По ту сторону песни Наталья Дмитриевна Калинина
        Двадцать лет назад в провинциальном военном городке вдруг исчезли люди, а оставшихся жителей обнаружили мертвыми. Все указывает на то, что трагедия может повториться в наши дни: начинаются природные аномалии, в окнах пустых домов вспыхивает свет, а в парке приходят в движение сломанные аттракционы. Роман, у которого тогда погиб отец, берется за расследование, поэтому заказ на поиски пропавшей певицы Анфисы его не интересует. Но, возможно, именно Анфиса могла бы пролить свет на тайны, ведь она умеет открывать двери в другие параллели.
        Наталья Калинина
        По ту сторону песни
        Глава 1
        «…Петь для меня - все равно что дышать. Если я перестану петь, то задохнусь…»
        (из интервью Анфисы изданию «Музыка в нашей жизни»)
        - Нет, тут что-то не то…
        Никита запустил пятерню в копну каштановых кудрей и еще больше растрепал волосы, которые не могли усмирить ни расческа, ни укладочные средства. Марьяна неодобрительно покосилась на брата, но промолчала, только с излишне громким звоном опустила крышку на кастрюлю и выключила газ.
        - Почему Анфиса так поступила? На пике карьеры? Внезапно?
        - У нее могло быть сто причин! - не выдержала Марьяна, потому что Никита уже битый час долдонил на одну тему. Как ворвался в квартиру в десять утра, бухнулся на скрипнувший под ним табурет, так и долдонил. Марьяна уже успела и суп сварить, и угостить брата кофе с домашними кексами, и выслушать сто пятьдесят «почему?», а он все продолжал сыпать версиями, которые сам же и отметал.
        - Никит, картошки на второе пожарить? Или лучше сварить?
        - Угу. Как ты думаешь, она…
        - Так пожарить или сварить? - перебила Марьяна, решив, что пора прекратить этот полный риторических вопросов монолог. Отчасти она понимала Никиту: если он загорался какой-нибудь темой, то пиши пропало. А тут журналистский интерес смешался с личным: брат был поклонником популярной певицы Анфисы, не пропустил ни одного концерта в Москве и чрезвычайно гордился тем, что однажды взял у нее интервью для журнала, в котором работал. Марьяне тоже нравилась талантливая певица, она даже сходила однажды с Никитой на концерт вместо девушки, с которой он расстался, поэтому новость об отмене тура огорчила. Однако брат в своем дотошном желании докопаться до причины поступка Анфисы перешел все границы.
        - Так что с картошкой делать? - напомнила Марьяна.
        - Пожарь! - коротко, будто отмахнувшись, ответил Никита и снова завел надоевшую пластинку: - Анфиса внезапно отменила все концерты и безоговорочно выплатила неустойку. А это знаешь, какие деньжищи? Но она заплатила и… исчезла. Никто не знает, ни что случилось, ни где она.
        - Никита, она могла заболеть!
        - В таком случае концерты не отменяют, а переносят. Анфиса не раз выступала с больным горлом и с температурой. Однажды у нее пропал голос прямо на сцене. Она очень переживала из-за переноса концертов, лично появлялась в Сети, отвечала на комментарии и сообщения. А сейчас - полная тишина. Только объявили, что можно вернуть билеты, и все.
        - Никита, Анфиса в первую очередь - молодая женщина, которой могла надоесть публичность. Она могла тайно выйти замуж… - невольно втянулась в обсуждение Марьяна, забыв об остывающем на плите супе. - Или, может, она ждет ребенка и поэтому ушла в тень.
        О грядущей свадьбе популярной певицы и известного бизнесмена Дмитрия Шестакова раструбили все таблоиды. Папарацци преследовали молодую красивую пару, выискивая в их отношениях что-нибудь эдакое, из чего можно было бы раздуть сенсацию. Однако ни Анфиса, ни Дмитрий не давали поводов для скандала, и журналисты сами раздували слухи. Поэтому, когда на пальце Анфисы кто-то заметил кольцо, об этом не написал разве что неграмотный.
        - Она разорвала помолвку! - воскликнул Никита, вскочил с места и заходил от окна к столу. Два шага туда, два - обратно. От движения легкая цветастая занавеска заколыхалась, будто на ветру.
        - Ну, так, может, их «расставание» - это очередной фейк! Сколько уже раз в прессе «разводили» Шестакова и Анфису! Чаще, наверное, только нашу теннисистку и испанского певца.
        - Марьяш, понимаешь, я не у конкурентов вычитал об этом, а получил информацию от проверенного человека. Никто еще не успел написать о том, что Анфиса и Шестаков расстались! Я первый.
        Никита снова проверил через свой смартфон сайт журнала и торжествующе воскликнул:
        - Вот! Уже! Опубликовали! Ну, теперь начнется! Сейчас засуетятся наши конкуренты… Но мы все равно первые! Я - первый.
        Он тщеславно улыбнулся, и Марьяна недовольно поморщилась. Брата, который был младше ее на восемь лет, она очень любила. Но на правах старшей сестры привыкла одергивать, если ей казалось, что он поступал невоспитанно.
        - Никита, тебе не кажется, что… - начала Марьяна, моментально «включив» строгий тон старшей сестры. Но Никита ее перебил:
        - Не понял… Уже? Так быстро?
        - Что быстро? Конкуренты ответили такой же новостью?
        - Да нет… - Никита потыкал пальцем в экран смартфона, сощурился, а затем расплылся в довольной улыбке. - Офигеть! Ну точно! Лучшее подтверждение тому, что Анфиса и Шестаков расстались!
        - Я не понимаю, Никит.
        - Статью удалили! Она и пяти минут не провисела! А что это значит? А значит, засуетились люди Шестакова! И раз среагировали так быстро, то были наготове! Мониторили! Расставание Анфисы и Шестакова - не фейк!
        - Ты так радуешься, будто собрался сам жениться на ней! - не удержалась от сарказма Марьяна. Но Никита, продолжая счастливо улыбаться, качнул лохматой головой:
        - Не-ет. Не собрался. Марьяш, ты что, действительно не понимаешь? Все это очень странно! Ситуация с Анфисой неординарная!
        - Погоди… - остановила его Марьяна, но не потому, что хотела поставить окончательную точку в теме, а из-за пришедшей в голову догадки. - А что если это Дмитрий бросил Анфису, и она ушла в тень? Отменила все концерты, взяла тайм-аут, чтобы пережить расставание?
        - Хм… - призадумался Никита, похлопал себя пальцами по подбородку - по такой же ямочке, какая была и у сестры, и после паузы произнес: - Годная версия.
        Он машинально обновил сайт журнала с телефона и вдруг подскочил на месте.
        - Что за… Сайт лег! Совпадение? Или…
        - Никит, ты теперь даже в том, что сайт оказался недоступен, будешь искать подвох? - усмехнулась Марьяна и поставила на плиту сковороду, чтобы нажарить обещанной картошки.
        - Я хочу узнать, что случилось! Почему…
        Договорить он не успел, потому что его мобильный разразился резким треньканьем. Марьяна поморщилась, но ничего не сказала.
        - Что?! - воскликнул Никита кому-то в трубку так громко, что Марьяна чуть не выронила из рук нож, которым нарезала картофель на тонкие дольки. - Ты рехнулся?! - с неожиданным отчаянием выкрикнул Никита в трубку. - Але? Але?! Вот козел!
        Марьяна с тревогой проследила за тем, как брат швырнул телефон на стол, а затем рухнул на табурет и обхватил голову руками.
        - Никит, что случилось?
        Он лишь помотал головой. Марьяна выключила огонь под сковородой и тихо придвинула к брату другой табурет.
        - Ник?
        Она ласково коснулась ладонью его спины, погладила осторожно и испуганно, боясь задавать вопросы. Но Никита наконец-то поднял голову, посмотрел на Марьяну расстроенным взглядом и горько усмехнулся.
        - Меня уволили. Насколько я понимаю, как раз из-за этой новости.
        -
        - Значит, это случилось двадцать лет назад? - уточнила Вита и аккуратно переступила через проржавевший обрез металлической трубы, валявшийся в молодой траве. Роман его не заметил и обязательно споткнулся бы, если бы не невольное «предупреждение» Виты.
        - Да. А точнее, двадцать два. Мне тогда было семь лет. Я, конечно, мало что понимал из происходящего. Родители внезапно решились на переезд. Впрочем, папа давно просил о переводе ближе к столице и наконец-то его получил.
        Вита кивнула, давая понять, что ничего странного в этом не видит. Роману и самому до какого-то момента перевод отца не казался подозрительным.
        - Мне было жаль расставаться с этим местом. Городок хоть и небольшой, как многие гарнизоны, - одна улица из нескольких домов, школа, магазин и пара контор, но от нас было близко до этого парка аттракционов. Родители возили меня сюда почти каждые выходные.
        - Сложно представить, что это все когда-то работало, - поежилась Вита, сунула руки в карманы и нахохлилась, став похожей на экзотическую птичку.
        Ярко-малиновая прядь вздыбилась на затылке хохолком, ультракороткая стрижка напоминала оперение. Полы черного плаща Виты при ходьбе разлетались подобно крыльям. При этом она, пытаясь не споткнуться о каменные блоки, арматуру и обломки выцветших вывесок, аккуратно переставляла тонкие и длинные, будто у цапли, ноги, затянутые в малиновые колготки, и своей походкой еще больше вызывала ассоциации с птицей.
        - Да, когда-то парк был полон жизни… - задумчиво протянул Роман и с сожалением покосился на вросший в землю остов лодки - остатки одного из аттракционов. Помнится, он очень любил кататься на лодочках и, может, раскачивал, жмурясь от восторга, именно эту.
        - Черт! - громко выругалась Вита, потому что ветка поваленного на землю высохшего дерева оставила на ее колготках затяжку. Вита выставила ногу, оттянула пальцами ткань и снова выругалась, увидев, что затяжка увеличилась.
        - Теперь только выбросить! - вздохнула она.
        Роман не стал говорить, что раньше, в период тотального дефицита, девушки колготки не выбрасывали, а штопали. Он родился в тот год, когда огромная и нерушимая страна раскалывалась на неравнозначные обломки, привычная жизнь летела в тартарары, а новая казалась не столько светлой, сколько туманной. И пусть они выбрались из кризисов, привычка чинить порванные колготки осталась у мамы надолго.
        - Значит, конец малинового периода? - не удержался Роман от подколки.
        Вита метнула на него взгляд и хитро улыбнулась:
        - У меня еще шесть пар есть! Я обычно покупаю сразу семь!
        О необъяснимой страсти Виты к цветным колготкам Роман уже знал. И все бы ничего, но она каждый раз перекрашивала короткие волосы под цвет. Фиолетовые колготки - фиолетовое «оперение», зеленые - волосы окрашивались в соответствующий оттенок. Слава богу, каждый цвет Вита носила не меньше пары недель, иначе от ежедневной «цветомузыки» Роман сошел бы с ума. Его давно подмывало спросить Виту, как она поступает летом, когда из-за жары носить плотные колготки невозможно. Бреется налысо? И хоть каждый раз он удерживался от вопроса, ожидал в один из дней увидеть ее с голым черепом - в «тон» голым ногам.
        - Значит, говоришь, из домов на вашей улице стали исчезать люди? - вернула Вита разговор в нужное русло.
        - Да. Происходило это не резко, а незаметно. Просто в какой-то вечер не зажглись окна одной квартиры в доме напротив. Потом - другой. Поначалу никто не придал этому значения. Но потом, с каждым вечером, таких темных окон становилось все больше, и чернели они не только в доме напротив, но и в нашем. У нас была собака, помесь болонки и пуделя. Я гулял с нею днем, а вечером - кто-то из родителей. Однажды я услышал, как мама говорила папе, что в квартирах соседнего подъезда почти не осталось зажженных окон. А на улицах стало меньше народу. Например, мама уже несколько дней не видела знакомую продавщицу в хлебном отделе. Все это ее очень тревожило.
        - Но люди могли куда-то переехать? Может, ваши дома массово расселяли?
        - Ходили слухи, что часть собирались расформировать. Это вполне объясняло то, что поселок начал пустеть. К тому же я мог что-то не так понять из разговоров взрослых и навоображать себе бог знает что. К примеру, этот парк тогда мне казался огромным, а на самом деле он не такой уж и большой. Мне было семь-восемь лет, отсутствием воображения я, как и любой ребенок, не страдал и мог нафантазировать себе полностью опустевшие улицы и дома.
        - И все же это оказалось не твоим воображением, - сказала Вита.
        Дорога из разбитого асфальта, в трещины которого пробивалась трава, раздвоилась рогаткой. Одна дорожка заканчивалась покосившейся деревянной будкой кассы. Другая вела к автодрому. Когда-то здесь был шумный, привлекающий музыкой и светом аттракцион. Но сейчас это место представляло собой жалкое зрелище. Ржавые блоки ограды преданно охраняли периметр разрушенного временем, непогодами и вандалами автодрома. Сильная в жажде жизни сорная трава смело пробивалась к свету, «разъедая» остатки металлического покрытия. Ветер в хулиганских порывах давно сорвал крышу павильона, оставив лишь каркас, за который еще цеплялись металлическими дугами мумии двух потерявших цвет машинок. Отчего-то Роману подумалось, что безысходность достигла пика именно здесь, а не возле замершего навсегда чертова колеса или синусоиды американских горок. Может, потому что этот аттракцион был его любимым, несмотря на то что ради нескольких коротких минут восторга приходилось выстаивать бесконечные минуты томительного ожидания в длиннющей очереди. Но здесь всегда играла музыка и было шумно. А еще упоительно пахло резиной и
электричеством, и это был аромат счастья и детства. Роман не удержался от соблазна и перепрыгнул через оградку.
        - Ром? - засомневалась Вита, и ее оклик вернул его в реальность. Он оглянулся и увидел, что Вита, подобрав полы плаща, примеряется к высоте ограждения.
        - Колготы окончательно порвешь, - усмехнулся Роман.
        - А, все равно выбрасывать! - беспечно отозвалась она и перелезла к нему на автодром. Вышло это у нее очень ловко - с ее длиннющими ногами.
        - Как здесь страшно! Будто на кладбище.
        - Ты права. Мы и находимся на кладбище, - согласился он, приблизился к одной из машинок и бросил короткий взгляд на сиденье. Нахальный росток неизвестного деревца пробился даже сквозь пластмассу. Смерть закольцевалась с жизнью - как и должно быть.
        - Мне здесь не нравится, - сказала Вита и оглянулась через плечо, будто почувствовав чей-то взгляд. Странно, но до этого она вела себя спокойно, поездку в заброшенный парк аттракционов восприняла даже с энтузиазмом. Роман не стал ее мучить, тем более что и времени до встречи оставалось немного, перелез через ограду и помог перебраться Вите.
        - Пошли отсюда, - сказал он, решив, что прогулка по парку на сегодня закончена, но чувствуя, что она продолжится в другой день. - Игорь Степанович вот-вот подъедет.
        - Значит, все рассказать сейчас мне не успеешь.
        На ее губах играла кокетливая полуулыбка, но Роман не улыбнулся в ответ. Рассказать ей все - значит с разбегу нырнуть в омут давнего несчастья. За одними вопросами потянутся другие и обязательно те, на которые он не желает отвечать ни ей, ни кому-либо другому. Но что-то рассказать Вите все равно придется, раз он втянул ее в это дело.
        Роман молчал до самого выхода из парка. И когда они миновали широкую арку с разбитыми лампочками, тихо, будто сам себе, произнес:
        - Ходили слухи, что в поселке иногда замечали тех, кто из него уехал.
        - Люди возвращались?
        - Возвращались, - кивнул Роман. - Но люди ли?
        - Чего? - отшатнулась Вита и посмотрела на него испуганным взглядом, ожидая, что он рассмеется, скажет, что специально пугает ее. Но Роман лишь заговорщицки подмигнул и, завидев в конце аллейки грузную фигуру неторопливо идущего им навстречу мужчины, приветливо махнул рукой.
        Глава 2
        - Кому в сложной ситуации вы позвонили бы первому?
        - Я привыкла полагаться на себя, но если ситуация совсем сложная… Рыжему.
        (из интервью Анфисы журналу «Мир шоу-бизнеса»)
        Едва Анфиса включила смартфон, как тот разрадился чередой трелей. Сорок девять сообщений и шестьдесят три пропущенных звонка. При том, что ее личный номер знали лишь несколько человек. Анфиса засомневалась, стоит ли открыть сообщения, но затем, так и не прочитав ни одного, решительно вытащила и разломила сим-карту пополам. Вот и все. С сухим хрустом симки будто треснула и ее жизнь. Как, оказывается, просто, в одну секунду, рушится все, что строилось годами - карьера, любовь, дружба. Теперь у нее нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее. И ее настоящее - навернувшиеся на глаза слезы и два крошечных обломка сим-карты на ладони. Анфиса сжала кулак, а затем, размахнувшись, забросила остатки пластика в кусты малины.
        Не раскисать! Ситуация патовая, но это еще не финал.
        Она вытащила из кармана куртки другой телефон - простенький, с которого нельзя выйти в Интернет, и вставила в него другую симку с единственным номером. А затем, не давая себе времени для сомнений, нажала на вызов. И когда ей ответили, решительно произнесла:
        - Я все сделала.
        На этот раз ей ответили молчанием. Но Анфиса не ждала ни похвалы, ни комментариев и за секунду до того, как в трубке раздались бы гудки, сама сбросила вызов. Вот и все. Сделано.
        Она сунула в рюкзак ставший бесполезным смартфон, приподняла стоявший на грязном подоконнике горшок с растрескавшимся комом земли и увидела обещанный ключ. Замок, с виду хлипкий и ненадежный, поддался с неохотой. Дверь распахнулась с жалобным скрипом, сетуя, будто старуха, на тяжелую жизнь. Из дома пахнуло пылью и сыростью. Анфиса поморщилась, но тут же мысленно приободрила себя: не страшно, она наведет порядок и уют, выкинет все старое, заплесневелое и гнилое, отмоет помещение до стерильной чистоты. Ничего другого ей все равно не остается.
        Она бросила рюкзак на пол и осторожно вошла внутрь. Небольшая прихожая, в которой из «мебели» имелась лишь напольная вешалка, вела в большую комнату, смежную с маленькой спальней. По правую сторону от прихожей находилась ванная, а по левую - просторная кухня. На кухне Анфисе сразу понравилось: она представила себе, как расставит на широком подоконнике горшки с цветами, как развесит нарядные занавески, будет раздергивать их по утрам и любоваться в окно на утопающую в цвету яблоньку. Но окно еще предстояло отмыть, потому что сквозь грязное, будто закопченное, стекло силуэт яблони казался размытой тенью. Да и сама яблоня до нижних веток заросла бурьяном. Анфиса торопливо исследовала ящики и шкафчики кухни и убедилась в том, что они пустые и не настолько испорченные сыростью, как она опасалась. Тот, кто жил здесь до нее, содержал дом в порядке и чистоте.
        То, что шкафчики были пусты, казалось и плюсом, и минусом. С одной стороны, не придется разбирать чужую утварь. С другой - ей даже не в чем вскипятить чай. Впрочем, ни чая, ни продуктов у нее тоже не было. Зато был пузатый холодильник с нее ростом, который, несмотря на свои малые размеры, обещал счастье. А еще счастье сулили система водопровода с нагревателем, подключенная к газовому баллону плита и духовка. Отлично! Анфиса уже в другом настроении исследовала комнаты и ванную и осталась довольна. Бывшие хозяева свои вещи вывезли, оставив только необходимую мебель: вполне сносную кровать с новым матрасом, шкаф для одежды и прикроватную тумбочку в спальне, круглый стол с двумя стульями, диван, раскладное кресло и пустой книжный шкаф - в гостиной. В ванной комнате вместо ожидаемого душа к своей радости Анфиса обнаружила глубокую ванну. Отчистит ее до белоснежного блеска и будет наслаждаться ежевечерними купаниями с пеной! Жизнь внезапно развернулась другим боком и даже улыбнулась не щербатой улыбкой. Дом оказался более чем пригодным к обитанию. Значит, и в том, что в ближайшей деревне можно купить
все необходимое - от продуктов до одежды и предметов кухонной утвари - бывший владелец не обманул.
        Анфиса спрятала рюкзак в шкаф, взяла с собой небольшую сумму наличными и аккуратно заперла дом.
        Солнце, будто насмехаясь над всеми бедами, брызнуло в лицо ослепительными бликами. Теплый ветер расцеловал в щеки, стирая с них остатки слез. И Анфиса, улыбнувшись солнцу и ветру, спустилась с деревянного крыльца.
        Тропа заросла влажной, напитавшейся сочной зеленью после недавних дождей травой. Ноги в мягких кроссовках тут же промокли, и Анфиса добавила в мысленный список покупок резиновые сапоги. А еще решила купить сумку-тележку, чтобы не таскать покупки в руках, и, возможно, велосипед, потому что деревня находилась больше чем в километре отсюда, и это тоже было плюсом в покупке этого дома. Анфисе нужно было уединенное место, но в относительной близости от населенного пункта.
        За ее участком сразу же начинался луг, и Анфиса остановилась, восхищенная естественной красотой травяного моря. Безупречную зелень нарушали яркие брызги желтых, красных и синих цветов. И эта картина невольно вернула ее в воспоминания из детства - в те немногие проблески счастья в затянувшейся мгле будней. Анфисе вспомнилось, как однажды она вышла на прогулку с пожилой испанкой Нурией, которая относилась к ней, как к родной внучке. Нурия в тот день отпросила восьмилетнюю Анфису у воспитателей и повела к себе, чтобы угостить сладким пирогом с ягодной начинкой и лимонадом. Дорога тоже вела через луг, и Нурия рассказывала Анфисе, а тогда еще - Рите Масленниковой, что-то о каждом цветке.
        На секунду Анфисе показалось, что она стискивает теплую и жесткую руку своей благодетельницы. На глаза навернулись слезы, но не из-за воспоминаний, а потому что она не могла написать или позвонить Нурии. А пожилая женщина будет беспокоиться, читать в прессе объявления об отмене концертов и задаваться вопросом, что случилось с ее «пахаритой» - птичкой. Анфиса пожалела, что украдкой не отправила ей хотя бы короткое предупреждение. Но тут же напомнила себе, что тогда поставила бы под удар не только Нурию, но и близких друзей: Рыжего, Стефанию, Марину и Макса.
        Она сделала медленный вдох-выдох, чтобы избавиться от ненужных сожалений, и решительно направилась через луг к одинокому дереву, раскинувшему, словно открытые ладони, густую крону солнцу. Бывший владелец сказал, что нужно дойти до этого дерева, а затем свернуть направо и, ориентируясь на старую водонапорную башню, идти прямо до дороги. И та приведет к деревенскому магазину, где можно купить товары первой необходимости. А если понадобится мебель, одежда или садовые инструменты, то из деревни до города ходит автобус, который и привезет на рынок. Покосившуюся вышку с проржавевшей бочкой наверху Анфиса увидела сразу, как только повернула направо. Оставив за спиной дерево, породу которого не смогла определить, она бодро зашагала по направлению к этой бочке и вышла на дорогу.
        В сельмаге, к радости Анфисы, не оказалось других покупателей. Хмурая продавщица смерила незнакомую покупательницу любопытным взглядом, но нужное отпустила молча.
        Дома Анфиса первым делом поставила чайник и приготовила большой бутерброд из толстого ломтя хлеба и ветчины, а после обеда занялась уборкой. К тому времени, когда малиновые сумерки опустились на луг, дом был вымыт до блеска. В чистое до прозрачности окно заглядывала цветущая яблоня, аромат свежести наполнил помещение, изгнав из него затхлые запахи сырости. Анфиса закрыла окна, приняла ванну и легла в чистую постель. В сон она провалилась, будто в пропасть, и, несмотря на тревоги, спала крепко и без сновидений. Разбудил ее задолго до будильника скользнувший по щеке шаловливо луч солнца. Анфиса быстро позавтракала, переоделась в удобные штаны и толстовку, заплела длинные волосы в толстую косу и вышла из дома. Первый автобус в город уходил через сорок минут. Анфиса проверила в кармане список того, что собиралась купить, и зашагала к уже знакомому дереву по примятой накануне траве.
        Но, пройдя две трети пути, она увидела в земле широкую трещину, которая бежала неровным зигзагом к дереву. Анфиса присела на корточки и раздвинула ладонями луговую траву. Трещина казалась глубокой, как разлом. Ночью случилось землетрясение, но она, устав после дороги и уборки, не почувствовала толчков? Глядя себе под ноги, Анфиса дошла до дерева и обнаружила другую пугающую странность: зеленое еще накануне, сейчас оно оказалось таким лишь с одной стороны. Другая же часть кроны высохла, и траву под ней густым ковром укрывала коричнево-бурая, как осенью, листва.
        -
        - Вот тут остановись, - скомандовал Никита, проследив в окно за нумерацией. На высоких воротах красовалась табличка с цифрой «77», им был нужен другой дом, но Никите понравилось высокое дерево с широкой кроной, в тени которого можно было спрятать машину. Марьяна послушно свернула к обочине и припарковалась.
        - Никит, мне кажется, это плохая идея.
        - Это замечательная идея! - возразил он и в предвкушении потер ладони. Затем вытянул шею, проверяя, не идет ли кто по улице. Не то чтобы ему не хотелось привлекать чужого внимания, но на безлюдной улице было проще сделать фотографии и снять видео.
        Он в очередной раз мысленно поблагодарил судьбу за такую удачу: нужный адрес был указан владельцами на их сайте. Сложнее было узнать, кто такой Рыжий, которого Анфиса однажды упомянула в интервью. Никита перерыл кучу публикаций, исследовал все официальные и личные страницы певицы, вступил во всевозможные фан-клубы и из крошечных пазлов собрал-таки нужную мозаику. Он даже нашел одну фотографию, сделанную после какого-то концерта. Судя по короткой стрижке Анфисы, это было одно из ее первых выступлений. Певица обнималась с загорелой девушкой, а рядом с ними, улыбаясь, стоял высокий рыжеволосый мужчина. Никита был упрям, если дело касалось расследований, не сдавался перед сложными задачами, иначе бы в его послужном списке не было столько интервью со «звездами». Поэтому он выяснил не только имя того загадочного Рыжего - Данила Крушинин, но и его профессию, и адрес.
        - Никит, - попыталась урезонить его Марьяна, но уже по привычке, потому что проиграла еще в тот момент, когда согласилась отвезти брата за город.
        - Все будет хорошо! - бодро отозвался он и распахнул дверь. - Подожди меня здесь! Я пройдусь пешком.
        - Не думаю, что с тобой захотят разговаривать, - полетело ему вслед. Но Никита уже захлопнул дверь, вытащил телефон и сделал несколько снимков улицы, затем включил видео и, на ходу надиктовывая, зашагал к нужному дому. Однако возле двери он замешкался и сунул мобильный в карман. Эта семья занималась дрессировкой собак, включая тех, с которыми не могли справиться их хозяева. Никита тут же представил, как на звонок к воротам принесется свора из питбулей и бультерьеров, и его решимость впервые за утро дала трещину. Но он тут же напомнил себе, что сдаваться - не в его стиле. С Крушининым он поговорит, даже если придется оставить в зубах питбуля свою филейную часть. Многие коллеги ведут репортажи из горячих точек и ради сенсационного материала рискуют собственной жизнью. А тут, подумаешь, собаки! И Никита решительно надавил на кнопку звонка.
        К его удивлению, не раздалось ни лая, ни другого шума, выдающего наличие за забором псов. Никита даже подумал, что ошибся и сделал шаг назад, чтобы убедиться в правильности адреса, но в этот момент дверь рядом с воротами распахнулась.
        Открыл ему сам хозяин, и это показалось хорошим знаком.
        - Здрасьте! - бодро поздоровался Никита и заулыбался как можно приветливее, желая сразу расположить к себе того, кого Анфиса считала близким другом. В реальности Крушинин оказался не светло-рыжим, как на фотографии, рыжина его была скорее каштанового оттенка, и носил теперь Данила короткую стрижку и стильную бородку. Но все равно Никита узнал бы его, даже если бы случайно встретил на улице.
        - Здравствуйте, - спокойно поздоровался хозяин, скользнул взглядом по Никите и опустил глаза, будто надеясь увидеть кого-то еще. Собаку - кого еще. Сюда наверняка приезжают сразу с псами. Никита внезапно почувствовал себя неловко. И не только потому, что явился по другому делу, но и еще потому, что Крушинин был на целую голову выше его, и это «автоматом» давало ему преимущество.
        - Эм… - начал Никита, потому что хозяин дома продолжал терпеливо выжидать, при этом загораживая гостю обзор и все еще не приглашая пройти.
        - Мне вас порекомендовали, - ляпнул Никита совсем не то, что собирался. Но взгляд Крушинина внезапно потеплел, на его губах даже появилась улыбка. Данила отступил в сторону и пригласил гостя жестом.
        - Какая порода?
        - Что? - не понял Никита, направляясь следом за хозяином через двор к небольшой беседке.
        - Какой породы ваша собака? - терпеливо пояснил Крушинин, оглянувшись на него через плечо.
        - Эм… - замялся Никита и мысленно отругал себя за такой промах. Нужно было хотя бы почитать что-нибудь о породах собак в Интернете, перед тем как отправляться в гости к кинологу! Ошибкой было настроиться лишь на беседу о певице и не проработать «собачью» тему.
        - Пудель! - выдал Никита первое, что пришло на ум. - Такой, знаете… кудлатенький! Танцует на задних лапках вот так…
        Он сложил руки перед грудью наподобие лапок, высунул язык и изобразил нечто подобное собачьему танцу. Похоже, импровизация удалась на славу, потому что Крушинин снова улыбнулся. А этот кинолог ничего, приятный, добрый и, похоже, открытый! Человек, который любит собак, не может быть злым и сердитым. Никита совсем приободрился, решив, что беседа пойдет как по маслу, и украдкой окинул взглядом двор: просторно, чисто и светло. Неподалеку от крыльца располагались детские качели, что выдавало наличие в семье детей. Рядом с домиком для игр валялись два розовых самоката. А за домиком, рядом с цветочной клумбой, Никита разглядел небольшую песочницу. В другой стороне, неподалеку от беседки, к которой вел его хозяин, на аккуратно подстриженном газоне стояла пара длинных столов и скамеек и, чуть дальше - барбекюшница. Похоже, в этом доме часто собирались большими компаниями. Все было обустроено для приятного времяпровождения, но ничего намекающего на род занятия, указанного на сайте, Никита не заметил.
        - Тренировочная площадка находится не здесь, - пояснил Данила, перехватив его взгляд. И, решив, что лучше показать гостю ее расположение, провел мимо беседки к сетчатому забору, отделяющему жилую зону от большой лужайки. Рядом с ограждением находились какие-то постройки, а вдали Никита заметил что-то похожее на «полосу препятствий» - бревна, щиты, конусы.
        - Там - площадка. А рядом с домом будет питомник. Мы уже его обустроили.
        - А… А я думаю, почему так тихо? - засмеялся Никита, возвращаясь с хозяином к беседке. Присел на скамейку, на которую ему гостеприимно указал Крушинин, и побарабанил пальцами по колену, думая, как бы свернуть разговор на нужную тему.
        - Занятия начнутся меньше чем через час, и собак привозят к другому входу, - пояснил Данила, присаживаясь напротив Никиты. - Так расскажите о вашей собаке. Какой возраст, как зовут, где и в каком возрасте вы ее взяли, как прошла адаптация. Но лучше начните с проблемы.
        - С проблемы?
        Краем глаза Никита заметил, что дверь в доме приоткрылась и на крыльцо вышла девочка лет четырех в белой кофточке и джинсовой юбочке. Ее волосы того же оттенка, что и у отца, были заплетены в две растрепавшиеся косички, выбившиеся из прически прядки мелко завивались, образовывая над головой темно-рыжее облако. Девочка держала под передние лапы серую кошку, задние лапы которой безвольно болтались, как у тряпичной куклы. Бедная животина то ли уже смирилась со своей участью, то ли была полужива после игр с малолетней хозяйкой, то ли просто оказалась настолько ленива, что ей было все равно, что с нею творят. Но не успела девочка присесть на скамейку возле детского домика, как дверь снова с громким стуком распахнулась и по ступеням слетела огненным солнцем еще одна девочка, одетая в оранжевый комбинезон. У Никиты аж в глазах зарябило от такого буйства рыжего.
        - Какие у вас с собакой сложности? - вернул его внимание Данила. Разговор принимал не тот оборот, рискуя окончательно скатиться в собачью тему. А времени на все - меньше часа, потому что потом Крушинин уйдет заниматься с чужими псами. Но только Никита собрался признаться, что приехал он совсем по другому делу, как со стороны дома раздался пронзительный визг. Никита испуганно оглянулся и увидел, что девочки уже делят кошку: одна тащит ее на себя за передние лапы, другая - вырывает из рук сестры за задние. Но вопила совсем не кошка, визжали дуэтом близнецы.
        - Эмма! Алиса! - мгновенно среагировал Данила. - Оставьте Плюшку в покое! Считаю до двух!
        Девочки одновременно разжали руки, и кошка плюхнулась в траву на лапы. Никита ожидал, что она мгновенно начнет удирать от мучительниц, но кошка так и осталась лежать на месте. Более того, принялась неторопливо вылизывать лапу. А близнецы уже переключились на самокат: несмотря на наличие второго, им обеим понадобился именно тот, который лежал ближе всего. Данила и тут быстро разрешил спор окликом, и одна из девочек, та, что была в юбке и кофточке, послушно отошла ко второму самокату. Никита проследил за тем, как близняшки разгоняются по бетонной дорожке, уводящей за дом, и развернулся к Даниле.
        - На самом деле, я приехал поговорить с вами не о собаках, - решительно произнес он. - Хотя о собаках мы тоже можем побеседовать! В другой раз! Я с удовольствием напишу о вас и ваших питомцах целую статью…
        - Так вы журналист? - прямо спросил Данила и прищурился. Теплый медовый оттенок в его глазах растворился в холодной зелени, и Никита сразу понял, что этот взгляд Крушинина не сулит ничего хорошего. Но увиливать не стал.
        - Да. Я приехал поговорить о вашей подруге. Анфисе. Вы знаете, что она пропала?
        - А вы знаете, где она находится? - ответил вопросом на вопрос Крушинин, поднимаясь со скамьи. Ответил язвительно, без тени любопытства или беспокойства, и скрестил на груди руки. Никита тоже вскочил с места, но Данила в силу своего роста продолжал угрожающе нависать над ним.
        - Нет, но… Это я и хочу выяснить, где Анфиса и что с нею случилось!
        - Полиция пусть выясняет, а не журналюги.
        - Но Анфиса ваша подруга! Неужели вам не страшно за нее? Не интересно, куда она пропала и…
        - Вот именно! Анфиса - моя подруга! Поэтому я не собираюсь обсуждать ни ее жизнь, ни ее решения, ни ее саму с кем попало!
        - Ее решения?.. - ухватился за фразу, как за обламывающийся вокруг лед, Никита, все еще пытаясь выцепить из разговора что-то полезное для себя.
        - Сам уйдешь или вышвырнуть? - тихо поинтересовался Данила и сделал в его сторону шаг. То, что Крушинин с ним справится, как со щенком, Никита понял сразу, поэтому послушно закивал и попятился. Рыжие девочки уже накатались на самокатах и теперь с визгом кидались песком в песочнице. Полосатая кошка улеглась на крыше домика, подставив спину майскому солнцу. Окно на первом этаже распахнулось, в него высунулась по пояс молодая женщина и что-то крикнула девочкам. Вокруг продолжалась обычная жизнь. А вот жизнь Никиты, судя по нехорошему прищуру хозяина дома и холодной зелени в его глазах, оказалась в опасности. Какое счастье, что бультерьеров это огненное семейство не держит!
        - Поживей, поживей. Выход - там, - поторопил его Данила, и Никита попятился быстрее. Но, уже выходя на улицу, успел крикнуть:
        - Анфису могли похитить! С нею могло случиться несчастье!
        Ответом ему был красноречивый грохот захлопнувшейся двери.
        Никита с мгновение гипнотизировал взглядом дверь, но звонить повторно не стал. Ему не откроют. Разговор, на который он возлагал такие надежды, с треском провалился. И провалил его Никита сам. Это он-то, который умудрялся выводить на откровенность самых неприступных «звезд». Позор!
        Никита потоптался на месте, затем отошел в сторону, но не вернулся в машину, а остановился на обочине, давая себе время остыть после провала и морально подготовиться к Марьяшиному восклицанию: «А я же говорила!»
        Но только он решил вернуться в машину, как фортуна внезапно повернулась к нему лицом. Дверь снова открылась, и на улицу вышла молодая женщина, которую Никита видел мельком несколько минут назад. Следом за хозяйкой появился высокий беспородный пес, а за ним, переступая длинными лапами, молодой волк.
        Волк! Никита от неожиданности аж крякнул. Боялся бультерьеров, а в семье кинолога, оказывается, живет хищник! Повезло, что Крушинин не натравил на неугодного «гостя» своего… питомца.
        Молодая женщина тем временем завела за ухо волнистую темную прядь и, не оглянувшись, повела на поводках пса и волка на прогулку. Улица заканчивалась широким полем, в конце которого темнела лесная посадка. Туда эта странная троица и направилась. Никита обрадованно улыбнулся, пригладил взъерошенные волосы и бесшумно двинулся следом в надежде, что эта «красная шапочка», приручившая волка, окажется куда дружелюбнее своего супруга и расскажет что-нибудь об Анфисе. Как же зовут жену Данилы? Имя у нее было необычным, иностранным и красивым. Такой же красивой была и она сама: ее фотография была на сайте, и Никита, помнится, задержался на странице, рассматривая необычные черты и редкого аквамаринового оттенка глаза супруги Данилы. Как же ее зовут? Стефания! Имя всплыло в памяти сразу, едва Никита мысленно представил себе страницу с фотографиями.
        Он следовал за этой Стефанией, которая из-за невысокого роста и хрупкого телосложения казалась девчонкой, особенно на фоне высокого пса и длиннолапого волка, и прикидывал, как завязать беседу так, чтобы не вызвать у хозяйки желания спустить на него зубастых телохранителей. За то, как ловко Стефания управлялась и с псом, и с волком, Никита сразу проникся к ней и симпатией, и уважением. Впрочем, если она научилась укрощать малолетних рыжих бестий, то справиться с волком для неё - раз плюнуть.
        Дорога тем временем сузилась до тропы. Стефания наклонилась к «телохранителям», до этого мирно шагавшим рядом по обе стороны от нее, и отцепила поводки. Взрослый пес отошел в сторону степенно, неторопливо задрал заднюю лапу и вдумчиво пометил высокую травинку. А молодому волку будто вставили под хвост петарду: он стартанул к лесу с такой скоростью, что только его и видели.
        - Грэй! - крикнула Стефания, а затем приказала оглянувшемуся на нее беспородному псу: - Дик, верни его!
        И, к удивлению Никиты, пес послушался и помчался к лесу. Но еще больше ошарашило то, что собака сумела остановить волчонка и заставить его повернуть к хозяйке. Никита, едва не выдав свое присутствие, изумленно вскрикнул. Но Стефания ничего не услышала, потому что в это время ответила на звонок.
        - Да, Марин. Как вы?
        Продолжая на ходу разговаривать, она неторопливо шла дальше - туда, где резвились у кромки леса волк и беспородный пес. Расспросив неведомую собеседницу о младенце и прочих мамских сложностях и радостях, Стефания с тяжелым вздохом произнесла:
        - Нет, Марина. Об Анфисе новостей нет. Ее телефон по-прежнему недоступен, никаких сообщений она нам не прислала. Я места себе не нахожу от беспокойства, и Данила тоже. Мы заявили в полицию, но пока ничего не известно. Ее могли похитить, чтобы как-то повлиять или надавить на Дмитрия. Ты понимаешь… С его бизнесом, деньгами, оборотами, конкурентами и прочим… Но Анфиса заплатила все неустойки по отмененным выступлениям! Если бы ее похитили, успела бы она это сделать? Да и ее менеджеры скорее перенесли бы концерты, чем решились понести такие убытки. Ты тоже думаешь, что она готовила свое исчезновение? Но почему никому из нас не позвонила? Она бы приехала к нам… Я боюсь, что вдруг она открыла то, что не должна была… Ну, ты понимаешь. И провалилась туда. Но эту версию полиции не расскажешь! Только мы с Данилой и вы с Максом понимаем…
        Она внезапно оглянулась, и Никита, застигнутый врасплох, растерянно улыбнулся. Стефания резко оборвала разговор, сунула телефон в карман и нахмурилась.
        - Э… Это у вас волк?! Простите, не удержался. Увидел, и пошел за вами, чтобы спросить.
        - Собака, - сухо ответила Стефания, явно не купившись на эту отговорку. Ее муж не мог не предупредить, что вокруг их дома шныряет пронырливый журналист. - Чехословацкий влчак.
        - Спасибо. Мечтаю о такой! Пойду погуглю, - поспешно пробормотал Никита, дабы избежать расспросов, раскланялся и, под строгим взглядом Стефании, развернулся. Он почти бежал, то и дело ожидая нападения сзади, и путь к машине преодолел за считанные минуты. И только уже оказавшись рядом с сестрой и отдышавшись, с чувством произнес:
        - Марьяш! Нам срочно нужна собака! Вернее, тебе!
        Он кратко изложил свой план, но в ответ получил лишь возмущенный вопль Марьяны:
        - Рехнулся?!
        - Марьяш! Другого выхода нет. Эти Крушинины меня знают в лицо! И знают, что я интересуюсь Анфисой. А вот тебя они не видели. Приедешь к ним под видом владелицы собаки и…
        - Ни за что!
        - Марьяш, - заканючил Никита. - Это дело - очень интересное! Стефания много чего наговорила по телефону. Она что-то знает, вот чую!
        - Тебя из-за этого интересного дела уволили!
        - Во-от! Уволили! Значит, мне нужно искать новую работу! И дело об исчезновении Анфисы - мой шанс! Если я нарою сенсационный материал, мне не только за него хорошо заплатят конкуренты, но и другое дело закажут! А еще я блог раскручу! Блогеры тоже, знаешь, сколько получают на одной рекламе? Марьяш, это все для дела! Тебе только нужно будет повозить собаку на занятия…
        - Да какую собаку, шут ты такой?! Нет у меня никакой собаки!
        - Будет! - клятвенно пообещал Никита.
        - Да на кой она мне сдалась?! Сроду у меня не было собаки! И не хочу я ее заводить!
        - Марьяш, - зашел с другой стороны Никита. - Собака - это компания. Ты же одинока и…
        - Вот сейчас стало обидно! - зло бросила Марьяна и в сердцах стартанула с такой скоростью, что Никиту аж вжало в сиденье.
        Глава 3
        - Чего вы никогда не простите близкому человеку?
        - Предательства.
        (из интервью Анфисы порталу «Леди»)
        Жирная муха билась в немытое стекло, и ее жужжание раздражало до зубного скрежета. Роман отложил папку, открыл форточку и выпустил насекомое на волю. Но не вернулся за стол, а с тоской бросил взгляд на улицу, где во дворе плотно теснились припаркованные машины. Он поискал взглядом свою и тихо вздохнул: из-за духоты хотелось уйти домой пораньше - к холодному душу, ледяному пиву и вентилятору, но стопка пыльных папок из архива недвусмысленно намекала, что рабочий день затянется до полуночи.
        Еще с утра было прохладно, и казалось, что май так и перейдет в июнь без ожидаемого потепления, но к обеду город накрыла душным одеялом жара. Роман оттянул тесный ворот рубашки и расстегнул еще одну пуговицу. К черту условности, все встречи закончились в первой половине дня. Галстук давно повис безжизненной змеей на спинке кресла, а пиджак так и валялся на стуле для посетителей, куда его бросил Роман еще в обед. Если бы не встречи, которые нередко случались неожиданно, он сменил бы «униформу» на неформальные джинсы и поло. Впрочем, к черту условности… Плюет же на них Вита, остановившаяся на таком экстравагантном стиле одежды, ездит с ним на встречи, подкупает клиентов профессионализмом.
        Кстати, о Вите. Роман шагнул к выходу с намерением спросить, как у нее продвигаются дела. Но Вита опередила его, распахнула дверь и вошла в кабинет. На ней, несмотря на жару, были все те же плотные колготки малинового цвета и черное короткое платье.
        - Что-то нашла? - Роман отвел взгляд от ее длинных ног и с трудом подавил желание спросить, не жарко ли ей. Жарко. Как и ему. Но она не подает виду, терпит ради красоты и стиля. Так что он там говорил про «к черту условности»? Кстати, надо попросить Виту вызывать техника, чтобы тот починил неработающий кондиционер.
        - Нашла, - коротко ответила она, аккуратно повесила его пиджак на спинку стула и присела. - Я посмотрела архивы за период с девяносто седьмого по девяносто девятый годы и нашла еще два похожих случая. Вместе с тем, о котором мне рассказал ты, их уже три. Два произошли в России, третий - годом раньше в испанском поселке.
        - Давай про наши, - попросил Роман, обошел стол и сел в свое кресло.
        Вита открыла тетрадь и, не отрывая взгляда от исписанных мелким почерком листов, сказала:
        - Все случаи произошли с разницей в несколько месяцев. Твой город оказался третьим. Вторым был на Севере.
        - Тоже военный? - спросил Роман.
        - Эм… Уточню.
        Он кивнул, и Вита продолжила:
        - Все происходило по похожему сценарию: природные катаклизмы, сокращение светового дня, гибель животных и птиц. Кстати, в твоем городе имелся водоем?
        - Озеро за лесом. Вода в нем была чистой, но стала мутной. Живность погибла. Дай мне название всех поселков, Вита.
        Она продиктовала координаты.
        - Нужно проверить другие года, - вздохнул Роман и кивнул на стопку папок. - Игорь Степанович не исключает цикличность. Надо проверить, происходило ли что-то похожее в период с двухтысячного года и по наши дни, или те случаи единственные. Ну, за исключением того, что нечто похожее начало происходить сейчас. Прежде чем заниматься нынешним случаем, нужно изучить прошлые. Возможно, Игорь Степанович ошибается и это лишь совпадение. Хорошо бы, если так…
        Роман сделал паузу, невольно вспомнив то, что случилось в его городе, и вновь усомнился, правильно ли поступает, возвращаясь к тому делу. Ведь он «отпустил» историю в прошлом, усмирил жгучее желание докопаться до правды, и Игорь Степанович это тоже понимал. Тогда зачем…
        - Ром? - окликнула Вита, встревоженная его молчанием. - Все в порядке?
        Он моргнул и натянуто улыбнулся.
        - Да. Кстати, раз ты обнаружила упоминание чего-то похожего в Испании, значит, нужно расширить географию поиска. Давай начнем с текущего года, а потом покопаемся в прошлом. Иначе совсем зароемся. Посмотри международные новости за последние два года. Если что-то было, думаю, заметишь.
        - Поняла, Ром, - отрапортовала Вита, встала и одернула короткое платье. Он с тоской покосился на стопку пыльных папок, которые им привез полковник Игорь Степанович. Папки нужно вернуть в архивы, так что придется заняться в первую очередь ими. Причем, именно ему, раз Вите он уже дал задание.
        - Похоже, сегодня буду ночевать тут, - проворчал Роман. - Все бы ничего, если бы не жара…
        - Я позвонила в сервис, завтра придет техник и посмотрит кондиционер.
        - О! Опередила.
        - Не в первый раз, - улыбнулась Вита и подмигнула. - Пиццу и холодное пиво тоже уже заказала. На двоих. Так что будем вместе здесь куковать.
        - О боже! Я на тебе женюсь, Вита! - расчувствовавшись, воскликнул Роман, но она качнула коротко стриженной головой:
        - Я не кручу служебные романы, тем более с начальством.
        - Тогда придется тебя уволить.
        - И это станет твоей ошибкой!
        - Ты права, - притворно вздохнул он и хитро прищурился. - Кто ж еще будет со мной сидеть до ночи в такой духоте и чихать от пыли над старыми бумажками?
        - Да уж. Так себе план на вечер, - скривилась Вита.
        - Тебе не обязательно задерживаться. Если у тебя другие планы - пойму.
        - План был, но сорвался. Если бы не сорвался, то даже под угрозой увольнения не стала бы задерживаться, дорогой начальник! Я ни за что не пропустила бы концерт Анфисы, если бы его не отменили.
        - Кто такая эта Анфиса?
        - Да ладно! - непритворно изумилась Вита. - Мегапопулярная певица! Не может быть, чтобы ты о ней не слышал.
        - Я не поклонник современной попсы. Мне подавай старый добрый рок.
        - Попсы! - возмущенно фыркнула Вита. - Сразу ясно, что ты не знаком с творчеством Анфисы! Но даже если ты не ее поклонник, не мог о ней не слышать! О ней кто только не пишет. Особенно в свете ее романа с бизнесменом Шестаковым.
        - О Шестакове слышал, но светские хроники меня не интересуют.
        - Ясно. Хотя… если ты не слышал, как поет Анфиса, то много потерял.
        - Ладно. Почти уговорила. На следующий концерт схожу с тобой.
        - Если они еще будут, концерты. Анфиса внезапно исчезла, - огорченно вздохнула Вита, поднялась и направилась к выходу. Роман проследил за ней взглядом и, ощутив укол совести, подумал, что надо бы рассказать Вите всю историю, чтобы знала, во что он ее втягивает. Она - славная девушка, а из-за этого дела у них могут быть проблемы.
        Когда за Витой закрылась дверь, он с неприязнью посмотрел на папки, а затем вошел в Интернет и отыскал ролики с выступлениями певицы.
        -
        Старый автобус всю дорогу дребезжал, «жалуясь» на жизнь, «кашлял» изношенным мотором и нещадно дымил. В салоне отчаянно воняло соляркой, и Анфису начало укачивать. Она пошарила в карманах в поисках карамельки или мятной жвачки. Но карамель она не ела, а жвачка осталась в сумочке, а значит, в прошлой жизни. Анфиса привалилась щекой к грязному, но холодному стеклу в надежде, что тошнота отступит. Дотянуть бы до нужной остановки! Всего-то ничего осталось. Желая отвлечься, Анфиса мысленно принялась вспоминать по списку все, что собиралась купить на рынке, - от продуктов до кухонной утвари. Но и это удавалось плохо. Сидевшие впереди женщины на весь салон обсуждали некую Клавдию, которая нагло оттяпала у одной из собеседниц полметра участка, установив забор не там, где следовало. А за спиной прыщавый подросток слушал музыку в наушниках, и долетавшее до слуха монотонное «биц, биц, биц» выклевывало мозг.
        На очередном ухабе автобус чуть не растерял свои плохо прилаженные железяки, из-за чего желудок Анфисы подскочил, казалось, к самому горлу. Она торопливо зажала рот ладонью и ринулась к выходу. Как вовремя автобус остановился! Анфиса вылетела на улицу. И прежде чем двери захлопнулись за ее спиной, она успела услышать, как одна из теток все так же на весь салон объявила:
        - Девка, видать, беременная! О как скрутило!
        Беременная… К счастью или к сожалению - нет. Анфиса согнулась, уперлась руками в колени и крепко зажмурилась, а затем сделала медленный вдох-выдох. Свежий воздух быстро привел ее в чувство, тошнота отступила, Анфиса отерла ладонью взмокший лоб, сверилась с расписанием и увидела, что следующий автобус будет только через сорок минут. За это время можно и пешком дойти. Она откинула за спину заплетенные в две косы волосы, сняла куртку и двинулась по пыльной обочине в сторону города.
        В пути она то и дело оглядывалась, проверяя, не едет ли машина, но не за тем, чтобы попросить водителя подвезти до города, а наоборот, чтобы вовремя уйти с обочины. Ей не хотелось к кому-либо подсаживаться, поддерживать неинтересный разговор и отвечать на чужие любопытные вопросы. Но дорога оставалась пустынной. Хоть в этом повезло.
        Вскоре показалась первая на пути деревня. Анфиса зашла под козырек пустой остановки и присела на скамейку отдохнуть. По ту сторону дороги раскинулся зеленый луг, похожий на тот, что был рядом с ее домом, и она невольно вспомнила странность, которая случилась с деревом. Почему за одну ночь оно засохло с одной стороны, а с другой так и осталось зеленым? Связано ли это как-то со вспоровшей землю трещиной?
        Спохватившись, что время уходит, Анфиса поднялась. Пусть ее дни теперь не подчиняются расписанию, но на рынок лучше прийти пораньше, чтобы застать свежую зелень, рыбу и домашнюю ряженку. Помимо продуктов Анфиса планировала купить посуду и всяких нужных в хозяйстве вещей, а потому домой собиралась вернуться на «такси»: возле рынка на специальном пятачке дежурили в ожидании нагруженных покупками клиентов частники. Жительницы деревень, которым было по пути, объединялись и брали машину на всех. Анфиса не хотела ни к кому подсаживаться, поэтому машину зарезервировать нужно пораньше.
        Она поправила завязанную на талии куртку и только тогда заметила, что находится на остановке не одна. Из-за мешковатой одежды, худобы и несоразмерно длинных конечностей Анфиса приняла этого присевшего на край скамейки человека за подростка. И лишь когда он к ней развернулся, увидела, что его загорелое лицо с мелкими чертами испещряют морщины, а кустистые брови - белые, будто припорошенные мукой. Голову пожилого мужчины покрывала старомодная фетровая шляпа, тощие запястья торчали из обтрепанных рукавов явно короткой ему болоньевой куртки. Незнакомец таращил на Анфису по-детски круглые глаза, и она, смутившись, кивнула в знак приветствия.
        - Хы-хых-х! - протяжно выдохнул старик и дернул рукой, в которой держал поводок. Анфиса невольно опустила взгляд, ожидая увидеть кудлатую беспородную собачонку, но с изумлением обнаружила розового, в засохших пятнах грязи поросенка.
        - Хых! - снова то ли вздохнул, то ли фыркнул странный незнакомец, а поросенок задрал вверх пятачок и приветственно хрюкнул. Анфиса засмеялась и протянула поросенку руку. Тот смело ткнулся влажным пятачком ей в ладонь. Ощущение было необычным и неожиданно приятным. Анфиса осмелела и слегка почесала животное за ушком, а затем, спохватившись, что не спросила позволения у хозяина, подняла на него взгляд. Но незнакомцу, похоже, понравилось то, что его питомец вызвал симпатию: он скривил набок рот, что, видимо, означало улыбку, и часто-часто заморгал. Анфиса снова погладила поросенка и выпрямилась.
        - Мне пора! - сказала она и тоже улыбнулась. Поросенок с хрюканьем обнюхал ее кроссовки, а незнакомец снова «хыкнул».
        Анфиса уже развернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала:
        - Пти-ичка…
        - Что? - удивленно спросила она и оглянулась. Лицо мужчины жалобно скривилось, словно он собирался заплакать, уголок рта поехал к уху, а глаза увлажнились.
        - Птичка, - выдохнул он, указал пальцем на небо, а затем резко опустил руку. - Хы-ы-ых! Нема!
        Не понимая, что он хочет ей сказать, Анфиса на всякий случай кивнула и состроила скорбную мину.
        - Нема, - повторил чудаковатый старик, собрал губы в трубочку и громко выдохнул. Анфиса развела руками, вежливо улыбнулась и попятилась. Убедившись в том, что он так и сидит на лавке, пася поросенка, она развернулась и торопливо отправилась прочь.
        За все время пути ей больше никто не встретился. Но когда до города оставалось совсем немного, Анфиса заметила, что впереди путь усеян темными кляксами. В первый момент она приняла их за земляные комья или коровьи лепешки, но когда подошла ближе, увидела, что «кляксой» на самом деле оказалась мертвая ворона. Анфиса вздрогнула и аккуратно обошла ее. «Пти-ичка, хых!» - вспомнила она слова незнакомца с остановки и торопливо миновала остаток пути, стараясь не смотреть на усеивающие дорогу тушки птиц. А когда увидела впереди парковку с машинами, перешла на бег. Но даже пробежка не помогла избавиться от неприятного осадка. Слышала ли она утром птичье пение?
        За несколько метров до стоянки Анфиса перешла на шаг, издали оглядела припаркованные машины и направилась прямиком к прохаживающемуся возле старенькой «Ауди» водителю - договариваться.
        В рыбном ряду ожидало разочарование: прилавок оказался пуст. Не рыбный день? Не было привоза? Потоптавшись в растерянности на месте, Анфиса вернулась к овощным рядам, а затем прошла к молочным - за деревенскими творогом и ряженкой.
        - Вы не знаете, почему сегодня нет рыбы? - спросила она у веснушчатой торговки, принимая покупки.
        - Так уже неделю нет! - пожала та полными плечами. - Ушла из реки. Если нужна рыба, то езжай в четверг на Суховский рынок. Это час езды отсюда.
        Анфиса выслушала подробные инструкции, поблагодарила женщину, отнесла пакеты в машину и вернулась к посудным рядам. По пути ей встретился газетный киоск, и она невольно замедлила шаг, заметив выложенную на прилавке свежую прессу. «Куда пропала известная певица?» - гласил заголовок к размещенной на обложке фотографии. Анфису сняли под руку с Дмитрием, когда они выходили с одной из презентаций. Тогда они оба были счастливы, смотрели не в объектив, а друг на друга и улыбались. Незадолго до этого Дима сделал ей предложение, и Анфиса его приняла. Они были счастливы, полны планов на будущее, Дима даже собирался организовать Анфисе гастроли по Европе. Но все оказалось разрушено в одно мгновение - их будущее, ее карьера и жизнь. Она сама.
        Анфиса задержала взгляд на фотографии, с горечью глядя на себя - такую красивую и счастливую, а затем, преодолев соблазн купить журнал, опустила голову, чтобы ее не узнали, и решительно прошла мимо. Настроение было окончательно испорчено.
        Глава 4
        - В какой стране еще вы хотели бы родиться?
        - В Испании.
        (из интервью Анфисы журналу «Кругозор»)
        - Ты рехнулся?! Совсем брякнулся своей кудрявой башкой! - полыхала праведным гневом Марьяна, не давая вставить Никите ни слова. Уперев руки в боки, она наступала на него до тех пор, пока совсем не загнала в угол.
        Никита прижался лопатками к холодной стене, выставил вперед ладони и вновь попытался утихомирить разбушевавшуюся сестру:
        - Марьяш… Это ненадолго! Лишь для задания…
        - Ненадолго?! - взревела Марьяна и махнула рукой в сторону развалившегося на паркете бездомного пса размером с королевского дога, в чьей немытой шерсти запутались репьи. - А потом куда его денешь?! Обратно на улицу выбросишь?!
        - Ну… Я еще об этом не думал.
        - Не думал! Ты вообще перестал думать!
        - Марьяш, ну мы же обо всем договорились, - заныл Никита и коснулся её запястья. Но Марьяна отдернула руку, будто обожглась о крапиву.
        - Не договорились! Я была против!
        - Марьяна, я остался без работы! И эта псина - мой шанс сделать сенсационный материал! - перешел в ответное наступление Никита, поняв, что разжалобить сестру не удастся. Виновник ссоры повел карим глазом, поднялся на длинные лапы, процокал когтями по паркету и бухнулся на светлый ковер. К счастью, сестра этого пока не заметила.
        - Так забирай этого кобеля себе! Я тут причем?!
        - Марьяна, я же все объяснил, - устало вздохнул Никита. - Тебе лишь нужно повозить псину на занятия к инструктору и выяснить, что Крушинин и его жена знают о пропаже Анфисы.
        - И как ты себе это представляешь?! Как я буду их расспрашивать?!
        - Ну… Не знаю. Что-нибудь придумаешь! - сдался Никита и заглянул Марьяне за плечо. Пес с наслаждением принялся чесать себя за ухом, усеивая ковер блохами, репьями и комьями засохшей грязи.
        Марьяна нервно дернулась на звук и, увидев такую картину, зашлась в крике:
        - А ну пошел отсюда! Ишь!
        Пес покосился на нее, но чесаться не перестал. Никита, глядя на собаку, с таким наслаждением вычесывающую блох, невольно поднес руку к своей шевелюре и поскреб затылок.
        - У него же блохи, как кони! Вон, аллюром уже по ковру скачут! - продолжала кричать Марьяна. - Как такого пускать в дом? И на площадку к другим собакам?!
        - Блох вытравим, - не растерялся Никита. - И к ветеринару отвезем.
        Марьяна покосилась на брата и протяжно вздохнула. Видимо, и сама устала от крика, потому что спросила уже спокойнее:
        - Где ты его нашел?
        - На автобусной остановке, лежал под лавкой. Бедный и несчастный.
        - И он пошел за тобой? - усомнилась сестра и вновь предприняла попытку согнать псину с ковра.
        - Пошел? - усмехнулся Никита. - Как миленький! За куском свежей вареной колбасы кто угодно пойдет!
        - Ага. Значит, можно его уже не кормить, - с сарказмом произнесла Марьяна.
        Но Никита понял, что она уступила, поэтому отлепился от стены и сделал к сестре шаг.
        - Марьяш, сейчас мы отвезем пса к ветеринару. А потом ты позвонишь по телефону и запишешься к кинологу…
        - Я еще не согласилась! - метнула на Никиту гневный взгляд Марьяна. - И как ты собираешься везти это страшилище в клинику?
        - К ветеринарам и страшней псов привозят. Они привычные!
        - Я не об этом! Я не повезу этот блоховоз в машине!
        - Поведем пешком. Ветеринарка в паре кварталов отсюда. Ну и сейчас мы собаку выкупаем.
        - Купать будешь ты! И ванну с хлоркой драить потом тоже! - припечатала Марьяна и отвернулась. Пес, почувствовав, что она начала оттаивать, приветливо заколотил мощным хвостом по полу. Звук был такой, будто по полу лупили скалкой. Марьяна поморщилась, но промолчала, вместо этого уже деловитым взглядом окинула пса, прикидывая «фронт работы». К счастью, шерсть была короткая, значит, избавить собаку от репейника будет несложно. Пес поднял на Марьяну глаза, вывалил огромный язык-тряпочку и обнажил крепкие белые зубы, будто в улыбке.
        - Вымою! И собаку, и ванну! - обрадовался Никита, посчитав, что дело уже решено. Марьяна - самая лучшая в мире сестра! Но не успел он высказать это вслух, как она, блеснув глазами, вдруг ехидно улыбнулась.
        - Хорошо, дорогой братец, я оставлю это страшилище себе. Надо же помочь тебе в расследовании века! Но только в обмен на…
        - Что хочешь! - опрометчиво пообещал Никита. - Я готов даже покупать корм этому псу и оплачивать ветеринара! И занятия у Крушинина тоже оплачу.
        - Не-ет, я сама в состоянии оплатить все это. А деньги тебе понадобятся… - ухмыльнулась Марьяна, и Никита нахмурился. Такая ухмылка сестры не предвещала ничего хорошего. Он ожидал, что она потребует какой-нибудь дорогой подарок или попросит забирать пса во время ее поездок, но то, что запросила Марьяна, заставило Никиту отшатнуться и вновь вжаться лопатками в стену.
        - Ты женишься! До конца этого года! Вот так! - с торжествующим блеском в глазах провозгласила коварная сестра.
        - Чего?!
        - Женишься! До конца года, - терпеливо повторила Марьяна и, заметив, что пес снова улегся на светлый ковер, не стала его сгонять. - Тебе уже почти тридцатник, а детство в твоей кудрявой башке гуляет, как ветер! Эта выходка с псом - последняя! Женишься и наконец-то образумишься! Все! Я свое условие выдвинула. Не согласен, забирай свой «подарок» и вези сам, куда хочешь.
        - Марьяна… Ты просишь слишком много!
        - Нет, дорогой! Не много! Поселить у себя вот эту громадину - это еще та жертва с моей стороны! Это ж с псиной гулять надо, кормить как не в себя, на занятия возить, шерсть выметать. Это ж какая ответственность! Я соглашаюсь взвалить ее на себя в обмен на то, что ты образумишься и остепенишься! Я ж теперь, дорогой братец, заботиться не о тебе буду, а вот об этом монстре!
        - Да на ком мне жениться?!
        - О! Для тебя это не проблема! На одной из своих подружек, которых ты меняешь, как трусы!
        - У меня сейчас нет ни одной подружки! - попытался отговориться Никита.
        Но Марьяна была неумолима:
        - А это не моя проблема! Женись хоть на этой Анфисе, раз из-за нее весь сыр-бор!
        Никита даже рассмеялся:
        - На Анфисе?! Гм… Я «за»! Но против ее олигарха не попру!
        - Ты сам написал статейку, что певица его бросила, - напомнила, нехорошо сощурившись, Марьяна. - Так что вперед!
        - Анфиса пропала!
        - А не ты ли собрался провести сенсационное расследование и найти ее?
        - Ну ладно, ладно! Только Анфиса вряд ли согласится…
        - А это уже твои проблемы, братец! Анфиса или какая другая девушка - мне все равно. Лишь бы была приличная! Давай, пиши расписку, что обязуешься выполнить обещание…
        Марьяна поискала в ящиках стола бумагу и ручку и с торжествующей улыбкой выложила на стол.
        - Пиши!
        - Марьяна, да ты с ума сошла! - запаниковал Никита.
        - Ага! С ума меня ты свел! Вот этот вошкин домик и стал последней каплей, - сказала Марьяна, кивнув на пса. - Пиши или забирай это уличное чудо себе! И на мою помощь больше не рассчитывай!
        - Да как писать?
        - А вот так и пиши: такой-то такой, паспортные данные… Обязуюсь до конца этого года жениться на приличной девушке… Дата и подпись!
        - И как ты будешь определять степень ее приличности? - съехидничал Никита.
        - Разберусь! - рявкнула Марьяна. - Пиши!
        - Кровью, надеюсь, подписывать контракт не заставишь, дьяволица?
        - Не заставлю. Достаточно твоей закорючки.
        - Я только что тебе душу продал, знаешь? - вздохнул Никита, протягивая сестре листок.
        - Ты ее продал, еще когда на журфак поступил, - хмыкнула Марьяна, убрала аккуратно «расписку» в файл и заперла в ящике с документами.
        Никита с тоской проследил за тем, как в этом самом ящике сестра только что заперла его свободу, но тут же обнадежил себя тем, что до конца года еще много времени. Он что-нибудь придумает или уговорит Марьяну смилостивиться. Но сестра будто прочитала его мысли:
        - И не надейся, что тебе удастся меня разжалобить! Не выполнишь обещание - на мою помощь можешь больше не рассчитывать!
        -
        Новый день встретил еще большей жарой. Роман относился с подозрением к таким щедрым авансам лета в мае: не потратит ли оно весь лимит тепла за считанные дни, не разразится ли снегом в июне и затяжными дождями в июле? Тогда вместо кондиционера понадобится обогреватель. Роман включил кондиционер, мысленно поблагодарив Виту и мастера за оперативную работу, и подошел к окну. Если бы не гигантский объем работы, взял бы он выходной, уехал на день на природу: к озеру - «перезарядить батарейки». Отдохнуть ему уже давно хотелось, потому что с осени он работал почти без выходных. Но сейчас ввязался в дело, из-за которого пришлось отказаться от нескольких простых заказов. Хуже всего то, что это задание выпивало из него силы, будто вампир. Слишком личное оно было. Слишком тяжелые воспоминания с ним были связаны.
        Роман бросил взгляд на улицу, потянулся, разминая спину, а после минутной паузы вновь вернулся за стол и вызвал Виту. Она вошла, как обычно, без стука.
        Вита снова сменила «имидж»: перекрасила короткие волосы и ногти в голубой цвет - в тон колготкам. В остальном она оставалась верна темным цветам: сегодня Вита выбрала черные свободные шорты и топ. Роман поймал себя на мысли, что другая девушка в таком кричащем наряде выглядела бы вульгарно, а вот Вита - стильно. Только когда она успела перекрасить волосы и ногти, если накануне они заработались до ночи? Роман не выспался, собирался на работу впопыхах, поэтому явился в офис не в костюме, а в черных джинсах и темно-зеленой рубашке с коротким рукавом. Впрочем, во второй половине дня он собирался в поездки, и такая одежда была удобнее.
        - Отлично выглядишь, - отвесила Вита ему дежурный комплимент.
        - Ты тоже.
        «Заметил, заметил твой новый цвет», - ответил он смеющимся взглядом на ее вопросительный. Вита довольно улыбнулась и села за стол напротив него. А Роман внезапно подумал, что никогда не замечал, какого цвета у нее глаза, потому что внимание привлекали яркие волосы и длиннющие ноги в пресловутых колготках. И только сегодня, когда Вита выбрала голубой цвет, он увидел, что глаза у нее тоже небесного оттенка.
        - Шеф, ау? - позвала Вита, потому что пауза затянулась.
        Роман моргнул и отшутился:
        - Мне каждый раз нужно время, чтобы привыкнуть к твоему новому образу. Вит, вывеси на стене расписание цветов и даты их смены!
        - Я подумаю, - внезапно серьезно ответила она и разложила на столе распечатки.
        - Что там у нас? - тоже сосредоточился на работе Роман.
        - Сравнила, как ты и просил, старые случаи в наших и испанском городах. Ты прав, совпадений много. Все шло по одному сценарию: сокращение светового дня, гибель живности, обмеление водоемов, затем - постепенное исчезновение людей.
        - Ясно, - пробормотал Роман, пробегая взглядом листы. Затем развернул на столе карту, отметил на ней координаты, соединил три точки линиями и измерил расстояние между поселками.
        - По другим странам есть что?
        Вита зашуршала тетрадными листами.
        - Я помониторила новости, как ты и просил. На английском, испанском и немного на итальянском. Ничего, Ром. Но посмотрю еще на французском.
        - А у нас за последние два года?
        - И у нас пока ничего, кроме того случая, о котором сказал Игорь Степанович. Но пока сложно сказать, повторяется все или нет. Может, совпадение.
        - Хорошо. Значит, пока у нас три случая в прошлом с временным промежутком в несколько месяцев. И, возможно, один в настоящем. Если цикличность имеет место быть и все действительно повторяется, значит, стоит ждать еще. Ты следи за новостями.
        - Естественно, Ром.
        Он наконец-то поднял на нее взгляд от бумаг и после недолгой паузы сказал:
        - Я сегодня уеду. Съезжу снова в родной город. Прежде чем изучать новое место, надо вернуться, так сказать, к истокам. Проверю, насколько верны слухи о том, что там стал кто-то появляться.
        - Мародеры? Или любители «заброшек»? - спросила Вита.
        Роман помедлил с ответом. Что ей ответить? Версия, которую он собирался проверить, любому человеку показалась бы слишком неправдоподобной. Но Вита спросила уже другое:
        - Можно с тобой? Или мне остаться в офисе?
        Роман хотел попросить помощницу связаться по телефону с администрацией региона, где почти двадцать лет назад произошел второй случай, но увидел в ее взгляде просьбу. Видимо, и ей надоело чихать от пыли над архивными документами.
        - Ладно, поехали, - улыбнулся он. - Но я не знаю, когда мы вернемся. Возможно, опять к ночи. Дорога в одну сторону займет два часа. А мне еще надо будет заехать к знакомому.
        - У меня нет планов на вечер, - с готовностью ответила Вита.
        Роман задержал на ней взгляд и внезапно подумал, что для молодой красивой девушки странно проводить столько времени на работе. Ладно, он. Но она?
        - Сегодня я абсолютно свободна. А вот на завтра, дорогой начальник, у меня планы, - опередила Вита, словно прочитав его мысли.
        - Свидание? - вырвалось у него.
        Она ухмыльнулась и внезапно кивнула.
        - Можно и так сказать.
        - О как! - воскликнул он, сделав нарочито удивленное лицо. - Я уж начал было подозревать, что работа заменяет тебе личную жизнь.
        - Даже не надейся, - отрезала Вита, захлопнула тетрадь и поднялась. Но в дверях остановилась и оглянулась. - Во сколько выезжаем?
        - Да я бы хоть сейчас, но жду клиента. Игорь Степанович звонил, сказал, что от него приедет человек. Во сколько - не знаю. Я бы отказался от встречи - сейчас не до этого, но попросил Игорь Степанович! Возможно, этот человек имеет отношение к нашему делу и привезет еще документы.
        - Хорошо, - кивнула Вита. - Я буду на месте, не отлучусь даже на перерыв.
        Когда она закрыла за собой дверь, Роман еще раз пробежал взглядом распечатки, потом пролистал блокнот и сравнил собственные записи со сделанными Витой. А затем взял телефон и отыскал нужный номер.
        - Ну, здорово, Ягуар, - усмехнулся он в трубку, услышав приветствие. - Ага, снова я и снова по делу. Хотя давно надо бы встретиться просто так, за жизнь поговорить, пива попить, футбол в баре посмотреть. Но - работа, как и у тебя.
        Они обменялись несколькими обязательными вопросами и ответами, а затем Роман высказал просьбу, ради которой и звонил:
        - Хочу попросить у тебя оборудование. На вечер.
        - Что именно нужно? - деловито спросил Олег, и когда Роман перечислил, уточнил: - Кого-то тебе дать? Или сам справишься?
        - Справлюсь. Моя помощница - очень толковая девочка. Ну и, понимаешь, не всегда можно привлечь кого-то постороннего. Даже если речь идет о твоих ребятах.
        - Ясно, - отрапортовал Олег и сказал, что будет ждать у себя дома.
        Роман отложил мобильный и поднял взгляд на заглянувшую в кабинет Виту.
        - Роман, посетители от Игоря Степановича.
        Он лично вышел в приемную и вместо ожидаемого одного клиента увидел целую семью. Видимо, удивление отразилось на его лице слишком явно, потому что Вита чуть качнула головой. Нет, конечно, к ним приходили и супружеские пары, и мамы с детьми, но Роман успел настроиться на то, что от Игоря Степановича придет поверенный человек, который привезет документы. Посетители тоже чувствовали себя неловко: молодая женщина в ладно сидевшем на ее стройной фигурке платье бросила вопросительный взгляд на мужа и мягко одернула одну из рыжих девочек-близняшек, когда та с любопытством потянулась к клавиатуре Виты.
        - Здравствуйте! Я - Роман Шацкий, - приветливо улыбнулся он и протянул мужчине руку для приветствия. Пожатие у того оказалось крепким и решительным.
        - Данила Крушинин. А это моя жена Стефания и наши дочери. Простите, приехали всем семейством. В последний момент оказалось, что не с кем оставить девочек.
        - Ничего страшного! - с улыбкой поспешила на помощь Вита. - Эти очаровательные принцессы побудут со мной.
        Одна из близняшек бросила на Виту насмешливый взгляд и с раздражением одернула на себе воздушное платье с воланом, протестуя и против «принцессы», и неудобного наряда. Другая девочка завороженно смотрела на голубой «ежик» Виты, а затем, осмелев, протянула ручку и коснулась ее колготок.
        - Эмма, - смутилась мать девочки.
        - Ничего! - засмеялась Вита, похоже, очарованная юными красавицами.
        Цветом волос и глаз девочки пошли в отца, а в их кукольных личиках угадывались черты матери. Роман невольно отметил, что эта семья очень красивая и яркая. Данила - высокий, одного роста с Романом, и темно-рыжий, его жена - загорелая, темноволосая, с тонкими чертами и огромными глазами аквамаринового оттенка. Близняшки унаследовали красоту одновременно обоих родителей.
        - Мы сейчас будем рисовать! У меня в компьютере много всяких раскрасок, - подмигнула девочкам Вита. - А еще целый ящик ручек, фломастеров и карандашей!
        - А я хочу такие синие волосы! - заявила одна из близняшек, та, которая не спускала завороженных глаз с Виты.
        Роман спрятал улыбку, заметив явное смущение на лице Стефании.
        - А я хочу такие, как у тебя! - нашлась Вита. - Твой цвет намного красивее моего! Знаешь, в сказках принцессы обычно с золотыми волосами. А с синими, как у меня, - злые колдуньи!
        - А ты колдунья? - поинтересовалась девочка, но ей ответила сестра:
        - Нет! Она Вапореон! Разве не видишь?
        - Я - кто? - удивленно подняла брови Вита.
        И девочка серьезно повторила:
        - Вапореон! Это покемон. Такая большая и не знаешь!
        - Алиса! - упрекнул дочь уже Данила, но Вита засмеялась:
        - Хорошо, покемон так покемон!
        - Алисе очень нравятся покемоны, - пояснила Стефания, смущенно улыбаясь.
        - А мне драконы! А принцессы не нравятся! - вставила Эмма.
        - Хорошо, мы будем раскрашивать покемонов и драконов, - согласилась Вита и обратилась к родителям близняшек: - Девочки - просто прелесть!
        - Не обольщайтесь, - ухмыльнулся Данила. - Уже через четверть часа общения с ними вы запросите пощады.
        - Значит, у вас есть четверть часа, чтобы рассказать о вашем деле, - ловко ввернула Вита.
        - Не волнуйтесь, все с девочками будет в порядке, - сказал Роман, приглашая гостей к себе.
        - Да я не за них волнуюсь, а за вашу помощницу, - засмеялась Стефания, входя следом за ним.
        - Жарко, - начал Роман разговор, чтобы расположить посетителей к себе. - Включить кондиционер? Вита принесет напитки. Что желаете?
        Но гости отказались и от кондиционера, и от напитков. Стефания подняла взгляд на мужа, слегка ему кивнула, и Данила сразу перешел к делу:
        - У нас пропал близкий человек. Молодая девушка.
        - Кем она вам приходится? - уточнил Роман и открыл блокнот.
        - Подругой. Так получилось, что у нее не осталось родных, поэтому самыми близкими для нее стали мы - друзья. В полицию, конечно, мы заявили. Но Игорь Степанович посоветовал обратиться к вам. Тем более что дело деликатное.
        Роман сделал заинтересованный и одновременно сочувственный вид, стараясь не выдать той досады, которую испытал. На поиски какой-то девицы у него совершенно нет времени, сил и ресурсов. Странно, что Игорь Степанович об этом забыл. Да и если к поискам подключилась полиция и, наверняка, волонтеры - ему что делать?
        - И в чем заключается деликатность? - с нарочитой вежливостью спросил он и, перехватив серьезный взгляд Стефании, понял, что она не купилась на его сочувственный тон.
        - Анфиса - известная певица, а еще невеста Дмитрия Шестакова. Ее пропажа какое-то время держалась в секрете, но сейчас об этом раструбили все СМИ, - сказала Стефания и неосознанно, в поисках поддержки, сжала руку мужу.
        - К нам домой приезжали журналисты. Но мы отправили их ни с чем, - добавил Данила и накрыл второй ладонью руку жены.
        - Анфиса… - пробормотал Роман. - Значит, вы хотите, чтобы я занялся ее поисками?
        - Да, - одновременно с одинаковой твердостью заявила пара. Роман помолчал, обдумывая ответ. Больше всего его интересовало, что связывает Игоря Степановича и эту семью, и нет ли тут какой-нибудь… ловушки? Но спрашивать прямо не стал.
        - Значит, Анфиса. Популярная певица, - задумчиво повторил он. - Вита ее поклонница и собиралась на концерт, но его отменили.
        - Да. Все концерты отменены. Поклонникам предложили сдать билеты, а не обменять их на другие даты. Понимаете? И Анфиса оплатила все неустойки из собственного кармана.
        - А вам об этом откуда известно? - ухватился Роман за последнюю фразу Данилы. - Анфиса вам звонила после своей пропажи? Или дала какие-то намеки?
        - Нет. Я узнал от ее продюсера. Не то чтобы мы были близко знакомы, но виделись. Естественно, после пропажи Анфисы я связывался, с кем мог. И со мной тоже связывались. Продюсер так же встревожен ее исчезновением.
        - Хорошо, - вздохнул Роман. - Рассказывайте все, что вам известно.
        Известно Крушининым было мало. В последний раз они виделись с подругой за две недели до ее исчезновения, и тогда Анфиса казалась счастливой. Обсуждала с друзьями свою предстоящую свадьбу с Дмитрием и его свадебный подарок - концертный тур по Европе.
        Роман сделал себе пометку: выяснить, когда Анфиса перевела деньги организаторам концертов - сколько дней прошло после этого ужина с друзьями, на котором никто не заметил ничего странного.
        - Анфиса очень хотела в Испанию, - продолжила уже Стефания, заведя за ухо прядь темных волнистых волос. - Оттуда родом ее близкая знакомая. Анфиса воспитывалась в детдоме. Тогда ее еще звали Ритой Масленниковой. Имя она сменила, переехав в столицу и начав карьеру певицы.
        - Анфиса - сценический псевдоним?
        - Не только. Теперь ее зовут Анфиса Москвина по паспорту. Но поклонникам она известна просто под именем.
        - Ясно, - кивнул Роман, делая новую пометку, и попросил Стефанию продолжить. Она рассказала, что в детдоме, в котором воспитывалась Анфиса, была уборщица Нурия, ребенком привезенная в Советский Союз во время гражданской войны в Испании.
        - Для Анфисы Нурия была все равно что родная бабушка. Она же и обучила Анфису испанскому и песням со своей родины.
        - А у вас есть контакты этой женщины? - спросил Роман, но Стефания качнула головой.
        - Нет. Не знаю, как на нее подействует известие об исчезновении Анфисы…
        Роман записал адрес детского дома, решив, что нужно туда позвонить и узнать контакты Нурии: не исключено, что Анфиса укрылась у нее. Пометил он также и название испанской группы, с солистом которой Анфиса, со слов Стефании, была знакома и планировала совместную работу: даст задание Вите написать этому музыканту. Вдруг он что-то знает.
        - Почему ее поисками занимаетесь вы, а не ее жених? - спросил Роман, переводя взгляд со Стефании на Данилу. - Кстати, с ним лично вы знакомы?
        - Знакомы, - ответил Данила. - Анфиса познакомила нас еще в самом начале своего романа. Потом мы дважды пересекались на мероприятиях, на которые она нас приглашала. А один раз они приезжали вместе - сообщить о предстоящей свадьбе.
        - И каким вам показался Дмитрий?
        - Каким-каким, - пожал плечами Данила. - Нормальный парень. Только очень занятой. Оба телефона у него звонили не переставая. Но видно было, что он влюблен в Анфису. Думаю, Дмитрий ее тоже ищет по своим каналам. Мы с ним не настолько близки, чтобы обменяться телефонами. Но номер Стефании у него откуда-то был. Ей позвонили со скрытого номера, соединили с Дмитрием. И он подробно выспрашивал, что мы знаем об исчезновении Анфисы.
        - Не показалось ли вам, что он был обижен? Его же бросила невеста.
        Данила снова пожал плечами и покосился на жену. Стефания сидела с выпрямленной, будто натянутая струна, спиной, сложив на коленях ладони, и нервно кусала нижнюю губу. Переживает из-за пропажи подруги или вопросы отчего-то кажутся ей неудобными?
        - Скорее он был встревожен, - ответила она. - Разговор вышел коротким, вопросы задавал Дмитрий. Я рассказала ему все, что знала. Больше он не перезванивал.
        Роман задал еще несколько вопросов касательно отношений Анфисы и Шестакова, обращаясь к Стефании, потому что кто, как не женщины, лучше осведомлены о делах сердечных своих подруг. Расспросил о привычках Анфисы и обо всем, что так или иначе могло помочь в поисках. Впрочем, чем больше он слушал Стефанию и Данилу, тем меньше ему хотелось браться за это дело. И не только потому, что сейчас у него были дела поважнее, сколько потому, что пропавшей была популярная певица и бывшая невеста известного бизнесмена. А Роману не нужна ни огласка, ни сложности, которые могли бы учинить люди Шестакова. Неужели Игорь Степанович этого не понимает?
        - Это все, что известно об Анфисе? - подвел он итог. - Может, что-то еще вспомнили?
        Супруги переглянулись, и губы Стефании дрогнули, будто она собиралась что-то произнести, но Данила едва заметно мотнул головой.
        - Нет. Это все.
        Роман выдержал паузу в надежде, что Крушинины передумают, но Данила смотрел на него таким прямым взглядом, что Роман в итоге кивнул.
        - Хорошо! Но если что вспомните, позвоните.
        Он проводил посетителей и вернулся в кабинет. Следом за ним с подносом в руках вошла Вита. Проницательная помощница даже без просьбы принесла ему стакан прохладной воды, чашку кофе и блюдце с печеньем. Роман поблагодарил кивком и потянулся к стакану с водой. Вита не уходила, терпеливо дожидаясь, когда он заговорит.
        - Это были близкие друзья пропавшей певицы, к которой ты не попала на концерт.
        - Да ладно?! - изумилась помощница и расплылась в улыбке. - Значит, ее искать будем мы?
        - Погоди, погоди, Вита, - поморщился Роман и помассировал виски ладонями. - Вначале наше дело. А потом я решу, что делать. Для начала погугли испанскую группу… Как ее там?
        Он заглянул в листочек.
        - Эль гато де кристаль, - прочитала Вита. - «Стеклянный кот» по-нашему.
        - Ага. Найди этого стеклянного кота, вернее, ее солиста и напиши ему. Анфиса планировала с ним какой-то проект. Вроде жених собирался устроить ей гастроли по Европе. В общем, может, этот музыкант что-то знает?
        - О'кей! - обрадовалась Вита.
        - А еще позвони в этот детдом и выясни контакты некой Нурии. Она там работала уборщицей. Только пока про Анфису ничего не говори, а если к телефону будут звать Нурию, скажи, что перезвонишь позже. Я сам с ней поговорю.
        - Хорошо, - кивнула Вита. - Что-то еще?
        - Что еще? Через десять минут выезжаем. Эти задания выполнишь потом.
        Перед дорогой они пообедали в знакомом ресторане неподалеку от офиса. Вита, сославшись на то, что не привыкла наедаться в дорогу, поклевала салат из свежих овощей, хоть обычно не отказывала себе в плотном обеде, и запила все черным чаем. Роман же, зная, что путь предстоит неблизкий, наоборот, навернул хорошую отбивную с гарниром.
        Им пришлось сделать крюк, чтобы заехать в коттеджный поселок к Ягуару. Роман остановил машину напротив двухэтажного дома и вопросительно посмотрел на Виту.
        - Я подожду в машине, - правильно поняла она его, достала мобильный и открыла какое-то приложение.
        Олег услышал шум подъехавшей машины и вышел встретить гостя во двор. Они пожали друг другу руки, а затем, одновременно усмехнувшись этому «официозу», без обиняков обнялись, после чего Ягуар пригласил Романа в дом.
        - Не могу задерживаться, Олег. Дорога долгая, а вернуться хочется сегодня же.
        - Эх, Олеся обед для нас готовит, - погрустнел хозяин.
        - Не знал, и мы с помощницей уже пообедали, - с сожалением развел руками Роман.
        - Ну, зайди хоть с Олесей поздоровайся.
        - А это конечно!
        Они пересекли по вымощенной камнем дорожке ухоженный двор с клумбами, но возле крыльца остановились.
        - Я собрал тебе все, что ты просил. Отдашь, когда сможешь.
        - Завтра завезу, Олег.
        - Тогда разве что утром, - усмехнулся Ягуар. - Мы с Олесей завтра улетаем в Испанию на несколько дней. Ты вовремя позвонил.
        - В Испанию? - встрепенулся Роман. Снова Испания. Вот так удача, что Олег туда летит!
        - Да. У Олеси плановый осмотр в Барселоне. Чувствует она себя хорошо, но раз в пару лет нужно летать к доктору.
        Роман уже знал, что у супруги Олега было серьезное заболевание, но после операции в Испании болезнь отступила. Олеся вела теперь обычный образ жизни, занималась йогой и писала исторические романы, которые публиковали в одном крупном издательстве.
        - На осмотр у нас уйдет всего день, но мы решили воспользоваться возможностью и отдохнуть. Тебе что-то нужно из Испании? Хамон? Вино?
        - Нужно, - не стал увиливать Роман. - Но не еда. Меня один поселок интересует.
        - Если он в Каталонии, то мы можем туда проехаться, - кивнул Олег.
        - В Каталонии, - обрадовался Роман. - Я тебе напишу на почту, что мне нужно. Идет?
        - Идет!
        - Очень выручишь!
        - Понимаю, - усмехнулся Олег и с хитрым прищуром спросил: - Как дела в твоем… детективном агентстве?
        - Неплохо. Так же, как и в твоем… охранном, - в тон ему, с такой же хитрой усмешкой ответил Роман.
        - Это радует. Но будь осторожен, - добавил уже серьезно Олег и открыл входную дверь.
        Олеся, конечно, расстроилась, что гость не останется на обед, но, привыкшая к тому, что и муж не всегда волен распоряжаться своим временем, предложила:
        - Я вам в дорогу пирожков заверну! Только из духовки вынула. С зеленым луком и яйцом, а еще с капустой!
        От пирожков Роман отказываться не стал, и Олеся убежала на кухню собирать гостинцы.
        - Вот, тут все, что нужно, - сказал Олег, передавая ему увесистую спортивную сумку.
        - Буду беречь как зеницу ока! - пообещал Роман, но хозяин засмеялся:
        - Глаза важней этой дребедени. Так что лучше береги зеницу ока! Если не разберешься, звони. Я на связи.
        Роман хотел ответить, что постарается разобраться сам, но в это время из кухни вышла с объемным свертком в руках Олеся.
        - Надеюсь, пирожки получились вкусными. Всего во второй раз пекла, - чуть смутившись, пояснила она. Ее губы тронула улыбка, и Роман в который раз подумал, что у Ягуара очень красивая жена: с милыми чертами, с белой, как у фарфоровой куклы, кожей и рыжеватыми вьющимися волосами. Олеся была такая нежная, что ее хотелось немедленно взять под защиту, а на фоне рослого Олега она казалась особенно хрупкой. Ягуар, будто прочитав мысли Романа, приобнял жену, и Олеся, прижавшись к его крепкому плечу, улыбнулась - вроде и гостю на прощание, но на самом деле - своему счастью. «Будь осторожен», - не к месту, а может, как раз к месту, вспомнилось Роману предупреждение более опытного и старшего по возрасту Олега. Женившись, Ягуар стал уязвимее, потому что теперь помимо подросшей дочери от первого брака у него была Олеся. И в его словах Роман услышал не столько просьбу беречь себя, сколько предупреждение избегать подобных «слабостей».
        Он осторожен. Еще как осторожен. Поэтому и принял решение жить без привязанностей.
        Неся в одной руке тяжелую сумку, а в другой - сверток с пирожками, Роман вернулся к машине и открыл заднюю дверцу.
        - Не знаю, куда… - донесся до него голос разговаривающей по телефону помощницы. Роман аккуратно поставил сумку с техникой на пол, а сверток с пирожками положил на сиденье. Вита услышала шум и быстро свернула разговор:
        - Я потом позвоню!
        Не попрощавшись с собеседником, она убрала телефон в сумочку.
        - Ну, все, можно ехать! - бодро сказал Роман. Вита бросила на него взгляд, и в ее глазах мелькнуло что-то, похожее на беспокойство. Но она тут же улыбнулась и весело сказала:
        - Поехали, шеф!
        Глава 5
        - Верите ли вы во всякую «чертовщину»? Случалось ли вам сталкиваться с чем-то необычным?
        - В «чертовщину» я не верю, но не сомневаюсь в том, что мир устроен куда сложнее, чем нам думается.
        (из интервью Анфисы журналу «Домовой»)
        После обеда на небо внезапно наползли тучи, оборвали яркое солнце на полуслове, оставив недосказанности, и погрузили день в вечерний сумрак. Остро запахло озоном и мокрой землей. Тишина звенела, готовая в любой момент оборваться раскатом грома. Ветер, сгоняя тучи, торопливо штопал ими светлые небесные прорехи. Сердце гулко ухало из-за предчувствия, тональность которого так и оставалась неясной. Анфиса замерла на крыльце, жадно вдыхая посвежевший воздух и вглядываясь в тучи в ожидании первых проблесков молний. Пред силами природы она была ничтожно маленькой, но в то мгновение, когда тишина внезапно стала абсолютной, ощутила себя дирижером перед замершим в ожидании ее действий оркестром. Сейчас она взмахнет палочкой, и грянет симфония. Анфиса невольно подняла руку, но опомнившись, плавно ее опустила. И в ту же секунду в почерневшем небе мелькнула первая вспышка. Яркая молния раздернула тучу, и на землю стеной обрушился ливень. Анфиса протянула ему ладони, а затем, не справившись с искушением, сбежала босиком по ступеням, застыла посреди двора, раскинув в стороны руки и запрокинув лицо к небу. Ее
восторженный крик утонул в громовом рокоте и шуме дождя. Но с этим криком вырвалась наружу отравлявшая ее беда, и душа, избавившись от яда, наполнилась, будто родниковой водой, недолгой радостью. Анфиса жмурилась от бившего по лицу дождя, улыбалась, ловя губами водяные струи, и кричала, кричала до тех пор, пока ее крик не превратился в песню - не на родном языке, а на языке испанки Нурии.
        Вернулась Анфиса в дом лишь тогда, когда допела последний куплет. Промокшая насквозь одежда облепила ее тело, будто вторая кожа. Анфиса прошла прямиком в ванную и долго стояла под теперь уже горячими струями. Такой контрастный «душ» встряхнул ее и на какое-то время избавил от набивших оскомину горестных воспоминаний.
        Переодевшись в широкую фланелевую рубашку, свободные джинсы и толстые носки, она вернулась на кухню, где до этого раскладывала по ящикам покупки и расставляла на полках новую посуду, и сделала себе чай. Дождь все так же - сплошной пеленой - скрывал видимость за окном. Темноту непогоды то и дело разрезали яркие вспышки. Анфиса зажгла свет и вернулась к прерванному занятию.
        То, что что-то изменилось, она, увлеченная делом, заметила не сразу. Только когда спустилась с табуретки за стопкой тарелок, поняла, что в доме царит тишина, не нарушаемая больше стуком дождя по подоконнику. Анфиса бросила взгляд на улицу и убедилась, что видимость все такая же плохая, только уже не из-за дождя, а потому что окно затягивала туманная завеса. Дымка поднималась с земли, клубилась, будто живая, а в ней двигалось что-то темное. Анфиса поставила обратно на стол тарелки, медленно приблизилась к окну и в ужасе отпрянула, когда с той стороны из тумана внезапно вынырнул чей-то силуэт. Она закрыла рот ладонью, сдерживая испуганный писк. Силуэт, покачиваясь, приблизился к окну, а за ним маячило еще несколько таких же расплывчатых фигур. Анфиса бросила взгляд на другое окно и вскрикнула, увидев две прижатые к стеклу ладони и чье-то расплюснутое лицо. Некто заглядывал в окно, возможно, уже давно наблюдал за ней, но когда увидел, что его заметили, снова скрылся в тумане. Анфиса успела заметить лишь угольно-черные зрачки и широкую прорезь на месте рта.
        Она сама не поняла, как подскочила и рывком зашторила оба окна. Занавески были светлые, полупрозрачные, но все же скрыли туман и его страшных обитателей. Анфиса оббежала весь дом, включая свет и занавешивая окна. Но когда добралась до спальни, увидела, что туман за окном уже рассеялся и в комнату робко заглядывает первый солнечный луч. Вместе с туманом исчезли и ужасные твари. Анфиса вернулась на кухню и покосилась на так и не убранные тарелки. От недавней радости, вызванной грозой, не осталось и следа. В душу холодными змеями вползли страх и тревога. Тоска сжала горло с такой силой, что сделать новый вдох оказалось сложно. На глаза навернулись слезы. Но расплакаться Анфиса не успела, потому что услышала стук в дверь.
        - Нет-нет-нет! - забормотала она, хватаясь за столешницу. Стук повторился, и вместе с ним раздался шум возни, будто кто-то вытирал ноги о половик, а следом за этим послышалось довольно отчетливое хрюканье.
        Анфиса осторожно приблизилась к двери и замерла.
        - Хы-ых! - сокрушился кто-то и уже без всякой надежды слабо стукнул в дверь. Огорченное «хых» поддержал хрюканьем поросенок, и Анфиса торопливо загремела ключами.
        Знакомый странный старик одарил ее обрадованной ассиметричной улыбкой и снова протяжно хыкнул. Но хоть он и улыбался, выглядел жалко: поля мокрой шляпы уныло повисли, и с них старику за воротник стекали струи воды, одежда промокла, штанины липли к тощим ногам. Только поросенок, которого старик по-прежнему держал на поводке, излучал радость и довольство. Ливень смысл с него грязь, и оказалось, что на розовой коже возле хвостика есть довольно крупное пятно в виде кляксы. Анфиса жестом пригласила нежданных гостей в дом.
        Старик переступил порог и пугливо завертел головой. Поросенок весело захрюкал и процокал по коридору так далеко, как позволил поводок. Анфиса же осторожно заглянула старику за спину, опасаясь увидеть туман и его пугающих обитателей. Но за дверью уже разгорался ярким солнцем день, а небо вновь сияло невинной чистотой. И только широкие лужи и прибитая ливнем трава напоминали о недавней буре.
        Анфиса закрыла дверь, заперла ее на замок и жестом показала старику, чтобы он снял мокрые шляпу и куртку. Гость разулся, снял куртку, оставшись в свитере крупной вязки и штанах, но шляпу снимать отказался. Анфиса не стала настаивать и проводила его на кухню. Там она поставила чайник, рассудив, что промокшего и озябшего человека в первую очередь нужно напоить чем-то горячим. Затем включила обогреватель и принесла из комнаты плед. Старик закутался, вытянул ноги в промокших носках и благодарно хыкнул. Пока он отогревался, Анфиса приготовила чай и нехитрое угощение, двигаясь по кухне с чрезвычайной аккуратностью, чтобы не наступить на путающегося под ногами поросенка. Когда она подвинула гостю кружку с чаем и вазочку с печеньем, старик посмотрел на нее с такой просящей жалостью, что Анфиса наполнила и свою кружку, хоть и не хотела есть.
        Это было необычное чаепитие в чрезвычайно странной компании. Поросенок довольно хрюкал над блюдцем с нарезанными овощами. Старик, прихлебывая чай и аккуратно одной стороной рта откусывая печенье, от удовольствия хыкал и ухал, а Анфиса молчала, думая, как поступить дальше. Что с этим стариком делать? Отвести на автобусную остановку, где она его встретила впервые? Но оставить его одного она бы не решилась. Значит, придется звонить в чужие дома и искать того, кто с ним знаком. А общаться с кем-либо ей не хотелось. Как он к ней попал? Специально пришел или сбился с пути, когда началась буря?
        И еще один вопрос не давал ей покоя: видел ли ее гость страшных существ? Туман он должен был застать: с момента, когда Анфиса увидела за окном существ, до стука в дверь прошло слишком мало времени. Но старик не выглядел напуганным, только замерзшим и немного встревоженным. По мере того, как он согревался, его лицо тоже разглаживалось, а из водянистых глаз исчезала затравленность. Гость отставил чашку и улыбнулся своей кривой улыбкой.
        - Еще? - спросила Анфиса и указала на чайник. Старик отрицательно замотал головой, а затем обеспокоенно вытянул шею, выглядывая в окно.
        - Там уже нет дождя! Солнце вышло, - пояснила Анфиса.
        Но старика, похоже, беспокоила не погода. Его лицо снова сморщилось, уголок рта поехал к уху.
        - Нема! Пуф! - сказал он и махнул рукой.
        Анфиса невольно содрогнулась, снова вспомнив страшных существ, подглядывающих за нею в окна. Но бодро кивнула:
        - Нема. Пуф!
        Старик бросил еще один настороженный взгляд в окно, а затем нахмурился и пошевелил пальцами, пытаясь что-то показать Анфисе. Но она, не понимая его, качнула головой. Гость хыкнул, поднялся с места и поискал взглядом свою куртку.
        - Она уже просохла, - сказала Анфиса, поняв, что он решил уйти. - Вас проводить?
        Но старик уже аккуратно сложил на стуле плед, оделся и причмокнул губами, подзывая поросенка.
        На крыльце гость задержался и указал пальцем на широкую расщелину в земле.
        - Бах!
        И развел руками. Анфиса поняла, что он пытается сказать ей про разлом. Старик уже наставил палец на темнеющее вдали дерево.
        - Хых! Нема! Нема-а. Птичка! Нема.
        Затем, сокрушенно махнув рукой, он сошел с крыльца и побрел прочь от дома. Поросенок послушно затрусил рядом с ним. Анфиса проводила взглядом странную парочку и отметила, что старик старается держаться от трещины подальше. Убедившись, что он добрался до дороги, ведущей в деревню, вернулась в дом и заперла дверь. Отчего-то, хоть старик так и не смог ей ничего рассказать, ей показалось, будто он понимает, что тут произошло. И что он тоже, как и она, увидел в тумане пугающих существ.
        -
        Сестра увезла на первое занятие пса, которого они впопыхах назвали Грифелем за черную и лоснившуюся после мытья Марьяниным шампунем шерсть, и Никита в ожидании их возвращения остался в квартире один. Он мог вернуться к себе, но знал, что не удовлетворится телефонным разговором и все равно примчится к сестре, чтобы выяснить, как прошло первое занятие с кинологом и удалось ли ей узнать что-нибудь об исчезновении Анфисы. Марьяна, конечно, была настроена скептически и пыталась уверить Никиту в том, что затея на самом деле - провальная. Но он не терял энтузиазма, поэтому помог сестре погрузить Грифеля в машину и даже помахал на прощание ручкой.
        Только когда Никита вернулся в квартиру, нервозность овладела и им. Прослонявшись бесцельно по небольшому, но со вкусом обставленному помещению, он выпил две кружки кофе и разумно рассудил, что от волнения отвлечет работа. Никита вернулся в комнату, включил ноутбук. В папке с названием «Анфиса» пока было мало файлов, не считая статьи, которая стоила Никите увольнения. Почему его уволили, он догадывался, хоть шеф с ним лично так и не объяснился. Наверняка Шестаков надавил на руководство журнала, потребовал крови того, кто первым написал о расставании пары. Страницу восстановили, но статьи Никиты убрали. Это было обидно, будто он никогда и не работал в этом издании. Но досада лишь подогревала его активность и желание написать сенсационный материал. Никита, конечно, позвонил паре коллег, с которыми был в более-менее приятельских отношениях, но разговора не получилось. Одни не взяли трубку, другие сослались на занятость и быстро свернули разговор, подтверждая подозрение, что за всем этим стоял Шестаков. Ну что ж, опускать руки Никита не собирался.
        Он открыл поисковик, вбил имя певицы и убедился в том, что конкуренты ничего нового об исчезновении Анфисы не написали. Затем побродил по форумам и фан-сообществам, но версии, которые там выдвигали, казались то слишком банальными - болезнь или беременность, то чересчур фантастичными. Впрочем, версии вроде похищения Анфисы с целью шантажа Дмитрия Никита не относил к разряду немыслимых.
        Он выписал себе все обсуждаемые предположения, полистал ленту и с удовольствием увидел, что фан-сообщества перепостили и его материал. Никита внимательно прочитал два последних интервью, стараясь между строк найти что-то, что указывало бы на настроение певицы в последние перед исчезновением дни. Но ничего странного не заметил. Значит, надо разговорить тех, кто был знаком с певицей лично - ее коллег, организаторов концертов, стилистов. Какие-то контакты у него имелись, какие-то он надеялся заполучить. Никита отправил несколько сообщений и снова набрал номер информатора, который продал ему информацию о расставании пары. Но телефон снова был вне зоны доступа. Никита подозревал, что информатор сменил номер. Что ж… Ожидаемо. Но расстраиваться рано, потому что Никита надеялся на помощь Марьяны.
        Читая уже обычные новости, он случайно наткнулся на интересную заметку. К Анфисе она отношения не имела, но показалась забавной. В одном городке, который пустовал уже много лет, сталкеры с недавних пор стали замечать что-то необычное: свет в пустых квартирах, тени, шорохи. Кто-то даже заснял на камеру темный силуэт. А в находящемся неподалеку парке, по слухам, стали приходить в движение сломанные аттракционы.
        Никита хмыкнул и поискал расположение городка. Затем загуглил тему и с радостью убедился, что новостей по ней мало. Анфиса Анфисой, но он хотел завести собственный канал и как раз думал над его концепцией. О «звездах» Никита писал в журнал, а для личной страницы ему хотелось чего-то другого. Влезать в политику он не желал. Писать об экологии, окружающей среде и спасении морских котиков казалось скучным. А вот вести блог про таинственные и заброшенные места - неплохая идея. Это гораздо интереснее, чем брать интервью у выходящих в тираж «звезд» девяностых и у быстро вспыхивающих, но так же быстро гаснущих современных кумиров.
        Никита потер руки, обрадованный тем, что нашел тему для канала. И в этот момент услышал, как поворачивается ключ в замке. Следом за этим в коридоре раздался зычный лай и голос Марьяны:
        - Ну-ну, малыш! Дома, мы уже дома!
        По тому, что она не ругалась раздраженно на пса, а ласково с ним ворковала, Никита заключил, что первое занятие прошло как нельзя лучше.
        - Ну? - вопросил он, выглядывая в коридор с радостной улыбкой. - Узнала что-нибудь об Анфисе?
        - Да погоди ты! - в голосе сестры прорезались-таки нотки недовольства, но относились они не к Грифелю, шумно хлебавшему из миски на кухне воду, а к Никите. - Ничего я про твою Анфису не узнала!
        - Как это? - расстроился Никита и уже собрался отчитать Марьяну, но она ушла в ванную мыть руки.
        - Марьян! - упрекнул он, застыв в дверях и привалившись плечом к косяку.
        Сестра подняла голову, и в зеркале отразилось ее лицо - миловидное, круглое, с хорошей кожей и карими, как у брата, глазами. К своим почти сорока годам Марьяна умудрилась сохранить лицо свежим и юным, при этом никакими уколами красоты она не увлекалась. Возможно, все дело в хорошей генетике, возможно - в том, что Марьяна жила одна, не тратила нервы на малолетних детей и мужа, занималась любимым делом и ежедневно гуляла не менее двух часов. Замужем она была - в юности, но брак быстро распался, и с тех пор Марьяна предпочитала жить одна. «И она надумала меня женить!» - с обидой подумал Никита, хмуро глядя на отражение сестры в зеркале. Но Марьяна неожиданно улыбнулась.
        - Пойдем кофе выпьем.
        - Да я бы поел чего, - отозвался Никита.
        - Так и приготовь, - парировала сестра и усмехнулась.
        Подумаешь! А и приготовит! Готовит он вкусно, все пассии высоко оценивали его кулинарные способности. Поэтому, когда Марьяна появилась на кухне, нанося на умытое лицо крем, Никита уже вовсю хозяйничал, доставая яйца, овощи и кастрюльку с мясными щами. Не спрашивая, будет сестра есть или нет, он водрузил кастрюльку на огонь, затем крупно нарезал помидоры, красный перец, лук и бросил все на сковороду. И пока овощи поджаривались, взбил в кружке несколько яиц. Вскоре вкусно запахло подогретыми щами и омлетом с овощами. Марьяна молча накрыла на стол, и Никита разлил первое по двум пиалам, достал из холодильника сметану и выложил на плоские тарелки порции омлета. Грифель, который внимательно следил за его действиями в надежде, что ему перепадет что-нибудь вкусное, положил на стол голову и шумно вздохнул. Никите ничего не оставалось, как поделиться с псом куском мяса из своей тарелки и отрезать кусочек овощного омлета.
        - Не испорти мне собаку, - не одобрила Марьяна. - У Грифеля своя диета. Я с Данилой ее обсудила, и он согласился со всеми рекомендациями ветеринара. Кстати, Стефания, жена Данилы, тоже окончила ветеринарку. Хорошо у них там все для собак устроено!
        - Ты мне не про собак, а по теме, Марьяш, - перебил Никита. - Я так понимаю, тебе не удалось поговорить с Данилой об Анфисе?
        - А как ты себе это представляешь, Ник? - вздохнула Марьяна. - Я же привезла собаку на занятия. Кстати, Грифель - большой молодец. Несмотря на то что бездомный. А домашние собаки такие избалованные!
        - Слушай, тебя Крушинины что, в свою собачью секту обратили? - не выдержал Никита. - Если не с Данилой, так с его женой могла бы поговорить! Как женщины вы прекрасно друг друга бы поняли! Начала бы выспрашивать у нее про диету для Грифеля, потом придумала какую-нибудь душераздирающую историю про пропажу подруги, глядишь, Стефания и купилась бы!
        - Я и придумала, - вдруг ответила Марьяна и улыбнулась, но не брату, а своим мыслям - мечтательно. - Там такой казус случился… Была на площадке одна кроха. Левретка, кобелек с поведенческим расстройством.
        - Опять ты про собак!
        - Да погоди ты! Еще раз перебьешь, ничего рассказывать не буду!
        - Молчу, - сдался Никита, с трудом сдерживая раздражение.
        Он и не думал, что сестра так проникнется собачьей темой! Теперь ему еще про какую-то левретку с проблемами слушать! Однажды Никите пришлось битый час выслушивать от одной престарелой «звезды» длинный рассказ об ее «масике» - пучеглазом недоразумении размером с рукавицу, которое кто-то ошибочно окрестил собакой. Но «звезда» на любой вопрос интервью отвечала восторженными возгласами о своей псине.
        - Эта левретка чрезвычайно нервная, - продолжила Марьяна. - Напугать ее может даже воробьиное чириканье. А еще она не выносит других собак, только увидит - и впадает в истерику. Хозяин уж и по ветеринарам её водил, и поил всякими успокоительными. Но проблема оказалась не в физическом здоровье, а в неправильном воспитании. Левретка досталась новому владельцу от какой-то родственницы. Вот предыдущая хозяйка и «испортила» собачку. То ли излишне ей во всем потакала, то ли еще что, я не вникла. Но Игорь Степанович теперь возит Шушу на индивидуальные занятия к Даниле. А потом Шуша будет заниматься вместе с другими собаками на площадке.
        - Игорь Степанович? - переспросил Никита.
        - Да. Хозяин левретки. Приятный мужчина, - ответила Марьяна и слегка улыбнулась. - Мы познакомились, потому что случился конфуз. Игорь Степанович с Шушей уже уходили, а тут мы с Грифелем им навстречу. Грифель только потянулся к ним познакомиться…
        - И левретка зашлась в истерике и окочурилась? - мрачно пошутил Никита, но Марьяна бросила на него полный негодования взгляд.
        - Нет. Не окочурилась. Но так сильно испугалась, что описалась.
        - Я бы тоже описался, если бы был левреткой, а ко мне подошел Грифель, - согласился Никита и с уважением посмотрел на громадного пса, который растянулся возле стола, заняв собой едва ли не половину кухни, и в ожидании еще кусочка мяса не сводил с Никиты глаз.
        - Вот и Шуша испугался. Я как раз пыталась оттащить от него Грифеля, поэтому Шуша случайно написал мне на кроссовок.
        Никита фыркнул от смеха.
        - Хозяин очень смутился, хоть я и сказала, что ничего страшного. Но, представляешь, он дождался меня после занятий и сказал, что готов оплатить ущерб! Собирался купить мне новые кроссовки. Я, конечно, отказалась! Кроссовки старые, да еще и Шуша писает, будто из шприца брызгает, вот если бы мне ногу окатил Грифель, то да, вышло бы ущербно. Тогда Игорь Степанович пригласил меня в кафе, и я согласилась.
        - И как же вас с собаками туда пустили? - удивился Никита.
        - А там, в конце улицы, есть одно кафе с террасой! Туда нередко после занятий заходят хозяева со своими собаками. Хозяин кафе дружит с Крушиниными, так что… Мы посидели немного с Игорем Степановичем, познакомились. Шуша, конечно, нервничал. Но Грифель молодец, лежал спокойно, к Шуше больше не лез.
        - Я бы на его месте тоже больше не полез к такому… - Никита хотел добавить «зассанцу», но красноречиво промолчал. С тем, что Марьяна будет говорить не по делу, а о собаках и новом знакомом, который, похоже, очаровал его сестру, он уже смирился.
        - Слово за слово, мы разговорились с Игорем Степановичем. И не помню уже как, но заговорили о пропавших людях. Нет, не об Анфисе. Я пока на всякий случай решила про нее молчать. Игорь Степанович рассказал про один случай. А я придумала, что у моей подруги пропала близкая родственница, ее ищут, но безуспешно. Хоть к детективу обращайся! И тогда Игорь Степанович сказал, что у него как раз есть знакомый детектив, который, среди прочих дел, когда-то занимался и поисками пропавших. Когда-то, потому что сейчас он занимается чем-то другим. Но Игорь Степанович дал его телефон недавно Даниле, потому что у того вроде тоже кто-то пропал. Сечешь?
        - Марьяна! - воскликнул Никита и подскочил так, что чуть не уронил, к радости Грифеля, тарелку с омлетом. - Мне нужен телефон этого детектива!
        Глава 6
        - Жалеете ли вы о каком-нибудь поступке? Воспользовались бы возможностью вернуться в прошлое и исправить ошибки?
        - Я - обычный человек, поэтому ошибалась. Но ничего исправлять не стала бы. Потому что, изменив прошлое, не стала бы той, кто я есть.
        (из интервью Анфисы порталу «Звезды говорят»)
        Почти всю оставшуюся часть пути они молчали. Роман мрачно думал о том, что встреча с призраками прошлого обычно не сулит ничего хорошего. Вита же, видя, что он задумчив и хмур, не лезла с разговорами. Но в тот момент, когда Роман глянул на нее, она нарушила молчание.
        - Ром, что будем делать с певицей? Я немного помониторила новости и заметила, что говорят об Анфисе осторожно, будто с опаской. Думаю, дело в том, что новости отслеживают люди из команды Шестакова и тут же удаляют все скандальное.
        Роман пожал плечами, потому что о певице не думал: поговорил с ее друзьями и на время забыл. Они с Данилой даже договор еще не подписали.
        - Тебе не интересно это дело, - правильно истолковала Вита его жест.
        - Не то чтобы не интересно… - нехотя обронил он. - Но я сейчас занят другим. Да и, если мы возьмемся за поиск певицы, есть риск, что люди Шестакова будут вставлять нам палки в колеса.
        - Но Дмитрий должен быть заинтересован в том, чтобы Анфису нашли!
        Роман неопределенно качнул головой.
        - Я не уверен в этом на сто процентов.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Да лишь то, Вита, что я не знаю ни его планов, ни какие распоряжения и кому он дал. Почему журналисты пишут о пропаже популярной певицы «осторожно», а не трубят на каждом углу? Почему люди Шестакова так жестко цензурируют все написанное о ней? Из-за нежелания бизнесмена светить свою личную жизнь или по другой причине?
        Роман хотел закрыть тему про Анфису - хотя бы на время, потому что до нужного места оставалось всего ничего, но Вита, наоборот, оживленно заерзала на сиденье.
        - Ходят слухи, что Анфиса и Дмитрий расстались. А перед этим она отменила все выступления и гастроли.
        - Да-да, мне рассказали ее друзья…
        - Ром, тебе реально не интересно это дело? Хочешь отказаться от него?
        - Я пока не решил. Если бы не Игорь Степанович, я бы отдал это дело кому-нибудь другому. Почему - уже сказал.
        - Ром? - позвала после недолгой паузы Вита.
        Он бросил на нее вопросительный взгляд и заметил, что она кусает губу, будто хочет что-то еще спросить, но не решается.
        - Говори, - с легким раздражением поторопил Роман. Впереди показался нужный указатель, и в душе невольно кольнуло. Не думал он, что когда-нибудь вернется в этот мертвый поселок и что возвращение сюда дастся так тяжело.
        - Ты ведь не обычный детектив? - спросила помощница, и Роман невольно усмехнулся.
        Вита пришла в его детективное агентство восемь месяцев назад, с пониманием отнеслась к тому, что ее попросили подписать соглашение о неразглашении секретов. И хоть она быстро поняла, что Роман иногда берется за нетипичные для детектива случаи, лишних вопросов не задавала.
        - Я имею в виду то, что ты не обычный детектив, который собирает доказательства неверности супругов или разыскивает пропавшую болонку какой-нибудь старушки. И учился ты явно не на юрфаке.
        - Я окончил военную академию, - твердо произнес Роман, считая, что тем самым ответит на все ее вопросы.
        Дорога, ремонтом которой не занимались добрых два десятка лет, привела их к бывшей воинской части. Роман помнил, что часть была небольшая и не считалась важным стратегическим объектом, как, например, военный аэродром. На ее территории располагались казармы, склады и плац. А сразу за забором со змеившейся по нему колючей проволокой начинался лес, в который однажды сбежал новобранец. Едва Роман вспомнил тот случай, как перед глазами возникла картина: красный от гнева отец громогласно отчитывает на кухне незнакомого офицера, а мама загоняет испуганного Рому в комнату. Солдатика того вскоре нашли, разносом от отца дело, кажется, и закончилось.
        Роман остановил машину неподалеку от недействующего шлагбаума и будки с выбитыми стеклами.
        - Начнем отсюда? - спросила Вита, хоть он так и не посвятил ее в свои планы.
        Роман кивнул, вышел из машины и достал с заднего сиденья сумку.
        - Это воинская часть, в которой когда-то служил мой отец, - пояснил он, когда они миновали КПП и вошли на территорию части. - Приехали они с мамой сюда незадолго до моего рождения. До этого папа служил на Севере. А новое назначение он получил в то время, когда из поселка стали пропадать люди…
        - Ты упомянул, что ходили слухи о расформировании части, - напомнила Вита.
        Роман молча кивнул и, сощурившись, огляделся. Шли они быстрым шагом и от контрольно-пропускного пункта удалились на значительное расстояние. Впереди уже замаячил длинный барак, бывший когда-то казармой. Стекла в здании давно были выбиты ветром и градом, и в один из оконных проемов нахально просунуло ветви молодое деревце, выросшее прямо внутри. Зрелище представилось унылое. Роман сам себе не мог объяснить, почему «экскурсию» начал отсюда. Может, потому что сюда его тянуло из-за отца.
        - Да, папу перевели в другую часть, ближе к столице, - продолжил Роман рассказ после небольшой заминки. - Он перевез нас с мамой на новое место жительства, а сам вернулся сюда, чтобы закончить какие-то дела. Ничего странного в этом не было.
        - И все-таки было? - поняла проницательная Вита и остановилась, когда Роман поднялся на невысокое крыльцо двухэтажного здания, в котором когда-то располагался штаб.
        Дверь тяжело, но поддалась, и изнутри пахнуло пылью и сырой древесиной. Роман достал из кармана телефон, включил фонарик и осветил прогнивший пол. Вита тихо вошла следом и остановилась за его спиной.
        - Было, но заметил я это, когда повзрослел, - сказал Роман. - Папа не получал нового назначения. Его не переводили в другую часть, как мы с мамой считали, но он увез нас подальше отсюда.
        - Что здесь произошло? - тихо спросила Вита. - О чем ты умолчал? Мы копаемся в архивах, сравниваем случаи в прошлом, ты просишь мониторить новости, но цельной картины у меня нет.
        - У меня тоже нет, Вита, - с сожалением ответил он и на мгновение зажмурился, вспомнив фотографии, которые видел в секретном архиве.
        Отец умер за рабочим столом, так и не успев допить чай из стакана в бронзовом подстаканнике. Тело дежурного нашли возле входной двери. Возможно, именно он первым встретил тех, кто принес сюда смерть. Часть личного состава потом обнаружили в коридоре, а кого-то - на втором этаже.
        - Ром? Ты меня слышишь? - позвала Вита, возвращая его из воспоминаний в реальность, в которой пахло пылью и отсыревшей древесиной, а под ногами сухо хрустела осыпавшаяся побелка.
        Роман вздрогнул и перевел взгляд на помощницу.
        - Здесь погибли люди. И те, кто служил в части, и те, кто был дома - все в одну ночь.
        - Как?! - ахнула Вита и в ужасе закрыла ладонью рот.
        - У многих было разорвано горло. Погибших, к счастью, оказалось немного. Однако остальные жители куда-то пропали. Их судьба так и осталась неизвестной. И за двадцать с лишним лет так и не удалось выяснить, что здесь произошло, Вита. Почему погибли одни и куда пропали другие?
        Повисшая пауза оказалась такой весомой, а испуг в глазах помощницы - таким явным, что Роман не удивился бы, если бы она попросила его немедленно вернуться в Москву. Но Вита спросила совсем другое:
        - А… твой папа оказался среди пропавших или погибших?
        - Среди погибших. Он умер за рабочим столом над разложенными на нем документами. Так и не допив чай.
        Ответив, Роман сделал несколько снимков стола и сдвинутых в угол стульев, а затем быстрым шагом вышел в коридор и направился к лестнице. Но там помедлил, решая, стоит ли подниматься. Он уже жалел, что пришел сразу в часть, а не начал осмотр с поселка. Но отчего-то в нем все эти годы жила уверенность в том, что все началось отсюда. Отбросив сомнения, Роман поднялся по лестнице.
        Тяжелая сумка с оборудованием напомнила, как несколько лет назад он приехал сюда вместе с Олегом, чтобы узнать правду о случившейся в прошлом трагедии. Ничего путного из той затеи не вышло. Понял ли Ягуар, куда сегодня отправился Роман? Скорее всего, да.
        Вита молча поднялась следом, но когда Роман поставил сумку на широкий подоконник с облупившейся краской, спросила:
        - Ты не думал, что твой папа что-то знал или предполагал, потому и перевез вас в другое место?
        - Думал, - кратко ответил Роман, вытаскивая небольшую камеру. - Возможно, знал. Ты взяла с собой блокнот и ручку?
        - Да.
        - Запишешь показания, которые я продиктую. Хочу измерить тут температуру, влажность, электромагнитное поле и радиоактивность.
        - Думаешь, здесь есть радиация? - поежилась Вита.
        - Сомневаюсь. Но измерю.
        Он установил в разных концах коридора камеры и включил звукозаписывающее устройство. Вита наблюдала за его приготовлениями молча, хоть по ее лицу и видно было, что ей не терпится задать ему кучу вопросов. Роман без улыбки подмигнул ей, давая понять, что расскажет все потом. Скрывать от нее всю историю уже нет смысла, он и так вольно или невольно втянул ее в это расследование. Не стоило брать ее с собой. Не сейчас, а еще в тот день, когда он поехал в заброшенный парк аттракционов.
        Вита послушно ходила следом и записывала все показания, которые Роман шепотом ей диктовал. Покончив с исследованием в штабе, они спустились на улицу и сделали замеры там, а потом - в столовой и в одной из казарм. На все эти манипуляции ушло довольно много времени, а еще оставался поселок. Роман с тревогой бросил взгляд на часы, а затем - на Виту. Но помощница оставалась спокойной, будто и правда никуда не торопилась.
        - Пошли в поселок, - скомандовал он, бережно подхватив сумку. - Весь его, конечно, не успеем обойти. Скоро начнет темнеть. Придется вернуться в другой день, потому что хотелось бы осмотреть и парк аттракционов.
        - Как скажешь, начальник, - беззаботно отозвалась Вита, но Роман уловил в ее голосе нотки усталости.
        - Перерыв, - сдался он. - В машине лежит пакет с пирожками. Перекусим, а потом отправимся дальше.
        - Мне бы в туалет, - смущенно улыбнулась помощница и переступила длинными ногами. - Тут даже кустиков нет. Слушай, если я воспользуюсь туалетом в той казарме… Он хоть и не работающий, но…
        - Беги, - кивнул Роман. - Я тебя тут подожду.
        Вита умчалась, а он поставил сумку возле ног, достал телефон и не удивился, увидев сообщение от Ягуара. Олег спрашивал, как дела, разобрался ли Роман с приборами и писал, что можно пока не возвращать аппаратуру. А после добавил, что догадывается, куда он отправился, и просил быть осторожным. Роман улыбнулся проницательности Ягуара и начал набирать ему ответ. Но в ту же секунду со стороны казармы раздался истошный женский визг. Позабыв о сумке с дорогим оборудованием, Роман бросился на помощь Вите, ворвался в помещение и чуть не упал, попав ногой в прогнившую половицу. Выдернув ногу, он заметался по коридору, пытаясь понять, куда бежать.
        - Вита?! Вита, ты где?! Что случилось?!
        - Я тут, - раздалось после некоторой паузы, в которую перед глазами Романа поездом промчалась часть его жизни.
        Вита сама выскочила ему навстречу, но, увидев его, остановилась и неловко улыбнулась:
        - Прости. Я… просто испугалась.
        - Что тебя напугало? - отрывисто спросил он.
        - Да ерунда какая-то. Показалось, - Вита нервно дернула себя за мочку и невольно оглянулась на комнату, из которой вышла. - Показалось, будто за мной кто-то подглядывает в приоткрытую дверь. Я искала туалет… Вошла в эту комнату, а дверь внезапно закрылась. А когда я оглянулась, мне показалось, что в щель кто-то смотрит.
        Она снова нервно оглянулась. Роман слегка оттеснил ее плечом и решительно прошел в помещение. Вита тут же ринулась за ним следом, видимо, остаться даже на секунду одной ей показалось страшно.
        - Никого, - коротко обронил Роман, быстро оглядев не только эту комнату, но и кубрик, в котором сохранились остовы двухъярусных кроватей с прогнившими тощими матрасами.
        - Я же говорю, показалось, - сказала Вита, но неуверенно. Роман чуть коснулся ее плеча, желая одновременно и приободрить, и поторопить, и вышел наружу - к брошенной сумке с аппаратурой.
        - Я провожу тебя до машины. Запрешься и подождешь меня там.
        - А ты?
        - А я сделаю здесь замеры.
        - Я с тобой! - тут же возразила Вита, и в ее голубых глазах отчетливо промелькнул страх.
        Что же ее так напугало, раз она не желает остаться в одиночестве даже в надежно закрытой машине?
        - Вита, давай еще раз. Опиши мне, что ты видела.
        - Мне показалось, - неожиданно заупрямилась она.
        - Если бы показалось, ты бы не цеплялась сейчас в панике за меня, - усмехнулся Роман, и помощница только сейчас заметила, что на самом деле крепко держит его за локоть.
        - Извини, - смутилась она и глубоко вдохнула. - Хорошо. Я зашла в комнату, и за мной внезапно закрылась дверь. Но не до конца, осталась щель. Я резко оглянулась на скрип и увидела, что кто-то за мной подглядывает. Лицо я не видела, лишь глаз - темный, без белка, будто бы и не глаз, а сплошной зрачок.
        - Может, зверь забрел? - предположил Роман. - Допустим, лось. Тут, за частью, лес.
        - Нет. Я бы сказала, что за мной подглядывал человек. Среднего роста и пожилой, потому что глаз был окружен морщинистой кожей. И еще я увидела часть ухмылки. Нет, Рома! Никакой не лось это был, а человек! Думаю, я напугала его визгом, и он где-то спрятался. Скорей всего, это был бродяга. Бомж.
        - Вита, давай ты подождешь меня в машине, а я быстро все проверю, - повторил Роман, но она решительно замотала головой.
        - Я не отпущу тебя одного! Тот, кто там прячется, может быть опасен!
        Он даже не сдержал улыбки.
        - Вит… Я - крепкий мужчина, высокий и не слабак, восточными единоборствами занимался. Себя защитить, если что, смогу. А если придется отбивать девушку, то…
        - Ладно, - нехотя сдалась Вита.
        - Пойдем, провожу. Запрешься и подождешь меня. Я быстро! Обещаю не задерживаться.
        - Я тебе позвоню через десять минут. И если не ответишь, выйду из машины! - предупредила она.
        - Ок, контрольный созвон через десять минут, - согласился он, лишь бы успокоить ее.
        Вита осталась в машине, а Роман с оборудованием вернулся в казарму. Уже начало темнеть, и он понимал, что исследовать дома в поселке придется в другой день. Но, возможно, и сегодняшний вечер окажется результативным. Роман обошел все помещение, заглянул во все шкафчики, но ничего кроме старой одежды и каких-то личных вещей солдат не обнаружил. Никого. Он вытащил телефон и позвонил, как обещал, Вите. После чего заснял на камеру несколько углов, сделал замеры, записал показатели и вернулся в машину - к изрядно изнервничавшейся Вите.
        Сумку он поставил сзади и достал пакет с Олесиными пирожками, протянул его Вите и завел двигатель. Дорога домой предстояла длинная, им стоило бы перекусить, к тому же Вита так и не нашла туалет. Придется сделать небольшую остановку, но не здесь.
        - Ты и там тоже сделал замеры? - глухо спросила помощница, вцепившись в пакет с пирожками с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.
        Роман бросил на нее короткий взгляд и снова перевел его на дорогу. Темнота опускалась на окрестности стремительно, будто не сходила спешно с неба, а торопливо сбегала.
        - Да, - кратко ответил он.
        Вита пошуршала пакетом, но так и не достала пирожок, видимо, не решилась есть в машине без разрешения или в одиночестве.
        - Я, пока ты там пропадал, немного погуглила это место. Одно дело, что мы вычитали в отчетах и других документах, другое - что пишут в Интернете. Оказывается, об этом поселке, вернее, о парке аттракционов, есть несколько постов в блогах. И все они довольно свежие.
        Роман кивнул, подбадривая ее, потому что Вита сделала паузу.
        - Это место считается аномальным. «Заброшки» всегда притягивали любителей пощекотать нервы. Вот и сюда пожаловали с «экскурсиями». Судя по постам, здесь стало происходить что-то странное: видят тени, свет в окнах домов. А еще я нашла видео - любительское, плохого качества, с кучей помех и издалека, будто снимали с плохо управляемого дрона. Но все равно можно рассмотреть, как очень медленно двигается колесо обозрения. Не знаю, правда это или фейк, но в посте говорится, что колесо - из того заброшенного парка, в котором мы с тобой были…
        Она снова замолчала, ожидая ответа. Но Роман тоже молчал, сосредоточенно глядя на освещаемую желтым светом фар пустую дорогу.
        - Ром, я обычно не задаю вопросов, ты же знаешь, - не выдержала Вита, развернувшись к нему в пол-оборота. - Делаю все, о чем ты просишь, ищу информацию, мониторю новости, копаюсь в архивах, веду переписку, просматриваю статистику, каталоги и прочее. Ты, конечно, вправе не раскрывать мне все секреты. На то они и секреты. Обычно мы обсуждали все дела с самого начала, но в этот раз ты вообще ничего не рассказываешь, только даешь задания. Возможно, это дело слишком отличается от всего, чем мы занимались раньше. Я бы не лезла с расспросами, но мне страшно. Это место меня напугало! Конечно, я напросилась сама. Из желания тебе помочь.
        - Ты права, - наконец нарушил молчание Роман. - Лучше бы было, если бы я тебя с собой не брал.
        Она обиженно заморгала, поняв его фразу по-своему.
        - Вита, этот заказ необычный, - смягчился он. - Я жалею о том, что необдуманно втянул тебя в это дело.
        - Я всегда хорошо тебе помогала! И подписала документ о неразглашении, - зазвеневшим от обиды голосом отчеканила она, и Роман примирительно улыбнулся.
        - Дело не в этом. Твоя помощь действительно неоценима, поэтому я и втянул тебя невольно в новое дело. Хотя было бы лучше, чтобы все расследование я взял на себя. Оно связано с определенными рисками.
        - Я понимаю, что вся наша работа - с определенными рисками.
        - Но это дело отличается от других, - вздохнул Роман, и Вита снова развернулась к нему.
        - Тогда было бы правильнее сначала рассказать, во что мы ввязываемся. И хотя бы теоретически дать мне шанс решить, стоит ли помогать тебе в этом деле или полностью отстраниться.
        - А ты бы отстранилась? - невольно улыбнулся он, и Вита возмущенно фыркнула:
        - Нет конечно!
        На ее губах показалась ответная улыбка, и после недолгой паузы Вита уже обычным тоном - чуть игривым - добавила:
        - Ну же, начальник, рассказывай, во что мы вляпались. И для чего были все эти замеры. Кого или что ты собираешься тут увидеть?
        - Ок. Расскажу. После небольшого перерыва. У нас пирожки грозят испортиться. И ты просилась в туалет.
        - Правда так страшна, что ты боишься, как бы я не испачкала чехлы на сиденье? - съязвила Вита, но уже повеселевшим тоном, и выглянула в окно. - Вон там притормози. Но не заговаривай мне зубы пирожками!
        - Как я уже говорил - из нашего городка стали пропадать люди, - начал Роман после остановки и быстрого перекуса пирожками. - Папа перевез нас с мамой в другое место под предлогом, что получил новое назначение. А сам вернулся, чтобы якобы закончить кое-какие дела. Через два дня после его возвращения случилась трагедия. Из поселка окончательно исчезли люди, а тех, кто всё-таки остался, нашли мертвыми. Повзрослев, я решил выяснить правду о том, что случилось с бывшими соседями и, конечно, с отцом. Информации было очень мало. Вернее, она оказалась засекреченной. В то же время я узнал, что отец не получал назначения о переводе. И сделал вывод, что он чего-то опасался и потому перевез нас с мамой.
        - У вас там не разрабатывали секретное оружие или вирус? - спросила Вита.
        - Часть была небольшой и не считалась стратегически важным объектом.
        - Вот!
        - Не думаю, Вита, - ответил Роман, но не так уж уверенно. - Лаборатории в нашей части точно не было. Еще я узнал, что потом эти земли пытался выкупить какой-то бизнесмен. Он хотел снести старые дома, а взамен отгрохать коттеджный поселок и торгово-развлекательный центр с казино. Это место пригодно для отдыха, рыбалки и других развлечений. Рядом - лес, дальше - озеро. Природа, тишина, уединение. Но сделка не состоялась, потому что бизнесмен погиб.
        - Очень своевременно, - кивнула Вита.
        - Возможно. А может, просто случайность.
        - Ты в это веришь?
        Похоже, помощница уже выстроила свою версию и теперь все услышанное подводила под нее. Роман решил не спорить с Витой.
        - Открытой информации мне показалось мало, она лишь раззадорила мой интерес. И я сумел добраться до секретных архивов…
        - И? - встрепенулась Вита, ее глаза вспыхнули азартом, и она от нетерпения заерзала.
        - Все банально, - остудил ее пыл Роман и усмехнулся. - Меня поймали. Я ничего не успел выяснить. А обвинение мне вкатили серьезное. Якобы я собирался продать засекреченную информацию иностранной разведке.
        - Ого! - воскликнула Вита и посмотрела на него со смесью уважения и испуга. - Так ты что, отсидел?
        - Все к тому и шло - вынесению приговора и заключению на долгие годы. Но в последний момент все внезапно переиграли. Вмешались кое-какие люди, дело закрыли, меня выпустили, но из армии уволили. Со временем я открыл детективное агентство, которое к моей прошлой деятельности не имело бы отношения, если бы… Если бы не старые знакомства, - уклончиво ответил Роман.
        - Игорь Степанович - один из этих знакомых? - уточнила Вита так серьезно, что Роман внезапно почувствовал себя как на допросе.
        А может, ему просто показалось, потому что разговор всколыхнул воспоминания о том, что он предпочел бы забыть. Но стереть эту часть его биографии было невозможно, как нельзя стереть ластиком выжженное клеймо.
        - Допустим, - снова уклончиво ответил Роман, не желая посвящать Виту в подробности - И давай договоримся, что все это останется между нами.
        - Обижаешь, начальник! - ожидаемо воскликнула Вита, но он остановил ее жестом.
        - И обещай, что не будешь выспрашивать другие подробности. Меньше знаешь, крепче спишь. Понимаешь?
        - Все так серьезно?
        - Вит, я сунулся в засекреченное дело о случае в военном городке и поплатился за это карьерой, а еще чуть не оказался за решеткой. Так себе жизненный сценарий для парня чуть старше двадцати лет. Сечешь?
        - Угу. Хорошо. Не полезу. Я - твоя помощница, делаю только то, что ты велишь, вопросы не задаю. Если нужно, сыграю под дурочку. Но еще один вопрос можно? Прямо сейчас?
        - Валяй, - разрешил Роман.
        - Почему это засекреченное дело решили поднять именно сейчас? И обратились за помощью именно к тебе?
        - Хороший вопрос! Правильный. И опасный. Один из тех, которые задавать не следует, - усмехнулся Роман. - Возможно, потому, что я в это дело уже однажды влез.
        - Шито белыми нитками, - фыркнула Вита.
        - Или потому, что я не мыслю принятыми категориями, а допускаю, к примеру, что эта зона может быть аномальной. Если мне скажут, что здесь видели призраков, я не буду смеяться, а приеду и сделаю замеры электромагнитного поля, температуры, влажности и…
        - Стоп! - воскликнула Вита и снова развернулась к нему. - Мы сегодня что, охотились на привидений?
        - Нет. Делали замеры электромагнитного поля, - скучным тоном ответил Роман.
        - О'кей, поняла, - натянуто засмеялась Вита и поежилась. - То-то ты так обрадовался, когда я сказала, что за мной кто-то подглядывал!
        - Однажды я уже возвращался в это место с другом, у которого сегодня взял аппаратуру. Олег - бывший военный, сейчас у него свой бизнес - охранные агентства. И его давнее хобби на первый взгляд никак не вяжется с образом сурового вояки. Когда-то он собрал команду по расследованию аномалий. Я вышел на него, и мы вместе приехали сюда, сделали замеры, но ничего интересного, то есть аномального, тогда не обнаружили. На том наши исследования и закончились, потому что я попался с архивами.
        - Ничего себе, шеф! Сколько интересного о тебе я сегодня узнала!
        - Лучше бы не знала, - вздохнул он и напомнил, что разговор должен остаться между ними.
        Часть дороги они провели в молчании. Вита решила немного вздремнуть, но перед этим попросила включить радио и сама выбрала волну. Роман не возражал. К счастью, помощница выбрала не клубную музыку, которую он терпеть не мог. Репертуар радиостанции оказался довольно широким: попса перемежалась с рок-балладами, русскоязычных исполнителей сменяли иностранные. Вита дремала под тихо льющиеся из динамиков песни, и Роман не стал будить ее, даже когда въехал в столицу. Пропетляв по знакомым улицам, он свернул на шоссе, которое вело в ее район. Песня на русском сменилась балладой на иностранном языке, и Роман невольно прислушался, потому что ему показался знакомым голос - чистый, мощный, гибкий. Смысла песни он не понимал, лишь догадался по отдельным словам, что исполнялась она на испанском.
        - Это Анфиса, - вдруг раздалось со стороны пассажирского сиденья.
        Роман бросил взгляд на Виту и заметил, что она сидит, глядя перед собой, а на ее лице застыло выражение неожиданной грусти и, одновременно, восхищения.
        - Это она поет, - повторила Вита. - Песня на испанском. Анфиса рассказывала в интервью, что эту песню про попавшую в клетку птицу ей в детстве пела одна женщина, испанка.
        - Нурия, - вырвалось у Романа.
        Песню дослушивали в полном молчании. А когда она закончилась, Роман выключил радио, потому что ему неожиданно захотелось сохранить впечатление от исполнения, не перебивать его другими голосами.
        - Если хочешь, завтра можешь прийти попозже, - сказал он, заметив, что Вита выглядит уставшей.
        - Хорошо, - покладисто согласилась помощница. - Посплю на час дольше.
        Они попрощались. Уже входя в подъезд, Вита достала телефон и кому-то позвонила. Роман дождался, пока в окнах ее квартиры на втором этаже зажжется свет, и только тогда отъехал.
        К себе он вернулся далеко за полночь, вымотанный не столько дорогой, сколько длинным днем. Но прежде чем отправиться в душ и спать, достал из сумки блокнот, в который были внесены показания. Просмотр видео, как и детальное изучение всех записей, Роман решил оставить на завтра. А сейчас ему хотелось проверить одну теорию. Он подошел к шкафу и вытащил спрятанную за книгами тетрадь в клеенчатой обложке, в которую когда-то под диктовку Олега внес показания. Роман раскрыл на обеденном столе тетрадь и блокнот, сравнил записи и присвистнул. Его подозрения, что изменились данные, подтвердились.
        Глава 7
        - Случалось ли вам оказываться в безвыходных ситуациях?
        - Неоднократно. Но я никогда не сдаюсь.
        (из интервью Анфисы порталу «Мир сильной женщины»)
        Земля под ногами завибрировала, глухой гул вырвался наружу вместе с полыхнувшим из расщелины огнем. Анфиса в ужасе вскрикнула и едва успела отпрыгнуть в сторону, потому что за гулом последовал страшный грохот. По земле стремительным зигзагом пробежала трещина и уткнулась в нижнюю ступеньку крыльца. На долю секунды Анфисе показалось, что ее дом рухнет в разлом. Но все стихло так же внезапно, как началось. Пламя погасло, только в воздухе еще витал легкий запах дыма. Сначала было тихо, а затем из-под земли раздался тихий стук. Некто трижды постучал и после недолгой паузы повторил незатейливый ритм. Анфиса, напуганная и одновременно заинтригованная происходящим, осторожно приблизилась к расщелине и затаила дыхание. Трещина была широкой, но не настолько, чтобы в нее мог провалиться человек. Анфиса осторожно присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть того, кто выдавал странные позывные. В тот же момент из-под земли взметнулась чья-то рука со скрюченными пальцами. Анфиса в ужасе отшатнулась и проснулась.
        Сон оказался настолько ярким и реалистичным, что ей не сразу удалось прийти в себя. Сердце колотилось, к взмокшей спине неприятно липла футболка. Анфиса дрожащей рукой стерла пот со лба, и в этот момент снова услышала стук. Оказывается, стучали наяву, а не во сне. Она осторожно спустила с кровати ноги, одернула мокрую футболку и на цыпочках прокралась в коридор.
        - Есть кто? - раздался с улицы звонкий девичий голос.
        Анфиса открыла дверь и увидела на крыльце веснушчатую девочку-подростка. Незнакомка уже занесла руку, чтобы снова постучать, поэтому, оказавшись нос к носу с хозяйкой дома, испуганно отпрянула. Но затем смущенно улыбнулась и звонко поздоровалась:
        - Здрасьте!
        - Здравствуйте, - вежливо ответила Анфиса, продолжая рассматривать девчушку.
        Возраст той определить было сложно из-за слишком высокого роста, но еще неоформленной фигуры. Худоба девчушки была скорее вызвана стремительным ростом: талия ситцевого платья находилась выше - на ребрах, а подол едва доходил до середины бедра. Девочка сутулилась, стесняясь роста манекенщицы, и куталась в широкую старушечью кофту. На ногах у незнакомки были резиновые сапоги, на синих носах которых еще блестели капли росы, а в руках она держала корзинку.
        - Меня к вам бабушка прислала, - сказала, еще больше ссутулившись, гостья. Видимо, взгляд Анфисы ее смутил. - Вот. Это вам. За Тараску.
        - За кого?
        - За Тараску, - уже смелее повторила девчушка и протянула Анфисе корзинку. - Вы его чаем напоили. Он испугался грозы, а вы его не прогнали. Бабушка вам передала гостинец. Яйца свежие, от наших кур! Утром собрали.
        - Так зачем же… - пробормотала Анфиса, смущенная и удивленная одновременно.
        Разве можно было выгнать старика под дождь? И разве за такой незначительный поступок требуется особая благодарность?
        - Вы только потом корзинку верните, - попросила девочка. - Бабушка так наказала. Выставьте на крыльцо, а я заберу.
        Посчитав, что выполнила свою миссию, гостья развернулась, но Анфиса ее остановила:
        - Погоди! Как тебя зовут?
        - Таня, - оглянулась через плечо девочка.
        - А я - Рита, - представилась старым именем Анфиса. - Чаю хочешь? У меня есть конфеты и вкусное печенье. И корзинку тебе отдам. Зачем выставлять ее на крыльцо?
        Таня поколебалась, а затем, решительно откинув за спину толстую косу льняного цвета, кивнула. Анфиса проводила гостью на кухню, включила чайник и сняла с корзинки полотенце. Танина бабушка передала свежих куриных яиц, связку сушеных грибов, баночку с ягодным вареньем, свежей зелени, редиски и огурцов с капельками росы на пупырчатых боках. А еще какой-то сложенный в несколько раз бумажный листок.
        - Все свое, - с гордостью ответила Таня. - Ягоды и грибы тоже мы собирали.
        - Спасибо! - от всего сердца поблагодарила Анфиса и поставила чайник.
        В ожидании чая Таня сидела на стуле, напряженно выпрямив спину, и с любопытством следила за хозяйкой. Девочка явно боролась одновременно со стеснительностью и с желанием задать вопросы. Анфиса делала вид, что не замечает любопытных взглядов гостьи, хоть и понимала, что расспросов не избежать. А Таня уже нетерпеливо ерзала на месте, и когда перед ней появилась чашка с чаем, не выдержала:
        - Вы недавно сюда приехали? Этот дом теперь ваш?
        - Мой, - ответила Анфиса, наливая чай и себе.
        - В нем долго никто не жил. Хозяин хотел продать его дачникам. Так он говорил. Но кто ж так далеко из города поедет сюда?
        - Я, - улыбнулась Анфиса, решив подыграть гостье. - Я мечтала о такой даче, на которую можно уехать на все лето.
        - А как же работа? А… - Таня осеклась, испугавшись того, что и так уже позволила себе лишние вопросы.
        - Я могу работать из дома. А мужа и детей у меня нет. Пока. А когда появятся дети, я их буду привозить сюда. Здесь же так хорошо!
        - Хорошо, - отозвалась Таня, но хмуро, будто лишь в унисон словам хозяйки дома, но вразрез собственным мыслям. - А я, наоборот, хочу в город. Тут скучно! И перспектив никаких! У меня мамка уже давно в городе вкалывает. Деньги высылает и на праздники иногда приезжает. А я живу с бабушкой. Но у нас уговор!
        Таня вскинула голову, и ее глаза засияли.
        - Когда окончу одиннадцатый класс, поеду в город поступать! У нас, правда, всего два вуза. Но на столичные денег нет. А в городе и мамка рядом будет, и на работу к себе сможет устроить. Вот такие планы!
        - Хорошие планы, - с улыбкой одобрила Анфиса и, незаметно подвинув Тане вазочку с печеньем, перевела разговор на интересующую ее тему: - Значит, этого дедушку зовут Тарасом?
        - Тараской. Его все зовут Тараской. Он младший брат бабушки. Немного того, ку-ку. Это все знают. Но он добрый, поэтому никто его не обижает. Бабушка говорит, что Тараска не всегда таким был. Однажды, еще в молодости, он пошел с другими парнями на карьер купаться. А в воде оказался провод. Тараску шарахнуло. Могло и убить, но он выжил. Только стал таким. Бабушка о нем всю жизнь заботится. Она уже замужем была, когда это случилось, забрала Тараску к себе, но из-за этого сильно стала ругаться с мужем, моим дедом. Дед ушел от нее, уехал в город. А бабушка так и осталась с моей мамой и Тараской. Она очень добрая, только строгая и часто сердится.
        Таня поднесла ко рту печенье, но не откусила, а так и замерла, о чем-то задумавшись и глядя в окно.
        - А как Тараска рассказал, что был у меня? Он же почти не говорит, - заинтересовалась Анфиса.
        - А он рисует! - оживилась Таня. - У него талант! Тараска вам тоже рисунок сделал. Только мне смотреть его запретил.
        Анфиса оглянулась на гостинцы. Значит, сложенный листочек - рисунок от благодарного старика?
        - Он мечтал уехать в столицу и выучиться на художника, - продолжила рассказ Таня. - Но случилось вот это. А рисовать Тараска все равно рисует. Вчера он ушел гулять с Кляксой, а тут буря. Мы очень волновались, ходили в грозу его искать, звали-звали, но Тараска не откликался. Бабушка его немного поругала, когда он пришел, потому что переволновалась, а потом спросила, где он был. Тараска все слышит, только сказать не может. И когда бабушка спросила, он нарисовал дерево и дом. Тогда мы поняли, что он прятался от дождя у дачницы.
        - У дачницы? - улыбнулась Анфиса.
        Да, скрывайся не скрывайся, а ее присутствие быстро заметили.
        - Ну да, у вас.
        Таня чуть нахмурилась, снова задумавшись о чем-то своем, а потом с горечью произнесла:
        - Ветер вчера много деревьев поломал. И нашу молодую яблоньку тоже. А у соседа часть крыши сорвало. А у вас, похоже, молния в дерево ударила. И землю расколола.
        Анфиса чуть было не возразила, что случилось это еще раньше, но вовремя прикусила язык. Таня допила чай, кивнула своим мыслям и с чашкой в руке поднялась из-за стола.
        - Где у вас можно чашку помыть?
        - Да я сама вымою.
        - Нет. Бабушка меня приучила посуду за собой всегда мыть, - произнесла Таня с трогательной серьезностью.
        Анфиса, скрыв улыбку, кивнула в сторону мойки.
        - Ну, я пойду! А то бабушка станет волноваться. Корзинку могу забрать?
        - Да, конечно! - подскочила Анфиса. Открыла шкаф, достала нераспечатанную шоколадку и упаковку соленых крекеров и уложила все это в корзинку.
        - Ой, да зачем…
        - Моя бабушка приучила меня, что пустыми корзинки не возвращают, - хитро усмехнувшись, сказала Анфиса и протянула корзинку Тане. - Спасибо за угощение! И… приходите вместе с Тараской и Кляксой.
        - Обязательно! - обрадовалась девочка.
        Когда Таня ушла, Анфиса убрала в холодильник гостинцы и развернула листок. Но едва взглянув на рисунок, тут же его отшвырнула, будто увидела ядовитого паука. Тараска изобразил мужчину в деловом костюме. Мужчина задумчиво смотрел в окно. Одну руку он сунул в карман брюк, другой опирался на подоконник. Анфиса хорошо помнила, что так, размышляя над решением каких-то задач, замирал у окна Дмитрий. Мог ли кто-то сфотографировать его в такой момент, а потом напечатать снимок в журнале? Анфиса сделала вдох-выдох, чтобы прийти в себя, и решила, что такая версия не так уж и далека от истины. И Тараска всего лишь скопировал фотографию…
        Только вот в том, что он или кто-то из его семьи покупал подобные журналы, Анфиса сомневалась. Как и сомневалась в случайности такого подарка - карандашного портрета ее бывшего жениха.
        -
        Утро было похоже на разбавленное черничное варенье: в непроглядной темноте наконец-то замаячили лиловые пятна скорого рассвета. Глядя перед собой на освещенную фарами дорогу, Никита думал, что если бы вздумал написать книгу, то начал бы ее с такой романтичной фразы про черничное утро. А затем щедро плеснул бы алым, сводя на нет романтику, потому что работал бы над леденящим кровь детективом.
        Никита зевнул и тут же вытаращил глаза, испугавшись, что на секунду утратил контроль. И дело даже не в том, что он не водил с тех пор, как продал свою машину, просто для поездки ему пришлось взял у приятеля эту «колымагу». И теперь Никита всерьез опасался, что древний «Фольксваген» растеряет свои внутренности на колдобинах. Приятель перевозил на этом «динозавре» дачный урожай и, протягивая ключи, честно предупредил, что машина рискует не выдержать долгое путешествие. В пылу азарта Никита не придал словам друга значения, но вскоре понял всю серьезность положения. «Фольксваген» чадил, хрипел и дребезжал, и угроза застрять на трассе становилась все реальней. Никита попросил бы машину у сестры, и Марьяна, поворчав и поругавшись, уступила бы ему свою новенькую «девочку». Но сестра сегодня должна была везти на занятия Грифеля и собиралась раздобыть у нового знакомого контакты детектива. А то и выяснить что-то об Анфисе.
        Выехал Никита еще ночью, чтобы уложиться за день. Но поездку планировал в расчете на нормальную быстроходную машину и не учел плохое состояние дорог. Поэтому до места добрался намного позже, чем собирался.
        Он вылез из «колымаги», попрыгал на месте, разминаясь после утомительной дороги, затем повесил на шею камеру, за спину - небольшой рюкзак и отправился по асфальтированной дорожке, в расщелины которой пробивалась трава, к виднеющимся вдали воротам. С каждым шагом улыбка Никиты становилась все шире, а сердце разгонялось в учащенном ритме. Когда до ворот с наполовину сорванной вывеской оставалось несколько шагов, он сделал первые снимки, а затем записал на телефон приветственное видео. Еще вчера он продумал речь и составил маршрут.
        Идея собственного канала с сенсационными новостями нравилась Никите все больше и больше. С опытом и пронырливостью журналиста он вполне мог создать интересный информационный ресурс, вести независимые расследования и стать медийной личностью, а не оставаться Березкиным Н.И. в малотиражном журнале. Пинок от шефа обернулся волшебным пенделем, который направил Никиту в нужном направлении. Хватит брать интервью у давно погасших «звезд»! Он способен на большее! Горячих материалов всегда хватало. Он и Анфису отыщет, и про всякие аномалии отличный материал сделает!
        Никита вошел в ворота и, снимая видео, направился по центральной аллее вглубь парка.
        Время летело незаметно. Казалось, только вот утро распускалось лиловым рассветом, а вот уже и солнце встало в зенит. Никита отснял замершую навсегда карусель «Ромашку», сделал селфи на фоне одной из кабинок, а затем зачехлил камеру и присел на краешек деревянной платформы. Перерыв. Из рюкзака на свет появились сверток с бутербродами и термос с кофе. Никита вдохнул поднимающийся от кружки-крышки аромат и зажмурился от удовольствия. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. И теперь казалось странным, что он так болезненно воспринял свое увольнение. А ведь именно сейчас перед ним открываются новые горизонты!
        Никита съел два бутерброда с сыром и колбасой, оставив третий на потом, и выпил почти весь кофе. Затем убрал термос и остатки еды в рюкзак к бутылке с водой и яблоку, поднялся на ноги и только тогда заметил, что погода изменилась. День поблек, небо посерело. Стало прохладнее. Никита досадливо выругался: дождь грозил сбить ему планы, а ведь он специально проверил прогноз погоды! Ну что ж, придется поторопиться. Никита закинул за спину рюкзак и заметил первую странность: на посеревшем, как перед дождем, небе не было ни облачка. Солнце все так же висело в зените, только почему-то казалось темным. Никита поежился от холода, который, будто живой, вполз ему под штаны и по спине поднялся до затылка, и увидел еще одну неестественность: деревья, трава, сломанные аттракционы и кассовые будки утратили первоначальный цвет. Мир будто растерял яркие краски, оставив лишь палитру от почти белого до серо-черного.
        - Это что еще за «пятьдесят оттенков»? - изумленно выдохнул Никита и дрожащими руками расчехлил камеру.
        - Вы это видите, видите?! - закричал он, водя камерой, чтобы в объектив попало как можно больше объектов. - Все стало черно-белым! Как в старом фильме! Это аномальная зона, в которой происходят странные вещи!
        С опозданием Никита подумал, что обязательно найдутся скептики, которые решат, что на видео наложены фильтры, но утешил себя тем, что даже разгромные комментарии подогреют обсуждение.
        Азарт затмил первоначальный испуг, и Никита возбужденно защелкал камерой, даже не заботясь выбором ракурса. Это место действительно непростое! Даже не придется что-то придумывать и искать «городские легенды». Он уже прикидывал, кому написать, каких экспертов привлечь в будущий блог.
        Никита отснял несметное количество фотографий и остановился неподалеку от колеса обозрения, чтобы выпить воды. Пожалуй, материала у него уже предостаточно, можно и уходить из парка, а оставшееся время потратить на поездку в бывший военный городок. Никита убрал в рюкзак ополовиненную бутылку воды и вытащил мобильный, чтобы узнать время, а заодно проверить, не звонил ли ему кто.
        Пропущенных звонков не оказалось, как и непрочитанных сообщений, но скорее всего потому, что не было сети.
        - Аномальное место. Как есть аномальное! - пробормотал Никита и торопливо сделал пометку, чтобы не забыть упомянуть в статье и об этом.
        С чувством выполненного долга он зашагал по дорожке к выходу, но невольно оглянулся на раздавшийся за спиной скрип. Лязгнули несмазанные механизмы, застонали, пробуждаясь от долгого сна, и Никита с изумлением увидел, как дрогнуло колесо обозрения. От толчка закачались, как от сильного ветра, кабинки. Колесо резко встало, задребезжав внутренностями, а затем с новым рывком пришло в движение.
        - Во дела! - изумленно протянул Никита и едва удержался от безумного порыва заскочить в одну из кабинок. Вместо этого он вновь схватился за камеру и возбужденно затараторил: - Колесо самозапустилось! Его никто не включал!
        Увлеченный съемкой, Никита не сразу обратил внимание на то, что стало совсем холодно. Слова вырывались изо рта вместе с облачками пара, а пальцы, сжимающие камеру, закоченели. Но его грел азарт. Такого шикарного материала у него еще не было! Никита опустил камеру лишь тогда, когда колесо сделало полный круг, счастливо улыбнулся и подышал на ладони, пытаясь отогреть их. Он уже мысленно составил целый «сериал» из статей-постов. Если что-то подобное удастся снять и в военном городке, это будет несомненный успех!
        Колесо обозрения остановилось, но кабинки все так же раскачивались, и на какое-то мгновение в них мелькнули черно-белые силуэты. В ту же секунду Никита почувствовал чье-то присутствие, резко оглянулся, но никого не увидел. Однако ощущение, что кто-то стоит за спиной и дует холодом в затылок, осталось. Никита нервно провел рукой по волосам.
        - Надо уходить, - сказал он вслух, чтобы нарушить внезапно возникшую тишину, в которой не было слышно даже шелеста листвы, и торопливо зашагал по аллейке, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
        Чувство, что за ним следят, усиливалось с каждым шагом, поэтому Никита то и дело нервно оглядывался. А когда рядом скрипнула механизмом карусель-ромашка, не сдержал крика. От прежнего азарта и шальной отваги не осталось и следа. Напротив, идея сунуться в одиночку в заброшенный парк аттракционов уже не казалась разумной. Ему повсюду мерещились невидимые взгляды. Дорожки, казалось, сплелись в клубок, иначе как объяснить тот факт, что Никита никак не мог отыскать выход, а то и дело пробегал мимо одних и тех же аттракционов? Он вытащил телефон и убедился, что Сеть по-прежнему не ловится, и выругался, когда дорожка снова вывела его к разрушенному автодрому:
        - Да что за?..
        Показалось ли ему, что одна из облезлых машинок вдруг хищно блеснула фарами? Придерживая рукой бьющую по груди камеру, Никита сорвался-таки на бег, но помчался уже не по дорожкам, которые предательски водили по одним и тем же местам, а наперерез через неухоженные газоны и клумбы, перескакивая через разломанные скамейки, арматуру и прочие преграды.
        Он все же выбежал к центральным воротам, через которые несколько часов назад вошел. Но они оказались закрытыми, и как Никита ни налегал на них, не поддавались. Они будто намертво вросли в землю, лишив его шанса на спасение. Из глубины парка волнами докатывались лязганье механизмов, чей-то смех и обрывки музыки. Мертвый парк ожил страшной призрачной жизнью, взяв в заложники незадачливого исследователя.
        Никита заметался вдоль забора, пытаясь отыскать лазейку. Несмотря на сильный холод, он взмок, пот заливал глаза, и Никита нервно стирал его дрожащей рукой. Он здесь не один. Кто-то завел эти умершие аттракционы, включил музыку и запер ворота. Ужас придал ему ловкости и сил, и Никита подпрыгнул, ухватился за прутья забора, подтянулся и встал на парапет. Еще немного, и он сумеет перемахнуть через высокий забор. Никита старался не думать о том, что прыгать с такой высоты рискованно. Главное, выбраться! Он снова подтянулся, но в тот момент, когда уже собирался перекинуть ногу через забор, кто-то крепко ухватил его за лодыжку и с силой дернул. Потеряв равновесие, Никита кулем свалился обратно на территорию парка, крепко приложившись головой о землю.
        Глава 8
        - Что больше всего вы цените в жизни?
        - Любовь и дружбу.
        (из интервью Анфисы программе «Зажигаем «звезды»)
        Спать Роман лег поздно, но все равно проснулся рано. Вчерашнее открытие не выходило из головы, а интуиция подсказывала, что параметры могли измениться и в других местах. Роман набрал Олега, извинился за ранний звонок и рассказал о своем исследовании.
        - Скинь мне все показания, - ответил Ягуар. - Я посмотрю попозже. Аппаратуру пока оставь себе. А я постараюсь узнать что-нибудь об испанской деревне.
        - У вас с Олесей отпуск, - вздохнул Роман.
        - Ее тоже такие случаи интересуют. Не думаю, что она будет против экскурсии. Совместим приятное с полезным. Что тебе привезти? Хамон, вино?
        - Привези мне новости, - рассмеялся он и пожелал Олегу счастливой дороги.
        Убрав в сумку с оборудованием старую тетрадь и блокнот, Роман решил поехать в офис пораньше и до прихода Виты изучить сделанные накануне видео и аудиозаписи, чтобы остаток дня посвятить новой поездке. Но стоило ему выйти из машины, как его окликнули по имени. Роман оглянулся и увидел, что к нему направляется Стефания Крушинина. Он подождал, пока она подойдет, невольно отметив, что ей очень идет это летнее платье, и приветливо улыбнулся. Однако Стефания осталась серьезной.
        - Давно ждёте? - спросил Роман после приветствия.
        - Нет. Ваша помощница уже пришла, но я решила дождаться вас внизу.
        - Вита на месте? - удивился Роман, потому что разрешил ей прийти на час позже, и пригласил Стефанию: - Пойдемте!
        - Давайте поговорим в моей машине, - неожиданно попросила она и нервно завела за ухо прядь волос. - Тема слишком деликатная…
        - Хорошо! - легко согласился Роман.
        Он с пониманием относился к тому, что не все клиенты решаются рассказывать секреты в офисе. К кому-то он даже приезжал на дом.
        В салоне было прохладно, видимо, Стефания недавно выключила кондиционер, и приятно пахло морской свежестью. Роман с удобством устроился на сиденье. Стефания же невольно дернула ремень безопасности, будто собиралась пристегнуться, а затем смущенно улыбнулась.
        - Если вам легче разговаривать в дороге, то давайте прокатимся.
        - Нет, я… Мне еще предстоит долгий путь домой. Я отвозила девочек к моей маме, потому что мы с Данилой после обеда уезжаем на два дня.
        - Надеюсь, ничего серьезного не случилось? - осведомился Роман.
        - Нет, нет. Это запланированное путешествие. Мы едем за границу в питомник за щенками. Так что это - деловая поездка.
        - Деловая и хлопотная…
        - Хлопотная и радостная, - тихо засмеялась Стефания, побарабанила пальцами по рулю, а затем развернулась к Роману.
        - Мы не все рассказали вам про Анфису. Данила посчитал, что вы не воспримете нас всерьез, если мы огорошим вас такими сведениями.
        - Заинтриговали! И что же это за секрет?
        Стефания вздохнула, снова завела прядь за ухо и, глядя на Романа своими удивительными глазами, спросила:
        - Скажите, вы допускаете наличие аномальных зон? Верите, что такие места могут существовать?
        - Вроде Бермудского треугольника? - спросил он с полуулыбкой, но его сердцебиение внезапно участилось от неясного предчувствия.
        - Да. Можно и так сказать.
        Стефания замолчала в ожидании, и Роман понял, что если бы он рассмеялся или еще как-то выказал свое неверие, то на этом разговор и завершился бы. Крушининой были важны не столько его слова, сколько реакция. И, видимо, он прошел проверку, потому что Стефания улыбнулась и едва заметно кивнула - не ему, а своим мыслям.
        - Верю, - сказал Роман, хотя слова уже были лишними.
        - Хорошо, - выдохнула Стефания и начала рассказывать про некий остров, на котором пять лет назад оказались она с Данилой, Анфисой и другими людьми.
        Роман слушал с интересом, думая, что нужно поискать информацию об этом городке, Колокольске, неподалеку от которого все и случилось.
        - Вот при таких обстоятельствах мы и познакомились с Анфисой, - завершила рассказ Стефания. - С тех пор и дружим. Для Анфисы мы как семья, которой у нее нет. Но о том, что мы пережили на острове, никто не знает. Да если и расскажешь, кто поверит?
        - Я поверил, - ответил Роман. - Мне случалось сталкиваться с некими событиями, которым сложно дать объяснение.
        - Вот! - обрадовалась Стефания. - Я это чувствовала. Так и сказала Даниле, что вам можно довериться. После острова у всех нас жизнь сложилась хорошо. Мы с Данилой поженились, растим двух дочерей, купили дом, оборудовали тренировочную площадку, собираемся открыть питомник. Марина с Максом тоже вместе, недавно у них родился долгожданный малыш. Ну а про Анфису вы уже знаете. Но только у нее одной после острова открылись такие способности. Она умеет открывать и закрывать порталы в другие параллели. Это сложно объяснить…
        - А при вас она пользовалась этими способностями? Допустим, недавно?
        - Не знаю. Она боялась своих умений, поэтому вряд ли воспользовалась бы ими просто так, из любопытства. Только вот закрыла портал на острове и все.
        - Но ваш муж предполагает, что Анфиса могла случайно открыть такой портал и пропасть там?
        - Да. Этого мы и боимся.
        - Еще бы. Если Анфиса пропала в другой параллели, то тут я вряд ли смогу помочь. Таких способностей у меня нет, - ответил Роман, и Стефания, которая вначале повелась на его серьезный тон, улыбнулась.
        - Да, я понимаю, но мне кажется, что это важно. Только, пожалуйста, пусть этот разговор останется между нами. Даниле я сама скажу, что встретилась с вами.
        - Конечно! Даже помощницу посвящать не буду.
        - Вы возьметесь за это дело? - с надеждой спросила Стефания.
        Роман чуть помедлил с ответом, а затем кивнул.
        - Да. Только нужно подписать договор. Я попрошу Виту подготовить его и выслать вам на почту. Когда сможете, привезете оригинал.
        Он попрощался со Стефанией и поднялся в офис. Помощница уже находилась на рабочем месте и что-то быстро печатала. Роман краем глаза заметил, что она пишет кому-то личное сообщение в фейсбук и поспешно отвел взгляд.
        - Доброе утро, начальник! - бодро поздоровалась Вита и подняла на него взгляд.
        - Я ждал тебя позже, - с улыбкой ответил он. - Не спалось?
        - Не спалось, - вздохнула Вита. Роман отметил, что она не закрыла при его появлении переписку, будто личных секретов у нее не было. - Все думала о нашей поездке.
        - А по тебе не скажешь, что ты провела бессонную ночь. Выглядишь как всегда отлично, - отвесил ей комплимент Роман.
        Вите явно понравились его слова, потому что ее щеки чуть порозовели, а губы тронула улыбка.
        - Я нашла испанскую группу, про которую ты говорил. Как раз писала в личку солисту, Раулю Оренсе. Посмотрим, что ответит. Кажется, они с Анфисой действительно были знакомы. Я нашла кавер, который она сделала на песню испанцев.
        - Думаешь, ответит? - усомнился Роман.
        В его представлении «звезды» эстрады не снисходили до общения с поклонниками в личке. Впрочем, он ни с одной «звездой» - ни российской, ни, тем более, испанской - знаком не был.
        - Надеюсь! А еще я позвонила в детдом, в котором воспитывалась Анфиса, и получила телефон Нурии! - торжественно выпалила Вита.
        - Хорошо, - сдержанно ответил Роман и, видимо, задел помощницу сухостью ответа, потому что ее улыбка тут же погасла.
        Вита молча протянула ему листок с номером, Роман машинально взял его и отправился к себе. Помощница отлично справилась с заданием, но его мысли занимал разговор со Стефанией. Случайно ли Игорь Степанович направил сюда Данилу?
        Роман прикрепил стикер с телефоном Нурии к монитору и набрал Игоря Степановича. Трубку взяли, когда он уже собирался сбросить вызов.
        - Слушаю, Роман, - устало ответил абонент.
        - Игорь Степанович, название города Колокольск вам о чем-то говорит?
        В трубке повисла долгая пауза, которая и без слов о многом сказала.
        - Рядом с ним был остров, на котором располагалась воинская часть. Больше двадцати лет назад.
        - Я не могу знать все воинские части, Рома, - тихо засмеялся Игорь Степанович. - Что тебя интересует? Я постараюсь узнать, если это связано с нашим делом.
        - Не думаю, что связано с нашим делом, - ответил Роман, сделав акцент на слове «нашим». - Но связано с пропажей певицы, друзей которой вы ко мне направили.
        - Я не знаю, кто у них пропал. Кто-то близкий, и я подумал, что ты можешь помочь. Эта пропавшая девушка - певица?
        - Да. Та, о которой пишут сейчас в прессе. Бывшая невеста Дмитрия Шестакова.
        Игорь Степанович снова помолчал, а затем бодро завершил разговор:
        - Хорошо! Я постараюсь прислать тебе информацию по пропавшему острову.
        Роман попрощался и, отложив телефон, улыбнулся. Игорь Степанович, сам того не заметив, прокололся, потому что в разговоре с ним Роман не упоминал, что остров пропал. Нурия на звонок не ответила, и Роман просто внес ее номер в телефон, а стикер выбросил. Затем он целый час до рези в глазах просматривал снятые накануне видео в попытках углядеть хоть какую-нибудь тень, но камеры не зафиксировали ничего странного. Аудиозаписи тоже оказались чистыми, без посторонних звуков и помех. Роман разочарованно выключил компьютер и поднялся из-за стола. День только разгорался, и если поторопиться, можно обследовать военный городок - место, с которого все началось.
        - Вита, ты как? Со мной или в офисе за старшую останешься? - спросил он для проформы, уже зная ответ.
        Помощница блеснула небесными глазами и широко улыбнулась.
        - Не испугаешься? - подначил Роман, припоминая ей испуганный визг.
        - Предупрежден - вооружен, - кратко отрапортовала Вита и поднялась из-за стола.
        Сегодня на ней были голубые легинсы, длинная туника с капюшоном и высокие ботинки на шнуровке. Видимо, она рассчитывала на поездку и оделась удобно. Роман тоже уже второй день изменял привычному деловому костюму и одевался в джинсы и поло.
        - Кстати, друг Анфисы из Испании, Рауль, ответил. Он ничего не знал об ее исчезновении. И, похоже, расстроился. Просил сообщать ему новости.
        - Хорошо, - сказал Роман.
        Доехали они быстро, лишь раз сделав недолгую остановку, чтобы перекусить в кафе и купить в дорогу воды. Роман решил сразу ехать в городок, а парк оставить напоследок.
        Они выборочно заходили в дома, делали замеры в подъездах и незапертых квартирах. Вита следовала за Романом молчаливой тенью, и любопытство, которое поначалу читалось на ее личике, с каждым исследованным домом сменялось мрачным выражением. Иногда она украдкой озиралась по сторонам, словно боялась чьего-то внезапного появления, и держалась поближе к Роману. Он тоже старался сосредоточиться на работе - делал замеры, диктовал Вите данные, но от обстановки ему все равно становилось не по себе. Даже свежие записи на подъездных стенах, которые оставили краской сталкеры, не успокаивали, а только добавляли штрихов в общую картину постапокалипсиса.
        Сразу после случившегося рядом с гарнизоном выставили посты. В городке работали следователи и военные. Стараниями последних и были вывезены из опустевших домов вещи, но все равно попадались какие-то «мелочи» в виде забытой куклы, детской машинки, полуистлевшего тапочка или книги, которые служили напоминанием, что когда-то здесь жили люди. Саму трагедию замолчали, дело засекретили и отправили в архив. Может, кто-то, как Роман несколько лет назад, и пытался выяснить правду, но вряд ли преуспел.
        С замерами покончили уже к вечеру. И хоть оба были уставшими, решили заехать еще в парк аттракционов.
        Роман припарковал машину рядом с древней развалюхой на колесах и взял сумку с оборудованием. Вита вышла наружу и бросила на виднеющиеся вдали ворота тоскливый взгляд, но жаловаться не стала. Роман чуть замешкался, завязывая шнурок на кроссовке, поэтому Вита скрылась в парке без него.
        - Ром! - вдруг закричала она. - Тут человек лежит!
        Он подбежал к ней и увидел под забором молодого мужчину.
        - Пьяный?
        - Не похоже. Запаха нет. Ром! Он головой ударился! Кровь… Ой!
        Вита испуганно отшатнулась, потому что мужчина громко застонал и пошевелился.
        - Слава богу, жив!
        Роман мягко оттеснил ее и склонился над незнакомцем. Тот протяжно вздохнул и попытался сесть. Роман помог ему, и когда мужчина привалился спиной к бетонному парапету и поднял на него глаза, спросил:
        - Вам плохо? «Скорую» вызвать?
        - Н-не надо, - ответил незнакомец и поморщился, когда коснулся рукой затылка.
        На его пальцах осталась кровь, и Роман оглянулся на нервно перетаптывающуюся рядом помощницу:
        - Вит, принеси аптечку!
        Вглядевшись в лицо парня, она внезапно побледнела, но, спохватившись, взяла протянутые ей ключи и сорвалась с места.
        - Что случилось? - обратился Роман к незнакомцу, на вид - ровеснику. - Вам стало плохо? Или вы упали?
        - Упал, - после заминки ответил мужчина и осторожно вытянул шею, будто выглядывая кого-то поверх плеча Романа. - Пытался перелезть через забор и сорвался.
        - Зачем через забор? Выход же рядом!
        - Там закрыто, - ответил мужчина, оглянулся на выход и, увидев настежь распахнутые ворота, тихо выдохнул: - Фигасе! Не померещилось же мне! И все опять цветное, было же черно-белым.
        Он тут же осекся. А Роман, наплевав на тактичность, потому что когда человеку плохо, о тактичности приходится забывать, спросил:
        - У вас какое-то заболевание?
        Молодые и с виду крепкие мужики просто так не теряют сознание и не бормочут что-то о появлении или исчезновении цвета. Может, у парня опухоль мозга? Но незнакомец решительно мотнул головой и явно тут же пожалел об этом, потому что неосторожное движение причинило ему боль.
        - Вам нужно в больницу, - решительно заявил Роман, доставая телефон.
        - Нет! - категоричным тоном возразил незнакомец и перевел взгляд на подбежавшую к ним Виту.
        Он невольно задержал взгляд на ее стройных ногах, в его темных глазах мелькнуло восхищение, и Роман расслабился: раз парня восхитили длинные, как у манекенщицы, ноги Виты, значит, не так уж плохо он себя чувствует.
        Вита, конечно, не могла не заметить заинтересованного взгляда, потому что быстро сунула аптечку Роману и отошла в сторонку. Ее лицо по-прежнему было бледным, и по тому, как она нетерпеливо топталась на месте, Роман понял, что помощница отчего-то нервничает. Помощь она не предложила, поэтому он сам распаковал стерильные салфетки, обильно смочил одну из них раствором перекиси и приложил к ране на голове мужчины.
        - Как вас зовут?
        - Никита.
        - Может, все же вызвать «скорую»? - предложил Роман, меняя салфетку.
        - Не надо. Мне уже лучше. Спасибо! Я на машине, сам доеду.
        В том, что он сам доедет, Роман сомневался. И не только потому, что этого Никиту, так толком и не объяснившего, что с ним случилось, качнуло, когда он встал, но и потому, что тот древний драндулет, который Роман видел возле парка, рисковал растерять все гайки на первой же кочке. Но Никита, невнятно пробормотав слова прощания, уже шаткой походкой направился к выходу.
        - Он же не доедет в таком состоянии! - громко прошептала Вита, глядя ему в спину. - Если мы его отпустим и он попадет в аварию…
        Она обняла себя руками, сжала губы и безотрывно следила за Никитой, пока он не скрылся из виду.
        - Вит?
        - А? - очнулась она.
        - Ты в порядке?
        - Да, - ответила она после невольной заминки. - Испугалась, когда… Когда увидела кровь!
        - Тебя пугает вид крови? - усомнился Роман, вспомнив, как однажды зимой, копаясь в ящике стола, случайно обрезался о канцелярский нож. Порез тогда обрабатывала Вита, и по ней не было заметно, что она не выносит вида крови.
        - Да, пугает, - смущенно ответила помощница, видимо, тоже вспомнив о том случае.
        Роман задержал на ней взгляд, но допытываться не стал. Тем более что Вита уже улыбнулась и нарочито бодрым тоном спросила:
        - Ну что, начальник? Продолжим? А то опять домой вернемся ночью. Учти, тогда я воспользуюсь твоим предложением и завтра приду на работу поздно!
        С парком они разобрались быстро. Роман сделал замеры в нескольких местах, Вита все записала, и они оба, с явным облегчением, направились к выходу.
        - С путешествием в прошлое покончено, - пробормотал Роман не столько помощнице, сколько себе. - В другие места - в Испанию и на Север - мы, конечно, не поедем. В Испании сейчас мой друг, что-то для полноты картины выяснит он. А в городок на Севере постараемся дозвониться. Теперь займемся настоящим. Надо будет съездить в то место, где, со слов Игоря Степановича, все только начинается. Это примерно в сотне километров отсюда. Путь неблизкий, но что поделать. Нужно будет забронировать гостиницу. За день не справлюсь.
        - Меня в офисе оставишь?
        - Хочешь ехать, поедем вместе, - пожал он плечами. - Закажешь тогда два номера.
        - Сделаю, - кивнула Вита и после паузы спросила: - Ром, а какова цель нашего исследования? Предотвратить новую трагедию?
        - Предотвратить трагедию - это благородная цель… На нее, как на крючок, можно поймать любого простачка.
        - Но ты не простачок.
        - Я просто хорошо знаю некоторых людей и их аппетиты. И, поверь, их цели далеко не всегда благородны, - уклончиво ответил он.
        Игорь Степанович так и не раскрыл все карты, но Роман этого и не ждал, потому что понимал: вряд ли его исследования нужны для того, чтобы избежать новых трагедий.
        - Понятно, - кивнула помощница. - Понятно, что не стоит совать нос в высокие цели… людей на высоких постах.
        - Примерно так.
        - А если наше исследование используют в нехороших целях?
        Спросив, Вита остановилась, вынуждая притормозить и Романа. Она смело заглянула ему в глаза и в ожидании ответа крепко сжала губы.
        - Нам об этом никогда не скажут, Вита. Понимаешь… Я не смог отказаться. И потому, что обязан Игорю Степановичу. И потому, что хочу узнать, что случилось с отцом и жителями городка.
        Он не стал добавлять, что в случае отказа нашлось бы, как на него надавить, поэтому проще просто выполнять задания и не задавать лишних вопросов. Разговор Роман завершил на бодрой ноте:
        - Но будем надеяться, что у нашего исследования - благая цель.
        - И как быстро все происходит? Сколько проходит времени от начала и… до конца?
        - Мало, Вита. Поэтому я и не хотел отвлекаться на другие дела.
        - Но поиски певицы - исключение, потому что задание исходит, хоть и не напрямую, но от Игоря Степановича.
        - Да. Хоть и не вижу между этими делами связи.
        Когда они уже подошли к машине, их внезапно окликнули:
        - Эй! Подождите!
        Роман оглянулся и увидел Никиту, который отлепился от своего драндулета и, смущенно улыбаясь, направился к ним.
        - Машина не завелась. Похоже, аккумулятор сдох.
        - Немудрено, - ровно ответил Роман.
        - Это не мой «динозавр», друга. Увы, другой машины не нашлось. Вижу, у вас столичные номера. Может, подбросите меня? У меня сейчас просто нет сил на ожидание эвакуатора и прочую возню, башка разрывается…
        - Без проблем.
        Вита метнула на Романа взгляд, будто ей не понравилось его решение взять пассажира. Но прежде чем он успел что-либо ей ответить, она уже с нарочито безразличным видом заняла свое место.
        Добрую часть дороги они проехали в молчании. И хоть Роман не любил разговаривать в пути, повисшая в салоне тишина казалась ему невыносимой.
        - И что вас привело в парк? - спросил он Никиту.
        - Видимо, то же, что и вас. Я фотограф! Делаю серию снимков с заброшенными объектами.
        Вита тихо фыркнула, Роман покосился на нее, но промолчал. Ответ Никиты его удовлетворил, и он решил не расспрашивать дальше, во избежание встречных вопросов.
        Первым на пути оказался район Виты. Роман отвез ее и, как обычно, подождал, когда в квартире зажжется свет. Он никогда не спрашивал, с кем живет Вита, но судя по тому, что каждый раз квартира встречала ее темными окнами, жила она одна.
        - Это ваша девушка? - спросил Никита, когда они отъехали от дома.
        - Нет. Моя подчиненная.
        - Ясно. Красивая!
        - Угу, - ответил Роман.
        - А у нее есть парень?
        - Заинтересовала? - усмехнулся Роман. - Учти, я не сваха. И телефон моей помощницы без ее согласия давать не собираюсь.
        - Жаль, - нарочито громко вздохнул Никита. - А я уж решил жениться на ней.
        - Настолько зацепила?
        - М-м… Я договор подписал, что обязан жениться до конца этого года. А подходящей девушки нет.
        - Это как - договор? - заинтересовался Роман, и Никита позабавил его историей о том, как подобрал и притащил к сестре уличную собаку. А сестра согласилась оставить пса у себя только после того, как Никита пообещал жениться.
        - Я бы в таком случае оставил пса себе, - засмеялся Роман.
        - Да я поздно сообразил! А теперь Марьяна не отдает мне Грифеля, а договор спрятала. Так что… Вот тут останови! Спасибо, выручил!
        Они пожали на прощание друг другу руки, и Роман отправился домой. Но спать не лег, а еще долго просматривал новые и старые записи. Он искал между абсолютно разными на первый взгляд поселками общее: вначале незначительные признаки вроде обязательного наличия неподалеку водоемов, леса, затем добавил более специализированные и по выявленным маркерам задал поиск населенных пунктов. Но даже тогда программа выдала слишком большой список городов, поселков и деревень.
        - Широка страна моя родная… - пробормотал Роман, просматривая выборку, в которой можно было заблудиться, как в тайге.
        Затем снова вернулся к сделанным Витой под диктовку записям и убедился, что параметры в воинской части, городке и парке аттракционов практически совпадают, но разительно отличаются от тех, которые они сделали когда-то с Олегом. Городок, часть и парк Роман решил объединить в одну зону, раз они располагались рядом. Но ему нужно было знать, как обстоят дела в других зонах и не появились ли новые с похожими параметрами.
        На часах был третий час ночи, но Роман знал, что нужный человек, с которым его когда-то познакомил Ягуар, не спит. Хакер, прозванный Рубиком за целую коллекцию одноименных кубиков, ответил после третьего гудка.
        - Рубик, нужна помощь, - сказал Роман в ответ на ленивое «алле-о?»
        - Не вопрос, - протянул хакер, узнав его. - Тариф знаешь?
        - Плачу по двойному за срочность.
        - Ок. Если атака на Пентагон, то по тройному, - то ли пошутил, то ли всерьез предложил хакер.
        - Нет, - засмеялся Роман. - Мне нужно отобрать из списка населенные пункты, которые подходят под нужные мне параметры. Совпадение требуется максимальное.
        - Не вопрос, - повторил Рубик и сказал, куда отправить задание.
        Роман потянулся, встал и вышел на кухню. Свет зажигать не стал, достал из холодильника банку пива и подошел к окну. Дом напротив темнел погашенными окнами, только в крайнем подъезде на самом верхнем этаже горело одно. Видимо, кто-то мучился бессонницей, а может, тоже работал. Потягивая ледяное пиво, Роман думал об этих не дававших ему покоя изменившихся параметрах. Значит ли это, что нечто страшное снова просыпается в городке его детства? Но именно эти изменения и дали подсказку, как отыскать другие «зоны». Сминая пустую банку в кулаке, он подумал, что многое отдал бы за то, чтобы этих мест с просыпающимся чем-то страшным не оказалось.
        Роман не знал, сколько простоял так, глядя на соседний дом, в котором погасло и последнее окно. Очнулся он от тихого писка мобильного, известившего о принятом сообщении.
        Рубик не разменивался на приветствия. Первым делом он скинул номер кошелька и сумму, которую просил за работу. И уже во втором сообщении отправил названия поселков, их координаты и карту с красными «флажками». Роман быстро отстучал ответ, пообещав сделать перевод сейчас же. Затем бросился в комнату и уже на мониторе развернул карту.
        Поселков было пять - считая два «из прошлого» (Роман просил смотреть только российские) и три новых, про один из которых ему уже сказал Игорь Степанович. Рассматривая карту, он обнаружил другую закономерность: «новые» поселки находились неподалеку от тех, в которых в прошлом уже случилась трагедия. Один из них - на Севере вблизи от «зараженного» раньше. Второй, который упоминал Игорь Степанович, располагался в сотне километров от того, в котором родился Роман. А третий - посередине между этими двумя. Роман соединил поселки линиями и убедился в том, что все они оказались на одной траектории.
        - Расползается зараза, как масло по воде, - пробормотал Роман и похолодел от этой мысли, потому что четко представил себе, как «пятна», расползаясь, соединяются в одно огромное, протяженностью от Севера до подмосковного поселка.
        Глава 9
        - Мегаполис или провинциальный город?
        - Маленькая деревня. Не удивляйтесь, иногда я скучаю по тишине и одиночеству.
        (из интервью Анфисы каналу «Дзен со «звездами»)
        С реки тянуло прохладой, ветер продувал толстовку, заставляя кожу покрываться мурашками. Обняв себя руками, Анфиса осталась стоять на узком мостике, где еще недавно рыбачили деревенские мальчишки: об этом говорили и зацепившийся за почерневшую опору обрывок лесы с грузилом, и валявшаяся на вытоптанном земляном бережку сломанная удочка. А сейчас удить в реке было нечего: рыба ушла, а та, что осталась, плавала в мутной воде кверху брюхом.
        Анфису разбудил на рассвете звонок с единственного номера, забитого в простой мобильник.
        «Заметила, что происходит?» - спросил, минуя приветствие, собеседник.
        Заметила. И даже соединила в одну картину странности: трещину в земле, наполовину высохшее дерево и страшные сущности.
        «Это не я!» - по-детски воскликнула Анфиса, спросонья решив, что в происходящем винят ее.
        «Конечно не ты! Все началось до твоего приезда», - ответил собеседник и дал следующие инструкции. Вначале он сказал прийти к реке и дождаться… Чего именно - так и не объяснил. «Сама поймешь», - туманно обронил мужчина, а затем велел найти перевернутую лодку с синей полосой на боку и взять спрятанный под ней пакет.
        И вот уже с полчаса Анфиса стоит на мостике, непонятно чего ожидая. Ей уже давно хотелось уйти, но что-то удерживало ее на месте. Она так долго глядела на мертвую рыбу и почерневшие, словно обугленные, кувшинки, что в какой-то момент все слилось перед глазами в сплошную массу. Масса колыхалась, шевелилась, будто живая, а затем начала принимать очертания силуэта и медленно двинулась к мостку. Анфиса испуганно вскрикнула, поняв, что это на самом деле не мертвая рыба, а неведомое нечто, протягивающее из толщи воды руки. Не доплыв до моста, чудище вдруг пропало во внезапно образовавшемся водовороте, в котором Анфиса заметила еще несколько похожих тварей. Затягивало ли их в пучину или, наоборот, выбрасывало на поверхность, рассматривать она не стала, припустив бегом прочь от напугавшей ее реки.
        Поиск нужной лодки много времени не занял. Анфиса заметила ее еще издали рядом с рыбацкой лачужкой. Лодкой давно не пользовались: доски рассохлись и между ними легко проходил палец, синяя краска на боку облезла, превратив сплошную линию в пунктирную. Анфиса просунула руку в небольшое углубление в земле и нащупала целлофановый пакет. Аккуратно отряхнув его от налипших травинок, она заглянула внутрь и обнаружила плотный бумажный конверт. В ту же секунду зазвонил мобильный.
        - Нашла? - спросил мужчина.
        - Да. Только что.
        - Когда все посмотришь, позвони мне.
        - Хорошо. На реке я увидела водоворот, а в нем каких-то существ.
        - Воронка исчезла?
        - Не знаю. Я убежала, - призналась Анфиса.
        Молчание, повисшее в трубке, красноречивей слов дало понять, что она облажалась. И когда в трубке раздались гудки, Анфиса разозлилась. Эти звонки сломали ей жизнь, но абонент по-прежнему не давал объяснений! Анфиса крепко зажмурилась, сдерживая слезы, а затем с криком выпустила часть боли и шарахнула телефон о край лодки.
        - Идите к черту! Катитесь к дьяволу! Все-е!
        Слезы все же брызнули из глаз, но уже от досады, когда она увидела, что телефон от удара не пострадал. Это тебе не современные хрупкие смартфоны, а неубиваемая «классика»! А как хорошо было бы расколотить этот проклятый телефон! Тогда она действительно исчезла бы от всех, абсолютно от всех!
        - Хых! - раздалось так неожиданно, что Анфиса подскочила и резко обернулась.
        За ее спиной смущенно перетаптывался с ноги на ногу Тараска и морщил загорелое лицо. В выцветших глазах старика неожиданно мелькнуло осмысленное сочувствие, и Анфиса устыдилась того, что он стал невольным свидетелем ее истерики.
        - Хых, - сокрушенно вздохнул Тараска и провел пальцем по своей обвисшей щеке.
        - Я уже не плачу, Тараска, - прошептала Анфиса и поспешно вытерла слезы. - Так… Соринка в глаза попала. А где Клякса?
        Она не была уверена, что старик поймет все из ее речи, но Тараска улыбнулся знакомой кривой улыбкой и махнул куда-то за ее спину. Анфиса обернулась и увидела бегающего, будто щенок, по лугу поросенка. От удовольствия Клякса громко похрюкивал и похрапывал, и издали его действительно можно было принять за бульдожку. Анфиса улыбнулась и протянула подбежавшему поросенку руку. Клякса ткнулся ей в ладонь влажным пятачком и хрюкнул.
        - Хых, - одобрил Тараска и, вытянув губы в трубочку, тихо посвистел.
        Поросенок завертелся на месте, будто пытался угнаться за хвостиком. А когда хозяин присвистнул с другими интонациями, бухнулся на спинку и задрал кверху копытца, словно исполнил команду «умри».
        - Надо же! - восхитилась Анфиса.
        Тараска довольно засмеялся и постучал пальцем себя по скуле.
        - Да я больше не плачу, Тараска. Говорю же, соринка… А ты что здесь делаешь? Гуляешь? Не заблудился?
        Понял ли ее старик или так совпало, но он кивнул в сторону. Только тогда Анфиса заметила брошенную чуть поодаль на траву котомку, разложенный стульчик и… мольберт. Мольберт!
        - Ты рисовал? Покажешь? - воскликнула она.
        Может, Тараска как-то сможет объяснить, почему подарил ей портрет мужчины, так похожего на Диму?
        - Пожалуйста! - попросила Анфиса и сложила ладони перед грудью, потому что Тараска не сдвинулся с места, продолжая рассматривать ее неожиданно мудрым взглядом, просветлевшим и, одновременно, грустным.
        Анфисе стало не по себе от мысли, что старик будто заглядывает ей в душу и «видит» то, что ей хотелось от всех скрыть.
        - Хых, - наконец вымолвил Тараска и побрел в сторону мольберта.
        Клякса потрусил за ним следом, и Анфиса подняла с земли пакет и отправилась за стариком.
        - Рыбка, - сказал Тараска грустно, указывая на мольберт. - Бам! Нема. Рыбка.
        Его лицо снова исказилось от страданий. Еще не увидев рисунка, Анфиса догадалась, что на нем изображено. Однако она не ожидала, что картина окажется настолько реалистичной.
        Тараска изобразил реку, воронку водоворота и непропорциональные белесые силуэты в ней. Старик определенно был талантливым художником: он не только достоверно изобразил то, что видела Анфиса, но и дал понять, что водоворот не затягивал существ, а выталкивал наружу.
        Анфису Тараска тоже нарисовал. На его картине темноволосая девушка в широких штанах и толстовке стояла на мосту и наблюдала за воронкой. Одну руку она чуть завела за спину, а раскрытой ладонью другой указывала на водоворот. Старик нарисовал Анфису с расправленными плечами и высоко поднятой головой, будто она вовсе не боялась того, что происходило в реке - в отличие от мужчины на противоположном берегу. Вместо лица того еще белело пятно, поэтому нельзя было понять, кого собирался нарисовать старик. Мужчина бежал по берегу и тянул к Анфисе правую руку, будто желая о чем-то предупредить. Скорее всего, если бы старик успел дорисовать лицо, то изобразил бы этого мужчину кричащим.
        - Тараска, почему… Почему ты это нарисовал?! Что ты увидел? Тараска?!
        С того места, где старик поставил мольберт, река просматривалась плохо, а мостик и вовсе скрывала ива. Тараска не мог срисовать Анфису, если только не увидел ее, когда проходил мимо. Но вряд ли он успел бы за такое короткое время почти закончить картину. Тараска определенно что-то знает!
        Ее громкое восклицание напугало старика, он попятился и часто «захыкал». В горле Тараски что-то забулькало, заклокотало, и он, захлебнувшись очередным «хыканьем», замер на месте и закрыл руками лицо.
        - Тараска, прости, я не хотела тебя напугать, - ласково забормотала Анфиса, делая к нему осторожный шаг, а потом еще один - до тех пор, пока не приблизилась к старику настолько, чтобы легонечко коснуться его руки.
        - Тараска, пожалуйста, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого! Правда. Я тоже напугана и только хочу узнать, что ты увидел. Что ты знаешь, Тараска?
        Старик ее то ли не понял, то ли уже не услышал, потому что, не отнимая рук от лица, затряс головой. Анфиса тяжело вздохнула и поискала взглядом поросенка. Клякса с довольным хрюканьем тыкался в корни склонившей над рекой длинные ветви ивы, видимо, нашел что-то интересное - червячка или яблочный огрызок. Вот уж кто в полной мере радуется таким простым вещам, как что-то вкусное.
        - Хых, - невольно скопировала Тараску Анфиса, но внезапно добилась успеха, потому что старик осторожно выглянул из ладоней, а затем и вовсе опустил руки.
        Только смотрел он на Анфису уже не тем осмысленным и проникающим в душу взглядом, а затуманенным. Похоже, старика, как и его поросенка, снова занимали вещи простые, и сложных вопросов он не понимал.
        - Ты очень красиво рисуешь, - сдержав вздох, похвалила Анфиса. - Очень красиво! Я куплю тебе карандаши и краски. Хочешь?
        Старик улыбнулся счастливой улыбкой наивного ребенка, но не в ответ на обещание подарка, а смешно трусившему по поляне Кляксе.
        Анфиса еще немного задержалась, решая, проводить старика до дома или оставить в покое? Тараска сам разрешил ее сомнения: хыкнул и засеменил к мольберту, затем решительно скомкал рисунок и сунул его в карман, а из котомки извлек папку. Анфиса еще с минуту понаблюдала за тем, как старик прилаживает к мольберту чистый лист. И когда убедилась, что Тараска увлечен работой, с пакетом в руках отправилась домой.
        -
        Бесконечная ночь закольцевалась в боль, тошноту и головокружение. Так плохо Никите было лишь однажды - после одной студенческой вечеринки, на которой он перебрал с алкоголем.
        Временами Никита проваливался в обрывочные сны, в которых кружил на карусели и никак не мог сойти на землю. Перед глазами мелькали чужие лица, сливавшиеся затем в одно - в лицо той стриженой «мальвины» из парка. Незнакомка внимательно следила за попытками Никиты слезть с карусели, но не пыталась остановить адский аттракцион.
        Мысли о незнакомке навязчиво преследовали его и когда Никита выныривал из кошмаров в реальность. И дело было не в экстравагантной внешности девушки, а в мелькнувшем в ее взгляде испуге. Она будто узнала Никиту и сразу отстранилась от происходящего, ушла в себя, хоть до этого старалась помочь. Мучаясь без сна на уплывающей из-под него кровати, Никита пытался понять, где мог раньше пересечься с этой девушкой? Может, она была быстро загоревшейся и так же быстро погасшей «звездочкой», у которой он когда-то брал интервью? Или девушка работала у «звезд» администратором? Конечно, тогда она явно выглядела по-другому, потому что такую яркую птичку Никита обязательно запомнил бы. Затем он перебрал в памяти своих случайных и неслучайных подружек, но никого похожего не вспомнил. В тот момент, когда в сознании, будто выплывающий из тумана айсберг, стали проступать ассоциации, на него накатил приступ тошноты. И, несмотря на предательски ускользающий из-под ног пол, Никита ринулся в туалет.
        «Надо звонить в «скорую», - подумал он, добравшись до кровати. И уснул, на этот раз уже крепким сном.
        Утром Никита проснулся здоровым, если не считать болевшей от прикосновения шишки. Он привел себя в порядок и позвонил сестре - узнать, есть ли у нее новости. О своих приключениях Никита умолчал. Марьяна отрапортовала, что новостей нет, потому что Данила уехал на два дня, а Игоря Степановича с его левреткой на прошлом занятии не было.
        Никита заварил кофе и подключил к компьютеру камеру. Только почти все снимки и видео оказались испорченными. Он с досадой выругался, хотя дело было не в его «криворукости», а в аномальной зоне, в которой гаджеты выходили из строя. Но утешился тем, что сохранилось видео с движущимся «чертовым» колесом. Никита потратил еще полтора часа на то, чтобы написать первую статью, загрузить ее вместе с видео на канал и помониторить новости об Анфисе. Для привлечения внимания к своему блогу он загрузил до кучи часть своего интервью с певицей и закинул несколько «крючков». Он уже выключал компьютер, когда ему позвонили с неизвестного номера. Звонил информатор, который после увольнения Никиты не давал о себе знать. Он заинтриговал обещанием рассказать нечто интересное и необычное об Анфисе, но за информацию запросил столько, что Никита мысленно взвыл. Нужная сумма у него имелась, но если он заплатит, то в дальнейшем придется потуже затянуть поясок.
        Никита приехал на встречу пораньше, нашел лавочку с видом на фонтан, возле которого они с информатором договорились встретиться, и через смартфон зашел на свой канал. Комментариев оставили всего три, но Никита и не рассчитывал, что его новорожденный блог сразу же наберет популярность. Главное, что его статью читают. Один из комментаторов сразу обвинил автора видео в использовании фильтров. Никита усмехнулся, но комментарий удалять не стал, как и вступать в спор: это за него сделают другие и тем самым разовьют полемику.
        Гораздо больше интереса вызвало старое интервью с Анфисой, кто-то даже написал в личку, спрашивая, знает ли он, куда пропала певица. Никита довольно улыбнулся и открыл следующее сообщение. Этого пользователя заинтересовал парк аттракционов, причем настолько, что сообщение заканчивалось телефонным номером. Никита кликнул на профиль, но тот оказался пуст. Затем набрал номер, но едва пошли гудки, сбросил вызов, потому что увидел возле фонтана информатора.
        Новости в самом деле оказались интересными, но что с ними делать - Никита не знал. Ему будто дали разобранную головоломку и предложили самому ее сложить. Он спустился в метро, чуть не перепутал, задумавшись, направление поездов, и всю дорогу простоял, глядя в темное окно. Чем дольше он размышлял над услышанным, тем больше ему виделась связь между разными темами его канала - Анфиса и аномальная зона.
        Подходя к дому, Никита проверил свой блог и внезапно обнаружил, что его заблокировали.
        - Что за черт?! - рявкнул он, когда после обновления страницы все осталось по-прежнему. Теперь вместо отдыха придется писать в техподдержку и выяснять причину блокировки! Никита вставил ключ в замок и внезапно услышал заливистый собачий лай. Судя по истеричным тонким ноткам в голосе, приветствовал хозяина квартиры вовсе не басовитый Грифель.
        Никита распахнул дверь и с изумлением увидел в коридоре левретку в жилетке.
        - Ну, здравствуй, - растерянно пробормотал он, переступая порог.
        Левретка оборвала истеричный лай испуганным взвизгом, вытаращила темные глаза и описалась.
        Глава 10
        - Чай или кофе?
        - Черный чай! И с конфетами! Обожаю чаепития в хорошей компании!
        (из интервью Анфисы для кулинарной программы «Шеф»)
        - Вопросы или новости? - сразу спросил Игорь Степанович, когда Роман позвонил ему в семь утра.
        Голос полковника звучал бодро и зычно, будто он не по телефону разговаривал, а отдавал на плацу команды. Роман невольно улыбнулся и ответил:
        - И то, и другое.
        Кофемашина зашумела на всю квартиру, перемалывая зерна, а затем уютно заклокотала, наливая в чашку горячий напиток. Утро Романа начиналось не со звонка будильника и не с прохладного даже зимой душа, а с этого рокота и наполнявшего кухню аромата кофе.
        - Что-то закручивается сразу в нескольких местах. Кое-что я проверил лично, кое-что мне подтвердили, - сказал Роман, подходя с чашкой к окну. - Это «что-то» долго пребывало в анабиозе, а сейчас будто проснулось.
        Игорь Степанович молча выслушал рассказ об исследовании, а затем попросил Романа скинуть координаты мест, в которых обнаружена активность.
        - Разделим работу, - добавил полковник. - Сегодня у меня свободный день. Шушино занятие отменилось, продукты я купил еще вчера. Хотел одну прекрасную даму на свидание позвать, да подумал, что ей, молодой и красивой, со мной, стариком, делать.
        - Да ладно вам, Игорь Степанович, «старый»! - засмеялся Роман. - Лучше пригласите вашу прекрасную даму на свидание, я сам объеду все подозрительные зоны.
        - Нет, Ромашка, наше дело срочное, поэтому в одно из мест съезжу я, - возразил Игорь Степанович. - Что еще? Есть другие вопросы?
        - Вопросов уйма, на них и ищем ответы. Что произошло, что заставило пробудиться нашего «ктулху»? Почему все происходит так быстро и именно сейчас? Нужно копать в этом направлении - искать причину аномалий.
        - Думай, Ромашка, думай, ты башковитый. А я побуду сегодня твоими «ногами». Звони, когда будут новости, - сказал Игорь Степанович и попрощался.
        -
        Вита снова перекрасила волосы и ногти - на этот раз в ярко-желтый цвет и, соответственно, колготки под короткое платье-балахон подобрала того же оттенка. Роман в изумлении застыл в дверях, хоть уже давно должен был привыкнуть к сменам имиджа помощницы. Но в последнее время Вита зачастила переменами: раньше каждый цвет она носила пару недель.
        - Это не вредно? - вырвалось у Романа вместо приветствия.
        - Что «вредно»? - спросила помощница, поднимая взгляд от монитора.
        - Так часто перекрашивать волосы? Не испортятся?
        - Испортятся - сбрею, - с тем же невозмутимым спокойствием ответила Вита и невольно заставила Романа содрогнуться.
        К ее лысому черепу готов он все же не был.
        - И тебе здравствуй, начальник, - с легкой ехидцей поздоровалась она в ответ на его замешательство.
        - Здравствуй, - спохватился Роман и направился к себе.
        - Погоди, Ром! Я тут кое-что интересное нашла.
        - Может, вначале кофе?
        - А разве дома не выпил? - ухмыльнулась Вита.
        - Вредина! Ну, давай, показывай, что нашла, - сдался со вздохом Роман и еле сдержал готовый сорваться с языка упрёк в том, что он, в отличие от некоторых, ночью не волосами и ногтями занимался, а работал.
        - Я отыскала вчерашнего фотографа, - сказала Вита, кивнув на монитор. - Блогер он на самом деле, который ищет сенсации. Уже успел и видео загрузить, и свои приключения описать.
        - Шустрый!
        Роман пробежал взглядом текст, посмотрел видео с работающим колесом обозрения и перечитал статью.
        - Странно, мы были в парке в тот же день, но ничего подобного не видели, - пробормотал он, пролистывая немногочисленные комментарии.
        - Может, просто удачный монтаж?
        - Кто знает… Поговорить бы с этим блогером. Как его, Никита?
        - Да. Никита Березкин. Я уже отправила ему в личку офисный номер с просьбой позвонить.
        - Работаешь на опережение, - восхитился Роман.
        - А чего терять время?
        - Как ты его вообще нашла? Он же соврал, что фотограф. И фамилию не называл.
        - У меня свои источники, - туманно ответила Вита внезапно севшим голосом.
        Роман с подозрением покосился на нее, но помощница уже широко улыбнулась:
        - А теперь кофе, начальник!
        В кабинете Роман снова просмотрел выложенный Березкиным материал. Обычно ко всем интернет-«сенсациям» он относился со скепсисом, но на этот раз видео не казалось смонтированным. Скорее всего, Никита действительно снял заработавший аттракцион. Роман вернулся к статье, но на этот раз отметил уже не содержание, а хороший слог автора. Никита писал увлекательно, правильно расставлял акценты и умело закидывал приманки. Профессионально, сказал бы Роман, писал. Он загуглил имя блогера и тут же получил подтверждение: Никита Березкин оказался журналистом. Ясно. Роман поискал опубликованные им материалы и наткнулся на интервью с Анфисой, выдержки из которого Березкин постил в блоге.
        Роман допил кофе и отставил пустую чашку. Интервью было типичным, но Анфиса снова «напомнила» о себе. Он схватился за телефон и набрал знакомый номер.
        - Я в дороге, Ромашка. Уже выехал из Москвы, - ответил Игорь Степанович. - Что-то нужно?
        - Да, сведения про Колокольск. Помните, мы говорили про остров, который исчез, а потом снова появился?
        - Да-да, - ответил после некоторой заминки полковник. Фоном раздавался шум, слова долетали сквозь помехи. - Сейчас позвоню одному человеку, он пришлет.
        - Хорошо. Удачи вам, Игорь Степанович! На связи.
        Через некоторое время после разговора Роман получил на почту несколько файлов, открыл их и погрузился в чтение.
        Со слов Стефании, на этом таинственном острове пять лет назад оказалась тогда еще никому не известная певица и вернулась с него со способностями открывать и закрывать порталы в другие параллели. Здравомыслящий человек, к которым Роман себя причислял, усомнился бы в правдоподобности такого заявления, но перед ним лежали документы, в которых между строк читалось то, что он и хотел знать.
        Открывает порталы… Роман снова бросил взгляд на монитор с открытым блогом Никиты Березкина. Анфиса, сама того не зная, дала ему ответ на вопрос, которым он задавался все утро: почему они с Березкиным, находясь в парке в один день, увидели там разные вещи? Что если журналист провалился в другую параллель и увидел «изнанку» парка?
        - Вит? - позвал Роман, выйдя в приемную. - Тебе журналист не перезванивал?
        - Какой журналист? - вздрогнула она.
        - Ну, блогер! Никита Березкин.
        - Нет.
        - Когда перезвонит, попроси его приехать к нам.
        - Хорошо. Ром, мне нужно отлучиться в аптеку. Голова болит, - жалобно улыбнулась Вита.
        - Без проблем!
        Вернувшись к себе, он погрузился в чтение статей о людях с необычными способностями, про аномальные места и порталы и так увлекся, что забыл обо всем на свете. Он не слышал, уходила ли его помощница, звонил ли ее телефон, заходила ли она сама к нему с какими-то вопросами. Судя по тому, что на его столе появлялись то чашки с кофе, то тарелки с бутербродами, заходила. Спохватился Роман лишь тогда, когда Вита нарисовалась перед его столом и стала делать какие-то пасы руками. Он невольно вздрогнул, потому что успел забыть, что помощница перекрасила волосы из голубого цвета в желтый, и недовольно спросил:
        - Ты что, меня гипнотизируешь?
        - Нет, наоборот, пытаюсь вывести из анабиоза.
        - Зачитался. Оказывается, сказки про порталы в другие измерения довольно захватывающие. И не такие уж неправдоподобные. Может, наш журналист вчера провалился в один из таких порталов?
        - Может, - внезапно согласилась Вита. - Кстати, о нем. Мы созвонились, и я пригласила его к нам в офис к пяти часам вечера.
        - Очень хорошо!
        - Раньше он не может. Кстати, его канал заблокировали. Быстро сработали!
        - Какой канал? - не понял Роман, затем, сообразив, вошел в блог журналиста и действительно наткнулся на запись о блокировке.
        - Может, он сам все удалил?
        - Нет. Его блог заблокировали, а до этого удалили его статью об Анфисе и уволили из редакции.
        - Погоди, погоди, Вита! - остановил ее Роман и потер виски. - Не части! Я понимаю, что ты добросовестно выполнила задание, пока я тут всякое читал, но давай по порядку. Кстати, который час?
        - Двадцать минут четвертого.
        - Черт, обед пропустили.
        - Ты уже пообедал, начальник, - усмехнулась Вита. - Сожрал четыре бутерброда, которые я тебе принесла, и даже не заметил. Хоть бы «спасибо» сказал!
        - Спасибо. С чем они были?
        - С жабами и пиявками, - невозмутимо ответила помощница, села на стул напротив и пересказала телефонный разговор с журналистом.
        Оказывается, Никита недавно написал о расставании Анфисы с Шестаковым, но новость тут же удалили, а его самого уволили из редакции.
        - Он считает, что руку к его увольнению приложил экс Анфисы.
        - Опять Шестаков, - пробормотал Роман и невольно поморщился.
        Вита, сидевшая на краешке стула со смиренно сложенными на обтянутых желтыми колготками коленях руками, тут же встревожилась:
        - Голова болит? Дать таблетку? Я купила.
        - Не надо. Голова болит в переносном смысле слова. Не хочется лезть в эту тему с бывшим Анфисы. Вообще ее искать не хочется, если честно. Но…
        Роман прикусил язык, поняв, что чуть не проговорился, хоть обещал Стефании не рассказывать даже помощнице о способностях Анфисы. Однако если ему удастся отыскать певицу, возможно, она сможет многое рассказать о порталах. Из личного, так сказать, опыта.
        Найти Анфису. Найти… Роман бросил взгляд на телефон, который маячил синим огоньком, извещая о непрочитанных сообщениях. Все они были от Игоря Степановича: он извещал, что благополучно прибыл на место, интересовался, получил ли Роман материалы по Колокольску, а затем прислал две фотографии.
        «Вот, полюбуйся! Ты оказался прав», - написал Игорь Степанович в последнем сообщении.
        Роман полюбовался. Увеличил фотографии и снова полюбовался. А потом попросил взглядом Виту выйти и набрал номер полковника.
        Глава 11
        - Влюблялись ли вы с первого взгляда?
        - Меня может привлечь в мужчине красивая внешность, но очаровываюсь я поступками.
        (из интервью Анфисы для программы «Триумф»)
        В конверте, который Анфиса открыла уже дома, никаких инструкций не было, только распечатки, а человек, с которым она условилась о звонке, не отвечал.
        Анфиса подперла ладонью щеку, оглядела разложенные на кухонном столе листы и шумно выдохнула. История, случившаяся чуть больше двадцати лет назад в одном военном городке, ее заинтересовала и отчасти напомнила о произошедшем на острове. Анфиса невольно поежилась от воспоминаний: с тех пор у нее и осталось недоверие к людям в военной форме. Как и к известным бизнесменам, но уже по другой причине…
        Она перевела взгляд на обведенный красным маркером абзац, в котором говорилось о сбежавшем из части незадолго до трагических событий новобранце. На полях рядом с абзацем был поставлен восклицательный знак, видимо, чтобы она точно не пропустила эту часть истории. Анфиса перечитала этот абзац трижды, но так и не поняла, чего от нее хотят.
        Среди прочего в распечатках оказалась схематичная карта какого-то населенного пункта. В топографии Анфиса сильна не была, географию не любила, и активные игры, в которых нужно было что-то искать по компасу, ее не увлекали. Она снова набрала номер человека, который велел ей взять конверт, досчитала до десятого гудка и отключила вызов. Ничего не понятно!
        День потихоньку подергивался сумерками. Солнце, очертив за день коромысло, ушло за дом и окунулось краем в темную зелень леса. Еще чуть-чуть, и вечер плавно перейдет в ночь. Здесь темнота опускалась не внезапно, как на юге, а гасила дневной свет постепенно, будто в кинотеатре, удлиняла тени, приглушала до шорохов звуки. Анфисе нравилось это время, и она завела привычку выходить во двор с чашкой чая и смотреть, как сереет в сумерках расстилающийся перед домом луг, как растушевываются очертания наполовину высохшего дерева и как темнеет, будто остывающий уголь, раскаленное до красноты небо.
        В такие моменты в ее душе наступал покой, сердце утешалось неясной надеждой, а на губах сама собой появлялась улыбка. Анфиса глядела вдаль, а будто смотрела в прошлое - в счастливые моменты своей жизни. Без грусти вспоминала улыбку пожилой Нурии, думала о Стефании, Рыжем и их непоседах-дочках. Представляла, что в этот самый час другая пара друзей, Марина и Макс, купают перед сном маленького сына. И на душе становилось так хорошо, будто в этот самый момент Анфиса не в воспоминаниях, а наяву обходила дома близких.
        Она налила себе чай и вышла во двор, но чуть не выронила чашку от испуга и неожиданности, когда увидела во дворе мужчину. Незнакомец сидел прямо на земле, привалившись спиной к забору и запрокинув голову. Анфиса поставила чашку на крыльцо, настороженно спустилась по ступенькам и склонилась над мужчиной.
        - Вам… плохо? - тихо спросила она и легонько коснулась руки незнакомца, но тут же испуганно отпрянула.
        Незнакомец не пошевелился, хоть глаза его были открыты, и в них отражалось начавшее темнеть небо.
        - Что с вами? Божечки… - забормотала Анфиса, дернула мужчину за полу пиджака, а затем легонько похлопала по щеке.
        Незнакомец продолжал созерцать невидящим взглядом закат. Паника стальными пальцами сжала Анфисе горло, на глаза навернулись слезы от понимания, что этот немолодой мужчина, зачем-то зашедший к ней, мертв. Безнадежно мертв! Тряси его не тряси, голоси не голоси, но он не пошевелится, не встанет, не уйдет, а так и будет сидеть, вытянув ноги в брюках и дорогих туфлях и чуть завалившись набок.
        Может, у него случился сердечный приступ и он шел к ее дому за помощью? Может, звал, но Анфиса, увлеченная разгадыванием «ребусов», не услышала. Или так и не успев ничего сказать, он опустился на землю и умер. А к ее проблемам теперь добавилась и эта - труп неизвестного мужчины во дворе. Куда уж хуже! Теперь придется звонить то ли в «скорую», то ли в полицию, давать показания и «светиться» по полной.
        Анфиса настолько растерялась, что когда зазвонил выпавший из кармана мужчины телефон, машинально подняла его и ответила.
        - Игорь Степанович? - раздался в трубке мужской голос. - Вы еще там?
        - Он… - выдавила Анфиса, с опозданием поняв, что совершает чудовищную ошибку. Нельзя было брать трубку!
        - Кто вы? - удивился мужчина. - Я звоню Игорю Степановичу… Видимо, ошибся номером.
        - Не ошиблись, - возразила отчего-то Анфиса, хоть могла бы воспользоваться предлогом и отключить телефон. Слишком поздно.
        - Тогда передайте, пожалуйста, трубку Игорю Степановичу, - попросил, теряя терпение, абонент.
        - Не могу, - вздохнула Анфиса. - Он мертв.
        - Что?! Кто вы? Где находитесь?!
        - Я у себя дома. А ваш… Игорь Степанович? Он сидит у меня во дворе, мертвый.
        - Погодите! Погодите! Как… мертвый? Что он делает у вас? Что вообще произошло?!
        - Не знаю, - на все вопросы сразу ответила Анфиса.
        Силы ушли, будто воздух из проколотого шарика, и ей разом стало все равно, что с ней теперь будет.
        - Игорь Степанович сбросил мне геолокацию и прислал фотографию дерева. Я нахожусь неподалеку, в пяти минутах езды от этого места. Уже вижу дерево.
        От слов мужчины - «геолокация», «дерево» и «нахожусь рядом» - стало еще страшнее. Кто этот умерший, зачем пришел к ней и, главное, кому и зачем отправил координаты ее дома?!
        - Я сейчас приеду! - сказал мужчина. И не успела Анфиса возразить, как телефон в ее руке разрядился.
        Несколько долгих секунд она простояла в оцепенении, взирая на тело, а затем спохватилась и бросилась в дом. Кто-то сейчас приедет. С одной стороны, этот кто-то, скорее всего, возьмет на себя хлопоты, раз умерший - его знакомый. С другой… С другой - будет расспрашивать Анфису, задавать неудобные вопросы и… всматриваться в ее лицо, слушать ее голос и, возможно, гадать, где и при каких обстоятельствах ее видел. А может, и гадать не будет, потому что сразу узнает.
        Анфиса заметалась по дому, не зная, что делать. Позвонила человеку, с которым держала связь, но тот оказался недоступен. Отшвырнула телефон и открыла шкаф с мыслью схватить какие-нибудь вещи и бежать, но увидела в окно пересекающий луг автомобиль. Сбежать на глазах у этого неизвестного - значит навлечь на себя подозрения. К тому же ее все равно догонят. Поэтому Анфиса отмела идею побега, торопливо раздернула вешалки и окинула взглядом полки в поисках подходящей маскировки.
        Собираясь на рынок или в магазин, она заплетала волосы в косу, повязывала косынку или надевала капюшон, а половину лица скрывала за солнцезащитными очками. В таком виде даже фанаты не признали бы в ней популярную певицу. Но расхаживать по дому в очках и капюшоне - только разжигать любопытство и подозрение. Анфиса бросила еще один взгляд в окно и увидела, что неизвестный уже паркуется напротив ее двора. Осененная идеей, она бросилась в ванную, торопливо сменила походные штаны на пижамные, повязала на голову банное полотенце и, схватив с полки банку с черной маской, щедро «нагуталинила» лицо.
        Незнакомый мужчина, за которым она украдкой наблюдала в окно, ожидаемо задержался: присел вначале над телом, осмотрел его, а затем достал телефон и кому-то позвонил. Анфиса сделала глубокий вдох, понимая, что попалась, как бабочка - в сачок. Сейчас сюда наедут люди - полиция, врачи или кого там вызвал незнакомец. И от ее едва начатой новой жизни снова останутся одни осколки. Анфиса сделала очередной глубокий вдох, чтобы успокоиться, и отправилась открывать дверь в ответ на требовательный стук.
        Мужчина если и удивился ее «образу», виду не подал. Коротко кивнул в знак приветствия и без спросу вошел в дом.
        - Я вызвал полицию, - сказал он, сунув руки в карманы и глядя на Анфису сверху вниз. - Игорю Степановичу больше ничем нельзя помочь.
        Незнакомец отвернулся, явив четкий профиль и красиво очерченную, как у актера, квадратную челюсть. Анфиса кивнула - профилю и одновременно словам мужчины. А затем, спохватившись, выдавила:
        - Соболезную.
        - Что тут случилось? - спросил «гость», снова поворачиваясь к ней и сверля отнюдь не дружелюбным взглядом, будто уже был уверен в причастности Анфисы к смерти его знакомого.
        - Не знаю, - честно ответила она. - Я вышла на улицу с чашкой чая и увидела этого человека. Подбежала помочь, а тут вы позвонили.
        Мужчина кивнул и снова отвернулся, думая о чем-то своем. Анфиса в неловкости топталась перед ним, понимая, что ему, по сути, сейчас наплевать на то, кто перед ним - английская королева, Мадонна или незнакомая девушка с полотенцем на голове и с черной косметической маской на лице. Он растерян, расстроен и ему плевать на ее «маскарад». Можно было бы расслабиться, если бы… Если бы не труп во дворе, который все так же таращился невидящим взглядом в небо.
        - Пойдемте, - пригласила Анфиса, сжалившись над «гостем».
        Продолжать топтаться перед ним, заглядывая ему в лицо и придерживая тюрбан из полотенца, было неловко. Мужчина был высокий, тогда как Анфиса - наоборот, не доставала ему до плеча, и из-за такой разницы в росте чувствовала себя не в своей тарелке. Будто это она была у него в доме непрошеной гостьей, а не он.
        Мужчина прошел за ней на кухню, присел на предложенный стул и задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. Но едва Анфиса, чуть расслабившись, собралась предложить ему чай, как он срезал острым взглядом все ее добрые порывы и в лоб спросил:
        - Что Игорь Степанович делал у вас?
        Вопрос прозвучал с такими интонациями, будто Анфиса уже была обвиняемой, а мужчина - следователем.
        - Я откуда знаю? - пожала она плечами, стараясь оставаться невозмутимой, и все же поставила чайник - не для «гостя», для себя.
        Привычные действия немного успокоили и дали возможность не утратить контроль над ситуацией.
        - Почему Игорь Степанович направил меня к вашему дому?
        - А я знаю? Это мне нужно спрашивать, зачем вы оба сюда приехали!
        Анфиса громко фыркнула - старая привычка, от которой, казалось, уже успела избавиться, и дернула плечом.
        - Сейчас приедет полиция, будет задавать вам вопросы…
        - Вот пусть полиция и задает.
        Анфиса бухнула на стол две чашки и, не спрашивая, налила в них заварки. Потом опомнилась, что перед ней не дружелюбный Тараска, и даже не его поросенок, и отошла к окну.
        - Я просто хочу понять… - сбавил обороты мужчина.
        - Я уже все сказала, - отрезала Анфиса. - Ничего не слышала и не знаю, что случилось с вашим знакомым. Я была в ванной.
        Она с намеком тронула полотенце, но гость сканировал ее взглядом, и ей снова стало не по себе. Похоже, он ей не верил. Анфиса тоже ему не доверяла, хоть и впустила в дом.
        - Чай будете? - спросила она после долгой паузы, в которую, казалось, было слышно, как паук прядет в углу паутину.
        - Вы уже налили заварку. Буду.
        Анфиса разлила по чашкам кипяток, достала пачку печенья и подвинула мужчине. Он качнул головой, отказываясь от угощения, и вытащил из кармана зазвонивший мобильный.
        - Да, Вита, - произнес он устало.
        Украдкой наблюдавшая за ним Анфиса удивилась внезапной перемене, случившейся всего за пару мгновений. Вот мужчина еще сканировал ее острым взглядом, крепко сжимал губы и щурил зелено-карие глаза, а вот он, разговаривая по телефону, внезапно ссутулился и, утратив выправку, обнажил усталость и оттого показался уязвимым.
        «Волк. Только раненый», - подумала Анфиса и поспешно отвернулась, будто подглядела что-то личное.
        - Да, кое-что случилось. Потом расскажу. Я сегодня уже не вернусь. И завтра меня не будет. Я тебе позвоню. Ты как? Молодец! До завтра.
        «Гость» убрал телефон в карман, подвинул к себе чашку с чаем и уже прежним тоном, из которого исчезла усталость, обронил:
        - Может, смоете эту ваксу? Скоро приедет полиция.
        - И что? - ощетинилась Анфиса.
        - Да ничего, - пожал плечами мужчина. - Во дворе у вас - бездыханное тело, а вы сами - как мавр. Лучше не рисковать. Вдруг среди полицейских любители Шекспира найдутся?
        - Сомневаюсь! - фыркнула Анфиса, но поднялась и прошествовала в ванную.
        Там она долго плескала в лицо водой, смывая засохшую маску. А затем, вытерев лицо полотенцем, поправила «тюрбан» и взяла с полки другой тюбик. Эта маска была голубого цвета, который при высыхании темнел до синего. С белым полотенцем на голове и с синим лицом, Анфиса стала похожа уже на смурфика.
        - Вы издеваетесь?! - воскликнул «гость», когда Анфиса с невозмутимым видом уселась напротив. - Что это за «маски-шоу» вы устраиваете?
        - После очищения коже требуется увлажнение, - скучающим тоном произнесла Анфиса.
        - Всё-таки издеваетесь, - уже без вопросительной интонации пробормотал мужчина, сверля ее взглядом.
        - А ваша… Вита разве не ухаживает за собой? - ехидно поинтересовалась Анфиса.
        «Гость» издал звук, будто поперхнулся, и закашлялся. Так, кашляя и вытирая выступившие на глаза слезы, он и пошел открывать дверь приехавшей полиции.
        Ночь, в которую Анфиса собиралась отдохнуть, вышла бессонной, суетливой и напряженной. Толстый полицейский, страдавший одышкой, расположился в кухне и задавал вопросы то Анфисе, то ее «знакомому», представившемуся Романом, и что-то скрупулезно записывал в замусоленный блокнот. У Анфисы тоже попросили документы, и она принесла фальшивый паспорт с чужим именем. Полицейский сравнил фотографию в паспорте с Анфисой в маске и полотенце, хмыкнул, но не попросил ее умыться - к явному разочарованию Романа. Впрочем, тому уже не было никакого дела до хозяйки дома. Ответив на вопросы, он вышел во двор к напарнику толстого полицейского и оставался там до тех пор, пока не увезли тело.
        Все закончилось, когда ночь перешла в самую темную и спокойную фазу перед рассветом. Все непрошенные гости уехали, и Анфиса наконец-то осталась одна. Чувствуя невероятную усталость вкупе с опустошенностью, она добрела до ванной, стянула с себя испачканную маской футболку, быстро ополоснулась под душем и переоделась в пижаму. От усталости и пережитого напряжения хотелось плакать, но сил не осталось даже на слезы. Добрести бы до кровати, коснуться щекой подушки и уснуть. Но надежды на оздоровительный сон вновь нарушил требовательный стук в дверь. Анфиса вздрогнула, затихла, надеясь, что ночной «гость» уйдет. Но стук повторился, и она, обреченно вздохнув, пошла открывать.
        К ее огромному облегчению и одновременно удивлению, на пороге стояли Тараска с неизменным Кляксой.
        - Хых! - поздоровался старик, жалобно наморщился и выдавил: - Пуф! Нема!
        Судя по тому, что он махнул рукой в сторону забора, возле которого обнаружилось тело, имел в виду Тараска именно случившееся. Анфиса уже не удивилась способности старика что-то знать.
        - Да, Тараска, тут умер один человек. Мы не были знакомы, но он зачем-то пришел ко мне и умер, - вздохнула она и посторонилась, пропуская старика с поросенком в дом.
        Надежда доспать ночь окончательно рассыпалась. Но не выгонять же Тараску в темноту! Зачем он к ней пришел и что делал в такой час на улице, спрашивать было бесполезно - старик с его ограниченным набором слов вряд ли ответит. Но когда она в очередной раз за ночь ставила чайник, ее вдруг осенило. Анфиса отыскала в одном из кухонных ящичков карандаш, вытащила из конверта пару листов с распечатанными на них картами и подвинула старику.
        - Тараска, я сейчас налью тебе чай. Вкусный! И дам печенье…
        - Хых! - одобрил старик и заулыбался кривой улыбкой.
        - Но ты пей чай и внимательно меня слушай. Слушай и рисуй. Ты меня понял? Пожалуйста, Тараска, пойми меня!
        Анфиса постучала пальцем по чистой стороне листка карандашом и вновь заглянула старику в глаза. То, что его взгляд показался ей осмысленным, обнадеживало. Может, и получится у них диалог!
        Анфиса налила старику чай, достала, как обещала, печенье и замерла у подоконника, силясь справиться с волнением. У нее немного времени. Потом Тараска снова уйдёт в себя.
        - Тараска, что хотел от меня человек, который умер? - спросила она.
        Старик чуть дернул головой, но не прекратил жевать печенье. Анфиса терпеливо ждала, но Тараска неторопливо пил чай и закусывал его печеньем, под ногами путался Клякса и громким хрюканьем нарушал вязкую ночную тишину дома.
        - Хорошо, вопрос сложный, - поняла Анфиса, но старик вдруг отставил чашку, взял карандаш и что-то торопливо начеркал.
        Анфиса заглянула в рисунок и увидела телефон. Старинный телефон с трубкой и диском, а не современный смартфон.
        - Он хотел позвонить? - предположила она. - У него разряжался телефон, и он шел к моему дому, чтобы позвонить?
        - Хых!
        - Ладно… - Анфиса запустила пятерню в растрепанные волосы и задумалась. - Как он умер? Что случилось?
        На этот раз Тараска не стал долго раздумывать, а быстро нарисовал аптечный флакон и с анатомической точностью изобразил сердце.
        - Ого! - восхитилась Анфиса. - У него случился приступ? А лекарство то ли забыл, то ли оно закончилось?
        «Ответ» старика укладывался в ее версию случившегося. Анфиса оживилась, но следующий вопрос оборвал стук в дверь.
        - Тараска, похоже, это за тобой.
        Она торопливо выбежала в прихожую, распахнула дверь, уверенная, что пришли родные Тараски. Но, к своему ужасу, снова увидела Романа.
        Он вскинул бровь и чуть улыбнулся - с легкой ехидцей, будто говоря «ну вот, наконец-то умылась». А затем спросил разрешения войти.
        - Вы уже вошли, - сказала Анфиса и тихо проворчала ему в спину: - И чего вам не спится?
        Роман, если и услышал, никак не отреагировал, а сразу прошел на свет - на кухню. Но когда увидел там рисующего на листочке старика и прогуливающегося по кухне Кляксу, оторопел.
        - Не спрашивайте, - опередила его вопросы Анфиса и вздохнула. - Я-то всего лишь хотела ночью отдохнуть.
        - Я ненадолго, - быстро проговорил Роман и покосился на поросенка, который с тихим похрюкиванием уже тыкался пятачком ему в кроссовки.
        Тараска же был так увлечен рисованием, что на гостя совершенно не обращал внимания.
        - Это ваше «ненадолго» такое срочное, что до утра не могло подождать? - ворчливо отозвалась Анфиса.
        - А вдруг утром… - начал Роман, но его прервал очередной стук в дверь.
        С улицы донесся зычный женский голос:
        - Ри-ита? Это Галина! Сестра Тараски!
        - Рита? - удивился Роман, и Анфиса мысленно чертыхнулась, вспомнив, что полицейским представилась Анной, как в фальшивом паспорте.
        У нее теперь имен - как у дурака фантиков.
        Она ничего не ответила, вышла в прихожую и открыла дверь. На крыльце стояла пожилая женщина, которая зябко куталась в длинную вязаную кофту, а рядом, сутулясь, маячила Таня.
        - Риточка, прости за беспокойство. Тараска не у тебя? Мы беспокоимся за него! Вскочил, окаянный, вдруг с постели и убег. Все окрестности обошли, звали-звали, а он как сквозь землю провалился!
        - Он у меня, - улыбнулась Анфиса.
        - Вот же повадился! - рассердилась на Тараску Галина. - Ты прости его, он безобидный. Но если уж докучает, то скажи мне. Я его поругаю.
        - Не надо ругать! - вступилась за старика Анфиса. - Я все равно не спала. Сейчас позову его…
        Но звать Тараску не пришлось, он сам вышел из кухни, таща на поводке Кляксу и виновато ухая.
        - Постыдился бы, дурень! - накинулась на него Галина. - И чего тебя в ночь понесло? И нас с Танюшей переполошил, и Рите спать не даешь!
        Старик заухал совсем уж часто, понурил голову и первым вышел из дома. Галина снова извинилась, а Анфиса в очередной раз заверила ее, что Тараска ей не помешал, поблагодарила за гостинцы и пригласила в гости днем. Вопрос, что делать со стариком, решился. Но оставался еще один «гость». Анфиса пригладила растрепанные волосы, отчего-то нервничая, и с намерением выпроводить из дома и Романа, вернулась на кухню.
        Он стоял возле стола и внимательно изучал один из вытащенных из конверта листов. Но интересовал его не рисунок Тараски, а то, что было напечатано на обратной стороне. Анфиса замерла в дверях. Ей обеспокоиться бы тем, что Роман влез в ее личные дела, но неожиданно для себя она залюбовалась им - статным брюнетом. Если бы не такие странные обстоятельства и если бы в ее жизни еще было место симпатиям, то Анфиса решила бы, что ее ночной «гость» не просто привлекателен, но опасно красив. Но она больше не та Анфиса, которая увлекалась, влюблялась и щедро делилась через песни своей любовью со слушателями. Она снова стала птичкой-пахаритой из испанской баллады, которая, попав в клетку, чувствовала себя свободной лишь тогда, когда пела. Только вот и возможности петь ее тоже лишили.
        - Занятно, - пробормотал Роман и потянулся за другим листом. Но, услышав, что Анфиса вошла на кухню, вскинул на нее взгляд и резко спросил: - Откуда это у вас, Анна?
        Она хотела так же резко ответить, что это не его дело. Что он вошел в чужой дом и сунул нос не в свои дела, но отчего-то под его взглядом, в котором вдруг мелькнули лукавые искорки, промолчала.
        - Или к вам стоит обращаться по-другому имени, Рита?
        - Меня зовут Анна, - возразила она.
        - Разве? - усмехнулся Роман, положил листы на стол и, сунув руки в карманы черных джинсов, развернулся к ней. - Разве, Анфиса?
        Глава 12
        - Какое выступление оказалось для вас самым запоминающимся?
        - Концерт в Колокольске.
        (из интервью Анфисы журналу «Калейдоскоп»)
        День выдался странным и одновременно насыщенным. Никита не успел отойти от потрясения, вызванным блокировкой канала, как получил неожиданность в виде страдающей энурезом левретки. «Сюрприз» ему, конечно, устроила любимая сестрица. Никита витиевато выругался. В ту же секунду из кухни выглянула Марьяна и проворчала, что если он будет так кричать, то доведет собаку до инфаркта. Затем подхватила трясущуюся левретку на руки, отнесла в комнату и отправилась за ведром и шваброй. Невозмутимо вытирая лужицу, сестра рассказала, что её новому знакомому - Игорю Степановичу - понадобилось срочно уехать и он попросил на время приютить собачку.
        - А я причем? - удивился Никита и проверил, не портит ли нервный пес уже клавиатуру компьютера.
        - А притом, дорогой брат, что долг платежом опасен. Мне нужно уехать по делам, а я не могу оставить Шушу с Грифелем! Поэтому Шуша пока побудет у тебя, а к четырем я за ним вернусь, - пообещала Марьяна, чмокнула брата в щеку и упорхнула.
        На кухне обнаружились мясные консервы и пакетик с сухим кормом, возле батареи стояли мисочки, а возле холодильника лежала мягкая подстилка и на ней - плюшевая мышь. Глядя на собачье «приданое», Никита с тоской подумал, что Марьяна будто привезла ему левретку не на время, а насовсем. Услышав визгливый лай, он ринулся в комнату и застал Шушу на грани срыва. Собака приседала на задние лапы, тряслась тощим тельцем и скалила острые зубки. В такое нервное возбуждение левретку привел стакан для карандашей в виде ухмыляющейся демонической морды. Никита поспешно подхватил Шушу на руки и в ту же секунду почувствовал на ладонях влажное тепло.
        - А, чтоб тебя! - выругался он и торопливо отнес собаку в ванную. - Беда с тобой! Черт…
        Вопреки опасениям, дальше день потек спокойно. Шуша наелся паштета, лег на подстилку, зажал в передних лапах потрепанную плюшевую игрушку и наконец-то успокоился. Никита принес на кухню ноутбук, собираясь биться на смерть с техподдержкой заблокированного канала, налил себе чай, но его отвлек телефонный звонок. Незнакомая девушка сказала, что ее начальник заинтересовался статьей про парк аттракционов и очень просит Никиту приехать в офис для разговора.
        - Вы из редакции? - уточнил Никита.
        - Нет, - после некоторой заминки ответила она.
        - А случайно не из офиса Дмитрия Шестакова?
        - Конечно нет. С чего вы взяли? - удивилась девушка.
        - Да меня с работы уволили из-за статьи о нем. И канал заблокировали.
        - Ого! - раздалось в ответ с плохо скрываемым уважением.
        Никита согласился приехать к пяти вечера, решив, что к тому моменту Марьяна уж обязательно заберет Шушу. Отложив телефон и подвинув к себе ноутбук, он занялся разгадкой «ребуса», за который заплатил крупную сумму.
        Никита надеялся, что информатор поделится с ним версиями исчезновения Анфисы или подробностями ее расставания с Дмитрием Шестаковым, но услышал рассказ о пропавшем бизнесмене. Некоторое время назад этот Василий Горелов и двое его партнеров таинственным образом исчезли прямо из ресторана, в котором отмечали удачно заключенную сделку. Владельцем ресторана был один из друзей Горелова, известный ресторатор и инвестор Егор Сосновских.
        В тот вечер компанию развлекала выступлением Анфиса. Певица обычно не брала подобных заказов: ей вполне хватало переполненных концертных залов, но в тот вечер отчего-то согласилась спеть перед тремя бизнесменами в частном порядке. Анфиса исполнила три песни, вежливо отказалась от ужина и покинула ресторан. А спустя какое-то время официант, который принес десерт, обнаружил зал пустым. Во дворе стояли машины бизнесменов, в дверях маялись охранники, а трое мужчин будто под землю провалились. Никто не видел, как они выходили на улицу, никто в зал после выступления певицы не заходил, даже официанты. Ресторан, само собой, обыскали, но следов бизнесменов не нашли. Версии их исчезновения отрабатывались разные, поиски не прекращали, но время шло, а дело с мертвой точки не двигалось. Только недавно - совпадение или нет - Дмитрий Шестаков выцыганил по бросовой цене у жены Горелова те земли, покупку которых и отмечали бизнесмены.
        - Горелов и Шестаков… - бормотал Никита, отыскивая новости по теме.
        Скандальчик, связанный с покупкой этих земель, погас, так и не разгоревшись, но общую картину Никита составить смог. Земли продавал олигарх Павлов. На сделку претендовали и Шестаков, и Горелов. Однако Павлов и Шестаков не ладили, поэтому земли были проданы Горелову. По весьма выгодной цене.
        - Так, так, так, - заерзал на стуле Никита, прочитав, что на спорном участке уже развернулось строительство дорогого жилого комплекса.
        Шестаков, купив у жены Горелова землю, откладывать дело в долгий ящик не стал. Интуиция подсказывала Никите, что к исчезновению конкурентов явно приложил руку Дмитрий, и он же постарался, чтобы поиски зашли в тупик. Но причем здесь Анфиса? Информатор объяснений не дал, только добавил таинственное слово «Колокольск».
        - И что мне с этим делать? - воскликнул Никита, чуть не разбудив Шушу.
        Интернет помог ему узнать, что рядом с провинциальным Колокольском было место, считавшееся аномальным, что-то вроде местного Бермудского треугольника. Года полтора назад рядом с городом на реке внезапно появился остров. Примерно в то же время с концертом в Колокольск приезжала Анфиса. Никита почесал кудрявую голову и взял зазвонивший телефон.
        - Скоро буду! - отрапортовала Марьяна. - Шуша жив?
        - Лучше бы спросила, жив ли я? - съехидничал Никита.
        - А чего спрашивать, если по голосу слышу? Я уже в пути, скоро тебя освобожу. Так как там Шуша?
        - Наелся и спит. А перед этим окропил золотой росой мои ладони.
        Марьяна громко рассмеялась:
        - Радуйся, что Шуша не размером с Грифеля!
        - Кстати, о псах и нашем деле, Марьяш. В следующий раз, когда поедешь к Крушининым, оброни как бы невзначай при них слово «Колокольск». Мол, будто ты навещала в том городе тетушку и заодно посетила концерт Анфисы. Посмотри для достоверности концертные видео.
        - Ну и как ты себе это представляешь? Данила собаке команды отдает, а я такая ему про концерт в Колокольске?
        - Марьяна, ну придумай что-нибудь! - взмолился Никита.
        Однако она отрезала:
        - Все, братец, отбой! Пока ты еще что-нибудь не придумал.
        Сестра не только приехала к обещанному часу, но и подвезла Никиту. Тогда-то с ним и случилось главное потрясение за день: в офисе его встретила та самая «мальвина» из парка, только теперь волосы у нее были ярко-желтого цвета. Никита аж крякнул от удивления и неприлично вытаращился на обтянутые желтыми колготками длиннющие ноги девушки. Кажется, он даже тихо присвистнул от такой ошеломляющей красоты. Но девушка сделала вид, что ее совершенно не взволновал восхищенный взгляд Никиты, без улыбки представилась и прошествовала за свой компьютер.
        Держалась Вита с ним довольно прохладно, заученно предложила кофе и отстраненно пояснила, что шефу срочно понадобилось уехать, поэтому интервью проведет она. Вита так и сказала - интервью, и установила временные рамки в полчаса. Исполнительность уровня восемьдесят! Никита хмыкнул, развалился на стуле напротив и сложил руки на животе. Он еще посмотрит, кто кого «проинтервьюирует»!
        Но Вита держалась все так же холодно, не пропустила ни одного вопроса-лазутчика, которыми Никита надеялся пробить брешь в её монолитной отстраненности. Она задавала вопросы и игнорировала его реплики, не относящиеся к делу. Не девушка, а исполнительный робот!
        Но вряд ли она такая по своей натуре! Разве ж настоящая бука стала бы одеваться так стильно и красить волосы в ультра яркие цвета? И чем дольше он смотрел на ее топорщащиеся волосы лимонного цвета, на длинные ресницы и гладкий лоб, тем сильнее утверждался в мысли, что они с Витой уже где-то встречались. Ее необычное имя вызывало смутные ассоциации, которые по-прежнему ускользали от него.
        - Откуда я вас знаю? - рубанул вместо ответа на вопрос Никита и таки сбил девушку с толку.
        - Что?
        Руки с длинными ногтями лимонного цвета замерли над клавиатурой, но Вита быстро пришла в себя и поспешно повторила вопрос:
        - Так что вы почувствовали, когда все стало черно-белым?
        - Где мы встречались? - упрямо повторил Никита.
        - Нигде! - отрезала Вита и подняла на него глаза насыщенного небесного оттенка, но тут же отвела взгляд, сделав вид, что читает сообщение.
        - Время истекло, - сказала она, откладывая телефон в сторону. - Мне нужно сделать важный звонок. Прямо сейчас!
        - Вы так и не сказали, чем занимаетесь.
        - Сказала. Это детективное агентство.
        - Чем занимаетесь на самом деле? - уточнил Никита, глядя на нее в упор. - Почему такой интерес к не… детективной теме?
        - Это уже не мое дело. Я только выполняю поручения шефа, - ровно, будто робот, ответила Вита и поднялась с места, чтобы открыть дверь.
        Никита неохотно поднялся следом. Ладно. Один ноль не в его пользу, битва проиграна, но бой - за ним. Никита взял со стола визитку и демонстративно сунул ее в карман: позвонит сам начальнику Виты. Тот парень показался ему вполне приятным и разговорчивым.
        - Ну что ж, приятно было… познакомиться! - весело сказал Никита и вышел на лестничную площадку.
        Вита закрыла за ним дверь, как показалось ему, с облегчением.
        Он спустился на улицу и оглянулся на подъезд, испытывая еще большее недоумение, чем раньше. По телефону Вита не показалась ему такой зажатой. Впрочем, анализируя сейчас разговор, Никита вспомнил, что она и тогда почти молчала. Это он, обрадованный интересом к своему блогу, вывалил ей даже про увольнение из редакции.
        Никита выбрал укромное местечко, с которого хорошо проглядывался вход в офисное здание, и сделал вид, что увлекся чтением сообщений. Скоро у Виты закончится рабочий день, не станет же она задерживаться в отсутствие начальника! А ему, Никите, торопиться сегодня некуда.
        Вита действительно вышла из офиса вовремя и, не заметив Никиту, направилась к метро. Он торопливо сунул телефон в карман и устремился следом, держась на расстоянии. Упустить Виту из виду он не боялся: она была высокой, к тому же издалека «семафорила» ярким цветом волос и колготок.
        Вита прошла мимо входа в метро и отправилась вдоль шоссе, торопливо огибая прохожих, затем свернула в переулок. Там она остановилась возле двухэтажного здания с огороженной территорией, позвонила и, доставая что-то на ходу из объемной сумки, пересекла двор. Никита подождал, пока Вита скроется в здании, прочитал вывеску и удивленно присвистнул. Многое ему стало понятно.
        -
        - Разве, Анфиса? - усмехнулся Роман.
        Надо же, какой поворот! Несмотря на всю трагичность, ситуация показалась ему отчасти комичной, особенно если вспомнить попытки певицы спрятать «растиражированное» лицо за косметическими масками. Но Анфиса внезапно побледнела, и на фоне алебастровой бледности ее темные глаза показались черными провалами. Ее губы дрогнули, а лицо исказилось страхом. И вместо ожидаемой надменной «звезды», которая указала бы ему на дверь, Роман внезапно увидел перепуганную до полуобморочного состояния девчонку.
        - Эй? - встревожился он, мгновенно стирая ухмылку. - Только в обморок не падай!
        От растерянности Роман перешел на «ты», но и эта фамильярность не привела Анфису в чувство. Он шагнул к ней, чтобы успеть подхватить, если она надумает упасть в обморок. Но Анфиса отшатнулась, обняла себя руками и замотала головой.
        - Черт, - тихо выругался Роман, выплеснул недопитый чай из одной из чашек и, торопливо ее ополоснув, наполнил водой. - На, выпей.
        Анфиса сделала глоток, но поперхнулась и закашлялась.
        - Черт, - снова выругался Роман, но уже не тихо, а в голос.
        Выхватил у нее из рук чашку, легонько постучал по спине, а затем, взяв за руку, усадил за стол.
        - Эй… Я не думал, что ты так отреагируешь.
        Не думал, он вообще не думал, что в этом домике на отшибе, координаты которого скинул в последнем сообщении Игорь Степанович, скрывается пропавшая «звезда»!
        Анфиса промолчала, только обреченно опустила голову и занавесилась от Романа длинными волосами. Что же у нее случилось? И стоит ли ему лезть в ее проблемы, когда у него своих дел хватает?
        - Анфиса? Я не тот, кого ты боишься.
        Ляпнул он наугад, но Анфиса отреагировала: откинула волосы и посмотрела на него.
        - А кто ты вообще? - спросила она глухо, также отбросив все церемонии.
        Только ее фамильярность не была дружественной, напротив, Анфиса будто увеличила дистанцию.
        - Я от Данилы и Стефании Крушининых. Ты с ними знакома?
        - Да, - ответила Анфиса после заминки, в которую мимолетное облегчение в ее глазах снова сменилось испугом. - Это мои друзья. С ними что-то случилось?!
        - Только то, что они очень напуганы твоим исчезновением и поручили мне отыскать тебя. В частном порядке.
        - Так ты… - задумчиво протянула Анфиса и, не договорив, сцепила пальцы в замок и снова опустила голову.
        Роман присел на стул, чтобы больше не возвышаться над ней, и мягко произнес:
        - Они только хотят знать, что ты жива и здорова.
        - Я для всех исчезла! Даже для друзей.
        - Плохо ты спряталась, раз при большом желании тебя можно отыскать.
        - Как ты меня нашел?
        - Рабочие секреты, - уклончиво ответил Роман.
        Не признаваться же ей, что на самом деле он еще и не начинал ее поиски!
        - Я хотела предупредить Данилу и Стеф о своем исчезновении, но не смогла.
        На этот раз голос Анфисы прозвучал жалобно и тонко, как у нашкодившей и напуганной предстоящим наказанием девчонки. Как же ее голос отличался сейчас от того, который Роман недавно слышал по радио! В том ее голосе - гибком, сильном и глубоком - не было дрожи, не было слез и отчаяния, хоть и пела тогда Анфиса про попавшую в ловушку птицу. На какой-то момент Роман допустил мысль, что ее голос наверняка шлифуют при записи, но вспомнил видео, где Анфиса исполняла песню а капелла.
        - Я могу сам позвонить Крушининым. Тебе не обязательно с ними разговаривать. Сообщу, что ты жива и здорова, и все, что ты захочешь им передать.
        - Как они? - спросила Анфиса после паузы. - Мне очень жаль, что так вышло. Но… Для всех будет лучше, если я останусь тут. Тут или в другом месте. Не важно. Мне нельзя ни к ним, ни…
        Что ж она такое натворила, за что себя так казнит? А ведь казнит же! И кто ее так запугал? Но расспрашивать Роман не стал, только вытащил из кармана телефон и отыскал номер Стефании Крушининой.
        - Сейчас ночь, - напомнила Анфиса. - Лучше утром. И ничего от меня не передавай, только то, что я жива и здорова.
        - Как скажешь, - ответил он и поднялся, чтобы уйти, потому что Анфиса своим тоном ясно дала понять, что время истекло.
        Но его взгляд упал на один из разбросанных по столу листов, и на этот раз внимание Романа привлек рисунок.
        - Это Тараска нарисовал, - с неохотой пояснила Анфиса.
        Она снова занервничала: дернулась вперед, будто желая опередить «гостя» и не дать ему взять листок, но в последний момент остановилась и снова обняла себя руками.
        - Интересно, - пробормотал Роман, рассматривая талантливо выполненный рисунок.
        Старик изобразил заброшенный парк аттракционов, узнаваемый по деталям - сорванной вывеске, автодрому с пробивающимся сквозь покрытие кустарником, будке кассы. На переднем плане было нарисовано колесо обозрения, перед которым стояли, задрав головы, парень и девушка. К своему изумлению, Роман признал в девушке Виту. А у парня рядом с ней оказалась густая «шапка» кудрей, как у встреченного накануне журналиста Никиты Березкина.
        - Я не знаю, почему Тараска изобразил это, - пробормотала Анфиса, робко заглядывая сбоку.
        Роман даже не заметил, как она подошла и встала так близко, что они почти соприкасались плечами. Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела, и тонкий запах то ли шампуня, то ли крема. Но больше, чем ее тепло и аромат, его внезапно взволновало то, что Анфиса на самом деле оказалась невысокой и тонкой. Он отчего-то думал, что она такая же высокая, как Вита. Может, обманчивое впечатление сложилось из-за журнальных фотографий, на которых Анфиса рядом с Дмитрием не казалась маленькой? Значит, это Шестаков на самом деле невысокий. Роман про себя усмехнулся и подивился тому, что у такой мелкой «пташки» Анфисы такой мощный голос.
        Ему хотелось задать ей кучу вопросов: спросить, откуда у нее эти распечатки, передал ли ей их Игорь Степанович или Анфиса случайно подобрала конверт? Но в последний момент Роман удержался: для нее он просто детектив, которого наняли ее друзья. Да и заметно, как Анфиса устала: не скрываясь, зевнула и с намеком покосилась на выход. Вряд ли она согласится на продолжение разговора.
        - Я уже ухожу.
        Анфиса кивнула, но когда он коснулся дверной ручки, вдруг окликнула его по имени:
        - Роман! Ты… Тебе есть, где переночевать?
        - Поеду в город, поищу гостиницу.
        - Вряд ли тебя заселят ночью, - пробормотала она и поежилась, будто от холода.
        - Значит, посплю в машине, - пожал Роман плечами.
        Он непривередлив. Случалось спать и на голой земле.
        - У меня есть свободная комната, - сказала Анфиса после паузы, в которую, видимо, принимала непростое решение. - Если хочешь, выспись там. День был… тяжелый.
        Он постарался не выдать удивления и того, что обрадовался ее приглашению. С нарочитым безразличием развернулся к Анфисе и сунул руки в карманы.
        - Ну, если я тебя не стесню.
        Она торопливо, выдав нервозность, убрала с лица упавшую на него черную прядь и мотнула головой. Роман понял, что дело было не в гостеприимстве Анфисы, а в том, что она боялась, что он выдаст ее. Так и оказалось. Анфиса решительно вскинула на него темные глаза и тоном, из которого исчезли нотки сомнений, потребовала:
        - Оставь мне на эту ночь свой смартфон.
        - Я не собирался никому звонить, Анфиса. Но если тебе будет так спокойнее… - с этими словами Роман протянул ей телефон. - Только если позвонит моя жена, не отвечай, а разбуди меня. Во избежание семейных скандалов.
        Она не заметила лукавых смешинок в его глазах и не расслышала шутливых интонаций, поняла все буквально и с самым серьезным видом кивнула. Он хотел в ответ попросить Анфису не сбегать, но промолчал, принял у нее стопку чистого белья и ушел стелиться на диване в отведенной ему комнате.
        Уснуть Роману удалось не сразу: день вышел слишком сложным для того, чтобы в ночной тишине растворились мысли. После того, как Игорь Степанович отправил ему фотографии дерева, трещины и реки, в которой плавала мертвая рыба, Роман не мог усидеть на месте, оставил офис на Виту и рванул в это место. И сейчас, пытаясь уснуть в доме пропавшей певицы, старался понять, что за новый ребус загадал ему Игорь Степанович.
        Может, если бы он утром не сбросил Игорю Степановичу координаты мест, в которых начало просыпаться что-то страшное, то полковник остался бы жив. На первый взгляд его смерть казалась естественной: Игорь Степанович уже не отличался крепким здоровьем и вполне мог умереть от сердечного приступа. Только вот умер он возле дома пропавшей певицы, у которой, к тому же, оказались эти странные распечатки!
        Усталость все же победила: мысли начали путаться, и, прежде чем провалиться в вязкий кошмар, Роман успел подумать, что попытки Анфисы сохранить инкогнито были действительно забавными.
        Снилось ему что-то тревожное и жуткое: река с воронками водоворотов, из которых на поверхность выныривали страшные фигуры, сыплющиеся черным градом с потемневшего неба мертвые птицы. Роман проснулся внезапно и, толком не придя в себя, выскочил в коридор.
        Дверь в соседнюю комнату оказалась распахнута, но Анфисы в спальне не было. Роман увидел разобранную кровать, упавшее на пол покрывало и, самое страшное - раскрытый и наполовину пустой шкаф. Анфиса, похоже, собиралась в спешке. Уже понимая, что ее нет в доме, Роман быстро заглянул в ванную и на кухню. На кухонном столе он увидел свой смартфон, но когда нажал на кнопку, экран, едва вспыхнув, погас: за ночь телефон окончательно разрядился. Чертыхнувшись, Роман выскочил во двор и немного успокоился, увидев свою машину там, где и оставил.
        Он уже собрался вернуться в дом за оставленным на кухне телефоном, когда заметил, что небо потемнело, как перед грозой. Лес накрыла черная туча, которая затем поплыла с невиданной скоростью, то и дело меняя форму, будто внутри роились гигантские пчелы. Роман невольно отступил назад к распахнутой двери. Внезапно тучу будто разорвало пополам, и из нее посыпались черные комья. Несколько мгновений он в оцепенении глядел, как уже в реальности, а не в кошмаре, на землю падают мертвые птицы. В памяти промелькнули не только детали сна, но и неправильно истолкованные мелочи: скинутое Анфисой на пол покрывало, оставшаяся в шкафу одежда и, главное, пятно на оконном стекле с приклеившимся к нему пером.
        - Во что же ты, птичка певчая, вляпалась? - пробормотал Роман, сбегая с крыльца к машине, чтобы помчаться к тому месту, над которым зависла страшная туча.
        Глава 13
        - Что вас вдохновляет?
        - Меня вдохновляет сама жизнь! Выступления перед публикой заряжают особой энергией. После успешных концертов часто рождаются новые песни.
        (из интервью Анфисы порталу «Арт»)
        Ее разбудили птицы, которые раскричались так громко и истерично, будто всполошенные внезапной бедой. А следом за этим об оконное стекло разбился грач. Анфиса вскочила с кровати, едва не упала, запутавшись в покрывале, и выскочила во двор.
        Небо потемнело из-за черной тучи, оказавшейся птичьей стаей. Птицы хаотично метались, сбивались в кучу, снова разлетались, сталкивались и падали на землю. В какой-то момент «туча» вытянулась, закрутилась воронкой и понеслась дальше, сметая все на своем пути.
        - Божечки! - испуганно воскликнула Анфиса и метнулась обратно в дом, чтобы обуться и накинуть куртку.
        К счастью, Роман еще спал, поэтому ей удалось сбежать без лишних вопросов. Уже направляясь к тому месту, над которым возник «смерч», Анфиса подумала, что Роман истолкует ее исчезновение как побег. И что так даже лучше.
        Она ничуть не удивилась, обнаружив, что смерч завис над рекой - над тем самым местом, где накануне возник водоворот. То, что уже началось, получило ожидаемое продолжение. И хоть информатор по-прежнему молчал, Анфиса и так поняла, что от нее требуется. Здесь начал открываться портал, через который могли прорваться чудовищные твари. Похоже, тот, кто направил ее сюда, об этом знал, но почему-то пожелал, чтобы Анфиса сама все увидела. Она и увидела - этом месте грань между параллелями истончилась настолько, что периодами становились видны населяющие другой мир твари.
        Анфиса взбежала на мостик и остановилась. Река вспучилась не одним, а несколькими водоворотами, забурлила, заклокотала. Анфиса в испуге отшатнулась, но, собрав волю в кулак, заглянула в воду. Дно, по которому еще недавно стелились похожие на гигантские косы водоросли, теперь рассекала широкая трещина, из которой вырывались маслянистые и черные, будто мазутные, пузыри. Водоросли же ссохлись до разбросанных по илу ржавых клубков.
        Анфиса невольно поежилась и, услышав встревоженный птичий крик, посмотрела на небо. Смерч из птиц завис над тем местом, где зрел, будто гигантский нарыв, водяной пузырь. Смерч и пузырь тянулись друг к другу как две руки, еще чуть-чуть, и они сцепятся в крепком «пожатии». Анфиса перевела взгляд на трещину и увидела, что та разбегается дальше, стремясь достичь той точки, в которой вот-вот соединятся смерч и пузырь. И когда это случится, портал откроется. Она тут же вообразила, как белесые твари с длинными руками и острыми когтями-ножами вырываются наружу, бредут, пошатываясь, в ближайшую деревню. И убивают Таню, Тараску и Галину. Анфиса даже застонала от того, каким кошмарным оказалось видение, тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на происходящем.
        Полтора года назад она закрыла большой и сложный портал рядом с Колокольском. Тогда Анфиса специально попросила включить в ее концертный тур тот небольшой городок. Организаторов, конечно, удивило ее решение, но у Анфисы были свои «счета» и обязательства. В Колокольск она приехала полной решимости, сил и энергии, которые почерпнула от восторженных зрителей в других городах. Поэтому смогла сделать то, что сделала - закрыть все открытые там «двери» между параллелями. Но сейчас она не чувствовала себя такой сильной. Счастьем будет, если хоть на время «залатает» прореху.
        Недавние печальные события опустошили ее, а силой и энергией обычно наполняли выступления. В последнее время Анфиса не пела даже для себя, поэтому ее голос, ослабленный молчанием, сейчас зазвучал неуверенно и глухо. И все же она продолжила петь, воображая, как сшивает трещину крупными стежками. Но с каждой фальшивой нотой «стежки» разрывались, как гнилые нитки, а трещина бежала дальше - к водному пузырю, в котором уже отчетливо виднелись мельтешащие твари.
        Чудовища скалили острые зубы и пытались разорвать когтями-ножами стенки пузыря. Тогда Анфиса оборвала себя на полуслове и представила, как пузырь окутывает сфера из тонкого, но плотного серебристого материала, способного сдержать тварей. И когда ей этоудалось, она улыбнулась: первая, хоть и нелегкая победа! Но следом за этим Анфисаувидела, что смерч успел коснуться пузыря. На мгновение её захлестнуло отчаяние, но оно же придало решимости и сил. Она вновь запела - поначалу тихо, пробуя каждую ноту так осторожно, как ногой - болотную кочку. Но постепенно ее голос обретал былую мощь. Порыв ветра растрепал косу и швырнул в лицо влажные от речной сырости пряди. Анфиса улыбнулась ветру, как заговорщику, и он подхватил ее песню и понес дальше - к смерчу и водному пузырю, к лугу и к протянувшей к реке гибкие ветви плакучей иве. Анфиса пела для них, восхищалась чистотой и мощью собственного голоса, не стесненного стенами концертного зала, и мысленно рукоплескала «бэк-вокалисту» ветру. Поймав, наконец, нужную волну, она ощутила возвращающуюся силу.
        И тогда Анфиса представила, как сбивает смерч: собирает клокочущую в ней энергию и «бьет» по темной воронке. Когда смерч снесло в сторону, она «ударила» по пузырю. Тот сжался и помутнел, а тварь в нем царапнула по стенке когтем и злобно оскалилась. Анфиса перевела дух перед новым «ударом» и в тот же момент заметила и узнала на противоположном берегу мужчину. Она невольно улыбнулась, подумав, что рисунок Тараски снова оказался провидческим. И хоть Роман вряд ли заметил бы ее улыбку, она улыбнулась ему и вновь запела - как в те времена, когда еще жила согревающей изнутри любовью, когда верила и мечтала. Как в те времена, которые уже не вернутся.
        - Анфиса! - закричал Роман, пытаясь на что-то ей указать.
        Однако она не прервалась: если собьется, то все усилия насмарку. И так из-за секундного промедления смерч опять завис над пузырем. Роман снова что-то прокричал, но Анфиса не расслышала. Теперь у нее хватит сил, чтобы залатать дыру и избежать несчастья.
        Она пела и представляла, как сжимается до ничтожной точки пузырь, как осыпается в реку мертвыми птицами смерч, как затягивается, будто рана, трещина на дне. Но, сосредоточившись на пузыре и смерче, Анфисане заметила, что под мостиком закрутился другой водоворот.
        - Осторожно! - прорвался-таки до ее слуха крик Романа, пытавшегося указать ей на опасность.
        Сосредоточившись на другом, Анфиса даже не заметила, как сильно забурлил под ней водоворот. И в тот момент, когда от финальной ноты ее песни разбился смерч, а пузырь, сдувшись, ушел под воду, Анфиса победно сделала шаг вперед, но гнилые доски под ней треснули, и она полетела в воду - прямиком в воронку.
        Намокшая одежда облепила тело, вокруг лодыжек обвились водоросли и потянули на дно. Сквозь мутную толщу воды Анфиса увидела приближающуюся к ней фигуру, и на секунду мелькнула спасительная мысль, что это Роман. Но рядом всплыла страшная белесая тварь, растянула жабий рот в острозубой ухмылке и мазнула возле лица когтистой лапой. Анфиса попыталась закричать, но лишь нахлебалась воды. Мир внезапно перевернулся, и там, где еще светлело небо, оказалось илистое дно. Мерзкая тварь поднырнула под нее, вцепилась в волосы и поволокла за собой. Анфиса забилась, сопротивляясь и уже понимая, что попытки высвободиться подобны агонии. Тварь утащит ее в свое логово и там растерзает.
        Но вместо темного дна внезапно мелькнуло посветлевшее небо. Анфиса почувствовала, что волокут ее не вниз, а наверх - к воздуху и жизни. Еще мгновение, и она оказалась на поверхности, сделала вдох и закашлялась. Но спаситель не дал ей опомниться, а проворно перехватил рукой под мышки и потащил подальше от водоворота. Из закрывающейся воронки успела вынырнуть мерзкая тварь, и рядом с Романом мелькнула зубастая пасть. Внезапно он тихонько охнул и, не выпуская Анфису, дернулся в сторону, пытаясь увернуться на этот раз от когтей-ножей.
        Как они преодолели оставшееся расстояние, она не запомнила. Роман дотащил ее до берега и вытолкнул, ослабевшую и перепуганную, на сушу. Анфиса распласталась на земле и закашлялась. Но Роман и тут не дал ей прийти в себя, подхватил на руки и бросился с ней к припаркованной за ивой машине.
        - Потом, потом, - пробормотал он на бегу.
        Что - потом, Анфиса так и не поняла. Роман усадил ее на пассажирское сиденье, торопливо пристегнул и занял свое место. Анфиса прикрыла глаза и сделала медленный вдох, желая выровнять дыхание. Она не открывала глаз до самого дома, чувствуя себя уже не столько напуганной, сколько обессиленной, и испытывая к Роману благодарность не только за спасение, но и за молчание.
        Он припарковался прямо перед крыльцом, Анфиса выбралась из машины первой и обняла себя руками. Ее колотило - не столько от холода, сколько от пережитого. После увиденного Роман наверняка задастей кучу вопросов, но сейчас ее не волновало даже это.
        Неладное Анфиса почувствовала, уже оказавшись на крыльце. Ее спаситель отчего-то замешкался. Она оглянулась и увидела, что он стоит, согнувшись и держась одной рукой за перила, а с его одежды на ступени капает окровавленная вода.
        - Роман?! - испуганно воскликнула Анфиса, мгновенно забыв и про потрясение, и про холод.
        Она спустилась к нему и уже сама поднырнула ему под мышку, приобняла и осторожно повела в дом. Перед глазами вновь мелькнула зубастая пасть и выпроставшаяся из воды когтистая лапа. Значит, тварь задела-таки Романа.
        - Куда она тебя? - спросила Анфиса, усаживая его на стул.
        Спросила, но могла и не спрашивать, потому что его мокрая футболка с правой стороны была гораздо темнее. Роман зажал бок рукой, и Анфиса увидела на ней два длинных и глубоких пореза.
        - Сейчас, сейчас, - забормотала она, пытаясь не впасть в панику, потому что у нее не было даже бинтов.
        Подумав, Анфиса вытащила из кухонного ящичка охапку чистых полотенец и аккуратно подсунула одно из них Роману под руку.
        - Вот так. Прижми…
        - В машине - аптечка. Там что-то найдется.
        - Тебе в больницу надо!
        - Ты умеешь водить?
        Анфиса мотнула головой и впервые в жизни сильно пожалела о том, что так и не сдала на права.
        - Ну вот. А сам я уже не доеду, - слабо усмехнулся Роман.
        - Я вызову «скорую»!
        - Еще один приезд «скорой» сюда - и прогремишь во всех новостях, артистка, - беззлобно поддел он ее. - Аптечка - в машине. Принеси. Сами справимся.
        Анфиса выбежала на улицу, распахнула оставленную открытой дверь машины и нырнула в салон. Аптечка и правда нашлась, только вот в том, что они справятся сами, Анфиса сомневалась. С аптечкой в руках она бросилась назад, но когда уже вбегала в дом, услышала за спиной звонкий голос:
        - Ри-ита-а!
        Анфиса оглянулась и увидела подъезжающую к дому на велосипеде Таню. Девчушка докатила до крыльца, бросила полный любопытства взгляд на машину и восхищенно спросила:
        - Это твоя тачка? Крутая!
        - Не моя. У меня… гость.
        - Ну вот, - вздохнула Таня. - А я думала, посидим, поговорим. Бабушка тебе снова гостинцы передала! За Тараску.
        - Таня, - перебила ее Анфиса, поняв, кого можно попросить о помощи. Галину! Наверняка у бабушки Тани найдутся бинты и дезинфицирующие средства. - Мне срочно нужна помощь! У меня в доме раненый. Я не могу отвезти его в больницу. И вызвать врачей сюда тоже… не могу.
        - А зачем врачи? - удивилась Таня. - К нашей соседке тете Вале вся деревня ходит! Она фельдшером работала, а сейчас на пенсии. Но все равно продолжает всех лечить. До больницы ж далеко!
        - Ты можешь ее привести? - обрадовалась Анфиса и чуть не расплакалась от облегчения.
        - Могу! - кивнула Таня, вновь усаживаясь на велосипед. - Я быстренько!
        Анфиса вернулась в дом и увидела, что Роман уже стащил с себя футболку и зажимает ею бок.
        - Господи, я же тебе полотенца дала, - пробормотала она и кинулась к нему. Обернула ему раненую руку полотенцем, а другое прижала к ране на боку, мысленно молясь, чтобы фельдшер оказалась дома, и Роман не потерял сознание раньше, чем подоспеет помощь.
        Звук подъехавшей машины раздался гораздо раньше, чем можно было ожидать. Анфиса выбежала на крыльцо и увидела, как из старенькой «Нивы» выскакивает вначале Таня, затем неторопливо вылезает Галина. И следом за ними во двор выходит водитель. Валентина оказалась женщиной за шестьдесят с коротким «ежиком» седых волос и с крупными, закрывающими половину загорелого лица, очками. Фельдшер сразу поднялась на крыльцо, оттеснила Анфису и прошла в дом.
        - Его надо уложить, - строго сказала она, мгновенно оценив обстановку.
        Анфиса метнулась в спальню, сдернула с кровати простынь и проворно застелила матрас чистой.
        Пока Валентина, тихо переговариваясь с Галиной, осматривала раненого, Анфиса просто стояла в дверях. Таня замерла позади, с любопытством заглядывая ей через плечо.
        - А вы, девки, чего тут топчетесь? - рявкнула вдруг на них Валентина. - Танька, марш на кухню! Сделай этой «русалке» чай с медом. Ну а ты - в ванную, под горячий душ! Не хватало еще потом с твоим воспалением легких возиться!
        Анфиса только тогда и поняла, что до сих пор одета в мокрую пижаму и хлюпающие от воды кроссовки. Она торопливо вытащила из шкафа чистую футболку, джинсы и ушла, как ей и велели, в ванную.
        Под горячими струями воды Анфиса разрыдалась - от навалившейся на нее усталости, страха, понимания, что она чуть не утонула, и чувства вины перед этим малознакомым мужчиной, который ее спас, но сам пострадал. Так, плача, она и вымылась. Но, услышав стук в дверь и тонкий голосок Тани, напомнившей ей о чае, взяла себя в руки, вытерлась насухо и оделась. После душа и слез стало легче. И хоть Анфисе совсем не хотелось чаю, тем более приторно-сладкого от щедро вбуханного в него меда, она выпила целую кружку. А когда ее наконец-то позвали, вскочила так поспешно, что чуть не опрокинула стул.
        Валентина уже складывала обратно в свой чемоданчик какие-то упаковки и ножницы, Галина собирала в целлофановый пакет окровавленные салфетки и пустые ампулы.
        - Что случилось? - ожидаемо спросила фельдшер.
        - Я… Я упала в воду. Наступила на прогнившую доску моста, - ответила Анфиса полуправду, старательно не встречаясь с Романом взглядом. - Я не умею плавать. И он меня спас, а сам обо что-то поранился.
        - «Обо что-то поранился»! - передразнила ее Валентина и неожиданно усмехнулась. - Ему чуть полбока не отхватили, а руку до кости располосовали. Крокодилы в нашей речке вроде как не водятся - климат не тот.
        На губах Романа мелькнула улыбка, но Анфиса не улыбнулась в ответ, напротив, закусила губу и опустила взгляд.
        - Ну ладно, - не стала расспрашивать дальше Валентина и поднялась. - По-хорошему, его бы в больницу. Мало ли.
        - Мне нельзя в больницу! - поспешно вмешался Роман.
        Валентина перевела на него удивленный взгляд:
        - Почему это?
        - Ну… - неопределенно протянул он.
        - Скрываешься от кого?
        - Нет, но… Просто… обойдемся без больниц.
        - Как хочешь, - пожала плечами Валентина и вышла в коридор, где ее уже дожидались Галина с Таней.
        - Спасибо вам! - от всего сердца поблагодарила Анфиса.
        Фельдшер лишь кивнула и вышла из дома.
        - Подождите! - спохватилась Анфиса, когда Валентина уже спустилась с крыльца, подскочила к ней и протянула две купюры - крупную и помельче. - Это за вашу работу!
        Фельдшер посмотрела на нее поверх очков и тихо, чтобы услышала только Анфиса, произнесла:
        - Ох, девка… Не за работу ты мне платишь, а за молчание. На этот счет не бойся. - С этими словами Валентина взяла из ее руки одну купюру - помельче, и уже громко сказала - Куплю все, что нужно - бинты, мазь и антибиотики. Вечером заеду, проверю, как он, и сделаю перевязку. Следи за тем, чтобы у него не поднялась температура и если что, звони. Я там оставила вам свой номер. И смотри, чтобы этот герой не вставал. Голова закружится, навернется - и вся моя работа насмарку. Я вколола ему обезболивающее, как раз до вечера хватит. А если уснет, то пусть спит. Так даже лучше.
        Анфиса заверила женщину, что выполнит все наказания, еще раз поблагодарила ее и попрощалась до вечера. А когда вернулась в комнату, увидела, что Роман действительно уснул. Анфиса поправила на нем покрывало и задержалась, снова невольно залюбовавшись его профилем. Залюбовалась и сама же испугалась своего интереса, поэтому поспешно отвела взгляд, чувствуя себя так, будто присвоила чужое.
        На кухонном столе по-прежнему лежал смартфон. Анфиса подключила его к зарядке, чтобы Роман после пробуждения мог позвонить близким. Или чтобы смогли дозвониться до него.
        Ей было страшно, по-настоящему страшно - до слабости в ногах, потому что она знала, насколько могут быть опасны нанесенные такими тварями раны. И хоть она старалась утешить себя тем, что находятся они не на острове - без врачей и медикаментов, а неподалеку от города, в котором есть больница, и что фельдшер вовремя оказала нужную помощь, успокоиться не получалось.
        Анфиса снова заглянула в спальню, убедилась, что Роман по-прежнему мирно спит, выстирала и свою, и его одежду и развесила во дворе. Там же выставила и мокрую обувь. День разгорелся ярким солнцем, значит, высохнуть все должно быстро. Вернувшись, она замочила испачканную кровью футболку и в тот момент услышала звонок на телефон Романа. Анфиса вытерла руки и прошла на кухню. Этично ли ответить на чужой вызов? Увидев высветившееся на экране женское имя, Анфиса нерешительно замерла. Но затем отбросила сомнения: ситуация внештатная, в первую очередь надо сообщить супруге Романа о случившемся. А там они уже как-нибудь… объяснятся.
        - Ром, ну наконец-то! - раздался женский голос с недовольными интонациями. - Я тебе уже обзвонилась! Ром…
        - Я не… он, - перебила Анфиса и смущенно кашлянула.
        В трубке повисла тишина. А затем собеседница настороженно спросила:
        - Кто вы?
        - Я… - растерялась Анфиса.
        Кто она? Она - популярная певица. Она же - сбежавшая невеста известного бизнесмена. Она же - чудовище, потому что совершила чудовищный поступок. Она же - виновница того, что муж этой молодой женщины лежит раненый в ее доме. Ничего из этого Анфиса, конечно же, не сказала.
        - Вы только не пугайтесь, но…
        Разговор, к облегчению Анфисы, вышел коротким. Собеседница быстро уточнила необходимые детали и сказала, что приедет как можно скорее.
        Вроде все и разрешилось: ухаживать за Романом будет его жена, она же и решит, отвезти его в больницу или домой. Это больше не Анфисины проблемы. Но отчего-то ей стало грустно, будто внезапно закончилось, так и не начавшись, что-то хорошее.
        Анфиса снова проверила, как Роман. Убедилась, что он все так же крепко спит, и вернулась на кухню, чтобы приготовить суп.
        -
        Прочитав вывеску и узнав здание, Никита вспомнил историю, случившуюся семь лет назад. Неудивительно, что Вита так нервничала при встрече в парке. На той теме не хайпанул разве что ленивый, а сам Никита проявил неприличную настырность, чтобы заполучить фотографии, которые потом растащили по Интернету.
        Вернувшись домой, он до глубокой ночи перечитывал свои и чужие статьи, гуглил старые новости. И чем больше копался в той позабытой теме, тем тошнее ему становилось - от того, что справедливость так и не восторжествовала, от нетактичности журналистской братии и, в первую очередь, собственной жадности до скандалов. Вроде и полезное, казалось бы, дело тогда они выполнили - «раскачали» общественность! Но на самом деле раздули скандал ради хайпа, а на чувства сестер наплевали.
        Ночью Никита спал плохо, думая о девчонке со смешным ярким «ежиком», поэтому проснулся поздно. Время приближалось к полудню. Он быстро привел себя в порядок и отправился в офис, в котором побывал накануне.
        Вита оказалась на рабочем месте, но, судя по тому, как суетливо убирала в ящик стола канцелярские принадлежности, собиралась уйти. На Никиту она бросила короткий взгляд, в котором неожиданно не оказалось враждебности, и выключила компьютер.
        - Здравствуйте, - поздоровался Никита.
        - Офис закрыт, - отрезала Вита, мгновенно надевая маску холодности.
        - На обед? Могу я…
        - Совсем закрыт!
        Вита процокала к шкафу и вытащила из него сумочку. На Никиту она даже не взглянула. Он прошел в приемную, хоть Вита ясно дала понять, что собирается уйти, и вновь попытался завоевать ее расположение:
        - Я хотел бы пригласить вас на обед. Неподалеку есть одно хорошее мес…
        - Нет. Спасибо.
        - Вита, послушайте, я хотел бы поговорить с вами, чтобы…
        - Мне некогда разговаривать, - сказала Вита, выходя из офиса и вставляя ключ в замочную скважину. - Ни с вами, ни с кем либо. Мне нужно срочно уехать. Говорю же, офис закрыт, и будет закрыт какое-то время.
        - Что-то случилось? - встревожился Никита, потому что в интонациях Виты вместо враждебной холодности отчетливо проскользнула тревога.
        - Случилось, - не стала отпираться она. - С моим начальником. Сказали, что несчастный случай.
        - Авария? - предположил Никита первое, что пришло в голову.
        - Не знаю, - ответила Вита, спускаясь по лестнице. - Может, и авария. Знаю только, что он ранен, но отчего-то находится не в больнице, а в чьем-то доме.
        - Вы на машине?
        - Нет. Я не вожу. А вы? - спросила Вита, останавливаясь.
        - Я поймаю такси, - решил Никита.
        - Не надо. Это далеко. Я сама.
        - Вита, постойте! - окликнул ее Никита, когда она, коротко кивнув ему на прощание, торопливо направилась в сторону метро.
        Вита оглянулась, и Никита снова нагнал ее.
        - Куда вам надо?
        - За двести километров от столицы. Как видите, на такси не доехать.
        - А почему едете именно вы? - вырвалось у Никиты.
        - Почему я? - растерялась Вита, но тут же нашлась. - О несчастном случае сообщили мне, потому что я позвонила Роману. Его личных контактов у меня нет, так что я не знаю, кому звонить! А с ним мы… хорошие друзья. Он часто подвозит меня после работы. И вообще… Как я могу его бросить?
        - Я отвезу вас, - вырвалось у Никиты.
        - Зачем? - искренне удивилась Вита и с неожиданной усталостью в голосе повторила вопрос - Никита, зачем вам это - везти меня так далеко? Аж за двести километров.
        - Именно поэтому, - ответил он. - Расстояние внушительное. Да и услуга за услугу. Позавчера вы меня выручили, а могли бы оставить там, где и нашли. Подумаешь, валяется под забором какой-то мужик! Подумаешь, машина у него сломалась.
        - Не на этой ли машине вы собираетесь везти меня в такую даль? - не сдержала улыбки Вита.
        - Нет. Я возьму машину у сестры.
        И пока Вита не успела возразить, Никита вытащил телефон и позвонил Марьяне.
        Сестра ответила сразу, но голос ее звучал расстроено. Судя по тому, что Марьяна не стала ни задавать вопросов, ни спорить, а сразу согласилась дать машину, ее и правда что-то сильно огорчило.
        Что именно - Никита понял, как только позвонил в дверь сестры. Из квартиры раздался истеричный лай, и когда Марьяна открыла, в коридор выбежал заполошный Шуша.
        - Он до сих пор у тебя?!
        - Его хозяин не отвечает на звонки, - ответила, шумно вздохнув, сестра. - Его телефон отключен, и мы с Шушей волнуемся. Не мог же хозяин так подло кинуть свою собаку?!
        Никита чуть не сказал, что многие владельцы бросают своих питомцев без зазрения совести, и Грифель - тому пример, но вовремя прикусил язык. Тем более что Марьяна уже с любопытством разглядывала стоявшую на лестничной площадке Виту.
        - Марьяш, мы торопимся. Дай мне, пожалуйста, ключи. Я тебе потом все объясню.
        - Ты далеко собрался и надолго? - спросила все же сестра, подозрительно косясь за его спину на гостью.
        Вита присела и, улыбнувшись Шуше, протянула ему ладонь. Пес осторожно приблизился и обнюхал ее руку, а затем завилял хвостом и звонко гавкнул, будто в приветствии.
        - Поразительно! - в один голос воскликнули Марьяна и Никита.
        - Он очень подозрительно относится кчужим, боится даже собственной тени, - сказала Марьяна, а Никита добавил:
        - Чуть что - писается от страха. Меня увидел - обос… то есть, написал. Стакана для карандашей испугался - опять недержание приключилось.
        Вита засмеялась и ласково погладила Шушу:
        - Ну что вы, это такой храбрый малыш! Как тебя зовут, красавец?
        - Шуша. Его зовут Шуша. А еще у меня есть Грифель! Но я держу его в другой комнате, потому что Грифель размером с мини-динозавра, и у Шуши на этой почве нервный срыв.
        - Марьяна, мы торопимся, - напомнил Никита, боясь, что сестра пустится в долгие рассказы о собаках, и Вита из вежливости будет ее слушать.
        Марьяна протянула ему ключи, незаметно указала глазами на Виту и вопросительно подняла брови.
        - Выполняю условия твоего договора, дьяволица! - не сдержался Никита и, увидев, каким взглядом Марьяна окинула желтые колготки Виты и ее ультракороткую стрижку, чуть не рассмеялся. - Спасибо, Марьяш! Обещаю не гнать, беречь твою «девочку» и отзваниваться.
        - Сегодня хоть вернешься?
        - Сомневаюсь. Мы по делу, не знаем, насколько быстро управимся, - уклончиво ответил Никита и отсалютовал на прощание ключами.
        Его надежды на то, что лед между ним и Витой растаял, однако, не оправдались. Вита пристегнулась и, перейдя на «ты», неожиданно холодно сказала:
        - Даже не пытайся о чем-либо меня расспрашивать! Все равно ничего не отвечу. В дороге я предпочитаю молчать. Или спать.
        - О'кей, - опешил Никита. - Я и не собирался тебе мешать. Как и приставать, если ты и этого боишься. Можешь быть спокойна. Везу тебя по доброте душевной.
        Вита посмотрела на него долгим взглядом, но промолчала, только кивнула и отвернулась к окну.
        - Скажи хоть, куда ехать, - вздохнул Никита. - Мысли читать я не умею.
        Глава 14
        - Предали бы вы себя и свои интересы ради удобства любимого человека?
        - Сложный вопрос… К счастью, перед таким выбором я не стояла. Но ради благополучия любимого я готова на многое.
        (из интервью Анфисы журналу «Мегаполис»)
        Проснувшись, Роман поначалу не понял, ни где и почему находится, ни какой вообще день или час. Он поискал взглядом смартфон, чтобы узнать время, и, не найдя, вспомнил, что оставил его на кухне. За этим воспоминанием потянулись другие и выстроились в ясную, хоть и сюрреалистичную картину. Отчего-то верхушкой нереальности Роману показалось не все произошедшее с ним за сутки, а то, что он валяется почти голым в постели известной певицы. Если бы сюда внезапно нахлынули журналисты, выводы они бы сделали соответствующие.
        Хорошо, что перед поездкой он заскочил домой и взял с собой смену белья на случай, если не вернется к ночи. И пока малословная фельдшер, тщательно прятавшая доброту и отзывчивость за строгим взглядом и сердитым тоном, обрабатывала и перевязывала ему раны, другая женщина и ее внучка выполняли мелкие поручения. Кажется, девчушка и принесла из машины его сумку, чтобы он переоделся в сухое белье.
        Роман осторожно приподнялся и сел. «Залатанные» раны отозвались болью, к счастью, благодаря анальгетику приглушенной. Он спустил ноги с кровати и посидел немного, прислушиваясь к себе. Слабость чувствовалась, и Роман не рискнул наклоняться за задвинутой под кровать сумкой, чтобы взять чистую футболку. Поэтому просто завернулся в покрывало и отправился на поиски Анфисы.
        Ее он нашел не на кухне, на которой витали пробуждающие аппетит ароматы, а в ванной. Анфиса что-то полоскала в умывальнике и, занятая делом, его присутствия не заметила. А Роман отчего-то не стал сразу ее окликать.
        Она подобрала черные волосы и заколола их на затылке в небрежный узел, но одна прядь выбилась из прически и упала ей на шею. И наблюдавшему за Анфисой Роману внезапно захотелось убрать локон - чтобы просто мимолетно коснуться матово-белой кожи. Желание это оказалось настолько сильным, что он поспешно отвел глаза от ее шеи, скользнул взглядом ниже и понял, что его восхищает невесомая хрупкость Анфисы: узкая спина, острые лопатки и такая тонкая, что, казалось, ее можно обхватить двумя ладонями, талия. Широкая синяя футболка не скрывала изящности девушки, а наоборот, подчеркивала. А узкие обтягивающие джинсы, наоборот, так четко обрисовали все волнительные изгибы, что Роман невольно шумно вздохнул. Анфиса услышала его и оглянулась. Пару секунд они смотрели друг на друга, путаясь в неловком молчании, как в паутине, а затем Анфиса спросила:
        - Ты зачем встал?
        Она чуть отодвинулась, открыв умывальник, и Роман с изумлением обнаружил, что стирала Анфиса его футболку.
        - Не мог пропустить… такое зрелище, - усмехнулся он, кивая на раковину. - Не каждый день знаменитая певица стирает вручную твою одежду.
        Анфиса вздохнула и оглянулась на футболку.
        - Пятна не отстирываются.
        - Не беспокойся. У меня есть запасная.
        - Слава богу, - сказала она и вытерла лоб мокрой рукой с испачканным в мыльной пене запястьем. - Твои джинсы и кроссовки во дворе. Когда высохнут, принесу, - нарочито ворчливо пробурчала Анфиса, старательно отводя взгляд, а затем, спохватившись, ополоснула и вытерла руки.
        - Есть хочешь? Я суп приготовила, - предложила она все с той же небрежностью.
        Ситуация и правда была неловкой, и даже не потому что они - малознакомы, а потому, что Анфиса явно опасалась расспросов.
        - Не знал, что «звезды» такие заботливые и умелые, - обронил Роман без иронии, с искренним удивлением.
        Эта мелкая «пташка» разбивала все его представления о знаменитостях в пух и прах.
        - Что ж ты, думаешь, я на сцене родилась и выросла? - вздохнула Анфиса и, выходя следом за ним из ванной, тихо добавила: - Я - детдомовка. Но как там оказалась - не спрашивай.
        - Не буду, - пообещал он, хоть расспросить ее хотелось о многом. О слишком многом.
        - Пошли на кухню, раз уж встал, хоть тебе строго наказали лежать в постели. Валентина скоро приедет, так что поешь - и снова возвращайся в кровать, а то…
        - Что «а то»? - хитро спросил Роман.
        - А то и будет! Ругать будут! Нас обоих, - ответила Анфиса в тон ему и наконец-то улыбнулась.
        Однако тут же спрятала улыбку, засуетившись по хозяйству. Нарезала крупными ломтями пористого деревенского хлеба, сделала салат из свежих овощей и, достав две глубоких миски, наполнила их умопомрачительно вкусно пахнущим супом.
        - Куриный с лапшой, - пояснила она таким тоном, будто само собой разумелось, каким должен быть суп. - Курицу купила на рынке вчера. Лапша, извини, не домашняя, а магазинная.
        - Ну, явно лучше «доширака», которым я иногда ужинаю, - усмехнулся Роман.
        Анфиса подняла на него удивленный взгляд, ее губы дрогнули, будто она хотела что-то спросить, но в последний момент сдержалась.
        Пока она расставляла на столе тарелки, он заметил свой телефон. Анфиса позаботилась и том, чтобы зарядить его. И пока Роман проверял сообщения, пытаясь здоровой рукой удержать сползающее покрывало, Анфиса уже пододвинула ему тарелку с салатом и миску с супом.
        - Где твоя футболка? - спросила она, когда Роман в очередной раз уронил покрывало и поспешно попытался его на себя натянуть.
        Нет, за фигуру стыдно ему не было, напротив, но сидеть в одних трусах за столом перед малознакомой девушкой тоже казалось не лучшим вариантом. Впрочем, если вспомнить, в каком виде она встретила его накануне и в каком отправилась на утреннее «купание», они квиты.
        - В сумке под кроватью.
        Анфиса пошла в комнату, но в дверях оглянулась:
        - Кстати, звонила твоя жена.
        - Чья жена? - изумился Роман и запоздало вспомнил о собственной шутке.
        - Твоя, не моя же? - невозмутимо ответила Анфиса, вернувшись. - Она уже едет.
        Роман чуть не выронил от неожиданности сумку. Но Анфиса расценила его реакцию по-своему и виновато забормотала:
        - Ты просил не отвечать ей, но я… Прости. Ситуация слишком уж внештатная, мне нужно было сообщить твоим близким о том, что случилось. И вот… Я с ней поговорила. Не думаю, что она устроит скандал. Я постаралась объяснить все как можно правдивее.
        - Что, прямо так и призналась в том, что ты - знаменитая певица? - спросил Роман, еле сдерживая улыбку.
        - Нет, - ответила Анфиса и отвернулась к окну, сделав вид, что рассматривает яблоню. - Сказала, что произошел несчастный случай, до больницы - далеко, а у нас в деревне есть свой фельдшер. И что тебя положили временно в моем доме. Как-то так. Кажется, я не сильно ее напугала…
        - Да как тебе сказать! «Не сильно», - передразнил он и засмеялся. - Жену не Витой случайно зовут?
        - Витой.
        - Это моя помощница. Секретарь, администратор - как хочешь, так и называй. И я боюсь представить, что такого ты ей сказала, раз она все бросила и помчалась сюда.
        - Ой! - воскликнула Анфиса, поднесла ладони ко рту и вытаращилась на него с таким испугом, будто совершила непоправимую ошибку.
        - А тогда твоя жена…
        - Нет у меня жены. Пошутил я! Сейчас позвоню Вите и успокою ее.
        Роман набрал номер помощницы и когда услышал ее встревоженный и одновременно обрадованный возглас, торопливо произнес:
        - Вит, я в порядке.
        - Но мне сказали… - растерялась та. Фоном раздавался шум, будто Вита была в дороге, и слова тоже долетали сквозь помехи. - Ром, что это было? Куда ты пропал и кто эта девушка, которая сказала мне, что ты чуть ли не при смерти лежишь?
        Он тихо засмеялся и покосился на вконец сконфуженную Анфису, которая слышала разговор.
        - Не все так фатально. Руку и бок немного повредил. Не страшно, жить буду. Я скоро вернусь, так что не пугайся.
        - Поздно, шеф! Я уже в дороге, часа через два буду на месте.
        Связь оборвалась, будто Вита оказалась в туннеле, и Роман, отключив вызов, виновато посмотрел на Анфису.
        - Она уже в дороге. Не удалось развернуть обратно.
        - Это же я… ее вызвала. Неловко как-то вышло. Но я реально была напугана!
        - Все нормально. Вита тебя не выдаст. Она умеет держать язык за зубами, иначе бы не работала у меня.
        Анфиса заметно расслабилась, даже снова улыбнулась, но затем спохватилась:
        - Суп остывает!
        Готовила она очень вкусно. Не «звезда», а кладезь приятных сюрпризов! Смотря видео ее выступлений, Роман и подумать не мог, что Анфиса такая земная. Нет, она общалась с публикой, улыбалась, благодарила со сцены и отвечала между песнями на какие-то реплики, но Роман считал, что вся эта «близость с народом» - не что иное, как часть имиджа. Как, например, длинные платья в народном стиле, цветы в распущенных черных волосах и браслеты на тонких запястьях. Слишком огромна её аудитория, слишком обласкана Анфиса славой. Даже в женихи она выбрала не простого парня, а известного олигарха.
        Роман украдкой бросил взгляд на сидевшую напротив девушку, которая, опустив взгляд в тарелку, неторопливо подносила ко рту ложку. Как же эта девчонка отличалась от той королевы, которая выступала на сцене! И тем более - от той опасной и сильной богини, какой он увидел ее утром на реке. В памяти вновь возникла картина, которая, видимо, так и останется с ним навсегда: запрокинув лицо к небу, с развевающимися на ветру волосами, Анфиса поет странную песню. Не поет, а будто заклинает стихию. Впрочем, так и было. Он сам видел. И то, как разбился смерч, и как сдулся огромный водный пузырь. И как темное до этого небо внезапно посветлело, словно Анфиса своим мощным голосом и песней-заклинанием вызвала солнце. Она и была в тот момент стихией, небом, ветром, солнцем, рекой, повернувшей вспять. И, может, если бы он не залюбовался ею, если бы не стоял, пригвожденный к месту и восхищением, и, одновременно, животным страхом перед такой силой и абсолютной красотой, не пропустил бы момент опасности, прыгнул бы в реку чуть раньше.
        - Что? - внезапно спросила она, сбив его с мысли.
        Только тогда Роман понял, что уже долго сидит с поднесенной ко рту ложкой и в упор таращится на Анфису.
        - Что это за концерт на берегу был? - отбил он подачу.
        Но она, моргнув, тут же вернула ему «мяч»:
        - Распевалась! Я каждое утро хожу на реку петь гаммы.
        - От твоих гамм падали птицы и дохла рыба, - парировал Роман, еле сдерживая улыбку.
        Анфиса скосила на него глаза и невинно поинтересовалась:
        - Так сфальшивила с нотой си-бемоль?
        Он мог бы поддержать эту игру в «пинг-понг», и это было бы весело - следить, до какого уровня в своем остроязычии способна дойти Анфиса (и что-то ему подсказывало, что она стала бы достойной соперницей), но Роман оборвал «игру» так резко, словно поймал звонко скачущий по столу мячик в ладонь.
        - Ты закрыла портал, как сделала это в Колокольске?
        Она дернулась, будто от пощечины, и чуть не уронила ложку на пол. В ее темных глазах заплескалась паника, и Анфиса невольно оглянулась на дверь, словно прикидывала, как выставить бы «гостя» наружу или сбежать самой.
        - О чем ты? - глухо спросила она, враз растеряв задор.
        - Об исчезнувшем острове, на котором ты познакомилась со своими друзьями.
        - Кто ты? Кто ты, Роман, на самом деле? - прошептала Анфиса, напуганная до бледности.
        - Детектив, я уже говорил. Про остров мне рассказала Стефания: она специально приехала в офис на следующий день. Они с Данилой с ума сходят из-за твоего исчезновения, но в первый визит ко мне про Колокольск умолчали. Оно и понятно - не каждый поверит в такое. Но Стефания с Данилой всерьез опасаются того, что ты случайно открыла портал и исчезла в нем.
        - И ты поверил во все это? - Анфиса сделала неопределенный жест рукой, но от его слов будто немного успокоилась.
        - Поверил, Анфиса. Поверил. И не только потому, что рассказ твоей подруги подтвердился, но и потому, что я сам тесно связан с похожей… хренью.
        Все то время, что он рассказывал Анфисе о гарнизоне, из которого исчезли жители, и странном задании, она слушала его, не перебивая, но и не поднимая глаз. Умолчал Роман лишь о том, что сам он - из династии военных и родился в том городке. Ну и о том, что его чуть не посадили. Ей и без того хватит впечатлений.
        - Вот такое у меня задание, Анфиса, - закончил он. - Но мой заказчик, Игорь Степанович, внезапно умер во дворе твоего дома. А до этого, похоже, успел передать тебе конверт с распечатками.
        - Он ничего мне не передавал, - возразила Анфиса. - Я не обманула, когда сказала, что обнаружила твоего знакомого уже мертвым.
        - Тогда как ты получила конверт? От кого?
        Вместо ответа она поднялась, собрала со стола грязную посуду и составила ее в раковину.
        - Тебе лучше вернуться в постель. Скоро приедет Валентина и вряд ли обрадуется тому, что ты, вопреки ее наказам, рассиживаешь тут.
        - Я вполне нормально себя чувствую, - соврал Роман, потому что забинтованная рука уже давно горела и пульсировала болью.
        Действие анальгетика закончилось, и что будет дальше - большой вопрос.
        - Лучше ляг, - попросила Анфиса, открыв кран, чтобы вымыть посуду.
        Чувствуя себя побежденным, потому что его ход не удался, Роман вздохнул и поднялся из-за стола.
        - Спасибо за обед! Ты потрясающе готовишь.
        Она, не оборачиваясь, кивнула и заглушила его слова звоном тарелок. Роман взял покрывало, сумку и пошел обратно в спальню. Ну что ж, хотя бы попробовал! Анфиса не обязана ни рассказывать ему свои секреты, ни помогать.
        Она вошла в спальню тогда, когда он наконец-то «угнездился», найдя такое положение, чтобы меньше тревожить разболевшийся бок. Анфиса поставила на прикроватную тумбочку две кружки с ароматным чаем, подвинула к кровати стул и, сев, взяла одну из чашек. Роман покосился на вторую: он предпочитал кофе, к тому же не хотелось менять положение, но отказаться не мог. Анфиса будто не заметила его попыток вновь устроиться. Опустив взгляд на чашку, она без всякого перехода сказала:
        - Я влюбилась, хоть до этого считала, что моя любовь - это музыка и сцена. Но он сделал все возможное, чтобы завоевать меня. Я была настолько им очарована, что скажи он мне оставить сцену, я бы так и поступила. Но, к счастью, этого он не требовал, напротив, ему нравилось встречаться с известной певицей, и то, что о нашей паре пишут СМИ.
        Анфиса помолчала, грустно улыбаясь воспоминаниям. Она не назвала имени, но Роман и так понял, что речь идет о Дмитрии Шестакове.
        - Он пришел ко мне в гримерку после одного из концертов, - продолжила Анфиса. - Принес такой огромный букет, что его самого из-за него не было видно. У меня на многие цветы аллергия, поэтому я прошу, чтобы мне их не дарили. Но тот букет был составлен специально для меня и не вызвал головной боли. Это меня впечатлило даже больше, чем размер букета. Еще мне понравилось то, что Дмитрий пришел только для того, чтобы выразить восхищение моим выступлением. Ему действительно нравилось, как я пою! Потом оказалось, что он, несмотря на связи и знакомства, не сразу решился познакомиться со мной. И такое стеснение от человека, для которого не существует препятствий, показалось особенно трогательным. Но тогда я даже не знала, кто передо мной. Я просто увидела симпатичного молодого человека, влюбленного в мой талант. В тот вечер он просто подарил мне букет, выразил восхищение и пообещал прийти на следующий мой концерт. Я засмеялась, потому что выступление планировалось через день в Сургуте. Неужели бы он полетел туда за мной?
        - А он полетел…
        - Да. На частном самолете. И снова пришел за кулисы и предложил погулять. Я согласилась, потому что была заинтригована. К тому времени я настолько ушла в записи, интервью и концерты, что совершенно забыла о том, что я не только популярная певица, но и молодая женщина. Мои друзья женились, рожали детей, а я была «замужем» за сценой. Моими «детьми» стали песни, а любовью - публика. Но возвращаясь в гостиничные номера, я засыпала в постели одна. И хорошо, если в кровати, а не в самолете, в трейлере или на кушетке в студии! А он ухаживал за мной, как за принцессой. Когда не мог посетить концерт, то обязательно звонил и желал удачи, а после присылал в гримерку подарок. СМИ раструбили о нашем «романе» еще до того, как мы официально стали парой. Мы часто выходили в свет, и ему нравилось появляться вместе со мной на обложках журналов. Я же, наоборот, мечтала об уединении, думала оставить сцену, чтобы выйти за Диму замуж и родить ребенка. Типичные мечты влюбленной женщины! Дима очаровал даже моих друзей, показался им простым, «без понтов», как выразился Данила.
        - Идеальная история идеальной любви, - пробормотал Роман, отчего-то чувствуя непонятную злость. Не на Анфису, а на Шестакова.
        - Так оно и было. До какого-то момента. Я просто не знала другую сторону Дмитрия. Со мной он был внимателен, заботлив и нежен. А вот с другими… Это уже потом я поняла, что он скор на расправу за малейшие промахи. Мог запросто выгнать секретаря за не тот сорт кофе или уволить официанта за вино неправильной температуры. Наказать курьера, а заодно и обанкротить цветочный магазин за то, что мне принесли розы другого оттенка.
        - В общем, всех вокруг он тиранил, а ты этого не замечала. Но потом прозрела и потому сбежала?
        - Не совсем…
        Анфиса повертела в руках пустую чашку и подняла на Романа полные отчаяния глаза.
        - Однажды я рассказала ему про остров и свои способности. Дмитрию история показалась… забавной. Я решила, что он мне не поверил. Но спустя какое-то время он пришел ко мне очень расстроенным и напуганным.
        - Дмитрий Шестаков - и напуган? - усомнился Роман.
        - Мне так показалось! Он очень нервничал, отменил поход в ресторан, в который мы были приглашены. Просто отправил имениннику подарок и извинения. Конечно, настроение Димы передалось и мне. Он не хотел ничего рассказывать, но в итоге сдался. Оказывается, его шантажировали расправой надо мной. Дело было в каких-то очень дорогих землях, которые Дима купил по низкой цене. На него давили, чтобы он не только остановил строительство, но и уступил земли. Дмитрий пытался уладить дело мирным путем, но ему пригрозили похитить меня… Рассказывая все это, он заплакал. Заплакал, понимаешь?
        Роман только хмыкнул и осторожно поменял положение. Бок и рука болели все сильнее, но он боялся выдать себя, потому что тогда Анфиса вряд ли продолжит рассказ.
        - Он сказал, что боится за меня, и разрыдался. Это было страшно - видеть его сломленным. Я боялась не за себя, а за него. Тогда я еще слепо его любила…
        Анфиса грустно усмехнулась и после недолгой паузы продолжила:
        - Успокоился он быстро и сказал, что принял решение отдать земли, пусть это и принесет ему огромные финансовые потери и будет стоить репутации. Но он как-нибудь справится. Главное, чтобы со мной все было в порядке. Но когда он выходил из комнаты, в сердцах бросил, что отдал бы многое за то, чтобы эти гады провалились сквозь землю. И тогда…
        Анфиса перевела дух и, набрав в легкие воздуха, на выдохе выпалила:
        - И тогда я тоже приняла решение. Я узнала фамилию того, кто угрожал моему жениху, узнала про намечающийся ужин в ресторане. И то, что один из бизнесменов оказался моим поклонником, сыграло мне только на руку. Я договорилась через администратора о частном концерте и во время выступления… открыла портал. Трое бизнесменов и правда «провалились», как того и пожелал Шестаков, в другую параллель. Их до сих пор не нашли. И уже не найдут.
        Анфиса вытерла слезы и с вызовом улыбнулась - не Роману, а своим мыслям.
        - А потом я узнала, что все было наоборот. Это Дмитрий хотел получить земли, которые его конкуренты легально приобрели. Никто Шестакова не шантажировал, никто ему не угрожал. После того, как бизнесмены пропали, Дмитрий получил желаемое. В тот вечер, когда состоялась сделка, он приехал ко мне с подарком - ключами от квартиры в модном жилом комплексе. Сказал, что это его благодарность за мою помощь. И тогда я пришла в ужас и отчаяние от осознания, что натворила. Дмитрий, конечно, знал, о чем я подумаю. Поэтому достал другой «подарок» - конверт с фотографиями. На тех снимках были дочки Стефании и Данилы, а еще - другая моя подруга во время прогулки с маленьким сыном. Посыл Дмитрия был ясен: если я стану и дальше ему «помогать», то будут мне и подарки, и прочие блага. А если нет… Он страшно улыбнулся и медленно разорвал фотографии пополам.
        - Скотина! - вырвалось у Романа, и он, позабыв о боли, подался к Анфисе.
        - А через день мне позвонили, - продолжила она, будто не заметив его порыва. - Мужчина не представился, но назвал себя моим спасителем. Этот «спаситель» методично рассказал о Колокольске, острове и добавил, что догадывается, куда пропали три бизнесмена. Затем сказал, что Дмитрий превратит мою жизнь в ад, и я буду делать все, что он пожелает, потому что он скор на расправу. Этот человек даже знал, что Дмитрий меня шантажировал!
        - Знал или догадывался, - пробормотал Роман. - Но в любом случае представлял, каков на самом деле Шестаков.
        - Возможно. Так вот, этот человек предложил мне помощь.
        - В обмен на?..
        - В обмен на ответную, конечно. Я испугалась, что от меня снова потребуют открыть портал и отправить туда кого-то неугодного. Но этот человек для начала решил устроить мне побег. Остальное он собирался рассказать потом, только пообещал, что его задание не причинит вред другим. Я приняла помощь и согласилась на его условия. Этот человек предупредил, что меня могут отследить через звонки друзьям, поэтому для всех я должна исчезнуть. Он же помог приобрести по фальшивым документам этот дом, купил простой телефон, оформленный на чужое имя. Перед побегом я перевела личные деньги на счет, с которого менеджеры должны были оплатить все неустойки. И вот я здесь. Вот такая история, Роман. Я - чудовище.
        - Чудовище - тот, кто тобой манипулировал, - возразил он, но Анфиса лишь криво усмехнулась и взяла чашки, чтобы отнести их на кухню. - И этот человек ни разу не назвал свое имя? - остановил Роман ее вопросом.
        - Нет.
        - Когда в последний раз ты с ним разговаривала?
        - Незадолго до твоего приезда. С тех пор у него отключен телефон.
        - Хм… Покажи мне его номер, - попросил Роман, ощущая нехорошее предчувствие.
        Когда Анфиса принесла ему простенький мобильный, он отыскал в своем смартфоне нужный номер и продемонстрировал ей оба телефона.
        - Ты знаком с этим человеком?!
        - Это Игорь Степанович, тот самый, который умер в твоем дворе, - невозмутимо ответил Роман. - Полковник, который дал мне задание.
        - Мамочки… - простонала Анфиса. - Этого только не хватало! Я военных после острова боюсь военных до усрачки.
        - Что ж в них такого… пугающего? - обескуражено спросил Роман.
        - А вот это все! - припечатала Анфиса, взяла чашки и ушла на кухню.
        Он проводил ее растерянным взглядом, но промолчал.
        Анфисы не было долго, но вернулась она с конвертом и протянула его Роману.
        - Это все, что успел мне передать Игорь Степанович. Похоже, твой знакомый вертелся тут поблизости, а тебе врал, что ничего не знает: ни где я прячусь, ни что тут происходит какая-то чертовщина.
        - Гм… - хмыкнул Роман, затем вытащил и бегло просмотрел распечатки.
        - Там о каком-то другом месте говорится, - пояснила Анфиса.
        - Ага. О военном городке, о котором я тебе уже рассказал. Возможно, Игорь Степанович шел к тебе, чтобы дать новое задание. Но не успел.
        - Он что, хотел, чтобы я закрыла портал и там?!
        - А ты сможешь? - вопросом на вопрос ответил Роман и не сдержал усмешку.
        Если каждый раз ему придется сражаться с тварями, пока Анфиса «распевается», то он рискует быть сожранным заживо. Удружил же ему Игорь Степанович!
        - Пфр-р! - смешно фыркнула Анфиса. - Вряд ли у меня хватит сил еще на один портал! Я и этот вряд ли надежно закрыла. Без концертов, музыки, энергии, которой меня заряжала публика, я ничто. Продырявленный шарик. На что рассчитывал твой знакомый?
        - Не знаю, - пробормотал Роман, снова пролистывая распечатки. - Мне он тоже ничего не объяснил. Всучил пыльные папки и отсалютовал на прощание. Подозреваю, что он провернул многоходовку, над которой еще предстоит поломать голову. Игорь Степанович однозначно знал о твоих способностях и о том, где и как ты их получила. Для меня он раздобыл секретные материалы и дал координаты еще одного городка с аномалией. Я провел кое-какие исследования, сравнил данные и выяснил, что нечто похожее «просыпается» сразу в нескольких местах. Но пока я ломал голову над этим заданием, Игорь Степанович через твоих друзей подкинул мне еще одно - поиски тебя. Забавная штука вырисовывается, Анфиса. Игорь Степанович помогает тебе сбежать и отправляет сюда. Мне поручает найти места с похожей аномалией. Одновременно с этим заводит собаку, которой нужна помощь, и обращается за помощью к твоим друзьям. Из всех кинологов выбирает именно Крушинина! Это мне рассказал уже сам Данила. На одном из занятий Игорь Степанович вручает обеспокоенным твоей пропажей друзьям мой телефон и рекомендует меня как частного детектива. О твоей
способности открывать порталы я узнал от Стефании. После чего раздобыл информацию об исчезнувшем острове, которую, кстати, мне отправили люди Игоря Степановича. Сам же он, незадолго до смерти, прислал мне координаты места, где прячешься ты…
        - Только не говори, что и свою смерть он тоже подстроил!
        - Не говорю. Это было бы чересчур. Скорее всего, он планировал собрать нас здесь и дать инструкции обоим сразу. Но, к сожалению, умер. Так что его ребус так и остался неразгаданным.
        Анфиса шумно вздохнула, затем потянулась к одной из распечаток и пробормотала:
        - Интересно, зачем он обвел этот абзац красным?
        - Какой? - вяло спросил Роман. Раны разболелись просто невыносимо, и размышлять над загадками становилось все сложнее.
        Кажется, так больно ему не было даже когда шок после «купания» прошел, а фельдшер со своим волшебным чемоданчиком еще не приехала.
        - Вот этот абзац, про сбежавшего в лес новобранца!
        - А, - без энтузиазма отозвался Роман, сдаваясь боли.
        Анфиса подняла на него встревоженный взгляд.
        - Совсем плохо?
        - Да как-то… - признался он и тут же пожалел об этом, потому что она смешно запричитала, засуетилась и бросилась искать листочек с телефоном, который им оставила Валентина.
        - Анфиса, хватит мельтешить. Сядь и успокойся. Не помру.
        - Ты не понимаешь! Не понимаешь, насколько опасны раны, оставленные этими тварями! Там, на острове…
        - Мы не на острове, Анфиса, - перебил Роман. - И я - крепкий мужик, на котором все заживает, как на собаке.
        - Данила тоже так говорил!
        - И что? - усмехнулся Роман. - У Данилы теперь - красавица-жена и две замечательные дочки. А еще собачья школа и питомник. Не знаю, что случилось с Данилой на острове, но вернулся он оттуда живым.
        К счастью, Анфису не пришлось дальше успокаивать, потому что очень кстати приехала Валентина. Анфиса привела ее и развернулась, чтобы выйти в коридор.
        - Не убегай! - остановила ее фельдшер. - Каждый день я к вам не наезжусь. Завтра перевязки ему будешь делать сама, так что стой рядом и запоминай. И не вздумай в обморок хлопнуться!
        - Ой, - тихо пискнула Анфиса и так испуганно вытаращила глаза, что Роман беззвучно засмеялся.
        Сюрреализм ситуации переходил все допустимые нормы.
        - Не переживай, я завтра уеду, - шепнул он, когда Валентина пошла мыть руки.
        - Куда ты такой уедешь? - прошипела Анфиса.
        - Домой.
        - Только если твоя помощница умеет водить машину!
        - Кажется, не умеет.
        - Вот видишь! - с неожиданным торжеством воскликнула Анфиса и оглянулась на вошедшую в комнату Валентину.
        Фельдшер завершила перевязку и оставила им сверток со всем необходимым. Анфиса вышла ее проводить, а Роман прикрыл глаза. Боль блаженно утихала, тело наполнялось долгожданным покоем. На самочувствии сказалась не только кровопотеря, но и то, что Роман долгое время работал без отдыха. Кажется, он недавно мечтал съездить на денечек к озеру перезагрузиться? Вот и съездил! И выкупался, и тварей каких-то «порыбачил», и отоспался. Как приятный бонус к отдыху - частный «концерт» известной певицы и домашний суп. Как неприятный - «заштопанные» бок и рука. Неоднозначная программа!
        - Чему улыбаешься? Что там тебе вкололи? - спросила Анфиса.
        Роман открыл глаза и увидел, что она снова держит в руках чашки, а под мышкой зажала плоскую коробку.
        - Так… Твой суп вспоминал.
        - Надо же, как тебе надоела заварная лапша… - серьезно посочувствовала Анфиса и поставила на тумбочку чашки.
        - Мы же уже пили чай! - удивился Роман.
        - Но без конфет, - невозмутимо парировала она и открыла коробку. - Тебе нужно сладкое!
        - Это Валентина так сказала?
        - Это я так сказала, - отрезала Анфиса. - От шоколада поднимается настроение, проходит боль и заживают раны!
        - Еще от него появляются прыщи, кариес и лишний вес, - в тон ей закончил Роман и ухмыльнулся.
        - Если ты всем этим страдаешь, то я принесу тебе морковку.
        Он тихо засмеялся. Анфиса нравилась ему все больше и больше: забавная и совсем не похожая на холодную и капризную «звезду» девчонка. Красивая девчонка, надо сказать. Даже слишком…
        - Вот так попадешь в плен к известной певице, и она решит «утилизировать» все конфеты, полученные от поклонников, - отшутился он.
        - А что ты думал? Мне одной столько прыщей, кариеса и лишнего веса не надо! - парировала Анфиса и протянула ему коробку.
        И снова он пил чай, ел конфеты и удивлялся странности ситуации. Анфиса еще взялась развлекать его историями: то ли действительно одичала в затворничестве и соскучилась по общению, то ли из чувства благодарности за спасение. Кто их, «звезд», поймет.
        А рассказывала она интересно и просто, будто делилась самыми обычными историями на дружеской вечеринке. Призналась, что изначально репертуар у нее планировался другим. Анфиса даже напела какую-то песенку с бессмысленным набором слов, вызвав у Романа улыбку.
        - Данила меня за эту песню тоже раскритиковал! Причем так жестко, что я его побила!
        - Ты?! - недоверчиво воскликнул Роман, припоминая, что Крушинин - примерно такого же роста, как он сам.
        Анфиса же спокойно у Данилы под мышкой пройдет! Как она могла побить такого рослого и крепкого мужчину?
        - Ну, да. Я тогда сильно разозлилась. Но Данила оказался прав.
        Еще Анфиса рассказала, как однажды перепела новый хит одной испанской группы: сделала из ритмичной песни лирическую балладу, записала домашнее видео и выложила в своем блоге. Кто-то отметил солиста, и он написал Анфисе, смешно чередуя испанские фразы с русскими. Так Анфиса и познакомилась с Раулем Оренсе.
        - В прошлом году я ездила в Испанию, и мы встретились лично. Рауль пригласил меня домой и познакомил с семьей. У него, представляешь, жена русская! И сыну уже десять лет. Такой красивый пацан… И такой серьезный для своего возраста! Мечтает стать не певцом, как отец, а палеонтологом. У мальчишки в голове целая энциклопедия! - Анфиса вдруг грустно вздохнула и тихо продолжила: - Мы с Раулем планировали записать песню дуэтом. Даже текст сочинили, а Аня, его жена, перевела песню на английский - с замахом на международный рынок. Это был бы хит, однозначно! Но… увы.
        - Может, не все потеряно? - осторожно заметил Роман. - Прогремит еще ваш хит на весь мир, порвет все чарты!
        Но Анфиса бросила на него такой несчастный взгляд, что он осекся. Хотел спросить, стоит ли ему известить ее друга в Испании о том, что она жива и здорова, но отвлекся на шум подъезжающей машины.
        - Твоя помощница приехала, - сказала Анфиса, поднимаясь.
        Роман, следуя мимолетному порыву, схватил ее за руку.
        - Не бойся, - тихо сказал он. - Твои личные секреты я не выдам. Но какие-то вопросы - общие, можем обсуждать при Вите. Она в курсе моего задания. И мы с тобой в одной лодке.
        Анфиса задержала на нем взгляд. И после того, как она кивнула, он разжал пальцы, с неохотой отпуская ее запястье.
        Глава 15
        - Какая ваша мечта еще не исполнилась?
        - Посиделки до утра с близкими друзьями у меня дома.
        (из интервью Анфисы для сайта «Домашняя фея»)
        На пороге стояла высокая девушка с короткими ярко-желтыми волосами, а рядом с ней, к неудовольствию Анфисы, - кудрявый симпатичный парень. В отличие от девушки, нервно переступавшей длинными ногами и теребящей край черной блузки, парень держался уверенно.
        - Вита? - строго спросила Анфиса, и когда девушка кивнула, жестом пригласила пройти.
        - Ого! - вдруг воскликнул парень, всматриваясь в лицо Анфисы, а затем широко улыбнулся. - Не может быть! Пропавшая певица собственной персоной! Во дела!
        Вита быстро оглянулась, и удивление в ее глазах сменилось радостью.
        - Это правда? Вы - Анфиса? Роман вас нашел? - спросила она.
        Анфиса не ответила, закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, сухо ответила:
        - Роман - в той комнате. Можете пройти.
        Вита неловко улыбнулась, извиняясь за свою несдержанность, и пошла в спальню. Парень остался в коридоре.
        - Это же офигеть, какой поворот! - восхитился он, и Анфиса мысленно простонала.
        Ее инкогнито полетело к чертям собачьим! Остается схватить вещи и снова бежать… Только вот куда?
        - Еще один вопль, и поворот будет у тебя - к дверям и на улицу, - отрезала она и прошла на кухню.
        Парень потопал следом, на ходу продолжаю тараторить:
        - А мы с тобой уже встречались! Я брал у тебя интервью!
        Чашка, которую Анфиса собралась вымыть, выскользнула из рук и упала обратно в раковину. К счастью, не разлетелась на мелкие осколки, но ручка отбилась. Анфиса в сердцах, маскируя злостью испуг, выбросила чашку в ведро и резко развернулась к нежданному гостю.
        - Ого! Не надо испепелять меня взглядом! - поспешно пробормотал он и поднял руки. - Да, я журналист, но просто привез Виту.
        - Вита - твоя девушка?
        - Нет, но… - неожиданно смутился он и, спохватившись, представился: - Меня зовут Никита. Никита Березкин. И я реально брал у тебя интервью и был на многих твоих концертах.
        - И? - холодно спросила Анфиса. - Мне-то это зачем?
        - Ну… Думал, что тебе будет приятно это знать.
        - Приятно знать, что в мой дом проник журналист?
        - Слушай! Я разве сказал, что приехал за интервью? Говорю же, Виту подвез! Она была сильно напугана, собралась черт знает куда. Что мне, ее бросить надо было? Откуда ж я знал, что в этой лачуге поселилась пропавшая «звезда»?
        - Это не лачуга, а дом! Мой дом! - разозлилась Анфиса так, что Никита попятился.
        - О'кей, о'кей! Прости, правда, прости! Я слишком ошарашен встречей с тобой. Не ожидал…
        - А теперь послушай ты! Если где обо мне растреплешь, то крупно об этом пожалеешь! Это моя частная жизнь. И раз я сюда приехала, значит, меня достали такие, как ты! Излишне любопытные и болтливые!
        С этими словами Анфиса вышла из кухни, спустилась во двор и сдернула с веревки высохшую одежду. Но Никита и тут не дал ей покою.
        - Слушай, давай заключим мир, а? Я приехал сюда не как журналист. Хоть, признаюсь, очень хотел узнать, куда ты пропала. Во-первых, потому что я твой поклонник. Во-вторых, чтобы утереть нос своему шефу, который уволил меня. Я первым написал о твоем расставании с женихом, но новость тут же удалили. А меня - на улицу. Подозреваю, тут не обошлось без самого Дмитрия!
        Анфиса едва заметно вздрогнула, но после недолгой заминки проследовала обратно в дом. Если бы ее руки не были заняты одеждой, она захлопнула бы перед сунувшимся за ней Никитой дверь.
        - Так уж «сам Дмитрий»? - передразнила Анфиса. - Ты такая важная птица, чтобы он лично отслеживал, не написал ли что про него журналист Березкин?
        - Ну, не то чтобы важная… Но меня уволили сразу после того, как я сообщил миру о вашем расставании!
        - Может, все дело в том, что ты паршиво пишешь? - не стала миндальничать Анфиса.
        Никита проглотил и это, наклонился за упавшим из ее рук носком и подал.
        - Мне это зачем рассказываешь? Думаешь разжалобить меня и подружиться? - спросила Анфиса, уже вместо злости чувствуя усталость.
        - Хотелось бы, - простодушно ответил Никита и обворожительно улыбнулся.
        Но Анфиса смерила его взглядом и промолчала.
        Войдя в спальню, она услышала, как Роман сердито отчитывает помощницу за то, что она привезла с собой неизвестно кого.
        - Ром, я ж не знала, что ты нашел Анфису! - воскликнула Вита. - И она не предупредила, что приехать я должна одна.
        Услышав шум шагов, Вита оглянулась и виновато отвела взгляд.
        - Роман, она действительно не знала, - вздохнула Анфиса, складывая на тумбочку его одежду. - И этот парень, журналист, ее подвез.
        - Журналист! - воскликнул Роман и чему-то засмеялся. - Это уже больше, чем сюр!
        - Это тот самый журналист и блогер, которого мы встретили в парке, - начала торопливо объяснять Вита. - Он приезжал в твое отсутствие поговорить и вернулся на следующий день…
        - Ладно. Разберемся, - проворчал Роман и с намеком покосился на свои джинсы.
        Анфиса хотела напомнить ему о постельном режиме, но решила, что уже не вправе вмешиваться, поэтому молча вышла в коридор. Вита последовала за ней.
        Журналиста они застали на кухне. Никита, запустив пальцы в шапку кудрей, с любопытством осматривался, но когда Анфиса собралась сказать ему что-то едкое, развернулся к ней и с искренним восхищением воскликнул:
        - Тут очень уютно и красиво! Прости за «лачугу». У тебя суперский дом!
        - Я старалась, - сдержанно ответила Анфиса, отошла к окну и, развернувшись к гостям, оперлась спиной о подоконник.
        В долгую паузу было слышно, как жужжит за стеклом муха, но никто, даже болтливый Никита, не пытался нарушить тишину. Вита смущенно перетаптывалась и косилась в сторону, стесняясь присесть. Никита обводил взглядом стены и закрытые шкафчики, но уже не из любопытства, а будто пытаясь придумать следующую реплику. Все его попытки завести с Анфисой дружелюбный разговор разбились о ее холодность. Сама же Анфиса мучительно думала, как поступить. Темнота за окном скрадывала очертания яблони, и на том небольшом кусочке неба, которое можно было увидеть, засияла монетой первая звезда. Выставить за дверь всех «гостей» Анфиса не решалась, тем более что сама же и вызвала Виту. Да и опасалась, что журналист, оказавшись на улице, растрезвонит о «сенсации».
        От затянувшейся неловкости их спас Роман. Он вошел на кухню, уже одетый в красную футболку и черные джинсы, и Анфиса невольно задержала на нем взгляд чуть дольше, чем было необходимо. Футболка обтягивала его широкие плечи, а красный цвет ему, брюнету, очень шел. От Романа веяло спокойствием и уверенностью, и Анфиса невольно сама успокоилась. Он обвел глазами собравшихся и кивком поздоровался с Никитой.
        - Вот и встретились снова! - широко улыбнулся журналист, но, скользнув взглядом по перевязанной руке Романа, которую он поддерживал здоровой, сочувственно протянул: - Нда… Как это случилось?
        - Неудачно искупался. Под водой оказалось… что-то острое.
        - Вы знакомы? - спросила Анфиса, уже ничему не удивляясь.
        - Можно и так сказать.
        Роман перевел взгляд с Никиты на Виту и обратно и строго сказал:
        - Надеюсь, все понимают, что в доме Анфисы мы - «гости» нежданные. И что нам нельзя никому рассказывать о том, что мы ее нашли и где. А то…
        - Что «а то»? - сощурился Никита.
        - А то, что удар левой у меня тоже крепкий, - невозмутимо парировал Роман.
        - Ром, - тихо осадила его Вита.
        Но Никита уже вскипел:
        - Да что вы со мной обращаетесь, как с прокаженным?! Что одна, что другая, что третий! И все потому, что я журналист! Уволенный, между прочим! Так и видите, как я обзваниваю редакции и вызываю сюда всех, кого могу. Черт вас подери! Я вон только ее решил подвезти, - с этими словами Никита кивнул на сконфуженную до румянца Виту. - Все. Доброе дело наказуемо? Расписку вам, что ли, кровью написать, что я не собираюсь сливать инфу про Анфису?
        - Тише ты, - цыкнул на него Роман и загородил выход, когда Никита попытался выйти из кухни.
        - Дай пройти! Тоже мне, телохранитель нашелся! Я уехать хочу.
        - Погоди, не кипятись. Извини, погорячился, - сбавил обороты Роман, но освободил путь.
        Никита, однако, задержался.
        - Нам нужно решить, что делать.
        - А что тут решать? - вздохнула Анфиса и отошла от окна. - Ночь на дворе. Двое из вас после дальней дороги. Третьему вообще постельный режим прописан. Разместимся как-нибудь. В большой комнате - диван и раскладное кресло. В маленькой - только кровать. И она уже занята тем, кому больше всего сейчас нужна.
        - Я запросто могу спать хоть в коридоре на коврике! - охотно откликнулся Никита. - Или в машине.
        - Лучше в доме, - с вежливой улыбкой ответила Анфиса. - Я найду одеяла, надеюсь, будет удобно.
        - Только мобильники всем сдать! - приказал вдруг Роман. - Анфиса спрячет их на ночь под подушкой.
        Вита бросила на него недоуменный взгляд. Никита в первый момент ощетинился, но, увидев, что Роман с Анфисой с понимающими улыбками переглянулись, расценил все как шутку.
        Разобрались, кто где будет спать, довольно быстро. Анфиса уступила диван гостье, Никита помог разложить кресло, а сам решил устроиться на полу в спальне. Руководя на правах хозяйки суетой, доставая подушки, одеяла и простыни, Анфиса вместо раздражения уже испытывала радость. Когда-то давно, мечтая о собственном доме, она представляла, как будет устраивать вечеринки для друзей. Поначалу ей хотелось шумных пати, потом - тихих девичников с чаем, сладостями и сокровенными разговорами до утра. И вот ее мечта частично исполнилась. Анфиса быстро заработала на собственное жилье, и друзья у нее тоже появились. Только вот времени на домашние вечеринки не осталось, ее квартира большей частью пустовала, а жизнь проходила в турах, гостиницах и студиях.
        - Дать тебе пижаму? - предложила Анфиса гостье.
        Вита была высокой, но тоже худенькой. Гостья неожиданно смутилась, но после долгой паузы, в которую будто принимала мучительное решение, спросила:
        - А длинные носки у тебя есть? У меня ноги постоянно мерзнут.
        - Есть! - обрадовалась Анфиса.
        После того, как организационные вопросы с ночевкой и очередью в ванную утряслись, все собрались на кухне. И снова у Анфисы появилось ощущение, что ее давняя мечта исполнилась. Пусть в этот вечер в ее доме собрались малознакомые люди, и причина их приезда была не праздничной, это не умаляло радости. Гости тоже расслабились, напряжение ушло, и атмосфера стала доброй и уютной - благодаря, как ни странно, Никите.
        Он же неожиданно вызывался командовать на кухне, с разрешения Анфисы обследовал холодильник, полку с консервами и удовлетворенно хмыкнул. Затем объявил, что готовит он хорошо, «леди не жалуются», и своим заявлением вызвал у Виты ироничную усмешку. Но уже вскоре, наблюдая за тем, как ловко он шинкует овощи, успевая параллельно готовить ингредиенты для какого-то соуса и обжаривая на сковороде кусочки говядины, Вита перестала усмехаться, взгляды теперь на парня бросала заинтригованные, а потом и вовсе подключилась к готовке. Никита и Анфисе дал задание, и она, нарезая болгарский перец на мелкие кубики, пыталась вспомнить, отчего этот журналист кажется ей знакомым. Дело было не во встрече с ним во время интервью. Анфиса была уверена, что видела его совсем недавно: слишком уж запоминающейся была его прическа. А Никита, принимая ее взгляды за симпатию, улыбался все шире и сыпал историями. Рассказчик из него тоже оказался отменный: даже Роман, который поначалу следил за ним хмурым взглядом, рассмеялся какой-то шутке. На плите в сковороде уже поджаривались нарезанные овощи, в казанке томилась на медленном
огне говядина. А Анфиса все пыталась вспомнить, где они с Никитой могли видеться.
        - А посуду кто будет мыть? - осведомился Роман, наблюдая за тем, как в раковине растет гора кастрюлек, мисок и тарелок, которые шеф-повар пачкал с невиданной щедростью.
        - Явно не ты, - ухмыльнулся Никита, добавил в говядину овощи и залил все ароматным соусом. - Считай, твое «купание» спасло тебя от работы посудомойки.
        С этими словами он поставил в мойку еще одну кастрюльку. Вита, вытиравшая разделочный стол, подошла, чтобы положить губку. Увидев их вместе, Анфиса наконец-то поняла, отчего Никита показался ей таким знакомым. Вытерев руки полотенцем, она открыла шкафчик, достала конверт и отыскала рисунок Тараски.
        - Идите сюда! - позвала она Виту с Никитой.
        Роман остался стоять возле окна, наблюдая за всеми со стороны.
        - Офигеть! Это мы с Витой? - удивился Никита.
        - Можно? - спросила уже Вита и протянула к рисунку руку. - Откуда это у тебя?
        - Один старик нарисовал. Его зовут Тараска, он почти не говорит после несчастного случая в молодости, но талантливо рисует. И вот так общается и даже предсказывает.
        - Ничего себе, - выдохнул Никита. - И что он, интересно, хотел сказать этим рисунком?
        - Изобразил то, что уже было? Пусть и не совсем в таком виде, - предположила Вита и бросила вопросительный взгляд на Романа.
        - Я рассказал Анфисе о нашем задании. С Никитой мы как раз и познакомились в парке аттракционов. Он там собирал фотоматериал для статьи, а когда мы с Витой приехали, уже отдыхал под забором.
        Вита громко фыркнула, будто пытаясь сдержать смех. Никита обиженно на нее покосился и поспешно добавил:
        - Уточню! А то Анфиса еще решит, что я пьянь подзаборная. В парк я действительно приехал, чтобы сделать фотографии. После увольнения из журнала я решил завести блог и писать об аномальных местах. Надо же чем-то заняться безработному журналисту! Так почему бы не стать блогером!
        - Только твой блог и полдня не продержался, - поддела его Вита и одернула чуть задравшуюся штанину пижамных брюк. - Его тут же заблокировали. Но мы с Романом успели увидеть видео, которые Никита загрузил, поэтому пригласили его в офис.
        - Блог тоже удалили? - подняла брови Анфиса.
        - Ага. Такая вот незадача. Восстановить я его еще не успел. Хотел снова поговорить об этой аномальной зоне, приехал сегодня в офис, надеясь, что шеф Виты на месте. Но застал только встревоженную Виту, которая куда-то собиралась, и предложил подвезти. Так может, поясните, о чем речь? Что за задание? Что вообще происходит?
        - Диктофон уже включил? - поддел его Роман и добродушно усмехнулся.
        - К черту диктофон! Я сгораю от любопытства.
        - Мясо сгорает! - спохватилась Анфиса и бросилась проверить, как там рагу.
        - К черту мясо! К черту вас! Кишки ж мои на кулак наматываете, мучители! Не для блога хочу знать, клянусь моим фирменным соусом! Если нужно, расписку о молчании кровью подпишу!
        - И вот как тебе после этого доверять? - поддразнила его Вита. - «Кровью»! Небось, томатной пастой? Ром, ты решай, стоит ли ему рассказывать. Ты тут начальник.
        С этими словами она включила воду и начала мыть посуду.
        - На самом деле пусть решает Анфиса, - ответил Роман и взглядом будто напомнил, что ее личных секретов не выдаст.
        - Мне кажется, мы все в одной лодке, - повторила Анфиса его же слова, помешивая лопаточкой рагу.
        - О'кей. С разрешения Анфисы расскажу, но только чтобы предупредить, во что ты пытаешься влезть. Говоришь, твой блог тут же заблокировали? Возможно, это потому, что публикации по этой теме отслеживают.
        - Кто? - быстро спросила Никита.
        - Кто конкретно - сказать не могу. Не знаю. Те, кого эта тема отчего-то сильно волнует, но они не желают привлекать к ней внимания. Второй вариант - отслеживают именно твои публикации и удаляют из мести за неугодную статью, интервью и так далее. В таком случае тебе заблокируют канал, даже если ты напишешь рецепт своего фирменного соуса.
        - А это мысль! - почесал голову Никита. - Можно проверить! Написать про соус…
        - Из этого дома ты ничего никуда писать не будешь! Забыл?
        - Да помню, помню! Но кого может интересовать этот парк?
        - Не только он, но и похожие аномальные зоны. Повтори для нас с Анфисой, что случилось там с тобой - в обмен на рассказ о наших «приключениях».
        Повествование Никиты было интересным и мистичным, но Анфису в нем ничего не удивило. Она помешивала мясо и, слушая, думала о том, что в конверте оказался листок с координатами парка. Неужели Игорь Степанович всерьез рассчитывал на то, что Анфиса закроет все порталы? Знал ли он, что ей в нынешних условиях это не под силу?
        - Мы думаем, что ты «провалился» в другую параллель, - сказал Роман, когда Никита замолчал.
        Анфиса положила лопаточку на стоявшую рядом с плитой тарелку и развернулась к мужчинам. Вита уже вытерла посуду и теперь сервировала стол. И в этой противоречивости - разговорах о мистических параллелях под обычные домашние дела - была особая острота.
        - В том, что я куда-то «провалился», даже не сомневаюсь! Перед поездкой я почитал всякую инфу об аномальных местах. Но такого потрясного эффекта не ожидал! И когда увидел все собственными глазами, в первый момент не испугался, а обрадовался!
        - Журналист, - тихо фыркнула Вита и поставила тарелку на стол с таким неосторожным грохотом, что все на нее оглянулись. - Извините, - смутилась она. - Я о том, что у некоторых журналистов любопытство доминирует над инстинктом самосохранения.
        - А не ты ли увязалась за мной в городок и парк из-за пресловутого любопытства? - спросил Роман.
        Вита хмыкнула, но когда отвернулась, чтобы взять блюдо для хлеба, улыбнулась.
        - А я получил задание - вычислить места, в которых встретилась похожая аномалия, - начал уже Роман.
        - Как? И зачем? - быстро спросил Никита.
        - Зачем - это вопрос не ко мне. Я только выполняю заказ. А вот что дальше будет делать клиентка, допустим, с фотографиями, доказывающими неверность супруга, это уж не мое дело.
        - Считай, частично отговорился, - усмехнулся Никита. - А аномальные зоны как вычислял?
        - Сделал с Витой замеры температуры, электромагнитного поля, влажности и так далее. В общем, ничего экстраординарного. Частично - физика, частично - аналитика. В итоге у меня получился список нескольких мест, параметры которых полностью совпадали. Этот список я и отправил заказчику. В одно из мест он поехал сам и чуть позже подтвердил все фотографиями.
        - Что было на тех фотографиях? - спросил Никита, не обращая внимания на то, что стол уже накрыт и над тарелками с рагу поднимается аппетитный аромат.
        Роман открыл галерею в своем смартфоне и продемонстрировал несколько снимков.
        - Так мы же сейчас здесь и находимся! - воскликнул Никита.
        Роман усмехнулся и положил телефон на стол рядом со своей тарелкой.
        - Игорь Степанович, мой заказчик, вместе со снимками прислал точные координаты. Я тут же выехал, но, к сожалению, у Игоря Степановича случился сердечный приступ, и к моему приезду он умер.
        - Как?! - воскликнула Вита и в ужасе поднесла ладони к лицу. - Игорь Степанович умер?!
        - К сожалению. Его нашла Анфиса. Она же и взяла телефон, когда я, еще не зная о том, что случилось, позвонил Игорю Степановичу.
        Анфиса выдержала направленные на нее взгляды Никиты и Виты и произнесла совсем не то, что от нее ожидали:
        - Еда остывает. Давайте ужинать.
        - Погодите, погодите… - забормотал Никита, запуская ладони в кудри и оттягивая волосы назад. - Игорь Степанович… Игорь Степанович? У него, случайно, нет смешной собаки? Нервной левретки, которая в истерику впадает даже при виде собственной тени?
        - Есть. Он взял ее совсем недавно и…
        - О боже, вот почему Марьяна никак не может ему дозвониться! Жесть какая!
        - Какая Марьяна? - не понял Роман.
        - Сестра моя. Это ж… - Никита потер плечи, будто ему стало внезапно холодно, взял вилку и снова положил ее на стол.
        - И что нам теперь с этой левреткой делать? - пробормотал он тихо, будто сам себе. - Марьяна, когда узнает, сожрет меня! Вначале расстроится, потому что Игорь Степанович вроде как собирался позвать ее на свидание. А потом сожрет. Мало ей Грифеля, так теперь еще Шуша!
        И так как все ожидали от него пояснений, он рассказал, как «внедрил» в дом друзей Анфисы «шпионов» в виде бездомной собаки Грифеля и своей сестры Марьяны. Эта история не рассердила Анфису, а насмешила. Теперь пронырливому журналисту придется расхлебывать ситуацию с осиротевшим Шушей! Поэтому, когда Никита перевел взгляд с взирающего на него с каменным выражением лица Романа на негодующе хмурившуюся Виту и жалобно спросил, не нужна ли кому собака, Анфиса засмеялась:
        - Похоже, ты уже понял, с кем теперь останется Шуша. Вот тебе и Закон кармы.
        - Он же мне всю квартиру зассыт! - воскликнул обреченно Никита.
        Анфиса только фыркнула:
        - Пфр-р! К какому кинологу возить Шушу ты уже знаешь. Кстати, заведи себе кулинарный блог. Готовишь ты вкусно! Я бы на тебя подписалась.
        - Правда? - просиял Никита. - Ради такой подписчицы точно заведу! О, а автограф можно у тебя попросить?
        - Еще интервью у нее возьми и совместное селфи сделай, - поддел его Роман.
        - Ладно, ладно, помню, тираннозавр, что ты там говорил про удар левой… - старательно закивал Никита и вернул разговор на интересующую его тему: - Мы остановились на том, что Анфиса нашла тело Игоря Степановича…
        - Да, - не стала увиливать она. - Игорь Степанович, к сожалению, умер у меня во дворе. Роман уже рассказал, как оказался у меня. Ну и еще внезапно выяснилось, что в побеге… по личным, так сказать, мотивам… мне помог именно Игорь Степанович. Вот…
        - А почему ты решила скрыться? - тут же ввернул Никита и даже перестал жевать.
        - Сказали же тебе - по личным мотивам! - вмешался Роман.
        - О'кей, о'кей! Понял! Разрази гром этого Шестакова, если это он всему виной!
        - Никита! - цыкнула на него уже Вита.
        - Молчу-молчу!
        Анфиса вздохнула и, понимая, что в ее истории не хватает связующих звеньев, рассказала «облегченную» версию событий: как скрылась в деревне и обнаружила, что здесь происходят странные вещи. Упомянула Тараску с его талантом предсказывать рисунками. И завершила все историей о том, что случилось на реке. Умолчала только о том, что пыталась закрыть портал.
        - Вот так все и было?! - воскликнул Никита и перевел восхищенный взгляд на Романа. - Вот прям смерч из дохлых птиц, водоворот и когтистая тварь в реке?
        - Интересно, что больше сомнений у тебя вызывает - смерч или когтистая тварь? - съязвила Вита. - Может, и в парке ты сам с забора навернулся, а не кто-то тебя оттуда стащил?
        - Да верю, верю… Но ситуация какая-то хреноватенькая вырисовывается. Во-первых, этот странный заказчик. Не заказчик, а паук, который сплел паутину. Роману дал заказ. Анфису зачем-то отправил сюда. Завел себе левретку… А в то, что он такой добрый и взял собаку у родственницы, я уже не верю! Втерся в доверие к Крушинину, зная, что он - друг пропавшей Анфисы, и между делом подсунул ему телефон детектива. Параллельно очаровал мою сестру, сплавил ей Шушу, приехал сюда и… помер. Крутой планчик!
        - Вряд ли Игорь Степанович специально втерся в доверие к твоей сестре, - качнул головой Роман. - Не мог он знать, что ты задумал разыскать Анфису. Думаю, Марьяна ему на самом деле понравилась.
        - Но все равно интриг он наплел знатно, согласись? Вопрос - что теперь нам делать?
        Местоимением «нам» Никита лихо включил в расследование и себя. Но на этот раз никто не стал над ним подшучивать, напротив, все посерьезнели. Первой повисшую паузу нарушила Вита, обращаясь к своему начальнику:
        - И правда, Ром? Заказчик умер. Ты вроде как выполнил его задание - нашел все аномальные зоны. А дальше что?
        - Не знаю, - признался он и болезненно поморщился: то ли потому что вопрос не понравился, то ли потому что снова беспокоили раны.
        Анфиса бросила взгляд на часы и увидела, что уже перевалило за полночь.
        - Давайте оставим разговоры на завтра, - пришла она на выручку Роману. - День у всех выдался непростым. А ему вообще постельный режим прописан.
        Споро и сообща они убрали со стола, и вскоре в доме повисла привычная для Анфисы тишина.
        В такой же сонной и умиротворяющей тишине Анфиса и проснулась. За окном робко золотилось раннее утро, а в окне виднелся краешек идеально-синего неба. Никакой темноты, туч и ощущения тревоги, как накануне, не было. Анфиса дотянулась до телефона и увидела, что еще нет и семи. С каждым днем она просыпалась все раньше и была как никогда бодрой.
        Стараясь не разбудить спящую на диване Виту, Анфиса отправилась в ванную, но проходя мимо спальни, чуть задержалась возле прикрытой двери. Оттуда не доносилось ни звука, значит, мужчины тоже еще спали. Анфиса умылась, заплела волосы в две небрежные косы и вышла на крыльцо - навстречу новому дню, который, судя по чистому небу, обещал ясный день.
        К своему удивлению она обнаружила во дворе Романа: развернувшись к крыльцу спиной, он разговаривал по телефону и Анфису не видел. Поддавшись неясному искушению, она присела на ступени, решив дождаться, когда он ее заметит.
        Солнечный луч вызолотил его темный затылок, скользнул по загорелой шее, когда Роман, слушая, что ему говорят, чуть наклонил голову. Анфиса подперла ладонью щеку и едва заметно улыбнулась - не лучу, а своим эфемерным, как утренняя дымка, мечтам.
        - Не знаю, когда вернусь. Возможно, сегодня, - сказал кому-то Роман и посмотрел на небо.
        То по-прежнему оставалось чистым, а вот на настроение Анфисы будто наползло облако, возвращая ее из невинных фантазий в будничную реальность. Не желая расставаться с грезами, как с предрассветным сном, Анфиса скользнула взглядом по обтянутым красной футболкой плечам Романа. То, что рассматривала она его украдкой, рискуя в любой момент оказаться застигнутой, будоражило сильнее адреналиновых горок. И хоть сейчас он был в футболке, ей не составило труда вспомнить его полураздетым. Анфиса прикрыла глаза и мысленно прикоснулась к ямке между ключицами, накрыла ладонью черные волоски на груди, обвела пальцем темную ореолу соска, чуть задержалась на твердом прессе и скользнула дальше по плоскому животу…
        - Да, приеду - позвоню, - пообещал Роман, завершая разговор.
        У Анфисы еще оставалась пара мгновений, чтобы незаметно встать подняться и уйти, но она осталась сидеть на месте, торопливо «воруя» взглядом последние «штрихи».
        - Я тоже тебя люблю… - ответил он, и с этой финальной фразой разлетелись на множество осколков, все смелые фантазии Анфисы.
        Роман развернулся и наконец-то заметил её.
        - Доброе утро, - поздоровался он после недолгой заминки.
        Вместо ответа Анфиса кивнула и поднялась на ноги, чувствуя, как учащенно колотится сердце - то ли из-за адреналиновой «игры», то ли от его фразы, которая разом погасила даже не настроение, а весь предстоящий день.
        - Значит, ты действительно ранняя пташка, - улыбнулся Роман, но в противовес улыбке коснулся правого бока.
        - Болит? - сразу угадала причину его раннего подъема Анфиса.
        - Пройдет.
        - Валентина оставила анальгетики.
        - Потом, - отговорился он, скользнул, будто невзначай, взглядом по ее босым ногам и, подняв на Анфису глаза, спросил: - А остальные спят?
        - А остальные спят.
        Они оба отчего-то медлили, словно не знали, вернуться ли в дом или остаться во дворе. Анфиса загораживала ему проход, а Роман не пытался ее обойти. Беседа, так и не завязавшись, повисла в воздухе многоточием, истолковать которое можно было как угодно. Первой спохватилась Анфиса и сказала, что поставит чайник.
        - Опять чай с конфетами?
        - Нет, с бутербродами! - отрезала она и, прежде чем отвернуться, успела поймать его легкую улыбку - такую, будто он узнал о ней еще один секрет.
        Открывая дверь, Анфиса услышала, как у Романа снова зазвонил телефон.
        Глава 16
        - Чего вы больше всего боитесь?
        - Потерять голос. Потому что голос - это моя сила.
        (из интервью Анфисы для портала «Рок-н-ролл»)
        Роман проводил взглядом Анфису, думая, что должен уехать сегодня же. Иначе эта босоногая «пташка» с растрепанными косами и испанскими глазами обернется для него тем, от чего предостерегал Ягуар, - уязвимым местом, болевой точкой.
        Анфиса прикрыла дверь, и Роман поднес к уху звонивший телефон.
        - Да, Олег?
        - Я тебя разбудил?
        - Нет. Я уже давно на ногах.
        - Так и подумал. Я по поводу твоей просьбы. Съездили мы с Олесей в те места, прогулялись…
        Ягуар был краток и ничего нового не рассказал: двадцать лет назад поселок опустел, потому что жителей по какой-то причине расселили. Олег прошелся по безлюдной улице, рассекавшей городок на две части, заглянул в один из открытых домов, посмотрел с мостика на пересохшую речку и ничего странного не заметил.
        - Но вот что интересно! - подвел Ягуар к тому, ради чего позвонил. - Это я узнал уже по своим каналам. Незадолго до того, как жителей расселили, в поселок приезжал русский - некто Барабашев Станислав. Оказывается, он служил в той же части, что и твой отец. Проверь все, Ром.
        - Проверю.
        Ему хотелось задать Олегу кучу вопросов, но вряд ли это сейчас удобно. Встретиться бы лично! Помощь Ягуара пригодилась бы как никогда - с его-то опытом и знакомствами.
        - Что там у тебя? - будто угадал его мысли Олег.
        - У меня, Ягуар, труп заказчика, хренотень и… чай!
        Роман снова покосился на полуприкрытую дверь, за которой скрылась Анфиса.
        - Чай? - удивился Ягуар. - Ты же вроде как по кофе?
        - В том-то и дело!
        - Ничего не понимаю, - сдался Олег. - Я через два дня прилетаю. Выдюжишь?
        - Выдюжу!
        На прощание Роман попросил передать Олесе привет и сказать, что пирожки она печет нереально вкусные.
        Он задержался во дворе еще ненадолго, решая, что делать дальше. По-хорошему, стоило вернуться в столицу прямо сейчас, выяснить все про Барабашева и помочь с организацией похорон Игоря Степановича. Полиция связалась с взрослой дочерью полковника. Но Игорь Степанович много значил и для Романа, поэтому помочь его семье - дело чести. Только, глядя на свою машину, Роман отчего-то медлил. И дело было не в сомнениях, выдержит ли он сейчас дорогу, а в том, что ему хотелось задержаться здесь еще хоть на день.
        Сощурившись, он посмотрел на ясное небо и улыбнулся, подумав, что тишина и спокойствие сегодняшнего дня - это заслуга голосистой «заклинательницы стихии». А затем, поняв, что задержался надолго, вернулся в дом.
        - Я считаю, что мы должны узнать про эти аномальные зоны абсолютно все! - разглагольствовал Никита, расхаживая по кухне и ероша и без того вставшие дыбом кудри. - Если нужно, то и объехать их.
        - Зачем? - ровно спросила Вита. Несмотря на ранний час и ночевку не у себя, выглядела она так же безупречно, как и в офисе. Из пижамы Вита переоделась в свою одежду, только не обулась, поэтому передвигалась по кухне бесшумно, как кошка.
        - Как зачем? - удивился Никита, замерев перед холодильником. - Во-первых, это интересно! Во-вторых, если подтвердится, что в этих местах заворачивается что-то эдакое, то нужно будет предупредить об опасности жителей. Если только одна лишь тварь умудрилась так располосовать твоего шефа, то представь, что с людьми сотворит целая армия таких чудовищ?
        Роман невольно содрогнулся при слове «армия», но не потому, что это слово напомнило ему о военном прошлом, а потому что представил масштаб бедствий. Рука, и без того болевшая, заныла еще сильнее, он обхватил ее здоровой и погладил поверх бинтов. Анфиса это заметила и нахмурилась. Но промолчала и вернулась к своему занятию - поджаривать на сковороде ломти хлеба.
        - Ром, а ты как считаешь? - обратилась к нему Вита.
        - Считаю, что нам надо позавтракать. А потом отблагодарить хозяйку за ее гостеприимство и…
        - Погоди, погоди! - возмутился Никита и резко развернулся к нему. - Как «отблагодарить»? То есть, отблагодарить Анфису, конечно, нужно, но я не об этом. Ты что, считаешь, что после завтрака надо сваливать?
        - А ты решил прописаться у Анфисы? Не забывай, что мы нагрянули к ней без предупреждения. Она и так нас не только вытерпела, но и накормила и на ночлег устроила.
        - Мне это было в радость. Оставайтесь, сколько нужно, - поспешно откликнулась Анфиса, и в ее темных глазах мелькнуло что-то, похожее на мольбу. - Тем более что ты еще не совсем здоров. Совсем не здоров, то есть.
        - Я нормально себя…
        - По твоему перекошенному лицу это очень заметно! Вижу же, что рука болит, - оборвала она его и отвернулась, будто рассердившись.
        - Ром, - мягко окликнула его Вита. - Анфиса права. Я никогда не видела тебя таким бледным и измученным. За руль в таком виде мы тебя не пустим. Если только ты решишь вернуться в Москву с Никитой, а свою тачку оставишь здесь…
        С этими словами Вита с невозмутимым видом сунула в рот палец и слизала с него налипшие хлебные крошки. А Никита сказал, что в столицу, конечно, подбросит всех желающих, но предпочел бы немного задержаться тут. И, перехватив ободряющую улыбку Анфисы, распахнул холодильник и деловито объявил, что тосты к завтраку могут быть с омлетом, могут быть со свежими помидорами и зеленью или просто с маслом и сыром. Роману оставалось только подивиться тому, как они все тут освоились.
        За завтраком Никита снова завел разговор об исследовании аномальных зон. Ему не сиделось на месте, хотелось куда-то ехать и искать сенсации.
        - На Север поедешь? - съехидничал Роман. - Дам координаты.
        Никита ответил, что ради дела готов рвануть не только на Север, но и на Южный полюс. Но тогда Роману придется временно приютить Шушу у себя.
        - У твоего Шуши подмочена репутация. Кто ж его теперь к себе возьмет? Ладно, черт с тобой! Ближайшая отсюда зона в пятидесяти километрах.
        - О! Пятьдесят - это ни о чем! После завтрака поеду! А вы тут подождите. Анфисе нельзя светить фейсом, у тебя вид - как у покойника, зомбаки тебя за своего примут и утащат. А я быстренько туда-сюда смотаюсь, пофотографирую, с народом потолкую. Я ж даже немого разговорить могу!
        - Вит, съездишь с ним? - развернулся Роман к своей помощнице.
        Не доверял он этому журналисту, хоть тот и пытался всячески демонстрировать дружелюбие: чертовски вкусно готовил и балагурил. Но Роман чувствовал, что Никита просто заговаривает всем зубы.
        - Угу, - отозвалась Вита, но по тому, как дрогнула ее рука, удерживающая тост с сыром и помидорами, Роман понял, что задание помощнице не понравилось. - Только мне надо переодеться во что-то удобное, - добавила Вита. - Здесь есть какой-нибудь одежный магазин или рынок?
        - Рынок, - ответила Анфиса и подробно рассказала, как туда проехать.
        - Значит, вначале смотаемся туда, - бодро завершил Никита. - Заодно деревенских продуктов прикупим! Я хорошую вырезку поищу, чтобы шашлычок забацать! Сочный, ароматный, м-м-м! Анфиса, у тебя есть шампуры?
        - Откуда? - спросила она с улыбкой.
        - Значит, тоже куплю! Я вам такой шашлычок сделаю, что вместе с шампурами слопаете!
        - А не слишком ли ты тут обустроился? Шашлычок… - проворчал Роман.
        - А что? Ты сам сказал, что надо Анфису отблагодарить за гостеприимство! А как еще это сделать? Да и после исследования аномальных зон такой аппетит разыграется!
        - Если, наоборот, не пропадет, - возразила Вита и с намеком кивнула на руку Романа, которую тот, уже не зная, как пристроить, вытянул на столе.
        Анфиса молча встала, вышла и вернулась с упаковкой анальгетиков.
        - Кстати, ты знаешь такой город - Колокольск? У тебя с ним что-то связано? - спросил ее Никита, когда она наливала в стакан воды.
        Роман замер и, чуть ли не возненавидев пронырливого журналюгу за вопрос, перевел взгляд на Анфису. Но внешне она была невозмутима. Поставила перед ним стакан с водой, выложила таблетки и спокойно ответила Никите:
        - У меня там был концерт. Публика встретила очень хорошо.
        - А… - начал Никита, но его оборвала Вита:
        - Готов? Поехали! Не будем терять время.
        Никита поспешно допил чай и подскочил следом, на ходу вытаскивая из кармана ключи.
        Роман проследил в окно за отъезжающей машиной и только после этого спросил:
        - Откуда он знает о Колокольске и острове?
        - Никита не сказал про остров, - пожала плечами Анфиса. - А концерт в Колокольске я упоминала в интервью.
        Но хоть она и старалась демонстрировать спокойствие, Роман понял, что Анфиса нервничает: выронила ложку, когда собирала со стола посуду, тарелки в раковину поставила с неаккуратным грохотом. И кран открыла так резко, что ее окатило водой.
        - Да, ты права, про остров он ничего не сказал. Но я пропустил, о чем вы говорили до моего прихода.
        - Ни слова о Колокольске и моей способности открывать и закрывать порталы. Я рассказала им про Тараску. А еще про то, что видела тварей не только в реке.
        - Когда ты их видела? - спросил Роман, собирая со стола оставшиеся чашки. - И где?
        - Еще до твоего приезда. Здесь была сильная гроза, а потом - туман. И в том тумане «плавали» страшные твари, заглядывали мне в окна, - ответила Анфиса, приступая к мытью посуды.
        Роман молча взял полотенце и принялся перетирать чистые тарелки.
        - Очень страшные твари! - продолжила Анфиса. - Они будто пытаются прорваться в нашу параллель, но их пока что-то сдерживает. Со слов Игоря Степановича, все началось еще до моего приезда. Среди местных тоже ходят разговоры о гибнущей живности.
        - В том, что все это началось до твоего приезда, я даже не сомневаюсь. Причина не в тебе. Игорь Степанович явно что-то знал… Только теперь у него уже не спросишь.
        Роман поставил на полку последнюю вымытую чашку, а Анфиса достала конверт и разложила на чистом столе листы.
        - В ту ночь, когда ты застал у меня Тараску, я пыталась с ним «поговорить». Вот это он нарисовал в ответ на мой вопрос о том, как умер Игорь Степанович.
        - Хм… Пузырек?
        - Как я поняла, у твоего заказчика не оказалось лекарства от сердца.
        Роман молча положил первый рисунок на стол и взял лист с изображенным на нем телефоном.
        - А этот рисунок навел меня на мысль, что Игорь Степанович почувствовал себя плохо и шел к дому, чтобы попросить вызвать ему «скорую».
        - Или Тараска пытался «сказать», что Игорь Степанович - и есть твой информатор!
        - Ой! Точно… А Виту с Никитой он нарисовал в парке, потому что вы там познакомились?
        - Возможно. Или пытался предупредить тебя об их приезде?
        - Ну, ты даешь, оракул! - восхитилась Анфиса.
        - Оракул тут не я, а твой художник.
        - Был еще один рисунок - со сценой на реке. Тараска все так и изобразил, как потом случилось: меня на мостике, водоворот с тварями, бегущего по противоположному берегу мужчину… Старик будто пытался предупредить нас о некоторых событиях!
        - Поговорить бы с ним.
        - Да, но как? - вздохнула Анфиса. - Я пыталась, но что толку…
        - Значит, нужно отправить к нему нашего журналиста, раз Никита хвалится, что и немого разговорит!
        Анфиса звонко рассмеялась, но, поймав взгляд Романа, замолчала и вернулась к разложенным на столе листам.
        - Мне не дает покоя вот этот обведенный красным абзац. Игорь Степанович при тебе не упоминал историю про новобранца-дезертира?
        - Вскользь, - соврал Роман, потому что на самом деле этот случай остался в памяти с детства. - Новобранца нашли и вернули в часть.
        - А что с ним дальше стало, знаешь?
        - Нет.
        - Ясно, - вздохнула Анфиса, сложила листы на столе стопкой и отошла к окну.
        Отвернувшись, будто ее внимание привлекла яблоня, она обняла себя руками и о чем-то задумалась.
        - Что будешь делать? - спросил Роман, переборов внезапный порыв подойти к Анфисе и обнять ее - такой у нее сейчас был беззащитный вид.
        - После того, как вы вернетесь в Москву? - уловила она недоговоренность и развернулась. - Не знаю. Возможно, уеду. Возможно, останусь и попытаюсь… Сама не знаю, что попытаюсь. Но мне тут нравится, нравятся люди, с которыми я познакомилась. И если я как-то могу им помочь, то так и сделаю. Твой заказчик переоценил мои силы, если рассчитывал, что я проедусь по аномальным зонам и закрою все порталы. Но в этом месте я могу попытаться что-то сделать.
        - В этой истории до сих пор не хватает многих деталей, - сказал Роман после долгой паузы, в которую пытался сдержать негодование в адрес Игоря Степановича, который под видом помощи Анфисе втянул ее в опасное дело.
        - Это уже не моя война, Роман, - ответила она устало.
        - Да. Это не твоя война.
        - Как себя чувствуешь? - сменила тему Анфиса.
        - Лучше. После обезболивающего - гораздо лучше.
        - Валентина сказала, что тебе нужно лежать. А не участвовать… в чужих войнах, - Анфиса все же улыбнулась, отошла от окна и остановилась напротив него - обманчиво слабая, но на самом деле несгибаемая.
        И вот это сочетание в ней хрустальной хрупкости и стальной закалки «пробивало» болевые точки, которых он стремился избегать.
        - Лучше сделай, как велела фельдшера, и отдохни, - повторила она. И сделала шаг назад за мгновение до того, как Роман, поддавшись порыву, притянул бы ее к себе, чтобы заглянуть ей в глаза, коснуться губами вишневых губ и шепнуть, что для того и существуют военные, пусть даже бывшие, чтобы защищать хрупких девушек от войн. Но Анфиса отступила, и он так ничего и не сказал. И во двор за ней пошел, понимая, что ей нужная пауза. Вместо этого пододвинул к себе листы и взял телефон.
        Делая снимки рисунков и текста, Роман мысленно подводил общий итог. И вырисовывалась нехорошая картина. Сразу в нескольких местах грань между параллелями истончилась настолько, что становились видны населяющие их твари. Эти чудовища пытались прорваться сюда, но пока безуспешно. Хотя иногда им это почти удавалось. И то, что у этих существ совсем не мирные намерения, доказывали нанесенными ими раны.
        Еще Роман думал о том, что Анфиса может не только открывать проходы между параллелями, но и закрывать их. Однако сил для масштабной «битвы» у нее сейчас недостаточно. Анфиса не сказала об этом, но Роман догадался, что ее возможности зависят от эмоционального подъема или, наоборот, гнева и страха. Подтверждение тому - остров и успешный концертный тур. Тогда Анфисе хватило энергии и силы, чтобы закрыть огромный портал и вернуть в нашу параллель целый остров. Ее сила в пении. Но, напуганная или рассерженная, она может сотворить и обратное - открыть портал и отправить в другую параллель врагов. Сейчас Анфиса, лишенная прежней жизни, выжженная предательством и запуганная, сил почти лишена. Может, поэтому и сомневается, временно или навсегда закрыла «прореху» на реке.
        Складывая бумаги в аккуратную стопку, он подумал о том, что нужно проработать зацепку, которую дал Олег. Отчасти Роман уже понимал, что случилось с отцом и жителями гарнизона. Люди пропали в открытых порталах. И, скорее всего, кто-то из них вернулся, уже будучи не человеком, и убил оставшихся. Тяжело было осознавать, что отец наверняка что-то знал, раз принял решение срочно перевезти семью в другое место. И как бы Роману ни претила мысль о новых копаниях в прошлом, сделать это придется. Потому что без понимания причин той трагедии сложно предотвратить новые беды.
        Его отвлек шум подъезжающей машины. Роман еще успел удивиться, что Вита с Никитой быстро управились. Но следом послышался звук мотора еще одной машины, а затем раздался отчаянный женский крик. Роман сорвался с места, вылетел во двор и увидел, как два бугая запихивают брыкающуюся Анфису в машину. Справиться таким качкам с невысокой худенькой девчонкой оказалось проще некуда, и не успел Роман даже пересечь часть двора, как огромный внедорожник уже сорвался с места, увозя Анфису.
        - Прыткий какой! - раздался рядом насмешливый голос.
        Роман оглянулся и успел заметить смазливую рожу стоявшего рядом со спортивной машиной Шестакова, но тут же был нокаутирован ударом охранника в солнечное сплетение. Роман рухнул на траву, и уже Шестаков с размаху пнул его в бок острым носком туфли, а затем скомандовал телохранителю:
        - Поехали!
        Сколько он пролежал на траве, приходя в себя и пытаясь встать, Роман не знал. Может, вечность, а, может, и всего минуту. Но к тому моменту, когда во двор въехала другая машина, подняться уже смог.
        - Мы быстро? - радостно прокричал Никита, вылезая наружу. - Это не рынок, а сокровищница! Я такое мясо на шашлычок нашел, какое в столице фиг отыщешь! Во рту будет таять, клянусь! Сейчас быстренько замариную и…
        - Я тебя сейчас сам замариную, - зло выплюнул Роман, быстрым шагом приближаясь к продажному журналюге.
        И, не успел тот и глазом моргнуть, как Роман с силой зарядил ему в рожу.
        - Ром! - закричала Вита, но отчего-то кинулась не к нему, а к упавшему на землю Никите.
        - Слил! Быстро же ты ее слил! Тварь!
        Роман с трудом сдержался, чтобы не наподдать журналисту еще пару оплеух, но не хотелось уподобляться Шестакову и бить лежащих.
        - Едем! - скомандовал он выпрямившейся Вите.
        Но она, испуганно на него таращась, замотала головой и отступила. Ее глаза внезапно наполнились слезами, губы дернулись, но она промолчала. Роман коротко кивнул - не Вите, а тени, мелькнувшей на ее лице, - и сел в свою машину. Резко сорвавшись с места, он успел увидеть в боковые зеркала, как поднимается, держась за ушибленную скулу, Никита, и как Вита, свесив вдоль тела руки и ссутулившись, смотрит вслед уезжающей машине.
        Глава 17
        - Раздражает ли вас внимание журналистов? На какие темы не любите разговаривать?
        - Мне нравится их внимание к моему творчеству, но мешает излишний интерес к частной жизни. Я оставляю за собой право не отвечать на вопросы о личных отношениях и детстве.
        (из интервью Анфисы для журнала «Пуск»)
        Удар левой у Романа на самом деле оказался крепким - Никита оценил. Как оценил, несмотря на оглушающий удар, и обстановку: Анфису забрали, Роман рванул за ней, а Вита отчего-то осталась.
        Никита сел, коснулся разбитой скулы и осторожно подвигал челюстью. Кажется, не сломана. А вот глаз уже начал заплывать.
        - На, приложи! - сказала Вита, присаживаясь перед ним и протягивая завернутый в полотенце холодный пакет. Оказывается, она уже успела сбегать в дом и найти что-то в морозилке. Никита молча приложил компресс к скуле и зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что находится во дворе один. Кое-как поднявшись, он направился в дом и чуть не столкнулся на крыльце с вылетевшей навстречу Витой.
        - Эй, потише! Снесешь же!
        Она резко остановилась и посмотрела на него несчастным взглядом.
        - Далеко собралась?
        - Домой!
        - Пешком?
        Вита отвела взгляд и закусила губу, подтверждая подозрение Никиты, что действует она скорее на порывах, чем обдуманно.
        - Я тебя сюда привез, я и отвезу, - сказал он, загораживая ей проход. Вита дрожащей рукой поправила на плече ремешок сумочки, а затем вернулась в дом.
        - Что? - нервно воскликнула она, когда Никита, войдя следом, остановился в дверях кухни.
        - Твой шеф набил мне морду. Как и обещал.
        Вита, вопреки ожиданиям, не взорвалась, не закричала что-то вроде «а я тут причем?», а просто молча отвернулась. Никита тяжело вздохнул и присел на стул.
        - Ну и зачем ты это сделала?
        - Что сделала?
        - То, за что получил я.
        Она вскинула на него глаза, в которых закипали слезы.
        - Зря ты с ним не уехала, - пожурил Никита. - Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Твой шеф продолжал бы верить, что начистил мне за дело.
        - А ты чего промолчал?! - все же взвилась Вита. - Челюсть не сработала? Так мог бы пальцем ткнуть!
        - Я не ябеда. Плохо ты обо мне думаешь.
        - Я вообще о тебе не думаю!
        - Жаль, - искренне вздохнул Никита и снова приложил к скуле компресс. - Но и так сводить счеты с соперницей - подлый план.
        - Да что ты об этом знаешь?! - заорала Вита, но осеклась и, утерев слезы, усмехнулась: - Соперницей…
        - А разве нет? - удивился Никита. Взгляды, которые Роман бросал на Анфису, не заметил бы только слепой.
        - Что ты об этом знаешь, - уже тише повторила Вита.
        - А ты расскажи!
        - С чего вдруг?! Ты же из любого несчастья статейку сляпаешь! Ради хайпа влезешь даже в пасть к крокодилу! Плевать тебе на этику и чужие чувства! Напомнить, где мы встречались? Жаль, что я тебе тогда так и не врезала! А как хотелось!
        - Можешь сейчас врезать, - предложил Никита. - Для симметрии. Желания должны исполняться.
        Вита сжала кулаки, словно борясь с искушением, а потом разжала и бессильно опустилась на свободный стул. Никита обвел взглядом «осиротевшую» без хозяйки кухню, где напряжение звенело натянутой струной, и с сожалением вздохнул. Еще пару часов назад тут было шумно и весело, все задорно обсуждали план расследования. Анфиса, готовя завтрак, с мягкой улыбкой передвигалась по кухне - такая милая, домашняя и своя в доску, совсем не похожая на ту недосягаемую «звезду», какой Никита ее представлял. Он так гордился тем, что прорвался через все барьеры и взял рекордную высоту - интервью у Анфисы! Знал бы раньше, что однажды окажется у нее в гостях…
        Никита посмотрел на по-прежнему молчавшую Виту, а затем поднялся и набрал в чайник воды. Вита не пошевелилась и тогда, когда перед ней оказалась чашка с чаем. Никита снова вздохнул и вышел во двор.
        В машине так и оставались их покупки. Больше всего было жаль мясо - сочное, свежее и нежное - в столице такое еще поискать надо. Никита открыл багажник, но, опомнившись, усмехнулся: удар в скулу, видимо, сбил в голове настройки, раз волнует его судьба мяса, а не увезённой неизвестно куда Анфисы. Да и Роман умчался в таком аффекте, что как бы не разбился по дороге! Нормальный он парень, хоть временами и «солдафонил». Может, и сам Никита вел бы себя так же, переживая за безопасность понравившейся ему девушки!
        Звонок от Марьяны раздался в тот момент, когда он вытаскивал из багажника покупки.
        - Ты машину возвращать собираешься? - накинулась без приветствия сестра. Никита невозмутимо ответил, что вернет, но позже.
        - Когда позже?! Я же пропущу занятие с Грифелем! Как мне собаку без машины везти?!
        - Марьян, я далеко, - честно ответил Никита, не желая вступать в споры. - Потом все объясню. Кстати, тебе мясо не нужно? Нежное, свежее, рыночное. Я привезу.
        - Какое мясо?! Куда тебя черти унесли?
        - Туда, дьяволица, куда ты меня своим договором отправила.
        В трубке послышался визгливый лай: наверняка Шуша, напуганный возгласом Марьяны, снова подмочил свою репутацию. Никита торопливо распрощался с сестрой и отключил на телефоне звук.
        Ушибленная сторона лица болела все сильнее, и он, осторожно трогая опухшую скулу, подумал отчего-то не об Анфисе, а о Вите.
        Семь лет назад Никита окончил журфак и сразу устроился в не особо популярный журнал. Свою работу он считал временной, потому что мечтал о грандиозных расследованиях, разоблачениях и славе. И конечно, не мог пропустить всколыхнувший весь рунет скандал. Волну, которую затем подхватили журналисты, поднял один из блогеров - возможно, ради популярности, но резонанс вышел большой.
        Одним сентябрьским вечером на столичном проспекте произошло лобовое столкновение: мчавшийся на скорости по встречке автомобиль врезался в машину, которой управляла девушка. Одна из пассажирок второго автомобиля погибла, а водитель и ее несовершеннолетняя сестра серьезно пострадали. Виновником аварии оказался сын крупного чиновника, но ответственность за случившееся пытались повесить на пострадавшую сторону. Никита помнил разлетевшиеся по Сети фотографии, на которых кто-то перетаскивал обломки разбитых машин на другую полосу. Но благодаря блогерам и журналистам скандал разгорелся нешуточный. Только в алчной жажде раздобыть подробности многие забыли о простой этике. И Никита в том числе. Именно он пробрался в медицинский центр, где лежала старшая из сестер, сделал снимки и опубликовал их. Популярность издания резко подскочила, фотографии растащили по Интернету, а Никита какое-то время чувствовал себя героем. Затем интерес публики к скандалу начал падать, возникли другие «горячие» темы, да и стороны вроде как пришли к договоренности. Никита еще какое-то время отслеживал тему, но потом и он потерял к
ней интерес.
        Думая сейчас о том случае, он понимал, что вряд ли стороны пришли к договоренности: одна из девушек на тот момент была несовершеннолетней, другая так и осталась тяжелым инвалидом, а их мать погибла. Виновника, кажется, так и не наказали - дело замяли. О том случае уже мало кто помнил забыл и Никита. А Вита, оказывается, не только помнит того журналиста, но и узнала: каждая публикация Никиты в том заштатном журнале сопровождалась его фотографией.
        Вернувшись в дом, Никита застал Виту все в том же положении. К чаю она так и не притронулась. Никита покосился на нее, открыл холодильник и принялся раскладывать покупки, прекрасно понимая абсурдность своих действий. Кому теперь нужны эти продукты? Неизвестно, вернется ли Анфиса. Роману тут тоже больше делать нечего. Виту нужно отвезти в столицу, хотя самому Никите хотелось съездить в городок, координаты которого дал ему Роман. Но не оставишь же Виту сидеть так, пока она окончательно не окаменеет?
        - Хочешь, позвоню Роману и подтвержу, что Анфису слил я? - решительно спросил он.
        - Зачем? - отреагировала наконец-то Вита.
        - Ну, я все равно уже получил. Так что… Какая разница? А Штирлица, может, это спасет от провала. Вдруг есть надежда?
        - О чем ты?
        - О том, что твой начальник - болван, раз до сих пор не ответил взаимностью такой красивой девушке, как ты…
        Вита внезапно засмеялась и протянула:
        - Го-ос-споди-и… Болван - ты, если считаешь, что я в него влюблена. Какая глупость!
        - Почему глупость? Роман - парень видный.
        - Да причем тут это? - досадливо поморщилась Вита, с шумом сдвинула стул и остановилась напротив Никиты. Он скользнул взглядом по ее длинным ногам, которыми только по мировым подиумам ходить, но, поймав усмешку Виты, вопросительно поднял брови.
        - Что, ноги мои тебе нравятся?
        - Офигенные! - честно ответил Никита. - Почему они должны не нра…
        - А вот почему! - резко ответила Вита и вдруг задрала блузку, оголяя живот. Никита невольно отшатнулся, но не потому, что увидел безобразный глубокий шов, пересекающий плоский незагорелый живот, а от порыва Виты. Но она, конечно, поняла его реакцию по-своему и злорадно улыбнулась.
        - Красиво? Это ты еще мои ноги не видел! Там такая «красота», что сбежишь, заикаясь и матерясь, к лешему!
        Она одернула одежду и снова села на стул. Не села, а рухнула, будто мгновенно лишившись сил. Никита мягко отодвинул стул и сел напротив Виты.
        - Какая тут, к черту, любовь? Любой нормальный парень сбежит, если такое увидит, - глухо сказала она. - Поэтому я тоже… не влюбляюсь.
        - А вот это ты зря! Сбежит как раз ненормальный, - возразил Никита. - И поделом. Зачем тебе ненормальные?
        - Легко рассуждать, - хмыкнула Вита, помолчала, покачиваясь на стуле, а затем вскинула на Никиту голубые глаза: - Я не сдавала Анфису. Специально - не сдавала.
        - Тогда как… - начал Никита, но Вита его перебила:
        - А вот шефа своего сдала. Так что я все равно предательница.
        - Вита?
        Но она остановила его жестом.
        - Про аварию помнишь? Должен помнить! Ты же и выложил снимки моей сестры из медицинского центра!
        - Вита, признаю, я… сволочь. Мне нет оправдания.
        - Вот и не оправдывайся! Мы оба… продались. Моя сестра все эти годы провела в том центре. Он дорогой, но там она получает необходимый уход, который не обеспечу ни я, ни сиделка, что уж говорить об обычной больнице! Откуда у меня деньги на такой дорогой центр? Папаша того отморозка откупился. Оплатил и мое лечение, и содержание Лили на несколько лет. Но потом «кран», конечно, перекрыл. Только я уже сама на тот момент встала на ноги, стала работать и неплохо зарабатывать. Так что могла сама оплачивать лечение сестры. Но около трех недель назад меня предупредили, что плата повысится вдвое! И для меня это неподъемные деньги! Роман хорошо мне платил, плюс я подрабатывала переводами, но и тогда на жизнь оставалось совсем немного. Потребности у меня небольшие…
        - А выглядишь ты так, будто ухаживаешь за собой в дорогих салонах и одеваешься в бутиках, - невольно вырвалось у Никиты.
        - Мои «бутики» - это рынки, - усмехнулась Вита. - Я только стригусь в парикмахерской! А маникюр делать и волосы красить научилась сама. Это моя… отдушина - подбирать одежду, чтобы выглядеть в ней стильно.
        - Так что там дальше с медицинским центром? - спросил Никита, понимая, что Вита, хоть и увела разговор в сторону, но еще не закончила.
        - А что с ним? - вздохнула она. - Плату повысили, и я пришла в отчаяние. Выхода не видела. Но в тот же вечер мне позвонил незнакомый мужчина и сказал, что знает о моей проблеме и поможет ее решить. Он пообещал договориться с центром, чтобы мне не поднимали плату. Но в обмен попросил об услуге: сообщать, за какие дела взялся Роман, куда ездит, с кем встречается и как продвигаются его расследования. По сути, мне предложили промышленный шпионаж.
        - А если бы ты с Романом поговорила? Он вроде нормальный парень! Мог бы как-то помочь…
        - Как? Вряд ли бы он повысил зарплату вдвое! Да и мне пригрозили, что если я ему расскажу о разговоре, то с Лилей случится что-то нехорошее. Да, сестра уже никогда не вернется к нормальной жизни - она не встает и мало что понимает, но остается моим единственным родным человеком!
        - Поэтому ты согласилась.
        - Поэтому я согласилась. Поначалу было легко в плане самого задания, но тяжело морально. А потом - наоборот. Роману поручили это странное дело, но к тому времени я уже привыкла сообщать о его поездках, звонках и прочем. Теперь я понимаю, что тот человек, которого я ни разу не видела, ждал именно этого дела. Потому что, узнав о нашей поездке в парк аттракционов, он оживился и сказал, что мне нужно проявить активность и помочь шефу с расследованием.
        - Про то, что Роману поручили поиск Анфисы, ты тоже сказала?
        - Да.
        - И как отреагировал твой заказчик?
        - Ровно, - ответила Вита. - Не выразил ни радости, ни удивления.
        - Сдается мне, что повышение оплаты в центре на самом деле было средством на тебя надавить.
        - Сейчас я тоже так думаю, - призналась Вита.
        - Говоришь, что так и не узнала, кому сливала шефа? Не этому ли вездесущему «пауку» Игорю Степановичу?
        - Нет. С Игорем Степановичем я знакома. Голос человека, который со мной разговаривал, был другого тембра.
        - Ясно. А о моем блоге тоже ты сообщила? - спросил Никита с лукавой улыбкой, но Вита покачала головой:
        - К твоему увольнению я не имею отношения. Как и к тому, что тебе заблокировали страницу.
        - Значит, все же Шестаков. Может, твой шеф прав, и кто-то по его указке действительно меня отслеживает? Тогда… Черт! - Никита коснулся опухшей скулы и нервно усмехнулся.
        - Что?
        - Возможно, Роман прав, и Анфису «слил» я. Сам того не подозревая, конечно. Если меня отслеживают… Смартфоны - не только помощники, но и предатели!
        Никита вскочил и заходил по кухне, ероша густые волосы. Но думал он уже о том, что дело, в котором возникли новые фигуранты, вырисовывается интересное. Кто-то дал Вите задание следить за Романом. И интересовало этого неизвестного не столько то, куда пропала Анфиса, сколько то, до чего докопается детектив. Впрочем, Анфиса тоже явно имела какое-то отношение к основному делу Романа. Информатор Никиты упомянул Колокольск, возле которого внезапно возник пропавший много лет назад остров. Совпадение или нет, но Анфиса примерно в то же время давала там концерт: Никита проверил. Обычно выступления певицы такого уровня, как Анфиса, проходили в крупных городах. Почему же выбор пал на провинциальный городок, в котором и концертного зала нет? Догадка казалась такой странной, что Никита побоялся озвучить ее вслух.
        - Поехали! - скомандовал он молча следившей за ним Вите.
        - Куда? В Москву?
        - Нет. В городок в пятидесяти километрах отсюда. Посмотрим, как обстоят дела там.
        Вита поднялась, взяла пакет со своими покупками и сказала, что через пять минут будет готова. Этого времени Никите хватило, чтобы просмотреть оставленные на столе распечатки.
        Вернулась Вита в широких черных джинсах и черной футболке с ярко-желтой, под цвет волос, аппликацией. И на ее ногах были уже не туфли, а купленные на рынке мокасины. Никита на долю секунды потерял дар речи: у этой девушки действительно талант выглядеть в рыночных шмотках, как в одежде от кутюр.
        - Что? - неожиданно смутилась Вита.
        - Хорошо… выглядишь. - И прежде чем она успела что-либо ответить, он нарочито строгим тоном добавил: - Мобильный с собой не бери. Свой я тоже тут оставлю.
        - Тогда сразу в холодильник спрячь! - подначила его Вита, но без усмешки.
        До места они добрались быстро. Никита решил припарковать машину у птицефабрики на окраине и дальше пройтись пешком.
        День был будний, на покрытом гравием пятачке, заменяющем стоянку, машин было столько, что едва удалось найти свободное место. Никита распахнул дверь, и в салон тут же хлынула характерная вонь помета и мясных отходов.
        - Ароматная, а не аномальная зона, - пошутила Вита, выбираясь наружу.
        На территории фабрики наблюдалась жизнь или, как сказал Никита, движуха: за сетчатым забором туда-сюда сновали женщины в халатах и косынках, поодаль, размахивая пухлой рукой, пузатый мужчина что-то темпераментно доказывал худому и лысому. Грязный пес, явно прикормленный сотрудницами, в тени вычесывал блох. На Виту с Никитой никто не обращал внимания, тогда как они подмечали любые детали: на небо наползло облачко - не «предвестник» ли аномального явления? Слышно ли чириканье? Не валяются ли на пыльной дороге мертвые птицы? Не замерла ли листва, потому что внезапно стих ветер? И насыщена ли красками реальность?
        Но все оставалось обычным: прыгали по обочине воробьи, каркала ворона, пес, завидев работницу фабрики с миской в руках, подскочил и радостно завилял хвостом, полный мужчина продолжал отчитывать тщедушного. Солнце по-летнему сияло на небе, а ветер разносил по окрестностям фабричную вонь. Никита с Витой молча дошли до поселка, но и там жизнь била ключом. Во дворах лаяли собаки, хозяйки развешивали белье, мимо пронеслась на велосипедах ватага ребятишек. Даже в магазине, куда предложил зайти Никита, ничто не вызвало подозрений: продавщица неторопливо отпускала товар и лениво обсуждала с покупательницей какую-то Федоровну. Никита купил воды, и они с Витой вышли на улицу.
        - Ничего, Никита. Похоже, зря мы сюда приехали.
        - Но этот поселок есть в списке твоего шефа! И на него же указал Игорь Степанович. Значит, здесь действительно что-то есть, но мы это «что-то» еще не увидели. Думаю, надо поговорить с местными.
        - Давай вначале пройдемся до реки.
        - Надеюсь, ты, в отличие от Анфисы, умеешь плавать, - пошутил Никита.
        - Что, неохота повторять подвиг моего начальника? - поддела Вита.
        - Ради твоего спасения - запросто!
        - Ради моего спасения или ради сенсации? - сощурилась она.
        - Ради сенсации - это в пасть к крокодилу. А ради спасения красивой барышни - в реку к монстрам. Твой шеф продемонстрировал беспроигрышный способ заинтересовать девушку. Пикапер уровня бог!
        - У этого способа слишком много побочных эффектов! - фыркнула Вита и погрустнела. Видимо, вспомнила, что отношения с шефом разрушены и, скорей всего, теперь она безработная.
        - Не переживай, - шепнул Никита. - Что-нибудь придумаем.
        Вита качнула головой, не соглашаясь с ним, и указала рукой на видневшуюся вдали блестевшую на солнце полосу:
        - Кажется, мы пришли.
        На реке тоже все оказалось спокойно и обычно: ветер шуршал в камышах, день оставался ясным и ярким, по водной глади разгонялись на тонких ножках водомерки, из заводи доносилось басовитое кваканье - тишь да благодать! Никаких тебе смерчей, воронок и черно-белой гаммы.
        - Пусто! - прокомментировала Вита, когда они прошагали по берегу довольно долгий путь. - Пойдем назад.
        - Может, сегодня не тот день. Или не тот час, - принялся рассуждать Никита. - В парке вы тоже были, но не увидели того, что увидел я.
        - Слушай! - воскликнула Вита. - Аномалии похожи, но, в то же время, разные. В парке двигались аттракционы, и все стало черно-белым. А на реке Роман и Анфиса видели смерч, падающих птиц, воронку и каких-то тварей.
        - Какие-то твари в парке тоже есть. Кто-то же сдернул меня с забора! Аномалии отличаются, потому что локации диктуют разные «сценарии». У деревенской реки - одно, в парке аттракционов - другое.
        - Да. Возможно.
        Какое-то время они шли молча, пока Вита не оглянулась и не спросила:
        - Который час? Мне кажется, мы идем слишком долго.
        - Полпервого, - ответил Никита, глянув на наручные часы. - Мы не могли заблудиться, потому что никуда не сворачивали. Скоро будет дорога!
        - А сейчас? - спросила Вита через некоторое время.
        - Полпервого, - повторил Никита и осекся. - Стоп! Ты минут пять назад спросила…
        - И я о том!
        - Часы остановились? - С этими словами он поднес запястье к уху. - Нет, тикают. Сломались или?..
        - Или! - веско ответила Вита. - Мы не уходили так далеко от дороги и уже давно должны были вернуться. А еще мимо вон того куста мы проходим в третий раз! Я его запомнила, потому что под ним валяется ботинок.
        - Погоди…
        - Мы ходим по кругу, Никита. Идем не вдоль реки, как нам кажется, а по кругу!
        - Черт…
        - Ну, в аномальную зону мы попали, - усмехнулась Вита. - Но как теперь из нее выйти? И желательно сегодня, а не десять лет спустя.
        Глава 18
        - Мешает ли настоящему ваше прошлое?
        - Нет. Я не позволяю тому, что уже прошло негативно влиять на мою жизнь.
        (из интервью Анфисы для журнала «Звездочет»)
        До столицы Роман домчался быстро, на адреналиновой злости не замечая ни слабости, ни того, что футболка с правой стороны промокла насквозь. И только оказавшись в квартире, он разом ощутил и усталость, и боль, и отчаяние. Случайно взглянув на себя в зеркало, Роман понял, почему фармацевт в аптеке встревожено спросила, не вызвать ли ему врача. Вид у него и в самом деле был больной и пугающий. Хорошо, что он сначала заехал домой, а не помчался сразу к Крушининым. Шикарный переполох он бы устроил, завались к ним в таком виде!
        Роман решил ничего не рассказывать по телефону, а встретиться с друзьями Анфисы лично. Данила тоже не стал задавать преждевременных вопросов, просто сбросил адрес и написал, что ждет его через два часа - время, нужное на сборы и дорогу.
        До выхода оставалось полчаса. Роман стащил с себя футболку и сразу отправил ее в мусорное ведро. Затем разделся и залез под душ, чтобы смыть кровь, а заодно и злость с отчаянием. Бок адски горел даже под прохладной водой, напоминая о глумливой ухмылке Шестакова. Но куда сильнее болела душа - за Анфису, попавшую в лапы монстра. Роман стиснул зубы, зажмурился и представил, как разбивает кулак о рожу Шестакова. А еще лучше - как того сжирают твари из реки. Ненамного, но полегчало.
        Бриться было некогда: почти все время ушло на перевязку. Из зеркала на Романа смотрел кто-то чужой, потому что раньше такого злого и одновременно отчаянного взгляда у него не было. Вкупе с темной щетиной на щеках, черной футболкой и забинтованной по локоть рукой видок был тот еще, только по гостям и ходить. Но если в душе бушует буря, а глаза застилает темнотой, милую улыбку на лицо не приклеишь. Уже спускаясь по лестнице, Роман подумал, что еще никогда в жизни не чувствовал себя таким потерянным, даже когда чуть не лишился свободы.
        Уже заводя двигатель, он воззвал к здравому смыслу и попытался напомнить себе, что эта хрупкая девушка с темными глазами и невероятным голосищем ему, по сути, никто. Как и он ей. Так, непрошеный гость, съевший ее конфеты, случайный попутчик, выслушавший рассказанную от скуки историю, «спаситель», подкинувший проблем. Машина сорвалась с места, а здравый смысл остался у подъезда махать ручкой. Роман выехал на шоссе, прибавил скорости и включил радио в надежде услышать голос Анфисы. Но со всех каналов звучала какая-то дребедень. А когда известная песня любимой рок-группы вместо радости вызвала раздражение, Роман понял, что его душа теперь - одна огромная болевая точка.
        Дорога все же немного усмирила толкающую на необдуманные поступки бурю. Поэтому рассказать все Крушининым Роман смог уже спокойно. Его ни разу не перебили. Только Стефания то и дело бросала испуганные взгляды на него и мужа. А глаза Данилы вместо теплого медового оттенка приняли холодный зеленый: в душе друга Анфисы тоже клокотала ярость.
        - И друзей предупредите. Будьте осторожны. Шестаков скор на расправу, - закончил рассказ Роман. Стефания снова посмотрела на него, но на этот раз в ее взгляде была решимость. Она собиралась что-то сказать, но ее отвлек шум приоткрывшейся двери. Мгновение спустя в комнату вбежали два похожих на волчат щенка. А следом за ними с криками в помещение ворвались две рыжие девочки в пижамах.
        - Эмма! Алиса! - окликнул дочерей Данила. - Разве вы не должны уже быть в кроватях?
        - Мы в кроватях! А они - нет. Не слушаются! - отозвалась одна из девочек и указала на носившихся вокруг стола щенков. - Папа, какие же дети непослушные! Мы с Алисой не такие!
        На губах Данилы появилась улыбка, Стефания и вовсе фыркнула от смеха и поднялась. Вначале она вытурила щенков, а затем проводила в соседнюю комнату дочерей. Данила задумчиво проследил взглядом за женой и сжал пальцами обтянутые камуфляжными штанами колени. Роман понимал его сомнения: броситься в омут с головой ради спасения подруги или защитить собственную семью?
        - Я позвоню папе, - сказала Стефания, вернувшись в комнату. И пояснила Роману: - Мой папа - влиятельный бизнесмен. Он итальянец, но компании, которыми он владеет, известны не только в Италии, но и в России.
        Стефания назвала несколько иностранных компаний с мировой известностью. А затем вздохнула.
        - И хоть папа меня очень любит и готов оплатить любой каприз, мы с Данилой решили, что свои дела будем вести сами, без помощи моей итальянской семьи. Я росла на две страны и две семьи: папа часто забирал меня к себе, почти все каникулы я проводила в Италии. Карлотта, папина жена, воспитывала меня как дочь, практически не делая различий между мной и своими сыновьями. Я многим обязана папе и Карлотте, поэтому, повзрослев, перестала принимать от них финансовую помощь. Но сейчас не время демонстрировать гордость. С папиной помощью, через его российских партнеров, мы попытаемся добраться до Шестакова.
        - Хорошо бы тебе на это время уехать с дочками в Италию, - сказал Данила. - Ты как раз говорила, что Карлотта снова зовет нас к себе.
        - Я одна не поеду.
        - Не одна, а с Эммой и Алисой.
        - А ты останешься один? С питомником, щенками, занятиями и вот этим всем? - возразила Стефания и покачала головой. - Я могу отвезти дочерей Карлотте, если ты на этом настаиваешь, но сама вернусь.
        Спор не разгорелся только потому, что Роман собрался уходить и поднялся.
        - Уже поздно. Куда вам? В Москву? - спохватилась Стефания. - Это почти два часа дороги! Оставайтесь, у нас найдется комната.
        Данила поддержал жену, аргументируя тем, что Роман нездоров и к тому же устал.
        - Я переночую у мамы, - отказался Роман, поблагодарив за гостеприимство. - Она живет в Подмосковье, недалеко от вас.
        - Мама - это святое, - вздохнул Данила, попрощался и вышел, потому что в соседней комнате громко заспорили девочки.
        Стефания проводила Романа до выхода и, открывая ворота, попросила:
        - Вы тоже будьте осторожны. И обратитесь к врачу, не откладывайте. Раны, оставленные этими тварями, опасны.
        - Анфису тоже это беспокоило, - с улыбкой ответил Роман. - Но проблема не в том, чтобы обратиться к врачу, а в том, как объяснить ему происхождение ран. Крокодилы, как сказала фельдшер, в наших реках не водятся.
        Стефания понимающе улыбнулась. И когда Роман вышел за ворота, сказала ему уже в спину:
        - Анфиса - хорошая девушка. Ее совершенно не испортили ни слава, ни деньги. Все такая же добрая и отзывчивая, хоть иногда наивная. Доверилась Дмитрию, увидев в нем защитника, но, к сожалению, ошиблась. Понимаете?
        Роман оглянулся на Стефанию и кивнул.
        Отъехав немного от дома Крушининых, он припарковался на обочине и набрал Олега, надеясь, что друг, который все еще за границей, ответит.
        Ягуар взял трубку после второго гудка и без приветствия спросил, что случилось.
        - Хренотень, - честно ответил Роман. - Хренотень случилась. Все усложнилось, потому что перешло на тот уровень, до которого мне не дотянуться. Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы надавить на Шестакова?
        - Насколько я знаю, прижать его к ногтю будет сложно. Он знаком с такими людьми, с которыми нам за честь просто в одной комнате оказаться. Плюс ведет свои дела чисто, не подкопаешься. Он же позиционирует себя как ответственного налогоплательщика, честного бизнесмена и так далее! Хотя его позиция и не увязывается со сделками, в которых без мути явно не обошлось. Но Шестаков из любого болота вылезает во фраке и белоснежной рубашке, сечешь? Он метит в большую политику, поэтому ведет себя кристально чисто.
        - Этот «тихоня» с кристально чистой репутацией силой удерживает у себя одну девушку, шантажирует ее расправой над детьми близких друзей и заставляет совершать опасные поступки. Но доказательств у меня нет. Так что мои знания как козырь из рукава не вытащишь.
        - Ясно. Подумаю, что смогу сделать. Ты пока не делай резких движений. Я скоро вернусь. Дай мне время.
        - Если бы оно у меня было, - пробормотал Роман и, попрощавшись, тронулся в путь.
        Мама, конечно, не поверила в историю про стеклянную дверь, которую он якобы не заметил и потому порезался. Но, к счастью, подробности выспрашивать не стала: привыкла, что Роман не все мог рассказать, как и его отец в свое время. Только позже, накладывая на тарелку домашние котлеты и картофельное пюре, тяжело вздохнула.
        - Во что ты влез, Ромка? Во что снова вляпался?
        Он выдержал ее вопросительный взгляд, но промолчал и с аппетитом принялся за еду. Мама снова вздохнула и села напротив. Она и раньше ела мало, а сейчас, встревоженная поздним неожиданным приездом сына и его видом, почти не прикоснулась к своей порции.
        - Вкусно, ма. Зря не ешь! - попенял ей Роман, заметив, что она поковыряла котлету и отложила вилку.
        - Главное, ты ешь! Даже не знаю, чем ты питаешься… Небось, заварной лапшой.
        - Плохого ты обо мне и моем аппетите мнения, - пошутил Роман и встал из-за стола, чтобы отнести тарелку в раковину.
        - Я сама помою! Куда ты с такой рукой… Женился бы и ел тогда все домашнее, - сказала мама без всякого перехода, чем вызвала у Романа усмешку, которой он обычно отвечал на подобные заявления.
        - На ком жениться-то?
        - На хорошей девушке. Мало их что ли? Да хоть вон на твоей помощнице, о которой ты мне рассказывал!
        Мама невольно попала в еще одну болевую точку. Роман поморщился и нахмурился.
        - Что? Я что-то не то сказала?
        - Вита больше у меня не работает. Так сложились обстоятельства.
        Он все же, несмотря на протесты матери, вымыл за собой посуду. Раньше Роман всегда сводил подобные разговоры к шутками. Он понимал, что его маме, как и любой другой, хочется видеть сына семейным человеком, с детьми. А еще желательно с нормальной, а не «секретной» работой. Отчасти мама была права, считая его работу опасной. И именно этот пункт исключал первые два - жену и детей.
        Но сегодня Роман не хотел ни отшучиваться, ни вообще говорить на эту тему. Поэтому просто сказал, что очень устал.
        В его комнате все оставалось без изменений. Мама только поддерживала чистоту, но не трогала ничего из вещей. В шкафу даже нашлась кое-какая одежда, которую Роман носил еще в те времена, когда приезжал домой на каникулы. Широкие спортивные штаны оказались впору, а футболки - малы, потому что поступал он в академию еще довольно тощим пареньком, а за годы учебы и службы раздался в плечах и стал гораздо сильнее.
        Мама уже успела положить на диван стопку постельного белья. Но спать, несмотря на усталость, не хотелось. Роман задержал взгляд на коллекции солдатиков, которую собрал еще его дедушка - тоже военный. И, поддавшись странному порыву, сунул фигурку призывающих в атаку командира в карман висевших на спинке стула джинсов.
        В стопке фотоальбомов он отыскал тот, который завел папа еще во времена своей учебы, сел на диван и открыл первую страницу.
        Роман рассматривал черно-белые фотографии и в юном отце-курсанте видел себя: такого же бритоголового, обнимающего за плечи сокурсников и нахально лыбящегося в камеру, потому что за минуту до того, как был сделан снимок, он с боевыми товарищами совершил очередную каверзу и еще не был пойман. Когда-то и отец, будучи курсантом, развлекал себя и друзей розыгрышами, ходил в самоволку и попадал на «губу» - на гаупвахту. И наверняка тоже, как потом и его неугомонный сын, перечистил в качестве наказания тонну картошки.
        Листая альбом, Роман думал, что надо позвонить кому-то из товарищей по академии, чтобы выпить вместе пива и вспомнить былое. Но это потом, когда все разрулится.
        Фотографии, сделанные в гарнизоне, где служил отец, были цветными. Роман уже долистал до последней страницы, когда внезапно заметил снимок, на который раньше не обращал внимания. Отец и трое мужчин, в одном из которых Роман узнал Игоря Степановича, были в штатском. Но заинтересовал Романа черноусый мужчина рядом с папой. Внезапно вспомнилось, что мама когда-то называла фамилию этого мужчины - Барабашев. Барабашев Станислав, которого упомянул Ягуар.
        - Ма? - позвал Роман, выходя в коридор с альбомом. Мама выглянула из кухни, вытирая на ходу руки полотенцем. - А кто это с папой? Его сослуживцы?
        - Игорь Поляков и Стас Барабашев - сослуживцы. А вот этот, с литературной фамилией, забыла какой, нет. Он приехал из Москвы, и к его приезду мы с Олей Петровой, с которой я тогда дружила, накрыли стол. Расстарались на славу, потому что твой отец нас об этом очень просил.
        - Ага, значит, этот гость был важной «шишкой», раз ради него «поляну» накрыли?
        - Скорее всего. Он приезжал незадолго до нашего с тобой отъезда. А что?
        - Так, просто, - пробормотал Роман, рассматривая рябое лицо мужчины и зализанные на один бок волосы. Возрастом он был старше отца, и по званию, скорее всего, тоже.
        - Ромка, ты что, снова в старое дело влезть решил? - насторожилась мама и повесила полотенце на плечо. - Мало тебе что ли прошлого раза? Игорь тогда чуть погоны не потерял, тебя выручая. Пол-Москвы на ноги поднял, лишь бы тебя вытащить! Кому только не звонил!
        «Этот Игорь Степанович и подтолкнул меня сейчас в то же болото», - подумал Роман, но матери улыбнулся и чмокнул ее в макушку.
        - Не беспокойся, ма.
        Вернувшись к себе, он разобрал диван, застелил его простыней и лег. Но сон не шел, голова гудела из-за мыслей будто улей, а в душе вновь поднималась удушливой волной ярость. В этой маленькой комнатке, где все напоминало о детстве, Роман внезапно ощутил себя будто в клетке. Его разъедало от бессилия и бездействия, но Ягуар ясно дал понять, что сегодня на его стороне - тишина, а не громкие и резкие действия. Смяв, крутясь, простынь, но добившись лишь того, что снова разболелись раны, Роман сел, дотянулся до телефона и проверил, нет ли сообщений. Убедившись, что никто ему не написал, он открыл музыкальное приложение и забил в поисковике имя Анфисы.
        Однако ее голос не успокоил, а, наоборот, с силой ударил по болевым точкам. Отбросив телефон на диван, Роман решительно вышел в узкий коридор, где еще с курсантских времен остался закрепленный на двух стенах турник.
        Раньше он не мог подтянуться и пару раз. Потом мог «выжать» хоть сотню. А сегодня ночью он собирался подтягиваться до полного изнеможения: пока с потом не выйдет клокочущая внутри ярость. Роман уже давно сбился со счета, когда услышал встревоженный голос матери:
        - Ром, это ты? - Мама включила свет и, увидев его на турнике, испуганно воскликнула: - Ромка, ты чего творишь?! Совсем, что ли?..
        Она ожидаемо начала отчитывать его, как мальчишку. А он молча стоял перед ней, ощущая уже не столько ярость, сколько гудение в разогретых мышцах, катившийся по голой спине пот, и боль, но уже физическую, а не душевную.
        - Что на тебя нашло? - прорвался, будто сквозь пелену, до него голос мамы. Роман качнул головой и, заметив проступившую на бинтах кровь, спрятал правую руку за спину.
        - Что с тобой происходит?
        Сложный и точный вопрос! Прямиком по болевым точкам. Что с ним происходит? Самому бы себе ответить.
        - Мне не спалось.
        - А теперь уснешь, что ли? - возмутилась мама. Роман улыбнулся, понимая, что сердится она несерьезно.
        - Постараюсь, - ответил он и отправился в свою комнату.
        - Горбатого могила исправит, - вздохнула вслед мама, видимо, припоминая и его детские шалости, и юношеские проделки, и тот случай, который стоил ему карьеры военного.
        Она вошла в комнату, когда Роман снова лег. Постояла, будто сомневаясь, в дверном проеме, а потом присела на краешек дивана.
        - Там какой-то эксперимент проводили. Или что-то испытывали, - произнесла мама без всякого перехода, но Роман понял, что имеет она в виду то, что случилось много лет назад в их гарнизоне.
        - Я деталей, конечно, не знаю. Что-то слышала, что-то сама додумала. Тот рябой - «шишка» из столицы - приезжал именно поэтому. У нас пообедали, а потом уехали в штаб. Мне потом Оля рассказала, что закрылись они в кабинете вчетвером: твой отец, Игорь Поляков, Стас Барабашев и этот, из Москвы, с литературной фамилией. О чем-то спорили, о чем-то договаривались. О чем - теперь уже не узнать. Даже не пытайся. Во второй раз никто тебя вытаскивать не станет.
        - А что с Барабашевым стало, знаешь? - спросил Роман, умолчав о том, что Игорь Степанович умер.
        - С ним-то? - хмыкнула мама. - А кто его знает! Думаю, уехал, как и Игорь, до того, как все случилось. Твой отец вернулся. А эти двое… Игорь хоть потом тебе помог, за это ему спасибо. А куда подевался Барабашев - не знаю.
        - А про эксперимент ничего не знаешь? Может, папа обмолвился?
        - Как же, «обмолвился», - усмехнулась мама. - Орал так, что стены тряслись! Собственно, тогда я и поняла, что в нашей тихой части занимаются чем-то громким. То есть важным, но секретным. Не в самой части, а в лесу. Там что-то было выстроено. Но если что и было, то потом быстро исчезло. Думаю, твой отец вернулся, чтобы отдать распоряжение все убрать. А разгневался он до ора, когда пропал новобранец: забрел в лес, и что-то с ним там случилось. Думаю, он выбрел на секретный объект. За это твой отец и распекал сержанта и прапорщиков. Больше ничего не знаю, сын. Не лезь туда, по-хорошему прошу!
        И, зная, что Роман ничего не сможет пообещать, мама вышла из комнаты. Но уже через пару минут вернулась снова: принесла ему стакан воды. Роман поставил на паузу песню, которую до этого, убавив звук, слушал, и поблагодарил.
        - Я думала, тебе нравится другая музыка, - заметила мама. - Хорошая песня! Где-то я ее уже слышала. Что за певица?
        - Это Анфиса, - сказал Роман так, будто это должно было объяснить все. Мама задержала на нем взгляд, но ничего больше спрашивать не стала.
        Разбудило его рано утром оповещение. Роман сонно потянулся за телефоном и увидел сообщение, присланное с незнакомого иностранного номера: «Срочно приберись. Едем к тебе в гости. Ягр». Роман подскочил и за несколько минут собрался. Мама спала чутко, и когда он вышел из ванной, уже поджидала его в коридоре.
        - Куда ты в такую рань, сын?
        - На работу. Дорога долгая. А в девять у меня клиент.
        - И ты в таком виде надумал с ним встречаться? - усомнилась мама.
        - Заскочу домой, переоденусь и побреюсь. Все, ма! Опаздываю.
        Он торопливо чмокнул ее в макушку и открыл дверь.
        - Я тебя люблю, - сказала мама вместо обычной просьбы беречь себя.
        - Я тебя тоже, - на автомате ответил Роман, сбегая по лестнице.
        Лишь бы не было пробок. Лишь бы успеть.
        Не успел, хоть шоссе и оказалось свободным. Олег предупредил о непрошенных визитерах и о том, что нужно уничтожить информацию. Но Роман ночевал не дома, поэтому его опередили. Дверь в офис оказалась приоткрытой, а в проеме виднелся свет. Роман замедлил шаг, перевел дух и с нарочитым спокойствием толкнул дверь.
        Двое в штатском уже вовсю хозяйничали в приемной: один изучал содержимое компьютера Виты, другой просматривал папки, не особо утруждаясь тем, чтобы возвращать их в шкаф, и бросал прямо на пол.
        Роман прислонился спиной к стене и скрестил на груди руки. Один из «гостей» окинул его взглядом и продолжил вытаскивать папки. Второй, который сидел за компьютером, молча вытащил ксиву и ткнул ею Роману в нос.
        - А постановление на обыск? - спросил Роман, хоть и понимал, что этим никаких постановлений не нужно.
        Вместо ответа ему указали пальцем на дверь кабинета. Роман с нарочитой медлительностью отлепился от стены и прошел к себе. В кресле за его компьютером сидел мужчина в возрасте. И хоть на фотографии этому человеку с «литературной фамилией» было лет на двадцать меньше, и сейчас он уже не носил зализанные на бок волосы, потому что полностью облысел, Роман все равно узнал его.
        - О, здравствуй, здравствуй! - заулыбался «гость». - Ты всегда приезжаешь на работу так рано?
        - Это мое кресло, - вместо приветствия ровным тоном ответил Роман.
        - Ничего, постоишь. Молодой еще. Да и я тебя старше по званию.
        Роман безразлично пожал плечами:
        - Я из армии уволен.
        - И очень плохо. Мог бы дослужиться до генерала, если бы захотел. Если бы не совал нос туда, куда не нужно. Кофе не предложишь? Чтобы беседа у нас шла, так сказать, приятнее.
        - Секретарь уволилась. Некому варить.
        - А ты зубастый, - ухмыльнулся визитер. - Смотри только, чтобы не лишили тебя зубов. Будешь кусаться - лишат ведь. С рукой что? Уже подраться успел?
        Роман промолчал, сверля взглядом мужчину. Тот выдержал его взгляд и засмеялся.
        - Ну-ну, набычился! Я ж для разговора приехал. А то, что мои мальцы в твоих папках шерудят, так это для проформы. Меринов моя фамилия, - представился визитер, и Роман не сдержал ухмылки. Ну, мама! Дала с «литературной» фамилией! Видимо, провела аналогию с рассказом Чехова.
        - Чего лыбишься? - нахмурился Меринов, и Роман едва не ляпнул про «литературную» фамилию, но вовремя спохватился и стер улыбку с лица. - Да. Меринов Геннадий Иванович я. Твоего отца, Шацкого Павла Викторовича, хорошо знал. Хороший был человек. Дисциплинированный и исполнительный. Не то что…
        Меринов красноречиво недоговорил.
        - Да сядь ты уж! Не маячь! Поговорим, как два понимающих друг друга человека.
        Роман пододвинул к себе стул. Меринов помолчал, барабаня толстыми пальцами по столу, а затем без всякого перехода сказал:
        - Игорь Степанович Поляков поручил тебе кое-какое дело. И среди прочего - найти одну девушку.
        - Мне много всяких девушек поручают найти.
        - Отставить! - рявкнул Меринов и бросил на стол зеленую картонную папку. - Вижу, по-хорошему с тобой нельзя. Знаешь, что это? Это, Шацкий, твой прямой путь за решетку! Туда, где ты до сих пор торчал бы! Учти, покойный Игорь Степанович тебе вряд ли снова поможет.
        Меринов сделал акцент на слове «покойный», и это не понравилось Роману. Как вызвала подозрение и неуместная усмешка Геннадия Ивановича.
        - Это - старое дело. А к старому и новое пришьем, - продолжил Меринов. - И скажу тебе по секрету, что если бы не хотели тебя тогда отпустить, ничто бы тебя не спасло. Никакие хлопоты Игоря Степановича! Способный ты, ушлый, любопытный, мог бы пригодиться. И пригодился! Только поэтому сидишь сейчас здесь, а не там, - Меринов с намеком постучал ногтем по папке. - Сечешь?
        Роман сек, еще как сек. Собирая информацию, не всегда зная, для чего и для кого это делает, он был полезен и удобен. Сколько компроматов он накопал на неверных «мужей»? Кто и для чего эти сведения потом использовал? Вряд ли сами «жены». Сколько раз ему приходилось отслеживать передвижения любовниц, жен и подруг якобы для подозрительных и ревнивых спутников жизни? Роман честно выполнял задания, получал оплату и, понимая, что дальше лезть не стоит, и не лез. Он был удобен и полезен ровно до того момента, когда из простого «собирателя информации» перешел в категорию «аналитиков» и задался слишком многими вопросами. И Меринов сейчас ясно дал Роману понять, что аналитика - не его дело. Вот его красная черта - эта зеленая папка. «Конверт с фотографиями», который обернулся против него. Роман знал, что рано или поздно эта или любая другая папка появится на свет, поэтому так долго и оставался простым «собирателем информации».
        - Нам нужна эта девушка, певица.
        - Зачем? - спросил Роман раньше, чем успел прикусить язык.
        - Поговорить. Задать ей пару вопросов, - улыбнулся тонкими губами Меринов. - Только и всего.
        Нет, не только. Иначе не появилась бы сейчас на свет эта папка, дожидавшаяся серьезного повода. Если сказать Меринову, где находится Анфиса, он и его люди вырвут ее из лап шакала Шестакова. Только попадет тогда «пташка» прямиком в лапы льва. И «львом» тут был не Меринов, а тот, кто стоял над ним.
        - Я не знаю, где она, - твердо заявил Роман.
        Меринов задержал на нем взгляд, пытаясь понять, лгут ему или нет. Бояться Роману было нечего: он действительно не знал, куда Шестаков увез Анфису.
        - Она тебе никто. И ты ей никто, - тихо и четко произнес Меринов. - Не стоит рисковать свободой ради чужого человека.
        - Геннадий Иванович, мы закончили, - вовремя заглянул в кабинет один из тех, кто обыскивал приемную. - Ничего интересного. У секретаря в компьютере - только папки с рецептами, косметическими масками и схемами для вязания. В ежедневнике - записи к маникюрше и парикмахеру. Два раза в неделю стабильно!
        - Какая у тебя секретарша… предсказуемая. И где таких дур берут? - усмехнулся Меринов, поднимаясь из-за стола. - Ногти, маски… Понятно, почему так просто оказалось ее запугать. Она хоть кофе варить умела? Или только ногти перекрашивала?
        - Еще и волосы, - с честным видом ответил Роман. - Каждую неделю красилась в новый цвет. Но я держал ее из-за кофе. Готовила она его отменно!
        - Поила отменным кофе, а сама тебя со всеми потрохами сдавала, - позлорадствовал Меринов. И, беря папку со стола, припечатал:
        - Нам нужна эта Анфиса. Через два часа позвоню и узнаю, как продвигаются поиски. Иначе…
        Меринов потряс папкой и вышел. Услышав, что в приемной стихли шаги и голоса, Роман прикрыл глаза и медленно выдохнул. Как хорошо, что он так толком и не начал искать Анфису, а потому не оставил следов. Как хорошо, что умница Вита, несмотря на предательство, всю отработанную информацию удаляла и заполняла папки… рецептами. Роман ее этому не учил. Просто когда-то обмолвился, что не использует компьютер как хранилище информации.
        А вот заняться поиском Анфисы ему придется. Меринов позвонит через два часа…
        Глава 19
        - Ваши песни автобиографичны?
        - Отчасти да. Я не могу петь о том, чего не прожила или не чувствую. Даже чужую историю мне необходимо сначала пропустить через себя.
        (из интервью Анфисы для программы «Папарацци»)
        - Ты поняла, что я сказал?! - взвизгнул Шестаков.
        Как же она раньше не замечала истеричных интонаций в его голосе, когда он злился! Впрочем, очарованная ухаживаниями Дмитрия, Анфиса много чего не замечала. Например, не видела, что в моменты гнева уродливым становится не только его голос, но и лицо. Не замечала, как белеют от ярости его глаза. И что сам он, казавшийся ей сильным, на самом деле - ничтожество, раз способен бить слабых, беззащитных и поверженных.
        Анфиса зажмурилась, когда Шестаков замахнулся на нее, но удара не последовало. Она боязливо приоткрыла глаза и увидела, что он, дрожа от бешенства, все же опустил руку. Но, не ударив физически, Шестаков отхлестал ее оскорблениями и угрозами, вдоволь поизмывавшись и напомнив, что она - никто, ничтожество из подворотни. И как пробралась в шоу-бизнес, так и скатится обратно в канаву. Анфиса гордо вскинула подбородок, и это снова вывело Шестакова из себя.
        - Ты… Ты! - прошипел он ей в лицо. - Шлюха!
        Сбежавшая невеста - это не официант, ошибившийся с температурой вина, и не секретарь, подавшая не тот сорт кофе. Это даже не бизнесмен, уведший из-под носа выгодный контракт, потому что такие проблемы Дмитрий привык разруливать. А вот так прилюдно и скандально его кинули впервые, и прощать такой позор он не станет.
        Пока Шестаков орал, Анфиса с каким-то отрешением гадала об уготовленной ей участи. С провинившимся персоналом Дмитрий поступал просто - вышвыривал на улицу. С конкурентами он тоже разобрался быстро и, что самое страшное, руками Анфисы. А что сделает с ней самой? Искалечит? Обставит все так, будто оскандалившаяся певица сама свалилась в реку с моста? Анфиса молча смотрела в глаза бывшего жениха, в которых не было ничего кроме холодной ярости, и с саднящим, будто заживающая царапина, чувством думала, что когда-то видела в этих глазах любовь.
        А любовь ли? Может, просто временное восхищение? Самодовольство? Какое-то время Дмитрий был ею действительно увлечен. А она его интерес приняла за настоящую любовь. Ей, выросшей в детдоме и привыкшей биться за место под солнцем, очень не хватало чьей-то заботы. Да, о ней заботилась Нурия. Но у пожилой испанки были свои внуки. К тому же сразу после выпуска Анфиса уехала покорять блестевшую, как елочная игрушка, столицу.
        Первое время после каждого провала Анфиса отправляла своей благодетельнице открытки, в которых бодро рассказывала о вымышленных успехах: создавала иллюзию благополучия не столько для Нурии, сколько для себя. А потом у нее появились друзья. Но они, хоть и любили Анфису, жили своей жизнью. И в те редкие моменты, когда им всем удавалось встретиться, Анфиса мечтала о таких же крепких отношениях, как у Данилы и Стефании или у Макса с Мариной. Как ей хотелось, чтобы у нее был кто-то такой же настоящий и надежный, как мужья ее подруг! Поэтому когда Дмитрий предложил ей все то, что в ее понимании было проявлением заботы, Анфиса легко в него влюбилась. Жаль, но она слишком поздно поняла, что судить о человеке нужно не по размеру букетов, а по тому, как он обращается с другими людьми: перед кем заискивает, а кого стирает в пыль. Дмитрий тянулся к сильным, но с наслаждением бил слабых.
        - И не думай, что тебе удастся сбежать!
        Не удастся - это Анфиса прекрасно понимала. В ее камере с туалетом за шторкой не было даже окон, дверь подпирали похожие на шкафы охранники, а по двору бродили голодные злые псы.
        - И не надейся, что кто-то тебя спасет!
        Шестаков внезапно рассмеялся, и Анфиса посмотрела на него с недоумением, потому что такая резкая смена настроения, от гнева к веселью, выглядела очень странно.
        - В шоу-бизнес влезла, а в людях разбираться так и не научилась! Ты хоть знаешь, кого выбрала себе в новые друзья? Журналюгу, который ради сенсации готов в мусорном ведре копаться! Этот безмозглый кретин в погоне за новостями даже не заметил слежку. Он и привел меня к тебе! А еще ты облагодетельствовала своей дружбой предательницу выпертого из армии за преступление военного. В эти дни тебя окружали журналюга, предательница и уголовник-солдафон. Вот так, Анфиса!
        На этот раз Дмитрию удалось сделать ей больно. Анфиса вздрогнула и посмотрела на него с выражением, которое он принял за испуг. Но она тут же отвела взгляд, с горечью подумав, что никому нельзя доверять, даже тому, кто спас тебе жизнь. Особенно ему. И беда не в том, что Роман ничего не рассказал ей о себе, а в том, что она уже успела возвести его в «рыцари». А он - военный и преступник…
        «Я тебя тоже люблю», - сказал он кому-то утром по телефону.
        - Я тебя уничтожу, - сказал сейчас Шестаков и, ухмыляясь, добавил, что вначале погибнут щенки, которых друзья Анфисы на днях привезли в свой питомник, потом «что-то случится» с двумя рыжими девочками-близнецами. А затем пообещал, что другую подругу Анфисы, Марину, «случайно» собьют с коляской на пешеходном переходе.
        - И во всем этом будешь виновата ты! Это и будет твоим наказанием - жить с чувством вины, - торжествующе закончил Шестаков и отступил на шаг. - Не нравится? Все в твоих руках, дрянь! Будешь слушаться, может, и прощу тебе часть долга. Теперь твоим «импресарио» стану я! Будешь петь там, где скажу, хоть в сауне. Поняла? Мне понравился тот трюк, который ты провернула с Гореловым! Отправишь еще несколько таких «гореловых» в преисподнюю, тогда, может быть, и спасешь младенца в коляске. Поняла? А сегодня ночью дашь персональный концерт для меня! Только вначале вымойся. Меня такая замарашка не возбуждает!
        Шестаков отступил, а его охранники, наоборот, придвинулись к Анфисе.
        - И запомни… Со мной тот трюк, который ты провернула с Гореловым и его друзьями, не прокатит! Я подстраховался, поняла? Если я внезапно исчезну, мои люди немедленно сделают то, что я перечислил. А так у тебя еще есть шанс спасти друзей от несчастий. Все зависит только от того, насколько ты будешь послушной. И останусь ли я довольным сегодня ночью.
        За Шестаковым захлопнулась дверь, и Анфиса без сил опустилась на пол. Слез не было, они спеклись в сердце в остроугольный камешек. Где-то продолжается жизнь. И в той жизни Данила и Стефания обнимают красавиц-дочерей и не знают, какая угроза нависла над их счастливой семьей. Марина, проводив на работу Максима, собирает на прогулку маленького сына. Долгожданного сына, который появился на свет, когда они с мужем уже и не чаяли. В той жизни Роман наверняка встретился с той, кому по телефону признался в любви. Вита получила оплату за предательство. А Никита написал сенсационный материал.
        Анфиса прикрыла сухие глаза и тихо выдохнула. Прав был Игорь Степанович: все ее беды оттого, что влюбилась не в того человека. А вот Роман был не прав, когда обвинил того, кто манипулировал ею. Виновата она, потому что позволила собой манипулировать.
        Анфиса открыла глаза и поднялась. Шестаков, как ему казалось, все просчитал: охрану везде выставил, ночь любви предвкушает… Перед глазами вновь возникло его перекошенное яростью лицо. Анфиса улыбнулась и попыталась в деталях припомнить все оскорбления и угрозы, которые он ей наговорил. И ощутив, как в душе вместо страха зарождается ярость, победно сжала кулаки.
        С особым смакованием Анфиса припомнила все унижения, провалы и беды, которые пережила в жизни. Даже мысленно вернулась в тот день, когда ее, тринадцатилетнюю девчонку, загнали на чердак местные отморозки. Дотошно вспомнила мерзкие прыщи на ненавистной роже главного негодяя Севки, прикосновения его липкой ладони к ее голому животу, и от отвращения содрогнулась. В ее душе уже бушевал ураган из гнева. Анфиса прикрыла глаза и силой воли направила его на хлипкую занавеску. То, что у нее все получилось, она поняла сразу, почувствовав внезапное облегчение, будто ее разом избавили от сильнейшей боли. Анфиса рывком отдернула колыхающуюся занавеску и увидела вместо душа и кафельной стены широкую нору.
        Из прохода тянуло холодом, сыростью и несло гнилостным смрадом. Её решимость на долю секунду дала трещину. Одно дело - закрывать порталы, а другое - открывать их, используя негативную, разрушающую энергию. И не просто открывать, а пытаться через них сбежать. Анфиса не знала, что может поджидать ее в открывшемся портале. Вряд ли райские сады с порхающими над цветами бабочками. Опасные твари - да, возможно. Чем чревата встреча с такими существами, она понимала. Достаточно было вспомнить, как сильно одно из них поранило Романа. И что твари эти не только кусачи, но и ядовиты, Анфиса тоже знала. И все же шагнула в портал и закрыла за собой проход.
        -
        - Я больше не могу! - сказала Вита таким тоном, что у Никиты не осталось сомнений: она не капризничает и не впадает в отчаяние, а действительно больше не может сделать ни шагу.
        Она опустилась на поваленное дерево и разулась. Удобные с виду новые мокасины, оказывается, натирали. Вита жалобно скривилась и вытянула ноги, при этом одна штанина задралась, обнажив грубый рубец на тонкой лодыжке. Никита тихо вздохнул, разглядывая босые ступни Виты - красивые, изящные, но стертые в кровь. Она же его сочувственный взгляд поняла по-своему, поэтому поспешно одернула джинсы и поджала ноги.
        - Меня шрамами не напугаешь и не оттолкнешь, - сказал Никита, сев на корточки и взяв ее ступню в ладони, чтобы лучше рассмотреть волдыри. Как помочь Вите?
        - Только не говори, что я тебе нравлюсь, - нервно засмеялась она, но ногу не отдернула.
        - Нравишься, - просто ответил Никита и поискал в карманах чистый платок.
        - Да ну… - тихо протянула Вита после долгой паузы.
        - Нет платка, - с сожалением вздохнул Никита.
        - Пойду босиком.
        - Еще чего! Неизвестно, какие твари тут водятся, - возразил Никита и, поднявшись, запустил пальцы в густые волосы. Ситуация была патовая. Часы по-прежнему показывали половину первого, а дороги водили по кругу.
        Они с Витой испробовали все возможные варианты: шли вдоль реки, меняли направление и отправлялись через луг, заходили в лес. Но все было без толку. Рано или поздно любой путь выводил их назад к реке, петлял мимо куста с валяющимся под ним ботинком и приводил к поваленному дереву. Заколдованный круг. Никита уже сто раз пожалел о своем спонтанном и необдуманном решении исследовать аномальную зону. Ну, исследовали, а дальше что? Как выйти? Слава богу, Вита его не упрекала, не спорила, не ныла, а большей частью времени просто отмалчивалась. Но лучше бы уж говорила. Сказала бы, к примеру, что обувь трёт ноги!
        Видимо, его мысли отразились на лице, потому что Вита вопросительно вскинула брови, и на ее красивом личике появилось виноватое выражение. Никита поспешно улыбнулся:
        - Рано или поздно мы выйдем отсюда! Давай сделаем так: ты останешься здесь, а я переплыву реку и попаду на другой берег. Возможно, там…
        - Дурацкое решение! - перебила Вита, натянула носки и, поморщившись, обулась. - Во-первых, нам лучше не разделяться! Можем потеряться. Во-вторых, неизвестно, кто тут обитает. Если нам до сих пор не попалась никакая тварь, это еще не значит, что их тут нет. Поэтому сигать в реку - так себе идея. Роман хоть за Анфисой нырнул, а не по доброй воле. И ты знаешь, чем для него это обернулось.
        - Тогда что ты предлагаешь?
        - Идти дальше, - пожала Вита плечами и поднялась. - Пойдем медленнее и… будем думать. Думать, как выбраться из ловушки. Ибо тупым кружением мы выход точно не найдем.
        Они снова, не сговариваясь, выбрали путь вдоль реки - к тому месту, где должна быть дорога. Вита шла медленно, прихрамывая, и Никита подставил ей локоть.
        - Нет, я лучше разуюсь! - воскликнула она, скинула мокасины и пошла по дороге прямо в носках.
        - Обуешь мои кроссовки? - предложил Никита.
        - В наших условиях это звучит почти как предложение руки и сердца! - усмехнулась Вита, а от кроссовок отказалась, сказав, что в обуви сорок пятого размера ей будет только хуже. Но под локоть его взяла.
        - Я думаю, что Анфиса - портальщица, - поделился Никита после недолгой паузы своими мыслями. Лучше разговаривать, чем молча наматывать бесполезные круги.
        - Кто?
        - Портальщица. Та, которая закрывает или открывает порталы. В свете наших приключений такое предположение не выглядит фантастическим, не так ли? - ухмыльнулся он. И так как Вита ожидала пояснений, продолжил: - Подозреваю, что ни Роман, ни Анфиса не рассказали нам всей правды. Но у журналистов есть свои информаторы. А анализировать сведения и складывать головоломки я умею.
        Никита рассказал Вите все, что узнал про Колокольск и появившийся на реке возле него остров.
        - Думаю, Анфиса не просто так включила в тур этот провинциальный городок. На том острове когда-то размещался военный гарнизон! Возможно, там проводили какие-то секретные эксперименты или разработки. Анфиса либо получила задание, фигурально выражаясь, «поднять» тот остров. Либо сделала это по каким-то личным мотивам, а ее засекли. Отсюда и интерес к Анфисе со стороны военных. Ведь этот «паук» Игорь Степанович был полковником?
        - Да. И Роман тоже… бывший военный, - тихо проговорила Вита, глядя себе под ноги - то ли высматривала, куда ступала, то ли любые напоминания о совершенном проступке вызывали у нее угрызения совести.
        - Вот! Неспроста именно ему поручили найти еще и певицу.
        - Но Роман искал Анфису по просьбе ее друзей! - вступилась за шефа Вита.
        - А кто их направил?
        - Игорь Степанович.
        - Вот!
        - Хм.
        - Это еще не все, Вита. Я случайно подслушал один телефонный разговор… Подруга Анфисы была обеспокоена тем, что Анфиса могла что-то такое открыть и «там» пропасть. А теперь возвращаюсь к тому, что еще я узнал от информатора. Недавно исчезли три бизнесмена, которые увели из-под носа Шестакова выгодный контракт. Они исчезли прямо из ресторана, где обмывали сделку. А развлекала их за ужином Анфиса!
        - И? - поторопила Вита, потому что Никита сделал эффектную паузу.
        - Думаю, Анфиса «помогла» конкурентам жениха исчезнуть! Поэтому Шестаков ее и разыскивал!
        - Но это же… - Вита даже остановилась. - Анфиса такая милая девушка. Думаешь, она на такое способна?!
        - Чего ни сделаешь ради любимого человека, - необдуманно ляпнул Никита и, увидев, как вновь помрачнела Вита, мягко приободрил: - Эй, эй, не вешай нос! Прости, сорвалось, гм…
        - Значит, ты предполагаешь, что Роман знает о ней правду.
        - Не предполагаю! Почти уверен. Наверняка у него имелись к ней вопросы. В доме Анфисы он провел достаточно времени, чтобы войти к ней в доверие, успокоить и получить кое-какие ответы. Я бы на его месте точно задал ей миллион вопросов!
        - Хорошо, - кивнула Вита. - Зачем Анфиса Шестакову - понятно. Он не хочет, чтобы их «секрет» стал всем известен. Да и, возможно, рассчитывает на новую помощь. Но зачем порталы военным?..
        - А кто их знает! Мне их планы не известны, - отозвался Никита. - Может, через порталы можно незаметно пройти в любую точку. Это ж как круто: провести целую армию тайными тропами! А может, в порталах скапливается какая-то особая и мощная энергия, которую по-всякому можно использовать. Твой же шеф делал какие-то замеры! Или, может, там магнитное поле такое, что «примагнитит» к земле хоть истребитель! Образно выражаясь, конечно. Так что я считаю, что Анфиса - портальщица, и за ней охотится не только ее бывший, - факт! И кому на самом деле помогал «паук» Игорь Степанович: Анфисе, твоему шефу или кому-то еще - не известно.
        - Тогда… - начала Вита, но внезапно остановилась. - Никита! Смотри! Кто-то идет!
        Но он уже и сам заметил идущего им навстречу человека. В первый момент Никита принял его за старика из-за ссутуленных плеч и седины. Но когда мужчина приблизился, Никита с изумлением увидел, что волосы у путникапоседели лишь на левой половине головы, а на правой остались иссиня-черными.
        - В первый раз такое вижу, - пробормотал Никита. Вита то ли от волнения, то ли от крепче сжала его локоть.
        - Возможно, он живет в этой параллели. И мы не знаем его намерений, - тихо пробормотала она. Но прятаться было некуда. Незнакомец заметил их и подозвал жестом. Вблизи стало видно, что на его лице почти нет морщин, а взгляд - молодой и живой. На вид ему было немного за сорок.
        - Эй! Вы чего тут? Заблудились?
        - Заблудились!
        - Ну, пойдемте, выведу, - сказал он и пригласил следовать за ним.
        Река вильнула в сторону, а впереди внезапно оказалось поле, которого Никита с Витой раньше не видели. Вдали виднелся огороженный забором дом. Мужчина остановился и махнул рукой куда-то в сторону:
        - Вам туда, теперь точно не заблудитесь. Тропа выведет к дороге, а та - в город.
        - Спасибо! - искренне поблагодарил Никита, и пока незнакомец не ушел, быстро спросил: - Скажите, который час? Мы блуждали слишком долго.
        Мужчина бросил взгляд на свое запястье.
        - Половина первого.
        - А день? Какой сегодня день? - продолжал настаивать Никита. Отчего-то на него навалилась такая усталость, что внезапно захотелось опуститься на землю и проспать добрые сутки. Голова кружилась, как от голода, по спине прошел неприятный озноб. Судя по тому, что Вита чуть качнулась и поежилась, она испытывала похожие ощущения.
        - Двадцать седьмое мая, - ответил мужчина, не спуская с них глаз.
        - Двадцать седьмое? - переспросил Никита, перехватив испуганный взгляд Виты. - А мы заблудились двадцать шестого. Значит, мы бродим тут целые сутки. Двадцать четыре часа без сна и еды.
        - Пойдемте, - внезапно решился мужчина.
        Он провел их через поле, на котором, треща и порыкивая, работал управляемый молодым трактористом трактор, а затем пригласил на огороженную территорию. В чисто убранном дворе другой мужчина складывал в поленницу дрова. Никита поздоровался с ним, но работник его будто не заметил.
        Хозяин провел их на кухню, молча указал на два стула, поставил чайник и нарезал хлеб и колбасу.
        Несколько минут спустя гости уже с аппетитом наворачивали бутерброды и запивали их очень сладким чаем. Мужчина не спросил, сколько сахара класть, сам всыпал в каждую кружку по несколько ложек. Видимо, посчитал, что после приключений путникам срочно нужно восстановить силы. Вита ела молча, а Никита нетерпеливо ерзал на стуле, желая задать странному хозяину сто вопросов. Но тот делал вид, будто гости больше его не интересуют: вышел во двор, но вскоре вернулся с накрытым крышкой ведром.
        Пока хозяин, поставив ведро на разделочный стол и загородив его собой, что-то делал, Никита успел рассмотреть в саду еще одного мужчину. Тот обмазывал стволы плодовых деревьев разбавленной известью.
        Закончив свое дело, хозяин вновь накрыл ведро крышкой, развернулся к гостям и выжидающе сложил руки на груди. Но Никита под его тяжелым взглядом невозмутимо потянулся за очередным бутербродом.
        - И часто тут люди теряются?
        - Бывает, - хмуро обронил хозяин.
        - И так же, как мы, бродят сутками, не в силах отыскать дорогу? Странно это, не находите - заблудиться на открытом пространстве?
        - Закончили? У меня еще работы много, - не поддался на уловки мужчина.
        Вита поднялась, но Никита опять встрял:
        - Она ноги сильно натерла. У вас есть пластырь?
        Хозяин вышел и вернулся с маленькой аптечкой. И пока Вита заклеивала волдыри и обувалась, наблюдал за ней все с тем же угрюмым молчанием.
        Ничего другого не оставалось, как поблагодарить мужчину за еду и помощь и отправиться восвояси. Во дворе им встретился тракторист.
        - Погоди! - окликнул Никита Виту, проследив за ним взглядом. - Я так не могу…
        - Как?
        - Уйти, не разобравшись, что происходит!
        И, не дождавшись ее ответа, он развернулся обратно в дом.
        Хозяина они нашли все на той же кухне: он наливал трактористу воды в большую кружку. Возвращению гостей мужчина будто бы и не удивился, хоть и глянул на них недовольно. Никита подождал, пока тракторист утолит жажду и выйдет. И когда тот вышел, сердито сказал:
        - Игорь Степанович и там, - он многозначительно поднял палец вверх, - очень недовольны, что в порталах пропадают гражданские.
        Рот хозяина дернулся, но Никита не дал ему вставить ни слова, продолжая уверенно блефовать:
        - Мы сутки блуждали, проклиная портальщиков! И если бы мы не дали о себе знать, то сюда бы уже мчались… сами знаете, кто. Лажаете! Нас специально отправили с контролем. И в первой же точке мы провалились в портал!
        Никита распалялся все больше и больше, игнорируя изумленный взгляд Виты и радуясь появившемуся на лице мужчины растерянному выражению.
        - Куда это годится! За бутерброды, конечно, спасибо, но с заданием справляетесь плохо. Портальщик из вас…
        - Я не портальщик, - внезапно перебил мужчина. - Я пограничник.
        - Ага, пограничник, - кивнул Никита с таким видом, будто понял, о чем идет речь. - Как вас зовут?
        - Илья. Илья Суворов.
        - Так вот, Илья Суворов, пограничник, придется писать отчет…
        - Отчет?
        - Ну, подавать рапорт! - поправился, ничуть не смутившись, Никита. - Первая точка и такой провал! А они вон - тоже потерявшиеся?
        Он махнул рукой в сторону окна, за которым «садовод» с ведром в руке направился в другой конец сада.
        - Потерявшиеся, - вздохнул Илья Суворов. - Я их вывел, но они уже ни имен не помнили, ни прежней жизни. Двое вообще молчат. Ни слова не добиться. Третий еще что-то односложно говорит. Видимо, так долго бродили, что успели потерять себя. Куда им таким? Вот, пока у меня живут, в хозяйстве помогают. Я ж фрукты выращиваю, типа фермер. Ну, для местных - фермер.
        - Ага, - снова со значением поддакнул Никита и, поймав на этот раз уже восхищенный взгляд Виты, приосанился. - Об этом придется доложить. Налажали! Не вы, так другие.
        - Я не знаю, где и когда они попали в портал, - растерялся Суворов. - Мое дело маленькое - выводить тех, кто провалился. И следить, чтобы никто не забрел в квадрат.
        - Плохо, значит, следите, - продолжал напирать Никита. - Не хотелось бы мне подавать рапорт, человек вы хороший. Но, сами понимаете, про этих товарищей все равно узнают. Их же наверняка разыскивают близкие! Поэтому лучше доложить начальству раньше, чем поднимется шумиха. Но я все обставлю так, будто вы тут ни при чем.
        - Да я и так ни при чем! Я ж…
        - Верю-верю, - закивал Никита. - Но лучше расскажите все по порядку. А я придумаю, как отчитаться.
        Спустя какое-то время они с Витой покинули дом Ильи Суворова, унося с собой больше сведений, чем рассчитывали получить. Никита по праву мог гордиться собой: сегодня он как никогда оказался в ударе.
        О трех безымянных работниках Илья ничего сверх рассказанного добавить не смог. Он действительно обнаружил их чуть больше недели назад у реки. Физических повреждений у мужчин не оказалось, но все они были сильно напуганы. О себе ничего не помнили. Зато, когда Илья привел их к себе в дом, один из них, увидев новенький трактор, оживился. Суворов решил, что в привычной жизни тот был связан с механизмами и пустил мужчину за рычаги. А потом нашлось дело и двум другим гостям…
        Слово за слово, ведомый умелыми расспросами Никиты, Илья рассказал и о себе. Его задание - контролировать «квадрат» и выводить из него потерявшихся. Илья особо подчеркнул, что кроме трех безымянных мужчин и Никиты с Витой, выводить из аномальной зоны никого больше не пришлось. А на вопрос, как он стал пограничником, Илья рассказал целую историю.
        Больше двадцати лет назад он проходил срочную службу в областном гарнизоне. Служить было легко: никакой тебе дедовщины и абсурдных приказов от прапоров. В части царили порядок и дисциплина. Илья вспомнил несколько фамилий не только сослуживцев, но и начальников. Услышав одну из них, Вита встрепенулась и посмотрела на Никиту с таким видом, будто хотела что-то сказать, но, опомнившись, опустила взгляд на сложенные на коленях руки. А Илья поднялся и снова поставил чайник. На столе появились колбаса, хлеб, какие-то соления, домашняя брынза и буженина. Раскладывая угощение, Илья пояснил, что многое купил на рынке, а вот ранние овощи - свои. И хоть гости уже были сыты, но с аппетитом пообедали. Илья выглянул во двор, проверил, что его работники заняты, и продолжил рассказ.
        Покидать часть во время увольнения не разрешалось, но иногда командование смотрело сквозь пальцы на перемещения срочников. В город уходили по одному или парами. Вернуться в часть надлежало не позже чем через два часа после ухода, при этом не попасться на глаза высшему начальству и обязательно принести сигареты для командира. Пользуясь случаем, другие солдаты тоже делали заказы «добытчику». В тот день «добытчиком» назначили Илью. Он уже возвращался в часть с нехитрыми покупками, но сбился с пути и забрел в лес.
        О том, что в их неприметную часть то и дело приезжают важные чины из столицы, новобранцы знали. В такие дни солдат кормили с особой щедростью. Слухи о том, с чем связаны эти визиты, ходили разные, но базировались в основном на домыслах. Илья вообще эти разговоры не принимал всерьез. Ну, ездят из столицы и ездят. Главное, чтобы вкусно и сытно кормили!
        В тот вечер, пытаясь выйти на тропу, ведущую к тайной дыре в заборе, Илья прошагал большой путь. Обеспокоенный грядущим наказанием, он даже не понял, как оказался в совершенно незнакомом месте. Лес закончился, а огораживающий часть забор так и не появился. Вместо него вдруг возникло пустое серое поле. Потом внезапно повеяло холодом. Одетый в тонкую гимнастерку, Илья моментально замерз. Время в том странном месте тоже будто заморозилось. Илья шел довольно долго, но никуда не приходил. От холода окоченели не только руки и ноги в кирзачах, но и, казалось, внутренности. Он попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь тонкий писк. И тогда Илья с ужасающей ясностью понял, что никуда он не придет, умрет от холода и ледяного ветра.
        Что случилось потом, он помнил смутно. Кажется, его отыскал какой-то человек и куда-то повел. А потом была больница, в которую Илья попал с обморожением и воспалением легких. Илью навещало не только руководство части, однажды приехал и «столичный» человек с некрасивым рябым лицом и зачесанными на один пробор волосами. Важный гость интересовался самочувствием новобранца и его «приключениями».
        Больничное заточение и спасло Илье жизнь. Позже он узнал о разыгравшейся в гарнизоне трагедии. Сам же Илья, помимо пневмонии, «отделался» сединой, а еще получил странную способность, которую долго принимал за психическое расстройство…
        Суворов заметно замялся, решая, рассказывать ли гостям все, что узнал. Но Никита и тут сумел не дать интересному разговору угаснуть. И мужчина продолжил.
        После тех приключений Илью стали посещать видения: на реальность будто накладывалась картинка в черно-белых тонах. И в такие моменты он вместо прохожих на улице видел разбредающихся в стороны странных существ. Поначалу эти видения были редкими, но со временем случаи участились. Напуганный происходящим, Илья обратился к врачу. Его долго лечили, но таблетки лишь на время гасили видения. Из-за этого психического расстройства его жизнь сложилась совсем не так, как Илья хотел: он не женился, детей не родил, нигде не выучился. Помогал матери вести нехитрое хозяйство да работал в поле.
        Но однажды, вернувшись на обед, Илья застал дома незнакомого мужчину старше его лет на двадцать. Гость представился Поляковым Игорем Степановичем, который служил в той же части, где когда-то и Илья. Поляков поинтересовался самочувствием Ильи и добавил, что отслеживал его судьбу. Он же и произнес ту фразу, которую Илья посчитал спасительной: видения были связаны не с психическим расстройством, а с приобретенной способностью после соприкосновения с другим миром. Илья мог частично видеть другие параллели и их обитателей.
        Поляков сразу предупредил, что все, что он расскажет, секретно. Но даже если Суворов вздумает трепать языком, его «байки» примут за обострение психического заболевания. И Илья с ним согласился.
        Игорь Степанович рассказал, что за частью на спрятанном в лесу полигоне проводили секретные испытания. Цель тех испытаний - сделать военную технику «невидимой». В качестве примера он привел известный эксперимент, получивший название филадельфийского…
        - Это тот, который проводили в США в сороковых годах прошлого столетия? - оживился Никита, потому что про этот эксперимент читал. Тогда якобы исчез и переместился в пространстве эсминец «Элдридж», который хотели сделать «невидимым» для торпед.
        Илья кивнул, подлил ему чаю и продолжил свой рассказ.
        Испытания в части, где служил Суворов, со слов Игоря Степановича, тоже базировались на изменении магнитного поля. И, как и с американским экспериментом, что-то пошло не так. Нет, целый корабль не исчез, потому что корабля там и не было. Но в результате научных экспериментов стали происходить совершенно ненаучные явления: в зоне испытаний стали пропадать вначале предметы, а потом и люди.
        Первым пропавшим и стал Илья, но его смогли вернуть. А вот устранить последствия вышедшего из-под контроля эксперимента уже не удалось. Аномальная зона расползалась, как нефтяное пятно по воде. Это привело к трагедии. Дело, конечно, засекретили, но исследования продолжались. Оказывается, во время испытаний была то ли нарушена, то ли неверно рассчитана сила воздействия на магнитное поле, поэтому граница между параллелями оказалась «пробита». Вот и все, что рассказал Игорь Степанович, но Илья предполагал, что большую часть того, что знал, Поляков все же утаил.
        Игорь Степанович приехал тогда, чтобы предложить Илье работу. Ему надлежало поселиться здесь и вести привычное садово-огородное хозяйство. Но при этом Илья должен был докладывать о своих видениях, следить, чтобы твари из других миров не прорвались в наш и чтобы в определенный квадрат не забредали люди. Уже позже Илья обнаружил, что может ненадолго оказываться в другой параллели. И хоть уходил он совсем недалеко от пограничной черты, это помогло ему вывести в наш мир трех мужчин и Никиту с Витой. А в остальном все было спокойно: Илья вел хозяйство, часть урожая продавал на рынке, другую часть отдавал в ближайшую воинскую часть. Но недавно стали происходить некоторые странности вроде внезапно замолкнувших птиц, темноты, накрывающей «квадрат» в разгар солнечного дня, и бурления в реке. На этом Илья и завершил свой рассказ. Никита больше не стал его расспрашивать, посчитав, что и так много узнал.
        - Это те бизнесмены, которые пропали стараниями Анфисы, - уверенно сказал он Вите по дороге через поле. - Я узнал одного из них, Горелова. Я же гуглил его фотку!
        - Да ладно! - изумилась Вита и замедлила шаг, хоть и без того шла неторопливо. - Тогда надо дать объявление в Сети, заявить в полицию. Их же наверняка родные ищут!
        - Погоди. Шумиха поднимется страшная. А нам она пока не нужна. Мы еще не знаем, насколько это все… опасно. И для нас, и для твоего шефа, и для самой Анфисы. Если она у Шестакова, ей точно не поздоровится! А если еще эти бизнесмены «всплывут», то для нее - совсем беда. Мы, конечно, шум поднимем, но позже. Пока эти мужики вполне счастливы: трактором рулят и радуются. Трактор - это явно интереснее сделок.
        - У Романа фамилия Шацкий. Как у одного из начальников, которых вспомнил Суворов, - добавила Вита. - Отец Романа погиб в той части.
        - Ого! Значит, он участвовал в испытаниях?
        - Возможно. Рома и взялся за это дело, чтобы докопаться до правды. Но правда уже практически ясна: люди из городка пропали в портале, который случайно был открыт в ходе испытаний. Только вернуть их, как Илью, не сумели. А оставшихся убили вырвавшиеся наружу твари.
        - Тем не менее спустя какое-то время все затихло, а сейчас - возобновилось, - напомнил Никита. - И, подозреваю, дело в Анфисе, раз она портальщица.
        - Или экспериментаторы вновь начали испытания, - закончила Вита.
        - Все равно не хватает деталей. Что-то знает Роман, что-то - Анфиса. Что-то узнали мы. Жаль только, что сейчас мы все порознь. Из нас получилась бы неплохая команда. Даже несмотря на то что кое-кто вопросы решает методом «сразу в морду».
        Никита усмехнулся и коснулся распухшей скулы.
        - Но чем больше я думаю, тем сильнее склоняюсь к мысли, что Шестакова «привел» все-таки я. Сам того не желая. А тебе звонил кто-то другой. Кто-то, кого больше интересовало, до чего докопается твой шеф.
        - Мы оба хороши, - вздохнула Вита. И, желая сменить тему, восхищенно воскликнула: - А ты молодец! Ловко расколол Суворова!
        Они решили заехать за вещами и отправиться в Москву. Тем более что Марьяна наверняка сходит с ума от того, что брат ей не звонит и на звонки не отвечает.
        Дом встретил тишиной. Никита первым поднялся на крыльцо и толкнул незапертую дверь.
        - Погоди! Это что? - воскликнула Вита и подняла просунутый под дверь листок. - Это от Тараски!
        Она продемонстрировала Никите рисунок, на котором снова был изображен парк аттракционов, но на этот раз населенный страшными тварями. Монстры наступали со всех сторон на миниатюрную девушку с заплетенными в две косы волосами.
        - Анфиса! - одновременно воскликнули Никита с Витой и, не сговариваясь, бросились к машине.
        Глава 20
        - Что вы больше всего не любите?
        - Когда меня пытаются загнать в угол.
        (из интервью Анфисы для журнала «Горожанка»)
        Звонок от Меринова Роман принял дома ровно через два часа, когда после душа и завтрака лежал на диване с ноутбуком. Деловым тоном он отчитался, что начал искать Анфису и кое-какие подвижки уже есть. В частности, стало известно, что певицу видели в утро исчезновения на автобусной остановке. Роман детально описал одежду девушки: широкие коричневые штаны и зеленая блуза в крупный горох - добавив, что уже выехал в том направлении, пообещал через полчаса отчитаться. Геннадий Иванович довольно хмыкнул и сбросил адрес электронной почты. Роман ухмыльнулся, увидев, что почта не личная: значит, сообщение прочитает не только Меринов.
        Ровно через полчаса Роман все с того же дивана отправил первый отчет: фотографию полной молодой женщины, одетой в коричневые штаны и зеленую блузу в крупный горох. На фото незнакомка полола в огороде сорняки, а вокруг нее ходили куры. Роман кратко отписался: след ложный, потому что габариты этой женщины явно превосходят параметры искомого объекта. И в качестве доказательства отправил еще два снимка. На одном была Анфиса, сфотографированная со спины. А на другой - незнакомка, наклонившаяся и выставившая напоказ обтянутую штанами объемную пятую точку. Роман приписал, что вынужден возвращаться и что уже получил другие новости об Анфисе. Меринов ответил: «Жду».
        Еще через час Роман отправил следующий отчет: сканы из сообществ певицы с версиями ее фанатов. Он отобрал самые нереальные предположения: например, поездку «звезды» в Индию к йогам с целью чистки чакр, тайные роды и уход в монастырь. Сообщение Роман закончил фразой, что поверяет информацию. Меринов на этот раз оказался многословнее и продемонстрировал зачатки иронии: поинтересовался, не собирается ли детектив лично искать певицу у йогов? Роман успокоил Геннадия Ивановича, сказав, что у него есть знакомые в Индии и что запрос им он уже отправил. На связь обещал выйти еще через полтора часа.
        Пообещав выйти на связь через полтора часа, Роман отправился в магазин за продуктами и в аптеку за бинтами. Вернувшись домой, он отправил сообщение Олегу: «Конь прищемил яйца», понадеявшись, что Ягуар проведет аналогию с конем и фамилией Меринова. А если нет, то хотя бы вторую часть сообщения поймет. Ягуар не замедлил откликнуться: «Свои?» Роман отправил другу полный боли смайлик, чтобы дать понять, чьи. После ответа: «Уже звоню ветеринару» Роман понял, что уточнять иногда нужно словами. Но, следуя «звериной» теме, отправил еще одно сообщение: «Тяну кота за хвост». Он имел в виду, что тянет, как может, время, а на самом деле ситуация критична. То, что шифровальщик из него так себе, Роман убедился, когда получил от Ягуара полный недоумений вопрос: «А причем тут Котов?» Кто такой Котов, Роман не знал. И, представив, как прочитал слово «хвост» Олег, чертыхнулся и решил в шифровки не заигрываться.
        В назначенный час Роман отправил Меринову очередной отчет, приложив для правдоподобности нарытые в Интернете медицинские выписки и фото. В сообщении он написал, что в тайных родах певица замечена не была. Среди йогов ее тоже нет, потому что, как оказалось, она увлекалась пилатесом. А от помощника, который уехал в женский монастырь проверять последнюю версию, вестей нет. Меринов промолчал. Время было уже полуденное. Видимо, Геннадий Иванович трапезничал, поэтому и Роман с чистой совестью отправился на кухню.
        Во время обеда он нашел в интернете фотографию Анфисы из обычной жизни, завел в социальных сетях новый аккаунт и с него разместил в нескольких профильных сообществах состряпанное объявление о розыске певицы. В назначенный час Роман отправил сканы Меринову, приписав, что к поискам Анфисы подключились волонтеры.
        Геннадий Иванович не ответил.
        Олег тоже молчал, и неведение вкупе с бездействием сводило с ума. Ягуар просил не делать резких движений» и дождаться его возвращения из Испании, но ситуация усложнилась. Все усугубляло еще и то, что Роман не знал, поставили его телефон на прослушку или нет, поэтому боялся одним неосторожным звонком все испортить. Оставалось надеяться, что Олег все-таки понял его шифровку и про звонок «ветеринару» не пошутил.
        Пытаясь выпустить пар, Роман продолжил отрываться на Меринове и через час после последнего «отчета» отправил новый: полный восторга от того, что объявления о пропаже певицы репостнуло немыслимое количество народу! Письмо он закончил фразой, что помощник, отправленный в монастырь, молится вместе с монашками о здравии Анфисы и ее скорейшем возвращении. А раз к поискам подключились не только волонтеры, но и небесная канцелярия, то шансы отыскать Анфису в разы увеличились!
        Геннадий Иванович промолчал, и Роман начал беспокоиться. Возможно, на этом стоило бы остановиться, но он снова вспомнил самодовольную ухмылку Меринова, когда тот потрясал зеленой папкой. Поэтому вернулся за компьютер, сляпал в фотошопе баннер с фотографией пучеглазой собачки с торчащими веером зубами, и крупными буквами написал: «Анфиса! Вернись! Шуша ждет тебя!» Понимая, что после этой выходки Меринов прищемит ему не только яйца, Роман таки отправил баннер в сообщества Анфисы, чем вызвал там фурор. После чего распечатал сляпанное до этого объявление, спустился на улицу и наклеил на столбе под объявлением о пропаже чьего-то старого одноглазого кота. Затем сфотографировал свою «работу» и ближе к ночи отправил Меринову с пометкой, что расклеил эти листовки по всему району.
        На этот раз Геннадий Иванович отозвался: позвонил и звенящим от бешенства голосом рявкнул в трубку:
        - Шацкий, ты совсем идиот?!
        Роман улыбнулся: троллинг удался, но «счет» ему теперь вкатят неподъемный. Затем положил телефон с вопящим Мериновым на стол и пошел готовить ужин.
        К ночи затворничество стало совсем невыносимым, и Роман решил пройтись в сгущающихся сумерках. Прошло уже два дня с тех пор, как увезли Анфису, и выносить бездействие он больше не мог.
        На улице, несмотря на поздний час, все еще кипела жизнь: подростки заняли качели и лавочки на детской площадке и уткнулись каждый в свой смартфон. Чуть поодаль, в специально оборудованном месте, собачники выгуливали своих питомцев. Из ночного бара раздавалась приглушенная музыка. Где-то рыкнула мотором отъезжающая машина. Кто-то торопился к своему подъезду, кто-то, наоборот, из дома - к круглосуточному магазину. Микрорайон был новым, благоустроенным, хоть и находился далеко от центра. Роману здесь нравилось. Обычно это место казалось вполне благополучным и надежным оазисом, но только не сегодня, когда он захлебывался тревогой. Если бы не раненый бок, который отзывался болью даже при неторопливой ходьбе, Роман выпустил бы часть адреналина на пробежке.
        Он миновал «крепостную стену», как жильцы окрестили многоподъездную многоэтажку, и зашагал по тротуару вдоль припаркованных машин. Внезапно одна из них, цвет которой сливался с темнотой, мигнула фарами и тихо двинулась следом. Машина не набирала скорости, шла вровень с ним. И когда стекло со стороны пассажирского сиденья поехало вниз, Роман дернулся в сторону. Вот и доигрался! Или сам Меринов примчался, или кого-то прислал.
        - Шацкий! Ром? Ты чего так шугаешься? - раздался в приоткрытое окно знакомый голос.
        - Черт! - засмеялся Роман, увидев в салоне Ягуара. - Вот точно, выскочил как черт из табакерки! Кого угодно до инфаркта доведешь! Да еще машина незнакомая!
        - Это Олесина, моя забарахлила. Так и будешь стоять? Залезай уж, потолкуем!
        Роман втиснулся в салон небольшой машинки и в знак приветствия хлопнул Олега по плечу. Еще, пожалуй, никогда он не был так рад видеть друга.
        - Ты же еще в Испании должен быть!
        - Прилетели раньше, поменяли билеты. Раз, говоришь, взяли тебя за… А с рукой у тебя что? Сломал?
        - Поранил.
        - Где это ты так?
        - Тебе «официальную» версию рассказать или правду? - ухмыльнулся Роман.
        - Правду, - помрачнел Олег. - Конечно, правду.
        Они пропетляли вначале по улицам микрорайона, потом выехали на загородное шоссе.
        - Куда это мы? - поинтересовался Роман.
        - В одно спокойное место, где можно поговорить и вкусно поесть.
        - Я уже поужинал.
        - А я - нет. Олеся с дороги очень устала, и напрягать ее готовкой я, конечно, не стал. На дом она любит заказывать суши всякие и, млин, водоросли! А я хочу отличную отбивную с гарниром, салат и что-нибудь еще! А у Олеси сегодня будет свой суши-праздник, раз она этого так хочет. Справедливо? Справедливо! Так что мы с тобой спокойно поужинаем и потолкуем в «Охотничьем домике» у Егора Сосновских.
        - Егора Сосновских? - наморщил Роман лоб, припоминания, где недавно слышал эту фамилию. Не из его ли ресторана пропали три бизнесмена после выступления Анфисы?
        - У Сосновских - несколько ресторанов, от сетевых до элитных, - пояснил Олег. - А «Охотничий домик» - место для своих. Находится он за городом на территории старинной усадьбы. Егор, кстати, усадьбу отреставрировал на свои же средства. Инвестирует деньги не только в ресторанный бизнес, но и в памятники культуры вроде усадеб, а еще в заброшенные или малонаселенные деревеньки, спасая их от окончательного умирания. Хорошее дело, считаю!
        - Погоди, Сосновских случайно не знаком с Шестаковым? Раз он помимо ресторанного бизнеса занимается инвестированием, значит, они с Шестаковым в одних кругах вращаются!
        - Возможно! - улыбнулся Олег. - Поэтому мы к нему и едем, а не только ради вкусного ужина. Так чем тебе так насолил Шестаков?
        Дороги хватило, чтобы поведать всю историю с самого начала. В какой-то момент Роман засомневался, рассказывать ли о способностях Анфисы, ведь он пообещал не выдавать ее секрет. Но ситуация провернулась так, что ключевым моментом в ней оказались способности Анфисы. Олегу Роман доверял безоговорочно, хотя эта мысль тут же вызвала неприятные воспоминания, связанные с поступком Виты. Но Ягуар точно умел хранить секреты.
        После рассказа о троллинге Меринова Ягуар вначале долго смеялся, а потом так же долго костерил друга за выходку. Роман терпеливо снес разнос от старшего товарища, но улыбкой дал понять, что ничуть не жалеет о содеянном.
        - Он еще и скалится! - возмутился Олег, но в итоге смягчился и улыбнулся. - Хотелось бы мне видеть лицо этого Меринова!
        - Не могу с тобой согласиться. Мне его видеть точно не хочется.
        - Да уж. Вряд ли он простит тебе этот цирк с конями.
        - Будь что будет, - со смирением отозвался Роман, отворачиваясь к окну, за которым разлинованная светом фонарей ночь прятала окрестности. - Если Меринов решил меня посадить, он это сделает, даже если я выполню все его прихоти. Я ему больше не нужен. Мешаю. Слишком много узнал. Возможно, он опасается, что на этом я не остановлюсь и полезу дальше.
        - То есть раскопаешь все об испытаниях в прошлом?
        - Это не самое страшное. Я и так примерно понимаю, что там произошло. Люди исчезли в другой параллели, потому что портал долго не могли закрыть. А те, кто не исчез, был убит вырвавшимися наружу тварями. В секретных архивах были фотографии. И, поверь, лучше бы я их не видел! А самое страшное, Ягуар, что происходящее сейчас очень напоминает случившееся в прошлом. Вернее, к этому все и идет. Есть у меня подозрения, что те эксперименты возобновлены.
        Олег нахмурился и сказал:
        - Значит так: я почти уверен, что твой телефон пока не прослушивают. Но это не значит, что для тебя не приготовили ловушки в других местах. Не вздумай снова лезть в архив. Естественно, им пришлось свернуть исследования из-за случившегося провала, но они явно собирались досконально изучить результат и возобновить попытки. Ты был нужен, пока собирал и отдавал нужную информацию. Анализировали эти данные другие люди, а отчеты шли Меринову и иже с ним. Как ты понимаешь, Меринов тоже - промежуточное звено. Самые важные решения исходят не от него. Сейчас одно из звеньев - ты - вдруг «зацепилось» за другое и угрожает порвать всю цепочку. Будь начеку.
        - Да я все понимаю, - кивнул Роман. - Не вчера родился. Я не только влез в неугодное дело, но еще и посмел все обмозговать и копнуть глубже… Но и обвинять Игоря Степановича в том, что он втянул меня во все это, тоже не могу. Если бы я действительно хотел оставить все без изменений, я бы просто отказался от задания.
        - Но ты не отказался.
        - Нет. И потому, что до сих пор хочу узнать, что случилось с отцом. И потому, что просто собирать сведения… мне уже недостаточно.
        - Это и стало твоей ошибкой: когда ты задумался, для кого и зачем «роешь» информацию, ты стал неудобен.
        - Слушай, Ягуар, ты ведь гораздо «неудобнее» меня! Тебе-то как удается выкручиваться?
        - У меня гораздо больше знакомых, чем у тебя, Ром. Плюс опыт, плюс я старше, поэтому кровь уже поостыла и не бурлит, как у тебя. Я научился хладнокровию в местах, из которых далеко не все возвращаются живыми и невредимыми.
        - Понял, понял, мою козырную «шестерку» ты ловко побил тузом! - засмеялся Роман.
        - Ну, так уж и «шестерку»! Вот уж в «шестерках» ты никогда не был. Считай, до «валета» дослужился. Да и я не «туз». И не мечу туда, в отличие от Шестакова. Этот амбициозный малый метит в большую политику, но замахнулся не на свою высоту.
        Они въехали на территорию усадьбы, и Олег остановил машину на парковке.
        Роман вышел наружу и с любопытством осмотрелся. От резных ворот к помпезному, похожему на дворец, главному зданию вела широкая аллея. За ним, как пояснил Олег, располагался огромный парк с прудом, лебедями и фонтанами. А сам ресторан находился неподалеку: в строении, которое когда-то и было охотничьим домом.
        В ресторане Роману понравилось сразу. В небольшом помещении с бревенчатыми стенами и деревянным потолком был воссоздан антураж охотничьего домика: камин, кресла, диваны и деревянные столы. Пол укрывали цветастые ковры и имитации шкур. На стенах висели предметы кухонной утвари, светильники и лосиные рога.
        - Хорошо, что не ружья, как по классику, - тихо прокомментировал Роман. - А то пришлось бы рано или поздно «Охотничий домик» переименовывать в «Драму на охоте».
        Олег понимающе кивнул и заулыбался вышедшему к ним навстречу мужчине в кашемировом пуловере и темных джинсах.
        - Здорово, Егор!
        После обмена приветствиями Сосновских лично проводил их за столик, находящийся в небольшом закутке.
        - Здесь вам никто не помешает, - кивнул хозяин в ответ на благодарность Олега. - Вначале - ужин, потом - дело.
        Егор ушел, и к столику подошел официант. Олег сделал заказ, практически не глядя в меню, выбрав, как и хотел, отбивную, гарнир из запеченного картофеля и ассорти из маринованных овощей. Роман последовал его примеру, но попросил заменить овощи солеными груздями, а квас - темным пивом.
        - Значит, Анфиса, - вернулся к начатому еще в машине разговору Олег. - Талантливая девушка с необычным даром. Кстати, не слышал, как она поет. Или просто не обращал внимания. Олеся, может, и слушает ее, а я люблю старый добрый рок.
        - Как и я, - ухмыльнулся Роман, следя за тем, как Ягуар отыскивает концертные видео.
        - Мощно! - одобрил Ягуар.
        - Вживую мощнее. Она своим голосищем порталы закрывает. Не знаю, как она это делает. Но один раз увидишь - больше не забудешь.
        - Похоже, шрамов она тебе оставила не только на коже, - засмеялся Олег. - Иначе вряд ли бы ты так из-за нее землю рыл. Закусил удила и попер против всех: Меринова, олигархов и кого похуже. Ладно, лирику - в сторону. Как ее вытащить, мы решим. То, что она у Дмитрия, а не у Меринова, задачу облегчает, хоть и ненамного.
        - Шестакову она нужна, чтобы отправлять конкурентов к монстрам. А вот с какой целью ее ищет Меринов… Наверняка она привлекла к себе внимание после того, как закрыла портал возле Колокольска. Ты только прикинь масштаб ее силы: «вытащить» из другой параллели целый остров с базой, госпиталем и прочим! Представь, на что еще она способна с таким потенциалом. Только те, кто на нее охотится, не учли, что она сейчас растоптана и слаба: ее предал близкий человек, она казнит себя за бизнесменов и переживает за друзей. И, в конце концов, лишилась любимого дела - ушла со сцены. Ее «позитивная» сила на нуле, Олег. Но если ее разозлить, она сможет открыть новые порталы. Понимаешь? Открыть! Она уникальна и…
        - Ром, Ром, погоди! - перебил Ягуар и замолчал, увидев направляющегося к ним официанта. И только когда они с Романом вновь остались вдвоем, продолжил: - Ты зациклился на Анфисе, считая, что главная в этой истории - она. Нет. Она даже не инструмент.
        - В смысле? - удивился Роман. - А зачем она тогда нужна Меринову и его руководству?
        - А нужна ли? - спросил Олег и сделал красноречивую паузу. - Нет. Не нужна. Не-нужна. Понимаешь? Ром, ты реально думаешь, что без Анфисы никто ничего не может? Что вот появилась такая талантливая девочка, и, стоит ей только пальцем точки на карте указать, она тут же наоткрывает кучу порталов, через которые и танки поедут, и ракеты полетят? Ром, да там и без нее все на мази! Ты прав: на нее вышли через остров возле Колокольска, взяли на заметку, понаблюдали, как она будет действовать дальше. Анфиса долго «молчала» и никак не пользовалась своими возможностями. А потом вдруг отправила трех людей черти куда. Значит, может и так! А что еще она может? И когда? В каком настроении? Что ей еще в голову взбредет? Ром, им она может только создать помехи: устранимые, но ненужные. Анфиса для них, как включенный мобильник при посадке: может привести к катастрофе, а может, и нет. Скорее нет, но лучше всё-таки отключить. Ром, испытания с порталами проводили еще двадцать лет назад. Да, случилась накладка в виде «дыры» в другую параллель и провалившихся в нее жителей. «Дыру» и все, что с ней связано, за это время
хорошо изучили, винтики подкрутили, графики перерисовали, мощность уменьшили или, наоборот, прибавили. И вуаля! Новые секретные технологии. Им нужны не монстры, а энергия, которую можно из тех параллелей взять и куда нужно направить. Электронику, например, на вражеской технике погасить! А еще можно попробовать через эти порталы незаметно и быстро «проводить» куда угодно хоть танки, хоть войска. Мне недавно новость одна на глаза попалась. Убрали ее быстро. На первый взгляд - фейк фейком, но в свете того, что ты рассказал, я в этом начал сомневаться. Если кратко, то на днях возле американской военной базы внезапно всплыла наша подводная лодка. Переполох это вызывало страшный, потому что пройти незаметно она никак не могла. Лодка появилась, но тут же исчезла и практически в то же время оказалась на одной из наших северных баз. Олега снова прервали: официант принес остальные блюда и комплимент от шеф-повара. И пока он расставлял тарелки, Роман думал над словами Олега. Многое стало ясно, но это не радовало, а наоборот пугало. Если все на самом деле так, как считает Олег, то Анфису в покое точно не оставят.
Да и испытания снова могут привести к непредсказуемым результатам.
        - Новые технологии, говоришь… - сердитым шепотом нарушил Роман повисшую за их столом тишину. - Нехорошая у этих испытаний побочка выходит! Они пробивают границы между параллелями, эти «дыры» расползаются как нефтяные пятна по воде. А оттуда вместе с выбросами энергии лезут зубастые и кровожадные твари. Я уже молчу о том, что в таких местах живность гибнет и простым людям опасность угрожает. Только кого волнуют птички, рыбки и деревенские жители? Сгинут и сгинут. Подумаешь: экология плохая!
        - Ты не можешь это остановить, - так же тихо ответил Олег, глядя на него исподлобья. - Ни ты, ни та девочка. Вас опередят и в крутой рог скрутят, понимаешь?
        - Анфису еще найти надо, - мрачно буркнул Роман. - И я уже начинаю думать, что Шестаков - не самое большое зло для нее. Было бы хуже, если бы его опередил Меринов, который, думаю, и опоздал на всего ничего. Он следил за мной через Виту и рано или поздно вышел бы на Анфису. И еще, Олег, я подозреваю, что у Игоря Степановича не просто так сердечный приступ случился. Он что-то знал! И не просто знал, а пытался помешать. Он дружил с моим отцом. Он меня и вытащил тогда из задницы, поэтому вряд ли без веской причины поручил бы это дело. Я думаю, он знал о последствиях таких испытаний, видел в них большую угрозу… Возможно, он действительно хотел, чтобы я вычислил все точки, и с помощью Анфисы собирался закрыть порталы. Хотя рассчитывать только на нее - слишком рискованно и самонадеянно. Что она, мелкая пташка, может сделать против мощных машин?
        - Ты же сам недавно говорил, что у Анфисы огромный потенциал, - напомнил Олег.
        - А ты сравнил ее потенциал с «мобильником» во время посадки самолета.
        - Который тоже может привести к крушению…
        - Ходим по кругу, - сдался Роман. - Я не знаю настоящих планов Игоря Степановича, а у него теперь не спросишь. Не знаю, Ягуар, за какие нити дергать.
        - Или не дергать, - невозмутимо парировал Олег. - Иногда нужно отступить, а не бросаться грудью на амбразуру.
        К их столику подошел Егор Сосновских и осведомился, все ли в порядке. Олег с Романом в голос заверили его, что еда божественная, поблагодарили за комплимент от шефа и пообещали еще не раз вернуться. Сосновских сдержанно улыбнулся, отодвинул стул и присел. Возле столика тут же нарисовался официант, и Егор заказал гостям и себе по кружке нефильтрованного.
        - Я за рулем, - отказался Олег. - Мне еще кваса.
        - Лучше признайся, что наш квас вкуснее зарубежного пива, - лукаво подмигнул Егор.
        - Я ради твоего кваса и еду в такую даль!
        - Как Олеся? Новую книгу уже сдала?
        - Сдала, - с облегчением выдохнул Ягуар, и они с Сосновских понимающе рассмеялись.
        - У Егора жена - бывшая журналистка, а сейчас - владелица популярного журнала, - пояснил Роману Олег. - И когда она сдает номер - это даже хуже чем, когда моя жена сдает в издательство книгу. Сущий кошмар для нас с Егором: у одного жена проваливается в портал под названием «редакция», у другого - в портал «мои персонажи!» Это нужно просто пережить… Раз за разом. Кстати, Егор, передай Нике от Олеси «спасибо» за интервью.
        - Вместо «спасибо» пусть лучше пришлет Нике рукопись! - рассмеялся Егор. - Моя жена вся извелась, потому что твоя - еще та интриганка! Оборвала первую часть на самом интересном месте. Ника хоть успокоится, а потом обзор на книгу опубликует в журнале.
        Официант принес пиво и квас, и Роман наконец-то расслабился. Компания ему нравилась. Егор оказался приятным, харизматичным и своим в доску. Но едва от столика отошел официант, как Сосновских уже другим тоном спросил:
        - Так что у вас за дело ко мне?
        - Ты с Шестаковым знаком? - без обиняков спросил Олег. - Есть у вас общие дела?
        - Общих дел, к счастью, нет. - Егор помрачнел. - Но мы с ним пересекались. Скользкий малый, не верю я в его честность. Интуиция, понимаешь! Потому и не хочу иметь с ним дел. Да и… история одна недавно случилась. Не знаю, слышал ли ты, что во время ужина в моем ресторане пропали три бизнесмена? Я вроде бы ни при чем, но случилось все на моей территории. Да и Горелова я хорошо знал.
        - Слышал, - кратко ответил Олег. - Потому и интересуюсь, знаком ли ты с Шестаковым. Есть догадки, что он причастен к пропаже бизнесменов. А сейчас он похитил одну девушку. Она не сразу поняла, с каким отморозком связалась, а когда поняла - сбежала. Но Шестаков ее нашел. Страшно представить, что он может с ней сделать.
        - Когда он ее похитил?
        - Вчера утром, - мрачно обронил Роман и вцепился в кружку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
        - Это та невеста, о которой в прессе гудели? Певица?
        - Она.
        - Ну, слава богу, хоть жива, - выдохнул Егор. - В журнале Ники несколько раз публиковали интервью с ней. Хорошая девушка.
        - Вот эта хорошая девушка сейчас в лапах Шестакова.
        Сосновских снова перевел взгляд с Олега на Романа и кивнул:
        - Понял. Позвоню, когда что-нибудь узнаю.
        - Можно позвонить сразу мне? - вырвалось у Романа. - Обещаю не пороть горячку. Мне просто нужно знать, что с ней.
        - Давай телефон, - сказал Егор, записал продиктованный номер и поднялся. - Ну, не буду вам мешать. Ужинайте. У нас десерт еще вкусный, Жан настоящий шедевр сотворил. Рекомендую!
        - В другой раз, Егор, - ответил Олег. - Мы поедем. Олеся наверняка волнуется, мы только сегодня прилетели.
        - Ясно. Как только что-то узнаю, сразу позвоню.
        - В любой час, - попросил Роман.
        Они вышли на крыльцо, и Олег вытащил пачку сигарет.
        - Да-да, знаю, давно пора бы бросить, - усмехнулся он, перехватив вопросительный взгляд Романа. - Но курю я теперь редко.
        - И когда Олеся не видит, - понимающе засмеялся Роман.
        Час был поздний, но ночь не чернела непроницаемой темнотой, а серебрилась звездами. По небу бесшумными тенями скользили похожие на зверей облака, подгоняемые, словно пастухом, поднимающимся ветром. Пахло травяной свежестью, дровяным дымом с горчинкой сигаретного, и эти ароматы отчего-то возвращали в воспоминаниях в деревню, в которой пряталась Анфиса. Там ранним утром пахло схоже, хотя Анфиса не топила камин дровами и не курила. Но ветер откуда-то приносил запах дыма, смешивал его, словно парфюмер, с речной свежестью, добавлял цветочных нот и щедро расплескивал аромат по окрестностям. А в запахах нынешней ночи остро не хватало благоухания яблоневого цвета, от этого шлейф казался неполным и горчащим потерей.
        - Барабашев, - нарушил молчание Олег и развернулся к Роману. - Узнал, кто это?
        - Один из сослуживцев моего отца. Я нашел фотографию, на которой они все вместе: отец, Меринов, Барабашев и Игорь Степанович. Но больше ничего не узнал. Не хватило времени.
        - Зато на «цирк», который ты устроил Меринову, вполне хватило, - добродушно поддел его Олег.
        - Я же считал, что у меня телефон на прослушке… Не мог открыто заниматься поиском!
        - Ладно, ладно, не оправдывайся. Копай в этом направлении, но осторожно, не попадись в ловушки.
        - Откуда ты про них знаешь?
        - Чуйка. Как на мины и засады, - усмехнулся Олег и выбросил затушенный окурок в урну.
        - Понял. Рубика подключить можно? Я же не компьютерный гений, как он.
        - Можно, если осторожно, - разрешил Олег. - Поехали, отвезу тебя к одному знакомому доктору. Пусть осмотрит твои боевые ранения. Он не будет спрашивать, в стеклянную ли дверь ты вошел или о корягу поцарапался.
        - А до утра визит не потерпит?
        - Не потерпит, - отрезал Ягуар, спускаясь с крыльца. - Если воспалится, сам не рад будешь. А судя по тому, что ты рассказал, твои раны - это не царапины, оставленные котиком. К этому же доктору и обратишься, когда швы нужно будет снимать.
        Когда они уже подходили к припаркованной машине, Роману позвонила Стефания Крушинина.
        Она извинилась за поздний звонок и спросила, нет ли вестей об Анфисе.
        - Звоните в любой час, как только что-то узнаете, - попросила Стефания, как еще четверть часа назад Роман - Егора Сосновских. От переживаний она говорила излишне быстро. Стефания сообщила, что отправила Роману оплату за его услуги и, не слушая возражений, добавила, что оплатит все расходы по поиску Анфисы.
        - Мой папа уже прилетел, - сказала она после недолгой заминки. - Он, мой старший брат Марко и Карлотта. Папа задержится в России и через знакомых постарается добраться до Шестакова. А Карлотта с Марко отвезут моих дочерей на время в Италию. Мы с Данилой решили, что для их безопасности так будет лучше. Папа пришел в ярость, когда узнал, что какой-то червяк угрожает расправиться с его внучками… Шестаков легко не отделается, даже если угрожал на словах! Марину с Максом мы тоже предупредили. Спасибо вам, Роман.
        - Пока не за что, - ответил он.
        - Берегите себя, - сказала Стефания вместо прощания.
        - Итальянская «мафия» подтянулась, - шутливо пояснил Роман вопросительно смотревшему на него Олегу. - «Дон Корлеоне», которого привели в бешенство угрозы Шестакова, его старший сын и жена. Вызывая отца, Стефания выбрала правильную стратегию: не похищение подруги, а угроза близнецам.
        - Шестакову не жить, - с театральной мрачностью обронил Ягуар. - Говорю же, не туз он, а так - «шестерка», едва выбившаяся в «семерки».
        Домой Роман попал уже далеко за полночь. До рассвета оставалось всего несколько часов, а сна не было ни в одном глазу, хотя доктор, принявший его ночью, предупредил, что от смеси вколотых лекарств и анальгетиков может появиться сонливость.
        Первым делом Роман написал Рубику и дал новое задание. Затем открыл свои записи, включил компьютер и загрузил карты. Но в этот момент его отвлек звонок телефона.
        - Да?! - гаркнул Роман, увидев, что звонит ему Егор.
        - Разбудил?
        - Куда там!
        - В общем, узнал. Анфиса действительно была у Шестакова, но днем пропала. Этот гад держал ее под охраной. Но Анфиса как-то умудрилась сбежать из запертой комнаты без окон, минуя и «шкафов», и псов, и самого Шестакова. Будто в сливное отверстие просочилась. Шестаков, как донесла разведка, взбешен и отрывается на своих «шкафах». Но факт остается фактом - девочка исчезла. Так что извини, мало чем смог помочь.
        - Ты очень помог, - ответил Роман и поблагодарил Егора за все.
        Он немного помедлил, взвешивая не столько телефон в ладони, сколько сложное решение. Но потом позвонил Крушининой и пересказал все, что услышал от Егора.
        - Она открыла портал, - озвучила Стефания мысли Романа. - Только вот куда?
        - Только вот куда, - эхом отозвался он и невольно содрогнулся, вспомнив зубастую тварь в водовороте.
        После разговора со Стефанией ему следом позвонил Олег.
        - Знаешь уже? Егор отзвонился?
        - Да. Анфиса наверняка открыла портал и сбежала.
        - Отчаянная девочка!
        - Я теперь не знаю, где ее искать… - с горечью произнес Роман, подходя к окну, за которым ночь вступила в самый темный предрассветный час. Анфиса сбежала от Дмитрия, но никто не знал, что будет дальше. Сможет ли она выбраться? Не растерзают ли ее твари? Не заблудится ли она там навсегда?
        - Ром? - тихо позвал Олег, но не закончил фразу, поняв, что утешения прозвучат фальшиво. Вместо этого он с плохо скрываемым сарказмом произнес: - Зато теперь можешь с чистой совестью сообщить Меринову, что Анфису увез Шестаков. Пусть спустят ярость друг на друга. А ты выиграешь хоть немного времени.
        - Так и сделаю. Вот прямо сейчас! - усмехнулся Роман, с удовольствием представив, как звонком разбудит Геннадия Ивановича. А нечего спать, когда другие от бессонницы мучаются!
        - Только давай на этот раз без цирка, - отозвался Олег, и Роман различил в его голосе улыбку.
        Геннадий Иванович в первый момент в трубку рявкнул так, что у Романа заложило уши. Но, узнав, с какой новостью ему позвонили, подозрительно спросил, не розыгрыш ли это снова. И только потом сухо поблагодарил и, не прощаясь, сбросил вызов.
        Казалось, что сегодня ночью уже ничто не сможет удивить Романа, даже раздавшийся через несколько минут после последнего разговора звонок в дверь. И все же Роман удивился, увидев на пороге Виту.
        Глава 21
        - Ваши слабые и сильные стороны?
        - Моя слабая сторона в том, что я приписываю людям положительные качества, которых у них нет. А сильная - в том, что после каждого разочарования я не утрачиваю веру в человеческую доброту. И если падаю, то нахожу в себе силы подняться и снова идти вперед.
        (из интервью Анфисы для журнала «Горожанка»)
        Никогда раньше Анфиса не бегала так быстро. Даже когда удирала от загнавших ее на чердак негодяев или от едва не убившей ее нечисти. Она бежала, не замечая ни сырого холода, ни затхлого смрада, ни цепляющихся за одежду невидимых рук. Мчалась по темному туннелю, гонимая не столько страхом, сколько злостью и отчаянием, которые разжигали в ней ярость. От этой ярости темнота светлела, и начинал виднеться лабиринт узких, разделенных полупрозрачными «стенами» из мутноватой дымки коридоров.
        В других «галереях» царила своя не-жизнь - неведомая и потому страшная: темные тени плавали в молочном «киселе», растягивались в бесформенные кляксы или принимали форму непропорциональных силуэтов. Анфиса не оглядывалась, но знала, что туннель позади нее вновь смыкается. На его закрытие тоже расходовалась энергия, но так можно было не бояться нападения со спины.
        Силы закончились вместе с погасшей от неземного холода яростью. Анфиса, тяжело дыша, перешла на шаг. Сердце после спринта готово было выскочить из груди. На глаза навернулись слезы, потому что сбежать-то она сбежала, а как выйти на поверхность - не знала. Отчаяние мешало сосредоточиться. Страха добавляли и доносившиеся из других «галерей» стоны, вздохи, чавканье, хлюпанье. Зыбкие «перегородки» колыхались под натиском неизвестных тварей. И в этом чужом и опасном мире Анфиса была абсолютно одна.
        Туннель внезапно сузился. К прежним звукам добавились рык, хохот и неразличимое бормотание. Стенки «коридоров» истончились, и из дымки то и дело прорывались щупальца и когти, избегать которых Анфисе удавалось только чудом. Отчаяние достигло пика, и в тот же момент она явно услышала громкий писк, будто кто-то нажал тревожную кнопку. Именно этот то ли воображаемый, то ли реальный сигнал и привел ее в чувство.
        Не раскисать. Умереть она успеет - не здесь и не сейчас. Анфиса остановилась, чтобы восстановить дыхание, успокоиться и сосредоточиться. Злость ведет ее по ошибочному пути. Чтобы выбраться нужно не туннель «прокладывать», а создать дверь между этим и знакомым миром. А для этого необходимо другое настроение.
        По-настоящему счастливых моментов в ее жизни было не так уж много. Даже мысли об успешных концертах теперь горчили: новых выступлений у нее нет, и не будет. Воспоминания о прежней жизни вызывали опасную тоску. Анфиса потеряла бдительность и едва успела увернуться от щупальца с сочившимися мутной жидкостью присосками. Какая мерзость! Нельзя мешкать, нельзя впадать в уныние!
        Она снова перешла на быстрый шаг и одновременно потянула за призрачную ниточку одно из свежих воспоминаний: кухню ее деревенского дома наполняют ароматы готовящейся еды и шум голосов. Вита сервирует стол, Никита помешивает соус и что-то рассказывает, Роман слушает его с ироничной улыбкой…
        Анфисе хотелось вспоминать атмосферу вечера, когда в ее доме было людно и весело, но отчего-то думалось только о Романе. Аккуратно обойдя больно кольнувшее воспоминание о том, как он признался кому-то в любви, она остановилась на других моментах: как смешно пыталась сохранить инкогнито, пряча лицо за косметическими масками, как Роман нес ее на руках от реки к машине. Как смотрел на нее, думая, что она отвлеклась. Как темнели от негодования его зелено-карие глаза, когда он слушал ее рассказ. И как улыбка делала его красивое лицо еще привлекательнее.
        Мысли о Романе избавляли от страха, придавали уверенности и наполняли силой - светлой и горячей. Окончательно успокоившись, Анфиса сосредоточилась на выходе из этого места. И в тот момент, когда за спиной что-то тяжело и влажно шлепнулось, она увидела дверь из растрескавшегося и темного от времени дерева, в приоткрытый зазор которой пробивался свет. Анфиса бросилась к этой двери и потянула на себя, а когда оказалась по ту сторону, опустила тяжелый засов, запирая выход.
        Сил у нее оставалось лишь дойти до ближайшей лавочки. Анфиса присела, вцепилась пальцами в шероховатую занозистую перекладину сиденья и закрыла глаза. Окружавшая тишина не пугала, а наоборот, казалась благословенной, как и обдувавший лицо ветер. Анфису знобило, но ночной уличный холод казался мягче выстудившего «галереи» могильного. И все же ей было холодно. Анфиса с трудом открыла глаза. Не для того она сбежала от Шестакова и вышла живой из потусторонних туннелей, чтобы замерзнуть на улице!
        Анфиса встала на ослабшие ноги, оперлась рукой о спинку лавочки, чтобы не потерять равновесие, и осмотрелась. Окрестности, будто ватой, были окутаны туманными сумерками. На низком небе тускло маячила луна. Сквер освещали окна домов. В этот час здесь не было ни души. Зато в молочно-желтых, будто сливочных, окнах за полупрозрачными шторами двигались силуэты. Анфиса слабо улыбнулась, только сейчас начиная осознавать, что опасность миновала.
        Собравшись с силами для последнего рывка: выйти к людям и попросить о помощи, она направилась через еловый сквер к видневшемуся вдали приземистому зданию с яркой вывеской «Гастроном».
        Когда она дошла до дороги, путь ей преградила рота солдат. Новобранцы появление Анфисы встретили громкими возгласами. Кто-то вытянул тощую шею, чтобы лучше рассмотреть незнакомку, кто-то присвистнул и отпустил сальную шуточку. Анфиса промолчала, чтобы не раззадорить еще больше молодых ребят, которые в сумерках казались одинаковыми, будто вырезанные из картона фигурки: почти одного роста, в шапках на обритых головах и одинаковых шинелях. Присутствие солдат в городе Анфису не смутило: видимо, туннели привели ее в какой-то гарнизон. Выберется! Главное, что она в своей стране.
        Рота промаршировала мимо. Но замыкающий строй парень оглянулся и вдруг по-звериному оскалился: приподнял верхнюю губу и обнажил заостренные клыки. Анфиса испуганно отшатнулась, а затем быстро перешла дорогу и вбежала в магазин.
        В гастрономе было так же холодно, как на улице, хотя магазин был маленьким, всего на два отдела. Анфиса направилась в хлебный, где за прилавком стояла продавщица. Но едва она подошла, как все покупатели развернулись к ней.
        Смущенная таким вниманием, Анфиса решила выждать, когда тощая и длинная, как жердь, продавщица обслужит очередь. Сделав вид, что ее интересует ассортимент пряников и булок, она остановилась чуть поодаль. Но очередь продолжала за ней следить, разом позабыв о своих делах и разговорах. Что-то здесь было не так. Анфиса бросила короткий взгляд на первую в очереди покупательницу в красном берете и темно-бордовом пальто с блестящими пуговицами. Женщина так и замерла с занесенным над раскрытой сумкой батоном, а продавщица - с протянутой ладонью, на которой лежали монеты. И обе смотрели на Анфису. Ужаснувшись внезапной догадке, она обвела взглядом очередь и убедилась, что на всех, кроме нее, была теплая одежда: зимние куртки, шубы и пальто.
        Сколько же времени прошло в туннелях?!
        - Ка… Какой сегодня день? Число? Месяц? - охрипшим от накатившего на нее ужаса голосом спросила Анфиса.
        Очередь настороженно промолчала, только мужчина в синей куртке вдруг вздернул вверх губу, обнажив острые зубы, и повел носом, будто принюхивался.
        - Живая, - обронил он.
        И очередь, внезапно отмерев, обрадованно зашелестела:
        - Живая, живая, живая…
        - Извините, - испуганно пробормотала Анфиса, пятясь к выходу. Оказавшись на улице, она, не помня себя от страха, бросилась бегом по прямой улице: мимо однотипных пятиэтажек - в чернильную темноту. Теперь силуэты, мелькающие в освещенных окнах, будто в гигантских аквариумах, не успокаивали, а пугали. Где она? Куда попала?! Это не настоящий город! Хоть и маскируется под такой!
        Анфиса снова бежала на исходе сил, подгоняемая хищной темнотой и звуками: скрипом качелей на пустой детской площадке, шаркающим топотом солдатских сапог, воем собак. Улица оборвалась без предупреждения: за очередной типовой пятиэтажкой оказался пустырь, в конце которого белел бетонный забор. В тусклом свете единственного фонаря Анфиса увидела кусок змеившейся поверх забора колючей проволоки и нарисованную на воротах пятиконечную звезду. Других пояснений было не нужно: за пустырем находилась воинская часть. Анфиса сжала кулаки и позволила отчаянию вырваться негромким криком. Место, в котором она оказалась, пугало сильнее коридоров. Видимо, думая о Романе, она настроилась на его «волну», и вышла на изнаночную сторону военного городка, в котором он раньше жил и о котором ей рассказывал.
        Анфиса снова вскрикнула - уже от досады. Сил, чтобы открыть новый портал, не было. Как такое могло произойти? Ничего не оставалось, как развернуться и пойти наугад в другую сторону.
        Дорога из разбитого асфальта привела Анфису к остановке. По пути ей никто больше не встретился, и это немного успокоило. Может, с рассветом городок вынырнет из сумрака и явит свою настоящую сторону - пусть и неказистую из-за запустения, безлюдную, но реальную! Только бы дождаться утра. Замереть, затихнуть, сделаться незаметной. Анфиса с ногами забралась на лавочку, уткнулась подбородком в колени и обняла их руками.
        Кажется, несмотря на холод, она задремала. Разбудил ее приглушенный рокот и разрезавший темноту свет. Рыча, фыркая и сверкая желтыми глазами-фарами, к остановке подкатил старый автобус и со стоном распахнул переднюю дверь. Из нутра дохнуло теплом, которое и поманило промерзшую до костей Анфису. Она приблизилась, взялась за поручень и поставила ногу на приступок. Водитель повернул к ней голову и молча ждал.
        - Поднимайся! - нетерпеливо каркнул кто-то хриплым простуженным голосом. Анфиса резко обернулась и увидела, что по абсолютно пустому салону к ней резво пробирается кондуктор в объемной куртке и -в-мятом берете.
        - Покатаемся, - просипел он и, оскалившись, сверкнул глазами. Дверь за спиной захлопнулась, отсекая все возможности для спасения. И автобус, несмотря на протестующий крик Анфисы, тронулся с места.
        -
        - Ром, можно войти? - спросила Вита, потому что он так и продолжал держать ее на пороге.
        Роман задержал на ней взгляд, будто сомневаясь, а затем коротко кивнул и посторонился.
        - Ты не спал, - констатировала она факт, скользнув взглядом по его джинсам и футболке.
        - Что тебе надо? - невежливо спросил Роман. Вита, обычно деловая и бойкая, сейчас смущалась, мялась и заглядывала ему в глаза с просящим выражением.
        - Поговорить.
        - Не тот час выбрала, Вита. Я уже шел спать и…
        - Вот, посмотри, - перебила она его и протянула какой-то листок.
        Роман машинально бросил взгляд на рисунок и уже изменившимся тоном спросил:
        - Это Тараска нарисовал? Когда?!
        - Точно не знаю, потому что мы долго… Неважно! Тараска подсунул этот рисунок под дверь дома Анфисы, пока нас не было. Ром, мы тебе все расскажем! Никита внизу, паркуется.
        Но Роман не ответил, потому что уже торопливо шнуровал кроссовки. Затем сдернул с вешалки куртку и сгреб с тумбочки ключи.
        - Он не виноват, это… я, - продолжила Вита, выскакивая следом за ним на площадку. - То есть не все я, но… Мы тебе расскажем!
        - По дороге расскажете, - отрезал Роман, сбегая по лестнице. Вита не отставала, продолжая что-то на ходу тараторить. Роман толкнул дверь и чуть не столкнулся с журналистом.
        - Потише! - воскликнул Никита, едва успев отскочить. - Чуть второй фингал мне не набил!
        - Извини, - буркнул Роман, оттеснил Никиту плечом и бросился к своей припаркованной неподалеку машине.
        - Куда ты?!
        - Ром, ты что, в парк аттракционов? Сейчас?! - ужаснулась Вита.
        - А когда?! Анфиса снова пропала! И теперь я знаю, где она.
        - Погоди! - остановил его Никита. - Мы с тобой!
        Роман на мгновение замешкался. Если они все поедут на его машине, ему это на руку. Путь неблизкий. Он и так провел за рулем много времени, давно не спал, ранен, к тому же выпил две кружки пива, а доктор вколол ему анальгетик. Никита тоже проделал немалый путь и устал. Но если они поедут вместе, то смогут меняться за рулем.
        - Поедем каждый на своей машине, - опередил его Никита. - Потому что, если я все правильно понял про Анфису, моя мне понадобится. Вита поедет с тобой и по пути все расскажет! Я за вами.
        Никита говорил так уверенно, будто у него уже был план. Поэтому Роман не стал терять время и согласился. Вита смущенно заняла место рядом с ним. И не успела она еще даже пристегнуться, как он уже стартовал с места.
        Всю дорогу Роман молчал, а Вита, наоборот, говорила: повинилась, что шпионила за ним и почему. Затем уверила его, что Анфису не предавала. Но, возможно, местонахождение певицы отследили по геолокации смартфонов Виты или Никиты. Поэтому они свои телефоны так и оставили в домике.
        Роман ничего не сказал в ответ. Ему сейчас вообще не было дела до помощницы и ее признаний. То, что она «сливала» его Меринову, он уже знал. А кому «сел на хвост» Шестаков - уже не важно, потому что сейчас главное выручить Анфису.
        Вита вздохнула и, не дождавшись реакции Романа, продолжила. На этот раз она рассказала про их с Никитой «приключения» и встречу с пограничником Ильей Суворовым. И снова Роман слушал молча. Казалось, все его внимание поглотила дорога. Но, перестраиваясь из одного ряда в другой, чтобы обогнать неторопливых водителей, и проверяя, не отстает ли Никита, он все мысленно резюмировал. Рассказ бывшей помощницы про эксперимент, подтверждал сложенные из отдельных пазлов догадки Романа. И история сбежавшего новобранца дополнила общую картину.
        Неизвестной оставалась судьба последнего фигуранта - Стаса Барабашева. Почему Олег заострил на нем внимание? Сработала знаменитая «чуйка» Ягуара? Барабашев по-прежнему оставался темной лошадкой: кто он, зачем в прошлом ездил в Испанию, куда пропал? Выжил ли в итоге, как Игорь Степанович, или погиб, как отец Романа?
        - Ром, не молчи! - взмолилась Вита, не выдержав напряженной тишины, повисшей в машине. - Наори, скажи, что я предательница или еще что, но не молчи! Не добивай меня, пожалуйста…
        Он бросил на нее короткий взгляд, заметил, что Вита едва не плачет, и смягчился.
        - Вит… Вот только давай без слез. Я молчу не потому, что злюсь на тебя, а потому, что думаю. А вообще, конечно, нужно было в первую очередь со мной поговорить. Ты же умная девочка, Вита, а тут сглупила страшно.
        - Опасаясь за дорогого человека еще не так сглупишь, - буркнула она. И Роман неожиданно с ней согласился, хотя еще несколько дней назад считал, что у него «болевых точек» практически нет. Только мать.
        - Анфиса сбежала от Шестакова так, что этого никто не заметил, а ведь ее серьезно охраняли. Подозреваю, что она открыла портал. Но где она в итоге окажется - никто не знает.
        - Думаешь, Тараска подсказал, где ее искать?
        - Надеюсь.
        Роман очень на это надеялся. Забрать Анфису из заброшенного парка и увезти в безопасное место не казалось сложной задачей. Сложно будет, если Анфисы там не окажется. Это будет значить, что она так и не смогла выйти из изнаночного мира. А как туда попасть - он не знал.
        Задумавшись, он не сразу заметил, что ему сзади мигают фарами. Только когда автомобиль обогнал его и громко посигналил, Роман встрепенулся и припарковался на обочине, решив, что Никита просит об отдыхе. Но журналист выскочил из машины и подбежал к нему:
        - Вита тебе все рассказала? Про порталы, пограничника и испытания? Про то, что Анфиса портальщица, я уже знаю.
        - Да, рассказала. Анфиса сбежала от Шестакова так, что никто не понял, как она это сделала.
        - Удрала через портал, - с уверенностью заявил Никита. - Как пить дать. Но без пограничника мы ее не выведем! Нам нужен Илья. Вон там - перекресток. Если я поеду за Суворовым отсюда, то значительно сокращу путь. А значит, мы выиграем время. Мы с Витой провели в другой параллели почти сутки и всего лишь очень устали. А вот бизнесмены догулялись там до полного муму, понимаешь? Разделяемся!
        Роман не стал возражать, но попросил Никиту взять с собой Виту, потому что ночью в заброшенном парке неизвестно с кем и чем можно столкнуться. А с Никитой, она будет в безопасности.
        - И будь осторожен. Не гони!
        - Кто бы говорил, - ухмыльнулся Никита, намекая на то, что до этого они мчали на запредельной скорости.
        - И это… Извини за удар! - крикнул Роман уже ему в спину. - Я был неправ.
        Никита не ответил, только, не оборачиваясь, вскинул вверх кулак и открыл Вите дверь своей машины.
        На перекрестке они разъехались. Никита «отсалютовал» фарами и умчался. Роман тоже увеличил скорость. Навигатор указывал, что до нужного места осталось ехать меньше четверти часа. А плана так и нет.
        Роман припарковался как можно ближе к воротам, вытащил из багажника фонарик и направился вглубь темного парка.
        - Анфиса? - позвал он, водя лучом и надеясь разглядеть в колышущихся тенях знакомую фигуру. Но парк молчал, будто притаившийся в засаде хищник. Только под подошвами кроссовок трещали сухие ветки, и шуршал гравий.
        Роман дошел до центра, обошел замершие аттракционы, но никого не встретил. Парк безмолвствовал, и в свете фонарика аттракционы напоминали жуткие скелеты.
        Роман достал смартфон и увидел, что находится здесь меньше получаса. Никита вряд ли уже доехал до нужного места. К тому же ему понадобится время, чтобы уговорить Илью и приехать сюда. Внимание Романа привлек значок нового сообщения.
        Рубик прислал даты и места проводимых испытаний. Похоже, хакнул сверхсекретную и супер изолированную военную сеть. Парень гениален и… отчаян. Роман вспомнил предупреждение Олега о ловушках и отправил вместе с благодарностью фразу: «Смотри не попадись». Впрочем, Рубик и без его предупреждений наверняка осторожен.
        Роман сел на лавочку и просмотрел короткий список, отыскивая координаты ближайшего к парку места. Дата и время последнего испытания примерно совпадали с посещением парка Никитой. Вот почему журналист оказался на другой «стороне». А Роман с Витой приехали позже. Возможно, к тому моменту «дыру» уже залатали.
        Детально изучить список он решил дома. Хакер так и не ответил, поэтому Роман ему позвонил.
        - Алле-е, - раздалось в ответ ленивое приветствие.
        - Спасибо!
        - Ага-а, - продолжая растягивать слова, отозвался Рубик. - Чего еще?
        - Один человек интересует. Хочу узнать, что с ним стало.
        - Я тебе не поисковая служба, - хмыкнул в трубку Рубик, но затем добавил: - ФИО давай и вообще, кто такой.
        - Барабашев Станислав, - ответил Роман и рассказал все, что знал.
        - Оки-и, - протянул Рубик и, не прощаясь, отключился.
        Роман снова обошел парк. Темнота постепенно растворялась в наступающем рассвете, и очертания аттракционов проступали все четче. Однако он не гасил фонарик в надежде, что Анфиса, если она тут, увидит свет. По той же причине он продолжал звать ее, но ответа не было.
        Роман зашел на автодром и присел на край машинки, чтобы немного отдохнуть. Задумавшись, он скользнул взглядом по темной громаде колеса обозрения и встрепенулся, увидев в одной из кабинок силуэт. Роман тут же сорвался с места. Но когда он подбежал к аттракциону, в той кабинке уже никого не было. В этом месте, где граница меж параллелями нарушена, можно ожидать чего угодно. Поэтому Роман остался наблюдать за колесом обозрения.
        Глава 22
        - Любите ли вы риск?
        - Только оправданный и в разумных пределах. Я не буду подвергать свою или чужую жизнь опасности ради острых ощущений. Но ради своего или чьего-то спасения я готова хоть с моста прыгнуть.
        (из интервью Анфисы для портала «Созвездие»)
        Громко фыркнув, автобус тронулся с места, и Анфиса в ужасе схватилась за холодный поручень.
        - Проходи, присаживайся, - мерзко захихикал кондуктор, обнажив острые клыки и принюхавшись. - Сладкая девочка, живая девочка…
        Анфиса вжалась лопатками в дверь, но существо, хоть и не спускало с нее плотоядного взгляда и хищно скалилось, держалось на расстоянии.
        Разрезая сумерки тусклым светом фар, автобус ехал вперед, увозя Анфису из одного страшного места в другое. От страха во рту пересохло. Казалось, что все слова прилипли к гортани. Впрочем, кричи не кричи, кто ей тут поможет? Вот такой бесславный финал ее короткой жизни - как расплата за то, что она натворила.
        Кондуктор всю дорогу не спускал взгляд с Анфисы, но уже не скалился, а отчего-то беспокоился: водил носом и теребил длинными желтыми пальцами пузатую сумку из растрескавшегося дерматина.
        - Сладкая девочка. Сладкая. Зелен виноград, - скороговоркой бормотал он, ерзая на сиденье, то порываясь встать, то вновь откидываясь на спинку сиденья. Анфиса не понимала, что происходит, казалось, что некая сила не пускала кондуктора к ней. Он начинал злиться и уже не просто сверлил ее взглядом, но и по-звериному порыкивал.
        - Парк аттракционов! - объявил скрипучим, будто несмазанные петли, голосом водитель. Автобус с громким стоном затормозил. Анфиса едва успела отпрянуть от дверей, как те с шумом распахнулись.
        - Развлекись, девочка. Покатайся, - прорычал на прощание кондуктор, когда она уже спрыгнула на землю. Двери захлопнулись, страшный автобус тронулся с места, и Анфиса шумно выдохнула.
        Впрочем, надежда на спасение не оправдалась. Едва она ступила на территорию парка, как ворота сами собой захлопнулись. И как Анфиса их ни дергала, они так и не поддались. Ей ничего не оставалось, как только отправиться туда, где работали аттракционы, звучали смех и музыка.
        Анфиса шла по освещенным тусклым светом дорожкам и не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то крадется. Но оглядываясь, она никого не видела. Здесь было так же холодно, как в городке. Темнота, скрывающая газоны, казалась живой. Анфиса, дрожа не столько от холода, сколько от страха, шла вперед по дорожке, боясь сойти с нее и оказаться утянутой невидимыми монстрами. Из огня да в полымя! К тому же изнаночный мир, как вампир, тянул из нее остатки сил.
        Дорожка привела в центр парка, и Анфиса будто оказалась на ярко освещенных подмостках. При ее появлении толпа праздно гуляющих внезапно расступилась, смех и голоса разом смолкли. Взгляды взрослых и детей оказались направлены на Анфису. В их сверкающих глазах явно читался голод. Но никто не посмел к ней приблизиться, напротив, когда она пошла сквозь расступившуюся толпу, от нее отшатывались. И хоть эти существа при этом что-то утробно бормотали, принюхивались и скалились, Анфиса поняла: они ее не тронут. У нее сложилось ощущение, что они считают её опасной.
        Она дошла до колеса обозрения, которое при ее появлении внезапно дрогнуло и пришло в движение. Анфиса зашла за ограждение и забралась в одну из кабинок. Существа остались внизу, никто за ней не последовал, и Анфиса, прикрыв глаза, с облегчением выдохнула. Кажется, она получила небольшой перерыв и время, чтобы попытаться открыть новый портал. Сил у нее почти не осталось, поэтому действовать надо было наверняка. Кабинка медленно поднималась, и Анфиса, глядя с высоты на парк, представляла его другим: пустынным, молчаливым, с разрушенными непогодой вывесками и навсегда застывшими аттракционами. Таким, каким он был в реальности. Если она выберется в тот обманчиво-ужасающий заброшенный парк из этого - страшно-праздничного, населенного нежитью, то будет спасена. Колесо сделало почти полный оборот, когда Анфиса наконец-то собралась с духом для последнего рывка и представила, как снимает страховочную цепочку и ступает из кабинки на растрескавшийся асфальт, в щели которого пробиваются ростки деревьев. Вообразила, что за проржавевшей оградкой никого нет, ветер неподалеку треплет сорванную наполовину вывеску,
а по разломанной лавочке скачет воробей. Анфиса так четко визуализировала парк в его неприглядном реальном виде, что действительно таким его и увидела - через возникшую между параллелями брешь. Но в ту же секунду колесо вдруг вздрогнуло и замерло, будто его резко остановили. Анфиса испуганно посмотрела вниз и увидела, что до земли несколько метров - не спрыгнуть. Толпа нежити внизу пришла в возбуждение. Поняв, что потеряла единственный шанс на спасение, Анфиса с отчаянием застонала.
        Расстроившись, она не сразу заметила, что в кабинке больше не одна. Поэтому, услышав глухой голос, испуганно вскрикнула и в ужасе уставилась на сидевшего напротив мужчину.
        - Кто вы? - отрывисто спросила она.
        - Друг, - сказал незнакомец и усмехнулся, обнажив острые зубы.
        -
        - Анфиса? - позвал Роман, не сводя взгляд с колеса обозрения. Кабинка, висевшая в нескольких метрах от земли, была пуста, но он узнал Анфису, хоть и видел ее всего мгновение. Тараска дал верную подсказку. Как Анфиса сюда попала - вопрос второстепенный, осталось понять, как вытащить ее с изнаночной стороны, куда Роману хода нет.
        Он смерил взглядом расстояние: высоко, но можно, как по канату, вскарабкаться по изогнутой «трубе», к которой крепились «люльки».
        Роман еще раз просчитал расстояние и мысленно представил каждое свое действие. В плюс играло то, что он в хорошей физической форме. В минус - раны и сильный ветер. Не оступится ли, не помешают ли бинты на руке? Сорваться очень легко. Одно неверное движение - и костей потом не соберешь. Но сомневался Роман недолго. Анфиса явно пыталась открыть портал, но не смогла. Или ей не хватило сил, или что-то случилось. Именно это неведомое «что-то» и толкало Романа на отчаянный поступок. Может, если он как-то даст понять, что она здесь не одна, это поможет ей найти выход?
        - Один в поле - не воин. А вместе мы - сила, - пробормотал Роман, стащил с себя куртку и ухватился за поручень ближайшей к земле кабинки.
        На крышу он забрался без труда. Быстро ухватился за металлическую трубу и осторожно, стараясь удержать равновесие, выпрямился. Главное - не смотреть вниз. Нужно представить, что он просто подтягивается на домашнем турнике или поднимается по канату. И все получится! Залезал же он когда-то на высокое дерево с гладким стволом, чтобы потом по прогибающейся под его весом ветке доползти до высокого забора академии. О том, что однажды эта ветка все-таки обломилась, Роман решил не вспоминать: не тот момент и не та ситуация.
        До второй кабинки он добрался быстро, перевалился через перила и немного отдохнул. Сильный ветер бил в грудь и лицо, но Роман снова уцепился за поручень и встал на ограждение, чтобы подняться на крышу.
        Оплошал он в тот момент, когда почти добрался до цели. От ошибочного движения кабинка ушла в сторону, и Роман едва не сорвался. В последний момент он ухватился за трубу и повис, с ужасом понимая, что возвращающаяся на место «люлька» сбросит его на землю. Мгновенно представив себе последствия падения, Роман рывком подтянул ноги и перекинул их через перила, тут же отпустил руки и распластался на полу кабинки. Спасен! Он оперся левой рукой о сиденье, осторожно разогнулся и только тогда почувствовал боль. Доктор-который-ни-о-чем-не-спрашивает прописал ему покой. И вряд ли под покоем подразумевались акробатические этюды на «чертовом» колесе.
        Роман тяжело опустился на сиденье рядом с тем местом, где видел Анфису. От боли мутилось сознание, перед глазами все расплывалось, на повязке опять проступила кровь. Добраться он добрался, а дальше что? Порталы, как Анфиса, он открывать не умеет. Как дать ей понять, что она не одна? Кричи не кричи, зови не зови - Анфиса не услышит. Как спасти ее, если в этот раз опасность не видна? И все же Роман тихо позвал:
        - Анфиса? Я знаю, что ты здесь. Ты не одна, слышишь? Я заберу тебя оттуда, потому что…
        Он перевел дыхание, но так и не смог признаться, что она стала его уязвимым местом, болевой точкой. Вместо этого произнес то, что должен был:
        - Тебе нужно вернуться, потому что тебя ждут. Потому что твое место - не там, в темноте, а под софитами, на сцене.
        Роман снова замолчал, не зная, как сказать, что Анфиса сама по себе солнце, которому не страшна никакая тьма. Что без нее, без ее голоса станет темно слишком многим людям. И, особенно, одному человеку…
        - …Который сожрал твои конфеты, - закончил Роман вслух странный монолог, часть которого произнес мысленно.
        За воспоминаниями о конфетах потянулись и другие: как Анфиса кормила его супом, как зарядила его телефон, выстирала одежду и развлекала историями. А сейчас он сам начал вслух травить смешные случаи из курсантских времен.
        Слышала она его или нет, Роман не знал. Но в какой-то момент, положив руку на «руль» в центре кабинки, вместо холода металла он внезапно ощутил тепло, будто прикоснулся к чьей-то руке. Ощущение было настолько реальным, что Роман замер, боясь поверить в то, что у него получилось «пробиться» к Анфисе. Но в следующую секунду наваждение развеял громкий звонок. Роман тихо чертыхнулся и выудил из кармана джинсов телефон.
        - Да, Рубик? - ответил он с досадой.
        - Узнал я про того чела, - неожиданно быстро, и не растягивая слова, произнес хакер. - Его нет в живых. Помер. Вернее, пропал без вести, выполняя какое-то задание. Но там почти никто не выжил, поэтому и его уже двадцать лет считают мертвым.
        Роман молча выслушал доклад Рубика про Барабашева Станислава и поблагодарил. А хакер вдруг добавил:
        - Слушай, там столько всего интересного! Я покопаюсь еще.
        - Только не попадись, - попросил Роман, хоть и знал, что это бесполезно: Рубик давно ходит по краю и однажды свалится. А хакнув военную Сеть, он нашел себе новое развлечение.
        - Даже если попадусь, заказчик-то все равно ты, - хохотнул Рубик и отключился.
        Роман убрал телефон в карман и снова раздосадовано подумал о том, что хакер неуместным звонком разрушил тонкий контакт, который едва удалось нащупать. Прикоснувшись снова к «рулю», он естественно ощутил только холод. Как жаль, что Рубик, этот гениальный малый, не может хакнуть другую параллель!
        -
        - Я твой друг, - повторил сидевший напротив незнакомец и обнажил в жуткой ухмылке острые зубы. Он был таким худым, что рубашка защитного цвета болталась на нем как плащ, а брюки на тощих бедрах собрались гармошкой.
        - Друзья так не скалятся, - вырвалось у Анфисы. Ей с трудом удавалось держать себя в руках: нежить уже своим видом пугала до полуобморока, а военная форма невольно возвращала в пережитый на острове кошмар.
        - Как могу, так и улыбаюсь, - сказал незнакомец, вальяжно откинувшись на спинку сиденья. - Здесь все такие, видишь?
        - Вижу.
        Кабинка внезапно сильно качнулась, будто кто-то ее толкнул. Анфиса испуганно вскрикнула и вцепилась в ограждение. Незнакомец дернул головой и приподнял губу, обеспокоенно принюхиваясь, но затем вновь развернулся к Анфисе.
        - Что тебе нужно? - осмелела она, поняв, что нежить не собирается нападать.
        - Поговорить. У нас есть кое-что общее: мы оба помечены миром мертвых. Поэтому я могу к тебе приблизиться. А они - нет.
        С этими словами нежить кивнул на собравшуюся под аттракционом толпу, которая гудела, рычала и царапала воздух когтистыми пальцами. Анфиса вздрогнула и поспешно отвернулась. Воистину сложный выбор из двух зол: толпа чудовищ внизу или один монстр, но в шаговой доступности.
        - Они чувствуют, что ты живая, но наброситься не могут. Если бы не твоя особенность, тебя бы давно растерзали. Все живые для них - деликатес.
        - А я, значит, деликатес ядовитый, - съехидничала Анфиса.
        - Можно и так сказать, - осклабился в усмешке незнакомец.
        - Что тебе нужно? - повторила она вопрос, потому что так и не получила ответ.
        - Помощь.
        Анфиса невольно улыбнулась: ничего странного. Сейчас нежить наверняка начнет плакаться, как им, несчастным обитателям теневого мира, хочется вернуться в мир живых!
        - Мне нужна помощь, чтобы удерживать их тут. Что-то происходит. Граница между мирами истончилась. Я ее латаю, но она все расползается. Один я больше не справлюсь.
        - Погоди, - перебила Анфиса, коснувшись рукой «руля». - Я думала, вы мечтаете вернуться в мир, в котором когда-то жили!
        - Они мечтают! Еще как мечтают! Потому что голодны. Они уже давно не люди. Этот мир всех меняет. Но что будет, если они вырвутся в ваш мир? Посмотри на них! Хорошо посмотри! Они ни перед чем не остановятся. В них не осталось ничего человеческого. Все чувства заменил голод!
        - А почему вы не такой? Почему латаете прорехи?
        - У меня есть долг. Он не дает превратиться в чудовище. Мой долг - латать дыры. Ты же тоже умеешь? Должна уметь!
        - Умею, - не стала скрывать Анфиса, поняв, как нужно действовать. Давить на чувство долга! - Недавно я тоже «залатала» одну из дыр. Но не уверена, что навсегда. Она может снова… расползтись. Что-то происходит, вы правы.
        - Вот! Приятно иметь дело с понимающим человеком.
        Анфиса скромно улыбнулась и продолжила:
        - Мне тоже… приятно, что мы друг друга поняли. Мне нужно поскорее вернуться, чтобы следить за новыми дырами.
        - Нет, - внезапно отрезала нежить.
        - Что?
        - Я сказал нет! Они только и ждут, чтобы открылся проход. Ты останешься здесь и поможешь мне удерживать их тут.
        - Да черт тебя побери! - разозлилась Анфиса. И на мгновение от ее гнева между параллелями образовалась небольшая прореха, и Анфиса неожиданно увидела Романа. Увидела и не поверила собственным глазам. Может, это мираж? Но в ту же секунду Роман накрыл ее руку ладонью, и Анфиса отчетливо ощутила тепло.
        - Кто здесь? - дернула носом тварь, бросила цепкий взгляд в сторону, и прореха мгновенно затянулась тьмой. - Ты отсюда не выйдешь. Не выйдешь! Брось свои штучки. Я не дам тебе открыть портал!
        - У меня нет на это сил, - соврала Анфиса, чувствуя, как вместе с зародившейся надеждой просыпается и сила.
        - Если ты откроешь портал, они вырвутся наружу! Ты этого хочешь? Ты желаешь попасть в свой мир такой ценой? Ценой гибели невинных людей? Детей? - прошипела нежить, наклоняясь к ней.
        Анфиса отпрянула и испуганно замотала головой.
        -
        Время шло, но ничего не происходило. Не происходило здесь, в его реальности, хотя там, в другой параллели, явно что-то случилось. Роман это чувствовал и потому не находил себе места от беспокойства. Анфиса была рядом и, одновременно, далеко. Она почему-то не могла открыть портал и выйти. А Роман больше не мог до нее «дотянуться».
        Запас историй иссяк, и теперь он молчал, напряженно думая, как быть. Время шло, утро распускалось робким светом. Казалось, прошла уже целая вечность. Где Никита? Почему его так долго нет?
        Роман поднялся на ноги, и от резкого движения кабинка вновь закачалась.
        - Сядь и успокойся, - приказал он себе и вытащил вновь зазвонивший телефон.
        - Алле-о, - раздался в трубке ленивый голос Рубика. - Я тут такое нарыл.
        Роман еле сдержался, чтобы не спустить на него всех собак. Ему сейчас не до открытий хакера! Но когда Рубик заговорил, выслушал его с нарастающим вниманием.
        - Не напорись, - предостерег Роман. - А лучше больше ничего не трогай!
        - Споку-уха. Я ж не дурак.
        - Мне твоя помощь еще понадобится. А к этому делу мы скоро вернемся. Слышишь?
        Вместо ответа в трубке раздались короткие гудки. Роман сунул телефон в карман и только тогда заметил, что кабинку заливает утренний свет, но рядом остается узкая полоска тени, как от приоткрытой в темный чулан двери. Не теряя ни секунды, он шагнул в эту тень и будто погрузился в сырую прохладу каменного подвала.
        Первой Роман увидел Анфису. Она сидела там же, где он ее и заметил раньше, зябко ежилась от холода, но при этом сосредоточенно глядела себе под ноги. Услышав шорох, Анфиса подняла голову, и ее глаза вспыхнули радостью.
        - А это еще кто? - глухо спросило тощее существо в обтрепанной военной форме. Роман опустился на свободное сиденье и, копируя интонации Джеймса Бонда, с ироничной усмешкой представился:
        - Шацкий. Роман Шацкий.
        Незаметно он протянул левую руку Анфисе, и она крепко ухватилась за его ладонь, выдав свой страх.
        - Шацкий? - переспросило существо и наморщило обтянутый серой кожей лоб. - Не Павла ли Викторовича сын?
        - Он самый.
        Нежить растянул рот в жуткой ухмылке, видимо, выражая радость, и провел ладонью в метре от пола:
        - А я тебя вот таким помню! Мелкий ты был, большеглазый и шустрый! И в какого красавца и богатыря вырос! Вылитый Паша!
        - Альбомы с фотографиями, надеюсь, смотреть не будем? - осведомился Роман и легонько сжал пальцы Анфисы, поддерживая. Она - смелая девочка, раз так отважно выдержала общество этого чудища. Смотреть на существо было не просто неприятно, а страшно. Одно дело - видеть таких недомумий в фильмах, другое - прямо перед собой.
        «Недомумия» иронию оценила, сипло засмеялась и протянула для пожатия костлявую кисть.
        - Не могу, увы! - отказался Роман и продемонстрировал забинтованную руку. - Не сочтите за оскорбление, но врач рекомендовал покой.
        Существо не обиделось, потому что глухо засмеялось и покачало головой:
        - Смелый и дерзкий! Прямо как Павел. Эх, Пашка… Барабашев я, Станислав Петрович. Не помнишь меня, пацан?
        - Не могу сказать, что узнал. Время, увы, не пошло вам на пользу.
        Барабашев. Вот, значит, как. Вот что с ним стало. На секунду у Романа мелькнула кощунственная мысль: может, и к лучшему, что отец погиб, а не превратился в такое…
        - Мог бы соврать или промолчать, - осклабился Барабашев. - Такой же прямолинейный, как Пашка. Ну и что ты тут делаешь? Это она тебя сюда пустила?
        Барабашев перевел взгляд на Анфису и сокрушенно покачал головой.
        - Соврала, значит? Сил у нее нет… Предупреждал же! Зря ты его сюда втащила. Не выживет! Тебя-то они не тронут, ты особенная: тем и этим миром помеченная. А вот его за милую душу растерзают. Этого хочешь?
        Анфиса понурилась, и Роман, стремясь успокоить, погладил большим пальцем ее ладонь.
        - Значит, за ней пришел? Вижу, что за руки держитесь. Только зря ты, Ромка, сюда влез! Я не дам ей уйти. Значит, и ты тут останешься. К счастью или сожалению, недолго. Вниз погляди. Не заметил еще, что ли? Вишь, какие: злобные, голодные, ждут не дождутся, как бы прорваться в ваш мир.
        Роман опустил взгляд и невольно содрогнулся, увидев внизу толпу страшных существ - худых, с горящими глазами и острыми зубами.
        - Если тебя учуют, а они учуют, то и сюда заберутся, - закончил Барабашев.
        - Так отпустите нас. Мы пройдем так, что они не успеют проскользнуть за нами.
        - Ты не понимаешь. Она мне нужна! Чтобы сдерживать их. Я один уже не справляюсь! Латаю эти «дыры», а они все расползаются! Новые появляются! Одному мне никак! Ты представь, что будет, если они повылазят у вас! Представил? То-то же! Мне долго удавалось держать все под контролем, я уже привык и стал для них типа генерала или даже президента. Но я никакими приказами их тут не удержу, если они найдут «прорехи»! А прорех тех становится все больше. Одну штопаю, другая появляется.
        - Я знаю, - спокойно ответил Роман. - Игорь Степанович дал мне это задание - найти и…
        - Игорь Степанович? Игорек Поляков? Жив?
        - Нет. На днях умер.
        - Ну и поделом ему, трусу и предателю! Поджал хвост и дал деру, - внезапно рассердился Барабашев. - Твой отец погиб на посту. Я вот тут… долг выполняю. А Игорешка, значит, прожил спокойную и беззаботную жизнь.
        - Что там случилось? - тихо спросил Роман. - Я знаю, что были испытания, но что-то пошло не так. Пропал новобранец, которого вернули…
        - Ильюшка. Я его и вернул, - сказал Барабашев и бросил обеспокоенный взгляд вниз. - Учуяли. Зря ты сюда влез… Теперь попробуй угомонить их! Вишь, к чему привели эксперименты эти… Есть в том, конечно, и моя вина. Но я же потом пытался предупредить, только кто меня стал слушать!
        Барабашев снова перегнулся через перила и громко цыкнул на толпу, а затем вновь развернулся к Роману.
        - Это был заказ «сверху». Нам поручили испытать новую разработку. Часть у нас была тихой, неприметной - лучшего места для секретных заданий не сыскать…
        Барабашев рассказал, что в лесу за гарнизоном оборудовали специальный полигон. Все было скрыто и замаскировано. Установили катушки, антенны, излучатели. Но что-то пошло не так, и испытания провалились. Пока изучали результат и искали, кто налажал - инженеры или те, кто проводил испытания, Барабашеву позвонил старинный приятель - ученый. Он уехал по какой-то там программе в Европу и много лет прожил в Испании. Этот ученый рассказал Барабашеву, что долго занимался важным проектом. Рассказ показался Станиславу интересным и… в тему! Он поделился мыслями с Мериновым - куратором эксперимента. В Испанию командировали двух инженеров и Барабашева. Беседа между специалистами вышла интересной. Но в приватной беседе приятель поведал Станиславу, что от новых технологий вреда оказалось больше, чем пользы, поэтому от них в итоге отказались. В подтверждение своих слов ученый отвез Барабашева в поселок, в котором были установлены новые антенны, и продемонстрировал пустые улицы. Излучения выводили из строя технику, влияли на здоровье жителей, губили животных и птиц…
        - Мы с твоим отцом пытались добиться отмены этих испытаний или хотя бы их переноса в другое место, подальше от населенных пунктов, - продолжил Барабашев. - И частично своего добились, потому что первое испытание прошло не у нас, а на одной из северных баз. Прошло оно успешно: наши опасения не оправдались. Поэтому спустя какое-то время испытания решено было повторить и у нас. Меринов тогда к нам зачастил, наезжал чуть ли не ежедневно. Хоть в день Х лично не присутствовал. Казалось, что все прошло благополучно. Нужного результата мы не получили, но и ничего плохого в тот день не случилось. Мы с Пашей решили, что напрасно переживали и спокойно выдохнули. Уже позже мы узнали, что от нас скрыли важную информацию: с северной базы спустя какое-то время после испытаний стали пропадать люди. Кого-то из них находили растерзанными, будто зверем. А потом что-то похожее началось и в нашем гарнизоне. Этими экспериментами с электромагнитным полем мы пробили границу между параллелями. Первым пропал новобранец Илья Суворов. Этот балбес забрел в самый эпицентр. Пока твой отец прикрывал промах «снаружи», я
отправился за солдатом тем же путем, каким он исчез. Тогда-то мы и поняли, что «пробили» туннель или, если хочешь, портал до северной базы. Новобранца мы вернули. А как «залатать» расползающиеся «дыры», в которых пропадали люди - никто не знал. Оставалось только пытаться найти каждого пропавшего человека. Но все вышло из-под контроля. Люди пропадали массово. Я видел, в кого они начинали превращаться. Да и я сам, проводя много времени в другой параллели и стараясь вернуть кого возможно, стал терять привычный облик. Зато неожиданно приобрел другую особенность: «латать» дыры изнутри. К тому времени пропало уже слишком много людей. Кто-то, как твой отец, успел увезти семью. Кто-то, как Игорек Поляков, под тем же предлогом и сам смылся. Не знаю, как он умудрился повернуть ситуацию в свою сторону и остаться в столице. А мы с Пашкой остались отдуваться. Он - с той стороны, я - с этой. Вот такая история, Рома. Чем она закончилась - ты уже знаешь. Твой отец погиб. А я, если можно так выразиться, живу здесь. Долгое время все было хорошо. Но сейчас дыры снова стали появляться. Недавно я залатал одну из них. В
нее провалился парень твоего возраста. Фотографировал тут все.
        - Никита.
        Теперь стало окончательно понятно, почему журналист увидел парк с «изнанки», а Роман с Витой, приехавшие позже, нет. Барабашев успел «заделать» прореху.
        - Может, и Никита. Знакомый твой, что ли? В общем, дыры снова появляются, сливаются и вытягиваются в новый туннель. С таким я не справлюсь.
        - Не справитесь, - поддакнул Роман. - Потому что таких туннелей скоро будет много. Технологии совершенствуются, цели усложняются. Нынешняя цель - сеть порталов. То, что планируется сейчас, не идет ни в какое сравнение с тем, что было в прошлом. Это как пытаться сравнить испытание радиоуправляемой машинки с запуском ракеты нового поколения. Вы залатали дыру здесь, Анфиса - в другой точке, Илья - в третьей. Но это были лишь пробные испытания, «разогрев» перед масштабной акцией. И скоро ваши усилия станут бесполезными. Даже если Анфиса останется здесь, вы ничего не сможете сделать.
        - Откуда знаешь? - встревожился Барабашев.
        - Кое-что подсказал Игорь Степанович, о чем-то я догадался сам, что-то нарыл один знакомый. Неважно. Важно другое: «вручную» вы не справитесь. Никак. И как бы вы ни ругали Игоря Степановича, именно он сейчас обеспокоился последствиями… запуска целой сети порталов. К сожалению, он умер. Подозреваю, что его убрали. Но то, что он хотел нам сказать, мы поняли.
        - Мы?
        - Я, Анфиса и кое-кто еще. Если нам станут известны координаты места, из которого будет произведен запуск, мы попытаемся предотвратить катастрофу. Но для этого нам нужно находиться там, а не здесь.
        Барабашев какое-то время молча сверлил его мутными глазами, принимая непростое решение. Но Роман взгляд не отвел.
        - Не обманешь?
        - Мой отец в таком случае обманул бы?
        - Сын Шацкого, - одобрительно оскалился Барабашев. - Славный сын у Пашки вырос!
        Колесо со скрипом пришло в движение, и кабинка медленно поползла к земле. Анфиса, до этого ни словом не вмешавшаяся в переговоры, не сдержала победной улыбки.
        Но то, что они оказались в новой, более страшной ловушке, Роман понял лишь, когда ступил на землю.
        Поджидавшая внизу толпа оживилась, увидев их с Анфисой. А кто-то даже обнажил острые зубы и утробно зарычал. Анфиса отпрянула и крепче сжала ладонь Романа.
        - Господи… - пробормотал он. - Чувствую себя «звездой», которая вышла к фанатам без охраны. И что делать, раздавать автографы?
        - Бежим! - заорала Анфиса и, потянув его за собой, врезалась в толпу. В первый момент Роман решил, что она так поступила от шока, но нежить внезапно перед ней расступилась. И уже промчавшись сквозь хищно принюхивающуюся толпу, он вспомнил слова Барабашева, что Анфису не тронут. Обитатели изнаночного мира чуют в ней особую силу, которая не дает к ней приближаться.
        Когда нежить осталась позади, Анфиса чуть сбавила скорость, но не потому, что, как ошибочно решил Роман, выдохлась, а чтобы прикрыть тыл. Существа следовали за ними, но не приближались, пока Анфиса бежала сзади.
        - Беги! Не тормози! Даже если тебе больно! - закричала она, решив, что он замедлил шаг из-за ран. Но Роман схватил Анфису за руку, чтобы срезать часть пути через газоны. Резкая смена траектории дала им фору: нежить по инерции побежала вперед, а потом, натыкаясь друг на друга, начала неловко разворачиваться. Но Роман с Анфисой уже мчались к воротам. Там, в живом мире, уже вовсю царил день, а здесь туманились унылые сумерки. Роман только сейчас заметил, что тут не было других красок, кроме серых оттенков. Таким парк выглядел более мертвым, чем в обычной жизни. Изнаночный мир населяли истощенные существа с горящими голодным огнем глазами и острыми зубами. Какая же страшная участь постигла тех, кто по чужой вине стал обитателем этой параллели! И как жестоко наказан Барабашев за свой благородный поступок. Высокая цель во благо обернулась бедой - перевернутый мир, изнаночные ценности…
        Они добежали до ворот. Роман с силой толкнул их, но створки не приоткрылись ни на сантиметр, будто намертво спаянные.
        - Закрыто?! Черт! Черт! Божечки! Ангелы небесные! - запричитала Анфиса, толкая ворота. От ворот она метнулась к забору, прикидывая, можно ли через него перелезть. Нежить тут же разбилась на два потока.
        - Анфиса, не разделяемся! - заорал Роман, разгадав замысел существ. Но часть толпы уже вклинилась между ним и Анфисой. Нежить загнала его в ловушку, окружила, заставив вжаться спиной в ворота. Анфиса безуспешно пыталась пробиться к нему, потому что твари хоть и расступались, но тут же смыкали строй. Напуганная, Анфиса стремительно теряла силу а, значит, и неуязвимость.
        - Да черт вас побери! Пустите! - кричала, ругаясь, она, и паника мешала ей сосредоточиться.
        Твари приблизились к Роману вплотную, кто-то мазнул когтями совсем близко от его лица. То, что бороться ему осталось недолго, Роман понял яснее ясного: за спиной - запертые ворота, перед ним - голодная нежить. И совсем рядом мечется, крича, перепуганная насмерть Анфиса. Похоже, Барабашев, несмотря на громкие слова о долге, уже стал окончательно нечистью: якобы отпустил их, а на самом деле отправил Романа на верную гибель, зная, что Анфису не тронут.
        Ледяной металл ворот холодил спину, обоняние улавливало вонь -от- приблизившихся вплотную существ. Кто-то рыкнул Роману в ухо, щеку обдало смрадным дыханием, в шею что-то кольнуло, будто в кожу ткнули когтем. Вот и все. Анфиса отчаянно выкрикнула его имя. Поздно. Роман невольно зажмурился, готовясь встретить смерть, но внезапно ворота за его спиной поддались. Утратив опору, он начал падать, но кто-то его поддержал.
        - Господи, еле успели, - раздался испуганный голос Виты.
        - Вовремя! - откликнулся Никита, который и не дал Роману упасть.
        - Где Анфиса? - быстро спросил Роман, но уже увидел, как ее выносит на руках из парка незнакомый мужчина с наполовину седой головой. Едва Анфиса встала на ноги, как тут же бросилась к Роману, налетела на него с разбега, крепко обняла и вжалась лицом ему в грудь.
        - Все хорошо. Выбрались, - шепнул он и коснулся легким поцелуем ее макушки.
        Откуда-то появился теплый плед, который опустился на плечи и с головой укрыл Анфису. Вита уже торопливо откручивала крышку термоса, выпуская наружу крепкий кофейный дух, от которого внезапно закружилась голова. Только сейчас Роман понял, насколько устал и ослаб.
        - Ром, присядь, - встревожилась помощница, заметив, что его качнуло. Анфиса завозилась под пледом, высунулась наружу, но не разжала рук. Ее трясло то ли от озноба, то ли от пережитого, поэтому Роман снял с себя плед, запеленал в него Анфису, а затем приобнял и повел к своей машине. Анфиса не сопротивлялась, молча забралась на заднее сиденье, подвинулась, освобождая место Роману, и взяла в руки пластмассовую чашку.
        От сладкого крепкого кофе силы постепенно возвращались, а голова прояснялась. Роман даже понадеялся, что сможет доехать до столицы. Вита, остановившись напротив распахнутой двери его машины, торопливо ломала на неровные куски шоколадку. Мужчина с наполовину седой головой, представившийся Ильей, молча курил в сторонке уже вторую сигарету. А Никита, возбужденно размахивая руками, рассказывал о поездке.
        Илья сразу согласился помочь и захватил с собой плед, шоколад и термос с кофе. Никиту с Витой он тоже перед поездкой заставил выпить кофе и съесть по бутерброду. До парка машину вел Илья, чтобы дать Никите отдохнуть.
        Они приехали на место, когда рассвет начал робко сдергивать покрывало сумерек с окрестностей. Возле ворот стояла машина Романа, и Никита с Витой бегом бросились в парк. Чуть приотстав, за ними следовал Илья. Иногда он останавливался, чтобы осмотреться и к чему-то прислушаться.
        Они оббежали весь парк не один раз, пока не нашли брошенную возле колеса обозрения куртку. Никита с Витой остановились напротив аттракциона, рассматривая пустые кабинки, а Илья ушел с очередным обходом. Но вскоре вернулся и объявил, что выход он увидел возле ворот, поэтому ждать стоит там.
        - Мы стояли и ждали, наверное, целую вечность, но ничего не происходило, - рассказывал Никита. - А потом Илья вдруг оттолкнул меня и дернул за створку. Из ворот спиной вперед вывалился ты. Пока я тебя ловил, Илья вынес Анфису. Что у вас там произошло?
        Рассказ Романа был кратким. О встрече с Барабашевым и о том, что узнал от Рубика, он умолчал. Анфиса тоже ничего не стала добавлять, молча пила кофе и куталась в плед. К счастью, Никита решил не расспрашивать дальше: видел, насколько уставшими они были, да и сам он тоже едва держался на ногах.
        - Мы еще Илью отвезем обратно, - нарушил Никита повисшее молчание. - Ты как? Может, поищете гостиницу, чтобы отдохнуть?
        - Какие тут гостиницы? - удивился Роман. - Доедем. Спасибо за кофе и шоколад. Реально это - эликсир жизни.
        Снова повисла долгая пауза. Роман выбрался из машины, чтобы попрощаться. При свете дня расцветший на опухшей скуле Никиты синяк выглядел особо устрашающе.
        - Прости. Был не прав.
        - Проехали. К тому же, скорее всего, это я и «привел» хвост.
        - Проехали, - сказал Роман словами Никиты и улыбнулся. - Спасибо за все.
        Они коротко обнялись, понимая, что прощаются насовсем. Вита таращилась на Романа, но не решалась заговорить первой. Он сам шагнул к ней и крепко обнял.
        - Тебе особое спасибо. И береги себя. Жаль, что вот так все… заканчивается.
        - Ром? - начала Вита и осеклась. По ее щекам покатились слезы, но она не вытирала их.
        - Берегите себя, - повторил Роман, обращаясь уже и к Никите и к Вите. - И лучше уезжайте куда-нибудь. Прямо сейчас, не теряя времени, пока есть возможность.
        - Я не могу, - покачала головой Вита. - У меня тут сестра.
        - Ну тогда я тоже останусь, - внезапно сказал Никита. - А вы?
        - А мы… У меня еще остались кое-какие незавершенные дела. Долг, так сказать. Ты, пожалуйста, не копай дальше. Все. На этом история закончилась, понял, журналист? И Анфису больше не ищи. Не надо.
        - Понял, начальник, - грустно ухмыльнулся Никита. - Жаль, так и не поели шашлыка. Ну что ж… В другой раз.
        - В другой раз, - отозвался Роман, зная, что никакого другого раза не будет.
        Илья молча наблюдал за их прощанием со стороны. Роман поблагодарил и его. А о том, что видел Барабашева, умолчал. Пусть лучше Илья не знает, что его спаситель стал одной из тех хищных тварей. Хоть и со своим кодексом чести.
        Анфиса вернула Илье плед, закуталась в протянутую Романом куртку и забралась на переднее сиденье. Роман завел двигатель и мигнул фарами, прощаясь со стоявшими возле второй машины Витой, Никитой и Ильей.
        Дорога под колесами раскатывалась ровным полотном, день обещал быть ясным, но их с Анфисой будущее оставалось туманным.
        Глава 23
        - Что вас может расстроить до слез?
        - Прощания.
        (из интервью Анфисы для программы «Танцуют все»)
        Там, откуда они едва выбрались, царили сумерки, которые на контрасте с ярким днем казались инфернально темными. Сможет ли он забыть то, что увидел? Вряд ли. Роман до сих пор помнил зловонное дыхание приблизившейся к нему твари и волну ледяного холода по спине в тот момент, когда осознал свой финал.
        Он невольно содрогнулся и покосился на притихшую на соседнем сиденье Анфису. За всю дорогу она не произнесла ни слова, не спросила даже, куда они едут. То ли безоговорочно ему доверилась, то ли так ослабела после пережитого, что ей уже было все равно. Анфиса куталась в его куртку, но никак не могла согреться. Роман вздохнул и прибавил температуры, хоть ему самому от включенной печки стало невыносимо жарко. Машину на этот раз он вел предельно осторожно. В сон его не клонило лишь потому, что сильно болела растревоженная рука. Да еще взбодрил выпитый привезенный Ильей крепкий кофе.
        На въезде в Москву ожидаемо оказались пробки. Роман воспользовался моментом и отправил Олегу сообщение. Анфиса вынырнула из дремы, развернулась и посмотрела на Романа блестевшими от температуры глазами.
        - У тебя вся рука в крови, - заметила она.
        - А у тебя поднимается температура, - парировал он. - Поэтому сейчас мы едем к врачу, который не задает лишних вопросов.
        Анфиса промолчала, но продолжила разглядывать его, и под ее взглядом Роману стало неловко. Теперь уже он опасался вопросов, на которые у него не было ответов. Сейчас они едут к врачу, а куда потом - он не знал. Пообещать Анфисе, что все будет хорошо - привычно и спокойно, Роман тоже не мог. Потому что привычно уже не будет, спокойно - вряд ли. Но Анфиса, к счастью, ничего не спросила и остаток дороги промолчала.
        Олег уже дожидался их в клинике. Первой к врачу отправили Анфису. Она так и вошла в кабинет, закутавшись в мужскую куртку и погрузив нос в ворот.
        - Вы будто с войны вернулись, - проворчал Ягуар, когда за Анфисой закрылась дверь.
        - Можно и так сказать, - без улыбки ответил Роман.
        Олег прислонился поясницей к подоконнику, скрестил на груди руки и поднял брови, давая понять, что слушает.
        Рассказ о приключениях в парке аттракционов он выслушал все в той же позе, ни разу не перебив. Только когда Роман замолчал, громко вздохнул.
        - Нормальной жизни у вас теперь не будет. И опасаться нужно не Шестакова.
        - Да, я понимаю, - ответил Роман спокойно, хоть внутри все закипало от ярости на Шестакова: что он успел сделать с Анфисой? Она молчала, и Роман ее не расспрашивал. Однако тайно попросил доктора осмотреть, нет ли на ее теле следов от издевательств.
        - Шестакова утопят, - уверенно заявил Олег будто в ответ на его мысли. - Минелли не простит угроз в адрес его внучек. Жена Сосновских, Ника, готовит материл про незаконные сделки, пропажу трех бизнесменов и похищение Анфисы. Но, главное, тем, кто находится наверху, не выгодно, чтобы такой молодой и борзой лез в политику, поэтому всех собак повесят на него. Шестаков будет уничтожен. Но и вы с Анфисой тоже на «мушке».
        Роман кивнул. Олегу не нужно было ничего объяснять, все и так ясно. Только внутри так все и клокотало из-за несправедливости: Анфису во все это втянули против ее воли. Разрушили девчонке жизнь, устроили «охоту на ведьм». Попала она из огня да в полымя!
        - Вам нужно уехать. Прямо сейчас, - заявил Олег. - Пока Меринов и его люди не перекрыли вам все ходы и выходы.
        - Как? У Анфисы с собой нет документов.
        - Документы - не проблема, - задумчиво протянул Олег. - Сделаем новые. Главное, успеть. Ром, я серьезно! Игорь Степанович перед смертью встретился с одним человеком. Чай они попили, о чем-то поговорили, а потом Поляков умер… Человек, с которым он встретился, был от Меринова. Игорю Степановичу сердечный приступ организовали, и вам аварию, допустим, подстроят.
        - Увези куда-нибудь Анфису, - попросил Роман. - Одному человеку побег устроить проще, чем двум. К тому же, у меня тут остались кое-какие дела.
        - Я тебе про то, что нельзя высовываться, а ты про дела! - рассердился Олег.
        Роман собрался рассказать другу то, что узнал от Рубика, но в этот момент из кабинета вышел доктор.
        - Бронхит себе ваша девушка заработала, - объявил врач, глядя поверх очков.
        - Бронхит. А?.. - начал Роман и оборвал себя на полуслове. Доктор правильно разгадал его недоговоренность и улыбнулся.
        - Только начинающийся бронхит. Если она будет следовать, в отличие от вас, молодой человек, моим рекомендациям, то все пройдет без осложнений. Покой, постельный режим и прописанные лекарства - вот и все, что я прошу. А теперь давайте займемся вами. Снова.
        Из кабинета вышла Анфиса и вопросительно посмотрела на Романа. Он без улыбки подмигнул ей.
        - Я скоро. Никуда не уходи, пожалуйста.
        Она чуть улыбнулась, закуталась в его куртку и присела в дерматиновое кресло. Олег сунулся следом за Романом, и врач отчего-то не стал возражать.
        - Где ж вы, молодой человек, так нациркачились, что швы разошлись, - не сдержался доктор, осматривая раны. Он сердито хмурился, Роман страдальчески морщился, а Олег ухмылялся и по-своему «поддерживал» друга:
        - Лучше сразу ему «молнию» вшейте, док.
        - Заткнись, Ягуар, - выдавил Роман.
        - Или на машинке прострочите, - не унимался Олег.
        - Рот ему застрочите, доктор!
        - Здесь вам не швейное ателье, молодые люди, - парировал врач, пряча в бороду усмешку. Роман зашипел от боли, и Олег тут же весело его «подбодрил»:
        - Терпи, коза, а то мамой будешь!
        - Забодаю, Ягуар! Доктор, хватит уже садистничать…
        - Уже, уже. Осталось перевязать. И надеюсь не увидеть вас обоих тут долго. Хотя бы несколько дней.
        - Я лично прослежу, чтобы он больше не циркачил, - пообещал Ягуар. И все то время, что медсестра бинтовала Роману руку, уже молчал.
        Заговорил Олег тогда, когда они уже вместе с Анфисой направились к выходу:
        - Отвезу вас в спокойное место. Ром, по дороге заскочим к тебе. Заберешь все необходимое. Пока собираешься, я сбегаю за продуктами и в аптеку. Анфиса пусть напишет список, что ей нужно. Олеся ей все купит, а я потом привезу. Увы, в женских штучках я не разбираюсь, вечно покупаю не то, что меня просят. Первая жена настоящие истерики закатывала. Олеся только смеется. Шацкий, дай ключи, отвезу вас на твоей машине, а потом вернусь за своей.
        - Спасибо, Олег, - от души поблагодарил Роман, пытаясь неловко левой рукой достать ключи из правого кармана джинсов. - Если бы не ты…
        - На то дружба и есть. Ты, главное, больше никуда не лезь и прекращай «циркачить», как доктор выразился. Побереги себя, а то…
        Что «а то», Олег не договорил, открыл машину и занял водительское место. Роман подождал, когда Анфиса займет место сзади и сел с ней рядом. А затем приобнял и привлек к себе. И когда она доверчиво к нему прижалась, не сдержал улыбки.
        -
        Илья не отпустил Никиту с Витой без отдыха и обеда. Выставленная на стол еда оказалась нехитрой, но очень вкусной, деревенской: молодой картофель с зеленью и пахучим подсолнечным маслом, хрусткая редиска, которую так вкусно макать в крупную соль, пупырчатые огурцы, соленые грузди и темный хлеб с кислинкой. Только во время обеда Никита понял, насколько проголодался. Илья же только усмехался и добавлял гостям в тарелки то картошки, то груздей. Вита тоже ела с аппетитом, и Никите это нравилось. Ему вообще нравилось на нее смотреть: как она макает в соль редиску, как подносит ко рту вилку, как тянет к миске за огурцом тонкую руку с белой кожей. Как иногда вскидывает на него, Никиту, взгляд и тут же, будто смутившись, отводит глаза.
        Вместе с ними обедали трое мужчин, которых приютил Илья. И когда все более-менее утолили острый голод, Вита, а не Никита, начала задавать вопросы. Она начала издалека, попросив назвать их имена, потом аккуратно расспросила о том, что им нравится - от музыки до еды, затем перешла к вопросам о семьях. Но ни один из мужчин не смог дать ясного ответа. Двое по-прежнему молчали, третий сказал, что всю жизнь и жил тут, водил трактор. Вита сокрушенно вздохнула и отстала с расспросами. Обед заканчивали уже в полном молчании. Но когда мужчины поблагодарили сдержанными кивками и ушли продолжать прерванную работу, Вита обратилась к Илье:
        - Мы знаем, кто они. Их считают пропавшими, но ищут. Если, оказавшись в привычной жизни, они ничего не вспомнят, им смогут помочь специалисты.
        - Да разве я против того, чтобы они вернулись домой! - воскликнул Илья. - Я не барин, а они - не крепостные. Но куда ж им идти? Я их сфотографировал и отнес снимки в местное отделение полиции. Но пока вестей нет. Да оно и понятно: на запросы и ответы нужно время. У меня они живут, потому что им некуда пойти. И работают, потому что так хотят. Если вы поможете с поисками их родных, я буду только рад.
        Никита с Витой заверили, что обязательно разыщут родных этих мужчин и состыкуют их с Ильей. На том с Суворовым и распрощались.
        В столицу приехали уже к вечеру. Никита первым делом заехал к сестре, чтобы вернуть машину. Виту он взял с собой в качестве поддержки, надеясь, что в ее обществе сестра не даст волю гневу. Так и вышло. Марьяна только уперла руки в боки, чтобы задать брату трепку, но увидела маячившую за его спиной девушку, смягчилась, пригласила в дом и накрыла стол к ужину. Но оживленной беседы не получилось, потому что Марьяну расстроила новость о кончине Игоря Степановича. Никита заявил, что он заберет осиротевшего Шушу себе, и Марьяна возражать не стала, более того, отдала брату машину до утра - отвезти собаку и Виту.
        Всю дорогу левретка просидела у Виты на руках и чувствовала себя так спокойно, будто обрела любящую хозяйку. Вита что-то ворковала собаке, Шуша в ответ скалил белые зубы будто в улыбке. Никита бросал на парочку взгляды и с тоской думал о том, что Виту нужно отвезти домой. Но вначале завезет к себе Шушу.
        Что за день! Одни расставания… Роман попрощался так, будто знал о своем будущем что-то нехорошее. Анфиса пробормотала слова благодарности, но при этом явно грустила. Мрачных красок в сцену прощания добавила просьба Романа не искать больше Анфису. Никита дураком не был и понял, что вряд ли поклонники теперь дождутся выступлений своей любимой певицы. Поэтому там, у парка, крепко обнял Анфису, пытаясь выразить ей поддержку.
        Вита всю дорогу до дома Никиты тоже грустила, опустив взгляд, поглаживала левретку и молчала. С Шушей на руках, явно не желая с ним расставаться, Вита поднялась в квартиру Никиты.
        - Хочешь оста… - начал Никита, поняв, что лучше не разлучать этих двоих.
        - Хочу, - не дала ему договорить Вита и отчего-то смутилась до румянца на щеках. - Можно?
        Она спросила и замолчала, таращась на него небесными глазищами, будто испугавшись своей отваги и отказа Никиты. И только тогда он понял, что имеет в виду она вовсе не собаку. Никита прикрыл дверь, взял из рук Виты Шушу и поставил его на пол. А затем мягко притянул Виту к себе, коснулся ладонью ее затылка, заглянул ей в глаза и вместо ответа робко, боясь спугнуть, коснулся губами ее губ.
        Вита ничего ему не сказала, но Никита понял, что она впервые решила остаться на ночь у мужчины. И он, приводивший к себе домой столько девушек, разволновался так, будто и у него все должно было случиться впервые. Но в этот раз он не будет утром искать предлоги, чтобы поскорей выпроводить ночную гостью из квартиры, напротив, станет уговаривать остаться.
        - Выключи свет, - попросила Вита. - Не хочу, чтобы ты видел…
        - Ты невероятно красива, - возразил Никита, любуясь ею. Он не замечал шрамов, которых так стеснялась Вита, а видел длинные ноги идеальной формы, которым позавидовала бы любая манекенщица. Восхищался белоснежной кожей, точеной талией, острыми ключицами и великолепной формы грудью. Тонул в огромных, как у инопланетянки, глазах, касался губами высоких скул и целовал чувственные губы. Вита красотой затмила бы любую топовую фотомодель. Он любовался ею и между поцелуями шептал о том, как она прекрасна. Ему было очень важно, чтобы Вита ему поверила, чтобы увидела себя его глазами, восхитилась своим телом и перестала запирать сердце от чувств лишь потому, что считала свои шрамы безобразными.
        Ночью, после всего, обнимая спящую Виту и боясь пошевелиться, чтобы не потревожить ее сон, Никита поклялся себе, что сделает все возможное для того, чтобы она была счастлива. Чтобы они вместе были счастливы: она, он и нервный Шуша. Но проснулся утром в полном одиночестве.
        В первый момент Никита решил, что Вита ушла в душ, но из ванной не доносилось шума воды. Тогда он подумал, что она, как его бывшие пассии, готовит на кухне завтрак. Завернувшись по пояс в покрывало, Никита с улыбкой вошел на кухню, но никого там не нашел. Холодный чайник тосковал на своей подставке, хлеб черствел в хлебнице. Никто не разводил суету, не будил его ароматом яичницы или, наоборот, вонью сгоревших гренок. Виты не было. Как и Шуши. Они оба исчезли из его квартиры, а значит, из жизни. Впервые за очень долгое время Никита почувствовал себя таким потерянным. Он запустил ладони в волосы и еще больше спутал их. Не зная, чем заполнить внезапно образовавшуюся в душе пустоту, Никита схватил чайник, чтобы наполнить его водой, но опустил снова на подставку. Чаю не хотелось. Ничего не хотелось. Только того, чтобы Вита не исчезала так внезапно и обидно из его жизни.
        У нее даже нет телефона. И у него тоже, потому что свои смартфоны они оставили в домике Анфисы. Никита в отчаянии опустился на подоконник и в тот момент заметил, что на улице что-то происходило.
        На дороге толпились люди, кто-то размахивал руками, что-то кому-то рассказывая. Кто-то вытягивал шею и привставал на цыпочки, чтобы за толпой рассмотреть то, что находилось на дороге. Кто-то куда-то звонил. Обмерев от ужаса, Никита прильнул к стеклу, а потом, опомнившись, метнулся в комнату за одеждой и рванул к двери в слепой надежде, что, может, еще успеет. Успеет! К месту или не к месту вспомнилась просьба Романа немедленно уехать, и Никита моментально связал случившееся на улице с Витой. Ее убили! Застрелили или сбили машиной за то, что она влезла в опасное дело.
        Дверной звонок прозвучал в свете его страшных догадок похоронным звоном. Никита в ужасе отпрянул: вот и пришли сообщить ему о несчастье. Непослушной рукой он открыл дверь и остолбенел, увидев на пороге улыбающуюся Виту.
        - Шуша запросился в туалет! - объявила она, спуская левретку с рук. - Кто сказал, что у Шуши подмочена репутация? Ничего подобного! Шуша - молодец, сделал все, что надо, на улице! Дотерпел до утра.
        Никита ошарашено смотрел на Виту и ничего не мог произнести в ответ. Даже похвалить пса за то, что он реабилитировал свою репутацию.
        - А на улице, представляешь, фургон не вписался в поворот, - продолжала Вита, разуваясь. - Вез фрукты в овощную лавку. Там несколько ящиков вывалилось на дорогу. Клубника рассыпалась и подавилась, так жалко!
        Клубника… Раздавленная клубника! Какой же он глупый! Бог весть что вообразил!
        - Что-то случилось? - осеклась Вита, не дождавшись от Никиты ни слова. - Ты в порядке? Или… Ты мне не рад? Мне лучше уйти, да?
        Ее губы дрогнули, на красивом личике промелькнула тень. Вита неловко улыбнулась и попятилась к двери. Только тогда Никита отмер и выдохнул:
        - Больше так не делай.
        - Что? - испугалась она.
        - Не исчезай. Хорошо?
        - Я же Шушу…
        - Не исчезай, - повторил Никита. - Вообще. Понимаешь?
        - Да куда же я исчезну… от Шуши, - вздохнула Вита, подняла на Никиту глаза и улыбнулась.
        Глава 24
        «…Когда придет время уйти со сцены, мое последнее выступление всем запомнится как яркое шоу…»
        (из интервью Анфисы изданию «Патефон»)
        Анфиса не знала, сколько дней она провела в чужом доме, обстановку которого так и не успела увидеть. Сраженная высокой температурой, она без сил лежала в постели, утратив связь с реальностью и плавая в нездоровой дреме. Так тяжело Анфиса еще не болела, хоть любая незначительная простуда оборачивалась для нее лихорадкой.
        Роман все эти вязкие дни не отходил от нее: сидел рядом, положив прохладную ладонь ей на раскаленный лоб, и что-то шептал в утешение. Давал ей по часам лекарства и заставлял пить бульон и воду. Снова Роман ее спасал и приободрял, совершенно позабыв о себе. Только раз на встревоженный вопрос Анфисы ответил, что рука у него заживает и почти уже не беспокоит.
        Дважды приезжал знакомый доктор: слушал легкие Анфисы, вкалывал лекарства и давал какие-то указания, которые Роман выслушивал с самым серьезным видом.
        Иногда Роман устраивался с ноутбуком в кресле возле окна и работал. И тогда Анфиса, делая вид, что дремлет, украдкой любовалась им. Нередко Роман, думая, что она спит, на нее смотрел, и в его взгляде в такие моменты читалась не тревога, а нежность. Но стоило Анфисе пошевелиться, как Роман тут же делал вид, что увлечен работой.
        Чем он занимался - она не расспрашивала. Но когда он выходил в коридор, чтобы кому-то позвонить, в душу Анфисы закрадывалась тревога: что происходит, что их ждет в будущем? Но больше, чем неясные перспективы, ее страшило расставание с Романом. Она боялась думать об этом, но чувствовала, что дальше их дороги, как от развилки, пойдут в разные стороны.
        Постепенно Анфиса начала выздоравливать. В один из вечеров температура наконец-то спала, но на смену жару пришел сильный озноб, от которого не спасали два толстых одеяла. Не на шутку встревоженный, Роман схватился за телефон. Анфиса хотела успокоить его, но вместо слов только клацнула зубами. Это показалось ей смешным, однако Роман даже не улыбнулся. Но телефон отложил, лег рядом с Анфисой и обнял ее.
        Ей сразу стало жарко, но не от тепла кожи Романа, а от близости его тела и аромата лосьона после бритья. Оглушенная нахлынувшими на нее ощущениями, Анфиса замерла, боясь даже вдохом нарушить это обжигающее счастье. Но Роман, коснувшись ее волос невесомым поцелуем, тут же все и испортил, ляпнув несусветную глупость:
        - Не бойся, я тебя не трону. Только согрею.
        Анфиса завозилась в его объятиях, чтобы посмотреть ему в глаза и сказать, какой он дурак, раз отрицает очевидное. Разве сам не замечает, что между ними искрит так, что от каждого случайного прикосновения будто бьет током? Что между ними - та самая «химия», которая, если не дать ей выплеснуться, выжжет их изнутри. И что боится Анфиса не того, что Роман ее «тронет», а что он слишком увлекся благородными поступками и высокими целями.
        А может, все дело не в высоких целях, а в наличии у него той, кому он признался в любви? От этой мысли Анфису снова бросило в озноб. И вместо того, чтобы высказать Роману все про «химию», притяжение и «электричество», она прямо спросила:
        - У тебя есть девушка?
        - Что? - не понял он и чуть отодвинулся.
        - Там, в деревне, ты кому-то сказал, что тоже любишь…
        - А, - засмеялся Роман. - Это мама мне звонила.
        - А, - в тон ему ответила Анфиса, чувствуя себя ужасно глупо.
        Роман крепче обнял ее, но когда она снова пошевелилась, шепнул:
        - Не сегодня. Выздоравливай, пташка… Набирайся сил.
        Она не увидела, но различила улыбку в его голосе, и, уткнувшись лицом ему в грудь, уснула - на этот раз уже успокоенная, умиротворенная и счастливая.
        Когда она проснулась, уже наступил следующий день. Романа рядом не было. Анфиса поднялась и отправилась на его поиски. Незнакомый дом встретил тишиной, а коридор привел на кухню. Там Анфиса и увидела прикрепленную к холодильнику магнитом записку:
        « Мне нужно уехать. Не волнуйся, скоро вернусь».
        Анфиса улыбнулась, потому что от фразы «не волнуйся» веяло заботой, сунула записку в карман пижамных штанов и отправилась в ванную. На пути ей попалась комната Романа, и Анфиса не смогла побороть искушение заглянуть внутрь. Она практически ничего не знала о нем: о себе он по-прежнему ничего не рассказывал.
        Впрочем, обстановка комнаты тоже характеризовала его как закрытого человека: узкая кровать была аккуратно заправленна, на стуле не висело одежды, на прикроватной тумбочке не оказалось даже зарядки для телефона. Если бы Анфиса не знала, что Роман до сегодняшнего дня никуда не уезжал и ночевал в этой спальне, она бы решила, что здесь никто не живет, настолько все казалось нетронутым.
        Ванная оказалась куда «разговорчивей», но и здесь вещей Анфисы было куда больше, чем вещей Романа. Подзеркальную полочку занимали нераспечатанные баночки и тюбики с уходовой косметикой, которую купила для Анфисы жена Олега. Рядом стояли флаконы с наполовину израсходованным лосьоном после бритья и пенкой, и лежал закрытый на «молнию» небольшой несессер. На сушилке висели два банных полотенца. Анфиса коснулась ладонью того, которым пользовался Роман. А потом, не удержавшись, открутила крышку флакона с лосьоном и понюхала. На нее сразу нахлынули воспоминания о том, как Роман согревал ее в объятиях. И пусть между ними ничего так и не было, эта ночь казалась Анфисе самой чувственной из всех, какие у нее были.
        Она вернула флакон на место, затем пристально рассмотрела себя в зеркало, с радостью отметив, что после болезни выглядит не так ужасно, как воображала. Пока наполнялась ванна, Анфиса перебрала все тюбики и банки с косметикой и удивилась тому, как Олеся угадала ее вкусы. Может, все дело в том, что они пользуются теми же кремами?
        После ванны Анфиса переоделась в новый трикотажный костюм, который оказался будто на нее сшит, высушила волосы феном.
        В таком виде, с распущенными и падающими ей до поясницы волосами, она вышла на кухню и замерла в дверях, любуясь Романом.
        - Привет! - с улыбкой поздоровалась она, когда он оглянулся. Вместо приветствия Роман подмигнул ей и продолжил вытаскивать из объемной тряпичной сумки какие-то свертки, банки и лотки с едой. Анфиса приблизилась и с удивлением обнаружила в банках суп, в стеклянных контейнерах - домашние котлеты, овощное рагу и рыбу под соусом. В свертках оказались пирожки. Неужто снова постаралась Олеся? Анфиса уже собралась пошутить, но, подняв взгляд на Романа, осеклась. Он явно был чем-то расстроен, на нее не смотрела и суету разводил явно ради того, чтобы избежать вопросов. Не спрашивая, хочет ли Анфиса есть, выложил котлеты на сковороду, на другую - рагу, зажег плиту и поставил в микроволновку тарелку с пирожками. Все это он проделал молча, хмурясь и сжав губы. Анфиса невольно заразилась его настроением, осторожно, будто боясь нарушить тишину, накрыла стол и бесшумно села на стул.
        Ели они так же молча. Анфиса только раз похвалила блюда. Роман задержал на ней взгляд, кивнул и снова занялся едой. И только уже тогда, когда Анфиса ставила для них чайник, а он - убирал тарелки в посудомойку, сказал:
        - Мне нужно с тобой поговорить. Серьезно.
        - Что-то случилось? - спросила Анфиса, чувствуя, как в душу заползает холодок тревоги.
        - Случилось, - не стал отрицать Роман. Включив посудомойку, он развернулся к Анфисе и прислонился поясницей к столешнице.
        - Случилось то, что и могло быть. Я оказался по уши в дер… одном нехорошем деле. И тебе находиться рядом со мной опасно.
        - Но мы… - начала Анфиса, но Роман ее остановил жестом.
        - Сегодня или завтра приедет Олег. Я уже знаю, что он скажет. Но речь не обо мне. Тебе нужно найти другое безопасное место. И подальше от меня.
        - Но почему?! - закричала Анфиса и осеклась под его хмурым взглядом потемневших глаз. - Ты можешь объяснить? Мы же в одной лодке!
        - Лодка стремительно тонет, Анфиса, но ты пока еще можешь спастись.
        - Что ты натворил? - шепотом спросила она.
        - Просто пытался предотвратить беду, - развел он руками. - Но ошибся, и меня засекли. Поэтому нам лучше расстаться. Олег найдет тебе другое убежище, а дальше что-нибудь придумает. А я… попробую как-то выкрутиться, в чем сомневаюсь.
        Анфиса собиралась закричать, что никуда она не уедет, потому что «вляпались» они оба. Что не желает с ним расставаться, потому что это слишком больно. Но спросила другое:
        - Я тебе совсем не нравлюсь?
        Вышло жалко, потому что голос задрожала, а на глаза навернулись слезы. Роман переменился в лице, а затем шагнул к Анфисе и обнял.
        - Нравишься. Даже слишком. Именно поэтому боюсь за тебя. Послушай меня, прошу…
        Она вывернулась из его объятий, понимая, что сейчас разрыдается, и, пряча взгляд, отрывисто произнесла:
        - Мне нужно подышать воздухом.
        Анфиса выскочила из дома и, не останавливаясь, сбежала с крыльца.
        За забором расстилалось вспаханное поле, вдали темнел лес. Дом оказался здесь единственным и своим уединением напомнил Анфисе ее домик. К разрывающему сердце горю добавились еще воспоминания о Тараске с Кляксой, Тане и Галине, и слезы покатились градом. Анфиса направилась через поле сначала быстрым шагом, а потом перешла на бег. Ветер ласково гладил ее по лицу, но высушить ее нескончаемые слезы так и не смог. Анфиса добежала до леса и уже там, уперев руки в колени и переведя дух, с криком выпустила часть боли.
        Возвращалась она уже неторопливым шагом, не столько успокоенная, сколько опустошенная. Во дворе рядом с машиной Романа стояла другая, и Анфиса поняла, что приехал Олег. А это означало, что расставание с Романом - близко и неминуемо.
        Она вошла в дом и услышала доносившиеся с кухни голоса.
        - Я же просил тебя не отсвечивать! Какого хрена, Шацкий?! - громыхал Олег.
        Голос Романа, в отличие от голоса гостя, прозвучал на удивление спокойно:
        - Такого, Ягуар. Тебя эта история не коснулась лично, ты не был там , не видел их. Если эти сущности вырвутся наружу, а они вырвутся, если все это не остановить, то последствия будут ужасные.
        - Но ты бы хоть со мной посоветовался! - не успокаивался Олег. - Мы бы вместе придумали разумное решение!
        Анфиса присела на подзеркальную тумбочку в коридоре и затаилась. Подслушивать привычки у нее не было, но разговор мог касаться и ее. Роман многое недоговаривал, а она хотела составить полную картину происходящего.
        - Разумное и экологичное решение, Олег - это хакнуть систему, стереть информацию или запустить вирус в программу. Рубик - талантливый малый, у него все должно было получиться.
        - Но не получилось! Ибо этот «талантливый малый» успел еще раньше наоставлять следов! И сейчас этот «разумный» Рубик неэкологично смотался, а тебе остается все расхлебывать! Думаешь, Меринов не понял, кто им попытался дело сбить?
        - Да все понимаю, Олег! Ну что ж, расхлебывать так расхлебывать. Меринов все равно добрался бы до меня, влез бы я в систему или нет.
        - Поэтому я и настаивал на том, чтобы вы уехали, пока было не поздно! - громыхнул Олег.
        - Анфиса тяжело заболела! - тоже на повышенных тонах возразил Роман, но тут же сбавил тон и попросил:
        - Увези ее куда-нибудь, Олег. Спрячь понадежнее, чтобы никто до нее не дотянулся. Пусть начнет новую жизнь и эту историю забудет, как страшный сон. Сделаешь?
        - Сделаю, - припечатал Олег, и Анфиса, услышав свой «приговор», крепко зажмурилась, чтобы сдержать слезы. От неловкого движения она задела стоявшую на шкафчике для обуви статуэтку, но вовремя успела ее поймать.
        - А теперь давай о том, до чего ты еще дорыл, - сказал Олег. Анфиса услышала, как щелкнула зажигалка, и вскоре из кухни потянуло сигаретным дымом.
        - Я ошибочно посчитал, что проблема только в тех местах, которые мы вычислили. На самом деле эти точки - пробные, а к запуску готовится целая сеть порталов. Ручка есть? Давай нарисую. Рубик сбросил мне карту, но смысл и без нее понятен. Вот здесь, допустим, центр, откуда и пойдет сигнал… Выстроили его недалеко от столицы на полигоне и замаскировали под овощную базу.
        - Населенные пункты поблизости есть? - уточнил Олег.
        - В радиусе двадцати километров - нет.
        - Продолжай.
        - Сигнал пойдет из центра. Дальше его распространят передающие антенны. Вышки уже давно выстроены и замаскированы под обычные антенны. Они есть повсюду: на севере и юге, западе и востоке. Места, в которых находятся вышки, это «точки». Когда увидишь карту, убедишься, что «пунктиром», то есть этими точками, намечена целая сеть. Усилители увеличат воздействие, и каждая «точка» превратится в обширную зону. Зоны сольются, и вот тебе целая сеть невидимых порталов. А дальше делай с ними, что хочешь. Хоть используй их энергию в разных целях, хоть используй как скоростные тропы в обход всех радаров.
        - А то, что уже произошло, стало результатом пробного пуска.
        - Да. Я объединил эти места в две зоны. В первую входит военный городок, парк, деревня, в которой скрывалась Анфиса, и небольшой город чуть дальше. Вторая зона - север. Воздействие пока было слабое, но и такого оказалось достаточно, чтобы натворить бед. Представь, что будет, когда все запустят в полную силу.
        - Я понял. Ром, но там же тоже не дураки сидят! Наверняка о последствиях подумали и меры приняли!
        - Сомневаюсь, Ягуар. Иначе Игорь Степанович не забил бы тревогу. Я думаю, что он участвовал в этом проекте. Барабашев недоумевал, как Полякову удалось зацепиться в столице и избежать наказания за провалившиеся испытания. Да просто Игорь Степанович убедил руководство в том, что поможет в изучении ошибок и будет участвовать в новых разработках. Потому ему удалось и мою задницу тогда прикрыть: водил нужные знакомства. Убедил всех, что и я для чего-то сгожусь. Может, поручился за меня, пообещал «приглядывать».
        - Приглядывал да снова втянул… - проворчал Олег.
        - Вот поэтому, Ягуар, я сомневаюсь в том, что просчитаны все риски и приняты меры. Игорь Степанович это видел, но открыто протестовать не мог. Во-первых, бесполезно. В прошлом мой отец и Барабашев пытались остановить проект, но им это не удалось. Во-вторых, понимал, что его могут… убрать. Поэтому и придумал «многоходовку». Передал дело мне. Знал, что я «клюну». Поляков знал о пробном запуске и надеялся, что пока Барабашев, Анфиса и Илья контролируют зону, я разгадаю его «ребус». Настоящим заданием, Олег, было не вычислить эти точки, потому что Игорь Степанович и так о них знал, а найти возможность остановить запуск сети. Ребус я разгадал, но «миссию», так сказать, провалил.
        - Это потому что советоваться надо, Рома, со старшими и более опытными друзьями, - проворчал Олег. - Ничему тебя жизнь не учит! Заигрался в человека-паука. Одно дело - лазать по «чертовому» колесу ради спасения прекрасной дамы. Другое - переть с вилами против танка. Понимаешь разницу?
        - Да понимаю, - с досадой отозвался Роман.
        - Ну, вот и считай, что гусеницы танка уже над твоей башкой.
        Снова щелкнула зажигалка, видимо, Олег закурил уже вторую сигарету. Анфиса обняла себя руками, потому что от услышанного по спине прокатилась волна холода. Но с места не сдвинулась.
        - Кстати, это горячая тема для жены Егора Сосновских Ники. Антенны, гибель птиц, рыбы… - продолжил Олег. - Надо ей подкинуть. Публикация уже какой-то резонанс вызовет.
        - У меня есть знакомый журналист, который в этой теме, - оживился Роман - Пишет хорошо, смело, материал по этой теме уже собрал. К тому же он по вине Шестакова остался без работы.
        - Как его зовут? Глядишь, устроим к Нике и защиту обеспечим.
        - Никита Березкин. Потом поищу его контакты. Олег, еще бы защиту моей помощнице обеспечить. Она, конечно, лажанула. Но вряд ли это повторится. Девочка очень толковая и исполнительная.
        - И тоже в теме, - понимающе засмеялся Олег. - Хорошо! Мне как раз нужна такая помощница в офис. Моя недавно вышла замуж и уже собирается в декрет.
        - Спасибо! - поблагодарил Роман.
        - Когда планируется запуск сети?
        - Через двое суток.
        - Нда… Сорок восемь часов на все.
        - Только увези сначала Анфису…
        - Никуда увозить меня не надо, - запротестовала она, входя на кухню.
        Поймав настороженный взгляд Романа, Анфиса с вызовом ему улыбнулась и обратилась к гостю:
        - Здравствуйте, Олег! Простите, я случайно услышала… гм… специально подслушала ваш разговор. Роман сказал, что мы - в одной лодке. И Игорь Степанович, царствие ему небесное, действительно нас связал и дал жирный намек на решение, которое Роман не увидел. Можно хакнуть компьютеры центра. А если этот план не удался, то можно отправить сам центр… в другую параллель. Безвозвратно. Пока выстроят новый, может случиться другая помеха. Например, выход резонансного материала, который всколыхнет общественность.
        - А так можно? - спросил Олег серьезно, без улыбки. Роман попытался вмешаться, но гость остановил его жестом.
        - Можно, - ответила Анфиса, глядя в глаза уже не гостю, а Роману. - Пусть это будет… мой прощальный концерт, хоть и не для публики. Силы для него я найду. Те, кто в теме, обязательно оценят «выступление»! Когда Анфиса сильно злится, может случиться… землетрясение.
        Ни Олег, ни Роман не улыбнулись в ответ на ее улыбку. Напротив, оба остались серьезными. На лице Романа отразилось сомнение, и он первым возразил:
        - Нет.
        - Почему? Не веришь в мои возможности?
        - Верю. Но это опасно.
        - Опаснее твоих попыток хакнуть програму?
        - Анфиса, вы же понимаете, что даже если все удастся, прежней жизни вам не видать? - вмешался Олег.
        - А у меня ее уже и так нет. Даже если Шестаков ко мне больше не приблизится, жить мне привычно не дадут ваши, гм, «друзья».
        - Можем попробовать, - после долгой паузы осторожно заметил Олег. Роман упрямо скрестил на груди руки и твердо сказал:
        - Я не согласен.
        - Это будет просто… концерт! - усмехнулась Анфиса и, копируя его, тоже скрестила руки. - Что мы теряем? Над твоей башкой, как сказал Олег, уже зависли гусеницы танка. У меня тоже так себе перспективы - отсиживаться в очередной деревне, кормить кур и поросят, пока меня в итоге не найдут. Так почему на прощание, так сказать, не бабахнуть грандиозным «шоу»? Обещаю, все песни посвящу тебе!
        Роман наконец-то усмехнулся, и в его глазах мелькнули лукавые смешинки. Анфиса тоже улыбнулась. А по тому, как Олег поднял бровь и ухмыльнулся, она поняла, что дело решено.
        Той ночью Анфиса долго не могла уснуть, но не потому, что волновалась перед предстоящим, а потому что, наоборот, все тщательно обдумывала. Ей нужна была новая песня, та, которую бы она исполнила лишь один раз - сотканная из чувств и эмоций. В этот раз ей не черпать силы нужно было из своего выступления, а наоборот, отдать с песней всю нужную энергию.
        Анфиса встала с постели и заходила по комнате. В окно ярко светила луна, разливая свет по половицам. Анфиса невольно остановилась в серебристой «лужице» и замерла, глядя на уснувший сад. Ей вспоминались дни в деревне, утренний аромат свежести, дневной - цветочный, и пряный, с горчинкой дыма, вечерний. Могут ли в песне быть ароматы? Анфиса улыбнулась «подмигнувшей» ей луне и согласилась: могут!
        Пусть эта часть песни, обманчиво-пасторальная, в которую она вплетет зарождающиеся в деревне чувства к Роману, и станет подготовительной. На контрасте с вступлением другая часть, сотканная из страха и предательства, окажется разрушительной. В этот «куплет» Ангфиса вплетет ужас, пережитый в плену у Шестакова, и отчаянное одиночество, испытанное на изнаночной стороне города. Эта часть песни и вызовет нужный эффект. В отличие от случая с тремя бизнесменами, когда она создала фальшивую дверь, ведущую не из ресторана, а в портал, в этот раз Анфиса желала вызвать землетрясение, чтобы спугнуть немногих служащих базы и дать им возможность спастись. Потом, с мощным крещендо в припеве, Анфиса собиралась открыть портал и обрушить туда центр. Оставалась еще заключительная часть песни, чтобы накрепко запечатать портал. И в этом заключалась сложность. Анфиса никак не могла подобрать завершающий аккорд. Чего-то не хватало, мелодия уходила не в ту тональность, Анфиса сердилась, нервничала и снова начинала бродить из угла в угол. Внезапно она остановилась, а затем решительно направилась к выходу из комнаты. Что
она делает в эту, возможно, последнюю ночь? Сочиняет песню! Сердится, подбирает ноты и снова сердится! Не сердиться ей нужно, а разбудить Романа и наконец-то высказать ему все про «химию», которую они друг к другу испытывают, но отчего-то пытаются заглушить другими важными делами. Какие дела могут быть важнее в последнюю ночь? А лучше ничего не говорить, потому что когда от каждого даже не прикосновения, а взгляда, бьет разрядами, слова не нужны.
        Анфиса распахнула дверь с намерением войти в соседнюю комнату, и нос к носу столкнулась с Романом.
        - Ты… почему не спишь? - нелепо спросила она, сразу забыв о том, что собиралась решительно все ему высказать. Забыла, потому что на Романе были только спортивные штаны.
        - А ты?
        - А я… к тебе.
        - Ну а я - к тебе, - засмеялся он, притянул ее к себе и поцеловал. Не поцеловал, а впился ей в губы, сгреб в медвежьи объятия, забыв о всякой нежности, и разве что не зарычал.
        Нежным с ней он был уже потом - в кровати. В чьей комнате они в итоге оказались, Анфиса так и не поняла. Ночь перешла в утро, а затем в день. Они ненадолго засыпали, просыпались, снова забывались в объятиях друг друга, делали небольшие перерывы на еду и снова возвращались в постель. Если бы была такая возможность, Анфиса провела бы так вечность. Но когда небо за окном порозовело от заходящего солнца, Роман с сожалением сказал:
        - Пора. Олег будет нас ждать на месте через два часа.
        Глава 25
        - Что для вас смерть?
        - Молчание.
        (из интервью Анфисы для программы «Зазеркалье»)
        И снова были чужой дом, отзывающееся гулкими шагами в полупустом помещении одиночество и сводящая с ума неизвестность. Анфису не столько беспокоило ее будущее, сколько тревожило отсутствие новостей о Романе: где он, все ли с ним в порядке, увидятся ли они? Но дни шли за днями, а она по-прежнему ничего о нем не знала.
        Их план удался. Все прошло как нельзя лучше. Любовь наполнила Анфису такой силой, какую она не получала даже от концертов.
        …Роман выбрал место, с которого им все было видно, а сами они при этом оставались бы незамеченными. И Анфиса привела задуманное в исполнение, действуя по намеченному плану. Землетрясение спугнуло тех немногих служащих, которые в тот ночной час находились в здании центра. От мощного толчка по земле зигзагом пробежала трещина. Люди что-то кричали и спешно покидали территорию базы. Немного выждав, чтобы все могли отбежать на безопасное расстояние от строений, Анфиса представила, как под главным корпусом рассыпается фундамент и здание летит в бездонную пропасть, и одновременно «ударила». В тот момент, когда крещендо ее песни достигло пика, из расщелины полыхнуло ярко-синим пламенем. И высокой нотой Анфиса обрушила здание в портал. Остатки сил ушли на то, чтобы залатать «дыру». Ноги подкосились, в голове зашумело, но Роман успел подхватить Анфису. Она помнила, как он куда-то бежал с ней на руках, потом усадил в свою машину, за рулем которой оказался Олег. Но сам отчего-то не сел рядом. Быстро поцеловал Анфису на прощание, махнул рукой и побежал к другой машине, в которой находились какие-то люди.
        С тех пор Анфиса ничего не знала о Романе. И слова Олега, что он подготовит ее отъезд из страны, не успокоили, а только добавляли тревоги. Олег не появлялся, ничего не объяснял, поэтому Анфисе только оставалось гадать о своем будущем. Куда ее увезут? В какую страну? С Романом или одну?
        Ей удавалось ненадолго гасить тревогу чтением: вместе с необходимыми вещами Олег привез ей и увесистую стопку книг, которую собрала его жена. Олеся передала Анфисе собственные книги, детективы Дэна Весенина, и мистические романы Полины Вересовой. И, увлекаясь сюжетами, Анфиса ненадолго забывала о собственных перипетиях.
        Ее увезли далеко, она даже не знала наименование поселка, в котором находился этот большой и необжитой дом. В какой области? Далеко ли от столицы? За высоким каменным забором дежурили два джипа с молчаливыми крепкими мужчинами, а два телохранителя постоянно патрулировали внутреннюю территорию. Они же и доставляли Анфисе продукты и передавали ее просьбы начальнику - Олегу. Но все просьбы Анфисы обратились в одну: узнать, что с Романом. Олег же в этом случае отмалчивался.
        Всего один раз она решилась на прогулку. За территорию ее выпустили, но следом увязались исполнительные «двое из ларца». Анфиса обошла бесконечное поле, вышла на проселочную дорогу и направилась на доносившийся издалека грохот товарняка. Охранники, держась на расстоянии, повторили маршрут, но когда Анфиса свернула к населенному пункту, нагнали ее и вежливо попросили вернуться в дом. Больше она не покидала своей «тюрьмы».
        В тот поздний вечер, когда отчаяние, от которого не спасали уже и книги, достигло пика, Анфиса услышала шум подъехавшей машины и голоса. Она моментально выскочила из постели и выбежала на крыльцо, как была: в пижаме и босиком. Но вместо Романа увидела идущих к дому в сопровождении Олега Рыжего со Стефанией. Анфиса вскрикнула и бросилась к ним. Вначале она порывисто обняла Данилу, а потом разрыдалась на плече у Стефании и даже не заметила, в какой момент Олег тактично ушел, оставив Анфису наедине с друзьями.
        Они проговорили до глубокой ночи, понимая, что их встреча будет последней. Анфиса успокоилась, но расплакалась Стефания. И пока уже Анфиса утешала подругу, Данила мерил беспокойными шагами небольшую кухню. Друзья уехали от нее уже под утро. И, несмотря на натянутые улыбки и заверения, что все будет хорошо, прощание вышло тяжелым. Анфиса пообещала прислать открытку как условный знак, что добралась до нового места хорошо. Но когда друзья уехали, разрыдалась. Она била подушку, плакала в нее и кричала все, что рвалось из сердца до тех пор, пока, обессиленная, не забылась сном. Проснулась Анфиса уже успокоенной, приняла душ и собралась. Приезд друзей дал ей понять, что этот день в ее «тюрьме» - последний. Дождаться бы только ночи, пережить эти растянувшиеся до вечности часы!
        Приехал за ней не Олег, как ожидала Анфиса, а Роман. Но времени на радость, вопросы и объятия не оставалось. Роман быстро отнес ее сумку в свою машину и, прежде чем завести двигатель, произнес:
        - Ничего не бойся. Доверься мне.
        Джипы с охранниками последовали за ними, держась на расстоянии, но никому не давая пристроиться за машиной Романа. Ночная дорога, освещенная только светом фар, казалось, раскатывалась не ровным полотном, а убегала к черному небу. И от такого эффекта, усиленного ощущением того, что они на этой загородной трассе одни, становилось жутко.
        Роман молчал, и это тоже добавляло тревоги. Казалось, его занимала только дорога. И Анфиса, измученная беспокойством, начала закипать. Еще недавно она думала, что при встрече с Романом умрет от радости. Но вот он тут, рядом и, одновременно, где-то далеко. И Анфиса вместо того, чтобы радоваться, сердилась.
        - Так и будешь молчать? - не выдержала она тишины. - Может, скажешь, куда мы едем? И где ты все это время был? Почему не сообщал о себе? Я с ума сходила от беспокойства, черт тебя побери! Тебя и твоего Олега!
        - Прости, - сказал Роман, коротко на нее взглянув. - Нам нужно было все подготовить…
        - Что подготовить?!
        - Наш отъезд. Документы, билеты, визы. Причем сделать все, не привлекая внимания, а это непросто. Нас ищут. И если нас найдут…
        Он не договорил, но она и так поняла, что в таком случае им не жить.
        - Мы едем в аэропорт, - продолжил Роман. - Оттуда улетим в Германию, потом переправимся в Швейцарию.
        Германия, Швейцария… На глаза навернулись слезы, потому что только сейчас Анфиса в полной мере осознала, что ее жизнь больше никогда не станет прежней. Не будет концертов, встреч с друзьями. Отныне окружать ее станут незнакомые люди. Погружение в чужую среду и незнакомый язык подобно прыжку с вышки в ледяную воду.
        - Это единственный выход. Просто доверься мне. И ничего не бойся.
        - Да как не бояться?! - воскликнула Анфиса, которой такая уверенность Романа на этот раз показалась инфантильной. - Как мы там будем жить и где? На что?! На каком языке разговаривать?!
        - Анфиса, главное, мы будем жить. Я обо всем позабочусь. Поэтому мне и нужно было время для подготовки. У Олега знакомые есть даже в этих странах, поэтому мы едем туда. В первое время нам помогут, а потом мы сами встанем не ноги.
        - Как у тебя все просто! - закричала она и осеклась. Она же сама подписалась на такую жизнь, когда вызвалась уничтожить центр. Роман прав: главное, они будут жить. И вместе.
        - Прости, - пробормотала Анфиса. - Да, мы справимся, раз уж из потустороннего мира сумели выбраться. Просто жаль, что это не Италия, куда приезжает Стефания каждый год. И не Испания, которая мне знакома. Там у меня есть друзья… Но это так, мои капризы! Главное, мы будем жить. Не важно, где! Правда?
        Ответа Анфиса не успела получить, потому что их внезапно обогнал один из джипов. Роман нахмурился, и его тревога мгновенно передалась ей.
        - Что-то не так?
        - Возможно, они получили какое-то распоряжение. Или решили провер…
        Он не закончил, потому что его прервал оглушительный грохот. Черное небо озарил яркий всполох пламени, и Роман под крики Анфисы ударил по тормозам.
        - Держись!
        Он резко развернул машину через две полосы и помчался в обратном направлении. Следовавший за ними джип сделал то же самое.
        - Рома?! Что происходит?!
        Он ей не ответил, только крепче сжал челюсти и вдавил педаль газа в пол.
        - Пригнись! - крикнул Роман Анфисе, когда их обогнали две несущиеся на космической скорости машины. Он едва успел затормозить, потому что машины, развернувшись, перегородили им дорогу.
        - Твари!
        Анфиса же от охватившего ее ужаса даже не смогла закричать. Из остановившегося за ними джипа выскочили охранники и бросились к их машине.
        - Беги! - заорал Роман, отстегивая ремень безопасности Анфисы, а следом - свой.
        Ничего не соображая от страха, но подчиняясь приказу, Анфиса выскочила на дорогу и тут же попала под прикрытие одного из телохранителей. Увлекаемая им, она испуганно оглянулась:
        - Рома?!
        Из перегородивших путь машин выскочили незнакомые мужчины и, вскидывая на ходу оружие, бросились им наперерез. Анфиса завизжала, когда раздался выстрел, и зажмурилась, понимая, что в следующую секунду ее жизнь оборвется. Раздался еще один выстрел. Анфиса почувствовала, что никто ее больше не прикрывает. Но уже в следующую секунду кто-то схватил ее за руку и поволок в сторону лесной посадки.
        - Быстрее! - поторопил Роман, а затем внезапно дернул ее за руку вниз, так, что Анфиса споткнулась и чуть не упала.
        - Пригнись! - закричал он, но его оборвала короткая очередь. Следом за этим раздался оглушительный грохот. Небо вновь озарилось яркими всполохами. И следом за этим на Анфису обрушилась темнота.
        -
        НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ СПУСТЯ
        - Не могу поверить, - прошептала сквозь слезы Вита, машинально поглаживая примостившегося рядом Шушу. Собака чувствовала ее настроение: положила мордочку Вите на колени, косила карим глазом и тихонько поскуливала.
        - Как же так?!
        Никита молча поставил на столик рядом с креслом чашку, присел рядом на подлокотник и привлек Виту к себе. Она доверчиво к нему прижалась, и Никита подал ей чай. Но едва Вита сделала глоток, как снова заплакала.
        Страшная весть, прогремевшая по всем каналам, потрясла даже тех, кто не был поклонником Анфисы. Первой о гибели популярной певицы написала в блоге сама Ника Сосновских, владелица известного журнала. Шокирующую новость тут же подхватили другие журналисты, на место трагедии примчались телерепортеры, и уже утром о случившемся говорила вся страна. Машину, в которой ехала Анфиса, расстреляли неизвестные на безлюдной дороге. Певице и ее спутнику удалось выбраться из автомобиля до того, как взорвался бензобак, но уйти от убийц не удалось.
        - Ты веришь, что это месть Шестакова, как об этом везде пишут? - спросила Вита, и Никита мотнул головой.
        СМИ в случившемся обвиняли бывшего жениха Анфиса. Имя Дмитрия в последнее время связывали только с незаконными сделками, пропажей его конкурентов и другими скандальными проступками. Поэтому мало кто усомнился в том, что жестокую расправу над Анфисой устроили по его приказу. Общественность, которая до этого восхищалась успешным, молодым и харизматичным бизнесменом, теперь утверждала, что это вполне в духе Шестакова - устроить засаду на безлюдной дороге и расстрелять и взорвать машину.
        - Не верю, - ответил Никита Вите. - Не верю, что это все устроил Шестаков. И ты знаешь, почему. Анфиса - портальщица. Незадолго до ее гибели странным образом провалилась под землю овощная база. Которая на самом деле была не базой. Анфису и Романа убрали из мести те, кому они испортили все планы. Не дали им скрыться. А на Шестакова все повесили, потому что версия с ревностью и местью логична и правдива.
        Вита удрученно кивнула. Она недавно удачно прошла собеседование и уже должна была приступить к обязанностям секретаря вместо уходящей в декрет предшественницы, но в связи с случившимся будущий шеф дал ей несколько дней отдыха. Никита же вовсю трудился в редакции Ники Сосновских. Начальница как раз поручила ему написать скандальную статью про странные аномалии и загадочные испытания. Никита не преминул поделиться с ней своей версией гибели Анфисы и Романа, но Ника отчего-то настаивала на версии с причастностью Шестакова. Никита спорить не стал, тем более что с бизнесменом у него были свои счеты.
        - Вита, давай на несколько дней уедем?
        Может, поездка немного отвлечет Виту, которая в знак траура даже перекрасила волосы в черный цвет?
        - Я могу взять пару дней, чтобы поработать на дистанционке, - продолжил уговаривать Никита. - Вместе с выходными получится четыре дня. Если виза у тебя в порядке, уедем хоть за границу. Куда пожелаешь!
        - А Шушу куда? - угрюмо спросила Вита, но слезы вытерла.
        - А Шушу на эти дни попросим приютить Марьяну. Не думаю, что она откажет… тебе.
        -
        Одетая во все темное девушка с короткими черными волосами сняла солнцезащитные очки и вопросительно оглянулась на своего спутника. Тот молча кивнул и направился к свободной стойке, за которой служащая аэропорта только готовилась приступить к работе. Мужчина что-то тихо сказал работнице, и та приняла протянутые ей документы.
        Этот же мужчина довел свою спутницу до линии и уже там попрощался с ней сдержанным кивком.
        Через все контроли ее будто провел невидимый Ангел: никто не учинил препятствий, не придрался к визе в новом паспорте и не задал лишних вопросов. Девушка улыбнулась на прощание суровому пограничнику, хоть сердце билось где-то у горла, и прошла в нужный зал. Времени до посадки оставалось много, магазины дьюти-фри манили ассортиментом, но она присела в кресло и уткнулась в книгу.
        На посадку она прошла последней, выждав, когда рассосется очередь. Стюардесса скользнула по ней дежурным взглядом, приветливо улыбнулась и вернула посадочный талон.
        Отвернувшись к иллюминатору и жадно впитывая взглядом очертания столичного аэропорта, она окончательно прощалась с прежней жизнью. Популярная певица Анфиса Москвина умерла, вместо нее родилась другая девушка - никому не известная, с чужим именем, к которому еще предстояло привыкнуть, с неясным будущим, но с зарождающимися в сердце надеждами.
        После расстрела на трассе прошло достаточно времени, а СМИ все еще пытались развить полемику вокруг ее «гибели» и выяснить, что за мужчина сопровождал Анфису в ту трагическую ночь. Но как журналисты ни рыли, о Романе они узнали только то, что он был частным детективом. Поэтому спекуляции на тему, не к нему ли ушла Анфиса, быстро прекратились. Детектива наняли близкие певицы, и с Шацким ее связывали только деловые отношения.
        Публикации о себе Анфиса быстро прекратила просматривать: жутко читать, как тебя оплакивает вся страна. Да и открывала она их только потому, что хотела знать, что напишут о Романе.
        Как же она скучала по нему! Нестерпимо больно, до рвущего сердца крика и отравивших ее непролитых слез. Она тосковала по нему каждую секунду этих невыносимо бесконечных дней… И только сейчас, когда самолет взлетел к облакам, ее душа освободилась от боли.
        …Самолет пошел на посадку, и Анфиса прильнула к иллюминатору, рассматривая с высоты подернутые ватными облаками пики гор, бирюзовое море и изрезанную бухтами береговую линию. Самолет сделал над морем круг и низко пролетел над разноцветными квадратами полей. Сердце учащенно забилось: вот и началась ее новая жизнь!
        Анфиса почти не задержалась на паспортном контроле: Олег через свои связи раздобыл ей не просто паспорт с визой, а карточку резидента Испании. Чемодана с собой у нее не было, поэтому она не потеряла время в его ожидании.
        Обмирая от волнения, она вышла в зал прилета и сразу же увидела в толпе встречающих высокого красивого мужчину, который белозубо ей улыбнулся. А потом распахнул руки и принял Анфису в объятия.
        - ?Hola, guapa! - с испанской непосредственностью поздоровался Рауль и добавил уже по-русски:
        - Привьет, красивая! Как долитьели?
        И засмеялся, когда от волнения Анфиса забыла все слова и смогла только, вытирая слезы и радостно улыбаясь, кивнуть.
        Они спустились на лифте на нужный этаж парковки, подошли к машине и только когда уже отъехали от терминала, Рауль спросил на испанском:
        - Все хорошо?
        - Хорошо.
        - Хорошо - это очень хорошо! - по-русски с акцентом ответил он и улыбнулся.
        Так, тасуя оба языка, будто карты, они и разговорились. Анфиса кратко рассказала о перелете, о своих последних днях в России. О том, что случилось, Рауль уже знал. С ним связалась не она, а кто-то от Олега и «все устроил». Откуда-то Ягуару стало известно и о дружбе Анфисы с испанским музыкантом.
        - Заедем к нам? Анна ждет нас на обед, - предложил Рауль, когда они мчались по скоростной трассе. Анфиса прильнула к окну, с любопытством рассматривая россыпи домов на склонах невысоких гор.
        - М-м, - замялась она. Встретиться снова с семьей Рауля ей хотелось, но не сейчас.
        - Понятно. Тебе сейчас не до этого, - кивнул Рауль. - В следующий раз!
        - Да. Анна не обидится?
        - Нет. Она поймет. И я понимаю, что ты торопишься.
        - Да, - сказала Анфиса и от волнения сжала обтянутые брючками колени. - Сколько нам ехать?
        - Два часа.
        Анфиса тяжело вздохнула, и Рауль, желая развлечь ее, начал рассказывать о своей семье: об Анне, о своем сыне Алехандро, которому недавно исполнилось семь лет. О том, что неугомонная сестра Рауля Лаура сейчас путешествовала где-то с мужем Давидом и дочкой по Латинской Америке. А когда рассказы иссякли, Рауль включил музыку, и Анфиса к своему изумлению услышала собственную песню.
        - Эта у меня самая любимая, - с лукавой улыбкой ответил он.
        Песню они прослушали в полном молчании. Анфиса не заговорила и тогда, когда зазвучала другая с того же диска. Желая скрыть внезапно нахлынувшую грусть, она отвернулась к окну, сделав вид, что рассматривает пейзажи. Ехали они уже не по скоростному шоссе, а по национальной дороге, которая рассекала небольшие поселки.
        - Хотел поговорить с тобой об одном деле, - серьезно произнес Рауль. Анфиса, не поворачиваясь, кивнула.
        - Я давно задумал один проект. Мне хотелось бы выступить в качестве продюсера. Опыта за все эти годы я уже набрался, знакомств хватает, на международный рынок наша группа тоже вышла, так что могу открыть двери… для кого-то еще. У меня есть несколько песен, которые подойдут тебе. Анна переведет их на английский. Если честно, я писал их, думая о тебе - под твой голос, под твою манеру исполнения. Но мы могли бы кое-что изменить, добавить новое звучание и…
        - И как ты себе это представляешь, Рауль? - грустно усмехнулась Анфиса. - Я же вроде как умерла. Петь - это еще и фейсом светить. Концерты, видеоклипы. А ты еще про международный рынок…
        - Погоди, дай договорить! Мы бы изменили твой стиль и «засекретили» твое лицо. Допустим, нарисовали бы мультяшных музыкантов. Группу «Gorilaz» же знаешь?
        - Знаю, - улыбнулась Анфиса. - У нас тоже так одна певица выступала. Я поняла, о чем ты. Но не знаю, Рауль…
        - Сейчас ничего не говори. Просто подумай. Время у тебя есть. А у меня есть ресурсы и возможности.
        - Спасибо, - растрогалась она. Какое-то время они ехали молча, потом заговорила Анфиса.
        - Мне нужно отправить открытку. Я пообещала подруге. Как это можно сделать, Рауль?
        - Как? Очень просто! Купить открытку и отправить! - засмеялся он и, увидев желтую вывеску на одном из зданий, свернул на обочину.
        - Вот, кстати, и почта. Пошли, это недолго.
        Отправка открытки Стефании и Даниле и правда не заняла много времени. Анфиса выбрала одну с видами Барселоны - типичную, дающую намек и без слов. Но когда она сказала Раулю, что ничего не собирается писать, он с лукавой улыбкой взял у нее открытку и расписался.
        - Пусть твоя подруга получит автограф. Как написать по-русски «Желаю счастья»?
        Они вышли с почты, сели в машину и снова отправились в путь. Дорога вывела их на побережье, и Анфиса прильнула к окну, с восхищением рассматривала сверкающее на солнце море. Неужели она будет жить в приморском городке? Рауль снова угадал ее мысли:
        - Городок - не туристический, тихий и малонаселенный. Но от него недалеко до большого города и моря. Я надеюсь, что тебе понравится. Там очень красиво и спокойно, вот увидишь! Кстати, мы уже почти приехали.
        Приморский поселок остался за спиной. Остаток дороги Рауль с Анфисой уже не разговаривали: она молчала от нахлынувшего на нее волнения, он - понимая ее состояние.
        Слишком долгой была разлука, слишком много тревог одолевало Анфису все это время. Иногда молчание, пусть и вынужденное, оказывается страшнее смерти.
        Поселок утопал в зелени и солнечном свете. Казался приветливым и сулил счастливую спокойную жизнь. Дворы выглядели нарядными из-за цветов, и Анфиса, рассматривая чужие дома, гадала, каким же будет ее собственный? Впрочем, она бы обрадовалась даже маленькой квартирке - лишь бы в этом месте. Лишь бы с тем, тоска по которому выжгла ей все сердце.
        - Приехали, - сказал Рауль, паркуя машину возле сетчатого забора, увешанного, как гирляндами, ветвями неизвестного кустарника с лиловыми и малиновыми цветами.
        Анфиса открыла дверь, ступила на покрытый брусчаткой тротуар и в волнении одернула край дорожной куртки. Здесь было тихо и благостно. Белая дорожка от пролетевшего самолета, будто «молния», раздергивала синее небо. Ветер еле слышно шуршал в листьях. Лимонное дерево через забор протягивало ветви, усеянные сочными желтыми плодами.
        - Ну, здравствуй, - услышала за спиной Анфиса. Она резко обернулась и тут же оказалась в объятиях Романа.
        -
        Он крепко прижал Анфису к себе, зарылся лицом в ее остриженные волосы и счастливо выдохнул. Какой же невыносимо бесконечной оказалась разлука! Молчание - страшнее смерти. И поэтому сейчас, крепко обнимая свою «пташку» - наяву, а не в снах, которые, с рассветом тая, оставляли горчащий привкус обмана, Роман чувствовал себя так, будто вышел на свет из темного царства мертвых.
        … Там, на трассе, эффектный «расстрел» устроили им люди Ягуара. Романа с Анфисой увезли два охранника, а оставшиеся остались и дальше разыгрывать «шоу» - со взрывами, огнем, пиротехникой и холостыми выстрелами, имитируя «почерк» не столько людей Меринова и еже с ним, сколько размах Шестакова.
        Когда их увозили подальше от этой трассы, Анфиса полдороги потрясенно молчала, а потом полдороги рыдала. Роман утешал ее молча, припасая все слова для Ягуара. И поэтому когда Олег лично встретил их в чужом полупустом доме, заорал на друга прямо с порога:
        - Предупреждать же надо было!
        Олег дал ему выпустить ярость, помог успокоить Анфису, а потом обстоятельно объяснил, что в последний момент пришлось переиграть планы, потому что Романа с Анфисой в аэропорту уже поджидали. Им не дали бы улететь, потому что их караулили.
        - Вас перестанут искать только в одном случае - если вы умрете. Времени и возможности предупредить не было, Ром. Но я готовил и такой сценарий.
        - Задействовать столько людей, устроить такой шум, подобрать два подходящих… тела! Ты это всерьез, Ягуар?! Это слишком сложно!
        - Мои ребята еще и не такое умеют, - с гордостью ответил Олег. - А знакомые у меня есть и в моргах. Невостребованные тела подобрали как нужно и быстро.
        - Ягуар, иногда я тебя боюсь, - настороженно произнес Роман. - Ничего о тебе, выходит, не знаю.
        - Я тоже не все о себе знаю, Ром, - засмеялся Олег. Но тут же оборвал смех и деловым тоном продолжил:
        - На опознание от Анфисы поедет Данила. Нервы у него должны быть крепкие. К твоей матери, Ром, я съезжу сам и прямо сейчас. А потом рвану к Нурии. Дай мне ее телефон. Ника Сосновских уже готовит новость-«молнию» в нужном ключе. Все на мази! Вам только остается отсидеться, а потом уехать.
        Роман в ответ только разрядился ругательствами. Ладно он сам, но Анфису же можно было предупредить?!
        - Так что лично от тебя передать матери? - невозмутимо спросил Олег. И Роман, сдавшись, попросил сказать, что взял из коллекции одного солдатика.
        Уезжали они с Анфисой порознь. Роман уехал почти сразу после «гибели» - все подготовить. Анфису же долго скрывали, готовили ей документы, выжидали, пока шумиха, связанная с ее «смертью», пойдет на спад. И все это время они не могли даже связаться. Олег командовал парадом, и они вынуждены были ему подчиниться.
        … Анфиса так крепко вцепилась ему в спину, что Роман чувствовал ее ноготки даже сквозь ткань поло. Но он не торопился высвобождаться из ее объятий, хоть рядом с машиной топтался, смущенно улыбаясь, Рауль, а в открытую калитку выкатился лохматым клубком трехмесячный щенок. Анфиса сама разжала руки, подняла заплаканное лицо, на котором теперь сияла счастливая улыбка, и выдохнула:
        - Ну, здравствуй!
        Роман пригласил в дом и друга Анфисы, но Рауль тактично отказался, сказав, что его уже ждет жена. Прежде чем уехать, взял с Анфисы и Романа обещание приехать в гости. Отсалютовал на прощание двумя короткими гудками и умчался.
        - Добро пожаловать… в наш дом. Надеюсь, тебе понравится, - сказал Роман с плохо скрываемым волнением. Понравится ли ей? К приезду Анфисы он постарался все обустроить, но вдруг не угадал с ее вкусами? Вдруг она скажет, что…
        - Здесь прекрасно! Эти цветы! Лимонное дерево! Солнце! И… А это кто?
        Она наконец-то заметила юлившего у их ног щенка.
        - А это нарушитель спокойствия, уничтожитель дивана и всего, до чего можно дотянуться. Должен вырасти в крупного и сурового с виду зверя, но доброго в душе. В общем, это… друг, который немного скрасил мне одиночество и не дал заскучать. Знакомься - Йошка.
        - Йошка? - спросила Анфиса.
        - Йоши, как персонаж компьютерной игры, - пояснил Роман, и Анфиса засмеялась:
        - Понятно, как ты проводил здесь время!
        - Ага! Резался в игры! Помимо ремонта, обустройства сада и моих попыток на паршивом испанском добиться от коммунальных служб воды, света и газа, - в ответ засмеялся Роман. Он подхватил сумку, обнял Анфису и повел ее дом. Щенок побежал следом, путаясь у них под ногами и от радости кусая им кроссовки.
        - Я вернулась домой, - сказала Анфиса, когда вошла в прихожую. - Я его долго повсюду искала. А он - здесь. С тобой.