По ту сторону грез Анна Калина
        Сны. Что за миры открываются нам, когда мы закрываем глаза? Куда отправляются наши души? Реальны ли те места, куда мы путешествуем каждую ночь? Так много вопросов. Так много загадок. Для большинства мир иллюзий всего лишь сказка, о которой они забывают утром. Для меня же это еще одна грань реальности, грань моего дара, который сломал мне жизнь и сделал изгоем. Ведь мир грез не так безобиден, как кажется на первый взгляд и по ту сторону ночных фантазий затаились наши кошмары и страхи, способные не только отравить отдых, но и лишить жизни.
        Анна Калина
        По ту сторону грез
        ГЛАВА 1 Сны и реальность
        Море лизнуло обнаженные ноги, шурша белоснежной пеной по золотистому песку и отхлынуло, оставив россыпь морских «сокровищ» на память. На сером, хмуром, как поздней осенью, небе бегут косматые облака. Чайки беснуются где-то там высоко- высоко рядом с мутно горящим солнцем. Соленые брызги летят в лицо, белые барашки морской пены мчатся наперегонки по бушующей глади. Медленно обретают очертания коней. Стройных, белоснежных скакунов с пышными гривами из морских водорослей. Я улыбнулась, любуясь своим творением. Чуть больше белого, немного меньше пены, больше воды.
        Фантазия поддалась, менялись и цвет грив и сложение животных. Теперь в бирюзовых водах гарцевали снежно- белые кони с серебристыми гривами. Идеальные, удивительные, почти реальные. Я протянула руку, наткнувшись на мокрую, прохладную гриву, расчесала пальцами слипшиеся пряди. Потом хлопнула животное по шее, отпуская на свободу. Кони громко заржали и, взметая фонтаны брызг, умчались к потемневшему горизонту. Ветер усиливался, трепал намокший подол платья, бросал в лицо пряди волос, швырялся холодным песком. Моя тюрьма, мой персональный ад, вечное напоминание о том, что я не достойна жить нормальной жизнью.
        Но только здесь я хоть ненадолго могу ощутить себя свободной. Ощутить себя счастливой. Это мой мир, такой, какой я хочу видеть, такой, в котором хочу жить. Новый порыв ветра донес едва слышный вздох, от которого по спине прошлась шеренга мурашек. Я обернулась, ища взглядом источник звука. Из тумана, клубящегося вокруг, на меня смотрели два желтоватых огонька. Мой мир ощетинился, реагируя на пришельца. Море с ревом бросалось волнами на берег, ветер разгонял туман, желая изгнать незнакомца. Я вглядывалась в туман, пытаясь увидеть того, кто сумел преодолеть границу моего мира, но увы, не успела.
        Крики чаек медленно сменялись воем полицейской сирены и руганью дворника под окном. Звон трамваев и крики дворовых котов вытеснили напрочь шелест океанских волн. Вместо песка, подо мной верный и безнадежно продавленный матрац. Мда, действительность во всей своей неприглядности. Добро пожаловать домой, Виктория.
        Из сна я возвращалась осторожно, шаг за шагом, медленно открывая глаза. И тут же резко их зажмурила. Реальность пошла в наступление подобно броневику и сбавлять обороты не собиралась. Жуть, что во сне, что в жизни.
        - Доброе утро, мисс, - радостно заявил Зогр, оскалившись, демонстрируя крайнюю степень дружелюбия.
        Увы, кто как начинает свой день, я вот с созерцания кривой улыбки домашнего гоблина. Реальность, чтоб ее…
        - Доброе утро, Зори, - прокряхтела я, садясь в постели.
        Зори кивнул и, убедившись, что произвел нужное бодрящее, впечатление, поплелся раздвигать шторы на окне. Да, будить он умеет, сон спугнул основательно и безвозвратно. С такой-то улыбкой! Мечта дантиста, ночной кошмар ортодонта, от этого зрелища не то что сон, любой грабитель с визгом скроется за горизонтом, даже не догадываясь, что Зори желал напоить его чаем. Хотя, какие грабители? В моей квартире Зори и есть единственная ценность.
        - Завтрак будет готов через пять минут, - одергивая фартук, заявили мне, двигаясь к выходу из спальни.
        Я молча кивнула, продолжая разглядывать обновку своей домашней тварюшки. Где он его откопал? У меня в доме такой цветастой дряни с рюшечками отродясь не было. Да у меня и еда-то не всегда дома была… но это было до появления Зори. И покой тоже раньше был. Эх, было же время!
        К завтраку я вышла, полная нехороших предчувствий. Переступая под стеночкой мокрые разводы от тряпки на полу, я поплелась на кухню, с каждым шагом понимая, что мои самые худшие подозрения оправдаются. Ого! Даже превзошли все ожидания!
        - Что это, Зори? - сипло уточнила я, окидывая взглядом стол, накрытый к завтраку.
        - Ваш завтрак мисс! - пафосно сообщило это ушастое бедствие и начало отодвигать мне стул.
        Мой вымученный диетами желудок радостно заурчал, кишечник в восторге завязался в узел. А где-то в спальне рыдала и оплакивала мою талию измерительная лента. Я уныло глянула на сияющего улыбкой гоблина, на стол. И так постоянно, стоит мне найти и начать воплощать в жизнь новомодную диету, как эта болотная зараза берется печь пироги. Желудок опять жалобно заурчал, напоминая, что пачка орешков, заброшенная в него вечером в поезде уже успела раствориться и всосаться без остатка. Эх, пропала моя фигура, пропали все мои старания по ее сохранению. Чистая победа, Зори. Подпольщик зеленокожий.
        - А это что? - раскладывая на коленях салфетку, алчно уточнила я.
        - Яйца «Бенедикт», тосты, джем, мед, тут у нас овсяночка. Ни соли ни сахара не добавлял, не знал с чем вы предпочтете, - услужливо сообщил гоблин, оперативно снабжая меня столовыми приборами и наливая кофе в чашку.
        О, Богиня да я за свой марафонский забег к фигуре мечты слопала этой овсянки несколько мешков, так что фору могу дать любому скакуну. Сама удивляюсь, как не начала еще ржать и бить копытом. Я решительно мотнула головой и потянулась к яйцам «Бенедикт».
        - Ваша лимонная вода, мисс, - сообщил мне Зори и смылся мыть плиту.
        Гад. Диверсант! Кулинар недобитый, сорвал мне такую диету. И я потянулась к тарелке с тостами. Да! Масло, жареный хлеб, жирный соус, то что нужно для хорошего настроения и стойкого чувства вины. Горечь от поражения я запила сладким кофе. А ничего так утро началось.
        Зори же вовсю скакал по кухне, надраивая полки, шкафчики, окна. В общем протирая все, что могло попасть под его горячую руку. Трепетали оборки на фартуке, трепетали гоблинские уши на сквознячке, и весь мой гоблин выглядел безгранично счастливым и радостным. Как мало ему нужно для счастья, чистящее средство и простор для уборки. Поэтому в моей квартире царит безграничный и местами пугающий порядок.
        Да, гоблин с обсессиивно-компульсиивным расстроойством это - что-то. Хотя, это «что-то» и стало причиной изгнания Зогра из клана, где он своей любовью к чистоте достал до печенок даже головастиков. Ага, очень странное расстройство для жителя болотных земель. Там не то что руки не моют, там отродясь не ведают, как выглядит чистая водопроводная вода. А он полы моет. О! Уже опять начал.
        Я поспешила удрать из кухни. Зори способен и меня запихнуть в стирку, накрахмалить и выгладить. А еще может вручить тряпку и заставить натирать пол вместе с ним. Да и на работу пора собираться. И я принялась метаться по квартире, время- от- времени спотыкаясь о Зори, снующего следом за мной. После его уборки найти хоть что-то в доме возможно только по карте и с компасом в руке. А еще лучше с бубном и шаманским подвыванием. Бубна нет, потому Зори просто необходим. Пока я вертелась перед зеркалом и решала какую шляпку нацепить для поездки на работу, Зори уже вовсю звенел посудой и готовился натирать воском полы.
        - Что мисс предпочтет на обед? - уточнил мой резвый прислужник из кухни, перекрикивая рев старого водопровода.
        Хотя, в этом подобии на квартиру все старое и ветхое. Водопровод гудит, как стадо слонов на водопое, лифт тарахтит так, что инстинкт самосохранения заставляет жильцов дома ходить по лестнице. Дверной звонок работает исключительно по собственному расписанию и свой график открывать нам с Зори не собирается.
        - Не стоит Зори. Перехвачу что-то в кафе. Я и так опаздываю, - честно солгала я, намереваясь голодать до упора, а потом вернуться с работы и тихо улечься спать, игнорируя голодные спазмы в желудке.
        На кухне что-то жалобно звякнуло, потом рухнуло, потом с топотом понеслось к выходу.
        - Вам не понравился завтрак? - жалобно уточнил гоблин, выходя из кухни. - Я могу испечь торт к ужину! У меня как раз есть новый рецепт!
        - Нет! - мой истеричный вопль распугал голубей, дремавших на подоконнике. Даже перекрыв свист воды в трубах.
        Только не торт. Торт я точно не перенесу, он будет являться ко мне во снах, манить шоколадным боком и соблазнять изменить стройности и моде. И я опять проснусь на мокрой от слюней подушке и с наволочкой, зажатой в зубах. Нет, торт это слишком для моей нежной психики.
        - Зори, я иду на работу и буду там до вечера, - с надеждой выдохнула я. - Так что, к обеду меня не жди.
        Надежда была на то, что в этот раз гоблин сдастся и я смогу спокойно согнать все те калории, которые уже нарастали на мне после завтрака. Увы, надежда моя издохла в зародыше, пала героической смертью, сметенная беспощадной гоблинской заботой.
        - Я заверну вам обед с собой, - все так же преданно глядя на меня, предложил Зори. - У меня почти все готово.
        Я хотела было огрызнуться и напомнить кое- кому, что в моде нынче аристократическая бледность и утонченная худоба, а благодаря стараниям Зори, я скоро по форме буду напоминать снеговика. Но смолчала, глядя в жалобные гоблинские очи. Еще и ушки прижал, актер доморощенный. Я коротко кивнула и Зори с топотом умчался собирать мне «тормозок». Мда, с бледностью у меня как-то лучше выходит, она всегда при мне и в зной и в стужу, хоть сейчас в гроб укладывайся. С худобой дела обстоят хуже. Ранее я без проблем добивалась модных нынче объемов (точнее полного их отсутствия), в наличии были и впалые скулы и выпирающие ключицы, и острые локти. Силуэт мой все еще хранил стройность и гибкость, которую выгодно подчеркивали фасоны платьев с заниженной талией. Но на эту самую талию постоянно производились покушения в виде пирожков и булочек. Я еще легко впрыгивала в свои наряды, но если серьезно не поговорить с гоблином, скоро я смогу поместиться только в мешок от картошки.
        Я с тоской еще раз глянула на себя в зеркало, подправила локон на виске, успокаивая себя тем, что съеденное утром не испортит мою выстраданную стройность. Ха! Кому я лгу?
        Зогр копошился в моей сумке, а я красила губы. Зогр натирал в пятый раз мои туфли, а я приводила в порядок прическу. Да, волосы это, то единственное, с чем я не была готова расстаться даже ради моды. Пока все повально срезали косы и обзаводились ультрамодной стрижкой «боб», перекрашивались в иссиня черный или ослепительный блонд, я хранила верность своей естественной масти. Пускай, это был банальный «каштан» с рыжеватым отливом, но с моей бледной кожей и глазами цвета листвы смотрелся он просто очаровательно. А быть очаровательной, это всегда модно.
        Итак шляпка. Что лучше, вычурный фасон или покатые поля и вуаль? Глянула на круги под глазами после ночи в сидячем вагоне. Покатые поля, вуаль… решено. Сегодня я девушка - загадка. Скроюсь от мира за черной сеткой, притворюсь, что все отлично.
        - Удачного дня, мисс, - орал мне вслед Зори, высовываясь из окна квартиры.
        Его низкорослая, тощая фигура с огромной головой смешно смотрелась в оконном проеме, словно насаженная на жердь тыква с ушами. Огромными, кожистыми, как у летучей мыши с мохнатыми кисточками на концах. Этот орган у Зогра, отличался особенно крупными размерами. И вот все это вместе с ушами бесстрашно стояло на подоконнике пятого этажа и самозабвенно глядело мне вслед, как преданный пес. Хотя, отчасти это так и есть. В нашем мире гоблинов считают чем-то средним между дикарями и животными. Наличие интеллекта у них подозревают, но признавать не спешат. Так и живут эти ушастые чудики на своих болотах, месят грязь, пугают жаб.
        Я обернулась и послала Зоргу воздушный поцелуй. Ну и пускай, что смотрится это дико. Пускай меня считают странной. Зори единственный, кто точно ждет меня во всем этом безумном мире. Единственный, кому я по-настоящему нужна. Да и нет у меня никого, кроме этого ушастого недоразумения.
        С этими развеселыми мыслями я ввинтилась в толпу, которая компактно утрамбовывалась в трамвай. Нас, ранних пташек, не торопясь повезли по улицам просыпающегося города. Со звоном и скрежетом, тщательно встряхивая на каждом пригорке и повороте. Бодрящая поездка, что сказать! Но я всегда отвлекаюсь от этой болтанки, любуясь пейзажем. Столица очень красива, особенно в ранние часы, когда город только просыпается. Улицы сонно - пустынные, дома с одиноко горящими окнами. Редкие прохожие, одинокий гул моторов на дорогах. Громадины небоскребов возвышающиеся над постройками жилых кварталов, словно горные вершины устремляющиеся в небо, где теряются в утреннем тумане. Солнце медленно выползало из-за горизонта, окрашивая небосвод в оранжево - алые оттенки, смешивая их с чернильной синевой неба.
        И воздух! Терпкий пропитанный тонким цветочным ароматом, прохладный и свежий, обдувающий лицо. Я высовывалась в окно, наслаждаясь его касаниями. Весна разукрасила дворы и скверы кружевом цветущих деревьев, закутала в полупрозрачную дымку кружащихся в воздухе лепестков, расстелила мягкие ковры из зеленых трав на лужайках. Жизнь прекрасна кто бы, что не говорил! Даже если на работу приходится тащиться несколько часов, словно сардины в бочке.
        Спустя два часа, две пересадки, одну отдавленную ногу и чужую подмышку под носом я уже выпрыгивала перед редакцией журнала «Сорока». Вот и настал тот удивительный, долгожданный и нервотрепательный день. Сегодня я из рядов внештатных писак перейду в шеренгу работников настоящего печатного издания. С удостоверением, ставкой и рабочим местом. Ура мне! Ура! Я почти вприпрыжку поскакала к парадному входу, по дороге вытаскивая из сумочки весь отпечатанный материал.
        - У себя? - спросила я у пробегавшей по офису секретарши.
        Молли растерянно кивнула и, вжав голову в плечи, юркнула в свою каморку с чашками. Странная она сегодня. Даже больше обычного. Я хмыкнула и решительно двинулась к приветливо распахнутой стеклянной двери в кабинет редактора. О да. Сейчас я как возвышусь, да как усядусь за стол у окошка! Вон он стоит одинокий, сразу видно - меня дожидается. Сейчас, мой хороший, я уже иду к тебе. Вот только загляну к руководству и сразу к тебе, лакированный ты мой.
        Мистер Стивенсон, как всегда был не в духе, грыз сигару, листал свежую передовицу и был готов растерзать любого, кто тронет его в этот момент. Я судорожно сглотнула и поскребла ноготками об косяк, намекая, что я уже стою на пороге и мечтаю зайти в кабинет.
        - Лэмон, - угрюмо констатировали мое появление. - Я ждал тебя завтра.
        - А я уже все сделала и решила сдать статью досрочно, - и я потрясла папкой для подтверждения.
        - Отлично, давай сюда. Молли! - последнее было выкрикнуто в селектор.
        Секунду спустя на пороге стояла запыхавшаяся Молли с бумагами в руках. Затравлено глянула на меня, вздохнула и мотнув головой, позвала следовать к кассе.
        - А, мистер Стивэнсон, - я растерянно оглянулась на секретаршу, опять на начальство. - Я бы хотела с вами обсудить наш последний разговор.
        - Что? Какой разговор? - удивился мистер Стивэнсон и кивком отпустил несчастную Молли.
        - Как какой? - я тоже удивилась. Так же фальшиво, как и мое мерзкое начальство. - Неделю назад, вы отправили меня в командировку писать статью о региональной выставке лошадей и пообещали взять в штат, после сдачи статьи. Вот статья. Где мой стол?
        - Я такое говорил? - мистер Стивэнсон был редкой заразой от того не смутился и не расстроился. - Ну извини. Мест нет. Забирай свой гонорар и, если нужно будит, Молли с тобой свяжется.
        - Тоесть как это «свяжется»? - я все еще прикидывалась дурой, но удивлялась все менее и менее искренне.
        - По телефону, - оскалился этот индюк. - Но если тебе хочется, может послать письмо с голубем.
        - Вы издеваетесь? - рычала я, стоя на пороге. - Вы меня прорву времени обещаниями кормите! Вы обещали взять меня в штат после испытательного срока! Он истек два дня назад!
        - Я тебе ничего не обещал, - мистер Стивэнсон неприятно оскалился. - Я обещал подумать. Я подумал. Места для тебя у нас нет. Давай, красотка, получай свой гонорар и заканчивай лезть в бутылку.
        Я плотнее сжала челюсти, загоняя назад проклятия, готовые слететь с языка. Нельзя срываться, нельзя показывать, что этот прыщ меня достал. От этого плохо только мне, и он это знает. Печать на спине накалилась и больно жгла кожу, сильнее углей. Я прикрыла глаза и принялась считать до десяти. Мало… до ста.
        - Значит, вы мне солгали, - сквозь зубы прошипела злющая я.
        Стивэнсон отлепил свой колючий взгляд от передовицы и уставился на меня. Ухмыльнулся. Я уже отчетливо ощущала, как между лопаток стекают капельки крови. Гнев не отпускал, сила клокотала требуя выпустить ее и проучить мерзкого человечишку, указав ему его место. Я прикрыла глаза, призывая к высшим силам, к древним богам, к пресловутой удаче. Плевать кто откликнется, главное чтобы помог успокоить нервы, пока меня не начало корчить прямо на полу кабинета.
        - Закатывать истерики мужу будешь, - злобно отозвалось начальство, снова углубляясь в чтение передовицы. - Тебе деньги не нужны?
        Хотелось в ответ сказать гадость. Предложить этой гадине использовать мой гонорар не по назначению, а плотно затолкать его в физиологические отверстия начальственного организма. Но я сдержалась. Деньги мне и вправду очень нужны. Не могу же я до конца своих дней сидеть на шее у Зори.
        От собственного бессилия захотелось разбить лоб об стену. Но не выход, у меня нет денег на ремонт. Грозно сопя и топая каблуками, как портовый грузчик, я выскочила в офис. Меня тут же схватили за руку и с силой потянули к выходу на балкон. Я было дернулась, но все же позволила Молли увести меня подальше от живых и ни в чем не повинных людей. Умница. Я сейчас способна на любую глупость, и могу сказать любую гадость. Нужно спасать несчастных, которые попадутся мне на пути. Я молча сопела и трясущимися пальцами выковыривала курево из портсигара. Молли тяжко вздыхала и качала головой, но я все равно затолкала сигарету в мундштук.
        - Скотина, - затягиваясь табачным дымом, проскулила я.
        Молли кривилась и чихала, но стойко терпела мою губительную для здоровья привычку. У меня тряслись пальцы, от чего серый пепел постоянно падал под ноги и даже прожег дыру в кружевной отделке платья. Не то чтобы курение меня успокаивало, но этот несложный ритуал немного отвлекал от скверных мыслей.
        - Ты в курсе, что эта дрянь тебя убивает, - отгоняя дым от лица рукой, уточнила у меня девушка.
        - Да? - устало отозвалась я, наблюдая как далеко внизу копошатся люди, спешащие по своим делам. - Скорее бы.
        - Не дури, Тори, - Молли обняла меня за плечи, успокаивая и ненавязчиво уводя от низких перил. - Ты же знаешь какой Стивенсон. Неужели для тебя это новость?
        - Иногда мне очень хочется верить, что у меня нормальная жизнь, - вздохнула я, снова вдыхая терпкий дым. - Только вот все так же как всегда. Ничего у меня нет… даже нормальной работы. И не будет…
        - У тебя есть Зогр. - садясь рядом, вздохнула Молли. - Может, ему помощница нужна?
        Я криво усмехнулась. Да, расстройство гоблина приносит ему пускай маленький, но стабильный доход. Когда простора для уборки в моей квартире не остается, Зори убирает чужие квартиры. Жильцы с радостью платят ему за труд. Зори с радостью печет для меня пироги. Вот такой круговорот денег в природе.
        - Это ты мне так мягко намекаешь, что мне лучше заняться мытьем сортиров, вместо журналистики?
        - Дура, - беззлобно отозвалась подруга.
        - Знаю, - равнодушно отозвалась я.
        Мы замолчали. Внизу по дороге носились автомобили, крякали клаксоны, орали мальчишки-газетчики. В крохотное окошко балконной двери легко можно было разглядеть офис, где бегал персонал. Кейти Митчелл, виляя бедрами, без стука зашла к Стивэнсону.
        - А это еще что такое? - я удивленно наблюдала, как Стивэнсон под ручку выводит Кейти из кабинета, как ведет ее к столу…
        - Вот сучка!
        - Согласна, - угрюмо согласилась Молли, следя за моей соперницей с не меньшей ненавистью.
        Да, на это рабочее место претендовала не я одна, но я начала работать раньше и намного эффективнее и активнее крашеной дуры с необъятным бюстом.
        - Но, как же так! - во мне клокотало как в вулкане, казалось, еще немножко и пар из ушей пойдет. - Но ведь по командировкам моталась я.
        - А она моталась за кофе для начальства, - ехидно выдала Молли. - И часто оставалась после работы… И…
        «С ней не будет таких проблем, как со мной» - прозвучало в этом коротком «и». И вправду, чего я ждала? Клеймо, оно всегда клеймо, даже если его называют «печатью». Это пятно на репутации и крест на жизни, кто бы что не говорил. Как-то замечталась я, ожидая, что на этой работе ко мне отнесутся иначе.
        - Может и вправду сменить вектор карьеры, - вздохнула я, снова любуясь видом внизу.
        - Пойдешь в подручные к Зогру?
        - На панель, - вздохнула я. - И доход и удовольствие. Мужчины любят девушек с подпорченной репутацией.
        - Может просто удачно выйти замуж? - предложила Молли. - Есть любители риска, которым кто-то должен печь пироги.
        Я от смеха едва дымом не подавилась. Потом все же решила выдохнуть его вместе с едким:
        - Еще чего! - вышло излишне истерично. - Я такой глупости не совершу. Мне предыдущих глупостей в жизни хватило. И пироги, это к Зори.
        - Возможно, твой принц совсем рядом? - все так же не унималась моя приятельница.
        - Что-то он не торопится, - с усмешкой вздохнула я. - Вечно его обгоняют всякие подонки.
        - Подожди. Может еще рано?
        - Я жду, - с откровенным ехидством отозвалась я, стряхивая пепел на бетонный пол. - Но чувствую, что когда дождусь, то нам останется только трогательно складывать челюсти в общий стакан. Другая романтика будет уже не доступна.
        Молли снова обозвала меня дурой. Я молча докурила сигарету и мы отправились получать в кассе мои гроши за проделанную работу. На душе было скверно и я из мстительности забрала все, даже медяки, которые оставляла кассиру на чай ранее. Обратный путь домой обещал быть унылым и скучным, но у меня был собранный Зогром «тормозок». Зачем мне воевать за стройность? С такой работой, как у меня, мы с Зори вместе перейдем на диету из одуванчиков и березовых почек. А потом и они закончатся… Одним словом лечебное голодание плотно войдет в нашу с гоблином жизнь.
        ГЛАВА 2
        Неожиданные известия
        В парке я со вкусом обгладывала куриную ножку, когда мимо меня промчался постовой. Я рассеянно отследила его стремительный забег и потянулась к пирожку с яблоком. Мало ли по какой причине бегают постовые? Может, к дождю или урагану. Может, новшество от правительства, может какая-то шишка проезжает неподалеку? Когда я перешла к распитию чая из термоса, мимо по парковой аллее, промчалось уже двое постовых. Я начала что-то подозревать. Их галоп был таким стремительным, что я не удержалась и решила отправиться следом. Исключительно профессиональный интерес, ведь если кто-то куда-то бежит, то точно не просто так. Профессиональные навыки всегда со мной не зависимо от записи в документах.
        Мои подозрения опять превзошли все ожидания. Наш с постовыми забег завершился у паркового озера, где на берегу лежало распростертое тело свежевыловленного утопленника. Зеваки, подобные мне, нетерпеливо топтались по газону, отгороженные от полиции пестрой бело красной лентой.
        - Это Сэм Харди, - сообщил седоволосый мистер, вглядываясь в фигуру на газоне. - Видимо, с очередной гулянки возвращался.
        - Наверное освежиться полез, - вздохнула я, разглядывая заросшие камышами и кувшинками водные просторы.
        Главное поддерживать беседу, так больше шансов разговорить собеседника. А судя по виду, дяденька и так расплещет все, что знает, только дай понять, что ты «подходящие уши». А я именно те «уши», которые ему нужны.
        - Да что вы, мисс! Сэм воды боялся до смерти, он бы к озеру и близко не подошел, - возмутился мой бесценно информированный собеседник. - А уж купаться не полез бы - это точно.
        Моя внутренняя акула пера кровожадно клацнула пастью и облизнулась. Еще не ясно что, но я явно наткнулась на что-то интересное. Или по крайней мере странное и загадочное.
        - Смотрите, а эти здесь что забыли? - отозвался еще один неугомонный гражданин, «торчащий» из куста жасмина.
        Я проследила взглядом туда где по мощеной дорожке у пруда шагали трое в черном. Сначала меня бросило в холод, потом в жар. Клеймо на спине начало неприятно ныть. Инквизиторы. Три штуки, все как на подбор, высокие, стройные, наглые и преисполненные презрения ко всем окружающим. Они по одному вышли из подъехавшего авто и направились к постовым. Я с отвращением проследила их неторопливое шествие вдоль пруда. Не то чтобы я ненавидела конкретно кого-то из них. Нет, это чувство я испытывала ко всем представителям инквизиторской братии.
        - И то верно, - а мужчины в кустах щебетали не хуже синичек, - Неужели убийство? Магия?
        Я против воли потянулась рукой к метке на шее. Глупый жест, словно я в чем-то виновна.
        - А с какого перепугу сюда инквизиторов вызвали? Точно маг замешан.
        - Чего еще ждать от меченных.
        Я медленно отошла в сторону, не желая слушать дальнейший разговор. Противно. В глаза магам улыбаются, лебезят, заискивают. А за глаза поливают помоями. Всех. Для людей мы все уроды, бешеные псы от которых не знаешь чего ожидать. Я снова коснулась татуировки, скрытой легким газовым шарфом. Там черной краской была выбита руна «Тьма». Моя метка, ее мне нанесли в младенчестве, как и всем магически одаренным детям. Мы все меченные, словно коровы на бойне. Да и живем столько сколько будет угодно мясникам. Только зовем мы их - инквизиторы.
        Наш мир изменился, магов и колдунов давно уже не жгут на кострах и среди инквизиторов много магически одаренных, но отношения у нас остались напряженные. А у меня к инквизиции свое особое отношение… как и у нее ко мне.
        Обратный путь домой я просидела уныло глядя себе под ноги. Не радовал ни вид за окном, ни простор в тесном трамвае. А еще из головы не выходила фраза, услышанная в парке: «Да что вы, мисс! Сэм воды боялся до смерти, он бы к озеру и близко не подошел. А уж купаться не полез бы - это точно». Она бешеной кошкой скреблась в душе и не давала спокойно думать о своих делах. И инквизиторы эти, целых три головы. С чего бы такое скопление? А еще память постоянно подсовывала мне картинки из утреннего сна. Меня бросало в дрожь каждый раз, когда я вспоминала две светящиеся точки в тумане. Что это было и что ему было нужно от меня? Тайна, как и то, зачем человеку боящемуся воды лезть в озеро. От всех этих мыслей настроение медленно скатывалось к отметке грунтовых вод и домой я добралась абсолютно разбитой и подавленной.
        Такая вот угнетенная и нервная я и засела за корреспонденцию. Угнетенность и нервозность усилились. Не знаю кто в состоянии распечатывать конверты со счетами за коммунальные услуги и не вздрагивать от ужаса. По мне, так к каждому конверту должна быть приложена пилюля успокоительного, дабы арендатор не испустил дух раньше, чем изучит все присланные конверты. Я девушка бывалая, а от того к делу подошла со всей ответственностью, прихватив с собой бутылку вермута из бара.
        После первых двух бумажек с мелкой россыпью циферок во мне уже плескалось два бокала «успокоительного», а в душе рождался страх, что алкогольное отравление наступит раньше математических подсчетов. Легкую передышку мне обеспечивали пестрые рекламные брошюрки, но счастливые рожи изображенные на них, вгоняли меня в еще большее уныние. За окном сгущались сумерки, в радио - приемнике бубнили дикторы, изображая терзания влюбленной парочки из очередной мыльной оперы. Зори звенел посудой и готовил чай.
        В стопке осталось еще с десяток конвертов и я решила разнообразить свой ежемесячный стресс, устроив маленький розыгрыш. Итак, кто следующий?
        - Ребе, рубу, раба, - слегка нескладно и отчасти невнятно произнесла я считалочку, - Кто тут у нас?
        Мой палец, подрагивая, уперся в конверт с синей полоской, скромно лежавший на дне стопки. Я потянула этого стесняшку и сфокусировала взгляд на графе «отправитель». Второй раз за день я решила зажмуриться, дабы не видеть пугающей действительности.
        - Зори! - завопила я, все еще разглядывая конверт. - А когда ты забрал почту?
        - Неделю назад, - донеслось из кухни. - Вы опять забыли ее перечитать?
        - Лучше бы и не вспоминала, - под нос себе буркнула я и рванула край конверта.
        Так срывают пластырь, чтобы боль была не такой мучительной. Итак, в конверте меня ждало приглашение. Пробежав взглядом по ровным строчкам извещения, я потянулась к вермуту. Подкрепив свои силы я принялась рыться в стопке писем, с ужасом обнаруживая там такие же конверты, как открытый мною. Еще две штуки. И все приглашения. Первое сдержанное, второе предупреждающее, третье… И почему я так редко проверяю почту? После первого такого письма уже стоило бежать к адресату обгоняя трамваи, а я дождалась третьего. Что же теперь будет?
        Тренькнул звонок в прихожей, потом раздались шаркающие шаги гоблина. Невнятное бормотание, чей-то надменный, полный отвращения голос. Я отложила очередной конверт и потянулась к портсигару. Нехорошее предчувствие все усиливалось, разложенные на диване конверты только подкрепляли мою панику. Похоже ответ на вопрос «Что же теперь будет?» уже топтался на моем пороге, желая явить себя миру. Я прислушалась. Не буду спешить, пускай Зори слегка остудит пыл визитеров своим запредельным занудством. Зори может заболтать любого, не даром нашу квартиру обходят коммивояжеры и представители всевозможных сект. Нервы берегут.
        - Уже поздно, - с достоинством заявил кому- то Зори. - Мисс устала. Приходите завтра.
        Опять бубнеж. Теперь в тон говорившего вплелись нотки удивления и раздражения. Я уже почти решила пойти посмотреть на позднего визитера. Почти пошла, но не успела.
        - Куда по помытому? - полный муки визг Зогра заставил меня вздрогнуть и снова шлепнуться на диван.
        Далее, судя по шуму в прихожей, вторженцам пришлось прорываться с боем. Мой гоблин был преисполнен решимости не пустить беспокойных гостей в квартиру. Гости отличались завидным упрямством и продолжали теснить Зогра к двери. Тощий гоблин и швабра с грязной тряпкой слабая преграда любому, кто ростом вышел выше пятилетнего мальчика. Одним словом, шансов ни у Зогра ни у швабры не было. Но была колоссальная ответственность за мою жизнь, которую Зогр сам на себя и повесил. Поэтому путь «захватчикам» гоблин решил преградить своим телом. Этим он во всю и занимался, болтаясь на ноге одного из инквизиторов, когда те ворвались в мою гостиную. Зогр рычал и самозабвенно терзал зубами ткань форменных, шерстяных брюк. Брюки поддаваться кривым зубам гоблина отказывались. Инквизиторы тоже на запугивание не реагировали.
        - Зори, плюнь инквизитора, - холодно заявила я, нагло глядя на «гостей». - Богам одним известно, где его носило. Дизентерию заработать хочешь?
        Сложные названия разных кишечных недугов очень дисциплинируют гоблина. Зогр задумался. Его крохотные глазки расширялись, медленно обретая сферическую форму.
        А это значит, что в данный момент гоблин перебирает в мозгу состав домашней аптечки и, судя по продолжению роста этих самых «окружностей», желудочных пилюль у нас нет. Все, сейчас помчится промывать рот марганцовкой. Так и есть, через миг гоблин скрылся в ванной комнате. Послышалось журчание воды.
        - Гигиенические процедуры его успокаивают, - пояснила я вконец обалдевшим инквизиторам. - Вечер добрый господа.
        - Это было нападение на представителя власти! - гневно заявил мне инквизитор, расправляя смятую штанину. - Вы это понимаете?
        - А это было вторжение на частную территорию без ордера, - спокойно напомнила я. - Вы это понимаете?
        Замерли. Две пары глаз смотрели на меня в крайней степени удивления. Я с удовольствием затянулась дымом и улыбнувшись, выпустила пару колечек в представителей власти. Честно, порой моя наглость вгоняет в шок не только окружающих, но и меня саму. Но ничего не могу с собой поделать, когда вижу эти наглые рожи и нашивки с пылающим костром на груди. Пироманы фиговы.
        - Вы издеваетесь? - отошел от шока один из визитеров.
        - Что? - я взглянула на инквизитора полным детской наивности взглядом. - Ни в коем случае. Я думала мы перечисляем административные правонарушения? Нет? Ну, ошиблась. Бывает.
        Повисла драматическая пауза, нарушаемая бульканьем Зогра, пытавшегося прополоскать горло. Я мило улыбнулась инквизитору, закинув ногу на ногу и попыталась прикрыть злосчастные конверты полой халата. Увы, вид обнаженных женских ног не сбил ищейку с пути истинного и все мои потуги оказались тщетны. Увидел, нахмурился.
        - Вы бы сбавили обороты мисс, - инквизитор привел в чувство свою врожденную наглость и шлепнулся в кресло, напротив моего дивана. - Не в ваших интересах злить власть.
        - Так у вас есть ордер? - я вошла в роль наглой самоубийцы и прекращать весь этот балаган не собиралась.
        - Вы игнорировали четыре извещения…
        - А у меня здесь только три, - я очень качественно изображала раскаяние.
        - Вас приказано доставить в офис инквизиции, - заявил мужчина, извлекая из кармана то самое, четвертое извещение.
        Я очень качественно прятала страх за маской ехидства, наблюдая за инквизитором. В дверях гостиной появился Зори со сковородой в руках. Гоблин многозначительно покосился на затылок инквизитора и вопросительно глянул на меня.
        - Я что же, бандероль или посылка? - я едва заметно качнула головой и Зори исчез из дверного проема. - Что значит «доставить»?
        - Это значит привезти вас в офис любым способом, даже силой, - полным ехидства тоном, ответил инквизитор.
        Эти могут. Мне хорошо знакомы их методы. Я перевела взгляд на второго, молчаливо стоящего у стены «визитера». Вон какую группу захвата прислали. И это за мной, условно безопасной ведьмой. Забавно.
        - Вот как. И личные обстоятельства, по которым я не заметила ваши писульки, инквизицию не заботят? - вздохнула я, поднимаясь с дивана.
        - Инквизицию заботит только безопасность, мисс. Все остальное вторично, - полный ледяного презрения ответ.
        - Угу. Такие ненужные понятия как совесть, такт, манеры. И вправду, ерунда какая- то, - огрызнулась я.
        - При ваших проблемах, мисс, не стоит злить инквизицию, - тоже поднимаясь, ответил мужчина. - Собирайтесь.
        - Мои проблемы как раз от инквизиции и плодятся, - буркнула я себе под нос и ушла одеваться.
        К моей радости, сопровождать меня в спальню не стали. Странный припадок тактичности для тех, кто готов видеть врага в любом одаренном человеке.
        ГЛАВА 3
        Пушки к бою
        - Какая монументальная мерзость, - решительно сообщила я своим спутникам, разглядывая небоскреб, перед которым меня высадили из машины.
        Огромное здание, построенное по последнему слову техники и декорированное соответственно последнему воплю моды. Метал, камень, огромные окна, сверкающий на солнце шпиль. Все инквизиторское величие, вывернутое напоказ. Парадный вход, так вообще венец позерства. Толстенные двери высотой в три человеческих роста, окруженные сияющими шестеренками. Стоило нам (мне и двум озверевшим инквизиторам) подойти к двери, как эти шестеренки принялись вращаться, со скрипом отодвигая кошмарную дверь.
        Это мы так на прислуге экономим? Чем им не угодил дядька в ливрее, коих полным полно в других офисах? Нет, нужно показать, кто тут особенный. Кто тут пуп земли! Ненавижу!
        Внутри интерьер продолжал вгонять визитеров в состояние благоговейного трепета, пробуждая скрытые в душе комплексы. Высоченные, сводчатые потолки, словно в древнем храме. Мраморный пол, отшлифованный до зеркального блеска, сверкающие тысячами кристаллов люстры причудливых конструкций. Но мои комплексы уже были готовы к тому, что встретят на пути, а от того сидели тихо и донимать меня не торопились. Обо все это великолепие очень хотелось потушить сигарету. Но закурить мне так и не дали, отняв спички. И портсигар тоже. Я даже не знаю в чем провинилась, а ко мне уже применили пытки.
        Я гордо прошагала по мраморному полу, вздернув подбородок и кутаясь в огрызок лисьей шкурки. Не то чтобы мне было холодно, но на встречу с очередной инквизиторской шишкой я решила заявиться раздражающе шикарной. Черное, расшитое бисером платье, вычурная шляпка, лисий хвост на плече, мундштук с сигаретой. В общем, от одного моего вида любого борца за мораль и добродетель должно было скрутить в бараний рог. По крайней мере, я очень на это надеялась.
        «Мои» инквизиторы плелись следом. Молча, хмуро, зло наблюдая мой «виляющий» (виляла я бедрами и тоже исключительно на благо образа) вояж к лифту. Наше общение в машине оставило неизгладимый след на нежной мужской психике. Подозреваю, если бы не приказ довезти меня в целости и сохранности, следующей остановкой был бы темный лес, где бы меня с удовольствием зарыли в землю. Живой.
        А так приходится тащиться следом и терпеть мой довольный вид. А я довольна. Давно живу по принципу «сделал гадость - в жизни радость». Особенно, если гадость сделал инквизитору. Злобное сопение за спиной стихло лишь тогда, когда меня подвели к огромной дубовой двери, перед которой разинул пасть лифт. Дверь распахнулась, я отважно шагнула в неизвестность. Дверь с грохотом закрылась. Интересно, на гробу крышка так же громко захлопывается?
        - Ждите! - донеслось через толстую дубовую дверь. - Мистер Стоун скоро будет.
        Можно подумать, у меня есть выбор. За дверью двое амбалов, готовых свинтить мне шею по первому приказу, а за окном такая высота, что прыгать пропадает всякое желание. Я подошла к окну, присвистнув от открывшегося вида. Огромный город сверкал и переливался в вечерней мгле, как полный самоцветов сундук, опрокинутый неуклюжим воришкой. А над городом раскинулось безграничное и прекрасное небо. Звезды алмазами сверкали в его черных, похожих на бархат глубинах, насмешливо глядя, как суетятся люди среди поддельных огней.
        Искусственный блеск затмевает свет звезд и разглядеть их с улиц города почти невозможно, грохот улиц оглушает, роскошь и суета кружит голову. И смотреть в небо нет уже ни сил, ни желания. Скольких перемолола эта яркая ловушка, обещая славу и богатство. Скольких еще перемелет. Но люди все так же стекаются в столицу, надеясь найти здесь счастье, любовь, богатство… Наивные. Выжить здесь могут единицы.
        Глазеть на город я устала. Обернулась к двери, топота спешащего ко мне инквизитора я не расслышала. Чудно. И я принялась бродить по комнате, разглядывая ее убранство. Скромненько. Неожиданно. Комната так разительно отличалась от кичливого убранства фойе, что казалась почти пустой. Хозяину кабинета, очевидно, было плевать на моду и царящие в ее мире правила. И на роскошь ему было плевать. Светлые стены, простой дубовый стол у окна, диван и столик посредине комнаты, светлый, почти без рисунка ковер на полу. Шторы на окнах отсутствовали, картины на стенах тоже. Зато писчие принадлежности были расставлены со скрупулезной точностью, словно под линейку.
        Я не удержалась и сдвинула подставку с ручками, хоть так пытаясь досадить неизвестному мне мистеру- инквизитору. Выпитое вечером слегка выветрилось за время поездки, но хмель все еще блуждал в моей крови, заставляя делать глупости.
        Потом я прошла дальше и устало рухнула на диван. Хотелось курить. Очень. И мундштук при мне, и сигарета…а спички остались в кармане моего конвоира. Я злобно скрипнула зубами и огляделась. На журнальном столике стояли пепельница и причудливая зажигалка в форме грифона. Мерзкая такая, белая с позолотой. Абсолютно не вписывающая в этот аскетичный интерьер. Но очень нужная в быту штучка. Я крутила в руках фигурку, ища тот самый рычажок, высекающий пламя. Рычажок скрывался от меня, игнорируя все попытки его найти. Я почти уже потеряла надежду успокоить нервы привычным способом, когда злобный грифон крякнул и показал мне огненный «язычок». Я обрадовалась и потянулась к отложенному на диван мундштуку.
        Но моим нервам покой и умиротворение в этот вечер были противопоказаны. Сигарета подло вывалилась из мундштука, и подхваченная сквозняком, укатилась под диван. А она у меня одна! Я застонала и сползла на ковер, желая подобрать беглянку и мстительно выкурить ее до фильтра за одну затяжку. Не знаю выйдет ли, но я попытаюсь. Увы, конструкция дивана оказалась настолько причудливой, что просто так залезть под него рукой не вышло, пришлось нырять туда с головой. Ничего, сейчас, как достану, как накурюсь… Задымлю здесь все, чтобы помнили меня еще лет двадцать.
        - О! Какая встреча! И вам вечер добрый, мисс Лэмон, - донеслось до меня насмешливое приветствие.
        От неожиданности я дернулась и попыталась встать, забыв, что надо мной фанерное дно дивана. Тихий стук и полный муки стон, были ответом на приветствие. Головокружение и временная потеря ориентации в пространстве, были неприятным бонусом мне.
        - Признаться, так рьяно мое расположение заслужить еще не пытались, - продолжала потешаться эта сволочь, медленно шагая ко мне.
        Я видела, как блестели его дорогущие ботинки в тусклом свете ламп. Слышала нотки насмешки и издевки в хриплом, словно простуженном голосе. Мне захотелось уползти от этого позора целиком под диван и отлежаться там пока обо мне не забудут. А позор был фееричным. Ведь проводя поисковую операцию, я почти до половины нырнула под мебель. Увы, моя «нижняя половина» в спасательной экспедиции участвовать не пожелала, оставшись торчать снаружи, выставленная в сторону двери, как готовое к стрельбе орудие. И вот сейчас инквизитор (кажется мистер Стоун) мог в полной мере оценить меня с самой неожиданной стороны. Да, так я еще не позорилась.
        - А вдруг я выразила то отношение к инквизиции, которое большинство боится озвучить? - прокряхтела я.
        Просто в силу обстоятельств и явного сотрясения мозга хамское заявление из меня выскочило раньше, чем я успела прикусить язык. Где-то надо мной замолчал инквизитор. То ли затевал пакость, то ли решал как лучше меня привязать к столбу на костре. И пускай ведьм не жгут уже сотню лет, хамить инквизиторам тоже осмеливаются не многие… Точнее не о многих слышали после таких поступков.
        Пока я прикидывала свои шансы на выживание, надо мной стало неожиданно светло и просторно. Нет, диван не отшвырнули в сторону, вгоняя в шок своей силой и мощью. Его просто подняли, давая мне путь к побегу.
        - Поднимайтесь мисс, а то недостаток кислорода плохо сказывается на вашем поведении, - заявил все тот же гортанный голос.
        Я покорно отползла в сторону, позволяя поставить диван на место. Мне протянули руку, предлагая помочь встать. Решила, что дурой я было уже достаточно и покорно приняла помощь. Теперь я могла видеть не только ботинки, но поднимаясь, разглядела темные брюки с наглаженными «стрелками» и дорогущий, без единой складочки пиджак. Еще галстук… синий. Все, дальше пришлось задирать голову, а мне было лень. И стыдно. А инквизитор и не настаивал. Отступив, мужчина проследовал к столу, оставив меня топтаться у дивана. Монументальный тип, это я смогла заметить даже со спины. Высокий, широкоплечий, с гривой светлых волос.
        Я решила проследовать за инквизитором и рухнула в кресло рядом со столом. Мистер Стоун не спеша развернулся и пристально глядя на меня, уселся за стол. Да уж, тот еще «красавчик». Мистер Стоун был под стать своему скрипучему голосу. Черты лица резкие, словно его наспех вытесали из камня. Высокие скулы, нос с горбинкой, ямочка на подбородке, тонкие губы, миндалевидные глаза необычного золотисто- карего цвета. На левой щеке красовался глубокий шрам, заползавший на глаз, от чего его внешний уголок был слегка опущен.
        - Итак, вот и вы, долгожданная мисс Лэмон, - со вздохом откидываясь на спинку стула, заявил инквизитор. - Попались.
        И мне послали кровожадную улыбку. Желают запугать? Удачи.
        - Не очень-то и скрывалась, - пожала я плечами, одаривая собеседника ехидной ухмылочкой. - А вы мистер аноним? Простите, мне ваше имя выкрикнули из-за двери, так что не разобрала.
        - Эван Стоун, - спокойно ответили мне. - руководитель столичного отдела безопасности. Магические преступления.
        - Совершаете или расследуете? - мое ехидство плескалось через край и жаждало свободы.
        В ответ Стоун хмыкнул, пряча улыбку, потом перевел взгляд на свой стол и недовольно нахмурился. Я подавила ехидный смешок, отвернувшись в сторону. Эх, они бы с Зори стали идеальной парой… Как жестока судьба.
        - Так зачем я здесь? - вздохнула я, наблюдая как инквизитор снова выстраивает в шеренгу все свои писчие принадлежности.
        Мне не понравился тот взгляд, который инквизитор бросил в мою сторону. И без того тонкие губы сжались, брови нахмурились, длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Стоун качнул головой, отбрасывая с глаз челку, его зрачки блеснули зеленым в свете лампы. Оборотень? Я внимательней глянула на инквизитора. Странно, не похож совершенно. Да и что забыл полузверь в лавах тех, кто охотился на его сородичей. Такие могут затесаться в полиции или в сыскном агентстве, но не в этом снобском рассаднике. Наверное, померещилось.
        - Вы не догадываетесь? - а мистер Стоун все же умел пугать одной только ухмылкой.
        - Понятия не имею. Закон не нарушала, с балкона на инквизиторов не плевала, после одиннадцати не шумела, - изображая явное скудоумие, заявила я.
        - Ну… возможно, - начал этот тип. - хотим предложить вам работу…
        - А? Какая? - тоном законопослушного идиота заявила я и послала инквизитору ослепительную улыбку патриотки. - Cтираю, глажу, правда все это делаю скверно, но обещаю стараться. У меня с трудоустройством всегда проблемы.
        В ответ на мою насмешку Стоун… рассмеялся. От души и во всю мощь своих легких, откинув голову назад и прикрыв глаза. Мне поплохело. В этом смехе так отчетливо слышался поминальный гимн по моей персоне, что захотелось опять уползти под диван.
        - Браво. Аплодисменты за старание, но дура из вас скверная, мисс. Вы знаете зачем вас вызвали. Спектакль чудный, но давайте его закончим.
        Мы замолчали. У меня на языке вертелось еще так много гадостей в адрес собеседника, но он упорно не желал мне давать повода для драки. Сама я этот повод тоже найти не могла, от того загрустила.
        - Возможно я все же немножко дурра, так как понять не могу зачем я вам, - пришлось признать, (а куда деваться?). - У меня мало талантов пригодных для работы у вас, ну разве что вам нужна заказная статья…
        - Ваш дар, мисс, - холодно прервали мою бессвязную речь. - Большего нам от вас не нужно. Инквизиции все известно.
        - Все? - шепотом уточнила я и, дождавшись кивка, радостно вопросила: - А куда я дела пару новых чулок инквизиции не известно? Нет, ну правда, ткнула куда- то, даже поносить не успела. Дорогие между прочим, шелковые… Найдете?
        О да! Каменная рожа инквизитора вытянулась не хуже каучуковой маски. В глазах цвета янтаря плескалось откровенное замешательство. А еще сомнение в моем умственном здоровье. Что же, нам этого и нужно.
        - Мда, печать вам нужно было не на силу накладывать… - печально глянув в сторону, заявил инквизитор, а потом как гаркнул: - Хватит юродствовать!
        От неожиданности я подпрыгнула на стуле и, вжав голову в плечи, пискнула:
        - Что вы от меня хотите?
        - Глупый вопрос от ведьмы, наделенной одним из самых редких даров в мире. Ваш дар не умер, как это случается под печатью. За годы ношения печати вы не потеряли и крупицы своей силы, даже в заточении имея возможность чаровать.
        Мне стало опять нехорошо. Мои сны были моей западней, тюрьмой, личным чистилищем. Но это были мои сны! Мой, только мой мир, в котором я чувствовала себя в безопасности. Свободной! Пускай я не могла покидать пределов своего сна, я чувствовала себя там в безопасности. А выходит, что все это время я была под колпаком инквизиции.
        - Откуда вам…
        - Я уже сказал, мисс, нам известно все, - самодовольно заявила инквизиторская сволочь.
        - Но… но какая служба? - я окончательно растерялась. - Привлечение к работе призрачников карается международным трибуналом. Мой дар под запретом, о какой службе вы говорите?
        Сотрудничество? Мне? Да еще четверть века назад, таких, как я советовали убивать сразу после рождения, не ожидая обретения дара. В стране, да что там в стране! В мире, где рождение с темным даром сулит беды и изгнание я родилась с самым скверным даром, который мог быть. Призрачная магия, туманная сила, «повелители грез» и это все о таких как я.
        Редкий дар, появляющийся у одного из тысячи темных магов. Дар коварный и опасный, способный не только дать его владельцу способность управлять сновидениями и свободно блуждать и править в снах других. Дар, который способен свести с ума владельца, лишить его реальности, уничтожить душу. И таких, как я желают избегать любыми способами. Некроманты, с теми проще. Их просто брезгуют. А вот призрачники… Даже дар наш и тот под печатью, дабы исключить возможность подпольной работы. Слишком он опасный, слишком неконтролируемый, слишком… желанный.
        - Иногда конвенции нарушают, - холодно заявил Стоун, прервав мои судорожные раздумья.
        Ага. На право и законы плюют тогда, когда ставки высоки на столько, что трибунал становиться меньшим из зол. Политика? Только вот мне очень не хотелось бы стать пешкой в этой подковерной игре. Потому как пешками жертвуют в первую очередь. А еще их ставят перед фактом исполняемой роли и посвящать в суть игры не собираются.
        - Когда на кону жизни тысяч людей, - продолжил инквизитор.
        Стоун открыл ящик стола и достал оттуда толстую папку с бумагами, через миг на стол передо мной легли фото. Да уж, такими только перед сном и любоваться. Я с ужасом узнала того несчастного утопленника, обнаруженного в парке утром.
        - Сэм Харди, - пояснил Стоун. - До ужаса боялся воды. Напился в одном из баров, заснул и… утонул.
        - В супе? - предположила я.
        - В море. - холодно отчеканил инквизитор. - В его легких нашли следы соленой морской воды. Работники бара от страха вынесли тело этого бедолаги к пруду, желая отвести от себя лишние пересуды.
        - Хотите сказать, что он уснул в баре и утонул?
        - Именно. И таких смертей уже несколько.
        - Все утонули?
        - Причины смертей разные. - вздохнул Стоун. - Но общее то, что умерли эти люди от тех кошмаров, что мучили их во снах. От своих потаенных страхов.
        - Тоесть они умерли во сне?
        - Вы неимоверно сообразительны, - полным издевки тоном заявили мне. - Думаю, мы сработаемся.
        - Тоесть где-то в городе уже бродит псих с даром призрачного мага и вам нужен еще один, чтобы его найти, - откладывая папку с занимательными картинками заявила призрачная ведьма с клеймом на спине.
        - Нет мисс, - от ухмылки Стоуна мне стало совсем тошно. - Всех психов с даром призрачной магии инквизиция знает в лицо и по именам. А то, что случилось с этим господином сделал кто-то, кто магией не обладает вовсе.
        - В смысле?
        - Это сделал тот, кто обладает неким магическим предметом, от того отследить его по ауре не возможно. Мы уже несколько месяцев пытаемся найти эту тварь. Мы не знаем откуда у него такой мощный артефакт и что это вообще такое. Ситуация такова, что кто-то убивает людей используя их страхи и ночные кошмары. Это обычный человек с магическим артефактом такой силы, что количество трупов я даже не берусь прогнозировать.
        Теперь хохотать настал мой черед. Вот оно! Вот что это за игра!
        - И артефакт такой ценности, что инквизиция желала бы получить его для себя. Ведь тогда не нужно использовать редких магов- призрачников. В сны сможет ходить кто угодно. Идеально для шпионажа. Да, согласна, при таком раскладе плевать на конвенции.
        - Одним из убитых оказался посол соседней с нами державы, - бесцветным тоном добавил Стоун.
        - Это которой? - спросила я, просто так, из вежливости.
        - Той самой, которая пару лет как подписала с нами перемирие, а до этого пять лет бомбила приграничные города, - охотно подсказала инквизиция.
        - Полагаю они обиделись.
        - Очень и могут обидеться еще сильнее. Вам мало калек вернувшихся с фронта?
        Я прикусила нижнюю губу, продолжая судорожно соображать, как вырваться из этой западни. Мне жаль людей, не хочется новых жертв, но еще меньше мне хочется стать заложницей тех, у кого о морали довольно размытые понятия. Меня выбрали для чего-то, за мной наблюдали все это время. Так что скорее всего отказаться не дадут. От чувства обреченности в желудке словно узел завязался. Я устало взглянула на Стоуна:
        - Но мой дар был запечатан с самого начала. Неужели вы не нашли никого опытнее?
        - Из всех живущих в стране призрачных магов, вы сохранили дар полностью после наложения печати и сохранили здравый рассудок. Другие либо не достаточно сильны либо…
        Я криво усмехнулась. Это да, дар у каждого просыпается в разном возрасте. И если у детей лишение дара протекает почти безболезненно, то тот кто успел насладиться силой переносит его лишение очень тяжело. После запрещения использовать призрачников в политике и сыске всех их запечатали. А после детей с таким даром рождалось все меньше. Ведь даже у магов рождение ребенка с даром это лотерея. Призрачная магия медленно умирала, и без того редкая, она все реже просыпалась в крови новорожденных. А тех, что родились сажали «на карандаш» и не допускали ни к одному серьезному занятию.
        Нас так боялись, что решили запечатывать дар с младенчества. После поняли, что не стоит это делать пока дар не пробудится. Сколько умерло младенцев одним Богам известно. Пока ребенок только начинал жить, его сила дремала, медленно пробуждаясь и подпитываясь из внешнего мира. Перекрытие таких каналов в раннем детстве вело к неминуемой смерти ребенка. Но призрачников боялись настолько, что шли на любые риски. О да, ведь это тот маг для которого нет границ и следить за ним сложнее чем сторожить воздух. Он может творить что угодно и быть где угодно, блуждая из сна в сон. И даже если его принудили работать на правительство никто не был уверен, что он не служит еще кому- то. Легче запечатать и подписать конвенцию про неиспользование.
        От смерти меня спасла всего одна бумажка, подписанная за пару месяцев до моего рождения. Смешной свод законов, согласно которому любой маг рожденный с темным даром не подлежал клеймлению до вступления в полную силу. Мага запечатывали, связывая его дар специальным заклинанием в тот день, когда его сила пробуждалась. Моя сила проснулась в пятнадцать лет, когда я уже и не ждала, что стану темной. Порой люди носят дар в себе, не обладая магией. Таких называют сосудами. Сила может дремать не в одном «сосуде», пока не проснется в одном из представителей рода.
        Когда пробудилась моя сила, это стало крахом всех надежд и чаяний. Но я выстояла, смогла начать все сначала.
        - А если я откажусь? - собственный голос показался мне чужим и далеким.
        - Я предлагаю вам вернуть контроль над даром, снова подал голос Стоун. - Не так уж и мало.
        - И за это вы попросите плату, - вздохнула я. - и тоже не малую.
        Хотелось плакать. От собственной беспомощности, как тогда в детстве, когда на моей спине выжигали печать, лишившую дара и заперев меня внутри собственных снов.
        - Виктория, - в голосе Стоуна проскользнула какая-то странная интонация, - я понимаю, что вам тяжело и вы чувствуете себя загнанной в угол, но…
        - Ничерта вы не понимаете в том, что я чувствую! - меня все же прорвало, глаза защипало и я испугалась, что действительно разревусь прямо в кабинете.
        Нельзя! Этим показывать свою слабость смертельно опасно. Моя жизнь, моя судьба, мой дар в их руках. Теперь вот и свобода… Ненавижу!
        - Отказаться вам не позволят, - голос Стоуна опять стал холоднее стали. - Ваши способности нужны инквизиции.
        - Запрете или выходить мне все же разрешат?
        - Вам придется сменить квартиру. - бесстрастно глядя мне в глаза, заявил Стоун. - Сюда вас привезли под видом срочной проверки, более в офис вам являться не нужно. Да и в ваших интересах перейти под защиту нашего ведомства. Боюсь, ставки слишком высоки и в охоту за артефактом ввяжутся спецслужбы других государств. Будьте благоразумны.
        Я тихо хихикнула, сжав в руках мундштук. Тонкое дерево треснуло и рассыпалось под пальцами, больно уколов руки сквозь перчатки. Почему? Вот за что? Сколько еще они будут приходить и ломать мою жизнь раз за разом? Сколько еще я буду платить за свой дар? Одна слезинка все же сорвалась с ресниц, прочертив дорожку на напудренной щеке. Стоун вздохнул и подался ко мне, опираясь руками о стол. Губы шевельнулись, словно мужчина хотел что-то сказать и не решился. В его взгляде мелькнуло что-то странное. Сострадание? Мне многое мерещиться в последнее время. Откуда у инквизитора сострадание к ведьме.
        - Вас отвезут домой, мисс, - заявил Стоун, протягивая мне белый носовой платок. - Выспитесь, завтра вы приступаете к работе.
        Я же говорю, что показалось. Кто он, кто я… Платок я все же взяла, мстительно высморкалась в него и швырнув на стол, гордо удалилась из кабинета.
        ГЛАВА 4
        На чемоданах
        - Вы будете работать в офисе, - мечтательно заявил Зори, поплевав на утюг.
        Я угрюмо глянула на своего оптимистичного гоблина. Его жизнерадостная позиция достойна восхищения. Даже гуляя по кладбищу, он умудряется восхищаться качеством ковки и оттенками мрамора. Непробиваемое существо.
        - Тебя не смущает, что работать я буду в офисе с теми, кто еще недавно называл твоих сородичей животными?
        Зори задумался. Почесал себя за ухом, снова плюнул на утюг и серьезно изрек:
        - Может они и правы, - а потом, снова просияв своей бесподобной улыбкой, выдал: - а у вас будет свой стол.
        - Угу, - фыркнула я. - И стул… надеюсь, не электрический.
        Зори в ответ на мой каламбур злобно припечатал утюгом еще одну складку на простыне и передал мне отутюженный элемент постельного гарнитура. Мой гоблин презирал прачечную, а потому наш балкон напоминал бригантину севшую на мель, весь в белом, уныло болтающемся тряпье.
        Я покорно сложила простынь в аккуратную стопочку уже отглаженного белья. Попробовала бы я схалтурить и Зори принялся бы переглаживать все заново. Честно, я знаю менее болезненные способы получить нервный срыв, чем наблюдать припадок чистоплюйства у Зори. Лучше потерпеть и уйти расшвыривать вещи в своей комнате, где все еще сохранилась заповедная зона приятного моему сердцу беспорядка.
        Я проспала половину дня, проснувшись от звона кастрюль и ворчания Зори. Гоблин сетовал, что неведомые гости наследили на ковре в гостиной и сбили ему весь график уборки. От гоблина я ничего скрывать не стала. Во- первых он едет со мной, во- вторых… во- вторых мне было так тошно, что поговорить хотелось хоть с кем-то. А тут Зори и пирог. Сегодня я наплевала на диету, осчастливив гоблина наличием у меня аппетита. Слопала все до крошки.
        Сложив остаток белья, я оставила Зогра собирать необходимые в отлучке вещи, а сама заперлась в своей спальне. На столе так и осталась валяться стопка бумаг, врученная мне Стоуном на прощание. Подписка о неразглашении, анкета, договор… Я уселась за стол, сдвинув свою покрытую пылью печатную машинку. Все впустую, все мои мечты, все надежды летят в пропасть и всегда виной всему инквизиция и мой дар. В детстве я мечтала стать лекарем, помогать больным возвращаться к жизни, но мои мечты разбились о реальность, когда мне заявили, что носителя темной силы лечить людей не допустят.
        А потом ко мне заявились дядьки в костюмах и увезли в холодные застенки одного из храмов инквизиции. Я как сейчас помню тот день, когда проснулась и поняла, что что-то во мне изменилось. Что-то незаметное, неуловимое, словно чья-то тень пряталась за спиной. Мир стал другим, серым и неинтересным, словно выцветшие страницы старой книги. А потом был первый сон, где я ощутила, как сила пульсирует вокруг меня, тысячи дверей манили заглянуть, прогуляться в миры, придуманные не мной.
        Я проснулась в холодном поту и поняла, что весь мой мир рухнул. Я стала настоящим призрачным магом и теперь уже никогда не смогу жить так, как живут простые люди. Потом была боль от печати и равнодушная тетка, вписывающая мое имя в какой-то свиток. Были хмурые маги, проверившие меня на наличие силы и заявившие, что печать работает. А потом потянулись дни в одиночестве, когда я поняла, что ничего в моей жизни уже не наладится. Люди хотят видеть только то, что на поверхности. Что им до того, какая я? Что им мои взгляды и надежды, мечты, принципы? Есть клеймо «Тьма», есть печать и большее им не интересно. Две крохотные руны на коже, сделали меня чужой как для людей, так и для магов.
        Хотя чему удивляться, если для своей семьи я стала чужой в день своего рождения. Все, что я знаю о себе- это то, что родилась я зимой и оказалась не нужна своей матери. Ну не бросают желанных детей замерзать на морозе. Не оставляют заботливые мамаши своих новорожденных дочерей на вокзале лежать среди чужих чемоданов. Ни записки, ни вещей. Ничего, что помогло бы узнать кто я. Да и узнавать особо не хочется. Зачем? Чтобы разочаровать живущих где-то родителей, что я выжила, а не испустила дух. Нет уж, раз я им не нужна, то и они мне тоже.
        Хотя в детстве я часто представляла, что они ищут меня по миру. Что меня просто выкрала злая ведьма, и теперь, убитая горем родня рыдает и мечется в поисках своей кровиночки. Но детство прошло вместе с иллюзиями. Теперь я от них абсолютно свободна. Время лечит и не такое, теперь я свободнее отношусь к слову «дружба», «близость». Теперь это только слова. В моей жизни мало близких людей и я не держусь за них. Я уже давно поняла, что чем меньше привязываешься к кому-то, тем легче его отпустить. Так было не раз в моей жизни… увы, еще не раз мне придется испытать это вновь. Что же, судьбу не выбирают. Она сама выбирает нас и отыгрывает только ей известный сценарий. Зараза.
        Послышался стук в двери (дверной звонок объявил бойкот еще с утра), пробудивший меня от неприятных воспоминаний. Я все так же сидела за столом, комкая в руке на половину заполненные бумаги. Опять мокрые щеки, опять в душе словно ведро помоев разлилось. Гадко, мерзко.
        - Мисс… - ушастая голова Зори просунулась в приоткрытую дверь. - Вас там хотят в гостиной.
        И удалился. Я сдавленно хрюкнула от смеха, в ответ на заявление гоблина. «Хрюк» вышел истеричным. Стало интересно, кто же так сильно и оригинально жаждет моей персоны прямо в гостиной. Когда я вышла из комнаты, в гостиной меня встретил чемодан. Да какой там чемодан, ЧЕМОДАНИЩЕ! Этот жуткий желтый монстр стоял посреди комнаты с торчащим из него чулком, словно показывал мне язык. Зори подобрал еще какую-то тряпку и принялся трамбовать вещи дальше. В прямом смысле трамбовать, оседлав чемодан, гоблин принялся скакать на нем, пытаясь застегнуть молнию.
        - Вечер добрый, мисс, - не голос, блеяние.
        Я моргнула и перевела взгляд на скромного паренька, поднявшегося из кресла. Не заметила его сразу, настолько он был неприметный, что на фоне ковра и чемодана совершенно потерялся. Итак, что тут у нас? Веснушки, рыжие вихры, канотье. Это сосредоточение робости переминалось с ноги на ногу и мяло в руках головной убор. Клетчатый пиджак и слегка «подстреленные» брюки только подчеркивали худобу и нескладность моего гостя.
        - Я в Богов не верю и говорить об этом не хочу, - решительно заявила я, отбрасывая волосы с шеи и обнажая метку.
        Подобный жест очень хорошо отпугивал религиозных фанатиков, шатавшихся по квартирам в поисках адептов. Правда, нашу с Зори квартиру все они хорошо знали и давно уже обходили этот дом по дуге. В ответ на мое предположение гость улыбнулся, украдкой разглядывая меня любопытным взглядом. Снизу вверх, от босых ног, по пестрому халату пока не уперся в мой вопросительный взгляд.
        - Я Джаспер Квигли. По поручению мистера Стоуна, - краснея, заявили мне. - Приказано доставить вас на новую квартиру.
        Как мне нравятся их формулировки. Уважения не больше чем к чемодану. А может мне нравится эта квартира? Может я не могу заснуть без завывания водопровода и визга котов на помойке? Вдруг я нежно люблю забулдыгу соседа с верхнего этажа, время от времени гоняющего чертей в своей квартире. Может я и к чертям этим привязана? Кто дал право этим скотам из инквизиции ломать мой уклад жизни? Я согласилась помочь, но быть покорной аки овца на заклании не буду.
        - Зори, мы все собрали? - грозно уточнила я.
        - Ыщщо немного, - отозвался активно скачущий на чемодане гоблин. - Вафельница застряла.
        От этого комментария Джаспер опешил, я закашлялась. Зори самоотверженно воевал с чемоданом. Ну что же, даже багаж и тот против переезда.
        - Ну и чудно, не ломай технику, - коварно улыбаясь, заявила я. - Распаковывай.
        Зори радостно оскалился и сполз с трещащего по швам чемодана, Джаспер судорожно сглотнул и затравленно уставился на меня.
        - Мисс, у меня приказ, - мягко попытались меня урезонить.
        - А у меня жизнь, - беззаботно заявила я, усаживаясь в кресло. - И ломать ее я не дам. Вам нужен мой дар? Пользуйтесь. Но жить я буду здесь! Так мистеру Стоуну и передайте!
        Джаспер растерянно глядел на меня, не решаясь предпринять хоть что-то. Вот и чудно. Нужно им, чтобы я скакала за маньяком из кошмара в кошмар- буду. Но буду это делась в родных стенах, на родном, комковатом матраце под вопли котов. Какая им разница где будет валяться мое бессознательное тело?
        - Значит бунт?
        От этого вопроса, заданного знакомым скрипучим голосом мне стало неуютно. Воевать с Джаспером было как-то даже забавно, но вот появление Стоуна превратило забаву в рискованную игру. Стало страшно. Но я продолжала изображать самоуверенную стерву, развалившись на диване. Это вчера, от неожиданности я позволила себе слабость. Но сегодня я на своей территории, сегодня я уже знаю чего ожидать и знаю, что по сути ничего мне никто не сделает. Не стали бы вокруг меня так скакать, если бы был еще один подходящий вариант. А раз я единственный подходящий им маг, то и права буду качать соответственно положению.
        - И вам вечер добрый, - я желчно усмехнулась, поворачивая голову к Стоуну.
        Инквизитор стоял на пороге моей квартиры, привалившись плечом к дверному косяку. Такой же как и вчера - идеальный и холодный, словно статуя в парке. Только в янтарных глазах промелькнула тень эмоции. То ли злость, то ли смех. Поди пойми этот айсберг. Белобрысая челка, выбившаяся из-под шляпы вызывала жгучее желание запустить в нее пальцы. Глубоко, на столько на сколько хватит простора при учете моды на короткие стрижки. Пропустить золотистые пряди между пальцев и… дернуть. И выдергивать из этой мерзкой головенки клок за клоком, пока эта тварь не останется абсолютно лысой. Против воли на моих губах заиграла мечтательная улыбка. Да, так значительно лучше. Буду представлять его лысым.
        - Мне показалось, что мы вчера друг друга поняли, - проходя в комнату, заявил Стоун.
        - Когда кажется, нужно принимать меры, - продолжала я глумиться над выдержкой инквизитора. - А мне нравится эта квартира.
        Стоун замер в шаге от меня, нависая своей монументальной особой надо мной, все так же сидящей на диване. Я улыбнулась еще шире, давя на корню жгучее желание забиться в шкаф и держать там осаду насколько хватит сил у тонюсенькой фанерной двери. Сдержалась. Забросила ногу на ногу, продолжая улыбаться своей самой гаденькой из улыбок.
        - Это не квартира. Это клоповник, - скрестив руки на груди, усмехнулся инквизитор.
        Мое вызывающее поведение не вызывало у Стоуна никаких эмоций. Ни злости, ни раздражения. Только любопытство, словно я не человек, а забавная зверушка, мечущаяся в клетке. От собственно бессилия мне хотелось удавиться, даже страх отступил.
        - Но мне хорошо в этом клоповнике! - вскакивая на ноги, выкрикнула я в лицо инквизитору.
        - Угу… значит бунт? Уверены? - эмоций не больше чем у чемодана, стоящего в углу.
        - Абсолютно! - продолжала я выходить из себя.
        Стоун позволил себе улыбку. Такую кривую- кривую, словно надкусил лимон, пропитанный уксусом. Потом показательно медленно смерил меня взглядом с ног до головы, словно оценивая.
        - Не боитесь бунтовать?
        - А вам бы этого хотелось? Да? - ух как же меня понесло, как сани по льду. - Страх это ведь все, на чем держится власть инквизиции! А если не будет этого страха? А? Что с вашей властью будет, мистер Стоун? Вам даже угрожать мне нечем. У меня отнять нечего, все до вас отобрали. И доброе имя, и блага общества. Все!
        - А жизнь? - мне показалось или мой припадок его развеселил?
        - В мире, где запрещены темные культы смерть это событие одноразовое. - фыркнула я, - Потерплю.
        Инквизиция даже бровью не повела на мое хамское заявление. Только глазки свои прищурил.
        - Знаете что, мисс, - спокойно и слегка задумчиво произнес инквизитор. - больше всего я не люблю вздорных женщин и капризных детей. Вы умудрились совместить в себе оба качества.
        Я сложила руки на груди и самодовольно заявила:
        - Я старалась!
        Инквизитор кивнул, принимая мой ответ с завидным спокойствием. Вздохнул, обернувшись к замершему у стены Джасперу. Кивок и паренек мышкой выскользнул из квартиры.
        - Но у меня нет ни времени ни желания вам подыгрывать, - снова заговорил со мной Стоун. - Так что поступим проще.
        И ничего более не говоря, эта высоченная скотина со шрамом забросила меня себе на плечо. Без нежности и трепета, словно я куль с мукой. Я попыталась вывернуться и сползти с инквизитора, за что получила не болезненный, но очень звучный шлепок по пятой точке. Я от неожиданности щелкнула зубами и замерла. Зори зарычал и, оскалившись, попытался цапнуть Стоуна за ногу.
        - А ты или молча тащишь чемодан к выходу или остаешься сторожить клопов, - направляясь к двери, заявил гоблину Стоун.
        Зори захлопнул свою «пропасть с частоколом» и молча бросился к чемодану. Я от всего происходящего настолько опешила, что даже брыкаться перестала, пока меня вприпрыжку несли вниз по лестнице.
        - Так вот, сударыня, - соизволил вспомнить обо мне Стоун. - Если вы желаете вести себя как капризное дитя, я буду вести себя с вами соответственно.
        - Пороть будете? - не скрывая обиды, уточнила я.
        - Фу. Как грубо, - в голосе инквизитора послышалась усмешка. - но точку влияния на ваше упрямство я уже нащупал.
        И меня снова звучно шлепнули по заду. Весь путь до машины я гордо молчала, от забастовки громкой, перейдя в тихую оборону. Ничего, я придумаю как досадить этой сволочи. Он еще ответит мне за все. И за это унижение тоже.
        ГЛАВА 5
        С новосельем!
        - Хотите сказать, этот клоповник лучше? - с вызовом уточнила я у Стоуна, когда мне предложили выйти из машины.
        Все то время, пока меня везли на новую квартиру я молчала. Стоун тоже молчал, разглядывая ночной город за окном авто. Джаспер жался на водительском сидении, то и дело косясь на мои голые колени в зеркало заднего вида. Да, ехала я в чем забрали. Босая и в расшитом золотыми цветами алом халате. Зогр в компании чемодана сидел рядом, заставляя того же Джаспера коситься и на гоблина. Ну да, кто поверит, что вот это вот зубастое нечто отличается безграничным миролюбием и любит читать книги и устраивать чаепития. Бедный мальчик, заработает себе такую форму астигматизма, что ни магия ни наука не справятся.
        - Этот клоповник проверен нашей службой и признан безопасным, - без тени раздражения отозвался инквизитор, шире распахивая двери авто. - Вам помочь?
        Холодный тон и пристальный взгляд обещали мне новый виток позора и специфических телесных наказаний, если я начну артачиться. Не то, чтобы я боялась Стоуна… но мне хватило. Я гордо вздернула подбородок и вышла из машины, игнорируя протянутую руку. Мостовая была теплой и шершавой, так что идти по ней было даже приятно. А вот подъезд не вызывал желания устраивать босоногие прогулки. Ух, из одной дыры да в дырищу. Из одного захолустья в другое. Мое новое жилье отличалось такой же захудалостью, как и предыдущее.
        - И на что только идут налоги граждан? - прошипела я, пытаясь поставить ноги на заплеванные ступеньки.
        - Здешние жители их не платят, - послышался голос Стоуна над головой.
        Потом мне протянули тапочки. Мои, с мохнатыми помпонами. Я обернулась, заметив за спиной еще и Зори, закрывающего чемодан. Эх, чудище мое заботливое. Кто бы знал, каких объемов сердце спрятано в этой впалой груди! Да только стоит Зогру улыбнуться, как окружающие теряют желание познавать его внутренний мир. Им хватает внешности.
        По ступеням мы тоже двинулись молча. Квартира оказалась не такой мерзкой, как дорога к ней. Но все вокруг выглядело казенным. Стол, стул, кровать. В таких местах хорошо сводить счета с жизнью. Атмосфера то что нужно.
        Я со вздохом обвела помещение взглядом, наткнувшись на лишний элемент интерьера. Увы, концентрация инквизиторов на один квадратный сантиметр увеличивалась. В кресле у окна сидел еще один. Эльф. Нет, ну что этого занесло в инквизицию? Сидел бы в своем лесу, фиалки бы выращивал.
        Мое появление вызвало у нового персонажа мечтательную улыбку. Мой внешний вид зажег странный огонек в бездонных голубых глазах. У меня сей индивид вызвал только усталость. Я крайне негативно отношусь к красивым мужчинам. У меня они вызывают подозрения… и очень часто эти подозрения оправдываются. Да, мой жизненный опыт подсказывал, что первое впечатление о собеседнике всегда правильное. Другой вопрос, как я этот опыт наживала. Ценой собственных нервов и самооценки. Но я об этом желаю не вспоминать.
        - А вот и удивительная мисс Лэмон, - поднимаясь из кресла пропел… эльф.
        Потом плавной походкой хищника поплелся ко мне. Ба! Какая осанка, какой взгляд! Да от одного этого прищура девичьи сердца крошатся на мелкие осколки. Таким взглядом плавят лет и разжигают пламя. Но вот такие взгляды, такие жесты и такие манеры это то, что бесит меня больше чем откровенное хамство. Меня раздражают мужчины уверенные в своей красоте и в том, что любая женщина тут же рухнет к его ногам. Вон, уже и на меня впечатление произвести пытается. Ха! Сейчас впечатление буду производить я.
        - Вы даже не представляете как я могу удивить, - изображая книксен, сообщила я.
        - Это Вэльд Манои, - со вздохом произнес Стоун. - специалист в области артефактов.
        Манои растянул губы в улыбке и осторожно взял меня за руку. Честно, грубость и холодность Стоуна вызывали у меня меньше отторжения, чем жеманные манеры нового знакомого. Хотя любая другая дама на моем месте давно бы уже поплыла от такого обхождения. Ну, я, как известно, девушка нестандартная.
        - Очень рад знакомству, - поднося мою руку к губам произнес… эльф.
        Надеюсь, я сдохну при первом путешествии в сон и мои муки на этом закончатся. Или меня сожрет та тварь, что бушует в мире снов. Я уже жажду встречи с ней.
        - Заканчивай Вэльд, ты на работе, - грубо гаркнул Стоун, выдирая мою ладонь из цепких пальцев Манои. - У нас прорва работы. Ты принес все, что нужно?
        - Обижаете, сэр, - Маони нехотя отошел от меня, отбрасывая с лица смоляные пряди волос.
        Далее «новоселье» происходило без моего участия. Зори принялся распаковывать свой чемодан, Маони достал саквояж и выгрузил из него груду каких- то амулетов. Стоун усадил меня в кресло и положил на стол очередную бюрократическую писульку. Джаспер опять слился с ландшафтом.
        - Итак, мисс, - начал вещать Стоун. - вашей первой задачей будет нащупать след того, кого мы ищем.
        Я согласно кивнула, подписываясь под соглашением, что я «никому», «и ничего», «совершенно и никогда».
        - И как мне его искать? - яда во мне было предостаточно и я желала излить его на ближнего. - По запаху, по звуку? По следам? Может у него плоскостопие?
        Манои поперхнулся и принялся активнее ковыряться в своей «бижутерии». Зори мерзко хихикнул. Джаспер… возможно скончался, мне его видно не было. И только Стоун был верен себе, игнорируя все мои колкости. Не человек - скала. Непробиваемый абсолютно. Ничего, я найду в его броне трещинку.
        - Нам нужно понять кто он и где его искать в реальном мире, - продолжили мой инструктаж. - Он выйдет на охоту сегодня. Максимум завтра ночью.
        - Режим дело святое, - согласилась я.
        - Вот именно. Вы должны нащупать его след. А дальше мы будем искать его следы в реальности.
        - Мы?
        - Я буду с вами рядом, - Стоун так улыбнулся, словно обещал отвинтить мне голову. - Не могу же я оставить такого ценного кадра без присмотра.
        Я ответила на слова Стоуна обворожительной улыбкой, огрызнувшись:
        - Вы хотели сказать без надзора.
        - Приятно, когда меня понимают с полуслова. Я же говорил, что мы сработаемся.
        Меня окинули хмурым взглядом, а потом инквизитор положил раскрытую ладонь на подписанные мною бумаги. В лицо ударила волна теплого воздуха, сквозняк взметнул обтрепанные занавески на окне, бросил в лицо волосы. Под ладонью инквизитора вспыхнули и погасли буквы печатного текста. На моих глазах знакомый и понятный текст принялся перестраиваться и меняться, выстраиваясь в ровные столбики древних рун.
        - Вашу руку, мисс, - Стоун протянул мне вторую руку, раскрытой ладонью вверх.
        От этих фокусов мне стало совсем дурно. Я, как зачарованная, вложила пальцы в мужскую ладонь. Их тут же сжали с такой силой, словно я могла убежать. Так захлопывается капкан не иначе.
        - Властью данной мне ковеном, силой дарованной древним источником. Я Эван из рода горных котов дарую свободу той, чья сила в моей власти.
        Меня очень заинтересовала формулировка «горный кот», но уточнить ее я не успела. Сначала начало жечь между лопаток, там где долгие годы была печать. Потом это мучительное жжение растеклось по всему телу, заставив меня со стоном согнуться, сидя на стуле.
        - Повторяйте за мной, Виктория, - голос Стоуна я слышала слабо, все сознание заполняла бушующая в теле боль. - Я Виктория из рода безымянных, дочь тьмы…
        Я бормотала слова клятвы едва слышно, но с каждым вытолкнутым из горла звуком, боль становилась слабее.
        - Дарую свою силу в имя света, обязуюсь служить тому, кто даровал мне свободу…
        Когда Манои защелкнул на моем запястье браслет, я была готова разрыдаться от облегчения. Боль отступила так же резко, как и накатила, оставив после себя только слабость и головокружение. Упасть мне со стула не дали, Стоун схватил меня за плечи до того, как я успела вспахать носом затоптанный до дыр ковер.
        - Дышите… не делайте резких движений…
        Его голос звучал спокойно и уверенно, внушая чувство защищенности. Я даже начала завидовать выдержке этого мужчины. А потом ощутила ее. Сила теплыми ручейками растекалась под кожей, как когда-то в детстве. Я ощущала ее движение в венах, она дрожала на кончиках пальцев. Пьянящее, дурманящее разум чувство, такое забытое, такое родное. Потом послышался голос. Тихий, манящий. Я закрыл глаза, погружаясь в собственную тьму. И она разглядывала меня, нашептывая, что я всесильна. Что этот мир принадлежит мне. Жуткий, шелестящий голос.
        Хлесткий удар по щеке и боль, ожегшая кожу, выдернули меня из этого транса. Я все так же сидела на стуле, Стоун стоял рядом, опираясь на одно колено. Он смотрел на меня холодно и внимательно, отслеживая мою малейшую эмоцию. А мне было страшно. Холодно и жутко от того, что я ощутила и увидела там, глубоко в своей душе.
        - Виктория? Вы здесь? - янтарные глаза пристально глядели на меня.
        - Да. Куда я теперь от вас денусь…
        Я слабо улыбнулась инквизитору и отвернулась, желая скрыть тот ужас, который бушевал в душе. Надеюсь это просто следствие того, что сила была все время под печатью и этот голос мне померещился. Ведь если этот зов повториться, то я рискую лишиться не только силы и свободы, но и рассудка… а возможно и жизни. Усыпят из лучших убеждений. Для безопасности.
        - С днем рождения! - послышался голос Манои. - С возвращением в ряды магов.
        Я криво усмехнулась, потирая затекшую спину. Рука сама скользнула дальше, под ворот халата. Я с удивлением ощутила под пальцами гладкую кожу без рубцов, которые уродовали мне спину всю жизнь.
        - Работаем и не отвлекаемся, - Стоун уже усаживался за стол рядом со мной. - Итак, Виктория, теперь ваша задача сделать пробное погружение.
        Я со вздохом кивнула и откинулась на спинку стула. Итак, никуда мне не деться от этого желтоглазого типа. Ни во сне ни наяву. Какие чудные перспективы ожидают меня на пути спасения мира во всем мире. Прямо не знаю с чего начать праздновать. Не могу выбрать между цианидом и стрихнином. Но выхода у меня все равно нет. Впрочем, не было у меня его с самого рождения, как и свободы. Была только иллюзия… а иллюзии имеют свойство развеиваться.
        Снова прикрыла глаза с содроганием ныряя в глубины своего «Я». Тьма, тишина, словно плывешь ночью под водой. Звуки вокруг становились тише, сливаясь в один неуловимый шелест. Падение в пропасть, где нет времени, где все застыло в неизменном безвременье. Но вдруг, в моем мраке все больше и больше проступали очертания окружающего мира. Холодного, мертвого, отстраненного. Каменный пол и обветшалые стены, паутина колышется на ветру, седыми космами свисая с потолка. Сквозняк завывает в закоулках огромного лабиринта. Только стены и двери. Сотни, тысячи дверей. Я медленно брела по коридорам, прислушиваясь к шорохам и шелестам, решала, какую дверь толкнуть первой.
        Под ногами хрустел песок и мелкие камешки, пахло плесенью и мокрым кирпичом, словно в старом подвале, где отродясь никто не хозяйничал. И я блуждала из одного коридора в другой, понимая, что все больше и больше запутываюсь. Какую дверь открыть первой? Что я должна сделать? Куда должна пойти? Наугад толкнула первую из дверей, подвернувшуюся под руку, открывая проход в облака. Вот так просто, пышные, как цветки хлопка, облака стелились под ноги, приглашая прогуляться по ним, окунуться в мир сказок. Я наклонилась, проведя рукой по облаку, где-то вдалеке виднелась стайка летящих по небу бабочек. Скорее всего это был сон ребенка (еще рано для сна, как раз «детское время»).
        Ванильный мир, где нет места боли и одиночеству. Ноги сами по себе перешагнули порог, утонув по щиколотку в мягком облаке, на ощупь похожем на вату. Я просто брела по пушистой, слегка покачивающейся дорожке, любуясь лазурными небесами. Детство, как много там радости. Даже живя в безысходности, дети умудряются мечтать и верить в сказку. Как мало им отмерено этой беззаботности, которую сомнет безжалостный маховик реальности. Как жаль, что реальный мир многих из них заставляет взрослеть слишком рано.
        Я улыбнулась и протянула руку к облаку. Не в моей власти изменить реальность. Я не могу стереть боль и несправедливость из того мира, но я в силах изменить этот мир. Под пальцами встрепенулась и забился пестрый комочек перьев. Еще миг и это уже была птица. Огромный феникс с огненными крыльями и радужным хвостом. Он с визгом взмыл в безоблачное небо, оставив за собой радужную дорожку. Стало легче. И я, войдя во вкус, принялась шалить в чужом сновидении, заполняя поднебесный мир мыльными пузырями. Они неспешно покачивались на ветру, в полете обретая очертания зверей.
        Я с улыбкой огляделась, решая как еще улучшить этот мирок. В теле бурлила кипучая энергия, хотелось творить красоту, создавать замки и сады, цветущие поля и бушующие океаны. Во мне пробудилось что-то, что вернуло меня к жизни. Сейчас я ощущала себя счастливой. Впервые в жизни. Я подняла руку, примеряясь к еще одному белоснежному «холму», но…
        - Виктория, возвращайтесь, - скрипучий голос Стоуна показался какофонией в этом безмятежном мирке.
        Настроение стремительно рухнуло вниз. На шее моей ошейник, а поводок в руках инквизитора. Я ищейка, возомнившая себя птицей. Реальность, как всегда, находит самый «подходящий» момент, чтобы ударить.
        Глубокий вдох и я снова закрыла глаза, чтобы открыть их в своем новом, обшарпанном и казенном жилище. Мужчины сидели за столом, Джаспер что-то записывал под диктовку Манои, Стоун хмурился, изучая какой-то камень на цепочке.
        - Вы хорошо справились мисс, - инквизитор поднял на меня взгляд. - что же, я рад, что выбрал вас.
        - Служу и стараюсь во славу инквизиции!! - звонким фальцетом заявила я.
        Зори носился по квартире, с тряпкой руках и ворчал. Бедного гоблина разрывало от открывающихся перспектив. Столько нужно было почистить, отмыть, оттереть. Похоже, в комнате все же был тот, кого мистеру Стоуну удалось осчастливить. Из кухни послышался истеричный свист чайника и Зори с топотом умчался туда, греметь посудой.
        - Вот и замечательно, - мое хамство опять прошло по касательной, не задев нервы инквизиции. - Значит, до встречи, мисс.
        И все трое поднялись, направляясь к выходу. Джаспер семенил за Стоуном, как преданный пес, Манои ковырялся в своем саквояже, оттягивая момент ухода. Я даже беспокоиться начала, что этого слизняка забудут и он останется со мной наедине. Нет, за девичью честь я не волновалась… мы с ней расстались давно и без сожалений. А вот сесть в тюрьму за убийство я не хотела.
        - Манои, за дверь, - рявкнул Стоун, заставив меня вздрогнуть, а Зори на кухне испуганно икнуть.
        Эльф вздохнул и с невозмутимым видом отправился к выходу, напоследок все же послав мне воздушный поцелуй. Вскоре за порог шагнул и Джаспер.
        - Я буду ждать вас во сне, мисс, - с кривой усмешкой обратился ко мне Стоун. - Не опаздывайте.
        - Я обязательно буду! - прокричала я в спину инквизитору, и уже под нос себе буркнула: - в компании кошмаров.
        Интересно, чего боится тот, у кого из эмоций только… «НИЧЕГО»?
        ГЛАВА 6
        Сновидение на двоих
        - Ваш мятный чай, мисс, - прокряхтел Зори, поставив на стол щербатую чашку.
        - Спасибо, ушастик, - я вздохнула и потянулась к напитку.
        - Не за что, мисс, - радостно кивнул гоблин и снова ускакал на кухню. - Мистер Стоун попросил помочь вам расслабиться. Я решил, что мята подойдет.
        Я уже отпила ароматного напитка. Проглотить не получилось, само упоминание инквизиторов вызывало рвотный рефлекс. Молча вернула все, что не проглотилось обратно в «емкость» и встала из- за стола.
        - Мистер Стоун просил сообщить, - Зори высунул голову из прохода на кухню, - он отходит ко сну в двадцать два ровно.
        У меня появилось устойчивое и непобедимое желание запустить в Зогра тапком. Прямо помпоном в глаз. Что тут вообще происходило, пока я блуждала в глубинах своего запыленного сознания? Заглянула на кухню, где гоблин уже начал безжалостно нарушать мирный быт тараканов. Несчастные спасались бегством, предчувствуя масштабы будущей уборки. Нет, ну, гоблин все же мой. Такие отклонения - это редкость, я проверяла.
        Часы на стене услужливо ткнули стрелками в девятку и десятку. Если верить Зори, то инквизитор уже начал отходить в мир снов. Все у него не как у людей. Может у него рубильник какой-то есть, отключающий сознание?
        - На столе нужные для обучения книги! - Зори щебетал, как соловей, даже не подозревая о моих коварных планах. - И вещи погибших.
        Нет, я точно сейчас прихлопну его чем-то.
        - Зори, что он с тобой сделал? - взвизгнула я, подойдя к стопке книг, лежавшим на краю стола.
        - Попросил, - Зори выскочил из кухни, с веником в руках.
        - Просто попросил? - язвительно уточнила я.
        - Нет. Он сказал волшебное слово, - и честный взгляд на меня. - Пожалуйста.
        От злости я громко взвыла. И не врет же. Для Зори это слово и вправду «волшебное». Гоблин слишком буквально воспринимал понятия вежливости и этикета. На столе стояла шляпная коробка. Под помятой картонной крышкой лежал всякий хлам. Шарф, перчатки, треснувшее пенсне, потертый портсигар. Просто гора старых вещей, но за ними стоят реальные люди. Погибшие страшной смертью. Как бы я не ненавидела инквизицию, плюнуть на погибших я не могла. Сделаю все, что смогу, но новых смертей быть не должно.
        Я еще повздыхала и поплелась к кровати, заботливо застеленной Зогром. Коробка с вещами лежала рядом. Зачем? Ну, раз дали, значит - пригодится.
        Засыпала я всегда хорошо, вот и в этот раз провалилась в темноту, стоило прикрыть глаза. Привычный сумрачный пляж встретил меня ветром и шелестом волн. Мир созданный мною, мое убежище, служившее тюрьмой. Теперь туман вокруг пляжа рассеивался, открывая безграничный горизонт за океаном. И дверь. Кто бы сомневался!
        За скрипучей преградой меня встретило все то же пыльное скопление коридоров и проходов. Вот где бы Зогр стал абсолютно счастливым. И как мне искать Стоуна? Хотя… я прислушалась к себе, бредя по коридору. В ушах раздался тихий звон и меня дернуло в сторону. По переходу, влево, вправо, прямо. Я оказалась перед черной, как уголь дверью, которая тут же открылась, стоило мне подойти.
        - Ау! - заорала я в полумрак за порогом. - Костры здесь разжигают?
        В ответ послышался приглушенный смех. Я перешагнула порог, ступая по пушистому ковру босыми ногами. Стоун нашелся в кресле у камина. Похоже, это был кабинет. Скучный и привычный дубликат того, куда меня пригласили в день вербовки.
        - Желаете оказать помощь в поджоге? - оборачиваясь ко мне, усмехнулся инквизитор.
        - Увы, - я развела руками, - спички у меня еще ваши подопечные отобрали. А на новые Зори ассигнования не выделил.
        Стоун поднялся с кресла и собирался сказать еще что-то, но оглядев меня с ног до головы, произнес только:
        - А вы одеться не думали?
        Я тоже решила на себя посмотреть. Ну, одета. Вот в чем спать ложилась, в то и одета. Весна, духота, так что наряд в стиле минимализма. Обзору инквизиции были предоставлены и мои голые плечи, и щиколотки и даже (о, ужас!) колени. Я гордо одернула рубашку и язвительно заявила:
        - Ой, бросьте! Можно подумать, это первые женские ноги, увиденные вами! - потом после паузы, задумчиво добавила: - А если так, то наверстывайте упущенное. Благодарностей не нужно.
        Ответом мне был тяжелый вздох. Стоун прикрыл глаза и пробурчал себе что-то под нос. Я улыбнулась еще шире. Достала! Программа минимум достигнута. По максимуму, хорошо бы довести его до инфаркта.
        - Зачем вы так себя ведете? - со вздохом уточнил инквизитор.
        - Пытаюсь соответствовать общественному мнению, - привычно огрызнулась я.
        - Скорее вы не пытаетесь его изменить, - Стоун подошел ко мне вплотную.
        Высоченная фигура инквизитора нависала надо мной, освещенная со спины алыми отблесками огня. Я горько усмехнулась словам мужчины, потом подняла голову, заглядывая в сверкающие янтарные глаза.
        - Мистер Стоун, не зависимо от того, как я себя веду, общество уже составило мнение обо мне. Не важно, что я говорю или делаю. Не важно как себя веду. Даже если я стану светиться от святости, для людей я останусь пугающим порождением тьмы. И не нужно ваших проповедей. Оставьте их для своих адептов.
        - Я надеялся, что вы возьмете себя в руки и перестанете конфликтовать…
        - Я! Я еще и виновата! Вы притащили силой меня в свой кабинет, потом силой же вывезли из квартиры! Сначала лишили дара, потом так же без спросу его вернули! Будь моя воля я бы послала вас извилистым путем в анатомическую экспедицию!
        От моей наглости обалдела даже я сама, но не Стоун. Ни один мускул не дрогнул на каменной роже. Даже бровь не дернулась. Да что с этим мужчиной не так?
        - Что мешает? - холодно осведомились у меня.
        - А толку, вы оттуда вернетесь быстро, - прошипела я в ответ. - Дорога вам знакомая.
        Похоже, инквизиторское терпение все же достигло точки где должно было лопнуть. И похоже, меня убьет взрывной волной. Тонким слоем намажет на пушистый ковер. Мужчина в ярости - страшное зрелище. Сдержанный мужчина в ярости - ужасающая картина. И вот я ее сейчас наблюдала.
        Я старательно напоминала себе, что сплю, когда меня с силой прижимали к стенке. Я твердила, что это всего лишь сон, когда меня, взяв за плечи, подняли над полом. Когда Стоун зарычал, я уже осознала, что это - кошмар. Допрыгалась, Тори. Сама виновата, умрешь в собственном замшелом подсознании.
        - Не любите инквизицию? - ласково прорычали мне в лицо.
        - Нет. И горжусь этим! - в состоянии шока я часто несу бред.
        На мое заявление Стоун улыбнулся. Я захотела потерять сознание. Впервые в жизни я мечтала лишиться чувств, как девица дешевого романа. Не получалось. Проснуться, к слову, тоже.
        - Тоесть вам было бы приятнее терпеть гонения от людей? - все так же пугающе ласково уточнили у меня.
        - Будто сейчас этого нет! - я еще ершилась, но энтузиазм поубавила.
        Стоун наклонился еще ниже, прислоняясь лбом к моему лбу. Было отчетливо слышно, как бешено колотиться сердце мужчины. Он шумно дышал, сжимая стальной хваткой мои плечи. В глазах была ярость.
        - О нет, мисс, сейчас вы испытываете легкий дискомфорт, по сравнению с тем, как бы обращались с вами при самосуде. - шепнул инквизитор. - Таких как вы забивали камнями и жгли. Без разбору уничтожали всех, кто хоть подозревался в магическом даре. Пока не появилась инквизиция!
        - Так вы благодетели? - пискнула я.
        - Нет, но у магов хотя бы появился шанс на суд и свод законов, защищающий их. - выдохнули мне в лицо. - Пускай вас все так же остерегаются, но никто не посмеет тронуть! Вам этого мало? А вот тем, кто пережил гонения хватало! В них не было столько эгоизма сколько я вижу в вас!
        Я открыла рот, собираясь снова сказать гадость. Закрыла. Гадость отложила до лучших времен. Теперь меня волновало нечто другое. Это было странное ощущение чужака. Не знаю как еще описать его, но оно было сродни тому, когда войдя в дом, вы четко знаете, что в нем непрошенный гость. И этот гость был враждебным.
        - Пустите! - я потеряла интерес к прениям на политическую тему.
        - Что? - а инквизитор попался сообразительный.
        Когда меня выпустили из захвата я опрометью бросилась к двери. Оно там, голодное и злое, ищет жертву. Того, кто беззащитен. Того, кто даже не подозревает об опасности.
        - Виктория! Стойте! Где вы? - голос Стоуна звучал растерянно и глухо.
        - Выходите, - бросила я через плечо, - я в коридоре.
        - В каком коридоре, черти вас подери?
        Я остановилась, вернулась к той самой двери.
        - Дверь видите?
        - Какую дверь? Я и вас не вижу?
        Я снова шагнула в стерильный кабинет инквизитора. Стоун так и стоял в шаге от выхода, растерянно глазея на меня.
        - Вы не видите дверь?
        - Виктория, если бы я мог видеть двери и выходить из своего сна, то вы мне были бы не нужны.
        - Ясно.
        На самом деле мне не было ничерта не ясно, но времени на беседы не было. Я схватила мужчину за руку и потянула за собой. Спустя секунду, мы уже мчались по гулким коридорам. Сосредоточенная я и растерянный инквизитор на буксире. Нужную дверь я нашла почти сразу. Истошный, полный ужаса вопль подтвердил правильность выбора. Рывок и я распахнула дверь. Ветер ударил в лицо, а мы со Стоуном оказались на краю обрыва. Вокруг чернели скалы, уносясь ввысь острыми пиками. Чернильно - синее небо с россыпью звезд. И ветер. Пронзительный и холодный, свистящий среди скальных выступов. Крик повторился.
        - Там, - Стоун положил мне руку на плечо, другой указывая направление где-то внизу.
        Я едва могла различить крохотную фигурку, зависшую над бедной. Мужчина болтался в воздухе, цепляясь за камни руками. Но я смотрела не на него. Там, чуть выше светилось два желтоватых огонька. Таких же, как и те, что я видела в своем сне.
        - Вот теперь мы хоть знаем кто донимал наших погибших перед смертью, - пробубнила я, пытаясь понять как отогнать это «нечто» от висящего над обрывом человека.
        Вопрос Стоуна слегка меня сбил с нужной мысли.
        - Кто? - отозвался инквизитор.
        - Если вы спросите «где» я вас тукну, - мои нервы были уже почти на исходе.
        - Спрошу, - хмуро заявил инквизитор, исподлобья глянув на меня.
        Ясно, чудно! Просто умопомрачительно! Похоже, эту пучеглазую тварь вижу только я. И двери я, и в сны я, и гоняйся за неведомой жутью тоже я! Может, спихнуть Стоуна с обрыва и прикинуться, что оно само так вышло? А что, я не справилась, тварь напала… свобода. Из сладких грез преступного характера меня выдернул новый визг нашего «альпиниста». Да, мужика жаль.
        - Что будем делать?
        - Понятия не имею, я тоже здесь впервые.
        Но мозг уже искал нужный путь к спасению несчастного. Как тогда, в моем замкнутом мирке мне стоило только захотеть, чтобы воплотить свою фантазию в реальность. Рука сама по себе дернулась в верх, рисуя в воздухе непонятные мне знаки. Туман, клубящийся вокруг нас стал сгущаться, выдавливая неизвестного глазастого вторженца. Где-то вдалеке послышалось уханье совы, утроенное эхом. Земля под ногами дернулась, накренилась, как палуба корабля, попавшего в шторм. Похоже, здесь я не главный фокусник.
        - Вы можете перенести меня на ту сторону каньона? - Стоун как всегда мыслил трезво и холодно.
        Я же паниковала. Я понятия не имела как нужно поступать и что делать. Как остановить, отогнать или хотя бы отвлечь этого неизвестного.
        - Вы вытаскиваете человека с обрыва, а я попробую отвлечь того, другого.
        - Не возражаю.
        Я кивнула, не отводя взгляда от висящих в черном облаке пронзительных сверкающих глаз. Они покачивались, словно тонули в этом дыму- тумане, который щупальцами клубился вокруг. Я прикрыла глаза, собираясь с отвагой и фантазией. А потом поднялся ветер. Мелкая каменная крошка, песок, ветки. Все поднялось в воздух, создавая подобие смерча. Я направляла потоки туда, где клубилась глазастая тьма, пока Стоун ругаясь, мчался по веревочному мосту спасать человека.
        Веревки скрипели, мост раскачивался все сильнее, инквизитор ругался все громче. А я что? У меня шок! Я горы видела только на картинках и везде были вот такие мостики. Земля накренилась повторно, глаза во тьме вспыхнули алым. Я от испуга икнула.
        Я бы на вас посмотрела и послушала реакции вашего организма, если бы на вас рванули с явным желанием убить. В намерениях оппонента сомнений не было, так как бесформенный шар дыма обзавелся зубами, когтями и раззявленной пастью.
        Меня придавило к земле, протащив по колючим камням. Когда меня принялись душить, я разозлилась. Мне было больно и холодно! Меня лишили нормального сна и отдыха. Я таскаюсь по чужим кошмарам с инквизитором. А теперь еще и убить хотят! И кто? Облако с глазками? Да от такой перспективы со стыда умереть можно!
        Тварь клацнула зубами у самого моего лица. Щупальце, сжимавшее мою шею дрогнуло. Я дернулась, пытаясь оттолкнуть тварь от себя, руки утонули в клубящейся тьме по самые локти. Злость во мне закипала все сильнее. От абсурдности ситуации захотелось взвыть. Оно даже не реальное, просто сгусток дыма. Как оно может убивать? Да это смешно…
        Звездное небо над головой дернулось и моргнуло всеми звездами сразу, а мой соперник терял хватку. Я теперь могла даже подняться и сделать вдох. А потом оно растаяло. Вот так просто испарилось, удивленно глазея на меня своими желтеющими глазками. Сбежала зараза!
        Стоун и бледный мужчина в порванной пижаме уже брели ко мне, по раскачивающемуся мостику. А я все еще сидела на земле, тупо глядя в пустоту перед собой. И вот что это было? Такое страшное, зубастое, душило даже, а потом передумало? Ничего не понимаю, хоть и очень стараюсь.
        - Лэмон, вы как? - Стоун присел на корточки рядом со мной.
        - Едва жива, местами почти невредима, - буркнула я, пытаясь встать.
        Инквизитор помог. Поднял, отряхнул от пыли и грязи, даже в свой пиджак закутал. Я не стала спорить, слишком уж устала. Было такое чувство, словно я только что пробежала стометровку по пересеченной местности. Ноги подгибались, а сердце готовилось выпрыгнуть из груди.
        - А вы кто такие? - отмер тот самый господин в полосатой фланели.
        - Инквизиция, - холодно отозвался Стоун. - Эван Стоун. Ваше имя?
        - Фредерик Мартинс, - выдал потрясенный мужичок. - А что, теперь и во сне допрашивать будете?
        Я истерично хихикнула. А ведь этот будет. Вон уже стойку принял как для броска. Гончая, что с него взять.
        - Нет. Но утром нам нужно будет нужно встретится для дачи показаний.
        - Ага, - согласно кивнул дядька. - Нужно так нужно… А это чего было?
        - Это мы обсудим утром.
        Дядька опять кивнул, преданно глядя на инквизитора.
        - Давайте уйдем отсюда, - вздохнула я, переминаясь с ноги на ногу.
        - Куда? - удивился Стоун.
        - В дверь, - со вздохом отозвалась я. - Мы в ту, а господин Мартинс вон в ту.
        Я махнула рукой, материализуя еще один проход (знать бы еще как я это делаю). Дверь со скрипом распахнулась, открывая проход в что-то приторно радужное и веселое, как фантазия заядлого морфиниста.
        - А там что? - поднимаясь, уточнил наш «альпинист».
        - Покой и умиротворение. Встретимся утром.
        Когда Мартинс скрылся в розовых облаках, я потянула Стоуна к тому проходу, через который пришли мы.
        - Эту дверь я видел, - зачем-то сообщили мне.
        - Поздравляю, - фыркнула в ответ я. - Только давайте своими восторгами поделитесь утром, я устала.
        Мы молча вошли в кабинет Стоуна, а потом мир снова дрогнул и смазался, затягивая меня туда, где нет ни образов, ни звуков, ни эмоций. Кажется, я заснула по- настоящему.
        ГЛАВА 7
        Снова в реальность
        «Сны, не что иное как другие миры, в которые открыт путь для всех. Мы путешествуем из мира в мир, но когда открываем глаза, забываем обратную дорогу. Дав миру жизнь, мы не способны вернуться в него снова. Только единицы способны идти против правил этих миров. Только они могут вспомнить обратный путь».
        Я устало перевернула страничку, сдерживая очередной зевок. Сколько пафоса, сколько позерства.
        «Маги сна способны создавать свои миры и делать реальными грезы других. Для них нет границ и запретов, от них нет запоров и замков. Это в них восхищает, это же и внушает страх. Призрачный маг среди друзей - благо. Призрачник враг - мучительная гибель. Ведь только они способны оживить как мечты, так и кошмары. Сбежать можно от любого ужаса, но от себя побег невозможен».
        Я снова зевнула и глянула в окно. Зори копошился на кухне, звенел кастрюлями, шуршал скатертью. В общем, с самого утра был до отвращения активен. Я сидела в кухне на подоконнике, кутаясь в свой пестрый халат и читала. После всего пережитого этой ночью я твердо уяснила одно - без матчасти мне не выжить. На инстинктах я протяну не долго, а гоняться за этой глазастой тучкой предстоит активно. По этой причине я встала в такую рань, и по этой причине читала с самого утра.
        Солнечный диск лениво выползал из-за черепичной крыши соседнего дома. Небо выцветало на глазах, из синего, становясь серым. Покрывшись облачными «барашками», заливалось золотистым румянцем.
        В открытое окно врывался пахнущий свежестью ветерок, принося аромат цветущих деревьев и утренней пыли. Прохладу вытесняло робкое тепло первых лучей. Они прыгали по подоконнику, скользили по пузатому боку кофейника, сверкали на золоченной каемочке чашки с кофе. Словно котенок, терлись о щеку. Для полной идиллии не хватало самой малости.
        - Зори, принеси мой портсигар, - попросила я, облизывая палец.
        - Нет, - заявили мне с воинственным видом.
        - В смысле «нет»? - удивилась я, перестав листать книгу. - Если ты про сигареты, то они есть и лежат в комнате на комоде.
        - Их там нет. И нет, я вам их не дам, - заявил гоблин, скрещивая руки на груди.
        НА-ЧА-ЛОСЬ. С Зори такое бывает в период обострения его патологии. «Гиперопека» называется.
        - Зори, - мой тон был настолько ласковым, что любой другой бы уже зарезался сам, во избежание более тяжких телесных повреждений.
        Но у Зори обострение. Он сейчас и по углям за мной пойдет с тарелкой супа в руках. Все вынесет, если я соглашусь покушать, поспать и надеть теплые носочки, связанные этой зимой.
        - Не отдам! Не отдам! Не отдам! - упрямился гоблин.
        Такая истерика, такие эмоции. Даже ножками топать принялся от переизбытка чувств. Похоже, мотать из меня нервы решили все кому ни попадя. Количество намотанных клубков рискует превысить возможности моего организма. Обнаглели. Все.
        - Что значит не «отдам»? - я нахмурилась и спустила ноги с подоконника. - Где мои сигареты? У меня уже кислородное отравление начинается!
        Зори слегка присел и прижал ушки к голове. Костлявые ручки прижал к груди и, взглянув на меня полным вселенской скорби взглядом, жалобно так выдохнул:
        - Вы даже не кушали!
        Нет. Нет!! На совесть давит паршивец! Нет ее у меня! Давно нет, за ненадобностью отсохла, как рудимент. Я променяла ее на крепкий сон и спокойные нервы. Я показательно взяла в руки чашку с кофе, оттопырив мизинчик. Одним махом выпила остывшую жижу и выдохнула:
        - Завтрак окончен, гони курево.
        Зори сокрушенно шмыгнул носом. Звук вышел внушительным, если учесть размеры этого самого носа.
        - А я омлет сделал. Пушистый, с копченой колбаской. Тосты, салат… А вы! - Зори отвернулся к плите, и шаркая тапками, поплелся снимать сковороду с огня. - Вот заработаете гастрит, тогда один овес грызть будете до конца дней своих.
        Во мне шевельнулась совесть. Нет, не совсем издохла. Ее еще не совсем разложившийся труп иногда возвращался к жизни, реанимируемый подлым гоблином. Вот и теперь я чувствовала, как эта паршивка разлепляет веки, как со скрипом открывает крышку гроба и высовывает из него костлявую ручонку.
        А Зори стоял у плиты, сокрушенно глядя на омлет. Огромная ушастая голова была опущена. Спина ссутулена, коленки согнуты. «Бабах» грохнула трухлявая крышка, отлетая в сторону. Совесть уже выбралась из гроба и принялась донимать меня своим гнусавым нытьем. «Смотри как он старался, - гнусавила она. - Не спал, готовил, все как ты любишь!»
        - Ладно, давай сюда свой омлет, - устало вздохнула я, шлепаясь на табурет возле стола.
        Зори ожил молниеносно. Тут он страдал и гиб от тоски, а тут он уже носиться по кухне сервируя завтрак. Актер непризнанный. Я со вздохом глянула на полную тарелку жаренных яиц с колбасой. Увы, мой желудок с гоблином был солидарен и активно заурчал, предвкушая обильную трапезу. Вот все против меня. Даже собственный организм.
        В двери позвонили и я поплелась вымещать зло от поражения на несчастном визитере. А нечего в такую рань шататься по квартирам. Я не виновата, это все омлет. Я зло рванула дверь на себя. Захлопнула. Ущипнула себя за бедро. Нет, проснулась. Кошмары остались далеко в другом мире… Значит не кошмар. Паршиво. Снова открыла двери.
        - Мисс Лэмон, доброе утро, - пропел Манои, вручая мне букет ромашек.
        - В честь чего? - угрюмо уточнила я, косясь на ромашки. - Стоун испустил дух и мы идем его закапывать?
        Манои манерно рассмеялся. Интересно, если я тресну его букетом и спущу с лестницы меня накажут? Я вроде как ценный сотрудник. Может рискнуть…
        - Ох мисс, ваш острый язычок- это нечто, - Манои лукаво мне подмигнул. - Я просто решил сделать вам приятное, скрасить неудобство.
        Приятное? Самое приятное для меня, это коллективное самоубийство всей их шарашки.
        - Спасибо, - буркнула я, зажимая букет подмышкой. - У нас завтрак.
        Это был намек. Грубый, бестактный и с явным посылом убираться Манои туда, откуда он явился в такую рань.
        - О, благодарю, - выдал эльф, подтвердив мое подозрение на счет его интеллекта.
        Увы, пришлось пропустить его в кухню, где Зори не очень торопился ставить еще прибор. Вот, теперь прощаю. Солидарен со мной ушастик, ему этот прыщ так же неприятен, как и мне. Только я собралась двинуться следом за гостем, как тренькнул звонок. Ну… Все же кто-то от меня букетом сегодня получит.
        - Доброе утро, Лэмон, - заявил, стоящий на пороге Стоун.
        Поза, настроение, выражение лица. В общем, вполне вероятно, что в инквизиторе я видела свое отражение. Итак, утро не задалось не только у меня. Кто же это смел напакостить Стоуну? Кто это посмел меня обогнать!
        - Спорное заявление, - огрызнулась я.
        Стоун взглянул на меня, на букет. В желтых глазах появилось выражение крайней степени растерянности.
        - Это что такое? - удивился инквизитор, - у вас праздник?
        - Это? Вас ждала! Наши встречи для меня всегда праздник.
        Я выпрямила букет, встряхнула его хорошенько, усеяв пол облетевшими лепестками, а потом сунула в руки инквизитору. Да, именно так выглядят жертвы удара по голове тупым, тяжелым предметом. Я хмыкнула и зашагала в кухню, где некоторые эльфы и гоблины распивали утренний кофе.
        - Ой! Цветочки! - Зори так просиял, словно это ему тащили обтрепанный букет. - Давайте, давайте. Так мило. Правд, мисс?
        Стоун, вошедший за мной на кухню опять впал в ступор, Манои скрипнул зубами, я давясь от хохота, принялась за омлет. Инквизиторы играли в гляделки друг с другом. Стоун щурился, Манои отводил взгляд.
        - Могу я узнать, что ты тут забыл? - гаркнул Стоун эльфу.
        - Простая вежливость, сэр. Просто шел мимо, зашел…
        - Ты живешь на другом конце города и любишь дрыхнуть до полудня, - хмыкнул Стоун. - Заканчивай, Манои.
        - Что заканчивать?
        - Вот то что собираешься начать, вот то и заканчивай. А вы мисс, займитесь делом, вместо того чтобы строить глазки направо и налево.
        Я подавилась омлетом. Что? Это я еще и виновата? Я возмущенно закашлялась, собираясь гордо скончаться от удушья, в знак протеста на клевету. Зори выручил. Отпоил водичкой, похлопал по спине, погладил по голове.
        - Мистер Стоун, - жалобно произнес гоблин, - а вы покушайте с нами. У нас такое все вкусное, свежее, ароматное. Хотите яичницу с помидорами?
        После последней фразы, гоблин поспешил отскочить от меня как можно дальше. Это точно, у меня вилка в руках, я сейчас и ткнуть ею могу. Стоун хмуро глянул на меня, на Манои, на Зори…
        - Хочу, - выдавил инквизитор. - И тост с маслом, если тебя не затруднит.
        - А бекон? Или колбаски? - Зори уже разогревал на сковородке кусочек сливочного масла.
        - А можешь и то и другое? - настроение Стоуна улучшалось с каждым разбитым на сковородку яйцом.
        - И салат? - с трепетом в голосе уточнил гоблин.
        - Да, есть хочу, умираю. Спасибо Зогр.
        Даааа, вот таким взглядом смотрят на мужчину своей мечты. Стоун даже не подозревал, что сейчас осчастливил моего гоблина на весь будущий месяц. Зори готовил завтрак и с обожанием косился на инквизитора. Приволок тому и огромный тост с толстенным слоем масла, и огромный тазик салата, вывалил на тарелку гору из копченостей и яиц, посыпав все зеленью. Жуть, они созданы друг для друга… как жестока судьба.
        Манои ограничился тостом. Я из принципа и духа соперничества попросила добавки, доведя Зори до эйфории. Нечего мне тут гоблина сманивать. Своего приручи и приятности делай.
        - Вы мне нужны, мисс, - жуя, сообщил Стоун. - Поедем на допрос.
        - А я вам там зачем?
        - Мисс, - Стоун промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула, - Ночью вам потребовалось лишь пару минут для обнаружения нашего убийцы. Возможно вы опять что-то почувствуете.
        - Я вам компас что ли? - обиженно буркнула я. - Намереваетесь меня везде таскать с собой?
        - Если это спасет жизни людей - да, - холодно сообщили мне и отхлебнули кофе из чашки.
        Хотелось опять начать бушевать. Высказать этой бездушной скотине все, что я нем думаю. Но не стала. Не вижу смысла, все мои слова отскакивают от него как горох от стенки. А теперь инквизитор еще и сытый. Короче, я молча удалилась в спальню, наряжаться на допрос. До того, как я захлопнула дверь, я успела заметить тот взгляд, который Стоун бросил в сторону эльфа. Кому- то сейчас оторвут что- то из ненужного в организме. Я бы начала с ушей.

* * *
        В машине мы все ехали молча. Все кроме Манои, которого выпроводили до того, как я вернулась в гостиную. Зори остался дома натирать воском мебель, я властвовала на заднем сидении авто, услаждая близорукий взор Джаспера. Парнишка вытянулся в «струнку» за рулем, рядом сидел Стоун. Авто виляло по закоулкам города, то вливаясь в общий поток машин, то уходя на одинокие дворовые дороги.
        Мы все дальше и дальше углублялись в хитросплетение жилых кварталов, где шум моторов уступал глоткам хозяек, переругивающихся из окон. Мальчишки гоняли мяч прямо на проезжей части дороги. Бродили унылые барахольщики, в общем гуле то и дело было слышно «Точу ножи, ножницы». Хозяйки развешивали белье на веревках, переброшенных через узкие улочки. Голуби сбивались в стайки, готовя очередной «обстрел» белоснежных «знамен». Вскоре путь можно было продолжить только пешком.
        Наше появление тут же стало темой для обсуждения всех дам торчавших из окон. Кто? Куда? Зачем? Эти вопросы читались во всех взглядах, любопытные носы уже были готовы влезть не в свое дело. Мы без преувеличения стали событием микрорайонного масштаба.
        Наконец- таки мы замерли у однотипной фанерной двери с покосившейся цифрой «7». Двери открыл тот самый заспанный мужчина из сна. Открыл и замер.
        - Доброе утро, мистер Мартинс, - поздоровался Стоун, коснувшись края своей шляпы.
        Мужчина кивнул, потом глянул на меня, опять кивнул и ошарашено произнес:
        - Странное дело, но вы мне снились, - потом покраснев и глянув на меня, мужчина подытожил, - в платье вам лучше.
        - Тогда мы войдем, - на тонких губах Стоуна мелькнула тень улыбки.
        Смешно ему. Далась им моя рубашка! Да сейчас на улицах большинство платья короче носят! Вот такая обиженная и гордая я и проследовала за Стоуном в жилище мистера Мартинса. Так себе каморка. Вроде моей квартирки, та же мебель, те же старые трубы завывают в ванной. Тот же унылый вид за окном. Потертый книжный шкаф с рядами обтрепанных книжных корешков. Давно затертых, давно забытых. Хотя нет, затесался один новенький. Видимо недавно мистер Мартинс решил себя побаловать, приобрел обновку в свое хранилище знаний. Судя по обложке - дешевенькое издание, мягкая обложка, пестрые краски. Так что же в этом дядьке привлекло нашего убийцу? Я прислушалась к своему внутреннему голосу. Молчит зараза.
        - А я утром проснулся, думаю «к чему это?». Думал, к дождю инквизиция снилась…
        - А вышло - к гостям, - да, молчать долго я не могу.
        Стоун уселся в кресло у окна, я шлепнулась на диван. Мистер Мартинс скромненько присел на шаткий стульчик у кровати.
        - Мистер Мартинс, - Стоун говорил тихо и проникновенно, словно боялся спугнуть зайца, - сегодня ночью вы едва не погибли во сне.
        - Да?
        - Именно. Поэтому нам крайне важно знать, не случалось ли с вами ничего необычного в недавнее время?
        - Кроме нападения во сне, - сама знаю, «молчание - золото» но не могу сдержаться.
        Мартинс кивнул мне, улыбнулся, а потом отрицательно мотнул головой. Итак, судя по пантомиме - жизнь мистера Мартинса последние дни была так же уныла, как и обычно.
        - А как давно вас мучают кошмары? - не отступал Стоун.
        - Какие кошмары? Ничего такого меня не мучает.
        - А как же ночью? - я даже с дивана привстала от напряжения.
        - Вот ночью первый в жизни и был, - пожал плечами мужчина. - Я конечно высоты боюсь, но кошмарами никогда не мучился. Мне вообще снилось, что я птица.
        Мы со Стоуном растерянно переглянулись. Ну, свое смятение я еще оправдываю, так как я с самого начала плохо ориентируюсь в ситуации. А вот растерянный Стоун меня напугал.
        - Я вас правильно понял, сэр, - Стоун слегка подался к Мартинсу, опираясь локтями на колени, - в эту ночь вам снился приятный сон?
        - Да! - охотно отозвался мужчина, - я летал во сне, хотя такое снилось только в детстве.
        И в чем связь? Мой внутренний голос продолжал хранить обет молчания, Стоун прожигал меня взглядом. Я… только развела руками и все. А что я могу? я же не панацея от всех бед, если бы мировые тайны открывались мне по щелчку пальцев, то жизнь моя была бы значительно веселее. Стоун еще задал пару вопросов Мартинсу, что-то вписал в блокнот, что-то пробубнил в кристалл - переговорник и мы ушли.
        Молча дошли до машины, молча в нее сели, потеснив толпу мальчишек, облепивших авто, как скарабеи заветную кучку.
        - Я решительно ничего не понимаю, - созрела на реплику инквизиция.
        - Я уже давно этим занимаюсь, - ехидно заметила я.
        Стоун мою ремарку как всегда проигнорировал, уйдя с головой в собственные мысли. Джаспер подобострастно косился на начальство, ожидая команды ехать. У меня опять случилась реанимация совести. Дважды за день - это уже не рецидив. Это - обострение.
        - Раньше оно нападало только на тех, кто мучился кошмарами?
        Стоун продолжал сидеть молча, скрестив руки на груди и глядя в пространство перед собой. В зеркало заднего вида я могла «любоваться» отсутствием эмоций на лице инквизитора, а еще меня до икоты напугал странный блеск янтарных глаз.
        - По отчетам полиции- да, - холодно произнес инквизитор.
        - Значит оно меняет привычки?
        - Увы, - Стоун прикрыл глаза.
        Джаспер все же завел мотор и мы двинулись. Все в той же напряженной тишине, как в катафалке. Мужчины молчали о своем, я молчала о своем - девичьем. И что теперь? Меня каждую ночь будут гонять из сна в сон, распугивать это облако кошмаров? Интересно, кто окочурится первым? Убийца от голода или я от перенапряжения?
        ГЛАВА 8
        Вечер запоминающихся встреч
        Вечером, после того, как инквизиция покинула мои «апартаменты», Зори вытянул меня на прогулку до ближайшего рынка. Я устала шататься по обшарпанной гостиной, потому даже поход за баклажанами восприняла, как выход в свет. Мы прогулялись среди мясных лотков, проверив на прочность терпение половины торговцев. Зори педантично мотал из них нервы, интересуясь убиенной свинкой или овцой так скрупулезно, словно готовился расследование ее умерщвления.
        У зеленщика дергался глаз, но он учтиво отвечал гоблину где вырос вот этот вот щавель. Какой был график полива и как часто вносили удобрения в почву. Уходя с рынка в обнимку с тремя баклажанами и пучком салата, я искренне радовалась, что осталась жива. Еще никогда у продавцов не было таких кровожадных взглядов, как в этот вечер. Зори, как всегда, ничего подозрительного не замечал и искренне радовался морковке. Вот так мы и шагали по улицам города, греясь в лучах заходящего солнца, унылые я и баклажаны, и радостный до ненормального Зогр с морковкой.
        - Будет рататуй, - жмурясь от удовольствия, заявил Зори, - а еще картофельный гратен, и курочка с ароматными травками…
        Зори не затыкался всю дорогу, вызывая у меня бурное слюноотделение и невыносимую активность в желудке. Честно, меня пугали эти метаморфозы. Я привыкла голодать и лишение пищи воспринимала стойко и легко. Головокружение меня не волновало, вялость не пугала, прилипший к позвоночнику желудок - радовал. И вот, что со мной стало? Захлебываюсь слюнями, слушая рассказы о еде! Зори меня окончательно испортил.
        Я уже даже почувствовала аромат тех самых травок, когда мы свернули в переулок возле нового дома.
        Я, выросшая в обстановке повышенной нервозности, тут же напряглась. Пускай за спиной с ревом носятся по дороге машины, а мороженщик во всю глотку восхваляет сорбет из мяты. Здесь полумрак и закоулки. А закоулки меня всегда пугали и настораживали.
        Как в подтверждение моих страхов из темного угла вынырнула коренастая мужская фигура. Человек бодро зашагал в нашу сторону, засунув руки в карманы брюк.
        Почему мне не понравился взгляд, брошенный в мою сторону? Что было странного в этом человеке? Есть вопросы на которые у меня никогда не будет ответа. Но я неосознанно попятилась туда, где все громче звучал голос мороженщика. Там люди, там спокойнее… Бросок сзади я предугадать не успела. Мне зажали рукой рот, поднимая над землей.
        - Пусти! Пусти! Аааа, помогите! - визг Зогра разнесся по пустынной подворотне.
        Гоблин принялся метаться из стороны в сторону, пока не повис на одной из моих ног. Началось перитягивание меня. Странное чувство, ощутит себя канатом. Я отчаянно выгибалась, пытаясь, по мере сил, помочь гоблину. Пнула неизвестного в ногу, но тот не ослабил хватку. Мы сражались слаженно и отчаянно, как партизанский отряд, попавший в окружение. Победа бала бы близко… Только вот из-за угла показался еще один человек и, прежде чем Зори успел увернуться, блеснула рукоять револьвера. Зори взвизгнул от удара и обмяк, рухнув на грязный асфальт.
        - Уходим, - резкий голос над ухом.
        Меня потащили куда-то по закоулкам незнакомых дворов, а я отчаянно выворачивала шею, пытаясь заметить шевельнется ли мой маленький гоблин, лежащий без чувств. Его худая, нескладная фигурка терялась в тенях домов, лишая возможности разобрать что либо. Мне стало дурно от одной мысли, что мой ушастик не очнется. Плевать, что будет со мной, начхать куда меня увезут и что сделают, но Зори нельзя здесь бросить.
        Кровь по венам побежала быстрее, сила заклокотала в крови. Шепот в ушах стал громче, настойчивее, злее.
        Она требовал выхода, свободы… крови. Мужчина, удерживавший меня, взвизгнул отдергивая руку. Получив минутную свободу, я легко вывернулась из его захвата, падая на землю. Ободрала колени и переломала ногти, но бодро поползла прочь, от невесть чего орущего мужика.
        А чего он орет- то? Врожденное любопытство заставило оглянуться. Змея? Огромная гадюка, обвивала руку мужчины, оскалив зубастую пасть. Черная, лоснящаяся на солнце тварь вырывалась, желая вцепиться жертве в лицо. Откуда она взялась? Хороший вопрос. И почему я уверена, что этот мужик до смерти боится змей? Вопрос совершенно не хуже предыдущего.
        - Тварь! - злобно рыкнули где-то над головой, больно схватив меня за волосы.
        Я взвизгнула от неожиданности и попыталась вырваться, получив пощечину. Я совершенно ничего не понимала. Кто эти люди? Откуда в городе змеи? Что происходит в конце концов?!
        Змею все же оторвали о руки и со злостью отшвырнули прочь. Пресмыкающееся зашипело и рассеялось черным дымом, не достигнув земли. Меня опять подняли, чтобы продолжить похищать. Я все так же брыкалась, и норовила ударить похитителя головой, когда наперерез нам среди улицы выскочил барс.
        Огромная, серебристо - серая кошка с пушистым хвостом и россыпью почти черных пятен на спине. Зверь зарычал и оскалился, сморщив усатую морду. Похитители замерли, растерянно глядя на зверя. Животное широко расставило передние лапы, всем своим видом показывая, что дальше идти не позволит. Первый выстрел высек искры из пожарной лестницы, висящей на стене дома, но барс успел отскочить в сторону, лишь мазнув в воздухе хвостом.
        - Опять твои штучки? - злобно отозвался «ловец змей». - Не сработает.
        - Понятия не имею о чем вы, - прокряхтела я, - и от всей души желаю кошечке приятного аппетита.
        Еще очередь выстрелов, но животное опять ловко увернулось, прыгнув на стену. Мощные лапы с когтями цеплялись за кирпич на стенах, коша ловко прыгала от одного дома на другой, словно дразня стрелка. А потом… меня отпустили. И явно не по своей воле. Сначала крик, потом хруст ломающихся костей и сжимавшие меня руки ослабели. Безжизненное тело рухнуло к моим ногам. Пока я пыталась прийти в себя от случившегося, барс вцепился в руку «стрелку», заставляя выронить оружие. Жуткие звуки повторились, поднимая в желудке дурноту. Еще минута и все стихло. На холодной земле, в лучах заходящего солнца лежало два трупа… и ни одного зеваки. Никто даже не глянул, что тут происходит, ни воя полицейской сирены, ни зевак в окнах. Все сделали вид, что это не их дело… хотя, кто из нас хоть раз поступал иначе?
        - Зори! - пискнула я, срываясь на бег.
        Гоблин остался лежать все в той же позе, вывернув шею и раскинув руки. Это ужасно, подходить ближе и не знать жив твой друг или нет… а Зори не просто друг. Он моя семья, все, что есть в моей никчемной жизни…
        - Зори! Зори, хороший мой… - я присела на асфальт, положив голову гоблина себе на колени. На виске Зори красовалась приличная гематома, из рассеченной брови бежала кровь, но гоблин дышал. Тихо, прерывисто, но грудная клетка двигалась… потом открылись лаза.
        - Мисс, моя мисс Лэмон! Вы здесь, - Зори слабо улыбнулся. - А эти?
        - Уже обезврежены, - донесся голос Стоуна.
        Я подняла взгляд на барса, последний луч заходящего солнца высветил глаза животного, окрасив их в цвет янтаря. А потом животное шагнуло к нам, с каждым движением меняясь. Это было странное зрелище, но завораживающее. Все вокруг, словно затянуло дымкой. Вот по асфальту, цокая когтями, шагал горный кот, а тут уже уверенно идет человек в костюме и шляпе. Ни тебе судорог, ни порванной в клочья одежды. Незаметное глазу перевоплощение.
        Стоун раздраженно дернул галстук на шее, ослабляя тугой узел. В его движениях появилась не замеченная мною ранее плавность. А еще блеск в глазах остался таким же ярким. Мужчина присел на корточки рядом с нами. Нахмурился, увидев мои разбитые колени, потом перевел взгляд на Зогра.
        - Как ты, ушастый?
        Зори подарил Стоуну свою самую «очаровательную» улыбку и попытался сесть. Попытка не увенчалась успехом, гоблин снова рухнул мне на колени. Стоун кивнул, а потом легко и без усилий подхватил Зори на руки.
        - Возвращаемся на квартиру, - а потом обернувшись ко мне, инквизитор добавил, - вас ждет новый переезд, мисс.
        Я кивнула, все так же сидя на прохладном асфальте. Мысли путались и скакали, как блохи в банке. Я тупо таращилась на мужчину, понимая лишь одно - я видела чудо. Именно так, а не иначе называют метаморфов. Чудо… а еще утверждают, что их не бывает.
        - Мисс, вы меня слышали? - Стоун насмешливо изогнул губы, глядя на меня сверху вниз.
        Я опять кивнула и все же поднялась на ноги.
        - Вы… вы… - язык и мозг плохо меня слушались. - Вы не человек…
        - Вы тоже, - хмуро отозвался Стоун и зашагал по переулку.
        Пришлось срочно приходить в себя и чуть ли не бежать следом. Подумать только, я своими глазами вижу метаморфа! Это вам не простой оборотень, раб луны и инстинктов. Эти уникумы были столь редки, что их существование большинство людей считали выдумкой. Полузверь, подчинивший свою животную суть настолько, что способен обращаться из ипостаси в ипостась по первому своему желанию. И никаких обрывков одежды, потери памяти, животной агрессии. Чистая магия, с моментальным перевоплощением, без болезненных метаморфоз. Большинство оборотней сохраняли память и сознание в обеих ипостасях, но животное в них всегда брало верх и заглушало голос разума. А эти… полный контроль.
        А еще ни один оборотень не способен обучиться магии. Именно из- за двойственности своей природы, ведь звери магией не обладают. А вот метаморфы способны не просто чаровать, а сохранять дар в обеих ипостасях. Их боготворят сородичи. И понятно, для своих соплеменников они почти святые, для других магов пример удивительного самоконтроля и силы духа. Достойные восхищения… Поведение Джаспера в отношении Стоуна стало более понятным.
        - У вас еще есть вопросы, мисс, - Спокойно произнес инквизитор, - спрашивайте, не стесняйтесь.
        Я бы спросила! О как бы я спросила! Я бы забросала Стоуна вопросами… но показывать ему свое восхищение я не собиралась. А от того только выдавила:
        - Кто это был и что им было нужно?
        Стоун остановился, Зори усердно изображал неодушевленный предмет, сжавшись на руках инквизитора.
        - Мисс, я сообщал вам еще в день знакомства, что вы ценный экземпляр и вас захотят перевербовать.
        - Так это разведка другой страны?
        - Определенно. И это очень даже кстати.
        - Почему?
        - Потому, что теперь нам точно известно, что своего призрачника они не имеют…
        Сказал и зашагал дальше, оставив меня переваривать всю полученную информацию молча. Почему у шпионов другой страны нет своего призрачника? Как так? Догадка осенила меня на ходу, от чего я споткнулась и повисла на Стоуне, едва не оторвав тому карман на пиджаке.
        - Скажите, сколько призрачников еще сохранили свой дар? - леденея от ужаса, спросила я.
        - Мисс, не задавайте вопросов, на которые у вас уже есть ответ, - тоном инквизитора можно было убить, будь у него такое желание.
        Дальше я до дома шла молча, как обреченный на казнь, шагающий к своей гибели. У меня не было выбора с самого начала, но была надежда вырваться… и это тоже была иллюзия. Мило, вся моя жизнь сплошной самообман.

* * *
        Мы покинули конспиративную квартиру ночью. За рулем был Стоун, оставив Джаспера воевать с нашим чемоданом. Зори сидел на переднем сидении авто, надежно зафиксированный ремнем безопасности. Гоблин был счастлив, любуясь городом из окна авто, разве что только голову из машины не высовывал… хотя потому Стоун его и пристегнул.
        Во первых гоблин два раза чуть не выпал на проезжую часть, а во вторых, растрепались бинты. Зогра бинтовала я. А я мечтала стать врачом… скверным, если судить по перевязке. Бинты закрывали один глаз гоблина, слегка приплюснули уши и все время норовили размотаться. Голова Зори напоминала огромный клубок ниток с крыльями. То еще зрелище.
        Я молча дулась на заднем сидении. Когда авто выехало из рабочего квартала и направилось в центр города, я напряглась. Когда свернуло в сторону респектабельных коттеджей, откровенно удивилась. Меня что же, поселят на вилле? Шок усилился, когда автомобиль и вправду остановился возле кованных ворот одного из коттеджей. А дальше их распахнул заспанный сторож, сдернув на ходу кепку с головы.
        Я уподобилась Зори, тоже прильнув к окну, едва ли не утыкаясь в него носом. Авто спокойно ехало по засаженной туями дорожке. Хрустел гравий под колесами, шелестела вода в фонтанчике посреди двора. А из дома уже выскакивал надменный дворецкий.
        - Надеюсь, мисс, - Стоун обернулся ко мне, криво усмехнувшись, - этот клоповник вам больше придется по вкусу.
        - Стесняюсь спросить, - на нервной почве я часто хамлю, - куда меня привезли?
        Инквизитор не ответил. Хмыкнул и вышел из авто. Зори тоже покинул машину, путаясь в бинтах. Вскоре и дверцу возле меня распахнули, Стоун протянул руку, предлагая свою помощь. Как же он меня бесит! И манеры его, и терпеливость и… инквизитор одним словом, а этого вполне достаточно.
        - Добрый вечер, сэр, - пробасил дворецкий, склоняясь в поклоне.
        - Вечер добрый, Фэркинс, - Стоун был сдержан и холоден со всеми, не только со мной. - У нас гости, позаботься о их благоустройстве.
        Дворецкий кивнул, бросив на меня взгляд из под густых бровей. Потом выпрямился. Потом увидел Зори… Гоблин молча кивнул в знак приветствия, благоразумно решив придержать улыбки для другого раза. Правильно. Ночь, полнолуние, ветер завывает в парке, дворецкий человек пожилой. От улыбки Зори и в ясный полдень людей в дрожь бросало. Так что мы с гоблином были тихи и неулыбчивы как никогда. Я не улыбалась из принципа, просто потому, что поняла куда меня притащили.
        - Это мисс Лэмон и Зогр, сообщи прислуге… - продолжал инструктаж Стоун.
        Да, это он верно подметил. А то увидит горничная Зори на кухне, испугается, вопли поднимет… а Зори на кухню точно пойдет. Он ее без карты отыщет. После официальной части мы двинулись к дому. Итак, Стоун отличался сдержанностью во всем, включая архитектурные пристрастия. Это было мне понятно еще в его кабинете, теперь стало понятнее еще больше.
        Дом был белый… Все. А что еще можно сказать об этой постройке? Белые стены, плавные линии, модные нынче в архитектуре, огромные окна. Если бы здесь не жил инквизитор, дом бы мне даже понравился.
        - Итак, мисс, уверен вы поняли, что это мой дом, - шагая к порогу, сообщил инквизитор.
        - Вы мне льстите, - огрызнулась я.
        - Отнюдь, из вас скверная актриса, роль дуры вы играете отвратительно, - огрызнулся в ответ инквизитор.
        В ответ я хмыкнула и отвернулась, Зори шагал рядом и вертел головой, как попавший в музей первоклсник.
        - Итак, в моем доме есть правила, и вам, как моим гостям, следует их знать, - игнорировал меня Стоун.
        - Пробуждение с восходом солнца? Самоистязания? Субботнее сожжение ведьмы? - нет, ну он сам нарвался!
        Стоун мое ехидство воспринял спокойно, видимо, привык.
        - Нет мисс, ваши увлечения можете оставить при себе…
        1:1 ничья. Что же инквизитор мне тоже попался не простой, так что простыми колкостями его не доконать.
        - Вам запрещается покидать пределы дом без сопровождения, посещать третий этаж дома, вы обязаны следовать расписанию дня, принятому в моем доме и…
        - Пап!!
        Мы как раз входили в просторную гостиную дома. Стоун пропустил меня, потом Зори, потом зашел сам, швырнув шляпу дворецкому. Этот оклик донесся с лестницы, заставив меня удивиться, а Стоуна напрячься.
        - Каэл? Почему ты не спишь? - тон инквизитора был еще холоднее чем прежде.
        На верху огромной мраморной лестницы стоял мальчик в забавной пижаме. Невысокий и щуплый, на вид не больше десяти лет. Светлые волосы торчали в разные стороны, видимо, кто-то уже спал, когда мы приехали. Мальчик с любопытством изучал меня и Зогра огромными ярко- желтыми глазами с кошачьими зрачками. Котенок, обычный оборотень, коих сотни в горных кланах. Я не менее потрясенно глядела на мальчика. У Стоуна ест семья? Странно, я ожидала чего угодно, но только не того, что инквизитор имеет семью. Может и миссис Стоун есть в наличии? Я бы поглядела на эту отважную женщину. Ведь нужна немалая отвага и выдержка, чтобы жить в одном доме с таким истуканом, как Стоун.
        ГЛАВА 9
        Враг или друг?
        - Это наши гости, Каэл, - Стоун тяжело вздохнул, обращаясь к сыну. - Так что поздоровайся.
        Мальчик кивнул и шлепая босыми ступнями по мрамору побежал вниз по лестнице. Замерев возле меня, вытянулся в струнку и, отвесив поклон, звонко заявил:
        - Каэл Стоун, клан горных котов Северной Гряды. Рад знакомству.
        Я от такого обращения слегка опешила. Для меня, не знающей даже своего настоящего имени, представление в обществе всегда было пыткой. Такое чувство, что врешь людям о своем имени и фамилии. А еще я не очень хорошо лажу с детьми. Мне неуютно рядом с ними и я смущаюсь, не зная как себя вести. Они меня раздражают и нервируют, хотя я понимаю, что причина в моей подсознательной зависти к этим маленьким, домашним птенчикам.
        - Зогр! - раздалось в повисшей тишине. - Зогр - гоблин с южного болота.
        Пока я собиралась с мыслями, Зори как всегда не растерялся и решил проявить дружелюбие во всем объеме, на которое был способен. И мой гоблин полез жать руку мальчику, расплываясь в своей «сверхдружелюбной» улыбке. Со стороны казалось, что это ушастое нечто в бинтах хочет загрызть бедного ребенка, даже я вздрогнула. Мальчик попятился, но от побега все же удержался, дворецкий потянулся к стоящей на подставке вазе. Стоун же только дернул уголком рта, сдерживая смешок.
        - А это мисс Лэмон! - Зори уже тряс Каэла за руку и тыкал в меня пальцем. - Нас чуть не убили сегодня! Она испугалась, а я герой… И ваш отец тоже и мы все… Вот.
        Исчерпывающее объяснение.
        - Виктория, - протягивая руку мальчику, представилась я. - А Зори добрый, просто это не сразу заметно.
        Последнее я произнесла, силой оторвав гоблина от перепуганного ребенка. Мальчик сглотнул, улыбнулся и глянув на отца, снова стал по стойке «смирно».
        - Тогда добро пожаловать, - заявил ребенок. - И спокойной ночи.
        После этих слов Каэл снова поклонился и помчался вверх по ступеням. Мда, вот это дисциплинка в доме. Не удивлюсь, если едят они по гонгу, а гулять ходят по расписанию.
        - Спальни готовят, - сообщил дворецкий.
        Стоун кивнул и жестом указал мне куда-то в сторону.
        - Предлагаю подождать в гостиной, - сообщил инквизитор.
        Можно подумать, у меня есть выбор! Меня вторые сутки возят по городу, как багаж! К чему эта игра в учтивость? У меня два варианта - или пойти за Стоуном или разлечься на полу в холле. Пневмонию я недолюбливала еще с детства, так что покорно поплелась в указанном направлении.
        - Я помогу с комнатами! - Зори был сегодня в ударе.
        Гоблин сложил ручки в умоляющем жесте и преданно глянул на Стоуна, выпученным глазом с налившимся под ним синяком. Край бинта размотался окончательно и свисал с оттопыренного гоблинского уха печальной лианой. Стоун задумался, потом коротко кивнул. Гоблин взвизгнул и с топотом метнулся к дворецкому, тот шарахнулся в сторону и просто указал рукой дальнейший путь для гоблина. Зори помчался вверх по лестнице. Ну что же, хоть кто-то рад сегодняшнему переезду.
        В гостиную мы с инквизитором прошли молча. Я устала и меня запоздало накрыло паникой от пережитого нападения. Я не особенно разглядывала обстановку комнаты, отметив, что она такая же сдержанная как и сам дом. Что же, какой хозяин, такое и жилище.
        - Присаживайтесь, Виктория, - подходя к бару, заявил инквизитор.
        Я молча шлепнулась на диван, забросив ногу на ногу. Безумно хотелось курить и спать. А еще хотелось прояснить ситуацию.
        - Так это ваш дом.
        - Поразительная сообразительность, - усмехнулся метаморф. - Я же говорил, мы сработаемся.
        - А миссис Стоун не будет против того, что вашем доме будет жить незнакомая женщина и гоблин? - язвительно уточнила я.
        Стоун скривился, словно я при нем упомянула что-то неприятное до тошноты. Взял из бара стакан, плеснул туда коньяк и залпом выпил, даже не поморщившись.
        - Миссис Стоун против не будет, - рыкнул инквизитор, напугав меня ярким свечением в глазах. - Она мертва и я буду благодарен если вы не станете упоминать ее в этих стенах. Особенно при Каэле.
        Я от неожиданности вздрогнула, втянув голову в плечи. Кивок получился сам по себе, тело сделало это без участия мозга, боясь за сохранность своего существования.
        - Мисс, - Стоун глубоко вздохнул, - я понимаю, что мы с вами не в самых лучших отношениях. Но я все же прошу вас прислушиваться к моим советам и просьбам…
        - Приказам, - невесть зачем огрызнулась я.
        Стоун снова глубоко вздохнул, от чего его ноздри раздулись, как у быка перед нападением. И почему я не родилась немой? Вот мычала бы себе в ответ, всем было бы хорошо. Все бы были счастливы. А так… А так меня сейчас все же пришибут. Или выпорят… а ведь обещали… Некстати вспомнилось предупреждение инквизитора и шлепки по заду. Ой, что сейчас со мной сделают…
        Видимо, удача все же вспомнила обо мне. Именно тогда, когда Стоун сделал шаг в мою сторону. Из-за двери в гостиную донесся пронзительный женский визг, потом послышался крик. Мы с инквизитором синхронно обернулись к двери, в тот самый момент, когда она с грохотом распахнулась.
        На пороге стояла немолодая дама в форменном платье прислуги. Белый чепец сполз с аккуратно уложенных седых волос. Дама негодовала и желала сообщить об этом мистеру Стоуну.
        - Миссис Пиркс? - инквизитор удивленно вздернул светлую бровь.
        - Сэр! Что это? - взвизгнула дама, указывая на что-то за дверью.
        Мы тоже наклонились так, чтобы разглядеть что же там такое. А там был Зори. Довольный и радостный с детской пижамой в руках. Зори был счастлив и совершенно спокойно обойдя даму, подошел ко мне.
        - Мисс, мистер Каэл отдал мне свою пижаму! - спокойно заявили мне, демонстрируя подарок.
        Миленькая. Голубенька в забавных зайках и котятах, теплая фланелевая пижамка.
        - Что случилось, мадам? - продолжал уточнять у прислуги Стоун.
        - Оно сэр! - заявила дама. - Оно распугало прислугу, заявилось в комнату и принялось перестилать постель, подготовленную для гостей!
        Я вопросительно глянула на Зори. Тот и ухом не повел. Кивнул и честно заявил:
        - Они постелили постель не верно! Цветочки на постели должны быть повернуты соцветиями вверх, а они их наоборот разместили. Как же потом на ней спать можно будет?
        Действительно, Зори точно бы не заснул. Я решила промолчать и не говорить гоблину, что готова заснуть даже на гвоздях, если меня все же оставят в покое.
        Миссис Пиркс была готова разорвать гоблина голыми руками на тысячи мелких Зогров, но ее вовремя вывел из гостиной Стоун. Мы с Зори остались наедине.
        - Какой милый человек, этот мистер Стоун, - заявил Зори.
        - Ага, прямо само очарование, - как бы я от своего яда сама не отравилась.
        Зори моей иронии не уловил, продолжая прижимать к груди старую детскую пижамку. Иногда я завидую восторженности Зори, его легкости восприятия жизни. Как бы его не пинала и не била судьба, гоблин всегда сохраняет внутренний свет и позитивное мышление. Я все же от каждого нового пинка только замыкаюсь сильнее, ощетиниваясь на окружающих своей злой иронией и откровенным хамством. И вот сейчас Зори придется встретиться с моими недостатками лицом к лицу.
        - И он не человек, - подытожила я. - Он оборотень. А это шерсть и слюни, царапины на паркете и шерсть на ковре.
        Зори как раз приложил пижамную рубашку к своей впалой груди, бережно раскладывая на ней складочки. Ох, бедный Каэл, знал бы он, во что выльется его жест дружелюбия, сжег бы эту тряпку еще неделю назад. Теперь бедный ребенок познает весь ужас гоблинской преданности, и кошмар благодарности. А Зори может, сама от этого страдаю.
        - Но он нас спас, - все так же мечтательно продолжал гоблин. - Мы должны быть признательны.
        Все! Это была последняя капля в моем океане терпения. Это подобострастие Зогра, его невесть откуда взявшаяся преданность оборотню - инквизитору. Все эти попытки доказать мне, что Стоун душка и лапочка меня доконали.
        - Спас?! - моему шипению могли позавидовать все ядовитые кобры в мире и каждая индивидуально, - Тоесть ты ему благодарен за то, что он нас спас?
        Зори заподозрил то, что сказал что-то не так. Что именно он еще не понял, но на всякий случай кивнул, потом поразмыслил и, прижав уши к голове, отчаянно ею замотал. При этом делал все абсолютно молча, боясь ляпнуть еще что-то не то. Но меня уже понесло и гроза бушевавшая в душе, разрядилась молниями в первого, кто подвернулся под руку. Увы, к несчастью, это был мой безропотный ушастик.
        - Зори! Да очнись же ты! - меня слегка потряхивало от переживаний, а голос то и дело срывался на мерзкий визг, - Он просто делал свою работу! Ему плевать на меня, тебя, ему плевать на наши жизни! Он выполнял приказ!
        - Но те люди они… - попытался встрять Зори и осекся.
        - Те люди просто тоже выполняли приказ, - я подарила гоблину нервную ухмылку. - И хочу тебя удивить. Им тоже было на нас плевать! А я… я… Просто меня бы стали использовать другие люди, на благо другой страны…
        Чем больше я говорила, тем больше задыхалась. Каждый новый вдох давался с большим трудом. Мысли путались, сердце грохотало в груди словно разогнавшийся локомотив. И голос. Он стал звучать отчетливее, громче, настойчивее. Хотелось причинить боль, унизить, растоптать это мерзкое существо, дрожащее передо мной. Хотелось пнуть его, свернуть хрупкую шейку. Выпустить гнев. И самое страшное, что я понимала, я это сделаю. Я сейчас убью Зори.
        Я все глубже и глубже проваливалась во мрак, клубящийся глубоко в душе. Он затягивал, как трясина, заглушая мысли и мольбы издыхающей совести. Это была не я. И я. Та, что пряталась во мне с того самого дня, как на моей коже выжгли знак печати. И мне опять, как когда-то в детстве, стало страшно, что я потеряюсь в этой тьме, останусь в ней на веки, не найдя пути к свету. Только я и моя тьма… и ни одного луча света. Что может быть прекраснее… Что может быть страшнее? Что может быть отвратительнее?
        И я барахталась в этой дымке, отчаянно стараясь не слышать гипнотизирующего шепота той, что просила назвать ее госпожой. Покориться своей природе. Меня разрывало от боли, ведь тело желало причинить боль тому, кто его обидел, а разум отчаянно пытался спасти того, кто был мне дорог. Того, кто был рядом со мной, был мне другом не смотря ни на что.
        Я вывалилась в реальность, обнаружив себя стоящей на четвереньках на полу. Дыхание сбилось, как при беге. Тело ныло от перенапряжения мышц, а рука судорожно сжимала осколок разбитого бокала. Да что же это со мной происходит? Зори забился в угол, посеревший от страха. Гоблин трясся, как осиновый лист, испуганно глядя на меня из- под бинтов.
        - Зори, что случилось? - я едва могла говорить, так меня трясло.
        Зори тихо всхлипнул, вытягивая, вжатую в плечи шею. Потом шагнул ко мне, осторожно, словно я была заразной. В его глазах плескался страх, неподдельный ужас… передо мной. Появилось непреодолимое желание вогнать себе в шею осколок стекла. Опять этот взгляд. Опять я потеряю того, кто мне дорог.
        - Мисс? - Зори сделал ко мне еще пару осторожных шажков. - Вы… Вы… У вас глаза почернели. И вы хотели меня ударить осколком.
        Я прикрыла глаза. От дикости происходящего и от подступившей паники делалось дурно. Неужели этот голос будет со мной всегда? Неужели я вот так в один миг потеряю себя в его шепоте? Слеза скатилась по щеке, кляксой туши приземлившись на пушистый ковер. Это конец. Это безумие, за которое поплатилась половина призрачников. Мы слишком беззащитны, наши души слишком близки к миру потустороннего… Мне не выстоять. Когда-то я мечтала о снятии печати, теперь же поняла, что жизнь с ней была спасением от того, что ждет меня в будущем.
        - Мисс, вставайте, - Зори бросился меня поднимать.
        Мой маленький болотный друг. Он уже простил меня, не успев даже обидеться. Я разрыдалась во всю силу, от осознания того, чем я становлюсь. Гоблин довел меня до дивана, вынул из кармана белоснежный платок. Вытер размазавшуюся косметику на моем лице.
        - Прости, - шепнула я, упираясь головой в грудь друга. - прости дружочек.
        - Ничего, мисс, - Зори погладил меня по голове. - вы устали, испугались. Все будет хорошо.
        - Не будет, Зори… - всхлипнула я. - Я не смогу…
        - Не смогу что? - пророкотал в комнате голос Стоуна.
        Инквизитор стоял в гостиной сощурив глаза и разглядывал следы моей душевной слабости. Цепкий взгляд упал на осколки, застрявшие в ворсе ковра. Потом инквизитор уставился на меня.
        - Зогр, миссис Пиркс необходим твой совет, - заявил метаморф.
        Зори не двинулся с места, пытаясь загородит меня от инквизитора. Мой маленький опекун, самопровозглашенный защитник.
        - Зогр? - в голосе Стоуна послышались нотки рычания дикого зверя.
        Зори только мотнул головой в ответ. Не уйдет. Он костьми ляжет, спасая мою жизнь. Сначала в подворотне. Теперь здесь.
        - Да не обижу я твою, мисс! - рявкнул Стоун. - она сама кого хочешь обидит! Быстро вышел из комнаты!
        Зори открыл рот, желая выразить свой протест, но не решился. Я осторожно потянула его за рукав рубашки, давая понять, что отпускаю. Зори обернулся, прижав уши к голове и прошмыгнул к двери, оставив меня наедине с инквизитором. Вот и все. Вот и конец, который ждет таких как я. Я потеряла интерес к происходящему. В душе появилась апатия, в теле смертельная усталость. Я равнодушно наблюдала, как Стоун садится в кресло напротив, как закидывает ногу на ногу.
        - И как вам ее зов? - обратился ко мне инквизитор. - Когда я впервые ее услышал, то тоже испугался.
        - Что? - я моргнула и уставилась на мужчину.
        Стоун покачал ногой и улыбнулся, сверкнув глазами в свете лампы.
        - Вы все отлично слышали, мисс.
        Я тряхнула головой, переваривая услышанное и пытаясь понять шутит собеседник или нет.
        - Но вы… Я думала, оборотни не страдают такой проблемой.
        - Да? - Стоун снова усмехнулся. - не думали же вы, что зов тьмы дано слышать лишь призрачным магам?
        Стыдно сказать, но так я и привыкла считать.
        - Нет. Но это же удел темных магов… она их зовет, они за ней идут…
        - А все остальные слеплены из другого теста? - продолжал удивляться Стоун. - Забавно. Не думал, что вы так наивны.
        Это его заявление меня задело. Стало обидно и больно. Я тут страдаю, посыпаю голову пеплом, а он глумиться надо мной!
        - А что я должна думать? - вскакивая на ноги, выкрикнула я. - Что? Мне с детства твердили, что призрачники адепты тьмы. Они беззащитны перед ней. Что они чудовища! Каково жить, зная, что ты чудовище…
        - Как люди именуют оборотней, мисс? - глядя мне в глаза, спросил инквизитор.
        Неприятный взгляд. Холодный, въедливый, цепкий. Я поежилась, делая неосознанный шаг назад.
        - Что? К чему это?
        - Говорите! Или боитесь?
        И снова пристальный взгляд мне в глаза. Он бросал мне вызов. Я зажмурилась и пискнула:
        - Зверье!
        И покорно стала ждать, когда мне оторвут голову. Именно так и поступил бы оборотень, услышав в свой адрес это прозвище. Но убивать меня не торопились. Только с насмешкой уточнили:
        - И что же, это так?
        Я замолчала. Мне нечего было ответить. Я знала немногих оборотней, но все они были вполне нормальны и человечны. Стоун поднялся с кресла и стал напротив меня.
        - Я родился с клеймом зверя. Меня боялись, ведь я полузверь, жертва инстинктов и луны. Но они ошибались… Так чем вы хуже, мисс?
        Он стоял вплотную ко мне, нависая своим немалым ростом. Такой сильный, такой уверенный в себе. А я ощущала себя надломленной и слабой. Я всю жизнь сражалась с мнением окружающих, а они оказались правы.
        - Я не смогу… Я… Она зовет все громче!
        В ответ Стоун расхохотался, а потом схватил меня за плечи и встряхнув, заставил поднять взгляд на него.
        - Да что с вами, сударыня? - спросили у меня. - Где та язва, так оригинально встречавшая меня в кабинете? Вы же никого не боитесь. Всегда готовы дать отпор! А перед своей сутью пасуете?
        Я судорожно сглотнула ком, царапавший горло. Слезы жгли глаза, разрывали сердце.
        - А если я не смогу сопротивляться?
        - А вы боритесь, - спокойно заявил инквизитор. - Тьма зовет всех. Кого громче, кого тише, но обращается как к магам, так и к простым людям. В каждом есть брешь, в каждой душе есть капля мрака. А в ком и целый океан. И идут за тьмой не только одаренные. Иначе бы мир был проще и комфортнее.
        - Мне страшно, - шепнула я, глядя в пустоту.
        - Знаю, - вздохнул Стоун. - Но давайте проясним, я не зверь и зверем себя не считаю. А вы значит чудовище и согласны с этим?
        - Нет!
        - Ну так и не позволяйте себе думать иначе.
        Инквизитор опять улыбнулся в ответ на мою экспрессию, рождая в душе странное чувство, похожее на благодарность. Я не забыла кто он, кто я. Но сейчас, в минуту душевной слабости, надломленности, тогда, когда я особенно остро ощутила свое одиночество я была благодарна за поддержку.
        - А если я не справлюсь? Если оступлюсь…
        - А вот для этого рядом с вами буду я.
        - Думаете этого достаточно? - горько усмехнулась я.
        - Порой нам просто нужен тот, кто схватит за руку в нужный момент. Если вы позволите, я буду держать вашу руку.
        И Стоун протянул мне свою раскрытую ладонь для рукопожатия. Жест примирения. Знак, что я не одна. Я ненавидела всю его братию. Для меня все инквизиторы стали воплощением боли и беды. Но этот… Мне не избежать участи орудия в чужих руках. А этим рукам я от чего-то доверяю.
        - Только держите крепче сэр, - вкладывая свои пальцы в руку мужчины, заявила я.
        - Удержу, будьте спокойны, - отозвался Стоун.
        ГЛАВА 10
        Сны и чудовища
        Снова на моем пустынном пляже было неспокойно. Снова бесновалось море и холодный ветер трепал волосы. Снова орали чайки в небе, хрустела галька под ногами. Кому- то этот суровый пейзаж показался бы хмурым и угнетающим, но мне было здесь уютно. Было что-то умиротворяющее в этой неудержимой стихии, своя особая красота в хмуром небе и ледяных морских брызгах. Возможно от того, что это отражало все то, что творилось в душе? Не знаю. Но, приходя в снах на этот пляж, я ощущала себя дома. Под защитой.
        - Красиво. Мне это нравится больше чем замшелые коридоры.
        Я улыбнулась на это заявление, но поворачиваться к Стоуну не спешила. Мы просто молча шагали по пляжу, молча каждый о своем. Я любовалась пейзажем, инквизитор… понятия не имею о его занятии, он плелся за мной.
        - Но я ожидал бурлеска, огней… ну или хотя бы пальм, - не унимался инквизитор.
        - Я выгляжу настолько пустой и поверхностной? - я не обиделась, просто стало интересно.
        Я все же остановилась, ожидая, когда Стоун поравняется со мной.
        - Честно? - Стоун криво улыбнулся, - Да. Тем, кто судит о людях с первого взгляда.
        Я не нашла, что ответить, просто пожала плечами и мы пошли дальше, вслушиваясь в шуршание волн и завывание ветра. Странное дело, но мне было уютно. Еще ни разу в моем мире не было гостей, но рядом со Стоуном я не ощущала дискомфорта. Что было причиной? Может его поступок в реальности и оказанная поддержка? А может быть сдержанность и осторожность с которыми инквизитор шагнул в мой мир. Мужчина держался отстраненно и я не чувствовала нужды вести беседу. Ему вполне хватало звуков природы, мне было вполне достаточно его молчания. Странные ощущения… Странные, но на удивление приятные.
        - Вы что- нибудь чувствуете? - решила нарушить молчание Стоун.
        Я пожала плечами и огляделась. Мне сложно было описать свои эмоции и ощущения. Они были для меня естественны и понятны, но я не знала, как у меня выходит ощущать присутствие нашего «чудовища».
        - А если он сегодня не нападет? - вздохнула я.
        - Тогда это будет самым лучшим дежурством из всех, - глядя вдаль отозвался Стоун.
        Я кивнула и мы шагнули в белесый туман над пляжем. Полупрозрачная дымка окутала нас, сверкая в слабых лучах солнца капельками влаги. Я представила себе тропу, что ведет нас из мира в мир, без скрипучих дверей и пыльных коридоров. И мир поддался, размывая свои границы, пропуская меня в мир чужих грез.
        Мы со Стоуном шагали в странном, фэнтезийном мире, с травами цвета лазури. Огромные деревья с розовой листвой и парящие в небе рыбы. Я даже замерла, пытаясь разглядеть, как солнечные блики искрятся на серебристой чешуе. А вокруг нас уже порхали… медузы. Крохотные, не больше бабочек, полупрозрачные создания. Они зависали в воздухе, расправляли щупальца и кружились над полянкой.
        - Уму не постижимо, - потрясенно заявил Стоун, протягивая руку к маленькой летунье.
        - Для фантазии нет невозможного, - протянула в ответ я. - Все, что можно представить, уже существует в воображении. А это уже мир…
        А в душе уже натягивалась та странная нить, что раз привела меня к нашему убийце. Сила колола кончики пальцев, щекотала где-то в районе солнечного сплетения. И я решительно зашагала прочь из мира подводных чудес. Лазурная трава гнулась к земле под ветром, шелестела, путалась в ногах, словно не хотела отпускать.
        - Виктория?
        Я снова проигнорировала Стоуна, схватив его за руку, увлекая за собой в новый мир. Инквизитор решил не отвлекать меня пустыми расспросами и ускорил шаг. Нужно быть честной - мне приятна его понятливость.
        Мир ночи встретил нас пением цикад. Лунный свет серебрил листья плакучих ив, замерших у огромного пруда. Водная гладь отражала диск ночного светила и осколки звезд, разбросанных по небосводу.
        И туман. Необыкновенно пушистый и густой. Он поднимался над водой, расползаясь по травам, затапливал все вокруг, словно от брошенного в воду кусочка сухого льда. Волшебный туман. Сказочный… и идеальный. Я остановилась, изучая пейзаж вокруг. Скрупулезно продуманный, выверенный, просчитанный до миллиметра, ни одной неточности. Так не бывает. Не может человеческий мозг настолько все просчитать и учесть. Людям свойственно метаться из одного отрывка фантазии в другую. Но это было другое место.
        Стабильное, я бы даже сказала - «обжитое». И мы в этом мире были не единственными гостями. Я ощущала опасность, но все еще не могла выяснить откуда она движется. Откуда и на кого нападут?
        Вот на полянку вышла девушка в летящих одеждах. Длинные волосы струятся по спине, босые ноги касаются мягкой травы. Она шагала не оглядываясь к пруду. Улыбалась, придерживая подол полупрозрачной туники. Так не блуждают в снах. Так шагают знакомой дорогой домой или в гости… Она понимает, где она. И в этой безмятежности раздался тихий, угрожающий рык.
        Но прежде чем я или Стоун успели среагировать, из кустов выскочил огромный черный пес и бросился к девушке. Та взвизгнула и попятилась, прикрывая лицо руками. Мир вокруг стремительно терял краски, выцветал. Пожухла трава, а по водной глади пошла рябь, от налетевшего ветра.
        Все происходило с такой скоростью, что я не успевала даже понять, что делать. И прежде чем сообразила отогнать тварь от несчастной, псу ему наперерез бросилась черная тень. Женский крик разорвал сонную тишину леса. Послышался треск ткани и хруст ломающихся костей. Когда мы добежали до полянки, то там пса уже не было. Только лежащая на земле девица и мужчина склонившийся над ней.
        - Отойдите о девушки! - инквизитор в Стоуне проснулся молниеносно.
        Мужчина поднял на нас взгляд. Бледное, до одурения красивое лицо в ореоле смоляных кудрей. Прямой нос, волевой подбородок, черные, бездонные глаза. Кажется это какой- то актер. Я вздохнула, Стоун тихо зарычал. Ну ясно, кто еще может спокойно блуждать в чужих снах. Да еще и в женских. Инкуб. Порождение тьмы. Низший демон, пьющий жизнь жертвы из ее снов. И каких снов…
        - Что это было? - инкуб снова глянул на лежащую без чувств девицу.
        - Отойди от нее, поужинать тебе сегодня точно не удастся, - ехидно заявил Стоун.
        А потом протянул к демону руку. Сверкнула алая печать на ладони инквизитора, образуя вокруг Стоуна и меня щит из рун. Ну да, против инкубов столько всяких цацок напридумывали, что хоть отдельный завод открывай.
        Инкуб поднялся на ноги, красивое, как и у всех подобных созданий, лицо перекосило от гнева. Блеснули и погасли огромные черные глаза.
        - Я не собирался пить ее…
        - А этот антураж создал по доброте душевной? - встряла я, осмелев при виде магического контура.
        Инкуб замолчал, отведя взгляд в сторону. Его работа. Я же сразу ощутила фальшивость этой фантазии. Слишком все идеально. А все лишь для того, чтобы заманить жертву в свои сети. Хотя он спас ее… и не слишком ли много затрачено сил ради простой еды? Что- то странное было в его поведении, что- то не вязалось в одну нить. Но что? Разгадка была очевидной, но совершенно безумной. Хотя, нести чушь мое призвание:
        - У вас было свидание? - ляпнула я, стараясь не думать о логике.
        Стоун обернулся ко мне с таким лицом, словно я начала блеять по- козьи.
        - Лэмон, не сходите с ума, - вздохнул Стоун. - Любви между волком и овцой быть не может.
        Эти слова изменили инкуба до неузнаваемости. В прямом смысле. Слетела иллюзия, скрывающая истинную суть темной твари. Волосы клочьями опали на пожухлую траву, лицо исказилось, стал больше нос, выдались острые скулы. Рот до ушей, полный острых зубов. Крючковатые пальцы с когтями вместо ногтей. Вот это я понимаю - исцеляющая сила правды. Вот так придет к тебе в сон красавец мужчина, а окажется горбатое нечто, с лысой бошкой. Всюду обман, что в жизни, что в снах…
        - А скольких овец сожрали вы, пустив на фарш? - едва слышно заговорил инкуб. - Убили на бойне, но при этом любуетесь ими в полях?
        Его голос звучал глухо и печально, словно каждое слово давалось ему с трудом. Инкуб стоял, опустив плечи и не отрываясь, глядел на девушку, лежавшую на траве. Так не смотрят на еду. Так глядят на солнце… которого никогда не суждено будет коснутся.
        - Ах да, вы же так созданы, - усмехнулось несчастное чудовище. - Вам нужно есть для жизни.
        Мне стало нехорошо. Глядя на эту тварь, которой принято пугать детей, я ощущала боль. Не знаю как, но могла чувствовать тоску и страдания этого существа. Они были настоящими, искренними. И мир вокруг только подтверждал это. Инкуб бросил все свои силы, спасая любимую…Я продолжала разглядывать инкуба, отмечая залегшие под глазами тени, бледное лицо, потухший взгляд.
        - Как давно ты ел? - продолжала я удивляться своей сообразительности.
        - Давно…
        Пока мы говорили, тело девушки начало таять, пока полностью не исчезло из мира снов. Где- то в реальности несчастная сейчас проснулась с бешено бьющимся сердцем. Но, хвала небу, проснулась.
        - Что это было? Ты знаешь? - я шагнула ближе к инкубу.
        - Не знаю, - существо обернулось ко мне. - Это что-то чужое моему миру. Не демон и не ментальный паразит.
        - Но тебе хватило сил прогнать его, - встрял в беседу Стоун.
        Инкуб печально улыбнулся. Его жуткая личина все еще пугала меня, но потухший взгляд и одиночество, читавшееся в нем пробуждали ноющую тоску глубоко в душе. Ту, что змеей впивалась в сердце раз за разом, стоило мне увидеть жизнь нормальных людей. Я душила в себе эту слабину, не давая ей отравлять и без того печальное существование. И вот теперь, в этих темных, как ночь глазах, я, как в зеркале, видела ту боль и одиночество, что стали моими спутниками на долгие годы. Мы изгои… мы обречены только смотреть на чужую радость, не имея возможности ощутить ее тепло.
        - Я потратил все силы, стараясь его отогнать, - отозвался инкуб, так же зачарованно глядящий на меня, - Но ему, как будто, и не интересно было бороться. Его интересовала только Сюзанна.
        - Еще один допрос? - обратилась я к Стоуну.
        - У нас с вами появляются собственные традиции, - пожал плечами инквизитор, - Осталось найти эту Сюзанну в реальности.
        Инкуб встрепенулся и пристально посмотрел на меня:
        - Я могу вас провести. Ты выйдешь в реальность там, где я покажу.
        Мы с инквизитором переглянулись. В его взгляде читалось: «А ты так можешь?». Мой взгляд задавал вопрос того же содержания. Мы обернулись к инкубу. Порождение тьмы находилось в полной растерянности. О, всевидящие Боги! Можно мне выдать подробную инструкцию моего дара уже сейчас? А? Какие еще «чудные открытия» меня ждут в дальнейшем?
        - Ты же так умеешь? - осторожно уточнил у меня инкуб.
        - Нууу, - я неопределенно мотнула рукой в воздухе, - вот и узнаем…
        И очаровательно улыбнулась. Это работает в реальности, должно помочь и здесь. Меня считают обаятельной особой. По крайней мере до того, как увидят клеймо на шее.
        Инкуб кивнул, неуверенно и как- то вяло, потом взмахнул рукой и гладь пруда отразила грязный переулок. Перевернутые мусорные баки, ободранные коты на крыше. Городское дно, помойка человеческой жизни. Что же, реальность всегда умела отрезвлять.
        Я прикрыла глаза, пытаясь представить дверь в реальный мир. Это оказалось не просто. Грань между явью и вымыслом была прочнее камня, она отчаянно сопротивлялась тому, что с ней пытались сотворить. Тысячи энергетических потоков с треском рвались, уступая напору силе… той, что я выпускала на свободу. Грань со звоном обрушилась, словно стекло, разлетевшееся на осколки от удара. В лицо ударил ночной ветер, разогнавшийся по узким улочкам. Запах цветения и помойки, какое освежающее амбрэ.
        Я открыла глаза, любуясь кривым проходом из мира иллюзий. Махнула рукой, призывая Стоуна двигаться прочь из потухшего сна. Инквизитор кивнул и живо вывалился в реальность, я последовала за ним. В последний миг мое запястье сжали холодные, как лед пальцы. Я обернулась к инкубу, стоявшему за моей спиной.
        - Спаси ее, - шепнул тот, - не дай ей погибнуть…
        - Ты и вправду ее любишь, - глядя в черные глаза, выдохнула я.
        Инкуб снова улыбнулся, вздохнул:
        - Я бестелесный, но не мертвый, мисс. Мне больно смотреть на свет, но я все равно вижу его красоту…
        Да он поэт!
        - Я постараюсь, - что еще я могла ответить. - Прощай.
        - Аурелис…
        - Что? - я широко распахнула глаза, глядя на инкуба.
        - Мое имя Аурелис, - повторил демон и разжал руку.
        Я рухнула прямо в объятия Стоуна. Растерянная и потрясенная. То, что сделал инкуб не укладывалось в голове. Он назвал мне свое имя. То, что является единственным оружием против демона… то, что хранится в строжайшей тайне.
        - О чем вы там шептались? - уточнили у меня, помогая не свалиться в кучу отбросов.
        - Именами обменивались, - заявила я, окончательно приняв вертикальное положение.
        Стоун замер и недоверчиво глянул на меня. А я? А у меня улыбка, вот. Но улыбалась я не долго, разглядев, куда нас вынес портал. Бордель! «Мотылек» и жирная крылатая гусеница на вывеске, увешанная огоньками и искорками. Грязное, третьесортное заведение на окраине города.
        - Хм? А ваш новый друг любитель жриц любви, - заявил Стоун, изучая пеструю вывеску над притоном.
        Я крепче стиснула зубы и обернулась к инквизитору. Подобные заявления меня всегда злили, и эта надменность, с которой глядят на женщин, продающих себя. Да и просто на тех, кто не имея возможности выйти замуж отдается страсти с головой. На них глядят как на мусор…
        - Какой сарказм. Забавно слышать его от мужчины, - выдала я.
        Признаться, мне сразу полегчало. Как камень с души рухнул. Все же Стоун не заменим, когда нужно в кого-то плюнуть ядом.
        - Вас удивляет наличие у мужчин сарказма? - с привычной холодностью ответили мне.
        И взгляд, полный неподдельного любопытства. Инквизитор смотрел на меня сверху вниз, как всегда холодный и сдержанный. А я закипала.
        - Нет. Злит насмешка над продажными женщинами. - прошипела я. - Хотя их услугами пользуются мужчины.
        Да, меня бесят эти двойные стандарты. Меня выворачивает наизнанку от речей моралистов, осуждающих подобные места и их работниц. Но кто кормит этих женщин? Кто делает спрос на все эти мерзости, что творятся в стенах притонов? Рясы служительниц культа? Школьная форма? И платят за это мужчины. Ооо! Как журналистка (пускай и внештатная) я могу многое рассказать о подобных местах, ведь именно там можно получить больше информации о нужном человеке, чем из его личной переписке. Я знаю, скольких девиц забили насмерть, скольких покалечили или изуродовали. Просто так, потому, что заплатили за это. Потому, что не считают этих девиц за людей. А кто дал право решать кто лучше, а кто хуже? Кто? Кто дал право людям делить общество на достойных и не достойных? Вешать ярлыки… клеймить…
        Но прежде чем я успела выплеснуть на Стоуна всю свою желчь, скопившуюся за года жизни с клеймом «темной», инквизитор снова меня потряс ходом своих мыслей.
        - Ах это? - усмехнулся Стоун. - Что вы. Я не смеюсь. Я считаю этот вид торговли собой самым честным. Вид услуг и плата за них известны сразу. Все честно и никакого обмана. Иные продают себя навсегда и выставляют счета постепенно… изображая светлое чувство…Пожалуй, я даже уважаю шлюх…
        Тирада обидных слов застряла в горле. От услышанного я замерла и уставилась на инквизитора. Стоун даже бровью не повел, но на миг вспыхнувший желтым взгляд, сказал мне больше, чем тысяча слов. Что же такого вы сделали, миссис Стоун, что ваш супруг так свирепеет лишь от звука вашего имени? И каким способом вы ушли из этого мира?
        Я решила прикусить свой излишне резвый язычок и молча поплелась следом за инквизитором. В бордель мы шагнули гордо. Всюду сверкала и переливалась всякого рода «роскошь», словно мы случайно попали в гнездо сороки. Вытертые бархатные кресла со скучающими девицами на них. Следы болезней были надежно замазаны толстым слоем белил, волосы нещадно выкрашены в оттенки «шампань» или «рубин». Грязь, уныние, тоска. От этого чесалась кожа и хотелось помыться. Болото, попав в которое пути обратно уже не будет, хотя… многим и некуда возвращаться.
        Нас встретили бодро. Дама преклонных лет, вся в лиловых перьях и белилах, бросилась к нам с такой прытью, что мне захотелось срочно выйти вон. Желательно бегом.
        - Нам нужна Сюзанна, - холодно заявил Стоун, купируя на корню любые заявления. - Срочно, конфиденциально и не мешать.
        И даме продемонстрировали ту же печать на ладони, которой недавно пугали инкуба.
        Дама надула напудренные щеки, щурясь, разглядывая печать. Сначала покраснела, потом посерела, что было заметно даже под слоем грима. Потом принялась трястись от страха.
        - У нас все законно… мы не…
        - Я здесь по делу и я спешу, - мда, такого Стоуна я тоже боялась.
        Дама икнула и посеменила куда- то в глубь обшарпанного фойе. За облезлой шторой из побитого молью плюша была лестница. Вскоре к нам пристроили одну из девиц, в качестве провожатой и дальнейший путь мы проделали молча созерцая виляющий зад в полупрозрачной рубашонке.
        Сюзанна проживала в одной из обшарпанных комнатушек, размещавшихся в один ряд на втором этаже притона. Обтрепанная дверь с номером. А за ней кровать. Это первое, что я увидела, когда двери распахнули.
        - Съю! - позвала наша «провожатая, заглядывая в комнату, - не знаю во что ты вляпалась, но к тебе пришли из инквизиции.
        И ушла. Молча. А на пороге появилась хозяйка здешних «покоев». Что же, иногда и ангелы попадают в ад. Что же, в чем- то я инкуба могла бы понять.
        ГЛАВА 11
        О чудовищах, чудесах и жестокости мира
        - Что случилось? - слабым голосом уточнили у нас.
        Девушка выглядела напуганной и уставшей, а еще… крайне нездоровой. Но от этого, не менее прекрасной. Совсем еще девочка, на вид не больше семнадцати лет. И очень красивая. Такой внешности нельзя добиться гримом или прической, такими только рождаются. Длинные волосы, цвета спелой пшеницы, мягкими волнами падают на плечи. Огромные голубые глаза, в обрамлении пушистых ресниц. Тонкие черты, хрупкая фигура. Во мне даже вяло шевельнулась зависть. Алмаз, найденный в горе навоза. Да, зависть шевелиться перестала.
        - Не волнуйтесь, жечь не собираемся, - и с чего бы это я такая веселая?
        За спиной горестно вздохнул Стоун и втолкнул меня в комнату. От неожиданности девушка села на кровать. Ну, особенно места для маневра у нее не было. Я тоже примостилась на край разобранной постели. Инквизитор остался подпирать двери, скрестив руки на груди. А я все так же любовалась девицей, пытаясь понять - пьет ее инкуб или нет. Судя по его виду - нет. Судя по ее виду - почти высосал досуха.
        - Мисс, - подала голос инквизиция, - наш визит покажется вам странным, как и наши вопросы… Но нас интересуют ваши сны.
        Девушка моргнула и… покраснела, опустив глаза. Ай инкуб, ай шалун.
        - Сны? Инквизицию? Зачем?
        - Сегодня вы чуть не погибли во сне… - что- то сегодня я болтливее обычного. - Вы же собак боитесь, да?
        Сюзанна обернулась ко мне и кивнула, мне показалось, с облегчением. Неужели она боится за того, кто является ей в снах? И встречный вопрос… Она знает, кто он?
        - Меня едва не загрызла в детстве бездомная псина, - тихо заговорила Сюзанна, - с тех пор боюсь даже болонок. Но как вы…
        - А мы подглядывали, - на сей раз острить вызвался Стоун.
        Инквизитор перевел взгляд на меня и подмигнул. И что? Это такой знак? К чему? Что он молодец и весело пошутил, а мне пора смеяться? Уже бегу теряя туфли. Стоун опять пристально глянул на меня. Что? Я попыталась выразить глубину своего непонимания взглядом. Кивок в сторону Сюзанны… Говорить дальше? Ну ладно.
        - Сюзанна, то, что напало на вас во сне убило уже несколько человек, - откашлявшись, начала я.
        - Убило? - Сюзанна искренне ужаснулась услышанному, - но как?
        - Обернуло их кошмары против них, - пояснила я. - Вас кошмары часто мучили?
        Девушка неопределенно дернула плечом, бросив взгляд на ободранные стены своей комнатки. В тусклом свете старой лампы можно было разглядеть вырезки из газет и фото развешанные на стенах. Дешевые фото- открытки с портретами актеров кино и вырезки из желтой прессы, изображающие жизнь высшего света. Блестящие кабриолеты, сверкающие люстры, фонтаны с шампанским. Сказка, которой живут единицы.
        - Кошмара мне хватает и в жизни, - невесело усмехнулась девушка, - в сны я сбегала от них… Там… Там я была счастлива… А он?
        И Сюзанна посмотрела на меня полными слез глазами. Да что же они сегодня все на меня так смотрят? Я же не железная! Захотелось схватить что- то тяжелое и пойти поломать что- то ценное в кабинете министров. Можно даже министра. Ну вот, не попадают такие Сюзанны в такие места по доброй воле. Не идут они торговать собой, таких продают. Детьми продают родители или опекуны. Кто за долги, кто за бутылку джина. Кто отдает просто так, чтобы глаза не мозолила. А где власти? Ведь если я знаю о таких вещах, то власть уж точно в курсе… Я сегодня точно что- то расколочу в доме Стоуна!
        - Он жив и невредим, - кивнула я, - Вы давно встречаетесь во снах?
        - Не очень. Но то, что я пережила там стоит целой жизни…
        Девушка так светло улыбнулась, вспоминая свои свидания с инкубом, что я непроизвольно сжала кулаки. Еще одна жизнь, лишенная права на счастье. Два любящих сердца, запертые в разных реальностях…
        - Он ходил к вам? - потрясенно отозвался инквизитор.
        Судя по тону, ему было известно об инкубах больше чем мне.
        - Не всегда, иногда я приходила к нему, - шепнула Сюзанна.
        Хорошо, что я села раньше. Стоун тоже отлип от двери и склонился к девице. Сюзанна снова смутилась, а потом встала с постели и прошла к тумбочке у кровати. Из ящика была вытащена обтрепанная книжица в яркой обложке.
        - Сначала я просто ее читала от скуки, а потом стала пробовать повторить эти практики, - заявила девица, протягивая мне книгу.
        Она еще и читать умеет. Точно продали и скорее всего опекуны. Вряд ли родители сначала отдали девочку в школу, а потом продали бы ее в бордель. Зачем при этой работе грамота?
        Книга оказалась дешевеньким изданием в мятой обложке. В таких пишут советы о том как покорить мир, как познать тайны бытия. Эта вот обещала… подчинить своей власти сны…
        - И вы смогли подчинить себе сновидения? - удивленно спросил инквизитор, листая книжонку.
        Сюзанна опять села рядом со мной, аккуратно расправив на коленях застиранный халатик:
        - Не сразу. Но я смогла возвращаться в одно и то же место, которое придумала. А потом…
        - Он стал туда приходить к вам?
        - Да. Сначала я думала, что он тоже сон, но потом… Потом…
        Сюзанна разразилась надрывным кашлем, согнувшись пополам. Я тут же потянулась к девушке, но была ею остановлена. Приступ закончился и Сюзанна снова подняла на нас взгляд, убрав носовой платок от бледных губ. И я И Стоун смогли разглядеть багряные пятна на белой ткани.
        - Это была сказка, - снова заговорила девушка, - Сказка о которой я не могла бы даже мечтать.
        - И никаких странностей, кошмаров, предчувствий?
        - Нет. То что случилось сегодня во сне, стало для меня неожиданностью.
        Тупик. Снова тупик… Мы, как дворовой пес бегаем по кругу, в погоне за собственной тенью. Глупо, утомительно и бессмысленно.
        - Как давно вам удалось подчинить себе сны? - задумчиво уточнила я.
        - Может быть месяц, может чуть больше, - пожала плечами Сюзанна, - в одну ночь я смогла найти дорогу в тот сад, который видела во сне всего один раз. И стала приходить туда каждую ночь.
        - У вас не было пугающих ощущений, тревоги, когда вы ходили за грань? - искала я ответ.
        - Нет. Только радость. Эти практики меня спасли… Врачи говорили…
        Сюзанна вздохнула и осеклась. Мы все поняли, что она хотела сказать. Кровь на платке - это симптом не оставляющий надежды. От того она и спит в этой обшарпанной каморке, тогда, когда все девицы в борделе работают в полную силу. Да уж, мадам этого заведения не так плоха, как можно подумать. Другая бы уже вышвырнула девушку прочь, умирать под забором, а эта дает ей возможность… Как же мерзко. Что у судьбы за забавы, ломать людей, как кукол? И ведь Сюзанна даже сбежать не может. Нет смысла… нет времени…
        Стоун еще задал Сюзанне пару вопросов, попросил днем прийти в офис инквизиции. А я все так же потрясенно смотрела на девушку. И думала о том, что на самом деле происходило между ею и инкубом.
        - Он продлевает ей жизнь, за счет своей, - подтвердил мои догадки Стоун, когда мы вышли на улицу.
        - Но она все равно умирает и он умрет… - выдохнула я, поднимая глаза к звездам. - Как не крути, они обречены…
        Стало холодно и горько. Хотелось спрятаться от реальности. Забиться в какой- то темный угол и не видеть, не знать об этом мире, в котором рушатся жизни тех, кто достоин счастья. От мира, который ломает людей, как щепки, перемалывает их в труху. От мира, где не смотря на магию, не бывает чудес.
        Инквизитор стоял рядом, засунув руки в карманы брюк и тоже смотрел в небо. А там, в равнодушной дали сверкали звезды. Одиноко и холодно, словно тысячи глаз невидимых богов, для которых мы лишь игрушки. Пешки на шахматной доске жизни.
        - Это его выбор, - заговорил инквизитор, - И выбор заслуживающий восхищения. Он продлил ее жизнь и подарил то, чего она лишена в реальности. На подобные жертвы способны не все…
        Я перевела взгляд на мужчину, с иронией уточнив:
        - Вы восхищаетесь тьмой?
        Стоун тоже глянул на меня с высоты своего роста.
        - Я восхищаюсь силе духа и верности данной себе клятве.
        - Да, как неожиданно для вас понять, что даже в такой тьме может пробиться луч света, - сама не знаю, почему ему хамлю.
        - А я никогда не отрицал этого. Это вы решили, будто меня пугает тьма.
        И мы снова замолчали. Стоун опять любовалась звездами, я переваривала его слова. Где- то за покосившимися постройками играла музыка, плакал саксофон и гремели барабаны. Автомобильные фары мелькали на дороге, бросая отсветы в закоулки подворотен.
        - Нужно поймать такси, - Стоун осторожно взял меня под локоть. - На сегодня с меня достаточно путешествий.
        - А как же Сюзанна?
        - У нее надежный защитник, а после того, что он сделал с нашим неизвестным злодеем, можно точно сказать - сегодня тот будет не в форме.
        - Вы так думаете?
        - Даже злу нужно зализывать раны, - Стоун сделал еще шаг и замер. - Ваш наряд…
        Я глянула на себя. Наряд на месте. Обычное платье, шляпка, туфли… На Стоуне костюм и шляпа.
        - Я не сплю в шляпе, Виктория, - правильно понял меня инквизитор. - Ваша сила крепнет.
        - Это и пугало людей в призрачниках? - потрясенно выдохнула я.
        - Мисс, людей пугает все, что они не способны засунуть в клетку, - вздохнул инквизитор, - вектор человеческой любви, как флюгер, попавший в вихревый поток. Угадывать на что он укажет - дело неблагодарное. Я устал, вы тоже. Сегодня не вечер философских прений.
        Я кивнула и мы пошли в сторону дороги вдоль по набережной. Шумели волны, гудели чумазыми трубами буксиры. Мускулистые ребята разгружали очередное грузовое судно, причалившее к берегу. Все как один здоровенные, в несвежих майках и потрепанных штанах на подтяжках. Одни, ругаясь, таскали мешки по трясущемуся трапу, другие курили, сбившись в кучу. После таких вечеров собственная жизнь уже не казалась мне такой унылой.
        Не удивительно, что Сюзанна поверила в то, что написано в книге. Да я бы тоже чему угодно поверила, будь моя жизнь сплошной черной полосой. Ведь так хочется жить в идеальном мире, создавать свою реальность, а не быть рабом существующей. Другой вопрос, насколько то, что написано в книге помогло Сюзанне управлять снами…

* * *
        Хоть за окном еще было темно, мне абсолютно не хотелось спать, словно наши со Стоуном ночные бдения никак не мешали отдыху. На душе было скверно, дико хотелось курить и… плакать. Второе желание я задушила на корню, с трудом проглотив ком в горле. Первое колечко дыма вылетело в распахнутое окно и унеслось прочь, к полупрозрачной луне. Я сидела на подоконнике, рискуя соскользнуть со второго этажа прямо в розовые кусты. Но мне было плевать. Может быть это не самый плохой исход для меня? Звезды гасли, небо выцветало, цикады постепенно завершали свой концерт. А я болтала босыми ногами в воздухе, наслаждаясь прохладным ветерком и ароматом цветов на клумбах. Такое чувство, будто я никогда не теряла силу. Дар поразительно легко подчинялся мне, открывая все новые и новые грани. И это пугало.
        Я прекрасно понимала, что после всего случившегося меня уже не отпустят жить прежней жизнью. Инквизиция не делает подарков и благородных жестов. Это расчет - жестокий и бескомпромиссный. И моя ситуация не многим лучше чем у Сюзанны… Ее вынуждают торговать собой, меня… пока ловить убийцу. А потом будут новые и новые задания. И не факт, что такие же благородные.
        Так я и сидела, любуясь восходом солнца, пока меня не отвлекли. Смутное ощущение чего- то неправильного, нехорошего заворочалось в душе. Не опасность, скорее то, что вызывает дискомфорт, как скрежет когтей по стеклу. А потом сонную тишину дома разорвал крик. Кричал ребенок.
        Не знаю, откуда во мне взялось столько прыти, но секунду спустя я уже мчалась по коридору в комнату Каэла. Мальчик не спал. Он сжался на постели, свернувшись комочком. Я осторожно шагнула в детскую, оставив приоткрытой дверь, подошла ближе к постели.
        - Каэл? - осторожно позвала я, не зная подходить ближе или выйти вон.
        Мальчик вздрогнул и поднял голову. Желтоватые глаза покраснели, выгоревшая челка прилипла ко лбу. Я нерешительно двинулась дальше, осторожно присев на край кровати.
        - Я кричал? Да?
        Я кивнула. Мальчик сел, поджав к груди колени.
        - Кошмар? - уточнила я, положив на худенькое плечо руку.
        Под пальцами ощущались выпирающие кости, хрупкого детского тела. Каэл не отодвинулся, только громко шмыгнул носом и взглянул на дверь. Было от чего- то жаль его, такого хрупкого в такой огромной комнате. Слишком просторно… слишком одиноко.
        - Мне они не часто снятся… Просто сегодня опять…
        Видно было, что мальчик стыдится своей слабости и ему тяжело говорить об этом. А еще, судя по тому, как устало он смотрел на двери, Каэл не хотел, чтобы его слышал отец.
        - Всем они снятся, - пожала я плечами.
        - Даже вам? - недоверчиво уточнил мальчик, - прислуга шепталась, что вы ведьма.
        - Я опять кивнула.
        - А правда, что вы помогаете отцу ловить убийцу?
        - Это тоже прислуга нашептала? - усмехнулась я.
        - Нет… тот забавный гоблин. Он сказал, что вы на спецзадании.
        Вот Зори, спасибо тебе. Воистину язык без костей. Мне оставалось только сидеть и неловко пожимать плечами. Поди знай, насколько секретно то, что я могу рассказать мальчику. Каэл мою реакцию понял без объяснений, тяжко вздохнул и уставился в окно.
        - Ты ложись спать, еще очень рано, - шепнула я, потрепав мальчика по плечу.
        Молчит. Смотрит в окно. Ясно. Боится, что кошмар повторится.
        - А вы отцу можете не говорить, что я кричал? - недоверчиво спросили у меня после паузы.
        - Могу.
        Каэл снова замолчал. Я чувствовала себя неуютно в этой просторной комнате, заваленной игрушками. Вон в углу огромная железная дорога с холмами и лесом из крашенной губки. За такую я бы в детстве не задумываясь отдала душу. Модель огромного самолета под потолком. Стеллаж с несчетным количеством книг. Светящийся глобус.
        - Пойду я, - неловко отозвалась я, слезая с постели.
        Но уйти мне не дали. Детские пальцы сжались на запястье.
        - А можете еще немного посидеть? - с надеждой попросил мальчик, заглядывая мне в глаза, как побитый щенок. - Не долго. Я быстро засну. Честно - честно.
        Я хотела отказать. Ну и вправду, что мне за дело до этого инквизиторского отпрыска? Ну приснился ему кошмар. Можно подумать! Кто я ему? Нянька? Подружка?
        - Хорошо, - неожиданно сорвалось с моих губ, - только не долго. Не болтать и сразу спать.
        Каэл радостно засопел, ныряя под одеяло. Я пересела в кресло у кровати, закинув ноги на небольшой пуф. Ну вот что это было? Ведь могла же просто уйти. Сослаться на свои взрослые дела и уйти, оставив мальчишку лежать одного в темной комнате…
        - Точно не уйдете? - донеслось откуда- то из вороха подушек.
        - Спи уже, - беззлобно огрызнулась я, отвернувшись к окну.
        Вскоре в комнате и вправду стало тихо. Каэл стал дышать ровнее. А я продолжала сидеть у его постели, вглядываясь в светлеющий небосвод. Не ушла, потому что знаю, каково это трястись от шорохов, лежа в темной комнате. Знаю, как это чувствовать свою уязвимость и одиночество. И особенно это горько, когда знаешь, что утешать тебя никто не придет. Не будет вот так сидеть у постели, вслушиваясь в твое дыхание.
        Моя приемная семья не была со мной жестокой. Меня не заставляли работать сверх меры, не били, не обижали. Заботились… Но не любили. Я чувствовала свою инородность в дружной целительской среде. Меня редко обнимали, да я и не просила. Не целовали на ночь, не одаривали мимолетной лаской. Они просто делали свою работу. Воспитывали, кормили, одевали, лечили. Для любви и заботы у них было двое своих детей, наделенных светлым даром. К чему им была я? Да, я жила не в приюте, а в семье. Только вот семьи у меня никогда не было. Потому не смогла уйти, оставив еще одного ребенка в одиночестве. И пускай, кто- то скажет, что это слюнтяйство, что дети должны быть стойкими, что это готовит их к жизни. Глупости. Это только обозлит… Это я тоже очень хорошо знаю.
        Из комнаты Каэла я вышла, когда теплый утренний свет разогнал все тени из углов. Пускай и мелочь, но на душе стало немного легче.
        ГЛАВА 12
        С бодрым утром!
        До завтрака еще была куча времени и я, без стыда и мук совести, решила уединиться там, где меня никто не найдет и не помешает травить организм никотином. Место для единения с «пороком» я выбирала тщательно, чтобы меня не то что не было видно, но чтобы даже унюхать было невозможно. Ведь если Зори меня застукает за этим занятием на голодный желудок, то терпеть мне нудную лекцию о язве желудка как минимум несколько часов.
        Уединение нашлось в пушистых зарослях жасмина, у искусственного ручейка. Ручеек журчал, пуская солнечные зайчики в синеющее небо, птички пели, я дымила, сидя на камне. РАЙ. И тут:
        - Доброе утро мисс Лэмон.
        Мой рай рухнул, разлетелся вдребезги от вида самодовольной рожи Манои. Сегодня эльф был обворожителен до неприличия. Да уж, именно таких мужчин принято рисовать на афишах кинотеатров. Именно от таких типажей млеют престарелые домохозяйки и трепещут прыщавые школьницы. Но я испытывала только усталость. Может потому, что до старости мне было еще далеко, а период прыщей остался в далеком прошлом? Не знаю, но меня Манои раздражал. Я достаточно пожила на свете, чтобы знать, какие уродства души порой скрывает внешняя привлекательность. От Манои разило гнилью. Не в смысле, что он спал на тюках с цвелой картошкой. А в смысле душевной грязи, нечистоплотности, двуличия.
        - А вот и вы, мистер Манои, - устало улыбнулась я, затягиваясь дымом. - Какими судьбами?
        Мне обворожительно улыбнулись. Да уж, из- за таких улыбок режут вены, рыдая в ванной под унылый джаз. Или идут на мост топиться, от осознания своей никчемности. Некстати в памяти всплыли картинки из прошлого. Промозглый вечер, дождь… Я даже тряхнула головой, отгоняя навязчивое ведение.
        - Меня вызвало начальство, - охотно пояснил эльф, присаживаясь на соседний камень. - Хотел обсудить что- то. Вы не рады видеть меня, мисс?
        Ох, знал бы он насколько я не рада видеть всех их вместе взятых. И где бы предпочла видеть всю инквизицию и в каком виде. В ответ я только улыбнулась. Это всегда спасает, когда хочется сказать гадость.
        - Вы сегодня просто очаровательны, мисс, расцветая ответной улыбкой, оживился Манои.
        Ну, раз у меня нет возможности сбежать от этого прилипалы, сделаю так, чтобы он сбежал от меня сам. Видит небо, он первым начал.
        - Только сегодня? - кокетливо осведомилась я, - Я стараюсь быть очаровательной всегда!
        Манои улыбнулся, растягивая четко очерченные губы в подобии оскала. Угу, и не надейся, что я с тобой флиртую.
        - Ваше остроумие просто лишает слов.
        Если бы оно лишало меня и нежелательной компании.
        - Как вам дом мистера Стоуна? - Манои судорожно искал предлог для беседы.
        И не находил. Я только улыбалась и пожимала плечами, иногда затягиваясь дымом из догорающей сигареты. Светская беседа трещала по швам, а я все гадала на кой черт я нужна этому напомаженному хлыщу. В том, что Манои что- то от меня нужно я не сомневалась ни секунды. Нет, я увлекалась в юности романами о любви с первого взгляда, но с тех времен утекло столько воды, что смыло напрочь все имевшиеся у меня иллюзии касательно мужчин.
        - Вас кто- то обидел? - с деланной грустью уточнил эльф. - Вам неприятно мое общество, очаровательная мисс?
        Нет, ну если он так настаивает, то к чему томить собеседника. Я всегда за прямоту и искренность в общении.
        - Что вам от меня нужно? - мурлыкнула я.
        Манои моргнул и растерянно глянул на меня:
        - О чем вы?
        Я послала мужчине еще одну из своих очаровательных издевательских улыбок.
        - О том, что я скорее поверю в то, что вы ревнуете Стоуна ко мне, - подавшись к эльфу, шепнула я - чем в то, что вы воспылали страстью к моей персоне.
        Во взгляде Манои стало читаться откровенное восхищение.
        - Вы сильно недооцениваете себя мисс, - меняя тон произнес эльф.
        Более не было игривых ноток в его баритоне. Не было томных взглядов и дешевых ужимок провинциального жиголо. Со мной этот фокус не прошел, хотя, судя по напору, ранее работал безотказно. Ну что же, когда маски сброшены можно и поговорить.
        - Да? А вы, я так понимаю, оценили по достоинству, - ехидно уточнила я, выпуская изо рта колечко дыма.
        - Вы редкий экземпляр, - задумчиво протянул Манои, наблюдая за мной. - Находка. Вам известно реальное положение призрачных магов?
        - Судя по тому, что инквизиция вцепилась в меня мертвой хваткой, выбирать вам было не из кого, - блеснула я наличием интеллекта.
        - Вы не только красивы, но и умны…
        - И у вас какие- то планы на меня. И место Стоуна?
        Смоляная бровь собеседника приподнялась. Вскоре ее примеру последовала и другая. Манои был поражен ходом моих мыслей. Поражен и обескуражен. Впрочем, отпираться он не стал.
        - Изначально это дело было отдано под мою юрисдикцию. Я руковожу магической лабораторией при офисе инквизиции. Но потом Стоун… Я опытнее его! Мои знания и ваши способности… Я добился бы большего, отдай мне руководство отделом…
        - А с чего вы взяли, что мне есть дело до ваших подковерных игр? - грубо оборвала я гневную тираду.
        - Я думаю, сотрудничество будет полезно нам обоим, - завершил свою мысль эльф.
        - И что я должна делать?
        - Ничего. Ровным счетом ничего. Маленький саботаж и руководство заберет это дело у Стоуна. А мы…
        - Станем виновными в чьей- то смерти, - в моем тоне было столько желчи, что ее можно было ощутить на вкус.
        Манои поперхнулся. На его красивом лице отразилась искренняя растерянность. Он даже не подумал об этом. Настолько был увлечен своей карьерой, что упустил из виду одну деталь - чужие жизни.
        - Не думаю, что кто- то пострадает. Я постараюсь действовать быстро. Вы ничем не рискуете и только выиграете. Когда дело передадут мне, то…
        - Во всех этих играх я всего лишь пешка, - я развела руками, демонстрируя нежелание продолжать беседу. - И кто бы не выиграл партию, я всегда буду в проигрыше. Я в рабстве, сэр.
        - Вас устраивает работать со Стоуном? - миндалевидные глаза эльфа сощурились, хищно блеснув в лучах солнца. - Уверен, я смогу предложить вам больше привилегий. Комфорт, достаток.
        Я с интересом наблюдала его потуги. Он еще надеялся меня переманить. Не выйдет. Пускай Стоун бесит и злит меня, но рядом с ним мне не хочется пойти вымыть руки. А Манои с первой встречи ничего кроме брезгливости во мне не вызывал. Я склонна верить своим ощущениям.
        - Клетка, всегда клетка, пускай и будет размером с поместье, - вздохнула я. - А какой там будет надзиратель, дело десятое.
        - Так чем я хуже Стоуна? - придвинувшись ближе, шепнул Манои.
        - Ничем, - весело отозвалась я, глядя в небо. - Вы оба меня одинаково бесите. Так что играйте в свои игры без меня. Мне абсолютно безразлично, кто будет отдавать приказы. В моем случае я выиграю лишь от того, что мне вернут печать и оставят в покое. А это рано или поздно случится. Так к чему лишняя суета?
        - Вы могли получить что- то напоследок. Маленькую компенсацию за помощь.
        - Хм, в вашем понимании все в нашем мире измеряется в звонких монетах? - съязвила я.
        Манои перекосило. От неожиданности эльф растерял все свое самообладание и эмоции на его лице читались просто как в книге. Злость, раздражение, растерянность. Я и раньше неплохо читала человеческие чувства, но освобожденный дар усилил эту способность.
        - Вельд, ну тебе же явно отказали, - донесся до нас насмешливый оклик. - Не усугубляй свое унижение.
        Манои побледнел, я вскочила на ноги, пытаясь понять за каким кустом скрывается Стоун. Инквизитор не стал долго прятаться и вышел к нам, насмешливо щуря сияющие глаза. Знал. Он все знал! Хотя, чему удивляться, на простачка этот перевертыш не похож.
        - Сэр… - сквозь зубы процедил эльф.
        - Вот- вот, все еще твое непосредственное начальство, Вельд, - и инквизитор грациозно взмахнул рукой, предлагая Манои исчезнуть.
        Эльф приглашению внял и уже через миг я осталась наедине с инквизицией.
        - Значит мы с Манои для вас одинаково противны?
        И такая искрометная усмешка в янтарных глазах. Стоун стоял на вымощенной камнями дорожке, засунув руки в карманы брюк и смотрел. На меня смотрел, даже не пытаясь скрыть веселья.
        - Вы знали, - с восхищением произнесла я.
        - Естественно, - пожал плечами Стоун, - Манои спит и видит себя в моем кресле.
        И ни тени недовольства или гнева. Так, констатация факта.
        - А не легче его прогнать?
        - Он хороший специалист, и свои потуги занять мое место не оставит. Так что нет, не легче. Легче отследить удар в спину, когда видишь, что за этой спиной творится.
        Я только плечами пожала. Странный этот мистер Стоун. А еще было неловко за все сказанное эльфу.
        - Кстати, я шел звать вас на завтрак, советую не опаздывать, - и инквизитор гостеприимно приподнял ветку жасмина, намекая мне, что пора уходить. - Моя экономка, почти как ваш гоблин. Для нее тоже завтрак - святое.
        Я прошмыгнула мимо Стоуна, изнывая от мук моей бессмертной совести. И что ж она никак не издохнет!
        - И мне все же интересно, от чего вы ему отказали? - понеслось мне в спину.
        Я остановилась, дождавшись, когда Стоун остановиться за моей спиной. Хороший вопрос. И самое противное, что ответа у меня нет.
        - Послушайте, я не хотела… - выдохнула я, оборачиваясь.
        Белесая бровь инквизитора удивленно изогнулась.
        - Не хотели отказывать Манои?
        Я поджала губы, коря себя за излишнюю эмоциональность. Что мне за дело, до его чувств? Ну сказала и сказала, какое мне дело. Они мне оба противны. Вся эта гнусная шайка противна… Но мысль, что я могла обидеть Стоуна меня беспокоила. И это беспокойство меня тоже беспокоило… Одним словом перед Стоуном я предстала изрядно взволнованная.
        - А должна была согласиться? - складывая руки на груди, уточнила я.
        Стоун пожал плечами, глянув куда- то вдаль.
        - Он так старался, таскал вам цветы…
        Кстати стыдно перед инквизицией мне быть перестало. Это он такого обо мне мнения? Это он… Да я! Да он! Захотелось огрызнуться:
        - По- вашему, меня можно приманить цветами? Я что вам - корова?
        Я зашагала прочь, злобно пыхтя мне под нос. Ушагала не далеко, на втором шаге меня схватили за руку, не дав отбежать на большее расстояние.
        - Не кипятитесь, Виктория, - примирительно произнес Стоун. - Я не хотел вас обидеть.
        - А мне кажется, что именно этого вы и хотели!
        Стоун вздохнул.
        - Как вы там говорили? Когда кажется, принимайте меры?
        Я с подозрением глянула на инквизитора. Похоже, не врет. И может зря я тут зверею? И самое главное - с какого перепугу я так обиделась от его слов? Неужели мне есть дело до того, что думает обо мне инквизитор?
        - Я вам не враг, Виктория, что бы вы себе не придумали, - обойдя меня, бросил через плечо Стоун.
        - Ну и не друг, как бы не притворялись! - бросила я в след мужчине.
        Стоун не ответил, только дернул плечом. Я продолжала стоять, глядя на то, как он шагает к дому. Статный и могучий, в каждом движении чувствовались грация и сила. Сила, которой ничего не стоило переломить меня, как спичку. Но он терпел, терпел каждый раз все мои выходки, принимая их как капризы избалованного ребенка. Скорее всего дело в том, что я нужна ему. Но ему ничего не стоит меня принудить… Но он предлагает мне дружбу… Я прекрасно понимала, что инквизиции приятнее иметь добровольно сотрудничающего с ними призрачника, чем того, кто будет яростно сопротивляться. Понимала и то, что поведение Стоуна скорее всего уловка, грамотный расчет. Умом понимала, но желания воевать с ним не имела. И это злило. Злило то, что я принимала дружбу своего злейшего врага.
        - Нас ждут, мисс, - обернувшись, позвал инквизитор.
        Вскоре мы поравнялись в шаге. Молча двигаясь по засаженному розами и пихтами саду.
        - И я хотел сказать вам спасибо, мисс, - нарушил молчание Стоун.
        - За то, что не пошла с Манои?
        Стоун улыбнулся, загадочно и по- доброму:
        - Мисс, у меня идеальный слух… я способен различить плачь сына в спящем доме…
        И многозначительно глянул в мою сторону. Так он все слышал? Или был там? Стоял под дверью?
        - Почему вы не зашли? - удивилась я.
        - Мой сын уже взрослый, в горах в таком возрасте уже становятся полноценным членом стаи. Мой визит оскорбил бы его.
        - И вы не знаете причин его кошмаров? - взволнованно уточнила я.
        - Нет, - холодно заявил инквизитор. - Это скоро пройдет, Каэл сильный мальчик.
        И двинулся дальше, всем видом давая понять, что дальше обсуждать данную тему не хочет. Почему- то мне показалось, что причину кошмаров сына инквизитор знает. И это его злит… Странный. Непонятный инквизитор, с непонятным поведением. Да и вообще, что у них тут произошло такое в доме? Мой внутренний журналист навострил ушки, готовый к поиску правды. Зачем это мне? Я люблю загадки.
        Я молча плелась рядом с инквизитором, а потом и вовсе потеряла дар речи от неожиданности. Первое, что я услышала, когда Стоун распахнул дверь, было:
        - Это я серебро чистить не умею? - верещал женский голос.
        Очень, кстати, похожий на голос экономки Стоуна. Я ощущала смутную тревогу по поводу того, что…
        - Я сказал не знаете хорошего средства, - предчувствия меня не обманули.
        Отвечал Зори. Спокойно, нудно. Мне самой его часто хочется придушить за этот тон, но дама держалась. Точнее ее держали. Дворецкий и горничная. Эпохальная картина разворачивалась в фойе, прямо у двери кухни, откуда выглядывал дородный повар. Повар тоже поглядывал на моего гоблина не дружелюбно. Да и вообще, вся прислуга, собравшаяся в помещении, смотрела на Зори с явным раздражением. Ну да, не зря же его с болота выгнали. И не просто выгнали, а запретили возвращаться. Так же, на схватку Зогра с представителями домовой власти пришли поглядеть и Каэл и Манои.
        - Ну вот же, пятнышко, - нудело мое ушастое кошмарище. - А я знаю чудную смесь…
        Дама зарычала. Натурально так копируя воинственный клич быка при виде красной тряпки. Зори, риска для своей жизни не ощущал. Он по привычке высказывал окружающим все, что думал и давал ненужные советы. Экономка пыхтела, и, краснея лицом, пыталась дотянуться до тощей шейки гоблина. Явно не для объятий тянулась
        - Что тут происходит? - хмуро осведомился Стоун.
        Прислуга замерла. Дворецкий, отпустив экономку, поклонился. Дама сделала книксен, все так же кося одним глазом на гоблина. А Зори улыбнулся. Радостно так и, сунув ложку в руки стоящей рядом горничной, потопал ко мне.
        - Мисс, доброе утро, - и обнял, уткнувшись лбом мне в живот.
        Ой, недоразумение ты мое психически неуравновешенное. Ну как же мне объяснить Зогру, что его маньиакальные наклонности в плане порядка, могут раздражать людей. И стоить гоблину здоровья.
        - Сэр, я требую запереть это в кладовке, - пропыхтела экономка, злобно указывая на Зори пальцем.
        Зори перестал меня обнимать и, подняв голову, глянул на меня с явной растерянностью.
        - Они все такие нервные, мисс, - шепнул Зори. - я просто хотел им помочь. Ну видно же, что к порядку в доме не приучены.
        Нам повезло, что именно в этот момент экономку подводили к двери кухни. Женщина злобно засопела, но оперативно среагировавший повар предотвратил убийство маленького гоблина подручными средствами. Дворецкий с каменным лицом захлопнул дверь и поклонился.
        - И нервные, - заключил Зори, косясь на дверь.
        Там, в недрах кухни кто- то мучительно взвыл, но назад не вырвался, видимо, повар лег не пороге. Я поторопилась затолкать Зори в столовую, под насмешливым взглядом Стоуна. Дворецкий поторопился распахнуть перед нами двери и сочувственно хмыкнул, глядя на меня.
        - Сэр, в защиту малыша, - дворецкий откашлялся, - его средство и вправду лучше…
        Я втолкнула Зори в столовую до того, как расслышала слова Стоуна. Не хватало, чтобы мой гоблин проникся своей всепоглощающей и беспощадной любовью к этому мужчине. Человек он пожилой, может и не вынести такого напора.
        Дверь захлопнулась, оставив нас наедине с завтраком. Что- то мне подсказывало, что Зори успел и на кухне всем досадить. Как объяснить то, что накрытый стол в точности копировал то, что Зори готовил мне на завтрак? С такими темпами, гоблин скоро будет числиться в графе «без вести пропавшие». Его попросту в саду прикопают.
        - Итак, советую завтракать быстро, - заявил Стоун, усаживаясь за стол.
        ГЛАВА 13
        Ничто не помешает мне получить удовольствие!
        Какое-то время в столовой был слышен лишь звон вилок и суетливый топот Зори, подкладывавшего мне в тарелку оладьи. Гоблин всем своим видом показывал, что не держит на меня зла за недавнюю попытку его убить, а я во всю изменяла диете из чувства благодарности к Зори. Идиллия.
        Потом Стоун взмахнул рукой, заставив вспыхнуть браслет на моей руке. У Манои засиял кулон на шее, а потом пространство над столом прошили мерцающие силовые линии, образуя купол. Хорошее средство от подслушивания. Где-то за границей нашего тесного круга «доверенных лиц» синхронно вздохнули Каэл и Зори. Прислуга даже не отреагировала на произошедшее.
        - Итак, у меня две новости, - печально изрек Стоун.
        - Начните с хорошей, - отпивая из стакана сок, предложила я.
        - А кто вам сказал, что там будет хорошая? - сострили мне в ответ с каменным выражением лица.
        Я только развела руками, потянувшись к вазочке с яблоками.
        Просто когда я не жую, Зори страшно нервничает и подкладывает мне в тарелку еду. А я больше не съем. Во мне не осталось места даже для вдоха. Поэтому буду долго и вдумчиво грызть яблоко, перетирая его в кашу.
        - Судя по всему, именно найденная у Сюзанны книга и стала причиной ее прогулок в снах. Точно такая же обнаружилась в библиотеке нашего «альпиниста», - огорошил меня Стоун.
        А потом извлек пестрый томик из кармана пиджака и протянул его эльфу.
        - Но почему он нам не сообщил о книге? - удивилась я.
        - Потому, что идиот! - рявкнул Стоун. - Ему было то ли стыдно, то ли страшно. То ли он не вспомнил о книге. Из его невнятного бормотания удалось узнать только то, что он не очень верил в эти практики, книгу купил ради забавы у уличного торговца.
        - Самиздат, - листая книгу, отозвался Манои, - дешевая брошюрка. Таких полно во всех подворотнях.
        - Да, но сверхспособности открываются не от каждой, - задумчиво произнес Стоун, - и не от каждой люди умирают.
        - Так это их убивает? - перестав жевать, отозвалась я. - Это упражнения для развития ауры или чего-то там?
        - Это просто мантры и практики по медитации, - нахмурился эльф, продолжая листать книгу. - Просто набор дыхательных упражнений в ореоле сомнительной философии.
        - Да, но именно после проведения этих ритуалов люди гибли во сне, - Стоун сложил руки на груди, глядя на книгу. - И мы все еще не знаем, с чем имеем дело. Это новость номер два.
        - Это человек. Я убежден, - Манои отшвырнул книгу на стол с такой силой, что та едва не вылетела за границы нашего «купола тишины». - Возможно, его привлекали эти люди.
        - Согласен, - кивнул Стоун. - Но как он это делает, мы не знаем. Как и того - зачем…
        В столовой опять стало тихо. Зори воспользовался моей рассеянностью и, подкравшись, сунул на тарелку ужасающих размеров вафлю. От объемов предстоящего «перекуса» яблоко стало мне поперек горла. Хоть бы Стоун меня уже отпустил прятаться в кустах его сада. А то ведь скончаюсь от разрыва желудка прямо в его гостиной. Хотя, от такой обильной трапезы разорвет не только желудок, но и меня всю. Забрызгаю все вокруг, оставив свой «след» на белоснежных стенах.
        - Но двух людей нам удалось защитить, - вздохнула я, любуясь вафлей.
        - Мартинсу я категорически запретил спать, и эту ночь он выдержал стойко. У Сюзанны были надежные тылы, - оповестил меня Стоун. - Все смерти происходили ночью, днем спать, наверное, безопасно.
        - Наверное, - ехидно выдохнул Манои, - но люди все равно заснут. Все убитые и спасенные были людьми, так что особой выносливостью не обладают. Будете и дальше их пытать бессонницей?
        Я продолжала ужасаться вафле. Зори маячил за спиной, горестно вздыхая и заглядывая мне через плечо. Взбитые сливки подтаивали, фрукты пускали сок, а я разыскивала в себе силы на начало дегустации. Силы пропали без вести. А еще было гадко от осознания того, что мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Каждая ночь готовит нам новый сюрприз, и как защитить людей, мы все еще не знаем. Даже Сюзанну и Мартинса. Вот куда можно запереть их дух, пока они спят? Ведь наш убийца может проломить любую преграду… Просочится в любой призрачный мир… Идея пришла так неожиданно, что я даже опешила. Так просто, так очевидно. И почему я не придумала это раньше?
        - А что, если их собрать в одном месте под охраной? - предложила я. - Там, где наш убийца точно не властен.
        Подняв взгляд, встретилась глазами со Стоуном. Метаморф слегка улыбнулся и приподнял бровь. Понял. Какой он до отвращения понятливый.
        - Они и так под охраной, - фыркнул эльф. - У посла был полный дом спецагентов.
        Улыбка Стоуна стала шире. Мы словно говорили на только нам понятном языке. Я улыбнулась в ответ, продолжая ковыряться ложкой в завтраке. А решение и вправду было простым. Ведь все миры, созданные нашей фантазией, живут и развиваются даже тогда, когда мы их покидаем. Все. Всегда. Я могу шнырять по ним бесконечно, не встретив ни одного похожего. Но миры призрачников особые. В них правит тот, кто их создал. Теперь я уже не сомневалась, кто приходил навестить меня во сне. Пришел и остался ни с чем…
        - И вы пойдете на такую жертву, Виктория? - опершись локтями на стол, шепнул Стоун.
        Манои во время нашего разговора напрягся, чувствуя себя явно лишним. Вот почему я останусь со Стоуном. Мне не нужно даже договаривать фразу, чтобы меня поняли. И не только касательно расследования. Есть эмоции и чувства, которые не заменить материальными благами.
        - Неохотно пойду, но это лучше, чем смотреть, как гибнут те, кого мы спасли. Этот мир создала я и точно знаю, что чужака он не пустит, - я ощущала себя всесильной и непобедимой. - Могу Аурелиса оставить на страже.
        Манои окончательно потерялся в дебрях нашего со Стоуном разговора.
        - Сообщу, чтобы наших подопечных срочно уложили спать, - кивнул метаморф.
        В дальнем конце столовой зазвонил телефон, своим пронзительным звуком заставив вздрогнуть. Вскоре Стоун уже стоял возле аппарата, сосредоточенно о чем-то беседуя. Ну да, кристалл-переговорник здесь не ловил, купол напрочь блокировал как звуковые, так и магические волны.
        - Собираемся, нас вызывают в офис, - разрывая магическую сеть, произнес Стоун.
        Я все еще надеялась, что «нас» - это их с Манои. Надежда была хиленькая и нежизнеспособная, но я отчаянно держалась за нее. И попутно начала отступать к двери, желая смыться в организовавшейся суматохе.
        - Виктория, советую взять шаль, - крикнул мне в спину Стоун, - на улице поднимается ветер. Может, даже дождь пойдет.
        Надежда скончалась, даже порог столовой вместе со мной пересечь не успела. Бедняжка. Не надежда. Я.
        - Но я же большой секрет, - жалобно заныла я, хватаясь за ручку двери.
        - Ну, это глава инквизиции, - понял мой намек Стоун, - для него нет секретов.
        Честно, после этих слов я уже завидовала своей надежде. Она-то отмучилась, а меня еще только будут терзать.
        - И что я ему буду говорить? - злобно буркнула я.
        - Ничего, - так же хмуро произнес Стоун, - я вас очень прошу - просто молчите. Он человек пожилой, у него нервы были изрядно потрепанны еще до вашего рождения. Жду вас через пять минут во дворе.
        И повернулся к прислуге, раздавая приказы. Манои прикрыл ладонью рот, стараясь спрятать ехидную ухмылку. Сволочь. Ушастый гад. Можно подумать, он лучше Стоуна! Я, грозно пыхтя, ушагала прочь в свою комнату, распугивая на пути прислугу. Горничные шарахались от меня, норовя спрятаться за занавеской. Ну и славно, больше боятся - меньше досаждают.
        На встречу с очередной инквизиторской шишкой я наряжалась еще тщательнее. Хвала запасливости Зори и объему нашего чемодана. Просторный шкаф вместил почти весь мой гардероб, так что моя экстравагантность осталась со мной.
        Для начала я надела брюки. О да, это писк сезона, доводящий до визга всех блюстителей морали. Престарелые соседки закатывали глаза и осеняли себя защитными знаками, когда я «выгуливала» сей наряд. О том, под какой свист я шагала в булочную, даже вспоминать не стоит. Самое оно для старого святоши. Далее все было скучнее. Шифоновая блузка, шляпка, туфли. Шаль все же взяла. Я же послушная девочка. Стоун просил, я сделала. Про остальной наряд он ничего не говорил.
        Впрочем, речь и вправду отказала инквизитору, когда я сбегала к автомобилю по мраморным ступеням дома. Садовник нещадно подстригал воздух, пока я ковыляла к авто по гравийной дорожке. Две девицы в форменных платьях чуть не выпали из окна спальни, пытаясь меня разглядеть. Только Зори считал меня идеальной, умиленно глазея из окна столовой. Я обернулась и послала гоблину воздушный поцелуй. В ответ мне помахали накрахмаленной салфеткой. Вот! Идеальный мужчина! Жаль только, ростом не вышел.
        - Вы издеваетесь? - прошипел Стоун.
        Он стоял у автомобиля, опираясь на блестящую дверцу бедром. Манои уже сидел в салоне, но, увидев меня, поспешил высунуться в окно. Хоть бы не застрял, а то уши обдерет.
        - Вы о чем? Я же уложилась в отведенное время! - я даже на часы глянула.
        - Ваш наряд, мисс! - Стоун уже рычал.
        Я очаровательно улыбнулась инквизиторам и даже один раз покрутилась вокруг своей оси.
        - Нравится? Последний писк моды.
        Стоун так отчетливо застонал, словно ему со всей силы всадили гвоздь в спину. А я что? Я тут и так в плену. Я тут почти как вещь, которую возят, куда пожелают. Могу я хоть одежду себе выбрать? Или мне пора шить робу из шторы?
        Мой воинственный взгляд был встречен стойко. Инквизитор глянул на часы, на небо, на авто. Потом долго и задумчиво смотрел вдаль. Там как раз хмурилось еще недавно ясное небо. Да, красиво. Согласна. Я тоже туда посмотрела. И тоже молча. Я же молчать Стоуну обещала.
        - Садитесь, - со вздохом приказали мне, распахивая дверцу авто, - и обещайте молчать.
        - Буду нема, как рыбка! - усаживаясь в уютном салоне, мурлыкнула я.
        Стоун что-то пробормотал себе под нос. Невнятное и явно ругательное. Но я свой заряд бодрости получила, и от предстоящего визита надеялась получить немного радости. Не все же мне грустить из-за инквизиции. Пускай они тоже понервничают. Мне своих нервов жалко.
        В авто я ехала молча. Манои все время ерзал на своем месте рядом с водителем, Стоун зло сжимал руль и убивал меня взглядом через зеркало заднего вида. Мое настроение тоже стало хмурым и унылым. Небо затягивали тучи, ветер срывал цветки с деревьев, засыпая дороги бело-розовым «снегом». Дождь запаздывал.

* * *
        Мое появление инквизиторская держиморда выдержала стойко. Преподобный Дайри так и остался стоять, со зверским выражением лица проследив мое перемещение от двери до стула. Его взгляд метался по моей фигуре, то и дело сползая на нижнюю деталь гардероба. О да, Зори мастак, стрелки так отгладил, что порезаться можно. Я еще немножко покрутилась перед старым инквизитором, пока Стоун меня ему представлял, а потом меня очень грубо подтолкнули в сторону стола, предлагая, видимо, спрятать злополучные брюки с глаз долой. Жаль, дядьку так зацепило, что он еще секунды три в себя приходил. Потом, увы, столбняк прошел, только подергивающийся глаз выдавал то, что нужное впечатление я произвела. Порадовать меня инсультом старая ищейка не пожелал. Ну ничего, разговор только начался. Я хоть и молчала (как обещала Стоуну), но делала это с такой гаденькой улыбкой, что глава инквизиции то и дело запинался на полуслове, бросая в мою сторону гневные взгляды.
        Мерзкий дядька. Хотя, каким еще может быть тот, кто своим призванием выбрал отравлять окружающим жизнь? Жиденькие волосенки, злющие глазки, кожа бледная, спина сутулая. Все черты лица ярко семафорили, что передо мною та еще сволочь.
        Я сидела за столом, откинувшись на спинку стула. Потом решила, что надобно еще ногу на ногу закинуть. Потом еще и развернулась, поигрывая на поднятой ножке туфелькой. Снять, надеть, снять, удерживая на пальцах, опять надеть… А еще хотелось курить. Очень. И ситуация такая подходящая, и компания. Сигару мне, сигару!
        - А можно мне пепельницу? - сладко пропела я, выудив из сумки мундштук.
        В комнате стало очень тихо. До этого инквизиция болтала без умолку о своем, инквизиторском, и вдруг замолкли. И уставились на меня. Бегавший по кабинету секретарь на миг замер, а потом живо смотался прочь. Какой пугливый. Это я еще добрая. Меня покормили.
        - Пагубная привычка, мисс, не делает вам чести, - с пренебрежением выдохнул Дайри, - женщину украшает скромность…
        Зря он так. Вот точно зря. Я же мирно хотела ему никотиновую атаку сделать. Подымила бы, успокоилась и продолжила изображать интерьерную куклу. В общем, он первый начал. Я послала ласковую улыбку в ответ на косой взгляд Стоуна. Поздно, перемирие было нарушено не мной.
        - Скромность украшает тогда, когда украшаться более нечем. Или природа обделила, или кавалер жлобом оказался, - выдала я и полезла в сумку за портсигаром.
        За дверью что-то с грохотом упало. Надеюсь, не секретарь, а то двери наружу открываются, как бы он мне пути к бегству не перекрыл.
        - Не удивительно, что вы в свои лета все еще одиноки, - снова прорычал Дайри, - при таких манерах найти себе пару будет не легко.
        Итак, пепельницу мне не принесут. Жаль. Инквизиция еще не знает, что без курева я зверею еще больше, чем от голода. Ну ничего, это я им сейчас разъясню.
        - Мне нечего стыдиться своих лет, - я послала дядьке свою самую обворожительную улыбку, - я их ни у кого не украла, а прожила весело и с толком. А пару найти мне мешает не курение, а та мерзость, которую ваши подопечные выжгли на моей коже…
        Повисла очередная пауза. Такая угрожающая тишина, после которой должен раздаться вопль. Признак чьей-то скоропостижной кончины. Например, нервов… То, что их гибель совсем близко, можно было понять по налитым кровью глазам Дайри. Как хорошо, что между нами Стоун и Манои, может быть, я даже успею добежать до двери, и душить меня будут уже в фойе. А там народу больше, глядишь - вырвут из лап инквизиции… или добьют.
        А Дайри хотел бы меня придушить, это было явно видно по тому, как он сжимал и разжимал руки, комкая исписанные убористым почерком листы отчета. Манои побледнел, а вот эмоции Стоуна я разгадать так и не смогла. На его каменной роже не дрогнул ни один мускул. И это бесило. А еще бесило то, что он молча терпел то, как об меня вытирали ноги. Хотя… чего я ждала?
        - Мы изучили все факты и пришли к выводам, что убийца все же не маг, - обрел голос Стоун. - Также удалось найти двух свидетелей, а это немало. Мисс Лэмон предоставила нам много нужной для расследования информации.
        - Негусто, Эван. Ты веришь, что она справится? - фыркнул преподобный Дайри.
        А потом еще и ткнул пальцем в мою сторону, словно я была не человеком, а тараканом, вздумавшим устроить скачки на стене. Я покосилась на Стоуна, Стоун покосился на меня. Да знаю я, знаю. Брюхом вверх и сделать вид, что я умерла.
        - Мисс Лэмон проявляет гражданскую активность и всячески помогает следствию, - откашлявшись, произнес Стоун.
        Мы с Дайри скривились одновременно. Тот брезгливо, я насмешливо. Активность? Я? Стоун бредит. Дайри снова уставился на записи, которые ему приволок наш пушистый инквизитор.
        - Не прижучь ты ее, она бы и пальцем не шевельнула, - рыкнула инквизиторская гадина, - эта особа, если верить ее досье, ни о ком, кроме себя, думать не способна. До сих пор не пойму, почему позволил тебе эту авантюру?
        - А у вас выбора не было…
        Честно, я не хотела. Оно само из меня выпрыгнуло прежде, чем я успела зажать рукой рот. Ой! Ой, неужели дядьку-пиромана хватит удар! Неужели судьба исполнит мои мечты? Судя по взгляду Стоуна, удар предстоял мне. Твердым по мягкому. Ну, хоть за уши таскать не будет, и на том спасибо, а порку я перетерплю. Дайри скрежетал зубами, все так же глядя на меня, а его глаза медленно наливались кровью. Вон, даже еще один сосудик лопнул… Ну, еще граммулечку… Ну жалко ему, что ли?
        - Мы изучили дела всех погибших, и общего у них только вот эта книга, - в разговор вступил Манои.
        Итак, как я и думала, ничего мне не сделают, я им нужна, и они будут терпеть мои взбрыки до тех пор, пока не найдут убийцу… Скука. Пакостить расхотелось сразу. А тем временем эльф со свойственной ему ленцой в движениях швырнул на стол обтрепанный томик.
        - Что-то запрещенное? - оживился Дайри.
        - Нет, очередная психологическая ерунда, - пожал плечами Манои, - я не заметил признаков тайных обрядов или еще чего-то, но мистер Стоун убежден, что дело в книге.
        - Нужно пообщаться с автором, - равнодушно изрек Стоун, - а после сделаем выводы, важна книга или нет.
        - Опять тупик, - Дайри заметно сник. - Время, мальчики, если мы не предоставим им убийцу, они предьявят нам ноту…
        - Мы предьявили им двух свидетелей, - холодно заявил Стоун, - им не нужно расследование. Им нужен повод. Всем войнам свойственно заканчиваться, а перенести целое государство в другое место сложнее, чем договориться его правителям. Это работа не наша, а дипломатов.
        - Как у вас все просто, сэр, - едко заметил Манои, - только в жизни все сложнее.
        Мне показалось, что сейчас кому-то оторвут уши. Но нет, уши остались на месте по соседству с наглой эльфийской рожей, пока Стоун к этой роже не обернулся. Манои улыбаться перестал.
        - А в жизни все еще проще, - как всегда, без тени эмоций, произнес Стоун. - Войны хотят либо те, кто на ней наживается, либо те, кто о ней ничего не знает. Или знает о ней из книг. Первые негодяи, другие идиоты. Идиотов можно уговорить или убедить… с негодяями договариваться бессмысленно. Но, повторюсь - это работа дипломатов, а наша работа сохранять жизни граждан в пока еще мирное время.
        В голосе инквизитора отчетливо прозвучал звериный рык, на последних словах став еще выразительнее. У меня даже мурашки по коже забегали от такой жути. Это все говорилось же с абсолютно непроницаемым видом. Я впервые задумалась о том, с кем имею дело и кого имею глупость периодически доводить до белого каления. Похоже, пора писать завещание.
        ГЛАВА 14
        Мерзости продолжаются
        - Эван, ты бесспорно прав, - вздохнул Дайри. - У меня все меньше уверенности, что это расследование что-то изменит в нарастающем конфликте.
        Я, до этого уныло глядящая в окно, замерла. Мне не понравился тон Дайри, которым он произнес эти слова. Стоун тоже напрягся.
        - Вы так думаете, сэр? - голос метаморфа звучал ровно, но в нем то и дело прорывалось урчание злого кота.
        - Мы рискуем репутацией государства. Девицу уже хотели выкрасть. - Дайри проигнорировал вопрос подчиненного, что давало ясно понять - приказ свыше. - Если у них это выйдет, то к дутым обвинениям они приложат активированного призрачника. Нашего призрачника! Активированного нашим ведомством в обход законов… Это дело становится опаснее из-за расследования, а не из-за преступления.
        - Гибнут люди. Да, начнись война, погибнет больше, но я клялся защищать покой граждан в мирное время, пока оно таким и остается.
        Дайри закатил глаза, словно взывая к потолку о помощи. Потом растер лицо ладонями, глянул в окно.
        - Я же не говорю все бросить! - рявкнул инквизитор. - Когда страсти улягутся, активируешь девицу снова! А сейчас верни ей печать! Или это сделаю я!
        В комнате опять стало тихо. Только робкий стук первых капель дождя по стеклу нарушал затянувшуюся паузу. Как все просто. Меня даже не удостоили взгляда, решая мою судьбу так, словно я была вещью. Или бездомной псиной, судьбу которой решает живодер с петлей. Захочет - убьет на месте, захочет - стерилизует и отпустит, захочет… Только вот, чего хочет эта самая псина, всем плевать. Так и инквизиторы холодно и жестоко решали мою судьбу. Будет то, чего я боялась больше всего - меня не отпустят. Я навсегда останусь тайной отмычкой инквизиции. И самое мерзкое, что помочь мне некому. У всех будет только одна цель - использовать меня в своих интересах.
        - Он снова убьет! - рявкнул Стоун, вскакивая со стула, - а эта девушка единственная, кто способен найти его следы и обезвредить!
        На миг, на одно незаметное мгновение внешность Стоуна переменилась. С моего места я могла видеть лишь профиль инквизитора, с вечно лезущей в глаза челкой. Но вот он снова нервно дернул головой, отбрасывая волосы с лица, янтарные глаза блеснули в тусклом свете солнца. Зрачки, всегда человеческие, круглые, вытянулись. Верхняя губа дернулась, словно мужчина хотел оскалиться. Всего доля секунды, и мужчина стал прежним. Холодным и бесстрастным.
        - Эван! Мы ходим по лезвию ножа! - Дайри тоже поднялся на ноги, - правительство меня в порошок сотрет, если эту девицу все же предоставят общественности. Мы не отмоемся!
        Стоун оперся руками о стол, пристально глядя в глаза начальству. Только мощные кисти со вздувшимися венами выдавали гнев метаморфа. Чего же ему стоит сдержать свою суть в гневе? Или мне показалось или Дайри отшатнулся? Странно, но никто в комнате не решался открыто орать на Стоуна, вокруг него словно было защитное поле, не дающее приблизиться вплотную. Или это магия, или страх. Стоуна боялись,() и это сейчас явно читалось во взгляде Дайри.
        - По лезвию ходит только Лэмон, рискуя как жизнью, так и рассудком, - хрипло выдавил Стоун. - А еще рискуют те несчастные, которым не повезло прочесть злополучную книгу. Вы возьмете на себя вину за их смерти? А если это будет ребенок? В знаете, что читает Присцилла?
        Дайри побелел, его крысиная физиономия пошла пятнами, глаза опасно сузились.
        - Не втягивай сюда мою внучку, Эван!
        Стоун сел, одернул манжеты рубашки. На его лице промелькнула едва уловимая тень улыбки.
        - Мы все втянуты в это дело, сэр, - вздохнул Стоун, - так или иначе. И наши клятвы защищать людей не отменяли.
        Дайри тоже сел. Нервно переложил стопку бумаг на столе, вытер потный лоб платком. Глянул на меня, на Стоуна. Опять на меня. С такой неприязнью он на меня смотрел. С такой гадливостью, что захотелось высморкаться в рукав. Так, для поддержания имиджа. Ну, раз меня заочно воспринимают как отброс, стоит хотя бы заслужить такое отношение.
        - Я попытаюсь выбить для вас еще пару недель, - деловито заявила инквизиторская зараза. - Но большего не обещаю, - быстрый взгляд на Стоуна. - Если поступит приказ, ты вернешь девушке печать сам. Или я найду, кто это сделает.
        Стоун скосил взгляд на меня. А я что? Вот что я должна сделать? Обрадоваться? Завизжать от дикого восторга? Возможно, мы поймаем убийцу из снов. Спасем жизни. Но моя жизнь все равно загублена. Пускай мне и вернут печать, но кто помешает инквизиторам активировать меня снова? А ничего не помешает.
        - Вернешь ее в строй, когда дело станет не таким опасным, - неприятно хихикнул Дайри, - куда она от нас денется?

* * *
        - Виктория, подождите! - голос Стоуна звучал за спиной, зло и грозно.
        Но мне было плевать. Мне было гадко в этом вместилище святости. Мне нужен был воздух. Я задыхалась от унижения и боли. Было гадко, словно меня макнули лицом в грязь. Да какое там макнули - втоптали.
        Я никому и никогда не была нужна. Я смирилась с этим. Даже моя приемная семья только выполняла работу, рутинную и не всегда приятную. Я привыкла к равнодушию окружающих, к шепоткам за спиной, моральным плевкам в лицо. Я научилась быть сильной, вырастила вокруг себя стену. Но как же тяжело стало удерживать эту круговую оборону, с каждым днем все больше понимая, что силы на исходе. Очень хотелось плакать.
        Показался дверной проем выхода. Причудливый заслон был сдвинут, только ращались стеклянные двери. Дождик за ними усиливался, смывая изображения предметов за стеклом. Я без раздумий метнулась к свободе. Теперь моя свобода заключается только в том, что есть и что пить… и то не всегда.
        Холодные капли обрушились сверху, намочили ткань одежды, размазали макияж. Плевать. Мне было больно и гадко. Хотелось плакать. А плакать всегда легче в дождь. Это лишает чувства вины за собственную слабость. Избавляет от оправданий. Я разучилась плакать, отучила себя быть слабой, заменила грусть на злость. Так проще, так легче, так надежнее защитить себя от чужих нападок. Но сейчас мне так хотелось стать слабой. Упасть на колени и плакать, давая волю внутренней боли. Хотелось. Но слабость - непозволительная для меня роскошь.
        - Вы простудитесь, - прозвучал за спиной голос Стоуна.
        Я промолчала, заглядывая в хмурое небо над нами. Новая вспышка молнии, и небеса отозвались брюзгливым ворчанием. Первая весенняя гроза. Говорят, нужно загадать желание… Может, попробовать?
        На плечи мне легло что-то тяжелое, и я поняла, что Стоун закутал меня в свой пиджак. На голову тоже лить перестало, защитный купол прочно защищал от холодной воды. Я со злостью рванулась, желая сбросить с себя чужую одежду, но меня удержали, крепко сжав руками чуть выше локтей.
        - Я понимаю, что вам больно, Виктория, но здесь не лучшее место для истерик. - шепнули мне на ухо. - Пойдемте.
        Меня развернули к машине, беря за руку. А во мне закипала злость. Как он может вот так просто изображать добряка? Заботится он обо мне. Ха! Ха-ха! Я тоже нужна ему только для расследования. Только Зори есть дело до меня и моих чувств. А все остальные кучка сволочей. Ненавижу!
        - Пустите меня! - зло окрасилась я, вырывая руку. - Ненавижу!
        - Знаю, - спокойно заявил Стоун, наблюдая за мной.
        Вода реками неслась по крутому склону улицы. Заливалась в туфли. Я поскользнулась, теряя обувь, едва не рухнув в лужу. Миг, и я зависла над пенящимися потоками. Еще миг, и меня уже несли к машине на руках.
        - Убери от меня руки! - завизжала я, вырываясь из объятий инквизиции.
        Мою просьбу проигнорировали. Попыталась ударить - увернулся. Я не вещь! Почему все ведут себя так, будто я бездушная табуретка?
        Так меня и донесли до машины. Мокрую и злую, шипящую как бешеная кошка. Я вырывалась и грозила инквизитору всякими пакостями, которые я ему устрою дома. А я устрою! Я слов на ветер не бросаю. Меня зашвырнули в салон авто, вскоре и инквизитор сел. Рядом за руль. Включил печку, закрыл окно.
        - Вам нужно согреться, - деловито заявил Стоун, - вы успели промокнуть до нитки.
        - Перестаньте делать вид, будто вам есть дело до меня! - прошипела я, запустив в инквизитора его пиджаком.
        Мужчина поймал одежду, тут же отшвырнув ее на заднее сидение авто. Удары дождя по стеклу усилились, вода напрочь размыла вид за окном, погрузив салон авто в интимный полумрак. Мы со Стоуном замерли, сидя каждый на своем месте и играя в гляделки. На краткий миг мне показалось, что всегда человеческие зрачки метаморфа опять вытянулись, становясь кошачьими. Всего миг, и взгляд стал прежним. Мужчина отвернулся от меня, сжимая руль руками. Костяшки побелели, выдавая напряжение с которым боролся Стоун. Что он испытывал? Раздражение? Злость? Досаду?
        - Мне искренне жаль, мисс, что все складывается именно так, - холодно произнес инквизитор. - Хоть вы и не поверите, но я не желал вам такой участи.
        - Если скажете, что вам меня жаль, я в вас плюну, - зло оборвала я мужчину.
        Стоун на мой выпад только улыбнулся. Наивный, я же не шучу. Пережитое унижение в кабинете главы инквизиции не давало мне покоя, и я отыгрывалась на том, кто был ближе всего для моего «ядометания».
        - Не скажу, - вздохнул Стоун, - вы можете вызывать какие угодно чувства, но жалость - это не про вас. Жалость унижает. Да и не нужна она вам. Так ведь?
        Я отвернулась к окну, сложив руки на груди. Я имею право молчать? Вот, у меня забастовка. Я же обещала быть рыбкой? Вот и подавись.
        - Вы имеете право на гнев, мисс, - звучал голос инквизитора. - Но я вам обещаю. Даже клянусь, что приложу все усилия, чтобы вам дали нормально жить дальше.
        - Ага! - хмыкнула я. - Мне не нужна ваша жалость, в это вы правы.
        - А я и не жалею, - тихо отозвался инквизитор. - Вас невозможно жалеть, только восхищаться…и вы достойны лучшей жизни.
        ГЛАВА 15
        О снах, фантазиях и законах мира грез
        - Вот так, бульон согревает лучше всего, - бормотал Зори, кутая меня в колючий плед.
        Когда гоблин увидел меня, босую и растрепанную, с ним чуть инфаркт не приключился. Я гордо вошла в гостиную, игнорируя попытки Стоуна завернуть меня в пиджак. Специально громко шлепала и пыталась оставить после себя как можно больше мокрых следов на дорогущем паркете. Теперь вот Зори носился по комнате, закрывая окна, и требовал разжечь камин. А я сидела на кровати, с носом завернувшись в плед и с чашкой горячего бульона в руке.
        - Зачем под дождь? - причитал гоблин, - можно же заболеть. Мисс, кто вас обидел?
        С этими словами Зори снова подошел к моей постели. Такой нескладный и ушастый, с огромной зубастой пастью и когтистыми ручками. Какой же он страшненький. Какой же он у меня родной. Только ему и есть до меня дело.
        - Никто, - сдавленно откликнулась я, - никто меня не обидел. Просто устала.
        И принялась давиться бульоном, обжигая язык. Зори вздохнул и забрался на кровать. Теперь он сидел рядом, болтая босыми ногами в воздухе. А потом молча положил мне на ладонь свою руку, в знак молчаливой поддержки. Ни лишнего слова, ни жеста. Но как много в этом было. Я икнула, а потом обняла гоблина, прижимая к себе свободной рукой.
        - Спасибо тебе, ушастый ты мой, - шепнула я малышу, - и как я жила без тебя раньше?
        - Впроголодь, - веско заявил гоблин и подоткнул мне одеяло, - один кофе и крекеры.
        Я сдавленно рассмеялась. Да, в те далекие дни моей диете никто палки в колеса не ставил. Я жила как хотела. В полной свободе. Тогда я просто не хотела называть свободу ее родным именем - одиночество.
        С Зогром я познакомилась во время похода на рынок за кабачками. Я как раз осваивала очередную диету, и мой организм уже почти втянулся в полуголодный образ жизни и страстно жаждал кабачков. Шатаясь от голода и шаря жадным взглядом по витринам кондитерских лавок, я держала курс на рынок. До него я так и не дошла. В одной из грязных подворотен происходило нечто невообразимое. Один маленький и тощий гоблин сражался с дворовыми псами за банку с тушенкой. Даже не за банку и ее содержимое, а за сомнительное удовольствие вылизать остатки из раскрытой жестянки.
        Но самым мерзким в этой ситуации было то, что все происходило во дворе дома, жильцы которого с хохотом наблюдали эту картину, высовываясь из окон. Для большинства людей, да и не людей также, гоблины мало чем отличаются от животных. Пускай они и умеют говорить.
        Я подоспела тогда, когда Зори собирались отгрызть ухо и употребить в пищу вместо тушенки. Громкий свист и увесистый булыжник - веский довод для оголодавших дворняг. Пара заковыристых фраз из лексикона портового грузчика - аргумент для бессовестных зевак. Вот сейчас, наблюдая, как Зогр начал собирать катышки на пледе, я все думаю, что нужно было пройти мимо. А тогда мой организм был лишен подпитки, оттого мозги соображали скверно. Так я и вернулась домой без кабачков, но зато с грязным и слегка пришибленным гоблином. Отмыла его, отчистила и оставила ночевать. По сей день не пойму, что на меня нашло, но тогда мне показалось предательством взять и просто уйти, после всего сделанного.
        Воров я не боялась, так как брать в моем скромном жилище давно уже было нечего. Так вот, Зогр остался ночевать у меня, примостившись на коврике в прихожей и наотрез отказавшись занимать кресло в гостиной. А утром я обнаружила это ушастое несчастье у своей постели с подносом в костлявых руках. Зогр приготовил мне завтрак. Так и началась моя подпольная работа по сохранению фигуры и диверсии Зогра в виде умопомрачительных пирогов и сногсшибательных салатов.
        - Мистер Стоун очень переживал за вас, - подал голос задумчивый Зогр.
        Я моргнула и уставилась на гоблина. Нет, не бредит и не издевается. Хотя все, что он только что сказал, полнейшая ахинея. Видимо, мой взгляд в красках передал все то, что я думаю о Стоуне в частности и всей инквизиторской компании в общем.
        - Мистер Стоун очень хороший, - с нажимом произнес гоблин и снова принялся ощипывать плед. - Он уважает слуг. Он добр к гостям… даже ко мне… И жалеет вас.
        - Зори, ты сегодня на кухню ходил? - с подозрением уточнила я. - Тебя там по голове не били?
        Ну, просто это хорошо бы объяснило поведение гоблина. Его в доме явно не любят. И то, что мой ушастый опекун еще жив и здоров, - больше чудо, чем норма.
        Зори тряхнул головой, надавав себе по щекам ушами. Потом выпрямился, выпячивая впалую грудь. Итак, мне приготовились долго, а самое главное - нудно доказывать свою точку зрения. Ну что же, выход один - перетерпеть. Это как с курением, Зори мое курево прячет, а я продолжаю дымить подальше от него.
        - Мистер Стоун добрый. Просто его положение не позволяет…
        Итак, началось. Зогра пару раз похвалили. Один раз поуважали и несколько раз погладили по головке. И этим уже заслужили безграничную преданность. Убью Стоуна.
        - Он оборотень, он линяет, - притворно грустно заявила я. - Изгадит все ковры в доме. Забудь о нем, Зогр… вы не пара.
        Гоблин вздохнул. У Зори напрочь отсутствует чувство юмора. Моих шуток он не понимает, но никогда не обижается.
        - Вам слишком часто делали больно, мисс, - вздохнул гоблин. - Очень тяжело увидеть доброе, когда привык получать только злое.
        - Зори, - я застонала и отставила чашку с бульоном на тумбу, - не позволяй ему заморочить тебя. Тебе мало общения с людьми? Тебе же всегда от них доставалось. Ты же для них не третий - десятый сорт.
        - Но вы меня спасли, - со снисходительной улыбкой заявил гоблин.
        Желание взвыть от бессилия было почти болезненным. Но я сдержалась. Зори мои вспышки агрессии пугают. Особенно после случая в библиотеке.
        - Он инквизитор, Зогр! - как умалишенному втолковывала я, - для них и ты, и я, да и все вокруг только штампы. Они не видят ничего, кроме тех меток, что поставили на нас. Им плевать на наши чувства, мечты, надежды. Они никогда не увидят нас такими, какими мы есть. Да и не захотят…
        Все то время, что я толкала свою пламенную речь, Зори сидел ровно, словно глотнул линейку. Нервно теребил в когтистых лапках краешек пледа, а когда я закончила - тихо произнес:
        - Но вы же на них глядите так же. Для вас они тоже все враги. Так чем вы лучше их?
        Я так и застыла с открытым ртом, наблюдая, как мой гоблин соскакивает с постели. Как осторожно, с умилением, расправляет покрывало на кровати. Как идет за пустой бульонной чашкой.
        - Вы просто боитесь, мисс, - заявил Зогр потрясенной мне, - Вам мало кто делал добро, вот вы и боитесь его принять. Ничего, вы научитесь…
        И ушел. Молча. Потом вернулся, послал мне воздушный поцелуй и снова скрылся за дверью. А я осталась. Переваривать услышанное.
        И что это было? Это я боюсь Стоуна? Бред! БРЕД!! И я полезла в тумбу за сигаретами. Это же нужно такое сказать, будто меня пугает доброта Стоуна. Да мне нет дела до этого хвостатого инквизитора.
        - Тоже мне, рыцарь блохастый, - проворчала я, соскакивая с постели.
        Ничем он не лучше других ему подобных. А может, и хуже, те хоть не скрывают своего презрения ко мне. Я открыла окно и лихо впрыгнула на подоконник.
        Дождь прошел. Только небо еще хмурилось и урчало удаляющимися раскатами грома. Солнце медленно заваливалось за горизонт. Пахло мокрой землей, озоном и розами. Я вдохнула поглубже. Даже голова закружилась. Так, срочно курить, а то кислородное отравление начнется. Но закурить я не успела.
        Под окном рос клен. Пушистый, большой, ухоженный. И вот среди его вымытой дождем листвы мне померещилось движение. А потом хрустнула ветка. И это мне уже точно не померещилось.
        Нормальная женщина на моем месте уже бы тряслась от ужаса в дальнем углу комнаты и с подвыванием звала бы спасать свою полуобморочную персону. Но я не была нормальной с самого рождения, о чем мне не раз говорили и даже выдали справку надлежащего содержания. А поэтому я без особого страха крикнула в зеленые недра:
        - Я не вкусная и даже не питательная. Меня вообще есть вредно, можно отравиться желчью!
        На дереве затихли, а потом хруст повторился. И вот теперь я абсолютно точно видела движение огромного пушистого хвоста. Итак, за мной следят. Осталось узнать, кто из пушистого семейства занялся шпионажем. Вряд ли старший Стоун спасается от стресса на деревьях. Или он решил наказать меня за выходку в инквизиции? Неужели кошачья натура взяла свое и ледяной мистер-айсберг решил нагадить мне в тапки?
        - Между прочим, подглядывание карается законом, - задумчиво заявила я. - Позорная статья… Это же почти извращение - следить за одинокой, беззащитной женщиной… Фу!
        - Я не подглядывал! - прозвучал обиженный детский голос.
        Ветки опять затрещали, а потом из листвы показалась белобрысая голова младшего Стоуна.
        - Угу! А это леденец, - усмехнулась я, поджигая сигарету.
        Каэл засопел и, набычившись, недовольно на меня глянул. Сейчас он был очень похож на отца. Та же светлая челка, вечно лезущая в глаза, те же высокие скулы и чуть раскосые глаза. Только узкие зрачки в янтарном взгляде выдавали в мальчишке оборотня. А вот отец умел подавлять в себе это проявление. Впрочем, старший Стоун подавлял в себе все намеки на эмоции.
        - Отец говорит - курение вредит здоровью, - отозвались с клена.
        Огрызается. Молодец, не пасует перед чужой наглостью. Царапучий котенок. Весь в папочку.
        - Особенно лошадям, - согласно кивнула я. - так что? Кто дал санкции на шпионаж?
        Каэл опять засопел, отодвигая от лица мокрую ветку клена. Та сопротивлялась и норовила выпрямиться, попутно подбив парнишке глаз.
        - Я поговорить хотел, - зло прошипел мальчишка, воюя с веткой.
        - А что мешало зайти в двери и поговорить? - задала я резонный вопрос, выпуская в воздух струю дыма. - Или в твоем роду были упыри?
        - Отец, - нехотя сообщили мне, - запретил вам надоедать.
        Я скривилась, прихлопнув комара, нагло присосавшегося к шее. Что же, нарушать запреты Стоуна я люблю. А еще было любопытно узнать, что от меня понадобилось маленькому перевертышу. Я подмигнула мальчишке и похлопала ладонью по подоконнику.
        - Технически ты запрет не нарушаешь.
        Мальчишка просиял и еще больше свесился с треклятой ветки. Дерево опасно затрещало. Я напряглась. Каэл подобрался. Вуаля - и из зарослей клена в мою сторону выпрыгнул взъерошенный и мокрый барс. По сравнению с отцом совсем малявка, но по сравнению с тощим десятилетним мальчиком… внушительный зверь. Я даже дыхание задержала, любуясь грациозными движениями котенка. Он весь подобрался, вытянув лапы в прыжке, прижал уши. Только хвост торчал как флагшток.
        Кот почти допрыгнул до точки назначения. Острые когти царапнули подоконник и…
        - Держись! - я испуганно метнулась к зависшему на подоконнике мальчику.
        Тот пыхтел и отчаянно пытался подтянуться и залезть ко мне. Я хватала его за рубашку, сама рискуя скатиться на куст с розами.
        - Опять переволновался, - смущенно заявил Каэл, садясь рядом со мной.
        Я уже давно потеряла дар речи от испуга, а потому только и смогла, что выдавить сдавленное «Угу». Вскоре копошение рядом со мной затихло, а я все же сумела призвести первую сигаретную затяжку. Полегчало.
        - Спасибо, - наконец-то очнулся Каэл. - Я все хотел вас поблагодарить после того вечера, но никак не мог найти нужный момент.
        - Пожалуйста. Можно было послать открытку. И для этого ты шпионил за мной с дерева?
        - Да не шпионил я! - взвился Каэл, едва опять не свалившись с подоконника. - Я когти тренировал. - И мне продемонстрировали детскую ручонку с обгрызенными ногтями. Каэл опять вздохнул и уставился на клен.
        - И деревья меня успокаивают.
        Я опять кивнула. Теряя интерес к курению. Просто рядом с ребенком делать это было неуютно. Извращенкой себя почувствовала. Поэтому окурок плавно спикировал из окна на злополучный розовый куст. То, что «спасибо» было предлогом, я уже поняла. И Каэл здесь скорее из любопытства, чем из-за благородства. Видимо, батюшка устал отмахиваться от вопросов сына о том, кого он привел в дом. И мальчик решил разузнать все сам. А мне он нравится!
        - Папа говорит - вы ценный сотрудник на секретном задании, - восхищенно выдал мальчик. - Никогда не видел инквизитора-леди.
        Итак, я не ошиблась, и меня пытаются разговорить. Мило. Но безнадежно. Поэтому я коварно улыбнулась и всем корпусом развернулась к Каэлу.
        - Странно, что ты так скрываешь свои кошмары от отца. Может, лучше будет, если вы просто поговорите? Расскажи ему, что тебя тревожит.
        Только что лучащийся мальчишеским задором ребенок сник и отвернулся. И вот что такого я сказала? Ну верный же совет. Я, конечно, смутно понимаю, как ведут себя родители с детьми, а дети с родителями. Но в нормальной семье должно же быть понимание. Или нет?
        - Лучше не будет, - выдохнул Каэл.
        Дурдом какой-то. Ну что такого ему снится? Монстр из шкафа? Конфета-убийца?
        - Да что такого может быть в детских кошмарах? - пожала я плечами. - Тебе только десять лет. Нам всем снились монстры.
        Каэл промолчал. Я тоже как-то сникла. Не знаю я, как общаться с детьми. Мне они кажутся пришельцами из другого мира, чужими и не понятными. Поэтому я просто болтала ногами, сидя на подоконнике, и любовалась восходом. С мокрой крыши стекала вода, поблескивая в прощальных лучах солнца, ветер шелестел в кронах деревьев. Прислуга шумела где-то внизу, где виднелось окно кухни. Хоть бы Зори там был потише.
        - Мне мама снится, - отозвался Каэл.
        - В смысле? - растерялась я от неожиданного откровения. - И поэтому ты кричишь?
        Я обернулась к растерянному мальчику. Каэл сидел ссутулившись и смотрел вниз, на парк.
        - Просто она всегда во сне от меня уходит, - пояснил мальчик. - А я ее зову. Прошу меня подождать… но она уходит, и все.
        - Э-э-э… А ты уверен, что не нужно обсудить это с отцом?
        Логично же?
        - Он взбесится, - меланхолично изрек ребенок. - Он всегда злился, когда я про маму расспрашивал.
        Ну, с этим фактом я знакома. Мне тоже перепало за сей неуместный в этом доме вопрос. Итак, миссис Стоун - большая тайна. Даже большая, чем я. Интересно. У мистера Стоуна есть тайна?
        - Почему он злился? - осторожно уточнила я.
        - Не знаю, - пожал плечами мальчик. - Он всегда злился, когда я о ней спрашивал. Вот я и перестал. Я ее совсем не помню… Я был маленьким, когда мама пропала.
        - Пропала? - просто у меня были другие данные - «умерла».
        - Да. Почти сразу после моего рождения. Ушла и не вернулась. Так отец сказал. Поэтому я с вами и хотел поговорить.
        Я как раз строила в уме цепочку жутких и не очень событий из жизни семейства Стоун, как последние слова Каэла меня огорошили.
        - Почему со мной?
        - Зогр сказал - вы призрачный маг, - заявил Каэл и вперил в меня свои желтые глазюки.
        Вот так и разглашаются страшные государственные тайны и жуткие политические секреты. Прислуге приказали молчать, Каэлу запретили беспокоить, а про Зогра все забыли. Чудно. Я уже не такой секрет, как раньше. Обесцениваюсь на глазах.
        - Э-э-э, м-м-м, - я судорожно искала ответ, но он потерялся в вихре моих собственных вопросов.
        - Я никому не скажу, - пылко заверили меня.
        - Не сомневаюсь, - согласилась я, - но при чем тут я, к твоей маме?
        - Может быть, вы поможете мне понять мои сны? - с надеждой выдохнул мальчик.
        - Да тут тебе кто угодно поможет, - вздохнула я. - Нам снится то, о чем мы больше всего думаем. Или переживаем. Или то, чего боимся.
        - Ясно, - сник ребенок и снова уставился в пустоту.
        Вот зачем мне этот сеанс психотерапии для любителей? Я ему что, нянька? Подружка? Да я ему никто! А он мне еще больший никто, чем его папаша.
        - Во снах реально то, что реально для нас, - выдала я прописную истину. - И спустя столько лет вряд ли это знак с того света.
        - А может, мама жива? И все эти годы она меня зовет к себе, а я не понимаю! Может, это знак!
        - Каэл! - начала я злится. - Сны - это созданные нашей фантазией миры, и в них реально то - что реально для нас. Ты видел хоть раз лицо матери?
        Ну тут я слукавила, но не подпитывать же больную фантазию ребенка.
        - Нет.
        - Вот. Потому, что ты его не помнишь. Твой разум даже черт ее не выдумал. Только образ. Будь это призрак - у него бы было лицо.
        - Может - это знак? - с надеждой произнес мальчик.
        - Это невроз, - зло выдала я. - потому что вы с отцом любите корчить из себя бесчувственных чурбанов.
        Мы опять замолчали. И меня эта пауза тяготила. Наверное, тяжело жить и не знать, что стало с близким для тебя человеком. Даже если ты его ни разу не видел. Я уж точно это знаю, мне тоже часто снилась моя семья. Только я быстро уяснила, что мечты и реальность - понятия несовместимые. И чем меньше витаешь в облаках, тем легче живется. Но вслух отчего-то брякнула:
        - Я могу попробовать узнать, что скрывают твои сны.
        - Спасибо! - взвизгнул Каэл и полез обниматься.
        Я зашипела, зажатая в неловкие детские объятия. Меня так тискать только Зори решается. Но почему-то стало теплее на душе. Может, от искреннего детского порыва. В любом случае, что мне мешает провести маленькую разведку в рабочее время? Я люблю совать нос в чужие дела, этого не отнять.
        - Только я ничего не обещаю, - строго заявила я мальчику, отстраняясь. - Чаще всего сны - это сны.
        В дверь резко постучали. Потом еще два раза. Каэл напрягся, а потом резво обернулся в барса и сиганул на клен. Пока я осмысливала произошедшее, дверь в комнату распахнулась и в нее ворвался Зори… а за ним зашел Стоун-старший.
        - Я же говорю, мисс уже отдохнула, - заявил мой гоблин и подмигнул кому-то за моей спиной.
        Конспиратор ушастый. Но мысль о том, что у нас сговор против Стоуна, грела душу. Итак, в моей копилке еще одна тайна. Интересно, она хоть поддается разгадке?
        ГЛАВА 16
        Стоун уверенно шагнул через порог. Зори топтался за могучей спиной инквизитора и умиленно прижимал свои тощие ручонки к груди. Того и гляди разрыдается. Я еще вальяжнее развалилась на подоконнике, закинув ногу на ногу, для верности прикрывая обзор за окном. Стоун покачал головой и, подойдя ко мне вплотную, положил что-то рядом со мной. До этого инквизитор держал руки за спиной, так что объемную коробку разглядела я не сразу.
        - Бомба? Яд? Веревка с мылом? - уточнила я, бросив беглый взгляд на подношение.
        Зори, еще маячивший на пороге, тяжко вздохнул и удалился прочь, прикрыв двери. Итак, меня наглым образом бросили. Болтун, дезертир и интриган. Вот шла бы я себе за кабачками, и некому было бы меня доставать. Стоун же, совсем обнаглев, сдвинул меня с центра подоконника в сторону и уселся рядом.
        - Ваши отправились в кругосветку по ливнестоку, - заявил инквизитор и сунул коробку мне в руки.
        Итак, подачка.
        - Пытаетесь заткнуть совесть подачкой?
        - Пытаюсь пробудить вашу подарком, - огрызнулись мне.
        Я все же изволила глянуть, с чем таким явились ко мне лебезить и унижаться (я надеюсь, меня удостоят сего зрелища). Внушительный презент. И точная копия тех самых туфель, которые я потеряла возле инквизиции. Хотя нет, именно моя обувка была дешевой копией. А сейчас я держала настоящую, до омерзения дорогую и до икоты красивую пару женских туфель. Таких у меня никогда не было, и как бы я ни хотела надеть эту коробку Стоуну на голову, силы на это так и не нашла. Даже вернуть подарок сил не было. А еще было приятно… Так, самую малость. Поэтому я поспешила отогнать это странное, слюнявое чувство благодарности. Еще чего. Не дождется от меня восторженного визга.
        - Как то мелковато для подкупа, не находите? - пренебрежительно заявила я, откладывая коробку в сторону.
        Стоун сокрушенно вздохнул и тряхнул головой, словно борясь с приступом смеха. Светлая челка упала на лоб, пряча от меня слегка светящиеся глаза инквизитора. Только шрам чернел на смуглой коже.
        - Не можете не огрызаться? - устало произнес мужчина. - Не надоело?
        - Нет. Освежает и бодрит, - хлопая ресницами, заявила я. - А огрызаться вам так и вообще отдельное удовольствие.
        - Почту за честь, - разворачиваясь ко мне, произнес Стоун.
        От такого поворота я слегка растерялась, пытаясь обнаружить в своем объемном арсенале подходящую язвительную ремарку. И не находила. Повисла неловкая пауза. Меня неожиданно смутил его прямой взгляд и то, что мы вот так запросто сидели рядом. А еще, при всем желании, у меня не выходило злиться на Стоуна. Он неуловимым и непонятным для меня образом умел гасить мои приступы ярости. Это тоже бесило, но меньше чем обычно. Может, виной тому туфли?
        - Виктория, я уже не раз заявлял это и повторюсь. Я не хочу с вами воевать, и я вам не враг, - все так же глядя мне в глаза произнес мужчина, - и меня выворачивает от того положения, в котором оказались призрачные маги и… вы.
        Как-то странно он на меня смотрел, словно хотел сказать еще что-то, но в последний момент передумал. А в памяти отчего-то всплыли слова Зори: «Но вы же на них глядите так же. Для вас они тоже все враги. Так чем вы лучше их?». Я зябко поежилась и соскочила с подоконника, словно близость Стоуна меня пугала. Но это же не так! Мне плевать на эту инквизиторскую особь.
        Он мне не друг, и не защитник. Он мой враг и если я начну смотреть на него иначе, то потеряю то единственное, что у меня не отняли - гордость. Как бы он не старался, все его поступки - попытка усмирить меня, сделать ручной и послушной. Это все игра и больше ничего. Неожиданно эта мысль причинила боль. Легкую, едва неуловимую, словно, кто- то уколол шпилькой в область сердца. Только вот этот укол задел застарелый и болезненный шрам… и это отрезвило.
        - Давайте вы перестанете изображать друга, - раздраженно заявила я, - Один раз это даже мило, но дважды исполненный спектакль утомляет. Не унижайте себя и меня неумелым притворством. Из вас тоже актер скверный.
        И замерла, глядя в глаза мужчине, все так же сидевшему в оконном проеме. Стоун плавно соскользнул со своего насеста и сделал шаг ко мне. И еще один. Я интуитивно попятилась, боясь той перемены, что случилась с инквизитором. Всегда резкие, его движения смягчились, став тягучими, словно у дикого зверя. В них не было угрозы, но сам факт такого изменения натуры пугал.
        Но эта перемена и завораживала, словно, я взглянула на знакомого мужчину совсем с другой стороны. А Стоун приблизился ко мне почти вплотную, заставив, от неожиданности вжаться в стену за моей спиной. Этот маневр я даже не заметила, борясь с удивлением и любопытством.
        Мужчина стоял совсем близко, настолько, что я могла легко ощутить тепло его тела и едва уловимый запах парфюма.
        - Вам так необходим враг мисс, вам это придает сил? - шепнул Стоун склоняясь ко мне.
        В его голосе слышалось легкое урчание, словно дикий зверь рычал где- то в далеком подвале. Горячее дыхание обожгло щеку, а янтарные глаза оказались так близко, что я могла разглядеть в них свое отражение. Зрачки мужчины опять вытянулись в тонкие нитки, выдавая потерю контроля.
        - Я не просила себе такой судьбы, - от чего- то шепотом отозвалась я, глядя в глаза Стоуну, - я просила только нормальной жизни.
        В горле от чего- то пересохло и язык с трудом ворочался во рту, выталкивая скупые фразы. И сердце от чего- то перешло с мягкой рыси на галоп. Стоун на мое заявление отреагировал улыбкой. Понимающей и печальной.
        - Законное желание, - вздохнул он.
        Я кивнула и закрыла глаза. Стало легче, когда я не вглядывалась в глаза своего собеседника. Он не думал отстраняться, продолжая стоять вплотную ко мне.
        - Только не я отнял у вас вашу жизнь, - с горечью произнес мужчина, - не я лишил вас прав и свободы. Увы, но если бы я не снял с вас печать, то это бы сделал другой дознаватель. Вас выбрали из сотен претендентов. Я бы хотел что- то исправить, но пока не знаю как.
        Его слова отрезвили, разогнав странную слабость в теле и вернули былую злость. Она поднялась со дна души, дурманя разум и заглушая чувства.
        Я привыкла глушить страдания злостью, прячась за нею, как за щитом. Она хорошо защищала от ударов судьбы. Когда ты зол, то не так страшно идти по жизни. А у меня нет права на страх, как впрочем и права на слабость. У меня нет ничего кроме моей злости и… Зори. Только они и придают мне силы в жизни.
        - Хотите казаться лучше других? - криво усмехнулась я, - считаете себя благодетелем?
        - Я делаю то, во что верю, - прорычали в ответ, - в эпитетах не нуждаюсь.
        Он смотрел прямо и не отводил глаза. В памяти всплыл весь сегодняшний день, «беседа» в инквизиции. Унижение и беспомощность, что я испытала. Чувство слабости и одиночества, что не покидали меня все это время снова вернулись.
        - Ненавижу, - прошипела я в лицо собеседнику.
        - Меня или всю инквизицию? - с усмешкой спросили у меня.
        Я не ответила, зло сверкая глазами. Стоун кивнул, а потом схватил меня за руку. Секунда и он прижал мою ладонь к своей щеке. От неожиданности я вздрогнула и попыталась вырваться из сильного захвата мужчины. Не выпустил.
        - Бейте, - холодно заявили мне, - раз вам так нужна война, то переходите уже к настоящему бою.
        Я испуганно дернулась, снова пытаясь отстраниться. Снова неудача. Мужчина еще крепче сжал руку, прижимая мое запястье к слегка колючей щеке.
        - Ну же, - сквозь зубы прошипел он, - вы так ненавидите меня, а я даю вам шанс излить свой гнев. Что же вы, мисс? Отыгрывайтесь! Вот он я, ваш враг и мучитель. Выпустите свой гнев! Свою злобу! Ну же!
        К горлу подкатил ком, глаза предательски защипало. Захотелось и вправду его ударить или лучше оттолкнуть и сбежать. Спрятаться. Скрыться от этого невыносимого, жестокого мира.
        - Пустите, - пискнула я, - Я не буду бить вас!
        - От чего же? Я же чудовище, тиран, враг. Я терзаю вас и издеваюсь! - говорил он мне холодно и зло. - Вы ненавидите меня, так выпустите свою ненависть. Дайте ей свободу, пока она не разъела вам душу. Пока не лишила разума. Вы же на войне, мисс! Мы с вами враги, так решайтесь!
        Последние слова мне рявкнули в лицо. И отпустили мою руку. А я осталась стоять прижимаясь спиной к стене, чувствуя, что по щекам текут слезы. Стало обидно и стыдно. Но дышать стало легче, словно с плеч свалилась бетонная плита, не дававшая вздохнуть. Я отчаянно старалась не рыдать, но сдавленный всхлип все же вырвался из легких, выдавая мою слабость.
        А потом меня обняли. Мягко и заботливо, словно маленького ребенка, прижимая к широкой груди. И я окончательно разревелась, пачкая накрахмаленную рубашку Стоуна тушью и помадой.
        - Тише, - вздохнули над головой, - Вы просто устали. Вечно держать оборону невозможно. Иногда нужно давать волю эмоциям. Легче?
        - Вы сумасшедший, - сдавленно буркнула я, шмыгая носом.
        - Согласен, - с усмешкой в голосе шепнул инквизитор. - Но я это осознаю. Я окончательно потерял голову…Но мне это даже нравится.
        Я снова шмыгнула носом и подняла взгляд на мужчину. Сейчас он снова выглядел бесстрастной скалой, сдержанно глядя на меня с высоты своего роста. Может мне почудился подвох в этой фразе?
        - А вы боитесь признать, что вам нужен друг, - уже знакомым ледяным голосом заявили мне, - С врагами проще, их всегда держат на расстоянии. А вот друзей нужно подпустить к себе максимально близко… это то и пугает. Но одна вы не выстоите. Подумайте об этом…
        И мне протянули носовой платок. Инквизитор отстранился и отошел к окну, пока я оттирала лицо и бесстыдно сморкалась в накрахмаленный лоскуток.
        - У нас есть слепок ауры автора книги, - глядя на закат, заявил инквизитор. - Скоро его найдут.
        - Думаете, он причастен? - хрипло уточнила я.
        - Найдем и узнаем, - хмыкнул Стоун и обернулся ко мне.
        Потом задумчиво провел рукой по подоконнику, глянул на свою ладонь, потом перевел взгляд на пол под окном. На светлом паркете лежало два смятых клиновых листочка и клок шерсти.
        Я прикусила губу и уставилась на инквизитора. Похоже, пороть сегодня кого- то все же будут. Мне стало жаль Каэла.
        - Это не то, что вы подумали, - выдала я избитую фразу.
        - Да? - Стоун даже изобразил удивление, - И что же это на самом деле? У вас было рандеву с линяющим оборотнем, или линька началась у вас на нервной почве?
        В его голосе не было злобы или гнева. Только усталость. А еще, мне показалось, что в глазах инквизитора промелькнула тень боли.
        - Возможно, я бы могла помочь? - шепнула я, делая шаг к мужчине.
        - Со своим сыном я разберусь сам, - резко оборвали меня.
        И направился к двери. Миг спустя я осталась в комнате одна. Растерянная и ничего не понимающая. Хотя одно мне все же понятно. Мистер Стоун трус. Такой же как и я. Нам обоим нужен друг, но мы оба боимся себе в этом признаться. И нам обоим легче самим помочь другому, чем самим принимать помощь… Странное открытие.
        Вот такая потрясенная я поплелась в постель. Выходит, мистер Стоун не так прост, как кажется. И не такой бесчувственный, каким хочет показаться… А еще он от чего- то потерял голову и рад этому. Так много загадок мне еще не доставалось.
        ГЛАВА 17
        - Спасибо тебе, - Аурелис мечтательно взглянул на бушевавший вдали океан.
        Мы стояли над обрывом и любовались туманным горизонтом. Ветер трепал мои волосы и темный плащ инкуба. Внизу выплескивались на песчаный берег волны, разбрызгивая по нему соленую пену. Опять орали чайки и тускло светило солнце, скрытое облаками.
        - За что? - не поняла я.
        - За время, - усмехнулся мой собеседник. - Ты нам подарила время… а его так часто не хватает, особенно вам, людям.
        И он взглянул в сторону, туда, где по берегу прогуливались Сюзанна и Стоун. Инквизитор что-то спрашивал, а девушка старательно отвечала, испуганно глядя на него. Да, инквизицию все боятся. Одна я, как смертница, плюю на них с высокой башни и получаю от этого удовольствие. Просто мне терять нечего.
        Девушка посмотрела наверх и взмахнула рукой, давая знак своему возлюбленному. Аурелис тоже ей помахал, откинув с лица темные пряди волос. Он был «в образе», тщательно изображая сказочного принца из девичьих грез.
        - Вы еще долго будете вместе? - тоже глянув на девушку, решилась я на вопрос.
        Аурелис поднял голову к небу, любуясь орущими птицами, потом обернулся ко мне и снова улыбнулся. Не зло, скорее, печально:
        - Как уклончиво, спроси прямо, сколько мне осталось…
        Я пожала плечами, но отвечать не стала. Сама не знаю, зачем спросила его об этом. Сюзанна вряд ли могла еще чем-то помочь следствию, и ее жизнь не несла особой ценности. Но мне было их жаль. Ее и это порождение тьмы, что стояло рядом. Жаль того чувства, у которого нет шанса ни в одном из миров. Жаль этих двоих, которых разлучала реальность и вскоре разлучит смерть.
        - Время… - пожал плечами инкуб. - Я существую тысячи лет. А жить начал только сейчас. Столько красок, столько эмоций за такое краткое время! Но вся человеческая жизнь рядом с моей не длиннее комариной…
        Против воли я испытала укол зависти. Это ведь настоящая жертва. Не одна из тех мелочей, которые мы считаем жертвами. Отказ от курения, смена места жительства, переезд в другой город. Нет, это компромиссы. Не каждый человек готов идти даже на них. Многие ломаются при малейших трудностях и сбегают, не найдя сил на ПОСТУПОК. Но я их не виню. Мы все слабы и эгоистичны. И я тоже. Жить для себя у нас в крови, оттого восхищает, когда чье-то благо ставят выше своего. Было бы это нормой, то геройством бы не считалось.
        Но существо, рожденное нести боль и смерть, выросшее в мире, где о благородстве даже не упоминалось… Как в нем смог зародиться этот проблеск света? Неужели любовь способна настолько менять нас, что даже изначальная тьма отступает? Но как ее узнать? Эту самую любовь? Это ведь не страсть, не телесная тяга, а нечто большее… Сейчас, глядя на эту странную пару, я ощущала себя еще более ущербной. Я таких чувств не испытывала и не пробуждала… Хотя еще не так давно была уверена, что и в моей жизни случилось чудо…
        - И ты готов отдать жизнь ради любви?
        - Что такое вечность в темноте? - Аурелис пожал плечами. - Знаешь, что чувствует пламя?
        Я отрицательно мотнула головой, борясь с той волной эмоций, что жгли душу. Хотелось плакать. Только вот не знаю, из жалости к Аурелису и Сюзанне или от боли, что снова поднялась в душе. А я ведь верила, что эти раны зажили.
        - А мне кажется, я знаю, - Аурелис вздохнул. - Оно так же несчастно и одиноко. Ведь любое его касание, даже легкое, несет боль. Смерть, разрушение. В чем тогда смысл жить вечно? Не лучше ли сгореть быстро, на пике счастья?
        - Ты философ.
        - Вечность этому способствует.
        Мы замолчали, любуясь океаном. Я жевала губу, решаясь на тот вопрос, который мучил меня уже давно. Пускай я не слышала очередного «зова», но то, что я еще не раз его услышу, было очевидно.
        - И тьма тебя не зовет? - решилась я на вопрос.
        - Зовет. Ее голос сложно игнорировать, - спокойно ответили мне.
        - Но ты смог устоять, - я слегка наклонилась, заглядывая в глаза собеседнику. - Как?
        - Сложно сдерживаться, когда для этого нет смысла, - охотно ответили мне. - А сейчас… Сейчас в моей жизни есть смысл. Цель. Она помогла не потеряться, не сойти с ума от голода. Только цель дает смысл жизни, без нее это лишь существование.
        Что же, хоть одним своим поступком я могла гордиться. У этих двоих будет время проститься. Не в моих силах продлить их жизни, но я хотя бы попытаюсь их защитить.
        - Ты собирался рассказать про ту тварь, - напомнила я, выныривая из своих печальных размышлений.
        - Ну, оно явно не из низшего мира, - сообщил демон. - Это не демон и не призрак… Их в мире снов полно. А это было злым и голодным, но слабее меня или любой потусторонней сущности, известной мне.
        - Есть мысль, что это человек с артефактом, - кивнула я.
        Аурелис удивленно глянул на меня. Да уж, осознать, что это выходки простого человека, - для меня тоже было диким. Да и верилось в это с трудом.
        - Если это и человек, - выдохнул инкуб, - то у него в помощниках что-то большее, чем просто артефакт.
        - И что же?
        - Люди слабые существа, я это хорошо знаю, - усмехнулся мой собеседник. - Они легко отдаются во власть тьмы, с удовольствием выменивая свои души на ничтожные подачки.
        - Одержимый?
        Инкуб только развел руками, не подтверждая, не отрицая мои предположения.
        - Одно скажу точно, я не встречал такого ранее. Мои собратья не охотятся на чужой территории. Да и питания всем хватает, и мало кто доводит жертв до смерти, - Аурелис поморщился после этих слов и глянул на Сюзанну. - Мы воры. Мы тащим то, что люди беспечно оставляют без присмотра, впуская нас в свои сны. Мы лжем, юлим, давим на болезненные точки, заставляя показать дорогу к своим душам. Играть на человеческих эмоциях и страхах - самое простое, что может быть. Но это можно сделать с любым, кто слаб духом. Не пойму, зачем он выбирает именно их?
        И опять кивок в сторону девушки на берегу.
        - Значит, всем вам нужно найти крючок, на который посадить жертву?
        Аурелис кивнул, отводя взгляд. Было видно, как больно ему обсуждать свою суть. Каково это, слушать, что ты чудовище, и быть с этим согласным? Как жить с грузом содеянного?
        - Пока человек силен духом и не сломлен, его душа под надежной защитой. Демонам закрыт путь в реальный мир. Призракам легче выбираться из мира грез, но стоит это им немалых усилий. Нам всем проще действовать через сны. Пугать, давать надежду, внушать отчаянье. Когда человек теряет веру, он становится беспомощным перед злом, что витает вокруг.
        - Веру во что?
        - А это не важно, - усмехнулся демон. - В богов, в удачу, судьбу, рок. В себя. Вера дает стержень, опору. Выбей эту опору, и человек не устоит. Мы все делаем одно и то же, медленно выматываем жертву, впитывая ее жизненную силу. Кто едва пригубит, а кто выпьет досуха.
        - Значит, оно пугает не для еды?
        - Нет. Оно хотело убить. Оно впитывало страх Сюзанны, но я не ощутил его голода. Только азарт.
        Чем дальше, тем страшнее. И все меньше хочется встречаться с этим странным убийцей. Мы замолчали. Я не знала, как начать разговор, да и захочет ли демон помогать мне в моем маленьком противозаконном деянии.
        - Я могу напрячься и прочесть твои мысли, - не глядя на меня, произнес инкуб, - но будет легче, если ты их просто озвучишь.
        Вот люблю я сообразительных мужчин. С ними так просто, так легко.
        - Инкубы же мастера иллюзий? - уточнила я. - Можешь создать одну для меня?
        - Что ты задумала?
        - Разведывательную операцию, но без сопровождения.
        - Самоволка?
        - Ага.
        - Чего ты хочешь от меня? Чтобы я отвлек твоего тюремщика?
        Я от этого выражения немного поморщилась, но демон прав - Стоун лишь мой тюремщик. Ладно, буду рвать волосы на голове и заламывать руки чуть позже. Есть дело повышенной важности и усиленного благородства. Я, правда, еще до конца не поняла, на черта мне все это, но удержаться не могу.
        - Скажу, что ты пошла к тому, второму, в дом, - кивнул инкуб. - Но если инквизитор меня прижмет, я тебя сдам тут же.
        И улыбнулся мне искренней и чарующей улыбкой.
        - Демон.
        - Вот именно, - кивнули мне в ответ, - а значит, нет ни совести, ни стыда.
        А потом махнул рукой в сторону маленького домика, зажатого между каменными стенами горной гряды. Там из тумана соткался силуэт девушки. Это я вот там стою? Ой, что же со мной сотворили за то время, что я живу у Стоуна? Где мои впалые щеки? Где, я вас спрашиваю, ввалившийся живот? Где, черти раздери Зорга, мои скулы и торчащие ключицы? Где мертвенная бледность, которой я добивалась, употребляя воду с уксусом? У меня даже румянец появился!
        - Да, кошмар, здоровые женщины выглядят просто отвратительно, - хмыкнул с издевкой Аурелис.
        - Не лезь мне в голову, - огрызнулась я без злобы.
        И шустро нырнула в полосу тумана, нашаривая нужную мне дверь. Итак, у меня есть шанс уйти в самоволку. Увы, браслет на запястье, надетый в день снятия печати, тут же даст сигнал Стоуну, стоит мне нырнуть в грезы без него. А так я будто бы под надзором, Стоун со мной во снах, но за мной увязаться не сможет.
        Привычный пустынный коридор, ряды дверей, грохот моих шагов, отлетающий от стен. Я обещала Стоуну не лезть в его жизнь, но я и Каэлу обещала помочь. Знаю, что попытка усидеть на двух стульях чревата вероятностью разорваться пополам. Но я попытаюсь. Ну правда, что мне сделает Стоун? Выпорет? Почему-то эта мысль меня странным образом взбудоражила. Я даже замерла на минутку, прислушиваясь к своим ощущениям. Дожилась, Тори, поздравляю, ты стала извращенкой.
        Сколько я уже одна? Даже и не вспомню, как давно в моей жизни не появлялись «компаньоны для сна». Но то, что было это давно, это точно. Вот к чему приводит воздержание, я уже вздрагиваю от мысли о грубых телесных наказаниях.
        Нет, я не затворница и не избегаю мужчин, они даже иногда появлялись в моей жизни. С одними нас связывали фееричные неоднократные встречи, других я не видела после наступления утра. И меня это всегда устраивало. Да и не годились они ни на что другое. И я ничего другого не искала.
        Просто, когда двух людей связывает только кровать и творящееся в ней безумие, отношения длятся недолго и быстро надоедают. А на большее я не согласна. Я не пускаю мужчин дальше собственной постели. Дальше сердце, дальше душа, а это уже опасно. Не хочу обманываться иллюзиями насчет наших отношений, не хочу создавать несбыточную мечту и верить в ее реальность. Потому как рано или поздно мечта лопнет как мыльный пузырь, оставив после себя только горечь разочарования. Или еще хуже, разлетится как хрустальная ваза, а тогда ее осколки могут застрять в сердце навсегда. Оно, конечно же, заживет, покроется шрамами и будет дальше биться в прежнем ритме. Только осколки, застрявшие в нем, будут ныть, напоминая о пережитой боли. Не хочу. Одного удара судьбы мне вполне хватило. Я долго лечила свою душу от той боли, пытаясь забыться в чужих объятиях… только вот сердце залечить так и не вышло.
        Я зло рванула первую попавшуюся дверь, злясь на себя и свои рефлексы. А еще на воспоминания, которые всплыли в памяти, как некая субстанция, которой не свойственно тонуть.
        Итак, это явно не то, что мне сейчас нужно. Цепи, крюки, сырость и запах крови. Я захлопнула двери и пошагала дальше. Умру от страха в другой раз. Новая дверь и новый мир, одинокий и холодный. Лес, что ли? Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы то, что я искала.
        - Вот знать бы, зачем я это делаю? - ворчала я, ступая по опавшей листве.
        Вокруг плотно сомкнули стволы деревья. Высокие, черные, уходящие ветвями в далекое чернильно-синее небо, усыпанное звездами. И туман, символ одиночества, стелется по земле, заволакивая тропинки и дорожки, делая силуэты размытыми и нереальными. В его молочно-белой пелене так легко потеряться, ведь даже стоящего рядом человека не видно. И тебя не видят. Как ни зови, как ни кричи, не найдут, не обнимут и не утешат. Разве только наткнутся случайно, да и снова пойдут по своим делам. Да уж, с Каэлом у нас сны очень схожи.
        Но я могу кое-что подправить в этом сне. К примеру, разогнать туман. Пелена послушно расползалась передо мной, открывая обзор на кривую лесную тропинку. Пускай там растет трава… и грибочки с красными шляпками. Вот уже не так уныло. А если на деревьях будут листья, а во тьме зависнут светлячки, то и совсем прекрасно будет. На моих глазах кошмар становился сказкой. Пускай ребенок хоть выспится нормально. Я обещала не вмешиваться, и я этого не делаю… Я только помогаю найти немного радости маленькому и растерянному ребенку.
        Издалека появилась фигура женщины, закутанной в плащ с капюшоном. Она быстро шагала по лесу, а за ней, спотыкаясь и всхлипывая, бежал Каэл.
        - Мама, подожди! - кричал он, пытаясь схватить женщину за руку.
        Но кошмары играют с нами, не давая получить желаемое. Мы создаем тех демонов, что годами терзают нас.
        - Иди сюда, - женщина обернулась, протянув мальчику руку.
        Мальчик тоже замер. Он не знал, о чем просить, чего ждать. Он растерялся.
        Но все же, набравшись сил, подошел и обнял фантом. Они просто стояли посреди тропы, обнявшись, и молчали. Женщина гладила мальчика по волосам и молчала.
        И я молчала, спрятавшись за стволом дуба, чувствуя себя такой же маленькой и одинокой, как Каэл. Этот сон не дал мне ответов на вопросы, это просто был кошмар маленького мальчика, которому так не хватало материнской ласки. И я подарила ему ее крупицу.
        Иллюзию. Большего я дать, увы, не смогла бы при всем желании. Я лишь гостья в его жизни…
        Фантом осторожно взял мальчика за руку, они пошли дальше вместе, теряясь в тумане. Огоньки светлячков освещали им путь. И пел где-то в чаще соловей.
        Я еще немного посмотрела им вслед и вышла из-за дерева. Сон растворится и перенесет мальчика в другой мир. Может, мой поступок и бессмысленный, но мне почему-то было очень важно сделать Каэла чуть счастливее. Пускай и на краткий миг. Я не заставила фантом говорить дальше. Я не знаю, что нужно сказать, да и права на это не имею. У него есть отец, пускай он и поговорит с сыном…
        Сделав шаг в сторону, я вывалилась в какой-то сумасшедший мир почти ослепшая, попав из полумрака в ярко освещенный зал. И восхищенно замерла.
        Это был спонтанный сон. Одна из тех реальностей, где чужая выдумка ожила и продолжала существовать сама по себе, по своим законам. Я о таком только читала. Не все сны плод нашей фантазии. И неправда, что только призрачники прыгают из сна в сон. Просто мы контролируем свои переходы и способны подчинять законы сна. А простые люди могут просто случайно попасть в мир, созданный чужим разумом. Это бывает редко, но случается. Не задумывались, почему нам в снах являются незнакомые люди, которых мы встречаем в реальности? Или события? Мы называем это совпадениями, но вполне возможно, что во снах мы встречали и возлюбленных, и будущих друзей. Сон - это еще одна реальность, и судьба использует ее, сводя вместе нужных ей людей.
        То же и со снами, где черпают вдохновение творцы. Или миры, которые ни с того ни с сего снятся нам. Мир сна живет своей жизнью, и его влияние на реальность слишком принижено. Это мир свободы, легкости, веселья. Здесь мы можем быть теми, кем рождены. Реальность это склеп. Кладбище, где похоронены чужие мечты, надежды. Сколько таких вот несбывшихся художников, несостоявшихся актеров, писателей, певцов растворились в материальном мире, загнанные в рамки его законов. Уступили правилам, похоронив навсегда мечту ради материальных благ (или порой просто ради чужого мнения). И только засыпая, они могут вновь раскрыть крылья и стать теми, кем всегда хотели. Пускай ненадолго, но побыть собой.
        В этом мире был праздник. Карнавал. Бурное веселье, наполненное грохотом музыки и смехом. Журчали фонтаны из шампанского, звенел дорогой хрусталь. Глотатели огня коптили лепные потолки, выпуская изо ртов алые языки пламени. Женщины походили на райских птиц, ослепляя окружающих пестрым оперением нарядов. Шелка, блестки, драгоценности. Я с улыбкой отметила, что тоже скрываю лицо под маской. Одна из стен была сделана из зеркала, так что разглядеть себя мне не составило труда. Ха! Я прямо белый лебедь. Пушистые перья в прическе, платье блестит как рыбья чешуя, отливая перламутром, нити жемчуга запутались в волосах, обвили шею, змеей спускаясь по обнаженной спине. И белая же маска из тонкого кружева.
        Я схватила бокал с шампанским у пробегавшего мимо официанта. Я хочу захмелеть, надерусь, а потом пойду каяться к Стоуну.
        - Бунт, самоволка, алкоголизм, - со вздохом сообщили мне откуда-то со стороны.
        От неожиданности я подавилась шампанским и закашлялась, обрызгав проходящих мимо гостей. Потом обернулась. Сначала увидела Аурелиса, весело помахавшего мне из дальнего угла зала. А потом инкуб молча растаял в пространстве, оставив меня одну - на растерзание Стоуну. Инквизитор как раз стоял рядом и злым взглядом изучал меня, облитую шампанским. Мир бурлеска преобразил и инквизитора, тот также был в маске (просто из черного атласа) и в смокинге. Вся эта чернота и строгость очень шли Стоуну, делая его силуэт еще внушительнее.
        - Я даже спрашивать не буду, где вас носило, - сухо сообщили мне.
        - Оу! Так я могу не придумывать правдоподобную ложь? - излишне истерично отозвалась я. - Это так мило с вашей стороны…
        - Я запретил вам лезть в дела моей семьи, мисс, - холодно напомнили мне.
        - Но утолять собственное любопытство не запрещали.
        Огрызнувшись, я допила-таки остатки спиртного из бокала и зло уставилась на Стоуна. Тот закатил глаза и вздохнул.
        ГЛАВА 18
        Где-то за спиной взревело пламя в руках акробата, напугав меня до икоты. Стоун продолжал торчать неподвижно посреди зала, словно вколоченный в пол гвоздь. Человеческая река обтекала нас с двух сторон, шумела, шептала и хохотала нежными переливами женских голосов и вкрадчивыми нотами мужских баритонов.
        А я с прискорбием обнаруживала пробуждение моей неубиваемой совести. Особенно под прожигающе-спокойным взглядом инквизитора. Честно, я ждала чего угодно, но только не этого задумчивого спокойствия. И меня это бесило. Пускай бы он орал, угрожал, злился. Обещал бы меня выпороть, лишить пищи, закрыть в карцере. А он молчал.
        - Можно подумать, что я совершила государственную измену, - решила я напасть первой.
        Вот так, а то стоит тут весь такой холодно-отстраненный, и смотрит на меня, как на вошь в шампанском. А теперь это я на него обиделась. Вот. И я даже стала по другому, вытянувшись во весь свой не особо героический рост и вздернув подбородок. Стоун молчал. Только янтарные глаза блестели в прорезях маски.
        - А что? - окрысилась я. - Вы спокойно смотрите на страдания ребенка, что я должна была делать?
        Стоун прищурился и, сделав шаг ко мне, приблизился вплотную.
        - Я спокойно смотрю? - прорычали мне в самое лицо. - Я защищаю покой сына!
        - Вы? - я даже расхохоталась от злости. - Вы игнорируете его вопросы, отмалчиваетесь. Запрещаете знать правду!
        - А кто вам сказал, мисс, что правда о матери сделает моего сына счастливее? - продолжал рычать инквизитор, нависая надо мной.
        Меня отчего-то начало трясти и я принялась орать на Стоуна в ответ, размахивая руками. Люди вокруг нас шарахались в стороны, шептались и переглядывались, но нам было плевать. Мы всецело отдались скандалу.
        - Не знаю! - заорала я. - Я не знаю, насколько жуткой была история исчезновения вашей супруги и каковы подробности ее смерти. Но можно же было объяснить сыну, что мать умерла и нет смысла ее искать. А вместо этого он живет мечтами и фантазиями.
        Выговорила и зажмурилась, ожидая, что меня сейчас разделят на две неравные части организма. Голова отдельно, тело отдельно. Сон же. Здесь можно даже в клочья порвать и по ветру развеять. Я ждала грома и молний, конца света и адской бездны. Но не была готова к тихому и полному грусти:
        - Мать Каэла жива, Виктория.
        - Что?
        Мой сдавленный писк разнесся по залу и безвозвратно затерялся в грохоте джаза. Я открыла глаза и уставилась на инквизитора со смесью ужаса и подозрения. Мелькнула мысль, что инквизитор тронулся умом. Или же у него ужасное чувство юмора. Стоун выпрямился и пожал плечами, глядя куда-то, где скакал на сцене акробат с кольцами.
        - Клара жива и вовсю развлекается на выделяемое ей содержание, - заявили мне с кривой усмешкой. - Поверьте, вам не стоит о ней беспокоиться.
        - Но… - я продолжала хватать ртом воздух и таращиться на этого странного мужчину, - Как?
        - Как живет? - усмехнулся инквизитор. - Судя по получаемой информации, счастливо. И ни я, ни сын ей для счастья не нужны. Пойдемте.
        И, не дожидаясь ответа, Стоун двинулся прочь из шумного зала, рассекая толпу гуляк. Я еще немного постояла, глядя на удаляющуюся спину, а потом припустила следом, подобрав длинные юбки. Мужчина спокойно дошел до резной двери, подождал, пока я, путаясь в складках платья, добегу до него и, злющая, выскочу в другой мир. Инквизитор шагнул за мной следом, а пестрый мир праздника растаял в воздухе, словно мираж в дрожащем воздухе пустыни.
        Здесь была ночь. Огромное синее небо над головой и луна, испуганная и застенчивая, глядела на нас из-за полупрозрачной тучки. Только ветер и шелест огромных деревьев, с ветвями-плетями, свисавшими до самой земли, все в удивительных лилово-белых цветах. Мое платье тоже рассыпалось, облетая белыми хлопьями к ногам. Их подхватывал ветер и уносил в гулкую даль ночного мира.
        - Я шокировал вас, мисс, - насмешливо уточнили за моей спиной.
        Я резко обернулась, едва не схлопотав пушистой веткой по лицу. Стоун стоял, прислонившись плечом к древесному стволу, и разглядывал меня. Маска и смокинг уже исчезли, оставив мне в собеседники прежнего безупречного мужчину.
        - Я в шоке, - честно заявила я, приваливаясь спиной к другому дереву. - Я ничего не понимаю.
        - А что тут понимать? - мужчина задумчиво посмотрел на небо. - Клара всегда любила красивую и яркую жизнь. И мечтала о ней. Удачный брак был самой простой дорогой к желаемому. Рождение наследника так и подавно.
        Я молча смотрела на Стоуна, потрясенно моргая и не веря в услышанное. Вот он сейчас при мне сознается в том, что его супруга даже не любила его? Он признавался в своих бедах так, словно каялся передо мной… или же исповедовался. Мне почему-то показалось, что этот разговор был очень нужен Стоуну. Слишком долго он скрывал эту тайну без возможности кому-нибудь признаться, выговориться.
        Такие, как Стоун, не умеют плакаться в жилетку, не терпят жалости и не заводят друзей… я слишком хорошо понимала инквизитора. Ведь я сама такая же. Мне легче поплакать в подушку, чем высказать кому-то свою боль. Так было всегда и со всеми. Только при Зори мне почему-то легко плакать и жаловаться. Рядом с ним как-то легче быть слабой и совсем не стыдно. Мой гоблин всегда молчит и только слушает, кивая ушастой головой. А у Стоуна нет друзей, были бы, я бы о них уже узнала. Возможно, инквизитору тоже сейчас просто нужен собеседник? Молчаливый и понимающий.
        Я подошла ближе, ныряя под полог укрытых цветами ветвей. Теперь от мира нас отрезал занавес из лиловых цветов. Мы молча стояли друг напротив друга и избегали прямых взглядов в глаза. Нам обоим неловко обнажать души… Это всегда сложно. Я подошла еще ближе, проведя по стволу дерева у самого плеча Стоуна, все так же молча и все так же равнодушно. Порой молчание лучшая поддержка. А мне отчего-то очень хотелось поддержать Стоуна. Смешной порыв. У меня сегодня вечер глупых поступков и необъяснимых ощущений.
        - От любви мы все глупеем. Становимся слепыми и глухими. Теряем былую хватку. Теряем себя, - произнес мужчина во тьму. - Сначала лжи не замечаешь, потом стараешься не замечать… А потом ложь уже не нужна. Я встретил Клару в цветочном магазине. Она была человеком. Бедная и затравленная девушка из низов. Я не сноб, мисс, мне плевать на чин и происхождение. Мое положение в мире людей так же противоречиво, так что не мне судить других. Я женился и был счастлив, игнорируя знаки того, что моя супруга чудная актриса и алчная стерва.
        Он обернулся ко мне, сверкнув в полумраке янтарными глазами. Светлая челка растрепалась и падала на ресницы, прикрывая уродливый шрам в углу глаза. Я тоже развернулась и внимательно посмотрела инквизитору в глаза. Он не ждал ответа. Он ему был не нужен.
        - Она сбежала, пока меня не было дома, - прикрыв глаза, сознался Стоун. - Она и раньше пропадала на весь день. С рождением Каэла все чаще. Сначала оправдывалась встречами с подругами, потом поездкой за покупками… Потом я уже не просил оправданий. Я нашел ее спустя два дня в одном из баров на окраине. В веселой компании и вдрызг пьяную. Спасать брак? Семью? К чему? Я просто предложил ей то, чего она так жаждала все это время. А я, как идиот, пытался этого не замечать…
        В его хриплом голосе слышалась неприкрытая боль. Словно он через силу рассказывал мне историю своей преданной любви. И его слова отзывались тупой болью в моей груди, там, где застарелые шрамы опять начали ныть.
        - И что же вы предложили? - шепнула я, любуясь шершавым стволом.
        - Деньги и свободу, - бесцветно ответил мужчина. - Она получила на ежемесячное содержание более чем щедрую сумму. Я получил развод и спокойную жизнь. А также сына, которого так ждал.
        Я вздрогнула от этих слов и все же решилась взглянуть Стоуну в глаза. Зрачки вытянулись, став едва заметными в сверкающей глубине его глаз. Он спокойно смотрел на меня, не пытаясь отвести взгляд или отстраниться.
        - И она ни разу не хотела видеть Каэла? - шепнула я.
        В ответ мне послали улыбку. Печальную и обреченную. Словно я сказала то, что причинило Стоуну еще большую боль.
        - Зачем? - едва слышно выдохнул мужчина, - Он понадобится ей лишь в том случае, если я перестану давать деньги. В случае публичного развода так бы и было. Она бы рыдала на пороге дома и клялась бы Каэлу в любви. Она умеет лгать, мисс, а он всего лишь ребенок. Я не хотел, чтобы мой сын стал дойной коровой для выкачки денег. Став старше, он бы и сам все понял… Или я бы ему рассказал. Только вот не знаю, как. Какие слова найти, чтобы рассказать десятилетнему ребенку, что его продала родная мать? Обменяла на беззаботную и безбедную жизнь? Как мне сказать мальчику, что он был лишь средством достижения цели? Это сломает его…а эмоциональных калек в нашей семье и так достаточно.
        Он произносил каждое слово так, словно это стоило ему неимоверных усилий. И доставляло нестерпимую боль. Я неожиданно ощутила злость на эту женщину. Сейчас, глядя на того, кого привыкла видеть холодным и несгибаемым, я ненавидела ту, что растоптала этого мужчину. Я искренне ненавидела эту женщину за ту боль, что испытал Стоун. И это меня удивило. Ведь мне же должно быть все равно. Отчего же боль в его голосе так ранит меня?
        - Всю жизнь это скрывать не выйдет, - шепнула я.
        - Знаю, - вздохнул мужчина. - Но сейчас Каэл еще слишком мал, чтобы понять мои мотивы… чтобы вообще понять ситуацию. Для него образ матери - это святыня. Сейчас им легко манипулировать. Пока Каэл был совсем маленьким, ему вполне хватало сказки, что его мать умерла. И тут конюх заикнулся, что мать ушла из дома и не вернулась. Год назад начались кошмары. Я хотел ему рассказать, когда он станет старше, но не сейчас. Ведь он же возненавидит меня или мать. Или окрысится на весь мир, мисс.
        Я понимала его доводы. Каэл еще в той фазе детства, когда мир делится только на белую и черную полосы. Он не видит полутонов и оттенков. И вполне понятный для взрослого поступок для ребенка будет предательством.
        - А если она заявится в дом? - забеспокоилась я.
        - Не заявится, - хмыкнул инквизитор. - Я слежу за этим. Да и Каэлом она откровенно брезговала.
        Я думала, что в этой беседе меня уже ничто не заставит вздрогнуть повторно.
        - Что?
        - Большинство метаморфов рождаются уже с даром к обороту, - вздохнул Стоун. - В момент рождения ребенок от боли и переживаемых потрясений принимает боевую форму. Каэл родился котенком. Это бывает редко, но случается. Метаморфы те же оборотни, а для большинства людей мы больше звери, чем люди. Клара долго терпела меня, изображая любовь и преданность. А когда родился сын - перестала притворяться. Чего не сделаешь ради безбедной жизни. Помните, мисс, я сказал, что вы скверная актриса?
        Я кивнула.
        - Это был комплимент. Редко кто способен вот так говорить правду и гнуть свою линию до конца. Люди больше склонны носить маски и притворяться.
        - Я не человек…
        - Я тоже.
        Мы опять замолчали. Ветер раскачивал ветви дерева, играя лиловыми бликами цветов в тусклом свете луны. Горели звезды далеко над головой. Ухал где-то вдали филин. А я, потрясенная и растерянная, молча смотрела во тьму. И все больше понимала, что неизвестная мне Клара Стоун идиотка. Как можно своими руками разрушить семью? Выбросить из жизни ребенка? Такого славного и доброго мальчика. Оставить мужа, растоптав его чувства. Наплевать в душу мужчине, который стоит того, чтобы пройти с ним всю жизнь рука об руку. Стоит того, чтобы, глядя на него, не замечать других мужчин вокруг.
        Я не знаю, что это был у меня за порыв. Я даже понять не могу, что на меня нашло. Но я очнулась только тогда, когда мои пальцы коснулись пальцев Стоуна. Мне просто захотелось его поддержать. Пускай неумело и угловато, глядя в землю и нервно дернув плечом, но я взяла его руку, сжимая пальцы сильнее. А потом решилась поднять взгляд.
        - Не отгораживайтесь от сына, Стоун, - мой голос самой мне показался сиплым и плаксивым, - иначе он будет думать, что не нужен никому на этом свете. И не говорите о матери. Ни к чему это ему сейчас. Я точно знаю. Это невыносимо - знать, что ты лишний для своей семьи. Знать, что ты ненужный и тебя выбросили. Жить и знать, что, кроме тебя, в этом мире тебя же никто не защитит и не поддержит.
        Мужчина как-то странно глянул на мою руку, сжавшую его пальцы. На его лице отразилась какая-то непонятная мне эмоция. То ли удивление, то ли облегчение. Я была слишком взволнована, чтобы задуматься над этим.
        - Мисс…
        - Но Каэл не один, - шмыгнув носом, продолжила я. - У него есть вы. Ваша забота и поддержка. Не отмахивайтесь от него. Ведь вы же его любите?
        - Люблю, - твердо заявили мне, пристально глядя в глаза.
        От этого взгляда стало неловко. И я вспомнила, как странно веду себя, хватая представителя власти за руки и почти прижимаюсь к нему под прикрытием густых ветвей. Я хотела убрать руку, но мне не позволили, перехватив инициативу. Теперь сильные пальцы сжимали дрожащие мои. Вызывая непонятные и пугающие чувства в душе.
        - Так покажите это, - отворачиваясь, шепнула я. - Дайте понять, что он не просто часть интерьера или потомок знатного рода!
        Я не стала вырывать руку из рук Стоуна. Это всего лишь сон. Мир-иллюзия. Здесь можно нарушать законы и творить глупости. Я позволю себе это безумие. Одно маленькое сумасшествие в мире, которого нет.
        - Я показываю это! - хмуро заявили мне. - Я стараюсь.
        - Плохо стараетесь, - язвительно заявила я.
        Прежняя я все же вернулась из неожиданного отпуска. Язвительность и чувство юмора надежно поддержали меня в момент, когда я была не в себе.
        - Боюсь, мисс, за годы моей развеселой работы я стал похож на каменную статую, - неловко усмехнулся Стоун.
        - Так переборите себя, - все же высвободив руку, предложила я. - Сходите куда-нибудь.
        - Мы ходили в музей, - Стоун нахмурился.
        То ли от умственного напряжения, то ли из-за моего поступка.
        - Стоун, - рявкнула я, - в мяч с ним поиграйте! В цирк сходите.
        Стоун задумался. Потом кивнул, словно соглашаясь с моим советом. А потом, неожиданно для меня, сменил позу, став напротив, упираясь руками в ствол дерева по обе стороны от меня. А я осталась стоять на месте, став пленницей.
        - Мисс, а вы пойдете с нами? - заглянув мне в глаза, уточнил инквизитор.
        Я ответила не сразу. Он стоял слишком близко и мне впервые за долгие годы стало неловко и жарко от такого общения. Пускай и с врагом. Пускай и во сне.
        - Что? - хихикнула я. - Стоун, я сама не особо знаю, как ладить с детьми.
        Он тоже улыбнулся, медленно и чарующе. Он никогда так не улыбался. Он никогда не улыбался вообще. Только кривил губы в пародии на улыбку. А она ему идет. Улыбка. Черты лица изменились и стали мягче, словно я в конце беседы сорвала маску с незнакомца. И меня эта перемена поразила. Своей неожиданностью и тем, как нервно трепыхнулось в груди сердце от этой улыбки.
        - Видите, мы оба не особые знатоки этой темы, - произнес инквизитор. - Но, может, наших общих знаний хватит на одного маленького мальчика?
        - Хорошо… - отводя взгляд в сторону, усмехнулась я. - Но только потом не жалуйтесь.
        - Не буду.
        - И Зори нужно будет взять, - встрепенулась я. - Он точно знает про карусели все!
        В ответ Стоун кивнул. Все так же стоя ко мне слишком близко и улыбаясь своей непривычно обаятельной улыбкой. И я, к своему стыду и ужасу, ответила на эту улыбку. Почему мне кажется, что после этого сна я не смогу проснуться и жить как прежде?
        ГЛАВА 19
        Сколько мы вот так простояли, глядя друг другу в глаза? Не знаю. Может, секунду, а может, и час. Знаю лишь, что не хотела отводить взгляд и просыпаться не хотела. Никогда. Там, в далекой реальности, мы снова будем врагами, которых свела работа. А здесь, сейчас между нами рождалось что-то новое, хрупкое и беззащитное. Волшебное чувство в волшебном мире, которого нет… Здесь мы оба можем быть теми, кем захотим.
        Шелест листвы стал громче, упругие ветви покачивались и скрипели под порывами усиливающегося ветра. Волшебные цветы осыпались на землю, словно тысячи умирающих бабочек. Шуршание стало громче, будто в разворошенном змеином гнезде.
        - Что это? - Стоун тут же обернулся, заслоняя меня спиной от неведомой опасности.
        Глупый поступок, если учитывать, что я более эффективна в этом мире, чем инквизитор.
        Шипение нарастало, переходило в скрежет, а потом я ощутила, как по стволу дерева прошла волна дрожи. От растения мы с инквизитором отскочили синхронно и очень вовремя. Огромные узловатые корни вспарывали землю, вырываясь на свободу.
        - Кошмар, - сокрушенно выдавила я и с визгом отскочила в сторону, поддаваясь инквизитору.
        Стоун успел отдернуть меня в сторону за миг до того, как голая ветка с треском ударилась о землю там, где я только что стояла. В стороны брызнули обрывки травы и сухие щепки. Бежать мы с инквизитором тоже начали синхронно. А за спиной из веток и корней сплеталось нечто жуткое и невообразимое, похожее на гигантского спрута. Оно рычало и тянулось за нами колючими прутьями-щупальцами. И если бы оно было одно!
        Земля дрожала под ногами, змеилась трещинами. Грязные комья, уродливые корни, мир вокруг из сказки превратился в кошмар, стремительно разрушаясь.
        Я судорожно пыталась открыть хоть одну из дверей, чтобы вырваться на свободу, но дар был глух. Или не хватало концентрации, или же мы с инквизитором оказались запертыми в чужом кошмаре, без возможности покинуть его.
        Стоун снова меня вогнал в шок, на бегу обернувшись в барса. Как я очутилась сидящей на его спине, тоже оставалось загадкой. Я зажмурилась, вслушиваясь в тихий звон силовых нитей. Где-то здесь был переход, но что-то мешало ему проявиться.
        - Там, - я уверенно ткнула пальцем в пустоту.
        Через миг из пустоты показалась полупрозрачная дверь перехода. Но до нее еще нужно было добраться, а это в сложившихся обстоятельствах было делом не легким.
        - Держитесь, - мурлычуще выговорил Стоун и поспешно добавил, - не за уши.
        А потом с такой силой перешел с галопа на невообразимые скачки по камням, что не прижмись я к пушистой спине, то осталась бы волочиться следом за инквизитором, цепляясь за его хвост.
        Рывок, еще один. Барс ловко перепрыгивал с места на место, лавируя между чудовищами, кишащими на разоренной равнине. Мощные лапы с когтями вырывали комья земли при беге. Пару раз мы с трудом уворачивались от ударов, но всякий раз Стоуну удавалось провести нас в миллиметре от гибели.
        - Где именно? - задыхаясь, уточнили у меня.
        - На холме, как раз по центру, - крикнула я.
        - Откроете ее для нас?
        Я не успела ответить, так как из забега мы перешли на дикие прыжки, плавно переходящие в полет. Барс сжался как пружина и, вытянув лапы вперед, рванулся к переходу. Мне оставалось только молиться, чтобы моя сила отозвалась и позволила выйти живыми из чужого кошмара.
        В реальность меня буквально выплюнуло. И она тут же отозвалась знакомыми до боли причитаниями:
        - Ой, мисс, ой! Вы хорошо? Кошмар? - Зори метался по моей постели и хватал меня за плечи костлявыми ручонками.
        Я, проморгавшись, обессиленно повалилась на кровать. Выжили. Хвала светлым богам мы выжили и вырвались из этой жути. Если бы не Стоун… Я прислушалась к звукам из коридора. Он бы пришел проверить, как я. Но в коридоре было тихо.
        Я рывком соскочила с постели, в одной рубашке выскочив в коридор. Зори семенил следом, волоча по полу мой халат. Я ворвалась в спальню к инквизиции как раз тогда, когда та готовилась отдать концы. Стоун показательно хрипел, синел лицом и твердо вознамерился уйти в мир иной. Когда Зори принялся метаться по комнате и заламывать руки, размахивая моим халатом, как флагом, я перешла к активным действиям. Умереть Стоуну так просто я не дам, так что принялась самоотверженно вырывать инквизитора из захвата неведомой злой силы. Для начала я его ударила (Стоуна, естественно, он мне сам предлагал однажды). Не помогло. Мужчина очень натурально рычал, а потом хрипел. И я, оседлав это озверевшее недоразумение, принялась колотить его с утроенной силой.
        - Стоун, вашу мать!!! - заорала я, хватая мужчину за плечи, - вы меня слышите? Стоун!.. Эван!
        Это имя я выдохнула почти с мольбой, понимая, что у меня почти нет надежды.
        - Эван… Да услышь же ты меня!
        Стоун еще раз зарычал, почти взревев, и, опрокинув меня на постель, обернулся в зверя. Живого, невредимого и абсолютно проснувшегося… и злого. Где-то в углу снова перешел к причитаниям Зори, устав от бесполезного мельтешения. Я жалобно пискнула, вдавливаясь в постель подальше от острых клыков. Зверюга навалилась на меня всей своей неподъемной тушей. Послышался жалобный треск простыни, вспарываемой острыми когтями. Уши прижаты, глаза горят, пасть оскалена, огромный пушистый хвост нервно хлещет по постели, как ожившая плеть. Похоже, мне пришел конец… повышенной пушистости.
        - Сволочь! - обиделась я.
        Зверь растерянно моргнул и… снова стал человеком. Меня от этих преображений уже штормило, но отсутствие у Стоуна клыков и когтей не могло не радовать. Позиция у инквизитора была та же, что и у барса, так что вдавливать меня в матрац не прекратили.
        - Виктория? - Стоун растерялся не меньше меня, потрясенно взирая на разорванные им же простыни. - Что вы тут делаете?
        - Вас спасаю, - огрызнулась я, - только не учла, что спасать следовало меня. Вы рехнулись?
        - Я защищался, - меня все же отпустили, а сам инквизитор поспешил сесть. - Вы исчезли, и я остался один на один с тем кошмаром… кажется, меня душили веткой.
        - Жаль, не додушили, - пробурчала я, так же усаживаясь. - Это вы от обиды решили меня загрызть?
        - Я защищался! - в ответ обиделся Стоун. - А потом… я не помню, как оказался в реальности…
        Мне даже обидно стало. Я тут едва не поседела от испуга, а он даже не помнит. Сволочь инквизиторская. Стоун тоже заметно нервничал. Пару раз глянул на меня, потом на притихшего Зори. Взъерошил и без того растрепанные волосы.
        - Я вас не задел? - напрягся инквизитор, внимательно разглядывая меня.
        - Нет.
        - Сэр, у вас все в порядке? - донеслось от входной двери.
        На пороге спальни в немом потрясении разместилась вся прислуга. Все заспанные и перепуганные, кто со скалкой, кто со шваброй в руках. Похоже, Стоуна пришли спасать всем скопом… от меня. Поди теперь докажи, что это не я среди ночи пришла душить инквизитора. Я поспешно отползла поближе к Стоуну и подальше от вооруженной домашней утварью прислуги.
        - У нас все замечательно, а что? - невозмутимо произнес Стоун, заслоняя меня своей широченной спиной. - Рабочий процесс.
        Кто-то в полусонной толпе растерянно кашлянул. Потом все живо перевели взгляд на валяющийся посреди комнаты мой халатик. И тапочки. Видимо, в припадке паники Зори их выронил и метался уже налегке. Гоблина, кстати, никто не заметил, так как он продолжал таиться в полутемном углу. Так, на всякий случай.
        А прислуга продолжала разглядывать творящийся в спальне Стоуна беспорядок. Смятую, перевернутую, словно в агонии, постель. Меня в одной бесстыжей рубашке с оборванной бретелькой. Растрепанного инквизитора в одних пижамных штанах.
        - Так ведь кричал кто-то, - жалобно пискнул женский голос из-за мужских спин.
        - Вот именно, - выдохнул пунцовый от стыда дворецкий и поспешил прикрыть дверь.
        В наступившей тишине очень отчетливо послышался хрюк. Тихий и тщательно сдерживаемый. Потом инквизитор принялся смеяться менее экспрессивно, но не менее искренне. Осознав, КАКОЕ впечатление мы только что произвели на прислугу, я тоже принялась тихонько подхихикивать.
        - А что случилось? - донесся полусонный голос Каэла. - Чего это вы все тут собрались?
        Давиться смехом мы с инквизитором перестали одновременно. Но первым пришел в себя Зори, стрелой метнувшийся прочь из спальни. В коридоре что-то грохнулось на пол. Похоже, появление моего гоблина окончательно сломало логику несчастным людям. Стоун еще раз сдержанно хрюкнул и, накинув халат, двинулся к двери.
        - А вы меня здесь подождите, - посоветовали мне, - я уложу Каэла и вернусь.
        Я решила последовать примеру и послушно рухнула на подушки. Дурдом какой-то. От постели приятно пахло мужским одеколоном и солнцем. А еще было очень мягко и просторно на огромной двуспальной кровати. Я нагло залезла под одеяло и на минутку прикрыла глаза. Все же резкое пробуждение и пережитый испуг сказались на моих нервах, и тело требовало хотя бы минутной передышки.
        - Лэмон, подвиньтесь, - донесся до меня чей-то вкрадчивый голос. - Это, между прочим, мое одеяло.
        Я что-то невнятно промямлила и осталась на оккупированной территории, мстительно зажав одеяло между коленями. Я пострадавшая сторона и требую сатисфакции. У некоторых есть хвост, пускай им укутываются. В комнате по-утреннему прохладно, и отдавать бережно нагретое укрытие я была не готова. Плестись в свою кровать тем более.
        - Чудовище, - беззлобно сообщили мне и принялись скрипеть пружинами с другой стороны кровати.
        Я победно перевернулась на бок и отползла еще ближе к серединке постели, оставив инквизиции место для зависания у самого края. Но все мои маневры были попраны инквизиторской наглостью. Через секунду Стоун рывком поднял одеяло и юркнул под него. А потом с садистским рвением прижался к моей ноге холодной как лед ступней.
        - Сволочь, - огрызнулась я и накрылась одеялом с головой.
        В ответ на мою грубость инквизитор тихо рассмеялся, но новых попыток меня заморозить не предпринял.
        - Как вы думаете, что это было во сне? - светским тоном осведомились у меня.
        - Это ваша должностная обязанность, так что вы и думайте, а я сплю, - угрюмо заявила я.
        - А не страшно после всего пережитого?
        - После всего мной пережитого мне уже давно не страшно и не стыдно, - вздохнула я, но все же соизволила обернуться к собеседнику.
        Стоун изволил лежать на спине, забросив руки за голову и с явным интересом взирал на меня. Я для верности поправила единственную уцелевшую бретельку рубашки и натянула на грудь одеяло. Инквизиция игнорировала холод в спальне и прикрыла одеялом только ноги, халат же предусмотрительно был снят. В данной позе Стоун казался голым, так как единственный элемент одежды на нем был скрыт под одеялом. По крайней мере, я очень надеялась на его присутствие.
        - Кроме нас, в том сне никого не было, - стараясь не коситься на голый торс мужчины, заявила я.
        А потом тоже рухнула на спину, повторив позу Стоуна. Не то чтобы меня смущал полуголый мужчина, лежащий рядом в постели. И мне не было абсолютно никакого дела до его телосложения и рисунка мышц, едва заметных в тусклом освещении комнаты. Но когда я всего этого не видела, мозги соображали намного яснее, а глаза не рисковали сойтись на переносице… Черт, покурить бы!
        - Вы уверены?
        Я пожала плечами. Все предыдущие разы я ощущала присутствие вторженца, вряд ли дар подвел бы меня в этот раз. Хотя двери я открыла не сразу.
        - Аурелис предположил, что наш убийца одержимый, - брякнула я.
        - Вполне вероятно, - согласился Стоун, - Манои утверждает, что дело в артефакте, но и то и другое вполне возможно совместить. Но было такое чувство, что мир вокруг нас просто переродился.
        Я задумалась над словами Стоуна. Да. Очень на это похоже. Мир просто в один миг ожил и стал развиваться сам по себе, жестоко выдавливая нас с инквизитором, как инородные тела. Но желтоглазого облака я нигде не видела. Но это не значило, что его там не было.
        - Вы думаете, теперь оно пытается убить нас?
        - Мы ему помешали убить дважды, - кивнул Стоун, - вполне возможно, что оно хочет устранить нас как преграду.
        - Логично, - отстраненно заявила я и сникла.
        Час от часу не легче. С одной стороны, хорошо, что эта тварь отстанет от простых людей, но радости мало в том, что теперь оно охотится за мной.
        За окном золотило облака восходящее солнце. Прислуга с утра пораньше принялась шастать по дому, на кухне повар особенно остервенело звенел кастрюлями.
        - А Зори где? - на всякий случай уточнила я.
        - Ушел готовить завтрак, - тоже напрягся Стоун.
        На кухне что-то трагически бряцнуло. Потом взвизгнуло, потом торопливо утопало прочь, на прощание жизнерадостно заявив:
        - Я новую кашу поставил, а то ваша пересоленная.
        Воинственный рык повара заглушил грохот захлопнувшейся двери. Мы с инквизитором чутко прислушивались к мелким шагам гоблина, который снова избежал мучительной смерти от рук «благодарных» жителей дома. Спустя какое-то время из-за двери донеслось:
        - Мистер Стоун, мисс Лэмон, вам завтрак в постель подать?
        Пока инквизитор давился смехом, катаясь по постели, я пулей из нее выскочила, на ходу подхватывая свои тапки и халатик. Похоже, мучительная смерть гоблина случится от моей руки.
        Заботливый ужас встретил меня дружелюбным оскалом, по стойке смирно замерев на пороге спальни. Как всегда, преданный и умильный. Так и разрывает между желанием обнять его или отвинтить уши. Ни то ни другое я с Зори сотворить не успела. Помешал писк переговорного кристалла.
        - Что? - хрипло буркнул Стоун.
        - Мы его нашли, шеф, - донесся из кристалла голос Манои, - автора книги.
        - И? - голос Стоуна снова звучал холодно и напряженно.
        Вместо ответа кристалл моргнул и выпустил на свободу иллюзию. Голубоватые искорки вспыхнули и вихрем вылетели из кристалла, обрисовывая очертания комнаты. Просторная гостиная с камином и книжными полками во всю стену, с сидящим в кресле мужчиной. Седой лысоватый человек в домашнем халате и тапочках. На первый взгляд, можно было подумать, что он просто заснул в кресле, склонив голову к левому плечу. Он и заснул, судя по отверстию в виске, только уже навечно.
        - Зараза! - выругался Стоун. - Буду через час.
        Итак, новый элемент пазла и очередной тупик. Интересно, господин «Х» продырявил себе голову осознанно или же просто неудачно заснул?
        ГЛАВА 20
        Я напросилась в компанию к Стоуну. Не то, чтобы я хотела видеть труп с простреленным черепом, но видеть Зори с завтраком я хотела еще меньше. Он и так сделал из меня невесть что своими кормежками. Платья, висевшие на мне ранее словно на швабре, теперь бесвкусно обтягивали все самые выдающиеся места фигуры. Вырваться на свободу нам с инквизитором удалось с трудом. Меня провожал Зори с бутербродами, а в Стоуна заливала кофе экономка. Инквизитор показательно, специально для этой пожилой дамы, сгрыз три оладушка и прыгнул в авто. Я молча приняла от Зори сверток с «тормозком» и тоже удрала.
        Про бутерброды я попыталась забыть почти сразу. Пускай они и пахли на весь салон, рождая в желудке почти забытые спазмы. Но я стойко их игнорировала. Голодовка полезна, а в моем случае просто необходима. Скормлю свои припасы Стоуну, ему точно будет мало того, что он заглотил на бегу.
        - Поеште, - посоветовал инквизитор, выворачивая руль.
        - Потом, - буркнула я, накрыв сверток шляпкой. - А почему мы едем на машине, а не пользуемся порталом? Так же проще.
        - Проще, - кивнул инквизитор, - но магия рождает ненужные возмущения в ткани реальности, а на месте проишествия ведут исследования на наличие магических следов.
        Я об этом и не подумала. Странно, но инквизитор крайне скупо пользовался магией. Я списывала все это на фанатическую преданность идеалам, но что если это тоже продуманное решение? Он вообще странный мужчина.
        - А почему вы так редко используете магию?
        - М? - Стоун непонимающе вздернул бровь и стрельнул на меня глазами в зеркало заднего вида. - Вы о чем?
        - О том, что вам магия доступна и есть картбланш в ее использовании, в отличии от других. А вы… Вы живете как простой человек.
        - А должен стрелять фаерболами на каждом шагу и сыпать иллюзиями?
        - Нет, но вы можете использовать телепорты, поддерживающую магию, целительскую…
        - И тратить бесценные жизненные силы?
        - У вас есть артефакты и магические амулеты. Маги…
        - Хотите, чтобы я бездумно тратил их силы?
        - Но вы можете… это в вашей власти. Между понятиями «могу» и «хочу» целая пропасть. Мне вполне хватает магии на работе. А почистить туфли себе я могу и сам, если будет необходимость. Чем меньше мы вклиниваемся в устройство мира магией, тем спокойнее этот мир живет. И лучше расчитывать на себя и свои реальные силы, чем на магию и помощь других. Почему вас вдруг это взволновало, Виктория?
        Не знаю зачем я вообще начала этот разговор. Но мне почему-то очень хотелось узнать ответы на эти вопросы. Словно я снова и снова искала подтверждения того, что мой инквизитор не похож на тех фанатичных хамов, встречавшихся мне ранее… Мой? Откуда в моей голове родилось это слово? Я прикусила губу и уставилась в окно. Глупая Тори, не выдумывай то, чего нет. Ты уже достаточно плакала…
        - Просто решила вести светскую беседу, - фыркнула я, - раз вам лень развлекать меня другими темами.
        Стоун удивленно глянул на меня в зеркало. Но промолчал. Ехать с ним в авто было неловко и я всякий раз ловила на себе его загадочный взгляд, отраженный зеркалом заднего вида. Автомобиль бодро вилял по городской дороге, в безконечной реке своих сородичей. Крякали клаксоны и шуршали шины, ругались зазевавшиеся пешеходы. Мальчишки газетчики носились между стальными монстрами, размахивая свеженапечаттанно ересью.
        - Я так вас и не поблагодарил, - прервал затянувшееся молчание инквизитор, - вы спасли мне жизнь.
        - Не воображайте, - ехидно отозвалась я, - временные помутнения случаются сов семи.
        Стоун расхохотался, откинув голову назад. Солнечные лучи прошивали автомобильный салон золотистыми иглами, превращая пылинки в сверкающие искры, зависшие в воздухе. Солнечные зайчики скакали по спинкам кресел, слепили глаза, сверкали на капотах авто. Машина затормозила на светофоре, пропуская пешеходов.
        - Вы бы дали мне умереть? - Стоун с улыбкой обернулся ко мне, закину руку на спинку кресла.
        - Это предложение? - я соблазнительно вскинула бровь, - Желаете повторить?
        - Нет, - Стоун вскинул руки и отвернулся, - с вами возможны любые неожиданности.
        Авто еще пару раз вильнуло в городских переулках и уперлось в загороженный полосатой лентой палисадник частного дома. Двое полицейских с отсутствующим видом замерли у калитки, как два намертво вкопанных в землю столбика.
        На пороге дома я замялась, с ужасом осознав, что глазеть на мертвое тело с простреленным черепом совершенно не хочу. Одно дело иллюзорная картинка, а совершенно другое реальный труп. Даже у входа мне померещился запах крови и тлена, хотя второе совершенно не могло ощущаться.
        Стоун, не оборачиваясь, прошагал по пустому холлу и прямиком направился в гостиную, где во всю суетились рядовые «пироманы», копошащиеся на книжных полках. Я растерянно осмотрелась. Аккуратная прихожая, старое пальто, висит на простеньком крючке.
        Пара резиновых сапог покорно дожидаются дождя в компании вылинявшего зонтика. Милые обои в синий цветочек, добротная лестница из темного дерева. Все обычно, уютно, обыденно. Что же вынудило этого человека лишить себя жизни? Почему его никто не остановил?
        Людям в головы часто приходят глупые идеи. За долгий период своих мытарств я прошла путь от агрессивной истерики до полной апатии и меня тоже порой посещало желание покончить с этой беспросветностью. Мы все совершаем глупости, но пойти до конца этот путь решаются единицы. Я вот одумалась за шаг до этого… Точнее меня остановили за миг до фатального шага. В памяти так некстати сплыли картинки из прошлого. Косой дождь и забрызганные грязью автомобили, свет фар в осенних сумерках, туман ползет над ледяными водами реки. Мост, зависший между двух берегов. Огромный город, огромный мир и я, совершенно одна на мосту. А ведь если бы не тот прохожий, то я бы тогда решилась. Обязательно бы шагнула.
        - И неужели он того стоит? - как наяву услышала я насмешливый голос за спиной.
        Мужчина подобрался тогда безшумно и просто стоял за спиной, не прикасаясь. А я вздрогнула и даже сделала вороватый шажок назад, словно пойманная споличным преступница.
        - Откуда вам знать? - огрызнулась я не оборачиваясь.
        И все так же смотрела на реку. Холодные волны бились об опоры моста, ревели моторы катеров, гудели неповоротливые баржи. Я стояла на этом мосту уже час и никому не было дела до меня. Никому, кроме этого странного прохожего…
        - Знаю, - с печалью шепнули мне, - был бы он стоящим мужиком, то ты бы не стояла на этом мосту. А малодушный подонок явно не стоит таких жертв.
        Я хотела тогда ответить, но не смогла. Разрыдалась. Просто стояла под дождем и рыдала, словно со слезами могла выгнать из себя боль. Я ведь даже лица его не помнила. Этого прохожего. А он стоял рядом, молча слушал мои всхлипы. А потом поймал для меня такси и взяв обещание «быть умницей» отправил домой. Как он тогда сказал? «Сбежать может каждый. Но, пока ты живешь, все возможно…». Десять лет прошло, а я все еще помню те слова.
        - Тори! - голос Стоуна разогнал призраков прошлого, - если вы боитесь, то проходите на кухню.
        Инквизитор махнул рукой куда-то в лево от лестницы, а сам склонился над трупом в кресле. Джаспер что-то зачитывал ему из блокнота, Манои сосредоточенно рылся в бумагах, сидя возле секретера. Вид у эльфа был сосредоточенный и хмурый. Очень хмурый. В центре комнаты стояло все то же злополучное кресло с человеком, навечно замершем в нем. Стоун что-то разглядывал, изучал тело, мебель. Потом поднял взгляд на меня. По ели уловимому сигналу начальства, двое рядовых набросили на труп простыню.
        Я мотнула головой и прошла в гостиную. Обычная обитель счастливой семьи. Вазочки и финтифлюшки для сбора пыли, фотографии в серебряных рамках, плед, связанный крючком, салфетки, вышитые крестиком.
        - Профессор Генри Фэррекс, - отчеканил Джаспер, - ведущий лектор Национального медицинского Университета. Отделение психологии.
        - Бывший, - лениво заявил Манои, выуживая из стопки бумаг какой-то листок. - Профессора лишили должности три года назад.
        - За что? - наклоняясь над эльфом уточнил Стоун.
        - Профессор крайне вольно читал учебный материал, перемежая научные факты своими бредовыми идеями.
        - Про мир во всем мире и пользу брокколи? - хмыкнула я, все еще разглядывая комнату.
        - О том, что дар призрачных магов недооценен и часть этих способностей можно и нужно развивать каждому, - пояснил Стоун, - Он был одержим этой идеей. Его объявили безумцем и уволили.
        - Может его убили? - с сомнением уточнила я, оглядываясь по сторонам. - Ну эти… которые объявили безумцем.
        А что? Зная «любовь» людей к магам, я не удивлюсь если за защиту призрачников продырявят голову.
        - Тогда бы здесь полыхал пожар, - с издевкой заявил Стоун, - подобные индивиды трусливы и предпочитают действовать издалека. А это, акт отчаяния. Наш профессор был чем-то до глубины души потрясен. А остановить его не успели. Но штатный некромант уже едет, скоро мы выясним причину смерти.
        Я снова обвела комнату взглядом. На глаза попадало огромное количество семейных фото. Вот покойный в обнимку со смеющейся дамой. Вот щекастый карапуз мчится к фотографу, волоча за веревочку игрушечный грузовик. Чинное семейство на отдыхе у моря.
        - У него была семья?
        Я обернулась к переминавшемуся с ноги на ногу Джасперу.
        - Жена, cын. Супруга скончалась пять лет назад. Сын талантливый артефактор. Закончил с отличием Технический университет. Сейчас безработный. Увлекся игрой в карты, вогнал семью в долги. Отец и сын перестали общаться после смерти матери.
        Как-то со значением Джаспер произнес это «артефактор». Как-то слишком многозначительно переглянулись Стоун и Манои. Я уже почти созрела для глупого вопроса, но задать его не успела.
        За окном истерично заорала женщина, потом на тихой, полусонной улице прозвучал оглушительный хлопок. Еще один. Стреляли? Кто? Мы все, находящиеся в комнате, рванули к окнам. Стоун ловко выдернул из-за спины пистолет. Манои зло сверкнул глазами и активировал сразу несколько своих амулетов. Джаспер просто не дал мне выскочить на улицу первой, отдернув в сторону о двери.
        Пока мужчины по одному выскакивали на улицу, я вглядывалась в мутное окно гостиной, пытаясь разглядеть происходящее. По телу прошла первая, едва ощутимая судорога, словно от соприкосновения с ледяной водой. Все волоски на теле встали дыбом, а в ушах оглушительно грохотало эхо моего сорвавшегося на галоп сердца.
        - Мисс, не выходите, - пискнул за спиной Джаспер.
        Я и не стала. Я просто приникла к окну, отслеживая, как из противоположного дома выбегает испуганная женщина. Как она оглядывается назад, прижимая руку к окровавленному плечу. Вижу животный страх в ее глазах. А из распахнутой двери дома выходит мужчина с ружьем в руке. Коренастый и сутулый, с пропитым лицом и налитыми кровью глазами. Он тупо шагал за женщиной, на ходу вскидывая оружие. Шаг, еще шаг. Свист полицейской сирены, голос Стоуна, приказывающий опустить оружие.
        Грохот выстрелов на поражение, когда мужчина был уже готов нажать на курок. Дым, застилающий обзор, трель полицейских свистков. Топот десятка ног. И пустота там, где только что стоял несостоявшийся убийца.
        - Что за демон? - пораженно всхлипнул Джаспер, упираясь носом в стекло. - Он же был там… Как?
        Мы оба замерли у окна, тупо глядя на происходящее. Наше поведение в точности копировали инквизиторы на улице и примчавшиеся на вызов полицейские. Почему у меня такое чувство, что этого мужчины раненная дама боялась больше всего на свете… Но ведь она не спала.
        И еще это мерзкое чувство, словно под кожей копошатся сотни мелких насекомых. Мы с Джаспером выскочили на улицу, задыхаясь от удушливого облака пороха. Я шла прямо туда, где рассеивалось облако дыма, перед изрешеченной пулями стены. Воздух искрился, переливался силовыми линиями. И, судя по растерянным взглядам инквизиторам, это видела только я.
        - Что там такое, Тори, - Стоун возник за спиной, чутко вглядываясь в пространство перед собой.
        Он подтверждал мои подозрения. Только я вижу тонкую материю мира грез. Только я ощущаю в воздухе это выжигающее внутренности напряжение. Инстинкты уже навострили ушки и просили проверить свою догадку. Я медленно протянула руку туда, где все еще искрились обломки призрачного мира, застрявшие в реальности. Пальцы утонули в воздухе, завязли, как в прозрачном желе, а потом стали невидимыми.
        Над ухом тихо и проникновенно ругнулся Стоун. Я согласно кивнула, поддерживая солидарность с инквизитором. Это был скверный знак.
        - Или он не маньяк, или у него резко поменялись планы, - задумчиво протянула я, выдергивая руку из невидимого портала.

* * *
        - Ее муж отбывает срок на каторге за убийство, - произнес Стоун, присаживаясь рядом. - Мы проверили. Он все так же под стражей. Книги наша леди читать не любит… Ее максимум, прочесть ценники в магазине. Но ночной кошмар ожил средь бела дня.
        Мы сидели в небольшом скверике под цветущим абрикосом. Я курила, Стоун доедал припасенные мною бутерброды. Манои шатался возле дома со связкой своих амулетов. Джаспер педантично опрашивал пострадавшую женщину. Ее уже забинтовали, напоили успокоительным и теперь собирались везти в больницу.
        - И вы все еще верите, что это человек с артефактом? - потрясенно выдохнула я.
        Стоун утверждающе кивнул и ленивым жестом выдернул сигарету у меня из мундштука. От подобной наглости я даже растерялась. Просто молча наблюдала, как этот невыносимый инквизитор в две затяжки выкуривает мое «успокоительное» и отшвыривает окурок в урну. Сволочь.
        - Теперь я в этом уверен, - выпуская в воздух струйку дыма, произнес Стоун.
        - Это еще почему?
        Инквизитор обернулся ко мне, закинув руку на кованную спинку садовой скамьи. Взгляд абсолютно бесстрастный, ни одна мышца не выдает того, что десять минут назад Стоун отдал приказ разрядить револьверы в человека. Не нервы - канаты.
        - Во всей этой истории логики меньше с каждым разом. И каждый новый эпизод, заставляет думать о том, что что-то, или кто-то вышел из- под контроля. А так бывает, когда несведущий в магии человек берется чаровать.
        - Шэф! Специалист пришел! - выкрикнул Джаспер, высовываясь из окна.
        Стоун махнул парню рукой и, рывком поднявшись на ноги, зашагал к дому. Я вяло и без энтузиазма затушила сигарету об скамейку.
        ГЛАВА 21
        Некромант оказался тощим, хмуро-печальным мужиком в мятом костюме. В гостиной мертвого профессора зажгли свечи, по комнате протянулись красно-черные нити призывающих чар. Некромант задумчиво наворачивал круги вокруг сидящего в кресле трупа. С каждым новым витком у мага становился вид все более и более хмурым. Двери закрыли, шторы задернули, активировали магический контур. В начерченном на полу круге появилось белесое облачко. Я еще ни разу не видела обряда призыва, а от того замерла на месте, прижавшись щекой к дверному косяку. По комнате прошелся легкий сквозняк, качнув шторы и пламя на свечах. Шепот некроманта стал громче и настойчивее, теперь я уже могла расслышать слова древнего языка, его используют только для обрядов.
        Маг бормотал и продолжал кружить вокруг кресла, облачко в круге все больше разрасталось, принимая очертания человеческого тела.
        - Он какой-то вялый, - произнес некромант, кивая на призрака. - Не уверен, что он будет говорить.
        Стоун хмуро кивнул и подошел вплотную к контуру. Джаспер вытянул в центр комнаты какой-то громоздкий саквояж и принялся выуживать из него разного рода склянки и флаконы.
        - Вэльд, - не оборачиваясь, позвал Стоун. - Все же подготовь временную петлю, если допрос не состоится.
        Да уж, допрос духа всегда лотерея. Не все ушедшие из жизни желают беседовать с живыми. Не все и на зов то приходят. Вряд ли убивший себя профессор желал беседовать с кем-то и изливать душу. Облако в круге окончательно сформировалось и на нас взглянула точная копия убитого. Только полупрозрачная, сотканная из тонкой «паутинки» эктоплазмы.
        - Генри Фэррекс? - холодно произнес Стоун.
        Призрак покачнулся, будто от сквозняка, и перевел взгляд на инквизитора. Кивнул.
        - Эван Стоун. Инквизиция, - продолжал вступительную речь Стоун, - расследуем ваше самоубийство. Вы сами лишили себя жизни?
        Призрак снова кивнул, отрешенно и устало, переведя взгляд в мою сторону. По полупрозрачной фигуре прошла дрожь, словно рябь по воде.
        - Так они еще остались? - прокатился по комнате едва слышный шепот. - Вы уничтожили не всех…
        И все взгляды устремились на меня, жмущуюся у стенки. Некромант выругался и раздраженно тряхнул руками. Силовые линии, опутывавшие призрака, натянулись, руны на полу вспыхнули алым. Если дух не желал говорить, то принудить его к этому было гиблым делом.
        - Сэр, - Стоун сделал шаг в сторону, загораживая меня от призрачного ученого. - Где ваш сын?
        Профессор перевел взгляд на инквизитора и насмешливо скривил губы. Ой, как мне не понравилась эта гримаса.
        - Вы его не получите.
        - Что? - опешил Стоун, - Сэр, ваш сын подозревается в смертях нескольких человек. Нам нужно его найти.
        Профессор снова переместился в петле пентаграммы, так, чтобы видеть меня.
        - Они лгут тебе, - глядя прямо мне в глаза, выдохнул призрак. - Им нужен артефакт. Им плевать на людей.
        Пентаграмма опять мигнула, силовые линии принялись икриться и сверкать, словно по ним пустили ток высокого напряжения. Некромант вскочил на ноги, пытаясь удержать призрака в сети магии. Но я уже говорила, что призрак приходит по собственному желанию и говорит ровно столько, сколько хочет сказать. И сейчас профессор явно посылал всех нас мягко и ненавязчиво.
        - Из-за забав вашего сына развяжется война, - я отлепилась от стены и встала рядом с инквизитором. - Погибли люди! Может погибнуть весь наш мир!
        Призрак перестал метаться в круге, как птица, запертая в клетку. Он снова замер и приблизившись к силовой сетке, тихо произнес:
        - Людей губит страх и ненависть, девочка. Наш мир болен. Его уже ничем не спасти, и виной тому совсем не мой сын. Он просто хочет немного счастья… И он его заслужил.
        - Он меняет мир снов, - неуверенно произнесла я, - Это закончится очень плохо, помогите нам.
        Профессор, молча, помотал головой и снова уставился на меня тусклыми, безжизненными глазами.
        - Такие как ты могли менять миры, создавая свои, рождая другие реальности. И что вы получили взамен? Стали изгоями, с запертой силой. Представь, что они сделают с моим сыном… и что потом они смогут сделать с другими… Ты сможешь нести этот груз?
        Его взгляд, его слова, его поведение, все это наталкивало на очень неприятный вывод. Профессор убил себя и вправду не от чувства вины. И не от отчаяния. Он принес себя в жертву, порвав единственную нить, которая могла привести к его сыну.
        - Все, я больше его не удержу, - задыхаясь, прохрипел некромант. - Он сейчас прорвет купол.
        Стекла в окнах задребезжали, по комнате прошла холодная волна, а потом купол взорвался ослепительным светом, на миг, ослепив всех нас. Некромант со стоном повалился на колени, прижимая к груди обожженные руки. Я тоже повалилась на пол, совершенно не грациозно рухнув на пятую точку. Кто-то чертыхался, кто-то, натыкаясь на мебель, пытался выйти на улицу.
        - Манои, разворачивай петлю, - рявкнул Стоун, помогая мне подняться на ноги.
        Стоун был единственным островком спокойствия и собранности в этом бедламе. Джаспер, роняя стулья, помчался к эльфу, роющемуся в своем необъятном саквояже. Опять закипела работа.
        Я ни разу не видела работы «петли». Эльф устанавливал в центре комнаты какой-то кристалл на триноге. Джаспер рассыпал по комнате странного вида пыль. Стоун снимал пиджак. Странное разделение обязанностей. Меня снова оттеснили в дальний угол комнаты, и оставалось, только молча наблюдать за мужчинами.
        Стоун теперь закатывал рукава рубашки, Манои протягивал ему какой-то странного вида амулет. По комнате разлетелись первые фразы заклинания, которые метаморф зачитывал с закрытыми глазами. По гостиной пополз светящийся зеленым, туман. А на руках Стоуна вспыхнули рунические вязи, проступая под кожей, как диковинная татуировка от запястий до локтей. И мир вокруг ожил, пришел в движение, мелькая образами и грохоча какофонией звуков.
        Вот старый профессор сидит у окна, читая книгу. Вот приходит экономка, а за ее спиной маячат странного вида люди. Двое мужчин в шляпах и дорогих костюмах. Женщина уходит. Профессор медленно поворачивает голову.
        Они о чем-то говорят, но звуки до нас не долетают, словно мы смотрим кино без звука. Изображение мигает и идет рябью, разлетаясь по комнате зеленоватыми искрами.
        - Глушилка, - недовольно простонал Джаспер, - это явно не просто прохожие.
        - Они спрашивали о молодом артефакторе Майке Фэррексе. - опуская руки, произнес Стоун. - Прочесть по губам - не проблема.
        - Но кто они? - снова ныряя в свой саквояж, пробубнил Манои.
        Стоун не ответил, бросив на меня многозначительный взгляд. Да, мы оба помним тех парней, что пытались выкрасть меня в темном переулке. Это они? Или новые игроки на арене?
        - Джасс, - Стоун кивнул Джасперу, - возьми кристалл и отнеси в лабораторию, - Вэльд, собери с ребятами ментальные осколки и направь туда же.
        Манои попытался возразить, но исполнительный Джаспер уже паковал кристалл в специальный футляр, а стайка инквизиторов «рассыпалась» по комнате, алчно разглядывая каждый ее закоулок.
        - Пойдемте, Тори, - Стоун взял меня за локоть и повел к выходу.

* * *
        - Вам тоже показалось, что он испугался тех людей? - шепнула я, когда Стоун сел рядом со мной в авто. - Потому что я не могу об этом не думать.
        Стоун внимательно всматривался в лобовое стекло, выворачивая автомобиль на проезжую дорогу.
        - Вот вам и акт отчаяния, - выдохнул инквизитор. - Страх заставил его оборвать единственную нить, ведущую к сыну. Это очевидно. И решился он на это после визита незнакомцев.
        Я зябко поежилась, хотя в автомобиле было не просто тепло, а даже душно. Весеннее солнце нещадно раскалило железную обшивку и превратило сидения в маленькие орудия пыток. То, что сказал призрак застряло в моем мозгу и зудело там, словно накрытая стаканом муха. Что инквизиторы будут делать с найденным артефактом? А с артефактором?
        Действительно, мало кто откажется от оружия, которое изменит расстановку сил на политической арене. Одно дело призрачный маг, которых почти не осталось и которого еще нужно вынудить работать на правительство. И совсем другое дело устройство, открывающее дорогу в чужие тайны… Даже если это устройство убивает.
        - Пока ваша безграничная фантазия не унесла вас слишком далеко от реальности, лучше задайте вопрос вслух, - не поворачивая головы, произнес Стоун. - Хотя я даже знаю, что вы спросите…
        - Что будут делать с артефактором, когда найдут? - выпалила я, тупо глядя в пустоту.
        - Судить, - Стоун не желал скрывать раздражения в голосе, - Не тот вопрос, мисс, давайте уже, бейте наотмашь.
        - Что будет с артефактом?
        - Если его найдут другие спецслужбы - не знаю и не берусь предвидеть…
        - А если наш отдел инквизиции?
        Стоун замолчал, притормозив на светофоре. Между машин носились мальчишки-газетчики. Пешеходы неспешно чередой тянулись от тротуара к тротуару. А инквизитор молчал, сжимая руками руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
        - Что вы хотите от меня услышать, Виктория? - рыкнул инквизитор, - Поведать о моем коварном плане о захвате господства во всем мире? О подлом ведении войны с врагами, о сведении счетов с теми, кто мне насолил? Выбирайте, а я подстроюсь под тему.
        Я молчала, рассерженно сверля Стоуна взглядом. Почему он постоянно меня провоцирует? Зачем дразнит? Почему не пытается оправдаться? Почему-то именно последнее меня больше всего ранило. Где-то глубоко в душе я до потери сознания боялась, что Стоун такая же сволочь как все инквизиторы, встречавшиеся мне ранее.
        - Вы могли сказать, что инквизиция уничтожит этот артефакт, - прошипела я, - А вы… А вы…
        - А вы? - передразнил меня Стоун, - А вы, мисс, поверили бы? Даже если я повешу на грудь плакат с клятвой защищать людей, то во мне все равно будут видеть страшного и ужасного сжигателя невинных девиц! Вы так точно… Как и наш почивший с миром идиот.
        Злость Стоуна ощущалась почти физически. Даже дышать рядом с ним стало тяжелее. В гуле моторов и шорохе колес слишком отчетливо слышалось хриплое дыхание инквизитора. И мне бы промолчать, следуя доводам здравого смысла и чувству самосохранения. Но я не ищу легких путей, а от того ляпнула, даже не подумав:
        - Отец защищал сына…
        И удостоилась взгляда собеседника. Стоун очень медленно повернул ко мне голову, и я пожалела, что не научилась выскакивать из машин на ходу. Очень хотелось.
        - От кого? - с тоном, каким обращаются к умалишенным, прошипел Стоун. - Он покрывал преступника. Мисс, что за детские порывы идти на поводу чужой глупости?
        - Не орите на меня! - окрысилась я в ответ.
        Стоун со всей силы ударил по тормозам, заставляя авто с визгом замереть по среди дороги. На нас молниеносно обрушился гомон автомобильных гудков. Люди на тротуаре перепугано шарахнулись назад, постовой на перекрестке уже покидал свой «пьедестал» и живо шагал в нашу сторону. Автомобили поспешно меняли направление, объезжая наше авто. Пару раз я даже заметила руку, высунутую в окно… с жестом ярко иллюстрирующем отношение пассажира ко мне и инквизитору.
        - А вы заканчивайте быть дурой! - удостоили меня ответа. - Вам это не идет!
        От продолжения скандала нас с инквизитором спас постовой, деликатно постучавший в окно авто. Стоуну стоило только обернуться и молоденький полицейский уже поспешил прочь, на свое место. Да уж, эмблема инквизиции на лацкане пиджака творит чудеса.
        - Как вы думаете, кто они? - решила я сменить тему разговора.
        - Кто угодно. Разведка «дружественного» государства, мафия, политики, дельцы. Я сразу предупреждал вас, что ставки высоки.
        - Вы все же думаете, что Майк Фэррекс убил тех несчастных?
        - Ментальный осколки в комнате дадут нам ответ, - пожал плечами Стоун, - Заметая следы, гости профессора порядком их подпортили. Но в лаборатории их восстановят.
        Это правда. Любое событие, разговор, действие, впечатывалось в структуру мира, оставляя следы. Увы, «временная петля» воссоздавала только последние события. И неустойчивые ментальные следы легко разрушались под натиском магии.
        - Но ведь они знали, что инквизиция восстановит события, - искренне удивилась я, В чем смысл этой «глушилки»?
        - Время, - коротко сообщил Стоун и авто снова двинулось с места. - Пока мы отстаем на шаг, они ведут в этой игре.
        ГЛАВА 22
        - А куда мы едем? - опомнилась я, понимая, что авто виляет по незнакомым закоулкам.
        Стоун дернул плечом и будничным тоном сообщил:
        - В лабораторию. У меня нет времени играться в шпионов.
        Помнится, в первый день нашей с инквизитором встречи, мне запретили являться в инквизицию… а теперь туда везут по собственной воле. Или у Стоуна сломалась логика (что вряд ли) или дела еще хуже, чем мне показалось.
        - Так я уже не большой секрет? - как бы между прочим спросила я.
        Инквизитор дернул уголком рта и с театральным вздохом произнес:
        - Увы, мисс, вас понизили до рядовой загадки.
        Значит, дело дрянь.
        - Какая печальная новость… - едко отозвалась я.
        Стоун кивнул и с размаху ударив по клаксону, вогнал в истерику двух мечтавших на дороге голубей и чуть не довел до инфаркта одну задумчивую ведьму.
        - Увы, когда в осведомленных кругах появляется крот, - как ни в чем не бывало, продолжил Стоун, - то секретов не остается…
        - Что?
        Мое удивление было искренним, только причина была не в услышанном, а в совершенном спокойствии инквизитора.
        - Мисс, в наших кругах обязательно появляется шпион, - как прописную истину заявили мне, - Рано или поздно. Это политика.
        - И вы так просто это говорите? - слегка истерично уточнила я.
        В меня стрельнули косым взглядом и снова изобразили оскал, маскирующийся под улыбку.
        - Могу с надрывом и слезами в глазах, - холодно отозвался Стоун, - Устроит?
        Шутник. Ему еще и весело… хотя я сама что-то такое стала подозревать. Слишком многим стало известно обо мне и об артефакте.
        - Может вы еще и знаете кто это?
        - Не уверен, - отозвался инквизитор, - Но есть подозрения. Они появились еще после первой попытки вашего похищения, а после сегодняшней ситуации они только усилились.
        У меня первые подозрения тоже появились в этот промежуток времени. Только быстро забылись, под натиском новых «приключений».
        - Думаете это кто-то из ближайшего окружения?
        Я хотела спросить прямо «это Вельд Манои?», но не решилась. Хотя все поступки эльфа и его мне предложения, были веским аргументом в обвинении. Да у него рожа предателя!
        - Ну, вряд ли адрес профессора нашли в телефонном справочнике с пометкой «запрещенные артефакты», - усмехнулся Стоун. - Так что, да.
        - Озвучите свои подозрения?
        - Нет, - коротко ответили мне.
        - Я так и думала.
        - Я всегда был уверен, что мы сработаемся.
        Не знаю почему, но я улыбнулась в ответ на легкую насмешку в голосе инквизитора. Не будь мы врагами, то я бы назвала наши со Стоуном перепалки дружеским подначиванием. Но увы, мы с ним не друзья и никогда ими не станем… Улыбка на моих губах тут же завяла.

* * *
        В лаборатории не воняло дезинфицирующими средствами, никто не бегал в белых халатах. Зато реактивов и всякого рода устройств было завались. Приехали мы не в небоскреб инквизиции, а на окраину города, где размещались промышленные постройки. «Лаборатория» затерялась в серой массе однообразных зданий с грязными окнами и серыми стенами.
        Здесь было просторно и жутковато. На полу рассыпаны мелкие опилки, обитые железными листами стены, массивные фермы, поддерживающие крышу. Окна в половину стены с тяжеленными деревянными ставнями. Столы с пробирками.
        Встретили нас там двое затравленных лаборантов. Они вертелись вокруг того самого кристалла, который Джаспер увез из дома профессора. Пока Стоун беседовал о чем- то с лаборантом, я просто шаталась по этому ангару, глазея по сторонам, как дикарь, впервые увидевший лампочку.
        Потом в лабораторию влетел злющий, как черт Манои и еще двое инквизиторов. Обогнув Стоуна, эльф тут же зашагал к столу у окна, а приехавшие с ним парни, вытаскивали из саквояжей пробирки с пестрой, переливающейся субстанцией. Она клубилась внутри стеклянных сосудов словно сверкающий туман. Позже в комнату прошмыгнул и Квиргли, приняв самое незаметное в комнате положение.
        - Там от ментальной оболочки остались крохи, - проворчал Манои, позвякивая браслетом на руке, - Ничего гарантировать не могу, но собрали мы и правду все до крохи.
        Стоун кивнул, задумчиво наблюдая за лаборантами, Джаспер приблизился к нему бочком и о чем-то тихо отчитывался.
        - Вельд, насколько точную картинку мы можем получить? - обратился к эльфу Стоун.
        Манои задумчиво почесал пальцем кончик носа, прикидывая что-то в уме. Сейчас в нем не осталось и следа того ловеласа, которого он из себя строил ранее. Собранный и серьезный, Вельд Манои производил впечатление профессионала. И было заметно, что Стоун ценит его мнение.
        - Пару дней, максимум события недельной давности. Но, чем дальше мы заглянем, тем меньше вероятность получить четкие данные, - отбарабанил эльф, - Угробим и собранный материал и шанс собрать данные.
        Стоун опять кивнул. Что творилось в его белобрысой голове мне было не ясно. Но жутко интересно было наблюдать за работой инквизиторов. Они как раз засыпали сверкающую пыль в странное устройство, похожее на диковинной конструкции кинокамеру. Небольшой, не больше саквояжа, куб с линзой, установленный на триногу. В лучах солнца «пыль» переливалась и искрилась тысячами осколков радуги. Но, кто-то уже задвигал тяжелые ставни на окнах, погружая комнату в загадочный полумрак. Еще бы аккомпанемент пианино и сеанс в кинотеатре.
        Из аппарата заструился голубоватый свет, переплетаясь с редкими солнечными лучами, пробившимися в щель между ставнями. Пахло озоном и мокрой землей, потом запахи переменились на аромат жаренного картофеля и пасты с помидорами.
        - Ну, пока все идет по плану, - нахмурился Манои, - по крайней мере ароматы сохранились.
        - Вариант, - усмехнулась я, - если ничего не выйдет, вынюхаем убийцу.
        На меня так посмотрели, что я поспешила захлопнуть рот и даже ладошкой его прикрыла для верности. Мой юмор не оценили и была вероятность получить по шее от всех инквизиторов разом. Впервые в жизни я расслышала жалобный скулеж благоразумия и решила помолчать. А тем временем аппарат продолжал одаривать нас уже не только запахами, но и звуками. Шуршание книжных страниц, детские крики, звон бьющегося стекла, пение птиц… И вдруг пространство в комнате мигнуло первой картинкой. На ней профессор сидел в своем привычном кресле за книгой.
        Манои пощелкал тумблерами на своем аппарате и изображение «перетекло» в новую картинку. Теперь на ней был профессор и долговязый парень в мятом костюме. Стоун махнул рукой, останавливая эльфа. Опять мигнули лампочки и щелкнули переключатели. Фантомы пришли в движение, зависнув в полуметре от пола.
        - Майк, так нельзя, - профессор покачал головой и попытался протянуть к парню руку.
        Тот отшатнулся и отошел к окну. Солнце высветило круги под глазами и ввалившиеся скулы. Мужчина выглядел изможденным и несчастным.
        - Не могу, отец. Не могу просто взять и все забыть… Жить дальше не будет смысла.
        - А сейчас есть? - профессор поднялся из кресла и встал рядом с сыном, - ты же знаешь, что ее не вернуть. Она ушла…
        - Я попытаюсь! - резко вскинулся собеседник, - Я почти нашел способ ее удержать! Я смогу! Ведь такое уже делали!
        - Майк, призрачники способны жить в двух мирах сразу, но ты не маг! Ты не выдержишь…
        - Я не выдержу жить в этом мире без нее! Слышишь? И у меня почти вышло! Я смогу вернуть ее… Мы сможем быть вместе… Я работал над этим последние пять лет!
        И он достал из кармана пиджака небольшой кулон на тонкой цепочке. Странное переплетение бусин и ниток, на слабо светящемся кристалле. Инквизиторы разом шагнули ближе к фантому, вглядываясь в изображение. Манои даже присел пониже, разглядывая артефакт. Беззвучно шевелились тонкие губы эльфа, пальцы мелко подрагивали от напряжения.
        - Ерунда какая-то, - тряхнул головой эль, - оно примитивнее некуда. Но судя по свечению, мощное и работает в полную силу.
        Инквизиторы еще о чем-то переговаривались в полголоса, а я продолжала глядеть на фантом. Не могла понять что меня так привлекает в этой полупрозрачной картинке, но я вглядывалась в нее до боли в глазах, словно это могло помочь увидеть истину.
        - Это будет только наш мир и мы сможем быть счастливы, - выдохнул артефактор, изучая помутневшим взглядом свое творение.
        Профессор потрясенно уставился на артефакт, потом на сына.
        - Майк, что это?
        - Отмычка, - с безумной улыбкой выдохнул мужчина. - Я сломаю законы этого мира. Я и Марта опять будем вместе…
        - Майк! Она умерла! Что ты задумал? Это же…
        - Мы будем вместе, она там, она зовет, - бормотал Майк, - она каждую ночь приходит ко мне в сны. Я не могу… Я ее обязательно отыщу… Я не хочу жить в этом мире без нее.
        У меня слезились глаза и уже, похоже, начала дергаться щека. Но мое терпение было вознаграждено. Я видела, как зашевелились тени за спиной артефактора. Пока он говорил, вокруг него сгущалась сероватая дымка, клубилась полупрозрачными щупальцами, оплетала худощавую фигуру, сжимая кольца на тонкой шее… А потом дымка вперила в меня два желтых, горящих как угли глаза.
        И подзабытый голос ударил по барабанным перепонкам.
        Знакомый уже зов, мягким, полным соблазна тоном. Он обволакивал сознание, лишая воли. Она опять звала меня по имени, уговаривая отпустить себя на волю… Перед глазами все плыло и вертелось, словно меня втягивало в воронку, на дне которой вязкая, словно смола тьма.
        Я слышала, как кто-то ругнулся совсем рядом. Меня, кажется, вырвало прямо на пол, а потом навстречу моей голове помчался бетонный пол. Не помню, но я, кажется, зависла в воздухе… а потом уже потеряла сознание.

* * *
        - Я вас убью, Лэмон, - прорычал кто-то над ухом. - Выпорю, а потом просто придушу из чистого гуманизма.
        - А зачем тогда тратить силы на порку? - не открывая глаз, уточнила я.
        Уточняла так, из врожденного любопытства. Но в душе пробудилась непонятная мне радость, от того, что этот скрипучий голос обращался ко мне. А это значит, что я жива.
        - Для личного удовольствия, - вздохнул Стоун, - хотя, в вашем случае даже силовые методы в воспитании не помогут.
        И вот опять он не доволен. А казалось бы, чем? Не ругалась, пальцы в розетки не совала, в колбы не плевала. Была паинькой и просто слегка лишилась чувств. Можно подумать. И я решила все же глянуть, где это мохнатое «недовольство» находится.
        Как оказалось, инквизитор находился рядом… подо мной. Точнее он сидел на кушетке, а я лежала у Стоуна на руках. Остальных инквизиторов вблизи не наблюдалось, только пахло свежими опилками и моющим средством.
        - Я между прочем пострадавшая сторона, меня жалеть и оберегать нужно, а вы возмущаетесь, - фыркнула я, пытаясь сесть.
        Села. Мое положение на инквизиторе стало еще более неприличным. Я попыталась осторожно сползти на кушетку, но меня бесцеремонно удержали, сжав одну руку на моей талии, а другую на колене.
        - Вы сказали, что съели часть бутербродов, - прорычал Стоун. - Я думал, что доедаю оставшиеся.
        Я отвела взгляд. Соврала. Сидя под цветущим деревом у дома профессора, я сунула пакет с припасами инквизитору, сообщив, что в меня больше не влезло. Ну а что? Бутерброды так пахли, что у меня даже голова закружилась. А я же твердо решила голодать. А когда я решила, то голодать буду во что бы то не стало. И мне было хорошо, желудок привычно прилипал к позвоночнику, голова приятно кружилась. Я физически ощущала, как калории одна за другой покидают мою талию.
        - Тем более, с вас «спасибо», - пытаясь скрыть смущение за наглостью, заявила я. - Себе отказала, а вас накормила.
        Стоун хмуро глянул на меня и вздохнул. Решила не отставать от инквизитора и тоже вздохнула. Ну а что? Его моя поза не смущает. Слезть мне не дают. Остается одно - делать вид, что так и нужно.
        - У вас был обморок, - тоном зануды-гувернера, буркнул Стоун. - Голодный.
        Можно подумать, первый. В моей погоне за стройностью был не один такой «сход с дистанции», но со временем организм втянулся в полуголодный образ моей жизни и много не просил. Радовался крохам и медленно их переваривал. А это все Зори с его завтраками и частыми перекусами. С другой стороны, я теперь знаю, что растянулась на опилках не от увиденного.
        - Не мелите чепухи, - все же огрызнулась я - Я привыкла к голоданию. Так, голова слегка закружилась.
        Стоун опять вздохнул, тяжко и безнадежно, как по давно усопшему. Потом все же ссадил меня на кушетку и пошагал к какой-то тумбочке в углу. Я уселась удобнее, расправив платье на коленях. В лаборатории все же были люди, просто я их не видела, так как сидела спиной. Манои и вправду отсутствовал, а вот его верные лаборанты окопались в своих пробирках. Джаспер перебирал какие-то бумажки. В общем, все были при деле.
        - Когда вы были под печатью, - заявил Стоун, присев у распахнутой «тумбочки» - вам может и подходил такой варварский вид диеты. Но теперь вы полноценный маг и вам нужно восполнять силы. А вы голодаете!!
        Последнюю фразу произнесли с таким выражением лица, словно я детей новорожденных употребляю в пищу, а не голодаю. Из «тумбочки» в душную комнату вывалилось облачко пара и до меня дошло, что Стоун роется в маленьком охлаждающем шкафчике. Инквизитор взял что-то с полки и захлопнув дверцу, поднялся.
        - Никогда не понимал этой тяги женщин походить на скелет, - вздохнул мужчина. - Что за стремление к самоистязанию?
        Стоун снова зашагал ко мне, и пока он шел, сверток в его руках странно вспыхнул. Ноздри пощекотал аромат копченостей. Желудок жалобно и слегка с укором заурчал, словно жаловался инквизитору на свою нерадивую хозяйку. Я сглотнула слюну и бесстрашно взглянула в глаза Стоуну.
        - Женщины стремятся к стройности, сэр, - огрызнулась я (да я всегда злая, когда голодная). - Мне не известны ваши вкусы… Но мода основывается на пристрастии большинства.
        - И в угоду моде вы желаете страдать? - удивился мужчина, садясь рядом. - Я понимаю волосы, фасон платья. Но это…
        - Вы просто ничего не понимаете, - рыкнула в ответ я.
        Стоун усмехнулся и сунул мне в руки ароматный сверток.
        - Возможно, - пожал плечами инквизитор. - Я хищник мисс… И по- мне, так мясо куда аппетитнее костей.
        И с невозмутимым видом снова сел рядом со мной на кушетку.
        - Ешьте. И так, чтобы я видел.
        - Вы теперь еще и за моим питанием будете следить? - фыркнула я, вгрызаясь в огромный сандвич с копченой курицей.
        - Нет, - угрожающе сощурился Стоун, - для этого у меня есть доверенное лицо. Донесу на вас Зоргу и все…
        Я не ответила, сосредоточенно жуя мясо. На зубах хрустел лист салата, в компании с маринованным огурчиком. С каждым укусом аппетит мой только возрастал.
        - Но, если обещаете быть умницей, - продолжала глумиться надо мной инквизиция, - я так и быть скрою факт вашей голодовки.
        Я на миг перестала жевать и задумчиво уставилась на Стоуна. «Будь умницей и выпей чаю», - всплыл в памяти совет, услышанный в далеком прошлом. Я с трудом протолкнула еду в горло, а Стоун потрепав меня по коленке, отправился к столу, где Джаспер почти скрылся в ворохе бумаг. И вот что это было?
        ГЛАВА 23
        Бутерброд успокоил мой бьющийся в истерике желудок. Мои мечущиеся в панике мысли приходили в порядок медленнее. Но одна все же выделилась из общего истерического водоворота.
        - Стоун, а что вы видели на фантоме? - вскакивая с места, спросила ошалевшая я.
        В лаборатории все были заняты делом, а особенно Джаспер, который с ошалевшим видом разматывал ленту, лезущую из телеграфного аппарата. На выручку несчастному пришел Стоун, начавший изучать свежие сводки прямо «по мере их поступления».
        - Подозреваю, вы видели больше, - подняв на меня глаза, нахмурился Стоун.
        Ах, ну да, то желтоглазое нечто вижу же только я.
        - Оно было там, - шепотом сообщила я. - То кровожадное облако.
        Стоун оборвал ленту телеграфа и обернулся ко мне, готовый слушать.
        - Оно стояло у него за спиной, - тараторила я, преданно глядя инквизитору в глаза, - Оно оплетало его как спрут щупальцами. И мне показалось, чем больше парень говорил о своей возлюбленной, тем отчетливее становилась видна та зараза…
        Стоун хмурился и кивал, все больше погружаясь в сумрачное настроение с каждым моим словом.
        - Похоже, ваш инкуб оказался прав, - вздохнул Стоун. - мы имеем дело с одержимым.
        - Но как же артефакт?
        Стоун передернул плечами и принял от Джаспера новую «простыню» с данными.
        - Порой артефакты подминают под себя даже их создателя, - буркнул инквизитор. - Это магический атрибут, в который его создатель вложил часть души. Поди знай, как он повел себя по ту сторону снов. Возможно его одержимость идеей, переросла в то, с чем мы сейчас боремся.
        Логично. Аурелис тогда говорил мне об одержимости, о том, что тьма дает ложные надежды, обманывает и играет на слабостях. Из того, что я поняла до того, как растянулась среди опилок на полу, было то, что Майк потерял возлюбленную. И теперь хочет ее вернуть. Но как?
        Джаспер чутко вслушивался в нашу со Стоуном беседу. Так преданно и трепетно поглядывая на начальство, что мне захотелось потрепать парня по голове, как преданного пса.
        - Сэр, - Джаспер протянул Стоуну новую порцию сводок. - По нашим данным у подозреваемого и вправду была невеста. Марта Ларсон. Она скончалась пять лет назад…
        - От болезни? - решила я поторопить парня.
        Стоун отрицательно мотнул головой, читая, полученные бумаги.
        - От побоев, - сухо заключил инквизитор. - На нее напали в подворотне несколько пьянчуг… Думаю, вы понимаете для чего, мисс. Она шла одна, поздно после работы. Майк в это время сидел в картежном клубе и спускал на ветер получку. После случившегося он попытался свести счеты с жизнью. Попал в психиатрическую лечебницу.
        Я тупо кивнула Стоуну. Вот и одержимость. Вот и то, что сводит парня с ума. Чувство утраты и, возможно, вины. Ведь она шла одна, по темным улицам, и его не было рядом. И теперь он желает вернуть ее из мира снов в реальность? Создать свою реальность в мире грез?
        - Но ведь ее дух уже не призвать? - шепотом произнесла я.
        Стоун снова кивнул.
        - Не было обряда призыва, - поддакнул Джаспер.
        - Но она ему являлась, - еще тише пискнула я.
        - Она ли, мисс, - Стоун уставился в пустоту и сверлил ее злым взглядом, - одержимость делает людей слабыми. А когда мы слабы, то становимся легкой добычей для зла. Боюсь, Майка самого нужно спасать, возможно он сам не знает, что ведет наш мир к гибели.

* * *
        Двигаться обратно в усадьбу инквизитор решил телепортом. То ли устал, то ли захотелось размять магические таланты. Толи… боялся везти меня через весь город. На пустыре за ангарами было безлюдно, только ветер шуршал по земле мелким гравием да разбросанным мусором. Газеты, смятые в комки лениво ползли по песку, подражая перекати-полю. Вороны деловито ковырялись в выгоревшей на солнце траве.
        Стоун сжал свой кулон, бормоча заклинание себе под нос, потом протянул руку мне, призывая стать к нему ближе.
        - На вас нет инквизиторских меток, мисс, - обнимая меня за плечи, шепнул Стоун, - не отходите далеко, затеряетесь.
        - У меня есть шанс сбежать от инквизиции? - с надеждой уточнила я.
        - Есть, только очень оригинальный и бесперспективный, - хмуро кивнул метаморф. - разлетитесь на мелкую пыль и затеряетесь в пространстве и времени.
        - Как романтично, - буркнула я, прижавшись к инквизитору всем своим организмом.
        Не то, чтобы я боялась. Но стать вечной скиталицей в безвременье мне тоже не улыбалось.
        Сначала поднялся ветер, распугав ворон и швырнув в глаза пригоршню песка. Воздух перед нами пришел в движение, с шорохом раскатились камешки на земле, затрепетали листьями редкие сорняки, торчащие из- под растрескавшегося асфальта. Телепорт приветливо разинул, сверкающую, пасть посреди улицы, моргая разноцветными огоньками и искрами. Словно спил аметиста. В лицо пахнуло озоном и прохладой, да такой, что я даже поежилась. И тут же ощутила на плечах привычную тяжесть.
        - Там прохладно, - сообщил Стоун в ответ на мой удивленный взгляд.
        И плотнее запахнул на мне свой пиджак. А далее мы просто шагнули в завывающую воронку, утонув в переливчатом свете. Исчезли все звуки и запахи, словно стертые ластиком. Я не удержалась и протянула руку к стенке воронки, но коснуться не успела. Стоун схватил меня за руку и отвел ее в сторону.
        - Мисс, я хочу доставить вас домой всю целиком, а не жалкие остатки, - с явной издевкой заявил инквизитор. - Пальцы тоже никуда не суйте. Лизать и нюхать стены так же запрещено.
        Я обиженно уставилась на Стоуна, попытавшись вырвать руку из его звериной хватки. Не выпустил сжал еще крепче.
        - Убийца почти у вас в руках, так что я не представляю такой уж ценности, - беззаботно отозвалась я.
        - Вы слишком низко цените свою жизнь, мисс, - вздохнул Стоун не сбавляя шага.
        - Нет, я объективна. Моя жизнь череда разочарований. Так что до того буду я жить или нет никому нет дела…
        - Вы так думаете, мисс? - странным тоном произнес инквизитор и замер на месте, - То, что вы никому в этом мире не нужны?
        Я пожала плечами. Ну что тут сказать, возможно, Зори будет страдать, если меня не станет. Пожалуй, Зори будет страдать. Да, тут я погорячилась.
        - Вы правы, для Зори моя смерть станет ударом, - кивнула я.
        И собралась идти дальше, но Стоун застрял на месте, словно бросивший якорь корабль. И меня не пустил, развернул к себе, схватив за плечи.
        - Мисс, - его скрипучий голос стал еще глуше, словно он говорил через силу, - Возможно, в мире есть тот для кого ваша жизнь окажется дороже собственной. Даже если вам это не известно.
        Я так и замерла с открытым ртом, словно стукнутая по голове. Стоун нависал надо мной, лишенный своей привычной холодности. И смотрел мне прямо в глаза… а казалось, что в самую душу. И почему от этого взгляда мне так захотелось плакать? Сбежать, закрыться, исчезнуть лишь бы не видеть этих янтарных глаз. Чтобы не было этой звенящей тишины, и руки, сжимающей мое запястье тоже не было. Ведь так от Стоуна не укроется мой нервный пульс, судорожными толчками вторящий сердцу, которое заходилось в беге.
        - Хотелось бы верить, сэр, - с дрожью в голосе шепнула я. - Но я слишком опасный объект для подобных чувств.
        - Возможно, но есть те, кто опасности не боится, - произнес Стоун. - Просто верьте, мисс. Просто знайте.
        В повисшей тишине я отчетливо слышала грохот собственного сердца. И спокойное дыхание мужчины, стоящего в шаге от меня. Тепло его руки. И странная радость, проснувшаяся в душе от его слов. Время текло мимо нас, пылью оседая за стенами портала. В этом безопасном осколке мироздания было так легко принять любую фантазию. Поверить в любую выдумку. Но там, в реальности нет места мечтам. Там их раздавит привычным укладом жизни. И робкий лучик счастья, вспыхнувший в моей душе, погас.
        - Я замерзла, - пряча взгляд, шепнула я. - Пойдемте.
        И мы двинулись дальше. Туда, где в расширяющейся щели портала уже виднелся сад с розами и маленьким фонтанчиком. Надежное место. Такое же, как и его хозяин… Я глубже вздохнула, пытаясь побороть непрошенные слезы. Было горько. И больно от чего-то. От слов инквизитора? От того, чему никогда в этом мире не исполниться. От того, что два мира никогда не станут единым…
        Портал схлопнулся за нашими спинами, ветер стих, опавшие лепестки вишни еще кружились в воздухе, словно снежные хлопья, движимые инерцией. И опали к ногам. В саду пели птицы и шуршала листва на деревьях. Каэл уныло сидящий под своим «любимым» кленом поднял голову и с улыбкой глянул на отца. Вдали валялся старый футбольный мяч. Мальчик еще улыбался, пока я не вышла из-за спины Стоуна. И детская улыбка стекает с веснусчатого лица, оставляя лишь злой взгляд волчонка. Мда, поторопилась я, подумав, что мой поступок не разгадать десятилетнему мальчишке. Понял, да? Стоун перемены в реакциях сына тоже заметил, но только вздохнул, спрятав руки в карманы брюк.
        - Привет, пап, - выкрикнул мальчик, поднимаясь на ноги. - Ты надолго?
        Он резво подбежал к нам, держа в руке мяч. И желая испепелить меня злым взглядом. Глупая была моя затея. Это я уже поняла, но то, что за проявленный демарш Каэлу сейчас влетит от отца мне еще понятнее.
        - Надеюсь, да, - вздохнул Стоун и, наклонившись, тихо попросил, - С мисс Лэмон поздоровайся, будь добр.
        Мальчишка надул щеки и снова стрельнул в меня убийственным взглядом. Я только и придумала, что помахать мальчишке, навесив на лицо самую добродушную из своих улыбок. Сты-ы-ыдно.
        - Здрасте, мисс, - Фыркнул мальчишка.
        Стоун кивнул и потрепал сына по белобрысой голове. Скупая ласка, но настолько искренняя, что я даже обалдела от этого зрелища. Стоун, он же и говорит с трудом. А тут столько нежности во взгляде. И я ждала выговора, а не вот такого…
        - Как прошел день?
        - Хорошо, сэр, - кивнул мальчик, - мистер Пэркинс, сказал, что я делаю успехи в учебе. Он ушел. А я… Давай сыграем в футбол.
        Стоун собрался что-то сказать сыну, когда амулет на его груди тихо звякнул. Стоун недовольно скривился, Каэл вздохнул и опустил голову.
        - Мне нужно срочно позвонить, - бросил на ходу инквизитор и пошагал к дому, потрепав сына по голове. - Я скоро подойду.
        И скрылся за белой дверью своего стерильного дома. А мы с Каэлом остались наедине с зависшим в воздухе напряжением. И неловкость никуда не делась и тот взгляд, которым меня буравил младший Стоун, тоже остались на месте.
        - Любишь футбол? - нервно уточнила я, пытаясь, хоть как-то скрасит затянувшуюся паузу.
        - По-вашему я совсем дурак? - убили меня оригинальностью вопроса.
        - Это ты к чему? - продолжала я изображать идиотку.
        Каэл зло отшвырнул мяч в сторону и тот с хрустом улетел в дальние кусты. Ну, маленький котенок все же не такой замороженный, как его льдистый папаша. А это уже плюс. Ведь если эмоции бурлят, то рано или поздно они прорвутся наружу.
        - Я просил вас помочь разыскать маму! - вот, я же говорила. Прорвало мальчишку. - А вы… А вы…
        Я янтарном взгляде блеснули слезы и мальчишка, громко шмыгнув носом, развернулся и задал стрекача в сторону зарослей парка. Честно, мне нет дела до его истерик. И меня не касаются странности их семьи и их секреты. Так от чего я бросилась следом, вспахивая каблуками ухоженную лужайку? Я, чертыхаясь, мелко перебирала ногами, глумясь над работой садовника. Каэл пару раз вильнул из стороны в сторону, желая «оторваться» от меня, а потом с наскока запрыгнул на одну из веток, растущей в саду яблони. Послышался хруст и треск, сопровождаемый вихрем облетающих с цветков лепестков.
        Я на миг растерялась, замерев перед деревом, как пес, который почти откусил коту хвост, но в самый последний момент тот скрылся из виду.
        - Каэл, давай просто поговорим! - заорала в глубины цветущей кроны.
        Ответом мне был очередной «хрусть» и порция сухих клочков коры, осыпавшихся мне на голову. Но я девушка не простая. А еще я почти все детство была предоставлена самой себе, от чего перепробовала все развлечения, доступные ребенку из приличной семьи. Посему, мои модные туфли остались валяться на траве, а я, фыркая, повисла на ветке.
        До воздушной акробатки мне, конечно же далеко, но, упражнение «колбаска» я освоила не плохо. И я принялась раскачиваться на ветке, пока не достала до нее ногами. Дальше дело пошло проще. Я шаг за шагом карабкалась по яблоне, молясь, чтобы Каэл не возомнил себя белкой-летягой и не смылся от меня, перепрыгнув на другое дерево.
        Но мальчик остался на месте, сидел, обнимая ствол яблони и злобно сопел. Я на всякий случай глянула вниз, оценивая масштабы повреждений, если этот инквизиторский отпрыск, вздумает проверить, умеют ли призрачники летать. Из того, что я рассмотрела, долгие муки мне не грозят. Разобьюсь в лепешку, а убьюсь еще по дороге. Чудно. Хоть повод благородный.
        - Мы не договорили, - прокряхтела я, подползая к стволу с другой стороны.
        Чулок на ноге жалобно тренькнул, обзаводясь «стрелкой», которая резво поползла от стопы до бедра. Эх, как печальна женская судьба. Одни растраты.
        - Я не хочу с вами говорить, - буркнул Каэл и отвернулся.
        - А я хочу, - пожала я плечами.
        Сук подо мной как-то натужно захрустел и я еще крепче обхватила ствол яблони, прижимаясь к ней, как к самому родному в своей жизни.
        - Я хотела помочь, - прошипела я.
        - Я просил помочь понять мои сны! А вы просто отмахнулись от меня. Сделали так, чтобы я отстал!
        Вот и делай после такого добро. Хотела как лучше, а вышло как всегда.
        - Вы как отец! Делаете вид, что вам не все равно, а на самом деле…
        - Отцу не все равно, Каэл, - покачала я головой. - Он заботится о тебе. Он тебя любит.
        - Он делает, то, что должен. А любит он свою работу!
        Тут мне нечем крыть. Стоун и вправду редкостный истукан. И работа для него - явно дело жизни. Но инквизитор любит сына. И, зная историю их семейной драмы, я в этом более чем уверена.
        - Ты не прав, Каэл. Сейчас непростая ситуация. Гибнут люди. Твой отец делает все, чтобы смертей не было. Все, что он делает, он делает и для тебя.
        - Почему это?
        - Потому, что хочет защитить тебя от зла, творящегося в этом мире. В первую очередь из-за тебя.
        Каэл кусал губы и надувал щеки, глядя в пустоту перед собой. Характером он в папочку, такой же твердолобый. А еще одинокий.
        - Я ему не нужен, мисс, - прошелестел мальчик.
        Я потерла ладонью, начавший зудеть нос. И зачем я сюда полезла? Будто я знаю, как нужно говорить с детьми. И зачем мне с ним говорить? Я ему что, мама?
        - Знаешь, - мой мозг и речевой аппарат жили в совершеннейшей независимости, а от того я продолжала нести всякий бред, сидя на хрустящем суку. - Когда дети не нужны, их выбрасывают. Их не спрашивают, как прошел день. Как их дела. Вот моя мать оставила меня на вокзале. А твой отец просто слишком занят.
        После моего короткого выступления Каэл слегка изменился. В его взгляде появилось подозрение:
        - Ваша мама вас бросила?
        - Угу. Впрочем, может и не она, - я пожала плечами и глянула вниз. - Я не знаю своих родных. Меня воспитали чужие люди… И им я тоже была не нужна.
        Я искоса глянула на мальчика. Слушает. Ну и славно. Когда есть с чем сравнить свою жизнь, то многое в ней не кажется уже таким скверным. А я могу «оттенить» любую неприятность.
        - Твой отец не прав. И я понимаю, что тебе обидно. Но у тебя есть отец, Каэл. Он любит тебя, уж поверь мне. И он заботиться о тебе. В моем детстве я бы отдала половину жизни за то, чтобы кто-то вот так погладил меня по волосам. Ты просто еще маленький, но, когда подрастешь, поймешь, что во взрослой жизни не всегда можно жить так, как хочется. И иногда у взрослых просто не хватает на все времени… Это печально. Но, просто знай, что в мире есть человек, который любит тебя. И всегда будет с тобой…
        Голос противно дрогнул и я попыталась скрыть от Каэла свои эмоции, отвернувшись. Слова Стоуна, сказанные в портале, воскресли в памяти и сотнями игл врезались в сердце. От чего мне так больно их вспоминать? И я все же, повторила их слово в слово.
        - Мне просто обидно, что папа ничего мне не говорит, а просто отмахиваться, - вздохнул Каэл.
        - А ему ты об этом говорил?
        - Нет.
        - У вас в роду были телепаты?
        Каэл мотнул головой и снова вздохнул.
        - Он все равно не будет слушать.
        - Откуда тебе знать? - хмыкнула я. - Ты же не говорил. О поражении судят после боя, а не до.
        И улыбнулась мальчику, выманив ответную, робкую улыбку. Все мы одиноки. Даже в толпе. И часто, наше одиночество получается из-за того, что нам стыдно сказать об этом другим. Боимся, что оттолкнут. Посмеются.
        - А еще, играть в футбол без мяча, дело неблагодарное, - донеслось откуда-то снизу.
        Мы с Каэлом одновременно опустили взгляды к земле. А там на нас, задрав голову вверх, стоял Стоун. Инквизитор упирался руками в нижние ветки яблони и улыбался. Едва заметно, но я, привыкшая к его холодности, перемену заметила сразу. А еще на Стоуне не было пиджака. И галстука. Рубашка была расстегнута на две верхние пуговицы, а рукава закатаны до локтей, открывая сильные руки.
        - Пап! - Каэл встал во весь рост на ветке. - Так мы поиграем?
        - У меня есть пару свободных часов, - кивнул Стоун, - Они твои.
        Мальчишка взвизгнул от радости и без труда спустился вниз с дерева. Далее я слышала только его топот по газону и треск кустов, где он разыскивал мяч. А я все еще сидела на ветке, как кошка, которую отсюда снимет только отряд пожарных. И то, с частью древесной коры в когтях.
        - А вы, мисс? - Стоун улыбнулся чуть шире. - Остаетесь любоваться окрестностями.
        Я забросила ногу на ногу и решительно заявила:
        - Жду, когда когти отрастут.
        И сглотнула, осознавая, что и вправду останусь здесь, как живое изваяние и объект для витья гнезд сороками. Стоун понимающе кивнул, стряхивая с глаз непослушную прядь челки. Солнце пробивалось сквозь древесную крону, играя причудливыми бликами в глазах метаморфа. Расплавленный мед, солнечные лучи, золотая пыль… и я медленно увязала в этом взгляде.
        И мне захотелось уползти еще выше. Затеряться в ароматной кроне, чтобы сбежать. Не от инквизитора - от себя. От своих эмоций, ощущений. Желаний. Я ведь должна его ненавидеть. Презирать. А не выходит. И чем дольше я рядом с ним, тем сложнее мне держать эту оборону.
        - Я вас сниму, - сообщил Стоун и взялся за ветку.
        - Нет! - как-то истерично пискнула я. - я сама. Я сейчас!
        И я принялась медленно ерзать на ветке, пытаясь понять, как мне лучше стать, для первого шага. Очевидно, детский опыт успел забыться, или же я никогда так высоко не забиралась на яблони. Я кое- как развернулась и сделала осторожный шаг вниз, шаря ногой в поисках опоры. Дерево тряслось, ветки хрустели, я шипела от злости, но опора так и не обнаруживалась. А потом меня осторожно обняли и оторвали от дерева.
        - Мисс, упрямство порок, - недовольно проворчали мне на ухо. - А в вашем случае, просто губительный порок.
        И меня резко развернули, расположив лицом к нашей славной инквизиции. Глаза в глаза. Стоун упирался спиной в одну из основных веток, придерживая меня одной рукой.
        - Обнимите меня за шею, и я вас перенесу на землю, - излишне тихо попросили меня.
        Даже интимно так, прижимая к инквизиторской груди мою напряженный до предела особу. У меня сбилось дыхание и невесть откуда проснулась робость. А ведь они с совестью почивали в одной могиле. В одном робу, прихлопнутые пудовой плитой моего житейского опыта. Ну вот, вылезла одна, а за ней и вторая «покойница». На свет они лезут что ли?
        Пока я мялась и тупо таращилась на Стоуна, он сам забросил мои руки себе на плечи. Потом ловко подтянулся на руках и мы начали спуск. Желание жить, все же реанимировало часть моего сознания, и я обняла инквизитора сильнее. А потом он опять принялся страховать мне, придерживая за талию. И у меня сердце опять заколотилось где-то в горле, ладони вспотели, а тело начало трясти от волнения. Как невинная девица, ей богу.
        - Не бойтесь, Тори, - мне на ухо шепнул Стоун, - еще немного и мы на земле. Потерпите.
        Его дыхание щекотало кожу. А казалось жгло огнем. И хотелось побыстрее спуститься вниз и убежать. Где-то рядом с моим, неровно колотилось еще одно сердце, словно подпевая моему. Под пальцами дрожали от напряжения мышцы мужчины. Мягкие волосы щекотали щеку. Я отрешенно удивилась, ведь ожидала, что они у него жесткие. Хотя, какое мне дело?
        На последнем шаге, Стоун подбросил меня в руках и сиганул вниз. Я с визгом прижалась к нему всем телом, хотя держали меня так, что и всеми силами из рук не выдернуть. Через миг я решилась открыть глаза. Не убились. Стоун стоял на лужайке, держа меня на руках, как какую- то героиню дешевого кино.
        Рядом стоял Каэл с мячом и Зори с лимонадом. Гоблин радостно оскалился, стоило мне на него глянуть, и весело подняв графин, поинтересовался:
        - Лимонаду, мисс?
        Лед в графине мелодично звякнул, заиграв на солнце острыми гранями. Я судорожно кивнула и осторожно отлепилась от инквизитора. Мне нужно выпить. Много! И не лимонада.
        - Я нашел нам вратаря! - довольно заявил Каэл, обнимая Зори за плечи.
        Зори оскалился еще шире и вручил мальчику стакан с лимонадом.
        - А вы, мисс? - обратился ко мне Стоун, все так же держа меня на руках. - Сыграете с нами?
        Впервые у меня не было слов. Одни эмоции. И их отражение я сейчас читала в чужих глазах. В полном нежности и надежды взгляде моего врага.
        ГЛАВА 24
        Ну что вам сказать. В этом футбольном матче я больше мешала, чем участвовала в игре. Бегать по траве в чулках дело неблагодарное. А учитывая мое разболтанное душевное состояние - невозможное. Я то и дело ловила на себе внимательный взгляд Стоуна, от чего постоянно спотыкалась и норовила окопаться прямо посреди лужайки. Зато Каэл и Зори были вне себя от радости. Зори перешел на бег всеми своими «четырьмя», словно не разумное существо, а дворовой пес. Каэл ловко подбрасывал мяч на ноге, гонял его по полю, дразня отца.
        Вскоре из активных участников процесса, я плавно перебазировалась в сторону «зрительских трибун», незаметно отбежав к тенистому клену. Здесь было прохладно и свежо. А еще открывался прекрасный вид на беснующихся футболистов. Стоун двигался грациозно и ловко, слегка подыгрывая сыну, но не поддаваясь полностью. Ветер трепал светлые волосы инквизитора, тени обрисовывали статную фигуру, под легкой рубашкой. Мне было тошно.
        Даже не так. Мне хотелось умереть. Упасть замертво прямо здесь, под этим треклятым кленом, став удобрением для местной флоры. Как? Когда? В какой момент этот невыносимый мужчина трансформировался для меня из эксплуататора в героя девичьих грез? Когда я настолько забылась, что впустила его в свое сердце? А ведь мне совершенно очевидно, что все мои «припадки» рядом со Стоуном не от банального воздержания. Я могу отличить зов плоти от чего- то большего.
        Только у этого «большого и светлого» нет ни одного шанса на жизнь. Даже надежды на жизнь. У нас с инквизитором нет ни шанса. Чудес не бывает - проверено жизненным опытом. Когда-то, в те дни, когда я была лишь сосудом для силы, я верил в сказки. В любовь до гроба и в то, что в моей жизни возможно счастье.
        Тогда я встретила Фредерика. Того, в ком увидела защиту и поддержку. Мне было шестнадцать. Ему двадцать. Студент, прилежный сын почтенных родителей. Он стал для меня всем миром, лучиком счастья в моей безнадежной жизни. Он обещал беречь меня, сделать своей женой, увезти далеко, где мы будем жить в собственном доме, с оравой детишек.
        Родители Фреди были против нашей связи. Они прямо в лоб заявили, что не о такой невестке мечтали, и что их сын достоин лучшего, чем проклятый маг. Я была слишком юной для заключения брака и мы решили ждать моего совершеннолетия. Фреди снял квартирку на окраине и я переехала к нему. Мне было плевать на пересуды и смешки за спиной. Я любила, только это имело значение. Увы, когда помимо любви есть еще и мнение общества, жизнь становится сложнее.
        Родители Фреди постоянно твердили ему, что мы не пара, что быть со мной губительно для его будущего. Что я испорчу ему жизнь. Фреди старался. Он боролся до конца, но в один день не выдержал. Сдался. Это было еще до того, как мои силы проснулись. До того, как я стала прокаженной для друзей и знакомых. Фреди просто ушел и не вернулся в нашу с ним квартирку на чердаке. Я прождала его месяц. Увы, он так и не нашел в себе силы вернуться. И вправду, одно дело обещать, а другое дело связать свою жизнь с такой как я. Порченная кровь. Кто захочет марать свою родословную такой связью.
        Я не осуждала и не таила на него зла. Мне было все равно. В душе умер тот свет, который грел меня изнутри. Дни стали длинными и серыми. Жизнь бессмысленной. Я жила только мечтой, что мой любимый опомнится и вернется ко мне. Что мы будем вместе.
        Я встретила Фреди спустя два года. Нас с подругой занесло в парк аттракционов, где мы с визгом катались на каруселях, хохотали в комнате кривых зеркал, объедались сахарной ватой.
        И вот тогда я увидела его. Не одного, а с маленькой девочкой на руках. Год от роду, не больше. Она была в милом платье в горошек и кружевной панамке. А потом к Фреди подошла эффектная девица, обнявшая его за талию. Они смеялись и наблюдали за фокусником, веселящим толпу посреди улицы.
        А я стояла как прибитая молнией, чувствуя как сироп от сахарной ваты стекает на пальцы. Стояла и смотрела как эти трое разворачиваются и проходят мимо меня. Он даже не оглянулся. Не узнал. Вычеркнул меня из своей жизни и начал се с нуля. А я, давясь слезами, смотрела ему в след. Не как любимому, растоптавшему мое сердце. Нет. Как мечте, что уходила от меня, теряясь в толпе прохожих. Мечте, у которой не было шанса сбыться. Тогда я ушла не простившись с подругой, спряталась за ларьком с попкорном и прорыдала битый час, зажимая рот ладонью. А потом, когда село солнце, пришла на тот злополучный мост. Тогда даже погода мне подыгрывала, разразившись проливным дождем. Но я все же сумела собрать свое сердце из осколков. Только второго такого удара оно не выдержит. Там на мосту меня спас случайный прохожий… Но, после второго удара судьбы, мне не поможет даже целый взвод спасателей. А Стоуна ждет конец карьеры.
        - Мисс, у вас что-то болит? - голос Зори выдернул меня из размышлений о прошлом.
        С удивлением отметила, что по щекам текут слезы. Надо же. Опять реву.
        - Вы плачете? - заволновался мой ушастик, присаживаясь рядом со мной на траву.
        Я продолжала смотреть на резвящихся на траве отца и сына. Эван Стоун не из тех мужчин, которые пасуют перед опасностью. Такие как он прут напролом, добиваются своих целей. А еще, такие мужчины держат данное слово, даже если это приведет их жизнь к краху. А я не хочу быть той, что разрушит его жизнь снова… Я не смогу пережить этого, теперь мне это кристально ясно. Двум мирам не стать единым, не стоит надеяться изменить порядок вещей.
        - Нет, Зори, - вытирая со щек мокрые дорожки, - просто солнце глаза слепит.
        Зори пару раз моргнул и обернулся к Стоуну. Но смолчал. Мой гоблин не так глуп и наивен, когда дело касается чужих переживаний. Зори присел рядышком со мной, поставив на траву поднос с кувшином и стаканами. В лимонаде опять звонко зазвенели кубики льда, кружась в хороводе с кружками лимона.
        - Вам больно мисс, - не спрашивал, а утверждал Зори.
        - Да, - поднимая глаза к шелестящей листве, шепнула я. - так бывает малыш. Так бывает, когда мечты разбиваются… Когда понимаешь, что мечтать - глупо.
        - А если не мечтать, а бороться?
        Я обернула с Зоргу. Гоблин молча протянул мне стакан с лимонадом. Потом лег, устроив ушастую голову у меня на коленях.
        - За мечты нужно бороться, мисс. Хотя бы пытаться…
        - Бороться с миром в одиночку не выйдет, - я потрепала гоблина по голове
        - В одиночку, да, - кивнул Зори. - Но вы не одна мисс.
        И замолчал, обняв руками мои ноги. Просто лежал и прижимался ко мне так, словно мог заслонить от бед всего мира, что сыпались на наши головы. Жаль, что любовью нельзя защититься, преданность Зори стала бы чудным щитом. А может быть и мечом, кто знает…

* * *
        Мы с Зори просидели под кленом еще четверть часа, когда во двор, хрустя шинами по гравию, въехало авто Стоуна. За рулем был Джаспер, рядом с ним сидел Манои, уткнувшись носом в какие-то писульки. И еще двое таких же задумчивых ребят сидели на заднем сидении. Перемена в Стоуне случилась молниеносно, из улыбающегося, растрепанного и безмятежного, он снова стал таким же отстраненным и собранным, каким я привыкла его видеть. Взгляд направлен в себя, спина прямая, плечи развернуты. Мужчина одним движением раскатал рукава на рубашке.
        Каэл среагировал так же молниеносно и, подхватив мяч, двинулся в сторону дома. Мальчик был явно не доволен, что дела отца вновь украли его у семьи. Но ныть ребенок был не приучен. А подслушивать бы ему никто не дал. Первым из авто выскочил Манои, на ходу выдергивая из стопки бумаг листки и протягивая их Стоуну.
        - Вот, все, как вы просили, - фыркнул эльф и добавил, - Но, если желаете слышать мое мнение - это бред!
        Стоун, молча, взял у эльфа бумаги, пролистал их, а потом помахал мне, предлагая подойти. Я с трудом поднялась, так как Зори отлежал мне обе ноги пониже колена и теперь они ощущались двумя распухшим колодами. Гнулись плохо, болели и чесались, так что к Стоуну я доковыляла бодрой походкой цапли, переболевшей параличом.
        - Мисс, - произнес инквизитор, когда я замерла рядом с ним. - Еще раз опишите ту тварь, которая явилась вам в лаборатории.
        - Ну, - у меня от неожиданности произошел первый в жизни словесный запор. - На спрута похожа. Такая полупрозрачная, серая, узловатая, со светящимися глазами.
        - Вот такая?
        И Стоун материализовал в воздухе изображение некоей потусторонней твари. Мелкая, шарообразная с отростками в виде щупалец по всему телу. Я была человеком, который с магией был знаком лишь по брошюрам и гороскопам в газетах. Увы, прояви я больше рвения в изучении магии и оккультизма и по мою душу инквизиция явилась бы намного раньше. Таким, как я, путь в мир чудес был заказан. До недавнего времени.
        - Отдаленно похоже… - протянула я, «любуясь» изображением. - Но у Майка она была больше и «мускулистее». А это кто?
        - Что, - поправил меня Стоун. - Это - малфок. Ментальный паразит. Или паразит эмоций. Называйте как вздумается. Живет в тонком мире, на грани яви и сна. Питается эмоциями людей. Чаще присасывается к человеку в момент острой душевной нестабильности. Действует через сны. Постепенно начинает донимать в реальности. Культивирует у человека чувства тревоги, страха, зависти. Короче говоря - точки влияния. Вызывает легкую форму одержимости.
        Я кивала Стоуну, как болванчик, продолжая разглядывать зависшего в воздухе малфока. Неужели все эти ужасы творит простая астральная пиявка?
        - Малфоки действуют на ауру человека. Оставляют след воздействия. И они не могут воздействовать на мир снов. Только на людей! - прошипел злой, как черт Манои.
        - До этого у людей не было отмычек для похода в сны, - без агрессии прервал эльфа Стоун. - И кто тебе сказал, что малфок присосался именно к парню?
        Мои невысказанные вопросы застыли у меня на языке, Манои своими аргументами попросту подавился. Стоявшие рядом инквизиторы придвинулись ближе, пытаясь разглядеть в изображении малфока подсказку. Джаспер? Джаспер уныло стоял в сторонке и любовался своими ботинками. Пришибленный он какой-то этот парень. Или виноватый? Я продолжала таращиться на паренька, пока Стоун и Манои доказывали друг другу каждый свое. Странное чувство ворочалось в душе и я стала присматриваться к парню все пристальнее. Как тогда, во время нападения в подворотне, я отчетливо ощущала эмоции человека рядом. Негодование Манои, ленивое любопытство двух безымянных инквизиторов, невозмутимость Стоуна и тоскливое, на грани отвращения чувство вины Джаспера.
        Парень оторвал взгляд от истоптанной им же травы и глянул в мою сторону. Волна паники и страха накрыла меня с такой силой, что я даже пошатнулась, едва не рухнув в очередной обморок. Мои недавнообретенные силы вели себя мягко говоря непредсказуемо, и то, что опытный маг постигал годами тренировок, шаг за шагом, на меня вываливалось неконтролируемыми порциями. И все мои ощущения скорее напоминали припадки чем обдуманное магическое действие. В купе с постоянным нервным напряжением я уже с трудом их контролировала.
        - Одержимый артефакт? Вы серьезно? - Манои даже взвизгнул от негодования. - Да нас на смех поднимут, если мы заикнемся об этом перед начальством.
        - Пускай попробуют, - холодно изрек Стоун и медленно двинулся к дому.
        Нам всем только и оставалось, что поплестись следом за инквизитором. Вот такие заинтригованные и потрясенные мы и дошагали до кабинета. Я так и вообще шла, как говорят, «по приборам» за гранью понимания. На одних инстинктах. Во- первых пыталась переварить услышанное про малфока. Во-вторых - осознать эмоции Джаспера, которыми он плескался на полную катушку.
        Когда мы вошли в гостиную, двое инквизиторов заняли свои места у входной двери. Манои и я уселись на диван. Джаспер остался топтаться в отдалении, пытаясь слиться с ковром.
        - Для начала нам нужно найти Майка, - усаживаясь за стол в столовой, заявил Стоун. - иначе у нас и вправду будут только домыслы без реальных доказательств. Ментальный слепок есть?
        - Будет готов до конца дня, - подал голос Джаспер.
        - Чудесно. Перенаправишть мне его оригинал прямо сюда, - холодно кивнул Стоун.
        Джаспер кивнул. А меня обдало новой волной призрения. Безграничного и всепоглощающего призрения к себе. Стоун вздохнул. Отложил пачку бумаг в сторону, откинулся на спинку кресла.
        - И кому еще ты перенаправишь эту информацию, Джэс? - хрипло произнес инквизитор. - Надеюсь, они хорошо платят?
        Двое, стоявших у двери, синхронно стали плечом к плечу, перекрывая пути к отступлению. Манои странно развернулся спиной ко мне, словно прикрывая от возможного нападения. Мы с Джаспером выглядели одинаково пришибленными. Только парень еще и испугался.
        - Что шэф?
        - Джэс, я уже знаю, что это ты слил адрес профессора разведке чужого государства, - вставая из-за стола, произнес Стоун. - Хотелось бы знать, за сколько ты продал свою страну. Я имею право знать это, или ты так не считаешь?
        В комнате повисла напряженная пауза. А потом, напугав меня чуть ли не до и коты, Джаспер разрыдался. Как девчонка, размазывая слезы по щекам, шмыгая носом и смешно бормоча что-то в промежутках между всхлипами. Манои презрительно скривился и принял более расслабленную позу. Стоун замер в пяти шагах от парня, оперся поясницей о край стола и резко рявкнул:
        - Отставить сопли!
        От этого приказа даже у меня появилось желание вытянуться в струнку, а потом принести инквизитору тапки… в зубах. Джаспер вздрогнул всем телом и втянул голову в плечи, продолжая затапливать комнату волнами паники.
        - Неужели тебе плохо работалось в родной стране, Джаспер? - в голосе Стоуна послышалось откровенное сожаление. - Неужели деньги оказались важнее?
        Джаспер уставился на инквизитора перепуганными, полными слез глазами. Опять громко шмыгнул носом.
        - Я не брал деньги сэр, - не голос, шелест. - Я… Мне… Шэф! Они сказали, что всем расскажут! Что моей карьере придет конец! Я…
        - И ты решил, что лучше сдать государственные секреты шпионам, чем прийти поговорить со мной? - рявкнул инквизитор, заставляя парня попятиться. - Или ты думал, что твои наклонности были для меня секретом?
        Я окончательно отчаялась уловить смысл всей этой беседы. Манои же только гаденько хихикнул и кивнул словам Стоуна. Похоже, та тайна, ради которой Джаспер сдал родину «врагам» была тайной только в его буйном воображении. Обидно должно быть осознать, что ты не просто предатель. А еще и законченный кретин. И что же это за тайна такая с «наклонностями»?
        У Джаспера сделалось такое лицо, что мне его стало жаль. Вот-вот глаза из орбит вывалятся. До парня медленно доходила абсурдность происходящего и его, мягко говоря, незавидное положение.
        - Вы знали? - пискнул Джаспер.
        - Как где и с кем спят мои сотрудники меня мало волнует, - пожал плечами Стоун.
        - Я не-е-е, - пискнул Джаспер. - это было в университете… Я… мы с ним больше не виделись… Это позорная ошибка… ошибка!
        Ого! Вот это финт ушами. В моей памяти всплыли все те восхищенные взгляды, которые Джаспер бросал на Стоуна. Мда. И подумать не могла.
        - И ты решил заплатить за нее безопасностью страны и жизнями людей? Людей, которых ты поклялся защищать! - от тона Стоуна у меня у самой желудок сжался до объемов ореха. Представляю каково Джасперу. - Скажи, неужели уйти со службы страшнее чем поставить под удар тысячи жизней?
        Парень еще что-то пытался сказать, но Стоун кивком подозвал «группу захвата». Миг, и они уже стояли у Джаспера. Щелкнули наручники и всхлипывающий парень исчез за массивной дверью гостиной.
        Глава 25
        - Как это вы догадались? - произнес Манои, когда всхлипы за дверью окончательно стихли.
        - Кроме тебя и Джаспера, ни у кого больше не было доступа к всему объему информации. Надеюсь, теперь ты понял, зачем я поручил тебе собирать осколки ауры на месте самоубийства.
        Манои поджал губы, но понимающе кивнул. Значит уже тогда, над телом профессора у Стоуна закрались подозрения, кто их предал.
        - Приятно знать, что вы мне доверяете, - фыркнул эльф с притворным восхищением.
        Стоун не ответил, только хмыкнул и многозначительно глянул на эльфа. Даже мне, знакомой со Стоуном совсем недолго, понятно, что он не доверяет никому.
        - Ты бы не стал мараться сам, выйди на тебя чужая разведка, - усмехнулся инквизитор, - Ты бы, Вельд, все проделал чужими руками. Верно? Ты бы так глупо не попался.
        Манои насупился и зло пнул ковер носком начищенного до блеска ботинка, но смолчал прямое оскорбление. В точку. Манои и меня хотел использовать в качестве орудия, для прокладки дороги к заветному креслу. В случае неудачи, всех собак повесили бы на меня. Все же я ошиблась. Манои не дурак. Сволочь, мелочная зараза, но дураком его не считает даже Стоун.
        - И тебя не любят на работе, - продолжал глумиться над эльфом Стоун, - а Джаспера не замечают. Он мог часами стоять в углу и слушать разговоры. Тебе же докладывают только по необходимости. Ты занимался поиском автора книги. И Джас был в этой команде. Первыми нужные данные всегда узнают пешки. Поэтому их и вербуют чаще. Так что никакого доверия, Вельд, только холодный расчет.
        Сказал, как водой холодной окатил. Даже я поежилась, словно и вправду ощутила пронизывающий холод от этих слов.
        - Но вы продолжаете работать со мной, - ехидно заметил Манои.
        - И буду продолжать, ты первоклассный специалист, - спокойно отозвался Стоун. - Я учитываю твои личные качества в работе и стараюсь нивелировать их влияние на дела.
        И инквизитор мягко улыбнулся эльфу. Теперь Манои подобрался, словно именно улыбка, а не грозный взгляд начальства пугала его больше всего.
        - Значит, вы знали про Джаспера и его эксперименты в прошлом, но смолчали и не доложили Дарли?
        Стоун улыбнулся шире. Так широко, что стало видно удлиненные клыки в уголках улыбки.
        - Преподобный Дарли тоже в курсе, - ледяным, лишенным хоть крупицы эмоций тоном, заявил Стоун. - Я же сказал, мне плевать с кем спит или спал мой подчиненный. Мне важна его эффективность и верность. Все остальное вторично, Вельд. А того, кто будет мешать мне работать или вредить делу, я устраню сам. Быстро и без возможности обнаружить даже ментальный след. И у меня на это есть разрешение Дарли. Ответ подходит?
        Манои сглотнул. Потом кивнул. Потом подхватил, лежавшие у него на коленях бумаги.
        - А давайте обсудим малфока! - предложила я бодрым голоском.
        А что? Если беседа и дальше пойдет в том же русле, то кое кому оторвут уши. А я про малфока узнать хочу. Сидевший рядом со мной эльф тихо выдохнул, а Стоун одарил меня смеющимся взглядом.

* * *
        В тишине гостиной было слышно лишь мерное тиканье настенных часов и гул города, врывающийся в окно с порывами ветра. Шум далеких дорог и гомон клаксонов заглушал шелест листвы и пение птиц.
        - То, что Майк гений, я не отрицаю, - решился нарушить тишину Манои. - Он изобрел настоящую «отмычку» для ментального мира.
        По сути он совершает астральные перемещения. Сохраняя сознание во сне. Работа кристалла проста до примитивного, но при правильном направлении силы, он может управлять снами, проживая их осознанно.
        - Как призрачник, - встряла я.
        Ну а что? Интересно же. Со своим даром я была знакома давно, пускай и шапочно. Если Майк пробудил в себе такие же силы, то мне его остается только пожалеть. Помимо дара управлять снами он получил и колоссальные проблемы на свою голову.
        - Не совсем, - включился в беседу Стоун. - Он не может легко переноситься из сна в реальность, как вы, Тори. Но легко перетекает из одной реальности в другую. Думаю, здесь сыграли немалую роль практики, изобретенные его отцом, - включился в беседу Стоун. - Это может служить усилением для артефакта?
        Последний вопрос был обращен к Манои. Эльф потер мизинцем переносицу и неопределенно пожал плечами.
        - Влияние артефакта и его возможности часто зависят от владельца, - развел руками эльф. - Тем более когда им пользуется творец. Он настраивает артефакт под себя еще с момента создания. Но при чем здесь малфок?
        Я тоже согласно кивнула, подтверждая, что тоже не особенно уловила логическую цепочку, созданную Стоуном.
        - Но ведь призрачники постоянно так путешествуют в снах, - не удержалась я от уточнения. - И не один не был одержим малфоками или прочей дрянью.
        - Зато мозги набекрень у половины, - хихикнул Манои.
        Но напоровшись на злой взгляд Стоуна эльф снова сник и уткнулся носом в свои записи.
        - У призрачных магов есть врожденный иммунитет против тех тварей, что обитают в снах, - продолжил рассказ Стоун. - А вот Майк таким барьером не оснащен. Он не спит, его сознание открыто. Он был беззащитен перед астральными ударами с самого начала. Призачники для астрального мира являются чем-то естественным. Для того мира вы свои. Родные. А люди, чаще всего, недосягаемы. Думаю, из своего первого путешествия Майк вернулся с «попутчиком».
        Я вспоминала свою беседу с Аурелисом. Тогда, глядя на бушующий океан в моем мире, инкуб говорил, что все демоны обманщики. Они обещают людям то, что те желают больше всего. Дарят надежду, питают одержимость.
        - Майк сказал отцу, что ему снилась Марта, - задумчиво протянула я. - А что, если его сны были плодом его одержимости. И та тварь уже начала охоту за ним? Аурелис говорил, что все демоны обманывают, играя на человеческих слабостях.
        - Вы наделяете простую пиявку качествами, которых у нее быть не может, - закатывая глаза, простонал Манои.
        - В теории, - пожал плечами Стоун, - А возможно все, что угодно, пока не доказано обратное. Ответ на сложный вопрос иногда бывает до абсурда простым, а потому его не берут в расчет. Давайте мыслить шире.
        - И паразит разрушает наш мир? - как Манои не старался, скрыть в голосе ехидство у него не вышло.
        Стоун и этот выпад воспринял спокойно, снисходительно глянув на Манои, как на умалишенного.
        - Даже одна песчинка вполне может разладить работу сложного механизма. Что тебя удивляет, Вельд?
        Манои не ответил, взмахнув руками. Мне же течение мыслей Стоуна становилось все более понятным. И логичным.
        - И вправду, если Майк каким-то образом научился при помощи артефакт погружаться в сны и управлять ими, то паразит мог начать взаимодействовать не только с его сознанием, но и артефактом… - радостно закивала я. - Или не мог?
        - Малфоки способны материализовать наши страхи, - кивнул Стоун. - Они, порой, так влияют на сознание людей, что те сами загоняют себя в стрессовые ситуации. И этим усугубляют одержимость. Что если смешение энергии малфока и артефакта привело к тому, что мы сейчас наблюдаем?
        Манои хранил молчание, нервно ковыряя пальцем свое колено. Судя по взгляду, эльф был полностью погружен в свои мысли. И эти мысли вызывали у него нарастающее беспокойство. А мы с инквизитором продолжали делится своими соображениями:
        - И то, что напало на меня в сне это малфок?
        - Думаю, уже нет, - «утешил» меня Стоун. - Это уже какой-то новый дл нашего мира симбиот. Он развивается, изменяя миры.
        - Зачем?
        - Эта тварь попробовала то, что ей было ранее недоступно.
        Манои скривился от этих слов и со вздохом произнес:
        - Малфоки пугали людей и ранее, они так питаются.
        - Да, но они никогда не убивали, - Стоун был само спокойствие. - А в момент смерти, человек выделяет бездну энергии. Учти обстоятельства этой смерти. Ужас, паника. Ранее этим тварям приходилось изводить человека годами, выпивая его медленно, получая для питания крохи.
        - И мир людей им не был доступен, - охотно поддакнула я. - Только сны, из которых человек мог выскочить в любой момент.
        Все это время Манои вслушивался в нашу со Стоуном беседу, и ехидная улыбка медленно таяла на его наглой физиономии.
        - Но почему тогда умерли все эти люди? - выдохнул эльф. - Ментальные паразиты не блохи. Они не перепрыгивают с одного человека на другого.
        Мы задумались. Стоун барабанил пальцами по столу, Манои дергал себя за острый кончик уха, я болтала ногой. Идея витала в воздухе, словно призрак, которого нерадивый медиум никак не мог заставить сдвинуть стрелку на доске.
        - Может, их энергия тоже как-то влияла на перемещения Майка? - подала я идею.
        - Нет, артефакт не направлен на поглощение энергии, - напряженно прошипел эльф. - Он просто создает воронку для прохода в мир снов.
        - Но те люди не спали, - подхватил Стоун. - Их сны были осознанными. Реальными.
        - Скорее они создавали свою реальность, - кивнул Манои.
        Далее мужчины принялись болтать с такой скоростью, что я едва поспевала за ходом их мыслей.
        - Малфок питается негативом и для этого пугает жертву, доводя ее до исступления, - продолжал Стоун.
        - И артефакт мог усилить эту способность, - согласно кивнул Манои. - сделав кошмары частью реальности, из которой они не могли так просто уйти, так как страх их парализовал.
        Стоун тоже кивнул, продолжив:
        - Их эмоции были реальностью. Это сродни медитации наоборот. После медитации люди тоже часто менялись. Для этих несчастных мир снов был параллельной реальностью и их тело переживало все, как наяву. Эта тварь изменила вибрации в мире снов.
        - Но мы видели оживший кошмар наяву.
        - Оно набирает силу и, боюсь, обрело разум.
        - А Майк? - это я. Не удержалась.
        - Увы, боюсь, - вздохнул Стоун. - он стал тем, кем становиться любой одержимый - сосудом.
        - Оно подчинило его себе и использует в своих целях для проникновения в наш мир? - теперь я уже боялась на всю катушку, а не слегка, как минуту назад.
        - Главная особенность всех астральных существ, как низших так и высших - это голод, - пояснил Стоун. - Который невозможно утолить. Оно жадное, голодное, ненасытное. Ему все время мало. Ему нужно больше с каждым днем. Оно часть мира снов. Майк част мира реального…
        - Если мы не найдем Майка, - прошептал Манои. - то получим мир, где может ожить любой кошмар, даже самый бредовый. Мы потеряем наш мир и станем донорами для тварей из преисподней.
        Мы снова замолчали, глядя на бумаги в руках Манои. Эльф мялся и жевал нижнюю губу, словно боялся озвучить свои мысли.
        - Я попытался пробить Майка по ауре, но там глухо. Я думал фонит артефакт, - в голосе Манои слышались слабые отголоски паники. - Но, если вся эта бредовая теория реальна… Мы его и не отследим. Эта тварь поглотила его астральный след.
        Мне становилось все страшнее. Казалось, волосы на голове медленно поднимаются, занимая перпендикулярное положение к черепу. В висках стучала кровь, от чего темнело в глазах. Если кошмары людей прорвут тонкую грань между мирами, то всем нам не долго останется. И это будет пострашнее той войны, что призраком маячит на горизонте. Это будет ад.
        - И оно поняло, что его ищут, - кивнул Стоун. - Потому оно попыталось избавиться от нас с Викторией в последний рейд. Оно принимает круговую оборону. Или мы находим Майка и разлучаем его с артефактом… или нам конец. Парень, конечно уже собой не управляет, но у него артефакт. И эта тварь набирает силу.
        Манои замер, вперив взгляд в одну точку. Эльф задумчиво теребил манжет рубашки и все пристальнее вглядывался в меня, словно заметил что-то новое. Я тоже начала косить одним глазом в сторону Манои, Стоун просто спросил:
        - Что, Вельд?
        - У меня есть понимание с каким артефактом работать, есть теория, с какой одержимостью мы имеем дело, - задумчиво произнес Манои. - Если малфок захватил сознание Майка, но не убил его, то тело продолжает жить. Но, спит. Можно перенастроить аппаратуру на поиски ауры с такой аномалией. Конечно, придется отсеять коматозников, но есть с чем работать.
        Стоун напрягся, пристальней глянув на Манои. Эльф расплылся в самодовольной улыбке сверля взглядом своего начальника.
        - Я же говорил, Вельд, ты талантливый ученый, - пожал плечами Стоун. - Твой характер, это приемлемое неудобство.
        Глава 26
        Вскоре Манои ушел. А я осталась, переваривать услышанное и бояться все сильнее. И уже не малфока и конца света, а того, что все это время маячило на горизонте со дня снятия печати.
        - Значит, теперь я инквизиции больше не понадоблюсь? - как можно более бесстрастно спросила я.
        Стоун нахмурился, но с ответом не спешил.
        - Теория Вельда может и не сработать, - выдохнул инквизитор. - Вы были, и остаетесь ценным сотрудником.
        Он сам не верил в то, что говорил. Ему было тяжело смотреть мне в глаза. Мне было невыносимо рядом с ним. Между нами ширилась пропасть, с каждым вздохом, становясь все глубже. Нет причины мне быть здесь. Нет нужды прятать меня от инквизиции. Дарли уже сказал, что сможет сам наложить на меня печать.
        - Моя ценность уменьшается в геометрической прогрессии, - усмехнулась я.
        - Не для меня, - Стоун посмотрел мне прямо в глаза.
        От этого взгляда стало жарко и холодно одновременно. Он пронизывал до самых костей, прошивал душу насквозь, вытаскивая из нее на поверхность боль и отчаяние. Зачем он опять говорит со мной так? Зачем дразнит призрачной мечтой? Ему нравится меня мучить? Нравится страдать самому?
        - Это ни к чему, - шепнула я, отворачиваясь.
        За окном пели птицы, в позолоте заходящего солнца порхали бабочки и с жужжанием носились мухи. Тени от веток заползали в комнату, скрюченными когтистыми лапами. Тянулись по полу, зловещие и жуткие. Ночь неотвратимо приближалась. Закон мироздания. Все хорошее рано или поздно заканчивается - закон бытия.
        Мы молчали. Потом Стоун встал из-за стола и сделал пару шагов ко мне, словно решаясь на что-то. Я зажмурилась, и только силой воли сдержала порыв заткнуть уши. Не нужно! Пока эти слова читаются между строк, их можно считать вымыслом. Плодом моей больной фантазии.
        - Я сам решаю, что мне дорого, мисс, - голос инквизитора звучал глухо и как-то устало, словно ему, как и мне, было тяжело дышать.
        Я прикрыла глаза, стараясь проглотить застрявший в горле ком. Слезы жгли глаза, готовые черными ручейками туши расползтись по щекам. А я не хочу. Не хочу драмы, боли, горечи. Не хочу быть причиной чьих- то страданий.
        - Вам просто показалось, Стоун, - я все же смогла говорить холодно, - Это пройдет. Я уеду и вы сможете жить, как прежде… У вас выйдет…
        - А у вас, Тори, выйдет жить как прежде? - раздался его тихий шепот над головой.
        А потом тяжелая рука опустилась мне на плечо. Я продолжала сидеть на диване, опустив голову. Не хочу на него смотреть. Не смогу сдержаться и разревусь. Но спрятаться мне не дали, взяв за подбородок, заставили поднять голову вверх. Стоун стоял совсем рядом, возвышаясь надо мной и смотрел не отрывая взгляд прямо мне в глаза.
        - Я постараюсь…
        И поднялась с дивана, желая уйти и не продолжать этот разговор. Только вот ноги не слушались. Я ощущала себя хмельной от переживаний, перед глазами все плыло, в теле расползалась невыносимая слабость. Стоун стоял так близко, что я могла ощутить тепло его тела, нервное дыхание. Казалось, даже грохот его сердца долетает до моего слуха. Можно было просто оттолкнуть его, нагрубить, сказать очередную пакость, в которых я была мастером. Но я продолжала стоять рядом с ним, борясь с желанием обнять, прижаться, забыть кто мы друг другу. Я знала, как должна поступить, но, только сделать это было сложнее чем пройти по углям.
        Стоун не держал, даже не прикасался. Просто стоял рядом и смотрел на меня своими удивительными глазами, полными боли и тоски. Он не просил остаться. Он прощался… И я уже почти решилась уйти. Совершенно механические движения, в которых участвовал холодный рассудок. А душа рвалась на волю, обливалась слезами, рассыпалась на осколки от нестерпимой боли. Но так лучше, так правильно…
        - Зачем я вам? - дрожь в голосе выдала мою душевную боль.
        Собственный голос показался мне непозволительно громкий в звенящей тишине, а вопрос глупым и наивным. Нужно было просто уйти, а я продолжала стоять рядом с Эваном Стоуном, заглядывая ему в глаза. Он улыбнулся и осторожно сжал мои пальцы на руке. Едва ощутимый жест, от которого по телу пронеслись сотни колючих разрядов.
        - Затем, что я люблю вас… - шепнул он, поднося мою руку к губам, - И жить как прежде у меня уже не выйдет.
        Теплое дыхание обжигало кожу, растекалось лавой по моим венам, глуша доводы рассудка, сметая страхи.
        - Поцелуй меня, пожалуйста, - выдохнула я, растворяясь в золотистых искрах глаз, похожих на янтарь.
        Сейчас, я остро поняла одно - если мы со Стоуном и расстанемся, то у меня будет хоть одно воспоминание, которое я буду беречь в памяти остаток жизни.

* * *
        Я думала, что давно разучилась терять голову от поцелуев, считала себя циничной и прожженной. Только вот рядом со Стоуном мне снова было шестнадцать и я опять ощущала крылья, трепещущие за спиной. Голова кружилась, дыхание срывалось то в стон, то в всхлип. И хотелось плакать. Не от боли. От счастья, что горящим шаром трепетало где-то под сердцем. Так, наверное, сходят с ума, принимая свою слабость. Смиряются с ней. Все, что я делала, было чистейшим безумием, и мой жизненный опыт монотонно твердил мне, что ничего хорошего из этого не выйдет.
        А я и не ждала ничего хорошего. Я жила, как во сне, проживая унылые дни один за другим. Это была не жизнь, а существование, где я плыла по течению, как издыхающая рыба. Пыталась трепыхаться, хотя и знала, что мои вялые потуги мало что изменят. Но теперь, я будто проснулась, от давно забытых чувств и ощущений. Мне было хорошо. Здесь, сейчас. А размытые очертания будущего застыли где-то там, за толстыми стенами особняка.
        Рядом что- то загрохотало, покатилось по полу и со звоном разлетелось.
        - Что это? - я попыталась вывернуться из объятий инквизитора и посмотреть, что мы там расколотили.
        - Ваза, - равнодушно сообщил Стоун, прикусывая кожу у меня на плече.
        - Дорогая? - теряя интерес к фарфоровым черепкам, уточнила я.
        Стоун пробормотал что-то отдаленно похожее на «забудь», и перекрыл путь моим дальнейшим распросам. Поцелуем перекрыл. Мы походили на двух сумасшедших, которым осталось жить несколько часов и объятия друг другом были единственным спасением от гибели.
        Мы опрокидывали мебель и спотыкались, пока не рухнули на узкую софу у окна в гостиной. Точнее меня туда уронили, а предыдущий путь я запомнила только по грохоту, с которым Стоун отталкивал с дороги столик и кресло. Точнее он их пинал.
        - Сейчас сбежится прислуга, - рассеянно напомнила я, глядя на разгром в гостиной.
        - С риском для жизни? - Стоун насмешливо изогнул бровь. - Да они уже в подвале заперлись.
        Пока я переваривала данную информацию, инквизиция уже во всю занималась исследованием моих чулок. Точнее их крепление непосредственно ко мне. Стоун изменился, зрачки вытянулись в тонкие нитки, радужка увеличилась, волосы стали отливать серебром.
        Любоваться им таким было невыносимо приятно, словно мне удалось сдернуть маску с лица незнакомца. Обнаженные инстинкты и желания, которые инквизитор не скрывал, читались в движениях и взгляде. Тихое рычание, доносившееся из груди Стоуна только раззадоривало.
        - Так ты страшный и кошмарный? - усмехнулась я. - Выпускаешь когти без предупреждения?
        Мои слова произвели странный эффект. Стоун дернулся и крепко сжал челюсти, словно боролся с невыносимой болью. Серебристое сияние его волос стало не таким явным, размер радужки вернулся к нормальному - человеческому. Только зрачки оставались узкими щелями, в которых еще можно было разглядеть зверя, спрятавшегося за человеческой личиной.
        - Я полностью контролирую зверя в себе, - голос Стоуна опять стал холодным.
        Пока я пыталась понять чем могла обидеть, оскорбить или просто задеть мужчину, в дверь постучали. Далее разбираться в психологических проблемах друг друга у нас с инквизитором времени не было. Я вскочила с софы, натягивая на колени подол платья. Стоун приглаживал волосы и расправлял смятую на груди рубашку. Я все же не удержалась, протянув руку и стерев с лица инквизитора два алых отпечатка моей помады. Один на губах, второй на шее. Я еще раз попыталась узнать, чем могла обидеть инквизитора, но тот приложил палец к губам, призывая молчать.
        - Да! - рявкнул он, обращаясь к робкому визитеру за дверью.
        ГЛАВА 27
        В приоткрывшуюся дверь просунул голову дворецкий. Осторожно так, словно боялся, что ему эту самую голову оторвут. Мужчина откашлялся и решился распахнуть дверь полностью.
        - Что? - в голосе Стоуна уже не звенела ярость, только слышалось легкое раздражение.
        Дворецкий… как там его? Имя такое зубодробительное, что я под страхом смерти не воскрешу его в памяти.
        - Сэр, вы просили предупреждать вас о любой подозрительной активности в доме, - шепнул дворецкий и стрельнул в меня косым взглядом.
        Мне стало неловко, будто я и вправду подслушиваю чужой разговор. Да и не касается меня дела этой странной семейки.
        - Я наверное пойду, - шепнула я, желая выскочить из гостиной поскорее.
        Но Стоун меня остановил, поймав за руку. Дворецкий потрясенно проследил за этим жестом. Потом перевел взгляд с моей руки на лицо.
        - Я слушаю, - произнес инквизитор.
        Дворецкий поспешно вынул из кармана смятый листок бумаги и протянул Стоуну. Поклонился. Инквизитор хмуро оглядел «подношение» шумно втягивая воздух через нос. Потом развернул записку. С каждой секундой и без того каменное выражение его лица становилось все более непроницательным.
        - Где нашли? - прошипела метаморф.
        - Адель, горничная, - со вздохом произнес дворецкий. - Я заметил ее в детской, когда мистер Каэл был на занятиях с учителем. Следуя вашим указаниям, я допросил девушку.
        - И много ей заплатили? - с хрустом сминая бумагу в ладони, шепнул Стоун.
        Я стояла рядом со Стоуном, судорожно пытаясь понять, что происходит и что это за слежка за собственным сыном. В голове складывалась не очень приятная картинка происходящего. Дворецкий неловко переминался с ноги на ногу, поглядывая на меня.
        - Ее уговорили помочь ради справедливости? - шепнула я. - Верно?
        Глаза у дворецкого округлились до размеров бильярдных шаров. Видимо, этот седовласый мужчина был посвящен в подробности личной жизни хозяина, но никак не ожидал, что в нее с головой окунут невесть откуда взявшуюся ведьму.
        - Она хотела помочь «несчастному ребенку узнать правду», - упавшим голосом, произнес дворецкий.
        Стоун зарычал. Натурально так, без игривого урчания, которое звучало из его груди совсем недавно. Дворецкий побледнел. Тоже очень натурально. И похоже, попытался завалиться в обморок.
        - Где она? - рявкнул Стоун, зашагав к двери.
        - На кухне.
        Дворецкий благоразумно отскочил в сторону. Я, кинулась следом за Стоуном. Дворецкий замыкал наш стремительный «караван». Мы прогарцевали по коридорам второго этажа, бодрой вереницей сбежали по мраморной лестнице. Я вприпрыжку мчалась за Стоуном, не без оснований побаиваясь за жизнь и психическое здоровье той ненормальной, которая решила «помочь» миссис Стоун поговорить с сыном. А если учесть, что инквизитора в доме боятся все до единого, то живым щитом предстоит быть мне. Других кандидатов не наблюдается.
        Когда Стоун ворвался в помещение кухни, то из него разве что шерсть клочьями не лезла. Волосы опять стали больше походить на мех снежного барса. Шея напряжена, мышцы на спине вздувались, как от сильной физической нагрузки. Про то, как выглядело лицо Стоуна я могла только догадываться. Но, судя по синхронно шарахнувшейся от хозяина прислуге - вид превзошел все мои ожидания. Адель сидела за кухонным столом. Бледная и с покрасневшими от слез глазами. Стоун засопел активнее, стараясь, видимо, унять звериную суть.
        - Все вон! - «попросил» инквизитор.
        От его «просьбы» задрожали стекла в окнах. Один из поварят и до этой просьбы уже подбирался к выходу, а после рыка инквизитора, с опрометью бросился прочь. Вся оставшаяся прислуга бежать начала уже после пересечения порога кухни. Дворецкий еще топтался на пороге, но Стоун молча захлопнул распахнутую дверь, намекая, что справится сам.
        - Я тоже «вон»? - решила уточнить я.
        Стоуна я, как ни странно, не боялась. А еще было жутковато бросать его такого взвинченного наедине с его гневом и этой умалишенной, возомнившей себя благодетельницей.
        - Нет, - коротко проинформировали меня, - буду признателен, если ты останешься.
        Это его ты произнесенное совершенно буднично, и словно между прочим, приласкало слух и немного успокоило мои мысли о ссоре с инквизитором. Но вот дрожь в его голосе меня взволновала. Когда Стоун обернулся ко мне, я поняла, что он действительно боится. Боится не сдержаться и натворить глупостей.
        - Адель, да? - заулыбалась я и присела рядом с напуганной девицей за стол.
        Девушка кивнула и покосилась куда-то за мою спину. Вскоре на спинку стула, на котором сидела я, легли руки Стоуна. Мне даже послышался тихий скрип дерева. Итак, мистер- айсберг сейчас переживает трансформацию в вулкан. Стоун молча швырнул на стол смятую записку и все же соизволил сесть. Молча. Рядом со мной, видимо, чтобы тянуться к шее безмозглой девицы было сложнее. Хвалю. Стратег.
        - Поговорим? - бодро уточнила я.
        Адель кивнула и покосилась на смятую бумажку. Потом на меня.
        - Я не хотела ничего плохого, - залепетала горничная. - Мне стало жаль ребенка и я…
        - Как она тебя нашла и чего успела наплести обо мне и о нашей с ней жизни? - Стоун зло оборвал речь девицы.
        Девушка выпучила от страха глаза и пару раз судорожно сглотнула, потом взглянула на меня. А я что? Я тут всего лишь смягчающая удар прослойка. В случае «активных действий инквизиции» я буду малоэффективна.
        - Я встретила эту женщину неделю назад, - всхлипнула Адель. - она сказала, что она мать Каэла и ваша супруга… И что вы запретили ей искать встречи с сыном, под страхом смерти и…
        - Что она чудом осталась жива, сбежав от меня за море, - с ухмылкой завершил за девушку Стоун.
        Теперь глаза от удивления выпучивать настал и мой черед.
        - Это ее любимая легенда, - охотно пояснил мне инквизитор. - Там, где моя вторая половина осела, она рассказывала историю о муже тиране, лишившем ее общения с сыном. Роль мученицы ей всегда легко удавалась. Вопрос, почему мать десять лет набиралась отваги для встречи с сыном и откуда у нее деньги на безбедную жизнь, задавали себе не многие.
        Последнюю фразу Стоун адресовал именно Адель. Девушка охнула и приложила дрожащую ладонь к губам. Увы, поверить в то, что мужчина бездушный тиран всегда легче, чем в то, что женщина может быть алчной дрянью, готовой продать дитя. Стереотипы. Это то, что разрушает наши жизни не хуже войн. Хотя, войны тоже случаются чаще всего от того, что мы верим в то, что нам навязывают веками.
        - Адель, вы служите у меня больше трех лет. Я доверял вам, - сквозь зубы процедил Стоун. - Неужели, я произвожу впечатление чудовища?
        Адель отчаянно замотала головой, с ужасом взирая на своего хозяина. Для людей мы все без разбору чудовища. Любой нелюдь, одаренный физической или магической силой априори чудовище. Пускай мы так же уязвимы, как и люди, а большинство берут начало своего рода от простых смертных - мы для них уроды. И этого не изменить. Поверить в то, что такой же как ты может быть чудовищем, намного сложнее, чем казнить без вины того, кто родился с отличием. Закон жизни. Люди склонны уничтожать даже себе подобных, отличающихся от общей массы, чего ждать нам, с рождения зовущихся «нелюди»?
        - Она сказала, что хочет просто поговорить с сыном, - пискнула девица.
        - Когда? - устало спросил инквизитор.
        - Я не читала записку… я не… Не знаю, сэр.
        Стоун молча кивнул. Потом поднялся из- за стола. Так же молча прошел до двери.
        - Тебе выплатят выходное пособие. Если негде ночевать… дадут деньги на ночлежку, - чеканя каждое слово, произнес инквизитор. - Рекомендаций не жди. У тебя час на сборы.
        После этих слов он просто вышел из кухни, тихо притворив дверь. И все. Не было не швыряния мебелью. Не было воплей, ругни, агрессии. Была усталость. Была боль.
        Шаги за дверью удалялись. Вскипел со свистом чайник на плите и я, молча, поднялась выключить огонь.
        - Она была так убедительна, - шепнула девушка. - А мальчик так часто спрашивал про мать. И я подумала…
        Она искала поддержки. Оправдания своей глупости. Допустив ошибку, она судорожно искала повод, чтобы ее поступок не казался настолько диким. Я молча переставила чайник на стол и обернулась, сложив руки на груди.
        - Почему он не поговорил с сыном? - пискнуло это недоразумение с одной извилиной.
        - Время дорого, - холодно заявила я. - Вам дали час на сборы, потратьте его с умом.
        Жалость? Сострадание? С ними у меня все в порядке, только я их выпускаю на свободу в гомеопатических дозах. И для тех, кто и вправду этого достоин. Я оставила Адель наедине с ее мыслями и переживаниями. Ноги сами понесли меня к двери, мимо шушукающейся по углам прислуги. В углу, за расписной вазой стоял Зори.
        - Где Каэл? - шепнула я своему ушастику.
        - В детской, - четко сообщили мне. - Присмотреть?
        Умница моя на всю голову контуженная. Я потрепала гоблина по голове и кивнула. Этот повиснет на Каэле не хуже каторжной гири, и любому, кто протянет к мальчику руки, отгрызет их по самые уши. Я посмотрела на лестницу. И куда понесло Стоуна?
        - В кабинете, - шепнул Зори.
        Это в том, в который никому нельзя? Я помню это распоряжение еще с первого дня своего приезда. Интересно, я уже могу считаться той, кому «можно»? Или меня ждет жестокое наказание за пересечение личных границ инквизиции? И я решительно направилась вверх по лестнице. Порки я с детства не боюсь.
        ГЛАВА 28
        Стоун скрывал свои секреты за массивной дубовой дверью в кабинете, похожем на могилу. Не знаю, почему у меня возникла такая ассоциация, но в этом полумраке, за задвинутыми черными гардинами, я видела только очертания предметов и блестящие янтарем глаза метаморфа. Ни дать ни взять - склеп.
        - Стесняюсь спросить, почему здесь так темно? - заявила я с порога.
        Ответом мне стал тихий смех. Хороший знак, ведь мог быть рык. Здесь мог не хохотать мужчина, а резвиться снежный барс. Он, конечно, милый и пушистый, но у него когти и зубы. А это может повлечь некоторые телесные повреждения, если меня спутают с когтеточкой.
        - Стесняешься? - переспросили у меня.
        - Ищу тему для беседы… и взвешиваю риски.
        - Боишься? - прозвучало с грустью.
        - Ты мне грозил поркой, а у меня сидячая работа. Пойми мои опасения.
        Смех стал громче. Тихий щелчок, и на письменном столе загорелся тусклый огонек лампы под зеленым абажуром. Теплый свет расползся по комнате, затапливая ее желтоватыми бликами. Высветил Стоуна, стоявшего у стола. Два кресла, книжные полки, бордовые обои на стенах. Здесь не было той стерильности, которой был пропитан дом инквизитора. Здесь было уютно.
        - Темнота помогает мне успокоиться и сосредоточиться, - пояснил инквизитор.
        - Меня в темноте в сон клонит, - заявила я, - в кино я часто порчу сеанс своим храпом.
        Стоун усмехнулся и покачал головой. Ну, хоть не рычит. Я нерешительно прошла в комнату и уселась в кресло. Странно, но я ощущала неловкость наедине с инквизитором. А еще волнение. В памяти всплыли недавние события в гостиной. Поцелуи, прикосновения, тихое рычание.
        - Спасибо, что осталась там со мной, - тихо произнес мужчина. - Я боялся, что один сорвусь. Напугаю ее.
        - Отказ в рекомендациях ее напугал, так что ты все так же ужасен.
        И опять этот странный взгляд. Сжатые челюсти, расправленные плечи. У этого мужчины просто нет чувства юмора или проблемы с головой? Тут я, конечно, плохой помощник, у самой проблемы с мозгами. Зато могу поддержать любое безумие. Здесь я ас.
        - С Каэлом сейчас Зори, так что не волнуйся, - беззаботным тоном сообщила я. - Он порвет любого похитителя в тряпки. И то если им хватит отваги пережить его ослепительную улыбку.
        И я показательно растянула уголки рта пальцами, пытаясь изобразить пасть Зори. Стоун выдохнул и устало потер шею. А потом медленно сел на пол, опершись спиной на ножку стола.
        - Каэлу нужно все рассказать, - тихо произнесла я.
        Стоун кивнул, откинув голову назад и прикрыв глаза.
        - Да, я и так тянул до последнего. Слишком много тайн… это тяжкое бремя.
        Сейчас Эван Стоун меньше всего был похож на безжалостного хранителя законов в мире магии. В его позе была усталость, даже некая надломленность. И я против воли возненавидела эту женщину, сумевшую так испортить жизнь инквизитору. Не думаю, что он был жесток с ней или груб. Если уж решилась на брак по расчету, почему бы не сохранить нормальное отношение к мужу? Если не страсть, то уважение. Заботу? Подарить любовь сыну. Неужели деньги способны заменить тепло детской руки или звонкий смех? И если ей нужны лишь деньги, то зачем она искала встречи с Каэлом? Ведь Стоун говорил, что продолжает ей платить.
        - Понять бы, что ее не устраивало, - вслух рассуждала я, разглядывая кабинет. - Ты перестал ей платить?
        - Нет. Я держу слово, и она получала деньги регулярно.
        Он сидел там, на полу, словно на отдельном архипелаге. Далекий и одинокий. А я возвышалась над ним, восседая на кресле, как на троне. Решила исправить эту несправедливость и тоже сползла на пол. Пара неловких перебежек на четвереньках, и я уселась рядом со Стоуном.
        - Тогда что могло ее заставить зашевелиться? - продолжила спрашивать я, разглядывая кабинет с нового ракурса.
        Инквизитор раскрыл глаза и обернулся. Свет от лампы окрасил его глаза в желтый, зажигая в них солнечные переливы.
        - Ты, - простой ответ.
        В первую секунду мне показалось, что это слуховая галлюцинация. Я моргнула и перевела взгляд с книжных полок на инквизитора. Опять моргнула. Стоун кивнул, подтверждая мои слова, и улыбнулся. Я передернула плечами и принялась расправлять складки на платье. Бред. Я здесь без году неделя, так что точно не могла представлять опасность для миссис Стоун.
        - Я польщена, конечно, но не разделяю твоих подозрений, - усмехнулась я. - Мы с тобой знакомы не так давно, чтобы меня можно было начать бояться.
        Стоун странно сощурил глаза, словно пристальней вглядываясь в мое лицо. Потом бросил странный взгляд куда-то в пространство за моей спиной. Я тоже обернулась, но не увидела ничего, кроме плотных теней, шевелящихся в углах. Моему зрению было доступно только небольшое пространство в пятне желтого света от лампы. Стоун же, с его зрением, в подсветке не нуждался.
        - Это ты так думаешь, - нехотя произнес он.
        Я продолжала переваривать сказанное инквизитором, следя за его немигающим взглядом. Черты его лица напряглись, походя больше на маску, чем на лицо человека. Будто он давно хотел что-то сказать и не решался. А еще боялся.
        - А вот теперь я тебя боюсь, - честно заявила я.
        - Это я боюсь… - протянул он. - Что ты посчитаешь меня психом.
        В комнате повисла неловкая пауза. Инквизитор неотрывно смотрел на меня, я же подтянула колени к груди и пыталась понять, что еще за новости ожидают меня в ближайшее время. Честно, идеи отсутствовали напрочь. Стоун вздохнул, перевел взгляд с меня на полку с книгами. Потом заговорил, тихо и как-то виновато:
        - Ты часто вспоминаешь тот день, когда едва не шагнула с моста в реку?
        Странный вопрос. Я нервно потерла себя ладонями по озябшим от волнения ногам. Я всегда мерзну на нервной почве. Я догадывалась, что инквизиция следила за мной всегда, но чтобы настолько пристально… Жуть какая.
        - С тех пор у меня появились более веселые воспоминания, - настороженно шепнула я.
        - Что ты помнишь?
        - Кроме желания сигануть в заплеванную зеваками воду? - мое ехидство, единственное средство борьбы со страхом, пришло мне на помощь.
        - Да.
        Я пожала плечами и отвернулась. Мне не нравился этот разговор. И странные вопросы инквизитора не нравились. И вспоминать те дни мне тоже не хотелось. Я молча собиралась с силами для рассказа о том дне, но заговорил Стоун:
        - Шел дождь. Тогда погода странно переменилась. Днем было тепло, а к вечеру похолодало, начался ливень. Листья прибило к земле. На дороге не было видно ничего…
        Я потрясенно уставилась на Стоуна, который снова сверлил меня взглядом своих удивительных глаз.
        - Я тогда опять задержался на работе. Я все чаще искал повод не приезжать домой допоздна, - выдохнул Стоун. - Дождь заливал лобовое стекло, на душе было скверно… А потом я увидел девушку. На мосту. Одну, в промокшем плаще.
        В голове у меня загудело от услышанного. Я смутно помнила тот день, да и вспоминать не спешила. Тогда от рокового шага меня спас прохожий на мосту. Прохожий, лица которого я так и не вспомнила за все эти десять лет.
        - Ты был там… - шепнула я. - Это ты говорил со мной?
        Инквизитор только коротко кивнул. А я нахмурилась. Слова, произнесенные под раскатами грома, я помнила. Тепло от молчаливой поддержки, заботы. А вот лицо расплывалось перед глазами мутным пятном. Я была не настолько глупа, чтобы не понять очевидного:
        - И ты стер мне воспоминания о себе?!
        - Наложил морок, - скривился Стоун. - Неужели ты думаешь, я настолько сволочь, чтобы лезть людям в голову?
        - Я сама решу, насколько ты сволочь, - зло прошипела я.
        А потом поднялась на ноги. Стоять было приятнее, можно было разглядывать темноту в углах и отвернуться от мужчины, который, как оказалось, был тем, кого я все эти годы благодарила за спасенную жизнь. Но почему-то мне казалось, что это было только началом истории и меня ждет еще уйма чудных открытий.
        - Тогда ты вызвала у меня жалость… - прозвучало за спиной. - Ты была такой потерянной и хрупкой…
        - Зачем ты спрятался за мороком?
        - Не хотел, чтобы ты цеплялась за мой образ, - пожал он плечами.
        - А дальше? Ведь было и дальше? - я не спрашивала. Я утверждала.
        - Там на мосту я сам понял, что стою над пропастью, - задумчиво произнес мужчина. - Гублю свою жизнь, пытаясь сохранить семью, которой нет. Эта встреча была нужна нам обоим. Ты помогла мне сделать то, на что я не решался долгие годы. Эту часть истории ты знаешь.
        Инквизитор тоже поднялся и встал рядом со мной, лицом к темноте.
        - А чего я не знаю?
        Стоун усмехнулся и протянул руку к еще одному рычажку на столе. Свет вспыхнул слишком внезапно, ослепив меня. Образы обрели четкость спустя пару секунд. И первое, что я увидела, было мое лицо. Фото, где мне лет двадцать. Потом были газетные вырезки со статьями, которые писала я, прикрепленные к стене канцелярскими кнопками.
        - Я проснулся утром и решил, что стоит проверить, как там поживает моя «прыгунья», - устало произнес Стоун. - А потом это стало традицией.
        - Ты следил за мной? - оправданно негодовала я.
        У меня настолько не хватало слов, что даже ненормативная лексика, приходившая на помощь в таких случаях, оказалась бессильной. Нет таких ругательств. Не придумали. Видимо, я стану первооткрывателем.
        - Наблюдал, - покачал он головой. - Следили за тобой другие люди, согласно приказу инквизиции.
        От его спокойствия меня слегка потряхивало. Странно, он напакостил, а трясет меня? Очень странно. Все это время, пока я считала Стоуна свалившимся на меня даром богов, он наблюдал за мной? Изучал? Выслеживал?
        - Ты считаешь это нормальным? - я зло ткнула пальцем в стену с фото.
        - Нет, - засовывая руки в карманы брюк, произнес мужчина. - Я тебя предупредил, что ты сочтешь меня психом. Я всегда умел делать верные выводы.
        Я подошла ближе к стене. Фото и вырезок было не много. Это успокаивало, следовательно, я имею дело не с психопатом. Но зачем ему это было нужно. И еще одна ремарка:
        - Поэтому мне запрещалось сюда ходить?
        - Да.
        От этого спокойствия меня сейчас инсульт разобьет. Я резко развернулась к инквизитору, желая получить пояснения по этому вопросу. А еще желая устроить скандал. С чего начать, я еще не решила, а потому начала с простого:
        - А снять со стены? Нет… не судьба?
        Стоун как-то странно на меня глянул. Потом на стену. А потом улыбнулся искренне и как-то даже задорно.
        - Я люблю вечерами посидеть здесь, - заявили мне с блеском во взгляде.
        - Ты псих! - нет, ну правда псих.
        - Не исключено, - пожала плечами инквизиция и уселась в кресло.
        Я еще стояла на ногах, пытаясь переварить весь объем свалившейся на меня информации. Инквизитор. Не последний в этой службе работник. Все эти годы наблюдал за мной, изучал. Помогал?
        - Мы встречались не раз, - заговорил Стоун. - Я видел тебя в коридорах инквизиции, когда ты приходила для проверок. Ты менялась, становилась сильнее, тверже, решительнее. Я оправдывал свой интерес заботой. Потом тем, что твой пример помогал мне справляться с собственной болью… Потом…
        - Потом, - шепнула я, подгоняя его с ответом.
        - Перестал лгать себе. Я влюбился.
        Я тоже решила сесть. Медленно сползла в кресло, потом подтянула колени к груди и уставилась на инквизитора. Сердце колотилось где-то в горле, эхом отдавало в висках.
        - И молчал десять лет? Букет подбирал или удобный случай?
        Я пыталась злиться или сохранять подозрительность, но не выходило. Многое теперь мне становилось понятным. И поведение Стоуна в первый день знакомства. Его поддержка и защита все это время. Мой приезд в его дом. И реакции Манои. Ведь с самого начала моим делом должен был заниматься эльф, а Стоун просто отнял у него меня. Теперь так многое мне стало понятным.
        - Я и вправду долгие годы просто приглядывал за тобой. Считал это причудой, - смущенно заговорил Стоун. - Ты из милой девочки стала женщиной, от которой захватывает дух и которая вызывает восхищение. Дошло до меня не сразу. Но я понимал, что ты меня к себе не подпустишь. А любое ухаживание воспримешь как принуждение. Когда же твое досье приволок Манои, я уже не смог держаться в тени. Я не ждал взаимности. Но ты не из тех, кого можно забыть и кого можно игнорировать.
        - Ты псих… - тихо шепнула я. - больной на всю голову.
        - Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть, - кивнул он.
        Стоун молча смотрел в пустоту, я разглядывала его профиль. Все эти годы я считала себя одинокой, никому не нужной. Не ждала ничего хорошего, сама отгородившись от людей. Стоун был прав, подойди он ко мне пару лет назад, и я бы не задумываясь плюнула бы ему в лицо. Моя ненависть к инквизиции была всепоглощающей.
        И все эти годы он был рядом. Молча, скромно хранил в душе чувство, которое мог и не раскрыть. Если бы не этот ужас, что творится вокруг, мы бы так и остались двумя случайными прохожими, которым не суждено было встретиться…
        - Если бы не было этого проклятого артефакта, его стоило бы выдумать, - шепнула я.
        Я заметила, как пальцы мужчины сжали подлокотники кресла, как напряглись мышцы на руке. Но поза оставалась расслабленной. Инквизитор держал иллюзию спокойствия, и оставалось только гадать, какая буря сейчас бушевала в его душе. Он ведь ждал отказа, злости, скандала или насмешки. Похоже, прошлые неудачи травмировали не одну меня. Стоун обернулся ко мне, все так же молча, только глаза блеснули ярче.
        - Думаешь? - инквизитор насмешливо изогнул бровь.
        - Уверена, - улыбнулась я и поднялась из кресла.
        Стоун продолжал сидеть не двигаясь, только следил за мной взглядом, как кот, сидящий в засаде. И мне нравилось вот так подкрадываться к нему, в полумраке комнаты. Обойти кресло сзади, положить руки на широкие плечи и, наклонившись, шепнуть:
        - Я тоже не смогу жить как раньше… И делать вид, что ничего не чувствую, - тоже.
        Мы замерли, глядя в глаза друг другу. Сидящий в кресле мужчина, с запрокинутой назад головой, и я, нависшая над ним. Было в наших позах что-то волнующее, будоражащее фантазию. Не хотелось ничего, ни разговоров, ни признаний. Было страшно шевельнуться, чтобы не разрушить этот хрупкий миг разговора без слов. Просто взгляды, просто протянутая рука в полумраке, нежное прикосновение пальцев к моей щеке, теплое дыхание, согревшее кожу.
        И мои пальцы, запутавшиеся в коротких светлых прядях. Янтарный взгляд, который всасывал мою душу в сияющий золотом водоворот. Мне хотелось смеяться и плакать, хотелось просто закрыть глаза и раствориться в тепле, которое исходило от Эвана Стоуна. Я ощущала его, и оно согревало не тело, а душу. В страсти нужны поцелуи и объятия, но только в настоящей близости достаточно лишь взгляда. И тишины.
        ГЛАВА 29
        Было все так же тепло и радостно он разливавшегося в теле покоя. Руки у Эвана были теплыми и нежными, словно он боялся, что сбегу от него. Только бежать не хотелось, хотелось прижаться теснее. Замереть в этом мгновении, в котором я была снова счастлива. Где-то там, за тяжелыми шторами катился к закату день. Вот один из лучей смог пробиться в щель между шторами, скользнул по плечу, пощекотал щеку, «лизнул» волосы.
        - Я люблю тебя, - шепнула я, зарываясь носом в волосы цвета спелой пшеницы.
        А потом мир изменился. Тени вокруг замерли, застыли провалами тьмы в углах. Очертания предметов стали нечеткими, краски выцветали, все вокруг походило на картинку из выцветшей открытки. Только солнечный луч навязчиво слепил глаза, заставляя жмуриться и прикрывать глаза.
        В два шага я оказалась у окна, отдергивая злополучную штору. И из открытых створок в меня пахнуло морским бризом. Холодный ветер бросил в лицо пригоршню песка и мелких ракушек, а вдали орали чайки, кружась вокруг тусклого солнца. Начиналась гроза, и свинцовые тучи уже ползли по холодному небу. Такому знакомому небу того мира, который я создала сама.
        А навязчивый солнечный лучик все лез в глаза, поблескивая из-за пелены тумана, как огонек маяка для заблудившегося корабля. Я снова стояла по косточки в песке, одна посреди пляжа. А вокруг высились очертания гор, пастями исполинов выныривающие из ошметков тумана. И море, вечно неспокойное, холодное, с барашками белой пены на зеленоватой глади. Я снова была в том мире, который стал моей тюрьмой и убежищем.
        - И я вас тоже люблю, мисс, - раздался скрипучий голосок, - завтрак уже готов. Просыпайтесь, а то опоздаете на работу.
        Меня буквально выплюнуло в реальность. Крик чаек сменил гул улицы за окном. Подо мной скрипел пружинами старый матрац, а за стеной спальни завывали старые трубы водопровода. Реальность навалилась на меня со всей безжалостностью. Я потрясенно села в постели, озираясь по сторонам, как тихо помешанная.
        - Все хорошо? - уточнил взволнованный Зори.
        Меня медленно, но неотвратимо захлестывала паника от непонимания происходящего. А скорее, от осознания, что все, что я пережила, было лишь сном…
        - Зори, что мы тут делаем? - ляпнула я.
        - Живем, - удивился гоблин. - Мисс, у вас точно все хорошо?
        - Нет! Нет-нет-нет, - бормотала я, растирая ладонями лицо.
        Это не могло быть просто сном. Не могла моя фантазия построить такой достоверный и продуманный мир… Или могла? Я трясущимися пальцами ощупала спину, ощущая на коже знакомые рубцы - очертания печати, наложенной в юности. Я была все той же Тори, запертой в своих снах и с запечатанной силой.
        - Мисс, что происходит? - причитал гоблин, пока я металась по комнате, как кошка по пылающей крыше.
        Зори заламывал руки и дергал себя за уши в припадке волнения, пока я пребывала в тихой истерике. Все то, что я пережила, не могло быть выдумкой, не может в снах быть таких ярких эмоций и переживаний. Или может?
        - Мисс, не пугайте меня, - пискнул гоблин, когда я сползла по стенке на пол.
        Мысли метались, путались, готовые взорвать мой не до конца пробудившийся мозг. Или я все еще сплю? Где та грань, что отделяла меня от реальности? И реально ли это, что сейчас происходит со мной? Я начала тихо плакать, свернувшись клубочком в углу у окна. Неужели то, чего я боялась больше всего, все же произошло? Почти все маги-призрачники заканчивали безумием, в один из дней переставая различать мир грез и реальность. Они навсегда застревали в бесконечном сне, не способные выйти из этого лабиринта. А безумный маг, застрявший во снах, это опасность. И не для десятка, а для миллиардов. Потому-то нас и истребляли, а потом запечатывали. В мире снов люди слишком беззащитны, и безумцам в этих мирах не место.
        Но подобное случалось лишь с активными магами, а моя сила заперта в теле. Так безумие ли это? Или мой сон был предвестником чего-то грядущего. Вещим? Призрачная магия особенная, так возможно я успела предугадать течение событий?
        - Мисс, а завтрак! Мисс, куда вы? - неслось следом за мной. - Оденьте хотя бы халат!
        Моя логика очнулась где-то в районе прихожей, когда я пыталась натянуть на ноги туфли. Да, в одной ночной рубашке я не пробегу и квартала. Меня еще на половине пути «изымут» санитары и обрядят в рубашку более оригинального кроя. А Зори уже топтался рядом, протягивая мне платье и чулки. Небо, и за что он мне такой достался. Чем я вымолила у вселенной такую преданность и нежность? У Зори, у Эвана…
        - Зори, письма из инквизиции приходили? - натягивая платье прямо на ночную сорочку, фыркнула я.
        - Нет, - пожал плечами гоблин, - только счета.
        Значит, ничего еще не было. Значит, еще есть возможность спасти невинные жизни! Или я все еще мечусь во сне, переживая один из кошмаров, созданных паразитом Майка. Я бодро прыгала по прихожей на одной ноге, натягивая чулок, а Зори скакал следом, на ходу протирая мои туфли от пыли. Шляпку я одевала, сбегая вниз по ступеням.
        - Зори, - опомнилась я.
        - Да, мисс, - опасливо отозвался мой гоблин, выходя из квартиры.
        - Если я не вернусь, все, чем я владею - твое.
        Зори выкатил на меня испуганные глаза и прижал ладошку к раззявленной в удивлении пасти. А я уже неслась по ступеням, спотыкаясь на ходу и моля все известные мне силы о помощи. Я отчаянно надеялась, что стоит мне увидеть Эвана Стоуна, как это наваждение спадет. Он узнает меня. Что все, что мы пережили, было явью. Что его чувства ко мне не были лишь сном…
        Я мчалась по улице словно угорелая, вызывая в свой адрес недоумевающие взгляды. Когда я выскочила на дорогу, то к взглядам добавились оглушающие гудки автомобилей. В трамвай я заскочила на ходу, едва снова не вывалившись из него на мостовую. Спасибо пассажирам, удержали. И дальше в том же духе, взгляды, клаксоны, насмешки. Так я и добралась до заветной башни, иглой торчащей в центре города.
        - Чем могу помочь? - обратилась ко мне девица у стойки.
        Помогать она мне и не собиралась, произнося на автомате заученную до зубовного скрежета фразу. Дальше этой черты я не прорвусь. Стоун сидел на одном из верхних этажей небоскреба, и вряд ли к нему так уж легко попасть. Тем более мне. Тем более в таком виде, словно меня еще минуту назад сняли с бешеной лошади, на которую я запрыгнула прямо из кустов терновника. Но выхода нет. Мне позарез нужно прорваться к Стоуну.
        - Мне нужно срочно поговорить с Эваном Стоуном, - как можно более спокойно произнесла я. - У меня есть важная информация.
        Меня снова смерили насмешливым взглядом, задержавшись на метке, которую я в спешке забыла прикрыть шарфом. Если я подниму шум, то меня свинтят в первые пять секунд и передадут все тем же парням из дурдома. Мне нужен шанс!
        И он появился. Прямо из вращающейся двери небоскреба, все такой же блеклый и неприметный, с извечным канотье и в подстреленных брюках. И будь я проклята, если не испробую тот рычаг давления, которым владею.
        - Джаспер! Стоять! - рявкнула я, выскакивая наперерез перед секретарем Стоуна.
        Такой реакции я и ожидала. От моего напора и наглости обалдели все, кто был в радиусе метра. А Джаспер так и вообще потерял дар речи. Но мое панибратское обращение сделало свое дело, и меня не останавливали, когда я с наскока повисла на парне.
        - Кто вы… что вы? - пискнул несчастный, бледнея всем лицом, включая веснушки.
        - Твой шанс не загнуться в тюрьме за предательство родины, - шепнула я ему на ухо. - И та, кто знает о твоих милых университетских шалостях.
        Джаспер даже присел от неожиданности. И если о предательстве я сказала для красного словца, то со вторым фактом попала точно в точку. А если удача улыбнулась мне здесь, то и со Стоуном должно сработать. Ведь если правдой оказался один эпизод моего сна, то и чувства Эвана ко мне тоже могут быть правдой.
        - Что вам нужно от меня? - проблеяли мне в ухо.
        Умный мальчик! Я отлепилась от парня, поправив смятые отвороты пиджака. Потом улыбнулась и взяла потрясенного Джаспера под руку.
        - Отведи меня к начальству.
        - Я не могу… Это нарушает…
        Я показательно обвела взглядом фойе небоскреба, прочистила горло и хорошо поставленным голосом рыночного зазывалы произнесла:
        - Дамы и господа у меня есть заявление! Мистер Джаспер…
        - Тихо! - шикнул на меня парень. - Идемте.
        И поволок меня к лифту. В сверкающей кабинке Джаспер потел и трясся, с ужасом глядя на меня своими полупрозрачными глазами.
        - Кто вы?
        - Никто, - пожала я плечами, - но мой тебе совет, тайны от Стоуна держать не стоит. Это сыграет против тебя.
        Из парня еще хотели выскочить парочка вопросов, но их нагло перебил пронзительный щелчок лифта, ознаменовавший открытие двери. Стальные створки с шуршанием разъехались, открывая обзору знакомую приемную. Огромные, до пола, окна. Светлые стены, пушистый ковер. Еще одна секретарша за тяжелым дубовым столом. Скорее, девочка для приема звонков, а Джаспер вроде «принеси-подай» и в роли ходячего блокнота.
        У меня вспотели ладони и тряслись ноги, пока я брела по холлу следом за Джаспером. Мы остановились у стола, где парень что-то сказал девице. Я была слишком поглощена переживаниями, так что не прислушивалась. А зря. На окна тут же опустились сети отражающие чары. Из боковой двери ко мне рванули сразу двое инквизиторов. И все это за такое короткое время, что ни убежать, ни среагировать я бы не успела. Но! Я умею чудесно кричать.
        - Эван! Эван! - орала я, пока меня скручивали в бараний рог двое крепких ребят.
        Вроде это были те самые парни, которые явились по мою душу во сне.
        - Выведите ее, - прошипела девица. - Стоун меня по стенке за шум размажет.
        О да, он может. Он вас всех в паркет зароет. А если мой сон был лишь бредом, то и меня вместе с вами. От того я стала орать еще громче, цепляясь каблуками за пышный ковер. Меня решили приподнять для облегчения транспортировки. Но не учли мой буйный нрав.
        - Стоун, твою же мать! Я знаю, ты там! Я пришла помочь найти убийцу!
        Меня уже активно выталкивали в двери, а я качественно изображала недвижимость. Я и на пол звездой лечь могу, и в ковер зубами вцепиться. Да я уже начала присматриваться к бежевому ворсу, когда двери в кабинет открылись.
        - Мэган, что тут за крики? - рявкнул с порога Стоун.
        - Сэр, это сумасшедшая, та самая, она здесь буянит каждую плановую проверку, - запричитала Мэги.
        В этой суматохе меня стали выталкивать прочь менее активно, и я смогла даже глянуть на Стоуна. Он стоял молча в дверном проеме и смотрел на меня. Холодно и отстраненно, как умел смотреть только он.
        - Погибнут люди, - пискнула я, - меня к вам не пустили бы, а никому больше я довериться не могу.
        Взмах руки, и меня тут же отпустили. Инквизиторы замерли по обе стороны от меня, заложив руки за спины. Стоун прищурился. Я нервно одернула смятое платье. Зло глянула на Джаспера. А потом в два шага приблизилась к метаморфу.
        - Какие люди, мисс? - произнес он. - Я слушаю.
        - Люди, которых убивают во сне, - протараторила я. - И посол в их числе.
        - Никаких убийств во сне, включая посла, не было, - холодно произнес он.
        - Будут, - уверенно заявила я.
        Меня втолкнули в кабинет с такой скоростью, что я едва осознала свое перемещение. Все было так же. Белые стены и минимум мебели. Тот самый диван, под которым я застряла. Та же зажигалка в форме грифона. Огромное окно и стол, с аккуратной шеренгой письменных принадлежностей. Но был еще один элемент декора, который меня смутил окончательно. Дайри.
        - Я вас слушаю, - обходя меня, произнес инквизитор. - Не стесняйтесь. Излагайте, мисс.
        - Кто это? - удивился Дайри, разглядывая мою всклокоченную особу.
        Стоун не проявлял никакого интереса ко мне. Спокойно прошелся по комнате, сел за стол, указал мне на пустующее «посадочное место».
        - Мисс, утверждает, что нас ждут смерти многих людей, - серьезно заявил Стоун.
        Дайри прищурился и обернулся ко мне всем корпусом. Я вжалась в кресло, желая, чтобы все это было сном. Слишком все происходящее было пугающим. Слишком холодным был взгляд Эвана. Слишком подозрительным был Дарли. И я запоздало поняла, что сама затянула петлю на своей шее. Если это не сон, то я прямиком отправлюсь туда, откуда помешавшиеся призрачники не возвращаются. В застенки инквизиции.
        - Мы вас слушаем, мисс… - и Дайри тоном предложил назваться.
        - Тори… Виктория Лемон, - сипло произнесла я, скосив взгляд на Стоуна. - У меня есть информация, что некий ученый смог получить доступ к снам. Но стал одержим ментальным паразитом и теперь убивает ни в чем не повинных людей.
        - И откуда у вас подобная информация? - в голосе Дайри звучал металл.
        Где-то в желудке скручивался тугой узел, а к горлу подкатывала тошнота. Я начала игру и проиграла. Эван сидел с видом человека, который занят делом. Собранный, заинтересованный и… отстраненный.
        - Во сне, - выдохнула я.
        И ощутила, как сердце подпрыгнуло и замерло в груди. Вот и все. Я сама подписала себе приговор
        ГЛАВА 30
        Все же хамить главе инквизиции можно только во сне. В реальности это приводит к тому, что вас с визгами, писками и проклятиями отправляют в камеру. Пока не в ту, где стены обиты ватой, но все же в холодную, сырую, темную. Здесь мне полагалось проникнуться уважением к инквизиции и осознать всю свою никчемность.
        Я подтянула колени к груди и поудобнее улеглась на нарах, продолжая разглядывать бетонную стену напротив. Но все же во многом я не ошиблась. Так что есть шанс, что Эван разберется в этом деле, отыщет нужные ему случаи смертей и… Хоть что-то я смогла сделать для общего блага. Расшевелила инквизиторов, пускай и получив за это по шее в очередной раз.
        Стало как-то грустно и обидно. И не потому, что меня снова отшвырнули, словно я кусок дерьма, прилипший к подошве ботинка. К этому я привыкла. Было грустно, что я сама себя обманула, ожидая хоть какой-то реакции от Стоуна. С чего я решила, что он вступится за меня? Потому лишь, что он спасал меня в мире моих снов? Надеялась на чудо. Глупая-глупая Тори. Не все фантазии сбываются.
        Я даже всхлипнула, чувствуя, что слезы медленно, но верно готовятся прорвать плотину моего самообладания. И уткнулась в комковатую подушку, пропахшую грязными волосами и потом.
        В дверном замке провернулся ключ, оглушая скрежетом в крохотной каморке. Сначала мне показалось, что я уснула и звук мне померещился. Я недоверчиво приподнялась на постели, разглядывая прямоугольник двери, пока не заметила, как та медленно открылась. В полутемном помещении даже тусклое освещение коридора показалось мне нестерпимо ярким, и я поспешила зажмуриться.
        - Эти помои можете доесть сами, - фыркнула я, отворачиваясь от визитеров.
        Дверь тихо закрылась. Потом послышался звук осторожных шагов. Я сжалась на своем лежаке, с ужасом вспоминая все те истории про тюрьмы, которые я не только читала, но и писала. И почему я не могу просто прикусить язык и промолчать? Теперь мне этот язык оторвут, и им за это ничего не будет.
        - Не очень-то и умно - начинать беседу с агрессии, мисс, - прозвучал знакомый скрипучий голос. - Или переезд в эти милые покои ничему вас не научил?
        Я недоверчиво обернулась к говорившему. Потом даже села. Стоун стоял у стены, опираясь на нее спиной. Поза была расслабленной, руки сложены на груди. Он, не мигая, смотрел на меня слегка светящимися в темноте глазами.
        - Ну, урок не пытаться помочь инквизиции я получила, - пожала я плечами, садясь на лежанке.
        Мне показалось или в этом взгляде проскользнула усмешка? Ну же, Эван, дай мне еще один знак, что твои чувства ко мне реальны.
        - Дарли боготворит свою внучку, - тихо произнес Стоун. - Упоминание ее имени в нашей беседе он воспринял как шантаж.
        - Это была демонстрация моей осведомленности.
        - Впечатляющая демонстрация - кивнул с усмешкой инквизитор. - Но переступать личные границы главы инквизиции не стоило.
        Это я еще до твоих частных границ не добралась. А что бы было, если бы я вывалила на Стоуна все свои знания о его жене и нашей с ним встрече на мосту? Да еще и при начальстве? Может, стоило?
        - У меня не было выбора…
        Стоун кивнул, принимая мой ответ. А потом и вовсе отошел от стены, присев на мой лежак. Мы оказались очень близко, настолько, что я могла ощутить тепло его тела. И запах, от которого кружилась голова. Хотелось протянуть руки и провести пальцами по тонкому шраму на щеке, взлохматить светлые пряди волос. Просто обнять, чтобы ощутить то тепло, которое я чувствовала рядом с этим мужчиной… Пускай и во сне.
        - Дарли отрицательно относится к призрачным магам, ваш же рассказ и вовсе его напугал, мисс, - заговорил инквизитор, - пока ваши слова не имеют подтверждений…
        - Я помню имена, - шепнула я.
        - За этим я к вам и пришел, - произнес Стоун. - Возможно, у меня выйдет уговорить Дарли выпустить вас, но мне нужно знать точно, что вы будете на нашей стороне.
        - Моего визита в инквизицию не достаточно?
        - Мне вполне, - мягко усмехнулся Стоун, - но Дарли не я.
        - Да уж, он старый брюзга, разделяющий людей на первый и третий сорт, - огрызнулась я.
        Не знаю, что меня злило больше, непробиваемость Стоуна или то, что он так настойчиво защищал своего начальника и его радикальные взгляды.
        - У преподобного Дарли есть причины не доверять призрачным магам, - спокойно, как и всегда, произнес инквизитор. - Вся его жизнь была разрушена стараниями призрачников. За один год он потерял дочь, жену и мать. Это был заговор. Их методично сводили с ума, заставив в конце лишить себя жизни.
        Я потрясенно моргнула, выслушав этот короткий, сдержанный рассказ. Дарли казался мне безэмоциональным существом, лишенным чувства сострадания чудовищем.
        - А как же Присцилла?
        - Это его внучатая племянница. Он удочерил ее после смерти троюродной сестры… По сути, она вернула смысл его жизни. Поэтому упоминание ее имени он так болезненно воспринял.
        - Мне должно стать стыдно? - усмехнулась я.
        - Можете сделать пристыженный вид, - парировал инквизитор.
        Мы снова замолчали. А я в этой неловкой паузе попыталась разглядеть то, что инквизитор не договорил. Все же он пришел ко мне. Не отправил Джаспера или одного из тех костоломов, а лично спустился в подвал. Я искала в его взгляде подсказку, а в мотивах скрытый смысл. Надеялась и боялась.
        - Собирайтесь, - произнес Стоун, вставая с лежака.
        И протянул мне руку ладонью вверх. Спокойный жест, без суеты и давления. Стоун опять обещал мне поддержку и защиту. Прося взамен лишь быть честной с ним… Я не задумываясь вложила пальцы ему в ладонь, и инквизитор тут же сжал руку, словно боялся, что я передумаю. Слишком поспешный жест для мужчины, которому все равно… Или мне показалось? Ранее я не замечала его заботы, ослепленная ненавистью, теперь могу видеть то, чего нет.
        - Так Дарли согласился? - недоверчиво шепнула я.
        - Не совсем… - уклончиво протянул инквизитор. - Но я умею находить аргументы для убеждения. Пойдемте.
        Мы поспешно шагали по коридорам подвала. Жуткое место, пускай и не тюрьма, а лишь пункт временного содержания. Мне отсюда хотелось бежать со скоростью света. Но Стоун шел не торопясь, словно вышагивал по аллее в парке. Мы шли плечом к плечу, и инквизитор все так же сжимал мою руку, словно я была маленькой девочкой, которая могла потеряться. Хотелось сжать его пальцы в ответ, но я боялась, что излишняя назойливость оттолкнет Стоуна.
        - Так вы верите мне? - шепнула я.
        Мужчина обернулся, хмуря светлые брови:
        - Не должен?
        Я не удержалась от улыбки.
        - Ну, у вас же нет веских оснований мне верить.
        - Не доверять вам у меня тоже нет никаких оснований, - пожал плечами Стоун.
        Коридор закончился дверями лифта. Стоун коснулся кнопки на стене, и машина покорно раззявила пасть. Мы ехали молча, думая каждый о своем, только перед самым выходом я заметила косой взгляд, который инквизитор бросил в мою сторону. Руку мою он все же отпустил. Слишком много пауз, взглядов и неявных намеков. Мое сердце бешено колотилось в груди, а в душе расправляла крылья надежда. Все же я не сошла с ума и все увиденное было правдой… Или я совершенно безумна и сейчас блаженно улыбаюсь в лицо санитару. Что же, мне этот бред уютен, так что я счастлива в обоих случаях.

* * *
        - Шеф! - Джаспер догнал нас уже возле кабинета Стоуна. - Сводки, которые вы просили!
        Стоило нам с инквизитором затормозить, как секретарь налетел на него с целым ворохом бумаг. Стоун подношение принял с завидным хладнокровием. Джаспер был взволнован до предела, а мне оставалось привычное занятие - стоять и ничего не понимать.
        - Как? Как вы догадались, что эти люди погибли не случайно? - повизгивая от восторга, заявил Джаспер.
        Все же мне удалось заглянуть через плечо Стоуна. Заглянуть и обомлеть. У меня всегда была не очень хорошая память на имена. Но к листам были приложены два фото. И вот их-то я как раз очень хорошо запомнила из своего сна. Какие по счету это были жертвы, я не знала, но то, что это были жертвы кошмаров, я помнила точно.
        - Я не догадался, - хмуро сообщил Стоун и поволок меня дальше.
        Джаспер остался в немом восхищении за порогом кабинета, я в немом отчаянии в компании Стоуна. Дверь захлопнулась. Инквизитор устало потер переносицу, а потом отшвырнул исписанные листы бумаги на диван. Белые страницы зашуршали и неаккуратной кучей рухнули на пушистый ковер.
        - Я же предупреждала, - рассеянно прошептала я, словно в случившемся была моя вина.
        Стоун стоял спиной ко мне, засунув руки в карманы брюк. В его позе читалось напряжение, спина неестественно прямая, ноги широко расставлены. Зная мимику инквизитора, я была уверена, что он сейчас зло щурится, глядя в окно.
        Солнце лениво сползало с небосклона за крыши домов. Небо менялось, заливаясь закатным румянцем. Город гудел голосами, шуршал шинами, грохотал стройками. Только голуби уютно распевались, примостившись на узком выступе за окном. А мы с инквизитором молчали.
        - Я все же сомневался, что этот сон был вещим, - тихо произнес инквизитор и обернулся ко мне.
        Что я могла ему ответить? Я надеялась, что сон был не просто игрой воображения. Но не могла же я признаться, что примчалась в инквизицию не для того, чтобы спасти людей, а чтобы увидеть его… Эвана Стоуна. В этом я не могла признаться даже себе. Особенно сейчас, когда видела лед во взгляде этого мужчины.
        - И все же решили проверить, - печально усмехнулась я.
        Стоун молчал. Солнце освещало его фигуру со спины, заставляя жмуриться и отводить глаза. И я стояла посреди этого стерильного кабинета, взволнованная и растерянная. Только глаза мужчины бледно сверкали сквозь пряди упавшей на них челки. И было в этом взгляде что-то странное. Словно Стоун хотел что-то сказать мне, искал слова и не находил их. Или мне казалось?
        - Что теперь будете делать? - решила я нарушить молчание. - Можно же отследить этого артефактора. Его отца. Книгу… Что?
        Я запнулась, поймав на себе задумчивый взгляд мужчины.
        - Что не так?
        - Дарли утверждал, что вы будете предлагать снять печать, - произнес инквизитор и сделал шаг ко мне.
        Об этом я даже не подумала, ведь меньше всего мне хотелось становиться марионеткой в руках инквизиторов. Тем более что во сне я ею уже стала, и мне это не нравилось. И сейчас я думала о том, как можно спасти людей без нарушения конвенций и запретов. Вопрос Стоуна меня обескуражил. Но больше меня волновало другое:
        - А что думаете вы?
        Стоун искривил губы в пародии на улыбку и сделал еще один шаг ко мне. Теперь между нами оставалось несколько сантиметров воздуха, заполненного затянувшимся молчанием.
        - Я думаю, что именно снятия печати вы боитесь больше всего, - тихо произнес он. - Здесь ваши с Дарли опасения обоюдны.
        Я прикусила губу, избегая смотреть в глаза мужчине. Его тон, взгляд. Почему он так смотрит на меня, словно знает что-то такое, что мне не известно?
        - Что вам еще известно, Тори, - произнес он еще тише, - о чем вы умолчали при Дарли?
        - Что?
        - Вы краснеете и избегаете смотреть мне в глаза. А когда смотрите, то у вас в глазах стоят слезы!
        Я инстинктивно отпрянула, услышав тихое рычание в его голосе. За моей спиной была запертая дверь, и я прижалась к ней, ища опору. Сказать?
        - Это потому, что я помню, кто помог мне на мосту, - выпалила я, глядя прямо в глаза Стоуну.
        Странно, но его мой ответ не удивил. Инквизитор продолжал стоять ко мне слишком близко и смотрел не отрываясь мне в глаза.
        - Помните? - приподнял он бровь. - Или узнали… во сне?
        Честно, если бы не дверь за моей спиной, то я бы рухнула в обморок. А так только слегка пошатнулась. Сползать на пол было как-то не живописно, а потому я осталась стоять, весьма пораженная словами Стоуна.
        - С чего вы взяли? - шепнула я.
        Он только сильнее сжал челюсти и наклонился ко мне, упираясь ладонями на полотно двери. Я осталась стоять в этой западне, задыхаясь от волнения. Минуты каплями смолы тянулись одна за одной, смешиваясь со стуком моего сердца. Стоун глубоко вдохнул, а потом хрипло произнес:
        - Просто у меня чувство, что я тоже видел этот сон, - и, помолчав, добавил: - И в нем, я рассказал вам о нашей встрече…
        ГЛАВА 31
        Я открыла рот. Я его закрыла. Продолжала удивляться молча, пока инквизитор изучал мое лицо. С каждой секундой его взгляд менялся, в янтарных глазах то вспыхивали золотистые искорки, то появлялось мутное зеленоватое свечение. Зрачки медленно сужались. Это пугало и завораживало.
        - И вы думаете, что я причастна к этому? - шепнула я.
        По взгляду видно, что именно так и подумал. А что же еще? Призрачная ведьма, явившаяся к тому, кто тайно в нее влюблен. Заморочила голову, одурманила…
        - Любой другой бы так подумал, - шепнул инквизитор, склоняясь к моему уху.
        Это была пытка. Сладкая, волнующая. Хотелось податься ближе, в надежде, что шеи коснуться его губы. Дышать ровно не получалось при всем старании, перед глазами плясали черные точки, а в ушах грохотало.
        - Но не вы… - шепнула я в ответ, все так же неотрывно глядя в янтарные глаза.
        Инквизитор прикрыл глаза и кивнул. Нервно дернулся кадык, желваки на челюстях вздулись. Эван волновался, и по привычке сдерживал свою звериную суть, которая, видимо, рвалась наружу. За этой внешней холодностью бушевала целая гроза, с вихрями, молниями и проливными дождями. Мистер-айсберг боялся поддаться чувствам и эмоциям, а они все сильнее захватывали его. Он сомневался. В этом я могла его понять.
        - Почему? - шепнула я снова, наслаждаясь видом его сверкающих, полных волнения глаз.
        - Потому что не хочу, чтобы это был просто сон, - шепот у самых моих губ, - ведь там я был счастлив… с вами…
        Хотелось и плакать и смеяться. Хотелось обнять его, но руки не слушались. Тело сковала непонятная робость, словно я так же, как и Эван, боялась спугнуть этот миг.
        - Я тоже не хочу, - подаваясь вперед, выдохнула я. - в том сне вы стали мне дороги…
        Плевать, что это было - сон, бред, коллективная галлюцинация. Мне было не важно то, как мы встретились с этим мужчиной. Важным было лишь то, что рядом с ним мне впервые в жизни было хорошо, словно рядом с родным и близким человеком.
        - Если я тебя поцелую, ты исчезнешь? - с усмешкой шепнул он.
        - Не знаю, - усмехнулась я, - но если это опять сон, я знаю где тебя искать…
        У меня было чувство, будто я сдувшийся шарик. У меня подкашивались ноги и кружилась голова, но сильные руки держали не давая упасть. Эван сжимал меня с такой силой, словно и вправду боялся потерять. От этого натиска, казалось, расколется дубовая дверь, в которую меня вжимали. Слышалось тихое урчание сытого хищника и скрежет когтей по древесине. Эван медленно терял контроль над собой, и это пьянило еще сильнее.
        Мы редко являем себя миру теми, кто мы есть, обнажить тело всегда легче. Обнажить душу порой бывает страшнее. Мы прячемся за масками, скрываем чувства, смеемся, когда хочется рыдать. И обретаем счастье лишь с тем, кто примет нас без масок и притворства. Такой принял меня Эван. Таким я хотела видеть его рядом с собой. Я хотела, чтобы он был свободным от запретов, которые наложил на себя сам.
        - Я теперь тебя не отпущу, - хищно усмехнулся Стоун, отстраняясь.
        Потом озадаченно уставился на двери за моей спиной. Там на светлом дереве виднелись глубокие борозды от когтей. Меня не пугало то, что он менялся рядом со мной, а вот Эвана его метаморфозы заметно волновали.
        - Вернешь в камеру под замок? - предложила я, обнимая его за шею.
        - Там сыро, - совершенно серьезно заявили мне.
        Хохотать мы стали почти одновременно. Но все же первый смешок издала я. Эван подхватил, и вот уже мы оба корчимся от смеха, обнимаясь сильнее, чем во время поцелуя. Наше безудержное веселье прервал грохот чего-то тяжелого, упавшего за дверью. А потом полный недоумения и растерянности голос Манои изрек:
        - А что там происходит.
        Реакция у Эвана была отменной, так что, пока я еще собирала мысли в одно стадо, инквизитор лихо распахнул дверь. Лихо, но осторожно, да так, что я мягко переместилась вместе со створкой, оставшись скрытой от посторонних взглядов. Но любопытство - это такая штука, которая сгубила не одну кошку. А я ничем не хуже кошки.
        Отклонившись в сторону и высунув голову из-за двери, я смогла лицезреть потрясающую сцену. Джаспер застыл, как гвоздь, у самой двери. Близорукие глаза парня были выпучены до предела, а на щеках алел вполне заметный румянец. Кстати, грохот тоже произвел секретарь, уронив на пол увесистую папку с бумагами. Секретарша пошла и того дальше, припав ухом к дверному замку, сейчас же она спешно изображала помощь коллеге, ползая по ковру и собирая разлетевшиеся писульки. Над всем этим безобразием возвышался Манои. Во всей своей эльфийской красе, в светло-сером костюме, с волосами, рассыпавшимися по плечам. Только физиономия подкачала. Хотя у всех троих выражения лиц были готовой натурой для карикатур. После моего появления из-за створки эти вот «натуры» продолжили вытягиваться, рискуя стечь на пол.
        - А что происходит здесь? - в тон эльфу уточнил Эван.
        И вот он умудрился «держать лицо», несмотря на растрепанные волосы и распущенный галстук. Про слегка шальной взгляд и покрасневшие губы я умолчу. Мой вид был не лучше, так что даже младенец понял бы, что происходило между ведьмой и инквизитором. Мне даже послышался грохот упавших на пол челюстей. Вот так с треском рвутся шаблоны и в муках гибнет безукоризненная репутация Стоуна-ледника. Приятно осознавать себя солнцем, растопившим эти ледяные шапки.
        Подчиненные медленно расползлись из-под ног начальства, оставив эльфа одного неловко топтаться в приемной. Я так же неловко топталась за дверью.
        - Я принес результаты расчетов, запрошенные вами, - недовольно скривился эльф. - Если хотите знать мое мнение, то это чистый бред. Такой случай не возможен и…
        - Он уже произошел, - пожал плечами Стоун. - так что твое мнение мне не интересно.
        Снова упала папка с бумагами. В этот раз Джаспер все же стал их собирать сам, но с таким ошалевшим видом, что мне захотелось налить ему коньяку.
        - Оба зайдите, - кивнул Стоун и отступил в кабинет.
        Меня увлекли за собой, усадив на тот же диван. Манои, сопя и сверкая глазами, ворвался в кабинет первым. Следом прошмыгнул Джаспер и запер дверь. Эван сел рядом со мной, обняв за плечи, вызвав новый всплеск удивления у Джаспера и Вельда. Потом столбняк прошел, и эти двое тоже сели.
        - Эти смерти, - Эван кивнул на бумаги, продолжавшие валяться на полу, - только начало. От действия артефакта-отмычки будут еще жертвы. А если мы не поторопимся, то рискуем не проснуться вообще.
        - Откуда данные? - более серьезно произнес Манои.
        Я молча помахала ему рукой. В ответ получила удивленный взгляд Манои.
        - Считай это коллективной интуицией, Вельд, - спокойно произнес Стоун. - Нужно собраться с мыслями и найти автора артефакта, одержимого малфоком.
        - А Дарли? - продолжал приставать эльф.
        - Дарли я возьму а себя, - усмехнулся метаморф.
        Манои снова уткнулся носом в свои бумажки. Джаспер замер в позе ожидания, готовый внимать и исполнять волю начальства.
        - Для начала нужно найти Генри Феррекса. Профессора психологии, - продолжал Эван. - Обеспечить ему защиту и безопасность.
        Инквизитор продиктовал обалдевшему Джасперу адрес и поднялся, увлекая меня за собой.
        - Как разыщешь его, вези ко мне домой, - вздохнул Стоун. - И вы с Вельдом приезжайте. Работы будет океан.

* * *
        - Думаешь, отец Майка станет нам помогать? - решилась я на вопрос, когда мы вышли из небоскреба и сели в авто.
        Золотистые сумерки мягко опускались на город. То волшебное время, когда тьма еще не затопила небо полностью, но в воздухе уже разливалось умиротворение грядущей ночи.
        - Для начала нужно понять, жив ли он, - скривился Эван, заводя мотор.
        Машина тихо и радостно заурчала, словно пародируя гортанные звуки метаморфа, сидящего за рулем. Салон завибрировал, когда авто набрало скорость и тихо покатилось по улицам города. Инквизитор задумчиво смотрел на дорогу, сжимая руками руль, я разглядывала мелькавший за окном пейзаж.
        - Но во сне он выстрелил в себя, когда за Майком вовсю охотились спецслужбы, - решила я приободрить Эвана. - Сейчас еще только начало проблем.
        - Во сне, да, - вздохнул стоун. - Но это реальность, и, как будут течь события здесь, мы не знаем. В любом случае, кроме профессора, нам некого просить о помощи. Наши руки связаны.
        Мы и так не особо понимали, куда бежать и за что хвататься. Но все же нашли способ понять, как работал артефакт Майка. Смогли отследить книгу, тем самым обезопасив других людей. Но, увы, я была той единственной, кто мог пойти по следу Майка там, за гранью реальности.
        - Дарли может позволить снять печать, если ему объяснить суть вопроса, - излишне радостно заявила я.
        А радоваться не хотелось. Я слишком хорошо помнила шелестящий голос и то, как он легко поднимал со дна моей души всю грязь, что там накопилась за годы жизни. Голос, который я послушаю без сомнений. Смогу ли я сдержаться и не пойти на поводу у него? Я сама не знаю ответ на этот вопрос. Что уже говорить о Дарли…
        - И ты готова рискнуть? - в голосе Эвана прозвучала сталь, словно его злило мое желание рисковать.
        - Готова, если это спасет жизни людей, - пожала я плечами, изображая хладнокровие.
        Эван снова вернулся взглядом к дороге. Весь его вид говорил о том, что он не прибегнет к моей помощи до последнего.
        - А я не готов, - шепнул инквизитор.
        Я снова улыбнулась, отмечая, как он плотно сжимает губы и как сверкает глазами. Как сжимает руль и сопит, сверля дорожную полосу тяжелым взглядом. Неужели меня так страшно терять?
        - Но ты же пошел уже на этот шаг, - язвительно напомнила я.
        Ответом мне был такой взгляд… Ну, не будь я без ума от этого мужчины, то уже бы проверяла свой организм на предмет устойчивости от соприкосновения с дорогой. Из машины бы я сиганула, если быть краткой.
        - Вот потому и не готов, - буркнул инквизитор.
        Вот и поговорили. Только познакомились, и уже семейные сцены. Как быстро развиваются наши с ним отношения. Еще утром он был отцом-одиночкой, а сейчас счастливый обладатель ведьмы-призрачницы. И уже активно так указывает этой ведьме ее место в семейной иерархии… Хотя откуда в моей голове мысли о семье?
        - Уверен, что Дарли откажет в этой просьбе. Он и во сне зашевелился только после смерти посла, - вздохнул Эван. - так что нам остается только профессор Феррекс.
        Я активно грызла свою губу, пораженная тем, как быстро мои мозги настроились на жарку блинов мистеру инквизитору, миновав конфетно-букетный и постельно-эротический контекст наших отношений. А потом мой разум уцепился за одну зудящую на грани сознания мысль. Она неясным призраком давно маячила на горизонте, но обретать явные формы не спешила. Знаете, когда вам кажется, что вы что-то забыли, но не можете понять что. Вот и у меня так было, пока в голове не посветлело от прострелившей его идеи.
        - Не только! - взвизгнула я, едва не подпрыгнув на кресле.
        От неожиданности Эван дернулся, машина вильнула, вызвав пускай и вялый, но шквал гудков от проезжавших по дороге авто.
        - Ты решила не дожидаться конца света и угробить нас гуманнее? - рассердился Эван.
        Вслед нам продолжали нестись звуки автомобильных гудков вперемешку с руганью прохожих. Но меня мало заботило то, что мы едва не породнились с дорожными столбами. Меня осенило.
        - Нет! Я знаю, кто будет нашей отмычкой без снятия печати!
        - Кто?
        - Аурелис! - щелкнула я пальцами - Инкубы же блуждают по снам!
        - Тори, демон вряд ли будет тебе помогать, - вздохнул Стоун. - Тогда он был с тобой ради того, что ты оставишь душу Сюзанны в своем мире.
        - Кстати о Сюзанне. Мы можем ее забрать. Ей не долго осталось, так пускай хоть доживет жизнь не на помойке!
        Эван нахмурился, но, подумав, кивнул.
        - Это нужно сделать, даже если он откажется. Пускай она нас и не помнит, но мы - то ее историю знаем, - признал инквизитор. - А я уверен, что он откажется.
        Я улыбнулась шире. Все же то очарование мистером - гранитная стена, которое я пережила во сне, было не на ровном месте. За этой непробиваемой внешностью билось огромное, благородное сердце, в которое я влюбилась. И продолжаю влюбляться.
        - Так мы попробуем, - кивнула я. - Вдруг он согласится!
        Я продолжала фонтанировать радостью, впадая в подобие наркотического экстаза. Эта идея была изящной и очевидной, но пришла в мою голову не сразу. А ведь все так просто!
        - Можно и просто спросить, - донесся знакомый голос с заднего сидения авто.
        В этот раз машину все же бросило на тротуар, заставив стаю голубей взметнуться вверх, теряя перья, а дворового кота уносить ноги, царапая когтями водопроводные трубы. К счастью это была окраина и народу на улицах почти уже не было. Эван резко дернул руль, выравнивая движение автомобиля, а потом с злостью ударил по тормозам. Запахло паленой резиной и неприятностями с полицией.
        - Странные вы люди, поминаете имя демона, а потом пугаетесь его появления, - меланхолично изрек инкуб, развалившись на кожаных сидениях. Он был «в образе». В том самом от которого женщины очертя голову бросаются в омут темной страсти. Образ идеальный до зубовного скрежета. Но красивый. Чего уж там.
        - Ты чуть нас не угробил! - рявкнул Эван.
        - Гробил вас ты, а я пришел на зов, - лучезарно улыбаясь, заявило порождение тьмы.
        Мне оставалось только схватить Эвана за руку, пока инквизитор сопя, собирал по осколкам свое самообладание. Мне еще тут не хватало кота-переростка в бешенстве. Этим двоим-то ничего, а меня порвут на ленты вместе с обивкой кресел.
        - Так ты нас помнишь? - решила удивиться я, раз смерть во цвете лет прошла стороной.
        Аурелис только кивнул, продолжая глазеть на нас с Эваном своими бездонными черными глазами.
        - Так это был не сон? - отозвался пришедший в себя Эван.
        Инкуб пожал плечами и с любопытством глянул в окно.
        - Сон или реальность, все зависит от восприятия. Это вы, люди, делите свои жизни на отрезки. А для меня реальность все, что меня окружает.
        Мы с Эваном переглянулись. Из всего происходящего было ясно, что мне ничего было не ясно. Судя по всему, Эван был со мной солидарен.
        - Так ты поможешь? - подозрительно уточнила я.
        - В обмен на услугу, - сверкнул глазами демон.
        Что же, это было ожидаемо. Темная тварь она остается темной, даже влюбленная. Демоны никогда не помогают просто так. Альтруизм и тяга к добрым делам не заложена в их сути. Так что мне оставалось только ждать, когда мистер Стоун коротко кивнет, понукая демона озвучить условия.
        - Сделайте то, что только что говорили. Дайте ей прожить хоть пару дней не в той дыре, где она живет сейчас.
        ГЛАВА 32
        Особняк Стоуна встретил нас темным шелестящим парком где в кронах деревьев гулял ветер. Белели стены дома, просвечивая сквозь кружевную листву, из окон сочился мягкий желтоватый свет, освещавший крыльцо. Сюзанна растерянно глазела в окно машины, прижимая к груди плешивый саквояж со своими пожитками. Нас с Эваном она встретила уже на пороге «Мотылька» и, судя по взгляду, ждала давно. Девушка была напугана и взволнована, поэтому молчала всю дорогу. Я себя ощущала не лучше, потому к беседам была не готова. Эван не спускал взгляда с дороги… светской беседы не вышло. Теперь мы дружно десантировались из авто под уютный шелест гравия на дорожке. Дворецкий уже спешил к нам навстречу, когда снова послышался шелест шин, и рядом остановилась вторая машина.
        Дверь распахнулась, и из душного салона вывалился чемодан. С громким «плюх» он шлепнулся на гравий, разбросав в стороны мелкие камешки. Замок со звоном треснул, и из раззявленной пасти дерматинового чудовища появилась… вафельница. Она гордо возлежала на горе моего нижнего белья, сверкая в лунном свете, словно алмаз на солнце. Выбравшийся из-за руля Джаспер замер, разглядывая сей натюрморт. А потом раздался надрывный вопль:
        - Моя мисс Лэмон!
        И из салона, путаясь в ремнях и спотыкаясь о вафельницу, понесся Зори со своей беспощадной любовью наперевес. Я зажмурилась и стойко приняла удар, когда гоблин на всех порах врезался в меня и начал обнимать за ноги. Тут главное - не делать резких движений, а дать Зори время излить свою нежность на выбранный объект. Я только погладила ушастика по голове и начала дышать.
        - Вы здесь. Вы живы…
        - Еще пока держусь, - прохрипела я в ответ, хотя кровообращение в нижних конечностях усложнялось с пугающей скоростью.
        - А то вы уехали, а я волновался, а потом он… - крючковатый палец гоблина ткнул в сторону Джаспера, - говорит «собирайся». А я!
        - А он кусаться полез! - обиженно заявил Джаспер и незаметно потер бедро. - Оно бешеное, сэр!
        Зори очень показательно зарычал и развернулся, оскалив свои живописные зубы. Джаспер побледнел и вернулся в салон авто, предусмотрительно захлопнув двери.
        - Я же не знал, что случилось, где вы, куда меня везут. Собирал вещи, - принялся излагать гоблин. - Это же не быстро сделать! А он давай бросать все в чемодан и… Он вафельницу брать не разрешал!
        Как он мог! Не дать Зори взять вафельницу в путешествие, это все равно, что не дать пилоту взять с собой парашют. Поди знай, в какие дебри забросит тебя судьба и как сложится жизнь? А вафли на завтрак всегда скрасят пребывание вне дома. Да, у Зори специфическая логика.
        А тут ему не дают взять с собой панацею от всех бед! За такое гоблин не то что в зад, в горло вцепится. А если еще и вещи в чемодан зашвыривать, а не стопочкой складывать, так и вообще прикончит на месте в изощренной форме. Короче, Джаспер был не прав.
        Мы с Эваном начали подхихикивать совершенно синхронно. Все же для общения со мной и вправду нужны крепкие нервы и бездна самообладания. А если учесть, что я иду в комплекте с Зори…
        В напряженной тишине и в компании вафельницы мы поспешили в дом. А то прислуга рисковала выпасть из окна, разглядывая цирк, творящийся у входа.
        - Девушку устроить в гостевой спальне, - с порога начал раздавать распоряжения Эван, взяв Сюзанну под локоть, - обеспечить покой и, как минимум, пятиразовое питание.
        Сюзанна попыталась что-то невнятно возразить, но Эван только мотнул головой.
        - Спать, есть, отдыхать, - коротко заявил он девушке. - Гулять в саду и не думать о плохом.
        Зори осторожно подергал меня за подол платья, привлекая внимание к своей ушастой персоне. Я присела на корточки, чтобы гоблину не пришлось кричать.
        - Мисс, а кто это? - шепнул Зори, ткнув пальцем в Эвана.
        - Глава отдела магических преступлений. Инквизитор, Эван Стоун, - шепнула я в ответ. - А это его дом.
        Зори кивнул, но вряд ли понял, что тут происходит. Гоблин подергал себя за ухо и выдал сформулированный вопрос:
        - А мы тут что делаем?
        - Помогаем ловить убийцу, - улыбнулась я.
        Зори опять кивнул и расправил плечи. Ну, да, быть пленным и быть ценным сотрудником - это разные понятия. Пока Зори осмысливал все мною сказанное, я решила, что стоит развлечь его полезным делом:
        - Ушастик, нужна твоя помощь, - шепнула я гоблину.
        Зори тут же вытянулся во весь свой рост, растопырил уши и, сложив ручки на груди, внимал каждому моему слову.
        - Это Сюзанна, - указала я на ошалевшую девушку, - Она тоже гостья Стоуна. Помогает нам в расследовании. Ей одиноко и неловко на новом месте, можешь составить ей компанию? Окружить теплом и заботой?
        Зори отчаянно закивал, уже алчно разглядывая Сюзанну своими выпученными глазками. Нет, ну нужно же направить безудержные порывы Зори во благое русло. Из него любовь и забота прет во все стороны, так пускай она прет в строго указанном направлении и на того, кто в этой заботе нуждается.
        Эван все так же раздавал распоряжения, когда потрясенную Сюзанну и довольного жизнью Зори повели обживаться в их комнаты. Джаспер переминался с ноги на ногу, то и дело бросая в мою сторону косые взгляды. Я делала вид, что этих взглядов не замечаю.
        - Это мисс Лэмон, - завершил с распоряжениями Эван, - и она особенная гостья. Передвижение по дому не ограничены, просьбы приравнять к моим личным. Жить она будет на третьем этаже.
        У Джаспера и дворецкого глаза начали вылезать из орбит почти одновременно. Примерно так же и я сейчас выглядела, так как не ожидала таких заявлений инквизитора. Третий этаж… это же туда мне было нельзя?
        - Пап? - донеслось со стороны лестницы, и к нам с топотом понесся Каэл.
        Не в пижаме. Одетый в простую домашнюю одежду, взъерошенный, с зажатым под мышкой игрушечным самолетом. Я заулыбалась шире и даже позволила себе помахать Каэлу. Получив в ответ недоумевающий взгляд ребенка, поспешила спрятать руки за спину. Это я его помню, а для мальчика я чужая тетка, которую в сумерках приволок его папаша.
        - Вечер добрый, Каэл, - заулыбался Эван. - А я как раз хотел за тобой послать. Знакомься, мисс Лэмон, моя ассистентка в новом расследовании.
        И инквизитор подмигнул мне, «мол включайся» в игру. Я тут же протянула Каэлу руку:
        - Для друзей я Тори, а ты Каэл?
        Мальчик кивнул, потом глянул на отца и, откашлявшись, занудно произнес:
        - Каэл Стоун из рода горных котов, - в довершение был галантный поклон.
        Я улыбнулась еще шире и ляпнула:
        - Это же, пока на обед позовут, можно и с голоду скончаться!
        Эван нахмурился, а вот Каэлу моя шутка пришлась по душе, и он сдавленно хихикнул. Итак, слабые места этого котенка я знаю, так что общение с ним уже не походило на прогулку по минному полю.
        - Составишь нашей гостье компанию? - все же улыбнулся Эван. - А у меня еще парочка дел.
        С этими словами инквизитор уставился на Джаспера. У секретаря дернулся кадык и слегка задрожали пальцы. Итак, сейчас у парня есть реальный шанс покаяться в грехах и избежать той незавидной участи, которую ему пророчили мои сны. И точно, Джаспер опять глянул на меня. Я? А я ему подмигнула и отвернулась к Каэлу. Ребенок здесь один, а взрослые сами за свои ошибки отвечают.
        - Ну, давай, показывай свои владения! - заявила я мальчишке, и мы двинулись вверх по лестнице.
        Эван и Джаспер еще стояли внизу, а потом послышались и их шаги. Теперь бы еще узнать, что стало с профессором…

* * *
        - Вы не похожи на инквизитора, - произнес Каэл.
        Мы сидели в библиотеке и пили чай. Большую часть времени это и пара общих фраз были единственным общим занятием для меня и Каэла. Тикали часы на камине, суетилась горничная у стола. Я заметила ее взгляд, направленный мне на шею, где красовалась треклятая руна «тьма». Да, темных магов не очень жалуют в инквизиции, но еще меньше тех темных, кто в здравом уме пойдет им помогать.
        - Так я и не инквизитор, - беззаботно отозвалась я. - Я журналист.
        - Правда? - глаза котенка округлились от удивления.
        - Что, тоже не похожа? - рассмеялась я.
        Мальчик, сначала напрягшийся от моего тона, расслабился и засмеялся в ответ. Желтоватые глаза заблестели янтарем, подчеркивая задорные веснушки на щеках. Ребенок, он всегда ребенок, даже если его суровостью призывают к дисциплине.
        - А зачем папе журналист?
        Хм, меня качественно раскручивали на откровенность. Умный котик.
        - А это военная тайна, - шепотом заявила я и подмигнула Каэлу.
        Мальчик насупился и кивнул. Он стойко принял отказ взрослого от беседы. Его не так интересовали дела отца, как возможность узнать что-то загадочное и захватывающее.
        - Но я могу выдать пару военных тайн из жизни газетного писаки, - помолчав, заявила я. - Знаешь, с какими приключениями сталкивается рядовой журналист газеты?
        Каэл отрицательно помотал головой, растрепав белобрысую челку. Он уже ерзал на диване, медленно подбираясь ко мне поближе. Я все еще была посторонней теткой, но уже не просто «незнакомкой», а той, кто воспринял мальчика всерьез. Что же, впечатление я производить умела всегда, и через час моей безудержной болтовни мы с Каэлом уже хохотали в унисон, заставив горничную исчезнуть прочь.
        - Мисс, - после некоторой паузы произнес мальчик, - А это ваше общее с папой дело… оно опасное? Очень?
        И полный напряжения взгляд на меня. Так вот в чем дело, вот зачем он так старательно пытался меня разговорить!
        - Волнуешься?
        Короткий кивок и потупленный взгляд. Я обняла мальчика за поникшие плечи. Рано из него строгать мужчину, он без сомнения умный и взрослый, но… такой ребенок. И с такими взрослыми проблемами.
        - Непростое дело, - вздохнула я. - не опаснее других. Но твой отец умный и отважный боец, ему навредить не так просто. Не волнуйся.
        Снова кивок. Сосредоточенное сопение вместо ответа.
        - Просто… просто… - Каэл старательно пытался сдержать дрожь в голосе, - у меня никого нет, кроме него, мисс. Я очень боюсь.
        Мы опять замолчали. Я судорожно соображала, как поддержать мальчика, но в голову лезла всякая высокопарная ерунда. Подумав еще немножко, я решила сказать правду:
        - Я тоже боюсь, - шепнула я. - за твоего папу… У меня тоже никого, кроме него, нет.
        В звенящей тишине комнаты даже мерный ход часов казался грохотом камнепада. Мы просто сидели с Каэлом рядом и смотрели друг на друга. Я - решительно, мальчик - с удивлением. Я не умею говорить с детьми, не умею юлить и изображать из себя нечто зефирно-малиновое. Единственное, что мне хорошо дается, это быть искренней. А дети, как никто другой, чувствуют фальшь. А в той неразберихе, в которой пребывала, времени на притворство может и не быть.
        - А меня чаем угостите? - послышался удивленный голос Эвана.
        Инквизитор стоял в дверях, опершись руками на откосы. И улыбался. Странно так, словно мечтательно. Я убрала руку с плеча Каэла, но мальчик не спешил отодвигаться.
        - Ты посидишь с нами? - осторожно уточнил мальчик у отца.
        Это его «с нами» отозвалось странной дрожью где-то глубоко в моей душе. Сейчас в этой комнате происходило что-то волшебное, и мне было страшно даже шелохнуться, чтобы не разрушить это. Эван кивнул и уселся рядом с сыном.
        - О чем болтали? - беззаботно произнес инквизитор. - о государственных тайнах?
        Каэл повеселел и гордо выдал:
        - Нет, о том, как важно журналисту уметь бегать!
        И мы с Каэлом слаженно захихикали над известной только нам шуткой. И странно, в этой живописной композиции «на диване» я не ощущала себя инородным пятном…
        ГЛАВА 33
        В библиотеке мы втроем просидели до поздней ночи. Болтали о всякой ерунде и пили чай. Мне казалось, что Эван нарочно оттягивал тот момент, когда нужно будет ложиться спать.
        Но время шло, стрелки часов безудержно носились по циферблату, а Каэл все чаще зевал и клевал носом. Мне тоже не хотелось разрывать этот уютный мирок, и с каждым часом страх мой все усиливался. А что, если это тоже сон? Что, если я опять проснусь в своей одинокой постели на краю города?
        - Видимо, пора уже и нам ложиться спать, - вздохнул Эван, когда Каэл в очередной раз зевнул.
        Мальчик сонно пробормотал что-то себе под нос и отчаянно замотал головой. Вскоре детеныш был взвален на инквизиторское плечо для дальнейшей транспортировки в спальню. Мне спать очень не хотелось. Но я здесь не только для счастливого времяпрепровождения, а и для спасения жизней. Придется спать.
        - Проводить вас в спальню, мисс? - раздался рядом голос дворецкого.
        И я устало поплелась за ним. По мраморной лестнице, вдоль сумрачного, пустынного коридора, мимо ряда однотипных дверей.
        - Это же не жилой этаж? - уточнила я нарочито равнодушно.
        - Здесь кабинет хозяина и архив, пара гостевых спален - пояснил дворецкий. - Мистер Стоун часто работает допоздна, так что занял этот этаж, чтобы не мешать семье…. - дворецкий запнулся на полуслове и скороговоркой выпалил: - Хозяин иногда ночует в комнате рядом с кабинетом. Ему так удобнее вести дела.
        Я проигнорировала косой взгляд, брошенный в мою сторону. Значит, Эван переехал сюда при рождении Каэла? Или раньше? Когда именно трещина в их семье разрослась до таких размеров, что мужчина сбежал от собственной жены?
        Поблагодарила своего провожатого и скрылась за указанной им дверью. В полумраке спальни блуждали причудливые тени, кружились в танце, мешаясь с лунным светом, падающим на пол. Шуршала листва за окнами, и ветер ласково перебирал складки шторы. Спать отчаянно не хотелось. Было страшно, вдруг я просто застряла в очередной иллюзии? Вдруг Эван всего лишь плод моей фантазии… Не бывает мужчин, способных любить безмолвно годами. Не бывает таких историй, где счастье сваливается на голову без предупреждения. Не со мной.
        Тишина душила и разрывала сердце. Хотелось поговорить хоть с кем-то.
        - Аурелис, ты здесь? - шепнула я в темноту.
        - А какой ответ ты предпочла бы? - прошелестели в ответ тени.
        Я устало опустилась на край кровати, сбрасывая с ног туфли. Тень в углу уплотнилась, выпуская из сероватой пелены фигуру демона. Сейчас он не играл со мной, представ в своем истинном облике. Меня он не пугал, увы, настоящие чудовища редко пугают нас своим внешним видом.
        - Я предпочла бы спокойно лечь спать и не бояться открыть глаза утром, - вздохнула я и растянулась на кровати.
        Демон хмыкнул и прошелся по комнате. Присел рядом со мной. Вздохнул.
        - Тебе хватит сил провести нас сквозь сны? - насторожилась я.
        - Хватит, - усмехнулся демон, - твои нервы я могу не беречь и не тратить силы на иллюзию.
        Мы снова замолчали, я перевернулась на бок, разглядывая темного. Он устало глядел в пол. Сколько ему осталось? Точнее, им с Сюзанной. От мысли, что я невольно убиваю несчастную девушку, сделалось еще гаже на душе. Аурелис тратит силы на нас, а не на любимую… Но насколько реально то, что происходит сейчас?
        - Ты сказал, что не ощущаешь разницы между сном и явью, - обратилась я к инкубу. - Так та наша встреча тоже была? Или иллюзия сейчас?
        - Все зависит от точки зрения, - пожал плечами демон, - Для людей реально лишь телесное. Но у меня тела нет… а я реален. Твой дар способен проникать в разум людей, души создают миры в снах. Призраки живут в них… Решай сама, что реально.
        Дурдом какой-то. Почему все эти нетелесные существа так любят метафоры и обожают путать окружающих? Ненавижу эти завуалированные ребусы.
        - А может быть так, что реальны наши обе встречи?
        - Как и то, что обе тебе снятся… я не знаю. Я вижу мир по-другому.
        Вот вам и «здрасте». Может, я и вправду рехнулась под печатью и курсирую по лабиринтам своего сознания? А что, вон оно у меня какое затейливое, можно нескучно провести остаток жизни, пока санитары пичкают меня манной кашей из ложки.
        - Но если все это сон, то почему он у нас с Эваном один на двоих? - я решила верить в то, что все вокруг реально.
        Демон усмехнулся, обнажив ряд острых клыков.
        - В снах нет тех цепей, которыми вы скованы в реальности, душа свободна… И если она стремится куда-то, то ее ничто не удержит.
        - Чувства Эвана могли притянуть его ко мне?
        - Возможно… Они яркие, сильные… вкусные…
        И Аурелис плотоядно оскалился, демонстрируя свой голод. Ага, напугал ежа панамой. Если бы хотел сожрать меня или Эвана, то сожрал бы уже давно.
        - Смотри не подавись, - вернула я демону его же оскал.
        Инкуб расхохотался и тоже прилег на кровать рядом со мной.
        - А мог наш убийца тоже случайно притянуться ко мне? - продолжала рассуждать я.
        Аурелис задумался и пожал плечами:
        - Мог, раз ты его ощутила. Но ничего не бывает просто так. У вас должно быть что-то общее. Есть?
        - С мужиком, готовым пустить под откос весь реальный мир? А то!
        - Должно быть, раз твой дар поймал его ауру из тысяч других… Или он разыскал тебя в море других магов…
        Я замерла, глядя в черные глаза Аурелиса. А ведь я не допускала той мысли, что одержимый искал встречи со мной. Ведь он пытался просочиться за границу моего пустынного мира. Но зачем? Чтобы убить? Расспросить? Предупредить?
        - Ложись спать, - тихо засмеялся инкуб, - мне сложно держать видимую форму. Поговорим на той стороне.
        И исчез. Демоняка.
        Я еще немного посидела в темноте, прислушиваясь к шорохам засыпающего дома, а потом, подхватив подушку, двинулась прочь из спальни. Если это сон, то какой смысл сдерживать свои желания и цепляться за никому не нужную мораль? А если это реальность? В реальности я тоже редко оглядывалась на чужое мнение. А засыпать в одиночестве мне абсолютно не хотелось. Да и стоит узнать, когда именно мне впадать в этот жизнеспасительный сон!

* * *
        В коридоре было сумрачно и тихо, где-то внизу еще возилась прислуга, звенели тарелки и шуршали шаги по пушистым коврам. А на моем этаже была тишина, как в гробу. Только узкая полоска света, пробивавшаяся из-под двери кабинета, указывала мне верный путь. Неужели Эван все еще «горит» на работе? Я же собиралась явиться к нему в спальню с подушкой наперевес, готовая скрасить его одинокий сон. А что теперь? А теперь стою с этим предметом под дверью как дура.
        - Да сэр, у меня есть основания ей доверять, - прозвучал усталый голос Эвана из-за дубовой преграды - И нет, я не впадаю в крайности… Когда у нас появятся веские причины, то будет поздно! Нет, я не схожу с ума… Сэр, просто обдумайте мои слова… Просто… Да! Слушаюсь…
        Жирную точку в беседе поставил грохот, с которой трубку припечатали к телефонному аппарату. Я прижалась к подушке крепче и бесстрашно шагнула в кабинет. Эван сидел за столом, ерошил волосы рукой и зло глядел на телефон.
        Мое фееричное появление привлекло внимание инквизитора и вызвало легкое недоумение. А я что? А у меня подушка - почти оружие массового поражения, если учитывать характер моего дара! И я, весело помахав инквизиции подушкой, бодро заявила:
        - Войска готовы и ждут команды «фас»!
        Женщине всегда проще выйти из неловкой ситуации. Юмор и мимикрия под мозговую деятельность устрицы - то, что действует безотказно. А Эвану, судя по взгляду, настроение нужно соскребать с пола.
        - Уже так поздно? - устало уточнил мужчина, бросив взгляд на часы. - Прости, отвлекся на беседу с Дарли.
        И снова злющий взгляд на телефонный аппарат, словно только он был виновен во всех бедах мистера Стоуна. Проходя по кабинету, я поспешила избавиться от подушки, отшвырнув ее на софу в углу. Посмеялись, и достаточно.
        - Я так понимаю, он мне все еще не доверяет, - усмехнулась я, подойдя к столу вплотную.
        Эван вернул мне мою улыбку, откинувшись на спинку стула. В глазах его играли блики от лампы, окрашивая радужку во все оттенки янтаря и золота. И в этом взгляде читалось так много… И такого… У меня даже мурашки по коже пробежались, стало жарко и весело, словно я выпила шампанского, а не заглянула в глаза мужчине. Смирись, Тори, тебе уже не удрать от этих эмоций, и не важно, сон сейчас или явь.
        - А тебе не говорили, что подслушивать плохо? - уточнили у меня странным, воркующим тоном.
        А я, окончательно обнаглев, уселась на столешницу, перед инквизитором. Смотреть свысока на мужчину было забавно, наблюдать его потемневший взгляд - волнительно.
        - Увы, самые веселые и увлекательные занятия часто осуждаются обществом, - шепнула я, покачивая ногой.
        Эван расхохотался, откинув голову назад. И я не удержалась от улыбки.
        - Но есть и хорошие новости, - отозвался инквизитор, разглядывая мое колено, - Нам удалось вычислить и изъять почти все экземпляры книги Генри Феррекса. И это плюс.
        - Но есть еще и минус?
        - Есть, - подтвердились мои ожидания, - самого профессора, как и его сына, найти так и не удалось. Они закрыты щитом.
        - Их выкрали?
        - Они прячутся, - мотнул головой Эван. - Подобные артефакты часто продают на черном рынке. Они путают следы, меняют рисунок ауры.
        Я кивнула, о подобных устройствах я читала. Их часто использовали преступники, заметая следы и укрываясь от полиции. Но зачем именитому профессору использовать уловки жуликов и от кого он скрывается?
        Инквизитор снова нахмурился, похоже, ему легче давалось суровое выражение лица, чем смех и улыбка. Да и пользовался он ими крайне редко, словно боялся увлечься. Зря! У Эвана был удивительный, грудной смех.
        - Нет, мы его вычислим, но на это нужно время, а каждая новая ночь приближает нас к точке невозврата, - вздохнул Эван.
        Это точно, уже двое убитых есть, сколько людей погибнет в этой реальности, прежде чем верхушка инквизиции зашевелится? Если сбудутся события из сна…
        - Посол? - настороженно уточнила я.
        - Жив-здоров, - вздохнул метаморф, - Но я никак не могу приставить к нему охрану. А без веских доказательств Дарли не предложит ему стазис. Сама понимаешь, нет веских аргументов для паники.
        - Понимаю, - согласилась я. - Я не аргумент?
        - Не для всех, - ответил с улыбкой инквизитор. - Но и тут у меня есть одна идея.
        И Эван с улыбкой кивнул на телефонный аппарат, стоящий на столе. Там как раз в центре диска циферблата тускло сверкнул кристалл.
        - Мы не можем погрузить господина посла в стазис, но помешать ему спать нам никто не запретит, - расхохотался Эван.
        И коснулся одного из амулетов на запястье. Циферблат, тихо позвякивая, начал вращаться, набирая номер. Из трубки были слышны голоса, приглашающие посла к телефону. Только мужской голос начинал сонно бормотать на том конце провода, как связь обрывалась.
        - А не засекут? - хихикнула я.
        - Меня? - Эван с удивлением приподнял бровь, - Обижаешь. Даже в случае разоблачения все происходящее расценят как мелкое хулиганство, максимальное, что грозит - штраф. Формально предписаний Дарли я не нарушаю.
        И снова янтарные глаза метаморфа наполнились озорными искрами. Полумрак комнаты обволакивал, сужал пространство вокруг до точки, в пятне искусственного света. И в душе опять заворочался липкий страх.
        - А если это тоже сон? - стараясь не дрожать, шепнула я.
        Эван поморщился и сел ровнее. В его взгляде я видела отражение моих страхов. Именно так завершился наш прошлый сон. Безумие происходящего пугало и… завораживало.
        - Пообещай, - снова шепнула я, касаясь пальцами щеки мужчины, - что разыщешь меня после пробуждения.
        - Обещаю, - шепнул он, целуя мою ладонь.
        Одно слово, но как много в нем я смогла расслышать. Тысячи оттенков эмоций, от страха до страсти. И какое имеет сейчас значение, спим мы или нет? Когда нас так безумно тянет друг к другу, что мышцы сводит невольной судорогой и хочется плакать от эмоций, которые разрывают сердце.
        Эван осторожно потянул меня за руку, заставляя соскользнуть к нему на колени. Все стало не важно, только тихий шепот над ухом:
        - Останься… Не уходи…
        Я не стала отвечать. Какой смысл в словах? Щелчок выключателя погрузил комнату в непроглядный мрак. Только звезды за окном мерцали льдинками на черном бархате неба. И глаза цвета янтаря смотрели с нежностью, словно я была одной из звезд, упавшей в ладонь. Как я жила раньше без этих глаз? Этих губ? Сильных рук, которые не отпускали ни на секунду.
        С грохотом полетели на ковер папки с бумагами и вычурная чернильница. В темноте остались только звуки и прикосновения, превращавшие тело в сплошной оголенный нерв. Когда кровь лавой бежит по венам, а каждый поцелуй возвращает к жизни.
        Перемещение из кабинета в спальню прошло для меня как-то незаметно, я словно вывалилась из одной реальности в другую, где с шуршанием на паркет падала одежда, а под пальцами растекался прохладой шелк простыней.
        Где тьму пропахшей весной ночи разрывали тихие стоны и срывающееся от страсти дыхание. Этот мир родился для меня заново, расцветая пестрыми красками, как раскрашенная ребенком старая открытка. Я впервые дышала полной грудью, растворяясь в собственных чувствах и ощущениях. Я влюблялась в этот мир, открывая ему свое сердце и душу, выкрикивая во тьму ставшее родным имя.
        - Люблю…
        Это слово обрело для меня новый смысл… И мне не нужно было слышать его в ответ, я ощущала любовь кожей. Нас не стало, мы растворились где-то в лучах лунного света, стали единым целым. И сердце колотилось в груди сильнее, когда у уха слышалось хриплое:
        - Моя…
        ГЛАВА 34
        От пения птиц закладывало уши и кружилась голова. Яркие, стремительные, они украшали кусты и деревья подобием райских цветов. Гнули ветви тропических деревьев, гроздями облепляли лианы. Павлины нагло вышагивали по дорожкам, пугая своими жуткими воплями. Пахло фруктами и цветами, а где-то вдалеке тихо играла гитара.
        - А у твоего дружка есть вкус, - осматриваясь по сторонам, усмехнулся Эван.
        - Он такой же мой, как и твой, - фыркнула я, наклоняясь.
        Под ногами валялось блестящее павлинье перо, и я не удержалась, чтобы не поднять его. Ну и пускай это сон. Пускай иллюзия рассыплется утром. Мир Аурелиса был пропитан солнцем, теплом, жаждой жизни. И мне хотелось унести частичку этого мира с собой… или хоть пощупать.
        - Ну, мой зов он игнорирует. - отметил как бы между прочим Эван.
        - Не ревнуй, - наигранно вздохнула я и пощекотала инквизиторский нос краешком пера. - Во-первых, он занят…
        - Вот как? А во-вторых? - поморщился метаморф.
        - А во-вторых, занята я.
        И показала инквизитору язык. Хмель от проведенных вместе часов еще не рассеялся, хотелось смеяться и шутить, но стоило закрыть глаза, как мы оба провалились в этот пестрящий всеми красками мир. Мы оказались на извилистой дорожке, по которой сейчас и шли, взявшись за руки. Инкуба мы нашли на берегу ручья в компании Сюзанны. Аурелис опять был в «образе», разодетый в белое, как и его спутница. Влюбленным явно было не до нас, они о чем-то весело беседовали, лежа в высокой траве. Демон что-то вдохновенно рассказывал девушке, а она кормила его виноградом.
        - А вы задержались! - со смехом произнес Аурелис, заметив наше появление.
        А потом еще и подмигнул мне с таким видом, будто знал какую - то, только нам известную тайну. Демон, что с него взять? Еще и с его специализацией. Сюзанна смутилась, и села ровнее. Вскоре мы тоже разместились на мягкой траве, рядом с парочкой.
        - А ты заждался весь? - в тон демону отозвалась я.
        Сюзанна глупо хихикнула, демон мою шпильку проигнорировал. Эван тактично кашлянул в кулак, намекая, что мы сюда явились не для светской беседы.
        - Ты обдумала наш разговор?
        Черт, разговор! Я показательно хлопнула себя по лбу. Голова у меня была занята совершенно другими вещами, и если я и шла к Эвану поговорить о деле, то потом у меня из головы выветрились все мысли.
        На меня выжидающе смотрели все трое, а особенно один задумчивый инквизитор. Я ощущала себя полнейшей дурой, но Эван остался верен себе и спокойно произнес:
        - А ты начни с начала.
        И улыбнулся, протягивая мне персик, поднятый с блюда, стоявшего на покрывале. И как у него вот это вот выходит? Как этот мужчина никогда из себя не выходит?
        - Для начала твоя ведьма призвала меня перед сном, - ехидно заявил инкуб. - А дальше я предположил, что у призрачницы и вашего одержимого есть что-то общее.
        - Помимо скверного характера? - уточнила скалящаяся инквизиция.
        - Аурелис утверждал, что убийца не зря ломился в мой сон, - отложив персик, вздохнула я. - Что он хотел меня о чем-то меня попросить. Возможно, ждал помощи. Но я понятия не имею, что у нас общего.
        Эван задумчиво кивнул, глядя куда-то в пеструю даль тропического леса.
        - Это логично, если принять тот факт, что он контролирует свою одержимость, - произнес инквизитор. - Тогда он убивает осознанно. А к чему тогда ему просить помощи?
        Я согласно кивнула. И то верно. Мы же приняли за аксиому то, что Майком управляет пиявка, что это она управляет его сознанием и заставляет убивать.
        - А может, он тогда еще мог себя контролировать? А потом уже… перестал, - робко произнесла Сюзанна.
        Мы с Эваном синхронно обернулись к девушке, пока инкуб лениво грыз яблоко и щурился на солнечные лучи как кот. Странный он был сегодня. Нет, он и так странный, если учесть, что бездушное существо, порождение тьмы, поступает благородно. Но сегодня… Ладно, у нас тут другая миссия.
        - Логично, - согласилась я с девушкой, - но это не объясняет, зачем он пришел ко мне. Помимо меня, есть еще призрачники. Если он мог пробить блок печати… Я не самая сильная.
        Эван молча глянул на меня, его взгляд сверкнул желтизной.
        - Значит, в тебе есть что-то, что его привлекло, - вздохнул инквизитор. - Возможно, потому смертей меньше, чем было во сне, и Майк может контролировать хоть часть своего сознания. Тогда у нас есть надежда отловить его до новой смерти.
        - Осталось понять, что его ко мне притянуло, - вздохнула я и вгрызлась в персик.
        - А ты думай, - засмеялся инкуб, - мой мир располагает к размышлениям. Здесь веселее, чем на твоем пустынном пляже.
        И я принялась думать. Время шло, тянулось патокой, секунда за секундой. В моей душе не ощущалось изменений, не было никаких порывов, как во сне. Меня не влекла невесть куда неведомая сила. Я просто сидела под сенью пальм и пропускала золотистый песок меж пальцев. Этот мир пах жизнью, дышал ею. Был невыносимо ярким, словно напоказ.
        Для чего Аурелис тратил драгоценные силы на поддержание таких объемных иллюзий?
        Догадка проникла в разум словно иголка. Я вскинула голову, встречаясь с темным взглядом демона. Он поймал мой испуганный взгляд и улыбнулся. Спокойно, как тот, кто уже принял свою участь. Это их последний с Сюзанной сон. Эти краски, феерия жизни, все это было его прощальным подарком любимой. Она не вернется из этого сна в реальность, а демон навечно растворится в мире грез? Неужели сегодня?
        В груди закололо от боли. Почему так несправедливо? Почему жизнь вечно испытывает нас на прочность, раз за разом пиная тех, кто достоин счастья? Эти двое больше не встретятся. Сколько продлится наша идиллия с Эваном, пока в нее не вмешается жестокая реальность?
        Где-то под сердцем заныло сильнее. Невидимая нить струной натянулась между мной и кем-то, кто звал меня. Тихо, едва ощутимо, словно сквозь толщу воды. Или мне мерещился тихий шепот? Но я отчетливо ощущала, как мое тело поддавалось этому зову, словно внутренний компас настраивался на этого мистера «Х».
        - Что? - голос Эвана прозвучал где-то рядом и в то же время издалека.
        Мир вокруг меня моргнул и стал меняться, сменяя то один, то другой пейзаж. Кто-то взял меня за руку, и я ощутила острые когти, впивающиеся в кожу. Аурелис держал меня крепко, словно я могла потеряться. Ни Сюзанны, ни Эвана рядом не было.
        - Мне не хватит на них сил, - ответил он на мой немой вопрос. - Я поведу только тебя.
        Я огляделась. Вокруг было темно, мы стояли посреди чернеющей бездны, зависшие в темноте. Куда он меня проведет?
        - Ты же почувствовала что-то? - произнес инкуб. - Тебя дернуло сюда на его зов.
        - Ну, дернуло… - нерешительно заявила я. - И все, рывок был неудачным. Никуда больше не тянет.
        Ну, правда, не тянуло и не звало. Я просто висела в пространстве, держась за когтистую длань инкуба. Демон принял свой реальный облик и теперь пугал меня по-настоящему. Еще бы, такой антураж!
        - О чем ты думала, когда ощутила зов?
        - Я? - ага, вот такой вопрос назрел. - О тебе.
        Ляпнула я, продолжая вертеть головой. Ну а вдруг сейчас на меня из тьмы опять рванет эта глазастая тучка.
        - Хм, а подробнее можно? - демон даже позволил себе слабую улыбку.
        Я перестала затравленно озираться и глянула на своего жуткого спутника.
        - Думала о вас с Сюзанной и о том, что… это ваш последний сон.
        В ответ демон только хмыкнул. Его заполненные чернотой глаза смотрели на меня пристально и с интересом. Мне было неловко от его взгляда. Ну, да, вот такая я сопливая дура.
        - Тебе стало жаль меня? - с изумлением выдохнул он.
        - Вас обоих, - нехотя произнесла я. - То, что происходит… грустно. И несправедливо…
        Демон расхохотался во весь голос, запрокинув лысую голову. Его смех утонул в черноте окружающего нас мира, так и не породив эхо.
        - Я зло, ведьма! - отсмеявшись, произнес инкуб. - Меня жалеть не принято.
        Я равнодушно пожала плечами.
        - Я не сторонница ходить проторенными тропами. Предпочитаю извилистые дорожки.
        Аурелис помолчал, разглядывая мое лицо с еще большим интересом, а потом так же задумчиво произнес:
        - Теперь я понимаю, почему он пришел к тебе за помощью. Ты не просто умеешь слышать… ты готова услышать. Любого.
        - Не всех.
        - Мир, отвергнувший тебя, спасаешь. Смогла полюбить врага… Меня жалеешь.
        Дура я, одним словом. Психически не здоровая ведьма с комплексом матери-спасительницы. Это все Зори виноват и его гиперопека. А я сама по себе та еще зараза. Вот!
        - Ты ошибаешься, - я отмахнулась от демона. - Одно дело убийца, а другое дело ты…
        - Бывший убийца, - с улыбкой поправил меня демон.
        - Хорошо, мне жаль не тебя, а Сюзанну.
        - Мне тоже, потому я дарю ей такие сны, - спокойно пояснил Аурелис, - ты подарила ей другую реальность. Это не мало.
        - Но вы сегодня…
        - Не сегодня… - покачал головой демон, - у меня есть еще силы для пары ночей.
        Темнота клубилась вокруг нас, и в этой безызвестности становилось все страшнее и страшнее.
        - Думай, ведьма, - шепнул Аурелис, - не бывает случайных встреч. Разные судьбы не перехлестываются просто так.
        Откуда мне знать, зачем судьба сталкивает нас с теми или другими людьми? Зачем она толкнула меня в объятия Филлипа? Чтобы посмеяться? А Эвану всучила в жены продажную суку, для чего? Для урока? Какого? Зачем нам столько боли и одиночества?
        Я прожила всю свою юность и детство с клеймом темной твари. Люди боялись меня, презирали, избегали. Но что общего может быть у меня с непутевым профессорским сыном? Он загубил свою жизнь, губил жизнь невесты… В чем мы похожи?
        Меня доканывает этот бездушный мир, но я не хочу вреда никому вокруг. Я не желаю менять мироздание себе в угоду. Я просто хочу жить. Спокойно, тихо, по возможности счастливо, и не бояться, что меня убьют как бешеную собаку. Я устала от одиночества и просто хочу счастья…
        - Не знаю, что ты там делаешь, но это работает, - выдохнул инкуб и кивнул куда-то во мрак.
        Там медленно расступалась тьма, рисуя перед нами очертания старинных каменных ступеней, уходящих вверх сквозь мрак.
        Первый шаг сделать было неимоверно страшно, камни под ногами дрожали, словно подвешенные на леске. Один, другой, третий. Аурелис отстал, отпуская меня одну брести в неизвестность. Четвертая, пятая, шестая ступенька, но тьма не заканчивалась, она продолжала обволакивать меня.
        Шелестела невидимыми крыльями, шептала множеством голосов. Звала за собой. Только вот меня пугал этот зов, словно что-то внутри останавливало. Страх и любопытство, словно шаги над пропастью. И я продолжала подниматься, уже видя перед собой очертания двери. Ободранной, стальной, со следами ржавчины и вмятинами от ударов. Что она скрывает? Или от кого скрывает нас?
        - Ведьма, там небезопасно! - донесся далекий голос инкуба.
        Я промолчала. Небезопасно было всюду, пока за гранью снов пряталось это нечто. Дверь со скрипом открылась, стоило коснуться изъеденной ржавчиной ручки. Я не успела перешагнуть порог, меня просто вышибло оттуда, ударом в грудь. А потом из темного провала за дверью на меня полезла чернота со знакомо сверкающими глазами.
        - Нашла? - ехидно уточнил Аурелис, поймавший меня в полете.
        - Не совсем то, что искала, - криво усмехнулась я.
        А темная масса уже червем вываливалась из-за железной двери, смешиваясь с мраком вокруг. Итак, похоже, встретиться с Марком нам не позволят ни в реальности, не во снах.
        - А оно в том сне было помельче, - пискнула я, разглядывая тварь.
        - У меня чувство, что он пытается его сдержать, - помедлив, произнес инкуб. - Но уже не справляется.
        А тьма вокруг оживала, прорастая шипастыми отростками, которые тянула ко мне. Аурелиса они игнорировали. Демон тряхнул головой и оскалился, шипение за нашими силами усилилось.
        ГЛАВА 35
        Щупальца хлыстами вились вокруг нас, но я все же умудрялась уворачиваться. Аурелис дернул меня за руку, выталкивая в очередную червоточину. Мы с размаху рухнули в холодные морские воды, захлебываясь от соленой воды. Я всегда любила стихию воды, но предпочитала наблюдать за опасными волнами с берега.
        - Может, лучше просто дать мне проснуться? - побулькивая, возмутилась я.
        - Это я и попытался сделать, - прохрипел инкуб, - но меня швырнуло сюда.
        Чудно. Сначала нас с Эваном не додушили деревья - убийцы, теперь дотопят в море, как слепых щенков. Воистину, люди способны чувствовать неприятности перед их свершением, так как в ответ на мои мысли, вокруг лодыжки обвилось что-то холодное и скользкое. Я надеялась, что это были водоросли.
        Меня рвануло под воду, вытряхивая остатки воздуха из легких, он мелкими пузырьками несся вверх, туда, где стремительно удалялся солнечный свет. Я отчетливо поняла, что теперь попала в ловушку. Здесь у меня нет сил повлиять на мир сна. Я беззащитна, как слепой без поводыря, и все происходящее очень сильно напоминало силки, в которые я сама, добровольно сунула голову.
        Кто-то тянул меня за руку, но я уже не чувствовала своего тела. Дышать было уже нечем и я судорожно извивалась, в тщетной попытке вырваться из смертельного захвата. Силы вытекали из тела, но я продолжала рваться на свободу. Но, сердце замедляло удары, дыхание останавливалось. Меня еще хватали за плечи, тянули куда-то. Вниз? Вверх? Мне было уже все равно, в глазах темнело, пока тьма не накатила окончательно.
        - Тори! Очнись, дыши!
        Этот голос, скрипучий и злой, бил по барабанным перепонкам, а легкие разрывало от боли. Я согнулась пополам, выплевывая горькую воду с огрызками водорослей. Свет ударил в глаза, и я обнаружила себя лежащей на полу в спальне Эвана. Вокруг валялись обрывки ламинарии и мелкие рыбешки. Одна из них билась перед моими глазами, судорожно хватая ртом воздух, почти как я. Пол был залит водой, намокла постель, забрызгало стены, словно на комнату обрушился водопад, прямо из потолка.
        - Как ты? - Эван потянул меня за плечи, разворачивая к себе.
        Он тоже был весь мокрый, и очень перепуганный. В коридоре уже слышался топот и взволнованные голоса, кто-то просил вызвать полицию. Кто-то спрашивал про ружье.
        - Жива, - прохрипела я. - Как я тут очутилась?
        - Выпала из неоткуда, вместе с потоком воды, - фыркнул Эван. - Меня вышибло из сна десятью минутами раньше.
        В двери уже громко колотили. Эван что-то выкрикнул, успокаивая прислугу. Потом завернул меня в халат, а сам принялся рыться в шкафу, разыскивая сухую одежду. Я осталась сидеть на полу, с ужасом думая над тем, какой ценой меня смогли вышвырнуть из сна в реальность.
        - Проверь Сюзанну, - шепнула я.

* * *
        - Все хорошо, такие приступы бывают, - прохрипела Сюзанна, хватая ртом воздух.
        Эван обнаружил ее задыхавшуюся в собственной постели. Виной тому был не кошмар, а мое чудесное возвращение из объятий смерти в реальный мир. Я не питала иллюзий, касательно того, как мне удалось спастись. Печать все так же уродовала спину, так что вернуться сама я не могла. Это Аурелис вышвырнул меня из того кошмара, и последствия его действий я сейчас наблюдала. Сюзанна кашляла кровью и стремительно бледнела. Ее уже не поддерживала магия демона. Он, судя по всему, остался там, в холодной океанской воде. И ради кого? Ради меня?
        Эван отправился вызывать врача, а я осталась с девушкой, чувствуя себя последней дрянью. Это моя вина, в том, что больше она не увидит пестрых снов про райский остров. Зори уже мельтешил по комнате, стаскивая на постель Сюзанны подушки, пледы, одеяла. Я неуклюже помогала ему, стараясь не смотреть на девушку.
        - Не нужно, - шепнула она, сжав мое запястье своими тонкими пальцами.
        От звука ее голоса я вздрогнула, но поднять взгляд так и не смогла.
        - Вам нужно тепло и покой, - выдохнула я, продолжая теребить край теплого пледа.
        - Знаю, а вам не нужно винить себя…
        Я не выдержала и подняла взгляд. Сюзанна полусидела на постели и все так же держала меня за руку.
        - У вас было время, а я…
        - У нас не было времени, мисс, - тихо шепнула она. - А вы делали то, что нужно. И Арри вам помогал.
        Я устало опустилась на постель, присев рядом с Сюзанной. Я знала, что права, что делала все не ради себя, а ради сотен невинных жизней. Но легче не было.
        - Мне жаль…
        - Знаю, - кивнула Сюзанна. - и я благодарна. Вы одна из немногих, кому искренне было нас жаль.
        Мы замолчали. Мерзкая, разъедающая душу, тоска сдавливала горло, заставляла задыхаться от сдерживаемых слез. От собственного бессилия. Хотелось курить. Спрятаться в дымный кокон и смотреть не мигая в пустоту, пока горечь тлеющего табака не пропитает одежду до последней складки. Пока в горле не начнет першить, а глаза щипать. Так проще думать, что плачешь от дыма, а не от боли, вгрызающуюся в душу.
        - Мисс, а вы слышали, что дикари за морем, верят в многократные перерождения? - голос Сюзанны звучал все тише.
        - Забавное верование, - усмехнулась я, - так наверное веселее жить, зная, что всегда есть второй или третий шанс.
        - Мне нравится эта легенда, - возвращая мне улыбку, шепнула девушка.
        Я согласно кивнула, представляя мир, где ты можешь родиться заново. Прожить новую жизнь, с новыми радостями и событиями. Стать кем-то другим, не помня прошлые боль и ошибки.
        - Чудесная легенда, - шмыгнув носом, произнесла я. - В наших краях верят в то, что ТАМ мы навсегда остаемся в самом счастливом дне из жизни.
        Мы умышленно не называли это событие. Мы умышленно избегали этого слова, будто произнеся его, мы бы разрушили волшебство красивой легенды. Все люди одинаково боятся этого события, потому и рождались эти странные верования.
        - Высшие силы милосердны, - шепнула девушка, - я верю, что они не будут жестоки к нам…
        Зори уже волок к постели целый поднос с едой. На пороге топтался заспанный доктор, а за его спиной маячил хмурый Эван. Мне не хотелось уже ничего. Не хотелось бороться, воевать, выслеживать. Мы бегали по кругу, постоянно уступая неведомой силе. Да и стоит ли этот мир того, чтобы спасать его? Эти люди, равнодушные к чужой боли? Те, кто с легкостью изгоняет из общества всех неугодных…
        - Ты ни в чем не виновата, - прозвучал над ухом голос Эвана.
        - Ага, повторяй чаще, тогда и сам в это поверишь, - прошипела я и зашагала вниз по лестнице.
        Хотелось сбежать. Куда- нибудь, где я не буду вспоминать все пережитое безумие. Вернуться в ту жизнь, где я была простой неудачницей без работы и семьи. Просто доживать свои дни. Ступеньки на крыльце были холодными, но я все равно уселась на них, тупо глядя на мелкие камешки гравия под ногами.
        Эван молча сел рядом, просто обнял за плечи, ни говоря ни слова. Он то немногое, за что я была благодарна судьбе. Он, Зори… Каэл? Но, этот мир не заслуживает того, чтобы за него так бороться.
        - Ненавижу, - прорычала я, глядя в пустоту.
        - Кого на этот раз?
        - Всех! Весь этот проклятый мир!
        - Растешь, твои интересы ширятся, - с иронией фыркнул Эван, - ранее ты направляла свой гнев только на инквизицию.
        Мы продолжали молча сидеть на ступеньках дома, наблюдая, как первые солнечные лучи робко заползают на территорию полусонного парка. Меня все еще трясло, и я крепче прижималась к Эвану. Этот мир был помойкой, но все же, было то, ради чего стоило за него побороться. И может быть, моя никчемная жизнь все же будет чего-то стоить, если я верну этот мир Эвану и Каэлу, чтобы они смогли жить счастливо. И Зори. Он заслужил счастья. В этом поганом мире было то, что я не готова была отдать.
        - Нужно снять печать, - шепнула я, глядя в пустоту.
        - Знаю, - без энтузиазма вздохнул Эван.
        В утренней тишине излишне громко прозвучал звон кристалла- переговорника. Эван приложил к нему руку, активируя.
        - Слушаю, Джас, - устало произнес инквизитор. - Порадуешь?
        - Шеф, - уныло произнес голос Джаспера, - у нас еще две смерти.

* * *
        - Тоесть они просто сидели в парке и эта тварь напала? - угрюмо уточнил Эван, присаживаясь на корточки рядом с растерзанным телом.
        Нищенка. Она обосновалась на ночь на одной из скамеек в парке. Весна, тепло, что еще нужно бездомному, у которого из всех богатств только кружка для подаяний да дырявый шарф. Друг нищенки нашелся чуть дальше. Слепой старик с клюкой, которому женщина была поводырем.
        Я отвернулась, разглядывая краснеющий горизонт. Пахло сыростью и кровью. Мне очень хотелось поймать этого Майка и оторвать его бестолковую голову. И плевать, что он одержим нечистью. Плевать на его душевную рану и чувство вины. Он, походя, разрушал мир, лишая жизней людей. И уверенно шел дальше, поддаваясь тьме. Чем дольше я «варилась» в этом кошмаре, тем меньше у меня было сострадания к артефактору и его отцу. Ведь тот покрывал сына. Я была уверена, что профессор знал о его одержимости.
        - Его видел смотритель парка, - произнес Джаспер, шмыгая носом.
        Он зябко кутался в свой твидовый пиджак, то бледнея, то зеленея глядя на трупы. Манои водил руками возле какого-то кристалла, еще несколько инквизиторов стояли в отдалении, охраняя территорию.
        - Итак, горгулья, размером с медведя, - поднимаясь, выдохнул Эван, - материализовалась из воздуха и загрызла двух бродяг.
        А потом метаморф обернулся ко мне. Я только пожала плечами. Я ничего не ощущала, кроме мерзкого жжения печати. Как всегда в момент душевного диссонанса, сила начинала бурлить во мне, требуя выхода. Я давно привыкла ощущать себя бутылкой шипучки, которую сильно потрясли и оставили для злого розыгрыша.
        - И смотритель сразу вызвал нас. А я вас, - добавил Джаспер.
        - Ты сказал два трупа, - рыкнул инквизитор, - но не уточнил как они умерли… А стоило уточнить…
        Эван продолжал вглядываться во тьму парка, словно среди древесных стволов спрятался ответ на мучивший его вопрос. Я не сразу поняла, что произошло, когда Эван плавно переместился ближе ко мне, пряча за своей спиной. В его ладони тускло заблестел силовой шар, группируя магическую силу.
        - Сэр? - Джаспер насторожился.
        Манои шустро перебежал подальше от зарослей и ближе к начальству.
        - От убийства до телепортации прошло не больше десяти минут, - рыкнул Эван, - и оно еще здесь!
        - Я сканировал! - обиделся эльф, - ни магии, ни органики. - Оно истаяло!
        - Оно не магия и не органика, но оно хищное, - оскалился инквизитор. - Это зверь, выброшенный в неизвестной местности. И оно затаилось там…
        - Точно? - пискнула я.
        - Я бы затаился, - шикнули мне в ответ. - Уйди подальше…
        ГЛАВА 36
        Оно выскочило неожиданно, ломая на пути сухие ветки кустарников и вырывая комья земли из газонов. Огромное крылатое чудище, похожее на оборотня- медведя в частичной трансформации. Уродливая пасть оскалилась, обнажая черные обломки зубов.
        Эван тихо ругаясь, грубо оттолкнул меня в сторону и вовремя запустил в тварь силовой сферой, не дав горгулье вцепиться в горло Джасперу. Кто-то из инквизиторов схватил меня за руку и дернул еще дальше, уводя от возможного удара. Мано перестал путаться в своих амулетах и отшвырнув их связку в траву, занял странную позицию по правую руку от Стоуна.
        Мне еще ни разу не приходилось видеть инквизиторов в деле. Среди них были и люди и нелюди, но работали она так слаженно и четко, словно были одним организмом. Грохот выстрелов раскатился над парком, запахло порохом, потом озоном, когда в горгулью понеслась еще одна сфера.
        Пули отскакивали от толстой шкуры твари, магия искрами осыпалась не задевая. Я уже без посторонней помощи пятилась назад, пытаясь отыскать в траве хоть что-то, чем смогу защититься. Хотя, твари нипочем была магия, как ее остановит булыжник? Но, зажатый в кулаке камень меня утешал.
        А инквизиторы плясали вокруг темного создания, заставляя его вертеть головой, в поисках жертвы для нападения. Люди палили в воздух, распугивая ранних пташек. Эван и еще два мага, вели обстрел энерго- сферами. Они обменивались странными знаками, и тут же перемещались по лужайке, беря тварь в кольцо. Я потрясенно наблюдала эти «игры со смертью», понимая, что ценой своих жизней, инквизиторы не дают твари ворваться в город.
        Горгулья рычала и топталась на месте, пока к ее задним лапам из земли ползли… корни? Я моргнула и прищурилась. Да, настоящий древесный корень, как в том сне, где нас с Эваном чуть не прибили деревья. Этой древесной ловушкой «дирижировал» Манои, отступив с места схватки. И то верно. Он же эльф! Я с этими его амулетами и приборами, совершенно забыла, что он не простой артефактор, а часть народа, которому подчиняется мир живого.
        Я так увлеклась наблюдениями, что, отступая, споткнулась, от неожиданности пискнув громче, чем это следовало делать. Горгулья перестала метаться и перевела взгляд на меня. Еще никогда я так не мечтала провалиться под землю, как в этот миг. Хотя, от понесшейся на меня твари не защитили бы даже толстые слои почвы.
        Горгулья рванулась, пытаясь взлететь, но корень вовремя обвил одну из ее лап. Он как каучуковый тянулся за трепыхающейся тварью, а она рвалась ко мне, скалясь и рыча. Еще миг и уродливая тварь нависла надо мной, грозя отгрызть голову. Все что мне оставалось, это закрыть глаза и тихо бормотать: «Это просто чья-то выдумка, это сон. Оно не реально». В лицо пахнуло холодом, а потом по коже растеклось мягкое покалывание, словно тысячи льдинок, ударялись об нее. И наступила тишина…
        Меня обдало таким холодом, что, казалось даже душа в теле замерзала. Тело не слушалось и оставалось только барахтаться на траве, хватая ртом воздух. Мне казалось, что я падаю в бесконечную яму, меня засасывает в ее черноту и кроме отчаяния и боли в душе не осталось ничего.
        - Тори! - знакомый голос прорвал кокон тишины, возвращая в реальность.
        Меня трясли за плечи и звали по имени, а я продолжала задыхаться, пока щеку не обожгло болью.
        - Спасибо, - искренне поблагодарила я Эвана - что тут случилось?
        Вокруг меня топтались потрясенные инквизиторы. Кто диковато оглядывался по сторонам, кто косился в мою сторону.
        - Оно истаяло, - охотно пояснил Манои, - рассыпалось, долетев до вас. Словно об стену ударилось. Что это вообще такое было?
        - Кошмар, - в один голос выдохнули я и метаморф.
        Я привалилась к плечу Эвана, все еще ощущая последствия соприкосновения с чужим страхом. Это было оно. Ядовитое воздействие чужих эмоций. Я помнила, что ощущала когда печать сняли, разрушаясь, чужой кошмар накрыл меня своей аурой, не спасла даже печать.
        - Кошмар? - удивился эльф, - но, оно было материальным!
        - Вот такой реалистичный кошмар, - вздохнул Эван, - не стабильный, но впечатляющий. Собирайтесь.

* * *
        - И мы должны поставить под удар мирные соглашения, на основании слов этой девки? - рявкнул Дарли. - Ты с ума сошел?
        Мы снова сидели в кабинете главы инквизиции. Злющий Эван, гневная я и ничего не понимающие Манои и Джаспер. Кабинет Дарли находился на первом этаже, дабы вид из окна услаждал инквизитора своей безмятежностью.
        - Нет, сэр, - холодно припечатал Эван, - я осознаю риски.
        Дарли сопел, пыхтел и багровел лицом, раздувая дряблые щеки. Его инквизиторское высочество изволили гневаться.
        - Хватит и того, что я покрыл твою выходку с послом! Думаешь я идиот и не понимаю что ты устроил этот бедлам с телефонами.
        Эван в ответ только пожал плечами, проигнорировал гневный тон начальства.
        - Я не нарушал закон, - произнес Эван, - я защищал мир, самым безвредным способом.
        Дарли уже потряхивало. Он зарычал и вскочил на ноги.
        - Эта тварь заморочила тебе голову! Эван, тебе мало одной беды из-за бабы?
        Мне показалось, что за окном погасло солнце. Что даже звуки стихли, испуганные взглядом Эвана. Он все так же сидел за длинным столом в приемной, сложив руки перед собой. Молча терпел нападки начальства. Но его взгляд… Таким убивают.
        И Дарли запнулся, проглотив новую порцию оскорблений в мой адрес. Откашлялся и сел, нервно одернув манжеты рубашки из- под пиджака.
        - Произошедшее в парке - это только начало, - не выдержала я, - будут гибнуть люди!
        Дарли оскалился:
        - Двое бродяг и пьянчуга утонувший в пруду? Почему тогда оно не убило тебя?
        Мне стало неуютно под его прожигающим взглядом. Этот человек все для себя уже решил, он не доверял мне и не собирался менять свое мнение. Почему же тогда во сне он поддался уговорам Эвана? В чем мы ошиблись? Или это и вправду был лишь сон?
        - Я не могу тебе позволить загубить свою карьеру и наши жизни, - спокойно произнес Дарли, глядя на меня в упор - Мистер Манои, это дело переходит под ваше руководство. Мистер Стоун временно отстранен от ведения дела.
        Если бы Манои мог, он бы захлопал в ладоши. Его омерзительно красивое лицо выражало такой триумф, что меня замутило. Джаспер, топтавшийся у двери, только охнул, прижав руку к груди.
        - А излишне резвая мисс вернется туда, откуда ее так неосмотрительно выдернули, - прошипела инквизиторская сволочь.
        Двери в кабинет распахнулись, впуская двух крепких парней в костюмах. Эван медленно поднялся, холодно глядя на Дарли. Ни гнева, ни злости. Просто холодный, отстраненный взгляд, того, кто смерился с казню.
        - Не делай глупостей, Эван, - обронил Дарли.
        - Не буду, - согласился инквизитор, - сегодня их совершаете только вы.
        «Крепкие ребята», повинуясь жесту Дарли, приблизились ко мне, встав радом со спинкой стула. Вот и се. Я медленно поднялась, пытаясь поймать взгляд Эвана. Он смотрел на Дарли не отрываясь, а меня уже вели к выходу.
        - Я доверял вам, сэр, - прошипел Эван. - Я надеялся на вашу мудрость.
        - Моя мудрость сейчас спасает тебя от самой большой ошибки в жизни, - огрызнулся Дарли.
        Эван кивнул, принимая этот ответ:
        - Я могу с ней проститься?
        Короткий кивок в ответ и Дарли отвернулся к окну, словно брезговал смотреть на меня рядом с Эваном. Эван приблизился ко мне, осторожно коснулся моей щеки, отводя подальше от конвоя. Нежно коснулся поцелуем виска, скользнул к уху.
        - Жди меня там, где начались мы, - раздался тихий шепот у меня над ухом.
        Я отпрянула, озадачено глядя на Эвана. Смысл его слов мне уже был понятен, но я не хотела верить, что он решится на это безумие. Инквизитор тряхнул головой, прикрывая глаза. Глубокий вдох через нос и произнесенное с рычанием:
        - Беги!
        Я не успела опомнится, как меня перебросили через злополучный стол, а следом в окно полетел мощный энергетический шар. Манои рванулся ко мне, но я уже бежала прочь, поскальзываясь на осколках битого стекла. Я успела оглянуться, чтобы заметить снежного барса, занявшего оборонительную позицию у окна. Он оскалился, оглушительно зарычав. Любой, кто бросился бы за мной следом, встретился бы с зубами горного кота. Я оказалась на заднем дворе небоскреба, где на крошечном пятачке умудрились разместить подобие парка с лужайкой и фонтанчиком. Все для удовольствия главенствующего маразматика. Впереди виднелся кованый заборчик, а за ним уже носились автомобили и сновали прохожие.
        Трижды раздавались звон и треск заклинаний, отраженных щитом. Эван прикрывал меня от преследования. Еще миг и раздастся вой охранной сирены. Меня спасало лишь то, что Эван проделал все спонтанно, ни жестом, ни словом, не выдав своих намерений. Я дважды споткнулась, но устояла, и даже не сбавила обороты. Добежать мне до заветной цели не дали, дернув в сторону. Просто кто- то на всем ходу бросился мне наперерез и толкнул в какой-то закоулок. Джаспер? Он прижал меня спиной к стенке и приложил палец к губам. Мы стояли, скрытые от посторонних глаз за стеной из дикого винограда. Инквизитор вынул из кармана какой-то кристалл на цепочке и повесил мне на шею. Где-то в метре от нас прогромыхали шаги преследователей. Послышались голоса, крики, ругань. Все как один удивлялись, как я смогла так быстро сбежать.
        Послышалось оглушающее рычание, и огромный кот выскочил на лужайку. Магические пута с треском лопались, не останавливая зверя. Еще рывок и барс скрылся, перемахнув через витой заборчик. Раздался визг шин, злобное гудение клаксонов. Ругань водителей. Из своего укрытия я могла видеть Дарли, застывшего в проломе, бывшем некогда окном. Инквизитор был растерян и напуган. Что-то проскользнуло в его взгляде, что-то, что я могла бы понять за испуг.
        Джаспер все так же молча потянул меня за руку, отводя в другой конец стены. Еще пара шагов и мы оказались у входа в тоннель. Под ногами захрустели мелкие камешки и сухие ветки. Проход был старым и заброшенным, о чем свидетельствовали «сталактиты» из паутины и пыли. Пауки обиженно глядели на варваров, разрушавших их безмятежный быт, своим визитом.
        - Дальше прямо. Пойдете одна, - шепнул парень, - мне нужно сделать вид, что я тоже участвовал в погоне.
        Я удивленно обернулась к Джасперу. От него я уж никак не ожидала такой помощи, а тем более такой самоотверженности.
        - Почему ты помог?
        - У мистера Стоуна должны были быть веские причины так поступить. Раз он спасал вас, то вы того стоите. А я обязан Стоуну всем, что у меня есть… Он так посмотрел на меня во время драки…
        Так вот, значит, как Джаспер решил прийти мне на помощь. Эван умеет выражать свои желания даже без слов.
        - Что это? - я приподняла на пальце светящийся кристалл.
        - Маскировка, - смутился парень, - отобьет от вас слежку на время. На вас же печать. В инквизиции вас смогут выследить.
        Я кивнула. У нас с Эваном будет время хотя бы удрать подальше. А что потом? Надеюсь, у мистера - айсберга есть план дальнейших действий, так как у меня ничего кроме паники не наблюдается.
        - Дальше все время прямо, - махнул рукой Джаспер, - в тоннеле есть автоматическая система освещения. Выйдете через двадцать минут в городском парке.
        И без лишних слов просто развернулся и исчез за занавесом из винограда. Хитро. Кто додумается искать преступника в тоннеле под зданием с самой плотной концентрацией инквизиторов на квадратный сантиметр? Странно, что Эван сюда не юркнул… Я запнулась на ходу, понимая, что барс не просто так рванул на оживленную улицу, он уводил погоню за собой. Хитро мистер Стоун… И я зашагала еще быстрее туда, где все началось.
        Глава 37
        От реки пахло водорослями и сыростью. Волны одна за другой накатывали на ступени, уходящие под воду. Я продолжала прятаться за колонной под мостом, а над головой гудели дребезжали автомобили, несущиеся по дороге. Здесь все началось, тогда, десять лет назад, когда я потеряла надежду на счастье. Теперь же я с замиранием сердца вглядывалась в темноту теней, застилавших укромное местечко под мостом. Я не решилась ждать Эвана на мосту, посчитав, что звериный нюх поможет ему отыскать меня здесь. Я старалась не думать о том, что Эван мог не уйти от погони. Такие, как он, не совершают поступков, обреченных на провал.
        Ждать было невыносимо, и я принялась снова разглядывать корабли и баржи, ползущие по воде. Считала чаек, круживших в небе. Старалась не плакать, продолжая теребить, висевший на шее кулон. Я впала в странное оцепенение, боясь даже дышать. Было страшно вот так стоять и всматриваться в темноту, боясь, что никто из нее не появится. Там за моим укрытием ярко светило солнце и пели птицы, а я замерзала от ужаса, боясь представить, что в моей жизни больше не будет одного невыносимо спокойного метаморфа.
        Я простояла так не один час, пока не расслышала сквозь грохот дороги тихое шуршание в тени колонны. Там, где тьма сплеталась с конструкцией моста блеснули две, отливающие золотом, точки. Брызнули осколки щебня из-под когтистых лап. Зверь тихо переступал по фундаменту свай, пока человеком не приземлился рядом со мной. Многочасовое напряжение и пережитый страх за него я уже не могла сдерживать, так что просто разрыдалась, повисая на шее у Эвана.
        - Тише, река и так из берегов по весне выходит, - тихо засмеялся инквизитор, обнимая меня за плечи.
        - Я думала, ты уже не появишься, - всхлипнула я.
        - Глупости ты подумала, - заявили мне тихо.
        - И что нам теперь делать? - после недолгого молчания, шепнула я. - всю жизнь прятаться?
        Эван задумчиво глянул на реку, потом скосил взгляд на меня:
        - Всю жизнь, может, и не придется. Но сейчас нам нужна передышка и составление плана действий. Очень скоро Дарли сам поймет свою ошибку.
        - Поймет ли?
        - Когда чужие кошмары начнут грызть горожан? Тут придется сдаться под гнетом весомых аргументов, - не по-доброму усмехнулся инквизитор.
        - Или они найдут Майка без нас…
        - Этого я побаиваюсь еще больше, - вздохнул инквизитор.
        - Почему?
        - Потому, что они уж точно не понимают с кем имеют дело. И главное, как его побороть.
        - А мы знаем и понимаем?
        - Мы видели, на что он способен. Пойдем. Есть идея.
        И Эван осторожно потянул меня за руку, увлекая в затянутые тьмой недра моста. Там оказался незаметный лаз, по которому можно было спокойно перебраться на другой конец дороги.
        - Это тоже «тайная тропа» инквизиции? - сострила я.
        - Нет, это переход для рабочих, - пожал плечами Стоун, - подобных конструкций в городе намного больше, чем «инквизиторских». В метро, под мостами, в парках. Город пронизан ими, как венами.
        Мы вышли в закоулке одного из домов. Свернули в неприметный дворик, затерявшись среди опрокинутых баков и шеренг бельевых веревок с вечно сохнущими на них простынями. Поворот, еще один. Мы бодро вышагивали по улицам, и мне оставалось только следовать за Эваном. Наконец-то мы остановились возле одного из доходных домов. Эван уверенно увлек меня в многоквартирный подъезд, и на втором этаже мы замерли у одной из дверей. Дом был приличным, в нем не пахло канализацией и отбросами, как в моей «конуре». Но и консьержа у входа не наблюдалось. Средний домик, с жильцами не бедными, но и не богатыми. Все же центр города был не далек, так что откровенных оборванцев тут точно не могло быть. Замок тихонько щелкнул и повернулся, пуская нас в уютные недра квартиры.
        - Очередная конспиративная конура? - уточнила я, оглядываясь по сторонам.
        - Что-то в этом роде, - странным тоном обронил Эван.
        Он решительно прошагал в гостиную и подошел к окну. На часах был уже полдень. Это мне подсказывали часы, стоявшие на изящном комоде. Да и вся квартира плохо вязалась у меня с теми «хоромами» в которых инквизиция привыкла прятать своих подопечных. Легкий тюль на окнах, модная мебель, сотни безделушек на полках. Книги…
        - Чай или кофе? - безмятежно уточнил у меня Эван, на ходу снимая пиджак и проходя на кухню.
        - Кофе…
        Я продолжала глазеть по сторонам, пытаясь понять, что меня так напрягает в окружающей обстановке. Эван грохотал на кухне посудой. Журчала вода, ударяясь о дно чайника, гудел газ, нагревая воду.
        - Эван, чей это дом? - шепотом уточнила я.
        Инквизитор оскалился и глянул на часы. Но смолчал, только замер в дверях кухни, что располагались как раз напротив входной двери. Поза метаморфа была расслабленной и спокойной, он опирался руками на дверные косяки по обе стороны от себя и смотрел… на двери.
        - А ты присядь, солнышко, - обронил он, все так же глядя на входную дверь, - сейчас кофе выпьем… отдышимся…
        И тут в двери тихо провернулся ключ. Я все же села. Хлопнулась в кресло, приложив ладонь к губам, а инквизитор только погрозил мне пальцем, приказывая молчать. Дверь е тихо распахнулась, впуская в квартиру того, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть. Мужчина обернулся, захлопнув двери, и замер, увидев Эвана. В руках он держал фирменный пакет из закусочной и коробочку из кондитерской.
        Черные пряди скользнули по плечам, а на смазливой физиономии застыло такое удивление, что я два сдержала нервный смешок. Только ни сбежать и закричать мужчина не успел, так как его молниеносно скрутили, прижав щекой к стене. Эван ловко заломил визитеру руку, зажав для верности рот другой рукой.
        - Давно не виделись, Вельд, - усмехнулся Эван, проталкивая эльфа дальше в квартиру, - а, я же предупреждал, что твои отлучки домой на ленч добром не кончатся…

* * *
        - Вы понимаете, что это нападение на должностное лицо? - фыркал Манои, пытаясь казаться грозным.
        Манои старательно рычал и вырывался, пока Эван вязал ему ноги обрывками штор. Эльф обещал жаловаться и отомстить. Он активно испытывал нервную систему метаморфа на прочность
        - Я разочарован, - спокойно произнес Эван, завязывая узел. - Ты же еще в том месяце проходил плановую подготовку. Сдал разряд по борьбе. Ну как так? Не стыдно?
        На красивом эльфийском лице отразилась целая гамма эмоций от злости до беспомощности.
        - Прогуливать плохо, - заключил Эван. - видишь, чем все заканчивается.
        Я едва сдерживала смех, наблюдая за этими чудными переговорами. По Эвану не было заметно, чтобы он злился на Манои. Кстати, чтобы эльф боялся Стоуна, тоже заметно не было.
        - Мстить будете? - гордо вздергивая нос, заявил эльф.
        Эван удивленно вскинул брови и внимательней глянул на Манои. Потом на меня. Где-то в кухне засвистел чайник, начиная плевать кипятком на плиту. Я поспешила прекратить муки несчастного сосуда и отправилась варить кофе.
        - Хотел бы я тебе сломать нос, Вельд, - услышала я задумчивый голос Эвана, - сломал бы уже давно. - У меня к тебе дело.
        - Какое?
        - То, что я поручил тебе на днях. Или ты и тут прогулял?
        Я чутко прислушивалась к беседе мужчин, пока меня не отвлек кофе, с шипением побежавший из кофейника на плиту. Был бы тут Зори, у него был бы инфаркт. Манои что-то возмущенно выговаривал Эвану. Тот в ответ молчал. Я вздохнула и, водрузив на поднос кофейник и три чашки, поспешила в гостиную.
        - Вы чокнутый, - заявил Манои, когда я шлепнула поднос на стол.
        - У меня обостренное чувство долга, - хмыкнул Эван, - так ты сделал?
        Манои что-то профыркал себе под нос, заметно переходя на древнеэльфийский.
        - Я запустил два поисковых луча. Но, пока, тишина.
        Эван кивнул и потянулся за чашкой с кофе. Я тоже обжигалась, отпивая ароматный напиток. Манои глядел нас с нескрываемой завистью, ерзая в кресле.
        - Сигнальный кристалл есть? - строго уточнил Эван.
        Манои удивленно изогнул бровь, глядя на бывшее начальство.
        - Отдашь его нам, и мы уйдем, можешь спокойно жрать свои эклеры за занавеской, - пожал плечами Эван.
        - Вы за этим пришли? - удивился эльф.
        Эван снова отпил глоток кофе и вернул чашку на поднос.
        - Вельд, мелочность - не мой порок, - усмехнулся метаморф, - мстить тебе за то, что ты подсиживаешь меня на работе, я не собираюсь. Ты сам вскоре взвоешь на этой должности.
        Манои опять выругался, а потом вздохнул:
        - В кармане пиджака.
        Эван протянул руку и выдернул из указанного кармана блеклый кристалл на цепочке. Повертел его в руке и спрятал в карман брюк. Потом протянул руку мне, предлагая уходить. Манои только хмуро проследил за нами, даже не шелохнувшись в своих путах.
        Мы вышли и пошагали вниз по ступеням.
        - Может, стоило его развязать? - заволновалась я.
        - Тори, Вельд хоть и сволочь, но сволочь умная. Он сам освободится, на это не нужно много времени.
        - А куда мы идем?
        - Думать, - решительно заявили мне, беря под локоток.
        Думать так думать. Все равно день близился к зениту, а это значило, что скоро чей-то кошмар выползет на свободу. Я позволила Эвану утянуть меня в одну из подворотен, подальше от любопытных глаз.
        ГЛАВА 38
        Мы спокойно шагали по оживленной улице, растворяясь в суетливой толпе. И если я еще изредка оглядывалась, ожидая нападения инквизиции, то Эван был совершенно спокоен и даже не ускорял шаг. Инквизитор вышагивал гордо и уверенно, засунув руки в карманы брюк и, надвинув шляпу на глаза.
        - Это тот самый кристалл для отслеживания Майка? - решила я нарушить затянувшееся молчание.
        В ответ инквизитор кивнул.
        - А Вельд не может заблокировать этот кристалл? - заволновалась я. - Он же, как ты верно заметил, сволочь. Зачем ему нам помогать?
        - Я не раз говорил, - отозвался Стоун, - что Манои умная сволочь. Он не всегда молниеносно ориентируется в деле, но выгоду чует за версту.
        - И какая ему выгода от помощи нам?
        Эван укоризненно глянул на меня:
        - Ты меня расстраиваешь…
        - Можно подумать, первый раз, - огрызнулась я.
        - Думай.
        Я надулась, искоса поглядывая на смеющуюся инквизиторскую особь. Задумалась. Манои сейчас главный. Случилось то, чего он хотел, так что он может сам раскрыть дело… хотя…
        - Ему выгодно, чтобы в случае проигрыша пострадала твоя репутация?
        - Умница ты моя, - кивнул Эван. - Вельд понятия не имеет с чем мы связались. Ему это ясно. Но, признать это он не сможет. Если мы отловим Майка, то дело будет раскрыто. Если нет - то все шишки посыплются на нас.
        - Если победа, то наша, если проигрыш - то твой, - фыркнула я. - Сволочь.
        Эван только рассмеялся, сворачивая в сторону одного из уличных бистро.
        - А мы куда?
        - Не знаю, как у тебя, но в моем желудке кофе одиноко плещется в поисках компании, - усмехнулся метаморф.
        - А нам не нужно залечь на дно? Затаится?
        - Поедим и затаимся, - заулыбался Эван, - в этом заведении не задают лишних вопросов и сдают относительно чистые комнаты.
        Так как есть я действительно хотела, то просто молча поплелась за Эваном туда, откуда доносились умопомрачительные ароматы жареного картофеля и сладкой выпечки. В зале бистро было многолюдно, но чисто и относительно спокойно. Все столики были заняты, так что пришлось тесниться у барной стойки. Я как ни старалась, но взгромоздиться на высокий стул не сумела, пока меня на него не усадили, как куклу на комод. Эван сел рядом, поманив бармена пальцем.
        Пока паренек в белых нарукавниках и фартуке шагал к нам, Эван быстро царапал записку на барной салфетке, потом сложил ее и протянул подошедшему парню.
        - Это отдай хозяину, а нам с дамой поесть и попить. Что-то из популярного.
        Нас смерили внимательным взглядом, но задавать лишних вопросов не стали. Парень просто молча поставил перед нами по стакану с водой и отправился на кухню.
        - Шпионские штучки?
        - Ниточки из прошлого, - пояснил Эван, - я же не сразу стал главным, я долго работал простым следователем. А это беготня, притоны и… сеть своих связных и информаторов.
        - Так это твой…
        Эван коротко кивнул, приложив палец к губам.
        - И он тебя еще помнит? - шепнула я.
        - Я незабываем, - отшутился инквизитор, - Ешь.
        Мне указали на тарелку, появившуюся на столе, словно по волшебству. Все просто и без затей. Огромная отбивная с соусом и жаренной картошкой, салат, лимонад. Раньше меня бы ужаснул размер порции, но сейчас я даже не поморщилась, заталкивая в рот кусок прожаренного мяса с золотистой корочкой.
        Быть в бегах оказалось даже интересно. Может быть нам с Эваном даже клички придумали? А что? Мы уже от инквизиции сбежали, взлом квартиры совершили, нападение на должностное лицо было, даже грабеж имел место. Теперь вот прячемся в каком-то притоне… Чем дальше, тем больше мы отдалялись от прописанных в законе норм. Но, одна мысль меня все же волновала.
        - А как же Каэл? - испугалась я. - он же будет волноваться! Что с ним будет?
        - Ничего с ним не будет, - качнул головой Эван, - никто его не тронет. Но, мне соваться домой нельзя. А Каэл привык к моим отлучкам.
        - Но ребенок же волнуется! Ты не придешь ночевать и…
        - И я пошлю ему записку, что у меня все хорошо. Мы сюда пришли и для этого тоже, - спокойно пояснили мне. - Тори, я конечно же бревно, но мне не плевать на сына.
        Я молча засунула в рот ломтик картошки и потупилась. Признаться, я так и подумала, глядя, как Эван спокойно пустился в бега, ни разу не вспомнив про Каэла. Но, долго умирать от чувства вины у меня не вышло. Из двери за баром появился мужчина и направился к нам. Совершенно лысый, грузного телосложения, одетый в полосатые брюки и черный жилет поверх рубашки. Подойдя к нам вплотную мужчина расплылся в улыбке и радостно произнес:
        - А я уж думал, забыл старика! Даже не поверил, когда твой почерк увидел.
        - Дел было много, Грег, - отодвигая тарелку, произнес Эван, - и мне нужна помощь. И жилье.
        - Для тебя хоть звезду с неба, - снова оскалился мужчина и, обернувшись ко мне, выдал: - хотя, одна уже рядом с тобой.
        Только сейчас я заметила красноватый отсвет его глаз и странно приподнятую верхнюю губу. Когда мужчина улыбнулся, мне открылось зрелище на два острых клыка. Итак, упырь. Мужчина протянул мне руку и я пожала ее совершенно автоматически, отмечая холодность его кожи. Брр.
        - Тори, это Грег. Грег - это Тори, - мягко представил нас инквизитор. - Грег - мой старый знакомый…, а тори МОЯ звезда, - все так же спокойно произнес Эван, - так что руки убери. А то я тебя знаю.
        - Жаль, - притворно вздохнул упырь, - девушка и как вас угораздило связаться с таким вот чурбаном? Он же даже почти не ревнует. Даже сломать мне ничего не хочет.
        Я только улыбнулась упырю. Странно, откуда такая инквизиторская шишка, как Эван, может знать полутруп, владеющий забегаловкой?
        - Хочу, - устало вздохнул Эван. - но, ты же боли не ощутишь.
        - Но, а как же гнев, ревность… эмоции?
        - Меня окружают мазохисты, - покачал головой Эван, - Все ждут, что я им что-то сломаю.
        Упырь оскалился и подмигнув мне, выдал:
        - А ты себя в зеркале давно видел?
        - А ты? - не остался в долгу инквизитор.
        Эти двое вели себя не так как я представляла себе инквизитора и информатора. Это была встреча друзей. Теплая и щемяще- радостная, без лишних слов и официоза.
        Упырь гортанно расхохотался и откинул часть барной стойки, открывая небольшой проход. Эван снова помог мне справиться со стулом, и мы пошагали следом за лысым и не в меру жизнерадостным… трупом.
        - Это мы здесь думать будем? - шепнула я метаморфу, когда нас повели по коридорчику мимо подсобок и кухонь.
        - В точку, - кивнули мне в ответ. - Грег не только умелый повар, но и знатный контрабандист. Так что прятать он умеет все и всех. Верно, Грег?
        Грег, семенящий перед нами тяжко вздохнул и обернулся:
        - Не верьте ему, мисс, я давно честный и законопослушный упырь. Стою на учете, людей не трогаю. Пироги пеку.
        Все время, что упырь говорил, Эван кивал в такт его словам с самым серьезным видом. Издевка была заметна всем, включая полутруп.
        - Парень, рыжий в канотье и клетчатом костюме, - с усмешкой произнес Эван в спину Грегу, - он на днях купил у тебя одну забавную вещицу… для телефонных розыгрышей.
        Спина Грега напряглась и он, смешно втянул голову в плечи, пискнул:
        - Так это же не динамит, так, безделица.
        - Незаконная, - продолжал дразнить его Эван.
        - В меру разрешенная, - оскалился упырь, обернувшись, - и вообще, иди ты… обживайся.
        Нам махнули на узкую лестницу, ведущую вверх, на второй этаж здания. Эван пошел первым, я поплелась следом.
        - Мелкий все так же любит пироги с вишней? - донесся до нас голос Грега.
        Эван замер на ступенях и обернулся:
        - Любит - с улыбкой бросил инквизитор, - спасибо тебе.
        - Тебе спасибо, - пожал плечами упырь, - если бы не ты, то моя голова была бы давно не со мной.

* * *
        Комнатка оказалась чистенькой и светлой, с окном, выходящим на кирпичную стену соседней постройки. Занавеска с рюшечками, покрывало на кровати в цветочки. Здесь было даже уютно.
        - Грег у нас эстет и чистоплюй, - пояснил Эван, проходя за мной в комнату. - Так что ни клопов, ни блох здесь нет. И еда отменного качества.
        - Он милый, - улыбнулась я.
        - Излишне радостный для давно почившего, но терпеть можно, - скривился Эван.
        Я усмехнулась и присела на край кровати. Было забавно наблюдать, как мистер- айсберг прячет свои эмоции, стыдясь их проявления. Это было неожиданно и волнительно. У него даже движения изменились, став более резкими. Эван прошагал по комнате, снимая на ходу пиджак и стягивая галстук.
        - Видно, что ты ему симпатичен.
        Эван только плечом дернул и присел рядом со мной на кровать.
        - Я его выдернул из одного мутного дела, - вздохнул он, - Грег по глупости чуть не влез в такое, после чего одна дорога - на плаху.
        А потом Эван устало растянулся на постели, забрасывая руки за голову. Я тоже легла, прижавшись к нему. От пережитых волнений и правда накатывала усталость и хотелось просто отдышаться. Просто полежать с закрытыми глазами и ни о чем не думать. Эван тоже молчал, ровно вдыхая и выдыхая воздух. Я начала потихоньку проваливаться в дрему, пригревшись на его плече.
        - Ты тоже считаешь меня безчувственным чурбаном? - услышала я уже почти засыпая.
        Я не сразу поняла, что вопрос адресован мне, так что ответила не сразу. Для начала стоило проснуться и заставить свой речевой аппарат сотрудничать с мозгом.
        - В смысле? - только и хватило у меня слов.
        - Ты, да и другие говорят, что я как статуя, - пожал плечами Эван, - лучше было бы, чтобы я сломал Грегу нос?
        Я задумчиво почесала кончик своего носа. Потом с подозрением покосилась на Эвана. Инквизитор смотрел в потолок, все так же обнимая меня одной рукой. Но, вот выражение лица Эвана… Итак, вопрос номер «раз», что за ерунда завелась в белобрысой голове инквизитора? И вопрос номер два… как эту ерунду оттуда извлечь.
        - Ну… ты же оборотень, - пожала плечами я, - от тебя ждут звериных поступков. Инстинктов…
        Ни один мускул на лице Эвана не дрогнул, он только пристальнее взглянул на меня и сухо выдавил:
        - Ты тоже? Ждешь, что из меня попрет звериная суть?
        Честно, мне стало не по себе от этих вопросов- допросов и я, разозлившись, фыркнула инквизиции в лицо:
        - Да что на тебя нашло? Это все из-за шуток про сломанный нос?
        Эван не ответил, просто встал с кровати и подошел к окну. Вид у него был задумчивый и печальный.
        - Меня и вправду многие боятся, - пожал он плечами, - даже Дарли вздрагивает, когда я выхожу из себя.
        - А ты это умеешь? - удивилась я, вставая с постели, - из себя выходить? Ты же даже говоришь с трудом.
        Я как раз подошла к Эвану вплотную, так что могла заметить кривую усмешку, скользнувшую по его губам.
        - Нет, - ответили мне, - для таких, как я потеря контроля чревата бедой… Но, люди все равно боятся… Словно, я бешеная собака без поводка.
        Я даже не знала, что ответить, просто стояла рядом с инквизитором и недоумевала. Хотя… похоже, я знаю откуда росли ноги у этого комплекса. В памяти всплыл тот случай из сна, когда на мою невинную шутку Эван отреагировал излишне резко.
        Так, прошлое в прошлом и нечего тянуть его в настоящее. Миссис Стоун прилично нагадила, так что еще не один год придется вправлять мозги обоим горным котам. Я, хоть и сама слегка «ку-ку», но другим помогать умею.
        - Я не боюсь твоей звериной сути! - решительно заявила я, протискиваясь между мужчиной и подоконником, - Эван, я видела тебя всяким. И злым и печальным, и с хвостом и без… Да я тебя даже голым уже видела! Ничерта ты не страшный! Тебе даже когти идут! А если у твоей жены или у знакомых проблемы с головой были, то это их проблемы, а не твои!
        Все! Высказалась! И, как и положено успешному оратору, я гордо замолчала, ожидая оглушительных оваций. Овации запаздывали. Эван просто стоял и задумчиво смотрел на меня. А потом молча обнял, вдавливая в себя с ужасающей силой.
        - Просто, знай, что кроме тебя и Каэла, у меня в жизни нет больше никого… - хрипло прошептал он мне в ухо, - и я не сделаю ничего, что может вам навредить…
        Я вздохнула и обняла мужчину за талию. Вот же дурак. Такой умный, но такая в сущности своей дурачина…
        - Я знаю, - шепнула я и потерлась носом о грудь мужчины, - больше скажу, кроме тебя, Каэла и Зори, у меня тоже нет никого.
        Эван помолчал, глядя в окно, за моей спиной. А потом тихо шепнул:
        - Просто знай, что зверь во мне под контролем. Всегда.
        - Знаю, - усмехнулась я и обняла Эвана за шею, - мне даже нравится, когда ты слегка его отпускаешь…
        Мужчина удивленно изогнул бровь.
        - Ты становишься настоящим, - продолжила я, - собой. Без этой искусственной холодности. Тебе идут вертикальные зрачки и рычание… и даже хвост.
        В двери тихо поскреблись. Потом, постучали сильнее, а посте короткого «да» от Эвана, на пороге возник Грег. Слегка растерянный и еще более бледный.
        - Что случилось? - напрягся Эван, оборачиваясь у упырю, - не вышло записку передать?
        Грег нервно сглотнул и потер рукой шею, словно та затекла.
        - Стоун, ты только не волнуйся, но, твой пацан того… кажется он сбежал.
        ГЛАВА 39
        - Твой дворецкий что-то расскажет только под пытками, - тараторил Грег, - так что почему пацан дал деру Бонни не узнал.
        Эван устало прикрыл глаза, и, выдохнув сквозь сжатые зубы, зарычал. Я тоже подозревала причину побега мальчишки, осталось узнать это случилось как во сне или реальность немножко сменила сценарий.
        - Ты же уволил ту ненормальную? - осторожно уточнила я.
        Эван только кивнул, протягивая руку за пиджаком, лежавшим на постели.
        - Очень похоже, что ты знаешь, куда ехать, - осторожно уточнил Грег.
        - На вокзал, - вздохнул инквизитор.
        Грег тяжко вздохнул, я же попыталась взять Эвана за руку.
        - Но, куда ему ехать? - уточнил Грег. - К твоей родне можно только самолетом долететь.
        Мы с инквизитором переглянулись. Увы, реальность упорно гнула свою линию, не желая давать нам передышку. Эх, кто же знал, что мы так неудачно отвлечемся на чужие смерти и чудовищные сны. А может, это судьба? Эван так и не решился поговорить с сыном.
        - Твое авто на ходу? - накидывая пиджак, обратился к упырю Эван.
        Этот вопрос вызвал у Грега минутную задумчивость. Он неуверенно кивнул головой и поманил нас за собой. Вскоре я, Эван и повеселевший Грег мчались по городу вызывая у всех встречных недоумение и страх. И их эмоции мне были очень понятны, так как я тоже недоумевала, как та груда ржавого железа сумела завестись. И боялась, что она развалится посреди дороги. Но, авто держалось единым механизмом вопреки законам логики и физики. Меня швыряло на сиденье дальнего вида, пока мы с грохотом и скрежетом не остановились у здания вокзала.
        - Рассыплемся по местности? - воодушевился упырь.
        Эван отрицательно мотнул головой и вышел из авто. Я не стала дожидаться, пока мне помогут выйти из машины, и выскочила первой, едва не сбив инквизитора с ног.
        - Я пойду сам, - категорично заявили мне.
        Я выжидающе уставилась на мужчину, скрестив руки на груди. Эван вздохнул.
        - Тори, тебя не должны касаться ошибки, которые я совершил. Побег Каэла моя…
        - Наша проблема, - решительно заявила я. - Эван, твои проблемы будут меня касаться так или иначе. Как и мои - тебя.
        Он стоял и молча смотрел мне в глаза. Высокий, сильный, смелый… и напуганный. Эван боялся и это читалось в его взгляде. Боялся не отыскать сына, боялся, что, отыскав, поймет, что потерял его навсегда. Боялся, что, пытаясь защитить его, еще больше усложнил и запутал ситуацию. Я хорошо успела узнать мистера Стоуна, чтобы понимать, что такие люди склонны валить на себя все житейские трудности, а в случае неудачи, так же взваливают на себя и вину за них.
        - Мы его найдем, - шепнула я и обняла Эвана, - а потом уже решим все другие проблемы.
        Грег остался сторожить вход в вокзал, а мы нырнули в кишащую людьми бездну. Как мы собирались отыскать в этой толчее щуплого мальчишку, я не понимала, но надеялась на чудо.
        - А если по запаху? - с надеждой уточнила я у инквизитора.
        - Тори, здесь все провоняло поездами и дымом, - вздохнул он, - я с трудом ощущаю твой и свой запах.
        Шансы на чудо таяли в геометрической прогрессии. Я начинала унывать, но, реальность в который раз подтвердила, что у нее не только особое чувство юмора, но и для каждого отведена своя роль.
        - Мисс! - завопил кто-то совсем рядом и прилепился к моей ноге.
        Я с начала не поверила в происходящее, ожидая, что на мне повис кто-то другой. Но, огромные уши и щенячий взгляд говорили мне о том, что Зори еще более удивительное существо, чем я думала.
        - Зори? Как ты тут оказался? - все же решила уточнить я.
        - Я? Вы же сказали присматривать за мальчиком, - удивился гоблин, - а он взял и ушел с незнакомой дамой. И я подумал…
        - Какой дамой? - напрягся Эван.
        Зори все же сполз с моей ноги и задумчиво подергал кончик уха.
        - Красивая, - подумав, заявил гоблин, - одета дорого. Волосы рыжие, глаза синие…
        - Она здесь? - прорычал инквизитор.
        - Да, - гордо кивнул головой Зори, - но, я ее потерял… и сам потерялся.
        Зори преданно заглядывал в глаза то мне, то Эвану, всем своим видом походя на преданного пса, который принес в зубах старую калошу вместо подстреленной утки. Понимает, что оплошал, и боится выволочки.
        - Мы ее найдем, - я потрепала гоблина по голове. - Где ты ее видел?
        - У касс…
        И мы пошагали к кассам, пристально вглядываясь в людей из толпы. Сложно было разглядеть лица в этом серо- черном месиве, но, одна особа явно выделялась из общей массы. Я первая заметила медные локоны, в глаза бросилось пестрое платье и вычурная шляпка… А потом, я бросила все свои силы, чтобы сдержать галоп, на который перешел Эван. Инквизитор зарычал и прямиком попер к дамочке, рассекая толпу людей. Мне оставалось висеть на его руке, надеясь, что я хоть как-то могу отсрочить предстоящее убийство некоей безмозглой особы.
        Женщина растерянно вертела головой и тихо ругалась себе под нос. Вблизи было заметно, что и в косметике она придерживалась ярких цветов, не делая различий между дневным и вечерним макияжем. И все же, как и не было бы мне противно это признавать, женщина была красоткой. Высокая, стройная, гибкая. Она стояла на вокзале с таким видом, словно у ее ног был не пирон, а сцена ведущего театра. Она смотрела на толпу свысока, теребя тугой локон изящными пальцами.
        Заметив нас, а точнее Эвана, дамочка заметно сникла, начав стремительно бледнеть. Эван затормозил в сантиметре от бывшей жены, я же, тормозила уже об инквизитора, врезавшись в широкую спину.
        - Эван? - дама попятилась и стрельнула глазками по сторонам, словно прикидывая, куда бежать от опасности.
        - Где он? - от рыка Эвана даже у меня все внутри похолодело.
        Клара Стоун открывала и закрывала рот, вжимая голову в плечи. Ее привлекательность тут же облетала, как магический морок, обнажая гниловатую натуру. Она стала походить на крысу, загнанную в угол… Хотя, крыса бы у меня вызвала жалость и сострадание. А эта особа таких чувств не вызывала.
        - Я хотела видеть сына! - визгливо пискнула Клара, когда Эван придвинулся еще ближе к ней, - ты не можешь мне запретить!
        Мы стали привлекать внимание и я осторожно погладила Эвана по руке, привлекая внимание к тому, что по перрону прогуливался постовой. Инквизитор коротко кивнул и схватив супругу за руку, потянул ее к ближайшей колонне.
        - Что ты ему наплела, идиотка? - прорычал мужчина, прижимая Клару к растрескавшемуся мрамору, - Где мой сын?
        - Эван…
        Мой голос подействовал на обоих участников спора. Инквизитор слегка отстранился от женщины. А вот бывшая миссис Стоун зло зыркнула на меня. Я заметила, с каким недоумением она смерила взглядом и мое старое платье и разорванные чулки, и видавшую виды шляпку. Я гордо распрямила плечи и поправила, съехавший на глаза, головной убор. Может я и не красотка, но в отличие от Клары, знаю что такое честь и совесть.
        - Он сбежал! - рявкнула Клара, скорее обращаясь ко мне, чем к мужу. - Не знаю почему и куда… Этот мальчишка…
        Она открыла рот, чтобы выразить свое возмущение воспитанием сына, и тут же закрыла, напоровшись на мой «многообещающий» взгляд.
        - Давно он сбежал? - вздохнула я.
        - Пол часа прошло, не больше, - отчитался Зори. - Я на часы смотрел.
        Эван продолжал смотреть на свою жену, и я почти физически ощущала тот гнев, который клокотал в душе инквизитора.
        - Уезжай и не смей возвращаться, - сквозь зубы выдохнул он, обращаясь к Кларе.
        Клара прищурилась. В ее мимике была заметна внутренняя борьба между врожденной жадностью и страхом перед бывшим мужем. Победило не то, чего я ждала.
        - Ты не запретишь мне видеться с сыном… - фыркнула она в лицо мужу, - хоть ты и нашел жалкую замену мне… я не позволю…
        Я не успела среагировать, когда Эван выбросил руку в сторону женщины. Пальцы сжались на ее тонкой шее. Я только зажала ладонью рот, подавляя желание завизжать от страха. Эван пугал. Даже меня. Глаза у него опять светились, а волосы снова приобретали окрас шерсти горного кота. Метаморф был за миг до полной трансформации.
        - Ты? Не позволишь мне? - сипел в лицо женщине Эван, - Попробуй…
        Клара смотрела на инквизитора с таким ужасом, словно видела его впервые. Хотя, если учесть, что ранее она успешно манипулировала желанием Эвана нетравмировать сына, такого Стоуна она и впрямь видела впервые.
        - Я имею права брать участие в его жизни! - пискнула женщина, - он и мой сын тоже!
        - Как-то неожиданно ты об этом вспомнила, - прищурился Эван, - именно тогда, когда вляпалась в карточные долги.
        У Клары Стоун так округлились глаза, что казалось, еще немного и они поскачут прочь от своей безмозглой хозяйки.
        - Или ты думаешь, я не узнал зачем тебе нужны были деньги? - усмехнулся Эван, - И я же дал тебе нужную сумму.
        Клара уже не вырывалась, только всхлипывала, положив ладонь, поверх запястья Эвана.
        - Я же просил тебя не переходить черту и не наглеть. А тебе все мало…
        Я наблюдала, как тряслись у Эвана руки. И начинала дергаться мышца на щеке. Он сдерживал гнев, едва справляясь со зверем, который готов был разорвать некогда любимую женщину.
        - Каэл еще на вокзале, - тихо произнесла я, - мы его отыщем, если поторопимся.
        Эван отпустил жену, выдернул из рук Клары сумку. Потом, порывшись там, вытащил билет. Изучил, кивнул и без лишних слов поволок женщину в сторону поездов.
        - Идите, а я помогу этой особе найти нужный поезд, - и стрельнув на Клару злым взглядом, подытожил: - мы друг друга поняли?
        Клара опять кивнула и покорно посеменила за мужем, пока мы с Зори оправлялись от перенесенного потрясения. Все же безграничность человеческой алчности всегда меня удивляла. Что нужно было этой даме? Она получила свободу и деньги, а теперь, желая получить больше, потеряет все. Эван не станет ей больше платить, в этом я не сомневалась.
        - Вы красивее, - проводив взглядом Клару, произнес Зори, - у вас глаза добрые.
        Я удивленно глянула на гоблина, но тот только улыбнулся и потянул меня за руку, увлекая за собой. Мы пошагали сквозь гудящую толпу. Где-то там среди тысяч чужих людей прятался маленький одинокий мальчик и это было все, о чем я могла сейчас думать. Хотя, что говорить и как его утешать я не представляла.
        Интуитивно я принялась глазеть по сторонам, все чаще поднимая голову вверх, разглядывая металлические балки, удерживающие стеклянный купол над вокзалом. Зори ворчал и распихивал прохожих локтями, стараясь защитить меня от хамоватых людей. А я продолжала смотреть вверх, словно завороженная. Солнце катилось к горизонту, путаясь в мутных стеклах купола, оно отражалось от металла, высвечивая темные закоулки под крышей.
        - Вон он, - шепнула я скорее себе, чем Зогру, - Зори, он под крышей!
        Каэл стоял на балке, под самой крышей и равнодушно смотрел на то, как поезда готовятся к отбытию. Его фигуру окутывало паром и дымом, делая похожим на призрака.
        - А что он там делает? - пискнул Зори. - Он же может упасть!
        Почему у меня было такое чувство, что упасть Каэл не просто может, а даже стремится это сделать? И я понятия не имела, как его оттуда снять!
        - Я за мистером Стоуном, - отпуская мою руку, произнес Зогр, - а вы к мальчику!
        - Что? Почему я? - я от волнения даже заикаться начала, - Я … я не знаю, что ему сказать!
        - А что тут знать? Ему сейчас нужен друг… вам он тоже был нужен. Вы похожи, - выкрикнул гоблин и скрылся в толпе.

* * *
        Сверху вокзал впечатлял еще больше. Хотя, сейчас меня впечатлял не так открывшийся вид, как головокружение, которое вызывал один взгляд на сей «пейзаж». О том, как я карабкалась по этим балкам можно написать отдельный опус, а из слов, которые я при этом произносила, можно издать неплохую серию увесистых книжек. Но я взобралась, намертво вцепившись в холодный металл, а потом начала ползти.
        И почему я вечно куда-то лезу за этим мальчишкой? То на клен, то на потолок! Каэлу хорошо, он сюда точно в кошачьем обличии влез. А вот я лезла без особой сноровки и грации, с робкой надеждой, что я не увековечусь на пестрой плитке пола. Но, цель моя была уже близка. Все так же задумчива и подавлена, но пока еще стоявшая на месте.
        Мое появление мальчик заметил, вздрогнул и испуганно отступил.
        - Привет! - прокряхтела я, вымученно улыбаясь, - ели нашла тебя. Чего это ты сюда залез?
        От моей непосредственности растерялся даже ребенок. Каэл прищурился, разглядывая меня, севшую на балке.
        - А что вы тут делаете?
        - Мимо шла, вот… а тут гляжу, ты под крышей, - развела я руками, - дай, думаю, подойду. Поздороваюсь.
        Единственное, что я могла, так это тянуть время, нервно выискивая внизу белобрысую шевелюру Эвана.
        - Зачем? - голос мальчика противно дрогнул, - будто вам есть до меня дело!
        Он сжал руки в кулаки, стараясь не плакать, только голос подвел.
        - Но, мне есть до тебя дело, - пожала я плечами, - не могу сказать, что я была в восторге от того, что лезла к тебе. Но оставлять тебя одного я тоже не собираюсь.
        У мальчика задрожали губы, он громко шмыгнул носом и потупился, глядя себе под ноги. Просто стоял, такой одинокий практически над бездной и молчал. Мы и вправду были похожи, и не только с ним, но и с Эваном и с Зори. Мы все вот так вот висели в неизвестности, оторванные от окружающих. А миру не было до нас дела. Мы были лишь прохожими в его водовороте…
        - Пойдем вниз, Каэл, - шепнула я. - не нужно тебе здесь быть. Отец тебя разыскивает. Волнуется…
        - Я ему не нужен! Я никому не нужен! Тем более вам!
        Я промолчала, наблюдая, как мальчик садится на балку, свешивая ноги вниз. Нас разделяло каких- то полметра. Я могла протянуть руку и схватить ребенка, но боялась, что спугну его.
        - Я думал, я нужен маме… Я думал, она пытается меня разыскать, что отец не пускает ее ко мне… - Каэл всхлипывал и бормотал свою исповедь, глядя на людей внизу, - У отца появились вы. Я подумал, что не нужен ему… и тут мама…а потом у нее из сумочки выпал чек. Там большая сумма… Я видел, подпись отца!
        Каэл вздрогнул и поднял на меня полные слез глаза:
        - Она продала меня? Да?
        Я придвинулась к мальчику ближе, а он не отшатнулся. Только еще сильнее ссутулился, словно пытался сбежать от душевной боли. Что я могла ему сказать? То, что его мать чудовище? Что его отец, решив все за сына, сделал только хуже? Я не снимала вину с Эвана. Все, что происходило, было его виной, пускай и делалось во благо Каэлу.
        - А вы говорите, что вам есть дело…
        - Каэл, - выдохнула я, - ты еще слишком маленький, чтобы понять… Но ты ошибаешься, думая, что отцу нет до тебя дела.
        - Почему тогда он не здесь? А? - выкрикнул мальчик.
        Как же все запущенно в этом семействе. И, мысленно попросив у неба помощи, я продолжила свой импровизированный сеанс психотерапии. Так как кроме меня, судя по всему, с этим безобразием не справится никто.
        - Потому, что я первой нашла тебя, - спокойно продолжила я, - А твой отец сейчас бегает по вокзалу, разыскивает тебя и волнуется. И ему не все равно. Потому, что когда кому-то все равно, он не пытается защитить. Понимаешь? Равнодушие - это НИ-ЧЕ-ГО!
        - Почему тогда он мне врал?
        Детская непосредственность, помноженная на наследственное упрямство упорно пробивали брешь в моем самообладании. А если учесть, что у меня затекали ноги и сводило судорогой желудок от страха, то я вполне заслужила медаль. Или памятник… Нет, памятник не нужно, их чаще посмертно ставят.
        - А что ты сейчас ощущаешь, когда правда всплыла? - задумчиво глядя вниз, шепнула я. - Тебе стало легче?
        Каэл хмуро глянул на меня и тихо буркнул:
        - Мне гадко.
        Бинго! Честно, обрадуйся Каэл тому, что его мать дрянь, я бы удивилась. А так беседа плавно сползала в ту сторону, куда я ее всеми силами направляла.
        - Так тебе не угодишь, - развела я руками, - и правду тебе не говорят - плохо. И говорят - все та же беда. Определись уже.
        - Он мог бы мне не врать, - фыркнул мальчик.
        Нет, ну тут я с ним согласна.
        - Послушай, - я придвинулась к Каэлу еще на пару сантиметров, - я не говорю, что твой отец поступил правильно. Взрослые не всегда все делают правильно. Иногда мы чудим, творим глупости. Потом пытаемся исправить то, что наворотили… А твой отец, может, и не мастер выражать свою любовь. Ну, такой он есть, слегка примерзший. Но, это не значит, что он тебя не любит, Каэл. Он скрывал от тебя правду именно потому, что не хотел, чтобы ты страдал.
        Каэл внимательно вслушивался в мои слова, шмыгал носом и теребил рукав на жакете. А потом тихо спросил:
        - А зачем я вам? Вы же вместе. Зачем ВАМ я?
        Хотела бы я ответить, но только сама не знала, как. Просто Каэл был для меня частью Эвана и я не представляла как могу принять его без сына. Я сама только сейчас поняла, что этот мальчик стал мне дорог так же, как был дорог его отцу.
        - А почему мы не можем быть все вместе? - шепнула я в ответ.
        Мальчик все еще недоверчиво глядел на меня, словно не верил в искренность моих слов. Хотя, могу ли я винить его за это?
        - Если ты согласишься принять меня, как друга, - договорила я.
        И протянула ребенку руку. Единственное, что я могла - это говорить ему правду. Не давать обещаний или клятв. Этому мальчику и так много врали. Каэл протянул руку и осторожно сжал мой палец, а потом поднял взгляд и растерянно уставился мне за спину. Обернувшись, я обнаружила там Эвана. Инквизитор ловко прошагал по балке, даже ни разу не пошатнувшись. И присел рядом со мной, пристально глядя на сына. Каэл наблюдал за его приближением таким взглядом, что я снова начала давиться слезами.
        - Прости меня, Каэл… - тихо, без злобы выдохнул Эван, - Я должен был тебе все рассказать.
        В повисшей тишине мне показалось, что шум толпы стал громче. Каэл опять начал шмыгать носом.
        - Ты мне расскажешь? - шепнул Каэл, покосившись на отца. - Только правду…
        Эван опять кивнул и снова поднялся на ноги, Каэл встал следом за отцом. Одна я осталась врастать в холодный металл.
        - Я не буду больше от тебя скрывать правду, - согласился инквизитор и посмотрел вниз.
        - Я проконтролирую, - подмигнула я мальчику.
        Я тоже попыталась встать, но выходило у меня еще хуже, чем карабкаться сюда. Акробат из меня был скверным, так что мне оставалось обнимать балку и с тоской смотреть на метаморфов. Внизу собралась уже приличная толпа зевак, кто-то предлагал вызвать пожарных. Кто-то карету скорой. В толпе нервно перемещалась ушастая точка. Мы привлекли достаточно внимания к своим персонам, так что все сентиментальные разговоры мы решили оставить на потом. От балки меня все же оторвали и общими силами поволокли прочь.
        ГЛАВА 40
        Если бы не Эван, то и пожарным и скорой помощи было бы на что посмотреть и что отковыривать от плитки. Я же просто спокойно свисала с плеча инквизитора и старалась не дышать. Каэл шагал так же спокойно, как и отец, и проблем с равновесием не испытывал. Очнулась я уже в каком-то темном углу, где мы все трое наблюдали за суматохой среди поездов. А потом, с совершенно невозмутимым видом покинули вокзал.
        Каэл с Эваном выглядели настолько естественно, что никому бы и в голову не пришло, что эти двое еще пять минут назад сидели под куполом вокзала. Я? Не знаю, как я выглядела со стороны, но ощущала себя жертвой удара по голове. Зори ждал нас у автомобиля, заламывая руки и чутко вглядывался в толпу. Мы как раз шагали к автомобилю, когда откуда-то послышался мелодичный перезвон. Эван выдернул из кармана тот самый кристалл, который отнял у Манои. Камень мягко светился синим и звенел.
        - Это плохо? - уточнил у нас Грег.
        Упырь вышел из авто и теперь глядел на нас сложив руки на крыше машины и положив на них подбородок. Откуда в этом полутрупе столько радости и любви к жизни? За столько веков не устал?
        - Понятия не имею, - произнес инквизитор, собираясь активировать кристалл.
        Мы все, не сговариваясь, нырнули в салон автомобиля. Упырь завел мотор, и машина с чиханием и пыхтением пришла в движение. Перед Эваном же развернулась мерцающая карта с красной точкой в одном из квадратов.
        - Он в промышленном районе города, - удивился инквизитор, - странно. Там все прочесывали.
        - Может, он туда недавно перебрался? - сделала допущение я, обнимая Каэла за плечи.
        Мы с мальчиком и Зори сидели на заднем сидении автомобиля, прижимаясь друг к другу в тесном салоне.
        - Возможно, - продолжая хмурится, произнес инквизитор.
        - Там много пустырей, - влез в беседу Грег. - просматривается все вокруг. Там проще заметить слежку.
        - Согласен, - снова кивнул инквизитор, увеличивая фрагмент карты.
        Но не успел он это сделать, как на его шее засветился другой амулет. Тот самый переговорник, которым он пользовался и ранее для связи с подчиненными. Или не тот?
        - Шеф! - раздался взволнованный голос Джаспера, когда Эван приложил руку к кристаллу, - шеф, вы меня слышите?
        - Да, Джас, - спокойно произнес Эван, - и я в курсе, что вы отправляетесь на задержание.
        - Как?… Впрочем… шеф, тут что-то не то происходит.
        - Поясни.
        Напряженность в голосе секретаря не понравилась всем нам, но еще больше пугало то, что Грег весь ушел в обсуждение дела, перестав следить за дорогой. Ему то что! А ничего! Он труп и в случае аварии все, что ему оторвет, можно будет прирастить назад… а вот у нас, простых смертных, такое провернуть не выйдет. Поэтому Эван многозначительно посмотрел на упыря, потом на лобовое стекло автомобиля. Кровосос заметно скис и уныло уставился вдаль.
        - Телепорт барахлит, нас выплюнуло за пару километров от точки тревоги, - тараторил Джаспер, - и шеф… здесь нет ни души и мир вокруг… Он поплыл.
        Мы с Эваном переглянулись, и я сильнее сжала плечи Каэла. Зори сам прижался ко мне с другой стороны, стараясь то ли успокоить меня, то ли ждал, что успокоят его.
        - Как «поплыл», Джаспер?
        - Дома выглядят так, словно выцветшая фотопленка. Сэр, такое чувство, что они исчезают, - голос Джаспера задрожал.
        - Не ходите дальше, - рявкнул Эван, - они, видимо и вправду исчезают. Это может быть опасно, Джас!
        - Это и так ясно, но Манои твердит, что в структуре мира все стабильно, а вокруг нас дешевая иллюзия.
        - Сам он дешевая иллюзия, - проворчала я, - Джас, оно вас убьет! Понимаешь! Костьми ляг, но не ходи туда!
        Из кристалла стал доноситься скрежет и шипение, вместо связной человеческой речи. До нас еще долетали обрывки фраз, но потом их заглушил человеческий вопль и все стихло.
        - Мы еще не нарушаем дорожное движение? - меланхолично уточнил у Эвана Грег.
        - Гони, - кивнул инквизитор и жестом приказал мне с подопечными держаться крепче.
        Груда металлолома, которую гордо называли «автомобиль», взревела, потом закашлялась, и, стрельнув напоследок выхлопной трубой, понеслась по дороге с пугающей скоростью. Нам сигналили, нас ругали, но, все же спешили убраться с дороги, верно подозревая, что тормоза у этой развалюхи срабатывают не сразу.
        Когда за многочисленными постройками домов стали проступать очертания промышленных построек, Эван положил руку на руль, останавливая Грега.
        - Дальше мы пойдем пешком, а ты отвези Каэла домой.
        - Пап?
        - Это не обсуждается, Каэл, - выходя из авто, холодно оборвал сына инквизитор, а потом обратился к гоблину, - Зогр, я очень надеюсь на твою помощь.
        Зори закивал головой и придвинулся ближе к Каэлу, всем своим видом показывая, что от мальчика его теперь можно будет отделить только хирургическим путем. Я из авто вышла молча, на прощание потрепав гоблина по бородавчатой головенке. Не люблю длительных прощаний, и прощальные речи, как и Эван, толкать не умею.
        Грег молча завел мотор и принялся разворачивать автомобиль на крохотном «пятачке» среди заводских развалюх.
        Мы с Эваном молча пошагали прочь, не оборачиваясь. И он и я, точно понимали, что сейчас нам вслед глядят две пары перепуганных глаз. Выдержать такое зрелище мог только каменный истукан. А мы с инквизитором, как оказалось, были не так и бесчувственны.
        Вокруг и вправду было безлюдно и жутко, словно мир вокруг был лишь декорацией в театре. Даже ветра не было, только звенящая тишина. Эван протянул мне руку и я тут же за нее ухватилась, хоть так стараясь отогнать тот липкий страх, что затапливал душу.
        - Нужная постройка будет за углом, - оглядевшись, прошептал Эван.
        Я тоже вертела головой, с подозрительной легкостью отыскивая в округе знакомые строения.
        - Эван, а мы не…
        - Мы были здесь, - согласно кивнул инквизитор, - чуть дальше лаборатория Манои. Очень иронично.
        - Это случайность?
        - Это насмешка, Тори, - прорычал мужчина, - он все это время сидел в шаге от нас и насмехался.
        Я хотела еще что-то сказать, но мысль так и не оформилась, а мы оба замерли на полушаге, обомлев от увиденного. Небо над ангарами меняло цвет, переливаясь оттенками радуги. А дальше по небу расползались тонкие нити, словно крохотные молнии или… трещины. Они ползли все дальше и дальше, издавая тихое змеиное шипение. Этот звук только нарастал, когда мы шаг за шагом приближались к нужной нам точке. Эван потянул меня ближе к стене ангара, второй рукой выдергивая из кобуры пистолет.
        Шаг, еще шаг. Ни единого звука, только шипение силовых линий. Эван первым высунулся из нашего укрытия и тут же юркнул назад. По его лицу ничего нельзя было понять, но сверкнувшие желтизной глаза и тихое рычание…
        - Тори, не смотри!
        Его оклик меня не остановил. Я выглянула не дослушав, чтобы замереть от страха. Там, на расколотых плитах лежали люди. Точнее пустые оболочки с помутневшими взглядами и перекошенными от страха лицами. Обтрепанное канотье валялось почти у мои ног. И только аккомпанемент шипения дополнял эту жуткую картину. Я не плакали и не кричала, только пристально всматривалась туда, где в коконе из силовых линий стояло одинокое здание. В окне с треснувшим стеклом я отчетливо видела человека. Он тоже смотрел на меня. Отстраненно и изучающее, словно на букашку, ворочавшуюся под стеклом микроскопа.
        - Назад! - рявкнула инквизиция и выдернула меня назад в укрытие.
        - Что он сделал с ними? - шепнула я, прижимаясь к прохладному бетону стены.
        - Убил, - холодно пояснили мне, проверяя количество патронов в барабане. - Как, меня мало заботит. Факт в том, что не боевой отряд, не опытные маги его не остановили.
        Я поняла к чему он клонил. Не остановили они, не остановлю и я.
        - Револьвер его тоже не остановит.
        - Но проверить в нем заряд никогда не лишнее, - заявили мне, взводя курок.
        И что теперь? Мы стояли в центре бури, слушая приближаются шипящие «трещины». Это не походило на борьбу, а больше смахивало на отчаянную попытку погибнуть достойно. Где-то за кустом чертополоха кто-то всхлипнул. Потом отогнул ветку, пялясь на нас выпученным синим глазом.
        - Джас? - шепнул Эван.
        Джаспер выглянул из- за куста с совершенно безумным видом. У него дергался глаз и тряслись руки. Губы подрагивали, но все это походило не на истерику, а на проявление безумия.
        - Джаспер, - осторожно окликнула я парня, когда мы добежали до него.
        - Они кричали, - шепнул парнишка, - хватались за головы, их корчило. А эти «молнии» начали бить в землю. Тех, кто подошел к дому превратило в пепел… А я… Я остался в засаде… там.
        И он ткнул трясущимся пальцем куда-то в сторону дороги. Эван взял парня за плечо и встряхнул, заставляя прийти в себя. Тщетная попытка, это было видно сразу. Я не следила за происходящим. Только смотрела туда, где все так же маячила тощая фигура за окном. Ему интересно? Он вот так же стоял и глазел, когда гибли люди? Что ему нужно? Зачем эти бессмысленные смерти? К чему эта бойня?
        - Тори!
        Я не слышала окликнувшего меня инквизитора. Ноги сами несли меня туда, где змеями тянулись по земле силовые линии. Меня тянуло туда неведомой силой и страха, что удивительно, не было. Меня не пугали прорехи в пространстве и другие миры, таящиеся за гранью реальности, что просвечивали сквозь истончившуюся ткань мира. Я и сама была частью того мира. Об этом мне твердили с самого рождения. Брошюры, книги, потом и люди. Об этом упомянул Аурелис когда- то… вечность назад.
        Я шагала к этому человеку, засевшему за мутным стеклом и не видела ничего вокруг. Но, с каждым моим шагом положение человека менялось. Его поза становилась все напряженнее. А я с ужасом понимала, что вплотную приблизилась к шипящему кокону.
        И ничего!
        Эван и Джаспер остались стоять у куста. Судя по позе, секретарь повис на своем начальнике, мешая тому меня преследовать. Теперь эти двое с ужасом наблюдали за мной, ведь вокруг лежали те, кто не перенес близости силового поля.
        Я подняла голову выше, выискивая тощую фигуру за стеклом. Он отступал в глубину здания. А что если я устою и смогу проникнуть туда? Что если для этого хватит даже тех сил, что гасятся печатью? Я не совсем человек, и я смогла менять миры по ту сторону снов, так быть может смогу и теперь, только зайдя со стороны реальности?
        Я снова обернулась к Эвану. Он стоял на месте, и с ужасом наблюдал за мной. Я заметила, как он судорожно сглотнул и осторожно покачал головой. Сейчас, когда на чаше весов моя жизнь и судьба целого мира, он продолжает выбирать меня…
        Я сделала шаг, ныряя в голубоватую паутину, которая соединяла мир реальный и тот, который ранее жил лишь в наших снах. Если моя никчемная жизнь спасет тысячи невинных людей, то какой может быть торг? Если я сумею сохранить этот мир для одного бесподобного мужчины и мальчика, искавшего мать, то моя жизнь была не так и бессмысленна.
        Мир вокруг взорвался тысячами образов, оглушил болью, которая рвалась из меня самой, согнул теми кошмарами, что жили во мне. Я слышала знакомый шепот, который пугал до зубного стука. Но я продолжала себе говорить, что все это лишь фантазия и к реальности не имеет никакого отношения. Призрачники всегда были слегка «не от сего мира» и это было не фигурой речи. Мы спокойно живем в двух мирах параллельно, оставаясь своими в мире реальном и в мире за гранями снов. Я знала об этом всегда, но окончательно осознала, что в этом моя сила, я только сейчас. Словно кто-то шепнул мне эту истину на ухо. Возможно, я прожила свою жизнь и сохранила рассудок ради этого момента?
        ГЛАВА 41
        Когда сквозь шипение «трещин» стали пробиваться крики чаек, а после ор дворовых котов, я начала задыхаться. Мой сон медленно таял, снова вышвыривая меня в объятия реальности. Моя кровать, моя комната. Пробуждение было болезненным, словно падение с высоты на острые камни. Сердце колотилось о ребра, а паника затапливала сознание, пока я корчилась постели. Мир оглушал звуками и запахами, швыряя их в меня как иглы сквозь распахнутое окно.
        Картинки прошедших событий, вероятности развития новых веток происходящего. Они проносились перед моим внутренним взором, словно калейдоскоп слайдов. Голова гудела и тянуло на тошноту, которая мешала даже встать с постели. Что это я не понимала.
        - Это закончится хоть когда-то? - шепнула я потолку.
        Перекрытия были глухи к мои мольбам, посему пришлось сползать с постели и плестись в гостиную. Куда потом? Обдумывая сою дальнейшую «траекторию» я рухнула в кресло, снова уставившись в окно. Головокружение проходило, сновидения медленно выпускали меня из своего дикого водоворота. И сновидения ли это были?
        На столике рядом лежала коротенькая записка, нацарапанная карандашом. «Ушел на рынок. Вещи в дорогу сложил. Завтрак на столе. Крекеры для поезда, не ешьте. Есть печенье» - гласило коротенькое послание. Я перечитывала его раз за разом, пытаясь понять в какой момент моей жизни меня вышвырнуло. А главное, почему сюда?
        Осознание того, что произошло, обрушилось на меня внезапно, окончательно выбивая почву из- под ног.
        Все, что я пережила - было сном. Два моих пробуждения были лишь плодом моей фантазии. Сейчас я четко помнила, как вчера покупала билеты на поезд, а до этого получила в редакции задание для поездки на выставку. События моего сна случатся спустя три дня. Это были вещие сны. Я не схожу с ума… Надеюсь.
        Я подскочила с кресла и в спешке одеваясь, понимала, что в инквизицию я не побегу. Я потеряю драгоценные часы, и тогда Майк затеряется. Сейчас я еще могу его разыскать, объяснить все его отцу. Уговорю его отправить сына в инквизицию. Я смогу помочь. А если нет, то точно знаю, что даже под печатью смогу удержать грани реальности. Теперь у меня есть время и знание, как действовать. Открывая двери квартиры, я думала только об этом.
        - Ну здравствуй, девушка из снов, - произнес Майкл Ферракс, стоя на пороге.
        Он решительно шагнул в квартиру, прикрывая за собой двери. Я была так потрясена его появлением, что продолжала отступать назад, вместо того, чтобы бежать.
        - Вот ты какая, девушка от которой все зависит, - оскалился парень.
        Он выглядел изможденным, скулы заострились, щеки впали, а в огромных глазах плескалась такая чернота, что, казалось, в ней можно было утонуть.
        - Вы знаете меня? - шепнула я.
        Майк усмехнулся. Его черные глаза блуждали по моему лицу, словно, он пытался отыскать в моих чертах ответ на только его волнующий вопрос.
        - А ты меня нет?
        Он вел себя нагло и насмешливо, выдавая своими повадками намерение мне навредить. А зачем он пришел сюда? Почему ко мне? Не доброго же утра пожелать. Я скосила глаза на кулон, болтавшийся у парня на шее. Он тускло светился голубоватым светом, осторожно выпуская наружу тонюсенькие молнии- трещины. Они вспыхивали и гасли, словно впитываясь в тело артефактора.
        - Вам нужна помощь…, - ляпнула я хоть что-то, пытаясь просчитать возможность побега.
        - Мне? - удивление его было искренним. - А с чего ты это взяла?
        - Вы одержимы! Артефакт…
        - Заткнись, дурра, - взвизгнул Майк зажимая ладонями уши, - Не-е-ет, ты несешь ту же чушь, что и мой отец! - и тут же серьезно произнес: - я, думал, ты умнее.
        Он вел себя как помешанный, то срываясь на крик, то переходя на шепот. Я судорожно осматривалась, в поисках хот чего-то, что сойдет за оружие. Но Зори, пошли ему небо здоровья, прятал все «лишнее» с глаз долой. Вот, была бы я коллекционеркой фарфоровых котиков, залепила бы этому психу по голове статуэткой. А так? А так мне нужно время.
        Я продолжала отступать, пока не уткнулась копчиком в кресло. За его широкую спинку я и юркнула, отгораживаясь от визитера.
        - Но вы… гибли люди! - прошипела я, все так же поглядывая на дверь за спиной Майка.
        - Люди? - мужчина откровенно удивился, - А какое тебе дело до них? Что мне их смерти? Я могу создать свой мир. Идеальный, чистый, светлый! А эти… люди. Они только топливо.
        - Топливо? - тупо переспросила я.
        Зори должен когда-то вернуться с базара и мой окровавленный труп на кремовом ковре вряд ли порадует гоблина. Да и чего греха таить, мой труп не порадует и меня! А так, возможно, гоблин запустит в Майка яблоком или веником, а я получу шанс сбежать… да хоть на балкон.
        - А ты не догадывалась, сколько энергии высвобождается человеком в испуге. Их смерти были полезными. А ты! Ты…
        Я плохо понимала, как буду выбираться из этой ситуации, но когда на меня бросились, желая схватить за шею, я инстинктивно отпрыгнула, толкая кресло под ноги парню. Только это был не сон и чуда не приключилось. Я успела отпрыгнуть и даже отдбежать подальше, но в последнюю минуту меня поймали за щиколотку, заставляя рухнуть на пол. Когда Майк навалился сверху, зажимая мне рот ладонью, я поняла что это конец.
        - Я недооценил тебя, прошел мимо, - прошипел он мне на ухо, - тебе подобные уже все или испустили дух или пускают слюни в психбольницах. Я посчитал тебя такой же пустышкой. Даже выпить не вышло из-за печати. Но, ничего, тебя заменили другие идиоты, читавшие папину книгу.
        То, о чем он говорил пугало еще больше, чем то, что он явно намеревался лишить меня жизни. Тогда, во сне я видела светящиеся глаза, чувствовала чужака в своем мире… верила, что смогла спугнуть его. А он просто не взял меня в расчет? А от смерти меня спасла печать…
        - Я думал, что даже на стороне инквизиции ты поддержишь меня. Мы схожи, - прошипел Майк приподнимаясь на локтях, - Но, нет, ты постоянно цеплялась за этот прогнивший мир и его людишек! Каждый раз ты становилась между мной и моей мечтой… Ты!
        Видимо, потрясение слишком явно отразилось на моем лице, так как мужчина снова улыбнулся и убрал руку от моего лица.
        - А ты даже не знала… Не знала, что смогла прожить то, что еще не случилось… Даже не один раз. Мы с тобой схожи, девочка из снов, и то, что для других сон, для нас целая жизнь.
        Я испуганно таращилась на Майка, выслушивая его «пояснения». То, что он говорил я понимала и без него. Призрачники способны плодить реальности, проживать целые жизни во сне. Но это… был стихийный сон, в котором и я и Майк пережили все возможные варианты событий. Может, я и растерялась, может меня и огорошила весть, что все то безумие, что я пережила, было плодом моего разума. Но я не потеряла хватку, и стремление жить не утратила. Колено само собой согнулось, впечатываясь мужчине в пах. А пока он корчился от боли и проклинал меня, я сумела даже вскочить и ухватить пепельницу. Курение убивает? Вот сейчас это очень даже кстати!
        - Не зря они выбивали тебе подобных еще в колыбелях, - прошипел он, - Во сне до тебя не доберешься… А, ведь я думал ты сама остановишься. Отстанешь. Но ты вечно лезла туда, где тебе не место. Ломала то, чем я жил все эти годы!
        И прежде чем я успела среагировать, он одним ударом ноги выбил у меня из руки пепельницу. От удара об стену я и так почти потеряла сознание, но, продолжала еще хвататься за плечи Майка. Желание жить во мне было неискоренимо. Я расцарапала ему лицо, пытаясь сорвать с шеи цепочку с камнем.
        - Я не могу тебя оставить жить, - хрипел он, сжимая руками мое горло, - ты же сама видела. Это будет. Везде ты найдешь способ меня остановить, найдешь лазейку в сны, залатаешь реальности. В любой из вероятностей ты будешь лезть под руку и мешать. Без тебя они как слепые котята… Ты, везде ты.
        Мир медленно мерк, все затягивало тьмой. Я еще пыталась схватить ртом хоть немного воздуха, но жизнь медленно оставляла мое тело, не смотря на старания ее удержать. Еще вздох, еще один… Выстрел. Грохот. И я падаю на пол, задыхаясь в попытке сделать еще один вздох.
        Как во сне я видела бледное лицо Майка, выражающее искреннее удивление. И Эвана, замершего в дверях с поднятым пистолетом. От дула медленно тянулась струйка дыма. Все же, остановила Майка именно пуля, а не мой дар. Этого ни я ни артефактор не предвидели.
        - Жива? - выдохнул инквизитор, подбегая ко мне.
        Я только кивала, пока меня поднимали с пола, хватали на руки и волокли к креслу. Пока ощупывали мое горло и проверяли руки- ноги на наличие переломов, я просто в упор смотрела на Эвана. Он пришел…
        - Мисс, не молчите, - задыхаясь, шептал он, - он вас не ранил?
        Я не могла говорит. И от переполнявших меня эмоций и от саднящей боли в горле. Я плакала молча, пытаясь понять закончились ли мои сны, или я опять застряла в водовороте своих фантазий.
        - Все хорошо, - прохрипела я. - Вы пришли…
        - Отец Майка Феррекса пришел сегодня в инквизицию, - пряча взгляд, произнес инквизитор, - он утверждал, что его сын одержим и опасен.
        Я кивнула, все так же глядя на мужчину. Незнакомого и такого родного одновременно.
        - Он причастен к некоторым смертям… Мисс?
        Я просто повисла на шее мужчины, зарываясь пальцами в его растрепанные волосы. Я не хочу просыпаться. Я не хочу знать, был ли это еще один сон.
        - Эван, - выдохнула я ему в ухо.
        В повисшей тишине были слышно лишь сбившееся дыхание мужчины и, наверное, грохот моего сердца. Я не ждала, что он обнимет меня, что с силой прижмет к груди, судорожно вдыхая воздух. Не ждала робкого поцелуя в макушку и произнесенного с хрипоцой:
        - Девочка моя, как же я испугался… Я думал, что уже навсегда потерял тебя.
        Я медленно подняла взгляд на Эвана, понимая, что он говорит как тот, с кем я прошла через все свои фантазии.
        - Я помню все Тори, - шепнул мужчина, - и это было что угодно, но не сны. И Феррекс говорил, что Майк твердил твое имя, уходя из их укрытия.
        - Почему тогда он пошел не за сыном, а пришел к вам?
        - Потому что понял то же, что и мы сейчас, - вздохнул Эван, - Майк не был одержим малфоком. Он использовал его для своих целей и умышленно убивал людей. Он чудовище, Тори.
        Мы оба посмотрели на лежавшего в углу мужчину.
        - Он сказал, что это я создавала те сны. И проживала реальности вместе с ним, - шепнула я, - он просто проходил мимо меня в мире снов. Что если, и это сон?
        - Будь это сон, - криво усмехнулся Эван, - Майк нашел бы более оригинальный способ тебя убить. А им двигало отчаяние… это признак реальности.
        Я кивнула, снова упираясь лбом в плечо этого необыкновенного мужчины. Он опять не сомневался, опять был верен себе. Он примчался мне на помощь стоило кому-то заикнуться обо мне. Если бы не профессор, то меня бы сейчас могли обнаружить постовые, оплакивал бы Зори. Почему этот мужчина переменил свои взгляды на действия сына? Ведь до этого он постоянно поддерживал его… Может ли быть так, что, связанными оказались не только наши с Эваном души? Мог ли старик так же увидеть все то, что видели я и Майк? Ведь Аурелис проживал сны вместе с нами.
        А Майк? Увы, чудовища не обязательно безобразны, они не пугают нас хищным оскалом и не царапают кожу когтями. На их телах не обязательно есть знаки тьмы или древние печати. Порой, чудовища спокойно сходят в толпе, сидят рядом с нами в поездах и, даже, живут по- соседству. Чудовищем может оказаться любой, кто переступает через чувства и жизни других.
        - И ты опять меня спас, - шепнула я.
        - Это ты меня спасла, - прошептал он в ответ, - еще тогда, десять лет назад.
        ЭПИЛОГ
        Еще по-летнему грело солнце, хотя сентябрь бодро двигался к завершению. Вокруг нас сновали толпы людей, грохотала музыка из-под полосатого шатра и пахло попкорном.
        Бодрая музыка и детские вопли напрочь заглушали голос Каэла, шагавшего рядом.
        - Что? - наклоняясь, переспросила я.
        Мальчик тоже зажмурился от очередного вопля детворы, наблюдавшей, как силач гнет подковы, и гаркнул мне в ухо:
        - Что возьмем?
        Что возьмем? Хороший вопрос. И мы вдвоем замерли перед тележкой со сладостями. От такого разнообразия карамели у меня разбегались глаза. Облака сладкой ваты, зефир на шпажках, мармелад, тянучки.
        - Что сможем унести в руках, - подытожила я, - вес не больше тонны.
        И пускай у меня слипнется часть организма, я съем все это и попрошу добавки. Эван ловко отучил меня тянуться за сигаретами в любой волнительный момент. Мой супруг просто засыпал мне в карманы леденцы и конфисковал пачку с моей «отравой».
        - А что можно Флоре? - задумчиво произнес мой пасынок, изучая прилавок.
        - Соску, - привычно откликнулась.
        Просто этот вопрос в нашем доме звучит все чаще, и я точно знаю, что Каэл уже успел накормить сестренку печеньем, но у меня нет доказательств. И мне никто не признается, ведь Каэл не дурак, Флора заинтересованная сторона, а Зори… ему всех жалко.
        - Тогда возьму тянучки. Их Зори обожает, - вздохнул Каэл, - И вату сладкую. А шепелявой мы купим шарик.
        И мальчик кивнул сам себе, словно подтверждая свой план. На удивление Каэл легко воспринял мой приход в жизнь отца. Была в нем некоторая настороженность, но я легко нашла подход к мальчишке, пройдя по давно знакомым «тропам». Но, больше всего мне помог один совет, брошенный на бегу одним мудрым гоблином, «мальчику просто нужен друг». И я попыталась стать им, не пытаясь строить из себя то, чем не могла являться.
        - Мама опять написала, - как бы между прочим обронил мальчик, передавая мне «букет» из леденцов.
        Меня сея весть даже не удивила, так как еще год назад Клара, некогда миссис Стоун, бомбардировала Каэла письмами с завидной регулярностью, стоило Эвану перекрыть ее денежный «фонтан». Эван долго решался на беседу с сыном, но, вопреки его страхам, правда только сблизила их с Каэлом. Маленький мальчик оказался намного мудрее, чем от него ожидали, и одной беседы с матерью ему хватило, чтобы принять нужное решение.
        - Может, ответишь ей? - уточнила я, облизывая с пальца сахарную пудру.
        - Зачем? - фыркнул мальчик, - Она прекрасно жила без меня десять лет, проживет и дальше.
        Именно эту фразу он сказал нам с Эваном три года назад, после их с Кларой встречи. Я никак не вмешивалась в эту часть жизни Стоунов, считая себя не вправе навязывать ребенку свое отношение к Кларе.
        - Ма? - окликнул меня мальчишка, подергав за рукав. - Розовый или красный?
        От этого, сказанного вскользь прозвища я снова начала глупо улыбаться и не сразу поняла о чем спрашивал Каэл. Он не называл меня «мама», но это краткое «ма» сквозило такой теплотой, что мне его вполне хватало. Видя мой потерянный взгляд, Каэл ткнул пальцем в связку шариков на другой тележке.
        - Понятия не имею, - нахмурилась я.
        - Значит, оба, - заключил рациональный ребенок, - еще и фиолетовый куплю.
        И бодро зашагал к румяному продавцу шариков. Я глянула на часы, прикидывая, когда ждать появления супруга. Да, Эван продолжает задерживаться на работе, но при всей своей загруженности пытается найти время на семью. Сегодня его опять выдернули из дома с самого утра и умчали прочь, бороться с противозаконной магией. А мы все остались, но грустить не стали. Быстро умылись, оделись и отправились в парк аттракционов, ждать возвращения Эвана.
        Хотя мистер - мой снежный кот занимает теперь слишком высокий пост, чтобы прогуливать работу. Ведь в инквизиции главный теперь он. Преподобный Дарли все же подал в отставку, решив уделить все свое свободное время племяннице. Мы часто натыкаемся на них в этом парке или на катке зимой. Угрюмый старик расцвел и, кажется, даже помолодел. Даже на меня уже не шипит и не фыркает. Только смотрит как-то пристально, словно пытается спросить о чем-то, но не находит сил.
        Иногда я ловлю на себе такой же задумчивый взгляд Каэла. И тогда у меня появляется подозрение, что наш с Эваном «вещий сон» был не таким уж и камерным, как мы думаем. Но это лишь мои догадки, которые подтвердить у меня так и не вышло.
        Сбылась и мечта Манои, и он занял кресло Эвана… но завидовать своему - все еще - начальнику не перестал. Он продолжает ворчать по любому поводу, часто спорит с Эваном, но попытки пакостить все же оставил. Джаспера Эван забрал к себе в секретари, не отдав на растерзание Манои. Парень все так же молчалив и исполнителен, в предательствах не замешан и искренне верен начальству. И мне, как ни странно.
        Знания и умения Майка пригодились как в отделе артефакторики, так и в жизни простых призрачников. Артефакт Майка удалось изучить и перенастроить так, что он не только мог отследить призрачного мага, но и блокировал его деяния в снах. Нужно ли говорить, что теперь многие вздохнули с облегчением…Призрачники перестали быть «прокаженными», и это многое меняло в жизнях тех, в ком проснется редкий дар. Но и те, кого списали со счетов, лишившись печати, смогли начать жизнь заново. Мою спину больше не уродовали столбики древних рун. Поговаривали, что призрачников можно было привлечь в разные сферы жизни. К примеру, в медицине и лечении расстройств психики они оказались бы незаменимы. Да, многое изменилось за те три года, что прошли с момента наших приключений. Мир со скрипом менялся, не без нашей с Эваном помощи.
        Рядом со мной кто-то вздохнул. Тихо и с непередаваемой нежностью. Я отошла подальше от суетливой толпы, к огромному рекламному щиту, изображавшему белокурую девицу, зовущую всех на колесо обозрения. «Я унесу вас в облака!» - сообщала красотка, обряженная ангелом. Так себе рекламный слоган… я бы туда унестись в буквальном смысле не хотела.
        Рядом со мной стоял мальчик-малыш и любовался моделью на плакате. Родителей рядом не наблюдалось, и я решила постоять рядом с малышом, на случай если тот потерялся. Такой серьезный джентльмен не многим старше Флоры. Года три от роду, не больше. Он стоял совсем близко и, поймав мой задумчивый взгляд, четко произнес:
        - На мою невесту похожа, - и ткнул пальцем в модель.
        Нежная улыбка сияла на губах ангелоподобной девицы с белокурыми волосами и глазами василькового цвета. Губа не дура у юноши.
        - Поздравляю, - кивнула я, включаясь в беседу. - И как зовут твою невесту?
        Мальчик пожал плечами и все так же слишком четко для ребенка выдал:
        - Не знаю, она еще не родилась…
        Мальчик обернулся ко мне, серьезно глядя совершенно взрослыми глазами. Черными, бездонными, полными какой-то тайны. Так похожие на те, которые я встречала раньше.
        - И откуда ты знаешь, что она не родилась?
        - Из сна, - совершенно спокойно ответил мальчик. - Она говорит, что скоро придет в этот мир. Мы обязательно встретимся и будем вместе.
        А я продолжала смотреть на ребенка, который так просто говорил о таких странных вещах. О тех вещах, которые знают такие, как я, и те, кто рожден в мире грез.
        - Аурелис? - тихо позвала я.
        На долю секунды во взгляде ребенка промелькнуло что-то странное, словно он услышал слово, которое давно пытался вспомнить.
        - Вы знаете, что это значит? - шагнув ко мне, шепнул мальчик. - Я часто слышу это слово во сне. Та девушка говорит его, но я не знаю, что это значит. И мама не знает. Никто не знает…
        Он подошел ко мне вплотную, сжав палец руки своей прохладной ладошкой.
        - Это просто слово, - улыбнулась я. - тайный шифр. Ты не должен рассказывать о нем другим. И про сны не стоит.
        Мальчик серьезно кивнул и снова глянул на меня, насупив темные брови.
        - Мы с вами тоже, кажется, встречались, - шепнул мальчик. - Но я не помню где.
        - Быть может, в снах? - дрогнувшим голосом предположила я.
        Его мой ответ устроил. Он кивнул, серьезно насупив брови.
        - Себби, Себби! - из толпы вынырнула взволнованная женщина, - Вот ты где!
        Мальчик отвел от меня свой пронзительный взгляд и обернулся к женщине. Улыбнулся. Искренне и по-детски, заиграв ямочками на щеках.
        - Спасибо, что не оставили его, - затараторила дама, - он у меня такой рассеянный.
        - Скорее, мечтательный, - улыбнулась я.
        И подмигнула малышу по имени Себби. Он подмигнул мне и ухватил женщину за руку. Они двинулись прочь, о чем-то оживленно болтая. Позже к ним примкнул мужчина с мороженым в руках. Мальчик получил свою порцию и цепко ухватился за палец мужчины. Я наблюдала за тем, как они растворяются в городской толпе. Смотрела и все еще не верила в то, что стала свидетелем чуда. Воистину, высшие силы милосердны.
        - Чего такая задумчивая? - выдернул меня из раздумий голос Каэла.
        Шарики были при нем. Все три, на длиннющих веревочках. В них путались солнечные лучи и отбрасывали на землю пестрые блики.
        - Встретила старого знакомого, - с улыбкой выдохнула я.
        И мы пошли туда, где договорились встретиться с Эваном. Зори должен был ждать нас там вместе с Флорой. Сегодня мы шли смотреть на выступление гимнастов. Солнце слепило глаза, мешая четко видеть предметы. Эвана я заметила сразу, его высоченная фигура торчала из толпы мамаш на площадке для малышей, как гора посреди равнины. Инквизитор и Зори вели ожесточенный спор, пока одна трехлетняя леди задумчиво глазела то на одного, то на другого. Эван решительно сдернул с головы Флоры шапку. Зори продолжал занудно что-то толковать инквизитору, теребя в когтистых лапках теплый шарф.
        - А я думал, я от него все теплые вещи спрятал, - вздохнул Каэл.
        - Ха, у него по всему дому носки и шапки распиханы, - пожала я плечами, - зря старался.
        Это было нашим с Каэлом кошмаром. Каждый раз, собираясь на прогулку, мы тратили по три часа, уговаривая Зори не брать с собой мешок со сменной одеждой.
        - Иногда мне кажется, что мама у нас не ты, а он, - засмеялся Каэл.
        - Ага, причем Зори усыновил нас всех, включая твоего папу. Наслаждайся.
        Пока мы болтали, страсти накалялись. И Эван применил подлейшую из тактик. Просто взял дочь на руки и выпрямился. Флора заметила нас с Каэлом и принялась радостно улыбаться. Солнце золотило ее каштановые кудряшки, а в глазах зажгло по два янтарных фонарика. Она была безумно похожа на Эвана. Особенно сейчас, когда обнимала отца за шею.
        При росте Зогра ему оставалось только карабкаться по инквизитору, как по пожарному шесту. Но гоблина еще не до конца накрыло «материнским инстинктом», так что остатки рассудка он сохранил. И принялся ныть:
        - Сквозняки же, - жалобно гундосил Зори, прижимая к голове свои огромные уши.
        - Где? - рычал Эван. - Сегодня самый жаркий день в году! Аномально жаркий, за последние десять лет!
        Я просто молча вручила Зори зефирку на шпажке, а Каэл вручил Флоре шарики.
        - Где логика? - бушевал Эван, все так же прижимая дочь к груди.
        - Там, где начинается забота Зори, логика прекращает действовать, - гордо сообщила я.
        В довесок к своим словам я вручила мужу зефирку, с розовым бантом на палочке, Флора получила яблоко в довесок к шарикам. А то еще улетит вместе с ними.
        - Кстати, пап, ты обещал мне запустить вместе змея, - набивая за щеку мармелад, прошамкал Каэл.
        - А я? - обиженно выдохнула темная ведьма.
        - Тори, ты и нитка несовместимы, - покачал головой мальчик, - мне змея жалко.
        - Зато я красивая, - гордо заявила я.
        - Самая лучшая, - послышался голос Эвана у самого уха.
        Заиграла музыка из шатра, оповещая зрителей о начале представления.
        Мы все отправились на лужайку, где стараниями неугомонного гоблина уже был расстелен плед для пикника. Мир был пестрым и объемным, словно сон. Снова безмятежный и спокойный. Мир, где мы все друг для друга прохожие, способные стать чем-то большим, чем фигура в толпе. Нужно только присмотреться. Если смотреть внимательно, то можно найти свое настоящее счастье. Или, проходя мимо, спасти чью-то жизнь… а то и целый мир. Ведь даже прохожие посланы нам не просто так… Высшие силы милосердны. Я теперь это точно знаю.