Сохранить .
Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 Кирилл Сергеевич Клеванский
        Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств #18
        Продолжение приключений Хаджара Дархана, Безумного Генерала в Чужих Землях. Война с Орденом Ворона близка как никогда.
        Кирилл Клеванский
        Сердце Дракона. Том 18
        Глава 1556
        Хаджар очнулся. Не проснулся, а именно очнулся.
        На этот раз за окном светило яркое, зимнее солнце. В отличии от летнего, оно не обжигало полуденным зноем, а скорее слепило, отражаясь лучами от мириада кристалликов льда, укрывшего землю плотным одеялом снега.
        Хаджар попытался встать с кровати. Простой, сколоченной из нескольких бревен, укрытых шкурами и циновками. У него получилось, но не сразу. По телу разлились волны неприятной, ломящей боли, а энергетическое тело отозвалось бурей энергии, вызвавшей на мгновение головокружение.
        События последних дней вихрем пронеслись в сознании Хаджара. И пока тот, держась одной рукой за стену, а другой - за голову, пытался выбрать в горницу, то за эти несколько мгновений успел понять многое. Для начала хотя бы то, что использование ядра Громовой Птицы прямо в разгар поединка явно сложно назвать самой светлой его идеей.
        Да, он смог завершить технику Шага Белой Молнии, но сделал это наспех, грязно и нанес сильный урон по своей фундаменту развития.
        - Что за…
        Хаджар случайно наткнулся ладонью на что-то плоское и деревянное. Головокружение постепенно сходило на нет, и он смог осознать себя в центре довольно просторной комнаты простого деревянного сруба. На комоде, одним из немногих предметов мебели, стояла подставка. Длинная, самодельная, из все того же дерева и выпиленных в качестве стоек камней.
        На ней лежал топор.
        Очень странный топор. Длинная рукоять была исписана рунами и оплетена ремешками. Но не это удивило Хаджара. Навершие. Вот что притягивало взгляд опытного воина.
        Из стали цвета вчерашнего снега - белая, но уже немного посеревшая. На ней вился странный узор переплетающихся между собой линий. Вместе они формировали силуэт вишневого дерева. Но, опять же, странность заключалась в другом - короткое, волнообразное лезвие одинаково справно могло служить как для рубки людей, так и для рубки… дров.
        Хаджар провел рукой по спилу на бревне. Затем посмотрел на стены дома.
        Не оставалось никаких сомнений - дом был построен именно этим топором.
        - М-м-м-м…
        Хаджар обернулся на стон. В противоположной части комнаты на такой же кровати лежал Артеус. Он морщился, порой дергался и что-то бормотал. Лицо его покрывали тяжелые капли смердящего, желтоватого, болезненного пота.
        Дверь в горницу со скрипом отварилась и в помещение вошел… как же его… Бадур. Он держал в руках деревянную плошку с толченым льдом и снегом. Плечом отодвинув Хаджара, он сел на табурет рядом с Артеусом и, смочив ткань в холодной, талой воде принялся обтирать тело мага.
        - Он пережил ночь, - спокойно и даже слишком тихо произнес Северянин. - Это самое главное. Нашел путь из лабиринтов памяти своих праотцов обратно домой и отыскал самого себя.
        Сейчас, при свете дня, Хаджар смог лучше разглядеть их, с Артеусом, спасителя. Это был обычный мужчина - может чуть выше среднего ростом и достаточно широкий в плечах, чтобы справляться с тяжелыми бревнами и срубами. Он не походил на воина в обычном понимании этого слова, но и простым ремесленником Бадура не назовешь.
        Он был одет в кожу и меха, перетянутые ремешками и подпоясанные стальными бляхами на веревке. Сапоги ему заменяли все те же меховые портянки, а узловатые пальцы и мозоли намекали на то, что труд Бадуру был не чужд.
        Хаджар, в силу детских историй матерей его матерей представлял себе обитателей истинного Севера иначе. Гигантами, держащими на плечах край целого мира. Может быть даже титанами, равными по силе духам и демонам.
        Но это был простой человек. С чуть печальными, серыми глазами. Словно в них поселилась глубокая, невыносимая тоска, пожирающая Бадура изнутри, как жук древоточец пожирает даже самый крепкий сруб.
        - Лэтэя…
        - Златовласая? - Бадур не оборачиваясь и не отвлекаясь от Артеуса, перебил Хаджара. - Ты, может, плохо помнишь - я уже говорил, что с ней все будет в порядке. Во всяком случае - до следующего полнолуния. Тогда, скорее всего, псы Феденрира опьянеют от зова и сожрут её. Но не раньше.
        Хаджар посмотрел в окно. Горные вершины черными когтями драли тяжелое, низкое небо. Словно такое же каменное, как сами горы и столь же невозмутимое, как укрытый снегом лес, протянувшийся так далеко, как только позволял видеть взор Безымянного.
        - Псы живут в пещерах, - ответил на незаданный вопрос Бадур. - чтят память о наказании Волка Мрака за его преступление против мирового равновесия. В этих пещерах тепло. Златовласая не замерзнет. И не умрет… если не будет делать глупостей.
        Хаджар посмотрел на Синий Клинок, стоявший около его постели. В любой момент он мог призвать его в руку, но… не чувствовал необходимости. Тем более, он не знал, чего ожидать от потенциального противника.
        Учитывая, что Бадур обладал силой Небесного Императора начальной стадии и светом терны, то он мог бы избавиться от них в любой момент, а не выхаживать на протяжении длительного времени.
        Да и будь все иначе - в данный момент Хаджар находился не в лучшей форме, чтобы устраивать беспричинные сражения.
        - Почему ты нам помогаешь? - спросил Хаджар.
        Рука Северянина дрогнула и несколько капель пролились на нос Артеуса. Тот чихнул и застонал от боли. Все тело волшебника покрывали бинты, через которые проступали жидкости неприятных цветов и скверного запаха.
        Удивительно, что после всего того, что с ним сотворил Элегор - парень вообще выжил. Только стойкость духа и крепость воли могли помочь магу удержать свою душу от цепких лап старухи с косой. И это совсем не те качества, которые Хаджар хотел бы признавать за волшебником.
        - Только южанин мог задать такой вопрос, - буркнул Бадур.
        Хаджар постоял какое-то время молча, после чего усилием воли призвал доспехи Зова. Синие одежды, сшитые самой королевой Мэб, укрыли его плечи и скрыли повязки и раны.
        Закрепив ножны на перевязи, Хаджар уже собирался было покинуть дом Северянина, как тот остановил его всего одной фразой.
        - Твои доспехи будут бесполезны в этом крае, - тихо, в своей манере, проговорил Бадур.
        - Что ты имеешь ввиду?
        Бадур только пожал плечами.
        - Ты и сам знаешь, что, Южанин. Ты можешь носить регалии двора Королевы Тьмы и Холода сколько тебе угодно, но, когда по твою душу придут её слуги - они тебя не уберегут. Королева никогда не предаст свой двор. И сейчас, зимой, ты либо умрешь от когтей и клыков псов, либо тебя загубит холод.
        Хаджар не стал спрашивать откуда все это известно Северянину. Вместо этого он достал из пространственного кольца шубу-плащ из шкуры северных зверей. Он закрепил её на груди и шагнул к горнице. Покачнувшись, схватился за стену, но все равно пошел дальше.
        Лэтэя его ждала и…
        - Колдун умрет к рассвету.
        Хаджар медленно обернулся к Бадуру. Тот продолжал омывать лицо и руки мага.
        - Почему ты думаешь, что меня это беспокоит?
        - Южане… - с легкой неприязнью протянул. - Когда я пришел, твой дух уже отходил в мир иной. И только магия этого дитя удерживала тебя здесь. Любой на его месте озаботился бы своим выживанием. Если бы любой вообще мог выжить с такими ранами. Но не он… этот колдун - причина, по которой ты живешь.
        Хаджар вздохнул и снова посмотрел на высокие горные вершины. Жизнь, наверное, действительно была циклична. Однажды он уже отправился на поиски лекарства от смерти среди снежных скал. И теперь ему придется отправится еще раз.
        - Что от меня требуется?
        Глава 1557
        - Ранена его душа, - Бадур отложил в сторону мокрую ткань и взял кисть и плошку с пахнущей краской. Он выписывал ей странные узоры на лице и груди Артеуса. - Эти раны куда страшнее, чем плоти или энергетического тела. И кто бы их не нанес, он знал, что делает.
        Хаджар плохо понимал концепцию души. Все его знания ограничивались тем, что от душевных ран, вызванных серьезными эмоциональными потрясениями, адепт действительно мог умереть. Но он никогда прежде не слышал о том, чтобы эти раны мог нанести кто-то другой .
        Что же - если не фанатик из числа личных учеников Мастера Ордена Ворона, то кому еще сотворить подобное.
        - Лекарства для души не найти в мире смертных, - закончил мысль Бадур.
        - Тогда как…
        - Сейчас открылись врата для зимнего двора, - перебил Северянин. - и вместе со сменой сезонов - истончаются грани между нашими странами. Где-то там, в глубине этих гор, ты найдешь проход в королевство твой, что сшила тебе одежды.
        Хаджар посмотрел на плывущие по его доспехам облака и то, как холодно сверкали скрывающиеся под кучевыми звезды.
        Разумеется, все сложится именно так, что ему придется вернутся в мир Духов…
        - Тебе нужно добыть…
        - Что-то, что хранится во дворце Титании.
        Бадур повернулся к Хаджару и посмотрел на того исподлобья. Будто встретил заново и никак не мог понять, как именно относится к этой встречи.
        - У тебя есть время трех закатов, - Бадур отложил кисть и укрыл Артеуса одеялом. - Время в стране Духов движется иначе, так что у тебя будет порядка недели, чтобы раздобыть искомое.
        - Что именно?
        Северянин пожал плечами.
        - Истории о юге, обычно рассказывают на юге. Я лишь знаю, что у Титании есть лекарство для раненной души. Не более того.
        - Что же, - Хаджар поправил шубу и направился к выходу. - тогда мне лучше поторопиться.
        Ему на плечо легла тяжелая рука Бадура.
        - Торопиться надо вовремя, - покачал головой Северянин. - врата в мир духов - в страну вечной тьмы и холода откроются, когда в мире смертных соединятся две стихии Мэб. Когда наступит час тьмы в начале зимнего сезона, когда луна скроется под первыми облаками - тогда и ступай. Если тебе суждено - ты найдешь путь в Тир’на’Ног. А пока - ступай. Рядом с раненной душой лучше не находится двум здоровым. Это лишь ускорит процесс разложения.
        Хаджар смерил собеседника оценивающим взглядом. Не то, чтобы он не доверял этому странному Северянину, но… он ему не доверял.
        - Псы, - коротко пояснил Бадур. - они приходили той ночью. И прошлой. Придут и в эту. Я смогу сдержать их еще два заката. Если после этого ты не вернешься - мне придется оставить мага и уйти.
        - Север не знает слабости, да?
        - Север не знает глупости, - строго ответил Бадур. - Вы не мои братья. Не моя кровь. Мы не бились плечом к плечу. Не пили из одного горла. Мы друг другу никто. Я помогаю лишь до тех пор, пока это не мешает моему пути.
        Хаджар молча кивнул, после чего столь же молча вышел на улицу.
        В первые мгновения он едва не задохнулся от морозного ветра, мгновенно выморозившего весь воздух в легких. Хаджар с удивлением выдохнул пар изо рта и посмотрел на стремительно синеющие ногти на пальцах.
        Если такой мороз здесь, то что, тогда, творится на истинном Севере?
        Ответ на этот вопрос остался под завесами тайны, а вот Хаджар увидел сложенную поленницу и лежащее на ней огниво. Такой вот немой намек на то, что требуется сделать, чтобы не задубеть до наступления темноты.
        Ночь…
        Она явно будет куда морознее.
        - Проклятье, - выругался Хаджар и принялся складывать костер.
        Сумерки наступили быстро. И не потому, что рано темнело, хоть и не без этого - восстановительная медитация отняла у Хаджара все время. Так что, когда он пришел в себя, то не сразу понял, что сидит у костра не один.
        Закутанный в серый плащ, с хищными, зубастыми и глазастыми прорезями, держа в свободной руке истекающую кровью сферу, сидел Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров.
        Сперва Хаджар подумал, что демон явился напомнить о сделке с Князем, но… нет. Хельмер, чуть покачивая почти пустой бутылкой, бессмысленно и слепо вглядывался в пламя костра единственным, алым глазом, торчащим из-под полы шляпы.
        - Ты… пьян, - с удивлением не спрашивал, а констатировал Хаджар.
        - Салют, - демон покачал и вернулся к пустому созерцанию пламени.
        - Девственниц попалась не девственной? - предположил Хаджар. - Видимо не то… хор из отрубленных детских голов сфальшивил? Не подогрели ванну из крови и молока? У тебя сломался коготь?
        Хельмер молча сносил издевка Хаджара, чего прежде за одним из могущественнейших существ этого мира не наблюдалось. Да, демон часто дурачился и редко когда напоминал о своей силе, но - напоминал. И не позволял излишнего панибратства и не терпел, когда на него смотрели с высока.
        Их отношения с Хаджаром можно было с натягом назвать холодным нейтралитетом.
        - Этими руками, - демон вытянул на свет свои длинные, сероватые пальцы и венчавшие их черные когти. - я вскрыл тела тысяч. Я оторвал головы сотням. Я пролил крови больше, чем озер рек в Безымянном Мире. Я высушил энергетических тел столько, что можно было бы наполнить вторую Реку Мира. Я наслаждался чужими душевными ранами, Хаджар, но… - демон покачал головой, осушил бутылку, а затем бросил её в костер. Пламя радостно захрустело деешвым стеклом. Хельмер явно не наслаждался вкусом, а хотел попросту напиться. - Я так и не понял, что это такое - душа. Хотя, может, это потому, что у демонов её нет. Но если её нет, то тогда почему мне так дерьмово, Хаджар. Почему так болит? Вот здесь. В груди. Почему так больно…
        - Ты уже в курсе, да?
        - В курсе… про что.
        - Про кого.
        - Про… кого?
        - Про Артеуса?
        - Артеуса?
        Неужели просто совпадение? Неужели, когда за их спинами, внутри простого сруба, лежал умирающий Артеус, чья душа была ранена фанатиком - Хельмер заявился просто так. Просто поболтать. Будто… будто ему больше не с кем было вести беседу.
        - Не важно, - покачал головой Хаджар. - У тебя что-то случилось?
        - Что-то случилось? - фыркнул демон. - Это все равно, что если бы заяц спросил, что тревожит волка. Я хищник, Хаджар - а ты добыча.
        Хаджар опустил ладонь на рукоять клинка. Демон явно был пьян. Но Хельмер, видя эти движения, только в очередной раз фыркнул и покачал головой.
        - У меня был враг… лучший враг… и, пожалуй, единственный, за все тысячи эпох моих странствий… друг. Я хотел его убить. И хотел спасти. Хотя бы попрощаться. Сказать, что не было сказано. Проводить в последний путь, - Хельмер протянул ладонь и в неё легла новая емкость с горячительным. - А теперь… теперь мы разделены больше, чем расстоянием или временем. Теперь это судьба, Хаджар. Сбываются старые пророчества. И я потерял своего единственного друга и так и не смогу спеть тому тризны. Проводить к праотцам, когда придет его час.
        Хаджар счел бы, что все это - очередной спектакль, дурацкая выходка демона, но что-то подсказывало, что Хельмер был серьезен. И у демона действительно был друг… враг.
        - И кто твой…
        - Вы встретитесь с ним, - перебил Хельмер, затем поправил шляпу и растянулся на своем троне из роя ночных кошмаров. - ну что мы все обо мне, да обо мне. Как твои дела? И где прекрасная Летэя и…
        Хельмер вдруг повел носом по воздуху, а затем вытянул ладонь. Прямо из сруба к нему на кончики пальцев опустился маленький черный комочек страха и страданий - сны Артеуса. Хельмер заглянул в них и его единственный глаз расширился от удивления, а затем тот громко засмеялся.
        Смеялся долго. С чувством. Радостно и, вроде, даже, с облегчением.
        - А я ведь ему говорил не пить ту брагу! Говорил ведь, проклятому коротышке! - он хлопал себя по коленям. И смех его звучал разбитыми осколками старого стекла. Как если бы человек пытался скрыть за радостью глубокую рану и боль. Только вот - Хельмер не был человек. И об этом нельзя забывать. - Значит, ранена душа и ты… собираешься навестить Титанию?
        Хаджар даже икнул.
        - И ты все это понял по одному только сну Артеуса?
        - Проживи с мое, Хаджи, - подмигнул Хельмер, а затем вскочил на ноги и направился к горам. На полпути он остановился и повернулся к Хаджару. - Чего сидим, генерал? Кого ждем? Королева Лета сама свой дворец на копье не поставит! Давай-давай. Пошевеливайся. Времени не так много, а у меня девственницы… могут перестать ими быть! И даже не из-за меня! Обидно будет… а когда я обижен, обычно умирают столь любимые тобой смертные.
        - В каком смысле ты…
        - Ой, да остынь, Хаджи… остынь, да? Забавный каламбур. В том смысле, что в этом приключении твоим спутником будет выступать сам Хельмер, Эмиссар Князя Тьмы, Повелитель Ночных Кошмаров, Любитель Девственниц, Странник Среди Ночных Горшков и… не спрашивай, откуда у меня эта регалия. История весьма неприятная, хоть и забавная.
        Это был Хельмер, которого Хаджар знал. Болтливый, имеющий свои скрытые мотивы и жутко раздражающий одним своим присутствием.
        И в любой другой ситуации Хаджар бы держался подальше от такого компаньона, но сейчас. Как бы не был весел демон, как бы не старался выглядеть, как прежде, но в его единственном глазу тлела тоска. Такая же, как во взгляде Бадура или как у самого Хаджара. Как у любого человека, переживающего душевную боль.
        Спустя несколько минут снег уже припорошил следы человека и демона отправившихся в мир духов. История, что может статься лишь в легендах и балладах.
        Глава 1558
        Завернувшись потуже в шубу-накидку, Хаджар посмотрел на небо. Почему-то раньше северное небо представлялось ему как нечто тяжелое, давящее на плечи серостью и хмуростью. И, наверное, так оно и было - просто в память возвращались забытые сцены снов о Городе.
        Двести лет минуло с тех пор.
        Хаджар уже не мог сказать точно, приснились ли ему самоходные повозки, едущие на энергии молний. Была ли каменная больница на вершине холма, с которой открывался вид на удивительный город, где постройки старины сочетались с металлом и стеклом новой эпохи.
        Да и не важно это было.
        Уже не важно.
        Он смотрел на яркое, высокое небо, устланное мириадами звезд, среди которых вились разноцветные хвосты северного сияния. Оно переливалось изумрудом и рубином и колыхалось шелковым шлейфом на звездном ветру.
        - У северян есть поверье, - Хельмер, забавно марширующий впереди и, казалось бы, вообще не ощущавший холода, насвистывал незнакомую Хаджару мелодию.
        - Я должен спросить - какое? - едва ли не стуча зубами, спросил Хаджар. Он все еще был ранен и потому не мог в должной мере справляться с подступающим к нему холодом.
        - Ну, было бы неплохо. Я тут хочу тебе историю рассказать, а тебе даже не интересно! А, между прочим, я без тени сомнения и капли бахвальства смею заявить, что знаю историй больше всех в этом сраном мире.
        Хаджара всегда удивляла способность демона переходить с высокопарного, дворцового языка на брань, достойную портовых работников.
        Хаджар поежился и спросил:
        - Какое?
        - Хорошо, что ты спросил, - как ни в чем не бывало, продолжил Хельмер. - Поверья северян гласит, что по этому сиянию над нашими головами их души находят путь к дому праотцов. И, говорят, что если найти гору, с которой проистекают эти реки света, то можно встретиться с родными и близкими.
        Хаджар снова посмотрел на северное сияние. Мимолетное видение, искажение лучей света в потоках газа и ветров. И все же, от того, не менее мистичное и прекрасное.
        - Ты ведь уже знаешь, про мою роль в твоем появление.
        Хаджар едва было не споткнулся. Хельмер, встав перед ним, тоже смотрел на небо. Интересно, что видел его демонический глаз в этом скоплении мертвых звезд, светящих на людей своим далеким прошлым. И что видели они - звезды, бывшие свидетелями всех тех эпох, что Повелитель Кошмаров бродил по чужим снам.
        Хаджар промолчал.
        Демон не задавал вопроса и потому не было никакой нужды на него отвечать.
        - Я удивлен, что ты ничего не спрашиваешь, - голос Хельмера не таил ни тени иронии или сарказма. Разве что что-то, смутно напоминающее человеческую тоску. Хаджару, в последнее время, стало часто казаться при их коротких встречах, что демон тосковал.
        Сильно тосковал.
        И, может, эти жуткие прорези на его плаще появились вовсе не потому, что… Хаджар, если честно, не знал почему.
        - Я уже давно понял, демон, что мне нет смысла задавать тебе вопросы, на ответы которых ты не намекаешь заранее.
        Хельмер не обернулся к нему. Даже не пошевелился. Он лишь стоял и смотрел на звезды, а те холодные светом омывали его серое лицо.
        Хаджар знал не так много демонов, но, видит Высокое Небо, Повелитель Кошмаров был самым странным из них. Самым… может быть - человечным? Но, разумеется, это все лишь маска - эдакая вуаль, которая позволяла хищнику лучше скрываться среди своей добычи.
        Не стоило забывать, что главным искушением для слуг и детей Князя всегда являлись, являются и буду являться - души людей. Хаджар знал это. Знал хорошо. Из-за этого погибла его тетя, а его родной дядя убил своего брата - отца Хаджара и его мать, погрузив родину в кровавую пучину хаоса.
        Вот что такое - демоны.
        Огромный гнойник на теле Безымянного мира.
        Впрочем, как и боги.
        Как и духи.
        Как и все те, кто считал себя лучше и выше людей.
        - Мне нравилось гулять по этим набережным, - вдруг, неожиданно, произнес Хельмер. - По гранитным мостовым. Смотреть на черную реку и думать о чем-то о своем. Вечность и Бездна, я даже не помню, о чем я думал. Помню лишь, что я полюбил то небо. Такое же серое, как и… - Хельмер дотронулся до лица, а затем надвинул шляпу чуть глубже. - Не люблю я север, Хаджи, дружище. Он всегда нагоняет на меня меланхолию. Заставляет думать, будто у меня есть душа. Вот только у демонов нет души. Как и богов. Как и духов. Все мы - как свет этих звезд, Хаджар. Светим откуда-то из прошлого, в надежде что доберемся до будущего. Будущего, которого нет.
        Хаджра опять поежился. Но не от погоды - из-за слов своего нового, временного компаньона.
        - Если честно, я сейчас в наименьшей степени настроен на философские беседы, демон.
        - Меня зовут Хельмером.
        - Ага, - кивнул Хаджар. - я знаю. Так что, демон, иди вперед. Ночь уже в самом разгаре, а мы пока так и не нашли прохода в Тир’на’Ног.
        Хельмер, все же, повернулся к Хаджару. В его красном глазу читалось что-то сродни гневу и злобе. Старым, затаенным чувствам, которые на мгновение проявились сквозь маску отрешенности и дурашливости. Хаджару не стоило заблуждаться - они не были друзьями. И даже просто - хорошими знакомыми.
        Хельмер использовал Хаджара в своей игре, а Хаджар пытался использовать Хельмера. Насколько вообще заяц способен использовать охотящегося за ним волка.
        - На самом деле - нашли, - Повелитель Кошмаров сделал шаг назад и поднял свою сферу.
        Алые капли падали на снег, но большая их часть - зависала в воздухе. Медленно стекали по чему-то невидимому, но достаточно плотному, чтобы удержать на себе тяжелые капли крови. Хаджар протянул руку, но ладонь не встретила ни малейшего сопротивления.
        Хаджар вообще ничего не почувствовал. И если бы не видел собственными глазами застывшую кровь прямо под его рукой, то и вовсе бы никогда не обратил внимания на этот ничем непримечательный участок заснеженного горного плато.
        - Мне вот интересно, Хаджи, - Хельмер достал косточку ( Хаджар сперва отпрянул, и только затем понял, что косточка куриная) и положил её в зубы на манер травинки. - Как ты собирался попасть в мир духов, если понятия не имеешь что искать и как открывать.
        - Открывать что.
        - Вот именно! - поддакнул демон. - Ну ладно, раз уж судьба все чаще сводит наши дорожки вместе, предпочту проводить время с хоть сколько-то образованным смертным.
        Хельмер протянул ладонь и над ней сформировались очертания четырех сфер. Хаджар уже видел подобное - когда к нему явился посланник из странны Бессмертных. В то время Хаджар еще обучался в школе Святого Неба и, вместе с Эйненом, Анис, Дорой и Томом они путешествовали по Пустошам.
        В храме Дергера, послушник бога войны показал Хаджару карту Безымянного Мира, поделенного на четыре сферы. Мир смертных, Мир Богов, Мир Духов и Мир Демонов. Эти четыре сферы взаимно перетекали друг в друга, но и в равной степени стремились разделиться на отдельные миры.
        Вот только что-то их удерживало, создавая общие границы и целые земли, которые могли одновременно принадлежать всем четырем сферам.
        Как, к примеру, страна Бессмертных - она находилась на общей границе четырех миров.
        - Это общая карта Безымянного Мира, - пояснил Хельмер. - и, как ты видишь, каждая сфера граничит с другой. И, попав на то место, где граница наименее плотная, ты можешь, обладая должным знанием и силой, открыть дверь. Бывает, конечно, что при некоторых случайных совпадениях двери открываются сами, но это один случай на количество звезд над нашей головой.
        - И все же - случается.
        - Случается, - кивнул демон.
        Они какие-то время молчали. Хаджар помнил, что именно из-за такого случая - один на «количество звезд над их головой» и случилось все то, что случилось в его жизни.
        - Ты сказал - дверь, - Хаджар первым нарушил тишину. - почему именно…
        Хельмер протянул серую ладонь и толкнул воздух. В ту же секунду прямо перед Хаджаром приоткрылась створка каменной двери. На ней было высечено изображение сложной диаграммы со множеством сфер, соединяющих этих сфер линий, изображений скрижалей и тысячи символов из самых разных языков.
        - Дерево Истины, - произнес Хельмер и слегка приподнял шляпу, словно приветствуя барельеф на двери. - Пойдем, генерал, нас ждут приключения.
        Хаджар даже осознать ничего не успел, как демон схватил его за плечо и шагнул внутрь темного проема, утаскивая его следом за собой.
        Хаджар сперва подумал, что ничего не изменилось. Они все так же стояли посреди снегов на высоком горном плато. Дул холодный, северный ветер. Вот только… все было каким-то другим. Иным.
        Ветер - не такой. Снег - другой. Даже звезды и сияние над головой - все это отличалось от того, к чему привык Хаджар. Это ощущение практически невозможно описать словами. Это не сон и не иллюзия. Это то, что испытывает человек, когда покидает родину и приезжает в другую строну.
        Вроде все одно и тоже и умом ты понимаешь, что просто переместился на некоторое расстояние, но… все же… все это чужое. Не свое. Не родное.
        - Кто вы такие?
        - Что здесь делаете?
        Хаджар обернулся на голос. Прямо из снега поднимались два рыцаря, закованных в лед, а их оружие - холодная сталь, с которой падали капли застывшей воды.
        - Думаю, нам стоит бежать, - шепнул на ухо Хельмер. - Это пограничники Мэб. По силе равны Бессмертным четвертого ранга Божественного Воителя.
        Хаджар повернулся к демону. Тот тоже выглядел несколько… иначе. Не так, как обычно.
        - Но я думал…
        - Хаджи, дорогуша, мы пересекли две границы - я далеко от родины. Здесь мои силы слабы и мне нужно привыкнуть прежде, чем…
        Демон не договорил. Он развернулся и припустил что было мочи вниз по склону. Хаджар, выругавшись, едва увернувшись от удара ледяным оружием, бросился следом.
        Нельзя доверять демонам.
        Никогда.
        Глава 1559
        Сбегая вниз по склону, постоянно уворачиваясь от выпадов ледяных мечей духов, Хаджар уже почти нагнал Хельмера, как тот, выхватив что-то из невысокого кустарника, с криком:
        - Делай как я! - вскочил ногами на широкую, плоскую то ли корягу, то ли бревно.
        Демон, резко ускорившись, с какими-то криками и улюлюканьем, не обращая внимания, что ему в спину летят огромные сосульки, поскользил вниз по склону. Вокруг него в снег втыкались острые, ледяные столпы. Они пробивали ледяной покров, то и дело грозя пришпилить к спрятанной под снегом земле - смеющегося демона, скользящего по снегу.
        Хаджар, выругавшись, на ходу достал из пространственного артефакта листовидный щит, взятый в качестве добычи в одном из недавних сражений. Он надеялся выгодно его продать, а на вырученные средства закупиться алх…
        - Проклятье!
        Прямо на лету ударом меча рассекая сосульку, отправленную в его сторону ледяным духом, Хаджар вскочил на щит и поскользил вниз.
        Его скорость возросла многократно, но не имея опыта - удерживать равновесие и, одновременно с этим, уворачиваться от чужих техник, заклинаний или чем там в него швыряли духи - оказалось не так уж и просто.
        Змеей лавируя по склону, Хаджар, в какой-то момент, едва не спрыгнул на снег и не перешел в ближний бой с преследующими их пограничниками.
        Вперед, между горой и внезапно начинающимся у её подножья осенним лесом ( словно зима в этом мире имела четкую границу) пролегала весьма внушительная пропасть. Бездонная пропасть. Всем своим “я” Хаджар ощущал, что стоит ему свалиться вниз, как он не то, что умрет от удара о дно разлома, а скорее - от старости.
        - Это граница двух царств! - каким-то образом умудряясь перекрикивать шумящий ветер, проревел Хельмер. - Упадешь - дна не достанешь!
        Как-будто Хаджар и сам этого не понимал.
        - Давно так не веселился-я-я-я-я… - крик демона превратился в гулкое эхо, а сам Хельмер, расправив плащ на манер крыльев, оттолкнулся от края ущелья и, воспарив под самое небо, перелетел на другой конец стометрового разлома.
        Хаджар, мысленно ругаясь на всех известных ему языках Безымянного Мира, пытался призвать ветер. Как и в случае с аномалией, имя верного друга никак не хотело ему поддаваться.
        А обрыв был все ближе и ближе. И ледяные столпы, размером с колонну храма, били уже впритык к щиту, порой поднимая снежные волны, на гребни которых и взлетал Хаджар.
        Уже у самого края он, наконец, поймал ветер и, спрыгивая в бездну со щита, со второго раза, погружаясь во мглу, все же смог открыть тропу.
        Исчезнув в потоках ветра, следующим мгновением он упал рядом с тяжело дышащим, улыбающимся Хельмером. Тот лежал на опушке осеннего леса и, раскинув руки в разные стороны, смотрел на светящие с неба звезды.
        - Это… было… интересно, - с отдышкой, чуть ли не по слогам, произнес демон.
        Хаджар, сглотнув, мысленно досчитал до десяти и, отряхнувшись от снега, поднялся на ноги. Он повернулся в сторону заснеженной горы и встретился взглядом с ледяными духами. Рыцари, облаченные в лед, стояли на границе обрыва и смотрели на двух нарушителей границы.
        Хаджар не сомневался, что те уже отправили слово… куда бы они его не отправили. А это означало, что скоро по их следу пойдут другие такие же рыцари, силой сравнимой с далеко не самыми слабыми бессмертными.
        - Что ты имел ввиду, когда сказал, что твои силы здесь ограничены? - спросил Хаджар.
        - Хаджи, дружище, как ты думаешь, какой еще можно вложить смысл в сказанное, кроме как то, что я, в данный момент, не сильнее Божественного воителя пятого ранга.
        - Ступени Божественных…
        - Ранги, - поправил Хельмер. Он поднялся на ноги и, прислонившись к дереву, достал длинную, резную трубку в форме обнаженной девушки. Ну а как иначе… - У Бессмертных нет ступеней развития. Только ранги. Всех их девять. Божественный воитель девятого ранга… или уровня - как тебе удобней, он немногим сильнее гениального пикового Небесного Императора. Ну и дальше, вплоть до первого ранга, который немногим слабее ленивого младшего бога.
        Хаджар перевел взгляд с демона на ледяных духов. Хельмер сказал, что те равны по силе четвертому рангу Божественного Воителя. Получается, что их сила действительно внушительна.
        - И зачем ты мне тогда здесь нужен, - вздохнул Хаджар и покачал головой.
        - Вот сейчас обидно было, между прочим! - Хельмер выдохнул облачко дыма. Хаджар понятия не имел, как Повелитель кошмаров это сделал, но облачко сформировалось в весьма неприличный и столь же недвусмысленный жест. - Нет, ты, конечно, силен и могуч, гоняешь Небесных Императоров, как котят, обладаешь терной, но… что-то я не помню, чтобы ты сразил хоть одного Бессмертного. Или я упустил моменты биографии моего старого друга?
        - Для начала - ты мне не друг, демон.
        - Ах, - Хельмер приложил тыльную сторону ладони ко лбу и прижался спиной к дереву. - То ли сердце мне разбили, то ли корсет давит.
        - А, во-вторых, к твоему сведению, я уже бился с Бессмертным.
        Хаджар не стал уточнять, что Кань Дун едва было не отправил их всех к праотцам и, если бы не аномалия и жертва Эйте Лецкет, то он бы сейчас здесь не стоял. Это все детали, а Хаджар не собирался позволять Хельмеру встать во главе их компании.
        Одно дело - вынуждено сотрудничать с демоном, а совсем другое - позволять тому руководить собой.
        - Ты хотя бы знаешь, как добраться отсюда до дворца королевы лета? - прищурился Повелитель Кошмаров.
        Хаджар ухмыльнулся и указал на юг.
        - Туда.
        - А как ты…
        - Если Мэб обитает на севере, то Титания - на юге, - пожал плечами Хаджар.
        - О Бездна и Вечность, - ахнул Хельмер. - и куда делся тот безмозглый смертный юноша, которого я повстречал в замке. Испуганный котеночек превратился в свирепую рысь.
        - Хельмер.
        - Да, друг мой.
        - Как часто тебя посылали в весьма интересных направлениях?
        - Довольно часто, но я всегда возвращался оттуда с новыми, очень интересными историями. Вот только посылавший меня негодяй их, обычно, уже не слышал.
        Хаджар вздохнул и устало покачал головой. Он действительно уже не был тем юношей, что месяц не мог спокойно спать после встречи с демоном. Кажется, в тот вечер, они с Неро сперва напились, а затем четыре недели несли дозор в лагере, ожидая, когда по их души явится ожившая детская страшилка.
        - Давай начистоту, демон…
        - У меня, вообще-то, имя есть! - перебил Хельмер, но Хаджар не обратил на это никакого внимания.
        - … какой твой интерес в этом походе?
        - Оскорбляешь, да? Обидеть норовишь... А я тут, между прочим, гуманитарную помощь оказываю смертным. Князь узнает - подвесит за те самые интересные места. И буду я висеть, флюгером качаясь, пару веков. Размышляя над твоим оскорбл…
        Демон осекся. Они встретились взглядами и Хельмер, ударив пару раз трубкой о дерево и вытряхнув табак, помрачнел. Все напускное шутовство вновь исчезло с его лица и единственного глаза.
        Хаджар, кстати, никогда не задумывался - а что стало со вторым глазом демона?
        - Титания мне должна, - своим обычным, Кошмарным голосом, произнес эмиссар Князя Тьмы. - и уже очень давно. И я намерен спросить у неё за это.
        - Со своей силой пятого ранга Воителя?
        Хельмер пожал плечами.
        - Сфера Духов в данный момент движется к сфере Демонов. И не спрашивай почему она движется или - в чем она движется. Вопрос сродни тому, что находится за границей вселенной. Никто тебе не ответит.
        - Даже Яшмовый Император? - сам не зная почему, решил уточнить Хаджар.
        У него опять возникло чувство дежавю. Словно этот или подобный этому разговор уже когда-то давно состоялся.
        - Чтобы ты себе не думал, но даже Император не знает всех тайн этого мироздания. Иначе…
        Теперь осекся уже демон. Хаджар не стал спрашивать, что было бы “ иначе” . Мало того, что это знание могло принадлежать к числу тех, что невозможно объяснить, не причинив при этом вреда и себе и слушателю, так еще существовал мириад причин, по которым демон не мог бы ответить.
        А если и мог бы - девять из десяти, что солжет. Просто потому, что может. Такова его натура. Как в истории с лягушкой и скорпионом… Нельзя верить скорпионам.
        - Когда мы подойдем ко дворцу, то окажемся куда ближе к границе и я смогу использовать большую часть своих сил.
        - Разве Титания не одна из десяти самых могущественных существ Безымянного Мира? - спросил Хаджар, а затем добавил. - И что-то я не припоминаю тебя в этом списке.
        - У всех у нас есть свои секреты, генерал, - уклончиво ответил Хельмер. - А теперь пойдем. Это лес Шипов и Терний. Когда мы его пересечем, то попадем в Лес Миражей и Грез. За ним уже и сам дворец. Но путь опасный и не близкий. Нам стоит быть внимательными, если мы не хотим проститься с жизнями.
        С этими словами Хельмер развернулся и направился в сторону леса. Хаджар, ступая за ним следом, задал свой последний вопрос.
        - Откуда демону известно так много о стране Фэйри?
        И, разумеется, Хельмер сделал вид, что ничего не услышал. Потому что он был прав. У каждого имелись свои секреты. Осталось только надеяться, что эти тайны и скелеты в шкафу не приведут к тому, что Хаджар окажется на дне той самой бездны, которую им посчастливилось перепрыгнуть.
        Он обернулся и посмотрел на исчезающих в снегах ледяных рыцарей. Те безмолвно смотрели в след уходящим нарушителям, но в их глазах словно отразилось последнее послание обладателю доспехов самой Мэб.
        - “ Спасайся” .
        Глава 1560
        - И, представь себе, он мне говорит: « Что ты мне сделаешь, презренный демон! Я свято верю в единого бога и тот защитит меня от твоих чар!». Я даже сперва было подумал, что юродивый какой, но так смешно верещал, когда я заживо снимал его кожу… ой, вот прям умора. И даже забыл про своего «единого бога».
        Хаджар старался не слушать бесконечные истории Повелителя Кошмаров. Иногда у него получалось, но чаще - не особо. Так что теперь Хаджар знал о том, как Хельмер обманул какого-то короля и забрал девственность у дочери последнего; как Хельмер впервые сделал хор из голов мертвых детей; как он собрал сорок четыре рецепта горячих ванн из крови девственниц; о том, как он совращал монахинь и монахов; и прочее и прочее.
        Время в мире духов протекало несколько иначе. Не так, как к нему привык человек из мира смертных. Здесь не было четкого понятия дня и ночи.
        Хаджар мог сделать шаг и обнаружить усыпанное звездами вечернее небо, а затем, только вздохнув, зажмурить глаза от палящего полуденного солнца, чтобы в следующее мгновение вновь ступать среди тумана едва-едва проснувшегося, розового утра.
        И все это время, неопределенное время, они пытались добраться до Леса Шипов и Терний. Казалось - руку протяни и дотянешься до первого, очень странного дерева, но нет. Даже спустя десять тысяч шагов, расстояние до леса оставалось неизменным.
        Как если бы не только время, но и пространство в этом странном мире не поддавалось разуму смертного.
        - А я уже рассказывал, как бороздил океаны вместе с королевой пиратов и магом-коротышкой? Так вот, слушай, началось все в таверне «Пылкий гусар»…
        Хаджар, чуть ли не отключив собственный слух, рассматривал удивительный пейзаж Леса. Сами деревья выглядели так, как ничто иное, что должно было уходить корнями в землю, а кронами к небесам.
        Стоило начать с того, что крон, как таковых, у этих растений и не имелось. Вместо них деревья венчали словно распустившиеся шишки. Их многоугольные лепестки бутонами открывались на огромной высоте и сияли яркими красками. Зеленые, желтые, бирюзовые.
        Хаджар увидел даже несколько оранжевых и золотых.
        Сам ствол, искривленные и толстый, больше напоминал свившийся в прут кустарник. Пухлый у основания, покрытый древесными чешуйками, он искрился - в прямом смысле, острыми шипами. Деревья будто дышали и с каждым их вздохом шипы то показывались, то уходили внутрь.
        Благо трава и земля выглядели так, как и должно было.
        Летали певчие птицы. Они опускались на длинные, каменные шипы, торчащие из почвы. Свивали на них гнезда и уносились по своим, безусловно важным, птичьим делам.
        
        - И все закончилось тем, что боги её убили.
        Хаджар чуть было не споткнулся. Он повернулся к Хельмеру, идущему рядом, и спросил:
        - Кого убили?
        - Королеву пиратов, - демон поправил шляпу. - возлюбленную того мага. Он сильно горевал. Едва было не встал на сторону Врага в последней битве Небес и Земли, но, в итоге, стал тем, кто его и заточил на Горе Черепов.
        Хельмер прекрасно знал о том, что Хаджар едва ли не по крупицам собирал по всему Безымянному Миру информацию о древних эпохах и, в особенности, о войне Врага против Яшмового Дворца.
        - Ты специально, да?
        - Мне просто показалось, что ты очень внимательно слушаешь мои истории, - сверкнул единственным глазом демон. - так что я подумал, почему бы и не поделиться с тобой одной такой из моего прошлого.
        - Твоего прошлого?
        - У тебя сегодня страсть переспрашивать, да? Видишь ли - это я стал той причиной, по которой боги решили, что им стоит убить королеву пиратов.
        Демон произнес эти слова с гордостью и кровожадностью, достойными лишь… эмиссара Князя Тьмы. Никогда нельзя было забывать, что все это приключение - не более, чем попытка лягушки перевести скорпиона через реку.
        Хаджар часто напоминал себе об этом, но, видимо, недостаточно часто.
        - Лес Шипов и Терний, - вдруг произнес Хельмер.
        Хаджар моргнул и оглянулся. Только что они стояли на опушке этого леса, а теперь, вдруг, каким-то неведомым образом очутились на выложенной камнем тропе, петляющей среди странных деревьев и каменных шипов.
        - Знаешь, почему он так называется? - Хельмер протянул ладонь и отломил острие ближайшего шипа.
        - Нет, но видимо сейчас узнаю.
        Демон улыбнулся так, как может улыбаться лишь демон. Это не выглядело «зловеще» или «потусторонне», скорее - вообще никак не выглядело и этим ужасало. Абсолютно пустая, немая улыбка. Даже не как у куклы, ибо для неё создатель пытается сделать хоть какую-то эмоцию.
        А здесь - пустота.
        - Говорят, даже царапина от этих шипов, - Хельмер протянул обломок на ладони. - способна открыть все раны на душе человека и отправить его к праотцам.
        Хаджар, стоявший в непосредственной близости от другого такого каменного шипа, отпрянул в сторону. Он чувствовал, что демон не врет. Да и, если честно, Хельмер вообще никогда не врал. Он использовал для обмана правду, что было еще страшнее, ибо правду, истину - невозможно опровергнуть.
        В ней можно только сомневаться.
        И именно этими сомнениями и пользовался Хельмер. Но он не врал. Нет, не врал.
        - Говорят, у демонов нет души, - Хельмер покрутил осколок между пальцами, а затем с силой всадил его себе в грудь. - может у меня еще что-то и осталось…
        Хаджар так и стоял - застыв на месте. Он вообще не понимал, что происходит. Что именно сделал Повелитель Кошмаров. Что им двигало. В чем заключалась очередная интрига демона и вообще…
        - Смотри, - прохрипел Хельмер. По уголкам его губ стекала черная, вязкая, как смоль, кровь. - Тот самый маг и его возлюбленная.
        По тропе, среди шипов и странных деревьев, с крон которых опадал пепел, шел невысокий человек. В молодости он был чрезвычайно красив - словно некий скульптор, создав идеальное творение, вдохнул в него жизнь. Но это в молодости.
        Лицо человека постарело от шрамов. Не телесных, а душевных. Его некогда пепельные волосы покрылись ржавчиной от дыма, пороха и запекшейся крови. Половину изрезанного морщинами лица скрывала борода.
        Латные доспехи покрывали тело, а за спиной на ветру реял старый плащ с тысячью заплаток. Хаджар узнал этот плащ. И узнал этого человека.
        Король Бессмертных ступал среди земель духов. Величайший волшебник из когда-либо живших. Мастер Почти Всех Слов.
        Его разноцветные глаза были опущены вниз. Он едва различал дорогу, по которой шел. Шел в сторону высокого, погребального костра.
        Ветер все усиливался. Он поднимал белые хлопья пепла и закручивал их вихрем вокруг фигуры волшебника. Опускался саваном на едва прикрытое тело словно заснувшей девушки. Она лежала на натруженных, побронзовевших от солнца, руках мага.
        Её черные волосы разметались по ветру. Коралловые губы застыли в так и не сорвавшемся с них шепоте. Изорванные одежды не могли скрыть атласной кожи, изящной линии стана и чувственных грудей. И от того эта картина выглядела еще ужасней.
        Столь прекрасное и столь безжизненное создание.
        
        Волшебник положил её на ложе из соломы и циновок. Рядом лежали доспехи, корона королевы пиратов, её флаг с изображением танцующего скелета и абордажная сабля.
        Будущий Король Бессмертных склонил голову. Тяжелые капли падали с его щек на щеки мертвой девушки. И это выглядело так, будто они оба плакали в этот момент.
        Волшебник, тяжело опираясь на посох, поднялся и посмотрел на небо.
        - Куда мы отправимся теперь, генерал? - спросила возникшая за спиной тень. - Мери и Криволапый идут с севера, и они могут не успеть, если мы…
        - Не важно, - волшебник поднял посох и ударил им о землю. Даже так, даже учитывая, что это был лишь мираж, Хаджар почувствовал все ту ярость, боль, гнев и силу, заточенные в пламени. Столпом то взмыло над погребальным костром и, разгневанным драконом понеслось в сторону высоких небес. - Мы отправляемся на войну.
        И все исчезло. Стихло. Растворилось. Будто и не было ни Короля, ни его павшей Королевы.
        Хельмер, чуть покачиваясь, прижался спиной к дереву. Он тяжело дышал, а в его ладони рассыпался каменный шип.
        - Что это было? - спросил Хаджар, только теперь осознавший, что все это время он крепко держался за рукоять Синего Клинка.
        - Осколок моего прошлого, - прошептал Хельмер. - пропуск на путь Терний.
        - Пропуск куда…
        - Спроси у него.
        Хельмер, дрожащей рукой, указал на невысокое дерево. Вернее - Хаджар сперва думал , что это невысокое дерево. Но затем то задрожало, опустилось на четыре лапы и предстало в образе существа, описать которое невозможно простому смертному, ибо оно было одновременно похоже на всё живое и неживое одновременно. Как мираж. Как забытый, старый сон.
        - Хозяин злых снов прошел свое испытание, - голосами тысячи птиц и сотни зверей произнес дух. - Теперь твоя очередь, несчастный генерал, распороть шов на ране своей души.
        Хаджар поднял ладонь. В ней лежал точно такой же осколок, как недавно вонзил себе в грудь Хельмер.
        Что же, он знал о своей боли достаточно, чтобы не боятся подобного испытания. Если ему суждено вновь встретить Неро и Серу, то он будет лишь рад. Пусть даже это и причинит ему боль.
        С силой он вонзил осколок себе в грудь.
        - А ты расскажешь мне ту историю про монстра, влюбившегося в смертную девушку и героя, пытавшегося её спасти?
        Хаджар смотрел в глаза, которые он так и не смог забыть.
        - Эйне?
        Глава 1561
        Она выглядела такой же, какой её запомнил генерал. Среднего роста, с точеной фигурой, смешным, чуточку курносым носом, маленьким подбородком, рыжими волосами и добрыми, разноцветными глазами. Один карий, а другой ярко зеленый. Она носила изумрудное ожерелье с кулоном, покрытым узором в виде листа.
        Высокое Небо, Хаджар уже и забыл, насколько Эйне была молода. Ей едва исполнилось шестнадцать весен. Простая смертная девушка, которая не могла сравниться красотой ни с одной из воительниц и волшебниц, коих генерал достаточно повстречал на своем веку.
        Но её красота была в другом. И в этом уже с ней мало кто мог сравниться в мире боевых искусств.
        
        - А ты ожидал увидеть кого-то другого? - искренне удивилась девушка. Не брезгуя, не морщась и не отводя взгляда, она омывала его покрытые струпьями руки, меняла повязки на дурно пахнущих, гниющих культях, заменявших Хаджару ноги. Она укладывала припарки на его изуродованное лицо и улыбалась. Улыбалась не только алыми губами и белоснежными зубами, но и глазами и, скорее, самим сердцем. - Так ты споешь мне песню о влюбленном монстре, герое и пленнице?
        Хаджар хотел было дотронуться пальцами до её атласной кожи. Провести по волосам. Заглянуть в глаза и отыскать там столь вожделенное им прощение.
        Но не мог.
        Это был лишь мираж. Искаженная реальность. И сколь отчаянно его сердце не пыталось бы отыскать в ней правды - все это лишь искусно сотканная ложь, нитями которой стали его боль и сожаления.
        - Я так и не позволил себе полюбить тебя, маленький огонек, - прошептал Хаджар.
        Он вдруг ощутил себя старым. По-настоящему старым. Может там, в Безымянном Мире, где по пыльным тропам блуждали забытые осколки прошлого возрастом в тысячи лет, он оставался безусым юнцом, мало что понимающим о мире. Но… для того, кто еще помнил камни Города - он скоро разменяет уже второй век.
        Достаточный срок, чтобы среди отражений собственного прошлого видеть сожаления о бесцельно прожитых днях и целых годах.
        - Ты сочиняешь новую песню? Красивая строка… маленький огонек.
        Она омывала его руки. С заботой, на которую способна лишь искренне любящая женщина. А в искренности Хаджар не сомневался. Как еще можно было описать то, что такая девушка, как Эйне, за которой хвостом вились десятки влиятельных господ и их сыновей, предпочла общество уродливого калеки и его плохенькего Ронг’Жа.
        - Я ведь так и не сыграл тебе, да? - если бы Хаджар мог плакать - наверное слезы бы коснулись его гнойников и прыщей на впалых щеках.
        Он он не мог.
        Давно уже не мог.
        - Об этом я и говорю, - Эйне, аккуратно, стараясь лишний раз не задеть, мазнула пропитанной целебными отварами шелковой прокладкой по его носу. Или тому, что осталось от этого самого носа.
        - Тогда я сыграю.
        Хаджар потянулся, поднял Ронг’Жа и положил его себе на колени. Он тронул струны старого друга и заиграл. Это была его самая первая песня. Он придумал её для того, чтобы не умереть с голоду, пока он бродил по Лидусу вместе с цирком.
        История о том, как монстр влюбился в прекрасную девушку и утащил её на гору, где спрятал от всего мира. А затем явился герой и битва их длилась много ночей, пока герой не обратил монстра в калеку, не отправил его играть перед людьми на Ронг’Жа, а сам не отправился в вечность вместе с возлюбленной.
        - Но это конец истории, а есть еще и начало, - Хаджар перестал петь и просто сопровождал рассказ легкой мелодией. - Монстр заточил свою возлюбленную в ледяной горе и, чтобы избавить ту от болезни, отправился в дальнее странствие.
        - Болезни? - Эйне сидела около его ног и, положив голову на обрубки коленей, слушала широко раскрыв глаза.
        Хаджар хотел бы увидеть, что видела она. Вместо уродливого калеки. Кого видели эти теплые глаза, что он так сильно смог обмануть. Ибо, видят Вечерние Звезды, если бы сейчас он сидел в своем обычном обличии, от вряд ли бы сильно чем отличался от этого калеки. Может не телом, но, душой - точно.
        - Она погрузилась в ледяной сон, - объяснил Хаджар. - в очень глубокий, ледяной сон. И чтобы растопить его, монстру требовалось отыскать цветок, сделанный из тысячи тысяч разных огней.
        - Тысяча тысяч огней, - с придыханием протянула завороженная Эйне. - я всегда думала, что огонь только один, а оказывается - их так много.
        - И даже больше, - кивнул Хаджар, вспоминая все те мириады отражений Духа Огня внутри Реки Мира.
        - А монстр отыщет цветок?
        - Отыщет, - снова кивнул генерал. - но будет слишком поздно. Дух сумеречных лесов, не зимы и ни лета, ни весны и не осени, съест этот цветок.
        - Но зачем?
        - Потому что ему так прикажет Королева Лета.
        Эйне нахмурилась. Для неё, даже в этом иллюзорном мире, где каждый образ - вырванный из памяти Хаджара, история звучала как сказка. Выдумка. Небылица. В Лидусе никто и помыслить не мог, что Фейри - реальны, их Королевы - действительно ходят по миру духов, где-то живут бессмертные, по небесам летают драконы и так далее.
        Все это - лишь сказки матерей наших матерей. Они преподают важные уроки, пугают, веселят, но не более того. Лишь истории, благодаря которым люди стараются сохранить память о прошлом.
        - Но зачем?! - уже куда отчаянней воскликнула Эйне. - Разве она не знает, что цветок нужен монстру, чтобы спасти свою возлюбленную.
        - Знает, - пальцы Хаджара соскользнули со струны, и та издала совсем не мелодичный перезвон. - Но монстр носит одежды Королевы Зимы, и потому Королева Лета не могла поступить иначе. Ибо она та - кто она есть и их вечное противостояние затягивает в свою воронку всех, кто рискнет подойти слишком близко. Монстр же оказался в самом эпицентре.
        - И что он будет делать дальше? - Эйне поджала губы. - Если цветок съеден, то как же он спасет свою возлюбленную и… почему она, раз монстр так старается ради неё, предпочла героя.
        - Все предпочитают героев, - пожал плечами Хаджар. - История про монстра не заработает хлеба своему рассказчику. История про монстра не воодушевит людей. Она не даст возможности увидеть новый мир или отыскать нечто красивое в старом. Истории про монстров, как и сами монстры, лишь отпугивают…
        Эйне провела ладонью по краем рваных, черных одежд Хаджара.
        - Тогда эти люди глупы, - с чувством произнесла она. - я знаю, точно знаю, что не каждый, кто монстр снаружи - такой же внутри. Но ты продолжай. Что будет делать монстр после того, как цветок окажется съеден? Как он спасет свою возлюбленную?
        Музыка лилась, и история следовала за ней по пятам.
        - Он отправится в новое странствие. В земли столь далекие, что их название забыто, а их жители - лишь не более, чем миф. Монстру придется пролить много крови. Снискать ненависть и страх. Ему придется стать настоящим монстром и разрушить все, что так ценно и дорого многим людям. И только тогда он сможет спасти свою возлюбленную, но…
        - Но её заберет герой, который ничего для неё не сделал? Хаджар, мне не нравится эта история. У неё плохой конец.
        - Как и у всех историй про монстров, - развел руками Хаджар. - у них у всех один и тот же - печальный конец. Люди помнят и любят героя. Люди ждут, что герои будут жить долго и счастливо. А монстр… он остается монстром. Что бы он не сделал и сколько бы блага не принес. Имя его забудут. Прошлое его изменят. А сам он станет олицетворением зла.
        Эйне хотела сказать что-то еще. Но не успела. Дверь в маленькую комнатушку Хаджара отъехала в сторону, и служанка позвала миледи к хозяйке борделя. Эйне улыбнулась, что-то прошептала и убежала, а Хаджар поддался сладостной дреме.
        Теперь он знал, что он явился сюда не ради доброй, наивной и этим столь прекрасной девушки.
        И, может, надеялся, что это, все же, будет не просто сон.
        Ему снилась пещера. Вонзенный в камень меч. Снился его зов.
        Он уже видел этот сон.
        Очень давно.
        И знал, что ждет его впереди.
        Потому что, чтобы история о монстре запомнилась людям, монстр должен выглядеть героем. Пусть только и внешне.
        Глава 1562
        Глупые сны. Дурацкие мысли.
        Он накинул на плечи темные одежды, закрыл лицо и голову черным капюшоном, запахнулся в плащ на манер летучей мыши и вышел в город.
        Город встретил Хаджара привычным гвалтом. Повсюду сновал люд. Кто-то что-то нес, другие мчались на открывающийся базар, иные просто брели по улочкам, неохотно «спеша» по улочкам. Если не обращать внимания на деревянные, странноватого вида постройки, на кареты запряженные лошадьми, на тканевые одежды, то Хаджар не видел в это мире ничего для себя нового.
        Хаджар уже видел все это. Слышал. Чувствовал. Он протянул ладонь, завернутую в пожелтевшие, некогда белые повязки. Он мог ощутить ветер. Жар от печей. Вонь от лошадиного навоза. Его память стерла все неприятные воспоминания и Весенний казался ему райским уголком.
        Он таким не был.
        Как и любой другой город… или Город. Не важно.
        - Вор! - взревел солдат, выхватывая из толпы сухую руку старика.
        Такое часто происходило на базаре, куда и пришел Хаджар. Здесь он подолгу бродил между разными лавками, записывая в базу данных нейросети обрывки диалогов. Потом он запускал аналитические механизмы своего «спутника», надеясь отыскать хоть намек на лекарство.
        Увы, пока все тщетно.
        Хаджар, словно через мутное стекло, сквозь призму дрожащей водяной поверхности. Он увидел парнишку, тянущего руки к старику. Того, исхудавшего, с практически прозрачными волосами, в каких-то драных хламидах, несколько солдат вели к позорным столбам на деревянном эшафоте.
        - Простите! - причитал старик. - Простите меня!
        Его, пытающегося всеми силами удержаться на земли, привели к деревянным столбам. Те, для удобства, стояли прямо здесь - на площади. Пять крепких столбов на небольшом подиуме. У двух из них были прикованы изнывающие от жажды люди.
        - Привязать! - гаркнул солдат, щелкая по земле хлыстом.
        - Простите, простите, - плакал старик.
        Его руки крепко опутали веревкой и опустили на колени.
        - Достопочтенный гвардеец, - обратился продавец, у которого только что пытались украсить несколько булочек. - Я не держу на него зла и претензий не имею.
        - Не имеет значения.
        - Но…
        - Отстань! - и солдат толкнул продавца.
        Тот упал и испуганно отполз в сторону.
        Товар покатился с прилавка. Тот самый хлеб, выпечка и несколько пряников. Они упали прямо в навоз и несколько мух тут же кинулись на неожиданное угощение. Компанию им составили бродячие псы и кошки. Но никого не волновало внезапное пиршество и, уж тем более, не заботило, что солдаты нанесли куда больший ущерб, чем старик и его ребенок.
        Ведь они - власть.
        Дурацкое слово. Нелепое. Чем-то похожее на монстра о ста головах - одну срежешь, а еще две вырастит.
        Просвистел кнут. Раздался крик, затем плач ребенка в оборванных одеждах. Он подбежал закрыть собой старика, но кнут продолжал свистеть и теперь уши резало уже два крика.
        Старик кричал что-то о том, что его семья умирает с голоду, но солдат был непреклонен. Он, побледнев, продолжал бить ребенка и его отца хлыстом. Потому, что если он этого не сделает, следующий, кто окажется на столбе - будет он сам.
        Народ роптал, но никто не смел и слова сказать. Все знали, насколько суровы и жестоки законы Примуса. Никому не хотел отправиться рабом на рудник, обрекая семью на голодную, медленную смерть.
        Хаджар помнил этого старика. Может быть, даже лучше, чем Мастера Секты Лунного Света. Ведь тогда Хаджар выполнял приказ.
        Он как-то мог оправдать те реки крови, что пролили его собственные руки и его меч. Не считал нужным, нес свой шрам, но мог. И, когда становилось совсем плохо, он так и поступал. Оправдывал себя.
        Потому что Безумный Генерал - не герой. Он простой человек. Который делает, что может.
        - Что ты сказал?! - внезапно прозвучал крик солдата.
        Мальчишки, залитый кровью, что-то прошептал.
        - Что?!
        - Принц Хаджар… - еле слышно прошептал ребенок. - Он убьет тебя… он убьет всех вас. Принц Хад…
        Хаджар видел уже эту сцену. Слышал эти слова. Помнил взгляд мальчишки, чья голова покатилась по ступеням эшафота и плач старика, потерявшего последнее, что имело для него значение в этом мире.
        Видел очень давно. Так давно, что думал, что смог стереть это из своей памяти. Скомкать. Выкинуть. Спрятать так глубоко и далеко, что никогда и никогда не найдет. Не отыщет ту причину, по которой, если кто-нибудь и когда-нибудь сложет песню о Безумном Генерале, это будет песня не о герое.
        Потому что Безумный Генерал делает не то, что может, а то, что ему нужно. Что ему удобно. Что правильно, но только для него и его цели.
        Просвистел клинок.
        Но голова так и не покатилась по эшафоту. Кровь не пролилась.
        Калека, шатающийся на деревянных протезах, подставил под удар клинка трость и, отклонив удар солдата, рассек маленьким кинжалом путы на руках старика, и, скинув того с эшафота, и сам прыгнул в бурлящую толпу, поднявшую восстание.
        Вот только…
        Только ничего этого не произошло.
        Хаджар стоял и смотрел на то, как толпа действительно поднимает восстание. Но не потому, что он спас старика и его ребенка. А потому, что солдаты убили этих твоих. Растерзали их тела и бросили на съедение тем же псам, что рвали клыками навоз и хлеб.
        Хаджар сидел на земле и держал в руках осколок прозрачного кристалла. По его рукам текла черная кровь. На теле не было видно ни единого пореза, но, тем не менее, кровь никак не могла остановиться.
        - Ты не можешь изменить прошлое, генерал, - Хельмер подошел к нему шатаясь и протянул руку.
        - Я уже делал это, - Хаджар не двинулся. Он сидел и смотрел на то, как кровь втягивается внутрь кристалла, надеясь, что тот вновь вернет его обратно. Туда, где, может, и начался тот кривой путь, по которому отправился Хаджар Дархан. - Менял прошлое.
        - Тебе так только кажется, - сверкнул алый глаз. Но не как прежде, а… с пониманием. - Поверь мне, генерал, я сотни раз пытался изменить прошлое, но каждый раз лишь помогал ему стать настоящим. То, что произошло - уже произошло. Нет никаких парадоксов времени, ни петель. Лишь прошлое, будущее и настоящее. И если выбран какой-то вариант, то он уже выбран.
        - Но Древо Жизни…
        - Видит все возможные варианты и потому никогда не знает, какой из них истинный, - перебил демон. - Вставай, генерал. Не позволь своему прошлому стать твой смертным одром. Поверь мне - это печальная и гнусная смерть.
        Хаджар поднял взгляд на демона.
        - Ты говоришь так, словно уже испытывал её - смерть.
        Хельмер не ответил. Он лишь продолжил тянуть свою когтистую, серую ладонь. Принять помощь от демона? Настоящий герой так бы никогда не поступил.
        Хаджар сжал ладoнь Хельмера и тот помог подняться на ноги.
        Странного существа, что еще недавно отправило их обоих в странствие по собственным шрамам, нигде не было. Так что Хельмер несколько удивился, когда Хаджар обнажил Синий Клинок.
        - Вряд ли ты сможешь вырубить этот лес, Хаджи-дружище, - хмыкнул демон.
        - Лес - нет, - согласился Хаджар. - Но я вспомнил, что и передо мной у местной королевы есть должок. И, до тех пор, пока она его не вернет, у меня в планах сократить поголовье её воинства.
        - Ты о чем?
        - Отойди в сторону, демон. Это не твоя битва.
        Хельмер недоуменно переводил взгляд с Хаджара на то место, куда тот смотрел, а затем… затем пришли рыцари Лета.
        Глава 1563
        Они появились из вороха листвы, ставшей им плащами. Выползшие из земли ветви ивы и ясеня превратились в три длинных копья, которые воины подняли перед собой. Они выпрямились во весь свой впечатляющий двухметровый рост.
        Их могучие торсы, словно высеченные скульптурами, не могли скрыть зеленые доспехи цвета травы, на которой они и стояли.
        Головы венчали шлема-короны из застывшего в золоте огня. Из-под них гривой опускались длинные волосы, похожие на лучи рассветного солнца.
        У каждого, на правой руке, висел странный ростовой щит. Он словно приклеился к их телам, и воины были способны двигать им одновременно с копьем.
        Хаджар прежде такого не видел, но уже представил, насколько весомое преимущество даст подобная защита в бою. Рыцари Лета могли одновременно атаковать и защищаться, не теряя при этом ни в одном из аспектов сражения.
        Хаджар ощущал силу Небесного Императора, исходящую от каждого из трех Рыцарей, но при этом в них таилась некая энергия, понять которую Хаджар не был способен. Только ощутить.
        - Это сила души, - прозвучал голос демона. Хаджар обернулся, но не увидел демона. Вместо него на плече Хаджара застыл маленький черный комочек чужого ночного кошмара. - То, что используют демоны, духи и боги. Нечто вроде твоей терны, только…
        - Не для смертных, - произнес Хаджар.
        - Именно. Если потребуется помощь - позови. С такими противниками ты еще не сражался прежде.
        И это правда - короткие стычки с духами, которые пережил Хаджар, не шли ни в какое сравнение с полномасштабной битвой с армией Летнего Двора.
        - Меня зовут лэр Тагенбэль, - чуть поклонился вышедший вперед воин. - Я, младший солдат воинства Её Величества, приветствую вас, Безумный Генерал.
        - Ха! - засмеялся комочек. - Смотри-ка, Хаджи. Твое прозвище теперь уже официальное звание.
        Хаджар, проигнорировав слова демона и, так и не убрав клинка, что в мире боевых искусств служило лучшим пояснением своих намерений, тоже склонил голову.
        - Приветствую лэр Тагенбэль. Закончим с разговорами и…
        - Прошу простить мне мою грубость, генерал, - перебил Тагенбэль. Несмотря на витиеватое построение речи, в его изумрудных ( и это не фигура речи ) глазах сквозило презрение. - Я с радостью пролил бы вашу кровь на эти древние земли, но я у меня послание от Её Величества.
        Хаджару хотелось послать эту троицу и их королеву ко всем демонам ( один из которых стоял у него за спиной) , но… это был бы не самый дальновидный поступок, а Хаджар не мог позволить себе быть недальновидным.
        - Я выслушаю, - кивнул он и, все так же не убирая клинка, опустил меч к земле.
        Тагенбэль достал что-то из-за пояса и положил на траву. Хаджар с удивлением обнаружил в артефакте небольшую, изумрудную подвеску с узором в виде листа.
        Он и раньше не смог бы не узнать этот узор, но теперь, после сна, показанного ему Лесом Шипов и Терний.
        На траве лежала подвеска Эйне.
        Подвеска, вокруг которой уже поднимались языки танцующего огня. Они тянулись все выше и выше, пока не предстали в образе легкого, похожего на ночной наряд, платья.
        Титания, Королева Огня и Лета, шагнула на травяной покров. Волосы её золотым ручьем стелились по земле и всюду, куда протекал этот ручей, расцветали цветы. Их лепестки срывал веселый, игривый и обманчивый южный ветер. Он вплетал их в волосы Титании. И свет солнца стал её взглядом.
        Она была само олицетворения лета. И, пусть в смертном мире закончилось её время и наступила пора зимы, здесь, в царстве вечной весны, она была сильна. Не так сильна, как прежде, но все еще достаточно могущественна, чтобы входить в десятку сильнейших существ Безымянного Мира.
        И, даже учитывая, что сюда явилась лишь её тень, лишь усилием воли она могла бы уничтожить Хаджара. Но он знал, что Королева не сделает этого. Вовсе не потому, что её сковывали законы Небес и Земли, а потому… что это не её суть. Это не то, кто Титания есть.
        Будь перед ним Мэб, исход бы оказался плачевным. Но такова суть Зимы. Зимы и Тьмы, но не Лета и Огня.
        - Ветер Северных Долин, - произнесла Титания. Голос её звучал так, как звучат все песни птиц, все стоны влюбленных и все улыбки детей. И в то же время он звучал печально. Она… сочувствовала собеседнику. - Ты, все же, пришел.
        - Откуда у тебя эта подвеска? - без всякой театральной куртуазности, тоном далеким от этикета, спросил Хаджар.
        Тагенбэль и остальные, лишь услышав Хаджара, мгновенно сделали шаг вперед, но их остановил струящийся ручей золота и огня - волос Титании.
        - Разве ты еще не понял, Хаджар? Не понял, куда и зачем ты идешь?
        - Второй раз я спрошу у тебя, дух, откуда у тебя подвеска?
        Взгляд золотых глаз стал еще печальнее. Будто на плечи Титании опустилась вся тяжесть далеко не радужного мира. Она подошла к нему вплотную. Прекрасная, как может быть прекрасна лишь Королева Лета. Но в глазах Хаджара она была лишь духом - чем-то эфемерным, чем-то, к чему он не испытывал ни вожделения, ни восхищения.
        Единственная женщина в его жизни, мать его нерожденного ребенка, была обречена на века ледяного сна. И все это - по вине именно этой… этого существа.
        - Ты так мало знаешь о своей судьбе, отважный генерал, - она потянулась было ладонью к его щеке, но одежды Хаджара засияли льдом. Небо над головой ударило громом северной бури и лес Шипов и Терний накрыла легкая метель. Она припорошила снегом травы и кристаллы, укрыла искрящимися шубами странные деревья.
        Титания отдернула руку и сделала шаг назад.
        - Мэб хорошо тебя уберегла, - произнесла Титания пряча оледенелые пальцы под свое пламенное платье. - Сейчас её время и она сильней меня, но… она не может заставить тебя не слышать моих слов.
        - Ты уже сказала, дух, все, что могла мне сказать, - глаза Хаджара сияли той яростью, о которой, как он наивно думал, уже успел забыть и затаить среди десятилетий странствий. Он до того сильно сжимал Синий Клинок, что лезвие начало немного вибрировать. - Мне больше не надо ни твоих речей, ни твоих даров. Ничего. Кроме ответа. Третий раз я спрошу и законами прошлого ты обязана мне ответить - откуда у тебя эта подвеска?
        Титания ненадолго прикрыла глаза, а, когда их открыла, то среди трав и кристаллов уже больше не стояло Королева Лета и Огня.
        - Ты ведь и сам это понял, генерал, - прошептала она чужим и таким знакомым голосом. - Понял еще очень давно. Только не хотел себе в этом признаваться.
        Энергия бурлила внутри Хаджара. Ярость. Старая и верная спутница. Полузабытая, но не ослабевшая. Она клокотала в его сердце. Текла по его жилам. Смешивалась с терной и мистериями клинка, погружая лес Шипов и Терний в вихрь бушующего северного ветра.
        - В этой истории ты не монстр и не герой, Безумный Генерал, а лишь… марионетка. Как и всегда.
        Перед ним стояла Сента. Хозяйка борделя. Образ, принятый осколком Титании, чтобы направить Хаджара туда, куда он должен был быть направлен. А тенью Сенты была Эйне. Девушка, полюбившая чудовища. Девушка, которой попросту не могло существовать.
        И не существовало.
        Хаджар не увидел сна в лес Шипов и Терний. Во всяком случае не в том смысле, в котором думал изначально. Сном оказалась почти вся его жизнь.
        С диким, почти безумным ревом полным животной боли, он обрушил меч на лживого призрака, но удар, поднявший бурю и разметавший молнии вокруг, ударил о землю.
        Титании-Сенты исчезла. Хотя её здесь и не было изначально.
        Взгляд небесных глаз, излучавших несгибаемую волю и животную ярость, обратился к трем воинам. И, если прежде те двинулись вперед, то теперь они сделали шаг назад.
        Не важно…
        Все это не важно.
        Что бы ни было ложно или истинно в этой жизни, он знал только одно.
        Его имя все еще Хаджар Дархан. И не важно, кто перед ним. Яшмовый Император, Князь Демонов, Королевы Фейри. Армии смертных. Легионы тварей из-за Грани. Любой, кто осмелится. Любой, кто встанет у него на пути. Он сразит их всех и души отправит к праотцам.
        И ему для этого потребуется лишь его меч и воля.
        Глава 1564
        Взмах меча Хаджара поднял волну синего ветра. Внутри него, расправив белоснежные крылья, летела птица Кецаль с телом в виде меча и перьями, с узором танцующих на них драконах. Тагенбэль, будь он простым Небесным Императором, скорее даже не обратил бы внимания на эту атаку.
        В ней почти не содержалось энергии. Она выглядела как прием смертного практикующего. С одним маленьким исключением - терны в ней содержалось столько, что некоторые мастера Эры Пьяного Монаха, эпохи расцветы тернитов, сочли бы Хаджара одним из выдающихся мечников.
        - Щиты!
        
        Тагенбэль и его соратники, сомкнув ряды, выставили перед собой странные, листовидные щиты, закрепленные на их плечах. Вместе три щита сформировали очертания листа. Зеленая стена возникла на пути парящей на ветру птицы Кецаль.
        От столкновения энергии четырех сражающихся поднялось торнадо энергии, терны и силы духа. Оно корежило стволы деревьев и дробило в пыль магические кристаллы, открывающие шрамы на душе.
        Тагенбэль и двое рыцарей закричали от натуги - настолько яростно на их щиты и техники наваливалась вся мощь Безумного Генерала. И, когда вихрь схлынул, они попытались было перейти в наступление, но так и не увидели перед собой противника. Только кроткую вспышку белых молний.
        Еще не успели исчезнуть в ветре последние искры, как Хаджар уже ворвался в строй противников. Ударом плеча разбив построение щитов, он разорвал цепочку рыцарей и отбросил их в разные стороны.
        Оказавшись в центре треугольника из копьеносцев, защищенных щитами, любой другой воин мгновенно пожалел бы о своем решении. Но не Хаджар. Он был готов именно к такому повороту поединка. Именно поэтому, когда воины Лета выставили перед собой щиты и одновременно выстрелили копьями в стремительных выпадах.
        Энергия лилась со стальных наконечников ручьями разбуженных весенних горных ручьев. Быстрая и пронзительная. Она не оставила бы и шанса смертным Небесным Императорам. Хаджар отчетливо ощущал всю самобытность и необычность энергии духа - оружия духов, демонов и богов.
        - Это все не важно.
        Билась одна единственная мысль в сознании генерала. Ему не нужна сила полубога, чтобы одолеть своих противников. Пока в руках есть меч и воля - этого достаточно.
        Перехватив Синий Клинок обратным хватом, Хаджар, концентрируя терну и мистерии меча, вонзил меч в землю.
        Зеленые ручьи энергии оскаленными змеями ударили в сияющие одежды генерала, где облака плыли среди лазурной синевы, но так и не смогли их коснуться. Из Синего Клинка взвились тысячи белоснежных молний. Расправляясь широкими крыльями, взмахом они подняли шторм из сотен перьев-мечей, каждое из которых пролетело несколько километров, пока не исчезло во вспышке молний и громовом грохоте.
        Змеи ручьи исчезли так же стремительно, как появились, а один из воинов, стоявший справа от Тагенбэля, не успел использовать защитную технику и оказался пронзен десятком перьев-мечей. Его буквально разорвало на кровавые ошметки и серебряная, похожая на ртуть, кровь окропила леса.
        - Нет! - выкрикнул Тагенбэль и протянул ладонь к останкам своего родственника. Но его пальцы лишь коснулись исчезающего силуэта духа. Тагенбэль развернулся к Хаджару. В его глазах пылала жуткая ненависть. - Проклятое отребье Зимы!
        Он раскрутил над собой копье и десятки лиан, свиваясь в высокое дерево, обрушились на Хаджара кроной из тысячи ударов копий, каждое из которых несло в себе энергию духа.
        В это же самое время второй рыцарь Лета, стоявший сбоку, выставил перед собой щит и что-то коротко произнес на незнакомом, певучем языке. Его щит превратился в широкий лист, окутавший и Тагенбэля и самого воина.
        Хаджар, стоя под ливнем из немыслимого количество стремительных ударов копья, вытянул перед собой меч и призвал всю ту ярость, что клокотала в нем. Она искала выход и Хаджар позволил ей пролиться в реальность.
        - Бесконечный Ветер!
        Громов удар от схлопнувшихся разом на небе грозовых туч смял и разорвал зеленый лист, оставив Тагенбэля и его соратника без защиты. Молнии и ветер, сплетаясь в едином танце, сформировали очертания клюва Кецаль, внутри которого клокотали синие вспышки драконьего рева.
        Оставшись без защиты лэр Рыцарь Лета, неспособный разорвать связи между собой и техникой, должен был тут же пасть под мощь удара, но…
        - Брат мой!
        Перед ним, отбросив и оперевшись на щит всем телом и укрепив его обеими руками, встал второй рыцарь. Удар Бесконечного Ветра обрушился на него с силой горной лавины. Лавины полной ярости, терны и мистерий меча. Он смел рыцаря так легко, словно это было лишь старое, сухое дерево.
        Он не оставил после себя ни сломанной брони, ни тела, ни даже самой маленькой и незаметной капли светящейся крови. Когда все стихло, то перед Тагенбэлем стоял лишь Безумный Генерал, чья глаза пылали яростью, а клинок светился энергией.
        По Синему Лезвию летела сквозь облака к сиявшим звездам птица Кецаль, и она же исчезла посреди обломков леса Шипов и Терний. Выкорчеванные деревья, сломанные кристаллы, глубокие шрамы на земле - вот во что всего несколько обменов ударами превратили этот край.
        - Братья мои… - опустил копье Тагенбэль. - клянусь, что мы встретимся в чертогах Дану.
        Рыцарь, резко обнажив кинжал, вонзил себе его в грудь. Кровь потекла по его рукам и, впитываясь в копье, призывала к жизни изящные руны, несущие в себе свет магии.
        Самоубийственная техника - Хаджар бы никогда не подумал, что такие могут использовать не только смертные.
        Сияющее серебром копье Тагенбэля протянулось огненной вспышкой к груди Хаджара.
        - Сгинь, ублюдок! - завопил Рыцарь, окончательно теряя весь лоск и куртуазность.
        Его самоубийственная техника, вытягивающая все запасы энергии души и даже саму душу, обладала достаточной силой, чтобы ранить Бессмертного, так что он не сомневался, что…
        Глаза Тагенбэля расширились от удивления и… ужаса. Его сердце, знавшее битвы с самыми жуткими отродьями Зимы и Тьмы, дрогнуло. Впервые за многие и многие века.
        Стоявший перед ним простой смертный, чья слава была так же сильно раздута, как и его заслуги, стоял целым и невредимым. Нет, даже более того - окутанный туманным светом, струящимся по его одеждам, будто облаченный в звезду, он крепко сжимал в вытянутой руке брошенной копье Тагенбэля.
        - Как это воз… кто ты… что ты такое ?! - закричал Рыцарь.
        Хаджар сжал ладонь и копье разлетелось на мелкие стальные осколки, вонзившиеся в земли, камни и деревья. Сила Звездной Вспышки вела Хаджара дальше.
        Меньше, чем за долю мгновения, еще до того, как разлетелись осколки, он переместился к своему противнику.
        - Как ты встретишься с ними, дух, если у тебя не будет души, - прошептал он тому на ухо.
        - М-м-монс…
        Тагенбэль не смог договорить. Синий Клинок вонзился ему в сердце, и хищная сталь жадно пожирала те остатки души Рыцаря, что не разрушила самоубийственная техника. Спустя мгновение высушенный, раненный труп лежал около ног Хаджара.
        Все несколько ударов сердца прошло с того момента, как он обнажил клинок и как трое Рыцарей Лета исчезли с лица Безымянного Мира.
        Хаджар оттолкнул в сторону останки Рыцаря и повернулся к дереву, стоявшему позади. Единственному, уцелевшему среди всего этого хаоса из энергий и терны.
        Иллюзия спала и Хельмер, поправляя шляпу, сделал шаг в сторону Хаджара, но наткнулся на выставленный в его сторону меч.
        Глава 1565
        - Я хотел сказать, что ты напоминаешь мне своего предка, - натянуто улыбнулся демон. - Но, должен сказать, сейчас ты просто вылитая его копия.
        - Ты знал? - процедил Хаджар.
        Его рука не дрогнула. Его сердце билось все так же мерно и спокойно. Демон, сам того не ведая, поставил их на одну ступень силы, сказав, что его силы ограничены. И здесь, среди света и Лета, он должен был ослабнуть еще сильнее. И, может, Хаджар не сможет его одолеть в честном поединке, но, видит Высокое Небо, битва дорого обойдется Повелителю Кошмаров.
        - Я знаю многое, Хаджи, - сверкнул глазом демон. - И большую часть из этого хотел бы забыть, но куда нам - простым слугам до чаяний наших господ. Мы всего лишь выполняем…
        - Достаточно! - перебил Хаджар. - Дважды я спрошу - ты знал?
        Хельмер щелкнул по острию Синего Клинка когтями и указал, подмигивая, на собеседника.
        - Тут тебе стоит быть поточнее. Если я начну перечислять все, что я знаю, то мы не только до Титании вовремя не доберемся, но и вряд ли сдвинемся с места в ближайшую… вечность.
        Хаджар выругался. В этом демон был прав.
        - Ты знал, что Сента и Эйне это… это…
        - Призраки, вызванные заклинанием Королевы Летнего Двора? - подсказал Хельмер. - Нет, Хаджи, чтобы ты там себе не надумал в этой странной, милой, такой хрупкой человеческой головушке, но я не всеведущий и всезнающий. Я просто очень долго брожу по этому миру, так что знаю то да се, но всезнанием не обладаю.
        - И почему я тебе не верю?
        - Потому что не верить демонам - весьма полезная для здоровья привычка. Одобряю. Но спешу огорчить, - Хельмер, не опуская поднятых ладоней, пожал плечами. - Всезнанием не обладает даже Его Яшмовое Седалище. Иначе за каким духом ему бы потребовалась целая армия из ищеек.
        - Феи.
        - Они самые, - снова подмигнул демон. - может их королева знает чуть больше моего, ведь вряд ли она рассказывает все своему хозяину, но… вряд ли, Хаджи. Вряд ли даже сама Титания, до того, как не увидела твой шрам в этом клятом лесу, знала, что её призраки пересекались с тобой в мире смертных.
        Хаджар нахмурился.
        - Что ты хочешь этим сказать.
        Хельмер вздохнул, закатил глаза, вернее - глаз, помассировал переносицу и опустился на стул, созданный его маленькими кошмарами.
        - То, что, Хаджи, ты иногда бываешь необычайно туп. Мир он, знаешь ли, не вертится вокруг твоей маленькой персоны. Мы - Древние, настолько долго варимся в местном котле, что, бывает и сами забываем, куда ведут отдельные нити наших интриг. Это почти, - демон какое-то время подбирал нужное слово. - как спорт. Откуда мне знать, для чего Титания отправила призраков в Лидус. Более того - у неё их может быть целый сонм. И сами эти призраки вряд ли вообще знают, что, на самом деле, они не люди.
        - То есть…
        - Все, что ты испытал в том ужасном заведении, лишенном прелестных девственниц и их ароматной крови - реально. Не выдумано. Призраки обладают полной свободой воли иначе…
        - В чем резон их куда-либо отправлять, - протянул Хаджар.
        - Во! Молодец, Хаджи-лапуля. Смекнул. Я уж думал все - застряли мы здесь в твоей интеллектуальной неуклюжести. Докумекаешь. Но! Пациент скорее жив, чем креветка!
        - Мертв.
        - М? Ты про этого лэра Рыцаря? Ну да, пару тысяч лет побудет мертвым, а потом переродится во что-нибудь другое. Это же духи. Они, пусть и не бессмертны, но извечны. И не проси меня объяснить разницу. Это слишком… метафорично, для человеческого языка.
        - Пациент скорее жив, чем мертв. А не креветка.
        - Хаджи, лапуля, - Хельмер заглянул Хаджару в глаза. - Ты здоров? Может солнечный удар? Какие креветки, ты о чем?
        - Ты сам только что… ай - к демонам.
        - Не очень люблю свое племя, так что я лучше бы к девственницам, но здесь - в краю Весны и Лета, их еще меньше, чем в борделе. Отрицательное число! Вечность! Именно поэтому я и не люблю Тир’на’Ног. К духам здесь ванну примешь из приятной, терпкой, ароматной крови девс…
        Хаджар с шумом убрал меч в ножны и, развернувшись, направился дальше по тропе из золотого камня. Как в старой сказке из далеко мира, кажущегося ему сном.
        - Хаджи, лапуля, дружище мой родной от мамы другой, у меня для тебя неприятные новости.
        - Демон, клянусь своим именем, еще одно слово и я тебя прикончу!
        - Ну, ты можешь, конечно, попытаться, это даже будет в чем-то забавно, но…
        Хаджар резко развернулся и положил ладонь на рукоять меча. Хельмер сделал вид, что испугался, после чего указал когтем себе за спину.
        - Нам в другую сторону, если ты, конечно, все еще собираешься на рандеву к Королеве.
        Хаджар выругался. Очень смачно, с оттяжкой, витиевато и на нескольких языках. Он не знал, что раньше сведет его в могилу - вражеские клинки или компания отдельно взятого демона. Но, почему-то, склонялся, скорее, к чему-то посередине.
        - Кстати, я рассказывал тебе о том, как в эру одного не очень трезвого послушника богов мы, с моим другом, устроили настоящий потоп для небольшой страны? Ну, размером с четверть Дарнаса. В общем, дело было так. Другой мой - коротышка, абсолютно не умел пить. До того, что, по пьяни, мог напутать задницу осла с грудью Истари. А это, знаешь ли, та еще морока. Ну и мы, покинув не самое лестное питейное заведение, решили, так сказать, нагулять аппетит перед Пиром на Седьмом Небе…
        Хаджар, посмотрев на небо, привычно отключил сознание от внешнего мира. Кто бы мог подумать, что бесконечный треп Албадурта закалит его в достаточной степени, чтобы не слушать Хельмера, способного дать внушительную фору гному.
        Ступая по золотым камням, Хаджар сжимал в руке теплую от крови и битвы нефритовую подвеску с узором в форме листа. У него не было причин не верить слова демона о том, что произошедшее в Весеннем не более, чем совпадение. Но и, одновременно с этим, Хаджар не находил причин, чтобы поверить .
        Слишком много в его жизни случалось таких совпадений. И так легко было поверить словам Титании о том, что им ловко манипулируют, устроив из его судьбы соревнования по перетягиванию каната. Поверить действительно легко. И так соблазнительно - упасть в яму этого заблуждения.
        Вот только…
        Хаджар сжал и разжал кулак. Пока он дышал, пока он мог мыслить - его судьба только в его руках. И не важно, что написано в свитке, хранящимся в башне Книги Тысячи. Он сам хозяин своей судьбы. И эта подвеска - тому свидетель. Чтобы не говорила Титания, ей не заманить его в свои путы.
        - Проклятые интриги…
        - Вот! Мой друг говорил почти так же! Когда напьется, конечно! Ну и, в общем, он, вместе со своей пираткой, отправился на штурм морской крепости. А я ведь ему говорил - куда ты, со своим огнем, в воду суешься. Давай лучше проведем обряд жертвоприношения. У меня как раз, про запас, было несколько девственниц…
        Хаджар вздохнул.
        Их ждет долгое путешествие.
        Глава 1566
        Дальнейший путь по лесам Миражей и Грез они проделали всего за несколько… шагов. Каждый из которых растянулся, как представлялось Хаджару, не меньше, чем на несколько дней. И все это время Хельмер, без умолку, рассказывал истории из своей весьма нескромной биографии.
        Несколько раз они встретили странных существ. У одного из них не было тела - только кровеносная система, глаза и скелет. Оно выглядело пугающим, но стоило подойти ближе и становилось понятно, что существо просто любуется озерной гладью.
        Хельмер поторопил Хаджара пойти дальше, а в его единственном алом глазу светилось нечто вроде страха. Не перед существом, а перед чем-то другим. Может тем, что для него означало это странное создание.
        Хаджар не стал допытываться, они лишь наслаждался тем, что демон, в кое-то веки, замолк. Пусть тишина и сохранялась не самый длительный промежуток времени. Этого все равно было достаточно, чтобы хоть немного отдохнуть.
        Второе существо, которое они встретили - гуманоидная птица. И с ней у Хаджара состоялся странный диалог.
        - Генерал, - она расправила крылья и накрыла ими кристаллы. - видели ли вы рассвет в горах, когда зима отступает перед летом?
        - Не видел.
        - А видели ли вы, как плывут облака под перьями парящего сокола, когда тот возвращается с охоты?
        - Не видел.
        - А видели ли вы, как вселенная падает в океан, смывая с себя золото утра и как выходит, надевая черный шелк, усыпанный камнями Звездных Садов?
        - Не видел.
        - Тогда вы не видели неба, генерал.
        Птица-женщина взмахнула крыльями и исчезла в небесной вышине, оставив Хаджара наедине с Хельмером. Тот приподнял вслед исчезающему силуэту свою широкополую шляпу.
        - Мертвые боги прошлого, - произнес он в след. - всегда несут какую-то чушь.
        Хаджар вздрогнул и посмотрел еще раз в сторону, где исчезла птица-человек.
        - Это была богиня?
        - Ударение на была, - кивнул демон. - смертным кажется, что боги бессмертны, но если бы это было так, генерал, то зачем им столько храмов? Столько легенд про них? Чемпионов? Все это потому, что если человека питает пища, бессмертного - энергия, то богов - вера. Когда в них перестают верить, они умирают. И перерождаются здесь - в Стране Духов. В форме, которая близка их божественности и их… сути духа.
        - А то, что она сказала мне?
        - Никто не поймет, кроме её самой, - пожал плечами Хельмер. - слова мертвого бога понятны, лишь ему самому. Ибо в их сознании смешиваются их старые пути богов и новые - перерождённого духа. Может быть, она хотела тебя оскорбить, может - указать, где лежит её Наследие и сокровища, а, может, просто спрашивала, как погодка.
        С этими словами Хельмер раскрыл над головой зонтик, созданный кишащим роем чужих кошмаров. Хаджар поднял капюшон и убрал свою косу под плащ. Пошел дождь. Весенний, легкий, но еще по-зимнему холодный.
        - А вот и Лес Миражей и Грез. Правда, кажется, будто у двух лесов перепутали назваине?
        Хаджар едва успел сделать шаг, как все вокруг него переменилось. Исчезли одни странные деревья - на смену им пришли совершенно другие, но от того не менее странные.
        Их корни не уходили в землю, а стелились по ней сверху, переплетаясь невероятным узлом вьющихся, деревянных змей. Стволы, похожие на кусты роз, усыпанные шипами, выглядели окаменевшими. А кроны… вместо листьев деревья украшали бесчисленные венки терний. Они сплетались между собой в острую крышу, не закрывающую, а буквально разрывающую свет полуденного солнца.
        Вместо травы и почвы, под ногами хрустела галька, камни и отсохшие, опавшие шипы терний. Вместо кустов и цветов - странные наросты, из которых тянулись алые, живые шипы. Жуткими щупальцами они ловили в воздухе малейшие признаки жизни и мгновенно разрывали их на кровавые ошметки.
        Кажется, что так лес и питался - разрывая птиц, редких заблудившихся животных и даже самых маленьких мошек не щадили в этом царстве полумрака и смерти.
        
        Хаджар поежился.
        Как и любой солдат, он большую часть жизни шел рука об руку со смертью. Видел многое. Знал еще больше. Но никогда он не встречал леса, погруженного в столь мертвую тишину. Леса, который выглядел бы сродни тюремному эшафоту.
        - Никогда бы не подумал, что…
        - Что подобный лес может расти на территории Лета? - перебил, со все той же ухмылкой, демон. - Это потому, мой новый друг, что ты все еще живешь душой смертного. Для тебя Лето - добро. Зима - зло. Ну или свет и тьма. Выбирай, как хочешь.
        Хаджар промолчал. Вместо этого он попытался было сделать еще один шаг, но не смог. Его ноги опутали крепкие путы терний и шипов. Он уже обнажил меч, как его остановил жест Хельмера.
        - Не стоит привлекать к себе внимание местных стражей, Хаджи. Они разорвут тебя прежде, чем ты их увидишь.
        - А тебя?
        - Меня, может, немного промурыжат, но пока я не верну себе все свои силы - меня постигнет, в итоге, тот же финал, что и тебя.
        Хаджар выругался. Шипы и тернии пытались дорваться до его плоти, но одежды Зова, пропитанные Севером и Тьмой, сдерживали натиск странных растений. Пока еще сдерживали.
        - Тогда на что ты мне, демон, - процедил Хаджар, возвращая Синий Клинок обратно в ножны.
        - Прозвучало обидно, - скривился демон. - Запомни, мой новый друг, все в мире духов - одна большая метафора. Ты, конечно, можешь обнажить клинок и броситься прорубать себе путь сквозь тернии, но… это как с зыбучими песками - тем больше ты сопротивляешься, тем глубже вязнешь.
        Хаджар молча наблюдал за тем, как шипы поднимались все выше и выше по его ногам и уже почти достигли пояса. Становилось все тяжелее дышать.
        - Может один порез, - продолжал Хельмер. - тебе не повредит, но битва с лесом будет бесконечна. А бесконечность даже самых крошечных порезов, в конечном счете, смогут уничтожить целую вселенную. Всего один, крошечный шип, против вселенной. Но дай ему время, и он её уничтожит. Такова суть леса Миражей и Грез.
        - И что мне, высокое небо, делать? И почему они игнорируют тебя?!
        Пока Хаджар постепенно превращался в пульсирующий комок шипов, Хельмер стоял целый и невредимый. Так сперва показалось генералу, но затем он увидел, что по серой, когтистой ладони демона стекает тонкая, едва заметная, струйка алой крови.
        Алой… человеческой.
        Хаджар уже бился с демонами. И бился не раз. И он ни разу не видел, чтобы у тех по жилам текла человеческая кровь.
        - Надо же, - демон поднес ладонь к глазу и, кажется, сам удивился подобному. - неужели я настолько далеко от дома?
        - Проклятье, демон! Может ты уже…
        - Чтобы пройти по этому лесу, Хаджар, надо платить дань. За каждый шаг - по капле крови. И, чтобы ты понимал, если количество шагов превысит количество твоей крови, ты умрешь. Ну и я тоже. Так что нам стоит поторопиться.
        Хаджар, приобножив клинок, провел ладонью по острию и позволил первой капли упасть на странную землю. В то же мгновение шипы на его теле высохли и опали безвольным хворостом.
        Хаджар еще раз выругался.
        Он много, где странствовал за свои несколько веков жизни, но такого еще действительно не видел. Подобное могло сравниться лишь с аномалией.
        - Нам надо добраться до Око Мира, - голос Хельмера прозвучал как-то странно. - Но лес Миражей и Грез знаменит своей ложью, поэтому сперва мы посетим Удильщиков Истины и выменем у них Отвар Правды.
        - Выменяем? На что?
        Демон, не оборачиваясь, отправился куда-то сквозь заросли шипов.
        - Это хороший вопрос, Хаджар. Очень хороший.
        Глава 1567
        Путь по лесу Миражей и Грез полностью отвечал всем ожиданиям путника, которые только могли возникнуть только услышь последний название местности.
        Здесь, среди жутких шипов и терний, сложно было отличить истину ото лжи. Морок от реальности. Порой Хаджар видел фигуры умерших друзей - они звали его и выглядели реальнее, чем сам Хаджар.
        Но он знал, что это морок. Поэтому проходил сквозь их тени и туман, лишь немного страдая сердцем и душой.
        Вот только на этом иллюзии леса не заканчивались.
        Порой из мрака и смога появлялись создания столь ужасные, что по сравнению с ними невероятный облик создания из-за Грани уже больше не казался таким уж сюрреалистичным. Некоторые из них ходили на ушах, смотрели ртами, а пожирали воздух руками и ногами. Другие, представ в виде хитросплетения плоти и костей самых разных животных, перекатывались по воздуху, не касаясь земли, но заставляя её кипеть под них… “стопами”.
        Несколько раз Хаджар обнажил меч, чего лес только и ждал. Тот факт, что Хаджар, заплатив кровавую дань за вход на территорию леса, позволял себе достать оружие - нарушало немой договор между ним и лесом. И каждый раз, стоило этому произойти, лес забирал все больше и больше крови в уплату долга.
        - Лучше привяжи гарду к ножнам, - посоветовал Хельмер.
        Хаджар не знал, что видит в тенях и сумраке демон, но даже тот убрал кровавую сферу под свой хищный плащ и надвинул шляпу так низко на лицо, что, казалось, будто и вовсе смотрит лишь себе под ноги.
        Хаджар не стал спорить.
        Он достал из пространственного кольца артефактную веревку, способную выдержать вес, непостижимый разуму смертного, и привязал ей меч к ножнам. Так, даже если он захочет вырвать клинок из плена, то ему придется приложить немало усилий.
        Лес же, словно поняв, что идущие по его тропам раскусили хитрый план, поменял стратегию. Теперь это были не ужасные и омерзительные твари, а прекрасные создания.
        Девушки столь неземной красоты, что даже у Хаджара, стойкого к подобным видам, начало быстрее биться сердце, а кровь приливать ко всем местам, к которым она должна приливать в таких ситуациях.
        Но вновь и вновь, когда его касались эфемерные тончайшие и изящнейшую пальцы, когда мимо проплывали полуобнаженные дивы, порождаю бурю сцен в воображении, генерал вспоминал свою жену и нерожденного ребенка.
        Те лежали на краю мира в снежной горе, их пленил гроб, высеченный изо льда, и каждая минута, проведенная в нем, выпивала жизнь из двух узников. И этот холод словно остужал Хаджара и…
        - Ты все так же прекрасна… как и тогда…
        Хадажр обернулся. Демон стоял около пустоты. Но то, с каким трепетом он касался рукой воздуха и то, как низко опустил он свою голову, не оставляло сомнений в том, что у каждого, кто прожил достаточно долго в Безымянном Мире, на душе осталась одна и та же травма.
        Мир боевых искусств тесно связан со смертью. Тесно настолько, что порой даже сложно понять, что лучше - жить вот так , или умереть.
        Хаджар встречал десятки мужчин и женщин, потерявших то единственное, что придавало всему окружающему хоть какое-то значение. Словно… словно у всех у них - смертных, бессмертных, демонов, богов и духов была одна, общая на всех боль.
        Боль от утраты родных и близких.
        - Хельмер.
        Демон вздрогнул и очнулся. Длинные когти вытянулись на серой ладони и рассекли сумрак.
        - Будто описался…
        - Что? - переспросил Хаджар.
        - Просто, - Эмиссар Князя Тьмы улыбнулся и сверкнул алым глазом. - обычно это я навожу видения и иллюзии, заставляя смертных пищать от ужаса или страдать от разъедающей пустоты. А сейчас, вроде как, попался на ту же удочку. Слабею… или старею.
        Хаджар ничего на это не ответил. Да и что здесь можно ответить. Он куда реже встречал тех адептов, которых можно было бы назвать счастливыми, чем…
        “ Пообещай мне, что не вступишь в мир боевых искусств. В нем лишь несчастье” .
        Десятки лет он старался не верить словам своей собственной матери, вот только, как это часто бывает, мама оказалась права.
        - Спасибо.
        - Ты о чем? - снова переспросил Хаджар.
        - Что не спрашиваешь, - Хельмер снова надвинул шляпу на глаза. - Чем скорее мы подойдем к Оку Мира, Хаджар, тем лучше. Демон должен оставаться демоном.
        Хаджар не особо понял, что ему сказал Древний, но, все же, пошел следом. Стоило им сделать несколько шагов, как пейзаж вокруг переменился. Это было похоже на то, как если бы их переместили из одной картины в другую.
        Они стояли на границе высоких скал. Низкое, каменное небо легло им на плечи. Внизу, у подножия, раскинулся тот самый лес. Хотя, с высоты птичьего полета он, скорее, выглядел кишащим клубком змей - настолько тесно переплетались его тернии и шипы.
        Хаджар, повернувшись в сторону горизонта, увидел сотни и сотни небольших, мерцающих серебром и белоснежным светом водопадов. По ним, снизу вверх, против течения, пытались проплыть лазурные рыбки. Иногда некоторым это удавалось и тогда, расправив широкие и могучие крылья, свободными птицами они поднимались и исчезали где-то в каменных облаках.
        Около одного из таких водопадов и оказались Хельмер с Хаджаром. Они стояли на границе жуткого кладбища с покосившейся оградой и самыми разными надгробиями. Такими старыми, что большая их часть давно уже стала частью корнями сухого, мертвого дерева.
        Его ствол внешне походил на раскрытый рот беззубой старухи. Недавно проснувшейся и от того еще помнящей чудный сон, навеявшей ей тоску о молодых летах.
        На одной из ветвей этого дерева, закинув удочку в водопад, сидела маленькая девочка. С телом из ночи, украшенным звездными россыпями, она носила шляпу и ничего кроме.
        Порой ей удавалось поймать какую-нибудь зазевавшуюся рыбку, после чего она убирала улов в закрепленной на ветке подсумок.
        
        - Господа генералы, - произнесла она не оборачиваясь.
        Именно так - во множественном числе. Впрочем, не удивительно, что один из верховных существ мира демонов окажется генералом. Кому-то ведь надо управлять армиями чудищ и монстров.
        - Прелестная Удильщ…
        - Мы уже вели беседу однажды, слуга Князя, - перебила девочка. Хаджар не видел ей лица - сокрытое шляпой, оно смотрело исключительно в сторону поплавка. - Прошедший тропами лжи и обмана, лишь единожды может обратиться к истине.
        Хельмер поклонился и отодвинулся в сторону, освобождая путь для Хаджара.
        - Сын Хавера и Элизабет.
        Хаджар уже хотел задать вопрос, как услышал…
        - Лес, что ты прошел, он как… дамба, - кажется, созданию было не просто подбирать слова, понятные и доступные разуму смертному. - Лес задерживает всю грязь лжи и обмана, оставляя лишь чистые воды истины. Я знаю тебя. Знаю твой путь. Знаю твое прошлое и настоящие. Все, что знаешь ты.
        Она подсекла и вытащила из серебристой воды очередную рыбку, исчезнувшую во все том же подсумке.
        Догадка острым шипом пронзила сознание Хаджара.
        - Смею предположить, что если бы я поверил видениям, то оказался бы в этом подсумке.
        Удильщица никак не отреагировала на вопрос, но её молчание само по себе являлось лучшим ответом.
        - И что происходит с теми, кто оказывается там? - спросил Хаджар.
        Девочка сперва промолчала, а затем указала куда-то за спину Хаджару. Тот не сразу понял, что она показывает на кладбище. Такое огромное, что простиралось по всей площади бескрайних скал.
        - Я их хороню, - ответила она. - среди лжи и обмана.
        Хаджар вспомнил слова Хельмера о том, что все в мире духов - метафора. И, учитывая, сколько он видел людей, заблудившихся среди пут иллюзий, метафора весьма недвусмысленная.
        Ему и вовсе начинало казаться, что мир духов - ничто иное, как обратная сторона Безымянного Мира. Или его корни. Исходный код. Некий свод правил, по которым существует все, на что падает свет Ирмарила, бороздящего небеса всех четырех стран-миров.
        - И лишь немногие возносятся, - продолжила Удильщица и, словно по волшебству, одна из рыб расправила крылья и птицей полетела к небесам. - чтобы увидеть истину такой, какая она есть.
        - И какова истина?
        Удильщица промолчала. Но ей и не требовалось отвечать. Хаджар видел эту истину - каменное небо и бескрайнее кладбище со старыми, печальными деревьями, хранящими память об ушедших.
        - Ты прошел путь лжи, генерал, и, как и положено заветами прошлого, я отвечу на один твой вопрос. Отвечу истинно. Ибо лишь я, во всех моих лицах, знаю истину. Но помню - один вопрос, один ответ. После этого мы больше не заговорим вновь.
        Сказать, что Хаджар подвергся немыслимому искушению задать множество вопросов - не сказать ничего. Что его связывало с Черным Генералом? Как подняться на Седьмое Небо? Можно ли убить бога? Как ему одолеть Яшмового Императора? Как спасти Аркемейю и его нерожденное дитя? Что находится за Гранью? Откуда пришли семь богов, что спели Семь Мгновений до Жизни и породили Безымянный Мир? Что такое - дом праотцов? Куда уходят мертвые души? Как его отец смог вернуться с круга перерождений?
        - Каждый не отвеченный вопрос - как шип, - внезапно произнесла девочка. - он ранит душу и пьют из неё кровь. И в поисках ответа на эти вопросы смертные стареют и умирают. Умирают, часто не найдя ответа ни на один из них. А если им и посчастливится коснуться истины, то они не могут её различить среди собственного обмана. И поэтому мой лес, где раньше цвели цветы и пели птицы, превратилось в то, что ты видел. А мои луга и дворцы, стали кладбищем.
        Хаджар посмотрел на подсумок и только теперь заметил, что из него сочилась белая, серебристая жидкость. Кровь пойманных рыбок. Именно она и создала этот странный водопад.
        Будто круговорот.
        - Я уже ответила на твой вопрос, генерал.
        Хаджар удивился. Он ведь еще даже не спросил, как ему пройти к Оку Мира. Но, внезапно понял, что знает. А может - всегда знал.
        Ему нужно отправится к Скале Предков. Туда, где спит один из его далеких предков. Белый Дракон. Прародитель всех драконов.
        Хаджар хотел что-то сказать, но не успел. Он стоял спиной к лесу Миражей и Грез, а лицом - к бескрайней долине, а там, где-то около самого горизонта, среди лесов поднималась одинокая скала.
        - Проклятые духи, - выругался Хельмер. - от них только голова гудит. Ладно, пойдем, дружище, навестим твоего пра-пра-пра… ну, в общем, Вечность как много раз “пра” дедушку.
        Хаджар бросил быстрый взгляд на лес и отправился следом за демоном.
        Удильщица вновь подсекла удочку, но на этот раз достала из водопада лишь пустой, деревянный крючок, выточенный из острого шипа.
        Она посмотрела на небо. Там ворон пытался пробиться сквозь каменные облака, в кровь сбивая клюв и ломая когти на лапах.
        - Мы уже общались прежде, генерал. Я лишь повторила свой ответ.
        И девочка, нанизав на шип свет звезды, бросила приманку обратно в водопад.
        Глава 1568
        Путь по долине, представлявшийся изначально чем-то схожим с лесными тропами, полными опасностей и вечно изменчивого пространства, и времени, оказался вполне себе… смертным.
        Вместе с Хельмером они шли в течении нескольких дней ( разумеется, по меркам Духов, а в стране смертных вряд ли минуло хотя бы несколько минут с начала всего путешествия) , пока не оказались на границе деревни.
        Внешне она выглядела почти так же, как и любое подобное сооружение в стране смертных. Высокий частокол, несколько смотровых башен, выглядывающие крыши аккуратных домиков.
        Пахло навозом и скотом. Звучали голоса обитателей и в воздухе реяло чем-то простым и домашним.
        - Мне, пожалуй, лучше отойти в тень, - проворчал Хельмер и, как и сказал, сделал шаг назад, действительно исчезнув в тени Хаджара.
        - Ты…
        - У духов с демонами давняя история, - прозвучал голос прямо в голове генерала. - Не стоит лишний раз действовать им на нервы.
        Хаджар хорошо знал процедуру приветствия чужаков в деревне. Более того - совсем недавно он точно так же стоял у порога чужой обители. Правда закончилось это Орденом Ворона, пожаром и реками крови простых смертных, которые не сделали никому ничего плохо…
        - Тяжелую ношу держишь, генерал.
        Подул ветер, поднимая лепестки цветов и пучки зеленых трав. Они стали одеждой, волосами и глазами, для двух существ. Внешне они походили на мужчину и женщину средних лет и прекрасной наружности. С той лишь разницей, что в их внешности сохранилось что-то от растений.
        Зеленоватая кожа, покрытая сеточкой узора, как на свежих листьях рябины. Глаза без зрачка - только радужка в форме лепестков. И, разумеется, сама одежда, выглядящая стеблями полевых цветов.
        Хаджар, столько десятилетий собирая мифологию Безымянного Мира, сразу определил в людях-цветах потомков сидхе - верховных духов Фае. Только эти - потомки бастардов и полукровок. Лишенные великих магических сил, они стали чем-то вроде фермерским сословием в мире Духов.
        Работали в полях и на земле. Взращивали цветы, из нектаров которых кормились старшие Духи и жители Тир’на’Ног - города двух начал и двух тронов.
        Хаджар поклонился и, как того требовали законы гостеприимства, представился.
        - Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин.
        - Мы знаем, кто ты, - произнесла женщина с волосами цвета покрытой росой розы. Они так же блестели на солнце и пахли утренней прохладой. - Потомок Врага, объявивший войну лже-богам.
        - Мы узнаем твои регалии, - вторил ей мужчина. - Носящий одежды Мэб, чье сердце замерзло во тьме.
        - Вечность, - Хаджар не видел, но Хельмер явно закатил глаза. - хоть бы один дух выражался нормально. По-свойски. Без всей этой придворной ерунды. То же мне - одни дворяне да вельможи.
        - Меня зовут леди Розалия, - не склоняя головы, представилась женщина.
        - Меня зовут сэр Аравендир, - вновь повторил, словно эхо, мужчина.
        Разумеется - в стране Духов не было простолюдинов. Каждый из жителей Фае обладал титулом. Младшим или старшим - не важно. Это делало их, в лице друг друга, равноправными. Но, как это часто водится, среди равноправных были самые равноправные - сидхе.
        - Что привело тебя в наш край, Безумный Генерал? - спросила Розалия.
        Её глаза-лепестки цепко оглядывали фигуру Хаджара. Ни леди, ни сэр, не имели при себе никакого оружия, но Хаджар не обманывался видимой беспечностью. Он достаточно знал о Духах, чтобы понимать, что большинству из них не требовалось оружие, чтобы доставить проблем смертным.
        Тем более, что железо в любом его виде, даже в сплаве, являлось чем-то вроде персонального яда для Фае. И чем слабее фейри, тем сильнее железо на него влияло, вплоть до летального исхода.
        - Я ищу путь к Горе Предков, - ответил Хаджар.
        Это не было ложью, так как, чтобы попасть к Оку Мира, откуда, по словам Хельмера, они могли проникнуть во дворец Титании, ему действительно нужно было отыскать Гору Предков.
        - Я чувствую в тебе кровь Белого Дракона, - протянул Аравендир. Если его спутница выглядела чем-то схоже с розой, то он - с тюльпаном. - Мы чтим союзы прошлого и настоящего. Мы можем дать тебе кров и пищу, и указать путь к скале. Но сможешь ли ты дойти до неё или нет - зависит от тебя самого.
        Хаджар уже собирался поблагодарить, как в его разуме прозвучал едва ли не крик демона.
        - Замолчи! Не говори ни слова!
        Хаджар так и остался стоять с открытым ртом.
        - Проклятье, Хаджи, чему тебя только учили в твоих дворцах. Слушай меня внимательно…
        - Спасибо за ваше предложение, - поклонился Хаджар, стараясь выиграть время. - Леди Розалия, сэр Аравендир…
        Хаджар начал плести какую-то несусветную чушь, а Хельмер, в это время, рассказывал о негласных законах мира духов.
        - Нельзя ничего принимать в дар от духов или Фае. Так они смогут наложить на тебя чары долга и попросить в уплату любую цену, которую только захотят. Войдя без приглашения в их дом, ты объявишь себя их врагом, и они смогут убить тебя на месте. Если ты слишком долго будешь смотреть им в глаза - они прочтут твои мысли и украдут их себе. А когда твои мысли в плену у другого существа, поверь, это хуже рабского ошейника. А теперь повторяй за мной…
        - Твои речи красивы и витиеваты, генерал, - чуть прищурилась леди Розалия. - Но слушать их под палящим солнцем вредно для моей кожи. Мы пойдем в дом.
        “Мы пойдем в дом” - именно так и никак иначе. Двое духов развернулись и действительно направились в деревню, но Хаджар не сделал ни единого шага. Да, наверное, он доверял демону еще меньше, чем этой парочке, но в данном случае их с Хельмером объединяла одна цель, так что лгать демону смысла не было.
        - Я предлагаю уплатить цену за вашу помощь, леди Розалия и сэр Аравендир, - следом за Хельмером произнес Хаджар. Духи остановились, переглянулись, а затем повернулись к говорящему. - Я не могу предложить вам пищи, своей службы, своего разума или силы. Я могу лишь предложить вам решить одну вашу заботу, в обмен того, что вы можете решить мою.
        Иными словами, если убрать весь этот придворный, дурно пахнущий лоск, то - услуга за услугу.
        Ни леди, ни сэр и бровью своей цветочной не повели, что их план сделать Безымянного Генерала своим вечным рабом раскусили. Такова природа жителей Фае. Они не говорят лжи, но стремятся обмануть каждого и даже друг друга. Это чем-то напоминало клубок змей… или леса Миражей и Терний.
        Проклятые метафоры.
        - Мы принимаем твое предложение генерал, - кивнула ему леди Розалия. - в трех днях пути отсюда на север живет существо, что отравляет наши воды и воздух.
        - Наши цветы, - продолжил сэр Аравендир. Словно у них один разум на двоих. - вянут от дурного воздуха, что создают его испражнения. Он топчет поля и портит урожай.
        - Истреби этого зверя, - подхватила леди Розалия. - и мы назовем тебя гостем в нашем доме, омоем твои стопы, дабы они легко ступали по нашим тропам и укажем путь к Горе Предков.
        - Где тебя ждет Белый Дракон.
        - А до тех пор…
        - … потом Врага…
        - … тебя не ждут в этих землях…
        - … уходи.
        С очередным порывом ветра два духа обернулись лепестками и травами, а деревня, внезапно, отдалилась от Хаджара на расстояние, что он не преодолел бы и за все оставшиеся ему годы, хотя, казалось - протяни руку и дотронешься до частокола.
        Смотреть на подобное искривление пространства было невыносимо тяжело для сознания, так что Хаджар отвернулся и побрел в сторону, указанную ему духами.
        - И чего ты молчишь?
        - Думаю.
        - Думаешь? Вроде все прошло удачно. Убьем зверя и отправимся на Гору.
        Хаджар предпочитал не думать о том, что ему сказал при их последней встрече древняя тень от тени Белого Дракона.
        - Удачно… ты когда-нибудь сражался с Первобытным Богом? Потому что именно против него тебя и направили духи.
        Глава 1569
        Хаджар сражался с Диким Богом - зверем, достигшим пика пути развития, но так и не обретшим достаточно силы, знаний и мудрости, чтобы преодолеть испытание Небес и Земли. Потеряв свою душу в круговороте Реки Мира, такие существа обладали силой Бога, но не имели над ней полной власти и, потому, жили очень краткий срок. Жили безумно - подчиняясь лишь инстинктам самой природы.
        Первобытный Бог - совсем другая история.
        Некогда зверь, теперь - Бог. Точно так же, как смертный адепт, пройдя весь путь развития мог вознестись на Седьмое Небо и занять свое место в стране Яшмового Императора, точно так же и зверь, преодолев тяготы и невзгоды, пройдя испытание Небес и Земли, становился Первобытным Богом.
        Некоторые из них приобретали полноценную форму человека и мало что напоминало им о предыдущей сути зверя - все равно как бабочка и гусеница. Некоторые же предпочитали звериный облик.
        Первобытный Боги, оставившие себе облик монстра или зверя, обитали в стране Духов. Могущественные, преодолевшие границы времени, они порой являлись смертным. Зачем? Любому богу требовалась “жизненная сила” - вера смертных.
        Эти существа становились хранителями деревень и городов, оберегами для крупных родов и семей. Им возносили почести, оставляли дары и направляли молитвы.
        Все это позволяло Первобытным Богам становиться могущественнее и продолжать свое существование.
        - И насколько силен этот бог? - спросил Хаджар.
        Укрытый тенью Хельмера, он смотрел на создание, степенно пьющее воду в прудах-чашах. Демон, так и не покинувший тени Хаджара, спрятал их от взора существа.
        - Достаточно, чтобы уничтожить с десяток Бессмертных средних рангов, а затем даже не вспомнить об этом, - ответил Хельмер. - Даже будь я в полной своей власти - мне пришлось бы постараться, чтобы уничтожить его.
        - Ты же, вроде, один из десяти самых могущественных, нет?
        - Спасибо за комплимент, Хаджи-дружище, но то, что я обладаю властью и знанием, не запрещает этому созданию попросту сбежать от меня. Так что наша битва, скорее всего, затянулась бы на несколько лет.
        Битва, продолжительностью в несколько лет. Даже Безымянному адепту сложно было представить такое, не говоря уже о разуме простого смертного.
        - И что нам делать?
        - Думать.
        Они стояли под кронами высокого дерева, чем-то напоминающего березу. Первобытный Бог же спокойно плескался в чашах.
        Хаджар, помня облик Дикого Бога, ожидал обнаружить нечто невероятно огромное и могучее, но, если бы не предупреждение Хельмера, он бы даже не обратил внимание на это создание.
        Размерами с небольшого облика, единственное, чем оно выделялось - своей странной формой. Но за эти несколько дней пути по Стране Духов. Хаджар успел в достаточной мере привыкнуть ко всему странному и сюрреалистичному, чтобы оно больше не казалось ему таковым.
        Чаши-пруды поднимались над землей в свитых в форме сложенных ладоней, плотных крон деревьев. Водопады, падающие с их “бортиков”, несли по земли полноводные реки с плещущейся внутри рыбой и мелкими, водяными духами. Те использовали живность, как свои ездовые животные.
        Они мчались как можно дальше от странного создания. С тремя лапами, вместо шерсти покрытое белоснежными иголками, морда его походила на скорлупу ореха с пятью отверстиями. Четырьмя по краям и одним, самым большим, в центре.
        Немного жутковатые отверстия служили богу одновременно и глазами, и ноздрями и, даже, ртом.
        
        Порой иголки создания дрожали, издавая звук, чем-то напоминающим москитный писк, а после этого Хаджар едва сдерживался, чтобы не поддаться рвотному позыву.
        Запах действительно поднимался не самый приятный. А вода, вокруг зверя, постепенно превращалась в болото.
        - Истребить, - внезапно осенило Хаджара.
        - Даже если ты призовешь сюда своего родственника и откажешься от своей плоти в его пользу, то вряд ли это сильно поможет ситуации, - прокомментировал оговорку Хельмер. - Так что не мешай древним дядям напрягать свои уставшие, серые изв…
        - Истребить, - перебил Хаджар. - означает извести. Уничтожить. И, самое главное, убрать с родной земли.
        Демон замолчал. Хаджар не видел и не ощущал Хельмера, но чувствовал, что тут улыбнулся своим собственным мыслям.
        - Неужели Хаджар Дархан научился думать своей головой, а не мускулами?
        - Сними с меня тень, демон, - едва ли не приказным тоном произнес Хаджар. - мы попробуем обхитрить это создание.
        - Обхитрить первобытного бога, а затем обмануть духов, потомков Сидхе? Хаджи, милый мой, ты иногда меня пугаешь до чертиков. Ха! Смешно, да? До чертиков! Вот помню…
        - Хельмер….
        - Да-да , как скажешь. Твой выход на сцену.
        Хаджар, признаться честно, не особо понимал, как ему обхитрить древнее и могущественное создание, но у него имелись некие наброски плана, а для Безумного Генерала было достаточно и этого.
        Когда тень Хельмера спала с Хаджара, то существо, на миг застыв, медленно повернуло голову в его сторону. Что испытывает человек, когда на него смотрит пять глаз-носов-ртов бога?
        Хаджар не испытал ничего особенного. Ни трепета. Ни ужаса.
        - Как ты подобрался ко мне так тихо и незаметно, смертная плоть? - прозвучал голос. Голос, похожий на кряканье жабы, чавканье болотной трясины и что-то еще, такое же неприятное.
        - Прошу простить меня, мудрый… - Хаджар поклонился и сделал паузу.
        Зверь склонил голову на бок, и от одного этого жеста к видавшему виды Хаджару снова подкатил тошнотный ком. Как бы ни двигало головой это создание, центральное отверстие на морде-скорлупе оставалось неподвижным. И было в этом нечто пугающее… жуткое.
        - Зверь Болот и Трясин, Аверкеми, - представилось создание.
        Его голос звучал словно из ниоткуда. Ни одно из отверстий на морде так и не пошевелилось. Лишь изредка дрожали белоснежные иглы.
        - Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин, - все так же, не разгибая спины, продолжал диалог Хаджар. - И я…
        - Не вздумай ему лгать! Боги легко отличат ложь от истины из уст простого смертного!
        - И я был послан сюда жителями цветочного луга в нескольких днях пути на юг отсюда.
        Иголки на загривке трехногого создания затрепыхали сильнее и болотная вонь только усилилась.
        - Эти цветочные духи? Ты пришел сюда от их имени? Чтобы выгнать меня из моего нового дома?!
        Хаджар мгновенно уцепился за оговорку - “нового дома”. Склонившись еще ниже, он продолжил плести свою паутину. Да, он терпеть не мог интриги, но за столько лет, когда постоянно ступаешь по нитям чужой игры, волей не волей - начинаешь учиться.
        - Я лишь простой смертный, - Хаджар повторил недавние слова Хельмера. - Вы, могучий и прекрасный Аверкеми, можете уничтожить меня одной мыслью. Я не смею обнажать клинок в вашем присутствии и даже привязал гарду к ножнам, дабы продемонстрировать мое смирение.
        Хаджар показательно положил Синий Клинок перед собой. На самом деле - он так и не успел отвязать клинка после визита в леса, но это не имело никакого значения. Он не сказал зверю ни слова лжи и тот чувствовал это.
        - Я слышал о тебе, генерал, - спустя некоторое время протянул зверь. - песни о тебе доходят даже до сюда. Говорят, ты объявил войну богам. Это так?
        - В каком-то смысле, мудрый Аверкеми.
        - Тогда ты еще больший идиот, чем мне казалось раньше! - иглы задрожали на теле создания и Хаджар различил звук, отдаленно напоминающий смех. - Ты думаешь я так глуп, генерал? Думаешь я не знаю, что уже несколько сотен лет цветочные духи хотят выгнать меня отсюда?
        Зверь вышел из чаши и, подступив к Хаджару, навис над ним сверху. Еще недавно он был ростом с ослика, а теперь возвышался громадой. И из каждого отверстия тянулся вонючий, буквально режущий легкие, запах.
        - Я сожру тебя, генерал, а кости оставлю у порога этих зазнавшихся духов!
        - Отличная идея, гений! И что будем делать теперь?
        На самом деле, Хаджар плохо понимал, как ему выкрутиться из этой ситуации, но у него был план и он старался его придерживаться. Насколько бы безумным тот не казался со стороны.
        - Разумеется, мудрый зверь Болот и Трясин, - Хаджар сделал шаг назад, не дав монстру мгновенно его пожрать. - Но, возможно, вы знаете, я собираю истории.
        - Истории? - переспросил монстр.
        - Конечно! - воскликнул, не разгибая спины, Хаджар. - И, может, вы снизойдете до того, чтобы рассказать мне, что же стало с вашим домом, что вы оказались здесь, среди чистой воды и ручьев.
        - Зачем тебе это, смертный? Оттянуть время перед смертью?! Я все равно тебя сожру, как бы ни были сладки твои речи. Не люблю сладкое…
        - Я лишь хочу узнать чуть больше, перед своей гибелью. И, быть может, люди напишут обо мне песню. Песню о том, как глупый Безумный Генерал был повержен могущественным и мудрым Аверкеми, что из Болот и Трясин.
        На какое-то время в воздухе повисла напряженная тишина.
        - Споют песни, говоришь?
        Хаджар едва не сдержался от улыбки.
        Жадность была знакома всем.
        Как смертным, так и богам.
        Глава 1570
        Именно жадностью руководствовался бог, когда решил рассказать Хаджару свою историю. Ведь чем больше людей услышат песни о нем, тем больше веры, а значит и силы получит это создание.
        - Многие и многие эпохи я жил среди Болот и Трясин, - произнесло создание.
        Иглы на его туловище задрожали и, сквозь жуткую вонь, Хаджар увидел сцену, которая была столь же отвратительна, как и прекрасна. Тухлые, затхлые воды, в которых плескалась полумертвая рыба, а птицы, опускавшиеся на гнилые ветви, касавшиеся водной глади, выглядели оживленными скелетами.
        Вплоть до самого горизонта тянулись эти мертвые топи. Небо здесь нависло даже не монолитной серой тучей, а чем-то совсем иным. Могильным, прохудившимся саваном и редкие молнии на его поверхности выглядели трупными червями, пожиравшими все на своем пути к утолению вечного голода.
        Про запах же и говорить не приходилось.
        - Я жил там без бед и горестей, - звучал голос внутри сознания Хаджара.
        Он бестелесным духом витал среди бескрайних топей и болот. И всюду, куда не падал бы взгляд, он видел лишь запустение и смерть. А среди этого пейзажа возвышался знакомый ему Первобытный Бог.
        Когда Хаджар впервые увидел его среди цветастых весенних простор летнего двора, то даже не заметил - настолько он в своем белоснежном облике не выделялся на общем фоне.
        Здесь же, среди топей, белые иглы Первобытного Бога виднелись за многие и многие мили.
        - Я путешествовал по своим владениям, - продолжило создание и Хаджар увидел, как радостная тварь бегала по топям и плескалась в них подобно радостному жеребенку. Назвать этот вид сюрреалистичным - не назвать его вовсе. - Слушал своих подданных, узнавал о их делах и проблемах.
        И действительно - вокруг бога постоянно суетился всякий гнус. Мошкара, полудохлые создания, змеи и различные гады. Они со всех концов топей спешили к своем богу, чтобы сообщить ему какую-нибудь чрезвычайно важную новость. Или попросить помощи в чем-то.
        Иногда бог помогал.
        Он опускал свою морду в свежую лужу, образовавшуюся после дождей, и делал из неё очередное болото. А порой там, где попадались птицы, приносящие на своих крыльях приятный бриз с высоких гор, он дергал иглами и вновь по пространству протягивалась зеленоватая рябь смога.
        Иными словами, бог всюду, где только мог, создавал комфортную для себя обстановку. Обстановку крайнего запущения и разложения.
        - А затем пришли они…
        Хаджара дернуло в сторону и потянуло все выше и выше, пока он не оказался выше облаков. Он даже сперва не понял, что действительно парит на высоте полета птиц. Облака под его стопами больше походили на грязную землю после проливных дождей.
        А выше, вместо привычного неба, раскинулись незнакомые ему звезды. Почему-то они походили не на маленькие, разноцветные огоньки, рассыпанные по черной ткани, а на лепестки цветов. Будто кто-то открыл двери в прекрасный сад…
        - Стройся! - прогремел жесткий, командный голос.
        Хаджар обернулся на звук. Там, где-то на востоке, поднималось воинство. Воинство, столь многочисленное, что все, что видел прежде Хаджар, побывавший на войнах больше, чем многие десяти тысячелетние адепты, меркло перед бесчисленной армией, во главе которой стоял генерал.
        Закованный в золотую броню, он держал перед собой палаш, украшенный символами и рунами, кои Хаджар прежде тоже никогда не видел.
        Его белоснежный плащ реял на ветру, и он стоял на облаках так легко, будто те действительно являлись для генерала плотной землей.
        И воинство позади него стучало оружием о щиты, гремело боевыми барабанами. Ржали невиданные Хаджаром кони, в небе, еще выше, на удивительных птицах парили всадники.
        - Глупец, - от голоса второго генерала, стоявшего по другую сторону небесных простор, потянулась вьюга и закружились ледяные ветра. Они выморозили облака и снег крупными хлопьями начал падать на топи. И там, где он касался трясин, расцветали снежные цветы, впитывавшие в себя всю грязь и морок болот. Словно зима старалась излечить землю от хвори. - Ты лишь голем, созданный для замены Врагу. Возомнил, что сможешь пересечь границу со своим войском?
        Хаджар узнал говорящего. Он уже видел его. Очень давно. Тот приходил к нему, чтобы предупредить, что если они встретятся с ним, если Хаджар, когда-нибудь, решит сразиться с Мэб, то именно его меч - меч Зимнего Рыцаря положит конец жизненному пути Безумного Генерала.
        - Сегодня я лишь попробую на крепость славные силы Зимнего Двора! - рассмеялся закованный в золото генерал. - А моя армия пустит кровь твоей, Рыцарь. Или мне лучше сказать - раб? Я помню времена, когда ты человеком ходил по смертным тропам Безымянного Мира, а теперь что? Ты псом служишь мелкому духу, дорвавшемуся до власти! Где твоя гордость?! Где твоя честь?!
        Рыцарь, подняв меч и направив его на золотого генерала, прогремел ледяным бураном.
        - Честь? Достоинство? И мне об этом говоришь ты ? Ты, что вышел из Реки Мира и согласился на участь голема при дворе Дергера? Меня ты называешь псом и рабом? Я, хотя бы, знаю, что те, на кого я лаю и кого терзают мои клыки и когти - заслуживают того. Можешь ли ты сказать тоже самое, Золотой Генерал? Можешь ли ты сказать, что знаешь, кому и для чего ты служишь?
        - Мне достаточно лишь того, что я служу, - спокойно ответил слуга Бога Войны. - а моим спокойствием становится знание того, что слава моего господина множится, а его храмам нет числа. Смертные не забудут наши подвиги, не предадут забвению нашим деяниям, что мы совершаем в их благо.
        - В их благо… - повторил Рыцарь. - Ты прав, голем, некогда я действительно носил человеческую плоть. И с тех пор… с тех пор помню я, как в часы тягот и невзгод я вспоминал богов. Лже- богов… и знаешь что? Ничего… тишина.
        - Богам нет дела до тягот смертных.
        - Так же, как и смертным нет дела до подвигов богов, - Рыцарь раскрутил меч над головой, и снежные волки поднялись вокруг него - каждый из них нес в себе силу и мощь меча главного воина Зимнего Двора. - Сегодня мы с тобой будем биться, Золотой Генерал, но, именем своим я в Вечности поклянусь, что отдал бы свое бессмертие и власть, лишь бы судьба дала мне шанс вонзить в горло твоему властелину кинжал своими смертными руками.
        - Богохульник! Я разорву тебя на мелкие куски и разбросаю их по всему миру, чтобы каждый смертный смотрел и говорил - поглядите, это глупец, возомнивший, что он сразил бога войны.
        А затем закрутилась битва. Битва, один вид которой не могло вместить в себя сознание Хаджара.
        Тяжело дыша, Хаджар сидел на земле, а над ним возвышался Первобытный Бог. Его земли превратились в лед и огонь. Они заморозили всю трясину, высушили болота и, когда битва закончилась, то земли превратились в реки и долины, в озера и пруды.
        Зверь, гонимый эхо сражений двух армий, бежал оттуда спасая свою суть и жизнь.
        - Я не звал их в свои земли, - сокрушался Первобытный Бог. - Они пришли сами. Нарушили мой покой. Устроили свою никому не нужную битву, словно Седьмое Небо и Тир’на’Ног и до этого не сходились в войнах. Но им то что. Они вернутся в свои сияющие дворцы, и славу в песнях им воспоют. А что делать таким, как мне? Бежать, словно побитым псам? Нет! Пускай теперь обо мне песни сложат и люди узнают, о нелегкой доли Аверкеми… а сейчас ты умрешь!
        Глава 1571
        - О, мудрый Аверкеми, - буквально распластался по земле Хаджар. - твоя история тронула меня до глубины души и…
        - Не пытайся усладить меня своими речами, смертный, - перебило его существо. Иглы задергались еще сильнее и от зловония, распространившегося по земле, начали появляться маленькие пруды болот и трясин. Зачахли цветы, а вода в прудах подернулась небольшими, но уже отчетливо видимыми кувшинками. - Я превращу это место в свой новый дом, а твоей кровью увенчают вход в него.
        - … и мне бы очень не хотелось, чтобы люди так и не узнали о твоих страданиях и свершениях, - будто не заметив слов первобытного бога, договорил Хаджар.
        Иглы, уже было пронзившие плоть смертного, застыли в паре миллиметров от его шеи. Аверкеми отодвинул в сторону свое грозное оружие и направил все пять отверстий прямо на Хаджара. Тому даже показалось, что в глубине черных провалов он увидел нечто вроде глаз.
        Жабьих, неприятных, склизких и дергано бегающих - прямо как у крысы.
        - Что ты имеешь ввиду, генерал?
        - Если вы убьете меня прямо сейчас, о мудрый зверь Болот и Трясин, то кто расскажет людям о ваших путях и подвигах? Кто поведает им о несправедливости богов, по отношению к вашей персоне? Да, вы сможете утолить свой голод моей сутью, но как скоро он вернется к вам? И сколь мало пройдет времени, прежде чем память о вас иссякнет, а вместе с ней и вера.
        Хаджар договорил и замолчал. Потянулись тяжелые, тягучие, словно та самая трясина, секунды ожидания. В это время, пока зверь размышлял над услышанным, Хаджар как можно незаметнее отвязал веревку от гарды Синего Клинка.
        Он не был уверен, что сможет хотя бы ранить это создания, но при помощи мистерий меча, терны и Пути Среди Звезд, у него появится шанс хотя бы на простое бегство, если только не…
        - Что ты предлагаешь, генерал? Но бойся! Одно слово лжи и сокрушу тебя здесь и сейчас!
        Хаджар едва сдержался, чтобы не позволить себе победную улыбку. Жадность, тщеславие, все это было не чуждо богам. Так что даже порой возникал простой вопрос - а чем они, боги, так отличались от людей?
        - Я предлагаю вам сделку, мудрый Аверкеми.
        - Сделку? - удивилось создание. - Мне? Любопытно… Ну что же, я выслушаю твое предложение.
        Хаджар выдохнул и продолжил следовать своему плану.
        - Я предлагаю вам срок, данный предками этой стране. Срок в один год и один день по мерам Духов.
        - И что же ты хочешь за это время, смертный? В твоей стране пройдет больше семи веков.
        - И все эти семь веков, - кивнул Хаджар. - я буду петь песни о том, как сражались боги и о том, что их сражение погубило ваши топи, Аверкеми и вы, словно беженец, были вынуждены бежать, но! Так и не растеряли своей стати и гордости. Вы не опустили свои… иглы, а решили дать бой духам цветом и палей. И сражались с ними храбро и отчаянно. Люди будут слышать эти песни и петь их многие годы, давая вам веру и силу.
        Аверкеми, хоть и говорил об обратном, был падок на лесть. Слушая речи смертного, его иглы замерли, а отверстия на скорлупе-лице расширялись и сужались от удовольствия.
        - Год и один день, - произнес, наконец он, и отошел назад, давая Хаджару возможность подняться на ноги. - После этого мы встретимся с тобой, смертный и я поражу тебя. Пожру твою суть и душу. И после этого славу мне воспоют. А теперь ступай. Я пресытился обществом земляного червя.
        И Первобытный Бог развернулся, чтобы вернуться к своему прежнему занятию - загрязнению природы и родной земли цветочных духов.
        Хаджар видел военных беженцев во времена сражений Северных Королевств и Войны Империй. Каждый раз одно и то же - люди, приходи на чужую землю, редко когда уважали её законы и прошлое. Вместе с собой они старались принести и свою родину, сделав из чужого края - родной.
        И, как видно, боги поступали точно так же.
        - Мудрый Аверкеми, - окликнул создание Хаджар.
        - Что, смертный? Что еще ты хочешь от меня? Не искушай свою судьбу, ибо, узрит Вечность, мне не до праздных бесед с червями.
        - Разумеется, - склонился Хаджар. - я лишь хотел рассказать вам о том, что видел по дороге сюда.
        Создание фыркнуло и от дрожащих игл вновь изошло жуткое зловоние.
        - И почему ты думаешь, что это может хоть как-то меня заинтересовать?
        - Лишь смею предположить, - не стал спорить генерал. - Но, все же, смиренно прошу выслушать меня.
        Аверкеми задумался. Все же несмотря на то, что он достиг вершины пути развития для смертного зверя, он оставил себе именно облик монстра, а не людской. И это не только многое говорило о его сути, но и меняло Аверкеми. Хаджар слышал легенды о том, что Первобытные Боги, коим люди долгое время приносили дары своей веры, в скором времени превращались в нечто эфемерное.
        Эфемерное и, одновременно с этим, весьма нечеловеческое . Но даже сейчас, когда зверь Болот и Трясин был лишь в начале своего пути Вечного, Хаджар уже чувствовал глубокие различия между ними.
        Зверь боролся со своей сутью. Со своим желанием разорвать чужака, пришедшего на его территорию.
        Но, в итоге, жадность вновь одолела Аверкеми.
        - Ты сослужил мне хорошую службу, смертный червь, - прозвучал прогнивший голос. - я выслушаю тебя второй раз. Но, видит Вечность, третьего не будет. Осторожно выбирай свои слова, генерал, ибо они могут стать последними.
        Хаджар не стал уточнять, что в таком случае про Аверкеми никто не сложат песен. Это только в бродячем цирке в пасть к почти усыпленному тигру, накормленному до сыта мясом и наркотическими травами, засовывали руку. Да и то - не настоящую, а ловко сделанную бутафорию.
        - Когда я шел сюда, то видел лес с гнилыми деревьями и терниями. Вода в нем чахлая и тухлая. Птицы почти не поют, а вместо зверей лишь гады и гнус. Клянусь своим именем - отсюда не так далеко до него.
        Аверкеми, слушая описания, невольно протянул:
        - Прекрасное место, - а затем одернул сам себя. - Зверь Болот и Трясин не бежит от битвы! Эти цветочные духи не стали даже слушать меня! Но ничего - теперь их дом станет моим!
        - Разумеется, о мудрый Аверкеми! Но как долго вы будете сражаться с ними и тратить свою силу? Не лучше ли немного повременить? Набраться большего могущества. Отдохнуть в землях родных вам по духу? А когда придет время - нанести сокрушительный удар.
        - Хм… чтобы славу мне воспели еще большую?
        - Разумеется, - повторил Хаджар.
        Аверкеми еще какое-то время постоял в пруду, а затем спросил:
        - Где ты, говоришь, видел этот лес?
        - Там, - Хаджар указал в сторону, откуда они недавно пришли с Хельмером.
        - Что же… но если ты солгал мне, смертный червь, я найду тебя где бы ты ни был и об участи твоей тоже сложат песни. Но! Видит Вечность! Ими будут пугать даже стариков и те прольют черные слезы от ужаса твоей судьбы.
        - Разумеется, - в третий раз произнес Хаджар. - будь на то ваша воля, о мудрый зверь Болот и Трясин.
        Существо фыркнуло, дернуло иглами и… исчезло. Вместе с ним пропало и зловоние. Вода в прудах очистилась, воздух вновь пах свежестью и полевыми цветами, птицы запели в вышине, и рыба степенно поплыла по дну водоемов.
        - Ха!
        Хельмер буквально вывалился из тени. Демон, держась за живот, утирая слезы, чуть ли не упал со смеху. Он гоготал так сильно, что его улыбка, в прямом смысле, дотянулась до ушей, обнажив совсем не человеческие, длинные и бесчисленные зубы-клыки.
        - Тебя веселит его участь? - без тени иронии спросил Хаджар. - Я не вижу в ней ничего забавного. Аверкеми потерял свой дом и, может, родных и близких. От того, что его образ жизни претит нам - это не делает его хуже.
        - Хаджи, дружище, когда ты успел стать-таки занудой… ой не могу… - Хельмер прислонился к дереву. - Я смеюсь не над этим жалким вонючкой, а над тем, что твой план сработал. Первые Звезды и Духи! Я, именем своим клянусь, был уверен, что он тебя сожрет! Проклятье! Ты действительно безумен! Ха! Ха-ха-ха!
        И Хельмер вновь зашелся в натуральной истерике.
        Глава 1572
        К тому моменту, как Хаджар вернулся на цветочный луг - Хельмер вновь спрятался в его тень. Они обсудили с демоном примерный план дальнейших действий и тот счел, что лучше и дальше, без крайней необходимости, не показываться на глаза духам.
        Когда Хаджар и его “незримая ноша” подошли к частоколу деревни, то над лугами и полями опустились темные покровы ночи. Причем еще мгновение назад, до того, как генерал сделал последний шаг, солнце стояло в полуденном положении.
        Время в Стране Духов действительно являлось такой же эфемерной метафорой, как и все и прочее.
        - Леди Розалия, - поклонился Хаджар. - Сэр Аравендир.
        Как и прежде, двое духов появились перед странниками шагнув изнутри бриза, несущего с собой цветочные лепестки. Одна, похожая на розу, а второй - на тюльпан. Они были по-своему прекрасны, но Хаджар знал, что это все напускная красота сидхе и их потомков.
        Всем полу божественным и божественным созданиям была известна техника Семидесяти Двух Превращений, что позволяло им принимать любой облик, какой они только пожелают. Как же истинно выглядели духи можно было узнать лишь появись на то их собственная воля.
        - Генерал, - леди подошла к нему так близко, что Хаджар смог вдохнуть приятный аромат цветов. Он видел маленькие капли на её атласной коже, стекающие в открытый вырез платья на груди. Небольшой, но от того не менее красивой. - Вы проявили себя не только, как воин, но и как мудрый человек.
        Хаджару ничего не стоило сбросить с себя легкое касание чар духа. Стоило только леди Розалии попытаться затуманить его разум и сознание, как он тут же вызвал в памяти облик, заточенный в ледяном гробу. И словно сам, в этот же момент, оказался в плену холода и мрака.
        Его разум остыл, чресла успокоились. Он дышал ровно и, если приглядеться, можно было увидеть маленькие облачка пара, срывавшиеся с его чуть посиневших губ.
        Леди Розалия отшатнулась. Она провела аккуратными, изящными пальцами по шее и декольте. Там, где еще недавно скатывались капельки влаги, теперь красовались белесые полоски инея.
        - Не удивительно, что Её Величество Мэб так благосклонна к вам, - произнесла леди Розалия. - Вы соответствует духу королевства тьмы и зимы.
        Она явно вкладывала в произнесенные слова куда больше значения и смысла, чем смог понять Хаджар, но его это не очень беспокоило.
        - Я выполнил свою часть нашего уговора, миледи, - спокойно и, как мог, галантно поклонился Хаджар. Да, по сути, он вел переговоры со своими врагами, но это не означало, что он не мог их уважать или должен был вести себя подобно животному. - И с нетерпением жду, что вы укажите мне путь к Скале Предков.
        Леди Розалия повернулась к своему тюльпановому рыцарю и тот незамедлительно сделал шаг вперед.
        - Разумеется, славный генерал, - произнес он, протягивая руку, но так и не рискуя закончить жест доброй воли. Он неловко спрятал ладонь в складках ладони и продолжил. - Но сейчас ночь и мы не сможем найти тропу цветов, которая отвела бы вас в нужное место.
        - Что же, - кивнул Хаджар. - тогда я пережду ночь здесь, а на утро мы снова встретимся.
        - Чтобы прославленный генерал, избавивший нас от болотной твари, провел ночь на холоде и под открытым небом?! - возмутилась леди Розалия. - Что после этого скажут о цветочном народе? Какие слухи разнесутся по странам о нашем гостеприимстве? Нет, славный генерал, будьте гостем в нашем доме. Мы приглашаем вас войти внутрь равным с нами до тех пор, пока ваши стопы не отправят вас дальше по пути к Горе.
        Хаджар замешкался. Он и без рассказов Хельмера знал о двуличности и лживости созданий, которые, по законам Небес и Земли, не могли врать. Фейри и духи всегда говорили правду. И именно поэтому они являлись лучшими обманщиками Безымянного Мира.
        Войти в их дом равными с ним - с одной стороны приглашение звучало безопасно и обнадеживающе, но как раз в этом и таилась опасность.
        - Откройте ворота! - прогремел приказ сэра Аравендира.
        Зажглись сигнальные башни, освещая ночь танцующими языками волшебного пламени. В мир словно вернулись звуки и запахи. То, что раньше выглядело безжизненным частоколом, теперь преобразилось в цветущую, живую изгородь. Лилии, тюльпаны, ирисы и розы сложили свои огромные лепестки и спрятали бутоны в листьях, освобождая путь внутрь деревни.
        Дома цветочному народу заменяли холмы, вместо дорог - травяные тропы и луга. Воду они брали не в колодцах, а в странных, высоких цветах, собиравших утреннюю росу. Их наряды походили на бутоны цветов, а запахи в воздухе убаюкивали сознание.
        - “ Не спеши” , - произнес Хельмер. - “ Видишь границу?” .
        Хаджар посмотрел туда, где только что находились ворота, а теперь поднимался портал внутри разрыва единого массива живой изгороди. И действительно - свет, льющийся изнутри деревни, четко ограничивался концом владений цветочного народа.
        Дальше - тьма и ночь.
        - “ Они не видят меня, но чувствуют неладное,” - демон звучал немного обеспокоенно. - “ Эта граница пахнет волшебством. Думаю, если я пересеку её не подготовившись, то они смогут меня изгнать из твоей тени. А если мы будем тянуть время, они только укрепятся в своих подозрений. Придется тебе импровизировать, Хаджи-дружище. Мне нужно несколько минут”.
        Хаджар мысленно выругался. Разумеется, все сказанное Хельмером могло оказаться не более, чем простой паранойей, но… Повелитель Ночных Кошмаров являлся одним из Древних и вряд ли беспокоился бы по пустякам.
        - Леди Розалия, сэр Аравендир, - Хаджар сделал шаг назад и постарался вложить в это движение опаску и страх, но не больше, чем позволил бы себе обычный, настороженный смертный. Оставалось надеяться, что навыки, приобретенные за десять лет жизни актерским ремеслом, не развеялись за больше, чем век его странствий. - Не сочтите за грубость, но я плохо знаком с укладом жизни вашей страны.
        Двое цветочных переглянулись и, будто, безмолвно общались взглядами таинственных глаз.
        - Вы хотите сказать, что не доверяете нам, славный генерал? - с небольшим нажимом и легким недовольством спросила леди Розалия.
        - Вовсе нет, прекрасная Розалия, - снова поклонился Хаджар. - Я лишь хочу спросить - не будет ли недовольства среди вашего народа, что к ним в дом придет кто-то носящий одежды, сшитые королевой Мэб.
        Хаджар взмахнул рукой и его простой наряд преобразился, представ в виде синих одежд, где белоснежные облака плыли по подолам и, порой, из-за них выглядывали мерцающие звезды. Если не знать, что это доспехи Зова, то можно было бы подумать, что генерал носит волшебную ткань.
        - “ Хитро… уважаю. Я почти закончил” .
        - Вы гость в нашем доме, - Аравендир протянул руку в приглашающем жесте. - Мы вольны приглашать тех, кого мы сочтем достойным. И тот факт, что вы носите одежды Мэб не делает вас хуже или лучше в глазах нашего народа. Проходите, Безумный Генерал, чувствуйте себя эту ночь, как дома.
        От слуха Хаджара не укрылась повторная оговорка “эту ночь”. Видимо хитрые цветочные духи держали в уме запасной план. Если у них получится задержать Хаджара до рассвета, то он потеряет свой статус гостя. Оказаться посреди деревни, заполненной полу божественными созданиями, явно не испытывающими к нему особого тепла - перспектива не из самых приятных.
        - “ Все, я готов” .
        - Тогда прошу простить мне мою нерешительность, - улыбнулся Хаджар и, стараясь держать как можно более спокойное выражение лица, перешагнул через границу.
        Он не почувствовал ничего необычного и уже подумал, что Хельмер действительно зря волновался, как демон воскликнул:
        - “ Вечность и Грань! Проклятые духи”.
        Хаджар едва было не позволил себе спросить, что именно демон имеет ввиду, но тот и сам уже ответил на незаданный вопрос.
        - “ Они заперли меня! Пока мы не покинем деревню, ты сам по себе, Хаджи. Постарайся, пожалуйста, не подохнуть. Пока я в твоей тени - наши жизненные силы связаны, если ты понимаешь, о чем я”.
        Хаджар понимал. Умрет он - следом отправится и Хельмер.
        Проклятье.
        Что же задумали духи?
        Глава 1573
        Идя по странным улочкам деревни, Хаджар обращал внимания на малейшие детали, которые могли бы дать ему подсказку, что его ждет в этом странном месте. Но, куда бы не падал глаз, будь то веселящиеся дети, играющие с животными, или молодые люди, идущие парами в сторону центральной площади; старики, уже сидящие там, у большого костра, за столами, ломящимся от странной на вид еды - ничего из этого не заставляло бывалого воина взяться за меч.
        И это настораживало.
        Нельзя забывать, что все вокруг не то, чем кажется. Дети, которые так весело щебетали и лохматили собак, тискали котов и бегали за птицами, могли быть старше смертных Императоров. Старики, возможно, помнили или даже принимали участие в последней войны Земли и Небес, а сэр Аравендир и леди Розалия и вовсе, скорее всего, равнялись по силе первым дивизионам Бессмертных.
        Страна Духов не обладала внушительным количеством обитателей. По размерам она не уступала владениям смертных, но обитателей здесь бы не набралось даже чтобы заселить Лидус.
        Свое малое число духи с лихвой компенсировали личным могуществом. И этого им было вполне достаточно, чтобы не только противостоять демонам и богам, не только выживать, но еще и, в какой-то степени, процветать.
        Процветать…
        Хаджар посмотрел на обитателей деревни, каждый из которых походил на тот или иной цветок.
        Каламбур…
        - У вас праздник? - решил нарушить молчание Хаджар. Волнение Хельмера, спрятавшегося в его тени, генерал ощущал едва ли не как собственное.
        Он не впервые оказался в окружении врагов, но еще никогда прежде не встречал такое количество сущностей, способных уничтожить его одной лишь своей мыслью.
        - Разумеется, прославленный генерал, - улыбнулась леди Розалия, от чего её лицо стало еще сильнее походить на бутон дикой розы. - Вы ведь изгнали Аверкеми, зверя болот и топей. И теперь мы сможем вновь взращивать здоровые цветы, а на наш зов вернутся пчелы и бабочки, разнося пыльцу и делая мед.
        - Мы снова сможем добывать цветочный нектар - пищу всех духов и Фейри, - подхватил Аравендир. - пришло лето, генерал, а значит в царстве Мэб сейчас тяжело с ледяными цветками.
        - Из-за того, что мы не могли производить нектар в должном количестве, у Тир-на-Нога возникли с ним проблемы.
        - И Титании пришлось пойти на соглашение с Мэб, чтобы объединить усилия по его добыче.
        - Но теперь…
        - … королева Тьмы и Зимы…
        - … больше не сможет…
        - … диктовать условия.
        Леди Розалия еще раз сверкнула глазами в сторону Хаджара, только теперь осознавшего, что, скорее всего, подложил весьма крупную свинью одной из немногих, из числа могущественнейших и древнейших существ Безымянного Мира, к кому он испытывал более-менее теплые чувства.
        - “ Они тебя подставили, Хаджи!” - веселился Хельмер. - “ Причем сделали это очень красиво! Ха! Мне даже начинают нравится эти цветочки… так бы и оторвал у них бутоны для своей коллекции”.
        Разумеется, учитывая, что бутонами для этих духов являлись их собственные головы, то Хельмер говорил про коллекцию оживленных голов.
        - Сегодня мы празднуем, прославленный генерал, - Аравендир провел их к центральной площади. Там стояли огромные столы, ломящиеся от яств. - Будьте гостем на нашем пиру. А завтра отправитесь в путь.
        Хаджар, помня предупреждение демона, не сразу согласился на предложение. В их уговоре не значился пир, так что это, по уму, получался дар со стороны духов.
        Нельзя принимать от них дары, если тебе нечем отдариться или уплатить взамен.
        - Наша еда - ваша еда, славный генерал, - чуть склонила голову леди Розалия.
        Огромный костер пылал по центру, но от него не исходило палящего жара. Духи, одетые в цветастые, красивые одежды, танцевали почти вплотную к языкам огням. Порой прекрасные девы подхватывали ладонями оранжевые лепестки и, закутавшись в них, словно в платки, кружились вокруг юношей и мужчин. Те же, в свою очередь, срывали покрова огня с безупречных цветков и выкидывали их в небо, где те превращались в искры, уносящиеся куда-то в ночь. А там, в небесах, застывали наравне со звездами.
        Хаджар не знал, что потребовалось бы смертному или бессмертному, чтобы сотворить такое волшебство, но для фейри это было та же просто, как и дышать.
        - “ Это приглашение. Они не пытаются тебя обмануть… в этом. Но остерегайся. Парочка явно что-то задумала. Они не упустят возможности наступить на хвост Мэб. А что может быть лучше, чем прикончить её фаворита” .
        - Благодарю за приглашение, прелестная Розалия, - Хаджар взмахнул рукой и из его пространственного кольца на свет появилось платье. Когда-то давно оно принадлежало драконьей принцессе, до того, как ту потребовалось замаскировать. И так уж вышло, что платье осталось во владении Хаджара. - Примите это в знак моей благодарности за ваше гостеприимство и пищу.
        Розалия и Аравендир не показали виду, но по их короткому обмену взглядами стало понятно, что они не рассчитывали на подобную осторожность со стороны Хаджара.
        - Садись вместе с нами, генерал, - леди Розалия, взмахнув полами платья, демонстрируя ноги, к которым рухнули бы самые стойкие из воинов, опустилась на скамью, возникшую прямо под ней. Зеленые лозы, усеянные бутонами, выскользнули из-под земли и свились под её станом в прекрасный цветочный букет. - Не достойно достопочтенному хозяину, если он сидит и ест, а его гост стоит и смотрит.
        Рядом опустился и Аравендир. Так же, как и его вторая половина, он усилием воли создал цветочный стул. Только в его варианте, тот скорее напоминал тюльпан, нежели нечто иное.
        - “ Я бы, на твоем месте, не садился на такое… удовольствие” .
        Хаджар, кивнув словам Хельмера, достал из пространственного кольца простую чурку, которая часто заменяла ему в походах стул или стол.
        Поставив её рядом с Аравендиром, он откинул полы плаща и, усевшись, потянулся было к еде, но время остановился. То, что казалось ему мясом, оказалось какими-то странными бобами. Вместо воды, в чарках, сделанных из лепестков цветов, плескалась непонятная субстанция зеленого цвета.
        Сладости, если присмотреться, являлись копошащимися живыми личинками, украшенными какой-то пылью.
        Иными словами - на столах не оказалось ничего из того, то мог бы съесть простой человек.
        - “ А если бы не отдарился, они бы выглядели для тебя как и прежде - человеческим пиром” , - хмыкнул в его сознании Повелитель Ночных Кошмаров.
        - Отчего же вы не едите, славный генерал? - леди Розалия, разом теряя весь свой лоск, зачерпнула ладонью горсть белесых червяков и закинула их в рот, где вместо зубов появились острые клыки.
        - И не пьете? - Аравендир отпил из чарки зеленой жидкости, на поверку оказавшейся кровью.
        Нет лучше удобрения для земли, чем кровь. После самых кровавых бойнь всегда восходит самый щедрый урожай.
        - Мне стоит сперва воздать почести миом праотцам и матерям моих матерей, - ответил Хаджар.
        - Разве молитвы смертных так длинны? - в глазах Розалия плясали опасные, веселые искорки.
        - Порой молитва может занимать всю жизнь, - ответил Хаджар.
        - Всю жизнь? - как ни в чем небывало, сэр Аравендир продолжал пить чью-то кровь. - А в чем же смысл такой жизни?
        Если честно, Хаджар не знал ответа на этот вопрос. Он встречал мудрецов, посвятивших свою жизнь услужению тому, что казалось генералу эфемерным и несущественным, но, тем не менее…
        Впрочем, от странного диалога его спасло появление у костра женщины. Она чем-то напоминала леди Розалию. О красоте её нет смысла говорить, ибо Хаджар еще ни разу не встречал могущественного адепта или духа, вне зависимости от пола, что не был бы изумительно красив.
        Но было в ней что-то… что-то не обычное. Что выделяло её на общем фоне. И дело вовсе не в прекрасных одеждах, расшитых медными и белыми цветками, среди которых летали золотые цапли. И не в белоснежной коже с розоватыми, пышущими жизненной силой, щеками.
        Не в черных волосах, сложенных в простую, но привлекательную прическу. И даже не в её танце.
        О, что это был за танец.
        Мигом остальные духи, пляшущие вокруг костра, отошли в сторону, освободив место для странной женщины.
        В её руках тянулись белоснежные ленты. Она кружила с ними вокруг лоскутов огня, порождая картины столь удивительные и реалистичные, будто она своим танцем могла создавать краски, а реальность для неё не более, чем холст.
        Она все танцевала и танцевала, то ускоряясь, то замедляясь, и в написанных лентами и огнем картинах, Хаджар видел прошлое. Он не знал, свое ли это было прошлое или чужое. Хаджар видел Елену, свою первую любовь, но она выглядела иначе, носила чуть иную одежду, говорила с другим акцентом и, в целом, лицо было одновременно её и, в то же время, совсем чужое.
        Картина сменилась и вот уже Хаджар увидел юношу, сидящего за гончарным кругом, а рядом с ним смеялась, играя с котенком, девушка, одного взгляда на которую хватило, чтобы даже у Хаджара, видевшего и богинь, и духов, и демониц - на миг замерло сердце.
        А вот уже он сам держит за руку Аркемейю, когда они, вдали от всех, венчались посреди цветочного луга в далекой, смертной деревушке.
        Дух взмахнула белыми лентами и те закружились, захлопали крыльями и, обернувшись стаей голубей, улетели в небо.
        Она стояла прямо перед ним. В её руках покоились ножны с длинным, простым мечом, слегка приобнаженным и готовым к бою.
        
        - У нас есть традиция, славный генерал, - едва ли не мурлыкнула Розалия. - В праздник мы танцуем. Танцуем танец огня и танец меча. И, раз уж вы на эту ночь один из нас, то, как самый молодой воин, должны впервые станцевать. Таков наш уклад.
        Хаджар посмотрел в глаза странной женщине, которую он словно видел и… не видел прежде. Он не сомневался, что она обладала даже большим могуществом, чем Розалия и Аравендир вместе взятые.
        Как ему вообще биться с таким созд…
        - “ Я ОДОЛЖУ ТЕБЕ СВОИ СИЛЫ ДЛЯ ЭТОЙ БИТВЫ, УЧЕНИК” - раздался голос в его голове и на миг ему показалось, что где-то в вышине хлопнули вороньи крылья . - НО ВЗАМЕН ТЫ ВЫПОЛНИШЬ ОДНО МОЕ ЖЕЛАНИЕ”.
        Проклятье! Его сознание все больше и больше напоминало не место для уединения, а какой-то проходной двор. Оставалось радоваться, что Хельмер не мог слышать Черного Генерала.
        - “ И какое же желание?”
        - “ ПРИДЕТ ВРЕМЯ, И ТЫ УЗНАЕШЬ, НО, БУДЬ СПОКОЕН, ЭТО НИКАК НЕ СВЯЗАНО С МОИМИ ПОПЫТКАМИ ЗАБРАТЬ ТВОЕ ТЕЛО. КЛЯНУСЬ СВОЕЙ МЕРТВОЙ МАТЕРЬЮ, УЧЕНИК ”
        Только глупец стал бы заключать сделку с Врагом Всего Сущего. Глупец или безумец.
        Хаджар поднялся с места и ответил сразу всем.
        - Я согласен.
        Глава 1574
        - Я ПОМНЮ ТЕБЯ, - посреди цветочного холма, под ясным, синим небом с мирно плывущими по нему облаками, стоял воин, облаченный в черное. Его броня, казалось, пожирала сама свет. Меч, окрашенный кровью тех, что устлали телами подножие холма и все поля, от одного горизонта до другого, постепенно высыхал. Будто он слизывал со своих граней законную добычу.
        Черные волосы вороньем крылом легли на плечо воина.
        Он не носил шлема, но рассмотреть его лицо не смог бы даже Ирмарил. Столь темная и плотная тень покрывала чело воина. И только глаза. Глаза, доставшиеся ему в наследство от отца - Древнего старца Борея, смотрели на мир все так же ясно и жестко.
        - И я помню тебя, - ответила молодая девушка. Облаченная в красные одежды, украшенные узорами белоснежных голубей, она держала перед собой простой, железный меч.
        Прямой клинок, лишенный всяких украс и изысков. Это было оружие. Старое. Помнящее битвы и знающее жар сечи.
        Десятки щербинок на его поверхности могли рассказать больше о войне, чем все смертные историки вместе взятые. Ибо этим мечом и писались военные летописи, а не стилусом или пером.
        Именно он проливал реки крови, пока, наконец, не пал и сам, расколотый на тысячу кусков. Их подобрал Хафотис - лучший кузнец среди богов и духов. Он подобрал их, проведя в кузне ровно год и один день, создал меч, равных которому не появлялось ни на Небе, ни на Земле.
        Меч Королей.
        Хафотис отдал его той единственной, кому мог доверить столь грозное оружие. Вручи он его смертному воину и войны длились бы на протяжении всей истории Безымянного Мира. Подари он его демону - и те бы ринулись в новую войну против богов и духов.
        Оставь Хафотис Меч Королей для Бога Войны и тот, может, никогда бы даже не покинул своих ножен. Но меч создан для битвы и ради битвы - он не должен всю жизнь оставаться в плену и висеть на стене в качестве украшения.
        У кузнеца остался лишь один выход.
        Он отдал меч духу цветочного луга. Той, что могла бы сама решить, когда ей стоит сражаться, а когда нет.
        - ТЫ СЛАВНО БИЛАСЬ У ВРАТ ГРАНИ, - произнес воин. Голос его звучал так, будто вся вселенная своим бесконечным мраком и тьмой волнами обрушивалась на одинокую фигуру цветочной девы. - МНОГИХ ТВАРЕЙ ПОГУБИЛА ТВОЯ РУКА И МНОГИХ НАШИХ БРАТЬЕВ И СЕСТЕР ОНА ЖЕ И СПАСЛА. ТЫ ДОСТОЙНЫЙ ВОИН, ДЕВА ЦВЕТОВ. Я НЕ ХОЧУ ПРОЛИВАТЬ ТВОЕЙ КРОВИ.
        Она посмотрела на подножье холма. Там, где распростерлось разноцветное море. Но на сей раз не цветочное, а кровавое. Сотни стягов, тысячи воинов Сидхе, Духов, Фейри.
        Позади же, у границы кровавого моря, стояла бесчисленная армия. Там, под одним, черным флагом, стояли плечом к плечу демоны, боги, смертные и духи. Но дева Цветов не сомневалась. Пожелай того воин в черном и один, выйдя в поля против объединенной армии Тир’на’Ног не оставил бы от неё и следа.
        Величайший воин. Черный Генерал. Ему не было равных, когда он родился. Не будет равных и после его смерти. Его меч не знал слабости, его поступь никогда не прерывалась. Он один бился с сотней сотен тварей из-за Грани и, прорвавшись туда, за пределы реальности, закрыл врата.
        Герой войны.
        Отступник.
        Враг Всего Сущего.
        Тот, кто объявил войну не только Седьмому Небу, но и всему Безымянному Миру.
        Погибель.
        - Я не могу отступить, - дева Цветов подняла перед собой меч. Не было ни вспышки энергии, ни появившихся на железной плоскости волшебных рун.
        Но даже там, у самого горизонта, боги и демоны, духи и смертные подняли свои щиты и прочли заклинания, ибо каждый из них почувствовал, как смерть подступила совсем близко. Как дрогнули их души под легким, манящим касанием костяной косы.
        - ПОЧЕМУ? -спросило существо.
        Больше не бог.
        Уже не человек.
        Еще не дух.
        Пока не демон.
        Он словно застыл на перекрестке четырех дорог и вместо того, чтобы подчиниться судьбе и выбрать направление, отправился прорубать собственный путь. Сквозь кровь и плоть. Кровь и плоть страдающего под его шагами мира.
        - Потому что ты все уничтожишь, - ответила дева.
        Голос её был спокоен. Будто она не встретила перед собой того, чей меч не смогли остановить ни Оберон - Король Фей, ни Дергер, ни, даже, Яшмовый Император.
        Она, простая хранительница Меча Королей, не испытывала ни страха, ни благоговейного трепета. Давно она уже забыла, что это такое - страх. Он выветрился в битве среди черных трав звездного сада, где самые ужасные и отвратительные твари из-за Грани грызли и рвали их реальность.
        - ОНИ ЗАБРАЛИ У МЕНЯ ВСЕ, -создание, что никогда не должно было появляться на свет, созданное прихотью богов, подняло свой клинок. Небеса над головой потяжелели. Воздух задрожал. Казалось, что вот-вот и мир не выдержит давление силы Черного Генерала и треснет по швам. - ТЕПЕРЬ Я УНИЧТОЖУ ТО НЕМНОГОЕ, ЧТО ИМ ДОРОГО.
        - Дворцы и храмы? - дева не опустила клинка. Она не могла позволить армии Черного Генерала продвинуться дальше, вглубь их страны. Пусть даже она одна, единственная уцелевшая из разбитого войска, осталась против тысячи тысяч воинов. Она не знала страха. - Хочешь лишить их веры? Думаешь это убьет богов?
        Он не ответил. Все так же стоял черным пятном посреди колышущихся на ветру цветов.
        - Может ты и прав, - продолжила дева. - Может это их и убьет… но чего добьешься ты? Ты не вернешь ничего из потерянного. И не обретешь покой. А на смену этим богам родятся новые. И так до скончания времен и…
        Внезапно дева замолчала. Её ясные, зеленые глаза расширились сперва от удивления, а затем от ужаса осознания. Внезапно она вновь почувствовала себя молодой и неопытной, впервые призванной под штандарты армии Безымянного Мира.
        Только на этот раз она увидела нечто куда более страшное, чем твари из-за Грани. Она увидели того, кто их победил.
        - Ты безумен, - выдохнула она и отшатнулась в сторону. - Безумен… никто и никогда не сможет…
        - Я ПОПЫТАЮСЬ, -перебил воин.
        Не было ни звука, ни вскрика. Дева выронила меч Королей и тот, вонзившись в камень, застыл. Падая с рассеченным горлом, она пыталась ухватить воздух руками, но пальцы хватались за ускользающую пустоту.
        Упав на горячую от крови и битвы землю, она лишь смотрела на высокое небо.
        Воин же, перешагнув через павшее тело, подошел к камню. Он попытался вытащить меч из камня, но сколько бы ни били молнии, сколько бы не бушевала северная буря, сколь бы черными тучами не покрывалось небо, меч так и не подчинился воле Генерала.
        - ПУСТЬ ТАК, - кивнул Черный Генерал и отправился дальше - он вел свою армию на осаду Тир’на’Ног. Лишенный права подняться на Седьмое Небо, он пытался отобрать у Королев ключ к небесной лестнице, что те хранили под семью замками.
        Дева же, закрыв глаза, внезапно почувствовала облегчение. Если меч не поддался, то, может, у мира еще остался шанс. Пусть призрачный, пусть почти иллюзорный, но все же…
        Глава 1575
        Хаджар смотрел в лиловые, похожие на цветочные бутоны, глаза. Таких он еще не видел прежде. Дева, облаченная в красное, стояли в свете танцующих языков пламени. И её меч…
        Безумный Генерал достаточно сражался на своем веку… нескольких веках, если быть точным. Но, как и таких глаз, он не видел прежде подобного меча. Несмотря на внешнюю простоту, без всякого орнамента, волшебных рун или дополнительного источника энергии, клинок выглядел иначе.
        Настолько иначе , что Хаджар не сомневался - даже находись подобное оружие в руках смертного практикующего, этого было бы достаточно, чтобы одним взмахом забрать жизнь такого воина, как Хаджар.
        Но перед ним стоял далеко не смертный практикующий. Цветочный Дух. Древний и могущественный. Нельзя обманываться внешностью и спокойным взглядом девы. Она, без сомнения, являлась самым опасным противником из тех, с кем приходилось сталкиваться Хаджару. А этот список включал в себя создания и сущности, некоторые из которых даже в стране Духов считались лишь мифами далекого прошлого.
        - “ОНА ТАК ПОХОЖА НА СВОЮ МАТЬ…”, - прозвучал голос Ворона в голове.
        - “ Ты знаешь её мать? ”
        - “ЗНАЛ,” - поправил голос.
        Хаджар снова вгляделся в глаза
        - “ И почему мне кажется, что ничем хорошим это не закончилось… ” - вздохнул Хаджар. Он хорошо знал этот взгляд. Видел его на лицах адептов Безымянного Мира чаще, чем любой другой. Взгляд, жаждущий возмездия.
        - “ОНА БЫЛА ДОСТОЙНЫМ ВОИНОМ. ЗНАЛА О ЧЕСТИ.”
        “ Поэтому ты её убил? ”
        - “НЕ УБИЛ”, - неожиданно строго и холодно возразил Черный Генерал. - “УБИЙСТВО ЭТО ЧТО-ТО ТРУСЛИВОЕ. ИЗ-ЗА УГЛА. С НОЖОМ. В НОЧИ. Я НИКОГДА НИКОГО НЕ УБИВАЛ. Я ПОБЕЖДАЛ. МНОГО РАЗ. СОТНИ РАЗ. ТЫСЯЧИ РАЗ. И ЕСЛИ ВОИН БЫЛ ДОСТОЙНЫЙ, ТО ЭТО ЗАКАНЧИВАЛОСЬ СМЕРТЬЮ. ИБО, УЧЕНИК, ЕСТЬ УЧАСТИ КУДА СТРАШНЕЕ, ЧЕМ УВИДЕТЬ СВОЮ КРОВЬ И НАВСЕГДА ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА.”
        Как и любой древний, Черный Генерал иногда говорил очень странными фразами. Хорошо хоть Хельмер в данный момент не присоединялся к беседе.
        Разговор одновременно с двумя древними сущностями в своей голове Хаджар мог и не пережить.
        - “ Что у неё за оружие?”, - спросил Хаджар.
        Все это время, пока они с генералом вели диалог, леди Розалия вместе со своим рыцарем что-то вещали для публики. Хаджар их почти не слышал. Шум его собственного сердца заглушал звуки окружающего мира, а два лиловых глаза постепенно накрывали его цветочной пеленой.
        - “МЕЧ КОРОЛЕЙ. АРТЕФАКТ СТАРОГО МИРА. ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК…” - Ворон не договорил, но Хаджару этого и не требовалось. Он прекрасно понял, о чем идет речь. Этот меч помнил те эпохи, что закончились еще до того, как Черный Генерал отправился в свой первых поход на Седьмое Небо.
        - “ПРИГОТОВЬСЯ, УЧЕНИК”, -внезапно произнес Ворон . - “Я НАЧНУ ПОСТЕПЕННО НАПРАВЛЯТЬ В ТВОЕЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ТЕЛО СВОЮ ТЕРНУ.”
        Терну?
        Хаджар уже хотел было удивиться. Ведь это сила, которой могут владеть лишь смертные. Редкое исключение составляли “бессмертные”, коим посчастливилось пройти испытание Небес и Земли уже с искрой или светом терны внутри своей души.
        Те же, кто превзошел границы времени, уже не могли познать эту силу. Ни демонам, ни Бессмертным, ни духам, ни богам она не была подвластна.
        Тогда откуда… откуда этой силой мог владеть Черный Генерал? Если только он сам не являлся смертным. Но это ведь невозможно. Он был рожден от одной из изначальных богинь, сыгравших песнь Семи Мгновений до Жизни. И последние остатки своих сил она отдала на то, чтобы породить на мертвой земле столь же мертвое дерево.
        Пришедшие туда боги, игры и спора ради, призвав Борея и его братьев, вдохнули в дерево жизнь и олицетворили его в виде Черного Генерала.
        Тот никогда не был смертным.
        Ведь смертный не может победить бога, а под мечом Черного Генерала пало богов больше, чем от рук демонов, духов и тварей из-за Грани вместе взятых.
        Но все мысли Хаджара на этот счет улетучились стоило только чужой, но, отчего-то, столь знакомой силе начать вливаться в его тело. Его меридианы и каналы дрожали под натиском бушующего потока терны.
        Если раньше, при взгляде ну чужие души, Хаджар сравнивая свою терну с чужой, сравнивал их как свет и искру, то сейчас… Сейчас он будто оказался посреди дворца Ирмарила и бесконечное сияние погружало его все глубже и глубже на дно.
        [ Критическое сообщение! Метафизическое тело носителя подвергается неопознанному воздействию. Рекомендация: разорвать связь с источником! ]
        - “ТЕРПИ, УЧЕНИК. ТВОЕ ТЕЛО И ДУША НЕ РАСЧИТАНЫ НА ТАКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ. ПОПЫТАЙСЯ УСВОИТЬ ЕГО ЧАСТЬ. ВОЗМОЖНО ЭТО СДЕЛАЕТ ТЕБЯ СИЛЬНЕЕ”
        Хаджар уже и сам это понял. Игнорируя непонимающие взгляды со стороны духов и самой Цветочной Девы, он опустился на землю, положил рядом с собой меч и принял позу лотоса. Ему уже давно не требовалось принимать для качественной медитации какие-либо позы, но вопрос в привычке.
        Успокоив свой разум, он начал постепенно выплывать со дна сияющей силы. Прорываясь сквозь её все тяжелеющие пласты, он постепенно возносился над потоком. Оказавшись где-то в высоте, Хаджар увидел, как рвущиеся потоки сияния терны пытаются пробиться сквозь широкие, но, отчего-то, загрязненные арки и коридоры.
        Как если бы его меридианы и каналы обладали достаточной широтой, чтобы вместить в себя ту силу, что направлял в него Черный Генерал, но так казалось лишь “снаружи”. Внутри же они, словно старая печная труба, оказались забиты копотью и сажей.
        Хаджар, спокойно дыша, контролируя сознанием свои тело и душу, начал медленно и планомерно вычищать всю грязь и нечистоты, что скопились за века его развития и странствий.
        Сэр Аравендир, глядя на медитирующего перед битвой смертного, не особо понимал, что происходит.
        - Может он молится своим праотцам… или как там называют смертные Вечность.
        - Присмотрись, любовь моя, - леди Розалия указала на лицо и шею Хаджара. Их не скрывала броня, сшитая Мэб. - Он пытается стать сильнее.
        Рыцарь присмотрелся и опешил. По телу воина скатывались крупные градины серого вещества. Грязная энергия. Настолько концентрированная, что проявлялась в реальности самой настоящей влагой.
        - Аверкеми это бы понравилось, - Аравендир сделал шаг назад и, как и многие другие духи, прикрыл нос рукавом. - Вечность и Звезды! Что за вонь…
        Только леди Розалия и Дева Цветов стояли не шелохнувшись. Обе они, в отличии от остальных жителей деревни, успели за свою жизнь не раз оказаться на полях сражений с Зимним Дворов и Седьмым Небом. Они хорошо знали смерть. Лучше, чем некоторых своих друзей и родных.
        Та нечистая энергия, что вытекала из смертного генерала, была пропитана ею. Болью. Кровью. Смертью. Всем тем, что адепт, невольно, впитывал, проходя испытания своей смертной жизни.
        И теперь Хаджар Дархан пытался избавиться от этого. Не полностью, но в достаточной степень, чтобы грязь не мешала току его энергии.
        - Удивительно, - внезапно произнесла Розалия. - его грязные меридианы выдавали в нем смертного. Но теперь… он словно…
        - Словно готовиться к испытанию Небес и Земли, - впервые прозвучал голос Девы. Он был похож на шелест в ветре только-только распустившихся бутонов по весне.
        Разумеется ни к какому испытанию Небес и Земли Хаджар не готовился. Он лишь использовал невероятный напор заемной терны, чтобы вычистить все нечистоты из меридиан и каналов.
        [ Пропускная способность метафизического тела носителя расширяется. 102%… 103,5%… 107%… ]
        В любой другой ситуации, чтобы вычистить столько грязи из своего энергетического тела Хаджару понадобился бы просто невероятный по запасам и мощности источник энергии. И не простой энергии, не заемной силы Реки Мира или мистерий, а Терны.
        Самой таинственной силы Безымянного Мира.
        Хаджар сомневался, что в мире смертных да и чего там - Бессмертных, он смог бы найти нечто сравнимое с тем, что в данный момент обрушилось на него сокрушительным потоком.
        Потоком, с которым он боролся, без малого, почти пять часов пока, наконец, не понял, что сияние Терны Черного Генерала полностью заполнило все его энергитеское тело.
        - “НЕ ПЫТАЙСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТЕХНИКИ”, -предупредил все тот же голос. - “СИЛА, КОТОРАЯ СЕЙЧАС НАХОДИТСЯ В ТЕБЕ, ПОПРОСТУ РАЗОРВЕТ ТВОЮ ДУШУ НА ЧАСТИ, ЕСЛИ ТЫ ПОПЫТАЕШЬСЯ УКРЕПИТЬ ЕЁ ТЕХНИКОЙ”.
        - “ Тогда как мне...”
        - “ У ТЕБЯ УЖЕ ЕСТЬ ВСЕ, ЧТО НУЖНО ВОИНУ, УЧЕНИК.” -перебил его голос. -“А ТЕПЕРЬ - СРАЖАЙСЯ.”
        Хаджар увидел, как в его сторону, легко скользя по воздуху, летит в плавном, но стремительном выпаде, клинок противника.
        Глава 1576
        Хаджар скользнул в сторону, пропуская удар клинка всего в нескольких сантиметрах от своего плеча. Он уже разворачивался чтобы нанести укол в стремительной контратаке, но тут же ощутил резкую вспышку на плече.
        Уйдя перекатом в сторону и избежав продолжения серии ударов, он с удивлением обнаружил кровавый порез, протянувшийся вплоть до локтя.
        Его одежда-броня повисла лохмотьями. Алые капли, скатываясь по коже, падали на землю.
        Цветочная Дева, приняв низкую стойку, вытянула перед собой ладонь и положила клинок на подушечки указательного и среднего пальцев. Хаджар никогда прежде не видел ни такой стойки, ни такого стиля ведения боя.
        Генерал выпрямился и взмахнул Синим Клинком. Лезвие, оставляя в воздухе легкое синее марево, остановилось около ног Хаджара. Его, кажущаяся открытой и беззащитной стойка, на самом деле служила лучшим щитом. Из такого положения он мог отразить практически любой удар.
        - Еще раз, - попросил он спокойным, ровным тоном.
        Без всяких сомнений, прежде он еще не бился со столь грозным противником.
        Дева Цветов сделала шаг. Её стопы едва-едва касались цветочного покрова, играющегося с тенями и отсветами костра. Она двигалась стремительно и легко. Быстрее, чем до неё успевали дотянуться пляшущие искры, гонимые создаваемым её же движениями ветром.
        Меч Королей кружился во множестве ложных выпадов. У Хаджара на мгновение сложилось впечатление, что он бился не с мечницей, а с опытным копейщиком, знающим, как одним ударом поразить сразу несколько целей.
        И все же, Хаджар сумел найти в этом вихре ложных и обманных движений одно единственно верно, нацеленное ему прямо в солнечное сплетение.
        Взмахнув полами одежды, Хаджар, разгоняя по телу заемную терну, удивляясь на мгновение той легкости и скорости, с которой он теперь мог применять эту силу, с той же легкостью и плавностью, что и противница, буквально перетек в другое положение.
        Его клинок, рассекая воздух и издавая звук, похожий на птичий крик, ударил по основанию Меча Королей. Ожидая услышать долгожданный звон металла, Хаджар уже пытался использовать полученную инерцию, чтобы развернуться и обрушиться на противника в мощном, рубящем ударе, но…
        Дева Цветов, обернувшись белой голубкой, перелетела через меч Хаджара и, вновь опустившись на травяной покров человеком, ударила раскрытой ладонью в грудь Хаджара.
        Того оторвало от земли и, откинув на добрых три метра, с силой обрушило на пустующий стол. Разбив его в щепки, Хаджар поднялся на ноги, захрипев, сплюнул кровью.
        - Проклятье… - выругался он. - Никаких техник, да…
        - “НИКАКИХ ТЕХНИК ДЛЯ ТЕБЯ, УЧЕНИК”, -уточнил Черный Генерал. - “ОНА ЖЕ БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВСЕ, ЧТО ЗАХОЧЕТ, ЧТОБЫ УБИТЬ ТЕБЯ.”
        - Ты хотел сказать - тебя, а не меня, - процедил Хаджар, утирая кровь со рта.
        Они успели обменяться всего тремя ударами, два из которых Хаджар пропустил. Его левая рука ослабла, а внутренние органы явно пострадали. И если бы не терна, которую он направлял, чтобы укрепить поврежденные участки, то он бы уже давно отдал душу праотцам.
        Дева Цветов, у которой даже прическа не растрепалась, вновь приняла свою странную стойку, больше подошедшую бы копейщику, чем мечнику. Её техника ориентировалась на стремительные выпады и ложные, секущие удары. Как если бы она не располагала достаточной силой, чтобы решить исход поединка рубящими или режущими ударами. Потому компенсировала это невероятной скоростью, точностью и ловкостью.
        Иными словами - её стиль и стиль Песни Меча Синего Ветра были необычайно похожи друг на друга.
        За одним маленьким исключением.
        Хаджар взмахнул клинком, описав им широкий полукруг и оттолкнулся от земли. Вихрь синего ветра, вырвавшийся из-под его стоп, сорвал крыши с ближайших домов и, закружив торнадо вокруг импровизированной арены, влился в меч генерала, став с ним одним целым.
        Хаджар двигался едва ли не быстрее, чем недавно - Дева. Ибо, в отличии от её стиля, стиль Хаджара знал не только скорость, но и мощь решительного нападения.
        Рубящий удар, окутанный бушующим вихрем, обрушился на голову Девы. Некоторые из духов не успели рассмотреть, как уже казавшийся поверженным генерал сумел переместиться к своей противнице. Лишь леди Розалия и её рыцарь могли в полной мере оценить схватку.
        И, когда их земляки уже закричали, предчувствуя беду, те лишь улыбнулись.
        Прозвучал звон. Высокий и гулкий. Он разнесся по окраине, разбив стены синего вихря и, на мгновение, затушив пламя, что вспыхнуло вновь и осветило две фигуры.
        Хаджар, отброшенный на несколько шагов назад, с неверием смотрел на Синий Клинок. Посреди стали, прямо по центру, зияла небольшая, но отчетливо видимая щербинка. Дева же, взмахнув своим мечом, вновь приняла свою странную стойку.
        Его удар, собравший в себе мистерии клинка и терну, был отбит. И не просто отбит, а буквально уничтожен. Вся сила и мощь, направленная на Деву, разбилась о маленькую точку. Точку, которой стало жало клинка Девы, направленное в самый центр меча.
        Меч Королей, обернувшись лиловым лучом, пронзил ветер Хаджара и разметал его в мелких осколках и лоскутах.
        - Ты не он, - прошептала Дева голосом цветов, шелестящих на ветру.
        А затем она исчезла, чтобы появиться вплотную к Хаджару. Тот не мог использовать Звездную Вспышку, но даже так - его тело было почти двадцатикратно усилено терной. Он просто не мог не заметить её движений. И все же - все обстояло именно так.
        Прославленный генерал не увидел даже тени, даже остаточного изображения - настолько быстра и стремительна оказалась Дева Цветов.
        Её меч протянулся в длинном, размашистом ударе, схожим с движением хлыста. Она стеганул по груди беззащитного Хаджара, не успевшего, даже за пределом своих возможностей - все равно не успевшего подставить под удар меч.
        Вражеский клинок с жадностью разорвал доспехи и слизал плоть с груди Хадажра, отправив его в очередной полет, закончившийся, на этот раз, на горячей от костра земле.
        Кровь потекла по рассеченной груди. Хаджар стиснул зубы и сдержал стон. Предчувствуя продолжение атаки, он перекатился в сторону и, ударив ладонью по земле, подбросил себя в воздух, чтобы оттолкнулся от ветра и прыгнуть по другую сторону костра, скрыв себя от взора Девы и её клинка.
        - “ЕСЛИ ЭТО ТЫ НАЗЫВАЕШЬ БОЕМ НА МЕЧАХ, УЧЕНИК, ТО ПОЗОР МОЕМУ РОДУ”.
        - У тебя нет рода, - зло ответил Хаджар. - Не мешай.
        - “ТЫ САМ СЕБЕ МЕШАЕШЬ”, -тихо прозвучал голос Черного Генерала, после чего ощущение чужого присутствия исчезло. Будто Ворон действительно оставил своего потомка один на один с чудовищным противником.
        Противником у которого не было ни рогов, ни крыльев, ни безумной энергии или дикой, первобытной мощи, но именно это и делало её столь грозной. Те тысячи и тысячи веков, что она провела тренируясь с мечом ради всего одной цели - уничтожить того, кто когда-то убил её мать.
        - Увы, мне еще рано умирать.
        Хаджар взмахнул мечом и вновь синий ветер, собравшись вокруг его фигуры, закружился в дикой пляске безумного ветра. Только на этот раз он впитался уже не в клинок, а в самого Хаджара. Он ускорил и без того стремительный бег терны и, слившись с ней воедино, позволил своему смертному другу двигаться так, как не мог никто другой.
        Двигаться вместе с ветром.
        Глава 1577
        Хаджар словно растворился в ветре. Стремительные и плавные движения перетекали один в другой, и сложно было понять, где начинается выпад, где он продолжается секущим разрезом, а где оборачивается рубящим потоком силы. Его удары сыпались на Деву Цветов со всех сторон, а та кружилась внутри срезанных вихрями лепестков цветов.
        Её красные одеяния летели следом за движениями рук и окутывали ноги, твердо стоящие на земле. Удары одним за другим высекали искры, пускающиеся в парный вальс вместе с теми, что летели из костра.
        Хаджар взмахнул клинок и отправил сталь в секущем полете от бедра и до самого плеча Девы. Та сделала шаг в сторону и выставила клинок плоскостью так, чтобы вражеский меч, оставляя в воздухе целое полотно из оранжевых, огненных точек, взвился над её головой, после чего сделала второй шаг и оказавшись вплотную к Хаджару, ударила локтем противнику в грудь.
        Её удар, пробив марево синего ветра, не встретил ни малейшего сопротивления и так и не настиг цели. Хаджар уже оказался за спиной Девы, а его рубящий удар продолжил стремительно опускаться на голову прекрасного духа. Та, словно не закончив удар локтем, вдруг выпрямила руку и легким касанием ладони, буквально шлепнув по плоскости Синего клинка, отвела удар в сторону, чтобы уже самой перейти в контрнаступление.
        Выпады Девы, которые та умудрялась наносить с немыслимой скоростью и легкостью, обернулись тысячей лиловых лепестков.
        Хаджар оторвался от земли и, скользя стопами по ветру, отбивал один десяток за другим, а от еще большего количества успевал увернуться, но каждый раз находилось несколько выпадов-лепестков, что все же настигали свою цель, оставляя на теле и броне длинные порезы.
        Кровь все обильнее орошала горячую землю, а улыбки на лице Розалии и Аравендира становились лишь шире.
        Хаджар и Дева кружились в жуткой битве, далекой от метафор бардов, сравнивающих подобное с танцем. Сталь, бьющая о сталь и кровь смертного, падающая на землю духов - все это не походило на танец. Скорее на буйство красок, на дикий шторм из плоти и железа.
        Железа людей и сплава стали духов.
        Хаджар, отклонив голову в сторону и не дав клинку противника вонзиться в глазницу, подцепил кончиком Синего клинка еще не успевшую упасть на землю каплю крови, а затем ударом меча отправил её в лицо противнице.
        Дева, не ожидая столь грязного трюка, не успела среагировать и на мгновение закрыла пострадавший, левый глаз. Мгновение столь краткое, что никто из зрителей не успел заметить, что произошло. Но этого мгновения хватило Хаджару.
        Его меч, окутанный потоками ветра, выстрелил в мощном выпаде и, впервые за все сражение, коснулся плоти Девы. Удар, не подкрепленный техниками, не обладал достаточной силой, чтобы пробить одеяние-броню и плоть насквозь, но, все же, впервые на землю пролилась не только человеческая кровь.
        Отброшенная на несколько шагов назад Дева, на чьем левом боку зияла небольшая рана, потеряла равновесие и Хаджар, собирая все силы воедино, бросился в безумное по скорости и мощи нападение. Оставляя в своей защиты сплошные дыры, игнорируя рассекавшие его плоть лепестки, он, собирая ветер вокруг, наносил один удар за другим.
        Дева отбивала их, высекая все больше и больше искр, но не успевала восстановить равновесие и вернуть утерянную инициативу. Её движения потеряли былую плавность, а то, что еще недавно неопытный мечник сравнил бы с танцем, превратилось в жуткую рубку.
        Хаджар, пользуясь преимуществом в росте, наносил один рубящий удар за другим. Он, словно дровосек, пытался свалить непокорное дерево, но каждый раз наталкивался на неприступную защиту вражеского клинка.
        Когда же, в очередной раз, Дева отбила Синий Клинок и перенаправила его вниз, Хаджар, внезапно, рухнул следом. Меч Королей пролетел над его головой, срезав несколько седых волос, а Хаджар уже нанес быстрый и хлесткий удар ногой под колени Девы.
        Та покачнулась, взмахнула руками и её одежды, обернувшись крыльями птицы, позволили ей удержаться в воздухе, но Хаджар добился своего. Меч противника оказался так далеко от него, насколько это только было возможно во время столь стремительной схватки.
        Этого времени должно было хватить.
        Во всяком случае Хаджар надеялся на это. Ибо, иначе, вопрос его поражения становился лишь вопросом времени и не более того.
        Убрав меч в ножны, он крепко упер ноги в землю и, вздохнув, направил всю доступную ему терну, свою и чужую, в руки, а затем и в клинок.
        Из ножен выстрелило синее торнадо. Рассекая землю и буквально взрывая дома и постройки, оно протянулось на несколько сотен метров за спину воину, а затем, втянувшись в меч, ускорило его настолько, что выпад Хаджара превратил его самого в порыв бури.
        Сила, с которой он высвободил Синий Клинок из ножен, породила удар грома, но еще до этого - сверкнула белоснежная молния, коей обернулся дух птицы Кецаль, рассекающей облака на плоскости клинка.
        Хаджар оказался за спиной Девы. Практически полностью лишенный терны, он вонзил клинок в землю и оперся на него всем весом.
        - Ты хорошо сражаешься, - прозвучал позади голос. - Но только для смертного.
        Хаджар с трудом, изгибаясь вокруг рукояти клинка, обернулся на голос. Дева все так же стояла на ногах. Мерно капала её цветочная кровь. Удар Хаджара, собравший в себе невероятное количество терны и мистерий, сумел лишь оцарапать лицо Девы.
        Кровавая полоса, беря начала у левого виска, через переносицу и щеку, протянулась вплоть до правой ключицы. Рана неглубокая, но в ней чувствовалось присутствие чужой энергии - Дева навсегда останется со шрамом в память об этом сражении.
        Она спокойно, мерно шагая, подошла к противнику и, игнорируя кровь, заливающую лицо, протянула меч и уперла его в горло Хаджару.
        - Ты не он, - повторила она. Сложно было понять с кем именно она говорит. С Хаджаром или же… сама с собой. - Но убив тебя, я убью тот его осколок, что ты носишь со мной. Этого будет достаточно.
        Меч королей взмыл в небо и, оборачиваясь огненной полоской, ясно давая понять, что Дева не использовала в этой битве всех своих возможностей, опустился в рубящем ударе.
        Хаджар улыбнулся.
        - Стой!
        Огненная лента-меч застыла буквально в одном миллиметре от головы Хаджара.
        Леди Розалия встала рядом с Девой и, положив одну руку на плечо воительнице, второй указал на восток. Там, за холмами, поднималось солнце, чьи первые лучи уже нежно ласкали небеса и землю.
        Духи не могли врать. Данное ими слово было крепче любой печати и любой подписи. Они чисто физически не могли лгать. И потому, когда солнце коснулось цветочного луга, Хаджар перестал быть частью деревни. И Дева потеряла право сразиться с ним в ритуальном поединке.
        Сама же леди Розалия и сэр Аравендир были обязаны указать ему путь к скале предков.
        - Ты думаешь, что ты победил, Безумный Генерал? - прошипела леди. Она протянула ладонь и в её пальцах оказался пергаментный свиток. - Стоит мне отдать тебе эту карту и наш уговор будет выполнен. Я ничем не обязана тебе. Ты - мне. И ты более не гость в наших землях.
        - Ты лишь отсрочил свою участь, генерал, - встал сзади Аравендир. - Пара секунд жизни… хотя, наверное, для смертного это важно.
        Действительно - стоило Хаджару взять карту, как ничто не мешало Деве закончить начатое. Удар ей меча не встанет вразрез с законами гостеприимства. Ведь приглашение действовало только до утра, а сейчас, лишенный этого благословления, Хаджар оказался вторженцем, захватчиком - незваным гостем.
        Любой хозяин не просто мог, а должен был защитить свой дом и родных от него.
        И все же…
        - Карту, - с трудом произнес Хаджар и протянул ладонь.
        Леди Розалия фыркнула.
        - Теперь я уверен, - она вытянула руку над ладонью просящего и разжала пальцы. - Ты действительно безумен.
        Пока свиток падал, Хаджар раскусил пилюлю и, бросив короткое:
        - Я знаю.
        Обернулся птицей Кецаль и, пока все находились в недоуменни, схватил руками-когтями карту, а затем, взмахнув крыльями, исчез среди воздушных троп, за несколько мгновений оставляя деревню за многие и многие мили позади себя.
        - “ ХА! Хаджи! А я уж думал мы покойники!”
        Глава 1578
        Израненная птица Кецаль рухнула посреди того, что на первый взгляд выглядело, как снег. Пушистый, лишь недавно пришедший с севера, укрывая спящую в осенней дреме, землю. Пенистый, подогреваемый еще помнящей летние, знойные лучи, твердью.
        Когда же птица обернулась чуть стонущим человеком, стало понять, что это не снег. Раненный воин, облаченный в порезанные одежды, словно вышитые жирными нитями алой крови, лежал посреди белоснежных облаков.
        Сперва ничего не происходило, а затем тень под его телом вытянулась и, раскрывшись вратами, выпустила наружу существо. Высокое, чем-то похожее на человека. Серый плащ надежно скрывал его фигуру, а широкополая шляпа - лицо.
        Существо, не выглядящее ни как человек, ни как демон, ни как дух и, тем более, бог, встало над раненным. Скрытое под плащом и шляпой, застывшее без движений, оно и вовсе походило на каменный столп.
        Какие мысли терзали сознание этого Древнего? Он помнил времена, когда боги ходили среди людей, он видел тысячи рождений великих империй и пировал на тризне по их гибели. Он был так долго, что уже забыл, что это значит - стоять на пороге дома праотцов, когда смерть заглядывает тебе в глаза.
        Костяная старуха, идущая среди теней, отбрасываемых самими тенями. Он хорошо её знал. Как и все Древние.
        - Ну здравствуй, старый враг, - произнесла фигура.
        Из груди раненного человека вдруг появился ворон. Слишком большой и сильный, чтобы выглядеть обычной птицей. Он взмахнул крыльями и, поднявшись в небо, опустился с другой стороны. Высокий, тоже закутанный в плащ. Но не в серый. Черные хламиды, похожие на саму ночь, ожившим мраком скрывали его тело. Лицо прятал глубокий капюшон, из-под которого струились белые волосы.
        - Здравствуй… - даже не видя лица, стало понятно, что второй Древний силится произнести имя своего собеседника, но не может.
        - Некоторые клятвы не отпускают нас даже после смерти, Черный Генерал, - в голосе демона прозвучал смешок.
        - Я все еще не мертв, демон, - ответил первый из Дарханов.
        - Я знаю. Спешу напомнить и ты знаешь об этом именно благодаря мне, - демон вновь нагнулся к человеку, но черное, выкованное из мрака лезвие уперлось ему в глотку. - Хочешь убить того, кто открыл тебе тайны твоего же бессмертия?
        Черный Генерал не ответил. Он видел перед собой того, кого называл, когда-то, другом и братом. А теперь страдал из-за того, что старые, как сам этот мир, клятвы не позволяли ему разорвать это существо на части.
        - Ты все равно не сможешь этого сделать, - демон выпрямился. За его спиной черными пузырями кипящего пространства появлялись тысячи и тысячи олицетворенной чужих кошмаров, а под плащом что-то запылало алым пожаром. - Я стал намного сильней, старый враг, за эти сотни эпох, что ты провел разбитым и заточенным.
        На какое-то время посреди облаков застыла тишина. Робкая, она словно боялась эти две сущности, что скрестили взоры над простым смертным.
        Демон, полубог и человек. Не хватало только…
        - Кья!
        Синяя птица Кецаль, прозрачная и эфемерная, расправив крылья взлетела перед Черным Генералом. Она расправила крылья и, выпустив когти, грозно кричала на существо, равное по силе всеми Седьмому Небу.
        Простой дух зверя, рожденный внутри души Рыцаря Духа. Слабейшее из извечных созданий.
        И вдруг произошло то, чего даже Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров, никак не мог ожидать. Величайший из когда-либо являвшихся Безымянному Миру мечников опустил свой клинок и тот втянулся внутрь одеяния из ночи.
        - Ты прав, - прошептал первый из Дарханов, обращавшийся, что удивительно, не к демону, а к… духу. Созданию, на которое не обратили бы внимание даже бродяги страны Фейри. - Это того не стоит.
        - Неужели взор не подводит меня, о Вечность и Бездна?! - засмеялся демон. - Черный Генерал, Враг всего Сущего, дважды восставший против Седьмого Неба, ранивший Яшмового Генерала - слушает слова простого духа?
        Птица-дух Кецаль успокоилась и опустилась на ветку облачного древа, растущего неподалеку. Его корни дождем проливались куда-то вниз, а облака выглядели каплями росы, еще только готовящимися сорваться на землю.
        - Взор всегда подводил тебя, хозяин страха, - спокойно ответил Черный Генерал. - Страх никогда не был хорошим советчиком, а его глаза искажают реальность лучше любых иллюзий.
        Демон промолчал.
        - Ты изменился, враг мой, - произнес, наконец, Хельмер. - Очень изменился… неужели на тебя так повлиял этот смертный?
        - К чему пустые разговоры, демон, - Черный Враг развернулся и устремил свой взор куда-то дальше. За облачные холмы и горы. - Ты исполнил свою клятву и вернул этот осколок обратно в мир. Теперь нас больше ничего не связывает.
        - Ты прав, генерал, мы исполнили все клятвы. Но этот смертный…
        - Мой потомок и ученик.
        Демон сперва промолчал, а потом засмеялся. Смеялся он долго, с рычащими, лающими нотками, что только отчетливее давало понять, что это вовсе не человек, хоть он и хотел таковым казаться.
        - Мне кажется тебе стоит спросить мнение Хаджара на этот счет.
        - Кажется… я не нуждаюсь в твоих советах и твоем мнении, демон. Твоя игра мне понятна и не интересна. Я позволяя тебе держаться общества моего ученика лишь потому, что это его закаляет твои интриги подвергают опасности его судьбу, но они же его и закаляют.
        - Судьбу? Мне говорит о судьбе тот, кто самолично сперва принял её, а затем отверг? - кошмары за спиной Хельмера успокоились, но не стоило обманываться их призрачным покоем.
        Стоило отдать лишь одну команду, и они заполнят собой все пространство, обернувшись могущественной армией, подконтрольной лишь единственному командиру. А насколько могущественна может быть армия, чьи солдаты - оживленные и украденные за тысячи эпох чужие кошмары?
        Это могут знать лишь те, кто хоть раз просыпался в ночи, залитый холодным потом, судорожно хватающийся сознанием за реальность, стараясь как можно скорее забыть сонную навь. Вот только кошмары бывают такими, что даже спустя годы проснувшиеся все еще помнят о них.
        И, даже если понадеялись, что забыли - видят их отражения уголком глаза, порой вздрагивая и вновь с радостью окунаясь в обманчивый плен реальности.
        - Не забывай свое место, демон, - не оборачиваясь произнес Черный Генерал. - если не хочешь проверить свою, как ты сказал, силу .
        С этими словами плащ из мрака взмахнул вороньими крыльями и две птицы исчезли внутри груди раненного. Смертный повернулся на бок и застонал.
        - Хельмер? - Хаджар с трудом открыл глаза. Ему казалось, будто он упал со скалы, прокатился по острым камням, затем его протащили пару миль привязанным к лошади, а под конец - жевала лошадь и не найдя вкусным, выплюнула. - Проклятье… от тебя хоть какая-то польза будет в этом походе?
        Демон сидел около того, что Хаджар сперва принял за снег. Но, как выяснилось, он сложил костер из обломков дерева, растущего из облаков. Сидел же демон на камне… тоже из облаков. Да и вообще - все вокруг них, на небе и на земле, являлось облаками.
        - Мы на Седь…
        - Это долина Чаш Духов, - перебил демон. - И вообще, Хаджи-дружище, я все еще вдали от дома. Нет, если ты сомневаешься в моей полезности, то можешь смело штурмовать дворец Титании в одиночку. Я даже пообещаю, что постараюсь как можно краше донести историю об этом бардам, дабы те сложили не самую… обидную песню твоей тризны.
        Хаджар молча выругался. В последнее время у него это стало особенно хорошо получаться. Молча ругаться…
        Хельмер же, игнорируя потуги своего компаньона перебинтовать раны волшебными бинтами и достать из пространственного артефакта несколько пилюль, все пытался разжечь огонь. Из облаков. Посреди других облаков.
        Иногда Хаджару думалось, что он спит где-то посреди холодной операционной палаты и все вокруг ему просто мерещиться. Иначе подобное просто невозможно было объяснить.
        - Куда нам дальше?
        - Карта у тебя, Хаджи, - напомнил демон. Он все щелкал огнивом, но облака вместо того, чтобы загораться - закипали и оборачивались паром. - Ты и скажи - куда нам дальше?
        Глава 1579
        Хаджар вздохнул и, достав из-за пазухи карту, доставшуюся ему не самым легким путем, на миг опешил. Получив свиток от Духов, он ожидал увидеть может если и не простой чернильный «чертеж», то хотя бы нечто сродни иллюзии, создаваемой нефритовыми артефактами.
        Но то, что открылось его взгляду…
        Если это вообще можно было назвать взглядом. Смотря на лист пергамента, Хаджар будто уносился куда-то вдаль. Он птицей летал над землями, столь изменчивыми, что их и вовсе нельзя было назвать «землями».
        Во всяком случае - не в привычном понимании этого слова.
        Они оборачивались самыми немыслимыми формами. Порой даже такими, то не могли найти опору в разуме простого смертного и тогда Хаджар падал куда-то вниз, в бездонную пропасть абсолютного ничего.
        - Проклятье!
        Выронив карту, генерал отшатнулся и рухнул на облака. По его лицу, из носа и глаз, текла кровь. Голова гудела, а сознание то и дело пыталось найти покой в объятья повелителя снов.
        Благо тот сидел не так уж далеко от Хаджара.
        - Хаджи-дружище, прошу простить, - усмехнулся демон… Высокое Небо. Никогда нельзя забывать, что его спутник именно - демон. - Совсем забыл предупредить. Знания Сидхе и их детей не очень подходят для смертного разума.
        - Забыл? - переспросил Хаджар, вытирая кровь ладонью. - Или просто решил продемонстрировать свою…
        Генерал не договорил и неопределенно помахал рукой в воздухе. Несмотря на то, что Хельмер оставался одним из существ, коих Хаджар знал едва ли не с самого начала своего пути в Безымянном Мире ( не говоря уже о том, что Хельмер явно как-то приложил свою руку к, непосредственно, появлению Хаджара в этот самом мире) , он все еще так и не смог его раскусить.
        Порой генералу и вовсе казалось, что Повелитель Ночных Кошмаров давно и прочно сошел с ума.
        - Позволишь? - демон указал на лежащую на земле карту, но его ноготь-коготь так и не коснулся волшебного пергамента.
        - А что будет, если не позволю?
        Хельмер пожал плечами, отчего его хищный, живой плащ немного заурчал. Как довольный, сытый кот, но тем не менее не откажущийся от добавки к ужину.
        - Ты взял её у духов, выполнив их сделку. Взял пролив свою и чужую кровь. Если я возьму этот предмет без спроса, то он либо растеряет все свои свойства и станет простым клочком бумаги, либо… - демон приблизил коготь чуть ближе и карта, взмахнув бумажными крыльями, перелетела к Хаджару. Тот инстинктивно дернулся в сторону. - Либо она вернется к своему законному хозяину.
        Хаджар только покачал головой. Такой магии он не видел в мире смертных.
        Подняв свиток с земли, он посмотрел на него, но так и не решился еще раз заглянуть внутрь. Есть определенные границы, которые, может, и можно перейти, но обратно ты прежним уже не вернешься. Хаджар не собирался превращаться в безмозглое растение только ради того, чтобы что-то кому-то доказать.
        Даже если и себе.
        Он уже слишком стар для такого. И, может, по его внешнему виду тридцатилетнего мужчины это и не было видно, то до того седые, что даже белые волосы - служили явным напоминанием.
        - Держи, - он кинул свиток Хельмеру. - Разрешаю.
        Стоило прозвучать последнему слову, как Хаджар почувствовал что-то. Сродни легкому касанию осеннего ветра.
        Пергамент упал в подставленные демоном узловатые серые пальцы. Хельмер не спешил разворачивать свиток. Вместо этого он смотрел из-под полы шляпы на своего собеседника. Алый глаз резко контрастировал с белоснежными просторами облачных земель.
        Хажар даже назвал бы его инфернальным, хоть и знал, что в Безымянном Мире не существовало ни ада, ни рая.
        - Доверяешь? - с легким удивлением в голосе, спросил демон.
        - Нет, - честно ответил Хаджар.
        - Тогда почему?
        Генерал отвернулся от Хельмера и посмотрел на небо. Там, где должны были быть облака, сияли звезды, а между ними плавали рыбы. Ну да, логично, там, где облака - земля, то вместо птиц небесные пространства рассекают рыбы.
        - Ты плетешь свои интриги, демон, и я это знаю, - вновь не стал лгать Хаджар. - И знаю, что в них есть место для меня. Понятия не имею какое. Для чего. Почему. Да и вообще - как ты связан с моим прежним миром… если тот мне не приснился…
        Демон промолчал, так что Хаджар продолжил.
        - И пока моя роль не выполнена, не в твоих интересах мне вредить, что ты и доказываешь уже не первый век. Так что давай перейдем к делу - время играет не на моей стороне.
        Хельмер ответил не сразу. Он все рассматривал Хаджара, будто увидел в нем что-то новое. И нельзя было сказать точно, понравилось демону увиденное или нет. Да генерала это, впрочем, и не волновало.
        - Ты начал взрослеть, маленький воин, - произнес демон таким тоном, которым могли говорить лишь Древние. - Может, через несколько веков, если ты проживешь столько, я начну скучать по тому юноше, что привел в этот мир.
        Хаджар вздрогнул. Он всегда догадывался , что именно Хельмер ответственен за его появление в Безымянном Мире, но сейчас, в эту минуту, Хельмер в первые сознался в этом в открытую.
        Вот только это все равно ничего не меняло. Хаджар мог бы спросить об этом происшествии, но ответа все равно бы не получил. Есть клятвы и законы, которые даже древним и могучим демонам не под силу нарушить.
        - Цветочники, да протухнет их естество! - воскликнул Повелитель Ночных Кошмаров в тот же миг, стоило ему развернуть карту. - Так и знал, что они могут просто так взять и сдержать данное слово! Бесчестные ублюдки!
        - Демон, рассуждающий о чести.
        - Что бы ты знал, Хаджи, - Хельмер указал на него желтоватым когтем. - Демон всегда держит свое слово. Может не в той форме, что ожидает от него смертный, но… держит!
        Хаджар не сдержался и засмеялся. Смеялся он достаточно долго и громко.
        - Вечность и Грань! Ты что, смеешься надо мной, Хаджи?! Надо мной?! Над… над… Хельмером?!
        От искренности и глубины возмущения демона, Хаджар засмеялся лишь еще сильнее. Когда же у него почти закончился воздух и почти заболел живот, усилием воли он заставил себя успокоится и, утерев слезы, объяснил:
        - Иронично, демон, что духи поймали тебя на твою же удочку. Не знаю, чем вызвано твое восклицание, но, видимо, и они сдержали свое слово не так, как ты и я на то рассчитывали.
        Демон еще раз выругался. На этот раз на языке, которого Хаджар не знал. И, как он подозревал, не знал, скорее всего, ни один из ныне живущих даже из числа Бессмертных.
        - Может, уже, расскажешь, в чем дело? - спросил, наконец, Хаджар.
        Хельмер бросил на него быстрый взгляд и, свернув карту, протянул обратно.
        - Это действительно карта, - процедил он сквозь сжатые клыки, отчего звук вышел скорее шипящим, чем рычящим. - Но это карта пути, а не местности.
        - Карта пути? - переспросил Хаджар. В его исследованиях фольклера Безымянного Мира, он натыкался на сказки, где бродячий старик, маг, умирающий дедушка или еще какой-нибудь персонаж подобного калибра выдавал Карту Пути. - Что-то из сказок про то, что нам сперва нужно дойти до первого пункта и только тогда карта укажет следующий?
        - Именно, - кивнул Хельмер и, с явным недовольством, затоптал несостоявшийся костер. - Так что мы не сможем выбрать кратчайший или самый простой маршрут. Придется пройти весь отмеренный путь от Чаш Духов до Горы Предков.
        Судя по тому, как себя вел демон, ничего хорошего это им не предвещало. Как, впрочем, и всегда.
        - Тогда не будем медлить.
        Хаджар поднялся, покачнулся, взмахнул рукой и, оперевшись на появившийся из кольца посох, отправился вперед. Может он и не смог увидеть всей карты, но в его сознании осталось четкое ощущение направления «на восток». Если здесь вообще осталось такое понятие, как стороны света…
        Глава 1580
        Среди поля убранной пшеницы и ржи, стояла небольшая избушка. Рядом с ней примостилась старая деревянная колода, вода в которой подернулась ледяной пленкой. Достаточно крепкой, чтобы выдержать легкий снег, припорошивший её поверхность, но не настолько, чтобы её нельзя было разбить ударом ладони.
        Это и сделала дева, возникшая из вороха листьев, огня и цветов. Взяв истончившуюся у основания чарку, висевшую на проржавевшем крючке, она опустила её в колоду и, набрав до краев, отпила.
        Дева, одетая в весну и тепло, с косой до самой земли, посмотрела на черного кота, шипящего на неё с крыльца избушки. Толстый, злой и с яркими, зелеными глазами. Он явно не был рад новому визитеру, хотя и знал последнего. И, может именно поэтому не спешил нападать.
        - Сэр рыцарь, - чуть склонила голову дева. В знак признания и уважения, но не более того.
        Кот, еще раз шикнув, соскочил с крыльца и, миновав деву, уселся рядом с калиткой. Опоясав себя хвостом, он не сводил взгляда с незванного гостя.
        - Он сегодня не в духе, - прозвучал сухой, старческий голос.
        На крыльце показалась плотная, крепко сбитая старушка. Она вытирала морщинистые, но не дрожащие руки о фартук, надетый поверх простого зимнего платья. Достаточно плотного, чтобы сберечь от пусть и отступивших, но еще чувствующихся холодов.
        Впрочем, когда это в землях Зимы и Тьмы не было холодно и… темно.
        Дева посмотрела на восток. Солнце здесь не поднималось выше горных вершин, создавая вечное ощущение сумрака. Лишь в разгар зимы оно вставало в зенит, но не чтобы согревать, а словно издеваясь над обитателями миров. Напоминало им об ушедшем лете и дарило лишь холод.
        - Разве твой рыцарь бывает в хорошем расположении? - чуть улыбнулась дева.
        От её улыбки зазвучала капель. И это не было какой-то дешевой метафорой из кабацкой баллады. Сосульки, свисавшие с краев крыши действительно начали таять. Как таял легкий иний, покрывший небольшой дворик.
        Кот зашипел и сделал шаг назад, словно стараясь держаться подальше от проталины. Как если бы та могла навредить пушистому.
        - Мне дорог мог рыцарь, сестра, - старушка отряхнула фартук и из-под него понеслись снежные вихри, разом укрывшие землю легким, белоснежным одеялом и вернувшие сосулькам прежний стреловидный облик. - Сейчас бабушка-природа на твоей стороне, но не забывай, что в моем царстве ты гостья.
        Две Вечных, что были и будут всегда, покуда цел этот мир, смотрели друг другу в глаза. Молчание протянулось недолго, но достаточно, чтобы, казалось, одновременно с ними замер и весь мир.
        - Наш племянник идет по моим землям, сестра, - произнесла, наконец, Титания.
        - Я не слышу вопроса или просьбы в твоих словах, сестра, - с легкой ухмылкой ответила Мэб.
        Если не знать, что эти двое - сестры, то между ними почти не находилось сходства. И речь шла не о том, что одна выглядела едва расцветшей девой, способной сжечь своей красотой сердца обоих полов, а вторая - с трудом опустилась на кресло-качалку, поставив рядом с собой палку, на которую опиралась от старости.
        Нет, дело было совсем в другом.
        Что-то отличалось в самой их сути. Неуловимое глазу, но от того ничуть не менее отчетливое.
        - Мы долгое время хранили мир на наших границах, сестра, - произнесла Титания и опустилась в свившееся под ней кресло из цветов и лозы. - А сейчас, когда грядет битва с могущественным врагом, этот мир важен как никогда.
        - Мир, - фыркнула старушка, чем напомнила своего кота. - Это слова столь же провоняло ложью, как и твой облик, сестра. Скажи мне - к чему тебе эта атласная кожа и лицо без морщин? Лишь иллюзия для глупых юнцов.
        Титания промолчала. Лето никогда не понимало, почему Зима выглядела так, как она выглядела, а Зима, в свою очередь, не понимала Лето. Так что тот факт, что они находились в некоем подобии гармонии действительно заслуживал если не уважения, то, хотя бы, признательности.
        Особенно от смертных.
        - Безумный Генерал уже добрался до Чаш Духов, - продолжила Титания. - И мне не нравится мысль, что он может дойти до Горы Предков и…
        - И тебе, моя вечно лгущая сестра, ибо нет сезона более обманчивого, чем лето, не нравится то, что они с демоном могут попробовать залезть к тебе под юбку.
        - Под моей юбкой бывало столько генералов, сестра, что не хватит снежинок в твоем покрове, чтобы сосчитать их, - спокойным тоном вернула колкость Титания. - Мы обе знаем, что именно хранится в моем дворце. И оно не должно его покидать.
        - Твой дворец, сестра моя, как и твоя честь - лишь твоя забота, - отмахнулась старушка. - Мне нет до них никакого дела. Наш племянник обладает такой же свободой воли, как и любой иной смертный. Он вправе сам решать, куда ему ступать, а куда нет. Что делать стоит, а чего - лучше опасаться. И тебе это должно быть известно лучше, чем мне.
        Последние слова явно содержали в себе какой-то секрет. Секрет, известный лишь двум Вечным. Иначе бы от чего еще Титания дернулась словно от пощечины.
        - Мы обе понимаем…
        - Мы обе понимаем, - перебила Мэб. - что ты покинула свое огненные своды не для того, чтобы навестить сестру. И уж точно не для того, чтобы обсудить нашего племянника. Личность он весьма занимательная, но не центр мироздания. Так что давай ты перестанешь отравлять мою почву своими попытками сделать меня виноватой или обязанной тебе.
        Как бы грозно и величественно не выглядели эти двое, но по последним словам становилось понятно, что они, все же, в первую очередь - сестры. Семья. Со своими секретами, ссорами и незаживающими ранами от старых обид.
        Первой сдалась Титания. Нельзя было сказать, что её характер мягче, чем у ледяной королевы, но, тем не менее, обычно именно Титания становилось той, кто пыталась сохранить хотя бы хрупкую видимость спокойных отношений.
        - Близится война, - произнесла она с той тяжестью, на которую способна лишь королева Лета, сезона, где погода действительно может быть обманчива и теплой, летний день сменяется ночью, где бушуют грозовые ветра и бури.
        - Это мне известно, - чуть опустила голову Мэб. - Посланники приходили к твоему и моему порогу. Наши воины то и дело сталкиваются с лже-богами на дальних границах. Близится Парад Демонов. И… Феденрир проснулся.
        Титания нахмурилась.
        - Заклинания Эша…
        Татанию перебил удар трости, от которого разошлись волны холода и льда.
        - Не произноси его имени в моем доме! - тихо, но с силой, произнесла Мэб. - Этот никчемный смертный забрал у меня больше, чем смогли боги. Вся моя семья оказалась либо убита, либо пленена, либо отравлена его магией. Так что даже не смей, Титания, упоминать имя своего рыцаря.
        - Бывшего рыцаря, - уточнила королева Лета. - Уже прошли эпохи с тех пор, как Пепел снял с себя мою мантию.
        Мэб ответила тишиной. Тишиной, на которую была способна лишь зима, где даже мгновение промедления могло стоить жизни целым армиям.
        - Мы должна объединить свои силы, сестра, - прошептала Титания. Да, сейчас она стояла в фаворе, но она пришла в самое сердце владений Мэб и здесь, вне зависимости от сезона, именно Королева Зимы и Тьмы властвовала над реальностью. - Сплотиться против единого врага, иначе…
        - Достаточно, - властно взмахнула рукой Мэб. - как и в прошлую войну, чтобы мы не делали, сестра, найдутся те, кто встанут под знамена Седьмого Неба. И, так или иначе, кто-то из нас двоих предаст другую. Так было всегда…
        - Но не должно быть впредь! - жарко воскликнула Титания. - На этот раз все иначе, сестра! Разве ты не чувствуешь этого… не чувствуешь того, что чувствуя я? Не чувствуешь, как истончается эта реальность. Как она… - Титании явно с трудом давалось последнее слово. - стареет?
        Мэб только улыбнулась. Желтые, старые, кривые зубы и сухие, потрескавшиеся губы.
        - Старость меня не страшит, сестра. А теперь ступай. Береги свой подол. Мне больше нечего тебе сказать. Будет воля Вечности встать нам плечом к плечу на битве с извечными врагами - я буду лишь рада. Но не думай, что я дрогну, коль мое копье встретится с твоим клинком.
        Титания поднялась и цветочное ложе под ней тут же обернулось ледяной скульптурой, а затем и вовсе исчезло в снежной метели.
        - Ты плохо повлияла на нашего племянника, сестра, - с сожалением произнесла Титания. - Он так же недальновиден и глуп, как и ты.
        Мэб пропустила оскорбление мимо ушей. Слишком много яда протекло между двумя сестрами, чтобы обращать внимание на такие колкости.
        - Может быть и так, - ответила она. - Но не я обрекла его жену на муки ледяного гроба. И не думай, что Безумный Генерал это забудет или простит. В ком живет зима - не забывают. В ком живет зима - не прощают. А теперь убирайся с глаз моих долой.
        Старушка еще раз ударила тростью и сорвавшаяся вьюга унесла с собой очертания облика девы, одетой в цветы и огонь. Остались лишь старушка и черный, пушистый кот. Пушистый, недовольно вылизывая шерстку, словно стараясь избавиться от неприятного ему запаха, что-то урчал.
        Королева слушала его так внимательно, как иные не слушают мудрецов.
        - Наверное ты прав, сэр рыцарь, - вздохнула, наконец она. - и, наверное, права и сестра.
        Мэб посмотрела вдаль, к горизонту, туда, где древние тропы вели к Седьмому Небу.
        - Их стало слишком много… и смертных… и богов…
        Глава 1581
        Чем ближе Хаджар с его демоническим спутником приближались к Чашам, тем сильнее возникало ощущение, что на самом деле они ступают вовсе не по кучевым облакам. От шага к шагу, внутри которых могли крыться расстояния немыслимых размеров - как гигантских, так и микроскопических, облака становились все более… вязкими.
        Если прежде они напоминали земную твердь, непробиваемую и монолитную, то теперь они с чавканьем едва отлипали от ног. Как если бы…
        - Это пар, - с удивлением произнес Хаджар, за мгновение до того, как потерять опору под ступнями и рухнуть куда-то вниз.
        В падении он призвал имя ветра и, задышав ровнее, заскользил по потокам воздуха, пока не опустился на край того, что действительно выглядело как чаша. Огромная, диаметром с десяток метров, она, словно цветочный бутон, покоилась на длинных зеленых столпах, свитых плющом и корнями деревьев.
        Вокруг, вплоть до самого горизонта, высились еще сотни и сотни подобных “растений”, каждое из которых венчалось подобной чашей, до краев заполненных водой.
        С гладкой поверхности озер исходили густые, белоснежные испарения. Они сбивались в облака и поднимались к небу, создавая в вышине непроницаемую облачную вуаль. Иногда, когда задувал порывистый ветер, в чашах поднимались волны и тогда часть воды проливалась струями шумящих водопадов куда-то вниз.
        
        Хаджар посмотрел туда - под ноги, но не увидел ничего, кроме очередного слоя все те же облаков.
        - Не зевай , - прозвучал голос в его сознании.
        Краем глаза Хаджар заметил, как в его тень вновь втягивается демон. Хельмер поступил верно, потому как в следующее мгновение на край чаши, где стоял Хаджар, опустилось нечто. Больше всего оно напоминало дракона. Только… миниатюрного. Размером с крупную лошадь, но не более того.
        Покрытый красной чешуей, с длинным, мягким рогом, лентой вьющимся за его спиной.
        Когда зверь схватился когтями за травяной борт, то сложил вокруг себя перепончатые крылья, а когда расправил их, то…
        - Миледи, - чуть поклонился Хаджар.
        У неё были длинные, огненные волосы, подколотые заколкой из волшебного золота в виде распустившегося цветка. А волосы - действительно огненные. До того рыжие, что даже красные - между ними то и дело вспыхивали оранжевые и алые искорки горячего пламени. Оно спускалось на плечи с нежной, розовой, бархатной кожей, оставляя на них вечно изменчивые узоры татуировок.
        Её доспехи выглядели нарядной одеждой, подошедшей бы для балов и приемов далеких эпох. Длинные одеяния из красной парчи, подпоясанные нефритовым поясом. Тот вился длинной лентой, превращаясь в нечто наподобие стеганной юбки.
        В руках, прикрытых алыми перчатками из все той же ткани, она держала длинное копье с изогнутым, больше похожим на глефу, наконечником.
        
        - Генерал, - она ответила таким же коротким поклоном.
        Хаджар оказался немного удивлен.
        - Вы знаете кто я?
        - Слухи разносятся быстро по нашим землям, - леди-дракон взмахнула копьем и уперла его основанием в землю, а наконечником в небо. Знак того, что она не собирается нападать, но и пропустить Хаджара тоже не сможет. - Вы одолели солдат нашей королевы, пробрались через леса обманов, изгнали Аверкеми, а после этого бились с Воительницей Цветочных полей. Ветра и птицы разнесли вести о ваших деяниях далеко по Фейрэ.
        - У духов совершенно другое восприятие пространства-времени, - вновь прозвучал насмешливый голос в голове. - То, что для тебя произошло вчера и рядом, для них могло случиться за тысячи эпох в тысячах миль отсюда.
        Хаджар попытался это осознать, но у него только заболела голова.
        - Даже не пытайся , - настойчиво произнес Хельмер. - Тем более, когда я в твоей тени - мы связаны. А я не самый большой поклонник мигреней.
        - Зачем вы пришли к Чашам Духов, славный генерал? - леди чуть нахмурилась. Её красные брови сошлись уголком, а золотые тени вокруг глаз заблестели пламенем. - Это не место для смертных.
        - Протяни время, - продолжал демон. - Я попытаюсь разобраться, что нам делать дальше.
        - Я ищу путь к Горе Предков, миледи, - честно ответил Хаджар. Он понятия не имел, какой силой обладала эта дева, но что-то ему подсказывало - слишком великой, чтобы слепо надеяться, что она не сможет отличить ложь от правды.
        Леди-дракон внимательно на него посмотрела, будто заглядывая куда-то дальше, чем способен обычный человек. Хотя - она и не человек вовсе. И даже не дракон. Нечто куда более сложное и волшебное.
        - Твоя кровь несет в себе искры драконьего племени, - кивнула она. - А твое сердце бьется среди облаков. Ты действительно можешь найти путь к Горе Предков.
        Она замолчала. Слишком резко и слишком… остро. Настолько, что Хаджар буквально ощутил болезненный укол.
        - Вы хотите сказать что-то еще.
        - Хочу, - кивнула она. - ты несешь в себе много тени, славный генерал. Много зла и мрака. Твой приход на Гору Предков не закончится ничем хорошим ни для тебя, ни для самих предков.
        Хаджар смерил взглядом её копье-алебарду. В этот раз ему неоткуда было взять чужой, заемной силы. Черный Генерал спал и… да даже будь это иначе - каждый раз полагаясь на силу Врага Всего Сущего, Хаджар вскоре не заметит, как отдаст за ней собственную душу.
        - Вы не станете меня пропускать, - он даже не спрашивал, а утверждал.
        Все же прав был его Учитель, когда говорил, что лишь собственная сила способна помочь ему выжить в этом мире.
        - Это страна Фейри, земли Духов, - произнесла леди-дракон так, словно слова генерала её оскорбили. - Здесь нет границ, кроме тех, что мы выбираем сами и законов, кроме тех, которым мы подчиняемся по воле наших сердец. Я не могу запретить тебе, генерал, идти туда, куда ведет тебя твой путь.
        - Но…
        - Но это не значит, что я пропущу тебя, как гостя и друга.
        В подкрепление сказанного, леди-дракон ударила основанием копья о борт чаши и из стального наконечника вырвалась лента жаркого пламени. Настолько, что Хаджар ощутил его голодное касание на своем лице и почувствовал, как слегка опалились брови и ресницы.
        Духи были сильны. Настолько, что даже Бессмертные нашли бы в них серьезных противников. Чего уж говорить о простом смертном.
        - Мне нужно еще немного времени, - буквально прошептал Хельмер. - Кажется я придумал план.
        Уже второй раз Хаджару приходилось танцевать вместе с тигром, чтобы демон что-то там придумал. И что-то ему подсказывало, что третьего раза он может и не пережить…
        - Чаши Духов, - протянул Хаджар. - в мире смертных ходит множество легенд об этом месте, но я никогда не верил, что оно действительно существует.
        - А существуют ли облака в твоем мире, смертный? - фыркнула леди. - Прячут ли они твоих землепашцев от зноя, одаривая прохладой и покоем? Смотрят ли влюбленные пары в небо, отыскивая там причудливые фигуры, кои мы посылаем для них? Идут ли дожди, омывая кровь и пот с плеч воинов, поднимая реки из берегов и питая всходы посевов? Если все это есть в твоем мире, смертный, то есть место, где рождаются облака и дожди. И это место - Чаши Духов.
        Да, примерно такие легенды Хаджар и слышал. А еще он слышал, что вода, которая собиралась в чашах, обладала магией, берущей свое начало от самой природы - чего-то эфемерного и древнего. Появившегося в этом мире сразу после того, как семь богов, отдав свои жизни, вдохнули суть в бытие.
        - Спасибо, миледи, - поклонился Хаджар и незаметно, скрыв движение за складками одежды, положил ладонь на рукоять клинка.
        - За что, смертный?
        - За честный ответ.
        С этими словами Хаджар, собирая мистерии и терну, взмахнул клинком. Леди-дракон инстиктивно защитилась, но удара так и не последовало. Вместо этого синий разрез, оборачиваясь птичьим крылом, вонзился в водный покров, а затем, подняв огромную волну, обрушил её на стражницу.
        В то же самое мгновение птица Кецаль, взмахнув крыльями, воспарила в небеса.
        - Что ты творишь, безумец?! - закричал Хельмер.
        - Импровизирую! - ответил Хаджар, бегущий среди облаков, а следом за ним летели десятки красных драконов.
        Глава 1582
        Хаджар отпрыгнул в сторону, пропуская мимо технику огненного копья. Та, перестав в образе языка драконьего пламени, лизнула белоснежные одежды Безумного Генерала. Привыкший к тому, что доспехи, созданные Королевой Мэб, практически невозможно повредить, Хаджар сперва не обратил на произошедшее никакого внимания и продолжил свой бег.
        - “ Глупец! Это фейри Летнего Двора!” - з акричал внутренний демон Хаджара - как бы это нелепо не звучало.
        - Проклятье!
        Хельмер был прав. Доспехи Мэб являлись, возможно, одним из самых удивительных артефактов в Безымянном Мире, но как и у всего иного, что попадало под лучи Ирмарила, у них имелась одна маленькая особенность. Пока Хаджар находился в форме птицы, перед угрозой фейри Летнего Дворца - исконных противников и врагов королевы тьмы и ветров, белоснежные одежды оставались, действительно, просто красивым одеянием.
        В вышине, среди облаков и странных стеблей, увенчанных чашами, где рождались облака смертного мира, птица Кецаль, рассекая ветра, взмахнула опаленными перьями.
        Со всех сторон на неё слетались разноцветные драконы, чья чешуя походила на узоры брони, а может таковой и являлась. Нельзя забывать, что все в мире духов - лишь метафора и иллюзия.
        - Остановись, Генерал! - прозвучало в драконьем рыке ближайшей преследовательниц.
        - “ Даже не думай этого делать!” - куда громче закричал Хельмер. - “ Они прикончат нас обоих! А я еще не принимал в этом месяце ванну из кр…”
        - Крови девственниц, - процедил Хаджар. - Я знаю!
        Под свист ветра и оглушительные хлопки взрывающихся техник и заклинаний, он спрыгнул с тропы ветра и, расправив руки, рухнул в свободном падении.
        В этот самый момент в том направлении, в котором еще мгновение прежде летела птица Кецаль, пронеслось очередное огненное копье, но вместо того, чтобы опалить второе крыло, оно врезалось в грудь одному из драконов.
        Хаджар, мысленно, ожидал услышать смертный крик или нечто подобное, но, видимо, броня фейри Чаш Духов работала так же, как и его одеяние.
        Огонь попросту стек с чешуек дракона и огненным дождем пролился вниз. Капли расправленной плазмы упали на поверхность ближайшей чаши. Шипя и плюясь кипятком, в небо поднялись клубы густого, похожего на дым, пара.
        - “ Отлично!” - Хельмер, наверное, потирал ладони и зловеще щурился - во всяком случае именно так звучал его голос. - “ Пока они нас не видят, я могу дать тебе еще одну каплю своей силы и вместе с техникой драконов и Врага, мы свалим их предводительницу”.
        Это могло звучать длинно, но на деле - мысль Хельмере оставалась мыслью , так что все это произошло еще даже до того, как горящее одеяние Хаджара скрылось за ним следов в густой завесе.
        - Нет.
        - “ Открой созн… Что? Что значит - нет?”
        Хаджар, ухватившись за другую тропу, запрыгнул на неё и побежал среди обжигающего кожу пара. Температура была так велика, что генерал буквально чувствовал, как пузыриться и местами даже лопается его кожа. И это на уровне Безымянного Адепта.
        Мир духов, воистину, не место для смертных.
        - “ И не надо мне говорить, что значит слово нет - я прекрасно знаю и сам и… Справа!”
        Птица Кецаль резко рухнула еще ниже, а справа над ней пронесся огненный шторм, чем-то напоминающий пущенную в полет огромную булаву.
        - Проклятье, - процедил Хаджар, ощущая как его плоть буквально находится на грани того, чтобы оказаться заживо сваренной.
        И все же - он так и не обнажил меча, убранного в ножны сразу после созданной разрезом волны.
        - “ Когда ты успел стать пацифистом, глупый смертный?!” - надрывался Хельмер.
        Хаджар не был пацифистом. Более того - он все еще оставался простым солдатом, но… его честь за эти века пострадала куда сильнее, чем сейчас страдало его тело. Он не собирался добавить её тем, чтобы пользоваться заемной силой демона ради убийства хранительниц Чаш Духов, к которым успел проникнуться симпатией с первых же сказанных друг другу фраз.
        - “ Мы либо сваримся, либо сгорим, ” - вздохнул Ночной Кошмар.
        Как бы не хотелось признавать Хаджару, но демон был прав. Все это время, во время бега по тропе среди облаков, Хаджар сдерживал огонь при помощи своей воли и терны, но когда к пламени добавился пар, то силы из души генерала буквально выливались в реальность. И долго так продолжаться точно не могло.
        - Держись! - выкрикнул Хаджар.
        - “ Я внутри твоей души, дурья ты башка!” - закричал в ответ демон, но судя по интонации, он действительно там за что-то ухватился.
        Птица Кецаль внезапно замерла. Вокруг, со всех сторон и со всех плоскостей, к ней устремились огненные техники. Разноцветные, аморфные и обладающие формой, они имели перед собой лишь одну цель - длиннохвостую птицу с горящим крылом.
        - “ Ты безумец!”
        Хаджар лишь крепче сжал зубы. Видя, как из облаков пара к нему буквально “выпрыгивают” крылатые змеи, а их дыхание пламени сливается в единую массу техники и энергии, он все еще не обнажал меча.
        - “ О вечность и звезды, я подохну внутри тела смертного мужчины! Барды сложат самую глумлив…”
        - Да заткнись ты уже наконец!
        И одновременно с оглушительным ревом, Хаджар выхватил меч из ножен и, вкладывая в клинок терну, позволил технике Бесконечного Ветра слиться с мистериями и силой.
        Проявляясь в реальности вихрем синего ветра, удар вонзился в самый центр огненной массы. Но вместо того, чтобы разрушить техники драконов, он, превращаясь в птичий клюв, начал пожирать пламя, вбирая в себя все больше и больше его силы, пока, не сумев сдержать такое наполнение, не взорвался прозрачным штормом.
        Вихри ветра разметали драконов словно щепки. Кому-то выбило несколько чешуек, другие, с переломанными крыльями, упали в воды травяных чаш, но большинство, отброшенные на многие километры, оказались лишь немного оглушены.
        Птица Кецаль же, расправив крылья, буквально оседлала поток стремящейся в небо силы. И лишь под ей слышимый крик демона, позволила этой силе не только задуть пламя на своем крыле, но и выбросить себя из плена клетки пара.
        Хаджар, буквально перепрыгивая с одной разрушающейся тропы ветра на другую, как по лестнице бежал по вихрям силы и штормового ветра наверх - к самой крупной и высокой Чаши Духов. Он понятия не имел, почему ему надо было именно туда - просто знал.
        Синий Клинок вернулся обратно в ножны, а сам генерал, всего за несколько мгновений преодолев просто немыслимое расстояние, оказался как ему сперва показалось, на широкой зеленой площади. И лишь благодаря замысловатому, но простому узору, покрывающими пол, он понял, что это, на самом деле, никакой не камень, а лист.
        Обычный лист, размером с городскую площадь.
        Птица Кецаль сложила крылья и вновь обернулась человеком. Израненным, покрасневшим, в ожогах и волдырях, с обгоревшей одеждой, но живым и даже немного улыбающимся.
        - “ Ты. Бе-зу-мен” - констатировал демон.
        - Повторяешься, - напомнил Хаджар и повернулся к лестнице, ведущей к самой высокой чаше.
        Вырубленная прямо в стебле, она вилась вокруг оси и поднималась все и выше. Хаджар уже сделал первый шаг к вершине, как ощутил чужое присутсвие за спиной.
        Наверное, она могла бы успеть пронзить его копьем или, хотя бы, попытаться это сделать. Но огненная леди осталась недвижима.
        Когда Хаджар обернулся, её глефа была обращена лезвием к земле, а режущей кромкой - к Хаджару. Верный знак того, что битвы не избежать, но битвы честной. Такой, что случается между двумя воинами, что не испытывают к друг другу злобы, но у которых есть долг.
        Она выглядела куда лучше Хаджара, но и сама хранительница пострадала в том вихре силы и терны. По её левому виску стекала мерцающая кровь, а несколько пластин на доспехах оказались выдраны, обнажив атласную кожу и следы узорных татуировок.
        - Эта сила, - задумчиво произнесла миледи, словно ни раны, ни сама ситуация её нисколько не беспокоили. - которую ты использовал. Это не сила богов, демонов, духов или Реки Мира. Что это?
        Нетрудно догадаться, что она имела ввиду именно терну. Вот только Хаджар, как бы сам того ни хотел, не смог бы дать ответ на этот вопрос. Просто потому, что он и себе самому-то ответить на него не мог.
        - Может быть - сила смертных, - развел он руками.
        - Может быть, - не стала спорить воительница. - Это была славная попытка, Безумный Генерал. Да… теперь я понимаю, почему тебя так зовут.
        - “ Ну хоть один нормальный человек… дух! Давай, расскажи этой тупой заднице, о том, что мы его эту самую задницу не прос…”
        Усилием воли, Хаджар заставил себя не слышать слов демона.
        - Мне действительно надо пройти, - Хаджар показательно убрал руки от меча. - И я бы не хотел проливать ни чьей крови.
        - Если кровь и прольется, то только твоя, генерал, - и в словах девы не звучало ни насмешки, ни угрозы. Только сочувствие. Ведь и правда - её сила, по сравнению с силой Хаджара, это как пожар на фоне костра, что заводит путник, чтобы согреться. - Я не знаю, что тебя привело в этот край, но никому нельзя подниматься наверх. И мой долг и моя честь - остановить тебя.
        В это время десятки и сотни других драконов, оборачиваясь воинами и воительницами, встали по периметру листа-площади. Их оружие обнажено, но прижато к груди.
        Ох уж эти духи и их любовь к театральщине и вечным дуэлям. Легенды гласят, что даже во время битвы Древних, Яшмовый Император поочередно бился с Королевами и ныне не живыми Королями Фейри, пока армии обеих сторон стояли в стороне.
        - Праотцы мне свидетели, - вздохнул Хаджар и покачал головой. - Я хотел этого избежать.
        Уставший и израненный, он обнажил Синий Клинок. Звездная Вспышка, техника Воина Ветра, призвавшая призрачную копию меча, терна и мистерии слились воедино.
        Миледи кивнула и занесла глефу, но… битве, все же, не было суждено состояться.
        Хаджар, стоя на первой ступени, действительно нанес удар. Вот только вся его сила была направлена вовсе не на миледи или её войско, а в то место, где лист-площади крепился к стеблю.
        И когда вспыхнули отблески энергий и зазвучали крики духов, то где-то внутри Хаджара засмеялся кто-то чужой. Вот только генерал не был уверен, что смех принадлежал Хельмеру.
        Глава 1583
        Хаджар покачнулся. Он с силой вонзил пальцы внутрь, казалось бы, каменной колонны. Плоть не без труда пронзила органический стебель, который по крепости даже превосходил тот самый камень.
        Все это чтобы удержаться на ногах.
        Сила, что он призвал в этот момент, почти превзошла предел, отведенный его телу. Мередианы и каналы внутри энергетической структуры натянулись струнами Ронг’Жа, а сама плоть теперь кипела не только снаружи, но и “изнутри”.
        - “ Глупый мальчишка” , - едва слышно произнес Хельмер.
        И не потому, что демон шептал - сердце Хаджара стучало так быстро, что он едва мог услышать что-то помимо бешенного стука боевых барабанов внутри собственных ушей.
        - “ Без тела крепости Божественного Артефакта и Освобожденного Ядра ты не можешь использовать даже десятой части своего потенциала! Хватит черпать со дна колодца. Утонешь”.
        Перед глазами Хаджара все плыло. Он осознавал себя. Мир замедлился до состояния, когда фейри летнего двора двигались едва ли быстрее каменных волн, которые смертные называют горами.
        Хранитель Чаш Духов падали вниз. Под давление сразу нескольких могущественных техник и терны они не могли сменить свой облик и потому лишь нелепо хватались руками за воздух в попытке удержаться на ногах.
        Гигантский лист, служивший им платформой, парил куда-то в пропасть.
        - Освобожденное Ядро? - переспросил Хаджар. Он никогда не слышал о подобном.
        - “ Вспомни людей с черной кожей… впрочем - не сейчас. Вонзи меч в стебель, пока сам не отправился к праотцам ”.
        Голос Хельмера звучал все тише, а стук барабанов - все громче. Хаджар, как обычно, сомневался в том, что говорил демон, но в данном случае у него попросту не оставалось выбора. Он развернул Синий Клинок и пронзил им стебель дерева.
        Сперва ничего не происходило, а затем перед внутренним Хаджара открылось удивительное зрелище. То, что в физической реальности выглядело каменным столпом, в эфемерном пространстве энергий оказалось множеством каналов и меридиан.
        - Оно живое… - выдохнул Хаджар.
        - “ Разумеется живое! Вечность и Звезды, а я уже понадеялся, что ты хоть немного поумнел, генерал-без-мозгов” .
        Каналы и меридианы стебля Чаш Духов чем-то напоминали человеческие или такие же у монстров. Только с той лишь разницей, что в данном случае они выглядели чем-то необъятным. Каждый канал шириной не уступал целой реке, а меридианы… они выглядели вытянутыми к горизонту бескрайними озерами.
        Энергии, текущей внутри, хватило бы на целую имперскую армию из Небесных Солдат.
        - И что… мне… делать? - едва дыша спросил Хаджар.
        Даже не у демона, а скорее - у целой вселенной. Он чувствовал, как распадается его собственное энергетическое тело, а физическое и вовсе постепенно расщеплялось. Плоть буквально испарялась с костей, превращая генерала в некое подобие ходячего скелета.
        - “ТВОЙ МЕЧ”, - прозвучал голос. И теперь Хаджар был полностью уверен в том, что голос этот точно никак не мог принадлежать демону. - “ОН ВСЕ ЕЩЕ ЧАСТЬ ТВОЕЙ ДУШИ”.
        Хаджар посмотрел на рукоять Синего Клинка. Сколько десятилетий прошло с тех пор, как ему приходилось тратить энергию на то, чтобы использовать призыв Зова? И как давно он уже не использовал эту технику древних - Зов. Вернее будет сказать - использовал постоянно.
        Именно по этой причине доспехи Королевы Мэб не действовали в форме птицы Кецаль - они являлись частью Зова, а птица Кецаль оставалась другой его формой, но тоже - формой Зова.
        Меч же… он служил продолжением не только руки Хаджара, но и его души.
        - “БУДЬ АККУРАТЕН, МОЙ УЧЕНИК”, - продолжил голос. - “В ПЕРВЫЙ РАЗ ЭТО БУДЕТ ТРУДНО И СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО”.
        - Я… не твой… ученик, - прошептал Хаджар.
        - “ОТКРОЙ СВОЙ РАЗУМ НАВСТРЕЧУ КЛИНКУ,” -Черный Генерал полностью проигнорировал Хаджара и попросту продолжил свой “урок”. - “ВСПОМНИ ВАШЕ ДУХОВНОЕ РОДСТВО. ТО, ЧТО ПРОНЗАЕТ МЕЧ, ТО, ЧТО ОН ПОЖИРАЕТ - ОН ДЕЛАЕТ НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ. ЭТО ТВОЙ ВЫБОР И ТВОЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. А ЗНАЧИТ И ПИЩА - ТОЖЕ ТВОЯ”.
        Хаджар знал что нужно делать. Понятия не имел откуда, но знал. Так же, как и в случае со странным пространством-аномалией, где ему пришлось сражаться с Бессмертной Обезьяной. Так же, как и в случае с направлением в мире Духов. Так же как и много раз прежде - он просто знал .
        И, так же, как и всегда, у Хаджара не было времени размышлять на тему, откуда появились эти знания и какую цену ему придется заплатить за них.
        Открыв сознание и Ядро навстречу вечно голодному мечу, он навалился всем весом на рукоять и протолкнул клинок еще на несколько миллиметров вглубь ствола. Но даже такого небольшого расстояния хватило, чтобы острие коснулось поверхности ближайшего канала.
        Величайшим преуменьшением было бы сказать, что энергия хлынула потоком внутрь души Хаджара. И дело даже не в колоссальном объеме этой негранёной, грубой, естественно-природной силы, а в том, с какой скоростью она обрушилась на генерала.
        Хаджар внезапно ощутил себя осенним листом, брошенным на поверхность ревущего и гремящего горного потока. Листом, который пытался не просто удержаться на плаву, а встать по центру бурлящей природы и встретить её напор лицом к лицу.
        [ Срочное сообщение носителю! Обнаружена чужеродная энергетическая субстанция! Приблизительный объем: неисчислим. Приблизительное содержание ед.абс.энергии: неисчислимо! ]
        - “ИСПОЛЬЗУЙ МЕДИТАЦИЮ ВОИНА ГРАНИ, УЧЕНИК! БЫСТРЕЕ!”
        Хаджар не понимал, почему Черный Генерал назвал технику развития “Путь Среди Звезд” медитацией “Воина Грани”, но, как и прежде - он знал , что эти два разных названия, по сути, одно и тоже.
        С огромным усилием воли, Хаджар смог оформить свои мысли в единый приказ.
        - Установить предельно допустимое значение.
        [ Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Установлены лимиты поглощаемой субстанции. Пересчет объема (кг): 83,4. Пересчет ед.абс.энергии: 36,37 ]
        Для перехода на развитую стадию Безымянного требовалось приблизительно семьдесят килограмм материалов, содержащих три десятка единиц абсолютной энергии. Ограничения, поставленный нейросетью, смогли превратить ревущий горный поток в стремительный ручей, но, все же, они не отрезали его полностью от источника.
        В результате чужеродная субстанция, струящаяся по меридианам Хаджара буквально сжигала их изнутри. Но что значила боль для Безумного Генерала. Возможно, он не был искушенным любовником для женщин, но, когда дело касалось боли - он знал о ней всё. О всех её видах. О всех проявлениях.
        Если Ветер стал ему братом, то боль - сестрой.
        Все еще держась за меч, Хаджар опустился в позу лотоса и сосредоточил мысли на дыхании и циркуляции энергии.
        Первый вдох…
        Второй…
        С каждым разом он, будто кузнец, пытался обуздать огненный поток. Направить его в нужное русло.
        Сперва ничего не получалось и тело Хаджара все быстрее теряло свою оформленность. Местами уже даже кости начали гнить и исчезать, обнажая энергетические каналы и меридианы, видимые в спектрах иллюзорного Мира Духов.
        Но, как и тогда - на ледяном водопаде, где ему встретились последние из Ледяных Волков, он вновь почувствовал на себе такое знакомое прикосновение; ощутил запах цветов, вплетенных в черные волосы. Родные глаза на мгновение заглянули ему в сердце и этого было достаточно.
        Достаточно, чтобы сжать кулаки и, невзирая ни на что, скрутить поток энергии в тугой жгут, а затем, рассекая его на тысячи осколков, вобрать в себя с последним вдохом медитации.
        И когда Хаджар открыл глаза, то вспыхнувший в них синий свет пронзил облака из пара и открыл взору генерала бескрайние просторы Чаш Духов. Места, где рождается само небо смертного мира.
        Прекрасное и удивительное. Чарующее и бесконечное.
        Хаджар вытащил клинок из дерева и, поднявшись на ноги, посмотрел наверх. Теперь он прекрасно видел, что скрывается там, в вышине, где раскрывался бутон самой большой из чаш.
        - “ Эй… смертный… ты там в порядке?”
        - Что? - переспросил очнувшийся Хаджар.
        - “ Сам не знаю что… я уже думал мы померли. Но, наверное, я просто потерял сознание вместе с тобой… стой! Когда ты успел продвинуться на развитую стадию Безымянной ступени?! Что тут происходило без моего на то царского дозволения?!”
        Хаджар сжал и разжал кулак. Сила развитой ступени бушевала в его теле. Она сделала плоть крепче, меридианы ярче, а Ядро - каким-то другим. Не более крепким или ярким, а просто - другим. Хаджар еще не успел полностью разобраться в изменениях средней стадии, как судьба бросила его на еще один уровень вверх.
        - Разве не ты попросил меня вонзить меч в стебель?
        - “ Я? Ты совсем протек своим скальпом? Меня вырубило на моменте, когда ты сбросил этих клятых стражников вниз. Кстати, о птичках… то есть драконах - не думаю, что они очень рады, ковыряниям всякими железяками в их священном сорняке… ”
        В сознании Хаджара кружился вихрь вопросов, но времени не хватало даже на то, чтобы задать хотя бы один из них.
        - Проклятье, - выругался генерал и, убрав меч, бросился стремглав по лестнице.
        Вокруг него вновь рассекали пространство огненные техники, а где-то снизу поднимался настоящий драконий рой. И на этот раз стражники, во главе с могучей воительницей, были настроены куда более… смертоносно.
        Глава 1584
        Хаджар бежал так быстро, как только мог. Но куда ногам, пусть даже адепта на развитой стадии ступени Безымянного, до драконьих крыльев, поймавших попутный ветер.
        С каждым новым пролетом, казалось бы, бесконечной лестницы, стражники Чаш Духов все ближе подбирались к незваному смертному. Их огненные техники били все ближе и ближе к цели. Оставляя на стебле черные подпалины, они искрами касались белоснежных одежд генерала.
        Но на этот раз броня, и без того обладавшая невероятной прочностью, буквально поглощала пламя летних фейри, словно давая своему владельцу еще немного сил.
        Хаджар специально не стал использовать форму птицы Кецаль. Да, в ней он, скорее всего, смог бы куда быстрее добраться до вершины Чаши, но… предыдущий опыт наглядно продемонстрировал, что без защиты брони он рискует и вовсе не достичь своей цели.
        - Остановись, смертный!
        Хаджар не стал оборачиваться на крик одного из стражников. Вместо этого, прямо на ходу взмахнув Синим Клинком генерал намеревался разбить вражескую технику, но в самый последний момент, буквально за миг до того, как лезвие коснулось огненного марева, что-то промелькнуло в сознании Хаджара.
        Если раньше, чтобы “разобрать” вражескую технику, понять её составляющие, как та была создана, чем напитана и с помощью каких мистерий олицетворена, приходилось погружать в глубокую медитацию и вызывать обучающий модуль нейросети, то сейчас…
        Хаджар сложно увидел внутри огненного марева нити энергий, вихри мистерий и маленькие искры воли. Это было настолько неожиданно, что Синий Клинок едва ли не промазал мимо цели.
        Несколько жарких, жадных до плоти языков пламени лизнули лицо Хаджара, но тело, укрепленное новой стадией развития, смогло устоять против осколков чужой техники.
        - “ Ты чего там удумал, Хаджи-дружище?! А ну-ка соберись и наваляй этим ящерицам!”
        Хельмер, разумеется, не изменял себе и сохранял прежний боевой и насмешливый настрой. Хаджар же, мотнув головой, убрал косу седых волос за шиворот и, прислонившись спиной к стеблю ( чтобы не ударили с тыла) , перехватил меч обеими руками.
        - “ Тактика ни шагу назад? Все-таки решил самоубиться тут на свежем воздухе? Ну что за тоска…”
        Разумеется, Хаджар не торопился попасть к праотцам. Вместо этого он, не сводя глаз с несущегося в его сторону пламенного копья, уверенно держал перед собой клинок.
        Каждый раз, проходя по ступеням и стадиям развития, в нем что-то менялось. Иногда сильно и разительно, иногда практически незаметно. На этот раз…
        Хаджар не то, что стал лучше видеть - его зрение и так позволяло различить жилки на крыльях мошки, застывшей над цветком, растущим в нескольких километрах. И уж тем более, он не стал лучше слышать. Да и силы особой не прибавилось - куда уж там одной стадии развития до крови дракона, отвара орков и техники укрепления плоти.
        Но в то же время, окружающий мир стал немного ярче, чуточку отчетливее и совсем немного - понятнее. То, что прежде выглядело как чарующая своим пугающим огненным эхо техника стражника - теперь предстало для Хаджара куда более… оформленным.
        Теперь он видел перед собой пылающее копье, а не огонь, лишь немногим напоминающий оружие.
        Да и драконы позади. Они больше не выглядели гордыми Небесными Хозяевами. Нет, это были бегущие среди облаков стражники, каждого из которых окутало марево пламенного тумана, внутри коего скрывались настоящие фигуры фейри.
        - “ Вот оно что…” - вдруг протянул демон. - “ Что же, смертный, теперь ты чуть лучше понимаешь этот мир”.
        Хаджар поднял меч и, так же резко, его опустил. Сталь клинка рассекла огненное копье и две половины техники, обернувшись пламенными лоскутами, протянулись на многие сотни метров вдоль исполинского стебля.
        Хаджар разрубил технику противника так легко, будто столкнулся не с грозным противником, способным ранить младшего Бессмертного, а простым смертным. И все это потому, что теперь он видел куда ему ударить. Видел самое слабое и уязвимое место в технике.
        Генерал взмахнул мечом и посмотрел на лезвие Синего Клинка. Идея промелькнула в сознании и Хаджар поспешил воплотить её в жизнь.
        Собрав терну и укрепив её мистериями клинка, напрочь игнорируя энергию, он взмахнул клинком и отправил в полет узкую полосу синего разреза. Одновременно удивительно похожую на ту, которую он был способен породить, будучи Небесным Рыцарем, но при этом…
        При этом она, обладая просто невероятной скоростью, практически мгновенно преодолела несколько сотен метров и ударила в грудь ближайшему из преследователей. Тот выставил перед собой пылающую алебарду и попытался использовать какую-то технику, но…
        Терна и мистерии, словно не заметив энергии Реки Мира, попросту прошли насквозь. Брызги блестящей крови окрасили небеса и спокойно плывущие облака, а раненный упал на руки своим товарищам.
        Хаджар не собирался его убивать. Он лишь хотел проверить свою теорию.
        - Это похоже на камень ножницы бумага, - прошептал генерал, все еще пытаясь понять, что именно он осознал за этот краткий миг и что именно смог увидеть.
        Терна… с её помощью он, в буквальном смысле, нарушал все постулаты и знания о мире боевых искусств, которые, без преувеличения, впитал с молоком матери.
        Терна попросту игнорировала энергию реки мира, будто той и вовсе не существовало. И при этом последняя попросту растворялась под давлением этой странной силы.
        - “ Не хочу отвлекать тебя от момента просветления, но, Хаджи-дружище, эта дамочка явно настроена не очень-то дружелюбно” .
        Хаджар дернулся и повернулся в сторону. Там, посреди пылающих просторов небес Чаш Духов, к нему бежала воительница в красных доспехах и с золотой глефой. Миледи явно не обрадовалась тому, что смертный не только смог избежать её хватки, но и при этом, каким-то чудом, стал сильнее и смог ранить её офицера.
        - Проклятье, - выругался Хаджар. - и почему никто не может пропустить меня просто так…
        - “ Это мир фейри… здесь бесплатного сыра даже в мышеловку не положат”.
        Хаджар убрал меч в ножны и следующие несколько минут полностью игнорировал попытки противника как-то его задержать. Каждый раз, когда очередная огненная техника оказывалась слишком близко, генерал попросту прикрывал своими доспехами и либо пробегал насквозь, либо использовал технику Оруна.
        Он создавал перед собой пространственный разрез, но только делал это не при помощи энергии и мистерий, как поступал давно почивший Великий Мечник, а исключительно терной и волей.
        Разрез не поглощал техники полностью, но менял их направление в достаточной мере, чтобы Хаджар мог без особого труда уклониться от них и продолжить бег по лестнице.
        Еще через несколько минут подобной чехарды, Хаджар оказался на границе самый высокой их чаш и, стоило ему ступить на окутанный паром и облаками бортик, как гул от техник за его спиной мгновенно стих.
        Сперва Хаджару показалось, что он один стоял посреди белоснежных холмов, но затем, с другой стороны, раздался уже ставший ему знакомым голос воительницы:
        - Я не хотела сражаться с вами, прославленный генерал
        Она произнесла это с искренним сожалением.
        - Я тоже, - ответил взаимностью Хаджар.
        - Увы, теперь мне придется оборвать вашу жизнь, - она взмахнула глефой и взору Хаджара предстало диво, что он еще не видел прежде. - Венец Чаш - священная земля и не может быть попрана стопами ни смертного, ни бога, ни даже Королев Фейри.
        Глава 1585
        Воительница стояла на противоположной стороне массивной чаши. Диаметр её был таков, что из одной точки в другую не долетела бы стрела из смертного лука. Вода же поднималась до самых краев травяного бортика. Спокойная до того, что казалось поверхность идеально откалиброванного зеркала, а не живой стихией.
        Но удивительное заключалось в другом.
        Стоя на самой границе Чаши, Хаджар словно стоял по центру… небес. Над головой и вокруг него плыли массивные облака. Кучевые белоснежные горы степенно двигались по яркой лазури, преследуя лишь им ведомые цели. Но одновременно с этим, отражаясь внутри чаши, они плыли и где-то под ногами.
        Словно небеса больше не разделяла линия горизонта, а они сомкнулись в единое цело превратившись в замкнутую сферу, где нет таких понятий, как “верх” или “низ”.
        Наваждение стало таким сильным и отчетливым, что Хаджару на миг даже показалось, что он начал падать… или взлетать, но затем все пропало и он вновь стоял на зеленом бортике - единственном островке, за который разум мог зацепиться в этом безграничном небесном просторе.
        Хаджар провел ладонью по цветущим на границе Чаши желтым ромашкам. Они служили естественной границей чего-то одновременно бесконечного, но при этом замкнутого внутри идеально ровной, плоской поверхности пруда.
        Ромашки…
        
        Они будто росли и с одной стороны Чаши и с другой. Одновременно смотрели своими бутонами в настоящее небо и ту иллюзию, что создавала водная гладь. И так же, как Хаджар, стоявший “тут” смотрел на желтые цветы, так же и Хаджар, оставшийся “там”, так же рассматривал их бутоны, похожие на мириады маленьких солнц.
        - Что это за место? - спросил, наконец, Хаджар.
        На этот раз глефа воительницы не была опущена вниз, а смотрела острием четко в грудь противнику. Время мирных переговоров и красивых фраз осталось там, у подножия гигантского стебля. Теперь их ждала только битва. Но несмотря на это миледи почему-то не спешила нападать.
        Она даже не воспользовалась тем мгновением, когда Хаджар оказался дезориентирован магией Чаши. Хотя всего одной этой доли секунды было бы достаточно, чтобы отправить его к праотцам.
        И все же - воительница медлила. Её глефа застыла недвижимо и спокойно. Так же, как и отражение по ту сторону глади.
        - У всего, что существует в этом и любом другом мире, генерал, есть то место, где оно было рождено. Откуда идут его корни. Где хранится его прошлое. Память.
        Хаджар посмотрел себе под ноги и оттуда на него взглянул… он самый. Почти не постаревший с тех пор, как покинул Лидус и отправился в свое бесконечное путешествие по столь же бесконечному Безымянному Миру. Разве что добавилось шрамов, вокруг век протянулась сеточка морщин, поседели волосы и… чуть потускнели до того яркие голубые, что почти даже синие - глаза.
        - Колыбель смертного неба, - произнес он чуть тише, чем, наверное, следовало бы. - В одном далеком краю, в долине Рек и Озер, где жили простые охотники, я слышал песню об этом месте.
        Почему-то Хаджар вспомнил, как стоял на берегу водопада и думал о том, как ему вернуться обратно в столицу, а бывалый охотник Робин предлагал ему остаться.
        Тогда он точно так же вглядывался в собственное отражение.
        - “ Чтобы попасть к Горе Предков, нужно…”
        - Я знаю, - Хаджар перебил демона.
        А затем, чуть погодя, повторил:
        - Я знаю…
        И, одновременно с этим, он шагнул вперед.
        Не было ни всплеска, ни шума воды, ни ощущения холода и влаги. Сложно было сказать падал ли Хаджара или взмывал все выше и выше. Он попросту ощущал себя посреди бескрайних небесных простор, а прямо напротив него застыла фигура воительницы.
        Её красные волосы разметались по небу самым ярким из рассветов, что видел прежде Хаджар. Золотая глефа протянулась струей пламени, обернувшись пылающим закатом.
        Теперь он понимал, почему воительница, за все это время, так и не нанесла ни единого удара; почему не попыталась остановить вторженца.
        Все просто…
        Любой из её ударов, даже самый простой, мог поставить под угрозу жизни остальных стражников и, пожалуй, сам регион Чаш Духов - места, где рождались всех миров.
        Хаджар перехватил меч и поднял его над головой, застыв в самой базовой из нападающих стоек. Не было никакого смысла обороняться или думать, что он может защититься. А потому у него оставался лишь один выход - нападать первому.
        Как в той старой, глупой легенде о лучнике, что решил поразить само солнце, чтобы отнять у Ирмарила его славу величайшего из лучников. Вот только стрела, выпущенная смертная, так и не достигла цели, потому что запуталась в волосах у неба.
        Хаджар раньше не понимал этой фразы - “запутаться в волосах у неба”, но теперь… теперь, кажется, он смотрел ему прямо в глаза. Золотые и красные… похожие на закат, слившийся воедино с рассветом.
        Или это была аватара неба… а может воительница фейри все еще оставалась простой воительницей и все, что видел Хаджар, это лишь наваждение на фоне открывшихся способностей развитой стадии Безымянного.
        Он не знал.
        Просто оттолкнулся ногами и, вложив в удар терну и мистерии, нанес первый удар.
        Сталь ударила о сталь и несколько искр взмыли в оба неба, застыв на глади где-то посередине между ними.
        Хаджар заскользил ногами по водной глади и вновь осознал себя стоящим на бортике чаши. Перед ним, на прежнем месте, находилась и воительница. По её левой руке сбегала струйка крови. Мерцая звездным блеском, она падала на ромашки, окрашивая цветущий луг в те же краски, что и одежды миледи.
        Хаджар вытащил из пространственного кольца кожаный жгут и перетянул им ногу. Техника укрепление плоти и энергетическое тело обязательно залечат рану, но учитывая, что та была нанесена далеко не простым адептом и не самым тривиальным оружием, на это наверняка уйдет какое-то время.
        Время, которое он не собирался терять, проводя его в плену местных метафор.
        - Мне нужно пройти, - процедил Хаджар.
        - Я не могу вас пустить, - покачала головой воительница.
        И тогда Хаджар вновь бросился в атаку. Каждым шагом касаясь водной глади, создавая волны ряби на её идеально ровной поверхности, он все ускорялся и ускорялся, пока не превратился во вспышку синего света. Та ударила и закружила в бешенном танце стали и оружия с лентой другого света - красного.
        Они танцевали среди волн небесной воды. Отталкивались от брызг белоснежной пены и вновь взмывали под купол обоих небес, одновременно отдаляясь и приближаясь друг к другу.
        В абсолютной тишине, нарушаемой лишь звоном их оружия, бились два воина. Не было ни вспышек техник, ни гула от энергий, ни света терны. Только оружие и два силуэты, застывших на водяной глади посреди двух небес.
        Они наносили друг другу удары, не щадя ни себя, ни противника. Кровь все чаще окрашивала цветы на границе сферы, пока те и вовсе не превратились из золотых в красные. Будто…
        Будто бы закат сменился рассветом.
        Хаджар, израненный и уставший, вновь приземлился на границе Чаши. Кровь стекала по его телу, а белоснежные доспехи изорванными хламидами качались на ветру.
        Миледи воительница, так же израненная, полуобнаженная, стояла на другой половине. Её глефа все еще была направлена острием в грудь Хаджара.
        Стражница и не думала отступать.
        - “ Ты совсем идиот?! Её подпитывает Чаша! Тебе не пройти напролом! Нужно…”
        - Я знаю, - повторил Хаджар. - Знаю…
        Он знал… но не хотел уходить вот так - не схлестнувшись в честном и открытом поединке. Убрав меч в ножны, Хаджар упер кулак в ладонь и низко поклонился.
        - Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин.
        Какое-то время воительница стояла неподвижно, а затем взмахнула глефой и вонзила её в землю. Повторив жест Хаджара, она произнесла:
        - Меня зовут Адриэль Элаен, Страж Высоких Небес.
        Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем… Затем Хаджар с силой оттолкнулся от бортика, но вместо того, чтобы нырнуть вниз, он прыгнул наверх.
        Птица Кецаль вновь расправила крылья и понеслась среди облаков, все набирая и набирая высоту. Следом за ней мчалось пылающее золотым пламенем копье, но куда ему было до скорости птицы, чья крылья наполнились ветром звездного пути.
        Вскоре Адриэль осталась одна посреди окровавленных цветов. Она смотрела на водную гладь, а где-то там, внизу… или наверху… летела птица Кецаль.
        Хаджар рухнул на спину. Стремительное падение… или взлет, окончилось весьма болезненным приземлением. Судорожно хватая ртом воздух, Хаджар кое-как принял сидячее положение.
        Небесные просторы и странные чаши сменились вполне тривиальной просекой посреди высокого леса. Леса, в центре которого поднималась огромная гора, на фоне которых монумент Скалы Ненастий выглядел песчаным замком, сооруженным детьми на речном пляже.
        - Вот ты и пришел в третий раз, - прогудел древний монстр, обитавший на этой горе. - Как я и говорил прежде, юный дракон.
        Хаджар отдышался и поднялся на ноги.
        Ему нужно было продолжать свой путь.
        Глава 1586
        Хаджар медленно ступал по лесу. Третий раз он уже пробирался через заросли и рощи, цепляясь одеждами за колючки кустарника; аккуратно ступал по трескающемуся, заиндевевшему мху.
        Покосившиеся деревья порой гудели на излом под ласками порывистого ветра, бегущего откуда-то с северо-запада. Он принес с собой низкие, серые облака.
        Собирался дождь.
        Влага уже скапливалась на поверхности массивных, грубых камней, оставшихся здесь с тех времен, когда лес спал под плотным, снежным одеялом.
        Старый лес.
        Хаджар провел пальцами по листьям морошки и черники. Аккуратно перешагнул через несколько белых грибов, а затем приметил подберезовик
        В вышине ударил дятел, затем еще и еще. Пытался убрать желудь в новый тайник, чтобы подготовиться к зиме.
        Зима…
        Несмотря на то, что Хаджар находился в царстве лета и весны, здесь, в этом лесу, он чувствовал приближение скорых холодов. Холод пробирался сквозь стражей тепла, принося с собой сонливость и мглу.
        Хаджар помнил этот лес.
        Елена, пару раз, вывозила его из больницы, и они катались по проселочным дорогам, пока не оказались на опушке.
        Борис пошевелил единственной здоровой рукой. С трудом, внутренне морщась и ругаясь, он смог натянуть на левую руку варежку. Укутанный в пуховик, зимние штаны, накрытый шерстяным пледом, верхом на своем боевом коне - автоматическом кресле каталке; он все равно мерз.
        Привыкший к комфортной температуре своего люксового номера-палаты, Борис давно уже забыл, что такое - мерзнуть. Последние воспоминания, связанные с подобным, относились к далекому детству. Той поре, когда глупые и злые дети из приюта оставляли в его каморке открытыми окно и дверь.
        Им было забавно наблюдать за тем, как “однорукий бандит” кутался в прохудившееся одеяло и пытался хоть как-то сохранить крохи тепла.
        Борис давно уже их простил.
        Простил и забыл.
        Не помнил ни лиц, ни голосов.
        - О чем задумался?
        Черные волосы, зеленые глаза, чуть бледная кожа - Елена могла сутками пропадать на студии, так что не удивительно, что одного взгляда на неё хватало, чтобы без всякого медицинского образования определить острую нехватку витамина “D”.
        - Ни о чем, - ответил механический голос.
        Хотя, у кого в Городе его вообще хватало. Здесь солнце светило так редко, что можно было дни в календаре обводить каждый раз, когда оно выглядывало из-за туч.
        Елена опустилась рядом с креслом и, подняв здоровую руку Бориса, подышала ему на пальцы.
        - Так лучше?
        На экране ноутбука кивнул улыбающийся смайлик.
        Вокруг поднимался лес. Степенный и спокойный. В вышине качались хвойные вершины, создавая удивительной красоты музыку, которую, увы, оценит не каждый.
        Падал мелкий, мокрый снег.
        Борис собственной рукой поднял свою же голову и посмотрел на небо. Низкое и серое. Но отчего-то кажущееся ему таким высоким, словно сияло полуденное солнце в безоблачный летний день.
        Наверное, это потому, что он слишком привык к больничным потолкам и их до тошноты белоснежной краске.
        Хаджар подул на маленькую снежинку, приземлившуюся на подставленную ладонь и та мгновенно опала на траву мелкими брызгами жидких алмазов.
        Интересно, он представлял в памяти Елену как Аркемейю, или Аркемейую, как Елену? Обе были так друг на друга похожи, что сложно было сказать, где именно его подводили разум и сердце.
        - Мне всегда больше нравились хвойные леса севера, чем лиственные - юга.
        Хаджар повернулся на голос. Под деревом, на небольшом резном стуле, сидел старец. Одетый в непонятные серые, грязные одежды, он опирался на резной посох. Длинные, спутанные в лохмах белоснежные волосы скрадывали черты лица, но и они не могли скрыть глубоких старческих морщин и складок между сведенными, кустистыми бровями.
        Усы и борода сливались в единое полотно и исчезали где-то под прохудившейся хламидой. Она чем-то напоминала Хаджару то самое одеяло из его детства.
        Голову незнакомца сжимал сшитый из кожи и ткани обруч с простым, алым узором.
        
        Старец сидел с закрытыми глазами, но вся его фигура, вся стать, ясно говорила о… покое. Том самом покое, который приходит к человеку рука об руку с облегчением. Когда ждешь чего-то так долго, что само ожидание становится для тебя единственно возможным процессом.
        Все равно как поднимать валун в гору, забыв - с какой целью ты вообще тянешь на себе весь этот груз. Уже даже и не важно - главное сделать следующий шаг, а затем, внезапно, гора заканчивается.
        Вот с таким же облегчением на простеньком стуле-пне сидел этот старик.
        Хаджар низко поклонился, а затем осенил себя священным знаменем Высоких Небес.
        - Мудрейший Великий Предок, - произнес Хаджар. - для меня честь вновь видеть вас.
        Старик чуть дернул космами в сторону визитера, а затем вновь вернулся к созерцанию чего-то, что покоилось внутри его собственного разума или души.
        - Великий Предок… я лишь тень от тени того, кого ты поминаешь в своих словах, Ветер Северных Долин, - голос его звучал скрипуче и сливался со звуками леса. Будто старик и сам был… лесом. Каждой хвойной иголочкой, каждым деревом и травинкой, каждым сорняком и камнем. - Оставлен здесь, среди духов и теней, волей и мыслями своего народа. Их символ и их пленник.
        Хаджар в очередной раз мысленно сморщился. Древние… порой он с легкой грустью вспоминал свои диалоги и Древом Жизни. Когда ты общаешься с чем-то, что существует одновременно во всех вариациях прошлого, настоящего и будущего, то… попросту даже не пытаешься понять, что там молвит это самое древо.
        А вот при общении с Древними невольно обманываешься их человеческим обликом и пытаешься понять. Голова от этого болит даже больше.
        А еще, странно, но иногда и сердце. Будто слова Древних проникают глубже, чем может осознать разум.
        - Я пришел сюда…
        - Я знаю, зачем ты пришел сюда, Хаджар, потомок Травеса, последнего из Лазурного Облака, последнего от духа моего и крови моей, - старец даже не перебил его, а будто перехватил саму возможность говорить. Это сложно описать словами, но Хаджар, на мгновение, ощутил себя посреди бескрайней тайги, где сама суть “речи” исчезает как таковая. - Ты пришел, чтобы отнять у меня мою силу. Ту искру, что еще может теплится в тени от тени первого дракона.
        Хаджар хотел возразить, но не стал. На самом деле он понятия не имел, что ему нужно от Белого Дракона и Скалы Предков. Все, что он знал - карта фейри вела сюда и, чтобы пройти дальше и помочь одному умирающему волшебнику, ему требовалось преодолеть очередное испытание.
        Духи и их театральщина.
        - Перед тем, как мы сойдемся в поединке, славный генерал, не откажешь ли ты старцу в чести?
        Хаджар снова поклонился. Искренне и без лести. Он испытывал воистину бескрайнее уважение к этому созданию прошлых эпох. Тот, кто в одиночку создал целый народ, провел их через бури и невзгоды, сохранил среди всех тех опасностей, что таил Безымянный Мир во времена, когда боги ходили среди смертных…
        Великий Предок заслуживал все свои почести и даже больше.
        - Для меня это честь.
        Старик, так и не поднимая век, “смотрел” какое-то время на Хаджара, пока, наконец, не поднялся на ноги и не направился в сторону двух нависших друг над другом сосен.
        - Ступай следом и не сходи с тропы, генерал, - проскрипел осколок тени древнего героя. - Пропав в клубке времени ты вряд ли сможешь вернуться обратно.
        Глава 1587
        Пройдя следом за старцем под кронами скрещенных сосен, Хаджар сперва не понял, что произошло, а затем осознал себя стоящем на узкой тропе. Узкой настолько, что самая искусная прялка не смогла бы справиться со столь эфемерной нитью, на которой сейчас стоял Хаджар.
        Испугавшись, что потеряет равновесие, он взмахнул руками.
        - Аккуратнее, генерал, - чьи-то сухие, морщинистые руки стали на мгновение его опорой. - прошлое может быть обманчиво чарующим, но помни - что было, то прошло.
        Покачав головой, словно стряхивая наваждение, Хаджар выпрямился и огляделся. Нить под его ногами петляла среди серого марева, и всюду, куда бы не падал взгляд, сквозь прорехи мироздания, немного похожие на обломки зеркал, просматривались сцены прошлого.
        Его прошлого.
        И чужого.
        Рука Хаджара едва было не коснулась одной из таких сцен.
        Сердце екнуло.
        Хаджар потянулся было пальцами к зеркальному осколку, но вовремя вернул контроль над своим телом и сознанием. Что было, то прошло. Старец не солгал.
        То, что видел Хаджар - лишь обрывки далекого прошлого, куда он уже не сможет вернуться. Во всяком случае, не так, чтобы что-то там исправить, поменять.
        Постояв немного около обломка зеркала, Хаджар оставил позади картину того, как Элизабет, его матушка, сидя на кровати расчесывала ему волосы и напевала старую, как мир, песню Семи Мгновений до Жизни.
        В пути вглубь прошлого Хаджар видел и другие сцены. Как он сражался, как умирал и рождался, как гибли его друзья, как он находил новых товарищей.
        Видел он и огни чужого былого. Видел огромного дракона, чьи крылья покрывали оба горизонта. Видел молодого воина, закованного в белую броню, сражавшегося с демонами и богами. Видел его детей, правнуков, видел последнюю вспышку света перед тем, как тьма накрыла взор старца.
        - Я прожил хорошую жизнь, - произнес старец. Он тяжело опирался на свой простецкий посох, но ноги его ступали крепко, и походка выглядела такой же твердой, как и взор. - Как и ты, генерал, проживаешь хорошую жизнь.
        Перед тем, как они подошли к самому большому и, последнему из череды, осколков, Хаджар обернулся. За все время их пути он успел увидеть многое из своего прошлого. Но, каждый раз, когда он смотрел туда - сквозь прорехи мироздания, то видел, в основном, лишь кровь.
        - Не знаю…
        - Никто не знает, - говорил старик. - пока не умрет.
        И с этими словами сделал шаг вперед, исчезая внутри обрывка собственного пути. Если быть точным - самого начала этого пути.
        Хаджар постоял на пороге немного. Он никак не мог отвезти взгляда от сцены, что лежала в начале его пути. Там не было ни яркого неба, ни высокой травы, как в случае с Белым Драконом.
        Не было ни крика его матери, ни собственного плача.
        Хаджар смотрел во тьму. Густую. Вязкую.
        Непроглядную тьму.
        Именно с неё начался его путь в этом клятом Безымянном Мире.
        - Ты уверен, что не хочешь больше мне ничего рассказать? - спросил он вслух.
        - “ Ничего из того, что могу”, - не сразу, но все же, ответил Хельмер. - “ Твое восприятие стало острей, дружище, теперь ты видишь дорогу времени… как бы ты там её не видел. Но не стоит здесь задерживаться. Расстояние между прошлым и будущим слишком маленькое. И оно не любит чужаков” .
        Одновременно со словами Хельмера Хаджар ощутил присутствие чего-то чужого. Чего-то… нет, не “недоброго” или “враждебного”. Это сродни тому, как стоять перед лицом бушующей стихии. У неё нет ни эмоций, ни желаний. Только суть.
        И суть того, что стремилось сквозь серое марево к Хаджару заключалась в стремление уничтожить любого, кто посмел отважится посягнуть на путь времени.
        Выругавшись, Хаджар оторвал взгляд от манящей темноты и прыгнул следом за старцем.
        Хаджар опустился на корточки и провел ладонью по еще влажным от утренней росы стеблям травы. С его до того седыми, что почти белыми волосами игрался ветер. Он гнал облака с далеких, западных гор. И те широким одеялом укрывали цветущую долину, отражаясь на поверхности змеящегося среди зеленого полотна ручья, становящегося широким озером.
        Белые птицы парили где-то в вышине и, порой, опускались ниже, чтобы на бреющем полете поймать зазевавшуюся мошку или жучка, решивших отдохнуть на лепестках полевых цветов.
        
        - Здесь я был рожден, - произнес старец.
        Раздвигая посохом высокую траву, он спускался по холму вниз - к ручью.
        Хаджар шел следом.
        Он уже бывал в прошлых эпохах. Видел битву Небес и Земли, видел времена Ста Королевств, видел эпоху Пьяного Монаха, давшую рождение десяткам героев, чьи имена остались в истории. Видел даже то, как из мертвого дерева создали Врага Всего Сущего.
        Но еще никогда прежде он не бывал во временах, когда боги ходили среди людей.
        - Все точно, как я помню, - улыбнулся себе в бороду старец.
        Он подошел к ручью и, оперевшись всем весом на посох, направил взгляд куда-то в траву. Сперва Хаджар не понимал, что так заинтересовало старца, а потом заметил небольшое шевеление.
        Робко, аккуратно, из травы показалась треугольная голова маленькой, белой змейки. Та осмотрелась и, свернувшись клубком, затаилась - в небе пролетала птица, похожая одновременно на орла и на цаплю.
        И только когда опасность миновала, змейка продолжила свой путь.
        Хаджар вспомнил старую легенду, которую матери наших матерей рассказывали своим детям и детям их детей. О том, что, когда-то давно, бог мудрости в своих странствиях среди смертных, увидел белую змейку и решил взять её в свои ученики.
        - Я думал это просто легенда, - прошептал Хаджар. - Я ведь видел тех карпов… драконьих богов…
        Старец повернулся к нему и едва заметно улыбнулся внутрь своей густой бороды.
        - Сколь много зеркал, еще больше - их отражений, - произнес он фразу, которая, наверняка, имела какой-то невероятно глубокий смысл, но, как и всегда, когда дело касалось Древних - Хаджар ничего не понял.
        Он часто слышал что-то про зеркала и их отражения, но, видимо, его восприятие все еще не поднялось на тот заоблачный смысл, чтобы уловить суть услышанного.
        - Ты прошел длинный путь, генерал, - продолжил старец. - И тебе еще многое предстоит, коль не оступишься… но сейчас отдохни. Сделай привал и послушай историю. Весь мир - это одна большая, хитросплетенная история, где каждый думает, что у него свой собственный сказ, но это не так. Все мы - часть одной легенды. Так что охолонись и внемли моему сказу. Быть может, коль явит волю Вечность, ты узришь что-то свое.
        Некоторые слова старца сильно резали слух - его речь не просто отдавала временем - Хаджар словно снова читал старые записи прошлых эпох.
        Так сейчас уже никто не говорил.
        - Учитель уже близко.
        Старик повернулся на восток и в его нечеловеческих глазах появилась какая-то смесь ностальгии и легкой грусти.
        Хаджар же внезапно понял, что сейчас впервые увидит… живого бога.
        Глава 1588
        Ляо Фень… Хаджар не раз, не два и даже не десять слышал его имя. Как и многие другие - Хельмер, Враг, Ирмарил, Миристаль, Яшмовый Император, Дергер, сестры Аштани и Кестани, Пепел и… перечислять можно долго, но все их объединяло одно - эти имена крепкими нитями скрепляли полотно истории Безымянного Мира.
        Чьи-то нити сияли ярче, чьи-то казались незаметными штрихами, но, когда дело касалось Ляо Феня… Сложно сказать. Хаджар так и не понял за все эти годы, принимал ли бог мудрости активное участие в жизни Безымянного Мира.
        Порой он появлялся на страницах истории, но лишь ради того, чтобы сказать пару слов, сделать неуловимый жест и снова исчезнуть на многие и многие эпохи. Он был сродни… сродни… ветру? Его неуловимое присутствие почти невозможно было заметить, но, все же, это было именно - присутствие.
        Хаджар терпеть не мог интриги. Видят Вечерние Звезды, несколько бардов даже написали песни, посвященные этой нелюбви.
        И, наверное, именно поэтому Хаджару не составляло особого труда этого самого интригана определить. Как бы тот хитро не маскировался, под каким образом не пытался бы предстать, Хаджар всего и безошибочно определял паука, сидящего в центре своей паутины.
        По этой причине он никогда не доверял Хельмеру. Или тому же самому Моргану, вместе с его сыном Тецием.
        Но когда он увидел Ляо Феня, то…
        Хотя, стоит по порядку. Во-первых, ни в одной летописи или историческом мемуаре никогда не приводилось описание бога мудрости. Даже в драконьей библиотеке, оставленной потомкам драконом Ху’Чином - Синее Пламя, не содержалось описание внешности бога. Хотя дракон, судя по всему, являлся последним живым свидетелем Ляо Феня, ибо когда умер Ху’Чин, последний представитель народа Гиртай, то исчез в вечности и Ляо Фень - питавшийся верой именно этой страны.
        Так что читатели и исследователь, коим одновременно являлся Хаджар, мог самостоятельно определить для себя внешность эфемерного небожителя.
        Вот только, как это часто бывает, то, что увидел перед собой Хаджар сильно отличалось от того, что он себе нафантазировал. Да, Ляо Фень был стар, но ведь мудрость, это не знание, её нельзя ни выучить, но узнать, ни впитать с молоком.
        Мудрость можно лишь приобрести.
        И, как бы прискорбно это ни было, но заплатить придется дорого. И не однократно. Мудрость приходится оплачивать каждый день, что ты с ней живешь. И каждый час, когда ведешь беседу с тем, кто этой мудрости лишен.
        Мудрость, все равно как обоюдоострый меч, который ты держишь одновременно у своего горла и горла дорогих тебе людей. Одно неверное движение и кровь обязательно прольется.
        Именно так о ней говорил Пепел, ученик Ху’Чина.
        Так что Хаджар не ошибся лишь в одном - Ляо Фень был стар.
        Но во всем остальном…
        Не было ни одежд, ни посоха, но спокойного, отеческого взгляда, ни глубоких морщин, ни фолиантов, ни предметов волхвов или магов, ни чего из того, что ярким штрихом выделило бы истинную суть идущего.
        Это был высокий, сохранивший статность… человек. Простой человек. С простыми, седыми волосами. Чуть угловатым лицом. Следами возраста на лице, но все еще ярким взглядом сероватых глаз. Борода спускалась ему на грудь. Блестящую сталью грудь.
        За спиной Ляо Фень развивался серый, грязный, местами прохудившийся плащ, а тело закрывала, старя броня. Из легкой стали, со следами от битв и войн. Она явно не являлась простым украшением, а не раз и не два служила по прямому назначению.
        
        - Учитель, - старец-дракон низко поклонился.
        Только сейчас Хаджар заметили явное сходство между двумя странниками-старцами. Пожалуй, это легко было объяснить тем, что если Ляо Фень действительно взял змею в ученики, то оказанное им влияние сформировало внешний вид человеческого облика дракона.
        Внезапно Ляо Фень замер. Застыл, занеся ногу над небольшим комком травы и земли.
        - Что остановило тебя, мудрец?
        Хаджар вздрогнул.
        Он обернулся, уже зная, кого увидит за спиной.
        Так и было. Посреди поля стоял воин, закованный в черную броню. За его спиной развевался черный плащ, черный шлем закрывал лицо, черные стальные сапоги топтали землю, а черные латные перчатки покоились на единственном, что выбивалось из образа - синим поясе.
        Алые капли засохшей крови на броне постепенно пожирались сталью, а солнечный свет словно обтекал это создание, не желая соприкасаться с ним.
        - Маленькая змейка, - ответил бог мудрости. - она остановила меня.
        - Змея? - Враг приобножил клинок и, кажется, весь мир застыл в этот момент. Как приговоренный к смертной казни перед тем, как опустится топор палача.
        - Не уверен, что она настолько опасна, чтобы заставить тебя обнажить меч, - спокойно ответил Ляо Фень. - И все же, если бы я на неё наступил - ей бы пришлось ужалить. Не правда ли, мой белый друг?
        Бог нагнулся и протянул ладонь к комку травы и земли. Сперва ничего не происходило, а затем изнутри показалась треугольная голова. Высунулся раздвоенный язык и змейка, не обнаружив ничего опасного, заползла на морщинистую ладонь.
        - Это простая смертная змея, Ляо, - прогудел Враг и задвинул меч обратно в ножны. - Не понимаю, зачем ты попросил меня сопровождать в своих странствиях по смертному миру. Здесь нет ничего, что могло бы не то, что ранить тебя, а осознать твоего присутствия.
        - Присутствие мудрости мало кто может осознать, мой юный друг, - прошептал улыбающийся бог. Он гладил пальцем змейку по голове, а та осматривала мир с новой для себя высоты. - Кто ей обладает, всегда сомневаться в своей мудрости. А кто нет - обманывается и принимает её за глупость. И так стоят глупец и мудрец друг напротив друга и видят в глазах собеседника лишь свое отражение.
        - Я тебя не понимаю.
        Хаджар даже сперва подумал, что эти слова принадлежали ему, и только потом осознал, что услышал сказанное Врагом.
        - Ты видишь лишь маленькую змейку, мой юный друг, - Ляо Фень опустил создание на траву. - я же вижу грозного змея. Посмотри какой он маленький и незаметный. Он даже не знает, что мы - боги. Существа иного порядка. Что в наших силах уничтожить все, на что упадет взгляд этого существа. Но, все же. Наступи я на него - и он бы укусил меня. И, кто знает, может его яд смог бы свалить меня. Яд всего одной, маленькой змейки, убил бы бога. Ты не находишь это немного… поэтичным?
        - Я нахожу, мудрец, что ты либо глуп, либо слишком много общаешься со смертными пьяницами.
        - О, не стоит так про вино, друг мой, не стоит… в конце концов, я не вижу твоих глаз и своего отражения в них.
        Враг как стоял неподвижно, так и остался стоять, а Хаджар лишь надеялся, что в этот раз действительно видит только воспоминание и никто из великих сущностей прошлого никак не сможет на него воздействовать сквозь время и пространство.
        Такое с ним уже случалось прежде. И приятного в этом мало.
        - Пожалуй, я возьму его в ученики.
        - Что? - впервые Хаджар услышал какие-то эмоции в голосе Врага. - Но почему?
        Ляо Фень ответил не сразу. Он лишь улыбнулся и вновь поднял змейку с землю и усадил себе на плечо.
        - Чтобы я тебе не ответил, друг мой - ты сочтешь меня глупцом. И, может, я даже тебе в этом поверю.
        Глава 1589
        В следующее мгновение Хаджар снова потерял ощущение себя в пространстве. Да и само пространство тоже куда-то исчезло.
        Первые несколько ударов сердца Хаджар попросту “висел” где-то посреди бесконечного, холодного космоса. Здесь не было ни направлений, не верха, ни низа, ни света, ни, даже, тьмы - в её привычном понимании.
        - “ Да будет свет”, - произнес знакомый голос.
        Стоило Хельмеру это сказать, как тут же Хаджар смог осознать пространство и даже время. Как если бы действительно кто-то невидимый и могущественный включил лампочку.
        Вот только чтобы описать то, что открылось взору Хаджара не хватит ни века, ни всех слов на всех языках Безымянного Мира. Как описать пространство вечности тому, кто осознает лишь три измерения. Как определить, где верх, где низ, когда их не то, что нет, а они замкнуты друг в друга.
        Так что, наверное, не удивительно, что стоило Хаджару моргнуть, как все мгновенно исчезло и обернулось огромным лугом темной, почти черной травы. Над головой сияли звезды, похожие на распустившиеся бутоны ночных цветков. Где-то у горизонта волнами поднимались усыпанные огнями горы.
        Вокруг же кипела битва.
        Битва, которой Хаджар не видел прежде.
        Боги и духи, плечом к плечу, отражали натиск тварей из-за Грани. Существ без формы и четких очертаний и от того от одного взгляда на них болела голова.
        Но не было ни вспышек техник, ни рева энергий. Битва больше всего походила на обычное человеческое сражение, только напротив одной армии стояла не точно такая же, хоть и в других доспехах, а исчадья иной реальности.
        - Удивительно, генерал, - произнес стоявший рядом старец. - я думал мне придется помочь тебе увидеть преддверья Грани.
        - “ Ага… а пришлось мне опять благотворительностью заниматься… Только не вздумай никому рассказывать! Я потеряю свою репутацию и вместо сделок у меня начнут выпрашивать подаяние!”
        Хаджар проигнорировал Хельмера.
        - Где мы? - спросил он, не без трепета оглядывая кипящее сражение. Оружие всех видов врезалось в жуткую плоть Тварей, а те, в свою очередь, сами оборачиваясь то оружием, то незримыми духами, то чудовищами, коих не мог охватить в полной мере разум даже Безымянного адепта - рубились всласть.
        - Вечная битва, - ответил старец. Странно, но его голос легко перекрывал крики командиров и офицеров. А битва все ускорялась, пока силуэты не превратились в стремительные серые блики. Будто кто-то включил память Великого Предка на перемотку. - Еще до того, как появились первые люди, боги и духи бились с тварями из-за Грани.
        Хаджар помнил тот единственный раз, когда увидел статую в храме темных жрецов. Воспоминание о той мимолетной встрече широким шрамом пересекло его сознание.
        Не потому, что статуя его напугала, а просто… просто она являлась чем-то чужеродным. Чуждым этой реальности. Не имеющим права здесь находится.
        Жуткое ощущение.
        - Что это за твари?
        Старец ответил не сразу. Какое-то время он слепо вглядывался в эту жуткую битву, не имеющую ни начала, ни конца. Хаджар не ощущал течения времени на этих странных полях, но догадывался, что те несколько секунд, что они здесь находились, миновали сотни эпох.
        Вся письменная история Безымянного Мира насчитывает не больше трех сотен эпох, что само по себе чудовищный срок. Одна эпоха больше - чем существует человечество в мире Земли, но…
        Но то, сколько эонов бились боги и духи с неиссякаемыми полчищами Тварей… Хаджар не мог даже представить себе подобные отрезки времени. Да и вообще - можно ли это было назвать “временем”?
        - Никто точно не знает, - старец, раздвигая посохом серые тени сражавшихся, направился куда-то в центр битвы. - Мудрецы много спорили об этом во времена моей молодости.
        Хаджар едва не поперхнулся. Во времена молодости Белого Дракона - эльфы еще не научились строить простых шалашей, а орки не охотились на дичь крупнее кроликов. Но уже тогда жили мудрецы среди богов и волшебных существ…
        - Кто-то говорил, что это искривления Реки Мира, - продолжил Дракон. - Кто утверждал, что они - остатки темных мыслей от Первых, кто отдал свои дыхания, чтобы вдохнуть жизнь в мир. Как в той песне, что тебе пела твоя мать. Я слышал её в твоих воспоминаниях, генерал.
        Хаджар промолчал. Эта песня всегда напоминала ему о родном доме, и когда он её напевал темными вечерами, то… это как ненадолго вернуться к отчему очагу.
        - Но нам, простым воинам, не было дела до речей мудрых и знающих, - чуть скорбно улыбнулся старец. - мы выполняли приказ и бились, и бились, и бились с врагом. А враг был могуч. Никогда после, генерал, я не сталкивался с противником столь же свирепым и отчаянным. Твари не чувствуют боли. Они не знают ни страха, ни отчаянья. Им неведома даже смерть. Мы не могли победить этого противника, лишь сдерживать его бесконечный натиск.
        С этими словами старца сцены бойни, иначе Хаджар происходящее не мог назвать, замедлились достаточно, чтобы различить искры стали, услышать лязг металла и бой боевых барабанов.
        Хаджар увидел перед собой сцену, которая показалась ему знакомой. Словно уже видел нечто такое. Очень давно… может быть в очередных летописях или чужих историях, что собирал по всему Безымянному Миру.
        На горе из тысяч и тысяч тел Тварей стояла одинокая фигура в черных доспехах и с черным мечом в руках. Она секла врагов без устали; не зная ни пощади, ни промаха. Все новые и новые монстры падали к ногам Врага, оставляя за собой в воздухе что-то, что смертный назвал бы кровью.
        Их тела скатывались к подножью горы и там, вместе с кусками плоти других тварей, постепенно превращались в дым. Тот лентами поднимаясь в воздух, исчезал где-то в горах у горизонта - Вратах. И там, вновь превращаясь в Тварей, полз обратно в битву.
        Эта круговерть смерти и перерождения не прекращалась ни на минуту. Враг же молча сек врага.
        - Когда они с Ляо Фенем успели…
        - Не они, - перебил старец. - Их аватары. Маленькие обрывки сознания и силы в мире смертных. Считай, как тени, что оставляют Бессмертные в своих усыпальницах. Только тени живых.
        Тени живых… Хаджар слышал легенды о таком. Некоторые говорили, что существовали целые техники Бессмертных, которые позволяли им сделать куклу из плоти и сознания и, в случае смерти, переродится в этой самой кукле. Нечто вроде второй жизни. Только способны на такое оказывались единицы, а плата за куклу - едва ли не половина от силы самого Бессмертного.
        Так что смысла в этом для простых адептов - никакого.
        - Их основное “я” - всегда находилось здесь. - на полях Вечной Битвы.
        Хаджар хотел было спросить, что они здесь делают, но не успел. Отпала необходимость. Среди сражающихся он увидел другой силуэт. Воин, закованный в белоснежные доспехи. Плащ за его спиной развевался широкими крыльями. Руки, облаченные в стальные перчатки, без устали били врага.
        Сминали его плоть, разбивали кости, удар за ударом повергали тварей.
        Белый Дракон бился бок о бок с Черным Генералом.
        Глава 1590
        Хаджар не стал спрашивать очевидного. Только слепой не увидел бы сходства между воином в белом, и старцем. Не внешнего, разумеется. Внутреннего. Их дух, даже спустя столько времени, был един и неотличим. Каким бы древним не выглядел Белый Дракон, но не стоило сомневаться - случись ему, он бы снова всласть бился с бесчисленным воинством Тварей.
        - Хорошие времени, - проскрипел старик-Дракон.
        С этим Хаджар мог бы и поспорить, но не стал.
        - При всем уважении, великий предок, - он поклонился в пояс и выпрямившись, продолжил: - Я не понимаю, зачем мы здесь?
        Хаджар действительно прежде не видел ничего подобного и зрелище, в какой-то степени, расширило его горизонты понимания и Безымянного Мира в целом и пути развития в частности, но… он все еще не понимал для чего старец привел его сюда.
        - Смотри, - вместо ответа старец указал вперед.
        Там, среди высоких облаков парила птица. Вскоре она опустилась на плечо сражавшемуся Белому Дракону и, опустив клювом в подставленную ладонь свиток, взмахнула крыльями и исчезла посреди бесконечных огней цветущих бутонов - звезд.
        Белый Дракон, застыв посреди кипящей битвы, вчитался, а затем, заткнув свиток за пояс, начал постепенно прокладывать путь к горе из тел.
        Удар за ударом он повергал противников, устилая свой путь их растворяющимся в тумане телами. И сколько бы Хаджар не пытался понять его движения, увидеть в них знакомые энергии и техники - но не мог. Он просто видел обычного смертного, бьющегося с монстрами и ничего более.
        Это все, на что оказалось способно его нынешнее восприятие окружающей действительности.
        - Второй Мастер, - поклонился Белый Дракон, добравшийся до своей цели.
        - Я не твой Мастер, маленький змей, - прогудел голос из-под черного забрала.
        - Но вы дружите с моим Мастером, и вы обучали меня битве, значит - вы мой Второй Мастер.
        - У Черного Генерала нет учеников, - словно мечом отрезал Враг.
        Хаджар не мог поверить тому, что действительно слышал в словах Белого Дракона некую смесь нахальности и дерзости. Будто он пытался задеть и вывести из себя могущественнейшего из когда-либо рождавшихся мечников. Существа, равного по силе Королевам Фейри и Яшмовому Императору вкупе с Князем Демонов.
        - Мы не рождаемся с сединой и морщинами, - будто услышав мысли Хаджара, проскрипел старец-Дракон.
        - Что тебе нужно, маленький змей?
        - Третий фронт прорван, генерал. Твари стремятся к смертному миру. Не пройдет и двух эпох, как они прорвут оборону Королевы и Короля Зимы и окажутся там.
        На миг меч Черного Генерала застыл. Одна из Тварей смогла подобраться к нему вплотную, но оказалась мгновенно иссечена на тысячи ошметков туманной плоти. Будто Генералу и не требовался клинок, чтобы поразить своего врага.
        - Удерживай их здесь столько, сколько сможешь, маленький змей, - все так же гулко и без эмоций произнес Враг, после чего исчез в ночи.
        Хаджар проводил его взглядом среди битвы и…
        Старец вновь сидел на покрытом мхом пне. Он опирался на свой посох и вглядывался куда-то вглубь собственного я.
        Хаджар поднял ладони, сжал и разжал кулаки, а потом несколько раз глубоко вздохнул. Одно дело - оказаться в мире Духов, который, пусть и с натяжкой, можно назвать иной страной Безымянного Мира и совсем другое - на полях, где граница между Седьмым Небом и Гранью настолько тонка, что там даже пространства не существует.
        Вернуться обратно, пусть и эфемерные, метафоричные земли Духов - стало для Хаджара облегчением. Как будто бы с его разума сняли тяжелый камень.
        - Что это было?
        - Часть моей памяти, генерал, - все с той же спокойной, несколько скучающей интонацией ответил старец. - И, предупреждая твой вопрос, я не знаю, что произошло далее.
        Хаджар опешил.
        - Как так - не знаете?
        Старец просто пожал плечами.
        - Все, что мне ведомо, что на третьем фронте случился прорыв - о нем мне сообщил посланец богов. После этого туда стянулись основные силы - короли, королевы, старшие боги, старшие духи. Твари получили серьезный отпор, а затем… война закончилась.
        Хаджар достаточно времени провел на полях брани, чтобы знать, что войны просто так не заканчиваются. Порой они начинаются из-за пустяка, но вот заканчиваются всегда на серьезной ноте.
        - Как говорили свидетели, Черный Генерал смог пробиться внутрь Врат.
        - Внутрь врат? - переспросил Хаджар. После инцидента в храме темных жрецов, он потратил достаточно времени, чтобы собрать легенды о Вратах и Грани. Каждая, описывая ту сторона , говорила о разном, но в одном они сходились все - выжить за Вратам способны лишь Твари, ибо любой объект из реальности Безымянного Мира попросту переставал там существовать. - Но разве…
        - Да, - кивнул старец. - все прежние попытки проникнуть за Врата не увенчались успехом. Многие из богов пали в той битве так же, как пали на западном фронте и Короли Фейри.
        Хадажр слышал и об этом. Когда-то давно летним и зимним двором правили не только Мэб и Титания, но и их мужья. Вот только война с Тварями унесла жизни их обоих. Деталей никто, кроме Древнейших не знал, но факт оставался фактом.
        Бессмертные, вечно изменчивые создания самой природы были уничтожены Тварями. С тех пор появились легенды, что Твари могут уничтожить все, что было, есть и будет в Безымянном Мире, ибо они принадлежат другой реальности.
        - Второй Мастер проник за Врата и вернулся с победой, - старец-Дракон поднялся и подошел к Хаджару. - Я вижу его тьму в твоих глазах, генерал. Не знаю, слышит меня Второй Мастер сквозь тебе или нет, но…
        Какое-то время старик стоял неподвижно, а затем поклонился. Не Хаджару. А тому, кто находился глубоко в недрах его души. Закованный в цепи, в вечном плену.
        Выпрямившись, старец развернулся и направился к пню.
        - После победы над Тварями началась эра процветания Безымянного Мира. Боги поднялись на Седьмое Небо и создали своих ку… людей, - от Хаджара не укрылось то, как дракон проглотил слово “кукол”. - Самые разные народы расселились по миру и заполняли его жизнью. Река Мира полнилась. Да, случались войны - вплоть до больших, когда Летний и Зимний двор пошли приступом на Яшмовый Дворец, но… на моем веку я помнил лишь мир.
        Действительно - войны Небес и Земли, когда Враг восстал против своих создателей, начались уже после гибели Белого Дракона.
        - И за это я благодарен твоему предку, генерал, - старец наклонился и коснулся ладонью пня. - Удивительно, не правда ли. В тебе соединилась моя кровь и кровь моего Второго Мастера и через тебя мы родны друг с другом… почему-то мне кажется, что в этом есть, как сказал бы мой учитель, нечто поэтичное.
        Старец-Дракон вонзил ладонь внутрь трухлявого пня, а когда выпрямился, то Хаджар увидел перед собой не дряхлого старика, но нечто иное.
        Нечто, с чем он прежде еще никогда не бился. И, быть может, если бы не происшествие в Чашах Духов, то у него даже призрачного шанса не имелось бы выдержать даже один удар. Всего один удар.
        Не от самого Белого Дракона, а от тени его тени. Маленького осколка.
        Осколка, в данный момент затмившего небо своей могучей аурой.
        Глава 1591
        Тело старца наполнялось жизнью и силой. Его сухие мышцы наливались яростью и мощью, превращаясь из подобия обтянутого кожей скелета - в мощный торс, покрытый сотнями и сотнями шрамов. Следы прошедших битв были лучшими подтверждениями воинской славы могучего дракона.
        Его волосы из спутанных и всклоченных стали лоснящимися и гладкими, седыми, но не безжизненными. Посох в его руках истаял, обернувшись золотыми лентами. Они обернулись вокруг его запястий и лодыжек, превратившись в наручи и сандалии.
        Искры золота вплелись в волосы, увенчав кончики прядей острыми украшениями. Блики золота легли и на одежды, украсив их орнаментом.
        Лицо старца огрубело, морщины разгладились, а глаза вспыхнули ярким белоснежным светом.
        
        Белый Дракон поднял в небо левый кулак и тут же в небо ударил столп звездного света. Он пронзил тяжелые облака, свившиеся вокруг Горы Предков и освободил ночные звезды от плена гранитного склепа. Хаджар ощутил присутствие знакомой ему силы.
        Белый Дракон за мгновение вобрал в себя силы Пыла Звезды - техники, пришедшей из свитка Пути Среди Звезд. Вот только…
        Техника Пути Среди Звезда могла привести адепта к первой ступени Божественного Воителя - иными словами, сделать Бессмертным, достигшим пика своего развития.
        Тот же Кань Дун, с которым Хаджар сражался в аномалии, находился лишь на девятой - самой низкой и самой “слабой” из ступеней Бессмертия.
        Но та сила, что волнами исходила от Белого Дракона, она находилась за гранью того, на что был способен свиток Пути Среди Звезд.
        - Не думал же ты, генерал! - голос… нет, не старца - могучего Дракона прошлого. - Что свиток воина Грани заканчивается на втором томе!
        От одного только голоса дракона гнулись верхушки деревьев и трещали огромные валуны в недрах старого леса. Одежды Хаджара вспыхнули сиянием звезд, а сам он призвал на помощь терну, ибо одного только присутствия тени от тени Белого Дракона было достаточно, чтобы поставить существование Хаджара на грань небытия.
        - Почему вы называете медитацию Путей - техникой Воина Грани?
        Дракон чуть прищурился и залитые белые светом границы вытянулись в две линии горизонта.
        - Разве ты не внимательно смотрел мои воспоминания, генерал? Ляо Фень был мудрейшим из богов, но он же - прослыл слабейшим. Как думаешь, кто дал мне силу, чтобы сражаться с тварями Граней?
        Сердце Хаджара пропустило удар. Он уже слышал от драконов эпохи войны Небес и Земли, что техника Путей пришла к ним от Белого Дракона, но Хаджар никогда не задумывался, кто именно её создал.
        Получается…
        Получается, что все эти годы…
        Нет - всю свою жизнь, с того самого момента, как подземный поток принес его в пещеру Травеса, он шел путем учения Черного Генерала?! Того создания, что жило внутри его души и жаждало поглотить своего тюремщика, а затем уничтожить весь Безымянный Мир?!
        Насколько извращенной иронией должна обладать Кестани, богиня судьбы, чтобы сотворить такое в своих свитках?! И, кстати, откуда Хаджар знает первое имя богини…
        - У меня не так много времени, генерал, - прогудел дракон. - и я не хочу проводить свои последние мгновение в праздных беседах. Я сказал все, что должно было быть мной сказано. Услышал ты или нет - лишь твоя ноша. А теперь мы сразимся.
        Дракон опустил левый кулак вниз. Одновременно с этим Хаджар сперва “предчувствовал”, а затем и в полной мере ощутил всю тяжесть даже не прямого удара осколка Белого Дракона. На не то, что небо упало, нет… он будто бы оказался посреди огромного океана. На самом его дне. И весь этот океан сжался в форму кулака, который молотом ударил о выставленный меч.
        Хаджар что-то закричал - как тогда, давно, будучи смертным, простым криком пытаясь придать себе сил. Дать выход тому напряжению, что сковало тело.
        Терна, энергии и мистерии вскипели в его теле. Они пролились в реальность, сформировав два крыла птицы Кецаль. Взмахнув изнутри меча, выставленного над головой в защитной стойке, они накрыли Хаджара плотным саваном из тысячи перьев-мечей.
        Но все они оказались разбиты, согнуты и развеяны всего одним движением Белого Дракона. Хаджар, чувствуя, что еще немного и следом за мечами последует и он сам, создал за спиной пространственный разрез и вынырнул из-под давления техники.
        Спиной пролетев с десяток метров, он остановился около высокого дуба и перевел дыхание.
        Удар, той силы, что продемонстрировал Белый Дракон, должен был пробить земную твердь на многие и многие километры вглубь. Выбить в неё настоящий каньон, но…
        Стоило только Хаджару избежать прямого удара, как свет звезд мгновенно потускнел, а ощущение присутствия огромного океана - исчезло. На земле даже травинки не шелохнулось.
        Это могло говорить только об одном - Белый Дракон не просто обладал чудовищной силой, но и целиком и полностью контролировал свой потенциал. Ни единой капли силы не попадало в реальность, но малейшего эха энергий не издавали его движения.
        Воистину - Хаджар еще не бился с противником более могущественным и…
        Генерал согнулся и сплюнул кровью. Ему не требовались многочисленные сообщения нейро-сети, выскочившие на периферии зрения, чтобы почувствовать, как лопнуло несколько вен и буквально взорвались его внутренние органы.
        И если бы не его тело крепости Императорского Артефакта, и способностей к регенерации, то на этом бой был бы окончен.
        Хаджар усилием воли направил энергию на поврежденные участки и спустя мгновение полностью себя исцелил. Легенда отчасти не врали, что могущественные адепты не способны умереть в бою - во всяком случае так казалось смертным.
        - Я не собираюсь сдерживать, генерал, - Белый Дракон опустил руки вниз, но только глупец обманулся бы этой открытой стойкой. - Я дал тебе понять с чем ты будешь иметь дело. Теперь же мы начнем сражение.
        Хаджар едва успел различить движение правой ноги дракона, как уже в следующее мгновение его лучший из защитных приемов оказался полностью разрушен волной звездного света, созданной ударом ноги Дракона.
        Вновь создав пространственный разрез, Хаджар переместился в сторону.
        Он уже прежде сражался с бойцами. Их основное преимущество - вместо одного или двух оружий, они обладали четырьмя, а то и пятью. Все их тело - оружие. Это давало им невероятное преимущество в скорости, но обычно бойцы теряли в силе.
        Здесь же…
        У Хаджара не оставалось никаких сильных сторон.
        Второй удар той же ногой отправил новую волну силы, а генерал еще даже не успел перевести дыхания. Очередным пространственным разрезом он оттянул себя в сторону, но часть волны задела его правый бок, мгновенно изорвав одежды и превратив в лохмотья не только броню, но и тело.
        Сцепив зубы, Хаджар вновь залечил физическое тело. Ребра вернулись на место, органы восстановились на глазах, а мышечные волокна и плоть сшились друг с другом, не оставив и шрама.
        - Это все, на что способен мой потомок?! - взревел Белый Дракон. - Позор мне, если моя кровь стала кровью труса, не способного биться лицом к лицу!
        Проклятье… его сейчас оскорблял призрак много раз прадедушки?!
        - “МАЛЕНЬКИЙ ЗМЕЙ СРАЖАЛСЯ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ТЫ ДЫШИШЬ, УЧЕНИК. ФОКУСЫ ТИРИСФАЛЯ НЕ ПОМОГУТ ТЕБЕ В ЭТОЙ БИТВЕ.”
        -Заткнись, - прорычал Хаджар.
        - Так заставь меня, генерал!
        Белый Дракон, превращаясь во вспышку падающей звезды, оттолкнулся от земли.
        - “СЛУШАЙ МОЙ ГОЛОС, УЧЕНИК. Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, ЧТО ТАКОЕ - МЕЧ.”
        Глава 1592
        Преимущество Хаджара, постоянно сталкивающегося с противниками на несколько ступеней пути развития выше, чем он, заключалось далеко не в голой силе. Скорее в мастерстве и в скорости. Но как ему бороться с существом, чье мастерство и являлось ориентиром развития для Хаджара.
        Иными словами - он боролся не просто с тенью далекого предка, а с тем, кто проложил для него путь этого самого развития.
        Движения Белого Дракона были настолько быстры, что Хаджар даже с помощью нейросети не мог уследить за размазанным в воздухе силуэтом бойца. Только благодаря своим отточенным навыкам в бесконечных сражениях в тренировочном модуле, Хаджар едва успел выставить блок.
        Терна, мистерии меча, энергия и воля слились воедино, укрыв Хаджара одновременно крылом дракона и перьями-мечами птицы Кецаль.
        - Детские трюки! - воскликнул Дракон.
        Его правое колено, на миг обернувшись жуткой боевой булавой, врезалось в выставленный блоком меч. Перья Кецаля попросту испарились. Они не сломали, не прогнулись, не взорвались брызгами остаточного эха техники - нет, они действительно испарились.
        Хаджар едва удержался, чтобы не сплюнуть кровью после того, как до него “дотянулся” откат от сломанной техники.
        Благо, крыло Кецаля смогло принять на себя треть силы Белого Дракона и когда колено коснулось меча, прогнув собой второй слой защиты - крыло дракона, то сталь и физическая мощь Хаджара смогли сохранить ему жизнь.
        И все же…
        Ощущение были такие, будто какой-то невидимый титан попытался вырвать клинок из его разом онемевших рук. Хаджара оторвало от земли с легкость, с которой штормовой ветер поднимает и швыряет, как ему вздумается, маленькую пушинку.
        Пролетев невероятное расстояние, сшибив с десяток вековых дубов, Хаджар пропахал землей широкую борозду и разбил собственной головой валун. Потеряв на миг сознание, он едва не упустил тот момент, когда с неба на него обрушилась монструозная секира.
        Именно так - гигантской секирой и никак иначе, Хаджар увидел левую пятку, устремившуюся в рубящем ударе. В очередной раз создав пространственный разрез трюком Оруна, Хаджар на волоске избежал участи быть испаренным так же, как недавно - его собственная техника.
        - Оружие, - сплюнул Белый Дракон, разом теряя весь свой лоск мудрого старца. Он выглядел именно тем, кем вошел в легенды - свирепым воином, проложившим свой путь и путь своего народа сквозь сонмы противников. - Единственное оружие воина - его разум. Его единственная броня - его тело.
        Дракон расправил ладони, а затем звонко хлопнул ими себя по груди - словно хотел поставить точку в этом предложении.
        - “ГЛУПЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ЗМЕЙ…” - прозвучал спокойный, в чем-то даже меланхоличный голос в голове. - “ОН СОВСЕМ НЕ ИЗМЕНИЛСЯ…”
        Хаджар утер губы от крови и, достав из пространственного кольца несколько пилюль, закинул в рот.
        Дракон же, приняв низкую стойку кулачника, вытянул правую ладонь и поманил ею.
        - Давай, славный потомок, - эти два слова он произнес с явной насмешкой. - Покажи на что способен.
        Хаджар уже занес было меч, чтобы использовать первую стойку своей новой техники - Меча Пути Ветра - стойка Бесконечного Ветра, но…
        Она не подходила под эту битву. Техника Бесконечного Ветра обладала огромным потенциалом, когда речь заходила о масштабной битве с полчищами врагов или противником, превосходящим по размерам целую гору, но сейчас… Сейчас Хаджару требовалось что-то быстро, что-то компактное, что-то, что сродни выпаду опытного фехтовальщика сможет поразить одну единственную точку на теле противника и тут же ретироваться.
        Потому как в скорости любой кулачный боец оставлял позади владельца оружия.
        - “ПРАВИЛЬНАЯ МЫСЛЬ, УЧЕНИК”, - одобрил голос, который Хаджар старательно игнорировал.
        Хаджар задышал ровнее и призвал энергию Звездной Вспышки.
        Уста противника тронула едва заметная усмешка. Ну разумеется - в то время, как Хаджар использовал усеченную версию Пыла Звезды, Белый Дракон располагал всей полнотой её мощи.
        - Это еще не все, - процедил Хаджар.
        Он вытянул в сторону левую руку и усилием воли призвал призрачный клинок Воина Ветра. Синие ветра сгустились вокруг его запястья и вытянулись туманным лезвием.
        Хаджар не был в полной мере обоеруким мечником, но даже его уровня хватало, чтобы несколько секунд в равной степени умело сражаться правой и левой руками.
        А больше ему и не требовалось.
        Разогнав терну по опаленном энергиями звезд телу, Хаджар оттолкнулся от земли.
        Его движения, по сравнению с тем, что демонстрировал Белый Дракон, выглядели рваными и грязными. От его тело исходили пусть и небольшие, но волны эха терны и энергий. Они приминали траву и рассекали кору деревьев. И все же - Хаджар, обернувшийся сине-белой вспышкой, смог сократить дистанцию так, чтобы до него не дотянулись руки или ноги противника, а его меч обруш…
        - “ОШИБКА”.
        Хаджар понял это еще до того, как Черный Генерал закончил говорить.
        Его противник - не безмозглый Дикий Бог и не самонадеянный, и самовлюбленный Бессмертный девятого ранга. Это великий воин прошлого. Один из сильнейших бойцов, сражавшихся с Тварями Граней.
        Белый Дракон, все с той же усмешкой, попросту поднырнул под левую руку противника, вывернул ему запястье так, чтобы туманный клинок оказался за спиной самого Хаджара, а затем, подсекая тому ноги, швырнул через плечо о землю с силой, достаточной, чтобы оставить в центре Даанатана воронку, размером с весь дворец Императора.
        Если бы не опыт Хаджара в свалках, коими являлись сражения пехоты во время масштабных воин, скорее всего он попросту отправился бы к праотцам - ему бы переломило не только шею, но и весь скелет. Каждую косточку и каждый сустав.
        Перед самым падением, Хаджар успел вывернуться из хватки Белого Дракона и приземлиться на ноги, после чего отскочил в сторону и попытался принять защитную стойку, но летящий ему в лицо локоть оказался быстрее.
        Будто чей-то топор рассек левую щеку Хаджара, буквально “отщелкнув” того в противоположную сторону. Белый Дракона промазал всего на несколько миллиметров выше и левее подбородка, иначе голову Хаджара попросту снесло бы начисто.
        - Закостенел, - хрустнул шейными позвонками Белый Дракон. - запаршивел…
        Хаджар, качаясь, поднялся на ноги и раскусил еще несколько слабых пилюлей. Каждой из них хватало лишь на то, чтобы раздуть огонь в его источнике энергии, но никак не наполнить того до краев.
        Если он продолжит бой в той же манере - выступая в роли тренировочного манекена, то его хватит ровно до тех пор, пока энергия в теле может поддерживать физическое тело в сохранности, а терна - энергетическое.
        Иными словами…
        - “ЕЩЕ ДВА ЕГО ПОПАДАНИЯ И ТЫ НЕ ЖИЛЕЦ”.
        Хаджар посмотрел на стоявшего перед ним противника. Грозного и могущественного. Древнего, как сама история. Инстинкт самосохранения кричал о том, что ему нужно воспользоваться любым доступным ресурсом, чтобы даже не одолеть врага, а попросту выжить, но…
        Было ли это благоразумие или пустая гордость.
        И тут перед внутренним взором Хаджара всплыло окровавленное тело молодого юноши-мага, решившего отдать жизнь за совершенно незнакомого ему человека.
        Лэтэя…
        Кто знает, что с ней происходит в данный момент. И каждая секунда промедления лишь…
        Проклятье…
        Проклятье!
        - Хорошо, - процедил сквозь плотно сжатые зубы Хаджар. - я слушаю.
        Глава 1593
        В это самое мгновение, когда Белый Дракон вновь оттолкнулся от земли и размазался во вспышке звездного сияния, тени сгустились.Они поднялись высокими столпами и сомкнулись, создав темный купол. И в этой вязкой, непроглядной тьме, сумевшей остановить звездный свет Дракона, появилась фигура.
        Обычно Хаджар не видел лица Черного Генерала - его скрывал капюшон. Лишь несколько белых прядей развевались по ветру внутреннего мира. Но здесь, в мире духов, мире существующего на грани человеческого воображения и реальности, Черный Генерал выглядел иначе.
        После событий в Пустошах, он все еще выглядел старым. Куда старше Ляо Феня или даже Белого Дракона, но более… крепким. Как если бы к нему постепенно возвращались его силы. Хотя - может так и было на самом деле.
        Все еще сухой, высокий, с лицом - кожей обтянувшим череп, он стоял под каплями холодного дождя. Когда здесь вообще успел начаться дождь?
        
        Хаджар не вышел из защитной стойки. Только теперь острие его клинка смотрело не на застывший в темноте силуэт Белого Дракона, а на новую мишень.
        - Почему я должен тебе верить?
        Черный Генерал промолчал. Его взгляд скрывал капюшон, а сухие, почти синие губы не двигались. Слышно было лишь жирные капли воды, стучавшие по его коротким плечам.
        Враг чем-то напоминал утопленника. Только утонул он не в реке, а в чем-то куда более эфемерном и от того - опасном.
        - Ты хочешь уничтожить весь мир, поглотить мою душу и внезапно, в очередной раз, предлагаешь свою помощь? - Хаджар пытался хоть как-то воспользоваться полученной передышкой и восстановить терну и энергию, но эти две силы словно боролись друг с другом.
        Как огонь и вода. Чуть больше одной - она испарит другую, чуть больше второй - она затушит первую.
        - УСПОКОЙ СВОЕ СЕРДЦЕ, УЧЕНИК, -произнес, внезапно, Черный Генерал. Он вытянул руку и в ней появились ножны - один в один похожие на те, что носил и сам Хаджар. Используя их как трость, Черный Генерал опустился на землю и принял позу лотоса. - САДИСЬ.
        Хаджар остался стоять неподвижно.
        Секунды потянулись одна за другой, складываясь в минуты. Черный Генерал больше ничего не говорил и не двигался. Хаджар же… после того, как облики Лэтэи и Артуса вновь возникли в его сознании, он, все же, опустился напротив Врага.
        - Я ДАМ ТЕБЕ ДВА УРОКА, МОЙ УЧЕНИК, -тут же продолжил Черный Генерал. - НА БОЛЬШЕЕ СЕЙЧАС НЕ ХВАТИТ НИ МОИХ СИЛ, НО ТВОИХ.
        Хаджар хотел что-то сказать о том, что ему вообще не требуются уроки Врага и то, что он соглашался стать его учеником, но… промолчал. Сейчас не время и не место для пустых спеси и дерзости.
        На кону жизни двух достойных людей, а это значит - Хаджар был обязан пройти дальше. Чего бы это ему не стоило.
        - УРОК ПЕРВЫЙ - ТЕРНА,- Враг вытянул правую руку из-под плаща. Сухая и морщинистая, больше похожая на ту, что могла принадлежать умертвию, поднятому некромантом из могилы. - ТЫ ПОКА НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО И ПОТОМУ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ЕЁ ИСПОЛЬЗОВАТЬ. Я НЕ МОГУ РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ОСОЗНАТЬ ДЛЯ СЕБЯ САМ. НО Я МОГУ ПОКАЗАТЬ…
        С этими словами Черный Генерал зажег на ладони черный свет. Да - именно черный свет. Огонь тьмы столь яркой, что он освещал чернотой даже этот промозглый, залитый дождем, купол мрака.
        Хаджар узнал в этом огне - свет терны. Но совсем не такой, как горел у него внутри. Нет, определенно, отличались друг от друга и энергии Реки Мира. Для простого взгляда - отличались цветом, для ощущений адепта - по интенсивности, стихийности, своей привязанности к тому или иному объекту внутри Реки Мира, но терна.
        Терна Черного Генерала была другой. Абсолютно. Совершенно. Как если бы Хаджар увидел новую, неизвестную для себя силу. Но при этом она являлась уже немного знакомой ему терной.
        Словно Река Мира являлась универсальным решением, а вот терна более… индивидуальным?
        Слишком сложная мысль, чтобы разжевывать её в этот момент.
        - ТЕРНА - ЕДИНСТВЕННАЯ СИЛА, КОТОРАЯ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ НИКОМУ, КРОМЕ ТЕБЯ, -Черный Генерал аккуратно подбирал слова, чтобы не сказать больше, чем мог понять Хаджар, а значит - навредить ему. - ТАК ИСПОЛЬЗУЙ ЕЁ ТАК, КАК ИСПОЛЬЗУЕШЬ РУКИ ИЛИ НОГИ.
        Черный Генерал сжал кулак и пламя терны преобразилось, превратившись в перчатку, плотно севшую на кисть воина. Затем он расправил ладонь и огонь терны впитался в кожу, сделав её даже на вид - плотнее и крепче. А затем… затем он впитался еще глубже и Хаджар увидел, как он заполняет меридианы и каналы Черного Генерала.
        Меридианы и каналы в которых полностью отсутствовала энергия реки мира. А такое могло означать только одно - если у адепта нет ни капли Реки Мира, значит он не адепт, а просто смертн…
        - ОБ ЭТОМ ПОЗЖЕ, -перебил поток мыслей Черный Генерал. - ЭТО БЫЛ МОЙ ПЕРВЫЙ УРОК, УЧЕНИК. А ТЕПЕРЬ ВТОРОЙ.
        С этими словами Враг резким движением руки обнажил свой выкованный из неба безлунной ночи клинок и положил полосу черной стали перед ногами Хаджара.
        - СТАВШИЙ НА ПУТЬ СТАНЕТ, СТАНЕТ С НИМ ЕДИН, -Черный Генерал проговаривал старую, как мир, поэму о пути меча, описывающую стадии мастерства. - ЧЕРЕЗ МЕЧ, ОН ПОЗНАЕТ СУТЬ МИРОЗДАНИЯ. ЧЕРЕЗ МИРОЗДАНИЕ - СУТЬ СВОЕГО СЕРДЦА. ЧЕРЕЗ СЕРДЦЕ - ЕДИНСТВО СВОЕЙ ДУШИ И МЕЧА. И КОГДА МЕЧ И ДУША СТАНУТ ЕДИНЫ, ОН СМОЖЕТ СОЗДАТЬ СВОЕ КОРОЛЕВСТВО, ГДЕ БУДЕТ ПРАВИТЬ МЕЧОМ И ДУШОЙ.
        -Четыре стадии владения, - кивнул Хаджар. - я прошел их все.
        - ВСЕ… -протянул Враг. - ОСМОТРИСЬ, УЧЕНИК. ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ПЕРЕД СОБОЙ?
        Хаджар осмотрелся. Он видел пузырь тьмы, в котором они сидели на мокрой от дождя траве. Дождь… он каплями стучал о траву и одежды.
        Кап-кап.
        Кап-кап.
        Звук, отдаленно похожий на ритмичный бой боевых барабанов. Будто тысячи воинов были готовы тот же час сорваться в стремительном выпаде в сторону любого противника, только укажи им путь. Верная армия единомышленников, где каждый отдаст жизнь за своего товарища.
        - КАКОЕ КОРОЛЕВСТВО, УЧЕНИК, МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ БЕЗ ЗАКОНОВ? ЗАКОНОВ, ЧТО МЫ САМИ СОЗДАЕМ, ЧТОБЫ ЖИТЬ ПО НИМ. ЗАКОНАМ, ЧТО НЕТ В ЭТОМ МИРЕ. ЗАКОНАМ, РОЖДАЕМЫМИ ЗДЕСЬ, -Черный Генерал коснулся лба. - И ЗДЕСЬ, -а затем груди.
        Законы… Хаджар уже слышал о них - когда видел воспоминания Мертвого Бога - сперва противника, а затем друга Черного Генерала.
        Тот что-то говорил о законах, которые превосходят любые техники, даже те, коими владеют лишь Бессмертные.
        - ЗАКОН МЕЧА, -произнес Черный Генерал и одно лишь это словосочетание словно рассекло весь мир духов на две половины. - РОЖДАЕТСЯ ИЗ ПРАВИЛ. КОГДА ТЫ ОСОЗНАЕШЬ СВОЕ ПЕРВОЕ ПРАВИЛО МЕЧА - МЫ ВСТРЕТИМСЯ ВНОВЬ. А ДО ТЕХ ПОР, МНЕ БОЛЬШЕ НЕЧЕМУ ТЕБЯ УЧИТЬ.
        Черный Генерал поднялся на ноги и вытянул ладонь. Черный клинок сам лег в неё, а затем все вернулось в норму. Белый Дракона вновь летел в сторону своего противника, а Хаджар, стараясь не зацикливаться на “правилах и законах”, пытался сконцентрироваться на куда более полезном уроке.
        Глава 1594
        Белый Дракон выглядел едва заметной вспышкой. Вспышкой, летящей прямо в сторону Хаджара. Он не сдерживал своих сил и не пытался как-то помочь потомку. Единственное правило, по которому прошел всю жизнь предок Хозяев Небес - достойный - достоен.
        Он не отдал бы свое наследие и не пустил бы дальше пусть даже своего единственного потомка, если тот не был из числа - “достойных”.
        Но на этот раз сердце Хаджара было спокойным. Его разум - чист. Его воля - крепка, как никогда прежде. Теперь он владел не только силой, но и способом её применения.
        Терна “втекла” в его глаза и те смогли не только различить во вспышке Белого Дракона, но и заметить каждое из его движений так отчетливо, будто это был не великий воин прошлого, а равный по силам противник из числа адептов.
        Когда кулак Белого Дракона почти соприкоснулся с грудью Хаджара, тот выставил блок левой рекой. Рукой, поглощенной его сиянием терны.
        Удар отозвался болью, а рука ненадолго отнялась. Хаджара отбросило на несколько шагов назад и… все. Ни сломанных костей, ни поврежденных внутренних органов, ни разорванных каналов или меридиан. Терна действительно защитила его. Не сделала сильней или прочней.
        Нет.
        Она работала как-то иначе. Как именно - Хаджар не понимал. Пока не понимал.
        - Что-то изменилось… - прошептал Белый Дракон, а затем широко улыбнулся. - Мне это нравится! Давай, потомок! Пусть об этом дне, когда смертный победил дракона, сложат легенды и песни будут петь сотни эпох!
        Белый Дракон вновь бросился вперед. Окруженный Пылом Звезды, словно облаченный в доспех из огней вселенной, он обрушился на Хаджара градом ударов. Один сокрушительнее и быстрее другого. Сотнями они сыпались на Хаджара, но каждый раз тот успел увернуться, уклониться или выставить блок.
        Его терна разгоралась все сильнее.
        Вскоре в мареве кулаков, колен и локтей начал сверкать и меч. Сперва скромно, затем все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее, он сиял посреди серебристого сияния звезд. Высекал золотые искры о наручи Белого Дракона, а порой и оставлял широкие, алые полосы на могучем торсе.
        Двое противников бились всласть. Быстрые и неуловимые для взгляда иного наблюдателя, две вспышки в абсолютной тишине ночного леса бились друг с другом. Серебристая и синяя, они сверкали между высоких крон, проносились над лугами и полями, сражались посреди ровной, непотревоженной речной и озерной глади.
        Кулак против меча.
        Человек против дракона.
        Затем все стихло.
        Покрытые ушибами и сечеными ранами, они встали на том самом месте, где впервые встретились - у подножия высокой скалы, чей пик терялся где-то в небесах.
        - Хорошо-о-о-о, - протянул Белый Дракон. Израненный, окровавленный, но его взгляд все еще крепок и суров, а глазницы все так же затапливало белое сияние горящей звезды. - Закончим?
        - Закончим, - кивнул измятый Хаджар в порванных одеждах, сломанными ребрами, покрытый гематомами и кровоподтеками.
        - Это все силы, что у меня остались, славный потомок, - на этот раз Белый Дракон говорил это без всякой иронии. - Я буду ждать твоего лучшего удара.
        Белый Дракон принял низкую стойку, затем скрестил перед лицом предплечья и резко, с грудным рыком, развел их в сторону. Одновременно с этим вокруг его тела взвилась энергия столь сокрушительная, что скала за спиной воина-старца затряслась, а с вершины покатились огромные камни.
        Когда же столп звездного огня вытянулся выше самих облаков, Белый Дракон выстрелил перед собой правой рукой. Сжатый кулак создал столь сильное давление воздуха, что даже не эхо, не сама техника, а попросту - волна потревоженного воздуха создала настоящий ураган.
        Тот обрушился на Хаджара и лесные кроны за его спиной. Он сминал их и древесные щепки затанцевали среди вспышек энергии. Даже Белый Дракон не мог полностью контролировать такое могущество и эхо проникало в реальный мир, корежа его и разрывая на части.
        Когда волна урагана схлынула, то в сторону Хаджара мчался исполинский мерцающий кулак, созданный из звездного огня.
        На словах все происходило долго, но на деле - одно мгновение разделило сказанное Драконом, а второе - стало тем мостом, что соединяло Хаджара и дом праотцов. Если он ничего не предпримет, то техника Белого Дракона попросту сотрет все следы его существования.
        Хаджар прикрыл глаза и задышал ровнее.
        Он чувствовал, как пляшет ветер на его плечах. Ветер, приносящий ему сцены последних битв. Кань Дунь, Дикий Бог, множество фейри. Каждое мгновение этих битв. Каждое движение тел противников. Каждая искра их энергий и сил. Все это сливалось воедино в сознании Хаджара.
        Уплотнялось. Сжималось. Концентрировалось, пока в сознании Хаджара не возник всего один образ. И всего два слова, чтобы описать этот образ.
        Звездная вспышка окутала Хаджара синим и белым покровом, техника Воина ветра сформировала второй меч, мгновенно слившийся с Синим Клинком. Терна кипела внутри его каналов и меридиан.
        Для этой техники, Хаджару требовалась не свои сила - а чужая. Ведь как бы ни был силен противник, что он сможет сделать, если прямо перед ним зарождается…
        - Встречный Ветер, - с трудом произнес Хаджар, помогая своему сознанию, еще не готовому к такой технике.
        Меч Хаджара засиял терной и мистериями и, одновременно с тем, как сила буквально ухнула в бездонный колодец, на встречу исполинскому кулаку устремился маленький, едва различимый синий луч. Он мгновенно пронзил технику Белого Дракона.
        Тот покачнулся, но устоял на ногах.
        - Этого недостаточно! - закричал он сквозь бурю ревущих энергий.
        Синий луч не смог разрушить звездный кулак, но…
        - Я знаю, - прошептал Хаджар.
        Белый Дракон так и не понял, что произошло. Только что он видел фигуру израненного мечника в изорванных одеждах. Видел, как с поверхности его клинка слетает луч техники, а затем… затем фигура мечника исчезла, а луч, пронзивший сперва звездный кулак, а затем и грудь самого Белого Дракона, оказался ничем иным, как клинком.
        Изящным, синим клинком, на поверхности которого белый Птица Кецаль летела сквозь облака.
        Остаточное изображение.
        Вот, что видел все это время Белый Дракон.
        Остаточное изображение.
        На миг, на один краткий миг - простой смертный смог превзойти скорость того, кто овладел Пылом Звезды.
        Хаджар стоял за спиной пронзенного им противника. Он тяжело дышал и сомневался, что сможет сделать еще хотя бы шаг, чтобы не упасть.
        Так что, когда он услышал звук падающего тела, то не ощутил радости от победы. Только облегчение. И, может, немного грусти. Ведь с окончательной смертью Белого Дракона, все Хозяева Небес потеряют своего духа-хранителя и, рано или поздно, их постигнет та же судьба, что и народ Гиртай когда-то.
        - Возьми их, - раздался шепот. - когда-нибудь они пригодятся тебе.
        Хаджар с трудом, но обернулся.
        На траве перед ним лежал большой, белый змей. Собственными клыками тот сгрызал со своей спины широкие, сильные крылья из белых и серых перьев. Окровавленные, они упали на высокую траву.
        - Достойный… потомок.
        И затем все стихло. Только немного жалобно скрипели кроны старого леса, словно провожавшего в последний путь верного друга.
        Глава 1595
        Хаджар поклонился бездыханному телу змея, после чего наклонился к оторванным крыльям. Они чем-то напоминали птичьи, а совсем не те, широкие и кожистые, которые Хаджар увидел на спине Белого Дракона в самый первой свой визит к Горе Предков.
        - “ Ты знаешь, что-то в последнее время я стал все чаще терять сознание…”
        За своим ехидством и небрежным тоном, Хельмер явно старался скрыть свой, без малого, испуг. Одно дело, когда могущественный демон, существо из тех, кто дергает за ниточки весь мир - единожды “теряет сознание”. Это еще можно списать на случайность.
        Как никак - не каждый же день он ехал пассажиром в недрах чужого создания по иной стороне реальности. Но совсем другой вопрос, когда это происходит с завидной регулярностью.
        - “ Ты ничего не хочешь мне рассказать, Хаджи-дружище?”
        - А надо?
        - “ Разумеется надо!” - возмутился демон. - “ Что за дурацкие вопросы! Какие могут быть секреты от двух верных товарищей, которых связывает так много! Мы же, буквально, с пеленок знакомы! С твоих пеленок, между прочим! Я тебе вообще - в крестные гожусь!”
        - Крестные демоны? - ухмыльнулся Хаджар.
        - “ Ты тут давай без дискриминации. Если феям можно - демонам нельзя? Я за равноправие!”
        - Еще скажи, что и кровь девственников, а не девственниц, тоже потребляешь?
        - “ Но-но-но, я бы попросил без оскорблений свой значимой особы…”
        На какое-то время демон замолчал. Разумеется, за всей этой полушутливый перебранкой и попыткой демона выставить себя глупцом крылась куда более хитрая игра. Столь древним существам, как Повелитель Ночных Кошмаров требовалась всего одна небольшая оговорка, едва заметный намек и вот они уже знали достаточно, чтобы нарисовать в голову всю картину целиком.
        Благо Хаджар, за годы общения с подобными существами, выработал одну верную тактику общения.
        Молчи.
        А если молчать нельзя - отвечай вопросом на вопрос.
        За мгновение до того, как пальцы Хаджара коснулись крыльев Белого Дракона, Хельмер произнес уже куда серьезнее.
        - “ Я бы был поаккуратнее с этим добром”, - голос в голове прозвучал с нажимом.
        Хаджар замер.
        - С чего бы?
        - “ С того, что это не какой-нибудь зверь, дружище, а древняя и могучая марионетка Ляо Фени. И, поверь, каждый раз, когда я сталкивался с ними - выходцами из-под крыла, прости за каламбур, богу мудрости, то ничем хорошим это не заканчивалось”.
        Хаджар еще раз посмотрел на крылья. Самые обычные. Ничем не примечательные. Разве что крупные и перья разных цветов. Серые и белые. Если бы не постепенно истлевающий труп змея посередине между ними и капли густой, жирной алой крови, то Хаджар вообще подумал бы, что они принадлежали какой-нибудь крупной волшебной птице.
        - Я ничего такого не чувствую.
        - “ Еще бы ты чувствовал… Вечность и Звезды, иногда ты меня поражаешь своей тугостью на интеллектуальные способности! Это истинный облик Белого Дракона - в том, из которого он, как в случае с бабочкой и гусеницей, переродился в прародителя Хозяев Небес и того воина, с которым ты, судя по изменениям в окружающей нас обстановке - сражался”.
        Как и говорил Хаджар - древним не надо ничего разжевывать - они и сами прекрасно разберутся в ситуации, только время дай.
        - Не думаю, что Белый Дракон решил оставить мне в дар что-то, что может нести с собой угрозу.
        - “ А тебе не надо думать,” - буквально сплюнул демон. - “ Надо просто не забывать, что эти крылья целые эоны лет укреплялись энергиями таких уровней, что тебя от их малого отблеска попросту развоплотило бы. Не говоря уже о том, что эти крылья бороздили звездный свет дольше, чем существуют люди в Безымянном Мире. Сила такого “подарка” … Вечность и Звезды, Хаджи! Даже я не берусь оценивать, что именно тебе оставил твой много раз “пра”дедушка”.
        Слова демона заставили Хаджара задуматься. Не потому, что он подозревал в чем-то Белого Дракона. Битва всегда сближает двух воинов - дает им возможность глубже понять друг друга. Просто…
        Просто он слишком часто сталкивался с явлениями, которые открывали свою суть лишь спустя многие годы, если не десятилетия и даже века. Чего стоит один маленький, незаметный подарок от Чин’Аме, едва не стоивший Хаджару больше, чем жизнь - его собственную душу.
        - Наверное, я действительно - идиот, - все с той же ухмылкой-усмешкой, Хаджар коснулся крыльев.
        В ту же секунду его ослепила яркая, серебристая вспышка, а затем правую руку ожгло каленым железом. От боли Хаджар ненадолго потерял сознание.
        Елена расстелила на небольшом пне смешную скатерть с изображением то ли кота, то ли хомяка, то ли зайца. Что-то из японской анимации. Забавный желтый пушистый зверек. Очень плюшевый - даже на картинке.
        Ловкими движениями она достала из рюкзака термос, отвинтила крышку, поставила две чашки и разлила ароматный кофе. И все это - ни разу не испачкав и не помяв своего белого платья.
        Странно, не правда ли - платье и снег? А может это просто кристаллики льда так легли на её одежду…
        Борис уже и забыл, когда в последний раз он пил кофе. Врачи что-то говорили о проблемах с его нервной системой ( хотя какие там проблемы, если она попросту не работала). Если в двух словах - кофе ему было противопоказано. Как и любые другие нервные стимуляторы.
        Алкоголь, сигареты, легкие наркотики, даже торт и мармеладки - все это для Бориса считалось табу и доставлялось в палату только за большие деньги и в качестве контрабанды.
        - Я бы предложила тебе сесть, - сверкнула она лучистым взглядом.
        - Смешно, - прокомментировал механический голос.
        Борис подъехал на своем боевом коне и опустил тормоз рядом с пнем. К этому моменту на импровизированном столе уже появились бутерброды, какие-то крекеры и, даже, внимание, коробка с тортом!
        Разумеется, первым делом Боря потянулся именно к ней - заветной мечте. С заварным кремом. Бизе. Шоколадными коржами.
        - Это десерт, - нахмурилась Елена и, вовремя схватив торт, убрала его с другой стороны “стола”.
        - Наверное, это можно расценить как повод обратиться в суд.
        - Какой еще суд? - не поняла девушка.
        - Европейский! - “крикнул” ноутбук. - По правам человека!
        Елена сперва молчала, а потом засмеялась. Смеялась она как всегда - звонко и заливисто. Так, будто никого не было рядом. Хотя, в данном случае - действительно, никого не было.
        - Аккуратно! - вдруг вскрикнула девушка.
        Она что-то пнула в траве. Что-то белое, склизкое и длинное.
        - Ну спасибо, - на экране загорелся подмигивающий смайлик. - Спасла меня от ужа.
        - Что-то я не слышала про белых лужей в Ленобласти.
        Борис ответил что-то еще. Такое же колкое и едкое. Вскоре они уже пили кофе и смотрели на то, как птицы летали над кронами бесконечного леса.
        Старого леса.
        - “ Очнись, спящая красавица! Подъем! У нас тут небольшие проблемы!”
        Хаджар открыл глаза и резко вскочил на ноги. Правая рука все еще горела. Задрав рукав, Хаджар с недоумением смотрел на свою именную татуировку. Теперь она покрывала почти все правую половину торса. От груди, через ребра до пояса добавился узор в виде скрещенных крыльев, удивительно похожих на мечи.
        И почему-то Хаджар знал, что стоит ему пожелать и эту крылья обернутся живыми и настоящими и позволят ему подняться до самых звезд - но лишь раз.
        - “ Хаджи, мать твою!”
        Хаджар направил терну в кулак и ударом встретил огромный кусок скалы, почти ставший ему надгробным камнем.
        То, что генерал сперва принял за гром и зарождавшуюся бурю - на самом деле оказалось распадающейся прямо на глазах Горой Предков.
        - “ Если не поторопимся, то обходной путь в Тир’на’Ног будет закрыт! Придется прорываться к Титании сквозь все её армии!”
        - Поторопимся… куда?
        - “ Вечность и Звезды! На вершину этой сраной горы!”
        Хаджар направил взгляд к небесам. Туда, где среди облаков терялась вершина разрушающейся горы.
        Проклятье…
        Глава 1596
        То, как Хаджар поднимался на вершину Горы Предков сквозь ненастья, явно ниспосланные богиней судьбы, невзирая на жутких монстров и тварей, что там обитали, в момент, когда сама гора то и дело норовила обрушиться ему на голову - все эти злоключения могли бы стать отдельной легендой, но, увы, Хаджар почти не обратил на них внимания.
        Все его мысли были сосредоточены лишь на одном - чтобы как можно скорее добраться до вершины.
        Когда же он туда поднялся - весь израненный, покрытый новыми шрамами, с пространственным кольцом, обзаведшимся двумя новыми артефактами и парой ресурсов, то все, что увидел перед собой - небольшое горное озеро. Несмотря на то, что вся гора качалась не хуже тростинки на ветру, озерная гладь оставалась настолько спокойной, что напоминала зеркало.
        Такое же зеркало, как на вершине Чаш Духов.
        - “ Прыгай!”
        Еще до выкликала Хельмера, Хаджар знал, что ему нужно делать. Машинально проверив крепко ли, лежит меч в ножнах, он шагнул вперед и тут же рухнул вниз.
        В отличии от Чаш Духов, ощущения, будто он наоборот - взлетает наверх, не было. Хаджар отчетливо понимал, что он тонет. Вот только вместо дна под собой видел… небо. Яркое, весеннее небо, с огромными кучевыми облаками летучими замками, плывущими среди далекой глазури.
        И Хаджар поплыл. Все ниже и ниже - все ближе и ближе к поверхности.
        - “ Не обращай ни на что внимания!”
        Хаджар не успел спросить, на что именно он не должен обращать внимания. Когда до кромки дна-поверхности оставалось всего несколько гребков, он увидел там, в темноте бездонного озера какие-то очертания. Сперва Хаджар подумал, что ему мерещится - здесь в едком полумраке привидится могло всякое.
        Но чем ближе Хаджар был к поверхности, тем яснее он видел перед собой образ. Сперва он думал, что это просто льдина или небольшой айсберг, но с каждой новым мгновение очертания объекта приобретали резкость.
        Грани его сглаживались, цвета приобретали контрастность и вскоре Хаджар едва не выкрикнул одно единственное имя.
        - “ Там никого нет!” - надрывался Хельмер. - “ Это обман Озера Предков!”
        Но Хаджар уже не слышал голоса демона. Он видел перед собой тонущую девушку, как две капли воды похожую на Елену. И тот факт, что её не могло, никак не могло существовать в Безымянном Мире, Хаджара нисколько не волновал. Он все пытался и пытался приблизиться к ней - сквозь толщу воду, чувствуя, что с каждым гребком отдаляется от поверхности и … тонет.
        И все же он пытался хотя бы дотянуться до неё. Коснуться облика спящей в озерной тьме девушки. Её волосы разметались среди лучей света, ласкавших слегка бледную кожу.
        
        Еще немного… еще чуть-чуть и…
        - “ Она мертва, Борис” , - тихо произнес голос. - “ Мертва из-за тебя… ты хочешь, чтобы и вторая твоя женщина погибла по той же причине?”
        И эти слова как самая лучшая и звонкая оплеуха отрезвили Хаджара. Он завис в водном мраке и смотрел, как облик девушки отдаляется, исчезая во тьме.
        Следующее, что помнил Хаджар, как он одним движением нырнул глубже и в следующее мгновение вынырнул из городского фонтана посреди пустующей площади.
        - Что это бы…
        - “ Озеро Предков, как и Око Духов - прообраз Ока Богов. Старая Магия. И как у любой Старой Магии у неё есть цена. Ты её едва было не заплатил” .
        Хаджар не стал вдаваться в подробности что за цена, кто её установил и, тем более, интересоваться на тему Ока Богов. Он что-то слышал из легенд об этом артефакте. Мол, при взгляде туда, боги могли наблюдать за миром смертных, не нарушая при этом законов Небес и Земли.
        Перегнувшись через парапет и упав на теплую, согретую солнцем брусчатку, Хаджар какое-то время смотрел на небо. В очередной раз - оно изменилось. Если в лесу вокруг Горы Предков застыла бархатная осень, то здесь, в сердце Тир’на’Ног, городе двух Королевств, стоял жаркий летний полдень. И только облака спасали от обжигающей жары.
        Хаджар, спустя несколько ударов сердца поняв, что находится в самом сердце вражеского лагеря, вскочил на ноги и уже потянулся к рукояти клинки, но… тут никого не было.
        Он стоял на абсолютно пустынной площади. С одной стороны от неё раскинулся город. Ничем особо не примечательный. Увидь он такой в смертном мире, даже не понял, что находится в обществе Фейри. Обычные улицы, лавки, кафе, таверны и малоэтажные дома.
        Такой внешний вид только лишний раз подтверждал все те истории бардов и менестрелей, рассказывающие про счастливчиков ( или неудачников - смотря какая история) , которые побывали в столице Духов и даже не поняли этого.
        С другой же стороны, за мостом, на острове, омываемом озером, стоял дворец. Не очень пышный, не самый помпезный, в золоте и из белого камня, но недостаточно яркий, чтоб назвать его обителью одной из могущественнейших сущностей Безымянного Мира.
        Купола поднимались не так высоко, как в том же Даанатане, а материал, из которого сложили это творение, не обладал какой-то особенной магией.
        Но Хаджар хорошо помнил, как обманулся простой избушкой-хижиной, где жила Мэб. Все в мире Духов - метафора. Здесь, в стране Фейри, нельзя верить двум вещам - себе и… Фейри.
        Взгляд, во всем этом обыденном “великолепии” притягивала разве что позолоченная фигура, словно охранявшая дворцовые ворота.
        Шестикрылый воин в латах. В его правой руке покоился странный меч с гардой в виде солнца, а левая опиралась на ростовой щит, приставленный к ногам.
        Воин обладал странной фигурой и Хаджар сперва даже подумал, что это воительница, но при взгляде на лицо угадывались мужские черты.
        
        - “ Король Лета” , - что удивительно - с уважением произнес Хельмер. - “ Пал во время Войны Грани” .
        Хаджар еще раз взглянул на крылатого короля. Бессмертное существо, физически неспособное на смерть, поскольку являлось живым воплощением природной силы, все же - было уничтожено. Интересно, если даже его в Безымянном Мире способны убить, то… что это говорило не только о Бессмертных, но и самих богах?
        - Почему здесь никого нет?
        - “ Праздник летнего солнцестояния”, - ответил демон. - “ Все празднуют у стен Тир’на’Ног. Ярмарка духов или нечто в этом роде. Так что пока мы не вошли во дворец - о нас никто не узнает”.
        Хаджар достаточно времени провел с демоном, чтобы ухватиться за оговорку.
        - А когда войдем? - с сомнением протянул генерал.
        - “ Титания примчится быстрее, чем ты глазом успеешь моргнуть. Все же - в её сокровищнице лежат не только редкие материалы, но и могущественные артефакты, способные… на многое, в общем, способные” .
        - Но, - вздохнул Хаджар. - как говорят легенды - взять с собой я смогу только что-то одно, да?
        - “ Легенды, Хаджи - это устная, а не письменная история. В них - вся правда мира… ну, немного приукрашенная правда. Но не суть” .
        Хаджар выругался.
        - Ты ведь понимаешь, что я все еще не знаю, что мне нужно в этой самой сокровищнице?
        - “ Верь легендам, Хаджи”, - вернул насмешку демон. - “ Увидишь - так сразу и узнаешь. А теперь пойдем. Давненько я не ставил на копье закорма всяких вечных существ. Тряхнем молодостью, как говорится”.
        Хаджар, вздохнув, побежал по лестнице в сторону белокаменного замка-дворца.
        Глава 1597
        Задержавшись на несколько секунд под статуей павшего короля, Хаджар мгновение думал, что сейчас этот золотой титан шагнет вниз и вступит с ним в схватку, но… Король остался недвижим.
        Все же, сохраняя некоторую настороженность, Хаджар вошел во внутренний двор. Здесь не было ни садов, ни каких-то иных растительных сооружений, при взгляде на которые можно было определить принадлежность к летнему двору.
        По правую руку находилось здание, немного напоминавшее храм. Напротив него тоже располагался фонтан, только намного меньшего размера, чем на площади. Слева же - широкая лестница из белого мрамора.
        Хаджар поднялся по ней, отворил дворцовые двери и с удивлением обнаружил, что ни стражи, ни замка на них - так же не было.
        - Ты уверен, что мы в правильном месте, демон? - с подозрением спросил Хаджар.
        - “ У меня вообще-то имя есть и…”
        - Он уверен.
        Хаджар резко обернулся и…
        Он стоял посередине широко тронного зала. Залитый светом, сверкающий камнями самых разных пород. Такой большой, что в него, наверное, поместился бы весь тот дворец, что еще недавно видел перед собой Хаджар.
        В нефритовых ваннах под высокими колоннами плавали рыбы, больше похожие на ожившие драгоценности. С далекого свода, украшенного росписями, которые невозможно описать языком смертных, спускались люстры, каждая из которых сложностью узорного орнамента и изысканностью буквально кружила голову.
        Статуи, гобелены, картины - все выполнено лучшими мастерами из когда-либо живших - самими Фейри. Тех, кто по приданиям, обучил первых мастеров-ремесленников Безымянного Мира.
        
        Фейри…
        Десятки, сотни, тысячи. В одеждах, камзолах, платьях, доспехах. Похожие на животных, похожие на людей, похожие на стихии. Красивые и уродливые, но даже в уродливости своей - изысканные и лощеные. Их тут было целое море. А в центре, мокрый, едва перешагнувший через бортик фонтана, стоял Хаджар.
        - Это все было…
        - “ Наваждение… проклятье! Я должен был догадаться, что во время летнего солнцестояния Титания и не на такое способна!”
        Иными словами - пытаясь попасть во дворец Королевы Лета Хаджар с Хельмером немного перестарались в, прямом смысле слова, заявились в разгар чужого праздника.
        - Нарушители! - взвизгнул кто-то на пьедестале.
        В красной мантии с белоснежной оборкой, он походил на прямоходящую свинью. С обвислыми ушами, пяточком вместо носа и пузом, вываливающиеся из камзола.
        - Уймитесь, главный жрец, - прозвучал властный голос. - И вернитесь к празднику.
        - Но миледи…
        - Моя Королева, - с нажимом повторил голос.
        - Моя Королева, - повторил с поклоном жрец и спустился с пьедестала.
        В это время вокруг звучали несмолкающие шепотки и смешки. Хаджар ловил на себе сотни взглядов. От любопытствующих, до нейтральных и даже кровожадных - желавших немедленной расправы.
        - “ Мне нужно немного времени”, - прошептал демон и затих.
        Как всегда… вот хоть бы раз ему не потребовалось “немного времени”.
        - Достопочтенная Королева Лета и Огня, - поклонился Хаджар настолько галантно, насколько только позволяло его воспитание принца. Пусть он и не видел самой Титании, но явно ощущал её присутствие. - Прошу прощения, что столь… грубо явился н ваш праздник. Просто, видимо, мое приглашение потерялось где-то в пути. Не могли же вы забыть про вашего лучшего врага - Безумного Генерала.
        - Дерзость!
        - Казнить его немедленно!
        - Королева, позвольте мне лично выпустить ему кишки!
        - Эти поганые смертные забыли о свем месте!
        - Верные подданные… - на фоне урагана возмущенных воплей голос Королевы звучал едва слышимым бархатом, но все же - заставил всех умолкнуть. - Прославленный генерал, я рада вам в своем доме. Будьте моим гостем.
        Хаджар скрипнул зубами и убрал ладонь с меча. Какие бы эмоции он не испытывал по отношению к Титании, по чьему приказу Теант некогда съел цветок, способный избавить Аркемейю от проклятья, но законы гостеприимства… Чем лучше он будет богов и духов, если нарушит их по собственной воле.
        - Благодарю, Королева, - без доли почтения в голосе, чуть склонил голову Хаджар.
        В зале поднялся было очередной гвалт недовольства, но его тут же заглушил шорох трепещущих крыльев бабочек. Тысячами они спускались из-под свода. Сотканные из белого огня, они кружили вокруг статуи преклонившего колено рыцаря.
        А затем, вспыхнув ярким светом, стали невиданным красоты платьем, обернувшим тонкий, изящный стан Королевы. Или, в данное время, было бы правильней сказать - принцессы?
        Так же, как изменчива природа, так же изменчив и непостоянен был облик её королев.
        Ей не было и шестнадцати лет. Молодая и красивая, лишь недавно расцветшая и потому - красивая настолько, насколько только может быть красива прекраснейшая из духов. Её волосы живым пламенем спускались на тонкие плечи и обрамляли мраморное лицо.
        Диадема двумя крыльями лежала на, казалось бы, небрежной прическе.
        Титания подняла ладони и бабочки слетели с них, мгновенно преображая зал. Теперь Хаджару казалось, что он стоит не посреди камней, а в лесной роще… роще, которая, одновременно с этим, оставалась тронным залом.
        Магия Фейри… древняя, как сам Безымянным Мир. И такая же иллюзорная.
        
        - Королева…
        - Моя Королева…
        Всюду, где по голым камням ступала владычица лета - расцветали полевые цветы. Придворные духи кланялись ей в след и не смели сказать ни слова.
        Так, оставляя за собой цветущую и благоухающую тропу, она подошла к Хаджару на расстояние вытянутой руки. Будучи выше на полторы головы, Хаджару все равно казалось, что он смотрит снизу вверх. А пылающие глазницы Титании - два огненных водоворота.
        - Генерал, - поприветствовала его Королева Лета. Несколько бабочек подлетели к её уху и что-то прошептали. - Вот оно что… неблизкий путь вы проделали, чтобы попасть сюда. И, вместе с вами, я скорблю об окончательном уходе Белого Дракона. Он был хорошим другом Летнему Двору.
        На последних словах Хаджар почувствовал, как его кожу обожгли накалившиеся одежды. И случилось это явно не случайно.
        - Не холодно? - спокойно спросил Хаджар.
        Титания лишь недоуменно изогнула бровь.
        - Босыми ногами по голому полу. Заболеете еще… а у нас потом лето все дождливое будет.
        Зал едва было не взорвался от жажды крови, но мигом утих, стоило Королеве едва заметно провести ладонью по воздуху.
        - Смертные, - улыбнулась она и, видят Вечерние Звезды, этой улыбкой можно было написать тысячи баллад. - Вы так наивно уверены в своем… Вечность, - она засмеялась. - я даже не знаю, в чем вы можете быть уверены, генерал. Но, позвольте мне спросить, какой у вас план?
        Хаджар ответил молчанием.
        - Все же, не может же быть, чтобы вы были настолько безумны, что решили положиться на волю случая? - она подошла еще ближе и Хаджар отчетливо ощутил то, как летний жар может опалять даже кости. Ему резко стало нечем дышать. Огонь, казалось, зажегся внутри его костей. - Да, за летом придет зима и в этом зале сядет моя сестра, но… - она потянулась пальцем к груди Хаджара и, не касаясь миллиметром до одежд, выжигала сквозь доспехи узоры на плоти сцепившего зубы Хаджара. - время здесь идет иначе, генерал. И мы с вами сможем провести множество жарких ночей, прежде чем я отдам вас Мэб. И, кто знает, может вы не захотите от меня уходить.
        Природа… лето и весна - пора, когда мир цветет и дышит продолжением жизни. И сама Титания - весь её манящий и чарующий облик об этом говорил. Как и несвойственные ей слова.
        Хаджар внезапно ощутил некоторое… омерзение. Его пытался совратить и одновременно с этим - уничтожить - простой инстинкт.
        Это же как быть изнасилованным животным.
        - Хватит издеваться над моим другом, старуха.
        Цветы завяли, кроны деревьев опали и стволы вновь обернулись колоннами. Хаджар вновь стоял посреди тронного зала, а не в центре цветущей рощи. Жар ушел, а на его место пришло ощущение… промозглой серости.
        Словно он вернулся обратно в Город и стоял где-то на балконе. Курил. Пока с серого, низкого, вечно затянутого тучами неба шел такой же - вечный и непрекращающийся, промозглый дождь.
        Фейри что-то закричали. Кто-то схватил оружие. Другие разбежались кто куда.
        Посреди тронного зала, перехватив руку прекрасной женщины, закованной в броню, стоял Повелитель Ночных Кошмаров.
        Вместе с рощей исчезла и одурманенная похотью принцесса.
        Хаджар вновь видел могучую и статную Титанию.
        - Я вижу ты пришел не один, генерал. - произнесла она и выдернула руку из хватки серых пальцев.
        Плотоядный плащ Хельмера рычал и огрызался на духов. Рой его верных кошмаров кружился вокруг, пытаясь зацепить клыками и зубами хоть кого-нибудь.
        - И в отличии от генерала, - демон чуть приподнял шляпу и его единственный, алый глаз сверкнул кровавым заревом. - я не твой гость.
        - Значит, - тяжело произнесла Титания и в её руке появился огненный клинок. В прямом смысле - он был выкован из живого огня. - ты сегодня умрешь.
        - Не раньше, чем верну тебе долг, старуха.
        - “ Беги, Хаджар,” - прозвучало в его голове. - “ Сокровищница за троном. Чтобы войти, нужно нажать на мизинец статуи сатира”.
        Хаджар посмотрел на Хельмера, затем на Титанию и тысячи придворных, окруживших их.
        - Проклятье, - выругался Хаджар.
        Но, поступи он иначе, и… чем был бы он лучше богов, духов и демонов?
        Обнажив клинок, Хаджар встал спиной к спине с Хельмером.
        - Я возьму на себя правые полтысячи сраных бессмертных духов, ты - левые, а с Титанией разберемся в процессе.
        В зале повисла тишина.
        - Ты…
        - Мы пришли сюда вместе, значит и уйдем тоже - вместе, - Хаджар перехватил меч поудобнее и сплюнул на все эти блестящие драгоценные камни. - Тем более, чтобы я считался гостем, гостем должен быть и ты. Титания только что подтвердила, что ты - не гость. Так что меня больше не ограничивают законы гостеприи…
        - Действительно - безумен, - перебил его демон и щелкнул пальцами. - Будет на то воля Вечерних Звезд - еще свидимся, дружище.
        Сонм ночных кошмаров окружил Хаджара и потащил его куда-то в сторону трона. Сквозь темный рой чужих страхов Хаджар услышал:
        - Вы помните наш вальс, королева? Кажется, нас тогда прервали.
        - Я закончу то, что начала в тот раз, полукровка. Вот только Князь тебе уже не поможет.
        Затем Хаджар увидел статую сатира, открывшуюся потайную дверь и сокровищницу. Барды не врали - они действительно была заполнена бесчисленным множеством всевозможных артефактов, книг и богатств. Вот только маленьким страхом было плевать.
        Они несли Хаджара сквозь лабиринты сокровищ, пока не остановились около маленького, острого шипа. Лежавшего на бархатной подушке.
        Рука Хаджара, против его воли, схватила этот шип и…
        Он стоял по колено в снегу. Скрипнули заледеневшие железные петли и дверь открыл могучий Бадур.
        - Уже вернулся? - удивленно спросил он. - Не прошло и пяти минут, как ты выш…
        Взгляд северянина сместился ниже и увидел зажатый в кулаке Хаджара шип.
        - Как думаешь, - протянул Хаджар, глядя куда-то во тьму гор. - чертов демон - очень каламбурно звучит?

Сердце Дракона. Том 18. Часть 1 Кирилл Клеванский
        Сердце дракона (Клеванский) #18
        Продолжение приключений Хаджара Дархана, Безумного Генерала в Чужих Землях. Война с Орденом Ворона близка как никогда.
        КИРИЛЛ КЛЕВАНСКИЙ
        СЕРДЦЕ ДРАКОНА. ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ТОМ. Часть 2
        Глава 1598
        Бадур смерил Хаджара странным взглядом. Так, обычно, смотрят на тех, кого подозревают в помешательстве или слабоумии.
        - Со мной все в порядке, - выпрямился Хаджар и протянул шип. И, немного подумав, добавил. - Вроде бы…
        - Вроде бы, - повторил за ним Бадур Пагеред. - Для того, кто бродил по землям Фейри ты выглядишь более чем в порядке. Ты выглядишь живым.
        - Резонно, - не стал спорить Хаджар.
        За последние дни… часы… минуты. Может быть даже годы. С проклятыми духами сложно было понять, сколько же он на самом деле провел времени в предместьях Тир’на’Ног.
        - Проходи, Ветер северных Долин, - поторопил его Бадур. - Не стой на пороге. Своих мертвецов зовешь.
        Про мертвецов Хаджар не понял, так что просто молча вошел внутрь. В конце концов у каждого народа имелось достаточно своих поверий и традиций. Никто не обязывал Безумного Генерала разбираться в каждом суеверии.
        Северянин, внимательно осмотрев шип, поставил обратно свой топор с рукоятью в виде вишневого дерева и подошел к кровати Аретуса.
        Один из наследников дома Лецкет и, по совместительству - самый нелюбимый из них, выглядел не важно. Он дрожал в горячей лихорадке и бился мелкими судорогами, то и дело норовя скинуть тяжелые одеяла из шкур горных котов и козлов.
        Возле его кровати, пропитанной запахом пота, стояло несколько ведер. В одном из вода настолько пропиталась нечистотами и кровью, что приобрела непонятный цвет. Нечто напоминающее фруктовую косточку. Коричнево алое.
        Во втором же лежали десятки обрывок ткани, заменявших Бадуру припарки и тряпки.
        Одна из таких лежала на лбу Артеуса. Небольшие льдинки уже почти растаяли, так что сложно было сказать - где пот, а где влага от растаявшего льда.
        Вот только лед этот относился вовсе не к смертному миру. Здесь, на северной границе лед и снег обладали столь высокой концентрацией стихии, что несколько грамм подобного материала могли превратить Черные Горы Балиума в… Белые Ледники.
        Бадур, поправив узел тонких косичек, в которые были сплетены его волосы, опустился на стул рядом с кроватью. Удивительно, но Хаджар успел забыть, насколько сильно этот человек отличался от сказочного образа северянина. Да, высокий и мускулистый, но недостаточно, чтобы назвать его богатырем из былин.
        По нему было видно, что мускулы эти появились не из-за усердной работы над ними, а благодаря охоте и ремеслу. Мощные плечи, спина и грудь, быстрые и сильные плечи, но весьма узкая шея и тонкие предплечья.
        Бадур куда чаще использовал свой топор для колки дров, нежели чужих доспехов. И Хаджар это чувствовал.
        - Древняя вещь, - произнес северянин, крутя в пальцах простой шип. - Может быть даже древнее того места, откуда ты его принес.
        - Возможно…
        Бадур повернулся к собеседнику и снова смерил его взглядом.
        - Твоя душа тоже ранена, Ветер сев…
        - Можно просто - Хаджар, - перебил его генерал.
        - Хаджар, - кивнул Бадур. - я вижу следы на твоей душе. Старые и новые. Они ползут, как трещина на справном срубе. Рано или поздно - они тебя расколют.
        Хаджар только пожал плечами. У него в любом случае не осталось в этом мире слишком много времени. Шесть веков - что это за срок для тех, кто века меряет как смертный - года. Не говоря уже про Древних.
        - Возьми, - Бадур протянул Хаджару шип. - тебе он точно поможет, а этого юношу… - северянин повернулся к колдуну и провел ладонью над лицом. - я не уверен.
        Ложью было бы сказать, что Хаджар не испытал ни малейшего искушения забрать шип обратно. Да, его срок действительно близился к своему логичному концу, но… раны на душе делали адепта слабее. А, видят Вечерние Звезды и слышит Высокое Небо, сила Хаджару еще потребуется. И в куда большем объеме, нежели сейчас.
        - В этом нет чести, - покачал головой Хаджар.
        - Нет, - кивнул Бадур. - но я должен был спросить. Это твоя добыча и только твое решение, южанин.
        С этими словами северянин размахнулся и, пока не успел среагировать Хаджар, вонзил шип прямо между глаз Артеуса. Тот изогнулся дугой, будто молния ударила. Распахнул рот беззвучном крике, раскрыл потянутые пеленой глаза, а затем так же резко замер и затих.
        Не было ни вскрика, ни мольбы о помощи, ни даже крови. Только это и заставило Хаджара вернуть Синий Клинок обратно в ножны и успокоить пожар терны, разгоревшийся в его жилах.
        Не для того он рисковал шкурой в землях духов, чтобы сумасшедший северянин использовал Артеуса в качестве подушечки для иголок.
        - Кажется, этот мальчик родился под счастливой звездой, - выдохнул Бадур и, поднявшись со стула, абсолютно буднично и спокойно направился на кухню.
        Хаджар же в это время наблюдал нечто, что надолго останется в его памяти. Шип, вонзенный между глаз колдуна, вытянулся стеблем простого, полевого цветка. Бутон расцвел и раскрылся. Небольшие лепестки, плавно паря по воздуху, опустились Артеусу на глаза.
        А затем, едва ли успело ударить сердце, цветок засох и развеялся пылью, оставив на лице Артеуса узор черной татуировки, стеблями плюща обрамлявшей глаза, скулы, желваки и вплоть до шеи.
        Центром же хитросплетения лоз стала небольшая точка-иероглиф в центре лба колдуна.
        Дыхание Лецкета выровнялось, и лихорадка ушла, а на смену ей пришел здоровый, крепкий сон. Колдун что-то нечленораздельно промямлил и, накрывшись одеялом до самых бровей, свернулся калачиком. Хаджар едва ли не выругался, услышав самый натуральный храп.
        Вот так и рискуй жизнью, чтобы кто-то потом сопел сусликом под одеялами.
        - Проклятье…
        - Скорее наоборот, - уточнил Бадур. Он уже запалил очаг - просторную каменную печь со сваленными бревнами, над которыми покоилась чугунная решетка. - Благословление. Древнее. Могущественное. Слава Хорсу-целителю, кто бы там не благословил этого мальчика - он нашел его достойным.
        Хаджар уселся за стол и с благодарностью принял глиняную чарку, наполненную душистым отваром. Вечерние Звезды! Хаджар и подумать не мог, что так сильно проголодался. Так что, когда Бадур снял с решетки сковородку и поставил перед гостем простецкую трапезу в виде яичницы с мясом, генерал смел все до крошки буквально за мгновение.
        И это притом, что адептам, в целом, еда и не требовалась. Они спокойно могли веками существовать исключительно за счет энергии.
        Вот только… вот только в миру духов это, по всей видимости, не относилось.
        - Признаться, - северянин налил из кувшина терпкой браги и, приготовив вторую порцию, сел напротив. - я не думал, что ты справишься, южанин. Но, видимо, праотцы и матери наших матерей сегодня благоволят тебе.
        Хаджар молча жевал и с жадностью, достойной работника топора и ножа, смотрел на порцию Бадура. Тот, усмехнувшись, пододвинул вторую сковородку.
        - Ешь, странник, я еще сделаю.
        Только после того, как Хаджар выпил четыре чарки и опустошил шесть сковородок, он перестал чувствовать знакомую резь в животе. Вот ведь как оно получается - чувство голода, даже спустя века жизни, все еще сидит где-то в подкорке и напоминает о своем ужасе.
        - Благодарю за пищу, Бадур, - поклонился Хаджар.
        - Ты гость в моем доме, - только и пожал плечами северянин.
        Какое-то время они молчали. Сидели за столом, пили - кто отвар, кто брагу, и молчали. У каждого в голове были свои мысли.
        Собственные - Хаджар старался гнать. Он все еще был скреплен с Агленом Лецкетом - главой торгового дома, договором, по которому он должен был выяснить у Бадура путь к Истинному Северу.
        И, что-то подсказывало Хаджару, что так просто северянин с таким знанием не расстанется.
        - Что будет с мальчишкой? - решил нарушить тишину Хаджар.
        Бадур ответил не сразу.
        - Я не ведун, но, - он бросил быстрый взгляд через сени в небольшую комнату. Храп оттуда раздавался все отчетливее. - если его предки и боги будут к нему благосклонны, то он скорее…
        Бадур не договорил.
        Одновременно с Хаджаром схватив оружие, они выбежали в сени и, не сговариваясь, вдвоем вышибли входную дверь. Призывая силы, они направили оружие на незваного гостя, пришедшего к порогу.
        Во мраке ночи они могли лишь рассмотреть силуэт.
        - Кто там?! - гаркнул северянин.
        На миг из-за туч показалась луна и…
        - Лэтэя?
        Глава 1599
        Узнать Лэтэю в том облике, в котором она пришла на порог дома Бадура было сложно - но не узнать попросту невозможно.
        Все те же глаза, похожие на звезды, волосы жидким золотом, растекшиеся по плечам. Белоснежное копье в руках, высокая, крепкая грудь, длинные, изящные ноги, тонкий стан.
        Лэтэя обладала воистину чарующей красотой. Даже в кровоподтеках, в изорванных лохмотьях, поломанных доспехах, местами врезавшихся в плоть, со сломанной ногой, волочившееся позади, со спутанными волосами и полубезумным взглядом, она все еще была красива.
        - Лэтэя! - Хаджар вонзил меч в снег и подхватил падающую подругу. - Лэтэя, проклятье… что с тобой…
        - Хаджар? - с трудом произнесли разбитые, обветренные губы. - Это… ты?
        - Я, - кивнул генерал. Он скинул с себя одежды и накрыл ими девушку. - Почему ты не дождалась нас с Артеусом?
        Лэтэя… воительница Падающая Звезда только усмехнулась.
        - Я не та… принцесса… которую надо… спасать. Могу и… сама се… - на полуслове силы покинули её и тело обмякло в руках Хаджара.
        Только маленький, пульсирующий огонек терны в центре её энергетического тела ясно давал понять, что девушка все еще жива.
        Впрочем, если они промедлит, то скоро… очень скоро это изменится.
        - Есть куда положить? - спросил Хаджар.
        Он поднялся и, без рук, усилием воли вернул меч в ножны. Его подруга и верный боевой товарищ лежала на его руках. Высокое Небо, он даже и не думал, что она настолько легкая. Действительно - как свет падающей звезды. Невесомый и ускользающий.
        - Велес, хозяин стадов и покровитель мудрецов, - вздохнул Бадур и провел ладонью по лицу. - моя изба так сильно похожа на лечебницу?
        Несколько мгновений Хаджар всерьез опасался, что северянин не пустит их обратно в сени и им придется сразится, но…
        - Проходи, - Бадур отодвинулся в сторону и дал Хаджару пройти. - Неси её в мою комнату.
        В другой ситуации Хаджар бы, будучи воспитанным пусть и в свободном королевстве, но весьма архаичных нравов, возмутился бы подобным словам, но не сейчас.
        Он прошел мимо храпящего Артеуса и уложил Лэтэю на кровать. Выглядела он так, словно билась… со стаей жутких волков, чьи клыки были достаточно остры, чтобы резать артефактную броню, а лапы - чтобы дробить плоть и кости могучего адепта.
        - Красивая, - спокойно произнес стоявший за спиной Бадур. - Твоя жена?
        - Подруга, - ответил Хаджар.
        Он уже достал из пространственного кольца все медицинские артефакты, зачарованные нити, волшебные бинты, мази и пилюли, которые могли потребоваться в непростом искусстве врачевания.
        - Значит она воин, - кивнул своим мыслям северянин. - два воина могут иметь дружбу, но мужчина и женщина - никогда.
        Хаджар никак не прокомментировал эти слова. Его познаний в лекарском искусстве и взора сквозь Реку Мира было достаточно, чтобы понять, что в отличии от Артеуса душа Лэтэи не пострадала. Разве что оба её тела.
        Так что следующие несколько часов он провел за тем, что вынимал осколки доспехов из её тела, скреплял края ран, смазывал их вонючими и жгучими мазями, вправлял кости, шил разорванные каналы и меридианы.
        Северянин все это время менял воду и повязки. Крови и нечистот с Лэтэи текло ничуть не меньше, чем с Артеуса.
        Только к утру состояние воительницы стабилизировалось достаточно, чтобы Хаджар и Бадур могли накрыть её одеялами и, без опаски, покинуть комнату.
        Вместе, мокрые, пропахшие и грязные, они вышли из горницы, а оттуда прямо на улицу. Бадур поставил на крыльцо избы второй стул и, усевшись, закурил ароматные травы.
        Хаджар достал свою трубку и забил её табаком из Семи Империй.
        - Южное курево? - потянул ноздрями Бадур. - пахнет как навоз.
        - Северные травы? - тем же жестом ответил Хаджар. - пахнет, как…
        Он хотел ответить что-то такое же колкое, но… не смог. Плотный белый дым, выдыхаемый Бадуром, отдавал хвойным лесом и можжевельником. А еще немного - черникой. Очень приятный и слишком знакомый запах для Хаджара.
        Северянин, сверкнув глазами, протянул небольшой тряпичный мешочек.
        - Будешь?
        - Благодарен.
        Хаджар вытряхнул прогоревший табак, развязал тесемки и набил трубку душистыми травами, размолотыми едва ли не в чайный порошок.
        Так они и сидели. Курили и смотрели на рассвет в горах. Хаджару всегда нравились эти виды. Как солнце затапливало белоснежные вершины золотом и медью. Впрочем, кто не видел закатов и рассветов горах, тому хоть картину напиши, хоть балладу спой - все равно не поймет.
        А кто видел… тот уже и не забудет. Тому уже и не надо.
        - Мы многим тебе обязаны, Бадур Пагеред, - произнес, наконец, Хаджар. - я у тебя в долгу.
        Страшно представить, что бы произошло, если бы Бадур не нашел в снегах Артеуса и Хаджара. Генерал может быть и не погиб бы, но Артеус… тот, все же, жизнь ему спас. Что за воин будет Хаджар, если оставит такой долг без уплаты. Нет чести в этом.
        - Не стану говорить, что это не так, - Бадур отложил трубку и, легко и без усилий, поднял топор и положил себе на колени. - А теперь скажи мне, южанин, зачем пришел в эти горы.
        Они сидели на крыльце. По законам гостеприимства это уже не считалось домом Бадура. Так что Хаджар мог бы и соврать. А мог бы и напасть на северянина. Может до путешествия по землям духов Хаджар и не был уверен, что одолеет этого странного человека, то теперь…
        Всего один урок от Черного Генерала продвинул Хаджара на целые тысячелетия вперед по пути развития. Хотя чего еще ожидать от существа, живущего на свете едва ли не от сотворения мира.
        - Мы искали тебя?
        - Меня? - прищурился Бадур. Его пальцы крепко сжали рукоять топора. - Князь прислал?
        Хаджар едва дымом не поперхнулся.
        - А у тебя какие дела с демонами? - вопросом на вопрос ответил он.
        - Демонами? - опешил Бадур.
        - Ты сказал, что князь прислал.
        Бадур вздохнул и покачал головой, после чего показательно опустил топор обратно на пол.
        - Князь… этот титул был рожден на севере, - произнес он. - властелин демонов носит его не по праву. Но, вижу, мои проблемы и твои приключения - лишь совпадение. Что же, раз искал меня, то говори - зачем. Чего надо. Подскажу, коль смогу.
        Теперь пришел уже черед Хаджара удивится. Он уже как-то привык, что за все в Безымянном Мире приходилось платить. И самым ценным товаром обычно являлась именно информация.
        - Так просто?
        - Так просто, - кивнул северянин. - Спрашивай уже, южанин. Не тяни.
        Хаджар некоторое время сомневался, но затем, все же, действительно задал свой вопрос.
        - В долине слух ходит, что в горах поселился житель истинного севера и…
        - Как видишь, то не слух, - перебил Бадур, но натолкнувшись на взгляд Хаджара - тут же поднял ладони в примирительном жесте. - Не серчай, южанин, я с людьми давно уже разговора не держал. За этот век вы втроем - первые.
        Хаджар кивнул и продолжил.
        - Путь на север давно тревожит умы жителей долины, Бадур. Сюда была снаряжена целая экспедиция и все только с одной целью.
        - Вот за этим? - Бадур достал из-за пазухи небольшой пергаментный сверток.
        Хаджар настолько уже привык к тому, что адепты передавали информацию в волшебных артефактах, что не сразу понял, что этим хотел сказать северянин.
        - Карта? - удивился генерал. - Это…
        Бадур кинул свиток Хаджару. Тот поймал, развернул и… ничего не увидел. Пергамент оказался девственно чистым.
        - Я не понимаю твоих шуток, Бадур.
        - Какие уж тут шутки, - северянин встал, потянулся хрустнув суставами и посмотрел куда-то на север. - Путь на север сокрыт нашими ведунами и волхвами. Кому есть судьба туда прийти - придет. Кому нет - хоть самую подробную карту отыщет, хоть в провожатого, урожденного на севере, возьмет, все равно в пурге заплутает. Замерзнет. Продрогнет. Сгинет. Магия эта, южанин, древняя. Настоящая. Даже маг огня с разноцветными глазами не смог через неё пройти, когда искал путь к океану.
        Хаджар выругался.
        Магия…
        В последнее время он не мог твердо сказать, что его раздражает в этом мире сильней - магия или интриги.
        - А теперь пойдем, - Бадур протянул руку и в неё тут же прыгнул топор. При этом Хаджар не ощутил ни всплеска воли, терны или энергии. Проклятье, да кто такой этот Бадур Пагеред. - Когда твои проснутся, им нужна будет горячая вода. А у меня дров не хватит столько жара гнать. Так что поможешь мне нарубить.
        - У меня нет топора, - признался Хаджар.
        - А он тебе и ни к чему, южанин, - хмыкнул Бадур. - роща эта хозяину одному принадлежит. У нас с ним уговор есть… был. Я в эту луну уже свои деревья срубил. Остальные - не уплачены. Так что будешь спину мою стеречь.
        Хаджар из сказанного понял только то, что отдых ему, видимо, только снится.
        - Здесь же не только волки Феденрира водятся, - подмигнул Бадур и, насвистывая какую-то незнакомую мелодию, направился вверх по склону.
        Глава 1600
        К тому времени, как они с Бадуром добрались до сосновой рощи, солнце уже успело подняться в зенит. Вот только теплее от этого не стало. Скорее наоборот. В горах всегда так - когда солнечно и ясно, то всегда холоднее, нежели если на небе тучи и туман.
        Хаджар кутался в шкуры и грел себя внутренним огнем терны и энергий.
        Шли они молча, так что у генерала появилось несколько часов для размышлений над тем, что произошло в мире духов. Нет, Хаджар не собирался ломать голову над мотивами Хельмера. Что там в голове у Хозяина Кошмаров творится - сам черт не разберет.
        Такой вот каламбур.
        Но…
        Хаджар сжал и разжал руку. Свет его терны. Слегка голубоватый, словно самое горячее пламя, окутывал его пальцы. Тонким саваном покров окутывал ладонь и уходил дальше по предплечью, скрываясь под одеждой.
        Если мотивы Хельмера были Хаджару не понятны, но он чувствовал, что демон не переставал, даже в стране духов, играть в какую-то свою игру, то вот Черный Генерал…
        Какой резон Врагу Всего Сущего помогать своему тюремщику становится только сильнее. Все слова первого из Дарханов на тему того, что он стремится сделать Хаджара сильнее только для того, чтобы самому впоследствии занять более могущественную оболочку рассыпались в пыль.
        Брызгами приливной волны они дробились о причал суровой логики. Обладая невероятными знаниями и глубиной понимания мистерий, Черный Генерал смог бы вернуть себе былое могущество всего за пару лет медитаций и тренировок. Так что наоборот - ему требовалось ослабить Хаджара.
        Ведь чем хилее и невзрачней его темница в виде Безумного Генерала, тем проще Черному Генералу освободиться от оков заклинаний и пут чужой души.
        И все же, из раза в раз, он помогал своему “ученику”.
        - Когда это произошло в первый раз? - пробурчал себе под нос Хаджар.
        Если отмотать события назад. Далеко-далеко. Еще в ту пору, когда генерал числился учеником школы Святого Неба, то получалось…
        Получалось, что впервые их общение в том русле, в каком оно сохранялось и по сей день, началось с гробницы. С того момента, как часть души первого Дархана поглотила Наследие, оставленное его же собственной душой - только другой её частью.
        Той, что пришлось эонами бродить среди смертного мира, а не пребывать в некоем подобии мимолетного сна длинной в миллиарды лет.
        Миллиарды лет.
        - Проклятье, - выругался Хаджар едва не оступившись на пологом склоне. - с Древними и без их присутствия можно головой подв…
        - Тссс, - просвистел Бадур.
        К этому моменту они уже подошли к к роще. Простая, невзрачная, припорошенная снегом. Не до такого состояния чтобы напоминать лабиринт ледяных столпов, но достаточно, чтобы ненадолго перехватить дыхание у ценителей подобных видов.
        Северянин аккуратно снял с плеча перевязь для дров, сложил топор и низко поклонился лесу. Одновременно с этим сняв свою чудную шапку, он шваркнул ей о снежный покров, поднимая ненадолго куцую метель.
        - Хозяин, - позвал северянин. - достопочтенный хозяин, зову тебя я, Бадур Пагеред, лесоруб из рода лесорубов. Выйди, слово держать будем.
        В ответ северянину лишь трещали сосны, да скрипел снежный покров, гонимый ветром сквозь заросли пожухлых кустарников.
        - И что ты…
        - Тсссс, - снова просвистел северянин. - ты чужак. Хозяева северных лесов не любят чужаков. Вы не знаете укладов и не чтите предков.
        Прозвучало в какой-то степени оскорбительно, но Хаджар уже давно оставил пору пылкой юности позади. Он, предусмотрительно поклонился, выпрямился и скрестив руки на груди так, чтобы можно было быстро вытащить клинок, остался в стороне.
        Еще несколько минут ничего не происходило, а затем среди деревьев появилась тень. Она не обладала какими-то особыми чертами, что могли бы привлечь внимание бывалого адепта, видевшего то, что иные считают сказками да чудесами.
        Даже её размер - лишь немногим больше…
        - Медведь? - удивился Хаджар.
        К ним холм действительно вышел медведь. Самый обычный бурый мишка. Размерами, не превышающими те, коими мог бы обладать смертный зверь. Да и выглядел он… обычно. Ни рогов, ни светящихся узоров, ни дополнительных клыков, крыльев, панциря или, на худой конец, огненного или ледяного дыхания.
        Самый.
        Обычный.
        Смертный.
        Медведь.
        С поправкой на то, что он, каким-то чудом, сумел выжить в местном климате, где не каждый Повелитель без специального артефакта хотя бы неделю протянет.
        Хаджар сперва опешил, а затем, прислушавшись к своим ощущениям, неожиданно для себя понял, что медведь, хоть и смертен, но обладает огнем терны. Не искрой, как в случае со многими адептами Чужих Земель, не светом, как с Хаджаром, а самым настоящим огнем.
        Терна пылала внутри медведя, делая его для взгляда сквозь Реку Миру ярче, чем звезды духов, таящиеся на дне мирового океана энергии.
        Это было удивительно, завораживающе прекрасно и… пугающе одновременно. Хаджар впервые встретил зверя, который сумел разжечь внутри себя терну. Да еще и в таком количестве.
        - Бадур, сын северянина, пусть дыхание матерей твоих матерей не угаснет в родовом древе твоей крови, - произнес медведь. Его пасть не открывалась, а звук исходил словно изнутри разума самого Хаджара. При этом он, как и в случае с летающим топором Бадура, не ощутил ни энергии, ни терны, ни воли, ни мистерий, ни магии слов. - Зачем пришел?
        - Гости у меня, хозяин, - пояснил северянин. - тепла им надо, а дрова мои заканчиваются. Не хватит для согрева. Прошу, с поклоном, разреши мне пару дряхлых и сухих деревьев у тебя взять. Не менее, но и не более.
        - У нас был с тобой уговор. Ты уже брал в этот сезон. Почему я должен тебе что-либо разрешать на моей вотчине?
        - Спору нет, хозяин. Вотчина твоя. Поля твои. Деревья твои. Все твое. А топор, - Бадур потряс железом. - мой. И в моей воли им пользоваться. Так что коли чувствуешь в себе силу и желание, биться будем. Кто победит - того и правда.
        Хаджар мог поклясться, что впервые увидел, чтобы смертный зверь, у которого и разума то быть не должно, над чем-то размышлял.
        - Нет резона нам биться за деревья, Бадур. Велес бы не одобрил. Ты свое слово сказал. Скажу и я. Возьми столько, сколько тебе нужно чтобы помочь людской крови не остыть. Возьмешь больше - я узнаю. А коль узнаю, приду и сожру все, что принадлежит тебе и пахнет тобой. Сломаю кости твои и выпью кровь твою. Такое мое слово. Коль услышал - проходи.
        Закончив, медведь отодвинулся в сторону, давая пройти на свои угодья.
        Хаджар сперва намеревался уже сделать шаг в сторону рощи, но затем что-то его остановило. Что-то, отточенное за годы странствий и постоянных злоключений. И это что-то - инстинкт сохранения того, на что он надевал свои штаны.
        - Достопочтенный хозяин, - поклонился Хаджар. - меня зовут Хаджар, сын Хавера, странник из рода воинов.
        - Умен, - фыркнул себе в бороду Бадур. - только он все равно тебя не пойм…
        Снег затрещал, медведь склонил голову на бок и Хаджар снова услышал голос.
        - Ты привел с собой странного чужака. Я слышу его слова и вижу север в его душе, но он не был рожден в наших краях. Что же… пусть проходит с тобой, коль на то воля хозяина моего Велеса.
        На этот раз медведь развернулся и… исчез. Не растворился в воздухе. Не использовал технику перемещения. Он просто взял и исчез. Будто это никоим образом не нарушало все те знания, что Хаджар приобрел о магии и боевых искусствах Безымянного Мира.
        - Что за демоновщина?! - выругался Хаджар и машинально осенил себя священным знаменем Лидуса.
        А делал он это в последний раз… трудно вспомнить когда.
        - Не пытайся понять, южанин, - хлопнул его по плечу проходивший мимо Бадур. - собственно, я и сам не понимаю. Хотя волхвы и ведуны и пытались мне объяснить сущность магии богов прошлого, но… я никогда особо не интересовался. Не до этого было.
        Хаджар, прикрывая лицо от поднявшейся пурги, смотрел в спину Бадуру, уходящему внутрь лесной рощи. Хаджар не особо понимал, правильно ли перевела нейросеть слова Бадура и имели ли отношения “волхвы и ведуны” к магам и жрецам. Но и без этого - лесоруб из рода лесорубов, да? Или на севере каждому ремесленнику маги и жрецы что-то лично объяснить пытаются.
        Хаджар посмотрел на Синий Клинок в ножных.
        У него в Книге Тысяче жирными чернилами, что ли, написано, в чужие интриги впутываться?
        Глава 1601
        Хаджар никогда бы не подумал, что выбрать сухое дерево в лесу - зимнем лесу, может быть настолько утомительным занятием. Они бродили по сугробам, перебирались через ручьи, миновали какие-то припорошенные заросли и прочие атрибуты спящего леса почти два часа, пока Бадур, наконец, не остановился около высокой, сухой сосны.
        Примерившись к ней ладонью, постояв немного, северянин прочел молитву на своем странном, чуть рычащем язык и, взявшись за топор, принялся за дело.
        Видя то, как Бадур занят своим делом, невольно вызвало у Хаджара старое, привычное любому адепту желание - схлестнуться с Бадуром в поединке и выяснить кто сильнее. Удар за ударом Бадур погружал топор в дерево. Вздувались его вены, напрягалась могучая спина.
        Каждое столкновение железа и древесины порождало грохот, похожий на бой двух шеренг пехоты.
        Хаджар лишь покачал головой, поправил ножны и, расчистив небольшой пень от снега, сел в нескольких метрах. Несмотря на то, что Бадур был лишен стереотипных черт северянина, одной он, все же, обладал. Немногословностью. И не то, чтобы Хаджар резко обнаружил себя в стане болтунов, просто он не мог отказать себе в удовольствии собрать несколько новых историй.
        Хаджар все еще сохранял надежду, что именно в них - в старых историях этого мира кроется ответ на загадки истории Седьмого Неба.
        - Ты сказал, что волшебник с разноцветными глазами искал путь в страну севера, - Хаджар забил трубку и закурил. - не знаешь, для чего?
        - Может и знаю, - несмотря на тяжелый труд, голос северянина звучал ровно. - а тебе для чего, южанин?
        - Собираю старые истории, - честно ответил Хаджар.
        Бадур только хмыкнул и продолжил рубить дерево. Какое-то время они молчали, каждый занимаясь своим делом. Бадур рубил, а Хаджар следил за окрестностями. Он не сомневался, что даже после того, как вопросы с медведем-хозяином были улажены, опасность не миновала.
        Все же - это Безымянный Мир. Если здесь в течении минуты никто не хочет тебя убить, то, скорее всего, ты уже минуту как мертв.
        - Все случилось задолго до рождения моей праматери и моего праотца, - начал свой рассказ Бадур. Видимо так он называл своих далеких предков. - Ведуны говорят, что маг был силен, но он не знал истины о старых богах. Хоть его слова и были сильны, он не смог пройти сквозь завесу старой магии.
        Сказать честно - Хаджар и половины не понял. Но если он был прав, то в страну севера пытался пройти Пепел. В конечном счете именно его истории упоминают как могучего мага с разноцветными глазам. Вряд ли - совпадение.
        - Один из наших ведунов вышел к нему и держал слово, - продолжил северянин. - маг искал путь к океану.
        - И зачем ему был нужен океан? - уточнил Хаджар.
        Бадур прервался и повернулся к собеседнику.
        - Что ты знаешь о океане, южанин?
        - Только то, что он отделяет мир смертных от странны бессмертных. И пересечь его может только тот, кто прошел испытание Небес и Земли.
        Бадур в очередной раз усмехнулся себе в бороду и, перейдя на другую сторону от ствола, продолжил рубку.
        - Мир таит много тайн, южанин. Тот маг сказал ведуну, что слышал историю о подводном народе. О тех, от кого произошло русалки. Как по мне - пустой треп, южанин. Сколько бы не ходил в море с рыбаками - никогда не видел ни русалок, ни подводного народа.
        Хаджар не стал говорить, что в джунглях Карнака ему приходилось биться с ними. Да и вообще - в школе Святого Неба несколько скелетов русалок хранились как экспонаты.
        - И, мол, у этих подводных жителей есть артефакт, который может помочь смертному попасть в страну бессмертных.
        - Смертному? - переспросил Хаджар.
        - Снег в уши забился, южанин?
        - С моими ушами все в порядке, - отрезал Хаджар. - Пеп… разноцветный маг к тому времени, насколько мне известно, уже достиг бессмертия. Да и тем более страна Бессмертных появилась уже после того, как Пепел туда отправился. До этого эта была просто небольшая деревенька для мудрецов, превзошедших уровень смертного мира. Их туда боги едва ли не на руках уносили…
        Хаджар задумался. Все, что он знал о стране Бессмертных явно говорило об одном - Пепел и создал эту страну, став там бессменным королем. До него ей управлял какой-то то ли маг, то ли еще кто-то, способный создавать осязаемые миражи, но Пепел его одолел и захватил власть.
        Ну или как-то так.
        Истории всегда немного отличались друг от друга.
        - Не знаю я, южанин, для чего магу древности понадобился мифический народец и его тайны. Не моего это ума дело, - Бадур опустил топор и посмотрел на дело рук своих. - Что до твоих богов - это лишь твои боги, южанин. Новые боги. Мои боги - старые боги, они никого никуда на руках не носили.
        - Старые боги?
        - Может, все же, уши проверишь?
        Хаджар сделал вид, что не заметил колкого ехидства.
        - Почему они старые?
        - Потому что были рождены до того, как появился этот мир.
        - Те, что спели Семь Мгновений до Жизни?
        Бадур выглянул из-за дерева и окинул Хаджара цепким взглядом. Будто опять пытался понять сошел “южанин” с ума или еще пока нет.
        - Мир породили новые боги, южанин. Я же сказал - мои те, что старые.
        Хаджар замер. Он слышал разные истории. В том числе и о тех древних сущностей, что появились во тьме хаоса и вдохнули в хаос порядок, создав Безымянный Мир. Одна из таких сущностей - сама твердь-земля, стала матерью Черного Генерала.
        Но Бадур явно говорил о чем-то других. О тех, кто появился еще до них.
        Интересная легенда.
        - И что случилось с этими твоими старыми богами?
        - Они умерли, - спокойно ответил Бадур. - как и все, что было ими создано. Но память о них осталась у народа севера. Мы всегда помним лучше, чем вы - южане.
        Хаджар вытряхнул пепел и убрал трубку обратно за пазуху. Он собирал легенды потому, что очень часто в них хранилась пусть мельчайшая, но крупица настоящей истории. Но то, что сказал Бадур - это просто абсурдно.
        - Может ты что-то неправильно запомнил или…
        - Или тебе сейчас тоже придется заняться делом, южанин, - перебил его Бадур.
        Хаджар обернулся и с удивлением обнаружил фигуру, стоявшую поодаль. Невысокий, худой, даже тощий, мужчина средних лет. Его до того темные, что даже черные глаза, цепко держали Хаджара не выпуская из поля зрения. Тело - поджарое и сухое, прикрывала лишь, как сперва показалось Хаджару, темная шкура. Но стоило присмотреться внимательнее и стало понятно - это шерсть.
        Перед ним действительно стоял человек, покрытый шерстью. Человек, энергетическое тело которого выглядело так же, как у зверя. Да и пахло от него тоже - зверем.
        - Человеческая самка, все же, вывела нас на ваш след, - прорычал он сквозь зубы-клыки. - Вожак хорошо придумал.
        Пахло волком.
        - Твоя подруга сильна, южанин, - Бадур все так же продолжил рубить дерево. - но не смогла бы уйти от стаи волков Феденрира.
        Хаджар выругался. Он слишком устал в мире духов, чтобы остановиться и немного подумать. Подумать о том, что Лэтэю могли использовать для того, чтобы она вывела их на след. Только на чей? Хаджара или Бадура.
        - Говорить будем, Ветер северных Долин, - то ли зверь, то ли человек опустился на корточки. - Слово держать.
        Глава 1602
        Хаджар показательно убрал ладонь от рукояти клинка. Он чувствовал исходящую от оборотня силу терны. И, опять же, если бы не приключение в землях духов и полученный от Черного Генерала урок, Хаджар сильно сомневался, что смог бы достойно биться с человеко-волком.
        Именно так - человеко-волком. Сидевший на снегу, с босыми ногами, покрытый шерстью не являлся в полной степени ни человеком, ни волков. Это не был зверь, принявший человеческое обличие, что довольно часто случалось с монстрами, достигшими высоких ступеней пути развития и просветления разума.
        Ни, человек, решивший предпочесть жизнь зверя, как в случае с ведьмой Нээн.
        Перед Хаджаром застыло нечто иное. Находящееся на промежуточное стадии. На тонкой границе, где существуют одновременно в гармонии и вечном противостоянии сразу два начала.
        Это одновременно ослабляло странное создание, но и давало ему сил.
        - Значит действительно - отпустили, - вздохнул Хаджар.
        Силу Лэтэя сложно недооценивать, но… Хаджар не считал себя самовлюбленным эгоцентристом, но, все же, в честном поединке он, скорее всего, одолел бы Падающую Звезду. Так что тот факт, что он не смог бы справиться даже с одним оборотнем, делало практически невозможным для Лэтэи сбежать от целой стаи.
        Разумеется, у каждого адепта всегда хранилось пару тузов в рукаве, о которым не сообщали даже друзьям, но, все же, речь шла о стае.
        - Пахнешь севером, генерал, - чуть оскалился оборотень, демонстрируя зубы-клыки. - Понимаю, почему Королева так к тебе относится тепло… Ха-ха! Тепло! - даже смех у существа оказался как-то лающий. Неприятный. - Хорошие одежды. Только…
        Он потянулся и вытянул волосатую руку. Отогнув указательный палец, на котором тут же вытянулся длинный, металлический коготь, оборотень провел им по рукаву Хаджара.
        Одежды, способные выдержать невероятные техники и магию, под когтем подданного Зимнего Двора оказались не прочнее простой марли.
        Хаджар помнил наказ, полученный в предместьях ледяного трона Мэб. Его одежды станут надежным доспехами, способными сберечь от почти всего в этом безумном мире.
        Ударение на почти.
        Доспехи обладали двумя слабостями - являясь Зовом Хаджара, они не могли защитить его в момент использования Пути Среди Облаков или Звезд, чем удачно воспользовались стражи Чаш Духов.
        Но это пол беды.
        Куда больше опасности для Хаджара таил другой факт. Его доспехи созданы магией Тьмы и Зимы; сотканы руками самой Мэб - правительницы половины всего мира духов. И именно поэтому все те, кто относятся к её подданным и хранят в себе частицу магии севера и тьмы - могут абсолютно спокойно игнорировать эти самые доспехи.
        - Красиво, - протянул оборотень. - чувствую ладонь королевы… гордись, смертный. Ты стал третьим, кому она что-либо шила.
        - И кто же предыдущие? - решил поддержать беседу Хаджар.
        До тех пор, пока волк не торопился нападать, Хаджар не видел смысла торопиться. Бадуру явно потребуется еще какое-то время, чтобы свалить дерево. А без него возвращение теряло всякий смысл. Артеус с Лэтэей замерзнут без очага.
        - Тот, кем ты тоже пахнешь, - поморщился и ощерился оборотень. - Враг, да будет его имя забыто, а душа вечно страдает на Горе Черепов.
        Хаджар немного удивился.
        - Разве двор тьмы не сражался на стороне Черного Генерала в последней битве Небес и Земли?
        Волк посмотрел на Хаджара, как обычно смотрят на маленьких детей, задавших глупый и наивный вопрос.
        - За Врага сражались духи, демоны, боги и смертные, Ветер Северных Долин, - ответил волк. Его рычащие нотки словно скатывались в капающей слюне. Жуткое зрелище. - Из разных дворов, разных племен, королевств и небес.
        Хаджар вспомнил, как вместе с учителем Травеса в далеком прошлом они сражались с духом огня, бившимся на стороне Черного Генарала. Война Небес и Земли действительно расколола мир на две половины.
        - Второй, - продолжил оборотень. - мой отец - Феденрир, волк Тьмы. Пожравший свет Миристаль.
        Хаджар невольно дернулся к мечу, но вовремя удержался от опрометчивого поступка. Он не разбирался в нравах и традициях севера, но само словосочетания “слово держать” подразумевало мирные переговоры. А в какой бы ты стране не находился, нарушить железом мирные переговоры - тяжелое бесчестие.
        Смыть такое, порой, попросту невозможно.
        - Если он твой отец, то…
        Волк только усмехнулся, а Хаджар понял, что видит перед собой очередного Древнего. Благо, что у духов и их прямых потомков имелся один маленький нюанс. Они не могли развиваться. Духи, сколько бы не прожили в Безымянном Мире, всегда оставались на том уровне силы, как и при рождении.
        Просто потому, что они не являлись живыми существами в привычном понимании этого слова. А, скорее, олицетворением сил природы.
        Тоже самое касалось демонов и тех, кто был рожден богом.
        Почти бессмертные, но столь же неизменные. Да, они могли развиваться, но несколько иначе. Скорее - они лучше познавали собственные силы, нежели становились могущественнее.
        А в чем разница между этими двумя понятиями объяснят лишь мудрецы, к коим Хаджар не относился.
        - Ты знаешь мое имя, сын Пожирающего Звезды, - ровным тоном произнес Хаджар. - Я не знаю твоего. Нет слова между нами.
        Волк коротко рыкнул, а потом засмеялся. Он стучал ладонями-лапами по снегу и как-то странно дергал носом. Все в его повадках говорило о том, что Хаджар общается со зверем и лишь облик пытался обмануть сознание.
        - Ты слышал, княжий сын?! - окликнул волк Бадура. - Смертный говорит, что между нами слова нет! Получается, не даром севером пропах! Или ты успел научить?
        Княжий сын…
        Ну почему, по какой такой причине Хаджар не может хотя бы раз в жизни найти в какой-то глухомани самого обычного лесоруба, а не очередную проблему на свою и без того седую голову.
        - Южанин все по делу сказал, - буркнул Бадур и продолжил рубить дерево.
        - По делу… ты дерево то руби, руби, княжья кровь, - улыбка волка из добродушной превратился в злобный оскал. - Сам знаешь - двое говорят, третий не лезет.
        Хаджар этого не видел, но почувствовал, как топор, за мгновение перед тем, как в очередной раз вгрызться в древесину, застыл. Следом за секундной тишиной, поляну накрыла волна жажды крови. Хаджар какое-то время всерьез опасался, что Бадур не сдержит порыва и бросится на оборотня.
        Все же не просто так дети правителей уходят жить отшельниками. Что-то такое оборотень знал о северянине, что едва не привело к кровавой бане.
        - Вот и правильно, - собакой фыркнул оборотень, когда Бадур молча вернулся к своему занятию. - Что же, генерал, коли спросил, моя обязанность ответить. Меня зовут Гарк’алер, сын Феденрира из рода волков Тьмы и Севера. Теперь ты знаешь, как меня зовут и между нами есть слово.
        Как когда-то давно, когда Мэб назвала цену своей помощи, слова Гарк’алера врезались в душу Хаджара. Как если бы она стала камнем, и некто невидимый высек их на поверхности сознания.
        Ощущение чем-то напоминало клятву на крови перед Рекой Мира, только, судя по всему, призывало в качестве свидетеля совсем другие силы.
        Не сказать, что более могущественные, просто - другие.
        - Что тебе от меня надо? - спросил Хаджар, краем глаза поглядывая в отражение сосулек. Он все ждал, когда Бадур закончит рубить дерево и переговоры можно будет закончить.
        Волк ему не нравился.
        Было в нем что-то такое… неприятное. И отчего-то Хаджар ощущал чувство, о котором, казалось бы, уже давно забыл.
        По совершенно неясной ему причине, к существу, встреченному им впервые, Хаджар чувствовал чистую ненависть. Будто… будто это создание что-то отняло у него. Что-то очень дорогое и невосполнимое. Что-то сильно ранившее Хаджара.
        Странное чувство.
        Не очень… свое?
        Глава 1603
        - Не очень много, - развел руками волк. - мне нужна девчонка.
        - Девчонка? - переспросил Хаджар.
        - Истинный север все же слишком тяжел для тебя, генерал? - прищурился оборотень. - Мне нужна золотоволосая с глазами-звездами. Та, что пришла к тебе ночью.
        - Лэтэя, значит… - протянул Хаджар.
        Бадур молча и мерно стучал железом о промерзшее дерево. На задворках сознания Хаджар, как и полагается рожденному смертным, все думал, сколько бы тысяч лет понадобилось простым смертным мастерам, чтобы хоть немного надрубить это сухое дерево…
        - Сперва ты, Гарк’алер, говоришь, что вы её отпустили, а теперь - что она вам нужна. Может вы со стаей слишком низко спустились? Юг растопил ваши мозги?
        Оборотень ощерился и потянулся когтями к Хаджару, но тут же замер. Пусть и зверь, но понятия чести были не чужды и ему.
        Какое-то время они просто играли в гляделки.
        - Не заблуждайся, Безумный Генерал, - процедил волк. Его утробное рычание немного коверкало слова, так что если бы не магия, может Хаджар и не смог бы разобрать сказанного. - То, что я пришел сюда слово держать, а не кровь с тебя взять, не значит, что я этого не сделаю в будущем.
        - То в будущем, - пожал плечами Хаджар. - а то - сейчас. Не знаю, как заведено в твоих краях, Гарк’алер, но в наших - не стоит начинать переговоры со лжи. Получается, что Лэтэю вы не отпустили, а она сама сбежала.
        Волк промолчал, а Хаджар внезапно понял, что не смотрят на картину целиком, а лишь на её часть. Если бы оборотням нужна была мертвая принцесса - они бы убили её сразу, а не уволокли одни лишь Вечерние Звезды знают куда.
        Если бы они действительно хотели с её помощью выйти на след Бадура, Артеуса или Хаджара, то напали бы той же ночью, а не ждали до полудня следующих суток.
        Получалось только одна - Лэтэя им требовалась в качестве заложницы. А заложников, насколько знал Хаджар, держат с двумя мотивами. Получить какую-то выгоду, либо… либо потому, что Лэтэя была нужна кому-то другому.
        - И кто же отдал приказ? - спросил Хаджар.
        Оборотень снова фыркнул.
        - Слишком умные слова ты говоришь для того, кто не сможет поддержать их сталью и кровью, - прорычал Гарк’алер.
        - Ты меня не подначивай, сын Пожирателя Звезд, - чуть устало произнес Хаджар. - мы слово держим с тобой? Держим. Ну так и держи его. Я тебе правду, и ты мне правду. Кто отдал приказ? Второй раз я сказал и второй раз ты услышал.
        - Мудрые слова я слышу от глупца, - гиеной загавкало создание. - Знаешь и как север живет и как духи живет. А сам-то ты как живешь? Или… доживаешь? Смертью от тебя пахнет. Скорой. Сколько тебе осталось? Пять смертных веков? Шесть? Ношу у тебя тяжелая. А я облегчить знаю как. Давай сойдемся на том, что ты мне - девку, а я тебе - помощь. Жить будешь, дурак.
        Хаджар нахмурился. Ему не очень нравилось, что каждый встречный из числа древних сходу понимал, что Хаджар чуть ли не живым мертвецом являлся. И постоянно, при этом, пытались использовать это знание в качестве рычага при торге.
        Видимо тем, кто прожил тысячи и тысячи лет, сложно представить, как столь “короткий” срок, как шесть веков, кому-то может показаться в шесть раз больше, чем нужно.
        Хаджар прожил долгую жизнь. Очень долгую. Если сложить вместе все его путешествия как в реальных мирах, так и иллюзорных, то года уже давно клонились к концу второго века.
        Жизнь без цели и смысла, ради одного только развития и существования - его не интересовала. Он даже мимолетного искушения не ощутил.
        - Третий раз я спрошу и третий раз ты услышишь. Кто приказал похитить Лэтэю?
        Оборотень сжался, зарычал, затрясся. Всем своим естеством он пытался одолеть старые заветы и традиции. Но в отличии от устных и неписанных законов, которыми разумные пытались упорядочить Безымянный Мир, сейчас оказались задействованы иные силы.
        Силы самой природы духов.
        Даже если Гарк’алер и являлся полукровкой - то вторая его половина не могла противостоять правилу “трех раз”. Все, что сказано трижды, не может быть случайностью и потому - либо чистая истина, либо запланированная ложь.
        Когда они договорились держать слово, то условились обменивать истину на истину. Так что Гарк’алер был связан дважды - и севером, и духами.
        - Мэб, - с грудным рыком, наконец, произнес он. - её приказ.
        - Мэб? - искренне удивился Хаджар. - Зачем ей нужна Лэтэя?
        - Уймись, смертный, - сплюнул оборотень. - Слово мы держим, а не я у тебя на допросе. Ты свою истину на мою обменял. Мой черед теперь.
        И снова - чужие слова резаком прошлись по душе Хаджара и тот замолк. Сейчас оборотень вступил в свое право спрашивающего.
        - Где девушка?
        Хаджар внутренне усмехнулся. Может на фоне древнего он и прожил меньше, чем живет младенец, еще не сделавший первого вздоха, но… важен не срок жизни, а то, что за этот срок произошло. А событий в жизни Хаджара хватило бы, чтобы утомить несколько молодых Бессмертных.
        - Девушка? В доме?
        - В каком?
        - Из дерева, да камней.
        - Как мне его найти?
        - Как и любой дом - ступай по дороге. Дорога к дому приведет.
        Волк прищурился.
        - Отсюда какой путь?
        - Что не выберешь - любой путь тебя к дому приведет.
        - Мне нужен не любой путь и не любой дом. Ты это знаешь.
        Хаджар промолчал. Вопроса в словах Гарк’алера не прозвучало, так что и ответа не требовалось.
        - Пока ты мне истину не отдашь, мы можем хоть веками вести эту беседу, - внезапно произнес волк с дикой усмешкой в алых глазах. - У меня-то время есть, а у тебя? Есть лишняя тысяча лет для размена, Безумный Генерал?
        Оборотень был прав в одном - пока Хаджар не обменяет истину, то он должен был отвечать на вопросы волка. И только если сам Гарк’алер перестанет их задавать - тогда их переговоры закончатся.
        Что же до упомянутой тысячи лет…
        - Не думаю, - теперь пришел черед Хаджара ухмыляться. - не думаю, что у тебя есть тысяча лет, Гарк’алер. Вряд ли даже сутки есть.
        Волк утробно зарычал. Как собака, грозящая бросится, но скорее желающая отпугнуть, нежели действительно - напасть.
        - Вы Лэтэю не отпустили, сама она тоже не сбежала. Кто-то ей помог. Кто-то настолько могущественный, что вы даже по следу пойти не смогли. Или пошли, но заплутали. Смогли только след её запаха на мне учуять, но все равно - стаей не пришли. Значит не можете. Так что нет силы в твоих словах, Гарк’алер. Ты мне истину дал, ну так и я тебе истину дам. Лэтэя находится в доме, посреди ледяных скал, под небом и на земле. В мире смертных. В стране без короля. Такая истина. Точнее я тебе сказать не могу - и это тоже, истина и…
        - Глупец! - рявкнул Бадур.
        - Поздно, княжий сын, - засмеялся волк. - Слово мы сдержали.
        - Язык, словно помело! - сплюнул северянин.
        Хаджар опомнится не успел, как оборотень завыл и, в прыжке обернувшись огромным мохнатым волчарой, бросился сквозь снежные заросли.
        - Что…
        - В этих горах есть только один дом, - сплюнул Бадур и, подхватив упавший ствол на плечо, заткнул топор за пояс. - Мой.
        - А как же…
        - Страна Севера - не мир смертных.
        Хаджар выругался.
        Видимо, он все еще не в той же лиге, что и Древние.
        - Как ты относишься к полетам, северянин?
        - Чего? Ты в своем у…
        Договорить северянин не успел. Его окутали потоки синего ветра и следующее, что он увидел - огромные крылья птицы Кецаль, несущей его через заснеженные вершины северных гор.
        Глава 1604
        В просторном, но темном зале, на одиноком троне, направив взгляд куда-то в пространство под высокими сводами, находился всего один единственный человек. Его волосы цвета пепла были связаны в тугую косу. Они спускались вдоль лопаток, касаясь кончиком того места, где спина теряет свое благородное название.
        Одетый в простые одежды - льняные штаны и рубаху, он никак не выглядел королем целой страны. Страны, в создании которой принял непосредственное участие.
        Разноцветные глаза цепко вглядывались во мрак огромного зала. Заполненного самыми разными скульптурами, гобеленами, фонтанами, но от того не менее пустого.
        - Титания нашла бы это забавным, - прошептал Пепел, Мастер Почти Всех Слов.
        Сидя в своем дворце, а это именно он и был - дворец в самом сердце страны бессмертных, Пепел ощущал себя как никогда одиноко. Даже тогда, в лесу, до встречи с королем Газранганом, когда его сердце еще не знало человеческих эмоций, он не был так одинок.
        - Не думаю, маленький принц, - прозвучал голос во тьме.
        Из мрака, аккуратно ступая огненными стопами по черному мрамору, вышла девушка. В платье из лепестков пламени; над его шлейфом дрожали волосы со вплетенными в них лучами весеннего солнца.
        - Королева, - не сходя со своего каменного трона, вытесанного из скалы, ставшей фундаментом для дворца, Пепел поприветствовал гостью.
        - Король, - она ответила взаимностью и, сделав еще один шаг, исчезла в вихре жаркого огня.
        Когда же Титания вновь ступила из мрака, то облик юной принцессы, буквально дышащий красотой и страстью, сменился на совсем иной.
        Теперь это была чуть сгорбленная, с крючковатым носом и узловатыми пальцами, старуха, опирающаяся на ростовой, самодельный посох. Кряхтя и кашляя, она подошла к трону и взмахом морщинистой руки создав себе кресло из лиан и цветов, тяжело опустилась в него.
        - Плохая магия, - проскрипела королева летнего двора. - заставляет меня вспоминать, сколько уже прошло лет…
        Еще недавно - прекрасный, будто ожившая скульптура, юноша, вдруг превратился в старика. Обтянутого кожей, скелетоподобного монстра со всего несколькими волосинами на голове. И только его по-прежнему яркие синий и карий глаза, позволяли понять, что это все еще именно он - Король Бессмертных.
        - Твоя плоть смертного, даже учитывая, как много ты потратил, чтобы укрепить её, не может выдержать могущества твоей души.
        Пепел только пожал плечами. Выглядело это не очень лицеприятно. Да что там - звучало тоже. Кости терлись друг о друга и щелкали даже те места, которые самой природой задуманы так, чтобы никогда не щелкать.
        - Вы, королева, пришли, чтобы рассказать мне уже то, что я и так знаю или, все же, по делу.
        - Какие дела могут быть между старыми, - Титания, делая ударение на этот слог, растянула потрескавшиеся, серые губы в беззубой усмешке. - товарищами.
        - Фейри мне не товарищи, - покачал головой Пепел.
        - Но ты нашей крови.
        - Моя мать принадлежала миру смертных, а отец… вы, Королева, лично изгнали его и казнили моего деда и прадеда.
        Титания дернулась от этих фраз. И не потому, что именно сказал древний волшебник, а то - как он это сказал.
        Безразлично.
        Абсолютно серо.
        Тоном, которым могут упомянуть про не очень приятный дождь или какую-то иную погодную неурядицу, но точно не про личную трагедию, ставшую, некогда, причиной, по которой Пепел сражался на дуэли против Рыцаря Летнего Двора, а затем и самой Титании, когда та вмешалась в поединок.
        И, может, именно по этой причине, как бы это парадоксально не звучало, в далекие времена Пепел не встал на сторону Черного Генерала, хоть искушение было велико.
        - Ты изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, Кровавый Генерал, - Титания ударила посохом о пол. Мрак на мгновение вспыхнул всеми цветами пламени, а затем все вновь окутал уютный сумрак. - Я пришла к тебе с одной целью.
        На троне из цветов и лиан вновь сидела прекрасная женщина неопределенного возраста. Ей можно было смело дать как двадцать пять, так и сорок пять и, скорее всего, ошибиться на сотню эпох.
        Напротив неё сидел юноша и все так же скучающе смотрел куда-то в сторону высокого свода.
        - Южные ветра принесли мен вести, что в Тир’на’Ног, прямо на праздник летнего солнцестояния, заявился смертный вместе с… демоном. И пока один украл из-под носа Титании шип дерева, из которого был рожден Черный Генерал, второй - едва было не ранил саму Титанию.
        - Пока подло не бежал, скрывшись в тенях между мирами, - подытожила Титания. - Ты ведь и сам знаешь, что южным ветрам нет веры. Они легко обманут и много за это не возьмут.
        - Но видимо на этот раз не обманули.
        Они снова замолчали. Несмотря на то, что Пепел являлся не просто Древним, а старейшим из ныне живущих смертных, на фоне Титании он не был так уж стар. Впрочем, это не мешало им общаться на равных.
        Их связывало слишком много добра и горя, что обращать на такие мелочи хоть какое-то внимание.
        - Зачем ты пришла? - спросил, наконец, Пепел. - И не заставляй меня трижды повторять одно и тоже.
        Титания в удивлении приподняла правую бровь.
        - Великий маг сегодня не настроен на игры и дурачество? Неужели я дожила до того момента, когда с Королем Бессмертных можно поговорить серьезно.
        - Считай это, - Пепел неопределенно помахал рукой в воздухе. - моим запоздалым подарком к празднику. Ну так…
        Выдержав театральную паузу, волшебник замолк, давай возможность Титании перейти к делу.
        - Я хочу предложить тебе союз.
        - Ты ведь знаешь, что…
        - Что твоя истинная любовь уже многие эпохи находится на круге перерождения, - закончила Титания. - Я не в коей степени не претендую на твое сердце.
        - Тогда что тебе от меня надо? - тоном, лишенным любых эмоций, спросил Пепел. - и не надо вспоминать про мою славу искушенного любовника. Во многом она преувеличена.
        Королева лета и огня сверкнула глазами. Так, как может сверкнуть глазами лишь женщина, знавшая мужчин. Много мужчин.
        - Нам было хорошо, Пепел. И если за прошедшие эпохи ты хоть немного улучшил свои навыки, то, могу поклясться перед извечной Дану, что мы найдем чем заняться до наступления Парада Демонов.
        - Предаваться плотским утехам шесть веков к ряду? Ты слишком высокого мнения обо мне, Титания. Мне наскучит быстрее, чем на вторые сутки. Так что - что ты от меня хочешь?
        Королева еще какое-то время посверлила взглядом своего собеседника, а потом чисто по-женски вздохнула и так же по-женски закатила глаза. Все это делало ей настолько настоящей и реальной, что можно и забыть, что имеешь дело с ожившей стихией.
        - Мне больше по душе, когда ты веселый и дурашливый.
        - А мне больше по душе, когда меня не тревожат незваные гости, но видимо ни один из нас не получит сегодня желаемого.
        - Может и так, - Титания тоже взяла паузу, но видя лишь незаинтересованность со стороны собеседника, все же продолжила. - Ты и сам все прекрасно понимаешь, Король. Мне нужна твоя армия. Твоя сила. Твои знания. Твой опыт. В грядущей войне…
        - Титания, - перебил Пепел.
        - Что?
        - Я тебя не звал.
        - Ты…
        Королева Летнего Двора не договорила. Её, вместе с её троном, окутал вихрь синего пламени, а когда тот исчез, то в сумраке просторного зала, под высокими сводами остался лишь один Пепел. Вечный узник собственного могущественного и этого проклятого дворца.
        И лишь гулким эхом звенел затихающий удар посоха о мрамор.
        - Я жду тебя, Безумный Генерал. Поторопись.

***
        Хаджар обнажил меч и, спрыгнув с тропы ветра, бросился в сторону кружащей вокруг дома стаи полукровок-оборотней.
        Глава 1605
        Целым роем они кружили вокруг одинокой хижины, застывшей посреди сверкающего снега. Черные и серые полосы мерцали поверх кристалликов застывшей влаги. Хаджар, сперва собиравшийся вырубится в стан противника, почувствовал чужую ладонь на своем плече.
        - Пока я не дам разрешения, они не войдут, - проворчал Бадур.
        Хаджар обернулся. Рядом с ним стоял северянин. Чуть качавшейся из стороны в сторону, с позеленевшим лицом, явно свидетельствующим о том, что перелет дался ему не так уж и просто.
        - И что им мешает?
        - Они нечисть, - пояснил Бадур, будто что-то само собой разумеющееся. - Мертвец не даст пройти.
        Мертвец? Может нейросеть неправильно перевела?
        - Непривычное ощущение, - процедил он и, скинув срубленный ствол с плеча, перехватил топор обеими руками.
        Волки, похожие на простых смертных тварей, обернулись на звук и замерли. Среди них легко угадывался вожак. Самый крупный, самый злой и со множеством шрамов - явных свидетелей того, что не раз и не два он отстаивал свой титул среди оборотней.
        Его мощные лапы, легко ступая по высокому снегу, практически не оставляли следов. Будто бы потомок Феденрира и вовсе не касался земли, а парил где-то сверху.
        - Княжий сын, - раздался низкий, утробный голос.
        Хаджар же, разогрев терну внутри энергетического тела, внимательно осматривал противников. Все они являлись прямыми потомками Пожирателя Звезд, так что имели часть сущности духов, что ограничивало их в развитии. Но при этом, оставаясь в какой-то степени смертными, они смогли развить в себе терну.
        Это делало их и Хаджара чем-то схожими друг с другом.
        - Отдай девчонку, - волк сделал еще один шаг вперед. Одновременно с ним стая, будто единый механизм, начала обходить своих противников, замыкая их в клыкастое кольцо. - Нет, между нами, вражды, княжий сын.
        Бадур не сводил глаз с красных зрачков зверя. Хаджар же сперва не понял - то ли ему кажется, то ли действительно с каждым пройденным метром волк все увеличивался в размерах. Сперва он был не выше овчарки, затем пони, а когда подошел почти вплотную к Бадуру, то холкой нависал над высоким лесорубом.
        - Пойди и возьми, - кивнул в сторону дома Бадур. - если она тебе так нужна, Нарнир.
        Волк медленно обходил спокойно стоявшего в снегу Бадура. Хаджару не требовалось иметь столько опыта в интригах, сколько он успел приобрести (пусть и против своей воли), чтобы понять, что между этими двумя таилась старая история.
        И, видимо, не та, которой Бадур мог бы и хотел похвастаться.
        - Бадур, старый друг, - прорычал волк. Прорычал тоном, которым обычно Хельмер, походя на змея, одновременно высмеивает и искушает свою жертву. Только вместо широкой добродушной улыбки - звериный оскал, а кинжал за спиной сменила стая и острые когти. - столько, между нами, добра, зачем туда добавлять кровь?
        Пальцы северянина чуть крепче сжали топор, но сам он остался стоять неподвижно.
        - Уходи, Нарнир.
        - Уходить?!
        Волк заукал, заливаясь смехом гиены. Его братья и сестры подхватили и, то оборачиваясь людьми, то тварями, тоже засмеялись. Хор волчье-людских выкриков звучал какой-то несусветной пыткой для музыкального слуха Хаджара.
        - Но мы еще даже не поговорили, Бадур. Слова не сдержали, - Нарнир сделал ударение на “слово” и это тут же отразилось во взгляде северянина. Хаджар увидел в нем стыд и затаенную боль. - Как там твой старший брат говорил, Бадур? Все мы равны перед ликом велик…
        Северянин не стал дослушивать. Он поднял свой топор и опустил его так быстро, что один лишь только свист рассекаемого ветра оставил на снегу длинные полосы глубоких разрубов. При этом Хаджар, опять же, не ощутил не всплеска энергии, ни терны.
        Что-то совсем иное таилось в движениях и действиях северянина. Что-то не менее могущественное, но куда более… иное.
        - Даже не думай, Нарнир, - процедил Бадур. - даже не думай, что уйдешь от сюда целым, если помянешь моего брата еще хоть раз.
        - Ой-ой, северянин, ну как же я могу его не помянуть, - оскал сполз с морды волка и его сменила широкая человеческая усмешка.
        На снегу стоял высокий, жилистый воин.
        В отличии от Гарк’алера, шкура не полностью покрывали его тело. Скорее выглядела как плащ, плавно переходящий в шлем в виде волчьей пасти, накрывавшей волосы и верхнюю часть лица, спускаясь до самых бровей.
        Сухое лицо мужчины средних лет частично скрывала седая борода. Из одежд он носил кожаные доспехи, перетянутые ремнями и скрепленными стальными бляхами. На ногах - сшитые шкуры оленей и козлов, а на руках - только наручи по середину предплечья.
        Пальцами же он ловко игрался двумя короткими кинжалами, удивительно похожими на клыки.
        - Как не помянуть, - повторил волк. - если это мои клыки вырвали ему горло. Мои когти - рассекли глаза. Моя пасть пожрала его сердце и моя стая… - Нарнир развел руками и с десяток мужчин и женщин, включая Гарк’алера, завыли, запрокинув головы-морды к серому небу. - … разорвала его на части!
        Хаджар обнажил меч, догадываясь к чему приведут подобные разговоры. Он уже видел, как северянин срывается в безрассудном рывке и завязывается кровавая баня, но…
        Ничего не произошло. Наоборот - из Бадура, обычно стойкого, как скала, словно стержень вытянули. Его плечи поникли, взгляд потух, а топор едва заметно качался в руках. Не требовалось смотреть сквозь Реку Мира, чтобы определить тяжелые и глубокие раны на его душе.
        - Сделали мы это по твоей просьбе, - закончил Нарнир.
        Хаджар посмотрел на Бадура. Он знал этого лесоруба, княжьего сына или кто он там на самом деле, всего пару дней. Но и этого времени было достаточно, чтобы понять, что Бадур не из тех, кто будет о чем-то просить стаю детей Феденрира. Тем более - убить родного брата.
        - О, вижу ты не рассказал своему драгоценному гостю, - все так же широко улыбался Нарнир. Похлопав Бадура по плечу, он подошел к Хаджару и расплылся в придворном поклоне. - Достопочтенный Безумный Генерал, сколь велика моя радость приветствовать вас в этом захолустье. Потомок славного Черного Генерала, бросивший вызов Седьмому Небу… по стопам предка ступаете, генерал. Уважаю.
        - Хватить лаять, пес, - сурово произнес Хаджар. - нет между нами чести.
        - Да? А что же так? Я тут со всем раболепием перед вашем славой, а вы… - Нарнир осуждающе покачал головой. - Не хорошо так, генерал. Особенно, - он указал кинжалом на одежды Хаджара. - между нами, побратимами.
        - Не брат ты мне, шавка, - сплюнул Хаджар. - ты друга моего чуть не сгубил.
        - Друга? - Нарнир похлопал кинжалом по подбородку, делая вид, что задумался над чем-то. - А, ту девочку? С кудрями такими и грудями тяжелыми? Да ты не подумай, я не лапал. Просто рыпалась она, пока вязали. Но я больше другие люблю - чтобы в ладони расплывались, а не камнем лежали. Но, как говорится, на вкус они все равно все одинаковые.
        Нарнир плотоядно облизнул губы, но Хаджара, после десятилетий знакомства с Хельмером, таким уже не проймешь.
        - Впрочем, - развернулся на пятках Нарнир. - ты не очень хорошо выбираешь себе друзей, генерал. То девочку, к которой Мэб питает страшную нелюбовь, а это, я тебе скажу - особое достижение. То лесоруба, который брата своего за бабу продал. Или я тебе не рассказал? Ну так слушай…
        Глава 1606
        - Было это… - Нарнир снова постучал кинжалом по подбородку. - Гарк’алер, брат мой, напомни-ка мне.
        - Сто тридцать лет назад!
        - Во! Точно! Говорю же - словно вчера помню, - сверкнул красными глазами вожак стаи. - Нам ведь как наказал наш батюшка - северную страну не трогать, к жителям тамошним относится с почетом и уважением и границу их от мира остального стеречь. Ну мы и стерегли.
        Стая вновь заухала и засмеялась своим лающим, гиеньим смехом. Границу, значит, стерегли? Ну-ну. Граница она ведь, как дверь, в обе стороны открывается. Так что неудивительно, что северяне почти не показывались в долине. Во-первых, скорее всего, учитывая силу Бадура, делать им среди южан было нечего.
        А во-вторых.
        Хаджар все еще стоял смирно. Может, если бы речь шла только об одном Гарк’алере, то он еще бы рискнул бросится очертя голову в бой, но…
        Их окружил с десяток волков, среди которых Гарк’алер был далеко не самым сильным.
        Нет, Хаджар не боялся. И не струсил. Просто это один из тех случаев, когда требовалось поработать головой, а не мечом и мускулами. Тем более речь шла о тех двоих, кто остался в доме. Их жизнями Хаджар не мог просто взять и рискнуть - это попросту безответственно.
        Что же касается Нарнира - Хаджар сомневался, что даже если он использует все свои козыри в рукаве, включая модуль нейросети, то сможет достойно биться с вожаком.
        Нарнир был силен. Пугающе силен. Настолько, что его уровень превосходил ту Бессмертную Обезьяну, с которой Хаджар сейчас, пожалуй, смог бы биться если не на равных, то с всего-лишь с легким превосходством последней.
        - И вот, в один вечер, когда мы с братьями и сестрами охотились, на границе показался человек. Звали его - Бадуром, сыном Князя Стародуба. Лицо видное - знатных кровей. Так что мы со всем уважением, решили объяснить, что нечего ему делать на юге и пусть возвращается обратно. Так тот сцену устроил. Мол - любимую из другого княжества за брата отдают. Что делать? Как быть? По древнему укладу в бою надо брата одолеть, а тот ведь силен.
        Хаджар не знал традиций Севера, но что-то ему подсказывало, все обстояло не так просто, как описывал Нарнир. А значит волк делал это с каким-то умыслом.
        Хаджар бросил быстрый взгляд в сторону Бадура.
        Северянин сказал, что волки в дом не войдут. Мертвец там стережет или что-то еще, понятно одно - этот магический обычай был сродни кровной магии. Так что у волков был всего один выход - убить Бадура. Но сделать этого напрямую они не могли, так что…
        - Не слушай его, Бадур! - прокричал Хаджар, чувствуя, что иначе северянин может его и не услышать. - Он хочет заставить тебя бросить вызов!
        - Умный какой, - процедил волк с угрожающим рыком, а затем продолжил с предыдущими интонациями. - В общем, говорил Бадур много про своего брата. О том, как тот бахвалился своими подвигами. Что медведей белых бил, бизонов бил, раз на раз на голых кулаках с каменными людьми выходил и побеждал. Что с ночными фуриями не боялся схлестнуться. Удалой богатырь. Но вот Бадуру показалось, что, когда брат его бахвалился тем, что он сыновей Феденрира за слабаков держит и легко их раз на раз порвет, это все блажь. Мы его слушали, внимали. От скуки в ту зиму изнывали, ну и решили попросить этого брата выйти за границу. Слово взять, ну и может крови немного.
        Волки снова засмеялись. На этот раз не лающе, а как-то иначе. Будто у них в горле кровь чужая бурлила.
        Нарнир повернулся к Хаджару и, разведя руками, пожал плечами.
        - Кто же знал, Безумный Генерал, что брат его вызов бросает только мне, а не всей стае. Так что честь мы не нарушили. Слово сдержали, бились славно. Брат, кстати, старший сын Стародуба, действительно богатырем славным оказался. Бился достойно. Скольких он тогда положил?
        - Двоих, - прорычали в стае. - Брата и сестру мы потеряли в тот вечер.
        - Во-о-от! - протянул Нарнир, после чего подошел к Бадуру. - так что видишь, северянин, не ты один в тот вечер кровного потерял. Мы тоже пострадали. Правда, как говорится, чем меньше ртов в стае, тем больше каждому мяса!
        И опять взрыв смеха. А Бадур стоял не шелохнувшись и смотрел куда-то внутрь себя и собственного горя.
        - Вы должны были биться раз на раз, - произнес он. - до первой крови… таков был уговор.
        - Ну так мы и бились раз на раз, Бадур! - смеялся Нарнир. - Княжий сын - раз, стая - раз. И до первой крови! Первой крови от каждого из бойцов!
        Стая все глумилась, держалась за животы и виляла хвостами. Но громче всех заливался Нарнир. Сейчас, даже несмотря на то, что они приняли человеческие облики, то перед внутренним взором Хаджара все равно возникла стая. Жуткая, дикая стая голодных волков.
        Тех, кого породил самый жестокий и отъявленный хищник Зимнего Двора - Феденрир. Легенда гласила, что именно он, в сражении Небес и Земли, убил Миристаль, пытавшуюся положить конец раздору между Черным Генералом и Яшмовым Дворцом.
        Некоторые легенды даже говорят, что если бы не Феденрир, сумевший пробить лучшую броню Звездных Садов, в которую облачилась Миристаль, то у неё получилось бы вернуть покой и порядок в Безымянный Мир.
        - Ну так что же ты стоишь, Бадур! - Нарнир снова хлопнул северянина по плечу. - Пригласи в дом старых друзей. Выпьем браги, вспомним былое, ну а там… мы свое возьмем и поминай, как звали. А долг твой будет уплачен. Откроем тебе проход через границу. Сможешь вернуться домой. А то отец твой, княже добрый, небось уже весь поседел да исхворал. Двух сыновей сразу похоронить - такое никому не пожелаешь.
        Проклятье…
        Теперь понятно, почему Бадур все это время находился по эту сторону границы. Может он и мог найти путь обратно, пройдя сквозь магию древних, только Нарнир его не пускал.
        Волк, хитрая тварь, использовал княжьего сына в качестве отложенного должника. Может тот пригодится когда-нибудь в будущем, в качестве разменной монеты, так что пусть лучше будет рядом. Под рукой. И чуть что - можно и использовать.
        Интересно, а Хельмер им, случаем, не дальний родственник?
        - Генерал!
        Хаджар едва не вздрогнул от неожиданности.
        Вечерние Звезды!
        Как долго еще непонятные ему личности будут пытаться связаться с ним про помощи телепатии?! Хоть бы какое-то предупреждение делали.
        - Это я, Артеус… Только не говори ничего вслух! Здесь было несколько капель твоей крови, так что я использовал темную магию. Подумай и я услышу.
        Темная магия… Артеус Лецкет, детя цветов, и черная магия. А Хаджар уже думал, что люди его мало чем могут удивить.
        - Насколько паршивая ситуация? - мысленно спросил Хаджар.
        - Лэтэя тяжело дышит. Мерзнет. Живое пламя развести не из чего. Нам бы не помешало то дерево. Иначе она умрет через несколько часов.
        Глава 1607
        Хаджар скосил взгляд на полено.
        - Ты видишь моими глазами?
        - Темная магия, - повторил Артеус, будто это что-то могло объяснить. - А еще… что ты сделал со мной, генерал?
        - Жизнь тебе спас, - мысленный разговор на то и мысленный, что их общение велось с такой скоростью, что Нарнир еще не успел закончить смеяться над своим предложением. - Вставил в лоб какой-то отросток Высокое Небо знает какой магии.
        - Отросток… я видел сон, Хаджар. Там был древний маг с разноцветными глазами. Он учил меня словам, а я слушал.
        - Древний маг… кажется, я знаю о ком идет речь.
        - Мне кажется, я тоже… не важно. В обмен на учебу, он попросил меня помочь.
        - Помочь? Кому? Ему?
        - Тебе. Помочь тебе добраться до земель Бессмертных. Так что, генерал, кажется, нам с тобой придется еще какое-то время путешествовать вместе.
        - Очень занимательно, конечно, но, мальчик, если ты не заметил, у нас тут небольшие проблемы.
        - Я знаю… я помогу. Вызови на бой их вожака. Он не откажет. Иначе рухнет его авторитет в стае.
        Хаджар еще раз оценил фигуру Нарнира.
        - Не думаю, что мое самоубийство как-то поможет в спасении Лэтэи. Или ты намерился помочь мне добраться до земель Бессмертных в виде бестелесного духа?
        - Неужели я слышу неуверенность в голосе прославленного генерала?
        Хаджар оставил колкость без комментариев. Он в любом случае собирался именно так и поступить - вызвать на бой Нарнира. Даже успел придумать план, как он смог бы задержать волка на достаточный срок, чтобы Бадур опомнился и сделал единственно правильный выбор - попросту поднял полено и вместе с Хаджаром двинулся бы в дом.
        То, что волки не напали ни на Бадура, ни на Хаджара, говорило о том, что они не могли этого сделать. А значит - ничто не мешало северянину вместе с генералом попросту проигнорировать стаю.
        Что же касательно бегства с поединка, то Хаджар бы составил вызов таким образом, что это никоим образом не считалось бы “бегством”.
        Сколько в этом чести - судить слушателям песен бардов.
        - Неплохой план, генерал. Но Нарнир старый волк. Я слышал о нем легенды еще будучи малышом…
        - А сейчас будто вырос… погоди, ты и мысли мои читать можешь?
        - Я же сказал - капля твоей крови и темная магия… не суть. Я помогу, Хаджар. Моя магия, ненадолго, сделает тебя достаточно сильным, чтобы биться с Нарниром. Может не на равных, но… тебе ведь не привыкать, да?
        - Предположим.
        - Хорошо. Тогда бросай вызов, а я пока произнесу заклинание.
        - И как я пойму, что оно подействовало.
        - Поймешь… я лучше всего использую магию стихий, так что призову твою ветер…
        - Отлично!
        - И север… - закончил Артеус. - я чувствую его след на тебе. Не знаю откуда, ибо ты точно не рожден в стране этого северянина, и тем не менее. Впрочем - не важно. Тебе лишь надо биться с Нарниром столько времени, чтобы очнулся Бадур.
        - Сбежать-то не получится в любом случае.
        - Нам и не надо. Доверься мне. Я слышал ваш разговор. Если Бадур действительно Княжий сын, то у него его власть над сыновьями Феденрира.
        - А ты-то откуда знаешь?
        - Маг сказал. Начинай.
        Маг сказал…
        Весь мысленный диалог не занял и нескольких мгновений, так что, когда Артеус договорил, Нарнир еще только-только закончил смеяться.
        - Ну так что, княжий сын, пустишь нас в дом? Мы ведь надолго не задержимся. А ты сможешь к своему отцу вернуться. Любимую обнять. Ну, если она за стро тридцать лет, конечно, не оплакав двух молодцев, не нашла себе третьего. У вас же, у людей, век - это срок длинный. Многое случится может и…
        - Нарнир, - окликнул волка Хаджар.
        - Генерал, - широко улыбнулся оборотень. - разве южан не учат, что, когда двое слово держат, третий лезть не должен? Не по чести поступаешь, а…
        - Нет между вами слова, - перебил Хаджар, после чего вытянул клинок и провел по нему ладонью, а затем брызнул кровью на снег. - А между мной и тобой кровь есть.
        Стая тут же притихла. Как самые обычные звери они уставились на вожака. Между ними не было особой любви и братских чувств. Простой инстинкт подчинения. И теперь они ждали, что же будет дальше.
        Как поступит вожак.
        Если примет вызов и победит - честь ему и почет, а стая будет лишь рада, что их ведет такой удалой волчара. А если нет, то… как бы ни был силен Нарнир, но стая целиком - сильнее. Да, они никогда не бросятся на него разом все, но это только пока вожак силен.
        Умом такое человеку не понять.
        Надо чувствовать.
        И Хаджар чувствовал.
        Нарнир вздохнул и почесал затылок.
        - Вот зачем ты так, генерал. Не хотел я крови твоей, - судя по тону, вожак действительно не собирался драться с Хаджаром. - А теперь… теперь либо я тебя убью, либо мне придется в очередной раз, - вожак скосился на шрамы на своих оголенных руках. - брата собственного на поля вечной охоты отправлять. Хочешь крови между нами будет тебе кровь. Условия твои какие?
        - Бьемся честно, - ответил Хаджар. - до сдачи или первой крови. Смерти я твоей не ищу. Согласен?
        - Ты разве не слышал моей истории, генерал? Не боишься, что я сейчас стаю позову. Ты ведь не обозначил, с кем именно бьешься. Кровь твоя, против крови моей. А здесь моей крови, - Нарнир развел руками и каждый член стаи поднялся на ноги. Кто оружие достал, а кто зверем обернулся. - на реку хватит!
        - Как пожелаешь, - Хаджар выставил перед собой Синий Клинок. - хоть всей оравой набрасываетесь, если такова честь детей Феденрира.
        Нарнир прищурился.
        - Хитер, - волк присвистнул, и стая успокоилась. - вижу не даром моя тетка, Её зимнее Величество тебе такой дар вручила. Не за красивые глаза и стать. Что же… и я смерти твоей не ищу, генерал. Нет, между нами, вражды. Родства даже больше…
        Хаджар не стал спрашивать о каком родстве идет речь - прямом или метафоричном. Его это и не интересовало.
        - Но раз уж мы бьемся, то надо биться за что-то, - добавил Нарнир, после чего указал кинжалом на перья в волосах Хаджара. - между нами волками севера и волками юга всегда были распри. И не дело тому, на ком одежды, сшитые руками моей тетки, носить перья, данные детьми волков с юга. Так что вместе с твоей кровью и поражением, я заберу это украшение, Хаджар Дархан, а вместе с ним и твою память о степных орках. Договор?
        - Договор, - кивнул Хаджар.
        - Тогда начнем.
        И Нарнир широким жестом полоснул по руке. Стоило только первым каплям крови упасть на снег, как началась битва человека и волка.
        Глава 1608
        На мгновение Хаджару показалось, что на него кинулся огромный, черный волк. С горящими углями вместо глаз и паутиной уродливых шрамов, пересекающей шкуру. Но уже меньше, чем через удар сердца он поймал вражеские клинки в жесткий блок.
        Терна, энергия, воля и мистерии пылали внутри энергетического тела Хаджара, позволяя ему выдерживать давление мощи Нарнира. А мощь эта была велика. Куда больше, нежели у тех духов, с которыми Хаджар бился на пути к дворцу Титании.
        Такое впечатление, будто бы Хаджар принял на себя удар самой стихии. Стихии голодного, жестокого зверя, готово рвать любого, кто посягнет на его добычу и территорию.
        - Сейчас самое время! - мысленно прокричал Хаджар.
        Нарнир скалил свои зубы-клыки и бешено сверкал голодными до вида крови глазами. Нависнув скалой над Хаджаром, он давил на него, пытаясь закончить поединок всего одним ударом.
        Стая ухала и гоготала, поддерживая своего лидера. И только несколько из них затаились - самые могучие и жестокие из сыновей и дочерей Феденрира. Они ждали осечки от главаря, чтобы прыгнуть и вцепиться тому в горло, забрав корону стаи.
        Нарнир не собирался давать им ни единого повода.
        Снег вокруг сражавшихся постепенно испарялся. В небо змейками поднимались ленты пара. При этом энергия и мистерии практически не проявлялись эхом в реальном мире, так что мгновение боя выглядело будто бы бились два смертных.
        И вдруг Хаджар почувствовал что-то…
        Что-то, что сложно описать. Как описать тому, кто не видит ветра, как тот выглядит. Как чувствуется его сила внутри собственного тела. И как описать, когда холод далекого севера вдруг окутывает тебя суровым покровом, дающим не то, чтобы силу, а скорее… способность преодолеть свою слабость.
        Хаджар выдохнул и с его губ сорвалось небольшое белое облачко.
        Вес Нарнира стал неожиданно легче. Не легким, а именно - легче. Настолько, что Хаджар смог оттолкнуть его в сторону, а затем с удивлением посмотреть на свой меч.
        К узору парящей сквозь облака птицы Кецаль добавились снежинки, саваном тянущиеся за его хвостом вдоль шлейфа игривого ветра.
        Хаджар провел пальцами по лицу и вдруг понял, что то, что ему показалось касанием севера, на самом деле отобразилось полосами расплывшейся именной татуировки. Теперь она покрывала не только руку и половину груди, но поднялась до самого виска.
        Хаджар взмахнул мечом. Он почувствовал, что если пожелает, то сможет шагнуть внутрь ветра без разреза клинка. И, впервые, за очень долгое время, он снова услышал шепот и смех своего старого друга.
        - Так вот почему тебя зовут Ветер северных Долин, - сплюнул Нарнир. Теперь он больше не пытался броситься в безрассудную атаку. Перехватив один из кинжалов обратным хватом, он аккуратно обходил Хаджара стороной. - Одна из форм магии… я думал разноглазый колдун постарался, чтобы формы магии исчезли с континента смертных…
        Хаджар, откуда-то, знал, что то, что использовал Артеус, называлось “Покровом”. Одним из способов, которым в древности контролировали магию. А затем в его памяти всплыли образы племени Шук’Арка из джунглей Карнака. И Анетт.
        Вот откуда Хаджар знал о формах.
        Да, точно.
        - У него не получилось, - процедил Хаджар и взмахнул мечом.
        Одновременно с этим поднялся снежный вихрь и тысячами ледяных клинков устремился в сторону Нарнира. Но как бы не ни был быстр удар Хадажара и сколько бы силы в нем не содержалось, Нарниру не составило труда уйти из-под атаки невредимым.
        Зверем он прыгал из стороны в сторону, а его удары кинжалами выглядели хлесткими выпадами когтистой лапы. Лапы мах за махом разбивавшей снежные клинки в пыль.
        - Не самый лучш…
        - Да что же вы все такие разговорчивые, - процедил Хаджар.
        Вынырнув позади снежного вихря, он ударил наотмашь, заставляя Нарнира принять защитную стойку. Высекая снопы искр и создавая волны снежного ветра, Синий Клинок полоснул по скрещенным кинжалам вожака стаи. Но Хаджар, только прикрывавший снежным вихрем, не останавливался.
        Заскользив по снегу, он наносил один удар за другим. Его меч, выписывая самые невероятные пируэты, каждое мгновение пытался найти брешь в обороне Нарнира. Но только простым обывателям кажется, что парные кинжалы годятся лишь для скоротечной схватки в городской подворотне.
        Да, они практически не могли выставить блок, но в вопросе парирования, да еще и в руках умелого воина - им не было равных.
        Под каждый удар, напротив каждого выпада - Нарнир умудрялся поставить кинжал так, чтобы меч Хаджара, проскользив по его плоскости, лишь на пару миллиметров промазал мимо цели и, вместо тела противника, пронзил воздух.
        - Неплохо, генерал! - загоготал Нарнир.
        Когда Хаджар отбил ложный выпад левого кинжала и уже собирался контратаковать, Нарнир внезапно поджал колени и камнем рухнул вниз. Вонзив кинжал в снег, он крутанулся на нем будто на шесте.
        Ноги-лапы, ощерившись длинными когтями, полоснули по груди не ожидавшего подобного звериного приема Хаджара. Его отбросило на несколько метров назад и только вонзив клинок в камень под снегом, он не позволил инерции отправить себя еще дальше.
        Разорванные одежды повисли клочьями, а на снег мерно падали алые капли.
        - Первая кровь, - просвистел Нарнир. - Сдаешься?
        - Мне нужно еще время, чтобы достучаться до Бадура! - тут же прозвучал голос Артеуса в голове.
        Проклятье… и почему в последнее время все, что делает Хаджар, это тянет для кого-то… время. Дурацкий каламбур.
        - Нет, - покачал головой Хаджар и выпрямился. Усилием воли он закрыл раны на груди, хоть для этого и пришлось потратить десятую часть запаса энергии. Удары Нарнира - это не удары простого зверя. - Эти перья слишком мне дороги.
        - Я знаю, - жадно облизнул вожак волков. - именно поэтому они и ценны.
        Нарнир кинулся в атаку. Он двигался куда быстрее, чем тот же мечник из Ордена. Буквально исчезнув с того места, где только что стоял, волк продемонстрировал куда большую скорость, нежели ту, с которой бился последние несколько мгновений.
        Он попросту игрался со своей добычей, позволяя ей ненадолго почувствовать мнимое превосходство и, тем самым, затянув внутрь самоубийственной борьбы.
        Вот только…
        Вот только Хаджар делал тоже самое.
        В последний момент, перед тем как кинжалы Нарнира дотянулись бы до его ключиц и, тем самым, лишили возможности биться клинком, Хаджар использовал… он решил назвать учение Черного Генерала - Покровом Терны.
        Сила ринулась из его ядра и окутала все тело, сделав его быстрее, крепче и сильнее. Движения Нарнира все еще казались слишком быстрыми, но теперь Хаджар мог за ними уследить. И в тот самый момент, когда кинжалы уже почти коснулись его плоти, генерал использовал свою новую технику. Лучшую контратаку из его арсенала.
        - Встречный ветер.
        Вот только на этот раз она была усилена не только Покровом Терны, но и магией Артеуса.
        Глава 1609
        Короткая вспышка, а затем все члены стаи оказались вынуждены поднять свое оружие, чтобы отразить надвигавшуюся на них бурю. Ветер, наполненный мистериями меча, буквально рассекал все на своем пути, а морозный вихрь, следовавший с ним рука об руку, замораживал то, что осталось после.
        Все одна, маленький, синяя искра, тонкой полосой пробившая левый бок Нарнира, на выходе создала океан из снежного ветра и мечей.
        Несколько из членов стаи внезапно обнаружили легкие порезы на своих телах, а у парочки оказалось срезано немного меха.
        Хаджар же, стоя за спиной Нарнира, чуть тяжелее дышал и лихорадочно поглощал энергию из окружавшего мира. У него почти не осталось лекарственной алхимии, так что тратить ей без острой необходимости было бы слишком расточительно.
        - Первая кровь, - повторил чужие слова Хадажар. - Сдаешься?
        Стая застыла в ожидании ответа своего вожака. Они впервые увидели, чтобы простой смертный смог ранить их лидера. Тот, стоя прямо и смотря в пустоту, где только что находился, казалось бы, поверженный противник, только улыбался. Казалось его вовсе не заботила рана от клинка, из которой сочилась темная, нечеловеческая кровь.
        - Ха… ха-ха-ха! - вдруг загоготал волк. - Сколько эпох минуло, генерал! Сколько эпох с тех пор, как сталь смертных смогла бы меня ранить!
        Он развернулся и прежде, чем Хаджар успел среагировать, крепко его обнял. Так крепко, что затрещали кости. И это означало лишь одно - Нарнир все еще не использовал всей своей силы.
        - Наконец-то! - выдохнул он, разжав волчьи объятья. - Достойный противник!
        Нарнир отошел на несколько шагов назад и, приняв странную стойку, чем-то напоминавшую пса, расставившего лапы в стороны и готового к прыжку.
        - Теперь будем биться серьезно!
        И Нарнир исчез. Но на этот раз он исчез для Хаджара, использовавшего и магию Артеуса и Покров Терны, что ставило вожака сыновей и дочерей Пожирателя Звезд на уровень, когда Хаджар мог бы честно сказать, что даже будь у него в запасе полвека развития, тренировок и медитаций, он вряд ли смог бы одолеть столь грозного противника.
        Но это все лирика.
        Хаджар обнаружил себя в центре яростного шторма из сотен и сотен ударов кинжалов. Секущие и режущие удары и выпали сыпались на него со всех сторон. Птица Кецаль взмахнула крыльями на плоскости клинка и меч Хаджара полетел. Он отражал и блокировал один удар за другим.
        Его тело двигалось подобному тому, как лист двигается на самом жестоком из ветров, но при этом остается невредимым. Стая волков, вечно голодных и злых тварей жестокого севера, застыла. Даже они - полулюди, полу звери смогли увидеть красоту отточенных движений мечника.
        Те казались легкими и плавными, но таили в себе взрывную силу и скорость. Казались естественными и простыми, но каждый шаг и каждое движение Хаджара являлись продуктом тысяч смертельных схваток и еще больше - бесконечных тренировок.
        Все естество мечника говорило о том, что он посвятил этому пути всю свою жизнь и добился высот, благодаря которым, даже учитывая практически пропасть, разделявшую Хаджара и Нарнира в уровне силы, мечник все еще не отправился к праотцам.
        Синий Клинок буквально испарился в руках Хаджара, слившись вместе с лентами пара, ставшими некими очертаниями боевого круга, в центре которого, на оголенных камнях бились Нарнир и Хаджар.
        Волк хищно и радостно ощерился и вновь прыгнул на своего противника. Его правый клинок полетел прямо в висок Хаджару. Тот, крутанувшись на пятках, присел, пропуская удар Нарнира в дюйме над собственной головой. И тут же, воспользовавшись инерцией, плетью ударил клинком, пытаясь рассечь живот противника.
        Нарнир же, легко оттолкнувшись ногами от камней, взмыл над мечом и, падая, яблоком рукояти левого ножа ударил под локоть Хаджару. Правая рука ненадолго онемела, а генерал беспомощно смотрел на то, как в его и без того окровавленное и израненное тело уже погружается чужая сталь.
        Вот только каждый раз отдавая противнику одну часть тела за другой, позволяя ранить себя и пустить кровь, Хаджар лишь прикармливал голодного зверя, давая тому забыться во вкусе крови и скорой победы.
        Прежде техника Воина Ветра позволяла Хаджару создать, всего на пару секунд, едва заметный, призрачный клинок, сотканный из тумана и ветров.
        Но теперь, будучи в несколько раз усиленным магией Артеуса, в левой руке Хаджара вдруг оказался белоснежный меч. В его кристаллическом клинке танцевал северный ветер, но одновременно с этим меч выглядел выкованным из лучшей стали, лучшими из мастеров.
        Кинжал Нарнира так и не нашел своей цели, а вот Хаджар сумел дотянуться до противника и нанести секущий удар вдоль всего лица - от правого виска, через переносицу и до левой скулы. Генерал метил этим ударом в артерию, но Нарнир успел перенаправить удар ножа и, отразив смертельный финал приема, разорвал дистанцию.
        Хаджар, опираясь сразу на оба меча, поднялся на ноги. Он слегка шатался. Его одежды окончательно превратились в изорванные лохмотья - они не просто не служили доспехами под ударами Нарнира, но, скорее даже, мешались.
        Так что усилием воли Хаджар превратил их из прекрасных одежд Мэб в привычные ему простецкие одежды, сшитые руками Аркемейи.
        Раны, таящиеся под ними, постепенно закрывались, но это требовало от Хаджара все больше и больше энергии. А бой и так вытягивал её с немыслимой скоростью.
        Такими темпами Хаджара хватит еще всего на несколько минут. А вот вожак волков, пусть и дважды раненный, выглядел так же свежо, как и в начале поединка.
        - Знакомая техника, - прорычал Нарнир. - значит не даром ты пахнешь Черным Генералом… генерал. Что же - ты бился достойно. Отдай мне перья и можешь ступать. Нет урона твоей чести, а среди сыновей и дочерей Феденрира ты всегда сможешь найти приют и пищу. Такое мое слово.
        Стая улюлюкала и выла, подтверждая слова своего вожака. Сперва они отнеслись к прославленному генералу с легким пренебрежением, как к любимчику их королевы. Но теперь, после его битвы с вожаком, они убедились, что слава генерала родилась не на пустом месте, а королева относилась к нему так же, как и любому другому воину - соразмерно силе и достижениям.
        Хаджар посмотрел в глаза противнику и поверил его словам. Так что вместо ответа только выставил перед собой мечи. Даже если бы за его спиной не лежала при смерти верная подруга и на кону стояли бы лишь перья степных орков, Хаджар все равно бы не отступил.
        В том, чтобы пожертвовать памятью о гордых воинах и боевом товарище ради своей жизни - в этом нет чести. А что есть у Безумного Генерала, кроме чести, слова и меча.
        Нарнир вздохнул.
        - Я прослежу, чтобы барды спели славную песню о тебе, генерал, - произнес Нарнир. - Я не искал твоей смерти - ты сам её выбрал. Это моя земля и мои правила, смертный.
        Через мгновение перед Хаджаром стоял огромный черный волк и все вокруг, постепенно, погружалось во тьму.
        Глава 1610
        То, что увидел Хаджар нельзя было назвать Королевством. Он видел Королевства тьмы и света, когда странствовал по миру и сражался с различными адептами. Королевство не было способно изменить реальность. Во всяком случае - не в подлинном смысле этого выражения.
        Королевство лишь подчиняло мир воле его хозяина. И, тем самым, позволяло использовать адепту окружающую реальность как часть собственной силы. Именно поэтому чем больше было королевство - начиная Баронством и заканчивая Истинным Королевством, тем сильнее становился адепт.
        Подобная закономерность принадлежала к простому количественному измерению - больше, значит сильнее. Разумеется, чем дальше шел по пути развития воин, тем глубже он погружался в мистерии своей стези.
        Те, кто преодолел границы Истинного Королевства, обретали способность сжимать королевство и помещать его внутрь своего оружия. Казалось бы, это противоречит правилам Боевого Искусства и сокращает количественное измерение, но там, где пропадает количество, появляется качество.
        Большое королевство создавало слишком много помех для техник и мистерий адепта, порождало огромное эха и большая часть силы попросту терялась, изливаясь в реальность.
        Сжатое истинное королевство - прием, который Хаджар освоил уже как несколько десятилетий, позволяло сократить лишнюю трату сил и сосредоточить всю силу в одной точке.
        В итоге получалось, что у раскрытого Истинного Королевства и сжатого имелись свои плюсы и минусы. Что-то имело смысл использовать в дуэли, а что-то - при необходимости как можно быстрее одолеть большое количество не самых сильных противников.
        Но…
        То, что использовал… создал… призвал Нарнир не принадлежало к Истинному Королевству. Просто потому, что он не подчинял окружавшую их действительно, а действительно - изменил. Он не призвал тьму, не создал небольшой участок ночи, а попросту изменил мир так, чтобы вокруг воцарилась тьма.
        Тьма, внутри которой красными звездами сияли тысячи звериных зрачков. Нарнир не просто “быстро двигался” внутри этого купола тьмы, а беспрепятственно перемещался. Мгновенно изменил свое местоположение, выбирая, как ему хочется, любую точку пространства мрака.
        - Это мое правило - Купол Мрака, - раздался голос, звучавший не “казалось бы отовсюду”, а просто - отовсюду. Тьма была Нарниром, а Нарнир - тьмой. - Гордись, генерал, после брата Бадура, ты второй смертный, кто за эту эпоху видел мое правило.
        Хаджар, чувствуя смертельную угрозу, уровня, какого он еще не испытывал прежде, пытался призвать все свои силы, но… их не было. Он лишился и терны, и мистерий, и энергии Реки Мира. Его техники попросту не работали, а сам он стоял простым смертным перед лицом невидимого волка, ставшего самой тьмой.
        И только меч Хаджар все так же не дрожал, а его дыхание звучало ровно. Его воля, закаленная в крови и боли, как душевной, так и физической, достаточно крепка, чтобы ей нельзя было сломить даже подобной ситуацией.
        - Вот оно что… - дыхание мрака звериным языком коснулось лица Хаджара. - Ты знаешь, что такое правило… быть может, если бы у тебя было в запасе несколько веков, то ты смог бы найти среди мира и свое собственное, но нет. Прости, генерал, такова твоя судьба - умереть от моих клыков тьмы. Не держи зла. Я не искал твоей смерти. И барды споют об этом, когда придет время твоей тризны.
        Хаджар выставил перед собой меч. Его сердце билось спокойно. Пока он мог держать меч в руках - еще ничего не потеряно. Пока его сердце бьется - он все еще может сражаться.
        - Не он твой противник.

***
        Нечто внезапное, похожее на отколовшийся кусочек неба, разрубило купол мрака. Хаджар, к которому вернулись все его способности, машинально использовал Пыл Звезды и призвал на помощь свою лучшую защитную технику.
        Учитывая слияние Воина Ветра, Покровов Терны и Стихий, а также Пыл Звезды, то два сияющих крыла птицы Кецаль - одно синее, а другое белое, могли бы, наверное, выдержать удар Бессмертного восьмого ранга.
        Только этого не требовалось.
        Напротив огромного волка, в холке превышавшего добрых четыре метра, стоял Бадур. Только выглядел он как-то… иначе.
        Его простые одежды сменили стеганные доспехи, звенящие железными бляхами. На голове покоился шлем без забрала, но с длинной полоски стали, закрывавшей нос - одно из самых уязвимых мест в бою сталью.
        Кожаные обручи стянули наручи, а высокие сапоги из ткани и кожи постепенно исчезали под кольчужной юбкой. В руках он держал топор.
        И одного взгляда на этот топор хватило, чтобы Хаджар ощутил давление на свою защитную технику. И это учитывая, что топор не был направлен на Хаджара. Просто… одно присутствие подобного оружия или того, что создавало это оружие было достаточно, чтобы генерал почувствовал нечто, что находилось за пределами его возможностей и понимания.
        - Вечерние Звезды и Высокое Небо, да что здесь происходит?! - выдохнул Хаджар.
        - Бадур смог найти свое правило, - прозвучал голос Артеуса. - Нарнир чувствовал, что лесоруб находится на грани понимания сути вещей и потому хотел его убить. Одним камнем двух зайцев.
        - Проклятье…
        Стая, видя, что традиция поедника была нарушена, поднялась и уже бросилась было в сторону Бадура, но её остановил рык Нарнира.
        - Глупцы! - завыл волк. - Все поляжете!
        И будто в подтверждение слов Нарнира одна из волчиц, самая быстрая из всех, оказавшись на расстоянии в двадцать шагов от Бадура, оказалась разрублена на сотни кровавых ошметков плоти и костей.
        Остальные волки тут же застыли там, где и стояли. В их глазах легко читался ужас и понимание. Понимание того, что Бадур обладал той же силой, что делала их вожака - вожаком.
        - Мой топор, - Бадур поднял свое оружие. - Правило Валящего Лес Топора - все, что окажется на расстоянии в двадцать шагов, будет мной разрублено.
        Голос северянина гремел, а Хаджар чувствовал, как слова северянина отпечатываются на его душе. Когда Бадур сказал “все”, он действительно имел ввиду - все.
        Не только то, что имеет плоть и форму, но и все, что не имеет формы и плоти. Может быть, своим топором, Бадур бы смог бы ранить и исказить даже судьбу.
        - Северянин, - прорычал волк.
        Нарнир и Бадур стояли друг напротив друга, могучие дети севера. Ни один из них не хотел отступать, но оба они понимали - их битва приведет к смерти либо одного, либо другого, а это означало только одно - север станет слабее. Они не могли себе этого позволить.
        Не сейчас.
        - Между нами кровь, пес Феденрира, - прогремел Бадур. - И я приду за ней, когда наступит час отомщения.
        - Я буду ждать, Бадур, сын Стародуба, из рода князей лесорубов, - кивнул принявший человеческий облик Нарнир. Убрав кинжалы, вожак посмотрел на Хаджара.
        - Мы еще встретимся, генерал. Между нами, незаконченный поединок. Стань сильнее, ибо на этот раз я буду искать твоей смерти.
        После этого стая волков мгновенно исчезла где-то за холмами.
        Хаджар выдохнул и сел прямо в снег. Руки слегка дрожали от усталости, а энергетическое тело оказалось практически полностью истощено.
        - Сейчас бы чаю, - прошептал Хаджар - на большее не хватало сил. - Да закурить.
        - Еще не время, - произнес Бадур. - Волки ушли не из-за меня?
        - Что?
        - Покажись, - Бадур вытянул перед собой топор и что-то произошло. Что-то неуловимое и незаметное. Но этого было достаточно, чтобы спала снежная вуаль и на снежном склоне появилось новое лицо. Лицо, скрытое под стальным забралом.
        Хаджар уже видел это существо.
        Это был Зимний Рыцарь.
        Правая рука Мэб.
        Глава 1611
        Он выглядел точно так же, как его и запомнил Хаджар. Будто бы только что с поля боя - броня вся в изломах и зарубках, местами смятая, а где-то из неё торчали арбалетные болты. Несколько застыли в прорезях для глаз в тяжелом шлеме., полностью скрывающем лицо.
        Заиндевевший латный доспех слегка скрипел, а позади его спины развевался белый, рваный плащ, сотканный из снега и зимнего неба.
        В правой руке он держал тяжелый двуручный меч, но при огромной комплекции и легкости ношения казалось, будто бы Рыцарь владел маленькой саблей, а не монструозным клинком.
        
        - Княжий Сын, - прогремел голос из-под шлема. - пришло время возвращаться обратно.
        Бадур опустил топор и ощущение присутствия чего-то невероятного исчезло. Перед Хаджаром снова стоял высокий мужчина средних лет с телом, далеким от того, чтобы его можно было назвать воинским.
        - Генерал, - чуть кивнул посланник Королевы Тьмы и Зимы.
        - Достопочтенный Рыцарь, - ответил тем же Хаджар.
        Сложно было сказать, имелись ли между Рыцарем и Хаджаром хоть какие-то отношения. Когда-то Рыцарь Зимы пообещал, что будет сражаться с Хаджаром плечом к плечу в вечной битве. Что-то вроде посмертия для смертных воинов, обративших на себя внимание Зимнего Двора духов.
        С тех пор, как они беседовали, миновали многие и многие годы - краткий срок для духов, но достаточный для смертных.
        - Хаджар.
        - Бадур.
        Хажар испытывал большую благодарность по отношению к северянину. Если бы не он, то, кто знает, что случилось бы с Артеусом и Лэтэей. Да и самому Хаджару этот суровый северянин тоже помог.
        Правду ли рассказал Нарнир или только часть этой правды - Хаджар не знал. Да ему и не требовалось. Он был достаточно стар и, возможно, в чем-то даже мудр, чтобы увидеть ту боль, с которой жил Бадур. И то, как он пытался загладить грехи и ошибки прошлого.
        Может княжий сын и не был хорошим человеком, но… разве был Хаджар? Они оба сражались с демонами своего прошлого, стараясь в каждом новом дне совершать что-то хорошее, чтобы не было стыдно посмотреть в глаза праотцам на своем последнем суде.
        И этого было достаточно, чтобы Хаджар протянул руку.
        - Спасибо за очаг и добро, Бадур из рода лесорубов. Не забуду. И если будет случай - отплачу.
        В глазах северянина отразилось удивление, а затем облегчение и, может, даже немного радости. Он крепко сжал предплечье Хаджара.
        - И тебе спасибо, Хаджар Дархан из рода воинов, - произнес Бадур, и, после небольшой паузы, все же добавил. - То, что сказал волк… это только часть истории. Хоть и правдивая, но часть.
        - Я так и думал, - кивнул Хаджар и покосился на спокойно ждущего Рыцаря Зимы. - Почему он пришел за тобой?
        Бадур разжал руку и, заткнув топор за пояс, направился к своему визитеру. На полпути он остановился и посмотрел вниз с горы. Туда, где раскинулись просторы окутанной весной долины. Где цвели леса, поднимались к небу бутоны цветов посреди заливных лугов, где плыли игривые кучевые, рассекая бескрайнюю небесную лазурь.
        Во взгляде северянина отразилась тоска.
        - А ты еще не понял, южанин? - спросил он у пустоты и встал вплотную с Рыцарем.
        Шестеренки в голове Хаджара закрутились с утроенным рвением. Аглен Лецкет ведь не требовал с них какой-то подробной карты или способа проникнуть в Северную Страну. Ему не требовались живые свидетели границы, проложенные маршруты или нечто подобное.
        Вся компания завязалась вокруг всего одного повода - отыскать жителя Севера, сбежавшего на юг - в заснеженные горы. Но при этом Аглен не просил привести его в город.
        Что из этого следовало?
        А то, что Хаджар, как это часто бывало, за лесом не увидел деревьев и пока думал, что обхитрил тысячелетнего главу торгового дома, тот, все это время, водил его за нос. Причем так ловко, что мог бы позавидовать и сам Морган Бесстрашный.
        Что поделать - интриги, все же, не стезя Хаджара. Да, он стал в них искушенней, но куда ему до тех персон, что посвятили этим играм всю свою, многовековую, жизнь.
        - А я слышал, что Страна Севера - страна настоящей свободы.
        Бадур улыбнулся. Грустно и насмешливо. Вот только смеялся он не над Хаджаром, а над самим собой.
        - Как говорят наши волхвы, южанин, - плащ Рыцаря развернулся снежным вихрем и накрыл их обоих. - Чем больше свободы, тем выше забор вокруг неё.
        И они оба исчезли, оставив после себя лишь скоротечную вьюгу, заставившую Хаджара прикрыть глаза. И только едва слышимый голос остался где-то среди ветра.
        - Будет на то воля Матери-Макоши, мы еще свидимся, генерал. В роду Стародубов тебе всегда будут рады, как гостю и другу.
        Хаджар открыл глаза и обнаружил, что стоит один на заснеженном склоне, а Рыцаря и Бадура нигде не было видно. Собственно - в Реке Мира не осталось даже следа от их недавнего присутствия. Будто и не было никогда.
        - Интриги, - выдохнул Хаджар и, подняв тяжелое бревно на плечо, направился к дому. - Как же я их обожаю…
        Аглену Лецкету не требовалось ничего из вышеперечисленного просто потому, что он уже знал и про древнюю магию и, возможно, про былые попытки пересечь дальние горы и отыскать путь в волшебную страну - границу мира смертных и самый таинственный регион Чужих Земель.
        А это могло означать только одно - глава торгового дома прекрасно знал и о том, что северянам, судя по всему, нельзя покидать своего дома. А Бадур, все это время просидевший в горах, смог “насладиться” южным гостеприимством исключительно благодаря Нарниру.
        Что-то подсказывало Хаджару, что именно правило волка - его Купол Тьмы, скрыл Бадура от взора надзирателя за соблюдением таинства границы. И тот факт, что за беглецом явился никто иной, как правая рука самой Мэб, впутывало в этот и без того не самый простой узел еще одну нить - Королеву Зимнего Двора.
        Ту самую королеву, по приказу которой была похищена Лэтэя. В том, что в данном вопросе волки не соврали - сомневаться не приходило.
        И это все наводило какую-то невероятную суету вокруг и без того неспокойного периода в истории Безымянного Мира. Что-то происходило вокруг. Что-то, уходящее вглубь самой истории и почему-то Хаджар чувствовал, что движется именно в том направлении, чтобы оказаться в эпицентре подобного шторма.
        К добру или к худу - время покажет.
        А пока ему надо было разобраться вот с чем. Если Аглен хотел, а он - хотел, попасть в Северную Страну, то единственным способом это сделать, было проследить за урожденным северянином, который рано или поздно должен будет вернуться обратно.
        И из трех оставшихся в горах смертных лишь один носил фамилию Лецкет.
        Глава 1612
        Хаджар подкинул еще одно полено в подпечек и, убедившись через маленькую печурку, что пламя в горниле не собирается угасать, прикрыл его заслонкой так, чтобы дом беспрепятственно проходил через устье прямо в хайло.
        Немало знавший о жизни простого люда, Хаджар все никак не мог налюбоваться на справную печь, сооруженную Бадуром. С такой и самые страшные морозы не страшны. Видимо вот что значит - родиться там, где солнце светит лишь несколько часов в году.
        Летея, завернутая в шкуры, лежала на перекрыше, заранее устланной циновками и одеялами. Дыхание воительницы постепенно выравнивалось, а кожа приобретала здоровый розоватый оттенок.
        Артеус, сидевший напротив Хаджара, тоже завернутый в одеяла, пил остатки травяного чая, найденные в закромах Бадура. Тот покинул избу оставив с собой все свои пожитки. Только забор взял и больше - ничего.
        - Ну, - поторопил Хаджар.
        Артеус выдохнул и поставил чарку на стол. Его теплые, карие глаза не выдавали ровно никаких эмоций. Так что на какое-то время Хаджару, держащему ладонь на рукояти меча, действительно показалось, что он смотрит на ожившую скульптуру.
        Высокое Небо и Вечерние Звезды, неужели природа действительно может создать настолько совершенное лицо и фигуру?
        - Ты прав, генерал, - ответил на вопрос Артеус. - Мой отец… глава торгового дома Лецкетов действительно собирался использовать тебя, Лэтэю и всех остальных, чтобы у меня была возможность наложить следящее заклинание на северянина, после чего вынудить последнего вернуться обратно в свою страну.
        Хаджар выругался. Грязно. И не потому, что Артеус его обманул - на самом деле никак не обманул, потому что этот нюанс они никогда не обсуждали, а просто… Хаджар терпеть не мог, когда его использовали в темную.
        А еще больше - когда так использовали дорогих ему людей.
        - Но я не стал, - неожиданно добавил Артеус и, схватив со стола нож, порезал ладонь и произнес нужные слова. Через мгновение рана затянулась в золотом сиянии, а еще через несколько мгновений волшебник все так же сидел на самодельном стуле и пил отвар. - Так что, когда об этом узнает отец, а он узнает, то добьется своего и с чистой совестью сможет поднять на совете старейшин вопрос о моем изгнании. И раз уж я нарушил прямой приказ главы дома, да еще и принес возможные убытки нашему… их предприятию, то не быть мне больше Лецкетом.
        Перед внутренним взором Хаджара всплыл образ другого младшего сына одного из кланов Дарнаса. Его звали Гэлхад из клана Вечной Горы.
        Сколько лет минуло с тех пор и сколько воды утекло?
        Наверное, как и многие, Хаджар с возрастом становится сентиментальным.
        - И почему ты так поступил? - спросил Хаджар.
        Артеус только горько усмехнулся.
        - Как ты мог заметить, генерал, я не самый любимый сын своего отца, - в словах волшебника не звучало ни печали, ни обиды. Только тупая, застарелая боль. Нечто, что как старая мозоль, гложила лишь когда на неё наступали. - А Бадур… он ведь нас спас, Хаджар. Всех нас. Тебя, меня, Лэтэю… если бы не он, сгинули бы мы здесь. Это факт.
        - Факт, - согласился Хаджар.
        Он не стал добавлять, что если бы не наличие самого Бадура в горах, то всего этого предприятия не состоялось бы. К чему такие нюансы.
        - Нет в этом чести, - покачал головой Артеус. - Так что я не смог поставить под угрозу дом того, кто спас меня и мою… подругу.
        Хаджара в перечне не оказалось, что логично - у них с Артеусом сложились весьма сложные отношения. Без всякого преувеличения можно было сказать, что Хаджар все еще не доверял волшебнику и вряд ли вообще хоть когда-то будет.
        - Честь… - протянул Хаджар. - Так странно слышать о чести от мага.
        Артеус прищурился.
        - В том, что у вас, генерал, есть какие-то проблемы с моими коллегами по ремеслу, не делает всех волшебников такими уж негодяями.
        - Никто и не говорил о негодяях, - пожал плечами Хаджар. - Скорее о бесчестных, лживых, изворотливых, скользких интриганах. Но не о негодяях, нет.
        - Вы не любите магию.
        - Терпеть не могу.
        Хаджар достал трубку и с удивлением обнаружил, что внутри рукава остался небольшой мешочек, в котором Бадур хранил свой “табак”. Мешочек, внутри которого сейчас явно лежала что-то тяжелее перемолотых листьев.
        Убрав, незаметно для волшебника, сверток в пространственное кольцо, Хаджар закурил. Так они и сидели. Вернее - двое сидели, а Лэтэя лежала на печи и отогревалась.
        За окном, обласканным морозом и украшенным его узором, падали крупные хлопья снега. Они кружились, танцуя друг с другом в непрерывном вальсе, а затем сливались с общий покровом сверкающего снежного одеяла, укрывшего все пространство, на какое только хватало глаз.
        Хаджар любил зиму. И любил горы. Горы, пожалуй, чуть больше, чем, чем зиму. Хотя зачастую эти понятия шли рука об руку.
        - И что нам делать? - внезапно спросил Артеус.
        Юный маг действительно выглядел обеспокоенным. Только Хаджар не понимал - Артеус переживал из-за своего нового положения, или по какой-то другой причине.
        Причине, мирно спящей на печи.
        Только слепой бы не заметил, как смотрит Артеус на Лэтэю. И дружеского в этом взгляде почти не обнаруживалось.
        - Нам? - переспросил Хаджар. - Почему - “нам”?
        - Я может и юн, генерал, и, может, не из самых прозорливых, но и мне понятно, что вы что-то задумали, - голос Артеуса звучал твердо, а его глаза излучали решимость. - Я слышал много слухов о том, что в Чужих Землях собирается новый поход на Орден Ворона. И у меня, поверьте, есть свои резоны присоединится к нему. Так что, учитывая, что вы не получите поддержки в виде воинов моего… главы дома Лецкетов, то я и задаю резонный вопрос - что нам делать.
        Хаджар вздохнул и покачал головой. Артеус был умен - этого не отнимешь. Впрочем, как и любой другой маг. Сильный разум - это вообще первая необходимость при изучении магической стези.
        - Я все еще не доверяю тебе, Артеус. И вряд ли когда-то буду, так что…
        - Зато я - доверяю, - раздался голос с печи.
        Хаджар обернулся и тут же пожалел о содеянном. Лэтэя вылезла из шкур, абсолютно не заботясь о своей наготе. И да - не важно, что Хаджар уже видел Падающую Звезду, как говорится - в чем мать родила. В тот момент он был занят процессом врачевания, так что ни на что не обращал внимания.
        Артеус же, сперва зависнув на пару мгновений, вдруг зарделся и отвернулся. Хаджар же с удивлением понял, что юнец с лицом демона-совратителя, на которого девки за версту оглядывались, все еще не знал женщины.
        Воистину - жизнь куда разнообразней, чем о нем можно подумать.
        - Возьми, - Хаджар протянул одежды, взятые из пространственного кольца, и отвернулся.
        Лэтэя поблагодарила и, облачившись в просторные платья, села рядом с волшебником. Тот покраснел еще больше. В данный момент на его лице вполне можно было яичницу приготовить, ну или металл расплавить.
        - Что произошло? - спросила леди.
        И потянулся длительный рассказ, в котором Хаджар старался одновременно подробно, и… без излишней подробности изложить события прошедших дней.
        Глава 1613
        Лэтэя слушала и кивала, порой украдкой поглядывая на лицо Артеуса. Вернее - новый узор, оставленный странным шипом. За это время они успели закончить все съестные припасы Бадура и его чай. Три голодных адепта это та еще стая саранчи.
        - Как жаль, - выдохнула под конец Лэтэя. - Как жаль, что я не смогла поблагодарить его лично.
        Хаджар промолчал. Что-то подсказывало ему, что последние слова Бадура перед расставанием и тот мешочек, что Хаджар обнаружил в своем рукаве, были как-то связаны. Но для того, чтобы убедится в этом ему требовалось одиночество и свободное время.
        Увы, ни того ни того в ближайшем обозримом не предвидится.
        - Как ты освободилась? - неожиданно спросил Артеус.
        За прошедший час юноша смог прийти в себя и вернуть приветливую, добродушную улыбку. Признаться, с ней его видеть было спокойнее.
        Лэтэя смолкла на полуслове и утопила взгляд звездных глаз где-то на дне пустой чашки.
        - Сложно сказать, - начала она свой рассказ. - Волки утащили меня в какую-то пещеру. Пути туда я не запомнила. Очнулась уже в пещере. У них там почти целая деревня. Огромная такая.
        - Пещера?
        - И пещера и деревня, - уточнила Лэтэя.
        Хаджар кивнул. Он так и думал, что Нарнир взял с собой далеко не всю стаю. Иначе как объяснить тот факт, что десяток волков стерегли границу целой страны. Получается, что дети Феденрира являлись, сами по себе, чуть ли не отдельной фракцией.
        Это делало их одновременно и опаснее, и, в какой-то степени, уязвимее для…
        Хаджар выдохнул.
        Проклятые интриги.
        Они из числа тех ядов, что заразят, а ты и не заметишь.
        - Тебя не обидели? - тут же подобрался Артеус.
        Лэтэя с Хаджаром переглянулись. В глазах девушки застыл немой вопрос, а Хаджар лишь плутовато улыбнулся и ничего не сказал.
        - Спасибо, Артеус, но я вполне способна за себя постоять, - довольно сурово отрезала воительница. - Но обходились со мной вполне достойно. Поместили в небольшой дом и приставили часовых.
        - И ты…
        - Нет, - перебила Лэтэя и чуть сжала кружку. - Их вожак… Нарнир или как его там. Он использовал что-то. Не знаю, как описать. Но… я вдруг оказалась простой смертной. Без техник, терны или энергии. Ужасное чувство. Не знаю… может артефакт какой-то или еще что-то…
        - Правило, - хором прошептали Хаджар с Артеусом.
        Лэтэя посмотрела на них с нескрываемым удивлением.
        - Артеус тебе потом расскажет, - чуть небрежно отмахнулся Хаджар. - Продолжай, пожалуйста.
        - Хорошо, - кивнула девушка. - так я провела несколько дней. Несколько раз пыталась сбежать, но будучи смертной в окружении детей Феденрира - не самая успешная моя затея. Так что я осталась ждать подходящего момента. И в один вечер он настал. Я вдруг почувствовала, что сила ко мне вернулась.
        - Вернулась? - чуть прищурился Хаджар. - Просто так взяла и вернулась.
        Лэтэя снова кивнула.
        - Я тоже сперва не поняла, что произошло, но… - она чуть поежилась. - Мне удалось выбраться из комнаты, а охранники, видимо, не ожидали, что я смогу им что-то противопоставить, так что я отправила их на поля вечной охоты. Отыскала свое копье и, прорвавшись с боем через несколько членов их стаи, выбралась на поверхность, а там по звездам нашла путь обратно. Дальше ты и сам, Хаджар, знаешь. Вы с Бадуром нашли меня у порога избы.
        Хаджар молча отпил немного отвара. В рассказе Лэтэи было больше брешей, чем в разбитом корыте. Если её действительно удерживало правило Нарнира, то почему он, вдруг, его убрал? А если даже и убрал, то получается, что Лэтэя столкнулась только с самыми слабыми членами стаи. Потому что даже трех волков из тех, что пришли вместе с Нарниром, было бы достаточно, чтобы не просто удержать Лэтэю, а пленить её обратно.
        А когда в стае остаются только самые слабые её участники?
        Когда более сильные, всем скопом, борются с какой-то угрозой. Угрозой достаточно серьезной, чтобы Нарнир был вынужден использовать свое правило и, тем самым, избавить от его давления узницу.
        Но кто в Чужих Землях обладал такой силой и властью, чтобы заставить волка стянуть все свои силы?
        - Ты никого не видела, когда сбежала?
        - Кроме оборотней? - Лэтэя ненадолго задумалась. - Было что-то такое… мне показалось, что я увидела кого-то знакомого, но, наверное, просто показалось в горячке боя.
        Хаджар почувствовал, что зацепился за что-то важное.
        - А можешь попробовать описать?
        Лэтэя пожала плечами.
        - Это была короткая золотая вспышка, не более того. Может быть чья-то техника или отсвет от костра или звезд. Не знаю Хаджар. Поверь, мне бы тоже хотелось выяснить, кто стал моим спасителем или спасительницей, но увы. Я была слишком занята тем, что пыталась спасти собственную…
        Лэтэя скосила на вновь покрасневшего Артеуса и замолчала.
        - В любом случае…
        - В любом случае, - тепло улыбнулся Хаджар. - я рад, что ты вернулась к нам. Без тебя этот поход снова стал бы слишком пресным. Да и Албадурт по тебе скучал бы.
        - Думаешь? - сверкнула улыбкой уже самая Лэтэя.
        - Конечно! Проклятый гном только и говорит, что о твоих глазах, - и опять же, Хаджар не стал уточнять, что Алба-удун не может свыкнуть с мыслью, что в глазницах у Лэтэя не звездный металл, а глаза. И постоянно просит дать ему шанс вырвать их и выковать что-нибудь эдакое. - Уже скоро песнь петь начнет.
        - Надо же…
        Хаджар с Лэтэей одновременно прыснули, а затем и вовсе засмеялись в голос. Один только Артеус, не понимая в чем дело, переводил недоумевающий взгляд с одного ну другую.
        - Ладно, - хлопнул ладонью по столу Хаджар. - это все, разумеется, очень занимательно, но нам надо понять, как двигаться дальше.
        - Встретиться с Шенси, а затем следовать плану, - напомнила Лэтэя, все еще немного дрожащая от внутреннего холода. - Мы и так слишком задержались в пути.
        - Это понятно. Но без поддержки Лецкетов, процесс переговоров с Сумречной Сектой может стать не самым приятным событием.
        - Вряд ли менее приятным, нежели волки Феденрира и аномалия с безумным Бессмертным, - поежилась Лэтэя.
        - Вы побывали в аномалии и видели Бессмертного?! - все же не сдержался от восклицания Артеус. - Лэтэя, после турнир, а я думал вы, вместе с достопочтенным Кассием ищите лекарство от твоей болезни.
        Упоминание Кассия ненадолго отразилось легкой скорбью на лице Лэтэи, но та быстро взяла себя в руки.
        - Так оно и было, пока, как видишь, я не отправилась на поиски приключений, - коварно, чисто по-женски, улыбнулась Лэтэя. - И буду рада, если ты присоединишься к нам.
        - Лэтэя…
        - Хватит, Хаджар. Твои предубеждения пока еще ни разу не оправдались, а Артеус был, все это время, нам крайне полезен. Не говоря уже о том, что он спас жизнь и тебе, и мне.
        Хаджар проворчал нечто на тему, что он свой долг уже выплатил, а затем только отмахнулся. Если Лэтэе так хочется таскать за собой этого юнца - пускай. Только когда он станет им обузой, пусть потом не сетует на судьбу.
        - Отправиться в путешествие с Безумным Генералом и Падающей Звездой? - глаза волшебника буквально вспыхнули живым огнем. - Ты хоть представляешь сколько материала я смогу набрать для своих песен?!
        - О, я даже не сомневаюсь, - Лэтэя похлопала его по руке, отчего волшебник снова зарделся. Лэтэя же, словно этого не заметив, повернулась к Хаджару. - А что касательно дома Лецкет…
        - А что касательно дома Лецкет, - подхватил Артеус. - Здесь, думаю, я смогу вам помочь.
        - Н-да? - протянул Хаджар, скучающе подперевший подбородок ладонью. - И как?
        - Я слышал ваш уговор с главой дома… кажется, он просил вас отыскать северянина? - губы Артеуса сложились в какой-то дьявольской усмешке. - И, спорю, вы готовы поклясться, что вы отыскали его. Думаю, нам надо отправится на переговоры.
        На мгновение, Хаджару показалось, что он действительно видит перед собой не молодого, безусого юнца, а того странного разноглазого волшебника.
        И, видят Вечерние Звезды, ему это не сильно понравилось.
        Глава 1614
        Спуск с холмов оказался дольше и сложнее, чем изначально полагал Хаджар. Впрочем, это и не удивительно - подъем в гору, будучи без сознания, он не запомнил. И тот факт, что спуск зачастую проще подъема, давал понять причину, по которой за все время в горах им не попался ни один человек.
        Острые камни, покрытые обманчивыми снегами, готовыми мгновенно ухнуть в глубокие расщелины. Острые ледяные щиты, где не устоишь и не зацепишься. И все это вкупе с местной атмосферой - тяжелое даже для Безымянных адептов. Не говоря уже о воющих ветрах, поднимающих непроглядные вьюги, где и руку то собственную не увидишь.
        Так что не удивительно, что спуск у них занял несколько день. На третий, когда закончились, наконец-то, природные ловушки гор, спуск просто превратился в утомительное прокладывание дороги сквозь ледники и снега. Работали по сменам, чтобы можно было успеть отдохнуть и не замедлять и без того затянувшийся процесс.
        Хаджар в очередной раз улыбнулся тому, насколько ироничен Безымянный Мир.
        Смертным кажется, что даже простой истинный адепт - Небесный Солдат - это некое мифическое существо, практически равное богам. Мол он может летать, ударом ладони срубить гору, а оружием - рассечь небеса. И, может быть, в регионе смертных, где Река Мира течет маленьким ручьем и не так сильно пропитывает все сущее, это действительно так, но…
        Помимо круговорота воды, в Безымянном Мире существовал и другой - круговорот энергии. Адепты не только забирали силу из эфемерной Реки Мира, где на дне покоились созданные людьми же духи путей развития, но и постепенно отдавали эту самую энергию. По малой капле, но постоянно.
        Так что чем больше в одном месте собиралось могущественных адептов, тем сильнее весь окружающий мир пропитывался этой самой энергией. Все стихии и все сущее становилось крепче, мощнее, долговечней. И вот уже в каком-нибудь Даанатане, центре развития целой Империи, Небесному Солдату, чтобы срубить дерево, придется потеть ровно столько же, сколько и смертному в своем регионе.
        Все это, разумеется, объясняло причину, по которой чем дальше вглубь истории, тем меньше там встречалось откликов о энергии, Реки Мира и тому подобному. Любой из мифических героев древности, если он не являлся богом, духом или демоном, сейчас вряд ли бы смог бы найти себе место среди иерархии адептов.
        Но, с другой стороны, чем ближе к сегодняшнему дню, тем больше в мире появлялось могучих адептов. Те собирались в целые города и страны, наполняя Реку Мира и неосознанно меняя мир вокруг себя.
        Подобная тенденция, зачастую, давала повод задуматься о том, а как должна выглядеть страна Бессмертных? О ней слагали легенды, рассказывали, что там простой дом - словно дворец богатейшего из королей, а дворец - как целая процветающая страна.
        Хаджар мысленно улыбнулся.
        Он только недавно видел, как Бадур, явно обладавший куда большей силой, нежели Хаджар, потратил несколько часов чтобы срубить дерево. Простое дерево. И это несмотря на то, что он стоял на грани осознания Правила. Мистерии столь глубокой и сложной, что о ней не слышали не только в Империях, но и в столицах сорока девяти смертных регионов - во всяком случае в Рубиновом Дворце - точно.
        Может быть Тень Бессмертного, обучавшая его пути меча в Черных Горах Балиума и не обманывала, когда утверждала, что Хаджар будет поражен до глубины души, когда увидит страну Бессмертных. Вот только… Хаджар тогда понял её слова превратно. Выдал ожидаемое за действительное.
        А может это все из-за видений прошлого, показанных ему Белым Драконом. Ведений, где битва богов, духов и демонов с тварями из-за Грани выглядела почти как сражение простых смертных с бессметными полчищами монстров.
        Наверное, в этом всем крылась какая-то непреложная, глубокая истины, скрытая под ширмой философии о пожирающем собственный хвост змее. Может быть Река Мира - это вовсе не река. Может быть так её видят адепты лишь потому, что стоят на одном берегу и взора не хватает, чтобы увидеть другой берег.
        Берег озера.
        Или моря.
        Может даже океана.
        Но не реки.
        Все реки берут где-то исток и куда-то впадают. Река же Мира… она словно брала исток в самом Безымянном Мире и внутрь него же и выпадала.
        Хаджар покрутил в пальцах небольшой обломок гальки, оставленной ему Бадуром. Морской гальки, стесанной до поверхности идеальной глади тысячами и тысячами прибоев. Что значит этот камень? Что страна Севера действительно граничит с океаном, за которым лежит страна Бессмертных? Что там в самом деле - край смертного мира.
        Край мира. Целого мира.
        Хаджар точно знал, что Безымянный Мир - не планета. Об этом говорило буквально все - начиная движением солнца и звезд, заканчивая невозможность существования столь огромного куска породы в космосе. Да и был ли он здесь - космос?
        Хаджар посмотрел на небо. Там, на западе, куда еще не дотянулись лучи рассветного солнца, засыпали бутоны цветов в ночных садов Седьмого Неба.
        Может быть действительно, это не звезды - а лишь цветы в эфемерных садах Яшмового Императора. И может быть все метафорично не только в мире духов, но и здесь - среди смертных. Среди деревьев, что одинаково крепки, как для простого крестьянина, так и для княжьего сына Бадура.
        Но если это так…
        Хаджар убрал камень в мешочек, а тот - в пространственное кольцо.
        Если это действительно так, то в чем смысл бесконечного пути сквозь боль, пот и кровь. Если даже дерево, простое дерево, каждый раз оказывается так же прочно и крепко, как и в самом начале пути.
        Просто ради того, чтобы чуть больше энергии брать у Реки Мира и так же больше ей отдавать? Служить чем-то вроде… чем-то вроде… чем-то вроде батарейки для этого мира?
        Хаджар поднял перед лицом ладонь и зажег огонь терны внутри души. Может быть именно в этом смысл терны? Этой силы, созданной кем-то на заре человеческих эпох. Сила, которая не зависит от этого мира, не зависит не от чего, кроме самого смертного.
        Сила, чтобы…
        - Хаджар!
        Возглас Артеуса выкинул Хаджара из медитативного сознания, граничащего с состоянием вдохновения. Глубокая мысль, зародившаяся в его сознании и уже почти приоткрывшая завесу над следующей ступенью владения терной, когда он, возможно, смог бы соединить её не только с волей, но и мистериями, исчезла, оставив после себя гложущее ощущение чего-то знакомого, но забытого.
        Хаджар не сдержался и выругался.
        - Впереди, - Лэтэя указала на пролесок.
        Они уже почти спустились с горы. Здесь уже поднимались леса и, местами, виднелись следы от старых, разбитых дорог. И там, за лесом, стоило только приглядеться, мерцали отблески на стальных латах и шуршали белоснежные штандарты с очень знакомым гербом.
        Гербом Лецкетов.
        - Кажется, - Хаджар обнажил клинок и призвал мистерии. - нам не придется ждать переговоров с Агленом.
        Глава 1615
        Хаджар первым вышел через проселок, где уже стаял горный снег и показывались первые травяные стебли, к группе конных всадников. Среди всадников в гербах и одеждах торгового дома Лецкет, возглавляемых Агленом и Калеоном, Хаджар увидел и весьма знакомое лицо в цветастом тюрбане.
        - Рад видеть, что вы в добром здравии, достопочтенный Аль’Машухсан.
        К этому путешественнику Хаджар не питал ничего, кроме уважения. Для Аль’Машухсана слово честь - не просто набор ничего не значащих звуков, да и в битве с орденом Ворона он показал себя только с лучшей стороны.
        При взгляде через Реку Мира было видно, что Аль’Машухсан залечил еще не все свои раны, но внешне он вполне спокойно держался в седле и не подавал вида, что ему это давалось с некоторым трудом.
        - Генерал, - сдержано кивнул он. - это взаимно.
        Вскоре из-за спины Хаджара показались и Лэтэя с Артеусом. Младший сын торгового дома встретился взглядами со своим отцом и старшим братом. И Хаджару не требовалось иметь глаз на затылке, чтобы понять, что ничего теплого или радушного в этом обмене не осталось.
        - Кажется мой намек, достопочтенный генерал, был более чем понятен, - скривился Аглен. Все такой же пампезный и в дорогущих одеждах. Но не стоило обманываться этим бросовым блеском - Хаджар чувствовал, что глава клана Лецкет вполне способен показать себя и в бою. - Или вам кажется, что между семью и двенадцатью сотнями моих воинов нет никакой разницы?
        Хаджар окинул взглядом войско, стоящее за спинами Лецкетов и Аль’Машухсана. Там как раз набралось чуть более двенадцати сотен.
        - Интересно… - протянул Хаджар. - Могу ли я задать вопрос, достопочтенный глава дома Лецкет?
        Калеон все это время старательно прятал взгляд от Хаджара. Видимо в памяти еще не зажила рана, оставленная генералом на самолюбии старшего сына одного из крупнейших кланов Чужих Земель. Все же поражение в стилях, порой, переживалось куда сложнее, нежели в простой дуэли.
        Стиль, зачастую - предмет гордости среди адептов. Даже если этот стиль не был изобретен самостоятельно, то в нем все равно содержалось все то, что адепт хранил около самого сердца.
        Основа его пути развития.
        - Пожалуй, - все так же хмурился Аглен.
        - Если вы так не хотели видеть по возвращению Артеуса, то почему тогда поставили все деньги на то, что именно он проследит за Северянином?
        В принципе, Хаджар знал ответ на этот вопрос еще до того, как его задал, но… ему нужно было, нет, даже не услышать ответ Аглена, а увидеть его реакцию. И реакция не заставила себя ждать.
        Аглен поморщился.
        И этого было достаточно. Достаточно, чтобы понять, что Хаджар довольно ошибся. Привыкнув иметь дела с акулами интриг, съевших не одну стаю собак в этом непростом ремесле, он ожидал от Аглена какой-то хитрой многоходовки, вот только…
        Вот только старые деньги имеют одно одновременно положительное и отрицательное качество.
        Они работают сами на себя. Все, что требовалось Аглену Лацкету, чтобы не разбазарить состояние - не вмешиваться в отлаженные процессы его предков и, изредка, принимать более-менее взвешенные решения.
        Для этого не нужно было быть ни гениальным торговцем, ни искушенным интриганом.
        - Вы действительно думаете, генерал, что я стану вести с вами откровенные беседы по душам? Не заставляйте меня видеть в вас исключительно солдафона и глупца.
        Кто еще здесь был глупцом…
        Аглен никогда не рассчитывал на то, что Хаджар и Лэтэя смогут отыскать Северянина. И, более того, что тот сможет привести их в мифическую страну севера. Может Аглен и вовсе в ней и не верил даже.
        Но во что он верил - в человеческую жадность. Хаджару требовался весомый аргумент в переговорах с сектой Сумеречных Тайн, а значит тот, по мнению Аглена, должен был пойти на что угодно, лишь бы получить желаемое.
        Весь этот поход был затеян лишь с одной целью - убить Артеуса.
        Хаджар, взмолившись, чтобы молодой волшебник его понял, за спиной показал на пальцах несколько простых охотничьих жестов-слов.
        - Голова. Разговор, - а вслух, при этом, сказал. - Я надеялся хоть на сколько-нибудь радушный прием для чудом выживших товарищей… или вы уже привели обещанных воинов для переговоров с сектой?
        Аглен в ответ только засмеялся. И, будто бы судьба решила напомнить об эпизоде с Нарниром, в голосе Хаджара раздался чужой голос.
        - Лэтэя мне объяснила, чего вы хотите, генерал.
        - Отлично. Тогда скажи мне, волшебник, это твой отец вошел в род Лецкетов или твоя мать?
        - Мой отец, - ответил Артеус, чем тут же подтвердил все подозрения Хаджара. - Я понимаю к чему вы клоните. Мой отец действительно не может получить наследство Лецкетов. Он остается во главе только до тех пор, пока мой старший брат не подтвердит способность управления кланом. Затем отец станет одним из старейшин, но не более того. И, поскольку все отойдет моему старшему брату, то ему совершенно нет никакого резона…
        Артеус осекся.
        Хаджар же мысленно вздохнул.
        Сперва ему показался простым бахвальством тот факт, что Аглен выставил против Безумного Генерала, славного именно своими умениями, а не чистой силой, старшего сына. Причем не в полном поединке, где Калеон мог бы достойно выступить, а именно в сражении стилей.
        Да, можно сказать, что именно Хаджар все так запутал, чтобы поединок состоялся именно в области стилей, да и Калеон был не прочь позвенеть железом, но, опять же, Аглен пусть и не был интриганом, но уже длительное время управлял кланом.
        Ему не требовалось делать всю грязную работу своими собственными руками. Лишь вовремя подтолкнуть катящийся с горы камень, чтобы сошедшая следом лавина сделала за него всю грязную работу.
        Именно поэтому Аглен сейчас всем своим видом демонстрировал враждебность и презрение по отношению к Хаджару, Артеусу и Лэтэи. И именно поэтому за его спиной стояли почти пятнадцать сотен воинов.
        Аглен пытался убить своих сыновей.
        - Калеона тоже используют, - прошептал Артеус. - Он ведь неплохой парень, просто… просто сильно зависит от отца. Ему всегда хотелось его одобрения и уважения. С мамой у них тяжелые отношения и…
        - О ваших семейных проблемах я послушаю позже, - перебил Хаджар.
        Прикрыв ненадолго глаза, Хаджар сделал шаг вперед и, раскрутив клинок, с силой вонзил его в землю. От удара по почве разошлись трещины. Кони заржали, в вышине захлопали птицы. Лес внезапно пропитался мистериями меча столь высокого уровня, что, казалось - коснись травинки или листка и тебя рассечет на тысячи маленьких кусочков.
        - Для тех, кто не знает, - прогремел голос Хаджара. - Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин, и каждый, кто останется в этом круге через двадцать секунд - будет для меня врагом.
        Хаджар обвел взглядом присутствующих и, скрестив руки на груди, попросту уселся рядом с клинком. Он слишком устал и слишком торопился, чтобы тратить свое время на возню жадных ублюдков, решивших, что если у них есть пара звонких монет, то они могут вершить судьбы мира.
        Глава 1616
        Воины переглядывались друг с другом и во взгляде каждого, без исключения, отражались нерешительность, смешанная со страхом и сомнением. И в этом их нельзя было винить. Даже не знай они историй о Безумном Генерале и его странствий, одного взгляда на сидящего на земле воина было достаточно, чтобы опытный воин оценил потенциал угрозы.
        И потенциал этот оказался таков, что большинство из тех, на ком сейчас маячил герб Лецкетов, предпочли бы сейчас стоять лицом к лицу с диким монстром, нежели с человеком в волшебных одеждах.
        - Ха! - вдруг раздался первый смешок, а затем последовал почти истеричный смех. - Ха-ха-ха! Ты действительно безумен, Хаджар Дархан.
        Аглен Лецкет согнулся в седле и засмеялся каким-то болезненным смехом. Если раньше Хаджар только подозревал, что в голове главы Лецкетов творилось что-то неладное, то сейчас полностью убедился в своих догадках. Деньги ли, безграничная власть на своих территориях или тяжесть пути развития - что угодно из этого могло стать той отправной точкой, после которой Аглен Лецкет стал тем, кем он есть.
        Безумцем.
        Самым настоящим.
        - Пять, - спокойно произнес Хаджар.
        - Эти воины, - торговец обвел рукой стоявших в импровизированном круге вояк. - все, как один, дали клятву клану Лецкет, что будут сражаться за него до последней капли крови!
        - Четыре, - продолжил Хаджар.
        - Я надеялся, что в тебе, помимо звериной сути, осталось хоть немного человечного, Хаджар, - сверкнул глазами Аглен. - но вижу, что ты так же глуп, как и все остальные. Вместо поиска выгоды, вместо того, что взять то, что тебе подают едва ли не даром, ты выбираешь… что? Честь? Совесть? Этот пресловутый путь воина?
        - Три.
        Аглен продолжил смеяться. В этот момент он чем-то напомнил Нарнира, с поправкой на то, что не родился от союза одного из древнейших монстров Безымянного Мира и смертной женщины.
        - Ни один из этих воинов не отступит, генерал! И сегодня, здесь и сейчас, я, Аглен Лецкет, положу конец истории Безымянного Генерала, и слава дома Лецкет разнесется за пределы Чужих Земель!
        - Два.
        - Воины! - гаркнул Аглен. - Принять боевое построение и…
        И ничего не произошло. Одновременно с тем, как Аглен, поднимая вверх свой широкий, короткий меч, отдал приказ - воины, как один, сделали один шаг назад. До того, как Хаджар закончил счет, в круге остались стоять лишь он, Артеус, Лэтэя и Аглен. И больше никого.
        Лецкет, почувствовав неладное, обернулся и замер. Он встретился взглядом с Калеоном, державшим меч обнаженным. Старший сын Лецкетов поднял клинок.
        - Воины, - ровным, тихим тоном произнес Калеон. - Принять защитную формацию.
        Почти пятнадцать сотен солдат Лецкетов уперли в землю ростовые щиты и, создав целую стену из стали, очертив пространство круга, положили свое оружие на специальные ложбинки. Их энергия, воля и терна слились воедино, подняв над поляной непроницаемый купол.
        Хаджар протянув мистерии меча к его границам, попробовал пробиться и понял, что для этого ему потребуется приложить немалые усилия.
        Все же объединенная сила полутора тысяч не самых слабых адептов - это не то, чем можно просто взять и пренебречь.
        - Ты… - захлебываясь удивлением и яростью, протянул Аглен.
        - Отец, - галантно поклонился Калеон, разом представая перед всеми совсем не тем горячим гордецом, скорым до того, чтобы обнажить клинок.
        - Пр… предатель! - Аглен замахнулся мечом, но армия Лецкетов единогласно грохнула оружием о щиты и на главу торгового дома из центра купола опустился столп света терны.
        Аглен упал с коня и едва мог пошевелить рукой - настолько сильно оказалось давление, прижавшее его к земле. Лошадь же, как ни в чем небывало, дернула поводьями и спокойно пошла в сторону армии.
        - Разве не ты, - Калеон заложил руки за спину и, выпрямившись, стал куда больше походить на главу клана, нежели его собственный отец. - только что рассуждал о выгоде и о предложениях, которые сыплются с небес нам на голову?
        - Пога…ный… убл…док, - по слогам продавливал Аглен. - Мы… ве…дь… дого…во…рились.
        - Договорились? - переспросил Калеон и где-то в уголках его глаз вспыхнула жгучая ярость. Такая, что Хаджар невольно почувствовал уважение к этому адепту. Он уже видел такие эмоции в глазах тех, у кого отняли что-то дорогое. Что-то очень дорогое. - Скажи мне, отец, - это словно он буквально сплюнул. - Разве мы договаривались, чтобы ты выгнал мою сестру из дома и обрек её на скитания по этим проклятым землям? Разве мы договорились, чтобы ты унижал моего брата и попытался его убить? Разве мы договорились… - Калеон прикрыл глаза и тяжело задышал. - чтобы ты задушил мою новорожденную сестру?
        Хаджар схватился за меч, но вовремя себя остановил. Это не его битва и не его право. В мире адептов существовал лишь один закон - сильный правит, слабый подчиняется. Все остальное - напускное. Даже правила чести и гостеприимства нарушались повсеместно.
        Но только отъявленные мерзавцы и подлецы, те, кто пал ниже, чем… да даже представить сложно. Убить того, кто сам по себе беззащитен, кто не видел этого мира, и кто не может даже слова за себя сказать.
        Как бы не бахвалился Хельмер, но в мире не существовало ни одной истории, где самый кровавый и жуткий демон по своей воле причинил вред младенцу.
        Лишь один человек за всю историю Безымянного Мира “прославился” столь грязными деяниями - Кровавый Генерал. Маг, погибший где-то в прошлом после того, как его уничтожил Пепел, Мастер Почти Всех Слов.
        - Что? - прозвучал за спиной голос.
        Надломленный и хрипящий. Звучащий словно кто-то разбил хрустальную вазу.
        Артеус, едва ли не упавший всем весом на свой посох, не сводил взгляда с брата.
        - Что ты такое говоришь, Калеон? - он мотал головой, будто хотел выбросить из неё все то, что только что услышал. - Нет… этого не может быть. У неё были слабые меридианы… целитель сказал, что она не прожила бы и двух недель… Врожденный дефект энергетического тела…
        - Не было никакого дефекта, Артеус, - по Калеону было видно, что он хотел подойти к брату, но… не мог. Стоял на месте вместе с воинами и с нескрываемой ненавистью, презрением и даже омерзением смотрел на своего отца. - Только глупое предсказание, что род Лецкетов погубит его дочь. Проклятье… Из-за одного только глупого пророчества…
        Аглен зарычал и что-то расколол в руке. Луч света терны ослаб, и глава клана смог подняться на ноги.
        - Да что вы знаете, - сплюнул он себе под ноги. - поганые молокососы, света, не видевшие из-под юбки вашей матери! Да если бы не я! Если бы не все те достойные мужи, пришедшие в род Лецкетов за эти века! Да что бы было с вами… нет. С нами. Это я - я! Я поднял герб Лецкетов над десятками торговых путей! Это я основал города и колонии! Это я! Я, а не вы! Наполнил нашу казну! Распростер наше влияние! Это благодаря мне здесь стоит пятнадцать сотен воинов, а не две! Я! Я и есть - дом Лецкет! Это я…
        Хаджар не смог расслышать, что еще хотел сказать Аглен. Нечто невидимое, но невероятно могущественное подхватило его и Лэтэю, а затем выкинуло за пределы круга так легко, будто того и не существовало вовсе.
        Приземлившись, Хаджар поднял взгляд и увидел стоявших в центре Аглена и… Артеуса. Тот, схватившись за посох обеими руками, вонзил его перед собой в землю.
        Что же - верно говорят мудрецы, что нет гнева страшнее, чем гнев доброго человека.
        Глава 1617
        Время ненадолго замедлилось - как бы странно не звучала эта фраза. Иначе как еще можно объяснить, что перед взором Хаджара застыли птицы. Пришпиленными в натюрморте бабочками они повисли среди лазурной выси, где остановили бесконечный бег облака, решившие понаблюдать за происходящим.
        Застыла смятая волна энергий трава. Осколки камней и деревьев, разлетавшиеся в разные стороны, будто бы обернулись с немыми вопросом: “А что же случилось?”.
        Воины Лецкетов, вместе с Калеоном, замороженными статуями сохранили те позы, в которых их застал момент, когда Артеус вонзил посох в землю.
        Лэтэя, что-то крича, тянула руку к волшебнику. Она словно знала, что произойдет в следующий момент и пыталась удержать мальчика от ошибки. Той ошибки, которую в этом проклятом мире рано или поздно совершают любой, ступивший на путь боевых искусств.
        Хаджар это понимал.
        Теперь понимал.
        Спустя тысячи смертей и реки крови, пролитые его руками. Но, увы, как и всегда - сделать он ничего не мог. Лишь медленно, сквозь клеем застывший воздух, двигаться, как по дну, к границе купола.
        Может быть, если он сможет, то остановит хоть одного доброго человека от того, что неминуемо приведет лишь к одному - тому, чем награждает каждого искателя силы Безымянный Мир.
        Но Хаджар не успел. Может потому, что даже его скорости не хватало, чтобы обогнать скорость мысли волшебника, а может потому, что так велела какая-то замшелая надпись в свитке Книги Тысячи.
        Через мгновение мир взорвался красками, и звуки рванули сквозь прорванную платину времени. Хаджар услышал крик Лэтэи:
        - Не надо!
        И крик самого Артеуса. Хаджар уже слышал подобный. Слышал из своих собственных уст и уст тех, кто встал под знамена Лунной Армии.
        Крик человека, готового отдать все, что у него есть, чтобы забрать все, что есть у того, кто стоит перед ним. Забрать потому, что иначе никак не затянется рана, ноющая куда глубже, чем простое “душа”.
        Вокруг посоха Артеуса вспыхнула короткая синяя вспышка, а затем в небо, пронзая купол, рванул столп терны и магии. Чистой и незамутненной энергиями или рекой мирой. Той магией, про которую Хаджар в джунглях Карнака в рассказах о Талеш, и той магии, что видел в мире Духов.
        Древней и настоящей.
        Аглен, поднявший оружие, использовал какую-то защитную технику, накрывшую его чем-то похожим на рыболовную сеть. Пропитанная терной и магией, она, наверное, смогла бы выдержать пару ударов самого Хаджара, но куда ей до всей магии и мощи, высвобожденной Артеусом разом.
        Если бы волшебник использовал хоть на каплю больше силы - то умер бы в то же самое мгновение. Но этого не произошло.
        Поток чистой магии и терны, изогнувшись кричащим от боли зверем, рухнул вниз и, расправив широкие крылья, ударил по Аглену.
        От одного только эха подобной мощи четырнадцать сотен воинов безвольными пушинками раскидало в разные стороны. Купол растворился в реальности, а на ногах, кое-как, смогли устоять лишь Лэтэя, вонзившая в землю копью, Аглен поступивший так же со своим мечом и Хаджар.
        Он так и не обнажил Синего Клинка. Лишь стоял и смотрел на то, как тяжело дышал Артеус, всем весом улегшийся на посох. Открылись его раны, на землю капали густые, жирные капли крови. Узор на лице волшебника слегка мерцал.
        Хаджар облегченно выдохнул и слегка покачал головой.
        Впервые за долгое время он почувствовал невероятную радость от того, что ошибся. И, может, вместе с этим ошиблась его мать и все те, кто не видел в мире боевых искусств ничего хорошего. Только ржавчину, которая рано или поздно проест нутро каждого из адептов.
        Перед Артеус, побледневший, покрывшийся испариной, с застывшим ужасом в глазах, сидел на коленях Аглен. Оружие выпало из его дрожащий рук, а местами поседевшие волосы качались на стихающем ветре, поднятом дикой магией.
        За спиной у Лецкета в земле осталось глубокое отверстие, скважиной уходящее на многие и многие сотни метров вглубь тверди.
        Лэтэя очнулась первой.
        Она подбежала к своему другу и подхватила его до того, как обессиливший Артеус упал бы на землю. Она держала его и крепко обнимала. Хаджар вспомнил эти объятья. Он чувствовал их несколько месяцев. Несколько самых счастливых месяцев в жизни.
        Так, как Лэтэя обнимала Артеуса, не обнимет ни мать, ни сестра, ни друг, ни брат, ни отец. Это не лучше и не хуже. Это - иначе.
        Интересно, а смог бы Хаджар поступить так же? По отношению к тому же самому Примусу? Ответ на этот вопрос уже никогда не получится ни изменить, ни переписать. Жизнь, это не тест и не вопрос от мудрого учителя своему ученику.
        Хаджар не смог.
        Артеус - смог.
        - Все будет хорошо, - шептала ему Лэтэя. - Все будет хорошо.
        Артеус плакал, но без слез. Он едва мог в ответ обнять воительницу, слегка прижав её золотые волосы. Прожить всю жизнь в семье, где его держали за последнее животное. Да даже хуже. Иметь в качестве отца слабовольного и бесчестного деспота. Мать - покорную и смирившуюся с судьбой женщину, не готовую бороться за своих детей.
        И единственным лучиком света в этом царстве теней оказалась маленькая сестренка. Новорожденный ребенок, не сделавший никому не зла и даже мира не видевший.
        Она стала первым и единственным другом Артеуса, а он - ей. Заботился как мог. Оберегал от той участи, что ждала всех дочерей рода, помешанного на древнем пророчестве Древа Жизни.
        - Проклятье пророчества, - вздохнул Хаджар.
        Многих сил стоит выслушать предсказание о своей судьбе, но еще больших - его презреть. У Хаджара их хватило и он редко когда вспоминал о том, что однажды ему принесет смерть тот, кто не был рожден.
        У Лецкетов, на протяжении многих тысяч лет, такого человека не нашлось.
        Так что Хаджар стоял и смотрел на то, как нелюбимого сына Лецкетов; возможно - одного из величайших магов этого поколения, обнимала, словно жена, еще недавно - отвергнутая дочь Звездного Дождя; возможно - одна из величайших воительниц этого поколения.
        Иронично.
        В духе проржавевшего Безымянного Мира.
        Аглен засмеялся. Заливисто. Истерично. Как смеется лишь сошедший с ума зверь. Несмотря на слабость души и чести, Аглен оставался могучим адептом со светом терны внутри души.
        Он был быстр.
        Его оружие - еще быстрее.
        Хаджар стоял слишком далеко, чтобы успеть.
        Но успел Артеус. Не сводя разрывая зрительного контакта с Летей, он неспособный и пальцем пошевелить, каким-то образом сумел развернуть их так, чтобы острие клинка Аглена пронзило его, а не Падающую Звезду. Со стороны это было похоже на медленное па в танце. Одновременно красивое и столь же смертоносное.
        Безымянный Мир не изменял себе. На добро он отвечал единственно возможно - печалью, болью и…
        - Нет! - выкрикнула Лэтэя.
        Её терна вспыхнула светом упавшей звезды и, продолжая па танца жизни и смерти, она развернула Артеуса и выстрелила копьем.
        Звездный свет, разбив технику Аглена, пронзил грудь главы рода и пригвоздил его земле. Лежа на краснеющей от крови траве, Аглен смотрел в небо, а где-то в его ушах звучал донесшийся из древности голос.
        - “Дочь станет погибелью рода Лецкет”.
        Этот шепот услышал и Хаджар. Может потому, что после урока Черного Генерала стал чуть лучше понимать этот мир, а может потому, что и у него внутри звучал такой же шепот.
        - “Я и есть род Лецкет! Я!”
        Предсказания… когда уже казалось бы, что ты понял их суть, они всегда развернутся совершенно другой стороной.
        Глава 1618
        Хаджар сидел около входа в палатку, где в данный момент Лэтэя врачевала раны Артеуса. Помимо открывшихся физических, волшебник приобрел несколько дополнительных на энергетическом теле. Рассеченные каналы и перегоревшие меридианы.
        В менее развитых регионах этого было бы достаточно, чтобы наречь Аретуса инвалидом, более не способным ни к магии, ни к боевым искусствам. Благо в Чужих Землях давно уже научились справляться с такими повреждениями.
        Да и по словам Лэтэя тот узор, оставшийся после шипа на лице волшебника, как-то укреплял структуру энергетического тела Артеуса. Так что вопрос выздоровления - лишь вопрос времени. Ну и сам парнишка не должен особо злоупотреблять своей силой.
        По какой же причине Хаджар сейчас стерег палатку, в то время как воины Лецкетов во главе с Аль’Машухсаном разбили лагерь и правили тризну по Аглену?
        Хаджар не особо им доверял. Может это только паранойя, но если чему его и научил Безымянный Мир, так это тому, что здесь у каждого второго в рукаве припрятан кинжал.
        Так что, пока Лэтэя лечила Артеуса пахучими мазями и алхимией, Хаджар оберегал их покой. Синий Клинок, вонзенный рядом с пнем, на котором нашел приют Хаджар, ловил блики далеких костров. Сам же Безумный Генерал медленно перебирал струны Ронг’Жа, высвобождая из разума простенькую, но приятную мелодию.
        - Могу ли я к вам присоединиться?
        Первым желанием Хаджара было потянуться за клинком, но он вовремя остановил порыв. Калеон вовсе не подкрадывался к Хаджару, он даже не использовал техники перемещения. Просто сам генерал оказался настолько поглощен своими мыслями и музыкой, что ненадолго отключился от реальности.
        Подобное, вкупе с недавними выпадением на фоне размышлений, ясно давали понять, что Хаджару стоит сделать привал. Взять перерыв от бесконечных странствий и приключений. Провести полгода, а может и целый год в медитации над мистериями.
        Он явно находился на грани прорыва к следующей ступени, способной привести его к Правилу. Оставив позади Королевство Меча, он сперва лишь чувствовал, что впереди есть дальнейший путь, но не видел его.
        Сейчас он все еще не мог различить тропы, способной привести к Правилу, но Хаджар знал, что она есть. И, возможно, был готов сделать по ней первый шаг.
        - Ну так что, генерал?
        Хаджар вздрогнул еще раз.
        Да, определенно, медитация была бы не лишней. Вот только где взять для неё времени.
        Хаджар указал рукой напротив себя.
        - Присаживайтесь, достопочтенный глава рода Лецкет, - предложил он.
        Генерал ожидал, что Калеон достанет из пространственного кольца какое-нибудь вычурное кресло или подобие походного трона, но… Вместо этого старший сын Аглена опустился на простjе полешко все же Чужие Земли - это не Империи. Здесь, в суровом крае, привыкли к куда более простому образу жизни.
        - Признаться, - Калеон крутил в пальцах медальон главы рода. - я все еще не привык к этому титулу.
        С момента, как они сожгли тело Аглена на погребальном костре минули уже третьи сутки. Все это время, по старому обычаю, Лецкеты не покидали леса, где пал их предыдущий глава. Каким бы гнилым человеком ни был Аглен, но его дети - нет.
        Калеон решил, что не сможет посмотреть в глаза матери, если не справит тризну по почившему отцу.
        - Она хорошая женщина, - внезапно произнес юноша. Теперь Хаджар видел, что Калеону не было и пятидесяти. Интересно, в какой момент Хаджар Дархан стал видеть в мужчинах, разменявших полвека - юношей?
        - Да, - кивнул Хаджар. - хотя я и не думаю, что Артеус когда-нибудь добьется ответных чувств.
        - Что?
        - Лэтэя, - Хаджар кивнул себе за спину. - она относится к нему как к хорошему другу, но вряд ли - к любовнику. И уж тем более - к спутнику на пути развития. Я не мастер в любовных делах, но даже мне видно, что её сердце уже занято. И было занято давно - еще до нашей с ней встрече и…
        - Прошу прощения, что перебиваю вас, генерал, но я говорил не о Лэтэи.
        - Ох, - вздохнул Хаджар и неопределенно помахал рукой в воздухе. - Видимо это последствия горного воздуха, достопоч…
        - Можно просто - Калеон.
        - Видимо это последствия горного воздуха, Калеон. Так о чем ты говорил?
        Калеон бросил быстрый взгляд в сторону палатки.
        - О нашей матери, - сказал он. - Вы не думайте, что она была заодно с отцом. Или ей вообще - все равно, что творится с её собственными детьми. Просто… просто…
        Калеону явно было сложно подобрать слова, поэтому Хаджар решил сделать это за него.
        - Просто не у всех есть силы, чтобы бороться с этим миром.
        - Да, - вздохнул Калеон. - наверное это так, - и, после небольшой паузы, продолжил. - она любила нас. Так же сильно, как и любая другая мать. Но… мы ведь род Лецкет. Те, кого должна погубить дочь.
        Калеон усмехнулся на полу слове.
        - Глупо, да? - глядя в небо, спросил он. Будто бы говорил не с Хаджаром, а с пустотой вселенной. - Предсказания… никогда не знаешь, о чем на самом деле они говорят. Лэтэя - чья-то дочь, а от… Аглен сам назвал себя родом Лецкет. Вот и получается, что дочь погубила род Лецкетов.
        Хаджар продолжил перебирать струны. Он многое бы отдал за то, чтобы не иметь той пыли дорог, что прилипла к его душе за время странствий по Безымянному Миру. Но это один из случаев, когда приходится платить цену.
        Какой бы они ни была.
        - Или не так, - задумчиво протянул Генерал.
        - Что вы имеете ввиду? - чуть напрягся Калеон.
        - Или род Лецкет действительно погубила его дочь, - пожал плечами Хаджар. - из-за того, что умерла маленькая девочка, задушенная в колыбельной, Артеус Лецкет напал на своего отца, тем самым по традициям Чужих Земель - потерял право на престол Лецкетов. Во главе, в итоге, встанет его старший брат. Тот самый брат, который сможет во всеуслышание заявить, что предсказание сбылось и потому, больше можно не боятся дочерей и не звать в род чужих мужей, случись родится у главы единственное дочери. И пройдут сотни, может тысячи лет, но род Лецкетов изменится. Изменятся его традиции. Законы и правила. И тот род, что изначально получил предсказание - действительно умрет. А ему на смену придет новый.
        Калеон не сводил взгляда с пальцев Хаджара, бегущих по струнам Ронг’Жа, а сам генерал только играл и почти ни о чем не думал. Он просто хотел отдохнуть.
        - Либо же это все ваши размышления, генерал, - чуть тверже, чем следовало, произнес Калеон. - И…
        - И… простите, на этот раз вас перебью уже я… Артеусу все же действительно будет лучше отправиться с нами, - Хаджар отложил инструмент и, вытащив меч из земли, принялся за наточку лезвия. Пусть этого и не требовалось, но привычка - есть привычка. - Не думаю, что мальчик выдержит знания.
        - И какого же знания? - прищурился Калеон.
        Недолго они оба играли друг с другом в гляделки, пока Калеон не проиграл и, скрипнув зубами, не отвел взгляд в сторону.
        - Она знала? - спросил Хаджар.
        - Да, - только и ответил Калеон.
        Хаджар вздохнул и покачал головой.
        Проклятый Безымянный Мир…
        - Вы должны понять! - воскликнул было Калеон, а затем, впохых, понизил тон до шепота. - Ни одна из дочерей Лецкетов никогда не жила свободной жизнью. Да даже просто хорошей, спокойной - тоже не жила! Это всегда либо насильное замужество, либо изгнание или какая-нибудь отдаленная секта. А затем - ни тризны, ни памяти о них. К чему такая жизнь, когда ничего кроме одиночества и боли?! Мама сильно её любила… свою последнюю дочь… так сильно, что не могла и представить, чтобы обречь её на такую же участь. И…и…
        - Вы убили её, достопочтенный глава рода Лецкет, - закончил за Калеона Хаджар. - Задушили собственными руками.
        А у самого перед глазами возникла колыбельная с младенцем и мечом в его руках. Испытание, показанное ему духом древнего меча в джунглях Карнака. И слова, сказанные Императором Драконов.
        - Лучше так, чем…
        Калеон опять не смог договорить. Его руки дрожали, а в глазах застыла острая боль. Боль, которая будет терзать его до самого последнего дня.
        - Забавно, Калеон, - Хаджар убрал меч в ножны и поднялся на ноги. - Я встретил недавно двух достойнейших людей. Одна, по имени Эйте, могучая воительница преисполненная честью, доблестью и достоинством. А второй - юный волшебник, с, возможно, самым добрым сердцем в мире Боевых Искусств. И, удивительно, но их помимо крови связывает лишь одно - они оба не имеют никакого отношения к роду Лецкет. Пусть и носят его имя.
        Калеон вскочил было на ноги, но тут же сделал шаг назад. Ему показалось, будто бы он оказался не перед человеком, а перед жутким, древним зверем.
        Лютый ужас сковал сердце нового главы рода, не дав тому даже меча обнажить.
        - Уходите до рассвета, Калеон, - роняя каждое слово, произнес лютый монстр. - а о том, чтобы прислать воинов на переговоры к секте - я прощаю вам этот долг.
        Глава Лецкетов развернулся и, все ускоряя шаг, направился к своим воинам. Хаджар же, опустившись на пень, продолжил играть на Ронг’Жа.
        - “Страна, построенная тем, кто готов рубить головы младенцев, долго не простоит”, - сказал ему когда-то правитель далекого прошлого.
        Вот и получается, что дочь действительно погубила род Лецкетов.
        Проклятые интриги…
        Проклятые предсказания…
        Проклятый мир боевых искусств…
        Глава 1619
        Хаджар продолжал перебирать струны Ронг’Жа. Почему-то ему вспоминались песни из далекого прошлого. Интересно, если сложить все годы, реальные и иллюзорные, проведенные им в Безымянном Мире, то… как давно он покинул Землю? Два с половиной, три века назад?
        Сложно представить такой срок для смертного, но для иного адепта это даже не конец юношества.
        Хаджар продолжал играть и напевать песни на, казалось бы, уже забытом им языке. Но, как это и полагается адепту, прошедшему уровень Рыцаря Духа, Хаджар физически не был способен что-либо забыть. Если, конечно, не специально или не в результате вражеской, ментальной техники.
        Так он и играл, пока воины Лецкетов собирали свой лагерь и отправлялись в путь. Перед отходом, когда Калеон уже исчез в лесу на своем гнедом, Хаджар встретился взглядом с Аль’Машухсаном. Пожалуй, единственным из носивших герб Лецкетов, к кому Хаджар не испытывал ничего, кроме глубокого уважения.
        Они поклонились друг другу и пустынник, что-то скомандовав воинам, последовал за главой рода. Вскоре на поляне в лесу не осталось никого, кроме одинокого музыканта и палатки, где воительница занималась врачеванием волшебника.
        Хаджар улыбнулся.
        Наверное, из этого получилась бы неплохая баллада, но, увы, он никогда не умел писать текстов. Только музыку. Лирикой всегда занималась Елена и…
        Хаджар покачал головой. Сейчас не время для подобных воспоминаний. Где-то на другом конце мира, путь куда не знает даже Хельмер, в ледяном гробу лежит его жена и нерожденный ребенок. И с каждым часом уходит то время, данное ему чтобы спасти своих родных.
        - Красивые песни, - прозвучало за спиной.
        Хаджар взмахнул рукой и рядом с его пнем появился табурет. Простой, походный, сбитый из поленьев, когда-то не подошедших для костра.
        Лэтэя устало опустилась на него и молча протянула руку. Хаджар понял намек и, очередным взмахом достав флягу с брагой, вложил в ладонь подруги.
        - Спасибо, - она лихо, движением бывалого наемника, откупорила ребром ладони пробку и запрокинула голову, вливая в горло горячительное.
        Сделав несколько больших глотков, она отдала флягу обратно. Открытую.
        Хаджар подумал немного и тоже приложился к горлу. Горло обожгло, а в голове чуть полегчало и посветлело. Брага Чужих Земель была достаточно крепка, чтобы пробрать даже адепта. А в мире смертных она, пожалуй, могла бы стать редчайшей горючей смесью, чтобы спалить целый город.
        Иронично.
        - На каком это языке? - спустя некоторое время спросила Лэтэя.
        Хаджар посмотрел на восток, где небо постепенно загоралось вишневым рассветом. Будто бы и ему тоже кто-то, чтобы снять усталость, протянул немного браги.
        - На русском.
        - Не слышала никогда о таком.
        - На нем говорили… говорят на моей родине.
        Лэтэя посмотрела на Хаджара с сомнением. Так обычно смотрят на тех, кого подозревают в нервном срыве или легком помутнении.
        - В Лидусе? - уточнила принцесса Звездного Дождя.
        Хаджар только улыбнулся и ничего не ответил. Лидус ли его лодина? Или далекая страна в другом мире, где стоял каменный Город с рекой, закованной в гранит? Иногда, в такие вечера и, особенно, после подобных недавним событий, Хаджар скучал по Городу.
        По его улицам, серому небу, морскому ветру и, наверное, людям. Спокойным и размеренным. Немного пьяным и прокуренным. Таким ему запомнился Город из тех редких прогулок, на которые его вытягивала Елена.
        - Он в тебя влюблен, - неожиданно сказал Хаджар.
        Сам не понял зачем. Может, чтобы сменить тему разговора. Может просто потому, что песня такая попалась. Про любовь и про лето. Хорошая песня. Глупая, но хорошая.
        - Знаю, - кивнула Лэтэя.
        Она положила копье себе на плечо, а древко уперла в землю. В этот момент девушка походила на уставшего странника, а не наследницу одной из семей Чужих Земель. Хотя, если подумать, то именной ей - странницей, Лэтэя теперь и являлась.
        - Знаешь, Хаджар, в балладах часто поют о том, как тяжела участь безответно влюбленного воина, - Лэтэя улыбнулась каким-то своим мыслям и взмахнула копной золотых волос. - и ни одного слова про то, как это тяжело для той, в кого влюблены. Артеус хороший человек. Добрый. Щедрый. Сильный волшебник. Но… я бы хотела, чтобы у нас с ним были такие же отношения, как с тобой. Как с другом. Верным и надежным.
        Хаджар ничего не ответил. Он никогда не был силен в делах сердечных. Да чего уж там - его “серьезные” отношения с противоположным полом можно было пересчитать по пальцам одной руки, а не серьезных - по двум.
        Может это было как-то связано с тем, что на Земле пубертатный период, на фоне паралича, прошел мимо калеки, сформировав, тем самым, несколько “извращенную” психику. К добру или к худу - кто знает.
        Проклятье…
        Говорит, прямо как фейри.
        - Скажи ему.
        - Сказать… что? - переспросила Лэтэя.
        - То, что ты влюблена в другого, - пояснил Хаджар. Он перебирал струны на Ронг’Жа, пытаясь воссоздать старую мелодию. - Он ведь теперь с нами надолго.
        - Надолго… - вздохнула Лэтэя. - Калеон ведь даже не попрощался! Не пригласил в дом! Вот, называется, старший брат. Руками брата своего отца с трона скинул и был таков. Уверена, что он специально придерживал информацию о сестре при себе. И сам, при этом, отцу не мстил. Скользкие они - Лецкеты. Да и, пожалуй, все в крупных семьях.
        Хаджар посмотрел на Лэтэю. Она действительно говорила, как думала.
        Оно и к лучшему.
        Некоторые кресты лучше нести одному.
        - Ты от темы не уходи, - чуть улыбнулся Хаджар.
        Лэтэя посмотрела на друга чисто по-женски и таким же тоном произнесла:
        - Хаджар, мы с тобой друзья, но ты мне не отец и не мать. Твое какое дело?
        Хаджар убрал Ронг’Жа обратно в пространственное кольцо, после чего встал и потянулся. Взмахнув несколько раз мечом, он вернул клинок в ножны, после чего простер терну и волю на многие мили вокруг. Легким касанием пройдясь по всем окрестностями и не обнаружив ни единого шпиона, генерал отвернулся от рассвета и обратил взор на запад.
        Там, у города, приграничного к территориям секты Сумеречных Тайн, их уже ждал Абрахам Шенси со своим отрядом.
        - Кто-то рискует жизнью, Лэтэя, а кто-то и чем-то большим, - отстраненно проговорил Хаджар. - Этот мальчик теперь часть нашего отряда. И вместе с ним нам биться с Орденом Ворона и, кто знает, может мне и дальше придется толкать землю ногами вместе с ним. А, как показывает практика, когда в отряде есть недомолвки, тем более такого рода - ничем хорошим это не заканчивается.
        Хаджар договорил и тут же почувствовал укол совести. В конце концов он и сам недоговаривал куда больше, чем мог сам себе признаться.
        Лэтэя вздохнула, едва слышно выругалась и, остро зоркнув в сторону Хаджара, тоже поднялась на ноги.
        - Что я ему должна сказать, Хаджар? - чуть ли не прорычала она. - Что отвергну его чувства, потому что в детстве влюбилась в незнакомый силуэт, приснившийся мне в детстве? Артеус в лучшем случае сочтет, что я просто вожу его за нос. А в худшем… подумает, что я сумасшедшая.
        Хаджар только хмыкнул и легонько толкнул подругу в плечо.
        - Ну, быть в глазах людей сумасшедшим не так уж и плохо.
        - Да иди ты, - прошипела она, а затем, чуть успокоившись, повернулась к палатке. - Ладно… придумаю что-то. Только он все равно…
        Хаджар кивнул. Такие как Артеус, они влюблялись очень надолго. Бывает даже навсегда. Именно из таких вырастают несчастные романтики, и, если звезды сойдутся удачно - великие поэты и менестрели. Но только всегда с несчастной судьбой.
        Ни великая слава, ни горы злата, ни, даже, вереницы прекраснейших и страстнейших из дев никогда не залатают дыры в их душе.
        - Но болеть будет не так сильно.
        Лэтэя искоса глянула на Хаджара.
        - Ты так говоришь будто из собственного опыта.
        Хаджар непроизвольно посмотрел на пространственное кольцо. Там покоилась Ронг’Жа и музыка, с лирикой, что писал не он сам.
        - Ты, все же, скажи, - повторил Хаджар. - И будем собираться. Шенси, небось, уже все запасы браги израсходовал, пока нас ждет.
        Лэтэя еще посверлила его немного взглядом, после чего вернулась в палатку. А Хаджар так и остался стоять один. Приближалась осень. Она всегда навевала на него легкую меланхолию.
        Глава 1620
        Вплоть до самого города Артеус почти не говорил. Ехал верхом на одной из оставленных Аль’Машухсаном (Хаджар был уверен, что такой щедрости от Калеона не дождешься)лошадей и смотрел в пустоту. Сперва Хаджар подумал, что это связано с их откровенным разговором с Лэтэей, но леди ясно дала понять, что - нет.
        Наверное, генералу просто нелегко понять какого это юному адепту остаться без семьи. Пусть даже и той, где тебя не любили. Одиночество в мире боевых искусств - это не шутки. Когда некуда вернуться, когда никто не ждет. Отец - убил родную сестру, брат использовал как куклу, а мать…
        Когда-нибудь Артеус обязательно простит её. Простит и будет скучать. Но почему-то Хаджару казалось, что это произойдет слишком поздно. Обычно такие прощения случаются только на могиле, оставляя незаживающую рану на душе, приводящую к самобичеванию.
        - Ты какой-то хмурый в последнее время, - подъехавшая поближе Лэтэя попыталась заглянуть в глаза Хаджару, но тот их отвел.
        - Осень, - коротко ответил генерал.
        Лэтэя кивнула каким-то своим мыслям, а затем указала рукой на виднеющийся впереди каменный холм.
        - Мы уже рядом! - не без радости воскликнула она.
        Хаджар посмотрел на шпили приграничного города и с облегчением выдохнул. Слишком они задержались на пути к встрече с Шенси и остальными. Аномалия, Лецкеты, мир Духов, Нарнир и Бадур. Казалось, что за эти несколько месяцев минула целая жизнь.
        Хаджар мысленно “нащупал” в пространственном кольце ключ, добытый в странном лабиринте. Ключ, стоивший жизни Теккане, Артекаю, Геданию и всем остальным из семьи Геденид.
        - Хаджар, ты меня пугаешь.
        Генерал вздрогнул и заставил себя улыбнуться. Не время предаваться пространным размышлениям. Он еще успеет помедитировать после того, как разберется с Орденом Ворона и наметит путь к стране Бессмертных. А сейчас надо заняться делом.
        - Все, - кивнул Хаджар. - Взял себя в руки.
        Лэтэя недоверчиво прищурилась, а затем снова повернулась к городу. К этому времени они уже подъехали к тракту. Тут длинными вереницами тянулись груженые повозки, караваны дилижансов, и даже издали глаз цеплялся за богато украшенные кареты.
        Но если не принимать во внимание местной разновидности “аристократии” и вельмож, то в город, в основном, тянулись торговцы, наемники, простые путешественники и адепты.
        Именно Ракрадин - приграничный город, служил неким буфером для тех, кто хотел продать свои товары и услуги секте Сумеречных Тайн.
        Как и все прочие подобные… общества, секта являлась крайне закрытым и замкнутым регионом. Попасть туда без медальона, обозначающего принадлежность к Тайнам - было крайне сложно. Практически невозможно.
        Либо патруль остановит, либо обязательно наткнешься на каких-нибудь учеников, старост или, не дай бог, Мастеров. И как бы ни был силен адепт, но разобраться с самой могущественной организацией Чужих Земель у него вряд ли получится. Тем более - в одиночку.
        Так что торговцы и адепты тянулись в Ракрадин, чтобы обменять свои товары и услуги на звонкую мон…
        Хаджар “посмотрел” на несколько флаконом с каплями эссенции, хранящиеся у него в пространственном кольце. Что-то ему подсказывало, что секта вряд ли использовала твердую валюту. Скорее - жидкую. Ну, да не важно, деньги, как бы они не выглядели, все равно оставались деньгами.
        - А он немного отличается от того, что я представляла, - разочарованно пробурчала Лэтэя. - Ни тебе дворцов, замков или высоченной стены. Самый обычный город.
        Ракрадин действительно не поражал воображение. Стена высотой в семь метров и толщиной в одну повозку без упряжи. А над ней возвышались лишь покрытые черепицей шпили высоких соборов и, лишь изредка, можно было заметить “позолоту” на куполах пары скромных, даже по меркам Чужих Земель, дворцов.
        Размером же город явно уступал столице Лецкетов. Да и оживленности тут такой не наблюдалось. Как и пестроты материалов, использованных при строительстве.
        Разумеется, не стоило забывать, что все это с поправкой на нахождение в Чужих Землях. Один метр подобной, невысокой стены, увешанной всевозможными магическими символами, вполне можно было бы обменять на пышный дворец в Империях.
        - Не думаю, что секта Сумеречных Тайн хочет лишний раз привлекать к себе внимание, - пожал плечами Хаджар.
        - Секта? - удивилась Лэтэя. - А она здесь причем? Ракрадин же… - девушка осеклась. Несмотря на юный возраст, Лэтэя давно уже оставила за плечами пору наивности. - Думаешь, его построили сектанты?
        Хаджар еще раз осмотрел окрестности, обвел взглядом спешащих к воротам путникам, а затем и сам город.
        - Уверен, - коротко ответил он.
        - Интересно… - протянула девушка. - Звучит, конечно, логично. Как бы секта ни была влиятельна и богата, ей все равно потребуются те ресурсы и услуги, которые они не могут произвести сами.
        - И для учеников полезно.
        - В смысле?
        - Деньги, - буднично пояснил Хаджар. - их же надо как-то зарабатывать. А ученикам - очки влияния, чести, заслуг или как там еще секта именует свою внутреннюю валюту. Так что в Ракрадине, я уверен, можно оставить заказ для секты на исполнение задач разной степени пыльности. Секте - уважение и валюта, людям - чуть более спокойная жизнь. Все в выигрыше.
        Лэтэя только покивалась и погрузилась в себя, чем стала сильно напоминать едущего позади Артеуса. Волшебник, покачиваясь в седле, смотрел перед собой стеклянными глазами. Его нисколько не заботили хищные взгляды от представителей обоих полов, бросаемые на него с разных сторон.
        Хаджар же, убедившись, что среди этих взглядов нет враждебных, предался небольшой ностальгии по тем временам, когда он проходил обучение в школе Святого Неба.
        Тот принцип, который он только что описал Лэтэе - именно по такой же схеме жили и Святые Небеса. Да и вообще, Хаджар был уверен, что любая другая секта или школы, придерживались того же принципа. Не из какого-то сговора, а исходя из здравого смысла.
        Какие бы адепты ни были разные, их объединяла постоянная нужда. В чем? Да во всем. Перечислять замучаешься.
        Размышляя над этим, Хаджар не заметил, как подошла их очередь пройти небольшой досмотр со стороны стражей. Всего на защите врат Ракрадина стояло всего… три стражника. Один молодой мужчина, судя по энергетическому телу - Повелитель средней стадии с небольшой искоркой терны.
        Леди, в тяжелой латной броне и ростовым щитом - такой же ступени. И их лидер - тоже женщина, но на этот раз - Безымянная начальной стадии. Все, как один, вооружены топорами, только разных видов.
        Могло показаться, что трое стражей для такого оживленного потока желающих попасть в город - слишком мало, но… Репутация секты служила куда лучшим охранником, чем любой из адептов. Так что и досмотр, сам по себе, выглядел халтурно.
        К проезжавшим проходили, задавали пару вопросов и, взяв небольшую плату монетами, пропускали внутрь. Ни угрожали и не предупреждали. Если кто-то был настолько глуп, чтобы своими действиями снискать себе дурную славу, то - его собственные проблемы.
        - Приветствую. Меня зовут Акая, Цвет Реки, - поздоровалась начальник стражи. - Имена и цель визита?
        - Приветствую, Акая, Цвет Реки. Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин, - представился Хаджар. И, по старым, но живым традициям, так же представил и остальных. - Лэтэя, Падающая Звезда из Звездного Дождя. И Артеус Лецкет, имени адепта еще не заслужил.
        Воительница покивала, сделала несколько пометок в массивном журнале.
        - Цель визита? - и прежде, чем Хаджар успел ответить, тут же перебила. - Хотя постойте, я угадаю. Судя по вашей силе, вы решили почувствовать в празднике Осенних Сумерек?
        - Простите?
        - Праздник Осенних Сумерек, - повторила Акая. - Ежегодный турнир, устраиваемый сектой под конец лета. Нет? Вы не туда? Проклятье…
        Акая достала несколько монет и кинула их парню.
        - Проспорила… ну ладно, проезжайте. С вас по четыре монеты.
        Хаджар отдал дюжину звонких и, вместе с ошарашенной Лэтэей и Артеусом, не покинувшем своего персонального астрала, въехал в ворота.
        Кажется, он начал догадываться о том, что именно задумал Шенси.
        Глава 1621
        Пройдя за ворота, Хаджар с Лэтэей оказались поражены размаху предстоящего праздника.
        Как и любой другой приграничный город, Ракрадин не особо мог похвастаться широкими улицами, высокими домами, сложной архитектурой улиц и проспектов. Некогда небольшая деревня надела каменный камзол, разрослась вширь, но все так же - оставалась просто большой деревней.
        Но только не перед праздником Осенних Сумерек. В эти несколько недель город заполнялся буквально до отказа. Некогда пустынные улицы и проспекты, на которых редко встретишь всадника, не то, что экипаж или дилижанс, сейчас дышали жизнью.
        На тротуарах разбивали палатки бродячие торговцы, превращая весь город в один большой рынок. Но они - скорее симптом, нежели причина болезни. Куда двигались массы адептов, туда спешили и торговцы. Они продавали самые разные товары со всех концов Чужих Земель, а значит - со всех концов Безымянного Мира. За исключением мира богов, духов, демонов и страны Бессмертных. Хотя, кто знает… кто знает…
        - Трава Беспечного Сна! Четверть капли!
        - Камень Дуфанджи! Полторы капли!
        - Свиток техники “Багряного Взгляда! Шесть с половиной капель!
        - Порошок Нецветущего Лотоса! Одна капля!
        Выкрики зазывал сливались в единый поток и если бы не способности адептов, вряд ли в этой какофонии звуков можно было хоть что-то различить. Вот только кроме адептов на улицах города секты никого и не встретишь. Самых разных оттенков кожи, в нарядах простых и невероятных по своей цветастости. С оружием всех мастей и калибров.
        Адепты превратили в обычно скучный и будничный город в единый дышащий организм. Они пили в кабаках, выкрикивали что-то в тавернах, заставляли нервничать стражу и жарко спорили с торговцами за каждый “медяк”.
        Уровень же силы адептов разнился от Пикового Повелителя вплоть до Небесных Императоров Развитой стадии. Хотя таких Хаджар встретил всего несколько - они сторонились общей толпы и скрывали свой уровень развития. Если бы не новые навыки, связанные с Терной, Хаджар вряд ли бы смог прочувствовать их истинную силу.
        И если двое из встреченных “пиковых адептов Чужих Земель” не представляли особой угрозы для Хаджара в силу малого количества Терны в их энергетических телах, то вот последний…
        Хаджар сомневался, что случись им сойтись в поединке, то у него получится не то, что одержать верх, а хотя бы сбежать. Терны в этом незнакомце, степенно едущем верхом на гнедой, сияло едва ли не в полтора раза больше, чем в самом Хаджаре.
        Встретившись взглядом, они синхронно кивнули друг другу и разъехались по разные стороны улицы. Из пяти сущностей смертного - СЕРДЦЕ, ДУША, РАЗУМ, ВОЛЯи СИЛА, Хаджар смог объединить лишь две - СЕРДЦЕ и ВОЛЮ. Его Терна, её “свет”, состоял всего из двух компонентов.
        В то время, как у встреченного им воина или воительницы - из трех. И именно эта разница, а не то, что тот оказался практически на целую ступень развития выше, делало саму мысль о сражении - невозможной.
        - Проклятье, - вздохнул Хаджар.
        Лэтэя покосилась на него с подозрением, но промолчала. Артеус же только сейчас начал потихоньку приходить в себя.
        С каждым новым этапом своего пути к Седьмому Небу, Хаджар обнаруживал все новые и новые грани безграничных возможностей всеобъемлющего пути развития.
        Если ты не можешь подниматься по лестницы силы и копить энергию - в твоем распоряжении есть мистерии, что уравняют шансы. Нет таланта к пониманию мистерий и энергий - пожалуйста, воспользуйся волей и магией. А если и эти стези оказались закрыты для тебя, попытайся отыскать ключ от стелы с учителем Терны и объединить в себе пять разных начал, создав новую силу.
        А что из этого сильнее - Река Мира, Мистерии, Терна или, может, нечто иное, что открыто лишь богам и бессмертным - не ведают даже мудрецы.
        - Ты что-нибудь слышала об этом празднике? - решил сменить тему Хаджар.
        Лэтэя задумалась ненадолго. То, что, как и любой адепт высокой ступени развития, она обладала абсолютной памятью, не делало ни её, ни кого-либо другого - открытой картотекой. Даже с абсолютной памятью приходится тратить время на поиски информации в своей “базе данных”.
        Конечно, если нет…
        [Запрос принят… обрабатываю запрос… запрос обработан. Создан новый каталог “Осенние Сумерки”, помещаю в реестр “Секта Сумеречных Тайн”]
        … такого удобного и опасного устройства, как нейро-сеть.
        - Почти ничего, - спустя несколько секунд ответила Лэтэя. - Я редко когда проводила время на общих… семейных собраниях.
        Под конец девушка замялась. Хаджар пусть и не очень хорошо понимал все перипетии внутренней кухни семья Звездного Дождя, но вот то, что отношения Лэтэи и её мачехи являлись максимально холодными - это, скорее, даже преуменьшение.
        Хаджар вздохнул и с надеждой посмотрел на едущего верхом волшебника.
        - Артеус?
        Мальчишка никак не отреагировал.
        - Артеус?! - чуть громче повторил Хаджар.
        - А? - вздрогнул юноша. - Что… мы уже добрались?
        Хаджар с Лэтэей переглянулись и синхронно отмахнулись от волшебника. В таком состоянии от него толка точно не будет.
        Пока мальчишка всеми силами пытался восстановить равновесие своих души и сознание, отряд успел подъехать к одной из самых отдаленных от центра и, потому, дешевой таверны. Поломанная вывеска с нарисованным на ней исцветшим копытом и надписью на одном из языков Чужих Земель “Пятое Копыто”.
        Вот только несколько букв отлетели, так что если взять за основу диалект империй, то получалось “Жопное Копыто”.
        - И почему я не удивлена, - покачала головой Лэтэя.
        Она плавно отошла в сторону, пропуская мимо себя плывущее по воздуху нетрезвое тело тучного вояки. Почему-то в половине брони, с покореженным носом и выдернутым изо рта золотым зубом.
        Из таверны послышались гогочущие вопли, а через распахнувшиеся двери потянуло не просто перегаром, а чем-то едким и, возможно, даже ядовитым.
        Хаджар чихнул и помотал головой. Он еще не пил, но только от одного запаха почувствовал себя навеселе.
        - Маздму… мэдмз, - лежащий на земле, в пыли, вояка отчаянно пытался встать и поклониться Лэтэи, но каждый раз только снова обнаруживал себя на тротуаре.
        Замерев, он вздернул указательный палец, после чего переместился на карачки, и, с выражением лица альпиниста, покоряющего горную вершину, кое-как выпрямился. Все так же держа палец к небу, он по слогам начал выговаривать обращение.
        - Мад-му-аз-… - икнув и поняв, что это весьма плохая идея, вояка отчеканил. - Мэм, - после чего, все же, решил поклониться.
        И это стало его роковой ошибкой. Как стоял, так и рухнул лицом прямо в лужу собственной рвоты.
        Хаджар посмотрел на небо. Солнце только-только поднялось в зенит. Полдень.
        И кто бы сомневался, что из всех заведений, коими мог похвастаться пограничный город, Абрахам выберет именно такое. Кажется авантюристу религия не позволяла останавливаться в пусть и чуть более дорогих, но куда более спокойных местах.
        Хаджар, перешагнув через захрапевшего пьянчужку первым вошел внутрь таверны.
        Глава 1622
        Таверна “Пятое Копыто” выглядела точно так же, как и любое иное родственное ей заведение. Два этажа старых, местами прохудившихся, покрытых трещинами и рассадами плесени досок.
        На первом, где собрались посетители во многом схожие с внешним убранством таверны, среди столов, прикрученных к полу и стульев, внешне слишком хлипких, чтобы выдержать вес взрослого человека, порхали официантки.
        Подносы, уставленные различной снедью и чарками, они носили над головой. Их движения легкие и быстрые. Как ласточки они летали между посетителями, не давая тем не то, что задеть себя, а коснуться даже тех пышных юбок, что прикрывали их ровные, стройные ноги.
        Не стоило забывать, что несмотря на то, что таверна являлась, пожалуй, самым замшелым местом Ракредина - город все еще находился в чужих землях. Так что те, кто в Империях мог бы стоять на пике Пути Развития, здесь - разносили напитки “достопочтенным гостям”.
        На втором же, куда вела тяжелая, дубовая лестница, расположилось несколько комнат. И даже отсюда, за сотню квадратных метров пропитого и прокуренного пространства, Хаджар чувствовал, как по половицам скребутся клопы, стройными рядами марширующие к пропотевшей, укрытой желтыми простынями кровати.
        Откуда все это знал Хаджар?
        Нет вовсе не потому, что обладал невероятными способностями могучего адепта. Скорее - из собственного опыта. В подобных заведениях он бывал куда чаще, чем ему бы хотелось. И нет разницы, в какой заднице мира они находились. В Лидусе, на границах Империй или здесь, в Чужих Землях.
        Внезапно в общей какофонии звуков раздался взрыв утробного гогота, а мимо, в сторону дверей, пролетело очередное тело.
        Хаджар протянул руку и выхватил из мертвой хватки выпивохи чарку. Осушив залпом, он швырнул её через спину вдогонку к покинувшему заведение проигравшемуся картежнику.
        В Риме - веди себя, как Римлянин.
        - Омерзительно, - скривилась Лэтэя.
        Какими бы достоинствами не обладала Падающая Звезда, но она являлась принцессой клана, знавшей в своей жизни и шелка, и янтари, и угли в мягкой постели, согревавшие её холодными ночами.
        Может поэтому Хадажру и было с ней так легко. Она, порой, напоминала ему о доме. В каком бы мире этот дом не находился.
        - Пойдем, - махнул он в сторону, откуда все еще доносилось эхо гулкого гогота.
        Пройдя мимо нескольких столов, обменявшись взглядами с парой официанток и поймав на своей спине взгляды куда менее приятные и более… смертельные, Хаджар и Лэтэя (вместе с плетущимся позади Артеусом), все же прорвались сквозь гуляющую толпу.
        Как и ожидалось, за эти несколько месяцев, тянувшиеся несколько жизней, в отряде Абрахама ничего особенно не изменилось.
        Заняв самый большой стол, отряд, окружив себя несколькими выпивохами разного калибра паршивости, зарабатывал себе деньги.
        Ну, вернее, зарабатывал Абрахам, а остальные занимались своими делами. Мальчишка Густаф, зачем-то отрастивший на лице редкую поросль, отдаленно напоминавшую бороду и усы, самозабвенно точил наконечники для стрел. Те, что уже прошли обработку, он складывал перед собой в шахматном порядке.
        Сидевший напротив Алба-удун, гном из Рубиновой Горы, пил горькую брагу, поглаживал по заднице сидевшую у него на коленях деву явно не самого “тяжелого поведения” и смотрел на лучника с едва скрываемым высокомерием. По мнение Албадурта все, что выходило из-под молота людских кузнецов и артефактов не стоило и малейшего упоминания.
        Иция, сплетя густые рыжие косы (такие же густые и такие же рыжие, как и у гнома, но не стоило при ней этого упоминать) о чем-то жарко спорила с незнакомым Хадажру молодым человеком. Человеком, с масляными глазами и видом того, кто привык проводить каждую ночь в компании новой незнакомки. Таких в каждой таверне встретить можно было.
        Что-то вроде жиголо на манер пути развития. Возможно даже из числа тех, чья техника медитации позволяла им усиливаться путем плотских утех. Обмен энергий и все такое. Хаджар не особо разбирался в подобных нюансах.
        Колоритный Гай, вокруг которого сформировалась зона отчуждения, закутанный в рваный плащ, изредка потягивал пенный напиток, а затем машинально протирал маску, закрывающую половину лица. Его огромная секира, приставленная к столу, потеряла часть тканевых обмоток, и проглядывающая наружу сталь то и дело ловила блики от свечей на высокой люстре.
        Все они были одеты в походные костюмы, а с лиц лишь недавно смыли дорожную пыль. По этим признакам можно было легко догадаться, что и сам Абрахам и его отряд изрядно истрепался по дороге в город. Может и на их долю выпали какие-то приключения.
        Все же, как говорится, день, прожитый в Чужих Землях - уже само по себе испытание.
        - Генерал! Принцесса! - замахал рукой привставший из-за стола Шенси. В цветастой широкополой шляпе, сером плаще и камзоле, снятом явно с чужого плеча, он держал в правой руке чарку, а в левой - карты. - О, вы привели с собой новенького?! Заниматель! Густаф, тебе теперь будет не одиноко в твоих яслях.
        - Иди в задницу, Абрахам.
        - О, посмотрите, - буркнул гном, салютую Хаджару чаркой. - человеческий мальчик вырастил пару волосин и подумал, что он мужчина.
        - Ну какой же он мужчина, - промурлыкала девица на его коленях. - мужчина здесь… - и её ладонь поползла по шерстяной груди гнома, а затем скрылась у того под поясом.
        Алба-удун икнул и, едва не зарычав, зарылся лицом между грудей “жрицы любви”, а та громко и немного наигранно засмеялась.
        - Меня сейчас вырвет, - скривилась Иция и махнула Лэтэе.
        Та ответила коротким кивком.
        - Генерал? - переспросил один из картежников. Сейчас против Шенси бросали кости и карты трое молодцев разного калибра. - Безумный, штоль?
        - Самый что ни на есть, - подмигнул Абрахам и, обойдя стол, подошел к Хаджару и протянул руку.
        Хаджар протянул свою, чтобы ответить на жест, но его тут же заключили в крепкие объятья и подняли над полом. Затем так же быстро опустили, а сам Шенси уже размахивал шляпой в придворном поклоне перед Лэтэей.
        Та, ответив по-кошачьи коротким фырканьем, миновала Абрахама и подошла к Иции. Взяв свободный (владевший им еще недавно выпивоха теперь покоился под столом)стул, она практически полностью завладела внимание воительницы, оставив молодого соблазнителя с носом.
        - Не имею чести, - Абрахам же протянул руку Артеусу. - самого меня кличут Абрахамом Шенси. Я, так сказать, глава этого, - он кинул быстрый взгляд на стол. - сброда, который мы гордо имением отрядом.
        - Артеус, - коротко представился юноша. - Артеус Лецкет.
        - Лецкет? Это которые монетами звенят? Торговцы?
        - Да.
        Абрахам уважительно помычал и, обняв за плечо Артеуса, повел его к столу. Юноша, быстро смекнув к чему все идет, выкрутился из объятий.
        - Но сам я сейчас на мели, - добавил он.
        - Беда, - вздохнул Шенси. - а я уж думал сорву сегодня куш…
        - Он с нами, - с нажимом произнес Хаджар.
        Абрахам смерил его несколько удивленным взглядом.
        - Опять сильнее стал, генерал? Вот так всегда, кто говно месит, а кто за пару месяцев силы себе находит… Только я не понял, он с вами или с нами.
        Хаджар и сам не понимал, с кем они с Лэтэей. С ними или не с ними. И, судя по улыбке Абрахама, он легко прочитал эти мысли во взгляде генерала.
        - Да ладно тебе, парень, - привычно отмахнулся Шенси. - не обращай внимания на старого лиса. Давай сядем, выпьем, расскажешь нам, где вас так потрепало. Ну и мы о своих приключениях похвастаемся.
        - А…
        - А о делах вечером, - перебил Шенси. - когда здесь будет чуть меньше… - Абрахам быстро глянул за спину Хаджару. - интересных людей.
        Благо Хаджару хватило ума не оборачиваться. Так что вместе с Артеусом и Шенси они подошли к столу, за которым теперь не то, что локтям было тесно - Хаджару приходилось тереться боком о спину девицы, которая, кажется, намеревалась сожрать Албадурта.
        Ну, чем бы гном не тешился, лишь бы о своей многочисленной семьей не рассказывал.
        Глава 1623
        - Аномалия, значит, - Абрахам выдохнул облачко дыма и, посмотрев на карты, небрежным жестом кинул их на стол.
        Два изображенных на них рыцаря в белых доспехах легли поверх кучи из монет, среди которых затесалось несколько фиал с мерцающими каплями полупрозрачной жидкости. Концентрированная эссенция Реки Мира. Иными словами - чистая энергия. Мифический артефакт для всего Безымянного Мира и, по совместительству, универсальная валюта Чужих Земель, страны Бессмертных и иже с ними.
        Последний, кто к вечеру остался играть против Абрахама - мужчина с оторванным левым ухом и жуткими шрамами на руках. Его тяжелый меч, приставленный к столу, легко соперничал в габаритах с секирой Гая, весь вечер медитативно потягивавшего пенное.
        - Что?! - раненным бизоном взревел странник. - Да как такое возможно! Два белых рыцаря третий кон подряд!
        Он шлепнул ладонью о стол, а когда поднял, то там оказалась пара пехотинцев в зеленой броне. Одна из самых популярных карточных ига, распространенных в тех или иных изменениях по всему Безымянному Миру, чем-то напоминала смесь покера, игры в кости и какой-нибудь стратегической настолки из мира Земли.
        Неро обожал в неё играть, а Хаджар так особо и не разобрался в правилах. Тем более они постоянно менялись от региона к региону.
        - Ну, - развел руками Абрахам. - что я могу сказать… Чистое везение и ничего иного.
        Шенси подмигнул страннику в своей привычной насмешливо-ехидной манере и широким жестом загреб всю кучу добра на свою часть стола.
        - Да к демонам! - шрамированный потянул к рукояти своего клинка.
        В ту же секунду вся, изрядно опустевшей и утихомирившаяся к вечеру таверна, застыла. Хаджар же абсолютно индифферентно взирал на происходящее. Кто бы ни был этот вояка, но он явно плохо понимал, в каком месте оказался.
        Простому обывателю всегда кажется, что в таких местах, как “Пятое Копыто” - лучше не появляться к позднему часу. И, от части, это действительно так. Но факт в том, что точно так же думают и все те, у кого либо силенок не хватает, либо кишка тонковата.
        Поэтому днем в столь злачных заведениях всегда шумно, потому что выпивохи и к первым петухам готовы залить зенки, а вот вечером… вечером здесь тоже, иногда, шумно, но в основном все сидят по своим группкам и что-то решают, обсуждают и им совсем не интересны подобные личности.
        - Смерть близко.
        Тенью коршуна Гай оказался позади вояки и крепко сжал того за запястье. Хаджар все еще понятия не имел, какой силой обладали Полуликий с Шенси, но точно не той, что они изначально выставили на всеобщее обозрение.
        Просто потому, что безухий мечник обладал силой Пикового Безымянного с искрой терны внутри. Иными словами, не будь здесь, предположительно, Хаджара или Лэтэи, то Шенси пришлось бы изрядно попотеть, чтобы скрутить этого здоровяка.
        Но Гай… он остановил его всего одним движением.
        Какое-то время мечник и Полуликий играли в гляделки, а затем:
        - Ублюдки, - сплюнул на пол шрамированный и, выдернув руку, закинул меч за плечо и, развернувшись, направился к выходу.
        - Будем рады видеть вас снова, - помахал ему вслед Шенси.
        Вояка остановился посередине таверны, выругался и только после этого, пинком открыв двери, вышел на улицу. Там, среди ярких ночных огней, гуляли люди. В костюмах зверей и монстров, они пели песни, танцевали вокруг зажженных на площадях костров.
        Украшенный Ракрадин встречал праздник “Осенних Сумерек”. И, судя по размаху, это был чуть не главный праздник города.
        Хаджар, всю жизнь собиравший легенды и местный фольклор, не мог отказать себе в вопросе.
        - Абрахам?
        - М? - промычал старый плут, жадно считавший монеты. Если ему попадалась какая-нибудь замасленная или посеревшая, он тщательно очищал их о цветастую жилетку.
        - Ты ведь человек уже не молодой.
        Кто-то за столом прокашлялся, Густаф улыбнулся, а Гай лишний раз напомнил, что…
        - Смерть близко.
        - Спасибо дружище, - похлопал его по плечу Абрахам. - И тебе, спасибо, генерал. Нет, я понимаю, дорога молодым и все такое, но ты не охренел ли часом?
        Хаджар позволил себе небольшую улыбку.
        - Что за праздник такой? - спросил Хаджар. - Никогда не слышал о подобном.
        На самом деле традиции и верования Безымянного Мира могли сильно разнится между собой, но их корень, обычно, был одним. Различались только те наросты, что появились на древе истории разных регионов. И вот о празднике Осенних Сумерек Хаджар никогда прежде не слышал ни в одной из легенд.
        Это делало местное событие чем-то уникальным и новым.
        - Я…
        - Что может знать этот старый плут о великом празднике Ракрадина?! - тот самый смазливый жиголо, что безуспешно пытался завладеть вниманием Иции. - Позвольте мне, барду Экзаелсу, славному во всех городах Чужих Земель, - на этих словах немногочисленная аудитория, оставшаяся в таверне, обменялась недоумевающими взглядами. Видимо о славе Экзаелса никто, кроме него самого, особого ничего не слышал. - рассказать вам, достопочтенным гостям Ракредина, откуда есть пошла слава нашего славного праздника.
        - А он из местных? - шепнула Лэтэя.
        - Нет, - пожала плечами Иция. - кажется из южных земель.
        Хаджар собирался попросить Абрахама продолжить рассказ, но тот, внезапно, посвятил все свое внимание смазливому барду. Как, собственно, и Гай.
        Экзаелс же, настроив струны своей лютни, начал петь песню. Увы, пел он её на незнакомом Хаджару языке, так что рифмы перевод нейросети сохранить не смог.
        Хоть песня и была красива, но в записи в каталог памяти нейро-модуля она пришла простым текстом:
        - Эта история, - начал мелодичным баритоном Экзаелс. - началась в те времена, когда боги постепенно покидали наши земли, а миры духов и демонов отдалились, оставляя смертных наедине друг с другом. С их грехами, добродетелями и смертью.
        Гай едва заметно тронул маску ладонью, а в таверне постепенно становилось все тише и тише. Даже свет, казалось, прислушивался к старой балладе и мерцал, погружая таверну в сумерки.
        Может о славе Экзаелса никто ничего и не слышал, но даже глухой определил свет таланта по этим нескольким нотам и стихам.
        Хаджар жалел, что не сможет оставить в записи именно песню, а не её записанный текстом смысл.
        - Когда еще поднимались к небу шпили дворцов и не пали стены замков, - продолжил песню Экзаелс. Он сидел на импровизированной сцене в виде барной стойки и постукивал пяткой по пустому бочонку, придавая музыке еще и ритм. - Странствующий горшечник, проклятый на вечные скитания в поисках возлюбленной, заключил договор с королем прошлого.
        Хаджар помнил эти легенду. Легенду, по которой Горшечник стал нарекаться Серым Генералом. Легенду, по которой от всего его войска никого не осталось, только пустые комплекты брони и сам - вечно одинокий странник, бредущий по дорогам Безымянного Мира в поисках пути на седьмое небо.
        - Но мало кто знает, что стало с королем, - пел Экзаелс. - Королем, чье королевство погрузилось в свои последние - осенние сумерки. Так началась эта история. Так её пела мне моя мать, а её - её мать, и матерь её матерей. И теперь спою её вам и я. И, может, если мы будем внимательны, то услышим шепот последнего короля Чужих Земель.
        Глава 1624
        Экзаелс взял небольшую театральную паузу, будто хотел, чтобы каждый из тех, кто остался в таверне проникся всей важностью момента. Но народ оказался не из тех, что будут пускать слюни по старым легендам или смазливым музыкантам. Так что, прокашлявшись, бард продолжил.
        - Много ли вы слышали истории о дворцах и замках, достопочтенные сэры и прекрасные леди, - пел Экзаелс. Его пальцы быстро, но нежно бежали по струнам, и музыка постепенно укутывала зал теплым одеянием ранней осени. - Замок, что сложен из моих стихов, а дороги к нему - из струн, нельзя называть самым большим или самым крепким. Его шпили не тянулись к кудрям Ирмарила и крыши не могли пронзить сердце бродяги блеском драгоценных металлов.
        Перед внутренним взором Хаджара сам собой возник пусть и крупный, но простой замок, построенный и служащий лишь одной цели - защищать тех, кто укрылся за стенами внутри.
        - И все же, каждый, кто проходил эти места, не смел поднять ни руки, ни меча на многочисленные деревни и городки, разбросанные по пределам королевства, - Экзаелс дернул струну и затих, а затем, когда убедился, что внимание всей таверны приковано не к его рукам, а к его лицу - снова ударил по струнам. - пусть так и было лишь в прошлом. Теперь же черный замок надгробной плитой возвышался над выжженными и мертвыми землями. Здесь Радужные Эльфы больше не пели своих песен, а их прекрасные дворцы, умещавшие в совиных гнездах и бутонах цветков, сгорели и прахом развеялись по ветру. Люди не танцевали вокруг костров, а единственный огонь, что горел - вечно чадящие поля битвы.
        Хаджар вспомнил историю, которую ему рассказывал Шенси. Про появление топей Эглхен. Повернувшись к спокойно тянущему брагу Абрахаму, он прошептал:
        - Разве Эглхен не…
        - Каждый рассказывает историю так, как он её слышал, - перебил его Шенси. - я слышал так - Экзаелс, иначе. Где правда, а где ложь - какая разница? Это просто истории, парень.
        Хаджар никак не ответил, а Экзаелс продолжил балладу.
        - Все вы слышали о топях Эглхен. Все вы знаете, что Горшечник вытащил зелье из тела прекрасной супруги князи, что заключил сделку, чтобы изгнать Радужных Эльфов, вот только это все кривотолки да домыслы простых бродяг, - Хаджар едва было брагой не подавился. Такое впечатление, что бард услышал их с Абрахамом разговор и решил добавить пару строк в песню. - Мало кто помнит, как оно все было на самом деле. И, быть может, и эта песня вам соврет, но этого вам уже не узнать. Как и не узнать королю, за что его предал князь.
        Хаджар убедился в том, что нейро-сеть точно все записывает и обратился в слух. Как и всегда, в случае со старыми легендами, он чувствовал, что здесь кроется еще один маленький ключик к пониманию того, что творится в Безымянном Мире и к его собственной судьбе.
        - Песня, что я вам пою, знает о прошлом больше, чем истории стариков. Король мудро и твердо правил своими землями, сохраняя многочисленные народы в мире и покое. Но были и те, чье сердце отравила зависть и жадность. Один из князей задумал поднять восстание против короля, но знал он, что не сможет собрать достаточно людей, чтобы свергнуть правителя, ведь тому на помощь придут Радужные Эльфы и их мудрецы, коим ведомы тайны волшебства и магии.
        Хаджар хорошо помнил историю Абрахама и в ней действительно упоминались и эльфы, и князья, но… не было короля.
        - И тогда князь заключил сделку с Горшечником, тот выковал броню, а князь обманом заставил людей надеть доспехи, хотя и сам, словно муха, попался в ловушку Несчастного. И тот повел армию короля, запертого в своем замке, против Радужных Эльфов. А когда стихли звуки сечи и отпылали пожары войны, не осталось ни князя, ни жены его Эглхен, ни Горшечника - лишь гнилые доспехи и души мертвецов, в них запертые.
        Что же, если соединить две истории воедино, то вырисовывалась вполне себе обыденная картина. Хаджар уже со счета сбился, сколько раз он не то, что слышал в историях, а лично становился свидетелем интриг, придворных дрязг и возни в борьбе за власть и трон.
        И то, что это произошло в древние времена в землях, где вообще не существует концепции придворной иерархии… не удивительно. А если подумать, то, может, именно после этих событий Чужие Земли и отказались от корон и королей. Титулов и дворян.
        - В замке опустело, - продолжал петь Экзаелс. Чуть прикрыв глаза, он перебирал струны лютни - все глубже и глубже погружаясь в собственную историю. - Зима сменялась летом. Лето - зимой. И так многие и многие сотни раз, а одинокий король все бродил среди пустых залов, где с гобеленов на него смотрели лики павших друзей и родных, ставших жертвами яда отравленной души.
        Запертый король… если бы Хаджар не знал, то мог бы подумать, что в очередной раз слышит пересказ истории Эрхарда. Хотя между тираном ста королевств и мудрым королем Радужных Земель имелось куда больше различий, чем сходств.
        И все же, какие-то детали, заставляли Хаджара заподозрить во всем происходящим невидимого кукловода, что игрался и его судьбой тоже.
        - Те, кто выжил, постепенно разбредались по растущим Чужим Землям, как их теперь называли бродяги и странники. И лишь один верный соратник - правая рука Короля, оставался с ним ходить среди темных залов их замка. Не зная зачем, не видя конца своим скитаниям, они жили в прошлом, не давая себе видеть будущее и настоящее.
        Кто-то в таверне позволил себе дурацкую шутку на тему того, чем эти двое занимались многие века, но никто не поддержал хохмача. Несмотря на странное поведение Экзаелса - пел он справно, а играл еще лучше. Да и песня звучала красиво и легко.
        - И так было ровно до тех пор, пока у замка не объявился гость, - бард вновь взял паузу и на этот раз она возымела эффект. Казалось, что сама таверна затаила дыхание. - Человек в плаще из кожи тысячи жутких тварей бездны, что скрывал его фигуру. В широкополой шляпе, из-под которой углем сиял всего один лишь глаз. Руки же его, когтистые, словно у монстра, и серые, как у мертвеца, сжимали истекающую кровью сферу. Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров, правая рука самого Князя Демонов пришел с визитом к одинокому королю.
        И почему Хаджар нисколько не удивлен, что в истории Безымянного Мира ни одно таинственное и скользкое событие не произошло без участия его столь же таинственного и не менее скользкого… знакомого? Врага? В чем-то - товарища?
        Одно Хаджар знал точно - кем бы Хельмер не хотел показаться человеку или иному созданию, верить ему было нельзя. Как верить нельзя и любому другому голодному зверю. Ибо как бы он к тебе не относился, но, если другой пищи не окажется под рукой - пищей станешь ты сам.
        Глава 1625
        - Мой король, - впервые за многие века среди залов и коридоров замка прозвучал голос. - У ворот стоит демон. Он говорит, что пришел к вам с визитом.
        Старый король никак не отреагировал на слова своего бессменного спутника. Некогда оруженосца, затем верного боевого товарища и, под конец, генерала немногочисленных войск. Ведь когда внутри королевства мир, а из соседей лишь горы и сосны, то зачем войска.
        Так думал мудрый король. Пусть, как и любой мудрец, он был глуп.
        Он сидел на простом троне, выкованным из железной руды им же самим, и смотрел на гобелены павших друзей. Он будто искал и их взгляде прощения и… разрешения. Разрешения уйти дальше. В дом праотцов. Где его будут судить строго, но, по справедливости. За доблести и грехи.
        Долгие минуты тянулось молчание, а демон все стоял у ворот, сверкая ухмылкой из-под шляпы. Ибо он знал, что рано или поздно король…
        - Впусти его.
        - Да, мой король, - поклонился слуга и друг.
        Стуча стальными каблуками сапог, он спускался по широким лестницам и ступал по залам, и гулкое эхо служило ему придворными и мантией одновременно.

***
        Хаджар, слушая песню, не заметил, как приступил уже к третьей чарке. Редко, когда ему выдавалась возможность послушать песни настоящих бардов. И еще реже - когда они звучали так красиво. Пусть и излишне пафосно и витиевато. Но так ведь звучали все песни прошлого.

***
        Спустившись к воротам, слуга подошел к вороту, который в былые времена поднимали десять здоровых мужей. Каждое из звеньев цепи обхватом в стан молодой девы, а сама цепь - длинной в небольшую реку.
        Слуга навалился грудью на прут и потянул ворот. Каждый его шаг разрывал землю под его ногами, а каждый вздох поднимал небольшой вихрь, кружащий над пустынной площадью некогда оживленного замка. Могуч был тот слуга и могуч был король.
        Демон знал об этом. Как знал и о многом другом. Правильно говорят, что тому, кому ведомы ночных страхи человека, ведома и его душа. Самые её потайные и секретные уголки, куда, порой, нет доступа ни любимым, ни даже матерям.
        Поднялись тяжелые ворота, и демон низко поклонился слуге, как того требовали законы гостеприимства. Ибо, как говорят, даже если в Безымянном Мире не останется ни короля и ни одного писания, то о гостеприимства не забудут и звери.

***
        Хаджар был уверен, что фраза звучала несколько иначе, но перебивать не стал. Он лишь потягивал брагу и слушал песню.

***
        - Добрый день, достопочтенный Слуга, - произнес демон голосом полным ночи и ужаса. Скрипящим так, как скрепит старая половица в доме, где все уже спят. - пусти меня в ваш дом как гостя, а сами будете хозяевами.
        Слуга посмотрел в единственный глаз демона и не увидел там ничего, кроме обнаженной души древнего хищника.
        - С какими вестями явился ты, проклятая рука Князя Демонов к моему королю?
        - Что имею сказать твоему королю, то скажу ему. А тебе, слуга, могу лишь предложить вина из моих запасов.
        Не смея пересекать невидимую черту врат замка, Хельмер наклонился и поставил перед ней бутылку из темного стекла, где плескалась багровая, темная жидкость.
        Кровь.
        Кровь, собранная с полей, где пали друзья и родные Короля и Слуги.
        Тот было потянулся к своему топору, но его остановил Король. Закутанный в темный плащ, скрывавший его отвыкшие от солнца глаза, он опустил ладонь на плечо своего друга и остановил того от безрассудства. Как бы ни были сильны Король и Слуга, впитывавшие все эти века силу Радужных Земель, но не чета они древнему ужасу - самому Кошмару.
        - Что имеешь сказать мне, призрак? - спросил Король.
        - Призрак? - лишь усмехнулся демон, обнажая не зубы, но клыки. - Призрак здесь скорее не я, но ты, Король без королевства. Или правишь ты пустыми долами да сожженными полями.
        Король промолчал. Долгое время они стояли друг напротив друга, пока Король не развернулся прочь. Но не сделал он и трех шагов, а Слуга не успел подойти к вороту, чтобы снова поднять мост, как демон произнес.
        - Я пришел к тебе с предложением, старый Король.
        - Предложением? - снова усмехнулся правитель. - Что живой, пусть и демон, может предложить тому, кто уже мертв.
        - То, что нужно любому мертвецу, - прошептал демон. - Покой.
        Король развернулся так быстро, что от его движений засверкал воздух в стали и молниях. Его сабли были быстры, а движения отточены за многие века заточения. Правый его клинок указал на грудь демону, а левый острием уперся в горло.
        - Так ты чтишь законы гостеприимства, старый Король? - но голос Кошмара не дрогнул, и он даже глазом не моргнул.
        - Не гость ты мне, проклятый. А слова твои не стоят и опавшего листа под твоими ногами.
        - И все же - ты меня слушаешь, а я говорю.
        Король промолчал. Он не верил словам демона и знал, что тот непременно обманите, но… Король, несмотря на всю впитанную им силу и века заточения, оставался человеком. А для любого человека последним хлебом для изголодавшейся души останется надежда.
        Столь же обманчивая и коварная, как стоявший перед ним демон.
        - Говори, что имеешь, демон, пока я не решил, что мое заключение дороже твоих слов.
        Демон, с улыбкой коварной и плутливой, опустил ладонью клинок короля, а тот не смог даже оцарапать серой кожи.
        - Пока вы со Слугой сидели в своем, - демон смерил насмешливым взглядом строение за спиной Короля, - замке, в мире много чего изменилось.
        - Скажи мне демон, миром все так же правят короля и боги?
        - Ты прав, - без заминки ответил демон.
        - Тогда в мире не изменилось ничего.
        Хельмер промолчал, а затем вздохнул.
        - Мудр ты иль груп, старый Король - то барды рассудят. Я же к тебе с вестями. Пока вы в заточении пребывали, в мире дважды смертные с богами сражались. И на последней битве боги, демоны, духи и смертные, смогли одолеть Черного Генерала, восставшего против своих создателей и разбросать души его по всему миру.
        Король и Слуга вздрогнули от услышанных слов. Знали они о могуществе Черного Генерала, ибо приходилось им иметь с ним дело. Было это давно. А как давно - не вспомнят ни песни, ни рассказы, ибо никто уже и не знает, сколько времени провели Король со Слугой в заточении.
        - И что нам до дел остального мира, демон? - спросил король.
        - Ты ведь вину свою загладить хочешь, старый Король? - прищурился демон. - Так вот что я предлагаю - те оковы, коими тебя приковал к замку Горшечник - их мне подвластно разбить.
        Слуга с Королем отпрянули. Никому из смертных и бессмертных не была известна истинная причина их заточения. Никто не знал, что их души невидимыми цепями приковал к замку тот, кто повинен в гибели Радужного Края.
        - Что просишь взамен, демон?
        Хельмер широко улыбнулся и в этой улыбке не было ни капли радушия и добра. Он взмахнул своей сферой и сонмы жутких ночных кошмаров окружили древний замок, а мгновением позже исчезли - а вместе с ними и древние стены.
        - Когда придет время, ты узнаешь, старый Король, цену своего покоя, - раздался голос в тишине осенней ночи.
        Слуга с Королем остались вдвоем, свободные пленники своих собственных грехов.

***
        Экзаелс в последний раз тронул струны лютни и затих.
        - Если же кто спросит, о чем песня, - произнес он своим обычным голосом. - то тот её не слушал. Но каждый знает, что праздник Осенних Сумерек, это праздник освобождения Короля от заточения. Ибо легенда гласит, что придет час, и Король вернется, чтобы вернуть мир и процветания землям. И каждый год мы громко танцуем, поем песни и пляшем у костров, чтобы блуждающий по миру Король мог отыскать путь обратно.
        Хаджар допил брагу и поставил чарку на стол. С каждым новым осколком прошлого ему становилось все любопытнее - в какую игру играл Хельмер и почему он вообще - в неё играл.
        Глава 1626
        Спустя несколько часов после выступления Экзаелса, в таверне почти никого не осталось. Может, в какую-то другую ночь, не такую праздничную и оживленную, здесь бы и до утра плескалась брага и слышались веселые крики, но не сейчас.
        Те редкие странники, что решили остановиться в “Пятом Копыте” на ночь - уже поднялись на верхние этажи и разбрелись по комнатам. Правда таких “гулен” оказалось совсем немного.
        Остальные же, в том числе и Экзаелс, нашедший утешение после отказа Иции в объятьях другой воительницы, вышли в город, чтобы присоединиться ко всеобщим гуляньям.
        Даже миловидная официантка и её партнер отпросились у дородного хозяина заведения и, поставив перед Хаджаром и Абрахамом последний поднос с брагой, поспешили на звуки песен, плясок и шум трещащих костров.
        Так что вскоре на первом этаже не осталось никого, кроме отряда Шенси и Хаджара, с клюющей носом Летеей и напившимся до дурмана Артеусом. Собственно - компанию ему составил Густаф. Они вместе лежали лицами на столе и тихонько сопели себе под нос.
        - Под горой их бы подняли наспех, - козырнул чаркой Алба-удун, недавно вернувшийся с верхнего этажа. И, судя по блеску в его гномьих глазах, он достаточно неплохо провел время с той разгульной девицей. - Вот, помню, мой троюродный кузен по линии бабушкиного зятя…
        - Дорогой Албадурт, - перебил его Шенси.
        - Для тебя - воин Алба-удун из числа Удунов, человечья погонь, - скорее ради проформы, нежели действительно со злобой, поправил его гном.
        - Нам всем очень интересно послушать о ваших семейных историях.
        Гном так широко открыл глаза, что Хаджар ненадолго испугался, как бы они не вылетели из орбит от такого давления.
        - П-правда? - чуть заикаясь спросил Албадурт.
        - Нет, - хмыкнул Шенси и до того, как гном успел разразиться отборными оскорблениями, повернулся к Хаджару. - Рассказывайте, достопочтенный генерал, о том, что с вами произошло на пути к вам и получилось ли добыть искомое.
        Хаджар, кинув быстрый взгляд в сторону Летеи и поняв, что особой помощи в рассказе от неё он вряд ли дождется, начал свое повествование.
        Начав историю про семью Геденид, Хаджар продолжил повествованием об аномалии, где упомянул дочь семье Лецкет, что в конечном счете привело его к клану торговцев всея Чужих Земель, а оттуда уже непосредственно к северянину, обитавшему в северных горах, где никогда не тает снег.
        Поведал он и о путешествии по миру духов - стране Фейре. И о том, как им пришлось сразиться с главой клана Лецкетов. Ну и единственное, что не вызывало никаких вздохов со стороны Иции или высказываний о близости смерти от Гая - путь до Ракрадина.
        Разумеется, в каждой из частей, как оказалось, довольно короткой истории, Хаджар оставил за “кадром” те или иные нюансы. К примеру, он не стал рассказывать, что по какой-то неведомой причине знал, как подняться внутри странного “храма” аномалии.
        Или то, что компанию на дороге к замку Титании ему составил сам Хельмер. Умолчал Хаджар и про роль старшего брата Артеуса во всей этой вакханалии с северянином и непосредственно - семьей Лецкет.
        - Северянин, значит, - чуть задумчиво протянул Шенси и, прикурив трубку, надвинул шляпу глубже на глаза. - Помнишь, Гай, того хворого?
        - Смерть близко, - кивнул полуликий.
        Иция перевела взгляд со старого плута на его бессменного товарища и обратно.
        - Вы встречались с одним из северного народа?! - чуть было не закричала она, но вовремя спохватившись и посмотрев на трактирщика, пускающего пузыри за барной стойкой, вновь перешла на полушепот. - Когда?!
        - Мы уже не молоды, дорогая моя, - сверкнул привычной улыбочкой Абрахам. - о чем вы, разумеется, не забываете нам напоминать.
        - Немолоды? - взбрыкнул Алба-удун. - Да у тебя еще борода не опустилась, человеческий ребенок, когда мой пятый дядя по линии троюродного дедушки, уже весь побелел и…
        - Почему вы никогда не рассказывали? - Иция даже не перебила гнома, а попросту сделала вид, что ничего и не говорил.
        Хаджар её не винил. Если Алба-удуну дать волю, тот мог трепаться до скончания времен. В самом прямом смысле. Гнома действительно было практически не заткнуть. Иногда Хаджару даже казалось, что именно по этой причине остальные Удуны сослали Албадурта на границу Рубиновой Горы.
        - Да как-то ни к чему было, - Шенси закурил трубку и выдохнул ароматный дым. Вот только Хаджар, почувствовавший вкус северных трав, уже не мог наслаждаться простым табаком. - Да и история эта… не из приятных. Мы тогда с Гаем подрабатывали наемниками в западных землях.
        - Наемниками в западных землях? - вдруг очнулась Летея, которая до этого мирно дрыхла на плече у Иции. - Последний конфликт в западных землях произошел между домом Подземного Шепота и городом Высохших Рек.
        Дом Подземного Шепота… Хаджар хорошо помнил это название. И ничего хорошего оно не сулило.
        - Небольшая стычка, - отмахнулся Шенси. - Нам заплатили. Мы попотели, пыли поглотали и делов.
        - Делов?! Это ведь одно из крупнейших сражений на территории Чужих Земель за последние сто двадцать веков!
        Хаджар всегда подозревал, что Шенси был стар. Об этом говорила не только его побитая сединой борода, усталось во взгляде и несколько странный говор, но… все в целом. Абрахам, пусть и скрывал это тщательно, но видел времена и постарше, чем двенадцать тысяч лет.
        - Смерть близко.
        - Согласен, дружище. К чему эти детали. В общем, милая принцесса Звездного Дождя, мы тогда пересеклись на поле битвы с одним стариком. Он, по какой-то непонятной для нас причины, сражался на стороне Подземного Шепота. И, надо отдать должное, сражался достойнее многих, через чьи тела мы перешагнули.
        Вот - Хаджар же говорил, что иногда Абрахама пробивало на странный и, наверное, даже - старинный говор.
        - Бился он достойно, - продолжил Шенси. - но куда ему до удалого Абрахама Шенси и полуликого Гая! Хотя, ты ведь тогда еще не носил своей маски, дружище? Или носил. Память уже подводит.
        - Смерть близко.
        - Ой, как некрасиво. Я ведь и обидеться могу.
        Хаджара всегда поражала способность Абрахама понимать все, что Гай выражает всего двумя словами.
        - В общем, - хлопнул ладонью Шенси. - старика того мы забороли… кое-как. А потом уже выяснили, что он из Северной Страны. Оставил мне, проклятье, подарочек на память о своем народе.
        С этими словами Шенси отодвинул край жилетки и рубашки, обнажив все еще крепкие мышцы и розоватую кожу. Там, от ключицы до солнечного сплетения протянулся глубокий, уродливый рубленный шрам.
        - Ты ведь говорил, что эта рана осталась от глупой истории с лесорубом, - прищурилась Иция.
        - Ага, - кивнул Шенси. - история действительно глупая… старик этот, валил нашего наемнического брата словно хворост по осени. Мерзкий тип. Хотя кишки у него оказались такие же, как у всех. Пахнущие дерьмом и кровью.
        - Смерть близко, - утвердительно кивнул Гай.
        - Ладно, это все щенячьи глупости, - Абрахам выдохнул очередное облако дыма и указал трубкой на Хаджара. - Пока вы с принцессой занимались осмотром окрестностей и поиском приключений на свои… ну, про твою, парень, задницу ничего не могу сказать, а вот… - острие белоснежного копья уставилось прямо в глаз Абрахама. - а про задницу принцессы я и бы и обмолвится не смел… так вот. В моей гениальной, прекраснейшей и, пусть немного поседевшей голове созрел не менее гениальнейший, прекраснейший и…
        - Такой же идиотский и нелепый план, - закончила за Шенси Иция.
        - Обидно же, дорогая моя.
        - Портовая шлюха тебе дорогая, - фыркнула воительница.
        - Ну да, сейчас мои карманы несколько опустели, но это же не повод…
        Остаток ночи отряд провел за обсуждением плана Абрахама и, под самый конец, когда Хаджар понял всю суть предстоящей авантюры, он начал сомневаться, так ли уж безумны были те планы и идеи, что рождались прежде в его голове.
        Потому как Абрахам Шенси в своем безумии пусть и не переплюнул Хаджара Дархана, но явно подобрался совсем близко к подобному же уровню.
        Глава 1627
        - Никогда не понимал этой привычки, - Артеус, опустив посох рядом с своим каменным “креслом” на трибуне амфитеатра всем своим видом выказывал сомнение по отношение к проходящему мероприятию. - Почему каждый праздник обязательно необходимо сопровождать Турнирами, где адепты проливают друг другу кровь.
        - Неужели великий маг Лецкетов боится вида крови? - просвистел Густаф.
        Абрахам оказался неправ в своих предположениях, что волшебник и лучник сдружаться ввиду своего схожего возраста. Скорее наоборот. Густаф, все это время терпевший насмешки и подколки со стороны более старших боевых товарищей, решил, что данную роль в отряде примет на себя Артеус.
        Мягкий характер, красивая внешность, невысокий рост и вечная добродушная улыбка на лице сыграли с Артеусом злую шутку. Все эти несколько дней, прошедшие до главного праздника секты Сумречных Тайн и Ракредина - Густаф практиковался в меткости своих острот.
        Из лука, стоит отметить, он стрелял куда лучше, нежели с языка…
        - Угомонись, Густаф, - устало протянула Иция.
        - Ну конечно! Чуть что - сразу Густаф.
        - Боги и Демоны! - вспыхнула воительница. - Я тебе что, мамка?! Хватит уже! Надоело слушать твой треп! Лучше бы делом занялся, чем задирать Артеуса!
        Густаф скрестил руки на груди, отвернулся и произнес что-то нелицеприятное на незнакомом языке. При этом его смешная бородка и усы очень комично подергивались. Совсем как у обиженного кота.
        - Как по мне, - шепнул Хаджару на ухо Абрахам. - Так она вылитая наседка… материнский инстинкт, парень - страшная сила.
        - Старый плут! - увы, все адепты обладали острым слухом. А в случае Иции к этому прилагался еще и длинный кнут. - Думаешь я отсюда до тебя не дотянусь?!
        - Смерть близко, - произнес чуть побледневшей Гай, оказавшийся посередине между молотом и наковальней.
        Весь отряд - весьма разросшийся отряд, занял часть ряда самой верхней трибуны амфитеатра. Обычно пустующая, огромная арена Ракредина, способная вмещать в себя до двадцати тысяч зрителей, сейчас напоминала собой муравейник. Тут не то, что яблоку упасть было некуда - а хотя бы простому перу.
        Адепты сам разных ступеней и мастей собрались здесь ради одного - Турнира Осенних Сумерек. Ну или Праздника Осенних Сумерек. Как это часто бывает, для адепта скорее важно было железом позвенеть, нежели приобщиться к традициям.
        Тем более, когда на кану стояло такое…
        Хаджар повернулся к высокой ложе, где собрались важные персоны. Кажется, он даже успел заметить знакомый тюрбан. Неужели Шакх прибыл в составе делегации Сумеречных Тайн. В целом, учитывая, что он итак находился в Чужих Землях, а не на территории секты - это звучало логично, но не очень приятно.
        Мешало плану.
        - Не думаю, что твой старый знакомый сможет вставить нам палки в колеса, - словно прочитал мысли Шенси, проследивший направление взгляда Хаджара. - Или ты в этом не уверен?
        Насчет Шакха, племянника Шакара, давно почившего в Море Песка, уверенным нельзя было быть ни в чем. Не то, чтобы они разошлись на тяжелой ноте, но и крепкими друзьями или товарищами их с Хаджаром назвать было нельзя. И дело даже не в Ильмене, а скорее…
        Сложно описать.
        И не очень хотелось вспоминать.
        - И все же, - Летея провела пальцами по древку копья. Как бы она не храбрилась, но произошедшее на склоне горы - история с похищением и прочим, сильно подкосила девушку. И та теперь ни на секунду не расставалась с оружием. - Мне кажется, было бы проще, если бы Хаджар просто принял участие в этом Турнире, нежели… так.
        - Проще, - согласился Шенси. - но нам, как раз, надо наоборот, прекрасная принцесса. Свет души моей. Отрада глаз моих и…
        Ильмена так зыркнула на Абрахама, что Хаджару почудился хлопок хлыста.
        - … и все это, разумеется, про тебя - Иция, судьба мира моего.
        - Старый лис, - фыркнула воительница и отвернулась.
        Абрахам прокашлялся, а Гай вновь напомнил всем про близость последнего часа. Один только Албадурт, будто не понимая, что здесь происходит, спокойно смотрел на песок арены. А там, кстати, было на что посмотреть.
        Помимо самого Турнира, градоправитель Ракредина подсуетился и пригласил в город тех немногих, кого в мире адептов можно было бы назвать “артистами”.
        Это не походило на цирк или театральное представление в обычном смысле. Таким сложно удивить идущих по пути развития. Тех, кто видел самые разнообразные и, зачастую, смертельно опасные чудеса и таинства Безымянного Мира.
        Но, тем не мене…
        Первыми на арену вышло несколько юношей и девушек, правда одного взгляда на их терну и энергию хватило, чтобы определить в них тысячелетних адептов.
        Магов, если быть точным.
        - Это члены секты Красок Волшебства, - едва ли не подскочил на ноги Артеус.
        - Что еще за краски? - буркнул Алба-удун. - Очередные человеки, не ценящие природу камня? Серый - лучший цвет и…
        Иция, в прямом смысле, закрыла рот Албадурту. Как именно - этого Хаджар уже не видел. Он целиком и полностью оказался поглощен чем-то, что напоминало танец.
        Танец с магией.
        Первыми вперед вышли девушки. В белоснежных шелковых одеяниях, как ветви плакучей ивы на ветру, они раскачивались из стороны в сторону. Юноши за их спинами, опустившись на стулья, тронули струны Ронг’Жа.
        Хаджар знал толк в этом инструменте, но был вынужден признать, что чтобы играть так же, как эти двое - ему бы потребовалось не меньше целого века посвятить только игре. Без отдыха и перерывов.
        Они играли так, словно это был смысл их жизни. И точно так же танцевали девушки. Такого не увидишь в мире смертных, ибо вряд ли встретишь там тех, кто посвятил своему искусству тысячу лет.
        А затем все замерло. Затихло. И впервые Хаджар понял, что его так смущало - вся арена была погружена в томящую, вязкую и теплую, как свежий мед, тишину.
        Тишину, мгновением позже взорвавшуюся красками.
        Музыка заиграла все ритмичнее и жизнерадостнее, а танец девушек наполнился самой настоящей магией. Из-под их нежных пальцев выскальзывали нити разноцветного волшебства. Сплетаясь в широкие ленты, они окутывали трибуны. Касались каждого из зрителей.
        И в этом не было какой-то техники или прямой цели, которую обычно преследуют идущие по пути развития. Ничего кроме красоты и искусства.
        А затем эти ленты вспыхнули тысячью огней и превратились в крылатых рыб, которые в свою очередь обернулись гарцующими лошадьми, удивительными городами, высоками горами, кучевыми облаками, пролившими дожди из драгоценных камней.
        Хаджар и подумать не мог, что при помощи боевых искусств и магии можно сотворить нечто подобное.
        И, когда ему показалось, что это последнее, чем могут удивить его послушники секты Красок Волшебства, наступило крещендо.
        Музыка слилась с магией и создала силуэты двух странников, бредущих посреди бескрайних простор созданного красками мира. Силуэты Короля и его Слуги, ищущих путь домой.
        И все застыло.
        Объемная, живая картина, написанная музыкой и волшебными красками. Хаджару на миг почудилось, что он не сидит на каменной трибуне, а идет вместе с Королем и Слугой… или что он вообще и есть тот самый Король, обреченный демоном на вечные поиски дома, пока не будет выплачена цена такой свободы.
        Это продлилось недолго. Как и любое вдохновение от любования картины, пусть и такой волшебной. Но подобный опыт стоил того, чтобы посетить Ракредин.
        - Уж лучше бы Турнир, - проворчал Густаф. - Чем вот это вот все…
        - Молодость, - неожиданно произнес Гай.
        Хаджар был с ним согласен.
        Провожая взглядом исчезавшую в небе картину, Хаджар задумался о том, что прежде он видел лишь одну сторону мира боевых искусств - нарисованную лишь одним цветом - алым.
        А теперь…
        Теперь он увидел нечто, к чему не мог подобрать слов.
        - Спасибо нашим дорогим гостям из секты Красок Волшебства, - на песок вышел градоуправитель, но ему потребовалось трижды повторить эту фразу, пока каждый из зрителей не очнулся от наваждения и не сосредоточил внимание на арене. - Что же, спасибо всем гостям и жителям города, кто посетил сегодня наш праздник. А также его ежегодным патронам - секте Сумеречных Тайн.
        Под залп аплодисментов в ложе поднялась женщина в сиреневых одеждах, поклонилась на все четыре стороны света и опустилась обратно.
        - В этом, юбилейном году, секта представляет особенно ценные призы. Для тех, кто займет третье место секта подготовила технику кулака Божественного уровня, соединяющую в себе таинственную энергию и мистерии. А также три сотни капель эссенции реки мира.
        По аудитории прошлись шепотки. Мало кто обратил внимание на технику, потому как Божественный уровень - это, конечно, даже для Чужих Земель соблазнительная ступень, но не так, чтобы потерять голову.
        В основном народ, включая Густафа, облизывался на три сотни капель - чудовищная сумма денег. На такую можно почти век жить на широкую ногу.
        Вот только Хаджар…
        От его слуха не укралась приставка в виде “таинственная энергия”. Понятное дело, что речь шла о терне. Самом тайном и, одновременно - не тайном знании Чужих Земель.
        Особого секрета из терны не делали, но и не спешили просвещать каждого встречного поперечного. Нечто вроде того, как обстояли дела с магией и внешней энергией в слабых регионах адептов.
        - За второе место секта готова обеспечить адепта знанием о тайной энергии и пятью сотнями капель эссецнии.
        Тут уже даже Густаф не выдержал и вскочил на ноги, но его тут же успокоил резкий и быстрый удар Гая. Лучник обмяк и упал обратно на пятую точку. Арена же какое-то время бушевала разбуженным зверем, пока её не успокоил стук посоха той девы, что представляла Сумеречные Тайны.
        Только после этого градоначальник объявил финальное:
        - И за первое место нашего турнира во славу Короля - адепт получит не только все награды, что третье и второе место, но и право стать учеником секты Сумеречных Тайн.
        Грянул гром и ударили молнии - иначе никакими, другими словами, происходящее на арене не объяснить. Сотни и сотни адептов сбегали с трибун, чтобы вписать свое имя в число участников. Даже те, кто пришел в город только в качестве зрителя или торговца - и они хотели испытать свое счастье.
        Абрахам, едва заметно выругавшись, подытожил:
        - И почему все не могли пройти спокойно и по плану.
        Хаджар не мог с ним не согласиться.
        - Ну да и к демонам - так только веселее. Да, парень?
        Или, все же, мог…
        Глава 1628
        ГЛАВА 1628
        Буквально за полчаса около входа на песчаные подмостки арены собралось не меньше пяти сотен желающих попробовать свои силы и удачу. Награда, объявленная градоначальником, оказалась достаточно соблазнительной, чтобы заставить даже бывалых путешественников рискнуть своей жизнью.
        И дело даже не в простых призах вроде техник, знаний о терне или каплях эссенции, что, разумеется, тоже имело вес в глазах адептов. Самым ценным для любого жителя Чужих Земель являлась возможность стать учеником секты Сумеречных Тайн.
        Той самой секты, которая каждые несколько веков выпускала в свет по Бессмертному. И, если смотреть правде в глаза, то, являясь сильнейшей сектой Чужих Земель, Сумеречные Тайны оказывались на пике могущества среди всех общеизвестных организаций смертного региона Безымянного Мира.
        Разумеется, при этом в тени существовали такие “места”, как Орден Ворона, мифические волшебные секты, сокрытые от глаз чужаков и прочее.
        Вот только…
        Вот только все они были “где-то там далеко”, порой и вовсе действительно оказываясь не более, чем мифом. А секта Сумеречных Тайн она здесь - рядом. Её границы, очерченные вокруг горной цепи с несколькими павильонами и храмами, можно увидеть и даже пощупать.
        Врата в секту высятся всего в нескольких днях пешего пути от Ракрадина. И каждый желающий может подойти к ним и оставить на доске объявлений свою просьбу о найме - как, собственно, и в любой иной секте или академии боевых искусств.
        Что значит для адепта - стать учеником такой секты? Это означало доступ к ресурсам, знаниям и, самое главное - возможностям, которыми обладала организация, уходящая корнями в самое начало истории не только Чужих Земель, но едва ли не Безымянного Мира в целом.
        Вот за это, а не за техники или капли эссенции и были готовы отдать жизнь большинство из тех, кто муравьями копошась у подмостков, пихая друг друга локтями, тянули окровавленные пальцы, чтобы поставить оттиск отпечатка на листке, подтверждающим участие.
        - Прошу, достопочтенные господа, - градоначальник пытался унять эту вакханалию, но куда ему управится с обезумевшей толпой. - давайте не будем позориться перед глазами достопочтенной секты и…
        Видя, что все попытки градоначальника унять толпу тщетны, миледи, в сиреневых одеждах, наклонилась к Шакху и что-то прошептала тому на ухо. Учитывая, что Хаджар не смог ни услышать, ни разобрать по движениям губ (как не смогла и нейросеть)то адепт явно использовала невероятно могущественную технику сокрытия. Причем использовала так легко и незаметно, что это не создала никакого напряжения.
        Шакх, кивнув, поднялся на ноги и произнес тихо, но так, что услышали его, кажется, даже за пределами города.
        - Секта Сумеречных Тайн благодарит каждого желающего принять участие в турнире и надеется, что достопочтенные претенденты помнят, что в первую очередь ученик Секты должен отвечать её требованиям о добродетели и чести воина.
        Казалось бы простое напоминание возымело эффект ментальной техники контроля. Крики тут же стихли, а гвалт постепенно сходил на нет, оставив после себя лишь небольшое эхо. Адепты выстроились в ровные шеренги и, с поклонами, принимали пергаментные свитки регистрации, оставляя на тех кровавые отпечатки.
        Не прошло и получаса, как перед градоначальник выстроилось семь сотен воинов обоих полов, самых разных возрастов и национальностей.
        Хаджар, присмотревшись, заметил даже несколько представителей иных расс. Горный орк с топорами, разукрашенный символами, которые казались Хаджару одновременно знакомыми и в то же время - не очень. Это как пытаться понять диалект, когда не очень хорошо знаешь и язык-прародитель.
        Два эльфа - оба с короткими копьями и в легких туниках, так не похожих на классические одежды мира боевых искусств.
        Вообще само наличие представителей древних рас на таком мероприятии - довольно редкая и удивительная штука. Не потому, что первые расы постепенно вымирали и сейчас их на просторах Безымянного Мира довольно сложно встретить, а скорее…
        Развитие давалось им куда сложнее, чем людям. Рождаясь с определенными преимуществами, что давали им перевес в силе на ранних ступенях развития, они куда сложнее осваивали мистерии и впитывали энергии. Те самые преимущества, данные им кровью, сильно ограничивали их на дальнейшем пути.
        - Благодарю, достопочтенные, - чуть поклонился градоначальник и его побитая сединой, кудрявая борода забавно качнулась на ветру. Понятно, что обращался он не только к адептам, но и к представителям секты. - Мы, вместе с нашим дорогими гостями, подготовили несколько этапов проведения турнира. И постарались, чтобы в этом году турнир отвечал традициям прошлых эпох. С этими словами я готов представить вам первый тур.
        Градоначальник сделал шаг, который мгновенно перенес его в ложу к “драгоценным гостям”. Хаджар не то, чтобы был удивлен обнаружить в странном мужчине довольно умелого адепта, но все же…
        Градоначальник взмахнул рукой и на песке перед десятью шеренгами по семьдесят испытуемых в каждой, возникло по одному, на первый взгляд, покатому валуну. Но стоило присмотреться внимательнее, как стало понятно, что это вовсе никакие не валуны, а некое подобие гирь.
        Гирь, размером с ледниковый осколок скалы. Ровный, словно веками омываемый речным прибоем. С вырезанными на поверхности двумя тяжелыми ручками.
        - Смерть близко, - уважительно хмыкнул Гай.
        - Действительно - делают как в старине, - вторил ему Шенси.
        - Может просветишь молодое поколение, - ядом процедила Иция, все еще недовольная недавней ремаркой про её материнский инстинкт.
        - Ох, погодите, только кости старые на место поставлю, - хрустнул шеей Абрахам. - и вам, внучатам, сказку-то расскажу, как есть доложу и…
        Не найдя отклика среди аудитории, Шенси выругался, отмахнулся и продолжил нормальным тоном.
        - Раньше так проверяли адептов на крепость тела, - пояснил старый контрабандист. - энергию можно накачать всякими препаратами, алхимией и артефактами. А вот крепость тела - это более… константная единица.
        - А какой смысл? - подал голос Густаф, уже отошедшей от последней словесной перепалки. - Если я тело могу усилить энергией.
        - А такой, что…
        Договорить Абрахам не успел - его заглушил голос градоначальника.
        - Это особые камни, доставленные нам сектой специально для турнира. Камни Первородного Тела! Их особенность заключается в том, что стоит адепту взяться за их рукояти, как любая энергия или мистерии мгновенно окажутся заперты внутри их энергетического тела.
        По рядам испытуемых прошлись шепотки. Как бы это не казалось странным простому смертному, но далеко не каждый адепт уделял должное внимание крепости своего тела.
        Многие оставляли его на уровне крепости Императорского артефакта, сами при этмо находясь на высших ступенях силы - Пиковый Безымянный или Небесный Император.
        Все потому, что развивать тело - не только длительный и невероятно трудоемкий процесс, но еще и очень дорогой. Сделать это только при помощи медитаций и осознаний мистерий невозможно. Приходилось находить ценные ресурсы и материалы.
        Ходили слухи, что тело крепости Звездного Артефакта могло обойтись адепту вплоть до эквивалента двадцати тысяч капель эссенции.
        Баснословная сумма, особенно сильно действующая на нервы Хаджару, так как ему, из-за техники медитации Пути Среди Звезд, для продвижения на ступени Божественного Воителя (Бессмертного) как раз-таки требовалась именно эта ступень крепости.
        Тому факт, что Хаджар в данный момент обладал телом крепость Императорского Артефакта, он во многом был обязан связке из драконьей крови, веками вырабатываемой в его теле сердцем Травеса и Волчьего Отвара орков.
        И, может, будь у него в запасе еще несколько тысяч лет, его тело, без особых проблем, смогло бы пробиться на уровень крепости Божественного Артефакта, требуемого Путем Среди Звезд для перехода на ступень Небесного Императора.
        Вот только, увы - время, как всегда, играло за противоположную команду.
        - Вес данных камней - девяносто шесть тонн, - продолжил Градоначальник. - Весь, который будет способен поднять адепт, посветивший достаточное время развитию своего физического тела. По правилам турнира каждому из претендентов дается три попытки. Засчитана будет та, в которой адепт сможет поднять камень на десять сантиметров над уровнем своей щиколотки и удерживать камень в течении десяти секунд. Отдых между попытками не может превышать тех же десяти секунд. Прошу - по сигналу.
        Градоначальник вытянул перед собой ладонь.
        Хаджар переглянулся с Летей. Девяносто шесть тонн - это своеобразный порог. Девяносто тонн могли поднять и те, кто обладал телом крепости Небесного Артефакта. А вот сто тонн - это уже для тела крепости Императорского Артефакта.
        Причем любопытно то, что сам вес камней оказался не посередине, а чуть ближе к Императорскому уровню. Но и, опять же, поднять - не значит удержать. Тем более удержать на вытянутых руках.
        Испытание, на первый взгляд кажущееся довольно простым для тех, кто смог развить тело до Императорского уровня, на деле обладало несколькими подводными камнями - такой уж каламбур.
        - Турнир начинается! - градоначальник сжал кулак и в небе взорвалось несколько волшебных шаров.
        Глава 1629
        ГЛАВА 1629
        Первый же десяток испытуемых, бросившийся к камням, вскоре оказались вынуждены, пряча взгляд от гогочущей толпы зрителей, охочей до чужих неудач, скрыться с арены. Только один из десяти, за все выделенные попытки, смог лишь немного приподнять камень, после чего едва не потерял сознание от натуги.
        Всего после первого же раута попыток, на ручках камней остались следы не только от пота, но и крови. Алые капли скатывались по покатым склонам валунов и падали на песок, превращая его в сгустки багрянца.
        - Смерть близко, - фыркнул Гай и машинально поправил маску привычным, но от того - не ставшим приятным жестом.
        - Согласен с тобой, друг мой, - Абрахам опрокинул в рот флягу и, с недовольным выражением тряхнув пару раз явно опустевшей емкостью, выругался и убрал обратно за пазуху. - Каждый из этих десяти действительно мог бы поднять камень.
        Хаджар вопросительно посмотрел на контрабандиста, но только отмахнулся и запалил трубку.
        - Прошу следующую группу приступить к испытанию, - прогремел градоначальник и еще десяток воинов устремился к камням.
        Будучи вторыми в очереди, они могли не только понаблюдать за попытками своих менее удачливых коллег, но и немного размяться. Свежая кровь в мышцах давала им не то, чтобы преимущество, но приятный, хоть и небольшой, бонус.
        Вот только и теперь, как и с прошлыми претендентами, первая попытка привела лишь к крупным градинам пота и нескольким стертым ладоням, что лишь добавило крови к общему антуражу.
        - Ну телом надо работать же, - хлопнул по коленям Абрахам. - всем телом, а не только руками. Боги и демоны! Современное поколение адептов совершенно безнадежно!
        - Сейчас ты действительно звучишь, как старик, - сверкнула глазами Иция.
        - И, свет души моей, нисколько этого не стесняюсь.
        С этими словами Абрахам явно потерял всякий интерес к происходящему. Надвинув шляпу на глаза, он устроился на каменном кресле поудобнее и пробурчал:
        - Разбудите меня после финала.
        Хаджару показалось, что Шенси в очередной раз паясничает, но вскоре из-под шляпы действительно зазвучал глубокий, даже ритмичный храп.
        На арене же к камням уже приступила третья группа претендентов. Таким образом за неполных пять минут из семи сотен испытуемых отсеялись почти два десятка.
        Еще семь адептов всех мастей и национальностей - от далеких западных прерий, до местных лугов и холмов, подошли к камням. После всего двух воинов, ручки камней уже не только вымокли в поту и крови, но на некоторых были видны частицы плоти.
        На этот раз результаты оказались чуть лучше. Кто-то смог даже удержать камень в течении трех секунд, но этого все равно не хватало, чтобы пройти во второй тур.
        Только в пятой группе небольшого роста девушка с широкой, тяжелой саблей за спиной, постояв около камням, приняла низкую стойку и, будто услышав Шенси, подняла камень всем телом. Толкнула ногами, подняла широчайшими мышцами спины и удержала при помощи рук и пресса.
        После пяти секунд по лицу девы катились уже не только капли пота, но из носа и глаз заструились красные ручейки. Через восемь секунд её кости начали хрустеть, а все дело задрожало, как лист на ветру. Девушку поддерживали уже не только зрители, но и другие участники, даже те, кто не прошел, от чистого сердца желали ей удачи.
        На десятой секунду вместе с камнем на песок упала и прошедшая во второй тур претендентка, выглядящая так, словно побывала в одной из самых суров битв в своей жизни.
        - Мы приветствуем, - перекрикивал ликующих зрителей градоначальник. - первого из победителей первого тура!
        Дальше испытание пошло куда более резво. Может не в каждой из десяток, но победители встречались все чаще. А тех, кто мог удержать камень в течении трех, а то и семи секунд - становилось только больше.
        - Это не испытание на силу, - внезапно произнесла Летея.
        Хаджар посмотрел на Артеуса. Тот обладал телом крепости Небесного артефакта. Маги вообще редко развивали смертную плоть, так как искусство от этого практически не зависело. Но, тем не менее, испытание было построено так, что даже Артеус смог бы его пройти. Если…
        - Скорее на умение этой силой пользоваться, - кивнул Хаджар. - Как правильно заметил Абрахам, если распределить усилие по всему телу, то камень поднять пусть и невероятно трудно, но возможно.
        - Они отсеивают бесталанных выходцев из богатых кланов, - протянул Густаф. - чтобы в отбор не прошли те, кто развиваются при помощи денег, а не собственных усилий.
        На этот раз с Густафом сложно было не согласиться. Кто бы не придумал первое испытание, он хотел одной стрелой сбить сразу несколько уток. Проверить тела претендентов, чтобы убрать тех, кто не посвящает время развитию тела, а значит не относится к развитию по-настоящему серьезно.
        А если среди претендентов каким-то образом окажется адепт, затыкающий все дыры звонкой монетой, то как бы он не пичкал себя алхимией и артефактами, но это не поможет ему, если он не владеет собственной силой.
        Первый тур длился почти два часа, по исходу которых на песке из семи сотен осталось всего сто восемьдесят человек. Вернее - сто семьдесят человек, плюс один орк и два эльфа.
        Из этих семнадцати десятков кто-то выглядел так, словно еще немного и отправится к праотцам, другие просто тяжели дышали и утирали пот и кровь с лица, но были и те, кто спокойно стоял и взирал куда-то в небо.
        - Благодарю всех, кто испытал свои силы, - вновь взял слово градоначальник. Он взмахнул рукой и камни, ныне покрытые алыми разводами, исчезли под песком. Вместо них поднялись десять подиумов-арен, по углам которых возвышались легко узнаваемые иероглифы защитных куполов. - Правила второго тура таковы - каждый из претендентов должен подняться на арену, где встретиться с воплощением монстра с простор Безымянного Мира. Претендент должен одержать победу над воплощением монстра и уложиться во время, пока падает песок в этих часах.
        Градоначальник указал рукой на массивные часы с довольно “широкой талией”, так что несмотря на объем песка в верхней чаше - он врядли задержится там дольше, чем на минуту.
        - Воплощение монстров? - спросил Густаф.
        Летея с Хаджаром не смогли ничего ему ответить, так как тоже не понимали, о чем идет речь.
        Абрахам все еще храпел, Иция только развела руками, а без переводчика Гай попросту помянул смерть.
        Так что помощь пришла с весьма неожиданной стороны.
        - Воплощение - это магический голем, - тихо произнес Артеус. - довольно сложная магия. Не каждому волшебнику дано создать плоть и разум монстра из чистой магии.
        - Из чистой магии? - переспросил Хаджар. - Без замены плоти? Только чистой энергией?
        Артеус вместо ответа коротко кивнул и вернулся к собственным размышлениям. Хаджар же с куда большим интересом повернулся обратно к арене. Создать плоть и разум из одной только энергии? Почему-то это казалось ему чрезвычайно важной деталью в понимании Безымянного Мира.
        А еще - что за чудовищной силой должен обладать маг, чтобы создать, скажем, волшебного голема равного по силе зверю пикового Духа или начальных стадий Небожителя?
        Правда ответ оказался довольно банален - стоило первым претендентам подняться на подиумы, как из центра арен появились артефакты в форме шара. Верхняя полусфера артефакта распахнулась и плотный дым волшебного происхождения соткался в самые разные фигуры монстров.
        Второй тур начался.
        Глава 1630
        ГЛАВА 1630
        Если первое испытание и стало причиной, по которой нескольким из адептов потребовались лекари, то вот второе… Некоторые из зрителей, далекие от мира боевых искусств, поспешили спуститься с трибун и вернуться обратно в город. Были и те, что привели с собой детей. Они делились на две группы. Одни закрывали чадам глаза, другие наоборот - заставляли тех смотреть внимательно на происходящее на арене. В назидание.
        А происходило там…
        Хаджар и подумать не мог, что второе испытание окажется настолько… суровым. Суровым просто потому, что охота на монстров и битвы с адептами это две совершенно разные стороны мира боевых искусств. Бывают адепты, которые могут в одиночку выйти против десятка бойцов и одержать верх, но столкнувшись лицом к морде со зверем, стоящим ниже на ступень лестницы силы - развернуться и бежать.
        Просто потому, что на таком уровне развития все решалось не только голой силой, но и техниками. И если адепт держал в своем арсенале техники, направленные на сражение с гуманоидами, то что ему делать против, скажем, шестилапого льва с шипастым хвостом, крыльями и клыками, которые, как ружья, плевались шипящей кислотой.
        Против такого противника не сработают техники контратаки, обманные маневры, рывки или броски. А голой силы может и не хватить. Так что стоит ли говорить, что на десяти подиумах творилось нечто невообразимо кровавое и жуткое.
        Да, магические големы не обладали полной силой своих реальных “близнецов”, но и этого было достаточно, чтобы обслуживающий персонал не успевал уносить кричащие, стонущие тела и очищать кровь с деревянных подиумов.
        Первой жертвой стала та самая девушка, которой “посчастливилось” первой поднять камень. И без того в плачевном состоянии, обнажив тяжелую саблю с крупными кольцами, вдетыми в лезвие, она, шатаясь, поднялась на подиум. Секундант предложил ей снять свою кандидатуру, но она отказалась.
        Подтвердив согласие, девушка вошла внутрь защитного купола. Пятьдесят квадратных метров - не слишком-то и разгуляешься, особенно с тяжелым оружием.
        В центре раздвинулись стальные прутья и на поверхности показалась золотая сфера. Верхняя половина раскрылась, высвобождая зеленоватый, плотный дым. Когда же тот осел, то перед девой на всех пяти лапах стоял огромный ящер, в холке превышавший пять метров.
        С тремя хвостами, мордой с двумя пастями, раскрывавшимся как детский, бумажный ромб-загадка. Зверь не стал тратить время ни на любезности, ни на свое представление. Он разбежался и прыгнул, размазываясь в полете зеленоватой стрелой.
        Девушка едва успела отпрыгнуть в сторону, как пять десятков когтей полоснули по защитному куполу. Радужная рябь прошла по его поверхности и зрители, тогда еще не знавшие что именно их ждет, подбадривали девушку и кричали её вдохновляющие слова.
        Хаджар же, только посмотрев в глаза юной воительницы, знал, что та уже вряд ли спуститься на песок арены самостоятельно.
        Зверь обладал просто невероятными особенностями ведения боя - он постоянно прыгал и в последний момент подставлял под себя два хвоста. Балансируя на них, словно цапля, он раскачивался из стороны в сторону и использовал пять своих лап для покрытия как можно большей площади.
        Как опытный охотник, Хаджар мигом опознал в твари другого охотника - на птиц. Такой прыжковой техникой и широкой площадью атаки, плюс хвост, позволяющий монстру дотягиваться когтями до десятиметровой отметки - всем этим зверь обеспечивал себе пропитание в горных регионах.
        Единственный шанс на победу у девушки оставался именно в хвосте. Если подсечь монстра в самый последний момент прыжка, то зверь не удержит равновесие и кубарем рухнет на землю, после чего, если не терять времени, можно воспользоваться заминкой и нанести стремительный и точный удар.
        Нет - не в сердце.
        Сразу в мозг.
        Иначе зверь рефлекторно полоснет своими когтями и даже Хаджар, с тело крепости Императорского артефакта, укрытый доспехом зова, равного по силе артефакту Божественному уровня, не смог бы гарантировать своей безопасности.
        Увы, девушка этого явно не понимала. Она пыталась биться с монстром так, словно перед ней на ристалище вышел простой адепт, просто вооруженный пятью десятками сабель.
        Она парировала атаки, кружила вокруг, пытаясь обмануть зверя, запутать его своей техникой передвижения, порой наносила быстрые контратаки, но… Все это отлично сработало бы против человека, но не против зверя.
        И даже её техника, воплотившая в себе мистерии сабли, энергию уровня развитого Безымянного, облаченная в реальности в гребни утреннего прибоя - все это не спасло её от очередного ловкого прыжка зверя и двух когтей, пронзивших грудную клетку девушки.
        Аудитория затихла. На какое-то время вся арена погрузилась в тишину.
        Монстр уже приблизил пасть к шее воительницы, но тут же превратился в зеленую дымку и вернулся обратно внутрь артефакта.
        Несколько секундантов с носилками вбежали на подиум и, подняв окровавленную, хрипящую и булькающую деву, унесли её с арены. Оставалось надеяться, что лекари смогут не только спасти её жизнь, но и спасти её дальнейшее развитие.
        Как успел заметить Хаджар - рана, нанесенная зверем, повредила не только физическое тело девы, но еще и энергетическое.
        - Это будет бойня, - покачала головой Летея. - большинство из них если и сражались с монстрами, то в отрядах, а не один на один.
        И такова была суровая реальность Чужих Земель. Из-за того, что здесь обитали по-настоящему жуткие и сильные твари, охотиться на них в одиночку было просто самоубийством. Так что адепты, для таких мероприятий, собирали порой действительно крупные отряды.
        Слова Летеи, в итоге, оказались пророческими.
        Секунданты не успевали уносить с арены израненные тела. Кричащие, извивающиеся, стонущие. Кто без рук, кто с отгрызенными кусками плоти, оплавленные в кислоте, почти утонувшие в воду, обожжённые, обращенные в камень. Но чаще - искусанные и изрезанные.
        Градоначальник неуверенно посмотрел на миледи в сиреневых одеждах, но та взирала на происходящее без тени эмоции. И, что удивило… неприятно удивило, точно такие же эмоции, вернее - их полное отсутствие, отобразились и во взгляде Шакха.
        Оба представителя секты Сумеречных Тайн плевать хотели на те зверства, что творились под их, в прямом смысле - ногами.
        И только когда испытание прошел каждый из претендентов; только когда на арене, где песок настолько сильно смешался с кровью, что стал походить на кровавую кашу; только когда перед ложей встали двадцать адептов - только тогда миледи едва заметно зааплодировала.
        Шакх остался сидеть неподвижно.
        - Приветствую вас, победители второго тура, - голос градоначальника едва не дрогнул. Зрители больше не кричали. Тишина застыла над ареной, которая только недавно являлась эпицентром праздника, а теперь… теперь же она скорее походила на траурное заседание. - Позвольте поздравить вас с тем, что только вы, из семи сотен претендентов, смогли добраться до финального тура. Уже одно только это достижение делает вам славу и честь! А теперь, позвольте, я представлю вам третий тур нашего состязания!
        Глава 1631
        ГЛАВА 1631
        Как и предполагал Хаджар, третий тур выглядел весьма и весьма тривиально. Простое дуэльное соревнование на выбывание. Те самые десять подиумов, на которых адепты только что бились с разнообразными монстрами, отмыли и очистили от крови и ошметков плоти, после чего, проведя нехитрую жеребьевку, вызвали десять пар на состязание.
        С очередным взмахом руки градоначальника, над часами зависла турнирная сетка. Хаджар, внимательно ознакомившись со списком имен, пришел к не самому радужному выводу - жеребьевка не была честной.
        Кто бы не выстроил сетку, одно из имен в ней - юноши в широких одеждах и с двумя длинными копьями (обоерукий копейщик это что-то абсолютно новое), было выставлено так, чтобы вплоть до самого финала он не столкнулся с представителями крупных семей. А таких тут, на восемнадцать человек плюс один орк и эльф (вторая эльфийка выбыла, не справившись с Кислотным ЖабоХряком), набралось порядка девяти - ровно половина.
        Оно и не удивительно. Все же именно крупные семье обладали теми возможностями, которые требовалось для того, чтобы не только родить, но и вырастить и обучить могучего адепта. И тот факт, что среди таких молодцев затесалось девять самородков - ясно давало понять, что слава Чужих Земель, как пика смертного региона Безымянного Мира нисколько не преувеличена.
        - Позвольте сообщить вам правила финального тура, - продолжил градоначальник. - Все поединки проводятся по правилам дуэлей мира боевых искусств - до сдачи или до смерти, но, поскольку сегодня у нас с вами праздник в честь Короля и Слуги, я прошу вас, по возможности, не доводить до смертельных исходов.
        Кто-то из адептов кивнул в знак согласия, другие проигнорировали сказанное. Хаджар не сомневался, что если на кону будет стоят - нарушить просьбу градоначальника и поступление в секту Сумеречных Тайн, то адепты не задумываюсь оборвут жизнь незнакомца.
        - Это лично от меня, - чуть печально вздохнул чиновник, видя, что его слова не достигли сердец слушателей. - Теперь правила, установленные нашими достопочтенными гостями. Их озвучит достопочтенный ученик секты - адепт Пустынный Мираж.
        Шакх поднялся на ноги и произнес холодным, чужим для памяти Хадажра, тоном.
        - Сражаясь сегодня на арене, адептам запрещается использовать энергии реки мира и техники, зависящие от неё. Бой должен быть построен вокруг вашего стиля и мистерий. На этом все. Пусть победить сильнейший.
        Впервые за долгое время по зрительским рядам снова послышались шепотки. Кому-то даже показалось, что он ослышался и Пустынный Мираж вовсе не это имел ввиду.
        Хаджар же лишний раз убедился в своих предположениях, что секта Сумеречных Тайн обладает какой-то собственной техникой медитации или чем-то подобным. Почему? Просто потому, что все испытания были направлены на поиск весьма специфичных качеств адепта.
        Умение использовать весь потенциал своего тела. Способность к адаптации в сложной боевой обстановке. И, теперь, последнее - уровень личной силы, вне зависимости от энергии Реки Мира.
        - Они смогли заменить её терной.
        Хаджар повернулся к Летее. Обычно спокойная девушка, сейчас ерзала на каменном кресле и едва ли не кусала ногти.
        - Что? - переспросил Хаджар.
        - Я слышала о таком от стариков в семье, - впервые Хаджар увидел во взгляде Летеи нечто, что можно было воспринять как… жадность. Ту самую жадность, которую испытывают одержимые силой адепты, когда чувствуют возможность узнать что-то новое. Чего уж там - Хаджар частенько замечал подобное и в своем собственном отражении. - О возможности полностью заменить энергию Реки Мира в теле адепта на терну. И построить все техники и мистерии исключительно вокруг терны.
        Слова Летеи заставили Хаджара задуматься. В теории разницы между энергией Реки Мира и терной не существовало. Кроме одного маленького нюанса - терна бралась изнутри души самого смертного. Являлась квинтэссенцией его пути развития, его души, воли, сердца и так далее по списку.
        Река Мира, с другой стороны - внешний источник энергии. Куда более доступный и простой.
        Но что Терна, что Река Мира - это лишь энергия. А энергетическое тело адепта - сосуд. И сосуду, по большому счету, без разницы, чем именно его наполнят. Так что действительно, в теории, возможность заменить энергию Реки Мира на Терну существовала.
        Вопрос в другом - зачем.
        - Своя сила, молодой генерал, - внезапно произнес Гай. Хаджар же заметил, что храп Шенси на этом моменте затих. - Своя сила всегда… сильней, чем чужая.
        Эти слова эхом резонировали в душе Хаджара с мудростью, оставленной ему Травесом. Мудростью, которую он не мог осознать уже на протяжении всей своей жизни. Каждый раз думая, что он докопался до сути сказанных драконом слов, он вдруг понимал, что за обнаруженным слоем смысла скрывается очередной - новый уровень знания.
        - С этим я объявляю начало финала нашего турнира Осенних Сумерек!

***
        Толпа ревела и кричала, приветствуя завершающий этап поединка за первое место между обоеруким копейщиком и горным орком. Они кружили вокруг друг друга - окровавленные и израненные. Их одежды и доспехи превратились в лохмотья.
        С топоров орка падали крупные капли крови, а на правом копье наследника крупной семьи Чужих Земель осталась плоть левого плеча орка.
        Изломанные, они тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза. Без ненависти. С уважением. Но и стремлением победить.
        Они бросились в резком выпаде почти одновременно. Окруженные мистериями, готовые нанести последний удар.
        Копейщик вонзил перед собой левое копье и использовав его как трамплин, попытался прыгнуть через голову орка, чтобы вонзить второе копье тому в спину.
        Обитатель гор взмахнул топором и, падая на колени, пропуская противника над головой, разрубил копье последнего. Он вскочил на ноги, чтобы на развороте срубить голову падающему противнику, но…
        Использовав инерцию, полученную от разрубленного древка, копейщик раскрутился в воздухе юлой и с силой вонзил второе копье прямо в живот орку.
        Тот зарычал, обхватил древко рукой, выронившей топор, и, роняя кровавые слюни, протянул вражеское копье сквозь собственную плоть. Ошарашенный копейщик не успел разжать хватки и оказался нос к носу с разъяренным орком. Тот замахнулся огромным топором, но… так и не смог его опустить.
        Орк умер прямо так - стоя прямо и гордо. Пронзенный насквозь копьем, но не сдавшийся.
        Одновременно с тем, как второй топор выпал из лап горного жителя, зрители, последние пять минут сидевшие в тишине, взорвались громом аплодисментов и оваций.
        - Шенси, - Иция толкнула плечом контрабандиста.
        - Дорогая, а я рассчитывал на приятный поцелуй, а не…
        Увернувшись от рукояти кнута, направленной прямо в пах Абрахама, тот вскочил на ноги. Градоначальник уже держал речь.
        - Поздравляю Канта Шедела из семьи Летящих Вдоль Травы с победой на турнире праздника Сумереч…
        - Прошу прощения! - Абрахам, вскочивший на парапет, легко перекричал градоначальника. - Не хотел перебивать вас, достопочтенный градоначальник, но увы - проспал этот фарс, который вы по непонятной мне причине называете турниром.
        - Что вы себе позволяете… - закричал было градоначальник, но его прервал властный взмах руки миледи.
        С грациозной ленцой едва проснувшейся кошки, она поднялась на ноги и какое-то время внимательно осматривала Абрахама. Хаджар понимал, что миледи находится на совершенно другом уровне силы и, скорее всего, лучше понимает Абрахама Шенси, чем кто бы то ни было из отряда.
        Гай крепко сжал рукоять своей секиры.
        Ну, может, почти кто бы то ни было…
        - Что ты хочешь этим сказать, старик? - голос её оказался под стать фигуре. Такой же лощеный и тянущийся, как патока.
        - Все эти адепты, разумеется, более чем достойны, - закивал Шенси, спокойно расхаживающий по узкому граниту парапета. - Но что за фарс и нелепость. Заставлять адептов Чужих Земель проливать кровь друг другу в память о Короле, который желал для своих земель лишь мира.
        Зрители зашептались. Действительно - что за дурная ирония.
        - Помнится, - Абрахам приподнял шляпу и почесал седой затылок. - во времена моей молодости на подобных турнирах с адептами бились ученики Сумеречных Тайн. Вот это было зрелище… но, видимо, обмельчала секта, раз прячет свои дарования на балконе, а не здесь, среди нас - достойных адептов.
        Пришедшие в город на праздник сменили шепотки едва заметными смешками, а местные поспешили закрыть рты и спрятать глаза. Они не рисковали, подобно чужакам, подтрунивать над могущественной сектой - в конце концов им еще жить по соседству.
        - Старик, опомнись! - едва ли не зарычал градоначальник. - Ты смеешь оскорблять наших благодетелей, великую сек…
        - Величия в ней вот столько, - Абрахам показал мизинец. - даже член лучника в моем отряде и тот больше.
        - Иди ты в задницу, Шенси, - едва слышно проворчал Густаф. - что я вам вообще такого сделал…
        - Ты просто молод, - “пожалела” его Иция. - Это пройдет.
        Миледи… засмеялась. Смеялась она долго и искренне. А у Хаджара почему-то возникло стойкое ощущение, что перед ним стоит не человек, а лиса или, может, куница. Хитрое и изворотливое животное.
        - Может не секта обмельчал, старик, - произнесла сквозь смех миледи. - а адепты? Я не вижу здесь ни одного, кто был бы достоин того, чтобы Пустынный Мираж тратил на него свое время.
        - Значит стар и слеп здесь не я, миледи, - галантно поклонился Шенси. - а вы.
        Игнорируя крики градоначальника, он повернулся к Хаджару и указал на того шляпой.
        - Глядите, жители и гости Ракрадина, кто посетил ваш замшелый край! Сам Безумный Генерал! Победитель орков и драконов! Герой многих королевств и империй! Тот, чье имя пугает даже демонов! Обыгравший Хельмера, Повелителя Ночных Кошмаров! Человек, бившийся против детей Феденрира! Тот, на чьих плечах одежды Королевы Мэб! Живая легенда, оживший миф, тот, про кого вы будете рассказывать своим правнукам, гордясь тем, что жили с ним в одно время! И разве этот герой не достоин того, чтобы сразиться на с простыми адептами, а прославленными учениками Сумеречных Тайн?
        Хаджар честно размышлял над тем, чтобы использовать технику перемещения и исчезнуть с арены. Этого в озвученном Шенси плане не было. По плану, они должны были…
        Хаджар внутренне собрался и коснулся ладонью меча. Только мгновением позже он осознал, что на него смотрит миледи. Вернее - смотрит. Смотрит как-то странно. Так, что если бы Хаджар не использовал терну и мистерии меча, перешедшие за грань Истинного Королевства, то его душа оказалась бы ранена.
        Не сильно.
        Но достаточно, чтобы отбросить его по пути развития на пару десятилетий назад.
        - Хмм… - протянула миледи, после чего повернулась к Пустынному Миражу. - Решать тебе.
        Шакх посмотрел на Хаджара, после чего сделал шаг и оказался на песке арена.
        - Спускайся, генерал, - произнес он на языке Моря Песка. - Мы, кажется, так и не закончили ту дуэль.
        Хаджар, проходя мимо Абрахама, задержался на мгновение.
        - Я тебе этого не забуду, старый лис, - произнес он, перед тем спуститься к Шакху.
        В этот момент Хаджар не сомневался только в одном - просьба градоначальника не доводить до смертельного исхода явно не тронула струн души Шакха. А судя по его взгляду - Пустынный Мираж только и ждал повода, чтобы обнажить клинки.
        Глава 1632
        Хаджар не испытывал к Шакху ни капли отрицательных эмоций. Он вообще, в последнее время, редко наблюдал за собой состояние ярости или пылкой ненависти. За свои странствия в Безымянном Мире он успел не только истоптать не один десяток сапог, но и свою наивность.
        Поклонившись, как того требовал дуэльный этикет, Хаджар отвязал ножны от ремня и, обнажив Синий Клинок, положил их на землю.
        Шакх поступил точно так же. После поклона, он снял с широких сабель тканевые обмотки и позволил им лентами опуститься на песок.
        Юноша, с которым Хаджар и Эйнен простились в Море Песка, выглядел суровым мужчиной. И дело не в его плотной конституции, без единого грамма не только жира, но и лишних мышц. Весь вид Шакха наглядно демонстрировал, что он с легкостью прошел бы первое испытание Турнира.
        Тело Пустынного Миража служило лишь одной цели - быть лучшим дополнением его техникам и стилю боя.
        Да и ступень Небесного Императора с малой искрой терны внутри энергетического тела - говорили о многом. Шакх действительно за эти десятилетия пережил ничуть не меньше приключений, чем небезызвестные Варвар с Островитянином.
        - Если я правильно помню, Пустынный Мираж, мы с тобой условились о дружеском поединке до первой крови.
        Шакх бросил быстрый взгляд в сторону сидящей в ложе миледи, имени которой Хаджар все еще не знал.
        - В любой другой день, старый друг, - неожиданно произнес Шакх. Неожиданно - потому что говорил он на диалекте, который Хаджар слышал только от охранников каравана старика Рахаима. - Но не сегодня. Сегодня я не Шакх, а Пустынный Мираж, ученик секты Сумеречных Тайн.
        Хаджар прекрасно понимал этот язык, но без помощи нейросети вряд ли смог бы четко сформулировать свои мысли:
        - Мы сражаемся до смерти? - спросил он на там же наречии.
        Шакх опустился на корточки, поднял горсть песка и провел им по длинным, белым шрамам, идущим от виска и до ключицы. Следом за этим его амулет превратился в странные доспехи с тремя отверстиями в центре.
        Приняв боевую стойку - правая сабля выставлена вперед, острием в грудь Хаджару, а левая отведена чуть назад и приподнята над головой, Шакх произнес:
        - Я бы советовал тебе сдаться, старый друг, твоя энергия Безымянного выдает тебя с головой.
        Последние слова Хаджар едва смог разобрать - из-за спины Шакха выехали пластины, укрывшие его голову и лицо глухим шлемом.
        Хаджар вздохнул и покачал головой. Да, разумеется, его развитая стадия Безымянного не шла ни в какое сравнение с начальной ступенью Небесного Императора, которой сумел достичь Шакх, только вот…
        Только даже до встречи с Северянином и псами Феденрира, Хаджар смог бы достойно биться с Пустынным Миражом. А после уроков Черного Генерала и тех озарений, что он осознал касаемо терны и того, что находится за гранью Истинного Королевства.
        Хаджар, как обычно, не стал принимать стойки. Он стоял прямо и расслабленно. Синий Клинок, с плывущими по его лезвию белоснежными облаками и парящей среди них птицей Кецаль, слегка отставлен в сторону.
        - Миледи, вы уверены, что…
        - Достопочтенный градоначальник, - перебила лисица в человеческом обличии. - Грош цена славе нашей секты, если мы откажемся от поединка с, - миледи хмыкнула в платок. - с прославленным героем.
        По рядам зрителей прошлись шепотки. Хаджар понятия не имел, откуда Абрахам знает о всех перипетиях его судьбы, и, что самое важное, последних нескольких месяцев. Там, в таверне Пятое Копыто, Хаджар рассказал куда меньше, чем сейчас озвучил Шенси.
        Но, видимо, песни бардов и менестрелей разлетались по Безымянному Миру действительно куда быстрее, чем передвигались быстрейшие из адептов.
        - Тот самый Безумный Генерал? - спросил кто-то у своего соседа.
        - Да-да, - закивал тот, не сводя глаз с арены. - Я слышал недавно новые песни о нем. Что тот, якобы, раскидал как щенков десяток псов Феденрира.
        - Да глупости все это!
        - Какие глупости! Говорю же, слышал я!
        - Угомонитесь, вы двое, - внезапно вмешался третий. - Если псы Феденрира это и байка для детей, то вот глава семьи Лецкет… я слышал, что Безумный Генерал убил его одним ударом.
        - А я вот слышал, что это был мальчика маг - Арт-как-его-там.
        - Мальчишка маг? Тот безусый девственник? Не смеши меня!
        И таких разговоров по рядом зрителей было не счесть. Хаджару строило определенных усилий, чтобы отсечь их от своего сознания и сосредоточиться на битве. Как бы не выглядел Шакх, но Хаджар давно уже избавился от привычки свысока смотреть на своих противников.
        Более того - он ей, по сути, никогда и не обладал.
        Жизнь, обычно, сталкивала его с теми, кто обладал куда большей силой, нежели сам генерал. И это особым образом закалило его боевой характер.
        - Какие правила, Шакх? - спросил Хаджар уже на общем языке Чужих Земель.
        - Правила, простолюдин? - откровенно засмеялся Пустынный Мираж. Надо признать - роль свою он играл отменно. Хаджар даже и не знал, что в том горячем, пылко влюбленном в Ильмену юноше, таится такой актерский талант. - Используй все грязные трюки, что пожелаешь. Только помни - ни тебе, ни твоему мечу не коснуться даже одежд ученика Сумеречных Тайн!
        В ответ на речь, миледи в ложе слегка захлопала, наглядно демонстрируя свое одобрение. Зрители же встретили слова Шакха по-разному. Кто-то кричал в одобрении; другие, успевшие проникнуться теплом по отношению к герою, вышедшему из числа простых смертных - свистели.
        Уже чуть тише, опять на диалектном наречии Моря Песка, Шакх добавил:
        - На этой дуэли мы можем пользоваться чем угодно, включая волшебные артефакты, - энергия закрутилась вокруг тела пустынника. - Я постараюсь не лишить тебя жизни, старый друг. В память о наших прошлых приключениях.
        Шакх, окруженный вихрями пустынного песка, нитями тянущегося к его оружию, застыл на месте. Весь его вид говорил о том, что пустынник собирался закончить поединок одним ударом.
        Хаджар никак на это не отреагировал.
        Не только Пустынному Миражу требовалось отыграть роль в этом спектакле.
        - Что же… - градоначальник поднялся и протянул ладонь над ареной. - Да будут мне свидетелями Король и Слуга, я желаю, чтобы все мы помнили, что это - праздник, а не просто турнир. С этими словами я разрешаю начаться поедин…
        Еще до того, как градоначальник договорил, Шакх сорвался в стремительном выпаде. Песок вокруг его ног превратился на мгновение в лапы пустынного волка. Он двигался по песку арены так быстро, что даже Летея увидели лишь короткую, оранжевую вспышку - она попросту не была готова к тому, что кто-то среди неизвестных адептов мог продемонстрировать умение столь высокого уровня.
        Воительница вскочила на ноги, но было уже поздно.
        Сверкнули искры и…
        Хаджар слегка дернул клинком. Его синий меч описал плавную, широкую дугу и ударил по плоскости правой сабли Шакха, которой тот собирался нанести обманный выпад. Когда же пустынник уже возликовал и обрушил вторую саблю в жестком, рубящем ударе, Хаджар…
        Направив терну в тело, укрепив его настолько, что ладонь, выброшенная навстречу сабле, не просто разорвала сопротивление воздуха. На какое-то время её окутал синий ветер, напоминающий призрачного дракона, распахнувшего клыкастую пасть. И это учитывая, что Хаджар не был сведущ в мистериях кулака.
        Зрители, вместе с миледи из секты, градоначальник, да и участниками отряда Шенси - замерли. То, что они увидели не особо укладывалось у них в голове.
        Спокойно стоящий мечник с седыми волосами не только отбил скоростной выпад ученика Сумеречных Тайн, стоявшего на более высокой ступени развития.
        Он голой рукой поймал саблю и сжал её так крепко, что Шакх лишь со второго раза смог вырвать её из хвата.
        Пустынный Мираж заскользил по песку и разорвал дистанцию. На этот раз и его взгляд, сверкающий из прорезей шлема, был лишен надменности.
        - Я в тебе не сомневался, варвар, - с усмешкой произнес он и взмахнул клинками.
        С ревом и воем из песка поднялись громадные пустынные волки.
        Глава 1633
        Подражая настоящим зверям, сплетения из мистерий сабли, терны и энергии Реки Мира, кружили вокруг Хаджара. Каждый высотой с небольшой холм - их было трое. Опустив морды к глубоким трещинам, оставленным на арене их могучими лапами, они рычали и выли на своего противника.
        Хаджар стоял неподвижно.
        Ветер трепал полы его лазурных одежд, заставляя облака плыть по ним все быстрее и быстрее. Обнаженный Синий Клинок покоился у бедра воина, но не выглядел как готовое сорваться в бой оружие. Скорее, как спокойный страж, безынтересно взирающий на происходящее.
        Шакх скривился. Сложно было понять, сделал он это из-за бушующих в душе эмоций или потому, что ему сложно было удерживать технику.
        Волки не спешили атаковать - вернее, не спешил сам Пустынный Мираж. Несмотря на то, что перед ним стоял “всего лишь” Безымянный Адепт Развитой стадии, он, Небесный Император, чувствовал… угрозу. Столь серьезную угрозу, что он никак не мог решиться отпустить технику в бой.
        Это напомнило давно уже не юноше, а молодому воину о событиях, уже давно покрывшихся вековой пылью истории. Пылью и песком…
        Шакх вспомнил, как встретил на границе Моря Песка странника, пришедшего с севера. И как эта встреча…
        - К демонам, - процедил Пустынный Мираж, ученик секты Сумеречных Тайн, одной из самых, если не самой, могущественных организаций мира смертных. - Я уже не тот мальчишка, варвар.
        С этими словами Шакх, зарычав, будто тот самый волк, взмахнул саблями и его техника сорвалась в невероятном по красоте и опасности рывке.
        Три громадных песчаных волка, оборачиваясь одновременно зверями и воплощениями сабель, ударили с трех разных направлений. Они создали иллюзию песчаной пирамиды, вершиной которой являлся сам Хаджар.
        Техника не только обладала невероятной скоростью и проникающим потенциалом, но и несла в себе что-то тяжелое и давящее. Удар Шакха стремился не только разорвать противника, но и подавить его, лишив возможности защищаться.
        Уже спустя мгновение Хаджар обнаружил себя в центре громадного песчаного вихря, где волчьи лапы, увенчанные острыми когтями, сменялись блесками сабель.
        - Остановите это немедленно! - воскликнул градоначальник. - Турнир не должен омрачаться смертью гостя! Это позор перед Последн…
        Его слова потонули в общем гвалте. Каждый из тех, кто явился на праздник, являлся если не опытным странствующим адептом, то, как минимум, обладал достаточно высоким уровнем развития. Все те, кто сейчас застыл на трибунах, чувствовали силу, таившуюся за ширмой песчаной техники.
        И мало кто из зрителей рискнул бы бахвалиться, что им бы удалось выдержать удар от Пустынного Миража. Все же, статус ученика Сумеречных Тайн - это не просто красивый медальон на груди и пара регалий.
        Но то, что открылось их взглядам, нарушало все представление о мире боевых искусств.
        В центре песчаного шторма, оставлявшего длинные порезы в форме волчьих лап с саблями-когтями на стенах арены, не миг возникло сияние цвета безоблачного неба. Это сияние вытянуло перед собой ладонь и сжало кулак.
        В тот же миг песчаный шторм… попросту утих. Усыпав ристалище небольшими барханами, песчаные волки исчезли, а вместе с ними пропало и давящее ощущение чужой техники.
        Зрители не могли поверить своим глазам.
        Да, каждый из них слышал истории и песни о Безумном Генерале, начавшим свой путь несколько веков назад в далеком смертном царстве. Но никто и подумать не мог, что хотя бы малая доля тех песен и историй имеют хоть какое-то отношение к правде.
        Теперь же они и сами будто ненадолго стали частью этих глупых легенд.
        В центре арены стоял невредимый Безымянный Адепт. Его лазурные одежды, без единого пятнышка или пореза, все так же развевались на ветру. А недавно сжатый кулак медленно опускался вниз.
        Волны шепотков и вздохов прокатились по трибунам, но Шакх этого не слышал. Все, что могло сейчас воспринимать его сознание, это стоявшего перед ним варвара.
        Варвара, пришедшего из какой-то забытой богами и демонами дыры. Варвара, одолевшего его, воспитанника Моря Песка, тогда - много десятилетий назад. Варвара, который и теперь, спустя все те злоключения, всю ту боль и пот, кровь и слезы, что пережил Шакх, все так же стоявшего где-то впереди.
        Как тень от облака на летнем небе.
        Сколько не беги - но её не догнать. Не достичь. Не дотронуться.
        - Не сегодня, - Пустынный Мираж сплюнул кровавый комок и, бросив быстрый взгляд в сторону центрального ложе, достал из кармана амулет.
        Он приложил его к одному из отверстий на пластинах своего странного доспеха и мир погрузился в песчаную бездну. На границах арены вспыхнули защитные иероглифы и над ристалищем поднялся мерцающий защитный купол.
        Шакх так и не услышал, как миледи с абсолютно безразличным взглядом произнесла короткое:
        - Слабак.

* * *
        Хаджар с недоумением смотрел перед собой. Находясь внутри шторма песка, он на мгновение почувствовал искры терны внутри могучей техники. Признаться, сперва он намеревался использовать защитный прием, но… так и не поднял клинка.
        Это чувство, такое новое, но и столь же знакомое, заставило его протянуть руку и коснуться чужой терны. И стоило Хаджару это сделать, как он понял, что может разрушить чужую технику. Лишить её основания. Все равно, что сделать подсечку.
        Было ли это связано с тем, что произошло в горах, с псами Феденрира и появлением Черного Генерала - Хаджар не знал. Он просто недоуменно опустил руку, пока не понимая, как использовать новое чувство в настоящем бою, а не показательной дуэли.
        Из небольшого транса Хаджара вывел странный звук, раздавшийся с противоположной части арены. Хаджар поднял взгляд и захотел было закричать, попросить Шакха остановиться, но было уже поздно.
        Молодой воин поднял к груди медальон, внутри которого, Хаджар это чувствовал, содержался не просто “свет терны”, а настоящий пожар. Будто кто-то смог выковать схрон для мистической энергии, не доступной ни богам, ни демонам, ни бессмертным, ни духам.
        И все то, что хранилось в этом тайнике, хлынуло сквозь три отверстия в брони внутрь физического и энергетического тел.
        Шакха подняло над землей и выгнуло дугой. Из трех отверстий забили искры, похожие на молнии, что иногда рождаются внутри самых жестоких пустынных бурь.
        Земля под ногами Шакха задрожала. Из неё, внезапно, поднялись длинные корни какого-то кустарника и голодными змеями поползли во все строны. Они сплетались, сливались воедино, а затем снова разделялись и так до тех пор, пока не сформировали небольшой круг диаметром метров в десять.
        Хаджар инстинктивно сделал шаг назад, стремясь разорвать дистанцию с Шакхом, внутри которого бушевал пожар энергий, но вовремя остановился. Он чувствовал, что каждый шип странного пустынного кустарника хранил столько мистерий сабли и терны, что Хаджар не был уверен, смогли бы его доспехи выдержать пусть даже небольшое прикосновение к ним.
        - Шакх, ты…
        - Пустынный Мираж, - прозвучало сквозь странный шлем-маску. - так меня теперь зовут, варвар.
        Пустынный мираж медленно опускался на землю и стоило его стопам коснуться песка, как зрители охнули уже во второй раз. Лишь некоторые из тех, кто пришел лицезреть Турнир, имели возможность различить движения ученика Сумеречных Тайн. Остальные же так и не поняли, что произошло.
        А в следующий момент земля, в том месте, где недавно стоял Шакх, разошлась надвое - будто кто-то невидимый и могучий распорол её как старую тряпку.
        Хаджар, закаленный в тысячах и тысячах битв, как реальных, так и внутри сна нейросети, использовал одновременно Вспышку Звезды и Покров Терны. Возможно только это и спасло его от мгновенной смерти. Потому как даже он сам лишь едва различил размытый силуэт, а затем словно сама пустыня, ожив и приняв облик его старого знакомого, обрушилась на него скрещенными саблями.
        Удар оказался такой силы, что заскрипели не только мышцы Хаджара, но и его кости. Синий Клинок буквально вибрировал под давлением двух сабель.
        Генерал, стремясь погасить инерцию, позволил Шакху отодвинуть себя на несколько шагов, но тут же ощутил опасную близость шипов к своей спине.
        - Я… тебя… догоню… - прозвучало из-под маски.
        - О чем ты… - Хаджар так и не договорил. Сперва он увидел, как из прорезей шлема Пустынного Миража текут горячие струйки крови, а затем почувствовал, как пожар терны постепенно сжигает тело, неприспособленное к такому количеству энергии.
        - Проклятье, - выругался генерал. - Прости, старый друг, но это ради твоего же блага.
        Хаджар коротко выдохнул и потянулся к свету своей собственной терны. Если не закончить эту бесполезную дуэль в ближайшие несколько мгновений, то Шакх рискует навсегда остаться калекой.
        И вот уже в третий раз ахнули зрители, когда их одежды растрепал холодный, северный ветер, родившийся в центре арены и прорвавшийся сквозь защитный купол.
        Хаджар использовал технику Бесконечного Ветра. Его Синий Клинок вспыхнул и, с легкость отбив обе сабли, обернулся птицей Кецаль, чьей клюв из молний, меча и ветра, протащил Шакха по всей арене и с силой ударил о стены. Крылья же птицы рассекли ловушку из шипов, превратив их в круговерть серых щепок.
        Когда все стихло, Хаджар подбежал к Шакху и положил ему руку на грудь. В этот момент генерала куда больше волновало состояние старого друга, нежели неразбериха, которая началась на арене.
        - Не… догнал, - уже своим, куда более человеческим голосом, произнес Шакх. - Печально…
        С недоумением Хаджар осознал, что пожар терны никуда не исчез. И это несмотря на то, что Бесконечный Ветер не только разбил технику Пустынного Миража, но и ранил его меридианы, нарушив токи энергии.
        - Значит… до смерти… - видимо Шакх и сам это понимал.
        В таком состоянии он не протянет даже до следующего рассвета. Попросту сгорит изнутри.
        Хаджар бросил быстрый взгляд на амулет, ставший причиной кратковременного усиления. На треснувшей, каменной плашке красовался знакомый генералу символ.
        Зрители уже, видимо, устали ахать и охать, а градоначальник вообще потерял связь с реальностью, потому что никто ничего не сказал, когда шагнувший сквозь ветер Безумный Генерал оказался внутри главной ложи. И только один старый плут усмехнулся, когда Синий Клинок коснулся белоснежной шеи миледи - одной из мастеров секты Сумеречных Тайн.
        - Помогите ему, - произнес Хаджар.
        Глава 1634
        Хаджар за свою жизнь встречал самых разных людей, нелюдей и… иных сущностей. За это время он вполне научился отличать показное спокойствие от настоящего, сильных от слабых, старых от молодых, хитрецов от простаков и так далее.
        Тот путь, по которому шел генерал, волей не волей заставил его приобрести знание о том, как разбираться в людях. Так что когда он встретился взглядом с серыми глазами миледи, то смог понять о ней, разумеется, далеко не все, но достаточно многое.
        Пусть вблизи она и выглядела несколько иначе…
        Адепт, сидевшая перед ним на резном кресле, несмотря на свою вызывающую внешность - пышную грудь, скрещенные обнаженные ноги, пухлые, слегка влажные губы, тонкий стан и массивные… бедра, не обращала на эту внешность никакого внимания.
        Как красивый цветок. Он таков - потому что таковым его создала природа. Цветок научился использовать свою красоту, чтобы привлекать бабочек и пчелок. А те, в свою очередь, даже не подозревали, что цветок, выращенный природой дарить миру красоту, вырастил из самого себя плотоядного хищника.
        Холодного, расчетливого, сильного и независимого.
        Именно такие глаза встретил Хаджар. Опасные, пронизывающие насквозь. Глаза человека, видевшего то, о чем некоторые даже и не слышали.
        Миледи была не молода. Даже по меркам адептов. И эмблема пусть и младшего, но мастера секты Сумеречных Тайн, висевшая на её вызывающих робах, оказалась там вовсе не благодаря тому, что эти самые робы под собой скрывали.
        - И почему я должна это делать? - интонацией опытной жрицы любви, спросила миледи.
        Кто-то на месте Хаджара может и поддался бы ауре совратительницы, но только не Хаджар. Он видел миледи насквозь - перед ним сидел умный, сильный и оттого - безумно опасный адепт. Миледи же, в свою очередь, была слишком умна, чтобы не понимать этого.
        Ей просто нравился процесс игры.
        - Он ваш ученик, - ответил Хаджар.
        Миледи улыбнулась так, как обычно опытная женщина улыбается сморозившему наивную глупость молодому любовнику.
        - У меня много учеников, генерал, - произнесла миледи. - и большинство из них куда талантливее, чем… этот.
        Она кивнула за спину Хаджара, где на ристалище лежал Шакх, борющийся с подступавшей к нему бездной.
        - На амулете, который он использовал - печать вашей секты.
        - Нашей, - кивнула миледи. - но если ученик был настолько глуп, чтобы использовать амулет Пламени Терны без должной к этому подготовки, то - это его проблема.
        Может, сложись этот разговор лет так сто назад, то Хаджар сказал бы совсем другие слова. Но, как и миледи перед ним, он уже не был тем молодым воином, что встретил Шакха на границе Моря Песка.
        - Мне казалось, что каждый ученик - это ответственность его учителя.
        Взгляд миледи немного посуровел.
        - Пустынный Мираж взрослый человек, - парировала она. - он сделал свой выбор. И мы не на территории секты, чтобы я с ним возилась, как с мальчишкой.
        - Это так, - согласился Хаджар. - Вы действительно не на территории секты. Это свободной город Ракрадин. Куда вы, миледи, пришли в качестве мастера секты Сумеречных Тайн и её ученика.
        Может чему Хаджар и научился за все те годы, что провел в сетях чужих интриг - выпутываться из них при помощи самого доступного оружия - слов.
        Миледи посмотрела не лежащего на песке Шакха, а затем снова Хаджара. Ей не требовалось продолжать диалог. Все то, что Хаджар собирался ей сказать на тему репутации секты, о том, что сейчас в городе собрались адепты со всех концов Чужих Земель, она прекрасно понимала сама.
        Если бы не Хаджар, ворвавшийся в ложу и приложивший клинок к её горлу, привлекая, тем самым, всеобщее внимание, то, может, никто бы и не сконцентрировал внимание на том, что мастер секты не помог ученику, но теперь…
        Теперь, если миледи останется в стороне, даже после того, как за ученика попросил абсолютно чужой человек - это будет серьезный удар по репутации. А Сумеречные Тайны, как и другие подобные ей организации, во многом существуют именно благодаря молве, о них ходившей.
        Когда-то они работали на свою славу, а теперь слава работала на них. И вряд ли старшие мастера обрадуются, если миледи оставит пусть и небольшое, но пятно на этой начищенной “доске почета”. Потому что где одно маленькое пятнышко, там и десяток таких.
        Казалось бы - ничего страшного, но Сумеречные Тайны не существовали в вакууме. Вокруг них летали голодные стервятники, готовые разорвать ослабленную жертву.
        Никто не станет вредить секте, даже в такой мелочи, если нет на то серьезной причины.
        Какие бы отношения не сложились между миледи и Шакхом - они не стоили того ущерба, который повлечет за собой бездействие мастера.
        Весь этот немой диалог промелькнул во взглядах Хаджара и миледи за считанные мгновения.
        - Я слышала, что вы, генерал, безумны, - чисто по-женски сверкнула глазами адепт. - но о том, что вы коварны и хитры я даже не догадывалась.
        Хаджар промолчал.
        - Впрочем, - развела руками адепт. - в этом мое упущение. Вряд ли человек, лишенный остроты ума, смог бы пройти такой путь, какой прошли вы. А теперь, если позволите.
        Миледи подняла ладонь и отодвинула ею Синий Клинок. Сделала она это легко и элегантно. И пусть Хаджар и не прикладывал никаких усилий, чтобы удержать клинок около её горла, но… что-то подсказывало ему, что даже реши он иначе - может у него бы и не получилось…
        Он чувствовал в ней не искру, но свет терны - чуть менее интенсивный, чем обладал сам, но на фоне куда более обширных знаний в области мистичной энергии, миледи могла бы стать смертельно опасным противником.
        - Проводите девушку, - не просила и не требовала, а напомнила миледи и протянула Хаджару руку.
        Тот ответил на жест и вместе, шагнув сквозь ветер, они оказались рядом с Шакхом.
        - Интересная техника, - прошептала мастер, бросив быстрый взгляд на ложу и обратно. - в ней чувствуется чуть боле, чем просто Имя Ветра.
        Хаджар лишний раз убедился в опытности стоявшего перед ним адепта. Далеко не каждый мог определить в его технике перемещения не только истинное слово, но еще и те мистерии, что он смог осознать благодаря Пути Среди Облаков и Пути Среди Звезд.
        - Впрочем, - отмахнулась миледи. Она опустилась рядом с Шакхом и, приподняв его голову, ловким движением влила что-то в рот раненному. - И зачем только идти на такие крайности… Все равно ведь ничего не докажешь совету мастеров. Тебя уже никогда не допустят до Пагоды Сумерек.
        Хаджар ни слова не понял из сказанного. А вот Шакх…
        - Старая змея, - процедил молодой воин. - все это твоих рук дела. Мстишь мне?
        - Мщу, - без тени эмоций на лице, не стала отрицать миледи. - И буду мстить и дальше. Но ты не переживай. У тебя, оказывается, есть хорошие друзья, - она посмотрела на стоявшего рядом Хаджара. - Хотя, как мы знаем, всех твоих друзей в Чужих Землях ждет одна судьба.
        Шакх сперва не шевелился, а затем в его глазах вспыхнул самый настоящий страх. Он дернулся в сторону Хаджара и попытался что-то тому сказать, но несколько ловких движений пальцев, нажавших куда-то на шее и груди воина и вот он уже лежит на песке без сознания.
        Миледи взмахнула рукой и из её рукавов вылетело несколько алых лент. Они опутали тело Шакха, а затем легко поднялись с ним в небо и исчезли где-то в направлении горного павильонов секты.
        - Хаджар Дархан, - тягуче, будто мед лился с её уст, произнесла миледи. - зрители, все же, пришли сюда за интригой, страстью и адреналином, а вовсе не тем балаганом, что вы устроили с учеником секты.
        От Хаджара не укрылось, что миледи сказала с “учеником секты”, а не “моим учеником”. Что же - это многое объясняло.
        Миледи вытянула перед собой ладони и еще несколько лент, вылетевших из все тех же рукавов, сплелись в короткое копье с изогнутым, похожим на коралл наконечником.
        - Раз уж ученик не может продолжить схватку, то её продолжу я.
        Сказать, что миледи - лисица в человеческом обличии, выглядела в этот момент самодовольной - не сказать ничего. Вот только на каждого лиса всегда найдется зверь покрупнее. И что-то подсказывало Хадажру, что пока все зрители пребывали в глубоком шоке из-за происходящего, где-то среди них примерно так же улыбался один старый контрабандист.
        Осознавая, что вариантов нет, Хаджар, как того требовал этикет, низко поклонился и принял боевую стойку.
        - Могу ли я хотя бы узнать ваше имя, достопочтенный мастер?
        - Имя? - улыбка миледи стала совсем уж хищной. - А к чему оно мертвецу?
        И её копье превратилось в волну морского прибоя, способную смыть все на своем пути.
        Глава 1635
        Хаджар, ощущая всем своим “Я” невероятную угрозу, исходящую от вражеской техники, использовал все свои козыри, которые только мог. Его тело обволок Покров Терны, внутри души вспыхнула звезда, а в левой руке оказался едва заметный взгляду, мерцающий клинок, выкованный из ветра.
        Соединив оба клинка воедино, Хаджар собирался использовать свою лучшую контратаку - Встречный Ветер, как, внезапно, все исчезло.
        Копье в руках миледи растворилось, а вместе с ним пропала и чудовищная техника. Морские волны разбились на мириады мелких брызг, мгновенно испарившихся в атмосфере.
        Хаджар в недоумении смотрел на погрузившуюся в транс миледи. С, в прямом смысле, побелевшими радужками глаз она смотрела куда-то в сторону горного пика, где расположилась древняя секта.
        Так они и стояли почти около минуты. В это время зрители на трибунах постепенно оживали, а градоначальник пытался вернуть иллюзию того, что он чем-то тут вообще управлял и как-то начальствовал. Получалось не ахти.
        - Поняла, - наконец произнесла миледи и её глаза вернули себе прежний серый цвет.
        Взмахнув полами пусть и не броских, но явно не простых роб, она повернулась к Хаджару и поклонилась ему ровно в той мере, в которой следовало по законам гостеприимства.
        - Меня зовут Аэй, Шепот Моря, - представилась она по всем правилам. - Мастер моего мастера, великий защитник секты, приглашает вас, Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин и ваших спутников проследовать за мной по тропе Сумерек и быть гостями в нашем доме.
        Несмотря на то, что в голосе Аэй не прозвучало ни единой нотки надменности или недовольства, в её взгляде Хаджар прочитал все это и куда большее.
        И что-то подсказывало ему, что старая лисица не так просто подчинилась чей-то воле и вряд ли та самая тропа Сумерек являлась обычной лестницей.
        Что же - об этом он подумает позже.
        Подав знак своим спутникам, Хаджар решил немного поддержать беседу. Отпустив свои техники и вернув покой своей душе, он спросил:
        - И что заставило вас изменить свое мнение?
        - Своемнение я не меняла, - с ударением на первое слово уже привычным, чуть насмешливым тоном, отрезала Аэй. - И я не знаю, почему глава секты решил пригласить вас на аудиенцию. В последний раз чужаки удостаивались такой чести, если мне не изменяет память, одиннадцать веков назад.
        Хаджар мгновенно прикинул, что если Аэй знала о делах секты подобной давности, то ей самой никак не могло быть меньше лет, чем, хотя бы, вдвое больше сказанного срока.
        Почти две с половиной тысячи лет жизни… безумное и неосознаваемое для разума смертного число. А для мира боевых искусств - самый расцвет сил.
        - Молодец, парень, - хлопнул по плечу спустившийся с трибун Шенси. Старый плут козырнул мастеру шляпой и отвесил галантный придворный поклон. - О прекрасная мастер великой се…
        - Оставьте свои речи для вашей дамы, Абрахам, - перебила Аэй. - меня больше привлекают молодые, - она сверкнула глазами в сторону мгновенно покрасневшего Густафа. - дарования.
        Иция наклонилась к Летею и буквально прошипела:
        - Мне уже хочется высечь её по тому месту, которым она так усердно вертит.
        Летея, смерив взглядом Аэй и припомнив атаку, которую та еще совсем недавно направила против генерала, только покачала головой.
        - Не думаю, что это хорошая идея.
        - А я…
        - А вам бы прислушаться к словам юной принцессы, - перебила Аэй, наглядно демонстрируя, что заклинание “Тихого Разговора”, наложенное Артеусом на каждого члена отряда её нисколько не впечатлило. И, более того, помимо боевых искусств мастер оказалась сведуща еще и в магии… - Глядишь и морщин не так много будет.
        - Да я…
        Иция уже шагнула было в сторону Аэй, но на её пути встал Гай. И, чего никак не мог предвидеть никто из членов отряда, это был тот редкий случай, когда полуликий решил что-то сказать:
        - Достопочтенная мастер, прошу не оскорблять и не провоцировать мою семью, - произнес сухой, металлический голос. - В противном случае…
        Ладонь Гая легла на замотанную в тряпки рукоять его боевой секиры. Какое-то время они с Аэй играли в напряженный гляделки - и все это под своеобразный аккомпанемент Абрахама, продолжавшего ухмыляться себе в усы.
        - Забавная у вас, - Аэй пару секунд подбирала нужные слова. - компания, генерал. Вам под стать.
        Она бросила еще один быстрый взгляд за спины адептам, где, отперевшись на свой резной посох, стоял все такой же понурый Артеус. На миг глаза мастера распахнулись чуть шире, но она практически мгновенно совладала с эмоциями и вернула все то же беспристрастное и холодное выражение лица.
        - Следуйте за мной, достопочтенные адепты, - поклонилась она, после чего оттолкнулась от земли и с легкостью парящего пера взмыла над ареной и, буквально не заметив могущественного защитного купола, в прямом смысле слова - полетела куда-то к горам.
        - Техника полета, - присвистнул Абрахам. - давно уже не видел кого-то, кто не поленился её выучить и собрать ресурсы для развития.
        - А это так сложно? - поинтересовался Густаф.
        - Ну, как тебе сказать, - Шенси достал флягу и отпил бодрящее содержимое. - у одного нашего знакомого ушло на это три века странствий по Чужим Землям, а в результате он потерял глаз, полтора пальца и левое яичко. Так что об уровне сложности думай сам. Тем более, что у тебя есть время, пока достопочтенный градоначальник не прикажет снять купол.
        Последнюю фразу Абрахам произнес нарочито громко. Купол над ареной был поставлен иероглифами, которые могли пропустить что-то или кого-то внутрь (на случай, если кому-то на ристалище потребуется срочная помощь), но не наоборот.
        Именно поэтому отряд Шенси так легко попал на ристалище, а вот выбраться отсюда… что, кстати, многое говорило о Аэй в частности, и секте - в целом.
        Если такие, как Шепот Моря занимали ступень младшего мастера, то сложно представить, какие монстры обитали на вершине иерархической лестницы Сумеречных Тайн.
        - Не думаю, что у нас есть на это время, - покачал головой Хаджар. - Аэй вынуждено пригласила нас внутрь, а не из-за…
        - А не из-за твоих мужских чар, - перебил Шенси. - мы это уже поняли. Но пока ты не вернешь к жизни вот это страдающее тело, - он указал на Артеуса. - мы можем разбить тут небольшой палаточный городок. Чур мой шатер стоит у восточной стены. Не люблю, знаете ли, просыпаться с первым лучами солнца.
        Хаджар устало вздохнул - что Шенси, что Хельмер, что Неро - один типаж людей, ну или демонов, если уж на то пошло.
        - Подойдите поближе, - попросил Хаджар, после чего мысленно потянулся к своему верному другу. Ветер отозвался на шепот генерала и постепенно обволок сперва его, а затем и весь отряд.
        - А ты справишься? - прошептала Летея. - Ты ведь еще никогда не брал на тропу так много людей.
        Хаджар не стал напоминать, что у него имелся уже подобный опыт. Проблема заключалась не столько в количестве народа на тропе, как в том, что в этот раз её приходилось прокладывать сквозь магический купол.
        - Ну, парень, блесни умением, - качнул флягой Шенси. - только брагу мне не расплескал. Я слыхал, что сумеречные сплошные трезвенники, да язвенники. В общем - мутная компания.
        - Явственники? - тут же оживился скучавший Алба-удун. По нему складывалось такое впечатление, что гнома вообще не волновало происходящее. - Нас, наконец-то, покормят? И сразу яствами?
        Разумеется, вопрос остался без ответа, а Хаджар, взглядом попрощавшись с все еще шокированным градоначальником, открыл тропу ветра и потянул отряд следом за собой.
        Глава 1636
        Как бы не казалось Хаджару, что самым сложным будет проложить тропу сквозь волшебный купол - он заблуждался. Как оказалось магия Ракрадина попросту не смогла опознать, что именно сквозь неё пыталось пройти. И так уж работало волшебство, что ему нельзя было приказать - не пропускай наружу все на свете. Только - не пропускай это, то, а еще вон то - другое.
        Хаджар даже не заметил, как тропа ветра вывела из города.
        Нет, трудности начались дальше.
        Чем глубже отряд забирался в предгорья Сумеречного Хребта (отсюда и такое своеобразное название секты), тем сильнее дрожала тропа под их ногами. И это не была магия, колдовство или истинные слова. Скорее Хаджар ощущал нечто сродни тому, чем пользовались Бадур и Нарнир.
        Правила.
        Только на сей раз это Правило исходило не от разумного человека, а от самих гор. Хаджар понятия не имел, в чем оно заключалось, только чувствовал чудовищное давление. Столь сильное, что в какой-то момент он попросту не смог больше удерживать связь с тропой ветра.
        - Приготовьтесь, - проскрипел он сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь еще хоть немного пройти внутри ветра. Ощущения были сродни тому, как если пытаться удержать утекающий песок в разжатых пальцах.
        - К чему-у-у-у-у…
        Вопрос Густафа превратился в постепенно стихающий крик, когда он, да и все остальные участники отряда, рухнули с многокилометровой высоты прямо на вершины густого, хвойного леса. Хаджар, уже не в первый раз оказавшийся в такой ситуации, вполне ловко пользуясь терной и энергией, легко заскользил по потокам ветра и, подхватив по пути Летею с Артеусом, приземлился на небольшой опушке.
        Увы, подобного нельзя было сказать о других. Иция, к примеру, отделалась легче своих напарников. Она приземлилась между деревьями и, в самый последний момент размотав хлыст, зацепилась им за ветку и легко опустилась на ноги.
        Гай же, явно не знакомый с принципами воздухохождения, попросту камнем свалился с небес и, разломав несколько похожих на ели деревьев, пробил собой овраг диаметром метра в три, а глубиной все полтора. Кряхтя, поправляя маску, он выбрался наружу и с хрустом вставил выбитое плечо.
        - Смерть близко, - процедил он и помог подняться Шенси, запутавшемуся в собственном плаще и помявшем и без того видавшие виды стеганные доспехи.
        На удивление, Абрахам выглядел хоть и таким же помятым, как и его бронь, с рассеченным ветками лицом, но… вполне нормально.
        - Как же ты прав, мой друг, - Шенси поднялся на ноги и, положив ладони на поясницу, с хрустом выпрямился. - Ох маа-а-а-ать. Очень мягкий ты, парень, выбрал маршрут. Прям скажем - щадящий.
        - Гора, - только и ответил Хаджар.
        - Кстати о горах, - очухался Густаф. Лучник, обладая воистину звериной ловкостью, умудрился в падении выстрелить несколько стрел и прыгая между ними, спокойно приземлиться на вершину дерева, откуда сейчас и взирал на происходящее. - А где наш гном?
        Народ заозирался, а Хаджар мысленно выругался. Он и не подумал, что для подгорного жителя, небо - воистину чужеродная и враждебная стихия.
        - Я не ваш, человечье вы отродье! - прогремело где-то с запада… и сверху. - А теперь помогите мне уже отсюда слезть, обслюнявь вас каменные черви!
        Несмотря на то, что произнесенное проклятье для гнома выглядело как нечто суровое и грязное, для простых людей это стал очередной повод посмеяться. Хотя, кто знает, от чего смеялись громче - из-за слюней червей или от того, что гном, зацепившись поясом за ветку, висел на ней потерянным медвежонком и при этом умудрялся вполне себе самозабвенно грызть яблоко.
        - Гномы и их любовь к еде, - покачал головой Шенси.
        Вместе с Гаем они забрались на дерево и помогли Албадурту спуститься вниз. Причем помогли весьма решительно - попросту обрубили пояс, и гордый защитник Рубиновой Горы камнем свалился на землю. Удивительно, но приземлился он вполне ловко - на все четыре конечности.
        Яблоко, при этом, он предусмотрительно закусил зубами.
        - Ну вы только полюбуйтесь, - притворно восхитилась Иция. - у нас будет фаршированная хрюшка на обед?
        - Только если мы вспорем твое брюхо, человечья самка, и набьем его чем-то, что перебьет ужасный запах человечины, - гном смачно откусил яблоко и, достав новый пояс, спокойно поднял упавшие штаны и прикрыл срам.
        - А вы заметили, что у гномов там так же обильно растительно, как и на лице? Даже и не видно, какого кто пола. Удивительно, как они ночью не путают брата с женой.
        - Никто кроме тебя, дорогая, не смотрел, - поддел Шенси.
        Иция только фыркнула.
        Пока отряд предавался привычному делу - шутливому препирательству, Хаджар пытался отыскать Аэй.
        - Вы, генерал, полны сюрпризов, - мастер отыскалась сама. Чем-то напоминая техники Эйнена, она вышла из тени, отбрасываемой ближайшим деревом. Все такая же вульгарная, но при этом статная и могучая. Удивительное сочетание качеств. - Не каждому дано так близко подобраться к порогу нашей обители.
        Хаджар посмотрел на высившиеся на западе заснеженные горные вершины. Ему всегда было интересно, почему большинство сект выбирают своим пристанищем именно горы. Было в этом что-то поверхностно логичное, но в то же время - загадочное.
        - А вы не из разговорчивых, да, генерал? - вновь, уже привычно, стрельнула взглядом мастер.
        - О, вы себе не представляете, любезная, - Шенси оттеснил Хаджара плечом и встал напротив Аэй. - насколько он бывает разговорчив, но вот язык немного косноват. Если вы хотите приобщиться к настоящему искусству владения этой, несомненно, очень важной в теле любого мужчины мышцей, я могу…
        - Оставьте ваши сальные шуточки для борделей, Абрахам, - отмахнулась Аэй, после чего молча развернулась и направилась в сторону горного хребта.
        Шенси только развел руками и пошел следом. Вскоре за ними потянулись и остальные члены отряда. Иция все это время сверлила гневным взглядом спину контрабандиста.
        Хаджар никак не мог взять в толк, какие именно отношения связывали Ицию и Абрахама. Иногда казалось, что они любовники, порой вели себя как муж с женой, временами - как брат и сестра, а изредка, как отец и дочь. Иными словами - демон ногу сломит.
        - Не нравится мне это место, Хаджар-дан, - тихо проговорил Албадурт. Гном поежился и накинул на плечи шерстяной плащ из шкуры горного медведя. И это несмотря на то, что воздух оставался достаточно теплым.
        - Что ты имеешь ввиду? - спросил Хаджар. Уж в чем, а в вопросах, касавшихся камней и гор, не слушать мнения гнома было бы непростительной глупостью.
        Гном заозирался по сторонам, словно ожидая в любой момент подвоха или угрозы. Он окинул подозрительным, недобрым взглядом фигуру Аэй. И что-то подсказывало Хаджару, что мастер прекрасно понимала, о чем ведут разговор двое адептов за её спиной. И неважно, что разговор они вели на подгорном наречии, а от подслушивания их защищали не только чары Артеуса, но еще и ветер Хадажра.
        - Тут царствует нехороший дух, - неожиданно ответил Алба-удун. - В каждой горе, Хаджар-дан, как говорят наши мудрецы, царствует дух - воплощение горы. Не бог, не демон, не фейри и не человек. Сущность самой горы.
        Хаджар невольно вспомнил, как вместе с Хельмером отправился на аудиенцию к Князю Демонов. Как наяву он вновь увидел это странное существо, похожее на оживший вулкан.
        - И я еще никогда прежде не ощущал столь могучего и древнего духа, - продолжил Алба-удун. Далеко не из робкого десятка, гном никак не мог избавиться от примеси липкого страха в своем голосе. - И он смотрит на нас, Хаджар-дан. Смотрит и видит. Думает. Чувствует. Молоты предков, если бы мне рассказали такое наши мудрецы, я бы только посмеялся… Нехорошее это место, Хаджар-дан.
        Хаджар перевел взгляд на покрытые сумрачным туманом горные вершины.
        - Опасное?
        Гном проследил направление взгляда Хаджара и только покачал головой.
        - Нехорошее, - повторил он, после чего замолчал, погрузившись в какие-то свои мысли.
        Хаджар не успел попытаться расспросить гнома подробнее. Лес вокруг них расступился, обнажив высокие скалы и тонкую, изгибающуюся тропу из ступеней, высеченных в камне.
        - Мы пришли, - коротко произнесла Аэй. - Я буду ждать вас на вершине. Поторопитесь.
        И с этими словами мастер исчезла, оставив отряд у подножия скал.
        Глава 1637
        Шенси, придерживая шляпу, запрокинул голову и окинул оценивающим взглядом тропу, теряющуюся где-то в низких облаках. Контрабандист присвистнул, цокнул и покачал головой.
        - Напоминает тот случай, когда нас наняли, чтобы…
        - Это ни на что не похоже, Шенси, - перебила Иция.
        Не только гном чувствовал что-то неладное в происходящем. Каждый в отряде, смотря на горную тропу, внутри души ощущал пагубную ауру. Причем нельзя было сказать точно, насколько сильную опасность таило это место. Да и опасность ли вообще.
        Просто… нехорошее это место.
        Правильно гном сказал…
        - Я пойду первым, - вздохнул Хаджар и, выдвинувшись вперед, коснулся ладонью рукояти меча. Привычный жест немного успокоил его сердце.
        Еще несколько раз вздохнув и прояснив сознание, генерал начал подъем. Когда он опустил ногу на первую ступень, то… ничего не произошло. Хаджар ожидал какого-то испытания, как это было принято у сект. Может внезапную атаку мистериями или давление терны. Да хоть что-нибудь. Но… ничего.
        Все те же скалы, все та же узкая тропа, устланная сумеречным туманом, низкое небо и промозглый ветер.
        - Все в порядке, можете идт… - Хаджар обернулся, чтобы позвать остальных, но никого не увидел.
        Только бесконечно опускавшуюся вниз тропу. Она петляла среди скал, уходя куда-то далеко вниз, к подножию. Такое впечатление, будто Хаджар за один шаг преодолел многие и многие километры пути, оказавшись где-то посередине тропы.
        - Нехорошее место значит, да? - прошептал Хаджар и повернулся обратно чтобы сделать следующий шаг, но…

* * *
        Хаджар не сразу понял, где он находится. Это было какое-то странное место. И это учитывая, что генерал побывал во многих уголках Безымянного Мира, которые и вообразить было сложно. И все же - странно.
        И не потому, что он находился в какой-то самой тривиальной пещере, выточенной коррозией и ветром за многие и многие сотни тысяч лет. И не из-за простого пола, устланного чем-то, что когда-то очень давно являлось не очень-то и красочной мозаикой.
        Природа создала эту пещеру, а кто бы не отыскал её в незапамятные времена - лишь немногим облагородил. Нет, странности заключались вовсе не в этом. Обычная пещера. Небольшое укрытие от остального мира.
        И все же…
        Хаджра смотрел перед собой и видел то, что никак не могло находится ни в этой, ни в любой другой подобной пещере. Да он вообще сомневался, что хоть где-то в Безымянном Мире могло существовать… такое.
        Сложно подобрать слова, чтобы описать увиденное Хаджаром.
        Он стоял в самом центре, под низким, влажным сводом. Влага скапливалась в центре и изредка падала вниз и, казалось, эта редкая капля, словно благословление богов, единственное что удерживало узника в мире живых.
        Небольшой саркофаг, сперва принятый Хаджаром за ящик, выкованный из живых кристаллов, пропитанных магией. Оплетенный цепями, каждое из звеньев - иероглиф столь сложной и замысловатой формы, что от одного взгляда на волшебные узоры Хаджара скрутил приступ тошноты.
        Сверху над саркофагом и цепями - клетка из прутьев металла, что Хаджар доселе еще не видел. Он посмотрел на меч в своей руке и засомневался, что смог бы оставить даже самую маленькую царапину. И не потому, что ему не хватило бы сил - хоть и не без этого, просто Синий Клинок сломался бы после первого соприкосновения.
        - Что это за место? - хотел спросить Хаджар, но не смог.
        Он внезапно понял, что не может не шевелиться, ни говорить, ни, даже, дышать. Он стоял, словно каменное изваяние, и все, что мог - смотреть на клетку и покоившийся в ней саркофаг. Такой маленький, что там не поместилась бы и собака.
        - Проклятые иллюзии, - подумал Хаджар и обратился к внутреннему взору в попытках отыскать хоть малейшую лазейку в наваждении, но сколько бы не старался - тщетно.
        Кто бы не создал чары, пленившие разум генерала, он разбирался в искусстве иллюзией куда глубже, нежели скудные, поверхностные знания Хаджара.
        - Проклятье.
        Хаджару сперва показалось, что это он сам сказал, но время шло, а способность контролировать собственное тело так и не появлялась.
        - Чуть не сдох.
        Из тьмы на скудный свет, излучаемый кристаллами саркофага, вышел знакомый Хаджару силуэт. Порванный плащ, усеянный хищными прорезями с жуткими глазами и длинными клыками, широкополая шляпа, закрывающая лицо и алая сфера в руках.
        Хельмер, Повелитель Ночных Кошмаров.
        Хаджар даже не был удивлен. Напротив, он сильно поразился бы если бы очередная тайна и загадка на его пути не была как-то связана с богами, фейри или демонами. Хельмер же, будучи одной из “рук” Князя, постоянно отправлялся на его и… свои поручения.
        - Ну как поживает мой маленький козырь в нашей неспешной игре? - демон направился к саркофагу, но чем ближе он подходил, тем сильнее разливалось по пещере сияние кристаллов.
        Волшебные иероглифы и руны, сплетенные в цепи, вспыхнули светом магии.
        - Проклятый полукровка, - Хельмер прикрыл свободной рукой лицо. В этот момент Хаджар понял, что даже если кто-то и создал иллюзию и все происходило только в его воображении, то за основу была взята действительность давно минувших дней.
        На лице Повелителя Кошмаров все еще сияли два глаза. Один красный, а другой черный. А, насколько знал Хаджар, даже в детских страшилках далекого прошлого упоминалась одноглазость Хельмера.
        - Сколько прошло уже? - демон остановился на своеобразной границе сияния. - Сорок эпох? Шестьдесят?
        Хельмер протянул ладонь и рой его кошмаров выплюнул на свет небольшую флягу. Демон откупорил крышку и, нарушая все законы, изнутри хлынула жидкость. Странная и тягучая, она взвилась змеей и слилась воедино с той влагой, что постепенно капала со свода.
        - Этого хватит еще на пару десятков, - прокомментировал Хельмер и швырнул опустевшую флягу обратно кошмарам. - Ничего… мы подождем…
        Демон постоял какое-то время около саркофага, а затем развернулся и, схватив один из комочков, поднес его ко рту. Что-то тому прошептав, он оставил сгусток детского страха в самом темном и укромном местечке странной пещеры.
        - За мной, мое верное войско, нам нужно разрушить несколько королевств и столкнуть пару лавин.
        И с этими словами Хельмер исчез, а Хаджар, вернув себе способность контролировать тело, все же сумел сделать шаг.

* * *
        Мотнув головой, Хаджар осознал себя стоящим на просторном плато. Ощущение высоты и простора мгновенно взбодрило генерала, скинув с него последние остатки минувшего наваждения.
        В вышине закричали птицы, а под ногами ветер гнал маленькие овальные камешки. Они катились вниз по склону к естественному горному мосту. Раскинувшись над пропастью, устланной кучевыми облаками, тот соединял два горных пика.
        На одном стоял Хаджар, а на другом раскинулись павильоны секты.
        Цилиндрической формы с полусферическими куполами, сиявшими волшебным золотом. Всего десять штук и каждый последующий - выше и крупнее предыдущего. Начиная самым маленьким и заканчивая таким, что его можно было бы спутать с еще одним горным пиком.
        - Красиво, да?
        Глава 1638
        Рядом с Хаджар стоял мужчина. Нельзя было точно сказать по внешнему виду сколько ему лет. От шестидесяти до, пожалуй, бесконечности. Но вот взгляд…
        Как и в случае с Аэй, да и с любым другим адептом, именно глаза в какой-то момент становились отражением чужого возраста. Хаджар уже достаточно сталкивался с Древними, чтобы отличить их от других обитателей Безымянного Мира.
        Генерал поклонился.
        - Достопочтенный мастер секты Сумеречных Тайн.
        Мужчина ничего не ответил. Его серые робы трепал ветер, а сам он, сложив руки за спину, спокойно взирал на павильоны.
        - Когда-то давно там, - он указал рукой на массивный снежный пик позади секты. Один из четырех подобных - по одному на каждую сторону света. - жил мудрец.
        - Мудрец? - переспросил Хаджар, не совсем понимая, о чем идет речь.
        - Мудрец, - кивнул мужчина и продолжил свой рассказ. - мы вели с ним беседы. О большом и малом. О скоротечным и вечном. О зримом и незримом. Мне нравились эти беседы. Они коротали мое время.
        Хаджар еще раз посмотрел на фигуру мужчины, затем на павильоны, а потом на далекий, восточный горный пик. В сознании генерала зародились первые сомнения…
        - Время, юный Дархан, то, чего так не хватает смертным, и то чего у нас - слишком много. Время оно как яд. В малых дозах может быть лекарством, но в больших… всегда смертельно.
        Хаджар чувствовал глубокую мудрость и мистерии в этих словах, но у него не было ни времени, ни желания, чтобы погружаться в медитацию и пытаться выудить из сказанного крупицы истины для своего пути развития.
        - Быть может, - только и ответил генерал.
        Мужчина помолчал немного, а потом сказал:
        - Ты научился не спорить и не задавать вопросов, когда не хочешь слышать ответа… хорошее умение, генерал. Не каждый из тех, кто ныне носит регалии мудрецов, им обладает. И все же - этот мир отравлен временем, юный Дархан. И время станет его погибелью.
        Хаджар мог бы сказать, что вообще все в этом, да и в любом другом мире - отравлено временем, но промолчал. Он смотрел на то, как садилось солнце. Устав, оно постепенно укутывалось снежными одеялами горных вершин, последними лучами окрашивая стремительно каменеющее небо золотыми и алыми красками.
        Если по чему и скучал Хаджар на своей северной родине - так это по горным восходам и закатам.
        - То что ты видел, юный Дархан - это маленькая крупица яда, - произнес мужчина и, развернувшись, направился куда к петляющим среди камней тропам. - Тебе решать, отравит она тебя или излечит. Впрочем… время покажет.
        С этими словами мужчина исчез, а Хаджар вновь открыл глаза.

* * *
        Он стоял не вершине каменной лестнице. Вниз тянулись сотни и тысячи высеченных в скале ступеней, а над головой поднимались тяжелые каменные ворота, усеянные различными массивными волшебными иероглифами. Безумно сложными, но на фоне недавнего видения Хаджара - они показались ему детскими каракулями не имеющими никакого смысла.
        Чтобы не показал ему дух гор Сумеречного Хребта (а Хаджар теперь был уверен, что повстречал именно его), тот саркофаг и цепь создал маг со знаниями и умениями непостижимыми для мира простых смертных.
        - Где мои друзья? - спросил Хаджар, инстинктивно кладя ладонь на рукоять меча.
        Перед ним, прислонившись спиной к вратам, стояла Аэй, Шепот Моря. В вызывающе откровенном наряде, скрестив руки под грудью, делаю ту еще более… соблазнительной, она спокойно взирала на Хаджара.
        - Ты гость в нашем доме, генерал, - произнесла она с легкой ленцой. - как и твои друзья. Не думаешь ли ты, что наша секта решит очернить сама себя нарушением законов гостеприимства?
        Хаджар, пусть и не сразу, но убрал ладонь с меча.
        Он обернулся еще раз, но так и не увидел второго горного пика, к которому вел мост. Да и самого каменного моста - тоже. Только бесконечные горные просторы, четыре далеких снежных вершины и лестницу, затерянную в облаках.
        - Каждый идет по тропе Сумерек столько, сколько должен пройти, - тихо прошептала Аэй. Хаджар даже не понял, когда она успела к нему подойти. - Кто-то идет дольше, кто-то меньше. Иные справляются за десять секунд, другим не хватает и десяти лет.
        - А кто-то не приходит вообще? - позволил себе усмешку Хаджар.
        - Бывает и такое, - прошептала Аэй и Хаджар почувствовал её жаркое дыхание на своем затылке. - Старый дух этих гор - духовный проводник нашей секты, немного своенравен.
        - Тропа - путь к его обители?
        - Скорее - сквозь его обитель. Он сам решает кого пустить в секту, кого отправить обратно. И порой на его решения уходит уйма времени. Ты пришел последним из своих друзей.
        - И сколько прошло времени?
        - Три недели, - ответила Аэй. - До тебя, неделю назад, последним вышел гном. Он много матерился и говорил что-то про неправильных духов и невкусные яблоки. Мы все посмеялись. Друзья и тот контрабандист ждут тебя в наших гостевых покоях.
        Хаджар мысленно выругался. Да, для простых адептов три недели - даже не срок. Но в его случае каждый день - на счету. Когда тебе осталось жить четко ограниченное время, то тратить его на подобные “глубокие и мудрые разговоры” не очень хочется.
        От тяжелых мыслей Хаджара отвлекли не менее тяжелые, упругие груди, упершиеся ему в спину. Теплые, нежные ладони поползли по его груди, забираясь все глубже и глубже под одежды.
        - Я люблю молодых и сильных мужчин, - еще жарче зазвучал шепот. - вы еще не устали от плотских утех и способны дарить женщине радость.
        Хаджар молча поднял руку, на которой слегка звенел его обручальный браслет.
        - Я женат
        - Не на принцессе и не на той взбалмошной шлюшке, - с довольно неожиданной силой Аэй развернула его к себе и прижалась к груди. Руки её заскользили уже не по одеждам. Они спускались все ниже и ниже к поясу, а затем и внутрь штанов. - Так что жена твоя далеко и знать ей об этом не стоит. Да и сколько таких как я ты встретишь за тысячи лет будущей жизни, генерал. Тяжело хранить верность одному человеку так долго, пусть даже если это и истинный спутник на пути развития.
        Хаджар собирался пошутить на тему того, что если Аэй не успокоится, то Аркемейя, в будущем, позаботиться о том, чтобы мастера секты большее вообще не интересовал не то, что Хаджар - а мужчины в целом.
        Но ему помешали.
        - Тебе лучше убрать свои руки от варвара, старуха.
        Две сабли скрестились перед шеей Аэй и из-за её спины вышел Шакх. Все еще немного помятый, с перевязанной грудью и пахнущий целебными травами и отварами, но вполне живой.
        - Маленький шакал, - усмехнулась мастер, но руки убрала и сделала несколько шагов назад. - Скучные вы, люди из смертных регионов. Тебя отправил совет?
        - Все ждут генерала, - кивнул Шакх. - тебя, кстати, тоже.
        Аэй только хмыкнула и, пожав плечами, толкнула ворота, после чего исчезла во внутреннем дворе секты.
        - Не думай, что я только что лишил тебя какого-то удивительного опыта, - неожиданно серьезно произнес Шакх. - Ходят слухи, что Аэй обладает таким большим запасом терны, потому что в одной из аномалий обнаружила технику, которая позволяет, в момент соития, когда мужчина находится на пике наслаждения, забрать у того свет терны.
        Хаджар только присвистнул.
        - Неплохо выглядишь, Шакх.
        Пустынный Мираж посмотрел на Хаджара, а затем покачал головой.
        - Ты не меняешься, варвар. Любой другой и видеть бы меня не захотел после произошедшего. Я ведь мог тебя убить.
        - Не мог.
        Шакх немного печально улыбнулся.
        - Но я-то думал, что мог… ладно, пойдем. Совет мастеров и старейшин ждет тебя. Твои друзья уже внутри.
        - Пойдем, - кивнул Хаджар.
        Глава 1639
        Несмотря на все ожидания, внутри секта Сумеречных Тайн практически ничем не отличалась от любой другой такой же организации. Хаджар с легкость определил тренировочный дворик, где занимались рядовые ученики секты. Самых разных национальностей, даже нескольких расс в том числе Хаджар обнаружил среди них несколько разумных зверей, достигших ступени развития, где они могли принимать человеческое обличие.
        Вы высокой башне, поднимавшейся шпилем едва ли не до крыши центрального, самого массивного павильона, легко угадывалось хранилище знаний. И судя по тому, что каждый этаж был отделен от предыдущего волшебными иероглифами, то, чтобы пройти выше и получить более сложные и могущественные техники, нужно преодолеть испытание. Ну или просто поднять вверх по иерархии учеников.
        Среди прочего Хаджар увидел торговую площадку, где ученики обменивались товарами в обмен на местную валюту секты; ряды небольших домиков от простых хибар и до больших башен, куда, видимо, селили ближний круг; были и залы для занятий; доска с объявлениями для тех, кто хочет подзаработать на стороне и прочее и прочее.
        - Правильно говорит, - чуть улыбнулся Хаджар. - если видел одну секту, то ты видел их все.
        - Чего? - переспросил Шакх, все это время идущий впереди.
        Хаджар не ответил. Оставшийся путь по “святая святых” Чужих Земель, генерала пребывал в легком ностальгической рефлексии. Казалось только вчера они с Эйненом, обманув комиссию, зачислились в Школу Святых Небес, а теперь…
        Хаджар посмотрел на небо.
        Что там, интересно, с его другом? Стал ли он уже дедушкой? Вырастил ли, как хотел, карпов в своем пруду, или, может строить для Императора флот? Та мимолетная встреча у Рубиновой Горы не сильно то пролила свет на жизнь его побратима.
        Впрочем, сейчас не об этом.
        Вместе с Шакхом они вошли в центральный павильон, похожий внутри разом на все те административные здания, в которых прежде побывал Хаджар. Может это и есть - настоящая старость? Когда во всем новом ты легко определяешь черты хорошо знакомого старого?
        Какого же тогда древним, видевшим целые эпохи. Рождения и смерти целых регионов, а не только королевств или даже империй. То, что для смертных мифы и легенды, для них простые воспоминания о лишь недавно минувших днях.
        Слова о времени, оставленные в его душе духом этой горы, почему-то не хотели покидать сознание Хаджара.
        - Дальше мне нельзя, - Шакх остановился около деревянных дверей, ведущих, как заранее знал генерал, в просторную залу. - Твои уже внутри. Как и все мастера, включая Хранителя Секты.
        - Местный глава?
        - Местный глава, - кивнул Шакх. Хаджар уже хотел было войти внутрь, как старый знакомый поймал его за локоть. - Не знаю, что ты задумал, варвар, но на этот раз… Просто забирай своих друзей и уходите. Так будет лучше для всех.
        Хаджар перевел взгляд с локтя на Шакха и обратно. Тот убрал руку и понуро вздохнул.
        - Что случилось с тем пылким юношей, с которым мы разминулись в песках? - спросил Хаджар. - Я думал ты сейчас попросишь меня взять тебя с собой или, хотя бы, посветить в детали плана.
        - А ты бы посвятил? - прищурился Шакх или уже… Пустынный Мираж?
        - Посвятил, - честно ответил Хаджар. - В этом мире не так много людей, которым я доверяю, Шакх. И ты - один из них. Чтобы между нами не произошло в прошлом, но мы не раз спасали друг другу жизни, а с годами я понял, что только это - самое важное.
        Шакх усмехнулся.
        - Тогда ты не безумен, а глуп, варвар. Я с трудом могу вспомнить, что вообще нас связывало и уж тем более не то, как мы там кого-то спасали.
        Пришел черед уже Хаджара улыбаться.
        - Я думаю, ты лукавишь Шакх.
        - Кому? - переспросил молодой воин. - Тебе? Зачем мне это?
        - Действительно - незачем, - согласился Хаджар, а затем похлопал старого друга по плечу. - Поэтому ты лукавишь себе, ибо что-то подсказывает мне, что те шипы и корни на арене… они должны были сразу меня пронзить, а не сплетать второе ристалище.
        Шакх промолчал, а улыбка Хаджара стала только шире.
        - Если вдруг решишь, что с тебя хватит этого сектантства и старых извращенок, старый друг, то у нас в отряде всегда есть вакансия для владельца двух сабель.
        Шакх еще раз вздохнул и опять покачал головой.
        - И все же, ты безумен, варвар.
        - Я знаю, - Хаджар еще раз похлопал товарища по плечу и решительно вошел внутрь зала.
        Признаться то, что открылось его взору, несколько отличалось от заранее представленного. Он ожидал увидеть обеденную залу с большим столом для переговоров, а никак не… лекторий? Широкие овальные столы амфитеатры поднимались к самому потолку и шли друг за другом с таким расстоянием, что пройти между ними можно было только боком.
        На широких креслах, положив руки на столешницы, сидели мастера и наставники секты. Мужчины и женщины, старики и молодые. Большинство из них - развитой или пиковой стадии Небесного Императора, и только несколько - средней.
        Отличались они не только уровнем силы, но и банально - одеждой. Чем выше сидели мастера, тем светлее была ткань, из которой сшили их робы. Начиная от черных в самом низу и заканчивая белыми на самой вершине. И, разумеется, чем выше - тем сильнее и значимее.
        Исключение составляли разве что пятеро беловолосых старцев, во главе с могучим, рыжеволосым мужем. С густой бородой, держа на коленях массивную булаву, он выглядел скорее, как предводитель какого-нибудь осадного отряда, а не глава секты с названием “Сумеречные Тайны”.
        А пятеро старцев, очевидно - старейшины. Некая прослойка тех, кто отличался не особой силой или умениями, а возрастом и отсюда - опытом.
        Стандартное устройство любой секты.
        - А вот и наш герой, - захлопал Абрахам. - Славный Безумный Генерал. Для тех, кто не знает, я хотел бы представить нашего предв…
        Хаджра не успел понять, когда именно он успел стать предводителем отряда, который даже назывался - “Отряд контрабандиста Абрахама Шенси” (старый плут особо не скрывал род своих занятий), а Шенси, в свою очередь, не успел договорить.
        Глава Сумеречных Тайн его перебил.
        - Те, кто знают, кто такой этот ваш генерал - те знают, - голос, в отличии от внешности рыжебородого, не звучал громогласно, а скорее наоборот - вкрадчиво и осторожно. Что же, первое впечатление не редко оказывается обманчивым. - Остальным до этого, поверь мне, старый мошенник, нет никакого дела. А теперь, если позволишь, скажи мне, почему ты решил взять с меня свой долг таким весьма экстравагантным способом - собрать полный совет Мастеров секты? Я рассчитывал, как минимум на то, что ты захочешь мне втридорога продать какой-нибудь хлам или наоборот - напросишься купить что-то диковинное за десятую долю цену.
        Только полный идиот бы не понял, что между Абрахамом и главой секты Сумеречных Тайн имелась какая-то своя история. Возможно, именно поэтому Шенси и был так уверен, что им удастся добиться аудиенции. Только непонятно к чему тогда было все это представление в Ракрадине.
        - А они знакомы? - прошептал Албадурт на ухо Хаджару, когда тот сел за стол к остальным членам отряда.
        Нет, гном не был идиотом, он был… просто гномом.
        - Видимо.
        - Вон оно что… неприятное это место, Хаджар-дан. Тут даже еды нет…
        - У меня есть предложение для вашей секты… если позволите, - и не дожидаясь, пока ему разрешат, Абрахам поднялся из-за стола и, подойдя к трибуне, положил на неё сперва свою шляпу, а затем ключ от стелы со знаниями Терны.
        По рядам мастеров прошлись возбужденные шепотки. Все же не каждый день на свет появляется бесхозный ключ. Это редкость даже для такой организации, как Сумеречные Тайны.
        - Это, я так полагаю, оплата, - протянул рыжебородый.
        - Только малая её часть, - заверил Шенси.
        - Да? И что же за предложение у тебя есть, что малой оплатой является один из ключей к знаниям Терны?
        - Ничего особенного, - пожал плечами Абрахам. - Я прошу секту Сумеречных Тайн возглавить наш поход против Ордена Ворона.
        Глава 1640
        Еще до того, как Шенси договорил, зал уже успел погрузиться в какофонию звуков. Кто-то из мастеров смеялся, другие, кто сидели пониже, начали что-то кидать в сторону трибуны, малая часть демонстрировала свои познания в матерном лексиконе. И только единицы молча переглядывались друг с другом. Из больше, чем полусотни сильнейших представителей секты Сумеречных Тайн, только трое не позволили себе таких вольностей.
        Но все звуки мгновенно утихли, стоило только главе секты поднять в воздух ладонь.
        На миг в зале повисла тяжелая тишина, а затем раздался все тот же вкрадчивый, спокойный голос.
        - Твое предложение, Абрахам, услышано. Как требует того традиция общего сбора мастеров, я предоставлю слово каждому из старейшин, после чего выскажусь сам и мы проголосуем.
        Несмотря на то, что, по одном только выражению лица главы становилось понятно какого он мнения о предложении Абрахама, но нарушить собственный закон он не мог.
        Проклятые интриги…
        Первым поднялся старейшина с посохом. У его пояса покоилась прикрученная простыми тесемками тяжелая книга с пожелтевшими от времени страницами. На морщинистых руках еще виднелись татуировки волшебных рун.
        Хаджар, заново осмотрев стариков, понял, что выбраны они не только возрасту и опытности, но еще и по своей стезе. Маг, воин с мечом, алхимик, кузнец и торговец. Видимо они представляли все сферы жизнедеятельности секты и, высказывая свое мнение, могли дать пищу для размышления тем мастерам, что шли по одной со старейшинами стезе.
        Вполне простая, но действенная схема управления.
        - Буду честен, - голос старика чем-то напоминал шелест тех самых страниц. - слова того, кто представился нам, как Абрахам Шенси, могут задеть струны души даже такого старика, как я. Все мы знаем легенды и слухи о том, сколь несметные знания накопил Орден Ворона за те эпохи, что он существует. Искушение действительно велико. Но стоит помнить уроки истории - никто из тех, кто отправился на поиски обители, так и не вернулся. А единственный крупномасштабный поход закончился катастрофой. Поэтому я скажу, со всем уважением, нет - я бы не советовал мастерам принимать это предложение. Благодарю.
        Старик, тяжело опираясь на посох, сел обратно. После него поднялся воин.
        - Все мы чувствуем и слышим, как приближается ветер перемен. Ветер, от которого нас не укроют ни горы, ни высокие стены. Тысячи лет минули с тех пор, как наша секта покидала эту вершину, чтобы отправиться в мир. Наши ученики вынуждены получать опыт реального мира становясь простыми наемниками. Я скажу, что даже если перед нами безумец, а Орден Ворона не более, чем миф - мы не должны уклоняться от вызова судьбы. Поэтому я скажу - пусть моя плоть стара, а дух уже не так крепок, как раньше, но будь я молод, то отправился бы хоть на край света, ибо не будет после столь же славной возможности остаться в песнях и веках, как битва с Орденом Ворона.
        Пришел через алхимика сказать свое слово.
        - Я самый молодой из старейшин нашей секты и буду краток, - этот молодой, кажется, помнил еще те времена, когда на небосклоне не угасла Миристаль. Хотя, конечно, это преувеличение. - Мы проводили к берегам страны Бессмертных десятки одареннейших учеников не потому, мастера, что кидались в омут с головой каждый раз, когда к нашему порогу приходили те, кто хотел использовать нашу силу. Нет, вовсе не поэтому слава наша так велика. Так что я скажу так - эта не наша битва и не наши люди.
        Не спеша садиться, алхимик помог подняться кузнецу. Самый старый из пятерки, подслеповатый, с дрожащими руками, он, казалось, уже одной ногой перешагнул через порог дома праотцов.
        - Я уже плохо вижу, мои братья и сестры, - прошептал он, но был услышан каждым и голос его звучал отовсюду. - Всю мою жизнь я ковал для нашей секты оружие и броню. Я помню молодых ребят, кто надевал мои изделия, брал в руки сталь и уходил, чтобы не вернуться. Помню каждого из них… но память подводит меня в последнее время, как и слух, как и зрение. Ибо я больше не слышу, чтобы меня просили выковать что-то, и не вижу, как молодые отправлялись бы за стены за воистину славными деяниями. А все то, что я ковал и плавил, пылиться в сокровищнице без дела. Я скажу так - нет лучше точильного камня, чем щит врага. Мы должны отправиться в бой, чтобы и самим не стать просто красивыми безделушками на полках смертных легенд.
        Последним был торговец. Чуть тучноватый, немного лысоватый и с бегающими глазками. А может так его увидел Хаджар - если он кого и не любил больше магов и интриганов, так это торгашей. Для них все делилось на одно - прибыль и не прибыльно.
        - Нам предложили ключ и туманную надежду на то, что мы сможем обогатиться на тех, кто вот уже десятки эпох ускользает от внимания всего Безымянного Мира. Звучит, как самая глупая сделка, которую только можно предложить, - Хаджар только устало покачал головой. Что взять с торг… - Но рядом со мной сидит мой друг, ковавший своими руками нашу славу. И сижу я, торговавший этой славой, что разменной монетой. И скажу я вам, мои братья и сестры, любые монеты могут закончиться. Но не закончится одно - не закончится наша честь. Разве не слышали вы историй о бесчинствах фанатиков в последние сотни лет? Не слышали о том, как открывают храмы Темных Богов? Не слышали, что за распри терзают Безымянный Мир? К нашему порогу пришли люди, простые люди. И они попросили помощи. Помощи у тех, кого когда-то считали самыми могущественными на этой земле. Я скажу так - нет чести в том, чтобы отказать в помощи тем, кто слабее, даже если это бессмысленно и безумно.
        Торговец опустился, а Хаджар не мог понять - может быть на него все еще действует наваждение Сумеречной тропы.
        - Спасибо, мудрые старцы, за ваши слова, - на этот раз с места поднялся глава секты. - скажи мне Абрахам, большое ли войско вам удалось собрать до того, как вы пришли к нам?
        - Мы ожидаем от десяти, до тридцати сотен воинов под нашими стягами, достопочтенный глава, - поклонился Шенси. Когда требовалось, он умел засунуть свой длинный язык глубоко в… то место, на которое обычно искал приключения.
        - Возьмем среднее число - полторы тысячи воинов против древнего Ордена, битком забитого потомками Врага.
        - Полторы тысячи лучших воинов, достопочтенный глава, - исправил Шенси.
        - Даже если величайших, - пожал плечами рыжебородый. - Как бы ни были могучи твои люди, Абрахам, что от них толку, если им не с кем будет сражаться? Орден Ворона искали тысячи и тысячи лет. Искали лучшие из следопытов и удачливейшие из авантюристов. Искали мудрецы и безумцы. Но никто так и не смог понять, где именно находится их обитель. Так что мое слово…
        - Прошу прощения, что позволил себе перебить вас, достопочтенный глава, - поклонился Абрахам. - Но у них не было одного важного козыря.
        - Козыря? Какого еще козыря, старый ты плут?
        И тут до Хаджара все дошло. Вот только жаль, что как обычно - слишком поздно. Он даже схватился было за меч, но на его плечо легла ладонь Гая. Слишком тяжелая даже для того, кто мог на равных биться с Небесными Императорами.
        - Вы так и не позволили мне представить вам Безумного Генерала, Хаджара Дархана, - на секунду Хаджару даже показалось, что Шенси перед ним извинился, но это вряд ли. - Известного в узких кругах, как последний потомок Врага, хранитель половины его души, а также, по неподтвержденным слухам, его ученик.
        В этот момент каждый из мастеров поднялся на ноги. Десятки техник, сотни заклинаний, бесчисленное множество артефактов были направлены на одну единственную цель - Хаджара, которого все так же удерживал на месте Гай.
        - Тихо, - спокойно и даже шепотом произнес глава секты. - Или вы хотите обидеть нашего гостя?
        И мгновенно все стихло. Чем дальше по пути развития, тем меньше оков и пут сдерживало адептов. Что законы смертных тому, кто может взмахом руки уничтожать целые армии и города. И именно потому, дабы не превратить мир в кровавую бойню, они руководствовались лишь одним кодексом - законами гостеприимства.
        - Твои слова могут быть истинны, а могут быть ложны, старый плут. Потому я скажу так - мы проверим правду ли ты сказал насчет генерала и соберемся вновь, как и положено - через год и один день. А теперь вернись за стол переговоров, дабы я мог записать все сказанное, и мы все поставили свои печати.
        Глава секты достал длинный свиток и принялся от руки, простым стилусом, писать на нем едва ли не протокол заседания.
        Шенси же, вернувшись за стол, начисто проигнорировал недоуменные взгляды тех немногих, кто не знал о маленьком секрете Хаджара.
        - Придется прибегнуть ко второму плану.
        - Ко второму плану? - Хаджар сдержал себя и не стал сыпать оскорблениями. - А он у тебя есть?
        - Обижаешь, парень, план есть всегда. И три, два… два с хвостиком… два с иголочкой… два с маленькой иголочкой… два с волоском.
        - Абрахам, чтобы тебя разодрали демоны в…
        - Успокойся, дорогая… А вот теперь - один.
        Двери залы распахнулись и на пороге показался окровавленный ученик. Его буквально нес на себе побледневший Шакх.
        - Глава, - прохрипел раненный. - в сутках на юге… отряд… двадцать сотен бойцов… может больше… идут сюда… убили всех… кто был со мной…
        - Кто посмел?! - взревел рыжебородый и его аура бушующим океаном ударила о стены залы, заставив их содрогнуться.
        - Черные плащи… все с мечами… это… Орден… Ворона…

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к