Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Каримов Данияр : " Боевой Джинн " - читать онлайн

Сохранить .
Боевой джинн Данияр Каримов
        Может ли пришелец использовать раба лампы? Конечно! В мире, где гном выступает секретным агентом внеземных колоний, эльфы проводят орбитальную бомбардировку Терры, Дед Мороз прячется в Великом Устюге от космопола за импорт запрещенных технологий, а Кощей мечтает о том, что покинет варварское Средневековье и вернется к научной работе в далеком будущем вместе с Бабой Ягой, возможно все. Жили ли джинны на Марсе, «архангелы» - на инопланетной пустоши, а циклопы - после ядерного Армагеддона? Ищите ответы внутри - в рассказах, вошедших в цикл «Боевой джинн».
        БОЕВОЙ ДЖИНН
        Содержание
        Форс-мажор
        Браконьер
        Фигли под горой
        Дубина
        Боевой джинн (Штучный товар)
        Бутылка
        Гномы, эльфы, драконы, скафандр
        Экзорцист
        Архангел Гена
        Когда ушли боги
        Последнее испытание
        Dead Morose
        Вакцина вечности
        ФОРС-МАЖОР
        С печи слышался заливистый храп. Баба-яга досадливо поморщила нос и сменила асану. Кощей, думалось ей, специально ужрался, чтобы остаться. Надо было всучить его на поруки Горынычу, тот бы бессмертного дистрофика до дома и подбросил. Но нет, сыграла в Яге глупая бабья жалость. Сколько раз, казалось, зарекалась: себя жалеть надо, себя. Знала ведь, что Кощей, когда все разойдутся, искать ласки полезет. Сам с ног валится, но, поди ж ка, ухажер! Тьфу! Теперь вот терпи. Домогательства терпи, храп этот, перегар на всю избу да похмелье Кощеево. Проснется, гад, и стонать примется: рассольчику, мол, иначе как есть помру. Помрет он, Бессмертный. Было уж, касатик, проходили.
        Зарекалась Яга у себя в избе нечисть собирать, да и на старуху найдется проруха. Был повод, и повод грустный, трагичный. Поминали Лешего, ушедшего накануне. Старик покинул бренный мир из-за слабого сердца, к которому все принимал очень близко, а особо - людское отношение. Очень лесовик переживал, что боятся его селяне до чертиков, детишек им пугают. Чем не устроил? Не обижал никого, грибников домой выводил, медведей от деревень отгонял, а вместо благодарности - облава. С собаками в лес пошли и предрассудками, как на зверя. От обиды жгучей хватил Лешего удар. Ведь Леший и не Леший был, а профессор экспериментальной истории, и Яга, которая отвечала в экспедиционной команде за медицину, спасти не смогла. Инфаркт травами не залечишь.
        -Истерзали, ироды, - между чарками давился давеча Кощей слезами. Бессмертный раскис. И где ж тот жесткий и, временами, бессердечный руководитель этнографической экспедиции? Наверное, остался в будущем, в просторной и светлой аудитории Института непечатной истории, суеверному руководству которого не давал покоя сказочный фольклор. Терзаясь им хронически, начальственная воля отсылала сотрудников вглубь тысячелетий целыми партиями.
        -Какой человек был! Человечище! Гуманист! А они? Нелюди! Быдло темное! А Русалку, помните? Русалку-то нашу! В клеть, да на солнце! Мешала она им, понимаешь! Чему в омутах мешать? Кому? Нырять не давала? Каким идиотом быть нужно, чтобы в омут с головой? Им не понять, что миссия у русалки важная: дураков отпугивать, дабы не лезли куда попало! У девки от унижений крыша набекрень. Что мне с ней делать?! Что я мужу ее по возвращению скажу?! Извини, мол, не доглядел! Не знал, что психика у твоей супружницы слаба.
        Нечисть кивала, да горькую под монолог Кощеев пила. Потом Горыныч, молча опрокинув в себя еще одну чарку, встал и вышел. Вернулся на закате, пропахший гарью. Спалил мститель турбореактивный пару деревень, чтоб, значит, знали, как лесовиков уничтожать. Попер герой на дикарей с напалмом. Ему бы выговор строгий, но Кощей за подвиги летные Горыныча в маковку поцеловал да полну чарку поднес. Свою фирменную, с грибными ингредиентами. Кощей ведь до командировки на Русь химиком был.
        После той чарки поплыл Горыныч, сопли размазал, и признался, что в ярости необузданной не только избы пожог, но и самолетик казенный загубил. Зацепил, говорит, крылом за сосну, и на поле пшеничное рухнул. Хорошо, катапультироваться успел. Технику, конечно, уничтожил, чтобы, не приведи Господь, следов не осталось, а потом долго в лесу плутал, все запасной ангар сыскать не мог, и подсказать дорогу некому - Лешего ведь не стало.
        -Это война на выживание! - рычал пьяный Горыныч. Кащей на его плече пускал слюну. Кикимора, рыдая, кивала, а потом хлопнула по столу ладошкой, да песню тоскливую затянула. Что-то блюзовое, на разрыв, с тоской смертной. Слушала Яга, смотрела, да головой сокрушенно качала. Ситуация выходила из-под контроля. Безвозвратные потери в личном составе этнографической экспедиции росли, и компенсировать их Институт непечатной истории не мог. Далеко был Институт - в далеком будущем, и связи с ним никакой. Не придумали еще, как сквозь временной континуум коммуникации протянуть. К счастью, контракт скоро заканчивается, и на Русь прибудет новая экспедиция. Пусть разгребают, а с Яги хватит. Она продлевать договор с Институтом не собиралась. Хватит, думалось ей, глупостей с изысканиями. Не Яга она никакая, а Яна, иногда Яночка, а для близких - Януля. Страшно на Руси, а она все же молодая женщина, хоть и скрывается порой под безобразной личиной противной старухи. Ей жить нужно, замуж выйти, детей нарожать. Не бабье дело с селянами да богатырями тягаться.
        Яга забросила ножку за голову и закрыла глаза, пытаясь очистить сознание от негативных мыслей, но безуспешно. Храп Кащея мешал сосредоточиться. Яга вздохнула, распутала конечности и тихо вышла в сени, где провела ручкой по запылившейся ступе с антигравом и спустила лестницу. На ночь Яна всегда поднимала избу на «куриные ножки» - так она про себя выдвижные опоры называла. Над землей ей спалось спокойней.
        Светало, и в лесу пели невидимые птахи. В воздухе пахло свежестью и цветами. Яга улыбнулась и еле заметной тропкой вышла через перелесок к мелкой и тихой безымянной речке, скинула с себя тряпье вместе с дряблой личиной старушечьей, и перед тем, как зайти в воду, полюбовалась отражением. Стройная, красивая, хоть сей же час под венец, и, поди ж ты, - Яга! Засмеявшись мыслям, она забежала в воду, поднимая брызги и распугивая юрких мальков.
        Водные процедуры были эффективней йоги. Голова стала ясной, тело налилось энергией. Поплавав в тихой заводи, Яна вышла на берег и присела на камушек, расчесывая волосы.
        -Здравствуй, красна девица!
        Яна вскрикнула от неожиданности и обернулась. У воды стоял рослый парень в кольчуге. Он улыбался в русую бороду. Недалеко мирно пощипывал травку гнедой скакун. Яна мысленно отругала себя за беспечность. Не визжала бы в воде, услышала б топот копыт. Воин переступил с ноги на ногу.
        -Не бойся меня, красавица. Не обижу.
        -А я и не боюсь, - сказала Яна. - Пуганая. Чего тебе, добрый молодец?
        -Иван я.
        -Дурак?
        -Почему сразу дурак?
        -Потому что глазеешь. Совсем стыд потерял. Отвернись, окаянный, мне одеться надо.
        -А если не отвернусь?
        -Креста на тебе нет.
        -Ладно, - сказал Иван и нехотя развернулся спиной. Яна накинула на себя бабкино тряпье, но обращаться в старуху не стала. То, с каким восхищением смотрел на нее Иван, ей льстило. Она поправила юбку, собрала волосы и спросила:
        -Что в глуши ищешь, добрый молодец?
        -Подвиги ратные, - молвил Иван. - Удаль молодецкую хочу показать.
        -Кому ты в лесу удаль собрался показывать, экстремал?
        -Не понял, - Иван едва повернул голову, но встать лицом к Яге не решался.
        -Еще бы, - хмыкнула Яга. - Можешь развернуться, я оделась.
        Воин выполнил команду не без удовольствия. Яга поймала себя на мысли, что переживает давно забытые ощущения. Она смущалась и чувствовала, как вспыхнули ее щеки. Иван и впрямь выглядел удалым молодцом. Открытый прямой взгляд, статный и сильный мужчина. Немного простоват, судя по всему, но кто без изъяна? В далеком будущем парень пользовался бы большим успехом, и Яга непременно не упустила б возможности сходить с ним на свидание. А сейчас… Чертово средневековье!
        -Так кто ты, красна девица? - спросил Иван.
        -Марья-кудесница, - сымпровизировала Яга.
        -А в глуши что делаешь? - поинтересовался Иван.
        -Травы приворотные собираю, - засмеялась Яга. - Хочешь, и тебя приворожу?
        -Не надобно меня, - смутился Иван. - Ты меня уже приворожила.
        -Не торопись с выводами, удалец, - сказала Яга. - Ты меня в первый раз видишь. Да и я тебя - тоже.
        -А мне и этого достаточно, Марья, - выдохнул воин и, шагнув к Яне, схватил ее за руку. - Коль свободно сердечко твое, будь мне суженой. А ежели не свободно, сестрицей милою.
        -Больно скор ты! - Яна нахмурилась и вырвала руку. - Прощай. Мне пора!
        -Позволь, хоть провожу тебя!
        -И думать не смей!
        -Вот так картина маслом! - Кощей не был бы Кощеем, если бы не появился в самый неудобный момент. Сидел, поди, в камышах, подглядывал, да подслушивал. Яна в досаде закусила губку.
        Кощей закашлялся. Зеленоватый цвет одутловатой с похмелья физиономии только добавлял ему антуража. Нечисть, как есть. Отталкивающая, несколько жалкая, но от этого не менее пугающая.
        -Это что за рататуй? Что за любовь с первого взгляда?
        -Ты что за чудо-юдо? - молодец потянул из ножен меч.
        -Ты мечишко-то убери, мальчик, - Кощей злобно сверкнул глазами. Взревновал Бессмертный и скрывать того не думал. - В жабу превращу, моргнуть не успеешь.
        Иван побагровел и, обнажив меч, занес над Кощеем. Яна взвизгнула, не понимая, за кого ей страшно больше. Удалец собой хорош, но ей не пара, а Кощей хоть и противный, но свой. Однако испугаться по-настоящему Яна не успела. Меч опустился и со звоном отскочил, не причинив Кощею видимого вреда - Бессмертный был игроком предусмотрительным и загодя активировал силовую защиту. Добрый молодец уронил челюсть, но упасть низко она не успела, встретившись с кулаком противника. Иван рухнул оземь. С классическим апперкотом воин доселе знаком не был.
        -Щенок, - процедил Кощей, вытащил из-за спины меч и занес над поверженным противником. - Молись, покуда я тебе кишки не выпустил. Исход твой, супостат, печален!
        -Пощади, - взмолился Иван, и одного слова его оказалось достаточно, чтобы глаза Яны потухли. Воин не вызывал боле у ней ничего, кроме брезгливости и разочарования. Нет ничего отвратительней испуганного мужчины.
        -Отстань от него, Кощей, - сказала она. - Не бери греха.
        -Скажи спасибо даме, Ваня, - прошипел Кощей. - Что глазками моргаешь? Дуй отсюда, пока не сожрал, а то от духа твоего в носу свербит!
        -Б-благодарствую! - Иван вскочил на коня и галопом помчался в лес. Он не оглядывался.
        В избу Яна возвращалась под конвоем Кощея. Тот распекал ее за беспечность и грозил написать по возвращению в институт разгромную докладную. Яна молчала, думая о своем. Там, в будущем, ей казалось, что мужчины измельчали и виновата в этом цивилизация, уравнявшая оба пола не только в правах, но и в изнеженности. А настоящую отвагу, как оказалось, и в прошлом не часто встретишь.
        Тягучие мысли тянулись патокой, как пасмурный день. Погода за окном избы испортилась. Небо затянуло серыми низкими тучами и, казалось, что тяжелая от влаги пелена вот-вот зацепит верхушки сосен. Кощей ушел, обещав вернуться ближе к ночи. Он собирался забрать Ягу в свои чертоги, утверждая, что находиться одной ей боле небезопасно. Яна послушно кивнула и закрыла за ним дверь. Потом прилетел Горыныч. Змий каялся в уничтожении деревень и искал утешения. Яга напоила его успокаивающим отваром и отослала к Кикиморе, которая, попутно, работала в экспедиции штатным психологом. Змий мог бы и сам догадаться к ней слетать, но, наверное, просто хотел выговориться. К Кикиморе Горыныч так и не заявился.
        Яна открыла календарь и зачеркнула крестиком еще один день. До возвращения домой оставалась неделя, но ей представлялось, что на Руси ей суждено провести вечность. И все бы ничего, как бы не опостылевшая компания коллег, лучших из которых забрало себе мрачное средневековье. И как оно ей когда-то могло нравится?
        -Марья! Марья!
        Яна осторожно отодвинула занавеску. Под окном избы стоял давешний удалец, трусливо сбежавший от Кощея. Принесла нелегкая! Нашел ведь… Яна нацепила старушечью образину и выглянула в окно.
        -Чую, чую, русским духом пахнет! - прокаркала она. - Кого нелегкая принесла?
        Иван под окном даже съежился немного. Не ожидал красавец, что вместо любавы Яга выглянет. Но вида бравого удалец не потерял, и даже нахрапистости прибавил.
        -Я не к тебе, старая карга! - крикнул он.
        -Фи, как грубо, - сказала Яга. - А че приперси?
        -Ты, бабка, сначала молодца напои, накорми, а уж потом спрашивай! - Иван подбоченился.
        -Мож еще что, сердешный? Ты уж сразу весь райдер озвучь, чтобы сюрпризом что не стало.
        -Непонятны мне речи твои, Яга! - Иван тряхнул кудрями. «Дубина», - подумала Яна, но сама улыбнулась.
        -Да ты не обращай внимания, милай. Стара совсем. Заговариваться стала.
        -Ладно, бабуля, буду честен с тобой! - решился Иван. - За суженой пришел. За Марьей-кудесницей!
        -Нет у меня Марьи, - притворно вздохнула Яна. - Кощей забрал!
        -Что же мне делать? - опустил голову Иван.
        -Смерть Кощееву искать, дуралей, - съязвила Яга. - В яйце. А яйцо то в ларце. Сказок не слыхал?
        -Так то ж сказки. А настоящий Кощей, поди, бессмертный.
        -Ну и возвращайся домой без Марьи, - отрезала Яга. - И матьчасть подучи по смертушке Кощеевой. А сюда приходить не смей, и дорогу забудь! Разгулялись тут добры молодцы, покоя старухе не дают. Совсем страх потеряли!
        Яна спряталась за занавеску, откуда наблюдала за тем, как Иван, понурив голову, взял под уздцы коня верного, да поплелся в лес. Ей даже стало горе-ухажера немного жалко, но она быстро отогнала от себя эти мысли. Прав был Кощей. Не достоин ее Иван. Дурак ведь, хоть и не признается.
        Кощей - легок на помине - нарисовался на пороге избы с букетом полевых цветов. И непонятно было, то ли он их Яне хочет подарить, то ли возложить к столу - за долгие чудесные вечера. Душой Бессмертный был радостен, но похмельным челом - в печали, всем видом показывая, что забирает Ягу не по прихоти своей, а исключительно по служебной необходимости. Играл он отвратительно, и Яне думалось, что из театра такого бы метлами погнали, а потом бы и сцену святой водой окропили - чтоб никогда не возвращался. Для вида она пофыркала, но быстро покидала в рюкзак нужные вещички и активировала в избе электронный замок. Проникнуть в жилище теперь можно было лишь по кодовой фразе.
        -По щучьему веленью, - сказала Яна избе, ломая сказочные стереотипы. Изба качнулась, поднялась высоко на опорах, и закрыла намертво ставни и дверь. Взломать ее мог только лазерный резак, каковым на Руси еще не обзавелись.
        Послышался свист. У бабьей избушки приземлился Горыныч.
        -Карета подана, господа пассажиры. Употреблять спиртные напитки на борту можно и нужно, но только купленные в нашем дьюти фри.
        -Хохмач напалмовый, - съязвил Кощей. - Что у тебя, кроме спирта, есть?
        -Мед, - заулыбался Горыныч.
        -Никак пасеку спалил, окаянный? - спросила Яна.
        -Никак нет, многоуважаемая Яга, - ответствовал Змий. - Нашел. У деревеньки, над которой пролетал, и нашел. Честное слово - ящером клянусь.
        -Мародер, - сказал Яна.
        -Старушенция! - парировал Горыныч.
        -Хватит вам, - простонал Кощей. - У меня голова трещит. Давай, Горыныч, медовуху.
        -Пить меньше надо, - напомнила Яна.
        -Или похмеляться правильно, - не согласился с ней Горыныч и подмигнул Кощею. Раз, мол, я Змий, то чем не искуситель?
        -Тьфу на вас, - сказал Кощей и приложился к протянутому Змием бутылю. Искушение опохмельем было ему не по силам. - Отчаливаем.
        В полете Горыныч беззлобно переругивался с Ягой, и им было весело, а Кощей, все еще бледненький с перепоя, зверел. Он плевался и ругался матом - много, искренне, сочно, многоэтажно. Яна даже заслушалась. Не став историком, Кощей нашел бы себя в филологии, уж больно хорошо излагал подлец свои мысли. Но по мере наполнения бессмертного организма нектаром и он повеселел, и к чертогам на старую закваску прибыл в прекрасном расположении духа.
        -А не испить ли нам кофею в тесной компании? - подмигнул он.
        -Если от крепкого, не откажусь, - сказал Горыныч. - Чтоб градус был не меньше сорока.
        -Мальчики уходят в запой? - спросила Яна.
        Горыныч картинно приложил руку к груди.
        -Я, конечно, огнедышаший, но трубы и у меня горят. С утра за штурвалом - без допинга и излечения. Смилуйся, бабулька. У нас форс-мажор.
        -Бог с вами, касатики, - сказала она.
        -Компанию составишь? - вопросил Горыныч.
        -Кикиморе своей предложи, - Яна помахала мужчинам ручкой и, закрывшись в выделенной комнате, прилегла на кровать, где незаметно провалилась в сон. Привиделось ей, будто чертоги Кощеевы осадили войска, и вел их давешний удалец. Только вместо глаз у Ивана горели злобно огнем два угля. Под ударами палиц пал Кощей, лучники сбили Горыныча, и он сгорел, ударившись оземь. По бранному полю бегала со страшным воем Кикимора, которую преследовали пехотинцы в шишаках.
        Разбудил Яну шум. По чертогам топали ноги, слышался рокот Горыныча, повизгивания Кикиморы, и еще чей-то жалобный стон. Яна сразу и не поняла, что стонет Кощей. Она вскочила, и в следующий миг в дверь забарабанили.
        -Яночка, открой! - умоляюще кричала за дверью Кикимора. - Беда!
        Яна распахнула дверь.
        Горыныч поддерживал Кощея. У Бессмертного закатывались глаза и подкашивались ноги, под которые на пол капала алая кровь.
        -В медотсек тащи, - скомандовала Яна, чувствуя, как екнуло в груди. - Что случилось?
        -Кощей спьяну защиту включить забыл, и дурень этот его насквозь проткнул, - затараторил Горыныч. - Я как увидел это, огнем паразита пугнул, и Кощея в чертоги потащил.
        -Кто проткнул, когда? - вскрикнула Яна.
        -Да ухажер твой, - встряла Кикимора. - Иван, ети его в кольчугу. Не знаю как, но он нашел чертоги и Кощея на бой вызвал.
        -Почему вы мне ничего не сообщили?!
        -Кощей сам хотел с ним разобраться, - сказал Горыныч.
        -Дурак! - Яна содрала с Кощея рубаху. По ее щекам катились слезы. - Великовозрастный дурак! В Бессмертного сыграть захотелось?
        -Я по-мужски вышел поговорить, - просипел Кощей.
        -Доволен беседой? - распалялась Яна.
        -Не истери, Яга, - встряла Кикимора. - Кровь останови, а потом за мораль примешься.
        Но потом читать мораль Яне уже не хотелось. Рана была серьезной. Меч молодецкий задел внутренние органы, Кощей потерял много крови и сознание. Яна жалела, что была ненастоящей Бабой Ягой и магией не владела. Как было бы чудесно поворожить, и поставить Кощея на ноги в мгновенье ока. Но в чудеса Яна не верила, пока, много часов спустя, хозяин чертогов не открыл глаза.
        -Яна? - удивился он. Голос у него был тихий и слабый. - Ты что здесь делаешь?
        -За тебя переживаю, - улыбнулась она. Кощей захлопал глазами, помолчал немного, думая о чем-то, потом вздохнул еле слышно и сказал:
        -Упертым твой Ваня оказался! Ты о таком мужике мечтала, да?
        -Нет, - покачала головой Яна. - Мне хотелось найти мужчину.
        -Нашла? - спросил он. Яна кивнула и нежно погладила его по небритой щеке.
        -Нашла.
        БРАКОНЬЕР
        Не промахивается тот, у кого нет ружья.
        - Достопочтимый советник, - браконьер Су почтительно склонил голову. - Зверь Хмо не просто редчайший, он крайне хитер и обладает магическими способностями: способен на левитацию, умеет пускать молнии, изменять свойства предметов, а некоторые считают его разумным. Добыча такого трофея сопряжена с большим риском!
        - Цена не имеет значения, - советник раздраженно топнул. - Голова зверя есть в коллекции моего кузена, и он продемонстрировал ее Двору сюзерена. Я не могу позволить, чтобы какой-то полукровка утер мне нос. Добудь трофей, и я помогу получить официальную лицензию на охоту в угодьях сюзерена. А если голов будет три, замолвлю слово при Дворе. Я слышал, Су, ты давно хотел сменить сословие?
        - Вы чрезвычайно милостивы, господин советник!
        Жека клацал зубами, отбивая безнадежную дробь отчаяния. Причина его терзаний сейчас озлобленно щелкала челюстями и пускала голодную слюну на пару дрожащих человеческих ног. Вокруг валуна, оседланного Жекой, кружила свора клыкастых сиреневых тварей, не скрывавших плотоядных планов на инопланетный десерт. Зверям было совершенно наплевать, что двуногий пришелец не вписывается в их пищевую цепочку и спустился с небес совсем не затем, чтобы разрешить сей парадокс.
        Вояж на необитаемую планету, название которой Жека даже не удосужился запомнить, представлялся несколько иначе и значительно короче. Сесть у брошенной автоматам станции дальней связи, выяснить причину ее молчания и, возможно, заменить кое-какие блоки - ими каждый подобный объект в двойном комплекте обеспечен, хоть вторую станцию на месте собирай. Просто как на Луну слетать.
        Верховный режиссер нежданно выбрал другой сценарий, и сейчас наверняка посмеивался в кулачок в паре с местным божком. Жека демонстративно выбросил в небо комбинацию из трех пальцев, подспудно надеясь, что за неприличный жест его тут же поразит молния. Но громовержец либо отвернулся, либо был до неприличия терпеливой сволочью.
        Служебный челнок потерял основной тепловой щит, едва коснувшись плотных слоев атмосферы. Как это произошло, Жека выяснить не успел. Машина превратилась неуправляемый болид. Огненный шар с человеком внутри понесся с воем к поверхности, прожигая насквозь зазевавшиеся облака. Температура в отсеке быстро поднималась и Жека, оставив попытки вернуть контроль над кораблем, закрылся в спасательном модуле. Автоматика все еще билась в агонии, надрывно взывая о помощи на всех доступных частотах, когда человека, не успевшего толком пристегнуться, вдавило в ложемент. Перед тем, как разбиться, преданная машина успела исполнить последний долг, выплюнув капсулу с пассажиром.
        Спасательный модуль плюхнулся в воду у пологого берега с широким пляжем, обрамленным крупными валунами. Справившись с головокружением, Жека открыл люк и осторожно выглянул наружу. Капсула неспешно покачивалась в черных волнах безымянного моря. За полосой голубоватого песка раскинулся широко океан сиреневых джунглей, над которым неспешно карабкалось вверх зеленое светило. Из глубин леса поднимался к зениту столб черного дыма, обозначая место, где рухнул челнок.
        Жека опустил голову и уперся взглядом в прелести томной длинноногой дивы, отливающей глянцем на опаленном солнцем пляже где-то очень далеко отсюда. Наклейка - то ли от жвачки, то ли от сладости, прилепленная на внутреннюю обшивку капсулы у самого люка невесть кем и невесть когда, уже блеклая и покрытая тонкой сетью микротрещин, казалась маленьким окошком в другой мир и сейчас воспринималась как издевательство. Странно, что он до сих пор ее не замечал. Цветное пятнышко на серой вертикали должно сразу бросаться в глаза. С другой стороны, когда он заглядывал в спасательный модуль? Несколько месяцев назад, когда принимал корабль на баланс. Он тяжело вздохнул и сверился с картой.
        До станции он не долетел всего-то с десяток километров. Считай - повезло. Шагом часа два-три. Хорошо, что челнок не рухнул на другой стороне континента, вот бы топать пришлось. Жека нырнул в капсулу и под ложементом нашел дверцу, закрывающую нишу, в которой должен был храниться контейнер со снаряжением для аварийных случаев. Сорвав пломбу, он извлек ящик и задумчиво взвесил его в руках. К его удивлению, стандартный комплект робинзона оказался весьма тяжел. Интересно, кто-то таскался с таким вот коробом по чужим планетам? Колесики хотя бы приделали, что ли.
        Внутри ящика Жека обнаружил недельный запас питания, емкость с водой, бластер с запасным аккумулятором, термобелье, сигнальные ракеты, герметичную палатку и прочие крайне необходимые и столь же обременительные в пешем походе вещи. К черту! Прогулка обещала быть недолгой, а с таким грузом - разве что по дну. Подводный променад в планы Жеки не входил, и он, сунув за пояс бластер, вернул контейнер на место. В крайнем случае, за снаряжением всегда можно вернуться.
        Подмигнув на прощанье красотке с наклейки, Жека опасливо окунулся в чужие воды и обреченно погреб к суше. Лес - темный и незнакомый - пугал меньше мрачного черного моря, коварно баюкающего модуль. Как существо, не приспособленное к жизни в жидкой среде, Жека предпочитал чувствовать твердую почву под ногами или хотя бы видеть дно. Бездна страшней неизвестности.
        Выбравшись на землю, Жека присел на песок, чтобы отдышаться. Заплыв в скафандре - занятие утомительное. Он содрал с себя шлем и отбросил в сторону. Воздух, как и обещал бортовой компьютер капсулы, был пригоден для дыхания. У ног тихо шуршала угольно черная вода, облизывая кромку берега. Мир, невольным заложником которого он стал, казался успокаивающе теплым, подозрительно тихим и безветренным. Однако первое впечатление было обманчивым.
        Вода вокруг покинутого модуля забурлила, словно вскипая, а потом выбросила вверх длинные, отливающие глянцем щупальца. Они оплели капсулу и рывком утащили под воду. Жека испуганно вскочил и протер глаза. Модуля не было! Неведомый монстр утянул вглубь тяжелый аппарат, как если бы тот был пластиковым поплавком, вместе с красоткой и снаряжением. Что за чудище прячет чужое море?
        Жека бросился в сторону леса. Инопланетные джунгли не внушали доверия, но под рукой был бластер, а с ним и в дремучий лес не страшно. Но не успел он пересечь и половину песчаной полосы, как из густых зарослей навстречу выскочила… Крыса?
        Существо из леса и впрямь чем-то напоминало грызуна. Вытянутая узкая морда с бусинами красноватых глаз, длинный и отвратительный лысый хвост, мощные короткие лапы. Вот только размером тварь была с собаку. Жека не был силен в космозоологии, но клыки, когти и бугры мышц, перекатывающиеся под сиреневой, под стать джунглям, шкурой, не оставлял ни малейших сомнений: представитель туземной фауны был хищным. Жека остановился и потянул оружие из кобуры. Замер и зверь. Он настороженно принюхивался к воздуху, в котором витал незнакомый, чуждый его миру запах.
        Несколько мгновений человек и крыса смотрели друг другу в глаза, и этого краткого отрезка времени обоим хватило понять, кто является добычей. Зверь гортанно взвыл и прыгнул. Жека попятился, зацепился за что-то пяткой и, уже падая в цепкие объятья паники, потянул спусковой крючок - скорее инстинктивно, чем осознанно.
        Жека предпочитал тирам пивные бары и не отличался особой меткостью, но к своему немалому удивлению, свалил хищника первым же выстрелом навскидку. Не в силах поверить в удачу, он продолжал нажимать на спусковой крючок, пока не убедился, что развороченная туша не представляет опасности. В носу свербело от смрада паленой шерсти и обугленной плоти. Жеку вырвало. Из джунглей, тем временем, выбирались сородичи убитой твари - на запах крови и звуки расправы. Подавив приступ дурноты, Жека метнулся к ближайшему валуну. Он очень рассчитывал на то, что инопланетные крысы не умели передвигаться по вертикали. Капризная удача презрительно задрала носик - ветреная красотка любила смелых, но все же приняла игру, дав человеку немного форы.
        Взобравшись повыше, Жека какое-то время развлекался, беспечно расходуя заряд бластера. Он постреливал в зверей, самонадеянно прыгавших слишком высоко. Пару раз Жека умудрился попасть, скармливая подранков стае. Визг, чавканье, и крысы снова принимались водить хороводы вокруг валуна, пытаясь достать человека. Павлов с учением об условных рефлексах, наверное, нервно теребил бородку, если конечно в иных измерениях, куда Жека отправил тварей, не знакомых с исследованиями светила земной науки, он сохранил привычный людям облик.
        Обнаружив, что аккумулятор оружия почти сел, Жека нашел другое занятие. Он корчил зверью страшные рожи, сыпал замысловатыми ругательствами, пару раз демонстративно помочился сверху, демонстрируя чудеса акробатики. Хищники оскорбленно фыркали, но не уходили. Твари понимали, что загнали добычу в ловушку, и деваться Жеке некуда.
        Прошел день и наступила ночь. В небо медленно поднималось равнодушное желтое око луны. Зверье не расходилось, и Жека подозревал, что крысы незаметно подменяют друг друга на посту. Он им завидовал. Руки и ноги одеревенели, глаза слипались, а плеск и шелест воды, лобызавшей пляж, такой близкой, но столь же недосягаемой, сводил с ума. Жеку мучила жажда. Она подавила чувство голода.
        На рассвете Жека обнаружил, что сознание отказывается адекватно воспринимать реальность, подменяя ее галлюцинациями. Ему чудился челнок, спускающийся с небес, каюта, оставленная в корабле на орбите. Крысы, терпеливо ожидавшие его падения, казались милыми котятами, жалобно мяукавшими у ног. Жека поймал себя на мысли, что хочет спуститься, чтобы приласкать и накормить бедняжек.
        Светило поднималось над горизонтом, разгоняя редкие облака. Жека приложил бластер к виску. Перспектива быть сожранным заживо пугала больше самоубийства. Акт суицида прервался грозным рыком, донесшимся из джунглей. Крысиный хоровод распался, и в следующий миг твари стремительно разбежались.
        Зверюга, вспугнувшая стаю, была крупнее «грызунов», хотя явно принадлежала смежной породе и едва ль отличалась от них окрасом. Выскочив из леса, она неспешно потрусила к валуну, не сводя с человека внимательных антрацитовых глаз. Жека прицелился, твердо решив, что перед тем, как покончит с собой, он отправит к Павлову нового хищника. Но тот явно не торопился полакомиться пришельцем. Он уселся на песок и завилял хвостом, став похожим на земного пса.
        -Издеваешься? - Жека помотал головой, отгоняя морок. Однако зверюга не думала исчезать. Она улеглась на песок и тихо заскулила. В зарослях что-то зашевелилось. «Пес» поднял голову, нехотя рыкнул, а потом посмотрел на человека и вновь завилял хвостом.
        Выставив перед собой бластер, Жека съехал с валуна и попятился к воде. Щупальца из глубины больше не появлялись, и он внушил себе, что подводный монстр не жалует берег. Жека обессилено опустился на колени и жадно хлебнул темную воду с ладони, не сводя глаз с грозы крыс. Несмотря на цвет, вода вполне годилась для питья, хоть и была слегка солоноватой. «Пес» сосредоточенно чесал за ухом. Как показалось, нарочито, наигранно, искоса поглядывая на человека. Потом сознание стало меркнуть. Перед тем, как дверь в реальность захлопнулась, Жека успел подумать, что не стоило пить из моря, породившего чудовище. Темные воды коварны.
        В себя он пришел от странного ощущения. По лицу скользило что-то мокрое, теплое, шершавое и пахучее, словно кто-то водил старой плохо отжатой половой тряпкой. Жека закрылся рукой, неуверенно сел, обтерся рукавом и открыл глаза.
        Он сидел на песке в тени сиреневых листьев туземной пальмы. Инопланетный пес издал серию звонких звуков, похожих на гудки, изображая то ли возбуждение, то ли радостный лай, и восторженно запрыгал вокруг, настойчиво порываясь облобызать человека. Поперек пляжа тянулась от моря заметная борозда. Пока Жека пребывал в беспамятстве, пес оттащил его от воды. Не сожрал. Спас, получается. Чудеса!
        Голова кружилась, во рту кислило металлом, и Жека с грустью глянул на океан. Пес, проследив за взглядом человека, озабоченно загудел и скрылся в зарослях. Жека обессиленно откинулся на спину. Зеленое небо у горизонта темнело, сливаясь с черной поверхностью. Зашуршал песок и в поле зрения появился пес. В пасти зверя ядовито желтел неизвестный Жеке шарообразный плод. Пес аккуратно положил добычу перед человеком.
        -Что это? - прошептал Жека. В горле саднило. Пес мордой подтолкнул плод к его руке и издал серию ободряющих гудков. Жека протянул руку и взял желтый шарик в руку. Плод подозрительно напоминал яблоко, обычное земное яблоко - гладкое, ладное, упоительно ароматное и чертовски аппетитное.
        Ах, яблоко! Ни одному фрукту, известному человечеству, не уделялось столь многого внимания и не придавалось столь величайшего сакрального значения. Оно издревле играло в глазах человека особую роль, нередко символизируя судьбоносный выбор или коренной перелом. И пусть инопланетный пес не капли не напоминал ни Еву, ни Эриду, ни Гесперид и, уж конечно, Царя-воителя со Стивом Джобсом, нагло позаимствовавшего бренд из славянского фольклора, но сам факт… А, впрочем, терять ведь все равно нечего.
        Жека жадно надкусил фрукт. Плод податливо брызнул прохладным соком, липкая и сладкая жидкость потекла по подбородку. По вкусу «яблоко» напоминало персик с земляничными нотками, но разве это имело какое-то значение? Мякоть волшебно таяла на языке, пробуждая немыслимо яркий, детский восторг.
        Фрукт действовал как энергетик, на удивление быстро утолил жажду, а с ней и голод, и тощая пара, изгнанная из яви, теперь в бессильной злобе шипела из темного угла прошлого. Инопланетный плод позволил взглянуть на чужой мир с новой стороны. Жека протянул руку и почесал зверя за ухом. Тот довольно заурчал и лизнул человека в измазанную соком щеку.
        На многих обитаемых мирах цивилизованные существа использовали труд прирученных животных, а где-то и менее развитых аборигенов. Человек всегда стремился переложить работу на другого. На планете (как ее там назвали?) несомненно находились люди. Это вполне объясняло дружелюбие зверя к человеку, и их контакт явно не был случайным.
        В сопровождении грозного охранника взбодрившийся Жека вступил в лес. Пес уверенно повел его невидимой тропой в направлении станции. «Крыс» идругих плотоядных тварей по пути не встречалось, и Жека с сомнением косился на увесистую палку, подобранную у пляжа. Его спутник очевидно имел в местной фауне непререкаемый авторитет и без особых приключений вывел к цели через пару часов.
        Если бы не четвероногий проводник, Жека вполне мог проскочить мимо. Станция не выглядела обитаемой. Сиреневые джунгли проели ограду, оплели вьюнами вертикальные конструкции антенн, опутали стены, а кое-где проникли в помещения, вдавив внутрь хлипкие окна. Плотный ковер трав поглощал мощеный пластиком плац, разгрызая материал по краям плит. Позволить чужой биологии хозяйничать внутри периметра штатная охранная система станции могла, как было известно Жеке, только в одном случае: кто-то ее отключил. Кто-то, у кого был допуск.
        Станции дальней связи рассыпаны по тысячам планет обитаемой галактики. Автономная охранная система беспрепятственно пропускала внутрь любого представителя разумного вида, поскольку время от времени то тут, то там к антеннам из инопланетных лесов, болот или пустынь выходил, выбирался или выползал незадачливый робинзон, алкавший спасения. Случай с Жекой вовсе не был уникальным. Так зачем кому-то понадобилось отключать защитный периметр?
        Висела ватная тишина. Травяной настил гасил звук шагов и, казалось, поглощал любое движение - лап, ног, воздуха и самого времени, создавая ощущение несоразмерно большого аквариума, брошенного и забытого. Рыбки, обитавшие здесь, всплыли вверх брюхом и давно выплеснуты, оставшаяся вода зацвела и густо запахла брожением, обволакивая поверхности декораций, некогда украшавших дно.
        Матовый куб рубки управления станцией призывно возвышался над остальными строениями. Он бы не поддался натиску джунглей, но что-то заставило позорно капитулировать. Дверь настежь распахнута и блокирована в этом положении. К раскрытому темному зеву обесточенной рубки вели ступеньки короткого металлического трапа, покрытые тонким лиловым пушком местной разновидности мха.
        Клак-клак-клак - застучали ботинки по ступеням. Цок-цок-цок - отбил следом когтями спутник. Пес не отходил от Жеки ни на шаг, всюду совал нос, чем-то чавкал, возмущенно чихал и пытался заискивающе заглянуть в глаза, но человеку было не до него. Робинзон пытался судорожно вцепиться в ускользающую за горизонт событий надежду. Попусту.
        Жека вышел на ступеньки и сел на порог, пытаясь унять сердце, панически бьющееся в конвульсиях. Тело, отреагировав на набат отчаяния, посылаемый мозгом, услужливо нашло спиной опору - дверной косяк. Осмотр комплекса связи не принес ничего, кроме депрессивного уныния. Подать сигнал бедствия, который бы достиг обитаемых планет, было невозможно. Местная флора прижилась в здании намертво, без огнемета не вытравишь. Кто-то или что-то прервало подачу питания на приемопередатчик. Основной источник энергии был, судя по всему, разрушен, а резервный аккумулятор варварски вырван из гнезда и, возможно, его постигла та же судьба.
        Но пес зачем-то вел его сюда. Здесь должны были находиться люди. Люди!
        -Эй, - крикнул он, озираясь по сторонам. - Э-ге-гей! Я здесь! Есть кто? Я потерпел аварию! Помогите!
        Но никто и не думал отвечать. Жека обреченно вздохнул и решил осмотреть территорию станции.
        За комплексом обнаружился штатный ангар - вытянутая стальная коробка на малый корабль. Она не подалась натиску времени и чужих джунглей. Массивные ворота были наглухо задраены, но дверь рядом с ними оказалась незаперта.
        Ангар был набит ящиками с вязью дальнего внеземелья. О содержимом оставалось бы догадываться, но часть коробов была грубо вскрыта. По плитам рассыпались разноцветные песчинки, источавшие кружащие голову запахи. Запрещенные специи, блажь богатых. За один такой ящик можно выторговать приличный челнок или орбитальный клипер.
        Жека осторожно прикрыл дверь, чувствуя, как подгибаются коленки. Станцией пользовались контрабандисты и они вряд ли будут рады незваному гостю, свалившемуся буквально на голову. Хитромордый пес, заманивший его сюда, испарился, и стоило последовать его примеру, пока четвероногий дружок не привел хозяев.
        Жека нырнул в заросли, пытаясь сообразить, что предпринять. Пес найдет его по запаху, поэтому прятаться бессмысленно. Да и где? В джунглях с сиреневыми крысами? Их своре он предпочел бы и банду отъявленных мерзавцев. Если на станции кто-то был, то наверняка рассматривал отчаянного визитера в прицел. Подняв на всякий случай руки, Жека вышел на открытое пространство.
        -Я - простой техник и не хочу проблем, - прокричал Жека. - Станция молчит, и меня прислали, чтобы устранить неисправность. Мне может потребоваться помощь. Я могу на нее рассчитывать?
        Тишина. То, чего следовало бояться в любом случае. Жека потоптался на месте с минуту и опустил руки. Лагерь покинут, сомнений нет, иначе в нем уже понаделали дырок. Если станция покинута, придется рассчитывать только на себя. Сколько времени может утечь, пока его хватятся?
        За ангаром вцепился в грунт унитарный жилой блок - приплюснутый цилиндр кают-компании с тройкой прилепившихся индивидуальных коробок. Окна наглухо закрыты массивными ставнями, на стене криво и размашисто символы на интергалакто: «Я здесь! 923». У двери с кодовым замком лежал сиротливо ботинок, тяжелый ботинок на шнуровке приличного размера с металлическим носком. Потерять такой трудно.
        Замок удовлетворенно проглотил оставленные неизвестным цифры и ободряюще пискнул. Жека толкнул дверь, и понял, что он первый за долгое время человек, зашедший в жилой блок. На широком столе, полках, шкафах лежала пыль, брошенная тарелка покрыта истлевшей плесенью. Рядом с ней покоился планшетный коммуникатор. Жека провел пальцами по прибору, и тот зажегся.
        На экране возникло небритое, помятое лицо, хотя, что уж стесняться, справедливее было назвать ее харей. Коммуникатор не передавал запахи, но Жека был уверен, что человек дышал в камеру перегаром. Маслянистые мутные глазки скашивались к переносице. Толстые слюнявые губы кривились, торопливо выплевывая слова.
        -Чертовщина здесь творится, мать ее! Нет времени долго объяснять. Короче, пропало два человека, а вместе с ними и навигационный ключ. Ну и, да? Да?! Нет, роди меня обратно! Потому что нас всего трое! Было трое, а теперь один я остался. Один и без ключа! А я не хочу лететь до ближайшей обитаемой системы на досветовой скорости.
        Говоривший опустил голову, словно устал говорить, тряхнул копной сальных волос.
        -Намалевал тут на стене, думал: здесь буду сидеть до усера. Кто-то ведь должен прилететь, если станция замолчала. Тут-то я ключом и обзаведусь. А зашел, и идея в голову пришла. Придурки, поди, обкурились и зависли на временной стоянке. Мы на ней торчали, пока не убедились, что станция на хрен никому не сдалась. Слава автоматике! Так что я сейчас метнусь на временную стоянку. Обкурыши там, задницей чую, вместе с ключом. На кой он им сдался? Или боялись, что брошу? И рад бы, но сестра съест. Компаньоны, етить! Заберу, вернусь за грузом и стартанем! Ах да, если кто-то эту муть смотрит, значит я составил придуркам компанию.
        Человек оглянулся, потом посмотрел в камеру, словно пытаясь заглянуть в душу тому, кто будет смотреть послание, и добавил: - Не жрите местных яблок!
        Экран погас. Жека потерзал планшет, но больше сообщений в памяти коммуникатора не было. Отложив прибор, он с пристрастием обыскал жилой блок, знакомясь с нехитрыми увлечениями его бывших хозяев, явно приходившихся друг другу родственниками - судя по снимкам, обнаруженным в одном из брошенных модулей. В другом обнаружилось несколько выделанных шкурок разного размера и расцветок, и обработанную в специальном растворе башку сиреневой крысы. Это объясняло неприязнь обитателей джунглей к человеку. Родственнички охотника проводили время иначе: судя по обнаруженной порнографии, курительным трубкам и завидному запасу сладкого печенья.
        Вернувшись в кают-компанию, Жека пожевал печенье, запивая водой из найденной под столом бутыли. В другое время он, наверняка, поморщился бы от приторного вкуса, но сейчас голова была занята тревожными мыслями, разогнать которые не могла даже полная батарея для бластера, приятно отяжелившая карман. Жека нашел ее в модуле охотника. Жаль, батарею нельзя было подключить к станции. Треклятые производители никак не соглашались выпускать унифицированные источники питания, объясняя это защитой своих прав. Сунуть бы сюда мерзавцев, живо бы передумали.
        Итак, где-то на планете есть корабль. Судно не покидало поверхность: контрабандисты вряд ли бы бросили груз специй. С владельцами корабля что-то случилось, и это вызывало двойственное чувство - облегчение и страх. За обнаружение запрещенного груза никто с него не спросит, и это не может не радовать. Однако контрабандисты были пусть и плохими, но людьми, и их исчезновение пугало. Кто знает, может их в отместку охотнику съели туземные крысы? И почему оставивший сообщение говорил о яблоках?
        Посидев еще немного, Жека понял, что напрасно теряет время и принял единственное на его взгляд верное решение: корабль необходимо найти. Без навигационного ключа он, конечно, не сможет осуществить прыжок к другой системе, да и не надо. На судне должен найтись элемент питания, который при должной сноровке и опыте можно подключить к станции и подать сигнал бедствия. Главное, посадить звездолет так, чтобы можно было протянуть к комплексу связи кабели.
        Жека зарядил бластер и осторожно выглянул наружу. Станция была по-прежнему мертва, лишь у дверей блока лежал тот самый пес, как будто и не отлучался никуда. Зверь вскочил и заискивающе замахал хвостом.
        -Где был? - Жека не скрывал подозрений. Но пес то ли не понимал, то ли делал вид, что не разбирается в инопланетных эмоциях. Четвероногий радостно запрыгал вокруг человека.
        -Где ты был? - повторил Жека настойчивее. Пес моргнул, будто понял, чем интересуется пришелец, и потянул за штанину в заросли. Подавив смутные сомнения, Жека поддался, но на всякий случай снял бластер с предохранителя. Убедившись, что двуногий последует за ним, зверь отпустил рукав и потрусил в джунгли, не забывая оглядываться: не отстал ли спутник, обделенный дополнительной парой быстрых лап.
        Через несколько минут перед ними открылась небольшая лужайка, служившая стартовой площадкой стоявшему на ней приземистому кораблю. Оценив его размеры, Жека не смог сдержать разочарованного восклицания. Посадить его внутри периметра станции было невозможно. Значит, придется посетить стоянку с контрабандистами и треклятый навигационный ключ. Координаты временной базы, о которой упоминал один из троицы, наверняка сохранились в бортовом журнале корабля.
        Мощные посадочные опоры судна уже пытались оплести местные вьюны. Грузовой люк был распахнут, придавая кораблю сходство с огромной лягушкой, однако попасть внутрь звездолета флора не спешила. Подобравшись ближе, Жека понял, почему. По грузовому трапу из трюма медленно стекала на землю какая-то жидкость. Резко пахло аммиаком, заставлявшим голову кружиться.
        В траве у спущенного трапа лежал обглоданный человеческий скелет. Череп отсутствовал. Жека в ужасе попятился назад и, натолкнувшись на пса, замершего за ним, сел. Зверь, выскользнув из-под человека, подбежал к скелету, с подозрением обнюхал и попробовал кость на зуб.
        -Пшел! - Жека пнул бы пса, но тот, словно чувствуя, отпрыгнул в сторону. Осерчавший двуногий вскочил и нацелил на него оружие.
        -Это ты?
        Пес непонимающе посмотрел человеку в глаза.
        -Да нет, - с сомнением сказал Жека и, помотав головой, опустил бластер. - Наверняка не ты, иначе какого бы рожна ты меня сюда вел?
        Пес радостно завилял хвостом и подкупающе подсунул голову под руку, требуя ласки. Жека погладил зверя и с тоской взглянул на джунгли. Где-то там скрывались два контрабандиста, если, конечно, еще были живы.
        Зажав нос, Жека ступил в трюм, не сообразив, что вторгается на охраняемую территорию. Согласно устоявшимся правилам, автономные системы корабля должны пресекать любые попытки проникновения на борт любых форм жизни кроме допущенных экипажем. Однако судно беспрепятственно пустило его внутрь, и он не сразу понял, что звездолет принудительно погружен в летаргический сон, а осознал это, когда толкнул люк, отсекающий трюм от других отсеков. Сдвигать тяжелую створку ему пришлось без помощи автоматики. Пес, возмущенно чихающий от едкого аммиачного запаха, нетерпеливо перебирал лапами у ног.
        Добравшись до мостика, Жека занял капитанское кресло и активировал системы корабля, с облегчением взирая, как загораются огоньки на пульте управления. По судну пронесся глухой гул - автоматика звездолета продувала внутренние помещения и, вероятно, закрывала трюм. Бортовой журнал светился ссылкой на последнюю запись с координатами временного лагеря хозяев специй. Жека ввел их в автопилот.
        Корабль медленно поднялся в воздух и двинулся в заданном направлении. Жека смотрел, как проносятся внизу чужой лес и насвистывал какую-то веселую мелодию, забыв о присутствии пса. Зверь сидел позади, внимательно наблюдая за человеком. Он больше не вилял хвостом, изображая собачью преданность. Если бы двуногий умел читать мысли, то ужаснулся бы, заглянув за непроницаемый щит антрацитовых глаз.
        Су сомневался, что третий Хмо безрассудно сунет свою драгоценную голову в ловушку, уж больно пугливым был. Но двулапый принял в дар плод с древа доверия, чем лишил себя инстинкта самосохранения. Да и откуда б Хмо знать, что браконьеры из клана Су используют для приманки зверей, обитающих в угодьях сюзерена.
        Хмо направил небесную лодку в направлении места, которое его сородичи называли смешным словом «стоянка». Су хорошо запомнил это сочетание звуков, хоть и не мог его произнести, уж больно чуждым оно было, как, собственно, и язык чуднЫх зверей. Хмо - явно моложе трех предыдущих - не догадывался, что не найдет на «стоянке» блестящую штучку, за которую сложил голову Хмо, наивно отдавший на съедение джунглям место, где долго действовали чары небесных лодок. Блестящую штучку браконьер давно спрятал в другом месте и поднесет ее в дар сюзерену - после того, как советник выхлопочет Су благородное сословие. Он преподнесет сюзерену настоящую небесную лодку!
        ФИГЛИ ПОД ГОРОЙ
        Ночь, улица, фонарь, аптека [1 - Александр Блок, «Ночь, улица, фонарь, аптека…», 1912.]. Нет, это описание никак не подходило к тому, что виделось на самом деле. А было так: яркий безоблачный день, над стартовой площадкой ни облачка, городские проспекты набиты ликующей толпой, ожидающей грандиозного события, а предместья - военщиной, на случай массовых беспорядков.
        В центре площадки стоял твердо темный цилиндр. Над ним висел чуть криво громадный транспарант со все объясняющей информацией: «Первому межзвездному прыжку - ура!». И чуть ниже - «Слава первопроходцу!». Люди на улицах смотрели на гигантские экраны, по которым бежали в обратном порядке громадные цифры. Три, два, один!
        Суровый человек в черном костюме ударил по кнопке пуска. Картинка чуть смазалась - на едва уловимый миг. Диафрагма люка распахнулась, и перед тысячами объективов появилась фигура героя, совершившего прыжок к чужой звезде и обратно. Мужественное лицо его выражало озабоченность, а правая рука ощупывала запястье на левой. Потом первый межзвездный путешественник плюнул в сердцах и молвил:
        -Часы спер! Пакостный гном!
        Совсем не то, что требовалось в исторический момент.
        Сто пятьдесят тысяч условных лет или пять реальных секунд назад корабль с подготовленным добровольцем на борту отправился в далекое путешествие за двадцать пять килопарсек, к планете, которая, по расчетам умнейших ученых, полностью соответствовала Земле. Для освоенной старушки это стало бы спасением. Человечество приумножилось и обросло солидным брюшком бытовых потребностей, а точнее - ожирело в непотребстве.
        Чудо-корабль, искривляющий пространство-время, мгновенно доставил первопроходца на искомую планету. Для первого раза отводилось всего пятнадцать условных минут. Четверти часа вполне достаточно, чтобы, пока автоматика собирает пробы, получить первые впечатления. А первые впечатления, как известно, очень важны, даже если вы приобрели их на скучном обеде с бабушкиными подругами. По истечению отведенного программой времени корабль должен был материализоваться в исходной пространственно-временной точке с небольшим сдвигом в несколько микронов-микросекунд.
        Доброволец носил совсем не геройскую фамилию Мытарь, жизнь вел неприметную, но физически правильную: вовремя ел, умеренно пил и хорошо спал. Перед полетом он стойко и без вопросов подписал завещание и кипу бумаг, в которых отказывался от претензий в адрес адмиралтейства, администрации и других бюрократических структур. Подвиг совершают не ради привилегий.
        Мытарь ступил на терру инкогнита с уверенностью колониста, снял шлем, стянул перчатки и немного припустил молнию комбинезона, поддавшись очарованию прохладного ветерка. Небо земной копии было поразительно синим, воздух - удивительно чистым, зелень - изумительно зеленой. Цилиндр припланетился на аккуратном лугу у ухоженной высокой горы, примяв цветы и распугав сусликов в округе. Пахло полевыми травами и горячим металлом. Доброволец оглянулся на корабль и рефлекторно поморщился. Место посадки выглядело так, будто чья-то гигантская рука вбила уродливую болванку в клумбу перед загородным домом. Первое впечатление было таким, и оно не было обманчивым.
        Перед кораблем и, собственно, Мытарем возник вдруг коренастый мужичок с метр в холке. Голову аборигена венчал массивный шишак с червлением, синий бархатный кафтан подпоясывал кушак с огромной узорной застежкой, на ногах алели сапожки с кованными носками. Длинная борода - заплетена в красивые косицы. В руке туземца грозно блестел огромный боевой топор.
        Мытарь осторожно положил руку на кобуру. На копии родной планеты было бы странно не встретить вполне человекоподобных аборигенов. В инструкции, полученной еще на Земле, предписывалось ни в коем случае не демонстрировать контактерам силу и предпринимать какие-либо действия, которые можно трактовать как намек на агрессию, но Мытарь слишком хорошо разбирался в землянах, чтобы ждать от их копий чего-то, простите за тавтологию, хорошего.
        Мужичок выпустил топор из рук и, обозначив в густой бороде распахнутую пасть, схватился за голову. Мытарь перевел дух и приветственно открыл рот, но подать в него нагретый легкими воздух не успел. Первым заговорил абориген. Да как заговорил!
        -Пожаловал-таки, гость незваный, - забасил туземец на вполне Мытарю понятном языке и хлопнул по ноге, на которую присел микродрон, собиравший образцы для изучения. - Ждали, ага! А как же? Ждали! Не верили, правда, но вот тебе - факт! Прибытие первого человека, фиг ли! Конец нашей эпохи! Что ж теперь, пора двигать на Запад?
        -Здравствуй, житель планеты, - торжественно сказал Мытарь. Поиск объяснений удивительного лингвистического феномена он отложил на потом. - Я…
        -Ну, надо же, - мужичок с недовольной миной нарезал круг с Мытарем в эпицентре. - Нет, ну надо же! Именно на мой участок и именно в этот день! Ну, проклятая старуха! Напророчила! Ну, я уж тебе накую! Вечность благодарить будешь.
        -Старуха? - недоуменно переспросил Мытарь.
        -Она самая, - кивнул мужичок. - Выглядит, конечно, недурно, как и пристало королеве эльфов, но живет не первое тысячелетие, а я такой: яза правду! В девушках миллениумами не задерживаются. Колье вот заказала по случаю прибытия первого человека. Я его тысячу дней ковал, тысячу горных троллей на горнах загнал, тысячей каменьев украсил, а она? Фыркнула, не понравилось! Нет, говорит, изюминки! Фиг ли? Совсем из ума выжила! Укрась, говорит, колье тем, чего еще нет. А чего еще нет? Чего такого в мире еще нет, что нельзя…
        Гном с интересом покосился на массивное обручальное кольцо гостя. Мытарь, заметив взгляд, скрестил руки, неосторожно сверкнув именным золотым хронометром с автозаводом, турбийоном и девятнадцатью бриллиантами - подарком бесстрашному добровольцу от мирового сообщества.
        -Здравствуй, житель, - Мытарь вновь предпринял жалкую попытку установить с аборигеном дипломатический контакт.
        -Да, здрасте, здра-сте! - тот закатил глаза. Борода его раздраженно дрожала. - Кто тебя вообще звал сюда? Возникают тут всякие!
        -Мы…
        -Сегодня один приперся, завтра - второй, послезавтра вы начнете переделывать тут все под себя, - топнул в негодовании туземец. - Все портите, к чему не прикоснетесь. Слышал я про вашу породу! Провидцы нарассказывали! Орки вы самые настоящие, хоть и моетесь чаще. Орки! А вы их еще неандертальцами обзываете! Нет, взаправду старуха говорила: держаться от вас необходимо подальше!
        -Мы - цивилизованные люди, любезнейший, - вспыхнул Мытарь.
        -Сменили бы пластинку, что ли?
        -Я - землянин! - выпалил Мытарь.
        -А я? Зеленый с хоботком и с альфы Центавра? Обычный гном, не видишь что ли? Кличут Фигли. Такой же землянин, как ты, и имею на это право по праву рождения. Понял?
        -Гном? - мозг Мытаря отчаялся переварить поступающую информацию и зацепился за более близкое его мироощущениям. - Землянин? Этого не может быть! Между нашими планетами семьдесят пять тысяч световых лет!
        -Расстояния не существует, - поучительно сказал гном. - Есть только время, а уж оно отчебучивает умопомрачительные штуки.
        -Следует полагать, - неопределенно ответил Мытарь. Плащом загадочности он укрыл полную растерянность.
        -Вот ты думаешь, что пересек семьдесят пять тысяч световых лет, да? - басил гном. - Бред! На самом деле, ты переместился во времени. На 75 тысяч лет назад. Втыкаешь?
        -Нет, - честно признался Мытарь. - Мы же сейчас с тобой перемещаемся в пространстве.
        -Ой, дундук, - протянул гном и постучал по лбу Мытаря. - Мы с тобой от нечего делать болтаемся во времени и через пару минут, если ничего не случится, окажемся у меня в чертогах. А случиться, брат, может всякое. Время - штука удивительная. Никогда не знаешь, что встретишь через секунду!
        -Я…
        -Досадливое недоразумение, - перебил его гном и, подхватив под локоть, потянул от корабля. - Недоразумение, отнимающее драгоценное время и испортившее любимую клумбу! Ты меня пойми правильно. Я - мужчина серьезный. Время - деньги, а твое присутствие ничего, кроме убытков, не несет. Если бы не ты, я б колье доделал, а придется с тобой возиться, оформлять, как положено.
        По земле пролетела стремительная тень. Мытарь поднял голову и увидел дракона, пролетающего неспешно мимо. Ящер подмигнул человеку, выпустил язычок пламени и, взмахнув пару раз гигантскими крыльями, скрылся за склоном горы.
        -Вы кто такой вообще? - в черепной коробке Мытаря буйствовал диссонанс.
        -Я тут вроде таможни. Изымаю драгоценные металлы и ювелирные изделия. Ввоз украшений у нас запрещен. Мы защищаем свои рынки!
        -А…
        -А за визы отвечает другой.
        -Я - представитель цивилизованной Земли и таможенный досмотр проходить не собираюсь, - Мытарь остановился и глянул на стрелки хронометра. - Более того, уже собираюсь обратно.
        -Что за диковинный механизм? - спросил гном. Кончик его носа задергался, чуя драгоценный металл и каменья. - Тонкая ковка.
        -Часы, - ответил Мытарь. - Точный механический прибор для измерения времени.
        -Как можно измерить то, что не охватишь, - с деланным недоверием хмыкнул гном и, схватив Мытаря за руку, потянул к горе. - Люди! Понавыдумали всякой чуши! Чтобы понять время, нужно им управлять, а не дрейфовать по его течению.
        Мытарь с трудом вырвал руку из цепких лап гнома и развернулся к кораблю.
        -Куда?! - закричал гном. - Чертоги в другой стороне!
        -Мне нужно вернуться на корабль, - бросил через плечо Мытарь, отчаявшись завязать цивилизованный диалог. - Моя миссия закончена, я возвращаюсь домой!
        -Так что ж ты сразу не сказал? - воскликнул гном и хлопнул в ладоши. - Это меняет дело. Я тебя не видел, ты меня, никого тут не было! Все забыли! Больше не нарушай!
        Гном ловко развернул Мытаря лицом к кораблю и подтолкнул в спину.
        -Давай, давай, а то на обратный рейс не успеешь.
        -Подожди-ка, - сказал Мытарь, задумчиво переставляя ноги. - Ты утверждаешь, что я переместился не в пространстве, а во времени. Но в своем настоящем я гору не видел. Куда она делась?
        -Гора-то? - пыхтел гном, подталкивая человека. - Снесли, наверное, за семьдесят пять тысячелетий. Но мне то что? Я не в горе, а под горой обитаю. Шикарные апартаменты, скажу я тебе. Прохладный воздух, природное кондиционирование. Ну, бывай!
        Гном запихнул человека в корабль и стер пот с лица. Прежде чем диафрагма люка стянулась, Мытарь успел крикнуть ему: - Сделай одолжение, милейший Фигли! Оставь знак понятный, чтобы я в будущем прочесть смог!
        -Сделаю, фиг ли!
        Семьдесят пять тысяч лет и пару недель спустя почти недалеко от стартовой площадки строители случайно вскроют искусственный каменный мешок. На одной из стен рукотворной пещерки сохранится фреска, на которой низкорослый бородатый кузнец подносит древней царице колье с непонятным дискообразным элементом посередине. Первопроходец Мытарь будет утверждать, что диск ничто иное, как его утерянный именной хронометр, но мудрое научное сообщество решит, что тот во время сверхдальнего полета подвергся воздействию неизвестного фактора и лишился рассудка. Ведь место гномам с эльфами в сказках, а последующие экспедиции их следов на Земле-2 не обнаружили.
        Мытарь уйдет в почетную отставку. Он станет затворником, будет сидеть дома и иногда по ночам смотреть в окно. Если б кто-то спросил его, о чем он думает в этот момент, он бы ответил, что жалеет. Он искренне и горячо жалеет, что не успел спросить у проклятого гнома, где находится Запад.
        *Александр Блок, «Ночь, улица, фонарь, аптека…», 1912.
        ДУБИНА
        Йо-Йа мрачно взирал на открывшийся пейзаж. Вдалеке таяли в дымке ржавые скелеты гигантских конструкций. Земля, будто перепаханная исполинским плугом, убегала глубокими оврагами за горизонт. Йо-Йа стало страшно. Но возвращаться назад было еще страшней. И этот страх уже двое суток гнал его вперед - туда, откуда неделю назад вернулся треклятый циклоп.
        Циклопа в поселении не любили за нечеловеческое любопытство. Желание за всеми подсмотреть компенсировало ему отсутствие одного глаза. За страсть к подглядыванию Кривого Ыща произвели в разведчики, и часто под любым благовидным предлогом выгоняли за частокол - к мутантам, варварам или конкурирующим поселениям.
        Когда Кривой Ыщ пропал на три дня, никто о нем даже не вспоминал. Нет его, и ладно. Но неугомонный циклоп вернулся и бросился в дэка - так в поселении называли длинный сарай, крытый шкурами крысокотов. Одноглазый смутно припоминал, что дэка означает дом культуры. Но что за штука эта "культура", в поселении уже не мог объяснить даже шаман.
        Староста вел ежевечернее собрание и был не в настроении. Он распекал охотников, разворошивших по пути в поселение улей крыловьев. Возмущенные инсектоиды отобрали добытого с невероятным трудом свинопотама и копья с металлическими наконечниками. Меню потеряло мясные блюда, хозяйство - ценный инвентарь, староста - благодушие.
        Радостно вереща, Кривой Ыщ ворвался в дэка, прервав старосту на середине витиеватого ругательства. Разведчик выудил из-под рубища матовый предмет, похожий на толстую угловатую палку с сучками и завитушками, в которую втиснули металлический раструб. Циклоп водрузил находку на стол перед старостой и преданно мигнул единственным глазом.
        -Принеш, вот, вашей милошти тшенный прешент. - Прошепелявил он. И, склонившись, добавил. - Трудами и штраданиями великими добыл, мудрейший вошть.
        Староста с опаской покосился на предмет. Затем, поймав на себе взгляды окружающих, взял его и повертел в руках. Палка ложилась в ладони так, будто была для этого создана.
        -Что это? - удивленно спросил староста.
        -Орушие Богов, - прошелестел циклоп. - Шмею претполошить, што это волшебная дубина. Она… шветится и рашговаривает. - Разведчик ткнул пальцем в одну из выпуклостей на предмете. Дубина осветилась изнутри синевой и приятным голоском прощебетала: "Боезапас полный, к бою готова. В зоне поражения 54 потенциально опасных биологических объекта".
        За спиной у старосты с грохотом упала в обморок одна из доярок.
        -53 потенциально опасных биологических объекта, - уточнила дубина. Староста многозначительно потянулся за кисетом. Кривой Ыщ зажмурился в предвкушении недельной порции нюхательного табака, но звездный час циклопа сорвал шаман. Он подскочил к дубине, потрогал, обнюхал и с подозрением ткнул в одноглазого посохом: - Где взял?
        Кривой Ыщ съежился и стал оправдываться. Забрел, мол, в сумерках в Запретные земли. Возвращаться в темноте было страшно…
        Циклоп, пискнув, свалился в овраг. Тот оказался неожиданно глубок, и в нем было темно. Разведчик попытался выкарабкаться. После нескольких неудачных попыток он в досаде пнул вздымающуюся перед ним стену оврага. Стена скрипнула, в ней что-то щелкнуло, и часть ее вдруг резко подалась. Перед циклопом разверзлась огромная прямоугольная дыра.
        Кривой Ыщ приободрился. Дыра, рассудил он, это хорошо. Дыра - явно вход в нору или пещеру, где можно пересидеть ночь. На открытом пространстве Запретных земель циклоп чувствовал себя неуютно.
        В стене действительно скрывалась пещера. Какая-то исполинская сила будто вырубила в ней правильный куб. Кривой Ыщ развел костерок, но едва закипел котелок, все вдруг накрыло пеной.
        Осторожный Ыщ немного посидел в темноте. Пена была теплее воздуха, но быстро остыла. Циклоп продрог, раскопал кострище, с досадой убедился, что похлебка безнадежно испорчена, и достал огниво. Разведчик высек искру. С ней вспыхнул яркий свет, и голос Богов сказал…
        Циклоп сглотнул и произнес: "Га-ра-шта-нин, входите!". "Гора штанин?", - переспросил староста и покосился на голые ноги разведчика, торчавшие из-под рубища. "Га-раш-та-нин", - робко поправил Кривой Ыщ. "Гражданин!", - в ужасе вскричал шаман и отхлебнул из председательской кружки. Это слово было ему знакомо.
        -То, что принес одноглазый недоумок, должно быть возвращено назад и предано забвению, - заявил шаман. - Ибо сказано в Завете: ничего нельзя брать в Запретных землях! Все найденное там несет смерть и разрушение! Проклятье наложено на эти земли Богами за гордыню наших предков! Проклятье обрушите и вы на наши головы!
        Кривой Ыщ приуныл. Он очень рассчитывал на нюхательный табак. Но судьба ему все еще благоволила. Ее орудием явился сам староста, которому очень не хотелось расставаться с приглянувшимся подарком.
        -Уважаемый! - он вырвал свою кружку из цепкой руки шамана. - Пока Кривой Ыщ тащил все вам, вы и не спрашивали, откуда он это несет! Теперь оставить этот предмет у себя угодно мне.
        Шаман сник и, махнув рукой, на всякий пожарный предупредил: "Не принесет добра!" иотбыл в свою землянку у частокола. Его томило нехорошее предчувствие. Он будто кожей ощущал, как над поселением сгущаются грозовые тучи.
        Гром грянул на следующий день. Чудовищной силы грохот прокатился по поселению. Кое-где вышибло окна и покосило двери. На месте дэка зияла воронка. Следов старосты, верного ему циклопа и загадочной дубины ни в ней, ни где-либо еще не обнаружилось.
        К вечеру поселенцы избрали нового старосту. Им стал старший охотник - Лысый Хэ, пообещавший искоренить опасную ересь. Старостой он оказался последовательным и тут же взялся за выполнение предвыборной программы.
        С наступлением темноты группа охотников ввалилась с обыском в землянку у частокола. Шамана связали и выволокли за границу поселения. По официальной версии, его изгоняли за нарушение Завета. В жилище шамана нашлось много артефактов из Запретных земель.
        -Это переворот! - орал по дороге шаман. - Я приказываю вам остановиться!
        -Приказывать мутантам будешь, старый нудила, - процедил старший охотник и, перерезав веревки, пнул шамана чуть ниже спины. Тот упал, живехонько вскочил и заломил руки.
        -Одумайтесь, поселяне! Вы же пропадете без меня! Кто вас исцелит? Кто на путь истинный наставит?!
        -Может, ему кляп в рот воткнуть? - поморщился один из младших охотников. - Вся нечисть на крик сбежится.
        Лысый Хэ отрицательно повел рукой:
        -Нам же лучше - быстрее его слопают.
        -Тьфу на вас, - обиделся шаман. - Я-то без вас не пропаду, а вот вы!.. - Он гордо развернулся и, задрав полы хламиды, бодро зашагал в лес, оставляя за спиной поселение и освободившуюся вакансию. Новым шаманом должен был стать его ученик - юный Йо-Йа.
        О предстоящем повышении Йо-Йа узнал только утром, когда его, разбудив пинками, выволокли из коровника, где он еще с вечера пил брагу с учеником пекаря и молодыми доярками. Будущего шамана притащили к новому старосте, по дороге окатив ведром воды из колодца и подбив глаз. Так что, перед Лысым Хэ Йо-Йа предстал, успев протрезветь.
        Новый староста начал знакомство с допроса. Охотник извлекал из кучи шаманского барахла разные предметы. Йо-Йа, волнуясь, объяснял их назначение.
        -Книга, - сказал он, взглянув на выуженный из кучи толстый фолиант.
        -Вижу, - пробурчал Лысый Хэ. Ему очень не нравилось, когда ему напоминали о невежестве. В сельской школе, где детей знакомили с основами древних наук, маленький Хэ прославился тем, что так и не сумел осилить искусство складывать буквы в слова. - О чем?
        -Не знаю, - признался Йо-Йа. - Старик никогда не разрешал мне брать ее в руки.
        -Так возьми и прочитай, - охотник бросил Йо-Йа фолиант. Ученик шамана послушно открыл книгу и зашевелил губами. - Летопись Нового времени, том 4. - Он торопливо пробежал глазами несколько страниц. - Здесь шаманы записывали важные события, случавшиеся в поселении. - Йо-Йа открыл последнюю страницу и обнаружил, что она пуста. Книга оказалась заполненной только до половины. Йо-Йа лихорадочно зашуршал листами фолианта.
        -Здесь есть запись о находке Кривого Ыща! - удивленно сообщил он. Лысый Хэ ободряюще кивнул. Йо-Йа принялся читать вслух.
        "15 июля 573 года нового времени. Разведчик принес из зоны отчуждения странный артефакт. После его рассказа у меня не осталось сомнений: он наткнулся на автономный склад вооружений, законсервированный для сил гражданской обороны. Не уверен, но, похоже, разведчик притащил плазменную винтовку…".
        -Что такое "пыласменую финтофку"? - перебил чтеца Лысый Хэ.
        Йо-Йа сконфузился. Он был взят шаманом в ученики всего полгода назад. До последнего времени Йо-Йа занимался только тем, что выполнял в землянке хозяйственные работы, иногда совершая с наставником короткие вылазки за частокол, и учился истории. В сельской школе ее не преподавали. Листая древние учебники в шаманской землянке, Йо-Йа начал догадываться почему. Но ответить на вопрос Лысого Хэ, однако, не мог. Он едва успел переварить историю средневековья.
        Ученик шамана лихорадочно соображал. Распишись он в невежестве, ему снова придется ходить в наряды, как и сверстникам. Йо-Йа решил положиться на интуицию. В его представлении узловатая палка, которую старый шаман обозвал плазменной винтовкой, была очень страшным и древним оружием. Не иначе, божественного происхождения. На такую мысль наводила воронка, оставшаяся на месте дэка.
        -Плазменная винтовка - это… такая дубина, - нашелся Йо-Йа. - Дубина Богов. Она может убить любого зверя и требует очень осторожного обращения.
        Лысый Хэ был заинтригован. Охотник понял, что сам не прочь обзавестись такой дубиной. Столь мощное оружие укрепило бы его авторитет, защитило поселение от варваров и отвадило бы мутантов.
        -Йо-Йа, - вымолвил он, - Боги видят, что я хоть сейчас готов передать тебе посох старика и его землянку. Но ты еще юн, и люди могут не принять моего решения. Поэтому ты должен доказать общине, что готов занять ответственный пост.
        -Что я должен сделать? - настороженно спросил Йо-Йа.
        Его подозрения оправдались самым наихудшим образом. Спустя сутки после беседы с новым старостой ученик шамана с остервенением продирался сквозь кусты, отделяющие владения людей от Запретных земель. Колючки безжалостно рвали накидку из шкуры шестипалого скунса. Йо-Йа совсем было отчаялся, как вдруг выскочил на открытое пространство.
        Над пейзажем, раскинувшимся перед ним, потрудился извращенный ландшафтный дизайнер. Вдалеке таяли в дымке останки фантастических сооружений. Йо-Йа недобрым словом помянул изгнанного шамана - за то, что тот не дал циклопу описать в подробностях, где тот обнаружил плазменную винтовку.
        Йо-Йа решил идти в направлении развалин, но путь ему преградила глубокая расселина. Пройдя немного вдоль крутого склона, ученик шамана понял, что гораздо быстрее форсировать препятствие поперек. Он осторожно спустился. Склон был пологим и гладким. Йо-Йа показалось, что почва здесь будто стекала вниз под воздействием мощного огня. Но что могло превратить ее в жидкость?
        Путник принялся искать место, где ему удалось бы выбраться наверх. Около получаса поисков не принесли результатов. Противоположный склон поднимался в небо почти отвесно, будто вытесанный в камне. Острый глаз Йо-Йа разглядел на ее вершине следы той же огненной стихии. Но сам склон, видимо, страшного пламени не испытал.
        Путешественник собрался выбираться из расселины, как вдруг заметил в вертикальной стене проем, словно вырубленный гигантским топором. Ученик шамана заглянул в него и чуть не завопил от радости. В тесной келье, скрывавшейся за проемом, он увидел следы костра и забытый разведчиком котелок.
        -Гражданин, входите! - внезапно прогремело в воздухе. Дальняя стена кельи раздвинулась, открыв тоннель. Пещерка, где пытался переночевать Крывой Ыщ, оказалась куда глубже, чем представлялось.
        Потрясенный Йо-Йа послушно вошел в распахнутые перед ним двери. За ними открывалось огромное и хорошо освещенное помещение. Ни факелов, ни свечей, ни окон или системы зеркал Йо-Йо не разглядел. Свет непостижимым образом излучал потолок.
        -Гражданин, следуйте указателю, - прогромыхал все тот же таинственный голос. Под ногами Йо-Йа вспыхнул огонек. Поселянин подпрыгнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и заворожено зашлепал за убегающим огоньком, не забывая вертеть головой по сторонам. Он пытался понять, где прячется обладатель голоса.

***
        «Сева» был опытной моделью и на момент удара еще проходил испытания. Его создатели заложили в него большой запас живучести. Кто-то даже осмеливался предполагать, что в режиме ожидания СВАА-3500М (так «Сева» - Склад вооружений автономный автоматизированный серии 3500 модернизированный - именовался в документах Минобороны) сможет, в отличие от предшествующих моделей, функционировать более тысячи лет. Впрочем, никто из конструкторов всерьез не предполагал, что их детищу найдется практическое применение.
        Вражеская боеголовка поразила цель в опасной близости от полигона, где инженерная группа запустила СВАА-3500М для очередной тестовой проверки. Электромагнитный импульс шокировал электронную начинку автомата. Последовавшие термический и воздушный удары отрезали его от внешнего - основного - источника питания в момент перезагрузки тактической системы. "Сева" отключился, не успев активировать спрятанный в его недрах резервный реактор.
        "Севу" воскресил огонь, зажженный одноглазым дикарем. Энергии от тепла костра, переработанной обшивкой СВАА-3500М, хватило для запуска вспомогательной системы и резервного реактора. Все остальное было делом техники.
        Сканирование систем показало, что СВАА-3500М вынужденно бездействовал около 600 лет. Затянувшийся на несколько веков "летаргический сон" преподнес автомату неприятный сюрприз. После пробуждения "Сева" обнаружил исчезновение практически всех внешних модулей и гробовое молчание на всех использовавшихся человечеством частотах эфира.
        Беседа с циклопом позволила электронному мозгу прийти к логичному заключению: миссия началась. Население государства, в собственности которого числился автомат, погрязло в хаосе, одичало или видоизменилось из-за воздействия оружия массового поражения. А самое главное, граждан продолжали окружать враги, избавиться от которых, очевидно, не помог даже рукотворный апокалипсис.
        Циклоп, поначалу явно ошеломленный контактом с СВАА-3500М, принялся лопотать об оружии Богов. Дистанционный экспресс-анализ, проведенный медицинским модулем, охарактеризовал эмоциональное состояние гражданина как крайне неустойчивое. Автомат списал это на стрессы, сопутствующие любому конфликту.
        "Сева" запустил ассоциативную программу, инсталлированную в систему арсенала для работы с банками данных. Ее установили на случай, если гражданин забудет (или не будет знать) название требуемого оружия. Программа на 95,8794362 процента была уверена, что изувеченный человек имеет в виду плазменную винтовку АК-2090 "Молния Перуна".
        Выбор, к разочарованию автомата, был не ахти. Аккумуляторов плазменной винтовки хватало лишь на полчаса непрерывного огня. Слабым утешением служил лишь заряд для самоуничтожения, вмонтированный в АК-2090 для крайних мер. Но "Сева" выдал бластер без колебаний. Предпочтения гражданина при выборе оружия прописывалось как закон. Но вот, наконец, СВАА-3500М получил удовольствие беседовать со следующим, более адекватным и искушенным гостем.
        -Значит, ты - вроде нашего оружейного склада… - потирал руки Йо-Йа. Он предвкушал, какой фурор произведет в поселении, вернувшись из Проклятых земель с ценной добычей. Ученик шамана представлял, как одаривает старосту все новым и новым диковинным оружием. - Дай-ка мне, друг Се-Ва, хор-рошую дубину! Но получше той, что ты отдал циклопу.
        -Дубины в моем арсенале нет, - констатировал автомат. В его голосе Йо-Йа почудилось сожаление. - Но есть "Булава" [2 - «Булава» - межконтинентальная ракета морского базирования, способная нести до 10 ядерных боеголовок. На момент написания рассказа это оружие проходило испытания.].
        -Булава? - переспросил Йо-Йа. Память услужливо подсказала, что в учебниках истории булавой называли оружие, в чем-то схожее с дубиной, но гораздо более опасное и эффективное. - Так это же куда лучше!
        Автомат удовлетворенно подмигнул зелеными огоньками. Технический прогресс граждан его государства ускорялся на глазах. Враг был обречен…

***
        Старый шаман удалялся от поселения. Он предполагал, что Лысый Хэ заинтересуется артефактом и захочет получить такой же. Проницательный шаман хотел оказаться как можно дальше от эпицентра. Его утешало только одно: вместе с поселением исчезнут и те, кто потерял страх перед Запретными землями. А уж он позаботится, чтобы в оставшихся страх превратился в ужас. Шаман мысленно представлял, как, добравшись до Города, предстанет перед Тайным советом с требованием ужесточить заповеди Завета.

***
        Лысый Хэ недоуменно вертел в руках отливавшую металлом коробочку.
        -И ты утверждаешь, что вот это, - охотник потряс ею перед Йо-Йа, - оружие Богов, пострашнее того, что приносил Кривой Ыщ?!
        -Да, вождь, - Йо-Йа виновато опустил голову. - Голос Богов сказал мне, что с ней вы получите власть над могучими силами, и все враги будут сметены с лица земли. Эту коробочку нужно отнести туда, где прячется неприятель, и ак-ти-ви-зи-ро-вать.
        -Что ты мелешь! - староста с размаху швырнул артефакт оземь и в сердцах принялся его топтать. - Ты недостоин быть шаманом!
        На коробочке под его стопами вспыхнули и побежали цифры. Йо-Йа, заметивший это, предпочел промолчать. Он помнил, что Лысый Хэ не владеет грамотой и не терпит, когда ему об этом напоминают…

***
        Шаман остановился на опушке леса, чтобы отдышаться. Он прислонился лбом к коре дерева, как вдруг ощутил, что земля содрогнулась. Старик тяжело вздохнул и, не оглядываясь, устремился дальше. Он знал, что за его спиной поднимается в небо гигантский лиловый гриб.
        Примечание:
        «Булава» - межконтинентальная ракета морского базирования, способная нести до 10 ядерных боеголовок. На момент написания рассказа это оружие проходило испытания.
        БОЕВОЙ ДЖИНН (ШТУЧНЫЙ ТОВАР)
        Другу, Жылдызбеку Ибралиеву посвящаю.
        -Почему не указан срок годности? - таможенник бросил пыльный сосуд в ящик с соломой, на стенке которого красовалась надпись на интергалакто «Не протирать! Опасно!», и брезгливо обтер о передник щупальце. Кью ловко вставил между присосками несколько купюр.
        -Заверяю вас, дорогой друг, товар не скоропортящийся, - он лукаво мигнул глазком головной камеры. - Срок годности лампы с боевым джинном при надлежащем хранении равен бесконечности. В цивилизованном секторе галактики об этом всем известно.
        Таможенник нахмурился. Ему показалось, что инопланетный фигляр прозрачно намекает на провинциальный статус его системы. Но Кью быстро сгладил неприятное впечатление еще одной кредиткой. Таможенник мгновенно потерял интерес к трюму и, покряхтывая, выполз из корабля. Кью проводил его долгим взглядом, и бросил в интерком: - Вызывай клиента, борт чист.
        Интерком утвердительно свистнул в ответ. Кью поморщился. Его компаньон Цо опять расстроил свой транслятор, переводивший в интергалакто сложный набор инфразвуковых сигналов, на которых тот изъяснялся. Язык дрюкланцев поражал воображение любого лингвиста и был непостижим для Кью, гордившегося знанием свыше трех тысяч языков.
        Цо не замолкал и в одиночестве. За две недели совместного полета Кью смертельно надоело перенастраивать тонкий прибор, имевший несчастье служить представителю дрюкланской расы, заткнувшей болтливостью за пояс всю обитаемую галактику.
        Кью терпеливо дождался, пока частые разнотональные свистки, возникшие глубоко в недрах корабля, не зазвучали за переборкой, и, едва головка Цо просунулась в трюм, щелкнул по торчавшему на ней транслятору. Прибор заткнулся. Кью с минуту наслаждался тишиной, копаясь в его начинке. Цо энергично шевелил жвалами.
        -…эти сукины дети! - транслятор включился на середине монолога дрюкланца и, как и опасался Кью, больше не останавливался. Кью узнал, что Цо думает о таможенниках, негостеприимных провинциальных системах, расах, обитавших на отшибе галактики, и электронике, которая расстраивается только потому, что представителю высокоразвитой цивилизации хочется поупражняться в риторике.
        Кью подозревал, что так же разрушительно и Цо влияет на его тонкий позитронный мозг. Но предпочитал держать свое мнение при себе. Идея заняться оптовой торговлей джиннами принадлежала Цо, и он вложил в этот проект деньги.

***
        Боевые джинны появились на межпланетном черном рынке вооружений совсем недавно - после третьей колониальной войны в Солнечной конфедерации. Метрополия активно применяла их против сепаратистов. Включив джиннов в арсенал, конфедераты заявили Лиге Миров о приверженности общегалактическим стандартам. Соларцы гарантировали полную сохранность экосистем на охваченных войной планетах, засеянных человеческими колониями.
        Лига, убедившись в экологической безопасности джиннов, приравняла колониальные конфликты соларцев к внутривидовым разбирательствам и поспешила забыть о скандальном - по молодости - человечестве. А новое оружие быстро завоевало популярность далеко за пределами Конфедерации. Раб лампы оказался эффективней ядерной боеголовки и имел огромную живучесть, помноженную на способность решать широчайший спектр задач.
        Джинн мог запросто стереть с лица мегаполис, не заражая местность радиацией, построить новый город, не сломав в округе ни деревца, и даже искусно заменить вам зубы, клыки или жвала. Но в созидательном качестве джинны практически не применялись. Города, которые они строили, напоминали исторические музеи. Создавать сложные приборы им почему-то вовсе не удавалось. При этом джинны обладали, как правило, прескверным характером, что делало их весьма специфичным товаром, требующим весьма деликатного обращения. Это обстоятельство очень смущало осторожного Кью. Но ничуть его партнера Цо.
        -Джинн - штучный товар, но мы сколотим на нем капитал, железяка, - покровительственно хлопал дрюкланец по хромированному боку Кью стандартный галактический месяц тому назад. Цо в ярких красках расписывал будущему компаньону открывающиеся перспективы и между делом подливал дорогого бризаннского машинного масла. На шестой масленке тот наконец сдался. Возможность сделать штучный товар доступным массовому потребителю сулила фантастические барыш?и. А Кью давно мечтал осесть на материнской планете, окружив себя самой современной и разнообразной периферией.
        Через два стандартных галактических дня корабль торговцев опустился на Землю. Здесь их ждало разочарование. Торговый канал оказался ненадежным. Джинны поступали в земные лавки нерегулярно - по мере нахождения. Человечество, еще совсем недавно активно использовавшее рабов ламп в качестве оружия массового поражения, само давно их не производило.
        -Вай, дарагой! - развел руками один из земных лавочников, на которого их вывели посредники. - Искусство создания джиннов утеряно в далеком прошлом.
        -Насколько далеком? - поинтересовался Кью.
        Землянин многозначительно помолчал. Кью толкнул локтевым сочленением в толстое брюшко Цо. Жадный дрюкланец нехотя отслюнявил несколько кредиток. Человек неспешно их пересчитал, скрылся в недрах лавки, где, чертыхаясь, долго чем-то громыхал, и появился перед инопланетниками с изрядно потрепанным предметом. Он сдул с него пыль и бережно положил на прилавок. Кью, на всякий случай дистанционно просканировав антиквариат (лавочник в любой системе не откажет себе в удовольствии подсунуть клиенту под видом ценного товара дешевую подделку), с удовлетворением убедился, что человек не намерен их надуть. Предмет был изготовлен из настоящей органики и очень давно. Кью прикинул, что с тех пор планета обежала вокруг центральной звезды не менее тысячи раз.
        -Пергамент, - словно прочитав его мысли, произнес, смакуя, землянин. - Эту книгу передал мне мой отец, ему - мой дед. А уж где достал ее любимый дедуля, одному Аллаху известно. Но в ней есть то, что вас интересует…
        Землянин заговорщицки подмигнул: - Вокруг джиннов было создано много мифов. Когда-то считалось, что они - пришельцы из параллельного мира. Но мы - современные люди, и нам известно, что параллельных миров нет. Аллаху, великому и милосердному, было где разгуляться и в созданной им реальной Вселенной. В этой книге говорится, что джинны - человеческое и только человеческое творение. Клейма мастеров, запечатывавших сосуды с джиннами, тому доказательство.
        -Ближе к делу, - буркнул Цо, раздраженный тем, что уже несколько минут вынужден слушать, а не говорить.
        -Джиннов научились создавать в Атлантиде, - мстительно объявил лавочник. - Это древнее государство, исчезнувшее в пучинах земного океана несколько тысячелетий назад. Ее обитатели открыли многие тайны мироздания и, вместе с ними, ящик Пандоры. Атлантида была уничтожена, время похоронило многие знания ее мудрецов. Следующая цивилизация пошла по иному - техногенному - пути развития. Так что не могу ничем вас обрадовать. Джинны, которых вы можете купить, - антиквариат. Их иногда находят во время археологических раскопок.
        -То есть производителя джиннов можно найти в Атлантиде? - спросил Кью. Лавочник изумленно воззрился на пришельца. Но еще за несколько кредиток, вырванных Кью из лапок партнера, любезно согласился отсканировать карту затонувшей Атлантиды и помочь с привязкой к современным координатам.
        Кью прикупил участок в северной Сахаре, вытряс из Цо еще деньжат на сооружение еще неизвестного земной науке пространственно-временного коридора и, трансформировавшись в землянина, переправился в прошлое. Болтливый дрюкланец, неспособный принимать иные формы и изъясняться с помощью звуковых волн, благоразумно остался в будущем.

***
        Джинн-мастером, к которому Кью привела печать на сосуде с джинном, оказалась коренастая и неприветливая рыжая девица.
        -Что нужно, чужеземец? - она недобро смерила Кью взглядом.
        -Ваше мастерство, милостивая государыня, - поклонился пришелец. Но на нее это не произвело никакого впечатления.
        -В чем?
        Пока гость разъяснял цель визита, девица равнодушно ковырялась в носу. У Кью сложилось впечатление, что содержимое дыхательных полостей интересует ее больше, чем возможный долгосрочный и выгодный контракт. Но впечатление оказалось обманчивым. Как только Кью выудил из дорожной сумы несколько слитков золота, ноздря мгновенно была забыта. На варварской Земле этот металл, легко синтезирующийся стандартным трансмутатором материи, ценился дороже практичного и полезного титана.
        -Зачем тебе десять тысяч ламп с джиннами? Даже для того чтобы стереть с лица земли целую страну тебе хватит двух-трех! - рыжая подозрительно вперилась в Кью, но ее руки уже предательски потянулись к слиткам.
        -Я серьезный бизнесмен, и мелкими партиями товара не интересуюсь, - заверил Кью. - Но я щедр и готов заплатить за каждого джинна по пуду золота.
        -По пуду?! - девица презрительно сплюнула сквозь редкие зубы. - Ты шутишь? Меньше чем за три я за работу не возьмусь!
        -Три пуда за тупое орудие убийства? - позволил усомниться Кью.
        -Джинн - оружие высокоинтеллектуальное, - обиделась девица. - Каждый уникален.
        -Чем же? - усмехнулся Кью.
        -Подходом к исполнению поставленной задачи, - пояснила девица. - Джинн действует исходя из опыта своей прошлой жизни.
        -Простите, милейшая, какой жизни? - недоуменно вскинул бровь Кью.
        -Прошлой, - повторила атлантка. - Джинн - разумное существо, пойманное в камеру-ловушку измененного континуума. Образно говоря, для джинна его сосуд - тюрьма вечного заключения. Его бессмертие и его проклятие. Поэтому исходным и главным материалом для джинна может быть только взрослый человек. Детская психика такого испытания не выдерживает.
        -Где же вы набираете материал? - поразился Кью.
        -Тюрьмы, войны, азартные игры, - равнодушно пожала плечами джинн-мастер. - Тебе не все равно, чужеземец?
        Они сговорились на двух пудах. И уже через пару дней Кью получил первый десяток вожделенных сосудов.
        -Где можно испытать один из образцов? - полюбопытствовал он.
        Подходящий полигон нашелся за городской стеной. Девица подвела Кью к глубокому разлому.
        -Здесь! - она уселась прямо на камни. - Теперь тебе нужно потереть лампу.
        Кью поскреб сосуд. Из него потянуло дымком, и в безмолвии в мгновенье ока возник и тут же рассыпался в пыль глинобитный земной город, и перед потрясенным этим зрелищем пришельцем предстал неприметный человек в дивном головном уборе. Он низко склонился перед Кью: - Слушаю и повинуюсь!
        Кью вопросительно взглянул на джинн-мастера. Та махнула рукой: - Говори желание.
        Кью помялся: - Вслух?
        -Ну конечно! - фыркнула девица. - Как же еще можно что-то сказать?
        Кью было вспылил. Он говорил более чем на трех тысячах языков, большая часть которых находилась вне диапазона слышимых землянами звуковых волн. Но, вспомнив о бизнесе, решил не отвечать на грубость. Норов девицы с лихвой компенсировало мастерство.
        -Повелитель, - напомнил о себе джинн. - Хочешь, я принесу тебе яблок из садов Гесперид? Построю башню выше Вавилонской? Заставлю прекрасных сирен петь в твою честь? Натравлю Сциллу на Харибду? Разыщу самую прекрасную диву, чьи перси…
        -Цыц! - шикнул Кью. Джинн замолчал и, всем видом демонстрируя разочарование, обиженно свернулся комочком возле своего сосуда. Кью почесал подбородок и сменил гнев на милость. - Ты можешь стереть с лица земли город?
        -Да как два пальца о базальт, начальник! Скажи, какой? - оживился джинн. И пожаловался - Скучно тут одному в лампе. Очень хочется с кем-то поговорить, заняться хоть чем-нибудь…
        -За что тебя посадили в… лампу? - проникся сочувствием Кью.
        -Статья 478 уголовного кодекса Атлантиды, начальник, - залопотал джинн. - Мошенничество на меня повесили. Оговорили меня, начальник, - выдавил слезу джинн. - Ей-богу, оговорили. А судьи кто? Все ж куплено, хозяин! Нет справедливости на белом свете для честных, но маленьких людей! Выпусти на волю, благодетель!
        -Не верь ему, - вставила девица. - Аферист он. Нагрел на урожай трех землевладельцев и уболтал одного адмирала отдать ему четыре галеры в обмен на секрет философского камня.
        Джинн испуганно юркнул в лампу.
        -Сурово, - поцокал Кью.
        -С джиннами по-другому нельзя, - неожиданно вздохнула девица. - На жалость они давят. Приходится марку держать. Всю молодость на них убила. Девкой, поди, и помру. Кто ж меня такую замуж возьмет? Ну ничего! Наклепаю тебе джиннов, куплю дворец, обзаведусь мужским гаремом! Пойдем. Возвращаться пора, пока не стемнело.
        -Странно, что джинн, обладая такой силой и мощью, не может сам освободиться, - задумчиво произнес на обратной дороге Кью.
        -Кто тебе сказал такую чушь? Еще как может. Но только если кто-то по собственному желанию согласится занять его место в лампе. Ведь джинн, хочет он того или нет, - раб, и может освободиться только если найдет себе замену. Причем добровольную.
        -Неужели находятся охотники?
        -Мир не без глупых людей, - философски заметила девица.
        Через несколько часов, уже в далеком от Атлантиды будущем, Кью вместе с Цо наблюдали, как роботы расчищают от песка Сахары вход в каменный бункер, по указанию Кью возведенный атлантами несколько земных тысячелетий назад для складирования джиннов. Там, согласно договору, должна была оставить продукцию для хранения рыжая девица. Освобожденный от песка склад оказался правильной пирамидой. Цо прикидывал, что можно получить от земного правительства, "открыв" неизвестный местной науке архитектурный памятник. Кью эта мысль забавляла.

***
        За две недели полета болтливый дрюкланец несколько раз наступал на горло своей песне и, умолкая, заставлял партнера начинать рассказ о тестовом испытании джинна. Но каждый раз забывался и, не дослушав, обрывал повествование. Кью, считавший, что компаньона не интересует ничего, кроме барыша и собственных монологов, был заинтригован. Пару раз он даже заставал Цо в трюме у ящика с тестовым образцом раба лампы. Но благоразумно молчал, чтобы не давать повода для очередного приступа словесного энуреза.
        Вот и сейчас Цо как бы невзначай подобрался к ящику с намалеванной надписью "Не протирать! Опасно!".
        -Клиент будет через полчаса, - сообщил он Кью и, дождавшись, когда деловой партнер покинет трюм, потер лампу. Он тихо обратился к выходящему из нее дымку:
        -Так значит, я могу стать таким же всемогущим, как ты?
        -Да, мой повелитель, - джинн услужливо согнулся в поклоне. Цо почудилось, что раб лампы едва заметно улыбнулся. Но поди разберись в мимике землян. - Начальник, джиннам, в натуре, подвластно все! Ты сможешь стать самым богатым, самым могущественным, самым счастливым! Только пожелай!

***
        Покупатель прибыл с большим опозданием. Информаторий космопорта уверял, что на этой планете подобная линия поведения в порядке вещей. Чем выше статус визави, тем дольше его приходится ждать. Судя по «пунктуальности», в гости к торговцам наведалась шишка не ниже маршала.
        Кью вызвал по интеркому Цо. Тот подозрительно молчал. Кью повторил вызов. Но Цо, видимо, приводил в порядок свой сложный дрюкланский туалет. Кью обреченно моргнул фотоэлементами, но, поразмыслив, возблагодарил небо: словоблудие партнера раздражало представителей многих разумных рас. Он гостеприимно распахнул люк звездолета, стоически выждал, пока трюм обшарит многочисленная охрана прибывшего, и наконец лицезрел самого покупателя.
        -Покажите товар в действии, - проквакал покупатель. Кью потер сосуд. Перед ним возникли и тут же обрушились в прах полупрозрачные ажурные дрюкланские минареты и арки. А затем явился и сам джинн.
        -Что он там свистит? - поморщился покупатель.
        -Он говорит: "Слушаю и повинуюсь!", - Кью устало прикрыл фотоэлементы. Он не представлял, как можно настроить транслятор дрюкланскому джинну.
        Краткий справочник для любопытствующего, но непосвященного читателя:
        Интергалакто - межпланетный язык галактики Млечный путь.
        Кредитка - купюра, кредитный или банковский билет. Не путать с кредитной картой. Средство взаиморасчета между представителями цивилизованных миров. На некоторых мирах кредитки могут заменять металлы, ракушки, крылышки стрекоз или жала пчелоптицы Пфу.
        Позитронный мозг - искусственный мозг, используемый в робототехнике. С его созданием различные цивилизации обрели возможность создавать искусственный интеллект и его носителей в компактной форме. Изобретение позитронного мозга впоследствии привело к появлению машинных цивилизаций.
        Дрюкланец - представитель цивилизации Дрюклан.
        Цивилизация Дрюклан - цивилизация, названная в честь ее материнской планеты. Создана насекомоподобными разумными существами, известными торговой хваткой и несносной болтливостью.
        Транслятор - автоматический переводчик. От английского слова translate.
        Бризаннское машинное масло - машинное масло с планеты Бризанн. Славится высоким качеством, которое значительно продляет "жизнь" механики. Формула изготовления держится в секрете.
        Атлантида - таинственная цивилизация, упоминаемая еще в трудах Платона, который, в свою очередь, ссылался на источники в среде египетских жрецов. Предполагается, что исчезла в пучине морской несколько тысяч лет назад. Вместе с ней с Лету канули Гиперборея, Лемурия и еще три древних цивилизации.
        Джинн-мастер - мастер по производству рабов лампы. В некоторых случаях, действующие сотрудники пенитенциарной системы Атлантиды.
        Джинн - раб лампы, осужденный на вечное заключение в сосуде. Имеет право на условно-досрочное освобождение только в случае, если его место добровольно занимает некий поручитель.
        Трансмутатор материи - мечта алхимиков и реальность для высокоразвитых цивилизаций. Собственно - прибор, позволяющий изменять элементы из таблицы Менделеева.
        Уголовный кодекс Атлантиды - кодекс, описывающий преступления и наказания за них, существующих в Атлантиде.
        Философский камень - см. трансмутатор материи.
        БУТЫЛКА
        Зюзя осторожно выглянул из-за кучи строительного мусора, за которой прятался последние пять минут. Опасность миновала: тараканы ушли и он смахнул со лба капельки пота. Насекомые, пробегавшие по улице, не почуяли юного старателя, затаившегося неподалеку.
        Отец рассказывал Зюзе, что когда-то таракана можно было убить тапком, но люди предпочитали уничтожать их с помощью хи-ми-ка-тов. Слово-то какое непривычное! В неравной битве видов тараканы гибли тысячами, пока однажды не покинули человеческие города, чтобы вернуться через несколько десятков лет, заметно увеличившись в размерах, став более прожорливыми и агрессивными. Отец называл эту перемену му-та-цией (еще одно странное словечко из его лексикона) и говорил, что виной всему оружие, которое использовалось в последней войне. Сам Зюзя считал, что тараканы выросли и вернулись, чтобы отомстить, и полагал, что рано или поздно ненависть сделает что-то подобное и с человеком. Ну а пока стая тараканов, каждый - не меньше кошки, в один миг разрывала на части взрослого мужчину. Пару недель назад Зюзя издали наблюдал, как за несколько минут они сожрали забредший сюда караван. Несчастные торговцы, судя по всему, были издалека и сунулись в гиблое место, не ведая, что Город давно покинут прежними жителями, а новые обитатели превратили его в охотничьи угодья. Люди появлялись здеесь ненадолго, чтобы поживиться
при свете дня артефактами, кои еще можно было отыскать в развалинах, а потом бежали обратно - в предгорья, где не было мутантов, обожавших человечину.
        Зюзя в два прыжка пересек широкую улицу с потрескавшимся и местами просевшим асфальтовым покрытием, и метнулся к двухэтажному дому, который приметил днем раньше, когда пробирался к магазину стройматериалов, где надеялся найти гвозди. Железо, добыть которое с каждым годом становилось сложнее, ценилось дорого.
        Мародеры, казалось, обошли дом стороной. На нем сохранилась даже табличка с облупившейся краской. Зюзя предполагал, что на ней было написано название улицы, но подтвердить это никто не мог, а сам он читать не умел. Старатель рассчитывал отыскать здесь лампочки - хрупкие грушевидные стекляшки. Говорят, что когда-то их было много, они горели, и в Городе было светло даже по ночам, но Зюзя не верил в подобные байки. Как стекляшка может гореть? Бред. Лампочка - свидетельство достатка. Лампочки берегут для дорогих гостей, а в богатых семьях из них каждый день пьют травяной чай. Пока есть старатели, богачи могут позволить себе не осторожничать с ломкими сосудами.
        Зюзя скользнул в пустую глазницу одного из высаженных окон, оглядел большое помещение и, не обнаружив ничего ценного, юркнул в дверной проем. Он оказался на площадке, откуда уходила вверх каменная лестница, на которую падали пробивавшиеся сверху лучи света. В них плавали потревоженные дыханием человека пылинки. Зюзя ворвался в их карусель, и обшарил еще несколько комнат наверху. Пусто! Зюзя почувствовал себя обманутым: видимо, кто-то здесь уже поживился. Обидно! Столько риска - и ради чего? Он разочарованно пошлепал вниз. Вот и вход в залу, через которую он попал на лестницу. А это что?
        На лестничной площадке обнаружилась дверь, на которую Зюзя поначалу не обратил внимания. Она была одного цвета со стеной и практически с ней сливалась. Любопытно! В Зюзе встрепенулась и начала крепнуть почти угасшая надежда. Если он не заметил эту дверь, так, быть может, и тот, кто шарил здесь ранее, тоже проскочил мимо? Сняв с пояса костяной нож, Зюзя подцепил край двери. Она не поддалась. Зюзя нажал посильнее, дверь жалобно скрипнула, но устояла. Старатель с досады пнул ее и едва не упал - дверь легко распахнулась. Зюзя шлепнул себя по лбу. Балбес! Как он сразу не догадался, что дверь открывается в другую сторону?
        Дверной проем зиял пугающей темнотой, в которой скрывались уходившие вниз ступени. Что там? Зюзя втянул в себя воздух. Пахло ветхостью, и сыростью. Где-то наверху жалобно скрипели створки болтающейся на ветру оконной рамы, но снизу не доносилось ни звука. Зюзя выставил перед собой нож и мужественно ступил на лестницу.
        Ступени вели в просторный подвал, и в нем было не так темно, как казалось на первый взгляд. Под самым потолком белело пятно узкого, почти незаметного оконца, сквозь грязные стекла которого едва пробивался дневной свет. Зюзя огляделся. Справа виднелись покосившиеся, местами просевшие полки с горками ржавой пыли. На них, похоже, хранилось что-то металлическое - инвентарь либо какие-то детали. Железо бывает тверже и лучше камня, но быстрее сдается беспощадному времени. М-да… Поживиться тут было нечем.
        Слева от лестницы, у самой стены, покоился скелет, покрытый лохмотьями истлевшей одежды. А рядом с ним… О чудо! В пыли лежала целая бутылка! Зюзя подпрыгнул от радости: теперь он обеспечит месяц безбедной жизни себе, матери и сестренке. Жаль, что этого не увидит отец.
        Отец Зюзи сгинул в Городе около года назад, отправившись в центр, где, как считал, могли сохраниться относительно нетронутые людьми магазины и учреждения. Но там же, в центре, бродили целые полчища тараканов… Зюзя шмыгнул носом, но тут же отогнал от себя грустные мысли - в Городе раскисать нельзя.
        Зюзя поднял бутылку и отер с нее пыль. Сосуд из толстого зеленого стекла с запечатанным горлышком оказался тяжелее, чем он ожидал. Зюзя встряхнул бутылку - ему показалось, что внутри что-то было - поднес сосуд к оконцу, и посмотрел на просвет.
        Внутри лежала свернутая в трубочку бумага, перехваченная нитью. Интересно, зачем кому-то понадобилось засовывать это в сосуд? Зюзя пожал плечами, бросил бутылку в сумку, еще раз внимательно обвел взглядом подвал и обыскал покрывавшие скелет лохмотья. В сумку перекочевал небольшой прямоугольник из древнего материала, который старики называли смешным словом плас-тик - его украшали непонятные символы и маленькое изображение молодого мужского лица. За пластиной последовали палочка и браслет из того же материала. Зюзя улыбнулся: предчувствия не обманули, дом преподнес щедрый подарок.
        Путь из Города лежал через кварталы одноэтажных домов. Это был опасный участок, полный тупиков и узких улочек, в каждой из которых могла притаиться плотоядная тварь. Одинокому старателю, попавшему сюда, приходилось надеяться на быстрые ноги, и Зюзя припустил, не забывая поминутно озираться по сторонам. Миновав последний проулок, он выскочил в поле и с облегчением упал в траву. Здесь бояться было нечего: дикие звери к Городу не приближались - тараканы питались не только человечиной.
        Отдышавшись, Зюзя поднялся и быстрым шагом двинулся к горам, где раскинулось родное поселение - несколько десятков юрт. Прежде чем отправиться на базар, где старатели продавали найденные артефакты, он хотел хорошо выспаться. Каждый выход в Город высасывал его досуха.
        Зюзя проснулся с первым лучом солнца. Тихо, чтобы не потревожить спящих мать и сестру, он выскочил из юрты и спустился к ручью, где напился холодной до ломоты в зубах воды, потом с наслаждением набрал ее в немеющие ладони и плеснул в лицо, смывая остатки сна. День обещал быть хорошим. Бутылка, да еще из такого толстого стекла, куда лучше глиняных или тыквенных сосудов, и непременно привлечет богатого покупателя.
        Базар, известный далеко за пределами окрестностей Города, размещался на большом пятаке утрамбованной земли, окруженный рвом и частоколом, и был больше чем рынком. Он представлял собой маленькую крепость, где местные торговцы могли не беспокоиться за сохранность своего товара, а купцы издалека - найти безопасный ночлег. На ночь она запиралась крепкими подъемными воротами, но каждое утро они опускались, и площадь за частоколом наполнялась людским гомоном, запахом тандырных лепешек и шашлыков.
        К базару Зюзя подобрался, прячась в высокой траве. У еще закрытых ворот уже скопились телеги и переругивались люди, стремившиеся попасть на торговую площадь раньше остальных. Улучив удобный момент, Зюзя прошмыгнул к одной из телег и, зацепившись за ее днище, незаметно миновал вооруженных тесаками здоровяков, охранявших вход.
        Многие торговцы успели разложить товар, и кто-то уже бойко зазывал первых покупателей. Зюзя быстро пошел вдоль рядов, выискивая свободное место, наконец приметил незанятый уголок, но едва расстелил кусочек рогожи, предусмотрительно прихваченный с собой из дома, как услышал грозный окрик:
        -Эй, оборванец! Я говорил тебе, что на моем базаре таким не место. Пшел отсюда!
        Зюзя поднял голову. Над ним возвышалась тучная фигура Аалы - хозяина базара. Позади толстяка переминались с ноги на ногу двое охранников. Зюзя поспешно опустил глаза: он ненавидел Аалы за жадность и чванство, но не хотел выдать свои чувства.
        -Байке, я ненадолго, - выдавил Зюзя. - Честно! Вы же знаете, как погиб отец… Я единственный кормилец в семье. Как только продам свой товар, щедро заплачу за место. Я был в Городе.
        -Вы слышали? Он обещает мне щедро заплатить! - Аалы захохотал. Никак ограбил ювелира, нищета? - Охранники за его спиной осклабились. - Ты помнишь, что должен за прошлый и за позапрошлый разы?
        -А ну покажи, что у тебя? - Аалы поддел носком сапога сумку Зюзи, и из нее выкатилась бутылка.
        -Какая богатая добыча! - усмехнулся Аалы. - Этой бутылки как раз хватит на то, чтобы расплатиться со мной. Давай ее сюда!
        -Нет! - взвизгнул Зюзя и вцепился в бутылку. - Она моя!
        -Дай сюда! - зашипел Аалы. Из-за его спины выдвинулись охранники, в мгновенье ока Зюзю прижали к земле, заломили руки за спину, ткнув лицом в грязь у ноги Аалы. От обиды, ненависти и бессилия Зюзя заплакал. Аалы выхватил у него бутылку.
        -Вышвырните оборванца! - бросил он. - Но сначала задайте ему хорошую трепку, чтобы он надолго забыл дорогу к моему базару!
        Зюзю подняли за шкирку, он вывернулся, но тут же был сбит с ног мощным ударом и снова упал в грязь.
        -Эй, джигиты! Не стыдно бить ребенка?
        Зюзя бросил быстрый взгляд на нежданного заступника. Ему стало горько: вего защиту выступил только незнакомый ему белобородый старик, одетый в скромный, но чистый чапан. Аксакал держался прямо, словно считал себя хозяином положения и некогда был воином. Старик смотрел на Аалы с явным вызовом.
        -Сколько он тебе должен, торгаш? - слово "торгаш" старик произнес как ругательство.
        -А ты кто ты такой? - Аалы с презрением сплюнул на землю.
        -Мое имя тебе ничего не скажет, но я знаю, что заставит тебя стать более почтительным, - старик вытащил из-под полы чапана массивный перстень и швырнул под ноги Аалы. Хозяин базара тут же схватил его, мгновенье рассматривал и удивленно надул толстые щеки.
        -Серебра в перстне больше чем достаточно для оплаты долга замарашки, - произнес старик. - Верни бутылку и накорми его как следует!
        Аалы быстро сунул перстень за щеку и подобострастно поклонился:
        -Шлушаюсь, гошподин!
        Он протянул бутылку Зюзе, тот схватил свое сокровище и дал было деру, но старик схватил его за руку.
        -Стой, мальчик. Ты - мой должник и не уйдешь, пока не позволю.
        Зюзя насупился, чем рассмешил старика.
        -Не бойся, малец, - старик потрепал его по щеке. - Как тебя зовут?
        -Зюзя, - нехотя сказал подросток. Старик нахмурился.
        -Я спрашивал имя, а не кличку.
        -Азамат.
        -Сколько лет?
        -Осенью будет четырнадцать.
        Старик покачал головой. - Где родители?
        -Отец погиб, а мама дома. Она больна, - К своему стыду Зюзя ощутил, что вопросы старика, которому он должен быть благодарен, вызывают у него раздражение. Что тому надо? Зачем лезет в душу? Старик, будто почувствовав это, сменил тему:
        -Сколько хочешь за бутылку?
        -Два куска железа, - решил схитрить Зюзя. Старец, не торгуясь, выудил из-под полы две полоски металла с серебристым отливом - чистого, без малейшего следа ржавчины. Зюзя сглотнул: он видел перед собой целое состояние!
        -Хватит?
        Зюзя кивнул и протянул бутылку. Старик внимательно осмотрел покупку, подбросил ее на ладони, посмотрел на просвет. Зюзя с интересом наблюдал. На кой ляд, думал он, ему эта бутылка? И откуда у старика столько железа? Одет нежданный спаситель Зюзи был более чем скромно, да и родных, похоже, у него нет, иначе не стал бы разбрасываться драгоценностями.
        Старик тем временем подцепил носком сапога лежащий в грязи булыжник, выкатил его на относительно сухое место, присел, повернувшись спиной к мальчишке. Послышался звон стекла, довольное кряхтение, шелест. Потом старик встал и подмигнул наблюдавшему за ним мальчишке. На земле у камня блестели зеленые осколки.
        -Зачем?! - Зюзя в ужасе смотрел на старика. - Вы ее разбили!
        -Бутылка - простое стекло, - сказал он. - Настоящая ценность - то, что внутри.
        Старик показал извлеченные из бутылки бумажные листы.
        -Бумага?! Да кому она нужна?
        -Есть места, где из-за маленьких клочков бумаги с водяными знаками люди безжалостно убивают себе подобных, - вздохнул старик. - Но та бумага, по сути, ничего не стоит, а вот это, - аксакал потряс листками, - сокровище! Последние страницы летописи умершего мира. Но тебе, видимо, не понять - ты ведь родился после Взрыва.
        Старик бережно свернул бумагу, сунул за пазуху и запахнул чапан, под которым Зюзя успел разглядеть древний и порядком выцветший разгрузочный жилет с множеством карманов. Старик перехватил взгляд мальчишки и погрозил ему пальцем. Зюзя подхватил сумку и бросился наутек.
        Выскочив в поле, Зюзя перешел на шаг. Из его головы не выходил старик и его странные слова, да и сам дед был не так прост, как казался. Вон сколько у него железа, да и "разгрузка" опять-таки. Под ней наверняка и бронежилет был - как на древних воинах. Говорят, их латы выдерживали даже удар копья.
        -Давненько не виделись! А, Азамат?
        Зюзя вздрогнул. Погрузившись в мысли, он не заметил, как его нагнал давешний старик.
        -Что ж ты сбежал? Аалы расстарался, еды принес, а тебя и след простыл. Эх ты, заморыш!
        -Я не заморыш! - гордо вскинул голову Зюзя. - Я уже старатель и сам в Город хожу!
        -Мне на базаре уже рассказали, - старик внимательно посмотрел на подростка. - Я тут подумал… А не нанять ли тебя проводником? Ты же сможешь провести меня в любую точку Города?
        Зюзя замялся. Старик, расценив это по-своему, вынул из-под чапана сверток: - Если проведешь, получишь это. Разверни. Ну!
        В руку лег тяжелый металлический нож. Несмотря на внушительный размер, оружие казалось очень удобным: рукоятка будто создана для ладони, а лезвие!.. Зюзя увидел на его плоскости искаженное отражение своего лица, и, вдруг поймав солнечный зайчик, зажмурился.
        -Армейская штучка, - в голосе старика Зюзе послышалась печальная нотка. - Знаменитый кей-кей. Верная смерть врагу на расстоянии вытянутой руки. Если, конечно, правильно им пользоваться. Так как? Берешься?
        Зюзя вздохнул. Получить такое оружие - мечта, но он был в Городе накануне, а часто испытывать Фортуну нельзя: тетка она переменчивая и капризная. Так, по крайней мере, учил отец.
        -Сейчас не могу, - поник Зюзя. - Мне домой надо. Нужно еды купить, маме помочь…
        -Так в чем проблема? - удивился старик. - Ты ж не неделю домашними делами будешь заниматься? Давай сегодня купим еды - я оплачу, а завтра пойдем? Пустишь путника на ночлег?
        -Нужно спросить у матери.
        -Не думаю, что откажет. Тем более, мы ее уважим. Где вы покупаете провизию? Надеюсь, нам не нужно возвращаться к твоему любимому Аалы?
        -Он мне не любимый, - ощерился Зюзя.
        -Это заметно, не серчай. Ты и на базаре не слишком скрывал свою неприязнь.
        Мать встретила гостя встревоженным взглядом и попыталась встать с кошмы, на которой лежала, но ее сил хватило только на то, чтобы немного приподняться, опираясь на локоть.
        -Мама, не бойся, - Зюзя, пропустивший аксакала в юрту, выскочил вперед, подбежал к ней и погладил по руке. - Он хороший человек. Мне помог. - Зюзя обернулся к старику. - Это моя мама. Ее зовут Динара.
        -Руслан Керимович, - представился старик. - Мы познакомились с Азаматом на базаре. Хороший парень. Из него вырастет настоящий мужчина!
        -Мой блат - узе мусина!
        Старик повернул голову на писк и узрел перед собой маленькое и худенькое чумазое существо. На грязном личике блестели любопытные глаза.
        -Ага, - кивнул старик. - А ты, наверное, младшая сестренка Азамата?
        -Меня зовут Айпели.
        -Айпери? Очень приятно.
        Старик снял чапан. Как и предполагал Зюзя, его гость носил бронежилет, но самым удивительным было не это. Старик оказался вооружен. Зюзя увидел наплечную кобуру, из которой выглядывала массивная рукоятка какого-то оружия, и несколько торчащих в карманах разгрузки гранат.
        -Сто это, дедуска? - Айпери потянулась к одной из гранат. Старик мягко отвел ее ручку.
        -Это не игрушка, малышка. Дай-ка я лучше посмотрю, что с твоей мамой.
        Аксакал подсел к женщине, положил руку на лоб, поглядел на детей.
        -Температура. Высокая… Давно горит?
        -Три дня, - ответил Зюзя.
        Старик поцокал языком и обратился к мальчишке. - Принеси, пожалуйста, мой чапан.
        Зюзя схватил чапан, и чуть не уронил - тот оказался на удивление тяжелым. Зюзя осторожно передал его старику и на всякий случай подсел поближе.
        Чапан был таковым только внешне. Внутри он оказался хитро сшитой сумой с отделениями по бокам и на спине. Из одного из них старик вынул небольшую пластиковую коробку, и высыпал из нее в ладошку Зюзи горсть белых кругляшек и желтых шариков.
        -Белые - таблетки, - объяснил аксакал. - Это лекарство. Желтые - драже - витамины. И те, и другие давать дважды в день. Сегодня можно по одной. И лучше, если она будет запивать их водой.
        Таблетки (еще одно диковинное словечко из прошлого) сотворили чудо: мать заснула, впервые за последние дни глубоко и ровно дыша. Рядом, свернувшись калачиком, тихо засопела сестренка. Зюзе показалось, что горькие морщинки на лице матери, ставшие глубже в последние дни, будто немного разгладились, и он с благодарностью взглянул на старика. Но тот, похоже, не ждал признательности - он бережно разглаживал листки бумаги, извлеченные из бутылки. Зюзя заботливо укрыл мать и сестру старым лоскутным одеялом, разжег костер. Языки пламени нехотя лизнули дрова, но затем заплясали, отбрасывая блики на лица, стены юрты, котелок.
        -Аксакал, вы говорили, что листки бумаги из бутылки - последние страницы умершего мира, - тихо проговорил Зюзя. Старик нехотя оторвался от чтения.
        -Это дневник человека, умершего после Взрыва.
        -Что там написано?
        -Тебе и вправду интересно?
        Зюзя кивнул.
        -Ну что ж… - старик сложил листки по порядку и придвинулся к огню. - Слушай… "Я вернулся в Бишкек ранним утром…"
        -В Бишкек?
        -Да. Это старое название Города. До Взрыва он назывался Бишкеком. Не перебивай, вопросы задашь потом, - старик откашлялся и начал заново.
        "Я вернулся в Бишкек ранним утром. Жутко хотелось спать. Думал подремать в самолете, но мне досталось место по соседству с двумя парнями, как и я возвращавшимися из Москвы. По-моему, у них были проблемы с регистрацией, и им долго трепали нервы пограничники. Когда все разрешилось, оба на радостях поддали и потом громко веселились. Да и черт с ними. Главное, что самолет благополучно приземлился, и я оказался на родной земле.
        "Манас" встретил дождем. Я получил багаж и не успел выйти из здания аэропорта, как был атакован таксистами. Для проформы поторговался, но потом все равно переплатил только за то, чтобы частный извозчик тронулся, не выискивая, кого бы еще взять по пути. Хотелось добраться до дома с комфортом.
        Говорят, что в Кыргызстане огромный гидроэнергетический потенциал. Судя по трассе "Манас" - Бишкек, бессовестно врут. Пока не рассвело, ее освещают только автомобильные фары. Но больше всего впечатляет не это, а дорожный указатель с надписью "Канал". Какой-то шутник стер светоотражающее покрытие с первой буквы. В свете фар сразу становится понятно, куда прибыл. Здравствуй, родина!
        Зачем я вернулся в Бишкек? Сейчас, по истечении нескольких дней, понимаю, что нужно было остаться в Москве. Там бы для меня все кончилось быстро и безболезненно. Тут мне приходится отсчитывать последние часы с перерывами на рвоту, вычесывание стремительно выпадающих волос, осмысление того, что, пытаясь спастись, только отсрочил то, что предназначалось мне судьбой. Я умираю. Как глупо…
        Неизбежность третьей мировой войны была для меня очевидна. Мизерный процент населения Земли, который владел большей частью ресурсов, не хотел делиться ими с остальными. Остальных это, конечно, не устраивало. На Земле зрела социальная революция. Интернет, сделав пространство общим, глобальным, показал всему миру, как живут избранные. Они разъезжают на Мазератти, носят брендовые вещи, ночи напролет тусят в клубах, весело прожигая жизнь. Большинству, не прошедшему фейс-контроль в царство благополучия, хотелось к ним присоединиться, или хотя бы есть досыта. По Земле прокатились акции протеста. Полыхнули Ближний Восток и север Африки, трясло Грецию и Турцию. Митинги прошли в США. В Нью-Йорке организаторов акций протеста пачками упаковывали в полицейские участки. Кампанию по подавлению социального гнева финансировали крупные корпорации: их очень беспокоила перспектива повторения французской революции. Чтобы чернь не запустила конвейер гильотины, на котором сложил бы голову не один апологет капиталистического интернационала, белые воротнички затеяли глобальную войну.
        Если рассуждать логически, то в огне войны должны сгореть если не три четверти, то половина населения земного шара. Те, кому повезет уцелеть, по меньшей мере лет на пятьдесят забудут о социальных требованиях. У них останется одна забота: выжить любой ценой. Реальная власть, тем временем, достанется крупным корпорациям, владеющим ресурсами, энергией, частными армиями. Сейчас я с радостью пошел бы к ним в услужение, но над моим городом взошло второе солнце.
        Над Бишкеком произвели подрыв ядерного заряда малой мощности, но его хватило на то, чтобы уничтожить больше половины горожан, а остальных отравить радиацией. Мне относительно повезло. Я увидел вспышку, когда открывал дверь, и успел нырнуть в дом, прежде чем по улице прошла сначала огненная, а потом и взрывная волны, сметавшие людей, автомобили, дорожные знаки, деревья.
        Как?! Почему это случилось?! США должны были перенаправить боеголовку, предназначенную для нашего городка, на другой объект еще в первую половину 1990-х, когда стало ясно: СССР не восстановится и Кыргызстан больше не является частью так называемой "империи зла". Боеголовка должна была взорваться над другим городом, так почему она оказалась здесь? Не знаю… Может быть, какой-то лентяй в Пентагоне забыл ввести другие координаты, отлучившись на минуту за кофе или заболтавшись с подружкой по телефону? Чертовы янки! Меня утешает одно: оборонные системы России и Китая нанесли по США ответный удар. Радиоэфир, еще несколько дней назад разрываемый множеством сигналов с обеих сторон Атлантики, теперь девственно чист. Нас больше нет. В этой войне нет победителей. Есть только тлен, и вскоре я тоже уйду в историю.
        Зачем я это пишу? Глубоко в моей душе еще теплится надежда, что когда-нибудь кто-то найдет эту запись. Я доверю ее бутылке из-под шампанского, которое только что выпил. Даже смешно: якупил ее несколько часов назад, рассчитывая провести приятный вечер с подругой, но ядерный удар настиг ее в такси по пути ко мне.
        Друг, читающий эти строки, мир тебе! Передай другим, что в жизни нет ничего ценнее жизни, какой бы тяжелой или безрадостной она ни казалась. Помни об этом ради нас - погибших в чужой для нас войне!".
        Старик умолк, а Зюзя шмыгнул носом. Спрашивать о смысле непонятных ему слов почему-то совсем не хотелось.
        -Да-а-а, - протянул старик. - Во всем этом есть определенная логика, но бедняга заблуждался.
        -В чем? - тихо спросил Зюзя.
        -Не было никакой войны, - вздохнул старик. - И ядерного удара тоже не было.
        -Как не было?! - Зюзя не поверил своим ушам.
        -Да вот так, - старик устало прикрыл глаза рукой. - Над Бишкеком взорвалось что-то очень мощное, но точно не ядерная боеголовка. Никто не знает, что это было. Зафиксировали всплеск гамма-излучения, однако остаточной радиации нет, тяжелых металлов в почве тоже… Предполагается, что рванул некий неопознанный объект, как над Тунгуской. Впрочем, ты, наверное, никогда не слышал о Тунгусском метеорите… Некоторые ученые считают, что там взорвался инопланетный корабль. Вот и здесь, может быть, тоже. Но так это или иначе, мы не знаем. Полевых исследований никто не проводил. Мы не могли проникнуть сюда все эти пять лет.
        -Кто это - мы? - Зюзя с подозрением посмотрел в старика. - Какие пять лет? Бомба, или, как ты говорил, корабль, взорвался над Городом пятьдесят лет назад. Мне отец об этом рассказывал.
        -Мы - люди, человечество, цивилизация, Организация Договора о коллективной безопасности. Взрыв, произошедший не пятьдесят, а пять лет назад, изолировал вас от всего мира. В радиусе двухсот километров от эпицентра образовалась аномальная зона, время в которой ускорилось, создав вокруг темпоральный барьер. И что более всего необъяснимо, ускорилось не только время, но и видимое движение небесных тел, сохранив для оставшихся здесь людей привычный ритм. У вас есть смена дня и ночи, времен года, только часы тут идут в десять раз быстрее, чем за "барьером". Не спрашивай меня, почему. Я не смогу ответить.
        -Кто вы? - прошептал Зюзя.
        -Член исследовательской группы, которая пыталась пробиться сюда с Большой земли, - сказал старик. - Мы должны были добраться до центра Бишкека, где, предположительно, могли упасть обломки неопознанного объекта. Если, конечно, что-то вообще уцелело после взрыва. Ученые создали прибор, который помогает преодолеть барьер. Он успешно прошел тестовые испытания, но когда мы оказались в зоне, мои товарищи погибли, на моих глазах рассыпавшись в прах. Почему выжил я, не знаю. Может быть, потому, что родился в Бишкеке и аномалия приняла меня за своего, отняв не жизнь, но молодость? Еще десять дней назад я был крепким и сильным мужчиной, а теперь - старик.
        -Я вам не верю! - в глазах Зюзи блестнули слезы. - Вы врете!
        -К сожалению, нет, - старик опустил голову. - Увы…
        В юрте повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием спящих и потрескиванием костра. Мерно бежали секунды, складываясь в минуты. Зюзя глядел на пламя, но ничего не видел. Жуткий мир, в котором он жил, теперь казался ему жалкой бутафорией, ускоренной пародией на настоящую жизнь. Где-то там, за барьером, лампочки светились, а тараканы остались жалкими насекомыми, разбегавшимися, чтобы не попасть под человеческий тапок. Несколько лет там - целая жизнь здесь. Нелепо. Ужасно. Несправедливо.
        -Мне говорили, что все, кроме нас, на Земле погибли…
        -Как видишь, нет.
        -Зачем вам Город? Возвращайтесь к себе.
        -Я должен выполнить поставленную задачу ради погибших товарищей, тебя, твоей семьи, других изолированных здесь людей. Вас нужно вытащить отсюда, но мы не можем рисковать. Как барьер отреагирует на выход отсюда? Мы не узнаем, пока не поймем природу аномалии. Исследовать эпицентр необходимо, но в одиночку я не справлюсь. Ты мне поможешь?
        Зюзя кивнул и, вздохнув, поворошил угли костра. Взметнулись искры, словно стремясь вылететь из юрты. Они гасли, не долетая до тундука. Сквозь него на Зюзю смотрело ночное небо с яркими звездами. Азамату не верилось, что от них его отделяет невидимый, но непреодолимый купол барьера. Он повернул голову к старику:
        -Вы научите меня читать?
        ГНОМЫ, ЭЛЬФЫ, ДРАКОНЫ, СКАФАНДР
        Будильник противно пискнул, положив начало новому дню. Бимли открыл глаза, вскочил с постели и распахнул шторы. Комнату залил яркий свет. Бимли полюбовался тающими в далекой дымке Горами Грез и опустил жалюзи. Яркий свет больно бил в глаза.
        Старик, у которого он купил квартиру, рассказывал, что в его детстве вид за окном менялся раз в сутки. Каждый понедельник за ним плескалось теплое Море Ласки. Во вторник расстилалась бескрайняя Равнина Радости. В среду ниспадал Водопад Страсти. Картина менялась каждый день, пока в окне что-то не разладилось, а нужных деталей на складах уже не нашлось. За окном навсегда застыл один и тот же четверг.
        Натянув форменные шорты, Бимли нырнул в ботинки и выскочил на улицу. Многотысячный муравейник города гудел, шуршал, лязгал, не умолкая ни на минуту. Бимли запрыгнул в вагончик трамвая, привычно втиснувшись в толпу. Его толкали, наступали ему на ноги, и он вместе со всеми толкался и наступал на ноги и думал, что, наверное, ему будет не хватать хмурых с утра бледных бородатых людей, перегара, ругани.
        Бимли соскочил с трамвайной подножки у ворот предприятия N237. Он вбежал в раздевалку, накинул рабочий комбинезон, заметив, что пришел, как всегда, самым последним, и едва вылетел во двор, где бригада уже выстроилась для инструктажа, как появился инженер. В дурном настроении тот мог запросто влепить штраф за опоздание, но, на счастье Бимли, опоздал сам.
        -Полчаса назад сдохла одна из ячеек Неба, вызвав нестабильную работу десяти процентов нашего сектора, - известил инженер, озадаченно поглаживая длинную окладистую бороду. - Это ЧП! Такого в нашем секторе не случалось лет триста! Необходимо выявить неисправность и устранить в течение смены. - Инженер оторвался от бороды и внимательно оглядел бригаду. - Задача ясна?
        Бригада - два десятка коренастых заросших мужичков - вразнобой закивала. Инженер развернулся и торопливо удалился, нервно теребя свою роскошную бороду. А Бимли задрал голову, где, диссонируя с благостной картинкой плывущих облаков, мерцало большое темное пятно, выдававшее месторасположение неисправной ячейки.
        Свод, нависавший над Полисом-33 на километровой высоте, был настоящим произведением инженерного искусства. Внутренняя часть его сферы была покрыта трехцветными панелями из тысяч ячеек, превративших ее в гигантский вогнутый экран. Свод служил источником света и заменял горожанам настоящее небо, утраченное ими тысячи лет назад.
        К месту работ бригада поднималась долго. Бимли успел дважды сыграть в очко и раз двадцать бросить кости. Он был в ударе. Когда платформа, на которой разместилась бригада, качнувшись, остановилась у ячейки, Бимли пополнил свой банк обязательствами на ящик пива, две копченые рыбки и недовольным ворчанием проигравших.
        Первым ячейку осмотрел бригадир Дорин. Он удивленно крякнул и уступил место техникам. Те повозились подольше, постучали по ней молотками, потыкали сканерами да тестерами и озадаченно развели руками: исправна!
        -Едрить-мудрить, - затеребил бороду бригадир. - Сбываются мои наихудшие опасения. Бимли, марш в скафандр! Лезь наверх, тестируй кабель.
        -Почему я? - подпрыгнул Бимли.
        -Потому что ты сегодня самый везучий! - мстительно заявил бригадир. Он проиграл Бимли две бутылки пива. - И вообще, едрить-мудрить, я в твои семьдесят зайчиком скакал!
        Бимли с видимой неохотой влез в тяжелый, пропахший потом скафандр. Тот был громоздкий и неудобный. Его украшали латки и шрамы опалин, предупреждающих, что в технических туннелях над Полисом-33 еще очень опасно. Бригаде давно требовался новый костюм, но подобные средства защиты на Мире давно уже никто не производил.
        Мир - это планета. Бимли не уважал астрономию как науку, на его взгляд, под землей совершенно бесполезную, но название колыбели человечества помнил. И еще он помнил название другой планеты - Эльф, которую Мир колонизировал несколько тысячелетий назад. Это была самая страшная ошибка предков. Окрепнув, эльфийцы решили, что материнская планета мешает обрести им самостоятельность, и однажды нанесли по ней удар, сделав жизнь на ее поверхности невозможной. Спастись на Мире смогли лишь те, кто успел эвакуироваться в подготовленные подземные полисы. Покинуть их безопасное пространство теперь можно было только в скафандре, что и предстояло сделать Бимли.
        Ему помогли закрепить шлем и сопроводили до люка переходной камеры, связывающей Полис-33 с туннелем. Он помахал рукой оставшимся на платформе товарищам и толкнул дверь в другой, полный опасностей мир. Люк открывался тяжело, с натугой. Бимли подумал, что здесь, наверное, не было никого лет двести, и надо бы смазать петли, но тут же отбросил эти мысли. Его миссия была выполнена. Ему оставалось только добраться до поверхности, где…
        …В воздухе плыл звон далекого колокола. Ульф, поминутно оглядываясь, несся по лесу. За его спиной лаяли еще невидимые собаки, загонявшие двуногую дичь для барона. Ульф оказался на месте оленя, добытого им намедни в лесу феодала.
        Молодой барон был крайне жаден и столь же жесток. Ульф не сомневался, что за добычу оленя будет отдан на растерзание псам. "Выкусите!", - подумалось Ульфу. Он прыгнул в ручей и долго бежал, спотыкаясь и сбивая ноги скрывавшимися под водой камнями, падал, поднимался, и снова бежал. Лай стал тише и сместился в сторону.
        Ульф выскочил из леса и бросился в лощину, за которой виднелся склон старой горы. Доверившись судьбе, беглец послушно следовал к началу маршрута, проложенного ручьем, пока не уперся в высокую каменную стену. Поток ниспадал с нее весело искрящимися на солнце струями.
        Беглец загнал себя в ловушку. Единственный путь из нее вел назад, к загонщикам. Ульф в отчаянии долбанул по скале. Но его кулак вдруг вошел в пустоту. От неожиданности браконьер потерял равновесие и ткнулся лбом в мокрый камень. Он в ужасе отскочил назад и оглядел руку. Та была цела. Скала, едва не поглотившая ее, отпустила конечность невредимой.
        Ульф попятился, оступился и сел в воду. Беглец понял, что наткнулся на Передовой форт гномьего царства Городовии, сокрытый от глаз чарами. О тайном укреплении в горах издревле ходили страшные легенды. Редкий следопыт сыскивал форт. Еще реже уходил живым. Ульф слышал, что стены форта проглатывали людей целиком.
        Сказывали, будто давным-давно, еще до появления первых людей, между гномами и эльфами вспыхнула жестокая война. Бородачи потерпели в ней сокрушительное поражение и ушли под землю. Они отгородились крепостями и фортами и больше не возвращались. Со временем сгинули и эльфы. Ходила молва, что они уплыли к Далекой звезде. Но изредка особо удачливый охотник видел в лесу маленький след легкой эльфийской ноги. А иногда людям встречались и гномы. Самые смелые воины добывали у них чудесные кольчуги из волшебного мирита - сплава, выдерживающего удар копьем и пламя дракона.
        Ульф слышал, что огонь крылатого змея имеет чрезвычайную силу. Неосторожные рыцари сгорали в нем вместе с латами. Ульф сам видел дракона пару лет назад. Крылатая зверюга кружилась вокруг старых гор, что-то выискивая внизу. Ульф тогда с сочувствием представил, каково его несчастной жертве. Но сейчас беглец преисполнялся жалостью к самому себе.
        Браконьер медленно поднялся из воды. Он ощущал, что его сверлят взглядом. Беглец вдруг отчетливо осознал, что сейчас его судьба целиком зависит от воли того, кто прячется в камне. Ульф рухнул на колени и с мольбой вытянул перед собой руки:
        -Пожалуйста, не стреляй!
        …Агент, опешив, отпрянул от бойницы. Невероятно, но тупой варвар заметил его и попытался ударить сквозь голографический щит! Немыслимо! Удачный мутант?
        Агент тихо выругался. Ну почему он не испепелил долговязого аборигена секунду назад? Пшик - и нет свидетеля! Однако секунду назад агент рассматривал верзилу в прицел ручного бластера с двойственным чувством. Шпион опасался возможной погони, а абориген преграждал ему путь наружу. Но оборванный варвар был так жалок, что у агента защемило сердце. Шпион хорошо помнил, что именно его предки стали причиной деградации населения Мира, почти уничтожив местный генофонд. К жителям подземных городов, остававшихся боеспособными и опасными врагами, он подобных эмоций не испытывал.
        Агент прицелился. Туземец бухнулся на колени и, взглянув сквозь голограмму тайному наблюдателю прямо в глаза, принялся что-то жалобно лопотать.
        -Проклятье! - прошептал шпион, нервно потеребил бороду и осторожно выглянул в бойницу. Абориген стоял на коленях, и о чем-то моля, в страхе показывал себе за спину. Агент прислушался.
        -Пыажыалыситы, ынэ сыттырылау! - варвар страшно коверкал слова универсального языка, делая их практически неузнаваемыми. - Ысыаусай мыныяу! Оуниы пырыидыут зау мыныяу.
        Шпион на мгновенье задумался, опустил разрядник и распахнул перед варваром люк, жестом приглашая внутрь. Тот, зажмурившись, шагнул в скалу. Агент закрыл проем и мрачно уставился на нежданного гостя. Абориген, напротив, был чему-то очень рад и, схватив его за руку, попытался ее поцеловать. Шпион поспешно выдернул кисть из цепкого захвата туземца. Варвар с восторгом ткнул в скафандр:
        -Мирит? Мирит!
        Агент покачал головой и, с достоинством огладив бороду, представился.
        -Бимли. Э-э… - Он поправился. - Бимлиэль.
        Варвар с пониманием закивал и приложил руку к груди.
        -Ульф.
        -Ульф? - хмыкнул Бимлиэль. И, заметив, с каким восхищением абориген смотрит на шлем, спросил: - Нравится?
        Агент покинул технический туннель Полиса-33 в рубище варвара. Смрад от лохмотьев заставлял шпиона морщить нос, и он утешал себя тем, что через несколько минут может их сбросить, а потом, пожалуй, и принять душ. Он быстро направился к выходу из каменной чаши, образованной скалами вокруг маленького водопада, выудил из кармана маячок и на ходу набрал частоту корабля, ожидающего сигнала на орбите. Он рассчитывал выйти к полянке, куда вытекал ручей, к появлению челнока. Тютелька в тютельку, как по учебнику.
        Выбравшись из лощины, агент обнаружил, что поторопился с активацией маячка. Из леса с лаем выскочила свора собак. За ними выдвигалась верховая группа воинственных аборигенов, снаряженных примитивным оружием. Бимлиэль развернулся и бросился обратно к туннелю.
        Собаки настигли его через несколько секунд.
        Высоко над головами загонщиков барона, травивших смерда, вспыхнула звездочка.
        -Ф-фу, суки! - загонщики отогнали собак от Бимлиэля. Один из них копьем перевернул лежащее тело. - Это… гном!
        -Гном?! - барон прогарцевал вокруг растерзанного агента. Его глаза наливались кровью. - А где смерд?!
        Жеребец феодала нервно переступал в холодной воде ручья. Барон недобро оскалился: - Смерд осмелился обмануть меня, одев в свое рубище гнома! Воистину, я спущу с него шкуру! - Барон направил скакуна к лощине. - Он там, больше прятаться негде! Взять его!
        -Смотрите! - заорал вдруг кто-то из вассалов. - Там… в небе!
        Барон запрокинул голову и остолбенел. К лощине с нарастающим воем, изрыгая огонь, несся…
        -Дракон! - завопил барон и вместе с жизнелюбивыми вассалами, поскакал к спасительному лесу. Это было верным решением. Через минуту поляну охватил огонь, извергающийся из пикирующего монстра.
        Челнок завис над твердью, выпустил опоры и мягко сел. Из его брюха вырвались струи пены, гасящие пламя на месте посадки. Поляну заволокло густым дымом. Его пелена развеялась, открывая перед нечаянными зрителями отливающее металлом приплюснутое крылатое тело.
        Барон с вассалами в ужасе наблюдал за происходящим из леса. В лесу, известно, дракон воину не страшен, если, конечно, твари не вздумается размять ноги. Но змей, казалось, и не спешил искать прячущихся за деревьями людишек. Он застыл, будто поджидая кого-то. И этот кто-то не заставил себя долго ждать. Из лощины осторожно выбралась странная головастая фигура в нелепом одеянии. Она остановилась, немного потопталась, потом бочком, не поворачиваясь к дракону спиной, медленно прокралась мимо и попятилась в сторону леса. Монстр, будто не замечая ее маневров, стоял без движения.
        -Гранд-капитан, связь с челноком устойчивая, - пятьюстами километрами выше доложил электронный мозг эльфийского корабля. - Пассажира на борту нет.
        -Я уже слышал это семь раз, - гранд-капитан в сердцах ударил по подлокотникам. - Не гунди об этом каждую минуту! Доложишь, когда пассажир поднимется на борт!
        -Слушаюсь, гранд-капитан! - обиженно ответил мозг и, помолчав с минуту, ехидно осведомился. - Не хотите чаю?
        -Нет, - рявкнул гранд-капитан. Его терзала тревога. На Мире бесследно исчезли сотни агентов. Иногда везло, и разведчиков находили мертвыми возле убежищ противника. Бимлиэель обещал стать первым за последние три тысячи лет, кому удалось бы глубоко внедриться в подземный полис и выбраться обратно. - Лучше просканируй местность. Он должен быть где-то рядом!
        -Вблизи челнока фиксируется движение объекта, по параметрам соответствующего нашему пассажиру, - сообщил мозг. - Но его поведение…
        -Заткнись и выведи картинку, - гранд-капитан впился глазами в экран. - Что там происходит? Он в скафандре?!
        -Как видите, - съязвил мозг. И похвастался. - Это тяжелый скафандр древнего образца. Но я взломал его компьютер. Судя по показаниям системы жизнеобеспечения, наш пассажир крайне возбужден.
        -Превосходно, - скрипнул зубами гранд-капитан. - Ты можешь установить с ним звуковой канал?
        -Подключаю!
        Гранд-капитан вздохнул и наклонился к пульту. - Гном, я Дракон! Ты слышишь меня?
        -Кто это?! - в ужасе завопил Ульф и, забыв про шлем, попытался заткнуть уши. Последние капли мужества он израсходовал, пытаясь обойти дракона. Чудовище казалось спящим, пока вдруг не заговорило человеческим голосом.
        -Гном, это Дракон! Что с тобой, сынок?
        -А-а-а-а! - заголосил Ульф. Гранд-капитан с нарастающим ужасом наблюдал, как фигура в скафандре упала, с воем покатилась по земле, молотя себя по голове.
        -Черт, это был наш лучший агент! - гранд-капитан вскочил. - Что они с ним сделали?!
        -Мои приборы… - начал было электронный мозг.
        -Заткнись! Готовь бот и подними десант. Две минуты готовности! Командование в мое отсутствие принимает мастер-пилот Лорелас!
        Ровно через две минуты корабль отстрелил бот. Гранд-капитан с группой десантников падал в голубую атмосферу, не подозревая, что большой интерес к происходящему на поляне питают не только на орбите.
        -Дракон, наверное, издох, - процедил барон, внимательно осматривая поляну. - Эй, ты! - он повернул голову к ближайшему лучнику. - Всади в него стрелу.
        Стрела коротко свистнула в воздухе и, звякнув, отскочила от драконовой брони. Зверь не шевелился. Барон осклабился и взмахнул рукой, отдавая приказ выдвигаться из леса.
        Ульф все еще катался по траве, когда его обступили воины барона. Его резко подняли на ноги. Барон постучал мечом в прозрачное забрало шлема. Ульф затих и обмяк.
        -Смерд, - прошипел барон. - Ты вздумал оскорбить своего господина?! Ты убил моего оленя. Ты хотел обмануть меня. Ты скрывал от меня кольчугу из мирита! Псам скормлю! - Барон схватился за скафандр. - Снимай! Или я отрублю тебе руки!
        Ульф затряс головой. Внезапное появление барона с людьми заставило его забыть о голосе в голове. А тот становился все громче.
        -Гном, это Дракон-2. Гном, что происходит в зоне посадки? Гном!
        -Не отрубайте мне рук, господин! - Ульф, уже не обращавший внимания на таинственный голос в шлеме, заломил руки. - Я… Я не знаю, как это снять! Мне его надел гном!
        -Гно-ом! - заревел барон и занес меч. Ульф взвыл, и его вдруг поддержало небо. Люди в панике вновь бросились под укрытие леса. К поляне стремительно неслось еще одно огненное тело.
        Бот приземлился рядом с автоматическим челноком. Барон со своими людьми наблюдал, как дракон выплюнул несколько человекоподобных фигур. Они распустили прозрачные крылья и взмыли над поляной, что-то высматривая. Пара странных существ опустилась к смерду, который от страха окончательно потерял способность двигаться и только тряс головой. Другая оставалась парить в воздухе.
        -Бог мой! - прошептал барон. - Эльфы! Они хотят забрать мою кольчугу!
        -Это не Бимлиэль! - воскликнул гранд-капитан, разглядев за забралом шлема грязное лицо аборигена. Эльфиец затряс Ульфа за плечи. - Варвар, где… тот, у кого ты взял скафандр?
        Ульф закатил глаза и что-то испуганно заверещал. Гранд-капитан покачал головой. - Похоже, свихнулся.
        -Не он один, кэп! - мастер-десантник, сложив крылья индивидуального полетного ранца, указал на подлесок, из которого с гиканьем выскочили всадники, явно пришедшие в себя после недолгого культурного шока. - Мои парни нашли Бимлиэля в ручье. Тащат его к кораблю. Рекомендую подняться на борт. - И, чуть смягчившись, добавил. - А варвара оставьте, кэп. Ничего с ним не случится, он в тяжелом скафандре.
        Гранд-капитан пару мгновений наблюдал за атакой варваров, потом наклонился к Ульфу, постучал по забралу его шлема, подмигнул и полетел к боту. Он вспрыгнул на борт последним, захлопнув люк прямо перед носом аборигенов. Тем это очень не понравилось.
        -Ты сдохнешь, проклятый дракон! - неистовствовал за обшивкой их предводитель. Послышались глухие удары. - Я вспорю тебе брюхо!
        Гранд-капитан многозначительно посмотрел на пилота. Бот и челнок, ведомый с орбиты электронным мозгом, синхронно поднялись в небо, накрыв пламенем потерявших осторожность барона с вассалами.
        Ульф открыл глаза, когда рев взлетающих драконов стих. Он осмотрелся вокруг, то и дело натыкаясь взглядом на кучки пепла, оставшиеся от людей и своры собак. Драконы спалили на поляне все живое, кроме Ульфа. Он благоговейно погладил рукой скафандр. - Мирит!
        Покряхтывая, Ульф медленно поднялся и посмотрел вверх. Драконы, пожравшие эльфов, таяли в небе. Вдруг откуда-то сбоку, со стороны гор, в них ударили две молнии. Чудовища вспыхнули и осыпались снопами тающих искр. Ульф, уже ничему не удивляясь, опустил голову и побрел в сторону леса. По его спине маленьким зайчиком прыгал красный огонек.
        -Господин майор, он уходит, - в паре километров от поляны рассматривал удаляющегося Ульфа в прицел импульсной винтовки странного вида боец. Коренастый, очень широкий в плечах снайпер обладал удивительно роскошной бородой, которую он, для удобства, в несколько раз обмотал вокруг шеи. - Убрать?
        -Оставь варвара, пусть живет, - из тени скалы, скрывающей позицию стрелка, выступил еще один бородач, в котором Бимли, не сбеги он из Полиса-33, без труда мог бы узнать своего бригадира Дорина.
        -Господин майор, а скафандр?
        -Едрить-мудрить, тебе нужен этот хлам? - усмехнулся Дорин. "Бригадир" пребывал в превосходном настроении, предвкушая щедрую награду за успешную контрразведывательную операцию и солидный бонус за уничтожение эльфийских боевых машин с группой диверсантов. Быть может, командование переведет его в Центрополис?
        -Ты вычислил, откуда спускались челноки?
        -Так точно, господин майор! Захват цели осуществлен. Веду цель.
        Дорин довольно ухмыльнулся и нажал на кнопку.
        ЭКЗОРЦИСТ
        В портовом баре, куда я заглянул, чтобы остограммиться после долгого перехода с Плутона, было как всегда людно. Шум-гам, хохот, девичьи повизгивания, в воздухе хоть топор вешай. Я плыл к свободному столику, вскользь обозревая окрестности, кивая редким знакомым, подмигивая улыбчивым официанткам. Марс, конечно, не Земля, и оцивилизоваться пока не успел, но для перекуса и краткого отдыха, если настолько устали, что, образно говоря, согласны расслабиться в тамбуре внутреннего обитаемого кольца, был вполне пригодной планетой.
        В проходе - аккурат перед свободным столиком - бил челом бородатый мужчина, что-то нараспев бормоча себе под нос. Я аккуратно обошел его и, присев, стал с любопытством его рассматривать. На дальних переходах отвыкаешь от человеческого общества и забываешь о том, что кто-то из землян еще молится Богу, да и еще так неистово.
        Молельщик степенно поднялся, свернул тонкий коврик с арабской вязью, который расстилал на полу, и повернулся ко мне, заставив меня ахнуть. Я его узнал!
        -Мишка? Ты?!
        Мы учились на одном потоке. Мишка мечтал о дальних переходах, я грезил о том же, но имел перед ним фору. Мой товарищ питал слабость к алкоголю. Он хорошо поддавал еще в учебке, да так, что однажды чуть не вылетел с курса, когда завалил с похмела экзамен по пилотированию. Трепку, которую ему устроил преподаватель, запомнил весь поток.
        -Космос, ерш твою медь, не Земля! - орал преподаватель. - На обочину не съедешь, попутку не поймаешь, боковое стекло не опустишь! Ты понимаешь, дебил?
        Мишка понуро кивал. Экзамен он все-таки сдал, и мы попали по распределению на грузовики, курсирующие между Землей и Меркурием. Потом меня перевели на дальние переходы, и я унесся с солнечным ветром на внешние границы системы, а о Мишке больше и не слыхал. С тех пор первый гуляка пилотного училища сильно изменился. Черты стали резче, глубже, да и борода эта. Но встрече нежданной-негаданной я был искренне рад.
        -Мишка, брат! Приземляйся рядом! - я похлопал по свободному стулу. Бородач метнул в меня колючим взглядом, но присел.
        -Меня теперь зовут Ибрагим, - сказал он.
        -С каких пор, Миш? - полюбопытствовал я. Проклятая улыбка от уха до уха не хотела покидать мое лицо. - Ты, никак, веру сменил?
        -Я веру не менял, - резко сказал он. - Уверовал я. В истинного Бога, всемилостивого и милосердного!
        -Хорошо-хорошо, - я поднял руку вверх, подзывая официантку. - Рад увидеть тебя! Сколько астрономических единиц за кормой оставлено, а? Давай за встречу?
        -Не пью, - тихо, но твердо сказал он. - Харам.
        -Харе! - я продолжал глупо улыбаться.
        -Харам! - повторил он уже громче. - Крепче чая с лимоном ничего не пью.
        -Случилось что? - изобразил я участие. - Или ты не рад меня видеть?
        -Рад, Сергей, - ответил он. - Но мне нельзя пить. Грех это.
        -Не ты ль, помнится, грешил…
        -Все в прошлом, - оборвал он меня. Между нами повисла неловкая пауза. Я не знал, что ему сказать. Мишку - веселого и озорного парня - словно подменили. Мрачен тучей, серьезен, как иконостас. Он, почувствовав мое смятение, нарушил тишину первым.
        -Здесь я сейчас обретаюсь - на Марсе.
        -Угум, - кивнул я. Мы снова помолчали. Я вертел в пальцах стопку с беленькой, раздумывая, не оскорблю ли чувств новообращенного. Он мешал в чае сахар, внимательно меня рассматривая.
        -Ты так же - на дальних переходах? - спросил он.
        -Как видишь, - ответил я. - Исследовательские партии обслуживаю. А ты? Ты ведь тоже мечтал.
        -Мечтал, - сказал он. - Но ты же помнишь о моей слабости. Она меня и подвела.
        -Ты же не пьешь.
        -Теперь конечно не пью, - вздохнул он. - Но раньше, помнишь ведь, как закладывал. Меня лицензии на пилотирование лишили. Пришлось на поверхностный транспорт пересаживаться.
        -Тяжело было? - спросил я, понимая, что мог и не задавать этот вопрос. Конечно ему было тяжело. После полетов в межпланетном пространстве под атмосферным щитом становится тесно. Давит небесный свод, хоть физически этого и не ощущаешь. Давит…
        -Я рад, что Всевышний так распорядился с моей судьбой, - сказал он. - Если бы меня не спустили с небес на землю, не обрел бы веру, жизнь не понял.
        -Вера, Ми… Прости, Ибрагим… Вера, оно, конечно, хорошо, но ты ведь славянин, - осторожно сказал я. - В ислам-то как?
        -Всевышний не делит людей на национальности, - сказал Мишка. - И я рад, что Он дал мне просветление. Раньше ведь ни в Бога, ни в черта, как помнишь, не верил.
        -И как озарило? - полюбопытствовал я.
        -Зря ты так, - Мишка отхлебнул из чашки. - Все очень серьезно. Я узрел то, о чем ни ты, ни хваленая наука не знают, и был бы счастлив, если бы ты тоже рано или поздно принял бы истинную веру.
        -Миш, что ты за бред несешь? - сказал я, чувствуя, как во мне просыпается раздражение. - Если бы на Марсе божественное проявление увидеть можно было, тут паломников набежала тьма? Тебе просто кто-то хорошо промыл мозг!
        -Ты сейчас меня обижаешь, - спокойно ответил он. - Неверием своим, ехидством. И напрасно… Я расскажу…
        С волчьим билетом, полученным с приказом об отставке с космофлота, Мишка смог устроиться только на транспорт, который курсировал между космопортом и мелкими поселениями. Таковых на Марсе было еще немного - вольный народ не спешил осваивать новые пространства, предпочитая толкаться на перенаселенной Земле.
        Чаще Мишке приходилось перевозить грузы, реже - подсаживался пассажир. Мишка почитал бы за счастье поболтать с живой душой, но люди, которые поднимались на борт, как правило, не располагали к беседе. Красную планету колонизировали силами заключенных и небольших религиозных общин, не способных ужиться с праздной человеческой массой.
        -Несколько месяцев назад в транспорт подсел пассажир, благодаря которому изменилась моя жизнь, - рассказывал Мишка. - Я был привычно навеселе.
        Пассажир - бородатый мужчина в преклонных летах - внушал умиротворение. Он не был похож ни на зэка, получившего вольную и осевшего на Марсе, ни на простого рудокопа. Управленец? Какой к черту управленец поедет в отдаленное поселение в медленном, дышащем на ладан грузовике?
        -Во мне что-то не так? - спросил пассажир. Голос у него был мягкий, напевный, из-за чего короткие русские слова звучали как-то непривычно тягуче.
        -Вы не очень похожи на обитателя местных поселений, - сказал Мишка. - Рабочий люд выглядит иначе.
        -Вы правы, - ответил пассажир. - Я с Земли, и еду не на рудниках работать.
        -Неужто в гости, - усмехнулся Мишка. - Далековато, чтобы навестить родных.
        -Можно сказать и так, - сказал пассажир. - Я, говоря по-вашему, священник и экзорцист. Меня попросили прибыть, чтобы изгнать из человека джинна.
        -Кого?! - Мишка чуть не прыснул со смеха.
        -Зря потешаетесь, молодой человек, - сказал пассажир. - Вам, полагаю, кажется, что это средневековое мракобесие? Скажу вам более - сейчас 1620 год по хиджре - исламскому календарю. Но это только цифры и слова. Истина же заключена глубже, и чтобы понять природу вещей, окружающих нас, необходимо принять ее искренне, всей душой.
        -Да-да, - Мишка улыбался. - Давайте верить в чудеса, и чудеса поверят в вас.
        -Вы ничего не знаете о джиннах, - вздохнул священник. - Но они все знают о вас, и ошибочно не верить в их существование. Есть джинны добрые, верующие в Господа и почитающие Коран. Но встречаются и такие, кто служит злу, и отвергая знание о них, вы становитесь беззащитны.
        -Перед джиннами? - иронично уточнил Мишка.
        -Не только, - ответил пассажир. - Джинны - не самое страшное зло, которое жаждет овладеть человеком.
        -Откуда тут взяться джиннам? - спросил Мишка.
        -Джинны всегда живут рядом с людьми, - пояснил пассажир. - Господь скрыл их от нас, но не нас от них. У них есть семьи и цари, жены и дети. Одни живут в мусорках и туалетах, питаясь нечистотами. Есть джинны, которые живут в домах. Вы их называете домовыми.
        -Домовые остались дома, святой отец, - сказал Мишка. - На Земле. А здесь - Марс. Вы тут дома видели?
        -Все, что мы видим, - иллюзорно, - туманно ответил старец.
        -Так откуда на Марсе могли появиться джинны? Перебрались вместе с нами на кораблях? Вы ведь не ответили.
        -Пока не знаю, - сказал священник. - Но я обязательно спрошу об этом у джинна, которого изгоню.
        -Слушайте, - Мишка загорелся любопытством. - А мне можно будет посмотреть, как вы будете изгонять этого беса?
        -Джинна, - поправил пассажир. - Вам нельзя находиться рядом. Вы пьяны и не верите в Бога. Поэтому джинн может переселиться в вас. Такое случается, если рядом с одержимым находится другой грешник.
        -Ну и? - я оборвал повествование Мишки. - Ты хочешь сказать, что сказки духовника убедили тебя принять веру?
        -Нет, - сказал Мишка. - Да и не сказки это, как оказалось. Он действительно изгонял джинна, и я слышал, как человек, в которого вселился злой дух, говорил другим голосом и рассказывал странные вещи.
        -Ты подслушивал? - догадался я.
        -Мне было любопытно, - Мишка покраснел.
        -И что он говорил?
        -Многое я не понял, - сказал Мишка. - Но, оказалось, что джинн, который вселился в одного из рабочих в мусульманском поселении, прибыл не с Земли. Он обитал здесь, и ждал появления людей.
        -Подожди, - я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. - Ты же говорил, что они живут рядом с людьми. То есть, джиннов-аборигенов тут быть не должно!
        -Господь велик, - серьезно сказал Мишка. - Мы не ведаем могущества его и замыслов его. Джинн обитал на Марсе с давних времен. Он жил вместе с людьми, пока они его не покинули. Джинн был очень зол, потому что десятки тысяч лет провел в одиночестве…
        Мишка застыл за тонкой стеной, навострив слух и наблюдая за происходящим сквозь тонкую щель в стене, не опасаясь быть пойманным. Суеверные обитатели поселения покинули все улочки и здания в радиусе квартала. Мишка затаил дыхание, боясь, как бы мусульманский поп не почуял перегара.
        Священник склонился над юношей, закованным в цепи, и тихо читал молитвы. Глаза несчастного закатывались, тело дергалось и выгибалось дугой. В поселении рассказывали, что еще недавно он крушил все вокруг, и чтобы обездвижить одержимого, понадобилось несколько крепких мужчин.
        -Экзорцис-с-с-ст! - одержимый вдруг широко открыл глаза, сверкнув белками, и резко подался вперед. Голос, исходивший из него, был низким и глубоким, и не как не вязался с хрупкой юношеской внешностью. - Что ты хочеш-ш-шь от меня?
        -Назовись!
        Губы юноши вновь зашевелились, издавая серию омерзительных щелкающих звуков. Мишка поморщился. Имя, прозвучавшее из уст одержимого, вряд ли было знакомо человеческому слуху. Но священник повторил его с первого раза.
        -Убирайся и оставь юношу в покое!
        -У тебя нет власти надо мной!
        -Над тобой властвует Бог, - сказал священник. - Изыди, или не будешь прощен!
        -Человечишка, - засмеялся одержимый. - Что ты знаешь о прощении?
        -Все, что знаю я, ниспослано Богом, Всемилостивым и Всепрощающим, да святится имя Его! Именем Господа, изыди!
        -Я запомню тебя, старец, - юноша забился в конвульсиях, изо рта пошла пена. - Я вернусь. Скоро вернусь!
        Тело одержимого внезапно расслабилось, и он рухнул на постель, гремя цепями. В следующий миг Мишка почувствовал мощный удар в грудь. Его отбросило от стенки, у которой он подсматривал за происходящим. Мишка попытался восстановить дыхание, как вдруг понял, что лишился контроля над своим телом. Его словно отодвинули на заднее сиденье, оставив только возможность безмолвно наблюдать за происходящим.
        Мишка одновременно был самим собой и очень странной, чуждой сущностью, настолько древней, что единственными эмоциями, которые он еще ощущал, была испепеляющая ярость и ненависть ко всему живому. Мишка, а точнее его тело, влетело в комнату, где сидел священник. Его руки схватили экзорциста за грудки и встряхнули так, что было слышно, как клацнули челюсти старца.
        -Что ты наделал, возница! - крикнул священник. - Я предупреждал!
        -Я - не вознитс-с-с-са! - прошипел джинн.
        -Именем Господа!
        Джинн отбросил старика к стене и выскочил наружу. Миновав несколько улочек, он перемахнул через заграждение у ворот купола и, выбив массивную дверь, выскочил наружу.
        Разряженная марсианская атмосфера должна была убить человеческое тело, но джинн гнал его вперед - к цепочке далеких гор, угасающих в дымке у горизонта. Мишка ощущал небывалую мощь и силу, способную разрушить все на пути. Он смотрел на унылый черно-красный пейзаж планеты другими глазами. Марс казался ему родным, а его просторы - упоительными.
        -Тщ-щ-щ-щеловек! - прошипел джинн, и Мишка понял, что джинн вспомнил о его присутствии. - Эта планета должна принадлежать только мне! Я не позволю предателям вернуться!
        -Почему ты считаешь нас предателями? - робко спросил Мишка.
        -Потому ш-ш-што вы бросили нас-с-с-с! После того, как мы победили для вас ифритов, вы уш-ш-ш-шли! Уш-ш-шли, оставив нас в одиночестве! Мы вымерли! Я остался один! Один!
        -Ты не один, - подал мысль Мишка, надеясь, что дух прислушается к нему, и продолжил уже убедительно. - Джинны есть на Земле. Экзорцист мне рассказывал. Мы можем вместе прокатиться на Землю. Ты найдешь своих сородичей, заведешь детей!
        -Хитрый человечиш-ш-ш-ш-шка хочет обмануть меня?! Ты хочешь вернуть свое тело? Мне больше сотни тысячелетий! Я могу выбросить тебя из него, и ты станешь бестелесным духом, осужденным летать над пустынями Марса вечно!
        Джинн расхохотался. Витийствующий дух был объят сумасшествием. Сознания Мишки коснулось что-то очень холодное и острое, как лезвие скальпеля. Зрение стало гаснуть, приглушились звуки. Мишка ощутил животный ужас.
        -Не бойся, человечиш-ш-ш-шка! - джинн все еще был рядом и будто нашептывал ему в ухо. - Расслабься и я сделаю все быстро! Мы разделимся, и ты будеш-ш-шь представлен сам себе. Я дам тебе настоящ-щ-щ-щую с-с-с-свободу! Ты ведь о ней мечтал, когда глушил себя вином?
        -Нет, Господи, нет! - закричал Мишка, пытаясь вырваться из цепких мертвенных объятий смерти. - Не надо, пожалуйста! Ради Бога, Всемилостивого и Всепрощающего, оставь меня, поганая тварь!
        В его голове что-то взорвалось, и Мишка рухнул в бездонную пропасть, которая разверзлась перед ним. Он падал вниз, пытаясь зацепиться руками хоть за что-то, но вязкая топь мрака тянула его вниз, пока вдруг откуда-то сверху на него не упал тонкий лучик света.
        -Возница! - донесся до слуха далекий голос. - Возница!
        Мишка рванулся изо всех сил вверх, и вдруг ощутил, как что-то приподнимает его, толкает к свету. И к нему навстречу тянется ослепительно белая, словно снег на вершинах Атласа, рука. Мишка вцепился в нее, неистово моля Бога о спасении.
        -Нет, человек, ты не покинешь меня, - взревел голос джинна, и Мишкины ноги обвили щупальца мрака. - Я не позволю тебе уйти!
        -Именем Господа, изыди! - пропел сверху голос священника. И в тот же миг Мишку охватил яркий свет. В легкие ворвался воздух. Мишка судорожно вздохнул и закашлялся. Он лежал на земле, его руки и ноги держали несколько здоровяков в рабочих комбинезонах. Над головой стоял с закрытыми глазами святой отец, которого он вез в поселение. Старец пошатнулся, и его подхватили заботливые руки.
        -Спасибо вам, отче, - сказал Мишка. По его лицу текли слезы. Он потянулся к старику, чтобы поцеловать руку. - Спасибо!
        -Повезло дураку, - буркнул кто-то из рабочих. - А ведь могли и не найти - пустыня большая. Плачет теперь.
        …Мишка пристально глядел мне в глаза, пытаясь понять, какое чувство вызвал во мне его рассказ. Я опрокинул в себя стопку - не помню, какую по счету, и скривился:
        -Тебя еще в учебке предупреждали: до чертиков допьешься.
        -Ты ничего не понял, - Мишка-Ибрагим сокрушенно покачал головой.
        -Ты хочешь сказать, что люди и раньше жили на Марсе? - я захохотал. - На чем они сюда перебирались, позволь спросить? В лампах Алладина?! А чем дышали?
        -Джинну не было смысла врать, - с вызовом ответил Мишка. - Аллах велик, а прошлое скрыто им перед нами, как и параллельное пространство, чтобы мы не искушались, и не уповали в гордыне.
        -Ну тебя в баню, Шахерезада, - я поднялся и положил перед ним карточку со своими координатами. - Был рад тебя увидеть, а сейчас уже пора бежать. Мне перед рейсом еще посылку надо местным головастикам доставить. Если что, выходи на связь. Почайкуем.
        Мишка сдвинул брови, но карточку положил в карман. Я расплатился и двинул к выходу, где оставил обернутый в плотную бумагу контейнер. Исследовательская партия не придумала ничего лучшего, как передать посылку через меня. В контейнере лежал артефакт - кусок древнего льда из пояса Койпера, разбросанного за орбитой Плутона. Ничего необычного, кроме одного - в прозрачном кубе можно было разглядеть перчатку от защитного костюма неизвестной модификации. На ней было пять пальцев.
        АРХАНГЕЛ ГЕНА
        «При всем многообразии обитаемых миров во Вселенной представители не только самых диких и варварских, но и высокоразвитых планет считают настоящими людьми только себя».
        ПРОФЕССОР ОРАНЖ ВЕКТОР. ВВЕДЕНИЕ В КУРС ЛЕКЦИЙ «КУЛЬТЫ ВНЕШНИХ СИСТЕМ». СИРИАНСКИЙ СИСТЕМНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
        «Величайшее заблуждение технократической цивилизации состоит в том, что она соотносит способность существ изменять материю с уровнем их разумности».
        ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ ПО ИНЦИДЕНТУ В СИСТЕМЕ (ЗАСЕКРЕЧЕНО) СЕКТОРА ДЕНЕБ. 231 ГОД ПЯТОГО ГАЛАКТИЧЕСКОГО ЦИКЛА
        Вот вы думаете, как такое возможно? Хе-хе! Плесните мне еще граммулечку вашего чудного пойла, и, так и быть, из чувства благодарности расскажу эту историю. Бр-р-р! Как называется эта гадость? Ладно, не утруждайтесь, я спрошу у бармена. Он хоть и коррелианец, но добрый малый и не откажет налить мне водочки.
        Врать не буду, сам в том возмутительном лицедействе не участвовал. Но руки б его участникам не отбивал. Ни-ни! А им, трижды несчастным, отбили по самые плечи… Эх! Ребята, конечно, заслужили, но ведь не со зла они, ей-богу не со зла. Иногда возникают нештатные ситуации, и следовать Звездному уставу никак невозможно. О чем я? Проявите терпение, и сами поймете, а если есть голова на плечах, намотаете кое-что на ус. Что? Мне известно, что у вашей расы нет усов. Это земная идиома. Не обращайте внимания, я для красного словца. Да-да, тоже идиома. Так вот, история…
        Адепт Высшего круга Щелк Харч мрачно наблюдал, как варвары теснят опытных солдат Священной Трясинной Империи. Он потерял обычное хладнокровие и крыл последними словами метрополию. Серая, украшенная редкими пучками чахлой травы равнина, где развернулось сражение, не интересовала ее, ни когда тут объявились еретики, ни когда они вступили в переговоры с дикарями пограничных территорий. Цивилизованный мир не беспокоился, покуда убогая и нищая окраина не превратилась в угрозу его благополучию. Еретикам удалось найти общий язык с варварами, а адепту - убедить Высший круг пройтись по окраинным землям огнем и мечом.
        В сиром и унылом краю, раскинувшемся перед Харчем, не возводили городов, его обитатели не прославились в науках, но именно он каким-то чудом стал источником богопротивных идей, неожиданно быстро распространившихся в пограничье. Впрочем, чудом ли? Щелк Харч с раздражением тряхнул головой. Еретики и чудеса несовместимы! Неверным сопутствует коварство и сговор с темными силами.
        Щелк Харч, которому Высший круг поручил превратить мятежные земли в оплот истинной веры, рассчитывал на блицкриг, но на помощь еретикам стеклись варвары со всего приграничья. Имперское воинство встретила целая орда дикарей. Армия, вверенная адепту, не раз доказывала способность обращать в бегство любого противника, но сейчас неверные сминали тяжелую пехоту лучшего ее легиона. Варвары брали количеством и отчаянным неистовством, с которым бросались на обсидиановые мечи закаленных в боях имперских солдат. Пограничная топь превращалась в мясорубку, в которой пехотинцев медленно, но верно превращали в фарш. Харч скрипнул зубами и дважды шлепнул хвостом. Рядом с кочкой, на которой он возлежал, вынырнул послушник.
        -Начать отступление! - рявкнул Щелк Харч. - Свернуть знамена!
        Послушник клацнул челюстями и скрылся в болотной жиже. Оставшись в одиночестве, Щелк Харч бросил последний взгляд на поле битвы, и обнажил ритуальный клинок. Адепту Высшего круга не стоило возвращаться в столицу, где за поражение его вздернут на позорном столбе, чтобы он иссох на солнце. Лучше сделать все самому - быстро, и сохранив честь.
        Щелк Харч с печалью провел лапкой по рунной вязи, бегущей по клинку. Оружие отливало металлом - материалом в Трясинной империи настолько редким и дорогим, что в войне его заменяли ненадежным, но более распространенным обсидианом. Но совсем не это выделяло клинок, нет. Ритуальное оружие оставалось неподвластным коррозии и оставалось столь же острым, как и сто лет назад, когда его затачивали мастера Высшего круга. По преданиям, клинок выковали из гвоздя, выпавшего из огненной колесницы Бога Солнца. Харч невольно залюбовался блеском небесного металла, на миг забыв, что держит в лапках орудие самоубийства: ему все еще не верилось, что клинок придется использовать по назначению.
        Харч перевернулся на спину, обнажив живот, занес клинок и вознес взгляд к небу, куда должна была вознестись душа, выпущенная из темницы бренного тела. Где-то за облаками ее ожидало воинство Болота Небесного, куда попадали все герои империи. Мертвые никогда не спали, и ночами пировали, маня огнями бесчисленных кострищ. Скоро среди них должен оказаться и Харч, да только ему почему-то не хотелось верить в догматы, ревностно защищаемые Высшим кругом. Жрец отвел клинок в сторону и поймал себя на предательской мысли, что вовсе не так представлялся ему собственный конец и он не стремится нырнуть в топи Болота Небесного.
        Умирать не хотелось. Совсем. Харакири - дело благородное, но неприятное и, увы, самое последнее, а Харч настраивал себя на долгую и счастливую жизнь. Все у него складывалось замечательно: успех в теологических диспутах, удача в сражениях. Харч был в шаге от Высшего круга, куда его могла ввести победа над еретиками. Как же он был самонадеян!
        Ощутив жгучий стыд за собственное малодушие, Харч собрал волю в кулак, с мрачной решимостью занес клинок и попрощался с жизнью, как вдруг почувствовал, что кочка под ним задрожала. Небо над топью озарилось огнем, с каждым мигом разгораясь все ярче. Харч услышал гул и узрел, как из пелены облаков вырвался объятый пламенем гигантский шар.
        -Знамение! - благоговейно прошептал Щелк Харч, но тут же понял, что недооценил дар провидения. Шар с воем понесся к тверди. Небесный молот с грохотом обрушился на варваров, преследующих имперскую пехоту, взметнув воду, грязь и тела неверных, едва успевших ощутить на себе мощь божественного гнева.
        Харч на несколько мгновений оглох, а когда слух вернулся, воздух был наполнен громким шипением, распространявшимся от места падения шара. Вода, принявшего небесного гостя, вскипала и испарялась, окутывая топь стремительно густеющим горячим туманом. Из клубящейся пелены раздавались вопли ужаса и боли, напоминая, что там еще был кто-то живой. Адепт решительно отбросил ритуальный клинок, который уже успел возненавидеть, и дважды шлепнул хвостом, призывая послушника.
        -Боги покарали еретиков, отняв у них победу, - зашипел ему Харч. - Боги явили нам знамение, чтобы укрепить нашу веру! Поднять знамена! В атаку! Пленных не брать! Во имя Болота Небесного!
        -Во имя Болота Небесного! - зарокотало, получив приказ, его войско и бросилось в туман, чтобы добить противника. К воинам вернулась отвага, утерянная во время последней атаки еретиков. Армия, поддержанная богами, почувствовала себя непобедимой.
        Харч торжествовал: молва разнесет известие о чудесной победе над еретиками по всем уголкам империи, рассказчики украсят повествование еще более сказочными подробностями. Божественный знак высоко поднимет его в глазах единоверцев и, возможно, заставит с ним считаться весь Высший круг, без одобрения которого не может чихнуть сам император. Предавшись мечтам, Щелк Харч опустил веки и не сразу заметил, что туман, в котором скрылось его войско, озарился вспышками молний. Из царства грез адепта вырвали вопли боли, в которых захлебнулся боевой клич имперского войска. Харч вздрогнул, открыл глаза и прислушался, в беспокойстве дважды щелкнул хвостом, потом еще раз, повертел головой и обнаружил, что остался совсем один. Поддавшись общей эйфории, вместе с войском в туман умчался и, видимо, сгинул в серой пелене даже верный послушник. Уже второй раз за последние полчаса Харчем овладело предчувствие надвигающейся катастрофы, которое тут же вытеснил ужас. Из тумана медленно выступали две огромные зловещие фигуры.
        Существа из тумана были прямоходящими, как мифический зверь Зу с южных болот. Но больше, гораздо крупнее всех известных Харчу гигантов, и нелепее, будто богам пришлось творить их в спешке или после буйной пирушки. Конечности фантасмагоричных чудищ сгибались под неестественным углом, непропорционально короткие туловища венчали огромные круглые головы. Удивительнее всего была их кожа, - гладкая, с металлическим отливом, напомнившим Харчу о клинке. Но даже с ним адепт чувствовал себя сейчас маленьким и беззащитным.
        Гости из тумана относились к одному виду, но были полной противоположностью друг другу. Один - тучный и приземистый, другой - поджарый и высокий. Они даже двигались по-разному. Тучное чудище перемещалось нехотя, словно ему было тяжело нести свое тело. Поджарое оставляло впечатление существа гибкого. Оно то опережало спутника, то отставало, но тут же нагоняло, будто исполняя па неизвестного Харчу танца. Адепт принял цвет кочки, спрятал глаза и впал в оцепенение, надеясь, что его не заметят, однако существа направлялись прямо к нему.
        -Вот бы не подумал, что тут столько агрессивной фауны, - недовольно пробасило низкое существо, остановившись у кочки, едва не наступив на адепта. Харч был потрясен: чудище говорило! Более того, оно изъяснялось на языке Священной Трясинной Империи! Харч, в котором любопытство все же побороло ужас, выбросил наружу один, а потом и второй глаз, и разочарованно поморгал: низкое чудище стояло к нему спиной, закрывая собой собеседника.
        -Наверное, дядь Саш, ты посадил корабль на гнездо этих пресмыкающихся, - ответило поджарое существо и издало серию хрипящих звуков.
        -Гена, заткнись! - оборвал его толстяк с трудно произносимым именем Дядь Саш. Харч заподозрил, что в странной паре, остановившейся у его кочки, он за главного. - Юморист хренов! Мы тут по твоей милости оказались!
        -Нашел крайнего, - обиженно протянул собеседник, которого, как понял Харч, звали Геной.
        -Крайнего?! Виновного! Я еще на Амальгаме просил тебя, как человека: проведи профилактику системы гиперпрыжка!
        -Я провел!
        -А почему вышел из строя генератор гиперполя?
        -Да он целый! Он перегрелся из-за дыры в обшивке!
        -Какой дыры? - подпрыгнул Дядь Саш. - Когда ты ее заметил? Где?
        -В доках Амальгамы.
        -И ничего не сказал?! - топнуло тучное существо. - Комета тебе под хвост! Метеорит тебе в иллюминатор! Дубина венерианская! Залатай мы ее там, не пришлось бы совершать аварийную посадку в этом болоте!
        -Но ты сам говорил, что на Амальгаме за ремонт дерут три шкуры, - не сдавалось высокое.
        -Наградил бог племянничком! - распалялся толстяк. Харч, внимательно прислушивавшийся к разговору, смекнул, что оба чудища приходятся друг другу родственниками. - Кто, скажи мне, экономит на генераторах гиперполя?!
        -Но дядя!
        -Геннадий! - затряс конечностью Дядь Саш. - Из-за твоей преступной глупости нам придется останавливаться в каждой из двадцати семи систем, отделяющих нас от ближайшей цивилизованной планеты, и ждать, пока остынет генератор и система зарядится для следующего прыжка. Ты знаешь, сколько времени это у нас отнимет?!
        -Нет, - виновато потупился Гена.
        -Месяца два по самым скромным расчетам! - заорало тучное существо. - А можно было покрыть это расстояние за один, всего лишь один прыжок. Из-за тебя мы теряем выгодный контракт!
        -Дядя, - Гена не сдавался и все еще пытался оправдаться. - Не все потеряно. Дырочка малюсенькая. Найдем немножко титана, залатаем. Дело-то на пять минут.
        -На пять минут?! Гена, что ты несешь? Оглянись вокруг! Видишь промышленные объекты, рудники, фактории? Заметил станцию техобслуживания или приемный пункт металлолома? А?! Где тут найти титан?!
        -Мой анализатор металла… - попыталось вставить слово поджарое существо. Но тучное не желало поддерживать с ним даже видимость беседы. Оно резко развернулось к собеседнику спиной, дав наконец Харчу возможность удовлетворить любопытство и взглянуть ему в морду.
        Существо с именем Дядь Саш оказалось лишенным всякого намека на физиономию. Харч узрел выпуклое зеркало, получив ответ на мучивший его вопрос. В Священной Трясинной Империи зеркала запрещались под страхом смерти как умертвия, безжизненные копии Богини воды, матери всего сущего. Адепт пожалел, что не успел покончить с собой. Мстительная судьба уготовила ему финал, пострашнее мученической смерти. Чудища были демонами. Обильный урожай жизней, собранный на поле сражения, определенно показался им недостаточным, и они явились по его душу. Харч не удержался и осенил себя знамением.
        -Ептыть! - отшатнулось существо, мгновенно выудило угрожающего вида предмет с небольшим раструбом на конце и наставило его на Харча. Адепт не сомневался, что видит перед собой оружие.
        -Гена, глянь, еще один! Может, у них тут действительно гнездо?
        Реакция у Гены была отменной. Харч смотрел в еще один зловещий раструб. Адепт замер, боясь пошевелиться и искренне недоумевая, что отталкивающего нашли демоны в нем: он-то считал себя привлекательным. Его желтые с вертикальными зрачками глаза на подвижных усиках волновали не одну даму. Адепт мог похвастаться шестью стройными лапками, и своей особой гордостью - ровным гребнем, тянувшимся с загривка до кончика хвоста - мощного, но аккуратного. Все в Харче выдавало породу, но демоны, видимо, имели свое представление о красоте.
        -Надо же, как замаскировался, - процедило тучное существо и приказало второму: - Пошевелится - стреляй. А я, пожалуй, осмотрю окрестности на предмет его собратьев еще разок. Хотя, все-таки постарайся его не убивать. Сдадим космобиологам. Думаю, за него можно выручить кое-какую монету. Живые особи еще не открытых видов скупаются за хорошие деньги.
        -Понял, - заверил Гена, не снимая Харча с прицела. - Ящерка, ты же не будешь шевелиться?
        Харч испуганно мигнул и, сам того от себя не ожидая, сдавленно пискнул:
        -Не буду, демон, смилуйся!
        -Дядя! - испуганно взвыло высокое существо. - Оно говорит! П-по-человечьи!
        -Слышал, - тихо откликнулся Дядь Саш, сел на корточки, и склонился над Харчем. - Оно нас понимает, это точно, но по-человечески не говорит. У него гортань к нашей речи не приспособлена.
        -Я - не оно, - обиделся Харч. - Я Щелк Харч, адепт Высшего круга Ордена Болота небесного Священной Трясинной империи.
        -Вот оно как! - воскликнул Дядь Саш. - Адепт! - Он повернул голову к спутнику. - Скажи-ка, племяш, где ты оторвал эти скафандры?
        -На распродаже, как ты и советовал, - ответил Гена.
        -Кто пихал? - по ноткам в голосе Харч понял, что главный демон вновь готов взорваться.
        -Вроде, из Федеральной службы поиска и контакта, - пожал плечами Гена. - Предназначались для какой-то станции. Ее закрыли из-за сокращения финансирования.
        -Все ясно, - Дядь Саш выругался. - Скафандры оснащены мультипереводчиками, включающимися в автоматическом режиме. Ну, Гена! И тут ты отметился!
        -Зато - новые и обошлись нам ровно в половину стоимости.
        -Гена, Гена… - покачал головой Дядь Саш. - Мы с тобой чуть не пристрелили важную шишку. - Он переключился на Харча. - Позвольте поинтересоваться, что птица столь высокого полета делает в этом болоте?
        Харч понял: убивать его не собираются, но про себя решил быть максимально осторожным. Мало ли, что задумали демоны.
        -Это Пограничная топь, - пояснил он. - Будто вы не знаете. Я привел сюда войско для битвы с богопротивными еретиками.
        Дядь Саш присвистнул:
        -Мало нам сесть в лужу, так она еще и теократическая!
        Харч гордо поднял голову:
        -Священная Трясинная Империя - центр мира, оплот цивилизации и просвещения. Мы несем людям истину о богах и Болоте небесном. Тот, кто сомневается в истине, еретик! Теперь тебе понятно, демон?
        -Мне известно, кто такие еретики, - молвил Дядь Саш. - Мне не понятно, почему ты называешь меня демоном?
        -У тебя нет лица, ты - не человек, ты уничтожил мое войско!
        -Так это мы твоих ящ… э-э-э… людей - того?
        -Нет-нет, демон, никаких претензий, - поспешил заверить Дядь Сашу Харч, вспомнив, что угрожающие раструбы оружия все еще направлены ему в лицо.
        -Ты нас, конечно, извини, - развел верхними конечностями Дядь Саш и убрал оружие в неприметную коробку, болтавшуюся у него на поясе. - Но твои э-э-э… люди попытались нами закусить, а мы этого дела не одобряем.
        -Понятно, демон.
        -Никакой я не демон. - Дядь Саш коснулся головы верхней конечностью, и зеркало исчезло, открыв Харчу безобразную морду с огромными глазами, разделенными между собой вертикальным наростом, утолщающимся книзу. - И мой племянник, кстати, тоже. - Дядь Саш толкнул локтевым сочленением спутника. Тот проделал с головой схожую операцию, и на Харча уставилась еще одна чудовищная морда.
        -Так лучше? - участливо спросил Дядь Саш.
        -Относительно, - сказал Харч.
        -Мне тоже, - грустно усмехнулся Дядь Саш и ткнул племянника. - Дай сигарету, бестолочь.
        Гена похлопал себя по бокам, покопался в нагрудных карманах, наконец нашел, что искал, и протянул дяде. Тот сунул сигарету в рот, жадно затянулся, шумно выдохнул и посмотрел на Харча.
        -Не куришь? Молодец! Курить - здоровью вредить. Не хочу стать для твоей империи Колумбом. Слышь, адепт, а водка вашу планету не интересует? Вы тут что потребляете? У меня полный трюм, не знаю, куда теперь деть из-за этого засранца, - Дядьсаш кивнул на племянника и с досадой махнул рукой. - Контракт все равно уже сорвали. Могу продать со скидкой.
        Морду чудища, глотающего удушливый дым, Харч счел безобразной, но отнюдь не злой. Скорее, огорченной. Прямоходящие существа не были демонами, а значит, ничем не угрожали его бессмертной душе. Адепт немного осмелел. - Кто вы?
        -Мы? - усмехнулся Дядь Саш. - Я - Александр Архангелов. Можешь просто - дядя Саша. А этот вот - мой племянник, Архангелов Геннадий. Короче - Гена.
        -Архангеловы? - недоверчиво переспросил Харч.
        -Ага, - дядя Саша выпустил очередную порцию дыма. - Фамилия такая.
        -Я знал! - потрясенно произнес Харч. - Знамение! Это вы наслали огненный шар на войско еретиков?
        Архангеловы переглянулись.
        -Я ж говорил, шлепнулись прямо в гнездо, - хмыкнул Гена.
        -Гена, заткнись! - оборвал его дядя Саша. Он посмотрел на Харча и кивнул. - Да, это мы. Посланники неба, десница судьбы, кара господня для грешников и еретиков - выбирай, что нравится. Мне уже все равно.
        -Во славу Болота небесного! - вскинул лапки Харч. - О, архангелы! Я представлял вас иначе.
        Дядя с племянником ошарашено смотрели, как ящерка била перед ними поклоны. Дядя Саша от удивления чуть не проглотил сигарету, но вовремя спохватился. Гена просто хлопал глазами.
        -О, ангелы, - продолжал бить поклоны Харч. - Простите меня, грешного, за то, что принял вас за демонов! Я представлял вас иначе.
        -Это было испытанием твоей веры, адепт, - подмигнул Гена и опасливо покосился на дядю. Тот погрозил ему кулаком:
        -Ты ему еще скажи, что мы его войско в жертву взяли.
        -Я так и понял! - ответил вместо Гены Харч. Дядя Саша поперхнулся дымом.
        -Эффектная демонстрация небесной поддержки, - прыснул Гена. - Еретики надолго запомнят такое светопреставление.
        -Каждый из нас будет молиться в храмах всю ближайшую неделю! - Харч иронизировать не умел.
        -Лучше б металлом помогли, - обреченно махнул рукой дядя Саша и тяжело вздохнул. - Эх!
        -Металлом? - изумился Харч. После слов дяди Саши он полностью лишился каких-либо сомнений в том, что видит перед собой божественных эмиссаров. Кому как не представителям высших сил знать о том, что у него есть ритуальный клинок из небесного металла. Харч пошарил вокруг кочки, выудил из грязи ритуальное оружие, обтер и с волнением протянул дяде Саше.
        Дядя Саша принял клинок, повертел в руках и поднес анализатор.
        -Не может быть! Гена!
        -Титан?! - Гена на всякий случай протер глаза, но они не обманывали. Анализатор не мог врать по определению. - Откуда?
        -Этот ритуальный клинок выкован из гвоздя, который выпал из колесницы Бога солнца, - пояснил Харч. - В случае поражения от еретиков я должен был покончить с собой.
        -Самурай! - Дядя Саша выпустил очередную порцию дыма. - Уважаю.
        -Дядь Саш, нам этого бруска на обшивку генератора за глаза хватит! - Гена отложил анализатор и позволил себе потрепать адепта по голове. - Щелк Харч, ты молодец!
        Харч, которого бурная реакция высшего существа порядком напугала, едва не лишился чувств. Но слова Гены вернули его к жизни. Ангел удостоил его прикосновения! Харч почувствовал себя избранным, отмеченным самой судьбой, удостоенным принять невидимое тавро Болота небесного. Высший круг показался ему мелким и никчемным. Да что там, он стал равным древним пророкам!
        -Ну, адепт, спасибо за службу! - дядя Саша с благодарностью пожал Харчу лапку. - Передавай империи большой привет, а нам пора обратно - на небо. - Он развернулся и направился было обратно в туман, но остановился и бросил: - Да, и поменьше режьте друг друга. Нам сверху видно все, ты так и знай. - Последнюю фразу дядя Саша уже пропел и, потянув за собой племянника, бодро зашагал к месту падения шара.
        -Прощайте, ангелы! - крикнул им вслед Щелк Харч. Дядя Саша, не оборачиваясь, помахал ему рукой. Высшее существо явно спешило по своим небесным делам. А Гена вдруг остановился, вернулся и, нагнувшись к Харчу, прошептал:
        -Спасибо, Харч. Вот - держи на память. - Он протянул ему белый продолговатый предмет. - Это вечный фломастер. Извини, но мне больше нечего тебе подарить. Но зато от души. И для души. Прослужит тебе и твоим внукам. Рисует на любых поверхностях. И, кстати, открою тебе важный секрет. Бог - один! Он един во множестве лиц!
        Гена подмигнул и бросился вслед за дядей.
        -Что ты ему сказал?
        -Пожелал удачи. Ящерке придется несладко, ведь он потерял целую армию.
        Адепт наблюдал, как архангелы растворяются в серой пелене. Туман поглотил их фигуры и растворил звуки их шагов, будто никого и не было. Потом в нем что-то зарокотало, и над топью медленно поднялся шар, на мгновенье завис в воздухе, задрожал и с воем рванул вверх, чтобы скрыться в облаках.
        Харч смахнул предательскую слезу и еще долго лежал на кочке, запрокинув голову, грустно глядя в небо: сначала на редеющие облака, потом на густеющую синь, загорающиеся звезды. Одна из них вдруг мигнула, сорвалась с места и погасла. Харч задумчиво почесал задней лапой за ухом и соскользнул в топь. Он уверовал, что получил откровение и теперь обязан распространить знание среди мирян.
        Так все и было, да-да. Парни и не догадывались, что планета находится под наблюдением Института галактической истории. Не знаю, чем ящерки заинтересовали яйцеголовых, но на орбите оставили постоянную станцию на две персоны и в довесок - несколько малых спутников. Знаете, махонькие такие, в них едва камера с передатчиком помещается. Пока близко не подойдешь, не поймешь, сателлит это или кусок космического мусора. Один из них как-то шлепнулся на планету, а ящерки приняли за небесный гвоздь.
        Когда корабль Архангеловых падал в атмосферу, исследовательская станция находилась по другую сторону планеты, а когда взлетал, уже успела скрыться за горизонтом, так что об «инциденте», как его потом назвали в СМИ, сначала никто и не догадывался. Ученые, что с них взять? Они записи со спутников просматривают раз в стандартный месяц.
        Мне откуда известно? Вертелся тут один из яйцеголовых. Старшим смены на станции был, да после «инцидента» его живенько турнули. Очень человек огорчился и долго тут горе заливал. А где он сейчас, даже не скажу. Такие сегодня здесь, а завтра травятся в баре такого же космопорта за сотни парсек отсюда. Яйцеголовые всегда в цене, даже если насквозь пропитаны денатуратом. Подобрал кто-то себе в команду, да-да.... Кстати, который час-то? О, так мне уже пора! Ба-а-армен! Водочки на посошок, и вот этому безусому господину тоже плесни. Ну, за то, чтобы число удачных взлетов равнялось числу мягких посадок. Хе-хе! Да, это тоже из земного фольклора. Чудная планета, сударь, с чудными обитателями!
        КОГДА УШЛИ БОГИ
        Пронизывающий ветер норовил сорвать капюшон и трепал полы ветхого, выцветшего плаща, протяжно напевая песнь светлой грусти. Паломник запахнулся и открыл глаза, чтобы узреть волшебную панораму - чуть скошенную линию горизонта, насаженную на стрелы просек, культовые курганы и узорчатые шапки храмов вокруг главной пирамиды, освещенной полуденным солнцем. Сверху колоссальный тетраэдр напоминал колпачок на колесной оси, от которого в разные стороны расходились лучи мощеных дорог.
        Вимана[3 - Вимана (санскр.) - гипотетический летательный аппарат, описанный в древнеиндийской литературе.] стремительно снижалась к террасе на одной из граней пирамиды, богато украшенной изысканной скульптурой. Мелькали, устремляясь ввысь, ряды совершенных изваяний, запечатлевших сцены из жизни богов. Летательный аппарат мягко сел, словно возница боялся потревожить обитателей храма. Паломник ступил на твердый камень, нагретый светилом, и оглянулся. Небесная повозка бесшумно поднималась к облакам, чтобы вновь вынырнуть из-под призрачного белесого покрова где-то далеко над южными джунглями, до которых так и не дотянулась древняя дорожная сеть.
        Поглубже надвинув капюшон, пилигрим вступил в храм, благоухающий курениями и маслами. Незамеченным он миновал мандапу[4 - Мандапа (санскр.) - вестибюль, место для молящихся.] и центральный зал, забитые галдящей на разных языках толчеей верующих и просителей. Уверенно, будто бывал здесь не впервые, паломник прошел главную галерею и выбрал одно из дальних, темных и ничем не примечательных ответвлений. Посвященные знали, что оно ведет к тайному святилищу, где принимал молящих сам создатель сущего. Путь к нему лежал через сокрытый в пирамиде, нечеловечески сложный лабиринт, в темных переходах которого сгинули многие искатели высшей истины. Кому-то такое положение дел казалось несправедливым, однако найти бога вряд ли можно отнести к простым задачам. Иначе поиски просто потеряют смысл.
        Лабиринт пах тленом. Но, пренебрегая молчаливым предупреждением костей тех, кто алкал встречи с главным небожителем, паломник упрямо шлепал босыми ногами в ведомом ему направлении, и был вознагражден. Оставив за спиной многочисленные залы, камеры и галереи, он наконец достиг искусно резной палаты с массивными вратами из белого металла.
        Вход в святилище охраняли два гиганта, закованные в церемониальные латы и вооруженные горящими в полумраке световыми мечами. Завидев фигуру в потрепанном плаще, асуры[5 - Асура (санскр.) - божества низкого ранга, демоны, титаны, полубоги, гиганты.] обменялись многозначительными взглядами и вытянулись в струнку. Паломник прошел мимо караула, словно не был здесь гостем, и толкнул створы. Врата бесшумно распахнулись, открывая зрителю ярко освещенные чертоги. Пилигрим благоговейно остановился.
        Создатель восседал на огромном помосте, покрытом полосатой шкурой, и с отсутствующим видом слушал мольбы просителя, чудом добравшегося до сердца пирамиды. Одна рука божества задумчиво подпирала твердый подбородок, в другой дымился чиллум[6 - Чиллум - приспособление для курения конопли, представляет собой небольшую прямую трубку, изготовленную из глины или других материалов.], распространяя вокруг сладковатый душок гашиша. Второй парой рук творец массировал голову.
        -Прошу же, милостивый, даруй мне еще пару рук, - проситель коснулся лбом каменной плиты у скрещенных ног божества. - Молю, о создатель!
        -Зачем? - со скукой молвило божество обращаясь в никуда. - Заметь, не «кто виноват» и «что делать», а «зачем»! Был бы он амбидекстр, я бы понял. Но этот человек и с одной-то рукой не может справиться. Он же правша! Как много он сегодня сделал левой рукой? Хотя, зачем, я спрашиваю, если я и так знаю. Ах, смертный! Не проси того, чем не владеешь!
        Божество хлопнуло в ладоши. Просителя окутали яркие золотистые искры, и он исчез.
        -Ты говорил, что больше не будешь смотреть трансляции из молебного зала, - шею верховного небожителя обвили изящные ручки. Из-за мощной фигуры создателя выступила на свет божественно красивая женщина, в которой любой паломник без труда узнал бы верную спутницу творца. Прелести точеной фигуры скрывали две полоски воздушной ткани, украшенной бриллиантовыми колокольчиками, которые источали нежный перезвон, отзываясь на движения. В голосе богини звучала не укоризна, но ирония: - Мой бог, за сегодня это уже пятидесятый, которого ты слушаешь!
        -Какой-то кошмар, дорогая, - нежно промурчало верховное божество. - Но так много молельщиков.
        -Что им остается, любимый? - дива вздохнула и сложила перед собой ладони. - Только молиться! Ты на их глазах уничтожил штаб мятежников термоядерным ударом! А подавление сопротивления на севере? Забыл, почему твоего коллегу называют Громовержцем? Уничтожена половина популяции! Хороши случайные потери! Столь явная демонстрация технологического превосходства была чрезмерной. У аборигенов оружие такого класса появится не раньше, чем через две-три тысяч лет. Как специалист по истории цивилизаций тебе говорю.
        -Когда на кону выживание, не до временных парадоксов. Мятежникам не стоило пользоваться гражданскими, как щитом! И, напомню, мы с лихвой компенсировали ущерб, взяв шефство над аборигенами. Галактический совет признал наш вклад в развитие местной цивилизации. Отныне мы вольны уйти!
        -Вот и не жалуйся на людей!
        -Но, дорогая, они все время что-то просят: мысленно и вслух, в капищах и храмах. Когда они научатся самостоятельности?
        -Когда не станет учителей, - богиня улыбнулась и ласково погладила четырехрукого по щеке.
        -По подобию? - прогромыхал создатель сущего и взмахнул всеми руками.
        -По подобию, подобию, - засмеялась богиня. - Кстати, северяне проснулись. Громовержец сокрушался, что не мог связаться раньше. Говорит, был мощный циклон вкупе с солнечными бурями. Помехи. Просил связаться.
        -Ну раз просил, - создатель щелкнул пальцами и прогромыхал куда-то вверх. - Дайте канал с Северной.
        Слова небожителей мало что значили для непосвященных. Но гость в ветхом плаще, наслаждался не непостижимым смыслом, а звучанием, впитывая интонации и нотки совершенных существ. Замерев у врат, странный паломник наслаждался сценой, смакуя детали божественного откровения. В голосах, журчащих под сводами чертогов, он искал непостижимую смертным истину.
        Стражникам-асурам, охранявшим врата и хорошо понимающим, о чем говорит творец, слышалось: - Северная? Алло! Вы слышите? Северная! Да чтоб вас! Дайте Громовержца! Амона, Одина, в конце концов! О Небо, это одно и то же лицо! Да, это Южная! Южная! Ах, это ты? Юморишь? Ха-ха! Видишь, какое дело, я завершил расчеты. Да-да, расчеты! Обязательно нужна синхронизация, иначе при взлете сдвинем планету с орбиты. Мы же не хотим вновь устроить потоп или другой катаклизм. Ну как почему? Людей жалко. Тебе нет? Ах, лукавый! Шутишь, да? Принимай данные. Да, да, инсталлируй! Что ж, можно начинать отсчет. Пятиминутная готовность!
        -Продул, неудачник! - асур у врат хлопнул по плечу другого. - Я же говорил, что сегодня улетаем! С тебя - пузырь нектара. Того, двухсотлетней выдержки!
        -Да у меня всего-то пара бутылок осталась! - запротестовал второй асур.
        -Не жмись! Кто знает, может и не свидимся больше. Разбросают по разным гарнизонам.
        -Сам жмот!
        Перебранка асуров разрушила иллюзию рая, и паломник вспомнил, зачем искал чертоги.
        -О, творец! - пилигрим упал на колени, привлекая внимание.
        -Вот так сюрприз, - воскликнул четырехрукий. - Слона-то я и не приметил!
        -А мне думалось, ты его игнорируешь, - сказала его спутница.
        -В другое время я уделил бы ему внимание, но сейчас занят.
        -Но, милосердный! - паломник пополз к помосту.
        -Ох, - нетерпеливо взмахнул чиллумом четырехрукий. - И почему я падок на эпитеты! Чего ты хочешь, смертный?
        -Просветления! - выдохнул посетитель.
        -Дорогая, глянь на него, - творец прищурился. - Он не просит ничего материального, ничего, что могло бы принести богатства или силы!
        Богиня пожала плечиком, отчего бриллиантовые колокольчики на ее одеждах рассыпались в тихом перезвоне: - Зачем царевичу просить богатство или силу?
        -Так ты царевич? - четырехрукий чуть наклонился к паломнику, и от его могучего дыхания ветхий плащ просителя распахнулся, открывая пронизывающему взору драгоценные украшения.
        -Я наследник…
        -Можешь не продолжать, - сказал небожитель с легкой досадой. - Ты бесповоротно подорвал мою веру в человечество.
        -Ты слишком строг, любимый, - произнесла его спутница и склонилась над просителем. - Он не такой, как другие.
        Богиня погладила паломника по макушке, отчего смертный впал в оцепенение.
        -Что ты делаешь? - воскликнул четырехрукий.
        -Плету дополнительные нейросети, - ответила дива, делая пассы над головой просителя. - Мой подарок ему понравится.
        -Брось его, дорогая, мы улетаем!
        -Сейчас-сейчас! Вот… Теперь готово!
        -Наконец-то! - молвил создатель и, приобняв спутницу, принял замысловатую асану[7 - Асана (санскр.) - поза, определенное положение тела в йоге.]. Помост испустил яркий луч, ударивший в свод над ним. Каменные плиты задрожали и пришли в движение.
        Пирамида разделилась на две неравные части. Нижняя осталась на земле циклопическим постаментом. Верхняя же медленно поднялась, открывая верховному божеству вид на окрестности. Четырехрукий с сожалением оглядел прореженные храмовыми постройками джунгли, сквозь которые расходились веером широкие мощеные дороги. Повсюду, чего бы не касался глаз, рябила разноцветием одежд толчея просителей, падающих ниц. Небожитель вздохнул: - Жить здесь становится невозможно.
        Луч на мгновенье стал нестерпимо ярким, а затем погас. Верхушка пирамиды рассыпалась снопом тающих в воздухе искр. Окрестности заполнились воем, и непонятно было, что в нем было больше - горя, гнева или облегчения. По усеченным граням главной пирамиды потекла вверх обезумевшая человеческая масса, утратившая предмет поклонения, в котором слишком долго искала смысл существования.
        Очнувшись от оцепенения, паломник обнаружил себя на постаменте, на котором восседал сам творец. Ветхий плащ исчез, и теперь каждый мог узреть богато украшенные одежды и драгоценности. Вокруг гудело подобострастное многоголосие толпы, из гомона которой отчетливо выделялись, повторяясь, несколько слов: «человек», «царевич», «бог» ивновь «человек». На душе было очень спокойно и светло.
        Он опустил тяжелые веки и тьму, и гвалт стих, сменившись шорохом листвы, шепотом легкомысленного ветерка и парой удивленных голосов. Открыв глаза, он увидел двух мужчин, почтительно протягивавших ему рисовые лепешки и мед.
        *Вимана (санскр.) - гипотетический летательный аппарат, описанный в древнеиндийской литературе.
        *Мандапа (санскр.) - вестибюль, место для молящихся.
        *Асура (санскр.) - божества низкого ранга, демоны, титаны, полубоги, гиганты.
        *Чиллум - приспособление для курения конопли, представляет собой небольшую прямую трубку, изготовленную из глины или других материалов.
        *Асана (санскр.) - поза, определенное положение тела в йоге.
        ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ
        -С возвращением!
        Голос мягкий, бархатный и вкрадчивый непрошенным гостем поскребся в сознание. Тьма отступила, и в поле зрения появилось округлое бесполое лицо, невыразительные губы, слегка припухшие веки, припорошенные рыжими ресницами, голубые глаза. Михаил судорожно вздохнул, впуская в легкие бесцветный стерилизованный воздух, лишенный каких либо оттенков запаха.
        -Вы меня слышите? - произнес обладатель голоса.
        -Кто вы? - просипел Михаил.
        -Ангел, - собеседник захлопал рыжими ресницами. Его лицо осветилось улыбкой. - Ваш ангел-хранитель.
        -Я… мертв?
        -Если считать за жизнь земное существование, то более чем, - кивнул ангел. Михаил закрыл глаза и простонал. Он умер! Твою мать! Почему сейчас, а не немногим позже?! Продлись земное существование на несколько минут, и он бы пересек последнюю черту, ни о чем не сожалея, с гордо поднятой головой. Смерть не приходит по расписанию, но с ним могла бы подождать. Еще чуть-чуть, и он был бы принял упокоение смиренно. Совсем чуть-чуть.
        Еще несколько, как ему казалось, мгновений назад, Михаил лежал на полу городской управы - в груде штукатурки, осыпавшейся с потолка. Бюрократы сбежали при первом же появлении повстанцев, а ветер все еще гонял по развалинам листву грязной пожелтевшей бумаги, вываленной из выпотрошенных шкафов. Война закрыла отчетности форс-мажором, превратив офисы в огневые точки, которые безжалостно гасила артиллерия то одной, то другой стороны.
        -Неверный! Сдохни, собака!
        Под сводом полуразрушенного здания гулко ухнул пугающе близкий выстрел. Михаил приподнялся на локтях. Пыльная взвесь, поднятая взрывом, горчила гарью, забивалась в нос, скрипела на зубах. В голове натужно гудело, на языке кислил металлический привкус. Мир вокруг - размазанный, нечеткий, подернутый дымкой, - плыл, мерно покачиваясь и не желая складываться в понятную картинку. В серой массе рядом Михаил узнал стену, у которой он отстреливался от напиравшего врага. В пятне света угадывался пролом наружу, откуда противник саданул из гранатомета. Правее чернел туннель коридора. По нему наступали повстанцы, и сейчас из темного зева выныривала ангелом смерти стремительная тень.
        -Господь велик! - гаркнул резкий гортанный голос.
        Михаил вздрогнул. Он узнал этот голос. Именно так - резко, отрывисто, словно готовясь сплюнуть, будто даже священные слова произносить на чужом языке противно - говорил чернявый смуглый мужчина, который часто привозил в их двор дары южных садов, навязчиво предлагая сладкий товар. Бойкий торговец тогда еще не был врагом, и Михаил помнил его широкую улыбку. Теперь они по разные стороны. Почему?
        -Господь велик, - подхватило нестройное многоголосье. Михаил встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Враг - беспощадный, ненавистный, и столь же ненавидящий - был рядом, но автомат, присыпанный пылью и бетонной крошкой, еще ближе. Михаил нащупал пальцами дерево приклада, потянул оружие к себе.
        Не успел! На кисть Михаила наступила нога в тяжелом армейском ботинке. Что-то хрустнуло, и он стиснул зубы, чтобы не застонать. Почему он не пришел в себя секундой-другой раньше?
        -Неверный хотел пострелять, да? - обладатель гортанного голоса отшвырнул автомат Михаила и хрипло хохотнул.
        -Муслим? - повстанец ткнул пламегасителем автомата в лоб Михаила, заставив сморщится. Металл был обжигающе горяч и, наверняка, оставил на коже круглое клеймо. Но болевой шок прояснил голову и помог полностью восстановить зрение.
        -Христианин.
        -А я тебя помню, - боевик криво усмехнулся в нечесаную бороду. Через половину его лица тянулся безобразный шрам. Эту отметину Михаил не замечал. Видимо, бородач обзавелся ею недавно. - И семью твою помню. У тебя красивая жена. Она еще в городе? Я к ней обязательно наведаюсь. Передать привет?
        Михаил дернулся, но боевик ожидая подобной реакции, ударил его в грудь прикладом.
        -Не дергайся, неверный, - ощерился повстанец. - Я убью ее быстро. И детей твоих тоже убью быстро. Я не буду никого мучить, потому что я не зверь. Я мщу.
        -Я тебе ничего не сделал, - сказал Михаил, тут же пожалев. Чернявый наверняка воспримет его слова за проявление слабости, а выглядеть побежденным перед врагом Михаил не хотел. Погибнуть он был согласен, но признать поражение - нет.
        -Твое правительство убило мою жену, и детей моих, - ответил боевик. - Я был в саду, когда на дом сбросили бомбу. Правительство сказало, что случилась ошибка: военные думали, что я укрываю повстанцев. Но в доме не было никого, кроме моей семьи. И знаешь, что я думаю, христианин? Правительство специально убивает наших близких. Оно ненавидит нас. Лучше бы я погиб вместе с семьей, но я жив. Господь наслал на меня тяжелое испытание, которое я пройду, и отомщу каждому, кто поддерживает твое правительство.
        -Отступаем, братья! - закричал кто-то в отдалении, прерывая монолог боевика. - Неверные контратакуют!
        Михаил не смог сдержать торжествующей улыбки. Боевик, заметив это, недобро осклабился.
        -Ты умрешь, когда спасение так близко, - процедил он. - Недолго осталось и другим кафирам. Скоро доставят зарин, и мы выкурим неверных из города, из каждого дома и каждого подвала! Молись своему богу, неверный.
        -У нас один Бог!
        -Бог не умирает на кресте! Господь велик!
        Михаил почувствовал тяжелый удар в грудь, и только потом услышал звук выстрела. Время растянулось вязкой патокой, замедлив движение бытия, разложив его на эфемерные фрагменты.
        "Чертовски больно, - думал Михаил, медленно погружаясь в сгущающуюся вокруг темноту. - Как странно, что жизнь не пробегает перед глазами. И нет никакого тоннеля. И, может, нет ничего за последней чертой. Как обидно умирать, зная, что мог бы вывести из под удара семью, предупредить людей о предстоящей газовой атаке. Как несправедливо…".
        Отрешенное, безвольное спокойствие, охватившее Михаила сначала, сменилось злостью, жгучей ненавистью к палачу, готовому уничтожить город вместе с гражданским населением. Ради призрачной мести и победы над "кровавым светским режимом" он и такие же фанатики готовы утопить всех в крови, не понимая, да и не задумываясь о том, что отмыться от нее потом невозможно.
        Мысль оборвалась с искрой жизни, покинувшей тело вместе с душой. Михаил покинул бренный мир, утопая в черном омуте ненависти, и вынырнул, выпачканный ею с головы до ног, уже в новой реальности. Вот только рыжий ангел, казалось, ее и не замечал. Он смотрел на Михаила, и улыбался.
        -Вы можете вернуть меня обратно? - с надеждой спросил Михаил.
        -А в чем дело? - рыжий поковырял в ухе. - Вам не нравится в раю?
        "Интересно, что бы сказал на это стрелявший в него боевик? - подумал Михаил. - Да и в раю ли я? Если я умер, то почему чувствую боль в теле? Почему дышу? Рыжий прохвост водит меня за нос. Какой он, к черту, ангел? Ни крыльев, ни благодати. И как я сразу не обратил на это внимание?".
        Михаил вдруг четко осознал, что не поверил рыжему ни на грош. Скорее всего, он и не умирал, просто пребывал без сознания, выпав из реальности. Он о таких случаях слышал. Человек мог выкарабкаться с того света даже после выстрела в голову. Сколько он пробыл в беспамятстве? Часы? Сутки? Недели? В любом случае, мозг еще не успел оправиться, и рыжий, наверное, решил этим воспользоваться. Зачем? Михаил наверняка оказался в клинике. Правда, в очень странной клинике.
        За спиной рыжего открывалось просторное помещение с белыми стенами без окон и дверей. Пустое, если не считать кушетки, на которой возлежал Михаил, и стула, оседланного ангелом, но точно набитое следящей аппаратурой. Михаил чувствовал, что на него сейчас смотрит не только рыжий. Он физически ощущал на себе тяжелый, оценивающий, пронизывающий взгляд.
        -Я думал, здесь все иначе, - съязвил Михаил.
        -Монотеистическая концепция? - рыжий изогнул бровь. - Знаком, знаком. Не оригинальна, хотя не лишена смысла. Как себя чувствуете?
        -Я точно умер? - Михаил демонстративно покашлял.
        -Да-да, - закивал рыжий. - Только что. Соболезную.
        -Мне плохо, - сказал Михаил. В груди горело огнем, но наощупь она была цела.
        -Остаточный эффект, - заверил рыжий. - Пройдет. Вы переживаете пространственный шок. Добро пожаловать в родное измерение, Михаил. Потрепало вас, конечно, но мы все быстренько подшаманим.
        Михаил попытался подняться, но безуспешно. Что-то невидимое и неосязаемое препятствовало движению тела вверх, при этом совершенно не мешая движению рук или головы. Клиника, решил он, не столько странная, сколько секретная, но Михаил никогда не слышал о подобных технологиях. Родное правительство еле сдерживает напор повстанцев и вряд ли расщедрится на научные изыскания. А что, если фанатики просто оглушили Михаила, а затем, забрав его тело с собой, передали западным покровителям? Двойные стандарты Старого и Нового света позволяли "цивилизованным" ученым ставить на обитателях третьего мира эксперименты, которые никогда бы не решились проводить на своих соотечественниках. Михаил запаниковал. "Воскресшему" солдату, наверняка, отводилась роль подопытной крысы.
        -Успокойтесь, - твердо сказал рыжий. - Вы в безопасности. Здесь никто не причинит вам зла.
        -Да кто вы на самом деле, черт возьми?! - Михаил перешел на повышенные тона. - Почему вы меня удерживаете? Что случилось с моими родными?! Боевики распылили в городе газ?! Отвечайте!
        Рыжий открыл рот, но ничего сказать не успел. Ослепительно белая стена вспучилась пузырем, из которого в помещение шагнул жгучий брюнет. Гость был затянут в длинный серый с металлическим отливом сюртук. Пришелец сжимал в руке жезл, покрытый искусной резьбой. Михаил перекрестился. Ему показалось, что в воздухе запахло серой. Если он действительно умер, как уверял рыжий, то оказался не в раю. Брюнет, скорее, был демоном, и Михаил не удивился, если бы гость выпустил черные крылья или плюнул в него огнем.
        Вошедший оценивающе посмотрел ему в глаза, заглядывая в самую душу. Взгляд был, холодным, изучающий, будто видел пришелец перед собой не человека, а некий любопытный, но не особо ценный предмет. Михаил понял, чье незримое присутствие он чувствовал, слушая разглагольствования рыжего.
        -Сколь долго собрались вы, Петр, держать в неведении его? - пришелец обратился к рыжему. Голос говорившего был неожиданно низким и тягучим, под стать витиеватости фраз, которыми брюнет связывал слова в замысловатые кружева неудовольствия. - Медлим по какой причине?
        -Уникальный случай, - стал оправдываться рыжий. - В своей практике я с таким не сталкивался.
        -Что происходит? - влез Михаил. Явление брюнета из стены его ошарашило, но он быстро взял себя в руки.
        -Вот видите, - сказал брюнет к рыжему. - Мне объясниться самому.
        -Как вам угодно, мастер, - картинно поклонился рыжий. Брюнет наградил его взглядом, полным презрения и повернулся к Михаилу.
        -Все, что вы помните, ложно, - он говорил медленно, проникновенно. - Тяжкое преступление совершив, приговорены вы были к перевоспитанию в Чистилище. Судимость погасив, вернулись вы домой - в исходную реальность. Но вам при этом начисто отшибло память, и, полагаю, ненадолго. Наш Петр, думаю, со мной согласен. Правда?
        Брюнет демонстративно повернулся к рыжему. Тот послушно закивал. Михаилу показалось, что наигранно, но брюнет словно и не заметил.
        -Сей человек, - продолжил брюнет, указывая на рыжего, - наш медик. Он будет находиться рядом, пока не будете готовы вы вернуться к полноценной жизни. Как он сказал? Хранитель-ангел? Да будет так.
        -А вы - кто? - бесцеремонно спросил Михаил.
        -Наблюдатель, - ответил брюнет. - Слежу я за процессом перевоспитания. Но вы мне более не интересны. Реабилитированы вы и восстановлены в правах, с чем поздравляю и сочувствую одновременно.
        Он развернулся и направился к стене.
        -Постойте, - крикнул Михаил ему вслед. - Я не могу подняться.
        -Ах-да, - сказал брюнет и, не останавливаясь, щелкнул пальцами. Сила, удерживающая Михаила на ложе, исчезла.
        -Да подождите вы! - прокричал Михаил. - У меня вопрос.
        Наблюдатель, уже наполовину вошедший в стену, обернулся: - На все ваши вопросы пусть ответит медик.
        Снежное поле стены за брюнетом затянулось. Рыжий расправил плечи и как будто даже вздохнул с облегчением.
        -Вот всегда он так, - всплеснул медик руками. - Наведет тень на плетень, а мне разбираться. Так что вы хотели спросить?
        Михаил поднялся и внимательно оглядел себя. Он по-прежнему был одет в форму. Даже заплатка, которой он закрыл дыру под коленом (две недели назад зацепился за арматуру, когда менял позицию) на месте, но ни серой пыли, ни бурых пятен крови, ни прогорклого запаха пота. Вопросов было много, но какой из них важнее? Не зная, чего ожидать от персонала странной клиники, Михаил сделал вид, что принял навязанные ему правила игры.
        -За что я был наказан?
        -Вы определенно приходите в себя, - рыжий удовлетворенно потер ручками. - Сейчас все вам расскажу. Только подберу слова, чтобы понятней. Вы же не помните ничего из прошлой жизни, ничего… Ровным счетом.
        Рыжий повествовал охотно и пространно, практически не делая пауз, словно боясь, что секундное молчание лишит его дара речи. Михаил не перебивал, поскольку медик пересказывал ему жизнь. Или, наверное, то, что, как хотелось бы рыжему, Михаил принял за свое настоящее прошлое.
        Сначала "ангел" рисовал картины в розовых тонах, размашистыми мазками обозначая систему ценностей, построенную на некой идеалистической модели. Суть ее Михаил не понял, как рыжий не старался, но уяснил: любое действие, нарушавшее уклад, каралось строго и неукоснительно. На этом правиле и зиждился мир, который купался в волнах то ли десяти, то ли целой дюжины измерений. Понять хитросплетения местной физики возвращенец даже не пытался.
        Обитатели многомерной реальности могли силой мысли изменять свойства материи, суть бытия и пространственно-временного континуума. Единственное, что им не поддавалось, - противодействие подобных. Стремление к общей гармонии подвигла высших существ объединить волю и создать для отщепенцев систему перевоспитания. Сначала появился Ад, куда помещались неисправимые преступники. Затем создали Чистилище, подыскав и засеяв подходящую планету в трехмерном измерении биологическим видом "по образу и подобию", но с существенным ограничением прав и возможностей. Телесные оболочки, в которых вселяли высшие сущности, получились хрупкими, беспомощными и болезненными, но иного и не требовалось. Заключенных в них пытались перевоспитать, а не держать взаперти вечно.
        Каторжанам предоставлялась возможность пройти череду испытаний, чтобы либо доказать право на возвращение домой, либо навсегда исчезнуть в геене огненной Ада. Ссыльные, лишенные памяти о реальности за гранью трехмерного пространства, чувствовали, что их жизнь на земле имела некую цель, но ощущали собственное бытие, конечно же, иначе. Чистилище работало без нареканий, пока в работу планетарного "мобиле" не вмешался неучтенный фактор. Популяция оболочек стала быстро расти. Это походило на то, что биологи наблюдали в чашечке Петри, создав в ней благоприятные условия для размножения бактерий. Вид, предназначенный для вселения многомерных сущностей, обрел собственную жизнь. И этот процесс косвенно стал причиной грехопадения Михаила.
        Некогда, задолго до ссылки, он приходился близким соратником давешнему брюнету, пока однажды, усомнившись в справедливости системы, не задумал внести в нее коррективы. Михаил решил избавить обитателей Чистилища от непомерных, на его взгляд, страданий, сопровождавших воспитуемых и пустые оболочки с рождения весь жизненный цикл. Карательная система, как он полагал, если и направляла высшие сущности на путь истинный, то ненадолго. Большинство вновь возвращалось обратно, успев заразить вирусом инакомыслия других.
        Рыжий утверждал, что Михаил начал с локальных катаклизмов, эпидемий и конфликтов, мало заметных на общем фоне. Но по мере роста популяции колонии-поселения, рейды в Чистилище становились все более опустошительными. Михаил незаметно для себя превратился в демона смерти, насылая войны и разжигая репрессии, вдохновляя на геноцид и создание оружия массового поражения. Он трепетно сеял семя ненависти, взращивая химер Апокалипсиса - диктаторов и тиранов, кровожадных властителей и террористов. Его детища приносили в жертву высшему милосердию миллионы жизней, но каждый раз все оканчивалось фиаско. Когда Михаила потянуло на крайние меры, он подыскал подходящий по размеру астероид. Удар неожиданно отвели. Михаила остановили другие наблюдатели.
        "Очеловечился", - брезгливо отвернулся от него брюнет. "Это милосердие", - гордо встряхнул головой Михаил. "В правах усеченных жалея, вернул ты сущности домой, ни сколь не изменив, - горько бросил брюнет. - Они не стали лучше. Страдания, что могут нанести они другим, ты ль оценил?". "Я сделал испытание короче". "Но ты ль имеешь право уничтожить все?". "Все, что мы делаем, во зло". "А что есть зло? В Чистилище считают злом тебя, не понимая, почему ты сеешь смерть. Все относительно".
        -Вас низвергли на Землю, а этот диспут теперь изучается на уроках этики, - подытожил рыжий. - Классика. Примитивно простая и, одновременно, очень сложная. Я, кстати, всегда сочувствовал вам.
        -Судя по тому, что со мной случилось, это довольно неразумно, - медленно произнес Михаил, чувствуя, как внутри него что-то умирает. Он и массовые убийства? Вдохновитель резни и геноцида? Ангел смерти? Всадник Апокалипсиса? Нет! Рыжий врет! Он не может говорить правду, и Михаил не станет плясать под дудку лукавого! Но если в словах рыжего и его мастера есть хоть капля правды… В голове Михаила стал складываться план.
        -Сколько прошло времени с момента моего грехопадения? - спросил он.
        -Время? - недоуменно переспросил рыжий. - Ах, время! Я и забыл, что вы еще мыслите категориями недавнего прошлого. Времени в земном его понимании здесь не существует. По крайней мере, для нас. Вы можете управлять движением этого измерения, как захотите - остановить или замедлить, пустить вспять. Все несущественно.
        -Все относительно, - повторил Михаил словами брюнета. - Я могу вернуться в любой момент бытия?
        -При желании. Но я бы пока рекомендовал не экспериментировать. Ваше сознание все еще находится в плену стереотипов. Вы рисуете все вокруг в привычной вам форме. Свою одежду, свой и мой образ. Держу пари, я выгляжу в ваших глазах непритязательно и, может быть, смешно.
        -Я вижу вокруг то, что хочу видеть, - задумчиво сказал Михаил, и закрыл глаза. Когда он распахнул их снова, на него смотрел бородатый мужчина, сжимающий автомат. Через половину его лица бежал уродливый рубец шрама. В черных глазах боевика читался животный ужас. Дыры в груди Михаила, пробитые пулями повстанца, стремительно затягивались. Неверный дернулся и резко поднялся на ноги.
        -Шайтан! - закричал бородач. Михаил одним ударом проломил ему грудную клетку и, подхватив автомат, вышел в коридор. Продержаться ему оставалось всего несколько минут - до подхода своих. А когда он предупредит их о газовой атаке, не страшно и снова умереть. Пожалуй, он пустит себе пулю в лоб.
        Михаил шагал вперед, поливая огнем беспорядочно отступавшего противника. Он чувствовал не только страх и ненависть врага, но и чужой, тяжелый, пронизывающий взгляд. Михаил смутно догадывался, чье незримое присутствие ощущает. Небеса, затянутые дымом пожарищ, готовились оплакать новые жертвы.
        -Он спасет город? - спросил у брюнета рыжий. - Он понял свою ошибку?
        -Да, - тонкие губы брюнета тронула призрачная улыбка. - Как только вернется, восстановите память ему. Последнее испытание пройдено.
        DEAD MOROSE
        Бескрайний океан леса нежился в последних лучах угасающего заката, когда течение великого эфира над ним нарушило темное тело. Оно упало в атмосферу с высокой орбиты, вышло из пике в сотне метров от поверхности и продолжило полет по горизонтали, значительно замедлив скорость. Объект явно относился к числу неопознанных и встревожил оператора наземной радиолокационной станции.
        -Товарищ командир, - обратился он к командиру. - Неопознанная цель! Угол над горизонтом 30 градусов, азимут 35.
        -Где ведешь? - офицер оторвался от кроссворда, с которым безжалостно сражался последние полчаса.
        -У Великого Устюга!
        -Это Дед Мороз, - офицер нехотя вернулся к разгадке кроссворда. - Отставить тревогу.
        -Простите, товарищ капитан? - переспросил оператор. Офицер отложил кроссворд.
        -Ты ж первую зиму на РЛС, - вспомнил он. - Не рассказывали еще… Дед Мороз это, подарки ребятишкам развозит.
        -А как же тройка? - спросил оператор, чувствуя себя участником нелепого розыгрыша.
        -Вот про тройку, пожалуй, сказки врут: гужевым транспортом ко всем детям не поспеть, - серьезно сказал офицер, но, заметив, как все больше вытягивается лицо оператора, не сдержался и улыбнулся. - Есть у него тройка, есть, только необычная - по воздуху летает. Полагаю, на ракетных двигателях, но многие со мной не согласны…
        Объект, зафиксированный военным радаром, действительно, мало напоминал сказочную тройку. В окрестностях Великого Устюга двигалось тело, форма которого привела бы в восторг любого уфолога. Над лесом бесшумно плыла тарелка. Вспугнув стаю ворон, она зависла над полянкой с одиноким бревенчатым домиком, расписанным диковинной резьбой. Из трубы валил густой белый дым, свидетельствуя, что дом обитаем, и в нем не спят.
        Обитатель пасторального жилища - румяный и энергичный дед, ничего не подозревая об НЛО, облачался в тулуп. Подпоясавшись атласным кушаком, он пригладил роскошную белую бороду, надел шапку, отороченную мехом, глянул в зеркало, и подмигнул отражению. Отражение подмигнуло в ответ и одобрительно подняло вверх большой палец. Дед довольно рассмеялся, подхватил мешок и посох, стоявшие у массивного деревянного стола, и, распахнув дверь, призывно свистнул.
        Вспыхнул яркий свет, но вместо сказочной тройки перед дедом возникла странная пара - серый, маленький, щуплый гуманоид и собакообразное существо, стоявшее, тем не менее, на задних конечностях. Серый сделал пару шагов вперед и раскрыл ротовое отверстие: - Вы - Дед Мороз, он же Санта-Клаус, он же святой Николай, он же Аяз-ата, он же…
        -Я-я, - перебил его Дед Мороз. - Только пригасите свет - слепит.
        -Вот! - серый гуманоид важно поднял вверх трехпалую ладонь и повернул голову к киноиду. - Коллега, перед нами классический преступник, известный в разных уголках этой планеты под разными кличками.
        -Побойся Бога, сердешный, - оторопело сказал Дед Мороз. - Какой я преступник?
        -Межпланетный, - ответил серый. - И я вам не сердешный, а сотрудник службы галактической безопасности.
        -Хо-хо-хо! - старик издал серию утробных рокочущих звуков, идентифицированных автоматическими переводчиками инопланетян как выражение крайне хорошего настроения. - Легавые! На каком основании задерживаете?
        -Вы подозреваетесь в контрабанде внеземных антигравитационных и трансмутационных технологий, а также демпинге, основанном на владении первыми, и подрывающем местную экономику, - сказал серый. - Миллионам землян известно, что вы передвигаетесь по воздуху и раздариваете детям бесчисленное число подарков.
        -Если это все, разрешите откланяться, - улыбнулся в бороду Дед Мороз. - Мне к куче детей поспеть нужно.
        -Не в этой жизни, - зарычал киноид.
        -Придержите собачку, уважаемый, - обратился Дед к серому.
        -Шалите! - рявкнул киноид. - Мы прикроем вашу лавочку!
        -По какому праву! - возмутился Дед Мороз. - У меня контракт на полторы тысячи местных лет!
        -Арбитрам расскажете, - прорычал киноид, выудил из меха странного вида наручники и пошел на Деда. Тот попятился, зацепился валенком за порог и упал, ударив посохом оземь. Высоко вверх взметнулись искры фейерверков, на миг затмив первые звезды, с любопытством наблюдавшие за происходящим сверху.
        Когда салют погас, на месте, где стояли инопланетяне, лежали в снегу две игрушечные фигурки. Точь-в-точь как внеземные гости, только не больше пупса, знакомого сотням тысяч девчонок. Дед с кряхтеньем поднялся, сделал несколько шагов по скрипучему снегу, подобрал игрушки, бросил в мешок, потом поднял голову, заметил тарелку, все еще висевшую над домиком, покачал головой - непорядок, мол, - и НЛО, мгновенно уменьшившись в размерах, упал к его ногам. Мороз пошарил за пазухой, вытащил конверт с надписью "Юра, 7 лет, будущий уфолог", внимательно посмотрел на указанный адрес, зажмурился и хлопнул в ладоши. Инопланетяне с тарелкой исчезли с поляны и материализовались под празднично украшенной елкой за полторы тысячи километров от Устюга. Дед решил окончательно отказаться от антиграва, привлекающего к себе излишнее внимание, и перейти на мгновенную доставку подарков через подпространство.
        ВАКЦИНА ВЕЧНОСТИ
        Все то, что конечно - есть иллюзия; все то, что вечно и бесконечно - есть реальность.
        Мрак безвременья, в чьей паутине безвольно висела Ольга, стал осязаемым. Она чувствовала подергивание липких нитей, неумолимо стягивающих тугой кокон, над которым уж свивались змеиным клубком длинные, цепкие, черные щупальца. Плотный, вязкий сгусток тьмы проник в Ольгу, пробиваясь вглубь жадными, нетерпеливыми толчками, пока движение вдруг не остановилось. Чуждое присутствие, обильно выпачкав ее изнутри, трусливо сжалось и торопливо подало назад.
        Черная клякса над Ольгой всасывала в себя клубы псевдоподий, стремительно уменьшаясь в размерах и меняя цвет. Она оформилась в болезненно серое, землистое, изъеденное глубокими выщерблинами лицо, искаженное похотливой гримасой.
        -Очнулась, шлюха, - Ольга ощутила щекой тяжелое зловонное дыхание. - Знал, что тебе понравится.
        Обладатель смрадного духа поднялся, позволяя разглядеть себя целиком. Плюгавый мужичонка с жиденькой рыжей бородкой неторопливо заправлял сальную рубаху в свободные армейские штаны на грязных помочах. На его плече болталась архаичная винтовка.
        -Я еще вернусь, - бросил он. - Ты же не будешь против?
        Ольга подтянула к груди ободранные коленки, закрыла их подолом измаранного платья, еще недавно бывшего вечерним. Она ощущала дурноту и холод, который звал ее обратно в темноту беспамятства.
        -Я буду ласков, - плюгавый растянул тонкие губы в подобии улыбки.
        Ольга отвернулась. Лязгнула тяжелая дверь, со скрежетом провернулся замок, отсекая пленницу от внешнего пространства тяжелыми прутьями. Ольга осталась одна в стальной клети, установленной в огромной, едва освещенной зале без малейшего намека на окна. Высокие своды помещения испещряли пентаграммы, неизвестные Ольге значки, похожие на ломаные каракули.
        -Эй! Эй, там! Девочка!
        В соседней клетке прижималась к прутьям изможденная, нечесаная женщина в разодранном комбинезоне. По ее лицу бежали яркие разводы потекшей косметики.
        -Девочка! Ты слышишь меня?
        Ольга кивнула.
        -Тебя кто-то ищет? - глаза женщины блеснули надеждой. - Там, снаружи?
        Ольга отрицательно помотала головой.

***
        Утро началось со скандала, зревшего несколько дней. Игорь задерживался вечерами дольше обычного, стал молчаливым, холодным и будто даже чужим, как будто и не было чудных месяцев удивительной и нежной близости. Он молча ужинал, принимал душ и ложился в кровать. Когда Ольга укладывалась рядом, Игорь уже спал, и она лежала в темноте, прислушиваясь к его глубокому дыханию и едва уловимым чужим запахам, которые не могли смыть слабые и тонкие струйки душа. Очищенную воду приходилось экономить. Город отдавал все силы на борьбу с очагами Заражения, вспыхивавшими то тут, то там. Зараза ползла с Пустошей, наступление которых еле сдерживали Силы самообороны.
        Встав пораньше, Ольга растопила на сковороде пару кубиков искусственного масла, выжала из тюбика питательную смесь. Блин, растекшийся по металлу, был однотонно серого цвета, но в комнате запахло яичницей с беконом. Ольге подумалось, что химики могли б постараться придать смеси не только ароматическую, но и визуальную схожесть с натуральным продуктом. Если, конечно, кто-то из них вообще представляет, как выглядело настоящее яйцо.
        Ольга включила телевизор. По утренним новостям показывали прямой репортаж о ликвидации очередного очага Заражения в малонаселенном пригороде. Репортер безуспешно пытался перекричать автоматные очереди, потом его лицо исчезло, и на экране замелькали быстрые уродливые тени. Камера завалилась набок. Трансляция сменилась картинкой из студии. Диктор извинился за технические проблемы. Ольга переключила на другой канал.
        За завтраком Игорь задумчиво молчал. Ольга долго колебалась, начинать ли разговор, или вновь отложить до вечера, и решилась, когда он уже поднимался из-за стола, наспех, большими глотками, допивая напиток с кофеином.
        -Ты будешь папой.
        Игорь медленно поставил кружку на стол и с недоверием посмотрел на Ольгу.
        -Ты не ослышался, - сказала Ольга и улыбнулась. - У нас будет малыш.
        -Какой малыш? - Игорь нахмурился и затеребил попавшуюся под руку салфетку.
        -Наш с тобой малыш. Ему уже четыре недели, - Ольга протянула руку к кисти Игоря, но тот поспешно убрал ее со стола.
        -Подожди, - Игорь опустил глаза. - Мы не можем так. Это должно быть обоюдным решением.
        -Так получилось, - сказала Ольга, коря себя за оправдывающийся тон. - Это часто случается случайно.
        -У меня не бывает «случайно», - ответил Игорь. - Я не готов. Мы - не готовы.
        -Не готовы? - вспыхнула Ольга.
        -Да, не готовы, - сказал Игорь. - Ни ты, ни я. Мы даже не женаты!
        -Это нетрудно исправить.
        -Нет, милая, - ответил Игорь. - Рожать сейчас, когда мы должны отстаивать каждую пядь городской земли, преступление!
        -Я!..
        -Не перебивай! - Игорь вскочил и бросил на стол салфетку. - Мы должны думать о долге перед Городом, а не над тем, где искать присыпки и пеленки! Твою ошибку можно исправить. На таком сроке…
        -Не смей так говорить! - закричала Ольга.
        -Буду! - Игорь стукнул кулаком по столу. - А вот ты - не имеешь права!
        -Чертов придурок!
        -Подумай над моим предложением!
        -Пошел вон! - Ольга спрятала лицо в ладонях. - Видеть тебя не хочу!
        -Отлично! - Игорь распахнул дверь. - Я пришлю за вещами.
        -Я выброшу их на лестницу!
        Дверь захлопнулась. Ольга швырнула в нее любимую кружку Игоря. По виртуальной сети Города под бормотание телевизора рассыпались возмущенными постами и сочувствующими твитами мелкие осколки недолгого гражданского союза, не успевшего стать брачным.

***
        Мрак, из царства которого вырвалась Ольга, забрал у нее силы, погрузив в трясину отстраненного равнодушия.
        -Это тюрьма? - прохрипела Ольга, удивляясь непривычному звучанию собственного голоса. В горле пересохло, Ольгу мучила жажда, но больше всего ей хотелось смыть с себя грязь, оставшуюся после визита рыжебородого.
        -Нет, милочка, - откликнулась женщина в соседней клетке. - Это Преисподняя! И даже если ты мне не поверишь, она все равно останется адом.
        Рассудок соседки явно пребывал в другом измерении, но Ольга была с ней согласна. Знакомство с одним из местных обитателей не оставляло сомнений: ангелами аборигенов назвать нельзя. Ольга уперлась лбом в холодные прутья решетки. Боже, как она попала сюда? За что? Когда? Последним, что она помнила, была VIP-кабинка в ночном клубе. Затем - провал, и Ольга не представляла его размеров и глубины.
        -Давно я здесь?
        -Пару часов, - ответила женщина. - Наверное… Не знаю. Здесь всегда царит ночь!
        Под высоким сводом ангара вспыхнул яркий свет. По бетонному полу зацокали каблуки. Вдоль рядов клетей шествовала группа людей, облаченных в темные балахоны, во главе с высоким статным брюнетом в черной мантии. Женщина страшно завыла и метнулась в дальний угол камеры.
        -Заткнись, ведьма! - гаркнул мужской голос. Ольга вздрогнула. Голос принадлежал рыжебородому.
        -Проклинаю вас! Выродки! Проклинаю!
        -Утихомирьте ее, Петр, - сказал брюнет. Его голос был мягким и бархатным, диссонируя с происходящим и окружающим пространством. - Она меня утомляет.
        -Будет исполнено, Магистр! - рыжебородый заскочил в клеть и приложил женщину прикладом. Та благоразумно утихла, но Петр нанес ей еще несколько ударов ногами.
        -Достаточно, - брюнет скривил красиво очерченные, порочные губы и подошел к клетке с Ольгой. Слышался тонкий, едва уловимый букет дорогого парфюма. Несколько мгновений Магистр пристально рассматривал ее сквозь прутья решетки. Взгляд его был цепким, холодным и немигающим. Ольга чувствовала себя мышью, пойманной змеей. Она поежилась и обняла себя за плечи.
        -Это и есть Вечная? - разочарованно спросил брюнет.

***
        Вечная… Ольгу так называли со школы, когда выяснилось, что ее мать жива. Остальных детей последняя война сделала сиротами. Их родителей уничтожили термоядерные бомбы, роботы, взятые на вооружение сторонами конфликта, и вспышка инфекции. Так утверждала история.
        Инфекция была бешенством. Обычным некогда бешенством, возбудитель которого мутировал на Пустошах - искусственном ландшафте, созданном ядерной войной. Благословив апокалипсис, творец наслал на перепаханную ракетным плугом землю зомбоход. Он наверняка был фанатом хоррора.
        Инфицированные лавинами накатывали на укрепления, бросались на крупнокалиберные пулеметы, гибли тысячами, но продолжали заражать других - через укусы, царапины, брызги крови или слюну. До сих пор неизвестно, почему они не трогали детей младше тринадцати лет. Сегодня пораженные не брезгуют даже крысами. Быть может, в силу божественной доброты Создатель в последний момент сжалился. Но Ольга предполагала, что верховное божество имело конкретный план, особое место в котором отводилось Вечным - взрослым, пережившим катастрофу.
        По каким критериям создатель составлял список избранных, не ясно. Проекты творца неисповедимы. Божественное сито прошло всего около тысячи взрослых. Среди выживших были учителя и дворники, врачи и военные, инженеры и сантехники. Объединяло людей самых разных профессий и убеждений одно: вирус их не убил, а наградил совершенной регенерацией, значительно продлив жизнь. В теории - до бесконечности. На практике проверить этого никто не мог. Прямые контакты с Вечными были строго воспрещены, и местонахождение их держалось в тайне.
        Перепоручив жалкие остатки человечества под их контроль, творец удалился привычно наблюдать за происходящим со стороны. Вечным пришлось взять на себя миссию воспитателей, наставников, последней инстанции. Роботы, перепрограммированные ими, искали малышей и собирали в автоматизированных интернатах, где нянчили, кормили, пестовали. Компьютерные базы данных и дистанционное обучение позволяли взрастить многопрофильных специалистов, число спасенных - заселить город и предместья.
        Дети подросли, а Вечные остались. Они держали воспитанников под неощутимым, но неусыпным присмотром. Наставникам безгранично верили и безумно завидовали. Ведь нет ничего желанней вечной жизни. И, видимо, это заставило Вечную внушить дочери, что необходимо скрывать их контакты.
        Чтобы не пугать дочь, женщина пряталась за черным экраном. Ольга не представляла, как изменилась мать, но голос ее остался прежним. Он был ласковым и журящим, нежным и требовательным. Взрослея, Ольга все сильней чувствовала, как растет в нем тоска и печаль, пока однажды контакт не оборвался.
        Девочка ощущала себя преданной: мать, не объясняя причин, отреклась от нее. Почему, Ольга не знала, но каждый год на день рождения она находила под подушкой новую игрушку. Мать словно напоминала о том, что жива и помнит о дочери. Ольга бережно хранила подарки - все до единого.
        Пристальное нарочитое внимание сверстников давило на девочку тяжким бременем. Ольга сменила несколько школ, чтобы скрыть свое происхождение. Впрочем, для кого-то родственная связь с инфицированной не была секретом.

***
        -Жалкое зрелище, - сказал брюнет, не отводя глаз от Ольги.
        -Помяли немного при захвате, - развел руками Петр.
        -Лжет! - прокричала соседка Ольги. - Ее доставили целехонькой. Я видела!
        -Молчать! - рявкнул Петр.
        -А ты ударь меня еще раз, козел! - глаза женщины горели ненавистью. - Насильничать ты горазд!
        -Ах ты курва! - Петр, изобразив порыв негодования, рванулся к ее клети, но был остановлен по знаку Магистра.
        -Все не умеришь похоть, Петр? - участливо спросил брюнет. Петр съежился.
        -Виноват, Магистр.
        Брюнет вальяжно повернулся к сопровождавшим.
        -Ему доверили охрану, а он решил, что здесь гарем. Но знает ли он, кто служил в гаремах?
        Петр ссутулился и отрицательно затряс бородкой.
        -В гаремах, стадо мое, служили евнухи, - назидательно сказал Магистр сопровождавшим. - Может, нам его оскопить?
        -Прошу нижайше снисхождения! - рыжебородый упал в ноги брюнету. - Вы же знаете, я бесплоден! Я уже наказан! Я переболел свинкой! Помилуйте, Магистр!
        Брюнет брезгливо отстранился.
        -Только тот, в ком дух возобладает над телом, войдет в царство Вечных, заблудший Петр. Десять ударов плетью послужат тебе уроком, - Магистр отвернулся, потеряв интерес к Петру. Того скрутили и поволокли к выходу.
        -Слава Магистру и Ордену нашему, - кричал Петр. - В жизнь вечную верую!
        -Дурак, - сказал ему вслед Магистр. - Но искренен, и это подкупает. Искренность - такая редкость. А что ценней редкости?
        Он развернулся к Ольге, еще раз внимательно ее оглядел.
        -В таком виде ее нельзя допускать к обряду, - бросил он через плечо сопровождавшим. - Мари?
        Из группы, сопровождавшей Магистра, выделилась тонкая, изящная фигура, на которую пленница не обратила внимание, откинула капюшон, открыв лицо.
        -Приведешь ее в порядок!
        -Слушаюсь, Магистр, - Мари склонилась в полупоклоне.

***
        -Привет, Вечная!
        Ольга удивленно подняла глаза. У ее столика стояла, сверкая безупречной улыбкой, миловидная стройная девушка в униформе сил самообороны. Лицо ее казалось очень знакомым. Но в кафе, куда Ольга нередко забегала после работы, она видела ее впервые.
        -Совсем не узнаешь? - девушка засмеялась. На ее щечках появились очаровательные ямочки. - А ведь мы за одной партой сидели!
        -Мари? - неуверенно спросила Ольга.
        Лицо школьной подруги за минувшие годы вытянулось, черты заострились, а в глазах появилась сталь, но, вне сомнений, эта была та самая Мари, которая побила соседского мальчишку за то, что он отобрал и порвал любимый Ольгин бант.
        -Почему мы такие грустные? - Мари присела за стол.
        -Все в порядке, - Ольга вымученно улыбнулась.
        -Обманывать так и не научилась, - резюмировала Мари и махнула ближайшему роботу-официанту. - Я просматривала твой аккаунт в соцсетях. Ты рассталась с парнем.
        -Зачем же было спрашивать?
        -Чтобы начать разговор, - сочувственно улыбнулась Мари, набирая заказ на грудной пластине автомата. - Из вежливости, если хочешь.
        -Раз тебе все известно, то обо мне можно не говорить, - Ольга переплела пальчики и опустила на них подбородок. - Расскажи лучше о себе.
        -У меня все хорошо, - сказала Мари и потянулась к бокалу, который услужливо поставил перед ней робот. Ольге бросилось в глаза, что одна рука подруги была затянута в перчатку. Мари перехватила взгляд.
        -Получила ранение при зачистке очага заражения, - она спрятала руку под стол. - После школы, если ты помнишь, хотела уйти в силы самообороны. Так и вышло. Побывала на передовой, ходила в рейды на Пустоши, была на зачистках. Сейчас вынужденно занимаюсь бумажной работой.
        Мари говорила об этом легко, обыденно, словно щебетала о погоде или старых туфлях. Ольга не догадывалась, как старательно школьная подруга загоняла воспоминания вглубь, но избавление было временным. Память возвращала ее в прошлое в ночных кошмарах, заставляя переживать произошедшее бессчетное число раз. Челюсти инфицированного, сомкнувшиеся на запястье, стремительно опухающая плоть вокруг укуса, мачете командира, отсекающее руку по локоть, напряженные лица товарищей, державших ее на прицеле, пока не стало понятно: заражение удалось остановить. Мари до сих пор не решила, благодарна ли она командиру, спасшему ей жизнь, или ненавидит его за то, что оставил калекой.
        Ольга деликатно помолчала.
        -А пойдем в клуб, дорогая? - предложила Мари, нарушив неловкую паузу. - К черту грусть, долой печаль! Развеемся, подцепим кого-нибудь!
        -У тебя проблемы с мальчиками? - удивилась Ольга. - С твоими-то данными?
        -Кому я интересна с культяпкой? - Мари постучала пальцами протеза по бокалу. - Чтобы затащить мужика в постель, приходится накачивать алкоголем, и пользовать, пока не очухался. Больно и унизительно. Они нам нужны в любом виде. Мы им - в праздничной упаковке.
        -Извини, - сказала Ольга.
        -Да ладно, - нарочито грубо рассмеялась Мари. - Ты же не причем. Сама дурой была. Полезла, куда не стоило. Так что, едем?
        -Прости, - Ольга опустила глаза. - Не сейчас.
        -Брось! Я не прошу тебя пускаться во все тяжкие. Просто составь компанию. Сбежишь, когда захочешь! Ну? Мы же не виделись столько лет! Неужели нам не о чем поговорить?

***
        Мари открыла клеть и, шагнув назад, поманила Ольгу. Та демонстративно отвернулась. Мари кивнула бугаям, стоявшим за ее спиной, и те, втиснувшись в клеть, заломили пленнице руки и выволокли наружу.
        -Нравится? - с издевкой спросила Мари.
        -Ну ты и тварь, - Ольга источала презрение. - Я, наверняка, не первая, кого ты накачиваешь в клубах?
        -Немного химии в коктейль, - повела плечиком Мари. - Такая мелочь.
        -Пошла ты! - Ольга плюнула бывшей подруге в лицо. Бугай отвесил пленнице тяжелую оплеуху. Ноги подкосились, и если бы Ольгу не удержал второй громила, она б упала.
        -Полегче, геркулес! Калечить нельзя, - осадила здоровяка Мари и, стерев плевок, приблизилась к Ольге вплотную, подняла ее лицо за подбородок.
        -Дочь Вечной, - усмехнулась Мари. - Твои гены - главный козырь в игре со смертью, и ты отказалась от верного шанса. Другого не будет. Какая ирония!
        Ольге было страшно, и хотелось кричать во весь голос от отчаяния, но глубоко внутри ее проснулось и окрепло что-то доселе незнакомое, твердое, как гранит, жаркое, жгучее. Показать ужас и смятение Мари? Никогда! Гадина этого недостойна! На смену трепету пришла ярость, от которой Ольгу затрясло.
        -Кровь, плоть, жизнь, - Мари вела ноготком по шее пленницы, расценив ее дрожь иначе. - Мы инициируем тебя. Ты - наш билет в царствие Вечное!
        -Господи, что за бред ты несешь! - голос Ольги дрожал от гнева.
        -Глупая курочка, - с показным сочувствием сказала Мари. - Ты не знаешь, каково быть Вечной? Нет болезней, нет старости, нет смерти. Вечная молодость! Разве мамочка не рассказывала? Ах да! Она же отказалась от тебя!
        Мари била по больному, стремясь унизить и растоптать пленницу, чтобы сделать ее податливой и послушной.
        -Печально? А я радовалась! Представляешь? Втайне радовалась. Я уже тогда догадывалась, что Вечные обманывают нас. Нам внушали, что Вечные - уродливые мутанты, вынужденные скрывать свой истинный лик, ибо в нем не осталось ничего человеческого. Мы верили, что они дистанцируются, чтобы не инфицировать нас! Это ложь! Сказки, которыми нас кормили с детства.
        -Тебе-то откуда знать?!
        -Я выследила одного из них, - Мари с неожиданной злостью подняла к лицу Ольги протез и пошевелила «пальцами». - Это - его «подарок». Они живут среди нас. Прячутся среди нас. Они питаются нами. Они взрастили себе стадо - молчаливое, наивное, заглядывающее в рот, неспособное существовать без волчьей опеки. Но с твоей помощью мы перестанем быть кормовой базой. Мы сами станем хищниками!

***
        Ольгу затащили в помещение, отделанное кафелем. Здоровяки сорвали с нее одежду. От унижения и боли Ольга разрыдалась, пытаясь прикрыть руками грудь и пах. Мари бросила ей под ноги кусок грубого мыла и кивнула одному из амбалов. Тот поднял шланг и включил воду. Мощная струя едва не сбила пленницу с ног, что позабавило громил.
        Процедура уничижительного омовения тянулась несколько долгих минут. Потом воду выключили, Ольге швырнули чистую одежду и вывели в длинный коридор со множеством дверей. Орден располагался с размахом.
        Конвой остановился у двери со значком биологической опасности. Ольгу втолкнули внутрь. В нос ударил резкий запах медикаментов, сквозь толщу которых пробивался дух разложения. У противоположной стены стояли каталки со вскрытыми человеческими телами. В них копался человек в заляпанном бурыми пятнами халате. Он оглянулся на шум, пару мгновений разглядывал вошедших, словно стараясь вспомнить, звал он кого-то в свою вотчину или нет, потом сделал несколько быстрых шагов навстречу.
        -Это она? - в его голосе звучало нетерпение.
        -Как видишь, - ответила Мари. Он сморщила носик и достала из кармана платок. - Боже, какая вонь! Поль, убирай трупы в холодильник.
        Человек ее не слышал. Он с неприкрытым интересом рассматривал Ольгу.
        -Редкая удача! - человек сверкнул линзами очков. - Прямой потомок Вечной! Я назову ее Евой. Определенно.
        Ольга чувствовала дурноту. Смрад разложения, забившись в легкие, туманил сознание. Ее усадили в гинекологическое кресло. Поль суетился вокруг и молол языком за пятерых, то обращаясь к ней, то отдавая распоряжения бугаям, перевоплотившимся в санитаров. Его голос слышался глухо, сквозь вату накатившего дурмана.
        -Только представьте, милочка, насколько сильна моя радость! О, торжество близкой победы! В вашем лице я обрел возможность завершить дело всей жизни. Вам нужно гордиться! Непременно! Вы станете матерью нового мира. Ради этого можно отдать жизнь. Мы разберем вас на кусочки, клеточки, ДНК! Вы станете победой человечества в войне с вирусом, радиацией, самой смертью! Вечные лишатся власти! Но кому нужен мир, в котором все будут обладать равными возможностями?
        -Поль, гребаный ты говорун! - оборвала монолог доктора Мари. - Шевелись! Времени осталось мало. Ее нужно подготовить к обряду.
        -Мари, я безмерно уважаю Магистра, но его страсть к эзотерике не разделяю, - Поль поправил очки. - Минутой раньше, минутой позже - есть ли разница?
        -Порой и секунда бывает роковой, - Мари не скрывала раздражения. - Само бытие длится миг. Я бы очень рекомендовала не нарушать планов Магистра. Ты знаешь, что с тобой сделают, если ты сорвешь обряд. Магистр придает ему большую важность.
        -Я тоже придаю ему большую важность, - Поль взял со стола шприц, наполненный серой мутной жидкостью, и подмигнул Ольге. - Семя инфицированного! Знаете, сколько полегло бойцов ради пораженных вирусом гамет?
        Понимание того, что с ней хотят сделать, вернуло сознанию Ольги ясность.
        -Вы не сможете этого сделать, - сказала она.
        -Почему же? - Поль сделал знак бугаям, и те прижали Ольгу к креслу, лишив подвижности.
        -Я беременна!

***
        -Что делать, Поль? - Мари металась по лаборатории. - Магистр нас убьет!
        -Нас? - Поль фыркнул. - Тебя! Ты - генетический мусор, а я!.. Без меня они не способны самостоятельно провести даже простейший генетический эксперимент.
        -Болван! - Мари схватила его за грудки. - Магистр в ярости способен на что угодно. Ты для него - инструмент! Понимаешь, тупица?
        -Понимаю, - серьезно сказал Поль. - Ты права. Не думал, что когда-нибудь скажу такое…
        Мари отпустила Поля. Тот поправил очки и посмотрел на Ольгу, которая все это время тревожно молчала.
        -Отпусти бойцов, - сказал он Мари. - Нам нужно поговорить приватно.
        Мари сделала знак громилам, и те со счастливым видом покинули смердящую лабораторию.
        -Говори, - приказала она.
        -Магистру чудится, что от дочери Вечной появится Избавитель, полукровка, полузомби-получеловек, - горячо зашептал Поль. - Он возьмет власть, откроет нам врата вечности, бла-бла-бла! Как ученый, говорю тебе: это бред! Сектантство. Неужели ты в это веришь? Вижу, что нет. Но Магистр - это Орден, а кто мы? Нужен инфицированный ребенок от этой самки? Будет! Мы инфицируем ее, а она поделиться вирусом с эмбрионом. Я могу временно блокировать развитие инфекции, какое-то время поддерживать самку в жизнеспособном состоянии. Так ведь и планировалось. Пусть живет, пока мы не достанем плод.
        -Так делай! Чего мы ждем?
        Поль вытащил из холодильной камеры колбу с бурой жидкостью, набрал полный шприц.
        -Держи ее крепче, - сказал Поль Мари. Ольга опередила ее на долю секунды, и лягнула его ногой. Поль, не ожидавший удара, резко взмахнул руками.
        Страшно закричала Мари. Шприц с инфицированной кровью воткнулся ей в шею. Бугаи, забежавшие на шум, попятились назад - в коридор.
        -Твою мать! - визжала Мари. - Что ты наделал? Сука! А-а-а!
        Она вцепилась ногтями в лицо Поля. Лицо Мари на глазах наливалось кровью и багровело. Ольга соскочила с кресла и юркнула к выходу, выбежала в коридор, по которому, громко топая, уносили ноги здоровяки. Громилы не оглядывались. Ольга бросилась в противоположную сторону.
        Остановившись у двери, через которую ее вели менее четверти часа назад, она оглянулась. Дверь лаборатории распахнулась и в коридор выполз на четвереньках Поль, оставляя кровавые полосы на полу. То, что еще недавно было Мари, сидело на нем верхом. Оно вгрызалось Полю в спину.
        В коридор на шум выглядывали удивленные лица. Недоумение сменялось паникой, и по коридору затопала сначала одна, потом вторая, третья, десятая пара ног. Ольга залетела в залу с клетями и закрыла дверь на засов.
        -Откройте! - истерично забарабанили с той стороны. - Ради Бога, откройте!
        Ольга бросилась к клетям и столкнулась нос к носу с Петром.
        -Что за хрень? - увидев освободившуюся пленницу, он остолбенел. Ольга ударила его в пах. Петр жалобно ойкнул и согнулся в дугу. Ольга выхватила у него связку ключей и, забравшись в первую попавшуюся клеть, закрыла решетку на замок.

***
        Покореженная дверь в залу открылась со скрипом, разнесшимся по залу, служившему Ордену тюрьмой. В помещение ворвалась группа вооруженных людей в форме сил самообороны. За их спинами жужжали роботы, стаскивая в кучу обезображенные тела.
        -Цель справа, - крикнул на фланге боец. Лучи выхватили из темноты бегущие на шум фигуры инфицированных. Очередь, потом еще и еще.
        -Справа чисто!
        -Слева чисто!
        Бойцы медленно шли вдоль решеток, пока луч не осветил девушку, сжавшуюся в комок посредине клетки, а потом и ее соседку.
        -Выжившие!
        Ольга судорожно вздохнула и поднялась. Ее шатало.
        -Ольга?!
        Вспыхнул свет - один из бойцов нашел рубильник. Ольга на мгновенье зажмурилась. В глазах прыгали зайчики.
        -Как ты сюда попала?!
        По ту сторону решетки стоял Игорь. Ольга открыла клеть и вышла наружу.
        -Ольга!
        -Не кричи, - устало сказала она и бросила ключи.
        -Кто это? - к Игорю подошел офицер.
        -Моя… бывшая.
        -Осмотрите остальные помещения, - приказал офицер. - Я ее допрошу.
        -Есть, - Игорь отдал честь. Офицер смотрел ему вслед, явно ожидая, когда тот удалится на достаточное расстояние, потом взял ее под локоть и завел в комнату с надписью «Охрана». У двери лежал труп Петра, изрешеченный пулями. Офицер придвинул к Ольге стул, сам уселся за стол, смахнул с него алюминиевую миску с попкорном.
        -Рассказывайте, барышня.
        Он слушал внимательно, хмурился, несколько раз переспрашивал, что-то черкал в планшете, потом отсадил Ольгу в сторону. Ее место заняла женщина из соседней клетки. Она назвалась Сашей, и описывала заключение кратко и емко, по-мужски, не останавливаясь на мелких деталях. Офицер мрачнел, по его лбу пробежала глубокая складка.
        -Достаточно, - он встал из-за стола, окинул освобожденных взглядом, полным сочувствия, и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Ольга ощутила тревогу. Она чувствовала, что причиной его душевного состояния был не факт их пленения Орденом.
        Офицер подозвал к себе робота.
        -Запрашиваю закрытый канал, - сказал офицер.
        -Доступ подтвержден, - пробубнил робот.
        -Запрашиваю трибунал.
        -Право на запрос подтверждено. Статус соответствует.
        -Трибунал здесь, - на мониторе, вмонтированном в груди робота, всплыло три окошка. Одно из них было черным. За ним скрывался Вечный.
        -У нас очевидцы, - офицер инстинктивно вытянулся в струну. - Файл с места Заражения отправлен для ознакомления.
        -Мы изучили материалы, - мигнуло черное окно.
        -Ждем указаний.
        -Депортировать на Пустоши, - сказал Вечный.
        -Согласен, - в одном из окон кивнуло мужское лицо.
        -Согласна, - женщина во втором окне сжала жесткие тонкие губы.
        -Выполняйте, - приказал Вечный.
        -Есть! - козырнул офицер.

***
        Люк транспортера распахнулся. Ольга и ее товарка по несчастью ступили на мертвую землю Пустоши. Каменное крошево кололо ступни. Ольга остановилась. Шаги, слышавшиеся за спиной, стихли.
        -Не останавливаться! Не оглядываться! - голос Игоря был непривычно жестким.
        -Мы же любили друг друга, - тихо сказала Ольга. Внутри нее звенела пустота.
        -Вперед, - бросил Игорь. - Это приказ!
        -Пожалуйста, не бросай меня здесь, - Ольга чувствовала, что вот-вот разрыдается.
        -Уходи, - Игорь демонстративно передернул затвор.
        -Застрелишь? - спросила Ольга и развернулась к нему. В ее глазах заблестели слезы. - Не медли! Стреляй! Я ведь все равно здесь погибну! Так зачем же мучиться? Стреляй же!
        -Ты не понимаешь, - Игорь внезапно изменился в лице и судорожно вздохнул, будто подавил стон. - Тебе и нашему ребенку преподнесен дар.
        -Ты сошел с ума! - Ольга сорвалась на крик. - Ты слышишь меня?! Ты не бросишь меня здесь!
        Игорь многозначительно посмотрел на Сашу. Та молча кивнула, уверенно, как старому знакомому, и обняла Ольгу за плечи.
        -Прощайте, - Игорь стукнул по броне и запрыгнул в открытый люк. Транспортер взмыл в воздух, поднимая клубы красной пыли.
        -Пойдем, - Саша взяла Ольгу за руку.
        -Куда? - спросила Ольга. Ее душили слезы.
        -Там, впереди, есть человеческие поселения, - потянула ее Саша. - Вечным удалось поработить не всех.
        -Вы сошли с ума! Там никого и ничего нет, кроме радиации!
        -Ты все еще веришь в сказки? - Саша бодро зашагала вперед. - Девочка, я старше тебя лет на двадцать, но не Вечная, как видишь. Я живу в поселении на Пустоши. И я свободна, как теперь и ты!
        Над Пустошами медленно вставало багровое светило. Женщина подняла руки вверх и засмеялась. Ольга робко улыбнулась и шагнула вслед за ней.
        notes
        Примечания
        1
        Александр Блок, «Ночь, улица, фонарь, аптека…», 1912.
        2
        «Булава» - межконтинентальная ракета морского базирования, способная нести до 10 ядерных боеголовок. На момент написания рассказа это оружие проходило испытания.
        3
        Вимана (санскр.) - гипотетический летательный аппарат, описанный в древнеиндийской литературе.
        4
        Мандапа (санскр.) - вестибюль, место для молящихся.
        5
        Асура (санскр.) - божества низкого ранга, демоны, титаны, полубоги, гиганты.
        6
        Чиллум - приспособление для курения конопли, представляет собой небольшую прямую трубку, изготовленную из глины или других материалов.
        7
        Асана (санскр.) - поза, определенное положение тела в йоге.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к