Неугомонный Константин Георгиевич Калбазов
        Скиталец #2
        Разум нашего современника попадает в тело юноши в мире, живущем по игровым реалиям. Бред? Возможно. Но Борис предпочел принять окружающую реальность такой, какая она есть. Царь, князья, бояре, дружины, пираты. Бесчисленные острова. Парусники, пароходы. Притягательная и смертельно опасная морская романтика. Настоящие друзья, временные союзники, охотники боярина, тайные силы, воротилы преступного мира. Все сплелось в тугой клубок, распутать который кажется невозможным. Но и выхода иного нет. Теперь это его жизнь, и ему нужно со всем этим разобраться. А еще найти свое место под солнцем.
        Константин Калбазов
        Скиталец. Неугомонный
        Глава 1
        Остров Вольвик
        Масляная картина завершена.
        Получено 200 опыта к умению «Масло-1» - 4000/4000.
        Получена новая ступень «Масло-2» - 0/16 000.
        Для дальнейшего развития необходима «Наука-3».
        Получено 20 опыта к умению «Рисунок-2» - 0/16 000.
        Невозможно начислить опыт «Рисунок-2», необходима «Наука-3».
        Получено 20 опыта к умению «Художественная кисть-2» - 0/16 000.
        Невозможно начислить опыт «Художественная кисть-2», необходима «Наука-3».
        Получено 20 опыта к умению «Перспектива-2» - 0/16 000.
        Невозможно начислить опыт «Перспектива-2», необходима «Наука-3».
        Получено 20 опыта к умению «Композиция-2» - 0/16 000.
        Невозможно начислить опыт «Композиция-2», необходима «Наука-3».
        Вы изучили все умения на уровне второй ступени. Получена возможность совершенствования таланта «Художник-2» до следующей ступени.
        Получено 200 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 200 избыточного опыта - 106 718.
        Получено 200 свободного опыта - 11 828.
        Вот так вот. Сподобился наконец. Закрыл-таки вопрос с «Художником», и теперь его можно развивать дальше. Остается понять как. Его наставник явно не потянет курс высшего образования. Любитель, пусть и не самоучка. Художественное училище он еще окончил, а вот в университет ему дорога была заказана.
        Есть такие люди, у которых присутствует страстное желание, но нет таланта. Они целиком и без остатка отдаются холсту, вкладывают в него всю душу, верят в то, что творят настоящие шедевры, которые не способны оценить их современники. А им между тем доверяют только расписывать стены и потолки присутственных мест.
        Вот и Анри был из таких, разве только работал художником в полиции. Писал он посредственно. Учил, впрочем, тоже. Обучение сводилось к тому, что Измайлов упирался в какой-то вопрос и задавал его своему наставнику. Получал в основном расплывчатый и бессвязный ответ недоучки, но этого хватало для того, чтобы в дело вступал его дар и подросшая Разумность. Основываясь на крохах информации, ему удавалось получить правильные ответы на интуитивном уровне, иначе и не сказать.
        Случалось, что решение приходило методом от противного. Получив ответ Анри, Борис впадал в ступор, так как картинка в его голове не складывалась. Это не могло работать так, как говорил наставник. Приходилось напрягаться, воплощать полученный совет в жизнь и, исходя из полученного результата, вносить изменения, получая при этом противоположный, но правильный ответ.
        Вообще-то, имей Борис под рукой самоучитель, и дело двигалось бы куда быстрее. Но, к сожалению, французским он владел хуже некуда. Разговаривать худо-бедно, с невероятным акцентом, мешая слова и при активной жестикуляции, еще получалось. Но этого явно недостаточно для чтения книг и уж тем более - специальной литературы. Можно было заказать книгу из России. Но сроки доставки заказа его не устраивали категорически. До полугода. Шутка ли! Правда, заказ он все же сделал, но уже для следующей ступени.
        Здесь же пошел другим путем. Приметив на набережной Анри, Борис обратился к нему с просьбой консультировать его по вопросам живописи. Разумеется, не бесплатно. Работы свои он наставнику не показывал, заверяя, что ему стыдно демонстрировать свою мазню столь одаренному художнику. Да, он врал. И что с того? Борис не вселял в молодого француза ложные надежды. Анри ими и без того переполнен.
        Н-да. Все же уровень работы маслом на второй ступени куда сложнее, чем на первой, ознакомительной. Борис не знал, сколько времени уходит на написание одной картины в его мире, но подозревал, что точно получается меньше, чем здесь. Ну, хотя бы потому, что краски наверняка сохнут гораздо быстрее.
        Если брать в среднем, то на одну картину у него уходило порядка двадцати четырех часов. Вот только они были растянуты минимум на две недели, одна из которых уходила на то, чтобы основательно просох только подмалевок. Считай, та же грунтовка, только выполнена нейтральным цветом, соответствующим общей концепции картины. Она выступает эдаким фоном, на который потом ложится сама картина. Не суть. Плюс необходимо давать подсыхать остальным слоям красок, чтобы они не смешивались.
        В этой связи, чтобы ускорить процесс обучения и получения опыта, он одновременно трудился над пятнадцатью картинами. Пока одни подсыхали, он писал другие. Хм. Да, пожалуй, теперь он мог сказать, что пишет, а не рисует. Почерк, конечно, пока еще корявенький. Но даже он наблюдает прогресс…
        Паспорт Борису выписали уже на следующий день. В консульстве в отношении личностей Москаленко и Яковенковой никаких сомнений не возникло. А как следствие, их ручательства оказалось достаточно для того, чтобы оформить документы Борису. Тем более что он изъявил желание задержаться на Вольвике. Как результат, у консула появилась возможность сделать запрос в паспортный стол Голубицкого, что Бориса ничуть не тревожило.
        Еще бы весточку отправить Рыченкову, что с ним все в порядке, да присутствовали опасения, что полицейский сыщик может пасти его на предмет получения почтовых отправлений. А ведь к гадалке не ходить, Елисей Макарович сообщил шкиперу о беде с подопечным.
        Помог все тот же консул. Выслушав историю Бориса, он предложил сообщить о случившемся в пароходную компанию, дабы оттуда известили капитана «Тюльпана», за что Измайлов был искренне ему благодарен. Все же на чужбине - это не дома. В окружении чужаков русские куда дружнее.
        Девушки пробыли на острове еще неделю, после чего отбыли на очередном пароходе. И нет, не домой. Они продолжили свое путешествие. Правда, Москаленко отстучала телеграмму своему боярину, чтобы тот выслал пару-тройку телохранителей, с которыми они должны были пересечься уже в пути. Признаться, данное обстоятельство несколько удивило Бориса, но и только.
        Постоянными любовниками с Елизаветой Петровной они так и не стали. Она навещала его в номере еще пару раз, пока он не съехал с гостиницы на небольшую квартиру. На этом их отношения и прекратились. Как и с Катей. Боярышня даже смотреть в его сторону не желала. Игнорировать не могла в силу своей воспитанности и не чванливости, но здоровалась, словно выплевывая слова через губу. Обидело ли его это? Да ни… Хм. Вообще-то обидно, конечно. Вот прямо по-детски. Но не до трагедии.
        Весь арсенал Москаленко оставила ему. Во Франции отношение к владению оружием строгое, чего не сказать о колониальных владениях. Тут оно только приветствовалось. Разумеется, если им владеет установленное лицо, вне зависимости от гражданства.
        Две винтовки он сдал в оружейный магазин, обменяв их на приспособления для снаряжения патронов. Забрасывать стрельбу в его планы не входило, уж больно полезное умение. Денег же, чтобы еще и покупать патроны, откровенно мало. Вот и решил по старой памяти снаряжать их самостоятельно.
        Помимо того что стрелял на стрельбище, еще и ходил на охоту, благо остров был богат дичью. Сдавал добычу в одно бистро, где столовался, в обмен на скидку. Самому Борису мясо хранить ведь негде.
        Нежданно-негаданно через месяц своего пребывания на острове он вдруг узнал, что является владельцем парового катера. Ну, как владельцем… Ввиду необходимости обеспечить вещественному доказательству сохранность было принято решение о передаче катера на ответственное хранение одному из участников инцидента. Правда, при этом портовые сборы оплатила казна. Сумма, конечно, небольшая, все же не шхуна, но не из его кармана, и ладно.
        Картины писать Борису нравилось. Это не монотонная работа по рисованию набросков. Здесь он действительно творил. Причем имея в одновременной работе до пятнадцати картин на разную тематику, сумел хорошо разнообразить сам процесс. И тем не менее отвлекаться нужно. К тому же это возможность для освоения появившегося умения «Навигатор». Ну и опять же, брал уроки у одного из рыбаков по управлению парусами.
        Кстати, добился неплохих результатов, выходя в море. Бог весть по какой причине, но консул был ничуть не против его прогулок и даже более дальних походов. Борис отчего-то решил, что российского представителя вполне устроит, если катер пойдет ко дну. А может, причина в расписке, оставленной Измайловым, о принятии суденышка на ответственное хранение? Да без разницы. Вот не мог Борис отказать себе в удовольствии выходить в море. Нравилось ему, и все тут!
        Кроме всего прочего, получилось сделать еще три изобретения. Сам не ожидал. Как всегда, вышло само собой. Понадобились ему подрамники для того, чтобы натягивать холсты, и он пошел к местному столяру. Борис и сам управился бы, но для этого пришлось бы покупать инструмент. В мастерской увидел местные шурупы, которые сильно походили на евровинты. То есть имели не конический наконечник, а цилиндрическую форму. Поэтому, прежде чем их вкручивать, нужно было просверлить отверстие, близкое по диаметру. Получается, конечно, прочно, но все же как-то мешкотно, и используют их не так часто. Все больше гвозди.
        Почесал в затылке, да и пошел в порт к токарю. Объяснил, что ему нужно. Управился токарь не сразу, но все же сподобился, выточил пару дюжин шурупов с наконечником привычной Борису конической формы. Результат - упавшие опыт и свободное очко.
        Потом столкнулся с проблемой небольшой комнатушки квартиры и большим числом холстов, которые нужно было распределять для просушки. Решил развесить их на стенах.
        Поначалу-то он хотел, как в свою юность, выстрогать обычные чопики да вогнать их в пробитые в стене отверстия, благо хозяин не возражал. За отдельную плату конечно же. Однако потом Борис решил попробовать заработать и на этом. Купил местных шурупов. Выстрогал чопик в форме усеченного конуса. Просверлил. Распилил вдоль, чуть не доходя до конца. Вбил в отверстие и ввернул шуруп.
        Система благосклонно оценила его старания. Правда, и дальше вырезать дюбели он не стал. К чему такие сложности, если можно и по старинке обойтись? Главное он с этого получил, остальное приложится, когда вновь встретится с Рыченковым и Носовым.
        А под это дело вспомнил еще и про анкеры. Воспользовавшись услугами слесаря и токаря, заработал еще опыта, а главное - дополнительное очко. Да плюс взял пятую ступень, а упершись в потолок, еще одно очко выменял на свободный опыт. Сейчас осталось чуть да маленько, чтобы обзавестись очередным и вновь улучшить свою Разумность.
        А вот со ступенью вышел облом. Пятая подразумевает под собой получение первого возрождения. Но Система нарисовала ему кукиш. Подобная возможность ему станет доступна, когда исполнится восемнадцать лет. Ну один в один, как в молодости, когда после автошколы ДОСААФ Борис получил водительское удостоверение с пометкой, что действительно оно с момента совершеннолетия.
        Обидно. А еще какое-то время было и страшно. А ну как погибнешь, и тогда все. С концами. На охоту ходить перестал. К катеру и близко не подходил. Но ничего. Потом отпустило. Да и хорошо, что так-то. Достало все время бояться и шарахаться от каждой тени. Человек ко всему привыкает, ну или окончательно съезжает с катушек. И слава богу, что последнее не его случай…
        Протирая кисть ветошью, отошел от мольберта и посмотрел на картину со стороны. Особо не разгуляешься, комната все же небольшая. Ничего так получилось. Это уже десятая работа, результатом которой он остался доволен. Не сказать, что нравится прямо все. Глаз видит огрехи, а руки тянутся к кисти. Но в общем и целом не отпускает ощущение, что да, можно и лучше, но картина готова. И желания все замазать, как раньше, не возникает. Опять же, Систему не обманешь. Уловив момент завершения, она выдала лог. Теперь хоть на пупе извернись, ни единого очка не добавит. А для него сейчас первичен именно опыт.
        Хм. Ну вообще-то не только он. Конечно, сомнительно, чтобы он получил сколь-нибудь значимую сумму. Все же Борис никто и звать его никак. Но в его положении будешь рад и мелочи, как той же скидке на питание в бистро. Денег ведь у него не так чтобы и много. Финансы таяли с завидной регулярностью. Краски он, конечно, готовил сам, но ингредиенты для их изготовления приходилось покупать. И кстати, писать картины маслом, оказывается, куда дороже акварели.
        Снял полотно с мольберта, повесил на стену и прикрыл тканью, чтобы никакая муха не вляпалась, внося свою лепту. Всякие там авангардисты пока еще не в моде, а потому общество может не понять. Тем более что картина уже завершена. Эту партию он собирался отвезти на соседний германский колониальный архипелаг Эрслебен и выставить на продажу в тамошней галерее. Точно так же, как поступил в свое время с акварелями. Только Борис очень надеялся, что в результате все же вернется обратно на Вольвик, а не окажется кочегаром на какой-нибудь калоше.
        Он успел получить лог о завершении следующей картины, когда в дверь постучали. Да требовательно так. В груди тут же поселился неприятный холодок. Думать над тем, что бы это могло значить, Борис не собирался. Первое, что сделал, - это схватил оба револьвера, которые всегда держал неподалеку.
        - Откройте, полиция!
        Ага. Ситуация немного прояснилась. Но только самую малость. Что он такого натворил? Пристрелил на охоте не того кабана? Разрешение на охоту у него, кстати, имеется. И вообще, отстрел кабанов тут только приветствуется. Было дело, один умник решил разнообразить флору и завез сюда несколько особей, а на острове у них не нашлось конкуренции. Вкупе с их плодовитостью и обширной кормовой базой в виде сельхозугодий они превратились в настоящую проблему. Ну да не суть.
        Не чувствуя за собой никаких грехов, Борис и не подумал прятать оружие, пока не убедился, что это действительно полиция. Признаться, шевельнулась мысль, что это может быть сыскарь с Морозовского.
        Однако когда он открыл дверь, увидел двух знакомых полицейских - квартального и офицера криминальной полиции, того самого, что надзирал за Борисом и девушками в гостинице в день их прибытия. Едва увидев у него в руках оружие, полицейские тут же засуетились, вскинув руки к своим кобурам.
        - Тихо, тихо, месье, - отбрасывая оружие на кровать, вздел руки вверх Измайлов. - Я только хотел убедиться в том, что это действительно полиция, а не воры, прикрывающиеся честным именем полицейских.
        - Н-ну т-ты, - неопределенно дернул подбородком тот, что был в гражданском. - Собирайся. У комиссара к тебе есть несколько вопросов.
        - Надеюсь, консула уже известили?
        - Разумеется, - проходя в комнату и потянувшись к револьверам, произнес оперативник.
        - Я арестован?
        - Пока нет.
        - В таком случае оставьте мое имущество, каковым является и оружие, которым я владею совершенно легально.
        - Умный?
        - Да уж не дурак, - коверкая слова, ответил Борис, вперив в полицейского твердый взгляд.
        - Собирайся, - оставив в покое оружие Измайлова, произнес тот.
        Жаль, конечно, что так вышло. Если бы не конфликт, то можно было бы вызнать, что, собственно говоря, произошло. Но теперь об этом можно было не мечтать. Единственное, чего он добьется, так это обострения ситуации. Вот уж чего и даром не нужно.
        Когда они прибыли в полицейский участок, консул был уже на месте. Все же хороший мужик Павел Максимович. Сейчас, между прочим, сиеста, а он собрался и уже прибыл на место. Да еще и ревностно так осмотрел своего подопечного, не в наручниках ли. Вообще-то он печется не столько о Борисе, сколько о престиже Российского царства и царя в частности. Если все кому не лень будут походя трепать его подданных, авторитета правителю это не добавит.
        Хм. От мыслей об обеде заурчало в животе. Если бы не эти архаровцы, он бы уже сидел в своем бистро и уплетал еду за обе щеки.
        - С вами хорошо обращались? - поинтересовался консул у Бориса, когда их провели в просторный кабинет.
        - Да, Павел Максимович. Претензий не имею. Правда, и не понимаю, чем вызван этот арест.
        - Задержание, месье. Пока всего лишь задержание, - произнес вошедший в помещение комиссар.
        Кстати, по-русски он говорил неплохо. Не сказать, что путешествующие россияне были редкими гостями на губернаторском острове архипелага, но все же это не повод для изучения языка. Хотя Борису как-то плевать, что послужило причиной.
        - И в чем дело? - полюбопытствовал консул.
        Похоже, его известили о факте задержания, но не посвятили в причину.
        - В службе вашего соотечественника на итальянском капере.
        - Вы правильно заметили, он служил на итальянском капере. Однако когда капитан «Розы» нарушил международное право, Измайлов предпочел оставить службу на борту пирата, - развел руками Демин.
        - Однако у нас есть основания полагать, что Измайлов является итальянским шпионом.
        - Измайлов является гражданином Российского царства. Буквально вчера пришел исчерпывающий ответ относительно его личности, включая фотографическую карточку, а также подтверждение, что он пропал при невыясненных обстоятельствах в порту Джедды.
        - Это не помешало ему оказаться членом команды капера. И с таким же успехом он может оказаться вражеским шпионом.
        - Месье Базен, сдается мне, что причина - в ставшем вчера на рейд Вольвика крейсере «Кентена», который изрядно получил по зубам от парусно-винтовой яхты. Предполагаю, что часть членов экипажа пострадала и капитан теперь жаждет справедливости, оттого и поднял шум.
        - В любом случае мы должны во всем разобраться.
        - Непременно. Вы можете допросить Измайлова.
        - Для начала я хотел бы взглянуть на его Суть.
        - Борис Николаевич, - многозначительно произнес консул.
        Н-да. Теперь тут нет Москаленко с Яковенковой и поручиться за него некому, а потому придется заголяться. Вот только обменять опыт на свободное очко да загнать его в Разумность.
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 28.
        Избыточный опыт - 106 918.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,42.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 16.
        (Навыки - 1).
        (Умения навыков - 7).
        Смотрите, люди добрые. Не жалко. Их конечно же интересуют вовсе не показатели его характеристик. На них они, скорее всего, взглянули только вскользь. Правда, не избавься он от свободного опыта, то они сильно удивились бы столь высоким показателям. А так - все вполне пристойно. Но их интересует история контрактов. А вот тут - полный облом. Последний контракт - с «Тюльпаном».
        - И как такое возможно? - вздернул бровь комиссар.
        - Я не заключаю договора по Сути, господин комиссар, - пожал плечами Борис.
        - А еще вы хорошо стреляете, и у вас задраны показатели избыточного опыта.
        - Именно.
        - По-моему, у капитана «Кентены» есть все основания предъявить вам претензии.
        - Нет у него никаких оснований, - оборвал консул. - Измайлов никогда не отрицал, что служил на капере. Я повторюсь: служил, месье Базен. У нас есть показания девиц Москаленко и Яковенковой, полностью оправдывающие действия Измайлова.
        - Но они не могут быть доказательством того, что он не является итальянским шпионом.
        - Согласен. Но в таком случае проводите следствие, изобличайте, представьте хоть какие-то доказательства, кроме надуманных обвинений обозленного капитана «Кентены». И если у вас нет на то достаточных оснований, вы не посмеете поместить подданного русского царя за решетку. Иначе я гарантирую вам международный скандал.
        Дело закончилось тем, что Бориса лишь допросили, после чего отпустили в сопровождении Демина, который и не подумал оставлять Измайлова в одиночестве. Вообще-то, будь это английский или германский остров, ну или если бы Франция не была в состоянии войны с Италией, так легко Борис бы не отделался. Однако нагнетать обстановку с единственным союзником французские власти все же не решились.
        Нет, это не консул проинформировал Бориса о причинно-следственных связях и политической конъюнктуре. Просто в какой-то момент Измайлов вдруг обнаружил в себе тягу к чтению газет и стал проявлять любопытство относительно окружающего его мира. Борис считал, что подобная любознательность вызвана серьезно подросшей Разумностью.
        Интересно, а не пора ли ему валить отсюда по бездорожью? Ведь могут и не оставить в покое. Посоветоваться с консулом? Или уйти по-английски? Последнее, пожалуй, не получится. Не хватало еще обзавестись неприятностями в России. Ему же мало головных болей…
        - Кстати, Борис Николаевич, в консульство на ваше имя пришли бандероль и письмо.
        - Благодарю, Павел Максимович, - с уважительным поклоном произнес Борис.
        - Не за что.
        Демин легко кивнул и уселся в свой паромобиль. Подвезти Измайлова он конечно же не предложил, что ничуть не удивительно. И без того столько времени потратил на простого моряка.
        Борис же прикинул, что пока дойдет до консульства, время сиесты как раз закончится. От нетерпения засосало под ложечкой. Бандероль - это непременно самоучитель, больше нечему. Письмо… Одно из двух - либо Рыченков, либо боцман Елисей Макарович. И от того и от другого получить весточку он будет только рад.
        Глава 2
        Ничто не забыто
        Здание консульства было выстроено в типичной французской колониальной манере. Стены - из красного кирпича, с отделкой оконных и дверных проемов, что выглядело несколько угрюмо. Вообще светлый цвет стен куда лучше подошел бы этому климату. Но по большей части постройки в городе были именно такими. Вот выложенные из дикого камня и оштукатуренные чаще щеголяли побелкой. К тому же и стены были потолще, так что в них было несколько прохладней. Борис как раз и жил в одном из таких домов.
        Отчего эти мысли? Ну а о чем ему еще думать, если, едва переступив порог, Борис тут же оказался чуть ли не в духовке. Правда, справедливости ради, когда заработали вентиляторы на потолке, стало не в пример легче. Сравнительно недавнее изобретение, получившее распространение в первую очередь именно в жарких колониальных владениях.
        - Здравствуйте, Алина Витальевна, - поздоровался он с канцелярской служащей, опустившейся на стул по ту сторону стойки.
        - Здравствуйте, Борис Николаевич. Как поживаете? - из вежливости поинтересовалась девушка.
        При этом она лишь мельком взглянула на него, сосредоточившись на поисках каких-то бумаг в одном из ящиков на краю стола. Ничего удивительного в том, что они знакомы. Все русские непременно проходили через консульство и в той или иной степени знали его работников, как, впрочем, и друг друга. В особенности если останавливались в городе на долгий срок.
        Не сказать, что Борис был здесь частым гостем, но у них с Алиной Витальевной сложились чуть ли не приятельские отношения. Вышло это как-то само собой. Бывает такое, что с первого взгляда человек вызывает симпатию. При этом ни о чем ином, кроме вежливого обмена парой фраз при встрече, речи не шло.
        - До недавнего времени я был практически счастлив, - наигранно вздохнув, произнес Измайлов.
        - Я слышала о надуманных обвинениях. Павел Максимович был буквально взбешен. Не удивлюсь, если «Кентена» покинет рейд Вольвика в самое ближайшее время. Поговаривают, что господин де Линь пользуется покровительством самого военного министра Франции. Но международный скандал ему точно не спустят с рук. А с нашим Павлом Максимовичем это может получиться очень даже просто. Подпишите вот здесь, пожалуйста, - протянула она ему две квитанции.
        - Паспорт смотреть не будете? - искренне удивился Борис.
        - Я вас умоляю. Какой паспорт, ведь я же его вам и выписывала, - мило улыбнувшись, возразила девушка.
        Борис обмакнул перо в чернильницу, поставил подпись и присыпал песком, который затем стряхнул в желобок стойки.
        - Прошу.
        - Ага. А вот это ваше, - протянула она ему объемную бандероль и конверт.
        - Чем я могу вас отблагодарить, Алина Витальевна? Может, чашечка кофе в бистро «У Поля»?
        - Думаю, простого спасибо будет более чем достаточно, - и вновь милая улыбка.
        - Спасибо, Алина Витальевна, - прижав руки к сердцу и бросив на девушку отчаянный взгляд, с придыханием произнес он.
        - Идите уж, воздыхатель.
        - До встречи, - погрозив ей пальцем, нарочито многозначительным тоном произнес он.
        Выйдя из канцелярии, Борис взвесил в руках бандероль и направился в кабинет консула. Обед у Демина уже прошел. Сиесту он провел в полицейском участке. Очень может быть, что свой полуденный отдых консул послал лесом и сейчас на рабочем месте. Правда, сегодня у него неприемный день, исключение - только для экстренных случаев, каковым вопрос Бориса не назвать. Но вдруг.
        В приемной никого, кроме секретаря. Тоже девушка. Последние несколько лет список профессий, к которым допускаются женщины, постоянно растет. К примеру, еще пять лет назад невозможно было представить за этим столом особу женского пола. Обычно это был удел начинающих молодых и ушлых клерков. И да, непременно лично преданных своему начальнику.
        А ничего так, молодец Демин. Идет в ногу со временем. Набрал в персонал женщин. Их тут, между прочим, чуть не половина. Хотя, скорее всего, многие - из жен служащих консульства, потому как практически у всех на пальцах обручальные кольца. В той, прошлой жизни Бориса это было обычной практикой в загранпредставительствах. Он сталкивался с подобным неоднократно.
        - У вас что-то срочное? - поинтересовалась миловидная девушка с высокой прической, в строгом платье и выглядящих инородно нарукавниках.
        - В принципе, нет. Просто, коль скоро я уж оказался здесь… И вопрос-то так, пустяковый.
        - Прошу прощения, у Павла Максимовича сегодня неприемный день.
        - А вы не можете ему передать, что к нему на прием просится Измайлов.
        - Измайлов? - уточнила она, перелистывая свой блокнот для записей.
        - Да, барышня. Измайлов.
        - Присядьте, - поднимаясь из-за стола, произнесла девушка.
        Прихватила свой блокнот с карандашом и направилась к двери. А хороша. Вообще все они тут стройные, точеные, миниатюрные. Быть может, причина в том, что, кроме черни, все непременно носят корсет. И наверняка от этого мучаются. Но красиво же!
        - Прошу, - через минуту выйдя из кабинета и отходя в сторону, произнесла она.
        О как! Признаться, не ожидал. Но оно и к лучшему. Поспешно поднявшись, пока консул не передумал, Борис чуть не вбежал в кабинет и только в этот момент сообразил, что такое ребячество не пристало взрослому мужчине. Н-да. Только молодость и порывистость порой так и прут изо всех щелей.
        - Что еще случилось? - вперив в него строгий взгляд, поинтересовался консул.
        - Я только хотел уточнить: коль скоро в отношении меня полиция не вынесла никаких ограничительных мер, я могу покидать остров?
        - Несомненно. Но при прохождении необходимых таможенных и пограничных процедур.
        - А если я пожелаю сделать это на известном вам катере?
        - Он находится на вашем ответственном хранении. Если есть желание рисковать - извольте. Не смею больше задерживать.
        Видно, что Демин готов послать его к черту. Он-то небось подумал, что просьба о приеме связана с продолжением недавнего инцидента, а тут - на тебе. Поэтому Борис поспешил ретироваться. От греха, так сказать.
        Выйдя из консульства, Измайлов направился в сторону летнего сада. Вообще-то он тут круглогодичный. Ну да не суть. На территорию его, ясное дело, никто не пустит. Это только для чистой публики и лиц, их сопровождающих. Все как в России и любой другой цивилизованной стране или колонии, куда ступила нога белого человека.
        Однако по наружному периметру у ограды расставлены лавки, которые находятся в тени деревьев как самого сада, так и посадок на тротуаре. Строятся здесь вольготно, без оглядки на средневековую архитектуру, а потому и места хватает. Получается вроде и не сад и в то же время эдакая серединка на половинку. Тротуар широкий, стоят различные торговцы, из-за забора слышна музыка духового оркестра, мимо прохаживается различная публика.
        Правда, для Бориса главное - это музыка и возможность посидеть в тени, когда овевает легкий морской бриз, отчего не так жарко. Народу на улицах прибавилось, сиеста прошла, и люди потянулись из домов. Площадки кафе практически забиты. Впрочем, Бориса туда не пустят, максимум, на что он может рассчитывать, это бистро. Есть, между прочим, и весьма приличные, но… Понятно, в общем.
        Сев на лавочку, он в первую очередь вскрыл письмо. Развернул листок, и в его руках тут же оказались две сторублевые банкноты. Хм. И как только их не стащили. Впрочем, бумага конверта плотная, плюс само письмо. Сомнительно, чтобы можно было что-то рассмотреть на просвет. Так что подобное воровство тут пока не процветает. Ну или ему повезло. Только зря они так-то. Если кто приметил бы денежку, то при таком наваре «потерять» письмо проще простого.
        Едва начал читать ровные строчки, написанные каллиграфическим почерком Носова, как на него тут же обрушилась площадная брань Рыченкова. Борис даже представил, как этот старый ворчун стоит над своим другом и настаивает, чтобы он непременно именно так и записывал, слово в слово.
        Поток площадной брани сводился к тому, что они рады его обнаружению, а у самих стариков-разбойников все в полном порядке. Причем настолько, что сумели малость привести в чувство Проскурина. Пока рано что-либо говорить, но на момент написания письма тот уже неделю не употреблял спиртного, заглядывая в рот новому коку Капитолине Сергеевне.
        Пристроив Бориса на «Тюльпан», Рыченков направился на один из дальних островов Ахтырского архипелага и присмотрел там одну проститутку. Вернее все же будет сказать: бывшую. Она уж давно была в прислугах в одном из борделей. В свое время знатной мастерицей была в своем ремесле. Помнил ее Дорофей Тарасович.
        Но годы берут свое, никуда не деться. Доживала свой век женщина шестидесяти годочков, так и не обзаведшаяся ни детьми, ни внуками. В приличных борделях не только подают плоть и вино, но имеется и своя кухня. Вот и кухарила она, снисходительно посматривая на молоденьких козочек.
        Предложение Рыченкова сводилось к тому, что он обеспечивает ей курс регенерации медицинским артефактом. Молодости это ей не добавит, но избавит от многих болячек. Не от всех. «Аптечки» ведь не панацея. С ранами да болезнями еще справляются, а вот, к примеру, с изношенностью и старением организма уже ничего поделать не могут. Дальше - все в ее руках. Сумеет охмурить старичка и пробудить в нем жажду жизни, так тот уж расстарается - и рост ей обеспечит, и дополнительное возрождение вытянет. Профессор многое может, если только захочет.
        Женщина думала недолго и дала свое согласие. Дальше - дело техники: уволить прежнего кока да поставить на его место Капитолину Сергеевну. Как говорится, пустить козу в огород. Ну она и развернулась. Во всяком случае, пока все в полном порядке, и это радует.
        Еще Рыченков интересовался, не собирается ли Борис возвращаться на «Тюльпан». Мол, Елисей никуда не денется, примет обратно. А вот это, пожалуй, дудки. Измайлов не мог себе представить все свое сегодняшнее хозяйство в баталерке. Во-первых, тесно. Во-вторых, темно, а ему нужен свет. Между прочим, он специально выбирал светлую комнату. Как результат, приходится терпеть лишения из-за жары. В-третьих, потихоньку развивать талант при таких раскладах уже не получится. Наконец, исполнение обязанностей баталера съедает не так уж и мало времени.
        Словом, он уже серьезно перерос свои прежние запросы. Даже сегодняшняя квартира едва отвечала его потребностям, от жилья попросторней он точно не отказался бы. Ввиду изменившегося финансового положения этот вопрос нужно будет пересмотреть.
        Написали, что для связи лучше использовать обратный адрес на конверте. Взглянул. Вот, значит, как. Ахтырское княжество, хотя имя указано Носова. Конспирация. Пожелание стариков сводилось к тому, чтобы Борис отправил на это имя телеграмму с подтверждением своего местоположения и названием банка, в котором откроет счет, дабы они могли выслать ему денег.
        Советовали не задерживаться надолго в одном месте, покататься по свету, поглазеть по сторонам. Хотя, конечно, если бы под присмотром надежного человечка, оно как-то спокойней. Ага. Как же. Стопроцентную гарантию может дать только кладбище. Уж на что Елисей Макарович порвал бы любого, как тузик грелку, ан нет, и на старуху бывает проруха.
        Вспомнили и о патентах. Копеечка к копеечке капала исправно, и этот ручеек постепенно разрастался. На гровер и вовсе нашлись два покупателя, которые хотели выкупить права на корню. Но деды не повелись на сладкий пряник. И правильно сделали, между прочим.
        Хм. Ему бы еще найти какой-нибудь вариант передать им права на все свои последующие изобретения. Но тут были небольшие проблемы. Не хотелось связывать с этими изобретениями свое новое имя. Пусть уж лучше все будет завязано на прежнем. Пока не окрепнет, лучше лишний раз не высовываться. То есть придется отложить до лучших времен. Поди, за годик ничего страшного не случится.
        Закончив читать и перечитывать письмо, Борис вскрыл бандероль с самоучителем. Серьезный такой труд. Если врезать по башке, то сотрясение головного мозга при наличии оного обеспечено. Открыл вступление и тут же испытал разочарование от обилия отсылок к различным трудам признанных мастеров кисти. А это означает одно - опять придется оплачивать заказ и ждать пару месяцев, пока он дойдет сюда. И это - в лучшем случае.
        Одна надежда, что его одаренность все же скажет свое веское слово. Положительный опыт имеется. Ведь многое он познавал на интуитивном уровне. Старики-разбойники правы, не стоит ему слишком задерживаться на Вольвике. Да, пожалуй, он все же сменит место пребывания. Денег у него пока хватает, благо не шикует, а ведет скромный образ жизни.
        Хотя деньги лишними никогда не будут. Выждет пару деньков, пока краска подсохнет, да повезет свои творения на продажу. Здесь выставлять как-то не хочется.
        Сунул письмо во внутренний карман, книгу - под мышку. Дошел до урны и выбросил в нее оберточную бумагу. Ну, как урна. Обычный деревянный ящик, обитый жестью и выкрашенный в зеленый цвет, но нигде больше Борис ничего подобного не встречал. Он, конечно, мало где был, однако, полюбопытствовав у местных, выяснил, что эта новинка только год назад появилась в Париже усилиями столичного градоначальника. Губернатор архипелага решил не отставать и поспешил ввести новшество здесь. Штрафы за разбрасывание мусора просто огромные. Так что хочешь что-то выбросить, верти головой в поисках приметного ящика. Благо стоят они непременно на каждом перекрестке, а также у всех заведений и магазинов.
        А это что еще за… Взгляд Бориса зацепился за трех французских военных моряков, беседующих со знакомым полицейским. Завсегдатай бистро Рауля, куда Измайлов сдавал мясо. Полицейский подбородком кивнул в его сторону. Конечно, не факт, но крейсер «Кентена» все еще стоит на рейде. Какая там гордость! Ноги!
        Борис отвернулся и двинулся вверх по улице. Моряки шли за ним размашистым шагом. Да целеустремленно так. Как пить дать решили посчитаться. Вот же гады! Борис побежал. Оглянулся. Бегут за ним. Вообще-то убежать не проблема, даром, что ли, изводил себя два года. За семь месяцев форму растерять еще не успел. А эти и курят, и алкоголь хлещут, так что всяко-разно долго не продержатся.
        Вот только все время бегать не получится. Похоже, полицейские решили пойти другим путем. Попросту сдали обидчика морячкам. Убить, может, и не убьют, но морду набьют качественно. Но ведь получиться может по-разному. Замотают дело да подвесят сушиться, пока само не отвалится. Только Борису тогда уже будет все равно.
        Так что проблему нужно решать, причем жестко, но желательно нерадикально. Лишнее это. Вот что мешало Борису после участка сначала вернуться домой за револьверами! Сейчас бы разобрался на раз, а там - в консульство. Впрочем, туда он еще сбегает, но потом. Пусть знают, что не все коту масленица.
        Подпустил преследователей шагов до пятидесяти. Многоквартирный дом. Открытая дверь. Полутемная парадная. Забежал внутрь и сразу забился в угол.
        Морячки влетели по очереди и тут же остановились. Слишком уж резкий контраст между светом и густым сумраком. Дыхание тяжелое. Видно, что бег дался нелегко, так что они ничего, кроме себя, не слышат, если, конечно, не шуметь слишком сильно.
        А Борис и не собирался. Скользнул за спину последнему и с размаху опустил на голову книгу. Тот опал, словно лист. Вряд ли наповал, но оглушил качественно. Второй резко обернулся, тут же получил ногой в пах и, подвывая, переломился вдвое. И вновь в дело вступила книга. Глухой удар, и матрос распластался на товарище.
        Третий выхватил нож, но с атакой вышла заминка, так как нужно было перебраться через бесчувственные тела товарищей. И вновь пригодился самоучитель. Борис попросту швырнул его в лицо моряка, и тот среагировал ожидаемо, отбивая летящий в него предмет. Незначительное, но все же преимущество, если не ловить ворон. Борис подался вперед и выбросил перед собой ногу.
        Мужик не переломился, лишь отступил на пару шагов, но дыхание у него, видно, все же перехватило. Приходя в себя, машет перед собой ножом. Никаких сомнений, оклемается быстро. Похоже, Борис слегка смазал удар.
        Пока мысль об этом проносилась в голове со стремительностью молнии, он перешагнул через бесчувственных противников, сдергивая через голову пиджак. Захлестнул им руку с ножом. Треск взрезаемой ткани. Не беда. Главное, оружие временно нейтрализовано. Вновь - удар ногой, на этот раз в живот. В удар Борис вложил всю массу тела. Мужика опрокинуло на деревянный пол. Добил матроса кулаком по затылку. Стук головы о пол. Тишина. Только надсадное дыхание самого Измайлова.
        Наклонился над обеспамятевшим и пощупал жилку. Порядок. Двое других тоже живы. Надел пиджак с прорехой, подобрал книгу с резаной дырой. Осмотрелся. Хорошо все же, что среди этой троицы не оказалось какого-нибудь силача, не то сомнительно, что получилось бы управиться.
        Опять подумалось о револьверах. Но это потом. А сейчас - бегом в консульство. Демин его точно прибьет, но лучше так, чем оказаться в камере с сомнительными перспективами оттуда выйти. Мало ли какие разборки случаются между уголовниками. И вообще, арестанты имеют дурную привычку вешаться. Это он, конечно, нагнетает, но кто его знает, насколько сильно обиделся капитан «Кентены». По ощущениям - сильно. А потому лучше перестраховаться.
        Глава 3
        Неожиданное предложение
        Знакомая приемная. Только на этот раз Борис тут не по своей воле, а вызван. Точнее, приглашен конечно же. Хотя смысл от этого не больно-то и меняется. Он не дворянин, чтобы отмахиваться от подобного приглашения. Да даже купец, несмотря на свои капиталы, десять раз подумает, прежде чем поступит подобным образом. Так что, едва получив послание, Борис тут же поспешил предстать перед консулом.
        Ну, он-то, допустим, поспешил. А вот их благородие не спешат что-то его принимать. Сидит в приемной уже битых два часа. Благо вентилятор на потолке исправно работает. Не сказать, что прямо хорошо, но все же прохладней, чем в его квартире. Впрочем, там он может себе позволить находиться в легкой свободной рубахе. Тут же вынужден торчать в пиджаке. Уже новом. Сюртук по статусу не положен. Ага. Все решает статус. Те же купцы ходят в кафтанах, и никак иначе.
        С момента инцидента с французскими моряками миновало четыре дня. Вопреки ожиданиям Бориса внешне все прошло тихо и гладко. Правда, в узких кругах буря поднялась нешуточная. Там вроде как едва даже до поединка не дошло. Уж больно Демина задело то, что его решили проигнорировать. От заверений капитана и комиссара, что они не в курсе выходки их подчиненных, Павел Максимович попросту отмахнулся. Это не имеет никакого значения. Они несут всю полноту ответственности за своих людей. Точка!
        О разразившемся скандале ему по секрету поведала служащая Алина Витальевна. Ей даже где-то было жаль молодого человека, попавшего в жернова власти, пусть и местного разлива. Но и этого более чем достаточно.
        Несмотря на то что крейсер «Кентена» вчера покинул рейд, получается, ничего не закончилось. И яркое тому подтверждение - вот этот вызов. Похоже, высокие договаривающиеся стороны пришли к некоему консенсусу. Измайлова же вызвали, чтобы обозначить его дальнейшие действия.
        Небольшой колокольчик на углу письменного стола тонко тренькнул, возвещая о том, что хозяин кабинета призывает к себе секретаря. Борис глянул на настенные часы. До обеденного перерыва - пятнадцать минут. А там - сиеста, и раньше четырех вечера ни о каких делах не может быть и речи. Неужели его теперь будут донимать постоянными вызовами и держанием в приемной, пока он не плюнет и не покинет Вольвик? Вообще-то он уже готов к такому развитию событий. Нет никакого желания появляться во французских владениях.
        - Павел Максимович вас ждет, - произнесла вышедшая из кабинета девушка.
        Поднявшись со стула, хотел было поозорничать и подмигнуть красавице. Но вовремя спохватился. Это не Алина Витальевна из разночинцев. Не поймут-с. Из благородных будут, к тому же замужняя-с. Поэтому просто поблагодарил и прошел в высокую дверь.
        - Здравствуйте, Павел Максимович, - войдя и отвесив приличествующий поклон, поздоровался Борис.
        - Здравствуй, любезный. Ох, и задал же ты мне задачку, - сразу взял быка за рога консул.
        - Я не желал причинять вам неудобств, ваше благородие. И в мыслях не было. Но, право, не мог же я стоять и ждать, пока меня прирежут? Понимаю, что в этом случае у вас головной боли было бы меньше. Но мне как-то жить хочется.
        - Да понимаю я тебя, братец. Понимаю. Хорошо хоть не удумал никого на тот свет спровадить. Все легче. Вот, держи, - протягивая бумагу, произнес консул. - Это решение французской комиссии по призовому праву. Учитывая то, что ты находился на одной из воюющих сторон и дезертировал, руководствуясь международным правом, спасая незаконно удерживаемых гражданских и прочая, и прочая, комиссия решила, что ты можешь владеть захваченным тобою катером на праве приза. Но при этом обязан уплатить в трехдневный срок пошлину в пятьдесят франков или же передать судно Франции за вознаграждение в двести франков. Решай сам.
        Сумма вроде как и солидная, но это если позабыть об одном нюансе. Подобный катер стоит больше тысячи франков. Цена самого корпуса - не больше двух сотен. Остальное приходится на паровую машину автомобильного типа.
        Кстати, если продать, то выйдет гораздо больше. Так что все за то, чтобы уплатить сбор и оформить катер на себя. Иное дело, что потом придется долго искать покупателя. Все же сумма немалая. Если только не повезет и в порт не войдет судно, потерявшее свое маломерное паровое суденышко. Сегодня иметь их на борту не прихоть и не мода, а необходимость.
        - Благодарю, - принимая бумагу, только и смог произнести Борис.
        - И вот что, братец. У тебя есть эти же самые три дня, чтобы покинуть Вольвик. Как раз послезавтра отходит английский пароход «Дункан». И лучше бы тебе вообще не появляться во владениях Франции. Ну или делать это с большой оглядкой. Господин де Линь - весьма злопамятная личность с хорошими перспективами карьерного роста. Учти это.
        - Я все понял, ваше благородие. Позвольте вопрос?
        - Ну?
        - Я обязан покинуть остров на этом пароходе или могу выбираться, как сочту нужным?
        - Ты ничего не обязан, братец. Более того, если желаешь проявить упорство, можешь остаться на Вольвике. Только учти, что тебе тут не рады, а я могу прикрыть далеко не от всех неприятностей.
        - То есть я могу не продавать катер?
        - Можешь. Хотя я бы продал не задумываясь. Путешествовать в одиночестве на такой малютке - дурная затея, братец. Тем более вблизи сомалийских архипелагов. Впрочем, это уже решай сам. Не смею задерживать.
        Итак, ему тут не рады. Ну, в принципе, чего-то подобного и следовало ожидать. Признаться, он уже и сам подумывал убираться отсюда, причем подальше от французских и итальянских владений. А в этих краях практически все архипелаги находятся под их рукой. Собственно, и война-то началась из-за оспаривания одного-единственного острова с обнаружившимися богатыми залежами антрацита. Уголь здесь - это серьезные перспективы и толчок к экономическому росту. Словом, то еще яблоко раздора.
        Однако есть парочка архипелагов, принадлежащих Англии и Германии, почти равноудаленных от Вольвика в противоположных направлениях. Конечно, пробираться придется, минуя владения Италии, Франции и никому не нужные острова. Номинально они, конечно, принадлежат одной из сторон, но до них никому нет дела, и аборигены проживают там своим укладом. Ну и пиратствуют. Не без того.
        Кстати, бритты непременно влезли бы в эту свару, благо имеют базу, на которую можно опереться. Разработка месторождений каменного угля, да еще и высокого качества, неизменно ударит по их кошельку. Основные поставки черного золота замкнуты на них.
        Однако англичане пока предпочитают оставаться в стороне. Русские имеют дурную привычку строго следовать букве достигнутых договоренностей, а значит, в случае вмешательства третьей стороны непременно придут на помощь Франции, что чревато большой войной.
        В любом случае, пока идет конфликт, ни о каких разработках угольных копей не может быть и речи. Да и после ее окончания наладить промышленную добычу - дело не быстрое. А если начнутся разного рода неприятности типа эпидемий, разбойных налетов, бунтов среди рабочих, так и подавно все может затянуться. В конце концов, месторождение может просто загореться. Конечно, поджечь угольные пласты вот так, в одночасье, не получится, но это ведь смотря как стараться.
        Отчего он уцепился именно за самостоятельное путешествие? А разве тысяча рублей чистой прибыли - недостаточные основания? Люди рискуют жизнями и за гораздо меньшие суммы, так что оно того стоит. Однозначно.
        Итак, необходимо выбрать, куда именно направиться. Ну вот не хотелось ему избавляться от катера. Наоборот, при мысли о путешествии в груди екало и под ложечкой появлялся зуд нетерпения. Какая уж тут каюта на пароходе! Своим ходом, под парусом! Едва Борис представил себе это, как по спине пробежалась волна возбуждения.
        Он серьезно заболел морем, особенно после того, как научился управляться с парусами. Не сказать, что Борис сравнится с известными путешественниками-яхтсменами, но и они ведь с чего-то начинали. Тем более что в океан он пока выходить не собирается. Пока? Хм. Ну что же, будет время, будет пища.
        А выбирать, пожалуй, нужно британские владения. Все же одно дело - только продать картины и вернуться на Вольвик, и другое - смена места жительства. По-английски он хоть как-то изъясняется, чего не сказать о немецком. Вот уж где кроме «хенде хох» и «Гитлер капут» он ничегошеньки не знает. А, ну еще школьную присказку - дер квакен, дер болотен, дер шлеп, дер шлеп, дер шлеп.
        Хотел было, не откладывая в долгий ящик, направиться в резиденцию губернатора, чтобы уплатить пошлину и получить документы на право владения катером, но вовремя сообразил, что вот-вот начнется полуденная сиеста и ничего-то ему не светит. Поэтому пошел к себе на квартиру, а попутно заглянул в бистро. Нужно же пообедать, а то какая работа - с урчащим животом?
        Сон после обеда он считал дурной затеей и напрасной тратой времени, потому как тогда световой день насмарку, а писать при керосинке, даже с зеркальным отражателем - идея не из лучших. Ночь как раз лучше отвести под сон.
        Поэтому послеобеденное время Борис посвятил картинам. Заодно успел нанести последние штрихи на два остававшихся незавершенными полотна. Теперь дать им просохнуть, и порядок. За пару дней они, конечно, полностью не высохнут, но, по меньшей мере, будут готовы к транспортировке. Кстати, надо бы заказать специальный ящик для их перевозки, что-то вроде пчелиного улья с рамками.
        Вопрос с оформлением документов решился легко. Борис выложил требуемую сумму, ему тут же выписали бланк, из которого следовало, что отныне он - владелец парового катера. Все. Свободен, как ветер.
        Навестил плотника, рассказал, что именно ему нужно. Тот уловил смысл сразу. Размеры рамок у него были и так, поэтому обещал все изготовить в лучшем виде.
        Далее Борис направился в порт. Катер - дело хорошее, но, помнится, натерпелись они неудобств, поэтому не помешал бы парусиновый тент на сборном каркасе. Он и от солнца прикроет, и дождь можно переждать. А еще натянуть его между бортами, что поможет избежать заливания волной. Не полностью, но существенно.
        Кроме того, решил увеличить топливный бак. Он один, места ему много не надо. А вот топливо лишним не будет точно. Тем более что оно жидкое. Это с углем проблем практически никаких, а вот с нефтепродуктами есть кое-какие трудности. Правда, при случае можно обойтись и маслом, но теплотворность у него серьезно уступит печному топливу, а значит, это повышенный расход и меньший запас хода.
        Лодочный мастер выслушал все, что от него требовал заказчик, с олимпийским спокойствием и предложил не маяться дурью, а взять простую деревянную бочку из-под керосина. Дополнительный объем почти в сто пятьдесят девять литров топлива обеспечит порядка тридцати трех часов непрерывной работы машины при экономичном ходе. А это ни много ни мало - порядка двухсот шестидесяти четырех морских миль.
        Оставалось только купить печное топливо. Впрочем, стоило оно не так дорого, так как являлось всего лишь отходами, получаемыми при выделении столь необходимого в быту керосина, и представляло собой смесь из различных фракций. Выход этого топлива в разы выше, чем у керосина, и далеко не всегда оно находит своего потребителя. Все еще имеет место практика выжигания - когда емкости под отходы переполняются, излишки просто сбрасывают в море и выжигают. По мнению Бориса, натуральное варварство, но местных пока вопросы экологии не волнуют.
        Измайлов прикинул, как будет расхаживать со здоровенным ящиком для картин. Понятно, что плотник наберет его из тонкого штакетника - фанера тут пока неизвестна. Но все одно получится тяжеловато. Извозчик - это прекрасно, но он ведь проедет не везде. Борис не дворянин, чтобы с ним считались служащие порта и пропускали на территорию. Вывод. Придется переть эту бандуру на себе. Ну или переносить картины по частям.
        Носильщики положены только господам. Попробует хоть один из них подхалтурить, перевозя вещички простолюдина, и вылетит со своего места, как пробка из бутылки. Для незнатных особ есть возчики с громоздкими повозками. Серьезный агрегат, если не сказать больше.
        Стоп. А ведь действительно, он не видел ничего компактного. Вдруг получится выклянчить у Системы еще одно очко? С такими мыслями он направился в велосипедный магазин. Пройдя в отдел запчастей, купил заднюю ось с двумя колесами от детского трехколесного велосипеда.
        Покинув магазин, пошел прямиком к столяру и, вооружившись блокнотом, нарисовал ему, что именно желает получить. Должно было выйти не такое легкое изделие, как из тонкостенных труб, но в общем и целом - вполне приемлемая складная тачка. И на катере места много занимать не будет. Словом, то, что надо.
        Впрочем, на самотек это дело Борис не пустил. Мало ли что он не учел в процессе прорисовки чертежа! На практике всегда что-нибудь да вылезет. Столяр, упершись в проблему, может решить ее на свой манер, причем ему придется над этим ломать голову. Борис же, зная, что ему нужно, решит вопрос с ходу.
        Правда, столяр воспротивился было помощнику, мол, и сами с усами. И вообще, нечего над душой стоять. Но заверение, что на размере его заработка это никак не скажется, успокоило мужчину, поэтому нахождение Измайлова в мастерской им было воспринято вполне благосклонно, особенно после пары-тройки комплиментов и проявленного интереса к работе мастера. Кому не понравится, когда интересуются твоим любимым делом, да еще и подчеркивают твои умения? То-то и оно. На лесть падки все.
        Как и предполагал Борис, изделие получилось громоздким и тяжелым, разумеется, в его понимании. Он четко представлял, какими именно должны были быть изменения. Но тем не менее все работало, даже полочка складывалась благодаря небольшим дверным петлям, установленным в несъемном положении.
        Он гений! В смысле он конечно же вроде как и так гений, но… Понятно, в общем. Плюс семь тысяч опыта и заветное очко характеристик, что говорит о важности изобретения. Столяр осматривал получившееся изделие и уже прикидывал, как его облегчить еще больше, а главное, как использовать, кроме перевозки ящика, короба и чемоданов. Получалось, можно перевозить много чего. Весьма удобная в хозяйстве вещь.
        Деньги за работу столяр взял, как полагается, но никаких сомнений, что уже прикидывает, как заработать на этом еще. Штука-то полезная, явно будет пользоваться успехом. Можно ладить, даже не дожидаясь заказа, и выставлять на продажу. Тем более никаких опасений по поводу лицензии. Ну кто станет гоняться за каждым ремесленником? Глупо же. Вот если какое мало-мальски серьезное производство, тогда совсем другое дело. А ремесленники-кустари… Смешно, ей-богу.
        Параллельно с этим Измайлов изучал полученную книгу. Пришлось, конечно, ее подлечить, ибо досталось увесистому учебнику в ходе известного инцидента. Но ничего существенного. Как любил говаривать один его знакомый, на ход не влияет.
        Зато выяснилась одна приятная деталь. Лекций, собранных в самоучителе, оказалось вполне достаточно для усвоения материала. О многих моментах в них упоминалось вскользь, лишь общими фразами. Но Измайлову хватало даже этих намеков, порой весьма жирных, а нередко - и едва различимых, чтобы находить правильные ответы.
        Напрягало то, что там были отсылки к конкретным примерам, то есть полотнам, где можно было увидеть воочию технику и результат письма. Упоминались и галереи, где выставлялись эти полотна. Только у него не было возможности их посещать. А потому снова и снова приходилось доверяться своей интуиции, экспериментировать, получать результат, зачастую неудовлетворяющий его восприятие, и повторять все снова.
        Впрочем, как бы ему ни хотелось, а уделять много времени изучению живописи он не мог. Что поделать, его одолевали иные заботы и поджимали сроки. Время негласного ультиматума истекало, и лучше бы уложиться в обозначенные рамки.
        Стук в дверь отвлек его от очередного эксперимента со светом. В нем все росла убежденность, что вот сейчас он непременно получит искомый результат. От усердия он даже приоткрыл рот и высунул язык, поэтому ничего удивительного в том, что робкий стук заставил его едва ли не вызвериться. Попробуйте одернуть человека, увлеченного чем-то с головой. Рад он этому не будет точно.
        Резко распахнув дверь, он увидел мальчишку лет двенадцати. Такие нередко крутятся вокруг присутственных мест в надежде заработать мелочь на посылках. Держать постоянного курьера накладно, вот и пользуются услугами мальцов. Случаи утраты корреспонденции были крайне редкими. Детвора, пробавляющаяся этим, подрастала и уходила во взрослую жизнь, на их место становились другие, но преемники строго следовали прежним традициям. Ведь если у клиентов не будет доверия, то не станет и промысла. Так что способ проверенный и надежный.
        - Месье Измайлов?
        - Да, это я.
        - Это вам, - с легким поклоном произнес малец.
        Борис достал из кармана мелкую монетку и сунул в детскую ладошку. Делать это совсем не обязательно, отправитель уже оплатил услугу, но Борис иначе поступить не мог. Впрочем, это было свойственно многим. Подобное двойное вознаграждение побуждало посыльных быть куда расторопней.
        Хм. Итак, что-то изменилось. Его вызывал консул. Отъезд Борис запланировал на рассвете. Отбыть необходимо немедленно? В принципе, у него уже все готово, остается только добраться до порта и развести пары. Так что тут проблем никаких, если только еще чего не случилось.
        На этот раз его в приемной держать не стали. Едва он появился, как секретарша скрылась за дверью и тут же вышла обратно, приглашая его пройти. И данное обстоятельство его напрягло особо. И куда он опять вляпался?
        - Здравствуйте, Павел Максимович.
        - Здравствуй, братец. Как твои дела?
        - Если вы имеете в виду мой отход, то я убываю завтра на рассвете.
        - Похвально. Радует, что мы друг друга поняли. Борис Николаевич, у меня есть к тебе просьба.
        Ого! По имени-отчеству! Его! И что же такое сдохло в Мировом океане, коль скоро творится эдакая невидаль?
        - Я готов помочь, если это в моих силах.
        - В твоих, братец. Даже не сомневайся. Ты ведь знаком с Бочкаревой?
        - Алиной Витальевной?
        - Именно. Дело в том, что вчера вечером на нее напали на улице. Двое пьяных моряков отчего-то решили, что перед ними девица легкого поведения, и были слишком настойчивы. Защищаясь, она пристрелила их обоих. Ей удалось сбежать. Но ее хорошо рассмотрели несколько свидетелей. Уверен, что полицейский художник уже составил словесный портрет. Ее поимка - всего лишь вопрос времени.
        - Но ведь она защищалась.
        - Братец, ты можешь поверить в то, что, имея возможность ее отстоять, я не стану этого делать?
        - Н-нет, - вынужден был признать Борис.
        - Она будет ожидать тебя на мысу Ленуа. Вот, возьми, - выложил он на стол пятидесятифунтовую банкноту.
        - Благодарю, но я сделаю это не за плату.
        - Не сомневаюсь, Борис Николаевич. Но деньги тебе все же не помешают. Так что, как говаривал один бродяга, дают - бери, бьют - беги. Завтра утром на мысу Ленуа.
        - Непременно, Павел Максимович.
        Глава 4
        На мысу Ленуа
        Утро выдалось пасмурным. Ч-черт. Всю неделю стояла ясная погода. Она тут летом редко когда портится, и волнения - явление редкое. А тут - на тебе. Январь на дворе, а у них лето. Южное полушарие. Такие дела. Хотя не так уж далеко от экватора, поэтому тут с временами года полный швах. Вот и изнывает Борис от нескончаемой жары. Впрочем, он должен признать, что уже успел малость попривыкнуть, и от тех мучений, что были вначале, не осталось и следа.
        Но, как бы то ни было, случались и здесь непогожие деньки. И обычно они сопровождались волнением на море или даже штормами. Вот уж чего не хотелось бы. Взгляд сам собой зацепился за отрывной календарь на стене. Да что ж такое! Тринадцатое января! Пятница! Здесь у этой даты был свой символизм.
        Ну вот кто ему мешал отбыть не сегодня, а вчера? А ведь завтра уже не получится. Так-то Борис вполне мог выйти из порта, пройти вдоль берега и пристать у какой-нибудь рыбацкой деревушки. Ясное дело, что его приметили бы армейские патрули. Время военное, а потому территорию постоянно патрулируют, плюс устроены стационарные наблюдательные посты с системой оповещения. Но документы у него в порядке, а потому неприятности не успели бы его нагнать. Уже завтрашним утром он отбыл бы куда глаза глядят.
        Однако ввиду повисшей на его шее девушки поступить подобным образом Борис не мог. Нужно спасать Алину Витальевну. А чертова дюжина… Да и пусть ее. Катер у него хороший. Опять же, есть поблизости острова, где можно переждать непогоду. Да и непогоду ли? Ну пасмурно. Однако на улице вроде бы ветра нет.
        По очереди спустил вниз свой ящик с картинами. Вслед за ним последовали большая парусиновая сумка в форме саквояжа и повисший на плече чехол с английской винтовкой. Снести все это разом у него пупок развязался бы.
        Зато внизу, под удивленным взглядом хозяина квартиры, Борис разложил свою тачку и, погрузив на нее вещи, спокойно покатил по мостовой. Найти извозчика в столь ранний час было практически нереально. Если только у борделя. Только там кутили до утра. Впрочем, судя по полной тишине, сопровождавшей его на припортовой улице, извозчика сейчас найти можно только у гостиниц. И то сомнительно.
        Н-да. Вот так смотришь вокруг, и невозможно поверить в то, что эта пустынная улица, от стен домов которой эхом отражаются его одинокие шаги, и есть средоточие порока и греха этого города. Впрочем, припортовая улица не способна избавиться от следов, указывающих на ее природу. Свежие лужи рвоты, битое стекло, подтеки, оставшиеся от пролитого пива, бурые пятна, очень похожие на кровь, и повсюду мусор.
        Еще пара часов, и служащие заведений начнут мести и отскабливать улицу. Часов в семь появятся блюстители порядка. Во избежание неприятностей с наступлением темноты они стараются здесь не появляться. Эдак и сами пострадают, и какого перепившего бедолагу подведут под монастырь. Так что ночью это варево бурлит в своем котле без какого-либо контроля.
        - Месье Измайлов? Бригадир национальной полиции Нуаре, - приставив два пальца к обрезу цилиндрической кепки, представился крепко сбитый мужчина средних лет.
        У него за спиной стоит еще парочка званиями поскромнее. Стажеры. Вообще все, что касалось званий иностранных государств, для Бориса было темным лесом. Он попросту не понимал, к чему было так изгаляться. Впрочем, иностранцы наверняка тихо дуреют от русской системы. Так что тут страны, пожалуй, квиты.
        - Очень приятно, бригадир, - останавливаясь и приподнимая фуражку, произнес Борис. - Я в курсе, что мне лучше покинуть порт еще до того, как славные жители этого города выйдут на улицу. Как видите, я уже на пути к выполнению данного условия.
        - И это похвально, - проигнорировав ироничный тон собеседника, с самым серьезным видом произнес полицейский.
        - В таком случае я пойду? - указывая в сторону таможенной конторы, поинтересовался Борис.
        - Откройте ваш ящик.
        Измайлов без возражений позволил досмотреть все свои вещи, после чего стражи порядка сопроводили его сначала до таможни, где ему проставили отметки об убытии, а потом - до катера, который так же подвергся обыску. Хотя чего там обыскивать? Форпик, носовой отсек с небольшим люком да дополнительная бочка под топливо. Даже палубы нет.
        - Господин бригадир, если вы скажете, что ищете, может, я смогу вам помочь? Я еще не сошел с ума, чтобы ссориться с властями, и с полицией - в частности.
        - Мы ищем служащую русского консульства госпожу Бочкареву.
        - Алину Витальевну?
        - Вы ее знаете?
        - Разумеется, я ее знаю. Но что она натворила?
        - Позавчера ночью совершила двойное убийство на припортовой улице.
        - Где?
        - Вас не удивляет, что она убила двоих человек?
        - Это меня удивляет меньше, чем само место, - откровенно ответил Борис.
        - Приличная девушка?
        - До этого момента у меня не возникало и тени сомнений по этому поводу, - искренне ответил он.
        - Берегись скрытного человека и нелающей собаки, - пожав плечами, произнес бригадир.
        С французским у Бориса не очень, но он все же без труда узнал эквивалент русской поговорки: в тихом омуте черти водятся. Вот уж и впрямь, не в бровь, а в глаз. Борис голову был готов отдать на отсечение, что Бочкарева - порядочная девушка, а тут вдруг такое. Прямо потрясение!
        - Прошу прощения. Ящик - еще понятно, она туда поместилась бы. Но к чему было обыскивать мою сумку?
        - На предмет женских вещей. Все нормально, можете отходить. Хотя я такое решение умным не назову, - окинув взглядом пасмурное небо, произнес бригадир.
        - Боюсь, что если я немедленно не выйду в море, то уже к вечеру буду в камере.
        - Скорее, к полудню, - не стал его разочаровывать бригадир.
        - Ну вот видите, - разведя руками, произнес Борис.
        - Удачи, господин Измайлов. Уверен, что она вам понадобится.
        Вскинув два пальца к обрезу кепи, бригадир подал знак своим помощникам, и полицейские направились по деревянному настилу причала к берегу.
        - Здорово, Борис. - Когда полицейские ушли, к нему подошел сторож с дробовиком на плече.
        Мужик средних лет крепкого сложения следил за сохранностью яхт, лодок и катеров частных владельцев, за что те вносили плату в портовую кассу. Впрочем, не забывали подбрасывать мелкую монету и непосредственно сторожам, поощряя их таким образом к более ревностному исполнению обязанностей.
        - Привет, Поль.
        Запалив горелку котла и оставив ее прогреваться, Измайлов поднялся на причал и, не чинясь, пожал руку сторожу. Эти в основном из неудачников и зачастую - из пропойц. Отдежурит худо-бедно свою смену и непременно побежит пропивать заработок. На дежурстве - ни-ни, а то ведь желающих на это место столько, что только оступись, вмиг вылетишь.
        - Уезжаешь?
        - Прогоняют, - сунув мужику мелкую монету, ответил Измайлов.
        Вообще-то мог бы и не давать денег, он ведь здесь больше не появится. Но вот не смог. От него не убудет. А Поль хоть и любитель заложить за воротник, службу нес как положено. В полицию никого не сдавал, ибо неправильно это, но мелких воришек гонял исправно. Так чего обижать-то напоследок?
        - Это понятно. По своей воле в такую погоду в море лучше не выходить. Ты вот что, пробеги вдоль берега, тут милях[1 - Французская миля - 2,22 км. - Здесь и далее примеч. авт.] в трех есть небольшая бухточка с высокими берегами. С суши тебя можно рассмотреть, только если встать на самый край скалы. У меня все кости ломит, точно тебе говорю: будет даже не шторм, а буря.
        - Спасибо, так и сделаю. Ну, прощай.
        - Удачи.
        Они вновь пожали друг другу руки, и сторож пошел к своей будке.
        Из гавани Борис вышел под парами. Не хотелось бы вот так, на старте расходовать топливо, только ничего не поделаешь. Небо затянуто серой хмарью, но исчез даже слабенький бриз, дувший со стороны берега. Так и напрашивалось сравнение - затишье перед бурей. Борис не суеверный, но даже он посчитал, что для сегодняшнего дня и без того хватает дурных примет, чтобы игнорировать предупреждения.
        Бывают такие моменты, когда даже прожженные атеисты взывают к богу, потому как иной надежды попросту нет. Вот и сейчас слишком уж много разного негатива свалилось в одну кучу, чтобы от всего этого отмахиваться.
        И куда его черти несут? А главное, объяснил бы кто, что с ним творится? Только полный придурок будет желать шторма, покидая надежную стоянку на утлом суденышке. Но Борис ловил себя на том, что, с одной стороны, откровенно боится возможного шторма, а с другой - жаждет его и уж точно ни в коем случае не отвернет.
        С выходом в море ничего не изменилось. Пасмурное небо, полный штиль и бодро рассекающий водную гладь «Садко». Имя катеру Борис дал буквально вчера, выведя его на борту славянской вязью. В принципе, в этом нет никакой необходимости, в документах значится паровой катер и указаны его размерения. Все. До более детального документирования столь незначительной собственности дело еще не дошло, а потому и название суденышка - дело сугубо личное, не регламентируемое никакими правилами.
        Мыс Ленуа находился в пяти милях от города. Не морских - французских, а они побольше будут на четыреста метров. Уже с полвека на морских просторах де факто победила английская система мер. Бог весть, как лаймам удалось этого добиться. Возможно, причина в том, что они всегда имели самый многочисленный флот, а еще благодаря налаженному выпуску навигационных приборов и принадлежностей - развитую и точную картографию. Как бы то ни было, наряду с национальными мерами длины все активно пользуются и британскими, как и их картами.
        По морю до точки придется проделать не меньше десяти миль. На этот раз - морских. С учетом экономичной скорости катера в восемь узлов расчетное время прибытия - через час с четвертью. Но скорее всего, дольше. Торопиться даже с учетом портящейся погоды - причин никаких. Правильно сказал Поль: забьются в бухточку да переждут напасть. Знает Борис нужное место, благо покатался вдоль берега.
        Он был уже в паре миль от мыса и даже начал изучать его в трубу, дабы приметить девушку, как вдруг услышал выстрел. А наведя оптику, заметил и дымок, плавно поднимающийся в небо при полном безветрии. Следом - еще один. Еще. Перестрелка вспыхнула, как тот самый порох, разом превратившись в частую трескотню.
        Алина Витальевна заняла позицию как раз на самом мысу - эдаком клине, вдающемся в море метров на двести. Со своей позиции она имела возможность простреливать пространство перед собой, ровное и открытое, как стол. Борису сейчас не видно, но, опять же, он там бывал. Кроме того, она могла вести огонь и по узким полоскам пляжа, с обеих сторон подбирающимся к вершине.
        Из-за высокого берега нападающих Измайлову видно не было. Но никаких сомнений, что они наступали. Уж больно скорую стрельбу вела Бочкарева. Винчестер. Никакое другое оружие не способно предоставить подобную скорострельность, правда, при наличии удобной позиции. Скоба Генри для комфортной перезарядки требует простора.
        Борис увеличил подачу топлива на форсунки и одновременно с этим переместил вентиль подачи пара в положение «полный ход». «Садко» ощутимо начал прибавлять в скорости. Вода звонче заструилась вдоль бортов. Н-да. Укрыться в уютной бухточке уже не получится.
        Экая она боевитая! Волей-неволей восхитишься. Расстреляв патроны из трубчатого магазина, она споро восполнила боекомплект и вновь открыла огонь. Слышались и ответные выстрелы. Правда, не так часто, как палила она. Однозарядки серьезно проигрывали магазинной двенадцатиразрядной винтовке.
        Вот интересно, она там хоть что-то видит? Позицию девушки затянуло сизое облако порохового дыма. Бочкарева прекратила стрелять, загоняя в магазин патроны, оглянулась в его сторону. Бог весть, рассмотрит ли она, но Борис поднял руку и помахал, давая понять, что он спешит на помощь. Увидела. Помахала в ответ и опять вернулась к своей винтовке.
        Он правил прямо на мыс, а потому видел оба пляжа, сходящихся углом к вершине. С обеих сторон бежали по два морпеха. Измайлов видел их как на ладони, но поделать ничего не мог. Слишком далеко. У него не возникло даже тени сомнений, стоит ли помогать Бочкаревой. Вопрос был только в том, как это сделать. Пока единственное, что он мог, - лишь выжимать из машины все до последней лошадки.
        Девушка заметила опасность и метким выстрелом подстрелила одного из тех, что приближались справа. Второй поспешил укрыться за камнями. Пробираться через их мешанину куда безопасней, но по удобству не идет ни в какое сравнение с влажным песком, ровным, как асфальт.
        Морпехи слева встали на колено и попытались достать девушку, выстрелив чуть не дуплетом. Однако с результативностью у них оказалось так себе. Пули выбили облачка пыли из камня, за которым укрывалась девушка. Дожидаться результата они не стали, поспешив покинуть пляж и укрыться среди валунов. Алина Витальевна успела еще раз выстрелить, прежде чем они скрылись, но не попала. Приподнялась над урезом, сделала два поспешных выстрела, скорее всего, чтобы обозначить, что контролирует обстановку, и вновь посмотрела на Бориса, поспешно заталкивая патроны в боковое окошко.
        К берегу Измайлов подошел со стороны, где на пляже оставался только один морпех. И уходить намеревался так же, под углом, чтобы мыс загораживал его от парочки, укрывшейся в камнях. Бочкарева видела подходящий катер, но покидать свою позицию не спешила. Вот и умница. Не хватало только, чтобы она, весело повизгивая, бросилась к спасителю. Эдак их тут тогда обоих положат.
        Выстрел! Над камнями на склоне поднялось облачко дыма, а мимо Бориса прожужжала пуля. Француз решил достать Измайлова, спешащего на выручку. Ему уже, пожалуй, наплевать на то, что девица ухлопала в городе пару забулдыг, зато небезразлична гибель как минимум одного товарища, неподвижно лежащего на песке.
        Борис подхватил винтовку и прицелился в то место, откуда был произведен выстрел. Ветра нет. Дистанция - порядка двухсот метров. Оружие пристреляно. Позицию боец не сменил. Измайлов отчетливо видит частично выглядывающее красное кепи и даже может в него попасть. Другое дело, что нет уверенности в поражении самой цели. Есть! Красное пятно приподнялось, а под ним обозначилось светлое. Борис потянул спуск. Винтовка привычно толкнула в плечо, а перед ним возникло сизое облако, медленно рассеивающееся и поднимающееся вверх.
        Рассматривать результат некогда. С одной стороны, присутствует уверенность, что попал. С другой - вот он, берег, и пора перехватывать управление катером, иначе выскочит на песочек, чего допустить никак нельзя. Еще только с мели сдергиваться не хватало!
        - Алина Витальевна, вниз! - перекладывая реверс и пуская «Садко» в левый разворот, выкрикнул Борис.
        Девушка поняла его правильно. Сделала несколько поспешных выстрелов, как по фронту, так и по флангу, одаривая своим вниманием всех преследователей. Они не дураки, прекрасно понимают, чем это вызвано, так как видели подход катера. Иное дело, что достать его не могли, а теперь он в мертвой зоне. Так что сейчас начнут менять позицию. Несколько секунд Алина Витальевна несомненно выиграла. Осталось этим воспользоваться.
        Бочкарева побежала вниз по склону. Оставалось только удивляться, как ей удается скакать козочкой в юбке и туфельках на среднем каблучке. Борис, пожалуй, проиграл бы ей даже в штанах и удобных ботинках. Хотя, справедливости ради, это относилось к тому, прежнему Борису, из привычного и родного ему мира. В этом, он, пожалуй, обставил бы ее.
        Бог весть, отчего он думал именно об этом, и еще более непонятно, с какого перепуга залюбовался молоденькой красоткой, демонстрирующей даже не столько ловкость, сколько грацию. И это - в то время, когда положение у них, мягко говоря, не очень.
        Катер как на ладони. Над урезом обрывистого берега появился один из морпехов и, вскинув винтовку, выстрелил в девушку. Стреляй он в Бориса - и, возможно, добился бы результата, потому как суденышко уже замерло на зеркальной водной глади. Время для прицеливания у него было. Но морпех предпочел выбрать девушку, и пуля лишь выбила из камня облачко пыли и каменной крошки. Зато Измайлов, вскинув «Мартин - Генри», не промахнулся, всадив морпеху кусок свинца точно в грудь.
        Перезарядился и появление следующего уже не пропустил, хотя и промахнулся. Старый вояка распластался в траве, едва только увидел облачко выстрела, так что пуля лишь сбила его кепи.
        Вместо того чтобы броситься к катеру, Бочкарева подбежала к одному из валунов, из-за которого выудила кожаный саквояж. Нечего сказать, удачно он подошел к берегу. А если бы она оставила свои пожитки с другой стороны мыса? Вот было бы веселье! По ее виду понятно: вещички она не бросит.
        Пока Бочкарева добиралась до катера, он успел выстрелить еще трижды, каждый раз загоняя французов в укрытие и заставляя их вести поспешный и практически неприцельный огонь. Один из бойцов, устроивший себе позицию в стороне, все же сумел взять тщательный прицел, но, по счастью, не попал. Пуля просвистела рядом с Борисом и с глухим бульканьем вошла в водную гладь в нескольких метрах позади него. Ответным выстрелом Измайлов так же не сумел достать француза, но зато заставил противника спрятаться в укрытии.
        - Запускайте машину! Уходим! - выкрикнула девушка, забрасывая в катер винтовку и саквояж.
        Потом подпрыгнула сама, навалившись на борот животом и чуть накренив суденышко. Измайлов не стал задавать глупых вопросов и бросаться ей помогать, вместо этого он подал в машину пар, и та отозвалась перестуком пришедшего в движение механизма. За кормой забурлила вода, взбитая винтом. Направление он уже придал и руль зафиксировал, поэтому, вскинув винтовку, в очередной раз выстрелил в противника.
        Французы не отмалчивались. Рассредоточив его внимание, они открыли огонь сразу из четырех винтовок. А вскоре появилась и парочка, остававшаяся за мысом. По ним отстрелялась Бочкарева, лихо орудуя рычагом винчестера. И, надо сказать, не безрезультатно. Рядом с морпехами появилось несколько пыльных облачков, а сами они поспешили спрятаться в укрытии.
        Девушка тут же принялась стрелять по французам, остававшимся наверху, добивая магазин. И опять Борис увидел парочку облачков, взбитых губительным свинцом. И это при том, что дистанция уже хорошо за две сотни метров. Да она просто снайпер!
        Так, отстреливаясь, они удалялись от берега и вскоре сумели выйти из-под огня. Борис критически осмотрел катер на предмет повреждений. Порядок. Машина работает исправно, котел не пробит, хотя на деревянном кожухе и видна отметина от одной из пуль. Измайлов сделал выводы из прошлого опыта столкновения с сомалийцами.
        - Здравствуйте, Алина Витальевна, - наконец произнес он.
        - Здравствуйте, Борис Николаевич, - снимая с себя патронташ и с недовольным видом осматривая мокрое платье, ответила она.
        - Можно натянуть парусину в качестве перегородки, и вы сможете снять с себя мокрое, чтобы просушиться.
        - Опыт многодневного совместного плавания с двумя девицами?
        - Разумеется. Только вот есть ли смысл в этом? Мне тут все хором предрекали шторм, - приметив упавшие первые капли дождя, усомнился он.
        - Смысл несомненно есть, Борис Николаевич. У вас найдется запасная одежда?
        - Найдется, конечно, только и она очень скоро вымокнет, - приметив, что к начинающемуся дождю добавился еще и ветер, вновь усомнился он.
        - Конечно, вымокнет. Зато мужское платье в море куда практичней женского.
        - Согласен. Кстати, а как у вас с навигацией?
        - Думаю, что лучше, чем у вас. Не переживайте, справимся.
        - Да чего переживать-то, коли выбора все одно нет? - пожал плечами он.
        Глава 5
        Из огня да в полымя
        Одно дело - осознавать, что нет выбора, и совсем другое - противостоять разбушевавшейся стихии. Как по мнению Бориса, это был вовсе не шторм, а самая настоящая буря. И как ни жаль ему было расходовать горючее, все же пришлось рассчитывать только на машину.
        Их мотало, как щепку, но даже в этой ситуации Алина Витальевна умудрялась управлять катером. С уверенной рукой у нее имелись некоторые трудности ввиду физической слабости, поэтому в качестве мускульной силы выступал Борис. Бочкарева же, положив свою ладошку на его руку, легким воздействием указывала, куда и насколько нужно повернуть перо руля.
        Порой они взбирались на водяные валы, словно медленно ползущая черепаха, а в следующий раз буквально взмывали на гребень, возвышаясь над разверзшимся филиалом ада. Только вместо огня тут бушующие и клокочущие волны. Страшная и вместе с тем завораживающая картина.
        Настолько, что Измайлову захотелось непременно запечатлеть это на холсте. Дурдом! Иначе и не скажешь. Их жизнь висит на волоске, а он представляет себе, как это будет выглядеть на полотне, испытывая от этого дикий восторг. Похоже, тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Да какой, к черту, тихо! Она улетает!
        Очередной вал взять чисто не получилось. Потоки воды прокатились через нос и по натянутой над бортами парусине, выдали небольшое облако пара от соприкосновения с трубой и с головой окатили пристроившихся на корме парня и девушку.
        - Я гляжу, вам это нравится, а, Борис Николаевич? - задорно выкрикнула девушка.
        - Страшно до одури, но нравится, - отфыркиваясь и утирая лицо свободной рукой, подтвердил он.
        - Да вы просто влюблены в море! Из вас выйдет отличный моряк.
        - Откуда такая уверенность?
        - Довелось повидать.
        - Хотите сказать, что разменяли вторую молодость?
        - Девушкам такие вопросы не задают, - элегантным движением взбив мокрые и потерявшие форму черные волосы, произнесла она.
        Вокруг творится черт знает что, а она еще и кокетничает. Кремень девка! Да что там, четыре часа назад она давала прикурить целому отделению морских пехотинцев. Хотя, справедливости ради, драться с врагом, будучи на твердой земле, и противостоять стихии - это совсем не одно и то же.
        - Ну, не хотите отвечать, и не надо, - пожал он плечами.
        - На самом деле это моя первая жизнь. Есть в запасе еще одно возрождение. Просто за свои двадцать семь лет я успела насмотреться всякого.
        - Сколько? - искренне удивился Борис.
        - Хорошо сохранилась, правда? - и вновь - кокетливая улыбка.
        - Да прямо девочка-припевочка, - не сдержался он и тут же смутился. - Извините.
        - Все хорошо, Борис Николаевич. Вы вот что, беритесь-ка за плицу[2 - ПЛИЦА - лопасть гребного колеса и черпак для откачки воды на маломерных судах.] и начинайте вычерпывать воду. С рулем я пока и сама управлюсь.
        - Слушаюсь, - козырнув, ответил он.
        Парусиновый полог конечно же неплохо защищал от потоков воды, но и внутрь ее попадало немало, а потому время от времени приходилось ее вычерпывать. Борис убрал решетку настила и принялся за работу. Только час в этой свистопляске, а он делает это уже во второй раз. А сколько еще предстоит!
        На будущее надо будет устроить эдакий съемный бортик углом навстречу к накатывающему потоку. Это позволит значительно снизить количество заливаемой воды. Хм. Вообще-то лучше бы больше не попадать в подобные переделки. Но ведь такой бортик и места много не занимает.
        А еще надо непременно озаботиться прорезиненными плащами. Оно, конечно, сомнительно, что не вымокнешь, потому как заливало не по-детски. Тут только гидрокостюм поможет. Зато получится защититься от пронизывающего ветра. Вот ведь. Южные широты. Тропики. А уже зуб на зуб не попадает. И все из-за ветра.
        Несмотря на то что время едва только подбиралось к полудню, видимость сильно упала, сократившись до какой-то жалкой пары миль. Они понимали, что их болтает где-то между островами Французского архипелага. С началом шторма они все еще находились в его пределах, однако найти безопасную стоянку не успели. Сейчас же приближаться к суше попросту губительно.
        Поэтому Борис и Алина Витальевна крутили головами, чтобы своевременно обнаружить опасность. Как результат, успели заметить остров еще до того, как волна подхватила бы их и понесла к берегу. Девушка без раздумий отвернула в открытое море. Лучше уж бушующие волны, чем разбиться о скалы.
        Сражение со стихией продолжалось несколько часов. Казалось, что это никогда не кончится. Однако с наступлением темноты шторм быстро пошел на убыль, а потом и вовсе прекратился. Так, легкая волна и слабый, но устойчивый северо-восточный ветер. Практически попутный.
        Едва прекратилось волнение, как девушка потребовала сухую одежду. У Бориса запасы не бездонные. Сам он - в вымокшей насквозь робе, один комплект одежды - на Алине Витальевне. Оставался еще один и смена нательного белья, о чем он и проинформировал Бочкареву, заявив, что одежда нормально обсохнет и на нем.
        - Это решительно невозможно, Борис Николаевич. Не хватало только заболеть воспалением легких. Уверена, что в вашей аптечке нет соответствующих лекарств, как отсутствуют и артефакты. Не бойтесь смутить меня своим нижним бельем. И не такое видела.
        - Как скажете, Алина Витальевна, - пожав плечами, согласился он.
        Переодевание со взаимным отворачиванием заняло немного времени, после чего Борис начал ставить паруса, а девушка вскрыла ящик с навигационными инструментами.
        - Нет. Машину не останавливайте, - оторвавшись от измерений, приказала она, когда он управился с парусами.
        - За день мы израсходовали половину топлива. Эдак мы его выработаем полностью.
        - Ничего страшного. На этот случай у нас есть паруса. Или вы опять хотите попытать счастье в бурю? Борис Николаевич, мне не нравится ваш взгляд, - погрозила она ему пальчиком.
        - А что в нем не так? - отжимая одежду, поинтересовался он.
        - Похоже, вы слишком сильно заболели морем. Его неспокойный нрав заставляет вашу кровь бурлить, и вам это доставляет удовольствие. Знавала я таких. Просто не могут жить без того, чтобы не пройти по краю.
        Девушка склонилась над картой при свете керосиновой лампы. Борис посчитал излишним обзаводиться новомодным электрическим фонарем. Мало что сам дорог до неприличия, так еще и батареек хватает ненадолго. Словом, лучше уж старая добрая летучая мышь.
        - Думаете, у меня прогрессирует адреналиновая зависимость?
        - Что, простите? - оторвалась она от изучения карты.
        - Ну, слышал я, как один профессор говорил, что у любителей риска развита адреналиновая зависимость.
        - И что это значит?
        - Ну, жить не могут без того, чтобы не разогнать кровь по жилам.
        - Это я поняла. А вот адреналин… Что это?
        - Извините, но я не профессор, что услышал, то и повторил. Думал, это общеизвестно.
        - Ясно. Да, именно так. Вы как раз на пути к подобной зависимости. Но, признаться, я не вижу смысла в подобном риске. Тем более когда буря возвращается, она зачастую сильнее предыдущей.
        - Возвращается?
        - Мы сейчас в глазе бури. И лучше бы нам поспешить найти укрытие до того, как она навалится с новой силой, - приняв решение и разворачивая катер на юг, ответила она.
        - Вообще-то Английский архипелаг на северо-востоке, - с сомнением произнес Борис.
        - До ближайшего французского острова как раз на северо-востоке - двадцать миль. Вот только шторм смещается на юг, а значит, мы будем двигаться практически ему навстречу. Насколько велик глаз и с какой скоростью перемещается шторм, можно только предполагать. А потому можем угодить в него раньше, чем доберемся до острова. В тридцати милях к югу есть еще один остров. Номинально французский, но по факту - необитаемый клочок суши. И в этом случае мы будем двигаться вместе с бурей, оставаясь в ее глазе. Вопросы?
        - Есть вопрос, - уязвленный собственной безграмотностью, произнес Борис.
        - Задавайте, матрос Измайлов, - изображая из себя шкипера, произнесла она, наблюдая за тем, как он управляется с парусами.
        - Алина Витальевна…
        - Предлагаю без церемоний. Алина, - протянула она ему руку.
        - Хм. Борис, - несколько смутившись от неожиданности, ответил на рукопожатие он.
        - Итак?
        - Консул сказал, что вы убили двух моряков, домогавшихся вас…
        - Тебя, - поправила она.
        - Домогавшихся тебя в грубой форме.
        - Точнее, они хотели меня изнасиловать.
        - Да, но полицейские, провожавшие меня в это плавание, сказали, что случилось это на припортовой улице.
        - Чушь. Им просто нужно было выставить все в выгодном для себя свете. Свидетели выдадут ту версию, какую им озвучит полиция. Как результат, консул будет попросту бессилен. Так все и оказалось.
        - Мне казалось, что Павел Максимович - тертый калач.
        - Еще какой. Только тут нашла коса на камень. Это как пружина, которую можно сжать только до упора. А потом - все. Встанет намертво. Ты, Боря, выбрал весь свободный ход. Дважды уступать губернатор не стал бы, как и комиссар полиции. Обидно им. Вот и вышло так, что мне пришлось бежать.
        - Что-то ты не выглядишь расстроенной.
        - А к чему горевать? - легкомысленно пожала она плечами. - Думаешь, отчего я вцепилась в саквояж? Там деньги, а главное, рекомендательное письмо консулу на Английском архипелаге. Прямая замена одного канцелярского работника на другого. Только и всего. У лаймов я опять буду в домике.
        - И все же как-то это все…
        - Боря, тебе сколько лет?
        - Восемнадцать, - без тени сомнений назвал он возраст, указанный в паспорте.
        - В восемнадцать я была в ополчении и защищала наш остров от пиратского набега, пока боярин был в походе. Потом - два года добровольцем в войне за независимость Болгарского царства. Три года воевала за независимость Эфиопского царства. Как считаешь, может меня сильно расстроить убийство пары-тройки лягушатников, напросившихся на неприятности?
        - Уверен, что нет.
        - То-то и оно.
        Вот так вот. А с виду - хрупкая и беззащитная девчушка двадцати годочков, не больше. На деле же - ветеран боевых действий. Причем самый что ни на есть реальный. Ничего удивительного, что она устроила тем морпехам целую баталию.
        Остров, выбранный Бочкаревой в качестве базы, оказался небольшим, всего-то три километра в длину и два в ширину, в форме человеческой головы. В ее основании на юге имеется небольшая бухта, окруженная песчаной косой и небольшим лесным массивом. Эдакое зеленое жабо.
        Вторая бухта находится в районе «затылка», на западном берегу. Со стороны моря - песчаная коса с одиночными деревьями и тонкой кромкой зарослей по внутреннему периметру. Зато со стороны острова - такой же лес, как и на южной оконечности.
        В результате этих метаморфоз остров походил на практически полностью облысевшего мужчину с плоским лицом, обращенным на восток. Бог весть, может, картограф решил посмеяться, а может, это реальный каприз природы.
        Никаких отметок о французской фактории, что в общем-то и понятно, учитывая размеры острова и то, что он оторван от основного архипелага миль на пятнадцать. Зато велик шанс встретиться с сомалийцами. Они, конечно, не все пираты, но любой из них приберет то, что плохо лежит, или прихватит того, кто не может постоять за себя. Скудный край накладывает свой отпечаток на образ жизни, традиции и нравы. Нужно же людям как-то выживать.
        Номинально все сомалийские архипелаги поделены между колониальными державами. Но по факту в большинстве случаев власть их там удерживается за счет факторий частных компаний. Ориентированы они конечно же на получение прибыли. Контроль территории - чисто номинальный.
        Сомнительно, чтобы факторщики стали оказывать сопротивление, если высадится вражеский десант. Вот если аборигены - тогда совсем другое дело. Эти в благородство играть не будут, и выражение «живые будут завидовать мертвым» заиграет совсем другими красками. Но выгода оправдывает риск.
        Словом, островок этот мог оказаться прибежищем для кого угодно. Сомалийские быстроходные лодки тоже не больно-то приспособлены разгуливать в бурю. Судя по отметкам на карте, южная бухта глубоководная и просторная для того, чтобы в ней укрылись даже три-четыре крейсера, встреча с которыми совершенно не входила в планы путешественников.
        Поэтому они выбрали западную бухту, где шансы на нежелательную встречу были ниже. Входили в нее сквозь узкое горло прохода, держа оружие на изготовку. Отвернуть уже никакой возможности. Погода портилась стремительно. Начни они уходить, и велика вероятность того, что их разобьет об этот же берег.
        Проход узкий, не больше полусотни метров. Сама бухта длиной порядка пятисот и шириной около полутора сотен. По периметру - светлая полоска песчаного пляжа, которую прекрасно видно благодаря луне, то и дело появляющейся в разрывах туч.
        Держались настороже, вновь обрядившись в еще влажную одежду, надев спасательные жилеты и нацепив на себя патронташи с патронными сумками. Мало ли, вдруг придется покинуть борт? При этом Борис даже не пытался вглядываться в заросли деревьев, которые стояли непроницаемой черной стеной. Куда больше его заботил песок. Если люди еще могут спрятаться за листвой, то лодку деть будет некуда. Даже если уберут и замаскируют ее, он непременно увидит некое темное пятно на светлом фоне песка. Но ничего подобного не наблюдалось.
        Нечего и мечтать, чтобы обследовать стоянку на предмет опасности. Ночью это совершенно бесполезное занятие. Отсутствие каких-либо лодок уже в некотором роде указывало на безопасность, хотя и не гарантировало этого.
        Борис, конечно, предусмотрел на катере стойки, чтобы натянуть тент, но это средство, скорее, для защиты от солнца и легкого дождика. Противостояния с бурей, даже при защите деревьев, он не выдержит. Его попросту унесет. Поэтому, закрепив катер, уже под дождем отправились на берег устраивать себе ночлег.
        Выбрав пару деревьев, натянули между ними веревку на небольшой высоте поперек порывов ветра. Потом набросили на нее парусину тента и закрепили его края наскоро вырубленными кольями. С торцов занавесили такой же парусиной, получив нечто вроде палатки. Провозились не меньше часа. Но когда закончили, на выходе получили какое-никакое укрытие.
        Пока устроились, опять вымокли до нитки. Борис только подивился предусмотрительности и практичности девушки. Перебравшись в палатку, они сумели переодеться в сухое и даже подстелили под лежанку успевший просохнуть на ветру и вовремя укрытый стаксель.
        - Спи давай, - закутав ее в одеяло, распорядился он.
        - Разбудишь через три часа.
        - Ничего мне не станется. Отдыхай. Тебе и прошлую ночь пришлось провести не пойми как. За меня не переживай. У меня Терпение развито на зависть. Не свалюсь.
        - А то смотри, я не кисейная барышня.
        - Я в курсе. Воевала и тертых калачей за пояс затыкала. Спи, героиня.
        - Ладно. Доброй ночи, - отвернувшись, пожелала она.
        - Спокойной ночи, - ответил он.
        Места не так чтобы много, но все же достаточно для того, чтобы принять упор лежа и сделать пару десятков отжиманий. Кровь тут же сильнее заструилась по жилам, а по телу прошла теплая волна. Вкупе с сухим нательным бельем согреться получилось без труда. За парусиной бушевал ветер, ее трепало так, словно она вот-вот лопнет.
        Обеспокоенный этим Измайлов выглянул наружу, чтобы взглянуть на «Садко». Тот раскачивался на гуляющей по бухте волне, но и не думал отрываться. Якорь и причальный канат надежно удерживали его на месте.
        Под утро буря ушла дальше, дождь прекратился, и небо прояснилось. Правда, сильный ветер никуда не делся, хотя и не имел ничего общего с пронесшимся штормом. Борис вылез из палатки и, натянув веревку, развесил всю их одежду. Конечно, вид у нее будет далек от приличного, но по меньшей мере вещи просохнут.
        Когда с восходом солнца девушка проснулась, Борис встретил ее в уже высохшей робе моряка и указал на безнадежно испачканное платье.
        - Доброе утро. Наденешь свое или предпочтешь опять мою одежду?
        - Пожалуй, сделаю выбор в пользу твоей. Мое платье не помешает постирать и хоть как-то привести в порядок. Не могу же я появиться в консульстве черт знает в каком виде. Что у нас с погодой?
        - На небе ни тучки, но ветер, как видишь, серьезный, и на море сильное волнение.
        - Ну, не шторм и то ладно.
        - Только я бы все равно не стал выходить в море.
        - Согласна. Ненужный риск. К тому же и ветер встречный. А топливо лучше бы экономить.
        - Тогда завтракаем, и я отправлюсь обследовать остров. Нужно все же выяснить, одни ли мы здесь.
        - Мысль верная. Только отправимся вместе.
        - Не хотелось бы оставлять без присмотра катер. Нам только робинзонады не хватало.
        - Твоя правда. Тогда поступим так. Ты остаешься на хозяйстве, а я прогуляюсь на разведку.
        - Кхм. Вообще-то…
        - Боря, ну конечно же мужчина у нас ты. Только не обижайся, но у меня за плечами не одна война, многолетний боевой опыт и соответствующие умения. К тому же я прекрасно выспалась, - мило улыбнувшись, произнесла она.
        - Ну, сон - это не проблема. А вот остальное звучит убедительно.
        Остров небольшой, к тому же практически весь как на ладони. По сути, тут обследовать-то нужно только две бухты. В любом другом месте к острову пристать можно лишь в случае кораблекрушения. Первая - вот она, как на ладони. Остается вторая.
        Алина вернулась часа через два. К этому моменту Борис успел поймать морскую черепаху средних размеров и разделать ее. Как-то в одном из путешествий, еще в прошлой жизни, наблюдал, как это делали в одном из азиатских ресторанов. Была там такая услуга. Сам выбираешь животное, а потом можешь еще и посмотреть на то, как его разделывают.
        Н-да. Крайне живучее создание. Эта тортила никак не желала помирать, продолжая двигаться, пока он не выпотрошил все ее внутренности. А тут еще и нулевые навыки в этом деле. Кое-как, с большим трудом, но он все же управился.
        - Ну и как у нас дела? - встретил он ее вопросом.
        - У нас - значительно лучше, чем у британской шхуны, что стоит в южной бухте.
        - Подробности будут?
        - Сомалийские пираты, - пожав плечами, коротко бросила она, отрезая от запеченной черепахи кусочек мяса.
        Глава 6
        Безрассудство
        Удивляясь самому себе, известие о наличии во второй бухте пиратов он воспринял спокойно. Под ложечкой, конечно, поселился холодный ком, но в то же время по спине пробежал озноб нетерпения. Внешне же он остался невозмутим. Подумал: не слишком ли он самоуверен после прежних успехов, но тут же отогнал эту мысль. В конце концов, Алина толком еще ничего не рассказала.
        - Очень информативно, - подобно девушке отрезая кусок мяса, хмыкнул он.
        И чего устраивать вокруг черепах такой ажиотаж? Бог весть, как оно там по минеральному составу и пользе для организма, но по вкусу - нечто среднее между грудкой цыпленка и кроликом. Ну или практически один в один лягушачьи лапки. Не будешь знать, что это экзотика, так и не поймешь.
        Ладно еще моряки использовали черепах как живые консервы. Отлавливали их и складывали на палубе, переворачивая на спину. Натягивали над ними тент и время от времени смачивали забортной водой. Их отличает невероятная живучесть, потому у экипажа имелся какой-никакой запас свежего мяса. Это куда удобнее и проще, чем возить с собой различную живность.
        До того как научились нормально консервировать мясо, парусники, даже военные, походили на эдакие ковчеги, где по палубе расхаживали коровы, телята, овцы и иже с ними, стояли клетки с птицей и кроликами. Все это хозяйство нужно кормить и прибирать за ними. Так что выгода от черепах была несомненной.
        - Если коротко, то в южной бухте стоит британская шхуна, а на берегу - сомалийская лодка, - начала пояснять Алина. - Шестнадцать пиратов на ногах, трое - в тени, похоже, серьезно ранены. Б?льшая часть забавляется, измываясь над пленником. Четыре истерзанных трупа уже валяются в сторонке. Еще семь пленников ждут своей очереди. Трех женщин насилуют по очереди. В общем, весело проводят время.
        - Просто обхохочешься, - поражаясь ее самообладанию, произнес он.
        - Это да. И что ты думаешь по этому поводу?
        - А что тут думать? Два против шестнадцати - плохой счет.
        - Один против шестнадцати - счет еще хуже.
        - Ты это сейчас серьезно? - вздернул бровь Борис.
        - Абсолютно.
        - Послушай, Алина, я не трус, но одно дело - перестрелять разбойников, когда они собраны в одной лодке, и совсем другое - когда они на берегу. Что-то у нас не очень получалось против морпехов.
        - Они военные. Их учили воевать. А эти умеют только грабить и убивать.
        - Я бы не был столь категоричен. Ты воевала и знаешь, что аборигены драться умеют.
        Он пытался ее убедить, но по мере того как высказывал свои доводы, в нем все больше крепла уверенность в том, что девушка уже приняла решение и не отступится.
        - Алина, это самоубийство.
        - Я не могу пройти мимо, вот и все.
        Он мог. Пройти мимо истязаемых совершенно чужих ему людей? При имеющихся раскладах - без проблем. И если ему когда и захочется заняться самокопанием, у него будет железный аргумент за принятое решение. А вот если он оставит Алину, тут уж никакие аргументы не пройдут. Бог весть, в какой момент она вдруг стала для него настолько своей. Но факт остается фактом. Оставить ее Борис не мог.
        Удар он нанес без замаха. Как есть, из расслабленного положения. Только и того, что выронил нож, которым отрезал мясо. Но рука лишь вхолостую вспорола воздух. Девушка откинулась назад, сделала кувырок и встала в нижнюю стойку. Маленький хищный зверек. Что-то похожее на восточные единоборства, но что именно, он не понял.
        - Боря, тебя не учили, что бить девушек - нехорошо?
        - Алина, я хотел…
        - Я знаю, что ты хотел. Но заруби себе на носу: оглушив и вывезя меня отсюда против моей воли, ты, может, и спасешь мою жизнь, а вот себя похоронишь, потому что я тебя убью, Боренька. Оставь мое оружие и уходи. Со штормом ты и один управишься.
        - Их там шестнадцать головорезов.
        - Если уйду, покоя мне не будет до последних моих дней. И я буду знать, кого в этом винить, - распрямляясь, ответила она.
        Опасаться ей нечего. Она свою позицию озвучила, и можно было не сомневаться: эту угрозу Бочкарева осуществит.
        - А если в этой переделке погибну я, тебе не будет совестно?
        - Нет. У тебя есть выбор, и ты его сделаешь сам.
        - Серьезно? Вот прямо сам?
        - Не ерничай. Я тебе никто, и звать меня никак. Шапочная знакомая.
        - Шапочная, значит.
        - Именно.
        - Ладно. Рассказывай, что ты там придумала.
        - Все просто. Ты ведь отличный стрелок? - присаживаясь и рисуя на песке, начала пояснять она.
        - Ну есть такое дело.
        - Займешь позицию вот здесь. Это чуть больше сотни метров от их лагеря. Здесь есть просвет в полосе деревьев, лагерь как на ладони. Я обряжусь в свое платье и выйду так, чтобы меня заметили. Женщину они не пропустят и непременно погонятся за мной. Думаю, человек шесть будет. Стрелять не станут. Я подведу их поближе к тебе, после чего развернусь и открою огонь из револьверов. Ты тем временем из моей винтовки достанешь всех, кого успеешь, в лагере. Нужно будет - поможешь мне. Уверена, что у нас получится разом их уполовинить. Дальше - по обстановке.
        Выглядит все как-то… Тухло, короче. Даже если они уложат десяток бандитов, останется еще шесть. И, что бы она там ни говорила, но среди сомалийцев могут оказаться и дельные бойцы. А тут еще лес… Словом, расклады ему совершенно не нравились.
        - Охрану они выставили? - поинтересовался Борис.
        - Нет, - ответила девушка.
        - Вообще?
        - А чего ты хочешь? Шторм. Кто в здравом уме приблизится к острову? Скорее всего, они здесь еще со вчерашнего дня и обследовали нашу бухту до нашего появления.
        - А на корабле кто-нибудь есть?
        - Нет. Все веселье на берегу, что им там делать? Они же уверены, что одни на острове.
        - Дистанция от берега до шхуны?
        - Порядка ста двадцати метров.
        - Ты говоришь, что с этим штормом справлюсь и я. Хочешь сказать, что тебе по силам выйти в море?
        - С паровой-то машиной? Не скажу, что с легкостью, но я могу это сделать.
        - А войти в их бухту?
        - Ничего невозможного.
        - И насколько рискованно?
        - Не так чтобы и очень. У меня хорошая школа и много практики. Если перераспределить груз, накрыть пологом так, чтобы катер не заливало, то успех практически гарантирован.
        - Как поступят пираты, когда увидят, что в бухту вошел катер с девушкой у руля?
        - Однозначно оседлают свою лодку. Причем если увидят, что катер идет под машиной, то задействуют не меньше десятка гребцов, чтобы догнать на веслах.
        - Вот и ладушки. Тогда сделаем так. Через два часа ты должна будешь войти в бухту.
        - Я? А ты?
        - Я обегу южную бухту по дуге и зайду с юга по косе. Потом под прикрытием шхуны доплыву до нее и взберусь на борт.
        - Не уверена, что у тебя это может получиться. Шхуна стоит так, что якорный канат виден со стороны лагеря.
        - Ничего. Что-нибудь придумаю. Одолжишь свой винчестер?
        - Не вопрос, бери.
        - Только смотри не геройствуй. Как только начнется стрельба, в схватку не лезь. Уходи за шхуну.
        - Уверен?
        - Уверен, уверен. Я их как на стрельбище расстреляю.
        - Ну-у-у, должно сработать.
        Сборы были недолгими. Ему всего-то прихватить патронташ Алины, в котором оставалось сорок восемь патронов. Нацепить на него ножны с ножом и патронную сумку с боеприпасами к «бульдогам». Не забыть прихватить и сами «бульдоги».
        «Мартина - Генри» оставил на катере. С двумя винтовками неудобно. Опять же, нужно и Алине иметь что-то дальнобойное. Будь его винтовка не однозарядкой, а хотя бы болтовиком на пять патронов с обоймами, и он однозначно сделал бы выбор в сторону большого боекомплекта.
        Н-да. Давно не брал он в руки шашки. Так-то все кажется, что он в порядке и форма вполне держится. Опять же, занятия по рукопашке. А на выходе его физическая форма постепенно сдает. Развитие дара - это, конечно, замечательно, но пришла пора вспомнить о нормальных полноценных тренировках. А то эдак еще и жирком начнет заплывать. Вот уж какого счастья не нужно!
        Кроме того что отвык, так еще и остров - сплошной песок с редкой и чахлой травой. В основном неплохо спрессованный, тем более после ночного дождя. Но бывало и такое, что Борис с разгона влетал в рыхлые участки. В первый раз едва не переломал ноги, после чего стал куда осмотрительней.
        В общей сложности пришлось отмахать порядка пяти километров. Причем будь море спокойным - и он мог бы воспользоваться мокрой полоской песка, подобной ровной и в меру жесткой беговой дорожке. Но из-за бушующего шторма это было попросту нереально, потому как Бориса раз за разом заливало бы, а то и вовсе опрокидывало. Поэтому пришлось бежать по пляжу с ни разу не плотным песочком.
        Выбирать в качестве маршрута незнакомый мангровый лес - так себе решение. Оно вроде и короче, но это только кажется. Сейчас отлив, но для путешествия все же неплохо бы озаботиться лодкой. А то замучаешься обегать затопленные участки. Словом, все было за путешествие по рыхлому песку.
        Единственное, пока бежал по пляжу, присматривал деревце с суком, которое можно использовать для того, чтобы забраться на борт. Если будут свисать какие-нибудь веревки или найдется, за что ухватиться, - это хорошо, но может ведь статься и так, что ничего подобного не окажется.
        При этом ему вспомнился фильм о компании, которая вдали от берега прыгнула купаться. И только когда все оказались в воде, поняли, что не могут забраться обратно на борт из-за поднятого трапа. Картина тяжелая и оставила тягостное ощущение.
        Конечно, это не его случай. И если не сумеет взобраться, то будет возможность вести огонь из леса. Правда, при этом дистанция до шхуны составит более двухсот, а до лагеря - порядка трехсот метров. Для прицельной стрельбы из винчестера с револьверными патронами это уже слишком.
        Нужное он обнаружил уже неподалеку от косы, а то пришлось бы еще и в лес углубляться, теряя время. И так потерял его, пока рубил деревце охотничьим ножом. Он, конечно, не перочинный, но все же и не мачете или топор.
        Коса, отделяющая бухту от бушующего моря, оказалась почти полностью под водой, и это - в отлив. С приливом она, скорее всего, выступает в качестве эдакого волнореза, а потому полностью волнения в бухте не избежать. Хотя, конечно, нет никакого сравнения со штормовым морем.
        Чтобы остаться незамеченным, Борис передвигался ползком. Разумеется, вымок до нитки, да еще и пришлось постараться, чтобы не перебросило через гребень косы. Волна порой перекатывалась через клочок суши, пуская рябь по воде в защищенной стоянке.
        В очередной раз вогнать во влажный песок клинок ножа и вырубленную жердь, распластаться и приложить все усилия, чтобы не оторвало и не перевалило прямиком в бухту. Ну и успеть хапнуть воздуха. Тут ведь без ныряния никак.
        Наконец он добрался до широкого участка, расположенного настолько высоко, что на нем вымахало четыре пальмы, ну и кустики наличествовали. Здесь разделся, оставшись в одних кальсонах. Устраивать заплывы в одежде - так себе удовольствие. Вообще-то в подштанниках тоже не так уж удобно, пора бы озаботиться нормальными трусами. Останавливает отсутствие резинок. Хотя в чем проблема? Носят же эти подштанники на завязках. А для удобства можно и ширинку сделать. Решено, вот выберется к цивилизованным местам, непременно озаботится удобным нижним бельем.
        Н-да. Как всегда. Подумать больше не о чем. А ведь ему, на секундочку, сейчас предстоит своей шкурой рисковать. Вот только как раз об этом думать и не хочется. Нормальная защитная реакция. Главное, что при этом Борис делает все правильно. Патронташ на грудь, револьверы под мышку и на голень, винтовку - за спину.
        Прополз еще немного, вновь борясь с волнами. Наконец корпус шхуны закрыл его от взоров со стороны лагеря, и Борис перебрался в спокойную воду бухты. Плыть не так чтобы и далеко, но неудобно с четырехметровой жердью.
        Как оказалось, прихватил он ее совсем даже не зря. Не будь ее, и пришлось бы поломать голову, как попасть на корабль. А так - зацепился суком за фальшборт, подтянулся и без труда взобрался наверх.
        Перво-наперво обследовал шхуну на предмет посторонних. Вполне ожидаемо никого не нашел, зато обнаружил кровавые подтеки, отметины от пуль и клинков. Сомалийцы все еще активно используют холодное оружие, что в общем-то вполне оправданно.
        Во внутренних помещениях и в надстройках царили хаос и беспорядок. Правда, на разграбление это все же походило мало. По всему выходило, что пираты решили отогнать шхуну к себе домой, где и разобраться с вновь приобретенным имуществом. Ну куда им его сейчас девать? Перегружать в свою лодку? Даже не смешно. Сидеть же на борту шхуны, когда на берегу столько всего интересного… Ищите дурака.
        Выглядывая в окна надстройки, Борис смог рассмотреть палубу. А ничего так кораблик, впечатляет. Четыре, по две с борта, гладкоствольные стальные пушки-трехфунтовки с казенным заряжанием. Такие были в ходу лет тридцать назад во время большой войны, когда развитие артиллерии претерпевало небывалый бум. Подобные орудия являлись одной из промежуточных моделей, но из-за дешевизны получили большое распространение.
        У него даже мысли не возникло использовать их. Заряды со снарядами он конечно же найдет в крюйт-камере, а вот в том, что управится с пушкой, есть серьезные сомнения. Хуже нет, как хвататься за незнакомое оружие, если только тебя не загнали в угол.
        Покончив с осмотром палубы, Борис перевел взгляд на берег. Отвязав от дерева очередного бедолагу, бандиты потащили его к кромке воды. Мужчина вяло дергался, лишь обозначая легкое сопротивление, и, скорее всего, о чем-то просил своих будущих мучителей. Когда же его начали привязывать к вбитым в плотный песок кольям, понял безысходность своего положения и начал дергаться куда активней, оглашая окрестности криками. Только все бесполезно. Пираты и не думали его отпускать, громко гогоча.
        В сторонке находились четыре истерзанных тела. Все они были связаны. Особенности местных реалий. Убитый враг - еще не гарантия, что окончательно мертвый. Есть вариант, что он возродится. Вот и страхуются. А там, может, еще и обрадуются повторной возможности повеселиться.
        Женщины сбились в кучку у одной из пальм, затравленно поглядывая на сомалийцев. Одному из них показалось неинтересным наблюдать за очередным верещащим белым, и он подошел к ним. Постоял, словно выбирая, кого именно ему осчастливить. Наконец схватил молоденькую девушку и потащил в сторонку. Моложавая женщина попыталась было удержать ее, но пират грубо пнул ее в грудь, завалив на спину. Потом разложил девушку, задрал уже изодранную юбку платья и начал насиловать. Та не издала ни звука. Во всяком случае, не кричала.
        Борис, конечно, мог найти оправдание разбойной натуре аборигенов. Но вот это изуверство оправданий не имело в принципе. Скрежеща зубами, он посмотрел в сторону входа в бухту. Никого. Потом перевел взгляд на тень от мачты. Прикинул и понял, что волноваться по поводу Алины еще рано. С момента их расставания прошло около полутора часов, так что время еще есть.
        Девушка опоздала. Ничего удивительного, учитывая бурное море. Но поволноваться она Бориса все же заставила, особенно когда заходила в бухту. Пару раз ему казалось, что она не справилась с управлением и катер вот-вот выбросит на песчаный берег. Оно, конечно, не скалы, но от этого не менее опасно. Тем не менее Алина справилась со стоящей перед ней задачей и сумела войти в тихую заводь.
        При виде новой добычи сомалийцы тут же возбудились. Оставили в покое все еще живого и реагирующего на мучения мужчину. Самый рослый из них тут же начал выкрикивать приказы. Практически все пираты бросились к лодке. Двое остались на берегу присматривать за связанными пленниками-мужчинами и свободными, но потерявшими волю к сопротивлению женщинами.
        Алина вела катер, сбавив скорость, чтобы дать возможность пиратам отойти подальше от берега, и правила за шхуну. Все правильно. Все так, как они и договаривались. Собрать все тухлые яйца в одной корзинке и уронить ее. Где-то он слышал такое выражение, которое как нельзя лучше подходит к происходящему, за незначительным исключением.
        Выждав немного, Борис мысленно помолился и вышел на палубу. Опустился на колено у фальшборта и прицелился в парочку на берегу, наблюдающую за происходящим. Бог весть, зачем их было оставлять, если они ничего вокруг не замечают. Найди сейчас женщины в себе силы - и без труда смогли бы развязать мужчин. Те наверняка пытаются воззвать к ним, но пленницы продолжают сидеть, сбившись в кучу.
        Два выстрела прозвучали один за другим, и оба сомалийца на берегу повалились на песок, так и не поняв, что, собственно, произошло. Ответный выстрел, и Борис услышал, как мимо прожужжала пуля. До лодки с сомалийцами не больше семидесяти метров. Однако, движимая веслами, она не имеет плавности хода, а потому взять точно в прицел голову у главаря, расположившегося на носу, не получилось. А вот у Бориса - очень даже. Здоровяк выронил винтовку, схватившись за грудь, и завалился на дно лодки.
        Пираты побросали весла и схватились за оружие. Пока суд да дело, Измайлов успел подстрелить еще одного. Правда, похоже, всего лишь ранил. Потом пришлось укрываться от жужжащего и стучащего о дерево свинца. Укрываться за фальшбортом - затея дурная. С такого расстояния даже пуля из гладкоствола пробьет его, а уж о винтовочных и говорить не приходится. Зато если не жевать сопли и распластаться на палубе, то можно их пропустить над собой. Ну и ползком менять позицию.
        Сместившись к носу, Борис вновь поднялся над фальшбортом и, быстро отработав рычагом, выпустил две пули. Обе попали удачно. Правда, вторая не в того, в кого он целился. Но это и не важно. Главное, что есть результат.
        На этот раз пули принял не только не устоявший фальшборт, но и лафет пушки, который оказался свинцу уже не по зубам. Воспользовавшись моментом, быстро перебирая ногами и руками, Борис на четвереньках перебрался за угол надстройки, откуда сделал очередной удачный выстрел.
        И тут донесся выстрел с кормы «Садко». Очередной пират, взмахнув руками, повалился на спину. Хм. Не один. Винтовочная пуля «Мартина - Генри», выпущенная со столь близкого расстояния, пробила его насквозь и достала следующего. Тот выронил оружие, прижал руку к груди, потом взглянул на окровавленную ладонь и сложился на дно лодки.
        Воспользовавшись тем, что враг дружно отвлекся на новую угрозу, Борис не только наблюдал эту картину, но и сумел сделать два результативных выстрела. После чего ему вновь пришлось прятаться, потому что пули опять зажужжали в опасной близости и ударили в дерево надстройки.
        Пока менял позицию, успел затолкать в магазин четыре патрона. Выстрелил, свалив еще одного разбойника, и вновь укрылся, меняя позицию. Когда выглянул в очередной раз, пираты, вовсю орудуя веслами, гребли к берегу. Не дураки, понимают, что на воде их без труда достанут. Вот и стараются.
        Три выстрела один за другим, три попадания. Последний пират попытался было спастись вплавь, скользнув за борт и уйдя под воду. Главное - добраться до корней мангровых деревьев, а там шансы резко возрастут. И ведь может уйти. Слишком уж далеко.
        Но не судьба. Алина уже взяла курс на беглеца. Тот держался под водой до последней возможности и вынырнул у самых корней. Борис выстрелил, но промахнулся. Причем дважды. Сказывался разброс винтовки. А потом беглец пропал из его поля зрения. Однако Алина все еще видела пирата. Винтовочный выстрел - и дело в шляпе.
        Покончив с этим, девушка подплыла к пиратской лодке и сделала четыре выстрела, добивая подранков, после чего перед взором Бориса тут же появился лог победы.
        Бой завершен.
        Получено 500 очков опыта к умению «Винтовка-2» - 700/16 000.
        Получено 10 000 очков за захват судна.
        Получено 10 000 очков - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 10 500 очков избыточного опыта - 126 128.
        Получено 525 очков свободного опыта - 1963.
        Ага, получается, шхуну Система засчитала ему, а лодку, наверное, уже Алине. Как-то сразу стало неловко, что они не заключили сделку по Сути. Даже с учетом того, что опыт ушел в избыточный, это не такой уж и малый актив. Ему-то, после того как узнал о нелегальном переводе опыта, ходу к характерникам нет. Терять вдвое не хотелось категорически. А вот она вполне могла перевести опыт в звонкую монету. Неудобно получилось. Нужно будет как-то разруливать.
        Ну, это еще ладно. А вот что делать с этим неожиданным трофеем? По всему выходит, Борис теперь полноправный владелец шхуны «Мерилин»? Ну, в смысле они с Алиной. Хм. И на фоне ожидающегося барыша финансовые потери девушки в опыте уже не выглядели столь удручающими.
        Глава 7
        Трофей
        Пока Борис предавался самокопанию, Алина подплыла к берегу, подтянув туда же и пиратскую лодку. Сошла на сушу и без обиняков расстреляла троих раненых сомалийцев. Ну и правильно, не до гуманизма. Тем более было бы к кому.
        Вот ни капли сострадания. Он бы еще не постеснялся и ремней из них нарезать. Если, конечно, смог бы преодолеть психологический барьер. Ну, во всяком случае, точно не стал бы мешать кому другому. Правда, отношение к Алине у него серьезно изменилось бы, и не в положительную сторону.
        Н-да. Решительная все же у него попутчица. Объяснение в виде пары-тройки войн, оставшихся за спиной, конечно, звучит вполне правдоподобно, но вот не вяжутся проявленные ею смелость и жесткость с обликом красивой девушки.
        Подойдя к связанным пленникам, она разрезала путы, и тут же один господин худощавого телосложения начал ей что-то объяснять, после чего они спешно направились к катеру и взяли курс на шхуну.
        Мужчина неловко поднялся на палубу, оставляя мокрые следы. Походя поздоровался коротким кивком, что для джентльмена выглядело по меньшей мере неприлично. После чего проследовал в надстройку и дальше по ступеням - на нижнюю палубу, к пассажирским каютам. Борис вопросительно посмотрел на Алину.
        - Доктор. Спешит за «Аптечкой», - пояснила она.
        - Тот бедолага еще жив? - спускаясь в катер, поинтересовался Измайлов.
        - Если поторопиться, то можно успеть.
        - Ясно.
        Доктор затягивать не стал и вскоре появился с саквояжем в руках. И без раздумий спрыгнул в воду, едва дно катера заскребло по песку. Если на веревочном трапе он проявил некоторую неловкость, то здесь пер, словно атакующий носорог, взметая стену брызг.
        Подбежал к раненому, в котором едва теплилась жизнь, и, вскрыв саквояж, вынул из него невзрачную коробочку. Взвел ключом пружину. Положил на грудь раненому и передвинул рычажок, запуская механизм. Борису еще не доводилось видеть «Аптечку» в действии. Когда применяли к нему, как-то не до разглядываний было. Никаких особых эффектов. Мужчина глубоко вздохнул, при этом Измайлов буквально физически ощутил, как по телу пробежала теплая и возбуждающая волна. Слишком свежи воспоминания.
        - Слава Господу, я успел, - выдохнул доктор.
        - Этан, развяжи меня, бога ради, - попросил задергавшийся в путах мужчина.
        - Секундочку, Николас. Сейчас.
        - Что случилось?
        - Нас спасли…
        Пока они переговаривались, к Борису и Алине подошел рослый мужчина крепкого сложения. На вид - лет пятидесяти. Светлые волосы без намека на седину. Это у него от природы. При всей своей чудодейственности, «Аптечка» не способна повлиять на появление седины и выпадение волос, как, впрочем, и справиться со старостью. Это ведь не болезни, а процесс изнашивания организма.
        - Шкипер шхуны «Мерилин» Дэниэл Кроуфорд, - представился он.
        - Борис Измайлов, Алина Бочкарева, - на британский манер, без отчеств представился Борис.
        - Благодарю вас за оказанную помощь. Если бы не вы, то страшно подумать, что нас ожидало. Позвольте вас отблагодарить.
        И тут же перед взором Бориса появился лог.
        Шкипер Дэниэл Кроуфорд предлагает вам вознаграждение за спасение жизней членов экипажа и пассажиров шхуны «Мерилин» в размере 1000 фунтов.
        - Хм. Алина, нам тут предлагают благодарность в целую тысячу фунтов, - на русском проинформировал девушку Борис.
        Все же он не сведущ в этих вопросах. Мало ли как оно тут все обстоит? Вот никакого желания лезть в воду, не зная броду. Потому и проинформировал боевую подругу, у которой опыта в этих делах явно больше.
        - По Сути?
        - Да.
        - Надеюсь, ты не согласился? - осматривая содержимое пиратской лодки, поинтересовалась она.
        - Пока еще нет.
        - И не думай. Отказывайся. Господин желает решить дело простой премией. Мы захватили шхуну у пиратов. Международное право опирается на Суть, а по ней владелец судна и всего содержимого его трюмов - ты. Даже если капитан - простой перевозчик и у груза другой владелец, это не имеет никакого значения. Но если примешь премию, то по Сути права вернутся владельцу.
        Отказавшись от премии, Борис подошел к девушке, которая вертела в руках странную винтовку. Вроде и болтовик, но в то же время под стволом угадывается трубчатый магазин.
        - Как тебе красавец?
        - Если не ошибаюсь, это маузер, только какой-то странный.
        - Магазинная переделка на восемь патронов. В отличие от нашей берданки, где происходит накол капсюля, немцам удалось воплотить в жизнь эту задумку. Возможно, причина в ударном составе, может, еще в чем. Факт остается фактом, мы по-прежнему пользуемся однозарядками. Владей. Она получше «Мартина - Генри» будет.
        - Себе оставить не желаешь?
        - Нет. Отдача для меня слишком мощная. Если подхватить в бою - это одно. А пользоваться постоянно нет никакого желания. Лучше уж оставлю свой винчестер.
        - Ясно. А что там с судном? - глядя на то, как глава семейства на пару с доктором оказывает помощь женщинам, поинтересовался Борис.
        - Все просто. Капитан может выкупить у тебя корабль за четверть стоимости как самого судна, так и груза. Если этого не последует, то все остается тебе. Таково призовое право.
        - Хм. Весомый аргумент, чтобы похоронить нас в море.
        - Это да. Теперь нам лучше держаться настороже.
        - И стоило ли тогда их спасать?
        - Хочешь отказаться от заслуженного трофея?
        - Не то чтобы горю желанием, но шхуна не новая. С учетом остаточной стоимости четверть где-то тысячу и составит.
        - Правильно. Только мы еще не знаем, что у них в трюме. Шкипер не спешил бы с таким предложением. К тому же все содержимое корабля принадлежит нам, в том числе и судовая касса.
        - Думаешь, она все еще на борту?
        - А зачем пиратам доставать ее из сейфа? Там в любом случае надежней. И соблазна у сообщников никакого, - извлекая из кармана штанов вожака ключи, пояснила она.
        - Алина, я сказать хотел… Кхм… Как-то не очень получилось со шхуной. Весь опыт от захвата упал мне и…
        - Брось, Боря. Я не горю желанием показывать свою Суть первому встречному. Без обид, ладно?
        - Договорились, - почувствовав облегчение, согласился он.
        - Сэр, вы позволите воспользоваться вашим катером или лодкой? - поинтересовался подошедший доктор. - Необходимо как можно быстрее переправить женщин на борт.
        - Я отвезу, - с готовностью отозвался Борис.
        Тем временем шкипер с четырьмя членами команды занялись похоронами своих товарищей, для чего, с разрешения Бориса, воспользовались лодкой пиратов и доставили со шхуны шанцевый инструмент. Трое бедолаг были мертвы окончательно. Тело молодого лейтенанта положили отдельно, в тени деревьев. Правда, при этом развязывать его не стали. Похоже, он должен возродиться, и за ним имеется какой-то серьезный проступок.
        Все как-то само собой устаканилось. Алина взяла переговоры со шкипером в свои руки и быстро пришла с ним к консенсусу. Не сказать, что он остался доволен результатами достигнутой договоренности, но, похоже, все же принял сложившийся расклад.
        Сейф, как и ожидалось, обнаружился в каюте капитана. Судя по беспорядку и наличию лишних вещей, там успели похозяйничать пираты. Нахождение там драгоценностей вполне возможно объяснить сдачей на хранение. Но обручальные кольца, бумажники, серебряные портсигары, карманные часы на цепочках… Словом, как и предполагала девушка, вожак устроил здесь хранилище наиболее ценной добычи.
        - Алина, ты как хочешь, но у меня нет никакого желания получать в качестве трофеев все эти вещички, - рассматривая содержимое сейфа, произнес Борис.
        - У меня тоже. Раздадим владельцам, - беря в руки тетрадь в твердом переплете, произнесла она. - Ага. Расходная книга жалованья команды. Нужно будет разобраться и отдать морячкам их деньги. А вот судовую кассу - уж извините. Хм. Как раз та самая тысяча фунтов. Так. Что тут с грузом? - беря в руки бухгалтерскую книгу уже куда более солидного объема, произнесла она. - Тэк-с. Груз различный. Но итоговая сумма - в двенадцать тысяч фунтов с мелочью. Итак, подобьем бабки. Премия за корабль - порядка полутора тысяч фунтов, за груз - три, в судовой кассе - еще тысяча, на круг - пять с половиной. Неслабо так нас хотели надуть, а?
        - Эдак раз в пять, - хмыкнул Борис.
        - Вот именно.
        - Слушай, а ведь положение у нас неустойчивое, - почесав кончик носа, заметил он. - Предлагаю задобрить капитана, чтобы ему было не так больно, и отказаться от премии за груз.
        - Вообще-то именно она составляет львиную долю вознаграждения.
        - Я умею считать. Но есть такая поговорка - бери ношу по себе, чтобы не падать при ходьбе. И потом, когда ты собиралась влезть в эту авантюру, ты думала о трофеях?
        - С этим решили, - согласилась она. - Значит, так. Ключик я оставляю у себя. Капитана из этой каюты временно выселяем. Отдыхаем по очереди. Ну и ушки на макушке.
        - Слушаюсь, - вскинув ладонь к виску, выдал он.
        - В российском флоте руку к непокрытой голове не прикладывают, - назидательным тоном произнесла она. - И вот еще. Катер на борт не поднимаем. Пусть идет на буксире. Наши вещи из него не забираем. Так, на всякий случай.
        - Ясно.
        Хваткая девушка, если не сказать больше. По возвращении на борт шкипера Алина быстро расставила все точки над «и», определившись по порядку расчетов и обязанностей сторон до прибытия в британский порт. Н-да. При этом в воздухе так и витали взаимные неприязнь и недоверие.
        И стоило ли спасать этих ребяток, которые оказались не столько благодарными, сколько обиженными? Вообще-то вопрос риторический. Да, стоило, в этом Борис был убежден хотя бы потому, что мысли о неблагодарности имели налет обиды, но не сожаления о содеянном. А уж о пассажирах и говорить нечего. Кстати, эти-то как раз ничуть не лукавили в своей признательности.
        Алина переговорила с главой семейства Николасом Кларком и его товарищем доктором Этаном Флауэрсом, заручившись их поддержкой. Разумеется, полностью доверяться им они не собирались, но, в отличие от команды, эти получили по револьверу. Все остальное оружие перекочевало в оружейку, ключи от которой также приватизировала Бочкарева.
        Женщины заперлись в каютах. Мать пыталась хоть как-то помочь дочери, и на этом фоне ей самой было куда легче перенести случившееся с ней. Отец попробовал было принять участие в судьбе дочери, но супруга попросила его оставить их.
        Мисс Эбигейл Уилкокс же осталась предоставлена сама себе. Причем в двойном горе. Ее супруг пал от рук пиратов, и так уж случилось, что это была его вторая жизнь. Больше возрождений в запасе не было. Впрочем, тридцатилетняя вдова заявила, что с ней все в порядке, запершись в каюте с большой бутылкой отличного коньяку.
        Как выяснилось, причина, по которой шхуна оказалась захвачена пиратами, а большинство команды погибло, была в беспечности лейтенанта Питера Джеймса, возродившегося через пару часов после того, как с пиратами было покончено. Молодой человек тут же был определен под арест. Его ожидал трибунал.
        «Мерилин» вошла в бухту заблаговременно, сутки назад, когда шторм только начался. Шкипер счел разумным переждать непогоду в тихой гавани, а не бороться со стихией, доказывая свой профессионализм. Верное решение, что тут еще сказать.
        Вот только он и предположить не мог, что лейтенант Джеймс будет столь беспечен и позволит себе сон на вахте. Что же до низших чинов, то мало кто из них станет проявлять рвение в службе, если над ними нет начальства. Как результат, ночной абордаж, сразу же перешедший в бойню.
        Пираты, скорее всего, укрылись здесь еще раньше. Только стоянка не совсем тихая, какое-то волнение во время прилива все же будет непременно. Вот они и прошли дальше по заливу, углубившись в мангровые заросли.
        Глупо, избегнув одной беды, оказаться в другой. Здесь ведь пиратствуют далеко не только сомалийцы на своих юрких и быстроходных лодках, но и европейские джентльмены удачи с полноценной артиллерией на борту. Опять же, сомнительно, чтобы кто-то из оставшихся членов экипажа был способен на такую результативность, как Борис. Поэтому Измайлов решил опробовать орудия.
        Как уже говорилось, пушки были старыми стальными трехфунтовками. В современной терминологии - трехдюймовками или семидесятишестимиллиметровыми. Лафет - и вовсе древней конструкции. Из механизмов - только винт вертикальной наводки. Горизонтальная производится с помощью наклонной поворотной платформы, к которой пушка прикреплена канатом для удержания при отдаче.
        Ввиду использования порта в фальшборте сектор не больше шестидесяти градусов. Вообще-то доски фальшборта не обеспечивают защиты даже от ружейной пули, о крупной дальней картечи и говорить не приходится. Это обусловлено, скорее, низкой конструкцией самого лафета и орудия, едва дотягивающих Борису до середины бедра.
        Поднимающийся рамочный прицел и мушка. Ну ни дать ни взять большое такое ружье. Благодаря оперенным цилиндросферическим снарядам в сравнении с прежними гладкоствольными пушками точность огня удалось увеличить втрое, что все равно серьезно уступит нарезным стволам. Мощность заряда гранаты вполне соответствует современным образцам, где все так же используется черный порох. Правда, дальность не больше пары километров.
        Затвор - эдакая навинчивающаяся заглушка с внутренней резьбой, рукоятями для вращения и поворотной штангой. Скорострельность аховая, но на момент создания три выстрела в минуту для корабельной артиллерии результат очень даже серьезный. А уж вкупе с точностью, дальностью и мощной гранатой - так и подавно.
        - Господин капитан, сэр, могу я попросить таблицы для стрельбы пушек? И выделить мне в помощь матросов, чтобы доставить на палубу двенадцать зарядов?
        Вообще-то у каждого орудия имеется герметичный железный короб с пятью снарядами первой подачи. Итого на палубе в наличии двенадцать гранат и восемь картечных зарядов. Это на всякий непредвиденный случай. А там поднесут из крюйт-камеры. Но трогать их Борис не хотел.
        - Зачем вам это? - поинтересовался Дэниэл Кроуфорд.
        - Я наводчик. И смею заверить, хороший. Нужно пристрелять пушки.
        - Они пристреляны.
        - Не мною. Каждое орудие имеет свой характер и норов, которые неплохо бы изучить.
        - У нас… Кхм. В крюйт-камере только сто шестьдесят снарядов, - поправился шкипер.
        - Лучше мне сейчас израсходовать дюжину, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
        - Что, простите?
        - Я говорю…
        - Я понял. Просто никогда не слышал подобного выражения. Кстати, а отчего бы вам не заключить с матросами контракт, как, впрочем, и со мной? Тогда не нужно было бы ничего придумывать.
        - К чему плодить сущности, мистер Кроуфорд? Командуйте, как и командовали, сэр. По прибытии в Аден уладим формальности, и все вернется на круги своя. Кстати, если все пройдет гладко, то мы с госпожой Бочкаревой решили отказаться от премии за груз.
        - Вы серьезно?
        - Абсолютно. Можете составить договор, согласно которому вы выплатите нам премию в размере полутора тысяч фунтов. Но ваша судовая касса останется у нас. Матросам можете передать, что по прибытии все жалованье будет им выдано.
        - Щедро.
        - Только не сочтите это за проявление слабости, сэр. У нас нет никакого желания лишать жизни тех, кого сами же и спасли.
        - Хорошо, я отдам распоряжение боцману, - словно и не было никакого предупреждения, произнес шкипер.
        Вот и ладно. Видно же, что капитан все прекрасно понял. Ну а чем все это закончится, покажет время. Во всяком случае нет никакого повода для того, чтобы расслаблять булки.
        Снаряды доставили на палубу в несколько приемов, после чего приступили к стрельбе. Н-да. Тот еще геморрой. Раскрутить затвор-заглушку. Пробанить ствол, сейчас не из-за необходимости, а чтобы не появилась привычка пропускать этот момент. Останется какой тлеющий кусочек картуза да рванет во время заряжания. Поэтому лучше не расслабляться. Снаряд. Картуз с порохом. Завинтить затвор. В запальное отверстие вставить капсюль-воспламенитель. Нацепить на чеку карабин шнура. Прицелиться в отдельно стоящее дерево, до которого порядка километра. Отойти в сторону и дернуть шнур.
        Если нарезные орудия рявкают, то это, скорее, грохнуло. Однако, вопреки ожиданиям Бориса, пушка не лягнулась и не отскочила, а мягко откатилась назад, натянув стопорный канат и уткнувшись колесами в упоры платформы, после чего так же мягко вернулась назад. Вдали вспухло белое облако и вздыбился темный фонтан песчаного грунта. В дерево не попали, но снаряд положили близко. Вполне приличный результат. А если еще и внести поправки в прицел, то, возможно, получится добиться и лучшего.
        Зарядили орудие, повторив весь цикл. Заодно и тренировка для расчета. Вообще-то народу - кот наплакал. Если случится драться, то обслуга из трех матросов - это ни о чем. Тем более на паруснике, где необходимо управляться еще и с такелажем.
        Следующий снаряд лег хуже предыдущего, явно указывая на то, что Борис был не прав, когда менял точку прицеливания. И это не замедлил подтвердить следующий выстрел. Н-да. Если этот результат в разы лучше, чем у прежних гладкоствольных пушек, то остается только хвататься за голову. А еще надеяться, что драться все же ни с кем не придется. Ах да. И продолжить пристрелку этих раритетов. Еще и развернуть шхуну придется, чтобы навести орудия правого борта. Хорошо хоть у них есть паровой катер, и подобный маневр не составит труда.
        Глава 8
        Старый знакомый
        Шторм окончательно утих только к рассвету, зато на смену непогоде пришел ровный попутный северо-восточный ветер. Что на руку, учитывая отсутствие у «Мерилин» машины. Команда, конечно, в сильно усеченном составе, но ее вполне достаточно, чтобы управиться с гафельными парусами шхуны.
        Волнение на море никуда не делось. Не сказать, что оно доставляет неудобства, но качка все же присутствует. Чтобы не заливало катер, идущий на буксире, его накрыли тентом. Капитан предложил было поднять его на борт, но Борис отказался.
        Несмотря на качку, шхуна уверенно выдавала одиннадцать узлов, пусть и под попутным ветром, но это все же не может не впечатлить. Для косого парусного вооружения и полной загрузки - превосходный результат, что свидетельствует о хорошем состоянии судна. И если ничего не изменится, то до британской колонии доберутся еще до захода солнца.
        Несколько часов шли бодро, не меняя галсы. Как говорится, перли по прямой. Но к полудню ситуация изменилась. Из-за одного из островов появились паруса. Неизвестное судно сменило курс и резво начало их нагонять. Вдобавок к парусам появился дым, что свидетельствовало о запуске машины. Сразу преследователи ее, конечно, не задействуют. На разведение паров потребуется не менее часа.
        Впрочем, судя по всему, судно небольшое, паруса прямые, что при попутном ветре дает значительное преимущество в ходе. Так что если ничего не изменится, то нагонят они «Мерилин» куда раньше, чем котлы наберут необходимое давление. Машина - это так, на всякий случай. Стоит шхуне заложить разворот, меняя положение ветра даже на боковой, и преследователь начнет отставать. А уж если пойти против ветра, так и подавно. Потому и страхуются, готовя машину к запуску.
        Борис поднялся в ходовую рубку, расположенную на корме чуть выше надстроек. Попросил у шкипера бинокль и взглянул на преследователя. Недовольно дернул уголком губ и произнес:
        - Сэр, нам нужно сменить курс.
        - Зачем?
        - Я знаю это судно. Это итальянский капер, большая яхта «Роза». Командир - капитан Бэнтли.
        Еще бы ему не узнать корабль, который неоднократно рисовал, а также имел возможность наблюдать как с близкого, так и с далекого расстояния. Так что ошибки быть не может.
        - Вы уверены, молодой человек?
        - Абсолютно.
        - Британец, - скорее удовлетворенно, чем вопрошая, произнес Кроуфорд.
        - На службе у итальянской короны.
        - Ну что же, ничего страшного. Наши судовые документы в порядке, судно направляется в британский порт, а значит, контрабанды нет. Не вижу причин для волнения.
        - Не хотел бы вас разочаровывать, но в этом деле есть один нюанс. Я служил на «Розе». Но когда господин Бэнтли решил преступить закон, предпочел оставить службу в нарушение контракта.
        - То есть вы дезертир?
        - По законам Италии, - подтвердил Борис. - В отношении Бэнтли Россией инициировано международное расследование по обвинению в пиратстве.
        Борис подошел к рынде и отбил сигнал тревоги. Вслед за этим выдал трель из боцманской трубки, сзывая команду по большому сбору. Н-да. Команда. Боцман, три матроса и капитан. Лейтенант Джеймс под замком. И, учитывая, что его ждет трибунал, так как из-за его халатности погибла часть пассажиров и практически весь экипаж, выпускать его из-под замка не лучшая идея.
        - По Сути «Мерилин» является моим трофеем, - сразу взял быка за рога Измайлов. - Нас догоняет итальянский капер, по законам королевства я дезертир. А значит, он имеет полное право взять шхуну в качестве приза до окончания разбирательства. Комиссия по призовому праву, конечно, даст разрешение мистеру Кроуфорду выкупить свою собственность, но при этом достигнутые нами договоренности будут аннулированы. Ваше жалованье, а это более чем по сотне фунтов на брата, и судовая касса перейдут в руки капера на правах трофеев. Корабль и груз выкупить можно будет на общих основаниях. Со мной иметь дело куда выгоднее, - пожав плечами, закончил Борис.
        - И что ты предлагаешь? - поинтересовался боцман.
        - Отвадить пирата, прикрывающегося каперским патентом. Что же еще?
        - То есть драться? - под одобрительное ворчание троих матросов с явным сомнением произнес боцман.
        - Это капер. Они сражаются не за родину, а за деньги. Я знаю команду «Розы». Несколько попаданий, и они отстанут в поисках менее зубастой добычи.
        - Или станут расстреливать нас, держась в отдалении и используя свои дальнобойные пушки.
        - Повторяю, я знаю команду и наводчиков пушек - в том числе. Они и на спокойной воде не блещут, а уж при таком волнении - и подавно. Чтобы добиться попаданий, им придется с нами сближаться. Рискнуть и получить награду или отказаться и остаться ни с чем? Решайте, парни.
        Раздумья длились недолго. Боцман посмотрел за спину Борису, явно встретившись взглядом с капитаном и получив одобрение, после чего выразил свое согласие. Тройка моряков беспрекословно пошла за своим лидером.
        - Вот и ладушки. Мистер Кроуфорд, у вас найдется русский флаг?
        - Разумеется.
        - Прикажите поднять.
        - Даже так?
        - Я гражданин Российского царства. Не хотелось бы оказаться под арестом по прибытии в Аден.
        - Логично.
        - И еще. Я правильно понимаю, что при встречном и боковом ветрах у нас будет преимущество в ходе?
        - Под парусами - несомненно.
        - Тогда начинайте разворот на встречный курс, пока они не развели пары.
        - А если их котлы уже под парами?
        - Вы забыли, что я знаю капитана Бэнтли. Он тот еще скряга.
        - Хорошо.
        Покончив с делами в ходовой рубке, Борис направился к Алине. Не стоило забывать о том, что они сейчас находятся между молотом и наковальней.
        - Думаешь, они не попытаются избавиться от нас, чтобы завладеть кораблем? - встретила она его вопросом.
        - Думаю, что это было бы глупостью со стороны англичан. Уверен, что капитан не станет жадничать и, помимо матросского жалованья, пообещает парням еще и премию. Все дешевле. А потом поднимет британский флаг, пустит досмотровую команду, сдаст меня, если я еще буду жив, и продолжит путешествие. Поэтому хотел бы тебя попросить прикрыть мне спину. До первого выстрела у лаймов есть шанс выйти из этой ситуации без потерь. После - уже без вариантов.
        - Согласна. Не переживай, я прикрою тебя. Просто делай свое дело, Боря, - со зловещей ухмылкой пообещала девушка.
        - Вот и договорились.
        Гафельные паруса шхуны в управлении значительно проще прямых и требуют меньшего числа команды, чем, собственно, и обуславливается предпочтение торговцами именно подобного вооружения. Но управляться с ними даже вчетвером не так уж и просто. Развернуть же парусник, не предпринимая никаких действий с парусами, попросту нереально. Но они все же управились с этой задачей.
        Когда с разворотом было покончено и «Мерилин» двинулась навстречу преследователю, Борис решил обойти орудия. Нужно было лишний раз удостовериться в том, что заряды первой подачи - в комплекте.
        Чтобы поднимать дополнительные, он не видел смысла. Пара-тройка попаданий, и Бэнтли поспешит отвернуть. На экипаж ему плевать. А вот экипажу на свои жизни - нет. Если же удастся поджечь яхту, то капитан и сам поспешит убраться восвояси. Пожар на деревянном корабле - то еще удовольствие. Кстати, матросы «Мерилин» вооружились брандспойтом и окатывали водой палубу с надстройкой во избежание возгорания.
        Борис подходил уже к четвертой пушке, когда за его спиной раздались выстрелы. Он мгновенно обернулся, выхватывая скорострельный «бульдог» и выискивая противника. На палубе корчились двое матросов. Алина стояла неподалеку от них в сизой пороховой дымке, которую сносило в сторону.
        Борис других противников не наблюдал, девушка же вновь вскинула револьвер и, практически не целясь, дважды выстрелила. За спиной Измайлова послышался болезненный вскрик, тут же перешедший в стенания. Обернувшись, он приметил третьего моряка, катающегося по палубе, прижимая руки к груди.
        - Боря, не расслабляйся. Это травмирующие патроны, - роняя один «бульдог» и выхватывая другой, произнесла девушка. - А вот в этом у меня боевые, - возвысив голос, проинформировала она, явно обращаясь не к Измайлову.
        - У меня - тоже. Выходим с поднятыми руками, - выкрикнул он.
        Вообще-то в барабане были травматические патроны. Не хотелось им доводить до крайностей. Разбирайся потом с британскими властями. Лишнее это. Со всех сторон лишнее. Тем более Алине надлежало прибыть в Аден, ведь ее рекомендательное письмо было адресовано именно тамошнему консулу.
        Боцман появился с поднятыми руками, сохраняя каменное выражение лица. Посмотрел на парней, которые уже прекратили стенать и поднимались на ноги, потирая места, куда прилетели резиновые пули. Едва понял, что те вроде как в порядке, как во взгляде появилось облегчение. Болеет за команду, хотя и является доверенным лицом капитана. Нормальный дядька. Да и желание решить дело по пути наименьшего сопротивления тоже вполне объяснимо.
        - Сэр, эта дурная затея будет стоить вам еще одной тысячи фунтов. Желаете увеличить ставки? - приметив шкипера у руля, поинтересовался Борис.
        - Пожалуй, этим и ограничимся, - явно недовольным тоном ответил тот.
        - Парни, жалованье команды все еще за вами. Но это последний шанс получить его. Дальше решайте сами.
        - Там полторы сотни человек, - произнес боцман.
        - Сто двадцать, - поправил его Измайлов. - Только я уже говорил и повторюсь: если будете просто выполнять свою работу, численное превосходство им не поможет.
        - Парни, по местам, - дернув уголком губ, распорядился боцман.
        - Световой код. Требуют лечь в дрейф, - проинформировал шкипер.
        - Отвечайте: «Русская шхуна. Приказ выполнять отказываюсь. Требую не мешать следовать своим курсом».
        Ответ прилетел незамедлительно в виде предупредительного выстрела. Снаряд лег далеко по курсу, выдав незначительный всплеск.
        - Так, значит? Ладно.
        Настроение и без того не в дугу, а тут еще эти придурки… Измайлов вызвал двоих матросов, выступавших в качестве прислуги, и приказал зарядить орудие. Суда двигались встречными курсами, но не на одной линии, поэтому сектора горизонтальной наводки вполне хватило, пусть и практически впритык.
        Целился Борис долго, приноравливаясь к качке. Наконец, когда шхуна оказалась на гребне очередной волны, оторвался от прицела и, быстро распрямившись, дернул шнур капсюля-воспламенителя. Пушка тут же отозвалась грохотом выстрела, а в сторону капера полетел снаряд. В отличие от привета с капера, он лег поблизости от носа корабля. Не настолько, чтобы можно было воспринять это как накрытие, но и не так далеко, как в их случае.
        - На пределе, - восхищенно выдал молодой матрос.
        - То ли еще будет, - окинув куцый расчет хмурым взглядом, заверил Борис.
        Намека капер не понял, что в общем-то и неудивительно. Более того, Борис точно знал, что Бэнтли уцепится за эту возможность, чтобы обвинить шкипера шхуны в агрессии и начать действовать против него более решительно. Договориться с ним у Измайлова не было никакой возможности, поэтому он предпочел обострить ситуацию до максимума. В этом случае он в большей мере устранял опасность у себя за спиной.
        Капер ответил сразу из двух орудий. Как и ожидал Борис, несмотря на все время сокращающуюся дистанцию, наводчики серьезно дали маху. При этом мало того, что не взяли цель под накрытие, так еще и отправили гранаты с большим разлетом. Качка сказывалась на стрельбе далеко не лучшим образом.
        - Значит, так, парни. Зарядили орудие и сразу же перешли к следующему. И так продолжаете, пока не поступит команда «отставить». Я буду переходить от одной пушки к другой и стрелять. Работать быстро, но строго по инструкции. Нам только непроизвольного взрыва не хватало. Вопросы?
        - Ты управишься? - поинтересовался матрос постарше, лет тридцати пяти.
        - Даже не сомневайся. Просто делай свою работу.
        Едва зарядили орудие, как Борис приник к прицелу. К этому моменту капер успел сделать еще по паре выстрелов на орудие. В последнем случае ему удалось взять шхуну под накрытие. Но, как оказалось, это ни о чем не говорило. Пока Борис целился, канониры преследователей успели выстрелить еще раз, только теперь их снаряды сильно отклонились в сторону.
        Измайлов так же не мог похвастать точной стрельбой, несмотря на долгое прицеливание. Первый выстрел вышел смазанным, и снаряд лег с солидным недолетом. Второй ушел с перелетом, как сообщил шкипер, наблюдавший за противником в мощный бинокль, проделав дыру в грот-марселе. Последующие четыре также ушли в белый свет как в копейку. Несмотря на то что капер стрелял из современных и более точных орудий, он также не добился ни одного попадания. На Бориса уже косились. А ведь дистанция сократилась практически до километра!
        Шкипер затребовал смену курса, для чего ему понадобилась команда корабля. Но в этот момент до Бориса вдруг дошло, как и что следует делать. Словно пелена спала с глаз. Все стало четко и ясно, как солнечный день. Попросив обождать с поворотом, он в очередной раз прицелился, поймал момент и, резко распрямившись, дернул за шнур.
        Даже не дожидаясь результата, он быстро переместился к другому орудию, на ходу отцепив с карабина шнура чеку. Тем временем снаряд достиг своей цели, и на палубе капера вспухло молочно-белое облако. Борт «Мерилин» огласил радостный крик шестерых человек, включая Алину и шкипера.
        Борис же остался безучастным, уйдя в себя и не сводя взгляда с яхты. Только и того, что удовлетворенно кивнул. Подошел к пушке, подцепил карабином шнура чеку капсюля-воспламенителя, приник к прицелу. Несколько секунд - и он вновь распрямился, дернув за шнур. Грохот выстрела. Откатившееся орудие. Облако порохового дыма.
        Не обращая на это никакого внимания, он переместился к первой пушке. Удовлетворенно отметил, что и этот выстрел достиг цели. На этот раз снаряд пробил тонкую стенку и взорвался в камбузе, выметнув в окна клубы белого дыма.
        Подойдя к орудию, Измайлов обнаружил, что матросы все еще суетятся, изготавливая его к бою. Хотел уже было возмутиться подобной нерасторопности, но вовремя сообразил, что парни тут ни при чем. Просто привыкли уже, что у него на каждый выстрел уходит больше чем полминуты. А тут как-то уж слишком резво управился. Да и сама перезарядка по нормативу составляет двадцать секунд.
        Борясь с нетерпением, вновь приник к прицелу. Поймал момент. Выстрел! На этот раз сменил орудие без спешки, наблюдая очередной разрыв на баке.
        В этот момент раздался звон битого стекла и одновременно с ним - взрыв внутри надстройки. В лицо ударила упругая волна воздуха, обильно сдобренная запахом сгоревшего пороха. Снаряд пушки Дубинина немногим уступит цилиндрическому снаряду трехфунтовки, так что получилось вполне весомо.
        Борис непроизвольно вздрогнул и пригнулся. Сказывались два смертельных ранения. Правда, доктор заверил, что в его «Аптечке» есть еще один заряд, а также имеется парочка одноразовых артефактов. Но, признаться, оптимизма это не добавляло.
        Заглянул в окно салона для пассажиров. В помещении висела сизая взвесь дыма и пыли, но возгораний вроде бы не было. Правда, это вовсе не успокоило боцмана, вбежавшего внутрь с брандспойтом наперевес. Пожарная команда состояла из него и одного-единственного матроса у помпы. Шкипер у штурвала, двое матросов при Борисе. Вот и все наличные силы.
        Следующим выстрелом он вновь добился попадания, но и противник попал в них. Пришлось бросать стрельбу и браться за паруса, меняя курс, чтобы начать отдаляться от «Розы». Капер также начал разворот, преследуя «Мерилин». Пока преимущество на стороне шхуны, но как только будет запущена машина, оно тут же сойдет на нет.
        Когда управились с парусами, Борис вновь вернулся к орудиям и первым же выстрелом добился попадания. Второй лег рядом с бортом, не достигнув цели. Снаряды уже подносили от орудий левого борта, а потому и скорость перезарядки заметно упала. Видя это, боцман с матросом из пожарной команды бросились к крюйт-камере за новыми зарядами. Ну что тут сказать? Заявление Бориса оказалось несколько самоуверенным.
        Изменившееся положение судов, их скорость и бортовая качка не могли не оказать своего влияния на точность стрельбы. Расчеты капера, имеющие более скорострельные орудия и возможность не отвлекаться на управление кораблем, успели сделать по несколько выстрелов. Но, в отличие от Измайлова, пока не добились ни одного нового попадания.
        Дистанция постепенно начала увеличиваться, что внушало некоторый оптимизм. Но затем ситуация изменилась. Капер наконец задействовал паровую машину. Да только триумф преследователей длился недолго. Очередным снарядом им перебило паропровод, и яхта окуталась горячим облаком пара.
        Едва поняв, что именно случилось, шкипер Кроуфорд вновь призвал команду к парусам. Развернул «Мерилин», оставляя преследователя строго за кормой. Капер еще имел возможность вести обстрел, вот только смысла в этом не было никакого. Без машины ему за шхуной не угнаться. Потопить не получится, с таким-то процентом попадания. Вот и отстал.
        Морской бой завершен, результат ничейный.
        Получено 2475 опыта к умению «Наводчик-3» - 10 380/16 000.
        Получено опыта 2475 - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 2475 избыточного опыта - 128 603.
        Получено 123 свободного опыта - 2086.
        Система возвестила о завершении боя, словно подтверждая выводы Бориса. Ну, раз уж она сочла бой оконченным, значит, так оно и есть.
        - Хм. Русский, а ты действительно хорош. Я уж подумал, что только с винтовкой обращаться и умеешь. А ты вон как ему навалял, - не без уважения в голосе произнес подошедший боцман.
        - Я же говорил: просто верьте мне, и все будет в порядке, - подмигнув, ответил Борис, отмечая, что Алина словно невзначай держится неподалеку.
        Глава 9
        Заманчивые перспективы
        Утро выдалось чистым, звонким и душным. Вентилятор, вращающийся на потолке, помогал откровенно слабо. Но это хоть что-то. Странное дело, вроде бы Вольвик не так уж и далеко, но там такого и близко не было. Быть может, оттого, что остров, как и сам город буквально наполнены зеленью благодаря обильным источникам воды. Ну и еще такой момент, как ледниковая шапка на самой высокой горе острова. Ночной бриз, дующий с берега, неизменно приносил в город прохладу, поэтому и спать было одно удовольствие.
        На Адене также присутствует гора. Только она не так высока и представляет собой всего лишь голые скалы. За день они прогреваются настолько, что ночной бриз не приносит облегчения, разве только под утро становится более-менее прохладно. Но настолько незначительно, что Измайлов этого даже не замечает.
        Жарко ночью, жарко днем. Вентиляторы не способны справиться с высокой температурой. И это при том что сейчас - середина зимы. Как оно тут летом, даже думать не хотелось. Поэтому кто как, а Борис не готов тут останавливаться. Вот только управится с формальностями и поспешит ретироваться.
        Этот остров примечателен для англичан только своим удобным расположением. Сельского хозяйства тут нет. Из промышленных объектов лишь порт с его судоремонтными верфями. Растительность скудная, мягко говоря, хотя город, конечно, попытались озеленить по максимуму, искусственно высаживая деревья и кусты местных вечнозеленых пород.
        Впрочем, возможно, Борис придирается. Ну вот не любит он жару, хоть убей. Ему бы туда, где попрохладней. Что там говорили Рыченков и Носов? Стать боярином и получить владения на севере Российского царства? От этой мысли по спине пробежался холодок. Вообще-то там холод собачий даже летом. Это он помнит еще по своему миру. Сомнительно, чтобы тут было иначе.
        Снимать квартиру вскладчину выходит дешевле. Но тут такой момент, что минимальная аренда - три месяца. Хочешь - живи, не хочешь - просто заплати. А это уже лишние расходы. Поразмыслив, Борис остановился в гостинице. Не самой дорогой, и экономия средств тут ни при чем. В дорогой его банально не поселят. Не по Сеньке шапка. Это самая приличная из того, что ему полагалось по сословному статусу, и уж точно самый лучший номер, в котором имелся вот этот потолочный вентилятор. Н-да. Как-то он теперь не уверен, что переплата того стоила.
        В порт они прибыли глубоко за полночь. Пришлось покружить, чтобы убедиться в том, что удалось сбросить с хвоста капера. При этом Алине и Борису изрядно досталось. Ни о каком отдыхе не могло быть и речи. В отсутствие общей опасности в команде вновь наметился раскол.
        Спасибо Бочкаревой, которая ловко утрясла все формальности с таможней и портовыми службами. Просто удивительно, как много знает и каким разносторонним опытом обладает эта девушка! Не будь ее - и Борису пришлось бы провозиться куда дольше. А еще, несмотря на то что мозги теперь вроде как работают нормально, его непременно обули бы из-за незнания кухни и особенностей судовладения.
        После было консульство. Не сказать, что служащих обрадовали столь поздние визитеры, но работу они свою сделали, взяв вновь прибывших на заметку и зафиксировав, где именно они остановятся. Всего-навсего страховка на случай нечестной игры со стороны властей. Тут ведь свои законы, и направлены они в первую очередь на отстаивание интересов подданных британской короны.
        В течение десяти дней им удалось решить все проблемы, связанные с «Мерилин», и каждому на счет упала одна тысяча семьсот пятьдесят фунтов. На секундочку, восемь тысяч семьсот пятьдесят рублей. Весомая сумма, если не сказать больше. Конечно, состоятельным человеком это Бориса не делает, зато позволяет на продолжительное время отбросить финансовые вопросы далеко в сторону.
        После утреннего туалета взглянул на время и вышел из номера. Прошел по коридору и через три двери постучал в дверь Алины. Девушка к этому времени должна была уже привести себя в порядок. Благодаря имеющимся средствам ей удалось быстро восстановить утраченный гардероб.
        Чего не сказать о месте службы. Она до сих пор находилась в подвешенном состоянии. Каждый день ходила в консульство как на службу и всякий раз получала один и тот же ответ: мол, ожидайте решения по вашему вопросу.
        Вообще-то особенно расстроенной она не выглядела, откровенно заявив, что после такого куша уже не уверена, желает ли немедленно выходить на службу, или можно устроить длительный отпуск. Когда Борис намекнул ей, что неплохо бы подумать и о замужестве, она только отмахнулась, заявив, что первую свою жизнь намерена потратить с куда большей пользой. А уж потом можно будет подумать и о семье.
        - Боренька, ты не находишь, что при твоих-то средствах можно озаботиться сменой гардероба? - открыв дверь и окинув его оценивающим взглядом, произнесла она.
        - Меня вполне устраивает мой костюм, - словно рассматривая себя, ответил он. - Прилично и в то же время неброско. А главное, льняная ткань отлично подходит к данному климату.
        - Отчего же не светлые тона? - замыкая дверь, поинтересовалась она.
        - Слишком маркие. А заботиться обо мне некому, - нарочито вздохнул он.
        - Странный ты, Боря, - беря его под руку и направляясь по коридору к лестнице, произнесла она.
        - И чем, позволь полюбопытствовать?
        - Тем, что непонятный. То мальчишка мальчишкой, каковым и являешься. А то сквозь детскую непосредственность проглядывает взрослый мужчина. Ладно бы еще ты был из числа переродившихся, но ты ведь и впрямь молод.
        - Это недостаток?
        - Скорее, достоинство. Легкий налет таинственности придает тебе еще больше привлекательности и шарма, - лукаво стрельнув в него взглядом, произнесла она.
        Спустившись на первый этаж, направились в таверну при гостинице, чтобы позавтракать. Заведения эти доступны всем слоям общества, если только позволяет кошелек. Правда, целый ряд заведений все же откажет в обслуживании откровенным оборванцам, пусть у них и водится монета. Разухабистым компаниям моряков тут также не будут рады.
        После завтрака наняли извозчика и поехали к портному. При наличии времени и средств Борис припомнил свои мысли относительно некоторых предметов одежды и нижнего белья. В частности, вспомнил о мужских трусах и юбке-брюках.
        Когда описал свою задумку, да еще и нарисовал, Алина прямо-таки загорелась получить этот предмет гардероба. Получается вроде как и на грани приличий и в то же время не переступаешь через нее. По ее заверениям, это должно было произвести настоящий фурор. Во всяком случае, среди женщин, ведущих активный образ жизни. Да хоть бы для катания на том же велосипеде.
        Портной встретил их вполне любезно, но без энтузиазма. Что тут сказать, английская чопорность уже давно стала притчей во языцех. Ну не мог он одобрить подобный туалет. Наверное, именно по этой причине взвинтил цену до неприличия. Оно и понятно, ему ведь пришлось мудрить с выкройками, имея только общий рисунок, как оно все должно выглядеть, пусть и в различных ракурсах. Кстати, позы девиц портному также показались до жути неприличными.
        Точно такое же отношение - и к задумке с трусами. Портной конечно же выполнил все в точности, но считал крайне неприличным носить подобное. И что с того, что никто, кроме самого владельца и близких ему людей, этого не увидит.
        Однако его отношение изменилось, едва Алина появилась пред светлы очи мужчин в новом одеянии. Сам же Борис едва не подавился кофе, который отпил как раз в момент выхода девушки из примерочной.
        А как еще он должен был реагировать на три тысячи опыта, свободное очко характеристик и новое умение «Портной»? Это что же получается, Система оценила его вклад в развитие человечества? Вот это? Серьезно?
        Судя по крайней степени удивления на лице портного, он также кое-что получил за соавторство. Интересно, с какого перепуга? Хотя… Все прежние изобретения Борис делал либо походя изготавливая прототип, либо предоставляя помощникам готовые чертежи. Здесь же он представил только красочный общий вид.
        - Господин Коупленд, я желаю заказать еще одну такую юбку к моей сегодняшней блузке, - покрутившись перед зеркалом в полный рост, заявила Алина.
        - Кхм. Н-непременно.
        - А второй заказ готов? - отставив чашку с кофе, поинтересовался Борис.
        Чем черт не шутит, пока бог спит. А вдруг?
        Предчувствия его не обманули. Очередные три тысячи опыта и очко характеристик. Последнее он все так же без раздумий вогнал в Интеллект, сиречь Разумность, доводя его показатель до одной целой сорока пяти сотых. Ч-черт! Еще каких-то пятнадцать очков, и он доведет его до академических показателей. И это вовсе не фигура речи, потому что у него имеется еще одна задумка, которая непременно должна будет его одарить очередным бонусом. А там и еще чего-нибудь придумает. У него оно как-то само собой выходит.
        - Кхм. Молодой человек, я хотел бы обсудить с вами пару вопросов.
        - Похоже, опыт вам пришел, а вот считать данное изобретение вашим не позволяет Эфир. Я все правильно понял? - лучезарно улыбаясь, поинтересовался Борис.
        - Что такое? Эфир отметил твои задумки? - тут же навострила ушки Алина.
        - Представь себе.
        - И отдал приоритет тебе?
        - Я так полагаю, раз уж подкинул два очка надбавок.
        - Тогда это несомненно так. Мистер Коупленд может рассчитывать только на опыт, - безапелляционно заявила она.
        - Я так и полагал, - пожав плечами, произнес Борис. - Итак, мистер Коупленд, ваше предложение?
        - Мне сорок, вам шестьдесят.
        И куда только подевалось все его осуждение и неприятие подобного непотребства? Вот на что способен фунт животворящий.
        - Алина, у тебя нет желания заняться этим вопросом?
        - У меня?
        - А что такого? Ты девушка, не обделенная талантами, сумеешь выжать из этого максимум пользы. Наймешь персонал - и вот ты уже готовый модельер. А там, глядишь, я еще чего-нибудь придумаю. На грани приличий, - хмыкнув, закончил он.
        - Б-боже упаси, - открестилась она. - Пусть каждый занимается своим делом. Это точно не мое.
        - Как скажешь, - искоса наблюдая за тем, как мрачнеет портной, произнес Борис. - Итак, мистер Коупленд, мое предложение: пятьдесят на пятьдесят. При этом я не касаюсь ни единого момента. Все переговоры, продвижение и тому подобные вопросы полностью ложатся на ваши плечи. Если вас это устраивает, можем прямо сейчас пройти к нотариусу, а затем к стряпчему.
        - Меня это устраивает.
        - Вот и замечательно.
        - Только для удобства лучше все же открыть счет в британском банке.
        - Счет уже имеется. Алина?
        - Ну уж нет. Я в консульство. Вдруг мой вопрос все же сдвинулся с мертвой точки.
        - А если нет?
        - Уговорю тебя купить вскладчину морскую яхту, и отправимся с тобой в кругосветное путешествие.
        - Не думаю, что это входит в мои планы.
        Вообще-то оно, конечно, заманчиво, и в груди что-то екнуло в предвкушении. Опять же, опыт по морским наукам при хождении под парусом нарабатывается куда бодрее. Только ему нужно заниматься не морскими умениями, а художественными. Уже почти две недели как он не берется за рисование. Даже наброски не делает. А все оттого, что не желает резкого роста показателей свободного опыта. Пока не утрясутся вопросы с консульством и он не устроится наособицу, лучше бы с этим не баловать.
        Ничего страшного, наверстает. Тем более что самоучитель он вовсе не забрасывает. Правда, показатели изучения предметов без практики растут даже не в час, а в день по чайной ложке. Впрочем, к гадалке не ходить, что он в сравнении с обычными учениками усваивает материал значительно лучше и быстрее. И это при наличии у них опытных преподавателей.
        Ему сейчас нужно найти спокойный уголок и рисовать, рисовать, рисовать. А тут такое заманчивое предложение - приобрести яхту. Н-да. Отмахнуться-то Борис отмахнулся, но от одной мысли, что он заполучит в свои руки настоящую морскую яхту, им овладело возбуждение, которое насилу удалось скрыть.
        Кстати, денег у него более чем достаточно даже для самостоятельной покупки. В общей сложности на банковском счету и в именных ценных бумагах он имеет более девяти тысяч рублей. Наличных при себе он оставил немного, так, на карманные расходы. А если задержится на острове на пару недель, то вполне может рассчитывать и на большее. Благо телеграф тут имеется.
        Хм. А вообще, коль скоро связь уже появилась, может, переправить старикам документацию на его изобретения? Все равно идти к нотариусу. Нужно будет узнать, как правильно выправить доверенность. Пусть Рыченков и Носов занимаются. Глядишь, к его возвращению колесо уже раскрутится вовсю. Оно, конечно, у него, быть может, получилось бы и лучше, но каждый должен заниматься своим делом. Его задача - расти и учиться.
        Посещение нотариуса принесло некоторое разочарование. Если с мистером Коуплендом никаких проблем, то с отправкой доверенности в Россию имелись сложности. Для ее оформления необходимо присутствие обеих сторон. Не сказать, что он этого не знал, но надеялся, что в этом мире все же возможны варианты. Ну, не срослось, и не надо. Оформит по возвращении. Невелика беда.
        - И как у нас дела? - садясь за столик на веранде летней кофейни, поинтересовался Борис.
        Странное дело. Он с трудом сдерживается, чтобы не снять с себя пиджак и остаться в одной рубашке, а местные, в смысле европейцы, расхаживают в теплых одеяниях и где-то даже зябнут. День-то прохладный, всего лишь двадцать пять градусов. Дурдом.
        - А у тебя?
        - Я первый спросил.
        - А я девушка, - лукаво стрельнув глазками, парировала Алина.
        - Ладно. У меня полный порядок. Бумаги оформили. Теперь дело за компаньоном. Пусть работает и шлет отчеты.
        - Уверен, что не ошибся?
        - Не думаю, что он настолько глуп, чтобы обманывать меня по-крупному. И вообще, я с этого свое уже получил. То, что так просто не получить или получить задорого.
        - Очко надбавок?
        - Два очка.
        - Хм. Резонно. А у меня опять все в подвешенном состоянии. Я уже и в самом деле подумываю, не махнуть ли на все это рукой. Нет, правда. Страшно сказать, у меня сейчас на счету моя зарплата за десять лет.
        - Цифра кружит голову?
        - Устала сидеть на одном месте. Те три дня… Я прямо как птица феникс восстала из пепла. Кровь по жилам заструилась, дышать по-другому стала. Как представлю, что опять придется сидеть за конторкой… Брр.
        - Опять отправишься куда-нибудь на войну?
        - Можешь смеяться, но я уже ни в чем не уверена. Слушай, есть предложение. Давай закатимся в какую-нибудь таверну. Хочется выпить чего-нибудь покрепче кофе.
        - При гостинице?
        - Нет. Давай все же на нейтральной территории.
        В принципе, еще когда она озвучила свое предложение, он уже знал, чем все закончится. Было у нее во взгляде что-то эдакое. Тоска и безнадега, которую нужно было хоть как-то развеять. Алкоголь и бурный секс вполне для этого подходят. Правда, теперь отчего-то присутствовала уверенность, что, несмотря на попойку в стороннем заведении, вся гостиница уже в курсе, чем именно они занимались.
        - Обязательно было так кричать? - поглаживая головку Алины, уютно пристроившуюся на его груди, поинтересовался Борис.
        - Не брюзжи, - умиротворенно выдохнула она.
        - Забочусь о твоей репутации.
        - Да мне без разницы. Думаешь, моей репутации ничего не угрожало, когда я отправилась на войну? Как бы не так. Девица на войне, в окружении мужчин. Никаких сомнений, все и так ясно. И мужчины, едва узнав о моем боевом прошлом, сразу же начинали вести себя по-другому, явно намекая на свою мужественность и мою распущенность. Да и не собираюсь я задерживаться в Адене. Так что с репутацией - это точно мимо.
        - А как же служба?
        - Раздумала. Нет, правда, пришла пора немного разогнать кровь по жилам.
        - Ты серьезно собралась на войну?
        - Я ведь не просто так подалась воевать, а с верой в то, что дерусь за правое дело. Сейчас такого на горизонте не наблюдается. Так что ты как хочешь, а я все же куплю яхту и отправлюсь в кругосветку.
        - Одна?
        - Присоединяйся, - пожав плечами, просто ответила она.
        - Ты серьезно?
        - Разумеется. И тебе можно будет устроить мастерскую. Будешь рисовать в свое удовольствие, чередуя вахты.
        - Не взвоем вдвоем?
        - С чего бы? - проведя кончиком ноготка по его груди, возразила она. - Опять же, кто нам запретит делать длительные или короткие стоянки. Ну же! Я, кстати, сегодня была в порту и видела отличную яхту. Цена, конечно, высокая, зато комфорт по высшему разряду плюс паровая машина.
        - Играть на слабостях нечестно.
        - И, кстати, нашла покупателя на твой катер. Пароход «Сансет» потерял свой во время прошлой бури. Шкипер готов приобрести «Садко» за сто пятьдесят фунтов. Хорошая цена.
        - А это удар ниже пояса, - слегка тряхнув ее за плечи и прижав к себе, произнес Борис.
        - Я такая, - извернувшись, Алина куснула его в подбородок.
        И тут же полезла с недвусмысленными притязаниями. А он что? Он не против. Хотя еще несколько часов назад из-за жары девушки его совершенно не интересовали. Н-да. Это дело такое. Главное - начать.
        Глава 10
        Дело государственной важности
        Идея «изобрести» глушитель, ну или прибор для беспламенной и бесшумной стрельбы, у него возникла еще на Катарине, когда Алина поведала о своем намерении взять пиратов в ножи. Ему еще подумалось, что такое приспособление значительно облегчит подобную задачу. Конечно, дым никуда не денется, но все равно преимущество будет существенным.
        О конструкции глушителя он знал мало. Только и того, что общее представление. Но посчитал, что затея вполне достойна воплощения в жизнь. Опять же, если выйдет, то он получит лишнее очко характеристик, а такой приз стоил кое-каких усилий и трат.
        Почесав в затылке, Измайлов решил взять кусок трубы диаметром в полтора дюйма, наделать в ней множество отверстий диаметром не больше миллиметра и разделить ее на два отсека с помощью толстой резиновой прокладки с крестообразным разрезом. Такую же установить на выходе из прибора. И третью - уплотнительную, для насадки на ствол. Саму полость набить выгнутыми шайбами.
        Прежде чем приступить к воплощению задумки, решил сначала определиться с видом оружия. Для этого он использовал банальную подушку. Револьвер не подошел. Выстрел, конечно, выходил несколько тише, но газы, прорывающиеся сквозь зазор между барабаном и стволом, делали затею с бесшумным револьвером неосуществимой.
        Имеющиеся в их распоряжении винтовки «Мартин - Генри» и маузер он даже не рассматривал из-за высокой скорости пули. Зато винчестер Алины очень даже подходил, и подушка практически полностью глушила выстрел. Получался какой-то невразумительный хлопок, который вполне способен раствориться в шуршании листвы на ветру или шуме городской улицы.
        Токарь, получив задание, только почесал в затылке, узнав о подобной прихоти. Потом назвал сумму и принялся за дело. На все про все у него ушло всего-то три дня, после чего Борис получил готовое изделие.
        - Ну, долго ты там? - возмутилась Алина.
        Они выехали за город в наемном экипаже, нечего посторонним наблюдать за их манипуляциями. Как ни странно, девушка буквально вцепилась в его идею создания бесшумного оружия, что вполне объяснялось несколькими бурными годами ее жизни. И вообще, у Измайлова сложилось впечатление, что она реальная адреналиновая наркоманка.
        - Секунду, - закрепляя прибор на стволе, заверил ее он. - Готова?
        - Я вся в нетерпении.
        - Тогда лови, - хмыкнув, произнес он и нажал на спуск.
        Признаться, ничего подобного он не ожидал. По окружности трубки длиной в десять дюймов из множества небольших отверстий появились сотни тонких струек дыма. Именно их сверление заняло львиную долю времени, потребовавшегося на изготовление изделия. При обычном выстреле дым выметается прочь из ствола, рассеиваясь в пространстве. Здесь же облако обволакивало ствол и стрелка.
        Недостатком явилось и то, что вести прицельную стрельбу оказалось невозможным из-за трубы глушителя, возвышающегося над мушкой. При работе на близких дистанциях для опытного стрелка не проблема. Но в отдалении свыше двадцати метров уже возникнут трудности.
        Зато радовало практически полное отсутствие звука. Даже не пневматика, а, скорее, негромкий хлопок в ладоши. Алина склонила голову набок, не в силах поверить с происходящее. Взяла у Измайлова винтовку и сама произвела три выстрела кряду.
        Борис не возражал. А с какого, собственно говоря. Он получил главное, ради чего все это и затевал.
        Внимание! Вы изобрели новое изделие.
        Как вы желаете его назвать?
        Вот так. Ни много ни мало. Ладно, в жизни можно обзывать как угодно, а в патенте пусть будет нормальное. Тем более он знает название.
        Вы назвали ваше изобретение «Прибор для бесшумной и беспламенной стрельбы».
        Получено 5000 опыта к умению «Оружейник-0» - 2000/2000.
        Получена новая ступень умения «Оружейник-1» - 3000/4000.
        Получено 1 свободное очко характеристик - 1.
        Получено 5000 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 5000 избыточного опыта - 140 403.
        Получено 250 свободного опыта - 2636.
        Знай наших. За каких-то девять месяцев дорасти не просто до пятого уровня, но еще и выправить ситуацию с Разумностью от дубины до возможности получения академического образования. Правда, не отпускало ощущение, что при правильном подходе к процессу обучения он мог бы уйти еще дальше. Во всяком случае в художественной области. Ведь все его успехи завязаны именно на нее. А так-то даже полный общеобразовательный курс школы еще не освоил на сто процентов. Если бы не вынужден был бежать, а продолжил бы обучение с Проскуриным, тогда, скорее всего, уже подступился бы к курсу гимназии, а так - чистой воды недоучка.
        Но это он так. Брюзжит по привычке. Мало кто может похвастать такими достижениями.
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 2636.
        Избыточный опыт - 140 403.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,46.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 16.
        (Навыки - 1).
        (Умения навыков - 7).
        Да молодец, чего уж там.
        - Что, Боренька, опять любуешься своими достижениями? - расстреляв магазин, поинтересовалась Алина.
        - Ну так. Самую малость, - забирая у нее винтовку и принюхиваясь к трубе глушителя, подтвердил он.
        - И как?
        - Очко надбавок, - удовлетворенно кивнув, произнес он. - Н-да. Не показалось.
        - Ты чем?
        - Чувствуешь, жженой резиной несет? И видишь, дымок черный струится.
        - Вижу.
        - А еще последняя пара выстрелов прозвучала громче, - по новой набивая магазин, констатировал он.
        Перезарядив винчестер, Измайлов вновь выстрелил. Самому стрелку особо не разобрать, а вот слушавшая со стороны девушка кивком подтвердила, что звук громче. Последние три выстрела нельзя было сравнить даже с пневматическими, скорее, хлопки капсюлей. Ну и струйки дыма из боковых отверстий уже не такие дружные. Качество пороха не на высоте, к тому же дымный, вот и закоптилось изделие.
        Разобрав глушитель, Борис убедился в своей правоте, как и в том, что пострадала даже уплотнительная резинка. О перегородках и говорить не приходилось. Чего еще ожидать от обычной резины? Все остальное изрядно закопчено, причем и от жженой резины в том числе. Ну что тут сказать, нет в жизни совершенства. Однако десяток выстрелов гарантированно беззвучные. Ну или около того.
        Борис вооружился ершиком, вскрыл жестянку с печным топливом и принялся за чистку. А точнее, начал отмывать глушитель, буквально купая его в ванночке. Знал, что так оно и будет. Не в первый раз приходится чистить оружие после дымаря. Впрочем, тут дела обстояли много хуже.
        Приведя изделие в божеский вид, Измайлов вновь собрал его, на этот раз - с новыми резиновыми деталями. Установил на винтовку, но, когда хотел уже начать снаряжать магазин, Алина остановила его.
        - Попробуй эти патроны, - протянула она ему жестянку.
        Ничего особенного. Вроде тех, что используются для хранения чая. Даже этикетка какая-то присутствует. Правда, открыв крышку, он обнаружил резиновый уплотнитель, а внутри - кусок древесного угля и дюжину патронов, у которых были обильно смазаны лаком капсюли и дульца гильз. Бумага, служащая для лучшей обтюрации и сбережения от освинцовывания, отсутствовала.
        - В чем подвох? - вздернув бровь, поинтересовался он.
        - Они снаряжены пироксилиновым порохом. Хорошая штука, практически не дает дыма, засечь стрелка очень трудно. Но порох невероятно капризный, нестабильный, гигроскопичный и дорогой. А еще быстро приводит в негодность ствол.
        - Куча недостатков, - хмыкнув, заметил Борис.
        - Это точно. Просто если использовать твой глушитель даже в кустарнике, то уже через пару выстрелов дальше своего носа ничего не увидишь.
        - Опыт боевых действий?
        - Он самый.
        - Ну, давай попробуем, - прекрасно понимая ее правоту, согласился Борис.
        Бездымный порох показал себя с наилучшей стороны. Звук получался чуть громче, чем у черного, но некритично. Борис ожидал более резкой отдачи, но прибор для бесшумной и беспламенной стрельбы отрабатывал заодно и как дульный тормоз-компенсатор, а потому на комфорте стрельбы это никак не сказалось. Зато практически полное отсутствие дыма.
        Из недостатков - два патрона дали осечку. В смысле капсюли сработали, а вот порох уже не воспламенился. Похоже, все же увлажнился, несмотря ни на какие меры предосторожности. Девушка, не разбираясь в причине, пинком отправляла патроны в полет, объяснив свои действия возможным затяжным выстрелом. Ну и опять начала коптить резина.
        - Превосходный результат, - задумчиво произнесла она.
        - Ты чего такая пришибленная, Алина? - хмыкнув, поинтересовался Борис.
        - Просто вспомнила, сколько ребят могли избежать гибели, если бы использовали пироксилиновый порох и вот этот глушитель. Надеюсь, ты не побежишь патентовать это изобретение? Оно должно служить на благо России.
        - Говоришь так, словно состоишь на службе, - покачав головой, произнес Борис.
        - Я русская. А еще воевала. Пусть и не за Россию, но за ее интересы в том числе, - дернув щекой, недовольным тоном произнесла она.
        - Алина, я просто пошутил. Без обид, хорошо? Давай так. Это изобретение мы используем только по обоюдному согласию. Идет?
        - Согласна, - виновато улыбнувшись, произнесла она.
        - Слушай, а откуда у тебя такие патроны?
        - Сама кручу. Та еще морока. Просто беда. Но взяла себе за правило иметь хотя бы дюжину. Просто время от времени их нужно обновлять. Эти у меня уже три месяца.
        - Столько трудов, и все же две осечки, - хмыкнул он.
        - Есть такое дело. Потому военных этот порох и не заинтересовал.
        - Господи, сколько же в тебе талантов. Неудивительно, что ты не захотела заключать договор по Сути.
        - На себя посмотри. Походя, на ровном месте, три достижения, оцененных Эфиром.
        - Ладно. Уела, - разведя руками, согласился он.
        - Кстати, я видела в оружейной лавке винчестер с коротким стволом. Всего-то двенадцать дюймов. Пятизарядный магазин, шестой патрон в стволе. С твоим глушителем получится вполне компактно.
        - А если приделать складной или отъемный приклад, так и подавно, - хмыкнул он, довольный тем, что едва наметившаяся размолвка улетучилась без следа.
        - Как это? - тут же навострила ушки девушка.
        - Да просто, - доставая блокнот и карандаш, произнес он.
        В пять минут сделал набросок. Алина получила общий вид того, что должно выйти.
        Ничего сверхъестественного Измайлов не придумал. Достаточно отпилить приклад почти до защелки скобы. Получается эдакий обрез. Далее - складывающийся снизу плечевой упор с немудреным фиксатором в виде пары упругих пластин для двух положений - сложенного и разложенного. Складывается снизу, так, чтобы не перекрывать окошко для заряжания. Конечно, в сложенном виде будет слегка неудобно, но это мелочи в сравнении с удобством компактности. Патрон, мощный для револьвера, не так уж и ощущается даже в обрезе.
        - Признаться, я думала, будет как на смит-вессоне, полноценный съемный приклад. А у тебя получается куда удобней. Во всяком случае на рисунке.
        - К хвату на цевье в сложенном виде придется привыкать. Можно, конечно, сделать его и съемным, но, как по мне, слишком мешкотно.
        - Согласна. Сможешь сделать подробный чертеж?
        - Смогу нарисовать понятно для токаря. Все равно заказывать еще один глушитель.
        - Зачем?
        - Ну, винчестеров у нас получится уже два, - пожав плечами, просто пояснил он.
        - Логично.
        Не откладывая в долгий ящик, Борис разобрал прибор и начал вдумчивую чистку. Нагара, кстати, в разы меньше, чем от дымаря, хотя, конечно, никакого сравнения с тем, что был у известных ему аналогов. Опять же, при выстреле дыма практически не было, но он все же присутствовал. То есть продукт, получаемый девушкой, не отличался чистотой.
        Н-да. Алина Витальевна оказалась с двойным дном. Эдакая матрешка. Хотя кто бы говорил. И вообще, коль скоро прошла войну и не за ранеными утки выносила, а в этом он успел убедиться, то понахвататься могла разного. А как нарабатывается опыт в боевых условиях, он уже успел убедиться.
        Тянуть кота за подробности не стали и, едва вернувшись в город, тут же направились в оружейную лавку, после чего навестили слесарную мастерскую. Как уже говорилось, в отсутствие поставок запчастей и единых стандартов, а также при наличии множества конструкций имели распространение универсальные мастерские, включающие в себя весь комплекс, от кузницы до токарни.
        Борис походя объяснил, что в результате должно получиться из оставляемого мастеру карабина. Тот задал пару уточняющих вопросов. Измайлов все так же с ходу выдал решение, рисуя визуализацию конечного продукта. Разумеется, без размеров. Но мастер заверил, что сложностей не возникнет, так даже проще, чем с чертежами. Тем более если нет привязки к конкретным цифрам, то и простор для маневра куда больше.
        Покончив с этим, они направились прямиком к порту, где вернули пролетку кучеру, доплатив оговоренную сумму, чем возница остался вполне доволен. Еще бы. Лошадь и имущество в порядке. Сам он сидел себе в теньке и попивал холодное пиво, а денежка меж тем капала.
        Уже второй день как они перебрались на свою яхту. Признаться, когда Алина говорила о комфорте, Борис предполагал нечто из его мира. Не сказать, что он видел много подобных судов, но кое-что на отдыхе наблюдать и арендовать доводилось. Реальность оказалась далека от его представлений. Впрочем, все удобства присутствовали и для двоих тут было более чем просторно.
        Но вот цена… Признаться, удовольствие было не из дешевых. Если средняя стоимость деревянного парусника водоизмещением до двадцати пяти тонн составляла две тысячи двести пятьдесят рублей, то им это судно обошлось в пять.
        Причем стоимость машины составила только одну тысячу. Пара обычных автомобильных котлов и малоразмерная компаундная машина, работающая на один винт. Скорость она могла обеспечить незначительную, всего-то пять узлов, но это куда лучше, чем дрейфовать в штиль.
        Длина яхты - пятнадцать метров, но места было более чем достаточно для просторной спальни на корме, машинного отделения, камбуза, еще двух кают на носу, одну из которых они переоборудовали в мастерскую, санузла с гальюном и душем. И самое главное, кают-компания. Просторная - это не то слово. Четыре на четыре метра.
        Осадка корпуса - всего-то восемьдесят сантиметров, высота борта - полтора метра. Благодаря надстройке всего-то в полметра удалось получить высокие потолки. Большие окна дают достаточное освещение, чтобы можно было спокойно заниматься рисованием. И это помещение практически полностью было предоставлено в распоряжение Бориса.
        Алина ничуть не собиралась стеснять его в живописи, зато заявила приоритетные права на мастерскую, причем наполнение ее инструментами и приспособлениями взяла полностью на себя. Измайлов где-то даже почувствовал себя уязвленным. Там же хранились все оружие и боеприпасы, для чего они даже устроили металлический шкаф. Мало ли. Ведь им предстоят стоянки в различных портах, а команды у них нет.
        Мачта одна, высокая, с двумя треугольными парусами. Устойчивость яхте придает поднимающийся стальной шверт с солидным грузом. Его шахта расположена под складывающимся столом в кают-компании. По заверениям Алины, опрокидывание им не грозит. Приходится верить ей на слово.
        Вообще суденышко рассчитано на отдых какой-нибудь супружеской пары с одним-двумя матросами команды. Впрочем, вполне возможно обойтись и без них. Управлять парусами может даже один человек, причем благодаря трем лебедкам - даже физически слабая девушка.
        Они уже выходили в пробное плавание. При хорошем ветре под парусами удалось разогнаться до пятнадцати узлов. И Алина уверена, что это не предел. Владелец на этот вопрос мог ответить только приблизительно, так как являлся всего лишь перекупщиком.
        - Алина, ты чем занята? - заглянув в мастерскую, поинтересовался Борис.
        - Не видишь? Химичу, - оставляя на время в покое массивные тиски, произнесла она.
        - В смысле? - не понял Измайлов.
        Пахло в мастерской, конечно, не фиалками, даже несмотря на открытое окно. Но при чем тут химия и тиски? Он еще удивился, к чему она приобрела такие солидные, но потом рассудил, что такой агрегат при случае и за небольшую наковальню сойдет.
        - Забыл? Я сегодня расстреляла патроны с пироксилиновым порохом. Теперь нужно восполнить запасы. Хм. И пожалуй, сделать больше дюжины, коль скоро у нас появилось такое интересное приспособление. Кстати, не желаешь помочь слабой женщине?
        - Да не вопрос. Могла бы и сразу позвать. Только я все равно не понимаю, к чему тебе тиски? Ты что, все соки из сырья выдавливаешь? - берясь за рукоять и начиная вращать, поинтересовался он.
        - В точку.
        - А зачем?
        - Видишь ли, Борис, пироксилин гигроскопичен и при влажности в пятьдесят процентов уже инертен. Чтобы получить взрывчатку, необходимо его осушить хотя бы до десяти процентов. Именно сушка и съедает львиную долю в процессе производства. С помощью пресса удается избавиться от большинства влаги, но чем ее меньше остается, тем тяжелее ее выгнать. Поэтому процесс приготовления одной партии растягивается на пару недель, а то и больше.
        - И на фига попу баян? - оставив в покое тиски, удивился Борис.
        - В смысле?
        - Сейчас.
        Он вышел из тесного помещения, где более или менее просторно только одному человеку. Двоим уже приходится толкаться плечами и попами. Не сказать, что последнее его расстраивало, но все же.
        Отсутствовал он недолго. А когда вернулся, в его руках была бутыль со спиртом, позаимствованная из медицинской аптечки. В смысле из обычной.
        - Держи и не майся дурью, - с гордым видом вручил он ей принесенное.
        - В смысле?
        - Что - в смысле? Выкладывай свой пироксилин в какую-нибудь тару. Потом залей спиртом. Вынимай, отжимай и суши. Думаю, за час-другой управишься. Только с процентом влажности уже сама разбирайся. Я без понятия, как регулировать этот процесс.
        - Самый умный? - вздернув бровь, тряхнула емкостью девушка.
        - Ну-у-у, не самый, но и не тупой. А что не так-то?
        - Да если бы все было так просто, то все уже давно использовали бы пироксилин, но предпочитают пока с ним не связываться из-за сложности производства. Забыл, о чем я тебе говорила?
        - На всякого мудреца довольно простоты, - почесав в затылке, выдал он.
        - Что ты этим хочешь сказать?
        - Вот скажи, что случится, если налить спирт в стакан и оставить его на весь день?
        - Странный вопрос. Он испарится.
        - Правильно. Возьми с полки пирожок, - пожав плечами, подтвердил Борис.
        - Ох, ничего себе! - с удивлением выдала она, тут же подступаясь к опыту.
        Через пару часов Борис услышал громкий хлопок, после чего, уже не удивляясь, получил очередной лог, возвестивший о премии в десять тысяч опыта и в одно свободное очко. Вбежавшая же в кают-компанию Алина потребовала, чтобы он никому ни слова, в чем получила самые искренние заверения.
        Впрочем, не удовлетворившись этим, на следующий день она поволокла его к консулу. Дело государственной важности!
        Борис даже подумал было, что она начнет опять наседать на представителя русского царя, чтобы тот взял ее на службу. Поймал себя на мысли, что это его совершенно не устроит ввиду его слабых познаний в навигации и решительного настроя отправиться в плавание.
        Глава 11
        Новатор
        Борис отошел на три шага от мольберта и посмотрел на получившееся со стороны. Места в кают-компании всяко-разно побольше, чем в его прежней квартирке. Рассудив так и эдак, он решил, что хватит отлынивать от обучения. Коль скоро с жильем на яхте определились, то пора приступать к процессу познания. Правда, доводить его до конца торопиться не надо.
        Прошлый опыт подсказывал, что для него оптимальное количество картин, одновременно находящихся в работе, равно пятнадцати. При этом за день он успевал сделать по одному подходу к пяти холстам, а затем примерно за три дня финишировать. То есть при средней потребности на один из них в две недели со всеми он заканчивал за семнадцать.
        Разумеется, это среднепотолочные цифры. С некоторыми работами получалось управиться быстрее. С другими - дольше. На одни в день уходил едва ли час, на другие затрачивалось и по пять. Каждая картина дышит и живет по-своему. Случалось, что к некоторым он не подступался и по нескольку дней. Вот не было тяги, руки чесались от желания взяться за другие работы.
        Вообще-то согласно программе самоучителя ему необходимо было параллельно развивать еще и акварель. Там хватает своих тонкостей и нюансов. Но пока он ограничивается только теорией. Акварель значительно проще масла, а главное, рисуется на порядок быстрее. Несмотря на то что ее относят к графике, есть в ней свои неповторимые шарм и прелесть, недоступные маслу.
        Однако браться за эти краски ему пока не стоило. Дело в том, что консул отправил запрос в Москву относительно приобретения полных лицензионных прав на изобретенные Измайловым глушитель и способ осушения пироксилина. А значит, предстоит заключение сделки по Сути. Светиться особого желания нет. Потому и двадцать картин, чтобы и не сидеть без дела, и в то же время не расти. Ведь пока не закончит работу, ему даже на изучение кисти не капнет ни одного очка.
        Таким образом, он вроде и фору в целый месяц получил, и в то же время не бездельничает. Да еще и по мере изучения теории возвращается к каждой из работ, глядя на них уже под другим углом. Выявляет недостатки, которые раньше не замечал, вносит правки. Все это позволяет надеяться, что на выходе он получит от Системы куда более значимую оценку своих стараний.
        Борис подхватил полотно и определил его на стену под зажимы, накрыв закрепляемым пологом. Пришлось затратить кое-какое время, чтобы устроить такие приспособления. А то ведь это они сейчас стоят в порту на спокойной воде. Как выйдут в море, там и качка случится, и штормов не миновать. А тогда и разлетится все по помещению. Картины висят везде и всюду, а порой и в два ряда. Где свободное место нашлось, там крепеж и пристраивали.
        Удовлетворенно потянулся, разведя руки в стороны. Оно бы и вверх, да не получится. Для этого потолок слишком низкий, а парень он высокий. Встряхнулся и начал стаскивать с себя просторную рубаху из плотной ткани. Помнится, в прошлой жизни, наблюдая художников в фильмах или на фото, думал, что вот такие просторные одеяния - это выпендреж.
        На самом деле всего лишь практичность. Такую рубаху можно свободно надеть поверх обычной одежды и не страшно испачкать. Плотная ткань не вдруг пропитается краской насквозь, а значит, банально не испачкаешься. А то плюсом к мытью рук и умыванию придется еще и в душ лезть.
        Он на яхте, кстати, предусмотрен, как и ватерклозет с умывальником. Под это дело имеются даже две емкости под воду. В туалете - забортная, в остальном - пресная. Правда, последнюю приходится экономить. Их судно не столь уж и велико, так что нужно привыкать к рациональному использованию. Это в порту нет проблем с водой. В море все будет иначе.
        - Ну что, господин художник, закончил? - поинтересовалась Алина.
        Девушка как раз колдовала на камбузе, расположенном в проходе в их кормовую каюту, между стеной машинного отделения и правым бортом, отчего по яхте расползся аппетитный аромат. Форменное издевательство, между прочим. Ну вот как тут сосредоточиться на работе тому, кто любит вкусно поесть?
        - Закончил, госпожа кок.
        - Но-но, я бы попросила! Шкипер! Зарубите себе это на носу, сударь.
        - Я не сударь.
        - А я - шкипер, - отрезала она.
        - Прошу прощения, - обнимая ее со спины и целуя в шею, повинился он.
        Никаких чувств к Алине у него нет. Ничего общего с тем, что он испытывал при виде Кати и даже при воспоминаниях о ней. Просто захотелось. Девушка ответила на ласку, потершись о его волосы щекой.
        - Боря, сейчас подгорит, - уведомила она.
        - Может, пусть его?
        - Я голодать не намерена. Уже вся слюной изошла. Так что ты, конечно, хорош, но этот номер у тебя не пройдет.
        - Вредина.
        - Я знаю.
        Насколько Бочкарева удивила его своим боевым опытом, настолько же произвела впечатление и кулинарными изысками. Даже из простого набора продуктов она умудрялась приготовить такие блюда, что пальчики оближешь. А уж если специально закупалась продуктами, так его вкусовые рецепторы и вовсе ликовали.
        - Кстати, я тут подумываю купить новый револьвер, - когда они уже устроились за столом, произнесла Алина.
        - Тебе недостаточно оружия? - удивился Борис.
        - Этот с системой обтюрации камор барабана.
        - То есть?
        - На каморах внутренняя выточка под конус, казенная часть ствола выглядывает из рамки и имеет такой же скос на наружной стороне. Как результат, камора насаживается на ствол, что препятствует прорыву газов. Не очень распространенная система, поэтому я только сегодня о ней вспомнила.
        - И что, получается полная обтюрация?
        - К сожалению, только частичная. Но все равно должно получаться значительно тише. Все же винчестер, даже в обрезанном виде, так себе вариант для действий в стесненных условиях.
        Переделанный винчестер, так называемую детскую модель, они уже забрали и испытали. Результаты их обоих полностью удовлетворили. Тем более получилось приподнять мушку и целик, благодаря чему из коротыша теперь можно было вести полноценную прицельную стрельбу. Правда, максимум на сотню метров, да и то разброс был такой, что дальше полусотни лучше и не пытаться. Начинается лотерея.
        Борису за складной приклад опять перепали очко характеристик и три тысячи опыта. Хорошо быть изобретателем-новатором. Плохо то, что «Оружейник» опять уперся в потолок, требуя открытия третьей ступени «Науки». Впрочем, ему ли жаловаться? Можно сказать, на халяву уже столько получил, что иные от зависти за сердце схватятся.
        - Бо-оря, - приметив его задумчивый вид, многозначительно позвала Алина.
        - А? Что?
        - Что ты там еще придумал? - ободряющим тоном произнесла она.
        - Д-да я вроде… Я без понятия, придумал я что-то или нет.
        - С тобой ни в чем нельзя быть уверенной. Выкладывай.
        - А какого калибра тот твой револьвер?
        - Они разных калибров есть.
        - А «бульдог» под триста восьмидесятый патрон в подобном исполнении есть?
        - По идее, должен быть. Но это нужно смотреть. А это важно?
        - В принципе, нет. Просто было бы проще.
        - Так, мне уже интересно. Заканчиваем обед, и пошли прогуляемся в город.
        - Господи, я делю крышу с оружейной маньячкой!
        - Я, между прочим, про твои художества молчу, - ткнув столовым ножом в стену, на которой висело сразу шесть его картин, парировала она.
        - Ладно. Уела.
        - Кстати, у тебя ведь имеется полтора десятка готовых. Не думаешь их продавать?
        - Перед отплытием навещу галерею.
        - Понятно, что ничего не понятно. Ну да поступай как знаешь.
        После обеда они сошли на берег, оставив свое судно под охраной портового сторожа. Борис не забывал одаривать мужиков. Не разом, а по чуть-чуть, но каждый день. Так, чтобы не расслаблялись и помнили, что награда будет только по трудам. Конечно, это не могло полностью оградить от неприятностей, но от большинства проблем убережет.
        Вообще-то сейчас набирают популярность клубы яхтсменов. Отдельная марина[3 - МАРИНА - стоянка яхт, катеров и других маломерных судов.], охрана, ремонтные мастерские, снабжение. Словом, весь спектр услуг. Причем совершенно не важно, являетесь вы гражданином Британии или нет. Достаточно внести годовой взнос. Н-да. Вообще-то сумма кусалась, хотя и стоила каждого затраченного пенни, чего уж там.
        Оружейная лавка не поражала воображение. В смысле выбор конечно же был широким. Но, признаться, ничего особо впечатляющего. В том же Яковенковске магазин ничуть не уступит этому. Хотя Борис все же не упустил случай поглазеть на разнообразные модели. Мужчины вообще падки на оружие. Причем на любое. Проверено, как говорится, на себе. И не только. Опять же, вдруг увидит что-то интересное. Собирать коллекцию Борис не планирует, но все же.
        Вообще-то он тут уже не впервые. И каждый раз начинает с осмотра. Продавец и владелец лавки уже запомнил странного посетителя и терпеливо ожидает, когда тот наглядится вволю, чтобы в итоге что-нибудь купить. Так было каждый раз, отчего же сегодня должно случиться иначе?
        - Мистер Лэмб, есть ли у вас револьвер с улучшенной обтюрацией триста восьмидесятого калибра? - В отличие от Бориса, Алина не стала тянуть кота за подробности.
        - Есть две модели. Армейский револьвер системы Ландера и «бульдог» системы Деккера. Практически полная обтюрация. Прорыв газов между барабаном и стволом минимален. Скорость пули и энергия выстрела выше на десять процентов.
        Говоря это, оружейник выложил на прилавок две модели. Полноценный образец, практически не уступающий габаритами тому же смит-вессону, но под меньший калибр, и как следствие, семь патронов в барабане. «Бульдог» - под пять камор. Оба образца - с откидывающимися вбок барабанами и одновременной экстракцией всех гильз.
        - Обратите внимание, кроме озвученных преимуществ, у этих образцов еще и повышенный запас прочности и износа частей. Благодаря подаче барабана вперед решается проблема соосности каморы и ствола. К тому же коническая часть пули входит в канал. Револьверы прослужат исключительно долго даже с разболтанным механизмом, - не переставал нахваливать товар лавочник.
        Борис взял оба образца, повертел в руках и отложил армейский. Вложил в барабан «бульдога» травматический патрон. Осмотрел и недовольно поморщился. Их делали уже с расчетом на вот такие образцы, поэтому гильза немного недотягивала до среза и не выглядывала в месте выборки.
        - Так, уважаемый, мне нужны патроны к легкому карабину Перкля. Имеются такие?
        - Да, несомненно. Данный карабин весьма популярен у дам.
        - Отлично. Пачку на двадцать пять патронов. Кроме того, я беру вот этот «бульдог», но мне необходимо, чтобы вы рассверлили казенную часть ствола под четыреста десятый калибр глубиной на два миллиметра. Это возможно?
        - Да, при лавке есть мастерская, и это не составит труда, но…
        - Просто сделайте это и внесите в стоимость револьвера, - оборвал его Борис. - Далее, мне нужна оправка под дульце гильзы триста двадцатого калибра. Найдется?
        - Пресс?
        - Пресс у нас имеется свой.
        - Да. Простите, припоминаю, мисс уже приобретала его. Правки взаимозаменяемы, останется только отрегулировать под конкретную длину патрона.
        - Боря, может, ты все же объяснишь, что ты задумал? - пока вносили переделку в револьвер, поинтересовалась Алина.
        - Одно из двух, либо у меня все получится на коленке, и я вновь предстану перед тобой гением, либо не получится, и тогда я не больно-то и опозорюсь.
        - Заинтриговал, - хмыкнула она.
        Покинув лавку, они поспешили обратно на «Бродягу» - так они назвали свою яхту. Борис беззастенчиво выставил Алину за дверь, оккупировав мастерскую на борту. Опыт по переделке патронов в травматические у него уже имелся. Разве только тут все немного иначе. Но это не проблема.
        Обрезал пять патронов от карабина под тщательно выверенную длину. Сковырнул пули у револьверных, пересыпал порох, затем с помощью пресса вогнал пулю в гильзу, утопив ее полностью. После чего завальцевал ее с помощью купленной оправки. Получилось нечто похожее на патрон к нагану из его мира. Да, на коленке. Да, на скорую руку. Всего-то час трудов, и пять патронов готовы.
        Вообще-то были серьезные опасения, что сработает, поэтому закрепил револьвер в тисках, приладив к стволу узелок, набитый ветошью, а к спусковому крючку подцепил бечевку. Алина с интересом наблюдала за всеми этими манипуляциями, словно девочка в предвкушении обещанного подарка. И она его получила. Выстрел вышел приглушенным, не громче хлопка ладонями.
        Пока Алина боролась с начавшей тлеть ветошью, Борис осмотрел состояние оружия. Полный порядок. «Бульдог» достойно перенес пробный выстрел. Правда, гильзу расперло так, что с помощью экстрактора ее было не извлечь, а шомпол для выколачивания на оружии не предусмотрен. Пришлось воспользоваться посторонним предметом.
        Следующий выстрел делали, уже наблюдая за ним в приоткрытую дверь и с удовольствием отмечая при этом полную обтюрацию ствола. С дымным порохом прекрасно виден даже малейший прорыв газов. Последующие выстрелы также не доставили хлопот, сработав должным образом.
        Хм. Не так чтобы и много. Всего-то пара тысяч очков. Но главное - очко характеристик. Борис сильно приподнялся за это время. Да и деньги какие-никакие имеются. Может, есть смысл обменять избыточный опыт? Или пока не заморачиваться? И без того вон как поперло, от показателей Разумности-Интеллекта уже плечи сами собой расправляются.
        - Так. Первое - нам нужно в консульство. Ну, ты понимаешь, да? - решительно заявила Алина.
        - И?
        - А потом в мастерскую, заказывать очередной глушитель. Только я уверена, что его можно сделать чуть покомпактней. Для разнообразия я возьму траты на себя.
        - И револьверчик тоже себе оставишь?
        - Разумеется.
        - Ладно. Определимся еще, - хмыкнув, согласился он.
        Нет. Однозначно у Бочкаревой адреналин в крови кипит адским варевом. Как она преобразилась! Хм. А ведь при всей умилительности ее поведения это где-то даже и страшно. Тем более что он видел ее в деле.
        Впрочем, их планам не суждено было осуществиться, так как к ним прибежал мальчишка-посыльный с запиской от консула с просьбой явиться к нему. Просьба, приказ - какая, собственно говоря, разница? Правда, Алина все же предложила не спешить и для начала сделать если не чертеж, то зарисовку с указанием размеров. Вот странное дело, при всех талантах чертить у Бориса получалось не очень, да и долго. А вот рисовать - с невероятной легкостью.
        Принял их консул без проволочек. Мало того, на углу его рабочего стола уже лежала пачка документов о передаче лицензионных прав на способ осушения пироксилина и глушитель. Оперативно. Известие в столицу ушло курьерской почтой. Там же была озвучена и сумма, которую затребовал Борис. А вот ответ уже прибыл по телеграфу.
        - Итак, высочайшим царским указом вам одобрено вознаграждение в тридцать тысяч рублей за передачу лицензионных прав на метод осушения пироксилина при условии документального заверения, что способ не был вами разглашен и не будет впредь.
        - Где подписываться кровью? - с самым серьезным видом поинтересовался Борис.
        - Мы не столь кровожадны, несмотря на утверждения социалистов. Достаточно и чернил, - улыбнувшись, возразил консул, выкладывая перед Измайловым документы.
        Недавние времена, когда он подписывал договоры, практически не читая, безвозвратно прошли. Теперь он был тем самым расчетливым бизнесменом двадцать первого века, сумевшим подняться из девяностых. Конечно, Борис порой не знал всех подводных течений, правил и законов, но это вовсе не значит, что он не умел вести дела.
        Сумма вознаграждения была назначена им самим и вполне отвечала вносимому им вкладу, так что он сосредоточился на остальных пунктах выложенного перед ним соглашения. Каждый пункт был изложен четко, ясно и без разночтений. Разумеется, имелись пункты о неразглашении и ответственности за нарушение. Отныне он становился носителем государственной тайны. Не баран чихнул. Бочкаревой также пришлось подписать бумагу о неразглашении.
        После документов на взрывчатку перед ним легли бумаги на прибор бесшумной и беспламенной стрельбы за вознаграждение в пять тысяч. Правда, пункт насчет секретности Борис потребовал вычеркнуть. Он ведь не сам мастерил глушитель, а заказывал изделие в мастерской. Может, там и не поняли, что именно изготовили, а может, и сообразили. В любом случае брать на себя ответственность он не собирался.
        Ввиду непреклонности Измайлова консул вынужден был согласиться с его доводами и отдать документ на переработку. Что же касается патрона, то тут хозяин кабинета был вынужден отказать. Разработка нового боеприпаса на коленке, без исследований, испытаний и расчетов - это нонсенс. К представленным рисункам не помешали бы еще и подробные выкладки.
        Хм. Странное дело. С глушителем отчего-то все прошло гладко, хотя и там не помешал бы весь спектр исследований. Впрочем, Измайлова это устраивало полностью. Надоел ему уже этот унылый Аден. Это еще хорошо, что ответ пришел так скоро. Просто чудо какое-то. А то ведь могли и задержать.
        - Ну и какие у нас планы? - поинтересовалась Алина, когда они вышли на улицу.
        - Предлагаю посетить кофейню.
        - Согласна. Но сначала - мастерскую.
        - Вообще-то это не по пути.
        - Наймем извозчика.
        - Господи, и откуда только в девице такая стойкая тяга к оружию?
        - Ты не поверишь, сама себе удивляюсь.
        - Ты права, не поверю, - подзывая извозчика, хмыкнув, произнес он.
        Глава 12
        Карты на стол
        Имевшиеся у Бориса готовые пятнадцать картин удалось сбыть без особого труда, не покидая бухты Адена. И по выгодной цене - пять фунтов за картину. Вообще-то, если судить по качеству других работ, хозяин галереи заработает на них минимум втрое, а то и больше, но Борис был готов смириться с такими потерями.
        Он пока еще никто и звать его никак. Так чему тут удивляться? Однако Измайлов уже начал закладывать фундамент на будущее. На его картинах появилась подпись в виде витиеватых букв РБП - Рудаков Борис Петрович. Ну вот не мог он не потрафить своему самолюбию. Глядишь, через пару-тройку лет эта подпись станет узнаваемой и ценимой среди знатоков.
        А что такого? Гений он или погулять вышел? Пусть он и не собирается всю жизнь стоять у мольберта, к развитию дара он подходит основательно, а значит, и результат непременно будет. И может статься, что гораздо раньше, чем он предполагает.
        С реализацией картин пришлось разворачивать целую спецоперацию. Как выяснилось, из него получился не такой уж и плохой конспиратор. Разве только за небольшим исключением. Вынужденный скрываться от всех, он раздобыл качественный парик, накладные усы и брови. Кроме того, решил воспользоваться моментом нахождения в Адене русского судна и, купив форму, выдал себя за члена его команды.
        Хозяин галереи ничего не заподозрил. Попытался сбить цену до совсем уж неприличной. Не без того. Когда же Борис ответил отказом, еще и пригрозил, что вызовет полицию. В ответ Измайлов только повеселился: мол, давай, вызывай. Ему-то бояться нечего, потому что желающий сохранить инкогнито хозяин картин находится на борту судна. Он и матроса вызволит, и картины заберет, а вот сам торговец останется с носом.
        Что говорить, аргумент был железным, а картины хороши, чтобы хозяин галереи пошел на попятный и согласился уплатить означенную сумму. Семьдесят пять фунтов или триста семьдесят пять рублей. Ничего так, приличные деньги, даже с учетом того, что почти месяц пришлось безвылазно простоять у мольберта.
        Аден они покинули буквально на следующий день. Море звало и манило так сильно, что Борис ничего не мог с собой поделать. Да и не желал, если честно. Не будь у него потребности в адреналине и приключениях, то и не затевал бы побег. Наверняка ему нашли бы хороших наставников и он добился бы уже значительно больших результатов. Н-но… Ему нужен был этот простор.
        Единственно, что слегка напрягало, так это Алина. То, что она странная, это еще мягко сказано. Совершенно непонятно, как такая особа вообще смогла просидеть пару лет обычным клерком. Вот уж действительно адреналиновая наркоманка.
        Хотя это вполне объясняет, каким образом она могла вляпаться в неприятности на Вольвике. Ну вот не верилось ему в то, что те матросы домогались ее в грубой форме, выбравшись в приличный квартал. Обычно эти ребятки знают, где и как себя вести, а с повышением уровня алкоголя в крови начинают дрейф в сторону порта с его злачными заведениями.
        Зато изнывающая от скуки Бочкарева вполне могла прогуляться в сторону неблагополучного квартала, дабы разогнать свою кровушку. Кстати, она хорошо владеет приемами рукопашного боя. Даже уроки Борису дает, благодаря чему ему удается качественно прокачивать боевые умения. И это несмотря на то, что она уступит ему по всем физическим показателям.
        Правда, положа руку на сердце, несмотря на ее технику, справиться с ним она все же могла далеко не всегда. В основном подлавливала на ошибках из-за его неопытности. Но это ведь и не важно. В бою главное - победить, а уж как ты этого добьешься, дело десятое. Очень может быть, что в той подворотне она не рассчитала силенки и вынуждена была схватиться за оружие.
        Так вот, Алина оставалась темной лошадкой. Все указывало на то, что их свел случай. Никаких предпосылок думать иначе у Бориса не было. Ее возраст не вызывал сомнений. У него уже был опыт общения с Елизаветой Петровной, сквозь юность которой то и дело проскальзывала взрослая, умудренная опытом и в меру циничная женщина. С Алиной ничего подобного не наблюдалось. Ей и впрямь было двадцать семь. Скрытность и нежелание показывать Суть? Так ведь и он не больно-то откровенен.
        Но нужно было что-то делать с тревогой, периодически начинающей сосать под ложечкой. Порой накрывало его, что она может сдать гения ради солидного вознаграждения. Деньги часто становятся причиной вражды и между родными людьми, что уж говорить об их случае. Словом, либо разбегаться, как в море корабли, либо становиться одной командой.
        Есть еще один вариант. Как и планировал изначально, забиться в какую-нибудь нору и не отсвечивать. Денег у него достаточно, чтобы позволить себе достойную жизнь и в тихой обстановке заниматься самосовершенствованием. Годик, а там можно будет и к старикам-разбойникам вернуться.
        Только, как уже говорилось, скучно ему на одном месте. Словно шило в заднице. В какой-то момент и от мольберта начинает воротить, как того Верещагина - от черной икры. Глупость? Возможно. Но вот не хотелось ему прятаться по щелям, как таракан, и все тут…
        В очередной раз дернулся поплавок, и Борис подсек рыбу. Бамбуковое удилище тут же изогнулось под напором сопротивляющейся добычи. Впрочем, не так уж и серьезно, что и неудивительно, если учитывать размеры улова. Карась оказался как под копирку, стандарт, раза в полтора больше ладони Измайлова. Несерьезная рыба? Ну, это как сказать. Ему нравился что пресноводный, что этот вот, морской.
        Бросил взгляд на ведро, удовлетворенно кивнул и начал сворачивать удочку. Для завтрака четырех штук достаточно, а больше и не нужно. Холодильников не завозили. Раздобыть лед не проблема. Ледогенераторы активно используются уже лет тридцать. А холодильные шкафы местные используют более сотни лет. Но возиться с ним на борту не было никакого желания. Поэтому путешественники предпочитали обходиться нескоропортящимися, консервированными или свежими продуктами.
        Спускаться в кокпит[4 - КОКПИТ - на катерах, катамаранах и яхтах: открытое или полузакрытое помещение в средней или кормовой части палубы судна для рулевого и пассажиров.] и уж тем более во внутренние помещения яхты не стал. Не хватало еще там мусорить. Да и Алина этого не оценит. Поэтому расположился там же, где и ловил, на носу. Благо предусмотрительно прихватил с собой все необходимое, даже разделочную доску. Незачем оставлять отметины на крашеной палубе.
        Все отходы он без зазрения совести сбрасывал за борт. Несмотря на то что порт в Эрслебене большой, акваторию сильно загаженной не назвать. А уж в стороне от стоянки крупных судов так и подавно. Поэтому в марине для яхт ловля рыбы - вполне обычное дело. Рыбьи же потроха назвать загрязнением язык не поворачивается. Вон товарки разделанных рыб как набрасываются на сбрасываемые в воду отходы.
        Покончив с разделкой, он смыл с палубы оставшиеся разводы, не забыв пройтись машкой, эдакой морской шваброй из пеньки. После чего спустился вниз. Алина уже поднялась и колдовала у плиты. Скосила взгляд на улов и одобрительно кивнула. Ну и что с того, что она готовит блинчики. Полакомиться парочкой небольших, но вкусных карасей никогда не вредно.
        - Добытчик, - хмыкнув, заметила она.
        - Не хочешь, не ешь. Вон, кофе обойдешься.
        - Ага. Как же, разбежалась. Корми уж.
        - То есть жарить их тоже мне?
        - Оставь. Сама управлюсь. Двоим у этой плиты точно делать нечего. Если только озорничать, - лукаво стрельнув в него взглядом, кокетливо произнесла она.
        А что такого? Развлекались они по-разному. Благо никто им в этом помешать не мог. Впрочем, вопрос с необходимостью найма хотя бы одного матроса уже поднимался. Слишком уж выматывающими были дальние переходы. От Адена до Эрслебена всего-то двести пятьдесят миль, но из-за неблагоприятного ветра идти пришлось двое с половиной суток.
        - Алина, я уже давно хотел с тобой поговорить… - устраиваясь в кресло, произнес он.
        - Не знала, что между нами пробежала кошка и мы не разговариваем, - хмыкнув, шутливо заметила она.
        - Я серьезно.
        - Ну говори, серьезный ты наш, - пристраивая чугунную сковородку на горелке и наливая растительное масло, великодушно разрешила она.
        - Дело в том, что я одаренный, - словно бросаясь в омут с головой, произнес он, не сводя с нее глаз.
        - Я должна сильно удивиться? - мазнув по нему взглядом и вновь возвращаясь к плите, буднично произнесла она.
        - Мм, - даже растерялся он.
        - Боря, когда находишься с тобой в столь близком общении, невозможно не понять, что ты одаренный художник.
        - Ты это поняла по картинам?
        - В живописи я не разбираюсь. Только на уровне «нравится - не нравится», хороший художник или бездарь. Сама для души иногда рисую акварелью. Кстати, давненько уже не баловалась. Надо бы купить этюдник. Но чтобы не заметить то, с какой одержимостью ты рисуешь, нужно быть совсем уж тупой гусыней. Все стены картинами увешал.
        - То есть ты знала с самого начала?
        - Нет. Поняла, только когда мы перебрались на яхту. Так-то думала, что просто нравится рисовать. Ну, мало ли увлеченных чем-либо людей? И таланта нет, и выходит все сикось-накось, а они не успокаиваются. Но чтобы понять, что это не твой случай, моих познаний в живописи хватило. Кстати, у тебя неплохо получается перевоплощаться.
        - То есть ты наблюдала за моим маскарадом?
        - Не специально, - пожав плечами, произнесла она. - Просто приметила тебя в городе. Если бы увидела твое лицо, то, может, и усомнилась бы, но я сначала узнала тебя со спины. К чему тебе это, Боря? Ты ведь можешь жить припеваючи. С тебя будут пылинки сдувать. Предоставят лучших наставников.
        - Не хочу сидеть на цепи.
        - Понятно. А сколько тебе лет? Извини, но я запуталась. То передо мной взрослый мужчина, то чистой воды сопляк.
        - В мае исполнится пятнадцать.
        - О бож-же, как низко я пала, связалась с мальчишкой, - картинно поднеся ладонь ко лбу, трагичным тоном высказалась она.
        После чего как ни в чем не бывало вернулась к рыбе, начав обваливать ее в муке. И опять стрельнула в него озорным взглядом.
        - То есть теперь между нами все кончено? - не менее картинно вздернув бровь, поинтересовался он.
        - Не дождешься. Меня все устраивает, - энергично мотнула головой она. - И какие у тебя планы? К чему этот демарш? Ведь еще и из дому сбежал. Подделка документов. Господи, Боренька, да ты уже на каторгу себе насобирал.
        - А к чему тебе было сбегать из дома и вместо того, чтобы выйти замуж, отправляться на одну войну, потом на другую? Вроде бы и остепенилась, нашла спокойную работу, но сейчас стоишь у плиты на собственной яхте и прикидываешь, куда бы еще податься для вящего веселья.
        - И какова конечная цель?
        - Пока очень хочется встать на палубу собственного корабля.
        - Вот так. Ни много ни мало.
        - Пока, - воздев указательный палец, уточнил он.
        - Понятно. Ну что же, давай расставим все точки над «и». Если ты опасаешься, что я тебя сдам за вознаграждение, то напрасно. Деньги меня интересуют мало. Признаться, если возникнет нужда, то решить этот вопрос для меня не составит труда. Причем даже если придется преступить закон. Война, знаешь ли, накладывает свой отпечаток, - выкладывая обвалянную рыбу на раскаленную сковородку, произнесла она.
        - Прямо камень с души, - ничуть не лукавя, произнес он.
        Поверил он ей сразу. Ну, хотя бы потому, что все, сказанное ею, полностью укладывалось в его представление об этой девушке. Единственно, оставалась еще возможность, что она могла оказаться на службе в Департаменте иностранных дел или разведотделе Генерального штаба. Хотя, конечно, сомнительно. Не та он фигура, чтобы за ним охотились на таком уровне. А если бы она была на службе, то ее никто не отпустил бы в длительный отпуск.
        - Кстати, твою паранойю я одобряю. Коль скоро решил быть наособицу, то опасаться нужно всех. Англичане, итальянцы, французы, да хоть эфиопы. Последних, кстати, в особенности. Все они хотят заполучить себе одаренного.
        - Отчего такой акцент на Эфиопское царство?
        - Последнее государство Африканских архипелагов, которому пока удается избежать колонизации. У них, по сути, нет ничего, кроме решимости сражаться до последнего вздоха. Так что они цепляются за любую возможность, которая позволит им усилиться.
        - Неужели одаренный - столь серьезная фигура?
        - В шахматы играешь?
        - Скажем так, знаю, как ходят фигуры.
        - Это ты зря. Начинай учиться. Серьезно развивает мышление. Одаренный - это та самая пешка, которая имеет все шансы, пройдя определенный путь, стать ферзем.
        - Мне говорили о чем-то подобном. Мол, только одаренным по силам сегодня поднять боярский род.
        - Слова, не лишенные смысла.
        - Почему?
        - Боярин - это не просто глава рода, владения, казна и военная сила. Это лидер по Сути, способный поднять родовичей. А это такая прорва опыта, что ты себе даже представить не можешь. И главное, далеко не все завязано на него, хватает и других нюансов. Так что либо наследственная преемственность, либо неординарная личность.
        - И какой интерес у тебя?
        - Забыл? Я решила покинуть тихую заводь еще до того, как поняла, что ты одаренный. Просто обрыдло. И та небольшая встряска с французами словно сорвала крышку с котла с адским варевом. Теперь пока не выкипит хотя бы часть, мне на месте не усидеть. Но сдается мне, что с тобой даже веселее будет. Давай к столу, завтракать пора, - выкладывая на блюдо горячую рыбу, подытожила она.
        Караси были великолепны. И кто скажет, что завтракать рыбой неправильно, пусть идет лесом. У этого блюда был только один недостаток. Нужно было поймать еще парочку. А лучше четыре. Карась же. Он что пресноводный, что морской, как семечки. Поставь перед Борисом большое блюдо, так он не встанет, пока не добьет все до последнего кусочка.
        - Кстати, Боря, сдается мне, что ты уже закончил свои картины, - обсасывая косточку и кивая на стену, увешанную занавешенными полотнами, поинтересовалась она.
        - Кроме масла есть еще и десяток картин акварелью.
        - Нужно пристраивать.
        - Потребуется минимум три дня, чтобы краска более или менее подсохла.
        - А за это время ты успеешь наваять еще акварелей.
        - Их писать гораздо проще, и это необходимо для курса обучения.
        - Вот и ладно. Тогда заканчиваем завтрак и отправляемся на прогулку по городу. Заодно присмотримся к мелким лавочникам, торгующим картинами.
        - Мелкие лавочники?
        - Ну, милый, уверена, что ты сбываешь свои картины за бесценок. Я тебя не осуждаю, но мне претит мысль, что кто-то беззастенчиво наживается на твоем труде. Дело в том, Боренька, что картинная галерея - это только на случай, если ты готов на персональную выставку. А там нужно торговать не только картинами, но и лицом. Так что сдавать картины нужно именно мелкому торговцу. Тот перепродаст в галерею, потому что у него таких покупателей попросту не бывает. В результате навар будет тот же, но наживется уже не один, а двое. Улавливаешь мою мысль?
        - Улавливаю. Тем более торговать лицом я точно не готов, хотя бы потому, что по моим следам идет ищейка боярина Морозова.
        - Подробности будут?
        - Да нет никаких подробностей. Самостоятельно прошел посвящение, решил, что сидеть на цепи не желаю, и подался в бега. Боярину, похоже, стало известно о том, что я одаренный, он объявил меня преступником, мол, я посягнул на жизнь и здоровье его сына, и начал охоту.
        - Хм. Уже занятно, - с легким блеском во взгляде произнесла она. - А скажи, тебе деньги в принципе интересны? Или сбываешь картины только потому, что рука не поднимается их закрасить?
        - Деньги как сама цель - нет. А вот как средство - очень даже интересны.
        - Ах да. Мостик своего корабля.
        - Именно.
        - В таком случае предлагаю разыграть эдакую карту, мистер Икс.
        - Мм, - изобразил он удивление.
        - Неужели не видел эту пьесу?
        - Откуда? Кто бы меня пустил в театр.
        - Ладно. Тогда объясняю на пальцах. Обряжаем тебя в эдакий элегантный черный костюм, на лицо - маску и представляем на выставке. Налет таинственности - это практически гарантированный успех. А уж как дамы станут на тебя охотиться, я даже боюсь представить.
        - Ревнуешь? - тут же скосил он на нее взгляд.
        - Был опыт? - в ответ поинтересовалась она.
        - Нет.
        - Ах да, Москаленко Елизавета Петровна.
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Ну и ладно, - легко согласилась Алина.
        После завтрака под ручку сошли на берег и направились к выходу с территории марины, отделенной от порта высоким забором с осколками стекол поверху. Взглянув на эту нехитрую меру, Борис подумал о том, что тут больше подошла бы колючая проволока. И сразу задумался, не существует ли она уже. Надо бы выяснить этот вопрос. Дело-то нехитрое.
        Проходя мимо сторожа, поздоровался с ним, вложив в заскорузлую ладонь монетку. Рослый, но уже сгорбившийся немец благодарно кивнул и пожелал им счастливого дня. Англия, Германия, Франция, Россия, да без разницы. Везде одно и то же. Жесткое деление по сословиям и просто колоссальная разница в уровне жизни. С социальными лифтами тут все очень тяжко. И даже наличие баснословного богатства не гарантирует рост выше купца или промышленника.
        Одноименный с островом город Эрслебен не отличался от остальных колониальных городов. В том смысле, что если в Адене Борис оказывался в старинных английских кварталах, то тут перед ним представала эдакая маленькая Германия. Узкие мощеные улицы. Двух- и трехэтажные дома характерной архитектуры с остроконечными черепичными крышами, тесно прижимающиеся друг к другу.
        Справедливости ради, это относилось, скорее, к старым кварталам, которым было уже не меньше сотни лет. В те времена строились еще в ограниченном пространстве городских стен. Новые улицы уже куда просторней, хотя стиль зданий и остался прежним.
        В ходе прогулки они выявили целых пять лавок, где торговали картинами низкой ценовой ниши. У немцев, кстати, акварель в куда большем почете. Возможно, причина в их рационализме и неготовности выбрасывать деньги на дорогие масляные полотна. Но это касается, скорее, среднего класса. Представители высших слоев не видели причин экономить, но и покупали только действительно стоящие картины.
        Словом, начинающим художникам или не отличающимся особыми талантами реализовать масло здесь было бы гораздо сложнее, чем в других местах. Борис обратил было внимание Алины на этот аспект, но она только отмахнулась. Если уж даже она распознала неординарную руку, то о ценителях и говорить нечего.
        Глава 13
        Вепрь
        Обедать устроились на открытой террасе небольшого уютного гастштетта. Размахом не впечатляет, но обстановка теплая и приветливая. А что еще нужно, чтобы спокойно пообедать в обществе красивой девушки? Борис заказал черепаховый суп, куда же без него. Хотя он с большим удовольствием умял бы простой лапши. Вот захотелось отчего-то, прямо спасу нет. Еще попросил глазунью из двух яиц с парой колбасок и кружку темного пива.
        - Алина, слушай, я не больно-то много видел. Ты ничего не слышала о заборе из колючей проволоки?
        - К чему этот вопрос?
        - Да так. Посмотрел на стекла поверх забора в марине и подумал, что вместо него можно натянуть колючую проволоку.
        Измайлов отодвинул немного тарелку, извлек блокнот и быстро набросал конструкцию, которую имел в виду. Сложного-то ничего.
        - Хм. Именно такую я не встречала. На войне использовались разные конструкции в качестве заграждения. Даже гладкую. Иногда подводили к ним ток. Но твоя выглядит просто и наверняка эффективно.
        - Ага. Значит, есть. Тогда проехали, - убирая блокнот, разочарованно произнес он.
        - Да не стоит так расстраиваться. Я же говорю: такую конструкцию я не встречала, - отправляя в рот очередную ложку супа, произнесла Алина.
        - Неинтересно. В лучшем случае Эфир даст пару сотен очков и признает усовершенствование конструкции, - пододвигая к себе тарелку, отмахнулся он.
        - А тебя интересуют только те изобретения, за которые дают очки надбавок? - хмыкнула она.
        - Ничего смешного. Между прочим, после посвящения у меня Разумность была всего-то ноль целых девяносто четыре сотых.
        - Ты серьезно? - едва не подавившись, уточнила она.
        - Серьезно, конечно. Как только упираюсь в потолок, весь свободный опыт сливаю на очки надбавок. Ну и плюс изобретения. У меня их уже семнадцать. Только не получается никак передать доверенность моим друзьям в России, чтобы они идеи в дело запустили.
        - И как результаты?
        - Сегодня моя Разумность равна одной целой сорока девяти сотым.
        - И все - за неполный год?
        - Ну да.
        - Да ты и впрямь одаренный. Изобретатели-новаторы, конечно, редкость, но не невидаль какая. Однако ты просто фонтанируешь идеями.
        - Это не столь уж и важно, - отправляя в рот последнюю ложку супа и подступаясь к глазунье с колбасками, возразил Борис.
        - А что важно?
        - Я тут подумал над твоим предложением насчет мистера Икса. По-моему, хорошая идея. Только не нужно тянуть. Предлагаю начать сразу.
        - Хочешь сорвать куш? - также подступаясь ко второму блюду, поинтересовалась она.
        - Создать ажиотаж. Только не мешало бы как-то подумать о маскировке, а то нас очень быстро вычислят. Двое на яхте. А так… Прибыли на пароходе, отбыли на другом и растворились в закате.
        - Не думаю, что следует сразу делать высокую ставку. Как по мне, лучше для начала подкормить публику. Бросить камушки и дать кругам разойтись, - запивая кусок мяса глотком морса, предположила Алина.
        - Заказная статья с крупным заголовком. «Только один вечер»! И действительно, только один вечер. Купили, не купили, без разницы. Сорвались с места и ушли в закат.
        - Остается только вопрос с яхтой, - сделав нарочито кислую мину, сообщила девушка.
        - Не проблема. Выбираемся на какой-нибудь небольшой островок архипелага. Оставляем яхту под присмотром, а сами на пароходе ближнего сообщения возвращаемся на Эрслебен. Документы там не требуются. Останавливаемся в дешевых меблированных комнатах. Договариваемся насчет статьи в утреннем номере и с галереей. Вечером вернисаж, ночью бьем копытом и растворяемся.
        - Хм. А чтобы нас так просто не вычислили, тебя выдаем за немого. У тебя просто ужасный акцент. Нужно развивать «Лингвистику».
        - Странно, но у меня это умение не появилось.
        - Ничего удивительного. Если ты не закрыл на сто процентов гимназический курс иностранного языка, оно и не появится.
        - Но ведь я разговариваю на английском и французском. Ну ладно, не разговариваю, а худо-бедно изъясняюсь, - приметив в ее глазах неприкрытую иронию, поправился он.
        - Ты даже можешь выучить язык и разговаривать на нем вполне сносно, но без «Лингвистики» не сумеешь освоить в полной мере. Непременно будешь путать слова, так как от тебя будет ускользать их суть. Ну и акцент. Чем ниже ступень, тем он явственней. Избавиться от него можно только двумя путями. Первый - учить языки и тренировать голосовые связки с детства, тогда они будут более эластичными. Но без образования это будет уровень крестьянского подростка. Второй путь - изучить умение до третьей ступени. Кроме того, это способствует более легкому изучению языков.
        - А что даст четвертая?
        - Во-первых, языки будут усваиваться чуть ли не походя, и главное, это позволит с легкостью имитировать различные наречия.
        - Вот оно как!
        - Именно.
        - А ты сможешь обучить меня гимназическому курсу?
        - Все зависит от уровня твоей Разумности. А так, «Лингвистика» не завязана на остальные предметы. Только нужен самоучитель. Ну и определиться, какой именно язык мы будем изучать. А до той поры побудешь немым.
        - Ну что же. Немой, значит, немой. А язык… Пусть будет английский.
        - Почему именно он?
        - С ним у меня дела обстоят лучше всего. Будет гораздо проще.
        - Ну что же, тогда нам прямая дорога в консульство.
        - Зачем?
        - За самоучителем, за чем же еще? Уж что-что, а книги по языкам в тамошней книжной лавке найдутся, - принимая от официанта чашку кофе, пояснила она.
        - Ага. Понятно, - отпивая из кружки пиво, согласно кивнул он.
        Давно уже пора всерьез заняться языками. При его сегодняшней Разумности проблем с этим быть не должно. Если же Алина, плюсом к своим другим талантам, еще и хороший учитель, то от нее должен обломиться какой-никакой бонус. Он уже хотел было поинтересоваться на этот счет, как вдруг…
        - Алина?! Черт! Не верю своим глазам!
        Борис поставил на стол кружку с недопитым пивом и окинул взглядом подошедшего мужчину. На вид лет тридцать пять. Высокий, спортивного сложения, сильные руки со сбитыми костяшками, русоволосый, с короткой стрижкой, голубые глаза. Черты лица правильные, разве только оно обветрено и выдублено морскими ветрами и пережитыми лишениями. Одет просто, но не оборванец. В руке - объемный саквояж.
        - Денис?! - опешила девушка. - Вепрюшка. - Она подскочила и тут же повисла на шее мужчины, вогнав его в краску.
        - И я рад тебя видеть, Рысь. Ну ты чего? Ты давай еще и разревись, - приобняв девушку и поглаживая ее по спине, добродушно говорил мужчина.
        Борис наблюдал за этим молча. Вновь взял кружку и отпил глоток пива. Кстати, оно тут реально вкусное. В его мире за таким он, пожалуй, и через океан махнул бы, хотя ни разу и не был ценителем.
        Хм. А что это? Неужели в нем заворочалась ревность? Да нет же, бред. Скорее уж чувство собственничества. С этой красавицей его, между прочим, связывают ни разу не платонические отношения. А какому мужику понравится, что его любовницу обнимает другой?
        Правда, справедливости ради, и обнимает, и поглаживает, и говорит он не как мужчина, претендующий на ласку. Скорее, как старший брат, готовый заботиться и оберегать сестренку от всего света. Да. Такое определение подходило больше всего. Рысь? Ну надо же. Сколько он всего о ней еще не знает! Призадумался и понял, что для него это, по сути, и не важно. Бог весть отчего, но Борис ей верил.
        - Ты как здесь? - наконец выпуская Дениса из объятий, поинтересовалась Алина.
        При этом вооружилась платочком и промокнула слезы в уголках глаз. Хм. А вот плачущей Борис ее ни разу не видел. Похоже, их многое связывает.
        - Познакомься, Боря, это Денис Новиков. Мы вместе воевали в болгарскую и эфиопскую кампании. Вернее, я под его началом. Он тогда был унтером. А это Боря, мой близкий друг, - представила она уже Измайлова.
        - Так-таки и близкий? - скосив взгляд на девушку, с сомнением поинтересовался Денис.
        - Так вышло, - смущенно улыбнувшись, подтвердила она.
        - Ну, парень, прямо и не знаю, что сказать. Алина у нас девочка с характером. Поздравляю. Тебе крупно повезло, - пожимая руку, произнес Денис.
        - Спасибо. Я это уже понял, - ответил он. - Присаживайся, - указав на стул, пригласил он. - Пообедаешь?
        - Нет. Если только кружечку пива для разговора.
        - Ну и я от еще одной не откажусь.
        - А мне еще кофе, - лучась неподдельной радостью, присоединилась Алина. - Ты как здесь? - поинтересовалась она у мужчины, когда они сделали заказ.
        - Да как-то так… В общем, проездом. Хочу поступить во французский Иностранный легион.
        - Все никак не угомонишься?
        - Да не по мне покой. Вот не поверишь: вернулся домой и даже полгода рыбачил, как нормальный рыбацкий сын. Ну, бате купил пару баркасов, оснастку новую. Коптильню поставили. Чуть не оженили.
        - И?
        - И так мне тоскливо стало, прямо спасу нет. Понял, что либо сопьюсь, либо порешу кого. Плюнул на все, оставил деньгу родителям да и рванул в голландские владения на юге Африканских архипелагов. Целый год чувствовал себя человеком и при деле. А потом наскучило гонять зулусов. Так-то они воины свирепые, но драться с ними - все одно, что детей валять. А тут узнал, что у лягушатников с макаронниками заваруха. Ну и рванул сюда. Сегодня прибыл. Дождусь парохода до Вольвика, а там уж разберусь.
        - А если все закончится только действиями на море? О десантах пока ничего не слышно, - поинтересовалась она.
        - Не. Однозначно в холку друг дружке вцепятся. А иначе и начинать не стоило. Присматриваются пока. Но чую, дело будет.
        - Хм. Ну, раз уж ты говоришь, то, наверное, так и случится. У тебя на такое нюх.
        - А ты как?
        - Да вот так, - слегка разведя руками, начала пояснять она. - После войны осела на Вольвике. Два года проработала клерком в русском консульстве. Правда, о замужестве не думала. Как-то со спокойной жизнью не сложилось, хотя я и старалась.
        - И что так?
        - Случайность, - пожав плечами, произнесла она. - Двое дурачков захотели, чтобы я одарила их лаской. В драке оказались умелыми, вот и пришлось их пристрелить. А там уж пошло-поехало.
        - Знакомо. И что сейчас?
        - А сейчас у меня есть близкий друг. И пока с ним скучать не приходится. Во всех отношениях, - посылая Борису милую улыбку, пояснила она.
        Вот прямо ласковая кошечка. Скажи кому, что она собиралась в одиночку драться с шестнадцатью сомалийцами, а потом хладнокровно простреливала головы раненым, так ведь и не поверят. Да что там, Борис и сам с трудом верит, порой ловя себя на мысли, что это ему всего лишь пригрезилось.
        - Денис, а может, к нам присоединишься? У нас своя яхта, да вдвоем управляться не с руки.
        - Яхта - это, конечно, хорошо, да только не совсем то, что мне нужно, - отпивая глоток пива, покачал головой Новиков.
        - Но тебе ведь все одно нечем заняться. А твой Иностранный легион… Никакой гарантии, что дело не завершится унылой гарнизонной службой, - настаивала на своем Алина.
        Борис же тем временем попивал мелкими глотками холодное пиво да посматривал на нового знакомого, который с легкой руки его подруги теперь вроде как стал кандидатом в члены команды «Бродяги».
        Верил ли он в происходящее? Не видел ли подвоха? Положа руку на сердце и верил, и второго дна не наблюдал. Будь это охотники на гения, им не нужно было бы разыгрывать эту комедию для одного зрителя. Алина имела массу возможностей спеленать его и хоть передать кому, хоть самостоятельно доставить куда. Понадобилась помощь для дальнего перехода? Пусть так. Но в этой комедии все одно никакого смысла. Иное дело, а желает ли он обзаводиться таким вот членом экипажа? Уверенности в этом никакой.
        - Может, объяснишь, отчего мне это должно понравиться? - полюбопытствовал Денис.
        - Скажем так, с некоторых пор у нас прямо-таки дар притягивать неприятности. Хочешь верь, хочешь нет, но едва успеваем отмахиваться.
        - Алиночка, во что ты вляпалась? - вздернув бровь, поинтересовался новый знакомый.
        - Ни во что и во все сразу. Два года была пай-девочкой, но… - Она нарочито развела руками, потешно надув губки и выпучив глаза, что должно было изобразить саму невинность.
        - Понятно.
        - Кстати, подтянешь заодно боевую подготовку Борису. Ему это не помешает. Не забыл еще, как натаскивать новобранцев?
        - Я-то не забыл, - окидывая парня оценивающим взглядом, задумчиво произнес он.
        - Кроме того, нам понадобится силовое прикрытие, - продолжала вещать Алина.
        - Какого характера?
        - Скажем так, нас могут попытаться захватить, - уклончиво ответила она.
        - Подробности будут? - поинтересовался Новиков.
        - Извини, - и вновь - нарочито разведенные руки.
        - Хм. Ну, как вариант, если твой друг не будет против.
        - А если буду? - поинтересовался Борис.
        - Тогда я продолжу свой путь в Иностранный легион, только и всего.
        - Боря, я надеюсь, твое решение будет основываться не на глупой ревности?
        - Считаешь, что тебя нельзя приревновать?
        - С чего бы это? - кокетливо поправив волосы, игриво возмутилась она.
        - Ладно. Оставим ревность в стороне, - произнес Измайлов. - И на какое жалованье ты рассчитываешь, Денис?
        - Двести рублей в месяц плюс по сотне премиальных за каждую заварушку.
        - Ого! А ты не мелочишься. Уверен, что в Иностранном легионе тебе платили бы столь же щедро?
        - Разумеется, нет. Но тут дело такое… Им нужно пушечное мясо, а тебе - наставник. Поверь, я стою таких денег, - хмыкнув, заметил он.
        - И где гарантии, что при шиле в твоей заднице ты сам не устроишь нам проблемы в виде заварушки?
        - Мое слово. Оно дорогого стоит.
        - На Суть позволишь взглянуть?
        - Не-а. Ты не пожалеешь. Алина подтвердит.
        - И как же ты поступал на службу?
        - Да так и поступал. Не жаловались. А те, кто отказывал, сами дураки. В Иностранном же легионе и вовсе всем плевать, кто ты и что. Легион - твоя новая семья и тому подобная дребедень. По истечении пятилетнего срока службы - возможность получения гражданства с новыми документами. Правда, мне это и даром не нужно. Как война закончится, так и свалю, пораженный в правах.
        - И я должен это принять?
        - Другим этого хватало. Но у тебя перед прежними моими нанимателями есть неоспоримое преимущество. За меня может поручиться Алина.
        - Ну, Алина. Как выяснилось, я о ней знаю куда меньше, чем думал.
        - Это проблема.
        Взгляд - на игриво стреляющую глазками девушку. Нет, понятно, что у него ни единой здравой причины для того, чтобы ответить отказом. Но вот не отпускает никак неправильность происходящего. Как-то оно все одно к одному. Такое впечатление, что его обложили со всех сторон. И в то же время он не представлял, с какой радости прибегать к подобным сложностям, чтобы спеленать его любимого. Это попросту глупо и нерационально.
        - Судари, если позволите, я в туалетную комнату. - Бочкарева поднялась из-за стола и направилась внутрь гастштетта.
        То ли действительно по надобности, то ли решила дать возможность переговорить мужчинам. В любом случае Борис посчитал это своевременным.
        - Вепрь? Рысь?
        - Она не рассказывала?
        - Нет. Я эти прозвища услышал только сейчас.
        - Это еще в болгарскую кампанию. Алина начиталась книг про индейцев на Американских архипелагах. Ей тогда только девятнадцать исполнилось, вот и навеяло романтикой. Мне к тому времени двадцать семь стукнуло, да и остальные не молодь, но повелись, как дети, - тряхнув головой, ухмыльнулся он. - Словом, взяли себе прозвища. Правда, такие, чтобы попроще. А то пока выкрикнешь: «Высоко Парящий Орел», так тебя три раза убьют.
        - Понятно. И кем служили, если не секрет?
        - О партизанах слышал?
        Еще бы ему не слышать о партизанах. В этом мире люди точно так же поднимались, чтобы защищать свою родину с оружием в руках. Только народное движение именовалось сугубо ополченческим. А сами бойцы соответственно ополченцами, как оно и повелось издревле.
        Партизаны появились только сотню лет назад, причем это были воинские подразделения под командованием офицеров. В их число набирали самых подготовленных и отчаянных морских пехотинцев. В принципе, это чистый аналог разведывательно-диверсионных подразделений. Легенд об этих парнях ходило много, и порой правду от вымысла отделить было крайне сложно.
        - Так Алина - партизан?
        - Страшно?
        - Нет. Признаться, чего-то подобного я ожидал. Такой вопрос. Мы с Алиной близки. Яхта - тесное суденышко.
        - Послушай, парень, Алина мне как сестра. Однажды спасла мою шкуру. Ранило меня, да так, что без госпиталя конец один. «Аптечки» вышли. Отряду нужно было уходить. Я обуза. Алина уговорила припрятать меня и осталась со мной. Господь тогда ее рукой управлял, не иначе. Оперировать в каменном гроте - это, я тебе скажу, номер. Потом на нас вышли башибузуки. Троих закружила и в ножи взяла. Две недели меня выхаживала, а потом помаленьку, потихоньку к своим вывела. Так вот, ее выбор - это ее выбор. Но если ты ее обидишь, порву. Надеюсь, ты понял.
        - Мне начинать бояться? - ничуть не стушевавшись, произнес Борис.
        - Тебе это нужно просто иметь в виду.
        - Ладно. Кстати, мы забыли уточнить вопрос относительно трофеев.
        - Даже так?
        - Ну, нам посчастливилось отбить одну британскую шхуну. Как результат, мы теперь совладельцы яхты, и есть кое-какая сумма на банковском счету. Но с Алиной мы компаньоны.
        - Согласен. При таких раскладах этот момент стоит оговорить.
        - Скажем, по три доли наши, одна твоя.
        - Не круто?
        - На нас еще снаряжение и ремонт яхты, дорожные расходы…
        - Все, остановись, - оборвал его Денис. - По три доли ваши, одна моя.
        - Ну что, судари, вы пришли к соглашению? - поинтересовалась вернувшаяся Алина.
        - Договорились, - за двоих ответил Денис.
        - Тогда добро пожаловать на борт, Вепрюшка, - с милой улыбкой заключила она.
        Вот интересно, а оно Борису надо? Н-да. Ну, это он пусть кого другого обманывает, а не себя. Проходить обучение у настоящего партизана… В груди сразу же затрепетало нетерпение.
        Глава 14
        Тихий островок
        Нью-Батли. Небольшой остров Маврикийского архипелага, вот уже полторы сотни лет принадлежащего Британии. Имеет форму эдакого перекошенного эллипса четыре мили в длину и три в ширину. Население - порядка пяти сотен белых и что-то около шести тысяч негров. Последних никто не считает. С тех пор как двадцать лет назад отменили рабство, они живут сами по себе, работая за гроши на белых нанимателей. Ни один чернокожий тут приподняться выше плотника или каменщика так и не смог. И никакое декларирование равных прав тут не указ.
        Бывшие рабы покинули хозяйские бараки и теперь ютятся в трущобах, расположенных обособленно от городка белых господ. Кто-то проживает на плантациях, некоторые из которых расположены по береговой линии острова, другие - в глубине. Северная и северо-восточная часть Нью-Батли сегодня находится в запущенном состоянии.
        Далеко не все плантаторы сумели преодолеть экономический кризис и подстроиться под новые условия хозяйствования. Сегодня возделывается хорошо если половина плодородной земли. Однако присутствует тенденция к постоянному росту производства. Землевладельцы все чаще начинают применять различные машины и механизмы. Оказалось, что куда выгодней содержать квалифицированного работника, чем десяток неучей.
        Словом, безработица и так бич сегодняшнего времени, а уж в колониальных владениях, где прежде было распространено рабство, и подавно. Чернокожие пытаются жить натуральным хозяйством на выделенных им клочках земли, которые в лучшем случае тянут на небольшие огороды. Перебиваются случайными заработками. Кому повезет, устраиваются на постоянной основе к плантаторам. Некоторые отваживаются взять в аренду поле и выращивают сахарный тростник. Получается не очень. Но в сравнении с остальными они живут даже зажиточно.
        Подобная ситуация имеет место на всех островах, а потому время от времени случаются бунты и погромы, которые жестоко подавляются. Порой чернокожие сбиваются в банды. Правда, долго продержаться получается только у тех, что обитают на больших островах. На маленьких, как Нью-Батли, укрыться практически негде, а потому бандитов уничтожают скорее рано, чем поздно. Потому и ситуацию держать под контролем куда проще.
        Бухта городка Ферни, в которой ньюбатлийцы устроили гавань, не поражала большими размерами, зато обеспечивала спокойную стоянку даже в самую жестокую бурю. Правда, только маломерным судам. Большим сюда ходу не было, слишком мелко, однако жителей это вполне устраивало.
        Небольшого грузового парохода вполне хватало, чтобы обеспечить перевозку сахара-сырца на Маврикий, до которого было пятнадцать морских миль. Если нужно было попасть туда кому-нибудь из жителей, то на этот случай у многих имелись прогулочные яхты и баркасы. Ну или можно было воспользоваться все тем же пароходом, совершавшим регулярные рейсы, а в страду так и вовсе катавшимся туда каждый день.
        Вон он, кстати, стоит у причала. Вереница чернокожих грузчиков перетаскивает на него мешки с сахаром-сырцом. Время уже вечернее, но сомнительно, что капитан станет ждать утра. Скорее всего, уйдет в ночь. Для него местные воды как открытая книга.
        Едва Борис подумал об этом, как тут же вспомнил Рыченкова, который также выходил в море, невзирая на время суток. Признаться, не думал, что будет по нему скучать. А вот поди ж ты. Родителям Борис помогает. С его счета, организованного шкипером, им исправно капает сотня в месяц, и так будет и впредь. Причем если тенденция повышения благосостояния сохранится и дальше, то содержание увеличится. Только по-настоящему родными они для него как-то не стали, а к старикам-разбойникам привязался.
        - Ну что, Боря, сразу к делу или сначала развеемся? - поинтересовался Денис, укладывающий паруса.
        К чему изворачиваться и подходить к причалу под парусами, когда можно воспользоваться машиной?
        - Я бы немного отдохнул. Алина, ты как? - помогая Новикову, поинтересовался Измайлов.
        - Без меня. До заката время еще есть. Порисую немного. Что-то руки зачесались.
        Между прочим, у нее неплохо получалось управляться с акварельными красками. Купила она себе этюдник и время от времени становилась к мольберту. Для души, так сказать. А вот у Бориса за прошедшие два месяца с письмом как-то не задалось.
        Время после его знакомства с Новиковым прошло плодотворно и весело. Для начала провернули операцию с персональной выставкой, причем весьма удачно. Шутка сказать, но из двадцати масляных картин ему удалось реализовать двенадцать. Плюсом пошли десять акварелей. В общей сложности они выручили почти три тысячи рублей. Ставка на броскую рекламу и таинственность сработала как надо.
        Борис уже подумал, что теперь ему предстоит в тихой заводи рисовать новые картины, а там через пару-тройку недель они в очередной раз провернут номер с выставкой. На этот раз - в Порт-Луи на острове Маврикий. Бог весть, насколько он соответствует таковому в его мире. Скорее уж серьезно отличается.
        Однако Измайлов не учел того, для чего они, собственно говоря, нанимали Новикова. В смысле он, разумеется, все понял, но просто решил, что занятия эти будут проходить фоном. Бывший партизан с такой постановкой вопроса оказался категорически не согласен и взял своего нового подопечного в оборот.
        В принципе, Борис мог, конечно, и махнуть на все рукой. В конце концов, его главная задача - это повышение мастерства художника. Ну, это голос разума. Только он, пожалуй, остался там, в прошлой жизни. Здесь же у Бориса завелось эдакое шило, которое не давало ему успокоиться и все время кололо.
        Плюсом к этому два обстоятельства. Новиков оказался хорошим инструктором, знающим свое дело на отлично. А еще Алина решила присоединиться к ним и, сама того не подозревая, а может, и рассчитывая на это, взяла Бориса на слабо. Дабы не шокировать общество Порт-Луи неподобающим для девицы занятием, они зачастую выбирались для тренировок за город.
        К повседневным заботам прибавились регулярное посещение стрельбища и выходы на охоту. На острове расплодилось просто огромное количество одичавших свиней, чему способствовали отсутствие естественных врагов, плодовитость и обильная кормовая база, в том числе плантации.
        Вообще это общая черта для многих тропических островов, но бесконтрольный отстрел животных был под запретом. Человеку только дай волю, и он способен в кратчайшие сроки уничтожить что угодно. Нормирование же охоты как-то регулировало этот процесс и не позволяло управиться в одночасье, лишив островитян и гостей этого развлечения.
        Кроме этого, Борис с Денисом постоянно посещали припортовую улицу, где частой гребенкой проходились по злачным местам. И ладно бы публичные дома. Борис не был любителем продажной любви, но, пожалуй, выдержал бы подобное испытание. Так нет же. Их целью были кабаки и рюмочные. Пьянство - старинная русская традиция? Три ха-ха!
        Только ходили они туда не пить, а задевать подвыпивших моряков, которых долго раскачивать на мордобой не приходится. Умения по рукопашному бою начали расти семимильными шагами. А тут Денис начал ставить Борису еще и «Бокс». В принципе, оно бы и ничего, если бы только всегда побеждали они. Но случалось и такое, что по физиономии получали сами зачинщики. Только данное обстоятельство ничуть не останавливало Новикова, который лез в очередную свару с маниакальным упорством.
        Пятнадцать картин маслом в одновременной работе - вполне оптимальное число, чтобы Измайлов управлялся с их написанием в течение двух недель, плюс-минус пара дней. Но ему на них пришлось затратить два месяца. Правда, удалось сдобрить двадцатью акварелями, которые он писал в перерывах. Ну и вылепить дюжину статуэток, необходимых по программе обучения.
        Но при его намерениях ускорить изучение дара этого катастрофически мало. И трудиться же пришлось буквально на износ. Бывали дни, когда он попросту не мог держать в руках кисть.
        И что обидно, несмотря на его явные успехи в живописи, которые замечал даже он сам, Борис никак не мог стронуть с места изучение третьей ступени «Науки». Его сегодняшние показатели Интеллекта не идут ни в какое сравнение с прежними. Однако, несмотря на растущие показатели теоретической подготовки, опыт продолжает аккумулироваться в избыточный.
        Как бы ни измывался над ним Новиков, Измайлов все же закончил писать картины. И коль скоро так, то пришла пора повторить операцию с персональной выставкой, для чего путешественники, собственно говоря, и прибыли на Нью-Батли, которому отводилась роль базы и отправной точки.
        Не то чтобы у них имелись финансовые трудности, вовсе нет. Средств Борису не просто хватало, по сегодняшним запросам их у него с избытком. Даже если найдется подпольный характерник, Измайлов может себе позволить без труда обменять весь избыточный опыт. Причем четырежды. Жаль только, такового умельца на горизонте не наблюдается. Идти же к официальному не хотелось категорически. Все его существо восставало против подобного транжирства…
        Прежде чем сойти на берег, надели пояса с револьверами. Здесь это общепринято. Мало того, белый мужчина без оружия воспринимался едва ли не как голый. Образ жизни накладывал свой отпечаток. Слишком много обозленных чернокожих, поэтому нужно быть всегда готовым дать отпор агрессии. Нередко она исходила как раз от европейцев, только закон все одно был всегда на их стороне.
        Городок небольшой, чистенький, аккуратный и ухоженный. Как обычно, в английском стиле. На улицах явно преобладают чернокожие. Кстати, для них существовал комендантский час. С наступлением темноты в городе могла оставаться только прислуга. Всем остальным надлежало убираться с улиц и появляться не раньше шести утра. Так что еще немного, и население Ферни сильно сократится. До завтра.
        Увеселительных заведений в городе только три. И это еще немало, учитывая численность населения. Таверна, куда можно было прийти семьей. Паб, открытый для посещения только мужчинами. Рюмочная-наливайка на окраине города, куда захаживали лишь чернокожие, хотя и содержал ее белый.
        Борис с Денисом направились прямиком в паб. Измайлов, конечно, не злоупотреблял, но был не против пропустить пару кружек пива. Тем более такого вкусного. Этот продукт имел ненадлежащее качество только в совсем уж сомнительных заведениях, куда Борис мог зайти, лишь подталкиваемый в спину наставником с совершенно определенной целью. Но все за то, что сегодня они драться все же не будут.
        Примерно через час после того, как они заняли один из столиков, народу в зале значительно прибавилось. Субботний вечер. Впереди - законный выходной с непременным посещением церкви, а потому трудяги вполне могут себе позволить кружечку-другую пива.
        Ввиду нехватки мест к ним подсели сразу четверо. Впрочем, скорее всего, тут причина еще и в том, что новички. В подобных городках, где все друг друга знают, они всегда на виду. А свежее лицо - это какие-то новости. Быть может, интересные рассказы. Познакомились, и завязалась беседа.
        То обстоятельство, что перед ними русские, англичан ничуть не смутило, а вот рассказы очень даже пришлись по душе. Правда, о том, что он из партизан и не так давно лихо резал бриттов, Денис все же предпочел умолчать, но в его беспокойной биографии и без того хватало событий не на один том авантюрно-приключенческих романов.
        Было уже за полночь, когда гомон голосов в зале вдруг прекратился. Повисшую в клубах табачного дыма тишину разорвал звон набата. Несколько секунд, и послышались звуки отодвигаемых скамей и лавок. Народ дружно двинулся на улицу. Борис с Денисом переглянулись и присоединились к остальным, которые точно знали, что делают.
        - Джек, что происходит? - поинтересовался Денис у одного из новых знакомых.
        - Банда на острове объявилась. Половина мужиков пьяные, - сокрушенным тоном произнес тот.
        Народ на площади собрался быстро. Белое меньшинство держалось дружно, и только благодаря этому англичанам удавалось сдерживать в узде чернокожее большинство. Последним ни при каких обстоятельствах не полагалось огнестрельное оружие, даже кремневое, если только они не были на службе у плантаторов (или, наверное, уже все же фермеров).
        - Внимание! - подняв руку, призвал к тишине находившийся на помосте шериф.
        Эта должность подразумевает под собой не только обеспечение законности и порядка, но и командование ополчением. Места и условия проживания таковы, что народ находится в постоянной готовности к отражению агрессии. Ну и понятие дисциплины им не чуждо. А потому тишина установилась быстро.
        - На плантацию мистера Дэвиса напала бродячая банда. Одному из слуг удалось сбежать и добраться до соседей. Значит, так, все мы не дети, а потому знаем, чем чревата излишняя самоуверенность. Те, кто перебрал, отходи влево. Кто чувствует себя в порядке, вправо.
        Народ тут же пришел в движение. Один из соседей Бориса по столу сокрушенно посмотрел на Джека, высокого худощавого мужчину с усами и бородкой клинышком. Тот только пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, сам виноват, и подтолкнул его к отходящим влево. Сам же направился вправо.
        Денис недолго думая присоединился к нему, еще и Бориса с собой увлек. С одной стороны, Измайлову эти чужие кружева вроде ни к чему. С другой - кровь быстрее заструилась по жилам, а в груди поселился холодок нетерпения.
        - Ну что же, я ожидал худшего, - огладив окладистую бороду, произнес шериф. - Значит, так. Десять человек - грузитесь на баркас и идете морем. Старший - Джек Гилберт.
        - Понял, шериф, - отозвался их знакомый.
        - Остальные под моей командой пойдут сушей. Через три часа окружаем и атакуем усадьбу. Джек, знаю, баркас не яхта, но ты все же постарайся успеть. Может, хоть кого-то сумеем спасти. Но пока не получим от тебя сигнал начинать, в любом случае не будем.
        - Мы успеем, шериф, - заверил Джек.
        Кстати, обычный плотник, но в прошлом успел послужить в морской пехоте и хлебнуть лиха на войне. Если верить ему, а не верить нет никаких оснований, был сержантом. Но когда юношеский задор прошел, а возраст приблизился к сорока, он решил осесть и обзавестись семьей.
        - Шериф, наша яхта и под парусом куда быстрее. А есть еще и паровая машина. Возьмем на борт без труда весь десяток. На месте будем уже через час, - вдруг произнес Денис.
        Нормально?! Кто здесь наемный матрос, а кто владелец и шкипер?! Новиков точно попутал берега. Нет, понятно, что боевой опыт круче вареных яиц, и вообще он личность весьма харизматичная. Но черт возьми, каждый должен быть на своем месте! Это не тренировочная площадка, где Новиков был инструктором.
        Хм. А ведь, пожалуй, именно по этой причине Борис и выполнял молча все его распоряжения. Весь этот адреналин и нежелание оставаться в стороне, когда люди в беде, - дело десятое. Главное, он просто уже привык выполнять приказы Новикова, и с этим нужно было что-то делать. Правда, потом. Сейчас выказывать норов и строить подчиненного не комильфо.
        - Денис, я бы хотел, чтобы подобное больше не повторялось, - когда они уже направлялись на яхту, тихо произнес Борис.
        - Что именно?
        - Чтобы ты больше никогда не принимал решений за меня и не ставил перед фактом.
        - Ты не хочешь помочь взять за яйца бандитов? Я не люблю лаймов и, поверь, имею на то сто одну причину. Только бандитов, режущих гражданских и насилующих женщин, я люблю еще меньше.
        - Не передергивай, Денис. Ты понял, о чем я говорю. Ты можешь предложить, дать дельный совет, но принятие решения остается за мной. Иначе мы расстанемся.
        - Вот, значит, как. Добро. Прими мои извинения.
        - Принимается, - не разделяя его иронии, произнес Измайлов.
        Прибывших расположили на палубе. Нечего им делать во внутренних помещениях. Впрочем, те все прекрасно поняли. Борис сразу же подступился к машине. Ею занимался только он. Без теории, конечно, умение «Машинист» росло более чем скромными темпами, но это все же было движением вперед.
        Меньше четверти часа, и они вышли в море. Алина осталась у руля, Борис же направился в мастерскую, которая одновременно являлась и их арсеналом. Внутри обнаружился Денис, занятый перезарядкой барабанов к капсюльному кольту.
        - Не понял. А вессон что же? - удивился Измайлов.
        - Возьму пояс под две кобуры. Но вессон пойдет как дополнительный. Даже с учетом одновременной экстракции всех гильз перезарядить его получается дольше, чем сменить барабан на капсюльнике.
        - А осечки?
        - Не чаще чем с унитарными патронами. Зато у меня под рукой целых пять запасных барабанов и тридцать шесть выстрелов.
        - Понял, - беря однозарядную винтовку «Мартина - Генри», произнес Борис.
        Вообще-то маузер с трубчатым магазином ему нравился куда больше, но именно эту винтовку он приспособил под ночные стрельбы. Мудрить же над прицелом точного многозарядного германца не хотелось категорически.
        Вышло, как и всегда, случайно. Его часы сломались, и он направился к часовщику. Тот быстро разобрался с поломкой и предложил внести небольшое усовершенствование. А именно - нанести на циферблат насечку с помощью новинки, фосфоресцирующей краски. Борис тут же согласился, а потом правдами и неправдами выпросил у мастера немного краски. Пузырек всего-то с детский наперсток, за который пришлось отдать целых два фунта.
        Вернувшись на яхту, Борис немного поработал над прорезью прицела винтовки, с помощью напильника сделав ее чуть шире. Нанес краску на обратную сторону целика и мушки. В качестве испытания отправился охотиться на одичавших свиней, приходивших на водопой в коротких южных сумерках. И результат его ничуть не разочаровал. Две тысячи опыта и свободное очко надбавок…
        К месту они вышли вовремя, убрав паруса, подняв шверт, дабы уменьшить осадку, и двигаясь только за счет машины. Связи с берегом нет, поэтому оставалось лишь придерживаться заранее намеченного плана. И первая скрипка - за шерифом, который ударил в точно назначенный час.
        Усадьба буквально взорвалась интенсивной перестрелкой, отчего на лице Дениса тут же появилась кислая мина, которую Борис сумел рассмотреть даже в слабом свете звезд. Похоже, весь его партизанский опыт восставал против столь бездарных действий. Лобовая атака - что может быть хуже?
        Вскоре на белом песке пляжа, где находились четыре лодки, появилось около десятка беглецов. Их темные фигуры были хорошо заметны на светлом фоне. Стрелки на яхте заволновались. Беглецы все еще не обнаружили противника, отрезавшего им пути к отступлению. И это хорошо.
        - Не стрелять, - на всякий случай предупредил Джек.
        И Борис был с ним полностью солидарен. Уж кто-кто, а он знал, насколько удобно расстреливать противника, скучившегося в ограниченном пространстве лодки. Но один из ополченцев решил иначе. То ли нервы не выдержали, то ли захлестнул азарт. А может, и моча в голову ударила. Но он выстрелил, да еще и промазал. Зато с головой выдал засаду со стороны моря.
        Все напряжены до предела, поэтому ополченцы открыли огонь, не дожидаясь команды. Бандиты начали палить в ответ. И, судя по плотности обстрела, с вооружением у них был полный порядок. Обкладывая всех и вся отборной бранью, Джек вскинул винтовку и пустил первую пулю. Денис только скрежетнул зубами, помянув тупиц тихим «добрым» словом.
        Борис также приложился к винтовке. Поймал в прицел темную фигурку, что благодаря подсветке и светлому фону пляжа было просто. Взял упреждение и нажал на спуск. Обзор тут же заволокло облаком дыма. А когда оно немного рассеялось, перезаряжая винтовку, сквозь завесу он сумел рассмотреть фигурку, неподвижно лежащую на песке.
        Вообще хорошо, что они в движении и дует ветер, иначе обзор уже заволокло бы дымом, если даже сейчас он оставляет желать лучшего. Ладно еще днем, но ночью это особенно заметно.
        Вновь вскинул винтовку. На этот раз поймал фигурку, бегущую прямо к темной стене деревьев. Еще немного - и она придет на смену светлой песчаной полосе, а тогда уж беглеца не рассмотреть. Но не судьба. Пуля настигла его в считаных метрах от спасения, когда Борису были видны практически одни лишь ноги и он целился в фактически невидимый торс, исходя из пропорций.
        Снова перезарядка. На берегу уже никого нет. Рассмотрел еще две темные фигуры на песке. Все. Остальные покинули опасное место. А, нет. Из-за одной из лодок появилась вспышка выстрела. Приметив место и памятуя о слабости бортов маломерных судов, Борис прицелился чуть ниже с расчетом на то, что стрелок спрячется, и нажал на спусковой крючок.
        В ответ с берега донесся душераздирающий крик, вскоре перешедший в громкие стенания. Ну очень громкие, если учесть, что он доносится на расстояние порядка трех сотен метров.
        - Алина… - начал было и осекся Денис. - Борис, как насчет высадки?
        - Алина, правь к причалу, - произнес Измайлов.
        - Приняла, - ничуть не выказывая удивления по поводу произошедшего, откликнулась она.
        Непосредственно к берегу не подойти. Яхта не лодка, у нее осадка даже с поднятым швертом восемьдесят сантиметров. Так что, не замочив ног, не сойти. Да и ни к чему, коль скоро есть куда пристать.
        Высадка уже ожидаемо напоминала бардак. Не успели еще кранцы из пеньки коснуться причала, как ополченцы посыпались с борта дружной гурьбой. Без какого-либо порядка они ломанулись на берег, как кабаны на водопой. Джеку кое-как удалось их урезонить и организовать осмотрительное продвижение.
        Денис придержал Бориса и сам не особо спешил. Прикрывшись бортом кокпита, он всматривался в темную полосу прибрежных зарослей в поисках возможной опасности. Это единственное место на яхте, которое они укрепили, блиндировав борта посредством дополнительной обшивки, за которую подсыпали щебня.
        Тем временем перестрелка в усадьбе, начавшая было затухать, вспыхнула с новой силой. Не иначе как бандиты решили прорываться вглубь острова.
        - Денис, и что ты по этому поводу думаешь? - поинтересовался Борис.
        - Попомни мои слова, Боря: ничего еще не закончилось, - цыкнув, ответил тот.
        Глава 15
        Прозрение
        Вскоре на берегу появился доктор в сопровождении троих ополченцев. Они обошли всех четверых, валявшихся на пляже. Убедившись, что с ними все кончено, доктор прошел прямиком к раненому, продолжавшему стенать в корчах. Тем временем прибывшие с ним вязали убитых. Местные особенности.
        Среди рабов тоже встречались достигавшие пятого уровня. Даже среди тех, о чьем обучении хозяева не заботились. Это стало для Бориса откровением, но, оказывается, не только гении способны к самостоятельному развитию. При наличии необходимых показателей интеллекта хватало самоучек, поднимавших ступени развития без посторонней помощи.
        Так что, глядишь, его сосед и дружок Колька Гаврюшев сумеет подняться, даже не поступив в ремесленное или реальное училище. Задатки-то у него хорошие и стремиться есть к чему, потому как семью содержать надо. Да и с характером у него все в порядке. Сомнительно, конечно, что он сумеет достигнуть больших высот, но как минимум дойти до пятой ступени ему, может быть, и по силам.
        Пуля прошла сквозь борт лодки и, деформировавшись, влетела в живот бандита бесформенным куском свинца. Так что разворотила она ему там все основательно. Присев рядом с ним, доктор потребовал, чтобы Борис с Денисом держали раненого покрепче. После чего, подсвечивая себе карманным фонариком, не церемонясь, приступил к осмотру. Вроде и эскулап, но страдания раненого его ничуть не трогали.
        - Что там, доктор? - поинтересовался Новиков.
        - Не жилец, - коротко констатировал тот и полез в свой саквояж.
        - Я об усадьбе.
        - Хозяина, малолетних сыновей и двоих работников выпотрошили. Четверых убили при нападении. Над женой, старшей дочерью и служанками покуражились. Миссис Дэвис изнасиловали, а потом вставили между ног дробовик и выстрелили. Возможно, хотели повеселиться с помолодевшей и невинной. Такие ублюдки среди них не редкость. Она и Грегори еще возродятся. А вот дети нет. Слишком молоды.
        Борис очень живо представил себе картину произошедшего. Он еще не забыл, каково оно было на острове Катарина, когда над пленниками куражились пираты. А тут еще и развитое воображение. Так что он едва переборол желание свернуть шею лежавшему перед ним ублюдку.
        Тем временем, ведя рассказ, доктор извлек из саквояжа коробку «Аптечки», вставив ключ, взвел механизм и, положив на грудь раненому, передвинул рычажок выключателя. Раненый разом затих, замер, потом глубоко вздохнул и затравленно уставился на доктора и удерживавших его мужчин.
        - Вяжите. Эта скотина должна взойти на эшафот, - констатировал доктор.
        - Всех удалось взять? - поинтересовался Денис, накладывая путы.
        - Нет. Несколько бандитов ранили четверых и прорвались. Троих наших пришлось поднимать с помощью «Аптечки». Повезло.
        - Понятно. И что собираетесь делать?
        - Решать будет шериф. Но обычно в таких случаях прочесывают остров. К сожалению, с упразднением рабства профессия охотника за рабами изжила себя. Не стало как их самих, так и натасканных на поиск людей собак.
        - Ну что, Боря, готов прогуляться за этими ублюдками?
        - Готов, - тут же отозвался парень.
        И шило, что свербит в заднице, тут совсем ни при чем. Не могут такие ублюдки жить, и все тут. Нет, понятно, рабовладельцы никогда не были пушистыми. Даже при всем своем благообразии и проявлении теплой заботы о своем живом имуществе, они всегда были готовы действовать крайне жестко и даже жестоко. Но, во-первых, это ушло в прошлое, а во-вторых, это не давало права бандитам измываться.
        - Пошли на яхту вооружаться.
        Измайлов сразу же понял, о чем говорит Новиков. Наверняка решил прихватить бесшумное оружие. Вот только правильно ли его светить перед посторонними? В ответ на этот вопрос Денис согласно кивнул и пояснил, что действовать они будут отдельно и до поры глушители припрячут.
        Борис вооружился своим восьмизарядным маузером, вогнав девятый патрон в ствол, и «бульдогом» с новыми патронами. Глушитель под него он изготовил другой, куда более скромных габаритов, навинчивающийся прямо на ствол. Высокая мушка вполне позволяла вести прицельную стрельбу на все двадцать пять метров. Кстати, патроны, может, и самопальные, не прошедшие всесторонних испытаний и исследований, но скорость пули несколько возросла, как улучшилась и кучность.
        Новиков слегка завис в арсенале, явно не зная, на чем остановить свой выбор. То ли взять стандартный винчестер на двенадцать патронов, то ли детский огрызок на пять с шестым в стволе.
        Борис решил оставить его наедине с нелегким выбором и подался к выходу. Встретился взглядом с Алиной, задорно ей подмигнул и выбежал наружу, выкрикнув, что обождет Дениса на пляже. Однако едва оказавшись на причале, тут же хлопнул себя по лбу. Бог весть, сколько они там будут бегать по острову, а он забыл фляжку с водой. Непорядок.
        - …должны беречь его, а ты что удумал? - рассерженной кошкой шипела Алина.
        Борис и не хотел, оно как-то само собой получилось. Но к входу на нижнюю палубу он приблизился бесшумно. Во всяком случае компаньоны не заметили его присутствия. Подслушивать, конечно, нехорошо, но зачастую полезно. Информация вообще штука дорогая.
        - Ничего с ним не станется. Пускай волчонок поточит зубки и потреплет добычу, - столь же тихо возразил Денис.
        - Вепрь, тебя прислали для силового прикрытия, а не для того, чтобы ты создавал сложности. Здесь тебе не партизанский отряд, а он не твой новобранец.
        - Но учить-то его нужно!
        - Учить, а не тащить в драку.
        - Ты что, запала на него?
        - Ты дурак? Ему через месяц всего лишь пятнадцать, ни о каком перерождении не может быть и речи еще целых три года. Хочешь все провалить?
        - Сама-то на острове что выделывала?
        - Тогда я понятия не имела ни о том, сколько ему лет, ни о том, что он одаренный.
        - И что, отрабатываем назад?
        - Сейчас делайте. Но на будущее имей в виду…
        Вот оно как! Сказать, что Борис был удивлен, это не сказать ничего. Кому и зачем нужно разводить вокруг него такие кружева? Он уже думал о возможности подобного сценария, но все упиралось в то, что в сложностях на ровном месте попросту нет смысла.
        Итак, Алина тайно и мягко ведет его. Может ли это быть Морозов? Вряд ли он или кто-то иной из бояр. Это попросту исключено. Персонал загранпредставительств страны состоит сугубо из людей, завязанных на царскую семью. Тогда что же получается? Это сам царь или его окружение обрабатывает гения, чтобы прибрать к рукам? Опять неувязка. Зачем им такие сложности? В этом попросту нет смысла. За холку и в стойло. А там никуда не денется, побежит в нужном направлении.
        Понять происходящее не получалось. Ясно только одно, эту опеку нужно сбрасывать с себя и уходить. Ну или сесть и спокойно подумать, а надо ли ему это. Ладно. Об этом потом.
        Стараясь не шуметь, что у него вполне получилось, он вернулся на причал и опять поднялся на палубу, не крадучись, но и не производя нарочито много шума. Не останавливаясь, направился прямиком к трапу.
        - Забыл чего? - перебрасывая полноразмерный винчестер в правую руку, поинтересовался Денис.
        - Фляжку с водой. А то уже рассвет, а там и солнце припечет, - удивляясь самому себе, как ни в чем не бывало ответил Измайлов.
        - Кстати, - спохватился Новиков, также позабывший об этом. - Да, Боря, оставь глушитель Алине. И я свой с собой не возьму.
        - Что так?
        - Народу лишнего слишком много. Чего козырями светить? - пожав плечами, произнес Новиков.
        Когда они пришли в усадьбу, солнце уже поднялось на небосвод, заливая остров утренними лучами. Шериф заканчивал формировать отряды и ставить задачи. Действовал он грамотно, но малоэффективно. Остров, конечно, небольшой, но мест, чтобы укрыться и пересидеть день, хватает. А там к ночи украсть у кого-нибудь лодку да убраться восвояси. Плавсредства ведь не только у плантаторов имеются. Некоторые чернокожие промышляют рыбной ловлей. Конечно, сбыт тут не так уж и велик, но ведь это не только заработок. Им нужно кормить семьи.
        - Шериф, я так понимаю, охотников, способных пойти по следу, среди вас нет?
        - Да какая тут охота… - отмахнулся тот.
        - А я как раз охотник, и дело это для меня привычное.
        - Вот и хорошо. Тогда ты и поведешь нас, - заключил шериф, как видно, уже проникшийся уважением к гостям острова, успевшим себя проявить.
        - Угу. Только держитесь не ближе сотни ярдов от нас. Не шуметь, не курить и ни в коем случае не стрелять. Отбери не больше двух десятков человек поопытнее. Остальные будут только мешать. Пусть возвращаются в город.
        - Хорошо.
        - Сколько их ушло? - поинтересовался Новиков.
        - В банде было двадцать три человека. Пятерых прибрали на пляже. Двенадцать в усадьбе. Получается, что ушли шестеро.
        - В каком направлении?
        - Туда.
        - Ясно. Боря, со мной.
        Обозначив задачи, они направились изучать оставленные беглецами следы. Новиков обучал Измайлова новому умению «Следопыт», но пока Борис был в самом начале пути, познавая азы. Он вовсе не считал это лишним, пусть оно и шло вразрез с его изначальными планами. Опять же, ему было интересно.
        Поначалу беглецы уходили разрозненно, и определить их число было сложно. Но постепенно они сбились в плотную группу, и Денис сумел-таки понять, сколько их. При этом он не забывал объяснять все своему ученику. А тот, в свою очередь, мотал на ус.
        Бог весть, какие у них с Алиной насчет него планы. Или все же у тех, кто стоит за ними? Но пока понятно одно: его велено беречь и опекать, причем ненавязчиво. А коли так, то не стоит излишне напрягаться. Лучше попытаться понять, что происходит. А пока суд да дело, можно поохотиться на бандитов. Тем более руки так и чешутся.
        Остров в основном лишен лесов. Только небольшие рощицы да деревья вдоль дорог, по большей части для создания тени ну и в качестве эдакой живой границы между плантациями. Однако это вовсе не означает, что укрыться здесь негде.
        Одни только заброшенные поля с дикорастущим сахарным тростником чего стоят. Использовать его уже нерентабельно из-за относительно низкого содержания сахара, что случается при длительном отсутствии ухода. И вообще, хоть это и многолетнее растение, все же наиболее оптимальным считается снятие до трех урожаев, после чего культуру обновляют. Зато в этих густых зарослях можно укрыть хоть полк морской пехоты с полным вооружением.
        Прежде чем приблизиться к краю зарослей, укрылись за деревьями и изучили кромку с помощью бинокля. Там, где прошли беглецы, трава до сих пор еще не распрямилась. Так что установить направление - никаких проблем, как здесь, так и далее, по тростнику. Не то что до этого. Сезон дождей практически закончился, уже три дня как нет осадков и земля успела просохнуть.
        При мысли о дожде Борис зябко повел плечами. Оно вроде бы и теплые ливни, только вечная сырость уже достала. Он хотел было сменить это райское место на какое другое, но наставник пропустил эти слова мимо ушей. Теперь-то понятно, что, возможно, они с Алиной преследовали какие-то свои цели.
        - Боря, значит, так. Продвигаемся вперед короткими перебежками и прикрываем друг друга. Сначала я, потом ты до моей позиции, и опять я. Как только дойдем до тростника, держишься за мной. На тебе - левый фланг и тыл.
        - Понял, - ответил Борис, отмечая для себя, что Вепрь собирается играть первую скрипку, держась на острие и прикрывая подопечного.
        - Не дрейфь, наше дело - только найти их. А там местные подтянутся, - ободрил Новиков.
        - Да я и не дрейфлю, - возразил Измайлов.
        - Вот и молоток. Я пошел.
        На преодоление зарослей тростника у них ушел чуть ли не час. Беглецы однозначно управились много быстрее. Им ведь не нужно выявлять несуществующие ловушки и засады. Перли напрямую, не разбирая дороги.
        Запутать следы бандиты все же попытались, для чего использовали русло ручья. Признаться, Борис перед этой задачкой сплоховал бы, однако Новикова так просто обвести вокруг пальца не получилось. Несмотря на то что бандиты вошли в ручей так, что создавалось впечатление, будто они пошли вверх по течению, Денис все же разгадал их маневр и после недолгого изучения дна уверенно пошел вниз.
        Двигались не по руслу ручья, а по берегу, внимательно осматривая подступы не только на предмет следов, которые потянутся из воды, но и возможной засады. Денис непременно заложил бы волчью петлю и устроил преследователям кровопускание.
        - Боря, ты можешь поверить в то, что они такие придурки? - всматриваясь в давно заброшенную усадьбу, поинтересовался Денис.
        Двор зарос не только высоким бурьяном, но и кустарником, проросшим даже на крыльце. Видны клочки травы на оконных рамах. Деревянное строение давно обветшало, краска потрескалась, шелушится и во многих местах облетела. Крыши дома и хозяйственных построек прохудились и осели. Борис трижды подумал бы, прежде чем подняться на второй этаж. Даже если лестница подобное и выдержит, нет никакой гарантии, что под ногами не проломится деревянное перекрытие.
        Все шестеро были именно в доме. Причем один из них забрался на крышу, устроившись в эдакой башенке, из которой можно осуществлять круговой обзор. Хотя что он там собирается рассмотреть, совершенно непонятно. Местность сильно заросла, и относительный обзор сохранился только на расстоянии трех - пяти десятков метров от ограды. Они сумели подобраться сюда без труда. Следующий за ними отряд отстал метров на триста и все еще не обнаружен. Поначалу-то прижимались, но после отповеди Дениса стали держаться поодаль.
        - Значит, так, Боря. Я быстренько обойду усадьбу и зайду вон оттуда, справа. Как только услышишь подозрительный шум, вали того, что на крыше, потом держи окна и двери. В здание не суйся. Уяснил?
        - Уяснил.
        Мысли о том, чтобы дождаться остальных, у парня даже не возникло. А вот кровь пошла по венам толчками, дыхание участилось, ноздри шевельнулись, словно ощутив запах пороховой гари. Его охватили нетерпение и предчувствие схватки. А ведь в прошлой своей жизни он не отличался агрессивностью!
        Денис двигался как тень. Вот только что был рядом, и уже нет. Минут пять, и он появился в намеченном месте. Подгадал момент и перебежал к дому. Бросил взгляд в сторону Бориса, коротко взмахнул рукой, порядок, мол. Забросил тело в оконный проем и пропал из виду.
        Еще пара минут, и до слуха Бориса донеслись сначала вскрик, а потом тревожный крик, оборвавшийся на высокой ноте. Часовой на крыше дернулся, но было уже поздно. Палец выжал спусковой крючок, высвобождая курок. Приклад сильно, но мягко толкнул в плечо, а смертоносный свинец устремился к цели.
        Едва выстрелив, Борис сорвался с места, уже на бегу отмечая попадание и передергивая затвор винтовки. Понятно, что это противоречит приказу. Но, признаться, сам приказ был продиктован не здравым смыслом, а стремлением оградить его от опасности и нежелания Дениса пропустить все веселье. Вепрь и впрямь был тем еще адреналиновым наркоманом.
        Пока Измайлов преодолевал те шестьдесят метров, что отделяли его от здания, он так никого и не увидел в оконных проемах, что лишний раз убедило его в правильности принятого решения. И напротив, в глубине заброшенного здания раздавались как выстрелы, так и крики.
        Единым махом влетев на крыльцо, парень тут же растянулся на потрескавшемся и практически сгнившем полу под треск обломившейся доски. Винтовка вылетела из рук и прогрохотала по дереву. Нога отозвалась нестерпимой болью, и он огласил округу страдальческим криком.
        Практически тут же в дверях появился рослый чернокожий с револьвером в правой руке и винтовкой в левой. Боль нестерпимая. Настолько, что взгляд заволокло мутной пеленой. Однако Борис все же сумел правильно расставить приоритеты и рванулся в левом перекате, скрежеща зубами, брызжа слюной и выдергивая из кобуры свой «бульдог».
        Бандит выстрелил из револьвера под вопль Измайлова. Пуля с глухим стуком вошла в подгнившую доску, вырвав с обратной стороны целый кратер. Самого здоровяка тут же заволокло белесой пеленой дыма. А тут еще и болезненная муть перед взором. Борис едва видел контур темной фигуры. Дважды выстрелил в слабо различимую цель. Бандит отшагнул назад и, упершись в дверную коробку, медленно сполз по ней, завалившись на правый бок.
        Едва ли не одновременно с этим в некогда просторную прихожую выбежал Денис с револьверами в руках. Голова рассечена, рана обильно кровоточит.
        - Ты как? - поинтересовался он у парня.
        - Нормально. Только ногу, кажется, сломал, - шипя от боли, ответил Борис.
        - Того, что на крыше, достал?
        - Да.
        - Порядок. Шесть. Я же сказал, что ты должен делать, - присаживаясь рядом с ним и осматривая ногу, произнес Новиков.
        - Да л-ладно, - кривясь, возразил Борис. - Самого небось прибрали бы, если бы я не отвлек этого придурка на себя.
        - Ты должен был контролировать фронт и фланги. А если бы кто ушел по флангу и зашел со спины?
        - Не подумал, - вынужден был признать Борис.
        - То-то и оно, что не подумал.
        А ведь во взгляде - явное облегчение. Не иначе как испугался за Бориса.
        Вскоре подтянулся и отряд ополченцев. В смысле милиции. Новиков тут же потребовал, чтобы доктор оказал помощь Измайлову. Тот без обиняков присел рядом, осмотрел парня, ощупал. Удовлетворенно кивнул и вколол обезболивающее. Борис сразу ощутил, как боль начала притупляться и отступать.
        Поначалу-то Денис отнесся к действиям эскулапа с пониманием и виновато взглянул на Бориса, мол, ничего не попишешь. Но ровно до того момента, как выяснилось, что подстреленный Измайловым негр не помер, а хотя и смертельно, но все же ранен. И тут медик, присев рядом с ним, извлек уже знакомую коробочку «Аптечки».
        - Стоп! Это что, другая «Аптечка»? - удивился Денис.
        - Да, - подтвердил доктор.
        - А вы не хотите сначала помочь моему товарищу.
        - Она одинарная.
        - А еще «Аптечка» у вас есть? - мешая эскулапу использовать артефакт, продолжал выспрашивать Вепрь.
        - Нет, конечно. Я не настолько богат, - раздражаясь, ответил доктор.
        - И вы собираетесь израсходовать заряд на бандита вместо того, чтобы помочь моему товарищу?
        - У него всего лишь перелом ноги. А этот может умереть в любую секунду, - нетерпеливо заявил доктор.
        - Вы издеваетесь? - Возмущению Новикова не было предела.
        - Успокойся, парень. Это дерьмо должно умереть на эшафоте при большом скоплении народа. Чтобы каждый знал…
        Пространная речь шерифа была беспардонно прервана выстрелом, снесшим раненому негру половину черепа. Денис пожал плечами, словно сама невинность, и одарил присутствующих искренней добродушной улыбкой.
        - Теперь моему товарищу можно получить нормальную медицинскую помощь?
        Улыбка-то добродушная. И вид у него такой, что чуть не ножкой шаркает, испытывая неловкость из-за своего поступка. Вот только желающих ему возразить отчего-то не нашлось.
        Глава 16
        По-английски
        Вот так. Борис откусил нитку и, вогнав иголку в подушечку, встряхнул перед собой получившееся изделие. Вроде ничего так. Получилось вполне прилично. Строчки, конечно, кривые, ну да и он не белошвейка. И потом, в прошлый раз жилет с карманами под песок работал вполне исправно. Прямые руки тут не главное. Главное - это функциональность.
        Вообще-то он не взялся бы за это, если бы Денис не сказал, что ни о чем подобном не слышал. А значит, был шанс обзавестись дополнительным очком надбавок. Это дело такое, никогда лишним не будет. С некоторых пор тратить на них свободный опыт стало накладно. Шутка сказать, но за очередное очко ему придется выложить целых четырнадцать тысяч.
        В свете того, что с Разумностью у него уже значительно лучше, неоправданные траты. Вот если возьмет на каком изобретении, тогда другое дело. Все же чем выше этот показатель, тем быстрее идет обучение во всех областях. И уж Борис со своим стремительным взлетом Интеллекта это замечает как никто другой.
        Прошлая их беготня по следам бандитов натолкнула его на мысль сшить разгрузочный жилет. Подумал он об этом еще на острове Катарина, но как-то смутно, без огонька. А тут прямо загорелся, особенно узнав, что это может быть новинкой.
        Разложив перед собой изделие, надевающееся через голову, он начал его снаряжать. В кармашки по низу жилета пристроил пять запасных барабанов к кольту. В петли на груди набил винтовочные патроны общим числом сорок штук. В парусиновую же кобуру сунул «бульдог» с навернутым глушителем, который торчал из прорези снизу. Кстати, можно и кольт определить. Универсально получилось. У левого плеча прикрепил ножны с ножом вниз рукоятью. В сумку на спине уложил несколько пачек патронов. А вообще там можно носить все что угодно и размер сделать таким, что он вполне заменит ранец.
        - Денис! - позвал он, приоткрыв дверь каюты мастерской.
        - Чего кричишь? - спустившись по трапу, поинтересовался тот.
        - Сюда иди. У меня для тебя сюрприз.
        - Ну? - входя в тесное помещение, вновь спросил Новиков.
        - Оцени. Это разгрузочный жилет.
        - Пончо какое-то, - не без любопытства рассматривая получившееся изделие, произнес Новиков.
        - Сам ты пончо. Надевай. Ну, не хочешь, тогда я сам надену.
        - Да ладно, выдумщик. Напяливай уж.
        Борис надел жилет на Дениса через голову и застегнул ремешки с боков. Так, чтобы и плотно прилегало к телу, и не стесняло.
        - Попробуй походить, - удовлетворенно отступив на полшага - а больше тут и не получится, - предложил Борис.
        - Ох и затейник ты, - хмыкнул Вепрь.
        Вышел в короткий коридор, прошел в кают-компанию. Встретился с любопытным взглядом Алины. Пожал плечами, мол, вот оно как, опять наш пострел что-то измыслил. Повертелся. Нагнулся. Принял упор лежа. Отжался несколько раз. Вскочил и пулей взлетел по трапу. Послышались его шаги по палубе, причем он там ни разу не крался. Потом они затихли. А вот теперь, пожалуй, и крадется. Наконец спустился обратно.
        - Ладно получилось. И ведь ничего сложного, - растерянно разведя руками, произнес Новиков.
        Внимание! Вы создали новое изделие.
        Как вы желаете его назвать?
        Вы назвали ваше изделие «Разгрузочный жилет».
        Получено 1000 опыта к умению «Портной-3» - 1000/16 000.
        Получено 1 свободное очко характеристик - 1.
        Получено 1000 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 1000 избыточного опыта - 175 904.
        Получено 50 свободного опыта - 12 390.
        То, что Борис начал разменивать третью ступень «Портного», это, конечно, хорошо. Но, по сути, эти показатели лишь на будущий сенокос. Ведь сами-то по себе, без соответствующих знаний ступени умений ничего не значат. Вон та же иголка в руке вроде бы и не кажется чужеродной, и ножницами не норовил себе чего отрезать. Однако строчки получились кривыми, да и кроил он не так чтобы уверенно, извел прорву парусины. Хорошо хоть старой, и было ее много. Правда, когда и если он захочет изучить портняжное дело, даваться ему оно будет значительно легче. Тут скажутся бонусы как от Интеллекта, так и от «Портного».
        Свободное очко без лишних раздумий вогнал в Разумность-Интеллект. А ничего так показатели, прямо сказать, глаз радуют. А уж с учетом того, что достиг он этого за неполный год, так и вовсе хоть в пляс иди. Исключение составляли только две строчки. «Ступень» и «Избыточный опыт». С этой напастью пока ничего поделать не получалось.
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 12 390.
        Избыточный опыт - 175 904.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,51.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 20.
        (Навыки - 1).
        (Умения навыков - 7).
        - Ну что, Боренька, никак опять поймал удачу за хвост? - хмыкнув, поинтересовалась Алина.
        - Сам себе удивляюсь. Вроде и не думал ни о чем таком… А тут - на тебе. На ровном месте. Всего-то приметил, что неудобно бегать с обвешанным оружейным поясом, - разведя руками, ответил он.
        - Вот-вот. Все-то у тебя походя да на ровном месте. Иные годами вокруг да около ходят и не замечают, а ты все как-то так, неожиданно. Денис, что там с «Джонатаном»?
        - Через два часа отчаливает. С Джеком я уже договорился, присмотрит за нашим «Бродягой».
        - Понятно. Боренька, ну, раз уж ты сегодня портняжить больше не будешь, так, может, займемся английским?
        - Легко. Только умоюсь.
        Вообще-то вместо шитья лучше бы сосредоточился на изучении языка. В свете задуманного это ему совсем не помешает. Впрочем, при сегодняшнем Интеллекте он вполне сумеет подтянуть язык и без посторонней помощи по самоучителю.
        По прошествии часа занятий они начали собираться в дорогу и вооружаться в том числе. Борис по обыкновению прикрепил кобуру с одним «бульдогом» на голень. Вторую - под мышку. Во внутренний карман пристроил глушитель, благо габариты у него компактные. Собрал все патроны нагановского типа и прихватил сотню обычных. Распределил все это по разным карманам, переложив ветошью, чтобы не топорщились и не бренчали. Незачем Алине и Денису знать, что он собирается, как на войну.
        Кроме того, выгреб всю свою наличность. Не сказать, что огромная сумма, но в разной валюте в общей сложности пять сотен рублей наберется. На первое время более чем достаточно. Остальные деньги находятся на счетах германского и английского банков, но в них сейчас нет никакой надобности. Пусть лежат, есть не просят.
        Ну да. Все так. Он собирался уйти по-английски. То есть не прощаясь. Дальше ему с этими партизанами не по пути. И похоже, что никогда и не было, хотя они так и не считают.
        После этого он собрал свою дорожную сумку-саквояж. Не отправляться же в путешествие, пусть и короткое, без вещей? К тому же им предстоял еще и маскарад. Туда же забросил свои учебные принадлежности. Не помешает в пути позаниматься английским.
        Закончив с приготовлениями, он помог Денису поднять наверх объемный кофр, обтянутый кожей. Ввиду необходимости соблюдать скрытность они решили отказаться от большого ящика и заменили его на этот девайс. Благо никаких стандартов не существовало, и различные мастерские изготавливали их кто во что горазд.
        «Джонатан», единственный пароход, курсировавший между Нью-Батли и Маврикием, не отличался высокой скоростью, всего-то пять узлов. Однако этого более чем достаточно, чтобы совершать рейсы внутри архипелага. Да еще и обслуживать сразу два близлежащих острова. Это ведь не европейские владения с их грузо- и пассажирооборотом. Опять же, каких-то два часа, и они на Маврикии.
        Забираться дальше не имело смысла. Задерживаться здесь в их планы не входило, а уж Бориса так и вовсе не устраивало. Пришла пора расстаться со своими попутчиками, и желательно - навсегда.
        Прибыв на Маврикий, Алина и Борис наняли извозчика и, побывав у ближайшей доски объявлений, подобрали несколько адресов, по которым сдавались домики. Выбирали адреса поближе к окраине, где улицы безлюдны. Им привлекать к себе внимание ни к чему.
        Домик оказался небольшим, невзрачным и тесным, однако их устроил полностью, как, впрочем, и безбожно заломленная месячная плата. Ерунда. Их предприятие должно принести значительно больше, так что траты оправданны. Кстати, чистую прибыль делили на десять долей. Шесть Борису, три Алине и одна Денису. Причем вне зависимости от того, придется ему встревать в драку или нет.
        Новиков расстался с ними еще на палубе парохода, так что кофр Борису помогал спускать матрос. Куда подевался сам Вепрь, было решительно непонятно. По словам Алины, он мог растворяться как в лесу, так и в городе. Партизан, и этим все сказано. Где только им не приходилось действовать.
        Едва обустроились, как Алина принялась за грим. Борису надлежало оставаться в съемном жилье, ей же нужно решить вопросы с картинной галереей и объявлением в газете.
        Вообще-то Измайлову затея с мистером Икс уже не казалась столь гениальной. Перспективный, многообещающий и таинственный художник с незаурядными способностями… Все это понятно. Но ведь знатоки и впрямь рассмотрят неординарность работ. Как минимум у власть имущих могут возникнуть вопросы, что за одаренный изволил почтить их своим присутствием.
        Именно по этой причине они выбирали острова, находящиеся не в частном владении, а под государственной юрисдикцией. У госчиновников время реакции куда дольше. А к тому моменту, когда власти наконец раскачаются, мистер Икс должен был раствориться.
        Вот только теперь Борис пришел к выводу, что они слишком уж самоуверенны. В принципе, именно на этот случай у них и есть лихой партизан Вепрь. Да и Рысь вовсе не подарок. Не станут же их вязать целым взводом? А с чем поскромнее они управятся, даже не запыхавшись. Образно, конечно. Но и чрезмерно себя накручивать - причин никаких.
        Правда, этот вариант ничуть не менее рискованный, чем преследование бандитов. С ними хотя бы все понятно. Там плохие, тут хорошие, удара в спину ждать не приходится. Здесь же прилететь может откуда угодно. Отчего Бочкарева считает риск при преследовании бандитов неоправданным, а вот этот - вполне в рамках? А нет у него ответа. Даже догадок на это счет не имеется.
        Во время отсутствия Алины Борис не собирался отсиживаться. Едва Бочкарева пропала из поля зрения, как он переоделся в одежду моряка, что в Порт-Луи выглядит вполне естественным. Оставалось только понять, откуда будет наблюдать за домом Вепрь. Все было за то, что со стороны улицы. В любом случае выбор невелик.
        Выйдя с черного хода, Борис воровато осмотрелся и быстро пересек задний двор, оказавшись в небольшом садике. Каменная ограда в полтора человеческих роста. Подпрыгнул, ухватившись за верхний край, подтянулся. Так и есть. Поверху в раствор понатыкано стекло.
        Повиснув на одной руке, извлек из плечевой кобуры револьвер и рукоятью посбивал выступающие осколки, после чего спрыгнул обратно, снял форменную куртку и набросил поверх забора. Ох, не зря он себя изводил тренировками! Перебраться удалось без потерь и прорех в одежде. Оказавшись на параллельной улице, осмотрелся. Пусто. Запомнил место лаза и направился прямиком в порт.
        Искомого боцмана он нашел быстро. Кто бы сомневался, что на пароходе одного из вольных капитанов найдется местечко кочегара. К этим ребятам зачастую вопросов не возникало. Борис сегодня не тот мальчишка, что подписывал свой первый договор в подобной же забегаловке. Так что знал точно, где ставил свою закорючку. Ну и обошелся без предъявления Сути. Не столь уж и редкое явление среди кочегаров.
        - Отчаливаем послезавтра на рассвете, - вынув изо рта погрызенный мундштук трубки и пыхнув табачным дымом, произнес кряжистый мужик.
        Шкиперская бородка. Шрам через левую сторону лица, коротко стриженные, наполовину седые волосы, сильные руки с узловатыми пальцами. В правом ухе - массивная золотая серьга. Вообще-то соверен, что номиналом в фунт. Заначка, так сказать, на черный день. Ну или знак, что у боцмана дела идут лучше некуда. Гроза морей и нерадивых матросов, понимаешь ли.
        - Сэр, у меня тут еще дела в городе. Вы позволите мне прибыть на борт завтра к полуночи.
        - Не с того начинаешь службу, матрос.
        - Понимаю. День буду должен, сэр. Вернее, жалованье за него.
        - Завтра в полночь, парень, - смерив его внимательным взглядом, произнес боцман.
        - Я буду ровно в полночь, сэр, - заверил Борис.
        - Ну-ну. - И боцман снова пыхнул табачным дымом, пряча подписанный договор в свою сумку.
        Простившись со своим нанимателем, Измайлов поспешил в магазин готового платья, бывшего в употреблении. Здесь он на скорую руку собрал себе гардероб для будущего путешествия. Брал, не особо глядя на качество пошива. Были даже заплатанные. Главное, комплектность, ну и чтобы хоть как-то подходило по размеру.
        Все это - в сидор, который затем припрятал в кустах, не просто подальше от посторонних глаз, но там, где даже самые горькие пропойцы не бродят. После чего бегом обратно на съемную квартиру…
        В утренних газетах вышло вычурное и пафосное объявление о персональной выставке мистера Икс. В обеденную сиесту они прибыли в галерею и в течение часа развесили картины. А в четыре часа пополудни пошла публика.
        Борис, как и положено, расхаживал по помещению в маске с бокалом шампанского. Покупатели имели возможность обратиться непосредственно к автору работ и задать интересующие вопросы. Правда, довольствоваться любопытному приходилось лишь письменным ответом, для чего у Бориса имелись блокнот и перьевая ручка-самописка.
        Он продолжал изображать из себя немого. Эдак и акцентом себя не выдаст, и еще больший налет таинственности. И вообще, к убогим талантам у публики всегда особенное расположение. Конечно, спекулировать этим Борису было неприятно, всегда ненавидел попрошаек, изображающих из себя инвалидов. Но тут уж все сложилось одно к одному.
        При желании получить более пространный ответ в дело вступала его помощница, практически всюду сопровождавшая маэстро. Алина вдумчиво поработала над своей внешностью, изменившись почти до неузнаваемости. Так-то Измайлов понимал, кто она и видел перед собой свою любовницу. Но никакой уверенности, что он ее узнал бы при встрече на улице. Хотя все же не его случай. Одаренный он художник, в конце концов, или погулять вышел? Узнал бы непременно.
        Торговля шла бойко. И масло, и акварель раскупались, как горячие пирожки. К девяти вечера, когда город полностью утонул в ночи, а его улицы освещались неровным светом газовых фонарей, из двадцати трех масляных картин оставалось десять, а из двадцати пяти акварелей - восемь. Наплыв покупателей сильно упал. Людей становилось все меньше.
        В этот момент в зале появился Денис. Борис не мог оставить подобное без внимания и, легонько тронув за локоток Алину, кивком указал в его сторону. Она едва заметно согласно кивнула и совершенно естественно двинулась в его сторону.
        Ничего удивительного в том, что Новиков в приличном одеянии изображает из себя чистую публику. Кстати, с манерами у него полный порядок. Подобная возможность в плане прикрытия рассматривалась, имелся и соответствующий гардероб. Иное дело, что такой ход не обещал ничего хорошего.
        - Боря, у нас неприятности. Здание галереи обложили люди барона Уилкерсона. Помнишь такого? - отведя его в сторону и развернув так, чтобы никто не видел, как он говорит, произнесла она.
        - Если не ошибаюсь, владелец острова в пятидесяти милях к северу от Маврикия, - старательно черкая в блокноте и изображая уже привычный для окружающих диалог, ответил он.
        - Да, это он. Похоже, барон решил как минимум выяснить, кто ты: просто талантливый художник или одаренный.
        - Наши действия?
        - Для начала нужно сбросить картины. Мы их в любом случае теряем. Все оставшиеся отдадим за полцены. Хозяин галереи выкупит не задумываясь. Пойдем переговорим с ним.
        Финансовые расчеты неизменно вел Борис. В смысле платили, конечно, служащим галереи, но закрывал взаиморасчеты мистер Икс. Не стали изменять данному правилу и сегодня. Собственно, во многом именно на этом и строился расчет Измайлова.
        За вычетом комиссии и издержек из-за сброса цены он получил восемьсот двенадцать фунтов чистыми. Что же, вполне серьезные деньги. Тем более учитывая, что делиться на этот раз в его планы не входило. Свою часть компаньоны получат с его доли в яхте. Там даже с солидным запасом получится. А то, что начальство намылит им холки, его заботило мало. Вообще не заботило.
        - Алина, деньги у меня. Я ухожу через черный ход. Вы - через парадную.
        - Уверен?
        - Раздобуду одежду у прислуги и спокойно уйду. Вам препятствий чинить не должны. Я ведь пару раз подписывался своими инициалами, так что сомнений в том, кто тут художник, никаких. А вообще надо заканчивать с этими выступлениями. Тайный сбыт не так выгоден, но значительно надежней.
        - Согласна. Ладно. Делаем.
        Покинуть дом оказалось проще простого. Борис предложил одному из слуг обменяться одеждой, да еще и приплатил ему шиллинг. Правда, после этого вырубил его, от греха подальше. Припомнив фильм про разведчиков, обмотал себе шею обнаружившимся у парня шарфом и вышел на задний двор, оглашая окрестности надсадным кашлем.
        Остановили его практически сразу. На вопрос, кто таков и куда путь держит, продолжая кашлять, ответил, что заболел и идет домой. Разобрать акцент в его кашле было проблематично, так что отпустили Измайлова без проблем.
        Маскировка ему все же аукнулась. Горло он надсадил. Да так, что разом охрип, едва не потеряв голос. Впрочем, это меньшее из зол. Убедившись, что опасность осталась позади, он поспешил к тайнику со своими пожитками.
        При мысли о бароне Уилкерсоне в душе поблагодарил его и извинился за свалившиеся на него неприятности. К гадалке не ходить, эти два партизана спишут исчезновение Бориса на происки хозяина одноименного острова. Вовремя подвернулся этот господин, чего уж там.
        Глава 17
        Путая след
        - Привет, - подойдя к трапу и вскинув сидор, поздоровался Борис.
        - Чего надо? - неприветливо бросил вахтенный матрос.
        Пароход «Чаровница» выглядел вполне достойно. Чистый, ухоженный, свежая краска угадывается даже в неровном свете газовых фонарей. Вот так взглянешь и не поверишь, что на нем может быть некомплект в команде. Но это только внешне все так благостно. В его утробе у раскаленной топки такой же ад, как и на самой распоследней калоше.
        - Передай боцману, что кочегар Криштав Познань прибыл для дальнейшей службы.
        А что такого? Нормальное имя и хороший город. Отчего не назваться поляком? Тем более, несмотря на то что словарный запас его серьезно возрос, а знания языка углубились, акцент никуда не делся. Как, впрочем, и путаница в подборе нужных слов.
        - Чего-то ты какой-то веселый для кочегара, - усомнился вахтенный, явно из палубной команды.
        При этих словах Борис отчего-то сразу же вспомнил Прохора, кочегара из команды «Моржа». Первый наем Измайлова. Он тогда еще думал, что парень в бегах и попросту прячется в кочегарке углевоза. Сейчас же сравнил с собой. Однозначно скрывался. От кого? Да мало ли от кого в этой жизни можно прятаться? Хоть от самого себя.
        - Пару часов назад было грустно. Так я парочке упертых из палубной команды морды набил, теперь вон как мне хорошо. Только что-то настроение опять портится. Поднять, что ли?
        Задираться с палубниками - дело обычное и привычное. Они стоят на разной иерархической ступени, а потому грызутся густо и часто. До мордобоя, конечно, не доходит, за это спрос жесткий. Но во время спаррингов, что на кораблях этого мира - дело обычное, прикладываются друг к дружке от души.
        - Что за шум? - появился давешний боцман.
        - Сэр, кочегар Познань готов приступить к своим обязанностям.
        - Явился, - открывая крышку карманных часов, произнес боцман. - На час раньше.
        - Так ведь раньше не позже, сэр.
        - Давай наверх.
        Борис мигом оказался на палубе. Боцман же отправил матроса за старшим кочегаром. Вскоре тот появился, явно недовольный тем, что его подняли с койки. И вообще, судя по всему, вечером он вернулся на борт не в лучшей форме. Рожа небритая, опухшая и помятая. Как говорила одна знакомая Бориса еще по прошлому миру, бесперспективняк. Если не прирежут в какой кабацкой драке или не пропьет печень, то помрет, выхаркав легкие. Многолетнее глотание угольной пыли никаким молоком не вывести.
        - Новенький, что ли, - то ли спрашивая, то ли утверждая, то ли просто для проформы произнес старший.
        - Так точно, сэр.
        - Вот ему сэркай. Тэд.
        - Криштав.
        - Крис, стало быть. Откуда, сынок? - А вот теперь любопытство.
        - Королевство Польша.
        - Понятно. Ладно, идем, покажу тебе твою койку. И за вот такое беспокойство в первом же порту с тебя бутылка.
        - Не вопрос.
        Н-да. Давненько он не ночевал в помещении с десятком мужиков, от каждого из которых несет, как из бочки с сивухой, да все это приправлено газами. Добавить непередаваемое амбре портянок, пота… и блевотины. Погуляли парни.
        Борис тяжко вздохнул и выбрался наружу. Уже завтра обстановка будет получше. Сегодняшнюю же ночь в кубрике ему не пережить. Бомжатник. А с виду - респектабельное судно. О! А он о чем. Вон на верхней палубе, у поручней, стоит какая-то парочка из чистой публики. Любуются ночным южным небосводом…
        Всего отдыха - только и того, что прикорнул в темном уголке на бухте каната. А с рассветом в компании угрюмых мужиков, страдающих похмельем, направился прямиком в кочегарку. Расположение их он завоевал сразу. Просто предложил каждому из них хлебнуть из его фляжки. Вообще-то не для этого запасал, но пригодилось. Парням сразу же полегчало.
        А вот ему досталось. Отвык от пекла кочегарки, что тут скажешь, так что первая смена далась тяжко, хотя и подошел к работе со знанием дела, что сразу отметили остальные. Впрочем, уже вторая вахта прошла значительно легче. А с третьей он вдруг почувствовал, что и не было никакого перерыва. Правда, с тех пор как он сбежал из дому, не прошло и года, да и уголек он кидал совсем еще недавно.
        Через пять дней их сухогруз зашел в очередной порт, успев отмахать шесть сотен миль. Медлительная лоханка, пусть и имеет приличный облик да пару кают первого класса.
        В порту Борис напросился в увольнение, намекнув старшему кочегару, что, мол, обязан проставиться за косяк во время прибытия на борт, с чем тот благосклонно согласился. Когда кабак был выбран, Измайлов заплатил за выпивку для всей смены и, извинившись, удалился. Мол, напиться он еще успеет, а пока ему куда предпочтительней потоптать какую-нибудь курочку.
        В его планы не входило задерживаться на пароходе. Он изначально рассчитывал сойти на берег в первом же порту. С оставшимися в кубрике вещами расстался без сожаления. Копейки. Единственное, что захватил, - это деньги, хранящиеся во внутренних кармашках кальсон, самоучитель английского языка и паспорт.
        Впрочем, не сказать, что он больше ничего не прихватил. Двести пятьдесят очков на умение «Кочегар» и полторы тысячи очков, заработанных меловыми набросками на одной из стен в глухом уголке трюма, чего-то да стоят. Тем более последние, капающие как в избыточный, так и в свободный опыт.
        Выбравшись поближе к центру, разыскал лавку одежды, бывшей в употреблении. Вообще-то он столь же быстро мог одеться и в магазине готового платья, если без подгонки. Но новая одежда бросается в глаза. А вот поношенная да обмятая, даже если висит мешком, никого не заинтересует. Тем более ему удалось подобрать гардероб более или менее по размеру.
        По обыкновению навестил и книжную лавку, приобретя необходимый минимум, на этот раз озаботившись и небольшой детской доской. Глупо же проводить свободное время в праздности.
        Он пробовал читать местных авторов, но их стиль ему серьезно так не нравился. Как-то слишком уж вычурно и пафосно. Помнится, в подростковом возрасте зачитывался и Жюлем Верном, и Вальтером Скоттом, и Дюма. Но, похоже, он перерос этих авторов. Или мир, в котором вырос и сформировался Борис, стал более циничным и прагматичным.
        Покончив с покупками, он отправился на дикую пристань. Имелась тут таковая, для ближнего сообщения. Хм. Словно опять вернулся на Яковенковский. Картина очень похожая. Обводы пароходиков отличаются, люди одеты иначе, и больше половины из них - чернокожие. И тем не менее схожего он нашел много. Возможно, сама обстановка. Опять потянуло к старикам-разбойникам, как это порой у него случалось.
        Сменив три парохода за два дня, он добрался до крайнего острова. Путешествовать без документов можно только внутри архипелагов. Дальше уже начинаются сложности. Либо судно, совершающее дальние переходы, либо…
        - Привет, Дик, - присаживаясь рядом с негром, поздоровался Борис.
        Тот сидел на траве, привалившись к пальме. Лицо прикрыто видавшей виды фетровой шляпой, из-под которой выглядывают копна черных курчавых волос и кончик козлиной бородки. Мужчина приподнял шляпу, открывая взору Измайлова свое лицо. К редкой бороденке добавились столь же редкие усики. На вид - лет тридцать. Глаза того еще пройдохи.
        На боку - кобура с британским армейским револьвером «Энфилд». И если судить по тому, насколько негр небрежно и в то же время уверенно опустил на оружие руку, пользоваться им он умеет.
        Борис вел себя совершенно спокойно. Выхватить «бульдог» из плечевой кобуры не составит труда. А еще проще достать этого умника обычным прутиком, которым он от нечего делать ковырялся в земле. Это только на первый взгляд ничего особенного. На деле же - выигранная пара секунд. При определенных условиях - вагон времени.
        - Я тебя знаю? - наконец разлепив губы, поинтересовался негр.
        - Меня? Нет. А вот ее - да, - положив на траву десятифунтовую банкноту с изображением британской королевы, произнес Борис.
        - И кто тебе сказал, что я с ней знаком?
        - Слухи разные ходят. Мне нужно добраться до Рипольского архипелага. Но если ты ее не помнишь, - Борис кивнул на банкноту, продолжавшую лежать между ними, - то я поищу тех, у кого с памятью получше.
        Контрабандист окинул Бориса внимательным взглядом. Мир этот таков, что особо смотреть на возраст не приходится. Как говорил один знакомый боцман: «молодость - дело наживное».
        - Чем я рискую? - поинтересовался Дик.
        - Если будешь держать язык за зубами, то ничем.
        - Даже так. Тогда добавь пятерку.
        - Ты с полной загрузкой за рейс столько не зарабатываешь.
        - С грузом все понятно, и по нему вопросы никто не задает.
        - Справедливо, - выкладывая еще одну банкноту, согласился Борис.
        - Приходи как стемнеет. Вон мой баркас, - забирая деньги, произнес Дик.
        - Понимаю. Хочется одним выстрелом подстрелить двух уток. Но мы отчаливаем немедленно.
        - Ты прав. Рейс в оба конца приносит мне меньше, но этот заработок у меня всегда. Ты пассажир на один переход, - выкладывая банкноты опять на траву, произнес контрабандист.
        - Справедливо. В таком случае ты не расстаешься со мной до самого отхода.
        - Тогда сидим и ждем, - пожал контрабандист плечами и вновь убрал деньги в накладной карман парусиновых штанов.
        Ждем, значит, ждем. Мелькнуло было желание взяться за мел и доску, но Борис его тут же отогнал. Незачем лишний раз мелькать со своей тягой к рисованию. Путать следы, так путать. Поэтому остаток дня прошел в праздности и в наблюдении за жизнью поселка. Дик от своей пальмы отходил только к баркасу, перекусить да по нужде, которую справлял прямо на пляже. Большинство народа тут по этому поводу не заморачиваются.
        К вечеру появились две повозки, груженные какими-то ящиками. Бог весть, на чем специализировался остров, но это точно не сахарный тростник. Тогда же появились еще трое членов команды контрабандиста. Началась погрузка. Ящики уложили по центру, на дно баркаса, отчего он просел и приобрел дополнительную остойчивость.
        После погрузки двое моряков под командой Дика начали ставить две мачты под треугольные паруса. Третий матрос убрался куда-то, а вскоре появился с громоздкой тачкой, на которой обнаружился какой-то короб и две столитровые бочки-анкера. Похоже, запас провизии и воды, которые тут же были переправлены на борт.
        Наконец Бориса пригласили на борт. И это все? Вот так запросто изготовились к переходу в сто пятьдесят морских миль? Хотя для них это просто работа. Разве только слегка незаконная. Слегка - потому что контрабандисты не могут чувствовать себя столь вольготно без попустительства чиновников, а зачастую - и властей. Встречаются варианты, когда от вот такой беспошлинной торговли выгоду получает и государство.
        Баркас оказался медлительным, и на преодоление расстояния между архипелагами ему потребовалось почти двое суток. Измайлов пристроился на носу баркаса и всю дорогу провел там в готовности начать действовать. Доверять своим перевозчикам он не собирался, потому и спать не ложился, даже не дремал.
        Вепрь ему как-то рассказывал о рецепте одной гадости, которую они порой использовали в свою партизанскую бытность. Кокаин, смешанный со спиртом[5 - БАЛТИЙСКИЙ ЧАЙ - смесь кокаина и спирта, широко использовался в Первую мировую войну.]. Бодрит так, что глаза по пять копеек и ни капли сонливости. Правда, пользоваться этой штукой нужно осторожно, все же наркота. А купить можно без проблем в любой аптеке, и не так чтобы дорого. На секундочку, средство от насморка. Просто рай для наркоманов из его мира!
        К небольшому островку, как оказалось, необитаемому, они подошли, когда солнце уже клонилось к закату.
        - Мне кажется или это не остров, а клочок суши с парой пальм? - кивая в его сторону, произнес Борис.
        - Так и есть, дружище. Всего-то две сотни шагов в длину и полсотни в ширину, - вынув изо рта трубку, ответил Дик. - Здесь мы передаем груз.
        - Я надеюсь, ты не собираешься высадить меня именно тут?
        - Это маленький, но все же остров Рипольского архипелага. Я свою часть сделки выполнил, - осклабившись, ответил Дик.
        - Смешно.
        - Я серьезно, - покачав головой, возразил негр. Но если ты договоришься с Дайреном, то он доставит тебя до обитаемого острова.
        - Не я. Ты договоришься, Дик.
        - С чего бы мне это делать?
        - А с чего ты решил, что мне нужен любой клочок суши, который относится к Риполам? Считаешь себя самым умным?
        - Да уж не тупой, - нагло осклабился контрабандист.
        Качать права четверым вооруженным типам, не имея на руках козырей, - дело заведомо проигрышное. Значит, нужно сделать так, чтобы эти козыри появились. Конечно, не факт, что они замыслили что-то нехорошее, но и рисковать не хотелось. Прибить Бориса и спрятать концы в воду, причем в прямом смысле этого слова, им ничего не стоит.
        Борис без замаха ударил Дика ребром левой ладони в горло. Тот сразу же зашелся хрипом, схватившись за шею и согнувшись в три погибели. Одновременно с этим правая рука рванула «бульдог» из плечевой кобуры, и море огласилось тремя выстрелами. Вторя им, раздались болезненные крики и брань.
        - Спокойно, парни. Это резиновые пули. Но вот тут уже настоящий свинец, - доставая револьвер из кобуры на ноге, произнес Борис. - Все, все, распрямляемся. И выдыхаем.
        Пока Дик приходил в себя, Измайлов забрал у него «Энфилд», большой, но удобный револьвер. Из недостатков - излишне тугая пружина на курке, что доставляет неудобства при его взведении. А уж стрельба самовзводом так и вовсе требует серьезных усилий. Тот же вессон или кольт в этом плане куда комфортней.
        - Итак, вы уже поняли, что я хорошо и быстро стреляю. Теперь передайте сюда все ваше оружие, включая ножи. Только делайте это медленно и аккуратно, чтобы я не испугался.
        - Это была шутка, - через силу выдавил из себя старший контрабандист.
        - Дурак ты, Дик, и шутки у тебя дурацкие. За это и страдаете. Эй, на румпеле, обходи островок, он мне не нравится. Правь к Иктону.
        - Нас и правда будут ждать здесь, - продолжая массировать горло, произнес Дик.
        - Это твои проблемы. Мне сюда не нужно. И лучше не зли меня, а то еще решу, что вы мне живые без надобности. Уж как-нибудь управлюсь с этой скорлупкой.
        - Нас могут заметить люди барона.
        - Твои трудности, Дик. Думай, как все обставить получше. И да, учти, карту я помню, «Навигация» у меня на уровне. Так что давай без шуток. Двоим, вот ему и ему, свяжи руки.
        Не сказать, что оставшийся переход прошел в полном спокойствии. Градус напряжения вырос. Нервы натянуты, как струна. Но убивать контрабандистов не хотелось категорически. Кто знает, что вертелось в их головах, может, хотели ограбить, а может, просто решили развести лоха, получив плату за рейс, который и так нужно было сделать. В любом случае убивать их только на основе своих ничем не подтвержденных умозаключений Борис не собирался.
        К Иктону подошли в полночь. Метрах в десяти от белой полоски пляжа Борис приказал остановиться и воткнуть в дно весло. Потом выбросил все их оружие за борт и приказал подгребать к берегу. Место неглубокое, дно песчаное, вода спокойная и прозрачная, найдут свое имущество без труда. А ему гарантия, что успеет убраться до того, как они доберутся до стволов.
        - Дик, верни мне пять фунтов.
        - А чего только пять? - недовольно буркнул тот.
        - Впредь наукой будет, чтобы не умничал, а нормально выполнял условия сделки. Остальное ваше за выполненную работу. Но если откроете насчет меня рот… Лучше забудьте, что вообще меня видели.
        Оказавшись в одиночестве на ночном берегу, Борис терялся в догадках, куда ему податься. Понимал одно: оставаться на месте нельзя, мало ли насколько сильно обиделись контрабандисты, поэтому двинулся прочь от берега, продираясь сквозь заросли леса. Впрочем, ему повезло. Уже через полчаса блужданий он вышел на хорошо наезженную дорогу, залитую лунным светом.
        В какую сторону идти, Борис понятия не имел, зато прекрасно понимал, что останавливаться на ночлег попросту глупо. Гадость, которую он принял, еще сутки не позволит сомкнуть глаз. Да и усталость почти не ощущается. Вот когда придет откат, его накроет качественно и надолго. Поэтому до того лучше бы озаботиться пристанищем.
        Ему повезло. Направление он выбрал удачно. Уже через час Измайлов вышел к какому-то селению. Под лай собак прошел его насквозь. На окраине приметил костер и гуляющую молодежь. Нормальное явление. Пока молод, никакие допинги не нужны, на гулянку силы всегда найдутся. Заметил у обочины двух мальцов, что готовили старшим какую-то каверзу, и поинтересовался, правильно ли идет в город. Получил подтверждение, одарил их мелкой монеткой и продолжил путь.
        До города он дошел незадолго до рассвета и сразу же направился на припортовую улицу. Нужно было решать вопрос легализации.
        Уровень конца девятнадцатого века вовсе не значит, что тут нет никакого контроля. Визы, конечно, не нужны, но в паспортах имеются страницы для отметок о пересечении границы.
        За любым кварталом надзирают квартальные и непременно проверят нового постояльца. При оформлении в гостиницу будь добр предъявить документы, и администратор непременно проверит отметку о пересечении границы. Гостиницы же, в свою очередь, контролирует полиция. Словом, о вседозволенности говорить не приходится.
        Однако еще по Морозовску Борис примерно понимал, как работает теневой мир. Причем везде правила схожи, лишь с местными вариациями. Так что раздобыть документы в принципе не составляет труда. Если, конечно, ты готов рискнуть. Преступный мир жесток. Чуть только дал слабину - и сожрут, глазом не моргнув.
        За вознаграждение в пару шиллингов трактирщик одной из наливаек указал Борису на мутного типа, сидевшего в дальнем углу с кружкой пива. По виду чистой воды висельник, решивший передохнуть после трудов праведных.
        Измайлова он встретил настороженно. Прежде чем ответить ему, глянул в сторону трактирщика, тот подал какой-то знак. Скорее всего, указывающий на то, что легавые снаружи не наблюдаются.
        - Что нужно? - наконец поинтересовался «висельник».
        - Паспорт. Любого приезжего, - поспешил уточнить Борис.
        Даже в его мире найдется применение утерянному или украденному паспорту, что уж говорить об этом. Правда, такие документы стоили куда дешевле фальшивых, изготовленных мастерской рукой. Фото-то в них пока еще не вклеивают, зато имеется какое-никакое описание внешности, указание пола и возраста.
        - Выбирай. - Тип выложил на стол три паспорта.
        Один русский и два английских. То что доктор прописал. Даже лучше, чем он мог рассчитывать. Поначалу-то думал поработать над своим паспортом и просто нарисовать штамп отметки о пересечении границы. По сути, его только штамп и интересовал, чтобы можно было перерисовать. Но вот такой вариант подходил еще лучше.
        - Я заберу все три.
        - Шесть фунтов, - лениво бросил тип, отпивая очередной глоток из своей кружки.
        Борис заплатил, после чего поспешил покинуть заведение. Здесь ему больше делать нечего, если только не желает обзавестись какими неприятностями.
        Прислушался к своим ощущениям. Бодрость его все еще не покинула, и нет никаких намеков, что это случится в ближайшее время. Похоже, коктейль из этого допинга и крепкий молодой организм неплохо дополняли друг друга.
        Найти пустырь оказалось делом простым, куда сложнее оказалось отыскать муравьев. Но тем не менее он справился, после чего вооружился пером для письма и, окуная его в самый обыкновенный мед, обвел надписи, касающиеся имени, возраста и описания внешности. Подложил документ поближе к мурашам. Вскоре они обнаружили лакомство и принялись за дело. Полчаса - и от прежней записи не осталось и следа.
        Подделать почерк и подобрать цвет чернил для него не составило труда, он даже не напрягался. И вскоре Борис уже шагал по улицам города к ближайшей гостинице, начав ощущать первые признаки усталости. По словам Дениса, если не подкрепиться очередной дозой коктейля, она накроет неумолимой и тяжкой волной. В очередной раз закидываться этой гадостью желания не было. Так что лучше уж откат, и желательно - в удобной постели.
        Глава 18
        Двое
        Масляная картина завершена.
        Получено 400 опыта к умению «Масло-2» - 400/16 000.
        Получено 20 опыта к умению «Рисунок-2» - 20/16 000.
        Получено 20 опыта к умению «Художественная кисть-2» - 20/16 000.
        Получено 20 опыта к умению «Перспектива-2» - 20/16 000.
        Получено 20 опыта к умению «Композиция-2» - 20/16 000.
        Получено 400 опыта к таланту «Художник-2» - 400/16 000.
        Получено 400 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 400 избыточного опыта - 179 754.
        Получено 400 свободного опыта - 15 052.
        Ну наконец-то! Конечно, избыточный опыт все так же копится, и роста ступеней развития не наблюдается. Он начнется только с полным освоением «Науки-3». Но то, что начали прибавлять показатели навыка-дара, уже прогресс. Во-первых, это неизменно скажется на качестве написания картин. Во-вторых, уже оказало влияние на количество зарабатываемого опыта. А в-третьих, будет воздействовать на прогресс в изучении теории. Словом, со всех сторон - сплошные плюсы.
        А как только возьмет третью ступень «Науки», то перед ним сразу же откроется возможность роста в общем развитии. И, если судить по упавшему за картину опыту, случится это скоро. Конечно, серьезно отстанут «Рисунок», «Художественная кисть», «Перспектива» и «Композиция». Но на то, чтобы подтянуть эти показатели, ему понадобится не так много времени. Скорее уж мало.
        Вопрос, нужно ли ему столь однобокое развитие? Ведь его третья ступень «Науки» окажется эдаким инвалидом. К примеру, с этим показателем ему все одно не начать развивать того же «Оружейника», потому что для этого необходимо изучать технические дисциплины. А подступиться к ним получится только после общеобразовательного курса.
        Даже в изучении школьной программы он может рассчитывать лишь на изрядно подросший Интеллект. Ни ступени общего развития, ни бонусы от «Науки-3» здесь ему не помощники. Вот преподаватель свою прибавку дать может. И это все.
        Нет, двигаться, конечно, можно, но это все равно, что месяц вытачивать деталь напильником вместо того, чтобы изготовить ее за пятнадцать минут на токарном станке. То есть долго, дорого и неэффективно.
        Раньше, пока он стремился получить дополнительное возрождение, подобная гонка имела смысл. Теперь же… Вообще-то его поведение сильно напоминает эдакого Плюшкина, копящего деньги ради накопления без какого-либо смысла. Как в том анекдоте, «шобы було».
        Признаться, подобный вывод напрашивался уже давно, но вот свербит у него в заднице, хоть тресни. Кровь бурлит и не дает усидеть на месте. Уже шестнадцать дней как устроился на этом острове. Вот! Даже до дня помнит! И на картины посматривает уже искоса. Как ты тут займешься планомерным развитием… Только вот надо, и все тут.
        И куда только подевался тот самый Рудаков Борис Петрович, рассудительный, хваткий, упертый и целеустремленный предприниматель, сумевший подмять под себя провинциальный городок? Ведь было дело, предлагали ему в Госдуму по одномандатному. И прошел бы. Причем на ура и без подтасовок. Но отказался. Посмеялся и заявил, что он лучше будет головой мухи, чем мухой на заднице слона. Еще и приплатить был готов, чтобы от него отстали и не мешали работать.
        Так что же изменилось? Куда подевался его холодный рассудок? Хм. Похоже, в отпуске. Вот думает об этом, и пока одна половинка его мозга корит и распекает, другая прикидывает, что бы учудить такого-эдакого.
        К примеру, ему жгут карман целых четыре с половиной тысячи рублей. Яхта вроде «Бродяги» ему, может, и не по карману, но что-то удобоваримое для морских путешествий купить вполне по силам. Через недельку он планирует реализовать свои новые работы, так после этого еще и останется.
        Как он это сделает? Есть одна мысль на основе прошлого опыта. Тем более яхту можно купить, не отходя от кассы, тут до верфей всего-то с километр, не больше. Буквально вчера он наблюдал в марине четыре штуки, полностью оснащенные и готовые к выходу в море.
        Вот. Опять мысль свернула в то же русло. Нет, с этим нужно что-то делать! Брать себя за шкирку и усаживать за парту. Кстати, о птичках.
        Борис накрыл картину пологом и повесил ее на стену к очередным творениям. Имелись у него и неприкрытые тканью работы, как масло, так и акварель. Только они написаны вовсе не самим Борисом, а каким-то любителем. Не сказать, что посредственным, но и таланта у него не наблюдается. Так. Нечто удобоваримое, не вызывающее ярого отторжения. Как раз из тех, что покупают, чтобы украсить интерьер жилища людей среднего достатка…
        За использование кардинального допинга Борис расплачивался трое суток. Откат оказался не из приятных. Ломки не наблюдалось, так сразу на эту гадость не подсесть. Зато присутствовали слабость, вялость и сонливость. Аппетит отсутствовал напрочь. Еду приходилось запихивать в себя через силу.
        Но с каждым днем его самочувствие улучшалось, а на четвертое утро он вдруг обнаружил, что проснулся полностью отдохнувшим, полным сил и с осознанием того, что готов в одиночку съесть слона.
        Останавливаться на Иктоне он не собирался. Лучше уж убраться подальше, как от возможных преследователей, так и с острова, где его пребывание было насквозь нелегальным. За качество подделки он не переживал, но в списках прибывших все же не значился. А потому лучше уж оказаться где-нибудь легально.
        Но и светиться со своим даром в его намерения также не входило. Поэтому решил приобрести все необходимое загодя и подальше от того места, где собирался осесть. Вот и направился в лавку, чтобы купить нужные товары. Это уже при покупке принадлежностей для рисования он увидел висящие картины. Выполнены так себе, но явно одной и той же рукой. Всего тут было представлено пять масляных картин и шесть акварелей. Он купил их все, дабы при необходимости выдать за свои. Оставалось только снять их с подрамников и уложить в тубус.
        С оказией ему повезло. Буквально на следующий день отходил очередной пароход, на который он приобрел билет без лишних вопросов. Не добравшись до конечного пункта, покинул судно и пересел на какую-то калошу. Потом - еще одна пересадка, и он наконец оказался на очередном колониальном архипелаге.
        На Нампула уже два века хозяйничали португальцы, причем вели себя крайне жестко. Основной товар, который поставлялся с этих островов, - «черное дерево». Работорговля приносила баснословные прибыли, пока рабство не отменили. В настоящий момент экономика островов все еще переживает упадок и перестраивается на новые рельсы. Причем весьма активно. Правда, не руками хозяев.
        В архипелаг запустили свои руки британцы, уже имевшие опыт в выращивании хлопка. Удовлетворяющий условиям климат, дешевая рабочая сила, удобное расположение. Все было за то, чтобы разбить тут плантации. Когда португальцы спохватились, арендаторы успели занять чуть не треть островов. В настоящий момент дела успешно идут пока только у лаймов. Все же опыт - это большое подспорье. Но и хозяева постепенно учатся.
        Останавливаться на главном острове архипелага Борис не стал, предпочитая местечко потише. И таковым оказался остров Симмонс. Небольшой клочок суши, на карте напоминающий палитру, с удобной закрытой бухтой, словно вырезом для большого пальца. Средний диаметр его не превышал десяти километров.
        В отличие от остальных, этот остров являлся территорией Британии. Поднял над ним английский флаг еще дед нынешнего владельца, барона Симмонса, в одну из войн с Португалией. Плотность населения низкая, гористый рельеф и сплошные леса. Но они-то и являлись основным активом.
        Новый владетель занялся кораблестроением. Развернутые верфи спускали на воду фрегаты, шлюпы, клиперы, шхуны, баркасы. В последние годы в местной мастерской наладили постройку яхт, которые при необходимости могли быть оснащены паровыми машинами. На что-то более серьезное ресурсов явно не хватало.
        Вот на одну из таких и положил глаз Борис, вернее, та часть его «я», которой никак не сиделось на месте. Вторая, сознавая всю нелепость подобного поведения, выступала за планомерное получение образования и как минимум трехлетнее сидение на попе ровно. Ему только исполнилось пятнадцать, и то, что он выглядит старше, ни о чем не говорит. Эфир не делает никаких скидок. Дополнительное возрождение можно получить только по достижении восемнадцатилетнего возраста, и никак иначе. Рисковать же одной-единственной жизнью как-то глупо.
        Ну вот. Опять промелькнула мысль: «Волков бояться - в лес не ходить». А еще проснулось стойкое нежелание прятаться в бункере и трястись над своей дражайшей шкурой. Когда он только узнал об этом казусе, то тут же умерил свой пыл, начав вести себя крайне осмотрительно. Вот только хватило его ненадолго.
        Кстати, об учебе. Сварив себе на примусе большую кружку кофе, Борис присел за обеденный стол и разложил перед собой самоучитель с тетрадкой. Изучение языка с погружением в среду увеличивало темпы обучения в разы, поэтому каждый вечер он посещал местный паб, общаясь с горожанами, и даже завел приятельские отношения с двумя островитянами, с которыми хаживал на охоту.
        В здешних лесах она была исключительной благодаря все тому же владельцу острова, завезшему сюда благородных оленей, кабанов и кроликов. Расплодились они изрядно. Правда, на отстрел каждой особи нужно было получать разрешение в полицейском участке. На оленей можно было охотиться, только если ты готов платить за удовольствие, потому как пошлина превышала стоимость мяса раза эдак в два. Кабан выходил вдвое дешевле. Кролики - и вовсе чуть ли не даром. Оплати лицензию и отстреливай сколько душе угодно. Развелось их море.
        Получено новое умение «Лингвистика-0».
        Получено 15 опыта к умению «Лингвистика-0» - 15/2000.
        Получено 15 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».
        Получено 15 избыточного опыта - 179 869.
        Получено 1 свободного опыта - 15 153.
        А вот это уже совсем другое дело! Вполне ожидаемое событие если не сегодня, так завтра. Показатели прогресса неумолимо приближались к ста процентам. Однако набор статов в изучении предметов не имеет ничего общего со ступенями. Если там все понятно, разложено по полочкам и подчиняется математическим правилам, то здесь чем ближе к верхней планке, тем медленнее рост.
        - Наконец-то свершилось, - с удовольствием потянувшись, произнес Борис.
        Все. Книжку теперь можно отложить в сторону. В смысле понятно, что нет предела совершенству, но самоучитель свою функцию выполнил полностью. Теперь пришла пора других учебников. Свободного опыта у него сейчас достаточно, чтобы разговаривать на английском с легким акцентом, который будет выдавать в нем иностранца, но уже не позволит идентифицировать как русского.
        Впрочем, вгонять в «Лингвистику» очки Борис спешить не будет. Он, конечно, старается не выпячиваться, но в городке его знают, а потому резкое изменение в речи может привлечь лишнее внимание. А к чему устраивать самому себе трудности, чтобы потом их героически преодолевать, когда можно обойтись без них.
        Без тени сожалений самоучитель и тетрадка пошли на растопку печи. Пора разогревать обед. В здешние заведения общественного питания он предпочитал ходить, только чтобы пропустить кружечку пива и пообщаться с носителями языка. Еду же себе готовил сам, а то эдак отравишься и даже не поймешь чем.
        После обеда принялся за лепку, над которой трудился целых два часа. Так как упор у него не на ваяние, а на рисование, то усилий тут требуется значительно меньше. Но по количеству выходит даже больше, чем с картинами. При этом, как он ни старался, выдать статуэтку с показателями больше пятидесяти у него не получалось.
        Но только не в этот раз. Его выход на набор очков новой ступени не мог не сказаться и на «Скульптуре». Плюс сто, это уже легче. Точнее, смотря с какой стороны оценивать. Если на второй ступени вопрос прогресса решился за счет восьмидесяти статуэток, то тут, при возросшем прогрессе, придется вылепить сто шестьдесят. Хорошо хоть требования не приближаются к предъявляемым реальным скульпторам. Вот уж где была бы жесть. И все же с каждым разом возрастает не только количество, но и требования по качеству. Сейчас на одну фигурку у него ушло два часа. По самым скромным подсчетам, на ступень придется затратить триста двадцать часов. Что он там говорил про жесть?
        - О, Виктор, давай к нам, дружище! - позвал его Фред, один из той парочки, с кем сошелся Борис.
        - Привет, - пожимая руку и присаживаясь, произнес Измайлов, а ныне Виктор Дубинин.
        - Как насчет того, чтобы завтра сходить на охоту? Я выправил лицензию на кабана.
        Предложение явно с прицелом. Фред - тот еще хитрован. Понравилось, что в первый раз парень взял только один окорок да голову. Остальное пошло в семейный котел британца. Остаться же в стороне Борис не пожелал и вернул ему половину стоимости лицензии. Ну и право первого выстрела, которое Борис реализовал блестяще. Однако выгода его новоявленного товарища очевидна.
        - Можно. Пароход же только через три дня?
        - Ну да. А тебе зачем? Уже покидаешь нас?
        - По-моему, я достаточно погостил. Пора отправляться дальше.
        - Как насчет яхты? Покупать не будешь? Я тебе точно говорю: не пожалеешь. Вот не поверишь, расставаться с ней не хочу.
        - Так она же не твоя, а барона, - хохотнул Борис.
        - Вот и представь, насколько хороша, если мне ее все равно тяжело отдавать.
        - Понятно. Жаль, конечно. Такая рекомендация дорогого стоит, - решил Борис польстить собеседнику. - Только у меня тут проблемы с финансами нарисовались. Так что нужно сначала обратиться в банк и посмотреть, что там со счетом, а уж потом делать столь серьезные покупки.
        Его все считали русским аристократом, упорно скрывающим свое истинное имя и путешествующим инкогнито, выдавая себя за обычного разночинца.
        Между прочим, вполне распространенное явление. В паспортных отделениях даже имеется официальная услуга для подобных путешественников. Выписывается временный паспорт на любое имя, и путешествуй себе на здоровье. Причем это ни разу не российское явление, а повсеместное. Только два «но». Первое - паспорт можно получить лишь по месту постоянной прописки. И второе - он действителен не более трех лет.
        Вообще-то баронская полиция проверяла его паспорт и прекрасно была проинформирована, что тот у него без каких-либо отметок. Но кто станет слушать полицейских, если они даже станут об этом вещать на всех перекрестках? Опять же, поди пойми этих русских. У них же все не как у людей.
        Хм. Как только речь зашла о яхте, в нем опять заворочался непоседа. Но Борис откупился от него тем, что через пару-тройку дней провернет одну интересную аферу.
        - Жаль, что яхту не берешь, - сокрушался Фред.
        - Я не сказал, что не беру. Мне нужно разобраться со своими финансами. Может, еще и вернусь.
        - Понятно. Значит, завтра на охоту?
        - Первый выстрел мой? - уточнил Борис.
        - Обижа-аешь, - заверил его Фред.
        - Значит, я в деле, - благодарно кивая подавальщице, поставившей перед ним кружку пива, заверил Борис.
        Охота прошла стандартно. То есть Измайлов подобрался к кабанам, вышедшим на водопой, на дистанцию уверенного выстрела и ожидаемо закатал пулю из маузера в лоб свинье, получив в актив очередную соточку.
        Вообще-то не помешало бы уже прокачать стрельбу до потолка. Средства есть. Оснастка для снаряжения патронов - тоже. Конечно, охота в этом большое подспорье, но, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой. А то опять припечет, и придется снова вливать свободный опыт. Глупо же.
        Оставшиеся дни прошли в плодотворных трудах. Он успел слепить пять статуэток и нарисовать шесть акварелей, получив очки уже по завышенным тарифам освоения следующей ступени. Ну и регулярно посещал стрельбище, чем несколько удивил знавших его. Правда, при этом знакомые одобрительно кивали: мол, человек собирается в дальнюю дорогу и приводит свое умение в порядок.
        С удовлетворением отметил, что «Лингвистика» растет бодрыми темпами. Все же нахождение в языковой среде дает хороший бонус к изучению умения. А если постараться, так и вовсе можно будет закрыть третью ступень и лишиться акцента. Там всего-то нужно четыре тысячи свободного. Ага, всего-то. Слышал бы кто подобные нахальные заявления! Да и не так все быстро. Даже если навалиться на наброски, придется потрудиться. Нет уж. Нужды надрываться сейчас никакой.
        Пароход, курсировавший между островами, прибыл по расписанию. Вот такая практика. Регулярные рейсы с заходом сразу на несколько островов. Шесть пароходиков ходят друг за другом по кругу. Народу катается не так много, но с заработками у капитанов вполне на уровне. Хотя уровень этот… Словом, все познается в сравнении.
        Борис посмотрел на оставшийся за кормой остров. Нет, возвращаться сюда он не собирался. Ни о какой яхте не могло быть и речи. Дорого. Если ему так уж захочется рискнуть, то можно приобрести катер и немного поработать над ним, устроив сдвижную верхнюю палубу, чтобы не заливало, и установив шверт от опрокидывания. Хорошая штука, между прочим. Практически стопроцентная гарантия.
        Так. Он это серьезно? Го-осподи, опять! Нет, все же реально в нем сейчас уживаются два человека. Да какое там уживаются? Без конца конфликтуют.
        Глава 19
        Авантюра
        Нампула - большой город, порядка ста тысяч жителей. Население острова вдвое превышает эту цифру. Правда, эта часть полностью представлена чернокожими аборигенами, занятыми в сельском хозяйстве и, по обыкновению, время от времени уходящими в пике, сбиваясь в банды. Гораздо реже устраивают бунты, которые подавляются с неизменной жестокостью. И это - при внешней респектабельности города, выстроенного в португальском колониальном стиле.
        На рейде острова всегда присутствовало несколько боевых вымпелов португальского флота. Кстати, эти ребята пошли своим путем, отдавая предпочтение крейсерским операциям. В этой связи они делали ставку на паровые фрегаты. Как по мнению Бориса, все это сомнительно. Но ведь такие корабли гораздо дешевле, а потребность флота в угле уменьшается в разы. Словом, в адмиралтействе головы большие, пусть думают сами.
        На берегу расквартирован полк морской пехоты при подвижных береговых батареях и легкой артиллерии. Именно они-то и отличаются обычно в усмирении бунтов аборигенов.
        Здесь же находится резиденция губернатора колониального архипелага. Кстати, поговаривают, дельный управленец. Может, негров он и считает черным деревом, и бунтуют они с завидным постоянством, как и умываются кровью, но из песни слов не выкинешь: экономика растет медленно, но верно, как улучшается и благосостояние всех слоев населения.
        Прежде чем приступить к осуществлению своей аферы, а вернее, все же авантюры, Борис изучил город если не вдоль и поперек, то хорошо. Причем не только как Виктор Дубинин, но и под личиной некоего Грэга, которого прежде тут никто не видел, а сам он то появлялся, то пропадал.
        Говорил-то Борис с акцентом, зато прекрасно понимал английскую разговорную речь, читал и писал куда грамотней многих представителей среднего класса. Что ни говори, а приятно иметь высокие показатели Интеллекта. Да и не впервой ему изображать из себя немого. Так что проверенный способ с блокнотиком и карандашом вполне работал.
        Разумеется, Нампула - португальский город, но англичане уже давно пустили здесь свои корни, а потому даже рядовые жители худо-бедно могли общаться на английском. Хотя конечно же не писать. Но хватало ведь и англичан. Поэтому белой вороной он не был. Разве только немота… Но тут уж ничего не поделать. Опять же, стотысячное население. Если вдуматься, это не так уж и мало. Чтобы не примелькаться, достаточно особо не отсвечивать. Ну разве только в нужных кругах.
        - О, Грэг, давненько тебя не было видно. - Извозчик-британец даже заерзал на облучке.
        Не сказать, что они дружны. Но того, кто трижды угощал тебя щедрой рукой, ты скорее запомнишь, чем забудешь. Хотя бы на тот случай, если тому опять захочется повторить те развеселые вечера. Выпивка, еда, шлюхи в борделе средней руки. Они, конечно, черномазые, но какая это ерунда. Баба - она и на Африканских архипелагах баба.
        Борис ответил на рукопожатие, вооружился потрепанным блокнотом и вывел:
        «Дела. Был занят. Нужна помощь».
        - И что тебе понадобилось? - с сомнением поинтересовался извозчик.
        Одно дело - участвовать в попойке с бабами, и совсем другое, когда от тебя требуется ответная услуга. Конечно, сразу открещиваться не стоит. Может, дело-то пустяшное, а после опять обломится веселый вечерок.
        «Доставить посылку. Плачу шиллинг».
        - Что за посылка?
        «Один ящик».
        - Куда доставить?
        «Улица Аугушта, дом десять».
        - Это картинная галерея, что ли?
        Борис кивнул.
        - И все?
        Измайлов отрицательно покачал головой и опять взялся за карандаш.
        «Вечером кутим?»
        - Ну-у, я не знаю. Моя опять пилить будет.
        Борис изобразил эдакий жест: мол, ты чего, не мужик, что ли?
        - Там же? - словно сдаваясь, поинтересовался извозчик.
        Утвердительный кивок.
        - В девять вечера?
        Опять подтверждение.
        - Ладно, буду. Где твой ящик-то?
        Кивок в сторону порта.
        - Ну садись, - берясь за вожжи, произнес он.
        Загрузив ящик, двинулись по указанному адресу. Заведение рассчитано на чистую публику, которой нет необходимости вставать спозаранку, а потому до открытия еще два часа. Однако ее владелец уже был на месте. Насколько знал Борис, он как раз готовил выставку модного художника. Кстати, Измайлову до него еще тянуться и тянуться. В картинах Бориса уже виден талант, но для знатоков заметна и незавершенность работ. Сам он способен увидеть это, только сравнивая свои работы с другими.
        - Куда? Куда вы несете этот ящик? - набросился на них хозяин, когда они уже были в дверях.
        Португальский Борис знал даже хуже, на уровне «моя твоя не понимает». Однако суть возмущений понял и молча протянул ему собственноручно нарисованную почтовую квитанцию. Ткнул в ящик, на вывеску с адресом и названием, на владельца, пожал плечами и тряхнул головой: мол, отвали в сторону и не мешай делать свою работу.
        - Господи, ну что с вами делать? Вносите, - изучая квитанцию, произнес владелец.
        Ящик они занесли прямиком в дальний угол, не просматривающийся с улицы, после чего направились к выходу. Правда, Измайлов покидать галерею не стал. Убедился, что владелец здесь один. Проводил товарища, многозначительно подмигнув: мол, до вечера. А сам вернулся, не забыв запереть дверь.
        - Что тебе нужно? - насторожился хозяин галереи.
        Он было дернулся, чтобы вырвать из подмышечной кобуры револьвер, но не успел. Борис уже навел на него ствол «бульдога» и покачал головой: не дури. При этом держался так, чтобы с улицы оружие было не рассмотреть.
        - Господин, не делайте глупостей, - шепелявя благодаря паре камешков во рту, с легким акцентом на английском произнес он.
        Это в двадцать первом веке, заканчивая институт или университет, зачастую не могут двух слов связать на иностранном языке. Здесь подобное невозможно. Человек с высшим образованием, не знающий как минимум одного иностранного языка, - это нонсенс. Да что там, многим хватало даже гимназии. И уж тем более можно было совершенствовать язык при наличии такого полезного умения, как «Лингвистика».
        Впрочем, Борис точно знал, что господин Силвейра говорит по-английски. Не вслепую же он сюда пришел, в самом-то деле? Его появлению в этих стенах предшествовала подготовительная работа.
        Ну и над акцентом поработал, вогнав в «Лингвистику» весь свой свободный опыт. Теперь и при отсутствии камешков в нем не заподозришь русского. То, что язык не родной, видно. Но когда показатели третьей ступени хорошо так перевалили за половину, ты поди еще определи, выходцем какой страны является твой собеседник. И чем больше опыта вложено в ступень, тем больше сглаживаются отличия.
        - Что вам угодно? У меня здесь нет наличности, - держа руки так, чтобы не провоцировать налетчика, произнес хозяин галереи.
        - Для начала медленно достаньте ваш револьвер и положите его вон на тот столик. Замечательно. А теперь вскройте ящик, - кивнув в сторону посылки, произнес Борис.
        Там уже лежал небольшой гвоздодер, оставленный Измайловым. Ободряющий жест револьвером, и Силвейра с видом обреченного принялся за работу. Гвозди небольшие, а потому поддавались легко, с незначительным скрипом.
        Под крышкой обнаружились два слоя оберточной бумаги, откинув которые, хозяин галереи замер если не громом пораженный, то в крайней степени удивления. Картины? Он перевел взгляд на странного налетчика. Тот вновь сделал ободряющий жест револьвером, и господин Силвейра начал извлекать полотна, закрепленные на подрамниках, а также папку с акварельными рисунками.
        Владеть успешной картинной галереей и не разбираться в изобразительном искусстве… Нет, подобное, разумеется, возможно, при условии, что у вас имеются работники с соответствующими знаниями. Но Жозе Риуш Силвейра знал свое дело, а потому сразу же определил талант, сквозивший в каждом мазке. Пусть эти работы все еще далеки от совершенства.
        К тому же даже в этот неторопливый век информация распространялась быстро. По свету уже гуляли слухи о неизвестном немом одаренном, держащемся наособицу. Этот поначалу изображал из себя немого, и говорит он с неузнаваемым акцентом. А значит, можно предположить, что еще недавно он был куда более узнаваемым. Отсюда и такая маскировка.
        - Средняя стоимость этих картин составит восемьсот фунтов. Но я готов уступить вам их, скажем, за шестьсот. И, да, реалы меня не интересуют.
        - Я не торгую краденым, - нервно сглотнув, все же возразил Силвейра.
        - Справедливо, - кивая в знак согласия, произнес Борис. - Прошу вас, не делайте глупостей, чтобы нам обоим потом не пришлось жалеть о содеянном.
        Он переложил «бульдог» в левую руку. Не сказать, что Измайлов пользовался обеими в равной степени, но случись нужда, с десятка шагов не промахнется. Правой извлек из внутреннего кармана сложенный лист бумаги, который разложил на столике рядом с револьвером хозяина. Затем достал небольшую готовальню, внутри которой обнаружились тонкая кисточка и маленький тюбик с черной краской.
        Вооружившись кисточкой, он сделал несколько росчерков на листке, после чего отошел в сторону. Приветливо улыбнулся и сделал приглашающий жест.
        - Это расписка в том, что некий художник РБП продал вам свои картины за шестьсот фунтов. А это - его подпись. Можете сравнить.
        Силвейра взял листок и, поднеся его к картине, сличил подписи. Они были идентичны.
        - Но это ни о чем не говорит. Подпись может быть вашей, а картины крадеными, - справедливо возразил он, так как прежде наблюдать автограф неизвестного художника ему не доводилось.
        - Простите, но рисовать здесь, чтобы убедить вас, я не буду. У меня нет времени на эти глупости. Отойдите в сторону. Благодарю.
        Легкий щелчок, и лезвие ножа выскочило из рукояти, встав на фиксатор. Подобные ножи частенько используют преступники. Очень уж удобно для внезапного применения. Борис подошел к картине и собирался уже полоснуть по полотну, как Силвейра вдруг понял, что сейчас должно произойти.
        - Стойте!
        - В чем проблема? - поинтересовался Измайлов.
        - Что вы собираетесь делать?
        - Как вы считаете, господин Силвейра, за какой надобностью я устроил весь этот маскарад?
        - Я понимаю, вы хотите сохранить инкогнито…
        - Не просто инкогнито. Я не желаю, чтобы кто-то хотя бы заподозрил мою истинную личность. В этой связи данные картины только вяжут меня по рукам и ногам. Дарить их вам в мои планы не входит. Поэтому я предпочитаю их уничтожить.
        - Д-дьявол! Остановитесь! Мм. У меня здесь и впрямь нет такой суммы. Максимум, что я смогу собрать, только сотня фунтов, да и то в реалах, которые вас не интересуют. Но если вы мне предоставите хотя бы один час…
        - Вы действительно полагаете, что я совершу подобную глупость? - вздернув бровь, иронично поинтересовался Борис.
        - О мадонна! Да погодите вы! Позвольте я хотя бы отправлю записку жене. Разумеется, вы ее прочтете.
        В записке не было ничего крамольного. Господин Силвейра всего лишь просил свою супругу немедленно направиться в банк, снять со счета шестьсот фунтов и принести их в галерею. У него наметилась выгодная сделка, и он не желает терять клиента. Кстати, ничего удивительного в том, что у хозяина галереи имелся валютный счет. Португальский реал - слишком уж нестабильная валюта из-за навалившегося на страну кризиса. Очень напоминает Россию, причем не только девяностых, когда люди стараются откладывать накопления в более стабильной валюте.
        - Надеюсь, вы понимаете, что в случае, если здесь что-то нечисто, я вас убью. Мне же за это, по сути, ничего не будет. Разве только придется поступить к кому-то на службу.
        - Я понимаю.
        - Хорошо. Отправляйте записку.
        Найти посланца было несложно. Мальчишки - они везде мальчишки и за скромную плату готовы пробежаться по улицам города со скоростью ветра. Причем непременно исполнят поручение в точности. Ведь если начнут пробавляться обманом, то и веры им уже не будет.
        Ждать пришлось больше часа, но Борис особо по этому поводу не переживал. Это ведь не двадцать первый век с его сумасшедшим темпом жизни. К тому же его успокаивало поведение господина Силвейра, который был занят сугубо изучением картин. Не может так спокойно вести себя человек, задумавший игру со смертью. Борис вовсе не шутил, когда обещал пристрелить его, и оружие продолжал держать наготове.
        - Дорогой, прости, я повстречалась с сеньорой Алвареш. Ты же знаешь, она такая болтушка. Надеюсь, я не опоздала? - затараторила вошедшая моложавая женщина весьма привлекательной наружности и с игривым блеском в глазах.
        Вообще-то Бориса посетили сомнения относительно болтливости подруги сеньоры Силвейра. Скорее уж этим страдала она сама.
        - Нет. Все хорошо, дорогая, - заверил ее муж.
        А еще к ее порокам можно было отнести чрезмерное любопытство. Она обшарила помещение галереи и даже попыталась заглянуть во все закоулки. Однако никого, кроме непонятного типа, не обнаружила.
        - Ты принесла деньги? - отвлекая ее от столь важного занятия, поинтересовался Силвейра.
        - Ах да. Вот они, - спохватилась она, доставая из сумочки пачку банкнот.
        - Благодарю. Можешь идти.
        - Но-о-о…
        - Потом, милая. Все потом. Он не дождался, но обещал вернуться. А пока у меня дела.
        - Тогда зачем было отправлять меня в банк?
        - Так получилось, дорогая. Извини. Мне правда нужно работать.
        - Хорошо, - с явным намеком не то, что расплата за подобное поведение еще последует, произнесла она.
        - Вот ваши деньги. Шестьсот фунтов. Можете пересчитать, - выпроводив жену, подошел к Борису Силвейра.
        - Благодарю.
        Борис принял пачку банкнот и, не выпуская из поля зрения смирно стоящего хозяина галереи, принялся пересчитывать деньги.
        - С вами приятно иметь дело, - удостоверившись в наличии всей суммы, произнес Борис.
        - Мм, я прошу прощения, а обязательно было разыгрывать все это? - поведя рукой и указывая на ящик, картины и самого Измайлова в образе городского прощелыги, поинтересовался Силвейра.
        - Тяжело быть одаренным в мире, где все мечтают посадить тебя на цепь.
        - Н-да. Я вас понимаю. Я правда вас понимаю. Но ведь в наш просвещенный век научно-технического прогресса можно было все обставить и куда проще…
        - Возможно, - понимая, что он прав, и едва скрывая досаду, произнес Измайлов. - Скажем так. С одной стороны, это негативный опыт. С другой - я нащупываю оптимальную схему.
        - Ясно. Мм, я могу надеяться…
        - Нет. Меня уже ждут контрабандисты, чтобы переправить на другой архипелаг.
        - Понимаю. Но если вдруг… Мало ли как повернется жизнь… Просто имейте в виду, что в следующий раз все произойдет гораздо быстрее и при меньших усилиях.
        - Я непременно это учту. Не проводите меня к черному выходу?
        - Да-да, непременно. Прошу.
        - Только после вас.
        - Ах да. Простите.
        Совсем уж доверяться ему Борис не стал, а потому, прежде чем выйти через черный ход, легонько приложил хозяина по голове. Вреда ему это особого не причинит. Минута-другая, и придет в себя. Зато Измайлов за это время успеет убраться далеко.
        Выйдя наружу, он оказался в узком проезде между задними фасадами зданий. Безлюдно тут не было. Хотя народу все же не так много, и в основе своей прислуга. Так что он в своем небогатом одеянии совершенно не выделялся. Прошел до перекрестка и далее уже влился в многолюдный поток. Город оживал. Правда, только ради того, чтобы уже через три часа погрузиться в полудрему сиесты.
        Пока шел, в голове все время билась одна и та же мысль. Зачем? Зачем было городить весь этот огород. Ведь прав Силвейра. Тысячу раз прав. Можно было провернуть это с куда меньшим экстримом. Он же поступил так, словно решал вопрос на какой-то воровской малине, а не в респектабельном заведении.
        Хозяин пытался схватиться за оружие? А что ему еще оставалось делать, при таких-то раскладах? Странная посылка, непонятный и, прямо сказать, отталкивающий тип, ведущий себя крайне подозрительно. Да Борис и сам бы схватился за оружие.
        Похоже, опять верх взяла авантюрная натура. Битый месяц простоял у мольберта, лишь изредка отвлекаясь на посиделки в пабе, да пару раз сходил на охоту. И ведь каков! Справился с соблазном приобрести яхту или катер и отправиться в одиночное плавание. При этом авантюра с галереей ему уже казалась сущей мелочью. Нет, ему определенно нужно работать над собой и почаще урезонивать этого молодого бычка с непоседливым нравом.
        Вскоре он свернул с оживленных улиц на глухие, а там и вовсе пересек пустырь, поросший кустарником, где сбросил прежнюю личину. От гардероба избавился без раздумий. Плохая идея - трястись над всяким тряпьем. А вот парик, накладные усы, бороду и бакенбарды убрал. Качественно изготовленный реквизит - штука не столь уж и распространенная. Он при всякой возможности пополняет свою коллекцию. Так, на всякий случай.
        Последний штрих - с помощью лосьона стереть с лица грим. Или все же женскую косметику? Причем дорогую. Сегодняшний грим актеров оставляет желать лучшего. Он ведь призван не столько загримировать, сколько наиболее ярко выразить черты лица, делая их различимыми для зрителей в зале.
        После сиесты уже без маскировки он покинул съемную квартиру. Особой причины задерживаться в городе у него не было, но и пользоваться услугами контрабандистов без крайней на то нужды он не собирался. Пароход же, на который он приобрел билет, отходил завтра утром.
        А пока суд да дело, он решил все же подумать о собственной безопасности. Дважды заглянув за край, поневоле сделаешь правильные выводы. Пришла пора обзавестись «Аптечкой». Одноразовой, на большее попросту недостанет средств. Но даже с такой можно было чувствовать себя куда спокойней.
        Он бы и раньше озаботился этим, но, несмотря на то что данный артефакт продается совершенно свободно, товар это дефицитный. Все же производят их не на заводах, а в мастерских сюзеренов. Одноразовых на рынке больше всего. Но, опять же, все в этом мире относительно. Много не значит - на каждом углу.
        Но, заглянув вчера в аптеку в центре города, он приметил парочку экземпляров. Иное дело, что в тот момент у Бориса явно не хватало средств на подобную покупку. Шутка сказать, но цена маленькой коробочки была сопоставима с его прежней яхтой. Понятно, что жизнь всяко дороже, но… Впечатляло, в общем.
        Глава 20
        Свидание, как в романе
        Дверь аптеки распахнулась, впуская Бориса в прохладное помещение. О кондиционерах тут пока и слыхом не слыхивали, тут даже холодильников в привычном понимании пока еще нет. Но хорошо, что хотя бы получили широкое распространение вентиляторы. В просторном зале имелось целых два потолочных образца, благодаря которым и поддерживалась относительная прохлада.
        Хм. А ведь это идея. Ну, кондиционер ему, конечно, не соорудить. Но люди состоятельные вполне смогут позволить обычный охладитель воздуха, благо производство льда сегодня уже налажено и он дешев. Как набирает обороты и производство настольных вентиляторов. То есть можно изготовить компактную установку. В любом случае Система должна оценить подобное изобретение, а значит, и одарить очком надбавок. Остается только вопрос, где изготовить такой агрегат. Впрочем, над этим Измайлов подумает позже.
        Сословную принадлежность Бориса можно было определить без труда. Гардероб в этом мире имел существенные отличия и однозначно указывал на положение его обладателя в иерархии общества. Одеяние дворян во всех цивилизованных странах было схожим и придерживалось тенденций общемировой моды. Низшие сословия одевались, уже склоняясь к национальным особенностям и традициям.
        Переодевание по ниспадающей не встречало никаких порицаний. Мало ли как пожелает развлечься дворянин, купец или разночинец. А вот наоборот - не допускалось категорически во всем мире. Повесить за это не повесят, даже на каторгу сошлют далеко не везде, однако тюремный срок получишь непременно. Если же при этом ты еще и совершил преступление, то можешь не сомневаться, подобное лицедейство послужит отягчающим обстоятельством.
        В Измайлове безошибочно угадывался обычный горожанин. Да, одежда добротная, пошита качественно и явно недешевая, но это не имеет значения. Однако никаких препятствий для посещения данной аптеки не было. Иначе на вывеске непременно значилась бы приписка, что учреждение предназначено для чистой публики.
        Борис отошел в сторону, уступая дорогу какому-то дворянину, и направился прямиком к стойке. Зал просторный и обслуживается сразу четырьмя провизорами. Что в общем-то и оправданно, так как народу в аптеке хватает.
        Подошел к нужной стойке и, мысленно скрипя зубами, встал в сторонке, ожидая, когда обслужат некую даму с собачкой. В принципе, ничего страшного. Получается, будто бы стоит в очереди. Но это только на первый взгляд.
        Даже если будет делать покупку на круглую сумму и его уже начнут обслуживать, при появлении какого-нибудь разночинца горожанина без раздумий отставят в сторону. Даже если новый клиент станет метаться в муках выбора на копеечную покупку, это ничего не значит, он будет в приоритете.
        - Слушаю вас, молодой человек, - обратился к нему провизор, мужчина лет сорока с очочками-блюдечками на худом смуглом лице.
        Говорил, разумеется, на португальском. Борис с горем пополам понял его, но заговорил на английском. Как уже отмечалось, благодаря тому, что британцы ведут свои дела на архипелаге Нампула уже более двадцати лет, английский тут стал едва ли не вторым языком, и говорили на нем многие. И уж тем более - в сфере обслуживания и торговли.
        - Объясни, уважаемый, в чем разница между вот этими двумя образцами «Аптечек»? - поинтересовался Борис, указывая на товар, выставленный на полке.
        - Молодой человек, здесь не музей и не выставка диковин. Тем более даже там за любопытство пришлось бы заплатить за билет.
        Ну что тут сказать. Одет Борис, конечно, добротно, но все же не производит впечатление человека, способного сделать столь дорогую покупку. А раз так, то пусть проходит стороной и не мешает работать.
        - Я задал вопрос, уважаемый, - выложив на стол пухлый бумажник, из которого выглядывала пачка банкнот, произнес Борис.
        Этот надутый индюк имеет полное право отправить восвояси чрезмерно любопытного горожанина, но после того как Измайлов продемонстрировал свою платежеспособность, вся напыщенность с аптекаря тут же слетела. Измайлов вовсе не обязан покупать, но провизор теперь уже не может вот так запросто отогнать его. Ему ведь нужно продать товар, а не выказывать свой гонор. Ну, если только не появится кто-нибудь выше по положению.
        - Разница между этими модификаторами…
        - Между чем? - прервал провизора Борис.
        - Модификаторами. Господи, вам что же, неизвестна разница? Артефакты имеют возможность перезарядки. Модификаторы одноразовые.
        - О как. В первый раз слышу.
        - Меня почему-то это не удивляет.
        Вместо ответа Измайлов вперил в умничающего провизора угрюмый взгляд, явственно давая понять, что тому лучше продолжить свои пояснения.
        - Этот модификатор стандартный, - указывая на тот, что побольше, продолжил провизор, - пятнадцать на двадцать и на десять сантиметров. Для использования необходимо предварительно взвести механизм. Этот, - указал на более компактный, - новейшая разработка, размерами сопоставим с пачкой папирос. Можно носить в кармане пиджака. Уже во взведенном состоянии. Для активации необходимо откинуть вот эту крышку. Передвинуть рычаг предохранителя и нажать кнопку.
        - То есть гарантий против самопроизвольного спуска, как в невзведенной «Аптечке», нет?
        - Молодой человек, я ведь говорил вам о предохранителе. Конструкция проста, но надежна. Разумеется, если не проявлять излишнего любопытства. Все рассчитано на то, чтобы раненый мог обслужить себя сам.
        - То есть это и все отличия?
        - Все?! - возмутился провизор. - Вы хотя бы представляете себе, во сколько раз уменьшились габариты артефакта?
        - Модификатора, - машинально поправил Борис, коль скоро это так.
        - Модификаторы - это всего лишь неудачная попытка создания артефакта. Механизмы у них практически идентичны, - назидательным тоном пояснил провизор и продолжил: - Так вот. В эту коробочку пришлось поместить абсолютно весь функционал прежнего образца. На сегодняшний день это настоящая вершина научно-технического прогресса.
        Вообще-то у Бориса имелись все основания для подобного вопроса. Стандартный образец модификатора стоил целых пять тысяч рублей. Уменьшенный - и того больше, все шесть. Разница в цене более чем существенная.
        - И где такие делают? - пребывая в муках выбора, на автомате поинтересовался он.
        - Соединенные Архипелаги Америки, - охотно ответил провизор.
        Он уже понимал, что этот парень возьмет модификатор. Вопрос только, какой из образцов его заинтересует. Борис отдал предпочтение компактности. Носили же в его мире солдаты гранаты с простыми, как молоток, предохранителями, и ничего. Так что, глядишь, и он не использует заряд вхолостую.
        Правда, мелькнуло было сомнение относительно контрафакта, но он отбросил его в сторону. Обман с артефактом, ну или модификатором, попросту невозможен. Хотя бы потому, что любой может увидеть его Суть. Это же не пачка папирос и не коробка с пирожными.
        Модификатор «Аптечка».
        Состояние заряда - 100 %.
        Состояние механизма - взведен, готов к использованию.
        Шесть миллионов реалов, шесть тысяч рублей или тысяча двести фунтов. Н-да. Цена изделия все время вертелась в мозгу на разные лады, пока Борис отсчитывал требуемую сумму. Успокаивало только одно. В случае беды спасение будет не где-то там, неподалеку и в то же время вне досягаемости, а при нем. Что же до дороговизны… Во сколько можно оценить свою жизнь? То-то и оно.
        - Желаете привязать модификатор к себе? - убрав деньги в кассу, поинтересовался провизор.
        - А что для этого нужно?
        - Ничего особенного. Дайте указательный палец.
        Борис протянул правую руку. Провизор обработал подушечку пальца спиртом. То же самое сделал с иглой, на манер той, которой берут анализы в его мире. Здесь до анализов еще не дошли, но вот потребность в такой игле возникла.
        Короткий укол, и на пальце набухла капля крови. Провизор приложил палец к овальному окошечку на одной из сторон модификатора, которое Борис прежде не заметил. Вопреки ожиданиям, кровь не размазалась, а тут же впиталась. Он почувствовал легкое жужжание, едва заметный щелчок. И…
        Модификатор «Аптечка».
        Персональный.
        Состояние заряда - 100 %.
        Состояние механизма - взведен, готов к использованию.
        - Мм, извините, а я смогу его применить по отношению к кому-нибудь другому?
        - Несомненно. Но только механизм должны запустить вы лично.
        - А если это сделает кто-то другой? Механизм сработает вхолостую?
        - Вы же почувствовали легкую вибрацию и щелчок. Это задействовался персональный предохранитель. Теперь либо «Аптечку» используете именно вы, либо ее можно только сломать.
        - В сторону, - подошедший господин, выставив трость, отодвинул Бориса.
        Причем случилось это настолько неожиданно, что парень сместился, оставив на прилавке свою покупку. Н-да. Ну, по сути, не уступить дорогу этому надменному типу он не мог. Дворянин, и ничего-то с этим не поделать. Мало того, теперь пока он не отойдет, не получится даже забрать свой модификатор, ибо неуважение к высшему сословию. Словом, одни сплошные проблемы.
        - Ага. Еще не забрали. Отлично. Я беру эту «Аптечку», - произнес напыщенный португалец.
        - Прошу прощения, сеньор, но модификатор уже продан.
        - Ты не слышал меня, дубина? - грозно сдвинул брови дворянин.
        Самое смешное заключалось в том, что он и впрямь мог забрать эту покупку буквально из рук, будь перед ним даже купец или промышленник первой гильдии.
        - Прошу прощения, сеньор, но модификатор уже привязан к этому молодому человеку. Я ничего не могу поделать. Только предложить вам другой образец.
        Дворянин смерил недовольным взглядом скромно стоящего в сторонке Бориса. Вот только никак повлиять на ситуацию уже не мог. Привязка - это дело такое. Заставить человека сменить привязку артефакта, ну или, как выяснилось, модификатора, конечно, можно. Разумеется, при наличии артефактора с четвертой ступенью. Вот только оказаться под судом за посягательство на устои могут и благородные.
        Мужчина чуть сместился в сторону и указал тростью на модификатор, словно говоря: забирай и проваливай. Борис не стал заставлять себя уговаривать и поспешил ретироваться. Только если он решил, что на этом его приключения закончились, то сильно ошибался.
        - Борис?! - едва оказавшись на улице, услышал он за спиной удивленное восклицание.
        Этот голос он узнал бы из тысячи, правда, меньше всего ожидал услышать его здесь. У них под ногами целый мир, но отчего-то судьба сталкивает их с завидным постоянством. Причем самым невероятным образом. Н-да. Как там было в замечательном фильме? Свидание, как в романе? Вот уж не в бровь, а в глаз.
        - Здравствуйте, Екатерина Георгиевна. Елизавета Петровна. - Второй легкий поклон - в сторону Москаленко.
        Девушки стояли на тротуаре, прикрывшись солнечными зонтиками. Воздушные шляпки и легкие платья. Ну как легкие. Здесь по-настоящему легких одеяний нет даже у крестьянок. Тот же сарафан надевается на верхнюю рубашку, а под ней сорочка. Словом, хватает одежек. Современницы Бориса однозначно попадали бы в обморок. А если их обрядить еще и в корсеты, кои непременно носят представительницы чистой публики, и вовсе туши свет. Но как же это красиво смотрится! Взгляд не оторвать.
        За их спинами мельтешат два бычка-трехлетки. В смысле бугаи, косая сажень в плечах, в которых с первого взгляда угадывались серьезные бойцы. Интересно, это очередные мальчики Москаленко или теперь уж боярин Яковенков озаботился? Борис склонялся все же ко второму. А вообще, он бы на месте Катиного папаши после случившегося уже запер бы дитятко на родовом острове. А тут… С их последней встречи прошло семь месяцев, а она все еще в тысячах миль от дома. Поди пойми, как работают мозги у этих дворян.
        - Катя. Помните? - нарочито ткнув пальчиком в его сторону, произнесла боярышня.
        - Катя, - не стал противиться Борис, явно довольный тем, что немилость девицы миновала и теперь он опять в фаворе.
        - Боренька, ты какими судьбами на Нампуле? - поинтересовалась Москаленко, обмахиваясь веером.
        Вообще-то июнь в этих широтах является зимним. Правда, с холодами тут как-то не заладилось. Средняя температура держится в пределах двадцати шести градусов. Хотя вот именно сейчас она явно подбирается к тридцатиградусной отметке. И, судя по всему, к полудню превысит эту черту.
        Оп-па. А вот и тень набежала на личико Яковенковой. Не иначе как из-за обращения Елизаветы Петровны к Борису на «ты». Если уж даже он приметил, что причина этого вовсе не в сословной разнице, то уж Катя-то этого не заметить попросту не могла. С одной стороны, это польстило Измайлову и породило под ложечкой волнующий холодок, с другой - он малость разозлился на великовозрастную девицу.
        - На Вольвике мне стали не рады. Объявился французский капитан, у которого был зуб на небезызвестного вам капитана Бэнтли, ну и на меня грешного. Так что консул предпочел спровадить меня побыстрее куда глаза глядят.
        - Отсюда до Вольвика даже по прямой более полутора тысяч миль, а уж учитывая необходимость обходить кое-какие места, так и того больше, - заметила Москаленко.
        - Ну так и скитаюсь я уже четыре месяца. Потребности у меня скромные, денег хватает. Так отчего бы и нет?
        - Логично.
        - А вы все это время путешествовали на катере? В одиночестве? - справившись с собой, поинтересовалась Катя.
        При этом она решительно не сводила с Бориса взгляда, изредка косясь на спутницу. Нашлись на его голову две соперницы. Вот интересно, он действительно так вскружил голову Москаленко, что ее развезло на глупости? Или тут имеет место нечто другое? Как бы то ни было, но, обдумывая эти вопросы, он вынужден был отвести взгляд в сторону. Ну вот не получалось у него спокойно смотреть на Катю, и все тут.
        - Нет, что вы. В смысле поначалу-то да. Отправился в одиночное плавание. Но когда попал в бурю, предпочел все же оставить глупость и продать катер, пополнив свою казну.
        - Вы считаете, что бросить вызов стихии - это глупость? Полагаете, что капитаны, презревшие опасность неизвестности и отправившиеся открывать новые земли, глупцы?
        Вот интересно, чего в ее голосе больше - осуждения или разочарования? Признаться, выглядеть в ее глазах недостойным Борису не хотелось. Понятно, что в ней сейчас бурлит юношеский максимализм. Но вот не хочется ронять ее мнение о себе, и все тут. Тем более на фоне явного потепления в отношениях.
        Хм. Показалось или в тот момент, когда в голосе Кати промелькнуло неодобрение и некий намек на презрение, в облике Москаленко и впрямь едва обозначилось удовлетворение? Уж не стремится ли она вбить между ними клин? И это даже при том, что их и без того разделяет непреодолимая пропасть. Едва заподозрив это, Борис почувствовал в груди приятное тепло. Значит, есть причина для волнения. Есть!
        - Я не трус, Катя, и вам о том ведомо, - пожав плечами, как ни в чем не бывало заговорил Борис. - Но между трусостью и здравым смыслом есть большая разница. Набираясь опыта в прибрежных водах, я уверился в том, что способен управлять катером и пересечь на нем океан. В принципе, ничего невозможного. Но только не с моими познаниями в навигации. Мне еще учиться и учиться.
        - Хм. Согласна. Безрассудство до добра не доведет.
        - А вы тут какими судьбами? - решил полюбопытствовать он.
        - Батюшка снарядил и направил в наше распоряжение вооруженную парусно-паровую яхту, дабы мы продолжили путешествие в большей безопасности. А еще он решил, что мне наконец пришла пора по-настоящему заняться навигацией и получить офицерский чин. Поэтому господин капитан расписал учебный процесс, и теперь офицеры тиранят меня на занятиях.
        - Офицерский чин - девушке? - удивился Борис.
        - И что с того? Вы, как замшелый старик, считаете, что женщина на корабле - к несчастью?
        - Боже упаси! Просто пребываю в уверенности, что есть занятия, которыми девицам все же лучше не заниматься. Капитанская лицензия - да. Но офицерский чин военного флота… Как по мне, это перебор.
        - Вы плохо изучали историю России, если не знаете о целой плеяде женщин-воительниц, от одного имени которых трепетали враги.
        - Ничуть в этом не сомневаюсь. Но, признаться, не хотелось бы самому оказаться рядом со столь грозной особой, - с задорной улыбкой весело возразил он.
        - Ну и пусть вас, - с нарочитой обидой ответила Катя. - Кстати, мне известно, что батюшка отдал приказ капитану в случае встречи с небезызвестным нам капером Бэнтли показать ему, почем фунт изюма. И в этой связи у меня есть вам предложение. Не желаете ли поступить на службу на нашу «Чайку» в качестве наводчика? Могу составить протекцию.
        - То есть капитан вашей яхты вступит в бой, имея на борту двух девиц?
        - А что в этом такого? - легонько пожав плечами, фыркнула Катя эдаким боевым котенком.
        Яковенкова наконец решила, что они достаточно постояли на месте, и продолжила прогулку, двинувшись по тротуару. При этом она недвусмысленно дала понять, что Борису надлежит ее сопровождать. Бунтарка все же не могла себе позволить взять под руку молодого человека. Все хорошо в меру. Впрочем, он и без того был рад сопровождать ее, имея возможность находиться рядом и ощущать аромат ее духов.
        Ч-черт! Вообще-то к такому он не готов. Вот плевать как-то, чего там в бороду, а чего в ребро. В голове появилась легкая эйфория, под ложечкой начал пульсировать волнительный холодок, а за плечами вдруг появились крылья. Романтик? Не без того. Многие его знакомые с годами становились сентиментальными, ну или всегда были таковыми, и только с возрастом отбрасывали в сторону маску неприступной мужественности.
        - Насколько я понимаю, капитан как минимум несет ответственность за вашу безопасность.
        - Ну и что. Береги честь смолоду. Слышали такое, Борис? - возразила Катя.
        - Разумеется.
        - Ну и каково это будет, если я спущу подобное этому подонку? Эдак раз найду оправдание своему бездействию, другой, а там и не замечу, как начну разменивать свою честь по мелочам. Нет уж!
        - Очень надеюсь, что он все же не повстречается на вашем пути, как, впрочем, и любой другой бандит.
        - Признаться, Боренька, я полностью разделяю твое мнение, - решила все же вступить в беседу Москаленко. - Этот подонок должен ответить за гибель моих мальчиков лично передо мной. Что же до места в экипаже… Катенька, мне бы не хотелось тебя разочаровывать, но боюсь, капитан не станет тебя слушать в данном вопросе. Поэтому не стоит обнадеживать нашего друга. И не надо на меня так смотреть. Разумеется, ты боярышня, и разумеется, твое слово на борту «Чайки» не последнее. Но только в рамках дозволенного. И ты о том прекрасно знаешь.
        При этих словах девушка бросила на Измайлова взгляд, полный разочарования и обиды. Капитан и не подумал бы ей отказывать, но он непременно сделает это по просьбе Москаленко, в этом у Кати не было и капли сомнений.
        - Но я ведь могу пригласить на борт моего друга? У нас имеются свободные каюты.
        - Разумеется, можешь. Это просто великолепная идея, - с неподдельной радостью заявила Елизавета Петровна.
        И эдак выглянув из-за Катиной спины, посмотрела на Бориса, шедшего по другую ее руку. А вот в облике Кати, которая было обрадовалась найденному выходу, тут же появилась неуверенность. И вызвана она была в первую очередь приподнятым настроением ее компаньонки. Получается, она сама, своими руками поможет Москаленко приблизиться к объекту своих желаний.
        Признаться, Борис бы с удовольствием оказался на борту яхты, но это шло вразрез как со здравым смыслом, так и с его планами. Единственное, на что он мог пойти, это немного задержаться на Нампуле и составить Кате компанию. Скажем, на охоте. Она тут не так уж и дурна. По поводу того, что они раскроют его личность, Борис не переживал. Знакомых, которые могли бы уличить его в двуличии, у Измайлова здесь не было. Сеньор Силвейра или кучер его не опознают. Так что отсюда опасности никакой.
        Хотя, признаться, главной причиной отказа стала та, что Москаленко непременно навестит его в каюте с недвусмысленными намерениями. Теперь у него нет никаких сомнений относительно ее желания вбить клин между молодыми людьми. Злится ли он на нее за это? Вовсе нет, она по-своему права. Но и подыгрывать ей не станет. Просто потому, что не хочет расстраивать Катю.
        - Мм, Катя, дело в том, что у меня уже имеются кое-какие планы и обязательства, поэтому я не смогу принять ваше столь лестное предложение. Однако у меня есть встречное предложение. Что, если нам устроить пикник, совместив его с охотой? Она тут хороша. И вообще, готов составить вам компанию на время вашего пребывания на острове.
        Москаленко вновь выглянула из-за девушки и многозначительно посмотрела на молодого человека. Как видно, это половинчатое решение ее ничуть не устроило.
        - Кстати, Борис, мы собирались навестить местную галерею. Там сегодня выставляется весьма талантливый художник.
        - К сожалению, я в этом ничего не понимаю. Для меня есть красивые картины и некрасивые. Оценить мастерство художника мне не дано. Да и не по чину подобные заведения.
        - Тогда завтра в девять утра жду вас на борту «Чайки». Отправимся на пикник.
        - Я непременно буду. А сейчас, прошу прощения, но мне нужно идти. Дела.
        - До завтра.
        - До завтра, Катя, Елизавета Петровна, - одарив девушек долженствующими поклонами, Борис направился восвояси.
        Кстати. Надо бы теперь навестить канцелярию губернатора и выписать лицензию на отстрел парочки кабанов и общую - на мелкую дичь. А то получится как-то некрасиво. Пригласил на охоту он, а гостям придется еще и лицензию выправлять. Борис, конечно, поиздержался, но до того, чтобы в карманах начал гулять ветер, все же еще очень далеко.
        Глава 21
        Сколько веревочке ни виться
        Выправить лицензии на охоту было делом недолгим. Дичи на острове хватало. И это несмотря на то, что истребляли ее далеко не только охотники, но и браконьеры из местных. Правда, их отлавливали и судили, причем приговоры были жесткими. Однако это останавливало далеко не всех. Голод не тетка. На продажу аборигены животных не били, только на прокорм.
        Покончив с бумагами, Борис направился в марину, где имелся целый причал с продающимися маломерными судами, от морских яхт до обычных шлюпок. Вот тянуло его туда, хоть тресни. И это при том, что в кармане оставалось порядка двух сотен фунтов, чего никак не хватит на более или менее подходящее суденышко, если только окончательно не заболеть и не ввязаться в особенно отчаянное предприятие на какой-нибудь шлюпке.
        - Господин желает доехать? - остановив пролетку рядом с Борисом, поинтересовался знакомый извозчик.
        В смысле знает-то он немого Грэга. В образе же обычного горожанина Борис ожидаемо оказался неузнанным. Заинтересовал же он извозчика всего лишь своим внешним видом. Заметно же, что деньги водятся. Так отчего бы и не попробовать сшибить на нем монетку?
        - Езжай, дружище, я прогуляюсь.
        - Ну как знаешь, - тут же растеряв уважительный тон, произнес тот и подстегнул лошадь.
        Буквально вслед за ним прогрохотал грузовик, обдав Бориса копотью, запахом горячего металла, пара и машинного масла. Эдакий мини-паровоз, из трубы которого валил густой черный дым. Однозначно водитель дрянным углем топит. Впрочем, по своему опыту кочегара Борис знал, что особых потерь для мощности машины не случится. Вот на частоте обслуживания и затрачиваемых при этом усилиях оно конечно же скажется. Но когда стремишься сэкономить каждый реал, разве будешь задумываться над такими мелочами?
        Хм. Или все же фартинг? Португальцы не особо приветствуют продукцию технического прогресса. В смысле господа очень даже покупают и катаются на паромобилях. Но это легковые, так сказать, роскошь. А вот что касается рабочих лошадок типа грузовиков, тут уж больше отличаются британцы, которых здесь хватает.
        В России, кстати, тоже все больше за лошадок держатся. Редко на каком острове боярин озаботится техническим перевооружением своих подданных. О князьях и говорить нечего. Даже на верфях не спешат вводить новшества. И это при том, что корабли в дружинах как раз стремятся иметь новейшие.
        Правда, для этого все больше поглядывают на заграницу. На тамошних верфях нередко и заказывают корабли. Вместо того чтобы развивать свое кораблестроение, помогают соперничающим державам уйти в еще больший отрыв. А ведь каждое судно - это опыт, как положительный, так и отрицательный…
        В марине он провел целых два часа, покинув ее в расстроенных чувствах. Он, наверное, все же мазохист. Вот оно ему надо было? Завернул в знакомую таверну, где пообедал. Кстати, поздно. Уже перевалило за час дня, и настало время сиесты. Улицы практически пустые. Попадаются лишь редкие прохожие. Транспорта и вовсе нет. Лавки по большей части закрыты.
        Оказавшись в съемном домике, прислушался к своим ощущениям. Сна как не бывало, а это значит, что если сейчас он завалится спать, то просто-напросто проворочается, пока не надоест и не бросит это безнадежное занятие. Поэтому Борис раскрыл этюдник и, смочив лист бумаги, закрепил его на поднятой крышке. Чего зря время терять, если можно, пока суд да дело, нарисовать одну акварель? А может, и не одну, как пойдет. Это не масло, акварельные работы спокойно хранятся в папке на дне чемодана.
        Картина была еще в процессе, когда он услышал, что возле дома остановилась пролетка. Эт-то еще что такое? Выглянул в окно. Черт! Только этого не хватало! Поспешно сложил этюдник, не обращая внимания на то, что безвозвратно испортил почти законченную акварель. По дорожке к дому шла госпожа Москаленко, так что нужно было в срочном порядке прибрать все, указывающее на его дар.
        Управиться до того, как она постучала в дверь, он не успел, поэтому Москаленко пришлось немного обождать. А нечего заявляться в гости нежданно-негаданно. Может, его и дома-то нет вовсе! Прибравшись, присел на койку, задумавшись над этой мыслью. А что такого. Сразу снимется множество вопросов и неловкостей. Хотя прятаться, даже от взрослой женщины с большим жизненным багажом, как-то не комильфо.
        Решительно поднялся и направился к двери. Провернул ключ и толкнул ее наружу.
        - Боренька, ты настолько не рад меня видеть? - одарив его иронично-осуждающей улыбкой, произнесла Москаленко.
        - Прятал в шкаф любовницу.
        - Фи, Боренька. Ну есть что скрывать от остальных, и бог с тобой. Но к чему грубить женщине? - решительно отстранив его в сторону и проходя внутрь, произнесла она.
        Остановилась посреди комнаты. Осмотрелась. Состроив рожицу, неодобрительно покачала головкой. Заглянула в соседнюю комнату. Перевела взгляд на Измайлова.
        - Боренька, а ведь нет у тебя любовницы. Ни одна уважающая себя женщина не разведет такой беспорядок.
        - Вообще-то я регулярно убираюсь, - задело Бориса подобное замечание.
        - А разве я сказала, что тут грязно? - пожала она плечиками. - Я сказала, что тут беспорядок. Ну, чего стоишь истуканом? Прикрой дверку и иди сюда, шалунишка.
        Она вытянула к нему руки и потрясла кистями. Совсем как в первую их ночь. От воспоминания по телу пробежала волна возбуждения. Впрочем, скорее приятного воспоминания, потому что дружок на этот раз остался нем.
        - Елизавета Петровна…
        - Лиза. Забыл?
        - Отчего же, помню. Так вот, Елизавета Петровна, я понимаю, зачем вам нужна вся эта игра. Боитесь, что Екатерина Георгиевна слишком уж увлечется мною. Ну а то, что она мне не безразлична, вы и так поняли, потому и стараетесь вбить между нами клин. Какая женщина простит то, что ей предпочли другую? При этом сами рискуете впасть в немилость. Возможно, делаете ставку не на боярышню, а на ее родителей или же уверены, что в результате сумеете убедить ее в том, что это я негодяй, и перенаправите ее неприязнь на меня. В прошлый раз у вас почти получилось. Почти - потому что по прошествии времени она все же перестала на меня сердиться. Теперь потребовалась следующая доза.
        - О чем ты, мальчик мой? Я просто соскучилась. Забыл? Ведь это именно ты сорвал мой цветок невинности, - изобразила она искреннее удивление и обиду.
        - Ну да. Как же. Той невинности-то и было разве только физиология. Кстати, достижения современной медицины вполне позволяют восстановить эту потерю. Но это так. Только ради констатации факта, - жестом останавливая волну возмущения, продолжил он. - Я хотел сказать о другом. Мне понятно, зачем это нужно вам. И мало того, я где-то даже одобряю ваши действия. Признаться, мне бы тоже не хотелось дурить голову Екатерине Георгиевне. Даже больше скажу. У меня уже лежит в кармане билет на завтрашний пароход.
        - И к чему тогда было предлагать пикник и охоту? Мальчишка, которого отправил за тобой Антон, сообщил, что ты для начала посетил администрацию губернатора. А значит, однозначно приобрел лицензию.
        - Каюсь. Выпалил под влиянием момента. Не стоило. Но что сделано, то сделано.
        - Значит, будем выправлять ситуацию, - приблизившись к нему на пару шагов, многозначительно произнесла она.
        - Елизавета Петровна, мне неприятно сознавать, что Екатерина Георгиевна будет обо мне плохо думать, - отступая, с виноватой улыбкой произнес он. - Но я понимаю и принимаю необходимость этого. Не хотелось бы усложнять жизнь девушке. К тому же это всего лишь увлечение молодости, которое пройдет, оставив лишь приятные воспоминания о былых чувствах. Но ведь для этого совсем не обязательно доводить дело до конца. Достаточно сделать вид, что было. Вот и все.
        - И в чем разница, Боренька? Она ведь все одно будет на тебя сердита.
        - Просто я буду знать, что это не так.
        - Ох, Боренька. Ну а мне-то это зачем? Ладно еще выдержать волну неприязни, зная, за что. А так-то. - Она шаловливо улыбнулась, вновь подступаясь к нему.
        - Не я это затеял, - обходя ее, произнес он. - Чаю?
        - Боря, нельзя обижать женщину.
        - Мне ли этого не знать, Елизавета Петровна.
        - Боря, а тебе точно девятнадцать? Вот так смотрю на тебя, смотрю, больше и быть не может, потому как мальчишка во всем. Но порой из-за этого облика выглядывает взрослый и умудренный годами мужчина.
        - Считаете, что во мне есть двойное дно?
        - Есть такое сомнение. И коль скоро тобой увлеклась девица, за которую я несу ответственность, то…
        - Ну что же, если есть желание, могу показать свою Суть.
        - Ты даже не представляешь, Боренька, насколько любопытны женщины.
        - Отчего же. Очень даже представляю, - предоставляя ей доступ, возразил он.
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 0.
        Избыточный опыт - 182 969.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,51.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 22.
        (Навыки - 1).
        (Умения навыков - 7).
        Умения:
        Общие:
        Гимнастика-1 - 3000/4000.
        Охота:
        Следопыт-0 - 300/2000.
        Кораблевождение:
        Навигатор-1 - 850/4000.
        Машинист-0 - 620/2000.
        Сигнальщик-0 - 750/2000.
        Палубный матрос-0 - 850/2000.
        Кочегар-0 - 1700/2000.
        Ремесленные:
        Оружейник-2 - 0/16 000.
        Слесарь-1 - 40/4000.
        Столяр-0 - 1100/2000.
        Маляр-2 - 0/16 000.
        Портной-2 - 1000/16 000.
        Гуманитарные:
        Лингвистика-2 - 10 353/16 000.
        Рукопашный бой:
        Уличная драка - 1 - 2120/4000.
        Приемы самообороны - 1 - 2035/4000.
        Кабацкая драка - 1 - 2250/4000.
        Бокс-0 - 1250/2000.
        Холодное оружие:
        Короткие клинки - 1 - 15/4000.
        Метание клинков - 0 - 525/2000.
        Огнестрельное оружие:
        Ручное:
        Винтовка-2 - 4500/16 000.
        Револьвер-2 - 4545/16 000.
        Артиллерия:
        Наводчик-2 - 10 380/16 000.
        - Вот так вот, - хмыкнув, заметила Москаленко. - Налицо - абсолютная бессистемность развития.
        - Не спорю. А также видно и то, что во мне нет никакого двойного дна.
        Вот уж что в его планы не входило, так это показывать свой навык «Художник» и завязанные на него умения. Кстати, как ни странно, но скрыть он мог только их. Ни на какие иные умения и таланты, которых у него пока еще не наблюдалось, это не распространялось.
        - Насчет двойного дна я все же не уверена. На уровень развития твоих умений уже нужно много опыта. А тут еще и более ста восьмидесяти тысяч избыточного. При том, что тебе только девятнадцать лет.
        - Забыли, Елизавета Петровна, я хорошо стреляю.
        - Я заметила. Но все одно странно оно как-то.
        - Ну так я по Сути только поначалу в команде, а потом выделялся.
        - Возможно. Только твоя вторая ступень «Наводчика» как-то не очень впечатляет.
        - Ну так упирался в потолок.
        - Разумность у тебя такая, что я не вижу препятствий для получения образования.
        - Если не учитывать леность, - пожал плечами он.
        - Не производишь ты впечатления ленивого, Боренька.
        - Мы не всегда являемся теми, кем кажемся.
        - Вот именно, - вновь бросив на него любопытный взгляд, произнесла она.
        - Всего лишь книги, Елизавета Петровна. Ну и высокая Разумность. Ну так как? Чаю?
        - Угощай уж, Боренька. Только смотри потом не пожалей. Ведь знаешь, отчего отказываешься.
        - Уже жалею, - разжигая плиту, в основе которой был примус, вздохнул он.
        Торопиться им особо некуда. Пили чай со сладостями, которые у Измайлова всегда были в наличии, да вели неспешную беседу. Так, ни о чем и обо всем сразу. Пару раз в голове Бориса мелькнула мысль, что он мается ерундой. Обиженная и тем паче оскорбленная женщина подобна мине замедленного действия. Когда рванет, неизвестно, но то, что мало не покажется, это факт. Однако всякий раз он отгонял эти опасения прочь. Решение принято. Чего теперь метаться? А Москаленко… Ну умная же женщина. Должна понимать, что отвергли вовсе не ее.
        Проводив гостью, хотел было поработать, но не смог заставить себя встать к мольберту. Решил плюнуть на это дело. Собрал вещи ввиду завтрашнего отбытия. Сходил в паб, посидел за кружечкой-другой пива. После раннего ужина завалился спать. А что еще делать, если находишься в полном раздрае? Как там говорится - утро вечера мудреней? Вот и нужно переспать это дело…
        Проснулся он разом и тут же понял, что влип по самое не балуй. А о чем еще думать, если его зафиксировали так, что не шелохнуться. И рот зажали, что только мычать и остается. Впрочем, делать он этого не стал. Лишь сопел от натуги. Да только бесполезно все. Сильное молодое тело с хорошим бонусом ничего не могло противопоставить нападавшим.
        Первая мысль была о том, что его нашли Алина и Денис. На кого они работают, он так и не понял, но был готов поставить рубль против сотни, что на царя-батюшку. А раз так, то и возможности у них серьезные, чтобы вычислить беглеца.
        Впрочем, были и другие варианты. Да банальный грабеж. Могли же его приметить при покупке «Аптечки». Кто поверит в то, что он отдал за нее последнее? Да и не последнее. Вспомнился знакомый извозчик, что днем пытался его подвезти. Масса вариантов. В конце концов, могли и втемную сунуться: раз снимает квартиру, значит, монета водится. И за меньшее на тот свет спроваживали.
        - Ну хватит уже брыкаться. Как же ты мне надоел, мальчишка! Успокойся, говорю тебе. Мы не бандиты. Боярин Морозов давно уж зазывает тебя в гости, а ты все бегаешь, по неразумности своей. Всыпать бы тебе розог, да не велено трогать без острой нужды. Ну вот. Давно бы так.
        Ну а что такого? Морозов - это не душегубы. Жизнь вне опасности. С остальным же… Проблемы нужно решать по мере их поступления. Единственно, что он может сделать сейчас, это осмотреться и оценить свое положение. Ничего страшного пока не случилось. Вредить ему не станут. Ну разве только Морозов совсем уж обозлился, все же больше года за ним гоняется, и отдал приказ в случае невозможности доставить объект уничтожить. Мол, не доставайся же ты никому! Не, лучше не надо.
        Словом, сопротивляться он прекратил, что и было отмечено старшим захватившей его группы.
        - Значит, так, Григорий Иванович, шуметь не надо. Начнешь кричать, оглоушим, а там и с кляпом ходить будешь. Уяснил? Вот и ладно. Артем, Олег, держите этого умника. Николай, занавесь окно и запали лампу.
        - Слушаюсь, ваш бродь, - послышался бас одного из нападавших.
        Рот Борису разжали и позволили сесть, после чего кто-то начал возиться у окон. Наконец чиркнула спичка, и в стеклянной колбе керосинки затрепетал желтый огонек. Сразу же стали видны подробности.
        Нападавших четверо. Трое схватили и удерживали его. Одеты просто, но добротно, не оборванцы какие. Последний сидит за столом. И по одежде, и по повадкам - дворянин. Держится легко и с чувством выполненного долга. Закинул ногу на ногу. Открыл крышку портсигара, достал папироску и прикурил от зажигалки.
        - Николай, осмотри тут все, - приказал он, пыхнув табачным дымом.
        - Слушаюсь, ваш бродь, - ответил здоровяк с повадками унтера.
        Впрочем, остальных двоих худосочными тоже не назовешь. Крепкие мужики. Хм. И одного из них Борис вроде бы припоминает. Городовой из Морозовска. Да, никаких сомнений, точно он. Как звать, Борис никогда не знал, но на городских улицах видел. Форма, конечно, несколько меняет внешность, но Измайлова все же трудно обмануть.
        - Ну здравствуй, Топилин Григорий Иванович. Позволь представиться: вассал боярина Морозова, а также коллежский секретарь сыскного отдела полиции острова Морозовский Перфильев Илья Назарович. Ох и заставил же ты меня побегать! Я, между прочим, из-за тебя лишился медового месяца. Обвенчался походя, словно по обязанности, да опять умчался за тобой охотиться.
        - А чего за мной охотиться? Я, поди, не преступник.
        - Серьезно? А не подскажешь, сколько у тебя имен? - принимая от Николая несколько паспортов и подпустив в голос иронии, поинтересовался Перфильев. - Подлог документов - серьезное преступление. Причем на каторгу отправишься не только ты, но и те, кто тебе в том помогал. Уверен, что Рыченков и Носов заслужили такой участи.
        - Ну, это вам еще предстоит доказать. Эти паспорта не мои. Вы их мне подкинули.
        - А кто по ним пересек границу? Тоже мы? Уверен, что таможенники тебя не опознают?
        - Я не уверен, что вы станете проводить подобное опознание, потому как тогда нужно будет давать делу официальный ход. А вы тут неофициально и в настоящий момент не на страже закона, а самые обычные похитители. Все мое преступление заключается лишь в том, что я сбежал вместо того, чтобы с радостью пойти на службу к боярину Морозову. Так что прекращай мне лапшу на уши вешать, коллежский секретарь.
        - За словами следи.
        - Ну так веди себя соответственно, чтобы тебя воспринимали всерьез, а не как актера погорелого театра.
        - Что у тебя, Николай?
        - «Аптечка», пара «бульдогов», винтовка Маузера, ящик с красками и кистями, папка с бумагой, писчие принадлежности, книги да вещи. Ну и паспорта, бумаги какие-то гербовые, билет на пароход и деньги.
        - Что за бумаги? Ага. Лицензии на охоту. Ерунда. Ну что, други, пора убираться с этого острова. Гриша, ты уж не обессудь, но тебе придется это выпить, - сковырнув пробку со стеклянного флакона и нарочито сокрушаясь, произнес Перфильев.
        - Опоить хотите.
        - Так выбор-то у тебя невелик. Либо выпиваешь, либо мы тебе укол сделаем.
        - Давайте уж. А то еще инфекцию какую занесете.
        Вскоре Борис поплыл и уронил голову на грудь. Коллежский секретарь проверил его состояние и, удовлетворенно кивнув, приказал выносить бесчувственное тело на улицу. Собутыльники тащат своего не рассчитавшего силы товарища. Обычное дело.
        Глава 22
        Догадки и ответы
        - Катя, может, уже прекратишь дуться? - заканчивая намазывать масло и откладывая в сторону столовый нож, не выдержала Москаленко.
        - С чего вы взяли, Елизавета Петровна, что я на вас дуюсь? - легонько пожала плечиками Яковенкова, накладывая на свой тост вишневое варенье.
        - А как это называть? Еще вчера после полдника тебя словно подменили. Сама не своя. Только и того, что роняешь скупые фразы. Катюша, так нельзя. Нам ведь столько еще времени предстоит провести вместе.
        - В чем проблема? Мы можем взять попутчиков. Не одни мы путешествуем по свету. Найдется много желающих.
        Обычная практика для владельцев собственного судна. Прибывая на острова, они неизменно посещают светские мероприятия, обзаводятся новыми знакомыми и нередко приглашают кого-нибудь составить им компанию.
        - Катя! - одернула девушку Москаленко, слегка повысив голос.
        - Что - Катя?! - огрызнулась та в той же тональности.
        - По-моему, тебе следует объясниться, - беря себя в руки, спокойно произнесла Елизавета Петровна.
        - Мне?
        - Ну не я же устроила этот демарш. Что происходит? Ты вчера отказалась пойти на выставку в галерею. Сегодня целый день меня избегаешь. Я надеялась, хоть за полдником наконец придешь в себя. Сутки уже хандришь. Но не тут-то было.
        - Я видела тебя.
        - Ты и сейчас меня видишь. Что в этом особенного? - вновь пожала плечами Москаленко.
        - Я видела тебя у него. В полуденный отдых ты ездила к нему.
        - К кому - к нему? - складывая салфетку, вздернула бровь Елизавета Петровна, словно подбадривая девушку продолжать.
        - К Борису.
        - Кхм. И что с того? Я должна отчитываться, куда, а главное, по какой надобности поехала?
        - Но…
        - Что, Катя? Я взрослая и незамужняя дама, не обремененная семейными обязанностями. Ты не поп, чтобы уличать меня в грехопадении. Все в пределах светских приличий. А вот следить… Кстати, а зачем ты за мной следила?
        - Я… Мне…
        - Ох, девочка моя! Да как же такое произошло-то? Господи, дитя!..
        Москаленко играла. Но играла так, как и не снилось ни одной актрисе. Потому что та лицедействует на сцене, она же играла роль в жизни, что стократ труднее.
        Елизавета поднялась и подошла к девушке, которую в этот момент прорвало. Катя уткнулась ей в живот и наконец заплакала. Москаленко обняла Катю и прижала к себе, искренне разделяя ее горе, но не считая себя вправе успокоить несчастную и развеять сомнения. Пусть поплачет. Слезы, они как дождь, смывающий грязь с мостовой и изгоняющий духоту, омывают душу и приносят облегчение.
        - И когда только успела, девочка.
        - Не зна-аю-у.
        - Вот и я не знаю. Ведь вы и не виделись-то толком. Так, только урывками. Ну на катере. Так и там все больше отмалчивались. Не стоит он того, девочка моя. Самый обычный кобель. Хорош, конечно, иначе второй раз я к нему не поехала бы. Но только и того. Он еще на катере со мной заигрывал, шельмец. Ну, я и подумала, что неплохой вариант. Опять же, обещал сегодня пикник и охоту. Где он?
        - Он мог пообещать в горячке, но денег на то недостало.
        - Э-эх. Наивная простота. Я видела у него билет на пароход, отбывающий сегодня утром. Нет его уже на Нампуле.
        - Значит, он…
        - Именно, девочка. Самый обычный кобель, которому нужно только одно. И как только я просмотрела… - вновь начала сокрушаться Москаленко.
        Опустилась на колени и, обняв девушку, притянула ее к своей груди. Только не вспоминать о чести и долге. Когда в сердце змеей заползают чувства, рассудок молчит. Клин клином вышибают. Порой это ревность. А иногда - вдруг возникшая сильная неприязнь.
        В сердечке юной Кати сейчас бушевали сразу оба этих чувства. Ей больно, но это пройдет, непременно пройдет. Жаль, конечно, что оно так вышло. Нехорошо куражиться над первым чувством, преисполненным искренности и чистоты. Но что уж тут поделать, коли так сложилось.
        Сопереживание девушке было так сильно и искренне, что Елизавета Петровна и сама не выдержала, сначала всхлипнув, а там и откровенно заплакав…
        Окончание полдника ознаменовалось не только слезами в три ручья, но и полным примирением. Кате все еще было больно, но это уже не имело никакого отношения к спутнице. Не она, так другая. Кобелиная натура все одно взяла бы свое. Обидно и больно так ошибаться в человеке.
        Но ведь Борис и впрямь не появился сегодня с утра. Ведь от него ничего особенного не требовалось. По сути, только присутствие. Остальным бы и они озаботились. Но его и след простыл.
        Не зная, чем себя занять, они направились к картинной галерее. Время еще раннее, общество начнет собираться только ближе к закату, когда дневная жара окончательно спадет. Сейчас это заведение могли посетить только реальные покупатели. Причем готовые приобрести картину в отсутствие выставляющегося автора, который появится только с началом вечернего приема.
        Им нужно было отвлечься от переживаний. В этом неплохо помогла бы охота. Тем более что лицензиями они озаботились еще вчера. Однако сегодня с ней затеваться уже поздно. В театре представление дают только вечером. Как альтернатива - картинная галерея.
        - А он и впрямь хорош, - рассматривая висевшие на стене картины, произнесла Москаленко.
        - Да. Он весьма умело играет со светом и тенью. Не думаете, что его работы достойны занять свое место в вашей коллекции, тетушка? - поинтересовалась Катя.
        - Сколько раз тебе повторять: ну не называй ты меня тетушкой и по имени-отчеству на людях! - зашипела Москаленко. - Лиза и на «ты».
        - Опять начинаете? Вот так посчитаешь вас подружкой, а вы парней уводите.
        Сказала вроде и шутя, но тут же самой стало горько. Москаленко бросила на нее осуждающий взгляд. Катя легонько пожала плечами: мол, прости, глупость сморозила. И еще какую. Вот оно нужно, бередить свою же рану?
        - Нет, Катенька, он несомненно хорош, но модный не значит талантливый. Увы, но тут я, пожалуй, себе ничего не присмотрю, - прохаживаясь дальше и рассматривая картины, развешанные на стене, задумчиво произнесла Елизавета.
        Смещаясь вдоль картин и все больше убеждаясь в том, что здесь она ничего приобретать не станет, Москаленко обратила внимание на владельца галереи, возившегося в дальнем закутке. Рядом с ним находился какой-то рабочий, которому он что-то объяснял. Похоже, это был плотник, и сеньор Силвейра заказывал ему рамы для картин.
        Влекомая любопытством, Елизавета направилась к ним. Эта выставка уже идет и продлится несколько дней, пока коллекция будет интересовать клиентов. Но жизнь не стоит на месте, и, похоже, владелец галереи готовит уже следующую. Быть может, там ее что-то заинтересует.
        - Прошу прощения, сеньор Силвейра, вы позволите взглянуть на эти картины?
        - О-о-о, сеньорита…
        - Сеньора, - поправила она его, дабы не вводить в заблуждение своей внешностью. Ну и вообще, взрослая женщина воспринимается уже совершенно иначе.
        - Прошу прощения, сеньора, но это работы для будущей выставки, - пряча картины от ее взора, произнес он.
        - Готовите что-то необычное? И это - на фоне столь модного художника? Вы меня заинтриговали.
        - Увы, сеньора, но я пока не могу раскрывать интригу. Прошу понять меня правильно…
        - Вам необходимо сначала до конца разыграть карту Хосе Гонсалеса. Я понимаю. Ну а если я дам вам слово чести не раскрывать интригу? Просто я ценительница изобразительного искусства и имею частную галерею. Если есть смысл, то я дождусь открытия выставки. И быть может, даже внесу аванс прямо сейчас, дабы не упустить картину.
        - Сеньора, вашего слова конечно же достаточно, и вы все правильно поняли. Но картины не готовы. Они все еще в упаковке.
        - И все же. Вы позволите взглянуть?
        Ну вот как отказать благородной, дающей слово чести? Откажи ей, и это, скорее всего, будет воспринято как оскорбление. Поэтому, как ни хотелось ему этого избежать, Силвейра вынужден был сдаться.
        Даже при этом скудном освещении закутка Елизавета сразу же поняла, что картины стоили того, чтобы на них взглянуть. Работа не мастера. Более того, по уровню ниже, чем выставленные здесь же картины Гонсалеса. Но талант сквозил едва ли не в каждом мазке.
        Перед ней было бушующее море, которому бросил вызов небольшой паровой катерок. На корме двое - парень и девушка. На фоне общей панорамы фигурки маленькие, но, несмотря на это, художнику удалось передать напряжение, решимость и восторг парочки, противостоящей стихии. И это при том, что каждая из них была прорисована всего лишь несколькими штрихами масла. Талант. Картина была им буквально пронизана.
        - Лиза, это ведь наш катер, - находясь под впечатлением, произнесла Катя.
        - С чего ты взяла?
        - Посмотри, разве ты не видишь? Очертания, покраска.
        - Похож. Но это ничего не значит. Типовой проект, - понимая, что саму ее заинтересовало вовсе не изображение суденышка, задумчиво произнесла Москаленко.
        - Ну да, - согласилась девушка.
        - Мм. РБП. Это то, о чем я подумала? - взглянула она на сеньора Силвейра.
        - Если вы о неизвестном одаренном художнике, путешествующем инкогнито, то да. Это его работы. И их появление в моей галерее достойно детективной истории.
        - А это его же акварели?
        - Да, сеньора.
        - Позволите взглянуть?
        - Пожалуйста.
        Техника письма акварелью и маслом отличается. Некая схожесть конечно же присутствует, хотя отличий все же куда больше. Но именно схожесть и уловила Елизавета, окончательно поняв это, только когда в ее руках оказалась одна из акварелей.
        - Боже, но это же вы! Обе, - не в состоянии скрыть свое удивление, произнес Силвейра.
        Они с Катей никогда не участвовали в перестрелке с необузданной толпой дикарей. Более того, у Москаленко никогда не было винчестера, который она держала за бесполезную погремушку. Но именно им она и была вооружена, стреляя в перекошенное злобой лицо чернокожего воина. Катя же в этот момент перезаряжала оружие, выцеливая следующего врага. Напряжение схватки угадывалось практически физически.
        - Что скажешь, Катенька?
        - Скажу, что у меня дежавю и теперь поклонник завелся у нас обеих.
        - Ты тоже узнала руку того художника?
        - Н-нет. Я не настолько разбираюсь в живописи.
        - Да, девочка. Это уже можно назвать живописью. Сеньор Силвейра, нам необходимо срочно отбыть, но я все же хотела бы оставить за собой некоторые из этих картин. Полотна с предварительными табличками «продано» только подогреют интерес покупателей. Сейчас мы отберем картины, а потом я пришлю деньги и адрес. Вы же сумеете выслать мне эти работы по почте? Расходы, разумеется, за мой счет.
        - Несомненно, сеньора.
        - Вот и замечательно.
        - И куда мы так спешим? - поинтересовалась Катя, когда они вышли на улицу.
        - Я пока ни в чем не уверена, но очень надеюсь, что права и мы успеем.
        Господи! Он одаренный! Его похитили в Джедде. Там же она приобрела акварели того начинающего художника. Прогресс конечно же налицо, но она готова была поклясться, что это одна и та же рука. Там изображение Кати. Здесь - их двоих. Причем была еще одна акварель с ними. Местность насквозь незнакомая, но это и не важно.
        Вчера при посещении Бориса на квартире она еще обратила внимание на то, что его руки слегка испачканы красками, и заметила каплю на манжете рубашки. Слишком много совпадений. Как она могла не сопоставить этого раньше? Стоп. Сопоставлять пока было нечего. Все прояснилось вот только что.
        Говорить Кате она ничего не стала, не стоит ее обнадеживать. Опять же, не хотелось усугублять размолвку, которая вроде как миновала. Одаренный - это меняет все! И почему этот идиот молчал? Рыцарь без страха и упрека. Ну вот зачем он молчал?
        Сразу же по прибытии на яхту она отдала капитану приказ готовиться к отходу. Отправила Антона по адресу Бориса и заодно отдала распоряжение относительно галереи.
        К сожалению, она оказалась права. Молодого человека дома не нашлось. Судно, на которое у него был билет, убыло еще утром. Ну да ничего. Их «Чайка» недаром носит свое имя. Яхта имеет легкий и стремительный ход. Так что беглеца они нагонят скоро. Главное - ничего не загадывать и не развеивать недоумение Кати и капитана. Рано. Пока слишком рано.
        Борис закончил умываться и посмотрел на себя в зеркало. А ведь, пожалуй, пора обзавестись бритвой. Ему только пятнадцать, но уже пошел пушок. Если не брить, то выглядеть будет не очень.
        Склонился над раковиной и вновь плеснул водой себе в лицо. Помогло не очень. В голове не то чтобы тяжесть, но ощущение такое, что она у него как деревянное полено. Что за дрянь его заставили вчера выпить? А вчера ли? Да без разницы. Наверняка Перфильев знал, что в него вливал, и это безопасно. Но все одно малоприятно. Это ощущение отупения…
        Уж лучше похмелье. Тут хотя бы не так обидно, потому как ты знаешь, что по меньшей мере вчера тебе было хорошо. А так… Выпил. Отключился. Очнулся. И бог весть, где находишься. Только и того, что на корабле, рассекающем водную гладь. Легкую качку он ни с чем не спутает. Да и за небольшими иллюминаторами, в которые едва протиснется его голова, виден открытый морской простор. А, нет. Вон вдали появился какой-то остров.
        Надо сказать, что опоили его дрянью куда более качественной, чем использовал Марсель. Его не вырвало, и вообще ощущения, далекие от того пробуждения. Хотя вырубает она не менее эффективно.
        Одежда сложена на стуле. На столе в подставках - графин с водой и стакан. Рядом лежит его «Аптечка» в жестяном корпусе. Ничего режущего и колющего, что можно было бы использовать как оружие. Денег, кстати, также не оказалось, хотя пустой бумажник в наличии. В шкафу обнаружились его гардероб, чемодан и этюдник.
        В дверь постучали. Ну надо же какие культурные похитители. Можно подумать, это он заперся изнутри, а не его заперли снаружи.
        - Войдите, - тем не менее произнес он.
        - Здравствуйте. Разрешите представиться. Неваляев Викентий Петрович, судовой врач, - произнес вошедший мужчина.
        Лет пятьдесят, среднего роста, уже полнеющий, круглое лицо с усами и бородкой клинышком. В нагрудном кармашке - пенсне на золотой цепочке. И чего пижонить? Очки ведь куда практичней.
        - Ну-с, как мы себя чувствуем?
        Нацепил на нос пенсне, вооружился часами и, откинув крышку, взял Бориса за запястье.
        - Голова тяжелая, как с похмелья. Ну или около того. А так в порядке.
        - Н-да. Убойная штука. Я говорил Перфильеву, чтобы он был поаккуратнее. Вам вполне хватило бы и половинки пузырька. А так… проспали почти сутки. Ну-с, ничего страшного. Есть хотите?
        - Имею такое желание, - под урчание живота признал Борис.
        - Тогда прошу следовать за мной на ужин. И да, молодой человек, заберите, пожалуйста, вашу «Аптечку» и никогда не расставайтесь с нею. Кстати, весьма предусмотрительно с вашей стороны.
        - Доктор, я спросить хотел. Модификатор привязан ко мне, но вот если меня приложит так, что я лишусь чувств, кто-нибудь сможет его использовать, чтобы меня излечить?
        - Несомненно. Для этого достаточно приложить «Аптечку» к вашему телу. Причем совсем не обязательно к голому. Далее Эфир все сделает сам. И да, имейте в виду, в случае истощения организма модификатор сработает вполне штатно. То есть полностью восстановит вас, пролечив попутно все ваши болячки.
        - Прямо бессмертие, - хмыкнул Борис.
        - Ничего подобного. Болезни излечиваются, но это ни в коей мере не относится к изношенности самого организма. И если вы голодали, то голод никуда не денется, а будет все так же вас съедать. Хотя физически вы несомненно восстановитесь.
        - Да даже эдак его запаса прочности хватит минимум на полтораста лет.
        - Не скажите. Все это сугубо индивидуально. Образ жизни неизменно накладывает свой отпечаток на изношенность организма. В особенности нервное и умственное напряжение.
        - Умственное?
        - Разумеется. Захочется ли вам жить, заполучив старческое слабоумие? Ведь это банально впустую проведенное время.
        За разговорами они вышли в коридор, где обнаружились двое дюжих городовых в гражданском платье. Затем поднялись по трапу в надстройку и прошли в кают-компанию. В иллюминаторы Борис рассмотрел часть палубы, парусное вооружение и обводы носа, благодаря чему сумел опознать судно, которым не раз и не два любовался на рейде.
        Личная вооруженная яхта боярина Морозова «Русалка». Четыре популярные пушки Дубинина делают ее весьма опасным противником для одноклассников. Впрочем, как показывает опыт Бориса, при хорошо выученной обслуге - далеко не только для них.
        Парусное оснащение типа шхуны, весьма популярное в настоящее время. При попутном ветре в скорости, конечно, проигрывает прямому, зато выигрывает при крутом и встречном ветре. И, что немаловажно, такие паруса проще в управлении и требуют меньшего числа обслуги.
        Современная паровая машина тройного расширения дополняет облик судна. Экономичная, мощная, разгоняющая яхту до пятнадцати узлов. Отличный вариант для морских путешествий и даже океанских переходов.
        Стол уже был накрыт, и вошедших встретили капитан, сидевший во главе, двое офицеров и, собственно, Перфильев. Борис удивился данному обстоятельству, но вестовой усадил его на одно из мест.
        - Привыкайте, молодой человек. Отныне многое в вашей жизни изменится навсегда. А там и дворянство подоспеет. Так что чем раньше осознаете свое новое положение, тем лучше, - вполне любезно произнес Перфильев.
        И куда только делись его резкость и грубость. Впрочем, дело сделано, дичь загнана, так к чему обострять на ровном месте. Тем более все указывает на то, что вскоре Перфильеву придется считаться со своим сегодняшним пленником.
        Хм. Давненько Борис хотел поесть чего-нибудь такого эдакого. И вот тебе, пожалуйста. Судя по внешнему виду и запахам, кок знает свое дело туго. Абы какого на таком корабле держать не станут. Только Измайлов с удовольствием поел бы сейчас постную кашу, лишь бы подальше отсюда. Бориса трясло от злости от одного осознания того, что кто-то взял над ним верх. И плевать, что у него нет криминального опыта. Это ничего не значит. Он не любил проигрывать и ненавидел, когда ему диктовали, как следует поступать.
        Во время обеда ничего примечательного не случилось. Господа вели между собой непринужденную беседу, по сути, ни о чем. Пару раз пытались вовлечь в разговор и Измайлова, но тот предпочитал отмалчиваться и слушать. Правда, пользы от этого только и того, что яхта направляется прямиком в Морозовск. Чего и следовало ожидать.
        - И как вы на меня вышли? - поинтересовался Борис у Перфильева.
        После ужина тот поднялся на верхнюю прогулочную палубу над надстройкой и устроился в плетеном кресле с трубкой во рту. Как там говорится? После вкусного обеда по закону Архимеда полагается… Ну а там уже кому что по вкусу.
        Двое городовых всюду сопровождали Бориса и сейчас стояли немного в стороне. Опекают эдак ненавязчиво, но плотно. Так себе телохранители. Но волкодавы однозначно матерые.
        - К чему вам это, Григорий Иванович? - хмыкнул Перфильев.
        - Борис Николаевич.
        - Бросьте эти игры. Неужели вы думаете…
        - Я думаю, что смогу выторговать себе право называться, как мне захочется.
        - Ладно, - пожав плечами, легко согласился сыщик.
        - Так как вы меня выследили?
        - Выслеживают - это когда идут по следу. Я же вас нашел, Борис Николаевич, - сделав акцент на имени-отчестве, возразил полицейский.
        - Пусть так. Вы ведь уверены, что больше меня не упустите.
        - Не упущу. А через годик вы и сами не захотите никуда убегать.
        - Вы так в этом уверены?
        - Господи, где мои пятнадцать лет? Кто в детстве не мечтал о кораблях, необитаемых островах, пиратах и их сокровищах? Думаете, вы столь оригинальны в своем побеге и стремлении к независимости? Да уже через год вы будете смеяться над своими потугами. Но да, вспоминать будете с удовольствием. Потому как такое приключение не забывается.
        Хм. А ведь его слова не лишены смысла. Борис сейчас всего лишь пятнадцатилетний подросток, у которого играют гормоны. Даже сидящий внутри взрослый мужик нередко пасует перед его горячностью, тягой к приключениям и авантюрам. А подростки - это всего лишь глина, из которой можно вылепить все что угодно. Зависит от скульптора.
        - И все же как вы меня нашли? Невероятно любопытно.
        - На самом деле все очень просто. Если вам нужно кого-то найти, то выслеживать стоит только по горячему следу. При отрицательном результате приступаете к отработке его склонностей. То есть пытаетесь думать, как разыскиваемый, и определить его следующий шаг. Мы поначалу потеряли много времени, выискивая атлета. Запутали вы нас со своей физкультурой. Но потом сработал сторожок, выставленный на ваших родителей.
        - Мой денежный перевод?
        - Именно. Мне пришла телеграмма о нем, и вскоре я был на острове, откуда он был сделан. Далее розыск по портрету привел меня на Голубицкий. Мы разминулись с вами буквально на полдня. След опять оборвался. Но у меня в руках оказалась еще одна отправная точка, Носов и Рыченков. Взяли под наблюдение и их. На самом деле для этого потребовалось не так много людей, как может показаться. Всего-то по одному на Голубицком и Яковенковском. И опять ждать поклевки. Переводы родителям регулярные с Голубицкого. Отработали банк.
        - А как же тайна вкладов?
        - Я вас умоляю, Борис Николаевич. С годами еще и не в том разочаруетесь. Потом был Вольвик, откуда вы написали своим друзьям. Так мы вышли на промежуточный адрес, который взяли под колпак. А сам я выдвинулся во французскую колонию на яхте боярина. Там узнал, что вы художник, и получил ваш реальный портрет, а не описание.
        - Анри? - припомнил Борис своего первого наставника, бесталанного живописца.
        - Он. Ну а дальше вы сами вели нас, телеграфируя друзьям на промежуточный адрес о том, что с вами все в порядке. Из чего я делаю выводы, что причины для подобных весточек были, пусть ваши друзья о том и не знали. Вы долго оставались если не в административном центре, то на близлежащих островах, чтобы мы успевали среагировать. Хотя и запаздывали. Немного, но этого хватало, чтобы разминуться с вами. Последнюю телеграмму вы отправили с Нампулы месяц назад. В городе только одна галерея, отвечающая вашим требованиям. Вы, конечно, разыграли целый спектакль, но и нас на мякине не проведешь. Вот, собственно говоря, и все.
        - То есть я сам себя сдал?
        - Скажем так. В данном конкретном случае сработал этот метод.
        - Ну что же, вам повезло.
        - Никакого везения, Борис Николаевич. Это называется профессионализмом.
        - Повторюсь, вам сильно повезло, что вы не застали меня в моей прежней компании, - многозначительно ухмыльнувшись, возразил Измайлов, имея в виду знакомых партизан.
        Глава 23
        Шквал
        Если по прямой, то до Морозовского - более четырех тысяч морских миль. Но, как известно, по прямой двигаться можно только на карте. Казалось бы, материков нет и обходить ничего не нужно. Огибай острова и придерживайся более или менее прямого направления. Но есть еще такое понятие, как территориальные воды, где ты можешь оказаться нежелательным гостем.
        Те же британцы не желают видеть посторонних на Индийских архипелагах. В смысле есть определенные маршруты, которых могут придерживаться исключительно частные суда с путешественниками на борту. Торговым же в эти воды и вовсе нет ходу. Разумеется, наличествуют контрабандисты, но это уже совершенно другая категория, насквозь противозаконная.
        И это всего лишь один из примеров. Колониальные державы строго блюдут свои интересы, охраняя рынки сбыта. Свободная конкуренция? Подобным благодушием раз за разом страдают только русские цари. Остальные руководствуются сугубо экономической целесообразностью. Даже верные союзники Российского царства вспоминают о «старшем брате», только когда им это выгодно.
        Так что при всех соблазнах по прямой пройти не получится. Международный же коридор, открытый для свободного плавания, весьма извилист. Вот когда окажутся на территории Российских архипелагов…
        Тут тоже далеко не все просто. Одно дело - корабли его величества, и совсем другое - своей ровни. Князья могут закусить удила и не пропустить. Причин тому может быть множество, вплоть до личной неприязни или дурного настроения. Конечно, есть морские пути государственного значения, по которым препятствовать движению себе дороже, но, как водится, они извилисты.
        Словом, эти четыре тысячи миль могут легко вырасти во все восемь, если не больше. Тут нужно вдаваться в детали международной обстановки, интересов иностранных держав, взаимоотношений князей. Много чего придется учитывать. Разумеется, частную яхту «Русалка» касаются далеко не все условности, но и тех, что остаются, более чем достаточно.
        Их переход длился уже пятые сутки. Позади - тысяча миль пути. Терять время, изображая из себя арестанта, - глупость несусветная. Впереди еще долгий путь. Поэтому Борис вернулся к обучению. Попросил, чтобы ему предоставили более просторную каюту, и получил требуемое.
        Правда, иллюминаторы все одно остались маленькими, а потому особо светлой ее не назвать, приходится жечь ацетиленовые фонари с отражателями даже днем. Зато места стало много и есть где развернуться, развешивая будущие картины везде где придется. Их у него по обыкновению пятнадцать. Ну и далее по списку - акварель, скульптура, теория.
        Не забывал Борис и о стрельбе. Выстрелы грохотали над яхтой с завидным постоянством и в строго определенное время. Борис использовал свои винтовку и револьверы. Благо патроны крутить не нужно. Эту почетную обязанность он возложил на своих охранников и оруженосцев. Ага. Нашел им занятие. Впрочем, они где-то даже и рады были. Хоть какое-то дело. В ежедневном распорядке экипажа им места не было.
        Ничего так настрелял за прошедшие дни. Выровнял показатели по револьверам и винтовкам до семи тысяч. Конечно, до потолка еще далеко, хотя с такими темпами не так чтобы и очень. Все за то, что еще до окончания их путешествия он закроет третью ступень.
        Перфильев подобный подход только одобрял. Тот факт, что пленник не желал с ним общаться, его не занимал. Главное - доставить клиента в целости и сохранности, а там пусть боярин разбирается. Обработка нового родовича в обязанности полицейского не входит.
        А вот занятия по рукопашному бою он запретил. Заявил, что для развлечений у Измайлова хватает возможностей. Мало ли что может стрястись, когда они будут колотить друг дружку на тренировочной площадке. Физические упражнения в спортивном уголке приветствовались, но и только. Никаких спаррингов чтобы и близко не было…
        Борис окинул взором картину. Нормально. Сегодня ему уже добавить нечего. Все, эту картину на стену, под покрывало. Со специальными зажимами, что он использовал на «Бродяге», здесь имелись определенные трудности. Но они с плотником нашли выход из положения, используя обычную проволоку и гвоздики. Простенько так и эффективно. Какая бы ни случилась качка, полотно никуда не денется, а занавеска не улетит.
        Глянул на время. Дело к ужину. После, как обычно, стрельба на корме. Потом еще посидит за книжками, и отбой. Распорядок уже устоялся.
        Накинул пиджак, привычно ощутив тяжесть «Аптечки» в нагрудном кармане. Глянул на себя в зеркало. Не помешало бы подстричься. Один из членов команды неплохо справляется с обязанностями парикмахера. Так, может, после стрельбы выделить время на стрижку? Вариант. Тем более занимает это совсем немного времени. Не модельная же прическа.
        Вышел в коридор. Тут же поднялся Артем, один из городовых Перфильева. Всего их трое, разделили сутки на три смены и охраняют Бориса по очереди. Поначалу-то по двое присматривали, пока Илья Назарович не настоял на том, чтобы Измайлов показал свою Суть. Решив, что опасности подопечный не представляет, он несколько смягчил режим.
        - Здравия желаю, ваше благородие, - произнес поднявшийся охранник.
        - Здравствуй, Артем. Сколько раз говорил, не благородие я.
        - Ну, сейчас не благородие, а через пару месяцев станете. Так чего потом переучиваться? - пожал плечами городовой.
        - Путаешь ты что-то, дружище. Мне до того дворянства, как до Шанхая на весельной лодке.
        - А чего мне путать? Поди знаю, что говорю, - с каменным выражением лица возразил Артем.
        Надо же. Совершенно серьезен. А вот это что-то новенькое. Насколько было известно Борису, дворянство жаловал только царь. Выслуживал ли его чиновник за конторкой, моряк в море, морпех в бою, все списки непременно утверждались царем. Сам он их конечно же не проверял, никаких сил на такое не хватит. Изначально они проходили через жандармское управление. Все же, что поступало от них, неизменно воспринималось государем на веру.
        До дома им добираться еще… Ну, где-то как раз пару месяцев на это и понадобится. И что же, фактически сразу по прибытии в Морозовск он станет дворянином? Вот так, за красивые глазки? Только потому, что он гений? Ну, может быть. Только он никогда не слышал ни о чем подобном.
        Ужин, как всегда, проходил в компании Перфильева, доктора и трех офицеров корабля. Капитан ввиду нахождения на вахте отсутствовал. Борис как обычно опустился на определенное ему место. Кстати, порядок рассадки сохранялся на все время путешествия, а для экипажа так и вовсе являлся неизменным.
        К окончанию ужина на море началось волнение. Погода продолжала портиться, и Борис решил отложить занятия. Вместо этого он поднялся на верхнюю палубу, куда по обыкновению ушли доктор и полицейский. Нравилось им посидеть за шахматной доской под рюмку коньяку и добрую сигару.
        - Вы чем-то озабочены, Борис Николаевич? - поинтересовался Перфильев, удивленный подобным поведением.
        - Просто не вижу причины упорно хвататься за оружие даже в условиях портящейся погоды.
        - Вы об этом? - Доктор пренебрежительно махнул рукой, имея в виду поднявшееся волнение. - Ничего особенного. Просто качка, только и всего. К утру все успокоится, а может, и раньше. Уж поверьте, шторма не будет.
        - Не знал, что вы разбираетесь в морском деле, - произнес Измайлов.
        - Помилуйте, столько лет ходить на корабле и оставаться профаном?.. - добродушно хохотнул доктор.
        - Согласен, это сложно. Илья Назарович, вообще-то у меня и впрямь к вам вопрос.
        - Спрашивайте, - прикуривая сигару, разрешил полицейский.
        - Артем, - кивок в сторону стоявшего в сторонке городового, - говорит, что по прибытии в Морозовск я получу дворянство.
        - И что тут удивительного? Я говорил вам о том же, пусть и не так прямо.
        - Но как такое возможно?
        - Проще простого. Любой потомственный дворянин, усыновив вас, автоматически одарит своего пасынка дворянством. Явление, конечно, нечастое и требует одобрения сюзерена, в вашем случае - боярина Морозова. Так что все в пределах, так сказать. Правда, злоупотреблять этим все же не рекомендуется. Данный факт все одно будет на контроле у жандармов и пройдет по всем инстанциям. При наличии веских оснований царь может отменить усыновление.
        - Хм. А я уж думал, боярин женит меня на дворянке.
        - Вы с какой планеты упали, Борис Николаевич? - хмыкнул Перфильев. - Неужели не знаете, что это супруга переходит в сословие мужа, а не наоборот?
        - Знаю. Просто подумал, что возможны исключения.
        - Уж не на дочери ли боярина вы собрались жениться? - весело заметил доктор.
        - Нет, - поспешно ответил Борис.
        Слишком поспешно, потому что как раз такая-то мысль ему и не казалась столь уж абсурдной, а главное, не встречала внутреннего сопротивления, хотя подразумевалась совершенно другая боярышня. Нет, Морозова тоже хороша. Видел он ее. Правда, она чуть постарше. Ей, кажется, двадцать четыре. Для местных реалий разница не столь уж и велика. Да только к ней у него если и могло быть влечение, то только как к женщине. А вот Катя…
        Ну чисто мальчишка. И будь он проклят, если он не счастлив. Плевать, что из этого ничего не получится. Главное, что от одной мысли о ней ему хорошо, а в груди тут же появляется приятное томление. Телячьи нежности? Ну и пусть.
        Вообще-то есть вариант быть вместе. Она ведь не единственная дочь Яковенкова - младшая. Правда, они обычно и любимые. Так что никаких препятствий для ее замужества с такой партией, как одаренный. Не станет ее отец долго метаться в муках выбора. Тем более если дочь и сама захочет этого. А в том, что она к нему неравнодушна, сомнений никаких.
        Только нужно решить для себя, что дороже - возможность быть рядом с Катей или собственная свобода. А вот не желает он выбирать. Хочется получить и то и другое. Но если выбирать… Однозначно независимость. Так что вариант с усыновлением, вассальной клятвой боярину, даже Яковенкову, и женитьбой на его дочери отпадает.
        - О чем задумались, Борис Николаевич? - хмыкнув, поинтересовался Перфильев.
        - Над тем, как бы половчее от вас сбежать и больше не повторять прежних ошибок.
        - Увы, но шанса я вам не дам.
        - Отчего же? Ведь будут еще порты.
        - Не обольщайтесь, Борис Николаевич, - хмыкнул полицейский, отпивая из рюмки коньяк.
        Обернулся к доктору и сделал приглашающий жест в сторону шахмат. Мол, приступим. Тот согласно кивнул. Посмотрел несколько секунд на доску, потом решительно развернул ее белыми фигурками к себе, вопросительно взглянув на соперника. Тот только пожал плечами, принимая условия, и корабельный эскулап сделал первый ход.
        В принципе, Борису здесь делать нечего. В шахматы он никогда не играл. В смысле всерьез. Так, ради баловства, не более. Но тут отчего-то залип. Всегда интересно наблюдать за тем, как что-либо делают умеющие люди, даже если это всего лишь дворник, со знанием дела метущий улицу. Тем более сейчас начало партии, а потому обмениваются ходами соперники бодро. Но уже совсем скоро темп замедлится, и они начнут раздумывать над каждым ходом, взвешивая и обдумывая множество комбинаций.
        Говорят, что эта игра - эдакий тренажер для мозгов. Так, может, зря Борис никак не соберется научиться играть по-настоящему? Глядишь, и не пришлось бы сейчас стоять на верхней палубе яхты боярина Морозова, наблюдая за игрой своих «тюремщиков».
        Все случилось как-то уж совсем внезапно. Удар молнии в волну справа по борту. Резкая команда капитана:
        - Поворачивать к ветру! Задраить люки! Спустить паруса! Посторонним покинуть палубу!
        Следом раздалась тревожная трель боцманской дудки, а в следующее мгновение Борис увидел поистине завораживающую картину. Слева по борту наваливался внезапно возникший огромный водяной вал, который был едва различим из-за белесой пелены, вдруг повисшей перед его взором.
        - Уходим! - дернув его за рукав, выкрикнул Перфильев.
        - Держитесь! - раздался голос капитана.
        А в следующее мгновение в Измайлова влетела стена крупного града, загрохотавшего по дереву корабля. И буквально следом его подхватила какая-то неодолимая сила, приложила о перила ограждения, перекинула через них и, захлебывающегося, швырнула за борт. Глаза он так и не закрыл, а потому видел мгновенно возникшую над собой толщу воды.
        Смешно, но именно в этот момент он подумал о том, что, к величайшему сожалению, пока не способен передать красками всю красоту, завораживающий ужас и всесокрушающую мощь налетевшего шквала. А ничем иным это быть не могло по определению. Буря в одночасье не случается. Он стал больным на голову с этой неизменной тягой к рисованию, если сейчас думает именно об этом.
        Впрочем, эти мысли не мешали его инстинктам делать свое дело. Пока голова была занята черт знает чем, руки и ноги работали без устали, стремясь вытолкнуть его на поверхность. И вскоре ему это удалось. Правда, сомнительно, что при этом стало легче. Первый же судорожный вздох, чтобы наполнить воздухом горящие огнем легкие, привел к тому, что он поперхнулся и закашлялся. Его вырвало. Рот, нос, уши, глаза - все заливало бурлящей водой и пеной. Он даже не думал осматриваться, пытаясь хоть как-то прийти в себя.
        Вскоре ему это удалось, и он все же решил осмотреться, но потерпел фиаско. Вокруг были одни лишь водяные валы и ничего больше. Впрочем, практически сразу его взметнуло на гребень, и он сумел увидеть быстро удаляющуюся от него яхту, на которой активно спускали паруса. Правда, наблюдал он это лишь какое-то мгновение. В следующий момент ему в лицо плеснула морская вода, заливая глаза и заставляя отфыркиваться. А там он провалился во впадину между волнами, отчего обзор вновь сократился до минимума.
        Когда он в очередной раз оказался наверху, то яхту уже не увидел. Погибла? Или скрылась из виду, опустившись между водяными валами? Вот язык не поворачивался называть их волнами. И вновь он ухнул вниз, чтобы через какое-то время взмыть вверх. На этот раз удалось рассмотреть «Русалку», как и он, оказавшуюся на гребне. Только теперь она была еще дальше. Значительно дальше.
        Измайлов все же серьезно заболел на голову. В ней одновременно роятся совершенно противоречивые мысли. С одной стороны, отчаяние от того, что ему не достанет мастерства для запечатления увиденного. С другой - осознание необходимости избавиться от одежды, которая неизменно тянет его вниз.
        Вот только раздеться не получается. Он все время борется со стихией, стараясь остаться на плаву. Даже для того, чтобы снять пиджак, придется на время прекратить борьбу и погрузиться под воду, чего делать категорически не хотелось. В памяти еще было свежо воспоминание, как ему не хватало воздуха в его отчаянном порыве вырваться из водной толщи на поверхность.
        Борис понятия не имел, сколько прошло времени. Все силы уходили на то, чтобы удержаться на плаву. В голове уже не роились противоречивые мысли. В ней сейчас были только осознание необходимости не прекращать борьбу и надежда на то, что это все же не шторм и не буря, а именно шквал. Потому что он отличается как своей внезапностью и свирепостью, так и кратковременностью. Но то ли время для него растянулось в бесконечность, то ли шквал действительно затягивается.
        Яхту он уже давно потерял из виду. Либо ее унесло совсем уж далеко, либо она все время скрывается за валами, либо… Эти люди, по сути, не сделали ему ничего плохого, горькой доли он им не желал, а потому старался об этом даже и не думать.
        - Ваше благородие! - словно из далекого далека донеслось до Бориса.
        Сознавая, что это непременно глюк, он все же начал вертеть головой, продолжая отчаянно сражаться со стихией. Ничего. Вокруг - только водяные валы, меж которых он в очередной раз провалился. Показалось? Немудрено.
        Однако когда его вновь подняло над стихией, он увидел внизу человека, вцепившегося в спасательный круг и отчаянно машущего ему рукой. Прочь сомнения! У него словно крылья выросли. Вкладывая в этот рывок последние свои силы без остатка, он начал грести в сторону призывавшего его человека.
        - Ну слава тебе, Господи. Я уж подумал, что не сыщу вас, - радостно улыбаясь, произнес Артем.
        - В смысле не сыщешь? - схватившись за леер пробкового круга, спросил Борис.
        - Ну так, когда волна схлынула, я оглянулся, а вас нет. Вижу, барахтаетесь за бортом, ну я круг сдернул и следом. Только когда в воде оказался, вас уж и не видно. Я и так, и эдак, не видать. А потом гляжу, на волну вас подняло. Ну я и к вам. А там опять потерял. Но Господь смилостивился.
        - Артем, спасибо, конечно, но ты зачем в воду-то сигал?
        - Как же. Я за вашу безопасность перед боярином Морозовым ответ держу.
        - Какой боярин? Оглянись. Ты хоть понимаешь, что происходит? Мы же, скорее всего, погибнем.
        - Может, и так, - флегматично пожал плечами он. - Да только присяга - она не для красного словца дается.
        - У тебя ступень какая?
        - Четвертая.
        - Дурья твоя башка, Артем, вот что я тебе скажу. Перфильев твой что-то в воду не кинулся.
        - Всяк на своем месте. Его дело - головой думать да приказы правильные отдавать. Наше - выполнять их и рисковать. Так что все как надо. Главное, что я вас сыскал. А там море успокоится, и Илья Назарович искать нас станет.
        Глава 24
        Потерянные
        Шквал в итоге сошел на нет. Только погода, как оно обычно бывает после такого «выступления», выправляться не стала. Наоборот, она медленно, но верно портилась, перерастая в полноценный шторм. Температура стремительно падала, и, несмотря на южные широты, у Бориса вскоре зуб на зуб не попадал.
        Видя плохое состояние своего подопечного, Артем напялил на него спасательный круг, чтобы, не дай бог, не пошел ко дну. Сам же остался снаружи, держась за леер. Ситуация вроде как тяжелая, но благодаря спасательному кругу стабильная, поэтому от одежды решили не избавляться. Мало ли, вдруг они окажутся на берегу раньше, чем их обнаружат.
        Вера Артема в благополучный исход была поистине безграничной, а вот Борис в этом ничуть не был уверен, хоть и имел неоспоримое преимущество перед городовым. Его «Аптечка» все еще находилась во внутреннем кармане пиджака. Что ни говори, а при определенных условиях это серьезный козырь в пользу выживания.
        К примеру, обессилев от жажды и уже идя ко дну, можно ее применить, и через мгновение ты будешь полон сил. Правда, жажда и голод никуда не денутся. Но в этом случае им придется иметь дело с полностью восстановившимся организмом. Эдакий допинг. Теоретически при наличии большого количества этих девайсов можно и вовсе вплавь пересечь океан.
        Конечно, «Аптечка» не источник вечной молодости и жизни вообще. С возрастными изменениями она поделать ничего не может. Но с негативными последствиями извне справляется по щелчку пальцев, точнее, под стрекот механизма.
        Как бы это удивительно ни звучало, но в основе артефактов лежит именно механика. Пока их перечень скромный, но человечество подошло к очередному витку научно-технического прогресса. И что-то подсказывало Борису, что список этот уже совсем скоро начнет расти…
        Еще целые сутки их мотало по волнам, пока наконец они не заметили землю. Она появлялась, когда их взметало на гребень волны, и исчезала из поля зрения, стоило только скатиться вниз. Но общее направление выдерживать все же получалось. К тому же им, похоже, помогало течение, поэтому остров быстро приближался. Сложности начались, когда их начало сносить в сторону, а нужно было во что бы то ни стало приблизиться к берегу.
        Плюсом к этому - физическое измождение. Если даже Борису приходилось тяжко, и это при том, что он находился в максимально комфортных условиях, то что уж говорить об Артеме, который вынужден был держаться за леер. Правда, гребли они оба, выкладываясь без остатка.
        На берег выходили так, что и врагу не пожелаешь. Набегающая волна подхватила их и швырнула на каменистый пляж с такой силой, что пробковый круг, ударившись о валун, попросту раскололся. Правда, это спасло самого Бориса от знакомства с его твердой поверхностью. Не сказать, что все прошло гладко, но ушиб - это ведь не перелом. А то и несколько.
        А вот Артему не повезло. Его приложило головой. Причем качественно. Бесчувственное тело безвольно опустилось на обнажившиеся камни, а следующей волной его бросило о валуны с новой силой.
        Борис попытался его подхватить, но настолько вымотался, что этой же волной его опрокинуло на четвереньки. Как результат, порезал ладонь и рассадил колено. Но к тому моменту, когда набежала следующая волна, он уже волок раненого, пятясь назад. Мощным потоком его опрокинуло на пятую точку. Хорошо хоть под ногами была уже галька, обошлось без увечий.
        Оттянув Артема подальше от кромки воды, Борис опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Бьется. Только как-то уж вяло и с большими промежутками. Или это его руки уже окоченели настолько, что ничего не чувствуют. Даже кровь из раны на ладони почти не течет, хотя разрез глубокий, словно острым ножом чиркнули.
        Н-да. Зато из городового кровь текла куда как обильно, вымарав галечник вокруг головы. Борис осмотрел его. Рана на виске. Вот интересно, что это - просто рассечение или что-то более серьезное? Ну вот не медик он ни разу. Вновь пощупал пульс. Да что ты будешь делать! Рванул рубашку и приник ухом к груди. Стучит. Но, опять же, как-то уж совсем вяло.
        А это что? Во внутреннем кармане обнаружился портсигар. Нормальное явление. Он, поди, еще и герметичный. Конечно, такое в почете все больше на флоте. Но, во-первых, практически все прошли через морскую школу, а во-вторых, городовые ведь тоже частенько под дождем мокнут. Не суть. Почему он его заинтересовал? С чего-то же он полез в нагрудный карман пиджака. Отчего его не привлек револьвер в плечевой кобуре?
        Ах да! Из другого кармана извлек коробочку габаритами с пачку папирос. Один портсигар, это нормально. Два - уже нонсенс. Так и есть!
        Модификатор «Маяк».
        Время действия - 24 часа.
        Состояние заряда - 100 %.
        Состояние механизма - взведен, готов к использованию.
        Вот оно как! Смелости Артему, конечно, не занимать. Не каждый осмелится броситься в бушующее море. Да еще и с минимальными шансами на обнаружение в этом филиале ада такой незначительной щепки, как человек. Но он не тупой служака, а точно знал, что делает. При наличии такого модификатора положение его было не таким уж и безнадежным.
        Борису о таких слышать не доводилось. Ну да он много о чем не знает. Но тут все просто. Само название говорит о его предназначении. Активируешь, и «Маяк» начинает посылать сигнал в течение двадцати четырех часов. Даже если этого не хватит для его обнаружения, то все равно достаточно, чтобы взять правильный азимут. А при наличии времени - так и сделать триангуляцию.
        Борис осмотрелся по сторонам. Метрах в пятидесяти от берега стоял густой лиственный лес. А раз есть деревья, значит, не пропадут, даже если это всего лишь незначительный кусок суши. К тому же с моря они видели гору, покрытую все тем же лесом. Сомнений никаких.
        Он размахнулся и со всей силы приложил коробочку о камень. На боковой стенке появилась вмятина, внутри что-то хрустнуло. Потряс коробочку, отозвавшуюся глухим бряканьем деталей разрушенного механизма. Вгляделся в то, что еще недавно было модификатором. Никакого лога. Простая бесполезная коробка. Сунул обратно в карман пиджака Артема.
        На это потребовалось всего-то несколько секунд. После чего он извлек свою «Аптечку», откинул колпачок, сдвинул рычаг предохранителя, приложил артефакт к груди мужчины. Он же про них практически ничего не знает. Как ее использовать?
        Но замешательство длилось недолго. Буквально несколько секунд, и перед взором выскочил лог.
        Модификатор «Аптечка».
        Состояние заряда - 100 %.
        Состояние механизма - взведен, готов к использованию.
        Использовать для лечения неизвестного за очки свободного опыта?
        Да/Нет.
        Вот теперь все понятно. Мысленно представил себе ноль, и надпись об опыте попросту исчезла, осталась только о лечении. Палец решительно надавил на кнопку активации. Рука почувствовала, как пружина запустила находящийся внутри механизм из множества шестеренок. Механика эта непонятна даже инженерам. Для того чтобы понять происходящий внутри процесс, нужно быть артефактором.
        - Ох ты ж! - схватившись за штаны, не сдержался городовой.
        Ага. Вариант с оргазмом все же имеет право на жизнь.
        - С возвращением, Артем.
        Борис легонько подбросил в руке теперь уже бесполезную жестяную коробочку, отозвавшуюся глухим бряканьем рассыпавшегося механизма. Вот оно, значит, как. Не знал, что финал именно такой. Тогда с высокой долей вероятности получается, что если вскрыть артефакт «Аптечку», то просто сломаешь полезную вещь. Подумав, что надо бы запомнить эту нехитрую истину, он отбросил разряженный модификатор в сторону.
        - Это же ваш, - ткнув пальцем в сторону жестянки, многозначительно произнес полицейский.
        - Уже нет, - отмахнулся Борис и попытался подняться.
        Пятая точка тут же отозвалась болью. Как, впрочем, начала ныть и кровоточащая ладонь. А ведь, похоже, крови стало больше. Видно, организм приходит в себя. Как бы не заполучить переохлаждение. Еще и дождь зарядил. Широты-то южные. В смысле полушарие Северное, но не так далеко от экватора. Однако, несмотря на это, Измайлов дрожал от холода. Не хватало еще подхватить воспаление легких! А тут из-за этих клятых «Аптечек» не пойми когда появятся антибиотики и появятся ли вообще. Веселые мысли под начавшую колотить дрожь.
        Артем помог ему подняться, и они направились к стене леса. Как ни странно, но там удалось найти сухое место под кроной какого-то раскидистого дерева, а также разжиться и сухими дровами. Догадка относительно герметичного портсигара оказалась верной. А еще внутри обнаружилась зажигалка. Так что вскоре запылал небольшой костерок, а они, избавившись от мокрой одежды, развесили ее сушиться.
        Не теряя времени даром, Артем отправился на обследование прилегающей территории и на поиски чего-нибудь съедобного, наказав несостоявшемуся благородию собрать дровишек. Все было за то, что дождь зарядил надолго. Да и дело уже хорошо за полдень. Так что разбираться с тем, куда они попали и как будут выбираться, станут уже завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.
        Дрова Борис собрал быстро. Подумал было о том, что крона дерева все же не серьезное убежище от дождя. В какой-то момент вода все же просочится через этот зонтик. Его задача ведь не столько не пропускать под себя влагу, сколько не позволять ей быстро испаряться.
        Но шалаш мастерить нечем. Нож у него реквизировали. Возможно, имеется у Артема. Если нет, то они однозначно намучаются, выламывая ветки. Он уже попробовал. Гибкие и прочные, они ни в какую не хотели поддаваться. Отточенная сталь сильно упростила бы это дело. Ну, в крайнем случае, можно будет податься на берег, там хватает камней с острой кромкой. Просто пока для такого экстрима рано.
        - Птицы пуганые, - вернувшись с охапкой каких-то плодов, сообщил Артем. - Значит, человека они знают.
        - Вот и хорошо.
        - Не обязательно. Люди разные бывают. До сих пор на островах встречаются людоеды. Да и кроме них душегубцев хватает. Так что лучше бы нам никуда не дергаться. Закончится шторм, а там, глядишь, и Илья Назарович подоспеет.
        - И как он станет искать? Нас ведь и течение какое могло подхватить. А они изучены далеко не все.
        - Это-то так. Но я все одно не спешил бы покидать берег. Тем более вон, плодов полно. А там, если что, я и силки смастерю, птицу или мелкого зверька наловим. Не пропадем, дожидаясь, - не стал откровенничать городовой.
        Ну-ну. Темнила. В любом случае пока торопиться и впрямь некуда. Тем более что вымотался Борис изрядно. Да и ушиб разболелся не на шутку. Хоть бы ничем более серьезным не оказался. Зато Артем бодр и полон сил. Результат воздействия модификатора. Он даже есть не стал, наблюдая за тем, как жадно жует Измайлов.
        - Ладно, вы пока ешьте, а я займусь шалашом. Не то опять промокнем.
        Нож у него имелся, и орудовал он им умело. Впрочем, за его действиями Борис наблюдал уже в полудреме. Не сказать, что фруктовая диета отличается сытностью, но брюхо он набил основательно, и в сон его начало клонить в любом случае. А тут еще и тепло, исходящее от костерка… Смысла в сопротивлении он не видел, поэтому завалился спиной к огню, ловя тепло. Смежил веки и быстро уснул.
        Проснулся, когда уже почти стемнело. Он, может, и продолжил бы спать, но фруктами надолго голод не утолить. Так что желудок уже бурлил, требуя добавки. А тут еще и одуряющий запах жареного мяса.
        Веки он разлепил без труда. В голове - полная ясность. Вот только первое, о чем он подумал, - это вовсе не еда, а тянущая боль в месте ушиба. Хорошо же он приложился задницей. Кривясь, поднялся на ноги и пару раз присел. Ничего так. Терпимо. А значит, ни переломов, ни трещин он все же не заработал.
        Только после этого осмотрелся. Хм. А ничего так Артем, рукастый. Он соорудил не какой-то там маленький шалашик, а вполне просторный, чтобы двое могли устроиться в нем без труда. Нашлось место и для костерка. А под него прилажен и дымоход. Сделано со знанием.
        Кстати, над угольками сейчас печется три тушки каких-то птиц размером с небольшую курицу. Вот они-то так одуряюще и пахнут. Городовой крутит самодельный вертел, при этом вид у него задумчивый и явно безрадостный.
        Выглянул во входной проем. Ага. То, что темно, ему не показалось из-за нахождения под крышей. На улице и впрямь уже сумерки. Тут они короткие, так что вскоре опустится ночь и пора будет опять ложиться спать. Да он в общем-то и не против. Вот только подкрепится, и можно опять на боковую.
        - Здорово у тебя получается, - присаживаясь рядом и протягивая руки к небольшому огоньку в углу своеобразного мангала, произнес Борис.
        - Практика, - пожав плечами, ответил Артем.
        - Только не говори, что служил в партизанах.
        - Не, какие там партизаны, - отмахнулся городовой. - Лет десять назад случилось в кораблекрушение попасть. Нас тогда трое спаслось, а при себе - только ножи. Все вымокло, так что и огонь развести нечем. Ох и мудрили мы тогда! Вот с тех пор и завел себе непромокаемый портсигар. Ну и с ножом, ясное дело, никогда не расстаюсь. И про разные фрукты вызнал все, что смог. И вот пригодилось.
        - А чего такой мрачный?
        - Так проблема у нас, Борис Николаевич.
        - И что за проблема?
        - Был у меня «Маяк», новинка американская. Каждому из нас такие Илья Назарович выдал на всякий случай. Дорогая штука. Но случись потеряться, по тому артефакту можно будет сыскать человека.
        - Артефакт или модификатор?
        - Да нам-то разница невелика, в тех тонкостях разбираться. Главное, что, когда меня головой приложило, похоже, и ему досталось. Сломался он, и теперь весть о себе подать мы не сможем.
        - Ну ничего. Как-нибудь уж разберемся, - пожав плечами, ответил Борис. Необитаемых островов в этих пределах почти и нет. А случись кого нехорошего повстречать, револьвер у тебя имеется. Патроны-то есть?
        - Дюжина в запасе. А в барабане и вовсе с резиновыми пулями. Не на бой, чай, снаряжались.
        - Понятно. Но не думаю, что все так-то уж страшно. Завтра начнем разбираться, куда нас занесло и как выбираться будем. А силки на птиц там же на острове ставить обучился?
        - Жить захочешь, еще и не тому научишься, - хмыкнул Артем.
        Ткнул ножом в одну из тушек, пуская прозрачный сок. Решил, что готово, и сдернул ее с вертела, выложил на большой зеленый лист какого-то дерева.
        - Ешьте, Борис Николаевич, - предложил он.
        Ну и о себе не забыл. Мясо оказалось жестким, но в то же время сочным и вкусным. Правда, ощутимо не хватало соли. Но тут уж ничего не попишешь.
        - Что за птица-то?
        - Не знаю. Я о таких не читал, - пожал плечами Артем, вгрызаясь в мясо.
        - А если ядовитое?
        - Ерунду говорите, - отмахнулся он. - Слышал я, что есть у японцев рыбка интересная, которую нужно уметь готовить, иначе отравишься. А вот о животине и птице ничего такого слышать не доводилось. Только и того, что об отвратных на вкус. Но если не хотите…
        - Э-э-э нет. Коли помирать, так на сытый желудок, - даже отвернулся Борис.
        Утро выдалось, как говорится, чистым и звонким. Мерное покачивание на легкой морской волне, пришедшей на смену бушующему шторму. Она даже где-то убаюкивала. Перфильев с удовольствием потянулся.
        Во время шторма ни его самого, ни городовых к авралу не привлекали. Экипаж вполне справлялся со своими обязанностями. И все бы хорошо, но пришла беда, отворяй ворота. Не сказать, что случившееся могло повлиять на сон коллежского секретаря, с нервами у него порядок. Это все беспрестанная качка. Не моряк, что тут еще сказать. Под утро же все прекратилось, и он провалился в глубокий сон.
        Сел на койке и тут же посмотрел на модификатор. Тот оставался нем. Сигнала от Артема по-прежнему не было. Неужели случилось непоправимое? Не хотелось бы. И черт его дернул прыгать за мальчишкой? Справедливости ради, на жизненном пути Артема случалось всякое. И на необитаемом острове пожить пришлось. А потому ставить на нем крест пока еще рано. Из троих городовых именно он имел больше всех шансов выжить. Но даже несмотря на это, Перфильев и не подумал бы отдавать подобный приказ. Тот сам принял это решение.
        Одевшись, поднялся в ходовую рубку, где обнаружил только вахтенного офицера.
        - Доброе утро, Роман Алексеевич.
        - Доброе, Илья Назарович.
        - Скоро будем на месте?
        - Часа через два дойдем до точки, где их потеряли. Что «Маяк»?
        - Пока молчит.
        - Пока?
        - Случиться могло все что угодно. Поэтому будем искать. Вы уже прикинули, куда их могло снести?
        - Да. Самым перспективным нам видится вот этот архипелаг. Половина его островов небольшие и необитаемые. На некоторых из них устраивают свои базы пираты.
        - Мило.
        - Еще бы. Заходить в порт и телеграфировать о случившемся не будем?
        - Как по мне, нужно организовать поиски по горячему. Боярин все одно ничем не сможет нам помочь, - пожав плечами, возразил Перфильев. - Ладно. Не буду вам мешать. Пойду завтракать.
        А что такого? Да, потеря одаренного и одного из своих людей - это проблема. Но ведь не причина же, чтобы морить себя голодом.
        Глава 25
        Я от дедушки ушел…
        Ночевка в шалаше прошла без происшествий. Дождь прекратился еще за полночь, поэтому утро выдалось чистым, звонким и солнечным. Разумеется, на траве еще хватало сырости, но ее уже не было на деревьях, откуда ее сдернул все еще не унимавшийся ветер. Правда, его только и хватало на то, чтобы раскачивать деревья, что не могло не радовать.
        Коль скоро «Маяка» больше нет, то и сидеть на берегу в ожидании помощи бесполезно. Тем более если остров окажется обитаемым. Поэтому, позавтракав оставшейся с вечера тушкой, двинулись в сторону вершины горы. Оттуда можно осмотреться и с большой долей вероятности установить, обитаем остров или нет.
        - Артем, а у тебя как с деньгами?
        - Ну, имеется пять фунтов с мелочью, - проверив свои карманы, ответил городовой.
        - Это хорошо. А то мои остались в сейфе у Перфильева.
        Долго идти им не пришлось. Уже через пару сотен метров вышли на дорогу, судя по всему, идущую вдоль побережья острова. Причем хорошо наезженную дорогу, и не только гужевыми повозками. На влажной земле был виден четкий отпечаток протектора автомобильной покрышки.
        Конечно, имелись и повозки на мягком ходу. Но, во-первых, это все одно указывало на наличие здесь европейцев. А во-вторых, масляная пленка на поверхности небольшой лужи говорила о подтекающей смазке, что с большей долей вероятности свойственно все же паромобилям.
        Дожидаться попутку не стали. В любом случае дорога должна вывести либо на ферму, либо к какому-нибудь населенному пункту. Иное дело, что держались настороже, готовые юркнуть за деревья при появлении встречных. Там, где европейцы, деньги конечно же имели вес, а с учетом распространившегося влияния Англии фунты примут везде. Но кто сказал, что обитатели острова отнесутся к двум потерявшимся непременно хорошо? Обратное куда более вероятно.
        Примерно через час им повстречался чернокожий на гужевой повозке, нагруженной мешками. Что там в них, путникам без интереса. А вот получить информацию не помешало бы.
        - Говоришь по-английски? - заступив ему дорогу, поинтересовался Борис.
        Артем предусмотрительно остался в кустах с револьвером наготове. Одежда просохла. Помята и потрепана, не без того, но до разбойного вида Измайлов все же недотягивает. Опять же, молодость и вполне располагающая внешность. Словом, явственная угроза от него не исходит, а потому и разговорить встречного ему куда проще. Ну и высокий показатель Харизмы, сиречь Авторитета, в этом деле в помощь.
        - Да, я говорю, - слегка нервничая, ответил мужчина лет тридцати пяти.
        - Что это за остров?
        - А масса разве не знает?
        - Здесь спрашиваю я. Так что лучше отвечай.
        - Это остров массы Джордана. Белые его так и называют, а раньше он был Бамба.
        - Джордан - барон или граф?
        - Барон. Граф на другом острове. Далеко. Марсабит.
        - Это графа так зовут? - удивился Борис явно неевропейскому имени.
        - Нет. Так остров называется. Масса Батлер не стал его менять.
        - Понятно.
        - А город-то здесь большой?
        - Большой. Много белых. Пароход каждый день ходит.
        - А у барона Джордана корабль есть?
        - Есть. Большой. Три мачты. Большие пушки. Много моряков. Сильный барон и храбрый. Недавно вернулся с войны. Привез много добычи и железный пароход.
        - Ладно, езжай дальше, - понимая, что большего от него не добиться, отпустил его Борис.
        Крестьянин не заставил уговаривать себя дважды, тут же двинув свою лошадку. Между прочим, зажиточный тип, разумеется, если повозка, мул и груз принадлежат ему. Хотя это вовсе не обязательно. Гораздо вероятнее как раз обратное.
        - Что скажешь, Артем? - поинтересовался он, когда городовой вышел на дорогу.
        - А что тут сказать? Глядеть надо. Большой город, в его понимании может быть и сотня, и тысяча людей. Судя по всему, местный барон пробавляется каперством и не прочь заняться торговлей. Вряд ли он потянет стальной военный корабль. Уж больно прожорлив. Паровой фрегат - самое большее, на что он может рассчитывать. Так что пароход привел непременно ради торговли. То есть ему самое малое нужно две команды, а это не меньше чем полторы сотни мужиков. Так что, думаю, белых жителей тут не меньше тысячи. Ну и чернокожие, куда же без них.
        - Скорее всего, ты прав. И тогда мы тут торчим, как чирей на заднице. Скрыться не выйдет.
        - И что с того? Нам скрывать нечего. Мы не подсылы какие, - пожав плечами, возразил городовой.
        - А меня потерять не боишься? - хмыкнув, поинтересовался Борис.
        - Свободный опыт у вас невелик, дар свой вы и скрыть можете. А так-то вам, чем с бароном местным рядиться, лучше уж к боярину Морозову податься. Так что не вижу причин, отчего нам не выйти к городу открыто.
        - А как быть с избыточным? Сто восемьдесят девять тысяч, не баран чихнул.
        - Много, конечно. Но чего только среди моряков не случается. Порой слушаю очередную байку и не пойму, где правду говорит, а где брешет. Потому как всякое встречал. Опять же, из пушки вы палите прилично, а войны случаются везде. Те же бароны да бояре, бывает, рвать друг дружку начинают. А пиратов сколько, это же просто жуть. Открыто нужно идти. И прямиком в местную полицию. Так, чтобы не усомнились, что у нас все без обмана.
        - Ну что же. Давай попробуем, - не испытывая особой уверенности, согласился Борис.
        И совершенно напрасно. Потерпевшими кораблекрушение этот мир не удивить, как и смытыми за борт. Иное дело, что далеко не всем улыбалось счастье при этом еще и выжить. Но везение - это дело такое. Случается, и упав с высоты в сотню ярдов, поднимаются, отряхиваются и дальше идут. А бывает, и споткнувшись на ровном месте, живота лишаются. Так что все в руках Божьих.
        Город оказался невелик. Всего-то две тысячи белого населения. Мужчины в основном заняты на службе у барона, причем далеко не только в дружине. На острове хватало хлопковых полей, имелась и очистительная фабрика. Подумывал барон Джордан и о том, чтобы наладить собственное производство текстиля. Но тут все пока упиралось в британское законодательство, запрещающее промышленные предприятия в колониальных владениях.
        Шеф полиции с вниманием выслушал историю бедолаг, выброшенных за борт, расспросил о том, как они оказались на берегу, об их ночевке в лесу. После чего с двумя своими помощниками и неизвестными отправился к месту их спасения. Осмотрел шалаш и берег. Хорошо, что Борис выбросил использованную аптечку не в море, а на берег. Ну и ей еще не приделали ноги. Мало ли кому понадобится жестяная коробочка.
        Правда, полицейский не успокоился на этом. По описанию поняв, с кем беседовал Измайлов, направился прямиком на хлопковую ферму, где представил парня для опознания и провел короткий опрос свидетеля-негра.
        Вот и все следствие. Причин для задержания бедолаг шеф полиции не усматривал. Тем более что у Артема имелся при себе паспорт с множественными отметками о пересечении границ. И британских в том числе. Подпорченный водой, но все же вполне читаемый. Поэтому им выписали справку о том, что они были выброшены на берег, по факту чего было проведено соответствующее дознание.
        Все случилось настолько гладко, что они успели освободиться как раз к прибытию парохода. Переход до порта Батлер на острове Марсабит занял сутки. Вообще-то до него было не больше восьмидесяти миль, но по пути судно зашло еще на пять обитаемых островов, вот и задержались.
        Хотя Батлер и являлся столицей графства, русское дипломатическое представительство в нем отсутствовало. Зато имелся телеграф, с помощью которого можно было отправить весточку боярину Морозову, после чего спокойно дожидаться появления «Русалки» с Перфильевым на борту. А пока суд да дело, перебиваться случайными заработками.
        Город сравнительно небольшой. Меньше Морозовска, не блещущего численностью населения, но порядка тридцати тысяч жителей тут имелось. По колониальным меркам, не так уж и мало. Словом, сильный и не ленивый мужчина худо-бедно на жизнь себе всегда заработает.
        Конечно, на тех же акварелях Борис мог поднять и больше, и проще. И денег у Артема на покупку всего необходимого еще хватало. Но его таланты лучше все же не светить. Случись оказаться на поводке, так Морозов хотя бы свой, русский. А вот сидеть на привязи у какого британца, да еще и бывшего рабовладельца, не хотелось категорически.
        Но была все же и альтернатива, причем в какой-то мере не противоречащая прямой деятельности городового. Оно, конечно, это не совсем то же самое, что стоять на страже закона, и Борис не предлагал, изловив преступника, передать его полиции. Но украсть у вора уже вроде как и не воровство.
        Правда, тут кроме сомнительности предприятия в правовом плане вставал еще и вопрос безопасности самого Бориса. Молодой человек отводил себе роль живца. Артем же отвечал за его безопасность. Измайлову пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы убедить городового пойти на этот шаг. Возможно, сказалась и его повышенная Харизма. Бог весть, как она вообще работает. Или же городовой чувствовал себя обязанным за спасение жизни. Ведь он понимал, что тот вовсе не просто так использовал на него свою «Аптечку». Как бы то ни было, но убедить мужчину все же удалось.
        План был прост как мычание. Затратив часть суммы, находящейся в распоряжении Артема, они сменили гардероб Бориса на более приличный костюм, после чего вечером вышли на охоту на припортовую улицу. Традиционно - самый криминогенный район любого города. Измайлов изображал из себя подвыпившего и имеющего в кармане монету не последнего горожанина. Городовой же страховал его, держась поодаль.
        Вообще-то рискованно. Нравы в этом мире простые, как валенок. Ради того, чтобы завладеть тощим бумажником или приличными сапогами, гопота может, не размениваясь на дубинку, сразу пустить в дело нож.
        Борис приметил увязавшегося за ним мужика в темном пиджаке и надвинутой на глаза кепке. Шел он неспешной и уверенной походкой. Держался спокойно, словно и не думал ни на кого нападать. Вообще-то существовал шанс, что этот тип не собирается никого резать, а просто ограбит, пригрозив оружием. Все может быть. Вот только, несмотря ни на какие обещания городовому, Борис миндальничать не собирался.
        Схватившись за ширинку, парень подался к стене. Потом приметил парочку моряков. Пьяно снял кепку в извиняющемся жесте и, словно только теперь приметив подворотню, решительно направился в ее темный провал. Скрывшись из виду, он тут же сбросил пьяную маску и приготовился к встрече преследователя.
        Вообще-то это было не по плану. Измайлов должен был все время оставаться на виду, а не шнырять по подворотням. Вот только действовать совсем уж открыто не получится. Это неизменно может привлечь ненужное внимание.
        Подумал ли об этом Борис изначально? Разумеется, подумал. А вот городовой привык действовать открыто и в правовом поле. К тому же думал в первую очередь о безопасности подопечного, которого не желал терять из поля зрения, а потому все же не сообразил. И сейчас наверняка несется со всех ног выручать непутевого.
        Борис встретил гопника молча, сразу же врезав ему подъемом стопы между ног. Схватил скрючившегося и подвывающего неудачника за шиворот и забросил себе за спину. Выглянул. Осмотрелся. Приметил бегущего Артема. Угрюмо улыбнулся незадачливому налетчику. Второй удар ноги в голову, и тот затих. Сомнительно, чтобы насмерть. Но то, что нокаут, это факт.
        В подворотне темно, но не так, что прямо глаз выколи. Кое-что рассмотреть получается. К примеру, клинок, едва блеснувший в более чем скудном свете, проникающем сюда с полутемной улицы с газовыми фонарями. Подобрал. Так и есть. Нож с уже выброшенным лезвием.
        Сзади послышались топот и сопение городового.
        - Порядок, Артем, присмотри, чтобы никто не мешал, - громким шепотом осадил его Измайлов.
        - А. Ага, - невпопад ответил тот с явным облегчением.
        Борис же тем временем начал обыскивать обеспамятевшего. В левом внутреннем кармане пиджака обнаружился револьвер. Не «бульдог» какой, а полноразмерный образец. Возможно, военный. В темноте не разобрать. Пригрози им бедолаге и забирай добро. Но нет. Не собирался гопник никого пугать. Перо в бок, и вся недолга. Так-то оно куда проще.
        Словом, этот урод шел убивать Бориса. Без вариантов. И плевать, что Измайлов сам его подманивал. Бандита это ничуть не оправдывает. Парень без капли сожаления и тени сомнений сунул меж ребер отточенную сталь. Грабитель выгнулся дугой и тут же опал, а перед взором Бориса пробежал лог, от которого он отмахнулся, продолжив обыск.
        В правом нагрудном кармане пиджака обнаружился бумажник. На ощупь кожа ни разу не потертая, а приятная, да еще и поскрипывает. Не по статусу этому урке такая вещица. В левом боковом - часы на цепочке и перстень с каким-то камнем. В правом - бумажки, на ощупь похожие на банкноты, и несколько монет.
        В кармане брюк - еще одни часы, цепочка от которых тянулась к петле на брюках. Быстро разобравшись с устройством карабинчика, Борис прибрал находку, отмечая для себя, что вот эти наверняка принадлежали гопнику, а предыдущие, видимо, сегодняшняя добыча.
        На все это у Бориса ушло едва ли с полминуты, после чего он вышел из подворотни и кивнул Артему: мол, уходим. Тот нервно сглотнул и поспешно двинул вверх по улице. Все же не так легко стражу закона оказаться по другую сторону. Для него это ведь не просто преступление, а фактически слом старой жизни и переход на другую сторону. И плевать, что там, в темноте остался не мальчик-одуванчик.
        - Ты его не того? - явно нервничая, поинтересовался Артем, когда они отошли уже шагов на полста.
        - За кого ты меня принимаешь? - не моргнув глазом, с самым искренним видом солгал Измайлов. - Никуда не денется, оклемается. Хотя и стоило паскуду грохнуть. С ножичком попер.
        - Дай-ка гляну.
        - Гляди, - с готовностью протянув оружие, согласился Борис.
        Лезвие он обтер. Может, что и осталось в щелях рукояти, но такое рассматривать не под газовым фонарем. Но городовой его удивил. Вместо того чтобы ломать глаза, он выкинул лезвие и, поднеся к носу, потянул воздух.
        - Кровь, - безапелляционно заявил Артем, вперив в парня осуждающий взгляд.
        - Тогда заодно и вот это понюхай.
        Измайлов достал из кармана бумажник, подозрительно блеснувшие часы и перстень с темным камнем. Даже в неровном свете фонаря было видно, что вещи явно дорогие и делать им у того типа нечего. Вот вторые часы - те да, куда проще. Не сказать, что карманные образцы в принципе дешевые, но эти все же не из желтого металла. И гравировки на них нет.
        - Ты куда? - ухватив Артема за руку, удержал его Борис.
        - Надо этого супчика сдать в полицию. Наверняка поутру станет известно, кого он подрезал. Да и надпись на часах. Я в языках не силен. Прочти.
        - Не буду я ничего читать. И вообще, часы и перстень прихватил рефлекторно. Не хватало еще с полицией тут затеваться.
        Забрал у городового добычу и забросил через ограду какого-то дома. Затем выпотрошил бумажник, в котором оказалось явно не пять фунтов, и отправил следом. Приметные вещицы им также без надобности. А вот часы урки оставил. Борис потерял свои во время купания или высадки на берег. В тот момент как-то не до них было.
        - Кстати, не знаешь, что за марка? - извлекая большой черный револьвер, поинтересовался Борис.
        Вот ни капли желания возбуждать у городового подозрения на свой счет. Когда наступит подходящий момент, он найдет способ как-нибудь его вырубить и пуститься в бега. Да тот же мак добавит в чай. Ни о чем более радикальном у него и мысли не возникло. Не для того он его спасал.
        - Эвон как. При револьвере, а пошел с ножом. Стало быть… - недобро дернул щекой Артем, вновь глядя туда, где остался гопник.
        - Пусть его. Пошли уж, - потянул его Измайлов. - Так что за револьвер?
        - Наган.
        - Это не наган, - машинально возразил Борис.
        В прошлой жизни ему доводилось держать в руке этот револьвер и даже стрелять из него. Справедливости ради, из травматического. Но какая разница, если он был переделкой реального боевого оружия.
        - Чего это? - уверенно произнес городовой. - Наган и есть, модель одна тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. Стандартный револьвер бельгийского флота.
        - О как. Тогда ладно.
        Знакомый Борису образец, по идее, пока еще не появился. Он вроде как должен быть принят на вооружение одновременно с «мосинкой». А может, и не будет принят. Тут много схожего с его миром, но вот о той же пушке Дубинина он никогда не слышал. Хотя много ли он вообще знает?
        Поселились они в меблированных комнатах. Это наиболее приемлемый вариант. Тем более что прятаться от стражей закона никаких причин. Сразу по прибытии они посетили полицейское управление, где представили бумагу, составленную шефом полиции Джордана. Там отреагировали ожидаемо спокойно. Дело-то житейское. Вся эта шпиономания еще впереди. Сейчас отношение к подобным коллизиям куда проще. Во всяком случае, в этом мире и в отсутствие большой войны.
        На поверку в их распоряжении оказалась сумма в пятьдесят пять фунтов шесть шиллингов и десять пенсов. Вот теперь можно было не думать о заработке и подумать о бегстве. Подставить Артема под молотки начальства - это не живота лишить или калечить.
        - Борька! Борька!
        Измайлов даже поперхнулся пивом от неожиданности. Вот уж и впрямь мир тесен. Да еще насколько!
        С утра они направились по магазинам обновить свой гардероб и купить разных мелочей. Носки, исподнее, носовые платки, бритва… Да много чего. Теперь на все это средства были. И еще останется. После трудов праведных завернули в таверну, чтобы пообедать и выпить по кружечке пива. И тут…
        - Елисей Макарович, не может быть! - подскакивая со стула, радостно выпалил Борис.
        - Ну, чертяка, рассказывай, какими судьбами тут оказался! - поздоровавшись и наблюдая за тем, как Измайлова тискают другие члены экипажа «Тюльпана», произнес боцман.
        - Долго рассказывать, Елисей Макарович. А если коротко, то как повстречались на моем пути те клятые французы, так и скачу, как блоха на раскаленной сковородке. Кстати, паспорт-то мой цел?
        - У Игната Владиславовича так и хранится, - кивнув, подтвердил Ковалевский, присаживаясь к ним за стол.
        - Ну слава богу. А то я опять считай без документов. Мой паспорт подмочило водой. Мне он нужен, чтобы в местном полицейском управлении предъявить. Ну и двое свидетелей потребуются, чтобы подтвердить личность.
        - Сделаем. А дальше ты куда?
        - Так с вами, на «Тюльпан». Только теперь уж пассажиром.
        - Добро. Каюту организуем. Не первый класс, но ты с товарищем останешься доволен.
        - А с товарищем мы здесь расстаемся, - глянув на угрюмого городового, произнес Борис. - Артем, не дури, ладно. Я все одно нашел бы возможность избавиться от твоей опеки.
        - Так ты с ним не добром? - дернув усом, произнес боцман, а двое из матросов, бывших с ним, тут же подобрались.
        - Нормально все. Он просто на службе, - поспешил их успокоить Борис.
        - Ты во что влип? - поинтересовался боцман.
        - Закон не преступал. Остальное потом расскажу.
        - Ясно. Вещи есть?
        - В принципе, все при мне. Только, Артем, половину денег мне отдай. И револьвер с ножом.
        - Зря вы так-то, Борис Николаевич, - покачав головой, произнес городовой.
        Вот так. Спас его Измайлов или нет, не имеет значения. Есть присяга и долг. К гадалке не ходить, был бы у него приказ устранить Бориса в случае угрозы попадания в чужие руки, то непременно убил бы. А может, и есть. Только он видит, что беглец не уходит ни под чью руку, а всего лишь опять подается в бега.
        Ну что же. Как там говорил персонаж известной сказки: «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…» Главное не забывать, что на Колобка нашлась своя Лиса. Ну и не бегать с транспарантами, возвещая о своем местонахождении. Пора уж за ум браться.
        Глава 26
        Попутчик
        Просто так отмахиваться от Елисея Макаровича Борис не стал. Причина - и в Дорофее Тарасовиче, доверявшем ему, и в том, что сам парень узнал о боцмане. Надежный, как скала, и слово его столь же крепко. Опять же, не завязан ни на кого. А так, глядишь, еще и удастся к себе сманить. Ведь Рыченков и Носов не ротозеи какие, а уже готовы идти с ним плечом к плечу. Может, потом и под руку пойдут.
        Это в двадцать первом веке вассалитет воспринимается как нечто неприемлемое. Здесь же такова структура общества, а потому у многих это едва ли не цель в жизни. Причем для подавляющего большинства - недостижимая.
        Команда своя нужна. Именно своя, а не какие-то мутные типы. Поначалу Борис еще рассматривал на роль вассала Алину. Денис предстал в образе эдакого перекати-поля, которому мирная жизнь попросту противопоказана, а потому сразу воспринимался всего лишь как попутчик. У Бориса, конечно, шило в заднице свербит, но не настолько, чтобы все время пребывать на грани.
        Однако он ошибся в их оценке. Они уже состояли на службе, причем, скорее всего, приняли вассалитет. И все было за то, что это если не сам царь, то кто-то из царской семьи. Просто иначе объяснить радение Бочкаревой о государственных интересах не получалось. Опять же, она находилась на службе в российском загранпредставительстве, а они все были под рукой Александра Третьего.
        Словом, посвятил он боцмана в то, что является одаренным, и поведал о своих злоключениях. Елисей Макарович конечно же сильно удивился, не без того, но в общем и целом новость воспринял вполне спокойно. Понимал, что Рыченков обратился к нему не просто так, а по весьма серьезному поводу. Хотя, конечно, об одаренности Бориса даже не догадывался. Думал, просто нужно укрыть парня, натворившего дел по молодости и глупости, а не по умыслу.
        Разумеется, Измайлов позвал его присоединиться к себе. Тот не стал сразу же цепляться за перспективное предложение. Пообещал подумать. Ну и заверил, что пока Борис на «Тюльпане», переживать ему не о чем. Боцман на корабле - это не просто так. У него непременно есть свой круг, на который он может положиться целиком и полностью.
        Прав был Рыченков. Жизнь - штука такая, что пока имеешь, особо не ценишь. Ковалевскому только сорок восемь, мужчина в самом расцвете сил. И уж тем более при наличии возможности использовать «Аптечку». Дорого, не без того, но в принципе доступно всем. Практически у каждого доктора есть артефакт, а то и не один. К тому же в запасе у Елисея Макаровича все еще есть одно возрождение. Словом, его ничто не подпирает, и сегодняшнее положение вполне устраивает, а потому и о высшем образовании с еще одним возрождением он и не задумывался.
        Боцман сохранил все пожитки Бориса, плюс капитан вернул деньги, хранившиеся в его сейфе. Итого у Измайлова в кармане оказалось порядка трехсот рублей. Не сказать, что великие деньги, но это смотря с чем сравнивать. Его побросало вверх и вниз, так что умел ценить и копейку, не говоря уж о большем.
        Каюта ему досталась маленькая, это если сказать очень мягко. Самая натуральная клетушка, как на «Стриже». Теснота необыкновенная, небольшой иллюминатор, дающий скудное освещение. Однако имелись и плюсы. Она была одноместной, а недостаток освещения компенсировался электролампой. Причем, по просьбе Бориса, мощной.
        Терять во время перехода время попусту он не желал. А так как у боцмана сохранились все его вещи, то он мог позволить себе как рисовать акварелью, так и лепить. Правда, вскоре выяснилось, что вся эта возня с освещением была напрасной тратой времени. Без самоучителя и даваемого им теоретического курса прогресс изучения «Науки» в результате рисования был мизерным. Со скульптурой положение еще плачевней.
        Можно, конечно, продолжать грызть кактус, но на выходе получалась совсем уж печальная картина. А тут еще и невозможность работать с маслом ввиду отсутствия всего необходимого. Поэтому Борис предпочел отложить краски и пластилин в сторону, вооружившись уже привычной доской и мелком. За час ему удавалось заработать порядка ста очков. За день выходило никак не меньше тысячи. Да, неинтересно. Да, вымораживает от однообразной работы. Зато опыт, как свободный, так и избыточный, пополнялся исправно. Как известно, запас карман не тянет.
        Кроме того, Ковалевский вновь начал натаскивать Бориса по рукопашному бою. Мало того, боцман выставлял против Измайлова матросов для работы в полный контакт. А тут уж капало не как за тренировки, а куда серьезней. Правда, только при условии победы. Проигравший получал все ту же тренировку.
        Победы случались не всегда. Вот и выходило, что огребал Борис по-взрослому, а получал как за занятие. Всего же за четыре дня ему удалось заработать три сотни очков. Так себе рост, тем более учитывая, что он мог влить в эти умения куда больше свободного опыта. Впрочем, справедливости ради, не стоило забывать, что ступени - это далеко не главное. Они подспорье, бонус, костыли. Но все это должно применяться к чему-то. Так что учился он далеко не только по цифрам, а реально изучал единоборства.
        - Часа через три пристанем, - подойдя к Борису и облокотившись о перила, произнес боцман.
        Измайлов стоял на верхней палубе, рассматривая приближающийся берег. Все же приятно стоять вот так и наблюдать за пейзажем, когда на тебе нет никаких обязанностей. Сам того не замечая, он увлекся созерцанием, представляя себе, как запечатлеет этот вид. А поглядеть было на что. Лазурное море, белая полоска песчаного пляжа. Убегающий по склону лес, переходящий в луга, и, наконец, двуглавая вершина, покрытая ледниками. Чем-то похоже на Эльбрус.
        - Я так и понял, - кивая в знак согласия, ответил парень. - Что ты решил, Елисей Макарович?
        - Странный ты, Боря. Ты ведь зовешь меня в никуда.
        - Это пока в никуда. Уже в этом году у меня будет свой корабль. И пусть на мостике буду стоять не я, это мало что меняет. К тому же прямо сейчас мне нужно только знать, готов ли ты принять мое предложение. Ведь понятно, что с «Тюльпаном» ни тебе, ни твоему кругу не развенчаться, пока замену не поставите.
        - Говорил я с мужиками, - огладив усы, неторопливо заговорил он. - Пятеро готовы дать свое согласие. Но обождать придется самое мало полгода. Получится найти замену раньше - хорошо, да только сомнительно. И учти, как прознает Владиславович, кто сманил у него костяк команды, врага лютого ты заполучишь.
        - Мне не привыкать, - довольный полученным согласием, улыбнулся Борис. - Адрес Рыченкова тебе ведом. Куда телеграфировать, знаешь.
        - Добро. Кстати, ты бы не задерживался на Кигали. Не ровен час, нагонят тебя.
        - Брось. «Русалка» наверняка будет несколько дней искать нас в море и на близлежащих островах. Кстати, нас хорошо так отнесло в сторону не обозначенным на карте течением. Я узнавал у штурмана. Потом минимум сутки телеграмма будет идти через промежуточные станции до Морозовска. Столько же обратно. Пока доберутся до Марсабита, подхватят Артема и двинутся следом.
        - Маршрут «Тюльпана» узнать несложно. Достаточно справиться в порту. Это не тайна, так что твой «сторож» уже сообщил своему боярину, куда ты направился.
        - Согласен. Они могут выиграть на этом сутки. В любом случае у меня будет около недели. Но я не собираюсь настолько задерживаться и покину остров с первой же оказией.
        - Может статься и так, что пароходов не будет несколько дней.
        - Может, конечно. Но тогда я воспользуюсь услугами контрабандистов. Тропинка мною уже хоженная, и по ней меня отследить не смогли.
        - Не обольщайся. Ребята эти будут хранить молчание недолго. Твои угрозы где-то там, а проблемы или копейка - вот они. И, скорее всего, тебе уже будет не до них. И вообще, это насколько нужно быть стукнутым головой, чтобы возвратиться и посчитаться с контрабандистом?
        - Может, и так. Только для начала нужно будет этого контрабандиста найти. Когда же выйдут на другой остров, там будет либо другой контрабандист, либо я сяду на пароход. А то и вовсе обзаведусь каким-нибудь катером. Научился я с ними управляться. Словом, та еще задачка.
        - Вот что, Боря… Отправлю-ка я с тобой Гришу Травкина. С виду он, конечно, балагур, но парень надежный. Со мной уже два года ходит. Его Игнат Владиславович спишет без претензий.
        - Выходит, все же крепко ты думал о моем предложении.
        - А с одаренными нельзя иначе, - пожав плечами, ответил он.
        - Понятно. Только… Словом, за те месяцы, что пробыл на «Тюльпане», я толком так и не узнал Гришу сколь-нибудь близко, - с сомнением произнес Измайлов.
        - Оно и неудивительно. Скрывается он, потому как по молодости и дурости сунулся в бомбисты, а там и душегубство на себя повесил.
        - Мило. Только террориста-социалиста мне и не хватало.
        - Брось. Говорю тебе: по дурости. Когда понял, что бомбу метать нужно будет не просто в князя, а в кофейню, где полно народа, отказался. Только ее все равно взорвали. Куча побитых и покалеченных. С князя как с гуся вода. Он, конечно, тут же всех на уши поставил, «Аптечек» натаскали. Кто-то возродился. Но троих деток вытащить не смогли. Бомбистов накрыли, ну и Гриша, ясное дело, проходит по делу. А прежде чем в бега податься, он порешил тех, до кого полиция и жандармы еще не добрались. Теперь в сторону социалистов и не глядит. Только если порвать нужно.
        - Силенок-то хватит?
        - Повоевал малость.
        - Только не говори, что партизан, - хмыкнул Борис, легонько тряхнув головой.
        - Не партизан. Но в драке злой, как черт. Думаешь, отчего я ни разу его против тебя не выставил? Не сладить тебе с ним. И никому на «Тюльпане». Не гляди, что не особых статей.
        - Допустим. А к чему ты мне об этом говоришь? Рупь за сто, что ни капитан, ни кто иной из офицеров о том знать не знают, ведать не ведают.
        - Правильно говоришь. Только я ему и о тебе рассказал. Потому как если доверия промеж вас не будет, то и до беды недолго.
        - Логично. Ладно. Пойду собираться.
        - Давай, - согласился боцман и направился по своим делам.
        Борис хотел было окликнуть его и поинтересоваться относительно возможности обзавестись бланками паспортов, что выписывают капитаны, но по здравом размышлении отмел эту мысль. Сомнительно, чтобы Ковалевский стал преступать закон настолько откровенно.
        Пройдя в каюту, Измайлов начал собирать вещи. Получилось не так чтобы и много. Не нажил имущество. Все, что попадало ему в руки, столь же успешно уходило сквозь пальцы. Вот интересно, оно у него всегда так будет или он все же наконец прекратит эти метания?
        Покончив с вещами, взялся инспектировать оружие. Стрельбой тут никого не удивишь. Пассажиры порой выходят на корму палить по гонгам. Оно даже не столько ради опыта, сколько для развлечения. На корабле под это дело даже определенные часы выделены. Вот и Борис раз в день выходил со своими револьверами.
        В Батлере «Тюльпан» простоял сутки, так что, получив от капитана свои деньги, парень предпочел посетить оружейный и пополнить свой арсенал парой «бульдогов». Повезло, нашлась нужная марка с подающимся вперед барабаном. Как и в прошлый раз, прямо в оружейном рассверлили казенники стволов.
        По боеприпасам получалась полная унификация. Все три образца были под один девятимиллиметровый патрон, что серьезно облегчало жизнь. Опять же, нет нужды покупать дополнительную оснастку для переснаряжения боеприпасов. Будь иначе, и Борис предпочел бы избавиться от нагана, сдав его за бесценок. А так выходила экономия на патронах.
        Хотя если откровенно, то экономия тут ни при чем. Ему попросту нравилось возиться с оружием. В прежней жизни подобной тяги не наблюдалось. Пострелять, как и любой мужик, любил, это да. Но снаряжать даже охотничьи патроны желания никогда не возникало. Тут же, напротив, появился интерес. Причем настолько, что вопрос относительно того, стоит ли брать оснастку, в его голове даже не возник.
        Купил он и памятные патроны к легкому карабину с оправкой, как и все необходимое для изготовления глушителя. Возиться с железом в каюте не вариант, однако он был не обычным пассажиром, а некогда служившим на «Тюльпане» и находившимся в фаворе у боцмана, поэтому имел куда больше простора и мог посещать судовую слесарную мастерскую. Вот там-то он и возился со своим оружием.
        Покрутил в руках глушитель. Больно уж бурная у него жизнь, а потому в пацифисты записываться Борис не собирался, как и отказываться от преимуществ бесшумного оружия. Оно, конечно, лучше обойтись без пальбы, но тут уж как получится. Прикинул, что пока глушитель ему без надобности, и отправил его вместе с патронами в памятный потертый саквояж, который он приобрел еще на Яковенковском.
        Наконец подхватил систему с двумя подмышечными кобурами и набросил на плечи. «Бульдог» с травматическими патронами - слева. Наган с боевыми - справа. Поверх - легкий пиджак. Повел плечами. Оно бы в зеркало глянуть, но в четвертом классе, да еще и в одноместной клетушке, подобное не предусмотрено. Впрочем, он и так знал, что все подогнано должным образом.
        Привычно легонько тряхнул ногой, убеждаясь в наличии на голени кобуры со вторым «бульдогом». Как говорится, вооружен до зубов и очень опасен. Мало стволов не бывает. Правда, как показывает практика, их наличие и умение с ними обращаться не являются гарантией от неприятностей. Но лучше уж пусть будет, чем не окажется, когда понадобится.
        В этот момент к нему постучали. Борис окинул каюту быстрым взглядом, все ли в порядке, и открыл дверь, за которой обнаружился Григорий.
        - Проходи, - насколько возможно освобождая проход, предложил Измайлов.
        - Ни к чему тесниться, - возразил Травкин. - Я чего сказать-то хотел: ты как сойдешь, погуляй по городу, а я пока на контрабандиста какого выйду. Встретимся в четыре пополудни у фонтана на площади городской мэрии.
        - Так, может, вдвоем?
        - А еще лучше - прогуляться всей командой «Тюльпана». Так оно веселей будет, - хмыкнул парень.
        - Уверен, что с контрабандистом так быстро управишься?
        - Порты только называются по-разному, а суть у всех одна. Так что даже не сомневайся. Это я еще и с запасом время отмеряю.
        - Понятно. Гриша, а покажи-ка свою Суть.
        - Боря, вот оно тебе надо?
        - Ну, должен же я знать, с кем буду делить дорогу.
        - Так я твою не спрашиваю.
        - Не вопрос, - открывая Травкину доступ, произнес Измайлов.
        Тот все же не смог удержаться от соблазна и глянул на показатели одаренного. И, судя по его виду, был разочарован. Явно ожидал большего.
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 5275.
        Избыточный опыт - 193 469.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,51.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 22.
        (Навыки - 1).
        (Умения навыков - 7).
        - Что, не впечатляет? - ухмыльнувшись, поинтересовался Борис.
        - Д-да, как-то скромно, - признал Григорий.
        - А если я скажу, что мне только пятнадцать и год назад моя Разумность недотягивала до единицы?
        - Вот это уже другое дело, - вздернул бровь Травкин. - Ладно, коли начали заголяться…
        Ступень - 6.
        Возрождение - 1.
        Опыт - 60 245/128 000.
        Свободный опыт - 10 345.
        Избыточный опыт - 0.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,12.
        Ловкость - 1,32.
        Выносливость - 1,28.
        Интеллект - 1,53.
        Харизма - 1,15.
        Умения - 34.
        Шестая ступень плюс возрождение. А кстати, почему в характеристиках Бориса нет «возрождения»? Ну и был бы ноль. Так ведь этот пункт просто отсутствует. Хм. Скорее всего, из-за того, что он еще не достиг возраста, когда оно вообще положено. Ладно. Бог с ним.
        Итак, Григорий. Если судить по отсутствию избыточного опыта, тут присутствует грамотно спланированный, сбалансированный и продуманный рост. Ну и высшее образование. Не закрыв третью ступень «Науки», на шестую общего развития не подняться.
        - Успел закончить институт до того, как связался с бомбистами? - поинтересовался Измайлов.
        - Механический факультет Московского университета. Диплом получить не успел, но Эфир образование зачел. Дурак был, - признал парень.
        - А сейчас поумнел?
        - Поумнел, конечно. Ерунда весь этот террор. А еще это такой метод заработка. Молодое мясцо о том ничего не знает, убивает и идет на смерть за идею. А там крутятся большие деньги. То же убийство князя не может не сказаться на биржевых торгах. Главное - быть готовым к предстоящему, и тогда можно снять приличные сливки.
        - Но это не повод отринуть социализм в целом, - не спрашивая, а скорее констатируя, произнес Борис.
        - Не повод. Просто к нему можно идти с кровью, а можно по пути реформ. Я придерживаюсь второго варианта.
        - А если я стремлюсь стать боярином?
        - Так я не против царя и бояр. Элита у нации должна быть в любом случае, только не в таком виде, как сейчас.
        - Уже примкнул к какой-то партии?
        - Не до того было. Опять же, предпочитаю для начала набраться жизненного опыта, получить образование, а там уж и влезать в эту кухню. Не хочу, чтобы мною пользовались.
        - Понятно. Кстати, может, тогда не будешь разговаривать как необразованный матрос, - предложил Измайлов.
        - Э-э-э нет, пофорсить образованием я еще успею, - хмыкнув, возразил Травкин.
        - Хорошо. Я тебя понял. Значит, в четыре пополудни у фонтана.
        - Вот и договорились.
        Сойдя на берег, Борис первым делом направился в ближайшие меблированные комнаты. С камерами хранения тут было как-то не очень, а бродить по городу с парусиновой дорожной сумкой и саквояжем неудобно. Опять же, удастся Грише найти кого или нет, бабка надвое сказала. Ночевать же в любом случае где-то нужно. Да и стоит такая комната откровенно недорого. Единственно, как повезет с насекомыми. Тут сплошная лотерея. Хм. Скорее уж русская рулетка.
        Избавившись от багажа, решил пройтись по городу. В принципе, ничего необычного он тут встретить не собирался. Типичная британская застройка в колониальном стиле. Практически все города как под копирку. Порой даже планировка схожая. Но не сидеть же целых три часа в номере?
        Выйдя на улицу, постоял несколько секунд на тротуаре, припоминая, в какой стороне приметил паб. Вот качество пива в разных местах отличалось, и порой кардинально. Прикинув так и эдак, решил не рисковать и воспользоваться проверенным способом. В прежние времена, оказываясь в незнакомом городе, он предпочитал обращаться с подобными вопросами к таксистам. Если не новичок, то непременно знает все злачные места. Только вот извозчиков в пределах видимости не оказалось, а прежнего он уже отпустил.
        Наплевав на это, Борис не спеша побрел вдоль по улице, глазея по сторонам. Народу немного. Все спешат по своим делам. Мимо покатил свою тележку старьевщик, зазывающий клиентуру, готовую как сдать старое и ненужное, так и купить что-нибудь для себя.
        Удара он не почувствовал. Просто в какой-то момент словно погасили свет, и он разом провалился в мрак беспамятства…
        В себя он приходил тяжко. Затылок буквально разламывался от нестерпимой боли. В голове стоит то ли звон, то ли шум, похожий на статические помехи. Взгляд подернут поволокой, которая никак не желает спадать. А тут еще и желудок решил избавиться от содержимого. Не сказать, что там нашлось так уж и много, но все, что было, выплеснулось на мостовую темной подворотни.
        - Ну ты как, Боря? - заботливо поинтересовался присевший перед ним Григорий.
        Измайлов узнал его скорее по голосу, так как муть перед взором никак не желала исчезать.
        - Н… Н-нормально, - и едва успел отвернуться, чтобы исторгнуть очередную порцию желчи.
        - Похоже, сотрясение. Что же ты так-то, служивый? Чему вас только учат? - в сердцах произнес Травкин.
        Более или менее придя в себя, Борис вновь принял вертикальное положение, сидя на пятой точке, выпрямив ноги и опершись головой о прохладную кирпичную стену. Стало значительно легче. Извлек из кармана платок и протер глаза. А вот и пелена практически спала.
        Ага. Вон к кому обращался Гриша. У другой стены неподвижно лежит рослый мужчина, в котором Измайлов без труда признал Артема. На его беспамятство Григорий явно не надеялся, а потому связал руки и ноги, сунув городовому в рот в качестве кляпа кепку.
        - Боря, нам бы поскорее сваливать отсюда надо. Не то приметит кто да вызовет местных фараонов.
        - Он жив?
        - Жив, конечно. С чего бы я его тогда вязал?
        - Тогда вызывай полицию. Документы у нас в порядке. Он напал на меня с целью ограбления. Все чисто. Черт. Откуда он тут взялся?
        - Дураком был бы, не попытайся обогнать нас. Зря мы у него все деньги не отобрали. Тогда погряз бы в заработке на хлеб насущный. Только сообразил я поздно.
        - Деньги он сыскал бы быстро. Подсказал я ему один способ. Работает на раз.
        - Ну, тогда тем более. Куда направлялся «Тюльпан», известно. Достаточно убедиться, что ты на борту, и сесть на другой корабль, что побыстрее. Ну или того же контрабандиста нанять. Не суть. Встретил тебя здесь, подобрал удобный момент и попытался захватить.
        - Ты поэтому решил сойти с корабля врозь?
        - Да. Хотел последить за тобой и убедиться, что хвоста нет.
        - Спасибо.
        - Брось. Сколько еще таких моментов будет, - отмахнулся парень.
        Глава 27
        Риск - благородное дело
        Вообще-то Борис думал, что в полицейском участке их продержат долго, ну хотя бы из-за иностранного происхождения, однако все разрешилось куда как проще. Британская Фемида работала с неотвратимостью и жесткостью асфальтового катка. Показания Бориса, подкрепленные Григорием, плюс свидетельство случайного прохожего. И где только его сыскали местные констебли? Впрочем, не суть. Главное, что Артем оказался на каторге быстрее, чем успел сообразить, что, собственно, происходит.
        Впрочем, нужно отдать ему должное. Свой проигрыш он встретил с ледяным спокойствием. Более того, ни словом, ни намеком не выдал сведения относительно одаренности Измайлова. Он понятия не имел, сможет ли его вызволить боярин и станет ли это вообще делать, однако до конца остался верен присяге.
        Признаться, Борис проникся к нему уважением, однако и не подумал жалеть. Однажды он уже спас городовому жизнь, израсходовав свой модификатор. Тот же вместо того, чтобы сделать вид, что его обыграли, подобно бульдогу, вцепился в Измайлова, всеми силами стремясь доставить его к своему сюзерену.
        Закрыв вопрос с полицией, решили уходить, путая след, для чего вновь воспользовались услугами контрабандистов. Добравшись до соседнего архипелага, они обзавелись реквизитом для перевоплощения. Раздобыли новые документы уже известным Борису способом и официально взошли на борт парохода. Под другими именами, ясное дело.
        Далее опять был контрабандист, и вот они на Кампале, самом большом из десятка островов одноименного архипелага. Именно на нем и расположилась столица графства Нелсон. Обширные и, надо сказать, густонаселенные владения. Правда, при практически нулевом промышленном производстве. Политика британского правительства в действии.
        Единственное, что имело место, так это хорошо развитая инфраструктура порта для обслуживания различных судов. Тут уж ничего не поделаешь, требование существующих реалий. Раньше основу экономики графства составляла работорговля, но с тех пор как цивилизованные страны отринули рабство, графу Нелсону пришлось пересмотреть свои приоритеты.
        Сегодня графство делает ставку на два направления. Первое - каперство, для чего каждый остров архипелага содержит по крейсеру. Кроме того, эскадра включает в себя несколько канонерок и миноносцев. Но это, наряду с подвижными береговыми батареями, уже больше для обороны.
        Отдельной статьей проходят подразделения морской пехоты, составляющие вторую основу экономики. Граф Нелсон и его вассалы активно снабжали морпехами различные военные конфликты. Не сказать, что их отличала отличная военная выучка. Но средний уровень при хорошей экипировке они вполне вытягивали. Хотя конечно же по большому счету являлись всего лишь пушечным мясом, которого на архипелаге хватало. Ну, коль скоро рабство было упразднено… Понятно, в общем.
        Легализоваться в Нелсоне было просто. Город с населением не менее сотни тысяч человек. Большое количество приезжих, среди которых хватает охотников, прибывших сюда за экзотикой. Остров Кампала изобиловал носорогами, слонами и тиграми. С некоторых пор здесь начали отвоевывать место под солнцем завезенные львы.
        Туризм постепенно начинал набирать обороты, так что хватало народу и не связанного с охотой. А где много туристов, там и затеряться куда проще. Оставалось только привести в надлежащий вид свои документы. В смысле проставить въездные визы на настоящих документах, что Борис проделал как всегда виртуозно.
        Он решил все же получить свои деньги. Для начала - те, что хранились в британском банке, благо в Нелсоне имелось его представительство. По идее, это должно было несколько упростить задачу и ускорить процесс.
        Наверняка банк в Адене находится под колпаком его знакомых Алины и Дениса. Это не так сложно. Достаточно подкупить клерка, ответственного за прием телеграмм. Но он забрался слишком далеко, а потому есть шанс, что бывшим партизанам за ним все же не поспеть.
        - Итак, мистер Измайлов, вы желаете перевести обслуживание вашего счета в наше отделение, - изучив предоставленный паспорт, поинтересовался клерк.
        Вообще-то это ему ничего не давало, даже будь у Бориса в наличии чековая книжка. Без соответствующей информации из отделения Адена клерк будет всего лишь вежлив с потенциальным клиентом. Вот когда придет подтверждение, тогда - совсем другое дело. Это в мире Рудакова все решалось в мгновение ока. Здесь же жили по другим законам, не отличающимся высокими скоростями распространения и обмена информацией.
        - Не совсем так. Я хотел бы сохранить счет в Аденском отделении, сюда же перевести восемь тысяч фунтов для обналичивания или перевода их в ценные бумаги, - возразил Борис.
        Не стоило забывать о том, что портной, мистер Коупленд, должен был производить отчисления за новинки именно на тот счет. Кстати, юбка-брюки приобрели большую популярность, причем далеко не только в качестве одежды для активного отдыха. Борис временами наблюдает на городских улицах модниц, красующихся в них. Прямо писк моды, да и только. А вот с мужскими трусами пока полный швах. Заказывать их некогда, а готовых в ателье нет. Значит, идея пока не получила практического воплощения. Приходится обходиться по старинке кальсонами.
        - Никаких проблем. В эту же услугу войдут и сведения об остатке на счете. Подробная справка о движении средств может быть получена только по почте.
        - И как скоро может быть осуществлен перевод?
        - Обычно такие вопросы решаются в десятидневный срок. Телеграфное сообщение с Аденом проходит через две промежуточные станции. В течение трех суток наш запрос дойдет до адресата. Еще столько же уйдет на обработку запроса. И наконец, время на обратный путь. Разумеется, если не случится какой-нибудь форс-мажор.
        - Возможно ли максимально ускорить этот процесс?
        - «Молния». Подобный перевод осуществляется в течение суток. Но это дорого. Один процент от суммы перевода, - разведя руками, с сожалеющим видом произнес клерк.
        Надо же. Признаться, не верил в подобную расторопность местной банковской системы, даже когда ему об этом сказал Григорий. Но оказывается, все складывается самым лучшим образом.
        - Я должен буду внести эту сумму сейчас или банк удержит ее при переводе моего вклада в ваше отделение? - поинтересовался Борис.
        - Сумму удержат в Аденском отделении. Сейчас вам вносить ничего не нужно.
        - Замечательно. Оформляйте.
        Стоит ли жалеть какие-то восемьдесят фунтов, когда речь идет о восьми тысячах? Правда, в свете таких возможностей банка возникают сомнения относительно того, что сладкая парочка станет его выслеживать в Адене. С другой стороны, если тут завязана государственная структура и, как следствие, сеть загранпредставительств… А не слишком ли много он о себе возомнил? В подобный масштаб охоты ему все же не верилось.
        - Как дела в банке? - встретил его вопросом Григорий.
        Он устроился за столом в оговоренной таверне и уже уплетал обед. При появлении Бориса подал знак официанту, и тот поспешил выполнить предварительный заказ.
        - Ты оказался прав. Завтра в первой половине дня ответ будет в банке, - присаживаясь, ответил Измайлов.
        - Вот и хорошо. Тогда уже вечером можно отчалить отсюда. Я тут присмотрел одного контрабандиста.
        - Предлагаю уйти открыто. Вечером нарисую визы на подложных паспортах, и можно трогать. В порту есть что-нибудь?
        - Только послезавтра. Я бы не стал так рисковать.
        - Два дня, Гриша, - с явным сомнением покачал он головой.
        - И что с того? Если твои друзья завязаны на разведотдел Генерального штаба, то возможности у них широкие.
        - Да к чему так-то за мной гоняться? - поблагодарив кивком официанта, подавшего обед, опять возразил Измайлов.
        - Для казны траты минимальны, зато выгода очевидна, если это царь, а оно, скорее всего, так и есть. Одаренному вполне по силам стать основоположником нового боярского рода, который будет предан его величеству. Русские цари всегда стремились к самодержавию, а потому систематически укрепляют свои позиции, чему, разумеется, всячески противятся удельные князья.
        - Допустим. Но к чему тогда разводить со мной все эти танцы с лебедями? За холку - и в Москву.
        - Это и мне непонятно. Но в любом случае задерживаться здесь не дело. Гаспар отчаливает завтра в ночь. И нам нужно уходить с ним.
        - Ну что же, доверюсь человеку, который два года водит охранку за нос.
        - Три. Два года я только на «Тюльпане». Еще год воевал в Эфиопии.
        - Слушай, а ты, случайно, не встречал там таких Бочкареву Алину и Новикова Дениса? Они партизанили в ту войну.
        - Нет. С партизанами я не пересекался. Морская пехота. Хотя случалось разное. Тем более когда мы три месяца сидели в осаде. Ладно, не суть. Тут другой момент. Помнится, Елисей Макарович говорил, что тебя заинтересовала тема с нелегальными характерниками.
        - Есть такое дело. Сто девяносто тысяч избыточного опыта все же немного напрягают.
        - Есть тут один умелец. Узнал о нем, когда сговаривался с Гаспаром. Его подручные трутся в той же таверне.
        - Отлично. Как раз завтра прибудут деньги.
        - Место, как ты понимаешь, сущая помойка. И верить там никому нельзя.
        - Понятное дело.
        - Так что разделимся. Ты пойдешь сам по себе. Я тебя прикрою. И это… Я тут по аптекам пробежался. Есть в одной компактная «Аптечка», какую описывал ты. Дорого, но я все же посоветовал бы потратиться.
        - Именно так и поступлю.
        - Угу. Только не спеши расходовать ее на всяких козлов.
        - Я об этом не жалею. Глупо злиться на человека, выполнявшего свой долг.
        - Это называется неблагодарностью. Ты ведь не преступал закон. Он мог отстучать телеграмму своему боярину и сидеть на попе ровно, дожидаясь начальства. Но решил по-другому. Короче, неблагодарная скотина он, и весь сказ…
        Банк не подвел. Деньги пришли вовремя. Согласно выписке, остаток в Аденском отделении составил две тысячи двести пятнадцать фунтов с небольшим. С ума сойти! Вот уж не ожидал, что за какие-то пять месяцев удастся заработать почти полторы тысячи фунтов. И на чем! На банальной юбке!
        Б?льшую часть денег Борис перевел в обезличенные ценные бумаги, которые невозможно отследить в принципе. Один минус. В случае утраты ими мог воспользоваться кто угодно. Но с именными векселями он связываться не хотел. Бог весть, возможно ли отследить их в современной банковской системе, но он предпочитал дуть на воду.
        Покончив с делами в банке, Борис направился в указанную Григорием аптеку, чтобы приобрести модификатор. Кстати, они вновь ходили врозь. Травкин предпочитал страховать товарища со стороны. Вообще парень представлял собой эдакую смесь из ветерана боевых действий и подпольщика-конспиратора. Лучшего спутника и не пожелаешь.
        В указанную Григорием таверну Борис заглянул, когда уже стемнело. Обычная припортовая забегаловка, провонявшая немытым человеческим телом, дешевым низкокачественным алкоголем и самой натуральной блевотиной. Положа руку на сердце гаже этого места Борис все же не встречал.
        - Тебе чего? - подняв на подошедшего мрачный взгляд, поинтересовался мужик.
        На этого заросшего типа Борису указал Травкин. Сам Измайлов ни за что не поверил бы, что вот этот упырь может иметь отношение к нелегальному обороту опыта. Ну вот не производит он впечатление человека, занятого в таком деле. Однако не доверять товарищу повода никакого.
        - Мне посоветовали обратиться к тебе, чтобы сбросить лишний опыт.
        - Да ну? Правда, что ли? - окидывая взглядом прилично одетого морячка, удивился мужик.
        Борис надел свою прежнюю форму, которую так же забрал с собой с «Тюльпана». Сейчас она уже слегка не по размеру, все же за прошедшее время он прибавил. И если с гражданским гардеробом портной разобрался быстро, благо шито на вырост, то с формой такое провернуть не получилось.
        - Думаешь, ты настолько неотразим, что все хотят познакомиться с тобой? - хмыкнул Борис.
        - Грубишь, парень.
        - Ничуть. Мне нужно подчистить избыточный опыт. Сказали, что ты можешь помочь. Если это не так, я пошел, - поднимаясь из-за стола, произнес Измайлов.
        - Сядь, не мельтеши. Суть покажи.
        - Ну смотри.
        - Ого! - даже слегка выпучив глаза, алчно произнес тип и тут же сделал большой глоток пива.
        - И чему ты так обрадовался?
        - Думаешь, я сам верчу эти дела? Как бы не так. Я простой вербовщик. Мне платят по фунту за каждые десять тысяч опыта. Девятнадцать фунтов с мелочью - это, я тебе скажу, удача.
        - Понятно. И что дальше?
        - Идем.
        Ну а что делать, направился следом за этим типом. При этом Борис непроизвольно прижал руки к телу, ощупывая револьверы в подмышечных кобурах под бушлатом. Повел стопой, лишний раз убеждаясь в наличии «бульдога» на щиколотке. Невольно усмехнулся мысли о том, что от всего этого железа будет толк, лишь если успеть им воспользоваться. Но да, несмотря на неоднократный негативный опыт, тяжесть оружия внушает уверенность в себе.
        Покинув таверну, двинулись в направлении к центру, что куда больше походило на представления Бориса относительно нелегальных торговцев опытом. Шли недолго. Едва начались более или менее приличные кварталы, как его сопровождающий свернул вправо и двинулся по узкому мощеному переулку.
        Мутный тип без труда нашел нужный дом и постучал в дверь, из-за которой почти сразу послышался мужской голос. Вербовщик представился, и дверь распахнулась.
        Обитатель квартиры, высокий стройный парень лет двадцати пяти. В правой руке - револьвер. Еще один - в подмышечной кобуре. Окинул Бориса с головы до пят в неровном свете газового фонаря. Потом выглянул наружу и посмотрел в обе стороны переулка. Наконец отошел в сторону, предлагая пройти в прихожую.
        - Суть покажи, - велел он Борису, едва закрыв дверь.
        Показалось или у незнакомца и впрямь угадывается легкий акцент? Очень может быть, что тут постаралась «Лингвистика» третьей ступени. А может, и выговор какой-нибудь местности. Английский Борису не родной, а потому определить это ему сложно.
        - Не вопрос, - легко согласился Измайлов, открывая доступ к Сути.
        - Пятая ступень и все еще никакой специальности?
        - А тебе какое дело?
        - Знаешь, чем грозит посягательство на устои?
        - Знаю.
        - Тогда не задавай глупых вопросов и просто ответь на вопрос.
        - Меня все устраивает. Служил баталером на сухогрузе. Но так вышло, что пришлось менять место. Устроился наводчиком на капер, не по Сути, а сам по себе. Вышел мир, подался на берег. Хочу перевести то, что накопил, в свободный опыт.
        - Не продать? - удивился парень.
        - Зачем. Монета имеется. А с опытом как раз подниму себе нужную специальность. Есть одна задумка.
        - Хорошо. Держи, это твое, - отсчитав вербовщику полагающуюся сумму, произнес парень.
        После чего выставил его за дверь. Выждал какое-то время и выглянул наружу. Борис отметил, что дверь смазана на славу и ни разу не скрипнула. Убедившись, что вербовщик вприпрыжку улепетывает в сторону припортовой улицы, парень вернулся обратно, после чего прошел в комнату, сдернул с высокой спинки стула сюртук.
        - Идем, - коротко бросил он, не возвращаясь в прихожую.
        Подошел к окну и, распахнув его, кивком указал направление Измайлову. Подобный оборот пришелся Борису не по душе. Не сказать, что он сильно удивился. Вовсе нет. Люди под вышкой ходят, а потому должны думать о собственной безопасности, возможных подставах и провокациях. Иное дело, что это не вписывалось в планы Бориса.
        Впрочем, сомневался он недолго. Полностью доверяться незнакомцу он не собирался, поэтому сделал приглашающий жест и, дождавшись, когда хозяин квартиры выскользнет в окно, выбрался следом. Пока все чисто. Правда, решительно непонятно, как его будет искать Григорий. Даже мелькнула мысль взять парня в оборот и, прижав к стенке, вызнать, где именно находится характерник.
        Однако тут же вспомнился Артем с его маниакальной преданностью своему сюзерену. Это в мире Бориса с понятием чести серьезные проблемы, здесь все иначе. Разумеется, всегда и везде есть исключения, но они, как известно, лишь подтверждают правило. Словом, могло статься и так, что он даром потеряет время.
        Прижал к себе руки, почувствовав в подмышечной кобуре револьверы. Сделал шаг правой ногой, ощутив тяжесть «бульдога». Эти нехитрые манипуляции в очередной раз придали Борису решимости. И вообще, риск - благородное дело. Встряхнулся и двинулся следом за незнакомцем.
        Глава 28
        Где найдешь, где потеряешь
        Шли долго, то петляя по темным закоулкам, то выходя на улицы с газовыми фонарями. Несколько раз останавливались, затаившись в каком-нибудь темном углу, выжидая, не появится ли слежка. При этом парень не пытался извлечь оружие или отобрать его у Бориса, что наводило на мысли о его серьезной подготовке. Вот только у Бориса не мелькнуло даже тени желания свалить, пока ветер без камней. Напротив, он почувствовал ни с чем не сравнимый прилив возбуждения, который неизменно толкал его вперед.
        Наконец они подошли к неприметному домику на окраине города. Проводник Измайлова по-хозяйски открыл калитку и отошел в сторону, пропуская его вперед. Однако Борис вернул ему приглашающий жест. В ответ парень пожал плечами и двинулся первым.
        Когда дверь дома отворилась, в светлом проеме появился крепкий детина с револьвером в руке. Борис заблаговременно сместился в сторону. Газовые светильники давали скудное освещение, но даже такой контраст мог ослепить, так что лучше держаться в тени. А еще - извлечь одного из «бульдогов», способного стрелять самовзводом. Незачем лишний раз нагнетать обстановку щелчком взводимого курка.
        - Что за номера? - наводя ствол на Бориса и изготавливая оружие к бою, произнес встречающий.
        Игра света и тени не больно-то помешала ему рассмотреть маневр Измайлова, как и разглядеть то, что он вооружен. Однако сопровождавший поспешил встать между ними, подняв руки в примирительном жесте.
        - Руди, спокойно. Парень просто на взводе. Пусть держит свою игрушку в руках, если ему так нравится.
        - С какого перепуга я должен поступать именно так, Тэд? - не согласился детина.
        Показалось или и у этого какой-то неопределенный акцент? Да откуда же Борису-то знать! Вот если раскачать «Лингвистику» до мастерской четвертой ступени, тогда совсем другое дело. А так…
        - Ну, кому-то придется уступить. И так как мы в нем заинтересованы больше, пожалуй, лучше нам выступить в роли добропорядочных хозяев, - продолжал увещевать Тэдди.
        - С чего бы это? - не соглашался Руди.
        - С того, что парень по брови залит избытком.
        - Вы долго еще будете препираться? - послышался голос из глубины прихожей. - Тэд, ты проверял?..
        - Все как всегда, мистер Торнтон.
        - Тогда проходите в дом. Здесь и поговорим. Ого. Есть отчего нервничать, - едва Борис появился в дверном проеме, произнес их начальник.
        Хм. А вот этот говорит без толики акцента. Чистейший лондонский выговор и правильно поставленная речь. И, как показалось Борису, слишком правильно. Н-да. Эксперт. Куда бы деться.
        Едва прошел в дом, как тут же понял, что жилье съемное. Сам помыкался по квартирам, а потому характерные признаки угадываются сразу. К тому же в углу нераспакованный чемодан. Впрочем, чему тут удивляться. Преступление против устоев - это более чем серьезно. Так что даже если жилье меняется каждый день, это будет нормой. К примеру, перевалочная квартира - на одном месте, а старший каждый раз на новом.
        Борис взглянул на характерника и отчего-то сразу же представил себе директора школы Вильгельма Альбертовича. Есть в этом мистере Торнтоне нечто общее с ним. Кстати, имена наверняка фальшивые. Уж больно открыто они друг к дружке обращаются.
        - Руди, пусть он оставит свое оружие при себе. А ты, наоборот, убери револьвер.
        - Сэр…
        - Поверь, у него есть причины нервничать.
        Сразу видно, что характерник. Ему не нужно разрешение, чтобы рассмотреть Суть человека. Она и так ему доступна. Правда, в случае Бориса всего ему не увидеть. Измайлов не собирался размахивать своей одаренностью как транспарантом, а потому по обыкновению держал эти данные скрытыми.
        - Итак, молодой человек, я так понимаю, вы желаете продать весь ваш избыток. Не сомневайтесь, денег у меня достанет.
        - Нет. Продавать я не собираюсь. Только обменять.
        - И вы знаете, во что это может вам обойтись? - вздернул бровь Торнтон.
        - Имею общее представление.
        - Тысяча девятьсот тридцать пять фунтов.
        - У меня есть такие деньги, - извлекая левой рукой из бокового кармана две пачки банкнот в банковской упаковке, заверил Борис.
        - Замечательно. В таком случае садитесь и кладите руки на стол, - указывая на стул, распорядился характерник.
        Одновременно с этими словами он водрузил на стол кожаный кофр. Когда характерник его открыл, Борис увидел четыре артефакта, вглядевшись в которые, тут же получил необходимую информацию. Персональные «Переводчик», «Съемник», «Передатчик» и «Накопитель».
        Торнтон взял первый и, захлопнув крышку, пристроил его на краю столешницы. Ничего особенного. По виду похож на обычный арифмометр. Даже ручка присутствует. Два барабанных счетчика, между ними - какой-то рычажок переключателя. От прибора отходят два провода с электродами в виде больших таких зажимов вроде тех, что используются на аппаратах ЭКГ.
        Взглянув на Измайлова, Торнтон вздернул бровь. Мол, мы будем ерундой маяться или наконец займемся делом? Трудно ему возразить. Для чего-то же они тут собрались. Борис многозначительно взглянул на Тэда и Руди, смещаясь спиной к стене. Те поняли его правильно и не стали возражать, оставшись на месте.
        Парень бросил на стол пачки банкнот, взял стул и переставил его так, чтобы вся троица была у него перед глазами. После чего опустился на него и вытянул руки. При этом «бульдог» так и остался у него в руке. На это характерник не обратил внимания, привычно сдвинул рукава бушлата и матросской рубахи, укрепив на запястьях электроды, после чего взялся за ручку и сделал несколько оборотов, взводя артефакт. На счетчиках тут же обозначились две цифры.
        193 469/5275.
        Избыточный и свободный опыт Бориса соответственно. Торнтон передвинул рычажок между счетчиками.
        - Желаете перевести все или только частично? - все же уточнил он.
        - Переводите все, - без раздумий ответил Борис.
        - Хорошо, - спокойно ответил характерник.
        После чего вновь взялся за ручку и начал вращать. На этот раз процесс длился куда дольше. Борис невольно засмотрелся на то, как барабанчики вращаются с разными скоростями. Причем характерник вроде бы вращал ручку равномерно, но бег колесиков ускорялся с каждым оборотом. Одновременно с этим Измайлов наблюдал, как стремительно меняются показатели в его Сути. Уменьшается число избыточного опыта и растет свободного.
        Это было последнее, что он видел. Дальше - вспышка и темнота. Правда, в голове все же мелькнула искра короткой и весьма информативной мысли о его умственных способностях, самоуверенности и двойственности личности. Причем в сугубо ненормативной лексике…
        Приходить в себя не хотелось категорически. И дело даже не в том, что вместе с сознанием возвращалась и боль, вовсе нет. Стыд. Стыдно было неимоверно. Не перед кем-то там непонятным, а перед самим собой. Уж кому-кому, а себе солгать не получится. И оправдаться не выйдет. Разумеется, если ты не мокрица, привыкшая отсиживаться в углу под ветошью.
        Первое, что сделал Борис, еще не открыв глаз, - вызвал интерфейс с характеристиками. И… Как говорится, предчувствия его не обманули. Нет, ну вот что он за дебил-то! Ведь понимал, что лезть без прикрытия в этот вертеп - глупость несусветная. Но нет, адреналина захотелось. Вот теперь смотри и радуйся!
        Ступень - 5.
        Опыт - 0/64 000.
        Свободный опыт - 0.
        Избыточный опыт - 0.
        Свободные очки характеристик - 0.
        Сила - 1,22.
        Ловкость - 1,21.
        Выносливость - 1,25.
        Интеллект - 1,51.
        Харизма - 1,05.
        Умения - 22.
        Навыки - 1.
        Умения навыков - 7.
        Избыточный и свободный опыт как корова языком слизала. Характернику не нужно разрешение на то, чтобы влезть в его Суть и поковыряться там в свое удовольствие. Шевельнулась шальная мысль, что опыт раскидали по умениям, но не тут-то было. Все остальное без изменений. Да и с чего бы им совершать такую глупость.
        Стоп. А это что за ерунда! Навык «Художник» и завязанные на него умения выставлены напоказ. Он точно этого не делал. Значит, этот клятый Торнтон расстарался. Получается, он видит абсолютно все. Не зря, выходит, Борис сторонился характерников. Правда, уповал все больше на избыточный опыт, а оказывается, спрятаться от них попросту нереально.
        - Уверен, что не перестарался? Может, все же использовать «Аптечку»? - послышался озабоченный голос Торнтона.
        - Не волнуйтесь, сэр. Все будет в полном порядке. Это же мешочек с дробью. Обойдется даже без шишки. Вот видите, веки дрогнули.
        - Ты уверен, что это не судороги?
        - Сейчас придет в себя. Тэд, ну где ты там?
        - Да здесь я. Держи.
        - Ага.
        Борис в сердцах выругался на языке родных осин.
        - Ну вот. А я что говорил! - самодовольно произнес Руди.
        Борис с трудом сумел сесть на полу, вытянув ноги и опершись спиной о стену. Руки ожидаемо оказались связанными за спиной. Надо сказать, весьма профессионально. Веревка ничего не пережимала и в то же время не давала свободы. Как говорится, всего в меру. В таких путах можно провести не одни сутки без особого ущерба для здоровья, если не считать ссадин от веревки.
        - Признаться, вы меня напугали, молодой человек, - облегченно произнес Торнтон.
        - Совестно стало, что обнулил весь опыт? Решил вернуть? - и не думая обращаться к нему на «вы», произнес Борис.
        - Это хорошо, что вы шутите. Значит, серьезно все же не пострадали. Что же до опыта… Привыкайте. Так уж случилось, что вам не повезло. Ну кто виноват, что вам не сиделось на родном острове, под крылышком своего барона. Хотя нет. У вас ведь бояре. Ругаться обычно предпочитают все же на родном языке. Да вы не расстраивайтесь так, я ведь не идиот, чтобы держать в черном теле курочку, несущую золотые яйца. Вы ни в чем не будете испытывать нужды.
        - А если меня не получится приручить?
        - Любого можно приручить. Даже меня при должной обработке возможно заставить лизать господские сапоги, повизгивая от восторга. Но ломать художника, творца… Я не настолько глуп. Так что жить будете ничуть не хуже, чем под крылышком сюзерена. Да и мне впредь не придется иметь дело с разными отбросами. Опять же, риска в разы меньше. Кстати, очень вас прошу, не стоит поднимать крик. У меня нет никакого желания доставлять вам неудобства и затыкать рот кляпом.
        - Согласен. Признаться, кляп во рту - то еще удовольствие. Приходилось испытывать.
        - Приятно беседовать с умным человеком.
        - Угу. А не боишься растерять всю клиентуру, если станет известно, что ты занимаешься банальным грабежом?
        - В любом правиле есть исключения. Столь богатые закрома избыточного опыта случаются редко, но все же не являются эдакой невидалью. И я всегда был честен с клиентами. Но вы - случай особый. Тэд, ты знаешь, что тебе делать. Поторапливайся.
        - Да, сэр, - ответил парень.
        И тут же скрылся за дверью, ведущей в прихожую. А там стукнула и входная. Куда это он так поскакал? Ладно. Сейчас это не важно. Пока суд да дело, можно и поговорить. А еще извлечь из пояса брюк тычковый нож с кольцом под средний палец вместо рукояти. Видел он когда-то такое в кино, вот и решил обзавестись подобным на всякий пожарный. Лучше бы он ему не понадобился. Н-да.
        - Я так понимаю, твой помощник отправился за каким-то зельем? - скривившись, произнес Борис.
        - Не переживайте. В наши планы не входит вам вредить. Вы просто уснете. А когда проснетесь, то не почувствуете никаких неудобств, разве только голод. Но уверяю вас, с этим проблем не будет. Кстати, это ваше.
        Характерник склонился над Борисом и сунул жестяную коробку модификатора во внутренний карман его пиджака. Проявляет заботу о здоровье пленника. Понимает, что возродиться он не может.
        - Как ты понял, что я одаренный? Ведь дар и завязанные на него умения были скрыты.
        Коль скоро есть время, так отчего бы не почерпнуть немного информации? Ну и пилить веревку. Крепкая, зар-раза. Или дело все же в неудобстве, опасении выронить нож и выдать себя неловким движением?
        - Я скажу больше. Мне известно, что вам еще нет и восемнадцати, - с улыбкой ответил Торнтон.
        - Наличие пятой ступени и отсутствие упоминания о возрождении, - скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Борис.
        - Пятая ступень тут ни при чем. Вы никогда не видели чужую Суть?
        - Только одного человека с шестой ступенью.
        - Тогда понятно ваше заблуждение. Да и в работах о Сути не всегда пишут об очевидных вещах. Сведения о возрождении появляются с достижением минимального возраста, с которого оно доступно.
        - Ясно. А что с одаренностью?
        Ну отчего бы не полюбопытствовать, коль скоро он пока все одно ничего не может поделать. В конце концов, ругать себя и жалеть о слитом опыте неконструктивно.
        - Тут все просто, молодой человек. Характерник первой ступени может увидеть Суть лишь равных себе и тех, кто ниже по общему развитию. Одаренного - только если тот сам этого хочет. Вторая ступень позволяет видеть на пять ступеней старше себя, а также скрытого одаренного, равного себе и ниже. Третья - обычных людей, что выше на десять, одаренных, которые старше на пять. И наконец, четвертая не имеет ограничений. Я пока стою на третьей.
        - Вот оно как. У меня была неплохая книга о Сути, но там ничего подобного не написано.
        - Об одаренных вообще стараются особо не распространяться. Такие скрытные, как вы, стремящиеся к полной независимости и самостоятельности, большая редкость. И кстати, с вашей стороны это глупость несусветная.
        - А с чего ты взял, что я сам по себе?
        - Потому что будь за вами кто-то, уж он-то позаботился бы как об охране, так и о планомерном учебном процессе. Столько лишних умений, на которые вы попусту расходуете свои ресурсы и время. Абсолютно непродуманное развитие. Но процесс пока еще не столь запущен, так что все еще можно поправить без ущерба.
        Веревка уже перерезана. Кольцо ножа на пальце, «Аптечка» в кармане. Но Борис не спешил. Есть вопросы. Есть человек, который на них отвечает. Опять же, чем дольше беседуют, тем больше расслабляются пленившие его.
        - Ты директор школы? - решил проверить свою догадку Борис.
        - Примите мою похвалу. Когда-то я действительно был директором школы. Но потом решил, что трудиться на хозяина за гроши непродуктивно, и предпочел перейти на другую сторону закона, о чем ни капли не жалею.
        - И в чем твоя выгода? Легальные характерники, скупая опыт, реализуют его со стопроцентной накруткой минус налоги. Реальная прибыль. Но в чем выгода нелегального оборота? Покупка - вдвое дороже. Даже при продаже по существующим расценкам можно выйти только на ноль. Соответственно нужно продавать дороже.
        - Вы рассуждаете критериями легального сектора. Есть целый перечень криминальных умений, с которыми характерник не станет связываться. То есть если вор заявится к нему и угрозой заставит осуществить перевод опыта, он, разумеется, это сделает. Но после поспешит в полицию, чтобы заявить об этом. Иначе - преступление против устоев со всеми вытекающими последствиями. Характерники все время на контроле. И их Суть систематически проверяется на этот счет. Эфир же фиксирует все.
        - То есть твои незаконные манипуляции с опытом можно отследить?
        - Не так просто, молодой человек. Не так просто. Выяснить всю мою подноготную может только характерник четвертой ступени, равный или старше по развитию, а такие в обычных полицейских участках не крутятся. Так что меня для начала не просто нужно на чем-то прихватить, но еще и иметь основания для серьезной проверки.
        - Получается, что нелегальные характерники работают с преступниками, и, так как другие ими заниматься не будут, те платят дороже. Настолько, что, даже скупая опыт вдвое, ты остаешься в значительном барыше. Одно непонятно: почему нелегалы так дешевят? Ведь даже повысив цену на четверть, они все равно будут гораздо предпочтительней легальных.
        - Это если позабыть о высоком риске. Даже с учетом столь высокой закупочной цены желающих нести нам опыт не так много, как хотелось бы. Люди боятся повсеместного сурового спроса. Что такое? - заметив, как начал возиться Борис, поинтересовался Торнтон, ну или не Торнтон.
        - Думаю, у вас нет причин вынуждать меня напрудить в штаны, - ответил Борис.
        - Вставайте. Руди проводит вас в туалетную комнату.
        - И подержит? - не удержался от едкого вопроса Борис.
        - Подержу, не переломлюсь, - ответил Руди.
        Борис попытался подняться и едва не завалился на бок. На его губах появилась разочарованная улыбка, явно адресованная своей немочи. Он еще и головой тряхнул, словно давая понять, что она у него кружится.
        Характерник правильно его понял и кивнул своему подручному. Тот приблизился к пленнику и, подхватив единым плавным движением, поставил на ноги. Борис и не подумал ему помогать. Напротив, воспользовавшись тем, что все усилия Руди сосредоточены на его подъеме, уловил момент, когда был уже практически на ногах, и полоснул отточенным лезвием по шее, глубоко взрезая мышцы и вскрывая сонную артерию.
        В следующее мгновение он оттолкнул от себя взревевшего детину. Тот, фонтанируя кровью и потеряв возможность нормально удерживать голову, не оказал сопротивления и отлетел в сторону. Борис же метнулся на характерника. Надо сказать, что с реакцией и боевыми умениями у того все было в порядке. Он сумел отбить первый выпад и даже контратаковать.
        Если бы не повышенная Ловкость, сомнительно, что Борису удалось бы увернуться от взбившего пиджак кулака, как и успеть полоснуть по руке. Отточенный словно бритва клинок взрезал как ткань, так и мышцы. Измайлову даже показалось, что сталь прошлась по кости. Торнтон вскрикнул, а в следующий момент, когда стопа парня врезалась в его колено с внутренней стороны, уже взвыл, падая на пол. У противника перехватило дыхание. В голову. Нокаут. Не удовлетворившись этим, Борис сунул нож в сердце и провернул его.
        В следующее мгновение отскочил в сторону, уходя от атаки Руди. Тот зажимал рану рукой, пытаясь хоть как-то удерживать не слушающуюся голову, у которой из-за перерезанных мышц осталась опора только с одной стороны. Только при таких раскладах он сильно уступал своему противнику, а потому пропустил удар ногой в голову, опрокинувший его на пол. Завершая атаку, Борис вогнал клинок ему в висок.
        Вот и лог победы. Только праздновать еще рано. Парень метнулся к столу, где лежали его револьверы, и схватил «бульдоги». Кто его знает, может, тут есть еще кто-то. Да и Тэд вот-вот должен вернуться. Лучше уж сделать ставку на оборотистость и скорострельность. Благо частенько тренировался в стрельбе самовзводом. Еще бы и стрельбу с двух рук освоить, да все времени нет.
        «Бульдог» с глушителем остался у Григория, но лучше начать перестрелку в ночном городе, чем выходить в рукопашной против умелого бойца. С этими двумя на его стороне была неожиданность и везение. Но Фортуна - весьма капризная и своенравная особа, так что нужно бить наверняка. Борис даже не стал обыскивать комнату. Все потом, если успеет. Не хватало еще, чтобы его прихватили за этим занятием.
        Стук в дверь был вроде бы и ожидаем, хотя и нежелателен. Но от неожиданности Измайлов все же вздрогнул. Повел плечами, беря себя в руки, и решительно направился в прихожую. Дверь открывается вправо, он придерживался этой же стороны, чтобы сразу увидеть посетителя. Минимум секунда у него будет, потому что гостя непременно ослепит. В то же время, если тот начнет палить через дверь, шансов избежать линии огня куда больше.
        - Боря, только не начни палить сдуру, - послышался снаружи голос Григория.
        Дернув засов и открывая дверь, Измайлов в сердцах выругался.
        - Я тоже рад тебя видеть, - проходя в прихожую, произнес Травкин.
        - Ты как здесь?
        - Вообще-то я тебя прикрывал. Помнишь?
        - Но мы вышли через окно.
        - Конечно. А потом этот парень еще и крутился, проверяя на каждом шагу, нет ли слежки.
        - Но как ты узнал?
        - Неужели ты думал, что я отправлю тебя вслепую? Довел до места, а там мальчишки за отдельную плату обложили дом. Они и выследили. Даже если бы он заметил слежку, не обратил бы внимания. Ты даже не представляешь, на какие чудеса способны эти сорванцы за задаток в пенни с перспективой его роста до одного фунта.
        - Отчего же, очень даже представляю.
        - Ну вот. Приметил, как твой сопровождающий выскочил на улицу. Ну, я следом и взял его в оборот. Кочевряжился он недолго, хотя жизнь ему это и не сберегло. Рассказал, что на подворье еще четверо расставлены по постам. Пришлось немного повозиться. А когда закончил, слышу, тут веселье вовсю. Заглянул, а ты уже пушки похватал и решительно так готовишься к схватке. Пришлось стучаться в дверь. Кстати, отличная штука твой глушитель и маркеры из фосфора. Курок клацает громче выстрела. Только дымный порох все же доставляет неудобства. Если промазал, все, цели уже не видно. Облако вырывается во все эти дырочки и заволакивает обзор. Нужен бездымный порох.
        - Знаю. Но возиться с ним было некогда.
        - Чего такой невеселый? Вон один с двумя управился. А этот бык точно матерый.
        - Управиться-то управился, да только… Словом, обнулили меня.
        - Ничего. Опыт - дело наживное. Тем более что он никуда не пропал, - открывая кофр, ответил он. - Ага. «Накопитель» третьей ступени. Емкость - сто шестьдесят тысяч. В наличии сто тридцать восемь тысяч двести восемьдесят пять очков. В тебе было гораздо больше.
        - Может, Торнтон добивал его до максимума, а потом перекачивал опыт в себя или в своих подручных? Человек является безразмерным резервуаром, - предположил Борис.
        - В себя. Только в себя, и никак иначе. Доверять такой соблазн другим глупо. Это все равно что пьяницу ставить заведовать кабаком. Дополнительные «Накопители» - лишняя морока. Вот такой комплект - самая оптимальная схема. А что в этом саквояже? - приметив его в углу, произнес Григорий, направляясь к нему.
        Внутри оказались две пачки Бориса и тысяча фунтов в мелких купюрах. Похоже, они уже давно промышляют и успели поиздержаться, потому что этих денег едва хватит на приобретение двухсот пятидесяти тысяч единиц опыта. Не то число, ради которого стоит рисковать головой.
        Покончив с саквояжем, Григорий обыскал трупы. У Руди обнаружилось десять фунтов с мелочью, у Торнтона - две сотни с чем-то.
        - Ну, по деньгам, считай, остался при своих. И то хлеб, - подвел итог Григорий.
        - Ты что собираешься делать? - перехватывая руку Травкина, возмутился Борис.
        - Как что? Хочу расстрелять артефакты, чтобы этим придуркам неповадно было. Я бы и задержался, чтобы окончательно их упокоить. Только вот беда, времени у нас на это совсем нет. Гаспар вот-вот начнет бить копытом, и ждать он не станет. Тем более деньги уже получил.
        - Я, между прочим, тут слил чертову уйму опыта, а взамен получил какие-то жалкие гроши. Говоришь, их предприятие уже подходило к завершению? Значит, этот залит опытом по самые брови.
        - И что ты предлагаешь? Возиться с ним?
        - Я тащу его тело и кофр. Ты прикрываешь. Выбираемся за город, там ожидаем его возрождения и потрошим урода.
        - Ты серьезно? У нас на хвосте полиция, причем и местная, - показывая на трупы и делая неопределенный жест, явно намекая на имевший место шум, возмутился Григорий. - Не исключено, что эти плотно связаны с местным криминалом. А ты предлагаешь еще и с таким вот дерьмом возиться. - Григорий поймал на себе упрямый взгляд Бориса и осекся. - Ладно. Ну чего смотришь на меня? Бери тело. Кофр не трогай, сам понесу. Шевелись.
        Глава 29
        Без пощады
        Уходили темными переулками, стараясь избегать освещенных участков. Все же наличие связанного трупа на плече не может не вызвать как подозрения, так и любопытства в целом. А вот как раз свидетелей-то и хотелось избежать. Но, похоже, что все срослось как надо. Явных очевидцев они не приметили. Разумеется, это ничего не гарантирует, но, по крайней мере, их точно никто не опознает. Во всяком случае, до тех пор, пока не возродятся подельники Торнтона.
        Вообще-то Борис всегда считал себя выносливым, а убитый не отличался ни статями, ни полнотой. Однако нести его было тяжело. Недаром все же говорят, что трупы весят больше живых. Или сказывалось волнение и то, что они едва не бежали.
        Выбравшись за город, устроились в каком-то лесочке, вроде бы глухом. Но местность незнакомая, поэтому окончательно это станет ясно только с рассветом. Одно радует: вездесущих собак не слышно.
        - Боря, ты тут пока посиди, а я метнусь за нашим чемоданчиком для маскировки и прихвачу что-нибудь переодеться. Меня-то не опознают, а тебе нужно менять внешность.
        - И не забудь мой саквояж. Только опустоши его. Думаю, артефакты туда поместятся. Глупо разгуливать с приметным кофром.
        - А зачем тебе артефакты? Они же привязаны к нему.
        - Да видишь ли, у меня есть один знакомый характерник, которому я, похоже, могу доверять. Есть и тенденция к накоплению избыточного опыта. А в этом свете мне вот такой комплект совсем не помешает.
        - Талант можно получить только двумя способами: либо тебя наделит сам Эфир, либо нужно высшее образование.
        - Так я и не о себе. Забыл, я сбиваю свою команду.
        - Ты реально полагаешь, что пятнадцатилетний паренек способен повести за собой взрослых мужиков?
        - Я верю в то, что взрослые мужики могут собраться вокруг одаренного пятнадцатилетнего паренька. И разве ты не яркое тому подтверждение?
        - Извини, дружище, не стану тебе врать, но у меня свои цели.
        - Как и у моих стариков, оставшихся на Голубицком, у Елисея Макаровича и четверых из его круга, что сейчас подбирают хвосты на «Тюльпане». Но, в отличие от Морозова и вот этого гада, наши цели пока совпадают. Бог даст, впоследствии мы сможем их скорректировать и прийти к общему знаменателю. Не даст - разойдемся. Надеюсь, по-доброму. Ну или уж как получится. Но потом. Не сейчас.
        - Вот смотрю на тебя, и порой мне кажется, что в тело мальчишки подсадили сознание взрослого мужчины.
        - Ты далеко не первый говоришь мне об этом. А что, если это и впрямь так?
        - Ты мне еще про переселение душ расскажи.
        - Ну а вдруг?
        - Тех, кто вдруг, определяют в психушку. У них есть даже конкретный диагноз - раздвоение личности.
        - Ну, значит, не по годам взрослый.
        - Вот с этим я соглашусь куда проще. Только еще добавлю, что временами. Потому что порой тебя несет так, что только держи. Ладно. Не скучай тут, я скоро.
        Управился Григорий и впрямь быстро. Ему потребовалось всего-то полтора часа. Зато Торнтон никак не желал оживать. Борис даже начал подумывать, уж не окончательная ли это его смерть. Но нет. С рассветом он все же возродился. Случилось это как-то уже привычно неожиданно. Вот лежит труп мужчины среднего возраста. А вот уже делает глубокий вдох восемнадцатилетний парень.
        - С добрым утром, господин Торнтон, - потянувшись, приветствовал связанного Борис.
        - Для кого как, - дернув щекой и попытавшись пошевелиться, возразил пленник.
        - Согласен. Но ведь ты все еще жив и имеешь реальный шанс сохранить свою шкуру. Кстати, если действительно этого хочешь, то очень советую не поднимать шума. Признаться, я не уверен, что мы находимся далеко от человеческого жилья. Ночь и незнакомая местность, знаешь ли.
        - Смотрю на вас и борюсь с двойственным чувством…
        - Знаю, знаю. Сквозь юнца просматривает взрослый мужчина. Но ты ведь видел мою Суть и знаешь точно, что мне нет и восемнадцати. Давай спишем это на одаренность и продолжим.
        - И что я должен сделать, чтобы остаться в живых?
        - Для начала - показать свою Суть. Понимаю, не хочется. Но придется, иначе я прострелю тебе башку. А чтобы ты не сомневался…
        Борис взвел курок «бульдога» с наверченным глушителем. Щелчок, сопровождаемый легким хлопком, и пуля ударила в сухую ветвь, выбив щепу. А в воздухе повисли белесое облачко и запах сгоревшего пороха.
        - Отличная штука. Практически полностью глушит звук, не снижая боевой эффективности, - прокомментировал свои действия Измайлов. - Итак, возвращаемся к нашим баранам. Покажи свою Суть, любезный.
        - Вы понимаете, что, как только придет в себя первый из моих людей, на вас начнется охота? Все крысы острова встанут на ваш след. Вам не уйти. И хорошо если вы останетесь живы. Криминал не всегда придерживается прагматизма. Зачастую принципы для преступников значат куда выше. Потому что деньги и опыт для них не сама цель, а всего лишь средство.
        - Ты закончил? - вперив в пленника равнодушный взгляд, произнес Борис тоном, не подразумевающим ответ. - А теперь покажи мне свою Суть.
        - Я не стану этого делать.
        - Думаешь, что легко умрешь? Нет, я уж постараюсь, чтобы тебе было очень больно. И как можно дольше. После чего дождусь твоего возрождения и повторю по новой. Как думаешь, насколько мне трудно поднять две сотни тысяч очков опыта, если всего, что у меня уже есть, я достиг за год и один месяц. Да-да, мне всего лишь пятнадцать.
        - И зачем тогда так рисковать, связываясь с моим возрождением?
        - Потому что контрпродуктивными могут быть не только преступники. К примеру, мне мало того, что ты слил одну жизнь. Я хочу, чтобы ты лишился еще и всего свободного опыта, потому что для тебя это больно. И кстати, если ты сейчас сольешь весь опыт на различные свои умения, то подпишешь этим себе смертный приговор.
        - И какие у меня гарантии, что после этого вы меня не убьете?
        - Тебе придется поверить мне на слово.
        - Звучит как-то неубедительно.
        - Согласен.
        Борис подался вперед и врезал пленнику под ложечку, выбивая из него дух. После чего сноровисто вогнал ему в рот кляп, закрепив его платком. Григорий наблюдал за происходящим, равнодушно строгая ножом палку. Сидел и смотрел, словно оценивал, на что способен его подопечный.
        - Можно, конечно, и иголки под ногти вгонять. Но, признаться, вариант все же изуверский. Не хотелось бы. Поэтому для начала я просто продемонстрирую тебе свою решимость. Ну, чтобы ты не сомневался.
        Хлоп!
        - Ы-ы-ы!!! - выпучив глаза, замычал Торнтон, которому пуля раздробила колено.
        Борис одарил его лучезарной улыбкой, после чего присел и начал накладывать жгут. Следом срезал со штанины полосу ткани и наложил давящую повязку. Так себе бинт, но все же лучше, чем ничего.
        - Ну что, любезный, мы поняли друг друга? Кивни, если да, а то лень каждый раз вынимать кляп. Во-от. Открывай Суть. Гриша, ты это видишь?
        - Вижу. Десятая ступень, в запасе еще одно возрождение, больше миллиона опыта. Непонятно, отчего он не сделал себе четвертую ступень характерника.
        - Подозреваю, что это возможно только при академическом образовании.
        - Хм. Вполне может быть. Как будем делить?
        - Сначала он вернет мне мои двести. А оставшееся поделим поровну.
        - Справедливо.
        - Мм…
        - Успокойся, любезный. Я же пообещал, что если договоримся, то оставлю тебя в живых. Значит, так оно и будет, - развязывая руки пленника, произнес Борис.
        Перекачка опыта прошла без сучка без задоринки. Разве только Торнтон все время кривил рожу от боли. Когда же с этим было покончено, Борис без лишних слов вынес ему мозги и вновь связал.
        - Между прочим, ты ему обещал, - с явным осуждением произнес Григорий.
        - Один очень умный человек посоветовал мне никогда не оставлять за спиной того, кто по-настоящему может желать твоей смерти. Мне и так приходится скрываться, так к чему вешать себе на загривок еще одного охотника?
        - А его люди?
        - Разбредутся по бандам, как только он исчезнет.
        - То есть дождешься возрождения и доделаешь работу.
        - Даже не сомневайся.
        - Странный ты. Артема спас, израсходовав на него свою «Аптечку», хотя у самого нет возрождения и находился в полной неизвестности. Убивать его после нападения не стал. А тут…
        - Повторяю, Артем на службе. Да и не желал он мне ничего плохого, как и боярин Морозов. Дворянство и место под своим крылом - совсем не то, что хотел сделать этот ублюдок.
        - Он тоже не хотел тебя убивать.
        - Знаешь, порой лучше сдохнуть, чем оставаться в живых.
        - Согласен. Но только он прав. У нас земля под ногами горит. Характерники, обслуживающие криминал, редкость. На месте не сидят, но неизменно пользуются поддержкой авторитетов.
        - Непонятно только, отчего преступники не подомнут их под себя.
        - Смеешься? Да распоследнему душегубу не нужна такая радость. Это же прямая дорога к смертной казни. Пользоваться их услугами - еще куда ни шло. А вот самим связываться… - Григорий покачал головой.
        - Но на нас они охоту откроют.
        - Конечно. Тем более если узнают, что этот Торнтон успел заправиться опытом по самые брови.
        - Слушай, он говорил, что люди с опытом более сотни тысяч не такая уж невидаль.
        - Правильно говорил.
        - Это как так-то?
        - Да просто все. Вот взять нашего боцмана. За день перехода он получает сотню опыта. Плюс шторм, столкновения с пиратами, кабацкие драки и сшибки на тренировочной площадке. В среднем за год получается порядка сорока тысяч. Хватает тех, что берегут избыток как резерв на всякий непредвиденный случай или как выходное пособие, если решат сойти на берег. Опять же, продав, можно купить «Аптечку» и поправить свое здоровье.
        - Понятно. Гриша, нам бы чего поесть.
        - И не только. Нужно еще и подумать, как будем выбираться отсюда. Ты реально решил валить его наглухо?
        - Даже не сомневайся. Нужно будет - и не одни сутки тут просижу.
        - Ладно. Тогда сиди, а я в город. Не обещаю, что вернусь скоро. Но ты это сам затеял. Кстати, у тебя как с «Навигатором»?
        - Скажем так, с катером я еще управлюсь. Что постарше, уже мимо. Даже если сейчас задеру умения, это ведь не главное.
        - Не главное. Но над умениями все же подумай. Почти миллион опыта.
        - Подумаю.
        Н-да. Сбылась мечта идиота. Девятьсот пятьдесят три тысячи двести сорок пять очков. И что ему делать с таким богатством? Вот так всегда: пока свистит в кармане ветер, планов громадье. Но стоит только завестись монете, как уже и не знаешь, куда потратить. Разумеется, не в его случае. Как поступить с деньгами, Борис всегда знал, умел расставлять приоритеты. А вот с опытом уже сложнее. Реалии этого мира ему все еще до конца непонятны, и лучше бы иметь толкового проводника.
        Он бы сейчас не отказался, чтобы рядом с ним оказался Проскурин. Вот уж кто знал толк в этом деле, так это Павел Александрович. И вообще, нужно не кузнечиком скакать по островам, а вплотную заняться собственным развитием. В конце концов, чем быстрее вокруг него окажется своя команда, способная защитить его от различных нападок, тем раньше его оставят в покое.
        Однозначно пора брать курс на Голубицкий. Уже понятно, что старики-разбойники под плотным колпаком. Они реальная наживка, на которую можно его подцепить. Он в них попросту заинтересован. Причем, скорее всего, и Морозов, и хозяева Алины станут отталкиваться именно от этого маркера. Так что нужно проделать все аккуратно. Но тут благодаря Григорию ему теперь будет полегче.
        Ну а пока суд да дело, Борис решил приподнять все доступные ему боевые умения до возможного максимума. Закрыл вопрос с имеющимися у него морскими специальностями. И тут его ждал неожиданный сюрприз. Оно вроде и по мелочам, но на круг вышло сто одна тысяча триста двадцать пять очков. Конечно, на фоне имевшегося запаса смотрится скромно. Но все одно выходит как-то уж изрядно. Поэтому, несмотря на то, что вложиться еще было куда, Борис предпочел не разбрасываться такой драгоценностью, а дождаться встречи с Проскуриным.
        Мелькнул было соблазн обменять на свободные очки надбавок, но он отмел это желание. Ну хотя бы потому, что рано или поздно ему на ум опять взбредет что-нибудь не столь сложное в исполнении и неочевидное для местных. При таких раскладах тратить свободный опыт просто глупо.
        На этот раз Травкин вернулся уже хорошо за полдень, зато не с пустыми руками. Не в смысле еды, хотя и был встречен с нескрываемой радостью. Он озаботился реальным путем отхода. Новенький парусно-винтовой катер. Правда, отвалить за него нужно было добрых четыреста фунтов, но в эту же сумму входило полное снаряжение суденышка и пара бочек с печным топливом.
        Конечно, это не «Садко», но в общем и целом характеристики у них схожие. Тем более что оба - английской постройки, и, скорее всего, машина идентична уже знакомой Борису. Словом, отличный вариант. Тем более в открытый океан они соваться не собирались.
        - В городе переполох, - наблюдая за тем, как Борис утоляет голод, произнес Григорий.
        - А точнее?
        - Криминал, полиция - все на ушах. Трясут всякого встречного-поперечного. Попытался было сунуться к контрабандистам, так в кабаке все друг на друга косятся, шепотки, разговоры. Пришлось сваливать.
        - Когда Гаспар вернется, узнают, что его клиенты так и не появились.
        - Всего лишь буря в стакане. Стоит отсидеться несколько дней за городом, и с большей долей вероятности все уляжется. Но могут появиться другие твои преследователи. Словом, земля у нас горит под ногами, и серьезно так. Вот я и решил действовать нагло и в открытую купить новенький катер. Над приметами и названием можно будет поработать, ты у нас дока в деле подделки документов. А там и сбросим.
        - Да не нужно ничего бросать. Мореходность хорошая. Единственное, с удобствами так себе. Но мы ведь не барышни. Так что дойдем до Голубицкого, не рассыплемся.
        В этот момент послышался глубокий вздох. Вовремя, чего уж там. Борис взял револьвер и без лишних раздумий в очередной раз вынес Торнтону мозги. Хотя какой он Торнтон? Сомнительно, что вообще англичанин. Уж больно правильная речь.
        Покончив с обедом, направились в город. Шли налегке, благо Григорий уже переправил вещи в их меблированную комнату. К тому же Борис изменил внешность с помощью накладных усов, бакенбард и макияжа. Время, чтобы проделать это качественно и тщательно, у него было. Имелись и необходимые документы с описанием соответствующей внешности.
        Никакого особого оживления в городе Борис не заметил. Все как обычно. Но так оно и должно быть. Накрытый крышкой котел выглядит вполне обычно, варево бурлит внутри. Правда, порой наружу вырывается пар. Так, к примеру, мимо них прошелся малец, внимательно вглядывавшийся в их лица, когда они остановили пролетку. Да и сам кебмен одарил их не менее внимательным взглядом.
        Кто бы сомневался, что эти ребятки на подхвате у криминала. Ну хотя бы потому, что проще помочь преступникам, чем вызвать их неудовольствие. А так, глядишь, еще и копейка какая перепадет.
        - Мальца видел? - склонившись к самому уху Бориса, поинтересовался Григорий.
        В ответ тот только утвердительно кивнул.
        - Один из тех, что я нанимал следить за тобой. Спокойно. Там я был в гриме, а ты - без. Сейчас наоборот. Так что все нормально, не признал, я по взгляду вижу. Но ищут нас. Крепко ищут.
        - Уверен, что в порту сумеем проскочить? У нас ведь еще и артефакты.
        - Вообще-то эту кашу заварил ты. Мы уже должны были давно убраться отсюда восвояси на лодке Гаспара. Помнишь? - прошептал Григорий.
        Остаться неуслышанным в пролетке, катящей по мостовой под грохот стальных ободов и цокот копыт, не так уж и сложно. Сидящий впереди кебмен если что и услышит, то разобрать не сможет. Поэтому при определенной доле осторожности говорить можно было практически свободно.
        - Вообще-то ты не сильно-то и возражал, - в тон ему ответил Борис.
        - Согласен. Теперь вот жалею. Ладно. Будем думать.
        Пролетку Григорий остановил задолго до дома, где они снимали комнату. Прошлись по улицам, проверяя, нет ли слежки. Тут уж приходится и на воду дуть. Посетили книжную лавку, где купили карту острова, что неудивительно для туристов.
        - Значит, так, Боря. Сейчас забираем вещи и расходимся. Видишь вот эту бухту? Ты со своими вещами двигаешь туда и ждешь меня на берегу, как верная морячка - своего супруга. И очень надеюсь, что ты не превратишься во вдову.
        - Не смешно.
        - Совсем не смешно. Ближайшую сотню лет смерть в мои планы не входит, - хмыкнув, заметил парень.
        Ну что тут сказать. Понервничал Борис изрядно. Хотя товарищ и появился еще до заката солнца, Измайлов успел несколько раз похоронить его. Все же хорошо, что далеко не все мысли имеют свойство материализовываться. И да. Переживал он не за себя, а именно за Травкина. Бог весть, может, это и дружба. А может, он просто считал его своим.
        Странное дело, но и Алине с Денисом он также не желал зла и даже наоборот, хотел, чтобы с ними ничего не случилось. Выходит, раз пустив в сердце, теперь не мог отторгнуть. А ведь, казалось бы, они с ним играли, пусть и делили опасность поровну.
        - Что у нас с топливом? - поинтересовался Борис, наблюдая, что товарищ и не думает ставить паруса.
        - Запас хода - порядка четырехсот миль. Можем практически двое суток шлепать на машине. Так что расслабься и получай удовольствие. Хм. До сих пор не верится, что так легко выскочили.
        - В порту досматривали?
        - Как никогда. Причем после портовых работников еще и шаромыги какие-то на катере перехватили в акватории. Пришлось даже серьезный крюк заложить, чтобы не вызвать подозрений. А то еще бросились бы в погоню.
        - Извини. Это все из-за меня.
        - Во-первых, все хорошо, что хорошо кончается. А во-вторых, ты ведь прав. Я не больно-то и кочевряжился. Так что забей. Лучше подумай, чем мы будем скрашивать свое путешествие. В такой тесноте это же скука несусветная.
        - Ну, у меня есть мои рисунки.
        - Везет, - нарочито тяжко вздохнул Григорий.
        Глава 30
        То ли еще будет
        - Здравия вам, господин шкипер.
        - И тебе не хворать, сынок, - вынув изо рта старую трубку с покусанным мундштуком, ответил Рыченков.
        Он по своему обыкновению сидел на кнехте, попыхивая терпким табачком. Только если раньше для него это был способ скоротать свободное время, то теперь - реальный перекур. Момент, когда они вытянули из ямы Проскурина, стал поворотным не только для профессора, но и для двух стариков-разбойников.
        Обретя себя, Павел Александрович не просто прекратил дрейф к пропасти, но и расправил плечи. Как следствие, у него появилась тяга к ученикам. В полной мере отдавая себе отчет, кому обязан обретением нового смысла жизни, он решил отблагодарить их, а потому сосредоточил свои усилия на стариках-разбойниках. Хотя какие они для него старики. Так, молодежь зеленая.
        Тот факт, что их Разумность недотягивала до нужных показателей, его ничуть не смущал. При его образовании, преподавательском таланте и опыте шла такая надбавка, что они хоть и впритирку, но все же вписались в требования учебного курса. И процесс пошел, да такими бодрыми темпами, что Носов и Рыченков уже где-то были и не рады тому, что сотворили с пропащим профессором.
        Переходы между островами, обслуживание пароходика, учеба. Свободного времени практически не оставалось. Пришлось даже наплевать на жабу и потратиться на пару «Аптечек»-модификаторов для себя любимых, дабы взбодрить поизносившиеся организмы. Хотя изначально средства откладывались на более поздний срок. Все же дорогое удовольствие. Ну да сейчас с деньгами куда проще.
        Признаться, когда Травкин рассматривал Рыченкова, он не мог поверить, что видит перед собой нужного человека. В способностях Бориса сомневаться не приходилось. Он прорисовал всех троих с детальной точностью до последней морщинки, причем двое из них были весьма побиты жизнью. А тут…
        Худощавый жилистый мужчина средних лет в опрятном новом кителе, подогнанном по фигуре. Единственное, голос не соответствует облику. Как видно, чрезмерное употребление табака и прежний разгульный образ жизни сказались настолько, что модификатор оказался бессилен. Он ведь не панацея.
        - Дорофей Тарасович? - все же решил уточнить Травкин.
        - Так, сынок, если тебе на Голубицкий, то ты малость промахнулся. Передо мной еще два парохода. Так что тебе дальше по бережку. Посадка у нас - вон на том причале.
        - Да я, собственно, к вам с приветом, - протянул он Рыченкову блокнот.
        Тот смерил его взглядом, потом открыл. Сделал глубокую затяжку. Слишком глубокую, даже несмотря на его многолетнюю практику. Закашлялся. Перевернул лист. Утер слезы, выступившие то ли от дыма, то ли от волнения.
        На страницах блокнота были нарисованы трое мужчин, изображение которых уже не соответствовало оригиналам, прошедшим курс регенерации.
        - Кхы. Где? - прокашлявшись, просипел Рыченков.
        - Тут недалеко. За час доберемся, - кивая в сторону катера, уткнувшегося носом в берег, ответил парень.
        - Кхе. П-паршивец. Чего так сложно-то?
        - Под наблюдением вы. Причем, может статься, не только морозовских полицейских. Вся почта проверяется. Вполне вероятно, и пароход под постоянным присмотром. По своему опыту могу предположить, что завербовали и кого-то из членов экипажа. Он уверен только в вас троих и только с вами готов встретиться.
        - Наш пострел везде поспел, - хмыкнул Рыченков.
        - Он этого не хотел, - улыбнулся Григорий.
        - Однако у него хорошо получается. Ладно. Пустое. Есть хочешь?
        - Если что-то домашнее, так не откажусь. Оголодали. Почитай два месяца добирались. И все - на этом красавце.
        - Ишь ты. Рисковые какие. Надо будет хворостину с собой прихватить, уму-разуму поучить. Идем. У нас на камбузе Капитолина, повариха от Бога. Скажу еще, чтобы и прохиндею этому собрала чего.
        - Не надо бы говорить о Борисе.
        - Пустое. Если из них кого подкупили, то все одно догадаются и доложат. А островков в округе столько, что враз и с собаками не сыщут. Пупок развяжется. Даром, что ли, лихие пробавляются да прячутся по островам. Вон Стужу извели, так Просвира завелся. Идем уж, оголодавший.
        Выполнен набросок мелом.
        Получено 10 опыта к навыку «Художник-3» - 2000/16 000.
        Невозможно дальнейшее начисление, необходимо продолжить изучение курса высшего образования.
        Получено 10 опыта - 0/64 000.
        Невозможно начисление опыта, необходима «Наука-3».
        Получено 10 избыточного опыта - 42 150.
        Получено 10 свободного опыта - 891 945.
        Вот так у него теперь все. Эффективность - ноль целых шиш десятых. За весь двухмесячный переход ни на миллиметр не продвинулся в своем развитии. Что касается свободного опыта, то тут полный порядок. На набросках поднял целых сорок тысяч свободного опыта, который теперь можно смело удваивать. Вот нет у него сомнений в том, что ему удастся использовать трофейные артефакты.
        Плюсом еще и морские специальности, в которые он по глупости своей влил опыт, а потом и догнал, управляясь с суденышком. Впрочем, жалеть о содеянном глупо, ведь уже ничего не поправишь.
        А вообще, нужно возвращаться к обучению. Такое топтание на месте, которое может показаться весьма прибыльным, - глупость несусветная. Впрочем, об этом уж говорилось, и не раз. И сюда он прибыл не просто так, а с намерениями.
        Борис поглядел на рисунок на доске и, вооружившись ветошью, стер изображение, после чего осмотрелся окрест. Из множества островков он выбрал вот этот, в стороне от обычных маршрутов. В диаметре всего-то метров сто пятьдесят. Посредине возвышается голая скала, вокруг - галечный пляж с редкими валунами, полностью лишенный растительности.
        Любой, кто решит здесь высадиться, будет как на ладони. Рука же у Бориса не дрогнет. Под это дело он вновь обзавелся маузером. Отличная магазинная винтовка под полноценный боевой патрон. На сегодняшний день это вроде бы единственный удачный опыт.
        Устал он понимать всяких там морозовых. Если появится еще какой умник, что пожелает прибрать его к рукам, будет отстреливать без капли сомнений. Достали. Он никому и ничего не должен и ни о каком благодеянии не просит. Сам способен о себе позаботиться, как и достигнуть определенных высот.
        Взгляд зацепился за небольшую точку как раз в той стороне, откуда Борис ожидал гостей. Поднял бинокль. Так и есть. Григорий возвращается, причем не один. От осознания этого под ложечкой появился холодок волнения, а к горлу подкатил твердый ком. Когда это случилось, Борис без понятия, но вот дороги ему Рыченков и Носов, словно родные. Воспоминания об отце и матери не вызывают такого волнения, как мысли о них.
        - Ох и вымахал! А ну-ка оборотись, глянем на тебя, - после того как потискали друг друга в объятиях, потребовал Носов.
        А посмотреть было на что. За прошедший год Борис не только подрос и раздался вширь, но и возмужал. К тому же начал бриться. Только о бороде лучше и не думать. Росла она клочками, что будет выглядеть скорее потешно, чем солидно. С усами все куда лучше, но их наличие скорее молодило. Поэтому Борис предпочитал обходиться без растительности.
        - Здравствуйте, Павел Александрович, - поздоровался Борис с Проскуриным.
        Протягивать ладонь для рукопожатия постеснялся. Профессор и прежде вызывал у Измайлова уважение, при всем негативном отношении Бориса к опустившимся алкоголикам. Сейчас же и подавно. Шкипер и механик сильно изменились, несколько помолодев, подобравшись и окрепнув. Профессор же по-настоящему преобразился.
        Из старой развалины он превратился в крепко сбитого седого старика, все еще полного сил. Осанка, походка, жесты, повадки - ничего общего с виденным ранее. А главное - взгляд. Из него пропали обреченность и апатия. Он стал осмысленным, в нем появился интерес к жизни и какая-то внутренняя сила.
        - Здравствуйте, молодой человек, - и голос - под стать переменам.
        - Ну рассказывай, бродяга, во что ты там еще вляпался, - устроившись на валуне и извлекая свою неизменную трубку, потребовал Рыченков.
        - Да нечего, собственно, рассказывать. Все, как мы и ожидали, - всем непременно хочется меня подгрести под свое крылышко. Как будто без опеки я пропаду.
        - Пропадешь, конечно. А вместе с тобой пропадать и нам. Так что давай, рассказывай, - раскуривая трубку и пыхая дымом, распорядился Рыченков.
        - А чем это так пахнет? - многозначительно потянув носом, поинтересовался Борис.
        - Это моя Капитолина Сергеевна расстаралась, - со счастливой улыбкой проинформировал профессор.
        - Борька, йакорь тебе в седалище, ты рассказывать будешь или жрать?
        - Так одно другому не помеха. Два месяца, почитай, на одних консервах, - заглядывая за спину шкиперу и пытаясь разглядеть угощение, возразил парень.
        - Нет, ну что ты будешь делать! Один проглот на камбузе пришвартовался, пока его оттуда буксиром не оторвали. И этот туда же!
        - Да пусть уж лучше ест. Так оно куда быстрее получится, чем он станет давиться слюной, - хмыкнув, поддержал Измайлова Носов, направляясь за корзинкой со снедью.
        Наверное, проще все же было рассказать, а уж потом есть, потому как совмещать оказалось делом сложным. Но и удержаться Борис никак не мог. Тот, кто не сидел два месяца на однообразной пище, не поймет. Из-за угощения рассказ занял несколько больше времени, чем ожидалось, но ведь и торопиться особо некуда.
        Рыченков и Носов поочередно и вместе пыхали своими трубками. Проскурин, блаженно щурясь на солнце, покуривал папиросы. Григорий, пристроившись в сторонке, взялся за чистку оружия. В море это никогда не лишнее, высокая влажность, а в условиях катера - так еще и откровенная сырость. Борис же рассказывал. Поначалу пытался выдать краткую версию, но посыпались вопросы. Пришлось перейти к детальному повествованию.
        - Н-да, паря. Покуролесил. Гляжу на тебя и себя вспоминаю, - хмыкнул Рыченков. - Думаешь, я лихоимствовать по злобе отправился? Как бы не так. Кровь молодецкая кипела, да дурь в голове выхода требовала. Вот я и подался в разбойники.
        - И что думаешь делать дальше? - поинтересовался Носов.
        - Вы дядьки взрослые, с вами сначала посоветоваться хочу, а то опять чего начудить умудрюсь.
        - Посоветоваться - это дело хорошее. Но у тебя ведь уж есть какие мысли. Елисея с его парнями для чего-то да сманил, - пыхнув трубкой, хмыкнул Рыченков. - Давай уж вываливай, чего удумал.
        - Сколько там у меня в банке с моих новинок набежало? - вместо ответа поинтересовался Борис.
        - Граната и запал никого не заинтересовали. С динамитом рядиться - себе дороже. Пироксилин влагу в себя тянет, как губка, а надежно прикрыть его не получается. Запал посчитали ненадежным, мало нашим адмиралам одного предохранителя, надо еще парочку от дурака. Патроны травматические твои пошли неплохо. Три лицензии оформили, так что капает. Не так много, как хотелось бы, но все же. Звонок… не будем о грустном. Продали одну лицензию, но там слезы. Зато гроверы идут только в путь. Не успеваем ладить. В мастерской, считай, со станков вырывают. Управляющий уже поговаривает о расширении и устройстве полноценного завода. Ну и десяток лицензий продали. Не миллионы, конечно, но десять с небольшим тысяч у тебя на счету имеются.
        - А что же тогда продолжаешь ходить на «Карасе»? - с прищуром поинтересовался Борис. - Нужно вплотную заняться и увеличивать прибыль, пока есть такая возможность.
        - Кхе. Не, паря, я без моря никак. Управляющего сыскали. Мужик дельный, вот пусть и занимается.
        - Понятно. Кстати, у меня ведь еще несколько задумок. Нужно будет оформить все должным образом и запускать в дело.
        - Ишь какой головастый. Опять чего-то там удумал, - вновь хмыкнул Рыченков.
        - Ну, так уж получилось, - развел руками Измайлов.
        - Сделаем. Благо поверенный, которому можно доверить все это, у нас теперь есть. А там и с управляющим покумекаем, может, чего и сами производить станем. С этим понятно. Разберемся, что да как. Но ты ведь не просто так про деньги заговорил?
        - Не просто. Не будет мне покоя, пока не пойду под чью-то руку или не смогу сам за себя постоять. И реальный вариант вижу только один - купить судно, обустроиться на нем и продолжить обучение. В этом случае я не буду привязан ни к одному конкретному месту, смогу иметь свою команду и защищаться на полном законном основании. О свободно разгуливающем русском одаренном художнике знают уже многие. Не удивлюсь, если вести дошли даже до Голубицкого. Морозов и те, другие, в этом не заинтересованы, но криминал молчать не станет. Так что шансы укрыться стремятся к нулю. Значит, остается выйти из тени.
        - Угу. Только открыт вопрос с Морозовым. Он ведь может и обвинение выдвинуть за подделку документов.
        - Не станет он этого делать. Как только я объявлюсь открыто, вообще сделает вид, что ни сном ни духом. Если только втихую что удумает, в чем я сомневаюсь.
        - С чего бы ему такую глупость делать? - не согласился Рыченков.
        - Так ведь с этой охотой на меня он столько законов преступил, что огласка ему сейчас только неприятности обеспечит.
        - А те, другие? - не унимался шкипер.
        - Вообще без понятия, кто они. Все указывает на то, что царевы люди. Уж больно о государственных интересах пекутся. Но в то же время что-то не верится, что государь стал бы так действовать. - Борис глянул на Рыченкова.
        - Не стал бы, - покачав головой, подтвердил шкипер. - К чему ему это? Сграбастали бы тебя под белы рученьки да определили в кадетский корпус под строгий присмотр воспитателей. А там и обтесали бы как надо.
        - Вот именно. Тайком не уберечься. На чужой вотчине никто не станет терпеть меня со своей дружиной. Остается только стать вольным капитаном.
        - Молод ты еще в капитаны выходить.
        - И молод, и в науках слаб. Зато ты, Дорофей Тарасович, имеешь допуск управления судами до трехсот тонн.
        - Хм. Ну, чего-то такого я и ожидал. Стало быть, на парусно-винтовое судно замахиваешься?
        - Если вскладчину, то денег на покупку, снаряжение и содержание хватит.
        - Вот, значит, как, - подал голос Носов.
        - Я помню, как мы решали по деньгам и для чего они вам нужны. Но, кажется, у меня есть средство, как нам можно серьезно сэкономить. Кстати, вы еще не переводили опыт?
        - Да как-то недосуг было, - помял подбородок Рыченков. - Опять же, Павел Александрович посоветовал не спешить. Вложились мы с Андреичем в часовое оборудование, так что денег у нас свободных сейчас нет. И избыток наш при нас остался.
        - А толком сказать нельзя? - поинтересовался Борис.
        - Если коротко, молодой человек, то я имею несколько талантов. Успел освоить, знаете ли, за долгие годы. Среди них - характерник и артефактор.
        - Теперь понятно. А какие артефакты вы умеете делать?
        - Артефакторы могут производить любые изделия при наличии необходимой документации или создавать свои. Тут уж зависит от его ступени и талантов.
        - И для этого нужны одни и те же станки?
        - Разумеется. В основе артефактов лежит часовой механизм, только более громоздкий и сложный.
        - А какая у вас ступень, Павел Александрович?
        - Четвертая.
        - Получается, вы можете и перепривязать артефакты?
        - Разумеется. Уж не хотите ли вы сказать, что прихватили приборы того подпольного характерника?
        - Именно. А еще получается, что вы изначально знали о моей одаренности, хотя я это и старался скрыть.
        - Разумеется, знал, но мне до этого не было дела. Когда же… Словом, я у вас, именно у вас, молодой человек, в неоплатном долгу. Во всяком случае, эту жизнь мне спасли именно вы, и она ваша. С этим, я надеюсь, мы разобрались?
        - Несомненно.
        - Превосходно. Итак, артефакты.
        - Они здесь.
        Борис поднялся с валуна и поспешил на скалу, где до этого занимал позицию. Подхватив саквояж, он вернулся и передал его профессору.
        - Ага. Американские, - едва взглянув на содержимое, тут же определил он.
        Вообще-то в этом нет ничего удивительного. Подавляющее большинство артефактов на рынке были произведены в мастерских Соединенных Архипелагов Америки. У них это дело буквально поставлено на поток, и темпы постоянно наращиваются. Основу продукции составляют модификаторы. Это обусловлено минимально допустимой подготовкой рабочих кадров, меньшими сроками на изготовление и большим оборотом.
        - Вы можете их перепривязать?
        - Уже, молодой человек. Они теперь без привязки, и ими может пользоваться любой характерник.
        - Так просто? - удивился Борис.
        - А чего вы ждали? Танцев с бубнами? Так времена колдунов канули в Лету, - пожал плечами профессор. - Кстати, судя по состоянию функционала, их владелец безвременно покинул этот мир.
        - Так уж вышло, что добром нам было не разойтись, - пожал плечами Измайлов.
        - Понятно. Ну что же, Дорофей Тарасович, присаживайтесь ко мне поближе. Будем переводить ваш избыток в нечто более удобоваримое.
        - Да оно вроде и не к спеху.
        - Это не помешает нам вести беседу. Я все сделаю между делом.
        - Ну, если так, - перемещаясь на другой валун, с нарочитым равнодушием произнес шкипер.
        - Итак, вы вложились в оборудование для производства артефактов. Моих денег едва хватит на яхту водоизмещением до двухсот тонн. На снаряжение, экипаж и вооружение уже ничего не остается, даже если выдерну активы из британского и германского банков. Кисло.
        - Не все так плохо, - возразил Рыченков. - У меня есть «Стриж», у нас с Андреичем - «Карась». Продадим, добавим, вот и получится нужная сумма. Компаньоны мы или погулять вышли?
        - А как же твое намерение создать пароходную компанию, а, Дорофей Тарасович?
        - Ну, одни планы пошли козе под хвост, другие подоспели, - поднимаясь с валуна и уступая место Носову, ответил тот. - Ты как, Андреич? - все же решил шкипер уточнить у механика.
        - Да когда же я был против хорошего дела? Мало того, я еще и шхуну одну могу присоветовать. Буквально днями в Ахтырске на продажу выставили. И больше скажу, денег у нас достанет еще и на то, чтобы устроить на борту хорошо оборудованную мастерскую.
        - А это к чему? - удивился Рыченков.
        - Да сдается мне, что наш пострел еще чего удумает.
        - Если мне будет позволено, господа, то не помешало бы обзавестись и преподавательским штатом. Понадобится как минимум два человека. И еще один - с художественным образованием, - не прекращая возиться с артефактами, заметил Проскурин.
        - Вообще-то я полагал, что вы способны заменить всех разом, - произнес Измайлов.
        - Ну, художественного образования у меня нет. По самоучителю вы этот процесс безбожно затянете. А что до остального, то у меня попросту недостанет времени. Не думаете же вы, обзаводясь своей командой, что обучение ограничится только вами четверыми. Это по меньшей мере глупо.
        - То есть предлагаете изначально набирать экипаж с перспективой роста и создания костяка? - решил уточнить Борис.
        - Только не говорите, молодой человек, что вы думали иначе.
        Вообще-то думал Борис именно в этом ключе, но обучение подразумевало не весь экипаж, а только офицерский состав. Однако профессор прав. При существующих раскладах нужно вкладываться гораздо шире. Ну что же, так, значит так. Опять же, у них имеется хорошее подспорье в виде возможности перераспределения опыта, а это позволит в значительной мере подтолкнуть скорость обучения.
        Дело за малым - набрать эту самую команду. Впрочем, начало уже положено. Вскоре должен будет появиться Елисей Макарович с четырьмя парнями. Рыченков, Носов, Травкин, Проскурин. Хм. Уже девять человек получается вместе с Борисом. А то ли еще будет!
        notes
        Сноски
        1
        Французская миля - 2,22 км. - Здесь и далее примеч. авт.
        2
        ПЛИЦА - лопасть гребного колеса и черпак для откачки воды на маломерных судах.
        3
        МАРИНА - стоянка яхт, катеров и других маломерных судов.
        4
        КОКПИТ - на катерах, катамаранах и яхтах: открытое или полузакрытое помещение в средней или кормовой части палубы судна для рулевого и пассажиров.
        5
        БАЛТИЙСКИЙ ЧАЙ - смесь кокаина и спирта, широко использовался в Первую мировую войну.