Солнце цвета ночи Дмитрий Львович Казаков
        Солнце севера #4 Ну что за викинг, который не открыл Америки? Пусть это произошло случайно, в погоне за пытающимся удрать через океан врагом…
        Конунг Ивар Ловкач, отправившись вслед недругам, уничтожившим его усадьбу, не подозревал, куда именно заведет его дорога мести, плавание под черным, колдовским солнцем.
        Не думал, что его ждет берег, на который не ступала нога викинга. Земли, где обитают красные люди, в диких джунглях прячутся остатки древних городов, кровь человеческих жертв течет потоками с вершин огромных пирамид, а заправляют всем жестокие боги…
        Дмитрий Казаков
        Солнце цвета ночи
        Глава 1.
        Кровный враг
        Пожарище выглядело свежим, будто огонь бушевал тут сегодня утром. Ветер носил облачка пепла, запах гари щекотал ноздри, из золы торчали обуглившиеся балки, похожие на чудовищные кости.
        Ивар закрыл глаза, несколько мгновений посидел неподвижно, думая о том, что увидел насланный колдунами морок.
        - Ничего себе… - проговорил Нерейд, и в голосе его удивление сплелось со злобой. - Закусай меня тролли…
        Ивар поднял веки - страшная картина никуда не исчезла. На том месте, где две недели назад стояла многолюдная усадьба, остались обгорелые развалины.
        - Конунг, ты… - начал Арнвид Лысый, но, наткнувшись на полный ледяного бешенства взгляд Ивара, смущенно опустил глаза.
        Даг спрыгнул с коня, пошел по самому краю опаленного участка, вглядываясь в землю.
        - Сеча была, - сказал он, нагибаясь и рассматривая что-то. - Многие погибли…
        Ивар слез с седла.
        Четырнадцать дней назад, отправляясь на тинг во Фросту, он был счастливым мужем и отцом, а теперь, судя по всему, лишился горячо любимой жены и сыновей, не успевших взять в руки первый меч…
        Хотелось упасть на колени, уставиться в блеклое весеннее небо и заорать «Один, отец наш, Владыка Ратей, ответь! Кто!? Какая тварь осмелилась совершить это!?».
        Но конунг не имеет права вести себя так, не рискуя потерять уважение своих людей. Ивар сглотнул скопившуюся в горле горечь и сказал голосом, безжизненным, точно песок пустыни:
        - Ищите, должны остаться следы.
        Попытался поднять руку, чтобы стереть со лба выступивший пот, и только в этот момент осознал, что кисть закаменела на рукояти меча.
        - Так судили Норны, - подошел Арнвид, встал рядом. - Если хочешь, я попробую помочь?
        Ивар знал, что руны, начерченные лысым эрилем, помогут отогнать тоску и затушить ярость, но только покачал головой:
        - Нет. Мужчина должен встречать удары судьбы лицом к лицу.
        - Как знаешь, - ответил Арнвид, потирая лысину, блестящую, словно полированное дерево.
        Подошел Даг, заговорил, глядя конунгу куда-то в область коленей:
        - Примерно два десятка человек. Пришли со стороны моря. Случилось это вчера утром или позавчера вечером.
        - Кто? - спросил Ивар. - Сколько погибших?
        - Не знаю, - лучший следопыт дружины, способный отыскать след на голом камне, пожал плечами. - Клянусь шляпой Тунда, на такие вопросы не ответит и Вафтруднир. Нужно смотреть…
        - Ищи, - проговорил Ивар.
        Даг кивнул и отошел.
        - Эй, господин! - донесшийся издалека крик заставил Ивара повернуться.
        От виднеющегося на востоке леска к викингам бежал, спотыкаясь, человек. Виднелся болтающийся на поясе нож, коротко стриженые волосы, темные с проседью, выдавали раба.
        - Это же Ангус Дятел, - заметил Нерейд, прищурившись. - Интересно, как он ухитрился выжить?
        Ивар смотрел на приближающегося человека и вспоминал, как год назад купил пожилого ирландца на торге в Конунгахелле, как спорил с женой, возражавшей против раба-христианина, и как прошлой осенью сделал простого работника управляющим.
        Как выяснилось позже - не зря.
        - Господин, - Ангус остановился, тяжело дыша и вытирая лицо, по которому струился пот. - Слава Святому Патрику, вы вернулись!
        - Говори, - сказал Ивар, с трудом раздвигая сведенные судорогой челюсти. - Что произошло?
        - Ваша жена жива, и дети тоже, - проговорил Ангус, отдышавшись. - Мы успели их вывести.
        Ивар сглотнул, ощущая, что сейчас взлетит. Сердце дернулось, по телу прокатилась теплая волна.
        - Славно, - Нерейд кровожадно оскалился, показал острые белые зубы. - Осталось лишь найти тех, кто напал, и выпустить им кишки…
        - Позавчера ночью прискакал паренек из Бюнеса, рассказал, что неподалеку от их селения пристал корабль, и с него сошли вооруженные люди, - проговорил ирландец. - Госпожа захотела оборонять усадьбу, но я ее не послушал…
        - Верно поступил, клянусь Гунгниром, - заметил Ивар. - Этим ты заслужил свободу и место в дружине, Ангус Дятел.
        - Мы только успели вывести ее и остальных женщин, как заявились чужаки… - ирландец махнул рукой. - Вел их очень высокий воин…
        - Храфн Прямой, - проговорил Ивар, скривившись.
        Храфн приходился племянником херсиру Тормоду из Согна, чей дом три года назад викинги под предводительством конунга Хаука Льда сожгли, а самого херсира убили.
        Хаук погиб в далеком Миклагарде, дружину возглавил Ивар, а Храфн не забыл о мести.
        - Они не успели уплыть далеко! - тяжело прогудел Кари, сжимая кулаки, похожие на небольшие бочонки. - Надо поспешить к кораблю!
        - Успеем, - кивнул Ивар. - Ангус, где Рагнхильд и дети?
        - У отца, - ответил ирландец. - Я их устроил и отправился сюда. Ведь я знал, что вы вернетесь.
        - Хорошо, - конунг оглядел дружинников. - Рёгнвальд, Гудрёд, отправляйтесь к побережью, скажите Эйрику, чтобы готовил корабль. Сигфред, возьмешь Ангуса в седло. Мы навестим Рагнхильд, а потом отправимся в погоню! В седла, нечего ждать!
        Викинги забрались на коней, крикнул что-то Нерейд. Простучали копыта, на пепелище стало тихо и мертво, как на старом кургане.
        Ворота заскрипели, створки поползли в стороны, открывая могучего, поперек себя шире мужика, в волосах и бороде которого седина мешалась с золотом, а на красном лице блестели синие глаза.
        - Явился! - прорычал он, глядя на Ивара без особого дружелюбия. - А где шлялся, когда дом надо было защищать? Еще конунг называется…
        Ивар не ответил, лишь улыбнулся, вспоминая страх, который некогда испытывал перед бондом Аки по прозвищу Золотая Борода.
        Когда-то давно голодный, трясущийся от холода юноша, лишившийся дома и родичей, постучался в эти ворота. Много лет прожил тут, работая с утра до ночи вместе с батраками и рабами.
        До того самого дня, когда Аки застукал его на сеновале с собственной дочерью.
        - Где Рагнхильд? - спросил Ивар, спешиваясь.
        - В доме. Пойдем, - Аки Золотая Борода засопел, смерил зятя мрачным взглядом, вразвалочку зашагал к дому.
        Ивар двинулся за ним, ощущая любопытные взгляды стоящих около крыльца домочадцев бонда.
        - Папа! Папа! - дверь хлопнула, выпустив светловолосого мальчишку в испачканной чем-то черным рубашке.
        - Куда? - преувеличенно сурово рыкнул Аки. - Кто разрешил выходить?
        Дверь скрипнула еще раз, и на пороге показалась Рагнхильд, за ее подол цеплялся младший сын.
        За годы походов Ивар побывал во многих странах, видел Гвиневру, из-за которой ломали копья рыцари туманного Бретланда, любовался императрицей громадного Миклагарда.
        Но красивее Рагнхильд не встречал никого.
        - Ты вернулся, муж мой, - сказала она спокойно, как положено жене конунга, и слабо, едва заметно улыбнулась. - Надеюсь, что ублюдки, разорившие наш дом, скоро отправятся в Хель…
        - Несомненно, - ответил Ивар, шагая вперед и обнимая жену. Ощутил, как трепещет ее сердце.
        - Было очень страшно, - прошептала Рагнхильд. - Но ничего, мы справились.
        Несколько мгновений стояли неподвижно. Под ногами путался старший сын, простужено сопел младший.
        Потом Ивар разжал руки и шагнул назад.
        - Что ты собираешься делать, зять? - спросил Аки.
        - Догнать и убить негодяя, - ответил Ивар. - Клянусь глазом Игга, я настигну его хоть в Валланде и разрублю на части! А его воины пойдут в пищу воронам…
        - Хорошее дело, - бонд кивнул и почесал выпирающий живот, похожий на бурдюк. - Но только вот что с твоим хозяйством делать? Не хочешь же ты, чтобы твоя жена осталась у меня?
        - Думаю, что с хозяйством она и без меня разберется, - Ивар бросил взгляд на супругу. Та уверенно кивнула. - Я спрятал достаточно золота, чтобы отстроить еще три таких усадьбы.
        - Это хорошо, - Аки ухмыльнулся. - Тогда не теряй времени, зять! И пусть Хлорриди сделает сильными ваши руки!
        - Спасибо, - Ивар кивнул и зашагал к лошади. Вскочил в седло, не касаясь стремян. - Да, Ангуса я забираю с собой. С сегодняшнего дня он больше не раб, а воин моей дружины…
        Рагнхильд вновь кивнула, но без особой радости.
        - Варите пиво, - усмехнулся Нерейд. - Его понадобится много, когда мы вернемся с победой…
        Заржал конь, копыта ударили в землю, проплыли мимо и остались позади ворота. Выехав на дорогу, Ивар не выдержал, обернулся.
        Аки Золотая Борода ухмылялся, уперев руки в бока, Рагнхильд стояла там же, а мальчишки прижимались к ней, и даже с такого расстояния было видно, какие расстроенные у них лица.
        Ивар вскинул руку, отвернулся, пришпорил коня. Дом и родичи - все осталось позади. Впереди ждали дорога и битва - то, ради чего живет викинг.
        Волны глухо шумели, над серой равниной моря клубился туман, темной полоской у горизонта выглядел расположенный на другом берегу Трандхейм-фьорда Ирьяр.
        Лежащий на песке драккар казался морским чудовищем, решившим разведать, что происходит на суше, но тут же и заснувшим. Торчала драконья голова, блестели просмоленные этой весной борта.
        - Привет тебе, конунг! - крикнул один из возившихся около корабля дружинников.
        - И тебе, Эйрик, - ответил Ивар, спрыгивая с коня. - Все ли готово?
        - Конечно, - кивнул седой викинг, и на морщинистом лице его появилась улыбка. - Осталось лишь столкнуть корабль на воду…
        Эйрик Две Марки ходил в викингские походы почти три десятилетия, его лицо хлестали ветры всех морей от Бретланда до Миклагарда, а мечи, стрелы и копья оставили на теле не один десяток ран.
        Когда-то он учил Ивара владеть мечом.
        - Сигфред, отведешь лошадей в Бюнес, как обычно, - распорядился конунг. - А заодно узнай точно, где видели корабль чужаков. Эйрик, Ангус отправляется с нами. Нужно подобрать ему оружие.
        - На корабле достаточно мечей и щитов, - Две Марки пристально глянул на бывшего раба, оценивая ширину плеч и длину рук. - Шлем и кольчугу я найду…
        Ирландец широко улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.
        - Неужели мне придется вспомнить молодость? - сказал он. - Клянусь Святым Патриком, я давно забыл, как держать меч.
        - Придется напрячь память, - покачал головой Эйрик. - А не то в первом же бою тебе вспорют брюхо.
        От того места, где вокруг Нерейда собрались дружинники, раздался взрыв хохота. Рыжий викинг, не зря прозванный Болтуном, наверняка рассказывал очередную байку.
        - Ладно, с оружием и на ходу разберетесь, - сказал Ивар. - А сейчас пойдем, столкнем нашего коня бурунов на воду…
        Драккар окутывало облако горького запаха смолы, а борт оказался липким, точно его намазали медом.
        - Навались! - скомандовал конунг. - Раз-два!
        Закряхтел Кари, на его руках вспухли комья чудовищных мышц, рыкнул Нерейд, Ивар ощутил, как сапог проскользнул по песку. Корабль заскрипел, качнулся и медленно пополз к морю.
        Плеснули, принимая деревянную тушу, волны.
        - Вот и славно, - вытирая пот со лба, просипел Арнвид, несмотря на солидный возраст, толкающий вместе с остальными. - Где там Сигфреда носит? Уйдут ведь злодеи-то…
        - Не уйдут, - твердо ответил Ивар. - Разве что в Хель.
        На косогоре, ограничивающем берег с юга, появился Сигфред. Сбежав вниз, он остановился, тяжело дыша, перед конунгом.
        - Ну что? - спросил Ивар.
        - Их корабль заметили в Змеиной бухте, что в десяти милях к западу.
        - Отлично, - конунг кивнул и повысил голос. - Все на борт. Мы отправляемся, во имя Одина!
        Смеясь и переговариваясь, викинги полезли на корабль, глаза их блестели, точно у мальчишек, затеявших озорство. За зиму обросли салом, соскучились по морю, а больше того - по жестокой схватке, когда твоя кровь быстрее бежит по жилам, чужая - брызжет в лицо, а сердце пьянит безумная радость, насланная самим владыкой Асгарда.
        С грохотом вставали в пазы длинные весла.
        Первые из них плеснули, коснувшись воды, в стороны поползли клочья белой пены, драккар неторопливо двинулся прочь от берега. Взлетели брызги, несколько из них попали Ивару на лицо, он ощутил вкус соли.
        Эйрик заработал рулевым веслом, и корабль повернул, оставляя за собой дугу из пены. Пошел на запад, налетевший ветер пошевелил волосы на голове Ивара, попытался сорвать плащ.
        - Может, поставим парус? - предложил Арнвид.
        - Не надо, - ответил Ивар. - Пусть погребут немного, вработаются. А то совсем обленились.
        Викинги заработали веслами, пологий берег с корабельным сараем скрылся за кормой. Едва разогрелись, как показалась высящаяся над обрывом одинокая сосна, отмечающая устье Змеиной бухты.
        - Суши весла, - приказал Ивар.
        Бухта была пуста, точно кладовая в доме лентяя. Блестели мокрые камни, журчал впадающий в море ручей, на берегу, на утоптанной площадке чернело пятно кострища.
        - Если они не дураки, то на всех веслах несутся к выходу из Трандхейм-фьорда, - заметил эриль.
        - Ты прав, - кивнул Ивар. - Ставьте парус!
        Забегали, засуетились викинги, послышались окрики распоряжающегося всем Эйрика. Мачта выросла над палубой, будто лишенное ветвей дерево, с грохотом поднялась по ней рея.
        Ветер раздул белое полотнище паруса, украшенное Кровавым Глазом - алым кругом солнца. Заскрипели веревки, драккар рванулся вперед, точно конь после удара плети.
        - Ветер хороший, слава Ньерду, - заметил Арнвид, вцепившись в борт и втягивая воздух носом, как собака. - Обойдемся без рун…
        - Кое в чем не обойдемся, - ответил Ивар. - Хотелось бы знать, что принесет нам это путешествие.
        - Нет ничего легче, - эриль отцепил от пояса мешочек из мягкой кожи с вышитыми на боках причудливыми символами, встряхнул его с костяным стуком, потянул за завязки. - Тащи, мой конунг!
        Ивар сунул руку внутрь, ухватил холодную и гладкую плашку. А когда вытащил, то между пальцев оказались зажаты сразу две прямоугольных пластины, выточенных из моржового клыка.
        - Очень интересно, клянусь моей лысиной, - Арнвид осторожно забрал обе, перевернул так, чтобы стали видны выжженные на ровной поверхности угловатые значки.
        Ивар ждал, прекрасно понимая, что сейчас, когда эриль совещается с рунами, власть конунга не значит ничего.
        - Ну… что-то странное, - пробормотал Арнвид и подергал себя за жидкую бороденку, похожую на козлиную. - Или я от старости соображать разучился? Эй, Ингьяльд, иди сюда.
        Ученик эриля, высокий и сутулый, с темными спутанными волосами, поднялся с лавки.
        - Вот, смотри, - сказал Арнвид. - Как ты объяснишь такой расклад?
        Ингьяльд некоторое время смотрел на руны, растерянно и часто моргая, потом откашлялся и заговорил:
        - Дорога будет очень далекой и заведет она нас не туда, куда мы поплывем с самого начала. Впереди ждут неведомые опасности… По-моему, так.
        - Отлично! И я не растолкую лучше, конунг! - хмыкнул Арнвид, заставив ученика покраснеть. - Ты точно уверен, что хочешь отомстить этому Храфну?
        - Если честно, я не злюсь на него, - Ивар задумчиво почесал щеку. - Он исполнял долг родича, мстил за дядю. Кто погиб - тех не вернешь, сожженную усадьбу можно выстроить заново… Но не в этом дело. Сейчас самый удобный момент для мести - догнать и атаковать, пока они не вернулись в родной Согн, где каждый куст, любой камень будет за них… А вздумай я отказаться от мщения - тут же пойдут слухи, что Ивар Ловкач слаб и труслив, забыл с какого конца за меч браться…
        - Это точно, - вздохнул Арнвид. - Собственные воины начнут болтать ерунду, сомневаться в том, осталась ли у тебя удача. Видит Яльк, такого нельзя допустить.
        В тучах открылась прореха, и заглянувшее в нее солнце щедро брызнуло на море кипящим золотом. Пылающая желтизной дорожка протянулась перед носом драккара.
        - Вот и ответ, - проговорил Ингьяльд благоговейно. - Золотая дорога!
        Тучи чуть сдвинулись, наполовину укрыли светило, и на воду лег багровый отблеск.
        - Или кровавая, - ответил Ивар. - Того и другого поровну на нашем пути.
        Чужой корабль выскочил из-за мыса, как бросившаяся из засады кошка, блеснули шишаки на развешенных вдоль бортов щитах.
        - Никак решили напасть сами? - заметил Ивар, ощущая, как чаще забилось сердце. - Храфн Прямой смелее, чем я думал…
        В пути они провели чуть больше суток, ночь скоротали на берегу, а с первыми лучами рассвета вновь вышли в море.
        - Э, конунг, рано радуешься, - подошел и встал рядом Нерейд. - Это же драккар херсира Кольбейна из Скауна!
        - Точно, - кивнул Ивар, узнавая полосатый парус и штевень, украшенный не драконьей, а волчьей головой. - Но херсир мог видеть тех, кого мы преследуем. Эйрик, правь к ним.
        Седой викинг кивнул, корабль взял правее. На чужом драккаре заметили, что с ними идут на сближение, полосатый парус упал, а на носу появился херсир Кольбейн, сложением и лысиной напоминающий прибрежный валун.
        - Привет тебе, Ивар Ловкач! - гаркнул он, перекрыв плеск волн и вой ветра. - Куда путь держишь?
        - Еще не знаю, - ответил конунг. - Но не попадался ли тебе, херсир, чужой корабль?
        Чуть дальше к западу в море выдавался острый, точно наконечник копья, мыс, около него клокотали буруны. Над ним, на довольно высоком косогоре, виднелись домики селения, называемого Агданес.
        На этом месте заканчивался Трандхейм-фьорд, и начиналось собственно море. Храфн Прямой мог повернуть на север в надежде сбить погоню со следа, или пойти на юг, чтобы как можно быстрее добраться до родных мест.
        - Попадался, - закивал Кольбейн. - Примерно в полдень мы с ним разминулись. А что, конунг, на том корабле плывут твои друзья?
        - О да, - ответил Ивар. - Мои мечты лишь о том, чтобы их догнать и вонзить каждому меч в брюхо!
        Херсир расхохотался.
        - Да поможет тебе Видрир и все асы! - крикнул он. - Не оставит тебя удача!
        - А тебе я желаю благополучно вернуться домой! - ответил Ивар и повернулся к дружинникам. - Навались, ребята. Они ушли не так далеко.
        Викинги налегли на весла, заплескала за бортами вода, драккар вновь начал набирать скорость.
        Когда проплыли Агданес и оставили позади мыс, морская волна, куда более крутая, чем во фьорде, ударила в борт. Корабль содрогнулся, закряхтел Эйрик, навалившись на рулевое весло.
        Ивар ухватился за штевень, оглянулся на дружинников.
        - Чего ты руками дергаешь? - поучал Нерейд кого-то из молодых викингов. - Веди его плавно и даже нежно…
        Воин, прибившийся к дружине только этой весной, старался изо всех сил, но ему пока было далеко до тех, кто провел на скамье гребца многие годы. Они орудовали веслами с обманчивой ленцой, кое-кто, несмотря на холодный ветер, обнажился по пояс, и на мощных спинах виднелись перекатывающиеся валики мышц, твердых, словно сталь.
        Драккар ходко шел на юго-запад, волны с шумом облизывали борта.
        Остров Сольскёль напоминал обгрызенный со всех сторон громадный хлеб из камня. Зеленой плесенью выглядели заросли кустарника на склонах холмов, от обрывистых берегов доносился грохот прибоя.
        - Тут не один десяток кораблей можно спрятать, - уныло протянул Нерейд, приложив ко лбу ладонь.
        Солнце палило по-летнему, и Ивар ощущал, как по спине, под плащом и рубахой, ползут струйки пота.
        - Им нет смысла прятаться, - ответил Арнвид.
        - Они и не прячутся, - Нерейд вскочил на борт, придерживаясь рукой за драконью голову, и вгляделся в морскую даль. - Вон их корабль!
        - Наконец-то, - проговорил Ивар, чувствуя, как мощно забилось сердце. - А ну на весла! Добавим, догоним этих слизней!
        В том, что беглецам не уйти, конунг не сомневался - драккар с Кровавым Глазом на парусе вел один из лучших кормчих Трандхейма, а на скамьях сидели опытные и умелые гребцы.
        Ивар только не ожидал, что погоня завершится в два дня. Храфн Прямой имел в запасе достаточно времени, но не сумел использовать его с толком. Скорее всего, он не думал, что хозяин разоренной усадьбы вернется к пепелищу так быстро.
        - Раз-два! Раз-два! - командовал Ивар, нагнетая темп, весла гнулись и трещали в руках викингов.
        Заметная поначалу только острому взгляду Нерейда точка на глади моря выросла, превратившись в силуэт корабля. Там, судя по поднявшейся суете, заметили погоню.
        Чужой драккар, широкий, с низкими бортами, тяжело переваливался на волнах, точно утка, видно было, как судорожно ворочается рулевое весло.
        - Зря стараетесь, - прохрипел Ивар, сжимая кулаки. - Кишка тонка…
        Храфн Прямой, судя по всему, это понял. Его корабль начал разворачиваться, чтобы встретить противника носом, поползла вниз рея с парусом.
        - На передних лавках - к оружию! - приказал Ивар.
        Драккар продолжал двигаться, толкаемый гребцами с задних скамей, а на передних викинги загомонили, послышался лязг металла и мягкий звон, какой издают металлические колечки.
        Ивар надел кольчугу заранее, сейчас водрузил на голову шлем и проверил, как выходит из ножен меч. Лезвие, некогда полученное в дар от сидхе Бретланда, сверкнуло, отразив солнечные лучи.
        Около драконьей головы на чужом корабле появился высокий воин, поднес руки ко рту.
        - Что вам нужно? - голос его прозвучал мощно. - Почему преследуете нас?
        - Это ты Храфн, сын шелудивой суки и раба? - ответил Ивар ровно. - Ты сжег мой дом, и еще спрашиваешь, зачем ты мне нужен? Чтобы всадить меч в твое трусливое сердце!
        - Разве ты умеешь его держать? - хмыкнул Храфн. - Женовидному мужу, не могущему защитить собственное жилище, больше подойдет прялка!
        - Ты больше всех знаешь о женовидности, - кивнул Ивар. - Ведь это ты, как рассказывают, жил как жена в доме тролля из долины Лерадаль?
        - Я… - начал было Храфн, но тут заговорил Арнвид. Заслышав звуки его голоса, чуть тише стал ветер, умерили ярость волны:
        Ясень вихря копий -
        Дщери Ран играют
        - путь китов застелит
        Трупами бахвалов.
        Виса вышла не очень длинной, но на корабле Храфна не нашлось никого, способного сложить достойный ответ. Воцарившаяся на мгновение тишина сменилась яростными воплями.
        - Щиты поднять, - сказал Ивар. - Да пребудет с нами Сидграни!
        Хлопнул лук Нерейда, один из воинов Храфна с воплем полетел за борт. Несколько стрел, выпущенных с чужого драккара, пролетели выше, еще одна с треском вошла в борт.
        - Твои лучники, что, первый раз взяли в руки оружие? - насмешливо крикнул Нерейд, всаживая стрелу в горло неосмотрительно опустившего щит воина. - Или ты набрал этих доблестных мужей в свиных загонах?
        - Рази! - гаркнул Храфн.
        Корабли сошлись, раздался грохот, палуба под ногами качнулась, заставив Ивара пригнуться, а в следующее мгновение конунг вскочил на борт, блеснуло лезвие его меча.
        - Сдохни, во славу Одина! - прыгнувший навстречу Храфн ловко ушел от удара, сделал выпад, но оружие лишь проскрежетало по щиту.
        С шумом набежала волна, драккары качнуло, Ивар завалился назад, вынужден был спрыгнуть на палубу.
        - Они отступают! - завопил кто-то, но крик оборвался, сменившись надсадным бульканьем.
        Храфн оказался выше и Ивар отражал его удары, подставляя под них то меч, то щит, а сам пытался подсечь противнику ноги. Тот больше не кричал, ловко орудовал длинным прямым клинком, а на красивом лице, искаженном гримасой гнева, яростно горели серые глаза.
        Со всех сторон доносился лязг, рычание и злобные выкрики, щербились мечи, от щитов отлетали щепки, под ударами трещали кольчуги и шлемы.
        Ивар присел, пропустив клинок противника над собой, а потом выбросил руку вперед, уже слыша, как лезвие пропарывает брюхо врага, ощущая запах выпущенных кишок…
        Храфн подпрыгнул и ловко приземлился на то же место. Ответный удар оказался такой силы, что Ивар едва не упал. Отступил еще на шаг, и противник спрыгнул на палубу.
        - Умрешь… сдохнешь… отомщу… - хрипел он, в паузах между словами ухитряясь наносить удары.
        Краем глаза Ивар увидел, как справа от него Даг вонзает клинок в горло одному из врагов. Еще дальше взревел голый по пояс, забрызганный кровью Кари, ударом кулака вышвыривая противника за борт.
        Меч, что должен был отрубить берсерку голову, с глухим стуком отскочил от его шеи, не оставив даже пореза.
        - Ах ты… - Ивар ощутил, что начинает злиться. Много лет, с самого путешествия в Миклагард, он не встречал равных себе бойцов, но Храфн оказался на диво силен и быстр.
        - Конунг! - донесся сквозь грохот сражения крик Арнвида. - Погляди на его оружие!
        Поднырнув под клинок соперника, Ивар отпихнул Храфна щитом и тут же вынужден был отскочить, спасаясь от топора выскочившего откуда-то сбоку викинга с выпученными глазами и окровавленной бородой.
        - Ааааа! - взревел тот, замахиваясь.
        За спиной бородача появился Ингьяльд, его тяжелый меч смял шлем чужака, точно яичную скорлупу, брызнула кровь, топор с лязгом ударился о палубу, тело рухнуло беззвучно.
        Воспользовавшись паузой, конунг пригляделся к клинку Храфна, рассмотрел идущие по лезвию руны, кажущиеся на фоне сверкающего металла черными, и такие же знаки на щите.
        - В сторону! - рыкнул Ивар, и ученик эриля отшатнулся, спасаясь от смертоносного удара.
        - Иди сюда, трус! - прошипел Храфн.
        - Сам такой, - ответил Ивар.
        Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, от боли в запястье конунг едва не заорал. Подставил щит, закрываясь от удара, понял, что потерял противника из вида.
        Дернулся в сторону, но что-то холодное и острое коснулось ребер справа, раздался негромкий хруст.
        - Теперь ты сдохнешь! - улыбнулся Храфн. - Эта рана станет для тебя последней!
        И тут пришла ярость - холодная и чистая, как текущий с ледника ручей, уничтожающая сомнения и боязнь смерти. Не обращая внимания на боль, разрывающую бок, Ивар расхохотался и отшвырнул щит.
        Тот угодил в лицо кому-то из врагов, на палубу посыпались выбитые зубы.
        - Сдохну? - спросил Ивар, глядя в лицо Храфна, в его расширенные от ужаса зрачки. - Только после тебя!
        Он прыгнул вперед, широко ударил крест-накрест, раздался треск, в стороны полетели обломки щита. Храфн зашипел, как обожженная змея, отскочил назад, зацепившись за чье-то тело.
        Ивар попробовал шагнуть за ним, догнать, но с удивлением понял, что ноги не слушаются. В боку зашевелилось что-то большое и горячее, боль поползла вверх, к сердцу.
        Поднял меч, ощущая, как на лбу выступает испарина. Попытался крикнуть, но из горла вырвалось лишь хриплое сипение.
        - Бей южан! - из-за спины конунга выскочил Нерейд. Он был без шлема, рыжая грива моталась вокруг его головы.
        Кари с рычанием вломился в ряды врага, точно кабан - в подлесок, кто-то заверещал тонко, по-заячьи. Пробежал Сигфред, оскаленный, страшный, с его подбородка капала пена, смешанная с кровью.
        Ивар мог только стоять и смотреть. Сердце билось едва-едва, зрение туманилось, но почему-то очень важным казалось не упасть и не выпустить из рук оружия.
        - Конунг? - рядом появился Ангус, в темных глазах его была тревога, а лицо расплывалось и раскачивалось, будто Ивара мотали на веревке туда-сюда, туда-сюда…
        - Добейте… - прохрипел конунг, но Ангус, судя по недоуменному выражению, не понял.
        До ушей донесся какой-то грохот, а затем десятки глоток исторгли крик, полный разочарования. Бывший раб отступил в сторону, рядом с Иваром появился Арнвид, заговорил, но конунг не мог понять ни слова, хотя пристально вглядывался в шевелящиеся губы…
        Потом перед глазами сгустилась мгла, что-то ударило по затылку, а боль в правом подреберье стала опаляющей.
        Ивар заскрипел зубами, помотал головой и с удивлением понял, что лежит.
        Меча в руке не было, кольчуга и шлем тоже куда-то делись. Под спиной раскачивалась палуба драккара, рядом виднелся стоящий на коленях эриль, около наставника замер Ингьяльд, мрачный, точно на похоронах, а еще дальше поднимался серый скалистый берег.
        В голове родился рокот, стал оглушающим, затем все поглотила темнота.
        В носу свербело так сильно, что Ивар не выдержал и чихнул. Чих гулко отдался в груди, вызвал боль в правом боку.
        - Чихает, значит - жив, - сказал кто-то рядом, и в его голосе легко читалось облегчение.
        Ивар поднял веки и обнаружил рядом Арнвида. В блеклых глазах эриля таилось беспокойство, зато стоящий тут же Нерейд скалил белые зубы.
        - Оклемался, конунг, клянусь Мьёлльниром, - сказал он. - А то мы уж думали…
        - Чем закончилась схватка? - спросил Ивар, силясь подняться на локтях и с удивлением обнаруживая, что руки подламываются.
        - Лежи! - буркнул Арнвид. - Рано еще шевелиться. Ушли проклятые, сумели драккар оттолкнуть и взялись за весла.
        - Что же вы за ними не пошли?
        - Без конунга? - эриль покачал головой и дернул себя за бороденку. - Не годится без головы на рать идти, а предводитель для дружины не меньше чем та же опора шлема…
        - Ясно, - досада оказалась столь сильной, что Ивару захотелось взвыть, подобно охотящемуся волку, и вцепиться во что-нибудь зубами. - А что со мной такое? Не мог же я сомлеть от обычной раны.
        - Тебя поразили зачарованным оружием, - Арнвид закряхтел и поднял с земли обломок щита - доску с выжженными на ней рунами. Еще в пылу боя они показались Ивару странными, теперь же он понял, что угловатые значки имеют мало общего с обычным Футарком. - Не отравленным, а усиленным рунами.
        - Что это за знаки? - Нерейд потянулся к щиту.
        - Стой… - предупреждение эриля запоздало.
        От одного из значков в тянущийся к нему палец ударила крохотная алая молния, зашипело, запахло паленым, и рыжий викинг отскочил, тряся пострадавшей рукой.
        - Что это такое? - удивился Ивар.
        - Я не думаю, что во всех Северных Землях найдется более дюжины людей, которым известны эти знаки, - проговорил Арнвид. - Это руны инеистых великанов, полные злой силы, созданные несчетные века назад, в те времена, когда асы только создавали Мидгард…
        - Руны великанов? - Нерейд от изумления даже перестал дуть на палец.
        - Они самые, - кивнул эриль. - Их всего тринадцать штук, и нанесенные на клинок в особом порядке, они делают его несокрушимым и смертоносным. Ты и так сопротивлялся их воздействию очень долго. Как только устоял на ногах…
        - Человек сильнее любых рун, если он лишен трусости, - ответил Ивар, напрягая мышцы, чтобы сесть.
        Сердце заколотилось, по всему телу выступил пот, но через мгновение конунг сидел, опираясь на одеяло.
        Некоторое время отдыхал, и только потом смог оглядеться. Неподалеку виднелся трещащий костер, около которого сидели викинги, взлетали к темнеющему небу искры. Дальше вздымались скалы, с легким шорохом набегали на берег волны.
        Арнвид поглядел на конунга с укором, но тот не обратил на это внимания.
        - Теперь для меня дело чести - догнать ублюдка, сражавшегося подлым оружием! - сказал Ивар достаточно громко, чтобы его слышали все. - Для всех нас… Перебить его подручных, а самого Храфна принести в жертву Тору, чей молот защищает нас от злобы великанов!
        - Дело чести, - кивнул Нерейд, тряхнув кудрями цвета спекшейся крови.
        - Дело чести, - прогудел Кари.
        Дружинники у костра завопили, гневно и радостно.
        Ивар бессильно рухнул на землю, его трясло, по телу гуляли волны слабости. Некоторое время боролся с ней, а затем позволил беспамятству поглотить себя.
        Ноги дрожали, как выпивохи наутро после ночи в таверне, но Ивар поднялся, постоял некоторое время, а потом рискнул распрямиться.
        - Ничего, - с сочувствием проговорил Эйрик Две Марки. - Скоро ты, конунг, будешь бегать быстрее Слейпнира…
        В ущелье около моря они провели два дня, и все это время Арнвид просидел около Ивара, чертя руны и взывая к богам.
        Ингьяльд бегал по окрестным горам, точно коза, отыскивая только проклюнувшиеся из земли целебные травы, от малого котелка, повешенного над костром, текли пряные запахи. Ивар глотал мерзкие отвары, и слабость потихоньку уходила из тела, отступала боль, зарастала рана.
        На том месте, куда ударил меч, остался неровный и довольно болезненный шрам.
        - Буду, - кивнул Ивар, переждав приступ слабости. - И как только начну, тут же догоню и пришибу мерзкого лысого эриля, помешавшего мне отправиться в Вальхаллу!
        Викинги дружно захохотали, с тревогой наблюдающий за конунгом Арнвид улыбнулся.
        - Нет ему прощения, - добавил Нерейд. - В Валаскьяльве приготовились к встрече, наварили пару котлов пива, а тут такое разочарование… Эх, смотри, Арнвид, не помилует тебя Один!
        - Поздновато мне искать его милостей, - прокряхтел старый эриль, вызвав новый взрыв смеха.
        - Ладно вам гоготать, - Ивар с некоторым трудом нагнулся, поднял пояс с мечом. - Пора отправляться.
        - Конунг, сможешь ли ты… - начал Сигфред, но осекся, стоило Ивару поднять руку.
        - В море моя рана затянется быстрее, - сказал он.
        Рыкнул на замешкавшихся воинов Эйрик, дружинники засуетились, рядом с предводителем остался только Арнвид.
        - Я думаю, ты знаешь, что делаешь, - проговорил он, огладив лысину.
        Ивар не ответил, он был слишком занят тем, чтобы застегнуть пояс. Это потребовало неожиданных усилий, а меч показался тяжелым, как наковальня, едва не пригнул к земле.
        - Знаю, - ответ прозвучал хрипло и слабо, но в голосе конунга прозвенела ярость. - Я поведу драккар дальше на юг, и никакая хворь или рана не сможет остановить меня!
        Глава 2.
        Врата Хель
        - Не зарекайся, - эриль покачал головой. - Едва на ногах держишься, а все туда же…
        Ивар хмыкнул, тяжело заковылял туда, где викинги спихнули корабль на воду и с возбужденным гомоном лезли через борта. Тело слушалось плохо, в суставах что-то скрипело, а мускулы казались дряблыми, как плеть выловленных из моря водорослей.
        - Эй, помогите конунгу! - крикнул Эйрик от кормы.
        Ивар заскрипел зубами, переживая унижение - точно древний старец, не способен сам взобраться на драккар. Молодые дружинники подхватили за руки, в мгновение вздернули наверх. Бок разорвало болью, перед глазами замелькали разноцветные вспышки.
        Невероятным усилием воли Ивар заставил себя устоять, проговорил через стиснутые губы:
        - Спасибо…
        Весла с плеском вошли в серо-зеленую воду, в стороны пошла рябь, корабль пополз прочь от берега, выбираясь из фьорда, как исполинский змей - из логовища в скалах.
        Ивар стоял, вцепившись в штевень около драконьей головы, и дышал как можно глубже, наполняя грудь соленым влажным воздухом.
        Дождь хлестал по палубе, по спинам и головам гребцов, висел над морем плотной как дерюга пеленой. Через нее едва-едва проступали очертания берега, обрывистого, изрезанного бухтами.
        Драккар шел по Согне-фьорду, одному из самых длинных в Северных Землях, и волны глухо били в борта.
        Ивар стоял на своем месте, не обращая внимания на текущие по лицу капли, на то, что мокрый плащ и рубаха прилипли к телу, а в сапогах хлюпает, точно в болоте.
        Рана почти не беспокоила конунга, лишь иногда зудел оставшийся ниже ребер шрам.
        - Тролли бы побрали этот дождь, - пробурчал Арнвид, с бороды которого бежали настоящие струи. - И Храфна Прямого заодно!
        - Если они выполнят твою просьбу, то мы не сможем отомстить, - хмыкнул Ивар.
        - В этом фьорде можно рыскать полгода, - эриль поморщился и гулко чихнул, в стороны полетели брызги.
        - Ничего, мы найдем Храфна быстрее… - драккар миновал округлый мыс, за ним открылся стоящий на берегу корабельный сарай. - Смотри-ка, это там что, поселок?
        - Похоже на то. Хочешь заглянуть туда?
        - Насколько я помню, земли херсира Тормода лежат много восточнее, - задумчиво проговорил Ивар. - Кто знает, дружат ли местные жители с его наследником? Поворачивай, Эйрик!
        Две Марки кивнул, налег на весло, драккар чуть накренился влево и пошел к берегу. Вода за бортом вспенилась и забурлила, закачалась и заскрипела драконья голова.
        Рядом с корабельным сараем виднелись перевернутые лодки, колья, на которых в сухую погоду сушат сети, а выше по склону располагались дома, блестели мокрые крыши.
        - Кажется, нас готовы встретить, - заметил Арнвид, когда между домами забегали люди, а ветер донес собачий лай.
        - И вовсе не хлебом-солью, - ответил Ивар.
        Он скинул сырой плащ, натянул кольчугу поверх мокрой, противно склизкой рубахи. Рукоять меча, чуть шероховатая, чтобы не выскользнула и из потной руки, привычно легла в ладонь.
        Краем глаза заметил, что рядом встал Нерейд, за ним появилась громадная фигура Кари.
        До берега оставалось меньше полета стрелы, навстречу викингам двигалась толпа человек в тридцать, блестели лезвия топоров, капли сползали по шлемам, оставляли темные полосы на досках щитов.
        - Табань! - крикнул Ивар.
        Весла по обоим бортам замерли, вскипела вода. Корабль начал замедлять ход, пока не остановился совсем.
        - Привет вам, люди Согна! - Ивар поднял руку. - Зачем вы взялись за оружие?
        - Чтобы достойно встретить незваных гостей! - ответил широкоплечий мужик, из-под шлема которого торчали волосы такие черные, будто их вымазали сажей. - Плавают тут всякие…
        - Я пришел не для войны, - Ивар покачал головой. - Клянусь источником Мимира, мне нужно лишь узнать, не проходил ли мимо ваших берегов драккар Храфна Прямого из Лерадаля.
        - А кто ты такой, чтобы мы тебе отвечали? - хмыкнул широкоплечий, воинственно выпятив подбородок.
        - Наверняка вы слышали обо мне. Мое имя - Ивар Ловкач.
        В наступившей тишине стало слышно, как шипит дождь, падая на морскую гладь, как журчат лижущие берег волны и как продолжает надрываться в деревне собака.
        Обитатели селения переглядывались, по толпе прошло шевеление, кое-кто отступил на пару шагов.
        Новости по Северным Землям расползались быстро и не то что в Согне, а где-нибудь в Ранрики или Йотланде наверняка слышали о молодом конунге, сменившем Хаука Льда на носу драккара с парусом, украшенным Кровавым Глазом.
        Ивар, по крайней мере, очень на это надеялся, да еще на то, что мало кто захочет иметь дело с опытными в битвах викингами.
        - Да, мы слышали, - проговорил широкоплечий, а стоящий позади него рыжий парень в кольчуге, но без шлема сделал знак Мьёлльнира, отвращающий зло. - Ты хочешь услышать о Храфне, Ловкач?
        - Хочу.
        - Мы не видели его корабля и не могли видеть, - сказал широкоплечий. - Вряд ли Храфн Прямой отважится появиться в водах Согне-фьорда. Осенью прошлого года на тинге в Тинганесе его объявили вне закона за убийство бонда Рунольва Белого на острове Солундир. Полгода дали Храфну на то, чтобы покинуть землю фюлька, и едва открылся морской путь, он оставил эти места.
        - Отправился искать новый дом, - пробормотал Арнвид. - Но перед этим решил отомстить за дядюшку…
        - Я понял тебя, - Ивар чуть наклонил голову. - Да будут асы благосклонны к вам. Мы уплываем. На весла!
        Викинги двинулись к лавкам, заворчал Кари, недовольный тем, что дело не дошло до драки.
        - Почти сутки мы потеряли зря, - Арнвид стряхнул с лысины воду. - Море велико, Храфн мог уйти куда угодно…
        - Дальше Миклагарда не уплывет, - отозвался Ивар. - А мы там бывали.
        Корабль отошел от берега, развернулся. Надвинувшийся мыс скрыл за своей тушей селение, спешащих к домам людей. Дождь усилился и хлестал по воде точно сотни плетей.
        Бухта выглядела словно широкий кривой кинжал, воткнутый в тело земли. Город, раскинувшийся на прибрежных холмах, охватывал ее, будто ножны. У воды расположились причалы, торчали крыши сараев и складов, волны качали десятка полтора разномастных кораблей.
        - Бьёргюн, - сказал Арнвид. - Куда бы ни плыл Храфн, этого города ему не миновать…
        Драккар с алым солнцем на парусе забрался довольно далеко от Трандхейма, оставил позади Раумсдаль, Южный Мёр, миновал остров Сэла, прошел Северный Хёрдаланд.
        - Это точно, - кивнул Ивар.
        Бьёргюн не мог поспорить размерами с Миклагардом или Багдадом, но в этом порту сходились морские дороги от Бретланда, с Восточного Пути и вальских земель.
        Тут можно было купить все - меха из Гардарики, рабов с далекого юга, мечи из лучшей стали, что делают в Валланде, и всякие диковины, привезенные из знойных пустынь серков.
        Солнце прорвалось через прореху в тучах, по волнам, до сего момента тусклым, побежали золотистые блики.
        От воды в гавани поднималась кислая вонь, берег усеивали рыбьи кости, обрывки тканей, доски и прочий мусор, виднелись бегающие дети, ветер доносил их звонкие крики.
        - Правь туда, - сказал Ивар, заметив свободный причал. - Корабля Храфна не видно, хотя сражаться тут нам вряд ли позволили бы…
        Бьёргюн был богат, и мог содержать дружину, достаточно большую, чтобы защитить город или усмирить морского конунга, вздумавшего затеять свару в его пределах.
        - Кто бы мог подумать, - закряхтел Арнвид. - Тридцать лет назад тут было селение в десяток домов!
        Эйрик надавил на рулевое весло, гребцы по левому борту вынули весла из воды, промелькнул борт чужого корабля, лоснящийся от смолы, зевающий викинг на корме, и драккар скользнул на свободное место у причала.
        Нос глухо стукнул о доски. Двое воинов перескочили через борт, потянули за собой веревки.
        - Со мной пойдут, - Ивар обернулся, окинул взглядом дружинников, норовящих попасться на глаза конунгу - всякому охота прогуляться, а не сидеть на прискучившей лавке, - Нерейд, Арнвид и Ингьяльд.
        - А я? - прогудел Кари.
        - Мы идем не сражаться, а расспрашивать, - очень мягко сказал Ивар. - А в разговорах от тебя толку мало.
        Могучий берсерк вздохнул так, что одно из облаков на небе поползло в другую сторону, отвернулся.
        Ивар залез в собственный сундук, вытащил новый, вышитый по краям золотом плащ, придирчиво осмотрел. Скинул рубаху, натянул новую, затянул ни разу не надеванный пояс.
        Успевшие собраться Нерейд и эриль с учеником нетерпеливо переминались на причале, но помалкивали - всякому ясно, что это в море конунг может выглядеть как угодно, лишь бы меч держал и корабль вел, а на суше всякий по предводителю судит о дружине.
        - Пошли, - сказал Ивар, перепрыгивая через борт.
        Новые сапоги из мягкой кожи скрипели и жали в пятках.
        Прошли по причалу, чуть заметно колышущемуся под ногами, Ивар бросил заранее приготовленный кошель поспешившему навстречу рослому парню в одежде сборщика податей.
        Тот взвесил серебро в руке, хитрая морда расплылась в довольной улыбке.
        Шагали между сараев и складов, по разбитой колесами телег дороге. Под ногами чавкала грязь, ветер носил запахи соленой рыбы и сыромятных кож, из проходов между строениями долетали голоса, лай дерущихся за объедки собак, в вышине пронзительно орали чайки.
        Попадающиеся навстречу люди без особого удивления косились на викингов.
        - Ну, мудрый эриль, нужен твой совет, - усмехнулся Ивар, когда они миновали подъем и выбрались на улицу, застроенную обыкновенными жилыми домами. - Ты ведь хвастался, что знаешь все кабаки от Лингьювика до Конунгахеллы… Где в Бьёргюне обмениваются новостями?
        Арнвид засопел, раздулся, точно жаба перед дождем, заговорил важно:
        - Город большой, таверн много. Для начала можно заглянуть в «Палицу йотуна», что у Крутого холма.
        - Тогда веди, мудрейший из мудрых, - расхохотался Нерейд.
        В центре города оказалось не так грязно, как в порту, ходили важные купцы в дорогих одеждах, скрипели на ухабах повозки. Один раз навстречу попались венды в меховых одеждах, потом прошагал тип такой черный, словно его коптили, в цветастом балахоне, похожем на женское платье.
        - Из серков, - определил Нерейд. - Ох, помню, как с ними рубились…
        Лицо его стало мечтательным.

«Палица йотуна» оказалась просторным сараем, в стенах которого прорезали неровные окошки и затянули их бычьими пузырями. У двери, прямо на земле спал могучий викинг, светлые волосы разметались по грязи, а правая рука сжимала клинок в дорогих ножнах.
        - Молодец, видит Херьян, - проговорил Арнвид, - все пропил, а оружие сохранил.
        Дверь скрипнула, впуская гостей, высокий Ингьяльд нагнулся, чтобы не стукнуться макушкой о притолоку. Шагнув за ним, Ивар окунулся в запахи прокисшего пива, свежей соломы и горелого мяса.
        В полутьме виднелись столы, сидящие за ними люди. От стойки доносился рык, перемежаемый сочными шлепками - два дюжих мужика махали кулаками, у одного заплыл глаз, у другого из носа сочилась кровь.
        Бились люто, брызгая слюной и злобой.
        - Все как у людей, - проговорил Нерейд довольным голосом. - Что за выпивка без доброй драки?
        - Это точно, - подтвердили из-за ближайшего стола. - Что, хочешь подраться, рыжий?
        - Попозже, - ответил Нерейд, - выпью для начала.
        Переступая через валяющихся на полу гуляк, обходя кисло воняющие лужи, прошли к стойке. За ней появился хозяин, похожий на медведя, выложил на обозрение кулачищи, напоминающие валуны.
        - Что угодно? - прорычал он.
        - Пива, - ответил Ивар. - Бочонок для начала. И есть у тебя жратва, что не пригорела?
        - У меня… - начал хозяин, но наткнулся на спокойный взгляд конунга и осекся. - Рыбу могу принести.
        - Вот и неси, - кивнул Ивар и кротко улыбнулся. - А если она окажется тухлой, то я отправлю тебя за свежей. С камнем на шее.
        Хозяин исчез, с кухни донеслось его рычание. Когда вернулся, тащил в одной руке бочонок, а в другой - четыре деревянные кружки, похожие на башни тех замков, что строят южане.
        Отлетело в сторону выбитое донышко, забулькало пиво, поплыл горький запах хмеля.
        - Хорошо, - сказал Арнвид, делая глоток и жмурясь от удовольствия.
        - Ты не напивайся, - посоветовал Ивар. - Нам еще разговоры разговаривать…
        Драчун с разбитым носом врезал другому так, что тот отлетел к стене. Нанесший удар заорал, вскинув победно руки. Зрители загоготали, поверженный с трудом поднялся и, ругаясь, поплелся к двери.
        - Могучий конунг, равного которому давно не видел Бьёргюн, - прогундосил кто-то за спиной Ивара, - не угостишь ли пивом немощного воина, поседевшего в славных походах?
        Подкравшийся к стойке старичок мог похвастаться пышной бородой и совершенно лысой головой. Из морщин глядели подслеповатые глаза, а нос был сизым, точно свекла.
        - То, что ты дряхлый, я вижу, - заметил Ивар. - А вот поседел ты, скорее всего, прямо тут…
        Старичок мелко захихикал, затрясся всем телом, показал гнилые зубы, похожие на обгорелые пеньки.
        - Мудрость конунга выше неба, - прошамкал он. - Но ведь конунг пришел сюда не просто так?
        - Верно, - Ивар махнул хозяину, чтобы принес еще кружку. - Расскажи-ка мне, чьи корабли заходили в Бьёргюн в последнее время.
        - Могучего вряд ли интересуют простые торговцы? - глядя на льющееся в посудину пиво, старик затрясся. - А что касается славных хёвдингов…
        Принимая кружку, чуть не разлил, но когда приложился к ней, замер неподвижно, точно камень. Морщинистое лицо порозовело, глаза заблестели и даже сутулые плечи чуть раздвинулись.
        - Ох, хорошо, - посудина глухо стукнула о стойку, старик вытер рот и негромко рыгнул. - Был у нас славный конунг Торстейн Воробей из Халогаланда, проплывал Гудрёд Торопливый, появлялся даже Хальвдан Белая Кость, правитель Ранрики и Вестфольда!
        - Этому-то что понадобилось? - хмыкнул Нерейд, опустошая вторую кружку пива. Глаза его шарили по таверне, а кулаки сжимались.
        - А еще? - спросил Ивар, а Арнвид долил рассказчику в куружку.
        - Из менее знаменитых… - старик одним глотком опростал посудину. - Эххх! Был Храфн Прямой из Лерадаля.
        - Давай-ка про него подробнее.
        - Ну, - старик почесал лысину, выразительно цокнул языком. - Да будут довольны им асы, но он провел в Бьёргюне всего двое суток, похоронил одного из дружинников, и отправился дальше…
        - Когда это случилось? - спросил Ивар нетерпеливо. - И куда он отправился?
        - Четыре дня назад, - старик выразительно посмотрел в сторону бочонка. - А куда - только Владыка Ратей ведает! Море широко, всем в нем найдется место!
        Ивар сделал знак Арнвиду налить еще.
        Мрачно зыркающий из-под мохнатых бровей хозяин притащил деревянное блюдо с жареной рыбой, выглядящей так, словно ее вытащили из воды только что. Нерейд сглотнул слюну, в брюхе у Ингьяльда заурчало.
        - Спасибо, но пора и честь знать, - старик допил пиво, неуклюже поклонился и заковылял прочь.
        - Кажется мне, что мы больше ничего не узнаем, - проговорил эриль, разрезая лосося на ровные куски. - Вряд ли Храфн поделился с кем-нибудь своими планами. Если он не круглый дурак, конечно!
        Нерейд, не стесняясь, ел прямо руками, слышалось чавканье и хруст костей. Ингьяльд тщательно обгладывал ребра, чуть ли не обсасывал каждое.
        - Эй, конунг! - задорный голос заставил Ивара повернуться.
        Молодой викинг был высок и широкоплеч, светлые, точно пух одуванчика волосы охватывал витой шнурок, глаза блестели удалью, а рукоять меча на поясе - золотом.
        - Что тебе, во имя Хрофта? - поинтересовался Ивар.
        - Не нужен ли тебе добрый воин? - незнакомец улыбнулся, сверкнули крупные белые зубы.
        - Если ты укажешь на такого, мы будем очень благодарны, - хмыкнул Нерейд и потянулся к кружке с пивом - запить рыбу.
        - Мое имя - Ульв Шестирукий! - гордо сказал незнакомец, засовывая большие пальцы за пояс. - И я готов занять то место на корабле, какое укажет мне не обделенный удачей вождь.
        На Нерейда он даже не посмотрел.
        - Раз ты слышал обо мне, то должен знать, что я не беру в дружину кого попало, - заметил Ивар. - Победи моего человека на кулаках, и тогда станешь своим на борту нашего драккара…
        - Хорошо, - Ульв расстегнул пояс с ножнами, положил на стол. - Я готов.
        - Я тоже, - Нерейд поставил кружку, сделал пару шагов вперед. - Ну что, конунг, мне сразу проучить его или немного покуражиться?
        - Как знаешь, - ответил Ивар.
        - Я слышал об этом парне, - покачал головой Арнвид. - Он начинал у Рагнара Кожаные Штаны, а потом каждый год менял дружину, будто девка - украшения… Но говорят, что боец хороший.
        Ивар кивнул, взял с блюда полоску лосося, сунул в рот.
        Противники несколько мгновений постояли, потом Нерейд шагнул вперед, его кулак метнулся туда, где только что находилась голова Ульва, но тот отскочил и атаковал сам.
        Рыжий викинг был опытнее и сильнее, имел более длинные руки, но Шестирукий двигался так быстро, что Нерейду не удавалось воспользоваться этим преимуществом. Он бил и промахивался, рычал от злости, но никак не мог попасть по верткому противнику.
        А потом оказался на полу.
        - Хватит, - проговорил Ивар, ощущая некоторое удивление - никто на памяти молодого конунга не мог справиться с Нерейдом так быстро. - Вполне достаточно.
        - Хорошо, - тяжело дыша, проговорил Ульв. - Твой воин бился достойно, но меня не зря прозвали Шестируким!
        И он гордо выпятил грудь.
        - Это уж точно, - Нерейд поднялся, отер кровь с разбитой губы, глаза у него были дикие, изумленные, как у жеребца, которого попытались подоить. - А я что-то старею…
        - Все бы так старели, - улыбнулся Ивар. - Ульв Шестирукий, теперь ты мой человек. Хозяин, еще кружку!
        - Да, что я хотел сказать-то, - эриль дернул себя за бороду. - Вряд ли Храфн кому сказал, куда именно он отправился. Но есть один человек, наверняка это знающий…
        - И кто же? - Ивар потянулся за вторым куском лосося.
        - Тот дружинник, которого они здесь похоронили.
        Нерейд поперхнулся, точно его ударили в горло, Ульв изумленно вытаращился на Арнвида, стало видно, что глаза у него зеленые, словно молодые лягушата, и даже Ингьяльд прекратил жевать.
        Ивар кинул быстрый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, заговорил вполголоса:
        - Ты что, надеешься поднять мертвеца?
        - Я знаю, как это делается, - ответил Арнвид мрачно. - Но врата Хель распахнуть не так легко, и ничего обещать я не могу.
        - Это наш эриль, - сказал Нерейд Ульву. - Он от великой мудрости слегка умом тронулся, так что ты не обращай внимания.
        Зеленоглазый викинг кивнул, отхлебнул пива.
        - Ладно, - Ивар пожал плечами. - Мы попробуем еще сегодня поспрашивать по тавернам, а если ничего не выйдет, тогда…
        - Ингьяльда я пошлю на рынок прямо сейчас, - пробурчал Арнвид. - Надо будет кое-чего купить.
        Совершенно черный, без единого пятнышка козел гневно мемекал и брыкался, норовя вырваться, но Ингьяльд держал веревку крепко и уверенно тащил животное за собой.
        Солнце на западе садилось в тучи, над горизонтом догорало алое марево. С востока, из-за гор наползала фиолетовая хмарь, просыпанная белым крошевом звезд.
        - Где же это кладбище? - бурчал Арнвид и вертел головой, точно гусь, выискивающий свежую траву.
        Дневной обход кабаков ничего не дал. Выяснилось, что Храфн единственный раз сошел с корабля, чтобы похоронить воина, получившего рану в стычке у острова Сольскёлль.
        Друзей и хороших знакомых у Прямого в Бьёргюне не обнаружилось.
        Отправленный на рынок Ингьяльд привел черного козла, а когда начало темнеть, эриль, его ученик и Ивар покинули драккар и зашагали в сторону городского кладбища.
        - Зря ты, конунг, с нами потащился, - вздохнул Арнвид, когда они вступили в широкую, ограниченную пологими холмами долину, всю истыканную камнями надгробий.
        - Не зря, - покачал головой Ивар. - Понятное дело, что ты бы все мне рассказал, но что за предводитель викингов, испугавшийся встретиться лицом к лицу с мертвецом?
        - Все же мерзкое это дело, почти колдовство, - сказал Арнвид.
        Камни высились мрачные, как застигнутые солнцем цверги, нанесенные на них руны чуть заметно светились, над землей, из которой торчала едва пробившаяся трава, полз серый, как истлевший саван, туман.
        - Где он тут? - эриль прищурился. - Ингьяльд, у тебя глаза получше, давай смотри… Могила должна быть свежая, причем где-нибудь с краю, где чужака дозволят положить…
        Ингьяльд огляделся, козел, воспользовавшись тем, что про него забыли, злорадно мемекнул и что есть силы боднул ученика эриля в задницу. Тот подпрыгнул, помянул уды хозяина Вальхаллы и саданул зловредному животному кулаком по башке.
        - Может быть, эта? - предположил Ивар, показывая на могилу, земля около которой была разрыхлена.
        - Похожа, - заметил Арнвид. - Сейчас погляжу. Флоси сын Гудмунда лежит здесь, добрый воин из Согна. Похоже, это он. Вот солнце закатится и начнем…
        Небо, как всегда бывает весной и в начале лета, темнело медленно и неохотно. День точно цеплялся за небосвод белесыми щупальцами, над самым горизонтом трепетали зарницы. Холодный ветер дул с моря, туман густел, в вышине мерцали звезды, в зарослях на склонах холмов что-то шуршало.
        Вскоре Ивар понял, что с трудом различает спутников, а козел и вовсе слился с темнотой, только мрачно сверкали его глаза.
        - Начнем, пожалуй, - Арнвид огладил бороду и отцепил от пояса кривой нож. - Ну-ка, Ингьяльд, давай сюда животину!
        - С радостью, - пробурчал ученик эриля, проникшийся к козлу исключительно недобрыми чувствами.
        - Славься, дочь Локи, мрак приносящая, нить обрывающая, вечно хранящая… - начал речитатив Арнвид, и клинок, серебрящийся под звездным светом, начал темнеть.
        Ивар ощутил болезненный укол в сердце, по телу побежали мурашки. Бормотание эриля перешло в неразборчивый вой, от его невысокой фигуры в стороны потекла волна чего-то более темного, чем туман, стирая с неба звезды, сглаживая очертания могильных камней…
        Откуда-то из-под земли пошел бледный свет, вырвал из тьмы нахмуренное лицо Арнвида, его двигающиеся губы, замершего рядом Ингьяльда, трясущегося козла.
        Почва стала прозрачной, точно грязная вода, Ивар различил в глубине темные сгустки, похожие на обмотанные тканью вытянутые яйца, заметил, что они шевелятся.
        Эриль протянул руку, схватил животное за загривок и подтянул к себе. Черное лезвие полоснуло по шее, прорезало шерсть, струей хлынула кровь, черная и дымящаяся, как расплавленная смола.
        Ушей Ивара достигло зловещее и очень громкое шипение, будто кто-то вступил в клубок зазимовавших под корягой гадюк.
        Ингьяльд отбросил тело животного в сторону, и оно с шумом упало в траву, Арнвид начал чертить руны прямо в воздухе. Лезвие ножа оставляло след из багрового пламени, начертанные руны таяли, лужа крови на земле пузырилась, как горячий источник.
        - Флоси сын Гудмунда! - выкрикнул эриль громко. - Именем Хель я зову тебя!
        В недрах что-то заворчало, земля дрогнула.
        - Флоси сын Гудмунда! - повторил Арнвид, полосуя ножом воздух. - Именем Хель призываю тебя!
        Когда эриль повторно назвал имя чудовищной хозяйки мира мертвых, Ивара скрутил приступ боли. Пришлось сжать зубы и терпеть, борясь с желанием закрыть глаза и зажать уши.
        Один из сгустков под землей дернулся и распался, поползли в стороны клочья тьмы, что-то бледное, полупрозрачное скользнуло к луже крови, та забурлила сильнее и начала вспучиваться, будто из глубины с невероятной скоростью рос исполинский гриб.
        Ингьяльд отступил на шаг, рука его опустилась на меч. «Гриб» вырос еще, стали видны очертания человеческой головы, плеч.
        Из земли поднимался мужчина, глаза на залитом кровью лице были закрыты, в груди зияло отверстие, в животе что-то копошилось, будто там устроили попойку могильные черви.
        Ивар вновь ощутил тошноту.
        - Флоси сын Гудмунда, - проговорил эриль твердо. - Ты ли это?
        - А кто спрашивает? - открылись алые, пылающие глаза.
        - Любопытный сын Знающего, - Арнвид поднял нож выше. - Ты ли это? Именем Одина заклинаю - ответь!
        - Я, - сказал мертвец, оскалив в улыбке острые зубы, больше похожие на крысиные, чем на человеческие. - Что тебе нужно, Любопытный?
        - Скажи мне, Флоси, куда отправился из Бьёргюна твой бывший предводитель, Храфн Прямой?
        - Я знаю тебя, - мертвец попытался сделать шаг, но ноги его словно прилипли к земле. - И всех вас! Вы - те, кто убил меня!
        Он повернул голову и Ивар вздрогнул, столкнувшись с полным злобы взглядом. Всякому известно, что вернувшиеся из Нифльхейма пылают ненавистью к живым и способны причинить много зла…
        - Ответь мне, именем Тора! - эриль быстрым движением сделал знак молота, и от повисшей в воздухе руны полился режущий глаза свет.
        - В Дюплинн! - мертвец зашипел, задергался, заслоняясь рукой от нестерпимого для него сияния, на синюшной коже вздулись похожие на поганки волдыри. - Только убери, убери… Жжет!
        - Ты не врешь, - Арнвид махнул рукой, и руна растаяла. - Возвращайся туда, откуда пришел, и забудь все, что здесь произошло…
        Мертвец завыл, потянул вперед руки, блеснули длинные заострившиеся когти, но его уже всасывало, затягивало под землю. В стороны ударил холодный вихрь, донес издалека многоголосый хор, полный злобы, тоски и отчаяния…
        Через мгновение Ивар понял, что вокруг самая обычная ночь.
        - В Дюплинн, - проговорил Арнвид задумчиво. - И зачем его туда понесло?
        - Не знаю, - ответил Ивар. - Но в любом случае мы последуем за ним!
        - Как скажешь, конунг, как скажешь, - согласился эриль, вешая нож на место. - Только вот для начала уберемся отсюда. Еще не хватало, чтобы нас застукали тут и обвинили в колдовстве.
        - А с козлом что? - подал голос Ингьяльд. - Его же найдут…
        - Если я правильно понимаю, - хмыкнул Арнвид, - то к утру от нашего козлика останутся только рожки да ножки.
        И словно в ответ из-за холмов донесся полный кровожадного предвкушения волчий вой.
        Ветер с востока наполнял парус, и мачта гнулась, чуть слышно поскрипывая. Скрытый дождем берег Хёрдаланда уползал вдаль, поднимающаяся из-за гор туча потихоньку догоняла корабль.
        Разлегшиеся на лавках викинги болтали, Ингьяльд зашивал плащ, а Нерейд точил меч.
        - Дюплинн, - сказал Ивар задумчиво, глядя на запад, где небо над морем было чистым, точно взгляд ребенка, а солнце золотило верхушки волн. - Там я еще не был.
        - А я был, - ответил Арнвид. - Давно, правда, лет тридцать или сорок назад. Ничего особенного, все почти как в Трандхейме, только рабы дешевле да море теплее.
        - Интересно, что сейчас в Бретланде? - Ивар покачал головой, вспоминая, как семь лет назад, во время первого похода на корабле викингов попал на туманные земли, подвластные королю Артуру.
        - А все то же, - эриль пожал плечами. - Я слышал, что кое-кто из наших попытался оттяпать кусок земли в Деире и Лотиане, чтобы совсем осесть, да рыцари им по ушам надавали. Хотя ты можешь спросить у нового дружинника, этого, Шестирукого…
        - Кстати, он еще не принес мне клятву, - Ивар повернулся, глянул туда, где белобрысый воин лежал на лавке, прикрыв глаза. - Эй, Ульв, подойди!
        Шестирукий встрепенулся, вскочил одним гибким движением, точно громадный кот. Вразвалочку, без особой торопливости зашагал по проходу между лавками, остановился перед Иваром.
        - Что угодно конунгу?
        - Твой меч, - сказал Ивар. - И клятву.
        - Хорошо, - Ульв кивнул, взялся за золоченую рукоять, и длинное серое лезвие сверкнуло под лучами солнца. - Владей этим мечом, конунг Ивар Ловкач, и не забывай делиться удачей.
        Викинги замолчали, кто дремал - проснулся, все глаза обратились туда, где стоял конунг - в море порой и пролетевшая мимо корабля птица - развлечение, а тут кое-что более интересное…
        - Я же клянусь сохранять тебе верность до тех пор, пока ты сохраняешь верность мне, - продолжал Ульв, и зеленые глаза его озорно блестели. - Не отступать в бою без приказа, и повиноваться тебе во всем, что не задевает моей чести.
        - И в свидетели этой клятвы я призываю Тюра Накладывающего Путы, - Арнвид поднял руки, сцепил их над головой. - Пусть покарает он того, кто ее нарушит, потерей дома и рода, лишением мужественности и удачи!
        - Я клянусь, - повторил Ульв и склонил голову.
        Ивар коснулся протянутой ему рукояти, откашлялся.
        - Убери меч, воин, - проговорил он. - Призываю в свидетели Одина Вождя Битв, что ты всегда найдешь добрый прием в моем доме и на моем корабле.
        Ульв улыбнулся и спрятал меч.
        - Погоди, воин, не уходи, - сказал эриль. - Ты ведь в прошлом году был в Бретланде? Расскажи, что там нового.
        - Не очень много узнаешь, сходив в поход с Тормодом Бешеным, - Шестирукий хмыкнул. - Саксы расселяются дальше к северу, король Артур строит замки, перекрывая путь по рекам внутрь страны. Взять добычу теперь гораздо сложнее, чем несколько лет назад.
        - А в Каледонии вы не были? - поинтересовался Ивар.
        - Только проходили мимо, - покачал головой Ульв.
        - Единороги! - крикнул кто-то с правого борта. Викинги засуетились, кто-то восторженно засвистел.
        Среди зеленоватых волн мелькали серые спины, лоснящиеся тела. Морские единороги были длинные, мощные, как бревна, на лбу у каждого торчал витой острый рог, достаточно прочный, чтобы крушить дерево.
        Один из зверей выпрыгнул из воды и с плеском упал обратно, обдав драккар брызгами.
        - Какие красивые, - вздохнул эриль. - Кони Эгира, самые быстрые на свете…
        Ивар ощутил, как на голову ему капнуло, поднял взгляд. Берег скрылся за горизонтом, идущая с востока туча охватила серыми крыльями почти все небо, мощно ползла вперед, подтаскивая полупрозрачный подол дождя.
        Убежать от непогоды не получилось.
        Ветер свистел, как орава разбойников, тащил по небу черные и лохматые тучи. Море напоминало толпу седоголовых великанов, напившихся до поросячьего визга. Увенчанные шапками пены волны невнятно бурлили, сталкивались, опадали и поднимались вновь.
        Когда задевали драккар, тот вздрагивал, викингов, и так промокших до внутренностей, обливало водой.
        - Апчхи! - чихнул Нерейд, встряхивая головой так, что с рыжих волос полетели брызги. - Эй, Арнвид, ты что там, заснул? Покажи нам свое искусство, усмири непогоду.
        - Пробовал, - ответил эриль уныло. - Ты же видел, что ничего не вышло?
        - Так то вчера, - не сдавался рыжий викинг. - Может, сегодня все изменилось?
        - Сомневаюсь, - вздохнул Арнвид.
        Шторм не был особенно сильным и драккар, направляемый твердой рукой Эйрика, уверенно шел к цели, но непогода держалась четвертый день, и бурчать начали даже самые терпеливые.
        - В бурю самое верное дело - поесть и выпить, - заметил Кари, выволакивая из-под лавки бочонок. - Сделаешь пару глотков и жизнь кажется веселее… Эй, Арнвид, это ведь чародейство?
        - Самое сильное, - подтвердил эриль, сосредоточенно жующий кусок солонины.
        Ивар покачал головой и отвернулся. Вгляделся в горизонт и не поверил собственным глазам - далеко справа по борту мелькнуло что-то вытянутое, похожее на корабль.
        - Нерейд, а ну сюда! - рявкнул конунг.
        Волна саданула в борт с такой силой, что доски затрещали, брызги ударили Ивару в лицо, заставив на мгновение зажмуриться. Когда протер глаза, рыжий викинг стоял рядом, широко расставив ноги и держа в руке кружку, пивная пена в ней колыхалась, но через край не лилась.
        - Что такое? - недовольно спросил Нерейд.
        - Глянь туда, - велел Ивар.
        Рыжий викинг прищурился и замер, точно врос в палубу.
        - Драккар, - сказал он после паузы. - Чуть побольше нашего, осадка пониже. Идет на юго-запад.
        - Значит, не показалось, - вздохнул Ивар.
        - Когда кажется - Тора звать надо, - ехидно ответил Нерейд и одним глотком опорожнил кружку.
        Чужой корабль медленно приближался, и скоро его видели все - драконью голову, выкрашенную синей краской, ряд щитов вдоль борта, могучего воина на месте кормчего.
        Ветер трепал его волосы, алые, как костер.
        - А я знаю этот драккар, - заявил Ульв, когда расстояние сократилось до двух полетов стрелы. - На нем ходит в походы Гудбранд Три Уха из Хаврсфьорда в Рогаланде.
        - Я слышал о нем, - кивнул Арнвид. - Один из славнейших морских конунгов.
        На чужом корабле поднялась суета, забегали люди, зашевелилось рулевое весло. На носу объявился высокий воин в сером, будто козлиная шерсть, плаще и блестящем шлеме.
        - Эй! - гаркнул он. - Доброго ветра вам, во имя Одина! С кем столкнули нас дочери Эгира, с другом или врагом?
        - Не с врагом - точно! - ответил Ивар, перекрикивая рев моря. - Я - Ивар Ловкач из Трандхейма!
        - Какая встреча! - воин на чужом корабле улыбнулся. - Давно мечтал познакомиться с конунгом, первым вернувшимся из далекого Миклагарда. Я - Гудбранд Три Уха из Рогаланда!
        - Да пребудет с тобой удача, Гудбранд!
        - И с тобой! - Три Уха нагнулся, а когда распрямился, в руке его появилось что-то длинное, прямое. - Прими этот дар, Ловкач, и пусть послужит он тебе в грядущих битвах!
        Глава 3.
        Клинки в крови
        Он размахнулся, брошенное могучей рукой копье пролетело над вставшей между двумя драккарами волной и вонзилось в палубу. Ивар скосил на него глаза - выкрашенное охрой древко подрагивало, на длинном блестящем наконечнике виднелись руны.
        - Доброе оружие, - проговорил Арнвид. - Надо бы отдарить.
        - Само собой, - кивнул Ивар. - Принеси-ка секиру, что мы у вендов взяли, - он повысил голос. - Спасибо тебе, Гудбранд! Я постараюсь, чтобы жало этого языка измороси ран не оставалось сухим!
        Три Уха заулыбался, вскинул руку со сжатым кулаком.
        - Держи, - пропыхтел объявившийся рядом Арнвид, в ладонь конунгу ткнулась шершавая рукоятка.
        - Прими в ответ и мой подарок! - новая волна на мгновение скрыла другой корабль, но тут же опала, рассыпалась с пенным шелестом. - Эту секиру мы взяли в походе на земли вендов! Ее носил тамошний конунг!
        Ивар примерился и бросил. На мгновение показалось, что подарок улетит дальше, хлюпнется в волны и бесславно уйдет на дно, в сокровищницу морских богов, но Гудбранд вытянул руку и просто взял секиру из воздуха, точно снял с крючка.
        - Спасибо! - прорычал он, махнув оружием так, что воздух загудел. - Пусть Хрофт пошлет тебе победы!
        - И тебе!
        Дальше разговаривать стало невозможно - драккар рогаландцев, более тяжелый, глубже сидящий в воде, постепенно отставал.
        Весла с негромким плеском погружались в море, оставляли пенный след, потом выходили из него, совершали обратный путь через воздух. За каждым тянулся след из капель.
        Вода, гладкая, точно зеркало, морщилась под слабым ветерком, в глубине скользили тени.
        Драккар полз через клубы белого, как лебяжий пух, тумана, и стоящий на носу дозорный внимательно вслушивался - не зашумит ли где впереди прибой, глашатай укрывшейся в дымке земли?
        По всем расчетам до берегов Бретланда осталось меньше дня пути.
        - Нас не могло снести к северу? - спросил Арнвид, глухо кашляя.
        - Не должно, - ответил Ивар. - В любом случае - земля близко. Пусть даже это будут Овечьи острова…
        Туман впереди поредел, из него носом громадного драккара высунулся обрывистый мыс. Донеслось клокотание волн, крики кружащихся над скалами птиц.
        - Узнаю это место, - эриль улыбнулся, обнажив желтые зубы. - Мыс Киннэрдс-Хэд.
        - Он самый, - конунг повернулся, крикнул. - Эйрик, поворачивай вправо! Нам прямо на запад!
        Драккар накренился, под килем забурлило, от носа пошли в стороны пологие волны.
        - Не скучаешь по дому? - неожиданно спросил Арнвид. - Жена там, дети… Иногда мне совестно, что тогда, три года назад, мы с Нерейдом вновь вытащили тебя в поход. Жил бы ты бондом, сажал хлеб, растил свиней…
        - Дом для викинга - море, - ответил Ивар, понимая, что его ответ слышат все дружинники, сидящие на передних лавках. - А Рагнхильд и без меня справится, золота я зарыл достаточно, чтобы правнукам хватило.
        Утес на мысу остался позади, уполз в туман, скалы на берегу измельчали, потом и вовсе исчезли, потянулся пологий откос, заросший густой травой.
        - Когда мы окровавим мечи, конунг? - крикнул кто-то с кормы.
        - Скоро, видит Один, - ответил Ивар, не оборачиваясь.
        Он знал, что дружинники соскучились по доброй схватке. Многие бурчали, что мечи их совсем заржавели, другие ходили мрачные, насупленные, вчера чуть не вспыхнула драка.
        Подул ветер, полотнища тумана поползли в стороны. Вынырнула из марева полоса леса, показалась река, вода в ней блестела, точно черный металл, а на берегу виднелись дома, перевернутые днищем вверх лодки.
        - Давай туда! - Ивар почувствовал, как радостно дернулось сердце. - Вот и повод обнажить оружие!
        Викинги налегли на весла, корабль пошел быстрее. Воины с передних скамей перестали грести, полезли в сундуки за кольчугами.
        - Что-то там не видно никого, - Арнвид пригнулся, взгляд его жадно зашарил по берегу.
        - Кто-то должен быть. За мной, во имя Одина! - корабль коснулся берега и Ивар прыгнул через борт.
        Плеснуло под ногами, от холодной воды заныли колени, но он уже бежал вперед, слыша за спиной топот и злые выкрики. Меч в руке вздрогнул, точно от нетерпения, по длинному лезвию побежали желтые блики.
        Дома приближались, но людей по-прежнему не было видно. Поскрипывала на ветру распахнутая дверь, валялся около стены разбитый горшок, от белой лужи воняло кислым.
        - Где они все? - нетерпеливо выкрикнул Харек Толстый, молодой викинг родом из Йотланда, приставший к дружине во время прошлогоднего похода. - Или селение заброшено?
        - Не похоже, - ответил Ивар, потянув носом и ощутив запах горелого. - Тут недавно топили печи. А ну обыскать все!
        Викинги бросились врассыпную, зачавкала под ногами грязь. Конунг неторопливо пошел вперед, за спиной негромко сопел Арнвид, слышались тяжелые шаги Кари.
        - Их что, предупредил кто? - спросил могучий берсерк, в синих глазах его застыло удивление.
        - Просто умные стали за столько лет набегов, - ответил эриль. - Ставят дозорных по всему берегу, на утесах, и при малейшей опасности бегут в лес. Попробуй, отыщи их там.
        Со всех сторон доносился треск, грохот, полные раздражения голоса.
        Из дома, над дверью которого висело искусно вырезанное из дерева изображение ворона, выскочил Харек, на круглом лице его была обида, а в руке булькал вытянутый кувшин с высоким горлышком.
        - Как же так, конунг? - спросил йотландец. - Ничего нет! Ни девок, ни скота… Только вот пиво!
        - Не пей, вдруг они туда яду подмешали, - хмыкнул Арнвид.
        Кувшин полетел в сторону, с треском разбился о стенку, пенистая жидкость потекла по бревнам, по земле, а Харек запрыгал на месте, остервенело плюясь.
        - Отхлебнул все же? - Арнвид улыбнулся тепло, почти по-отечески. - Отлично! К вечеру узнаем, какие яды ведомы местным жителям…
        В дальнем конце деревни затрещало, загудело, над домами поднялся алый язык пламени.
        - Нерейд развлекается, - определил Ивар. - Только вот все тут сырое, замучаешься жечь.
        - Ладно, пойдем к кораблю, - эриль зевнул. - Чего тут делать?
        Развернулись и зашагали назад, у корабля обнаружили скучающего Эйрика и еще пятерых дружинников.
        - Что там? - спросил Две Марки.
        - Пусто, как в доме бедняка, - ответил Нерейд. - Подождем, пока все вернутся, и двинемся дальше.
        Викинги возвращались к драккару по одному, с пустыми руками. Рожи были злые, как у троллей, в глазах легко читалась досада - десять дней мокли и мерзли между небом и морем, и все для чего?
        Нерейд явился последним, на лбу его темнело пятно сажи, а брови были опалены.
        Прибой ревел, будто разгневанный великан, волны тысячами пенных зубов грызли поднимающийся из моря мыс. Драккар обходил его по широкой дуге, чтобы не напороться на выпирающие из воды скалы, похожие на черные клыки засевшего на дне зверя.
        Дружинники гребли, перекатывались мускулы на широких спинах, свежий ветерок, несущий с суши запахи сырой земли, сдувал витающий над палубой крепкий запах пота.
        Ивар, чтобы размяться, сегодня сел за весло. Поставил на нос Нерейда, а тот время от времени начинал нести какую-то ерунду о том, как было бы все славно, стань он конунгом.
        - Вы бы тогда поняли что такое - настоящий предводитель! - вещал он. - Пиво выплескивалось бы у вас из ушей, а девки валялись под каждой лавкой, готовые к употреблению…
        Его особенно никто не слушал, попутного ветра не было третий день, и все это время приходилось грести, борясь с прибрежными течениями, норовистыми, как молодые жеребцы.
        Эйрик на корме ворочал рулевым веслом.
        Драккар плыл мимо скалистых, окутанных туманами берегов, под истошный гвалт морских птиц миновал истыканные гнездами утесы. Редкие селения, пустеющие при появлении корабля с драконьей головой на носу, викинги проходили, не приближаясь к суше.
        Север Каледонии слыл местом бедным и пустынным, викинги тут появлялись нечасто, разве что по пути к Ирландии, но о них прекрасно знали в каждой прибрежной деревушке.
        - Как думаешь, конунг, когда он заткнется? - пропыхтел Гудрёд, занимающий лавку у противоположного борта.
        - В тот день, когда Гарм порвет свою привязь, - хмыкнул Ивар. - Хотя и в этом уверенности нет. Вдруг Болтун отправится на Последнюю Битву и заговорит там Локи насмерть…
        - Хорошо бы, - вздохнул Гудрёд, прозванный Меченым из-за шрама на лбу.
        - Ага, что я вижу! - в крике Нерейда прозвучало злое торжество. - Замок! Клянусь хвостом Фенрира, замок!
        - Ты что, мухоморов объелся? - Ивар нахмурился. - А ну иди на мое место.
        Зазвучали шаги, рядом появился рыжий викинг, глаза его возбужденно блестели.
        - Что, не веришь? Зря! - заговорил он, опускаясь на скамью.
        Ивар выпустил отполированную ладонями гребцов рукоять весла и встал. Развернулся и шагнул на носовой настил, туда, где положено стоять конунгу, когда драккар в море.
        Берег по левому борту выглядел дружелюбным, как укушенный пчелой медведь. К самой воде спускались заросли низкорослых деревьев, кудрявились зеленые кроны, а дальше, на высоком утесе, похожем на исполинский пень, высился самый настоящий замок.
        Неровными казались стены, сложенные из исполинских камней, бойницы напоминали глаза-щелочки.
        Замок был не столь изящен, как те, что возводят в землях Бретланда или Валланда, от него веяло угрюмой, древней мощью, словно от укрепления, сложенного инеистыми великанами.
        - К берегу! - приказал Ивар, не пытаясь сдержать пьянящую радость. - Сегодня повеселимся!
        Викинги ответили дружным ревом, драккар пошел чуть быстрее. Открылось устье реки, похожей на след от удара громадным мечом, и Эйрик повернул к нему.
        На стенах замка забегали люди, видно было, как поблескивают низкие округлые шлемы.
        - Даг, Нерейд, - сказал Ивар, когда корабль ткнулся носом в мягкую землю. - Сходите и посмотрите, что там да как…
        Терять людей по собственной глупости молодой конунг не собирался. Лучше узнать как можно больше и потом атаковать разумно, чем лезть напролом, надеясь только на силу.
        Даг и Нерейд перемахнули через борт, исчезли в зарослях.
        Оставшиеся на драккаре дружинники вооружались, возбужденно переговаривались, вспоминали прошлые походы.
        - Конунг, - подошел Эйрик, мрачный, точно грозовая туча. - Позволь отправиться с вами. Сколько можно меня при корабле оставлять? Скоро забуду, с какого конца за меч браться!
        В словах пожилого воина звучала искренняя досада.
        - А на кого я оставлю драккар? - развел руками Ивар. - Хотя… - он обвел взглядом притихших викингов: - Рёгнвальд, ты останешься за старшего.
        Рёгнвальд Волк, брат-близнец Гудрёда, такой же высокий, русоволосый и желтоглазый, недовольно оскалился, но возражать конунгу не осмелился.
        - Отлично, - Эйрик оживился, глаза блеснули весельем. - Наконец-то я прирежу кого-нибудь!
        - Что за удовольствие - просто так убивать людей? - задумчиво проговорил Ингьяльд. - Я понимаю - ради чести или золота. Но лишь для того, чтобы лить кровь?
        - В крови - наслаждение викинга и жертва богам, - наставительно изрек Ивар. - Если не питать ей землю, она оскудеет и перестанет родить, а асы отвернутся от Мидгарда.
        - Не думаю, - покачал головой ученик эриля. - Жертвы в разных странах приносят по-разному…
        - Но кровь льется везде. И в Миклагарде, где бойцы на арене выпускают друг другу кишки, и у серков, где за малейшее преступление человека волокут на эшафот, - сказал Ивар убежденно. - Так что я каждый день молю Владыку Ратей, чтобы наши клинки всегда оставались багровыми!
        Ветви на берегу качнулись, из-за ствола выступил Даг, за ним показался Нерейд.
        - Проход к замку только один, - сказал рыжий викинг. - Ворота крепкие, плечом не вышибешь.
        - Что значит - только один? - удивился Ивар.
        - Со всех сторон отвесные скалы, - пояснил Даг, - и только с одной полого.
        - Раз все так плохо, я сам с вами пойду. Глянем, что там за отвесные утесы, - сказал Ивар. - Всем оставаться на корабле, для нападения подождем ночи.
        Когда спрыгнул на землю, под ногами мягко чавкнуло, а из-под сапог брызнула вода.
        В лесу было сыро, точно в болоте, мягко шуршала мокрая трава. Между стволов клубился туман, делая мрак непроглядным, глухо и тревожно перекликались в кронах птицы.
        Ивар шел за Дагом, стараясь не потерять его из виду. Следопыт двигался стремительно и бесшумно, как несомое ветром облако, а когда замирал, мгновенно сливался с ветвями и листьями.
        За спиной конунга недовольно сопел Нерейд, слышались мягкие шаги Ульва.
        Целый день они провели, сидя в зарослях и изучая утес, служащий опорой для замка. Время потратили не зря - отыскали место, где можно подняться, а к драккару вернулись перед самым закатом.
        - Тише! - прошипел Ивар, когда под ногой Нерейда чуть слышно хрустнула ветка.
        - Да ладно… - буркнул рыжий викинг.
        - Стрелу в горло получишь - вот и ладно, - ответил конунг сурово, думая, что пробирающемуся к воротам замка отряду Эйрика, куда более многочисленному, соблюдать тишину будет куда сложнее.
        Утес выдвинулся из мрака, отвесный, как стена крепости. Викинги пошли вдоль него, ступая еще осторожнее, чем раньше.
        Мелкие камушки перекатывались под ногами, и этот звук казался Ивару чудовищно громким. Сверху, от замка долетали обрывки разговоров, один раз донесся обрывок смеха.
        - Место, - Даг остановился, глянул через плечо. - Кто первым?
        - Я, - стараясь, чтобы голос не дрогнул, ответил Ивар.
        Бешено забилось сердце, лезть по отвесной скале в темноте - трудное дело даже для викинга. Напомнив себе, что конунг должен быть всегда впереди, Ивар сделал шаг, чуть ли не уткнулся в утес носом, положил ладони на шероховатый камень.
        Прикрыл глаза, восстанавливая в памяти каждую пядь предстоящего пути, подтянулся и поставил ногу на едва заметный уступ.
        Под сапогом скрежетнуло, вниз посыпалась каменная крошка, но конунг уже подтягивался, впившись пальцами в трещину, такую узкую, что в нее не протиснулась бы и гадюка.
        Полз, тесно прижимаясь к скале, точно к жене на первом году после свадьбы, животом елозил по острым выступам, несколько раз слышал треск рвущейся ткани. Ныли лодыжки, ободранные пальцы дергало болью.
        Добравшись до большого карниза, расположенного на половине высоты, некоторое время отдыхал.
        - Ты что, конунг, задремал? - донесся снизу шепот Нерейда. - Или решил, что добрались? Нам еще далеко…
        Ивар мрачно покосился туда, где тьма скрывала рыжего викинга, двинулся дальше. Впился пальцами в крохотный карниз, тот начал крошиться. Сердце кольнуло так, что едва не заорал, бешеным усилием вздернул себя выше, нащупал ногами опору и застыл, прижавшись к холодной скале.
        Сверху донеслись голоса, чуть заметное алое сияние разогнало мрак.
        Ивар замер, рука потянулась к мечу, хотя толку от него, заметь их стража, не будет никакого - защитникам замка достаточно скинуть пару не самых больших камней, чтобы викинги сами попадали с утеса, будто спелые груши с дерева, которое трясет медведь.
        Но сияние исчезло, все стихло, и он пополз дальше.
        Подтянулся в очередной раз, перехватил руками и понял, что под ладонями не дикий камень, а высеченный из него блок. Вздох облегчения получился такой силы, что окажись рядом драккар - унесло бы к троллевой бабушке.
        Полез быстрее, не обращая внимания на боль в мышцах, перевалил через гребень и мешком шлепнулся на проложенную поверху стены дорожку.
        - Опять спит, - на фоне темного неба появилась голова Нерейда. - Хуже бурундука, честное слово.
        - Тихо ты, - вяло огрызнулся конунг.
        Через стену перевалил Даг, за ним показался Ульв, дышали тяжело, словно пробежали не одну милю, попадали пластом, да так и остались, как выброшенные на берег киты.
        С того места, где лежали, был виден весь замок. У ворот горели факелы, блики бегали по кольчугам лениво переговаривающихся стражников. Из тьмы выступали очертания строений, поблескивали решетки на узких окнах.
        - Давай туда, - Ивар поднялся, указал на прижавшийся к стене длинный сарай. - Спрыгнем на крышу, а потом - вниз…
        - Заметят, - сказал Даг.
        - Если будем сидеть тут, то точно заметят, - Ивар зло оскалился. - И убьют. Так что за мной. Одину слава!
        Боевой клич, произнесенный шепотом, прозвучал как хрип издыхающей собаки, но викинги сдвинулись с места. Ивар спрыгнул со стены, ощутил, как скрипнули под ним доски, зашуршала под ногами солома.
        - Что там такое? - сказал кто-то у ворот. - Ты слышал?
        Ивар пригнулся, побежал вперед, внизу, под крышей недовольно всхрапнула лошадь, ударила копытом другая.
        - Нет, - отозвался другой стражник. - Это кони беспокоятся.
        Ивар прыгнул, мелькнули удивленные рожи под округлыми шлемами, земля ударила в подошвы. Еще не приземлившись, сделал выпад, ощутил, как лезвие просекло кольчугу, вошло в плоть, заскрипело по костям.
        - Вра… - успел выкрикнуть второй страж, но меч вонзился ему в горло, перерубил гортань.
        Ивар чуть не застонал от острого, звериного наслаждения.
        Третий отскочил, поднял щит, сверху на него обрушился рычащий Нерейд, смял и вдавил в землю. Затрещало, загрохотало, будто упало ведро, отлетел в сторону чужой клинок.
        - Тревога! - во весь голос рявкнул четвертый, ловко уходя от выпада Ульва.
        Ивар ударил, и последний уцелевший враг рухнул на землю, воя и хватаясь за обрубленную у локтя конечность. Из обрубка хлестала кровь, впитывалась в темную землю.
        Загрохотали вверху, на стене шаги, возбужденные крики донеслись из-за конюшни.
        - Давай, потащили! - таиться смысла больше не было, так что Ивар закричал в полный голос.
        Вдвоем с Ульвом ухватились за тяжелый, окованный металлом засов, дернули. От напряжения задрожали руки, в спине что-то хрустнуло, а соленый, как морская вода пот заструился по лицу, обжигая глаза.
        За спиной лязгнуло, раздался насмешливый голос Нерейда:
        - Что, вояки, проснулись? Лучше бы прислали вперед ваших жен, клянусь подолом Фрейи! Мы бы показали им, что такое настоящие мужчины!
        - Ыыыыы, - прохрипел Ульв, и засов медленно пополз в сторону.
        Позади них вовсю рубились, звенели клинки, слышалось тяжелое дыхание и частый топот.
        Потные руки скользили, но Ивар ухитрился нажать, давившая на руки тяжесть рванула вниз, оба с воплем отскочили, засов с тяжелым треском шлепнулся наземь, едва не отдавил ноги.
        Рядом с ухом Ивара что-то свистнуло, стрела вонзилась в ворота.
        - Толкай! - конунг уперся в толстые, занозистые доски, налег изо всех сил, рядом засопел Ульв. - Давай, нажали!
        Заскрипело, створка медленно пошла наружу, потом неожиданно двинулась быстрее. Ивар поскользнулся в луже и упал бы, не вцепись ему в локоть чья-то сильная рука.
        - Спасибо, - прохрипел он, разворачиваясь.
        - В Вальхалле сочтемся, - ответил Ульв, выхватывая из ножен меч.
        Несколько воинов в округлых шлемах лежали на земле, но Нерейд и Даг медленно пятились, теснимые со всех сторон, сверкали клинки, лязг стоял как в кузнице.
        - Умрите! - Ивар прыгнул вперед, принял на лезвие удар, направленный Дагу в бок, и атаковал сам.
        Меч перерубил рукоять секиры в руках усатого толстяка, полоснул того по лицу, с треском разрубил хрящи носа. Хлынула кровь, и раненый повалился наземь, хрипя и дергаясь.
        Ивар расхохотался, в глазах оказавшихся перед ним воинов появился страх.
        - Эй, выходи, кто посмелее! - Ульв махал оружием с такой скоростью, что клинок превратился в полосу смазанных бликов, глаза Шестирукого горели, а из горла рвался хриплый рык.
        Из глубины двора бежали еще воины, слышались злые голоса.
        Чей-то меч сверкнул в свете факелов, едва не зацепил Ивара за шею. Конунг отпрянул, уклонился от нацеленного в лицо тычка копьем, и услышал за спиной дружный топот.
        - Одину слава! - проревели десятки голосов, наседавшие на Нерейда воины попятились.
        - Руби! - вслед за Эйриком в проеме ворот возник Кари, похожий на тролля, схватил труп и с легкостью швырнул его через головы соратников. Покатились сбитые с ног воины.
        Ивар шагнул в сторону, освобождая место, вывернул запястье, отражая очередной удар. Краем глаза заметил выскочившего вперед Сигфреда, тот ухватил засов и легко поднял.
        Деревяшка, которую с трудом толкали двое сильных воинов, порхала в руках тощего берсерка, точно перышко, ломая мечи, сокрушая щиты, превращая в кашу черепа и внутренности.
        Изо рта Сигфреда текла пена, глаза были вытаращены.
        - Одину слава! - крикнул Ивар, несмотря на то, что в груди не осталось воздуха.
        Меч, выкованный некогда под землей, словно тянул руку за собой, направляя удары, подставляя лезвие под чужие клинки, осекая конечности и разрубая панцири. По нему текли пурпурные струйки, при каждом замахе в стороны летели тягучие багровые капли.
        Ивар вонзил оружие в грудь очередного противника, переступил через тело.
        Сопротивляющихся врагов видно не было, стонали раненые, немногие уцелевшие убегали вглубь двора, викинги мчались за ними, раздавался довольный гогот и полные страха вопли.
        Между трупов валялся засов от ворот, весь перемазанный алым и серым, рядом сидел Сигфред, его грудь конвульсивно вздымалась, в темных глазах берсерка было опустошение.
        - Победа за нами, - проговорил Эйрик, выискивая, обо что обтереть вымазанный в крови меч.
        Ивар глянул на помощника и невольно хмыкнул - тот весь перемазался алым, точно резал свиней, багровые пятна виднелись на штанах, капли цвета осенних листьев сползали по кольчуге.
        - Там еще кто-то остался, - сказал Ангус Дятел, вслушиваясь в крики.
        - Не уйдут, - ответил Ивар и, повернувшись, столкнулся взглядом с Ингьяльдом. На лице ученика эриля читалось величайшее отвращение, в глазах застыло горестное недоумение.
        - Конунг! - завопил кто-то из глубины двора. - Мы местного ярла захватили!
        - Тащите сюда! - Ивар отвернулся от Ингьяльда, ощущая странную и болезненную неловкость - будто на глазах у ребенка прирезал его мать. - Посмотрим, что за птица!
        Из тьмы выступили двое викингов, волокущих под руки высокого и широкоплечего, но очень грузного человека. Бросили его наземь, как мешок с отрубями.
        - Пытался мечом махать, - сообщил один из дружинников, оказавшийся Нерейдом. - Но мы его быстро успокоили. Я посмотрел, что он одет не так, как другие, решил не убивать сразу…
        - Я - благородный эрл Мак-Кри! - лежащий поднял голову, показав перекошенную физиономию, блеснули полные гнева и страха глаза. - Вы еще пожалеете о том, что напали на меня!
        - Возможно, - спокойно ответил Ивар, - но тебе это уже не поможет.
        Он поднял меч, шагнул вперед и замер, ощутив, что поступает не так, неправильно. Сердце забилось тревожно и гулко, в нем заворочалось что-то маленькое и колючее.
        Опомнившись, почувствовал на себе удивленные взгляды дружинников, и опустил клинок. Чавкнуло, хрумкнуло, окровавленная голова покатилась в сторону, тело дернулось и затихло.
        - Замок обыскать, - сказал Ивар сквозь зубы, загоняя неприятное ощущение куда-то в недра души. - Ценное вытащить, остальное - поджечь. Всех, кого найдете - убить.
        Дружинники радостно осклабились, ринулись в темноту, туда, где соратники обшаривают помещения замка, вытаскивают из убежищ визжащих женщин, терзают их плоть…
        Ивар понимал, что поступил так, как полагается морскому конунгу, но сомнение продолжало глодать душу - что-то сделано не так, совершена какая-то ошибка. Какая именно, понять не удавалось, и это злило больше всего.
        И еще беспокоил странный взгляд Ингьяльда.
        Арнвид декламировал, стоя на носу, и его голос, обычно дребезжащий и слабый, легко перекрывал гул волн за бортом и свист ветра в вышине:
        Что там за мелочь
        виляет хвостом,
        пресмыкаясь пред
        сильными?
        Вечно подачек
        ты просишь у Фрейра
        за жерновом ноя.
        Под днищем плеснуло, драккар качнулся и Ивар отвлекся от эриля, взглянул, что происходит.
        Эйрик на корме был спокоен, рулевое весло надежно покоилось в его руках, далеко по левому борту медленно уползала назад земля - холмистая, покрытая яркой зеленью. На горизонте виднелись седые, затянутые пеленой туманов горы, полосами серебра казались текущие к морю ручьи.
        Локи, ты весел
        но будешь недолго
        резвиться на воле,
        ибо к скале тебя
        сына кишками
        боги привяжут.
        Викинги сидели так тихо, будто впервые слышали с детства знакомую каждому обитателю Северных Земель «Перебранку Локи».
        Когда Арнвид закончил, раздалось одобрительное гудение и гулкие хлопки ладонями о дерево. Скальд гордо улыбнулся, закряхтел, глаза его сверкнули довольством.
        - Что бы вы без меня делали! - сказал он. - Давно бы со скуки померли!
        - Это вряд ли, - ответил Нерейд, для которого молчать так долго было сложнее, чем лентяю - работать, а трусу - взяться за меч. - Глядишь, чаще останавливались бы…
        После сожжения замка эрла Мак-Кри Ивар беспощадно гнал драккар вперед. Заставлял грести с утра до вечера. На землю сходили только чтобы переночевать, давно миновали Оркнейские острова, обогнули Каледонию с севера и оставили по правому борту Гебриды.
        Конунг до рези в глазах всматривался в горизонт, надеялся, что на глади моря мелькнет парус.
        - Ничего, - сказал Ивар, усмехнувшись. - Осталось недолго, клянусь глазом Тунда. Скоро Ирландия.
        Берег круто свернул к востоку, открыв просторную бухту, окаймленную пологими холмами. У их подножия вольно раскинулась деревушка в несколько десятков домов.
        Поднимались дымки из труб, по склонам бродили овцы, похожие на комочки белого пуха, покачивались на волнах лодки и небольшой корабль.
        - Я не я, если эта шнека выстроена не в Трандхейме, - уверенно заявил Арнвид.
        - А вот сейчас и проверим, - сказал Ивар. - На весла! Эйрик, давай к берегу!
        - Ты хочешь напасть на них? - спросил Арнвид.
        - Еще не знаю, - ответил Ивар, вглядываясь в дома, построенные так же, как в Ирьяре или Мёре, в чудное сооружение с покатой крышей и крестом над ней. - Где-то я видел такую штуку…
        - Это святилище Христа, того бога, что пришел из Валланда, - эриль чуть заметно скривился. - Странно, почему он не любит, чтобы ему поклонялись под чистыми небесами, прячется под крышу…
        - У каждого человека свои заскоки, - ответил Ивар, улыбаясь. - Чем боги хуже?
        - Да уж ничем, - Арнвид воровато огляделся. - Если кто из них подслушает наш разговор, то узнает о себе много нового…
        - Делать богам нечего, как уши растопыривать, - Ивар поднялся, потянулся так, что хрустнули суставы.
        На берегу при виде чужого корабля началось шевеление, овец погнали за холмы. Забегали женщины и дети, к берегу потянулись вооруженные мужчины.
        - Готовятся к встрече, - проговорил Ивар, надевая шлем. - Что же, не разочаруем хозяев!
        Подошли ближе, стала видна укрепленная на носу шнеки драконья голова, по виду родная сестрица той, что скалилась на носу драккара.
        - Что вам нужно? - крикнул, войдя по колено в воду, мужик с падающими на плечи космами, блестящими на солнце, точно золотая проволока.
        - Ха, - неожиданно проговорил Арнвид. - Я не я буду, если это не Асбранд с Острова! - и он заорал во всю глотку. - Эй, Асбранд, не узнаешь меня?
        - Лысый? - встречающий викингов воин изумленно хрюкнул. - Вот так встреча! Надеюсь, что ты явился не для того, чтобы сжечь наши дома, изнасиловать жен и разграбить имущество?
        - Чтобы выпить ваше пиво, - ответил эриль самодовольно. - Надеюсь, его достаточно, чтобы напоить славных воинов Ивара Ловкача?
        Дружинники на корабле вешали на место щиты, засовывали мечи в ножны, Нерейд, бурча что-то под нос, снимал с лука тетиву. Из толпы на берегу доносились смешки, на хмурых лицах одна за другой появлялись улыбки.
        - Достаточно, - Асбранд широко махнул рукой. - Будьте нашими гостями. Мы всегда рады видеть родичей, приплывших с миром. Накормим и напоим так, что мало не покажется…
        - И давно вы тут живете? - спросил Ивар, когда драккар с мягким хрустом остановился.
        Асбранд задумчиво почесал щеку.
        - Да уж почитай два десятка лет, - сказал он. - Места тихие, спокойные, земля плодородная, викинги показываются редко. Местных мы отогнали, так что они и не суются… Я тут кто-то вроде хёвдинга.
        - А зачем вам святилище Христа? - Ивар перепрыгнул через борт.
        Примеру конунга последовали другие викинги, поднялся плеск, полетели брызги.
        - Многие почитают этого бога, - в голосе Асбранда прозвучала неуверенность. - Но у нас и капище есть, вон там, на холме. Если желаете принести жертву, то пожалуйста.
        - Хотите угодить всем богам одновременно? - Арнвид с любопытством огляделся.
        - А что? Нам жить надо - чтобы земля родила, рыба ловилась, да скот плодился, - хёвдинг пожал широкими плечами. - А уж кто из богов этому поможет - дело десятое. Пусть они там меж собой разбираются…
        Ивар смолчал, хотя ощутил гадливость, точно ступил в коровью лепешку.
        Если человек столь неразборчив в том, во что верит, то вряд ли он будет щепетилен, ведя дела с людьми. Сочтет, что так ему выгодно - предаст или обманет, ведь всем жить надо.
        Лики на врытых в землю столбах оказались нанесены грубо, с трудом можно было разглядеть, где Тор с молотом, где Один в шляпе, а где Фрейр со свисающим ниже колен мужским достоинством.
        Асы смотрели мрачно, некоторые статуи покосились, многие почернели от времени.
        - Вы точно хотите пировать тут? - спросил Асбранд. - Может быть, вернемся в селение?
        - Как же потешить богов, если не добрым пиром? - ответил Арнвид. - Славьтесь, асы, и асиньи славьтесь!
        Пылали несколько больших костров, суетились около них викинги. На вертелах поворачивались бараньи туши - дар местных жителей, в стороне ждали своего часа бочонки с пивом.
        - Что-то не так? Или ты боишься гнева того толстяка в черной одежде? - осведомился Ивар.
        Когда спустившиеся с корабля викинги только вошли в селение, от святилища бога Христа явился пузатый человек в темном балахоне. Размахивая крестом и тряся подбородком, он завопил что-то о «проклятых язычниках», которым не место на освященной земле.
        Асбранд тогда смутился, а Нерейд предложил зарезать крикуна. Тот выпучил глаза и удрал.
        - Он может наложить на меня епитимью за поклонение демонам, - безрадостно ответил хёвдинг.
        - Что такое епитимья? - эриль глянул на старого знакомого с удивлением.
        - Наказание, молитвы, поклоны всякие, - объяснил Асбранд.
        - Заставить? - удивился Ивар. - Как можно заставить человека молиться? Насильно принудить обращаться к богам?
        Хёвдинг только пожал плечами.
        - А кто такие демоны? - спросил подошедший Ингьяльд.
        - Это… ну… - Асбранд замялся. - Ну, всякие другие боги, которые против Христа.
        - И Один с Тором тоже? - Ивар покосился на ближайший столб, откуда гневно пучил глаза сын Йорд.
        - Выходит, что так… - ответил хёвдинг и тут же затараторил. - Ну, я пойду за нашими. Мы скоро придем.
        Асбранд спешно зашагал прочь.
        - Да, другим он был, когда мы вместе ходили на драккаре Гицура Бороды, - задумчиво сказал Арнвид.
        - Все меняются, - кивнул Ивар, глядя на широкую спину удаляющегося хёвдинга, на его длинные золотистые волосы. - По виду он такой же, как мы, а вот внутри прогнил, будто старое дерево. То ли земля здесь такая, что делает людей слабыми, то ли местные боги смущают души поселенцев…
        И он повернулся к костру, где суетился, покрикивая, Нерейд.
        Обитатели поселка явились, когда солнце опустилось к самому морю, а от бугорков и деревьев упали длинные холодные тени.
        - Добро пожаловать, - сказал Ивар, поднимая кружку с пивом. - Да возрадуются асы, глядя на людское веселье!
        Местные рассаживались на длинных бревнах вокруг костров, стараясь держаться подальше от грозных викингов, на лицах мужчин была опаска, в глазах женщин - любопытство и страх.
        С кусков мяса капал жир, аромат заставлял ворчать кишки, а пиво пенилось в кружках.
        - Слава Одину, приведшему нас сюда! - сказал Ивар и выплеснул немного напитка наземь.
        - Слава! - поддержали конунга дружинники и кое-кто из обитателей поселка.
        Плеснуло пиво в глотках, со всех сторон донеслось чавканье.
        - Позволь и мне сказать, - поднялся Асбранд с рогом в руке. - За тех, кто пускается в далекий путь, не боясь опасностей…
        Дальше так и произносили тосты по очереди. Пили за Тора, Истребителя Великанов, за Белого Христа и каких-то святых, прославляли радушие хозяев и доблесть гостей.
        Наземь падали кости, бочонки пустели, в огонь летели все новые охапки дров, блики гуляли по глядящим на пир ликам богов. Христиане веселились и орали не хуже язычников.
        - Нет, конунг, - Арнвид пил чуть ли не больше всех, но на ногах держался уверенно. - Они не безнадежны. Поскреби любого местного бонда, что бьет поклоны и молится по принуждению, и найдешь свирепого викинга, способного вырезать орла врагу или сжечь его в собственном доме.
        - А их дети? - покачал головой Ивар. - Они не знают, что можно жить по-другому, не так как сейчас. Лет через тридцать потомки трандхеймцев и рогаландцев ничем не будут отличаться от пиктов или бриттов…
        В темноте за их спинами раздавалось звучное журчание, словно там пробился источник, около дальнего костра Нерейд, скаля зубы, разговаривал с рослой девицей, а у самого большого пламени Рёгнвальд и Гудрёд затеяли потешный поединок.
        Звенели клинки, восторженно орали зрители.
        - О могучий конунг, - заплетающимися шагами подошел Асбранд, по лицу его текли слезы. - Надоело мне сидеть на одном месте… Хочу вновь, как в молодости. Возьми в дружину!
        - Места на корабле есть, - ответил Ивар, - только…
        Золотоволосый хёвдинг покачнулся, выронил кружку и во весь рост растянулся на земле.
        - Слабак, - гордо сказал эриль, подтягивая к себе очередной бочонок.
        Глава 4.
        Суд конунга
        Расположившийся на берегу город напоминал цветастый женский платок. На фоне голубого неба под лучами яркого солнца желтели покрытые соломой крыши, серой громадой поднимался замок, море, зеленое точно луг, покачивало стоящие у причалов корабли.
        Тут были привычные для взгляда северян драккары и шнеки, рядом с ними теснились кургузые суда, на каких возят товары обитатели Валланда, в гордом одиночестве стояла галера - гость из морей серков.
        - Дюплинн, - сказал Арнвид, прикладывая ко лбу ладонь. - А он изменился, вырос… Да и замка раньше не было, местный конунг жил в обыкновенной усадьбе.
        - С цвергами поживешь - научишься камни жрать, - ответил Ивар.
        Разделяющее Ирландию и Бретланд море они прошли за несколько дней. Свободных скамей на драккаре не осталось - после пира в поселке на борт поднялся стройный чернобородый парень по имени Стейн, к которому мгновенно пристало прозвище Каледонец.
        Сейчас он греб наравне с остальными, а большая секира с округлым лезвием лежала рядом с хозяином.
        - Так то с цвергами, - эриль вздохнул, дернул себя за бороденку. - Сколько лет путешествую, а все поражаюсь - какие люди разные. Меж собой мы куда больше отличаемся, чем от фэйри, сидхе или альвов…
        Эйрик повернул рулевое весло, драккар пошел вправо, зарылся носом в волну, заскрипела, раскачиваясь, драконья голова. Взлетели брызги, осели на лице конунга солеными слезами.
        Дружинники гребли, берег приближался, дома потихоньку вырастали, виднелись ходящие между них люди, катящиеся телеги.
        - Вот он, клянусь оком Гаута! - сказал Ивар, сердце застучало чаще, а руки сами сжались в кулаки.
        Широкий, с низкими бортами драккар стоял в у выхода из гавани, ярко блестели под солнцем щиты вдоль борта.
        - Слава асам, - от нетерпения зачесались руки, захотелось немедленно схватить меч и вонзить его в плоть врага. - Эйрик, правь к нему!
        Две Марки кивнул, драккар пошел в сторону, забирая туда, где засуетились на палубе чужого корабля люди.
        - Теперь не уйдет, - Арнвид деловито натягивал кольчугу, колечки звенели, как сосульки на морозе.
        - Весла убрать! К оружию! - Ивар нахлобучил шлем, поправил, чтобы не съезжал на ухо.
        Между драккарами осталось десятка два шагов, когда Нерейд пустил в ход лук. Свистнула стрела, и высунувшийся из-за борта широкоплечий воин с хрипом согнулся, исчез из виду.
        - Если это Храфн, я тебя удушу! - крикнул Ивар, но рыжий викинг лишь оскалился в ответ. - Щиты сомкнуть!
        Нос корабля ударил чужаку в середину борта, затрещали доски, кто-то с воплем вылетел за борт.
        - Бей! - рявкнул Ивар, и, пользуясь силой толчка, прыгнул сразу через два борта.
        Перед ним оказался бородатый викинг с огромным топором, конунг принял удар на щит, ощутил, как заныла левая рука. Из-за спины вылетело копье, воткнулось бородачу прямо в раззявленный рот, полетели выбитые зубы, тяжелое тело упало на палубу.
        Храфн вынырнул из-за спин дружинников, взмахнул мечом, на лезвии которого чернели корявые руны.
        - Зачем явился, падаль? - крикнул он больше растерянно, чем зло. - Почему ты не сдох тогда?
        - Ты трус, раз сражаешься зачарованным оружием, - Ивар легко ушел от удара, - но сегодня колдовство тебе не поможет!
        Клинки соприкоснулись, высекли сноп белых, синих и оранжевых искр, зашипело, запахло горелым. Чужое лезвие зацепило рукав кольчуги, рассекло ее как гнилую кожу, едва не задело предплечье.
        Ивар отпрянул, уткнулся спиной в борт.
        - Ты бежишь? - Храфн шагнул вперед, вскинул оружие. - Умри!
        - Не выйдет… - изо рта вырвался хрип, мышцы живота свела судорога, но Ивар ухитрился рвануться в сторону, испещренное рунами лезвие со скрежетом врубилось в доски.
        - Что тут происходит? - прогремел голос, мощный, как бычий рев. - Всем опустить оружие!
        Сражавшиеся замерли, над палубой повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым, сиплым дыханием и плеском волн у бортов. Храфн выдернул меч, отступил на пару шагов, оглянулся, на лице его отразилось разочарование.
        - Повезло тебе, - прошипел он.
        - Оружие убрать! - на нос драккара с причала спрыгнул громадный усатый воин, похожий на отрастившего ноги моржа. - Любой, кто откажется повиноваться, будет убит!
        На берегу в ряд стояли лучники, глаза их были прищурены, блестели наконечники стрел, пальцы лежали на тетивах.
        - Кто хозяева на кораблях? - усач огляделся.
        - Тот драккар принадлежит мне, - сказал Ивар.
        - А этот - мой, - добавил Храфн.
        - Мое имя - Торд Клык, и я отвечаю за то, чтобы в гавани соблюдался порядок, - прорычал усач, подозрительно глядя на Ивара. - Знаешь ли ты, чужак, какое наказание положено тому, кто посмеет затеять кровавую свару во владениях нашего конунга?
        - Нет, и знать не хочу.
        - А зря, - Торд покачал головой. - Орла мы не вырезаем, но виселица около замка пустует редко.
        - Боюсь, что повесить тебе удастся только мой труп, - Ивар улыбнулся как можно шире. - Просто так я не сдамся, а чтобы взять меня, тебе придется перебить всю дружину. Поверь мне, это будет непросто.
        - Ха! - взгляд усача чуть потеплел. - Отважные речи, но они вряд ли спасут тебя. В чем причина свары? Любой, кто был в гавани, подтвердит, что вы напали просто так, без причины.
        - Это человек, - процедил Ивар сквозь зубы, - сжег мой дом.
        - Нехорошее это дело, - Торд повернул голову к Храфну. - Ну а ты что скажешь?
        - Два года назад они убили моего дядю, херсира Тормода, - сказал тот. - Кому мстить за него, как не мне?
        - Тоже верно, - Торд задумчиво огладил усы. - Даже не знаю, как быть. Так, для начала пусть твои воины переберутся на свой корабль.
        Заворчал Кари, побелели костяшки пальцев Ульва, сжатых на рукояти меча. Нерейд пробормотал что-то о родичах некоего усатого нахала, склонных к не самым мужественным поступкам.
        - Делайте, что он говорит! - холодно сказал Ивар. - Быстро!
        Послышался топот, на корабле Храфна стало много просторнее.
        - Теперь пусть отведут драккар вон к тому причалу, - Торд поднял руку, указывая вглубь гавани.
        - Конунг, что делать? - донесся встревоженный голос Эйрика.
        - Плывите туда и ждите меня.
        Арнвид хмыкнул, кто-то выругался, помянув дракона Нидхёгга и всю его чешуйчатую родню, послышался грохот встающих на место весел, потом заскрипело, заплескала вода.
        - Вот и отлично. А вы оба, - палец Торда, похожий на колбасу с ногтем, указал сначала на Храфна, потом на Ивара, - идите за мной. Пусть конунг с вами разбирается.
        Ивар вздохнул, поправил пояс и зашагал к носу, ощущая, как бока и спину жгут ненавидящие взгляды.
        От замка, где обитал конунг Дюплинна, веяло грозной мощью. Стены бугрились, точно каменные мускулы, башни казались кургузыми и широкими, будто их распирало от скрытой внутри силы. У открытых ворот расположились стражи, высокие, широкоплечие, с длинными мечами на поясах. Блестели кольчуги, похожие на рыбью чешую.
        На Храфна и Ивара воины посмотрели с интересом, тут же отвели взгляды.
        Вслед за Тордом миновали ворота, прошли по пустому двору, где гулкое эхо отражалось от стен, заскрипели, открываясь, высокие двери из темного дерева, обитого железными полосами.
        Ивар глянул как все склепано, оценил толщину досок - вздумай кто выбить такую дверь, намучается, словно пытающийся забраться на дерево пес.
        - Конунг Сигтрюгг Шелковая Борода ныне вершит суд, - проговорил Торд мощным голосом.
        В коридорах замка было прохладно, пахло камнем и прогорклым маслом. Сквозь бойницы падали узкие полоски света, бряцая оружием, ходили воины. Судя по их количеству, нордманны в Ирландии жили, ежедневно ожидая нападения.
        Впереди открылась еще одна дверь, разрисованная так, что под краской не было видно дерева. Ивар разглядел сцены из саг - связанного Локи, плывущий Нагльфар, и рядом с ними незнакомые - висящего на кресте человека, лежащую на земле огромную голову…
        - Много там народу? - спросил Торд.
        - Нет, - ответил один из стражей, протяжно зевая. - Купец какой-то, и все…
        Эта дверь открылась бесшумно, за ней обнаружился квадратный зал с низким каменным сводом.
        На высоком кресле у дальней стены сидел грузный человек, борода опускалась ему на грудь, на одежде блестело золотое шитье. По сторонам от кресла располагались хмурые воины.
        Еще один человек стоял на коленях, согнув спину, видно было, как вздрагивают его плечи.
        - И ты, ничтожный, осмеливаешься просить меня о чем-то? - сказал бородатый, и в голосе его прозвенел гнев. - Прочь отсюда, иначе клянусь Святой Девой Морриган, мои воины вырежут тебе орла и оставят подыхать… До захода солнца ты должен убраться из города!
        Стоящий на коленях поклонился, едва не ударившись лбом о пол, поспешно вскочил и побежал к двери. Ивар увидел красное, перекошенное от страха лицо, выпученные глаза.
        - Что у тебя, Торд? - лениво проговорил бородатый, махнув рукой.
        - Да тут такое дело, конунг, разрази меня Мьёлльнир… - в мощном голосе прорезалась неуверенность.
        Сигтрюгг Шелковая Борода, хоть и располневший, выглядел мощным, точно выросший на просторе дуб. Под жиром угадывались могучие мускулы, чувствовалось, что хозяин Дюплинна в любой момент может взять в руки меч и вспомнить молодость, когда он был предводителем ватаги отчаянных викингов.
        Слушая Торда, конунг разглядывал стоящих за его спиной людей. Назвавшийся Храфном Прямым вопреки прозвищу выглядел пришибленным, стоял согнувшись, в серых глазах тлел страх, как у человека, совершившего нечто постыдное.
        Второй, Ивар, был моложе, но держался со спокойной уверенностью, ладонь на рукояти странного, не совсем обычного меча не дрожала.
        - Я понял, - Сигтрюгг кашлянул. - По делу вас обоих нужно вздернуть, чтобы прочие буяны навсегда запомнили, кто тут хозяин. Кто из вас назовет хотя бы одну причину, почему мне этого не делать?
        - Милосердия, о могучий… - прошептал Храфн, опуская голову.
        - Ты в своем праве, конунг, - голубые, как перекаленная сталь глаза Ивара сверкнули, - но знай, если ты казнишь меня, то покоя твоим землям не будет! Огнем и мечом пройдут по ним мои люди! Запылают дома, посевы, а люди будут бояться выходить в море, где рыщет драккар с Кровавым Глазом!
        Сигтрюгг ощутил укол зависти, острой, будто шило - не вернуть те времена, когда он сам был так же безрассудно смел, когда не боялся никого и ничего в Мидгарде и за его пределами…
        Дружинники, стоящие около кресла конунга, заворчали.
        - А ты нагл, молодой воин, - сказал Сигтрюгг, успокаивая их взмахом руки. - Я бы взял тебя на службу, если бы не понимал, что ты не согласишься…
        - Не соглашусь, клянусь копытами Слейпнира, - Ивар помотал головой. - Волку не стать цепным псом, а ворона не научишь петь сладкие песни.
        - Хорошо, - Сигтрюгг распрямился, высокий, огромный, огладил бороду, блестящую, точно настоящий шелк. - Мое решение таково - вы оба должны убраться из Дюплинна немедленно! Зачем вешать таких храбрецов, если они сами вскоре перережут друг другу глотки?
        Храфн поклонился, на лице его появилась и пропала злорадная улыбка. Ивар не шевельнул и бровью.
        - Благодарю конунга за правосудие, - сказал он. - Лучше не рассудил бы и сам Один.
        При упоминании одноглазого бога Сигтрюгг поморщился, вспомнил жрецов Белого Христа, столь богатых и могучих в Ирландии, что с ними нужно считаться даже тому, кто может вывести в поле тысячу мечей.
        - Ладно, идите, - махнул он рукой. - Торд, проследи, чтобы они покинули гавань немедленно.
        Торд рыкнул что-то неразборчивое, викинги зашагали к двери. Когда она хлопнула и в зале стало тихо, Сигтрюгг Шелковая Борода почувствовал недостойное конунга желание напиться до разбитых о чужие морды кулаков и полной пустоты в голове…
        Доски причала скрипнули, Ивар ощутил под рукой нагревшееся под солнцем дерево фальшборта.
        - Весла на воду, - прогудел за его спиной Торд Клык. - Да будет благосклонен к вам Ньерд…
        - Конунг, ты жив? - воскликнул, ехидно скалясь, Нерейд. - А я так надеялся, что они содрали с тебя кожу и натянули на барабан!
        - Какой барабан? - недоуменно спросил Кари.
        - Ну, чтобы славить Христа, - пояснил рыжий викинг. - Или они там в колокольчики звенят?
        - Хватит болтать! - сказал Ивар, сдвинув брови. - Все слышали, что он сказал? Отплываем…
        Викинги загомонили, плеснула вода, корабль медленно пошел прочь от причала. Ивар повернулся так, чтобы видеть спешащего к собственному драккару Храфна. Заметив предводителя, там засуетились, поползли в стороны похожие на ножки насекомого весла.
        - Эйрик, если мы его упустим, - сказал Ивар, - будет очень нехорошо…
        - Не ждал я, что вас так быстро освободят, - подошел Арнвид, - видать, сегодня удача была с тобой.
        - Она всегда со мной.
        Драккар шел к выходу из гавани, а чужой корабль только отходил от причала. С него доносились крики, на корме, рядом с местом рулевого, заметно было какое-то движение.
        - Не уйдет, - сказал эриль кровожадно, - народ у него хлипковат. Вот только что они там делают?
        Драккар Храфна развернулся носом прочь от города, вспенилась вода под веслами.
        - Нажали! - крикнул Ивар.
        Мелькнул причал, где остался стоять Торд, берег ушел в сторону, крутая волна ударила в борт, корабль закачало. Лицо овеял ветер, полный соленых морских запахов.
        Драккары мчались, десятки весел вспарывали светло-зеленую воду, на солнце сверкали брызги. Но относительно друг друга корабли не двигались, точно замерли на месте, и только берег уползал все дальше.
        Исчез из виду город, осталась серая полоска, а потом и она спряталась за горизонт.
        Викинги гребли мощно, размеренно, по могучим спинам тек пот, над палубой витал запах крепкого пота.
        - Сколько они могут держаться? - спросил Арнвид, сжимая кулаки. - Это же невозможно!
        Драккар Храфна дрогнул, зарылся носом в волны, одно из весел не выдержало, сломалось, донесся резкий хлопок, будто лопнул мешок из бычьих шкур.
        - Сдают, - проговорил Ивар. - Сейчас догоним и перережем, как овец. У них от такой гребли руки трясутся.
        На корме чужого корабля показался невысокий человек, вкинул руки, к небесам взвился то ли плач, то ли вой. Ивар осекся на полуслове, вскинул руки к вискам, почувствовал, как внутри головы разрастается что-то твердое, холодное, норовит пробиться сквозь череп.
        Через шум в ушах расслышал крики, понял, что драккар теряет ход.
        - Колдовство? - чтобы повернуться к Арнвиду, пришлось приложить сил больше, чем на удар тяжелой секирой.
        Эриль спешно чертил в воздухе руны, те вспыхивали тревожным зеленым пламенем, рассыпались на искры. Лицо Арнвида было удивленное, как у девицы, обнаружившей под подолом мужскую руку, лысина пламенела точно кочка, поросшая морошкой. Вой нарастал, от него тряслись внутренности, а кожа покрывалась пупырышками.
        Ивар глянул на замерший драккар Храфна - над ним клубилось облако серого дыма, странно плотного, точно каменного, расползалось в стороны с неприятным шорохом. Несмотря на хруст в шее, конунг повернул голову назад - кое-кто из дружинников лежал, не шевелясь, другие двигались замедленно, как снулые рыбы, Кари недоуменно оглядывался.
        По проходу между лавок, шатаясь, шел Нерейд, меч блестел в его руке, лицо кривилось.
        - Эриль, сделай же что-нибудь! - долетел до Ивара полный муки хриплый крик.
        - Не могу! - рявкнул Арнвид сердито. - Тут что-то не так, руны не действуют, словно…
        Серая хмарь надвинулась, окружила со всех сторон, Ивар ощутил, как тяжелые руки легли на плечи, рванули к палубе. Он сжал зубы, напряг мышцы в попытке удержаться.
        Нерейд упал мягко, брякнул клинок, так и не выпущенный из руки, Арнвид опустился на колени, глаза его заблестели, а перевитые набухшими синими венами руки задрожали.
        - Конунг, мы… - успел сказать он и рухнул навзничь.
        Ивар с невероятными усилиями, ощущая, что рвет себе жилы, поднял руку и положил на меч, надеясь, что оружие из кузниц сидхе поможет справиться со злым мороком.
        Но ничего не получилось, клинок не отозвался. Перед глазами замелькали алые и синие искры, тяжесть на плечах увеличилась. Ивар услышал мощный гул прибоя, а потом что-то твердое ударило в ухо и стало темно.
        В лицо плеснуло с такой мощью, что Ивар подумал - угодил в море. Широко открыл рот, задергался, как насаженная на палку лягушка, и новая порция холодной влаги обрушилась сверху.
        Ивар закашлялся, только тут осознал, что лежит на твердом, а вода стекает по волосам, щекочет подмышки, но вовсе не затягивает в себя.
        - Ты как, конунг, очухался? - прогудел знакомый голос. - Или еще плеснуть?
        - Не… надо… - губы слушались с трудом, и вообще Ивар ощущал себя так, будто его долго катали вверх-вниз по каменистому склону.
        Открыв глаза, обнаружил стоящего рядом Кари с ведром в руках и тревогой в синих глазах.
        - Слава асам, - проговорил берсерк. - А то я решил, что все померли. Попадали вдруг, засипели.
        - А ты как, ничего не почувствовал?
        - Ничего, - Кари поскреб грудь, широкую, точно стол в корчме.
        - Нет ничего сильнее одинова безумия, - Ивар осторожно подтянул, утвердился на трясущихся ногах, с наслаждением глотнул прохладного воздуха. - Так, что тут у нас?
        Серая хмарь исчезла, солнце по-прежнему сияло меж курчавых, как белые ягнята облаков, а море терлось о борта драккара, вот только сам корабль напоминал место побоища.
        Дружинники валялись на лавках и между ними, ни один не двигался, кто-то на корме негромко похрапывал.
        - Удрали, гады, - драккара Храфна, само собой, видно не было. - Кари, бери ведро и буди всех, а я займусь эрилем.
        Арнвид лежал свернувшись, будто младенец в утробе матери, сопел тихонечко.
        Стараясь не вслушиваться в раздающийся с кормы смачный плеск и недовольное бормотание, Ивар потряс эриля за плечо. Поднялись веки, морщинистые, словно у черепахи.
        Арнвид закряхтел, в глазах его появилось осмысленное выражение, губы задвигались.
        - О, уды Фенрира… как же больно…
        - Больно? - удивился Ивар. Он, кроме разбитости, ничего особенного не чувствовал.
        - Ты не ощутишь, тебе не дано, - эриль приподнялся и сел. - Первый раз в жизни вижу, чтобы руны вообще не подействовали. Словно я рисовал не могучие знаки, добытые самим Гримниром на Лераде, а обычные закорючки вроде тех, какими пишут в Миклагарде!
        - И что тому причиной?
        - Мне очень не хочется в это верить, но на корабле у Храфна есть кто-то, знающий чародейство более древнее, чем руны, - Арнвид потер уши, точно норовящий придти в сознание пьяница. - Вспомни его клинок хотя бы.
        - Мудрость инеистых великанов, тех, что были задолго до асов? - Ивар нахмурился. - Но откуда? В Мидгарде их нет, а принести ее из других миров… Разве такое возможно?
        - Думаю, что да, - эриль пожал плечами. - Вот только человек, способный на подобное, вряд ли будет служить такому как Храфн…
        Кари ходил между лежащими, бросал веревку с привязанным к ней ведром за борт, вытаскивал и обливал одного дружинника за другим. Те вздрагивали, отчаянно терли глаза, звучали хриплые ругательства.
        - О боги… - просипел Нерейд, когда его растолкали. - Что с нами сделали? Я видел дым, а в нем фигуры исполинов…
        - Заколдовали, как уж лягушек, - сказал подошедший Ингьяльд, кривясь так, будто ему в спину втыкали раскаленный прут.
        - Что будем делать? - спросил Ивар. - Он мог поплыть куда угодно, на восток, к Бретланду, на юг или на север…
        - Не знаю, - Арнвид выглядел по-настоящему растерянно, прятал глаза, руки его дрожали. - След на воде не отыскать.
        - Почему? - удивился Ингьяльд. - Наставник, вы что, никогда не слышали о Вопрошании Волн?
        - Слышал… - мрачно отозвался эриль. - Вот только ни одна из попыток провести его не завершилась успешно.
        Налетевший ветер заставил корабль покачнуться, взлохматил темные спутанные волосы на голове Ингьяльда.
        - Я могу попробовать, - решительно сказал ученик эриля. - Все равно ничего лучше не придумать.
        - Можно бы вопросить руны, - в голосе Арнвида твердости было меньше, чем трудолюбия в кошке. - Потом, когда я немного соберусь с силами.
        - Это завтра, что ли? - Ивар хмыкнул. - Нет уж, Ингьяльд, давай пробуй свое Вопрошание. Тебе что-нибудь нужно?
        - Нет, - ученик эриля помотал головой.
        Глаза Арнвида ревниво сверкнули, он пробормотал нечто невразумительное и отступил к борту. Ивар сделал то же самое, освобождая место, гомонящие викинги один за другим затихли.
        Ингьяльд поднял руку, длинную и толстую, будто весло, с усилием повел ей, точно двигался не в воздухе, а в вязкой смоле. За ладонью осталась темная черта, словно сотканная из плотного дыма, рядом повисла вторая, третья связала их в руну Разрушения.
        Арнвид нахмурился, открыл было рот, но смолчал.
        Ученик эриля нарисовал полдюжины рун, одну за другой, они повисели и рассеялись, исчезли, и тише зазвучал шорох волн за бортом. Ивар оглянулся и в удивлении покачал головой - море будто застыло, покрылось слоем темного бликующего масла или металла.
        В наступившей тишине слышалось лишь тяжелое дыхание Ингьяльда.
        Когда вокруг потемнело, Ивар вскинул голову, надеясь увидеть набежавшую на солнце тучу, но вместо нее разглядел на месте светила черный диск, окруженный кольцом ослепительно белого сияния.
        От него по воде побежала странная, извилистая дорожка, уводящая на юг.
        - Готово, - Ингьяльд вытер со лба пот и уронил руки. - Вот он, след. Теперь мы с него не собьемся.
        - У тебя получилось! Невероятно! - изумленно выдохнул Арнвид. - Я как-то попробовал это проделать, едва пупок не надорвал.
        - Восхищаться потом будешь, - перебил эриля Ивар, - ты мне лучше вот что скажи - мы так теперь и поплывем под этим черным солнцем? А ночью этот след будет виден?
        - Ну, это остаточные следы воздействия на реальность трансформирующих аспектов… - судя по той ерунде, что понес Ингьяльд, во время чародейства он слегка надорвался мозгами.
        - Скоро все будет как прежде, - хмыкнул Арнвид. - А корабль Храфна не потеряем даже в ночную бурю.
        - Вот и славно, - Ивар повернулся к дружинникам. - Так, чего загораем? А ну на весла!
        - Э, конунг, может немного пива в честь избавления от злого чародейства? - предложил Нерейд. - А то после этого безобразия руки трясутся, как у начинающего вора, а в голове гудит, словно с перепою…
        - Погребешь - и гудеть перестанет, - Ивар нахмурился. - Мы и так потеряли много времени.
        Ворча и переругиваясь, точно языкатые старухи, викинги усаживались на лавки, устраивались поудобнее. Эйрик щупал рулевое весло так, будто увидел впервые в жизни.
        Вскоре драккар скользил на юг, по хорошо заметному серебристому следу, а с солнечного диска в вышине медленно стиралась черная короста.
        Берег неторопливо уползал на север, один ряд зеленых холмов сменялся другим. Изредка попадались селения, обнесенные частоколами и похожие на маленькие крепости.
        Ветер толкал корабль вперед, и викинги отдыхали. Кто лежал, подставив солнцу живот или спину, кто разговаривал, на корме играли в мерилз. Оттуда доносились азартные вопли и стук фишек о доску.
        Прошедший на нос Ангус жадно вглядывался в землю родины.
        - Если хочешь, мы тебя высадим, - сказал Ивар. - Ты теперь свободный человек, не раб, волен идти куда угодно.
        - Спасибо за предложение, конунг, - ирландец слабо улыбнулся. - Но моя родина на севере, в Уладе. В этих землях меня либо убьют, либо заново продадут в рабство. Лучше я останусь тут.
        - Дивная страна, - сказал Арнвид. - Альвы, говорят, тут под каждым кустом живут.
        - Не под каждым, клянусь Святым Патриком, - Ангус хмыкнул. - Но сидов много на землях Долины Фаль, хотя их сила пошла на убыль после того, как люди во всех пяти королевствах признали Христа.
        - Какой такой долины? - валяющийся на лавке Нерейд слышал не хуже чуткой лисы, а улыбка на загорелой роже была хищная, кровожадная.
        - Долиной Фаль называют Ирландию по имени камня Лиа Фаль, что вскрикивает под каждым, кому суждено стать королем в Таре, - нараспев продекламировал бывший раб. - И принесли тот камень племена Богини Дану еще в те благословенные времена, когда никто не ведал ужаса фоморов…
        - Так они и тут наследили, эти фоморы? - удивился Ивар.
        - Еще как, - кивнул Ангус. - Фир Болг установили власть королей и разделили страну на пять частей, а племена Дану отразили нашествие фоморов, они принесли на остров многие ремесла и искусство филидов…
        - Тутошних эрилей, - почесал лысину Арнвид.
        - Можно так сказать, - не стал спорить ирландец.
        - И что, тот крикливый булыжник до сих пор находится в этой самой Таре? - осведомился Нерейд, потянувшись. - Может быть, мне отправиться туда и приложить ему как следует? Стану королем.
        - Увы, нет, - в голосе бывшего раба появилась печаль. - Святой Руадан проклял короля Диармайта, сына Кербайла, за нечестивые слова и попытки отобрать у клириков богатства. Проклял также и столицу.
        - И что случилось? - спросил Арнвид.
        - Король пал в битве, Тара пришла в запустение, и с тех пор среди ее развалин никто не живет. Камня же многие столетия никто не видел.
        - Сперли чей да пропили, - пробурчал Нерейд. - Те же самые клиники… Знаем мы, - он бросил многозначительный взгляд на эриля, - как всякие, кто к богам близок, пить умеют.
        - Не клиники, а клирики, - пояснил Ангус терпеливо. - И им, клянусь Святым Патриком, запрещено употреблять много пива.
        - На то и запреты, чтобы их обходить, - заметил Ивар. - Хотя я слышал о вашем великом герое Кухулине, погибшем как раз из-за наложенных на него богами запретов.
        - Это было давно, - по лицу бывшего раба скользнула тень недовольства. - Еще до того как Святой Патрик принес на остров свет истинной веры…
        Нерейд демонстративно отвернулся, представив на обозрение мускулистую, помеченную росчерками шрамов спину, захрапел.
        - Ладно, о Патрике расскажешь в другой раз, - сказал Ивар, глянув на небо, что затянули вытянутые, похожие на перья исполинской птицы облака. - Ветер меняется, пора на весла.
        Бухта выглядела уютной, точно дом расторопной хозяйки. Блестели выступающие из темно-синей воды валуны, трава на лужайке казалась шелковистой, ветер нес от близкого леса аромат свежей листвы, негромко журчал впадающий в море ручеек.
        - Высаживаемся, - Ивар махнул рукой.
        Загремели весла, оживились в предвкушении стоянки викинги.
        Вдоль берегов Ирландии они плыли не первый день, так же мерцала под килем дорожка, оставленная на волнах кораблем Храфна. Вызванный Арнвидом ветер надувал парус.
        - Хорошее место, - одобрил эриль, когда спущенная рея брякнулась на палубу, и дружинники бросились сворачивать парус. - Только куда прет этот Храфн, раздави его йотуны?
        Сегодня миновали мыс, за которым берег, а вместе с ним и след повернул к западу.
        - Не знаю, - Ивар в сомнении почесал затылок, где волосы спутались в неопрятный колтун. - Может быть, так перетрусил, что решил обойти Ирландию кругом? Я бы на его месте пошел на юг…
        Нос драккара ткнулся в берег, викинги начали прыгать через борт. Десятки крепких рук вцепились в корабль, одним рывком вытащили так, что никакой волной не смоет.
        Не дожидаясь команды, дружинники ринулись в сторону леса, оттуда донесся перестук топоров. Эйрик снес на берег здоровенный, черный от сажи котел, выволок короб с солониной.
        - Ох, как надоела эта дрянь, - пробурчал Нерейд. - Вот бы свежего пожрать!
        - Скажи спасибо, что это есть, - сказал Ивар, с тревогой вглядываясь в дальний лес, над которым суматошно кружили птицы.
        Что-то их напугало. Что-то или кто-то.
        Викинги один за другим вернулись к месту стоянки. Кари грохнул наземь сухой ствол, другие притащили по охапке хвороста. Нерейд надергал из нее веточек потоньше и вскоре заплясало, заревело пламя, потянулся к темнеющему небу столб дыма.
        Эйрик повесил на огонь котел, бросил в него солонину, разрезанную на узкие полосы.
        - Даг, - сказал Ивар, - ты не хочешь разведать окрестности?
        - Я… - следопыт прислушался, склонил голову набок, глаза его расширились. - К оружию!
        Что-то свистнуло, стоящий у самого костра дружинник зашатался, хватаясь за торчащую из горла стрелу. Нерейд оскалился, точно волк, отскочил в сторону, предостерегающе закричал Ингьяльд.
        - Бей лохланнахов! - кусты затрещали, из-за них показались бегущие люди, заблестели обнаженные мечи.
        - Ничего себе… - Ивар выхватил клинок, метнулся навстречу.
        Пораженный в горло викинг упал прямо в костер, с грохотом сшиб котел, зашипела заливающая пламя вода, рванулись в стороны клубы пара, потек густой запах горелого мяса.
        - Святой Руадан! - на Ивара налетел высокий воин, из-под шлема которого бешено сверкали глаза.
        Атаковал так яростно, что конунг отступил, на мгновение пожалел, что на левой руке нет щита. Отразил один удар, второй, ощутил, как поехала по мокрой траве нога.
        Упал и ловко перекатился, заставив противника завопить от злости.
        Сбоку выскочил Сигфред, размахивая двумя мечами, сквозь дыры в рубахе просвечивало тощее тело, виднелись выпирающие, будто у худой козы, ребра и впалый живот.
        Под его натиском высокий воин отступил, но набежали другие, окружили тощего берсерка со всех сторон.
        - Одину слава! - с корабля в гущу схватки рванулся Ингьяльд, в его руке засверкал тяжелый клинок, некогда полученный в дар от ярла Хрольва Нордманнского.
        Нерейд ухитрился забраться на драккар, отыскал там свой лук и теперь, рыча, спешно вытряхивал из колчана стрелы.
        - Вот налетели, дери их тролли! - Ивар рубился с двумя, мечи звенели, мелькали оскаленные лица, а он никак не мог подготовить хороший удар, отбивал одну атаку за другой.
        Стрела пролетела над самым плечом, вонзилась одному из ирландцев в грудь. Второй на мгновение отвлекся, отвел глаза и завыл от боли, когда клинок Ивара воткнулся ему в живот.
        Раненый в плечо отскочил, пытаясь спастись, но попал под секиру Стейна. Шлем не выдержал, череп лопнул, точно трухлявый пень, в стороны полетели обломки кости, плеснуло багровым.
        Воспользовавшись паузой, конунг огляделся.
        Битва кипела на берегу, прижатые к воде викинги рубились сосредоточенно и молча, ирландцы наседали с яростными воплями.
        - Ох, я вам покажу! - через борт драккара перевалился Арнвид, размахнулся мечом.
        - Куда? - рявкнул Ивар так, что вздрогнули даже враги. - Любого можно заменить, но не тебя! Харек, а ну отволоки эриля на корабль и проследи, чтобы он не высовывался!
        Молодой воин кивнул, медленно попятился.
        - Ладно, я сам, - проворчал Арнвид и полез обратно.
        - Вот так-то лучше, - пробормотал Ивар и дернулся вбок, уходя от брошенного в него копья. - Накормим воронов досыта! Заставим валькирий икать от радости! Одину слава!
        Заслышав голос предводителя, дружинники приободрились. Кари с ревом вломился в ряды ирландцев, будто медведь в свору псов, страшным ударом отшвырнул троих.
        Ивар шагнул вперед, отразил выпад, направленный в бок Ингьяльду, отбил еще один, ответным разрубил чей-то щит и ухватил за плечо стоящего на коленях Сигфреда.
        Тот прижимал руки к голове, и из-под них стекала кровь.
        - Вместе! - крикнул Ингьяльду, тот понял, подхватил с другой стороны. Оба одновременно рванули назад.
        - А вот это для меня… - вновь высунулся из драккара эриль. - А ну руки убери!
        Ивар отпустил раненого, вновь ринулся в схватку.
        Ирландцы медленно пятились, высокий воин, тот, что напал на конунга в самом начале, ухитрялся сдерживать натиск Кари. Огромный берсерк рычал, на его голых руках перекатывались чудовищные мышцы, похожие на смазанные маслом мешки, тяжелый меч бил стремительно, как молния.
        Но помогало это мало.
        - Руби! - заверещал кто-то, очередная стрела, выпущенная Нерейдом, ударила высокого по шлему.
        - Уды Яльфада! - в досаде заорал рыжий викинг.
        В лесу запел рог, и ирландцы бросились в отступление, больше похожее на бегство.
        - Всем стоять! - крикнул Ивар, понимая, что отход может быть ложным маневром, и что сунувшись в заросли, очень легко нарваться на засаду.
        Викинги опускали оружие, вытирали потные лица, от корабля доносился жалобный голос Сигфреда и довольный - Арнвида.
        - Терпи, - поучал эриль. - Берсерк ты или нет? Значит, боли не должен ощущать.
        - Так то от меча, - опасливо отвечал Сигфред. - А не от той дряни, что ты мне на рану льешь… Уаааа!
        - И чего они на нас бросились? И еще «лохами» какими-то обзывались, - недоуменно проговорил Эйрик, обтирая забрызганный кровью по самую рукоятку меч о траву. - Мы же не грабили, не убивали!
        - Лохланнахи - жители Лохланна, Страны Озер, - пояснил Ангус. - Так у нас именуют Северные Земли.
        - Мда? - Нерейд спрыгнул с драккара и отправился собирать стрелы. - А тебе не жалко было рубить сородичей?
        - Это воины королевства Осрайге, - ирландец покачал головой. - Они мне такие же родичи, как тебе - йотландцы.
        Нерейд удивленно хмыкнул, почесал затылок.
        Глава 5.
        Остров мертвецов
        Трупы ирландцев оттащили в сторону, а своих аккуратно закопали. Подходящих валунов не нашли и Арнвид вырезал поминальные руны на врытых в землю чурбанах из толстых стволов.
        Пока занимались этим, стемнело, на иссиня-черный, как вороново крыло небосклон высыпали звезды. Ивар расставил дозорных, и дружинники собрались около заново разведенного костра.
        - Так я и не понял, зачем они нападали, - сказал Эйрик, прихлебывая пиво из кружки. - Сидели бы за своим частоколом - никто бы их и не тронул.
        - Наверное, у ирландцев была какая-то причина, - заметил Ингьяльд, развалившийся прямо на земле. В бою ученику эриля надрубили плечо, и при каждом неосторожном движении он болезненно морщился. - Кто-то их разозлил…
        - Я знаю соотечественников, - покачал головой Ангус. - Ярость их разжечь нелегко, клянусь Святым Патриком, но если она разгорелась, то остудить ее еще сложнее. Они не отступят.
        На западе, за холмами пропел рог. Звук повторился, на этот раз ближе, и Ивар ощутил, как вздрогнул в ножнах клинок. Порыв ветра заставил зашелестеть кусты.
        - Это еще что такое? - Эйрик повернул голову и замер.
        Рог загудел вновь, так раскатисто и мощно, что показалось - звук исходит из-под земли. Викинги повскакали на ноги, схватились за оружие, лица были недоумевающие.
        - Я догадываюсь, что они замыслили… - Арнвид говорил шепотом, его трясло, будто эриля охватил сильный мороз. - Они призывают на помощь тех, кто обитает на этой земле, а точнее под ней - тысячи лет.
        - Альвы? - прошептал кто-то.
        - Сиды, - поправил побледневший Ангус.
        - Что вы поджали хвосты, как шавки при виде волка? - Ивар с деланным удивлением покачал головой. - Или забыли, как в Бретланде мы едва не сшибли рога конунгу тамошних фэйри, Оберону? Запамятовали, как на востоке одолели повелителя джиннов, маридов и ифритов?
        - Даже если из моря вылезет сам Йормундганд, я не отступлю, - заявил Нерейд, пряча рыжие кудри под шлем. - Встретим тех, кто нападет, доброй сталью. Вряд ли она придется по вкусу даже сидам!
        Рог взвыл еще раз, точно громадному быку под землей воткнули под хвост колючку, над одним из дальних холмов начало разгораться серебристое зарево. Поползло вверх, затмевая звезды.
        - Стену щитов, - проговорил Ивар и повысил голос. - Все к кораблю!
        В темноте шуршало, дозорные, расставленные вокруг стоянки, по одному возвращались, хватали щиты и вставали рядом с соратниками. Глаза у всех решительно блестели.
        - Они идут, - сказал Ивар, когда светящийся холм словно лопнул, и в небо взмыла громадная фигура, сотканная будто из лунного света.
        Вилась в полном безветрии грива, колыхался хвост, похожий на полосу тумана, били по воздуху копыта, сверкающие желтыми искрами. Глаза всадника горели синевой, а меч отливал золотом.
        За первой фигурой показалась вторая, третья. Эти были мельче, и сияли куда слабее.
        - Лучникам приготовиться, - скомандовал Ивар спокойным голосом, словно их собирались атаковать не почти неуязвимые сиды, а обыкновенные ратники откуда-нибудь из Гардарики.
        Заскрипели натягиваемые тетивы.
        - Эх, сейчас мы им приложим, в следующий раз задумаются, как с северянами связываться, - кровожадно проговорил Нерейд.
        - Это точно, - вздохнул Кари. - Интересно, а какого цвета у них кровь?
        Призрачные всадники, а их оказалось без малого три десятка, сделали круг над холмом, выстроились в линию и понеслись к берегу. Ивар вытащил меч, приподнял щит, то же самое сделали стоящие рядом с ним воины, сверкнули наконечники выставленных копий.
        Из-под бьющих по воздуху копыт вылетали синие и золотые искры, с шипением гасли в холодном воздухе, сами фигуры всадников делались все меньше, плотнее, ярче сверкали глаза предводителя.
        - Стреляйте! - скомандовал Ивар, когда передний скакун опустился на землю.
        Стрела прошла через ногу сида и воткнулась в дерево, другая звякнула о вычурный, украшенный золотом доспех, при виде которого удавились бы от зависти рыцари конунга Артура.
        Третья вонзилась в руку всаднику, скачущему рядом с предводителем, раненый пошатнулся.
        - Они уязвимы! - крикнул Ивар во всю глотку, ощущая, как сердце стучит чаще, а мышцы раздувает злая сила.
        Воздел меч к небесам и едва удержал изумленный вскрик - клинок потянул хозяина за собой. Конунг почувствовал, что его тащит вверх, как на веревке, и что на земле остались только носки сапог.
        По прямому лезвию побежали багровые блики, потом от него хлынул свет, яркий, почти как солнечный.
        - Задница Фенрира! - прохрипел Арнвид, прикрывая глаза ладонью.
        Свет слепил, ощущалось идущее от меча тепло, будто его только что сковали.
        Предводитель сидов, мчавшийся во весь опор, резко натянул поводья. Великолепный конь дымчатой масти взвился на дыбы, замолотил копытами, к небесам, заглушая рокот волн, понеслось гневное ржание.
        Прочие всадники остановились мгновением позже.
        - И что дальше? - спросил Нерейд, прижавший к щеке отведенную руку с тетивой. Наложенная на нее стрела чуть дрогнула.
        - Откуда у тебя этот меч, человек? - голос предводителя сидов оказался мощным и в то же время музыкальным, в нем звучали голоса певчих птиц, свист ветра, шорох листвы и гудение насекомых.
        - Это подарок, - ответил Ивар, с усилием подтягивая клинок к себе.
        Воины сидов были на одно лицо - гладкое, молодое, равнодушное, с пустыми темными глазами, в которых сияло по огонечку, точно внутри у каждого обитателя подземелий заблудилось по звезде.
        - Подарок? - на лице предводителя поднялись белые брови, а в густой бороде обнаружилась презрительная усмешка. - И кто тебе его вручил?
        - Его звали Фиахра, - ответил Ивар. - Волосы его были как пламя, а на поясе он носил рог и меч из золота.
        В памяти встала та ночь, когда молодой еще викинг, отправившийся в первый для себя поход, попал в подземное жилище сидхе.
        - Я вижу, ты не врешь, - предводитель взмахнул рукой, и его воины начали таять, растекаться струями тумана. - Тот, кого одарили мои братья, не может быть врагом. Подойди ко мне, вождь северян.
        Сиды исчезли, меч погас, словно понял - его опознали, и больше нет нужды сообщать всем о собственном происхождении. Ивар засунул клинок в ножны и вышел из строя, остановившись в нескольких шагах от всадника.
        Конь повел налитым кровью глазом, недовольно всхрапнул.
        - Спокойнее, - предводитель сидов похлопал его по шее. - Ты необычный человек, вождь северян, если сумел привлечь внимание моих братьев.
        - Не мне судить, - Ивар пожал плечами.
        - Все мы, обитающие ныне под холмами, - в голосе сида проскользнула тоска, - можем прозревать будущее. Одни лучше, другие хуже. Я вижу…
        Он замолчал, прищурился, точно вглядываясь во что-то за спиной Ивара, глаза предводителя явившихся из-под холма воинов изумленно расширились, золотые искры побежали по короне.
        - Чудная ждет тебя судьба… - мощный голос звучал глухо, как из ямы в земле. - Чудная и страшная.
        - То, что судили Норны, смертному не превозмочь, - ответил Ивар.
        - Прощай, вождь северян, - сид улыбнулся мягко, по-человечески.
        - Прощай и ты.
        Могучий конь, в полтора раза больше обычного, взвился на дыбы, скакнул в воздух прямо с места. Мелькнуло поджарое брюхо, блеснули серебряные нити в длинном хвосте, и с той стороны, где стояли разинувшие рты дружинники, раздался дружный вздох.
        Взлетев в небо, всадник пропал, а через мгновение исчезло и окутывающее холм вдали свечение.
        Когда Ивар повернулся к своим, то многие стояли с разинутыми ртами. Арнвид чесал в затылке, а Ангус выпучил глаза так, что стал похож на бородатую сову в шлеме.
        - Битвы не будет, - проговорил конунг.
        - Это мы поняли, - отозвался скорый на язык Нерейд. - Догадаться бы еще, о чем вы там с этим светящимся мужиком разговаривали.
        - Я ему тебя предлагал, - сказал Ивар, сохраняя серьезное лицо. - Обещал доплатить.
        - А что тот ответил? - заинтересовался Арнвид.
        - Отказался, - Ивар развел руками. - Сказал, что скорее будет год жрать скорпионов и мокриц, чем жить под одним холмом с одним болтливым рыжим северянином…
        - Очень смешно, - пробурчал Нерейд, но тут же осекся, уловив донесшийся с запада звук.
        Вновь пел рог, но на этот раз самый обычный, человеческий.
        С коротким сухим шелестом толпа викингов вновь превратилась в готовый к бою отряд, опоясалась щитами, выставила копья. Нерейд поднял лук, Ивар опустил руку на меч.
        Рог прогудел совсем близко, кусты на дальнем конце прогалины шелохнулись, и из них выступил высокий мужчина. Развел в стороны длинные руки, показывая, что не вооружен.
        - Я - Эохайд, сын Финтана, сына Муйредаха, сына Ниалла! - это прозвучало на редкость гордо. - Я желаю говорить с вашим предводителем!
        - Не ходи, там может быть ловушка, - проворчал Арнвид.
        - Пойду, - Ивар шагнул вперед, повысил голос. - Я, Ивар Ловкач, готов говорить с тобой!
        Встретились посредине поляны, где высокая трава доходила почти до колен.
        - Я должен просить прощения, - проговорил Эохайд, заскрежетав зубами. - Мы напали на вас без причины.
        - Э… - Ивар так удивился, что на мгновение почувствовал себя во сне. Перед ним никогда еще не извинялись те, с кем доводилось сойтись в бою. - Хмм… разве для нападения нужна причина?
        - Нужна, - кивнул Эохайд, оказавшийся тем самым воином, с которым конунга судьба свела в самом начале боя. - Только лишенный чести может бросаться просто так, точно бешеная собака.
        Ивар промолчал - в Северных Землях многие придерживались другого мнения. Но со своими законами на чужой тинг не ходят.
        - Мы приняли вас за других, - объяснил Эохайд.
        - За кого? - Ивар напрягся.
        - Несколько дней назад тут проходил корабль, - ирландец махнул рукой в сторону моря, глаза его полыхнули гневом. - Те, кто были на нем, попытались угнать наших овец. Мы напали на них.
        - И что?
        - Мы одолели бы их и отдали на растерзание свиньям! - Эохайд гордо дернул подбородком. - Но с ними был один маленький человек, настоящий карлик, и он навел на нас злые чары!
        - Чары? - нахмурился Ивар, вспоминая, как корабль Храфна ушел от погони около Дюплинна.
        - Мы будто лишились разума. Пока пришли в себя, они уплыли. Увидев ваш корабль, мы решили, что враги вернулись. Чтобы справиться с колдуном, позвали на подмогу обитателей волшебного холма…
        - Я не держу на тебя зла, Эохайд, сын Финтана, сына… - Ивар честно попытался вспомнить родословную собеседника, но быстро сдался. - Значит, судьба была такова, чтобы сошлись мы в сече.
        - Много отважных мужей пало сегодня, - ирландец показал в сторону драккара, туда, где случилась битва. - Если вы не торопитесь, то завтра мы бы почтили их память славным пиром.
        - Торопимся, конечно, - ответил Ивар, оглянувшись туда, где переступали с ноги на ногу ожидающие конунга дружинники. - Но ради такого дела можем задержаться на денек.
        - Вот и отлично, - Эохайд улыбнулся, и Ивар неожиданно для себя улыбнулся в ответ.
        Барабаны грохотали монотонно и мощно, пот тек по лицам колотивших по ним мальчишек, а волынщики надували красные щеки, извлекая из мохнатых мешков звуки, способные вызвать зубную боль даже у птицы.
        Насаженная на громадный вертел бычья туша поворачивалась над костром, вращающие ее воины взопрели, сняли рубахи, блики бегали по мускулистым торсам. От костра тек запах кипящей смолы, гари, но все перебивал мощный аромат жареного мяса.
        - Если заткнуть уши, то будет совсем хорошо, - Ингьяльд мученически искривил лицо. - У меня от этого грохота голова болит.
        - Терпи, викинг, конунгом станешь, - рассмеялся Арнвид, непонятно какой раз опуская кружку в огромный бочонок с пивом.
        Щеки эриля лоснились, глаза блуждали точно сами по себе, а вид был довольный, как у старого лиса, прокопавшего ход в курятник.
        Вокруг костра пили и веселились ирландцы вперемешку с викингами. Валялось несколько опустевших бочонков, но еще больше стояло нетронутыми, пиво пенилось, белые хлопья летели наземь, но на это никто не обращал внимания.
        - Выпьем же за тех, кто пал вчера! - Эохайд поднялся, вышитая золотом рубаха на его груди прилипла, красиво обрисовав могучие мускулы. - Пусть примут их там, куда они попали!
        - Пусть примут, - кивнул Ивар, отметив, что хитрый ирландский вождь сказал так, чтобы и христиан не обидеть, и тех, кто Одину верит, не задеть.
        Пиво оказалось горьким и необычайно крепким. По словам Ангуса, варить его научились на острове чуть ли не тысячу лет назад, задолго до конунга Фроди, установившего мир в Северных Землях.
        К костру по одному и группами подходили воины, вонзали ножи в быка, чуть ли не выдирали куски мяса, горячие, брызжущие жиром и кровью. На крепких зубах хрустели кости и хрящи.
        - Не потешиться ли нам схваткой? - спросил Эохайд достаточно громко, чтобы услышали все.
        - Можно, - ответил Ивар. - Но на чем будут сражаться бойцы?
        - Мы дадим им лучшие в мире деревянные мечи! - предводитель ирландцев улыбнулся.
        На лицах викингов появились презрительные улыбки - палками достойно сражаться разве что рабам, а тем, кто не выпускает из рук настоящего оружия - просто стыдно.
        - У нас так не принято, - Ивар встал, окинул поляну взглядом. - Можно пострелять из луков.
        - Дельная мысль, - Эохайд кивнул, махнул рукой. Двое молодых воинов поднялись, схватили топоры и заспешили к лесу.
        - Я готов! - гордо проговорил Нерейд, с некоторым усилием поднявшись на ноги. - А куда эти побежали? Или по ним надо стрелять?
        - Ты сходи за луком для начала, - посоветовал Арнвид. - Готов он, видите ли.
        - Да, без лука трудно будет, - после некоторых раздумий согласился Нерейд и танцующей походкой зашагал в сторону драккара.
        - Он будет стрелять от вас? - в голосе Эохайда прозвучало недоверие. - Наш лучник, Финген сын Лухта, прославлен искусством по всей Ирландии.
        - Наш тоже прославлен, - ответил Ивар, - только не искусством. Стреляет он неплохо, да и все равно более трезвого сейчас не найдешь…
        - Это точно, - согласился эриль, прихлебывая пиво.
        Двое отправленных в лес воинов вернулись довольно быстро, притащили бревно, толстую ветку и гибкий побег. Врыли все это в землю шагах в пятидесяти от пирующих.
        - Ну что, готов ваш человек? - спросил Эохайд, поднимаясь.
        - Готов, - подтвердил Ивар, отчаянно сражаясь с заплетающимся языком.
        Нерейд буркнул что-то приветственное, оглянулся в поисках соперника.
        Финген сын Лухта оказался белобрысым детиной поперек себя шире. На веснушчатой роже застыла надменная улыбка, а на изящном луке блестели золотые накладки.
        - Я уступаю право первого выстрела гостям, - проговорил Эохайд, отмечая ногой на земле полосу. - Начнем с самой толстой мишени! Да придаст вам меткости Святая Бригита!
        - Ха-ха, - невпопад рассмеялся Нерейд, поднимая лук. Тетиву спустил с хлопком, стрела вонзилась в бревно. - Эй, Кари, принеси-ка сюда еще один бочонок, а то в горле пересохло…
        Финген с удивлением глянул на покачивающегося соперника, прицелился и выстрелил. Его стрела с треском расщепила ту, что выпустил викинг, и вонзилась в мишень.
        - Неплохо, - пробормотал Нерейд, зачерпывая пиво из бочонка прямо ладонью. - Но и нас не в дровах нашли…
        В этот раз он целился дольше, но попал точно, перебив ветку примерно на середине высоты. Викинги торжественно взревели. Ирландцу остался торчащий из земли огрызок.
        Но Финген, сын Лухта действовал уверенно и спокойно. После его выстрела ветка укоротилась еще на ладонь. Со стороны ирландцев донесся одобрительный гул и звучные хлопки.
        - Лучники равны искусством, - торжественно сказал Эохайд, которому происходящее доставляло немалое удовольствие. - Пусть приступают к третьему испытанию! Победителем будет объявлен тот, кто зацепит мишень ближе к верхушке!
        Воткнутый в землю прут раскачивался под ветром, и выглядел тонким, будто нитка.
        - Так, разрази меня Тор, - Нерейд наложил стрелу на тетиву, пошатнулся. - И остальные асы в придачу!
        Сидящие вокруг костра воины затаили дыхание. Слышно было, как шипит капающий на угли жир, как с журчанием льется пиво из опрокинутого бочонка, как потрескивают в пламени дрова.
        Нерейда шатнуло так, что он едва не шлепнулся на задницу, и в этот момент рыжий викинг выстрелил. Стрела свистнула и невероятным образом зацепила качающийся прут.
        - Ничего себе! - потрясенно воскликнул Эохайд, а Финген пробормотал что-то очень злобное.
        Наблюдая за его попыткой, Ивар с удивлением обнаружил, что затаил дыхание и изо всех сил желает ирландцу промахнуться.
        Сын Лухта целился долго, невероятно долго, но то ли в последний момент дрогнула уставшая рука, то ли порыв ветра колыхнул мишень, но стрела пошла выше цели.
        Сшибла листок и исчезла в лесу.
        - Я победил! - завопил Нерейд. - Ха-ха! Наливай! Всех угощаю! Мне чужого не жалко!
        - Да, не ожидал я такого исхода, - Эохайд выглядел точно побитая собака. - Может быть, устроим кулачный бой?
        - Не надо, - с трудом выговорил Ивар. - Вот, помню, бились на кулаках в замке конунга Бретланда, так там Кари рыцарю чуть железную башку не прошиб. Он может.
        Говорить становилось все сложнее. Крепкое ирландское пиво не било в голову, оно действовало куда хитрее. Тело просто отказывалось повиноваться, наваливалось мягкое оцепенение.
        - Э, да? - Эохайд глянул на могучего викинга, даже сидя возвышающегося над остальными, поспешно закивал. - Ладно, как скажешь. Пусть тогда филиды потешат нас своим мастерством.
        - Кто? Филины?
        - Филиды, - пояснил Арнвид. - То есть мы.
        - Пусть потешат, - не стал спорить Ивар.
        Эриль встал, прокашлялся и, раздувшись, словно вспрыгнувший на забор петух, начал:
        Жжешь ты меня,
        могучее пламя,
        огонь, отойди!
        Тлеющий мех
        потушить не могу я,
        пылает мой плащ.
        Пронзительный дребезжащий голос заставил кое-кого из пирующих поморщиться, викинги разразились приветственными криками. Эохайд подсел к Ивару ближе и поинтересовался шепотом:
        - Куда вы поплывете дальше?
        - На запад, вдоль берега.
        - Понятно, - вождь ирландцев кивнул. - Тогда вам не миновать Дом Донна.
        - Что еще за дом? - Ивар глянул на собеседника с вялым интересом.
        - Это остров, - пояснил Эохайд. - Под ним обитает утонувший в давние времена могущественный вождь, один из сыновей Миля. Иногда он топит проплывающие мимо корабли.
        - Мы встретим его как должно, - пообещал Ивар. - Мечами и копьями.
        Арнвид закончил декламацию, под восторженные вопли поклонился и с тяжким кряхтением опустился на место. Встал сидевший по другую сторону костра благообразный старик в просторной лиловой мантии, вышитой изображениями листьев и веток.
        Запел протяжно, точно журавль:
        Виденье чудесное было во сне мне,
        как его разъяснить, знает ли кто в сем войске?
        - Я поражаюсь вашей безумной отваге, - покачал головой Эохайд. - Вы и самого дьявола попытались бы поднять на мечи.
        - Попытались бы, если бы нашли, - сонно ответил Ивар, ощущая, что под мерные строки ирландской драпы тело наливается тяжестью, а глаза с неудержимой силой закрываются.
        Остров напоминал точащую из воды верхушку огромного яйца из черного камня, обросшую корявыми наростами. Над ним с резкими криками носились птицы, вода клокотала у крутых берегов.
        - Ты думаешь, это тот самый Дом Донна? - спросил Ивар.
        - Я в этом уверен, - Арнвид скривился, точно хозяйка при виде грязи на полу. - При одном взгляде на него у меня начинают болеть зубы. Даже те, что выпали десять лет назад.
        - Да уж, это серьезно, - кивнул Ивар.
        Гостеприимный берег они покинули позавчера, и когда выходили в море, то руки у многих дрожали, в глазах плескалась муть. Запах перегара окончательно выветрился с палубы только вчера.
        Почти без остановок плыли два дня, а при виде острова, похожего на тот, что описал Эохайд, подняли весла, и сейчас драккар дрейфовал, медленно двигаясь к берегу.
        - Может быть, пойдем тем путем, что проделал Храфн? - Ивар указал на змеящийся по воде след.
        - Ты забываешь, что у него на корабле есть некто, сведущий в тайнах великанов, - эриль задумчиво почесал лысину, обгоревшую за последние дни, из-под крепких ногтей полетели кусочки кожи. - А уж такой человек договорится хоть с мертвецами, хоть с самой Хель. Лучше обойдем этот остров по широкой дуге.
        - Хорошо, - Ивар повернулся к дружинникам. - Ну что, лентяи, давай на весла. Эйрик, правь от берега.
        - А почему бы ни вызвать попутный ветер? - осведомился Гудрёд, вставляя весло в паз.
        - Можно, - Арнвид развел руками. - Но тогда то, что спит под этим островом, точно оживет.
        - И захочет познакомиться с вами поближе, - добавил Ивар.
        Драккар повернул, двинулся на юг, туда, где в вышине болталось похожее на яичный желток солнце. Побежали назад волны, создавая впечатление, что корабль несется на огромной высоте над равниной, истыканной синими холмами с белыми верхушками.
        Ивар вглядывался в горизонт, где словно из-под воды выползали на небо исполинские туши облаков.
        - Конунг, посмотри назад! - достиг его ушей полный тревоги крик Эйрика.
        Ивар обернулся и с трудом удержался от крепкого словца: несмотря на то, что викинги гребли изо всех сил, берег не удалялся, а вот черный остров приближался, крики птиц звучали громче.
        - Нас тащат, словно козу на веревке, - проговорил Арнвид, беспокойно нюхая воздух.
        - Налегли! - рыкнул Ивар. - Не сдадимся мерзким колдунам! Раз-два! Раз-два! Раз-два!
        Дружинники увеличили темп, весла начали гнуться и трещать. Кое-кто из викингов яростно захрипел, одно из весел сорвалось и с грохотом ударило по соседнему.
        - Бесполезно, - Арнвид покачал головой. - Только утомишь воинов, конунг. Сейчас я попробую с этим справиться.
        - Ладно, хватит, - сказал Ивар. - Всем готовиться к схватке.
        Эриль поднял ладони, что-то сделал ими, словно дернул за подвешенную в воздухе скатерть, и мир вокруг изменился - солнце стало тусклым, как старая монета, над водой непонятно откуда появился туман, а остров обозначился четче, укрупнился.
        - Они тут, - сказал Арнвид изменившимся голосом. - Они ждут. Они всегда голодны.
        Руки его замелькали, рисуя один сложный символ за другим. Из-под воды донесся громкий, полный злобы и тоски вопль, и остров пополз вверх, выдвигаясь из волн исполинской колонной.
        Ивар разглядел темные, громадные пещеры, напоминающие пасти чудовищ, острые скалы с торчащими на них остовами кораблей, увидел выходящих из мрака людей в шлемах причудливой формы.
        Блестели странные доспехи, с длинных прямых клинков капала черная слизь. Выходцы из недр острова брели по застывшим волнам, точно по земле, впереди шагал могучий воин, из-под его шлема скалилось что-то, напоминающее лошадиный череп.
        - Сам Донн, сын Миля! - прошептал Ангус, белея и падая на колени.
        - А по мне - просто трупак, которого заждались в Хель, - заметил Нерейд. - Эй ты, образина? Дорогу не показать?
        Мертвецы продолжали невозмутимо шагать. Среди прочих двигались и женщины, замотанные в цветастые тряпки, и дети, напоминающие черных сморщенных карликов.
        - И чего местные эту погань не извели? - удивился Рёгнвальд Волк. - Сколько нам этот филид про могущество их друидов и святых рассказывал? И что с него толку?
        - Никто не осмелится поднять руку на Донна, ведь он защищает Ирландию от врагов, - из-за лязгающих зубов голос Ангуса звучал невнятно. - И он предок многих знатных родов…
        - Понятно, - кивнул Ивар. - Родич есть родич, даже если превратился в ходячее пугало. Хотя как страж он никуда не годится - ведь не защитил от наших набегов?
        Арнвид пыхтел, сопел, пот тек по морщинистому лицу, капал с бороды. Руны загорались желтым огнем, повисали в воздухе и плыли навстречу шеренге мертвецов.
        - Эх, ловите! - Нерейд спустил тетиву.
        Донн вытянул руку, колыхнулись обрывки кольчуги на его плечах, глухо щелкнули костяшки пальцев, и стрела оказалась зажата в них надежнее, чем заяц - в волчьей пасти.
        - Не знаю, каким воином был при жизни, - заметил Эйрик, - но сейчас очень быстр. Если и остальные ему подстать…
        - Скоро ты? - спросил Ивар, глядя на Арнвида.
        - Сейчас, - ответил тот, облизывая губы. - Не получается, очень тяжело, попробуйте продержаться.
        Брошенное кем-то копье ударилось в панцирь шагающего рядом с предводителем воина, с хрустом пробило его насквозь. Радостный крик быстро замолк - мертвец споткнулся и, не обращая внимания на торчащее в груди оружие, зашагал дальше.
        - Главное - не дать им забраться наверх, - сказал Ивар, вытаскивая из ножен клинок.
        Тот выглядел тусклым, словно был выкован из свинца.
        Донн поднял меч, проскрежетал что-то, и его воинство ускорило шаг. Вырвавшийся вперед воин прыгнул вверх, точно чудовищный кот, пальцы с длинными когтями впились в борт.
        Ударили сразу два меча, мертвец упал назад, а отрубленные кисти свалились внутрь драккара, задергались, как два паука из кости. Подскочивший Сигфред подцепил одну и выкинул за борт, вторую раздавил Ингьяльд.
        Нерейд и еще двое викингов стреляли беспрерывно, но воинство Донна обращало на стрелы не больше внимания, чем на комаров.
        - Они грызут борт! - крикнул кто-то с кормы.
        - Ладно грызут, еще и рубят, - ответил Ивар, вслушиваясь в доносящиеся снизу глухие удары.
        - Есть! - воскликнул Арнвид торжественно, похожие на крупных бабочек руны лопнули разом, залив все вокруг потоками золотого света. Ивар разглядел глубоко под водой очертания дворцов, причудливые здания, груды чего-то округлого, блестящего.
        И тут же мир стал обычным. Исчезло марево, солнце засияло в полную силу, ветер овеял потные лица, корабль закачался на волнах. Мертвецы дружно взвыли, точно стадо волков.
        - На весла! - рявкнул Ивар.
        Сам бросился к борту, ткнул мечом в покрытую шевелящимися волосками морду взбирающегося мертвеца, тот отцепился, с плеском скрылся в волнах. Ивар обернулся, краем глаза заметил, как осел на палубу эриль, как метнулся к нему ученик.
        - Быстрее, косорукие!
        Викинги кинулись к лавкам, налегли на весла, драккар сдвинулся с места и пошел вперед, но медленно, слишком медленно. Ивар обернулся на костяной стук за спиной и вскинул меч - на борту стоял сам Донн, и его чудовищные челюсти медленно шевелились.
        - Ррр… руничторрржжу, - в рычании стало возможным различить слова. - Чуржжжаки…
        Ивар бросился к нему, не задумываясь. Пригнулся, пропустил над головой блестящий от черной слизи меч, и прыгнул ногами вперед. Под подошвами хрустнуло, треснуло, предводитель мертвецов исчез, перед лицом мелькнула лавка, борт, волны за ним…
        Ивар извернулся, свободной рукой ухватился за фальшборт. Плечо дернуло, пальцы рвануло болью, его хрястнуло о доски обшивки с такой силой, что захрустели ребра.
        - Держись, конунг! - басовитый голос раздался над головой, и могучая рука ухватила Ивара за воротник.
        Кари одним движением выдернул Ивара на палубу и поставил на ноги.
        - Спасибо, - сказал тот, ощущая постыдную для мужчины слабость в коленках. - Как там эриль?
        - Ругается, - сообщил огромный берсерк.
        - Это хорошо, мертвые обычно молчат, - мечом в ножны Ивар попал только с третьей попытки.
        Викинги гребли мощно и слаженно, драккар переползал с волны на волну, оставляя проклятый остров по правому борту. Далеко за кормой виднелись фигуры мертвецов.
        Они постепенно опускались под воду, пока не исчезли совсем.
        Парус раздуло так, что удерживающие его веревки натянулись до предела и чуть слышно поскрипывали. Драккар летел на север, едва не летел над поверхностью моря.
        - Приятно, когда все происходит само собой, - заметил Арнвид, поглядывая на затянутое облаками небо.
        - Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать, - сказал Ивар. - Вполне сойдет за девиз любого эриля.
        - А чего зря суетиться? - Арнвид, после столкновения у Дома Донна проспавший сутки, с каждым днем оживал, на морщинистые щеки возвращался румянец, в глаза - блеск.
        Последние дни они огибали юго-запад Ирландии, один за другим проходя устья заливов, похожих на родные фьорды. Мерцающий след, оставленный драккаром Храфна, был различим и тогда, когда солнце стояло в зените, а ночью мерцал, точно лунная дорожка.
        Порой, в тихую погоду, гребли даже в темноте.
        Несколько раз видели на берегу селения, скачущих всадников, единожды - настоящий замок, над башнями которого вился стяг с изображением дубового листа. Один вид корабля с драконьей головой заставлял рыбачьи лодки в испуге мчаться прочь.
        - Доблесть мудрых в умении ждать, когда все произойдет само собой, - изрек эриль, почесывая пузо. - Так, а это что? Или я ослеп или кое-кто окончательно сошел с ума.
        Ивар бросил взгляд вперед и обнаружил, что след, до сего мгновения шедший вдоль берега, свернул на запад, в ту сторону, где густая дымка затягивала горизонт.
        - Может там есть земля? - пожал плечами Ингьяльд.
        - В последнее время в Рогаланде и Фьордах много говорят об открытой недавно Стране Льда, - Арнвид задумчиво огладил бороду. - Но она лежит к северо-западу от Трандхейма. О землях же западнее Ирландии я не слышал ни разу. Что будем делать, конунг?
        - Пристанем к берегу, - Ивар приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в изрезанную заливами сушу. - Поймаем кого-нибудь из местных жителей и расспросим. Кому как не им знать о том, что лежит за морем?
        - А Ангуса ты не хочешь спросить? - осведомился эриль.
        - Он мне все уши прожужжал, что родом из Улада, это что-то вроде фюлька на севере острова, - пояснил Ивар. - И что они там у себя мало интересуются делами остальных королевств…
        - Ну-ну, - Арнвид презрительно скривился.
        Ивар подал команду, бездельничавшие дружинники оживились. Опустили рею с парусом. Когда его отвязали, весла зашлепали по воде, и корабль нацелил драконью голову в сторону суши.
        Для причаливания выбрали полукруглую бухту, берег которой покрывал белый, точно мел песок.
        - Даг, Нерейд, - позвал Ивар, когда высадка закончилась. - Отправляйтесь-ка и приведите ко мне кого-нибудь из местных.
        - И где мы его возьмем? - нахмурился рыжий викинг.
        - Где хотите. Только не нужно его калечить или грабить. Понятно?
        Рожи у обоих вытянулись, в глазах появилось удивление.
        - Ладно, - сказал Даг. - Мы попробуем.
        - Еще как, - согласился Нерейд.
        Вернулись они к ночи, когда из закрывших небо туч посыпался мелкий, точно из решета дождик, а от моря поплыл густой, будто ирландское пиво, туман. Предостерегающе вскрикнул один из часовых, а через мгновение в круг света от костра вступили две фигуры, ведущие третью.
        - Вот он, конунг, - сказал Нерейд, выталкивая пленника вперед. - Целый и не ограбленный, как ты и просил.
        Узкоплечий парнишка лет пятнадцати со связанными руками трясся и бросал по сторонам опасливые взгляды. Под глазом его лиловел синяк, а во рту торчала грязная тряпка.
        - Где взяли? - спросил Ивар.
        - Овец он пас, - пояснил Нерейд, красные волосы которого потемнели от влаги, а их кончики блестели, будто медь. - Или коз, точно не помню. Шустро бегает, сволочь.
        - Не бойся, - Ивар освободил рот пленника. - Мы не причиним тебе вреда.
        - Я-ааа н-не б-боюсь, - отважно сказал пастух, часто моргая и дыша, как пес в жаркий день.
        - Тогда расскажи нам про земли, что лежат на западе.
        Глаза пастуха стали точно донышки кружек, а челюсть отвисла - явно ожидал от злобных северян каких угодно пыток, но не таких вопросов.
        - О них иногда говорят, - пробормотал он.
        - Что именно?
        - Рассказывают, что Святой Брендан плавал туда и открыл во славу Господа семь островов, - поняв, что его не собираются убивать, пленник заговорил связно, а руки его перестали трястись. - Что на некоторых живут великаны, на других карлики. Еще Майль-Дуйн из рода Эоганахтов плавал туда и видел много чудес, об этом даже есть сага…
        - Сага? - оживился Арнвид. - Вот бы послушать.
        - Не стоит, - Ивар нахмурился. - Наверняка ее сочинил какой-нибудь старый болтун вроде тебя, так что вранья в ней больше, чем соли в море. Скажи мне, ирландец, далеко ли до тех островов, что на западе?
        - Никто не знает, - пастух пожал узкими плечами.
        - Ладно, - Ивар на мгновение задумался, потом сказал. - Развяжите ему руки.
        Даг бросил на конунга удивленный взгляд, Нерейд вытаращил глаза, а пленник вздрогнул, решив, что над ним издеваются.
        - Развяжите, - с нажимом повторил Ивар. - Слушай, ирландец. У меня на корабле достаточно золота, а в вашей деревне наверняка хватает мяса, сыра и пива. Я готов заплатить справедливую цену за все, что вы мне предложите. Отправляйся домой и скажи, чтобы кто-нибудь из хёвдингов явился сюда утром для переговоров. Ты понял меня?
        - Ага, клянусь посохом Святого Колумба, - кивнул пастух, на лице которого недоверие боролось с радостью.
        - Вот и отлично, - кивнул Ивар. - Ты свободен! Но учти, если не придет никто, то мы сами доберемся до вас…
        Пленник судорожно дернул головой и сорвался с места. Сверкнули босые пятки, белая рубаха скрылась во мраке.
        - Глупо, - заметил Арнвид. - К утру сюда явятся не купцы, а воины.
        - Еще глупее пускаться в неизведанное море, не имея запасов, - ответил Ивар. - Кто знает, сколько продлится плавание?
        - И наверняка в этом селении найдутся умные люди, понимающие, что торговать с нами много выгоднее, чем воевать, - подал голос Эйрик.
        - И то верно, - кивнул Ивар.
        Глава 6.
        Тайны моря
        Рассвет занимался неохотно. Солнце всходило так неторопливо, будто раскинувшаяся на востоке Ирландия придавила его огромной тушей. Над блестящей от влаги травой неторопливо ползли щупальца тумана, серо-белого, как седина в волчьей шкуре.
        Викинги собрались около костра, переговаривались негромко, грели руки у пламени. Жадно принюхивались, глядели на котел, где неспешно зрела каша, сдобренная мясом.
        Ложками вооружились быстрее, чем мечами перед битвой, а завтрак истребили в считанные мгновения.
        - Долго ты будешь ждать тех самых купцов? - осведомился Арнвид, озадаченно заглядывая в пустой котел.
        - До полудня, клянусь Видриром, - ответил Ивар.
        Будто в ответ на его слова раздались торопливые шаги, и на гребне холма, ограничивающего стоянку с востока, появился один из отправленных в дозор молодых викингов.
        - Там люди! - прокричал он, тяжело дыша. - И телеги! Идут не таясь!
        - Их-то мы и ждем, - кивнул Ивар.
        Арнвид заворчал сквозь зубы.
        С севера донесся равномерный скрип, из тумана выдвинулась лошадь. За ней показалась телега и человек в темно-зеленом плаще. У горла посверкивала сделанная в форме кленового листа застежка из серебра.
        - Мир вам, - человек поднял правую руку. - Кто здесь конунг?
        - Я, - Ивар выступил вперед, ладонь положил на меч, как положено вожаку свирепых нордманнов, грозному и надменному. - Мое имя - Ивар Ловкач.
        - А я - Фергус, сын Брана, - ответил человек, сдергивая закрывающую телегу рогожу. - Ну что, будем торговать?
        Торговля продолжалась до самого полудня.
        К тому моменту как Фергус сын Брана и его спутники отправились обратно, телеги их стали много легче, а викинги сделались обладателями дюжины бочонков с пивом, изрядного количества пустых мехов, десятка кругов твердого сыра и нескольких корзин копченой рыбы.
        - Грузите все это, - велел Ивар, вытирая со лба честный трудовой пот. - А ты, Эйрик, возьми человек десять, и отправляйтесь за водой. Нужно наполнить мехи.
        Две Марки кивнул, свирепо рыкнул и викинги под его началом зашагали на юг, туда, где журчал впадающий в море ручей.
        - Что замерли? - спросил Ивар остальных. - Давай на погрузку, вскоре мы отплываем.
        - Хорошая штука - пиво, - проговорил Нерейд, нежно прижимая к себе булькающий бочонок. - И в жару оно спасет, и в скуке развлечет… Нет большего друга для мужчины…
        - Тащи, давай, - посоветовал Арнвид, оскалив желтые зубы. - А не то оставим тебя с этим другом тут. Будете на пару развлекаться, пока ирландцы вам брюха не разрежут.
        - Как бы ни было хорошо пиво, в серьезных делах оно еще никому не помогло, - добавил Ингьяльд.
        Нерейд глянул на него, скривился и пошлепал губами, изображая пустую болтовню. Но, едва уловил суровый взгляд конунга, подхватил бочонок и поволок его к кораблю.
        Вернулся Эйрик, за ним тащились викинги - мрачно сопящие, воняющие потом, с мокрыми пятнами на одежде.
        - Жалко - уксуса нет. Если проведем в море много времени, вода протухнет, - сказал Две Марки, глядя как тяжелые меха один за другим грузят на драккар.
        - Надеюсь, сможем где-нибудь на островах пополнить запасы, - ответил Ивар, оглядываясь. - Ну а на крайний случай будет пиво. Ну что, ничего не забыли? Тогда все на борт. Отплываем!
        Сам забрался на корабль последним.
        Викинги смеялись и переговаривались, примеривались к веслам, чьи рукояти, отшлифованные мозолистыми ладонями, блестели, точно их полировали специально. На носу, у самой драконьей головы стоял Арнвид, вглядывался в скрытый дымкой горизонт из-под приложенной ко лбу ладони.
        Услышав шаги, обернулся, сказал растерянно:
        - Тебе не кажется, конунг, что мы творим безумие? Пускаемся в неведомое море, где никто никогда не был, к островам, о которых известно только из саг и баек…
        - Мне не кажется, - твердо ответил Ивар. - Я в этом совершенно уверен. Но разве безумие - не добродетель для викинга? Вспомни наших предков, отправившихся в незнакомое тогда море, чтобы достичь берегов Бретланда и Валланда, дойти до Гардарики.
        - Ты надеешься отыскать новую землю для походов и заселения? - Арнвид погладил себя по лысине.
        - Я надеюсь отомстить, - ответил Ивар. - А там посмотрим.
        Он повернулся к викингам, обвел взглядом два ряда широких, блестящих от загара спин.
        - Воины, - заслышав конунга, дружинники обернулись, - мы отправляемся туда, где до нас не плавал никто. За горизонтом нас могут ждать неведомые опасности и странные чудеса, каких не видели в Северных Землях…
        Он говорил, обращаясь не столько к дружинникам, сколько к себе - укрепляя решимость, обретая твердость духа. С каждой фразой лица воинов менялись, из их глаз уходила неуверенность.
        Разве достойно мужчины плавать вдоль знакомых до последней пяди берегов и грабить людей, неспособных себя защитить? Куда почетнее открывать неведомые земли, ступать туда, где никто не знает о викингах, и возвращаться домой с победой…
        Когда Ивар замолчал, тишина над палубой сменилась восторженным криком:
        - Одину слава!
        - Слава, - кивнул Арнвид, когда вопли стихли. - Как ты их… Еще с утра кое-кто готов был в портки наложить, а у многих дрожали поджилки, но теперь пойдут за тобой даже в Хель.
        - Сам удивляюсь, - ответил Ивар. - Вроде ничего особенного не сказал, а вон что произошло…
        - Ничего особенного, как же! - проворчал эриль. - Вот это и называется удачей конунга.
        Викинги гребли размеренно и спокойно, след, оставленный на глади моря кораблем Храфна, уползал под киль, точно спряденная Норнами нить судьбы, а земля на востоке постепенно отодвигалась.
        Превратилась в темную полоску, а потом и вовсе скрылась.
        Ветер дул ровно и мощно, волны, похожие на серые пологие холмы, неспешно бежали на север, к тем пределам мира, где исполинский орел Хресвельг взмахами крыльев рождает то дыхание, что не дает Мидгарду задохнуться в собственных испарениях.
        Драккар переползал с гребня на гребень, поскрипывая деревянными сочленениями, его качало, и порой весла с того или иного борта не доставали до воды.
        - Не нравится мне эта погода, - сказал Арнвид, поглядывая на небо, по которому неслись сизые клочковатые тучи. - По всем признакам должен быть шторм, а его нет.
        - Может тут твои признаки ничего не значат? - предположил Ивар. - Незнакомое море, все другое…
        Берег Ирландии они покинули три дня назад и все это время плыли на запад, не видя ничего, кроме воды и неба. Из волн выскакивали чудные рыбы, один раз показался кит, похожий на плавучий остров, выпустил к небесам струю, махнул хвостом и ушел на глубину.
        Ночами в вышине сверкали причудливо искаженные созвездия.
        - И вообще, - добавил Ивар, - что ты говоришь? Первый раз вижу человека, что жалеет о не случившемся шторме.
        - Все должно идти своим порядком, - эриль глубокомысленно поднял палец. - И если не идет, суть есть какая-то причина, а коли я ее не вижу, то причина сия сокрыта…
        Ивар только головой покачал.
        На западном горизонте сверкнуло что-то, будто среди низко висящих сизых туч полыхнула слепящая молния. Потом еще раз, одно из облаков необычной формы поползло в сторону.
        - Что там такое? - Арнвид прищурился, даже на цыпочки встал.
        - Странная гора, - ответил Ивар, сердце тревожно дернулось. - Почему-то она не стоит на месте.
        Драккар нырнул в ложбину между покрытыми рябью хребтами волн, а когда взобрался на очередной гребень, Арнвид изумленно охнул, а Ивар схватился за меч и отступил на шаг.
        То, что они приняли за гору, оказалось головой!
        Сверкал на солнце шлем, серебрящаяся кольчуга охватывала могучие плечи, вились на ветру золотые, как солнечный свет, волосы.
        - Он что, по дну идет? - проговорил эриль потрясенно.
        - Нет, там что-то другое, - Ивар пристальнее вгляделся в два расположенных ниже облака, темно-серых, не меняющих форму, и опознал в них головы огромных коней. - Он на повозке! А мы прем прямо ему под колеса!
        Кое-кто из викингов оглянулся, глаза вытаращились, как у совы в полдень, сбился с ритма. Весло ударилось о весло, кто-то выругался, но через мгновение все бросили грести.
        Исполин поднимался из-за горизонта, точно его выталкивали из моря. Кони брели прямо по волнам, копыта размером с драккар сминали пенные гребни, вздымали облака брызг, но глубоко не погружались. Блестели лиловые глаза, гривы напоминали густой лес.
        Хозяин громадных животных смотрел куда-то вдаль, на губах его играла слабая улыбка, лицо оставалось спокойным. Небрежно опирался о бортик повозки о двух колесах, богато украшенной, с нанесенными алой краской изображениями чудных птиц и животных на дощатых бортах.
        - Интересно, видит ли он нас? - спросил Арнвид, задирая голову.
        - Вряд ли, - Ивар ощутил невольный трепет - сталкивался с драконами, чудовищами, колдунами и даже богами, но впервые видел существо столь зримо могучее, как сам океан. - Стопчет, и не заметит… Интересно, кто он такой?
        - Тот ирландский филид, - эриль поморщился, вспомнив вечер, когда они с собратом по ремеслу напились пива до зеленых троллей, - рассказывал про Мананнана, сына Лера, что обитает в западном море и ездит на колеснице. То ли он бог, то ли не бог…
        Теперь, когда корабль поднесло ближе, стало видно, что громадная колесница пройдет чуть в стороне.
        С гривы одного из коней упал волосок, его ветром понесло в сторону. Рухнул в воду с тяжелым плеском, точно бревно. Мананнан нахмурился, глянул вниз, но корабля, судя по всему, так и не увидел.
        Исполинские колеса вращались, волны разбивались об их ободья, через прорези в бортах виднелись сапоги, похожие на башни, и белая ткань громадных штанов.
        - Вот бы такую силищу, - завистливо вздохнул Ингьяльд. - Ух, я бы тогда всем показал…
        - Ты уверен? - Арнвид посмотрел на ученика с изумлением, поднял брови. - Всякое излишнее отличие от других, будь то сила, ум или еще что, делает тебя одиноким. Тебя будут бояться и не любить, просто за то, что ты другой. Как ты думаешь, часто этот великан пьет пиво в хорошей компании?
        Ингьяльд задумался, на лбу его образовались складки, а глаза сделались мрачные, вопрошающие.
        - Что нам до его проблем? - сказал Ивар, провожая взглядом спину, мимо которой проплывало небольшое облачко. - У нас своих хватает. Эй, чего загляделись? Кто грести будет?
        Викинги заворчали, но налегли на весла. Драккар пополз дальше.
        День за днем они плыли на запад, а вокруг ничего не менялось. Море катило бесчисленные волны, свистел ветер, дрейфовали настоящие острова из водорослей, черных и спутанных. От них шел мощный запах гниющей рыбы, ползали странные твари, похожие на пауков с клешнями.
        След от драккара Храфна шел прямо, как древко хорошего копья. То ли племянник херсира Тормода знал, куда направляется, то ли вместе с командой сошел с ума.
        На четвертый день в вышине мелькнула птица, а утром пятого мимо проплыла ветка.
        - Суша близко, - уверенно заявил Арнвид, вглядевшись в нее. - Правда, что за дерево, я не знаю. Таких листьев в жизни не видел.
        - Вот и узнаешь заодно, - кивнул Ивар.
        На горизонте появились облака, не меняющие формы и висящие низко-низко. По мере приближения поменяли цвет, из туманно-черных стали зелеными, обозначились холмы, торчащие из моря отвесные скалы у берега.
        - Да, тут причалить сложнее, чем высморкаться на бегу, - заметил Ивар, вглядываясь в опоясывающую каждый из островов полосу бурлящей воды, в торчащие из нее камни. - Но нам и не надо…
        Кормчий Храфна, судя по следу, бестрепетно направил корабль между островами.
        За тремя первыми виднелись еще острова, лишенные зелени, заполненные алыми, желтыми и коричневыми скалами. Над ними кружились птицы, склоны были истыканы пещерами, напоминали соты.
        Драккар вошел в пролив, его закачало на волнах, ветер донес запах зелени с ближнего берега, рев прибоя.
        Эйрик держал рулевое весло обоими руками, понимал, что стоит допустить ошибку, как прячущиеся под водой каменные челюсти с легкостью сокрушат обшивку, и бурлящая пучина поглотит людей и обломки.
        Заросли на самом берегу зашевелились, из них вышел человек, наряженный в звериные шкуры. В руке держал громадную дубину, покатые плечи блестели, на них падали спутанные белые волосы.
        На корабль смотрел с великим удивлением.
        - И тут люди живут, - заметил Арнвид. - Да какие! Этот молодец не меньше нашего Кари…
        - Везде живут, - ответил Ивар, с одного взгляда оценивший ширину плеч и мускулы на руках чужака. - Хотя такого я бы не отказался взять в дружину.
        Прошли узкое место, человек с дубиной остался позади. Эйрик вытер вспотевший, несмотря на холодный ветер, лоб, перехватил весло одной рукой, зашептал что-то, явно благодаря богов.
        - Надо бы пристать, - Ивар огляделся, выискивая подходящее место.
        - Вон туда можно, - Арнвид показал на один из островов, похожий на гигантскую шапку.
        В центре его поднималась коническая гора с плоской, точно обрубленной верхушкой, на ее склонах бугрились темные наросты, зато берега были пологими.
        - Там даже травы нет, - заметил Ивар. - Но можно сойти… чтобы почувствовать под ногами твердую землю.
        Драккар свернул, пошел к берегу, огибая выпирающую из темной воды скалу. Что-то стукнуло в днище и Ивар замер, страшась услышать треск ломающихся досок. Викинги затаили дыхание.
        Но корабль скользнул дальше, вошел в небольшую бухту.
        - Кого грабить будем? - кровожадно поинтересовался Нерейд, когда нос драккара ударился о берег.
        - Кого найдем, того и будем, - ответил Ивар, принюхиваясь. - Мне чудится, или в самом деле воняет гарью?
        Во время путешествия в Багдад ему довелось побывать на пепелище, оставшемся на месте большого города. Вот там ощущался точно такой же запах - горький, маслянистый, вызывающий раздражение в носу и желание дышать не так часто.
        - Не чудится, - ответил Арнвид, втянувший голову в плечи и от этого ставший похожим на старого ворона.
        - Ладно, пойдем, посмотрим, - Ивар перепрыгнул через борт.
        - Ничего себе! - приземлившийся рядом эриль выпучил глаза. - Ноги жжет!
        - Да, как на сковородке, - Ивар тоже ощутил идущий снизу жар, но поначалу решил, что показалось.
        - Того гляди, подошвы сгорят, - Арнвид подпрыгнул. - Не иначе этот остров закинули сюда обитатели Муспелльхейма. Сделали подарок, так сказать.
        - Ну что там, конунг? - крикнул кто-то из викингов нетерпеливо. - Можно сходить?
        - Нет, мы возвращаемся, - ответил Ивар. - Тут слишком уж горячо…
        Кто-то выругался, Ингьяльд разочарованно засопел.
        Деревья, напоминающие сосны, но с листьями вместо иголок росли так тесно, что протискиваться между ними удавалось с трудом. Витающий под кронами аромат напоминал о буковом лесе.
        - Вот это подойдет, - сказал Ивар, указывая на высохшее дерево. - Кари, где твой большой топор?
        - Тут, - берсерк поплевал на руки, замахнулся и ударил. Брызнула щепа, ствол загудел, затрясся, посыпались мелкие веточки, негодующе заорали напуганные птицы.
        Конунгу вовсе не обязательно ходить за дровами, но Ивар решил пройтись вместе с остальными, размять ноги.
        После пятого или шестого удара дерево накренилось и с истошным скрипением начало падать.
        - Еще? - спросил Кари, помахивая топором, в руках берсерка выглядящим игрушкой.
        - Хватит, - помотал головой Ивар. - Другие веток наберут, Стейн чего-нибудь срубит. Потащили.
        Остров, подходящий для стоянки, нашли после того, как миновали их дюжины две - высоких и низких, покрытых скалами или плоских, точно шутки зануды, но одинаково бесплодных.
        Обогнули еще один, очень большой, похожий на огромный щит. За ним показался другой, маленький и, увидев на нем зелень, сверкающий на солнце ручей, викинги дружно завопили и так налегли на весла, что драккар выскочил на берег, как обезумевший кит.
        - Эх, - ухватив нижнюю часть ствола, Кари крякнул, на плече его вздулись мускулы.
        Ивар поднял верхушку, много более легкую. Они протиснулись через чащу, миновали ручей, такой прозрачный, что можно было разглядеть снующих рыбешек, и вышли к месту стоянки.
        Нерейд хлопотал около разгорающегося костра, Эйрик копался в здоровенном коробе, где хранились припасы.
        - Хоть горячего поедим, - сказал он, заслышав шаги. - Конунг, может, отправим кого на охоту? Свежатинки хочется, сил нет…
        - Еще неизвестно, есть ли на этом острове дичь, - сброшенный с плеч ствол с глухим гудением шмякнулся оземь.
        - Есть, только поймать ее очень сложно, - низкий голос прозвучал из-за спины Ивара, и тот повернулся, хватаясь за меч.
        У края зарослей стоял невысокий человек, светлые глаза кротко смотрели с морщинистого лица. Седая борода спускалась на грудь, из-под балахона, похожего на одеяние служителей бога Христа, торчали босые ноги. Виднелись исцарапанные лодыжки, загрубевшая кожа на пальцах.
        - Не нужно доставать оружие, - сказал человек. - Я не причиню вам вреда.
        - Да? - хмыкнул Ивар, но ладонь с рукояти меча убрал. - А подкрался зачем? Могли зарубить с перепугу.
        Человек улыбнулся, развел руками.
        - Привык, - сказал он. - Я милостью Господа живу на этом острове двадцать лет, и добиваю пропитание сам. Тут водятся кролики, но они очень пугливые, вот и пришлось научиться ходить бесшумно.
        - Двадцать лет! - Нерейд выпучил глаза, став похож на толстую жабу в рыжем парике. - Может ты этот, как его, Святой Бредун, про которого нам в Ирландии рассказывали?
        - Насчет святости сомневаюсь, - чужак хмыкнул. - А имя мне - Колумелла. Господь в великой милости позволил мне спастись с тонущего корабля, дабы я мог тут в одиночестве укрепляться духом…
        - Как только говорить не разучился, - на последние слова обитателя острова Ивар решил не обращать внимания - после двадцати лет в одиночестве любой тронется умом. - Будь гостем у нашего костра, Колумелла.
        Нерейд воткнул в землю две палки с развилками на концах и положил на них третью, с повешенным на нее котлом.
        - Вспомнишь хотя бы, что такое пиво, - Эйрик улыбнулся проказливо, по-мальчишески.
        - Было бы неплохо, - отшельник почесался, подошел ближе. - Вчера вечером я видел с берега проходящий мимо корабль. Ощутил злую мощь плывущего в ней колдуна и молил Господа, дабы он не позволил им пристать…
        - Что за колдун? - от драккара подошел заинтересовавшийся Арнвид.
        - А наш малорослый приятель, что с Храфном путешествует, - объяснил Эйрик.
        - Вчера? - Ивар ощутил, что нетерпение погони, в последние дни исчезнувшее, вновь грызет сердце. - Это значит, что они совсем рядом!
        - Вы гонитесь за ними? - спросил Колумелла. - Благое дело хотите совершить? Да пребудет с вами мощь всех ангелов Господних, мечи их блистающие да обратятся против ваших врагов!
        - Вряд ли месть можно назвать благим делом, - ответил Ивар. - А мечи у нас и свои есть.
        Привлеченные запахом варящейся похлебки, к костру начали стягиваться викинги. Из леса появился Ангус с большой охапкой хвороста, при виде отшельника выпучил глаза.
        - А кто такие ангелы? - полюбопытствовал Арнвид. - Кто-то вроде альвов? Ну, сидов, по-вашему…
        - Сиды есть нечестивые мерзостные духи! - Колумелла нахмурился, вскинул руку. - Смущают они людей потребой диавольской! Ангелы же суть духи чистые, из мысли Творца сотворенные!
        - Ничего не понял, - сказал эриль с блаженной улыбкой. - Как можно сотворить что-нибудь из мысли?
        - Сидящая в тебе дьявольская сила не дает понимать, - отшельник тяжко вздохнул. - Но я буду молить Господа, чтобы он просветил тебя и даровал благословение…
        - Святой человек, - прошептал Ангус и перекрестился.
        - Ладно вам спорить, - Ивар поднял руку. - Ингьяльд, а ну тащи сюда пиво. Думаю, что оно стоит всех ангелов, сидов и альвов вместе взятых.
        Судя по тому, как загорелись глаза отшельника, спорить он не собирался.
        Проснулся Ивар от назойливого жужжания, как показалось, над самым ухом. Махнул рукой, чтобы отогнать комара, и только тут понял, что неподалеку разговаривают.
        Приглушенное бормотание Ивар и принял за жужжание.
        - Отправляйся с нами, святой отшельник, - почтительно говорил Ангус, несущий сегодня ночное дежурство. - Наш конунг - хороший человек, он не откажется взять тебя на борт.
        - Ради чего возвращаться мне в мир? - отвечал Колумелла, так и оставшийся с викингами на ночь. - Прелесть там и козни диавольские. Здесь я свободен, а там вновь попаду в путы бессмысленных желаний и пустых стремлений.
        - Какая может быть тут свобода? Постоянно приходится добывать пищу, терпеть голод и лишения.
        Кто-то из спящих воинов всхрапнул, точно конь, и отшельник сделал паузу, прежде чем ответить.
        - Истинная свобода только внутри, - сказал он значительно. - Обычный человек остается рабом скрытого в нем зла, будь он хоть могучим правителем огромной страны.
        - Что-то мне кажется, - Ивар откинул одеяло и сел, - что ты просто сбежал туда, где не будет никаких искушений - женщинами, богатством, властью. Ушел от боя и мнишь себя победителем.
        Утро занималось потихоньку, небо было светлым, с востока поднималась волна желтого сияния, поглощало звезды. В вышине пылали золотом облака, море с мягким шорохом облизывало берег.
        Ангус бросил на не вовремя проснувшегося конунга испуганный взгляд, а вот Колумелла не растерялся.
        - Может ты и прав, - он задумчиво покачал головой. - Но я свою дорогу выбрал и пройду ее до конца. Как и ты, северянин.
        - Наверное, - Ивар зевнул, с удивлением отметил, что не хочет спать. - Пожалуй, пора подниматься, - он повысил голос. - Эй, лежебоки, вставайте! Сумерки Богов проспите!
        Кари заворчал, поднял встрепанную голову, Гудрёд перевернулся на другой бок, Эйрик, спавший ближе всех к лесу, вскочил мгновенно, бодрый, как кролик весной.
        - Куда в такую рань, конунг? - спросил Нерейд сиплым со сна голосом. - Еще петухи не кричали.
        - Откуда они тут? - Ивар потянулся, с наслаждением ощутил, как захрустели суставы. - Если их крика ждать, то до вечера продрыхнете. Вставай, а не то оставлю здесь, в компанию нашему бородатому другу.
        - Вот уж нет! - глаза Нерейда расширились, он вздрогнул, как от порыва холодного ветра. - Двадцать лет без пива и женщин - я такого не вынесу!
        Отплыли, когда из-за горизонта высунулся нестерпимо горящий краешек солнца. Колумелла помахал рукой и зашагал вглубь острова, держа под мышкой подарок - бочонок пива.
        Отдохнув на твердой земле, гребли резво и вскоре остров отшельника скрылся из вида.
        - И куда его тролли несут, этого Храфна? - пробурчал Арнвид.
        - В Ванахейм, - ответил Ивар, глядя на волны, что несмотря на безветрие, бежали на юг, точно огромное стадо серо-зеленых леммингов, с шумом бились в борта.
        - Туда на драккаре не доплывешь, - хмыкнул эриль.
        Ванахейм, Мир Крыльев, обиталище ванов, некогда сошедшихся в смертельной схватке с асами, не спешил показываться из-за горизонта, а вот острова появлялись один за другим.
        Первые два оказались просто клочками каменистой суши, а вот вид третьего, поросшего изумрудной травой и густым кустарником, радовал взгляд.
        - Это еще что? - удивился Арнвид, вглядываясь в зависшую над островом изогнутую переливающуюся полосу.
        - Радуга, если я еще не ослеп, - Ивар почесал в затылке. - Хотя дождем и не пахнет.
        Радуга выглядела ручкой опущенного в море котла размером с большой город. Она дрожала, будто листва под ветром, но исчезать и не думала. Викинги глядели на нее во все глаза.
        - Что ждет нас дальше? - спросил Рёгнвальд. - Люди с одной ногой или ртом на груди? Гигантские муравьи?
        - Ну уж нет, - Нерейд скривился. - От мелких-то куча беспокойства…
        След от драккара Храфна запетлял в лабиринте проливов между крошечными островками, а потом свернул к большому, покрытому лесом, из которого торчала гора с раздвоенной верхушкой.
        На фоне берега двигалось что-то продолговатое.
        Ивар едва не подпрыгнул от радости, поняв, что это чужой корабль.
        - Вот они! - из груди вырвался ликующий крик. - Навались, во имя Одина! Навались!
        Дружинников не нужно было понукать. Вода под килем рокотала все громче, драккар набирал скорость, тучи брызг взлетали из-под весел, спины гребцов блестели от пота, как мокрые валуны.
        - Так, а это что такое? - Арнвид повел носом, глаза его сверкнули тревогой. - Опять он что-то затеял?
        Над кораблем Храфна поднялось серое облако, но не рассеялось, а осталось висеть.
        - Это что? - требовательно спросил Ивар.
        - Если бы я знал! - Арнвид сорвал с пояса мешочек с рунами, спешно развязал его. - Чую колдовство, но понять не могу. Чужое оно, совсем чужое для людей, так что выть хочется…
        Все так же мерно шевелились на чужом корабле весла, но расстояние между драккарами сокращаться перестало.
        - Можешь не рвать бороду, - сказал Ивар. - Этот колдун, шарахни его Тор Мьёлльниром, добавляет сил гребцам.
        - Похоже, что так, - кивнул эриль. - Посмотрим, насколько его хватит.
        Солнце двигалось по небу неспешно, точно отправившийся на ярмарку купец, а два драккара мчались на запад, преодолевая милю за милей. Дружинники Ивара рычали от боли в сведенных мышцах, но темпа не сбавляли, и так же висело над кораблем Храфна серое облако.
        - Не уйдет, не уйдет! - шептал Арнвид, вцепившись в борт. - Эх, нажать бы еще чуть-чуть!
        Из воды у самого носа выпрыгнула изящная, словно из серебра выкованная рыба, некоторое время летела, трепеща прозрачными плавниками, похожими на стрекозиные крылья.
        За первой выскочила вторая, третья, взмывали над волнами и шлепались обратно.
        - Тут даже рыбы умеют летать! - Ивар невольно отшатнулся.
        - Скажи спасибо, что не коровы, - эриль опасливо поглядел в небо и огладил лысину.
        Глянув вперед, Ивар испытал желание сморгнуть - море в миле обрывалось, будто его обрезали ножом, и корабль Храфна плыл над пустотой, точно по воздуху.
        - Вразуми меня Игг, - в бормотании Арнвида звучала растерянность. - Это что же там, вода прозрачная?
        Прямая линия, идущая с севера на юг, отделяла обычное, привычное по виду море от почти невидимого. Можно было разглядеть пену на гребнях волн, словно вырезанных из жидкого хрусталя, а под ними виднелась пропасть глубиной в несколько сотен шагов.
        Маячило неровное дно, покрытое похожими на лес водорослями, снующие там и сям рыбы, большие, как поросята в чешуе, и маленькие, похожие на мечущиеся капли серебра.
        Когда драккар поплыл над бездной, Ивар ощутил, как сжался желудок, а сердце задергалось, точно попавший в ловушку зайчонок. С усилием отогнал желание зажмуриться.
        Внизу, в толще прозрачной воды кипела жизнь, обычно скрытая от человеческих глаз. По дну ползали чудовищные создания, похожие на улиток с клешнями, шевелили плавниками ярко окрашенные шары, покрытые костяными наростами, в глубокой впадине дергалось нечто, напоминающее клубок щупальцев размером с дом.
        Из водорослей вырвалась длинная, как бревно рыба, схватила огромной зубастой пастью другую. Та забилась, в стороны поползли грязно-багровые струи.
        - Догоняем, - процедил Арнвид. Глядел он не на чудеса внизу, а на мало-помалу приближающийся драккар Храфна. Над палубой его по-прежнему колыхалось облако серого дыма, но не такое густое, как раньше.
        Чужой корабль вильнул, одно из весел по правому борту сломалось, полетели щепки. За первым не выдержало другое. Ветер донес полные злобы и разочарования крики.
        Далеко впереди показалась граница, где прозрачная вода переходила в обычную. Странно было видеть, как рыбы исчезают в темно-зеленой стене, а потом вновь выскакивают из нее.
        - Нажали, во славу Одина! - рявкнул Ивар. - Они останавливаются!
        Мелькнула и осталась позади граница, серый дым над палубой драккара Храфна заколебался и стал рассеиваться. Весла разом опустились, и корабль начал терять ход.
        - Сдались! - прошипел Арнвид.
        Между драккарами осталось меньше сотни шагов, так что Ивар ничуть не удивился, когда в борт воткнулась стрела.
        - Хреновые стрелки, - пробормотал он. - Такие же, как и гребцы. Эй, на передних лавках - вооружаться!
        Вторая стрела шлепнулась в воду, а третья засела в щите Гудрёда.
        Дружинники радостно гомонили, влезали в кольчуги, спешно хватали оружие. Руки, только что трясшиеся от усталости, дрожали от нетерпения, в глазах разгорался яростный блеск.
        - Арнвид, отойди назад, - попросил Ивар, когда очередная стрела чуть не срезала с макушки эриля оставшиеся волоски.
        - И чего это я все за чужими спинами прячусь, точно женщина? - недовольно заворчал тот. - Вот возьму меч и полезу сражаться, и никто, даже сам Один, меня не остановит!
        - Я не буду отговаривать тебя от схватки, - сказал Ивар, - но не в первых же рядах ты в нее полезешь?
        - Ладно-ладно, - вздохнул Арнвид и двинулся к корме.
        Расстояние между драккарами сократилось и даже не самые хорошие лучники Храфна начали попадать. С ругательствами осел на лавку Гудрёд, хватаясь за стрелу, пробившую кольчугу на плече. Кари удивленно выпучил глаза, гладя на дыру в рубахе и царапину под ней.
        - Щиты поднять! - скомандовал Ивар. - Всем приготовиться!
        Сам следил за чужим кораблем, за тем, как там бегают воины, выискивал фигуру предводителя.
        - Зачем ты явился сюда? - закричал появившийся на корме Храфн, приставив руки ко рту. - За смертью? Не стоило ходить так далеко! Ты мог просто повеситься на ближайшем дереве, ты, бывший батрак!
        - Я скормлю твой труп рыбам! - ответил Ивар. - Нет ничего зазорного в том, чтобы из раба стать конунгом! Но недостойно мужчины прибегать к подлому колдовству! Или ты и в другом подобен женщинам? Готов задрать хвост перед всяким жеребцом?
        Храфн зарычал от ярости, выхватил меч, клинок ярко блеснул под лучами солнца.
        - Рази! - драккары столкнулись, сошлись бортами. Две волны воющих, визжащих, размахивающих оружием воинов хлынули навстречу друг другу, столкнулись с металлическим лязгом.
        Ивар отбил удар, принял второй на щит, ткнул мечом, с радостью ощутил, как пропорол кольчугу и тело под ней. По скукожившимся от долго бездействия мышцам побежала кровь, сердце забилось чаще.
        Кари небрежным толчком сбросил одного из врагов в море, бестрепетно принял удар тяжелой секиры. Похожее на половинку луны лезвие вмялось в бок и отскочило, не причинив вреда.
        Воины Храфна надавили, первый из них спрыгнул на палубу чужого драккара. Затрепыхался, насаженный на копье, но свое дело сделал - за ним полезли остальные, плюясь и изрыгая ругательства.
        На Ивара попер могучий, поперек себя шире викинг. Щит его напоминал дверь, из-за него злобно блестели глаза.
        Откуда-то сбоку выскочил Стейн, ударил сверху вниз, разрубив и щит, и руку, его держащую. Исходящий кровью обрубок упал на палубу, раненый завыл, закружился на месте.
        Секира Стейна оборвала крик, в лицо Ивара брызнуло горячим.
        - Где ты, трус!? - Храфн пробивался сквозь битву, взглядом жадно шарил по толпе. Налетевшего на него Сигфреда ударил по голове и неуязвимый берсерк рухнул без памяти.
        - Тут! - ответил Ивар, отрубая чью-то голову. - Ты опять испоганил честный клинок великанскими рунами?
        Храфн захохотал, затряс бородой.
        - Не твое дело! - в голосе его прозвучали визгливые, истеричные нотки. - Хотя бы умри достойно!
        Ивар знал мощь чужого клинка, не стал соваться под удар, просто шагнул назад, и могучий замах пропал зря. Храфна мотнуло, глаза его вспыхнули страхом, но лезвие, выкованное в кузнице сидхе, лишь бессильно проскрежетало по кольцам вороненой кольчуги.
        От удивления Ивар едва не пропустил следующий удар, в последний момент закрылся щитом.
        - Дери его тролли! - дерево хрустнуло, левую руку дернуло болью.
        Воины Храфна продолжали наступать, под их натиском назад подался даже Кари, в его реве появилась растерянность. Ингьяльд отчаянно махал тяжелым клинком, рядом с ним бились Гудрёд и Рёгнвальд, на одинаковых лицах застыло выражение угрюмой сосредоточенности.
        Ивар сделал вид, что собирается атаковать, сам резко взмахнул левой рукой, стряхивая с нее посеченный щит. Тяжелый диск из дерева сорвался с предплечья, с хрустом ударил Храфна в грудь.
        - Ттыы… - тот потерял равновесие, взмахнул руками, напомнив птенца, только обучающегося полету.
        На этот раз Ивар ударил наверняка - прямо в горло. Меч вошел в плоть легко, как в масло. Лезвие задрожало, точно от радости, по нему побежали золотые огоньки.
        Храфн кашлянул, выплюнул сгусток крови, попытался сказать что-то и начал падать.
        - Храфн сражен! - заорал где-то позади Арнвид. - Пал от руки конунга! Бей согнцев!
        - Бей! - завопили со всех сторон.
        Ивар выдернул меч, отступил на шаг, сам еще не поверил, что сразил того, за кем гнался от самого Трандхейма, из-за кого забрел в те моря, где еще не плавали корабли викингов.
        Кари шагнул вперед, голой рукой отбил удар меча, сдавил одного из врагов в могучих объятиях. Жалобный крик перешел в хрип, а потом и вовсе стих, сменившись хрустом костей.
        Потеряв предводителя, воины Храфна и не подумали отступить или попросить о пощаде.
        Прекрасно знали, что сдавшихся в плен в лучшем случае перебьют, точно бешеных собак, а в худшем, если не утолят жажду крови в бою, вырежут каждому орла.
        Не успел Ивар порадоваться победе, как на него насели двое. Оба немолодые, судя по морщинам на лицах, но опытные и умелые. Двигались слаженно, напирали на конунга.
        Глава 7.
        Путь черного солнца
        Ивар не отступал, упирался, хотя по лицу тек пот, а ноги скользили по залитой кровью палубе.
        Один из наседавших викингов содрогнулся, в грудь его воткнулось копье, брошенное из-за спины конунга, из раскрытого рта хлынула кровь, ярко-алая, как сок клюквы. Второй дернулся, закрутил головой, и пропустил довольно простой удар.
        Ивар вспрыгнул на борт, потрясая мечом, соскочил на палубу чужого драккара.
        Тут тоже рубились, со всех сторон доносились хрипы, злобные выкрики, лязг оружия. Кари каждым ударом валил по человеку, не отставал от него и Ингьяльд, за мечом которого волочился шлейф из кровавых капель.
        Уцелевшие воины Храфна сопротивлялись, отходя к корме, но видно было, что на победу они не надеются.
        - Окажем врагам услугу - отправим их в Вальхаллу! - крикнул Ивар, чувствуя, как предвкушение скорой победы туманит голову.
        - Окажем! - поддержал Нерейд, забрызганный кровью с головы до ног. - Бей так, чтобы не встали!
        Последний из сопротивлявшихся выбросил вперед руку с мечом, целясь в живот Кари, но подскочивший Рёгнвальд опустил клинок, и голова врага слетела с плеч, а тело мешком рухнуло на палубу.
        - Фу, - сказал Ивар, ощущая, что готов броситься в море прямо так, в одежде и кольчуге, лишь бы остыть и смыть пот. - Это оказалось сложно.
        - Просто только дома на лавке валяться, - заметил Арнвид. - Так, что-то я чую, есть тут еще живые. А ну вылезай!
        Дружинники удивленно переглядывались, пожимали плечами - на заваленном трупами корабле ни двигалось ничего, и кого эриль принял за живого, оставалось лишь гадать.
        - Ты это, не перегрелся часом? - заметил Нерейд, покрутив пальцем у виска.
        - Нет, - Арнвид покачал головой и нарисовал в воздухе руну. - Сейчас увидите.
        Над палубой пронесся тоскливый вздох, холодный, пахнущий льдом ветер заставил викингов вздрогнуть, под одной из лавок что-то зашевелилось. Треснул сундук, полетели в стороны доски и во весь рост поднялся невысокий, но очень широкоплечий человек.
        Он был обнажен по пояс, серая как камень кожа блестела, а глаза на уродливом лице с крупными чертами злобно сверкали.
        - Хитер, проклятый, - проговорил человек, скаля черные зубы. - Ну и что теперь сделаешь? Попробуешь меня убить?
        Арнвид выглядел точно деревенский дурачок, впервые попавший на ярмарку в крупный город - глаза выпучены, челюсть отвисла, разве что слюни из нее не текут.
        - Убить? - проговорил эриль после паузы. - Я думаю, это будет не так просто. Теперь я понимаю, кто разрисовал клинок Храфна, кто сбивал нас со следа и вливал силу в гребцов…
        - Я - Гримгельмир, сын Иргельмира, внук Вафтруднира, спорившего с самим Одином! - коротышка гордо распрямился. - Я прожил столько, сколько вы не в силах представить, мерзкие червяки!
        Его фигура поплыла, размазалась, пахнуло холодом, затрещали доски палубы. На мгновение Ивару показалось, что на драккаре стоит исполин изо льда и камня. Но видение тут же пропало, и на месте гиганта оказался человек, макушкой едва достающий любому из викингов до груди.
        - Наставник, что он говорит? - вмешался в разговор Ингьяльд. - Внук Вафтруднира? Так он что - инеистый великан?
        О древней расе великанов инея, хримтурсенов, появившихся раньше богов-асов, знающих многие тайны и обладающих чудовищной, непредставимой для людей мощью, слышал каждый в Северных Землях, но мало кто мог похвастаться, что видел хотя бы одного из них.
        - По отцу, - сказал Арнвид с улыбкой. - Мать его была из нашего племени.
        - Хррр! Удавлю! - Гримгельмир зарычал, прыгнул с места, вытянув длинные руки.
        Эриль отшатнулся, Ивар метнулся наперерез потомку великанов, ухватил за предплечье, твердое, как бревно. Успел ощутить под пальцами холодную кожу, и тут его ударило в челюсть с такой силой, что почувствовал, как выбитые зубы выпрыгивают через макушку, как лягушата из болота.
        С невероятным трудом удержался на ногах, в ушах зазвучали, прорываясь сквозь рев и грохот, злые голоса.
        - Конунг, с тобой все в порядке? - спросил кто-то.
        - В порядке, - ответил Ивар, хлопая глазами и пытаясь понять, что произошло.
        Когда все перестало кружиться и дрожать, осознал, что стоит, крепко вцепившись в локоть Гримгельмира, а еще пятеро викингов держат того за шею и руки.
        - Крепок ты, человек, - прошипел отпрыск Вафтруднира. - Я убивал быков с одного удара.
        - Что бык - это ж наш конунг! - гордо сказал Нерейд. - У него голова крепкая.
        - Охотно верю, что убивал, - Ивар поднял руку, ощупал челюсть, которая хоть и была цела, болела так, будто по ней шарахнуло конское копыто. - Но тут ты не на тех напал.
        - Ну что, прирежем эту каменную жабу или просто выкинем за борт? - осведомился Сигфред.
        - Ни мечом ни водой ты ему не повредишь, - покачал головой Арнвид. - Сначала бы надо расспросить. Скажи, Гримгельмир, куда ты гнал этот корабль? Ведь не просто так ты отправился в это путешествие на запад?
        - У нас с Храфном был договор - я помогаю отомстить, он доставляет меня туда, куда я захочу. Там дальше, за морем есть выход в Йотунхейм. Я хотел им воспользоваться.
        - Всякому известно, что Йотунхейм на севере, - Ингьяльд нахмурился. - А на западе Ванахейм, где подобных тебе любят еще меньше, чем черных альвов.
        - Многого ты не знаешь, человек, - Гримгельмир презрительно улыбнулся. - А еще мнишь себя мудрецом. Устал я от вашей болтовни, если вздумали убивать - убивайте, хватит время тянуть.
        - Нерейд, Рёгнвальд - обыскать корабль, все ценное - к нам на борт, - приказал Ивар и повернулся к Арнвиду. - Он и вправду неуязвим?
        - Неуязвимых не существует, - эриль глянул в сторону Гримгельмира. - Но убить этого будет достаточно трудно, если у нас на драккаре не завалялся Мьёлльнир. В море он не захлебнется, рано или поздно выберется на сушу, обычный клинок не прорежет его кожу, что прочнее камня…
        - Ладно, - Ивар потер подбородок. - Свяжите его покрепче да отнесите к нам на драккар. Потом решим, что с ним делать.
        Гримгельмир зарычал, дернулся, но Кари положил руку ему на плечо, слегка сжал, и внук Вафтруднира замер, удивленно хлопая глазами. Позволил связать себя, и ожил только когда его подняли и понесли, точно бревно.
        - Вы думаете, что победили меня? - выкрикнул он. - Зря надеетесь! Исчахнете и умрете вы от моего дыхания, удача отвернется от вас!
        - Маленький, а злобный, - сказал Эйрик, когда Гримгельмира перетащили через борт.
        Великаний внук продолжал браниться все время, пока викинги обыскивали чужой корабль и стаскивали добычу на свой. Только к тому моменту, когда победители сели на весла и подожженный драккар Храфна начал удаляться, Гримгельмир слегка охрип.
        - Так и будет орать, точно кот по весне? - недовольно спросил Нерейд.
        - Можно пасть ему заткнуть, - не очень уверенно сказал Арнвид. - Но все же…
        На корабль упала тень, будто солнце ушло за черную тучу. Ивар поднял глаза и обомлел - садящийся в море за кормой золотисто-оранжевый диск медленно покрывался черной коркой.
        Происходило то же самое, что и у побережья Ирландии.
        - Что за ерунда? Что происходит? - рявкнул Ивар. - Ингьяльд, опять ты?
        - Нет, нет… - губы ученика эриля тряслись, отчего слова выходили невнятными.
        Солнце померкло, на небе остался черный диск, вода приобрела мертвенно-серый оттенок, а ветер принес запах тухлятины, будто неподалеку сдох кит. Кое-кто из викингов начал молиться, а Гримгельмир наоборот замолчал, уставил пылающие глаза в небо.
        - Видит Тунд, не понимаю я, что происходит, - пробормотал Арнвид.
        Драккар качнуло, потом еще раз, сильнее. Ивар разглядел катящуюся от восточного горизонта полосу, растущую, обзаводящуюся гребнем, превращающуюся в чудовищного размера волну.
        - Всем держаться! - только успел крикнуть, сам ухватился за борт и зажмурился.
        Волна накатила бесшумно, без обычного рокота и плеска. Просто исчез воздух, на плечи навалилась тяжесть, куда-то поволокло, а опора под ногами пропала. Ивар задергался, попытался нащупать палубу, открыл глаза, чтобы понять, что вообще происходит.
        Разглядел лишь, что болтается, как щепка в потоке, в чем-то мутном. В ноздри хлынуло горькое, пахнущее вереском и болотной тиной, без спроса полезло в глотку.
        Перед глазами стремительно потемнело.
        Солнце припекало. Ивар ощущал, как лучи щекочут лицо и шею, невольно удивился, отчего продолжает спать, хотя день давно наступил, и почему лежит в одежде?
        Открыл глаза, с некоторым удивлением вслушался в крики птиц. Когда засыпал, суша находилась далеко и орать было некому, или это рыбы нежданно обрели голоса?
        Пошевелился и воспоминания обрушились с такой силой, словно ударили обухом. В затылке загудело.
        - Укуси меня Фенрир, - пробормотал Ивар и сел.
        - Думаешь, лучше его челюсти, чем такое развлечение? - голос Арнвида прозвучал слабо.
        Драккар как ни в чем не бывало покачивался на волнах, самое обычное солнце сияло в лазури, как кусок сотов, иссекающий жарким медом. Дружинники валялись по лавкам, Гримгельмир лежал у мачты, открыв рот.
        А за бортом, примерно в миле виднелся берег.
        - Эй, мудрейший, ущипни меня, - попросил Ивар, вглядываясь в зеленую полосу. - Мне вон там кое-что мерещится.
        - А ты тогда - меня, - ответил эриль, сидящий, привалившись спиной к скамье.
        - Это что, мы всю ночь продрыхли, а за это время из моря вылезла суша? Да еще и обросла деревьями? - Ивар поднялся, для чего понадобилось напрячь все силы. - Как-то верится с трудом… Почему та волна выпустила драккар, не развалила на части? Как мы не задохнулись?
        - Сколько вопросов, - Арнвид дернул себя за бороду, закряхтел. - Я думаю, нас отнесло куда-то Только странно как, корабль цел, никого за борт не смыло, хотя сознание потеряли все. Даже Кари сморило.
        Нерейд застонал и сел, глаза были дико вытаращены, точно у совы, днем сослепу влетевшей в дупло к пчелам, рыжие патлы торчали, будто иглы у сердитого ежа.
        - Отнесло, - Ивар покачал головой. - Но куда? Хорошо бы к родным берегам, только вот не верю я в это.
        - Для Трандхейма тепловато, - согласился Арнвид. - Да и для Бретланда.
        - Где мы? - прохрипел Нерейд, за его спиной завозился еще один викинг, поднял голову Эйрик.
        - Все там же, - ответил Ивар. - На драккаре. Давай очухивайся и буди остальных.
        - Легко сказать - очухивайся, - рыжий викинг нагнулся, нашарил ведро на веревке. Швырнул за борт, там плеснуло.
        - То ли Ингьяльд чего-то напутал в тот день, когда вопрошал волны, - заметил Арнвид, - то ли этот полукровка, - последовал кивок в сторону Гримгельмира, - вытьем навлек беду.
        - Разницы особой нет, - глядя на то, как Нерейд фыркает, обливая себя водой, Ивар ощутил сильное желание искупаться. - В любом случае надо определиться, где мы и как отсюда выбираться.
        Викинги просыпались тяжело, сопели и кряхтели, точно древние старухи. Иные ворчали что-то сквозь сон, отмахивались, но открывать глаза не желали. Таких Нерейд и присоединившийся к нему Эйрик обливали водой.
        - О, боги… - пробормотал Ингьяльд, поднявшись на трясущиеся ноги. - Это что, из-за меня, да?
        - Разберемся, - с обещанием в голосе ответил Арнвид. - Признавайся честно, где про Вопрошание Волн узнал и от кого научился? Ведь это еще до нашей встречи случилось?
        - Вопрошание Волн? - голос Гримгельмира прозвучало резко, точно скрип несмазанной двери. - А я думал, как же вы нас нашли. Безумцы вы, истинно безумцы, если решились на такое…
        - Почему? - спросил Ивар.
        - А потому, что при Вопрошании нужна человеческая жертва! - великаний внук оскалился, блеснули черные, как агат зубы. - Ведь вы обращаетесь к дочерям Ран и Эгира, отпрыскам хримтурсенов, а они принимают в уплату за помощь только одно - теплую кровь…
        - Я… я не знал… - губы Ингьяльда прыгали, по щекам ползали алые пятна. - Я прочитал в старых надписях… в Конунгахелле, там есть, на камнях, что у кургана… Там нет про жертву!
        - Тот курган насыпали мои предки! - гордо проговорил Гримгельмир. - Ты думаешь, они выдали бы все секреты?
        - Ладно, с этим потом разберемся, - сказал Ивар. - Все на весла, гребем к берегу.
        Викинги заняли места на лавках, Эйрик сдвинул рулевое весло. Драккар неторопливо развернулся и поплыл на юг, изумрудно-зеленая вода раздалась под гребнем, в стороны побежала рябь.
        Стоящий на носу Ивар с удивлением заметил ползающие вдоль берега лодки. В них суетились люди, закидывали сети и тащили назад, вытряхивали трепещущие серебристые тела рыб.
        - Они же красные… - пробормотал конунг, когда корабль подошел ближе. - Разве бывают такие?
        Кожа у чужаков в лодках была алой, как обожженная глина, точно они вымазались кровью, а волосы - черными, будто сажа. Таких людей Ивар не видывал никогда.
        Заметив драккар, чужаки побросали сети, зазвучали крики, в руках краснокожих появились короткие весла.
        - Испугались, что ли, - сказал Арнвид и совершенно искренне добавил: - Зря. Чего нас бояться?
        - Конечно. Только вот почему мы кровь не успеваем с одежды отстирывать да клинки менять? - ответил Ивар, глядя как лодки, выдолбленные из громадных древесных стволов, несутся прочь.
        Берег приближался, ветер нес незнакомые пряные запахи, увеличивались за полосой прибоя деревья, высокие и толстые, с узкими листьями, опутанные зелеными плетями вроде вьюна.
        У крон порхали птицы, похожие на куски ожившего огня, алого, желтого, синего. Из глубины джунглей неслись перекрывающие шум волн истошные крики и трубный рев.
        Драккар пошел медленнее, под днищем заскрипело. Ивар перепрыгнул через борт, не обратив внимания, что теплая вода залилась в сапоги, побрел к берегу, увязая в песке.
        Викинги покинули корабль, вцепились в борта и поволокли на сушу, точно муравьи - закусанного насмерть жука.
        - Чудная земля, - проговорил эриль, оказавшись рядом с конунгом. - Где бы мы раньше не были, в Ирландии, Валланде, пустынях серков или лесах вендов - я всегда чувствовал что-то похожее, что-то свое… А тут все чужое, не такое как у нас.
        - Думаешь, добрались до Утгарда? - хмыкнул Ивар. - В сагах ничего не говорится, что там так жарко и растут такие леса…
        Деревья стояли тесно, будто воины в боевом строю, выставили ветви, увешанные сотнями листьев. Ниже виднелись кустарники, из густой травы торчали цветы, такие яркие, что при взгляде на них болели глаза.
        От стены зелени шел мощный дурманящий аромат.
        Над ухом Ивара зазвучало мерзкое жужжание, перед лицом закружился комар с полосатым брюшком, здоровенный, как воробей, с длинным хоботком, похожим на иглу.
        - Ничего себе, - Ивар вскинул руку, сжал кулак, внутри хрустнуло. - Если комары тут такого размера, то какие волки?
        - Скоро узнаем, - Арнвид присел, что-то внимательно разглядывал в траве.
        Ивар поправил пояс с мечом, повернулся к драккару. На чудеса время найдется потом, сейчас первая забота - устроить стоянку, сделать так, чтобы дружинники поели и отдохнули.
        Голодные и усталые - не воины.
        Змея, выглядящая так, словно купалась в радуге, подняла голову и зашипела, выбросив черный раздвоенный язычок.
        - Какая гадина! - восхитился Нерейд. - Вот, помню, у меня женщина была, такая же красивая и ядовитая!
        - А с чего ты взял, что эта змея с ядом? Может она как уж? - Арнвид нагнулся, чтобы рассмотреть получше, не удерживай его Ивар, еще бы и в пасть заглянул, пересчитал зубы.
        - Красота всегда идет рука об руку с ядовитостью! - мудро заметил Нерейд.
        Змея, поняв, что странные существа не годятся на ужин и не собираются на нее нападать, поползла дальше. Зашелестела трава и гадина скрылась из виду, растворилась в зарослях.
        - Пойдем назад, - сказал Ивар. - И так далековато от лагеря забрались.
        Идея пройтись по лесу пришла ему в голову вечером, когда солнце коснулось верхушек деревьев и стало немного прохладнее. Следом увязались эриль и Нерейд, любопытством могущий померяться с кошкой.
        Темнело быстро, между стволов бежали тени, крики обитающих в кронах тварей звучали глуше и мягче.
        - Вот и пришли, - когда впереди мелькнул огонь костра, Ивар вздохнул с облегчением.
        У пламени сидели викинги, болтали и смеялись, по кругу передавали бочонок с пивом. На огне подрумянивались куски мяса, неподалеку валялась пятнистая шкура странного оленя, буквально в сотне шагов от стоянки убитого Дагом.
        - А, вот и конунг, - оскалил зубы Ульв. - А то уж мы обрадовались, что его звери съели…
        - Я сам вас всех съем, - ответил Ивар, усаживаясь на бревно. - Пиво пьете? А если обратно плыть, что делать будем?
        - Оно все равно портится, горчит, - Сигфред в доказательство отхлебнул из кружки, причмокнул с отвращением. - Придется отыскать таверну в этом краю, а иначе никак не доплывем…
        Ивар хмыкнул, потянулся к мясу. Не успел выбрать кусок получше, как из тьмы на освещенное пространство выступил Даг.
        - Сюда идут, - сказал он. - Пятеро. Не прячутся.
        - Хотя бы люди? - Ивар с тоской подумал, что поесть пока не удастся.
        - Люди, - ответил следопыт. - Ну что, пропустить или перестрелять из засады?
        - Пропусти, - сказал Ивар. - Так не нападают. Кари и Ингьяльд остаются со мной, остальные на драккар.
        Дружинники заворчали, повскакали на ноги. Ученик эриля подгреб к себе меч, Кари сел прямо.
        Ждать долго не пришлось - зашелестели листья, донесся звук шагов и из зарослей выступили люди, один впереди, а еще четверо - сзади.
        - Приветствую вас, о пришедшие из воды, - сказал передний, вскидывая руки в универсальном жесте мира.
        - Привет и тебе, явившийся из леса, - ответил Ивар, с изумлением разглядывая мелкокостных мужчин, облаченных в длинные светлые балахоны и высокие сандалии.
        Предводитель держал в руке жезл, украшенный пучком перьев, а деревянный шлем на его голове украшала оскаленная голова огромной пятнистой кошки, сохраненная так искусно, что казалось - зверь еще жив, следит свирепыми желтыми глазами.
        Ач-Тепек, наблюдающий за богами деревни Куауточко облегченно вздохнул - существа, приплывшие на спине громадного змея с множеством лап, оказались наделены умением разговаривать.
        Не зря он еще днем отверг предложение напасть на них. Подумал тогда, что повелевать таким чудовищем могут могучие колдуны либо явившиеся из подземного мира демоны.
        На демонов чужаки не походили, но сами видом внушали страх - огромные, каждый вдвое крупнее любого в деревне, волосы у двоих благородно черные, но у третьего - блестят расплавленным золотом.
        А глаза - тут Ач-Тепек ощутил благоговейный трепет - синие, точно бирюза.
        Такие, как были у изгнанного за море Кецалькоатля, Пернатого Змея, мудрого повелителя ветров и величайшего вождя, какого знали люди. Или это его дети вернулись, как предсказано пророчеством?
        Чужаки сидели неподвижно, но чувствовалось, что готовы вскочить в любой момент, ладони лежали на рукоятях таких тяжелых и длинных мечей, каких в Ольмекане не видывали никогда, даже в годы вторжений свирепых мешиков с севера, блики бегали по вздутым мускулам.
        За кругом света виднелась морда лежащего на берегу исполинского змея.
        - Мое имя Ач-Тепек, - проговорил наблюдающий за богами, ощутив, что пауза затянулась. - Мы пришли, чтобы поприветствовать вас и узнать, зачем вы прибыли на нашу благословенную землю.
        Он махнул рукой, и сопровождающие шагнули вперед, и с поклоном опустили наземь корзину с дарами.
        - Тут благородные перья кецаля, драгоценный каучук, яшма и нефрит - чистые сокровища от чистого сердца, - нараспев проговорил Ач-Тепек, внимательно следя за чужаками.
        - Меня зовут Ивар Ловкач, - сказал золотоволосый, не двигаясь с места. - Нас занесло сюда… бурей, и мы хотели бы знать, где именно находимся.
        Ач-Тепек облегченно вздохнул - раз занесло бурей, точно не демоны, а если колдуны - то не сильно могучие. О детях Кецалькоатля вообще речи не идет - те бы знали, куда попали.
        - Вы у берегов Ольмекана, в пяти днях пути от обласканного богами Точтепека, - сообщил он.
        Чужаки переглянулись, сидящий справа, с падающими на глаза спутанными прядями, почесал затылок.
        - А далеко ли отсюда до Ирландии? - спросил Ивар. - Гардарики? Миклагарда?
        - Никогда не слышал таких названий, - Ач-Тепек невольно отшатнулся: из какой неизмеримой дали прибыли эти варвары? Чтят ли там светлых богов или поклоняются черным?
        Приносят ли вообще жертвы?
        Чужаки выглядели растерянными, младший и вовсе моргал почти по-детски, самый могучий хмурился, а золотоволосый сидел неподвижно, точно изваяние, лишь синие глаза холодно поблескивали.
        - Укуси меня Фенрир, - сказал Ивар, пытаясь осмыслить открывшуюся правду - их занесло в такую даль, откуда вернуться будет не легче, чем из Вальхаллы, и вполне возможно, что викингам придется остаться в этом краю жаркого солнца и красных людей навсегда. - Ничего себе.
        - Может быть, мы в Утгарде? Или Ванахейме? - с болью в голосе прошептал Ингьяльд.
        - Не очень-то эти типы похожи на ванов, - покачал головой Ивар.
        - Мы отправим гонца в столицу, - проговорил Ач-Тепек. - Правитель будет рад с вами встретиться.
        - И тут есть конунги, - с удивлением заметил Кари.
        - Они везде есть, - Ивар встал, главный из чужаков испуганно дернулся. - Спасибо за дары, благородный Ач-Тепек. Я тоже буду рад поговорить с вашим правителем…
        - Хорошо, - Ач-Тепек кивнул. - Завтра мы устроим пир в вашу честь, а сейчас удаляемся, чтобы вы могли отдохнуть.
        Пятеро одновременно развернулись и зашагали прочь. Мелькнули спины в белых одеяниях и скрылись за ветвями.
        - Пиры я люблю, - спрыгнувший с драккара Нерейд довольно облизнулся. - Хотя чем будут угощать? Если человечиной, то я не согласен, хотя во дворце у фэйри чего только не жрали…
        - Арнвид, иди сюда! - Ивар глянул на Ингьяльда так, что тот съежился.
        - Я тут, мой конунг, - эриль выступил из темноты.
        - Я желаю, чтобы к утру вы разобрались, каким образом мы сюда попали, и нашли способ вернуться.
        - Мы попробуем, - сказал Арнвид. - Хотя, что один дурак наворотил, сто умников не разгребут.
        - А это ваши проблемы, - ответил Ивар тихо и очень спокойно.
        Ночь прошла тревожно - отошедшие в сторону от стоянки эриль и ученик спорили, даже ругались иногда. Чертили руны, те вспыхивали, шипя и освещая все вокруг трепещущим сиянием.
        Под утро Ивар, почти не сомкнувший глаз, ощущал себя лошадью, сутки таскавшей на спине бревна.
        - Как же, дали выспаться, тролли болтливые, - сказал он, вставая. - Хоть что-нибудь придумали?
        Солнце поднималось из-за горизонта, по гладкой воде бежали желтые и алые полоски. Просыпающийся лес приветствовал восход мощной какофонией свиста, писка и рычания.
        - Ну, не совсем, - Арнвид выглядел еще больше похудевшим, кожа плотно облепила череп, глаза лихорадочно блестели. - Мы разложили руническую последовательность на части, но многокомпонентная стратификация инверсивной составляющей…
        - Ты мне зубы не заговаривай, - одернул его Ивар. - Для этого есть Нерейд. Скажи просто - ничего не вышло.
        - Именно, - вздохнул Ингьяльд, глаза у которого были красные, словно у кролика. - Но мы на верном пути. Еще несколько дней и мы поймем, что именно случилось.
        - Еще скажи - несколько лет, - Ивар махнул рукой и отвернулся. - Ладно, будите всех.
        Едва развели костер, как из зарослей появился один из тех, что приходили вчера с Ач-Тепеком. Или другой, но точно такой же - маленький, краснокожий и узкоглазый, с черными волосами.
        - Позвольте пригласить вас на пир, - сказал он, низко кланяясь.
        - Так рано? - изумился едва продравший глаза Нерейд. - Еще петухи не кричали!
        - А что такое петухи? - удивленно спросил посланец. - Пируя с утра, мы славим утренних богов, солнце, ветер и восток!
        - Хорошо, мы идем, - Ивар обвел взглядом викингов. - Нерейд, Эйрик, Кари и Харек - со мной. Кольчуги не забудьте. Рёгнвальд, ты остаешься за старшего. Проследи, чтобы эриль с учеником занимались делом.
        Арнвид обиженно засопел, но ничего не сказал.
        Посланец с удивлением следил, как чужаки наряжаются в сверкающие рубашки из металла, переводил взгляд с одного викинга на другого, и в раскосых глазах его мелькало что-то, похожее на страх.
        - Мы готовы, - сказал Ивар. - Веди.
        Они шагали, лавируя между огромными стволами. Викинги глазели по сторонам, на здоровенных пауков, роса на паутине которых сверкала, точно россыпь алмазов, на цветастых птиц, порхающих с куста на куст, на яркие цветы, растущие прямо на деревьях.
        Когда выбрались на протоптанную в чаще тропинку, проводник зашагал быстрее. Из леса тропа вывела в поле, где торчали из земли стебли, увенчанные крупными желтыми плодами, составленными из сотен зернышек.
        - Это что такое? - спросил Нерейд, нагибаясь к ближайшему, чтобы понюхать.
        - Кукуруза, - ответил проводник.
        - Ага, - рыжий викинг глубокомысленно кивнул.
        Тропинка шла прямо, деля поле на две части, а заканчивалась у скопления домов, похожих на груды веток. У крайнего из них гостей встречал важный Ач-Тепек.
        - Привет вам, пришедшие из-за моря, - сказал он, склонив голову. Оскаленная маска громадной кошки чуть качнулась. - Прошу вас отведать скромных кушаний во славу Чикомекоатль, Синтеотль и Майауэль, а также нашего прародителя и владыки - Ягуара!
        Лицо Харека вытянулось, Эйрик хмыкнул, Кари нахмурился, Ивар с трудом сохранил невозмутимость.
        - С радостью отведаем, - сказал он, - во славу этих существ…
        Пока шли между домами, Ивар не заметил не единого человека, но слышал возню за плотно закрытыми дверями хижин, один раз увидел блеснувший в щели любопытный глаз.
        Пир хозяева приготовили под широким навесом в самом центре селения: деревянные блюда стояли на циновках вперемешку с высокими кувшинами, из которых доносился дразнящий хмельной аромат.
        - Садитесь, - радушно проговорил Ач-Тепек, ловко пожимая ноги.
        Ивар попробовал сесть так же, как ольмек, ощутил, как захрустело в коленях. Кари едва не свалился, а Нерейд махнул рукой, шлепнулся на задницу и тут же потянулся к ближайшему кувшину, украшенному искусно вылепленными мордами той же кошки.
        - Октли, дар благодатной Майауэль, - сказал Ач-Тепек. - Наполните же ваши чаши!
        Октли оказался мутной жидкостью с резким запахом. Отхлебнув, Ивар решил, что ему в рот дунул дракон. Глотку обожгло, в животе задергалось, из глаз брызнули слезы.
        Несколько мгновений конунг сидел, раскрыв рот и судорожно дыша.
        - Нормально, - сказал Нерейд, потянувшись к стопке лепешек из белой муки. - Пованивает немножко, а так похоже на брагу, что русичи делают. Помните, пили в Миклагарде?
        - Как такое забудешь? - Ивар спешно схватил пирожок, формой похожий на монету, впился зубами. По подбородку потек жир, во рту оказалось мелко порубленное мясо вперемешку с какими-то зернами.
        Кари ухватил с блюда куриную ногу раза в полтора больше обычной, захрустели косточки. Эйрик начал разглядывать круглый красный плод, похожий на яблоко.
        - Это томат, - пояснил Ач-Тепек. - Очень вкусно, особенно если посыпать солью. Только кусать надо осторожно. Ой!
        Две Марки вонзил зубы точно в горло врага, алый сок брызнул во все стороны. Капли его повисли на седых бровях, осели на кольчуге, попали на штаны.
        - Жадность человека не красит, - нравоучительно заметил Нерейд, обмакивая лепешку в соус, настолько острый, что с ним можно было съесть даже старые сапоги. - Кстати, а почему больше никто из вашей деревни не пирует с нами?
        - Не дело простых людей сидеть за пищей с воинами, - голос Ач-Тепека прозвучал строго. - Кроме того, вас боятся…
        - Это почему? - Ивар проглотил вторую чашку октли, в утробе потеплело, мышцы расслабились.
        - Многие думают, что у людей не может быть золотых или медных волос, а также глаз из бирюзы, - Ач-Тепек вздохнул и развел руками. - Кстати, сегодня утром я отправил гонца в столицу, к великому наблюдающему за богами, сыну Ягуара Акатлю.
        - Великому наблюдающему за богами? - переспросил Ивар. - Эрилю, что ли?
        - Я не знаю, что значит это слово, - Ач-Тепек склонил голову. - Но сын Ягуара слушает веления богов и сообщает их воинам и простому люду, а мы должны эти веления исполнять.
        - Это у них так конунг зовется, - понял Нерейд.
        Остальные викинги предпочитали есть, а не болтать. Эйрик взялся за миску с чем-то вроде каши, от которой веяло медвяным запахом. Харек жрал так, что за ушами трещало, а блюдо перед ним пустело, точно побережье при приближении драккара викингов.
        - Вижу, ты любишь собачье мясо, - сказал Ач-Тепек, улыбаясь. - Не бойся, ешь. Приплод в этом году был неплох. Если надо, мы зарежем и пожарим еще парочку щенков.
        - Собачье? - Харек поперхнулся, лицо его стало цвета молодой зелени, а в животе квакнуло, будто там завелись лягушки.
        Ивар осторожно, чтобы не заметил Ач-Тепек, показал кулак. Молодой дружинник вытаращился на конунга, сглотнул, и отдающая зеленью бледность сошла с его лица.
        - Конечно, - заметил Харек. - Очень нежное мясо. Но надо попробовать и другие. Вон те клетчатые пирожки, из чего они?
        - Это запеченные черепашки.
        Теперь поперхнулся Кари.
        Приближение посланца сына Ягуара возвестил донесшийся из леса мелодичный звон. Стоящий на страже Нерейд поначалу решил, что ему показалось, и поковырял в ухе.
        Но звон и не подумал исчезать.
        - Гости! - рявкнул Нерейд, и поспешил к стоянке.
        - Потом доскажешь, - сказал Ивар Арнвиду, развлекавшему воинов чтением саги, и поднялся на ноги.
        На жарком берегу викинги провели несколько дней. За это время осмотрели и почистили днище корабля, дважды сходили на пиры в деревню, жители которой прорубили сквозь чащу настоящую тропу.
        Звон усилился, на открытое место вышел очень высокий мужчина в накинутой на плечи пятнистой шкуре.
        В ушах его колыхались серьги, на шее болталась подвеска, с поставленных гребнем волос свисали десятки цепочек с круглыми бляшками на концах. Все это терлось, звенело друг о друга и сверкало под лучами солнца приятным для взгляда викинга золотым блеском.
        Ивар услышал, как алчно всхлипнул Нерейд, что-то забормотали прочие дружинники.
        Посланец нес в руке длинный жезл, украшенный похожим на павлиний хвост пучком перьев. За ним шагали двое обнаженных рабов с опахалами, еще дальше шли воины с копьями, чьи наконечники были не из металла, а из темного камня.
        Замыкал процессию Ач-Тепек, согбенный и дрожащий, как кролик при виде змеи.
        Не дойдя до викингов десятка шагов, посланец остановился, вздернул подбородок, отчего его надменное лицо, похожее на маску, стало напоминать верблюжью морду.
        Стало тихо, пауза затянулась. Ач-Тепек побледнел, опустил голову.
        - Кланяйтесь, низкородные! - прошипел один из воинов, сделав шаг вперед.
        - И не подумаем, - ответил Ивар. - Мы не рабы, чтобы гнуть спину.
        - Ладно, - сказал посланец, решив, что от неотесанных варваров, прибывших демоны знают откуда, не дождешься исполнения ритуала. - Великий наблюдающий за богами, сын Ягуара Акатль, изволил пригласить вас к себе, дабы вы могли прикоснуться к его мудрости.
        - Мы благодарны и с радостью принимаем приглашение, - ответил Ивар.
        Вчера вечером к ним на стоянку заявился Ач-Тепек и долго объяснял, как себя вести с посланцем, чтобы не разгневать его или - не попусти боги - сына Ягуара.
        Ивар тогда согласился со всем, кроме поклона в пояс.
        - Иного я и не ждал, - посланец махнул жезлом и из-за его спины вышли двое крепких рабов, держащих в руках длинный ящик из черного дерева. - Тут подарки, что шлет вам великий наблюдающий за богами, сын Ягуара. Табак, зерна какао, диски из яшмы и нефрита…
        - Благодарим, - Ивар чуть склонил голову. - В ответ мы тоже кое-что дарим сыну Ягуара.
        Вперед шагнул Рёгнвальд, протянул меч в простых ножнах. Посланец глянул недоуменно.
        - Это клинок, - пояснил Ивар, - он спрятан, чтобы не порезаться.
        Рёгнвальд потянул за рукоять, и меч выдвинулся из ножен, прямой, грозно блестящий. Посланец сохранил неподвижность, а вот воины за его спиной выпучили глаза, один даже отступил на пару шагов.
        Стальное лезвие они видели в первый раз.
        - Хорошо, - посланец шевельнул ладонью и один из воинов сделал шаг, с поклоном принял подарок. - Я думаю, чудесное оружие придется по нраву великому наблюдающему за богами, сыну Ягуара. Готовы ли вы отправиться в путь немедленно?
        - Готовы, - кивнул Ивар.
        Относительно путешествия решили заранее. Все усилия эриля и его ученика пока не дали результата, так что неясно было, куда плыть, чтобы вернуться на родину.
        Арнвид и Ингьяльд останутся около драккара, чтобы продолжить попытки, а Ивар с большей частью дружинников отправится к местному правителю. Почему бы ни полюбоваться чудесами земли ольмеков, если есть такая возможность?
        - Очень хорошо, - посланец кивнул, заставив собственные цацки зазвенеть. - Тогда пойдемте.
        Из леса вышли еще четверо рабов, держащих просторные носилки с укрепленным на столбиках навесом.
        Несколько дней назад Ивар попытался расспросить Ач-Тепека относительно лошадей или повозок. Тот взглянул на конунга как на сумасшедшего и заявил, что более глупой идеи, чем ездить на животных, он не слышал давно, с тех самых пор, как деревенский дурачок предложил собирать в корзины солнечный свет.
        Выходило, что ольмеки путешествуют только пешком, и лишь самые знатные - в носилках.
        - Сколько на нем золота, - пробормотал Нерейд, глядя на забирающегося в носилки посланца. - Может, прирежем его по-тихому и смоемся?
        - Ты рассуждаешь как мелкий грабитель, - ответил Ивар. - Если столько золота у обыкновенного гонца, сколько его у правителя? Подумай сам.
        Нерейд замолчал, глаза его полыхнули алчностью.
        Глава 8.
        Дети ягуара
        Вода в ручье была темной, будто смола, над ней с едва слышным жужжанием кружилась мошкара. От прибрежных зарослей, сырых и густых, ползли запахи гнили, прелого дерева.
        - Встаем здесь, - посланец откинул защищающую от солнца занавеску, выглянул из носилок.
        - Ну и место он выбрал, - пробормотал Нерейд, скидывая груз и разминая затекшие плечи.
        - Наверно лучше знает, где в этом лесу останавливаться, - ответил Ивар. - Зато на драккаре окажется дурак дураком, хотя и там не промолчит. Слишком привык командовать.
        По едва заметным тропам, протоптанным среди густых джунглей, они шли третий день. Переходили вброд реки, мутные, точно речи пьяницы, двигались сырыми ложбинами, где даже в солнечный полдень царил полумрак, а кроны смыкались так, что не было видно неба.
        Дважды ночевали в селениях, где для посланца сына Ягуара освобождали лучшие дома, а единожды - на поляне посреди леса. Викинги привыкали к огромным комарам и мелкой кусачей мошкаре, жевали лепешки из кукурузной муки и странные фрукты, именуемые томатами.
        Вид собачьего мяса перестал вызывать у Ивара тошноту, да и прочие викинги ели его с аппетитом.
        Куда труднее оказалось приспособиться к жаре, царящей во влажном, пронизанном испарениями лесу. Если в стране серков зной был сухим и в нем дышалось легко, то здесь ты захлебывался в собственном поту, воздух был густым, как в бане.
        Привыкшие к холоду воины хрипели, будто разболтавшиеся кузнечные мехи.
        Не переставляли удивлять местные твари. Ядовитые змеи и жабы, кусачие насекомые, гигантские летучие мыши, пьющие кровь точно соревновались, кто первым доберется до людей.
        Иногда из чащи доносился рев владыки джунглей - ягуара, той самой кошки, чью голову носил Ач-Тепек, а шкуру - посланец. Ольмеки считали зверя своим предком, что сильно удивляло Ивара - как можно украшать себя черепом или кожей прадедушки?
        - Время вознести молитвы, - сказал посланец, выбравшись из носилок, и глаза его сверкнули.
        - Опять! - Ульв картинно вскинул руки, зажал уши. - Сколько можно?
        Утро для ольмеков начиналось с молитвы, ей же заканчивался вечер. Они ухитрялись обращаться к богам на дневном привале, а на викингов, в ритуале участия не принимавших, глядели с удивлением.
        - О Тлалок, о Шипе Тотек, о Кецалькоатль! - завыл посланец, упав на колени и потрясая жезлом. - О отец наш, могучий, ходящий на мягких лапах, но выпускающий обсидиановые когти! Внемлите же мне…
        Воины и рабы, собравшись за его спиной, сидели на корточках, вжав голову в плечи и всей позой выражая покорность. Ладони их лежали на земле, а глаза были закрыты.
        - И вот так будут завывать, пока не надоест, - с неудовольствием заметил Нерейд, почесывая живот. - А у меня в брюхе урчит. Интересно, как там наши у драккара? От скуки дохнут?
        - Эйрик их гоняет, как Тор козлов, - ответил Ивар. - Ничего, не соскучатся.
        - Конунг, - подошел Даг. - В лесу с южной стороны какое-то беспокойство. Мне кажется, что к нам кто-то подкрадывается.
        - На хозяев надежда слабая, - Ивар глянул на посланца, в исступлении царапающего собственные плечи. - Будем обороняться сами. А ну всем надеть кольчуги и смотреть в оба!
        Сам натянул сплетенную из колечек рубаху, ощутил, как надежная тяжесть облекла плечи. Под шлемом стало жарко, по вискам потекли струйки пота, в ушах застучала кровь.
        - Сейчас мы их встретим, - Нерейд натянул тетиву на лук. - Кто бы они ни были!
        - А если это друзья? - спросил Харек.
        Что-то негромко хлопнуло, вылетевшая из леса стрела ударила Рёгнвальда в плечо и отскочила.
        - Вряд ли, - проговорил Ивар.
        Посланец прервал молитвенное нытье, оглянулся, на лице его отразилось изумление. Из чащи вслед за первой полетели другие стрелы, а на открытое место, вопя, хлынули почти голые воины.
        На коричневых, точно хлебная корка телах выделялись нанесенные белой глиной кружочки и спирали.
        - Таких убивать стыдно! - крикнул Нерейд, стреляя раз за разом. - Они ж без доспехов!
        - Зато им не стыдно! - ответил Ивар, отражая удар усаженной острыми камнями дубины.
        Трое коричневых воинов прыгнули на Кари, повисли на нем, один попытался задушить, второй ухватился за руку, начал разгибать сжимающие меч пальцы.
        - Ррррыы! - огромный берсерк заревел, как спящий в берлоге медведь, на голову которому свалился кабан. Взмахнул рукой раз, другой, три тела со свернутыми шеями улетели далеко в джунгли.
        Ивар спокойно уходил от ударов, сам бил точно и редко. Клинок пробивал тощие тела насквозь, брызгала на траву кровь, такая же алая, как у обитателей Северных Земель или Бретланда.
        - И чего полезли? - Нерейд отбросил лук, взялся за меч.
        - Подружиться хотели, - Ульв двумя ударами уложил двоих, заулыбался, искренне и чисто.
        Из чащи донесся истошный вой, будто там прищемил лапу шакал, и гости из джунглей бросились назад. Размахнувшийся для могучего удара Кари едва не упал, меч его с хрустом вонзился в землю.
        Около ручья осталось полтора десятка тел, посеченных самым жутким образом.
        - Ой, - сказал кто-то за спиной, Ивар поспешно обернулся, наткнулся взглядом на ошеломленно моргающего посланца.
        - Вы не отвлекайтесь, молитесь дальше, - Нерейд нагнулся и обтер меч о траву. - Тут набежали какие-то грязные, кричащие, хотели все испортить. Но мы им не дали!
        - Ы? - посланец, глаза у которого выпучились, стали похожи на двух жуков с черными спинкам, переступил с ноги на ногу. - Это были нечестивые и свирепые шолонки, пожиратели жабьих яиц.
        - Свирепые? - Ивар снял шлем, провел ладонью по мокрому от пота лбу. - У нас на родине их бы дети забили палками.
        - Да? - по лицу посланца было видно, что он сейчас поверит в любую байку. - Нам бы пришлось долго с ними возиться. Спасибо вам, да будут всегда ваши руки, как лапы ягуара…
        - После хорошей драки неплохо бы и поесть, - вновь влез Нерейд.
        Посланец судорожно кивнул и сделал знак рабам.
        Из темноты донесся шум осторожных шагов, на фоне деревьев нарисовались очертания приближающейся фигуры. Ивар на всякий случай подгреб к себе меч, а Нерейд, лежавший у самого костра, где дым хоть чуть-чуть отгонял комаров, приподнялся и сел.
        - Прошу меня простить, - шагнувший на освещенное место воин-ольмек поклонился.
        - Пока не за что, - ответил Ивар. - Что ты хочешь? Или тебя прислал ваш главный?
        - Нет-нет! - ольмек затряс головой, будто стряхивая что-то с макушки. - Я пришел сам. Простите мою дерзость, но я хотел взглянуть на ваше оружие, - голос его стал благоговейным, глаза блеснули восторгом. - Я видел, как оно режет…
        - Чего бы тебе ни поглядеть на меч, что мы подарили вашему правителю? - осведомился Нерейд.
        - Как же… нельзя… - глаза ольмека отразили величайшее удивление.
        - Ладно, смотри, - Ивар кивнул Нерейду, тот заворчал и вытащил из ножен клинок. Лезвие сверкнуло, отразив пламя костра, по небу побежали багровые отблески.
        - Как красиво, - ольмек протянул руку, осторожно коснулся острия.
        Ивар с теплотой подумал, что даже в этом диком краю есть настоящие мужчины, понимающие толк в оружии и выпивке, и что из этих краснокожих, если отучить их молиться пять раз на дню да вооружить нормально, могут получиться викинги.
        - Это такая медь? - спросил ольмек, убрав руку. - Или золото?
        - Железо, - ответил Нерейд, а заметив недоумение на лице собеседника, пояснил. - Это металл такой, его в болотах откапывают. Если переплавить, получается сталь, а из нее делают мечи, шлемы, кольчуги.
        - Кольчуги? - взгляд ольмека был как у ребенка, впервые увидевшего драккар.
        - Ну да, - рыжий викинг подтянул к себе рубаху из металлических колечек, развернул. - Вот, видишь? Она от стрелы защитит, если на излете, от меча или копья - если удар вскользь или лезвие тупое.
        - И откуда… вы все это узнали? - голос ольмека дрогнул. - От богов?
        - Сомневаюсь, - хмыкнул Ивар. - Им вряд ли есть дело до того, чтобы вооружать людей.
        - А почему вы не молитесь? Не приносите жертв?
        - Почему не молимся? - Нерейд убрал меч в ножны и с хрустом поскреб себя по подбородку, где пробилась медного цвета щетина. - Когда чего-нибудь хотим, то обращаемся к кому-то из асов, приносим жертву. Коня там или овцу, а то и чего попроще…
        - Коня? Овцу? - глаза у ольмека становились все больше, так что Ивар испугался, как бы вовсе не выскочили из черепа.
        - Животные такие, - объяснил он. - Вроде оленя.
        За проведенное в Ольмекане время викинги поняли, что местные не знают ни коров, ни другой крупной живности, а держат больших кур, называемых индейками, собак да еще кроликов.
        Выяснили также, что железа тут добывать не умеют, а лезвия мечей и наконечники копий делают из темного камня, добываемого в горах и именуемого обсидианом.
        - Понятно, - ольмек покачал головой. - А наши боги требуют жертв постоянно. Если не смазывать когти отца-Ягуара жертвенной кровью, то он не сможет толкать мир дальше.
        - Что значит «толкать мир»? - спросил подошедший Рёгнвальд.
        К месту разговора постепенно сходились другие викинги.
        - Ну как же? - ольмек повернул голову, вглядываясь в лица волосатых чужаков, в блестящие любопытством глаза. - Ведь мир наш поворачивается, и если его не толкать, то солнце не взойдет…
        - Угу, понятно, - сказал Ивар, хотя понял не так чтобы уж очень много. - А что за кровь любит ваш Ягуар?
        - Человеческую, - сказал ольмек с довольной улыбкой. - Единственная пища, достойная бога - та, что плещется в наших жилах. И прочие боги также вкушают ее - Шипе Тотек, властелин солнца, Тлалок, нагоняющий дождевые тучи, орошающий поля, благие владычицы, давшие нам кукурузу. А вы что же, не приносите человеческих жертв?
        - Случается, - Ивар пожал плечами, вспоминая, как его мечом был зарезан император Миклагарда, и как оседлавший Слейпнира Один появился в небе, чтобы принять посвященную ему жертву. - Но каждое такое приношение - добровольный дар, меня никто к нему ни принуждает…
        - Да? - ольмек дернулся, на тощей шее заходил туда-сюда бугорок кадыка. - И вы не боитесь, что мир погибнет?
        - Он так и так погибнет, будем мы бояться или нет, - Нерейд широко улыбнулся, став похожим на рыжего кота. - Час Рагнарёка придет, что бы мы ни делали.
        - Но ногти у мертвецов обстригаем, чтобы Нагльфар медленнее строился, - добавил Сигфред. - Да и умереть стараемся в бою, чтобы росла дружина Одина, а не сила Хель.
        - А я подумал, что вы приносите жертвы, когда сражаетесь, - сказал ольмек, хлопая ресницами. - Ведь вы не взяли ни одного пленника, а зарубили всех на месте, и кричали при этом что-то… Имена богов, наверное.
        - Хмм, да, - даже под загаром было видно, что Нерейд покраснел. - Что мы в бою кричим, то да…
        - На самом деле есть только один бог, - заявил Ангус. - И всякий, кто не верит в него, служит демонам!
        - Ладно тебе, - Ивар нахмурился. - И так у нашего приятеля голова кругом, а тут ты еще…
        Ирландец обиженно замолчал, а ольмек поднялся.
        - Спасибо, - проговорил он, поклонившись. - Да будут благосклонны к вам боги.
        - Крепко мы его удивили, - проговорил Рёгнвальд, когда гость скрылся во мраке.
        - Как бы самим не удивиться, - кивнул Ивар. - Ладно. Утро вечера мудренее, так что давайте спать.
        Костер потихоньку затухал, пламя опадало, от углей шел ровный жар. Ивар лежал, вслушиваясь в ровное сопение засыпающих соратников, а потом сам не заметил, как задремал.
        Деревья стояли вдоль тропы огромные и толстые, точно колонны в халифском дворце, между коричневыми стволами порхали крупные бабочки, птицы оглашали воздух резкими криками.
        Из под ног поднималась мелкая пыль, оседала на одежде, набивалась в волосы. Викинги шагали понурые, обливались потом, лениво отмахивались от кровососов.
        В путь сегодня пустились с самого утра, преодолели не одну милю по жарким джунглям. Сама тропа за последние два дня расширилась, превратившись в настоящую дорогу, правда без привычных глазу следов от колес.
        К полудню, когда солнце совсем озверело, дорога вывела к кукурузному полю: початки на верхушках стеблей покачивались с негромким шелестом, блестели крупные зерна, похожие на крошечные золотые слитки.
        За полем открылась река, неширокая, но солидная, без быстрин, водоворотов и легкомысленного журчания. Тут тащившие носилки рабы остановились, и посланец, бренча украшениями, выбрался на дорогу.
        - Точтепек покажется скоро, - проговорил он, без особой приязни глянув на викингов. - Будьте готовы предстать перед сыном Ягуара.
        - Мы-то всегда готовы, - Нерейд громко икнул.
        Посланец сказал пару слов одному из воинов, тот поклонился и побежал вперед.
        - Чего это он? - удивился Кари, глядя на посланца, пошедшего пешком вместе с остальными.
        - Не положено ему к конунгу иначе как пешком подходить, - объяснил Рёгнвальд.
        Среди ветвей мелькнули очертания чего-то большого, массивного, деревья отступили в стороны, стала видна огромная пирамида, возносящая к небесам острую верхушку.
        Ее коническое тело обвивала дорожка, в стороны от подножия тянулись напоминающие крылья земляные насыпи. Вокруг исполинского сооружения толпились разномастные хижины, тут и там торчали странные остроконечные дома.
        - Нас встречают, - проговорил Нерейд, и Ивар опустил взгляд.
        Поперек дороги рядами стояли воины со сверкающими топорами из меди, жрецы в длинных одеяниях, а впереди всех располагался тщедушный человечек. От него исходило мягкое золотистое сияние.
        Ивар моргнул, решив, что показалось, а в следующее мгновение понял, что солнце играет на золотых украшениях, которыми сын Ягуара был обвешан с головы до ног.
        Посланец, до этого момента державшийся надменно, шлепнулся в пыль и пополз, ничуть не заботясь о сохранности роскошного одеяния. Засучил длинными ногами, чуть ли не глотая пыль.
        - О владыка! - хрип прозвучал истово. - Твоя воля выполнена. Неведомые люди, прибывшие из моря на деревянном змее, доставлены и готовы вознести тебе хвалу.
        - Что-то я не помню, чтобы мы уговаривались о хвале, - буркнул Нерейд, а в синих глазах Кари заблистали багровые искорки.
        - Пусть подойдут, - голос у Акатля, сына Ягуара, оказался тонким, словно у женщины.
        Загораживающие обзор воины из свиты посланца отошли в стороны, и Ивар, положив ладонь на рукоять меча и сделав рожу понаглее, зашагал вперед. За ним двинулись дружинники.
        - Поклонись! - прошипел лежащий на земле посланец.
        - Поклонись, - прошелестело в толпе.
        - Привет тебе, конунг Ольмекана, - сказал Ивар, ощущая, что гневные взгляды жрецов и воинов жгут сильнее солнечных лучей.
        - Привет и тебе, - сын Ягуара, чуть ли не единственный смотрел на чужаков без злобы, только с удивлением. - Мы всегда рады гостям, присланным благими богами…
        - Мы сами кого угодно пришлем, в смысле пошлем, - хмыкнул Нерейд, но сын Ягуара ничего не услышал.
        Правитель ольмеков был обвешан золотом, точно елка шишками. На груди висел массивный диск с изображенной на нем головой ягуара, в ушах бренчали капельки серег, руки украшали перстни в виде когтей.
        В руке Акатль держал топорик из зеленого камня с неизбежным пятнистым хищником на лезвии, а щеки и лоб его покрывала татуировка, придающая правителю сходство с ягуаром.
        - Они прямо одержимы этим зверем, - донесся до Ивара шепот Ульва. - А золота, золота сколько. Мне бы столько хватило до конца дней.
        - Тихо! - буркнул конунг.
        - … и приглашаем вас на праздник, - закончивший речь Акатль глянул на чужаков вопросительно. - Следуйте за мной.
        Развернувшись на месте, он с негромким звоном махнул рукой, и огромная толпа пришла в движение. Ударили барабаны, запели флейты, что-то завыли жрецы, воины взмахнули топорами.
        Посланец вскочил и начал отряхиваться.
        - Что же, пойдем, - сказал Ивар, остро жалея, что из-за жары поленился надеть кольчугу. - Не накормят, так хоть сами съедят…
        - Или богу скормят, - добавил Нерейд.
        Сын Ягуара шагал неспешно, с обочин ему под ноги летели цветы. Проплывали мимо хижины, похожие, как щенки из одного помета, виднелись улыбающиеся, довольные лица.
        Под ногами взрослых шныряли дети, слышались тонкие голоса.
        У каждого перекрестка стояли вкопанные в землю каменные столбы, квадратные в сечении, и каждую их грань покрывали рисунки и надписи из корявых значков, похожих на расплющенных насекомых. Среди них часто попадалась оскаленная усатая морда.
        Пирамида приблизилась, открылась площадь у ее основания, начало ведущей на вершину лестницы. Стали видны огромные, высеченные из камня головы, лежащие на земле, точно капустные кочаны на грядке.
        - Глаз Одина! - только и смог сказать Ивар, глядя на них.
        В высоту головы превосходили человеческий рост, макушки их закрывало что-то вроде шлемов, а лица покрывала тонкая сеть линий, складывающаяся в рисунок, придающий сходство с ягуаром.
        - Прежние конунги? - предположил Ивар вполголоса.
        - Думаешь, были такие здоровые? - усомнился Нерейд. - Что-то я не верю…
        - Гости из дальних стран, - Акатль с величавой неторопливостью повернулся. - Наши воины покажут для вас танец Ягуара, явят снисходящую на них силу Прародителя…
        Толпа окружила площадь, в середку, оставленную свободной, вышли двенадцать обнаженных мужчин.
        Под лоснящейся от пота кожей перекатывались мускулы, тела были обнажены, на лицах красовались маски, изображающие того же ягуара, а на головах колыхались перья.
        Танцоры одновременно подпрыгнули, выкрикнули что-то нечленораздельное, и под гром зарокотавших барабанов ринулись друг на друга. Ивар сначала подумал, что начнется банальная свалка, но танцоры принялись скакать, поджимая ноги и виляя задами.
        - Точно кошки… - заметил Нерейд.
        - Ягуары, - поправил Ивар.
        Темп убыстрялся, прыжки становились все выше, мелькали руки и ноги. Зрители смотрели, словно оцепенев, глаза не отрывались от танцоров, издававших хриплое рычание.
        В один момент Ивару показалось, что не люди прыгают перед ним, а громадные хищники играют на поляне среди джунглей, хлещут хвостами по спинам, выпускают и убирают когти.
        Он потряс головой, но видение не исчезло, услышал, как за спиной вздохнул кто-то из молодых викингов.
        - Довольно, - Акатль поднял руку, и танцоры остановились, в бессилии рухнули на утоптанную землю.
        Бока их тяжело вздымались, в глазах царило безумие, капал, впитываясь в пыль, густой пот.
        - Отец наш, Ягуар, доволен, - сказал правитель ольмеков. - Настало время почтить его.
        Он, не глядя, отбросил топорик, один из жрецов поймал его и благоговейно прижал к груди. Акатль снял украшения, развязал завязки плаща, подхваченного раболепными вельможами.
        - Готова ли жертва? - голос оставшегося в набедренной повязке и сандалиях правителя прозвучал грозно.
        Из толпы выступили двое воинов, вытолкнули обнаженного человека с диким взглядом.
        - Вот он, господин, - сказал один из жрецов.
        - Иди вперед, - приказал сын Ягуара.
        Ивар, мельком увидевший лицо правителя, вздрогнул - глаза у того стали желтыми, точно у громадной кошки, а каждый глаз пересекла вертикальная трещина зрачка.
        Обнаженный судорожно кивнул и побежал к пирамиде. Акатль и еще четверо жрецов двинулись следом. Когда Ивар сделал было шаг вперед, на плечо ему опустилась рука, а голос посланца прошептал:
        - Стой, безумец!
        И конунг, не терпевший, когда ему приказывали, остался на месте.
        Подъем правителя и жрецов на пирамиду длился невообразимо долго. Висящее в небе солнце, похожее на глаз огненного великана, ползло медленно, неспешно проплывали облака, а шесть человеческих фигурок поднимались и поднимались, то скрываясь из глаз, то появляясь вновь.
        Когда достигли площадки на самом верху, по толпе пронесся дружный вопль.
        Четверо в одеяниях жрецов ухватили жертву за руки и ноги, положили на прямоугольный камень. Правитель подошел к краю, вскинул руку, в ней блеснул, отражая солнечные лучи, обсидиановый нож.
        С этого момента Ивар видел и слышал все с такой четкостью, будто стоял на вершине пирамиды.
        Нож с хрустом вошел в грудь распластанного на камне человека, тот захрипел, и чудовищным эхом с небес прозвучало громогласное рычание. Свет на площади померк, в вышине сгустилась черная туча, блеснули в ее недрах желтые глаза, белоснежные клыки…
        Акатль сунул руку в дыру, по краям которой трепетала разлохмаченная плоть, выдернул дергающийся комок и швырнул вверх, прямо в распахнувшуюся над вершиной пирамиды глотку, где поместился бы средних размеров дом.
        Разложенный на жертвенном камне человек дернулся и замер. Огромный ягуар, глаза которого горели точно две маленьких злых луны, проглотил сердце, мелькнул алый язык, и чудовищная туча с довольным рыком начала расползаться, терять очертания.
        - Жертва принята! Прародитель доволен! - крикнул правитель ольмеков, потрясая окровавленными руками.
        Толпа ответила дружным ревом.
        Дворец сына Ягуара не потрясал воображение, особенно по сравнению с пирамидой. Он напоминал обычный каменный дом вельможи откуда-нибудь из Миклагарда.
        По двум сидящим у входа хищникам, высеченным из камня с таким искусством, что звери выглядели живыми, викинги скользнули равнодушными взглядами. Прошли через роскошный сад, миновали дверь с замершими у нее воинами, короткий коридор. Вступили в просторную комнату с очагом посередине и кипами циновок у стен.
        - Жилище для гостей, - с поклоном сообщил раб, провожавший чужаков от ворот. - Пойду, узнаю насчет купальни.
        - Купальня - это хорошо, - заметил Нерейд. - Но в остальном - бедновато. Не то что у императора или халифа, не говоря о том типе, которого мы в пустыне видели… Как его там?
        - Сулейман-ибн-Дауд, - пояснил Ивар.
        - Жалко, что мы с собой Арнвида или Ингьяльда не взяли, - проговорил Сигфред. - А то задумают местные боги нами подзакусить, что будем делать?
        - Как всегда - сражаться до последнего, - Ивар пожал плечами. - Какая разница - боги, альвы или люди?
        - Купальня готова, - сообщил заглянувший в комнату раб. - Надо спешить, а то до пира мало времени.
        По длинной галерее пробежали чуть ли не бегом, а за низкой дверью окунулись в облака пара, запах распаренной зелени и плеск воды.
        - О, это прямо рай, - сказал Ангус, но наткнулся взглядом на почти обнаженную, улыбающуюся рабыню с мочалкой в руках, и покраснел.
        Девушка жестами показала, что нужно раздеваться. Ивар кивнул и принялся стягивать с себя пропотевшую и пропыленную рубаху. Дружинники последовали его примеру.
        - Кто в том раю был, никому не расскажет, - прокряхтел Нерейд, опускаясь в выложенную каменными плитками выемку с горячей водой. - А я, если вернусь, всем скажу…
        Ивар влез в соседнюю выемку, полежал некоторое время, глядя на потолок, на прорубленные в стенах узкие световые оконца. Ощутил, как расслабились уставшие мышцы на ногах.
        - Откуда же в тебе столько грязи, - заметил Нерейд, глядя на расплывающееся по воде пятно.
        Сидящий в его центре Кари гулко вздохнул.
        - Из-под ногтей, - сказал он простодушно. - Я врагов давил-давил, а они все немытые какие-то…
        Одна из рабынь опустилась в воду рядом с Иваром, показала на мочалку, потом на него. Он понял, кивнул и повернулся спиной. Острые ноготки колупнули плечо, пальцы прошлись по шее, откинули волосы. По коже от удовольствия побежали мурашки.
        Первый раз мочалка пошла по спине со скрипом, потом задвигалась легче, по воде поплыла странно пахнущая пена. Ивар поерзал, устраиваясь поудобнее.
        - Прошу простить, но нам пора, - голос раба показался гаже вороньего грая. - Сын Ягуара ожидает гостей в нефритовом зале.
        - Ладно, - Ивар с усилием ухватился за край, вытащил себя из воды. - Негоже заставлять хозяина ждать…
        Стеная, точно наутро после попойки, викинги полезли из купальни. Взгляды на рабынь бросали заинтересованные и сожалеющие, грязную одежду натягивали с видимым отвращением.
        - Может, вам дать другую? - встревожился раб. - Чистую, из лучших тканей.
        - А какую? - насторожился Ивар. - Что-то я не видел у вас штанов и рубах.
        - Ну, набедренные повязки, плащи… - засмущался раб. - Балахоны из благородного хлопка, приличествующие мужам…
        - Нет уж, спасибо, - Нерейда аж передернуло. - Обойдемся своим.
        Капая водой с мокрых волос, вышли из купальни. Раб повел их обратно по коридору, а потом через сад к другой двери, охраняемой четверкой могучих стражников.
        Дверь открылась бесшумно, Ивар перешагнул порог и в первый момент решил, что попал в пещеру.
        Стены и потолок мягко переливались всеми оттенками зеленого, от светлого, что можно заметить весной, в те несколько дней, когда нежные листочки лишь пробиваются из почек, до глубокого, насыщенного, какой виден иногда в морской воде.
        На то, чтобы украсить зал, потребовались тысячи пластинок нефрита. Каждую из них отшлифовали, чтобы подчеркнуть цвет, и выложили их так, чтобы получились картинки. Ивар не сразу, но разглядел морду ягуара на потолке, того же хищника, но затаившегося меж стволов - на стене.
        Викинги стояли обалдевшие, такой красоты не видели даже те, кто побывал в Миклагарде и Багдаде.
        - Прошу, садитесь, - проговорил Акатль, судя по улыбке, довольный произведенным эффектом.
        - Да, конечно, - Ивар глянул на выложенный из циновок «стол» и такие же
«стулья», где разместились несколько воинов в роскошных плюмажах из перьев и парочка мрачных жрецов.
        Сын Ягуара смотрел, как рассаживаются чужаки, и прятал за вежливой улыбкой раздражение. Всякому не нравится, когда видит мужчину выше и сильнее, а тут таких больше двух десятков.
        Все огромные, лохматые, воняют потом так, будто не мылись годами. У многих патлы белые, как крылья священных бабочек, золотые или вовсе алые, точно свернувшаяся кровь, свисают ниже плеч.
        Почти у всех шерсть на лице, что делает похожими на диких зверей, на руках видны огромные мускулы. И глаза, каких не бывает у людей - кусочки лазурита или голубой яшмы.
        - Отведайте наших блюд, - Акатль повел рукой, вспоминая, что такие глаза, если верить жрецам, были у Кецалькоатля, Пернатого Змея, ушедшего на восток. Неужто и вправду его дети?
        Предводитель чужаков, его называют конунгом, сел тяжело, видно было, что ему непривычно подгибать под себя ноги.
        - Угощайтесь, - повторил сын Ягуара, делая рабам знак наливать октли.
        Жрец Тлалока потащил к себе блюдо с жареными ножками индейки, старший из воинов с рычанием впился в олений бок. Акатль вздохнул, взял в руку кубок, вырезанный из цельного куска нефрита.
        Такого - правитель ольмеков знал точно - не было даже в Теночтитлане, столице империи мешиков.
        Чужаки ели жадно, как по-настоящему изголодавшиеся люди. Хрустели косточки под крепкими зубами, жир капал на грязные одеяния странного покроя, пустели блюда.
        Сын Ягуара наблюдал за происходящим с легким удивлением.
        - Очень вкусно, благодарим, - сказал их предводитель, отдуваясь после второй чашки октли.
        - Расскажи мне о вашей земле, - попросил Акатль. - Что за люди там живут? Кто вами правит?
        - У нас нет единого правителя, - сказал Ивар, - в каждом фюльке… то есть области свой конунг или ярл, но кроме них имеются тинги, где собираются бонды, свободные люди, владеющие землей.
        - А насколько велики твои владения? Ведь ты конунг?
        - Я - морской конунг, вождь смелых людей, - Ивар на мгновение замялся, - отправившихся в море, чтобы добыть славы и богатства собственными мечами… Так что владений у меня нет.
        - Ясно, - сын Ягуара ощутил некоторое разочарование - рядом с ним пирует не могучий владыка, а всего лишь вожак каких-то разбойников. - И твои люди - это беглые воины, предавшие своих господ?
        - Нет, - предводитель чужаков покачал головой. - Они все свободные люди, никто из них ниоткуда не бежал.
        - А где же они научились владеть оружием? - Акатль изумленно поднял тонкие брови.
        - У нас все умеют, кроме рабов, - сказал Ивар. - Каждый готовится к тому, чтобы защищать собственную землю.
        - Каждый? - сын Ягуара представил, что крестьяне-ольмеки, не разгибающие спин на полях и таскающие грузы, получили оружие, и от этой мысли ему стало нехорошо.
        Он подумал, каким может быть за народ, не доверяющий правителям защищать себя, а сам готовый в любой момент взяться за мечи? И ощутил самый настоящий страх.
        - О Прародитель, - прошептал правитель ольмеков, - зачем ты прислал этих людей? Почему ты позволил им ступить на твою землю?
        Ягуар молчал, хотя Акатль ощущал его присутствие в душе сильнее, чем когда-либо ранее. И готов был поклясться, что могучий бог растерян и не знает, что делать.
        - Уф, хорошо, - самый большой из чужаков, оставивший от дикой свиньи груду косточек, погладил себя по животу.
        - Да, неплохо, - согласился другой, с алыми волосами и хитрыми глазами.
        Сын Ягуара сделал движение кистью, и рабы начали разносить широкие чаши, в которых плескалось какао - драгоценный подарок богов, напиток, наделяющий силой и укрепляющий тело.
        - Что это? - подозрительно спросил Ивар, глядя на плещущуюся в округлой посудине коричневую жижу. Запах от нее поднимался приятный, сладкий и в то же время горький.
        - Какао, - пояснил Акатль. - Но прежде чем пить его, нужно покурить…
        Перед Иваром поставили плоское блюдо, на котором лежала расширяющаяся к одному концу трубка из обожженной глины.
        Внутри нее что-то потрескивало, наружу выбивалась струйка дыма.
        Такие же трубки предложили каждому из викингов. Кари взял свою, покрутил, пожал широченными плечами, и попытался откусить кусок. Затрещало, на циновки посыпалась глиняная крошка, а глаза у ольмеков стали как у страдающих запором раков.
        - Судя по их мордам, что-то он сделал не так, - заметил Нерейд вполголоса.
        - Точно, - согласился Ульв.
        - Нужно просто вдыхать воздух, - сказал Акатль, сдерживая смех. - И тогда благословенный дым войдет в грудь. Вот так.
        Он поднес трубку ко рту, затянулся, а потом выпустил две струйки дыма ноздрями, будто дракон. По лицу сына Ягуара расплылась довольная улыбка, в глазах появился маслянистый блеск.
        - Мы попробуем, - Ивар зажал узкий конец трубки губами и потянул воздух в себя.
        Ощутил текущий в глотку теплый дым, а потом в горло изнутри точно вонзились тысячи когтей. Захотелось кашлянуть, Ивар сдержался, хотя трубку выплюнул.
        Обтер выступившие на глазах слезы.
        Харек Толстый перхал, точно наглотавшись собачьей шерсти, остальные викинги сидели раздувшиеся и зеленые, словно большие жабы, Кари озабоченно вертел в руках остатки трубки.
        - Вам не понравилось? - с удивлением осведомился сын Ягуара.
        - Похоже, что этот… табак - не для нас, - сказал Ивар, еле ворочая онемевшим и распухшим языком. - И вообще, мы просим позволения удалиться. Дорога была дальней, хотелось бы отдохнуть…
        - Пусть благие боги пошлют вам добрые сны, - Акатль склонил голову, но в его голосе конунг различил едва скрываемое злорадство.
        Луна висела над морем круглая и бледная, точно морда обжоры, год не выходившего из харчевни. По воде бежали серебристые блики, волны шуршали и булькали, наползая на берег.
        Эйрик сидел у костра, вслушиваясь в то, как у драккара переругиваются эриль и ученик.
        - Да откуда здесь лишняя черта? - бурчал Арнвид, чья лысина чуть заметно посверкивала во мраке. - Она превращает руну Приобретения в тролль знает что! И зачем?
        - Мы создаем дополнительное воздействие, - Ингьяльд говорил тихо, но сдаваться не собирался.
        - Люди, - Гримгельмир, лежащий связанным по другую сторону огня, скорчил презрительную гримасу. - Возмечтали постичь сущность рун, крохи знания о которых Один утащил у моих предков!
        - Предки - это хорошо, - согласился Эйрик. - Но сам-то ты чего стоишь? Только и можешь, что злобно тявкать да чары наводить?
        - Я могу все! - внук Вафтруднира зашипел, точно змея, глаза его блеснули ненавистью. - И ты, жалкий человечек, не знаешь, что свобода придет ко мне очень скоро!
        - Что-то ты разговорился, - заметил Эйрик, поднимаясь. - Не затянуть ли потуже путы?
        Из джунглей донесся негромкий вскрик, шорох листьев. Две Марки схватился за меч и отступил в сторону, чтобы не стоять на фоне пламени, Гримгельмир вскинул голову и захохотал.
        - Йаааа! - из зарослей выскочил кто-то невысокий, тощий, в свете звезд блеснули каменные лезвия на его мече.
        - Это еще кто? - Эйрик легко увернулся. - Тревога!
        На драккаре зашевелились, послышался звон оружия. На освещенное место выскочил Арнвид, завопил что-то. Ингьяльд выхватил меч, длинный, как весло, запнулся о пленника и едва не упал.
        Из леса лезла настоящая толпа, звучали гортанные голоса, плюмажи из перьев превращали нападающих в раскоряченных чудовищ.
        - Откуда их столько? - Две Марки отразил удар, ответным пропорол одного из врагов насквозь.
        Тот рухнул в костер, сноп искр взметнулся к небесам, вырвав из мрака нос драккара, мечущихся людей.
        - За великаном следите! - завопил Арнвид, но Гримгельмира уже утаскивали во тьму.
        Эйрик прыгнул вперед, на пути выросли трое. Тяжелый меч ударил по кольчуге, не пробил, но ребра затрещали. От острой боли Две Марки пошатнулся, отступил.
        Краем глаза увидел, как дубина опускается на голову эрилю. Тот покачнулся и рухнул наземь, четыре пары рук вцепились в тщедушное тело и поволокли куда-то в лес.
        - Наставник! - Ингьяльд одним ударом разрубил надвое воина в причудливом деревянном шлеме. Переступил через тело и ринулся во тьму, откуда доносились жуткие вопли.
        - Куда, дурак? - прошептал Эйрик, отражая сыплющиеся на него удары.
        Трое краснокожих наседали, мечи их сверкали, и если бы не кольчуга, то Две Марки давно был бы ранен. А так он лишь отступал, тяжело дыша и гадая, сколько еще продержится.
        На драккаре тренькнула тетива, один из нападавших упал с пробитой шеей. Эйрик воспрянул, перешел в атаку.
        Глава 9.
        Погоня
        Успел нанести пару ударов, как с севера донеслось гудение рога, словно на волю вырвался рой пчел размером с драккар. Явившиеся из джунглей воины исчезли без следа, точно призраки.
        На площадке около драккара было пусто, от еле тлеющего костра тек противный запах паленой человечины.
        - Уф, - Эйрик трясущейся рукой вытер пот со лба. - Есть кто живой?
        - Есть, - ответил с драккара Гудрёд. - Тут со мной еще трое. Клянусь Видриром, чего этим было надо?
        - Мне это тоже интересно, - Две Марки нагнулся, морщась от вони, отпихнул в сторону тело и бросил в костер охапку хвороста.
        Пламя затрещало, поднялось, осветив стоянку.
        Кое-где валялись трупы, выпавшие из рук нападавших деревянные мечи с лезвиями из обсидиана, дубинки и короткие копья. У самого края зарослей лежал плюмаж из желтых и алых перьев.
        Раненых не было, то ли незваные гости добили их, то ли уволокли с собой.
        - Дозорных они, скорее всего, прирезали, так что нас осталось пятеро, - сказал Эйрик, ощущая непривычную растерянность - словно надежная палуба под ногами исчезла, и он остался висеть в пустоте.
        - Конунг не обрадуется, узнав об этом, - Гудрёд, еще не оправившийся после раны, тяжело спрыгнул с драккара, песок заскрипел под его ногами. - Но сообщить ему придется.
        Эйрик кивнул, вслушиваясь в донесшийся из джунглей резкий вопль.
        Солнце палило так, что это ощущалось даже под навесом для зрителей, а на огражденной высокими стенами прямоугольной площадке царило настоящее пекло. Видно было, как пот течет по лицам и спинам юношей, облаченных лишь в рукавицы до локтей, кожаные передники и круглые шапки.
        - Что они собираются делать? - спросил Нерейд, глядя на жреца, положившего в центр площадки круглый предмет размером с голову ребенка.
        Назывался он мячом и сделан был, как понял Ивар, из какого-то дерева, именуемого каучуком.
        - Боги научили нас священной игре, - торжественно изрек сын Ягуара. - Правила ее просты. Каждая из команд должна загнать мяч, не касаясь его ладонями и ступнями, в кольцо противника.
        Противоположные стены площадки украшали два обруча, висящих на довольно большой высоте.
        - Забросить его туда? - удивился Нерейд. - Помилуй меня все асы разом, это же трудно!
        - На то она и священная игра, - Акатль рассмеялся и хлопнул в ладоши. - Да начнется действо, во славу вечно молодого Макуильшочитля! Да возрадуются боги, глядя на людей!
        Молодые люди, половина которых была с алыми ленточками на шеях, а другая - с синими, дружно ринулись на мяч, норовя поддеть его бедрами или предплечьями. Из поднявшейся пыли донеслись звуки ударов.
        - Ну и имена у них, - заметил Сигфред. - Трезвым не выговоришь. Макушто-то там с чем-то. Или вот еще - Ситлалькоатль, Шочитлакоцин… брр, язык сломаешь, клянусь залогом Мимира. Не то, что у нас - просто и понятно - Херьольв там, Торбьёрн или Гуннхильд.
        - Тихо ты, - сказал ему Ивар, покосившись на сына Ягуара - заметил или нет?
        Но тот был всецело увлечен игрой и в сторону викингов не смотрел.
        Команда с синими ленточками подхватила мяч и теперь шла на чужое кольцо. Алые сопротивлялись изо всех сил, сбивали противников наземь, но те ловко перекидывали мяч.
        - Теперь понимаю, зачем эти штуки из кожи нужны, - с уважением сказал Нерейд, азартно сверкая глазами. - Без передника после такой игры детей иметь не сможешь, все отобьют, а шапка наверняка плотная, вроде шлема…
        Спины и бока игроков покрывали синяки и кровоточащие ссадины, но никто не обращал на это внимания. Зрители ревели, мяч с глухими шлепками стукался о стенки и землю.
        Один из юнцов в синем грохнулся навзничь, из разбитого носа брызнула кровь, но второй, пробежав по спине поверженного соратника, ловким ударом послал мяч вверх.
        Тот упал на край обруча, несколько мгновений полежал, точно в раздумье, а затем провалился внутрь.
        - Ааааа! - зрители повскакали на ноги, замахали руками, крик поднялся такой, что у Ивара загудело в голове.
        Игроки синей команды обнимали друг друга, хлопали по плечам, их противники хмуро переругивались. На площадку летели цветы, кусочки нефрита, двое жрецов собирали их и оттаскивали в сторону.
        - Здорово! - восхищенно рыкнул Нерейд. - Как он - раз, и попал! Нет, мне нравится эта игра! Я бы и сам в нее сыграл! Бегал бы впереди всех, а ты, Кари, оборонял бы наше кольцо…
        - А что? - на лице берсерка появилось задумчивое выражение, он засопел, проветривая нагревшиеся от усилий мозги. - Как бы врезал любому, кто только подойдет…
        - Кого бы ты еще взял в команду? - с улыбкой осведомился Ульв.
        - Да всех, кроме конунга, - залихватски ответил Нерейд. - Ему как-то несолидно в пыли валяться.
        Пару игроков, особенно пострадавших во время первой сшибки, увели с площадки, тому, что расшиб нос, вставили в ноздри две тряпочки, и жрец вновь положил мяч на центр.
        - И что дальше? - спросил Ивар, когда стало немного тише.
        - Команда, играющая за водных богов, забила одно солнце, - пояснил сын Ягуара. - Но нужно забить девять. Кто первым это сделает, тот и победил.
        - А с проигравшими что будет? - влез Сигфред.
        - Их принесут в жертву, - равнодушно ответил Акатль.
        - Ну что, все еще хочешь играть? - Ивар повернулся к Нерейду, глянул в его выпученные глаза.
        - Пожалуй, нет, - ответил рыжий викинг и с усилием кашлянул. - Что-то я хворый какой-то сегодня. Лучше уж поболею себе спокойненько тут, на трибуне, в тенечке, чем там пыль глотать…
        Команды вновь бросились на мяч, образовали кучу, на площадке будто заворочалось единое живое существо с множеством рук, ног и голов.
        - Слава Прародителю… - сказал Акатль, когда синие выиграли борьбу и устремились вперед. - Если победа окажется на стороне богов воды, то дожди придут вовремя и будут обильными…
        - А если огня? - спросил Ивар.
        - Тогда нам придется принести щедрые жертвы, чтобы избежать засухи, - отвечая, правитель ольмеков не отрывал глаза от площадки, где команда водных богов пыталась забить второе солнце.
        Зрители орали, когда игроки действовали удачно, свистели после ошибок, азартно выкрикивали что-то вошедшие во вкус викинги, и Ивар с удивлением заметил, что сам начинает увлекаться.
        И когда алые добились цели в первый раз, он вскочил и завопил от радости.
        - Так вы поживете у нас, станете настоящими ольмеками, - с удивлением проговорил Акатль, глядя на гостей.
        - Это вряд ли, - конунг, тяжело дыша, опустился на место.
        - А чего? Я бы тут поселился, - заметил Рёгнвальд. - Бока зимой не отморозишь, неурожаи если и бывают, то раз в сто лет, зато народ мелкий и хилый, был бы я первым воином…
        - А я - нет, предложи мне все золото Ольмекана, - голос Харека звучал тихо, в зеленых, точно нефрит, глазах стояла тоска. - Как можно отказаться от родины, от той земли, что тебя вскормила?
        - Можно, - сказал Ивар, вспомнив русичей, десятилетиями живущих в Миклагарде и иногда остающихся там. - Но не хотелось бы…
        К сыну Ягуара подбежал раб, прошептал что-то на ухо, лицо правителя ольмеков вытянулось, глаза блеснули тревогой.
        - У меня плохие вести, - сказал Акатль, повернувшись к Ивару, - из деревни Куауточко, ну той, где вы причалили, прибыл гонец… На ваш корабль напали тотонаки.
        - И что? - Ивар ухитрился сохранить лицо бесстрастным, но вот голос чуть дрогнул.
        - Похищены оба ваши жреца, пленник и еще несколько воинов, - сын Ягуара заморгал, изображая печаль.
        - Зачем? - удивился Нерейд.
        - Как зачем? - правитель ольмеков, пораженный тупостью собеседника, кинул на рыжего викинга изумленный взгляд. - Чтобы принести в жертву богам! Слухи о чужаках на деревянном змее расползлись от Шикаланко до земель хуастеков, так что тотонаки наверняка пришли специально.
        - Дабы угостить богов особым блюдом, - сказал Ивар ледяным тоном. - Где живут эти тотонаки?
        - Между горами Сакатлана и морем, - Акатль покачал головой. - Их воины многочисленны и свирепы, а путь к главному городу - Семпоале, долог и опасен. Неужели вы отправитесь выручать своих?
        - Пустимся в дорогу немедленно, - Ивар поднялся. - Спасибо, сын Ягуара, за гостеприимство, за подарки, но мы…
        - Это же бессмысленно! - прервал его правитель ольмеков.
        - Все в жизни бессмысленно, - пожал плечами Нерейд и залихватски улыбнулся. - Что ни делай, все равно помрешь. Но лучше погибнуть, сражаясь, чем протянуть много лет в бездействии.
        Игра продолжалась, на поднявшихся с мест викингов оборачивались, глядели с удивлением, точно на редкостных дурней.
        - Хорошо, воля ваша, - Акатль тоже встал, жестом подозвал к себе одного из разряженных воинов с соседней скамьи. - Шочитлакоцин, ты возьмешь сотню и отправишься с нашими гостями…
        - Спасибо, но… - Ивар осекся, увидев лицо сына Ягуара, как никогда похожее в этот момент на морду разгневанного хищника.
        Костер едва дымил, тонкая серая струйка поднималась к небесам, а сидящие вокруг огня люди выглядели будто скорбящие на похоронах - понурые, сгорбленные.
        Услышав шаги, Эйрик поднял голову, улыбнулся едва заметно, одними губами.
        - А, конунг, - сказал он устало.
        - Как это случилось? - спросил Ивар, ощущая, что сердце колотится безумным дятлом, а дрожащие от усталости ноги готовы подломиться.
        Расстояние от Точтепека до побережья они преодолели за два дня, сделав единственный короткий привал для сна.
        Воины-ольмеки на ходу жевали табак, а на привале варили какао. Пили его чуть ли не до тошноты, глаза их начали блестеть, дыхание стало чаще, а усталость отступила.
        Викинги обошлись так.
        - Они напали поздно вечером, - Эйрик говорил медленно, выдавливая из себя слова. - Оглушили дозорных одного за другим и набросились на нас. Их было около пятидесяти человек, мы сопротивлялись, но… - он развел руками. - Один не даровал нам победы.
        - Понятно, - Ивар подошел, сел на бревно. - Не вини себя, вряд ли ты мог что-нибудь сделать.
        Измученные двухдневным бегом викинги опускались на землю, бока их вздымались, точно у запалившихся лошадей.
        - Мог, - Две Марки покачал головой. - Если бы мы все засели на драккаре и оборонялись оттуда, то клянусь копытами Слейпнира, ни один из наших не попал бы в плен!
        - Чего об этом говорить, - Ивар поднялся, морщась от боли в икрах. - Теперь в любом случае нужно эриля выручать. Как мы без него назад вернемся? Даг, ты нашел след?
        - Его и искать не надо, - ответил следопыт. - Они не скрывались. Пронеслись, точно стадо кабанов.
        - Со мной пойдут… - Ивар обвел дружинников взглядом: слишком многих брать смысла нет, в любом случае у тотонаков воинов окажется больше, но жалко будет потом кусать локти, когда не хватит одного или двоих…
        Когда закончил называть имена, подошел Шочитлакоцин, командир сотни воинов-ольмеков.
        - Мы тоже отправимся с тобой! - он воинственно взмахнул мечом, перья на плюмаже зашелестели.
        - Нет, - Ивар покачал головой.
        - Как? - сотник отступил на шаг, глаза его, коричневые, как глина, округлились. - Сын Ягуара велел охранять вас и помогать!
        - Одно дело, если к тотонакам вторгнемся только мы, и совсем другое, если со мной пойдете вы, - объяснил Ивар. - Во втором случае они могут решить, что объявлена война. Да и наш малый отряд проскользнет незамеченным там, где сотня обязательно наследит…
        - Э, ладно… - Шочитлакоцин вздохнул. - Только если сын Ягуара решит, что я вам не помог, то прикажет принести меня в жертву.
        - Ты пошли своих парней в деревню, пусть притащат чего-нибудь из еды нам в дорогу. А потом останетесь здесь, поможете охранять корабль. Вдруг за ним явятся еще какие-нибудь дикие и свирепые…
        Сотник просиял, плечи его расправились, а на губах появилась улыбка. Повернувшись к своим, он принялся отдавать команды, ольмеки забегали, словно на них набросились пчелы.
        - Ты остаешься за старшего, - Ивар повернулся к Эйрику, положил руку ему на плечо. - Если мы не вернемся через девяносто дней, то решай сам - оставаться здесь навсегда или плыть на восток.
        - Ты думаешь, наши земли там?
        - Кто знает, - Ивар пожал плечами. - На запад дорога закрыта, на севере - земли, о которых мы ничего не знаем, на юге еще жарче. И что остается? В любом случае лучше плыть, чем сидеть на месте…
        - Это верно, - Две Марки поднялся, улыбнулся, его морщинистое лицо разгладилось. - Владыка Ратей все еще ждет нас в Вальхалле, и пиво сварено, и столы накрыты! Постараемся не осрамить его!
        - Постараемся, да так, что местным богам икнется.
        Вернулись воины Шочитлакоцина, нагруженные мешками с кукурузными лепешками и копченым мясом, а также круглыми флягами из тыкв. Их наполнили водой, все погрузили в мешки.
        Викинги разбирали их, выискивая полегче, пока конунг не навел порядок.
        - Ну, мы отправляемся, - сказал Ивар, распределив поклажу. - Да не оставит вас удача!
        - И вас, - Эйрик смотрел, как они уходят, на сердце было тяжело.
        Первым в чаще скрылся Даг, потом в просвет между деревьями шагнул Ивар, за ним потянулись другие викинги. Идущий последним Нерейд обернулся, вскинул руку и показал язык.
        Длинный и наверняка ядовитый, точно у гадюки.
        Зеленое бревно, мирно лежавшее на берегу, зашевелилось, распахнуло зубастую пасть длиной с руку и заскользило к реке, перебирая короткими толстыми лапами.
        Булькнуло, длинный хвост, увенчанный гребнем, скрылся под водой, в стороны пошла рябь.
        - Ничего себе, - проговорил Нерейд, пугливо отпрыгивая. - А я искупаться хотел!
        - Хотеть тебе никто не запрещает, - сказал Ивар. - Но купаться… чешуйчатые твари будут рады, что обед сам к ним пришел.
        Около топких берегов там и сям виднелись торчащие из-под воды зубастые морды, посверкивали глаза, хищные и очень внимательные, в недрах реки что-то неприятно булькало.
        - А как же мы на тот берег? - Харек вытянул шею, став похожим на раскормленного цыпленка.
        - Очень просто, - Ивар огляделся. - Вон сколько деревьев. Свяжем плот…
        - Рубить деревья, таскать, и все по такой жарище, - забурчал Нерейд.
        - Нет проблем, можешь плыть. А мы посмотрим, - Ивар показал на реку, где из зеленовато-бурых волн высовывались зубастые морды, заинтересованно щелкали, смотрели на людей.
        - Нет уж! - Нерейд вскочил на ноги. - Сейчас и я не откажусь поработать!
        Ивар работал вместе с остальными, вязкая древесина плохо поддавалась топору, удары раздавались приглушенные, точно рубил гнилой ствол, в стороны летели щепки, по земле под ногами метались крупные рыжие муравьи.
        Пока срубил единственное дерево, весь взопрел.
        На запах пота с возбужденным жужжанием слетелись комары, мошки, крупные слепни. Закружились вокруг, выискивая момент, чтобы сесть, вонзить жало в сочную человеческую плоть.
        Другим викингам приходилось не лучше. Берег то и дело оглашали шлепки и громогласные ругательства.
        - Ладно, достаточно, - сказал Ивар, когда стволов набралось около дюжины. - Обрубаем сучья и начинаем вязать.
        Вновь застучали топоры, Кари полез в мешок за веревками.
        К тому моменту, когда неуклюжий плот шлепнулся в воду, подняв мелкие волны и заставив ящериц-переростков попрятаться, все измучились так, что едва стояли на ногах.
        - Еще нужна палка, чтобы толкаться, - сказал Ивар, чувствуя, что сил нет даже вытереть пот.
        - Найдем, - кивнул Даг и побрел в заросли.
        - Послушай, конунг, - не очень уверенно сказал Ульв. - Я не сомневаюсь в твоей мудрости, видит Хедин, но как ты собираешься освобождать пленников? Нас всего полтора десятка.
        - И что? - Ивар хмыкнул. - Я думаю, мы легко справимся с сотней-другой местных воинов… Хотя я надеюсь, что обойдемся без этого.
        - Каким же образом? - спросил Ангус.
        - Догнать похитителей мы вряд ли сумеем, слишком далеко они ушли. Поэтому отбивать наших придется в столице тотонаков, Семпоале. И сделать это легче всего ночью.
        - Это почему? - вступил в разговор Кари.
        - Пока вы хлестали октли и тискали рабынь, я о многом успел расспросить сына Ягуара, - Ивар покачал головой. - Ольмеки, тотонаки и все прочие тут считают, что в темноте рыщут демоны, и без крайней нужды после захода из дома не выходят. Пленников не убьют сразу, захотят полюбоваться, расспросить Нам остается лишь пробраться ночью, освободить и дать деру…
        Дружинники, судя по недоумению в глазах, не до конца оценили этот план, но возражать никто не стал.
        Появился Даг с жердиной, длинной, точно копье великана.
        - Все на плот, - сказал Ивар. - Кари, ступай аккуратнее, а то развалишь все…
        - Ладно, - под громадным берсерком хлипкое сооружение закачалось, затрещали бревна.
        - Объясняю, - проговорил Нерейд, оказавшись на плоту. - Конунг тут наболтал всего. На самом деле получится как обычно - придем, надаем всем по башкам, а потом вернемся. Отличный план, по-моему…
        И Болтун улыбнулся, показав острые белые зубы.
        - Это уж точно, - Ивар вздохнул, они с Дагом налегли на жердину, уперев ее в землю.
        Вода забурлила, и плот медленно двинулся прочь от берега.
        Дергающая боль в руках ослабела, зазвучали сердитые голоса. Арнвид ощутил сильный удар в поясницу и с некоторым трудом сообразил, что его бросили на землю.
        До этого момента взятых в плен викингов тащили на жердях, точно убитую дичь, всю ночь и большую часть дня. Похитители мчались на север, не жалея собственных ног.
        После долгого висения на дергающейся и раскачивающейся палке головой вниз мозги работали плохо, в черепе что-то гудело и тряслось, перед глазами плавал туман. Болела шея, но сильнее всего - стянутые кожаным ремнем запястья и лодыжки.
        Кто-то застонал рядом и эриль, открыв глаза, обнаружил по соседству лежащего Ингьяльда.
        - Неужели все? - спросил тот, ощупывая связанными руками синяк под глазом. - Я чувствую себя точно сушеная рыба, что провисела неделю…
        - Скажи спасибо, если тебя не съедят, как ту же рыбу, - проговорил Арнвид и закашлялся.
        Грубые руки схватили его за плечи, перевернули, заставили встать. Затекшие ноги едва не подогнулись, но эриль устоял. Поднял голову и взглянул на стоящего перед ним человека без страха.
        - Ты стар, - проговорил могучий воин, облаченный в набедренную повязку и пучок алых перьев за ухом. - Как ты попал в число тех, кто сражался?
        - Хочешь узнать об этом? - Арнвид постарался улыбнуться как можно более пакостно. - Развяжи руки и я тебе покажу.
        - Нет уж, - воин с алыми перьями отступил на шаг, на лице его отразился страх. - Я и так потерял дюжину лучших бойцов.
        - Немедленно развяжите меня! - с земли прозвучал визгливый голос, принадлежащий Гримгельмиру.
        - Поднимите его, - кивнул воин с красными перьями.
        Раздалось шуршание, топот, и когда Арнвид, переждавший приступ слабости, смог оглядеться, то рядом с ним, сверкая глазами и пыжась, точно петух перед курами, стоял внук Вафтруднира.
        - Немедленно освободите меня и отпустите! - шипел он. - Иначе страшные беды падут на вас!
        - Ты что, колдун? - без особого удивления спросил воин с красными перьями.
        - Я великан! - Гримгельмир гордо выпрямился, став на полголовы ниже Арнвида, под серой кожей заиграли мускулы.
        - А выглядишь мелковатым. Много болел в детстве?
        Окружающие пленников воины дружно захохотали. Великаний отпрыск зарычал, оскалил черные, как деготь, зубы:
        - Как вы смеете? Немедленно отпустите меня! Ведь это я заставил вас совершить нападение!
        Но за свирепым тоном читалась растерянность, Гримгельмир не ожидал, что все пойдет именно так.
        - Будешь орать - заткнем пасть, - сказал воин с красными перьями. - Убить колдуна - благое дело, так что я приложу все силы, чтобы доставить тебя к жертвенному камню.
        Гримгельмир взвыл, задергался, ремни на его предплечьях затрещали. Но тут же навалились воины, схватили со всех сторон, в руках их появились толстые веревки.
        Вскоре великаний внук лежал на земле, спеленатый, будто младенец, и злобно зыркал по сторонам.
        - Что будет с нами? - спросил Арнвид, про которого благополучно забыли. - Зачем вы нас похитили?
        - Зачем вообще берут людей в плен? - удивился воин в красном. - Мы должны кормить богов кровью жертв и пусть это будет кровь чужаков, а не наших детей. Вы - существа необычные, так что Тлалок, Тонатиу и Чальчиутликуэ будут довольны, пошлют урожай…
        - Разрази вас Тор вместе с урожаем, - пробурчал эриль сердито.
        - Полежи, старик, отдохни, - улыбнулся воин и толкнул Арнвида в грудь. - А то скоро мы вновь тронемся в путь…
        Арнвид упал, ощутил, как хрустнуло что-то в спине.
        Ингьяльд и все остальные лежали неподвижно, Гримгельмир ворочался в путах, напоминая исполинскую гусеницу.
        - Что, недоволен? - спросил его эриль. - Плохо тебе у нас было?
        Отпрыск великанов издал недовольное ворчание и гордо отвернулся.
        Деревушка состояла из двух десятков хижин, таких хлипких, что любую из них развалил бы, как казалось, неосторожный плевок. В стороны от домов тянулись поля, из коричневой земли поднимались зеленые побеги высотой по пояс, из них торчали загорелые спины крестьян.
        - Тут наших явно нет, - заметил Даг, вглядываясь в селение из-под приложенной ко лбу ладони. - Деревня точно вымерла…
        - Дорога дальше одна, - кивнул Ивар, - не думаю, что воины поперлись напрямик через поле.
        - А нам придется, - голос Нерейда прозвучал уныло.
        - Что делать? - Ивар встряхнулся, поправляя съехавший на одно плечо мешок. - Пошли, все за мной.
        Двигались гуськом по самому краю зарослей. Солнце пробивалось сквозь кроны, его лучи жалили не хуже пчел, так что викинги опасливо почесывались, представляя, как будет печь на открытом месте. Воздух был душный, спертый, крупные бабочки летали тяжело, редко взмахивая крыльями.
        - Выходим, - сказал Даг, когда деревня скрылась из виду. - Если я чего-то понимаю, сейчас самое жаркое время, все, кто работал на полях, отправятся по домам…
        - В тень, - мечтательно прошептал Нерейд, - пить холодное пиво…
        - Удушу! - негромко, но грозно прорычал Ульв, и рыжий викинг поспешно замолчал.
        Вышли на открытое место, солнце обрушилось на плечи и спину, нагрело голову. Зашагали через поле к дороге, раздвигаемые стебли негромко зашелестели.
        Пахло сушеной травой и землей, солнце жарило так, что казалось - плавится небесная твердь и золотое сияние растекается от горизонта до горизонта. Кари шумно отдувался, Ивар то и дело вытирал пот, но без особого толку - тот тек по лицу, капал с бровей. По спине бежали настоящие ручейки, в сапогах подозрительно хлюпало.
        - Я таю, как снежный дед на солнце, - жалобно проговорил Ангус, с ненавистью гладя в небо.
        - И останутся от нас только лужи, - нараспев продекламировал Нерейд, - и придут местные обитатели, и увидят их, и станут поклоняться лужам, то есть нам, и приносить кровавые жертвы…
        - Поднажми, - велел Ивар. - Раз болтаешь, силы остались.
        Неслись почти бегом, с высунутыми на плечо языками, точно бешеные собаки. Запах пота шибал такой, что свалил бы с ног любого зверя, окажись такой поблизости.
        Во флягах плескалась вода, но никто не пил - знали, что при такой жаре все тут же выйдет через кожу.
        - Дорога! - прохрипел Даг, выскакивая на полосу утоптанной почвы. - А вот и следы!
        - Те, что нужно? - уточнил Ивар.
        - Те, - уверенно кивнул следопыт. - Я хорошо запомнил.
        - А может, устроим привал? - робко спросил кто-то из дружинников.
        - Тут? На солнцепеке? На открытом месте? - осведомился Ивар. - А ну добавили ходу!
        Викинги застонали, заворчали, но быстрее задвигали ногами. Темнеющий на горизонте лес начал приближаться.
        Когда ввалились в тень, дышали тяжело, точно кони, пробежавшие не одну сотню миль. Кари хрипел, а Нерейд ощупывал голову, словно не верил, что она не расплавилась.
        - Отдыхаем, - сказал Ивар, облизывая губы, что ссохлись и потрескались, как земля под беспощадным солнцем. - Только отойдем в сторону от дороги. Мало ли что.
        Викинги ломанулись сквозь заросли как стадо лосей, попадали наземь. Трава захрустела под могучими телами, на налетевших комаров и слепней никто не обратил внимания.
        - Фу, - Ульв жадно глотал из фляжки, под подбородком дергался кадык. - Никогда не думал, что может быть так жарко… Может быть, это Муспелльхейм, Страна Пламени?
        - А где тогда огненные великаны? - Нерейд со стоном повернулся набок, стряхнул с предплечья крупного муравья. - Как думаешь, конунг, нам долго еще идти?
        - Надеюсь, что нет, - ответил Ивар. - Хотя откуда мне знать? Акатль говорил, что до столицы тотонаков две недели пути, но это если брести медленно. Мы же несемся…
        - Тихо! - цыкнул Даг и сел, прислушиваясь.
        Викинги замолкли, с северо-востока, оттуда, куда уходила дорога, донеслись приглушенные голоса.
        - Этого еще не хватало, - Ивар перевернулся на живот, пополз туда, где заросли были гуще.
        Сквозь листья видел дорогу, падающие на нее пятна света, покрытую пылью траву на обочинах.
        Из-за поворота вышли два человека в кожаных сандалиях со шнуровкой до колена и белых мантиях. Солнце сверкнуло на обсидиановых лезвиях мечей, на бритых головах.
        - Воины, - прошептал Даг. - Если только двое…
        За меченосцами показались носилки, снабженные крышей на столбиках и занавесками из ткани.
        Их тащили четверо рабов, матово лоснились обнаженные тела. Позади носилок шагали еще пятеро воинов, один был с украшением из перьев и в деревянном шлеме.
        - Хёвдинг какой путешествует, - очень тихо предположил Ивар. - А то и ярл…
        - Похоже, - согласился Даг.
        Один из передних воинов остановился там, где викинги свернули в лес, наклонил голову, лицо его стало озадаченным. Второй замер рядом, вместе уставились в землю.
        - Видят боги, они могли уйти без драки… - сказал Ивар и медленно потянул из ножен меч.
        Рукоятка на солнце нагрелась, обжигала руку.
        Носилки остановились, из них выглянул всклокоченный носатый человечек, спросил что-то.
        - Следы, господин, - ответил один из воинов. - Очень странные, будто прошла толпа огромных людей в чудной обуви…
        - Таких людей не бывает, - заметил второй, оглядывая заросли.
        Ивар прижался к земле, боясь даже дышать.
        - Свет Тонатиу защищает нас от демонов, но ночью они сильны! - заявил обладатель деревянного шлема. - Мы должны поскорее покинуть это место и в ближайшем селении принести жертву богам!
        - Хорошо сказал, - кивнул всклокоченный человечек. - Пойдем отсюда!
        Рабы зашагали дальше, ускорив шаг, воины побежали рядом с ними, испуганно озираясь. Ивар вздохнул, ощущая как сердце, остановившееся было, вновь бьется ровно и уверенно.
        - Повезло, - проговорил Даг. - В следующий раз может обернуться по-другому…
        - Наши боги нас тоже не забыли, - Ивар поднялся, отряхнул с живота прилипшие травинки. - Сам Владыка Ратей, хоть одним глазком, да присматривает за нами в этой жаркой стране.
        Викинги дружно захохотали.
        - Прямо жеребцы! - восхитился конунг. - Будете так ржать, вас не то что в соседней деревне, дома услышат…
        - Хорошо бы, - вздохнул Харек.
        - Отдохнули? - Ивар обвел дружинников взглядом: дышат тяжело, но заморенными не выглядят, если надо, пробегут еще столько же. - Тогда вперед. Надо поспешить, если вы не хотите, чтобы нашего эриля скормили каким-нибудь местным богам…
        Нерейд негромко, но очень выразительно застонал.
        Шли весь день, обошли еще две деревушки, похожих на первую как две капли воды. Дважды прятались в зарослях, пропуская караваны носильщиков, нагруженных тяжелыми тюками. Те брели медленно, глядя в землю, из-под босых ног поднималась пыль.
        Солнце палило неистово, пот на северянах высыхал, не успев выступить, на коже оставалась соленая корка.
        Лишь к вечеру, когда раздувшееся и налившееся багрянцем светило опустилось к появившимся на западном горизонте горам, стало немного легче.
        - Если я правильно помню, сын Ягуара говорил, что столица тотонаков расположена в предгорьях, - заметил Нерейд. - Выходит, нам недолго осталось?
        - Только он не уточнял, в каких именно предгорьях, - покачал головой Ивар. - Так что нам обеспечена пара миль с крюком, а крюк с гаком.
        Кусты на обочине зашевелились, из них с треском выбрался мальчишка лет семи, курчавый, точно барашек, с исцарапанными ногами. При виде викингов вытаращил глаза, завопил и ринулся прочь.
        - Ничего себе! - воскликнул Ульв.
        - Нас обнаружили, - Ивар пожал плечами. - Значит, не судьба нам было пройти незаметно.
        Через сотню шагов дорога вывела к полю, за которым виднелась очередная деревня.
        Оттуда доносились испуганные вопли, между домами бегали люди.
        - Никак встречу готовят, - Нерейд похлопал себя по тощему животу. - А то я проголодался…
        - Вряд ли тебя, красноволосый демон, встретят пирогами и пивом, - хмыкнул Ивар. - Скорее вилами и дубьем.
        - На самом деле я белый и пушистый, - обидчиво проговорил Нерейд.
        Когда подошли к деревне, та словно вымерла. Люди исчезли, из домов доносилось приглушенное бормотание. Прислушавшись, Ивар разобрал обрывок молитвы.
        - Боятся, - Харек покосился в сторону загона, где квохтали индейки, и выразительно облизнулся. - Может, прихватим что-нибудь?
        - Некогда, - отрезал Ивар.
        За деревней вновь свернули в лес, густой и сумрачный. Время приблизилось к закату, из сырых ложбин потянуло прохладой, в кронах жалобно, точно провожая уходящее солнце, закричали птицы.
        Викинги брели, спотыкаясь, Кари откровенно зевал, и Ивар время от времени ловил себя на мысли, что не прочь свалиться прямо на обочину, на мягкую травку, и закрыть глаза.
        Топот, возбужденные голоса заставили его стряхнуть оцепенение.
        - Наконец-то, - сказал Ульв, вытаскивая из ножен меч. - А то я заскучал!
        - Эти парни тебя развеселят, - кивнул Ивар, глядя на появляющихся из-за поворота воинов.
        - Откуда только взялись? - пробормотал Ангус.
        - В той деревне хоть и напугались, но гонца отправили, - объяснил Ивар. - Выходит, город близко…
        Шагающий впереди предводитель в плаще из перьев что-то крикнул, взмахнул мечом. Поднялись десятки овальных, обтянутых шкурами щитов, сверкнули наконечники копий.
        - А потом говорят, что мы свирепые и кровожадные, - сказал Нерейд, с видимой неохотой вынимая клинок из ножен. - Идем себе мирно по лесу, никого не трогаем, а тут…
        Стена щитов приближалась, глаза тотонаков решительно блестели, хотя руки слегка подрагивали.
        - Одину слава! - Ивар ударил, срубленный наконечник копья упал наземь.
        - Бей демонов! - в крике предводителя тотонаков звучали страх и ярость. - Наши боги с нами!
        - На богов надейся, а сам не плошай, - пробормотал Нерейд.
        От удара Кари шит хрустнул, державший его воин с воплем отскочил назад, в едином до сего момента строе возникла брешь. Ивар ринулся вперед, треснула распоротая копьем рубаха, что-то холодное коснулось бока, но конунг не обратил на это внимания.
        Ткнул в грудь одного из тотонаков, ощутил как лезвие с хрустом рассекло ребра, вонзилось в легкое. Крик боли перешел в захлебывающийся хрип, брызнула кровь.
        По животу текло липкое, горячее, но Ивар вертелся вьюном, рубил налево и направо. Ощущал свирепую радость убийства, как мощно бьется сердце, а мускулы наполняет сила. Слышал, как ревет Кари, испуганные вопли тех, кто оказался у него на пути.
        - Вот так… - пропыхтел Нерейд, располосовав противнику живот. - Зря вы, ребята, доспехов не носите…
        Быстро темнело, но стычка продолжалась и во мраке, почти на ощупь. Слышалось хриплое дыхание, топот и громогласные ругательства. Тотонаки отчаянно сопротивлялись, но падали один за другим. Викинги оскальзывались на мокрой от крови земле, спотыкались о трупы.
        Ивар свалил очередного противника, краем глаза заметил движение. Присел, развернулся, выбросил руку с мечом. Лезвие вошло в плоть без сопротивления, предводитель в плаще из перьев захрипел, выронил оружие, упал на колени.
        Изо рта его выплеснулась кровь.
        - Сотника убили! - испуганные крики донеслись с нескольких сторон. Послышался топот, полные страха вопли начали удаляться.
        - Одного живым взять! - рявкнул Ивар, оглядываясь и пытаясь понять, много ли тотонаков уцелело.
        - Я тут одного придавил! - отозвался откуда-то справа Ульв. - Вязать?
        - Вяжи.
        Ивар поморщился от боли в боку, задрал рубаху, чуть ниже ребер нащупал неглубокий шрам, скорее даже царапину - наконечник копья ударил вскользь, взрезал кожу и рассек мышцы.
        - Конунг, ты ранен? - спросил подошедший Ангус.
        - Ничего, зарастет, - Ивар завертел головой. - Ульв, где там твой пленник?
        - Здесь, - Шестирукий подтащил еле держащегося на ногах тотонака со связанными за спиной руками. - А зачем он нужен?
        - На ужин пойдет, - выступивший из тьмы Нерейд кровожадно улыбнулся. - Демоны мы или нет?
        Глава 10.
        Храм черепов
        Пленник с судорожным всхлипом упал наземь, глаза его закатились.
        - Вот сам и приводи его в чувство, - сказал Ивар. - Как он без памяти будет дорогу показывать?
        - Сейчас приведем, - Нерейд наклонился, похлопал тотонака по щекам. - Эй, приятель, вставай! Ужин отменяется!
        Из-за деревьев на черное небо вылез месяц, бледный, точно мертвец. Осветил валяющиеся в беспорядке трупы, расхаживающих между ними викингов, кровь на их клинках.
        - Чего-то не хочет просыпаться, - озабоченно проговорил Нерейд. - Может, ткнуть его ножом в печень?
        - Я встаю, встаю, - поспешно забормотал тотонак. - Вы не будете меня есть?
        - Нет, - ответил Ивар, - а если отведешь нас в Семпоалу, то я может быть оставлю тебя в живых.
        - В столицу? Зачем? - в черных глазах пленника мелькнуло удивление. - Там сотни воинов, вас схватят и принесут в жертву…
        - А тебе что за печаль? - Ивар нахмурился. - Веди!
        Тотонак закивал, затрясся, встал довольно резво. Покосился на трупы соратников, прошептал что-то, но уверенно двинулся на север. Викинги зашагали за ним.
        Горы поднимались величественные, иззубренные, точно гребень на спине дракона, и их продолжением казались исполинские пирамиды, сложенные из темного камня.
        - Ничего себе! - потрясенно сказал Арнвид, когда массивные сооружения выступили из рассветного тумана.
        Вчера вечером пленников сняли с жердей, развязали им ноги, и теперь просто вели в окружении вооруженных воинов. Те следили за каждым движением викингов, на лицах читалась готовность убивать.
        Раскинувшийся вокруг пирамид город стал виден чуть позже, когда дорога взобралась на гребень холма. Ветер принес запах кукурузных лепешек, дыма, Арнвид ощутил, как забурчало в животе.
        - Сколько пирамид, - удивился Ингьяльд. - Зачем так много?
        - У каждого бога должно быть место, где ему приносят жертвы, - наставительно изрек один из охранников.
        - Вот в этих пирамидах? - заинтересовался Арнвид.
        - На их вершинах, - воин посмотрел на чужака с презрением. - Вон те две, что стоят рядом, посвящены Тлалоку, Отцу Дождей и Тонатиу, Солнечному Копьеносцу. Для тебя, старик, будет великой честью пожертвовать кровь одному из этих богов!
        - С удовольствием отказался бы от этой чести, - пробурчал Арнвид и кивнул в сторону Гримгельмира. - Вот в его пользу.
        Они обогнали едва ползущую колонну носильщиков с большими кипами хлопка на спинах, миновали поставленную у дороги стелу с изображением рогатой, зубастой жабы, и вступили в пределы города.
        Дома теснились, точно волны в море, едва не смыкались боками, из дверей выглядывали любопытные лица, на пленников, высоких и светлокожих, смотрели с ужасом и удивлением.
        Женщины оборачивались, глядели вслед, бормотали молитвы, дети с воплями бежали следом.
        Две главные пирамиды остались позади, но впереди открылась еще одна, в семь ярусов, с ведущей на вершину лестницей. Когда подошли ближе, стало видно, что из стен торчат украшенные перьями змеиные головы, в распахнутых пастях виднеются острые зубы.
        - Это храм Кецалькоатля, Пернатого Змея, - сказал тот же охранник, решивший просветить чужаков. - Он первым научил людей ремеслам и придумал календарь.
        - Ух ты! - Ингьяльд задрал голову, пытаясь разглядеть вершину пирамиды, споткнулся и едва не упал.
        Позади храма Кецалькоатля обнаружился еще один, и при первом же взгляде на него у Арнвида мороз побежал по коже - стены украшали тысячи расположенных гирляндами человеческих черепов.
        Одни были огромными, будто принадлежали великанам, другие размерами не превосходили кулак. Ведущие на верхушку пирамиды ступени покрывали темные пятна, в них Арнвид признал засохшую кровь, у подножия лестницы валялись груды человеческих и звериных костей.
        Истошный вой, донесшийся сверху, заставил викингов вздрогнуть.
        - Дудят, - заметил Арнвид, поднимая взгляд. - Настолько рады нас видеть?
        - Не льсти себе, старик, - усмехнулся командир отряда, - служители Миктлантекутли дуют в морские раковины шесть раз в сутки, напоминая живым, что они живы…
        Арнвид уловил шаги, повернул голову.
        Ковыляя и дергаясь, с пирамиды спускался высокий мужчина. Черная мантия болталась на нем, как сапог на палке, глаза горели, а волосы, слипшиеся от крови, висели до лопаток.
        - Господин, - командир отряда поклонился. - Пленники доставлены.
        - Вижу, - лохматый жрец оглядел викингов, на его лице промелькнула и погасла улыбка. - Они и в самом деле такие, как болтают люди. Невероятно - шерсть на лице, волосы цвета песка… Боги будут довольны!
        - Эй, вы что, собираетесь принести нас в жертву? - Гримгельмир нахмурился.
        - Конечно, - жрец кивнул. - Завтра в полдень я лично вырву сердце у каждого из вас. Но не печалься, воин. Радуйся, что твоя душа после смерти попадет в мир изобилия, покоя и счастья…
        - Мы бы предпочли Вальхаллу, - заметил Стейн.
        - Не знаю, что это такое, - обладатель черного балахона пожал плечами и повернулся к командиру отряда. - Отведите их пока в загон.
        - Что за жизнь, - проворчал Арнвид, когда его толкнули в спину. - Вместо благородной темницы, достойной столь славных мужей, нас собираются засадить в какой-то загон!
        - Наставник, ты еще можешь шутить? - вздохнул Ингьяльд.
        - Всегда могу, - эриль гордо выпрямился и зашипел от боли в пояснице.
        Загон оказался обыкновенной тростниковой хижиной без окон. Викингов втолкнули в душную, наполненную кислым запахом нечистот полутьму, с негромким стуком закрыли дверь, под ногами зашуршали высохшие стебли тростника.
        - Хоть бы руки развязали, что ли, - сказал Стейн, усаживаясь у стеночки.
        - Такую глупость наши хозяева вряд ли совершат, - Арнвид подергал, но кожаные ремни держали крепко. - Они ж понимают, что этот хлипкий домик мы разнесем голыми руками.
        - Интересно, а куда попадает человек, принесенный в жертву чужим богам? - спросил Ингьяльд. - Вряд ли в Вальхаллу.
        - Завтра узнаешь, - Арнвид ногой сгреб тростник в кучу и опустился на него. - Вы как хотите, а я собираюсь поспать…
        Закрыв глаза, слышал, как переговариваются соратники, как гогочут на улице охранники. Тело ныло, ноги болели так, будто кости в них вспомнили молодость и пустились в рост. Ощущал, что проваливается в блаженное забытье, когда слуха достигли далекие крики, какой-то грохот…
        - Это еще что? - удивленно спросил Ингьяльд.
        - Вот гадство, - пробурчал Арнвид, поднимая тяжелую, словно с похмелья голову. - Перед смертью выспаться не дают!
        Крики приближались, в них слышалась ярость, боль и гнев. Викинги вертели головами, прислушивались, Ингьяльд елозил лицом по стенке, пытаясь отыскать дырочку.
        Кто-то затопал рядом, что-то тяжелое ударило в стену, та затрещала, а в следующее мгновение дверь распахнулась.
        Дождь обрушился с силой горного оползня. В стремительно мчащихся сизых облаках загрохотало, полыхнула белая-белая молния, и на землю пролился настоящий водопад.
        После неистовой жары капли казались холодными, точно небо плевалось мелкими кусочками льда. Викинги брели, согнувшись, словно черепахи, вода стекала по волосам, пропитывала одежду.
        Мир вокруг будто смыло, через полупрозрачную пелену проглядывала зелень зарослей, под ногами хлюпали стремительно растущие лужи.
        - После такого дождя можно полгода не мыться, - сказал Нерейд, встряхиваясь, как искупавшаяся собака.
        - Ага, - согласился Ангус, клацая зубами.
        - Меня больше другое беспокоит, - Ивар завертел головой, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь дождь. - Сколько мы идем, а никто нас не пытается остановить. Или те, кто выжил в ночной схватке, провалились сквозь землю?
        Дождь слабел, тучи уносило на запад, к горам, в вышине появлялись синие просветы, в один из них заглянуло солнце, высветило повисшую над лесом радугу, широкую, как река.
        Джунгли поредели, впереди открылись поля.
        - Долго еще до города? - Ульв слегка потянул веревку, привязанную к рукам пленника.
        Тот споткнулся, ответил злым сорванным голосом:
        - Если боги покарали вас слепотой, то я не виноват. Пирамиды Семпоалы перед вами!
        - Ого! - только тут Ивар подумал, что два холма впереди имеют слишком правильные очертания.
        По сторонам от них виднелись другие пирамиды, меньших размеров, вместе создавали впечатление исполинской, грозной мощи, гордого вызова небесам.
        Солнце сияло во всю мощь, от земли и травы поднимался пар. Викинги шагали, ощущая себя в исполинской бане, плечи припекало, а под ногами по-прежнему было сыро.
        - Это еще что? - с гребня холма, на который забралась дорога, стали видны струи дыма, ползущие от подножия одной из пирамид. Ивар повернулся к пленнику. - Так должно быть?
        - Нет, - лицо тотонака посерело. - О боги… Что случилось?
        - Не иначе как Арнвид разозлился, - заметил Нерейд. - Сокрушил половину города. Это он запросто.
        - Оружие приготовить, кольчуги надеть, - рана в боку до сих пор ныла, так что ошибок ночного боя Ивар повторять не собирался.
        Дружинники, ворча, натянули кольчуги. Обнажив мечи, спустились по склону холма, миновали упавшую и разбитую на куски стелу из белого камня.
        За ней лежали двое тотонакских воинов, у одного была разбита голова, у другого в груди виднелось аккуратное отверстие от удара копьем, кровь продолжала сочиться тонкой струйкой.
        - Кто-то тут порезвился, - заметил Ивар.
        - Хуастеки, - едва слышно сказал пленник, показывая на лежащий посреди громадной лужи труп с разодранным животом.
        Если не считать украшений из перьев на голове, он был совершенно голым, а в руках сжимал две дубинки, усаженных зубцами из обсидиана.
        - Хуастеки? - уточнил Нерейд. - А кто раздел этого парня?
        - Они бросаются в бой голыми, воя от ярости, и никто не способен их остановить, - проговорил тотонак с отвращением.
        - Целое племя берсерков? - Ивар покачал головой. - Наверное, это и в самом деле жутко…
        Семпоала выглядела брошенной. Поскрипывали на ветру двери уцелевших хижин, дым поднимался над остовами других, от третьих остались груды окровавленных развалин.
        Чем ближе викинги подходили к центру города, тем больше встречалось трупов. Тела воинов лежали рядом с женскими и детскими, иногда встречались погибшие захватчики.
        Проводник бросал по сторонам полные ужаса взгляды, его трясло, а губы на белом, как снег лице прыгали.
        - Где у вас держат пленников? - спросил Ивар, когда они вышли к одной из больших пирамид.
        У самого ее подножия лежали тела жрецов. Руки их сжимали оружие, сквозь дыры в черных балахонах виднелись раны, длинные, слипшиеся от крови жертв волосы разметались по грязи.
        - У храма черепов, - тотонак поднял руку. - Это вон туда…
        - Неужели они перебили всех? - пробормотал Нерейд, оглядываясь. - Что-то не верится.
        - На подобное не пойдут даже хуастеки, - с гордостью ответил пленник. - Война есть служение богам, а не бессмысленное кровопролитие. Выжившие прячутся, ожидая, пока все успокоится.
        К храму черепов шли кривыми и короткими, как пальцы карлика, улочками. Ивар слышал в домах шорохи, краем глаза замечал движение, но головы не поворачивал.
        Миновали пирамиду, украшенную сотнями оперенных змеиных голов. Расположенный за ней храм черепов открылся во всей жуткой красе, оскалились тысячи высеченных из камня черепушек.
        - Где? - спросил Ивар, осматривая круглую площадь.
        - Вон там, - тотонак указал на просторный сарай, рядом с которым валялись несколько тел.
        Ивар подошел, толкнул дверь. Та бесшумно качнулась, открыв темный зев прохода.
        - Никого, - Нерейд заглянул внутрь. - Хотя трупов нет, и это радует.
        Один из лежащих на земле тотонаков застонал, дернулась сжимающая копье рука. Ивар подошел, сел на корточки, потряс раненого за плечо:
        - Эй, очнись. Куда делись наши друзья?
        Воин поднял веки, содрогнулся, заглянув в синие, как полуденное небо глаза наклонившегося над ним человека. Зашевелились бледные, бескровные губы, из них вырвался еде слышный хрип.
        - Что? - Ивар нагнулся ниже.
        - Хуастеки… забрали… - в этот раз удалось различить слова.
        - Понятно, - конунг распрямился. - Похоже, что нам придется вновь пускаться в погоню.
        - О нет, только не это! - Нерейд обхватил голову руками, другие викинги недовольно заворчали.
        - Где обитают эти ваши хуастеки? - спросил Ульв, так всю дорогу и ведший пленника на веревке, точно козу.
        - На севере, - ответил тот. - В густых лесах на склонах гор.
        - Вот и отлично, - кивнул Ивар. - Раз знаешь, то отведешь нас туда.
        - Нет, только не это, во имя Тлалока и всех милосердных богинь! - тотонак затрясся, упал на колени. - Хуастеки - свирепые воины, они снимают с врагов скальпы и украшают ими храмы!
        - Боишься остаться без волос? - Нерейд с сомнением подергал себя за рыжие лохмы. - Мне мои тоже дороги, но эриль дороже. Так что выбирай - либо ты отведешь хотя бы до границы своей страны, либо мы зарежем тебя прямо тут…
        - Я отведу, - обреченно вздохнул пленник.
        - Вот и отлично, - Ивар обвел дружинников взглядом. - Пошарьте по окрестным домам, надо бы захватить чего-нибудь из еды, и двинемся дальше…
        Воины оживились, на лицах появились плотоядные улыбки - давно не предавались радости грабежа, почти забыли, что это такое.
        Арнвид слышал, как хрипит в груди, как хрустят коленки, ощущал, как колет в боку, но продолжал бежать, напрягая все силы, поскольку в спину упирался наконечник копья.
        Рядом мчался Ингьяльд, похожий на лохматого сутулого оленя со спиленными рогами. Связанные руки были заведены за спину, по лицу тек пот. Топал сапогами так, что оставлял глубокие вмятины.
        Впереди неутомимо семенил Гримгельмир.
        Город давно остался позади, они мчались по узкой тропе, идущей между высоченных деревьев. Ветви хлестали по лицу, с них капало, под ногами шелестела мокрая трава.
        В голове гудело, точно в пещере, где случился обвал, так что эриль не сразу понял, что крики ему вовсе не чудятся.
        - Стоять! - рявкнул кто-то над самым ухом. Арнвид сделал еще пару шагов и после этого остановился.
        Ноги не выдержали, и он упал, уткнулся лицом в землю, ощутил ее запах. На губах захрустели травинки. С невероятным трудом перевернулся на спину, обнаружил, что вокруг много лежащих людей, что между ними ходят голые воины с блестящими мечами из обсидиана.
        - Опять бежать… - бока Ингьяльда вздымались тяжело, из груди доносилось сдавленное сипение. - Как ни странно, я начинаю мечтать, чтобы нас поскорее принесли в жертву…
        - Подожди несколько дней, - подошедший воин был высок, его тело покрывала искусно нанесенная татуировка, изображающая пожирающих друг друга алых змей и прорастающие из их тел зеленые ростки, а у пояса висел окровавленный кусок человеческой кожи с волосами. - Твое сердце упадет в каменную чашу, а кровь выпьют боги…
        - Все вы тут такие, только обещаете, - Арнвид напрягся так, что в животе появилась резь, но ухитрился сесть.
        В тот момент, когда дверь загона для пленников распахнулась, эриль решил, что в Семпоалу явился Ивар Ловкач. Но голые, покрытые татуировками воины выволокли викингов на площадь, впихнули в толпу взятых в плен горожан и погнали на север, точно скот.
        Тех, кто не мог бежать, убивали, разбивая головы тяжелыми дубинами.
        - Я слово держу, старик, - воин глянул на Арнвида презрительно, но неожиданно вздрогнул. - Не может быть…
        Когда перевел взгляд на Ингьяльда, то глаза вовсе выпучились, челюсть отвисла, обнажились зубы, вставленная вместо одного из них тонкая пластинка сине-зеленого нефрита.
        - Что ему не понравилось? - спросил Ингьяльд, когда воин, оглядываясь через плечо и что-то бормоча, заспешил прочь.
        - Глаза, - вздохнул Арнвид. - Он, как и все прочие в этой земле, никогда не видел синеглазых.
        Воин вернулся, привел другого, с двумя скальпами у пояса и украшенного еще богаче - татуировка изображала синие тучи, проливающиеся дождем, а поперек живота и спины шла полоса из сплетенных вместе кукурузных початков, выглядящая как пояс из золота.
        - Конунг, никак, - определил Арнвид.
        - До нас доходили слухи о том, что в земли ольмеков с моря пришли дети Кецалькоатля с глазами из бирюзы, - проговорил воин с «поясом», - но мы не верили этому…
        - А зря, - эриль попытался сесть величаво, но помешала ноющая поясница. - Если вы нас обидите, то наш папа, который Кусальбухатль, разгневается, и тогда вам достанется на орехи!
        - Не думаю, - воин пошевелил темными бровями, почесал нос, похожий на орлиный клюв. - Ведь он же не наказал тотонаков, когда они держали вас в плену? И нас, думаю, не тронет. Зато жертва получится знатная - отпрыски бога, так что мы убьем вас с особыми почестями!
        - Вот спасибо, - пробормотал Арнвид, когда воины отошли. - Что-то мне кажется, в этой земле у всех одна участь, что у рабов, что у богов - быть принесенным в жертву.
        Путь им преградили на окраине, там, где улица выводила к изящному мосту, переброшенному через бурлящий поток. Раздались гортанные крики, из-за домов, точно тараканы из щелей полезли воины с копьями и продолговатыми щитами.
        - Где они были, когда их дома разоряли? - Ивар вытащил меч, крикнул громко. - Эй, что вам нужно?
        - Крови чужаков! - тонко выкрикнул жрец-предводитель, сверкнули глаза на изнуренном лице.
        - Ты совсем дурак или только прикидываешься? - спросил Ивар. - Мы что, похожи на тех голых, с дубинками? Я готов поклясться любыми богами, что в Семпоале мы не тронули ни единого человека!
        Жрец заколебался, кинул взгляд через плечо, на своих воинов, смотрящихся не так чтобы уж очень грозно.
        - Решай быстрее, жаба лохматая, - прошипел вежливый Нерейд, - а то я лук устал натянутым держать. Так и выстрелю невзначай…
        - Ну? - спросил Ивар. - Нам некогда ждать.
        - Проходите! - жрец почти выплюнул это слово, поглядел в землю, лицо покраснело от стыда.
        Махнул рукой, и копейщики сдвинулись в стороны, освобождая проход.
        - Так-то лучше, - Ульв толкнул в спину пленного воина, тот заворчал, но сдвинулся с места.
        Прошли между тотонаками, ощущая ненавидящие, полные злобы и изумления взгляды.
        Сплетенный из тростника мост висел над самой рекой, опускался в клубящийся над водой сплошной полог из мелких капелек, влага оседала на лицах, от бурлящих струй веяло прохладой.
        - Не ударят в спину? - спросил Ивар у пленника, когда вступили на другой берег.
        - Не должны, - отозвался тот.
        - И часто у вас бывают такие нападения? - Нерейд убрал стрелу в колчан и теперь сматывал тетиву - в сыром воздухе быстро растянется, придет в негодность.
        - Хуастеки все время ходят в походы, - тотонак скрипнул зубами, мотнул головой, словно отгоняя слепня. - Но до столицы им не удавалось добраться ни разу. Не знаю, как прошли, дороги охраняются, везде неусыпная стража.
        - На любую стражу есть обходной путь, - Нерейд кивнул в сторону темнеющих на западе гор. - Вон там, хотя бы… А откуда взялись те ребята, что попытались нас остановить?
        - Служители богов постоянно рассылают отряды - защищать страну, собирать пожертвования, - ответил пленник. - Должно быть, один из таких вернулся, но слишком поздно.
        - И принял нас за врагов, - закончил Ивар. - Ладно, хватит болтать. Добавим шагу.
        Тропа переползала с одного холма на другой, забираясь все выше. Викинги бежали мрачные, сосредоточенные, на остающиеся в сторонах поля, перелески, деревушки не обращали внимания.
        Намокшая после дождя земля мягко чавкала под ногами.
        Большая поляна выглядела круглой, точно площадь где-нибудь в Миклагарде, деревья вздымались колоннами, зеленые листья глянцевито блестели, а из-за стены зарослей доносились шорохи, писки, вопли и щелчки - там шла своя, неведомая людям жизнь.
        Пленников согнали в кучу в центре поляны, по сторонам развели костры.
        - Развяжут мне руки или нет? - пропыхтел Арнвид, отдышавшись. - А то они скоро отвалятся…
        - Развяжут, - ответил Ингьяльд. - Этим же вообще не связали.
        Попавшие в плен тотонаки сидели, тесно прижавшись друг к другу и опустив головы. Молчали, будто разучились говорить, лишь иногда кто-то из женщин начинал всхлипывать.
        Хуастеки смеялись, переговаривались, но оружия из рук не выпускали.
        - Если развяжут, то мы им покажем, - пообещал Арнвид, ощущая, как кишки с голодухи бросаются друг на друга.
        - Обязательно, - кивнул Стейн. - Эх, где моя секира?
        - Эй, вы, - один из хуастеков подошел со стопкой круглых лепешек из белой кукурузной муки, начал кидать в толпу. - Каждому по одной. Не жадничайте, а то всем не хватит…
        Лепешка шлепнулась Арнвиду на лицо, он ощутил запах печева, в брюхе взвыло.
        - Вы бы развязали нам руки, доблестные воины, - смиренно попросил Ингьяльд.
        - Конечно, - хуастек широко улыбнулся, блеснул обсидиановый нож.
        Арнвид замер, боясь выдать собственную радость - неужели те, кто взял их в плен, совершат подобную глупость? Но нож со скрежетом разрезал ремни, рукам стало свободно, на запястья будто плеснуло кипятком.
        Эриль дождался, пока предплечья перестанет колоть, только после этого принялся за лепешку. С той стороны, где сидел Ингьяльд, донеслось шипение, чавканье и хлюпанье, словно там завтракала очень большая змея.
        - Будущие жертвы тоже должны есть, - задумчиво проговорил воин, принесший лепешки, развернулся и ушел к своим.
        - Подожди, я еще сломаю тебе шею, - пообещал Стейн. - Почему они развязали нам руки?
        - Просто не знают, с кем имеют дело, - эриль проглотил остатки лепешки, с сожалением вздохнул.
        - Что, попробуем сбежать? - молодой викинг с обрубком вместо правого уха подвинулся ближе. - Под утро, когда они уснут.
        - И куда ты пойдешь? - Арнвид мотнул головой в сторону леса, где с наступлением ночи стало темно, точно в могиле. - Ты найдешь дорогу в этом аду, полном смертоносных тварей?
        - Лучше нападем на них, - предложил Ингьяльд.
        - Вшестером на пять десятков? - бородатый воин, ходивший в походы больше десятилетия, хмыкнул. - Или всемером?
        Он глянул в ту сторону, где сидел Гримгельмир, но внук великана демонстративно отвернулся, показывая, что он сам по себе.
        - Если остальные пленники поддержат бунт, то нас будет почти сотня, - сказал эриль. - Но для этого все нужно делать в тот момент, когда никто не спит, чтобы все немедленно поняли, что происходит.
        - Почему не сейчас? - Ингьяльд огляделся. - Как бы подманить сразу нескольких?
        - Очень просто, - Арнвид обвел викингов взглядом, упал на спину. - Ну, будьте готовы…
        Когда он захрипел и выпучил глаза, вздрогнул даже Гримгельмир. Изо рта эриля полезла пена, потекла на бороду, а тело задергалось так, будто его подбрасывали снизу.
        - Эй, что у вас? - один из хуастеков поднялся, сделал шаг.
        - Плохо ему, помирает, - вздохнул бородач.
        Первый хуастек рявкнул что-то повелительное, от дальнего костра поднялись двое воинов с дубинками. Втроем подошли, наклонились, чуть ли не столкнулись лбами.
        - Так, что… - сказал первый.
        Ингьяльд вскочил с земли, ударил одного хуастека, схватил за запястье другого, вывернул, ощутив, как хрустят тонкие кости, рвутся сухожилия. Краем уха услышал рычание, испуганный крик, выдернул из руки врага дубинку, усаженную острыми зубцами, вскинул над головой.
        Двое хуастеков лежали на земле, шея одного была неестественно вывернута, по лицу другого текла кровь.
        - Вперед! - прокричал Арнвид.
        Ингьяльд прыгнул к ближайшему костру, взмахнул дубинкой раз, другой. Увидел изумленное лицо бросившегося к нему татуированного воина, вытаращенные глаза, раскрытый рот, ударил сверху что есть силы.
        Раздался звук, будто с большой высоты бросили тыкву, в стороны полетели кровавые ошметки. Тело хрястнулось о землю, выпавший из руки трупа меч подобрал викинг с изуродованным ухом.
        - Что вы сидите? Вставайте! Сражайтесь! - орал за спиной Арнвид. - У вас есть шанс обрести свободу!
        Хуастеки бежали со всех сторон, слышались гневные возгласы, топот.
        На Ингьяльда налетели двое, он отразил несколько ударов, сам бросился вперед, рыча, точно ополоумевший медведь. Ему зацепили плечо, брызнула кровь, а боль стегнула до кончиков пальцев.
        Шипя сквозь зубы, отскочил, его развернуло лицом к пленным.
        Те так и сидели, еще теснее прижавшись друг к другу. Ни один не сделал попытки вскочить, не пошевелился, многие тряслись, во взглядах был страх и ошеломление.
        Шестеро викингов сражались в сжимающемся кольце.
        - Что же они, клянусь молотом Тора? - почти с обидой прорычал Ингьяльд.
        - Сзади! - гаркнул Арнвид.
        Ингьяльд присел, что-то просвистело над головой, пошевелив волосы на затылке. Ударил сам, ощутил, как дубинка вошла во что-то мягкое, услышал чавканье.
        - Хххх… - бородатый викинг захрипел, упал на колени, изо рта его хлынула кровь.
        Когда завалился на спину, стало видно, что из груди его торчат два копья. Дружинник с изуродованным ухом как-то неловко пошатнулся, дубинка обрушилась ему на бок. Затрещали кости.
        Ингьяльд ощутил, что ярость разрывает грудь, поле зрения затягивает багровая пелена.
        Ничего не видя, махал руками, прыгал, дергался, что-то брызгало на него, било, давило, пыталось зажать рот. Но и тогда кусался, пробовал ударить кулаками, пнуть ногой.
        Потом обнаружил, что лежит, вдавленный лицом в землю, а на спине у него находится что-то тяжелое. Потом оно зашевелилось, и искаженный голос проговорил, задыхаясь:
        - Ну и здоровый, ягуар прямо.
        - Точно, - добавил другой, в нем звучало восхищение. - Так вот и поверишь, что они - дети Кецалькоатля. Как они сражались, как сражались? Пятерых уложили! Первый раз такое вижу!
        Тяжесть исчезла, Ингьяльда перевернули на спину, он увидел склонившиеся над ним татуированные лица, покрытые капельками пота. Лоб у одного из хуастеков был исцарапан, другой мог похвастаться синяком на скуле.
        - Ага, он очнулся, - проговорил исцарапанный. - Не дергайся, парень. Мы связали тебя крепко.
        Ингьяльд пошевелил ногами, дернул запястьями - везде ощущались веревки, впивались в кожу.
        - Я сначала отдохну, - проговорил ученик эриля раздельно. - А потом пришибу вас всех.
        - Смелый, - покачал головой воин с синяком. - Лежи пока. А там посмотрим.
        Они развернулись, ушли в ту сторону, где виднелось багровое свечение костра. Ингьяльд повернул голову, обнаружил рядом связанного Арнвида, дальше разглядел Стейна.
        Глаза Каледонца были закрыты, дыхание вырывалось тяжелое, с хрипами.
        - А, ты очнулся, - эриль шмыгнул носом. - Я боялся, что они и тебя убьют, когда ты их главного чуть не загрыз?
        - Я? - удивился Ингьяльд.
        - Озверел, хлеще любого берсерка, - вздохнул Арнвид. - Но помогло так же, как мертвому - отвары. Трое нас осталось всего…
        - А эти что? - Ингьяльд дернул головой в сторону тотонаков, в темноте выглядящих однородной темной массой. - Почему они не вступили в бой, не пришли на помощь?
        - Не знаю, - в голосе наставника прозвучало такое отчаяние, что Ингьяльду захотелось выть.
        Во всю глотку, по-волчьи.
        Тропа выглядела так, будто по ней пронеслось несколько телег, запряженных безумными конями - трава на обочинах истоптана, ветки сломаны, валяются сорванные листья, там и сям темнеют капли крови.
        - Ты думаешь, тут они прошли? - спросил Ивар, присев на корточки и осматривая следы.
        - Наверняка, - ответил Даг, чуть ли не уткнувшийся носом в землю.
        - А ты чего молчишь? - Ульв толкнул пленника в плечо. - В той стороне эти голые живут?
        - В той, - ответил тотонак мрачно.
        - Ладно, - конунг выпрямился, отряхнул ладони. - Пробежимся, глянем. Проверим, что там такое.
        Бежали не очень торопливо, но размеренно, тем шагом, каким обгоняли лошадей во время нападений на Валланд и Бретланд, когда рыцарская конница не могла догнать пеших налетчиков.
        За проведенные в этих землях время все обуглились, потемнели, даже с Кари сошли последние лохмотья старой кожи. Волосы у многих выгорели, у Нерейда в багровой шевелюре появились светлые прядки, похожие на седину, а на голове у Дага сквозь обесцветившиеся волосы неприятно просвечивала розовая кожа.
        Тропа поднималась на холмы, где солнечные копья, пробивая листву, кололи плечи и голову, спускалась в ложбины, где пахло плесенью, а под ногами чавкала вода.
        Птицы, возмущенно крича, разлетались с пути викингов, змеи уползали, и даже комары, попытавшиеся увязаться следом, отставали.
        - Ого, а тут у нас что? - бежавший первым Даг остановился так резко, что Ивар едва не сшиб его с ног.
        Впереди виднелась поляна, круглая, как щит викинга, чернели пятна кострищ, а почва была взрыта, точно тут сражались. Валялись обрывки ремней, куски ткани, перья.
        - Схватка была, - ноздри следопыта дергались, синие глаза смотрели внимательно. - Только вот кого с кем?
        Он пошел по кругу, остальные затаили дыхание, боялись помешать.
        - Ну что? - спросил Ивар.
        - Клянусь яблоками Идунн, тут сражались наши, - голос Дага чуть дрогнул. - И для кое-кого этот бой оказался последним.
        С одной стороны от поляны кусты были помяты, а на траве виднелся след, будто по ней волокли что-то, тянулись борозды, а на травинках чернели пятна засохшей крови.
        - Кто? - спросил Нерейд дрожащим от ярости голосом.
        - Сложно догадаться, - Даг стоял и смотрел туда, где в густых зарослях лежали три тела.
        Жуки и муравьи облепили их так плотно, что не было видно плоти, только по подошвам сапог и можно было опознать, что погибшие - викинги.
        - Да примет их Один в Вальхалле, - сказал Ивар торжественно, вскинул руку. - Ведь пали в бою!
        Дружно обнажили мечи, подняли к небу - соратников, погибших с честью, надо помянуть.
        - Слава павшим! - кричали тихо, понимая, что рядом могут таиться враги.
        - У хуастеков убито пятеро или шестеро, - сообщил Даг. - Клянусь удами Фрейра! Тут, судя по всему, сидели тотонаки. Но почему они не помогли нашим?
        - А зачем? - сказал пленник мрачно. - Если тебя захватили, то такова воля богов. Прими ее со смирением…
        - И умри на жертвенном камне, как овца? - фыркнул Нерейд.
        - Я не знаю, что такое «овца», - тотонак гордо выпрямился, - но погибший под ножом жреца попадает в мир вечного покоя и изобилия, в то время как других ждет мрачное царство Миктлантекутли, расположенное на севере, в глубоких провалах земли!
        - Отправить тебя, что ли к этому Мукутлю? - меч в руках Нерейда чуть заметно дрогнул.
        Пленник задрал подбородок и закрыл глаза.
        - Ладно тебе его пугать, - сказал Ивар властно. - Иди, воин, ты нам больше не нужен. По этому следу и слепой поймет, куда идти. А ты возвращайся к своим и скажи вашим главным, что мы скоро пойдем назад, и тогда лучше не становитесь на нашем пути…
        Тотонак судорожно сглотнул, заморгал, не веря собственному спасению. Ульв распутал веревки, толкнул его в плечо, процедил сквозь зубы:
        - Иди-иди. Это конунг у нас добрый, а мы иногда злыми бываем, просто жуть…
        - Я… ы… спасибо, - пленник отвесил поклон, развернулся и задал стрекача.
        Торопливые шаги быстро затихли в чаще.
        - Ну что, теперь пойдем быстрее? - Нерейд брезгливо дернул ногой, точно кот, стряхивающий налипшую грязь. - Без всяких тут…
        - А хоронить их не будем? - Кари показал в ту сторону, где лежали тела.
        - Будем, обязательно, - кивнул Ивар. - Все взяли мечи и за дело. Чем быстрее откопаем могилы, тем раньше пустимся вслед…
        Викинги сняли слой дерна, обнажив коричневую, кишащую червями почву. Ямы в ней выкопали быстро, а когда достигли нужной глубины, в прохладную глубину опустили изуродованные, объеденные до неузнаваемости тела.
        Когда двинулись в путь, то на круглой поляне осталось три едва заметных холмика.
        Змея, высоко подняв треугольную, усаженную блестящими чешуйками голову, зашипела громко и сердито. Ивар замер, подняв ногу и вглядываясь в крохотные, как бусины, глаза.
        - Тихо, конунг, тихо… - проговорил за спиной Даг, - если не шевелиться, то она и не тронет…
        Тренькнула тетива, брызнула кровь, змею дернуло назад, длинное тело, покрытое бронзовыми и зелеными полосами, забилось в траве, свиваясь в тугие кольца.
        - Тронет или не тронет - это троллева бабушка надвое сказала, - заметил Нерейд, опуская лук. - А с оторванной головой не больно-то покусаешься…
        - Это точно, - Даг пинком отшвырнул гадину в сторону.
        Второй день бежали по густым лесам, преодолевая одну гряду холмов за другой. Впереди поднимались горы, виднелись иззубренные вершины, и Ивар все ждал, когда покажутся убегающие хуастеки.
        Ведь идут с пленниками, не могут двигаться быстро!
        Но нагнать викинги никак не могли, хоть и мчались, не жалея сил. Ели на ходу, спали мало, только чтобы не свалиться, туже затягивали пояса. Мешки на спинах становились легче, но это никого не радовало.
        - Привал? - спросил Нерейд с надеждой.
        - Хотя бы до воды дойдем, - ответил Ивар, краем глаза отметив какое-то движение в кустах. - Наземь!
        Сам упал, перекатился в сторону, выхватывая меч. Привыкшие повиноваться викинги повалились как колосья под серпом жнеца, Ангус задержался, и короткая, едва оперенная стрела ударила его в лоб, с хрустом вошла в кость. Ирландец зашатался и упал.
        Затрещали кусты, со всех сторон выскочили, гортанно вереща, обнаженные воины. Ивар вскочил, отмахнулся, но враг ловко поднырнул под меч, лишь сбитое с роскошного плюмажа перо упало наземь.
        - Ах ты, ух ты… - пыхтел за спиной Нерейд, краем глаза Ивар видел, как Даг рубится с очень высоким воином.
        Глава 11.
        Большая жертва
        Ударил дважды, пытаясь достать невероятно увертливого противника, но меч располосовал только воздух. Тяжелая дубинка свистнула рядом, едва не ободрала ухо, сверкнули торчащие из дерева куски обсидиана.
        Взревел Кари, но в его рыке не было привычного напора, скорее удивление и разочарование.
        - Бей по ногам! - сбоку выскочил Ульв, махнул клинком низко, над самой землей. Раздался скрежет, брызнула кровь, хуастек с воем упал наземь, но в падении выбросил руку.
        Ульв с проклятием отскочил, на лице его появились несколько кровоточащих царапин.
        - Ловок, клянусь Гунгниром… - Ивар развернулся к очередному противнику, подставил меч, ожидая что падающая сверху дубинка развалится надвое. Но сталь с тупым стуком вонзилась в дерево и там застряла.
        Хуастек зашипел, лягнул, точно лошадь. Ивар согнулся от боли, но смог отпрыгнуть, так что нацеленный в лицо удар пришелся в плечо. Оно занемело, но кольчуга выдержала.
        Ткнул мечом наугад, ощутил, что попал, стряхнул с клинка тяжелое тело, но тут же навалились двое голых, визжащих, покрытых татуировками, с длинными клинками в мускулистых руках.
        Ивар топтался на месте, отражал удары и ощущал растущее удивление. Он сражался в десятках стран, от Ирландии до Багдада, но единственный раз встречал равных обитателям Северных Земель в воинском умении - в далеком Миклагарде, где императора охраняют наемники из дремучих лесов Гардарики…
        Хуастеки русичам не уступали.
        Зашатался Нерейд, получив удар по голове, по рыжим волосам потекла алая кровь. Прикрывший соратника Харек поразил одного, но потом сам отступил, едва не свалился.
        - Бей их Тор… - Ивар ощущал, как меч становится тяжелее, онемение усталости расползается по рукам и всему телу.
        Смог обманным ударом убить еще одного, но сам получил болезненный укол в бедро, по ноге потекла кровь.
        - Как же, дождешься! - прохрипел Нерейд, продолжающий сражаться, несмотря на рану. - Мы ж не с великанами воюем!
        - Да уж… - Ивар уклонился, ударил с размаха, на груди могучего хуастека, украшенного татуировкой в виде зеленой змеи, появилась рана. Он выронил топор и рухнул.
        Ивар вскинул клинок, готовясь рубить, отражать удары, но неожиданно понял, что враги закончились.
        Викинги стояли между поверженными, дышали тяжело, как собаки в жару, лица были красные, по оружию текла кровь. Над телами кружились обравшиеся на запах мухи.
        - Сколько же мы сражались? - Нерейд глянул на солнце, заметно подвинувшееся за время схватки.
        - Долго, - Ивар сунул меч в ножны. - Из них ушел кто-нибудь?
        - Все погибли, - удивленно сказал Ульв, волосы на голове которого слиплись, торчали алым гребнем, точно у петуха. - Все бились до последнего, даже раненые. Один меня чуть с земли не пришиб…
        - Отважные люди, - прогудел Кари, забрызганный кровью с головы до ног.
        - А нам пора дальше, - Ивар перевел взгляд туда, где лежал бывший раб. - Только вот Ангуса похороним…
        Напряжение схватки потихоньку спадало, свирепые лица разглаживались, из глаз уходило кровавое бешенство. Могилу копали уже спокойно, кое-кто посмеивался.
        А потом побежали дальше, на северо-запад, к горам.
        Арнвид брел, глядя под ноги, загребая мелкие камушки. Дорога второй день шла вверх, солнце палило, и сил не оставалось даже на то, чтобы поднять голову.
        После бунта викингов вели отдельно, впереди остальных, под охраной самых сильных воинов. Не кормили, раз в день давали напиться, а если что не нравилось - лупили древками копий.
        Стейн заработал синяк на скуле, Арнвид - гудящую боль в голове, а лицо Ингьяльда превратилось в сплошной кровоподтек.
        - Что-то медленно вы шагаете, - сказал один из охранников со смешком, и эриль ощутил укол в спину. - Или не торопитесь к жертвенному камню?
        - Мы еще спляшем на твоей могиле, - пообещал Арнвид, сплевывая кровь с разбитой губы.
        Вокруг пленников кружились мухи, садились на раны, жадно впивались в плоть, сосали кровь. Мучительно хотелось почесаться, отогнать прочь, упасть на камни, чтобы раздавить всех разом…
        - Ого… - в голосе шагающего впереди Ингьяльда прозвучало восхищение, и Арнвид сделал усилие, поднял голову.
        Через плавающий перед глазами туман различил огромную долину, пологие склоны, белый от пены водопад, десятки поднимающихся уступами круглых, похожих на ульи домов.
        Меж них выделялся один, большой, в несколько этажей. Рядом с ним стояла круглая пирамида, на вершине ее что-то блестело.
        - Столица, Дом Неба, - с благоговением проговорил один из хуастеков.
        Дно долины перед городом занимали засаженные поля, по ним ходили работающие люди. При виде колонны пленников вскидывали руки, кричали что-то торжественное.
        - Радуются, твари, - прохрипел Стейн. - Эх, где моя секира…
        Город приблизился, навстречу пленникам выскочили дети, голые и чумазые, будто только что вылезли из земли. Начали прыгать вокруг тотонаков, бросать в них кусками глины.
        На викингов глядели с удивлением, подойти не решались.
        Круглые дома, большие, как конюшни, сложенные из кусков обожженной глины, стояли на мощных фундаментах. Теснились так, что между ними оставались узкие извилистые улочки.
        Пленников вели вверх, к пирамиде.
        - Это храм, - сказал Ингьяльд, любопытство которого от голода и побоев не ослабело. - Ну а рядом что?
        - Усадьба конунга, - Стейн пожал плечами, дернул головой, отгоняя назойливо жужжащего овода.
        Дома расступились, обнажив площадь неправильной формы, выходящую на нее стену пирамиды.
        Тут пленников ждали невероятно грязные люди с бритыми головами. На шеях их болтались ожерелья из обточенных морских раковин, в руках виднелись жезлы из человеческих костей, а сложная многоцветная татуировка покрывала тела от блестящих макушек до пяток.
        - Жрецы, - Стейн хмыкнул. - Эрили, так сказать…
        Арнвид вздохнул, но спорить не стал.
        - О могучие служители Неба! - предводитель отряда выступил вперед. - Мы доставили пленников, чтобы их сердца и кровь могли порадовать небесных богов, потешить подземных…
        - Славно, - из ряда жрецов выступил один, особенно древний, сгорбленный, похожий на седую обезьяну. Изогнутый палец поднялся, указал на викингов. - А это кто такие?
        - Их называют сынами Кецалькоатля, - сказал предводитель. - Они свирепые воины, пришедшие откуда-то с моря.
        Жрец подошел ближе, от него пахнуло немытым телом, засохшей кровью. Арнвид невольно задержал дыхание.
        - Глаза-то, глаза… - прошамкал старик, содрогаясь. - Не думал, что такие бывают. Завтра праздник Тласольтеотль, пожирательницы греха. Она, Грязная Мать, примет в чрево чужаков, насытится их кровью и простит то, что мы свершили за год…
        - Простит! - дружно завопили жрецы, потрясая жезлами. Стали видны вставленные вместо зубов пластинки из обсидиана и нефрита. Защелкали висящие на шеях ожерелья из раковин.
        - Еще скормят какой-то грязной тетке… - вздохнул Стейн. - Эх, позор-то какой.
        - Может, придумаем чего, - сказал Арнвид, глядя на дергающихся, точно в припадке, жрецов, на их тощие руки, на горящие безумие глаза. - Целая ночь впереди.
        - Нарядить их в лучшие одежды! - провозгласил старик. - Окурить благовониями! Накормить и напоить, дабы последнюю ночь в этом мире жертвы провели в счастье и довольстве!
        - Но руки не развязывать, - добавил предводитель воинов. - А то мало ли что…
        Ингьяльд вздохнул и опустил голову. Вспыхнувшая на мгновение надежда погасла, будто раздавленный светлячок.
        Ивар загляделся на яркую птицу, споткнулся о торчащий из земли корень. Насмешливый голос проговорил:
        - Что, конунг, запинаешься? Вроде не пили сегодня?
        - С вами разве выпьешь? - ответил Ивар. - Только если молока от бешеной козы.
        - Это точно, - согласился Даг.
        Тропа вела вверх по склону, через густой, как шерсть, кустарник. На колючих ветках виднелись крупные желтоватые цветы, меж ними порхали ало-зеленые птицы, такие крохотные, что в первый момент викинги приняли их за бабочек.
        Птахи подолгу замирали на одном месте, трепеща крыльями, собирали нектар, людей не боялись.
        С момента схватки викинги удвоили осторожность, Ивар выслал вперед дозорных, что осматривали дорогу, выбирали безопасный путь, предупреждали об опасности.
        Вчера миновали большую деревню, состоящую из круглых, словно кастрюли, домов, а потом долго просидели в зарослях, когда мимо проходил большой отряд хуастекских воинов.
        Сталкиваться с ними после первой стычки не хотел никто.
        Раны в постоянной сырости заживали плохо, гноились, мухи и жуки норовили отложить туда яички, на запах гнилой плоти слетались какие-то жуткие твари, похожие на летучих мышей, но такие огромные, что запросто утащили бы в когтях большую собаку.
        - Скоро привал, конунг? - спросил Нерейд, когда подъем остался позади.
        Ивар оглянулся - викинги плелись, тяжело дыша и чуть не высунув языки, над ними дрожал перегретый воздух, а лица были мокрыми от пота, точно купались прямо в одежде.
        - Скоро, - сказал он. - Вот полдень наступит, тогда и остановимся.
        Нерейд с ненавистью покосился на ползущее по небосклону светило, раскаленное, как шар из расплавленного золота, и медлительное, точно навозный жук.
        Тропа свернула вплотную к горе, под ногами заскрипели камни, до ушей донесся негромкий рокот.
        - Что такое? - встревожился Кари.
        - Скоро узнаем, - Ивар вытер потную ладонь о штаны, положил на рукоять меча.
        Рокот усиливался, в нем появились шипящие нотки, впереди стало видно клубящееся белое облако, в котором возникали и рассеивались крохотные радуги.
        - Водопад! - догадался Ульв.
        Открылась полоса воды, падающая вертикально с высоты в несколько сотен шагов. С жутким ревом рушилась в каменную чашу, окутанную облаком из капель, и неслась дальше, громыхая и рокоча.
        Камни вокруг мокро блестели, в воздухе ощущался аромат влаги, волосы тут же намокли, прилипли к голове, повеяло прохладой.
        - Оооо! - Кари взревел так, что заглушил водопад, ринулся вперед. Когда окунулся в воду, та зашипела.
        - Холодная… - на самом берегу Ивар присел, зачерпнул ладонью. Та занемела, а когда отхлебнул глоток, то заныли зубы.
        Вода текла сверху, с гор, где наверняка есть ледники, или из таких недр, где вообще не знают, что на свете есть такая штука, как солнце.
        - О доме напоминает, - вздохнул Рёгнвальд, и обычно суровое лицо его разгладилось, в серо-голубых глазах появился теплый блеск. - Вернемся ли туда когда-нибудь?
        - Вернемся, - сказал Ивар уверенно, хотя сомнения хватали за горло, будто тати. - Но сейчас нужно идти. Вновь по жаре, дальше и дальше, пока есть хоть один шанс на тысячу спасти Арнвида и остальных…
        Нерейд, вылезая из воды, бурчал что-то под нос, по лицу Кари текли крупные капли - то ли холодная вода, то ли слезы.
        Через полсотни шагов от водопада тропа вывела на открытое место, знойное солнце высушило одежду, и вскоре викинги заново пропитались потом, побежали дальше сухие и грязные.
        Предупредительный сигнал - совиный крик, донесся, когда миновали группу скал, похожих на застывших великанов.
        - Спрятались! - гаркнул Ивар. - Быстро!
        Разбежались в стороны, будто тараканы от ударившего в пол сапога, укрылись между кустов. Ивар шлепнулся на камни, что-то острое ткнулось в ногу, захотелось выругаться, но конунг прикусил язык - услышал приглушенные голоса, шум шагов.
        - Ого, щеголи какие… - прошептал Нерейд. - Так и хочется сбить с них спесь.
        По тропе гуськом шагали воины, высокие, мощные, солнце играло на мускулистых плечах, на округлых щитах, сделанных из панцирей больших черепах. Раскачивались зелено-золотые перья, пучками закрепленные на высоких шлемах в виде конусов.
        Руки, до локтей прикрытые нарукавниками из украшенной золотыми браслетами кожи, сжимали знакомые викингам мечи с деревянными ручками и лезвиями из обсидиана.
        На поясах болтались окровавленные скальпы.
        - Иди, сбей, - предложил Ивар.
        - Я что, идиот? - вздохнул рыжий викинг. - Чтобы они и мои лохмы в свою коллекцию добавили? Хотя если мы так будем по кустам прятаться, то эриля не выручим…
        - Если попрем напролом - тем более, - ответил Ивар.
        Один из хуастеков остановился, зашарил взглядом по камням, за которыми прятались викинги, черные глаза на смуглом лице блеснули. Нерейд медленно потащил из колчана стрелу.
        Возглавляющий отряд воин что-то крикнул, остановившийся ответил, сдвинулся с места, оба рассмеялись. Зашагали дальше, но последний все время оглядывался, пока не исчез за поворотом.
        Набедренная повязка с непривычки натирала в самых нежных местах, плащ из шкуры какого-то зверя неприятно пах шерстью, спина от него чесалась. Связанные руки Арнвида занемели до каменного состояния, голова слегка трещала после октли, влитого в пленников накануне.
        Стоящий рядом Ингьяльд покачивался и время от времени рыгал, недобрым словом поминая гостеприимных хозяев, вчера накормивших будущих жертв почти до тошноты.
        С вершины круглой пирамиды пленные викинги видели площадь, напоминающую шумящее, покрытое черными волнами море, и лестницу, по которой медленно поднимался дряхлый жрец.
        Помощники держали его под руки, расшитый перьями плащ волочился по ступенькам.
        - Неужели так вот просто и погибнем? - сказал Стейн, глянув на восходящее солнце, желтое, точно масло.
        - Мне бы хоть мгновение да руки свободные, я бы им показал, - вздохнул Арнвид. - Бросать руны я не разучился.
        Помимо викингов на вершине пирамиды находилось с полсотни тотонаков. Хуастеки следили за пленниками внимательно, со всех сторон стояли воины с копьями, глядели мрачно и решительно.
        Старый жрец поднялся на самый верх, повернулся к толпе, вскинул дрожащие руки, в одной из них блеснул изогнутый нож из камня.
        - Да снизойдет на нас милость Тласольтеотль! - крикнул старик, указав себе за спину, где в центре площадки высилась статуя чудовищной женщины-лягушки с распахнутой пастью. - Да поглотит она все наши прегрешения и очистит сердца!
        Рев, вылетевший из сотен глоток, напоминал удары бьющего в берег прибоя:
        - Жертва! Жертва! Жертва!
        - Кровожадные какие, - пробормотал Арнвид, ощутил, как по позвоночнику побежал холодок.
        - Начали, - старый жрец повернулся, оскалил зубы, то ли вычерненные, то ли просто гнилые.
        Четверо его помощников схватили одного из тотонаков, потащили к округлому камню, установленному перед статуей чудовищной богини. Положили так, чтобы грудь выгнулась колесом.
        Пленник завизжал, дернулся, нож упал, словно коршун на добычу, послышался хруст, точно раздавили краба. Брызнула кровь, и старик поднял руку с зажатым в ней пульсирующим комком.
        - Жертва! - крикнул страшным голосом.
        Сердце полетело в огромную чашу, больше похожую на тазик из камня, а тело с вскрытой, точно раковина, грудью отволокли к заднему краю площадки, куда-то за статую.
        - Следующего давай, - торопил старик, глаза его лихорадочно блестели.
        Второго пленника бросили на жертвенный камень, уже испачканный кровью. Третий закричал что-то, глядя в синее равнодушное небо, но вопль оборвался, изо рта хлынула кровь.
        Жрец и его помощники забрызгались красным, двигались стремительно и ловко, не делали лишних движений. Глядя на них, Арнвид ощутил тошноту, понял, что за свою жизнь эти люди убили больше, чем самый свирепый и ненормальный викинг…
        Да, в Северных землях люди сражались, уничтожали друг друга, могли сжечь врага в его доме, не выпустив женщин и детей. Делали орла, вспарывая ребра сзади и вытаскивая легкие, но никто и никогда не называл это добрым делом, не оправдывал служением богам…
        Сердца жертв падали в каменную чашу, лик богини потихоньку преображался, оживал, в глазах ее горели зеленые огонечки, а в утробе что-то урчало. Капала кровь, толпа внизу бесновалась, женщины орали, мужчины падали на колени, царапали себе лица и плечи.
        Воины, охраняющие пленников, смотрели только на жреца.
        - Повернись ко мне спиной, - велел Арнвид Ингьяльду, в ответ на непонимающий взгляд прошептал яростно. - Поверни руки к моим и попробуй начертить на моих путах руну Огня! Она простая, ее сможешь и так…
        - Но я же обожгу…
        - Плевать! Веревки сгорят, тогда я смогу бросить руны… Этим кровопийцам мало не покажется!
        Гримгельмир посмотрел в их сторону, в его глазах мелькнуло странное выражение.
        Медленно, шажок за шажком, чтобы не привлечь внимания к резкому движению, Ингьяльд развернулся так, чтобы стать спиной к наставнику. Заработал руками, выпутывая их из-под плаща, с усилием сгибая закостеневшие пальцы, нащупал путы на руках старого эриля.
        Нарисовал нужный знак, запахло паленым волосом.
        - Еще! - Арнвид дернулся, в голосе его прозвучала боль. - Промахнулся чуток.
        Ингьяльд дергался, сжимал зубы, не желая причинять боли наставнику, раз за разом рисовал руну Огня. Арнвид вздрагивал, шипел сквозь зубы, но пока развести руки не мог.
        Жрецы хуастеков продолжали резню, чаша почти до верха заполнилась окровавленными кусками мяса.
        - Богиня жаждет! - завопил старик, когда помощники утащили труп последнего из тотонаков. - Пусть примет же главную жертву!
        Глаза его, пылающие, точно два угля, обратились на викингов, толпа внизу заревела так, что пирамида содрогнулась до основания, а изваяние богини-лягушки подпрыгнуло.
        - Вот этого! - старый жрец ткнул в Стейна.
        - Ха! - рявкнул тот. - Хоть и жил в вере Христа, умирать смиренно не собираюсь! Пусть предки, пирующие в Вальхалле, порадуются за отпрыска!
        Не успели жрецы подойти, он прыгнул вперед, сшиб одного с ног. Тело покатилось по ступеням, послышался хруст костей.
        - Быстрее! - прошептал Арнвид.
        Ингьяльд издал сдавленный всхлип, старый эриль ощутил горячее прикосновение, дернул руками и понял, что они свободны. Пошевелил кистями и едва не завопил от боли - кровь ринулась в освобожденные конечности, пробиваясь через слипшиеся сосуды.
        Стейн увернулся от объятий второго жреца, боднул его в живот, но третий дал подножку. Викинг упал, сверху навалились воины, задавили тяжелыми потными телами.
        Арнвид смотрел, как восьмеро хуастеков волокут Стейна к жертвенному камню, но не мог пошевелить и пальцем.
        - Умри! - главный жрец поднял нож.
        - Сам сдохнешь! - Стейн плюнул в лицо старика, но не попал. Каменное лезвие вонзилось в грудь викингу, сокрушая ребра. Тот захрипел, дернулся, глаза его закатились.
        - Быстрее, наставник… - прошептал побелевший Ингьяльд.
        - Его! - изогнутый, похожий на коричневый корень палец жреца указал на Гримгельмира. - Хватайте и тащите!
        Внук великана не стал сопротивляться, лишь вскинул голову и захохотал, и звук этот заставил смолкнуть беснующуюся у подножия пирамиды толпу. Нож опустился, но серая, как камень кожа не лопнула, лишь прогнулась.
        - Что такое? - старый жрец в изумлении глянул на нож, на смеющегося пленника, глаза его обратились на Арнвида. - Схватите его, он пытается колдовать!
        Ингьяльд бросился наперерез ринувшимся исполнять приказ воинам, его отшвырнули в сторону. Понимая, что ничего не успевает сделать, Арнвид упал на спину и под собой, прямо на пирамиде, тремя короткими росчерками нарисовал руну Разрушения.
        Его схватили, вывернули руки вперед.
        В недрах пирамиды зарокотало, громадное строение пошатнулось, окружающие город горы зашатались. Послышались испуганные крики, люди на площади попадали на колени.
        Раздался треск, Арнвид ощутил, что держащие его люди теряют опору, к небесам вознеслось облако красноватой пыли. Она скрыла все, а когда рассеялась, из сотен глоток вырвался крик ужаса.
        Похожая на удар исполинского меча трещина расколола пирамиду, прошла через чашу с сердцами, многие из которых еще дергались, и разделила на половинки статую богини.
        - О боги… - прохрипел старый жрец, опускаясь на колени. - Никакое колдовство… Неужели эта жертва не угодна?
        Из толпы внизу донесся плач и скорбные вопли.
        - Конечно, - Гримгельмир оскалил блестящие, точно обсидиан, зубы. - Или ты этого не понял, старый дурак?
        - Ицкоатль, - сказал старый жрец, повернувшись к одному из помощников. - Попроси правителя подняться сюда. Мы должны решить, что делать с ними. Это знамение… я один не отважусь!
        Когда глянул на пленников, то в глазах, не так давно пылавших злобой и силой, Арнвид разглядел страх.
        Жрец сбежал по лестнице, обогнул пытающегося ползти приятеля, сброшенного вниз Стейном, скрылся в толпе. Выбрался из нее не один, раболепно кланяясь высокому мужчине в набедренной повязке.
        Его бритый череп поблескивал, с макушки свешивался клок волос, а тело покрывала татуировка, изображающая дождь то ли из крови, то ли из огня. Среди алых капель виднелись оскаленные рожи.
        - Конунг, что ли, - Ингьяльд сделал шаг, протянул руку, чтобы помочь наставнику встать.
        На него тут же нацелились десятки копий.
        - Стой на месте, - приказал старый жрец. - А этому, - он показал на Арнвида, - свяжите руки заново. Вздумает ими шевелить - бейте по голове. Если боги против их смерти, но насчет беспамятства ничего не сказали…
        Арнвид поднялся, стараясь не делать резких движений, один из воинов обмотал ему запястья кожаным ремнем.
        - Что ты хотел? - голос у обладателя кровавой татуировки оказался низким, рычащим.
        - О могучий, ты видел знамение, - проговорил старый жрец заискивающе. - Нож не смог проткнуть кожу вот этого, пирамида едва не рухнула. Что нам делать с ними? Если честно, я боюсь представить, что будет, если убьем, хотя бы и просто так…
        Правитель хуастеков задумался, черные глаза прошлись по фигуре Гримгельмира, все еще лежащего на жертвенном камне, скользнули по Ингьяльду и остановились на Арнвиде.
        Жрецы и воины на вершине пирамиды молчали, боясь даже дышать, толпа внизу негромко рокотала.
        - Скоро в Теночтитлан отправится посольство, - сказал правитель. - Послам необходимо везти подарки. Мы преподнесем этих людей ацтекам, их император любит всякие диковины. Вот пусть он и решает, что с ними делать.
        - Но как довезем? Попробуют освободиться и сбежать, - вздохнул старый жрец, махнул рукой в сторону Арнвида. - Вот в этом я чувствую странную мощь.
        - Опоить их дурманом - и все дела, - правитель хуастеков пожал плечами. - Каждый день давать по горсти сушеных грибов или батончику пейотля. Так они не то, что о побеге забудут, о том, кто они такие…
        - Отличная идея, - мой господин, - старый жрец улыбнулся, словно змея, между губ мелькнул узкий язык. - Ицкоатль, неси грибы! Они действуют быстрее…
        Его помощник вихрем сбежал по лестнице, там послышались недовольные крики, топот. Когда вернулся, то бережно прижимал к груди плетеную из толстых волокон шкатулку.
        - Кормите их, - велел старый жрец.
        - Я не буду это есть! - Ингьяльд отступил на шаг.
        Гримгельмир на камне забился, точно выброшенная на берег рыба. Один из жрецов отлетел, держась за промежность, другой пошатнулся от мощного удара, но к оставшимся на помощь прибежали воины.
        Внук Вафтруднира дергался, но врагов было слишком много.
        - Ешь, - жрец, названный Ицкоатлем, открыл шкатулку, зачерпнул из нее горсть какой-то черной трухи, покрытой, будто плесенью, белым налетом. - Тебе не будет плохо…
        В спину Ингьяльда уперлись два копья, один из воинов подскочил, зажал строптивому пленнику нос. Ингьяльд раскрыл рот, глубоко вдохнул и… проглотил труху, брошенную ему в лицо.
        Закашлял, заперхал, но тут же замолк, уставился куда-то в небо.
        - Теперь ты, - жрец со шкатулкой подошел, глянул на Арнвида вопросительно. - Сам, или тебе помочь?
        - Сам, - Арнвид открыл рот, зажмурился.
        На язык посыпалось что-то мелкое, сухое, на вкус напоминающее древесную стружку, прилипло к губам, деснам, нёбу. Часть проглотил сразу, остальное начал жевать.
        Горло онемело, в голове зашумело, как после третьего бочонка пиво. Голоса хуастеков истончились до комариного писка, Арнвид ощутил, что плывет в сторону, взлетает.
        Потом ударился лицом обо что-то холодное, и сознание упорхнуло.
        Лежащая между гор долина формой напоминала исполинский драккар - плоское дно, довольно крутые склоны. Поднявшееся солнце освещало город, расположившийся там, где на викингском корабле стоит конунг.
        - Неужели пришли? - спросил Ивар. - Даже не верится.
        - Только что-то я не рад, - вздохнул Нерейд. - Чую, как настучим тут всем по рогам, назад придется бежать вдвое быстрее…
        По дну долины тянулись кукурузные поля, там виднелись работающие люди. Шумела река, образующая неподалеку от города довольно большой водопад, в рощах распевали птицы, ветерок колыхал заросли.
        - Ну что, конунг, какой план? - спросил Ульв, белозубо улыбаясь. - Вот так прямо пойдем и всех зарубим?
        - Хотелось бы, да только вот как бы нам при этом не досталось, - ответил Ивар. - Придется ждать темноты. Там подкрадемся, захватим кого-нибудь и хотя бы узнаем, где наши…
        Солнце двигалось по небосклону с неспешностью плотно пообедавшей улитки, его лучи пробивались сквозь кроны, жгли не хуже крапивы. Викинги, укрывшиеся в зарослях, мучались от жары и безделья. Несколько раз мимо проходили караваны носильщиков, группы воинов.
        Когда светило ушло за горы, по долине поползла густая тень, на темнеющий небосклон высыпали звезды, крупные, точно драгоценные камни из сокровищницы ольмеков.
        - Пора, - сказал Ивар, когда спрятался ползущий за солнцем чахлый месяц.
        Первым выбрался на открытое место, зашагал по утоптанной, широкой дороге, ведущей прямо к хуастекской столице.
        - Что… - воскликнул за спиной Даг, и тут же тишина вокруг сменилась топотом, во тьме замелькали огоньки.
        - В круг! - рявкнул Ивар, вскидывая меч и остро жалея, что у его отряда нет щитов.
        Викинги сошлись вместе, выставили клинки.
        Топот доносился со всех сторон, факелы загорались один за другим, вырывали из тьмы мрачных хуастекских воинов, блики бегали по обсидиановым лезвиям, на щитах блестели драгоценные камни.
        - Вот влипли… - пробормотал Нерейд, оглядываясь. - Что делать будем?
        - Ждать, - ответил Ивар. - Если бы они хотели нас убить, то просто напали бы.
        Хуастеки окружили викингов со всех сторон, их было несколько сотен, могучих, крепких воинов.
        - Кто вы такие? - выступил вперед один, на чьем шлеме колыхалась настоящая корона из перьев, а на поясе висело с полдюжины скальпов.
        - Гости, - ответил Ивар. - Пришли проведать, как вы с нашими друзьями обошлись. А то они что-то не возвращаются. Если засиделись, то значит пиво у вас хорошее. Самое время попробовать.
        - Как бы ты не попробовал собственной крови! - высокомерно проговорил хуастек. - Кто вы такие? Отвечай!
        - В ваших землях нас именуют детьми Кецалькоатля, - раздельно проговорил Ивар.
        Хуастекские воины подались назад, среди них возник ропот, лицо предводителя залила бледность.
        - Вот как, - сказал он.
        - Именно так, - Ивар пошевелил мечом. - Либо отдавайте наших приятелей, попавших к вам в плен, либо начнем драку. А то мы что-то заскучали…
        - Во имя щита Тескатлипоки, не спеши! - проговорил хуастекский воин. - Сразиться мы всегда успеем. Это не вы перебили отряд наших воинов на южной границе? Их было три десятка.
        - Сколько их там было, - Ивар покачал головой, - мы не считали. И сейчас не будем.
        - Я понял, - хуастек поднял руку. - Позвольте пригласить вас в гости, дети Кецалькоатля, в наш город, Дом Неба. Клянусь предками и всеми богами, вам не будет причинено вреда.
        - Ловушка, - быстро сказал Нерейд. - Они хотят заманить нас в город и там перебить.
        - Зачем? - удивился Ивар. - Если они сильно захотят, то смогут перебить прямо здесь, - он повернулся к предводителю хуастеков. - Эй, воин, а что ждет нас в гостях?
        - Правитель решит вашу судьбу.
        - Хорошо, мы идем, - сказал Ивар и добавил вполголоса: - По сторонам все же поглядывайте.
        Из темноты донеслись голоса, топот, и хуастеки, развернувшись, двинулись в сторону города.
        Ивар шагал, не выпуская из рук меч и думая о том, что ожидает викингов в Доме Неба - раз гости, вряд ли положат на жертвенный камень, да и вообще теперь не убьют просто так, разве что потом, выпустив за пределы города.
        Дорога пошла вверх, из мрака выступили силуэты погруженных во тьму домов.
        Столица хуастеков спала, только на вершине пирамиды горел огонь. Ночной ветер шелестел тростником на крышах, нес со стороны водопада негромкий рокот.
        - Опять пирамида, - заметил Ульв, когда открылась центральная площадь. - Что они тут по-другому строить не умеют?
        - Умеют, еще как, - заметил Ивар, с первого взгляда обнаруживший трещину в колоссальном строении. - Клянусь мечом Фрейра, тут погулял наш эриль. Вон как наследил!
        - Похоже на то, - проворчал Нерейд. - Странно только, что эта штуковина вообще устояла.
        - Ждите здесь, - проговорил главный хуастек. - Мы доложим правителю о вас. Если желаете, можем принести воды или пищи, развлечь вас игрой на музыкальных инструментах…
        - Спасибо, - ответил Ивар. - Но мы уж как-нибудь обойдемся.
        Ждали довольно долго, викинги скучали. Нерейд предлагал устроить кулачную драку с хуастеками - просто так, для развлечения, или принести кого из них в жертву…
        Услышавшие это обнаженные воины отодвигались, посматривали на детей Кецалькоатля с опаской. Факелы в их руках потрескивали, распространяя запах смолы, на темном небе мерцали звезды.
        Кари почти заснул, когда от большого дома, расположенного рядом с пирамидой, донесся торжественный гул, распахнулись ворота, похожие на громадный рот.
        Первыми из них вышли воины со щитами и копьями, в ягуаровых шкурах, наброшенных на плечи. За ними появился голый, если не считать набедренной повязки, человек.
        Позади него двое рабов волокли странной формы низкое кресло с высокой спинкой, а замыкали процессию другие воины, с луками и мечами, украшенные орлиными перьями.
        Кресло со стуком опустилось наземь, повелитель хуастеков сел, пришедшие с ним воины выстроились полукругом, в шкурах - слева, с перьями - справа, а остальные опустились на колени, припали лбами к земле.
        - Если удирать, то сейчас, - хмыкнул Нерейд, глядя на ряды спин, окружающие викингов со всех сторон.
        - Я думаю, мы этот шанс упустим, - ответил Ивар, смотря в глаза сидящего на кресле человека.
        Они были темными, как ягоды терна, и очень спокойными.
        - Привет вам, дети Кецалькоатля, - сказал правитель хуастеков сильным и низким как рев тура, голосом. - Клянусь Вечным Небом, вчера я думал, что избавился от вас навсегда…
        - Где наши соратники? - спросил Ивар.
        - Они живы, - ответил правитель, - но находятся далеко отсюда. Вам не нужно беспокоиться об их судьбе, подумайте лучше о своей.
        - Она в наших руках, - Ивар демонстративно поднял меч. - И в руках Норн. Не советую проверять, насколько крепко мы держим оружие. Крови будет не меньше, чем при жертвоприношении.
        Откуда-то из темноты выскользнул согбенный старик в длинном плаще и набедренной повязке. Зашептал что-то на ухо правителю, злобно поглядывая в сторону викингов.
        - Ох, не нравится мне этот старичина, - сказал Нерейд. - Всадить в него стрелу, что ли?
        - Ладно, - правитель кивнул, на лице его отразилось сомнение. - Боги отказались принять ваших сородичей в качестве жертвы, но отпустить вас просто так я тоже не могу. Вы убили множество наших воинов.
        - Они напали, мы защищались, - Ивар пожал плечами.
        - Неважно, - правитель нахмурился. - Вы пролили кровь, оставили жен без мужей, матерей без сыновей и дома без хозяев. Так что нам остается положиться лишь на волю Неба…
        - Что там бормочет этот дядя, никак не пойму? - досадливо сказал Нерейд.
        - Поединок предлагает, - пояснил Ивар.
        - Если воля Неба склонится в нашу сторону, то вы станете рабами на срок в год, - торжественно сказал правитель. - Если в вашу, то вы вольны идти на все четыре стороны, и никто не станет чинить вам препятствий.
        - Не пойдет, - Ивар покачал головой. - Если мы победим, то захотим узнать, где наши соратники и как к ним добраться.
        Правитель хуастеков метнул гневный взгляд из-под бровей - не привык, что с ним спорят - заскрипел зубами:
        - Ладно, так и быть.
        - Каковы условия поединка? - Ивар ощущал, как ноет спина, болят натруженные ноги и саднят стертые пятки, и думал, что против отдохнувшего и быстрого противника долго не продержится.
        - Обнаженными, один на один, перед всеми. До момента, пока кто-то не сможет продолжать.
        - Хорошо, - Ивар повернулся к своим.
        - Ты что задумал, конунг? - глаза Нерейда, темные, как у хуастеков, сверкнули гневом. - Тебе нельзя на бой выходить! Мало ли что случится - и кто тогда дружину возглавит? Давай я!
        - Я моложе и дерусь лучше, - влез Ульв. - Болтун, тебе ли этого не знать?
        Рыжий викинг покраснел так, что стало заметно в свете факелов, кончики ушей заалели.
        - Я могу сразиться, любого вобью в землю по уши, - пообещал Кари.
        - Нет, - проговорил Ивар негромко, но галдящие викинги разом умолкли. - Из-за меня мы отправились в этот поход, попали сюда. Если я проиграю, то это значит - удача отвернулась от меня, и вам предстоит выбрать нового предводителя. Если выиграю, то достоин вести дружину дальше.
        Он стащил кольчугу, за ней рубаху, поежился от прикосновения ночного холодка. Когда снял сапоги, то Нерейд скорчил страшную рожу и зажал нос, а Ульв проговорил:
        - Портянками его, портянками. Ни один враг не устоит!
        - Готов ли ваш поединщик? - громко спросил предводитель хуастеков.
        - Готов, - Ивар, стараясь не вступать на мозоли и от этого косолапя, точно утка, вышел на открытое место.
        Противник ждал его - огромный, с толстыми руками и ногами, лентами татуировок на мускулистом торсе. Помахивал мечом под стать росту, обсидиановое лезвие мрачно блестело.
        Глава 12.
        Каменные великаны
        - Начинайте же, и пусть Темное Небо, Тескатлипока явит свою волю! - сказал правитель хуастеков, а все его воины издали дружный крик.
        - Укуси тебя Нидхёгг, - пробормотал Ивар, покрепче ухватив рукоять меча.
        Противник улыбнулся, показав ровные белые зубы, шагнул вперед и чуть в сторону. Ивар отступил, ловя малейшие движения хуастека, положение ног, частоту дыхания, напряжение мышц и дрожание век.
        Нерейд смотрел, как два бойца готовятся к схватке, ощущал, что волнуется и даже боится - не за себя, а за друга, с которым провел на одном драккаре столько лет.
        Тело хуастека казалось высеченным из красного дерева, на руках вздувались могучие мышцы. Он выглядел опасным, как молодой ягуар, а с губ его не сходила улыбка.
        Ивар топтался на месте, чувствуя себя неловко без одежды. По пояс был загорелым, а вот ноги белели, будто рыбье брюхо, копна выгоревших волос падала на плечи.
        Опытный глаз мог заметить в движениях конунга легкую заторможенность, появляющуюся у того, кто сильно устал.
        Зрители дружно вздохнули, когда обсидиановый меч, похожий на кусок ночного неба, метнулся вперед, туда, где только что стоял конунг. Но тот стремительно отскочил.
        Бойцы заплясали, обмениваясь ударами, полетели искры, из толпы донеслись одобрительные возгласы. Хуастеки поддерживали своего, желали победы, поскорее выпустить кишки белоголовому чужаку.
        Нерейд сжал кулаки, ощутил, что вздрагивает, про себя повторяя движения конунга.
        - Давай! Бей! - выкрикнул Ульв. - Покажи, где йотуны зимуют!
        Ивар словно услышал, задвигался быстрее, стал бить чаще. Хуастек прекратился улыбаться, торжество ушло с его лица, он все чаще отступал, забывая о том, чтобы атаковать.
        - Еще, еще… - шептал Нерейд. - Дави, дави…
        И тут Ивар самым жутким образом раскрылся. Точно безусый мальчишка, только взявший в руки меч, он остановился, не доведя удар до конца, безвольно развел руки.
        Хуастек с гортанным ревом бросился в атаку, выбросил клинок, лицо его исказила довольная усмешка. И тут же краснокожий воин замер, глянул вниз, не веря в раздирающую живот боль…
        Ивар отступил, из нанесенной им раны потекла кровь, закапала на землю. Хуастек сделал шаг в сторону, схватился за живот, упал тяжело, брякнул отлетевший в сторону меч.
        Кто-то из викингов завопил, в толпе за троном правителя раздались удивленные возгласы.
        Ивар стоял, тяжело дыша, едва удерживался на трясущихся ногах, молясь всем асам сразу, чтобы не упасть. Рассеченное предплечье дергало болью, но он чувствовал, что рана небольшая, скорее даже царапина.
        Подставлялся, рисковал, пойдя на хитрость, но иного не оставалось - продлись схватка еще немного, хуастек взял бы верх.
        - Ну что… - голос родился в груди слабый, как писк новорожденного котенка. - Что дальше?
        - Темное Небо показало свою волю, - лицо правителя хуастеков было мрачным, точно маска грозного божества, на скулах набухли желваки. - И никто не посмеет пойти против нее…
        Воины за его спиной стояли, опустив головы, другие мрачно зыркали на викингов, старик в плаще скалился, будто готовый завыть беззубый волк, его била крупная дрожь.
        - Наш воин был силен и отважен, - продолжил правитель, - но теперь он возродится в свите Солнца. Что до вас, сыны Кецалькоатля, вы должны уйти немедленно!
        - Куда… куда ты дел наших? - с усилием проговорил Ивар.
        - Они сейчас на дороге в Теночтитлан, - правитель поморщился. - Я дам вам проводника, несколько мешков продуктов, воинов в сопровождение, чтобы вы могли спокойно уйти…
        - Ишь, как перепугались, - Нерейд зло хохотнул. - Все готовы дать, лишь бы мы убрались отсюда! Эй, конунг, иди сюда, оденься, а то еще простудишься…
        Викинги засмеялись. Ивар криво, одним уголком рта улыбнулся. Тяжело, неуверенно развернулся, сделал пару шагов и практически упал на руки собственным дружинникам.
        Равнина была усеяна зелеными скалами. Покрывающие их округлые пупырышки испускали яркий белый свет, а скалы казались мягкими, словно творог, и подпрыгивали при каждом шаге Арнвида.
        Серо-голубое небо нависало так низко, что эриль пару раз пытался подпрыгнуть, чтобы дотянуться до него, но ноги почему-то отказывались отрываться от земли.
        Даже идти приходилось, шаркая.
        Арнвид неспешно шагал, пытался понять, где он находится, как тут оказался. Мысли путались, все вокруг плыло, а руки с ногами порой начинали двигаться самостоятельно.
        Он попытался остановиться, перед глазами мелькнуло что-то золотисто-алое. Воткнулось в землю, равнина со скалами с чудовищным грохотом рухнула куда-то вниз.
        Тело пронзила острая боль. Арнвид судорожно вдохнул, услышал, как захрипело в груди. Облизал пересохшие губы, распахнул глаза, от обрушившегося яркого света брызнули слезы. Попытался шевельнуться, но понял, что связан, лежит на раскачивающейся твердой поверхности.
        - И тогда прекрасная Шихекинецин зарезала сына, пролила его кровь на алтарь, - бормотал кто-то неподалеку, - обрадовались боги, получив жертву, кукуруза и табак дали всходы…
        - Эх, какая история, - слезливо вздохнул другой голос. - Тебе бы жрецом быть!
        - Смеешься, что ли? - польщенно хмыкнул рассказчик.
        Арнвид повторно, на этот раз много осторожнее поднял веки.
        Вверху колыхалось залитое светом, прозрачное небо, в стороны, насколько хватало глаз, простиралась мешанина хребтов и пиков. Сверкал лед на вершинах, зеленели леса на склонах.
        Пейзаж вокруг мало напоминал окрестности Дома Неба.
        Эриль чуть скосил глаза, обнаружил, что лежит на носилках, а их тащат на плечах четверо почти голых хуастеков.
        Все тело ныло, во рту ощущался пакостный вкус, как будто туда вылили бадью помоев, голова тяжестью напоминала валун, а в животе что-то неприятно бурчало и дрожало. В голове бился один вопрос - сколько дней его несут вот так?
        Арнвид ощутил, как наваливается слабость, как кружится все вокруг, и закрыл глаза.
        В памяти вставали какие-то обрывки - дорога по краю пропасти, виднеющийся внизу лес, парящая в вышине хищная птица; костер в темноте, плюющийся искрами; мерзкий вкус трухи из грибов…
        Носилки наклонились, веревки впились в тело, он невольно ухватился за край, чтобы не свалиться.
        - Смотри, шевелится! - с тревогой в голосе воскликнул рассказчик. - Господин, быстрее сюда!
        - Заешь вас Фенрир! - Арнвид открыл глаза, дернулся, но путы держали крепко.
        Подбежал жрец, называемый Ицкоатлем, потянулся к висящему на поясе мешочку.
        - Опять эта дрянь! - взвыл эриль. - Не надо! Клянусь чем угодно, я не буду убегать!
        - Сыны Кецалькоатля свирепы и коварны, - проговорил жрец. - У меня приказ, и я должен его исполнять. Таков порядок мироздания - старшие приказывают, младшие повинуются.
        - Что это? - Арнвид выпучил глаза, увидев в руках Ицкоатля штуковины, похожие на толстые зеленые пальцы, усеянные короткими мягкими шипами.
        - Пейотль, чей дух силен, а плоть привязана к земле, - с благоговением проговорил жрец, - ешь, а не то мы заставим тебя силой.
        - Меня тошнит от этой вашей дряни, - эриль скривился, но послушно открыл рот, ощутил, как губ коснулось жесткое и шершавое.
        Пейотль оказался горьким, точно ивовая кора, а чтобы разжевать его твердую волокнистую плоть, приходилось работать челюстями. Рот одеревенел, онемение пошло по горлу.
        Арнвид жевал, глядя на небо, на ползущие по нему облака, и чувствовал, как усиливается апатия, как становится все равно, где он находится, что с ним делают.
        Эриля напоили, почти насильно, и он послушно проглотил теплую воду с неприятным привкусом, не обращая внимания, что она стекает на подбородок, льется по волосам.
        А потом Арнвид уснул, словно провалился в глубокую темную яму.
        Горы торчали со всех сторон, будто сооруженный богами исполинский частокол. Сырые леса побережья остались позади, глаза викингов натыкались лишь на камни и пятачки сухой и жесткой травы.
        В вышине болтался неподвижный, точно приколоченный к небу орел.
        - И долго нам идти вверх? - спросил Ивар у проводника, широкоплечего хуастека, по обычаю своего племени наряженного лишь в набедренную повязку и татуировку.
        - Нет, - ответил тот, не оборачиваясь. - Завтра подъем закончится, дорога станет легче.
        Проводник пошел впереди с того дня, как они покинули Дом Неба. Только вчера отстало навязанное правителем хуастеков сопровождение - отряд воинов человек в сто.
        На их лицах в момент расставания не было печали, только облегчение.
        - Ты доведешь нас до Теночтитлана, а потом двинешься назад один? - с сомнением в голосе поинтересовался Нерейд. - И дойдешь?
        - Почему один? - на этот раз проводник обернулся. - Там наше посольство, с ними обратно и отправлюсь. Хотя если надо, я бы и один добрался. Я исходил все дороги отсюда и до самого залива Теуантепек…
        - Выходит, что ты лазутчик, - сказал Ивар. - Должен знать об окрестных народах.
        - Знаю, - хуастек не стал отпираться. - На севере живут чичимеки, «собачий народ». Не строят жилищ, не знают огня, обитают в пещерах и питаются сырым мясом, но в бою они - страшные противники…
        - Тоже, что ли, перейти на сырое мясо? - Нерейд озадаченно почесал затылок.
        - Ты и так страшен - дальше некуда, - хмыкнул Ивар.
        - Далеко на западе, около озера Пацкуаро, богатого рыбой, - продолжил проводник, - обитают тараски, сбривающие волосы на теле. Южнее находятся земли отоми, а за ними, в стране Анагуак живут страшные мешики, свирепые потомки диких кочевников, чьи воины не знают жалости… Их называют еще теночки или ацтеки.
        - Это они выстроили Теночтитлан? - с трудом выговорив название, осведомился Рёгнвальд.
        - Они, - кивнул хуастек, в голосе его появилось отвращение. - Сотни лет жили, ютясь на островах посреди озера Тецкоко, но потом обманом и жестокостью покорили соседние племена, так что ныне императорские воины появляются от реки Пануко на севере до брошенных городов в стране Шикаланко…
        - Да, аппетиты у них немалые, - Ивар кивнул, вспомнив рассказ правителя ольмеков о мешикских притязаниях. А те земли, по которым мы сейчас идем, принадлежат кому-нибудь?
        - Разве что богам, - проводник выразительно развел руки. - Кто, кроме них, позарится на бесплодный камень?
        Костер, сложенный из чахлых веточек, горел слабо, изредка выстреливал яркими искрами, но потом вновь съеживался, словно темнота давила на него, спешила поглотить.
        Сидящему неподалеку Арнвиду огненный цветок казался живым существом.
        Пленников второй день не кормили дурманом, но все трое оставались слабыми, ходили с трудом, так что мысли о побеге если у кого и возникали, то больше по привычке.
        Сегодня после остановки викингов отвязали от носилок, позволили немного пройтись, размять руки и ноги, а потом усадили рядом, под присмотром бдительных воинов.
        Хуастеки переговаривались, негромко смеялись. Гримгельмир спал, еле слышно похрапывая, Ингьяльд клевал носом, и только Арнвид сидел прямо, продолжая смотреть на огонь.
        Послышались мягкие шаги, к костру подошел Ицкоатль.
        - Есть хотите? - спросил он. - Могу предложить лепешки и сушеное мясо.
        - С чего такая доброта? - еле ворочая языком, осведомился Арнвид. - Или мы скоро прибудем к цели? Нужно, чтобы преподносимые в подарок пленники выглядели хорошо?
        - Все верно, - кивнул жрец. - Правитель мешиков разгневается, если ему подарят еле стоящих на ногах дохляков. Так что в ближайшие дни будем вас откармливать.
        - Тащи еду, - при одной мысли о мясе в животе Арнвида выразительно квакнуло. - И попить чего-нибудь.
        Ицкоатль махнул рукой, из тьмы вынырнул раб с мешком в одной руке и высоким кувшином в другой.
        - Ешьте и пейте, - жрец поднялся. - Но даже не думайте о побеге.
        Арнвид махнул рукой, показывая, что какой уж тут побег, потянулся к мешку. Первый кусок мяса сжевал медленно, едва ощущая вкус, во второй вцепился с остервенелым рычанием.
        Ингьяльд шумно сглотнул, поднял голову.
        - Еда? - в голосе звучало недоверие. - Или это мне привиделось?
        - Настоящая, - ответил Арнвид, вытаскивая из мешка сложенную вдвое лепешку. - Присоединяйся.
        С каждым проглоченным куском тяжелело в животе, по телу расползалась приятная истома.
        - И правда, - Ингьяльд осторожно откусил, пожевал, глаза его хищно блеснули.
        В вышине захлопало, будто в ночном небе непонятно откуда появился косяк диких гусей. Хуастеки, как по команде, уставились вверх, лица их стали белыми, как у обитателей Северных Земель.
        - Нет, не может быть… - пробормотал Ицкоатль.
        Хлопанье усилилось, Арнвид невольно пригнул голову, ожидая, что глупая птица свалится прямо на голову.
        - На землю! - рявкнул жрец и первым брякнулся, уткнулся лицом, прикрыл уши руками.
        Хуастеки один за другим упали ничком, точно подрубленные деревья.
        - Может, сбежим? - предложил Ингьяльд.
        - Куда? - махнул рукой Арнвид. - Клянусь медом Игга, я не в состоянии пройти и мили.
        Хлопанье стихло, наступила полная тишина, даже ветер замолк, перестали трещать веточки в костре. А потом с севера донесся неприятный ритмичный звук - будто скрипела открывающаяся и закрывающаяся дверца.
        - Ты уверен, что в еде нет какой-нибудь гадости? - Ингьяльд озабоченно заглянул в кувшин.
        - Кто ж его знает? - Арнвид потянулся, коснулся плеча ближайшего воина. - Эй, приятель, что случилось? Не спи, а не то мы сейчас деру дадим. Намучаетесь потом ловить.
        Хуастек дернулся, неразборчиво прошипел что-то, но головы не поднял.
        Скрип усиливался, приближался, Арнвид вглядывался во тьму, но пока не видел ничего. Ингьяльд жевал, но все медленнее и медленнее, а лежащие на земле воины мелко дрожали.
        - Ой… - сказал эриль, когда из мрака выступила гигантская фигура странных очертаний.
        Костер, хоть и горел, но словно прижался к земле, почти не давал света. Явившееся из ночи существо напоминало человека, блестела кожа, черная и лоснящаяся, как смола.
        - Мама, - прошептал Ингьяльд, когда гость сделал шаг вперед и эриль наконец сообразил, что на широких плечах нет головы.
        - Вряд ли это она, - сказал он, оглядываясь в поисках оружия или хотя бы дров, чтобы подбросить в пламя и отогнать чудовище. - А вот наши приятели знают, что это за птица.
        Существо шагнуло еще, вновь раздался скрип. Костер поднялся, затрещал, осветил прямоугольное отверстие в груди у ночного гостя, равномерно покачивающуюся в нем пластину.
        - Дверь, - Ингьяльд почесал в затылке. - Ну и образина! Рядом с ним Йормундганд красавцем покажется.
        - Как будто ты его видел, - хмыкнул Арнвид, ощущая, что страх развеялся без следа, оставив только любопытство. - Эй ты, иди сюда, угостим тебя лепешками. Только куда ты будешь их совать?
        Гримгельмир заворочался во сне, перевернулся на спину, разбросал руки.
        Черное существо отступило на шаг, на мгновение Арнвиду показалось, что оно выросло, превратилось в тень до неба, держащую в руке нечто круглое, исторгающее дым.
        А потом все исчезло. В вышине прозвучал и затих хлопающий звук многих крыльев.
        - Он ушел? - Ицкоатль осторожно поднял голову, огляделся.
        - Кто это был? - поинтересовался Арнвид.
        - Великий и могучий Черный Тескатлипока, тот, кто смотрит на нас с севера, - нараспев продекламировал жрец, - хозяин темного неба и ночного ветра, тот, кто видит все в дымящемся зеркале. Насылающий болезни и несчастья, дарующий победу и успех…
        - Ладно тебе, - Арнвид махнул рукой, зевнул с тягучим завыванием. - Понятное дело - бог. Но почему у него нет головы?
        Ицкоатль поперхнулся, глаза его выпучились, он спешно замахал руками.
        - Хватит вопросов! Вы и так разговаривали с ним непочтительно и наверняка вызвали его гнев!
        - Да ладно, я чего? - эриль сделал оскорбленную мину. - Вон Один без глаза живет - и ничего. А ваш значит без головы…
        Ингьяльд спал, осоловев от сытости. Воины-хуастеки поднимались с земли, оглядывались, точно не веря, что грозное божество удалилось, в глазах, обращенных на Арнвида, плескался страх.
        Текущая рядом с тропой речушка журчала негромко и музыкально, а сквозь прозрачную воду можно было разглядеть каждый камешек. От воды веяло свежестью, вдоль берега тянулась полоса густого кустарника, в то время как над сухими пустошами ветер носил облака пыли.
        Третий день викинги шли по холмистому плато, со всех сторон синели горы, и все вокруг дышало таким покоем, что даже кровожадный Нерейд перестал ныть, что пора бы с кем-нибудь сразиться.
        Тропа не выглядела заброшенной, но от самых хуастекских владений они не встретили никого. Сначала Ивар беспокоился, а когда спросил проводника, тот ответил, что середина лета, когда жара достигает пика - не лучшее время для путешествий.
        Хуастек держался настороженно, сам в разговоры не вступал, на привалах сидел в одиночестве и даже ел отдельно.
        - Что это там, впереди? - спросил Ивар, когда над южным горизонтом поднялась гряда зеленых холмов.
        - Земли тольтеков, - не очень охотно сообщил проводник. - Народ это древний, но малочисленный и не воинственный, хотя, говорят, тысячелетия назад они были очень сильны.
        Холмы приближались, стали видны прямоугольники обработанных полей, тянущиеся к солнцу побеги кукурузы, ходящие между ними люди - невысокие, узкоплечие и темноволосые, в длинных одеяниях из хлопка.
        На чужаков они смотрели без особого страха, тут же возвращались к работе.
        - Не боятся, что нападем? Надо же, - удивился Нерейд.
        - Только глупец отважится пойти войной на тольтеков, - хуастек посмотрел на рыжего викинга с укором. - Их защищает древнее чародейство, созданное первыми правителями этих мест. Любой, кто убьет или возьмет в плен тольтека, погибнет в том же месяце от жуткой болезни, разъедающей внутренности, и земля не примет его прах!
        - Удивительно, - сказал Ивар. - Хотя отважных бойцов из Северных Земель это не остановило бы.
        Дорога поднялась на вершину одного из холмов. Забравшиеся на нее викинги увидели раскинувшийся внизу город. Раздались удивленные возгласы, все остановились в изумлении.
        Огромный, точно Миклагард, он выглядел наполовину разрушенным. Высилась в центре исполинская пирамида в шесть этажей, рядом поднимались здания поменьше, изящные, ажурные, блестящие под лучами солнца. Вдоль широких дорог тянулись развалины еще более величественных строений, из руин торчали изваяния и стелы.
        - Это Толлан, - сказал проводник.
        - Мы должны зайти туда, - проговорил Ивар.
        - Нет, - проводник нахмурился, покачал головой. - Помните о проклятии!
        - Мы же не собираемся никого убивать? - конунг глянул на хуастека с удивлением. - Просто посмотрим и уйдем.
        - Ладно, - проводник сдался. - Но Толлан лежит в стороне от нашего пути, так что потеряем время.
        - Ничего, на такое зрелище его не жалко… - хмыкнул Ульв.
        Спустились по склону, миновали рощу низкорослых деревьев с жесткими узкими листьями. У самой окраины города встретили группу тольтеков, бредущих спокойно и печально, глядя куда-то в землю.
        Ивару, несмотря на гладкие лица и волосы без седины, они показались чудовищно старыми.
        - Какие-то они… полупрозрачные, что ли, - заметил Нерейд.
        - Такое ощущение, что их почти нет, - добавил Рёгнвальд. - Как и города.
        Окраины Толлана выглядели громадной свалкой, оставшейся после строителей-великанов. Из хаоса каменных блоков, постаментов и обломков статуй поднимались небольшие пирамиды, прямоугольные, квадратные, и даже круглые, с обрушившими лестницами, обвалившимися украшениями.
        Словно часовые, стояли вдоль дороги громадные колонны, стелы разных форм. Все покрывал толстый слой пыли, кое-где через камень пробивалась зелень, торчали пучки жесткой травы.
        Ближе к центру стали попадаться жилые дома, сначала обыкновенные хижины, почти такие же, как у тотонаков и ольмеков, только из камня, потом более крупные.
        Медленно надвигалась возвышающаяся над остальными домами громада центральной пирамиды.
        - Почему тут все так разрушено? - спросил Нерейд. - Что случилось?
        - Прежние вожди Толлана чем-то прогневали богов, - сказал проводник. - И те обрушили на эти места голод, землетрясения, наслали многочисленные раздоры и иные беды…
        - Может, еще все возродится, - Ивар вздохнул, ощутил острую тоску по некогда царившей здесь красоте.
        - Вряд ли, - Ульв помотал головой. - В жителях этого места нет огня, они все медленно умирают. Вы же видели их лица? Если только молодой народ поселится в этих развалинах, принесет свежую кровь.
        - Сомневаюсь, что кто-то захочет поселиться в месте, проклятом богами, - хмыкнул проводник.
        Толлан был на удивление тих, викинги ни разу не услышали громких голосов, детского смеха, словно шагали не по городу, а по исполинскому, уставленному надгробиями кладбищу.
        На перекрестке столкнулись с процессией, участники которой были облачены в сморщенные, покрытые кровью одежды. Приглядевшись, Ивар вздрогнул от отвращения - обитатели Толлана облачились в содранную с людей кожу.
        Тольтеки брели, что-то монотонно напевая, из разрезов в их губах, щеках и ушах текла кровь.
        - Фу, гадость какая, - Нерейд сморщился, как чистюля при виде кучи мусора.
        - Шипе Тотек - великий бог, - не очень внятно пояснил проводник.
        Вышли на площадь, окруженную высокими, изящными зданиями.
        Стены их сверкали, выложенные плитками из нефрита, лазурита и других цветных камней, на фасадах там и сям торчали алые и белые раковины, отличные от настоящих лишь размерами.
        В центре площади высился громадный монумент, изображающий лежащего человека с огромным ртом в центре живота. Губы клыкастой пасти были вымазаны свежей, еще не просохшей кровью, а на постаменте лежали букеты цветов, красных, белых и розовых.
        - Это что еще за страшилище? - поинтересовался Ульв.
        Проводник смерил его взглядом, полным искреннего презрения.
        - Чак-Мооль, - сказал он и отвернулся, два понять, что этим все сказано.
        - Ну Моль так Моль, - несколько растерянно пробормотал Ульв.
        За первой площадью открылась вторая, еще больше. Отсюда стал виден вход в недра громадной пирамиды, охраняемый двумя колоннами в виде покрытых оперением змей.
        Стены нижнего яруса украшали барельефы - такие же змеи, раскинувшие крылья орлы, высеченные так искусно, что можно было различить каждое перышко и даже зрачок.
        - Храм Утренней Звезды, Приносящей Свет, - сказал проводник торжественно. - Вашего отца.
        - Отца? - удивился Ивар.
        - Кецалькоатля, - хуастек изумился еще более, его темные глаза блеснули.
        Из пирамиды вышел человек в ниспадающем до земли белом одеянии, неспешно пошел к викингам.
        - Чего ему надо? - пробурчал Нерейд. - За осмотр денег не берут!
        - Привет вам в сердце Толлана, чужеземцы, - сказал человек, ничем не показав, что услышал слова рыжего викинга. - Да будут благосклонны к вам боги.
        - И к тебе, - настороженно ответил Ивар, заметив, как напрягся проводник.
        - Благородный Топильцин хочет побеседовать с вами, - человек мягко улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону пирамиды.
        - Кто? - Ивар положил руку на меч и тут же убрал, устыдившись ставшего привычным жеста.
        - Правитель Толлана.
        - Откуда он узнал о нас? - высунулся Нерейд.
        - Он знает все о том, что творится на земле его предков, - человек в белом повернулся. - Пойдемте. Вашей жизни ничто не угрожает, кроме вашей собственной злобы.
        - Чего он сказал? - возбужденно прошептал Ульв. - Я не понял.
        - Засуньте мечи в ножны, а языки - в горло, - посоветовал Ивар. - Тогда, может быть и обойдется.
        Человек в белом шел неспешно, край одеяния волочился по земле, но грязь странным образом к нему не приставала.
        Когда подошли к пирамиде вплотную, Ивар заметил, как каменные змеи чуть повернули головы, следя за гостями. До слуха донеслось еле уловимое шипение, смешанное с орлиным клекотом.
        Окунулись в темноту прохода, где пахло пылью и камнем, впереди забрезжил багровый свет.
        - Так я не понял, их правитель что, живет в храме? - спросил Кари, до которого все, как обычно, доходило не очень быстро.
        Ивар только вздохнул.
        Открылся зал, где убрался бы небольшой поселок вроде Хальтдалена. Своды терялись во мраке, на стенах пылали светильники в форме чаш, в высоту уходили необычной формы колонны.
        Приглядевшись, Ивар ощутил невольный трепет - крышу поддерживали исполинские фигуры воинов. Несмотря на тьму, конунг рассмотрел их глаза, блестящие и печальные.
        - Йотуны… - отчаянно прохрипел Нерейд, раздался шорох извлекаемого из ножен клинка.
        Ближайшая фигура зашевелилась, поднялась рука толщиной со ствол векового дуба. Послышался скрежет, сверху полетели мелкие камушки, а в недрах зародился тяжелый и очень грозный рокот.
        - Я же сказал - вам ничего не угрожает, кроме вашей злобы, - провожатый обернулся, посмотрел укоризненно.
        - Меч на место! - рыкнул Ивар.
        Лязгнул задвинутый до упора клинок, статуя медленно и очень плавно встала на место, вновь став просто камнем. Рокот стих.
        - Вот и отлично, - человек в белом улыбнулся, пошел дальше.
        За статуями обнаружился ярко освещенный закуток, стоящее у стены низкое кресло из черного дерева.
        Сидящий в нем человек был высок и широкоплеч, блестели черные, близко посаженные глаза, придающие хозяину сходство с птицей, седые волосы белой гривой падали на плечи.
        - Приветствуйте благородного Топильцина! - воскликнул провожатый, сгибаясь и касаясь руками пола.
        - Э… привет, - сказал Нерейд и помахал рукой.
        Сидящий на троне человек засмеялся. У Ивара отлегло от сердца - кто хохочет таким образом, не может таить зла.
        - За восемьдесят лет так меня не приветствовали ни разу, - Топильцин обвел викингов пристальным, тяжелым взглядом, кое-кто под ним поежился. - И все же вы не дети Кецалькоатля…
        - Мы этого никогда и не утверждали, - Ивар содрогнулся, поняв, что глаза у правителя Толлана меняют цвет, становятся то серыми, как облачное небо, то зелеными, словно море, то черными…
        - Я знаю, - кивнул Топильцин. - И знаю так же, что вы прибыли из таких дальних земель, о каких никто даже помыслить не смеет. Вижу чудные города, странно одетых людей, плывущих по морю змеев из дерева…
        Взор его затуманился, голос сделался вибрирующим, в углах проснулось, зашуршало эхо.
        - Вам многое кажется странным у нас, - правитель Толлана встряхнулся, точно выходящая из воды утка, заговорил нормально. - А мне было бы интересно послушать о том, как живут у вас.
        Ивар вздохнул, вспомнился Миклагард, где дочь императора тоже возжелала услышать рассказ о Северных Землях.
        - Конунг, можно я расскажу? - неожиданно высунулся Нерейд.
        - Только без шуточек, - Ивар кинул на рыжего викинга грозный взгляд.
        Нерейд заговорил, необычайно мягко, рассказал о том, как зимой падает снег, покрывает землю белым пухом - лица Топильцина и провожатого вытянулись - а море замерзает.
        Вспомнил о фьордах, о ходящих по ним драккарах, о людях, что живут на суровой, но такой прекрасной земле, о зеленых лесах и прозрачных реках, о женщинах, красивее которых нет на свете.
        Ивар ощутил, как сердце сжала тоска, краем глаза увидел, как потупился Ульв. Кари шумно вздохнул, будто всплывший из глубины кит, провел ручищей по лицу.
        - Да, - проговорил Топильцин, когда рассказа оказался завершен. - Сегодня я узнал больше, чем за предыдущие десять лет. Пусть светит вам Утренняя Звезда, указывает путь даже в непогоду…
        - Благодарим, - Ивар чуть наклонил голову. - Мы можем идти?
        - Да, - правитель Толлана поднялся во весь немалый рост. - Идите, люди с глазами изо льда и сердцами из обсидиана, и свершите то, что вам суждено судьбой…
        - Опять непонятно, - вздохнул Нерейд, когда викинги шагали между исполинскими колоннами-статуями. - Чего он нам пожелал?
        - Удачи, чтобы все получилось, - ответил Ивар.
        - А, ну-ну…
        Вышли из пирамиды, окунулись в солнечный свет, показавшийся необычайно ярким.
        - Куда теперь? - спросил Ивар, дав глазам привыкнуть.
        - Все туда же, - ответил проводник и решительно зашагал к улице, ведущей на юг.
        Деревушка выглядела так, будто ее строили наспех. Хижины стояли кривые, покосившиеся, из стен и крыш торчали ветки, засохшие или еще с листьями, сквозь дыры в крышах выходил дым.
        При появлении чужаков поднялся переполох, забегали дети, закричали женщины. Навстречу путешественникам вышел осанистый мужик в плаще из заячьих шкур и с заплетенными в косички черными волосами.
        - Мир вам, странствующие по воле богов, - сказал он, глядя на хуастеков без особого дружелюбия.
        - Мир и тебе, почтенный вождь, - ответил глава посольства, чье имя викинги, как ни пытались, выговорить не могли.
        - Что это за люди? - негромко спросил Арнвид.
        Последние дни пленники шли сами, ноги им связывали только на ночь, а руки освобождали дважды в день - для утренней и вечерней трапезы.
        - Отоми, - сказал Ицкоатль. - Сегодня мы дальше не пойдем, заночуем у них.
        - А нас не перережут втихомолку? - эриль с недоверием вглядывался в звероватых, мрачного вида мужчин, толпившихся за спиной вождя.
        Они спокойно внимали словам посла, призывавшего на обитателей селения благоволение богов.
        - Ни в коем случае, - жрец улыбнулся. - Это племя еще дикое. По их поверьям, гостей посылают боги, и пока мы находимся в селении или рядом, никто нас пальцем не тронет…
        Глава посольства закончил длинную и довольно невразумительную речь, вождь отоми отступил, сделал радушный жест. На лицах его соплеменников появились кислые, как стухшее пиво, улыбки.
        Арнвид шел по селению и с любопытством крутил головой. Земля около хижин блестела от грязи, там и сям валялись кости, осколки глиняной посуды, на воткнутых в землю кольях сушились шкуры, пахло нечистотами, кровью и горелым мясом.
        В центре деревни открылась широкая утоптанная площадка, снабженная кострищем и торчащим из земли идолом, довольно грубо вырезанным из цельного ствола.
        - Да, - сказал Арнвид, разглядывая выдающиеся уды бога, размерами превосходящие бычьи. - Сильно.
        - Куда уж сильнее, - добавил Ингьяльд.
        Хуастеки снимали груз, разжигали костер, разговаривали о чем-то, на пленников вроде не обращали внимания, но Арнвид то и дело ловил на себе острые взгляды.
        - Грязь, - пробормотал Гримгельмир, с отвращением оглядываясь. - Обычная человеческая грязь! Я всегда поражался, как вы в ней живете?
        - Поэтому и хочешь вырваться из нашего мира? - Арнвид глянул на отпрыска великанов с сочувствием: жить там, где тебе все кажется отвратительным - не лучшая доля.
        Костер запылал, задвигался над ним вертел, на который нанизали выпотрошенную собачью тушку. Около стоянки хуастеков появились отоми, мужчины в набедренных повязках, женщины в длинных юбках и кофтах.
        На викингов смотрели с откровенным ужасом, делали охраняющие от сглаза знаки.
        - Не любят нас здесь, - печально сказал Ингьяльд. - Того гляди, и эти захотят в жертву принести…
        - Не сезон сейчас, - крохотный старичок, обвешанный нитками разноцветных бус, ухитрился подойти неслышно. - Камаштли, Великому Лучнику, приносят жертвы ближе к осени.
        - Так это он там стоит? - спросил Арнвид, ткнув связанными руками в сторону идола.
        - Он самый, - старичок деловито почесал голое пузо, на поясе его колыхнулся кривой нож из камня. - А вы те самые? Дети Кецалькоатля?
        - О нас что, каждая собака тут знает? - удивился Арнвид.
        - Насчет собак не уверен, - старичок захихикал. - Но меж жрецами новости расходятся быстро. Выглядите вы на самом деле чудно, особенно вон тот, с черными зубами.
        Гримгельмир заворчал и отвернулся.
        - А кому вы еще жертвуете? - спросил Арнвид. - Кроме этого, лучника…
        - Много кому, - старый жрец в задумчивости поднял глаза к небу. - В тайной пещере хранится мумия Отонтекутли, основателя племени, ему каждый год нужно по красивой девушке…
        - Ай да мумия, - улыбнулся Ингьяльд.
        - Уэуэкойотль, бог-ящерица, тоже требует жертв, - продолжал старик. - Нельзя забыть и о солнце, что освещает нас и согревает, о Тескатлипоке, Темном Господине, о Эекатле и прочих, и прочих…
        - И все требуют людей? - на взгляд Арнвида, местные боги отличались кровожадностью бешеных волков.
        - Ваш отец, Кецалькоатль, обходится цветами, - старый жрец покачал головой, явно не одобряя такого поведения. - Он…
        - Прошу простить, уважаемый, - сказал подошедший Ицкоатль. - Наступило время ужина.
        Старый жрец буркнул что-то невразумительное, но вряд ли лестное для хуастека, и отошел.
        - Вот так всегда, - Ингьяльд потянулся всем телом, так что затрещали кости. - Пищу духовную грубо променяли на телесную…
        От костра тянуло жареной собачатиной.
        Вода в озере была не голубая, а какая-то серая, цвета старого серебра, отраженные в ней вершины гор казались черными, а висящее в зените солнце - белым.
        - Тецкоко, - сказал глава посольства и, опустившись на корточки, коснулся воды кончиками пальцев.
        Берег тянулся в обе стороны ровный, словно лезвие меча, на юге виднелась деревня, от нее к хуастекам спешили какие-то люди.
        - Неужто передерутся? - с надеждой спросил Ингьяльд. - А мы под шумок удерем, клянусь ушами Фреки.
        - Размечтался, - буркнул Арнвид.
        Глава посольства вышел вперед, поднял руки, показывая, что в них нет оружия, и бегущие по берегу люди, вооруженные мечами и облаченные в длинные, цветастые накидки, перешли на шаг.
        - Кто вы такие? - спросил передний, багроволицый толстяк, по лицу которого стекали крупные капли пота, а в ушах колыхались золотые серьги, украшенные кусочками бирюзы.
        - Послы из страны хуастеков к великому императору народа мешиков.
        - Вот как? - в голосе толстяка появилось уныние. - Это вам что, в Теночтитлан надо?
        - Именно, - глава посольства кивнул. - И как можно быстрее.
        - Видит Тлалок, все люди на счету, работы в полях полно, а тут еще всякие… - проворчал толстяк. - Пойдемте, я дам вам лодки и гребцов…
        Развернувшись, он зашагал обратно к деревне.
        Глава 13.
        Столица империи
        - Это кто такой? - спросил Арнвид, когда посольство двинулось следом.
        - Староста, - объяснил Ицкоатль. - Хотя у ацтеков и сам император носит тот же титул…
        Деревня приблизилась, стали видны покачивающиеся на воде лодки, связанные из тростника, возившиеся около них люди в набедренных повязках и обернутых вокруг головы кусках ткани.
        - Секоатль, Акамапичтли, - принялся командовать толстяк. - Отвезете посла и его свиту в Теночтитлан, доложите куда следует.
        В выглядящую хлипкой лодочку Арнвид вступил с некоторой опаской, тростник затрещал, а когда внутрь шагнул Гримгельмир, то утлое суденышко просело и закачалось.
        Ацтеки побледнели, отпрыск Вафтруднира оскалил черные зубы.
        В лодку с викингами сели шестеро гребцов и столько же воинов, расположились вдоль бортов. Весла опустились в озеро, и берег потихоньку начал отодвигаться.
        Вода плескала о борта, напоминая о той, что омывает днище плывущего по морю драккара, и Арнвид не удержался, перевесился через борт, опустил связанные руки в серебристые волны.
        Невольно поднес ко рту, лизнул, глаза удивленно выпучились.
        - Что такое, наставник? - всполошился Ингьяльд.
        - Вода соленая, как в море, - эриль все глядел на собственные ладони, словно не веря глазам.
        - Тецкоко, - сказал один из ацтеков значительно.
        Солнце неспешно перемещалось по небу, вокруг вершин на западе росли облака, лодки скользили на юг. Навстречу попадались точно такие же, а то и более крупные, одни плыли пустыми, в других виднелись кучи мешков и глиняных посудин.
        Гребцы переговаривались, смех далеко разносился над водной гладью.
        На юге появилось и начало увеличиваться облачко, будто севшее прямо на озеро. Низ его был зеленым, верх более светлым, роящимися вокруг мушками казались десятки лодок.
        - Город, - сказал Гримгельмир без обычного презрения. - Он что, построен на воде? Этого не может быть!
        - Теночтитлан, - хмыкнул кто-то из ацтеков.
        - Столица мира, - добавил другой.
        Облачко увеличилось, стали видны поднимающиеся к небу стройные башни, пирамида, такая большая, что на вершине убрались два здания, ее сестры поменьше, разбросанные между одноэтажных зданий с плоскими крышами.
        Сады вокруг Теночтитлана в самом деле плавали на воде, опираясь на засыпанные землей плоты, по ним ходили люди, копались в зелени, собирали что-то в большие корзины.
        На север и юг от города тянулись дамбы, ограниченные рядами вбитых в дно свай, по ним нескончаемым потоком тянулись носильщики, нагруженные тюками и свертками.
        На воде было не протолкнуться от лодок и плотов, внутрь города уходили каналы, параллельно им шли улицы, виднелись мосты и тянущаяся куда-то на запад исполинская каменная труба на опорах.
        - О боги… - голос Ингьяльда дрогнул. - Как прекрасно. А что это за здоровая штуковина?
        - Акведук, чтобы подводить воду, - сказал ближайший гребец. - Тот, кто пьет из озера, живет очень недолго.
        От стоящей у самой воды башни отделилась большая лодка, двинулась наперерез, с нее замахали руками.
        - Встречают, - вздохнул Арнвид. - Хоть это и выглядит как муравейник, охваченный безумием, без порядка никак не обойтись…
        Приплывшие с севера лодки остановились, явившаяся от башни подошла вплотную.
        Сидящие в ней воины могли похвастаться высокими шлемами, в руках держали луки и топоры с лезвиями из меди. На хуастеков глядели с нескрываемым презрением, с главой посольства разговаривали надменно.
        После недолгих переговоров весла вновь опустились в воду, лодки пошли к одному из каналов.
        Около Теночтитлана озеро было не таким чистым, как севернее, ветер нес запах тухлятины, гребцы задевали плавающий мусор - обрывки ткани, стружки, какие-то очистки.
        Одна за другой лодки проскользнули в канал, берегами которому служили две широкие улицы. Долетели переговоры людей около домов, Арнвид закашлялся, когда поднимающаяся из-под ног шагающих по берегу носильщиков пыль угодила в горло.
        Эриль вертел головой, надеясь увидеть все, от удивления даже забыл о том, что на руках веревки. С трепетом подумал - Теночтитлан настолько велик, что в нем уберутся все обитатели Северных Земель, вздумай они переселиться сюда.
        Лодка прошла под мостом, справа открылась квадратная площадь. С севера на нее выходила громадная пирамида, одно из зданий на ее вершине было сине-белым, другое алым.
        С востока и запада площадь ограничивали сложенные из камней стены, из-за них поднимались окруженные садами здания, изящные, точно сон. У закрытых ворот стояли воины в ярких одеяниях.
        - О… - глаза Гримгельмира были как донышки пивных кружек, в этот момент отпрыск великанов как никогда напоминал удивленного человека.
        Ацтеки работали веслами, одни дома сменялись другими, украшенными не менее пышно, но с любого места была видна увенчанная двумя зданиями пирамида, нависающая над городом, точно грозный великан.
        - Эй, выходи… - Арнвид ощутил сильный толчок, не сразу понял, что лодки причалили.
        Поднялся на ноги, едва не свалился в грязную воду, но его подхватили и попросту вынесли на берег, где в нетерпении переминались хуастеки.
        - Нас отведут к чиновнику, что занимается чужеземными посольствами, - сказал Ицкоатль. - Он решит, куда нас поселить и когда мы увидимся с правителем.
        Донеслись полные раздражения крики, из проулка высыпали воины с круглыми щитами, обтянутыми шкурами, с султанами орлиных перьев на шлемах, с мечами в руках.
        - Сдается мне, что эти парни отведут нас совсем не к чиновнику, - заметил Арнвид, глядя на решительные лица ацтеков.
        - Это воины-орлы, - Ицкоатль побледнел, оглянулся, точно надеясь увидеть позади армию соплеменников. - Личная гвардия императора. Но что они делают тут?
        Глава посольства выступил вперед, крикнул что-то, подняв руки. Ему ответил могучий ацтек, щит которого сверкал от золотых украшений, а на лице выделялся старый шрам, идущий от глаза ко рту.
        Затылок предводителя хуастеков побагровел, точно комариное брюхо после трапезы.
        - За ними! - глава посольства махнул рукой. - Нас поселят в старом императорском дворце…
        Воины-ацтеки окружали хуастеков со всех сторон, посольство шагало то ли под охраной, то ли под стражей. Встречные обитатели города спешно отступали с дороги.
        - Ничего не понимаю… - бурчал Ицкоатль. - Почему так? Чем мы заслужили такое?
        - Хватит ныть, - одернул жреца Арнвид. - Расслабься и получай удовольствие.
        Ицкоатль поглядел на него, как на сумасшедшего.
        Дворец оказался похож на квартал, построенный за отдельной стеной. Воины у ворот проводили хуастеков напряженными взглядами, внутри посольство встретил шорох качающихся листьев и журчание воды.
        Среди яркой зелени били фонтаны, крошечные радуги висели над широкими каменными чашами. По ветвям прыгали зеленые, синие и желтые птицы с большими клювами, орали так, что закладывало уши, из травы выглядывали цветы, похожие на драгоценные камни.
        - Старый дворец? - хмыкнул Арнвид. - Каков же тогда новый?
        Их отвели к просторному двухэтажному строению, стоящему отдельно от прочих, слуги открыли широкие двери, украшенные затейливой резьбой и пластинками бирюзы.
        Когда последний из хуастеков прошел внутрь, двери захлопнулись.
        - Что ребята, сами в плен угодили? - с издевкой осведомился Ингьяльд.
        - Похоже на то, - мрачно ответил глава посольства. - Похоже на то.
        Гроза грохотала, сдвигаясь к северу. Молнии полосовали темное небо над горными вершинами, а на юго-востоке небо очищалось, сквозь облачную пелену проглядывала голубизна.
        - Хорошо, как в бане побывал, - Нерейд встряхнул головой, с длинных волос полетели брызги.
        - Да уж, - Кари снял сапог, перевернул, из него с журчанием потекла вода.
        Викинги снимали рубахи, выжимали их, отряхивались, пытаясь стать хотя бы чуточку суше. Проводник с удивлением наблюдал, глаза были выпученные.
        - Что встал? - спросил Ивар. - Веди дальше. Или наденешься, что размокнем?
        Дорога вела вниз, далеко впереди, между гор, мелькало что-то серебристо-голубое, на западе и далеко на юге поднимались исполинские горные вершины, увенчанные шапками снега.
        Над одной поднимался столб дыма, терялся в тучах.
        - Попокатепетль, - сказал проводник. - Курящаяся гора.
        - Красиво, - заметил Нерейд, вгляделся на запад. - А там что? Еще один город?
        - Не просто город. Теотиуакан, место, где человек превращается в бога, - в голосе хуастека прозвучало благоговение. - Его выстроили великаны, еще в эпоху предыдущего Солнца.
        - Очень интересно, - пробормотал Ивар.
        Он пока никакого города не видел, но острому зрению Нерейда доверял.
        Тропа свернула к западу, холмы чуть сдвинулись. Открылась долина, текущая по ней речушка, темная и блестящая, раскинувшийся на ее берегу город, такой огромный, что Толлан показался бы рядом с ним деревней.
        Широкая дорога разделяла его надвое, по обе стороны от нее в беспорядке высились ступенчатые пирамиды, круглые здания. Вырисовывались площадки для игры в мяч, вроде тех, что викинги видели у ольмеков, какие-то совершенно непонятные сооружения.
        - Великаны, говоришь? - спросил Ивар, облизывая пересохшие губы. - А куда они потом делись?
        - Кто знает? - проводник вздохнул. - Но разве людям под силу создать такое?
        Спорить с ним не хотелось - две самые большие пирамиды казались родными сестрами виднеющимся на горизонте горам, да и вообще Теотиуакан был слишком велик для людей.
        - Там кто-нибудь живет? - поинтересовался Нерейд. - А то пусто как-то…
        - Ацтеки иногда проводят здесь обряды, - сообщил хуастек. - Но жить? Я бы не стал, даже посули мне место рядом с престолом Солнца.
        Город, казалось, находился на расстоянии вытянутой руки, но спускались к нему очень долго. Викинги молчали, с восхищением глядя на приближающиеся сооружения.
        На окраине их встретили развалины, витающий над ними запах камня.
        - Великаны, - пробормотал Нерейд, оглядывая первую целую пирамиду, небольшую, в дюжину ступеней, украшенную множеством черепов. - На йотунов не похоже, те слишком тупые, чтобы строить такое… Неужели инеистые великаны побывали в этих местах?
        - А им город зачем? - Ивар покачал головой. - Думаешь, они толпой жить будут?
        - Не знаю, не знаю… - рыжий викинг выглядел озадаченным.
        Когда вступили на центральную улицу, в переулках между домов заметалось эхо, зашуршало, будто там маршировали сотни людей.
        Камни мостовой казались чистыми, словно их мели каждый день, дома выглядели каменными исполинами, окна - злыми черными глазами. В развалинах что-то копошилось.
        Краем глаза Ивар то и дело замечал движение, а когда поворачивался, то не видел ничего.
        Рука сама опустилась на меч, по позвоночнику побежал холодок.
        - Такое ощущение, что за нами наблюдают, - прошептал Ульв, оглядываясь, - и сейчас ударят в спину…
        - Дорога Мертвых, - прошептал проводник, лязгая зубами, - живым нельзя находиться тут слишком долго…
        - Видали мы и мертвых, и живых, - Ивар вытер со лба холодный пот. - Пройдем и тут, клянусь шляпой Хрофта!
        Две исполинские пирамиды приближались, дорога вела точно между ними. Викинги шагали тесной кучкой, озирались по сторонам, держались за оружие, лица были бледные, напряженные.
        Когда оказались между двумя громадными сооружениями, Ивар ощутил легкое, едва заметное прикосновение, словно лицом попал в паутину. Зрение на мгновение замутилось.
        Прямо перед собой увидел процессию богато одетых, очень темнокожих людей, услышал рев труб и резкие крики, почувствовал аромат цветов, смешанный с запахом свежей крови.
        А потом все исчезло, он вновь шагал по пустынной улице, а за спиной топали соратники.
        - Ты что-то видел, - сказал хуастек негромко. - В Теотиуакане боги иногда посылают людям пророческие видения.
        Ивар не ответил ничего. В том, что его видение было пророческим, конунг сильно сомневался.
        Остаток пути по городу преодолевали чуть ли не бегом. Слышали позади тяжелое дыхание, видели мелькающие уродливые тени, ощущали касания бесплотных рук, так что мчались, не жалуясь на усталость.
        Замедлили ход, только когда под ногами вместо камней оказалась высохшая трава.
        - Я готов спуститься в Хель, передать привет Бальдру, но в этот город больше не пойду, - заявил Нерейд, оглядываясь. - Что-то там живет такое жуткое и древнее, что… Нет уж!
        - И я это почувствовал, - сказал Кари, пробить толстую шкуру которого можно было разве что тараном.
        - Надеюсь, что возвращаться будем не тут, - сказал Ивар. - А сейчас вперед, осталось немного!
        - Ага, сотня-другая миль, - вполголоса пробурчал Нерейд.
        Стрела с раздраженным звяканьем отскочила от кольчуги на боку Ивара, вторая оцарапала ухо.
        - К бою! - крик потонул в раздавшихся со всех сторон истошных воплях.
        Прикрывающиеся круглыми щитами воины атаковали быстро и слаженно, засверкали мечи, викинги, не успевшие понять, что происходит, оказались в окружении.
        - Ах ты… - пропыхтел Ивар, когда его меч отскочил от хлипкого на вид шита. - Не вырываться! Строй держать!
        Чужаки напирали, мелькали оскаленные лица, под ногами что-то скользило, а в горло лезла едкая пыль. Кари рычал, остальные сражались молча, что-то кричал проводник.
        Ивар ушел от удара, усаженный обсидиановыми лезвиями меч с жутким скрежетом скользнул по боку.
        - Чтоб вас! - прозвучал рядом отчаянный крик Нерейда.
        Ивар ощутил, что звереет, готов броситься в атаку с пеной на губах и алыми глазами, лишь бы рубить и убивать, чувствовать вкус крови. С трудом удержал себя от того, чтобы прыгнуть прямо на врагов, всего лишь подставил клинок под чужой удар и крикнул во всю глотку:
        - Стойте, воины Теночтитлана! Мы вам не враги!
        Нападавший на Ивара воин отступил, удивление отразилось на его лице, узком и смуглом.
        - Всем стоять! - рявкнул конунг.
        Битва стихла, воины замерли, с недоверием глядя друг на друга и тяжело дыша. Нерейд остановил меч около горла противника, Кари, поднявший двух ацтеков за шеи, точно цыплят, удивленно повернул голову, попавшие в его руки воины пыхтели и дергали ногами.
        - Не враги? - изумленно проговорил узколицый. - Клянусь щитом Уицилопочтли, на друзей вы похожи меньше, чем ягуар на колибри!
        - Вы так неожиданно выскочили, - Ивар пожал плечами. - Что нам оставалось делать?
        - Конунг, мы больше не бьемся? - спросил Кари.
        - Нет, отпусти их.
        Берсерк разжал кулаки, два ацтека рухнули наземь, хрипя и царапая землю. Лица у них были красные, а на шеях виднелись отпечатки больших грязных ладоней.
        - Хмм… да… - узколицый посмотрел на Кари с уважением, перевел взгляд на пшеничную гриву Ульва. - Мне кажется, я знаю, кто вы такие. Слухи о детях Кецалькоатля, волосы у которых из золота, а глаза из бирюзы, ползут по городу давно… Но разве вас не доставили в столицу связанными?
        - Это наши соратники, захваченные в плен хуастеками, - Ивар ощутил, как сжимаются кулаки.
        - И вы явились, чтобы их освободить, - узколицый поковырял пальцем в ухе, покачал головой. - Да, отец-Уицилопочтли, дивные вещи творятся под твоим светом…
        - Что-то не так? - Ивар насторожился.
        - Просто у нас в голову никому не придет освобождать тех, кто захвачен врагами, или пытаться бежать из плена, - объяснил узколицый. - Если уж тебя захватили на поле боя, то такова воля богов. Глупо с ней спорить.
        - А мы спорим, - голос конунга прозвучал сурово и мрачно. - И часто побеждаем.
        - На то вы и дети Кецалькоатля, - согласился узколицый. - Я, Куаутемок, предводитель полусотни, отведу вас в Теночтитлан и постараюсь, чтобы весть о вас дошла к императору. Но что решит он, ведает разве что Тескатлипока…
        - Хорошо, благодарю, - Ивар нарочито медленно вложил меч в ножны. - Я - конунг Ивар Ловкач, обещаю от лица дружины не обнажать оружия до тех пор, пока не будет угрозы нашим жизням или свободе.
        Примеру конунга последовали остальные викинги. Ацтеки закинули щиты за спины, здоровые занялись немногочисленными ранеными, вытащили из сумок пучки каких-то листьев, куски смолы.
        Когда обработали раны, командир полусотни развернулся спиной, и зашагал на запад, к видимому неподалеку озеру. Когда под ногами зашуршал прибрежный песок, повернул на юг.
        Ивар догнал, пошел рядом.
        - Позволь задать вопрос, - сказал Куаутемок, покосившись на конунга. - Из чего сделаны ваши мечи? Это медь?
        - Сталь, - Ивар извлек из ножен клинок, поднял на ладонях. - Она прочнее меди и режет лучше.
        - О, - командир полусотни осторожно коснулся лезвия и отдернул руку. - И панцири из нее же?
        - Да. Кузнецы тянут из стали проволоку, делают колечки, а их связывают определенным образом. А ваши?
        - Хлопок, пропитанный соком агавы, - Куаутемок постучал себя по груди, раздался глухой стук. - Держит стрелу, удар мечом и даже топором, если вскользь. Но от копья не защищает.
        После этого разговора почувствовали некоторое родство - настоящий воин всегда узнает подобного себе, даже если появились на свет в разных племенах и верят в разных богов. Ивар рассказал бородатую историю об эриле и его жадной собаке, заставив собеседника скорчиться от смеха.
        Куаутемок в ответ понизил голос и поведал совершенно неприличную байку о принесших в жертву мышь жрецах Тескатлипоки. Ивар не понял и половины, но хохотал вместе с собеседником.
        Дорога, скорее торная тропа шла вдоль самого берега, сначала на юг, а потом на запад. Солнце потихоньку опускалось к горам, жара спадала, на водной глади виднелось все больше лодок.
        - Теночтитлан, - сказал Куаутемок, махнув в сторону появившегося на горизонте пятнышка, которое Ивар принял за островок.
        - Пойдем по воде? - усмехнулся Ульв. - Или поплывем? Вот бы драккар сюда!
        - Зачем плыть? - командир полусотни глянул на викингов удивленно. - Там дальше - дамба. Пройдем по ней, не замочив ног.
        Дамба, похожая на притопленную крепостную стену без зубцов, открылась, когда светило уползло за горы и на озеро упала тень, превратившая воду из серебристой в серую.
        Около входа на дамбу располагался поселок в несколько десятков домов, у берега колыхались сплетенные из тростника лодки, ветер трепал развешенные на веревках тряпки, с визгом носились дети.
        При виде воинов и чужаков мгновенно исчезли.
        - Вы ее не охраняете? - спросил Ивар, вступая на дамбу. - А если враг нападет?
        - Если найдутся глупцы, осмелившиеся явиться сюда с оружием, то их ждет достойная встреча, - напыщенно проговорил Куаутемок. - Ты это увидишь дальше.
        - Ну-ну… - с сомнением хмыкнул конунг.
        Волны плескали о деревянные сваи, вокруг дамбы плавал всякий мусор, шныряли мелкие рыбешки, ящерицы, на широких листьях сидели лягушки, важные, точно жрецы. Облачко, обозначающее Теночтитлан, потихоньку вырастало, увеличивался треугольный силуэт большой пирамиды.
        Слева появилась полоска, выросла еще в одну дамбу, а впереди, где они сходились, стала видна мощная башня.
        - Я понял, - сказал Ивар. - Зачем охранять две дороги, если проще оборонять развилку? Разумно. Но почему вы выстроили весь город на воде?
        - В те годы, когда наши предки явились сюда, они были слабым племенем, - сказал Куаутемок. - А плодородные земли на берегах оказались поделены между более сильными народами. Так что пришлось диким ацтекам поселиться на никому не принадлежащих болотистых островках. На них и вокруг них позже вырос Теночтитлан.
        Когда подошли к башне, к мощным воротам в ее массивном теле, почти полностью стемнело, на плоской вершине укрепления зажглись многочисленные факелы, оранжевые блики побежали по воде.
        - Эй, кто идет? - донесся сверху встревоженный крик.
        - Свои! - ответил Куаутемок мощным голосом. - Открывай, Уэмак, я привел в город достойную добычу!
        - Ха-ха, - ответили сверху. - Сам знаешь, что после заката дорога закрыта. Приходи завтра.
        - А кто сказал, что солнце зашло? - командир полусотни показал на запад, где над горами догорал алый закат. - Открывай, или я заберусь на стену и сброшу тебя в озеро, на корм аллигаторам!
        - Ладно-ладно, - ответ прозвучал более миролюбиво, за воротами послышались голоса, топот, и створки пошли в стороны.
        На дамбу упал колеблющийся свет факелов, и Ивар вслед за Куаутемоком вступил в узкий проход. Башня оказалась толстой, как дракон, в потолке прохода чернели дыры, через какие удобно обстреливать нападающих, если ухитрятся ворваться сюда.
        За проходом открылась широкая площадка, устроенная то ли на расширении дамбы, то ли на крохотном островке. Тут горели костры, сидели и ходили воины, раздавался смех и разговоры.
        - Ну что, где твоя добыча? - крикнули сверху, с башни.
        - Вот они, - Куаутемок мотнул головой назад, где настороженно озирались полтора десятка чужаков, плечистых и высоких, в странных одеяниях из блестящих колец. Волосы их переливались в свете костров белым и алым, на лицах виднелась шерсть. - Дети Кецалькоатля.
        Разговоры смолкли, на викингов обратились десятки любопытных и испуганных взглядов.
        - Чувствую себя бородатой женщиной, - пробормотал Ульв. - Видел однажды такую на ярмарке в Аросе…
        - Ладно глазеть, - Куаутемок вытащил из стоящей рядом со стеной широкой корзины охапку смолистых веток, принялся раздавать своим воинам. - Нам еще до города добраться надо…
        Зашагали дальше, по воде поплыли отражения пылающих факелов, от них потек душный сладкий дым. Ивар подумал, что со стороны идущие по дамбе выглядят как процессия ползущих над водой светлячков.
        Теночтитлан поднимался впереди, на фоне гор можно было различить силуэты отдельных башен, в воде у основания дамбы что-то плескалось, издалека доносились лягушачьи трели.
        Выплыл из тьмы приземистый дом, огороженный дворик при нем, и вода осталась только с одной стороны.
        - Это что, канал? - изумился Нерейд. - На той стороне такая же улица!
        - По городу можно двигаться и пешком и на лодках, - пояснил Куаутемок.
        - А почему так темно и никого нет? - спросил Ивар.
        - Ночью по улицам ходить опасно, - командир полусотни сделал странный жест, точно отодвигая что-то от лица. - Темные духи выбираются на охоту за людьми, поэтому дома покидают либо колдуны, либо те, кто ходит большим отрядом и со светом…
        Миновали приземистую пирамиду, несколько домов, похожих друг на друга, как желуди с одного дуба, прошли через мост, изгибающийся над поблескивающим в темноте каналом.
        С севера донесся хриплый рев, точно в вышине прочистило глотку чудовище, и тут же похожие звуки долетели со всех сторон.
        - Жрецы дуют в раковины, - сказал Куаутемок, не дожидаясь вопросов, - отмечают наступление полуночи…
        Темнота скрадывала размеры Теночтитлана, но все равно ощущалось, насколько он велик. Угадывались очертания многочисленных пирамид, свежий ветер носил запахи рыбьих потрохов.
        Открылась большая площадь, окруженная громадами зданий. Когда вступили на нее, шаги отдались гулким эхом, словно со всех сторон подкрадывались отряды грабителей.
        - Вон там - храмовый квартал, - Куаутемок показал на север. - Самая большая пирамида посвящена Уицилопочтли и Тлалоку. Впереди - дворец владыки нашего, императора. Ваших друзей, как я слышал, подарили ему.
        Храмовый квартал был виден плохо, терялся во мраке и тишине, а вот из-за высокой стены, окружающей императорский дворец, слышался приглушенный шум, у ворот горели факелы.
        - Ничего себе, - один из стоящих на освещенном пятачке воинов вгляделся во мрак, удивленно хмыкнул. - Кто тут гуляет во тьме?
        - Я, - ответил Куаутемок. - И со мной еще кое-кто…
        Заговоривший охранник выпучил глаза, еще двое вскинули копья, точно готовясь нападать, четвертый замысловато выругался, помянув многочисленные достоинства бабушки демонов.
        - Это сыновья Кецалькоатля, - сообщил командир полусотни. - Пришли за своими, ну за теми, которых хуастеки привели…
        - И ты хочешь, чтобы я их впустил? - охранник закрутил головой.
        - Хотя бы доложи.
        - Ладно, - охранник что-то сказал одному из своих, тот кивнул и побежал к калитке, прорезанной сбоку от ворот.
        - Красиво, - негромко проговорил Нерейд.
        Только тут Ивар обратил внимание, что громадные створки украшены мозаикой из драгоценных камней: правая - изображением раскинувшего крылья орла, левая - готовым к прыжку ягуаром.
        Калитка стукнула, вслед за охранником из нее вышел дородный круглолицый человек в коротком плаще из птичьих перьев. Куаутемок и его воины дружно опустились на одно колено.
        - Встаньте, - человек махнул рукой, сверкнули золотые браслеты в виде змей, негромко звякнули и колыхнулись длинные серьги. - Дети Пернатого Змея пришли за своими братьями.
        - Именно, - твердо сказал Ивар.
        - Ваш брат, тот, что лысый, развлек нашего отца-императора стихами, - сообщил человек в плаще. - Так что я думаю, правитель не разгневается, если я приведу вас прямо на пир.
        - Узнаю Арнвида, - шепнул Нерейд, - он самого Локи заставит себе пятки чесать.
        - Пойдемте, - человек в плаще развернулся. - Куаутемок, ты получаешь право последовать за нами.
        - Радость в повиновении, - командир полусотни махнул своим воинам и поспешил вслед за викингами.
        За калиткой обнаружилась широкая и прямая дорожка, проложенная между двумя рядами деревьев.
        Слева за ними чернела туша высокого здания, справа тянулись сплошные заросли. На плоских головах расставленных вдоль дороги статуй, изображающих клыкастых чудовищ, горели светильники.
        - А чего это у нас оружие не отбирают? - спросил Ульв, подозрительно оглядываясь.
        - Не боятся, вот и не отбирают, - ответил Ивар. - В Миклагарде тоже во дворец с мечами пустили.
        Дорожка закончилась у похожего на огромную пасть крыльца, рядом с которым замерли еще двое воинов. Тут человек в плаще остановился, оглядел викингов, брови его поднялись.
        - Грязные вы, конечно, - проговорил он. - Но с другой стороны, зачем вас мыть, если император прикажет вас казнить?
        Он развернулся и зашагал вверх по ступеням, а Ивар испытал сильное желание воткнуть меч куда-нибудь в середину плаща. Двери со скрипом распахнулись, открылся большой, ярко освещенный зал.
        Десятки людей, расположившихся на циновках, разговаривали и ели что-то с широких блюд, слышался приглушенный смех. Вперемешку сидели воины в украшенных орлиными головами шлемах, жрецы в черных одеяниях, важные, обвешанные украшениями вельможи.
        - Кого ты привел к нам, Яаотль? - осведомился высокий, могучий воин, единственный сидящий в кресле. Голову спросившего украшало что-то вроде короны, утыканной зубцами из бирюзы и орлиными перьями.
        - Владыка, - приведший викингов склонился. - Дети Кецалькоатля прибыли, дабы выручить собратьев…
        - Вот как? - император привстал, зашелестел его плащ из золотисто-зеленых перьев птицы кецаль.
        В зале наступила полная тишина.
        - А вон наши, клянусь Мьёлльниром, - шепнул Нерейд.
        Ивар кивнул, заметил, как одинаковое ошеломленное выражение появилось на лицах сидящих рядом Арнвида и Ингьяльда, как изумленно пробормотал что-то Гримгельмир.
        Но тут же отвел взгляд, посмотрел прямо на владыку Теночтитлана.
        Конунг и император глядели друг на друга, глаза первого были холодны, точно лед, у второго - темны, как глубина пещеры. Викинги перетаптывались с ноги на ногу, сопели, ацтеки сидели, не шевелясь.
        - Воин, ты привел их к нам во дворец? - император опустил взгляд первым.
        - Истинно так, владыка, - Куаутемок упал на четвереньки, коснулся лбом пола.
        - Ты достоин награды, - взгляд правителя ацтеков, спокойный, оценивающий, прошелся по викингам. - В моем дворце всегда рады смелым людям, так что будьте моими гостями, дети Кецалькоатля.
        В разных концах зала раздалось удивленное бормотание, лица сидящих тесной кучкой хуастеков, легко узнаваемых по татуировкам на голых торсах, дружно отразили недоумение.
        - Я с удовольствием принимаю приглашение, - Ивар склонил голову, заметил, как исказилось в непонятном гневе лицо сидящего рядом с императором маленького носатого жреца, как он гневно тряхнул падающими на плечи грязными волосами.
        - Воин, с сегодняшнего дня ты становишься отомитлем и назначаешься командиром охраны наших гостей, - правитель ацтеков повел рукой, тут же с двух сторон набежали люди, застегнули на запястьях Куаутемока кожаные браслеты. - Я бы с радостью пригласил их на пир, но дальняя дорога утомительна, так что думаю, дети Кецалькоатля желают отдохнуть.
        - Прозорливость владыки достойна восхищения, - сказал Ивар.
        - Яаотль, распорядись, - император махнул рукой и сел на прежнее место.
        - Пойдем, - человек в плаще взял ошалело хлопающего глазами Куаутемока за плечо и подтолкнул к дверям. - А ты, - он повернулся к хуастеку-проводнику, - иди к своим.
        Тот поклонился, вдоль стенки зашагал туда, где пировали посол и его свита. Топоча, как стадо быков, викинги выбрались за дверь.
        - Стойте тут, - распорядился Яаотль. - Я приведу ваших.
        - Что за тип сидел рядом с императором? - спросил Ивар, когда Яаотль скрылся внутри. - Зыркал на нас, точно мы его родного батюшку жизни лишили.
        - Это Гравицкоатль, верховный служитель Уицилопочтли, - ответил Куаутемок. - Фактически он управляет всеми жрецами, даже главный служитель Тлалока ему подчиняется…
        - Да, врагов всегда завести легче, чем друзей, зато потерять сложнее, - изрек Нерейд. - А кем тебя только что назначили?
        - Отомитль - это воин, приближенный к императору, имеющий право находиться во дворце! - Куаутемок гордо продемонстрировал кожаные браслеты. - Теперь я могу вступить в союз воинов-орлов или воинов-ягуаров!
        Дверь приоткрылась, из нее выступил Яаотль, за ним появились Арнвид с учеником и Гримгельмир.
        - Он нам еще… - начал было Нерейд, но Ивар ткнул его локтем. Рыжий викинг поперхнулся и замолчал.
        Из зала выскользнули четверо слуг с факелами, пошли впереди. Яаотль, а за ним викинги свернули на узкую дорожку, уходящую в сторону от той, что вела к воротам.
        Из тьмы выплывали раскоряченные деревья с толстыми, как бочки, стволами, покрытыми шелушащейся коростой. В кронах что-то шелестело, издалека доносилось раздраженное взревывание.
        - Там что - псарня? - поинтересовался Нерейд.
        - Император собирает диковинных и редких зверей, держит в клетках, - сказал Куаутемок.
        Дорожка вывела к низкому зданию с очень широким фасадом, украшенным мозаикой из морских раковин и пластин нефрита.
        - Покой Соленой Воды, - сообщил Яаотль. - Тут вы будете жить. Слуги доставят внутрь все необходимое, так что наружу без приглашения лучше не выходить.
        - Намек понял, - хмыкнул Ивар.
        - Проходите, - Яаотль махнул рукой. - А ты, воин, оставайся здесь, я объясню твои обязанности.
        Ивар кивнул Куаутемоку, первым шагнул на широкие ступени из белого камня. Миновал двери, а когда оказался внутри здания, ощутил слабый запах морской соли и водорослей.
        В просторном зале убралась бы вся усадьба Ивара.
        Слуги зажигали светильники, развешенные на вбитых в стены крюках, расстилали циновки, бросали на входящих викингов полные страха и удивления взгляды. В одном из углов виднелся самый настоящий очаг, в потолке над ним - отверстие дымохода.
        - Разместимся с удобством, - сказал Ингьяльд.
        - И нападать на нас будет тоже удобно, - хмыкнул Ивар. - Двери широкие, окон много, все не перекроешь.
        Услышал за спиной сдавленное, полное ужаса восклицание.
        Слуги медленно пятились к двери, бормотали что-то себе под нос. Смотрели на конунга так, словно он только что разбил статую их бога, да еще и помочился на обломки.
        В павильоне Утренней Звезды было прохладно, врывающийся в окна ветерок нес запахи цветов и свежей зелени. Тень императора за ширмой двигалась неспешно, время от времени доносилось причмокивание, туда-сюда сновали слуги с пустыми и полными блюдами.
        Гравицкоатль терпеливо ждал.
        Вчера вечером, только увидев чужаков с прозрачными, как вода, глазами, он ощутил сильнейшую тревогу, а ночь провел в молитвах и беспокойном сне, полном жутких видений.
        Пронесли воду в украшено драгоценными камнями тазу, раздался плеск, довольное урчание, и тут же слуги подхватили ширму и отодвинули в сторону. Жрец, встретившись взглядом с императором, поклонился, ощутил лбом шершавую плоть циновки.
        - Ты появился во дворце с самого утра, - голос правителя звучал тихо, но Гравицкоатль знал, что он может звенеть, словно медный гонг и реветь, точно храмовая труба. - Что отвлекло тебя от выполнения обязанностей в храме?
        - Забота о безопасности владыки и государства, - проговорил Гравицкоатль, не поднимая взгляда.
        - Да ну? - император хмыкнул. - Говори!
        - Прибывшие вчера в Теночтитлан чужаки, коих невежды именуют детьми Кецалькоатля, - жрец ощущал, что в словах его сквозит злоба, но остановиться не мог, - должны быть убиты как можно скорее, а их кровь - пожертвована великим богам.
        - Интересно… - правитель ацтеков с удивлением разглядывал склонившегося перед ним служителя Уицилопочтли, думая, какая муха того укусила. - Я сам пригласил их быть моими гостями, а теперь должен отправить на жертвенный камень? Ты понимаешь, что предлагаешь?
        - Истинно так, владыка, - Гравицкоатль осмелился поднять голову, лицо его исказила злобная усмешка. - Великий покровитель нашего народа, Светоч Мира, Сияющий Орел явил мне ночью видение. И затряслись мои члены и ослабли, и пал я на пол бездыханный…
        - Ладно тебе, про члены-то, - буркнул император. - Что конкретно сообщил тебе Уицилопочтли?
        - Он показал, как такие вот белые люди со светлыми глазами сжигают наш город, обращают в развалины его дворцы и храмы, - жреца трясло, черные глаза его дико сверкали, а раны на щеках, оставшиеся от ритуального самоистязания, набухли свежей кровью. - Показал, как лягушки квакают там, где был Теночтитлан, и рыбы жиреют от мертвечины!
        - Очень здорово, клянусь зеркалом Тескатлипоки, - император огладил подбородок.
        Он прекрасно понимал, что должен прислушиваться к советам жрецов, особенно вот этого, тщедушного и злобного, точно змея, но в то же время осознавал, что принеся в жертву тех, кого сам назвал гостями, будет обречен на долгие муки совести.
        Да и слишком невероятной выглядела мысль о том, что горстка чужаков сумеет разрушить протянувшуюся от океана до океана империю.
        - Эх, если бы мы взяли их в плен… - пробормотал правитель ацтеков. - Так ведь нет - сами пришли! Знаешь чего, - его взгляд обратился к замершему в ожидании жрецу. - Давай подождем. Когда Солнечный Орел явит волю более открыто, тогда и начнем действовать.
        - Мудрость владыки превыше всего, - мрачно ответил Гравицкоатль.
        Глава 14.
        Праздник огня
        Птицы за окнами вопили мощно, словно перепившиеся русичи, немелодично храпели викинги, кто-то тоненько и жалобно присвистывал, точно глиняная свистулька.
        Ивар открыл глаза и потянулся, ощущая, как хрустят суставы и расправляются занемевшие от долгого лежания мускулы.
        - Да куда ты лезешь, клянусь подолом Фрейи? - донесся от дверей раздраженный шепот Ульва. - Не видишь, спят все?
        - Но велено купать гостей… - растерянно отозвался кто-то.
        Ивар поднял голову - у широких дверей Шестирукий препирался с малорослым ацтеком, облаченным в набедренную повязку.
        - А, конунг, - обрадовался Ульв. - Вот, пришел. Требует, чтобы мы проснулись и отправились купаться.
        - Мысль хорошая, - сказал Ивар, втянув носом воздух, пахнущий как старые портянки. - Поднимай всех и отправимся. А то храпят как свиньи, да и грязью заросли так же…
        На лице ацтека отразилось облегчение.
        Дружинники просыпаться не желали, отворачивались к стенам, пытались закрутиться в циновки. На пинки и тычки отвечали недовольным ворчанием, открывали глаза и тут же засыпали вновь.
        - Ладно, - сказал Ивар, - придется использовать особый метод… А ну встать, к оружию!
        Одеяла полетели в стороны, дружинники повскакали, начали дико озираться, хвататься за мечи и секиры.
        - Ну, конунг… зубы Фенрира… ты чего? - спросил Нерейд, на щеке которого краснела полоска пролежня.
        - Утро наступило, вставать пора, - ответил Ивар. - Все понятно?
        Рыжий викинг застонал, обхватил голову руками, Кари недовольно заворчал и принялся обуваться.
        На улице викингов ждал Куаутемок, обвешанный яркими перьями и драгоценными цацками до такой степени, что напоминал попугая. За его спиной толпились десятка два наряженных попроще воинов.
        - Да осияет вас свет нового дня, - сказал командир полусотни высокопарно. - Мы будем охранять вас.
        - Вот спасибо, - буркнул Нерейд. - А то мы прямо трясемся от ужаса.
        Малорослый слуга в набедренной повязке привел их к окруженному зарослями бассейну, где плескалась - сначала Ивар не поверил - настоящая морская вода.
        - Специально для вас, - сообщил Куаутемок. - Раз вы пришли из моря, то должны мыться только такой.
        - Спасибо, - ответил Ивар, разглядывая дно, украшенное переливающимися узорами из нефритовых пластинок.
        Викинги стягивали пропыленную и грязную одежду, с плеском прыгали в воду, брызги летели выше верхушек деревьев. Воины-ацтеки наблюдали за происходящим с брезгливым изумлением, слуги двигались бесшумно, точно мыши.
        - Эх, девчонок не хватает, - заметил Ульв, с надеждой оглядываясь. - Как тогда, у ольмеков…
        - Тут такое не принято, - прокряхтел Арнвид, которому один из слуг натирал спину с помощью какого-то корешка, дающего белую, сладко пахнущую пену.
        Другие слуги стирали одежду викингов в больших деревянных бадьях.
        - А что принято? - спросил Ивар. - И вообще, сколько вы тут пробыли?
        - Три дня, - эриль заурчал, словно кот, которому чешут брюхо. - Поначалу мы думали, что хуастеков вместе с нами просто казнят, но потом император узнал о нас и всех позвали на пир. А что до местных обрядов - их сам Один не запомнит, но одно я понял твердо - напиться не выйдет…
        - Как так? - на лице Нерейда отразилось жестокое разочарование.
        - Кто пьяным покажется в пределах города, того просто убивают, - сообщил Арнвид. - Выпивка дозволена только старикам, да и то по праздникам. Хотя сегодня, как я понимаю, не простой день…
        - Если бы молодость знала, если бы старость могла, - не очень внятно выразился Нерейд. - А что за праздник?
        - День Шиутекутли, Старого Бога, повелителя огня, - сообщил Куаутемок с берега. - Будет принесена большая жертва из захваченных в этом году пленников.
        - Ага, понятно, - Ивар кивнул в сторону Гримгельмира. - А этот как? Все время с вами?
        - Куда же ему деться? - ответил Арнвид, глянув на великаньего отпрыска. - Благодаря этой мерзкой роже мы у хуастеков уцелели. Жертвенный нож оказался слаб против его твердой шкуры.
        - Еще бы, - Нерейд уважительно покачал головой. - Великан как-никак. А вот интересно, другие части тела у него тоже каменно-твердые?
        - Подойди да спроси, - хмыкнул эриль.
        - Я бы на вашем месте поторопился, - сказал Куаутемок, беспокойно поглядывая на поднимающееся из-за деревьев солнце. - А то вы не успеете поесть до жертвоприношения.
        - Интересная фраза, - заметил Ивар, выходя на берег. - Тут кормят, прежде чем убить?
        Натянул рубаху и штаны, влажные, но зато чистые, надел сапоги, а когда застегнул пояс с мечом, ощутил себя только что родившимся.
        В Покое Соленой Воды его обитателей ждал завтрак. На аккуратно расстеленных циновках стояли миски с кукурузной кашей, сдобренной медом и перцем, жир блестел на кусках индюшатины и собачатины, отдельно лежали круглые пироги, фрукты.
        Слуги опахалами отгоняли мух.
        - Ох, красота, - сказал Нерейд.
        - Ешь быстрее, - Ивар глянул в сторону нетерпеливо переминающегося у дверей Куаутемока. - А то тех, кто задерживается, тут тоже приносят в жертву, богу опозданий…
        Викинги ответили дружным гоготом.
        Ели быстро и жадно, словно голодали месяц, с хрустом за ушами и аппетитным чавканьем. Блюда пустели так быстро, что слуги не успевали их менять.
        - Мы готовы, - проговорил Ивар, когда с едой оказалось покончено. - А нам точно необходимо посетить это жертвоприношение?
        - Вы гости императора, - в голосе Куаутемока прозвучало осуждение. - А от его приглашения может отказаться лишь тот, кому надоела жизнь…
        - Вот это по-нашему, - одобрил Ульв. - Чуть что не так - на кол! Или голову отрубить. Красота!
        Выйдя из Покоя Соленой Воды, зашагали на север. Миновали здание, где вчера шел пир, обошли пруд, где плавали десятки птиц. Оставили в стороне навесы, под которыми в огромных клетках рычали хищники.
        Посыпанная желтым песком дорожка вывела к высокой ограде и калитке в ней, охраняемой двумя воинами. При виде чужаков они вытянулись, грозно выпучили глаза.
        - Осторожнее, так можно и лопнуть, - сказал Нерейд, проходя мимо. - Или воздух вовсе не в то отверстие пойдет…
        Один из воинов засипел, другой побагровел, став похожим на спелый томат.
        За калиткой обнаружилась узкая улочка, ограниченная двумя стенами. Вторая, расположенная напротив окружающей императорский дворец, казалась выше, и по верху ее шел ряд оскаленных змеиных голов.
        - За ней - храмовый квартал, - вполголоса сказал Арнвид. - Нас туда, судя по всему, и ведут.
        Калитку в змеиной стене охраняли не просто воины, а вооруженные жрецы с покрытыми грязью волосами и исцарапанными лицами. Глядели мрачно, наготове держали мечи.
        - Нам сюда. - Куаутемок как ни в чем не бывало прошел между служителями богов, за ним поспешили викинги.
        За змеиной оградой все было застроено очень тесно. За площадкой для игры в мяч зеленели деревья, из них поднималось украшенное колоннами строение, чуть левее располагалась небольшая пирамида с цилиндрическим храмом наверху. За ним возвышалась громада самой большой пирамиды с двумя святилищами на макушке.
        - Нам туда, - Куаутемок указал в сторону цилиндра. - Оттуда мы сможем наблюдать за церемонией.
        - А что это такое? - полюбопытствовал Гримгельмир.
        - Храм Кецалькоатля, вашего отца. А дальше на север - пирамида Тескатлипоки, могущественного и коварного.
        При этих словах по спине Ивара побежал морозец. Арнвид рассказал о встрече с ночным чудовищем, и эта новость конунга вовсе не обрадовала - предпочел бы не привлекать внимания местных богов.
        Кто знает, пили ли они мед с асами?
        Двигаясь вдоль змеиной ограды, обошли пирамиду с юга, стал виден вход в святилище Тескатлипоки, сделанный в виде оскаленной пасти, ведущая к нему лестница, покрытая потеками застывшей крови.
        - Брр… - сказал Нерейд. - Хоть бы пол мыли иногда, что ли…
        У подножия главной пирамиды виднелось сооружение, напоминающее врытую в землю лестницу из двух столбов. На заменяющих ступени длинных шестах чудовищными плодами висели нанизанные человеческие головы.
        Тут были старые, почти оголившиеся черепа с торчащими клоками обесцветившихся волос, и свежие, из шей которых едва перестала сочиться кровь, а по лицам ползали мухи, влезали в ноздри, в дыры на месте глаз.
        - Это зачем? - Кари почесал затылок, раздался звук, какой бывает, если скребут по дубленой коже. - И где тела?
        - Это приношение богам, - отозвался один из воинов-ацтеков. - А тела съели во время ритуального пира…
        Ивар ощутил, как его передернуло, увидел кислую улыбку на лице Арнвида.
        Полезли вверх по лестнице, через десяток шагов стала ясна причина доносящегося из-за ограды глухого равномерного шума. Площадь перед храмовым кварталом оказалась заполнена народом.
        Цветастые, украшенные вышивкой накидки стоящей в первых рядах знати выглядели ярко, как листья в осеннем лесу. От ворот в змеиной ограде к одной из улиц вел широкий проход.
        - Пожалуй, хватит, - Куаутемок остановился, когда они добрались до середины высоты.
        Отсюда была видна площадь, зелень садов, окружающих императорский дворец, серая глыба главной пирамиды, два святилища на ее вершине - алое, украшенное белыми черепами и золотыми бабочками, и бело-синее, окаймленное гирляндами раковин.
        Между ними, у начала ведущей вниз лестницы стоял император, ветер трепал его зелено-бронзовый плащ.
        За спиной правителя ацтеков толпились жрецы, в черных накидках похожие на стаю ворон, впереди всех располагался Гравицкоатль, рядом с ним - женщина, чьи волосы были рыжими, точно пламя.
        - А баба-то что там делает? - удивился Нерейд.
        - Это Надикецаль, верховная жрица Чальчиуитликуэ, той, что в платье из драгоценностей, - ответил Куаутемок. - Она славна на весь Теночтитлан благочестием и страстью в служении богам…
        - Ага, - хмыкнул рыжий викинг. - А волосы зачем-то охрой намазаны!
        Сказать что-либо еще Куаутемок не успел. На вершине главной пирамиды загудели раковины, толпа на площади замолчала. Стали слышны доносящиеся издалека крики и пение.
        С улицы, от которой к воротам вел проход, появились голые люди со связанными руками. Они шли неровно, спотыкаясь, а жрецы с распущенными, торчащими волосами, прыгали вокруг, пели, орали и хохотали, тыкали пленников мечами, кровь капала на мостовую.
        Толпа молча провожала глазами несчастных, которых гнали, как баранов на бойню.
        - Они одурманены чем-то, - тихо сказал Ингьяльд. - Нормальные люди так двигаться не могут, да и глаза выпучены…
        - Похоже на то, - согласился Ивар. - Мухоморами накормили или еще какой дрянью.
        - Это пленники, захваченные нами во время походов! - гордо заявил Куаутемок. - Сегодня их кровь накормит наших богов, но никто не собирается причинять лишней боли. Будущим жертвам дают вдоволь курить перед церемонией, и священный табак притупляет боль…
        Пленников загнали за ограду, одного повалили и потащили по лестнице к вершине главной пирамиды. Там запылал костер, взметнулись ало-рыжие языки, полетели искры, черный дым пополз к бирюзовому, точно вымытому небу.
        - Да будет доволен бог, обитающий в каждом жилище! - вперед выступил дряхлый жрец, согнутый, будто неудачно вколоченный гвоздь, взмахнул кремневым ножом. - Да дарует он нам тепло и свет!
        Пленника с размаху швырнули в огонь, истошный вопль быстро оборвался, Ивар ощутил тошноту.
        В изумлении глядел как слегка обгоревшее тело баграми выволакивают из пламени, кладут на жертвенный камень, а старый жрец уверенным движением вскрывает грудь и извлекает еще трепещущее сердце.
        - Шиутекутли! - толпа на площади заревела, в воздух полетели цветы, а сброшенное с пирамиды тело ударилось оземь. Его подхватили набежавшие жрецы, голову отрезали и насадили на шест, а труп уволокли.
        А в огонь бросали уже второго пленника, вырвать сердце из которого готовился Гравицкоатль. Лицо его искажала злобная радость, глаза сверкали, а руки тряслись.
        Ивар ощутил сильное желание свернуть жрецу Уицилопочтли шею.
        От главной пирамиды струился запах горящей плоти. Ацтеки орали и прыгали, потрясая руками. Викинги следили за жертвоприношением молча, Нерейд мрачно почесывал покрытую медной щетиной щеку.
        - О боги, - шептал Арнвид, - как вы допускаете такое? Зачем? Зачем все это?
        Ивар вздрогнул от отвращения.
        Не раз в жизни он убивал, видел сражения, где гибли тысячи людей. Мог понять совершаемые ради обогащения разорение городов и пытки пленников, но не мог представить, что кому-то придет в голову уничтожать себе подобных настолько гнусным способом.
        Ацтеки, как и их соседи, жертвовали богам людей по любому поводу, и не просто их убивали, а жестоко издевались, потом глумились над трупом и в некоторых случаях съедали его.
        Хотелось спросить - что за безжалостные боги требуют подобного поклонения?
        Последнего пленника, почерневшего, точно головешка, вытащили из огня, и пламя заревело, поднялось выше, словно в него швырнули несколько охапок хвороста, среди его языков появился ужасный лик.
        - Шиутекутли! - люди на площади начали падать на колени, жрецы на вершине пирамиды - отступать к краю площадки.
        Видно было, как они закрывают лица руками, спасаясь от неистового жара.
        - Жррррааа! - щелкая и грохоча, прорычал огонь, в голосе его прозвучала бешеная мощь лесного пожара, ядовитое шипение торфяного, ярость извергающегося вулкана. - Жррррааа!
        - Еще жрать просит? - удивился Нерейд, глаза его сузились. - Вот ненасытная утроба.
        Пылающие глаза, похожие на два алых солнца, повернулись к викингам, Ивар ощутил на лице горячее дуновение.
        Взгляд бога давил, заставлял опуститься на колени, но конунг стоял, не двигаясь с места. Ладонь его сжалась на рукояти меча, на скулах катались желваки.
        Ивар ощущал, что на него смотрит и император с соседней пирамиды, и жрецы, и толпа на площади.
        - Чую, будет драка… - проговорил Ульв, мягким движением смещаясь за спину конунга и поворачиваясь боком.
        Пламя с ревом опало, словно втянулось в пирамиду, костер погас, как будто его залило водой, исчез дым и запах гари.
        - Шиутекутли принял жертву! - первым разобрался в ситуации Гравицкоатль. - Возблагодарим же его!
        - Возблагодарим! - отозвалась толпа.
        - Драка будет, но потом, - Ивар снял ладонь с меча, ощутил как страшное напряжение сползает с мышц.
        Люди на площади орали и выли, жрецы крутились в странном танце, вскидывая руки и ноги, а император медленно спускался с пирамиды. За ним цветастым хвостом тянулась свита.
        Гонги негромко звенели, вели мелодию флейты, в нужных местах вступали барабаны, рокоча, точно голоса подземных богов, но правитель ацтеков не слышал музыки.
        Он сидел мрачный, как туча пепла над вулканом, не замечал, как перед ним меняют блюда.
        Пир в честь праздника Старого Бога, владыки огня шел вяло, как-то дергано, вельможи и жрецы переговаривались шепотом, взгляды их были полны недоумения и даже тревоги.
        Случившееся на жертвоприношении было делом неслыханным. Шиутекутли и раньше появлялся на праздниках в свою честь, но не так явно, и уж тем более не обращал внимания на кого-либо, кроме жрецов.
        Виновники сегодняшнего переполоха сидели на почетных местах напротив императора, поглощали сладкий картофель, лягушек с соусом из красного перца, пироги с дичиной и бобами, громко смеялись и разговаривали, как и в чем не бывало.
        - Что печалит моего владыку? - прозвучавший у самого уха голос заставил императора вздрогнуть.
        Без особого удовольствия правитель ацтеков скосил глаза на Гравицкоатля.
        Верховный служитель Уицилопочтли был не из суровых аскетов, истязающих себя постами и жертвоприношениями собственной кровью, не из ученых, способных высчитать день рождения любого из божеств и назвать все четыреста богов пьянства по именам.
        Гравицкоатля сжигало явное властолюбие.
        - Ты сам знаешь, жрец, - проговорил император.
        - О, владыка, - из-за Гравицкоатля высунулась Надикецаль, - мы готовы сделать все, чтобы радость вернулась в твое сердце, а грусть оставила его навсегда…
        - Короче говоря, вы готовы принести их в жертву, - император глянул на чужаков, с удивлением разглядывающих поданных им тритонов.
        - Боги требуют крови! - заявил Гравицкоатль, оскалив острые и белые, точно у оцелота зубы.
        - Пока я вижу, что их требуете вы. Они все же дети Кецалькоатля. Что скажет Пернатый Змей, если мы покусимся на жизни его отпрысков? Может быть, он отвернется от Теночтитлана?
        - Не думаю, - покачала головой Надикецаль, с ее волос на циновку посыпались частички охры. - Все мы дети богов, и живем лишь для того, чтобы умереть и смертью своей дать миру возможность просуществовать еще немного…
        - Это верно, - император вздохнул, почесал живот, поерзал в кресле. - Но все же они мои гости, как-то неловко поднимать на них оружие.
        - Эти существа обманом и чародейством втерлись тебе в доверие, - прошипел Гравицкоатль. - Взгляни на них? Разве могут быть у кого-либо, кроме колдунов, такие глаза и волосы?
        Чужаки пробовали рыбу в подливе из давленных тыквенных семян, мелкие косточки хрустели на их зубах.
        - Да, наверно не может, клянусь мечом Уицилопочтли, - сказал император, глядя на блики, бегающие по светлым шевелюрам, по багровым, как кровь жертвы, лохмам ехидно скалящегося чужака. - Но что скажут соседи, если мы нападем на тех, кого поселили во дворце? Не посчитают ли, что отпрыски Теноча стали подлым народом?
        Командующий армией империи, сидящий справа от императора, оторвался от обгладывания жирного голубя, облизал губы и сказал значительно:
        - Если бы напали на кого из своих, на посольство от какой-нибудь Тласкалы или тлапанеков, тогда да. А до чужих приблуд, я думаю, никому не будет особого дела…
        - Мы подберем самый подходящий день для жертвоприношения, - горячо зашептал Гравицкоатль, видя, что правитель готов уступить. - Когда небесные знаки встанут в нужном порядке, а боги-покровители взглянут благосклонно со всех девяти небес…
        - Ладно, - император глубоко вздохнул, расправил плечи. - Подберите день, а ты… - он глянул на командующего, - подготовь отборных воинов. Что-то мне подсказывает - дети Кецалькоатля так просто не сдадутся.
        - Рады исполнить волю владыки, - ответили жрец и полководец одновременно.
        Музыканты завели новую мелодию, а слуги начали разносить шоколад.
        Викинги смотрели на коричневый напиток без удивления, а пили с удовольствием. Зато при виде трубок, набитых ароматным табаком, они дружно изобразили отвращение.
        Император медленно курил, выпуская дым через ноздри, и думал, что сидящие напротив него могучие существа радуются жизни, не подозревая о том, какая судьба их ждет.
        Мысль эта почему-то вызвала озноб, и до самого конца пира император пребывал в необычайном для себя унынии. - Слушай, Куаутемок, а как у вас с женщинами? - поинтересовался Нерейд, почесывая пузо.
        Несколько дней после жертвоприношения викинги маялись бездельем, и если поначалу просто отсыпались и отъедались после длительного пешего похода, то потом начали скучать.
        Сегодня утром почистили оружие, немного помахали мечами, чтобы размять мышцы, а сейчас просто валялись на циновках в Покое Соленой Воды.
        - Э… - ацтек задумался, почесал голову. - В каком смысле?
        - В прямом, - рыжий викинг сел на циновке, потянулся. - Если вот тебе захочется женского общества, то ты куда пойдешь? К какой-нибудь веселой вдове? Или у вас есть специальные девушки, отведенные для этих целей? А то ты видишь, что мы со скуки дохнем…
        - Точно, - кивнул Рёгнвальд. - С каждым днем все больше хочется кого-нибудь убить.
        - Ну, клянусь сандалиями Тлалока, - Куаутемок задумался. - Есть девушки, развлекающие молодых воинов танцами и пением, но на молодых вы не больно-то тянете.
        - Еще как тянем, - хмыкнул Ульв.
        - Но еще вы чужаки, а они живут при храме, куда вас вряд ли пустят, - сказал ацтек. - Там все происходит под присмотром богов.
        - Что за народ? - трагически вздохнул Нерейд. - Пить - лишь старикам, продажных женщин - только молодым. А что делать нам, красавцам-мужчинам в полном расцвете сил?
        - Воспитывать в себе добродетель, - лицо Куаутемока оставалось совершенно серьезным.
        - Но развлекаться как-то надо? - вступил в разговор Ивар.
        - Можно пойти посмотреть зверинец, - с сомнением проговорил Куаутемок. - Обойти сады, прекраснее которых нет на земле, послушать пение привезенных с юга птиц…
        - Все это мы уже делали, клянусь башмаками Хель, - заметил Ивар. - Если так дело пойдет, то я сегодня-завтра отправлюсь к императору и попрошу его нас отпустить. Сколько можно? Пора бы и к кораблю вернуться.
        - Э… - судя по лицу, Куаутемок призвал на помощь всех богов и богинь. - Пойдемте тогда, посмотрим город.
        - Хорошая мысль, - сказал Ивар. - Все лучше, чем тут киснуть. И давай пойдем без сопровождения. А то как-то стыдно - нас, викингов, еще и охранять?
        Дружинники оживились, повскакали на ноги, принялись натягивать кольчуги и застегивать пояса. Куаутемок торопливо ушел, но вскоре вернулся с кислым лицом:
        - Не велено идти в одиночку, - сказал он. - Гостям императора положена охрана.
        - Ладно, что с вами поделаешь, - Ивар махнул рукой.
        Сидящие у крыльца ацтеки повскакали на ноги, подтянули к себе стоящие у стеночки копья.
        Выйдя из здания, викинги окунулись в знойный воздух, густой и полный запахов, точно похлебка. Солнце хоть и миновало зенит, палило яростно, и немногочисленные облака не могли умерить его пыл.
        Деревья в императорских садах едва шелестели листьями, и даже фонтаны журчали тише, чем обычно.
        Пока шли по дорожкам, не встретили ни единого человека, только у ворот обнаружили воинов охраны, дремлющих в тени. Те проводили чужаков удивленными взглядами.
        - Хорошо, - вздохнул Ивар, оглядывая почти пустую центральную площадь. - Ну что, куда пойдем?
        - Можно в сторону рынка, - сказал Куаутемок. - Туда свозят диковины со всех четырех краев земли.
        Улицы расходились от центральной площади прямые, точно спицы, многие состояли из прохожей части и канала. С воды доносился плеск, многочисленные лодки, нагруженные по самые борта, двигались в разных направлениях.
        Пешком шагали вельможи в перьях и цветастых плащах, спешили куда-то простые горожане.
        - Вон там квартал купцов, - рассказывал Куаутемок. - Они живут отдельно, у них свой суд, и порядки особые. А тут обитают ювелиры, их предков привезли с юга после одного из набегов и не стали приносить в жертву. А вон там - гранильщики драгоценных камней…
        Викинги шагали, разинув рты, глазели по сторонам - в Теночтитлан прибыли ночью, ничего не успели разглядеть. Сейчас удивлялись величине и красоте города, плавучим садам, торчащим там и сям белоснежным башням и пирамидам храмов.
        - Что-то мне кажется, местные всю жизнь молятся и приносят жертвы, - пробормотал Нерейд, разглядывая стоящую на перекрестке стелу, изображающую оскаленного толстяка с пучком молний в руке.
        - А у вас разве не так? - удивился Куаутемок.
        - Каждый жертвует по желанию, - сказал Ивар. - Хотя есть праздники, когда приносят дары все, но это бывает пару раз в год, зимой в Йоль, ну и весной, перед началом сева…
        Воины из охраны изумленно вытаращили глаза, начали переговариваться.
        Прошли храм, посвященный, судя по барельефам, какому-то типу, любящему сдирать с себя и других кожу. За ним открылась громадная площадь, заполненная людьми, как початок кукурузы - зернами.
        - Главный рынок, - сообщил Куаутемок.
        Ивар помнил рынки в Миклагарде и Багдаде, стоящий там неумолчный крик. Тут все происходило в тишине, тысячи ацтеков ходили между вытянутых крытых галерей, но никто не орал, не пытался навязать товар, доносилось приглушенное бормотание да из задних рядов долетали птичьи голоса.
        Рядом с пирамидой торговали шкурами, Ивар видел пятнистый мех ягуаров, рыжий - лис, еще каких-то незнакомых зверей, дальше кипами лежали перья, яркие и сверкающие, как драгоценные камни.
        - Если хотите хоть что-то посмотреть, нужно идти, - Куаутемок глянул на викингов с изумлением. - Если стоять на месте, не увидите ничего.
        Прошли мимо поставленных в ряд небольших печек, около которых хлопотали женщины, а в широких блюдах грелась кукурузная каша со специями, пироги или тушеная рыба.
        Нерейд сглотнул, в животе у Кари выразительно заурчало.
        В огороженном углу располагался рынок рабов, обнаженные люди, некоторые с колодками на шеях, стояли рядами, меж них прохаживались покупатели, щупали мускулы, заглядывали в рот.
        Продавцы, воины в ягуарьих шкурах, наблюдали за происходящим надменно, точно верблюды.
        За рабским рынком открылись продуктовые ряды: горками лежали фрукты, стояли корзины с бобами, кукурузой и какими-то семенами, от округлых кувшинов тянуло медом, мухи жужжали над окровавленными кусками мяса.
        - Если пойти направо, то мы попадем туда, где продают краски и утварь, - сказал Куаутемок, - а если налево, окажемся в оружейных рядах. Что-то мне подсказывает, что вы предпочтете пойти туда.
        - Ты прав, клянусь Мьёлльниром, - кивнул Ивар.
        Прошли к следующей галерее, где стояли прилавки, заваленные кремневыми ножами всех форм и размеров, отдельно лежали обсидиановые лезвия для мечей, отдельно - деревянные основы. Мягко поблескивали медные топоры, сброшенными черепашьими панцирями выглядели щиты.
        Воняющие потом викинги медленно двигались между рядами, вертели головами. Продавцы глазели на них с удивлением, выпучивали глаза, некоторые делали священные знаки от сглаза, бормотали молитвы Уицилопочтли, другие наоборот стремились коснуться хотя бы краешка одежды сыновей Кецалькоатля.
        Куаутемок шел впереди, с неудовольствием слышал, что их сопровождает вал шепотков. Понимал, что сделать ничего нельзя - мечом болтунам языка не окоротишь.
        - Все это красиво и здорово, - проговорил Ивар, осматривая меч с рукоятью, украшенной золотом. - Но столкновения со сталью не выдержит.
        - Наверно, - Куаутемок с завистью глянул на ножны, где вождь чужаков хранил клинок из волшебного металла. - Двинемся дальше? Мы не обошли и десятой доли рынка…
        Он свернул вправо, к рядам, откуда резко несло сушеной травой и специями. С мстительной радостью подумал, что никакая сталь не поможет в том случае, если невыносимо зудит нос и хочется вычихать собственные мозги.
        Викинги, не подозревая, что их ждет, тащились следом.
        Во дворец вернулись только под вечер, когда на небе показались первые звезды. Потащились к бассейну - за время пребывания в Теночтитлане привыкли мыться каждый день, хотя раньше ходили грязными от дождя до дождя.
        Плескались и терлись мочалками до одурения, когда выбрались на берег, то зевали, точно выловленные сомы.
        - На пять лет вперед насмотрелись, - сказал Нерейд задумчиво. - Теперь только спать…
        - Что, даже не поешь ничего? - с ехидной улыбкой спросил Ульв.
        - Поем, - гордо ответил Нерейд. - И сожру побольше, чтобы тебе меньше досталось. А то ничего себе - вздумал поживиться за мой счет…
        Викинги жевали непривычно вяло, переговаривались с ленцой, за день насытились впечатлениями.
        - Эх, какие травы! - бормотал Арнвид, забывая донести кусок до рта. - Помнишь ту, с синими цветами, что растет на склонах огнедышащих гор?
        - Конечно, - вздыхал Ингьяльд. - Если бы у нас была такая…
        - Если бы у Тора было кое-что, он бы был Фрейей, - заметил Ивар. - Хватит вам болтать, вспомнили бы лучше, кем являетесь.
        - Что? - вскинулся эриль. - Надо вису сложить?
        - Нет, - конунг покачал головой. - Тревожно мне что-то. Кормят как на убой, даже пузо чешут - ну совсем как свинье к празднику. А праздники местные ты видел. Заглянул бы в будущее. Или руны потерял?
        - Обижаешь! - Арнвид похлопал по мешочку с рунами, сохраненному во всех передрягах. Тот отозвался костяным стуком. - Сейчас, сейчас… Только где бы взять чистый кусок ткани?
        - Эй, ты, - Ивар поманил стоящего у дверей слугу. - Принеси-ка новую циновку.
        Слуга ничем не показал, что удивлен, поклонился. Мягко шлепая ногами, исчез, а вскоре вернулся с циновкой.
        - Спасибо, - проговорил Ивар. - Иди, и приятелей своих забери. Нет, еду оставьте. Мы ночью еще перекусим раза три.
        - Отлично, - эриль потер руки, точно пьяница, собирающийся опрокинуть кружечку, развязал мешочек.
        Костяные плашки посыпались на циновку, сталкиваясь и переворачиваясь. Легшие чистой стороной вверх или укатившиеся на пол Арнвид убрал, принялся разглядывать остальные.
        - Наставник, тут вот… - подал голос Ингьяльд.
        - Вижу, - Арнвид ожесточенно дернул себя за бороду, огладил лысину, а когда поднял голову, выяснилось, что у него в глазах горят тревожные огоньки. - Ничего хорошего нам не светит.
        - Это и так понятно, стоило ли руны бросать? - Нерейд потянулся, зевнул. - Все помрем.
        - Есть шанс, что умрем быстро и кроваво, - эриль был серьезен, будто айсберг перед носом драккара. - Не надо быть сильно умным, чтобы догадаться - как именно.
        - Тот мелкий носатый жрец, похоже, добился своего, - заметил Ингьяльд. - Помню, что на пиру он шептал что-то императору и глядел на нас, точно лиса на зайца.
        - Добился или нет - это мы посмотрим, - сказал Ивар уверенно, оглядел дружинников. - Придется сторожить по трое… И первыми будут.
        - Могу я, - сказал Гримгельмир.
        - Чего это ты ожил? - хмыкнул Ульв, посмотрел на отпрыска великанов подозрительно.
        - Все просто. Если они соберутся принести в жертву вас, то не забудут и меня. Как бы мы раньше ни враждовали, сейчас в одной лодке.
        - Хорошо, - Ивар испытующе глянул в серые глаза Гримгельмира. - Вместе с тобой остаются Нерейд и Рёгнвальд, в середине ночи разбудите меня. Все ясно?
        - А то, - рыжий викинг скривился так, что стал похож на камбалу. - Не выспимся мы сегодня.
        - Дома поспишь, зимой, - Ивар зевнул, - остальным отдыхать. Силы еще понадобятся.
        Воздух был холодный и чистый, словно вода в ручье, на темном небосклоне мерцали тускнеющие звезды, вершины гор на востоке горели розовым, предвещая рассвет.
        Воины-ягуары в облегающих тела плотных доспехах из простеганного и пропитанного клейким соком хлопка двигались бесшумно, будто давшие им имя хищники.
        Иногда Гравицкоатлю начинало чудиться, что он идет в окружении призраков.
        Показалась крыша Покоя Соленой Воды, сделанная в виде гребня морского чудовища, из мрака выступило крыльцо, колонны по бокам и стоящие около них охранники.
        При виде воинов-ягуаров вытаращили глаза и стали похожи на неведомо как перенесшихся в Теночтитлан обитателей глубин.
        - Именем императора! - проговорил Гравицкоатль вполголоса, поднимая цепочку с подвеской из золота в виде бабочки, чьи крылья сверкали тысячами нефритовых чешуек.
        Такую мог носить только правитель ацтеков.
        - Как? Что? - сбоку выскочил изумленный Куаутемок, заморгал ошеломленно.
        - Мы принесем их всех в жертву, - сладострастно прошептал Гравицкоатль, - и возрадуются боги, империя будет спасена от неисчислимых бед, от страшных напастей… В сторону!
        Командир воинов-ягуаров, высокий и плечистый, глянул на жреца покровительственно:
        - Мы готовы.
        - Да помогут вам боги, - сказал Гравицкоатль.
        - Вперед! - рыкнул командир, его воины взбежали по ступеням, с негромким скрипом распахнули двери.
        Изнутри раздался удивленный рык, сменившийся раздраженным ворчанием, в проеме выросла громадная фигура. Один из воинов отлетел назад, точно его ударили бревном, распластался на земле, как раздавленная лягушка, изо рта брызнула кровь.
        - Нападение! - крикнул Ивар, вскакивая на ноги и бросаясь к двери, где вовсю сражался Кари.
        Ацтеки лезли на берсерка, а тот не столько рубил их, сколько отталкивал, стараясь не пустить внутрь. На тычущие в грудь и живот обсидиановые лезвия внимания не обращал.
        Ивар подскочил сбоку, ударил мечом, лезвие с хрустом пропороло плотный панцирь, но на место свалившегося воина встал другой. Копье поразило Ивара в плечо, кольчуга выдержала, но рука заныла от боли.
        Один из ацтеков чуть ли не на четвереньках проскочил в зал, но там его встретил Ингьяльд, страшно ударил сверху вниз. Хрустнуло, чавкнуло, обломки щита полетели в стороны.
        Меч из руки убитого выхватил Гримгельмир, бросился к дверям.
        Спавшие в кольчугах викинги вскакивали на ноги, хватали мечи.
        - Напали все же, волки позорные, - выругался Нерейд, натягивая тетиву на лук. - И эта жаба тут! Сейчас я ее стрелой попотчую!
        Маленький жрец в черной накидке, тот самый, что на пиру сидел рядом с императором, бегал за спинами своих воинов, орал что-то. Нерейд некоторое время целился, пытаясь найти брешь в месиве тел, а потом плюнул и подстрелил первого попавшегося ацтека.
        Тот захрипел, пытаясь выдернуть стрелу из горла, а следующая пронеслась над его плечом и сшибла перья с деревянного шлема другого воина. Нерейд выругался, помянув нехорошие привычки Одина и всех асов.
        - За окнами смотрите! - крикнул Ивар, не оборачиваясь. - Арнвид, проследи, чтобы все перекрыли!
        Эриль кивнул, подхватил и швырнул в лезущего через подоконник ацтека горшок с какой-то снедью. Тот с грохотом разбился о голову, черепки полетели в стороны.
        Следующего воина встретил Гримгельмир, ударил с такой силой, что меч в его руках развалился.
        - Кости Имира! - выругался внук великана, отбрасывая рукоять и выхватывая у трупа новый клинок.
        Ивар рубился спокойно, не делая лишних движений, сохраняя силы. Отбивал удары, подталкивал ацтеков под тяжелые клинки Ингьяльда и Кари, сам бил только наверняка.
        По мечу текла кровь, рукоять намокла, но держалась в руке.
        Улучив мгновение, оглянулся - на полу валялось несколько трупов, лужи крови блестели как обсидиан. Меж ацтеков лежал Харек, на лице застыло удивление, в горле зияла глубокая рана.
        Глава 15.
        Дорога в небо
        - О Уицилопочтли! - заверещал маленький жрец за спинами воинов. - Помоги детям своим, дай сил!
        Рассветное сияние на востоке стало ярким, ударило в глаза, от невидимого пока светила точно полетели огненные стрелы. Ивар ощутил, как зудит в глазницах, как хочется отступить, прикрыть веки.
        - Врешь! Не возьмешь! - зло прохрипел Арнвид.
        Раздался тонкий, еле слышный писк, сияние исчезло, как сдутая ветром паутина. Гравицкоатль пошатнулся, вскинул руки. На лицах ацтеков появилось ошеломление, они начали пятиться.
        - Не гнаться за ними! - рявкнул Ивар. - Кто высунется наружу - сам того прирежу!
        Один из отступающих упал, сраженный мечом Кари, второй свалился со стрелой в затылке. Ивар придержал рычащего, рвущегося в бой берсерка, а Ингьяльд и еще один викинг ухватились за двери и мощным рывком захлопнули их.
        - Неплохо повеселились, - сказал Арнвид слабым голосом.
        - Это точно, - Ивар быстро оглядел зал. - Надо только решить, что будем делать дальше.
        - Как что? - опешил Ульв. - Сражаться до последнего!
        - Ответ смелый, но не умный, - Ивар оторвал кусок от одежды поверженного ацтека и вытер окровавленный меч. - В этом случае мы непременно погибнем, хотя и не сразу.
        - Зато вымостим дорогу в Вальхаллу телами врагов! - заявил Нерейд.
        - Ты так спешишь к престолу Одина? - Ивар оглядел дружинников, отметил, что в первой стычке обошлись без погибших. - Я бы предпочел выжить.
        - Что ты предлагаешь, конунг? - Арнвид смотрел с ожиданием.
        - Их не так много, надеялись задавить нас быстро. Пока соберутся все, пока приготовятся - мы должны попытаться вырваться из города. По дамбе будет сложно, но если захватим большую лодку, то кто сравнится с нами в гребле?
        - Пожалуй, никто, - кивнул Ингьяльд.
        - Так что сейчас попробуем пробиться к ближайшему каналу. - Ивар бросил взгляд на мертвых ацтеков. - Возьмите у них щиты. Строимся плотно, и помните, что враги вовсе не хотят нас убить! Они жаждут взять каждого в плен и принести в жертву мерзким богам!
        Викинги гневно зароптали.
        Пока собирали щиты и строились, Арнвид прислушивался к происходящему снаружи. Оттуда доносились злые голоса, что-то топало и лязгало, словно ползла металлическая сороконожка размером с бревно.
        - Готовы? - Ивар, расположившийся в центре строя, вскинул меч. - Тогда вперед! Одину слава!
        - И его противникам тоже, - пробурчал Гримгельмир, не взявший щита, зато вооружившийся двумя обсидиановыми клинками.
        Двери с треском распахнулись, вылетевшая из них группа викингов врезалась в рыхлый строй готовящихся к повторному нападению ацтеков, как каменное ядро в глину. Зазвучали испуганные вопли, брызнула кровь, под сапогами захрустели кости упавших.
        Ивар одним ударом снес верхушку щита у воина напротив, вторым вогнал меч прямо в смуглое лицо. Краем глаза увидел, как голова другого ацтека лопнула под ударом Кари, брызнуло алым.
        - Строй держать! - рявкнул конунг. Сунувшийся в сторону Нерейд тут же вернулся назад.
        Во время первого натиска викинги пробились на десяток шагов, но на них набросились со всех сторон, прибежали новые воины, в стеганых доспехах и с перьями на голове.
        - Удавить бы крысу, - просипел орудующий мечом Ивар, глядя на мелькающее в стороне злобное лицо Гравицкоатля.
        - Еще… удавим, - пообещал Рёгнвальд, могучим ударом переламывая меч противника.
        Медленно двигались вперед, по узкой дорожке, тесня перед собой волну орущих и наседающих ацтеков. Длинные и тяжелые мечи викингов крушили обтянутые шкурами щиты, разбивали непрочные шлемы и протыкали панцири, впивались в плоть с яростью бешеных змей.
        Кари работал, точно молотобоец в кузне, его меч покраснел от кончика лезвия до рукоятки. Нерейд рычал, как рысь, Ульв сражался так, словно у него и в самом деле было шесть рук.
        Раненые с воем отползали прочь, в заросли, викинги скользили на крови, выпущенных кишках.
        - Вот так встреча, клянусь Гунгниром, - Ивар удивленно хмыкнул, обнаружив перед собой Куаутемока.
        Отразил его выпад, а ответный удар обрушил на голову, повернув клинок плашмя. Хрустнуло, треснуло, в стороны полетели перья, глаза молодого ацтека закатились.
        Ивар мощным толчком отшвырнул его прочь, чтобы не попал под чужой удар. Ингьяльд махнул клинком вдоль земли, будто косой, очередного врага с воплем унесло в сторону, и обнаружилось, что дальше никого нет. Ивар огляделся, пытаясь найти среди погибших Гравицкоатля, но хитроумный жрец успел сбежать.
        - Бегом! - скомандовал конунг. - К воротам!
        Руки тряслись, по лицам тек пот, а ноги и вовсе подгибались, но викинги мчались, не обращая внимания на цветущие деревья, мелодично журчащие фонтаны и пение птиц в императорских садах.
        - Вот еще враги, - сказал Нерейд, когда открылись ворота и замерший около них строй копейщиков. - Зачем ты, конунг, того парня пощадил? Ведь мог зарубить, я видел.
        - Чем он виноват, если у них вся порода такая подлая? - пропыхтел Ивар, пытаясь восстановить дыхание, вскинул клинок. - К бою!
        - Одину слава! - проревели викинги.
        Воины у ворот, которых было всего десятка три, дрогнули, но не побежали. Ивар двумя ударами обрубил два наконечника копий, присел, избегая удара, а потом прыгнул вперед.
        - Руби! - рядом оказался Кари, три копья поразили его в голую грудь, одно сломалось, два других отскочили, как от стены.
        - Они каменные! - завопил кто-то из ацтеков испуганно.
        - Во имя императора! Сражайтесь! - ответил другой.
        Пот заливал глаза, Ивар рубил, почти ничего не видя перед собой, ориентируясь на звук и чутье. От чужих ударов не уворачивался, закрывался посеченным ацтекским щитом.
        Потом ткнулся лицом во что-то твердое и шершавое, понял, что это ворота.
        - Вынимай засов! - крикнули рядом.
        - Сейчас! - Кари вцепился в запирающее ворота бревно, на руках и спине берсерка вздулись чудовищные мускулы.
        Засов поддался, полетел в сторону, сшибив двоих ацтеков, что еще оставались на ногах. Ивар толкнул тяжелую, будто скала створку, первым скользнул в открывшуюся щель.
        - Свобода! - гаркнул бросившийся за ним Нерейд и осекся.
        Главная площадь Теночтитлана была пустынной, но из ведущих на запад улиц выходили отряды воинов, под утренним ветерком колыхались перья на шлемах, блестели лезвия мечей, топоров.
        - Да… - сказал Арнвид упавшим голосом. - Тут и ляжем. Хотя я вижу свободную дорогу.
        Ивар проследил за взглядом эриля, понял, что смотрит тот в сторону храмового квартала.
        - За мной! - конунг сорвался с места еще до того, как понял, что именно будет делать.
        С этой стороны воинов не было, лишь у ворот в увенчанной змеиными головами стене суетились жрецы.
        Их смели с одного маху, точно вепрь - ограду из тростника, только стукнули упавшие дубины, усаженные обсидиановыми шипами, да полетели наземь клочья черных плащей.
        Гримгельмир вырвался вперед, со всего маху прыгнул на закрытые ворота, растопырив руки. Загромыхало, как в сильную грозу, поднялась туча пыли, тяжелые створки вылетели, будто в них ударили горой. Ограда содрогнулась, одна из змеиных голов рухнула, брызнули осколки.
        - Здорово! - восхитился Нерейд. - Куда дальше, конунг?
        В глубине храмового квартала слышались испуганные вопли, на вершинах пирамид тревожно ревели раковины. За спиной, на площади тоже что-то орали, приближался отряд ацтеков.
        - Туда! - оглядевшись, Ивар ткнул пальцем на ближайшее святилище, то самое, где приносили жертву богу огня. - Там сверху удобно обороняться.
        - Хорошо придумано, - пропыхтел Нерейд, мчась рядом с конунгом. - Не победим, так в рожу всем сверху плюнем…
        Лежавший неподвижно Гримгельмир вскочил, отряхнулся и побежал за остальными.
        Под ногами замелькали ступени, Ивар ощутил, что задыхается, а сердце готово выпрыгнуть через горло и поскакать впереди, но он лишь крепче стиснул рукоять меча.
        - Прочь, святотатцы! - на край площадки выскочили жрецы, оскаленные, визжащие, с вытаращенными глазами.
        - Руби ворон! - страшно крикнул Ульв, обогнал замедлившего ход конунга, замахнулся.
        Жрецы падали один за другим, бестолково махали руками, но не отступали.
        Когда Ивар взобрался на площадку, из защитников святилища не осталось в живых никого. Отдышался, убрал клинок в ножны и оглянулся, чтобы посмотреть, где погоня.
        Ацтеки топтались у подножия пирамиды, лезть наверх не спешили.
        - Отличное место, чтобы дать последний бой и умереть, - Арнвид счастливо улыбнулся, приложил ладонь ко лбу. - Да и погибнуть на рассвете - хорошая примета.
        Из-за гор на востоке вырвался ослепительный солнечный луч, упал на вершину пирамиды.
        Гравицкоатль выглядел точно ощипанный заживо индюк - дергал головой, встряхивал руками, а глаз поднять не смел. Лепетал нечто непонятное, так что император потихоньку начинал злиться.
        - Погоди, во имя Уицилопочтли, - сказал он, откладывая недокуренную трубку. - Ты можешь мне просто сказать - захвачены они в плен или нет?
        - Они… э… гхм… у… - промямлил жрец.
        - Либо тебя заколдовали, либо ты разучился говорить, - правитель ацтеков нахмурился, поднялся на ноги. - Пойдем, я сам посмотрю, что вы там наворотили.
        Проснулся император, как обычно, до рассвета, и после омовения велел позвать к себе Гравицкоатля, обещавшего к восходу приготовить чужаков для жертвоприношения.
        Тот явился, но толку от этого оказалось мало.
        - Владыка! - жрец неожиданно обрел голос. - Не ходите туда! Это слишком ужасно!
        - Да? - император аккуратно обошел его. - Тогда я тем более должен это видеть.
        Впереди шествовали воины ближней охраны, открывали двери. Встречные слуги падали ниц, прижимались лбами к полу. Позади суетливо бежал Гравицкоатль, слышалось его тяжелое дыхание.
        Покой Горной Свежести, где сегодня ночевал император, остался позади, они обогнули зверинец, и вышли к зданию, где обитали чужаки.
        Двери Покоя Соленой Воды, порубленные и посеченные, висели криво, крыльцо было залито кровью, а дальше по дорожке, ведущей к воротам, в багровых лужах валялись отрубленные пальцы, руки и носы, белели выбитые зубы.
        Трупы успели убрать.
        - Ничего себе, - проговорил император, пытаясь понять, что произошло. - Они сумели прорваться?
        - Владыка, мы достойны казни, - командир воинов-ягуаров опустился на одно колено, склонил голову. - Но эти существа, они просто демоны… Они убивали моих лучших воинов, а те были как беспомощные дети!
        - Это я вижу, - император заглянул внутрь покоя и сморщился: там царил такой разгром, будто пировали все четыреста богов пьянства. - Ну-ка пойдем, посмотрим, что дальше…
        Он пошел по дорожке, аккуратно обходя кровавые лужи.
        Дворцовые ворота оказались на месте, но засов валялся в стороне, слуги укладывали на носилки тела. Надрывно стонали раненые, около которых суетились лекари.
        - А кто-нибудь из них погиб? Взят в плен? - поинтересовался император.
        - Мы убили двоих, - пискнул Гравицкоатль.
        - Покажите мне их.
        Два могучих тела лежали отдельно. У одного оказалась разрублена шея, металлическая рубаха второго напоминала сито, столько в ней было пробоин. Голубые глаза спокойно и насмешливо смотрели в небо, светлые волосы потемнели и слиплись от пота и пыли.
        - Похороните их как отважных воинов, - распорядился император и зашагал к воротам.
        Когда вышел на площадь, ожидавший там командир воинов-орлов вытянулся, бросил злорадный взгляд на предводителя ягуаров, вечных соперников, сказал бодро:
        - Мы готовы напасть на них и захватить, если владыка отдаст приказ!
        - Где они?
        Командир орлов молча показал на вершину главной пирамиды.
        - Вот это здорово, великолепно, - император ощутил, как в нем, подобно огню в вулкане, просыпается гнев. - Полтора десятка чужаков проходят сквозь всю мою армию и захватывают главный храм! Что они сделали с воротами?
        - Вышибли, - убитым голосом сказал Гравицкоатль.
        - Руками?!
        - Мы не знаем, - жрец опустил голову.
        - Многие считают наказанием богов голод или болезни, - сказал император с презрением, - но для правителя истинная кара - глупые подданные. Идите и захватите чужаков, даже если для этого придется потом заново отстраивать святилище!
        - Повиновение владыке, - оба командира поклонились и побежали туда, где ждали воины.
        Голову бога облекал причудливый шлем, в руке хозяин храма держал древко знамени, сшитого из птичьих перьев, а на шее его висела цепь из золота, украшенная человеческими сердцами с яблоко величиной.
        - Да, впечатляет… - проговорил Ивар, оглядывая статую. - Как его зовут? Все имя не запомню, хотя на местных именах только язык ломать…
        - Уицилопочтли, - пояснил Арнвид. - Предок ацтеков, как я понял.
        - А второй? Тот, у которого в храме все раковинами истыкано?
        - Тлалок, тот, что присылает дожди.
        - Сколько же у них богов? - Ивар задрал голову, пытаясь проникнуть взглядом в сумрак под пирамидальной крышей.
        - Целая куча, - эриль чуть ли не с головой залез в каменную чашу для жертвенных сердец, и голос его прозвучал глухо, точно из пещеры. - Там дальше есть еще один храм, в нем собраны боги всех племен и городов, завоеванных ацтеками. Им тоже приносят жертвы…
        - Ну надо же, - Ивар почесал подбородок. - Как если бы мы привезли домой богов Бретланда, Гардарики и других земель. Ладно, пойдем, а то как бы ни напали…
        Солнце поднялось высоко, пригревало, и викинги, расположившиеся на площадке перед двумя храмами, скинули рубахи и кольчуги, лежали, почесывая животы.
        - Того гляди, заснете, - хмыкнул Ивар.
        - Это вряд ли, - Нерейд ехидно улыбнулся. - Выспимся теперь в Вальхалле. Хотя кровати там, наверное, тоже непростые, из каких-нибудь щитов, наверное… Как думаешь, эриль?
        - Вот уж не знаю, - сварливо ответил Арнвид, подошедший к краю площадки. - Там, на площади, такая толпа собралась, что любо-дорого посмотреть. Сейчас нас убивать придут.
        - Скорее бы, а то я проголодался, - вздохнул Кари. - А в палатах Одина - вечный пир, мясо, пиво…
        Ульв с причмокиванием облизнулся, Ивар ощутил, как шевельнулись в брюхе кишки.
        - Идут, - сказал Арнвид, снизу донесся слаженный крик.
        - И вечный бой, - Нерейд лениво поднялся, принялся натягивать кольчугу, - покой нас только снится. Может быть, закидаем наступающих статуями из храмов?
        - Не стоит, - Ивар покачал головой, - незачем обижать богов, пусть даже чужих.
        Выстроились вдоль края площадки, перекрывая лестницу, широкую, но очень крутую у вершины пирамиды. Снизу на нее полезли ацтеки, напоминая забирающихся на пень муравьев.
        - Эх, последние стрелы… - Нерейд спускал тетиву раз за разом, не промахивался, пораженные враги летели вниз, но бреши в строю наступающих заполнялись свежими воинами.
        - Одину слава! - крик получился слабым, но мечи викингов опустились дружно.
        Ивар рубанул оказавшегося ближе всех ацтека, тот повалился, сшиб наступавшего за ним.
        - Вот так, вот так… - приговаривал Кари, с каждым словом нанося по удару.
        Ацтеки, взобравшиеся на последнюю ступеньку, не успевали вскинуть оружие, как их сталкивали вниз. Вслепую тыкали вверх, надеясь зацепить врагов, но пока не преуспели.
        Никто из викингов не был даже ранен.
        - Это вам за маму, это вам за папу, - Ингьяльд ловко орудовал клинком, слишком коротким для его длинных рук и наверняка вспоминал меч, некогда полученный в дар от правителя Нордмандии, а сейчас находящийся на драккаре. - А это за бабушку с дедушкой…
        - Совсем ума лишился, - пробормотал Арнвид. В этот раз отстранить эриля от участия в схватке никто и не подумал - зачем беречься, если битва все равно последняя и других не будет?
        - Ага, - Ивар понял, что начинает скучать: перед викингами громоздился настоящий вал из трупов, ацтеки с муравьиным упорством лезли по ним, спотыкались, падали.
        Кровь ручейками текла по покатым стенкам пирамиды.
        Снизу, от подножия раздался гневный крик, и ацтеки, прикрывшись щитами, начали отступать.
        - Уф, а то я что-то упарился, - Ульв опустил меч, с которого капали тягучие алые капли, вытер лоб.
        - Ничего, еще не раз вспотеешь, - ответил Ивар, вглядываясь туда, где в окружении командиров стоял сам император. - Не думаю, что эти ребята отступят. Упорные.
        Ждать долго не пришлось. Правитель ацтеков сделал величественный жест, и новые отряды воинов побежали к пирамиде, полезли вверх, на этот раз не только по лестнице, но и по боковым стенкам.
        Забираться там было очень неудобно, без приставных лестниц и вовсе невозможно, и будь викингов хотя бы десятка три, они бы могли закрыть всю площадку и держаться долго.
        - Теперь так просто не отобьемся, - проговорил Ивар. - Для начала закроем лестницу, а потом встанем в круг…
        Кари хватал трупы, поднимал легко, точно котят, и швырял вниз, в нападающих ацтеков. Сбивал по двое-трое, те катились вниз, ломая руки и ноги. Уцелевшие не обращали на это внимания, резво лезли вверх, глаза их фанатично блестели, из глоток рвался кровожадный вой.
        Ивар отразил выпад добравшегося до верха воина, ударил сам.
        Меч поднимать удавалось с трудом, он весил словно гора, руки потяжелели, а ноги и вовсе дрожали, как у коня, проскакавшего по всем Северным Землям без отдыха.
        Крики раздались за спиной - ацтеки все же забрались где-то сбоку, зашли викингам в тыл.
        - В круг! - рыкнул конунг, скорее ощутил, чем увидел, как сдвинулись дружинники, образуя щетинящееся стальными лезвиями кольцо.
        Ивар чувствовал, как жарит солнце, как струйки пота текут под кольчугой. Слышал крики, хриплое дыхание, глухой стук и скрежет, переступал с ноги на ногу, отражал удары. В голове расползалась гулкая пустота, мысли гасли как звезды поутру.
        Время куда-то исчезло, Ивар не мог сказать, сколько они находятся на вершине пирамиды, сколько врагов он зарубил. Он просто сражался, надеясь отнять как можно больше чужих жизней до того момента, как упадет.
        Меч, некогда выкованный сидхе, не подводил.
        Ацтеки сражали озверело, били наверняка, давно оставили мысль взять чужаков в плен, просто старались их убить.
        За спиной заорали, потом вопли раздались со всех сторон. Ивар ткнул мечом и едва не провалился в пустоту - перед ним не оказалось противника.
        - Что за ерунда, возьми меня тролли? - пропыхтел кто-то.
        - Где? - конунг вытер лицо, такое мокрое, будто ему на волосы вылили ведро воды, повернул голову.
        Ацтеки куда-то делись, последние с испуганными воплями удрали по лестнице, перепрыгивая через трупы соратников.
        - Это мы их так напугали? - сказал Ульв, недоуменно моргая белесыми ресницами.
        - Это просто Кари воздух испортил, - сообщил Нерейд с доброй улыбкой. - Вот они и не выдержали.
        - Ничего я не портил, - берсерк, покрытый кровью с головы до ног, обидчиво заморгал.
        - Может, не заметил в горячке боя? - предположил Нерейд.
        - Нет, дело не в нас, - медленно проговорил Арнвид, и ткнул рукой вверх.
        Ивар поднял голову и ощутил, что от удивления зашевелились волосы на затылке - в небе красовалась окаймленная белым пламенем дыра.
        В ней виднелся странный пейзаж - заросшие травой холмы, горы вдали, еще одно солнце - Ивар специально глянул в сторону, чтобы проверить, на месте ли настоящее.
        - Это что еще за штука? - Ульв поднял меч, точно собирался биться со странным явлением.
        - Ты еще не догадался? - взволнованно сказал Ингьяльд. - Это проход в другой мир! Как тогда, на тропе дэвов…
        - А чего он открылся? - вступил в разговор Нерейд.
        - Тут его открывают постоянно, - на лице Арнвида появилась улыбка. - Приносят кровавые жертвы, лишь бы привести в этот мир своих богов. Мы же сегодня учинили такое жертвоприношение, что на всех местных божеств хватит, но поскольку никакого обряда призыва не провели, проход открылся просто так, сам по себе. И смотрите, он приближается, скоро мы сможем войти!
        - Ты хочешь пойти туда? - Рёгнвальд покачал головой. - Ты знаешь, что нас там ждет? Как выберемся назад?
        - Вариантов немного, - вмешался Гримгельмир. - Либо остаться здесь и погибнуть сегодня же. Либо уйти и сохранить жизнь. Пусть ненадолго, но все же сохранить. Решайте, я уйду в любом случае.
        - Не хочется прослыть трусом, но я бы пошел с ним, - проговорил Нерейд. - Где мы только не бывали, и в стране фэйри, и у этих самых дэвов, а все время возвращались. Из Вальхаллы же еще никто домой не вернулся, чтобы точно рассказать, чем там кормят…
        От подножия пирамиды доносились монотонные вопли, пение - ацтеки при виде непонятного явления начали молиться.
        - Я не могу решать такое дело один, - проговорил Ивар, - каждый должен высказаться: уходить нам или оставаться.
        - Уходить, - прогудел Кари, на лице которого пламенела царапина, а обнаженный торс покрывали синяки.
        - Уходить! - загомонили прочие дружинники.
        - Хорошо, что вы едины, - Ивар взглянул на эриля. - Когда эта твоя дорога окажется доступной для нас? А то что-то медленно она спускается, ацтеки могут напасть еще.
        - Она не моя, - Арнвид улыбнулся. - И ускорить ее продвижение я не могу.
        - Я могу, - Гримгельмир отшвырнул меч, тот со стуком запрыгал по камням.
        Внук Вафтруднира вышел к центру площадки, закинул вверх лицо, оскалил черные зубы. Фигура его размазалась, поплыла, как тогда на корабле, вставший на месте низкорослого человека исполин распрямился, вытянул руки.
        Ацтеки внизу завопили громче, а дыра надвинулась, из нее потекло мягкое зеленоватое сияние, образовавшее что-то вроде лестницы.
        - Все, мы можем идти, - вновь ставший обычного роста Гримгельмир пошатнулся, но тут же выпрямился.
        - Прямо по этой штуке? - недоверчиво осведомился Нерейд.
        - По ней, - отпрыск великанов уверенно шагнул в свечение, сияющая ступенька под его ногой чуть прогнулась, но выдержала.
        - За ним, - приказал Ивар. - А то еще опомнятся и полезут, эти, с перьями…
        Он шагал, стараясь не глядеть под ноги, слышал за спиной удивленные вскрики и сопение соратников.
        Но только когда под сапогами зашелестела необычайно высокая и шелковистая трава, конунг позволил себе оглянуться. Пирамида осталась внизу, какая-то маленькая, окровавленная, заваленная трупами.
        Еще ниже виднелась площадь, толпящиеся на ней ацтеки.
        - Помашем нашим друзьям ручкой, - Нерейд оскалился. - Чем бы в них бросить?
        - Плюнь, - посоветовал Арнвид. - Хотя слюна все одно не долетит…
        - Шутники, - проворчал Гримгельмир. - Сейчас я проход закрою…
        Он поднял ногу и топнул, земля колыхнулась, точно драккар в бурю, Ивар с трудом удержался на ногах, кое-кто из викингов помянул троллей.
        - А открыть заново сможешь? - взгляд эриля, обращенный на Гримгельмира, был остр, словно игла.
        - Если захочу, - внук Вафтруднира посмотрел с презрением. - Вы забываете, что это вы тут в гостях, а я - дома.
        - Ладно вам ссориться, - сказал Ивар примирительно. - Нужно для начала разобраться, где мы оказались, и решить, что делать.
        - Ух ты, солнце-то, солнце! - воскликнул Нерейд, пялящийся куда-то вверх.
        Небо в зените выглядело светлым, почти белым, а вместо светила по нему медленно двигался исполинский сияющий орел, сотканный из расплавленного золота. Можно было разглядеть глаз, полный свирепого пламени, огневеющие перья, клюв и когти на лапах.
        Вокруг орла сверкали искорки, а если прислушаться, можно было уловить доносящееся сверху пение.
        На западе, несмотря на день, все было темным, во мраке посверкивали звезды, меж ними угадывались какие-то темные уродливые фигуры.
        - Демоны конца мира, - сказал Арнвид потрясенно. - В тот день, когда они пожрут солнце, наступит местный Рагнарёк…
        - Туда мы, пожалуй, не пойдем, - заявил Ингьяльд. - Как и на север.
        - А что там? - Ивар глянул в сторону полуночи.
        Северный горизонт тоже покрывала мгла, плотная и колышущаяся, точно туман, из нее торчали мрачные строения из черного камня, до ужаса напоминающие пирамиды ацтеков.
        - Там обитает Тескатлипока, - голос Арнвида упал до шепота. - Тот самый бог без головы, явившийся нам в лагере хуастеков.
        - Вряд ли он угостит нас пивом, - заметил Нерейд. - В лучшем случае - кровью. Что остается - юг и восток?
        - Драккар, если смотреть из Теночтитлана, на востоке, - сказал Ивар. - Но сможем ли мы там выйти в обычный мир?
        - Надо идти на юг, - вмешался Гримгельмир. - Там, я чую, есть выходы, которыми сможете воспользоваться даже вы.
        - А ты куда отправишься? - спросил Ингьяльд.
        - Пока мне в ту же сторону, - уклончиво сказал внук великана. - А там посмотрим.
        Холм, на вершине которого они стояли, колыхнулся, пополз в сторону, прочие затряслись, как исполинские черепахи, решившие устроить состязание в скорости, из глубины донеслось недовольное бурчание.
        Викинги попадали на колени, на ногах удержались только Кари да Гримгельмир.
        - Что происходит? - рявкнул Ивар.
        - Земля тут живая! - ответил Арнвид, перекрикивая гул. - Может, ей вздумалось шевельнуться?
        Грохот постепенно стих, холмы замерли.
        - Ничего себе, - Ульв глядел потрясенно. - А если захочет почесаться? Прямо в том месте, где мы стоим?
        - Поэтому нечего стоять, - Ивар поднялся на ноги, отряхнул штаны. - Надо идти.
        Оглядел дружинников, сунул меч в ножны и зашагал на юг, туда, где за иззубренными вершинами гор дрожало бело-розовое сияние, будто там готовилось взойти еще одно солнце.
        Ручей журчал мягко и мелодично, как будто кто-то играл на дивном инструменте из тысяч струн, а вода была такой прозрачной, что можно было разглядеть каждую песчинку на дне.
        - Можно ли это пить? - спросил Нерейд, высунувший язык, точно собака. - А то сильно хочется…
        Солнце, пребывающее ныне в облике пылающего воина в уборе из перьев и с круглым щитом в руке, жарило вовсю, воздух дрожал от зноя.
        - Наверное, можно, - без особой уверенности ответил Арнвид, зачерпывая воду ладонью.
        За полдня, проведенных в этом мире, привыкли, что все вокруг меняется, что солнце может перекинуться орлом или человеком, равнина - холмами, скалы - пропастью, заросшее травой поле обернуться спящим исполином, истыканным ростками, как еж - иглами.
        Тут имелась жизнь, странная, непривычная для человека. В небе то и дело пролетали полупрозрачные существа, похожие на ленты водорослей. Один раз викинги видели кролика, такого огромного, что волк побежал бы от него со всех ног. Зверь сидел на задних лапах и глядел на людей с нескрываемым изумлением.
        Эриль понюхал воду, осторожно лизнул ее, потом выпил, сказал задумчиво:
        - Вроде ничего, вкусно.
        - Подождем немного, - Ивар ухватил за рукав рванувшегося к ручью Ингьяльда. - Если это яд…
        Поток вскипел, заклокотал, точно в него швырнули сотни раскаленных камней, в стороны полетели брызги, пена. Из белой, бурлящей воды медленно поднялась стройная фигура, засверкали прозрачные волосы, открылись яркие, синие глаза.
        Викинги отшатнулись, Нерейд медленно потянул из ножен меч.
        - Яд? - мелодичный голос звенел от гнева. - Как ты посмел оскорбить меня, дитя земли и огня? Я дарю жизнь, а не смерть!
        - Прости, богиня в сверкающей юбке, - к удивлению Ивара, Арнвид поклонился, низко, почтительно. - Мы просто немного заблудились и еще не поняли, куда попали. Надеюсь, что это небольшое приношение сможет умерить твой гнев…
        Он снял с пояса нож, полоснул себя по предплечью, выступили тягучие алые капли.
        Богиня улыбнулась, открыв сверкающие белые зубы, откинулась назад, так что крупная грудь с острыми кончиками, прозрачная, точно волна, обозначилась четче, а потом бросилась вперед.
        Зашумело, волны забурлили вокруг ног викингов, Ивар сквозь толстую кожу ощутил их прохладу. Пенный язык лизнул руку Арнвида, кровь исчезла, и тут же бушующая вода отступила.
        - Приношение принято… - шипящий голос донесся из потока, и все исчезло.
        Перед викингами вновь был самый обыкновенный ручей, журчали волны, квакали ниже по течению лягушки.
        - Ничего себе, - сказал Ивар. - Что это за баба и когда ты только успел с ней познакомиться?
        - Пока вы пуза чесали да мечтали о пиве, я с Куаутемоком беседовал, - эриль смотрел орлом, глаза довольно блестели. - Имя ее я не трезвым не выговорю, но знаю, что она за воду отвечает… Можно пить смело.
        - Ну смотри, если отравлюсь, я и после смерти вернусь, чтобы отомстить, - Нерейд опустился на четвереньки, принялся жадно лакать, словно огромный пес. Рыжие лохмы упали в воду, кончики потемнели.
        - Не отравишься, - Ивар присел, зачерпнул ладонью. Вода оказалась холодной и вкусной, от нее заныли зубы, а по телу пошла волна свежести.
        - Может, вымоемся? - предложил Кари.
        - Некогда, - Ивар с сожалением глянул на поблескивающий под солнцем ручеек, отряхнул руки. - Надо идти. Кто знает, сколько еще осталось до прохода в мир людей?
        Викинги напились так, что при ходьбе в животах булькало, точно в бурдюках.
        - Дождя бы, - вздохнул Ингьяльд, у которого пот капал с бровей, по носу бежали мутные капли.
        - Смотри, допросишься, - одернул его Арнвид.
        За горами впереди загрохотало, будто отряд великанов принялся лупить палками по железу, от южного горизонта к зениту поползли тучи, темные, рваные, с лохматыми краями.
        Сбивались вместе, слипались, образуя что-то вроде громадной подушки.
        Солнечный орел скрылся, свет померк, а из-за гор высунулось что-то, поначалу показавшееся Ивару еще одной тучей. Приглядевшись, он понял, что это голова, принадлежащая существу ростом до неба.
        На плоском лице сверкали похожие на зеркала глаза, толстые губы окаймляли пасть, усеянную тысячами острых зубов.
        - Ррррр! - пророкотал великан, поднялись ручищи, способные сокрушать города.
        Порыв ветра ударил в лицо, принес запах влаги, тучи зашевелились, в них что-то блеснуло, с мокрым шелестом на землю обрушился похожий на лавину дождь.
        - Убить тебя сразу или подождать? - спросил Арнвид, оглядываясь на ученика.
        Ингьяльд лишь уныло вздохнул.
        Крупные капли лупили по спине и плечам, били в глаза с меткостью опытных лучников, под ногами хлюпало, на склонах холмов непонятно откуда появлялись бурные потоки.
        Туча в небесах, несмотря на сильный ветер, и не думала двигаться с места. Великан на горизонте время от времени рычал, взмахивал руками, в вышине металось что-то, похожее то ли на огненную змею, то ли на молнию, распарывало мрак вспышками.
        В земле хрустело и чмокало, стебли вылезали из почвы, как зеленые черви. Перли вверх с такой силой, что едва не подбрасывали шагающих по ним людей, деревья поднимались на глазах, голые места покрывались свежей порослью.
        - Ничего себе, - Ивар наклонился, оторвал корень, за который зацепился ногой.
        Что-то сильно ударило в зад, едва не опрокинуло - выросший в считанные мгновения куст толкался, норовил подняться выше.
        Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Великан исчез, тучи рассеялись, солнце засияло вновь, от мокрой земли с ядовитым шипением потекли струи пара.
        - Я чувствую себя как в кастрюле, - заметил Ульв. - Сейчас сварюсь.
        - Интересно, будет ли у нас хоть что-то на ужин? - заметил Ивар. - Нерейд, у тебя сохранились стрелы?
        - Наконечники есть, так что можно выстругать, - мрачно отозвался рыжий викинг.
        - Зачем? - сказал Ингьяльд, показывая в сторону. - Вон целое поле кукурузы, бери и ешь…
        Стебли торчали толстые, в руку, огромные початки напоминали золотые, на зернах сверкали капельки воды.
        - А это точно можно брать? - недоверчиво спросил Ивар, оглядывая поле, расположенное среди невытоптанной травы, но выглядящее так, словно за ним ухаживали каждый день.
        - Нужно, - кивнул эриль. - Только придется заплатить, иначе хозяева обидятся.
        - Кровью?
        - Тут так принято, - Арнвид ткнул себя ножом в ладонь, сжал руку, окропляя ближайший побег. - О Шилонен, мать кукурузы, прими наш скромный дар в ответ на добрую пищу, что ты нам послала…
        - Уж послала так послала, - Нерейд, а за ним и другие викинги последовали примеру эриля, кровь закапала на землю.
        Только Гримгельмир стоял неподвижно, губы его презрительно кривились.
        Стебли кукурузы затрепетали, хотя никакого ветра не было и в помине, и кровь, пролившаяся на землю, с чавкающим звуком исчезла. На мгновение Ивару показалось, что он видит очертания женской фигуры в зелени, но видение тут же пропало.
        - Собирайте, - Арнвид протянул руку и сорвал початок, тот отломился легко, как сухая ветка.
        Мешков не было, так что кукурузой набили связанную рубаху Ульва, Кари повесил ее через плечо.
        - С голоду не помрем, - сказал Ивар.
        - Не переживай, конунг, - Нерейд мерзко ухмыльнулся. - Сдается мне, что для смерти в этом мире найдутся предлоги посерьезнее, чем голод.
        Кукурузное поле скрылось за горизонтом, потянулись холмы, усеянные цветами, алыми, как кровь, желтыми, точно масло, синими, оранжевыми или чисто-белыми.
        Казалось, что шагаешь посреди осколков рухнувшей наземь радуги.
        Ветер носил густые сладкие запахи, с тяжелым гудением летали шмели, крупные мохнатые пчелы, порхали огромные, в ладонь бабочки, а крошечные птички, быстрые, словно молния, переговаривались скрипучими голосами, при виде людей бросались прочь.
        - Эх, красиво, - заметил Нерейд, срывая похожий на багровую миску цветок. - Так и хочется бросить оружие, упасть в траву и лежать, глядя в небо…
        - Явно перегрелся, - заметил Арнвид озабоченно. - Пора в тенек, прилечь.
        Глава 16.
        Дверь под землей
        Мягкий женский смех прозвучал одновременно со всех сторон, море цветов заволновалось, птицы и бабочки взвились в воздух, повисли вокруг людей переливающимся облаком.
        - Это еще кто? - Ивар нахмурился, без особой охоты потянулся к мечу.
        - Повелительница цветов, несравненная Шочикецаль, - ответил Арнвид. - Это ее владения. Так что лучше ничего не трогать.
        Нерейд выронил цветок, спрятал руки за спину, попытался изобразить на лице невинность:
        - Я ничего не брал. Ничего-ничего!
        С таким же успехом волк мог притворяться ягненком.
        Но бабочки и птицы порскнули в стороны, смех утих, а цветы вновь застыли в дурманной неподвижности.
        - Уф, как тут все сложно, клянусь всеми именами Отца Ратей, - заметил Ингьяльд, - это вам не наши простые асы, что похожи на людей…
        - … а хитрые кровопийцы, - добавил Ивар негромко - вдруг богиня еще подслушивает?
        Но земля не разверзлась, гром не ударил и викинги зашагали дальше, стараясь не топтать цветы и отмахиваясь от наглых бабочек, норовящих сесть на потное тело, пощекотать лапками и усиками.
        Когда впереди показалась темная полоска леса, многие вздохнули с облегчением.
        - Пора бы и о ночлеге подумать, - заметил Арнвид, поглядывая в небо, где исполинский орел, едва шевеля крыльями, медленно опускался в окутывающие западный горизонт сумерки.
        Там, судя по шевелению зубастых пастей, его готовились встретить.
        - На опушке встанем, - Ивар понюхал воздух, пытаясь определить, есть ли рядом вода. - Или попробуем найти источник…
        Неширокий - курица перешагнет - ручей обнаружился быстро. Викинги натаскали дров, Нерейд развел костер. Тьма к этому моменту сгустилась так, что за кругом света ничего не было видно. Небосклон усыпали необычайно крупные, но какие-то бледные звезды, затем на востоке поднялась луна.
        Она напоминала одновременно печальный перекошенный лик и приготовившегося к прыжку кролика, а звезды не висели на одном месте, двигались, ползали неторопливо, точно внутренности небесного свода заполняли сонмища непоседливых светлячков.
        - Сторожить придется, - сказал Ивар, обгрызая початок кукурузы. - Если тут водятся божества дня, то наверняка есть и ночные, и от них можно ждать неприятностей.
        Словно в ответ по верхушкам деревьев промчался порыв ветра, ветви и стволы заскрипели, издалека, из глубин леса донесся гулкий и мощный совиный крик.
        - Что-то мне кажется, эта птичка размером с коня, - Рёгнвальд опасливо оглянулся.
        - Вот посторожишь, потом расскажешь, какая она, - сказал Ивар. - С тобой Кари и Ингьяльд. После полуночи разбудите…
        Назначив часовых, улегся у догорающего костра, закинул руки под голову. Успел ощутить, как ноют натруженные мышцы, услышать гудение надвигающихся из темноты комаров, после этого провалился в сон.
        Пробуждение оказалось жутким - рядом орали, топали, едва не наступали на лицо. Что-то сверкало, доносились резкие скрежещущие звуки, будто кто-то скрябал железкой по кости.
        Ивар вскочил, выдернул меч, увернулся от высунувшейся из тьмы мохнатой лапы. Когда ударил по ней, меч гневно зазвенел, по лезвию метнулись желтые сполохи.
        Во мраке заревели, лапа отдернулась.
        - Нападение, конунг! - завопил кто-то.
        - Сам вижу, - пробурчал Ивар. - В круг! В круг!
        Кто-то швырнул на угли вязанку хвороста, пламя поднялось, осветив стоянку.
        На Ингьяльда наседали два составленные из костей и ошметков плоти существа, Ульв отбивался от чего-то непонятного, то и дело меняющего форму, пытающегося достать человека то лапой, то щупальцем, то иззубренным жалом длиной с копье.
        Дальше во тьме угадывались очертания смутных фигур, поднимающихся до самых верхушек деревьев.
        - Что за ерунда? - Нерейд вскочил одним движением, блеснул его клинок, рыжий викинг ударил по возникшей из мрака оскаленной пасти.
        - Это не ерунда! - Арнвид выхватил из костра пылающую ветку, ткнул в метнувшееся к эрилю существо, похожее на мохнатого человека без головы. Оно мгновенно вспыхнуло, упало и покатилось прочь с утробным воем, в стороны шибануло запахом паленой шерсти. - Это местные ночные твари, питающиеся кровью живых…
        - Вот как интересно, - Ивар внимательно следил за надвигающейся на него темной массой, пытался угадать, как и откуда она нанесет удар. - Ульв, не зарывайся! Отходи!
        Шестирукий лишь расхохотался, быстрым ударом развалил одного из противников надвое, шагнул вперед, чтобы атаковать второго, но тут на него сверху упало нечто блестящее, извивающееся. Опутало с ног до головы, повалило на землю.
        - Уды Хрофта! - Арнвид быстрым движением нарисовал руну.
        Та вспыхнула алым огнем, метнулась туда, где упал викинг. Огромная змея, будто сотканная из тьмы и лунного света, подняла голову, зашипела так, что костер испуганно прижался к земле.
        Руна влетела ей в глотку. Змею расперло, она лопнула с могучим треском, в стороны, быстро истаивая, полетели обрывки черной шкуры. Один шлепнулся наземь, растекся лужицей слизи.
        - Ульв! - Ивар атаковал сам, быстрым выпадом заставил бесформенного противника отступить.
        - Я тут, мой конунг, - Шестирукий поднялся.
        Из носа и рта его текла кровь, на лбу красовалась ссадина, а левое плечо криво торчало.
        - Отходи! Пережди у костра!
        - Вот уж нет, - Ульв поднял меч. - Я буду сражаться, пока стою на ногах!
        Метнувшаяся к нему тварь из костей и падали получила удар в шею. Голова в лохмотьях плоти слетела с плеч, покатилась точно чудовищный плод. Желтые глаза погасли, тело с шумом развалилось на части.
        Меняющее форму чудовище надвинулось на викингов, огонь заиграл на сотнях высунувшихся из тьмы когтей.
        - Что делать, наставник? - Ингьяльд ударил широко, из раны на боку зверя неохотно потекла белая пузырящаяся кровь. - Они неуязвимы!
        - Огнем их, огнем! - Арнвид, не обращая внимания на жар, хватал ветки и кидал в стороны.
        Явившиеся из мрака твари уворачивались, отскакивали, но искры настигали их. Ивар рубил, пытаясь хотя бы зацепить противника, но никак не мог попасть. Меч пролетал будто сквозь туман, а тонкие, как травинки щупальца норовили достать человека.
        Одна прикоснулась к руке, и Ивар зашипел сквозь зубы - обожгло так, будто упал уголек.
        - В круг! - рыкнул повторно. - Ульв, отходи!
        - Нет… - раненый викинг расхохотался, выплюнул сгусток крови. - Я им еще покажу…
        Кари зарычал, поймал бросившееся на него чудовище за лапу, вскинул и с гулом ударил на землю. Завизжало, заверещало, деревья вокруг стоянки отчаянно заскрипели.
        Мохнатая лапа со сверкающими когтями впилась берсерку в плечо, вторая хватила за горло, но Кари одним движением разорвал противника надвое и отшвырнул половинки прочь.
        Выставил залитые темной кровью руки, пошел вперед, не обращая внимания на хлещущие по бокам щупальца, на то, что под ногами что-то хрустит и чавкает, пытаясь вцепиться в подошвы.
        Гримгельмир бился наравне с остальными, чужих зубов не боялся, знал, что собственная шкура крепче камня, никто не прокусит. Убивал тварей голыми руками, давил, как медведь соты.
        - Послал же Один таких дружинников… - просипел Ивар, - и прочих дураков. Лезут вперед и лезут…
        Костер угасал, некому было подкинуть в него дров. Конунг отшибал тянущиеся из тьмы когти, щупальца, рубил оскаленные хари, что-то волосатое и покрытое чешуей, рассекал клоки черного тумана и какие-то плети. Меч скрежетал, по нему текла слизь, в стороны брызгала кровь, белесая, прозрачная или вовсе черная.
        Слышал за спиной крики и ругань, но обернуться не мог - порождения ночи напирали.
        Сверху упало что-то визжащее, попыталось вцепиться в плечо, зубы заскрежетали по кольчуге. Ивар не глядя, схватил, сжал в кулаке. Заверещало, ощутил, как расползается под пальцами склизкое, противное, прянула волна зловония.
        Сдержал тошноту, вытер руку об очень кстати высунувшуюся из мрака мохнатую спину, ткнул в нее же мечом. Чудище взревело, бросилось прочь, круша деревья и, судя по гулкому стуку, ударяясь о них головой.
        - Держись! - рядом возник Нерейд, более страшный, чем ночные твари - с горящими глазами, налитыми кровью, оскаленным ртом, выщербленным клинком в мускулистой руке.
        Ивар удивился, что видит такие подробности, поднял голову.
        На востоке из-за деревьев вздымалось розовое зарево, звезды поспешно отползали к западу, спеша укрыться от дневного света. Луна пряталась за горами, едва торчал серебристый краешек.
        Явившиеся из ночной тьмы чудовища сражались не так отчаянно, как раньше, пятились, прикрывали глаза лапами, клочья тумана уползали туда, где между деревьями сохранился мрак.
        - Проваливай! - Ингьяльд полоснул мечом по покрытой серыми пластинками спине, дал пинка твари, похожей на приземистого паука размером со щит.
        Та с визгом улетела в чащу, мелькнули задранные ноги.
        - Здешняя ночь рождает чудовищ, - Ивар опустил клинок, только в этот момент ощутил, что руки трясутся, а рубаха под кольчугой мокрая от пота. - Да еще каких разных…
        - На нашу голову, - Нерейд брезгливо сморщился, плюнул на ближайшее чудище.
        Утро разгоралось, над горизонтом поднималась голова исполинского сверкающего орла, трупы порождений тьмы истаивали, растекались слизью, с бульканьем впитывались в землю.
        Викинги сходились к потухшему костру, измученные, покрытые кровью и грязью, со слипшимися волосами и царапинами на лицах.
        - Все целы? - Ивар оглядел дружинников. - Эх, Ульва не уберегли…
        Шестирукий лежал на спине, сжимая меч. Тело выглядело искореженным, будто его мяли громадные жернова, но на лице застыла радостная улыбка, а глаза яростно смотрели в небо.
        - Он был доблестным воином, - проговорил Даг. - Сегодня спас мне жизнь…
        - Надо бы сочинить поминальную вису, - Арнвид закряхтел. - Только вот мысли в голове путаются, как тараканы после пьянки.
        - Будем рыть могилу? - Нерейд вопросительно глянул на конунга.
        - Надо бы… - Ивар покачал головой. - Только долго все это. Я бы многое отдал, чтобы побыстрее убраться из этого леса.
        - Устроим Ульву огненное погребение, - предложил Ингьяльд. - Наставник, если позволишь… У меня силы остались!
        - Давай, - кивнул эриль.
        Ингьяльд прокашлялся, сел на корточки и быстро нарисовал на лбу Ульва три руны. Они загорелись малиновым огнем, точно куски раскаленной проволоки, в стороны пошел жар.
        - Лучше отойти, - предупредил Арнвид, сделал шаг назад.
        Тело вспыхнуло, затрещал, взметнулся огонь, рыжие языки облизали низко склонившиеся ветви деревьев. К небу рванулся столб черного, как помыслы злодея, дыма.
        Ни одно, самое сильное пламя не сожжет тело человека быстро, долго будет шипеть на углях жир, а кости обугливаться. Но тут через считанные мгновения остался лишь пепел.
        И лежащий в нем меч, даже не покрывшийся копотью.
        - Это мы возьмем, - Ивар наклонился, прихватил осторожно, но рукоять оказалась холодной. - Все готовы? Ну тогда собрались, надо идти.
        - Надо так надо, - вздохнул кто-то из викингов.
        В путь двинулись по утреннему холодку, затем солнце начало припекать, но в глубине леса, под плотными, как дерюга кронами, сохранялась прохлада.
        К полудню воздух нагрелся, стал горячим и сырым, как в бане. От земли заструилась сырая дымка, повисла между стволами, как занавеска из полупрозрачной ткани.
        Викинги шагали, настороженно оглядываясь, в кронах шуршало, пищало и орало, из-под ног прыгали мелкие лягушки, с раздраженным шипением уползали толстые цветастые змеи.
        Шедший первым Даг остановился, замер, напряженно вглядываясь в сплетение зеленых ветвей. Ивар замер тоже, взялся за меч, потихоньку потянул из ножен.
        - Ух ты! - ахнул за спиной Нерейд, и в этот момент конунг увидел зверя.
        Громадный, как скала ягуар, сидел неподвижно, и от этого казался сплетением пятачков тени и пробившихся через листья солнечных лучей. Глаза хищника чуть заметно поблескивали, уши подрагивали.
        - Такой сожрет и не подавится, - в голосе Арнвида не было страха, лишь восхищение.
        - Тобой подавится, - заметил Нерейд, - больно уж ты костляв.
        Исполинский кот зевнул, показав белоснежные, в ладонь длиной, клыки, грациозно поднялся, просто перетек из позы в позу, длинный и толстый хвост хлестнул по бокам.
        - Я не я буду, если это не бог, - сказал Ингьяльд.
        - Такой сам себя жертвами обеспечит, - одобрительно кивнул Арнвид. - Хотя, похоже, это ольмеки для него стараются.
        Ягуар рыкнул негромко, точно предупреждая, а потом развернулся и одним прыжком скрылся в чаще.
        - Чего он хотел сказать? - Ивар повернулся к Арнвиду. - Ты у нас эриль, тебе положено понимать богов.
        - В тех знамениях, что свои посылают, не разберешься, - Арнвид почесал лысину. - А тут бог чужой. Но в любом случае, я на такого хищника охотиться не стал бы.
        - Велика твоя мудрость, - хмыкнул Ивар.
        Прошли там, где остались следы размером с тарелку, на одном из стволов кора висела лохмотьями - гигантский ягуар точил когти, будто самая обыкновенная кошка.
        Лес потихоньку редел, островки болота исчезали, трава становилась все более сухой и низкой. Среди зелени попадались валуны, чаще и чаще встречались поляны.
        - Где-то за этими вершинами лежит ваш путь домой, - проворчал Гримгельмир, когда деревья остались позади, открылся крутой, усеянный скалами склон. - Да и мой тоже…
        - Откуда знаешь? - конунг глянул подозрительно.
        - Чувствую, - ответил отпрыск великанов. - Точно так же как ты ощущаешь, где верх, а где низ.
        - Остается тебе только верить…
        Закончить фразу Ивар не успел - в вышине загрохотало, с неба прянуло что-то длинное, извивающееся, похожее на сорвавшуюся радугу. Ударило в склон, сверкнуло, и перед викингами оказался высокий, могучего сложения ацтек, обвешанный перьями так, что не было видно кожи.
        - Что за курица? - удивился Нерейд.
        Чужак глядел пристально, в темных глазах сверкали огоньки, лицо была твердое, властное, словно высеченное из красного дерева, между перьев кое-где виднелись серебристые кругляши.
        Ивар пригляделся и ощутил холодок - незнакомца украшали чешуйки.
        - Догадливости в вас меньше, чем в ноге слизняка, - меж губ мелькнул алый узкий язык, - хотя вас почему-то упорно считают моими детьми.
        - Зря считают, - Арнвид хмыкнул, почесал в затылке. - Ты Кецалькоатль, Пернатый Змей?
        - Ты догадался верно, жрец, - бог кивнул, улыбнулся, хотя глаза остались серьезными.
        Ивар ощутил, как за его спиной викинги сдвинулись теснее, услышал шорох выходящего из ножен меча - кто его знает, этого змея в перьях, чего ему надо, а гуртом и бога бить легче.
        - Уберите оружие, - Кецалькоатль устало поморщился. - Я не люблю войны, схваток, крови, за что меня и изгнали в свое время…
        - Тебя? Бога? - удивился Ивар.
        - Людям понятнее кровавые жертвоприношения, тупая и злобная мощь, воплощенная в оружии, палящем солнечном свете или удушающей тьме, - Кецалькоатль говорил нараспев, голос его звучал с присвистом, точно ветер над горными вершинами. - Моя же сила в знании, в красоте и мудрости, в том, что суждено понять не каждому…
        - Так что же ты хочешь от нас? - осведомился Ивар, понимая, что пернатый бог явился не для того, чтобы покрасоваться.
        - Вы не друзья тому, кто является моим главным врагом - Тескатлипоке, - бог взглянул конунгу прямо в глаза, зрачки у него были вертикальные, а радужка ярко-желтая, как у птицы. - Ночью я видел, как вы сражались с тварями из его зверинца… Я хотел бы нанять вас на службу.
        - На какую именно?
        - Вряд ли вы годитесь, чтобы ткать или выкладывать мозаики из драгоценных камней, - Кецалькоатль клекочуще расхохотался. - Мне пригодились бы ваши мечи. Я дал бы вам силу и мощь, а вы смогли бы повергнуть Тескатлипоку везде, где ему поклоняются, уничтожить человеческие жертвоприношения, остановить пролитие крови…
        - И ради этого пролить ее еще больше? - Ивар улыбнулся. - Нет, нас ждет путь домой. Мы и так задержались в ваших землях.
        - Подумай, - голос Пернатого Змея сделался вкрадчивым. - Существование человека тяжело, вас мучают болезни, голод и жажда, ожидают старость и смерть… Я дам вам шанс избежать всего этого, стать бессмертными и могущественными, стать богами!
        - Нет уж спасибо, - проговорил Ивар. - Мы родились людьми и ими же останемся. Лучше быть хорошим человеком, чем плохим богом.
        - Ладно, - Кецалькоатль будто сгорбился, стал ниже ростом, глаза побагровели, а перья встопорщились. - Но придет час, и вы пожалеете о том, что отказались…
        Он взмахнул руками, похожими на крылья, поднялся в воздух. Громыхнуло, и бог исчез.
        - Надо было его камнями побить, - сказал Нерейд, а, увидев недоумение на лицах соратников, поспешно добавил: - Я слышал, так в одном племени принято обходиться с пророками, чтобы не болтали лишнего.
        - Поздно уже, - заметил Арнвид. - Да и непочтительно как-то в бога камнями швыряться.
        - Ладно вам болтать, пойдем, - Ивар поправил пояс с мечом и зашагал вверх по склону.
        Дующий с юга, с горных вершин ветер нес мелкую пыль. Она оседала на коже, лезла в ноздри, вызывая нестерпимый зуд. Викинги шли, скребясь на ходу, точно стадо пораженных блохами котов.
        Горы высились темной зубчатой стеной, дорогу приходилось выбирать между обрывистыми скалами и каменными осыпями. Иногда встречались полосы леса, там идти было легче, а раскидистые кроны прикрывали от палящего, как кузнечный горн, солнца.
        Миновали водопад, стену серебристой воды, с шумом падающей с высоты в несколько сотен шагов, выбрались на плато, усеянное валунами разных форм и размеров.
        - Когда привал, конунг? - спросил Нерейд.
        - Вот как таверну найдем - тут же остановимся, - пообещал Ивар.
        Рыжий викинг хотел сказать что-то, но прислушался, замер. Ветер принес отдаленный гул - то ли часть горы обвалилась, то ли проревел огромный зверь.
        - Это охотничий рог, или я ничего не понимаю, - сказал Даг настороженно.
        - Хотелось бы знать, кто охотится и на кого, - заметил Арнвид. - А то бродят тут всякие… боги…
        На гребне скалы впереди появился громадный зверь, спрыгнул и понеся вниз по склону.
        - Олень! - воскликнул Нерейд. - Да какой здоровый!
        Зверь мчался, вскинув голову с ветвистыми рогами, копыта гремели по камням, с морды встречным ветром срывало пену.
        Гудение раздалось ближе, и на том месте, где недавно появился олень, возникла могучая, покрытая шерстью фигура, напоминающая одновременно человека и зверя.
        - Догонит, - сказал Арнвид. - Это местный бог охоты…
        Зверобог замер, налитые кровью глаза с удивлением уставились на викингов, из зубастой пасти вырвался хриплый рык:
        - Лллюююди…
        - Как бы не съел, - заметил эриль негромко, и во всю глотку проорал: - привет тебе, хозяин гор и лесов, покровитель охотящихся!
        Мохнатая фигура съежилась, и через мгновение вниз по склону зашагал человек в одежде из звериных шкур и с луком в руках.
        - Чего-то хочет, - заметил Ивар. - Тоже на службу звать будет?
        Бог подошел ближе, стало видно поросшее шерстью лицо, внимательные глаза, причудливый шлем, украшенный сотнями разноцветных перьев и кусочков меха, черного, белого и бурого.
        - Многие десятилетия не видал я людей в своих владениях, - рычаще проговорил бог. - Зачем вы пришли и о чем хотите просить?
        - Да ни о чем, - Ивар пожал плечами. - Мы просто мимо идем. Нам за горы надо.
        - Занятно, - бог нахмурился, перья закачались, стало видно, что шлем на самом деле вырастает из головы, зашевелились широкие вывернутые ноздри. - Что-то чудное есть в вас… Вы проливали кровь, это я чую, охотились на зверей и людей…
        Он отшатнулся, глаза выпучились, загорелись, став как два пылающих карбункула.
        - Мы не хотели разгневать тебя… - начал Ивар.
        - Идите своей дорогой! - пророкотал бог, возвращая звериный облик, прыгнул в сторону и исчез за скалой.
        - Чего это он? Испугался? - Нерейд поскреб затылок.
        - Хороший охотник всегда чует, когда сам становится дичью, - мудрено высказался Арнвид. - Ну что, пойдем, или так и будем тут торчать?
        Плато тянулось, как скучная попойка, изредка встречались заросли сухого кустарника, мелкие ручейки, еле слышно журчащие среди камней. Вершины впереди приближались, но без особой спешки.
        - Хватит, - сказал Ивар, когда они вышли к очередному потоку. - До захода немного, так что встанем тут, около воды.
        - А жрать чего будем? - Ингьяльд заглянул в мешок из рубашки, вытряхнул три кукурузных початка.
        - Похудеешь маленько, - заметил Арнвид, отбирая еду у ученика. - А то вон какое брюхо нажрал. Как у кабана!
        Ингьяльд обидчиво засопел, но возражать не стал.
        Погрызли остатки кукурузы, запили водой из ручья. Солнце ушло за горизонт, в объятия фиолетовых теней, на небосклон выползли звезды, а за ними луна, бледная и перекошенная.
        - Плохо без костра, - заметил Нерейд.
        - Что, задницу отморозил? - осведомился Ингьяльд. - Вроде еще не холодно.
        - Темно, не видно ничего, - рыжий викинг злобно глянул в небо. - Толку от этого кругляша никакого!
        - Хватит трепаться, спать пора… - сонно пробормотал Арнвид. - А не то зачарую всех, в жаб превращу…
        Из вышины донесся хлопающий звук, будто там ударили десятки крыльев. Ивару показалось, что звезды в страхе задрожали, поползли в стороны. Эриль резко сел, точно его подбросили.
        - О нет… - сказал Ингьяльд. - Опять этот безголовый? Как его там? Тескатлипока…
        - Оружие приготовить, - Ивар поднялся на ноги, вытащил меч.
        Издалека донесся треск, будто рухнуло сухое дерево, затем прозвучал еще раз, повторился ближе.
        Из мрака неторопливо выступила могучая, тускло светящаяся фигура, макушкой достала бы до крон деревьев, расти они тут, а на широкой груди разлегся бы ягуар.
        Голова у бога на этот раз оказалась на месте, злобно блестели глаза, похожие на две лужицы темной воды, а в руке Тескатлипока держал что-то круглое, похожее на щит.
        Бог остановился, не дойдя до викингов десятка шагов, Ивар ощутил на себе внимательный, прощупывающий взгляд, что копался во внутренностях, скользил по коже, пытался проникнуть в голову…
        - А ну не балуй, - негромко, но очень грозно сказал Арнвид, - хоть и бог, а в карман не заглядывай…
        Вспыхнула желтым огнем нарисованная в воздухе руна, блики забегали по черной коже ночного гостя, стали видны пучки перьев на его голове, птичьи когти на пальцах ног, огромное зеркало в руке, поднимающийся от него дым.
        - Молчи, сын грязи… - голос Тескатлипоки разнесся далеко, неведомым образом породил шепчущее эхо. - Если я захочу, то покопаюсь в твоих кишках, сгрызу печенку и вырву сердце!
        - Ну так иди сюда, - пригласил Ивар. - Издалека всякий тявкать горазд. Что, твоя свора не справилась, сам явился?
        Бог зарычал так, что дрогнула земля, а луна съехала ближе к горизонту. На толстых, со ствол дерева руках надулись чудовищные мускулы, в правой возник меч, целиком выточенный из обсидиана, синие огонечки побежали по лезвию.
        - Разозлили дядьку, - заметил Нерейд. - Ох, сейчас полетят клочки по закоулочкам…
        - Я выпью вашу кровь, а душами закушу, - пообещал Тескатлипока.
        - Для начала мы его рунами, рунами… - Арнвид быстро начертал несколько светящихся знаков, оттолкнул от себя.
        Они поплыли, ускоряя ход, яркие, брызжущие силой, но бог небрежно махнул клинком, и руны со стеклянным звоном рассыпались на искры.
        - Умрите! - Тескатлипока шагнул вперед, за спиной его взметнулось что-то черное, то ли плащ, то ли крылья.
        Ивар пригнулся, выставил меч, готовясь отразить удар, краем глаза заметил, как кто-то выходит вперед.
        - Похоже, что за дело пора взяться мне, - сказал Гримгельмир.
        - Ты обезумел? - бог удивленно отшатнулся.
        - Мои предки мяли бока таким как ты еще тысячи лет назад, - отпрыск инеистых великанов отшвырнул трофейный клинок, тот со стуком покатился по камням. - Не посрамлю и я их славы.
        - Эй, - негромко позвал Арнвид. - Ты уверен в том, что делаешь?
        - Еще как, - Гримгельмир покачнулся, его фигура исказилась, ее очертания смазались.
        На том месте, где только что стоял низкорослый широкоплечий человек с серой кожей, воздвигся гигант, не уступающий ростом Тескатлипоке. Бока его блестели, точно покрытые инеем, тело бугрилось, будто скала.
        Бог отступил на шаг, потом прыгнул вперед, обрушил меч.
        Гримгельмир подставил руку, обсидиановый клинок отскочил с грохотом, от которого заложило уши.
        - Конунг, может нам отойти чуток? - предложил Нерейд. - А то эти затопчут ненароком.
        - Нет, - твердо ответил Ивар. - Кто знает, может наша помощь пригодится…
        Тескатлипока прыгал вокруг великана, размахивал клинком, его противник отбивался, гневно рычал, от его тела отскакивали камушки размером с бычью голову, улетали во тьму.
        Потом сам перешел в наступление, обхватил бога ручищами, сдавил так, что затрещали ребра.
        Тескатлипока взревел страшно, заставив луну уползти за край небес, землю - забиться в жестоких корчах, а викингов попадать на колени, превратился во что-то бесформенно-черное, окутал Гримгельмира туманным облаком.
        Но тот все равно ухитрялся чего-то держать, мял, давил, точно пекарь, размешивающий тесто.
        - Давай, родимый! - Арнвид азартно сжал кулаки, глаза его заблестели. - Накостыляй этому чернож… чернокожему!
        - Давно ли Гримгельмир тебе приятелем стал? - изумился Ивар.
        - Свой великан лучше чужого бога, - ответил эриль, не отводя взгляда от продолжающегося боя.
        Тескатлипока превратился в чудовищную змею, бил хвостом, хватал зубастой пастью, но Гримгельмир держал крепко, стоял хруст, грохот, наземь падали чешуйки размером с добрый щит, истаивали ядовитым дымом.
        Змея выгнулась очередной раз, из ее боков выросли крылья, а вместо чешуйчатой морды появился изогнутый клюв. Громадная птица заклекотала, рванулась вверх, ноги великана оторвались от земли.
        - Орел, - предположил Ингьяльд.
        - Скорее гриф, - поправил его Даг. - Смотри, шея голая.
        - Сколько они драться будут? - Нерейд зевнул, потеря глаза. - Хотелось бы немного поспать.
        - На тебя не угодишь, - покачал головой Рёгнвальд. - Когда скучно - драки хочешь, когда битва - о сне мечтаешь.
        - Вот такой я - весь противоречивый, - гордо проговорил рыжий викинг.
        Исполинский гриф бился в руках великана, клекот его звучал утомленно, но и Гримгельмир двигался с трудом. Из ран на его плечах медленно вытекала белая пузырящаяся кровь.
        На мгновение разжал хватку, птица вновь стала змеей, выскользнула наземь и поползла прочь.
        - Уходит! - заволновался Ингьяльд. - Может, догоним? Поможем!
        - Там и без сопливых скользко, - остановил его Ивар.
        Гримгельмир нагнал гадину в два шага, ухватил за хвост, поднял, раскрутил и что есть силы шмякнул о камни. Земля в очередной раз вздрогнула, в стороны полетела желтая вонючая слизь.
        - Неужели убьет? - на лице Арнвида было недоверие. - Все же бог, не гадюка какая…
        Тескатлипока превратился в человека, в руке его сверкнуло зеркало, из него ударили струи черного дыма. Поползли в стороны, затмевая небо. Ивар обнаружил, что не видит ничего, даже земли под ногами.
        - Всем не дергаться! - крикнул он. - Не хватало потерять друг друга!
        - Как же, дернешься тут, - прозвучал из марева мрачный голос Нерейда. - Сразу мордой в камень.
        Туман казался густым, будто масло, Ивар напрягал глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то, потом понял, что клубы уплывают вверх, рассеиваются, открывая усеянное звездами небо.
        Луна вновь выползла из-за горизонта и торопливо карабкалась к зениту, а на месте битвы сидел на земле Гримгельмир и с болезненной гримасой щупал бок.
        - Удрал-таки бог, - сказал Нерейд с досадой. - Хитрая сволочь. Напускал дыма в глаза и дал деру…
        - А что ему оставалось? - Ивар засунул меч в ножны. - Эй, Гримгельмир, ты цел?
        Отпрыск великанов поднял голову, ответил глухо:
        - Мои кости крепче стали, а кожа прочнее камня! Если кто-то ухитрится нанести мне рану, то вряд ли вы, люди, сумеете ее вылечить!
        Но когда встал, то шатался, словно возвращающийся из таверны гуляка. С тяжким кряхтением прошел к костру и улегся на место. Закрыл глаза и задышал ровно и спокойно.
        - И нам спать пора. - Ивар ощутил, как зевота выворачивает челюсти. - Надеюсь, что никакая тварь не нападет сегодня…
        Склон выглядел отвесным, как крепостная стена, там и сям виднелись бугорки, выбоины.
        - Ты уверен, что нам туда? - Ивар повернулся к Гримгельмиру, посмотрел с подозрением.
        - Выход в мир людей наверху, это я знаю точно, - ответил внук Вафтруднира. - Если найдешь другой путь, я первым скажу «ура».
        Ивар поглядел вправо, потом влево - там и там непроходимые скалы, где муха сломает ноги, поплевал на ладони и решительно шагнул вперед.
        - Хорошо, что ничего на завтрак не ели, - услышал за спиной голос Нерейда. - Чем человек легче, тем проще ему падать, а лишняя тяжесть вниз тянет.
        - С такой высоты как ни падай, результат будет один - кровавая лепешка, - задумчиво ответил Арнвид.
        Ивар ухватился за подходящий уступ, поставил ногу на другой, шагнул выше, где заметил узенький, в лезвие меча карниз. Под ногой скрипнуло, сапог поехал, но конунг был уже выше, прижался животом к скале.
        Двигался осторожно, чувствуя себя многоножкой, что ощупывает путь десятками конечностей. Рукоять меча терлась о камни, кольчуга негромко позвякивала.
        Вскоре ободрал пальцы, из-под содранных ногтей потекла кровь, но конунг не обратил на это внимания. Глянул вниз, обнаружив неподалеку рыжую макушку Нерейда, а сбоку - лысину Арнвида, похожую сверху на розовый гриб, затканный с одного края белой паутиной.
        - Вы хоть мне веревку скиньте, - пробасил оставшийся на земле Кари. - Мне по этой стене вовек не забраться…
        - Скинем, - пообещал Ивар, - только если сами с ней не шлепнемся.
        Руки дрожали, в ушах бухала кровь, а ноги сводило так, будто в них выткали стальные штыри, накаленные в пламени. Коричневая бугристая поверхность медленно уползала вниз, а когда оборвалась, Ивар свалился вперед, некоторое время просто лежал, судорожно поводя боками.
        - Уснул, конунг? - прозвучал рядом голос Нерейда. - Давай кинем Ленивому веревку, а то он там скучает, как конь без сена…
        - Сон хороший приснился, - Ивар заставил себя сесть, потом подняться.
        Рыжий викинг швырнул вниз конец веревки, другой привязал к здоровенному валуну, лежащему у самого обрыва, выглянул за край и крикнул громко:
        - Забирайся!
        - А удержите? - донеслось в ответ.
        - Еще как, - заверил Нерейд, положил ладонь на веревку. - Одной рукой!
        Снизу донеслось тяжкое сопение, будто проснулся медведь, заскрежетало. Веревка натянулась, задергалась, валун с легким шорохом качнулся, сдвинулся с места.
        - Надо и в самом деле придержать, - заметил Ивар, - а то этот здоровяк и скалу своротит.
        Ухватились вдвоем, уперлись ногами, подскочил Арнвид, весящий не больше голодающей мыши.
        Всех троих мотало, дергало, волокло к краю пропасти, потом из-за него показалось потное лицо берсерка, блеснули его синие глаза, пророкотал довольный голос:
        - Я думал, что не удержите…
        - Мы ж старались, - Нерейд глянул в сторону валуна, за которым виднелся оставшийся на камне след.
        Викинги перелезали через край скалы один за другим, сплевывали пыль, падали на камни, приходили в себя.
        - И где твой вход? - спросил Ивар у поднявшегося одним из последних Гримгельмира.
        - Вон там, - внук великана указал туда, где в отвесной скале темнело круглое отверстие, похожее на нору исполинского червяка.
        - Ты уверен? - Арнвид потянул носом, сощурил глаза. - Что-то я ничего не чувствую…
        - Он спрятан в недрах горы, - пояснил Гримгельмир. - Придется пройтись немного в темноте.
        - А ты сам куда? - влез Нерейд.
        - Мне дальше, - отпрыск Вафтруднира махнул рукой на юг, где холодно сверкали в солнечном свете заснеженные вершины.
        - Нас, значит, на верную смерть в подземелье решил отправить, а сам спокойненько уйдешь? - рыжий викинг покачал головой, в темных глазах блеснула злость.
        - Желай я вашей смерти, мне достаточно было вчера отойти в сторону.
        - Так и есть, - сказал Ивар. - Нерейд, остынь! А тебе, Гримгельмир, спасибо за помощь! Легкой дороги!
        - Да найдешь ты путь в страну предков, - добавил Арнвид.
        Внук великана кивнул, отвернулся и зашагал прочь, перепрыгивая через трещины и огибая камни.
        - Ну что, - Ивар дождался, пока его фигура скроется вдали, оглядел дружинников. - Нам теперь под землю.
        - Темно там, - Нерейд поморщился. - А факелы сделать не из чего… Только если Кари вперед пустить, чтобы он головой о стенки стукался и искры высекал.
        - Я пойду первым, - заметил Даг. - Мне не впервой.
        - Хорошо, - кивнул Ивар. - Оружие из ножен не вынимать - еще переколем друг друга во тьме, но приготовить. Вдруг там ожидают какие боги. Подземные.
        Отверстие оказалось большим, в него не сгибаясь прошел даже Ингьяльд. Сапоги зашуршали по шероховатому камню, свет за спиной начал чахнуть, пока не исчез совсем.
        Ивар шел, слыша впереди легкие шаги Дага, за спиной - шарканье Арнвида, сжимал рукоять меча, каждое мгновение ожидая, что из мрака явится нечто ужасное, зарычит, заревет…
        Но тишину ничего не нарушало, ход вел наклонно вниз, а воздух становился все более влажным, в нем появился запах плесени, под ногами зачавкало.
        - Вот не люблю я этого, - заворчал Нерейд, - подвалы, сырость, всякое прочее… И так все время на море…
        - Тихо! - грозно цыкнул Ивар, впереди заворчало эхо.
        - Ого, чую что-то… - сказал Арнвид. - Точно, есть тут проход, не обманул тот великанистый…
        - Вздумай он врать - догнали бы, - пробормотал Ивар. - Даг, что там впереди?
        Сам, хоть и с некоторым трудом, но различал очертания потолка, черную тень шагающего впереди соратника.
        - Стена, - ответил следопыт. - Но какая-то странная, будто колышущаяся…
        Глава 17.
        Золотая страна
        - Точно, проход, клянусь медом Бёльверка, - уверенно заявил эриль. - Иди прямо в стену.
        - Лбом прошибить? - Даг хмыкнул, Ивар уловил впереди шорох, потом все стихло.
        - Прошел, - сказал Арнвид со смешком. - Давай, конунг, за ним.
        Ивар сглотнул, выставил вперед руку и мелкими шажками двинулся к невидимой пока стене. Та выплыла из мрака, пальцев коснулось что-то неприятно теплое и липкое.
        Ивар ощутил, как его затягивает куда-то, тащит, словно попавшего на удочку лосося, попытался отшатнуться и… обнаружил, что стоит посреди низкой, но обширной пещеры.
        Неяркий свет падал откуда-то сверху, в стенах виднелись ниши. Даг, наклонившись, разглядывал одну из них.
        - Отойди, а то следующий на тебя свалится, - сказал он, повернувшись.
        Ивар спешно отшагнул, на месте, где только что стоял, с негромким хлопком появился недоуменно моргающий Арнвид.
        - Где это мы? - осведомился вывалившийся следом Нерейд.
        - В гробнице, - сообщил эриль радостным голосом. - Видишь, вон в нишах похороненные сидят?
        - Это трупы? - рыжий викинг поморщился. - А почему тогда не воняет?
        - Это высушенные тела, - объяснил Арнвид, - пропитанные ароматическими смолами, чтобы дольше сохранялись.
        В воздухе на самом деле висел легкий приятный запах.
        - Вряд ли так будут хоронить простых крестьян, - Нерейд почесал затылок, губы его исказила хищная ухмылка.
        Высушенные трупы сидели, скрестив ноги, их укрывал полумрак, но там и сям посверкивали золотистые искорки, отмечающие навешанные на мертвецов украшения.
        - Ого, - сказал Нерейд, сунувшись в самую большую нишу, - тут золота не меньше, чем на императоре ацтеков. Немножко можно позаимствовать.
        - И не стыдно тебе? - спросил Ивар.
        - Нет, - честно ответил рыжий викинг. - Им все равно не перед кем красоваться, а мне пригодится.
        В нише звякало, постукивало, шелестело, потом Нерейд вернулся.
        На шее у него болталась подвеска в виде оскаленного черепа в уборе из перьев, несколько цепей со вставками из нефрита, руки украшали широкие браслеты, а на голове красовался обруч, унизанный всякого рода висюльками.
        - Да, - Ивар покачал головой. - Кем ты только ни был - грабителем, убийцей, вором, совратителем, но могил еще не расхищал…
        - Нужно всегда стремиться к новому, - ответил Нерейд. - Ну что, пошли?
        Пещера тянулась, будто вырубленная в скале кишка, через равные промежутки попадались ниши, мертвецы глядели на проходящих мимо викингов с профессиональным равнодушием.
        Затем проход сузился, пришлось идти на четвереньках, а потом и вовсе ползти, скребя плечами по шершавым стенкам и собирая на пузо всю скопившуюся тут пыль.
        В лицо пахнуло свежим воздухом, и Ивар задвигался быстрее, ощутил, что в мускулах добавилось силы. Когда вывалился из дыры на вольный свет, упал на мягкую траву, то несколько мгновений лежал, глядя в небо, где меж облаков лучилось обычное солнце.
        Горы высились за спиной, могучие, высокие, скалы рядом с пещерой покрывало множество дыр, похожих на ласточкины гнезда размером с колесо. Дальше на юг тянулся густой лес, от него тянуло свежестью, слышался шорох листьев и птичьи крики.
        - Выбрались, - сказал Арнвид, оглядываясь. - Понять бы еще, куда попали.
        Дружинники вылезали один за другим, грязные, исцарапанные, изнуренные, с торчащими скулами и лихорадочно блестящими глазами, напоминающие не людей а ожившие куклы из земли.
        - Где там твои наконечники? - спросил Ивар у Нерейда. - Пора сделать стрелы и отправиться на охоту. А то у меня брюхо к спине прилипло…
        - Сделаем, - ответил рыжий викинг, отцепляя от пояса звякнувший мешочек. - Только вот…
        Лицо его стало задумчивым, Даг насторожился, уши его шевельнулись, как у хищного зверя.
        - …так и сказал, что ты пьяная сволочь, клянусь юбками всех богинь, - заросли затрещали, раздвинулись, на открытое место вышли двое низкорослых и очень смуглых людей в набедренных повязках.
        Глаза их стали как сливы, рты открылись, а руки опустились. Повисла тишина, прерываемая лишь всхлипами ветра в вышине. Ивар взялся за меч, медленно потащил из ножен.
        - О, могучие предки! - смуглые одновременно бахнулись на колени, припали лбами к земле. - Не гневайтесь на нас, недостойных потомков! Не карайте гневом, позором и немилостью!
        - Где он видит предков? - прошептал Нерейд, нервно оглядываясь. - Или у меня что-то со зрением?
        - Нас за них приняли, дурень, - ответил Арнвид. - Мы вылезли из гробницы, а ты еще навешал на себя побрякушки, что эти ребята отправляют со своими вождями на тот свет.
        - Ага! Ну да! - рыжий викинг гордо распрямился, украшения брякнули. - Чем я, собственно говоря, не предок?
        Ивар только головой покачал, но меч отпустил.
        - О, могучие предки! - продолжали вопить смуглые, поглядывая на Нерейда. - Народ миштеков помнит вас! Регулярно приносит обильные жертвы!
        - Ну… мы… это… явились, чтобы проверить все это, - рыжий викинг надулся, будто жаба перед дождем, заговорил густым сиплым голосом. - Узнать, как живут потомки. Поднимитесь и отведите нас в селение, ибо мы, то есть предки, не отказались бы от жертвы в виде еды…
        - Да! Да! - смуглые повскакали на ноги, принялись кланяться.
        - Ведите-ведите, - подсказал Арнвид. - А то этот сильно могучий предок, - он кивнул в сторону Нерейда, - разгневается, и тогда вам мало не покажется.
        Миштеки затрепетали, принялись пятиться в сторону зарослей.
        - Одного не пойму, - пробурчал Кари. - Неужели у них среди предков были такие рыжие и болтливые?
        Селение миштеков расположилось на берегу узкой, но бурливой речки. Хижины из тростника выстроились вдоль потока, за ними виднелись засеянные поля, террасами поднимающиеся по склону холма.
        - Не очень богато живут потомки, - заметил Арнвид.
        - Главное богатство - наше благочестие и верность заветам предков, - ответил один из миштеков подобострастно. - И золото для погребения мы находим всегда, особенно когда в небесный мир отправляются вожди!
        - Вожди? - нахмурился Нерейд, за время пути окончательно вошедший в роль вернувшегося с того света прародителя. - Как правят? Не обижают ли народ?
        - Наш владыка Питао-Кособи справедлив и мудр, - сказал второй миштек. - А вот в прочих селениях всякое бывает. Иные предаются пьянству, другие забывают про священный долг…
        - Это нехорошо, - сказал Нерейд.
        Миштеки задрожали, но даже не попытались, как в самом начале, свалиться ниц. Осознали, что суровые предки больше ценят быстроту ног и языка, чем раболепие.
        Работающие на полях, заметив чужаков, распрямлялись, глядели с удивлением, кое-кто бросал все и спешил к домам.
        - А вы уверены, что мы именно предки? - спросил Арнвид осторожно.
        - Конечно, - миштеки переглянулись, приняв вопрос за еще одну проверку. - Кто еще может выйти из священных пещер и посмеет надеть погребальные украшения?
        - Знаем мы одного, что посмеет… - вполголоса пробормотал Ивар. - Очень даже посмеет.
        Нерейд услышал, скромно потупился.
        Селение приблизилось, стал виден большой дом, расположенный чуть в стороне от остальных.
        - Там обитает вождь селения, - сообщил один из миштеков. - Он окажет гостеприимство предкам.
        - Я побегу вперед, обрадую… - второй рванул с места, только взвилась облачком пыль и засверкали босые пятки.
        - Ох уж он обрадуется, так обрадуется, - уныло пробормотал Ингьяльд.
        У дома вождя поднялась суматоха, забегали люди, на крыльцо выбрался круглолицый мужик с отвисшим, как грудь старухи пузом, натянул на голову украшенную перьями и кусочками золота шапку.
        Викинги прошли мимо крайней хижины, миновали еще несколько, ощутили запах вареной кукурузы. Ивар уловил напряженное перешептывание за тростниковыми стенами.
        - О могучие предки, окажите мне честь - посетите мой дом, - сказал вождь, настороженно поглядывая на чужаков и подтягивая пояс, выглядящий так, словно его отлили из золота.
        Понятно было, что правитель деревни не особенно хотел признавать пращуров в пропыленных и грязных, чудно одетых здоровяках, но и отказать в гостеприимстве не мог.
        Те, кто явились из погребальных пещер, да еще обладали глазами, светлыми, как бирюза, не могли быть просто людьми.
        - Конечно, мы окажем тебе честь, - напыщенно сказал Нерейд. - Надеюсь, ты знаешь, какие именно жертвы положено приносить предкам? Мяса, да побольше, и октли не забудьте!
        Глаза вождя округлились, должно быть он прикинул, сколько всего сожрут и выпьют незваные гости.
        - Проходите, - с печальным вздохом шагнул он внутрь дома. - Надеюсь, вы сможете подождать немного…
        Ивар вслед за гордо вышагивающим Нерейдом прошел в дверь, оглядел просторную комнату, убранство которой составляли циновки на полу и большая плетеная корзина в углу.
        - Располагайтесь, - вождь выскочил наружу, из-за стены раздался его сердитый голос.
        - Кажется мне, они скоро догадаются, что мы не предки, - сказал Арнвид.
        - Тогда мы честно извинимся и уйдем, - Нерейд улыбнулся, потер руки. - А пока надо пользоваться ситуацией.
        - Сегодня ночью ты останешься на страже, чтобы нас нам же в жертву не принесли, - пообещал Ивар, и рыжий викинг скис, как оставленное в тепле молоко, мрачно забурчал что-то.
        В дверь заглянул вождь, торжественно махнул рукой, и двое миштеков начали вносить кувшины и миски, запахло медом.
        - Мы не были готовы к вашему визиту, - сказал правитель деревни. - Пока утолите голод чем есть, остальное готовится… Желаете усладить слух музыкой или пением?
        - Спасибо, обойдемся, - решительно отказался Ивар.
        Миски, наполненные кукурузной кашей с медом, быстро опустели, кувшины с октли показали дно, но тут же принесли новые, а вслед за ними - деревянное блюдо с кусками жирного мяса.
        В животе у Ивара взвыло, рот наполнился слюной.
        Ел степенно, не торопясь, как положено конунгу, прочие же викинги давились, икали, чавкали, вытирали испачканные пальцы о штаны. Вели себя как очень дикие и голодные предки.
        Вслед за поросенком последовали жареные на вертелах ящерицы, тушеная рыба в листьях, потом в голове зашумело от выпитого, и Ивар перестал обращать внимания на перемены блюд.
        - Всем ли довольны могучие предки? - осведомился вождь, оглядывая захмелевших гостей. - Не нужно ли особой жертвы?
        - Это что такое? - клевавший носом Арнвид вскинул голову.
        - Мы можем пожертвовать вам человека.
        - Спасибо, - ответил Ивар, исподтишка показывая кулак открывшему рот Нерейду. - Обойдемся. Накормили вы нас до отвала, так что теперь самое время предаться сну.
        - А что такого? - обиделся рыжий викинг. - Я всего лишь хотел попросить пару девиц для увеселения… Что им, жалко?
        - Могли не понять, - Ивар зевнул, отодвинулся к стене и лег, закинув руки за голову. Веки опустились сами. - Все же мы очень древние предки. Помни, что ты остаешься на страже… После полуночи разбудишь Дага…
        Возражений, если они были, Ивар уже не услышал.
        Ревело, как показалось, спросонья, над самым ухом, причем так, будто целое стадо ишаков решило посоревноваться, у кого громче и противнее голос.
        - Что это? - Ивар разлепил глаза, с некоторым трудом сел.
        На циновках в живописных позах дрыхли викинги, в том числе оставленный на страже Нерейд, валялись опустевшие кувшины, над миской с костями кружилась муха, а через щели в стене пробивались солнечные лучи, похожие на золотые струны.
        Многоголосый рев звучал где-то снаружи.
        Ивар вздохнул, поднялся на ноги и, не ощущая в конечностях привычной твердости, прошагал к двери и рывком распахнул ее.
        - Слава могучим предкам! - донесся снаружи полный радости вопль.
        - О боги, - сказал конунг, испытывая сильное желание открыть глаза и проснуться повторно.
        На площадке перед домом вождя народу оказалось больше, чем в Теночтитлане.
        Толпились обитатели селения, полдюжины жрецов в черных плащах надували щеки, извлекая из морских раковин душераздирающие звуки. Сверкали на солнце обсидиановые наконечники копий в руках воинов, а впереди всех красовался толстый краснорожий мужик, обвешанный золотыми цепочками.
        На Ивара он поглядел без особой радости, а заговорил лениво, вытягивая слова.
        - Слава могучим предкам, явившимся к нам из верхнего мира. Пять Ягуар, великий вождь Тилантонго и всех миштеков, послал меня, недостойного, ибо желает он приобщиться к мудрости пращуров, удостоенных общения с самими богами…
        - Шустро они, - хриплым со сна голосом сказал Арнвид. - Или это их Тилантонго за соседней горой…
        Толстяк умолк, уставился на викингов вопросительно.
        - Э, мы готовы посетить великого вождя, - сказал Ивар, - только вот разбудим главного предка и слегка ополоснемся…
        - Освященную воду для могучих предков! - толстяк взмахнул похожей на кактус рукой, его жест повторил правитель деревни, и из-за его спины набежали миштеки с большими деревянными чашами.
        В них переливалась вода, плавали сладко пахнущие лепестки цветов.
        Ивар окунул руки, плеснул в лицо, отфыркиваясь и расшвыривая брызги, сказал через плечо Арнвиду:
        - Буди остальных, а то придется к этому самому Много Ягуаров с неумытыми рожами отправляться…
        Викинги просыпались с жутким оханьем, хрустом суставов, достойным встающих из гроба мертвецов, воющими зевками, от которых миштеки пугливо вздрагивали, а вода из чаш лилась на землю.
        - Мы готовы отправляться, - сказал Нерейд, умывшийся последним.
        - Да благословят наш путь великие боги, - сказал толстяк, жрецы вновь задудели в раковины, а воины ударили древками копий в землю.
        Глашатай возглавил процессию, за ним двинулись жрецы, воины образовали что-то вроде кольца вокруг «могучих предков», и те под испуганными взглядами толпы покинули деревню.
        Некоторое время шли вдоль реки, потом свернули к востоку, на довольно утоптанную дорогу.
        - Если судить по украшениям, этот толстый тоже предок, - вполголоса заметил Нерейд, шагающий впереди викингов. - И вообще, что за народ? Не смогли колесо изобрести! Гостям с того света приходится идти пешком.
        - Тут все так ходят, - ответил Арнвид. - Разве что правителей на носилках таскают.
        - Могли и для нас расстараться, - вздохнул Кари.
        - На таких, как ты, местные носилки не рассчитаны, - Ингьяльд смерил берсерка взглядом, глаза стали задумчивыми. - Если только сделать их из камня и усилить рунами…
        Дорога тянулась, петляя, по ложбине, зажатой между покрытыми зеленью холмами. Там и сям виднелись террасы полей, работающие на них люди. Викинги с удивлением смотрели на аккуратно прорытые каналы, деревянные стоки, бегущую по ним воду.
        Небеса над Теночтитланом были чисты, как мысли праведника, но на юге, куда ветер унес грозу, клубились черные тучи, мерцали зарницы, время от времени доносился негромкий рокот.
        - Слушаю тебя, жрец, - император без особого удовольствия посмотрел на лежащего ничком Гравицкоатля, перевел взгляд на жрицу, чьи волосы были рыжими от охры. Правитель ацтеков хорошо запомнил, кто именно посоветовал напасть на детей Кецалькоатля, и чем это все закончилось. - Зачем ты так рвался увидеть меня?
        Сегодняшний день император проводил в Покое Колибри, восстанавливая бодрость духа среди мозаик из перьев и драгоценных камней, за курением трубки и размышлениями.
        Когда доложили о том, что верховный служитель Уицилопочтли ищет встречи, правитель некоторое время думал, не казнить ли попросту дерзкого жреца, но затем от этой мысли отказался.
        Доказывай потом, что ты заботился исключительно о благе подданных…
        - Владыка, - Гравицкоатль поднял голову, на узком лице, покрытом потеками засохшей крови, блеснули глаза. - Сегодня ночью мне было видение…
        - Еще одно? - император поморщился, потер ноющий копчик. - И что же ты видел?
        - Ко мне пришел не тот, кому я служу… - проговорил жрец задумчиво, - а сам Черный Тескатлипока, Темное Солнце, обладатель курящегося зеркала, носящий…
        - Титулов у него столько, что их можно перечислять до завтра, - прервал собеседника император. - И что сказал бог?
        - Он… он сообщил, где именно находятся наши враги, дети Кецалькоатля, - сказал Гравицкоатль торопливо. - Повелел нагнать их и уничтожить, дабы отомстить за все…
        - А это точно был бог? - правитель ацтеков вопросительно поднял одну бровь.
        - Ну да, - жрец заморгал. - Он держал в руках зеркало, тело его было черным, словно обсидиан… Правда стоял Тескатлипока как-то криво, будто ему намяли бока. Но если владыка не верит мне, может спросить у благородной Надикецаль. Она сегодня видела то же самое.
        - Говори, - разрешил император.
        - И сотрясся в полночь наш храм до основания, - жрица взвыла, как прищемивший лапу койот, - и всколыхнулась вода в священных чашах, и ощутили мы тяжкую поступь владыки, обитающего во мраке…
        - Короче, - правитель нахмурился.
        - Все было точно так же, как рассказала благородный Гравицкоатль, - перешла на нормальную речь Надикецаль. - Только я еще разглядела под глазом бога синяк и то, что он берег руку, как тот, кто вывихнул суставы.
        - Что вы несете? - император устало вздохнул. - Синяки, вода в священных чашах. Впору поверить, что на пару вчера пили октли, - уши жреца и жрицы выразительно покраснели, - ну и что сказал Тескатлипока? Где беглецы?
        - Они на юге, в землях миштеков, - сказал Гравицкоатль. - Позволь мне, владыка, возглавить отряд воинов, чтобы отправиться туда и покарать негодяев!
        - А ты уверен, что это нужно делать? Миштеки не обрадуются вторжению чужаков, да и дети Кецалькоатля, - император поморщился, в его глазах мелькнула злость, - доказали, что для них убить десяток-другой наших воинов - плевое дело.
        - Владыка! - жрец ткнулся лбом в пол так, что заскрипела циновка. - В окрестных землях над нами смеются, говорят, что мы выпустили врагов из самого Теночтитлана! Если не покараем их, каждый будет говорить, что ацтеки слабы и ничтожны. И, кроме того, Тескатлипока явил свою волю. Как можно ее не выполнить?
        - Вот и пришиб бы их сам, - проворчал император. - Что ему, трудно? Ладно, жрец, отряд я тебе дам, но поведет его командир воинов-орлов. А то ты заведешь туда, где крокодилы не плавают…
        - Мудрость владыки превыше неба! - возопил Гравицкоатль. - Его слава разносится по пределам земли…
        - Иди уж, - император махнул рукой и потянулся к не погасшей до конца трубке.
        Раздался шорох, негромкий стук прикрывшейся двери, и правитель ацтеков остался в комнате один.
        Стоящий у дороги обелиск напоминал камень, что в северных землях ставят над могилой, вот только вместо рун его покрывали корявые значки и рисунки, изображающие то ли кровавую битву, то ли обыкновенное жертвоприношение местным богам.
        - Что это? - осведомился Нерейд, вытирая лоб.
        Шагали целый день под палящим солнцем, так что викинги выглядели изнуренными, от них шибало потом, в то время как миштеки оставались свежими и бодрыми.
        - Это памятник славной победе вождя Три Нож над врагами, - с некоторым изумлением в голосе сообщил толстый глашатай. - Случилось это пять циклов назад, когда злобные ацтеки пытались покорить наш свободолюбивый народ.
        - Вот как, - Ивар покачал головой. - Редки у них, видать, такие победы, если в честь каждой памятник ставят…
        Дорога сделала поворот, открылся похожий на исполинский кулак холм, поросший кудрявым кустарником, из которого, будто сточенные зубы, торчали серые каменные плиты.
        - Ошибся ты, конунг, - с уважением проговорил Арнвид. - Вон их сколько. Тут для каждого вождя Тридцать Три Коровы место найдется…
        - Возрадуйтесь, - толстый глашатай повернулся. - Ибо недолго нам осталось идти! Тилантонго за этим холмом!
        - О, клянусь подошвами Хеймдалля, я буду рад увидеть этот город так, как будто и в самом деле там жил, - сказал Нерейд.
        Холм обходили по дуге, минуя торчащие около самой дороги обелиски. Высеченные на барельефах мускулистые воины мрачно взирали на викингов, корчились поверженные враги, с мечей и копий капала реалистично нарисованная кровь.
        За каждым сражением сверху наблюдали то ли боги, то ли предки, и рожи у них были слащаво-довольные.
        - Ого, - проговорил Арнвид, когда стал виден Тилантонго. - Как-то все очень скромно. Я ожидал большего.
        Столица миштеков напоминала разросшуюся деревню. Среди хижин выделялись храмы, крошечные по сравнению с ацтекскими.
        - Нам туда, - глашатай показал в сторону расположившегося на отшибе приземистого здания. - Пять Ягуар ожидает предков в своем дворце.
        Жрецы поднесли к губам раковины, и гнусавый рев раскатился над городом, заставив викингов поморщиться.
        - Слушая это, я думаю, что человеческие жертвоприношения - не такая плохая штука, - заметил Нерейд.
        - Трудно с тобой не согласиться, - кивнул Ивар.
        Дворец приблизился, стали видны украшающие его стены позолоченные барельефы с изображениями великанов в конических шлемах, то ли сажающих, то ли корчующих лес.
        Крышу крыльца поддерживали колонны, около них замерли воины в желтых блестящих масках, изображающих непонятного зверя - ушастого ягуара или уродливую летучую мышь.
        - Это что, золото? - просипел Нерейд, его затрясло от жадности.
        - Оно самое, - кивнул Ивар. - Тут его куры не клюют.
        - И собаки не едят, - добавил рыжий викинг, алчно разглядывая створки двери, украшенной инкрустациями из золота.
        Воины отступили в стороны, дверь, заскрипев, распахнулась, викинги окунулись в полутемную, пронизанную душными запахами прохладу внутри толстых стен дворца.
        Прошли внутренний дворик, где шелестели листьями деревья, а прыгающие меж ветвей попугаи орали, как торговцы на багдадском рынке, и оказались в просторном зале.
        - Могучие предки! - объявил все время шагавший впереди толстый глашатай и отступил в сторону.
        Сидящий в кресле широкоплечий мужчина встал и сделал несколько шагов вперед, зазвучал мощный голос с едва заметной хрипотцой:
        - Привет вам, пращуры! Рад видеть вас в своих владениях! Примите же мое гостеприимство!
        Пять Ягуар выглядел не столько правителем, сколько подставкой для украшений. В ушах его болтались несколько пар серег, драгоценные камни разбрасывали искры разных цветов, на груди мягко золотились образующие что-то вроде панциря подвески, а жезл в виде ягуарьей лапы был целиком из желтого металла.
        Викинги кряхтели и морщились, точно глядели на солнце.
        - Привет и тебе, вождь, - сказал Ивар, ткнув остолбеневшего Нерейда кулаком в бок. - Да будут благосклонны к тебе боги.
        - Я думаю, что эту благосклонность вы как раз и обеспечите, - Пять Ягуар улыбнулся, глаза его сверкнули. - Но я знаю, зачем вы покинули беспечальную страну…
        Ивару очень хотелось спросить «зачем?», но он сдержался.
        - Садитесь, могучие предки, - вождь указал на расстеленные вдоль стен циновки. - Сейчас принесут пищу, чтобы подкрепить силы, и мы обсудим то, для чего вы и пришли на помощь потомкам…
        - Для чего, интересно? - прошептал Арнвид.
        - Вот уж не знаю… - Ивар глянул на застывшего с открытым ртом Нерейда. - А наш главный предок, похоже, утерял дар речи…
        Они уселись, забегали слуги с чашами для омовения, полотенцами, блюдами и кувшинами.
        - Можете есть, - кивнул Пять Ягуар, которому притащили что-то вроде столика. - У меня все просто, без церемоний, не то что у каких-нибудь ацтеков.
        - Вот это хорошо, - сказал Кари, любуясь на жареную оленью ногу, - а то чего стоят почести, если поесть не дают?
        - Верно, верно, - сам вождь ел с завидным аппетитом, кости трещали на его зубах, жир тек по подбородку. - Вы парни здоровые, хоть и мертвые, так что вам надо хорошо кушать.
        - Это какая-то страна безумцев, - вполголоса пожаловался Ингьяльд. - Они всерьез верят в то, что кто-то может вот так запросто явиться после гибели, сидеть за столом…
        - Скорее, золотая страна, - заметил Нерейд, посматривая на хозяина дворца, напоминающего ходячую сокровищницу.
        Ивар насыщался молча, не забывая поглядывать по сторонам и прислушиваться - у ацтеков все тоже начиналось вполне дружелюбно, а закончилось попыткой принести гостей в жертву.
        Кто знает, что придет в голову правителю миштеков?
        - Могучие предки насытились? - спросил Пять Ягуар, отодвигая от себя полное костей блюдо.
        - Вполне, - ответил Нерейд, вспомнивший все же, что его считают предводителем вернувшихся с того света.
        - Вы пришли вовремя! И очень кстати принесли оружие страны мертвых! - взгляд вождя пробежался по мечам викингов. - Давно, давно я готовил этот поход против мерзких сапотеков!
        - Сапотеков? - переспросил Нерейд с придурковатым видом.
        - Да! - Пять Ягуар вскочил, глаза его засверкали злобой. - Эти подлые и мерзкие твари давно заслуживают, чтобы мы их завоевали! Прибрали к рукам их плодородные земли, принесли в жертву богам… и предкам, - вождь улыбнулся, - десятки пленников! Они завидуют богатству нашей страны, нашим золотых дел мастерам, лучшим в мире!
        - Он решил, что мы пришли помочь в войне, - сказал Арнвид. - Ну ничего себе!
        - Наши воины отважны, точно ягуары, а сапотекские - трусливы и слабы, как обожравшиеся кролики, - продолжал распинаться правитель миштеков. - Но если впереди нашего войска пойдут могучие пращуры, тогда оно вовсе станет непобедимым!
        - Что будем делать? - спросил Ивар вполголоса, не сводя глаз с вождя.
        - Завтра же, завтра двинем рать на восток… - Пять Ягуар яростно жестикулировал, размахивал жезлом, будто собирался проломить им кому-нибудь череп.
        - На восток, - отозвался эриль, - земли ольмеков в той стороне. Есть смысл отправиться на эту войну, пройти часть пути вместе с миштеками, а потом благополучно удрать.
        - Но могучие предки устали, - вождь, наконец, обратил внимание, что его не очень-то слушают. - Отдыхайте, а завтра с первыми лучами солнца мы испросим благословения у богов…
        И, величественно кивнув, вождь направился к дверям. Подскочившие слуги ухватили кресло и уволокли вслед за ним.
        Разбудили гостей тем же образом, что и вчера - загудели десятки раковин, способных заглушить даже рог Хеймдалля.
        - О нет, - сказал Нерейд. - Куда в такую рань?
        - Да, - возразил Ивар. - Вставай и готовься исполнять тяжкий долг предка.
        - Долг предка - лежать в могиле и не отсвечивать, - буркнул Ингьяльд и громогласно зевнул.
        Дверь распахнулась, внутрь заглянул Пять Ягуар, спросил бодро:
        - Хорошо ли спали, могучие предки? Жрец-прорицатель готов, ждем только вас!
        - Лучше некуда, - сказал Ивар. - Сейчас идем…
        Потягиваясь и сдерживая зевоту, викинги поднялись на ноги и потащились за вождем. Тот провел их через внутренний двор, по дворцу, заполненному суетящимися людьми.
        У его главного входа собралось, похоже, все население Тилантонго. Отдельно расположились сурово выглядящие воины со щитами, обсидиановыми мечами и копьями, в стороне стояли всхлипывающие женщины с младенцами на руках, вокруг них вертелись дети постарше.
        Около круглой плиты алтаря замерли жрецы, изможденные и грязные, со шрамами на щеках.
        - Слава могучим предкам! - вырвавшийся из сотен глоток вопль заставил Ивара поморщиться.
        - Могли бы поклоняться нам и в полдень, если очень хочется, - недовольно сказал Нерейд.
        Солнце еще не взошло, но из-за горизонта поднималась волна розового свечения, облака в вышине сверкали, будто расплавленное серебро.
        - Люди Тилантонго, - Пять Ягуар вышел вперед, - прежде чем войско отправится в путь, чтобы сокрушить подлых сапотеков, надлежит по древнему обычаю узнать волю богов. Приступим же!
        Он кивнул, из рядов служителей богов медленно, с достоинством вышел жрец-прорицатель, усохший и дряхлый, куда больше напоминающий оживший труп, чем викинги.
        На алтарь уложили ребенка, тот лежал молча, неподвижно, глядел расширенными глазами.
        - Опоили чем-то, - сказал Арнвид, - а вообще, крепко они любят воевать. Дети - самое ценное, что есть в любом племени, а тут не жалеют их ради того, чтобы заглянуть в будущее…
        Жрец выкрикнул что-то гортанное, вырвавшийся из-за горизонта луч солнца блеснул на обсидиановом лезвии обрядового ножа, тот упал, с хрустом вонзился в тонкое горло.
        Ребенок дернулся и затих, а прорицатель быстрыми, ловкими движениями вскрыл брюшную полость, вытащил печень, блестящую, еще дергающуюся, вгляделся в нее.
        - Руны лучше, - прошептал с отвращением Ингьяльд.
        - Зато это - нагляднее, - покачал головой Арнвид.
        - Боги показывают, что мы вернемся с богатой добычей! - завопил жрец-прорицатель, дергаясь всем телом и вращая глазами. - Кровь сапотеков прольется, напитает землю и та родит богатый урожай…
        - Великолепно! - Пять Ягуар просто светился от счастья, улыбка была кровожадная, как у крокодила. - Великий вождь, - он глянул на Нерейда вопросительно, - ведь ты вождь могучих предков? Окажи честь возглавить войско вместе со мной! И как твое имя?
        Глаза рыжего викинга забегали, как две мыши, он беспокойно задвигал руками, открыл рот:
        - Э… Три с Половиной Кабан…
        - Почему с половиной? - челюсть правителя миштеков упала до золотых украшений, глаза выпучились.
        - Особо отличившимся полководцам в мире предков добавляют к имени половину, - поспешно вмешался Ивар. - Ты, например, будешь зваться Пять с Половиной Ягуар.
        - Но я никогда не слышал в вожде Три Кабан!
        - Он правил давно, - заунывно проговорил Арнвид, нахмурив седые брови. - В те времена, когда великаны еще только построили Теотиуакан, и пытались завоевать эти места… Тогда великий полководец Три Кабан выступил против них и победил!
        Нерейд со стуком захлопнул рот, гордо выпрямился, сверкнул глазами. Пять Ягуар глянул на него с уважением, сказал просительно:
        - Да, о тех временах мы не помним. Великий вождь возглавит наше войско?
        - Конечно, - гордо ответил рыжий викинг. - Куда идти?
        Войско строилось в длинную колонну, впереди - воины, позади - носильщики с тюками и корзинами, женщины всхлипывали, дети восторженно пищали, солнце потихоньку всходило.
        Когда светило вылезло из-за горизонта целиком, миштеки разразились истошными воплями, сотни ног ударили в пыль.
        - Пошли, наконец, - вздохнул Арнвид, обтирая лысину. - Надеюсь, что сапотеки живут не слишком далеко.
        - Ты забыл добавить - подлые сапотеки, - хмыкнул Ивар. - Меня больше волнует другое - что мы будем делать?
        - Удерем, когда представится возможность, - эриль пожал плечами. - Лучше всего это сделать в суматохе битвы.
        Тилантонго остался позади, скрылся за лесистыми холмами. Дорога углубилась в чащу.
        Воины шагали между громадных, увитых лианами деревьев, в кронах что-то вопило, шуршало листвой, вниз летели перья, обрывки шерсти, сорванные когти. Прячущиеся у подножия исполинов яркие цветы одуряюще пахли, с гулким жужжанием летали мухи.
        Гора напоминала бычью голову, украшенную парой очень толстых и тупых рогов, на ее склонах зияли темные дыры пещер, а подножие утопало в зеленой щетине густого леса.
        - За ней - земли сапотеков, - сказал Пять Ягуар мрачно.
        - Нас там ждут? - спросил Нерейд, за последние дни освоившийся с ролью могучего предка.
        - Наверняка, - правитель миштеков покачал головой. - Из тех лазутчиков, что я отправил вчера и позавчера, вернулись только двое. Остальные наверняка попали в руки подлых сапотеков.
        Войско тащилось по узкой и неудобной дороге, более напоминающей звериную тропу. Деревья по обочинам стояли мощные, растопыренные, корни жадно впивались в куда более сухую, чем в низинах почву, шелестел листьями подлесок - усаженные шипами кусты.
        Когда огибали гору, сверху, с одной из вершин, донесся раздраженный рев.
        - Пума подала голос. Добрый знак! - Пять Ягуар просиял.
        - Да? - усомнился Нерейд. - Место тут уж больно удобное для засады. Сверху по склону посадить лучников, а вон там…
        - Ты что? - вождь выпучил глаза. - Даже подлые сапотеки не пойдут на такое! Битва должна совершаться в открытую, без коварства и хитростей. Мы чтим заветы, совершаем жертвоприношения по правилам. А война - это самое большое жертвоприношение и самое угодное богам… Или ты меня проверяешь?
        - Конечно, - Нерейд кивнул, надеясь, что его изумленная гримаса не была замечена. - Мы, предки, должны знать, как потомки блюдут ритуалы, достаточно ли благочестивы…
        - Господин! Господин! - выручил появившийся откуда-то сбоку лазутчик. - Сапотеки!
        - Где они?
        - Там, внизу… - лазутчик говорил быстро, задыхаясь, по лицу и груди его тек пот. - Через три сотни шагов откроется ложбина, достаточно большая для схватки. Там они и ждут!
        - Отлично! - Пять Ягуар расхохотался, повернулся к войску. - Ускорим шаг! Близок час победы!
        - Он совсем ненормальный, - сказал Ивар вполголоса. - Броситься в бой прямо с ходу на отдохнувшего противника… Или эти сапотеки совсем не умеют воевать?
        - А тебе какая разница? - Арнвид удивленно глянул на конунга. - Эти ребята сотни лет с искренним самозабвением режут друг друга, так что ничего не изменится, кто бы сегодня ни победил…
        - Но все равно, миштеки нас неплохо приняли, они как бы свои… - проговорил конунг с сомнением.
        Деревья разбежались в стороны, открыв просторную ложбину, ограниченную со всех сторон лесистыми склонами, строящееся в ее противоположном конце многочисленное войско.
        При виде врагов сапотеки издали дружный воинственный крик.
        - Как рады нас видеть, - вздохнул Арнвид.
        - Как ворон мертвечину, - добавил Рёгнвальд.
        Пять Ягуар командовал, миштеки бегали, потрясая щитами, колыхались на ветру плюмажи из перьев, сверкали драгоценные камни, украшающие щиты знатных воинов.
        Примерно то же самое происходило и в другом войске, Ивару в один момент показалось, что он смотрит в громадное зеркало.
        - О, могучие предки, готовы ли вы возглавить нападение? - Пять Ягуар взглянул на Нерейда почти с мольбой. - Могучий вождь Три с Половиной Кабан поведет нас в бой?
        - Веди ты, а мы поддержим, - ответил рыжий викинг.
        План действий в бою разработали вчера во время привала, а сейчас собрались в кучку, образовав что-то вроде металлического ядрышка внутри рыхлого тела армии миштеков.
        - Да помогут нам боги! - Пять Ягуар вскинул заблиставший искрами меч, рявкнул во все горло: - Вперед!
        Миштеки заревели, сорвались с места, навстречу двинулись сапотеки, потрясая щитами и выкрикивая оскорбления, с деревьев на опушке сорвались испуганные грохотом птицы.
        - Не расходиться! - Ивар вытащил меч, и тот, впервые за много дней покинув ножны, радостно сверкнул.
        Навстречу бежали смуглые люди, вились на ветру длинные черные волосы, похожие на конские гривы. Ивар видел распахнутые рты, перекошенные в ярости лица, вытаращенные глаза.
        Глава 18.
        Видящий
        Налетевший на конунга сапотек взвизгнул, будто ему на ногу упал камень, ткнул копьем. Обсидиановый наконечник проскрежетал по кольчуге, кольца больно вмялись в тело.
        Ивар ударил, меч рассек человека, точно лягушку, брызнула кровь, наземь шлепнулась сжимающая щит рука, вопль боли потонул в грохоте сражения.
        - Славно, славно… - Арнвид ловко отбил усаженную шипами дубину.
        Кари небрежным тычком отшвырнул бросившегося на него воина, тот с криком отлетел, сшиб с ног еще кого-то, оба покатились по земле, хрустнул под ногами отлетевший в сторону щит.
        Ивар переступил через бьющееся в корчах тело, быстрым ударом срубил наконечник еще одного копья и оказался лицом к лицу с высоким, очень могучим воином.
        На руках его, украшенных золотыми браслетами, перекатывались похожие на толстых змей мышцы, голову защищал шлем, ради которого с перьями расстался не один десяток попугаев.
        - Слава богам! - крикнул сапотек, обрушивая удар.
        Обсидиановое лезвие выщербилось о стальное, в стороны полетели крошечные осколки, но запястье Ивара пронзила боль, а нога поехала по залитой кровью траве.
        Конунг отшатнулся, попробовал увернуться, чужой меч ударил в бок, там что-то хрустнуло.
        Сражавшийся до сего момента спокойно и расчетливо Ивар ощутил, что начинает звереть, в уголках глаз появилась багровая дымка, а сердце забилось чаще, нагнетая кровь в мышцы.
        Задвигался быстрее, ушел от повторной атаки, ударил сам, пробивая панцирь врага, почувствовал, как от кровожадного наслаждения затряслись руки. Сапотек в пернатом шлеме рухнул, в темных глазах блеснуло удивление, из раны хлынула кровь.
        - Конунг! Конунг! - прорезался через грохот битвы отчаянный крик.
        Ивар повернул голову, обнаружил рядом чуть не прыгающего эриля:
        - Конунг, пора уходить! - рявкнул тот. - Или ты все забыл? Еще немного - и дружинники увлекутся сражением, тогда мы здесь увязнем…
        - Рисуй руны! - прохрипел Ивар, встряхивая головой. - Нерейд, назад! Кари, отходи!
        Рыжий викинг разразился проклятиями, от которых покраснел бы сам Локи, вошедший в боевой раж Кари продолжил с ревом размахивать мечом, расшвыривая в стороны искореженные тела.
        - Ингьяльд! Плашмя его, по башке! - подсказал Ивар, сам прикрыл начавшего рисовать Арнвида.
        Ученик эриля развернул меч, опустил его на затылок берсерка. Раздался глухой звон, потом Кари недоуменно спросил:
        - Где стучат?
        - Здесь! - ответил Нерейд. - Стой на месте, дурень!
        - Готово! - выкрикнул Арнвид.
        От повисших в воздухе рун в стороны хлынули потоки тумана, светлого, точно разбавленное молоко, потекли, завиваясь водоворотами. Ивар ощутил мягкое, невесомое касание.
        - Все рядом! - рыкнул он, разрубая щит особенно смелого сапотека. - Нерейд, снимай цацки!
        - Зачем? - оскорбился тот.
        - Оставим тут, чтобы замести следы.
        Сапотек отшвырнул щит в сторону, с оскорбленным воем ринулся на конунга. Ивар сделал шаг навстречу, выбросил руку, почти не ощутил сопротивления, когда лезвие вошло в горло, перерубило шейные позвонки.
        Туман густел, поднимался выше, из него доносились удивленные крики, стук сталкивающихся мечей и стоны раненых.
        - Вот так всегда, - ворчал Нерейд, бросая наземь браслеты, цепочки и золотые серьги. - Все, что нажито непосильным трудом, отбирают! Я требую компенсации!
        - Будет тебе компенсация в виде пинка под зад, - пообещал Ивар. - Ну что, все готовы? Тогда пошли…
        Побежали в ту сторону, где лес был ближе всего, стоптали небольшой отряд то ли миштеков, то ли сапотеков, полетели наземь обтянутые шкурами щиты, укатилась в туман чья-то срубленная голова.
        Шум боя отдалился, из марева выскочили деревья, попытались ткнуть раскоряченными ветками в глаза, листья хлестнули по глазам, под ногами обнаружились корни.
        - Быстрее! Быстрее! - подгонял Ивар. - Кто знает, сколько этот туман продержится?
        Сам мчался впереди, за конунгом бежали викинги, за ними оставались сломанные ветки, оцарапанные стволы, вытоптанная полоса, будто тут прокатился огромный камень.
        Выскочили из тумана, как из серой воды, Ивар оглянулся - за спиной осталась густая хмарь, вперед и вверх поднимался заросший густым лесом склон.
        - Наддали, - Арнвид понюхал воздух. - Сейчас ветер налетит, все разгонит к троллям…
        Солнце обрушивало лавину жара, Ивар чувствовал, как по спине течет пот, с висков срываются горячие капли, едва не шипят, но упорно карабкался, хватался за стволы, протискивался между ними.
        За спиной слышал тяжелое сопение, треск сучьев, хриплые проклятия.
        Подъем закончился, викинги оказались на гребне холма, без сил повалились наземь, некоторое время лежали, точно стадо выбравшихся из моря тюленей.
        - Ну что, куда дальше? - Ивар поднялся, попытался оглядеться, но обзор во все стороны закрывали деревья, можно было разглядеть лишь синеющие на горизонте хребты.
        - Понятно, куда. - Арнвид с трудом поднялся, сплюнул комок мокроты размером с голубиное яйцо. - Туда, где солнце восходит.
        - Вставайте, бездельники, - Ивар оглядел распростертых дружинников. - А то сейчас нас «потомки» догонят, вновь начнут поклоняться, славословия всякие изрекать…
        - Нет уж! - Нерейд вскочил первым, за ним начали подниматься остальные.
        Даг некоторое время нюхал воздух, оглядывался, потом решительно махнул рукой и шагнул в проем между стволами. За ним затылок в затылок двинулись остальные.
        На этот раз шли неспешно, но так, чтобы оставлять поменьше следов. В кронах верещали птицы, и злое солнце наблюдало за викингами желтым немигающим глазом.
        Вождь миштеков храбрился, но в глубине его темных глаз прятался страх, даже выстроившиеся за спиной копейщики из сотни личной охраны не добавляли уверенности.
        - Так ты утверждаешь, что никаких детей Кецалькоатля в ваших землях нет? - скрипучим голосом переспросил малорослый ацтек в одеянии жреца, а воин рядом с ним нахмурился.
        - Нет, - сказал Пять Ягуар. - Откуда им тут взяться?
        Большой отряд ацтеков появился в землях миштеков два дня назад, в тот момент, когда вождь сражался с сапотеками. Тогда он одержал победу, но примчавшийся гонец заставил спешно повернуть назад.
        Незваные гости из Теночтитлана не грабили деревни, они просто шли прямо к Тилантонго.
        Пять Ягуар вернулся в последний момент, перехватил ацтеков у самой столицы. К его удивлению, те не ринулись немедленно в бой, а захотели переговоров.
        - И что, вообще не было никаких чужаков? - Гравицкоатль смерил правителя миштеков недружелюбным взглядом, - никто не появлялся?
        - Никто, - Пять Ягуар говорил спокойно, хотя испытывал сильное желание вбить жрецу наглые слова вместе с зубами прямо в глотку.
        Вождь хорошо знал, что сотня воинов из Теночтитлана стоит двух или трех его собственных, и понимал, что даже уничтожь он этот отряд, на смену ему придет другой, куда больше, во главе с самим императором.
        - Хотя… - правитель миштеков заколебался. - Недавно нас посетили с визитом предки. Может быть, это их вы считаете детьми Пернатого Змея?
        - Что за предки? - Гравицкоатль оживился.
        - Их было девять. Могучие, с глазами из камня и телами из меди, они явились из глубины погребальных пещер, а потом пропали, рассеялись среди дыма! - Пять Ягуар презрительно обвел взглядом ацтеков, лишенных счастья общаться с прародителями.
        - Что значит - исчезли среди дыма? - жрец по-птичьи замигал. - Где это произошло?
        - Там, на месте сражения с подлыми сапотеками. Предки вдохновили нас на битву, а потом посреди дня опустился туман и они пропали.
        - Клянусь диском Уицилопочтли! - Гравицкоатль сжал кулаки, крохотные, точно у ребенка. - Ты дашь нам проводника!
        - Куда? - изумился вождь миштеков. - В страну предков?
        - К месту битвы! - прошипел жрец, повернулся к стоящему рядом воину. - Где там у нас были рабы? Мне нужен один.
        Пять Ягуар подозвал одного из десятников, сказал, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:
        - Вместе со своими воинами проводишь… эээ… гостей до места нашего триумфа.
        - Как прикажет владыка, - десятник поклонился, отступил на шаг.
        Из задних рядов ацтекского войска вытащили голого человека со связанными руками, сноровисто уложили на землю, прижали руки и ноги. Гравицкоатль снял с пояса обсидиановый нож.
        - Владыка Ночи, Темное Солнце! - выкрикнул жрец, с хрустом вонзая клинок в тело жертвы. - Могучий Тескатлипока, ты отправил нас в этот поход, так подскажи, куда идти дальше!
        Раб забился в корчах, но ацтеки держали крепко. Гравицкоатль вытащил дергающееся сердце, зажал в окровавленной ладони, поднял, точно предлагая небесам.
        Солнце, только что светившее ярко, померкло, кое-кто из миштеков испуганно завопил, показывая вверх. Пять Ягуар глянул в зенит и невольно сделал защищающий от зла священный знак.
        Возникшее непонятно откуда черное облако закрыло солнце, приняло очертания громадной ладони, один из ее пальцев вытянулся, указывая на восток.
        - Спасибо, могучий! - Гравицкоатля трясло, но он поднялся, небрежно отшвырнул жертвенное сердце, нож, не вытирая, повесил на пояс. - Мы отправляемся немедленно… Прощай, вождь.
        Ацтекские воины развернулись одновременно, как один человек, колыхнулись перья на шлемах.
        - И все же они безумцы, - прошептал Пять Ягуар, глядя вслед уходящим и не зная, какого бога благодарить за то, что обошлось без сражения.
        Черное облако в зените неспешно таяло.
        Стрела вонзилась в бок оленя, Ивар услышал хруст ломающихся ребер, брызнула темная кровь. Животное сделало прыжок, еще один, но тут же рухнуло, скребя землю копытами.
        - Отличный выстрел, клянусь всеми рунами, - Арнвид одобрительно кивнул.
        - Мастерство не пропьешь, - ответил Нерейд, снимая с лука тетиву. - Хотя я пытался, еще как пытался…
        - Кари, Даг, освежуйте его, - приказал Ивар.
        Третий день шли по пологим горам, даже скорее по обрывистым холмам, поросшим густым лесом. Переходили вброд бурлящие потоки с чистой и холодной водой, поднимались по крутым склонам, изредка попадающиеся селения обходили стороной.
        Кари и Даг приволокли тушу, ловко сняли шкуру, начали резать мясо на крупные куски. Затрещал разведенный Арнвидом костер, жидкая струйка дыма потянулась вверх, растворяясь в густой кроне.
        Ивар не хотел, чтобы их заметили, поэтому место для стоянки выбирал очень тщательно, а ветки для костра велел собирать только сухие.
        Багровое раздувшееся солнце потихоньку уползало за горизонт, сумерки густели, викинги сидели у огня, переговаривались, поглядывали на шипящее над углями мясо.
        Ивар лежал на земле, опершись затылком о бревно, глядел в пламя. Мысли текли вялые, ленивые, все больше о том, сколько им осталось до побережья, как там Эйрик…
        - Конунг, - негромко сказал Нерейд, и в голосе его была тревога. - Глянь, это мне кажется или как?
        Ивар поднял глаза, нашарил лежащий рядом меч - по ту сторону костра, на самом краю зарослей, в тени кустов стоял кто-то невысокий, сгорбленный, в длинной белой одежде.
        Пламя поднялось выше, осветило гладкое, точно из багрового камня высеченное лицо, темные глаза, седые волосы.
        - Что такое? Где? - дремавший до сего момента Арнвид вскочил, глаза его выпучились.
        Незваный гость шагнул назад, прямо в заросли и исчез, точно слился с ветвями.
        - Проворонили, - скучным голосом заметил Ивар. - Даг, погляди, что там со следами?
        - Это был не человек, - эриль суетливо поднялся, трясущимися пальцами принялся развязывать мешочек с рунами. - Или не совсем человек. Мне будто в лицо снегом швырнуло…
        - Я думал, мне показалось, - Ингьяльд стыдливо потупился, щеки его покраснели.
        - Такому как ты или я, ничего чудиться не может, - Арнвид высыпал костяные плашки на землю, принялся в них копаться. - Разве что после пятого кувшина пива, но это не считается…
        Даг долго ползал под кустами, чуть ли не рыл землю носом, даже вытащил из костра горящую ветку, а когда распрямился, лицо его выражало растерянность.
        - Ну что? - спросил Ивар.
        - Все очень странно, - следопыт почесал в затылке, развел руками. - Кто-то тут стоял, но как будто появился прямо на этом месте и тут же пропал. Отпечатка только два, от правой и левой ноги…
        - Сегодня будем дежурить по трое, - Ивар обвел взглядом притихшие заросли. - И что там с мясом?
        - Есть можно, хотя горячее, - Нерейд ухватил истекающий жиром кусок, вонзил зубы.
        Викинги оживились, придвинулись ближе к костру. Оленя уничтожили в считанные мгновения, даже не обратили внимания, что к трапезе нет ни приправ, ни соли, ни пива.
        - Да, - Кари рыгнул, выковырял из зубов волоконце мяса. - А мелковат зверь оказался…
        - Не олень, а что-то вроде толстой крысы, - печально добавил Ингьяльд.
        - Большая сытость брюху вредит, - нравоучительно сказал Ивар, хотя сам не отказался бы от добавки. - Спать пора. Я останусь на страже первым, со мной Арнвид и Рёгнвальд…
        Дружинники укладывались с ворчанием, костер догорал, выстреливая искрами, тьма потихоньку сгущалась. Глаза привыкали, вскоре Ивар различал отдельные веточки, даже листья.
        Ветер шуршал в кронах, те раскачивались, скрывая и открывая звезды, ночные твари переговаривались скрипучими голосами, издалека доносился рык крупного хищника.
        - Ночью можно забыть, что мы далеко от дома, - негромко вздохнул Арнвид. - Все почти то же, что и в Северных Землях, даже люди живут…
        - Днем не забудешь, - ответил Ивар, воспоминание о жене и детях заставило сердце застучать чаще. - У нас такой жары не бывает.
        Вдвоем сидели по одну сторону кострища, Рёгнвальд расположился по другую, негромко посапывал Кари, беспокойно ворочался Нерейд - то ли заели блохи, то ли мучила внезапно обнаружившаяся совесть, из чаши доносились негромкие шорохи и потрескивания.
        Ивар зевнул, расправил плечи, отгоняя нахлынувшую сонливость, заставил себя вслушиваться, вглядываться - мало ли откуда и какой может явиться враг? Хотя скорее попробует подкрасться на рассвете, когда сон крепче всего.
        В шумы ночного леса вплелся неприятный звук - тонкий, едва слышный шипящий свист, доносящийся снизу, будто из-под земли. Арнвид вскинул голову, насторожился.
        Ивар ощутил, как веки опускаются, точно их тянут вниз чьи-то руки, мускулы расслабляются, все окутывает мягко жужжащий туман.
        - Конунг, очнись! - голос эриля показался неприятным, как скрежет металла по стеклу. - Это нападение!
        Что-то вспыхнуло перед глазами, в лицо словно плеснули ледяной водой. Ивар встрепенулся, дернулся, услышал шорох ветвей неподалеку.
        - Тревога! - крик получился хилым, словно мышиный писк, но викинги зашевелились.
        Заросли вокруг стоянки затрещали, ветви затряслись, мрак зашевелился, из кустов полезли люди. Первого выпрыгнувшего из него человека Ивар встретил косым ударом. Чмокнуло, в лицо брызнуло теплым.
        - Одину слава! - выкрикнул Арнвид, выхватил клинок, а Рёгнвальд швырнул на угли заранее приготовленную охапку хвороста.
        Там затрещало, огонь разгорелся, вырывая из темноты оскаленные лица, татуировки в виде спирали на щеках, горящие злобой глаза и медные топоры на длинных ручках.
        Ивар нырнул под чужой замах, сам ударил снизу вверх, распоров противника от паха до горла.
        - Меня, будить? - прогремел в темноте раздраженный крик Кари, чье-то тело с воплем улетело в сторону, ударилось о ствол.
        По подбородкам ночных гостей текла пена, они бросались со всех сторон, бестолково размахивали оружием, но не отступали, не обращали внимания даже на кровавые раны, а падали только мертвыми.
        - Одурманенные, тролли меня возьми, - пробурчал Арнвид, насаживая очередного врага на меч.
        - Похоже на то, - Ивар ощутил боль в лодыжке, с удивлением обнаружил, что поверженный чужак вцепился зубами, точно пес.
        Меч ударил с быстротой молнии, еще одно тело рухнуло на землю. Нерейд двумя быстрыми ударами оставил противника без рук, но тот попытался ударить головой, а потом ногами.
        Ивар сражался без особого азарта, больше следил за тем, чтобы враги не причинили вреда Арнвиду. Тот же, наоборот, ярился, как молодой, размахивал мечом.
        - Когда же они закончатся? - пропыхтел Ингьяльд. - Если так дальше пойдет, то мы к полудню свалимся от усталости.
        - Доживи… сначала… до полудня, - ответил Ивар, с каждым словом нанося по удару.
        Костер прогорел, вновь опустилась тьма, пронизанная хриплым дыханием, топотом и криками.
        Бились, ориентируясь не на зрение, а на слух, обоняние, чутье, что вырабатывается у опытного воина за годы походов и схваток, когда можешь предугадать движение противника, сказать, откуда он будет атаковать, даже если не видишь ничего…
        Ивар отвел удар топора, опустил собственный меч и пошатнулся, когда клинок не встретил сопротивления.
        - Осторожнее, конунг, - ехидный голос прозвучал над самым ухом, - не поскользнись. Тут скользко от соплей всяких ночных татей…
        - Оно и видно, - Ивар кивнул. - Кто-нибудь, зажгите костер. Нужно осмотреться.
        Кто-то сунул в угли ветку, та занялась, стали видны трупы, посеченные, страшные.
        Некоторые дергались, пытались ползти, другие лежали неподвижно, молча глядели в темноту.
        - Неужели все? - с обидой проговорил Кари. - Я только разогрелся!
        - Будут еще, - пообещал Арнвид. - Я чувствую. А сейчас нам нужно уходить.
        - О нет! - Нерейд сделал скорбное лицо. - Зачем?
        - На ходу у них меньше шансов нас перехватить, - Арнвид подошел к ближайшему трупу. Перевернул его. - Гляди, как они одинаково вооружены? Это не просто дикое горное племя, а воины какого-либо ярла или даже конунга…
        - Вот так всегда, - Ивар с досадой потер лоб. - Что бы мы ни делали, всегда найдется кто-нибудь, желающий нашей погибели!
        - Такова судьба, - вздохнул эриль.
        - Но как они отыскали нас во мраке? - спросил Рёгнвальд.
        - Не обошлось без колдовства, - Арнвид помрачнел. - Если бы оно подействовало до конца, нас взяли бы сонными.
        - Отвел беду - и на том спасибо, - Ивар оглядел помрачневших дружинников. - Ну что, пошли?
        Двинулись в темные заросли, держа наготове мечи.
        Под ногами хрустело, чавкало, ветви неожиданно выскакивали из мрака, тыкались в лицо, что-то невесомое, похожее на паутину, задевало шею, руки. Из чащи доносились резкие крики, хлопанье крыльев, отдаленный рев. Викинги ругались сквозь зубы.
        Затем привыкли, успокоились, пошли быстрее, почти побежали.
        Ивар потерял чувство времени, сосредоточился на том, чтобы не угодить ногой в яму или не запнуться о бугорок, ощущал, как волосы ерошит холодный ветер.
        Потом неожиданно осознал, что вокруг не так темно, как раньше, сквозь кроны пробивается тусклый свет.
        - Утро? - спросил кто-то хрипло. - Так быстро?
        - Быстро? - хмыкнул Арнвид. - У меня ноги отваливаются!
        - Еще немного, - подбодрил Ивар. - Влезем на тот косогор, там осмотримся…
        Сверху что-то зашуршало, краем глаза уловил движение, дернулся в сторону, но тяжелое, извивающееся упало на спину, придавило к земле, рвануло за волосы.
        Вслепую ткнул мечом, в кого-то попал, судя по гневному рыку. Попытался распрямиться, в пояснице хрустнуло, в голове от напряжения загрохотало, будто там ударил барабан, перед глазами замелькали красные круги.
        Ощутил, что поднимается, под ноги сзади ударило, Ивар рухнул, попробовал перекатиться, но что-то цеплялось за руки, за тело, мешало.
        - Держись, конунг! - прокричал где-то далеко Нерейд. - Сейчас мы тебя…
        Ивар перевернулся на спину, понял, что завернут в сеть из толстых веревок, разглядел вокруг злые, оскаленные лица, еще выше - качающиеся кроны и сереющее небо.
        Ткнул мечом, одна из веревок лопнула, надрезал вторую, но на руку бухнулась тяжесть, придавила к земле. Ивар попробовал лягнуть, ударить головой, но сверху навалились потные, неприятно пахнущие тела, прижали так, что спина вмялась в землю, а ребра захрустели.
        По голове ударили твердым, перед глазами вспыхнули яркие разноцветные звезды, несколько мгновений мерцали, а потом с глухим рокотом обрушились во тьму.
        Ощущение было такое, будто в затылке пробили дыру и теперь заливают в нее расплавленный металл - неспешно, маленькими порциями, чтобы боль не гасла, не ослабевала.
        Ивар удержал стон и открыл глаза.
        Прямо перед лицом колыхались травинки, он ощущал их сладкий запах, видел оранжевую букашку, похожую на бусину с ножками, дальше лежали чьи-то руки, толстые предплечья были обмотаны веревками, на костяшках пальцев багровели ссадины.
        Ивар не сразу понял, что руки принадлежат ему. Отодвинул их, разглядел валяющегося на спине Арнвида, украшенного парой синяков на лице и кровью на бороде.
        - А, ты очнулся, - проговорил эриль задумчиво. - Я всегда знал, что голова у тебя крепкая, любой удар выдержит.
        Ивар поморщился от боли в затылке, почувствовал смутное недовольство - вроде его похвалили, но как-то странно.
        - Все живы? - чтобы говорить, пришлось напрячься так, что на лбу выступил пот.
        - Вроде все. Хотя Кари до сих пор без сознания. Понятное дело, его лупили дольше всех.
        Ивар попробовал развернуться, понял, что кольчуги на нем нет, а ноги у щиколоток связаны, но все же сумел перевалиться на спину, точно большой неловкий жук, поднял голову.
        Солнце успело взойти, пробивающиеся через кроны лучи, похожие на тонкие золотистые пальцы, осторожно касались связанных викингов, тени от листьев ползали по мрачным лицам.
        Кари лежал дальше всех, страшный, покрытый кровоподтеками и ссадинами. Севшая на него крупная бабочка с мохнатыми крыльями в черных пятнах осторожно шевелила усиками.
        - Ага, очнулись? - прогремел злой голос, из зарослей выступил широкоплечий массивный воин со злым, изрезанным шрамами лицом. - Славно, славно… До сих пор не верю, что смогли одолеть таких великанов! Не иначе как боги помогли.
        - Таким как ты, всегда боги должны помогать, - раздельно сказал Нерейд, - сопли вытирать, слюни и слезы…
        Широкоплечий дернулся, как от удара, лицо его исказилось.
        - Если бы не приказ, то я бы потешился с тобой прямо здесь, красноволосый, - прохрипел он. - Эй, на палки их!
        Из кустов полезли другие воины, такие же смуглые, невысокие, как и первый, со спиралями татуировок на щеках, в руках держали длинные прочные жерди, целые древесные стволы.
        Ивар ощутил, как его поднимают, продевают палку между рук и ног. Попытался брыкнуться, но в голове возник грохочущий шум, боль стегнула от затылка до копчика.
        Услышал злой вскрик Нерейда, почувствовал рывок, от которого заскрипели суставы, и понял, что болтается, словно туша пойманного на охоте зверя, а спина почти касается земли.
        Повернув голову, столкнулся взглядом с висящим в таком же положении Арнвидом.
        - Хуастеки нас таскали так же, - сообщил тот. - До сих пор вспоминаю те дни с содроганием.
        - Стоило тебя выручать, чтобы самим попасть в плен, - ответил Ивар.
        Взявшие викингов в плен долго пытались поднять Кари, жерди скрипели и гнулись, воины с татуировками бегали вокруг туши берсерка, будто муравьи около дохлой жабы, звучали раздраженные голоса.
        Потом все же подцепили, Ивара качнуло, земля поплыла куда-то в сторону, и он ощутил, что вновь теряет сознание.
        Волокли их целый день, по тенистым ущельям, где журчали ручейки, плавали влажные запахи, а деревья стояли стеной, по голым склонам, где солнце жарило так, что лопались камни.
        Ивар несколько раз приходил в себя, ощущал боль, острый запах чужого пота, потом вновь проваливался в забытье, в череду беспорядочных видений. Носильщики периодически менялись, пленникам давали пить прямо на ходу, обливали их водой. Жерди, на которых волокли Кари, несколько раз ломались, но наготове были запасные.
        Воин со шрамами на лице ругался, нещадно гнал своих вперед.
        В очередной раз Ивар очухался, когда его бросили на землю, будто тюк с тряпьем. Ощутил, что ноют запястья и лодыжки, но голова перестала болеть, успокоилась.
        - Ну и здоровяки, - сказал один из носильщиков, разминая плечо. - Жрут, наверное…
        - Нам их не кормить, - ответил второй.
        Оба хохотнули, прозвучали удаляющиеся шаги.
        Ивар повернулся на бок, пошевелил ногами, разгоняя застоявшуюся кровь, только потом поднял голову.
        Викинги лежали рядком у подножия отвесной скалы. Падающие на нее лучи заходящего солнца создавали впечатление, что утес облит кровью, неподалеку горел костер, а около пленников стояли пятеро воинов с копьями, глаза были холодные, настороженные.
        От костра подошел воин со шрамами, наклонился, тщательно осмотрел путы у каждого, ловко увернулся, когда Рёгнвальд попытался пнуть в бок.
        - Что ты брыкаешься? - голос прозвучал лениво, без злости. - Ну, повалишь ты меня? А дальше что?
        - Пока остальные набегут, мы тебя придушим, - Арнвид добро улыбнулся. - А вообще, кто вы хоть такие? Зачем нас захватили?
        Воин со шрамами хмыкнул, посмотрел недоверчиво:
        - Откуда вы только свалились? Идете по нашим землям и не знаете, куда попали?
        - Так уж оно получилось, - эриль чихнул.
        - Мы - сапотеки, - воин со шрамом выпятил грудь. - Когда три дня назад вас заметили, то поначалу решили, что вы - лазутчики подлых миштеков, зарящихся на наши земли.
        - Где-то я все это слышал… - пробормотал Ивар.
        Воин со шрамами метнул на него лютый взгляд, но не замолчал:
        - Видящий сказал, что вы не так просты, и повелел захватить вас, не убивая.
        - А кто такой Видящий? - если уж Арнвид начинал задавать вопросы, остановить его было труднее, чем разогнавшийся драккар.
        - Как кто? - сапотек отшатнулся. - Тот, кому открыты пути богов, кто правит нами.
        - Ему-то мы зачем понадобились? - уныло осведомился Нерейд.
        - Вот уж не знаю, - воин со шрамами пожал плечами. - Но я искренне надеюсь, что он отдаст вас мне, и тогда вы узнаете, что такое настоящая боль.
        - Как будто та, что была до сих пор - поддельная, - вздохнул Ивар.
        Воин со шрамами ушел, издалека долетел его зычный голос, отдающий команды. Сапотеки принесли воды, заставили напиться, но еды не дали, хотя от костра доносились аппетитные запахи.
        - Хотят, чтобы мы ослабли, - вздохнул Рёгнвальд. - Долго же им придется ждать…
        Сапотеки, хоть и босые, топали громко, из-под их ног поднималась пыль, тянулась высохшая земля, похожая на вытершуюся старую шкуру. Ивара покачивало на палке, та скрипела, но пока держалась.
        Подняв голову, конунг мог видеть соратников, охранников с копьями, холмы на горизонте и белесое, источающее жар небо.
        За два дня в плену на запястьях и щиколотках образовались кровоточащие ссадины, болезненные сами по себе, вдобавок привлекающие мух и слепней - те прилетали с противным жужжанием, впивались в плоть, заставляя вздрагивать от боли.
        Сапотеки на мучения пленников внимания не обращали, мчались вперед, точно безумные кони. На привалах жевали бурую смолу, от которой зрачки их расширялись, движения становились резкими, дергаными, а усталость бежала в страхе.
        Вчера ночью Нерейд попытался перегрызть веревки, намучился до крови в деснах, но когда почти закончил, охранники с наслаждением избили его древками копий, связали заново.
        Наблюдали за пленниками все время, не спускали глаз.
        Передний носильщик споткнулся, Ивара ударило затылком о землю, он зашипел от боли.
        - Терпи, чужак, - посоветовал второй, - недолго осталось.
        - Куда хоть нас несут? - конунг, удивленный тем, что с ним вообще заговорили, поднял голову.
        Задний носильщик, судя по всему, сжевал слишком много придающей сил смолы - глаза его были полузакрыты, по подбородку текли слюни, лицо кривили судороги.
        - В Йоопаа, - сказал он. - В столицу. Сегодня дойдем до предела священных холмов…
        Донесся злой окрик, носильщик замолк, уставился в сторону.
        Спуск закончился, сапотеки выбрались на дорогу, выглядящую такой утоптанной, словно тут ходили сотни лет, раздавили в пыль все валуны, даже мелкие камушки.
        Ивар вывернул голову, ухитрился из-за толстой задницы носильщика глянуть вперед, туда, где на пологом холме виднелись диковинные строения без окон, напоминающие хижины из каменных блоков - три воткнуты в землю, четвертый положен сверху, заменяет крышу.
        - Это что такое? - донесся удивленный голос Арнвида.
        - Гробницы, - ответил воин со шрамом. - Тут покоятся наши благородные предки!
        Из темных провалов, какими «хижины» смотрели на дорогу, веяло могильным холодом, во мраке сверкали искорки, казалось, что оттуда следят внимательные глаза.
        Ивар ощутил, как по коже, несмотря на жаркий день, забегали мурашки.
        Гробницы остались позади, открылся город, большой и пыльный, с узкими улочками, тесно стоящими хижинами.
        Прохожие шарахались в стороны от воинов, несущих пленников, женщины кидали любопытные взгляды, дети вытаращивали глаза. Ладно хоть не плевались и не бросали грязью, как где-нибудь в просвещенном Миклагарде.
        - Разойдись! Дорогу! - командовал воин со шрамом, толпа неохотно расступалась.
        Ивар глотал пыль, ощущал, что в груди хрипит, а спина готова переломиться от боли. Пот тек по лицу, вызывал зуд в глазах, очертания хижин расплывались, смазывались.
        Прошли рыночную площадь, не уступающую размерам той, что викинги посетили в Теночтитлане, но куда более шумную, вышли к одноэтажному зданию, украшенному стройными колоннами из белого камня.
        Вокруг него располагались прямоугольные стелы, одни выглядели древними и потрескавшимися, другие - свежими, еще не сглаженные временем сколы блестели. Высеченные на стелах уродливые мужчины застыли в неестественных позах, многие держали в руках цветки.
        - Ну и страхолюдины, - прохрипел Нерейд, его лицо от пыли стало серым, волочащиеся по земле длинные волосы почернели, но глаза неукротимо блестели.
        Дворец с колоннами остался позади, открылся другой, еще больше, но такой же низкий, на стенах заблестели мозаики из кусочков разноцветного камня, изображающие тех же уродов.
        - Вот сюда, - скомандовал обладатель шрамов на лице, широкие ворота со скрипом открылись.
        Викингов занесли в совершенно пустой двор, вымощенный плитами белого камня, небрежно опустили наземь.
        - И что дальше? - спросил Ивар, морщась от боли во всем теле.
        - Вашу участь решит Видящий, - воин со шрамами пожал плечами, улыбнулся, показав перепачканные чем-то черным зубы. - Лежите тихо, сбежать отсюда невозможно…
        Простучали шаги, ворота скрипнули, засов лязгнул, и викинги остались одни.
        - Почему это невозможно? - Ивар оглядел не такие уж высокие стены, дернул руками, проверяя веревки.
        - Тут все пропитано колдовством, - мрачно ответил Арнвид. - Если не веришь, можешь попробовать, но только чую я, ничего хорошего из этого не выйдет…
        - Я не боюсь колдовства, - сказал Кари. - А ну-ка…
        Он напрягся, все еще украшенное синяками лицо побагровело, раздался треск, обрывки веревок разлетелись в стороны. Берсерк поднялся, развел толстые, как бревна ручищи.
        - Ну что, кто хотел нас удержать?
        Мощный голос подсел, перешел в свист, глаза Кари налились кровью, выпучились. Он пошатнулся, зарычал, а потом медленно, как подрубленный дуб, рухнул на бок, голова со стуком ударилась о камни.
        - Без сознания, клянусь глазом Ялька, - заметил Нерейд. - Что-то мне расхотелось пробовать…
        - А если вот так? - предложил Ингьяльд, перекатился и пополз, оставляя на белых плитах кровавый след.
        Когда до ворот осталось несколько шагов, по телу ученика эриля прошла судорога, он захрипел, забился в корчах, точно громадная гусеница, пытающаяся согнать вшей.
        - Осталось только выкопать подземный ход, - уныло сказал Арнвид. - Но для этого надо пробить эти плиты…
        - Под ними тоже ждет какая-нибудь гадость, - сказал Ивар. - Но мы…
        Едва слышный шорох заставил его прерваться, повернуть голову.
        На широких ступенях, ведущих к закрытой двери, там, где мгновение назад никого не было, стоял невысокий старик, глаза его мрачно блестели, а полы длинной белой накидки касались пола.
        - Задница Фенрира! - изумленно выдохнул Нерейд. - Это же тот самый, что следил за нами в лесу!
        Старик улыбнулся, не разжимая губ, сделал мягкий скользящий шаг, оказавшись рядом с викингами.
        - Да, я был там, - прозвучал дребезжащий голос, - хотя телом оставался здесь. Для того, кто знает и видит, это не трудно…
        - Это ты - Видящий? - спросил Ивар, хотя все и так было понятно.
        - Я, - старик кивнул, с брезгливым восхищением оглядел лежащего неподвижно Кари, покачал головой. - Какая сила, невероятная мощь… Да, это я приказал захватить вас.
        - Зачем? - конунг поглядел старику прямо в глаза и едва не вздрогнул - те были полностью черными, без зрачков, радужки и белка, как два оконца в мир вечного мрака.
        - Вас нужно убить, - проговорил Видящий спокойно. - Причем так, чтобы все это видели и запомнили, чтобы рассказы о смерти пришедших из моря чужаков передавались из уст в уста от земель хуастеков до затерянных в лесах юга городов майя…
        - Вставай в очередь, дедуля, - хмыкнул Нерейд. - Тех, кто хочет нас жизни лишить, такая прорва, что ты будешь в конце третьей сотни.
        - Я буду первым и единственным, кто сможет это сделать, - старик вновь улыбнулся.
        - Но почему? - требовательно спросил Ивар. - Чего мы сделали плохого тебе или твоему народу? Ведь мы просто шли мимо, не украли ни единой кукурузины с ваших огородов…
        - Само ваше существование - угроза для всех, сапотеков и миштеков, тотонаков и ацтеков, - сказал Видящий. - Вы - живой пример того, что можно жить иначе, не так, как положено, не принося кровавых жертв богам, не смиряясь и не подчиняясь вождям. От вас расползаются невидимые взгляду ядовитые испарения, отравляющие души простых людей…
        - Поэтому нас и надо убить? Чтобы доказать, что ты и твои боги сильнее? - уточнил Ивар.
        - Ты понял верно. Ночь вы проведете здесь, а утром, на рассвете, вас отведут в храм и принесут в жертву восходящему солнцу.
        - Обрадовал, дедуля, - Нерейд прицелился и плюнул, норовя угодить на подол Видящему.
        Но плевок зашипел и испарился.
        - Наслаждайтесь последними мгновениями жизни, - Видящий улыбнулся как ни в чем не бывало и исчез.
        - Что осталось этих мгновений? - вздохнул Рёгнвальд. - Меньше суток.
        - Это очень много, - сказал Арнвид, все время разговора конунга с Видящим прятавший лицо. - Мало ли что может произойти за это время? Кроме того, этот сморчок в белом халате не догадался, что я тоже кое-чего могу. Пока мы живы, шанс есть…
        Глава 19.
        Забытый город
        Лазутчик выскочил из зарослей потный, точно облитый маслом, с выпученными глазами и ходящей ходуном грудью, некоторое время приходил в себя, прежде чем заговорить.
        - Там, впереди, сапотеки, - выдавил из себя, наконец.
        - Ничего удивительного, - хмыкнул командир воинов-орлов, - мы несколько дней идем по их землям. А велик ли отряд?
        - Сотни четыре или даже больше, - ответил лазутчик. - Стоят, перекрывая дорогу на восток.
        - Что будем делать, господин? - командир воинов-орлов повернулся к маленькому жрецу.
        - Приготовьтесь сражаться, но попробуем обойтись без битвы, - туманно ответил Гравицкоатль. - Мы пришли сюда лишь для того, чтобы получить то, что по праву принадлежит нам.
        - Эх, - сказал лазутчик, когда предводители отряда отошли. - Он хоть и благочестивый жрец, но в войне не понимает ничего. Скорее крокодилы полетят, чем сегодня пройдем без драки.
        Ацтеки двигались пор узкой дороге, зажатой между двумя грядами заросших лесом холмов. Позади воинов топали носильщики с запасами продовольствия, а впереди строя на носилках несли Гравицкоатля.
        Все время после успешного жертвоприношения служитель богов не колебался, указывая путь, а воины со страхом поглядывали на странное облачко в виде черной руки, то появляющееся, то исчезающее в вышине.
        Дорога свернула, открылось озеро, вытянутое, словно обрубленный кусок реки, блестящая вода, и на берегу - войско сапотеков. Там раздались крики, забегали воины.
        - Подождите пока тут. Я один пойду вперед, - сказал Гравицкоатль, жестом приказывая носильщикам остановиться. - Попробую договориться.
        Он легко выпрыгнул из носилок, не дожидаясь, пока те коснутся земли, поправил черное одеяние жреца.
        - Безумец, - проворчал командир воинов-орлов, глядя на прямую спину удаляющегося жреца, - но боги таких любят.
        И он с опаской покосился на небо, но там было чисто.
        Гравицкоатль прошел почти половину расстояния, разделяющего два войска, когда навстречу ему двинулся могучий воин в плаще из разноцветных перьев и шлеме, сверкающем от золотых украшений.
        - Приветствую служителя богов, - сказал он надменно, чуть склонив голову. - Что угодно гостям из Теночтитлана?
        - Да будет с вами милость богов, - кротко проговорил Гравицкоатль. - Мы преследуем беглецов, нанесших оскорбление императору и всему народу империи.
        - Да? - брови сапотека поднялись. - Вроде бы никаких чужаков в последнее время с севера не прибывало.
        - Их именуют детьми Кецалькоатля, - пояснил жрец. - Мечи их из необычной меди, голоса подобны реву, а волосы - нитям из золота.
        - А, вот как… - сапотек помрачнел, развел руками. - Прости, служитель богов, но этих парней сегодня привезли в столицу и завтра они погибнут на жертвенном камне в Храме Солнца…
        - Вы должны отдать их мне! - прошипел Гравицкоатль, в мгновение став похожим на гремучую змею. - Мы первые захватили их! Они враги империи и лично правителя Теночтитлана!
        - Плохо захватили, если они сумели удрать, - сапотек хмыкнул. - Мы справились лучше, верно? Да и какая тебе разница, как погибнут эти чужаки - от вашей руки или от нашей?
        - Большая, - глаза жреца горели бешенством, ноздри раздувались, - они - наша и только наша добыча! Только мы, служители могучего Уицилопочтли и темного Тескатлипоки, имеем право убить детей Кецалькоатля! Где они?
        - В Йоопаа, - спокойно ответил сапотек. - Это в половине дневного перехода отсюда. Можете попробовать добраться до них, но учтите, мы встанем на вашем пути.
        - Хорошо, - Гравицкоатль шумно вздохнул. - Видят боги, я попытался решить дело миром, но ты не оставил мне выбора. И учти, этот бой будет не ради того, чтобы взять пленных, а насмерть.
        Резко повернувшись, он зашагал прочь.
        Ивар проснулся оттого, что кто-то несильно, но чувствительно пнул его в бок.
        Вокруг царила темнота, в ней что-то сопело, похрапывало, возилось, будто конунг оказался в загоне, среди видящих беспокойные сны свиней, потом раздался знакомый дребезжащий голос:
        - Хватит дрыхнуть, лентяи! Есть шанс удрать, а вы спите!
        - Когда еще выспимся? - невнятно пробормотал Нерейд. - А тебе что, кошмар привиделся?
        Ивар пошевелился, встряхнул головой, отгоняя дремоту. Вчера заснул, едва Видящий ушел со двора, но сейчас не чувствовал себя отдохнувшим - все тело ломит, кости ноют, а в голове пусто, как в пещере.
        - Дурной сон! - в голосе Арнвида прозвучало раздражение. - Колдовская сила нашего хозяина ослабела, самое время уйти, не прощаясь.
        - Может он это, заснул? - предположил кто-то.
        - Скорее отвлекся на что-то, требующее всего внимания, без остатка.
        Раздался шорох, в воздухе повисла одна светящаяся руна, другая, Ивар в ошеломлении разглядел, что Арнвид рисует священные знаки высунутым изо рта языком.
        Лицо эриля было напряженное, по нему текли капли пота, похожие в темноте на жемчужины, глаза напряженно смотрели куда-то на кончик носа.
        - Ого! - прошептал Ингьяльд.
        Руническая надпись засверкала, знаки вспыхнули, заставив викингов зажмуриться. Ивар опустил веки, выждал, пока под ними перестанут плавать разноцветные пятна.
        - Теперь можно попробовать встать, - прохрипел Арнвид, - разорвать путы…
        - Да, - от того места, где лежал Кари, донесся треск. - Я всегда знал, что тут веревки гнилые. Так, кто следующий?
        Ивар почувствовал, как сильные руки ощупывают занемевшие щиколотки, стиснул зубы. Рвануло, и он понял, что может шевелить конечностями, хотя каждое движение сопровождается болью.
        Путы на руках конунга Кари разорвал одним небрежным движением.
        Ивар несколько мгновений полежал, затем сел, чувствуя, что боль и усталость остались в теле, но самые обычные, а не наведенные с помощью колдовства.
        Викинги поднимались один за другим, кряхтели и сопели, сквозь мрак белели искаженные страданием лица.
        - Что дальше, конунг? - спросил Нерейд.
        - Вышибаем ворота и уходим, пока хозяин не обратил на нас внимания, - первый шаг отдался болью по всему телу, но Ивар заставил себя сделать второй, третий, еще один…
        Ворота выскочили из темноты, он врезался в них всем телом, повис, точно змея на палке.
        - Дай-ка я, - прогудел Кари, раздался треск, грохот, створки покачнулись и рухнули.
        Ивар едва удержался на ногах.
        - Теперь половина города сбежится, - недовольно проворчал Арнвид. - Не мог потише?
        - Не сбежится, - уверенно заметил Нерейд. - Они кое-чем другим заняты.
        Дворец Видящего и прочие здания вокруг были погружены во тьму, но на западе за домами разгоралось зарево, с той стороны доносились едва слышные крики.
        - Меня больше волнует другое, - сказал Ивар. - Куда они дели наше оружие? Я без своего меча отсюда не уйду!
        - Наверняка в какую-нибудь сокровищницу положили, - предположил Ингьяльд. - Так обычно поступают с трофеями.
        - Да, голова, - хмыкнул Нерейд. - А то бы мы без тебя не догадались. Может, еще подскажешь, где эта самая сокровищница?
        - Надо идти, - Ивар с трудом распрямился, услышал, как хрустнуло что-то в позвоночнике, боль вонзилась в поясницу словно кинжал с иззубренным лезвием. - Поймаем кого-нибудь из местных, спросим…
        Шагал медленно, с трудом, его шатало, за спиной слышал неуверенные шаги соратников - все еле шевелятся от голода и ранений, но не отстают. Шли в полной темноте, звезды куда-то подевались.
        Ивар ощутил, что впереди что-то есть, но слишком поздно, шарахнулся лбом. Из глаз полетели искры, осветили стелу с высеченными уродами, тянущуюся вдаль стену дворца.
        Стела покачнулась, затем рухнула с протяжным грохотом, запрыгали в темноте мелкие камушки.
        - Ловко ты придумал, конунг, дорогу освещать, - похвалил Нерейд. - Только вот зря повалил эту штуковину. Сейчас набегут всякие, начнут интересоваться, кто тут гуляет?
        - Они-то нам и нужны, эти всякие, - сказал Ивар с угрозой.
        Вдалеке показался огонек факела, послышался шум шагов. Ивар нагнулся, зашарил по земле в поисках камня - ни один из викингов сейчас улитку не догонит, а пленник ох как нужен.
        Нащупал край каменной плиты, напрягся так, что в ушах зашумело, а тело обдало морозцем, но с хрустом отколупнул кусочек. Проговорил негромко, одними губами:
        - Всем тихо! Кто зашумит - убью.
        Различил силуэт человека с факелом, поднял руку с камнем, примерился. Сапотек замедлил шаг, начал высматривать что-то на земле, Ивар качнулся вперед, мощно выдохнул.
        Раздался глухой удар, факел полетел на землю, упал, рассыпав искры.
        - Ты его не убил? - обеспокоено поинтересовался Арнвид.
        - Не должен, - ответил Ивар, изо всех сил стараясь не упасть. - Я слаб, точно новорожденный.
        Даг и Нерейд приволокли сапотека, похлопали по щекам, тот распахнул глаза, полные ужаса, забился в руках викингов.
        - Тихо ты, - сказал Ивар повелительно, - если будешь вести себя хорошо, останешься в живых. Если плохо - тоже, но с переломанными руками, ногами, выбитыми зубами, выдранными удами. Станешь жалким калекой ползать в пыли, а жрать только кашу. Понял меня?
        Сапотек кивнул.
        - Освободи ему рот, - приказал конунг, Нерейд неохотно послушался. - Ты знаешь, кто мы?
        - Да.
        - А куда дели наше оружие?
        - Я… вы… - сапотек говорил сбивчиво и торопливо, глаза его пугливо бегали, губы тряслись. - Его отнесли в Храм Солнца, завтра кинут в огонь, чтобы уничтожить нечистое…
        - Ух, чего удумали, - нахмурился Арнвид, а Ивар ощутил желание придушить пленника.
        - Веди, - сказал он.
        - Вы не ворветесь туда! Там стража!
        - А твое какое дело? - хмыкнул Нерейд. - Или ногу тебе сломать? Выбирай, какую, правую или левую.
        - Я отведу! Отведу!
        С факелом пошли быстрее, дворец с колоннами остался позади, потянулись тесно стоящие хижины. Крики приблизились, зарево увеличилось, ветер донес запах гари.
        - Что там такое? - спросил Ивар, озабоченно принюхиваясь.
        - Ацтеки напали, - ответил сапотек. - Днем разбили наше войско у Длинного озера, теперь пытаются ворваться в город.
        - Что-то мне подсказывает, что они сюда явились за нами, - сказал Нерейд. - Хорошо иметь таких упорных и злобных врагов. Чувствуешь, что живешь не зря…
        На круглой площади со стелой в центре бегали люди с факелами, слышались испуганные голоса, детские крики.
        Навстречу викингам пробежала визжащая женщина, даже не поглядела в их сторону, затем двое рабов пронесли стонущего и дергающегося раненого, за ним остался кровавый след.
        - Нам сюда, - пленный сапотек ткнул в сторону ведущей на север улицы.
        - Ладно, там хоть людей нет, - пробормотал Арнвид.
        Улицу проскочили одним махом, показался фасад храма, невысокий, но очень широкий, украшенный колоннами. От крыльца навстречу шагнули двое воинов, во мраке блеснули наконечники копий.
        - Кто такие? Куда?
        - Странники, - ответил Ивар. - Хотим помолиться вашим богам.
        Кари с ревом прыгнул вперед, одно из копий сломалось, как лучинка, второе отлетело в сторону. Раздался хруст, точно раздавили яйцо, потом еще раз, и на землю упали два тела.
        - А ты говорил, - Нерейд похлопал пленника по плечу, затем тюкнул кулаком по затылку. - Полежи, отдохни, а мы пока тут осмотримся.
        Из дверей выскочили еще трое, Даг ткнул одного подобранным копьем, но то лишь скользнуло по панцирю. Ивар зарычал, ощутил, как боевое бешенство заполняет тело целиком. Прыгнул вперед и перестал видеть вообще, погрузился в багровое пламя.
        Он крушил, ломал, потом обнаружил себя стоящим на четвереньках. Руки были по локоть в чем-то липком, голова ныла, как зуб с дуплом, в груди хрипело.
        - Ты их порвал как зайцев, конунг, - уважительно сказали над головой, сильные руки ухватили за плечи, помогли встать.
        Двери с обиженным скрипением распахнулись, Кари открыл их, просто не заметив, выскочил в обширный двор. Ивар разглядел горящие около входа в храм светильники, жертвенный камень, похожий на толстое колесо.
        - Кто посмел? Святотатцы? - глаза выскочившего на шум высокого жреца горели гневом, серебристые волосы волной падали на плечи.
        - Извини, батя, - сказал Ивар, - но мы забыли тут у вас кое-какие вещички. Сейчас заберем и уйдем.
        - Что? - жрец, судя по выпученным глазам, разглядел, кто перед ним, отступил на шаг. - Ыыы…
        - Ты не вой, - попросил Нерейд, - лучше скажи, куда вы наше дели?
        Жрец продолжал отступать, но уткнулся в Кари, похожего на ожившую стену, берсерк гневно заворчал.
        - Все… там… - служитель богов поднял трясущуюся руку, - внутри… мы не хотели, только взяли на хранение…
        - Ага, чтобы завтра уничтожить, - сказал Ивар. - А ну веди!
        Внутри храма светильников оказалось еще больше, пахло горелым жиром и кровью, вдоль стен стояли статуи, изображающие уродливых людей в причудливых одеждах, у ног одной из них, держащей в руках диск с лучами, грудой лежали кольчуги и оружие.
        Викинги радостно загомонили, ринулись вперед.
        Когда Ивар ухватился за рукоять меча, потянул его из ножен, по телу пробежала радостная дрожь, усталость отступила, и даже боль в ранах стала меньше.
        - Так, батя, - Нерейд сноровисто облачился в кольчугу, взял в руку клинок, махнул прямо перед носом дрожащего жреца так, что загудел воздух. - Ты должен нам помочь еще кое в чем…
        - Мы больше ничего не брали! Все здесь!
        - Верю-верю, - рыжий викинг хищно ухмыльнулся, блеснули острые зубы. - Только мы чего-то сильно голодные, у вас должна быть какая-нибудь еда.
        - Да, я принесу! - жрец бросился в сторону, но был схвачен за руку.
        - Куда? Умный нашелся, - Нерейд приставил меч к горлу сапотека, чуть нажал, из надреза потекла кровь. - Вместе сходим.
        Жрец от досады закусил губу, вдвоем скрылись в недрах храма, оттуда донесся грохот, треск, будто на пару крушили головами стены, чьи-то испуганные вопли.
        - Да, пустили козла в огород, - вздохнул Арнвид.
        - Тут нет ни женщин, ни выпивки, - сказал Ивар, - так что Нерейд вернется быстро…
        В кольчугу влез с некоторым трудом, она показалась неожиданно тяжелой. Ощутил, что болтается, как черепаший панцирь на улитке, хотя раньше сидела в обтяжку.
        Нерейд вернулся один, жреца то ли прирезал, то ли отпустил, зато приволок большой мешок с вареными кукурузными початками.
        - Потом поедите, - сказал Ивар, сглатывая выступившую слюну. - Если кто забыл, то нам надо побыстрее выбраться из города…
        Пробежали через двор, сквозь ворота выскочили в темноту.
        - Зря ты жреца отпустил, - сказал Ивар, оглядываясь. - А то дорогу спросить не у кого…
        - Нам надо на восток, - сказал Арнвид, - а для этого придется вернуться.
        На ведущей от храма улице столкнулись с отрядом сапотеков, стоптали их на ходу, даже не останавливаясь, побежали дальше, точно небольшая, бряцающая железом лавина.
        Зарево на западе поднималось все выше.
        На круглой площади со стелой в центре шел бой, сапотеки медленно пятились, ацтеки наседали, за их спинами виднелась крошечная фигурка в темном развевающемся плаще.
        - Ба, старый знакомый, - Нерейд покачал головой. - Это же тот самый жрец, что нас еще в Теночтитлане убить хотел!
        - Он самый, - кивнул Ивар. - Упорный враг, не хочет отступать.
        Гравицкоатль увидел викингов, выпучил глаза, закричал что-то, замахал руками. Высокий воин в шлеме, украшенном орлиным клювом, опустил окровавленный меч, оглянулся на жреца.
        - Чутье подсказывает мне, что пора удирать, - заметил Нерейд.
        - Отступать, - поправил Ивар.
        Побежали прочь от площади, за спиной стихли полные ярости крики, миновали дворец с колоннами и свернули на улицу, где было тихо и спокойно, точно в нескольких кварталах отсюда не бушевала самая настоящая битва.
        Арнвид вел отряд так уверенно, будто несколько лет прожил в сапотекской столице.
        Роскошные здания из камня остались позади, потянулись тростниковые хижины, потом исчезли и они, улица превратилась в дорогу, викинги оказались на засеянном кукурузой поле.
        - У меня в брюхе пусто, как у кое-кого в голове, - пожаловался Нерейд, - да и мешок тяжелый, хотелось бы сделать его полегче. Когда поедим, конунг?
        - Когда отойдем подальше, - ответил Ивар. - Хотя бы уберемся с открытого места.
        От слабости его шатало, ноги подгибались, а грудь ходила ходуном в попытках захватить как можно больше воздуха, перед глазами все расплывалось, будто шел через туман.
        Когда впереди встала шелестящая темная стена, Ивар не сразу понял, что это лес.
        - Все, привал, - смог выдавить только свистящий шепот. - Где там твой мешок?
        Сел, едва не свалившись, почувствовал, что в руку сунули что-то продолговатое и гладкое. Поднес ко рту и впился зубами в сочную мякоть, в спешке едва не прокусил губу.
        Когда первый кусок провалился в желудок, там утробно заворчало, по телу пошла теплая волна.
        - Сегодня удача была с тобой, конунг, - проговорил Арнвид, сожравший кукурузину в считанные мгновения.
        - Да и ты неплохо потрудился, - Ивар поморщился от колотья в боку, отшвырнул обглоданный початок. - Ну что, все поели?
        - После еды полагается поспать, - заметил Нерейд, щупая изрядно похудевший мешок.
        - Спи, - Ивар поднялся, почти услышал, как протестующе взвыли мышцы бедер и голеней. - Только не удивляйся, если проснешься на жертвенном камне или в Хель.
        В один миг все оказались на ногах, а еще через мгновение - неслись сквозь чащу.
        Бежали всю ночь, сначала быстро, а к рассвету - еле плелись. Ивар подгонял, ругался так, что сорвал горло, но помогало это мало - сил не осталось ни у кого.
        Нерейд на ходу сбил стрелой птицу, ее сожрали прямо сырой, с перьями, костями и когтями. Кукурузу догрызли, едва не сжевали мешок, в котором она хранилась.
        - Останавливаемся, - прохрипел Ивар, когда впереди открылся неширокий ручей.
        Опустился на четвереньки, едва не упал, из воды на конунга глянуло бледное, изнуренное лицо, под лихорадочно блестящими глазами чернели круги, скулы торчали, грозя прорвать кожу.
        Пил долго, пока в брюхе не забулькал, осоловел от холодной тяжести, лишь потом сумел оторваться от ручья.
        - Уф, - лежащий на спине Даг поднялся на локтях. - Кажется мне, что тот старикашка в белом отправил за нами погоню.
        - А если победили ацтеки? - Нерейд со стоном перевернулся на живот.
        - Тогда за нами гонится тот мелкий жрец, - пояснил Ивар. - Даже не знаю, что лучше.
        - Макрель скумбрии не слаще, - вздохнул Арнвид. - А след мы оставили такой, что слепой отыщет, если сильно захочет. Придется мне за дело браться, попробую сбить с толку тех, кто за нами идет.
        - Сил-то хватит? - Ивар сел, в голове закружилось. - Или помочь чем?
        - Не мешайте - и этого хватит, - эриль уцепился за ствол дерева, поднялся, некоторое время стоял, переводя дух, потом небрежно стряхнул с руки заползшую на нее змею.
        Рептилия шмякнулась в траву и с недовольным шипением поползла прочь. Нерейд, которому гадина едва не свалилась на голову, проводил ее вытаращенными глазами.
        Арнвид наклонился, поднял сухую ветку и принялся рисовать прямо на земле. Рука эриля дрожала, руны получались неровные, перекошенные, точно пьяные, но все равно загорались едва различимым в солнечном свете лиловым сиянием, потрескивали, выбрасывали искры.
        - Да, это ловко придумано, - сказал Ингьяльд восхищенно. - Тот, кто пройдет здесь, не найдет и следов коровьего стада, даже если упрется носом в россыпь
«лепешек».
        - Погоди хвалить, - Арнвид тяжело дышал, по лицу его тек пот, ноги тряслись. - Может еще ничего не выйдет…
        С таким усилием, будто палка в руке была из свинца, он провел последнюю линию, руны загорелись ярче, лиловое свечение поднялось стеной, коснулось верхушек деревьев и исчезло.
        Ивар сморгнул, на мгновение показалось, что полупрозрачная дымка окутала лес.
        - Все, - эриль повернулся, стало видно, что из носа у него течет кровь. - Я свое дело сделал, остальное за ва…
        Он пошатнулся и если бы не вскочивший Даг, свалился бы наземь.
        - Нерейд, Рёгнвальд, - приказал Ивар, - срубите пару шестов, попробуем сделать носилки.
        - Не надо, - Кари поднялся, повел могучими ручищами. - Сколько в нем веса? Я так унесу, на плече.
        Он подхватил Арнвида легко, точно ребенка, аккуратно перекинул через плечо.
        - Двинулись, - Ивар первым шагнул через ручей, мгновением позже впереди оказался Даг.
        Ему, лучшему следопыту, вести отряд через чащу, к далекому берегу, где ждет драккар, а соленые волны ласково облизывают его борта, приглашая отправиться в море…
        Веки подниматься не желали, будто их приколотили, а каждая попытка пошевелиться отдавалась вспышкой боли.
        - Ох, клянусь птицами Хрофта, - пробормотал Ивар сквозь стиснутые зубы, и открыл глаза.
        Первые солнечные лучи пробивались через кроны, желтыми столбами висели в клубящейся под сводами деревьев сырой дымке. Орали птицы, приветствуя восход, потрескивал костер, около него негромко переговаривались дозорные - Нерейд и Кари.
        Запах дыма перебивал мощный аромат свежей зелени.
        Двое суток викинги шагали по лесу, почти не останавливаясь, шарахаясь от каждого шороха и все время ожидая, что из зарослей раздадутся вопли преследователей.
        Ели, что удавалось добыть на ходу - птичьи яйца, самих птиц, фрукты, в которых Арнвид не нашел яда.
        Вчера после полудня наткнулись на отбившегося от стада поросенка. Трясущимися руками содрали шкуру и принялись есть сырое, дергающееся и кровоточащее мясо.
        Сил после этого добавилось, пошли быстрее, а вечером попали под дождь.
        Потемнело так, будто ночь наступила раньше времени, гром грохотал у самых верхушек деревьев, в нем слышалось злобное раскатистое веселье, толстые как веревки струи хлестали сквозь кроны, били по спине и плечам, а ветер легко раскачивал мощные стволы.
        Наземь летели ветви, листья, истошно вопили обитающие в чаще твари.
        Когда дождь закончился, Ивар приказал искать место для стоянки. Трясущиеся от холода и усталости, промокшие до костей викинги все равно не смогли бы идти дальше.
        Первую часть ночи Ивар, сберегая силы дружинников, отстоял на страже сам. Едва не вывихнул челюсти, руку исщипал так, что оставил синяки, но выдержал, не поддался дремоте.
        Зато когда разбудил сменщиков, едва успел лечь - заснул как бревно.
        - О, конунг очнулся, - заметил Нерейд, - а то решили, ты все, помираешь - так храпел, так храпел, остальных перебудил.
        - Ладно тебе выдумывать, - Ивар потянулся, вслушался в хруст суставов и понял, что готов проспать еще сутки.
        - Истинная правда, - рыжий викинг улыбался, в глазах сверкали искорки. - Рёгнвальд предлагал откатить тебя в кусты, Даг - треснуть дубиной по голове. Так что спас тебя Арнвид.
        - Каким образом?
        - Он просто перевернул тебя на бок, - Нерейд засмеялся, гулко захохотал Кари - точно в огромном дупле заухал филин.
        - Шутники, - Ивар поднялся. - Надо бы Дага разбудить, отправить на охоту.
        - Он ушел, - сказал Нерейд. - С первыми лучами солнца. Взял мой лук и был таков. Интересно только, чего он добудет с одной стрелой.
        - Мясо, - Даг бесшумно выступил из кустов, с качнувшихся веток посыпались капли, засверкали, попав в солнечный луч.
        На землю около костра шлепнулись две толстые, ярко раскрашенные змеи с размозженными головами и большая ящерица с гребнем вдоль спины и кровоточащей дырой в боку.
        Лапы ее подергивались, глаза смотрели с холодной злобой.
        - Дракона убил, хоть и мелкого, - лицо Нерейда перекосилось от отвращения. - Думаешь, мы будем жрать эту гадость?
        - Не сомневаюсь, - следопыт снял с пояса нож. - Надо только приготовить как следует.
        Он ловко снял со змей шкуры, выпотрошил их, так же как рыбу, а белое, как у курицы мясо порезал на ровные куски, насадил на палочки и воткнул их в землю около костра.
        Пока подрумянивались, занимался ящерицей.
        - А пахнет вкусно, - удивленно проговорил Кари, когда от мяса потек сладкий запах.
        Спящие викинги зашевелились, начали дергать носами, беспокойно двигать руками.
        - Ты можешь не есть, - с улыбкой сказал Даг, глядя на Нерейда.
        - Не дождешься! - ответил тот сердито. - Что я, трус какой? Вдруг это мясо ядовитое? Вот я первым и проверю, чтобы если что, пожертвовать собой ради соратников!
        Ухватил кусок мяса еще горячий, зашипел, начал перебрасывать с руки на руку, потом вонзил острые зубы.
        - Ну как? - спросил Кари, сидящий с открытым ртом.
        - Нормально, - ответил Нерейд, прожевав. - Только горячее еще.
        - И полусырое, - добавил Ивар, велел берсерку: - Буди всех. Пока проснутся, как раз дожарится.
        Даг взял ящеричную шкуру, завернул в нее внутренности, оттащил в кусты.
        Вставали медленно, зевая и потягиваясь, но едва понимали, что аромат жареного не привиделся, тут же открывали глаза, начинали двигаться быстро, как крохотные рыбешки на мелководье. Бросались к костру, тянули дрожащие руки к мясу.
        Ивар ел, не торопясь, ощущал, как с каждым проглоченным куском тело оживает, сердце бьется мощнее, в мускулы возвращается прежняя сила.
        - Хорошо, - сказал Ингьяльд, похлопывая себя по животу, сквозь который уже не проглядывали позвонки. - Только что мы такое ели? Мясо нежное, тает во рту, пальчики оближешь…
        - Как тебе сказать, - Нерейд улыбнулся ехидно, - скальд назвал бы этих тварей рыбами вереска или младшими братьями Йормундганда, мы же именуем их просто змеями.
        Ученик эриля побледнел, затем позеленел, став как капустный лист, в горле у него квакнуло.
        - Жаль, что вы не пожарили сердца, - проговорил Арнвид задумчиво. - Вон Сигурд когда сразил дракона Фафнира, съел его сердце и научился понимать язык зверей и птиц… Кто знает, может мы обрели бы великую мудрость?
        - То дракон, а тут обычные змеюки, - Ивар поднялся. - Да и мудрости в тебе так много, что странно, как не лопнул до сих пор. А вообще, чего расселись? Поднимайтесь и пошли, а то Эйрик уплывет без нас.
        Костер расшвыряли, головешки раскидали по кустам, а кострище присыпали землей - опытный человек все равно обнаружит, что тут разводили огонь, но вот когда, уже не скажет.
        Земля после вчерашнего ливня оставалась сырой, чавкала под ногами, трава расползалась в зеленую кашицу, а следы оставались размазанные, большие, точно прошагал отряд исполинов.
        Сквозь заросли приходилось продираться, перелезать через валежины, огибать завалы, где воздух от запаха гнили был густой, как вода в болоте. Идущие впереди Даг и Ивар орудовали клинками, перерубая сплетшиеся в сплошную стену лианы, ветки, усеянные острыми шипами.
        В зарослях страшно и дико орали невидимые твари, викинги шагали в жарком сыром полумраке.
        Даг ударил в очередной раз, но лезвие, вместо того, чтобы прорубить ветви, с глухим стуком отскочило, а занавес из зарослей, преграждающий путь, развалился на две части.
        Они с шорохом поползли в стороны, обнажая что-то блестящее, неровное.
        - Камень, клянусь лыжами Скади, - заметил Ивар.
        - Бери выше, - из-за плеча конунга выглянул Арнвид. - Это статуя.
        На викингов злобно и осмысленно пялилась громадная, в рост человека голова, высеченная из светлого камня. Она напоминала монументы, установленные в столице ольмеков, но лишь размерами, а изображала вовсе не человека-ягуара в шлеме.
        На узком, как лезвие топора лице выделялся загнутый нос, круглые, точно у птицы глаза оказались лишены век и ресниц, вместо волос имелось что-то вроде чешуи.
        Присмотревшись, Ивар разглядел вертикальные, как у зверя, зрачки.
        - Это что еще за тварь? - спросил Нерейд. - И кому пришло в голову поставить ее посреди леса?
        - Лес тут был не всегда, - Ингьяльд показал вперед, туда, где из зарослей колючего кустарника торчала колонна из черного камня, а еще дальше поднимался напоминающий пирамиду холм.
        - Город, - севшим голосом проговорил Арнвид. - Древний, покинутый создателями… Сколько же ему лет?
        - Кто знает, - Нерейд протиснулся вперед, бесцеремонно ухватил голову за нос, - в этих джунглях все так быстро растет… Ай!
        Он отскочил, дуя на покрасневшие пальцы, а Ивару показалось, что глаза монумента на мгновение стали багровыми.
        - Она меня укусила! - рыжий викинг подпрыгивал, размахивал руками.
        - И правильно сделала, - резко сказал Ивар. - Кто знает, что за колдовство обитает тут или какие древние боги спят под развалинами? Лучше ничего не трогать!
        Они обошли голову, миновали колонну, похожую на длинный сломанный зуб. Холм приблизился, стали видны торчащие из-под покрывающей его травы острые грани, какие-то оскаленные пасти.
        - Я не я, если тут стоял не храм, - уверенно заявил Арнвид.
        Пирамида была куда меньше, чем святилища Теночтитлана или Теотиуакана, ее почти целиком скрывали растения, но она производила жуткое, давящее впечатление, походя на голову притаившегося в засаде исполинского чудовища.
        Наполовину скрытый кустами провал входа напомнил Ивару распахнутый рот, а охраняющие его статуи изображали тех же самых существ с птичьими лицами, чью голову викинги видели ранее.
        Тела у них были тощие, не по-людски костистые, длинные тонкие руки свешивались ниже колен.
        - Это боги у них такие? - осведомился Ингьяльд. - Или строители этого города выглядели подобным образом?
        - Не знаю, - Ивар только в этот момент осознал, что не слышит привычных для чащи птичьих криков, жужжания насекомых, что лес вокруг пуст, как амбар в начале лета.
        - Помню, у ольмеков я слышал легенду о народе людей-птиц, изгнанных богами с небес, - сказал Арнвид. - Они долго обитали в этих местах, а потом то ли ушли, то ли перебили друг друга…
        За первой пирамидой показалась вторая, чуть поменьше, из зарослей выступили обломки разрушенного здания. Тут лианы обвили колонны, пробили пол, но до конца уничтожить все не смогли.
        Под ногами хрустели обломки камня, порой попадались большие куски, искореженные и оплавленные, на некоторых виднелись бороздки, точно следы от чудовищных когтей.
        Ивар ощутил, как морозец бежит по спине при одной мысли о том, что за существа могли оставить такие следы.
        - Я чую боль, - сказал Арнвид, - боль и страх, они до сих пор витают здесь, как черное облако…
        - Того гляди, какие призраки из-под земли полезут, - Нерейд поежился, не пытаясь скрыть тревоги.
        Развалины обошли стороной, уткнулись в широкую стелу.
        Ее поверхность покрывали тоненькие бороздки, образующие сложный, красивый рисунок. На нем широкоплечие, костлявые люди с длинными носами держали странного вида оружие, а у их ног лежали крошечные пленники, кровь текла из ран.
        За спинами у носатых развевались крылья, похожие на те, что бывают у летучей мыши, но усаженные редкими перьями.
        - Теперь понятно, кому они тут подражают, когда носят плащи из перьев, - заметил Арнвид. - Вот бы одного такого с крыльями найти и изучить хорошенько.
        - Он бы тебя тоже изучил, - сказал Ивар. - В качестве завтрака или обеда. Пойдем отсюда!
        Развалины были пусты и безмолвны, но викинги шагали, то и дело оглядываясь, пугливо вздрагивали, словно их хватали невидимые руки. Только Кари шел спокойно, меч в громадных ручищах обещал скорую гибель любому, пусть даже призраку.
        Разрушенный город остался позади, потянулись обычные джунгли, но Ивар еще долго ощущал щекочущий спину взгляд, полный искренней, хоть и мертвой ненависти.
        След обрывался. Если до этого места чужаки перли напролом, будто задались целью соорудить просеку до самого моря, то дальше лучшие следопыты не могли обнаружить примятых травинок, сбитых листьев, царапин на ветвях - всего, что оставляют идущие через лес люди.
        - Они просто исчезли! - когда стало ясно, что поиски закончились неудачей, Гравицкоатль дал волю гневу. - Клянусь зеркалом Черного Тескатлипоки, это невозможно!
        - Может быть, тут какое-нибудь колдовство? - осторожно поинтересовался командир воинов-орлов и невольно поморщился - рана, полученная в схватке с сапотеками, оказалась хоть и не опасной, но болезненной.
        В ту ночь они потеряли чуть ли не половину войска и, хотя сумели прорваться к дворцу правителя сапотеков, именуемого Видящим, толку это не принесло никакого.
        Проклятые чужаки ухитрились удрать.
        - Колдовство я бы почуял, - гордо сказал Гравицкоатль. - Ну а даже если бы нет, то наш могучий покровитель помог бы нам!
        И он ткнул пальцем вверх, где невидимая за густыми кронами, висела черная туча в виде ладони.
        - Неплохо бы узнать его мнение на этот счет, - осторожно заметил командир воинов-орлов. - Если мы не можем идти по следу, то сумеем двигаться по направлению, что укажет нам Тескатлипока.
        - Хорошая мысль, - одобрил Гравицкоатль.
        Командир подозвал одного из молодых воинов, велел забраться на дерево и поглядеть, что делается на небе. Ацтек ловко, точно обезьяна, взлетел по веткам, скрылся в кроне, оттуда донеслось шуршание, вниз полетели листья.
        Глава 20.
        Обратная дорога
        - Он что, там гнездо устраивает? - недоуменно осведомился жрец.
        - Не должен вроде, - командир воинов-орлов задрал голову, - священные птицы гнездятся в скалах…
        - А дураки - везде, - не очень понятно добавил Гравицкоатль.
        Сверху донесся треск, молодой воин съехал по стволу, весь облепленный кусочками коры, листьев, обломками веток. Спрыгнул на землю и низко поклонился командиру.
        - Ну, что там? - спросил тот.
        - Длань Тескатлипоки указывает на северо-восток.
        - Как так? - изумился Гравицкоатль. - Они же шли прямо на восток!
        - Свернули, - командир воинов-орлов почесал в затылке. - Наверное знают, что впереди, в джунглях лежат мертвые города.
        - Откуда? - жрец махнул рукой, досадливо скривился. - Ломятся по прямой, спешат уйти от нас…
        - Не уйдут! - командир воинов-орлов вновь поморщился, окинул взглядом собственных воинов, грязных и заморенных. Те в ответ выпучили глаза, раздвинули плечи, стараясь выглядеть грозно.
        - Я думаю вот что, - сказал Гравицкоатль. - На северо-востоке лежит Ольмекан, где дети Кецалькоатля явились из моря и где остался их деревянный змей. Темный бог, чья мудрость неизмерима, подсказывает, как можно добиться цели… Сократить дорогу, выйти прямо к змею! Уничтожит его, перебить тех, кто остался там. Это будет легко, ведь лучшие воины в том отряде, что был в Теночтитлане… А когда они явятся туда и поймут, что путь назад отрезан, то дух их окажется сломлен!
        - Да, все так, - командир хищно заулыбался.
        - Доверимся же Тескатлипоке! - горделиво воскликнул жрец и первым шагнул в густые заросли.
        Раздался плеск, высунувшаяся из реки зубастая морда попробовала ухватить Ивара за ногу. Конунг взвился в отчаянном прыжке, на мгновение подумал, что обрел умение летать, но тут же приземлился в жидкую грязь.
        За спиной послышался рык, крикнул что-то Нерейд, раздался недовольный голос Арнвида.
        Ивар восстановил равновесие, повернулся, готовый зарубить мерзкую тварь, но той и след простыл.
        - Я его мечом полоснул, только без толку, - разочарованно сообщил Нерейд. - Панцирь у этой твари не хуже, чем у рыцарей Бретланда.
        - Только мозгов больше, потому что смылась вовремя, - мрачно заметил Арнвид. - Конунг, ты цел?
        Заброшенный город викинги покинули четыре дня назад, и все это время шли по непролазному лесу. Продирались сквозь заросли, такие густые, что в них завязла бы змея, отбивались от сонмищ ядовитых насекомых, не боящихся человека птиц сшибали простыми палками, а выходящих к стоянке хищных тварей отгоняли огнем.
        Горы постепенно исчезали, лес становился все более мокрым, чаще и чаще попадались болота, воняющие, как выгребные ямы, которыми пользовались тысячи лет, воздух под плотно сомкнутыми кронами висел сырой и горячий, точно свежий кисель.
        Тяжелые ароматы цветов забивали дыхание, воняло гнилью и тухлым мясом.
        Иногда Ивару казалось, что они не идут, а плывут через зеленоватый полумрак, а вокруг колышутся не лианы, а диковинные водоросли, порхают не птицы, а причудливо раскрашенные рыбы.
        Последние два дня и вовсе двигались через сплошную топь, шли по колено в воде. Ночевали на крохотном островке, без огня, с тревогой вслушиваясь в раздающееся со всех сторон хлюпанье, чмокание и странные, ни на что не похожие вопли.
        Утром пустились в путь в густом, как сметана тумане, развеявшемся только к полудню, когда вышли к довольно широкой реке.
        - Цел, - ответил Ивар, пытаясь обтереть подошву, к которой прилип кусок чего-то неприятно бурого.
        С таким же успехом он мог копать яму рыбацкой сетью.
        - Чудо, что он промахнулся, - заметил Арнвид, внимательно наблюдая за потугами конунга. - В этих краях комары и те с волков, а уж зайцы огромные, как медведи, и с зубищами, зубищами…
        - Где ты таких видел? - Нерейд подозрительно сощурился, покрутил носом. - Пива взять неоткуда, мухоморы тут не растут…
        - Глядеть по сторонам надо, - с достоинством ответил эриль.
        - Ладно вам спорить, горячие северные парни, - сказал Ивар. - Добавим шагу, а то Даг убежит вперед, догоняй его потом…
        Река уверенно текла на северо-восток, порой закладывая плавные изгибы, в мутной воде плавали крупные, в ладонь зеленые жабы, злобно пялились на людей. Извивались змеи, крокодилы притворялись утонувшими бревнами, порой в бурых струях угадывалось движение, что-то огромное, невидимое поднимало большие волны.
        Викинги шагали по берегу, стараясь не подходить близко к реке, в которой таилось множество опасных тварей, и не прижиматься к колючей, упругой стене зарослей.
        Сапоги звучно чавкали по грязи, с хрустом давили сырую траву.
        Когда деревья впереди разбежались, открыв залитый солнцем безбрежный голубой простор, Ивар не поверил собственным глазам. Кто-то за спиной всхлипнул, Кари сказал удивленно и радостно:
        - Море?
        Мгновение викинги стояли неподвижно, потом завопили, точно мальчишки при виде входящего в родной фьорд драккара, рванули вперед, не обращая внимания на то, что бегут по крокодильим спинам, ломятся через усаженные острыми шипами кусты, давят ядовитые грибы.
        Ивар орал вместе с остальными, прыгал на бегу, махал руками, в себя пришел только когда сапоги ему облизала накатившая с шипением волна, а носа коснулся знакомый соленый запах.
        Море, теплое и ласковое, как сытый кот, нежилось под лучами солнца, играло тысячами бликов, ощупывало берег сотнями пенных лап.
        Оно было совсем не такое, как у Северных Земель, и все же викинги ощутили себя почти дома, в объятиях огромного могучего существа, веками их кормившего, носившего на себе корабли.
        Недаром кровь в людских жилах солона, как морская вода.
        - Не понимаю, как другие народы могут сидеть в глубине земли? - сказал Арнвид, зашедший в море по пояс.
        Нерейд плюхнулся в волны с головой, а Кари опустился по горло и сидел неподвижно, довольный, точно старый морж на льдине.
        - Потом поймешь, - Ивар ополоснул лицо, почувствовал, как влага щекочет кожу, капли бегут по подбородку. - Сейчас есть задачка сложнее - надо решить, куда нам идти - на юг или на север, чтобы выйти к кораблю.
        - На север, - ответил эриль, в голосе его появилась тревога. - И сдается мне, надо поспешить…
        - Как скажешь, - Ивар повернулся к резвящимся дружинникам, рявкнул во всю глотку. - А ну все на берег! Кто хочет добраться до корабля вплавь - пожалуйста, но ногами получится быстрее…
        Нерейд вздохнул тяжко, Ингьяльд бросил на конунга укоризненный взгляд, но тот отскочил, как камушек от щита. Ворча и бурча, викинги зашагали к берегу, за каждым на воде оставался грязный след, медленно растворялся, исчезал в голубых волнах.
        Костер нещадно дымил, выплевывал искры, точно сварливая баба - проклятия, но разгораться не желал. Пламя высовывало из веток алые языки, и тут же прятало обратно.
        - Что с ним такое? - Гудрёд дунул изо всех сил, зачихал, закашлял, а когда повернул лицо, то оказалось, что оно все в пепле.
        - Знак судьбы, как сказал бы наш эриль, - Эйрик вздохнул, окинул взглядом охваченное пожаром заката небо, похожий на зубчатую стену лес и мерно шелестящее море.
        - Где бы его взять, этого эриля? - Гудрёд распрямился, закряхтел, как старый дед.
        На одном месте драккар простоял почти два месяца.
        Эйрик каждый день наносил на рулевое весло зарубку, и если не ошибся, то в Северных Землях наступила осень. Здесь же, на теплом берегу неведомого моря, солнце грело так же, как и раньше, деревья не спешили желтеть, и только дожди шли с каждым днем чаще и чаще.
        Когда Эйрик спросил одного из ольмеков, скоро ли придут холода, тот выпучил глаза и сказал, что лет через пятьсот, после того как погаснет солнце и загорится новое, более тусклое…
        Больше Две Марки вопросов не задавал.
        Оставшиеся около корабля викинги мучались от безделья, каждый день махали мечами для развлечения, лязгом и азартными воплями пугая птиц в лесу и заставляя подглядывающих ольмеков в страхе прижиматься к земле.
        Пару раз северян приглашали в деревню на праздники, усаживали на почетное место, откуда хорошо было видно человеческое жертвоприношение, и даже поили октли.
        Несмотря на теплое солнце и полное отсутствие врагов, Эйрик не забывал о деле - гонял подопечных нещадно, заставил заново просмолить корпус, вырезать новые весла.
        Отставленная около корабля сотня ольмекских воинов ушла десять дней назад, когда примчавшийся гонец сообщил, что столице угрожают какие-то явившиеся из джунглей дикари.
        От конунга не было никаких вестей, но Две Марки не сомневался, что в один прекрасный день Ивар Ловкач вернется на корабль и поведет его обратно к Северным Землям.
        Тем более что срок в девяносто дней еще не вышел.
        - Ты дуй, дуй, - посоветовал Сигфред, алчно поглядывая на висящего над костром поросенка.
        Тот выглядел настолько же сырым, как и час назад.
        - Я вам что, ветер? - недовольно проворчал Гудрёд.
        - Если… - Эйрик осекся, повернулся туда, где в кустах раздался шорох.
        Затрещало, в круг света вступил один из дозорных, волоча за руку смуглого мальчишку.
        - Вот, подкрадывался, - сообщил дружинник.
        - Меня прислал почтенный Ач-Тепек! - мальчишка брыкнулся, но викинг держал крепко.
        - Отпусти, - распорядился Эйрик. - Что велел передать почтенный?
        - В деревне - мешики! - выпалил мальчишка, сверкая глазами. - Они пришли, чтобы убить вас! Идут сюда!
        - Что за мешики? - удивился Сигфред.
        - Хозяева большой страны в горах, - Эйрик поднялся. - Но как они добрались сюда? Хотя это, в общем, не важно. Все к оружию!
        Мальчишка бросился в сторону и пропал в зарослях. Викинги повскакали на ноги, метнулись к драккару, где оставили кольчуги и оружие, кто-то наступил в костер, едва не сшиб поросенка.
        - Тревога! - донесся издалека крик дозорного. - Трево…
        - Клянусь глазом Одина, еще нам каких-то мешиков не хватало, - Эйрик не вылезал из кольчуги никогда, даже спал в ней, только что не мылся, а тяжесть меча на боку давно стала настолько привычной, что не замечал ее.
        Подскочил Гудрёд со щитом и в шлеме, рядом объявился Сигфред - русые волосы торчат в беспорядке, а сам берсерк выглядит юнцом, впервые взявшимся за оружие.
        Эйрик знал, насколько обманчиво это впечатление.
        - Ну, где они? - он выхватил меч, почувствовал, как сердце в предвкушении схватки колотится чаще, а мускулы наливаются горячей тяжестью.
        В зарослях зашуршало, на открытое место начали выскакивать, прикрываясь щитами, воины с плюмажами на высоких, причудливой формы шлемах. Заблистали обсидиановые наконечники копий.
        - Одину слава! - прорычал Эйрик, бросаясь вперед.
        За время безделья соскучился по схватке, и в первый момент бездумно ринулся в бой.
        Неистово рубил и колол, не очень заботясь о том, кто прикрывает бока и спину, что происходит рядом. С наслаждением вслушивался в хруст костей под клинком, в испуганные крики врагов.
        Опомнился в тот момент, когда чужое копье болезненно ткнулось под ложечку, промяло кольчугу, едва не пробило насквозь. Вспомнил о том, что он не только воин, но и предводитель, стыд морозом ожег щеки.
        Спешно отступил, бросил взгляд в стороны.
        Викинги сражались, выстроившись полукругом вокруг драккара, отчаянно выл и размахивал мечом Сигфред, с клинка его капала кровь, по подбородку текла пена. Под ударами берсерка разлетались на обломки щиты, из плюмажей летели перья.
        - Строй держать! - гаркнул Эйрик.
        Сигфред прыгнул вперед, не обращая внимания на тычки и удары, на вонзающиеся в бока лезвия, обхватил руками рослого воина с орлиным клювом на шлеме.
        Треснуло, хрустнуло, изо рта воина хлынула кровь.
        - Командира убили! - закричал кто-то, и мешики начали отступать, пятиться.
        - Стоять! - Эйрик заорал так страшно, что сам едва не испугался, а Сигфред, ничего не слышащий в кровавом безумии схватки, повернулся на звук.
        Прозвучал удаляющийся топот, и все стихло, около корабля остались тяжело дышащие викинги, растоптанный костер и несколько трупов.
        - Отлично, - сказал Эйрик, убирая клинок в ножны. - Давайте-ка грузиться на драккар.
        - Но мы же отбили нападение! - изумился Гудрёд.
        - Они вернутся, - Две Марки покачал головой. - А нас слишком мало, чтобы позволить себе потери.
        - Но как же конунг? Ведь срок, что он назначил, еще не закончился? - проговорил кто-то из воинов.
        - Мы подождем его на воде. Никакие мешики нас там не достанут. Шевелитесь, косолапые, пока те не опомнились!
        Окрик подействовал - викинги забегали, словно белки по веткам, потащили на борт все, что еще оставалось на берегу. Навалились дружно, драккар пошел тяжело, будто за долгое время у берега прирос к земле.
        Эйрик запрыгнул через борт последним, как положено вождю, ощутил, как занемели руки, едва не сорвался. Со стыдом подумал, что староват для походов, порадовался, что в темноте никто не видел его позора.
        Взгляд Гравицкоатля был страшен, глаза пылали багровым огнем и даже опытные воины, прошедшие десятки битв, бледнели и начинали дрожать, когда жрец смотрел на них.
        - И вы еще смеете держать оружие? - проговорил Гравицкоатль презрительно. - Вы, трусливо бежавшие с поля боя? Немедленно отложите мечи и копья, возьмите веретена и горшки для варки кукурузы!
        - Господин, но они убили командира, - осмелился подать голос один из воинов, - когда такое случается, это означает, что сегодня боги не благоволят нам…
        - Ты жрец? - спросил Гравицкоатль. - Нет? Тогда предоставь мне решать, благоволят боги или нет!
        Воины пристыженно молчали, глядели в землю, несмотря на царящую в лесу темноту, Гравицкоатль видел румянец на их щеках.
        - Ладно, - сказал он чуть мягче. - Свой позор вы можете искупить кровью. Своей и чужой. Поняли меня?
        - Да, господин, - ответ прозвучал слабо и неуверенно.
        - Тогда за мной!
        Гравицкоатль развернулся и зашагал сквозь заросли к берегу, туда, где остались дети Кецалькоатля и их деревянный змей. Воины двинулись за жрецом, он слышал, как они сопят, чешутся и переговариваются втихомолку, при желании мог бы разобрать слова, но не стал.
        Сам шагал бесшумно, скользя между ветвей, принюхивался особым, только служителям богов известным образом, чтобы за много десятков шагов уловить, где находятся враги, что делают…
        К собственному удивлению, почуял лишь горькую вонь прогоревшего костра.
        - Что случилось, господин? - спросил один из воинов, когда Гравицкоатль резко остановился.
        - Не знаю, еще не знаю…
        Он вновь пошел, почти побежал, больше не заботясь о тишине, ветви хлестали по лицу, норовя выколоть глаза, корни цеплялись за ноги, но жрец не обращал на это внимания.
        Выскочил на открытое место и едва сдержал рвущееся на язык богохульство - берег был пуст, как комната в только что построенном доме, шумели волны да похрустывали угольки на кострище.
        - Куда они делись? - спросил один из воинов, и Гравицкоатлю захотелось стукнуть его по башке.
        Чем-нибудь тяжелым и острым, чтобы череп раскололся.
        - Отплыли, - сказал жрец, ощущая, как все внутри клокочет от злости и страха.
        - И что будем делать?
        - Вяжите плоты, - Гравицкоатль подошел к самому берегу, закрыл глаза и начал молиться.
        Обращался он не к Уицилопочтли, солнечному богу, покровителю ацтеков, а к Тескатлипоке, хозяину зеркала мудрости, властелину мрака, просил у него способности видеть сквозь ночь…
        В вышине что-то захлопало, будто там били по воздуху сотни крыльев, Гравицкоатль ощутил прикосновение к макушке, по его лицу скользнуло что-то мягкое и пушистое.
        Жрец открыл глаза и едва не вскрикнул - темный только что небосклон светился, звезды пылали крошечными разноцветными факелами, и сама поверхность моря мерцала.
        Гравицкоатль мог разглядеть каждую песчинку на берегу, а деревянного змея детей Кецалькоатля видел с такой четкостью, словно тот находился в десятке шагов. На какой срок Тескатлипока дал ему такую способность, жрец не знал, да и задумываться не хотел.
        Но он твердо понимал, что может наделять ей других.
        Гравицкоатль повернулся и двинулся в ту сторону, откуда доносился стук топоров, треск и недовольные голоса, а между стволов метались раскоряченные тени.
        - Это вы, господин? - навстречу выступил один из воинов, судя по позе, напряженно вглядывался во мрак.
        - Благодать Тескатлипоки с нами, - Гравицкоатль коснулся предплечья воина. - Гляди!
        - Я вижу! - завопил воин изумленно. - О боги!
        Жрец обошел всех, коснулся каждого. Глаза воинов загорелись истовой верой, об усталости и горечи поражения забыли. Топоры начали бить точнее, удары стали чаще.
        Первый плот плюхнулся на воду около полуночи.
        Солнце вылетело из-за горизонта стремительно, точно его подбросили, и море вспыхнуло, заиграло бликами, будто вода разом превратилась в расплавленное золото.
        Сегодня викинги поднялись до рассвета, зашагали на север по узкой полоске между шуршащими волнами и шелестящей стеной леса.
        Всем не терпелось вернуться на корабль, поэтому шли быстро, ноги со скрипением выдирали из песка, на жгущее все сильнее солнце внимания не обращали - за время, проведенное в этих жарких землях, привыкли.
        Ивар шагал впереди, с наслаждением вдыхал соленый воздух, вслушивался в крики морских птиц.
        Остался позади душный, мокрый лес, где за деревьями не видно неба, а под любым кустом таится опасная тварь. Открылся вольный простор, без которого долго не проживет ни один викинг.
        Обогнули очередной мыс, острый, как птичий нос, стал виден просторный залив, окаймленный отражающейся в воде зеленью. Ивар ощутил, как остановилось сердце, чтобы через мгновение забиться сильнее.
        На водной глади примерно в двух полетах стрелы от берега лениво покачивался драккар.
        - Наши, - прошептал кто-то за спиной. - Мы все же дошли…
        - А это что там такое? - ехидный голос Нерейда разрушил очарование момента. - Гости, что ли?
        Шлепали по воде короткие весла, неуклюжие плоты медленно, но уверенно ползли в сторону корабля викингов, а сидящие на них люди подозрительно напоминали ацтеков.
        - А ну назад! - скомандовал Ивар. - Еще не хватало, чтобы нас заметили!
        Зашуршали раздвигаемые ветви, викинги дружно отступили в густые заросли.
        - Что тут творится? - поинтересовался Арнвид. - Клянусь рогом Хеймдалля, это наши старые знакомые…
        - Они самые, - кивнул Ивар.
        Когда плоты подошли к драккару почти вплотную, на том зашевелились весла, сделали несколько мощных гребков, и корабль с обманчивой неторопливостью двинулся в сторону.
        На плотах, заорали, заулюлюкали, кто-то выпустил стрелу, но она вонзилась в висящий на борту щит.
        - Так они будут за нашими неделю гоняться, - хмыкнул Нерейд. - Почему Эйрик не уплывает?
        - Нас ждет, дубина, - ответил эриль.
        На лице рыжего викинга появилось озадаченное выражение.
        - Ацтеки не пошли за нами, а срезали путь прямо к кораблю, - сказал Ивар, глядя на развернувшиеся и вновь двинувшиеся за драккаром плоты. - Не так уж глупо они поступили…
        - Придется нам плыть ночью, - вздохнул Ингьяльд. - В темноте доберемся до корабля незаметно.
        - Это вряд ли, - Арнвид покачал головой. - Ты забываешь, что тот бог, которому Гримгельмир намял бока, заведует мраком. Наверняка он помогает этим ребятам и ночью они отыщут нас так же легко, как волк - отбившуюся от стада корову…
        - Так что же делать? - ученик эриля захлопал длинными, как у девушки, ресницами.
        - Плыть сейчас, - сказал Ивар. - Причем не прямо к кораблю, а сначала подальше от берега, а потом со стороны моря - к драккару.
        - И кто это сделает? - Арнвид задумчиво огладил лысину.
        - Я, - Ивар ощутил, как на нем скрестилось несколько удивленных взглядов.
        - Ты что, на солнце перегрелся? - участливо осведомился Нерейд.
        - А кто еще? - Ивар деловито уселся на землю и принялся снимать сапоги. - Плаваю я лучше всех вас. К тому же долг конунга - браться за самое опасное дело.
        - Мог бы я… - не очень уверенно заметил Рёгнвальд.
        - Арнвид, держи мой меч, - расставаться с клинком было больно, точно отрывал себе руку или ногу. - Если что случится, отвезите его в Бретланд, ты знаешь, куда…
        - Зачем? Такой меч зря пропадет? - Нерейд замахал руками.
        - Этот клинок не будет служить другому, - тихо проговорил Арнвид. - А то и убьет того, кто осмелится взять его не по праву…
        Ивар стащил кольчугу, рубаху, остался только в подштанниках. Осторожно попробовал воду, та оказалась теплой, словно парное молоко. Когда зашел по пояс, обернулся и помахал приунывшим дружинникам:
        - Что скисли? Впервой мне рисковать, что ли?
        - Да пребудет с тобой удача, конунг! - ответил Арнвид.
        Ивар сделал еще шаг, нырнул с головой, а затем поплыл.
        Волны покачивали конунга, он то оказывался в ложбине между блестящими голубыми буграми, то на гребне, откуда мог видеть маневрирующий драккар и пытающиеся настигнуть его плоты.
        Постепенно разогрелся, а когда берег удалился на расстояние двух полетов стрелы, повернул на север.
        Руки и ноги потихоньку тяжелели, наливались усталостью, ветер бросал в лицо соленые брызги, дыхание становилось частым и прерывистым, в груди сипело, но Ивар плыл и плыл, раздвигая густую, точно патока, воду.
        Очередная стрела зацепила Эйрика за волосы, вырвала клок и упала на палубу.
        - Пора за весла, - скомандовал Две Марки, - а то они что-то близко подошли…
        - Может, отойдем подальше в море? - предложил кто-то из викингов. - Туда на плотах не сунутся.
        - Нельзя. Вдруг конунг подойдет к берегу и нас не увидит? Решит, что мы уплыли совсем.
        Дружинники налегли на весла, а Эйрик отвернулся, вглядываясь в морскую гладь. На мгновение показалось, что среди волн видит черную точку, он моргнул, но точка никуда не исчезла.
        Две Марки приложил ладонь ко лбу и изумленно хмыкнул - с востока, со стороны открытого моря плыл человек.
        - А ну, по правому борту налегли сильнее! - рыкнул Эйрик. - По левому - табанить!
        На предводителя посмотрели с удивлением, но приказ выполнили. Вода забурлила под килем, драккар развернулся практически на месте и пошел прочь от берега.
        Преследователи возмущенно завопили.
        Плывущий человек высунулся из воды, помахал, но тут же погрузился обратно.
        - Кто же это может быть? - пробормотал Эйрик. - Не ольмек, те моря боятся. Кто-то из другого племени? Но откуда он тут взялся? Эй, хватит, суши весла!
        Драккар неспешно катился с волны на волну, замедляя ход, а Две Марки с интересом вглядывался в того, кого собирался выудить из воды. Тот не двигался, держался на месте, поджидая корабль.
        - Лопни мои глаза, это же конунг, - проговорил Гудрёд.
        - Точно, он… - подтвердил другой викинг.
        Эйрик хмурился и молчал, досадуя, что давно не молод, глаза не так остры, как двадцать лет назад.
        Но потом и он разглядел светлые волосы плывущего, знакомое лицо. Дружинники на корабле запрыгали, заорали, конунгу сунули весло, ловко подцепили и вытащили на палубу. Ивар, с которого текла вода, рухнул на одну из лавок, проговорил сипло:
        - Нужно плыть… вон к тому мысу… там наши… остались…
        - Шевелитесь, остолопы! - прикрикнул Эйрик. - Клянусь залогом Тюра, ползаете, как улитки!
        Под взглядом конунга викинги задвигались живее, дернули корабль так, что Эйрик едва не слетел за борт. Сам Ивар поднялся, проковылял к привычному месту на носу.
        Выглядел он загорелым и изможденным, как раб с галеры, ребра торчали, на спине выделялись позвонки, а выгоревшие почти до белизны волосы падали на широкие плечи.
        - Что там такое? - конунг распрямился, приложил ладонь ко лбу. - Быстрее! Ацтеки обнаружили наших!
        Дружинники навалились на весла, те начали гнуться и трещать, брызги сверкающими на солнце крыльями полетели в стороны от драккара, тот понесся, как пришпоренный жеребец.
        Острый мыс приблизился, стали видны фигурки сражающихся, ветер донес лязг оружия и полные ярости крики.
        - Конунг, остановись! Ты же голый! - крикнул Эйрик, видя, что Ивар готов перепрыгнуть через борт.
        Под днищем заскрипело, корабль тряхнуло, будто он наскочил на скалу, кое-кто из дружинников полетел с лавок, Эйрик вцепился в рулевое весло, что норовило вырваться из пальцев.
        - Клянусь когтями Фенрира! - высокий воин на берегу обернулся, тряхнул рыжими волосами. - Они все же приплыли!
        Ацтеки наседали, бешено визжали, но викинги держали строй, медленно отступали в воду, мечи их сверкали, как крохотные молнии, то один, то другой воин в шлеме с перьями начинал шататься, пытался зажать пальцами рану, а то и вовсе падал.
        Первым через борт перепрыгнул Сигфред, погрузился по пояс, но понесся вперед, высоко задирая ноги.
        - Назад! - крик конунга заставил берсерка остановиться, на мгновение перекрыл грохот сражения. - Всем отходить к кораблю! Мы отплываем!
        Сигфред зарычал от бешенства, неохотно побрел обратно.
        Кари мощным ударом рассек плечо одного из ацтеков, голова другого лопнула под мечом Ингьяльда, как орех от удара камнем. Воины Теночтитлана на мгновение приостановились, викинги дружно повернулись и побежали к кораблю.
        - За ними! - из зарослей выскочил крошечный человечек в черном балахоне, замахал руками.
        Ацтеки без особой охоты полезли в воду, видно было, что они не рвутся в бой. Эйрик нагнулся, вытащил из-под лавки копье, прицелился, готовясь метнуть, но пока враги были далеко.
        Арнвид первым подскочил, ухватился за борт, набежавший следом Ингьяльд подсадил наставника, перелез сам.
        - Вот твой меч, конунг, - прохрипел эриль, протянул Ивару ножны.
        Тот ухватил клинок, закричал так мощно, что у Эйрика заболели уши:
        - Все на весла! Отплываем!
        - Как я рад, - через борт перевалился отдувающийся Нерейд, шлепнулся на четвереньки, - вернуться… сюда…
        - Брат! - к Рёгнвальду бросился Гудрёд, хлопнул по плечу, но тут же метнулся обратно, к своей скамье, схватился за весло.
        Через борт перебирался Кари, когда ацтеки оказались рядом с драккаром. Эйрик метнул копье, услышал хруст, когда оно вонзилось в грудь широкоплечему воину.
        Ивар ударил, целясь по вцепившимся в борт пальцам, прозвучал вопль. Показавшийся над одним из щитов ацтек занес ногу, но Нерейд шарахнул его кулаком в лицо.
        Ацтек исчез, раздался плеск, брызги упали на палубу.
        Дружинники налегли на весла, драккар медленно, как огромный зверь, пополз от земли. Крохотный человечек на берегу перестал прыгать, упал на корточки, уткнулся лбом в песок.
        - Чего это он? - удивился Сигфред.
        - Богам своим молится, - ответил Нерейд с соседней лавки, - чтобы они с него заживо шкуру не содрали…
        Корабль шел на восток, прочь от суши, ветер овевал разгоряченное лицо, и Ивар ощущал, как перестают вздрагивать, расслабляются сведенные судорогой мускулы.
        Всякий раз, обернувшись, конунг натыкался взглядом на фигуру жреца, застывшего неподвижно, точно обратившегося в камень. Несмотря на растущее расстояние, она почему-то не исчезала.
        - Хватит, - сказал Ивар, когда берег превратился в зеленую полосу на горизонте. - Суши весла…
        Он повернулся к дружинникам, увидел десятки обращенных на него глаз, полных восхищения, тревоги и ожидания.
        - Вас вернулось меньше, чем уходило, - заметил Эйрик. - Харек, Ульв…
        - Погибшие пируют с Отцом Ратей в Вальхалле, - проговорил Ивар, вспомнив Ангуса, добавил, - или у престола христианского бога.
        - А куда великанского внука дели? - спросил Гудрёд.
        - Он ушел туда, куда хотел, - Ивар опустил взгляд, вопросительно посмотрел на Арнвида. - Что скажешь, мудрый? Нам надо решить, что делать дальше, как добраться домой…
        - Все просто, - эриль огладил лысину. - У нас с Ингьяльдом было много времени для размышлений, - ученик зарделся, точно маков цвет, - и мы придумали способ вернуться назад. Нужно лишь проделать то неправильное Вопрошание Волн в обратном порядке…
        - Чего же вы ждете? - буркнул Нерейд. - Давайте быстрее, а то я по пиву соскучился.
        - Приступайте, - кивнул Ивар.
        Ингьяльд поднял руку, с усилием провел ей перед лицом, словно вытирая что-то. За ладонью осталась полоса темноты, будто сотканная из плотного дыма, рядом повисла вторая.
        Арнвид наблюдал за учеником молча, лишь иногда подсказывал. Тот чертил одну руну за другой, они не гасли, а накладывались друг на друга, образуя что-то вроде колышущегося облака.
        Ветер стих, исчез шорох моря за бортом. Волны замерли, превратились в причудливой формы бугры из зеленовато-голубого стекла, брызги повисли в воздухе.
        Темнота наступила стремительно, Ивар поднял голову, увидел на месте светила черный диск, окруженный кольцом ослепительно белого сияния.
        - Отлично, - голос Арнвида прозвучал слабо, - теперь давай…
        С запада донесся равномерный, могучий шорох, словно тысячи жуков бежали по глади моря. Вновь появившийся ветер донес запах тухлятины, драккар качнуло, потом еще раз.
        - Всем держаться! - приказал Ивар и сам вцепился в борт так, что дерево смялось под пальцами.
        Накатившая волна подняла корабль и швырнула его вверх, к черному солнцу. Ивар опустил веки, ощутил, что палуба под ногами трясется, а легкие горят, моля о глотке воздуха.
        Но конунг терпел, зная, что сейчас вдыхать нельзя.
        Лишь когда запах разложившейся плоти исчез, а драккар перестал вертеться, он открыл глаза и рот, жадно вдохнул. Налетевший ветер показался неожиданно холодным, по разгоряченному телу пробежала дрожь.
        Ивар огляделся - викинги без сознания валялись на лавках, только Арнвид силился подняться. Самое обычное солнце клонилось к закату, наливаясь багрянцем, вокруг корабля катились серые волны, увенчанные белыми барашками, а далеко на западе виднелась серая полоса берега.
        Посткриптум
        PS. В романе использованы:

«Перебранка Локи» Старшей Эдды (перевод А. Корсуна)

«Речи Гримнира» Старшей Эдды (перевод А. Корсуна)
        Стилизации под скальдическую поэзию сооружены автором.
        PSS. В романах цикла использованы имена и термины, которые требуют пояснений:
        Херьян, Видрир, Тунд, Хенгикьефт, Фьельнир, Вегтам, Гаут, Сидграни, Хникар, Хрофт, Фенг, Ганград, Хрофтатюр, Гримнир, Бельверк, Яльк, Свидур, Игг, Харбард, Балейг, Триди, Яльфад, Хедин - имена верховного скандинавского божества - Одина.
        Вингнис, Хлорриди, Веор - имена Тора, бога-защитника.
        Локи - один из богов, по происхождению - не ас, насмешник и проказник.
        Идунн, Фрейр, Фрейя, Хеймдалль, Тюр, Скади, Ньерд - боги-асы, обитатели Асгарда.
        Ерд (Йорд) - богиня земли, сама земля.
        Велунд - мифический персонаж, искусный кузнец и колдун.
        Скегуль, Хильд - валькирии.
        Бергельмир - один из инеистых великанов.
        Сурт - огненный великан, страж Мира Огня, Муспелльхейма.
        Вафтруднир - инеистый великан, славный мудростью.
        Эгир - морской великан, Ран - великанша, их дочери - волны.
        Мимир - великан, хранитель источника мудрости. За один глоток из него Один отдал глаз.
        Норны - три великанши, определяющие судьбу каждого живого существа.
        Сехримнир - вепрь, мясом которого питаются воины, обитающие в Вальхалле (эйнхерии).
        Фреки - один из волков Одина.
        Гунгнир - копье Одина.
        Валаскьяльв - чертог Одина в Асгарде.
        Мьёлльнир - молот Тора, молния.
        Аск и Эмбла - прародители человеческого рода.
        Рагнарёк - гибель богов, время, когда мир будет уничтожен и возрожден заново.
        Нагльфар - корабль из ногтей мертвецов, пустится в путь в день Рагнарёка.
        Фенрир - скованный богами гигантский волк.
        Йормундганд - мировой змей, опоясывающий землю.
        Нидхёгг - дракон, грызущий корни мирового дерева.
        Гарм - громадный пес, что вырвется во время Рагнарёка.
        Лерад, Иггдрасиль - Мировое Древо, ясень, объединяющий все девять миров.
        Асгард - мир богов-асов.
        Утгард - «дальний мир», обиталище странных существ.
        Хель - мир мертвых (также Нифльхейм), одновременно - великанша, его хозяйка.
        Мидгард - «средний мир», мир людей.
        Йотунхейм - мир великанов.
        Ванахейм - «мир крыльев», обиталище богов-ванов.
        Муспелльхейм - мир огня.
        Цверги - обитатели подземелий, бородатые коротышки, искусные в ремеслах.
        Альвы - прекрасные обликом существа, обитатели иных миров.
        Мерилз - азартная игра эпохи викингов. Напоминала современные шашки.
        Хевдинг - предводитель бондов целой округи и глава большого рода.
        Херсир - мелкий племенной вождь.
        Ярл - правитель области.
        Лендрманн - обладатель земельного пожалования от конунга, приносящий ему присягу.
        Конунг - более крупный правитель, чем ярл. Обычно управлял областью, имевшей свой тинг (фюльком).
        Морской конунг - предводитель викингов.
        Дисы - духи женского рода, ведающие судьбой человека.
        Драпа - парадная скальдическая песнь со стевом.
        Стев - канонизированный повтор, разбивающий драпу на составные части. Его приближенным аналогом может служить припев.
        Йоль - языческий праздник середины зимы.
        Марка - мера веса приблизительно в 200 грамм.
        Футарк - германский рунический алфавит.
        Валланд - Франция.
        Бретланд - Британия.
        Гардарики - Русь.
        Миклагард - Константинополь.
        Бьёргюн - совр. Берген.
        Дюплинн - совр. Дублин.
        Серки - сарацины, мусульмане.
        Венды - западные славяне.