Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Кивинов Андрей : " Три Дня Без Любви " - читать онлайн

Сохранить .
Андрей Владимирович Кивинов
        Три дня без любви
        Посвящается каждому третьему
        Автор не всегда разделяет точку зрения героя и не несет никакой ответственности за некоторые из его поступков.
        Все хорошее заканчивается до обидного быстро.
        А прекрасное еще быстрее.
        В том числе крепкий безакцизный алкоголь, хотя, казалось бы, он неисчерпаем. Да, неисчерпаем, но где-то там, за порогом конкретной жилплощади. А в двухкомнатной квартире на южной окраине Санкт-Петербурга он уже безвозвратно растворился в крови двух находящихся здесь молодых людей. Конечно, можно было бы сгонять в ближайший гастроном за дополнительной порцией, но... Алкоголь не спасал. Наоборот. Действовал так, будто свежую рваную рану поливали соляной кислотой и посыпали солью мелкого помола.
        Рана была у гостя. Вадика. Типичного представителя офисного поколения с ярко выраженной сутулостью. Совершенно не приспособленного к употреблению большого количества водки. Уже дважды за вечер он соскальзывал с кухонного табурета, и другу по школьной скамье Никите приходилось прилагать серьезные физические усилия, чтобы водрузить его на место. Сам Никита представлял собой полную противоположность другу - круглолицый бодрячок, у которого живот начинался сразу от короткой шеи, минуя грудь, а щеки были видны со спины даже в густой питерский туман. Коварная наследственность, а не беспечные просчеты в питании. Лысина, оккупировавшая к двадцати восьми годкам голову, словно Гитлер Европу, тоже досталась от папеньки. Но Никита не комплексовал по этому поводу, в шутку заявляя, что главное в человеке не внешняя оболочка, а скрытые пороки. Женат он не был, жил с матушкой-одиночкой, предпочитая семейному очагу случайные нелицензионные связи. Упомянутый папенька присутствовал только в архивном семейном альбоме на первых страницах. Потом, как водится, поехал покорять Арктику. Иными словами, свалил насовсем.
        Вадика ранило тяжело. Прямое попадание в голову и сердце. В голову попал кулак, а в сердце... Как человек впечатлительный, он получил нервную контузию пятой степени по четырехбалльной шкале. Водочная анестезия не помогала, как они ни старались.
        Никита настойчиво успокаивал одноклассника, но лишь вхолостую тратил словарный запас.
        - Постой? А ты ее подозревал? Может, уже были тревожные звоночки? Не бывает такого ни с того ни с сего... А вдруг ты что-то не так понял? Не разобрался сгоряча?
        - Ага... Заказное изнасилование... Там и слепой бы понял. И даже слепоглухонемой.
        - Ладно... Ну и что? С кем не случается? Фигня полная. Не принимай близко к сердцу - оно единственное, а женщин много. Ищи плюсы. По сравнению с жертвами вчерашнего землетрясения в Японии ты в полном шоколаде.
        - Спасибо, Никита, но я, наверное, предпочел бы землетрясение в Японии, - тихо ответил Вадик и в третий раз загремел с табурета.
        И неудивительно. Сохранить равновесие в данной ситуации мог, наверное, только человек высоких морально-волевых качеств. А качества Вадика не были столь высоки. Говоря по-японски - размазня-сан. И как любой размазня-сан, он не спешил признаваться в этом себе.
        Упомянутая ситуация, к слову сказать, с первобытных времен служила человечеству одной из популярнейших тем для детских анекдотов. Классика жанра. Обычно анекдот начинался фразой "Вернулся муж из командировки". Реже встречались варианты. У Вадика случился вариант. Он не вернулся из командировки, в смысле - он не ездил ни в какую командировку. Как обычно, потел в питерском филиале столичного банка, помогая безграмотному населению разбираться с пластиковыми карточками. Сидел, скрючившись, в кабинетике-пенале, где не поместился бы и пятилитровый аквариум, и отвечал клиентам на различные идиотские вопросы, типа "Что делать, если назвал пин-код случайному знакомому и дал ему поносить кредитку?" или "А много ли наличности загружается в банкомат и сколько он весит?" В общем, суровая мужская работа, сопряженная с героизмом. Ибо клиент попадался все больше туповатый, но агрессивный, и норовил оскорбить невинного клерка словом и действием.
        Но сегодня проявить героизм до означенного на табличке "Время работы" часа не сложилось. Примерно в начале седьмого банковский компьютер плотно завис по причине вирусной атаки хакера-смертника, и руководство учреждения позволило персоналу отбыть на пару часов пораньше. Сделать, так сказать, сюрприз домашним.
        Вадика же самого ждал сюрприз. Не сказать, что приятный. Единственная жена, Валерия Ивановна, в простонародье Лерка, согласно официальным данным, должна была находиться на работе - в салоне красоты "Фантазерка", где занимала должность администратора и по совместительству массажиста. Единственный сын Алешка две недели назад отбыл к бабушке и дедушке в деревню на весь летний сезон. А следовательно, дверь должна быть закрыта на оба замка. Он уходил сегодня последним и доподлинно это знал. А сейчас заперта только на верхний. У Вадика мелькнула тревожная мысль - не воры ли забрались в двухкомнатное семейное гнездо, купленное по ипотеке вскладчину с супругой? И не стоит ли позвать на помощь сознательных соседей, службу спасения и, наконец, милицию?
        Вадик как можно тише повернул ключ в замке, аккуратно толкнул дверь. Та подло и громко заскрипела, и скрип был похож на звук сирены. Петли новые, еще не притерлись, а смазать лень. В прихожей близорукий клерковский глаз ничего подозрительного не отсканировал, но острый нюх уловил инородный тошнотворный запашок, шедший откуда-то снизу. Включил бра, нагнулся, увидел. Посторонние мужские туфли минимум сорок четвертого размера. Жизненный опыт подсказал, что сами туфли прийти сюда не могли.
        Пока он анализировал, кому может принадлежать дурно пахнущая обувь, дверь спальной распахнулась, и по коридору прямиком в ванну прошмыгнула Лерка, на ходу повязывая поясок от халатика. Именно прошмыгнула, словно застуканный на месте преступления воришка. То, что под халатиком нет ничего, кроме обнаженной плоти, Вадик мог бы засвидетельствовать в любом суде.
        Не разуваясь, он решительно проследовал в спальню, за порогом которой его боевой запал куда-то резко улетучился. Да, пожалуй, специальные службы сейчас не помешали бы. Хотя бы какой-нибудь захудалый участковый. Ибо хозяин потных туфель отличался не только размером ноги, но и шириной торса. Просто натуральный спартанец, только что из фитнес-центра. Бицепсы, трицепсы, двуглавая мышца - все на месте и нужного объема. Хоть Церетели вызывай - статую лепить. На бедрах махровое полотенце с изображением русалки - подарок Вадика подлой Лерке на минувший Новый год. Из других предметов гардероба только тапочки с эмблемой "Зенита" - ответный презент жены под ту же елочку.
        Самое обидное, что спартанец был совершенно спокоен, словно инквизитор, только что отправивший на костер десяток-другой еретиков. Улыбаясь, неспешно стал натягивать полосатую майку, затем влез в трусы-боксеры. Хотя с такой фактурой - чего переживать? Это Вадику переживать надо с его сколиозом и близорукостью.
        Последний не стал задавать наводящих вопросов типа "А что это вы тут делаете?" Иначе выглядел бы в глазах окружающих не просто рогатым, но еще и дураком. Картина не допускала никаких иных трактовок, хотя вернувшаяся из ванной Валерия и пыталась выдвинуть версию, что это клиент из салона. Пришел на массаж. Мол, возникла накладка, двоих записали на одно время, пришлось взять работу на дом.
        Ага, охотно верю. Плохо, что не предупредила, зачем-то устроила забег спальня - ванная. И вообще, стоит тут в одном халатике на голое тело. Так, наверное, массировать удобнее.
        Вадик, в отличие от спартанца, откровенно растерялся. Может, у этого богатыря таких ситуаций по десятку на неделе, а у него - первая в жизни. С почином! И как вести себя, он совершенно не представлял. Оскорбленное самолюбие советовало броситься в атаку и смыть позор кровью, но инстинкт самосохранения не рекомендовал торопиться. Соперник явно превосходил его в весе и наверняка в технике. В их банке не существовало специальных курсов по боевой подготовке, только производственная гимнастика с платным инструктором, которую Вадик игнорировал по причине дефицита семейного бюджета. Затевать же разговоры с гостем еще нелепей. О чем с ним разговаривать? О падающем курсе рубля? Или о процентах по кредиту?
        Пауза затягивалась. Наверное, девяносто девять мужиков из ста уже бросились бы в бой. Но Вадик, воспитанный на принципах абсолютного пацифизма и невмешательства, оказался сотым. Спартанец уже полностью оделся, поправил прическу, а он так и стоял, словно рога не позволяли пройти в дверной проем. Когда же незваный гость подмигнул и бросил комплимент "А она ничего, умеет", он как-то неуверенно, будто для "галочки", поднял руку, сжав пальцы в кулак. Нет, бить он не собирался, он никогда не бил людей по лицу и телу, но что-то предпринять был просто обязан. Хотя бы просто поднять руку.
        Но спартанец трактовал этот жест по-своему. По-мужски. Видимо, он-то раньше бил людей. И спортивную форму поддерживал старательно.
        Упреждающий удар вышел на загляденье хорошим. Практически без замаха. Но и этого вполне хватило, чтобы Вадик оказался у подножья тахты, на которой, судя по всему, и проходил сеанс массажа. Похоже, кулак у спартанца был со смещенным центром тяжести. Ударил в нос, а аукнулось в районе правой почки. Мало того, придя в себя, униженный муж не сразу вспомнил, что, собственно, случилось. А лишь спустя минуты три, по второму разу оценив обстановку и напрягши память.
        Клиент к тому времени уже ушел, оставив после себя кислый запах пота. Лерка хлопотала возле супруга, прикладывая к его носу пакетик со льдом и доказывая, что она чиста и неподсудна.
        Но супруг был не из тех, кого можно успокоить льдом. С третьей попытки он поднялся, оттолкнул Лерку, швырнул в форточку лед и, поглаживая ушибленную почку, вернулся в прихожую. Не сказав ни слова, вышел на площадку, шарахнув дверью. Посчитав, что шарахнул недостаточно громко, вернулся и шарахнул еще раз. Тем самым дав понять, что ноги его здесь больше не будет. Подлая изменница не бросилась за ним вдогонку, вымаливая прощение, что косвенно указывало на ее вину.
        Спустившись, прошел мимо возмущенного пенсионера, которому какие-то подонки сбросили на лысину лед, посмотрел на окна. И никого в них не увидел.
        Можно было отправиться к маме, но Вадик предпочел друга Никиту, жившего в соседнем районе. Ибо друг способен утешить так, как никогда не утешит мать. Он не станет оповещать всех близких и дальних родственников, давая повод для сплетен.
        Разумеется, Никите он представил произошедшее в более героическом свете.
        - Я б его догнал, если б не Лерка... Но глаз я ему, козлу, подбил.
        Никита, выслушав друга, понял, что нельзя терять ни минуты.
        - Сиди, я сейчас.
        Быстрым соколом долетел до магазина "Аленка", называемого в народе "Паленка", и вернулся, неся под крыльями две северокавказские поллитровки без акцизных марок. Но Вадику было не до качества спирта. Выпил бы и керосина.
        Увы, как уже говорилось, водка, даже дешевая, не оказала нужного терапевтического воздействия. Никита терял одноклассника. И нужно было принимать экстренные меры. Успокоительные речи, что, по данным Минсоцразвития и канала НТВ, каждый третий мужчина в нашей стране рогоносец, не спасали, а, наоборот, усугубляли положение. Он в очередной раз поднял товарища с пола, закинул его руку на свое плечо и перетащил в спальню, словно боец раненого командира. Уложил на диван и зафиксировал тело пружинами от эспандера. На всякий случай. Чтобы тело сдуру не решило избавиться от души. Ситуация, в общем-то, атипичная, нужно подстраховаться.
        Мобильник Вадика надрывался стареньким хитом Корнелюка "Милый, мне очень грустно было", а на дисплее высвечивалась буква, вернее, слово "Я". Понятно, кто скрывался под этой литерой. Вряд ли у скромного и верного Вадима имелась другая "Я". На звонки Никита не отвечал. Что бы он сказал? Влезать в отношения супругов все равно что боксировать против братьев Кличко одновременно. Получишь с обеих сторон, и, что самое обидное, совершенно незаслуженно.
        Покричав немного: "Я ей этого никогда не прощу!", Вадик наконец забылся тревожным сном человека, которого утром ждали виселица, стул и несмазанная мылом веревка.
        Через час из школы вернулась мать Никиты. В школе она не училась, а преподавала во вторую смену литературу. То есть была женщиной строгих классических нравов. Поэтому Никита не стал объяснять ей истинные причины сегодняшнего пьянства. "Извините, мама, собрались почитать Данте вслух и нечаянно ужрались, как сволочи". Мама, конечно, огорчилась, ибо видеть в таком состоянии лучшего друга сына, да и самого сына ей не доводилось. Но, как воспитанная женщина, вида не подала, лишь пригрозила, что, если это повторится, она напишет в дневник замечание.
        Никита кивнул и прилег на пол возле дверей своей комнаты, аки верный страж. Если кто-то попытается покуситься на честь или жизнь друга, он этого не допустит. Через его живот ни одна сволочь не перешагнет незаметно.
        К слову, чтобы содержать такую утробу в надлежащем виде, Никите нужна была надлежащая финансовая поддержка. Но пока она не полностью обеспечивала запросы организма. Трудился Никитушка игроком на бирже, если это занятие можно назвать трудом. По крайней мере, по специальности - в секретере пылился диплом финансово-экономического техникума. В основном проигрывал, но в редкие дни удачи мог позволить ужин в хорошем кабачке. Главное, он был предоставлен самому себе и страшно гордился тем, что не надо, как заведенному, каждое утро приползать в какой-нибудь офис или вставать к станку. А потом полдня зевать, пытаясь справиться с вечным недосыпом. Вон тому же Вадику завтра к девяти в банк. И не важно, жена тебе изменила или ты жене. Будь любезен явиться в срок и отправлять службу. Помимо биржевой игры, Никита пробовал поймать удачу во всяких лотереях типа "Найди код под крышечкой и выиграй "мерседес"". И как человек, любящий халяву, отдавался этому увлечению самозабвенно, можно даже сказать, фанатично и без остатка. Пиво, чипсы, шампуни, йогурты, туалетная бумага и даже матушкин крем от морщин - все шло в
дело, лишь бы под крышечкой имелся заветный код. Вырезал, отправлял, мечтал... Пока ничего не выиграл, но в победу верил.
        Женат он никогда не был, хотя в техникуме домогался сокурсницу с самыми серьезными намерениями. И даже потратил на это изрядное количество времени и финансов. Но безуспешно - сокурсница выбрала другого, который, кстати, никаких усилий не прикладывал. Никита перенес поражение стойко, напившись всего пару-тройку раз. После чего заявил в прессе, что плевать он хотел на баб с высокой колокольни. И никаких отношений, кроме половых, с ними у него никогда не будет. В доказательство своих слов он совершил вечерний пьяный прыжок с Биржевого моста в Неву прямо в одежде и ботинках. Слава богу, приводнился на задницу, которая могла вынести любую нагрузку. Доплыл до пришвартованной к берегу платформы, переоборудованной под плавучий открытый ресторан, где гуляло великосветское общество. Самостоятельно вскарабкался на нее из воды и, испросив прощения у застывших в изумлении гостей, спокойно сошел на берег. Типичный, в общем, дядька Черномор без богатырей.
        Ночь прошла относительно спокойно. Около часа звонки на мобильник Вадика прекратились, сам он больше не выкрикивал убийственных обещаний, хотя пару раз порывался упасть с тахты, шепча: "Не стреляйте, фашисты!" Видимо, снился дурной сон. Да, у многих семейное счастье как водка - заканчивается быстро. Но в отличие от последней, в гастроном за ним не сбегаешь.
        Утром Вадик выглядел неважно. Да и кто после такого выглядит важно? Как-то нецензурно выглядел. Словно миротворец, получивший с обеих сторон одновременно. Нос, лишенный спасительного льда, превратился в перезрелую грушу, под глазами нарисовались совершенно неинтеллигентные синяки. С таким видом в банке делать нечего. Разве что встать у дверей с протянутой рукой: "Помогите, люди добрые, в поезде украли золотую "Master card"".
        Минут десять после пробуждения Вадик молча сидел на диване и смотрел в одну точку. Никита нарисовал ее на белом листе и специально повесил на стену в качестве отвлекающего маневра. Потом раненый попросил телефон.
        - Ей звонишь? - сочувственно поинтересовался биржевой маклер, протягивая его старенькую "Nokia".
        - В банк.
        Никакие бедствия не смогли бы отвлечь настоящего банковского клерка от выполнения прямых обязанностей. Как ни в чем не повинные люди обойдутся без его консультаций? Он вяло сообщил непосредственному начальнику, что подвернул ногу, ударился об асфальт лицом и в итоге лежит с температурой тридцать девять. А посему просит три дня на восстановление сил. И перевести зарплату на карточку. Срочно нужны антибиотики.
        - Дали? - спросил верный друг Никита.
        - Угу, - мотнул головой Вадик, - просили больничный принести.
        - С больничным решим, не вопрос. У меня медсестра в поликлинике есть знакомая, нарисует хоть десяток... Ты жить-то где собираешься? У матушки или у меня?
        - А пустишь? Дня на три.
        - Не вопрос. Только я храплю.
        - Да? А я не слышал.
        - Просто тебе было не до того... Лерке будешь звонить?
        Вадик помотал головой и опять сильно загрустил.
        - Понимаю... Может, еще за пузырем сгонять? Видуха у тебя уставшая. Освежимся чутка.
        Одноклассник, не ответив, упал лицом в подушку и зарычал:
        - Ну чего ей не хватало?! Ну почему?..
        - Ответ на этот вопрос лежит в плоскости коллективного бессознательного. - Никита продолжил сеанс психотерапии. - У меня на бирже приятель есть. Молодой пацан, двадцать с небольшим. Целый год шашни крутил с провинциалкой одной. Видел я ее пару раз. Девушка необыкновенной красоты и манер. Аристократка в седьмом колене, чуть ли не из царского рода. На "вы" со всеми, даже со мной. Только веера в зубах не хватало. Короче, любовь у них была по высшей категории. Цветочки, серенады. Он меня стишки просил сочинить, самому, дескать, не дано. Заявление подали, он денег на свадьбу бегал занимал. Но не сложилось пожениться. Спускались как-то от него в лифте. А перед этим сандвичей просроченных налопались. Аристократка о чем-то задумалась и непроизвольно "газанула". Ну, бывает, дело житейское. И приятель по-житейски отреагировал. Хохотнул. Так, что сопля повисла до бороды, извини за подробности... Ну и все. Любовь у них на этом закончилась. А ты спрашиваешь "почему"? Вот потому! Бессознательное!
        - При чем здесь твой сопливый приятель?! - отмахнулся Вадик. - Я ей что, изменял?.. Ни разу ведь! И в мыслях не было!
        - Чего, правда ни разу? - недоверчиво переспросил биржевой игрок.
        - А зачем?.. Меня же все устраивало! - Вадик с минуты на минуту был готов разрыдаться.
        - А вот это в корне неправильно. В корне!
        - Что неправильно?
        - Что ни разу. - Никита на всякий случай поднес водочную бутылку к глазам и посмотрел сквозь нее на свет, попытавшись обнаружить скрытые резервы. - Все устраивать не может по определению. Вот если бы хоть разок изменил, сейчас смотрел бы на действительность другими глазами.
        - Тоже мне, знаток. Женись сначала...
        - Глядя на вас, мой побитый друг, мне этого категорически не хочется. А насчет измен я не шучу. Сам где-то читал. И если хочешь, могу доказать на практике.
        - В смысле? - не понял Вадик. - Женишься, что ли?
        - Речь не о том... - Никита с заботой посмотрел на друга. - Тебе сейчас может помочь только одно. Хорошая, качественная измена. Говоря проще, безудержный секс без всяких взаимных обязательств!
        - С кем?.. Секс... - настороженно уточнил свежеиспеченный рогоносец.
        - Ну, не с Леркой, конечно... С кем угодно! Во-первых, ты имеешь на это полное моральное право. Не ты, что называется, первым начал. А во-вторых... Это лучшее лекарство. Поверь! Никакие пилюли не сравнятся. Выйдешь из депрессии за считаные часы. А то и минуты! Это я как финансист финансисту говорю! У тебя кто-нибудь есть на примете?
        - На какой примете?
        - Сосредоточься. Ни на какой, а кто. Для секса есть кто-нибудь? В банке, там, или еще где?
        - Откуда? Я ж говорю, ни разу....
        - Ой, беда-то какая. - Никита поставил бутылку, поднял с пола утюг и приложил его холодную поверхность к лысине. - Плохо, очень плохо... Вот поэтому теперь и расхлебываешь.
        - Ты хочешь сказать, что, если бы я гулял, все было бы нормально?
        - Не гулял, а погуливал. Для бодрости, так сказать, для свежести и остроты отношений. Чтоб застоя не было в чувствах. Лерка, кстати, так и поступила. Я ее не оправдываю, но в чем-то понимаю. И поверь, если б ты их не застукал, она бы для тебя вчера праздник устроила.
        - Какой праздник?
        - Души и тела! Вспомни, когда-нибудь она ни с того ни с сего устраивала праздник? Ужин, там, навороченный, с винишком при свечах? Или подарочки без повода дарила?
        - Ну, было... Иногда. Набор отверток на день святого Валентина.
        - Вот!!! - вскричал Никита, словно слепец Гомер, нашедший на дороге очки. - Вот!!! Именно тогда она тебе и того... На тебе, любимый, отверточки и радуйся, какая у тебя заботливая жена.
        - Зараза, - прошептал Вадик, сжав левую руку в кулак. На правой он сжимался не очень хорошо - ранний артрит пальцев. - Я даже не подозревал.
        - Нет, не зараза, а мудрая женщина! Очень мудрая.
        - Посмотрел бы я на тебя, окажись она твоей женой, - мрачно парировал банковский клерк.
        - Теперь представь обратную ситуацию: ты ей изменил. И чтобы не возникло никаких подозрений, сделал бы, к примеру, ей тоже какой-нибудь подарок. Цветы, в конце концов. Когда ты ей цветы дарил в последний раз? Наверняка на Восьмое марта, и все. Верно?
        - Ну, верно.
        - А женщины постоянного внимания и ухода требуют, как автомобиль. И если его нет - ломаются. - Никита оторвал утюг от лысины и назидательно поднял указательный палец. - Давно доказано, что хороший левачок укрепляет брачок... Ладно, это все пустые разговоры... А выход у тебя один. Какой - я уже сказал. И настоятельно советую не терять времени даром. Но для начала прими душ. В любом случае это не помешает.
        Когда Вадик вернулся из ванной, одноклассник бодро и с плохо скрываемым чувством радости отрапортовал:
        - Плацдарм для разврата готов! Но сперва сугубо интимный вопрос. У тебя деньги есть?
        - А сколько надо?
        - В принципе не много. Думаю, тысячи в три уложимся. Рублей.
        - На карточке кредитный лимит сто тысяч. И зарплату обещали перевести.
        - Плюс моя штука. Хо! Да мы Абрамовичи! - Никита радостно похлопал ладонями по арбузной утробе, словно в ней покоился мешок с золотыми червонцами.
        - А зачем деньги?
        - Понимаешь, разврат должен быть красивым! Праздничным, не для галочки. В этом весь смысл. Можно, конечно, за три сотни шалаву на трассе подснять и в парадняке оприходовать. Но этим душу не обманешь... Короче, у меня банщик есть знакомый, на коммерческом потоке в нашем техникуме учился. Я договорился, завтра он организует номерок люкс и накроет полянку со скидкой. Всего за две штуки в час. То есть четыре за два. Копейки по нынешним временам! Девочки, правда, не входят. Но не возбраняется принести с собой, ха-ха-ха!
        Никита растопырил руки, словно человек, несущий под мышками арбузы.
        - Доставку девочек беру на себя. Помнишь, про медсестру рассказывал? Заодно и больничный попросим.
        - Мы что, одну на двоих?..
        - Как можно?! Мы же не извращенцы, а приличные разбойники! Подружку пусть приведет!
        - А она согласится?
        - Ни секунды не сомневаюсь! Одинокая тетка, в соку. Тридцать лет. И на фасад ничего, если подштукатурить. А потом, я повод придумаю. День рождения, к примеру. Твой. Чтоб все симпатично и интеллигентно. Часок попразднуем, часок попаримся. Отдельные номера предусмотрены. Так и быть, составлю компанию. Не бросать же тебя на произвол судьбы. И увидишь, всю твою хворь как рукой снимет. А послезавтра, когда окончательно придешь в себя, поедешь к Лерке. И спокойно обсудите, как быть дальше. То ли разбегаться, то ли вместе жить. При этом разговаривать будете, как равный с равным.
        Вадик присел на диван и вновь уставился в нарисованную точку.
        - Опять сомнения?
        - А что я маме скажу? Что Алешке?
        Алешкой звали сына. Мамой звали маму.
        - Послушай, - со скрытым раздражением ответил Никита, - тебя это не должно волновать. Чей косяк? Леркин или твой? Леркин! Взята на месте преступления за жопку. Оказала активное сопротивление. Пускай теперь сама и объясняет. И маме и Алешке. И потом, то, что я предлагаю, всего лишь экстренная терапия. Реанимация. Про которую, кстати, никто не узнает.
        - Да я не про баню... Я вообще.
        - Ты мужик, в конце концов, или каша овсяная?! - не выдержал пузатый терапевт. - Ой, мне плохо, ой, в нос дали... Так и будут дальше давать! Даже противно. Возьми себя в руки. Жизнь продолжается! Да, понимаю - обидно. Где-то, наверное, больно. Но заканчивается это, как правило, одинаково - алкоголь, депрессия, суицид, прости господи. Или еще хуже - панель. А чтоб подобного не случилось - надо делать, как советуют умные люди.
        - Ты?
        - В данном случае я... Пойми, это нужно не столько тебе, сколько вам обоим.
        - Скажешь тоже...
        - Не, можешь горевать дальше! Пожалуйста. У меня дел хватает, найду, чем заняться.
        Никита демонстративно отвернулся к окну.
        - Чепуха какая-то, - едва слышно прошептал Вадик, потрогав разбитый нос, - терапия, секс... Я уж сам как-нибудь разберусь.
        * * *
        Не разобрался.
        Встречу с девчонками назначили в центре, на углу Лиговского и Невского. Погода подходила для разврата, как никогда. Уютный теплый летний вечерок с позывами к легкому дождю. Хотя Вадик предпочел бы торнадо, поднимающий и швыряющий машинки оземь. Просто настроение такое.
        - Что ты им про меня сказал? - на всякий случай уточнил он у Никиты.
        - Правду. Недавно развелся, работаешь заместителем управляющего банком, ищешь новых впечатлений. Хороший, приятный во всех отношениях неженатый человек.
        - С банком ты погорячился. И с остальным тоже.
        - Ты предлагал рассказать им правду? Сомневаюсь, что они откликнулись бы на зов.
        Девушки опоздали всего на десять минут, что говорило об их воспитании и хороших манерах. Медсестру звали Наташей, подружку Кариной. До фотомоделей обеим было, конечно, далековато, но и детей пугать ими вряд ли бы стали. В общем, средний класс. Широкобедрая Наташа немного уступала Никите в габаритах, Карина же имела довольно стройную фигуру, добытую, видимо, в результате изнурительных диет и фитнеса. А возможно, на халяву доставшуюся от природы. На косметике и духах дамы не экономили, понимая, что это своего рода вложения в расчете на будущие дивиденды. Но вечерним платьям предпочли более демократичную одежду. Брюки, блузки и купальные шапочки (в сумочках). Все-таки не в ресторан собрались.
        После знакомства девушки поздравили Вадика с днем рождения, сказав, что подарок вручат позже. Он поблагодарил и попросил не обращать внимания на его внешность. Синяки заработаны благородным образом. В банк заявился клиент с помповым ружьем, захватил заложницу и стал требовать погашения кредита по причине кризиса. Вадик случайно оказался рядом и смог отобрать у наглеца ружье. Но тот успел прикладом зацепить его нос.
        Возбужденный вечерним воздухом Никита поймал жадного вонючего частника на покоцанной "девятке", и с веселыми шутками все помчались на совместную помывку. Баня находилась недалеко, в пяти остановках, но серьезные финансисты не могли допустить, чтобы дамы добирались на метро или маршрутке.
        - Я на своем "круизере" хотел приехать, - гнал, по обыкновению, Никитушка, - но не стал рисковать - за управление в нетрезвом виде пожизненное лишение прав.
        С "круизером" Никита пропиарился. Но тачка у него имелась. "Опель" 1990 года выпуска, купленный еще в студенчестве у перегонщика и поставленный на вечную стоянку под окнами квартиры. Потому что в таком состоянии он мог передвигаться только с помощью эвакуатора. И то под вопросом. На эвакуатор еще погрузиться надо, не развалившись. Но Никита относился к состоянию личного автопарка философски. "Тот, кто ездит на новой тачке, добился авторитета, уважения, финансового благополучия. А тот, кто на старой, - добился всего этого уже давно".
        По дороге он напомнил Наташе про больничный листок. Она обещала похлопотать, хотя с этим сейчас строго - в поликлинике беспощадная война с коррупцией. И другими непопулярными в народе явлениями. Но у нее хорошие отношения с новеньким хирургом, он нарисует Вадику какой-нибудь ушиб почки или вывих колена.
        Совершенно некстати Вадику позвонила мама. "Сынок, что у вас с Лерой случилось? Она волнуется, тебя ищет, говорит, из дома ушел... Где ты?"
        "Мама, мы с Никитой едем в баню с девочками. Мыться по случаю моего дня рождения. У меня сегодня день рождения, если ты не знала".
        Конечно, Вадик так не ответил, хотя имел право. Но зачем мать расстраивать? Буркнул: "Все в порядке, перезвоню" - и отключился.
        Звонок потревожил открытую рану. "Ишь ты, волнуется, разыскивает... Когда этого козла ублажала, не очень, наверное, волновалась. Ничего, пусть побегает, посуетится".
        С другой стороны, очень трудно взять и порвать все, пускай даже при подобных обстоятельствах. Все-таки пять лет вместе плюс год до свадьбы. Привыкли друг к другу, Алешка, ипотека кровососная. Родственники, друзья, фотокарточки на стенке... Набор отверток опять-таки. Вадик представил, как она выбирала его в магазине, как допытывалась у продавца насчет качества. Чтобы мужу удобно работалось. Вообще-то, ему не нужен был этот набор, он говорил как-то, что надо купить разводной ключ для сантехники. Видимо, она перепутала, а переспрашивать не стала - сюрприз все же. Он ей, к слову, ничего не подарил. Зато не изменял!
        Но и от случившегося не отмахнешься. Одно дело догадываться, другое - застукать. Да еще и в нос получить. Как с этим жить? Успокаивать себя? Ничего, тебе показалось, это действительно была всего лишь ее работа.
        Но самое страшное во всей этой ситуации, что он любил ее. Не для протокола, а по-настоящему. Сам себе регулярно задавал вопрос: а любишь ли ты ее? И гордо, без лукавства отвечал: да, я люблю ее! (Про день святого Валентина просто забыл в суете.) Конечно, знаки внимания с его стороны сейчас были не такими яркими, как в первые годы, - быт, словно наждачная бумага, стачивал чувства. Но не до такой же степени, чтобы она приглашала домой всяких уродов! Ладно бы, еще не домой.
        И как тут успокоиться?! Может, и прав Никита. Клин клином...
        - У тебя что-то случилось? - поинтересовалась Карина, сидевшая справа и как бы случайно положившая руку на его колено.
        - Просто грустно. Вот еще год прошел. Не люблю дни рождения.
        - А сколько тебе стукнуло, если не секрет?
        - Двадцать восемь.
        - О, мне еще ползти и ползти, - похвасталась Карина, которой даже при сильной близорукости уже можно было дать тридцатник, и еще плотнее прижалась к попутчику. Чувствовалось, что Вадик произвел на нее впечатление. И не потому, что на дворе кризис. Не надо все мерить денежными знаками и пластиковыми карточками.
        С частником расплачивался, разумеется, банкир. Что справедливо - он, а не брокер, проходил экстренную терапию.
        Банный комплекс представлял собой отдельное двухэтажное строение с обязательным для подобных заведений фаллическим символом, уходящим в небо. Из символа шел настоящий дым, говорящий о серьезности подхода к делу. Или о кризисе - дрова дешевле электричества. Пятерка великолепных иномарок перед дубовыми дверьми. Банька не для простого пролетария или агрария. А для сложного. Рядом с дверьми на табличке из белого мрамора золотое тиснение - к услугам клиентов массаж, спа, бильярд и все, что пожелает платежеспособная душа.
        Вадика опять кольнуло. Массаж...
        Он познакомился с Леркой как раз на массаже. Мать договорилась через подругу пристроить его на несколько сеансов к хорошему массажисту. Чтобы тот поработал над его сколиозной спиной. Дальше было как в одной рекламе. Вадик зашел в кабинет. За столом сидела юная кудесница массажа, совсем не похожая на представительниц этой древнейшей профессии. Белый халатик ниже коленей, волосы спрятаны под чепчиком, почти полное отсутствие косметики. И милое, детское лицо, как у Настеньки из старой сказки "Морозко". Он представился и сказал, что записан. Кудесница заинтересованно улыбнулась, предложила раздеться до трусов и лечь на стол лицом в специальную дырку. Когда он выполнил просьбу и приготовился ощутить прикосновение волшебных девичьих рук, девушка произнесла:
        - Ашот Арутюнович, все готово.
        Как оказалось, она была практиканткой. Заканчивала медучилище по специальности массажист. А Ашот Арутюнович наставником. Вадик же стал учебным пособием.
        - Видишь, позвонок смещен? Непорядочек, - говорил он совершенно без кавказского акцента, с хрустом обрабатывая студенческий хребет.
        После сеанса Вадик одевался медленно и неловко. И виной тому был не массаж, а глаза практикантки. Он не отрываясь пялился на них, словно пьяница утром на витрину с алкоголем. В то смутное время Вадик находился в активном поиске спутницы. Но соблазнять прекрасную незнакомку при наставнике не рискнул. Наставник тоже не слепой, наверняка глаз на студенточку положил. Учует конкурента, да не на тот позвонок и надавит. Сошлется на врачебную ошибку, а ты потом езди всю жизнь в инвалидной коляске в камуфляжной форме по вагонам метро.
        Но через пару сеансов судьба подмигнула и дала шанс. Арутюнович вывихнул при массаже руку и отменил сеансы. Узнав эту новость, Вадик так расстроился, что практикантка предложила свои услуги. Мол, массаж имеет положительный эффект лишь в случае непрерывности сеансов. Студент с плохо скрываемой радостью согласился. В процессе священнодействия разговорились. Он поведал о нюансах при доказательстве теоремы Геделя, она о последних разработках в области лечения межпозвонковой грыжи. То есть сразу нашли много общих точек соприкосновения. И разумеется, трубадур не мог окончательно не влюбиться в прекрасную принцессу - ее руки творили чудеса и не шли ни в какое сравнение с грубыми руками Арутюновича. Вадик мгновенно позабыл о сколиозе. А когда ее ладони опускались ниже его поясницы, и вообще обо всем на свете. Но выразить свои чувства словами он пока постеснялся. А уж пригласить девушку в заведение общественного питания или синематограф и подавно. Мало ли у нее таких пациентов. И вообще, может, у нее законный жених есть. Или муж.
        И вдруг случилось чудо. Когда он натягивал джинсы за ширмой, Валерия - такое редкое имя носила практикантка - сказала:
        - Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете.
        - Да? - Он выглянул из-за ширмы. - И о чем?
        - О том, что хорошо бы пригласить меня в ресторан или кино. Верно?
        - А с чего вы так решили? - Вадик не отважился признаться в тайных желаниях.
        - А куда еще обычно приглашают понравившуюся девушку? Не на семинар же по экономике. И не на футбольный матч. Но если вы хотите пригласить меня именно туда, то, в принципе, я согласна.
        - А почему вы решили, что мне понравились?
        - Вряд ли бы вы стали рассказывать про теорему Геделя едва знакомому человеку, который вам неинтересен.
        - Да, верно... Но я не люблю футбол... Пойдемте в кафе.
        Как позднее она призналась, сначала Вадик заинтересовал ее своим позвоночником - крайне редкая патология. Но затем она разглядела в нем и хорошего человека, в которого не стыдно влюбиться. На тот момент она была свободной сердцем. Правда, Ашот Арутюнович пару раз пытался предложить ей безвозмездный массаж. Но она не повелась на халяву. Вадик же тоже оценил ее не только как массажистку.
        Ну и дальше понеслось по восходящей. Через два месяца они ужинали уже не только в кафе. Хотя, положа руку на сердце, в кафе было вкуснее. Готовила она так себе.
        И до сих пор он не был уверен, что тогда, в кабинете, рискнул бы сам проявить инициативу... Хорошо, что проявила она. Можно сказать, повезло. С другой стороны, говорят, взаимности надо добиваться. Не спать ночами, совершать подвиги и глупости, писать стихи и письма, короче, доказывать ей свою единственность и неповторимость. Иначе не любовь, а полуфабрикат. Вадик не добивался. Так уж получилось.
        Никита нажал на кнопочку рядом с дверью. Через десятую долю секунды дверь отворилась. Брокер назвал пароль "Мы от Константина Эдуардовича", швейцар посторонился и указал рукой в направлении темного коридора.
        - Вторая дверь, пожалуйста. Все готово. Если что-то понадобится, на стене звоночек.
        Компания поблагодарила и, не задерживаясь на изучении просторного банного холла, проследовала в номера. Швейцар не стал провожать гостей, отвлекшись на телефонный звонок. К тому же гости были ему неинтересны. Они принесли своих девочек. Это все равно что прийти в пятизвездочный отель со своей раскладушкой. Даже маленькие дети в нашей стране знают, что банно-прачечные комплексы сводят концы с концами только за счет продажи определенного рода услуг.
        Когда Никита переступил порог помывочной, он буквально застыл в полнейшем восхищении. Да, это был люкс! Всем люксам люкс! Древнеримские термы высшего разряда. Арки, колонны, мрамор, пальмы, статуи голых дев. Мозаичное панно эротического содержания. В интимном полумраке бликовал голубой бассейн с гидромассажем и водопадом, негромко пела сладкая скрипка. И в центре, под черным звездным куполом, освещенный энергосберегающими прожекторами, гостей ждал стол, сервированный на четыре персоны. И не просто сервированный. Иным ресторанам высокой кухни не снилось подобное великолепие. В середине, на широком блюде, в обрамлении зелени и свежих овощей возлежал подрумяненный молочный поросенок с воткнутой в холку серебряной вилкой. Бутерброды с запрещенной черной икрой прикрывали его на флангах вместе с фруктами и мягким хлебом. Несколько видов салатов, суши, мясные нарезки, королевские креветки, соусы... Селедка под шубой, конь в пальто. В общем, все то, что необходимо в авторитетной бане. Плюс, разумеется, алкоголь. Качественный и разнообразный. Даже саке. Чтобы поглотить всю эту прелесть за отведенные
несколько часов, надо быть очень голодным или обладать двадцатилитровым желудком.
        Немного портил впечатление запах табачного дыма, пропитавший стены люкса. Наследие позорного прошлого, когда Госдума еще разрешала курить в общественных местах.
        Придя в себя, Никита заорал так, будто впервые в жизни увидел черную икру. Забыв про компанию, он бросился изучать стол, пробуя на зуб с каждого блюда. Затем метнулся в одну из дверей. За ней оказалась уютная спаленка с приятной во всех отношениях тахтой и зеркалом на потолке. За соседней дверью обнаружилась другая, не менее уютная. На случай, если кто-то захочет прилечь после сытного ужина. За третьей дверью - бильярдная, велотренажер и караоке. Не откладывая дело в долгий ящик, Никита исполнил песню "Ах, какая женщина" и получил 98 баллов. Правда, вместо поздравления "Вы поете великолепно" зажглось "Вы пьете великолепно". Аппарат был китайского производства.
        Собственно сама парилка находилась в соседнем с гостиной помещении, за дубовой дверью с нарисованным на ней веником. Там же была и раздевалка.
        - Ну, девчонки! Гуляем!
        В раздевалке, прежде чем гулять, Вадик осторожно уточнил у друга:
        - Ты уверен, что все это на четыре тысячи?
        - Никаких сомнений, - твердо заверил Никита, опоясываясь свежей простынкой. - Костян же сказал - пятидесятипроцентная скидка. Как для своих.
        - Да тут и со скидкой не меньше чем на червонец.
        - Дыши ровно. Все под контролем.
        - Имей в виду, у меня только две тысячи.
        - Костян уже заплатил из своих, а мы ему завтра отдадим. Просто сегодня не его смена. Ну что? К станку?
        Вадик, однако, скидывал с себя одежды как-то вяло, без должного энтузиазма.
        - Ты чего? - заподозрил неладное Никита.
        - Да как-то я... Настроения, в общем, нет...
        - Ты опять за свое?! Ну сколько можно, старик? Это уже даже не смешно... Давай, давай, переодевайся! - Брокер с силой сунул в руки Вадику простыню. - Значит, план такой. Сейчас закусываем, выпиваем, минут десять паримся для проформы, потом я Наташку заманиваю в номер и даю отмашку. Не комплексуй, главное. Каринка хочет, слепому видно! Она что, не знает, зачем в баню с мужиками ходят? Да еще в такую. Помыться и в ванне можно. Кто девушку парит, тот ее и пиарит, ха-ха-ха...
        - Не о ней речь. Обо мне.
        - Переодевайся! Быстро! Нытик!
        Девушки уже подготовились к приему пищи и банным процедурам. Сидели за столом в простынках и ворковали на политические темы: случится наконец третья мировая война или нет? Карина, как бы невзначай, игриво обнажила левое бедро. Бедро было хорошо. Вадик присел рядом с бедром.
        Никита, не теряя ни секунды на разговоры, откупорил шампанское и произнес тост за именинника, замечательного человека с полным набором лучших мужских достоинств. Затем брокер ловкими движениями расчленил несчастного поросенка и бросил себе на тарелку увесистую грудинку. Добавив зелени и хренку, принялся уплетать со скоростью сто граммов в минуту. Словно это был его последний ужин перед казнью.
        Вадик, потерявший со вчерашнего дня аппетит, ограничился двумя кусочками колбаски и салатом "Цезарь". Девушки были менее стеснительны - угостились креветками и запрещенной черной икоркой.
        Потом они тоже взяли слово, перед этим налив себе бургундского зелена вина урожая 1961 года, как утверждала этикетка на матовой бутылке. Говорили, что им очень приятно познакомиться с таким замечательным мужчиной, пожелали ему, разумеется, счастья, здоровья и удачи. А Наташа прочла стихотворение, скачанное из Интернета, незаконно выдав его за свое. После стиха вручили подарок, соответствующий моменту. Банную шапочку викинга. С войлочными рогами. Плюс деревянный массажер-скакалку и рукавички с вышивкой "Пар костей не ломит" и "Made in China". Достойный, в общем, подарок. И главное, по теме.
        Увидев массажер и рога, начавший было возрождаться Вадик опять откровенно загрустил. Карина трактовала это по-своему и заманчиво прошептала:
        - Это ведь чисто символически... Основной подарок впереди.
        Простынка при этом соскользнула с ее бедра практически полностью. Вадик вздохнул и выпил водки, которую не очень любил. Но сейчас ему было все равно, что пить.
        "А может, прав Никита? Что я тут терзаюсь - хорошо, не хорошо? Нормально все! Банька, закуска. Девчонки не самые последние. И на все согласные. Отыграйся по полной! Имеешь право. Общественность бы тебя не осудила. Да и не узнает ничего общественность. Миллионы мужиков изменяют своим преданным женам, а ты боишься изменить один раз. Что характерно, уже не преданной".
        Он опустил руку на бедро. Карина не возражала. Видимо, она была открытой и принципиальной. И не строила из себя оскорбленную невинность. Наверное, для приличия Вадик должен был завязать разговор, поинтересоваться, чем девушка занимается, каковы ее жизненные принципы, на крайний случай рассказать свежий анекдот. Но ему не хотелось. Да и девушке, похоже, тоже. Поговорить можно потом, по телефону или по "скайпу".
        Никита, тем временем разобравшись с грудинкой, плеснул себе граммов сто "Хеннесси" и поднял рюмку.
        - Прошу минуту молчания... А давайте выпьем за Россию! Кроме шуток! Да, да, за нашу великую, могучую Россию! Которая смогла встать на рыночный путь развития, сбросить коммунистическое ярмо, и теперь у нас, простых, обычных людей, все это есть! Мечты сбываются!
        Он окинул взором банные просторы и опрокинул коньяк в безразмерное чрево.
        - А почему не чокаясь? - возмутилась Натали. - Мы что, за покойника пьем?
        - Извините, увлекся. Россия бессмертна! - оправдался Никита и набросился на креветки под лимонным соусом.
        С яствами он разбирался быстро, умело, можно сказать, профессионально. После пятнадцати минут застолья добрая половина блюд навеки исчезла в его ротовой полости. Его положительный пример подействовал на друга. Вадик угостился салатом и парой креветок.
        Через полчаса интенсивного поглощения выпивки и закуски вспомнили, собственно, про баньку. Никита, взмахнув ароматным эвкалиптовым веником, словно саблей, прокричал "За Родину!" и устремился в парную. Остальные следом. Вадик водрузил на макушку подаренную рогатую шапочку. Удивительное дело, но хандра постепенно отступала. Тяжело, с боями, но отступала. По крайней мере, рога уже не вызывали негативных ассоциаций. Наверное, Никита прав.
        В парной, протопленной до трехсот градусов по Фаренгейту, девчонки постелили простынки и улеглись на горячие доски личиками вниз. Никита подмигнул Вадику и принялся бессистемно махать вениками над Наташей, приговаривая, что в современной Европе он парщик номер один. Вадик, догадавшись, что Карина ждет от него того же самого, вытащил из кадки дубовый инструмент, поправил рога и подошел к станку.
        Атмосфера мгновенно накалилась. И не могла не накалиться. Веники были качественными и свежими. А женщины настоящими. Вадику оказалось далеко до мастера Никиты. После пары ударов он уже притомился и мечтал окунуться в бассейн.
        - Я в Германии как-то был. Немцы, оказывается, баню не любят, - размахивая эвкалиптом, читал просветительскую лекцию Никита, - якобы мозг получает серьезную нагрузку и восстанавливается целую неделю. Но дело совсем не в бане. А в мозгах. Наш мозг никакой нагрузки в бане не испытывает.
        С этими словами он врезал веничком по глянцевым от пота мячикам Наташи. Мячики запрыгали от восторга.
        Вообще-то, в Германии мастер не был, но зато ездил пару раз на Урал к тетке. Что равноценно.
        Наконец великий парщик Европы швырнул инструмент в кадку и скомандовал:
        - В воду! Всем в воду! Бегом, девочки, бегом! Шнелле!
        Он выскочил из парилки и, сбросив на ходу простыню, с разбегу сиганул в бассейн бомбочкой, чуть не выплеснув из него всю воду.
        - Кла-а-а-ас!
        Наташа прыгнула следом, взвизгнув и зажав пальцами нос. Карина же обнажилась грациозно, бросив простынку на вешалку, после чего неспешно спустилась в воду по ступенькам, возбуждающе поигрывая мячиками и демонстрируя на копчике синее тату откровенно уголовного содержания. Подплыла к водопаду и выпрямилась, подставив голову и грешные прелести под его прохладные струи.
        Вадик нырнул прямо в простыне и шапочке. Пока он не очень комфортно чувствовал себя в обществе малознакомых дам, пусть даже готовых на все. Дамы засмеялись.
        Увидев стоящую под водопадом Карину, он по привычке стеснительно отвернулся и ушел под воду. Якобы нечаянно. Но под водой вовремя вспомнил, что проходит сеанс экстренной терапии и отводить или закрывать глаза нет никакой необходимости. А даже наоборот - открыть их максимально широко. Для кого дамы демонстрируют свою обнаженную натуру? Не для расчлененного же поросенка.
        И в принципе уже можно приступать к собственно терапии. Женщины, судя по их возгласам типа "класс", разогреты и доведены до кондиции. Во, Никита, уже приступил, в обнимку с Наташей кувыркаясь под водой. Но сначала еще сто граммов для полного подавления комплексов. И частичной потери совести. Хотя при чем здесь совесть? У него она как раз в порядке.
        Вадик представил, как они с Кариной зайдут в комнатку с зеркалом на потолке, как осмотрят стены на предмет наличия скрытых видеокамер, а потом... Ее татуировка запрыгала перед его глазами, словно баскетбольный мячик. Вверх-вниз, вверх-вниз... Водки, срочно водки!
        Когда он вынырнул на поверхность бассейна, то заметил незначительное изменение обстановки. Но, протерев ладонью глаза, понял, что оно значительное. Очень значительное.
        Возле входных дверей, рядом со статуей греческой богини Афродиты, стояли шесть человек. Четверо мужчин и две женщины. Далеко не пролетарской наружности. Первое, что бросалось в глаза, - выражение их лиц, и только после - одежда и аксессуары. Подобное выражение бывает у граждан, увидевших ресторанный счет с двумя лишними нулями. Или с сотого этажа небоскреба разглядевших, что их машину забирает эвакуатор. Причем таращились они не столько на купающихся в бассейне, сколько на пятачок несчастного молочного поросенка.
        Одежда же господ выгодно отличалась от поюзанной жилетки брокера Никиты и рабочего пиджака банкира Вадика. Костюмчики минимум от "Армани". Женщины были породисты и дороги. Полный гламур.
        Мужчины не представляли собой однородной массы. Двое, что стояли позади, могли составить конкуренцию железному Арни во время кастинга на роль Терминатора. Выправка и прически подсказывали, что в недалеком прошлом они проходили воинскую службу в войсках специального назначения. Передние же господа имели полное право называться элитой современного общества. Таких обычно берут в политику или сырьевой бизнес.
        В дверях мелькнуло перепуганное до смерти лицо швейцара-администратора. И смерть была мучительной. Кажется, он извинялся, что недоглядел.
        Вадик не успел задать наводящий вопрос, потому что слова застряли в горле. Рога на шапочке упали к ушам.
        Терминаторы молча отлепились от стены и синхронно двинулись к бассейну, на ходу разминая мощные верхние конечности.
        Музыка вдруг оборвалась.
        Вадик понял, что словесные доводы в расчет не примутся, зажмурился и опять ушел под воду. Вместе с шапочкой. И почему-то совершенно не хотел всплывать.
        * * *
        - Зато денег не взяли. Даже в трагических ситуациях надо видеть плюсы, - шепеляво заметил Никита, поправляя бинт на голове.
        - Это с тебя не взяли, - прошептал Вадик, открыв правый глаз.
        Левый открыть пока не смог. Но врачи заверили, что скоро сможет. Если будет соблюдать режим и рекомендации.
        Они отказались от госпитализации. Никита позвонил какому-то приятелю, и тот из травматологического пункта отвез их к нему домой на своей машине. Бесплатно. Судеб Наташи и Карины они пока не знали, но надеялись, что их травмы окажутся совместимыми с жизнью. Собственные же увечья не уместились на одном листе истории болезни. Только слово "гематома" повторялось раз по десять на каждого. Слава богу, не оказалось переломов, хотя по правде жизни их должно было быть не меньше восьми. Тоже на каждого. Но Никита чувствовал себя намного лучше приятеля. Его могучий живот великолепно сыграл роль тяжелого бронежилета. И даже попади в него пуля, она сгорела бы в плотных слоях жира, не долетев до цели. К сожалению, Вадику в этом отношении повезло меньше. "Вот поэтому немцы и не любят баню", - с грустью заметил он, увидев диагноз.
        - Ты не помнишь, на мне сегодня были часы? - спросил пуленепробиваемый лежащего на тахте друга.
        - Я вообще ничего не помню.
        - Совсем?
        - Помню, как нырнул. А как вынырнул, не помню.
        На самом деле Вадик помнил, но даже мысленно возвращаться в баню было больно. Поэтому он сразу перескакивал на газон перед комплексом, куда приземлился после очередного удара в грудь одного из терминаторов. Выкинули его прямо в рогатой шапочке и, что самое обидное, совершенно голым, если не считать массажера, завязанного вокруг шеи. Как и Никиту, который не сдался, а пытался отчаянно сопротивляться, крича, что они зашли туда, куда им велели, - во вторую дверь. И не их вина, что дверь кладовой считать было не надо. Все вопросы к подлому швейцару.
        Куда подевались девчонки, они не видели, но на тот момент их это не особо волновало. Зато увидели швейцара, лежащего без движения на соседнем газоне. Так ему, козлу, и надо. Лучше за гостями следи, а не по мобиле болтай.
        Спустя несколько минут второй терминатор швырнул на газон их одежду и мобильники. Вадик не обнаружил наличности, взятой, видимо, в счет компенсации за съеденного поросенка. А Никита своей безрукавки. Требовать ее возврата он не стал. Хотя судебным разбирательством и угрожал. Но больше так, для очистки совести.
        В травматологическом пункте, куда их по доброте душевной доставил какой-то дальнобойщик на КамАЗе, они сказали, что подрались с неизвестными, вступившись за случайных девушек. В милицию заявлять не будут, поэтому попросили туда не сообщать.
        - Значит, отобрали часики, - сделал печальный вывод Никита, не найдя их в комнате, - жалко. Хорошие были. "Сейко". Матушка подарила на выпускной... Сволочи. Не так много мы и съели. Подумаешь, свинью чуть-чуть попробовали. Мы что, отказывались оплатить? Нет, не отказывались. На хрена мордой в селедку под шубой? Ну, на крайняк, пошли бы в наш номер и ели бы, сколько хотели. Мы бы разве возражали?
        - Позвони своему Косте, узнай, что за товарищи. Не будут ли мстить?
        - Уже позвонил. "Газпромовцы" оба. Бывшие бандосы. Сначала мочат, потом разбираются. Удачную сделку обмывали. С блядями. Номер люкс заказали. А эти качки - охранники.
        - Мечты сбудутся.
        - Поэтому им деньги и не нужны. Денег у них самих много. Мозгов мало...
        - Интересно, с девчонками что? Может, позвонить?
        Никита дотянулся до стакана с водой и сделал пару глотков.
        - Хм... Не знаю, удобно ли... Они, наверно, расстроились. Я подозреваю, что их того...
        - Чего "того"? - побледнел и без того бледный Вадик. - Утопили?
        - Не. Какой резон? Отработать могли заставить. "Газпромовцы"-то баб себе принесли, а вышибалам... Но это только версия. Не бери в голову, захотят - сами позвонят. Им-то по большому счету все равно с кем. С нами или с ними. За тем и шли. Плохо, больничный Наташка теперь не сделает. Кстати, а зачем тебе теперь липовый больничный? У тебя настоящий есть. Еще и круче. Вот - очередное доказательство моей теории. Что даже в плохом всегда есть хорошее.
        Вадику опять позвонила мама. Обижалась, что он ей так и не отзвонился. Вадик пробормотал, что не смог.
        - Так что у вас с Лерой? Она ничего не говорит.
        - Нормально все, ма... Поругались немного. Я у Никиты сейчас.
        - А домой собираешься? Первый час ночи уже.
        - Правда? Я и не заметил. Не, ма. Я снова у Никиты останусь. Он мне на полу постелет.
        Сама Лерка больше не звонила. Ни на трубку, ни Никите. И Вадик пока не собирался. Пускай помучается. Конечно, рано или поздно позвонить придется. В следующее воскресенье, кстати, они собирались в деревню к Алешке и тестю с тещей... Но пока никаких звонков.
        Никитиной матушке соврали, что случайно угодили под разборку фанатов "Зенита" с ментами. Когда сидели (вернее, лежали) в "травме", по телевизору, стоящему в приемной, сообщили, что фаны действительно атаковали превосходящие силы милиции на подступах к "Петровскому". Матушка, находившаяся в жесткой оппозиции к городским властям, заявила, что этого так не оставит и, если потребуется, дойдет до Комиссии по правам человека при ООН.
        - Ну, ничего. В общем-то, на свои четыре тысячи мы наесть и выпить успели. И даже в баньке попарились и в караоке спели. А раны заживут, - подвел итог развратному мероприятию Никита, после чего кивнул на пах: - Главное, агрегаты целы.
        - У меня сотрясение.
        - Чего, агрегата?
        - Мозга.
        - Фигня. У меня тоже. Кстати, каждый раз, когда парашютист приземляется, он получает сотрясение.
        - Какой парашютист?
        - Любой. Прикинь, многие по пятьсот раз прыгают. Там уже и мозгов-то, наверно, нет. Но ничего, живут. Я это все к чему? - Никита выдержал мобилизующую паузу. - У тебя деньги остались?
        - Налички нет, "газпромовцы" забрали. Карточку, слава богу, в баню не взял. Как чувствовал. - Вадик взял с секретера "Master card". - А что?
        Лежавший на раскладном кресле брокер присел, свесив живот-бронежилет между ног.
        - Я считаю, что любое зачатое дело надо доводить до конца. Только так в жизни можно чего-то добиться.
        - Ты о чем?
        - Все о том же. Мы должны доказать сами себе, что являемся настоящими перцами не только по форме, но и по содержанию. Вернее, ты должен доказать. Улавливаешь мысль?
        - Нет.
        - Надо повторить заход.
        Видимо, Никиту так впечатлила обнаженная женская плоть, что под ее покорение он мог подвести любую теорию. Даже прибавочной стоимости или относительности. А то и право наций на самоопределение.
        - Как это "повторить"? - Вадик оторвал сотрясенный мозг от подушки. - Снова в баню? Чтоб добили? Нет уж, это без меня!
        - Спокойно, - взглядом доброго волшебника Урри Геллера посмотрел на него Никита, - речь не о бане, а о принципе. Не знаю, как тебе, но мне сегодняшний облом до конца жизни сниться будет. И я этого оставить просто так не могу. Не имею морального права.
        - Ну и не оставляй. А я жить хочу.
        - Да будешь ты жить, господи боже мой! - вознегодовал брокер. - То, что произошло сегодня, - всего лишь нелепая ошибка! Из разряда это может случиться с каждым!
        - Или знак свыше.
        - Какой, к бесу, знак?! Этот муфлон вышибала не на ту дверь показал! Вот и весь знак! Послушай... Я прежде всего хочу помочь тебе. Я же вижу, что ты продолжаешь страдать!
        - Да уж, страдаю. - Вадик, поморщившись, вторично дотронулся до разбитого носа, щедро обработанного зеленкой.
        - Я о душевных муках. Их йодом не замажешь.
        - Между прочим, мы твоему Костяну еще за сегодняшнее не вернули.
        - Это правда, - грустно согласился Никита, - но я объясню ему ситуацию. Он войдет в положение. Человек свой, в одном танке горели.
        - Каком еще танке?! Ты ж справку купил. О плоскостопии.
        - Во-первых, не купил, а сменял. На акции "Юкоса". Когда он еще был "Юкосом". А во-вторых, плоскостопие у меня действительно присутствует, только эти эскулапы военкоматовские даже одноруких инвалидов годными признавали. Дескать, на курок нажать одной руки хватит. Даже пальца. Так что я просто восстановил справедливость. И потом, если помнишь, я убежденный пацифист. А про танк так, к слову. Для доходчивости. В общем, думай. До утра время есть. А сейчас спать. Но если надумаешь, буди.
        Никита дернул за шнурочек торшера, и комната погрузилась во мрак.
        Вадик несколько секунд не закрывал уцелевший глаз. Несмотря на дикую усталость, сон не шел. Да и ушибы с синяками не лучшее снотворное.
        Конечно, было обидно получить ни за что, но с другой стороны, в голове вертелась странная мысль - а может, оно и к лучшему? Как бы он смотрел потом в глаза тому же Алешке? Даже понимая, что он ничего не узнает.
        Вадик повернул голову. Тень от цветка на окне напоминала палача, поднявшего над головой меч. И напомнила еще кое о чем...
        * * *
        Они оказались в музее, в общем-то, случайно. Гуляли по набережной, как вдруг хлынул ливень. Нет, он, конечно, хлынул не вдруг, с полчаса собирался, но юные влюбленные просто не обращали на это внимания. Вадик увлеченно рассказывал о тонкостях бухгалтерского учета, а Лера, не отрываясь, слушала. Когда же с небес упала дождевая вода, они очнулись и побежали к ближайшему укрытию, которым как раз и оказался Музей восковых фигур. Прямо за дверьми посетителей встречал яркий стенд с портретом румяного Малюты Скуратова. "Незабываемые минуты в компании убийц, садистов и палачей! Всего за 100 рублей!"
        Судя по отсутствию очереди у кассы, выставка не пользовалась успехом у публики. Ибо после пары вечеров с НТВ, представленные убийцы и садисты казались потешными плюшевыми игрушками. И зачем тратить деньги, если вечером палачей покажут бесплатно.
        Смотритель, он же экскурсовод, мужчина пенсионного возраста, скучал на вахте в компании с гигантским кроссвордом.
        - Давай сходим, - предложила Валерия, - все равно дождь.
        - Не вопрос. - Вадик тут же раскрыл бумажник с пятисотенной купюрой, выклянченной утром у матери якобы на покупку дефицитных учебников по бухучету.
        Над кассой висело объявление "Экскурсовод работает только при наборе группы".
        Когда влюбленные подошли к смотрителю, протянув билеты, он отложил кроссворд и констатировал:
        - Двое уже группа. Можно работать.
        Видимо, с кроссвордом ему было скучновато и очень хотелось продемонстрировать кому-нибудь свои познания в области насилия и жестокости.
        - Да мы, в общем-то, и сами посмотрим, - сказал Вадик.
        - Поверьте, молодые люди, вы не пожалеете. - Он решительно вышел из-за стойки и зачем-то вытащил из кармана пиджака огромные плоскогубцы.
        Экспозиция занимала всего три зала. В каждом своя эпоха. Реклама не врала, палачи и душегубы присутствовали во всей красе. Иван Грозный, Емелька Пугачев, Петр Великий, Генрих Восьмой... Разумеется, Джек, он же Потрошитель. Терминатор и Фредди Крюгер. Как живые.
        В задачу экскурсовода входило объяснять, кто есть кто, хотя это и так было понятно из табличек. Но какова стоимость билета, такова и экскурсия. Знания не отличались глубиной. Фамилия, должность, количество жертв. Когда переместились во второй зал, выяснилось, зачем нужны плоскогубцы. В целях экономии электрической энергии, освещался только тот зал, где находилась публика, в остальных экскурсовод свет выключал. А выключатель в третьем зале барахлил, и без плоскогубцев его было не провернуть.
        Когда лектор с придыханием докладывал о проделках украинского маньяка Чикатило, тоже отлитого в воске, на вахте зазвонил телефон. Пенсионер извинился и сказал, что скоро вернется. Уходя, по привычке вырубил свет плоскогубцами и захлопнул дверь зала на защелку. Наверно, чтобы экскурсанты не умыкнули какой-нибудь экспонат и дослушали лекцию.
        Остаться в компании не самых приличных людей, да еще практически в темноте, испытание не для участников "Последнего героя". Свет пробивался лишь из небольшого круглого окошка под потолком. Восковые фигуры казались живыми людьми. Чикатило сверкал стеклянным глазом. Сейчас они начнут шевелиться, затем выставят руки вперед и, мерзко улыбаясь, пойдут на тебя, сжимая кольцо. Это же западня! Фильм ужасов! Как же они сразу не поняли! Дед сам маньяк! Будет записывать все на скрытую камеру и выкладывать в Интернете.
        Они прижались друг к другу и отступили под окошко, на свет, упершись в странный экспонат, похожий на летающую тарелку, только без ножек.
        - А это что? - шепотом спросила Лера.
        - Холестериновая бляшка, - нагнувшись, прочитал Вадик на табличке, - масштаб один к десяти тысячам.
        - Здесь же не медицинский музей.
        - Она в некотором роде тоже убийца... Еще какая. Покруче остальных, хоть и маленькая.
        - Да, это верно... А тебе здесь не страшно?
        - Нет, - ответил Вадик, подавляя дрожь в голосе, - они ж мертвые. В смысле ненастоящие. Идиотизм какой-то. В старину маньяков хоронили в могилах без таблички, чтоб народ побыстрее про них забыл. А сейчас в музеях выставляют. Нас вот с тобой из воска не отольют.
        - А я боюсь. Тебе не кажется, что они шевелятся? А зачем он нас запер?
        - По привычке. Не бойся. Я с тобой.
        Лера прижалась к нему, он автоматически обнял ее. Потом они несколько секунд смотрели друг другу в глаза и наконец слились в легком поцелуе, перешедшем в тяжелый. Помог страх. Сам бы Вадик никогда не отважился на поцелуй. Ходил бы вокруг да около, рассказывая про бухгалтерский учет.
        Когда смотритель зажег свет, он увидел еще одну восковую фигуру. Практически Роден.
        - Молодые люди. Здесь музей все-таки, а не крематорий... Давайте продолжим. Вот Иван Грозный - великий русский реформатор. Так называемая опричнина, которой пугают детей, на самом деле не более чем красивый миф. Да, людей вешали на березах, но не в таких безумных количествах, как сообщает статистика. За одну Варфоломеевскую ночь, к примеру, погибло в разы больше народа, чем от рук Иоанна Васильевича...
        Вот так, в обществе душегубов и маньяков в жизни молодых людей случился первый, сопливый поцелуй...
        Много соплей утекло с тех пор...
        * * *
        Ветер качнул занавеску, та зацепила цветок, палач весело помахал топором. Вадик закрыл глаза и попытался заснуть. Но не тут-то... Друг Никита помимо живота обладал еще одним достоинством - убивающим все живое храпом. И судя по стуку из соседней квартиры, радиус поражения был велик.
        Стук внес коррективы, Никита убавил мощь, но добавил булькающих звуков. Примерно так же храпел Леркин отец. Даже через стенку было слышно. Три года приходилось терпеть эти концерты, пока молодая семья не перебралась в отдельную ипотечную двушку.
        После свадьбы поселились у Лерки. Сериал "Счастливы с тестем". Жить у Вадика не позволял метраж. Двадцать квадратных метров, перегороженные шкафом. Да и свекровь с невесткой, по статистике, уживаются гораздо хуже, чем зять с тещей. Родители Лерки выделили молодоженам целую комнату с балконом и конфорку на плите. Тесть преподавал в военном училище, до этого отслужив в действующих частях и отсудив у Министерства обороны полагающееся по закону жилье. Жилье, правда, дали в Нижнем Тагиле, но удалось поменяться на Питер, в качестве бонуса предложив комнату супруги. Узнав, что будущий муж единственной дочери не служил в армии по причине слабого здоровья, Иван Сергеевич, так звали тестя, чуть не до слез огорчился. Он был военным до мозга костей и жил в основном по уставу. И Лешку с малых лет воспитывал в духе любви к оружию. Первое, что купил внуку, - макет автомата Калашникова, который клал в коляску вместо куклы. И конечно, не учил его бестолковым "агу" и "ага", а сразу мужскому "Равняйсь! Смирно!". А когда внук встал на ноги, тут же началась строевая и огневая подготовка.
        - Иван Сергеевич, ну зачем вы учите Лешу убивать людей? - вяло протестовал зять.
        - Я учу его защищать Родину и быть мужиком! В отличие от батьки-уклониста, не нюхавшего пороха.
        - Я не уклонист, меня не взяли.
        - А что ты сделал, чтобы взяли? Настоять надо было! Хоть через суд! Отойди и не мешай. Лешенька, видишь фигурку? Целься чуть пониже сердечка... А теперь плавненько жми пальчиком на волшебный крючочек и попадешь дяденьке точно в головку... Ай, умница. Я из тебя сделаю человека...
        Вообще-то, Вадик практически не конфликтовал с Леркиными предками. Теща была женщиной мудрой и гасила напряженность на корню. Она трудилась терапевтом в ведомственной поликлинике, и именно по ее настоянию единственная дочь поступила в медицинское училище. С перспективой закончить институт. Но быт поставил на перспективах могильный крест, и вместо института дочь училась в салоне "Фантазерка". Предки помогли и с ипотекой. Иван Сергеевич расконсервировал стратегические финансовые склады на сберкнижке и оплатил часть первичного взноса. На взносы уходила вся зарплата Вадика. Выплачивать оставалось еще девять лет. Плюс делать ремонт. А теперь, возможно, гораздо меньше. Если вернуть квартиру.
        На два летних месяца тесть с тещей брали отпуск и уезжали в Новгородскую область, в деревню, где от отца Ивана Сергеевича остался дом. Туда же увозили Алешку, когда он научился уверенно маршировать и выполнять команды старших по званию и возрасту.
        ...Вадик даже приблизительно не представлял, как сообщит тестю с тещей о случившейся беде-трагедии. В принципе, он и не должен сообщать, пускай Лерка выкручивается. Но ему тоже что-то придется говорить. Ведь товарищ подполковник наверняка поинтересуется: "Чего ж ей не хватало? От хорошей жизни любовников не заводят. Значит, сам виноват, дорогой зятек". Разумеется, сам! Родители всегда занимают сторону детей. Лишь бы за наградным пистолетом не полез. Вручили Ивану Сергеевичу ствол за какой-то подвиг, совершенный в свободолюбивой Эфиопии, где он пребывал в качестве военного советника лет пятнадцать назад. Правда, за какой, Иван Сергеевич упорно скрывал. Как и стеснялся сказать, откуда на его секретной сберкнижке оказалась такая нереальная для военного человека сумма. Никаким бизнесом он не промышлял, оставаясь полностью государственным человеком и патриотом. А патриотам, как известно, больших денег не положено. Патриотизм - категория не материальная, если ты, конечно, не политик.
        А кстати, действительно... Чего Лерке не хватало? Странно, Вадик только сейчас задал себе этот вопрос. Нет, правда? Чем этот культурист лучше законного мужа? Неужели постельным талантом? Это было бы самым худшим из вариантов. Если из-за подарков или по служебной надобности, не так обидно. Хотя какая в "Фантазерке" служебная надобность?
        Неужели он надоел ей как мужчина?!
        Нет, нет! Уходите прочь, поганые мысли!
        Не уходят... Наверное, надоел.
        Конечно, сейчас он уделял Лерке меньше внимания, чем в первые годы супружества. Цветы дарил только по формальным основаниям - день рождения и Восьмое марта, не встречал от метро, когда она поздно возвращалась из салона. Раньше-то как штык. Но чувства с годами притупляются - это установленный факт. К этому надо относиться с пониманием, без нервов. А деньги, потраченные на цветочки, гораздо разумнее вложить в ту же ипотеку или ремонт. Сколько можно жить в комнатах без обоев и дверей? Лерка с этим соглашалась и никаких претензий не предъявляла. Сама, кстати, чувствами не охладела. В прошлом году, например, когда ему прописали вырвать зуб, отпросилась с работы, чтобы сопровождать дрожащего от страха мужа в поликлинику. Настраивала на позитив и успокаивала. "Не бойся, это совсем не больно... Иногда корни зуба срастаются между собой, тогда их не рвут, а выбивают специальным зубилом и молотком. Но я уверена - у тебя не срослись. Самое главное, чтобы сломанные корни не остались в лунке. Но я поколдую, чтобы не остались..." А после удаления проводила несчастного до дому и уложила в кровать отходить от
наркоза.
        В театры и музеи тоже давно не захаживали. Вадик считал, что лучше смеситель поставить, чем на Рембрандта бестолково таращиться. Тем более живут в Питере, и Рембрандт никуда не убежит. Гастарбайтеров не нанимали - дорого. Все своими неумелыми руками. Ну и тесть, конечно, помогал, а не только учил Лешку строевому шагу и бегу в противогазе.
        Может, она решила, что он изменяет ей? В последний месяц он действительно несколько раз задерживался на работе из-за этого чертового финансового кризиса. Народ бросился снимать деньги с карточек, от перегрузки банкоматы глючили, а претензии предъявлялись клерку Вадику. В большом количестве. Нашли, блин, стрелочника. Управляющий попросил поработать сверхурочно, пообещав премиальные. Неужели Лерка не поверила, посчитав, что он погуливает? И в отместку пригласила культуриста...
        Да, один раз он попил кофе с операционисткой. Но это было чисто дружеское кофепитие. К тому же она замужем. Да, угощал он, но что с того? Не часы же золотые подарил? Их видели многие сотрудники банка, но вряд ли кто-то донес Лерке. У Вадика не было врагов. И никто не претендовал на его карточный пост. Кстати, у самой супруги появлялись вещички странного происхождения. Новый мобильник, к примеру, подаренный якобы щедрым клиентом за хороший массаж. Не культурист ли случайно был этим клиентом? Уж больно вовремя телефончик появился. Сразу после ее дня рождения. Сам Вадик ограничился розочкой. Она же намекала на какие-то бусы. Но новый унитаз в тот момент был актуальней. Лерка же на его праздник подарила жидкокристаллический монитор для компьютера. Чтобы он не портил глаза на старом лучевом, играя в свои стратегии и шутеры. Любил он компьютерные развлечения, где все проблемы решались удачным нажатием клавиши.
        Но в любом случае это ее не оправдывает. Факт остается фактом. Она изменила ему. Хладнокровно, можно сказать, цинично, прямо на супружеском ложе. И месть его будет страшна!
        Вспомнив про мобильник, Вадик кое-как поднялся с тахты и дохромал до телефонного аппарата, стоявшего на полочке в коридоре. Он не будет с ней разговаривать. Просто позвонит и послушает, как она скажет "алло". Даже по такому маленькому слову можно узнать настроение человека. При условии, что трубку снимет сам человек. А не какой-нибудь вонючий культурист.
        Он набрал номер. Время хоть и ночное, но Лерка вряд ли спит. Угадал, не спала. Судя по звуку, не просто сняла трубку, а схватила. Сразу после первого гудка, словно дежурила у аппарата.
        - Алло!.. Слушаю!
        Безразличия в голосе не было. Была тревога. Уже радовало. Значит, переживает. Еще б не переживать!
        - Алло! Вадик, это ты?!
        Нет, это служба по уходу за рогами по вызову.
        Он повесил трубку. Ладно, хорошо, хоть дома, а не у культуриста. А может, культурист до сих пор у нее?
        Вернулся в комнату, на тахту. Палач опустил топор.
        * * *
        - Ты пластик проверил? Бабки перевели?
        Это был первый вопрос, заданный Никитой Вадику, когда последний раскрыл глаз.
        - Как я мог его проверить? Во сне, что ли?
        Вадик заснул лишь в пять утра. Сейчас ходики с висевшей на пружинке дохлой кукушкой показывали начало одиннадцатого.
        - Ну, мало ли... С утра, например, сгонял к банкомату, как все нормальные люди.
        Никита сбегал в санузел, затем на кухню. Вернулся с подносом, на котором стояла накрытая полотенцем кастрюлька и лежала пара бутербродов с сыром.
        - Во, матушка позаботилась. Есть вещи, которые не купить за деньги... Какая жена на такое способна? Пустое множество. Погоди, сейчас тарелки принесу.
        Вадик тоже умылся, одним пальцем протирая места, свободные от синяков. Рожа, особенно нос, могли вызвать у окружающих рвотный рефлекс. Да и самого от себя тошнило. В банке с такой физиономией делать нечего. А возможно, и у банкомата. Техника откажет - сработают предохранители.
        Когда он вернулся из ванной, Никита уже наворачивал овсянку, оказавшуюся в кастрюльке.
        - Прошу. Это, конечно, не икра, но зато и морду не набьют. Гарантирую.
        Вадик без особого энтузиазма положил в тарелку пару ложек каши и так же без энтузиазма принялся ее поглощать.
        - Ты что-нибудь решил? - оторвался от завтрака брокер.
        - По поводу?
        - У нас один повод. Вернуть обществу морально здорового члена. То есть тебя.
        - Я здоров.
        - Нет. Ты совсем не здоров. Просто пытаешься уйти от проблемы. Короче. Могу посвятить тебе еще один вечер. И надеюсь, он будет более удачным, чем вчерашний.
        - Делай, что хочешь, - вяло ответил Вадик, пытаясь разжевать раненой челюстью бутерброд.
        На самом деле он предпочел бы уединение, но не хотел обижать друга. Тот же действительно для него старается. Пускай даже за чужие деньги. И потом, вряд ли Никита сможет найти подходящий вариант для измены. Если это, конечно, можно назвать изменой. Скорее, сатисфакцией.
        - Что ж, отлично. - Никита вытер губы простыней и посмотрел на поднос, словно Наполеон на карту сражения. - Давай проанализируем состояние рынка. Знакомых женщин шаговой доступности у меня больше нет. У тебя, как у верного семьянина, и подавно. Или есть?
        Он пристально, словно следователь на подозреваемого, посмотрел на друга.
        - Нет, - подтвердил друг.
        - Значит, их надо где-то найти. К сожалению, с нашими зелеными рожами это весьма проблематично. Ни одна порядочная женщина к нам на автоматный выстрел не подойдет. Особенно к тебе. Остается одно.
        - Что?
        - Как ни печально, найти женщин непорядочных. Которым по барабану наш внешний вид. А главное - платежеспособность. Которые не будут ломаться, а сделают все, что требуется. В наилучшем виде.
        - Ты предлагаешь снять проституток? - чуть не подавился бутербродом Вадик.
        - Увы, мой друг, другого выхода я не вижу. Но для достижения благородной цели все средства хороши. Врачи иногда тоже причиняют пациентам боль. Или тебя что-то смущает?
        Вадик не знал, что и ответить. Поэтому, кроме "Я этого раньше никогда не делал", ничего не придумал.
        - Могу тебя успокоить. Я этого тоже никогда раньше не делал. Но в жизни надо попробовать все.
        "Ага, особенно если платить не тебе".
        - Между прочим, в Госдуме уже который год ведутся споры о легализации проституции. И по мнению авторитетных людей, это не считается изменой. Во многих цивилизованных странах...
        - Заканчивай, а... Хочешь трахаться, так и скажи.
        - Послушай, я ведь и обидеться могу... Не нравится - решай свои проблемы сам. Езжай к маме, пусть она тебя успокаивает.
        Никита демонстративно взял старую программку телепередач.
        - Да ладно, - пошел на попятную Вадик, которому не очень хотелось ехать к маме, - башка просто гудит, а ты с политинформацией. Знаю я все про проституцию.
        - А раз знаешь, тогда и не выпендривайся.
        - Просто вчера ты кричал, что измена должна быть красивой. И что снимать шлюху на улице последнее дело.
        - То было вчера, - Никита опять поправил повязку, - но вмешались обстоятельства. Сам знаешь какие. Поэтому сейчас не до жиру... А на улице снимать я и не собираюсь. Слава богу, живем в мире высоких технологий. Погоди.
        Он запустил компьютер и через пару минут вышел во всемирную паутину. Техника - молодежи!
        - Сейчас выберем. Бани сразу пропускаем... Смотрим по вызову. Ты каких предпочитаешь? Беленьких или черненьких?
        - Зелененьких.
        - Ну, это ты за дополнительную плату их зеленкой мажь... Плохо, они расценок не пишут. Я слышал, центровые по пятьсот баксов в час берут. Но нам центровых не надо. Да и кризис сейчас, цены упали. Думаю, по стольнику сговоримся.
        - Ты их сюда вызывать собираешься? - Вадик остудил боевой настрой брокера.
        Брокер озадачился.
        - Нет. Сюда нельзя... Не дай бог, матушка вернется. Она всегда внезапно возникает, как инсульт. Или соседи стуканут. А они как пить дать стуканут. Мне лично до лампочки, но твой авторитет пострадать может... В тачке неудобно - тесно. Да и не на ходу она. У тебя никаких вариантов нет?
        - Ага. У меня квартир, как яхт у Абрамовича.
        - Кстати, тесть же твой сейчас в деревне...
        - И что?..
        - Ключ у тебя от его хаты есть?
        - Есть, но не про твою честь. Еще не хватало...
        Ключ действительно был. Теща оставила, чтоб раз в неделю заходили в квартиру полить цветы и проверить, все ли в порядке. Не прорвало ли трубу, не забрались ли воры или международные террористы. Заходил в основном Вадик, ему было по пути с работы. Услышав предложение Никиты, он опять вспомнил тестя. Накануне свадьбы тот отвел его в сторонку и предупредил то ли в шутку, то ли всерьез: "Гляди, Вадим, будешь налево бегать, рука не дрогнет. Пистолетик-то хоть и наградной, но настоящий". Лучше бы дочку свою предупреждал.
        - Я не настаиваю, просто могли бы денег сэкономить, - пожал плечами Никита, - на своей территории дешевле. Ну нет, так нет.
        Он пролистнул несколько страничек, предлагающих живой товар по доступной цене, пока не наткнулся на подходящий вариант.
        - Вот. Две веселые подружки-студентки ждут в гости. По-моему, ничего.
        На картинке, сопровождающей объявление, парочка длинноногих кошечек позировала в нижнем белье на фоне широченной кровати.
        - Интересно, на кого эти студентки учатся? - кислым голосом спросил Вадик.
        - На стоматологов. Какая разница? Мы к ним не зубы лечить поедем. А душу.
        - По-моему, фотка явно после фотошопа. Таких ног в природе не бывает. Подвытянули.
        - Хорошо, не нравится, пойдем дальше. Слава богу, не при коммунизме, дефицита нет. Это раньше, говорят, шлюхи по талонам были.
        - Насчет шлюх не уверен, но водка точно. У матери как сувенир один остался.
        - Вот ничего. Массажный салон. - Никита открыл очередную картинку с полуобнаженными женскими фигурами. - Вроде натуральные, без силикона и целлюлита. Хотя силикон только приветствуется. И интерьерчик не чугунный.
        - Интерьерчик подрисовать можно. А рожа Джессики Альбы. Один в один. Тоже фотошоп.
        - Мы так никогда не выберем. Здесь телефон диспетчера есть. Ну что, звоним?
        - А если зарплату не перевели? - опять заныл Вадик.
        Идея по-прежнему ему не нравилась. Еще меньше, чем с баней. И он искал повода соскочить. Но и сказать решительное "нет" не мог. Тогда точно придется ехать к маме. А этого не хотелось.
        - Надо верить в лучшее. И ставить высокие цели. К тому же у тебя есть кредитный лимит. - Никита еще раз посмотрел на монитор, оценивая фигуру претендентки на любовь. - Все, я звоню.
        - Ладно, - устало согласился Вадик, понимая, что друг от задуманного не отступится. Приспичило не по-детски.
        В конце концов, всегда можно отказаться. Просто посидеть с девчонкой, поболтать без обид. За деньги. У нас же свободный рынок, а они живые люди.
        Никита притащил из прихожей переносную трубку радиотелефона, но, нажав пару кнопок, остановился.
        - А если у них определитель номера стоит?
        - И что?
        - Как - что? Потом будут названивать и услуги предлагать... На хрен. Еще на матушку нарвутся. С мобильного позвоним. У тебя деньги есть на счету?
        - А почему это с моего? Деньги мои, мобильник мой...
        - Просто на моем исходящие блокировали.
        - А у меня батарейка сдохла. А зарядка дома. - Вадик вытащил из кармана старенькую "Nokia" и показал Никите.
        Трубка действительно разрядилась.
        - Хорошо, рискнем. - Нахмурившись, он набрал номер. - Алло. Здравствуйте. Я по объявлению. Правильно попал?.. Отлично. У нас есть желание приехать на массажик... Сегодня, на часок... Двое... Не понял?.. Нет, нет, массаж традиционный, без выкрутасов... Хотя по обстановке. Аппетит, как говорится, приходит во время... Нас интересуют Сандра и Николь. Даже если это не настоящие имена.
        Никита подмигнул печальному компаньону.
        - Нет, напитков не надо, мы за трезвый образ. Только массаж... Что ж, вполне гуманно. Скажите, а если, ну, скажем так, нас не устроит качество услуг. Можно будет заменить? Или взять по демпинговым ценам? Понял, отлично... И последний вопрос. По какому курсу?.. Это Центробанка или Лондонской биржи?.. Ого! А на понижение нельзя сыграть? Хотя бы на пару рублей? Если понравится, станем постоянными клиентами... Договорились... Пишу.
        Никита жестом попросил передать ему авторучку.
        - Так... Так. Вход со двора... В девятнадцать часов будем. Евпатий и Владимир. До свидания.
        Брокер повесил трубку и радостно похлопал себя по пуленепробиваемому животу.
        - Как я и предполагал. По стошке за час. По щадящему курсу. Бухло можно приносить с собой. Но для нас это не актуально.
        - Такое ощущение, что ты на бирже.
        - Да это одно и то же. Что там проституция, что здесь. Но здесь зато удовольствие...
        - А кто такие Евпатий и Владимир?
        - Как - кто? Мы. Зачем же под своими никами на массаж идти? Чревато для имиджа.
        - Тогда ты - Евпатий.
        Кое-как побрившись старым одноразовым станком и заклеив пластырем телесного цвета синяки и ссадины, Вадик вышел в свет. Проверить, перевели ли деньги на карточку. Задержки случались еще и до кризиса, а сейчас это вообще норма.
        В связи с задержками вспомнил опять Лерку. В прошлом году, перед ноябрьскими, в самый разгар кризиса им вовремя не перевели деньги. Соответственно, не заплатили за ипотеку. Вадик предложил заплатить из Леркиных, но неожиданно нарвался на резкий отказ.
        - Ты мужик или тряпка? Что значит, не перевели?! Ты добытчик. Иди и требуй, а не ной! У всех нормальных мужиков женщины тратят свою зарплату лично на себя. А мне на колготки не хватает! Вон Катьке муж "форд-фиесту" подарил. И не в кредит, между прочим! При том что она нигде не работает! А я пальцы каждый день ломаю. Уже не руки, а грабли чугунные!
        Катька была школьной подругой Лерки. Удачно выскочила замуж за крупного страховщика и теперь жила, не щадя мужниного кошелька. По крайней мере, на Мальдивы ездила два раза в год. И конечно, не занималась общественно полезным трудом, если не считать посещения фитнес-центра. Видимо, Лерка, по ее мнению, замуж вышла неудачно. Накануне подружки сидели в кафе и болтали за жизнь. И похоже, болтовня не прошла даром.
        - Ну, погоди, Лер... Кризис, - оправдывался Вадик.
        - У тебя все время кризис! Даже в Турцию съездить не можем... Поменьше на компьютере играй!
        Странно, но до этого, если Вадику и предъявлялись материальные претензии, то не в такой форме и гораздо меньшие по размерам. Возможно, копилось. Либо выросли аппетиты. Старина Пушкин не на пустом месте сочинил сказку про рыбку. Тоже небось женушка пилила по вечерам: давай, пиши "Евгения Онегина", а то третий год карету не меняем, перед людьми стыдно.
        Когда они перебрались в собственную ипотечную квартиру, Лерка чуть не плакала от счастья. А теперь машину подавай. А прошло-то всего ничего. Меньше года.
        - Что мы теперь десять лет на мои деньги жить будем? Нормальная перспектива! Я сейчас хочу жить, пока молодая. А в тридцать пять мне, может, уже ничего и не понадобится!
        - Послушай, многие живут гораздо хуже нас, - пытался успокоить жену Вадик, - и не паникуют.
        - Пусть другие живут, как им вздумается. Некоторые на помойках едят и счастливы. Но я не другая. Я хочу жить нормально! И не собираюсь питаться сухарями из-за того, что тебе не перевели зарплату.
        Правда, вечером того же дня Лерка попросила прощения. Мол, вспылила. Он, конечно, простил. Но осадочек, как говорится, остался.
        А еще через неделю она сообщила, что ей предложили работу в Финляндии. Раз в месяц ездить на выходные и массировать фиников в каком-то навороченном салоне. Якобы собственных мастериц ручных дел у них не хватает. Платят хорошо - тысячу евро за поездку. Вадик, разумеется, не возражал и не особо уточнял, что там за салон. А надо было, хотя бы ради приличия. Из первой поездки Лерка привезла ему спинной электрический массажер. И сказала, что презент вполне заменит ее руки. Никакой массажер не смог бы заменить ее рук, но Вадик не возразил.
        Удивительное дело, но деньги перевели. Никита, составивший Вадику компанию (чтобы друг не сплутовал), еще раз подтвердил свою правоту:
        - Это судьба. Вот я правильно сказал - надо верить в лучшее и ставить высокие цели. Теперь дело за малым. Дождаться вечера. И поверь, завтра от твоей хандры не останется ни следа. Спокойно поедешь к ней, и цивилизованно, без суеты обсудите планы.
        На обратном пути Вадик завернул на вещевой рынок и купил у восточной торговки смену белья и новые носки. Все-таки даже в борделе надо соответствовать. Хотя он так и не решил - станет ли сегодня супружеским изменником или воздержится.
        Может, он тоже вспылил? Может, стоило разобраться, выслушать ее, а не убегать, словно мальчик от грозы. Нет, в тот момент он не мог поступить иначе. Но потом, остыв? Может, позвонить Лерке, выслушать ее версию? В спокойной обстановке. Или в салон съездить?
        - Слушай, - он отвлек Никиту от созерцания обложек DVD эротического содержания, выставленных в рыночном пиратском ларьке, - я хочу к Лерке сгонять.
        - Зачем? - насторожился брокер.
        - Ну, так... Поговорить. Нам на выходных в деревню...
        - Тихо. Спокойно... Давай без резких движений. У тебя сейчас восстановительный процесс после тяжелой психологической травмы. Это очень тонкая материя. Один неверный шаг, и все полетит в пропасть. Поэтому никуда сегодня ездить не надо. Съездишь завтра. Один день все равно ничего не решит.
        - Не наводи тень на плетень.
        - Какую тень это я навожу?! - опять обиделся Никита. - Ты чего думаешь, я не смогу найти денег и снять девку? Да хоть двух! Только мне это не надо! А надо тебе! Для тебя ж стараюсь! Пожалуйста, катись, куда хочешь. Разговаривай. Только потом не плачь на груди.
        Груди у Никиты не было, но живот ее вполне успешно заменял. Но брокер этого очевидного факта признавать не хотел.
        На сей раз Вадик не поддался на уговоры. В конце концов, это его жизнь.
        - Я поеду к ней.
        - Ну и давай! Дурная голова ногам покоя не дает... Вон автобус подошел. Беги.
        Салон "Фантазерка" арендовал помещение в районной детско-юношеской спортивной школе олимпийского резерва. Резервом тут, вообще-то, не пахло. В большом зале располагался цех по производству дешевой мебели, а уличную площадку отдали под стоянку авто, оградив от желающих погонять мяч колючей проволокой. Когда Сочи признали олимпийской столицей, власти велели убрать из всех спортивных учреждений коммерческие предприятия, дабы готовить олимпийцев. Но с властями договорились, потому что власти это не нечто абстрактное, а вполне конкретные люди, желающие жить хорошо и питаться вкусно.
        Массаж был не единственной услугой, предоставлямой в "Фантазерке". Прически, маникюр, педикюр, солярий... Коллектив женский, если не считать хозяина. Который, по слухам, по ориентации тоже принадлежал к слабому полу. Лера в силу небольшой по сравнению с другими загруженности выполняла обязанности администратора. В салон ее пристроила упомянутая подруга Катя, ее муж где-то когда-то учился с хозяином.
        Прежде чем переступить порог школы олимпийского резерва, Вадик осторожно заглянул в окно. Подготовиться морально. Посмотреть, не в трауре ли супруга? И вообще, как у нее настроение. Зал освещался изнутри довольно ярко, и он без труда мог разглядеть обстановку. Но, увы, Лерки там не оказалось. Обычно, если не было клиентов, она сидела за небольшой стойкой возле входа. Может, массирует кого?
        Он толкнул стеклянную дверь. Звякнул колокольчик. Надя, полная парикмахерша, колдовавшая над шевелюрой пожилой дамы, оглянулась.
        - Привет, Вадим. Ты к Лере?
        "Нет, я подстричься и помыть голову".
        Судя по спокойному тону Нади, он понял, что Леркины коллеги о случившемся не знают. Либо делают вид, что не знают.
        - Да, в общем... Она здесь?
        - В "Ромашку" выскочила. Перекусить. А где это тебя так? В банке, что ли?
        Надя пальцем показала на пластыри. Она приехала из глубинки, где хороших манер не преподавали. А в Питере они вообще не нужны.
        - Да... Клиент забыл пин-код, а мы крайние...
        - Бедненький... Сходи в "Ромашку", она наверняка еще там. Или позвони.
        - Я прогуляюсь. Спасибо. Пока.
        Кафе "Ромашка" арендовало помещение в клубе творчества юных, находившемся буквально напротив "Фантазерки". Но это не имеет отношения к делу. Мало ли кто где арендует? Главное, арендует.
        Вадик несколько раз бывал в "Ромашке", когда еще встречал Лерку после работы. Они садились за дальний столик, заказывали легкую закуску или кофе и обсуждали прошедший день. Как все было хорошо. И чего, чего ей не хватало?
        "Ромашка" сменила имидж. Вместо убогой таблички "Кафе", фасад теперь украшал разноцветный неон. Само здание тоже преобразилось. Новая кровля, свежая покраска. Творчество юных гастарбайтеров во всей красе. Молодцы, ребята! Так держать!
        "Когда ж они успели? - подумал Вадик. - Недавно вроде все по-старому было. А когда недавно? Сколько я здесь не был?"
        Он прикинул и высчитал, что в последний раз они с Леркой сидели в "Ромашке" в мае прошлого года. Причем он не собирался ее встречать. Она сама позвонила и попросила подъехать.
        Блин, целый год. Он и не заметил.
        Внутри заведения тоже произошли серьезные перемены. Гастарбайтеры не пожалели таланта. А хозяин - денег. Хотя странно. Кафе находилось не в благополучном месте, но все же процветало. Впрочем, каждый отмывает деньги, как умеет. И других это касаться не должно. Если они, конечно, не из конкурирующих или надзорных организаций.
        В дальнем углу, где обычно сидели супруги, теперь стояла гигантская пластиковая ромашка, больше напоминавшая мутировавшего осьминога. Вадик с порога окинул глазами зал и увидел Леру. Она сидела к нему спиной. В своей любимой голубоватой блузке и джинсах.
        Но сидела не одна! А с тем же самым подонком-культуристом! Только теперь одетым.
        Они увлеченно шептались, не обращая внимания на окружающих. И никаких угрызений совести на морде культуриста Вадик не заметил. Ва-аще! Да что там угрызений?! Никакого намека просто на плохое настроение! Словно завтра коммунизм!
        Похоже, и Лерка не страдала, хотя он не видел ее лица.
        Вот зараза!
        В то время, когда законный муж места себе не находит, по роже из-за нее получает в банях, о будущем переживает, она, как ни в чем не бывало, попивает кофеек. Да еще с уродом, разрушившим их дружную ячейку общества!
        Но, несмотря на избыток негодования, в бой Вадик не пошел. Новый нос, случись что, на рынке не купишь. Быстро развернулся и выбежал на улицу. Поймал частника и назвал адрес.
        Через двадцать минут он был у Никиты.
        - Ты еще не отменил заказ?
        - А зачем отменять? Мы ж не внесли предоплату. Просто не поедем, и все.
        - Мы поедем! Собирайся!
        * * *
        Бордель, куда друзья прибыли за пять минут до назначенного времени, стыдливо прикрывался картонной вывеской "Массажный салон". Что болью отдалось в одном из сердец. Могли бы замаскироваться пооригинальней. Например, под "Избирательный участок " 5". Черт! А если "Фантазерка" тоже маскируется?! Прически, маникюры для прикрытия, а на самом деле ветеринарная клиника, блин... Животных режут!
        Заведение располагалось в обычной квартире обычного жилого дома в обычном "спальном" районе обычного города. На обычный звонок дверь открыл обычный молодой человек, оценивший гостей придирчивым взглядом офицера Абвера.
        - Здравствуйте. Мы записаны на девятнадцать часов ноль-ноль минут. На массаж, - объявил брокер, - Евпатий и Владимир.
        Вместо утраченной в бане жилетки на нем теперь был полосатый джемпер, эротично облегающий живот. Вадик остался в пиджаке.
        - Прошу. - Юноша посторонился, пропуская гостей.
        В прихожей на самом видном месте в позолоченной рамке висела лицензия, позволяющая оказывать населению услуги оздоровительного характера. Негромкая музыка, аромат восточных растираний и плакаты о пользе массажа действительно настраивали на оздоровление.
        - Пройдемте в регистратуру, - парень сделал знак в направлении кухни, - если не трудно, наденьте бахилы.
        Он указал на ведро, наполненное потрепанными полиэтиленовыми бахилами.
        "Классно маскируются, - подумал Вадик, - регистратура, лицензия, бахилы... Сейчас карточку начнут заполнять. Видать, секут их серьезно".
        На кухонном столе стояли кассовый аппарат и монитор компьютера. Ну дают ребята! Творчески подходят к вопросам конспирации. В каком борделе будут ставить кассу?!
        Парень присел на вращающийся стул к клавиатуре компьютера.
        - Вас надо зарегистрировать. Никаких документов не требуется. Просто назовите фамилию и имя.
        - Зачем? - насторожился Никита.
        - Ну... Так полагается... Для отчетности. Но не волнуйтесь, все абсолютно анонимно. И потом, если вы станете постоянными клиентами, вам будут предоставлены бонусные скидки и вы сможете участвовать в конкурсных программах с ценными призами.
        - Да?.. Ну это совсем другое дело. Тогда я Евпатий Эммануилович Неприторонный. Потомственный скотопромышленник, - выдал брокер.
        Хорошо, хоть не Христофор Бонифатич. Администратор без тени улыбки вбил данные в компьютер.
        - А вы? - обратился он к Вадику.
        - Владимир Ильич Ленин, если это имеет значение, - представился он, прикидывая, какие ценные призы можно выиграть в подобном заведении.
        - Благодарю... Господа, вам сообщили расценки?
        - Сто долларов с человека по курсу ММВБ без учета НДС, - по-военному четко ответил Евпатий Эммануилович.
        - Да, все верно. У нас пятидесятипроцентная предоплата, с вашего позволения. Лучше наличными. Терминал для кредиток временно не работает. За отдельную плату можно заказать напитки.
        - Странно. Обычно расчет после, - с видом знатока заметил потомственный скотопромышленник.
        - Я понимаю ваше возмущение, но на то есть объективные причины. Не волнуйтесь, вы получите чеки.
        - Ага, и в течение двух недель сможем вернуть товар, ха-ха-ха... Ладно, выписывай.
        Никита кивнул Вадику, мол, раскошеливайся. Тот не очень уверенно вытащил из бумажника четыре тысячные купюры. Администратор пробил чеки. Настоящие, с ИНН и прочими реквизитами. Дал сдачу и показал на коридор.
        - Первый и второй кабинеты. Если желаете, можно принять душ. Это следующая дверь.
        - Не желаем, - ответил за двоих биржевой брокер, - мы чистые. Вчера в бане были.
        - Как хотите. У вас час. - Парень нажал на кнопочку шахматных часов, стоявших рядом с компьютером. - Приятного массажа.
        В прихожей посчитались. "На златом крыльце сидели..." Вадику достался номер один.
        - Выпивку не бери, чувствую, ценник у них нереальный. Удачи, - шепнул Никита и уверенно рванул на себя ручку двери с цифрой "2".
        Вадик открыл не так уверенно. Где-то даже стеснительно, словно шел к стоматологу, собиравшемуся удалить зуб.
        - Можно?
        - Конечно...
        Она сидела возле окна, в небольшом кресле, закинув ногу на ногу. И действительно походила на Джессику Альбу. По крайней мере лицом; фигуру скрывал традиционный белый халат. И вряд ли это фотошоп. Светлые волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке. Рядом, на журнальном столике, благоухали баночки с какой-то дрянью. Сексодром, замаскированный под массажный стол (даже с дыркой для лица), стоял у противоположной стены. Под потолком висел небольшой телевизор, транслировавший "Лебединое озеро". В углу за ширмой вешалка для одежды. И никаких намеков на продажный разврат вроде веселых картинок с обнаженными красотками.
        - Как вас зовут? - улыбнулась массажистка, словно продавец в дорогущем бутике. То есть максимально широко.
        - Ленин... То есть... Вадим.
        - А я Сандра... Проходите. - Она кивнула на второе кресло.
        Вадик прошел, сел. Ботинки в бахилах пока не снимал.
        - Сандра - это псевдоним?
        - Нет. У меня отец американец. Бывший дипломат. Полностью я Сандра Брюсовна.
        Интересно, а у Николь кто папашка? Не Депардье случайно? Тоже приезжал к нам на съемки.
        Он совершенно не представлял, как себя вести. Идиотизм, дожить почти до двадцати восьми и ни разу не сходить в бордель! Хотя бы на экскурсию. Кому сказать... Как тут у них заведено? Словесная прелюдия или сразу на массажный стол? Не спрашивать же у Альбы, тьфу ты, Сандры Брюсовны.
        - Вам какой массаж? Полный или только верхний? - оторвала его от насущных мыслей дочь бывшего дипломата.
        - Хм... Я не помню... Кажется, полный... Друг договаривался.
        - Полный немного подороже.
        - Тогда полный.
        "А интересно, верхний это как?"
        - О'кей... Прежде чем приступить, я хотела бы задать пару вопросов.
        - Да, конечно...
        - У вас не было проблем с давлением? Просто при массаже оно может немного подняться.
        Да, Вадик слышал, что во время акта некоторые мужики дают дуба. Но он еще не дорос до такого возраста.
        - Нет, проблем нет...
        - А с кожными заболеваниями?
        Логичней было бы спросить про венерические. Но скорее всего, это и имеется в виду.
        - Не жалуюсь.
        - Хорошо... Мне кажется, Вадим, вы чем-то взволнованы. И выглядите немного устало.
        Вот она высшая деликатность! Бесплатная женщина спросила бы по-простецки: "Кто это тебе морду набил?"
        - Да... Просто... Понимаете, Сандра... У меня семейные проблемы. С женой. - Вадик не стал ничего придумывать. Вернее, сначала хотел придумать, но потом решил - зачем? Через час они расстанутся, и она забудет его. Зато он сможет выговориться.
        - Серьезные проблемы? Или просто поругались?
        Опять очень деликатно. Славно так поругались, до синяков...
        - Серьезные... Она... В общем... Уходить хочет. - Он не рискнул признаться в том, что уже получил на макушку рога.
        - А вы ее любите?
        - Ну да... Люблю.
        - Она как-нибудь объяснила это?
        - Нет еще... Я чувствую.
        - Да, такое случается. У любой, даже самой преданной женщины иногда возникают мысли о новых романтических отношениях на стороне. Знаете, быт, рутина, никаких эмоций, а тут что-то свежее. И кстати, в любой измене виноваты оба. Кто-то умный сказал, что в любви не бывает измен. Бывают изменения.
        Сандре Брюсовне надо было не в проститутки идти, а в психотерапевты.
        - В чем это я виноват?! Я, что ли, мужиков домой приводил?! В смысле женщин? Взяла - и ни с того ни с сего.
        - Ни с того ни с сего не бывает, - улыбнулась массажистка. - Возможно, вы стали уделять ей меньше внимания. Женщины чутко реагируют на подобные вещи. Постепенно, по капельке это накапливается, и они находят того, кто уделяет больше.
        - Сколько надо, столько и уделял.
        - Да? Боюсь, это вам только кажется... Вы когда ей в последний раз комплименты говорили? Пускай банальщину всякую, типа, как ты сегодня классно выглядишь! Вы ж, мужчины, своих половинок все больше критикуете. Оделась не так, накрасилась вульгарно, ноги кривые... Ну это уж я утрирую - за такие слова можно и не только согрешить.
        Что "не только" - Вадик уточнять не стал.
        - Прописная истина: женщина любит ушами... Только вы об этом забываете. Ну что, жалко, что ли, пару добрых слов сказать между делом? Ну, сыграйте, в конце концов. Пусть почувствует себя единственной-неповторимой. Не такой, как все. Хоть день поживите ее интересами.
        - Я жил, - как-то без должной уверенности ответил клиент.
        - Это, конечно, не мое дело, но какой у вас распорядок? Утром на работу, вечером к телевизору или компьютеру. На выходных снова телевизор. Иногда поход в кино или поездка к родителям. И так из года в год. Полная заштампованность. Жена превращается в предмет обихода... Но не милым единым сыт человек, в смысле женщина. Она ведь тоже личность. И если вы в ней эту личность не видите, грош вам цена как мужчине. Вы ж думаете, штамп в паспорте - гарантия ваша пожизненная и вам жену в случае поломки заменят. Ага. Чай не телевизор купили.
        - Я не думаю так...
        - Это вы себя успокаиваете... Увы, но любовь, как и многое другое в этой жизни, надо доказывать. Даже если и доказывать вроде бы нечего. - Она усмехнулась. - Я уверена, что сейчас вы бы вряд ли прыгнули ради своей жены с моста, хотя в начале вашего романа сделали бы это не задумываясь.
        - Какого моста?
        - Это так, к слову. Можно и не с моста...
        "Да и тогда не прыгнул бы. Высоты боюсь с детства... Не, она точно психотерапевт. Между прочим, часики шахматные тикают. Она так и будет лекцию читать?"
        - Знаете, мир меняется с бешеной скоростью. А мы меняться не успеваем... Ну, ладно, я, наверно, вас утомила... Не переживайте. Все образуется. Приступим? А то время идет, а за время платите вы... Раздевайтесь.
        - Совсем?
        - Да. Не стесняйтесь. Ничего принципиально нового я не увижу.
        Это уж точно. Удивить ее вряд ли получится.
        Сандра Брюсовна поднялась с кресла и принялась медленно расстегивать пуговки на халате.
        Он начал с ботинок.
        И опять вспомнил Лерку. Что за чертовщина? Почему все, к чему он прикасается, вызывает такие ассоциации? Даже ботинки.
        Он долго выбирал новые туфли. Идти на первое свидание в старых, покоцанных, со сбитыми каблуками как-то несолидно. Выклянчил у матери из "гробовых", как она называла деньги, откладываемые на всякие непредвиденные события. Любовь сына, видимо, подпадала под эту категорию.
        В крупные магазины соваться не имело смысла - там на выделенную сумму можно было только тапочки купить. Зато в подвале с вывеской "Обувь из Италии" оказалось раздолье. Вадик перемерил все, что ему принесла продавщица восточной внешности с ярко выраженным итальянским акцентом. Наконец остановился на коричневых штиблетах, украшенных орнаментом из дырочек. У него имелся коричневый костюм, и теперь к нему будут ботинки.
        - Очень хорошие туфельки, - затараторила женщина, - из последней коллекции. "Поллини", слышали фирму? Так это их филиал. Но качество не хуже. Натуральная кожа, дизайн. У нас прямые поставки, поэтому цены ниже, чем у других. Сноса не будет. Пройдись, пройдись, не стесняйся.
        - По-моему, жмут. Других размеров нет?
        - Эти самые большие. А жмут, потому что новые. Где ты видел ботинки, которые поначалу не жмут? Через два дня разносятся, не переживай!
        - А точно итальянские?
        - Только вчера из Милана! Прямо с фабрики. Вот этикетка!
        Этикетка со штампиком "Made in Italy" подтверждала искренность слов. Вадик еще раз подошел к зеркалу, полюбовался своими ногами, обутыми в настоящую Италию, и наконец согласился.
        О том, что поспешил с выбором, он понял, дойдя от метро до Исаакиевского собора, на ступенях которого они с Лерой договорились встретиться. Ботиночки не растянулись, как обещала торговка. Капкан для волка скорее бы растянулся. Похоже, филиал фирмы "Поллини" прятался от людских глаз в соседнем с магазином подвале. В итоге каждый шаг вызывал удивительно "добрые" эмоции.
        - Куда пойдем? - спросила Лера после протокольных приветствий.
        - Здесь неплохая пельменная есть, - предложил подготовившийся к встрече кавалер, изучивший все близлежащие предприятия общепита, кроме, разумеется, дорогих, - можно посидеть.
        - А давай лучше просто прогуляемся. Смотри, какая погода замечательная. А в кафе всегда посидеть успеем. Пойдем по набережной. - Она указала в направлении Невы.
        - С удовольствием, - сжав зубы, ответил Вадик.
        Признаться едва знакомой девушке, что ему жмут новые ботинки, он посчитал позором. Как-то это неромантично. Когда дошли до Медного всадника, Вадику хотелось одного - упасть на траву, а туфли из последней коллекции зашвырнуть в Неву.
        - Тебе нездоровится? - заметив скорбь на лице кавалера, поинтересовалась Лера.
        - Что ты! Я чувствую себя как никогда хорошо! - пряча стоны под улыбку, ответил молодой человек.
        В тот день они дошли пешком до Таврического садика, это версты три от Исаакия, затем прошвырнулись по Литейному до Невского, попетляли по живописным улочкам возле Владимирской церкви, в общем, совершили большую пешеходную прогулку по живописным местам родного города протяженностью примерно километров десять. Перерыв сделали только один - перекусили в недорогом китайском ресторане, взяв по рекомендации китайского официанта "свиняя в кляре". Слово "свинина" китаец еще не выучил.
        Домой Вадик возвращался босиком, будучи сам похожим на свиняя. Его не хотели пускать в метро, но он показал контролеру левую ногу, и стоявший рядом постовой сочувственно заметил: "Только ампутация".
        Отмокал от первого свидания начинающий ухажер неделю, вздрагивая каждый раз при виде каких-нибудь ботинок. Но гордясь тем, что не показал себя слабаком.
        Спустя год Лера призналась, что тогда тоже купила новые босоножки. Тоже итальянские. Из Милана. И тоже терпела. Как странно устроен влюбленный человек. Вынесет все. Сейчас бы Вадик ни секунды не стал бы терпеть. Он же не идиот. Хотя, если верить внутреннему голосу, по-прежнему влюбленный.
        Его опять стали терзать сомнения: а все ли правильно он делает? Но кто-то голосом друга Никиты нашептывал: все нормально, старик! Пришел в бордель - блуди! Отомсти ей по-взрослому! Правильно, что выбрал полный массаж! Молодец. Мы все болеем за тебя!
        Он наконец развязал шнурки, стянул ботинки вместе с бахилами и носками. Ушел за ширму и повесил пиджак на вешалку. Через голову стащил рубашку с майкой. Сделал резкий выдох, словно хотел выпить водки, и скинул оставшуюся одежду. Выглянул из-за ширмы. Халатик лежал на кресле. Сама же Сандра Брюсовна теперь была облачена в обтягивающий топик и укороченные спортивные бриджи, из-под которых заманчиво выглядывала полоска от трусиков. На ногах тапочки-вьетнамки. Отвернувшись к окну, она разогревала ладони, растирая их друг о друга. В каждом движении чувствовался профессионализм.
        - Когда разденетесь, ложитесь. Лицом вниз, - на всякий случай уточнила она.
        Вадик прыгнул из-за ширмы на стол, засунул лицо в дырку. Как тогда у Ашота Арутюновича. Вернее, у Лерки.
        Ну сколько можно ее вспоминать?! Все, выкинь из башки! Расслабься и получай удовольствие.
        Сандра подошла к Вадиму, положила руки ему на спину.
        - Не холодные?
        - Нормально.
        - А спинка-то проблемная. Сколиоз. Работа сидячая?
        - Да уж не лежачая, - подколол продажную женщину клиент.
        Она не обиделась. И начала трудиться, осторожно обходя синяки, оставшиеся от вчерашней бани. Вадик, прошедший в свое время длительный курс массажа, отметил, что массировала она довольно профессионально. Сначала разогрела спину и поясницу, затем приступила к шее. Не использовала никаких кремов или мазей. Конечно, у нее была немножко другая техника, чем у Ашота Арутюновича или Лерки, но чувствовалась школа. Неплохая школа.
        - Вадим, вы сильно напряжены. Расслабьтесь...
        Еще бы не напрягаться? Все-таки в первый раз в жизни жене изменяю...
        А изменяю ли?!.
        Кажется, прошло уже четверть часа. А она продолжает массировать спину. Я понимаю, маскировка, но не до такой же степени?!
        Или это действительно настоящий массажный кабинет?! Нет, нет, не может быть. Он собственными глазами видел рекламу на неприличном сайте. Где Сандра Брюсовна в откровенном белье и позе. Рядом с этим самым столом, на котором он сейчас лежал!
        Из-за стенки послышался блаженный стон скотопромышленника Евпатия Эммануиловича. Фу, все в порядке. Видимо, у Сандры такой метод - разогреть клиента, завести ладошками. Ну, давай, давай, заканчивай с шеей. Время тикает.
        Пальчики забегали по сколиозному позвоночнику, словно по клавишам пианино. Очень возбуждает! Да, это стоило сотки баксов. Не самодеятельное подражание немецким фильмам, а оригинальность. Новизна!
        Блин! Никакая не новизна! Ведь в первый раз он стал мужчиной тоже на массажном столе! Ну точнее, на обеденном, приспособленном под массажный... Не в кровати, как все хорошо воспитанные люди, а на столе. Да еще на квартире будущего тестя.
        И это возмужание до сих пор отдавало болью в пояснице. Поэтому и не забывалось.
        Они пришли из кино. Фильм был скучным и длинным, как спагетти, спина изрядно ныла. Лера заметила, что Вадик потирает поясницу.
        - Болит?
        - Немного.
        - Давай помассирую.
        Она задрала ему рубашку и, словно мочалкой, ладонью растерла спину.
        - Нет, так неудобно. Надо лечь на что-то жесткое. Можно раздвинуть стол в комнате.
        Стол был изготовлен еще в социалистической Югославии. Лерка рассказала, что родители по большому блату купили его, когда она ходила в детский садик. Подобные вещи тогда покупали на всю оставшуюся жизнь, поэтому, когда прошел срок эксплуатации, его все равно не выбросили. По прошествии стольких лет стол сохранил свои прочностные характеристики - выдержал вес молодого тела, а чуть позже сразу двух. Нынче на территории бывшей социалистической республики вряд ли производят такие столы. И какой смысл было затевать войну?
        Лера обработала спину, а потом, словно в шутку, поцеловала Вадика в шею. Но этого хватило для заводки, все-таки просмотренный только что фильм был про любовь, да еще и с откровенными сценами. Правда, в отличие от героев картины, у них все случилось гораздо быстрее. Потому что стол, даже югославский, не приспособлен для подобных целей. И в инструкции по эксплуатации не написано, что заниматься любовью на нем не рекомендуется - можно повредить полировку. Да и вообще скользко. В результате не успевшее начаться грехопадение закончилось обычным падением. Первым пола коснулся счастливый Вадик. Больной спиной. Подставить руки не успел, ибо заняты они были другим. Более приятным. Лерка повредила только коленку. Не хило так повредила. С внутренним кровоизлиянием. Когда она прикладывала к ней пакет со льдом, а Вадик с трудом натягивал носок, со службы вернулся тесть. Разогрел борщ и пришел с тарелкой в комнату смотреть любимый сериал "Пехота". Уселся за стол, на котором десять минут назад случился небезопасный секс и молодые люди практически стали взрослыми. Если б Иван Сергеевич про это узнал, мог бы
поднять рюмку. Или застрелить обоих из наградного ствола. Он, как боевой офицер, прошедший "горячие точки", отличался патологической непредсказуемостью.
        В травматологическом пункте Лерке откачали из колена девяносто граммов крови. На вопрос врача, где вы получили травму, она ответила, что оступилась в темном кинозале. И на всякий случай предъявила билет.
        - Так не больно? - Сандра Брюсовна ущипнула Вадика за позвонок.
        - Красота, - простонал он, предчувствуя приближающуюся измену.
        Руки опускались все ниже и ниже. Да, да... Сейчас начнется. Как она умеет! Надо на чай оставить.
        Он уже находился в том сумрачном состоянии, когда рассудок глушится похотью, как рыба динамитом. Когда угрызения совести тонут в нахлынувших волнах животной страсти и мечтаешь только об одном - чтобы не свело спину.
        О! Она волшебница! Волшебница изумрудного массажа. А он Храбрый Лев.
        Он почувствовал возле затылка ее возбужденное дыхание. "Winter fresh"! Сейчас она поцелует его, и прелюдия закончится. Начнется симфония.
        Три, два, один...
        ...Пуск!
        ...Стол под Вадиком подпрыгнул так, словно под ним была заложена противопехотная мина. Прыжок сопровождался звуком, похожим на выстрел полуденной пушки со стен Петропавловки. А еще спустя секунду дверь комнаты номер "1" распахнулась под ударом тяжелого берца, не обутого в бахилу.
        - Всем лежать, суки! Руки за голову!!!
        Вадик и так лежал, а Сандра Брюсовна, едва услышав слово "всем", тут же рухнула на пол, прикрыв затылок руками. Но, видимо, недостаточно быстро, или ворвавшийся страдал острой близорукостью.
        - Я сказал, лежать! - повторил он и для убедительности нанес ей удар кулаком по корпусу.
        Потом тем же кулаком потревожил только что отмассированную поясницу Владимира Ильича Ленина. В результате чего последний спикировал с теплого стола на холодный линолеум, приземлившись рядом с несчастной путаной. По традиции последних дней, опять носом.
        - Устроили притон, прошмандовки! Все, теперь в другом месте массаж делать будете!
        ...Когда голого Вадика волокли за волосы по коридору, он успел заметить лежавшего без движения администратора с рамкой от лицензии на шее и обнаженную задницу своего друга Евпатия со следами свежего насилия. Надо ли говорить, что задница тоже не двигалась. Еще он засек оператора с камерой на плече, тщательно фиксировавшего происходящее.
        В загоне милицейского "козлика", куда его затолкали вместе с визжавшей, как автомобильная сигнализация, Николь, он понял одну нехитрую вещь.
        Измены сегодня не случится, и деньги ему никто не вернет. Теперь он понял, почему с них взяли предоплату.
        И что они, кажется, крупно влипли.
        * * *
        - Прямо смотрим! В объектив!
        Щелчок, вспышка.
        - Теперь правым боком повернись! Правым, а не левым, я сказал! Или по-русски не рубишь? Так сейчас быстро научим.
        Вадик выполнил команду. Ему вспомнились американские полицейские фильмы, где арестованного героя снимают на фоне ростомера с табличкой в руках. Наверное, этим стоило бы гордиться. Что походит на героя. Но он не гордился. Хотя и держал табличку со своей настоящей фамилией.
        - Простите, а разве можно фотографировать без разрешения?
        Легкий тычок дубинкой в область печени был доходчивым ответом на поставленный вопрос.
        - Самый умный, да? Другой стороной повернись. И не морщись, а то снова права зачитаем.
        Подразумевалось, что дубинка по печени это и есть ознакомление с правами. Спрашивать, за что его задержали, он не рискнул.
        После фотографирования его дактилоскопировали, испачкав руки какой-то черной дрянью. Но на этом процедура не закончилась. Сержант приволок из кладовки два ящика с мокрым песком.
        - Так, - приказал он, отдышавшись, - в левый ящик наступаешь левой ногой, в правый - правой. Аккуратно.
        Вадик оставил первый отпечаток, потом посмотрел на сержанта, подняв правую ногу.
        - Какашка прилипла. Собачья. Наступил нечаянно.
        Сержант скомкал чистый бланк протокола и кинул ему.
        - Вытри.
        - Вам надо, вы и вытирайте. А мне не мешает.
        "Ой! Это нечаянно сорвалось... Сейчас снова будет больно".
        Сержант, однако, не воспользовался дубинкой. Выкинул протокол в корзину.
        - Ладно, так наступай.
        Потом он достал цифровой фотоаппарат и зафиксировал следы на карту памяти.
        - Послушайте... А почему сразу нельзя сфотографировать? Без песка? - осторожно поинтересовался Вадик.
        - Потому что вверх ногами получается, - спокойно ответил сержант, убрав в нагрудный карман фотик.
        - А если я завтра, например, поменяю ботинки?
        - Меняй что хочешь. А у нас приказ.
        Он унес коробки, вернулся в дежурную часть и втолкнул Вадика в камеру с прозрачной стенкой, где уже на скамейке лежал администратор. Лежал, потому что сидеть не мог. О том, куда дели друга Никиту, Вадик не имел понятия, но очень хотел бы узнать.
        Администратор, несмотря на трагизм ситуации, был спокоен.
        - Чего мы сделали-то? - осторожно спросил Вадик.
        - Не переживай, - парень выпрямился, освобождая для соседа место, - помурыжат да отпустят. Нас, вообще-то, местные менты не трогают. Мы отстегиваем за "крышу". А эти новые какие-то. Наверное, из управы. Или нравственного отдела. На рекламу купились. Дверь сломали, уроды. Да кассу под шумок прихватили, как пить дать. А шеф на меня повесит.
        - А что, вы разве не... - Вадик попытался подобрать подходящее слово, но не смог, - разве не бордель?
        - Еще не хватало. Мы массаж делаем. У Сандры высшее психологическое, у Николь диплом на подходе...
        - Психологическое?.. Я заметил. А зачем ей массаж?
        - Если б мы занимались тем, чем хотели, человечество давно бы вымерло от счастья, - с легкой грустью заметил администратор.
        Видимо, он тоже занимался не тем, чем умел и хотел. И наверняка у него дома пропадал без дела бесполезный диплом какого-нибудь уважаемого учебного заведения.
        - А как же сайт?
        - А куда деваться? На обычную рекламу никто не клюнет. Вот и приходится. Тем более что у людей стереотипы - раз массаж, значит, проститутки. Вообще-то, это хозяина идея. А мы отдуваемся.
        - Но ведь клиенты могут претензии предъявить - хотели одно, получили другое. - Вадик сел рядом с парнем. - Мы вот не для массажа шли.
        - И что? В суд подадите? - усмехнулся администратор. - Интересно посмотреть на ваше заявление. "Просим возместить моральный и материальный ущерб, потому что шли в бордель, а нам сделали массаж". Кто ж в таком признается... А потом, девчонки так работают, что человек забывает, зачем сюда шел. Недовольных, как правило, не бывает. Потом еще приходят. Тебе, например, понравилось?
        - Ну, не знаю... Нам же помешали. Но начало бодрое... А Сандра правда Сандра Брюсовна? Не врет?
        - Ну, по паспорту она Борисовна, но батьку в натуре Брюсом звали. Он канадец. Шпионом в восьмидесятых работал. Ну, в смысле, работал в торгпредстве или консульстве, но был шпионом. Из-за любви спалился. Там такая история была романтическая... Сандра рассказывала как-то. Папаша с официанткой нашей роман закрутил. Она в ресторанчике напротив работала. А он туда обедать захаживал. Ну, конечно, романчик секретный, холодная война, КГБ и все такое. Через пару месяцев согрешили. А еще через месяц она объявляет, что ждет ребенка. Ну, Брюс от счастья совсем башку потерял. И страх тоже. При ней по телефону болтал, со связниками встречался. В итоге его повязали. Как потом оказалось, официантка в Комитете служила и специально в ресторан была пристроена, чтобы шпионов клеить. Симпатичная, наверно, как Сандра. Когда этого взяли, она уже на девятом месяце была, аборт не сделать. Ну и родила дочку. Вот люди! Ради долга детей рожали! Не то что эти, - администратор кивнул на дежурного офицера, - хрен чего родят, кроме протокола. Только капусту шинкуют. В общем, папашку из страны турнули, а мамашка, само собой,
здесь осталась. Но она, видать, тоже его по-серьезному полюбила, хоть и сдала. Поэтому дочку Сандрой назвала. Брюс якобы так хотел. Но как Брюсовну ее записать не разрешили. Борисовной сделали. Но Сандра обижается, если ее Борисовной называют.
        - А мать потом в Канаду не уехала? После перестройки?
        - Так папаша коня двинул. Он старше ее был лет на двадцать. А так, конечно, может, и свалила бы. Политика политикой, война войной, а любовь любовью. Вот так войны и проигрываются. Я не исключаю, что Брюс этот с самого начала знал, кто на самом деле эта официантка. И все равно повелся.
        Они немного посидели в тишине, прерываемой лишь криками оппозиционеров из соседней камеры.
        - Ты моего друга не видел? - вновь вернулся к насущным проблемам Вадик.
        - Евпатия Эммануиловича? В кабинет вроде увели. Да не волнуйся, отпустят вас.
        - Я вообще не понимаю, за что нас задержали? За посещения массажных салонов статьи не предусмотрено.
        - Вы теперь свидетели. Сейчас колоть будут, что мы не салон, а притон разврата.
        - И что мне говорить?
        - Да что хочешь, то и говори. Нас по-любому штрафанут. Не для того задерживали, чтобы просто так отпустить. Ну, либо хозяин главковским тоже отстегнет. Коммерция.
        - Это как раз и есть бордель, а не коммерция.
        - Соглашусь. Только от этого не легче, платить все равно придется.
        - А сфоткали меня за что? И отпечатки ботинок сняли?
        - Так, на всякий случай. Для картотеки. Вобьют в городской компьютер, чтобы всяким потерпевшим показывать. Вдруг кто узнает в тебе грабителя или насильника. Либо комп будет автоматически сличать твой портрет с фотороботами. Как только сличит - за тобой приедут. Демократия.
        Хорошенькая перспектива, совсем загрустил Вадик, не дай бог, увидит кто-нибудь из знакомых. Фас, профиль, табличка, ростомер. Протектор ботинок. Поинтересуется: "А как это он в картотеке оказался? Неужели тоже преступник?" - "А как же! В нашу картотеку нормальные люди не попадают". Через неделю весь город знать будет и пальцем показывать. И ведь не отмоешься... А еще, говорят, этими картотеками в метро торгуют... Во, попадалово!
        Вадика забрали через пятнадцать минут. Сержант велел ему заложить руки за спину и шагать по коридору. Когда они проходили мимо доски почета, Вадик притормозил. На доске висело знакомое лицо. Да, точно! Еще какое знакомое. Как тесен мирок.
        Это была Карина. Вчерашняя, из бани. Только в милицейской форме и без косметики. Строгий взгляд, аккуратная прическа, знакомое колечко в брови. Во влажной простынке ей идет больше. "Следователь СС Шварцкопф К. И.", - успел он прочитать должность и фамилию. Звание не разглядел. "Эсэсовка!" Вот это да! Радовало, что висит она на почетной доске, а не на мемориальной. Значит, жива.
        - Простите, - он обернулся к сержанту, - а она сегодня работает?
        - Каринка? Утром была вроде. А что, знакомая?
        - Да... Так, пересекались... А что такое "СС"?
        - Следственная служба. Давай шевели копытами.
        "Фу, точно жива, - с облегчением подумал Вадик, - но лучше с ней не встречаться. Возьмет и отыграется за вчерашнее. Посадит за что-нибудь. Или замучает до смерти. Она ж из СС. Шварцкопф. Тоже папашка небось не наш. Фашист какой-нибудь недобитый. Из военнопленных".
        В связи с фашизмом он опять вспомнил изменницу Лерку. Точно крыша едет, буквально каждая ерунда напоминает о ней. Даже обыкновенный фашизм.
        ...В позапрошлом году они поехали в Петергоф, на открытие фонтанов. Взяли Лешку, показать красоту за деньги. Публики, конечно, набежало, что на бесплатный концерт Пугачевой. Не протолкнуться. Но супруги нашли все-таки удобное местечко на верхнем ярусе, возле перил. Самсон со своим вечно недобитым львом как на ладони. Усадили Лешку, ждут запуска воды. И тут к ним проталкивается дедок лет этак за восемьдесят, явно иностранец, со здоровенным фотиком на шее. За спиной бойкая старушка в парике. И на ломаном русском с каркающим баварским акцентом к ним обращается:
        - Вы не могли бы меня пускать к перилам? Мне надо делать фото. Я здесь воевать. Мой пулемет стоять вон там. Я хотеть снять это место.
        Вадик отреагировал нормально, хотел пододвинуться, но Лерка вдруг ощетинилась, словно ерш, увидавший щуку.
        - А за пепси-колой вам не сбегать?! Да у меня здесь прадед погиб в сорок втором! Может, вы его из своего пулемета?!. Совсем обнаглели...
        - Это быть давно... Я раскаяться... Я выполнять приказ. Пепси я не пить.
        - Что-то не заметно, что вы раскаялись... Бабушка его до самой смерти ждала, так больше замуж и не вышла. Двигай отсюда, пулеметчик недобитый, я не посмотрю, что пенсионер!
        Вадик аж испугался. Никогда Лерку такой не видел. Немец тоже побледнел, развернулся и в ближайшие кусты смылся вместе со своей фрау. Кто этих сумасшедших русских знает? Еще фотоаппарат разобьют.
        Вечером Вадик поинтересовался у Лерки:
        - У тебя правда здесь прадед погиб?
        - Да... В двадцать три. Но жене сообщили, что пропал без вести. Ошиблись в канцелярии. Ей тогда двадцать один был, а дочке, моей бабушке, годик. Вот она и ждала. Хотя женщина красивая была, мужики табунами ходили. Но она посчитала, раз могилы нет, значит, надо ждать. Так воспитаны были. Всякое ведь могло с мужем случиться. Контузило, например, память потерял, а документов при себе не оказалось. Такое происходило, говорят. А лет десять назад поисковики могилу нашли братскую. Здесь недалеко, под Петергофом. И прадеда в ней. Погиб, как раз фонтаны обороняя... Бабуля еще жива была. Съездила на могилу, обняла плиту. А через месяц умерла... Но главное, дождалась... А этот пулеметчик... Сфотографироваться ему, видишь ли...
        - Да ладно, - попытался успокоить ее Вадик, - это ж не обязательно тот самый. Да и времени сколько прошло.
        - Может, и прошло... Только я помню, как бабуля каждый день на фотку смотрела. Где они вместе... И каждый день в почтовый ящик заглядывала, нет ли весточки. Так что не надо про время...
        Как-то потом, когда они пришли в гости к тестю, она показала это фото. Маленькое, семь на восемь, пожелтевшее от времени. Два молодых счастливых лица на фоне Самсона. Девушка очень сильно походила на Леру.
        Сержант ввел Вадика в кабинет и откланялся. Человек в штатском, сидящий за единственным столом, кивнул на стул:
        - Присаживайся.
        Кажется, Вадик видел его там, в массажном салоне. Типичный эсэсовец. Только повязки со свастикой на пиджаке не хватает и мертвой головы на петлицах.
        Он присел, как велел человек. И даже не стал возмущаться по поводу выкручивания рук.
        - Моя фамилия Прохоров. Майор Прохоров. Управление по борьбе с преступлениями в сфере нравственности.
        Хорошо, хоть не Борман. Администратор оказался прав. Не местный. Из управления. Опыт.
        - А ты, судя по учетным записям, Ленин Владимир Ильич. Или Неприторонный?
        - Ленин... То есть не Ленин... Вадим. Исаев.
        - Ну мне по большому счету до фонаря. Чем занимаешься? По жизни.
        - В банке работаю... Консультант...
        - Планктон то есть. - Майор Прохоров как-то тревожно хрустнул костяшками пальцев, сжав кулак. - А с семьей что? Жена, дети?
        - Да... Жена. Сын. В деревне сейчас. У тестя. В Новгородской.
        - Ну и ты, значит, воспользовался благоприятным моментом. Пока они на природе. Что ж, понимаю...
        - Жена, вообще-то, здесь, - уточнил Вадик.
        - Любишь жену-то?
        - Люблю... У нас сейчас, как бы сказать...
        - Да мне это параллельно, если честно, - перебил его Прохоров, посмотрев с легким презрением, как продавец смотрит на фальшивую тысячную купюру. - Я к чему все... Ты, наверно, не очень хочешь, чтобы о сегодняшней истории узнали в банке. Или жена с тестем. А? Не хочешь?
        Да уж, не хотелось бы... Ладно, Лерка и банк, но вооруженный тесть...
        - Нет.
        - Поэтому у меня к тебе конкретное предложение. Сейчас ты дашь показания, что неоднократно посещал известный нам салон в известных нам целях, где тебе оказывали известно какие услуги. Я же взамен не сообщаю ни в банк, ни твоим близким о твоем моральном падении.
        Фамилия у опера хоть и русская, а методы, один хрен, эсэсовские.
        - Но... Я, вообще-то, в первый раз... И они не оказывали мне известных услуг. У меня сколиоз, справка есть... А тут специалисты хорошие... Массаж.
        - А адресок специалистов ты случайно не здесь взял?
        Прохоров повернул к нему экран плоского монитора. Сандра Брюсовна и Николь, по-кошачьи выгнув спину, стояли в коленно-локтевых позах на знакомом дырявом столе и недвусмысленно улыбались. Надо ли говорить, что белых халатиков на них не было. И даже топиков.
        - Да, ничего специалисты... Особенно вот эта, блондинка. - Он ткнул на Николь. - Твой приятель так орал, что в соседнем доме было слышно... Так что не надо мне про массаж и про первый раз.
        - Это просто реклама... Иначе им клиентов не найти.
        - Послушай, юноша, - вновь перебил Вадика Прохоров, - это ты жене рассказывай. Нормальные массажисты по хатам не шухаряться и на блядских сайтах не позируют. Короче, мне с тобой возиться некогда. Или, или. Выбирай.
        - Погодите, но если я дам показания, они ж все равно всплывут.
        - Показания не дерьмо, сами не всплывают. Захочу, всплывут, захочу, не всплывут. Все, как говорится, в наших руках. В твоих и моих.
        Вадик вспомнил, что в сериалах и фильмах про милицию с человеком, как правило, общаются двое - злой и добрый. Видимо, это злой. Но где же тогда добрый?
        - Но почему я должен говорить то, чего не было? Может, они с кем-нибудь и того... Но мне они делали только массаж. У меня даже чек остался, - Вадик покопался в кармане пиджака и выудил скомканную бумажку, - вот, пожалуйста...
        - Ты чего, идиот?! - Майор взял чек и, не глядя, швырнул в мусорное ведро. - Я тебе о чем битый час толкую? Плевать мне, что там они тебе делали, хоть массаж, хоть дренаж. Ты даешь нужные показания, и мы расходимся краями. Ну-ж-ные.
        - А что с ними будет?
        - Ответят исключительно по закону. Тебя, вообще-то, это бонифачить не должно.
        Вряд ли отечественное законодательство содержало такие слова, как "бонифачить" и "расходимся краями".
        - Нет, ничего я давать не буду, - решительно ответил Вадик, - мы пришли делать массаж.
        - Хорошо, - неожиданно спокойно отреагировал майор. Раскрыл папку с золотым тиснением "Домстройтрест" и достал какой-то документ. Поднес к глазам и бегло зачитал: - По существу заданных вопросов поясняю: сегодня мы с моим другом Исаевым Вадимом решили посетить салон по предоставлению интимных услуг. Адрес салона мы взяли на таком-то сайте. Данный салон мы посещали уже несколько раз за последние два месяца. С диспетчером договаривался я. При этом я конкретно объяснил, какого рода услуги мы хотели бы получить. Диспетчер ответил согласием. В семь вечера мы с другом приехали в салон по такому-то адресу. Внесли аванс и разошлись по комнатам. Я представлялся в салоне Евпатием Эммануиловичем Неприторонным в честь прадеда, а друг Владимиром Ильичом Лениным чисто по приколу...
        Прохоров поднял глаза на бледного, как простыня на массажном столе, Вадика.
        - Читал бы это Зюганов... Меня обслуживала девушка по имени Николь. Я получил все, о чем договаривался... Продолжать?
        - Это Никита такое написал? - Вадик уловил явное несоответствие между протокольным языком документа и обыденной речью своего одноклассника.
        - Писал я с его слов. Он подписывал.
        Майор перевернул лист и продемонстрировал Никитину подпись, походившую на компьютерный символ "собака". Подпись, без сомнения, была подлинной.
        - Так что не грузи мне про массаж.
        Вадик вспомнил Сандру Брюсовну. Странную историю про отца-шпиона. Беседу с ней перед массажем. Нет, она не могла быть обыкновенной проституткой. И даже необыкновенной, хотя он никогда не общался с настоящими проститутками. Но есть вещи, не нуждающиеся в доказательствах.
        - О чем задумался, Ильич? - усмехнулся сотрудник по борьбе за общественную нравственность. - Может, мне супругу твою вызвать? Для профилактической беседы. Чтоб блюла тебя и заодно на СПИД проверилась. Чем она занимается-то?
        - В салоне работает... Массажном. "Фантазерка".
        - Не понял. Чего, тоже проститутка? - неподдельно обалдел Прохоров.
        - Сам ты проститутка! - на автомате выпалил в ответ Вадик.
        Дальнейшее напомнило ему киносеанс, во время которого вдруг порвалась пленка. Он успел разглядеть приближающийся к носу майорский кулак, после чего наступила полная темнота. И это был не спецэффект.
        Добрый сотрудник так и не появился. Видимо, заболел.
        Очнулся Вадик в знакомом резервуаре со стеклянной стенкой. Очнулся в лежачем положении. На полу, рядом с нарами. Парня-администратора уже увели на расстрел, но зато из-за стекла на него смотрели по-матерински добрые глаза сержанта-кавказца.
        - Проснулся? - Заметив, что задержанный пришел в чувство, он открыл дверь аквариума. - Ну, тогда ступай домой. И больше с лестницы так не падай. Убиться насмерть можно.
        - Какой лестницы? - простонал Вадик.
        - Ну, с нашей, наверно. В рапорте написано... Оступился, ударился головой. Не надо так больше... Выходи, выходи. Только бахилы сними.
        Вадик с третьей попытки встал с холодного пола. Если сказать политкорректно - болела не только голова. Ничего ж себе, сходили к девочкам...
        Сержант подвел его к столу, достал из ящика отобранные пожитки: ремень, шнурки, мобильник с разряженной батарейкой, бумажник.
        - Здесь три тысячи было, - прошептал освобожденный, заглянув внутрь.
        - Э, слушай! - посмотрел на него девственно-чистыми глазами сержант. - Хочешь сказать, я взял твои деньги?
        - Я говорю, что их тут нет. А раньше были.
        - Раньше у меня собственный дом был и двадцать баранов... Али Мохаммедов еще ни копейки чужой не взял. Не надо по девочкам бегать.
        Вадик, хоть и получил сотрясение черепной коробки, но сумел понять, что лучше не спорить. А то можно снова упасть с лестницы. Он посмотрел на возвращенные часы. Половина одиннадцатого. Его продержали ровно столько, сколько положено по закону. Не придерешься. В этом отделе закон, без сомнения, уважали.
        - А где мой друг? - Он вспомнил про Никиту. - Тоже с лестницы упал?
        - Зачем так говоришь? - обиделся сержант. - Ушел он. Давно. Сам. Ступай, ступай.
        Вадик вышел в отделенческий коридор. Одну из дверей запирала его вчерашняя знакомая Карина. Следователь СС. Без формы. Поздновато она сегодня. Следов насилия на ее лице он не заметил. Наверно, вчера она успела показать удостоверение, и "газпромовцы" побоялись связываться с представителями власти, пускай даже районного масштаба... Хорошо, когда есть удостоверение. И плохо, когда его не окажется в нужное время.
        Она прошла мимо него, бросив незаинтересованный взгляд. Не задержалась ни на секунду, словно не узнала...
        ...Или правда не узнала?!
        Вадик похолодел. Что же у него с лицом? Что эти эсэсовцы сделали с его прекрасным лицом?!
        Он доковылял до доски объявлений, покрытой толстым стеклом. Там, где стенд оставался свободным, он смог рассмотреть свое отражение на темном фоне.
        Однако крутые у них гримеры... "Оскара" давать можно. Губернатор Калифорнии из финала второго "Терминатора", когда его поплющили бетонной балкой, выглядел гораздо симпатичней банковского клерка.
        Он перевел глаза на объявление. "По всем вопросам, связанным с противоправными действиями сотрудников, вы можете обратиться в районную прокуратуру. Тел..."
        Вадик не станет обращаться. Он же с лестницы упал. В присутствии трех незаинтересованных свидетелей. А свидетели наверняка найдутся. Иначе тоже упадут.
        Летний вечер радовал освежающей прохладой. В соседнем парке пели птицы, а на соседней стройке ухал агрегат, забивающий сваи. Хотелось слушать и слушать... И думать только о хорошем. Например, про розового фламинго в лучах заката.
        Левая нога вела себя не очень хорошо. Не желала идти. Вадик оперся о кирпичную стену отдела и дотащился до угла здания.
        - Ну, наконец-то! - раздался за спиной голос, который невозможно было спутать с голосом Максима Галкина. - Чего так долго?
        Никита пострадал значительно меньше. Опять выручил бронеживот. И потом, он никого не обзывал проституткой и подписывал все, что велели, как подобает любому законопослушному гражданину. А бровь ему разбили при задержании.
        - Ты чего, не ушел?
        - Танкисты своих не бросают, - он подставил другу пухлое плечо, - обопрись, путь не близкий. Мы за линией фронта.
        - Где?
        - До базы шесть остановок на метро. Но до метро тоже надо добраться. А это километра два по проспекту. Боюсь, до закрытия не успеем. С такими-то ранами... - Он сочувственно посмотрел на Вадика. - Можно, конечно, на тачке доехать, но у меня полный финансовый коллапс. У тебя вроде три штуки оставалось.
        - Если найдешь, можешь забрать себе...
        - Вот козлы, - без лишних вопросов врубился в тему знавший жизнь брокер. - Кредитку тоже умыкнули?
        - Нет... Ума, наверное, не хватило.
        - Значит, мы спасены!
        - Не совсем. - Вадик потер ладонью лоб и наморщился, словно футболист, вымаливающий у судьи желтую карточку для сбившего его соперника. - Я, кажется, пин-код забыл.
        - Как забыл?! - расстроился Никита, собиравшийся было поднять руку и крикнуть: "Эй, извозчик!"
        - Если тебе прямым в нос зарядят, ты собственный ИНН забудешь.
        - Я его и так не знаю...
        Вадик не прикидывался, чтобы сэкономить на таксомоторе. Он действительно не помнил кода. Удар у майора был поставлен хорошо, не оставлял никаких шансов на спасение. Самое страшное, он нигде не записал его. Цифры вызывали какую-то ассоциацию - то ли год, когда началась Первая мировая война, то ли чей-то день рождения. Такой вот нехилый разброс. И поэкспериментировать нельзя - после третьей попытки банкомат проглотит карточку. Оставалось надеяться, что через несколько дней память восстановится.
        - И что делать? У меня даже на метро не наберется. И дома пусто. Можно доехать и у матушки перехватить, но она на тусовку с подружками ушла. Во попали. Хоть на газоне ночуй!
        - Замерзнем на газоне. Да и мокро. - Теперь лицо Вадика походило на лицо футболиста, который не симулировал, а действительно получил в кость. - Пешком пойдем. Хотя бы до метро. А там что-нибудь придумаем. На крайняк, попросим у прохожих.
        - Ты посмотри еще, может, мелочь оставили? - больше для самоуспокоения предложил Никита.
        Мимо прошуршал узкоглазый желтый "ниссан", освежив друзей водицей из широкой лужи. Сразу стало легче. Несмотря на близорукость, Вадик смог разглядеть знакомый профиль следователя СС Шварцкопф.
        - Нет, - он стер с лица воду, - не оставили. Они ничего не оставляют. Пошли...
        ...Если бы художник Василий Верещагин, изображавший ужасы войны, жил в наше время, то свою знаменитую картину "Смертельно раненный" он мог бы смело писать с двух молодых людей, перемещавшихся вдоль проспекта в направлении станции метрополитена, опираясь друг на друга. И картина вышла бы не хуже.
        Дабы скрасить поход, друзья делились полученными положительными впечатлениями.
        - Слышишь? - приложил ладонь к уху Евпатий Эммануилович. - Это иволга... А это соловей. Соловья ни с кем не спутаешь. Помню, как-то в деревне...
        - Ты зачем такие показания дал? - перебил орнитолога Вадик. - Не в первый раз, оказали услуги... Да еще меня приплел.
        - Мне не оставили выбора. Он пригрозил все рассказать матушке, а у нее сердце. Могла не выдержать. Да ладно, не велика ложь.
        - Все с маленькой лжи и начинается... А ты успел? Ну, получить услуги? Орал, как кот помойный...
        - Хм... Ну вообще-то, до этого дело не дошло. А орал, потому что она мне позвонок вправила. У меня он давно ныл, а она как дернет... С хрустом, - блаженно зажмурился Никита, - реально отработала.
        - По-моему, они не проститутки.
        - Да, не повезло... Ну кто ж знал?..
        - А теперь их прикроют. А то и посадят. Из-за твоих показаний. Люди честно зарабатывали на хлеб массажем.
        - Ты словно с Гондураса прилетел! Никто их не посадит! Зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца? Просто теперь у них будет другая "крыша". Не соломенная, а железная. А если бы тоже не выпендривался, сейчас бы не хромал. И давно были бы дома.
        Диспут прервал звонок мобильника. Нетрудно догадаться, что это был мобильник Евпатия Эммануиловича.
        - Алло... Да, ма... Не, мы гуляем тут, воздухом дышим, а то все биржа, биржа... Погода хорошая, не хочется дома сидеть... Чего? Да ерунда это какая-то... Она не пьяная, часом? Да успокойся, мало ли что кому покажется. Мне тоже иногда танки вместо машин мерещатся. Не переживай... Погоди, ты когда дома будешь?.. Понял... Ну, давай, целую.
        Захлопнув мобильник, Никита выругался, как настоящий танкист. С огоньком.
        - Что случилось?!
        - Матушке тетка позвонила. Сестрица ее. По телику нас только что показали. В криминальной хрони. По "регионалке". В полный рост. Задержаны в притоне для разврата... Сволочь!
        - Кто? Тетка?
        - Да при чем здесь тетка? Майор этот... Пронин или Прохоров. Обещал же, гнида, что никому ни слова.
        - Не фиг было протоколы липовые подписывать... Меня тоже показали?
        - Да наверняка... Хорошо, матушка сама не видела. А тетка запойная, я сказал, что перепутала. Кстати, они в полночь выпуск повторят и под утро. Уроды. Словно показывать больше нечего.
        Вадик опустился на газон. Интересно, в Новгородской области "регионалка" ловится? Почему-то его больше волновало, увидит ли репортаж тесть. А не мать, Лерка или банковское начальство. И представил реакцию Ивана Сергеевича. "Ну, уклонист несчастный, готовься..." И побежит смазывать пистолет.
        Какая чудовищная несправедливость. Он, который фактически ни разу не изменил законной жене, прослывет в глазах мировой и российской общественности каким-то моральным уродом, посещающим подпольные бордели. И никому ничего уже не докажешь. И в суд не подашь иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Засмеют.
        Дойти до метро до закрытия станции они успели. Но денег в карманах от этого не появилось. Оставалось протянуть руки. Но кроме "Работать надо, пьянь!", ничего конструктивного друзья не услышали, а наличности не увидели. Увы, сегодня их лица не были совместимы с понятием "порядочность".
        Слава богу, поблизости оказался супермаркет, где принимали к оплате карточки, не спрашивая пин-кода. Под неусыпным взором охраны и камер слежения несчастные купили шесть бутылок пива "Праздничное". Две выпили на месте, а четыре толкнули по оптовой цене местным алкашам, рыскающим возле метро. На два жетона хватило, еще и осталось. Крышечки из-под выпитого пива Никита спрятал в кармашек. Потому что под ними был код для участия в лотерее.
        На станцию их пустили. Хотя и не сразу.
        По вагону ходил торговец и предлагал по дешевке необходимую в каждом доме вещь - бактерицидный пластырь. На оставшиеся деньги друзья купили по упаковке. На всякий случай. Действительно ведь полезная в хозяйстве вещь. Вдруг палец порежешь?
        Ровно в полночь по московскому времени они поудобнее расположились возле старенького телевизионного приемника марки "LG" и приготовились насладиться повтором душераздирающих кадров криминальной хроники. Никита распечатал по этому торжественному поводу матушкину настойку клюквы на спирту урожая 1980-го олимпийского года и открыл банку советских шпрот, хранимую на голодный день.
        Сюжет показали на пятой минуте программы. Между историями о поимке педофила, охотившегося на мальчиков, и задержании какого-то чинуши за получение двухмиллионной долларовой взятки. Мелькнули маски бойцов ОМОНа, челка администратора, Сандра Брюсовна, Николь... Оператор, несомненно, был мастером. В кадр попали не только перепуганные лица клиентов борделя, но и их филейные части, что не оставляло зрителю никаких сомнений в преступных намерениях господ. Сами лица не скрыли черными полосками, поэтому идентифицировались они стопроцентно. По крайней мере, Вадик узнал себя еще до идиотского крика Никиты: "А вот и ты!"
        Речь корреспондента отличалась изяществом и богатством метафор. Чувствовался класс. "В ходе проведения операции "Паутина"". "Под прикрытием массажного салона оказывали сексуальные услуги морально-неустойчивым гражданам..." "А сколько еще в нашем городе таких вот салонов с ночными бабочками?" "Спрос вызывает предложения..." Все это говорилось репортером весело, с улыбкой на сахарных устах, словно речь шла не о криминале, а о праздничной распродаже и скидках на девочек.
        Потом тревожную ситуацию прокомментировал майор Прохоров, хитрую морду которого оператор не рискнул показать без полоски.
        - Пока нет четкого закона о проституции, беспредел будет продолжаться. Завтра эти женщины снова выйдут на панель.
        - И будут платить мне за "крышу", - продолжил Никита, щелкнув пультом. - Знаешь, что самое смешное? Они ведь знали, что это не бордель. Либо потом поняли. А сюжетик все равно запустили.
        - Конечно. У них протокольчик ведь есть.
        - Да что ты с этим протоколом прицепился? Я сказал, почему подписал. Выбора не было. Или мама, или они. Я выбрал маму.
        Никита наполнил рюмки.
        - Так выпьем за то, чтобы эту фигню увидело столько народу, сколько капель останется на дне наших бокалов!
        Они чокнулись и опрокинули рюмки. Стресс оказался настолько велик, что спустя четверть часа после окончания программы бутылка с настойкой полностью опустела. Кто-то пытался дозвониться Никите на трубку и на домашний, но он решил не отвечать на звонки, проявив недюжинную твердость характера.
        Вадик опять ворочался до четырех утра. Едва его цеплял сон, как он тут же видел себя на массажном столе. Сандра Брюсовна мяла ему спину, а стоявшая рядом Лерка давала советы. Каким-то странным, каркающим голосом. Он просыпался и понимал, что это был не голос Лерки, а храп Евпатия Эммануиловича.
        И что теперь делать? Даже если Лерка не видела репортажик, то обязательно найдутся добрые друзья, которые видели. И непременно перескажут во всех подробностях, да еще от себя добавят. А значит, обратной дороги к семейному очагу нет.
        Квартиру он, конечно, оставит ей, несмотря на то что оформлена она на обоих - в равных долях. Сам вернется к матери. А как быть с ипотекой? Лерка не потянет. Но это не его проблемы. Пускай культурист платит.
        Лешку жалко... Как ему все объяснить?
        Черт, всего три дня назад у него и в мыслях не было, каким образом делить жилье! Что придется приезжать к Алешке по выходным! В лучшем случае. Что не услышишь больше командного баритона тестя: "Цельсь! Огонь!" Кто бы мог подумать, что какая-то долбаная вирусная атака в одночасье способна перевернуть жизнь ни в чем не повинного человека!
        Он вспомнил разговор с Сандрой Брюсовной. Женщины обижаются на замечания. Да, как-то он намекнул Лерке, что за фигурой надо следить.
        - Тебе не нравится моя фигура? - обиженно спросила она. - Что тебе еще не нравится?
        - Нет, я же ничего не сказал про твою фигуру. Я вообще... что за любой фигурой надо следить.
        Он вообще, а она поняла в частности. Не нравится фигура? Что ж, найдутся те, кому понравится. Вот и нашелся.
        Самое обидное, накануне этого разговора он ползал по Сети. И совершенно некстати выскочило окно, рекламирующее продажных фотомоделей. Некстати, потому что в этот момент в комнату вошла Лерка.
        - Девочек разглядываем?
        - Да это случайно, - начал оправдываться Вадик, - само выскочило.
        - Ничего случайного в этом мире не происходит.
        Вадик тогда не понял, в шутку она или всерьез? Получается, всерьез.
        Наконец он все-таки заснул, решив руководствоваться народной приметой, что утро вечера мудренее.
        Но утро принесло новые проблемы. Когда Вадик жевал заботливо приготовленный Никитой бутерброд с засохшим плавленым сыром, запиликал городской телефон. Это оказалась мама. Не смогла дозвониться на мобильник, поэтому перезвонила Никите.
        - Что-нибудь случилось, ма?
        - Тебя срочно разыскивают в банке. Какой-то Артур Андреевич. - Мать продиктовала номер.
        - А Лерка больше не звонила?
        - Нет. Ты можешь наконец объяснить, что там у вас случилось?
        - Это не телефонный разговор. Приеду, расскажу.
        - Когда приедешь?
        - Сегодня... Или завтра.
        Судя по ее репликам, вчерашнего репортажа она не видела. Она вообще не смотрит криминальные программы и сериалы, предпочитая бокс, футбол и бои без правил. Да еще "Тачку на прокачку" на MTV с Экзибитом. Все-таки мать-одиночка. А Экзибит фактурный чел.
        Артуром Андреевичем звали не непосредственного начальника, а заместителя управляющего. Именно его должность Вадик незаконно присвоил, отправляясь с девчонками в баню. Его звонок не сулил ничего хорошего. Но Вадик не стал прятать голову в песок. Набрал номер.
        В отличие от матери, Артур Андреевич криминал уважал. Потому что, по слухам, в недавнем прошлом входил в крупную организованную преступную группировку на правах одного из лидеров. Но вину человека, как известно, может установить только суд. Даже если он самый гуманный. Несмотря на то что Артур Андреевич формально не был признан преступником, он покаялся в церкви, устроился на работу в банк и учредил благотворительный фонд "Возмездие", помогающий жертвам насилия и беспредела.
        Разговор с подчиненным занял не более минуты. "У нас авторитетное учреждение, и в нем должны трудиться авторитетные люди. А не те, которые, прикрываясь больничным листом, шарятся по борделям. Особенно во время мирового экономического кризиса. А уж если шаришься, так не попадайся".
        Оправдания не принимались. Потому что в кадре не было человека, похожего на Вадика. В кадре был именно Вадик. Которому теперь предлагалось срочно зайти в банк и написать заявление об уходе по собственному желанию. То есть стать безработным без выходного пособия.
        - Но я же не нарушал трудового договора... Почему по собственному? - скорее формально, нежели от чистого сердца протестовал он.
        - Потому что в противном случае ты действительно окажешься на больничном. На настоящем больничном.
        Больше Вадик не протестовал. Догадался, что телесюжет всего лишь хороший предлог, чтобы избавиться от лишнего рта во время кризиса. И посадить на его место другой рот. Но более интересный с точки зрения протекции.
        Он положил трубку и вернулся в комнату, где Никита внимательно рассматривал в зеркале свежеприобретенные ранения на физиономии.
        - Все... Я безработный.
        В банк его тоже устроила Лерка. После института он перебивался случайными заработками, используя в основном Интернет. Размещал объявления о продаже мелкой бытовой техники по сниженным ценам. Если кто-нибудь что-нибудь заказывал, ехал на "Юнону" - рынок оптовой торговли, - покупал товар и отвозил заказчику. Навар был невелик, рублей пятьсот за поездку плюс сотка за доставку. Если б заказывали каждый день, на жизнь в принципе хватило бы. Правда, без ипотеки. Но хорошо, если за неделю была пара звонков. Лерке эта ситуация стала надоедать. "Ты мужик или мелкий спекулянт? Кто должен быть добытчиком в семье?" Вадик тихо соглашался, но ничего, кроме интернет-спекуляции, предложить не мог. "Но ты же за меня вышла не из-за денег, верно?" Но Лерке было что сказать в ответ. "Ты не путай любовь и необходимость содержать семью!"
        Однажды, когда он шарил по Сети в поисках прожиточного минимума, Лерка позвонила из салона и похвасталась, что только что массировала пациента из филиала крупного московского банка. Пациент хоть и не из правления, но словечко замолвить может. "Если договорится - пойдешь в банк!" - тоном, не терпящим возражений, объявила она. Пациент договорился, Лерка отмассировала его качественно. Вадик прошел собеседование, обучение и испытательный срок. Получил собственный кабинетик и стабильный оклад. Через полгода вписался в ипотеку. Тоже с подачи Леркиного пациента. Просто так кредит на жилье не давали даже своим.
        Да чтоб он делал без Лерки? Кем бы сейчас был? В лучшем случае курьером и продавцом пластыря в метро. Хоть и с высшим образованием. А она без него не пропала бы. Неприятно, но факт.
        Даже Никита как-то обмолвился на эту тему. "Тебе на такую жену молиться надо. Ни хрена сам не сделал, а упакован по полной. И что она в тебе нашла?"
        Ни Вадик, ни Лерка глупых разговоров на тему "А за что ж ты меня полюбил?" не заводили. Потому что любовь не нуждается в комментариях.
        Вадик упал на тахту и закрыл голову подушкой. Ко всем прочим проблемам добавилась еще одна - где брать деньги для потребительской корзины? Да еще ипотека, оформленная на него. Квартиру банк отберет, если не платить пятнадцать процентов годовых. Во всем мире по три процента отстегивают, а у нас, как при первобытном строе, по пятнадцать-двадцать. Да что ипотека! С голодухи бы не подохнуть. Карточных денег хватит при жесточайшей экономии недели на две. И вряд ли за эти две недели он подыщет что-то новое. В стране кризис, по улицам толпами бродят граждане с табличками на груди "Хлеба и сериалов". Наверное, ему тоже придется рисовать табличку. А то и две. На спину и на грудь. Какое-то время можно посидеть на шее у матери, а потом придется пропадать.
        В химии это называется цепная реакция. Когда одна неприятность порождает другую.
        Никита присел рядом с другом и положил руку ему на плечо, словно молодой Ленин матери на картине "Мы пойдем другим путем".
        - Знаешь, я долгое время думал, что Бенджамин Франклин, изображенный на стодолларовой купюре, это президент Америки. Потому что на всех ихних деньгах нарисованы президенты. А тут мне один не умеющий писать узбек рассказал, что Франклин был изобретателем. Придумал среди прочего громоотвод и современную форму очков. За это его и поместили на сотку. Я проверил - факт!
        - Это ты к чему? - вылез из-под подушки Вадик.
        - Не ошибается тот, кто ничего не делает.
        - И что?..
        - Неужели мы, два здоровых, умных мужика, опустим руки, потому что не смогли добиться своего по не зависящим от нас причинам? Не знаю, как ты, но для меня это теперь дело принципа. А то и чести. Это ж кому рассказать?! Баб не найти! Позор на всю Бразилию!
        Вадик с опаской посмотрел на одноклассника, вместо бровей у которого над глазами свисали два свежих пластыря.
        - Ты хочешь сходить еще раз?!
        - Не ты, а мы...
        Придя в себя после услышанного, Вадик выдал речь, больше подходящую венесуэльскому лидеру Уго Чавесу, посвященную Америке. С употреблением матерных слов. Суть сводилась к тому, что по его, Никиты, вине случилось столько бед, что впору искать веревку и тяжелый камень. И выбирать мост, благо их в Питере много. Никита выслушал друга с показным спокойствием, словно палач, которому перед казнью исповедуется приговоренный.
        - А теперь послушай меня. Да, мы многое потеряли. Соглашусь, это обидно. Но вдвойне, нет, втройне обидней, что мы не получили то, чего хотели! И имеем ли мы моральное право останавливаться на полпути, когда нам нечего больше терять? Мы что, зря потратили столько денег и здоровья? Ради того, чтобы сидеть сейчас здесь и утирать кровавые сопли? Кто мы после этого? Муравьи! Нет, хуже! Мы амебы! Безвольные, бесхребетные амебы!
        - Ты мало получил, да? Бог любит троицу.
        - Вспомни, что говорил твой прадед: "Никто не повинен в том, что он родился рабом. Но раб, который оправдывает и приукрашивает свое рабство... есть внушающий законное чувство негодования и омерзения холуй и хам".
        - Какой еще прадед?!
        - Ленин. Владимир Ильич. Том пятый, страница двадцатая. И он был трижды прав!.. А теперь представь Лерку! Она смеется над тобой! Ха-ха-ха! Сходил муженек к девочкам! Огреб дубинкой по спине! Отличный массажик! И что ты можешь ей ответить? Ни-че-го! А ответить бы надо!
        Никита давил на больное. Неизвестно, смеялась ли Лерка, но что не плакала, это точно.
        - Хорошо ответить, - продолжал агитировать Никита, он же Евпатий Эммануилович, - чтобы поняла, кого потеряла! Какого человечищу!
        - Послушай! У меня на карточке последняя десятка! На шее ипотека, а в отделе кадров расчетный листок! Какие, на хрен, девочки?! Другой на моем месте уже с небоскреба летел бы!
        - Во-первых, я не предлагаю тебе тратиться. - Никита чуть сбавил напор. - Во-вторых, один день ничего не решит. Зато ты наконец станешь мужиком. Без всяких мыслей о мостах и небоскребах, с которых надо прыгать. Горы свернешь! И работа будет, и ипотека!.. А кто ты сейчас? Нытик, который не может даже в рожу дать чуваку, переспавшему с его женой! Это ты кому-нибудь другому грузи, что догнать его не смог, что глаз ему подбил... Я-то тебя знаю. Извини за прямоту!
        Это был самый больной аргумент. С которым и не поспорить. Не дал ведь в рожу... Не дал... Постеснялся. Не мужик.
        - Тебя Лерка, часом, не била? Я не удивлюсь.
        - Не твое дело... А ты в зеркальце посмотрись, - уже без запала ответил Вадик, - свиная отбивная симпатичней. Какая нормальная баба за бесплатно к нам подойдет?
        Никита взглянул на свое отражение в зеркале серванта.
        - Так это смотря, что им говорить... Для мужиков внешность не главное. Главное - харизма и стержень. Я имею в виду внутренний стержень... Хотя и внешний тоже. Погоди-ка...
        Он бодренько вскочил со стула и исчез в прихожей. Послышался звук отпираемых засовов, скрип двери и звонок в соседнюю квартиру.
        Оставшись в одиночестве, Вадик тоже посмотрел в зеркало серванта. Жалкая картинка. К синюшному носу, желто-коричневым синякам под глазами добавилась лиловая шишка на лбу. Не хватало только шрама поперек лица. Но это все мелочи... Можно еще десяток шишек получить - лишь бы глаза горели. У него не горели. И как ни страшно себе в этом признаться, Никита прав. Размазня ты... Не мужик. Вялотекущий какой-то. О небоскребах думаешь, вместо того чтобы прийти, шарахнуть кулаком по столу и крикнуть, чтоб уши заложило: "Я не пущу русских в Европу!"
        Слабо? Слабо...
        * * *
        В ресторан их пригласила подруга Катька. Кажется, это был ее обычный день рождения, даже не круглая дата. Но захотелось понтов. С другой стороны, правильно. Зачем ютиться дома среди потных гостей, нюхая запах носков соседа по столу? В сортир опять-таки лишний раз из-за стола не выйти. И никаких развлечений, кроме перекуров на лестнице. А если не куришь, то совсем беда. Кабак же - иное дело. Там и энергетика своя. А по деньгам еще и неизвестно, что дороже. Тем более что оплачивал праздник Катькин генеральный спонсор, он же муж-страховщик.
        Но к делу это не имеет отношения. Гостей набралось прилично - человек двадцать пять. В основном молодежь, в основном парная. Но попался и одиночка. Какой-то приятель богатого мужа. Тоже страховщик. Мускулист, широк в плечах, ходит в первых богачах. Кажется, Эдик. С загорелым лицом, отчего про себя Вадик обозвал его "рожекрасным". И сел он как-то неудачно, прямо напротив Лерки. Поначалу все интеллигентно было. "Не хотите ли этого салатика, не желаете ли вина? Очень хорошее вино. Прямо из Аргентины. Я лично пил там аналогичное".
        - Вы были в Аргентине? - повелась Лерка.
        - Только что оттуда. Летал по работе... Кстати, можно на "ты".
        - И как там?
        - О! Впечатляет!
        Дальше пошел рассказ, ничем не отличающийся от дешевых туристических проспектов. Лерка тем не менее более чем внимательно слушала и бросала восторженные междометия. Вадик молчал: во-первых, он не находил ничего увлекательного в рассказе нового знакомого, а во-вторых, слишком сильно увлекся салатом из крабовых палочек.
        Но после объявления сигаретной паузы начались проблемы. Эдик, выудив из глубин "версачиевского" пиджака красивую пачку, с подлой улыбкой предложил Лерке:
        - Не составите компанию? Это "Нат Шерманн". Настоящие. Очень хорошие. Прямо из Штатов.
        - Вы были и в Штатах?
        - Практически второй дом.
        Лерка хоть и берегла здоровье, но перед соблазном устоять не смогла. Один раз не смертельно. И самое обидное, совершенно проигнорировала присутствие законного мужа. Не предложила ему курнуть, не спросила разрешения... Разве так поступают в цивилизованном обществе? Мы же не дикари.
        Они вышли на крыльцо кафе к остальным гостям. Вадик мог наблюдать за ними сквозь окошечко. К тому времени салат закончился, и его больше ничто не отвлекало.
        Этот рожекрасный гад чиркнул зажигалкой и, когда Лерка поднесла сигарету к пламени, ненавязчиво прихватил ее ладонь, словно защищая от ветра. Потом принялся гнать ей какую-то пургу, содержания которой Вадик не мог слышать через стекло. Лерка, зараза, весело хихикала, даже не глядя в сторону супруга. Хотя могла бы посмотреть, чтобы увидеть красноречивый взгляд. Кончился перекур неприкрытым, демонстративным обниманием за плечо, которое случайные прохожие трактовали бы однозначно - заботливый перец приглашает свою даму к столу!
        Но дама-то, блин, была не его!
        Вернувшись в банкетный зал, жена все-таки вспомнила про мужа.
        - Эдик сказал, что, если мы купим машину, он поможет застраховать ее, как своим, за половину цены.
        "С чего это вдруг?" - хотел спросить Вадик, но вместо этого его язык прошептал вялое: "Спасибо".
        Своего автопарка у супругов, как уже говорилось, не имелось, хотя Лерка регулярно поднимала этот вопрос на семейном совете. Типа, машина в современном обществе не столько средство передвижения, но и статус. Одно дело ты приезжаешь на работу на собственном "форде-фиесте", другое, когда толкаешься в маршрутке под управлением таджикского драйвера.
        Дался ей тот "форд-фиеста"...
        - Лер, ну какой статус, если ипотека душит, как Шариков котов. Ты бы лучше подумала, на чем сэкономить.
        - Надо думать не о том, на чем сэкономить, а о том, как больше заработать.
        - Я думаю...
        Вообще-то, Вадик не очень думал. Хотя в том же банке мог сделать попытку поползновения по служебной лестнице. Но не делал. Да и при желании нашел бы время для подработки бухгалтером в какой-нибудь маленькой фирме. Предложения поступали. Но... его пока все устраивало.
        Рожекрасный тем временем продолжил наглеть дальше. Подлил Лерке аргентинского винца, рассказал старый анекдот на тему массовых расстрелов. А когда зазвучала музыка, не спросив разрешения у Вадика, пригласил на тур рок-н-ролла. Рок-н-ролл был медленный, из репертуара слезливых "Скорпионз", поэтому и танец подразумевался не быстрый. К этому моменту Эдик уже загрузил в себя помимо Аргентины пол-литра "Хеннесси" и приличий не соблюдал. Ну разве что жирными лапами под платье Лерке не забрался, будто там салфетки хранились. Танцор со звездой. Но самое обидное - она не сопротивлялась, а воспринимала его танцевальные па если не с радостью, то точно без негатива. Да и сама шею ладошкой щекотала. Она с Вадиком так никогда не танцевала. А тут с первым встречным... Первый встречный что-то нашептывал, сунув свой вонючий рот прямо ей в ухо.
        Вадик совершенно не представлял, как себя вести. Устраивать публичную разборку? Обвинят в ханжестве. Подумаешь, люди потанцевали? Да и что значит разборку? Как в восемнадцатом веке перчатку в лицо швырнуть? Или как в двадцать первом - по морде дать? Проиграет точно, это видно и невооруженным глазом. Еще и в милицию сдадут, если выживет.
        А они все танцевали и танцевали, шептались и шептались... И танец был все откровенней и откровенней. Может, музыку вырубить?
        Но Лерка с Эдиком не стали ждать, когда он найдет пульт от музыкального центра. Опять ушли на улицу курить. И снова он приобнял ее за плечо, словно свою застрахованную собственность. Этого Вадик вытерпеть уже не смог. Решительно встал из-за стола, сбросил пиджак и выскочил из кафе.
        Они посмотрели на него, словно секретарша на надоевшего просителя. "Ну что вам опять надо?"
        - Там... Там горячее принесли... Спрашивают, что будете - рыбу или мясо?
        - Старик, мы сейчас, - вальяжно ответил рожекрасный, пустив в небо струю мутного дыма от "Ната Шерманна", - закажи мне рыбку, если не сложно.
        - А мне мясо, - попросила Лерка.
        - Да... Хорошо...
        Вадик вернулся в зал и надел пиджак. Веселящийся народ не обращал на него никакого внимания. И никому не было дела, что в настоящую секунду он переживает тяжелый психологический стресс. Никто не подошел и не протянул руку помощи, и не помог советом.
        До конца застолья он так и просидел на своем месте в одиночестве, глядя, как его любимая жена зажигает с пузатым страховщиком. А они под восторженные аплодисменты гостей танцевали страстное аргентинское танго. Или делали вид, что танцуют... А он делал вид, что ему это нравится.
        И только вечером, когда они вернулись домой, он как бы между делом бросил:
        - По-моему, этот Эдик борзел. За такое и по шее дать можно.
        - Что ж не дал? - усмехнулась Лерка и отправилась в душ.
        * * *
        Может, и прав Никита? Может, его метода сработает? Уверенность появится. Тогда и кулаком по столу можно. И всяким культуристам по наглой роже.
        Друг вернулся минут через пять, держа в крепких руках два комплекта камуфляжной военной формы. Лысину закрывали два голубых берета, надетые один на другой.
        - Вот! Путь к спасению рядового Вадика! Примеряй! - Он швырнул один из комплектов на колени другу.
        - Что это?!
        - У соседа выпросил. Напрокат. Хороший мужик, понимающий. Он фронтовик, недавно с Кавказа вернулся, сейчас в отпуске. Десантник! Голубой берет!
        - Нам-то зачем?
        - Сам же сказал: какая нормальная баба к нам подойдет? А к героям войны не то что подойдут - побегут! Только команду дай - к ноге! В стойку! Ха-ха-ха!
        - И кто герои?
        - Не тормози! Мы! - Он перевернул свой комплект и продемонстрировал пару рядов орденских планок. - Медалей не дал, но нам и не надо. Настоящие герои скромны, аки агнцы! Мерий, мерий!
        В комплект входили бушлат, брюки галифе, тельняшка и голубой берет с матовой кокардой. Звездочки на погончиках тоже были матовыми. Полевой вариант. Количество звездочек говорило, что сосед носит капитанское звание. Обуви, ремней и прочих аксессуаров, типа автоматов Калашникова, к форме не прилагалось.
        Никита скинул футболку с изображением какой-то металлической группы и натянул тельник, не скрывший и половину живота. На Вадике же, наоборот, тельняшка повисла, словно тряпка на швабре. Но меняться не имело смысла, сосед вряд ли держал комплекты разных размеров.
        Примерно так же сидели и остальные предметы военного гардероба. Наверное, на лошадях они смотрелись бы более гармонично. Особенно береты.
        - Класс! Будто прямо с марш-броска! - констатировал тем не менее Никита, впервые в жизни облачившийся в форму. - Это называется креатив!
        - Жульничеством это называется.
        Креативщик отцепил парочку орденских планок и протянул Вадику:
        - Держи. Все по-братски. Тоже героем будешь.
        - А за что это?
        - За взятие банка! Какая разница? Главное, они есть.
        - По-моему, это плохая идея. Из нас десантники, как из моей мамы президент. Дойдем до первого милиционера. И потом, куда ты в этом предлагаешь идти?
        - Все продумано до мелочей, - заверил капитан Евпатий Эммануилович, лихо, по-дедовски заломив берет на затылок, - мы не пойдем, а поедем. А куда, решим.
        - Опять на тачке? За мой счет?
        - Не надо давить на меня своим материальным благополучием... Между прочим, у меня есть машина.
        - Она ж не на ходу.
        - Если нас слышит Бог, то она заведется. - Он отрыл в ящике секретера комплект ключей с брелоком "Opel". - А я думаю, он слышит! Пошли! Заодно и гимнастерки разносим.
        С гражданскими полуботинками камуфляж смотрелся как-то вызывающе. Не по уставу. А Никита вообще обулся в кроссовки. Но фронтовиков сей факт волновал мало. Они не учили устав.
        Из-под покрытого легкой ржавчиной капота "опеля" кое-где пробивалась зеленая травка. Проросла. На торпеде, покрытой непробиваемым слоем пыли, почти полностью выгорели на солнце три картонных иконки. Программа "Тачка на прокачку" вряд ли бы рискнула вписаться в ремонт агрегата. Тем не менее, когда Никита провернул ключ, внутри что-то хрюкнуло и подало признаки жизни. Но чуда, несмотря на иконки, не случилось - двигатель не завелся. Хотя бы потому, что аккумулятор давно сдох. Зарядного устройства у опытного автомобилиста не оказалось. Как и буксировочного троса. Про аптечку можно вообще не заикаться.
        - Если бы ты жил в Лондоне, давно бы остался без колес, - заметил Вадик.
        - Почему это?
        - Там по закону запрещено ездить на тачках, которым больше десяти лет. А на улицах вместе с полицейскими дежурят передвижные прессы. Серьезно, я не гоню. У Лерки родственница дальняя в Англии. Прикинь, катишься ты по Пикадилли, тормозит тебя местный коп, проверяет документы. Тут же вызывает пресс, с твоей тачки сливают бензин, отдают барахло - и вперед. Прямо на твоих глазах происходит чудо. Машина превращается в блин. И не поспоришь, закон есть закон. Представляешь, у нас бы такой приняли?
        - Представляю... Хорошо, что мы не в Англии. - Взглядом боевого командира Никита оглядел окрестности. - Ничего, сейчас заведемся...
        - А бензин-то есть?
        - Если не слили, должен быть. Где-то полбака.
        У соседнего подъезда дымил заведенный джип, за рулем которого скучал водила, видимо дожидающийся хозяина.
        - Братишка, - подойдя к джипу, постучал в тонированное стекло Никита, - машинку не дернешь?
        Стекло медленно опустилось, человек, похожий на киборга, внимательно оглядел стучавшего. В том числе и его орденские планки.
        - Пока на войне были, аккумулятор сдох. Дерни, а?
        Лицо водителя расцвело в улыбке, словно ландыш весной.
        - Где воевали-то?
        - Дуба-Юрт, - не моргнув глазом, ответил Никита. - Шестая военно-воздушная дивизия.
        - Говно-вопрос, мужики. - Человек вылез из джипа. - Трос есть?
        - Сперли...
        - Идем.
        Водитель снял пиджачок, бросил на сиденье, размял руки. Подошел к "опелю".
        - Залазь.
        Когда Вадик занял исходную позицию, водитель тоже уперся руками в багажник, раскачался, и с усилием они толкнули машину. Вросшие в асфальт колеса с треском провернулись.
        - Зажигание!
        - Есть зажигание!
        После пятидесятиметровой буксировки, если это можно назвать буксировкой, двигатель ожил и завелся. Работал он с перебоями, но работал.
        - Ура!
        - Свечи надо поменять, - посоветовал водитель джипа, тяжело дыша и вытирая розовым батистовым платочком запачканные руки.
        - А лучше машину, - рассмеялся Никита, вылезая из салона. - Но где ж денег взять?
        - Да, bladstvo, - посочувствовал человек, похожий на киборга. - Мужики кровь проливают, а на таком говне ездят. Но ничего, братишки, держитесь. Будут и у вас "мерседесы".
        - Спасибо.
        - Вам спасибо. - Водила обнял каждого, словно родного, и вернулся в джип.
        Что ни говори, а уважают на Руси служивого человека.
        - Ну а ты говорил, не заведемся, - довольно сказал Никита, поправляя голубой берет. - Для десанта нет преград! Садись, сделаем кружок почета.
        Значок на приборной панели показал, что бензин не слили. Давление в шинах фронтовик не проверял, доверившись глазомеру. Врубил передачу и выехал со двора на проспект. Машина кряхтела, словно разбуженный после зимней пьянки медведь, но двигалась. Немецкий автопром еще раз доказал свою конкурентоспособность, хотя "опель" и считается в Германии не очень престижной техникой.
        - Теперь все девки наши! - не говорил, а практически кричал довольный десантник.
        - Где ты собрался их искать? На обочине?
        - Какая обочина, о чем ты?! Для обочины форма не нужна. В ночной клуб рванем! Вечером, часиков в десять.
        - Какой еще клуб?
        - Есть у меня один на примете. Элитарный. Но не "Что, где, когда?". Я там был разок. Год назад. Вход бесплатный, но урлу всякую не пускают. Только приличных людей. А в таком прикиде нас всюду пустят! Два капитана, ха-ха-ха... Девчонки там понятливые и непомойные. Конечно, попросят коктейлем угостить, но с героев денег не возьмут! Усек, к чему я?
        - Не совсем... Ну, допустим, познакомимся с кем-нибудь, и что дальше?
        - Дальше по обстановке. Можно прямо в клубе, в сортире, либо к девчонкам поедем. Есть ведь у них какая-нибудь жилплощадь.
        Вадик представил себя изменяющим жене в сортире ночного клуба и брезгливо поморщился.
        - Нет уж, на горшке я не собираюсь.
        - Не волнуйся, хороших мест на земле не мало... Ну что, тащ капитан? Будем приступать?
        - Делай, что хочешь, мне все равно.
        Вадику действительно было уже все равно. Даже сопротивляться не хотелось.
        - Есть!
        Никита вдавил педаль газа, "опель" вздрогнул и понес, словно обкурившаяся маленькая коняшка.
        И по закону гор тут же на ее пути возник мустангер с полосатым лассо. В звании капитана.
        - Здравия желаю. Превышаем. И не пристегнуты.
        Никита повернул грудь-живот, чтобы инспектор мог разглядеть орденские планки.
        - Извини, братишка... Это по привычке. На войне тихо не ездят.
        - Откуда вы?
        - Вчера из Дуба-Юрта. В отпуске по ранению. Шестая воздушно-десантная дивизия.
        Капитан взял под козырек и кивнул:
        - Счастливого пути.
        - И тебе удачи, - улыбнулся Никита и поднял стекло.
        - Где хоть этот Дуба-Юрт? - спросил Вадик, когда они отъехали.
        - Километров сто от Грозного. Или двести. По телику показывали. Воюют там до сих пор. Или уже не воюют.
        - И Шестая дивизия существует?
        - Не знаю. Да какая разница? Главное ведь не номер, а твердость в голосе.
        Вадик вспомнил случай, произошедший с Никитой, когда тот только купил машину. В то время брокер увлекался тяжелой металлической музыкой. Отрастил оставшиеся волосы, небольшую бородку. Ходил в черном балахоне, напоминавшем рясу, на пузо повесил огромный крест на цепи. В таком виде его и тормознул гаишник за какое-то нарушение. Но Никита занял правильную позицию.
        - Что тебе, сын мой?
        - Ой, святой отец... Извините, не заметил. Езжайте.
        - Храни тебя Бог, - Никита перекрестил инспектора, причем двумя перстами, по-католически, - чина тебе высокого.
        - Спасибо, батюшка... Помолитесь за меня.
        - Обязательно помолюсь.
        Они доехали до Невского, свернули на Литейный. Вадик рассматривал фасады домов, словно видел их впервые. Давненько он здесь не был. Год точно, а то и больше. Банк, квартира, по выходным ремонт. Романтика. Лерка не жаловалась. А если и жаловалась, то не ему.
        Рассматривая рекламные щиты и вывески над магазинами, невольно вспомнил тестя. "Я понимаю, - возмутился как-то Иван Сергеевич, - если бы вместо лозунга "Слава социализму!" повесили лозунг "Слава капитализму!" Но при чем здесь "Унитазы Италии"?"
        Предстоящее объяснение с Леркиным папашей могло испортить настроение даже очень большому оптимисту. А что уж говорить про Вадика.
        - У тебя хоть что-то святое осталось? - оторвал его от горьких раздумий капитан Неприторонный.
        - В смысле?
        - В смысле налички. Совсем с пустыми руками идти в клуб стремно, надо хоть сигарет купить.
        - Да откуда? Мы ж пластырь на последние купили. Максимум рублей пять.
        - Плохо... А карточка с собой?
        - С собой. Только я пин так и не вспомнил.
        - Блин! - Никита перестроился в правый ряд и притормозил возле магазина дамского белья. - И что делать? Как вообще можно забывать такие вещи?
        - Под обстрел попал. В Дуба-Юрте. Контузило.
        - Записывать надо... Погоди... - Он побарабанил пальцами по рулю... - Давай попробуем вспомнить по ассоциациям. Знаешь этот метод? Например, если тебе надо запомнить какое-то число, ты прикидываешь, не похоже ли оно на какую-нибудь дату. День и месяц. Или месяц и год. И запоминаешь. Сколько цифр в коде? Четыре?
        - Ну.
        - Может, они тоже что-то напоминали? Чей-то день рождения. Или памятную дату. Давай, напрягись. Попробуй вспомнить, с какой цифры он начинался. Это просто. Цифр в мире всего десять.
        Вадик напрягся. Но ничего не вспоминалось. Ни по ассоциациям, ни без.
        - Какие у тебя памятные даты? День свадьбы, день рождения сына... Прикидывай.
        День свадьбы. Нет, дата не имела никакого отношения к пин-коду. К слову, месяц назад был юбилей. Пятая годовщина. Лерка подарила ему туалетную воду и набор гаечных ключей для сантехники. А он не подарил ей ничего. Потому что просто забыл в бытовой суете. Потом извинялся, убеждал, что все помнил, но не успел купить подарок. Наверное, она не поверила.
        Но даже если и забыл? Что такого? Многие через месяц забывают. Тоже мне событие. Ну свадьба и свадьба. Что теперь, каждый год ездить на Марсово поле цветы возлагать? И банкеты устраивать?
        Их с Леркой свадьба не отличалась экстравагантностью. Все-таки не звезды шоу-бизнеса или политики. Расписались во дворце на Английской набережной. В целях экономии тесть договорился в своем училище и арендовал военный автобус с табличкой "ЛЮДИ", на котором по городу катали гостей. Сами молодожены разорились на лимузин. На Марсовом поле возложили цветы на могилу павших участников уличных беспорядков. Возле Вечного огня сидели бомжи и жарили на нем сосиски, насаженные на проволоку. Тесть прогнал бомжей, угрожая своим наградным пистолетом. Идиотская традиция - в день свадьбы посещать кладбище. Еще бы в зоопарк ездили, белым мишкам цветочки кидали.
        Отмечали в небольшом кафе в начале Садовой. У тещи там была скидка. Спиртное свое. В качестве ведущего зажигал отставной замполит. Тоже знакомый тестя. Зажигал умело, не хуже профессионала и, главное, по оптовой цене. Языком владел превосходно, чувствовался опыт. Потом танцевали под песни Меладзе (в записи) и играли в похищение невесты со сбором выкупа. В общем, было весело, не хуже, чем у других. На свидетельском месте от жениха величаво и гордо восседал Никита, от невесты - гламурная подруга Катя. Никита пытался соблазнить Катю во время перекура, но безуспешно, Катя не любила случайных, не сулящих никаких бонусов, кроме вирусов, связей. Разошлись около полуночи. Утром сильно болела голова, хотя Вадик практически не пил.
        Ну и что тут вспоминать? Разве что бомжей на Марсовом.
        Правда, тогда он чувствовал себя абсолютно счастливым. И не переживал, что кому-то было скучно и, возможно, не хватило водки.
        Через два дня они полетели в свадебное путешествие. Денег, подаренных гостями, хватило на недельный тур в Египет. Путевку поехал заказывать молодой муж. Но женщина-оператор в турфирме, узнав, что у туристов медовый месяц, воскликнула:
        - Ну зачем вам Египет?! Что вы там, кроме пьяных туристов и грязных арабов со своими пирамидками и верблюдами, увидите?! Для медового месяца полагается что-нибудь посолиднее. Например, Италия.
        - На Италию денег не хватает.
        - А мы поищем вариант! Есть у меня в загашнике очень симпатичный тур, - она пощелкала клавишами и повернула монитор к Вадику, - смотрите. Восемь дней, семь ночей. Отель три звезды на берегу моря. Сан-Бенедетто. Очень красивое место. Включены завтрак, ужин и трансфер из Рима. Также в тур входят две бесплатные экскурсии - в Милан и во Флоренцию. За дополнительную плату можно посетить Рим и Венецию. А вот цена.
        Стоимость тура была всего долларов на двадцать дороже, чем в Египет.
        - Это с перелетом? - уточнил Вадик.
        - Ну разумеется. Чартерный рейс из Санкт-Петербурга. Вылетаете утром, в двенадцать уже в Риме. Очень удобно. Берите. Для романтического путешествия лучше Италии ничего просто не существует! Особенно по такой цене!
        Вадик не стал перезванивать Лерке, чтобы посоветоваться. Решил сделать сюрпрайз. Они увидят Колизей, Давида, каналы Венеции (за дополнительную плату). Плюс еще Милан, тоже, говорят, не последний город. А если повезет, Челентано встретят или Берлускони. А в Египте какой Челентано? Там верблюды одни. Представил, как Лерка обрадуется.
        - Беру. Оформляйте.
        Лерка, как он и предполагал, повисла у него на шее.
        - Италия! Обалдеть!!! Я тебя люблю!
        С учетом того, что до этого никто из них за бугор не ездил, путешествие обещало быть волшебным.
        Тесть отвез их в аэропорт на том же автобусе с надписью "ЛЮДИ", хотя у него имелась собственная "девятка". Но здесь халявный бензин.
        В полдень по итальянскому времени они приземлились в Риме. Величественном и вечном Риме. Их встретил гид - говорящая с диким хохлятским акцентом дама сорока с небольшим лет, как выяснилось позже, эмигрантка из Киева на почве замужества. Вместе с остальными туристами, а их набралось человек двадцать, провела в автобус. Но вместо вступительного приветствия и объявления программы раздала всем какие-то бумажки.
        - Быстренько заполняем счета-фактуры.
        Никто из туристов не удивился. Все, разложив на сумочках и папках бумажки, принялись аккуратно их заполнять. Вадик с Леркой, никогда не бывавшие за рубежом, посчитали, что это какая-то обязательная процедура. И тоже приступили. Но дальше графы "фамилия и имя" не продвинулись. Текст в бумажках был на итальянском. Обратились к гиду. Что тут писать?
        - Да что и обычно, - ответила она, не глядя.
        - Мы в первый раз...
        - Хорошо, я потом к вам подойду.
        На всякий случай Вадик поинтересовался у соседа - пухлого очкарика с круглым значком на бейсболке "Хочешь разбогатеть - спроси у меня как?":
        - А зачем это заполнять?
        - Как - зачем? Вам деньги не нужны?
        Деньги молодоженам были нужны, но ответ ясности не прибавил.
        Вместо отеля туристов привезли на малопривлекательную территорию, напоминающую отечественную овощебазу. Да еще огражденную забором с колючей проволокой. За забором располагалось несколько металлических ангаров, никоим образом не похожих на архитектурные или исторические достопримечательности. Народ совершенно спокойно направился в ближайший. Молодожены, повинуясь стадному чувству, тоже. По пути Вадик опять поинтересовался у очкарика, куда их привезли?
        - Куда всегда. Фабрика-мануфактура.
        - А зачем?
        - Ну вы даете... А зачем еще в Италию ездить?
        Ответ озадачил еще больше.
        В ангаре, где температура доходила до тридцати градусов выше ноля по местному градуснику, туристы ринулись к стеллажам, на которых в огромных количествах лежала обувка и висели шмотки. Платья, рубашки, брюки, ремни и прочий ширпотреб. И принялись заполнять ими захваченные с собой огромные пластиковые баулы.
        И только застывшие, словно Давид на постаменте, молодожены ничего не заполняли. Женщина-гид, заметив их нерешительность, поторопила:
        - Давайте побыстрее, мы здесь всего три часа и больше не приедем.
        - Простите, - робко уточнила Лерка, - а зачем нас сюда привезли? Мы ничего не хотим покупать. У нас и денег нет... Только на экскурсию.
        Женщина посмотрела на них, словно алкаш на безалкогольное пиво.
        - Как денег нет? Зачем же вы приехали?
        - Ну, это... Медовый месяц...
        - При чем здесь медовый месяц? Это шоп-тур!
        - Какой еще шоп-тур? - переспросили хором молодожены.
        - Обыкновенный. Сейчас сезонная распродажа. Народ закупается и делает бизнес.
        - Погодите, а Милан? Флоренция?
        - И туда поедем. В Милане на кожевенную фабрику - там хорошая обувь и куртки, а во Флоренцию за трикотажем.
        Теперь до Вадика дошло, почему тур был таким дешевым... Но он с честью и достоинством выдержал взгляд молодой супруги.
        - А море?.. Море будет?
        - Обязательно. Километрах в десяти от отеля. Полчаса на автобусе. Только там пока холодно, никто не купается... Да и зачем вам море? Кстати, в Милане могу показать очень хороший магазинчик кожгалантереи...
        Вадик понял, откуда в питерских подвальных магазинчиках обувь от "Поллини". Прямые поставки из Милана.
        На фабрике они пробыли больше четырех часов. Без обеда. И только к восьми вечера приехали в Сан-Бенедетто. Причем не в сам городок, а, как и предупредил гид, километров за десять от него. В дороге народ активно обсуждал какие-то оптовые цены и бонусы. И только молодожены ничего не обсуждали. Молча смотрели в окно и любовались мелькающими горными пейзажами.
        Гостиница оказалась потрепанной, с прокуренным номером, окнами, выходящими на мусорную свалку во дворе. Хотя в турфирме гарантировали романтический пейзаж. За смену вида на ресепшене потребовали денежки. Но денежки были отложены на экскурсию, поэтому приходилось любоваться помойкой и вдыхать ее аромат.
        В Милан и Флоренцию они не поехали. Ибо обязательным условием поездки была закупка фабричных товаров. Хотите экскурсию? Заказывайте отдельно. В Венецию тоже не вырвались. Не набрали группу. Ездили каждый день на холодное море и гуляли по скучному Сан-Бенедетто вместе с местными бродячими собаками. По вечерам шопники собирались в ресторане, активно бухали и обсуждали коммерческие вопросы. На второй день молодожены уже знали, зачем надо заполнять счета-фактуры и разбирались в оптовых ценах и скидках. А на третий день очкарик положил перед ними список товаров и адреса магазинов.
        - Ребята, вы все равно без дела болтаетесь, зайдите в эти лобазы и купите кое-что. Это здесь, в Бенедетто. Я просто не успеваю. Вот деньги. - Он положил под стакан несколько мятых банкнот достоинством по сто евро. - Только проверьте, чтоб брака не было. Итальяшки ушлые, хуже турок.
        Зашли, купили. И сами же повезли через границу.
        - Ребята, вы все равно пустые летите, а у меня перевес. Выручайте. На человека по двадцать кило.
        - Наркотиков-то нет?
        - Нет, что вы... Только тротил.
        Вот такое получилось романтическое путешествие. И тем не менее им было хорошо. Ибо они пока находились в состоянии влюбленности, а это состояние тонирует любой негатив. Они были в настоящей Италии. Рядом с настоящим морем. С настоящим "Поллини" и "Труссарди", сделанными не в Китае. Ели спагетти, паэлью и пили кьянти. Что еще надо? Что такое аромат помойки и бездомные собаки по сравнению с возможностью видеть друг друга каждый день? Тьфу, и забыть.
        И даже претензий туристической фирме по возвращению не предъявляли. А с толстячком еще целый год перезванивались. Он, кстати, оказался неплохим мужиком. Хотя так и не стал богатым.
        ...Сейчас бы Лерка наверняка закатила в фирме скандал и выбила бы компенсацию за сорванный отдых. Да и он бы поддержал претензии. Потому что теперь это стояло на первом месте.
        Если бы Вадик знал, почему так происходит, наверняка бы получил Нобелевскую премию мира.
        - Нет, свадьба здесь ни при чем. - Он с грустью вернулся из итальянских воспоминаний.
        - Ну, может, год какой-нибудь?.. Как можно забыть четыре самые важные цифры в жизни человека?! Это же важнее дня рождения!
        - Все зависит от силы удара. Завтра съезжу в банк, они поменяют карточку и пин. Денег, правда, снимут.
        - Завтра это завтра. А сегодня это сегодня.
        Никита открыл "бардачок" и среди рекламных проспектов "Любовь с первого взгляда" отрыл мятую десятирублевку.
        - Во! Помню, что должна быть. Для инвалидов приготовил. А теперь мы сами инвалиды. Давай свою пятерку.
        Вадик достал из бушлата бумажник, который по привычке переложил туда из пиджака. Никита сбегал к магазинчику просроченных товаров и вернулся с пачкой самых дешевых сигарет, украшенных предупреждением Минздрава "КУРЕНИЕ КРАЙНЕ ПОЛЕЗНО ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ В ЦЕЛОМ И ДЛЯ ЛЕГКИХ В ЧАСТНОСТИ! НЕ ВЫЗЫВАЕТ ОТВЫКАНИЯ". На дорогих сигаретах предупреждение выглядело бы более приветливым и начиналось бы словами "Уважаемые господа...".
        - Ну вот. Теперь хоть не с пустыми руками.
        Покрутившись еще с полчаса и возродив "опель" из пепла, они вернулись на базу. Никита предложил отдохнуть перед ночным десантированием и подал другу пример, захрапев на тахте. Вадик уснуть не смог. Все представлял, как отреагировала Лерка на вчерашний сюжет в криминальных новостях. Возможно, пыталась позвонить ему на мобильник и поздравить. В принципе, она знает телефон Никиты. Или не знает? Нет, нет - знает. Месяц назад она ездила к нему на биржу и предварительно созванивалась. А зачем ездила? Они хотели купить кровать вместо старого, подаренного тестем на новоселье дивана. От дивана пахло казармой и гуталином, видимо, когда-то он нес службу в офицерской комнате. Лерка привезла из Финляндии первый заработок. В евро. Обычно они меняли деньги в ближайшем обменнике, но Никита, узнавший об этом, подсказал, что для крупной суммы биржа гораздо более выгодный вариант, и пообещал свести там с нужным человеком. Сам Вадик поехать не смог, попросил Лерку. Тогда она и созванивалась с Никитой. Выгода оказалась не так уж и велика, рублей пятьсот со всей суммы. Но, как говорится, евроцент евро бережет. Мелочь,
а прикольно. Потом она еще пару раз ездила на биржу.
        Пока однополчанин спал, Вадик принял душ и побрился. Заклеил боевые ранения свежим пластырем.
        Завтра с утра он твердо решил предпринять какие-нибудь шаги. Если сможет стоять на ногах. Сначала съездит в банк, попытается все объяснить. Потом к матери - может, она посоветует что-нибудь конструктивное. Все-таки был у нее в жизни подобный прецедент. С батяней. Батяню Вадик не помнил, тот оставил их, когда сын еще не отдавал отчет своим действиям в силу малых лет. Уехал за Уральский хребет и присылал оттуда денежные переводы и открытки по праздникам. Мать не сочиняла для Вадика историй про полярные экспедиции или загранкомандировки. Сразу сказала - папа уехал к другой женщине. Но не надо обвинять его в этом. Он хороший человек. А сердцу не прикажешь. Чтобы не травмировать сына, он не приезжал совсем. А на свадьбу прислал перевод на пять тысяч и открытку с надписью "С днем рождения!". Видимо, "С днем свадьбы!" за Уралом не продавались.
        После матери Вадик поедет к Лерке. Расставлять точки над всем известной буквой.
        Но все это в теории. На практике в лучшем случае останется мама...
        Вадик с полчаса простоял у окна, глядя во двор. Словно ждал, что сейчас появится Лерка, встанет на колени и начнет посыпать голову песком из детской песочницы. И кричать: "Не виноватая я!.. Прости, любимый!" Но кроме какого-то пацана, гонявшего мяч с Андреем Аршавиным, никого не увидел. "Хорошо детям - им поможет "Газпром". А кто поможет мне?"
        Погода, словно издеваясь, радовала теплом и солнечным светом. Вадик предпочел бы мокрый снег, а лучше град с голубиное яйцо. Насквозь пробивающий крыши дорогих иномарок.
        Постояв немного, он вспомнил вчерашний разговор с Сандрой... Наверное, она обиделась. Делала массаж, а Никита дал показания о проституции.
        Вадик принес из прихожей телефонную трубку. Пролистал исходящие звонки. Номер массажного салона оказался единственным. Вадик нажал кнопочку повтора.
        - Массажный салон. Игорь. Здравствуйте.
        Это был голос администратора. Значит, он не понтовался. Их действительно не прикрыли, несмотря на показания.
        - Здравствуйте... А вы не могли бы позвать Сандру? Если она не занята.
        - Минутку...
        Из трубки донесся звук шагов, затем быстрое шлепанье вьетнамок.
        - Да, слушаю вас...
        Ее голос был спокоен и дружелюбен.
        - Сандра... Это Вадим. Вы делали мне вчера общий массаж. У меня сколиоз, вы, наверно, помните. Я вам еще про жену рассказывал.
        - Да. Вадим. Конечно. Вы что-то хотели?
        - Нет... Просто... Вчера нас забрали в милицию. И требовали дать против вас показания... Ну, что вы не массажистки... Я звоню вам сказать... Что не дал таких показаний. Мне ничего не надо, я просто звоню вам, чтобы вы знали.
        Про Никиту Вадик не упомянул.
        - Да, я в курсе, - ответила Сандра Брюсовна, - Игорю показывали бумаги... Правда, это ничего не решило, ему все равно пришлось заплатить... Но тем не менее спасибо. Если надо будет сделать массаж или просто поговорить, обращайтесь.
        - Хорошо... Вам тоже спасибо... Вы классный массажист. Я понимаю в этом толк.
        - Вас долго держали в милиции?
        - Я не засекал, если честно. Да какая разница?
        Она немного помолчала, потом более тихим голосом ответила:
        - Вообще-то, нас постоянно задерживают... Но вы первый, кто не дал против нас показаний. Даже как-то странно.
        - Почему странно? Это же нормально.
        - Увы, сейчас нормально, когда собственная голова не болит... Спасибо, Вадим, - еще раз поблагодарила Сандра и перешла на "ты", - ты настоящий мужик. И с женой вы сойдетесь. Она будет дурой, если тебя потеряет... Пока. Извини, у меня клиент.
        Сандра повесила трубку.
        Вадик впервые за прошедшее после неурочного возвращения домой время почувствовал прилив позитивной энергии. Потому что никто, даже спящий в комнате друг не называл его настоящим мужиком. При том что ничего героического он вроде бы не совершил.
        Никита проснулся в пять часов. Первым делом поинтересовался, не вспомнил ли Вадик пин? Потом откопал в морозилке старые пельмени "С мясом", и друзья подкрепились перед мероприятием. В секретере обнаружилась "маленькая": початая литровая бутылка водки "Суперлегкая", которую хозяин квартиры сунул в бушлат Вадика. Ибо в его бушлат она просто бы не влезла. Бушлат был в обтяжечку, словно трико на балерине.
        - Зачем водка? Как мы назад поедем?
        - Да кто ж фронтовиков тронет? Сам же видел. А потом, это "Суперлайт". Тридцать девять градусов.
        - Я не о том. Не дай бог, зацепишь кого.
        - Типун тебе... Запомни, я хоть и не Шумахер, но машину вожу в любом виде. Даже оскорбляющем человеческое достоинство, ха-ха-ха...
        До десяти скучали перед телевизором. Несколько раз кто-то звонил Никите и поздравлял с теледебютом. Никита оправдывался, заверяя, что это был не он. Вернувшаяся с работы мать поинтересовалась, зачем они вырядились в военную форму. Никита ответил, что решили пойти на военные сборы, дабы наконец отдать Родине долг. И прямо сейчас они поедут в военкомат, а оттуда в Закавказье.
        - А кто выкушал водку?
        - Извините, мама. Непредвиденные обстоятельства. Вернемся с фронта, купим новую.
        До клуба доехали без приключений, если не считать еще одного разговора с инспектором. И разумеется, у последнего не поднялась рука штрафовать раненых героев и тем более вымогать с них мзду за случайное пересечение двойной осевой. Отпустил с миром. Ребята ведь и обидеться могли. И вернуться вместе со своей Шестой воздушно-десантной дивизией.
        Клуб оказался так себе, хоть и назывался вычурно. "Клуб рабочей молодежи". Как большинство заведений подобного рода, располагался он в подвале дома, признанного памятником архитектуры, охраняемым государством. Но сам клуб охраняло не государство, а парочка вышибал в модных марлевых повязках - свиному гриппу фейсконтроль не страшен, пройдет куда захочет. Небольшая очередь из рабочей молодежи перед рамкой металлоискателя говорила, что клуб пользуется у пролетариата популярностью даже в будние ночи.
        Вход, как и обещал Никита, был бесплатным, но вышибалы пускали не всех. Пара молодых людей в черных костюмах, чуть ли не на коленях умоляли впустить их, предъявляя удостоверения сотрудников наркоконтроля, но вышибалы не верили им. Всех сотрудников наркоконтроля они знали в лицо и на ощупь.
        Два капитана бросили "опель" на охраняемой парковке. Какой-то малолетка наркоманского вида с капюшоном на голове предложил поохранять машину за дополнительную плату - всего сто рублей в час, но Никита пригрозил - если с тачкой что-нибудь случится, завтра сюда нечаянно, якобы по ошибке, приземлится десант голубых беретов со всеми вытекающими.
        - Кино смотрел "В зоне особого внимания"?
        - Я не смотрю кино. Только литература. Чак Паланик, Бегбедер, Пелевин.
        - Твои проблемы. Надо смотреть.
        Капитаны, как и подобает настоящим десантникам, очередь игнорировали.
        - Братишка, - обратился Никита к ближайшему вышибале, - вчера из Чечни. Из Дуба-Юрта. Всего на три дня в Питере. Пусти погреться к огоньку и отведать зелена вина.
        Вышибала с поклоном отступил, и даже рамка, звенящая на каждом первом, на сей раз вежливо промолчала.
        Клуб, согласно названию, тематически был связан с трудом и молодежью. Гостей встречала гипсовая копия статуи "Рабочий и колхозница". В гардеробе трудящихся обслуживали девушки в косынках и тоже в повязках, выдавая мятые алюминиевые номерки со штампованной по периметру надписью "ГОСТ 4587/69". Лозунг "МИР, ТРУД, МАЙ" на кумаче венчал проход в зал заседаний. Ну и конечно, на стенах плакаты далеких семидесятых ушедшего века. "Пятилетку за четыре года!", "БАМ - путь к счастью!" и тому подобные приветы из прошлого.
        Рабочей молодежи, несмотря на неактуальную тематику заведения, было много. Вряд ли кто-то из присутствующих знал, что такое БАМ. Девять из десяти ответили бы, что это новый галлюциноген типа ЛСД. А десятый послал бы на три буквы.
        Из развлечений предлагались бесплатные стриптизерши на шестах с пионерскими галстуками и платные коктейли, которые разносились официантками в школьной форме советских времен. Музыкальное сопровождение - фонограмма детского хора: "Эх, хорошо в стране советской жить..."
        - Между прочим, в секс-шопах сейчас самый модный прикид, - кивнул Никита на ближайшую официантку, - даже очередь есть. Надо приезжать - отмечаться.
        - Откуда ты знаешь?
        - А у меня там карта постоянного покупателя. С накопительным дисконтом.
        Едва они заняли место за свободным столиком, одна из "школьниц-пионерок" тут же подсуетилась:
        - Хотите что-нибудь выпить?
        - Две воды.
        - С газом? Без газа?
        - На ваш вкус.
        - Хорошо. Хотя я предпочитаю мартини.
        Женская часть трудящейся молодежи, вопреки ожиданиям, на офицерскую форму друзей отреагировала вяло. Увы, друзья опоздали лет на тридцать. Нынче боевое офицерство не могло похвастаться богатым денежным обеспечением, а понятия "честь", "долг" и "героизм" не очень котировались на сегодняшнем внутреннем рынке. К ним никто не подбегал и не спрашивал: "Не скучно ли вам? Не желаете ли безопасного или хотя бы опасного секса?"
        "Школьница" вернулась быстро - заказ не отличался сложностью. Поставила на столик два высоких бокала с пузырящейся жидкостью, похожей на воду, с прицепленными на них дольками лимона.
        - Платить будете сразу?
        - А сколько с нас?
        - Двести сорок рублей.
        - Потом. Мы еще что-нибудь закажем.
        - Хорошо. Приятного отдыха.
        "Школьница" поправила марлевую повязку с профилем Ленина и ушла к доске. В смысле к барной стойке.
        - Сто двадцать рублей за стакан воды! Охренеть! - справедливо возмутился Никита. - Представляю, сколько у них пиво стоит. Надо на них антимонопольную службу натравить.
        - А что ты хотел? Вода-то с газом. И с лимоном. И никто не заставлял тебя ее покупать.
        - Нам стаканы нужны.
        Никита залпом выпил сто двадцать рублей, положив лимончик на салфетку. Вытащил из бушлата Вадика "Суперлегкую" и плеснул в бокал водки на пару пальцев.
        - Давай, освобождай тару.
        Вадик тоже опорожнил бокал. Но произнести тост они не успели, тут же появилась улыбчивая "школьница".
        - Господа, в нашем заведении приносить и распивать собственное спиртное запрещено.
        Она показала на настенный плакат, выполненный в стиле окон "РОСТа". Румяный красноармеец держал за шиворот мужичка ханыжеского вида, сжимавшего в одной руке откупоренную бутылку водки с надписью "Своя" на этикетке. Второй красноармеец подставлял мужичку под задницу штык.
        "НЕ БУДЬ ЖЛОБОМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПЕДЕРАС,
        ПРИШЕЛ В КЛУБ - ЗАКАЖИ У НАС!"
        Оценив шедевр, Никита перевел взгляд на "школьницу", выдержал классическую паузу и с неприкрытым трагизмом поинтересовался:
        - Девочка... А ты знаешь, что такое война?
        Девочка, может, и знала, но на всякий случай повернулась к стоящему неподалеку вышибале и сделала условный знак. Вышибала оценил обстановку и снисходительно махнул рукой. Этим можно.
        - Извините... Пожалуйста, отдыхайте.
        И она снова ушла к доске.
        - Я хочу поднять этот бокал за мир во всем мире, - Никита чокнулся с Вадиком, - и чтоб в ближайшие два часа ты вспомнил наконец пин-код. Иначе нас, возможно, будут бить.
        Выпив, закусил предусмотрительно отложенным лимончиком. Вадик тоже. Спирт приятно пощекотал десантные пищеводы, а лица сразу посвежели. И тут же, словно по заказу, перед столиком возникли две явно не мужские фигурки.
        - Ребята, у вас свободно?
        Все-таки водка творит чудеса.
        Им было в районе восемнадцати. Беленькая и черненькая. Худенькая и толстенькая. Страшненькая и еще страшнее. Без повязок. Но было и общее. Видимое невооруженным взглядом отсутствие наличных. Можно даже в сумочки не заглядывать. Тем более что сумочек тоже не было.
        - Присаживайтесь, девчонки! - широким жестом указал Никита на два свободных табурета. - Закуривайте наших фронтовых!
        Он бросил на стол купленную вскладчину пачку сигарет и коробок спичек. Девчонки не отказались.
        - Выпьете с нами?
        - С удовольствием!
        Никита махнул "школьнице":
        - Еще два стакана!
        "Школьница" сделала недовольную мину, читаемую даже через марлю, но просьбу выполнила.
        - Вот ведь как в жизни бывает, - брокер, прикладывая к бокалам два пальца, разлил водку, - сегодня ты сидишь за столиком с прекрасными девушками, а завтра лежишь на горном перевале с простреленным навылет сердцем.
        Вадик представил Никиту, лежащего на горном перевале, и чуть не поперхнулся. Да, живот одноклассника был бы виден издалека.
        - А зачем лежать? - удивилась черненькая. - Я слышала, шарик не больно бьет.
        - Какой шарик?
        - Ну, с краской... И потом, можно играть в специальных доспехах. Мы как-то раз играли, нам выдали...
        - Дорогая моя... Мы не играем в шарики. И от снайперской пули, выпущенной из "драгунова", никакой доспех не спасет. Если ты, конечно, не в танке и не бухой в жопу. Вы знаете, что такое винтовка Драгунова?
        - Ой, так вы настоящие?!
        - А какие же еще?! Не резиновые же! Шестая воздушно-десантная дивизия. Вчера из Дуба-Юрта.
        Никите было лень каждый раз придумывать новую легенду. Девчонки чуть разочарованно переглянулись. Видимо, их интересовали именно резиновые. Но водка уже ждала в бокалах, и уйти они не решились. Все дружно выпили. Никита тут же, по-военному быстро, подлил еще. Теперь, правда, пальцами дозу не мерил.
        - Помню, случай был, - брокер походил на ветерана, встречающегося с благодарной молодежью, - в прошлом году, в ноябре. Двигались мы из Дуба-Юрта. Колонну сопровождали с гуманитаркой. Погода дрянь, да еще туман в горах. Тут по головному бэтээру выстрел из подствольника. Витек на кабине сидел, так его в клочья... А потом как поперли, как поперли... С гор. Мне пуля в броник попала, хорошо, на излете была, не пробила. Но мужики не дрогнули. Приняли бой. Я за колесом укрылся, рожок выпустил, второй вставляю, а калибр не тот! Прикиньте, попросил накануне у старшины рожок, а он мне и подсунул семь шестьдесят две! Урод, крыса тыловая!
        Никита гнал так убедительно, так правдиво, что даже Вадик, знавший об истинных заслугах одноклассника на фронтах, слушал внимательно и с неподдельным интересом.
        - А духи ползут! Все ближе! И снайпера работают не по-детски. Я гранаты отметал и сижу на жопе ровно! А куда без патронов? Не с ножом же. Не, пришлось бы - и с ножом бы пошел. Врукопашку. В общем, попрощался мысленно со всеми, прощения попросил за грехи. Да вот, братан меня спас, - ветеран кивнул на Вадика, - кинул коробку с патронами. А мужики прикрывали, пока я автомат заряжал... Отбился кое-как... А мужики...
        Никита посмотрел на зажатый в руке бокал, как чекист на интеллигента, из которого только что выбил показания о шпионаже в пользу Америки.
        - Мужики, - еще раз повторил он, после чего резко поднялся и по-армейски гаркнул на весь зал, словно выстрелил из башенного орудия танка: - Прошу минуту молчания!
        Диджей тут же приглушил музыку, пионерки на шестах замерли, словно на стоп-кадре. Гости замолкли и повернули головы в сторону слегка качающегося капитана Российской Армии в камуфляжной форме и кроссовках, стоявшего с бокалом в руке.
        - За Шестую гвардейскую воздушно-десантную дивизию! За погибших мужиков! Мужчины пьют стоя, женщины до дна!
        Капитан обвел взглядом зал. Возражений не поступило. Все патриотически настроенные мужчины, в том числе и находящиеся в сильном наркотическом опьянении, молча поднялись и, не чокаясь, выпили, у кого что было. Одна из дам хотела было возмутиться, но кавалер осадил ее гламурным "Заткнись, дура".
        Вадик тоже поднялся и тоже выпил. Хотя он и не находился в состоянии наркотического опьянения, но вдруг увидел себя лежащим за камнем с автоматом в руках. Услышал крики Никиты: "Братишка, патроны!" Представил, как кидает коробку, как прикрывает друга огнем... И почувствовал себя настоящим героем. И если бы сейчас в ночной клуб ворвались басмачи, он, не задумываясь, принял бы неравный бой.
        Вот она - волшебная сила алкоголя! Особенно натощак и без закуски.
        Басмачи не ворвались.
        - А вы и людей убивали? - спросила белая, когда друзья опустились на табуреты.
        - Ну вы даете! А как же? - ответил за двоих Никита. - Только разве ж это люди? Помню, приказали нам деревню зачистить. Мы пошли, вежливо так, без претензий, без понтов. Стучимся, извиняемся, спрашиваем у хозяев документы, нет ли посторонних в хате? Нет ли вообще каких пожеланий к властям? "Мир вашему дому" говорим обязательно. А они в спину огонь из подвала. Раз, другой... Надоело это нам. Обидно. Вернулись на базу да из минометов за полчаса всех и зачистили. Качественно и быстро. И после только так и зачищали. Вон братуха деревень пять обработал.
        Никита похлопал Вадика по плечу. Тот стукнул его по ноге, мол, кончай гнать. Действительно, кто знает, что это за подруги? Завтра донесут, и приедут за друзьями из военной прокуратуры. Полковнику Буданову девять лет за одну чеченку дали, а тут пять деревень...
        Ой, это ж лажа все... Но как живая. Аж сам поверил!
        - Девчонки, а звать-то вас как? - задал вопрос Никита, хотя это не имело никакого значения.
        Они представились. Именами, которые Вадик забыл ровно через секунду. Он вообще плохо запоминал имена.
        - А я Евпатий, - гордо распрямил плечи Никитушка, - забытое такое русское имя. Но вы можете звать меня просто Евпатий Эммануилович, ха-ха-ха...
        - А тебя как зовут? - Беленькая положила руку на капитанский погон Вадика.
        - Я... Вадим...
        - Какое сексуальное имя.
        Ничего сексуального в своем имени Вадик не находил, но возражать не стал. Чтобы поддержать разговор, спросил, чем девушки занимаются. Беленькая что-то начала рассказывать про Мариинский театр, но ему захотелось в туалет, и он не дослушал, без сомнения, интересный рассказ.
        В туалете, когда он мыл руки, к нему пристал сильно поддатый трудящийся сорока с небольшим лет. С сероватым лицом и коротким седым "ежиком" на голове. Не очень подходящий возраст для похода в подобные заведения. Основная масса отдыхающих была до тридцати. Он назвался Пашей и заявил, что тоже проливал кровь на чеченских фронтах. После чего принялся задавать не очень удобные вопросы о буднях Российской Армии. Типа, где базировались, кто командир полка, в каких операциях бились?
        Вадик добрым словом помянул капитана Евпатия Эммануиловича. Но отступать было некуда. Приходилось выкручиваться, дабы не заработать в морду. У этой публики от любви до ненависти четверть пьяного шага.
        - В Дуба-Юрте базировались. Петров у нас командир полка. Полковник Петров.
        - Блин, не Андрюха, часом?!
        - Да, Андрей.
        Лучше б он этого не говорил. Паша со словами "братуха, бля" бросился обнимать Вадика, словно человека, подарившего ему яхту или загородный дом.
        - Надо же, как мир тесен! А я смотрю - лицо у тебя знакомое! Словно вчера видел!
        Вадик не стал сообщать, что Паша действительно мог видеть его вчера в одной телевизионной программе.
        - Помню Андрюху, помню, - счастью мужика, казалось, не было предела, - еще по Грозному. Много его бойцы духов положили... Он тогда только майором был. А сейчас, значит, полковник уже! Растут люди, растут... Как у него с ногой-то? Все хромает?
        - Уже не очень... Зажило.
        - Ну, слава богу. Это его в Старо-Промысловском зацепило осколком. На зачистке. Даже дембельнуться хотел. Оклемался, стало быть...
        - Ага.
        - Вадюха, это дело обмыть надо! Срочно и без возражений! Такая встреча! Ну, просто песня!
        - Мы, вообще-то, тут с девчонками, - вяло возразил Вадик, которому совершенно не улыбалось бухать с человеком, могущим уличить его во лжи.
        - Ай! - поморщился Паша, словно его укусила пьяная оса. После чего перешел на шепот: - Я тут тоже со своей. Затащила. Я-то сам не любитель этих дискотек. Еще с мужиками пивка попить, куда не шло. А тут, кроме водки разбавленной, никаких удовольствий.
        - Со своей? С женой?
        - Да какая, в жопу, жена? Жена мне еще в две тыщи втором ручкой помахала. Нашла здесь барыгу, пока я в Чечне конституционный порядок восстанавливал. Конечно, чего с меня взять? Оклад, командировочные да пайковые... А там целый менеджер... С отдельной квартирой и "лендровером"... Давай покурим, братишка... Угощайся.
        Паша вытащил из кармана пиджака мятую пачку "Петра Первого" и протянул Вадику. Тот не посмел отказаться. Настоящие фронтовики курят все.
        Паша затянулся, одним махом укоротив сигарету вдвое.
        - Суки они, продажные...
        - Кто? Духи?
        - Да какие духи? Бабы! Она ж, когда замуж выходила, коммуналке рада была да старому дивану! Люблю, Пашенька, люблю, родненький... А через годик началось. Сперва машину стиральную давай, потом путевку в Турцию, потом авто с гидроусилителем руля и этим, как его, мать твою - климакс-контролем. А под конец вообще заявила - не можешь семью жилплощадью обеспечить, нечего и жениться было! Можно подумать, я ее в ЗАГС тащил. Сама ведь уломала!
        Вадика тоже уломала Лерка. Ну не то что на коленях уламывала, а, так сказать, была инициатором. У всех нормальных пар молодой человек приходит к любимой девушке с букетом и колечком, припадает на колено и предлагает руку и сердце, заверяя, что будет любить ее до гроба, вне зависимости от ее социального и материального положения. Потом просит благословения у родителей.
        Вадик на колено припадать не собирался. И не потому, что жалел денег на цветы и колечко. Просто считал, что вполне комфортно чувствовал себя без штампика в паспорте. Да еще друг Никита отговаривал: "Куда торопиться? Надеть ярмо на шею всегда успеешь. Вам что, без штампика кто-то жить мешает? Я бы вообще браки отменил, кроме фиктивных".
        В итоге предложение сделала Лерка. Он бы так и не решился. Сделала при крайне романтических обстоятельствах и в не менее романтической обстановке. Их загребли в милицию. Их, тихих, законопослушных, богобоязненных молодых людей, даже дорогу переходивших исключительно на зеленый. Они отправились на концерт Филиппа Киркорова, которого жутко не любили, но билеты были халявными - бонус к купленному в супермаркете шампуню. Халява их и сгубила. Билеты оказались наглой подделкой, контролер просигналила охраннику концертного комплекса, тот по рации вызвал людей в форме, и вместо концертного зала влюбленные оказались в багажном отсеке ментовского "уазика" вместе с каким-то фанатом Киркорова, не рассчитавшим с алкоголем. Все дорогу до отдела он пел "Зайка моя" и плакал.
        Дежурный оперативник был на каком-то выезде, дожидаться его пришлось в специально приспособленном месте под названием "темная", ибо соседний "аквариум" был под завязку набит пьяными фанатами Киркорова. Задержанные же - люди серьезные, возможно, мошенники или фальшивомонетчики. А по жестким, но справедливым российским законам сажать разнополых граждан в одну клетку строго запрещено. Особенно когда при них нет документов. А документов не было. Поэтому Вадика поволокли к фанатам. Тут Лерка встала поперек. "Почему вы не можете посадить нас вместе?!"
        - А кто он тебе? - уточнил бдительный дежурный.
        - Муж.
        Вадик трусливо промолчал, лишь покорно кивнул. Дежурный посчитал, что посадить мужа с женой в одну камеру не самое серьезное нарушение законодательства. Так молодые люди впервые в своей жизни оказались на одних нарах. "С почином", - сказал дежурный, захлопнув за ними массивную пуленепробиваемую дверь.
        - Мы будем добиваться суда присяжных!.. А зачем ты сказала, что я твой муж? - прошептал Вадик, немного придя в себя и оценив обстановку.
        - А ты хотел в "обезьянник" к бомжам и алкашам?
        - Но нас же теперь точно посадят!
        - За что?
        - За ложные показания. Я слышал, статья такая есть.
        - Значит, нам надо срочно пожениться. Прямо завтра подадим заявление. Или ты против?
        - Нет, но... А жить мы где будем?
        - Можно пока у меня... Я уже говорила с родителями, они выделят нам комнату. С балконом. Ну что... Ты согласен?
        - Да, конечно... Я же тебя люблю...
        Когда дежурный опер, вернувшийся с задания, распахнул дверь камеры, он увидел на нарах задержанных, слившихся в страстном поцелуе прямо под рекламным плакатом милицейского спонсора - "Веселого молочника".
        С билетами разобрались быстро. Оказалось, что Вадик с Леркой не первые. Фальшивки выбросили ушлые работнички супермаркета, а настоящие толкнули перед концертом с рук за полцены. Задержанные написали объяснительные, опер проверил их по учетам и с миром отпустил, предупредив, чтобы в следующий раз они в камере не целовались. Потому что, простите за тавтологию, камеры оборудованы камерами, и вся дежурная часть отвлекалась от выполнения прямых обязанностей. А кое-кто даже делал ставки, ограничатся ли узники поцелуями или пойдут дальше.
        С тех пор ни на какие концерты Вадик с Леркой больше не ходили. А на следующий день подали заявление во Дворец брака и сочетания. Побывав на настоящих нарах, они стали авторитетными людьми и за базар отвечали.
        Да, получалось, что Вадик ничего для своего счастья и не предпринимал. Все было сделано за него.
        Сигаретный дым пощекотал бронхи, Вадик закашлялся. Потом спросил:
        - А как вы поняли, что она к другому ушла? Сама сказала?
        - Чего ты мне "выкаешь", как замполит на совещании?.. Ну, вообще-то, - Паша за вторую затяжку полностью уничтожил "Петра Первого", - случайно вышло. Я на два дня раньше из Чечни приехал. С летчиками договорился, взяли на борт. Ну и застукал. Как в анекдоте. Сучка... Сидели в обнимочку с этим пердуном старым, Малахова смотрели.
        - И что? Как ты отреагировал?
        - Ну как, как? Хорошо, пистолета при себе не оказалось. А то обоих бы, на месте...
        - Что, серьезно? Убил бы?
        - И рука б не дрогнула. Повезло им... Но челюсть я ему красиво своротил. С одного удара. Меня потом полгода в ментовку таскали. Но он заяву забрал. Сам же виноват, не хрен с чужими женами Малахова смотреть. А я на эмоциях был, понять можно...
        - И что, развелись?
        - А куда деваться? Не с рогами же жить. Ленка в ногах не ползала, а я ее не уговаривал вернуться.
        - А дети есть?
        - Не... Проблемы у нее по женской линии. Усыновить думали. Не успели.
        - И ты не жалеешь, что разошлись?
        - Ну, не знаю, - расчувствовавшись, Паша полез за свежей сигаретой, - если честно, до сих пор, зараза, снится. Как-то я ее не представляю с этим менеджером. Все думаю, не погорячился ли я тогда?.. А Ленку Боженька наказал. Через пару лет менеджера инсульт разбил. Реально так - ни рукой, ни ногой не шевелит. В колясочке катают и кормят с ложечки. Три тысячи по инвалидности и никаких "лендроверов". Грех, конечно, но я тогда очень обрадовался... А у тебя что, похожие проблемы?
        - Ну, в общем, да... Так, а здесь ты с кем?
        - Со студенткой одной... Я ж из армии после той истории демобилизовался, к приятелю в "Газпром" устроился... Охранником. С Машкой вон познакомился. Живет у меня. Она и не скрывает - ей прописка питерская нужна. Зато честно. Мне с ней и поговорить-то не о чем. Про войну ей не интересно, а мне про ее тусовки и шмотки. Вот, вытащила меня сюда. Ну и какой здесь цимиз? Бабы на шестах? Или ее подружки-студентки?
        - Так чего ты ее не прогонишь?
        - А с кем останусь? Так я хоть кому-то нужен... Даже для прописки.
        Паша вздохнул и чиркнул "зипповским" бензиновым огнивом, едва не опалив брови.
        - А у Ленки знаешь почему ничего с этим папиком не получилось? Потому что она не мне, она себе изменила. А это самое поганое. Перед собой-то не оправдаешься. Ну, ты знаешь, воевал. Там это быстро понимаешь... Сам на дембель не собираешься? - Он перевел базар в другую плоскость.
        - Собираюсь... Надоело. Только обещаниями кормят.
        Вадик телевизор смотрел, газеты читал, поэтому знал, что в армии далеко не шоколад.
        - Это верно. Никому мы, на хрен, не нужны. Только когда заваруха начнется, бегут, как детишки к мамкиной юбке... Гляди, если никуда не пристроишься, обращайся. Порекомендую. Им охранники толковые нужны. С боевым опытом. Вон, с Украиной каждый год проблемы. А кто в бой за газ пойдет, если что? Работенка не пыльная, в офисе торчать сутки через трое. И по деньгам с армией не сравнить. Это ж "Газпром".
        - Спасибо, обращусь.
        После истории в бане слово "Газпром" вызывало у Вадика исключительно негативные эмоции.
        - Я тебе телефончик потом оставлю... Ну что, братишка, пойдем вмажем за знакомство. - Отставник швырнул окурок в писсуар, и они покинули место общего пользования.
        В зале ничего принципиально не изменилось. Разве что прибавилось рабочей молодежи. У некоторых под воздействием стимулирующих таблеток или веселящего дымка уже начался ЭБН - эффект беспокойных ног, или просто эбанутость. Лерка как-то рассказывала, что это реальный медицинский термин. Когда человек под воздействием препаратов или просто так, по характеру, без передыху носится туда-сюда. Когда ноги не подчиняются мозгу.
        Опять Лерка...
        Паша ледоколом пробился к столику, расчищая путь брату по оружию. За столиком сидели три девицы. Без окна.
        - Малыш, ну что ты так долго? - воскликнула одна из них. - Мы уже волноваться стали.
        - Подвинься, - не ответив на вопрос, приказал малыш, - садись, Вадюха. Машка, это Вадик. Воевали вместе.
        - Очень приятно. - Девица положила руку на шею своему "газпромовскому" кавалеру.
        - Здрасте, - как-то скромно, не по-офицерски поздоровался Вадик со всеми девушками сразу.
        Паша взял графинчик, выплеснул содержимое Машкиного бокала на пол и налил в него жидкость, похожую на водку.
        - Давай, братишка... За нас, за нормальных мужиков.
        Он стукнул свой бокал о бокал Вадика и залпом опорожнил. Вадику пришлось тоже, хотя сделал он это неумело, с трех заходов. Но сделал. Вес взял. Все сто пятьдесят граммов. Водка отдавала карамелью и возвращала в детство.
        - О, чувствуется десантная закалка! - одобрительно похлопал Паша по его тощему, совсем не десантному плечу. - Нам, настоящим "газпромовцам", бухать, вообще-то, не рекомендуется. Но я выходной завтра. Имею право.
        Он придвинулся поближе к Вадику и принялся что-то рассказывать про недальновидную политику прежнего правительства на Северном Кавказе. Вадик практически ничего не слышал - мешали музыка и гомон окружающих. Но периодически кивал, мол, мне крайне интересно. Но вряд ли бы он уловил суть рассказа, даже если бы музыку выключили совсем. Разобрал только слово "проститутки", но о ком конкретно шла речь, не понял. Водка, никотин, бессонная ночь превратили его в прекрасного вечнозеленого зомби.
        Он закрыл глаза и уже не отвечал кивками на рассказ дорвавшегося до добровольного слушателя нового знакомого.
        ...Приоткрыв веки снова, он вдруг увидел Лерку. Она сидела за соседним столиком с этим культуристом. Они пили разноцветные коктейли и весело щебетали. Она была в своем голубом платье, которое так нравилось Вадику, и в белых босоножках с тесемочками, перевязанными вокруг лодыжек. Кажется, Лерка тоже заметила его, но никак не отреагировала, продолжая хихикать. Ни намека на раскаяние или тоску. И культурист заметил. Но даже бровью не повел, сволочь накачанная, чтоб тебя изжога извела!
        Вадику стало еще досадней, чем тогда в квартире. Как же так? Это же его Лерка! С которой они собирались поехать на выходные к их сыну! И с которой они прожили больше пяти лет, на минуточку! Что же она делает?! Нельзя же так демонстративно! Он же любит ее! Зачем она притащилась в этот вонючий клуб?! Будто знала, что он тоже придет сюда!
        К ним подскочил официант, культурист сделал какой-то заказ и протянул пластиковую карточку. Кажется, банка, где служил Вадик. Карточку платиновую, для избранных. Значит, у гада на счету побольше двадцати тысяч. Неужели Лерка из-за денег повелась? Тоже решила кризисом прикрыться?.. "Извини, Вадик, но в такой тяжелый для мирового сообщества час я должна думать о будущем..." Зараза!
        Официант взял под козырек и помчался выполнять заказ, словно зайчик, которому в задницу вставили свежий "Дюрасел".
        Диджей запустил новую тему, заелозив пластинками. Вернее, тема была старой, кажется, "Марш коммунистических бригад", но в современной, кислотно-клубной обработке. Старых танцовщиц сменили новые, абсолютно голые, и в такт музыке принялись неспешно одеваться. Причем шмотки были какими-то подержанными и совершенно неэротичными. Стриптиз наоборот.
        Паша продолжал бубнить про Хасавюрт, Лерка продолжала хихикать. Облизнула краешек бокала, словно дразнясь. И закинула ногу на ногу.
        С потолка повалил снег. А может, не снег. А просто включили спецэффект. Но Вадику показалось, что снег был настоящим, - на лицо падали холодные хлопья и таяли. Он сунул руку в боковой карман бушлата, чтобы достать платок и утереться.
        Что это?
        Вместо платка он вытащил предмет, похожий на пистолет. Нет, не похожий, а самый настоящий. Кажется, имени Макарова. Вороненый затвор, предохранитель, мушка, рифленая ручка. Видимо, сосед Никиты оставил его в кармане по забывчивости или раздолбайству.
        "Застал бы - рука б не дрогнула", - прозвучала в голове цитата бывшего офицера Российской Армии.
        "А у тебя дрогнет? Давай, Вадик, не забывай, что ты настоящий мужик! Теперь ты в более выгодных условиях. У него бицепсы, а у тебя пистолет! Стрелять ты умеешь!" Прошлой осенью руководство банка вывозило желающих на стрельбище. Вадик стрелял из "Кедра" и "Макарова", правда, резиновыми пульками. Боевые банкирам не доверили. Стрелял не очень удачно, но инструктор сказал, что способности есть и их надо развивать. Вот и развивай!
        С такого расстояния он не промахнется. А если подойти поближе... Да, было бы неплохо посмотреть на рожу культуриста. И еще лучше отправить его к шесту. Пускай станцует.
        Где Никита? Ага, все девчонок окучивает...
        Снег прекратился, но откуда-то подул ветер. Холодный и горький на вкус, словно водка. Хотя у ветра не может быть вкуса. Наверно, тоже спецэффект.
        "...Прикинь, они нас в подвале обложили, а у меня последний рожок... Давай еще выпьем", - голос Паши звучал, словно из-под танцпола.
        "Извини, сослуживец, у меня сейчас дела поважнее, чем твой рожок... Мне вопрос срочный решить необходимо. Вот решу и выпьем".
        "...Трудовые будни - праздники для нас..." - пела пластинка. Танцовщица возбуждающе застегивала пуговицы на блузке.
        Вадик встал из-за столика.
        "Куда ты, братишка? Я тебе еще не все рассказал".
        "Сейчас вернусь. Только стану вдовцом - и вернусь..."
        Нет, в Лерку он стрелять не будет. Он любит ее. А любовь постоянно надо доказывать, как сказала Сандра. Вот он и докажет. Чтоб поняла, кому изменила. Настоящему мужику, готовому на подвиг!
        Он передернул затвор. Громко так, с трагическим оттенком. Все, даже Никита, обернулись на звук.
        Оттолкнул возникшего не по делу официанта, вытянул руку с пистолетом и сделал несколько решительных шагов.
        - Эй, урод! Узнаешь?!
        Лерка и спартанец посмотрели на него. Лерка заморгала. Когда она волнуется, всегда моргает. Спартанец не заморгал. Просто поднялся с места. Ну и прикид на нем. Облегающая футболка, шорты, платочек вокруг шеи. Типичный педик.
        - Сейчас ты примешь смерть жуткую, лютую! - объявил Вадик, нацеливая ствол пистолета в его широкий лоб. - И никогда больше не сможешь подойти к чужим женам! Умри, свиняй в кляре!
        Он плавно нажал на спусковой крючок, как учил тесть сына Лешку. Но крючок не нажимался, словно был приклеен к ударно-спусковому механизму. Вадик даванул посильнее. Тот же эффект. Что за хрень?!
        Попробовал помочь вторым пальцем. Крючок не сдвинулся ни на миллиметр. Вот напасть! Пушка дефектная! Поэтому и не можем с бандформированиями покончить!
        Культурист нагло, по-свиняйски усмехнулся.
        Ничего, педик, рано радуешься!
        Вадик размахнулся и швырнул пистолет прямо в рожу врагу, надеясь попасть в мясистый нос. Не попал. Враг присел, пистолет просвистел у него над темечком и ударился в мраморную колонну, разлетевшись на запчасти, словно игрушечный.
        А может, пестик и вправду игрушечный? Он же не проверял! И что же теперь делать?!
        Последний вопрос возник не случайно. Ибо враг выпрямился и пошел в наступление. Решительно так и конструктивно. Запасного пистолета в карманах бушлата не было.
        Лерка, не вмешиваясь, внимательно наблюдала за происходящим.
        "Ага, думаешь, испугаюсь?! Как тогда в кабаке на Катькином дне рождения? Думаешь, сбегу? Нет, сейчас ты поймешь, какому мужику рога наставила!"
        Он зарычал и прыгнул на соперника. Но соперник умело уклонился и в свою очередь выбросил вперед кулак, на котором Вадик успел разглядеть перстень с черным камнем.
        Это было последним жизненным наблюдением перед тем, как все куда-то исчезло. Правда, еще некоторое время слуховой аппарат улавливал возмущенный голос фронтовика Паши, кричавшего что-то на правильном матерном языке.
        * * *
        Ссора началась из-за какой-то ерунды. Кажется, он сказал, что она зря покрасила волосы. Что теперь в народе про нее будут слагать анекдоты. В общем-то, пошутил, но она отреагировала серьезно:
        - Может, мне и вещи новые не стоит покупать? И косметику? Конечно, зачем? Только лишние траты. Моя задача стоять в грязном халате у плиты или гладильной доски. Любимого мужа это вполне устраивает.
        - Почему в грязном? У нас есть стиральная машина.
        - Если б я не настояла, до сих пор бы стирала в тазике. Ты-то не стирал.
        - Зато не поправилась бы на три кило за полгода.
        Это было уже неудачной шуткой. Лерка болезненно относилась к вопросам внешности. Да, она действительно немного поправилась, но всячески боролась с лишним весом диетами и вечерними упражнениями с легкими гантелями. В отличие от Вадика, у которого уже наметились перспективы по увеличению объема живота. И перспективы нерадужные. Но Лерка никогда не подкалывала его по этому поводу.
        Она, правда, не набросилась на него с визгом, но как-то нехорошо посмотрела и неожиданно замолчала.
        Все бы ничего, но они ехали в гости все к той же дорогой подруге Кате. Лешку подсунули тестю с тещей. А даже легкая ссора накануне пьянки чревата последствиями, ибо пьянка, как говорят наркологи, не глушитель, а катализатор проблем. Катя с мужем недавно прикупили пентхаус в Приморском районе и пригласили супругов на смотрины жилплощади. Новосельем в полной мере это было пока нельзя назвать - в квартире едва закончился ремонт, но похвастаться жилищным счастьем не терпелось. Особенно Катьке, занимавшейся дизайном и выбором мебели.
        Из гостей была еще одна пара - друзья мужа. Из угощений - шведский стол с обилием алкоголя, но дефицитом закуски. Квартира производила гнетущее впечатление своими размерами. Это не Леркина с Вадиком ипотечная двушка в панельно-кирпичной высотке. Одна из комнат была переоборудована под небольшой спортивный зал. Несобранные тренажеры в упаковках лежали у одной из стен. Катька, пройдя в центр комнаты, довольно похвасталась:
        - А здесь я буду беречь фигуру! И не надо платить за фитнес! Жаль, бассейн не поместился.
        Напоминание о фигуре пришлось весьма кстати.
        Лерка, обычно равнодушная к выпивке, в тот день набросилась на нее, словно алкаш, выпущенный из лечебно-трудового профилактория. Рюмаху за рюмахой. При этом с Вадиком практически не общалась, холодно и скупо отвечая на его реплики. И выпила совсем уж неприличную порцию виски после упоминания Катькой компаньона мужа Эдика. Который якобы уехал в Австралию выбирать недвижимость. Мол, хочет перебраться в цивилизованную страну. "Скатертью дорога", - подумал Вадик.
        Разумеется, ближе к завершению посиделок он предъявил легкие претензии любимой супруге по поводу ее пьяного состояния.
        - Зайка, зачем ты нажралась, как свиняй?
        - Тебя это так волнует? - довольно трезвым голосом ответила зайка. - Я тебе что, создаю какие-то проблемы? Я что, не имею права выпить?
        - Имеешь, но... Зачем так много? Это вредно... Голова болеть будет.
        - Ах, какая забота о моем здоровье! Ну надо же! Может, ты лучше позаботишься, чтобы мне не надо было стоять у массажного стола? Чтобы я могла ходить в фитнес-клуб. А то ведь я толстая и некрасивая!
        - Я так не говорил. А что касается стола, то не ты одна работаешь.
        - Да, конечно же! Кормилец наш и поилец. Что бы мы без него делали? Прозябали в голоде и холоде! Ха-ха-ха...
        Лерка как-то театрально засмеялась.
        - Успокойся, - жестко осадил Вадик.
        - Ах, какие мы со мной смелые! Ха-ха-ха! Я-то спокойна, маленький мой мальчик. А вот тебе надо беспокоиться.
        - О чем это еще?
        - Не слишком ли легко тебе все достается? Просто праздник какой-то. Только то, что легко достается, так же легко и теряется.
        Лерка налила себе еще виски, часть которого расплескала по столу. Вадик попытался отобрать у нее рюмку. Ситуация его не очень радовала. Что у трезвого на уме... Ишь как запела. Фитнес ей подавай. Владычица морская.
        - Отдай, пожалуйста! Ты уже никакая!
        - Я давно уже никакая!
        Перетягивание рюмки закончилось ничьей. Рюмка выскользнула и разбилась о свежеположенный испанский кафель. Вбежавшая в кухню-столовую Катька захлопала в ладоши:
        - Посуда бьется к счастью!
        - Так, может, весь сервиз перебьем? - попытался смягчить обстановку Вадик, но шутка не помогла.
        Лерка оттолкнула его и, шатаясь, ушла в соседнюю комнату, где у стены стояло белое фортепиано, купленное Катькой для интерьера по совету дизайнера. Через секунду оттуда донеслось ее пение под аккомпанемент упомянутого инструмента. Играть она, разумеется, не умела, поэтому лупила по клавишам как придется.
        - Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу и у судьбы, как все, как все...
        Вадик опять попытался урезонить разгулявшуюся супругу:
        - Лера, хватит... Не умеешь петь - не пей.
        - Мне нравится петь, и я буду петь! Не затыкай мне рот!.. Так же, как все, как все, как все...
        Супруг попробовал закрыть инструмент и нечаянно прищемил ей палец. На что Лерка отреагировала вполне предсказуемо:
        - А-а-а...
        - Ой, извини... Я не хотел.
        - Да пошел ты!..
        - Что?! - Вадик замер в позе возмущенной общественности. - Пошел? Хорошо. Я пойду!
        - Давай!
        Он же извинился, сказал, что не хотел... А она послала! Да еще прилюдно! Он выскочил из комнаты в прихожую, декорированную под японскую хижину.
        - Ребята, ну че вы на самом деле? - Подруга Катя закатила глаза к подвесному потолку, по периметру украшенному светящимися неоновыми трубками.
        Лерка, не ответив, продолжила напевать старенькую песенку Пугачевой. Вадик быстро обулся и, не простившись с Катькой и остальными, бодрым шагом покинул пентхаус.
        Время было еще не позднее, он добрался до дома на метро. Лешка остался ночевать у Леркиных предков. В дороге алкоголь немного выветрился, тем более что пил оскорбленный муж не много. Вернувшись, проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что он стопудово прав. Он хотел предотвратить алкогольное отравление, а нарвался на беспардонное хамство. Поэтому перезванивать Лерке и извиняться посчитал излишним. Пусть она извиняется. И сама добирается до дому. Будет урок. Впрочем, вряд ли она сегодня вернется. У Катьки есть где переночевать, хотя бы в японской хижине. С этой мыслью он спокойно лег спать. И благополучно заснул, как человек, уверенный в своей правоте.
        Около трех ночи его разбудил писк мобильника. Это оказалась Катька.
        - Вадик, а Лера еще не приехала?
        - Нет, - ответил сонный муж, на всякий случай бросив взгляд на раскладное кресло.
        - Странно. Она обещала позвонить, когда доедет. Чтобы я не волновалась. Я звоню на мобильник, а она не снимает.
        - Погоди, а она не осталась у вас?
        - Я предлагала, но она ни в какую. Якобы не сможет заснуть в чужих стенах. Господи, да какие ж они чужие? Мы проводили ее до проспекта и посадили в частника. Уже часа полтора назад. А до вас езды всего минут сорок. Даже если через вантовый мост. А тебе она не звонила?
        - Сейчас посмотрю, может, не слышал.
        Он взглянул на мобильник. Никаких эсэмэсок, никаких пропущенных входящих.
        - Нет... Не звонила... Наверно, она к своим поехала. Там и Алешка... Мы же поругались немного...
        - Это бывает. Мы иногда со Стасиком до крови бьемся. Ой, ты позвони мне, если она у мамы, хорошо?
        - Ладно...
        Он отключил связь, затем перенабрал номер Лерки. "Абонент вне зоны действия сети".
        Не исключено, выключила, чтобы не будить Лешку. Вадик пошел в прихожую, с городского телефона позвонил тестю. Который и снял трубку.
        - Подполковник Чижов у аппарата. - Тесть даже в гражданской обстановке оставался служивым человеком.
        - Иван Сергеевич, это Вадим... А у вас Леры случайно нет?
        - Никак нет. А почему она у нас должна быть?
        - Просто... Мы потерялись, я поехал домой, а ее до сих пор нет... Я думал, к вам поехала, за Лешкой...
        - Давно потерялись?
        - Часа два назад.
        Тесть высказал в неуставных выражениях все, что думает по этому поводу, затем приказал звонить в Бюро регистрации несчастных случаев.
        - Может, подождем немного?
        - Приказы не обсуждаются! Выполнять!
        Опустив трубку на рычаг, Вадик вернулся в комнату и на всякий случай выглянул во двор - не сидит ли обиженная жена на скамейке. Нет, не сидела. И никто не сидел.
        Положение было, мягко говоря, тревожным. Мало ли что могло произойти в машине? Пьяная, симпатичная женщина. Одна, с сумочкой и украшениями. Не сказать, что дорогими, но кто будет спрашивать цену? К тому же тачка просто могла попасть в аварию.
        Но почему отключен телефон? Может, Лерка поехала к еще какой-нибудь подруге? Или другу. Нет, нет, нет у нее никакого друга и быть не может.
        Позвонить в салон? Если у нее есть ключ, она могла поехать и туда. Хотя логичней поехать к родителям.
        Черт, тесть же велел не гадать, а звонить в бюро.
        Вадик вернулся в прихожую, узнал в справочной нужный номер. Позвонил, объяснил ситуацию. Девушка-оператор попросила ее данные.
        - На Витебском обнаружен труп женщины без документов. На вид двадцать пять лет, светлые крашеные волосы. Черепно-мозговая травма.
        Вадику показалось, что невидимый кулак ему самому нанес черепно-мозговую травму. Он еле устоял на ногах.
        - А во что была одета?.. Алло, молодой человек?
        - А?.. В одежду, - придя в себя, пробормотал супруг.
        - Понятно, что не в звериные шкуры. Какую?
        - А, это... Как ее...
        Странно, но Вадик не мог ответить на этот вроде бы обычный вопрос. И вовсе не из-за сильного волнения. Он действительно не помнил, что сегодня надела Лерка. Видимо, потому что ему это было все равно! Конечно, если б он знал заранее, что так случится, запомнил бы...
        - Кажется, платье...
        - Вы не помните, во что одета ваша жена, с которой расстались несколько часов назад?
        - Просто... Я не обратил внимания...
        - Ну вы даете. Надо обращать. Тогда и пропадать не будут.
        - Я выпил немного... Ой, вспомнил... На ней была светлая юбка в цветочек, белая блузка и бордовая жилетка.
        - Минутку...
        Минутка превратилась для Вадика в бесконечность.
        - Нет, на найденной другая одежда... До свидания.
        С одной стороны, это радовало, но не сильно. Ее ведь могли еще не найти.
        Не найти... Лоб Вадика покрылся испариной. Он бросился к окну, опять выглянул во двор. Открыл створку и прислушался - не заезжает ли во двор машина с проспекта?
        Воображение принялось рисовать картинки - одна неприличней другой.
        Что же делать? В большом городе пропадает человек. Вроде бы на дворе двадцать первый век, все автоматизировано, а куда бежать, к кому обратиться, и не знаешь.
        Перезвонил тесть, доложил, что связался с управлением ГИБДД. Аварий с жертвами за последние два часа не зарегистрировано. Теща глотает успокоительное. Вадик отрапортовал о звонке в бюро.
        - Утром, если не вернется, ступай в милицию, подавай заявление... Сколько ж, детишки, с вами проблем...
        - Да, папа... Хорошо.
        А если она совсем не вернется? Недавно в криминальной хронике рассказывали, что за год в Питере пропадает без вести около десяти тысяч человек. Многих так и не находят. Десять тысяч... Вдруг ее тоже не найдут? Как же он без Лерки?... Что делать-то будет?
        Он боялся даже представить...
        Она вернулась через час. Вадик, хоть и не увидел ее во дворе, но, услышав стук каблучков на лестничной площадке, бросился к двери.
        Лерка походила на привидение без мотора. Волосы, аккуратно уложенные утром, растрепались, лицо по цвету напоминало папиросную бумагу. Свежая ссадина украшала подбородок.
        - Лер... Что случилось? Где? Где ты была? Я тут весь... Переволновался.
        - Раньше надо было волноваться, - буркнула жена, скинула туфли и прошла в ванную, закрывшись на защелку.
        Вадик постучал в дверь, но без результата. Так и простоял, словно школьник, выгнанный из класса за плохое поведение.
        Наконец минут через пятнадцать Лерка вышла. В ночной рубашке, держа в руках вещи.
        - Лер... Ты можешь объяснить?
        - Если тебя так волнует, меня ограбили и выкинули из машины, - довольно трезвым и холодным голосом ответила она, - домой я дошла пешком. Спокойной ночи.
        Она бросила вещи на стул и легла на разобранную кровать. Лицом к стенке.
        Растерявшийся супруг поднял ее жилетку, упавшую со стула. Она была совсем не бордовой. А темно-синей.
        * * *
        Все счастливые люди, побывавшие в глубоком нокауте, выходят из него одинаково хорошо, каждый несчастный - по-своему.
        Вадик относился ко второй категории. В текущем квартале он не мог назвать себя счастливым человеком.
        Организм восстанавливался в обратном порядке. Сначала возродился слух, уловивший женский смех. Потом он почувствовал дуновение свежего ветра откуда-то сбоку и резкий аромат туалетной воды малоизвестной марки. И наконец, вернулось зрение.
        Примерно в полуметре от своего лица он разглядел сероватую поверхность с грязными отпечатками женской обуви. Кажется, босоножек тридцать пятого размера. Сама поверхность была велюровой. Скосив глаза, Вадик понял, что это потолок автомашины. Автомашина быстро двигалась. Ветер врывался в открытое окно, за которым мелькали дома и звезды на темном небе.
        - Все нормально, девчонки! Ну, с кем не бывает? Это все из-за контузии. Под Очко-Ютром растяжку зацепил. Если б не броник... Но голову зацепило. Но вы не переживайте, через полчаса будет как огурец. Отвечаю!.. Просто алкоголь не очень хорошо переносит.
        - Ой, а у меня брат тоже, когда напьется, сразу с балкона прыгнуть хочет. И тоже на войне был.
        - Синдром называется. Война - это ж вам не дискотека.
        - Он, кажется, глаза открыл.
        - Я ж говорю, сейчас оклемается. Просыпайся, братишка!
        За рулем сидел Никита. В камуфляже. Рядом, закинув ноги на торпеду, курила беленькая. Сам же Вадик полулежал на заднем сиденье "опеля", прислонившись к чьему-то теплому плечу. По реплике о глазах он понял, что плечо женское. Но ему было все равно.
        Он потерял ее... По собственной дурости. Словно сам посадил ее в тачку к частнику и захлопнул дверь... Не сев следом.
        - Девчонки, а вот еще анекдот! Ничего, если с матом?
        - Конечно ничего!
        - Долгими зимними вечерами в Шушенском Ленин и Крупская любили музицировать. Владимир Ильич садился к роялю, а Надежда Константиновна пела...
        Вадик не стал дослушивать. Он знал этот бородатый анекдот. Поэтому снова вырубился.
        * * *
        На фотографию падал луч света от уличного фонаря. На снимке рядом с Леркой стоял какой-то мен. Нагло лыбился и обнимал ее за талию. И она не возражала. За их спинами синело море, а у ног прилегла собака. Очень знакомый пейзаж. Блин, это же Сан-Бенедетто! Италия! Конечно! И собака знакомая. Один раз угостили ресторанной колбасой, так она до самого отъезда за ними таскалась.
        Стоп, так это же он сам! Только с длинными волосами! Он и Лерка. Точно такая же фотка хранилась в их семейном альбоме. И еще одну они подарили теще с тестем. А те поставили ее на подоконник в комнату, где до ипотеки жили супруги.
        Третьей фотографии не было, это точно. Но тогда откуда она здесь?
        А где здесь?
        Вадик лежал то ли на диване, то ли на тахте. Напротив прямоугольник окна. Повел левой рукой и уткнулся в стену. Почему-то он решил, что сзади, за тахтой, находится торшер, и если дотянуться...
        Мышечная память не подвела. Дотянулся, нащупал веревочку-выключатель и дернул.
        Это была их с Леркой комната. Где они провели первую брачную ночь и несколько доипотечных лет. Комната в квартире дорогого тестя Ивана Сергеевича. Вадик возлежал на диване, который они вернули ее родителям после того, как купили кровать в новую квартиру. Знакомый неуклюжий шкаф, спроектированный на оборонном заводе, тумбочка с облезлой полировкой, устав внутренней службы на стене... Искусственная новогодняя елка. Тесть сначала купил, а потом узнал, что она неразборная... Фуражка на оленьих рогах... Никаких сомнений!
        Как он здесь оказался? Что вообще, черт возьми, происходит? Почему так болят челюсть и бок?
        Вадик попытался подняться, но вместо этого свалился на старый добрый палас, кишащий сапрофитами. Дополз до двери и поскребся в нее, словно кот лапой.
        Память с боями отвоевывала позиции. Ночной клуб, девчонки, фронтовик Паша, Лерка с культуристом... Пистолет... Кулак с перстнем... Машина... Анекдот про поющего Ленина.
        Может, Никита отвез его к тестю и оставил? Но почему не к матери? Да и тесть сейчас в деревне... с тещей и Лешкой...
        Вадик поднес часы к глазам. Четверть первого ночи. Не так и поздно.
        Голоса... из соседней комнаты.
        - Эй... - сумел прошептать Вадик и чуть посильнее постучал в дверь. - Кто там?
        На сей раз его услышали. Через секунду он увидел перед носом знакомые кроссовки. Поднял глаза. Пятнистые штаны, обнаженное пузо-грудь с жидким волосяным покровом.
        - О! С добрым утром! Ты чего на полу-то?!
        Никита нагнулся, подхватил Вадика под руки и вернул на диван. Только в сидячее положение.
        - Как самочувствие? Ходить можешь?
        - Не пробовал, - прошептал Вадик, заваливаясь набок.
        - Старик, ты определенно меня подводишь. - Никита вновь усадил друга. - Ну что девчонки подумают? Не по-товарищески как-то. Давай приходи в себя, наконец.
        - Какие девчонки? - превозмогая боль в челюсти, спросил Вадик.
        - Ну как какие? Из клуба. Или у тебя действительно контузия? На хрена ты в драку полез? Чего тебе этот мужик сделал?
        - Я полез в драку?
        - Блин, а кто? Я просто офигел, если честно. Ты хоть помнишь, что было?
        - Лерка там... С этим...
        - Какая Лерка? Ты чего, обкурился? Тебя там косячком не угостили случайно?
        - Водку пили, кажется... Карамельную. Плохо мне...
        - О, тогда понятно... Погоди. Сейчас будет хорошо.
        Никита покинул комнату, вернулся со стаканом воды.
        - На, глотни тошнотворного. Полегчает.
        Челюсть функционировала отвратительно. Но сломана все-таки не была. Вадик влил в себя теплую воду. Через пять секунд его вырвало прямо на палас. Карамельно-спиртовой дух растекся по комнате.
        - О, порядок. - Никита взял с тумбочки старый журнал "Служу России!" и прикрыл рвотные массы. - Потом девчонки приберут.
        Организму действительно сразу полегчало. В отличие от души. Частично вернулась и память.
        - Там точно Лерки не было?
        - Да откуда, сам посуди?.. Ты пошел в сортир. Я остался с девчонками. Пять минут тебя нету, десять. Потом выползаешь с мужиком каким-то в обнимку.
        - С Пашей. Воевали вместе.
        - Где ты, на хрен, воевал?.. Короче, за столик сели. Потом ты ни с того ни с сего вскакиваешь, подходишь к какому-то мену в шортах и швыряешь ему мобилу в рожу. Да еще орешь что-то.
        - Мобилу?
        - Ну да... Мен увернулся и тебе с порога в челюсть. Так бы и похоронил, если б твой этот Паша не вписался. Сцепились они реально, только пиджаки по швам. Ну, девки ихние тоже подключились. Охрана примчалась. Я тебя под шумок под мышку, на выход и в тачку. Даже за воду не заплатил. Девчонок кликнул. Чего тебе этот мен сделал? Обозвал, что ли?
        - Не помню я... Вроде...
        - Вроде... Пить учись. Тренируйся по вечерам, печень закаляй... А то с одного стакана столько проблем... Спасибо скажи этому Паше... И мне. Что не бросил на произвол.
        Никита подошел к окну и положил фотографию изображением вниз. Потом хлопнул друга по плечу.
        - Ну что, фронтовик? Готов к атакующим действиям сексуального характера? Девчонки ждут.
        - Погоди, а зачем ты меня сюда привез? - Вадик опять вспомнил, что находится в квартире Леркиных родителей.
        - А куда, интересно, я должен был тебя везти? В "Асторию" или "Невский палас"? Ко мне нельзя - матушка, к тебе тоже. К девчонкам и подавно, они из Нижневартовска, здесь в общаге студенческой живут... Аккумуляторного техникума. Хорошо, вспомнил, что у тебя ключи от этой хаты есть.
        - Ты спятил?! А если тесть узнает?
        - Да как он узнает? Мы утром приберемся, все вернем, как было... Я девчонкам сказал, что ты тут квартируешься, пока хозяева в деревне...
        Мгновенно протрезвевший Вадик подскочил с тахты и бросился в гостиную.
        Увиденная картина возбуждала низменные чувства и могла украсить любой мужской журнал. За любимым югославским столом тестя сидели две особы из ночного клуба. Практически без всего. На беленькой, кроме чисто символических стрингов, не было ни нитки, на черненькой трусикам составил компанию бюстгальтер. Остальная одежда горкой возвышалась на диване. Но вряд ли бы студенток пригласили на фотосессию для рекламы нижнего белья. И даже для рекламы пилюль от диареи. Некачественные формы и ранний целлюлит ставили крест на их модельной карьере. Впрочем, особ это не смущало. Судя по улыбкам, им было хорошо.
        В самом центре стола стояли наполовину пустая бутылка водки "Краснознаменная", наполовину съеденная восковая сувенирная груша тещи, три рюмки и хрустальная салатница, приспособленная под пепельницу. Несколько окурков в ней говорило о том, что застолье продолжается не менее часа. Тут же на столе близорукий глаз Вадика заметил колоду карт, которыми теща любила раскладывать "косынку". И гадать на удачу.
        "Краснознаменную" тесть привез из Эфиопии. С ней была связана какая-то легенда, поэтому Иван Сергеевич берег ее как зеницу ока. И не распечатывал даже в самую тяжелую годину. Водка пережила карточную систему, дефолт девяносто восьмого года и нынешний финансовый кризис. Но Евпатия Эммануиловича Неприторонного пережить не смогла.
        - Мы тут в "дурачка" перекинулись. Точнее, в "дурочку". На раздевание, - за спиной раздался бодрый голосок упомянутого субъекта.
        - Вы зачем водку выжрали? - прошептал Вадик тоном царевны-лягушки, у которой злые люди спалили кожу.
        - Ну, во-первых, еще не выжрали. Тебе тоже оставили. А во-вторых, завтра новую купим. Какие проблемы?
        Никита спокойно подошел к серванту, достал чистую рюмку и плеснул в нее немного "Краснознаменной".
        - Держи... Хотя нет... Тебе больше нельзя. Регламент. - Он строго, словно наставник на ученика, посмотрел на Вадика, после чего опрокинул спиртной напиток в свое безразмерное чрево. - Эх, хорошая водочка. Настоящая!
        Закусил восковой грушей.
        - Ты что наделал? - простонал Вадик. - Где ты купишь такую водку?
        - Да вон, магазин внизу.
        - Нет там такой водки... Это из Эфиопии... Единственный экземпляр... Тесть нас перестреляет... У него пистолет есть. Наградной.
        Девчонки настороженно переглянулись. Никита незаметно ткнул пальцем Вадику в поясницу.
        - Какой тесть, Вадюха? Ты сосредоточься... Девчонки, это у него тоже после контузии. А с водкой решим проблему. На крайняк этикетки переклеим.
        Он поставил рюмку, взял колоду и хлопнул ей по волосатому пузу.
        - Ну что? Играем дальше? Вадюха, на тебя сдавать?
        Не дожидаясь ответа, он перетасовал карты и принялся сдавать на четверых. Но сдать не успел, замерев в позе оленя, пьющего из ручья.
        Из прихожей послышался мелодичный звук отпираемого замка. Этот звук можно было сравнить с голосом судьи, выносящим смертный приговор. Или с лязгом взводимого пистолетного затвора. И кажется, Никита понял, что обыграть девчонок он сегодня не успеет.
        Вадик же уже не понимал ничего. Ему показалось, что с потолка снова пошел снег, а в ушах зазвенел марш коммунистических бригад. Но это не было сном или галлюцинацией. Ибо выражение лица друга Никиты не оставляло никаких сомнений в реальности происходящего.
        Он медленно, медленно, медленно обернулся...
        "Поднимите мне веки!"
        На пороге комнаты стоял единственный и неповторимый тесть Иван Сергеевич Чижов. И что было написано на его лице, не смог бы передать ни один язык мира. Но в дело пошли бы любые эпитеты, кроме "веселый", "жизнерадостный" и "довольный".
        Вадик не стал гадать, каким образом Леркин предок оказался здесь, да еще в сей неурочный час. Видимо, имелись причины. Он просто тихо попрощался с жизнью. Ибо рука Ивана Сергеевича потянулась к комоду, где во втором ящике, под постельным бельем, хранился наградной пистолет имени Макарова и восемь боевых патронов. Да, это беспощадный закон драматургии. Если в начале пьесы в комоде с бельем лежит пистолет, то в конце он обязательно выстрелит.
        Объяснять и доказывать что-либо не имело никакого резона. Полуголые барышни, раритетная "Краснознаменная", окурки в салатнице и ароматная лужица непереваренной пищи, прикрытая журналом "Служу России!", объясняли происходящее лучше всяких слов. Но даже не это самое циничное. Капитанская форма с орденскими планками на человеке, ни дня не служившем в армии, являлась смачным плевком в офицерскую честь.
        Единственная фраза, которую успел пропищать Вадик, вернее, не он сам, а его побелевшие губы, была лишена всякого смысла:
        - Не надо, папа... Мы сейчас уйдем...
        Про себя же добавил знакомый каждому с детского сада эвфемизм, созвучный со словом "конец". После чего оставалось лишь закрыть глаза и сосчитать до трех... В лучшем случае до пяти... Что, впрочем, не принципиально.
        * * *
        На этом и обрывалась рукопись неизвестного автора, найденная спустя годы при разборе снесенного за долги здания банка. Бригадир таджикских строителей заметил среди обломков офисного пенала школьную тетрадь с изображением Памелы Андерсон, любопытства ради поднял ее и ознакомился с содержанием. Оно так потрясло его, что всю ночь он просидел на гусенице экскаватора, глядя в одну точку. И очнулся только под утро, когда на смену пришел экскаваторщик и завел экскаватор. На вопрос: "Сулейман Ибрагимович, вы че?" - бригадир лишь поднял голову и беззвучно заплакал...
        Именно так, в представлении Вадика, могла закончиться история его жизни в изложении какого-нибудь беллетриста, если бы спустя секунду из прихожей, словно спасительная молитва, не долетел чей-то ангельский голосок:
        - Чижик, а у тебя разве кто-то есть?
        И ангелом-спасителем была не теща... Совсем не теща.
        * * *
        "Извините, уважаемый Иван Сергеевич, за возможно обидные слова, но яблочко от яблоньки недалеко падает... И не надо так нервно реагировать. Я-то охотно верю, что вы заехали с молодым преподавателем за редким учебником, что днем заехать не успевали и вообще у вас чисто деловые отношения, а "Чижиком" вас называют исключительно за доброту характера и душевные качества. А бутылка шампанского в ее руке из воска. Но захочет ли поверить этому моя драгоценная теща и одновременно ваша супруга Лидия Андреевна? Мне почему-то кажется, что про учебник вы ее не предупредили. А давайте позвоним ей и спросим. В деревне мобильник ловит. И не размахивайте пистолетом, а то застрелитесь еще нечаянно, а на меня повесят...
        Так вот о яблочках... Подозреваю, что у Валерии Ивановны это наследственное. А мне-то что прикажете делать, уважаемый Иван Сергеевич? В монастырь уходить? Или пантокрином торговать? Рога-то хорошие, ветвистые, разбогатею... Поставьте себя на мое место, прежде чем осуждать. А что бутылочку вашу распили да коврик запачкали, так это досадная случайность. Но мы, как благородные люди, готовы все постирать и возместить...
        Хотите разборки устроить? Пожалуйста! Мне бояться нечего. Я Валерией Ивановной уже унижен до уровня подметок, и предъявить она мне ничего не сможет. А вот вам есть что терять. Лидия Андреевна вряд ли потерпит измену, уж я-то ее знаю. Поэтому пускай сегодняшнее происшествие будет нашей маленькой семейной тайной. Это в ваших интересах, прежде всего... Или вы не согласны?.. Какой шантаж? Боже упаси! Мы же родные люди, я весьма благодарен вам за всестороннюю помощь, но... Может, водочки хотите? Там еще немного осталось..."
        Примерно так мог описать сцену какой-нибудь мелкий, никому не известный литератор, живший в позапрошлом веке. Классик на подобную чепуху вообще бы время не тратил, сочинял бы спокойно "Войну и мир". В современной же реальности все было гораздо прозаичней.
        Когда посторонние, на ходу одеваясь, спешно удалились из квартиры, Вадик и Иван Сергеевич сели за стол и по-мужски, как и положено, с матом, выяснили отношения и расставили точки. Допив остатки водки "Краснознаменная" и доев восковую грушу.
        Со слов тестя, два дня назад в деревню позвонила Лерка и доложила, что они с Вадиком поругались и на эти выходные, скорее всего, не приедут. Больше ничего говорить не пожелала. Крайне обеспокоенный тесть вызвался прокатиться в город и разобраться на месте. Накануне днем сел в личные "Жигули" и стартовал. Чисто случайно увидел на перекрестке молодую коллегу и предложил заехать домой за учебником... ("Ой, папа, ну что вы опять комедию ломаете? Мы ж обо всем договорились". - "А, ну да... Извини, забылся".) В общем, Иван Сергеевич решил воспользоваться благоприятным моментом в низменных, можно сказать, скотских целях - изменить любимой жене. ("Ну, ты ж пойми - я мужик, мне адреналин нужен! Чтоб застоя не случилось!")
        - Извините за неудобный вопрос, Иван Сергеевич, а что бы вы сделали на моем месте?
        - Для начала этому козлу меж рогов... В левую лобную долю. Ну, Лерка, ну, зараза... Не будь она моей дочкой...
        - Тогда еще один интимный вопрос. А ваша молодая коллега случайно не замужем?
        - А какая разница? Ну, допустим...
        - Тогда, по логике, вы должны сами себе... Меж рогов... Я всего лишь повторил ваши слова, Иван Сергеевич.
        - Хм... Не путай ты меня...
        Вадик незаметно посмотрел на Леркиного родителя. Тот словно лет на десять постарел. Ни тебе офицерской осанки, ни блеска в глазах. И выражение лица словно у пингвина, оказавшегося в Сахаре. Ни намека на счастье.
        Вадику вдруг стало жалко тестя. И даже стыдно за то, что он, Вадик, грозился вскрыть правду. Ведь Иван Сергеевич расстроился не из-за себя. Ну, подумаешь, гульнул на стороне с молодой. С кем не бывает? Это жизнь. Действительно, новые эмоции нужны. Вон многие открыто гуляют при живых женах. А жены при живых мужьях. И ничего, не переживают.
        Тесть расстроился из-за них. Ну как же так? Мы ж все для вас - и условия создали, и с деньгами помогаем, только живите, радуйтесь. А вы? Что ж вы наделали? Зачем набедокурили? Что ж теперь будет? А Алешка как? Я ведь его так и не успел научить убивать людей. Не сделал из него настоящего мужика. А теперь и подавно не сделаю. Потому что без отца он мамкиным сыночком вырастет. Эх, Лерка... Зря я тебя ремнем не драл в детстве...
        А правда, что теперь будет? Вадик уедет к матери, по выходным будет забирать Лешку, иногда видеться с Леркой.
        Но он не хотел видеться с ней иногда! Он не хочет забирать Лешку на выходные! Он хочет, чтобы они по-прежнему всегда были рядом. Удивительно, но он хочет слышать вроде бы надоевшее до чертиков ворчание тестя, угощаться вроде бы надоевшими солеными огурцами его собственного изготовления. И вечно подгоревшими пирожками Лидии Андреевны. Хочет ездить к ним в деревню, ходить с Лешкой на рыбалку и за грибами! Играть с ним в компьютерный футбол, делать бесконечный ремонт в квартире!
        Он ничего не хочет ломать!
        Но и жить с осознанием того, что она тебе изменила, нестерпимо больно. Даже если ты косвенно сам виноват в этой измене.
        Тупик.
        - Что делать-то будем? - Давно бросивший курить тесть достал из серванта древнюю, хранящуюся для гостей пачку "Явы".
        Вадик пожал плечами.
        Тесть сходил на кухню за спичками и майонезной баночкой-пепельницей. Закурил, затем нежно, словно раненую, взял в руки пустую бутылку "Краснознаменной".
        - Ты знаешь, за что у меня пистолет и деньги на вашу ипотеку?
        - Нет... Лерка не рассказывала.
        - Она и не знает, - Иван Сергеевич жадно затянулся, словно сигаретный дым был наркозом, успокаивающим боль, - да и Лида тоже... Ты им не говори.
        - Хорошо. А водка правда из Эфиопии?
        - Да, оттуда... Полгода я там социализм защищал... А что такое для мужика полгода без семьи?.. Это морячки привычные, а для меня тяжеловато по первости. Ну, в общем, нашел лазейку... Эфиопия тогда с Сомали воевала. Но Сомали тоже для нас не чужая страна, тоже на коммунизм ориентирована. И тоже с нашими военными советниками. Это сейчас у них пираты, а тогда относительный порядок был. Получалось, мы, русские, друг с другом воевали. Одни за Эфиопию, другие за Сомали. И никуда не денешься - договор о взаимопомощи с теми чурбанами и с этими. Но по жизни мы, конечно, не воевали. Наоборот, по ночам в гости ходили, водку пили. Рисковали, понятное дело, но охота пуще неволи. Днем-то через границу не поедешь - за перебежчика примут и огонь откроют. А если поймают, так без суда и следствия.
        Иван Сергеевич прервался, сделал еще одну успокоительную затяжку и продолжил:
        - Короче, я на той, сомалийской стороне с прапорщицей одной познакомился. Немножко не от мира сего бабенка, военной романтики хотела. А может, еще чего... Служила при хозчасти. Ну я с ней и того... Сошелся. Любви никакой не было, ни ей, ни мне она не нужна была. Зато с остальным полный порядок. Периодически к ней наведывался. Когда возможность появлялась. Начальству, естественно, не докладывал, а то первым бы рейсом на родину. А за место я держался, платили нам не то что сейчас...
        До линии фронта добирался на машине, пешком в заветном месте кордон переходил, ну и к ней пешком. Все отлажено, никаких проблем. Если б в Сомали задержали, сказал бы - я ваш. А наши бы подтвердили. Не, геморрой бы был, но не смертельный...
        Обратно таким же путем. Бегом до линии фронта и в часть на машине. В общем, еду как-то после свидания. Уже по родной Эфиопии. Буквально только отъехал. Вдруг мужик местный под колеса бросается. Торможу, выскакиваю из джипаря. У обочины легковуха стоит. Дорогая. У крестьян таких точно нет. А мужик чуть не плачет, по-своему объяснить что-то хочет. Я немножко понимал диалект, врубился, что помощь нужна. Подхожу к легковухе, а там баба молодая. Черная. Кричит и на живот показывает. Рожает! Как потом выяснилось, водитель ее в больницу повез, да не довез... Не знает, что и делать... Я роды, конечно, тоже не принимал, хотя представление имел, был у нас в училище курс лекций по оказанию первой помощи... Ну кое-как справился. Родила она прямо в машине пацана... Я шоферюге говорю, мол, ты меня не знаешь, иначе кердык. Он пообещал.
        А через неделю меня командир вызывает. У него в кабинете дядечка чернокожий в костюме, солидный такой, по-английски шпарит, все пальцы в перстнях. И водитель с ним! Тот самый. Увидал меня, заулыбался. Дядечка меня обнял, благодарить стал. Оказалось, он князек какой-то местный, очень уважаемый. У них там не только одни бедняки были, но и олигархи алмазные. Эта роженица из машины дочкой его единственной оказалась. В своем доме с мужем жила. Муж умотал куда-то, а тут схватки родовые. Водитель ее в машину и в город, в больницу. Да не довез.
        Поболтали мы, в общем, про интернациональный долг, про дружбу народов, про то-се. Потом он меня во двор вывел, перстенек снял с пальца и протягивает. Я отказывался, но он сказал, что не простит себе, если не возьму. Пришлось взять... Ну и в довесок бутылку вот этой самой...
        Тесть нежно погладил пустую "Краснознаменную".
        - Говорит, я знаю русские обычаи. Водка обязательный презент. Где-то раздобыл ведь... А еще через неделю в Москву бумага пришла от правительства Эфиопии с просьбой наградить майора Чижова за помощь эфиопскому народу. Тут же особист примчался - за какую такую помощь? И что это майор Чижов делал возле линии фронта в столь подозрительный час? Он должен был находиться в части. Командиру-то я объяснил все без утайки, так и так, ездил на бля... К женщине. Но особистам это ж не объяснишь, тут же хай поднимут, Лида, не дай бог, узнает... Хорошо, командир мужиком нормальным был, прикрыл... Сказал, что отправил меня по срочной нужде... Прокатило.
        Ну и вручили мне орден Боевого красного знамени и наградной пистолет за проявленный героизм и мужество при выполнении интернационального долга... Даже неудобно как-то...
        А перстенек я домой привез, в госказну не сдал. Ювелиру одному показал. Он чуть с табурета не свалился. Алмазик на триста тысяч зеленых тянул. По тогдашнему курсу. Я глупость сделал, продал, а деньги на книжку положил, чтобы проценты капали. Да с нашим государством долбаным разве заработаешь на процентах? Хорошо, хоть это сохранил... Лиде сказал, что перстень в пустыне нашел. Вряд ли поверила, но дознания не устраивала... А бутылочку не распил. На память оставил. Одним словом, квартирка ваша ипотечная африканского происхождения... Я к чему это рассказал. Видишь, как получается, - и счастье, и несчастье - все через это дело... Не поедь я тогда за линию фронта, негритос бы не родился, да и вы бы сейчас в соседней комнате ютились. Так и с Леркой. Не, я ее не оправдываю, но... Что не делается, все к лучшему.
        Иван Сергеевич плюнул в баночку и сунул туда же окурок.
        - Ты бы... не рубил с плеча... Поговори с ней... Может, причины были уважительные. Всякое ведь случается... Может, сам в чем-то перед ней виноват. А насчет по роже дать этому? Если откровенно, я не знаю, как поступил бы на твоем месте. Со стороны всегда легче судить. Ситуацию все равно не исправишь... А с Леркой поговори, поговори...
        - Поговорю, - вяло кивнул Вадик.
        - Форма-то чья на тебе?
        - Никита дал...
        - А зачем?
        - Так... На рыбалку собирались... Пап... у меня с этими девчонками не было ничего... Честно... Я и звать-то их не знаю как...
        - А синяки кто поставил?
        - С моста упал... Нечаянно.
        * * *
        Остаток ночи Вадик провел без сна. Сидел в их с Леркой бывшей комнате и смотрел на ночной двор, освещенный одиноким фонарем. Когда-то они любили смотреть в это окно и болтать о всякой ерунде типа вечной любви и тарифах на сотовую связь. Иван Сергеевич говорил, что из их окна удачный вид. Если посадить пулеметный расчет, то, в случае нападения иноземных врагов, можно долго держать оборону. Каких иноземных врагов?.. Гастарбайтеров, что ли?
        Тесть тоже не ложился. Сидел на кухне и думу думал.
        Вадик пока не знал, что скажет Лерке. Но и не выстраивал какую-либо стратегию. Как получится, так и получится. Поговорить лучше после ее рабочей смены. В салоне не та обстановка, да и отвлекать будут. Подождет на выходе. Предварительно созваниваться не стоит. Фактор внезапности всегда дает фору на серьезных переговорах.
        Да, правильно Сандра Брюсовна говорила - в любой измене виноваты оба. И еще неизвестно, кто больше. Он ведь и правда не прыгнул бы сейчас с моста, если б она вдруг попросила. А до свадьбы прыгнул бы. Нет в нем больше эффекта беспокойных ног. Куда-то улетучился.
        Поменьше надо было в Интернете сидеть, а побольше Леркиными проблемами интересоваться... А то быстро найдутся те, кто не сидит в Интернете.
        Утром они с тестем попили чая без сахара и немного прибрались. Лифчик, оставленный одной из студенток, как ненужную улику спустили в мусоропровод. Вадик представил, как обрадовалась бы теща, найди его под диваном. Иван Сергеевич пострадал бы безвинно. Хотя нет... Наказания без вины не бывает. Неиспользованное шампанское выкидывать не стали. Жалко. Иван Сергеевич засунул его поглубже в недра пустого бара, туда, где раньше томилась "Краснознаменная".
        - Может, мне с ней сначала поговорить? - предложил он, возвращаясь к актуальной теме.
        - Не надо. Вы здесь ни при чем.
        - Как это ни при чем? Сам же воспитывал... Жалел, не порол... Вот вы тоже Алешку не порете, а он помаленьку борзеть начинает. На днях с приятелем деревенским играли в расстрел партизан. А партизанами наши куры были...
        - Сами же научили... Ничего удивительного.
        Перед тем как идти к матери, Вадик завернул к Никите - отдать камуфляж и надеть свои негероические шмотки. Верный "опель" со свежей вмятиной на крыле отсыпался под окнами. Хозяин тоже дрых. Разбудить его удалось только с шестого звонка. Девчонок с ним не было. И, судя по его недовольной физиономии, разврата так и не случилось.
        - Они отказались в машине, прикинь! Заразы... Как воду без газа на халяву жрать, так это мы можем, а как до дела... У тебя деньги остались?
        - У меня их и не было.
        - Все, надо на биржу идти... А то я тут с твоими семейными проблемами совсем расслабился. А биржа, она постоянного присутствия требует. Руку надо держать на пульсе. Особенно в кризис.
        Никита приложил ладонь ко лбу, где, видимо, и бил пульс биржи.
        - А ты чего будешь делать?
        - Спать пойду. К матери. Потом с Леркой поговорить попробую.
        - Совсем ты себя не уважаешь. Она за тобой бегать должна, раз накосячила. Волосы пеплом посыпать.
        - Зачем?
        - Чтобы перхоти не было... Ладно, делай, как знаешь. Я уже устал тебя уговаривать.
        Пин-код Вадик так и не вспомнил. Но все-таки попытался сыграть с банкоматом в покер. Угадать с трех попыток. Но последнюю все-таки не использовал. Вдруг увидит код во сне, как Менделеев периодическую таблицу.
        От тестя он позвонил матери и предупредил, что скоро приедет. Поэтому она дождалась его, после чего сразу побежала на работу. Оно и к лучшему. А то начались бы расспросы, охи, ахи... Слезы, советы. А советы Вадику нужны были меньше всего. Единственное, что он попросил у матери, это денежные знаки. Не хотелось идти к Лерке с пустым кошельком. Это вызвало бы закадровый смех.
        Российской валюты у матери осталось только ей на обед. Так звезды расположились. Пришлось достать из чулка неприкосновенный запас - стодолларовую купюру, отложенную на борьбу с мировым финансовым кризисом.
        До трех дня Вадик спал под звуки невыключенного телевизора. Проснулся, когда началась криминальная хроника.
        "Крупная драка произошла минувшей ночью в одном из ночных клубов Санкт-Петербурга. По данным правоохранительных органов, в ней приняли участие более двадцати человек. В результате шестеро из них были доставлены в больницы с травмами различной степени тяжести. Со слов сотрудников службы безопасности клуба, конфликт возник между находившимися здесь военнослужащими и представителями сексуальных меньшинств. Несколько человек задержаны, у двоих изъято по три дозы кокаина. Возбуждено уголовное дело по статьям хулиганство, нанесение вреда здоровью и хранение наркотиков. Следствие выясняет, к какой части были приписаны военнослужащие..."
        За стеклом милицейского аквариума мелькнуло Пашино лицо. Судя по макияжу, он бился до последнего, как и подобает настоящему военно-воздушному десантнику, и в плен не сдавался. Вот они, скромные настоящие герои России. Потом на экране возникла рамка металлоискателя, установленная на входе в клуб рабочей молодежи. Камера видеонаблюдения бесстрастно зафиксировала двух заходящих субъектов в камуфляже, в том числе их потрепанные физиономии, и теперь запись прокрутили пятимиллионному населению города с просьбой опознать господ офицеров.
        "Блин, им что, показывать больше нечего? Мало ли в городе более достойных сюжетов? Убийства, там, изнасилования? Геноцид, наконец? А тут драка какая-то! Подумаешь, педиков в клубе побили! Побили б обычных, никто б и не вспомнил!"
        "...Полным провалом закончилась очередная попытка двух молодых жителей Санкт-Петербурга совершить акт вандализма в Летнем саду..."
        Фу, это хоть не про них... Ну вот, ко всем последним развлечениям добавилось еще одно. Бегать от ментов. Данных своих Вадик, слава богу, на входе в клуб не оставил, но его рожа на экране была вполне узнаваема. Даже под голубым беретом. Кто-нибудь да позвонит по указанному внизу номеру. Шестая гвардейская дивизия... Не пора ли в Лондон за политическим убежищем? Там всех принимают.
        Он становился телезвездой. Медийным лицом. Скоро на улицах начнут узнавать и автографы клянчить. А то и в криминальный сериал пригласят. "Интересно, Лерка увидела? У них телик в салоне под потолком висит-пылится. Офигела, наверное, от счастья".
        Но удивительное дело. Как и два дня назад, Вадик чувствовал бы себя гораздо хуже, измени он Лерке. Чувствовал с моральной точки зрения, конечно. С физической все было гораздо драматичней.
        Вспомнил слова Никиты. "Это она за тобой бегать должна, раз накосячила". Только по всему получается, что это он, Вадик, накосячил, раз довел ситуацию до предела. И он бегать должен, как не легко в этом признаться. Хотя ситуация выглядит со стороны абсурдно. Жена наставила мужу рога, а тот должен еще и извиняться, вместо того чтобы дать по лицу. Причуды бытия.
        С трудом праведным поднявшись с дивана, он принял душ, побрился найденным в шкафчике первобытным одноразовым станком без пены и кое-как замаскировал синяки и ссадины матушкиной пудрой. Левый глаз напоминал опухшую линзу от телескопа и вызывал легкое отвращение. "Визин снимет раздражение и усталость..." Потом он без аппетита съел оставленные ею на плите восемь котлет с картошкой и, нацепив дамские солнцезащитные очки, направился в ближайший обменный пункт менять баксы. Но, увы, по дороге вспомнил, что у него нет паспорта, без которого строгий меняла пошлет его подальше. То есть на биржу. Особенно с такой-то рожей, хоть и в темных дамских очках.
        Ну да. Оставалось идти туда, благо, находилась она не очень далеко, на Петроградской стороне, чуть больше часа пешком. Да и курс там погуманней, а в положении Вадика каждая копейка на вес цента. Заодно повидается с другом Никитой, а то давненько не встречались. Обсудят телерепортаж, поделятся положительными впечатлениями. Поспрашивают у знающих брокеров, какой срок полагается за хулиганство и телесные повреждения.
        Шел Вадик, подняв воротник пиджака и низко наклонив голову, словно провинившийся ученик. А от военного патруля шарахнулся в ближайший подвальный магазин с вывеской "СВ. МЯСО". И четверть часа рассматривал совсем не святые останки несчастных животных, убитых на потребу толпы, боясь высунуться наружу. Ничего не выбрал. Как это все-таки романтично находиться в розыске. Непередаваемые матом эмоции. Практически сериал "Побег". Успокаивало одно. У нас не Америка. Это там на тебя будут показывать пальцем и названивать в полицию. Для них это норма. А у нас не то что не позвонят, а еще и предупредят, чтобы ноги уносил. И руку пожмут.
        Наконец, преодолев полный опасностей и засад путь, Вадик переступил порог биржи. Можно поменять деньги и на подходе, многочисленные спекулянты с табличками на шеях предлагали соблазнительный курс. Но был риск стать жертвой ломщиков. Со слов Никиты, они еще попадались среди относительно честных менял. А терять последнюю сотню матушкиных "зеленых" не хотелось.
        Народ внутри здания активно торговался и на Вадика не обратил никакого внимания. И не обратил бы, будь он даже Максимом Галкиным, объявленным вдруг в федеральный розыск за финансовые махинации на сцене. Все заняты делом.
        Он по-шпионски огляделся и, убедившись, что ему ничего не угрожает, двинулся на поиски друга. Будь жив мобильник, он позвонил бы и договорился о встрече в укромном месте, чтобы не попасть в лапы полиции. Но мобильник пал смертью храбрых в клубе рабочей молодежи.
        После трех минут блужданий он наконец увидел друга. Узнал его сначала по животу, а уже потом по лицу, ибо лицо тоже было в темных очках. Друг стоял боком ко входу и весело общался с...
        Вадик снял очки, дабы убедиться, что зрение не лукавит. Потом тряхнул головой. Вдруг, как ночью в клубе, это глюк, вызванный тяжелым психологическим состоянием.
        Не привлекая внимания, сделал два шага вперед, прячась за спинами брокеров.
        Нет, ошибки быть не могло. Это не глюк.
        С другом Никитой вполне мирно и тоже улыбаясь беседовал культурист, застигнутый Вадиком с Леркой... Разговора последний не слышал, мешал гомон биржевиков. Но ощущение такое, что один другому анекдот рассказывает. И знакомы они явно не первый день.
        Как же так получается? Все так быстро кончается... Тьфу, это не оттуда... Выходит, Никита знал, кто был у Лерки?! И все эти дни прикидывался дурачком!
        Зачем же он таскал его по баням и борделям?! Зачем призывал отомстить Лерке?
        Только с одной целью! И другой быть не может!
        Чтобы Вадик уже никогда не вернулся к ней!
        Но зачем?
        "А мы сейчас спросим... По-мужски. У обоих. Терять все равно нечего. В розыске нахожусь".
        Главное, фактор внезапности.
        Вадик бросился вперед, расталкивая стоявший на пути народ. Народ недовольно зароптал. Но героя это не остановило.
        "Там горячее подали... Вам рыбу или мясо?"
        Не будет вам мяса!
        - Ну что, голуби?! Воркуете?!
        Вадик не узнал собственного голоса. Голос принадлежал Николаю Валуеву. А может, Арнольду Терминаторовичу Калифорнийскому.
        Они не могли не обернуться. Никита отреагировал вяло:
        - Ой, старик... А я тут торги веду...
        Скажи еще - только что познакомились...
        Фактор внезапности, конечно, сыграл свою роль, но не надолго. Культурист вздрогнул, но, увидев, кто перед ним, успокоился.
        Но рано успокоился, потому что это был уже другой человек.
        - Ба, кто к нам пришел?! Как жена поживает?.. Помирились?
        - А поговорить не хочешь?! На улице?!
        О чем пошел бы разговор, легко угадывалось по выражению лица Леркиного мужа. Уж всяко не о футболе.
        - Слышь, доходяга? А умереть не боишься? - ухмыльнулся культурист.
        - Сам молись, - Вадик схватил соперника за рукав пиджака и потянул к выходу.
        Соперник, разумеется, оказал сопротивление, рванул рукав обратно, а Вадика несильно оттолкнул.
        Но и этого было вполне достаточно, чтобы тот полетел назад и приземлился возле бетонной балки-колонны, подпирающей потолок здания. Вернее, не приземлился, а уперся в нее. Если бы не колонна, полет мог продолжаться бесконечно долго. Увы, сидячая работа и отсутствие физических нагрузок сказались крайне негативно. Да и навыков рукопашного боя он не имел. Не служил в Дуба-Юрте. И нигде не служил.
        Окружающие, разумеется, обратили на инцидент внимание. Кто-то тут же начал делать ставки, как полагается профессионалам. Но вмешиваться никто не торопился. Люди разбираются, это их личное дело.
        Культурист снисходительно улыбнулся. Чистая победа. Нокаут.
        И был глубоко не прав. Во-первых, разбитым носом Вадика было уже не удивить. Привык. А во-вторых, он не принял во внимание металлическую урну, стоявшую рядом с колонной. Как говорится, Бог сделал людей сильными и слабыми, а изобретатель урн уравнял их шансы.
        Да и урна по большому счету ни при чем. В любом поединке главное не столько мастерство бойца, сколько сила его духа. У одной из сторон сила сейчас присутствовала.
        Урна была удобной, в том смысле, что ее можно было схватить одной рукой. Когда расслабившийся культурист осознал серьезность ситуации, было уже поздно. Увернуться он не успел. Урна с противным хрустом соприкоснулась с его широким носом...
        Бой практически был выигран. Удар оказался не столько сильным, сколько удачным. Пришелся именно туда, куда надо. Получивший сотрясение культурист зажмурился, согнулся в поясе и схватился за окровавленный орган дыхания. Но Вадик не собирался останавливаться на достигнутом. "Только один из вас уйдет с ристалища живым! Таковы суровые законы предков!"
        Подставил ногу и со всей силы толкнул гада. Гад не устоял. Также не устоял и положительный герой. Полетел следом. Но оказался в более выгодной позиции, то есть сверху. После чего принялся наносить удары, как придется и куда придется. Дух побеждал мастерство. Конечно, урной по носу это не по правилам. А по правилам к чужим женам приходить, когда муж на работе? И не он первый нанес удар! Никаких угрызений!
        Культурист сопротивлялся как-то вяло, только прикрывая разбитую физиономию руками и скрючившись, словно смятый окурок в пепельнице. Не мужик. Засранец. Сломался после первой царапины.
        - Милиция!.. Охрану, охрану позовите!
        Публика по-прежнему не разнимала бойцов, но голос подала:
        - Да погодите вы! Ставлю десять к одному на маленького!
        Маленьким был Вадик. И это окрыляло. Он продолжал добивать соперника. Никакой победы по очкам! Только нокаут!
        Но не дали свершиться правосудию, эх, не дали. Подбежали вышибалы ловкие из охранного предприятия частного, применили средства специальные - баллончики газовые да дубинки резиновые. Не устоял добрый молодец Арнольд Терминаторович, отпустил злого ворога. Заломали ему ручки богатырские. А злобный ворог воспрянул да как заорет петушиным голосом:
        - Ну все, сволочь! Лет пять тебе, как с куста! Ты мне нос сломал!
        - Радуйся, что только нос, - отвечал богатырь, пытаясь вырваться и добить ворога подлого.
        А тут и милиция строгая подоспела. Целый майор с сержантом-водителем. Вызвали их по рации люди добрые.
        Наручников на Вадика не надели. По причине их отсутствия. Но по печени приложили от всего сердца. Да он уже привык. Тут же обыскали и изъяли матушкину сотню. Но пластиковую карточку не нашли, Вадик предусмотрительно переложил ее в задний карман брюк. Когда его выводили из зала, он успел заметить, что друг Никита куда-то сгинул. А не бросился на помощь.
        Культуристу предложили сходить в травмопункт зафиксировать побои. А затем приехать в отделение написать заявление. Майор занес в блокнотик данные свидетелей, видевших, как задержанный без видимых причин набросился на потерпевшего в общественном месте, то есть совершил злостное хулиганство. До двух лет лишения свободы. Кто-то зааплодировал.
        Возле милицейского "уазика" Вадик понял, почему нет наручников. Они оказались заняты. В заднем отсеке машины уже сидела пара буйных задержанных, возмущаясь отсутствием кондиционера. А на всех наручников не напасешься. Не, конечно, можно по очереди надевать - пять минут на одном, пять на другом. Но неудобно.
        - Только дернись мне! - Быкообразный сержант-водитель с легкостью зашвырнул Вадика на заднее сиденье машины.
        Майор сел рядом с сержантом. Ему было лет под сорок. В каждом движении и слове чувствовался опыт. Вадик, естественно, не знал его должности, а спрашивать постеснялся.
        "Уазик" взревел и, ловко объехав многочисленные авто брокеров, выскочил на проспект.
        Майор по рации доложил, что с биржей разобрались. Есть один задержанный, потерпевший направлен в "травму". Возвращаются на базу...
        Но Вадика не интересовали эти подробности. Его волновало одно. Два года за культуриста, два года за ночной клуб... Итого четыре... Черт бы с ним, но... Он потеряет Лерку. Он не успеет ей ничего объяснить, не успеет сказать, что сам идиот, что больше так не будет, что никто другой ему не нужен... И она не дождется его...
        "Лерка! Я хочу быть с тобой! Как в песне! Встречать после работы, гулять и играть с Алешкой, ездить в деревню к тестю с тещей, ходить в гости и в кино! Мы снова поедем в Сан-Бенедетто, даже если это опять будет шоп-тур! Я никогда не оставлю тебя одну, даже если ты дашь мне по морде! Я просто хочу быть с тобой! Потому что я по-настоящему люблю тебя!"
        "Уазик" притормозил на подъезде к Петровскому стадиону, перед которым потихоньку собирались болельщики и ортодоксальные фаны. Сегодня "Зенит" рубился за кубок. Бдительные гаишники уже перекрыли движение, посылая машины в обход. В результате мгновенно образовалась пробка. В которую угодил и милицейский транспорт.
        - Блин, как игра, так геморрой! По своему району не проехать!
        - Давай через Биржевой. Крюк сделаем, но зато приедем. А здесь час, не меньше, проторчим.
        Водитель включил "крякалку", развернулся, нарушив правила, и устремился к Биржевому мосту.
        "Я должен ее увидеть... Я должен", - только одно сейчас занимало Вадика.
        "Уазик" въехал на мост и замер в очередной пробке.
        - Тут тоже засада! - водитель раздраженно саданул ладонью по баранке. - Парься теперь на жаре! Где справедливость?
        Биржевой мост! С которого по пьяни упал Никита. Упал и не разбился! Значит, мостик не очень высокий!..
        "Я уверена, что сейчас вряд ли вы прыгнули бы ради жены с моста..." Да, наверное...
        Он прыгнет! Любовь, как теорему, надо доказывать! Каждый день, каждый час, каждую минуту! Что имеем, не ценим!
        Он докажет! Он сможет! Он увидит ее!
        Лишь бы дверь машины оказалась не заперта! Другого шанса не будет! Менты не рискнут прыгнуть следом! Потому что у них нет мотивации...
        Он доплывет до баржи-ресторана, выберется на берег. И побежит к Лерке... Хотя бежать очень далеко.
        Решайся! Что такое боязнь высоты против счастья находиться рядом с ней? Что такое холодная вода и еще один ушиб? Мелочи...
        У тебя три секунды на раздумья.
        Впереди тронулись машины, сейчас поедет и "УАЗ".
        Да, это ребячество в чистом виде. Но от серьезной жизни порой гораздо больше проблем.
        Две секунды!
        Ты сделаешь! Ты мужик!
        "Уазик" тронулся.
        Вадик рванул вниз дверную ручку, толкнул дверь, вывалился наружу. Опытный майор успел схватить его за пиджак, но остановить уже не смог. Пиджак, треснув по шву, выскользнул из пальцев.
        До перил моста три метра! Раз! Два! Три!
        - Стой! Куда?!
        Что, стрелять будешь? Давай, стреляй!
        Вадик с разбегу уперся в перила руками, перепрыгнул их и полетел вниз. В холодные и быстрые воды подружки-Невы. По которой плавали веселые катера и парусники, катая туристов и влюбленных...
        - Идио-о-от!
        Замелькали перед глазами указатели высоты, засвистел в ушах ветерок... Не такой, к слову, уж и низкий мостик. Если плашмя приводниться, можно остаться без внутренних органов. И кстати, наружных.
        За несколько секунд перед глазами пронеслась вся жизнь. Говорят, так бывает перед смертью. Выпускной, вручение диплома, свадьба, роддом, банковский кабинетик, культурист, тесть с пистолетом... Не густо.
        А-а-а!.. Как красиво заходит солнце!
        Вертикальное положение занять не успел - полное отсутствие опыта прыжков с мостов. Вошел в воду под углом, ногами вниз. Ощущение, словно Аршавин с трех метров засадил мячиком прямо в место, обычно прикрываемое руками.
        Под водой ничего разглядывать не стал. Да и что там увидишь, кроме мусора и связанных утопленников? Не клад же петровских времен.
        Водица бодрила. Все-таки Питер не Сан-Бенедетто. Даже летом. Немного принял ее внутрь. Для согрева. Не очень вкусно.
        Через пару секунд Вадик вынырнул на поверхность, оставив ботинки внизу. Откашлялся и глянул наверх. Метров десять, не меньше. Да, это настоящий подвиг. Для Арнольда Терминаторовича, может, ерунда, что пару городов спалить, а для него подвиг.
        Возле перил уже собрались болельщики и показывали на него пальцем. Среди них и знакомые менты. Не рискнули прыгнуть следом. Не мужики.
        Придется расстаться с пиджаком. Жалко, пиджак хороший, вместе с Леркой выбирали. Но плыть в нем крайне неудобно. Особенно если плаваешь не очень хорошо. Путь-то не близкий. К берегу нельзя, майор с сержантом успеют добежать и устроить торжественную встречу. Но есть проверенный фарватер.
        Герой скрылся под мостом. В расчет вкралась ошибка. При планировании подвига не была принята во внимание жировая прослойка. Вернее, ее отсутствие. У брокера Никиты она на два порядка серьезней, и холод ему не страшен. У Вадика же зубы застучали через четверть минуты. Но обратной дороги нет. Вперед, только вперед.
        Миновав мост, кинул взгляд наверх. Болельщики переместились на противоположную сторону и приветствовали его, размахивая "зенитовскими" шарфами и растяжками "Мы в тебя верим!". "Уазик" развернулся и погнал к берегу. Видимо, прыжок задел стражей порядка за живое. За честь мундира. Приключения продолжаются.
        До плавучего ресторана метров сто. Иноземные туристы с проплывающих мимо прогулочных суденышек махали Вадику руками и фотографировали его на мобильники. Но руку помощи никто не протягивал. Это же Russia! Русскому - русская смерть! Что у них на уме? Может, он самогонки напился. Или революционер. Плывет на "Аврору".
        Скажи три дня назад ему, безобидному банковскому клерку, что сегодня он будет плыть по Неве, уходя от милицейской погони, что его объявят в розыск, поставят на учет, - он бы захлебнулся от восторга!
        Как бы по-настоящему не захлебнуться. Силушки богатырские таяли с каждым гребком. Тянула на дно матушка-Нева. Есть реальный шанс из Арнольда превратиться в Ди Каприо. Блин, хоть бы дверь какая подвернулась или бревнышко.
        Волна от пролетевшего мимо катера накрыла с головой. Порция воды вновь попала в открытый рот. Все-таки экология в городе святого Петра на первобытном уровне. Бензин вкуснее.
        Давай, давай! Еще немного. Уже видны леера на барже, уже слышны крики "Горько!" гуляющей на ней свадьбы.
        Всего десять метров. Как хорошо, что кто-то догадался сделать из баржи ресторан. Иначе Вадик бы не дотянул и достался бы корюшке, стайка которой, кстати, плыла рядом в ожидании легкой поживы. И снова бы его показали в криминальной хрони. Как все связано в этом непростом мире!
        Он наконец доплыл! Ухватился за якорный канат и отдышался, выбивая зубами морзянку. Но засиживаться не стоит. Простатит не спит. Добрался до спускающихся в воду ступенек.
        Всегда есть тот, кому ты сейчас не нужен. Вадик осознал этот нехитрый факт, забравшись на палубу. Крики "Горько!" оборвались на первой букве "о".
        - Здрасте... Я тут это... Плавал... Спасибо... Счастья вам семейного. И любви до гроба... До свидания.
        Тяжело дыша и оставляя после себя мокрые печальные следы, он пересек баржу, лавируя между столами, и по специальному трапу спустился на берег. Никто из присутствующих не предпринял никаких шагов, так потрясла всех увиденная картина. И только прекрасная невеста посмотрела на героя с легкой грустью и восторгом одновременно. "Что, слабо твоему жениху с моста сигануть? Прямо в костюме".
        Берег встретил прохладой и аплодисментами зевак. Кто-то кричал: "Молодец! Классно мусоров сделал!" Публика уже врубилась в ситуацию. Что не по своей воле парень заплыв устроил.
        Но принимать поздравления оказалось рано. Знакомый "уазик" приближался к берегу. Мусора не любили проигрывать, особенно на глазах налогоплательщиков. А значит, нельзя терять ни секунды, как банально это ни звучало.
        Бегать без ботинок не так комфортно. Но ждать, пока кто-то предложит свои, смысла не имело. У Вадика был нестандартный размер, ничего бы не подошло.
        Он добежал до ближайшей улицы, вскинул руку. Жаждущий наживы частник на потрепанном серебристом "хендае" тут же взял вправо. Внешний вид потенциального пассажира его совершенно не смутил.
        - Куда?
        Вадик назвал адрес салона "Фантазерка".
        - Что по деньгам?
        - Не обижу.
        Чем расплачиваться, Вадик не представлял, но сейчас это отошло на второй план. На первый - приближающийся "уазик".
        - Садись... О, погоди...
        Водитель, мужик лет тридцати, вытащил из-под сиденья большой полиэтиленовый пакет и постелил на пассажирское место.
        - Зачем обшивку портить? Еще пригодится.
        Вадик забрался в машину.
        - Старик, только побыстрее, а?
        Парень бросил взгляд в зеркало заднего вида.
        - От ментов бегаешь?
        - Типа того. Хотят наградить за спасение утопающего, а мне наград не надо. Я за идею.
        - Дело хорошее. Сотенку накинешь, оторвемся.
        - Хоть две.
        В кино гонка выглядела бы живописней. Сбитые пешеходы, столкнувшиеся бензовозы, протараненные витрины. Огонь, кровь. А в питерских пробках кассу не соберешь. Не "Форсаж" и не "Такси", иначе говоря. Кроме мата и гудков, никаких спецэффектов.
        От одного светофора до другого, аки улитки. Никаких эмоций, кроме презрения. И никуда не свернуть, на то они и пробки. Менты не отставали, пошли на принцип. Над ними цинично и грязно надругались на глазах десятков тысяч свидетелей.
        - Что натворил-то? - полюбопытствовал водила.
        - Мокруху, - вспомнил Вадик сериальное слово, - видишь, мокрый весь.
        - Бывает. Я тоже сидел... В Яблоневской зоне. Слыхал про такую? Здесь, под Питером.
        - Нет.
        - Два года тянул от звонка до звонка. А за что? Козлу одному по рогам дал. Так не просто же так, а за дело! Прикинь, девчонку мою лапать стал! Ну, я и приложил справа. Подумаешь, нос дятлу сломал. А мне хулиганку, как с куста. Дескать, в общественном месте махач устроил. В кабаке то есть. А то, что это личные разборки, никого не волнует.
        - Два года?!
        - Ну дык! Я ментов после этого за людей не считаю... Самое обидное, пока сидел, девчонка другого нашла. Не дождалась.
        - А вы просили?
        - Еще бы... Не то что просил. Кричал, когда конвой из суда уводил. Только зачем ей ждать? Годы потеряет, а каким я оттуда вернусь? У, падлы!
        Последнее слово относилось не к женскому полу, а к сотрудникам правоохранительных органов. Сотрудники приближались и могли открыть огонь на поражение.
        Наконец "хендай" вырвался из пробки на оперативный простор и напряг все свои лошадиные силы.
        Два года! И это не виртуальная реальность! А самая настоящая. Менты не затем гонятся, чтобы фен с полотенцем предложить.
        А если Лерка тоже не будет его ждать? Зачем он ей, такой заштампованный нужен? С ним никакой романтики, кроме доски гладильной.
        Он не хочет ее терять!
        - А нельзя еще прибавить?
        - Помяться можем. Я ж не стритрейсер. Но не бойся, не догонят. Они тоже не идиоты.
        Он начал рассказывать, что после освобождения устроился к знакомцу по зоне в фирму. Перекладывал бумаги с одного края стола на другой. Взял машинку в кредит, но грянул кризис, и теперь приходится кормиться извозом. Сволочам банкирам ничего не объяснишь.
        Вадик не слушал.
        - У тебя деньги небось тоже мокрые? - вспомнил про главное драйвер.
        - Чего?
        - Деньги-то вообще есть?
        По лицу пассажира водитель понял, что тот неплатежеспособен, и слегка придавил педаль тормоза.
        - Не останавливайтесь, у меня есть деньги!
        Вадик сунул руку в задний карман брюк и извлек пластиковую карточку.
        - Держите. Пин-код семь-три-четыре-шесть. Там хватит. Даже с горкой. На случай проблем с властью.
        Он вспомнил код! Так же неожиданно, как и забыл! Память полностью восстановилась после удара головы о воду. Или еще от чего! Какая разница, главное восстановилась!
        - А не гонишь? - засомневался водитель, понимая, что остановиться и проверить по условиям задания не получится.
        - Я своих не кидаю.
        Наверное, прозвучало убедительно. Водитель взял карточку и сунул ее в нагрудный карман рубашки.
        Да, дорогая поездочка. На три с лишним тысячи баксов. Которые еще и возвращать придется. С процентами. Вряд ли судимый драйвер принесет сдачу. Да и куда ее приносить?..
        Плевать! Деньги - это всего лишь условные единицы. А жизнь не условна.
        Они приближались к цели. "Уазик" не отставал. Сержант включил сирену и дурацкие лампочки на крыше. Драйвер в отместку повернул ручку магнитолы на максимум. Реппер Эксзибит из "Тачки на прокачку" без труда перекричал милицейскую сирену.
        Промелькнуло кафе "Ромашка". Лишь бы Лерка оказалась в салоне, лишь бы не ушла раньше времени с работы. Тогда полный гламур.
        - Все, тормози! Я дальше сам. Код не забудь. Семь-три-четыре-шесть! Там только одна попытка!
        - Не забуду. Удачи.
        Вадик выскочил из машины и побежал к салону напрямую, по огромному газону. Если повезет, майор с сержантом не заметят маневра и поедут за "хендаем".
        Лишь бы она была на работе, лишь бы была... Он мог бы отдать за это еще три тысячи баксов.
        Не повезло. Менты заметили маневр.
        Она сидела на курительной лавочке перед салоном. В легком спортивном костюме и тапочках - своей обычной рабочей одежде. Одна. Видимо, отдыхала на воздухе после обработки очередного пациента.
        Грустная и необыкновенно красивая, даже без макияжа и прически. Как и тогда, при их первой встрече.
        У него всего десять секунд. Потом начнут ломать руки и, скорее всего, снова бить.
        - Лерка!!! Лерочка! Прости меня! Прости! Я был полным свиняем! Так больше никогда не будет! Никогда!.. Ты же знаешь, мне никто, кроме тебя, не нужен! Я прыгнул с моста, чтобы увидеть тебя... Не перебивай, когда мужик говорит... Я чуть не сдох за эти три дня!.. Меня, наверно, посадят. Дождись меня! Не бросай! Пожалуйста!.. Слышишь? Я вернусь! Я вернусь! Лерка, я люблю тебя!!! Я люблю тебя!
        * * *
        Очередная камера. Как они похожи друг на друга. Видимо, один архитектурный проект.
        Вадик здесь уже не чужой.
        И били его так же, как в прошлый раз. Словно под копирку. Тоже один проект. Майор, правда, не бил, все-таки офицер. Но и не мешал сердитому сержанту исполнять служебный долг.
        В отделе сухой одежды не выдали. Впрочем, пока возвращались, она практически высохла, кроме носков. Вадик снял их и положил на нары. Попутчиков, что привезли с ним, определили в соседний номер. Они плакали, требовали свободы и кондиционер. Он не плакал. Перед водворением у него спросили документы. Он ответил, что они утонули в Неве вместе с пиджаком и деньгами.
        За дверью слышался голос дежурного, докладывающего кому-то по телефону:
        - Да, он наш клиент. В Кировском районе ищут. За разбой и убийство. Звони местным, пусть забирают. Только рапорт напиши. Чтоб нас в сводку включили. Как пособников.
        ""За разбой с убийством?!" Неужели это все о нем? Что там, в ночном клубе было? Как бы не повесили пожизненного. Лерка точно не дождется".
        Его забрали через тридцать бесконечных минут. Тот самый майор. Когда проходили по коридору, Вадик заметил сидящего на стульчике культуриста. У него был заклеен пластырем распухший нос. Культурист погрозил кулаком. "Ага, ты уже показал себя в деле. Сидел бы и не вякал".
        В отдельном кабинете, украшенном плюшевыми игрушками, шариками и картиной "Ленин играет с детьми в "жмурки"", майор представился:
        - Моя фамилия Быков. Участковый инспектор. Работаю сегодня в группе быстрого реагирования.
        Он не философствовал, а говорил коротко, сухо и по существу.
        - Пункт первый. - Быков открыл папочку и извлек пару листков. - Вот заявление гражданина Заречного о нанесении ему телесных повреждений. Вот телефонограмма из травмопункта. Диагноз: перелом костей носа со смещением, множественные ушибы мягких тканей. То есть причинение вреда здоровью средней тяжести при совершении хулиганских действий в общественном месте. Есть свидетели. Пункт второй. Оказание сопротивления сотрудникам милиции при исполнении и неповиновение.
        - Я разве сопротивлялся?
        - А с моста кто прыгнул? Ленин? - Быков указал на картину.
        - Какое ж это сопротивление? Просто искупаться захотелось. Жарко сегодня. Знака там не было, что купаться нельзя.
        - Третье. Есть подозрения, что тебя ищут в Кировском районе.
        - За разбой с убийством?
        - Пока нет. Хотя, судя по мосту, ты хлопец способный... Вчера в клубе рабочей молодежи была драка. Возбуждено дело. Есть фотография одного из зачинщиков. На рамке, перед входом засняли. Местные прокинули ее по городской базе. Совпало с твоей физиономией. Был заснят после задержания в притоне разврата. Ты еще и по борделям ходишь.
        - Это не бордель. Обычный массажный салон. Спина у меня болела.
        - Да кто б спорил... В общем, в Кировское РУВД мы пока не звонили, нам с Заречным разобраться надо. Давай излагай, что там у вас случилось. Только быстро. Пока заявок нет.
        Вадик изложил. Коротко, как мог.
        Участковый слушал внимательно, почти не перебивая.
        - А что бы вы сделали на моем месте? - спросил Вадик, закончив печальную повесть.
        Майор ответил не сразу. Видимо, что-то подобное в его жизни случалось.
        - Ну, что, что... Была у меня похожая история. Лет десять назад. Во время дежурства домой заскочил. Мы тогда в общаге с женой жили. Захожу в комнату, а она с незнакомым мужиком. Прям как в анекдоте. Мужик, голый по пояс, из душевой выходит. И жена в халатике, взволнованная такая вся. А я человек горячий, воевать доводилось. Пистолет в кобуре. Выхватываю, патрон в патронник. Мужик на колени, жена в крик. Еле удержался. А потом выяснилось, что в душевой трубу прорвало. Жена к соседке, а у той хахаль в гостях. Он костюм с рубашкой и снял, чтобы не испортить, да свищ на трубе ветошью замотал, пока аварийка не подъехала. А представляешь, если б я выстрелил, не разобравшись? Я после этого и пистолет-то стараюсь не таскать. От греха... Может, и ты ошибся?
        - Нет, - мрачно покачал головой Вадик, - там все ясно. Он сам сказал. Классная у тебя жена... Сволочь.
        - Да, за такое действительно урной по носу надо... Ну-ка, пойдем. Посиди еще в застенках.
        - Позвоните жене, скажите, в каком я отделе. А то она переживает, наверное.
        - Хорошо, давай номер.
        Записав номер на перекидном календарике, майор отвел Вадика назад в дежурную часть и посадил в каземат.
        Носки уже подсохли, и Вадик надел их. Все-таки ходить босиком по полу в госучреждении не очень культурно.
        Ждать пришлось недолго. Быков забрал его через полчаса. Они вернулись в кабинет с игрушками. Вадик обратил внимание, что зайчик висел в настоящей петле, затянутой вокруг шеи.
        - Короче, Заречный отказался писать заявление. С тебя пузырь.
        - Почему отказался?
        - Я ему по-простому объяснил. Так и так, написать, конечно, можешь, только за последствия мы не отвечаем. Обидчик твой - человек отмороженный напрочь. Во-первых, в розыске, во-вторых, имел задержания, в-третьих, сиганул с Биржевого моста при попытке к бегству... Компьютер ему показал с твоим портретом. Для наглядности. В общем, решай сам, говорю. Дело мы можем возбудить, но охранять тебя никто не будет. А такому, как он, человека замочить, что ухо почесать.
        - Ну, это вы напрасно...
        - Ну, подумаешь, блефанул немного... Он замямлил, будто про тебя совсем другое говорили, что ты тютя... Я ему предложил - поехали к Биржевому мосту. Посмотрим, какой ты сам крутой. Отказался... И заяву забрал. Мне, если честно, еще и лучше. Писанины меньше. Но просто так я его не выпустил. Рассказывай, красавец, что там у тебя с его женой было. А не то он спросит, когда тебя найдет.
        - И что, рассказал?
        - Конечно... На полиграфе я его, конечно, не проверял, но, по-моему, не врет.
        Майор закурил, грубо нарушив постановление Государственной думы.
        - Он ее на бирже увидел. Месяца три назад. Она деньги приходила менять к приятелю твоему, Никите, кажется.
        - Да, приходила, - подтвердил Вадик. - Деньги на кровать меняла.
        - Зачем деньги менять на кровать? - не понял майор.
        - Ну, в смысле валюту, чтобы кровать купить.
        - А-а-а... В общем, приглянулась она ему. Чувствую, кобелек еще тот... Он к Никите - кто такая? Не сведешь ли? А Никита ему должен был. Пятьсот баксов. Вот и ударили по рукам: он ему твою жену подгоняет, а этот Зачерный долг прощает.
        - Пятьсот баксов?!
        - Ну, если не врет...
        - А что, что значит "подгоняет"?
        - Адресок дал, сказал, где работает. Потом встречу устроил, якобы случайно. Подкараулили, когда она возвращалась... Через неделю он к ней в салон заявился. Типа на массаж. Ну и давай клинья подбивать. Цветочки, конфетки, ужин... Она повелась. Тетки вообще на это падкие.
        - Я сам виноват.
        - Ну, это ваше дело... Короче, в итоге домой напросился. Якобы на массаж. Намеки принялся делать недвусмысленные. Она вроде как сначала игру поддержала, но, когда до дела дошло, заупрямилась... А тут ты. Он со злости, что все обломилось, и сказал, что она классная...
        - То есть... То есть у них ничего не было? - с замиранием сердца уточнил Вадик.
        - Ну, получается, нет. Если он с испугу не врет. Но вроде не врет. Я и без всякого полиграфа человека вижу. И тебя, кстати, тоже...
        - Погодите, но они же встречались потом в кафе. В "Ромашке".
        - Если б я об этом знал, спросил бы. А сейчас уже поздно. Убежал он...
        - А я? Значит, я могу тоже идти?
        Майор виновато посмотрел на Вадика.
        - Пока мы тут с тобой мурлыкали, мудила дежурный позвонил в Кировское РУВД, туда, где тебя ищут. Я его не просил. Они уже выехали. Но с ними разбирайся сам... Извини, придется опять в камеру...
        Теперь, после рассказа Быкова, для Вадика это не было бедой. Так, мелкая неприятность. Ну дадут срок, ну отсижу... Главное, Лерка не изменяла ему! И она будет ждать его! И потом они снова поедут в Сан-Бенедетто! И все будет как прежде! Ну не совсем как прежде, но будет!
        Не зная, что от радости спросить у майора, он показал на игрушки и шарики.
        - А это зачем?
        - Так это "детского" опера кабинет, то есть по делам несовершеннолетних. Украсил перед проверкой. У меня здесь своего кабинета нет, он мне ключ оставляет...
        * * *
        Камера уже не показалась столь мрачной. Будто в ней тоже висели шарики и плюшевые игрушки. И голос дежурного - таким страшным.
        Правда, ощущению внезапно свалившегося счастья мешала одна запятая.
        Никита. Неужели из-за каких-то поганых пятисот баксов?..
        Теперь понятно, зачем он уговаривал Вадика изменить Лерке. Глупости, что потом легче идти на перемирие. С точностью до наоборот. Никакого перемирия. Да и он нашел бы способ намекнуть Лерке на их похождения.
        А причины? Одну из них он нечаянно озвучил. "Завидую я тебе, Вадик. Ты ж ни фига сам не сделал, а все имеешь. И жену, и работу, и ипотеку... И все остальное". А он не имел, хотя и бился. Ничто так не вызывает зависть, как чужое счастье...
        Но ничего, с Никитой мы еще поговорим. Узнаем его жизненную позицию.
        Он прилег на нары. Впервые за эти дни со спокойным сердцем. Парадокс. Но заснуть не успел. За дверью послышался родной голос. Родной, но очень строгий.
        - Мне позвонили. Сказали, что моего мужа привезли сюда. Исаев Вадим.
        - А вы кто ему будете?
        - Жена. Немедленно пустите меня к нему. Его били ваши люди, я хочу знать, что с ним.
        - Он дожидается конвоя из другого района. Устроил массовую драку. А вы, пожалуйста, покиньте дежурную часть.
        - Вадик - драку?!!
        - Возможно, и не только.
        - Где он? Пустите меня к нему!
        Вадик вскочил с нар и забарабанил в дверь.
        - Лера, я здесь! Все нормально! Дождись меня! Обязательно дождись!
        Он услышал звук ее приближающихся шагов и через мгновение почувствовал тепло ее ладоней. Прямо через дверь.
        - Вадик! Я здесь, я с тобой!
        - Да, родная, да, я слышу!
        Бас дежурного помешал диалогу:
        - Девушка, я сказал, выйдите в коридор!
        - Пустите меня к нему! Вам что, жалко!
        Вадик не видел происходящего, но понял, что между ними завязалась борьба. Судя по звукам, дежурный схватил Лерку и пытался вытолкнуть в коридор.
        - Отпусти ее! - заорал он и вновь забарабанил кулаками в дверь. - Иначе со мной разбираться будешь!
        - Ай! - вместо ответа раздался крик дежурного. - Что ж ты делаешь, зараза?
        Видимо, Лерка пустила в ход свои натренированные массажем пальцы и ущипнула бедолагу. Либо еще что. Более чувствительное.
        - Тоже в камеру захотела? Ладно! Иди к своему баклану! Два сапога пара! Серега, пиши рапорт о неповиновении. Я в "травму" поеду. На пару сядут!
        Лязгнул засов, отворилась дверца. Дежурный, правой рукой держась за глаз, левой втолкнул жену Вадика в темницу.
        Они прижались друг к другу, будто не виделись не три дня, а три года.
        - Куда же ты пропал? Я искала тебя, - шептала Лерка, - везде искала, даже в морг звонила.
        - Я был у Никиты. Мама разве тебе не сказала?
        - Я звонила ему, но он сказал, что не знает, где ты.
        - Гад... Я видел тебя в кафе... С этим...
        - Это я пригласила его... Просила, чтобы он рассказал тебе правду. Что ничего не было... Потом, когда ты найдешься... А он сказал, что это не его проблемы.
        - За это и получил... Лерка, как же долго тебя не было... Словно всю жизнь... Мы теперь больше никогда не расстанемся, да?
        - Конечно... Я тоже чуть не умерла без тебя! Прости меня...
        - Забыто...
        У него не было денег, работы и, возможно, уже и свободы...
        Но была она. И остальное его уже не беспокоило.
        Они упали на жесткие нары, слившись в жарком, голодном и долгом поцелуе, какие можно увидеть только в низкобюджетной мелодраме категории "Б".
        - Между прочим, здесь есть камеры слежения, - в первую же паузу прошептал Вадик.
        - Тебя это смущает? - так же шепотом спросила она.
        - Нисколько.
        И они продолжили.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к