно, иди уже, потом расскажешь, а то Ворон вставит нам с тобой обоим за треп в такой ситуации, - сказал часовой и открыл проход.
        - Пошел! - проревел Рубин, и я снова получил сильный удар между лопаток.

***
        - Это просто превосходно! - расхохотался Ворон, и его тяжелый правый кулак влетел мне в челюсть. В голове словно все пошло кувырком. Он размахнулся и ударил снова. Брызнула кровь. - Тату на шее, это просто высший класс, брат! Придает незаметности!
        Рубин привел меня прямо в кабинет моего бывшего друга. Внутри мы остались только втроем. Потом капитан собственноручно раздел меня по пояс, освободив от армейской бронекуртки, и снял с руки перчатку. Сейчас Рубин держал меня в захвате со спины, а Ворон методично наносил удар за ударом.
        - Знаешь, 13-47, - прервался он, - по уставу тебя нужно тащить в дознавательскую комнату, там пытать, а потом расстрелять и кремировать. Но я не особо хочу это делать. Нет, конечно, вскорости мне придется поступить по уставу, ну а пока что я буду долго и нудно тебя избивать. А когда ты будешь похож на котлету, я начну ломать пальцы, потом руки, ноги и далее по плану.
        - А что ж тогда со мной будут делать в пыточной? - криво усмехнулся я сквозь боль.
        - А ты все тот же, Клин, - отметил Ворон, - все так же пытаешься хохмить, даже находясь на пороге ада. Но я-то знаю, что ты боишься. А вся эта крутость, - он махнул рукой, - это все показуха, причем, друг мой, дешевая.
        - Дешевая показуха это то, что ты сейчас разыгрываешь, - прошипел я, - крутой парень это не твоя статья. Ты - обычный тупой бугай, наделенный властью, которая…
        Мощнейший апперкот левой точно под подбородок оборвал мою фразу. Я закашлялся, поперхнулся кровью и смачно плюнул ею прямо на пол. Ворон повращал шеей и встряхнул руки.
        - Ты знаешь, Клин, мне ведь даже неважно, зачем ты вернулся. Точнее, это, конечно, необходимо узнать и все такое, но, вот именно сейчас, все, что мне нужно, это мудохать тебя как последнюю свинью. Но, знаешь, этого хочется не только мне одному.
        Он замахнулся снова, но от очередного удара меня спас короткий стук в дверь.
        - А вот и она, - ухмыльнулся Ворон и картинно открыл дверь.
        Кошка совершенно не изменилась внешне. Но вот ее глаза… они еще никогда не смотрели на меня с такой холодной и лютой ненавистью.
        - Привет, урод, - прошептала она мне прямо на ухо и тут же ударила по печени.
        На ее поясе покачивался в чехле армейский нож. Собственно, как и у Ворона с Рубином. Проблема была в том, что достать его мне было совершенно нереально.
        Ворон обнял ее сзади за плечи и поцеловал в шею. Кошка отреагировала на это абсолютно нормально, что повергло меня в легкий шок.
        - Ты теперь с ним? - выдавил из себя я.
        - А ты все еще трахаешь ту шлюху, из-за которой бросил на смерть лучшего друга, Клин?! - крикнула Кошка и нанесла резкий удар коленом мне прямо в живот.
        Я захрипел. А потом засмеялся. Этого она не ожидала.
        - Что смешного, тварь?! - рявкнула Кошка.
        - Я не над тобой смеюсь, - ответил я, - а над этим вот мудаком, - кивнул я головой в сторону Ворона. - Интересно, знает ли он, что его нынешняя девушка настолько любит своего теперь уже мертвого мужчину, что месть за него перекрывает все, что есть сейчас?
        Ворон мягко отстранил ее за свою спину и подошел ко мне вплотную. Чуть наклонился вперед и очень тихо сказал мне на ухо:
        - А я в курсе, ты не думай. Но надо же кого-то трахать, верно?
        Его ухо маячило в паре сантиметрах от моего рта. Резко рванув голову вперед, я, что было сил, сомкнул челюсти на ушной раковине Ворона. Мой рот наполнился его кровью, Ворон дико закричал от боли, а в моем сознании мелькнула мысль, что другого момента для побега из-под конвоя уже не будет.
        Я резко подпрыгнул на месте и влепил в грудь капитану обе подошвы своих тяжелых армейских ботинок. Одновременно с этим вышло так, что я оттолкнулся от него, будучи в воздухе. Я впечатал держащего меня Рубина в стену, а Ворон повалился на Кошку, своей массой увлекая ее на пол.
        Рухнув спиной вниз, я болезненно приложился связанными за спиной руками, тут же пружинистым прыжком вскочил на ноги, крутанулся, и немедленно нанес сползающему по стене Рубину прямой удар ногой прямо в голову, отрубив своего помощника начисто. Мгновенно присел на корточки, развернулся, и наощупь выхватил из чехла Рубина армейский нож, крепко сжав его скованными за спиной руками на уровне пояса. На ноги я вскочил одновременно с Вороном.
        - Ну, сука… - прошипел он и выхватил свой нож. - Формы не теряешь!
        Бывший друг рванулся вперед и нанес резкий удар клинком, нацеленный мне в шею. Я отскочил назад, и его лезвие встретило лишь воздух. Мне ужасно мешали скованные за спиной руки.
        Позади Ворона с пола подскочила Кошка. Не прошло и пары секунд, как она выхватила откуда-то из-под стола капитана его личную «УОА».
        - Стой, мразь! - завопила она. - Стой, или подохнешь!
        - Стреляй! - взревел Ворон и отскочил в сторону.
        - Не надо! Или сдохнешь сама! - машинально выкрикнул я, импровизируя на ходу.
        Кошка не стреляла.
        - Чего ты ждешь?! Ты веришь ему?! - Ворон, казалось, был в шоке от всего происходящего.
        - Республиканцы зашили внутрь меня мощный заряд! При малейшем электроударе в мое тело он сдетонирует! - я врал на ходу, прекрасно понимая, что она может пристрелить меня совершенно в любую секунду. - Мы все взлетим на воздух!
        Кошка молчала.
        - Да ну и плевать! - внезапно выкрикнул Ворон и рванулся ко мне. - И так грохну тебя, Клин!
        Я мгновенно прыгнул ему навстречу, выбросив вперед правое колено. Ворон успел нанести удар ножом. Он воткнул мне лезвие прямо в бедро, а, спустя секунду,
«поплыл» назад, пропустив удар коленом в голову.
        Я даже не думал ни о какой боли. Его нож так и остался торчать в моем бедре, когда я, приземлившись на ноги, ударил его лбом в переносицу.
        Не прошло и секунды, как я, гонимый вперед волной адреналина, провел подсечку, повалив бывшего друга на лопатки. И тут же прыгнул вперед, кувыркнувшись в воздухе через голову, падая на капитана.
        Нож, который я крепко сжимал за своей спиной, с хлюпающим звуком вошел в живот Ворона. Он закричал, а я тут же прыжком поднялся на ноги, оставив клинок внутри него.
        Кошка смотрела на меня как-то растерянно, будто не понимая, что сейчас произошло. Вдруг ее лицо исказилось от ярости. Она отшвырнула в сторону винтовку и выхватила свой нож.
        - Постой! - крикнул я. - Я пришел сюда не для того, чтобы убить всех вас! Мы еще можем разойтись в разные стороны, Кошка!
        - Уже нет! - рявкнула она и перескочила через стол Ворона.
        Я вложил все силы в толчок ногами и отпрыгнул назад, стараясь подлететь как можно выше. Подняв колени к подбородку, будучи в воздухе, я резко дернул вперед свои скованные в кистях руки и, чиркнув ими о подошвы ботинок, наконец, перенес их в более естественное положение. Перед собой.
        С момента звучания сирены прошло уже примерно полминуты. Еще столько же - и здесь будет вся армия.
        Испытывая дикую боль, я выдернул нож Ворона из своего бедра.
        Кошка ринулась в атаку. Я отбил ее первый удар куда-то в сторону и послал в ее бок свою правую ногу. Она с легкостью ушла от удара, отскочив назад и, снова сделав резкий выпад. Нанесла несколько маховых ударов. Отшатнувшись от каждого из них, и встретив последний скользящим блоком, я увел ее руку, сжимающую клинок, в сторону, сам скользнул в противоположном направлении, проходя под ее замахом, и, поудобнее перехватив нож, вонзил его Кошке между лопаток.
        Она закричала ужасным голосом. Это был не крик боли, а яростный рев погибающего зверя. Даже не выдернув из спины нож, она ринулась ко мне, замахиваясь для удара.
        Отшатнувшись назад, я споткнулся об потерявшего сознание Рубина и рухнул спиной на пол, не успев сгруппироваться. Это и спасло мне жизнь. Рука Кошки, сжимающая нож, прошла по тому месту, где секунду назад была моя голова, а я, не теряя ни секунды, крутанулся, лежа на полу, надеясь выбить своей ногой ее из равновесия.
        Это не сработало. Кошка отпрыгнула назад, моя нога описала полукруг по полу, встретив лишь воздух, а на глаза мне попался мой старый тесак, висевший на поясе Рубина.
        Я выхватил его из чехла в ту самую секунду, когда Кошка прыгнула на меня, перехватывая нож и направляя его лезвием вниз.
        Я даже не успел ничего осознать. Два раза услышал звук хлюпающего тела. Один раз испытал боль.
        Нож Кошки торчал в моем левом плече. Пальцы, сжимающие рукоять, ослабели и выпустили оружие на моих глазах.
        А из спины Кошки торчало лезвие тесака когда-то ею же и подаренного. На надпись, вырезанную на рукояти, обильно стекала ее кровь.
        - Вирус был для меня всем, - только и прохрипела Кошка, прежде чем умереть. - Чтоб ты подох как собака, Клин…
        Ее тело обмякло на мне мертвым грузом. Я перевернулся на бок, и Кошка, сползая с лезвия тесака, упала на пол, образовав под собой лужу крови.

«Клин, Кошка и Вирус - вместе до апокалипсиса».
        Эту надпись на рукояти тесака теперь полностью закрывала кровь. В голове мелькнул старый кусочек моей памяти:

« - До апокалипсиса?
        - Ну или до конца света. Или до смерти. В общем, Клин, до хрена. Не дождешься».
        Дождался… прости меня, Кошка. Твой апокалипсис уже наступил.
        На полу позади меня застонал Ворон и попытался подняться на ноги. Я подошел к нему и ударил ботинком по лицу. Выдернул из живота клинок, отшвырнул его в сторону и поднял Ворона с пола. Ощутил сильную боль в плече и понял, что забыл избавиться от ножа Кошки. Вырвал его, сжав зубы, и отправил вслед за предшественником. С досадой подумав, что я так и не успел избавиться от сковывающих руки браслетов, я стал позади Ворона и перекинул руки, сжимающие тесак, через его шею и плечи.
        Через секунду распахнулась дверь кабинета, и в комнату ввалились два вооруженных до зубов солдата. Еще около десяти человек я успел заметить снаружи.
        Я держал тесак прямо у глотки истекающего кровью Ворона.
        - Малейшее движение - и он подохнет, - прошипел я, глядя прямо на солдат. - А мне уже насрать - жить или умереть!

27
        Время словно замедлилось в несколько сотен раз, когда я тащил Ворона к лифту под прицелами более десятка стволов. Никто из них не стрелял, поскольку все понимали, что я, в любом случае, успею перерезать артерию на горле капитана, даже если умру через секунду или меньше.
        В лифте мы остались только вдвоем с бывшим другом. Рана на его животе кровоточила, ровно, как и мое бедро с плечом. Я толкнул капитана лицом к сканеру сетчатки глаза, а после ткнул рукоятью тесака, который я опасался выпускать из рук, в область сенсорной панели, отвечающей за направление лифта на медэтаж.
        - А ты вообще не изменился, Ворон, - процедил я мрачно. - Что тебе мешало отдать приказ расстрелять меня вместе с тобой? И дело сделано. А ты все так же больше всего на свете переживаешь только за свою шкуру. И стоило оно того?
        - Пошел к дьяволу, гнида! - капитан плюнул в меня, но промахнулся.
        - Серьезно? А ты не заметил, как забавно получилось в этот раз? Сперва все так же удар двумя ногами в прыжке, потом лезвие в брюхо.
        - Сука, ты на что рассчитываешь вообще, тварь?! - прохрипел Ворон. - Да ты же с меда не выберешься, урод! Они не стали стрелять, потому что есть еще шанс взять тебя живым, пока мы на территории базы! А если все будет идти к твоему побегу, то пустят в расход и тебя, и меня! И мы все взлетим на воздух! Идиот!
        - Да расслабься, нет никакой взрывчатки во мне, - тихо сказал я капитану прямо в ухо издевательским тоном. - Развел я и тебя, и Кошку.
        Ворон грязно выругался, я продолжил:
        - А по поводу взрыва, идея замечательная.
        Я остановил движение лифта, потом снова ткнул Ворона мордой в сканер, а затем выбрал пункт назначения «Энергоблок». Однако, здесь я встретил первую преграду. Сканер идентифицировал Ворона, его личный номер и должность, а потом потребовал ввести пароль, выведя на сенсорник клавиатуру.
        - Вау, становится все интереснее, - прошептал я, присвистнув. - Пароль ты мне, наверное, не скажешь?
        - Пошел на хер! - огрызнулся Ворон.

«Ворон», - ввел я.
        - Доступ закрыт! - ответило устройство. - Осталось четыре попытки.

«Кошка», - попытался я снова.
        - Доступ закрыт! Осталось три попытки.

«Клин», - попробовал я, надеясь, что Ворон вполне мог реализовать в виде пароля имя заклятого врага.
        - Доступ закрыт! Осталось две попытки.
        Ворон рассмеялся.
        - Пароль ближе, чем ты думаешь, - презрительно выдавил из себя он. - А, хочешь, скажу? Не уверен только, что ты сможешь это перенести, но я бы рискнул!
        - Продолжай, - ответил я.
        - Нет, ну я надеюсь, догадаешься ты сам! Была одна девка, с которой я в свое время спал, Клин. Ее оперативник я и использовал как пароль.
        - Ты считаешь, что я их помню всех?! - разозлился я и ударил Ворона лбом в стену лифта.
        - Ну ты ведь в это самое время тоже питал к ней самые нежные чувства, - усмехнулся Ворон, словно и не заметив удар.
        Этого просто не могло быть. По факту. Потому что, как он выразился, нежные чувства за всю свою жизнь я питал только к трем девушкам. Кити моментально отпадала - о ней Ворон даже не подозревал. Пантера? Каким образом?
        И оставался только один вариант…
        Дрожащими руками я ввел на клавиатуре: «Куница».
        - Доступ закрыт! Осталась одна попытка.
        Даже, учитывая то, что теперь я не имел права на ошибку, мне стало невообразимо легче. Ворон лгал, чтобы выудить из меня еще один неправильный пароль. Это могло означать только одно - настоящее ключевое слово настолько просто, что я мог знать его сам.
        - Ой, надо же, ошибся, - ухмыльнулся Ворон, - это был не оперативник, а ее личный номер. Надеюсь, напоминать его не нужно?
        Я не верил ему.
        - Пошел к черту. Еще раз ты меня на эту чушь не купишь. Куница и ты? Это было бы смешно, если было бы правдой.
        - Забавно, - Ворон все так же находил в себе силы глумиться надо мной, - во что именно ты не веришь? В то, что я не мог поставить ее оперативник на пароль, или же в то, что кувыркался с ней, а, друг?
        Ворон доверял всего одному человеку на свете. Себе. Это был незыблемый факт. И почему-то мне казалось, что только свой личный номер он мог бы использовать как пароль.
        - 28-11, - прошептал я себе под нос его серийник, вводя цифры на клавиатуре.
        Оставалось лишь нажать кнопку подтверждения.
        Но я не мог. Сам не знаю, почему, но как раз тогда я резко усомнился в этой своей теории. Мой мозг разрывала одна лишь мысль о том, что Ворон мог говорить правду о себе и Кунице. Это не давало мне покоя ни на секунду.

09-82 - перебил я код и подтвердил.
        - Допуск офицера подтвержден. Пункт назначения - Энергоблок, - отчиталось устройство, и лифт пришел в движение.
        Ворон не соврал. На пароль он действительно поставил серийник Куницы. Я тут же выпустил его из захвата и, что было сил, ударил в спину ногой, впечатав бывшего друга в стену лифта.
        - Что тебя с ней связывало, мразь?! - заорал я в бешенстве.
        Ворон не успел ответить. Лифт внезапно остановился, и свет внутри него погас. Отключилась даже сенсорная панель.
        - Что за… - я ошарашено ткнул рукоятью тесака в панель. Ничего не произошло.
        Ворон развел меня как ребенка. Безусловно, у каждого офицера существовало два пароля. Один - для доступа в энергоблок, а другой - для полной электронной блокировки лифта в случае экстренной ситуации.
        - Да тебе, я смотрю, совсем себя не жалко?! - взревел я и пяткой ударил капитана в лицо.
        - Себя - нет, потому что вряд ли ты выпустишь меня живым отсюда, Клин, - прохрипел он, - я жалел тебя, когда Куница после романтических встреч с тобой прыгала ко мне в постель, - ответил Ворон и сплюнул кровью на пол.
        И тогда, обезумевший от нахлынувшего мигом потока ярости, я совершил большую ошибку. Замахнувшись тесаком, я обрушил его лезвие прямо на голову Ворона. Треснул череп, брызнул фонтан крови, как обычно бывает в подобных случаях, а меня окатило с ног до головы. Только выдернув тесак, я осознал, что Ворон был тем самым ценным заложником, из-за которого приоритет тогда еще состоял в моей поимке и допросе. Теперь же он однозначно означал только лишь стрельбу на поражение.
        - Твою мать, - прошептал я, глядя на то, как мертвое тело Ворона с раскроенной головой сползает вниз по стенке лифта.
        Я остался один на один с мертвецом в глухой коробке, совершенно не зная, что же теперь делать. Нужно было выбираться, вариантов для этого было всего два. Дверь лифта и его люк в потолке, выводящий в шахту. Ну, хоть есть из чего выбрать.
        Для начала я вставил тесак в прорезь между створок лифта и, слегка повернув его против часовой стрелки, приоткрыл их. Оставил тесак торчать перпендикулярно створкам и просмотрел всю образовавшуюся щель. Там была лишь глухая стена, без всякого намека на выход на этаж. Лифт не успел спуститься даже до меда, не говоря уже об энергоблоке.
        Делать было нечего, я открыл люк в потолке, забросил туда тесак и, подтянувшись, вылез на крышу. В шахте было не настолько темно, как в кабине - на ее стенах через каждые двадцать метров устанавливали лампы для тех, кто время от времени проводил техосмотр. Для меня это было как нельзя кстати.
        Я захлопнул люк, зацепив взглядом мертвого капитана.
        - Покойся с миром, ублюдок.
        Я не мог поверить в то, что Куница могла изменить мне с ним. Доказать это уже не представлялось возможным. Я обрел еще одну дыру в прошлом, которая, в этом я был точно уверен, еще долго будет разрывать мне мозг на части.
        Я осмотрелся. Лифт был совершенно стандартным. Вдоль одной стены тянулась длинная рельса, по которой он перемещался. Строго напротив располагались двери, которых я, стоя на крыше, видеть уже не мог.
        Но я знал, что где-то ниже есть еще два подземных этажа. На первом находился медблок и научно-исследовательский отдел, а вот в сотне метров под ним прятался ядерный реактор, которым наша база и питалась.
        Энергоблок, который я планировал взорвать.
        Других вариантов просто не было, ибо я никак не смог бы прорваться назад через толпы пехотинцев в одиночку. При возникновении утечки или же угрозы разрушения реактора автоматически включалась общая тревога и объявлялась полная эвакуация всего персонала базы. Слава Богу, пока еще этого ни разу не происходило.
        Но все когда-то случается впервые.
        Мне здорово мешали браслеты, сковывающие мои руки. Обычные стальные кольца на запястьях, соединенные прочной цепью. Их легко можно перерубить тесаком, если бы у меня был помощник.
        Но, увы, удерживая оружие в одной из скованных рук, я никак не мог добиться нужного замаха и приложения силы, достаточной, чтобы разорвать цепь. Так что нужно было продолжать импровизировать, фактически обладая лишь одной рукой. Хотя…
        Я прикинул примерное расстояние от края лифта до стены шахты. Там было всего сантиметров пять, не больше. Рукоять тесака вполне могла туда влезть. А могла и не влезть. Но попробовать, в любом случае, стоило.
        Я засунул тесак между лифтом и шахтой, с трудом затолкал его максимально глубоко, пока он полностью не прекратил двигаться, а потом развел руки в стороны и надел одно из звеньев цепи на острый конец лезвия тесака. Дальше все произошло практически мгновенно.
        Я изо всех сил оттолкнулся ногами от крыши лифта и запрокинул их вверх, фактически вытянувшись в стойку на руках, обрушивая весь свой вес на цепь браслетов. Если бы только звено цепи чуть-чуть соскочило с конца лезвия, я бы точно не успел сориентироваться и рухнул лицом прямо на собственное же оружие.
        Нелепейшая смерть.
        Но звено лопнуло, спустя всего пару секунд. Я рухнул вниз и уперся ладонями в край лифта, остановив свое лицо в нескольких сантиметрах от края его лезвия. Сбросил ноги на пол и повалился спиной назад, тяжело дыша.
        - Все идет неплохо, - сказал я сам себе и через силу поднялся. С трудом выдернул тесак из щели между лифтом и стеной и с облегчением выдохнул.
        Позвякивая болтающимися на браслетах цепями, я подошел к рельсе, по которой перемещался лифт. Как и у каждой кабины, здесь тоже был ручной пульт управления движением, для безопасности спрятанный внутри небольшого металлического ящика. Я поддел крышку этой коробки лезвием тесака и открыл ее.
        Внутри обнаружилась стандартная кнопочная панель. Спуск, подъем, сброс лифта в шахту и, наконец, ручная активация тормозов на тот случай, если кабина будет падать, а электроника выйдет из строя.
        Рассчитывая на непонятно какое чудо, я ткнул в кнопку «Спуск». Естественно, не произошло совершенно ничего. Подниматься лифт тоже отказывался, ну это и понятно - даже при ручном управлении за эти две функции отвечало энергоснабжение лифта, которое сейчас было полностью отключено.
        А вот сбросом лифта в шахту и активацией тормозов я мог воспользоваться в любом случае, поскольку эти команды выполнялись чисто механически, вне зависимости от электроники.
        Точно такие же две кнопки были и внутри кабины, но мне это было без малейшей надобности, поскольку там отсутствовала возможность обзора. Теперь я мог только спускаться вниз, подняться было не на чем. На медэтаж и энергоблок был лишь единственный способ пробраться - через эту шахту лифта. Один вход и выход для всех.
        Хотя…
        Была еще вентиляционная шахта, через которую гонялся наружу воздух с подземных этажей базы, и точно такая же, расположенная параллельно, но всасывающая воздух сюда, вниз, из окружающего мира.
        И тогда меня осенило. Способ выбраться наружу был. Безумный, граничащий с самоубийством и маразмом, но он, безусловно, был. А терять мне уже было нечего, учитывая ситуацию, в которой я оказался.
        Но для этого сперва необходимо было проникнуть на медэтаж, там запастись солидной долей вакцины, и только потом уже спуститься к энергоблоку, потому что назад пути уже не будет.
        Практически невыполнимая миссия.
        Мысли переполняли мою голову, а действовать нужно было как можно быстрее. Ворон, как и все офицеры, был подключен к сканеру, отчитывающемуся о жизнеспособности человека, который был встроен в его наручный комлинк и считал пульс. Капитан был мертв уже пару минут, лифт стоял на месте. Там наверху сейчас, конечно, царила суматоха, и это было тем немногим, что в данный момент меня радовало. Но в одном я был уверен точно - как только выяснится, что капитан мертв - не пройдет и пяти минут, как шахту выжгут напалмом сверху донизу.
        Все эти мысли кубарем пронеслись в моем мозгу за пару секунд. Далее, не думая ни о чем, я поставил пальцы на две кнопки, не подключенные к электронике, и нажал на ту, что отвечала за сброс лифта в шахту.
        Кабина рухнула вниз практически сразу. Грохоча роликами по рельсе, она стремительно набирала скорость, а перед моими глазами только и мелькали фонари на стенах вокруг.
        Лифт пролетел уже метров тридцать, когда я, повинуясь непонятно какому чутью, утопил кнопку аварийных тормозов. С диким скрежетом кабина практически сразу же остановилась, я не удержался и завалился прямо на ее крышу лицом вниз.
        - Твою ж мать, - выдавил из себя я, через боль поднимаясь на ноги.
        Гены генами, а множество ран прекрасно давали о себе знать. Пробитые ножами плечо и бедро все еще кровоточили, да и сквозь майку кое-где проглядывали кровоподтеки и ссадины от многочисленных побоев Ворона, которые я вытерпел в его кабинете.
        Там же я, видимо навсегда, оставил свою перчатку, пистолет и бронекуртку. Лишь тесак, подаренный когда-то Кошкой, придавал какую-то долю уверенности.
        Я поднял голову вверх и увидел метрах в четырех над собой створки, раскрывающиеся одновременно с дверьми лифта по прибытии сюда.
        Медблок. У меня даже перехватило дыхание. Ведь пролети я, еще хотя бы метра четыре, уже никогда не смог бы туда попасть.
        - Вот оно, - прошептал я и покрепче сжал рукоять тесака.
        Дальше у меня была только одна дорога.
        Я прыгнул вперед на стену, упершись в нее здоровой ногой, и изо всех сил оттолкнулся вверх, замахиваясь тесаком. Секунду спустя, я нанес удар.
        Лезвие тесака, издав зловещий скрежет, прошло между дверных створок и уперлось в пол. Я повис, вцепившись в рукоять тесака, и уперся подошвами ботинок в стену шахты.
        Всего пару секунд я находился в таком положении, но даже это время показалось мне вечностью.
        Когда створки пошли в разные стороны, открывая проход, я не собирался терять ни мгновения. Тесак потерял опору, и я, не сумев сохранить равновесие, перехватил его левой рукой, правой зацепившись за край пола, освобождавшегося раскрывавшимися дверьми.
        Створки не могли прийти в движение сами, значит, их открыл человек. Скорее всего, часовой.
        Оттолкнувшись от стены ногами, одновременно подтягиваясь на одной руке, я подскочил вверх, поставив подошву на край пола, и резко утопил лезвие тесака в открывшемся проходе.
        Сперва я услышал сдавленный хрип и хлюпающий звук разрывающейся от металла плоти, а только потом увидел, что за дверьми действительно стоял часовой.
        Створки открылись полностью, и я ворвался внутрь, выдергивая тесак из тела, которое тут же упало в шахту. Проход автоматически закрылся, а я осознал, что этот ход остался не за мной.
        Я стоял прямо перед еще тремя пехотинцами, сжимающими в руках «УОА».
        - Твою мать, - прошептал я.
        - Стоять, тварь! Не шевелись! - завопил один из них. - Рык! Свяжись с командованием!
        - Хреновое имя - Рык. Знал я одного такого. Он, кстати, дохлый уже давно. Неудачный псевдоним тебе попался, - сказал я, заметив, что на боках их винтовок не было личных номеров. Передо мной стояли курсанты. Зелень, новички. Шестнадцать лет, не больше. Отличительные знаки на форме тоже отсутствовали, она была обычной учебной. Однако, их все же было трое, а я один.
        - Заткни пасть! - рявкнул один парень. - Или пристрелю!
        - А потом тебя взгреет твое же командование, - сказал я, отчаянно соображая, как же мне выбраться из этой ситуации с тесаком против трех винтовок.
        - Закройся!
        - А духу выстрелить хватит, малыш? - презрительно скривился я в ухмылке.
        Паренек оскалился и покрепче сжал оружие в своих руках, и в ту самую секунду в шахте лифта прогремел мощный взрыв, от которого задрожали стены, и я, потеряв равновесие, полетел на пол вместе с этими парнями.
        Это были еще только подростки. Не профессиональные убийцы вроде меня, и убивать их не хотелось.
        Перекатившись по полу к ближайшему рухнувшему курсанту, я ударил его в голову рукоятью тесака. Тут же вырвал из его рук винтовку, и, переключая мощность заряда на парализатор, прямо с пола выстрелил в двух других опешивших парней. Перевернулся на спину и судорожно выдохнул.
        Им не хватило опыта сориентироваться в настоящей боевой ситуации. На охрану медлабораторий всегда ставили курсантов, на моей памяти все такие смены проходили однообразно и скучно.
        Чисто по-человечески мне было очень жалко этих парней. Хотя бы потому, что я понятия не имел, что будет с ними дальше. Как им выбираться отсюда? Есть ли запасной лифт? Успеют ли они вообще прийти в себя? Но мы были на войне. Уже не на той, где столкнулись Альянс и Республика, но там, где мне пришлось пойти против и чужих, и своих.
        Прогремел еще один взрыв. Я тут же вскочил на ноги, стараясь сохранить равновесие, и услышал дикий скрежет из шахты лифта. Спустя пару секунд, к нему добавился грохот падающей вниз кабины, бившейся о стены.
        И тут же эти шумы заглушил мощный гул, звучащий все оттуда же, изредка разноображивающийся треском.
        Нетрудно было догадаться о том, что именно там произошло. Сперва пустили пару ракет из ручного гранатомета в кабину лифта, а затем выжгли шахту напалмом. Спуск к энергоблоку в один миг стал сложнее в несколько раз. Я выругался, поднял с пола тесак и стащил бронекуртку и шлем с одного из курсантов. Варварство, конечно, но что мне оставалось делать?
        Я подумал о том, что, уничтожив лифт, они закрыли дорогу не только для меня, но и для нескольких десятков людей, находящихся на подземном этаже. Почему-то такой ход событий мне не представлялся возможным. Энергоблок обслуживался только автоматикой, там второй вход-выход был совершенно без надобности, но на меде ведь столько персонала торчало…
        Всех эвакуировали? Это вряд ли… Может быть, существовал еще один способ выбраться наверх? Еще один лифт, а не то сумасшествие, что я задумал. В любом случае, искать его не было времени. Оставалось лишь рассчитывать на слепой случай.
        - Теперь идем искать вакцину, - мрачно сказал я сам себе.

28
        Я стоял перед пультом управления ядерным реактором, питающим всю нашу базу, пытаясь унять трясущиеся руки. Жара уничтожала мое тело. Пот лился ведрами, голова кружилась. Я был полностью безоружен. Куски тесака остались наверху в лаборатории там же, где и винтовка. Одежда была пропитана кровью, а в боку зияла рваная рана, наспех залитая дезинфицирующей пеной. За моей спиной висел рюкзак, доверху набитый инъекторами с сывороткой «НКТ-127» и катализаторами к ней.
        Этого запаса должно было хватить на целую жизнь, если поддерживать в себе силу генов только тогда, когда это действительно необходимо.

«Если вы хотите, всегда можно ликвидировать их из организма, для этого мы вывели катализатор», - промелькнул в памяти испуганный голос медтехника.
        Кровь не переставала идти, пены во флаконе, который я забрал у техника, оказалось слишком мало, а времени искать новый у меня просто не было. Задрожали ноги, и я, теряя остатки сил, сел на пол.
        Вход в энергоблок был полностью заблокирован. При малейшей возможности утечки, или же любой подобной аварии, титановые двери полностью отрезали любой способ отхода отсюда.
        - Осталось две минуты до дестабилизации реактора, - произнес сгенерированный искусственным интеллектом, обслуживающим блок, голос. - Немедленно покиньте базу!
        Я достал из рюкзака инъектор и воткнул его себе в шею. Ввел вакцину, и постарался успокоить дыхание, чувствуя, как заколотилось сердце. Я питал единственную надежду
        - новая инъекция могла ускорить процесс регенерации.

«Введенная вам ранее доза была старого образца. Их совершенно нежелательно смешивать с этим, если только вы не находитесь в критической ситуации», - все текли и текли в моем мозгу отдельные выдержки из недавнего разговора.
        Базу я мог покинуть только одним способом. Теперь моя жизнь полностью зависела от Пантеры, и от того, успела ли она достать джетбайк за эти пятнадцать минут, что я ей отвел.
        Как я уже сказал, этаж был полностью заблокирован. Конечно же, я имел в виду шахту лифта, через которую я пробрался сюда. Других путей отхода и не существовало, если, конечно, ты не вынужден импровизировать, как только можешь.
        Отсюда на поверхность вели две вентиляционных шахты, через одну из которых вниз поступал свежий воздух, а вторая, соответственно, служила для всасывания воздуха из помещения и выброса его наружу. Для чего здесь необходим был воздухообмен, я не имел ни малейшего понятия. Скорее всего, для техников, изредка обслуживающих реактор.
        Но для меня эта шахта могла стать единственным путем к спасению.
        Кровь пошла чуть медленнее, помимо прикосновений смерти я стал чувствовать небольшой прилив сил. Поднявшись с пола, я побрел к цифровой панели.
        - Осталась одна минута до дестабилизации реактора. Немедленно покиньте базу! - вновь предупредил голос.
        Пантера никак не выходила на связь. Это означало лишь то, что у меня оставалось только два варианта - умереть прямо здесь, или же попытаться схватиться за соломинку, прежде чем утонуть, образно выражаясь.
        Я выбрал второе.
        До последнего я ждал, что Пантера отзовется. Но, видимо, что-то пошло не так.
        Я открыл панель управления кулером, гоняющим воздух отсюда на поверхность, и повысил количество его оборотов до максимума. Нарастающий гул его движка заглушил голос предупреждения. Я даже ощущал всем своим телом, как мощнейший поток воздуха засасывало в дыру в потолке, через решетку которой я отчетливо видел сливающиеся на бешеной скорости в единый диск лопасти кулера.
        Оставшиеся мне секунды я уже не слышал, но прекрасно видел на мониторе.

46 секунд.
        Зажимая рукой уже менее кровоточащую рану, я побежал к лестнице, вмонтированной в стену.

45.
        Я прыгнул вперед, вцепившись в поручни лестницы и, пересиливая адскую боль, пополз наверх.

44.
        Я не мог знать, сколько времени займет развитие и протекание самой реакции до непосредственного момента взрыва, но до ее старта оставалось всего-ничего.
        - Пантера, ну как же так! Ну почему тебя нет?! - прокричал я сам себе в ярости.
        На самом верху лестницы я кинул быстрый взгляд на монитор. 27. Двадцать метров вверх по лестнице я проскочил за 17 секунд. Гул кулера закладывал уши. Я перескочил на пожарный мостик, подвешенный над потолком энергоблока, и побежал к лопастям, ощущая, подгоняющий меня в спину бешеный поток воздуха.
        За временем я уже не следил. Какой смысл? Я проскочил почти половину мостика, когда на моем поясе наконец-то завибрировал комлинк.
        Пантера. Дождался. Только, наверняка, было уже слишком поздно.
        Но, надежда, как говорится, всегда идет подыхать в конце очереди, поэтому я сорвал комлинк с пояса и, что было сил в голосе, заорал в него, надеясь, что Лиз разберет мой вопль сквозь бешеный гул лопастей:
        - Смотри в небо и приготовься меня ловить!!!

***
        Медблок, казалось, пустовал. Я брел по коридору, выкрашенному в белый цвет, и максимально насторожившись. Опасность просто витала в воздухе, а полное отсутствие любых признаков жизни лишь добавляло мне поводов для паранойи. Слишком уж непривычно это выглядело. Камеры совершенно точно зафиксировали ту зачистку, которую я устроил возле лифта. Так что взятая мной у обезвреженных курсантов форма выполняла защитную функцию, но никак не маскировочную.
        Как я уже говорил, отсутствие людей абсолютно не вписывалось в окружающую обстановку, ибо на моей памяти такого еще не было никогда. Фактически я шел вслепую, хотя, это, безусловно, было лучше, чем если бы мне пришлось прорываться с боем через толпы солдат.
        Хотя… откуда им было здесь взяться? Кроме охраны на входе, других я не встречал здесь, еще будучи курсантом, а потом и пехотинцем, но ведь не мог же весь медперсонал блока испариться настолько быстро? Без кого-то из них мигом рушилась весьма важная часть моего плана.
        Спустя несколько секунд, я уткнулся в дверь, которую и искал.

«Генная инженерия», - гласила табличка у входа.
        Тут-то я и должен был столкнуться с самой тяжелой проблемой, разгадки которой попросту не мог знать.
        Когда-то давно, я уже бывал здесь, но в качестве курьера. Один из офицеров послал меня сюда с передачей важных документов, и я прекрасно помнил, чего мне стоило попасть внутрь.
        Первая дверь с табличкой была лишь банальной ширмой - она лишь открывала проход в небольшую комнатку три на три метра, в которой не было ничего, кроме настоящего входа в отдел генетики. И система его защиты была поистине произведением искусства.
        Сперва нужно было ввести цифровой код, который изменялся каждые полчаса, и доступ к которому был лишь у персонала отдела, либо же у высших чинов базы. После появлялась сенсорная панель, с помощью которой проходились следующие этапы:
        Первой шла проверка сетчатки глаза, которая выдавала отрицательный результат, если глаз оказывался мертвым. Совершенно то же условие относилось и к следующему этапу
        - проверке крови, из которой сопоставлялась на соответствие цепочка ДНК входившего в отдел человека.
        Одновременно с взятием крови определялся и отпечаток пальца, после чего предстояла последняя проверка - на соответствие голоса. В случае несоответствия хотя бы одного из них проход мгновенно полностью блокировался.
        Во времена моей бытности курсантом ко мне навстречу просто вышел сотрудник отдела. Мы встретились прямо в этой самой контрольно-пропускной комнате. В этот же раз пройти все этапы я рассчитывал с помощью какого-нибудь захваченного в плен ученого, которые обычно сновали по лаборатории словно муравьи.
        Но, почему-то, не срослось.
        Я мог потерять еще час, разыскивая кого-нибудь из персонала на медэтаже, но я прекрасно знал, чем это все закончится - на меня совершенно точно стравят спецуру или же заполнят весь блок ядовитым газом, наглотавшись которого, я и подохну. Такая перспектива не представлялась мне разумной, поэтому я, надеясь непонятно на что, толкнул дверь и вошел в контрольно-пропускную комнату.
        И здесь я испытал первый за последующие несколько минут глубокий шок. Дверь была открыта настежь. Ни защиты, ни охраны, кто-то отключил тут абсолютно все системы, отвечающие за безопасность генной лаборатории.
        Это выглядело как типичная ловушка, но разве у меня был выбор? Проверив батарею зарядов на винтовке, я глубоко выдохнул и вошел внутрь.
        Разумеется, дверь захлопнулась за моей спиной сразу же, как я переступил ее порог. Я осмотрелся, ожидая опасности с каждой стороны.
        Первый отдел был полностью электронным, если можно так выражаться. Здесь повсюду висели на стенах плазменные панели, а пространство вдоль комнаты было усыпано компьютерами - рабочими местами здешних программеров. По центру стояли четыре колонны, между которыми, чисто в декоративных целях, располагался макет всего генного блока.
        К нему я и двинулся в первую очередь, чтобы определить свой дальнейший путь. Краем глаза я отметил, что из этой комнаты, кроме той двери, через которую я вошел, были еще две. Вот куда именно они вели, я и хотел узнать.
        Мой путь прервала резко загрохотавшая сзади автоматная очередь, по звуку как раз такая, какую издавало бы оружие повстанцев.
        Множество ран слегка замедлили мою реакцию, будь эти выстрелы на самом деле - я бы уже валялся посреди комнаты с дымящимися дырами от пуль, но…
        Услышав звук и потеряв чуть меньше секунды, я, разворачиваясь в прыжке на грохот огня, всадил несколько зарядов из своей винтовки прямо в вмонтированные в стену колонки громкоговорителя.
        Я рухнул спиной на пол, тяжело дыша, и сразу же передо мной вспыхнула плазменная панель, на которой возник абсолютно неизвестный мне мужик в халате, какие обычно носили ученые этого блока.
        - Бабах! - ухмыльнулся он. - Классно было, да?
        Я вскочил на ноги, мигом оглядевшись по сторонам. Пусто.
        - Да не переживай ты так, 13-47, - продолжил ученый, - кроме тебя, меня и твоего старого друга, здесь нет абсолютно никого. Ворон приказал очистить весь этаж, когда ты попался в плен. Так что не паникуй.
        - Старого друга?
        - Узнаешь совсем чуть-чуть попозже. Ответь мне на один вопрос, Клин. Ты вообще хотя бы что-то серьезно обдумываешь, прежде чем сделать?
        - Представь себе, - огрызнулся я.
        - Забавно. У Ворона такого мнения не возникало. У меня как-то оно тоже пока что не сформировалось.
        - У Ворона больше вообще никаких мнений не возникнет. Никогда. И ты вполне можешь разделить его участь, урод, - сквозь зубы прошипел я.
        Док расхохотался.
        - Знаешь, это так забавно звучит, 13-47. Поверь, для нас было очевидно, что рано или поздно ты вернешься за вакциной. Если, конечно, не выберешь вариант «смерть в мучениях». Конечно же, тебя могли грохнуть республиканцы, но на всякий случай, если ты чудом выживешь на вражеской территории, у нас был план о том, как бы тебя встретить.
        После этих слов открылась одна из двух дверей, и из нее вышел мертвец.
        Я испытал такой первозданный ужас, какого не чувствовал со времени гибели Куницы на моих глазах.
        Напротив меня в каком-то десятке метров стоял Вирус. Он был безоружен и выглядел замечательно - ни единого шрама, в прекрасной физической форме, вот только при встрече меня ни единой эмоции на лице друга я не увидел.
        - Охренеть, - только и сказал я, - как ты смог выжить там? Я же сам тебя нес… ты же на моих руках умер…
        Вирус не ответил.
        - Он тебя не слышит, - сказал ученый. - Позволь представить тебе новый тип солдата, 13-47. Мертвые тела теперь также идут в дело нашей непобедимой армии. С компьютером в мозгу и звериными генами в крови они могут творить такие чудеса, о которых ты даже мечтать не в состоянии.
        - «НКТ-126» все еще в деле, - пробормотал я.
        - Не совсем, - ухмыльнулся док, - теперь здесь имеет место небольшой апгрейд. Обезвредить! - внезапно резко выкрикнул он.
        Вирус метнулся ко мне быстрее, чем я успел вскинуть винтовку, оставляя за собой размазанный след, уловить который своим раненым организмом я оказался не в состоянии.
        Мощнейший удар двумя ногами в прыжке пришелся прямо в мою грудь, отбросив меня точно в одну из четырех колонн, окружавших макет этажа. Влетев спиной в бетон, я выронил винтовку. Вирус тут же влепил мне прямой удар в живот, сблизился, проведя десяток ударов по корпусу, и, молниеносно стащив шлем с моей головы, отшвырнул его назад. Разбив в кровь костяшки кулаков о бронекуртку, он схватил меня за глотку одной рукой, другой напрочь оторвал переднюю часть куртки, словно это была бумага, ударил меня локтем в лицо, а затем очень быстро пробил ногой добивающий с разворота в голову, отправив меня на пол.
        - Стоп! - скомандовал доктор. - Мило, не правда ли, Клин?
        Я перевернулся на живот и с трудом поднялся на ноги. Нос был сломан, я не мог нормально дышать, а кровь заливала губы и подбородок. Я закашлялся и выплюнул три зуба.
        - Великолепно же! - не унимался ученый. - Какое абсолютное превосходство над живой плотью и кровью!
        Ошметки куртки теперь только мешали, и я скинул ее на пол. Тело мне не подчинялось, судорога и дикая боль сковывали буквально при каждом движении.
        - Я бы мог смотреть на это вечно, но, - док развел руками в стороны, - поступил прямой приказ на твое уничтожение всеми возможными способами. Официально была установлена смерть Ворона. Информация поступила несколько секунд назад. Теперь у тебя точно нет другого пути, кроме как в гроб, мальчик мой.
        - А чем думали ваши дебилы, когда шмальнули по кабине лифта ракетой, а потом жгли шахту напалмом?! - рявкнул я. - Хотели грохнуть его первыми? Забрать у меня лавры?
        - То, друг мой, не мои дебилы были, а дебилы армейского руководства. Мой дебил сейчас перед тобой, а приказ есть приказ. Добить его! - скомандовал ученый.
        Не источая ни единой эмоции, Вирус рванулся ко мне. Преодолев расстояние между нами за каких-то полсекунды, он легко, изящно, но главное ужасно сильно ударил кулаком точно в центр моей грудной клетки, снова швырнув меня как куклу спиной прямо в колонну.
        Моя ладонь сама легла на рукоять тесака…
        Вирус прыгнул в мою сторону, разворачиваясь в воздухе и выбрасывая в мощнейшем ударе левую ногу…
        Я выхватил тесак и, резко согнувшись, перекатился вперед, ощущая дичайшую боль от каждого движения…
        Нога Вируса пролетела надо мной и влетела в колонну…
        Я, крутанувшись на пятке, в приседе, изо всех сил наискось рубанул тесаком, даже не успев посмотреть, куда именно бью…
        Лезвие прошло через голень Вируса, как нож проходит сквозь масло…
        Нижняя часть ноги отсоединилась от верхней только тогда, когда он, развернувшись, истекая кровью, сделал последний рывок ко мне…
        Повалил и прямо за лезвие выдернул тесак из моего кулака. Перехватил за рукоять…
        Меня спасло чудо. Во второй раз Вирус умер от потери крови. Его когда-то оживленное электроникой тело потеряло последние силы и упало на меня сверху мертвым, но еще содрогающимся грузом.
        Тесак вошел мне в бок, но эту боль я уже даже не почувствовал. Все тело словно разрывало на части, и я уже не мог определить, что именно болит в данную секунду.
        Операция пошла совсем не так, как я изначально предполагал.
        Сбросив с себя тело Вируса я, шатаясь во все стороны, поднялся на ноги. Выражение лица ученого передать было невозможно.
        - Ты следующий, - прохрипел я.
        - Заблокировать отсек и пустить газ! - заорал док, резко повернув голову куда-то вправо.
        Я рванул с места вперед к двери, из которой появился Вирус, даже забыв вытащить из бока тесак, торчащий насквозь.
        Все или ничего.
        Сенсорная панель сбоку двери загорелась красным, когда я прыгнул вперед, вытянув руки.
        Я грохнулся прямо в дверной проем.
        Дверь опустилась сверху, уперлась в тесак и вбила его в пол сантиметров на десять. Сзади тут же раздался хохот доктора:
        - Это шедеврально, Клин! Это блеск! Ты гений!
        У меня темнело в глазах. Лезвие тесака дрожало под напором двери, разрывая разрез тела в разные стороны. Я не понимал, почему до сих пор не теряю сознание от болевого шока.
        - А вот и газ, Клин. Счастливо подохнуть, тварь, - услышал я напоследок.
        Связь оборвалась, зато отчетливо проявлялось едва заметное ушам шипение проникающей в комнату через вентиляцию отравы.
        И тогда в мозг хлынули воспоминания, связанные только с одним человеком…

«Ты очень красивая. И мне наплевать на прическу. У тебя отличное тело, а девушек пехотинцев я очень люблю. Мне в жизни другие-то и не попадались».

«Не хочу тратить время на ненужную чушь. Просто хочу посвятить тебе все, что осталось».

«Я хочу убраться с тобой вдвоем с этой планеты. Только ты и я. Где-нибудь в далекой-предалекой галактике, подальше от этого чертового Альянса и всего связанного с ним дерьма».

«Я вернусь на свою базу и заберу с собой столько вакцины, сколько смогу унести. А потом я снова прилечу сюда. К тебе».
        А сейчас в мозгу прочно засела подлая мысль о том, что это обещание, данное Кити, у меня не получается исполнить…
        Только это принесло столько ярости и сил, что я, взревев как раненый тигр, вцепился руками в угол дверного проема и, сгибая руки, рванул себя вперед, не думая ни о чем и ни о ком кроме Кити…
        Кожа разрезалась насквозь как по маслу. Сквозная рана превратилась в торчащие лохмотья, а я, истекая кровью, перекатился на спину и из последних сил ударил ногой по тесаку, державшему дверь.
        Лезвие прогнулось лишь чуть, но этого хватило, чтобы прогиб пошел дальше под напором падающей вниз двери. Тесак, когда-то подаренный Кошкой на мой день рождения, разлетелся на части, которые отлетели прямо в комнату с колоннами.
        Сзади меня кто-то испуганно взвизгнул. Я, лежа на полу, запрокинул голову назад и встретился взглядом с еще одним ученым.

29
        Паренек на вид был не старше двадцати. За ученого я его принял только потому, что на нем был надет медицинский халат, точно такой же, как у ублюдка, говорившего со мной с экрана.
        Я поднялся на колени и, держась за стену, встал на ноги. Сидевший за компьютером парень резко отпрянул назад и свалился со стула. Его панике не было предела.
        - Где та мразь, с которой я сейчас говорил? - выдавил из себя я, зажимая рукой кровоточащие лохмотья на боку.
        - Я… я не знаю! Где-то наверху! - парень сорвался на панический вопль. - Я не желал тебе смерти! Меня посадили здесь, чтоб транслировать сигнал и поддерживать работу переговорного видеоканала!
        - Ты что мне гонишь, тварь?! - ни на секунду не поверил я и медленно двинулся к парню. - За все это отвечает электроника! Зачем ты здесь на самом деле?!!
        - Пожалуйста, не убивайте! - взмолился он. - Я не знал, зачем нужно было выпускать
«Объект один»! Мне просто отдали приказ! - он махнул рукой на криогенную камеру, вмонтированную в стену, на которую я просто не обратил внимания.

«Объект N1», - гласила голограмма на стекле камеры. Прямо под этой надписью красовалось изображение лица Вируса.
        - И что, ты хочешь, чтобы я поверил, что он торчал в этой камере полностью экипированный?! - заревел я.
        - Конечно нет! Нет! Я обслуживающий техник! Я ввел ему инъекцию, потом катализатор, а потом он оделся! - парень чуть ли не рыдал.
        Для меня это был просто джек-пот.
        - Дай мне свою аптечку! - скомандовал я. - Ту, что выдается всему персоналу!
        Паренек выхватил из-под стола рюкзак, видимо с личными вещами, и спустя несколько секунд достал контейнер первой медпомощи.
        - Иди сюда! Ко мне!
        Он побелел еще сильнее, однако двинулся вперед на трясущихся ногах. Протянул мне аптечку и тут же отскочил назад.
        Я распахнул контейнер, достал адреналин и тут же ввел его себе в вену. Следом выхватил баллончик с дезинфицирующей пеной и залил рану на боку.
        Точнее сказать - попытался залить.
        Пена залила примерно две трети раны. Кровь продолжала идти, но уже хотя бы не так сильно. Другого баллончика в аптечке не оказалось.
        - Мне нужен еще один такой же! - я бросил на пол пустой баллон.
        - Они все остались в соседней лаборатории, - трясущимися руками указал парень на заблокировавшуюся дверь. - В зале есть выход в еще одну…
        - Я понял, - перебил я. - Ты техник Вируса, да?
        - К-кого?
        - Объекта первого!
        - Да…
        - Ты колол ему «НКТ-126»?
        - Не совсем. Сыворотка была модифицирована. Она не вызывала привыкания, как прошлая версия. И ее можно было использовать только по мере необходимости, а не регулярно добавляя дозу, как это было со сто двадцать шестой версией. Мы разработали катализатор…
        - Что за катализатор?! Подробнее!
        - «НКТ-126» оказался недоработан. Был всего один выживший испытуемый из тех, кому вводили сыворотку после рождения. Ребенок каким-то образом усвоил ее на генном уровне, чего не получилось у девятнадцати остальных…
        - Вы убили девятнадцать младенцев? - прошептал я. - И только я один… - я осекся, поняв, что сболтнул чуть-чуть лишнего.
        У парня было такое лицо, будто на его глазах меня разразила неизвестно откуда здесь взявшаяся молния.
        - Вы номер 13-47? Клин? - прошептал он.
        - Что за катализатор?! - заорал я, не давая ему возможности задавать вопросы. - Отвечай, твою мать!!!
        - С его помощью не нужно было колоть сыворотку постоянно. Один укол новой версии, ее назвали «НКТ-127», - одна доза катализатора. И воздействие становится единичным, безо всякого привыкания. Когда нужна сила - производится инъекция! Новая веха в истории наших разработок.
        - А что со сто двадцать шестой версией? Ее прекратили производить? - у меня пересохло во рту.
        Парень покачал головой.
        - Вовсе нет, ее кололи солдатам на передовой. Делали обычных людей сильнее, быстрее и агрессивнее. Только им это особенно не помогало. При воздействии
«НКТ-126» на неподготовленный заранее организм, сыворотка просто сжигала его после примерно десяти часов, в течении которых солдат мог то же самое, что и вы. Естественно, в расход пускали не всех. «НКТ-126» применяли только в самых ожесточенных боях. Африка, Южная Америка…

«Я был там. Воевал. Так вот, почему не сдох без вакцины. Ее и так кололи под видом прививок от всякой местной заразы», - промелькнула мысль в моем сознании.
        - Мне нужна сто двадцать шестая сыворотка, - сказал я вслух, - столько, сколько влезет в твой рюкзак.
        - Здесь ее нет. Только сто двадцать седьмая. Но катализатор… - парень запнулся. - И ваши гены… Если вы хотите, всегда можно заблокировать их влияние на организм, для этого мы вывели катализатор… А потом вы сможете перейти на «НКТ-127», дабы восстановить силы, реакцию, скорость…
        - Мне не до катализатора сейчас! Если я попытаюсь успокоить гены, то прямо здесь и сдохну! - заорал я. - Давай мне сто двадцать седьмую версию!
        - Но… Но ведь… Введенная вам ранее доза была старого образца. Их совершенно нежелательно смешивать с этим, если только вы не находитесь в критической ситуации! Я не знаю, сможете ли вы выжить после смешения сывороток…
        - А сейчас по-твоему не критическая ситуация?!
        - Вы еще стоите на ногах! Не нужно рисковать, поверьте…
        Было два варианта. Либо он хотел меня убить, уговаривая не колоть «НКТ-127», либо же, и правда, боялся настолько, что говорил чистую правду. Выяснить точно я не мог. Поэтому доверился случаю. В конце-концов, уколоться бы я успел всегда.
        - Набивай полный рюкзак сто двадцать седьмой и катализаторами, - приказал я. - И можешь валить на все четыре стороны, ты свободен, - сказал я парню.
        - Но тут кроме как через вентиляционную шахту не выбраться никак! - парень ткнул пальцем в решетку на стене. - Двери блокированы! А шахта заканчивается решеткой, через которую не пролезть! Это, не говоря о том, что этот вентиляционный выход вообще в центре базы!
        - А если вниз? - поинтересовался я.
        - Там вообще энергоблок! - парень осекся. - Точно! Оттуда же есть лифт на поверхность!
        - Не-а. Нет его. Шахту выжгли напалмом, лифт подорвали.

«Но в энергоблок я все равно направлюсь», - закончил я мысленно.
        - Но ползти наверх по технической лестнице добрую сотню метров во двор, где объявлена тревога, это самоубийство!
        - Ты можешь сдохнуть здесь, а можешь попытаться выползти наверх с поднятыми руками с надеждой, что останешься в живых! - рявкнул я. - Мне насрать!
        Хотя, на самом деле решетка могла доставить немало проблем и мне самому. Я огляделся вокруг и увидел нечто, что прибавило мне оптимизма.
        - Это что? Боевое снаряжение для первого объекта?
        Парень побледнел и кивнул.
        - Но с его мощностью при выстреле в помещении от нас мало что останется… - выдавил из себя он. - Стену не проломить, не отбросив ноги самим…
        - О стене никто и не говорит, - отрезал я.

***
        Решетка, открывающая путь в шахту воздухообмена, валялась на полу. За моей спиной висел рюкзак, до отказа заполненный сыворотками и катализаторами. Вокруг пояса был закреплен страховочный трос, подобный тому, с помощью которого я бежал с корабля республиканцев. Другой его конец был закреплен на намертво зафиксированной в полу криогенной камере, в которой держали Вируса, а сам я, сжимая в руках ручной гранатомет из его экипировки, свесился в шахту и прицелился вверх. Метрах в ста надо мной, а, может, даже и выше, светился небольшой прямоугольничек неба. Решетки, закрывающая выход на поверхность, отсюда видно не была, но уж в ее-то существовании я не сомневался ни на секунду. Все вокруг я видел в зеленом свете прибора ночного видения, взятого мной все из той же экипировки «Объекта N1».
        - Какова вероятность того, что ракета взорвется о решетку? - дрожащим голосом спросил паренек.
        - Я верю в то, что она просто выбьет ее, среагирует на удар на бешеной скорости, а потом взорвется уже где-то в воздухе, - ответил я. - Свое слово я держу. После того, как я спущусь вниз, у тебя будет не слишком много времени, чтоб убраться как можно дальше.
        Я посмотрел на стену шахты. Вдоль нее шла техническая лестница, по которой можно было выбраться наверх, используя лишь собственные силы. Это был явно не мой вариант.

«Не убиться бы об эту хрень», - подумалось мне.
        - Ладно, я пошел, - сказал я скорее даже сам себе и спрыгнул в шахту.
        Несколько десятков метров я пролетел, даже не заметив их, после чего меня резко дернуло, и падение остановилось.
        Тело раскалывалось от адской боли. Голова шла кругом. В успех плана я уже особо не верил. Но отступать было просто некуда. Метрах в тридцати подо мной была еще одна решетка, под которой лениво вращался громадный кулер двухметрового диаметра.
        Мой билет отсюда. Меня обдувало слабеньким потоком воздуха, который я планировал усилить как минимум в сотню раз. Трос кончился, дальше приходилось действовать без страховки.
        Раскачавшись за несколько движений, я оттолкнулся от одной из окружавших меня стенок шахты, подлетел к другой и зацепился подошвой ботинка за перекладину лестницы, кое-как зафиксировавшись. Засунув ногу поглубже между лестницей и стеной, я приобрел немного больше уверенности в том, что не соскользну и не разобьюсь. Накинув на плечо ремень и забросив, напоследок, гранатомет за спину, я вцепился одной рукой в лестницу и отсоединил трос. Он остался болтаться вдоль шахты, и я вдруг отчетливо представил картину, как на обратном пути он случайно цепляется за мою шею, затягивается в узле и отрывает голову…
        Меня передернуло. Я схватился за трос, натянул его на себя как можно сильнее и закрепил на одной из перекладин лестницы, зафиксировав его вдоль стенки шахты.
        Вот теперь можно было продолжать путь.
        Спустившись вниз и став ногами на решетку, под лопастями я увидел еще одну, через которую, как мне показалось, я разглядел какую-то часть реактора.
        Вбок от меня уходил коридорчик длиною всего метров пять. Скорее всего он был предусмотрен для техников, которые влезли бы сюда при возможной поломки кулера. Я прошел до конца этого коридора и уперся в очередную решетку. Ударил по ней ногой изо всех сил. Ничего не произошло, я только испытал новую порцию боли. Достав из кармана штанов небольшой лазерный резак, позаимствованный там же, где и гранатомет, я аккуратно вырезал решетку точно так же, как мы сделали это сотней метров выше, чтоб попасть в шахту.
        Через образовавшуюся дыру я увидел пожарный мостик, подвешенный над потолком энергоблока. В общем, примерно на такое я и рассчитывал.
        Вернувшись назад в шахту, я снял со спины гранатомет и прицелился в светлую точку, отсюда казавшуюся еще меньше. Включил автоприцеливание, задал ракете курс, чтоб точно не промазать, и нажал на спусковую кнопку.
        Со свистом, режущим уши в тесном пространстве шахты, снаряд устремился вверх, а я, тут же бросив пустой гранатомет на решетку, на всякий случай, скрылся в боковом коридоре.
        Взрыва не произошло. Я оказался прав, и ракета просто вынесла решетку. Теперь оставался только последний штрих моего плана.
        Я подошел к самому краю и увидел коротенькую лестницу, ведущую на пожарный мост. Слез по ней и побрел дальше по мостику. Сполз вниз по еще одной вмонтированной в стену лестнице и осмотрелся. Картинка вокруг слепила, очертания предметов размывались. С освещением внизу, в отличие от шахты и мостика под потолком реактора, был полный порядок, поэтому я снял с головы прибор ночного видения и бросил его на пол.
        Реактор был заключен в огромный стальной саркофаг со всех сторон. Из него лишь отходило в разные стороны множество труб, скрывавшихся в стенах и потолке. Еще здесь имелся единственный центр управления в виде компьютерного блока с множеством совершенно непонятных мне таблиц, программ и диалоговых окон на пяти мониторах.
        Я подошел к створкам лифта и попытался их открыть. Сенсорная панель была неактивна, створки заблокировались. Этого, в принципе, и следовало ожидать после того, что тут учудили с шахтой, чтобы сжечь меня. Хотя, в данном случае, теперь все было хорошо. Попасть в энергоблок впредь можно было только через ту же дыру в потолке, откуда я вылез.
        Я не хотел обрекать на гибель тысячи людей, однако только массовая паника и эвакуация могли помочь мне выбраться отсюда живым.
        Уничтожить базу можно было только одним способом. Во всяком случае, я не знал других вариантов. Нужно было отключить систему охлаждения реактора и поднять его производительность до максимума. Спустя несколько минут, от бешеного перегрева реактор просто обязан был рвануть.
        Порывшись в течение следующих пары минут в компьютере, я обнаружил, что ни на что, кроме скорости вращения кулеров, без специального допуска я повлиять просто не мог. Воздухообмен был самой примитивной функцией, отвечать за которую могли даже самые младшие техники.
        То есть способ отхода был у меня в руках. Вот только попробуй я вырваться на свободу прямо сейчас…
        Об этом даже думать не следовало. Меня расстреляли бы турелями со стен базы быстрее, чем я заметил бы эти выстрелы.
        Я остановил свой взгляд на огромной площадке стержней охлаждения реактора. Каждый из них фиксировался в специальном пазу в полу, и я был готов руку на отсечение дать, что они связаны с саркофагом по какому-то подземному каналу. Внутри стержней содержался жидкий азот, с помощью которого и осуществлялось охлаждение. Нужно было нарушить его подачу, после чего просто ждать. Стержни были разбиты на группы, и каждые девять штук прикреплялись к металлической платформе, которая нависала над их вершинами. Специальный манипулятор с магнитом на конце вынимал из этой импровизированной поляны сразу десять охладителей, фиксируясь на той самой платформе, и заменял их новой партией при возможности аварии или же при полном расходе азота внутри резервуаров. Этот процесс выполнялся автоматически. Прямо на моих глазах манипулятор вытащил партию из середины «поляны». В полу открылся люк, и он опустил все это туда. На некоторое время задержался внутри, после чего появился с новой партией и водрузил ее на место предыдущей. Ну что ж. Небольшой, но все же шанс.
        Я внимательно осмотрел сам манипулятор замены стержней. Выглядел он наподобие обычного промышленного робота, которых мне случалось видеть при прохождении обучения еще в мою бытность курсантом. Здесь должна была быть панель ручного контроля на экстренный случай выхождения из строя электроники.
        Нужную мне сенсорную клавиатуру я нашел меньше чем за минуту. Потыкал в каждую из кнопок на ней и убедился, что и здесь нужен пароль. Это было прискорбно, но не смертельно. Достав лазерный резак, я аккуратно вырезал прямоугольник вокруг этой панели, а затем потянул ее на себя. За этим кусочком изнутри потянулись проводки. Недолго думая, я обрезал и их и отшвырнул панель в сторону. Заметил внутри какую-то микросхему и спалил лазером и ее. Напоследок выжег все прилегающие к ней провода, вырвал схему и прожег робота насквозь на десять сантиметров в глубину. Это был максимум того, что мог позволить ручной резак.
        - Надеюсь, робот деактивирован, - сказал я сам себе и принялся аккуратно отрезать стержни от пластины.
        Всего их было восемьдесят одна штука. Девять секций. Квадрат три на три. Каждый стержень не более полуметра в длину и четверти метра в диаметре. Начал я с крайней пластины и пяти стержней, образовывавших угол. Расстояние между ними также не превышало четверти метра, так что я вполне свободно дотянулся до скрытых во втором и третьем рядах стержней и срезал и их фиксацию. Глубоко вдохнул и приподнял пластину. Оказалось гораздо проще, чем я предполагал - платформа весила не более десятка килограмм. Я аккуратно положил ее на пол, а затем, мысленно перекрестившись, взялся руками за стержень и, будучи полностью готовым к тому, что меня сейчас убьет от малейшей искры, потянул его вверх.
        Ничего не произошло. Стержень вышел из гнезда идеально и очень просто. Я осмотрел его дно и обнаружил, что клапан, через который и распылялся азот, был закрыт. Должно быть, здесь имела место какая-то чисто механическая блокировка стержня при его изъятии, никак не связанная с электроникой.
        Я облегченно выдохнул и принялся очищать эту «поляну».
        Первая реакция произошла, когда я выгрузил семнадцатый по счету охладитель. Робот дернулся в направлении стержней, заискрил через вырезанную мной дыру и замер на месте.
        В ту же секунду активировалась тревога.
        - Внимание! Внимание! Внимание! Аварийная ситуация! - произнес искусственный голос. - Производится поиск возможных решений!
        Я замер в ожидании, как вдруг на одном из мониторов вспыхнул таймер.
        - Осталось двадцать девять минут до дестабилизации реактора. Немедленно покиньте базу! - услышал я предупреждение.
        Вытащив последний стержень этой партии, я принялся срезать третью пластину, когда меня снова прервал искусственный голос:
        - Израсходовано более семидесяти процентов охладителя. Процесс необратим. Осталось шестнадцать минут до дестабилизации реактора. Немедленно покиньте базу!
        Я замер и испуганно уставился на таймер, который пару секунд назад показывал почти на десять минут больше. Я прекрасно понимал, что реактор автоматически забрал огромную долю азота для экстренного охлаждения. Пугало лишь то, сколько реальных минут он мне оставит, если все пойдет таким же ходом и далее. Выждав несколько секунд, я убедился, что процесс установился. Теперь время истекало ровно так, как и должно было, скачки прекратились.
        Я снял с пояса комлинк и отключил функцию видеовызова. Затем отправил сигнал Кити. Мне очень не хотелось, чтобы она увидела меня в почти предсмертном состоянии, с разбитым в фарш лицом. Пара секунд, которые я провел в ожидании ответа, показались мне целой вечностью.
        - Клин! - завопила из динамика любимая. - Клин! Где ты?! Как ты?! Все хорошо?!
        Один ее голос прибавил мне столько сил, что на какое-то мгновение я забыл даже о сковывающей меня тупой боли.
        - Привет, - прошептал я, - вакцина у меня. Ее очень много, хватит надолго. Только вот я заперт в подземелье, а рядом ядерный реактор, который дестабилизируется через шестнадцать минут.
        Ответом мне было гробовое молчание. Кити ничего не говорила секунд пять, после чего я едва услышал ее безумно тихий голос:
        - И как же ты выберешься?
        - Все будет в порядке, если ты сейчас дашь мне Пантеру, - попросил я, - только она сможет мне помочь.
        Кити не возражала ни секунды, поскольку мне тут же ответила Пантера.
        - Я слушаю тебя, Клин.
        - Все идет совсем не по плану. Чтобы уйти живым, мне пришлось спровоцировать ядерную реакцию, дабы объявить эвакуацию. Вся база скоро взлетит на воздух, а я заперт под землей возле реактора. Вот что тебе нужно сделать. Найди джетбайк. Ты виртуоз в этом плане, это я знаю. Недалеко от квартиры Рубина есть…
        - Осталось пятнадцать минут до дестабилизации реактора. Немедленно покиньте базу!
        - перебил меня голос.
        - В километре от квартир, может, даже чуть меньше, есть бар! Беги на северо-запад вдоль отметок для джеткаров и ты найдешь его! Там и можно достать байк, Пантера!
        - Ты хочешь, чтобы я бежала по территории Альянса километр в поисках байка, который нужно угнать?!
        - Затем в бортовом компьютере джетбайка ты должна будешь найти в навигаторе положение базы! - проигнорировал я ее слова. - Все солдаты и офицеры вбивают его туда! Я спровоцирую бешеный воздушный поток! Меня вынесет в воздух минимум на сотню метров над землей! Паракрыла нет! Помнишь овраг, с которого ты прыгала к базе? С него ты и будешь меня ловить!
        - Ты серьезно, Клин?!
        - И если ты не сможешь достать байк, постарайся успеть вернуться назад до взрыва. И скажи Кити…
        - Ты сам ей это скажешь! - рявкнула Пантера.
        - У тебя четырнадцать минут, - сказал я и отключился.
        Здесь становилось просто невыносимо жарко.

***
46 секунд.
        Зажимая рукой уже менее кровоточащую рану, я побежал к лестнице, вмонтированной в стену.

45.
        Я прыгнул вперед, вцепившись в поручни лестницы и, пересиливая адскую боль, пополз наверх.

44.
        Я не мог знать, сколько времени займет развитие и протекание самой реакции до непосредственного момента взрыва, но до ее старта оставалось всего-ничего.
        - Пантера, ну как же так! Ну почему тебя нет?! - прокричал я сам себе в ярости.
        На самом верху лестницы я кинул быстрый взгляд на монитор. 27. Двадцать метров вверх по лестнице я проскочил за 17 секунд. Гул кулера закладывал уши. Я перескочил на пожарный мостик, подвешенный над потолком энергоблока, и побежал к лопастям, ощущая, подгоняющий меня в спину бешеный поток воздуха.
        За временем я уже не следил. Какой смысл? Я проскочил почти половину мостика, когда на моем поясе наконец-то завибрировал комлинк.
        Пантера. Дождался. Только, наверняка, было уже слишком поздно.
        Но, надежда, как говорится, всегда идет подыхать в конце очереди, поэтому я сорвал комлинк с пояса и, что было сил в голосе, заорал в него, надеясь, что Лиз разберет мой вопль сквозь бешеный гул лопастей:
        - Смотри в небо и приготовься меня ловить!!!
        Не было времени цеплять комлинк назад на пояс, поэтому я просто отшвырнул его в сторону и прыгнул на лестницу, ведущую к вырезанной мною дыре в ответвлении шахты. За несколько рывков преодолел ее и завалился внутрь.
        Бешеный поток воздуха подхватил меня как тряпичную куклу и засосал в шахту. Долбанувшись лицом и грудью в одну из ее стен, я успел почувствовать лишь то, с какой силой мною выстрелил вверх мощнейший поток воздуха, создаваемый кулером.
        Пролетая шахту, я успел подумать лишь об одном:

«А что, если, вызывая мой комлинк, Лиз собиралась обреченно сообщить, что ничего не вышло, и байк достать она не смогла?»
        Яркий свет вспыхнул со всех сторон совершенно внезапно, а бешеная сила, толкающая меня вверх, мигом сошла на «нет». По инерции продолжая лететь вверх, я успел заметить, что двор базы уже пустовал. Не осталось даже часовых на вышках.
        С вершины оврага резко сорвался байкер и устремился ко мне. От облегчения я попытался расхохотаться, однако стоило мне только открыть рот, как его чуть не разорвало потоком встречного воздуха.
        Пантера подлетела как раз тогда, когда я уже замедлял свой бешеный взлет. Находясь в метре от меня, она, поднимаясь с такой же скоростью, что и я, на самой высшей точке схватила мою протянутую руку и дернула на себя.
        Я упал животом на сидение байка, впервые за сегодняшний день обрадовавшись тому, что могу чувствовать боль.
        Ведь это означало, что я жив.
        Спустя пару секунд я обхватил Пантеру руками за талию, вцепившись в нее, что было сил.
        - У нас секунд двадцать до начала реакции, чтобы свалить как можно дальше! - проорал я ей в ухо. - Жми в противоположную сторону от квартир!
        Пантера поняла все сразу. Действительно, тащить меня туда, куда устремилась вся эвакуировавшаяся база, приравнивалось к самоубийству.
        - Держись! - только и сказала она.
        Все дальнейшее я помню словно в полусне…
        Огромная скорость…
        Бешеный встречный ветер…
        Пальцы разрывает от боли - до того сильно я цепляюсь за жизнь, понимая, что скоро потеряю сознание…
        Лес…
        Пантера спрыгивает с байка, а я, совершенно обессилев, падаю мертвым грузом на землю.
        - Не смей подыхать, Клин! - кричит Лиз и пытается меня поднять.
        А потом дрожит земля…

30
        Открыв глаза, я первым делом увидел иллюминатор. За ним царило непроглядное черное небо, усыпанное миллиардами звезд.
        Я лежал на койке, привязанный по рукам и ногам, а рядом со мной, положив голову на колени, сидя, спала Кити.
        - Эй, - тихо позвал ее я, - Кити…
        Она не проснулась.
        - Боевая тревога! - резко заорал я.
        Кити подскочила словно заведенная, мигом приняв боевую стойку. Встретилась со мной взглядом и замерла. Поняла, что я пришел в сознание, выпучила глаза, и тут же запрыгнула на меня сверху.
        - Клин! Любимый! Родной мой! - она покрывала мое лицо поцелуями, изредка прерываясь на редкие слова. - Слава Богу! Живой!
        - Стой! Ну стой же! Хватит! - сквозь смех пытался остановить ее я. - Кити! Солнце, прекрати!
        Она остановилась и посмотрела мне в глаза, обхватив мое лицо ладонями.
        - Я боялась, что ты впал в кому, - прошептала она, и ее глаза наполнились слезами,
        - ты был без сознания больше трех суток, Клин.
        - Привязан я, потому что мы летим, да? А летим уже не на Земле? - я ужасно волновался и иногда даже заикался от этого. - За иллюминатором космос? Это ведь не ночь?
        Кити кивнула и широко улыбнулась.
        - План приведен в исполнение, любимый, - сказала она, - мы направляемся туда, где нет Альянса и нет войны.
        И тогда я снова расхохотался. Смеялся я долго, наверное, около двух минут. Под конец я начал задыхаться, живот сводило от боли.
        - Как это здорово, - переведя дух, прошептал я. - Знаешь, стоя там, возле реактора… под землей… чувствуя, как медленно умирает мое тело, я боялся только одного…
        - Что никогда меня не увидишь, - так же тихо произнесла Кити.
        Она не спрашивала, а утверждала.
        Но я и не возражал.
        - Вакцина и катализатор? Все цело?
        - Не все, но процентов восемьдесят ты не повредил, - ответила любимая.
        - Супер, - выдохнул я, - значит, для начала, я полностью очищусь от этих генов. Попробую жить как все остальные. А вернуть все это всегда успею.
        Кити подмигнула мне и поцеловала в щеку.
        - Может, отвяжешь меня, а? - улыбнулся я.
        - Не-а, - хитро покачала головой Кити, - пока ты связан, я немножко поделаю с тобой все, что только захочу.
        Я совершенно не возражал и тут.
        Но этому не суждено было сбыться. Раскрылись створки каюты, и на пороге появились Рубин и Пантера.
        - Ух ты! - абсолютно искренне удивился я.
        - Живой! - одновременно сказали они.
        Пантера облегченно рассмеялась.
        - Да развяжите же меня! - потребовал я уже без шуток.
        - Ну ты и натворил дел, Клин, - покачал головой Рубин, пока Кити отсоединяла браслеты, - в нашей зоне объявили красный код, полное боевое. Допрашивали всех, кто знал тебя, а на меня вообще объявили охоту, хоть никто и не мог доказать, что я привел тебя на базу запланировано. Вот и пришлось хватать Кити в охапку и бежать с вами.
        - Возвращаться с тобой было бесполезно, и я сидела над твоим телом в лесу несколько часов, пока не появились они, - Пантера указала на Кити и Рубина. - У нас оставался единственный вариант - валить с планеты как можно скорее. Храни Бог контрабандистов.
        - Где же нас прятали на всех досмотрах? - я освободился и сел на кровати.
        - Поверь, тебе лучше не знать! - усмехнулся Рубин.
        Я задумчиво посмотрел на звезды. Пантера поймала этот взгляд.
        - Думаешь о том, что ждет нас теперь, Клин?
        - Честно, нет, Лиз. Что бы ни ждало, главное, что теперь все будет по-другому.

***
        И вот, наконец, наступает рассвет. Я стою у окна и смотрю на звезду, медленно поднимающуюся над горизонтом и озаряющую все вокруг теплым алым светом. Вспоминать мне больше нечего.
        Просыпается Кити. Она подходит ко мне и становится чуть впереди. Я обнимаю ее со спины и кладу руки на ее большой живот.
        Мы ждем ребенка…
        - Не спится? - спрашивает она.
        - Воспоминания нахлынули, - тихо отвечаю я ей на ушко.
        - О чем?
        - Обо мне. О тебе. Вирусе, Кошке, Пантере, Рубине. Знаешь, я просто вспоминал свою жизнь. Искал в ней плюсы, минусы… нашел огромное количество минусов и плюс, который перечеркнул их все начисто.
        - Какой плюс? - хитро улыбается Кити.
        - А то ты не знаешь! - смеюсь я и целую ее в шею.
        Уже больше года я живу совершенно не так, как привык до этого.
        И это просто охренительно.
        Я здоров и не нахожусь под риском смерти примерно каждые шесть месяцев.
        Я счастлив, потому что имею все, что только могу пожелать. А многого мне и не нужно.
        Я свободен.
        Я спокоен.
        Я - 13-47, Клин. И здесь заканчивается эта глава моей истории.
        КОНЕЦ
        От автора
        Эта книга стала самой непростой из всех, что я когда-либо писал. Как и все прочие, она была начата в общей тетради во время какого-то скучного школьного урока. Спустя пару месяцев, была и закончена.
        В той версии Клин убивал Пантеру, Вирус оставался жив, человеческим чувствам и переживаниям уделялось куда меньше времени, а Кошка становилась гигантским мутантом, обросшим шерстью, которую главный герой убивал в жутко неравном бою.
        Честное слово, предыдущую попытку (этот невероятный клинический бред) лучше даже не читать.
        Спустя, страшно даже подумать, почти пять лет, я решился ее переписать. Убрать все глупости, присущие школьному возрасту, добавить больше драмы, развить сюжетную линию и сделать из глупого рассказа, родившегося в мозгу школьника, увлекательную книгу, по прочтении которой вы не будете сожалеть о потраченном зря времени.
        Эта версия Клина писалась мною специально для моего любимого дедушки, который все прошлые годы читал мои повести еще в рукописях, с трудом разбирая корявый почерк. Я надеялся, что успею закончить книгу и принести ее ему если не выпущенную каким-нибудь издательским домом, то хотя бы напечатанную на альбомных листах, увеличившуюся в объеме, но прежде всего в смысле.
        К сожалению, мой любимый дедушка умер четырнадцатого января. А сейчас - двадцать четвертое марта. В момент, когда я пишу эти строки, на часах почти два часа ночи, простите за тавтологию.
        Эту книгу я посвящаю своему дедушке, Изюмову Анатолию Яковлевичу, и ужасно сожалею, что не успел закончить тогда, когда он смог бы оценить ее по достоинству или же раскритиковать по недостаткам.
        Выражаю огромную благодарность Андрею Вирченко - одному из двух моих лучших друзей и единственному постоянному рецензенту этой книги. Огромное тебе, Андрюха, спасибо за множество ценных идей, без которых эта книга не стала бы такой, какая она есть.
        Спасибо всем, кто прочитал ее и понял.
        Андрей Изюмов, 24.03.2012
1:52 РМ
        П.С. Книга отредактирована уже в третий раз, но теперь - совсем в небольших мелочах. Сейчас 12.06.2013, 00:51. Всем спасибо)))