Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1 Кирилл Клеванский
        Сердце Дракона #37
        Он прошел весь край смертных Безымянного Мира. Любимый сын, опальный принц, брат, надежный друг, отважный воин, доблестный генерал, убийца, предатель, верный муж, монстр... Все это - Хаджар Дархан, Безумный Генерал. Он оставил после себя песни и рассказы о доблести и чести, ставшие тризной тысячам тех, кто пал от его клинка и чья кровь залила поля и долины смертного региона. И все это чтобы продолжить свой путь.
        Хаджар прибывает в Край Бессмертных - страну, воспетую в легендах. Здесь его ждет предпоследняя битва.
        Что впереди?
        Путь к Седьмому Небу.
        И все, чему этот путь положит начало и принесет конец.
        Потому что даже в Безымянном Мире можно отыскать последнюю грань. Но если кто-то думает, что это замедлит шаг Генерала, остановит его меч, то... как и прежде - ни демоны, ни боги; ни герои, ни злодеи; ни время, ни судьба - не смогут сломить волю Хаджара Дархана.
        Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1
        Глава 1818
        Хаджар стоял посреди широкой тропы. Она не была пронизана какой-то невероятной фантасмагорей. Самая обычная протоптанная путниками дорожка посреди короткой, степной травы, успевшей пожелтеть под лучами осеннего солнца.
        Вокруг поднимались холмы, волнами перекатывавшиеся далеко к горизонту. Дул ветер. Самый обычный. Он приносил с собой запахи степных трав и увядших цветов.
        Самый обычный пейзаж, который Хаджар видел в своей жизни не раз и не два.
        И единственное, что выделялось на общем фоне - небо. Небо выглядело так, будто нерадивый ученик художника смешал все доступные ему оттенки красок, а затем вылил на холст. Там фиолетовый смешивался с бурым, чтобы перетечь в алый, где черный вдруг перехватывал ведущую партию их танца, чтобы затем склонить голову голубому, который в свою очередь величаво расхаживал перед скромным бирюзовым.
        И все это сверкало, сияло и мерцало подобно алмазной крошке, на рабочем столе опытного ювелира.
        Нет, где бы не оказался Хаджар, это точно не был Безымянный Мир. Во всяком случае не та его часть, о которой было известно смертным. Да и, пожалуй, бессмертным, богам и… кстати о демонах.
        - Я знаю, что ты тут, - устало, едва не закатив глаза, выдохнул Хаджар.
        Рядом с ним прозвучал знакомый, немного ехидный смешок и на плече материализовался небольшой комочек чужого страха. Он опять, как это было в доме северян, отрастил конечности, после чего достал из складок своего темного меха миниатюрную бутыль, откупорил и сделал пару смачных глотков.
        Вот только шеи у комочка не присутствовало из-за чего все это выглядело столь же комично, сколько и отвратно.
        - Хаджи, дружище, как я рад тебя видеть! - в привычной придурковатой манере начал Хельмер. - Как тесен мир! Удивительно, что мы пересеклись с тобой в этой аномалии! Надо же! Вот ведь совпадение!
        Хаджар попытался смахнуть комочек страха, но ладонь прошла насквозь. Так он и думал…
        - В тот раз, когда мы с тобой брали на копье летний двор Фае.
        - Брали на копье… - перебил Хельмер. - А ведь звучит!
        - … и ты спрятался в моей душе, - продолжил Хаджар, делая вид, что не замечает паясничаний демона. - ты ведь что-то оставил там, да? И на севере ты вовсе не смог просочиться сквозь прореху в барьере. Ты и так все это время был рядом. И поэтому так легко меня каждый раз находишь.
        Комочек страха пожал тем местом, где у нормальных гуманоидных существ находятся плечи.
        - Это ты, наконец, поумнел и догадался, Хаджи? - спросил Хельмер. - Или почувствовал благодаря своим новым силам?
        Хаджар едва слышно скрипнул зубами. Если быть до конца откровенным, то своеобразную метку демона он ощутил в тот момент, когда поглотил Кецаля и осознал силу души. Или то, как её использовать…
        Сложные нюансы, которые он пока не рисковал объяснить даже самому себе.
        - Ну и как они тебе? - продолжил демон, после чего кивнул бутылкой в сторону меча, качавшегося в ножнах у бедра. - Твои новые силы? Здорово, да?
        Хаджар посмотрел на разноцветное небо, пребывавшее в постоянном движении хаотичного месива цветов.
        Как ему новые силы?
        Терной он обладал и прежде. Но если раньше она струилась по его телу тоненьким ручейком, которого едва хватало, чтобы усилить какие-то уже известные ему техники, связанные с энергией Реки Мира, то теперь… Теперь это был бурлящий поток, который если не сдерживать, то он сметет все на своем пути.
        Не говоря уже о силе души. Она яркой звездой пылала у его сердца и стоило только пожелать, как вместе с Правилом сюда явятся самые грозные и могучие ветра севера.
        Эти три силы - терна, душа и Правило, вкупе с мистериями, заставляли Хаджара усомнится в разумности деления адептов на ступени. Как, в целом, в существовании самих адептов.
        Небесные Императора и Бессмертные… Хаджар,к роме обезьяны Кань’Дуна, с которым ему пришлось биться в аномалии немногим больше века тому назад, не сходился в поединке ни с одним Бессмертным.
        Феденрир не в счет.
        Во-первых волк только-только освободился из своего плена и вряд ли вернул себе всю полноту власти, а во-вторых он не ожидал от генерала такой силы.
        И это разумно. Если бы Хаджар не ощущал той мощи, что теперь была заключена в его теле, то и сам бы решил, что просто сошел с ума, если бы увидел кого-то подобного себе.
        Смертный, напрочь лишенный энергетического тела и пути развития, способный вытворять такое, что и не снилось Небесным Императорам?
        Звучало как глупая, пьяная сказка менестреля, слишком обленившегося, чтобы выдумать что-то более правдоподобное. В конечном счете - к чему тогда все эти годы и века развития, если в итоге…
        - Нельзя начать путь с середины тропы, Хаджар, - неожиданно серьезно произнес комочек страха. - Мы все начинаем свою дорогу с самого её начала. И если бы ты не прошел все то, что тебе пришлось пройти, то не оказался бы здесь.
        Хаджар только хмыкнул.
        - Именно поэтому ты заставил меня в детстве забыть Истинное Имя Севера?
        Демон издал тот же звук.
        - Вспомнил, значит, да… - комочек страха сделал еще несколько глотков. - Отпираться и оправдываться я не стану, Хаджи. Так было надо.
        Хаджар не сводил взгляда с неба. Он отчетливо понимал, что находится в аномалии, но это не меняло ровным счетом ничего.
        Довольно иронично.
        Часто в жизни он ощущал что-то подобное этому. Он понимал, что именно происходило, но это понимание ни на что не влияло. Не самое приятное чувство.
        - А что еще ты меня заставил забыть?
        Демон поперхнулся, затем вытер маленькой ручкой «рот» комочка.
        - Это сложный вопрос, Хаджи, - задумчиво протянул демон, после чего вернулся к шутовскому тону. - Но я не собираюсь почти три века препираться на тему твоих провалов в памяти.
        Хаджар едва не споткнулся о камень. И это учитывая, что на тропе никаких камней не лежало.
        - Почти три века?
        - А то! - залихватски махнул бутылкой демон. - Или ты думал, что сквозь Пруд Отражений можно как через дверной проем ходить? Не-е-е… все не так просто, мой дорогой генерал. Тебе по этой дороге еще топать и топать. Лет двести девяносто девять, не меньше.
        Хаджар какое-то время разглядывал комочек страха, пытаясь понять шутит тот или нет. Оказалось, что… нет.
        - Но я теперь просто…
        - Ты давай себя-то не обманывай, - снова перебил демон. - Из тебя простой смертный, как из меня верный возлюбленный. В тебе сейчас силы столько, что я вообще удивляюсь, как твое тело её выдерживает. А, хотя погоди-ка, может и не удивляюсь. Представь, а вдруг твое тело способно выдержать такую мощь, потому что в тебе намешано всякое? Ну там, к примеру, кровь Фае, специальный волчий отвар, кровь северных народов, кровь драконов, сердце из специальной стали, кровь древних гигантов и… все твои века тренировок. Хотя не-е-е-е, глупости это все. Тебе просто везет. Как и всегда и…
        - Я понял, - буркнул Хаджар.
        Он понял и еще кое-что. Что подобная осведомленность демона не была напускной. И тот вовсе не интересовался жизнью Хаджара… просто так - от скуки. Но вот и пример - он все это понимал, но такое понимание ничего не меняло.
        Как и всегда.
        - Так что максимум обзаведешься за это время новой морщинкой, - развел «руками» демон. - Где, кстати, выберешь? Около глаз, вокруг рта или на заднице? На заднице, кстати, не очень советую. Да, это место, которое мало кто видит, но все же - знать, что у тебя морщинистая задница это такое себе развлечение. Так можно и комплексами обзавестись, если что.
        Хаджар вдохнул и устало помассировал виски.
        - Двести девяносто девять лет, - протянул он. - Значит до Парада Демонов останется…
        - Год и один день, - кивнул Хельмер. - Как в сказках, да? Не то, чтобы кто-то это специально так подгадал. Просто совпадение. Ага-ага.
        Хаджар выругался. Затем подумал и… выругался еще раз.
        - Но смотри на это с приятной точки зрения.
        - Это еще с какой?
        - Все эти двести девяносто девять ты сможешь провести в компании самого приятного, веселого, добродушного и абсолютно не злобного демона по имени… эй. Эй! Ты чего мечом размахиваешь? Совсем сбрендил? Ты решил тренироваться прямо на ходу? ЭЙ! К тебе обращаюсь… проклятье… это будут самые долги три века в моей жизни…
        Глава 1819
        Самые три долгие века в жизни одного веселого демона спустя
        Хаджар, спрятавшись за высоким валуном, смотрел на разворачивавшуюся перед ним картину. Там, впереди, впервые за почти три века, он увидел кого-то кроме комочка чужого страха, не замолкавшего ни на секунду.
        Иногда даже сквозь сон генерал слышал бубнеж демона, а учитывая, что несмотря на всю свою мощь Хаджару теперь требовались сон и еда, то это не самая приятная деталь пути.
        Благо, что в аномалии оказалось достаточно дичи и воды, чтобы охотиться по дороге к…
        Хаджар даже не знал, как это описать.
        - Врата Бессмертных, - шепнул на ухо Хельмер.
        - Ты о них рассказывал все последние… не знаю. Лет двадцать?
        - И до сих пор сомневаюсь, что ты что-то уяснил.
        Хаджар промолчал.
        За это время он хорошо успел понять повадки демона и в девяти случаев из десяти Хельмер успокаивался, если его достаточное время игнорировать. Жаль лишь что это «достаточное время» оказалось весьма растяжимым понятием.
        Что же касалось Врат Бессмертных, то это было вполне себе осязаемое явление. И все те, кто не срезал путь (если три века в обществе надоедливого демона можно назвать срезанием) через аномалию, оказывались перед ними.
        Вполне себе тривиальной, кованной решеткой высотой от… земли до космоса. С такими толстыми прутьями, что они походили на вертикальные реки.
        А еще вместо той самой земли под ногами сейчас расплылось озеро из застывшей воды. Оно чем-то напоминало зеркало, только им не являлось. А еще по его поверхности струился фиолетовый туман. И точно такой же окутывал сами Врата.
        А еще перед ними стояло двое.
        Одного, вернее - одну, Хаджар видел только со спины. Она была одета в незнакомые одежды - желтый плащ особого кроя с узорами из непонятных символов и высокие ботинки из странной кожи, похожей одновременно на чешую и… кожу.
        Такого Хаджар не видел даже в Чужих Землях.
        - О, она из региона Давлерд, - прошептал на ухо демон. - Не самое приятное место, кстати. Там уже давно пустил корни культ поклонения свету. У них какая-то странная тяга к ранним половым актам, так что девственниц там сложно отыскать и…
        Хаджар привычным усилием воли отстранился от бесконечного словесного по…потока Хельмера и сосредоточил свое внимание на происходящем.
        Если верить рассказам демона, то сейчас должно было начаться представление.
        И оно не заставило себя ждать. И кроме как «оно», Хаджар не находил других описаний.
        Фиолетовый туман закружился массивными клубами и вскоре соткался в очертаниях фигуры столь же массивной, сколь и не вероятной. Ростом превышая размеры молодых скал, существо обладало сходством со слоном, с той лишь разницей, что этот титанический слон ходил на двух ногах, а вместо передних лап у него имелись две крепкие, мускулистые руки.
        В правой он сжимал булаву, которой смело можно было бы пробивать путь сквозь тысячелетние горные утесы, левой же почесывал бивни, торчащие вдоль хобота.
        Пах слона прикрывала огромная синяя ткань, а живот закрывала золотая пластина на длинных ремнях. С ушей свешивались серебренные серьги, а плечи и предплечья опутали стальные браслеты.
        - Я Гамбатта, - прогудел слон, опустившись на одно колено перед адептом, чтобы лучше ту видеть и слышать. - Страж Врат Бессмертных.
        - Здравствуй, Великий Гамбатта, - поклонилась женщина. - Меня зовут Эртали, мастер Белого Света Печальной Ивы.
        Хаджар посмотрел на Хельмер. Комочек страха опять развел руками. Демон рассказывал, что все, что раньше Хаджар называл куртуазность и слишком пафосными и помпезными именами на фоне традиций земель Бессмертных покажется вполне сносным.
        - С какой целью явилась ты сюда, мастер Эртали.
        - Я пришла искать путь в страну Бессмертных, великий Гамбатта.
        - Да? - слон снова почесал бивни, каждый из которых размером с небольшой корабль. - И почему ты думаешь, что достойна этого?
        Комочек страха кашлянул и шепнул на ухо:
        - И так каждый раз. Каждый. Сраный. Раз.
        Эртали вытянула ладонь и на неё зажегся серебристый свет, который вскоре принял очертания древа.
        - Я прошла испытание Небес и Земли, скинула физическую оболочку и теперь ищу нового пристанища, где смогла бы продолжить свой путь или же жить сквозь время.
        Слон кивнул еще раз, после чего поднялся во весь рост.
        - Я Гамбатта, - повторил он. - Великими мастерами прошлого я поставлен здесь, дабы хранить вход в наши земли от всяких, кто пожелает попасть сюда без должной силы. Один удар моей Булавы Всех Истин сможет выяснить, достойна ли ты, мастер Эртали, пройти сквозь Врата. Готова ли ты принять этот удар?
        - Готова, великий Гамабатта.
        Надо же… а Хаджару все это время казалось, что Хельмер - занудлив. Нет, на фоне происходящего, демон действительно выглядел вполне себе компанейским собеседником.
        - Да будет так, - прогудел слон.
        Он замахнулся булавой и в тот же час фиолетовые облака собрались вокруг массивного навершия, окутав то непроницаемым коконом.
        Слон замахнулся и опустил оружие прямо на голову адепта. Несмотря на гигантские размеры, двигалось то с той скоростью, за которой Хаджар, даже в бытность Небесным Императором, не смог бы уследить.
        Теперь же глаза, пропитанные Терной и силой Души, смогли различить все мельчайшие детали движений Стража. И… оценить силу последнего не представлялось возможным.
        Благодаря историям и легендам, Хаджар знал о градациях силы Бессмертных. На самой нижней находились Божественные Воители девятого ранга. И затем они поднимались наверх вплоть до первого ранга.
        После чего проходили некое своеобразное то ли испытание, то ли посвящение, а может и вообще какой-то ритуал, и могли претендовать на вознесение к Седьмому Небу, где занимали почетное место Низшего Бога.
        Да, что не удивительно, боги тоже имели внутреннюю градацию. Низший Бог, Небожитель, Старший Бог.
        Кстати, если верить Хельмеру, то из бесконечного числа обитателей смертного региона Безымянного Мира, в среднем, за тысячу лет, становилось Бессмертными что-то около от одного, до трех адептов. А Бессмертных возносилось на небеса примерно столько же но уже за двадцать тысяч лет.
        Но вернемся к Стражу и кандидату в Бессмертные.
        Булава, окутанная облаками, ударило о мерцающую пелену серебристого света. Гул и и шторм разлетевшихся от удара облаков оказался настолько сокрушительным, что потрескалась почва под ногами Хаджара, но к удивлению последнего - тут же восстановилась, приди в изначальный вид.
        - Если бы простой обмен ударов оставлял такие разрушения, - шепнул демон. - то уже через век от Земель Бессмертных не осталось и следа.
        - А я думал они там могут контролировать эхо своей силы.
        - Они и контролируют, - подтвердил демон. - просто этой силы уже столько, что контролируй или нет, а от определенного количество спец эффектов все равно не избавишься.
        Хаджар отряхнул рукава от каменной крошки, слетевшей с валуна, и продолжил наблюдение за происходящим.
        - Мастер Эртали, - снова загудел слон, когда мир вернулся к норме. - Ты достойно выдержала удар моей булавы Всех Истин. Но твоя сила пока еще недостаточна. Я могу выдать тебе лишь эмблему Божественного Воителя седьмого ранга. Согласна ли ты с моей оценкой?
        - Согласна, великий Гамабатта.
        - Да будет так, - кивнул слон.
        Он сделал несколько пассов громоздкими пальцами и в воздухе вспыхнул символ. Мгновенно уменьшившись до размеров нагрудной эмблемы, он опустился к адепту и затем влился внутрь её тела. Или того, что заменяло ей тело - Бессмертные не обладали физической оболочкой в том плане, в котором это смогли бы осознать смертные.
        Плоть им заменяла чистая энергия, ставшая плотью. В чем разница? Хаджар пока и сам не особо понимал - он то явился сюда во плоти. С кровью, костями, мышцами и всем причитающимся барахлом.
        - Проходи, мастер Эртали и да будет свет Вечности милостив к тебе, - слон сделал шаг в сторону и вытянул свободную руку в приглашающем жесте.
        - И к тебе, великий Гамабатта, - поклонилась Бессмертная.
        Облака перед ней расступились и ворота легко, словно и не весили столько же, сколько целый город, отворились. Бессмертная сделала шаг и исчезла во вспышке алого сияния.
        - Ну что, - комочек страха толкнул Хаджара в бок. - Твой выход, генерал?
        Хаджар выдохнул, посмотрел на стража и, привычным жестом проверив крепко ли сидят ножны на поясе, вышел из-за укрытия.
        Глава 1820
        Он ступал по стеклянной поверхности земли и, чем ближе подходил к Стражу, тем отчетливее ощущал какие-то изменения в окружающем мире.
        Когда они шли с Хельмером по тропе сквозь аномалию, то мир вокруг немногим отличался от привычной обстановки смертных регионов. Разве что небом выделялся, разумеется.
        А здесь…
        Хаджар наклонился и провел ладонью по фиолетовым облакам. Влажные, холодные, по ощущениям - как туман по утру над прохладным озером. Вот только… в этой влаге и прохладе ощущалось что-то еще. Что-то такое, чему генерал пока еще не мог дать определения.
        Но это что-то ему не очень нравилось. Словно всей той гамме чувств, которую вызвало прикосновение к облаку, не хватало небольшой детали. Одной или двух. Но их отсутствие, такое мимолетное и почти незаметное, дело все вокруг немного… искусственным?
        - Это может заметить только смертный, - чуть грустно прошептал на ухо демон, словно прочтя мысли Хаджара. - Лишенные плоти не ощутят никакой разницы.
        Генерал только пожал плечами. Проблемы Бессмертных его не слишком сильно волновали. Он здесь все равно, как выразился бы Шакх, проездом.
        Слон, уже почти исчезнувший в облачных покровах, вновь материализовался, стоило только Хаджару пересечь какую-то незримую линию.
        - Я Гамабатта, Страж Врат Бессмертных, - прогудел он, вновь опускаясь на одно колено.
        Взгляд его чуждых миру смертных глаз, лишенных зрачка и радужки - будто два провала, заполненных застывшими облаками, не отрываясь смотрели на Хаджара.
        - Кто ты странник? Я не вижу твоего имени в свитке тех, кто прошел Испытание Небес и Земли.
        - Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер Северных Долин.
        Слон что-то промычал и начал чесать бивни. Занимался он этим относительно продолжительное время. Что-то около пары минут.
        - А, нашел! - прогремело создание. - Мастер Дархан, я вижу твое имя… Странно… оно в списке тех, кто провалил восхождение по собственной воли отказавшись от последнего испытания. Так ли это, смертный?
        - Все так, Гамабатта, - не стал отрицать Хаджар.
        Слон нахмурился, сведя вместе и без того грузные брови.
        - Но как ты попал сюда, смертный? И более того - почему ты дышишь? Каждый, кто провалит испытание Небес и Земли, должен быть низвергнут то состояния бесплотного духа и отправлен на круг перерождений! Таков уклад Вселенной.
        - Ну, - развел руками Хаджар. - видимо что-то пошло не так в этой Вселенной.
        Слон загудел и его хобот дернулся в нервном порыве.
        - Смеешь ерничать, смертный? Говори немедленно, как ты попал сюда! Но выбирай слова, ибо само твое дыхание оскверняет нашу обитель!
        - Интересно, - ехидно хихикнул Хельмер. - а своему Королю он так же скажет? Пепел, если что, тоже здесь во плоти. Он ведь так и не отказался от путей смертных…
        Хаджару стоило некоторых усилий, чтобы не накричать на своего спутника. И за все эти три века демон не подумал упомянуть о такой существенной детали немного ранее.
        - Я пришел сюда, Гамабатта, чтобы пройти через Врата, - с искренним поклоном произнес Хаджар. У него не было ни единого повода испытывать отрицательные эмоции по отношению к стражу, что уже половину вечности с честью и достоинством нес свою службу. - И я пройду сквозь них.
        - Смертный, который пройдет сквозь Врата? - переспросил слон, после чего засмеялся и загудел хоботом так, словно заревели триумфальные трубы целой армии. - Я бы хотел посмотреть на это, букашка. Но ты не сделаешь и шага дальше, ибо моя булава Всех Истин развеет твою плоть и исполнит то, что должно было быть исполнено - ты отправишься на круг Перерождений!
        Не теряя времени на дальнейшие разговоры, слон замахнулся своим грозным оружием. Вновь вздрогнули небеса и облака океанами закружили вокруг навершия булавы, а затем вместе с яростным кличем Гамабатты обрушились на генерала.
        Тот видел все это так же ясно, как движения крыльев голубя в погожий день. Он отчетливо ощущал силу и направление атаки. Словно собирался биться не против одного из Древних, а стоял на плацу посреди своих солдат во время тренировочного состязания.
        А если это тренировка, то какой уважающий себя воин станет обнажать сталь.
        Хаджар поднял над собой раскрытую ладонь.
        С громом и треском булава, диаметром с приличных размеров пруд, ударила о простую смертную плоть. Но еще до этого - терна и душа, слившись в едином порыве, заструились по телу генерала. Мистерии меча и истинное имя Севера кружили рядом.
        И когда облака рассеялись, то Гамабатта с удивлением смотрел на то, как «букашка» держал вес булавы Всех Истин на руке. Но более того - вдоль всей нижней полусферы навершия его, Стража Врат, грозного оружия вились вереницы глубоких разрезов, словно его надсекло бесчисленное множество клинков.
        - Что… - слон поднял оружие и сделал непроизвольный шаг назад. - Что это такое… Кто ты такой и что я такого сделал тебе, что ты насмехаешься надо мной? Кто из Небожителей спустился ко мне и решил посрамить свою честь глупой шуткой?
        - Клянусь тебе своим именем, Гамабатта, - снова поклонился Хаджар, после чего достал старый нож и позволил тому рассечь тому плоть на ладони. Когда закапали первые капли алой крови, он поднял руку так, чтобы страж мог увидеть рану. - Я простой смертный. Не бог, не демон, не дух. И у меня нет в планах посрамить тебя или твою честь. Как я и сказал - я лишь хочу пройти сквозь врата.
        Слон пару мгновений молча хлопал ресницами, после чего вскочил на ноги и, обхватив рукоять булавы обеими руками, загудел и замахнулся в сокрушительном ударе.
        От его силы небеса погрузились во тьму, а фиолетовые облака обернулись штормовыми тучами. Хаджар смотрел на это и чувствовал силу, что раньше еще до того, как сорваться в ударе, развоплотила бы его на месте. Низвергла до атомов не только плоть, но и мгновенно растерзала бы душу.
        А теперь…
        Теперь он вытянул перед собой ладонь и взмахнул ей так же, как взмахнул бы мечом. Его плащ с изображением парящего Кецаль затрепетал за спиной, а следом силуэт исполинского призрачного клинка, сотканного из порывов северных ветров, рванул в атаку.
        Еще до того, как страж успел исполнить свою атаку, в него врезался ответный удар Хадажра. Не было ни вспышки, ни вихря сил и энергии, лишь с гулким эхом отсеченное навершие булавы упало к ногам слона и покатилось в сторону, а меч ветров исчез где-то в вышине, рассекая собой и облака, и небеса.
        Страж рухнул на колени. Его руки опустились двумя плетьми, а сам он ошарашенно смотрел куда-то перед собой.
        Хаджар немного печально вздохнул и покачал головой.
        - Я не хотел, доблестный страж, - произнес он проходя мимо. - Надеюсь когда-нибудь ты сможешь меня простить.
        Тот не ответил, все еще пребывая в состоянии глубокого шока. Хаджар же, подойдя к Вратам Бессмертных - бесконечно огромным решеткам, закрывавшим путь дальше, ненадолго замер.
        - Ну что, - заговорщицки шепнул Хельмер. - сделаем это красиво? Со стилем?
        И впервые за долгое время генерал позволил себе небольшую усмешку. Выдохнув, он развернулся на пятке и ударом ноги настежь распахнул Врата и, вновь проверив ножны, шагнул сквозь алую дымку зависшей пелены.
        Глава 1821
        С обрыва сурового утеса, сточенного ветрами и снегами, взгляд Хаджара охватил раскинувшуюся перед ним панораму - вид, который с трудом можно было бы величать свидетельством величия природы.
        Солнце, яркий светящийся шар в высоком небе, заливало долину пылающим сиянием, превращая обыденность пасторали в волшебный сказочный пейзаж. Тени чуть жеманно отплясывали на краях бескрайних просторов, то кокетливо скрывая, то решительно открывая живописный пейзаж, служа бессменными спутницами дневному светилу двигавшемуся вперед в своей привычной, вальяжной манере.
        Под открытым небом простиралась обширная долина. Все, что видел глаз - зеленые холмы, их волнистые формы вздымались дыханием дремлющей земли и опускались в ритмичной, успокаивающей ласке, способной убаюкать самые беспокойные сердца. Они простирались вплоть до края горизонта, а их склоны и гребни ткали лоскутное одеяло из зеленого и землисто-коричневого цветов, изредка украшенное яркими вспышками полевых соцветий.
        Через долину пролегали тропинки, дороги и даже целые тракты, которые изгибались и тянулись в элегантных, змеевидных узорах. Словно артерии природы, созданные руками разумных существ, по которым текла жизненная сила искателей приключений и путешественников.
        Мощеные камнями самых разных пород, они имели одну общую черту - ни одна из дорог не осыпалась, не заветрилась и не выглядела заброшенной, а так, будто её лишь недавно проложили и открыли для торговцев и странников.
        Но взгляд бежал все дальше и дальше, стелясь вдоль трав и играясь наравне с ветрами.
        Леса, поднимавшиеся за холмами, представляли собой раскинувшееся море, за которое их сперва и принял Хаджар. Бесчисленное множество деревьев, стоящих высоко и гордо, окутанных зелёным великолепием неустанно перешептывались раскидистыми кронами.
        А ветер летел все дальше и выше.
        Лазурные небеса над головой простирались в невиданном размахе первозданной красоты, захватывающее дух полотно лазури. Облака лениво дрейфовали по небесным просторам, порождая мимолетные узоры, дразнящие воображение. Но небо не было одиноко в компании своих извечных странников.
        Нет-нет.
        Небесное царство приветствовало пернатых существ о которых Хаджар прежде лишь слышал песни; величественных зверей, которые раньше свободно парили лишь на страницах книг и сказаний; и прочих созданий, названий которых не подсказывала ни память, ни воображение.
        Там, далеко на краю горизонта, находился венец этой сцены. Внушающие благоговение гиганты, которые на первый взгляд казались грозными горными хребтами, где земля сходилась с небом в дружеском поединку.
        Однако, стоило лишь приглядеться к далеким силуэтам, как Хаджар понял, что это не обычные горы. Их массивные формы и броская симметричность, очертившая границы титанов, намекали на рукотворное происхождение. И еще спустя несколько мгновений становилось понятно, что на самом деле это были стены, рукотворные сооружения таких размеров, что они без труда обманывали неискушенного зрителя, заставляя считать их частью природного ландшафта.
        Хаджар позвал ветер и отправился с ним посмотреть на сооружения поближе.
        Каждый сантиметр этих гаргантюанских сооружений имел свою историю. С расстояния они казались почти однородной, гладкой поверхностью, но при ближайшем рассмотрении открывалась иная правда. Бесчисленные выемки, канавки и гребни усеивали парапеты и древнюю кладку, свидетельствуя о том неизмеримом времени, что минуло с тех пор, как они поднялись к облакам.
        Из-за своего размера, они должны были бы укрывать тенями едва ли не добрую треть долины, но этого не происходило. Словно солнечный свет мог свободно проходить сквозь камни. А стены, столь высокие, что их вершины почти скребли небо, казалось, без всяких притязаний позволяют подобную фривольность. И лишь у самых вершин солнечный свет разбивался о высокий шпили, распадаясь на миллион мерцающих осколков, придавая сооружениям сияющую ауру.
        - Ну и как тебе? - спросил Хельмер, выждав несколько минут, пока Хаджар не придет в себя.
        Генерал еще раз окинул долину взглядом. Он видел в своей жизни достаточно пейзажей. Чарующих и пугающих, прекрасных и отвратительных. В конечном счете он уже далеко не первый век странствовал по Безымянному Миру.
        Но еще никогда прежде он не видел ничего подобного. Словно мир вокруг создавала не природа, а…
        - Это все… - Хаджар поймал травинку и провел по ней пальцами. - не настоящее.
        - Почти, - кивнул комочек страха на его плече. - смотря что считать настоящим. Здесь, как и у Врат, все создано из чистой энергии. Так что не подвержено времени и его воздействию.
        Хаджар надкусил травинку, проглотил, а мгновением позже зашелся в кашле и, едва не задыхаясь, засунул два пальца в рот, после чего природа взяла свое.
        Тяжело дыша, генерал с немым вопросом во взгляде посмотрел на демона.
        - Я же сказал, - развел тот миниатюрными ручками. - здесь все создано из энергии… Реки Мира. Или я забыл добавить этот нюанс?
        - Может быть, - скрипнул зубами Хаджар и, поднявшись на ноги, отряхнулся.
        - Мог и сам догадаться, - самодовольно хмыкнул Хельмер.
        Его интонации было достаточно, чтобы понять, что демон преднамеренно решил упустить «небольшую» деталь.
        - Если здесь все создано из энергии, то что, Вечерние Звезды, я буду здесь есть? - выдохнул Хаджар, окидывая взглядом долину. - Я так понимаю, что и звери и птицы здесь тоже из энергии.
        - Звери и птицы? - переспросил Хельмер, после чего проследил направление взгляда собеседника. - Очнись, Хаджи. Ты в землях Бессмертных. Здесь все - бессмертны. И те создания, что ты видишь перед собой, это все те, кто прошел испытание Небес и Земли.
        Хаджар выдохнул и покачал головой… еще лучше…
        - Ты ведь помнишь, что я смертный? - напомнил Хаджар. - дней девять без еды протяну. Без воды - после завтра уже буду…
        - Я помню, - перебил демон. - что ты немного интеллектуально неуклюж, дружище. И это я сейчас еще пытаюсь как-то срезать углы, чтобы уж совсем не задеть твою ранимую натуру.
        Хаджар занял выжидательную позу. Как-то раз… или два… ну или около десятка он допускал ошибку и вступал в словесную перепалку с Хельмером. В конечном счете за почти три века пути к Вратам - кроме тренировок, музицирования и общения с демоном занятий более не обнаружилось.
        Так что в какой-то момент генерал выяснил, что, во-первых, переболтать Хельмера невозможно и с этим бы даже Албадурт не справился, а во-вторых - без благодарной аудитории демону быстро надоедало паясничать.
        - Ладно, ладно, - поднял ладошки комочек страха. - Этот край - край чистых энергий. И если энергия Реки Мира здесь присутствует в чистом, незагрязненном виде, то и…
        - Терна, - догадался Хаджар.
        - Ой, ну надо же, Хаджи. Какой ты умный! Хочешь пирожок дам? У меня, правда нет и вообще предложение скорее моя саркастичная насмешка над твоей умственной прытью, но все же…
        Спасибо годам общения с Албадуртом, Хаджару не составляло труда игнорировать фоновый треп.
        Выровняв дыхание и прикрыв глаза, Хаджар сосредоточился на той силе, что плескалась внутри него. Свет Терны откликнулся почти мгновенно, обжигая сознание генерала далеко не ласковым теплом.
        Но вот что удивительно - если в смертных регионах приходилось постараться, чтобы впитать из окружающего мира хоть немного Терны (словно что-то мешало ей и не давало свободно прикасаться к душам смертных), то здесь, стоило Хаджару пожелать, как буквально тут же на него обрушилась целая лавина Терны.
        И если бы не постоянная готовность к угрозе, выработанная за века войн, Хаджар, скорее всего, сгорел бы на месте, потому что даже для его тела подобный объем силы оказался бы слишком велик. Все равно что попытаться целый океан влить в недавно выкопанный колодец.
        Разорвав связь своей Терны с Терной внешнего мира, генерал утер лоб от крупных градин пота.
        - Так что будешь питаться Терной, - к этому моменту Хельмер как раз закончил свою мысль.
        В целом, подобный процесс не должен был особенно отличаться от того, который адепты применяли по отношению к Реке Мира.
        - Неплохо, - признал Хаджар, после чего снова посмотрел на долину, а затем на Хельмера. - Тогда вопрос следующий - что я здесь вообще забыл и почему не мог через пруд сразу отправиться на Седьмое Небо?
        Глава 1822
        На этот раз Хельмер ответил не сразу. И за прошедшие годы генерал успел понять, что если скорый на язык демон молчит, то размышляет. Иногда потому, что решил, как именно ему «пошутить», а иногда потому, что даже Хаджар за свой путь успел приобрести ряд клятв. А сколько таких сдерживали одного из Древних - даже сложно представить.
        - Вопрос хороший, - ответил, спустя некоторое время, демон. - В чем-то даже философский. Сродни тому, как я недавно размышлял есть ли какая-то связь между тем, что кровь девственниц юга немного горчит, а северянок - отдает молоком. Ну, знаешь, как если разные животные питаются…
        - Хельмер, - протянул Хаджар.
        - А? А… ну да, - закивал комочек страха, почесывая рукой голову. Хотя, учитывая, что он являлся шаром, то… а была ли там голова? - В общем, Хаджи, дружище, ты сейчас конечно первый парень на деревне. Тут вопросов нет. Я даже не берусь измерить уровень твоей силы, потому как твой случай во многом уникальный.
        - Я чувствую некое «но».
        - И это «но» разумеется присутствует, - закивал демон. - Седьмое Небо и мир богов, как и сами боги… ну, скажем так, сейчас ты там был бы не в лучшей позиции. Ну и посмотри на себя. Доспехов нет. Артефактов нет. Меч и тот - из толи Оружия Души, толи Хищного Оружия превратился… да кроме Пепла и Яшмового Императора вряд ли кто-то разберет, почему твой меч, который ты создал из Зова и осколка Черного Клинка Черного Генерала вообще не исчез, когда ты стал смертным.
        Хаджар посмотрел на рукоять Синего Клинка. И действительно… он ведь являлся частью Зова, который исчез после перерождения со стальным сердцем. Но почему он тогда здесь, на поясе, все такой же верный и надежный?
        - А где, как не в стране Бессмертных, - задумался генерал. - мы найдем лучшие из возможных артефактов.
        - Ну да.
        Хаджар прищурился.
        - Это сейчас как-то не очень уверенно прозвучало.
        Демон немного отвернулся и едва слышно что-то пробурчал, потому уже громче добавил:
        - В общем, нам бы с тобой, в идеале, наведаться в местную сокровищницу.
        - Кажется, когда мы в прошлый раз с тобой наведывались «в местную сокровищницу», то ничем хорошим это не закончилось.
        - Ну ты не путай одно с другим, - нахохлился Хельмер. - Когда мы навещали Титанию, то и ты был несоизмеримо слабее и я находился не в лучшей форме.
        Хаджар окинул оценивающим взглядом миниатюрный, бесплотный комочек чужого страха.
        - А сейчас? - спросил генерал.
        - А сейчас ты силен, могуч и вообще - хорош собой.
        - А ты?
        - А я всегда был таким, но если ты про конкретно данную ситуацию, то, Хаджи, дружище, обижаешь. Да чтобы я, да чтобы и не выручил товарища. Пф-ф-ф. Все будет в лучшем виде. Чтобы не произошло - ты можешь целиком и полностью рассчитывать на мою круглосуточную, без праздников и выходных, моральную поддержку.
        И комочек страха вытянул правую руку сложив пальцы в знакомом, Земном жесте - демон поднял вверх большой палец.
        Иными словами, Хаджар не мог рассчитывать ни на кого, кроме себя, поскольку Хельмера здесь даже не присутствовало.
        Устало помассировав виски, Хаджар снова посмотрел на долину, а затем на высокие стены. Причем если напрячься, то за первой стеной, совсем уж вдалеке, где-то почти за линией горизонта, виднелась вторая, еще выше.
        - Есть подробности? - поинтересовался генерал, не сводя взгляда со стен.
        Не просто же так они там стояли…
        - Ну-у-у, - протянул Хельмер. - в целом не все так сложно. Мы пробираемся, желательно незаметно и без лишнего шума, в центр земель Бессмертных. Там находим владения одного моего старого друга…
        - У тебя есть друзья? - не сдержался Хаджар.
        - Хаджи, ты разбиваешь мне сердце! Хотя постой - у меня же его нет… почему тогда так больно? А… понял. Это я просто споткнулся о бесполезное, никому не нужное, дурно пахнущее мнение. Не ты обронил случаем?
        - Слишком много болтаешь
        Большой палец сменился на безымянный, после чего демон продолжил.
        - Так вот. Как ты, наверное, мог догадаться… а может и не мог, ну, не суть. Так вот, Хаджи. Земли Бессмертных пусть и выглядят как сказочное место, но, в целом, мало чем отличаются от мира смертных. Разве что девственниц здесь не бывает.
        Хаджар удивленно вскинул брови.
        - Я думал, что Бессмертные могут делать детей.
        - Могут, - кивнул комочек. - но здесь все вокруг энергия. А энергии всякие ваши биологические заморочки ни к чему… но я, скорее, про другое. Здесь тоже есть свои центры силы, разнообразные неприятные личности, борьба за власть и даже своя валюта.
        - Дай угадаю, - Хаджар вспомнил Город Бессмертных и Чужие Земли. - Эссенция Реки Мира?
        Хельмер выпучил на него глаза, отчего комочек страха немного увеличился в размерах.
        - Я, конечно, догадывался что в нашем дуэте большая часть интеллектуалкой работы придется на меня, прекрасного и всеми любимого Хель…
        - Мы тут уже почти полчаса торчим, - напомнил Хаджар.
        - Кхм, - прокашлялся демон. - Милый мой Хаджи, наивный ты принц. Еще раз повторюсь - все вокруг тебя энергия. Так нахрена им ей торговать?
        Хаджар еще раз огляделся, а затем дал себе небольшую поблажку - он впервые здесь оказался, так что не сразу сообразил. Но виду не показал.
        - Нет, Хаджи, - продолжил Хельмер. - здесь в виде валюты используют осколки Вечности.
        - Вечности?
        - Ну да, это такая эфемерная…
        - Я знаю, что такая Вечность.
        - Тогда зачем спрашиваешь?
        - Потому что - как, о Высокое Небо, от неё можно что-то отколоть.
        - Ой, а я не сказал? Я вроде хотел… Как неловко-то вышло… может это все потому, что ты меня перебил? Даже не знаю как так…
        Хаджар выругался. Затем еще раз выругался. После чего успокоился.
        - Так вот, - самодовольно надулся комочек. - здесь все немного иначе устроено, Хаджи. И осколки Вечности… ну, чтобы не заморачивать твой смертный разум, представь, что это просто драгоценный металл, ладно? Так будет быстрее и проще. Причем нам обоим.
        Хаджар только развел руками. В общем и целом, ему было плевать, как называется местная валюта и из чего она состоит.
        - Ладно, вернемся к началу, - выдохнул демон. - Все здесь платят дань. Снизу наверх. Так что лучше из образцов всего, чего только можно в конечном счете стягиваются к Королю.
        - К Пеплу… Мастеру Почти Всех Слов… волшебнику, равному по силе сильнейшим мира всего.
        - Ну, если все прошло как надо, то сейчас он немного… ослаб, - протянул все тем же тихим шепотом демоном. - Но давай поэтапно. Перед тем, как тебе надо будет думать о Пепле, ты, сперва, хотя бы первый регион пересеки, ладно? А для начала вообще в него попади.
        - А регион это… - вместо слов, Хаджар указал рукой себе за спину.
        - Ага, - снова кивнул комочек. - Мир бессмертных делится на три региона - внешние поля, это где мы сейчас, тут обитают самые… скажем так… непритязательные жители. Затем первая стена - через неё могут пройти те, кто имеют силу от девятого ранга Божественного воителя вплоть по седьмой. И там уже их территории - земли третьего региона. Потом снова стена и…
        - Снова деление на три ранга, - подхватил Хаджар. - от шестого по четвертый. А потом последняя стена, где ранги от третьего по первый. И, разумеется, Пепел находится в самом центре, где, небось, еще одна стена.
        - Хаджи, дорогой, мы уже выяснили, что думать - не твой стиль. Так зачем так напрягаться?
        Хаджар только отмахнулся, после чего повернулся в сторону стен. На разведку все равно стоило сходить, но что-то подсказывало ему, что без той эмблемы, которую вручал Гамбатта, поход не увенчается особым успехом.
        Что-то кольнуло ладонь Хаджара. Он посмотрел на неё и, среди вереницы шрамов, увидел самый тонкий и блеклый - одна из первых клятв крови.
        Клятва, когда-то очень давно, данная духу-мечнику. Тени Бессмертного, оставленной в горах Балиума в ожидании наследника.
        Значит - Дом Ярости Клинка…
        Глава 1823
        Хаджар сделал шаг сквозь ветер и мгновенно переместился к дороге, ведущей к массивным воротам. Они расположились по ту сторону широкого рва, через который раскинулся широкий мост из… мерцающей энергии. Как если бы кто-то сумел заковать небесную радугу в рамки и навеки поместить в услужение людям.
        И не только им.
        К воротам тянулась очередь. Кто-то ехал на довольно простой и стереотипной телеги, другие - верхом на лошадях и иных ездовых животных, но были и те, что сидели на облаках, на летающих коврах, на чем-то, напоминающим метлы и, что больше всего бросалось в глаза, не все из них являлись людьми.
        Да, абсолютно подавляющее большинство стоявших в очереди, действительно относились к сородичам Хаджара. Но среди них генерал заметил и гуманоида со звериной головой, смесью тигра и льва; что-то напоминающее огромного кузнечика, только в броне и с топором за спиной; птицу, решившую пародировать гуманоида; а еще… облако. Да, самое настоящее облако в облачных одеждах и с облачным оружием.
        Оставалось только надеяться, что это такая маскировка. Потому что иначе пришлось бы признать тот факт, что в Безымянном Мире ступать по пути развития могли даже облака. А это уже совсем через чур.
        - Эмблема? - прогудел грузный мужчина чуть старше средних лет, закованный в броню зеленого цвета.
        Довольно тяжелую, с минимальным количеством подвижных элементов. На нагруднике у стража, как и у его менее габаритных соратников, застыло изображение в виде горы и рассветного солнца.
        Как раз-таки тот, что со звериной мордой, вытянул вперед ладонь и на ней зажглась эмблема, которую Хаджар уже видел - Гамбатта выдавал подобную девушке-адепту. Только эта отличалась иероглифом, вписанным в центр.
        - Девятый ранг, - кивнул стражник и один из его подручных (в том, что опрос вел именно глава стражи - сомневаться не приходилось). - Без дома… по одному осколку за каждый день пребывания в третьем регионе. Авансом - десять.
        - Десять осколков? - переспросил опешивший зверолюд, ну или как они здесь назывались. - Всего шесть веков назад аванс только восемь осколков!
        - Как ты правильно сказал - это было шесть веков назад, - пожал плечами стражник. - сегодня уже иначе. Платишь? Если нет - то не задерживай очередь. Не ты один хочешь успеть попасть на праздник.
        Зверолюд что-то недовольно прошипел - может быть просто негодовал, а может это у него язык такой. Так или иначе он вытащил из-за пазухи что-то сильно напоминающее монеты. Только если бы гранями этих самых монет служил не металл или драгоценная порода камней, а… срез космоса. Хаджару даже показалось, что он увидел миниатюрные звезды и очертания галактик.
        Как и в случае с облаком - оставалось надеяться, что это не более, чем волшебный эффект или иллюзия.
        Хаджар глянул в сторону плеча, где последние время находился комочек страха, но его там не обнаружилось. Видимо Хельмер отправился по своим, только ему известным, демоническим делам.
        Хаджар только покачал головой и продолжил следить за происходящим. Кстати, если вспомнить с какими будничными интонациями здесь обсуждали чуть больше, чем полтысячи лет, то могло создаться впечатления, что речь шла не о веках, а о днях.
        - «Только шесть дней назад, аванс за проезд стоил восемь монет!»
        - «А теперь десять!»
        Это звучало куда понятнее даже тому, кто почти встретил свой седьмой век.
        Зверолюд, расплатившись со стражей, спокойно прошел по мерцающему мосту, словно тот являлся не сгустком энергии, а самой твердой из пород дерева.
        Следом к стражнику подъехал пожилой мужчина на телеге. Учитывая рассказы Тени Бессмертного в Балиуме, то Бессмертные принимали свой окончательный облик во время прохождения испытания Небес и Земли. И даже тот, кто весь путь адепта сохранял внешность ребенка, если чувствовал себя глубоким стариком, то таковым и станет.
        В этом, как бы парадоксально все не обстояло, земли Бессмертных были куда честнее и откровеннее, чем регион смертных, где каждый адепт мог выглядеть так, как пожелает.
        - Что в телеге? - спросил стражник, проверив эмблему и так же определив торговца (их брата Хаджар определил бы даже с завязанными глазами на Седьмом Небе) в «бездомные».
        - Заказ Дома Хаттанхат, - ответил старик. - Цветы Элатра, немного камней с горы Драг и…
        - Канарвел, - перебил стражник, кивнул одному из подручных. - Проверь.
        В итоге, спустя несколько минут тщательной проверки телеги, стражники пропустили старца, взяв с него оплату еще и за повозку. Все это время Хаджар размышлял о том, почему здесь никто не пользовался пространственными артефактами.
        И, кстати, что самое смешное - генерал сейчас тоже не смог бы ими воспользоваться, поскольку был наглухо отсечен от энергии Реки Мира.
        Но бессмертных-то это не касалось? Так почему тогда…
        - Эй, ты, - глава стражи внезапно указал на Хаджара. - Я тебя никогда раньше не видел. Недавно здесь?
        Генерал пару мгновений не двигался, надеясь, что он ошибся и на самом деле обращались совсем не к нему.
        - Эй, ты, в синем плаще! - куда настойчивее гаркнул стражник, окончательно развеиваю последние проблески надежды. - Я как-то непонятно выражаюсь?
        И с этими словами тот отодвинул полу зеленого плаща, демонстрируя широкий палаш у пояса.
        Хаджар немного устало выдохнул. Да, учитывая его везучесть, возможно мысль отправиться на разведку совсем уже близко подбираясь к воротам, мысль не самая светлая. С другой стороны - а какие еще варианты у него были?
        - Да, о мудрейший, - с легким поклоном ответил генерал. - Вы совершенно правы и…
        Его прервал смех стражника, подхваченный подручными и парой тех, что стояли в очереди. Хаджар на мгновение вздрогнул, когда увидел смеющееся облако. О Высокое Небо и Вечерние Звезды, пусть, все же, это будет маскировка, а не настоящее облако.
        - Мудрейший? - стражник приподнял забрало и утер слезы. - Я так сильно похож на представителя Домов? Вечность, что за чушь сейчас вбивают в головы смертным. Ты еще к простому бродяге обратись, как к великому.
        Хаджар промолчал. О таких нюансах Тень Бессмертного, рассказывая про обращения и приветствия бессмертных не упоминала.
        Что же, возможно надо было начать с приветствия Дома Ярости Кли…
        - Это будет совсем не светлая мысль, мой юный знакомый, - прозвучал легкий шепот.
        Хаджар резко обернулся и встретился взглядами с тем, кого меньше всего ожидал увидеть.
        В правой руке говорящий держал посох-шест с круглым, золотым набалдашником, основанием тот слегка касался камней дороги, высекая золотые, песчаные искры.
        Золотой, с красным, кафтан слегка развевался на ветру. Простой тюрбан укрывал седину на голове. Бронзовая кожа не могла скрыть глубоких морщин, а ясные глаза смотрели на Хаджара с легким удивлением и куда большим - признанием и уважением.
        - Казалось, только мгновением мы встретились, когда ты даже не был истинным адептом, а теперь… - Харлим смерил Хаджара взглядом.
        Да так звали этого бессмертного - Харлим из дома Золотого Неба. Бессмертный, которого Хаджар повстречал почти шесть веков назад в Море Песка. Тогда тот охотился за драконом и обмолвился о Законах, говоря о том, что Город Магов, в поисках которого находился Хаджар, нисколько не продвинет его в их осознании.
        Кто бы тогда мог подумать, что слова, смысл которых был столь не ясен генералу, спустя века обретут вполне предметные очертания.
        - … а теперь… - протянул Харлим. - все стало совсем странным…
        И у Хаджара почему-то не возникло сомнений в том, что старый пустынник понял, что перед ним стоит смертный.
        Глава 1824
        - Мудрейший из Золотого Неба, - поклонился глава стражи и, одновременно с ним, поклонились и остальные стражники, как и просто те, кто стоял в числе ожидающих проверки. - Видевший славу дома Рассветной Горы приветствует вас.
        Харлим, в качестве ответа, просто кивнул, после чего опять повернулся к Хаджару. Смерив того весьма сомнительным взглядом, пустынник едва заметно провел ладонью над рукой генерала.
        Россыпь золотистого песка опустилась на одежду генерала, после чего сформировала эмблему. Точно такую же, какой обладали, по-видимому, все в этих местах.
        - Ты задолжал мне интересную историю, Хаджар Дархан - шепнул Харлим на языке Моря Песка. Затем, развернувшись, старик обратил к стражнику. - Это мой хороший знакомый. Он совсем недавно в наших краях и еще не знает всех тонкостей. Позволишь ли ты мне, страж, уплатить в его счет?
        - Гостям Золотого Неба нет нужды платить никаких денег, о мудрейший, - все так же, не разгибая спины, ответил стражник.
        - Благодарю, - кивнул Харлим. - Как твое имя, чтобы я мог замолвить доброе слово в доме Рассветной Горы?
        - Мои уста недостойны произносить имя этого просто слуги Дома в присутствии мудрейшего, - еще глубже поклонился стражник.
        А Хаджар уже надеялся, что все расшаркивания и витиеватые речи были оставлены позади - в мире смертных. Но, видимо, страна Бессмертных имела на этот счет свое мнение.
        Харлим снова просто кивнул и, не говоря больше ни слова, зашагал вперед. Хаджар, поняв намек, поспешил следом. Они миновали всю очередь и, что удивительно, никто не разогнул спины. Ни до того, как с ними пересекся Харлим, ни после. Так что какое бы положение не занимал давний знакомый генерала - оно явно не принадлежало числу простых и незаметных.
        Поравнявшись со стражником, Харлим все так же спокойно прошел мимо, но вот стоило Хаджару подойти к мосту, как шестое чувство подсказало - его он так просто не пройдет.
        Если все в этом мире состояло из энергии, то сам факт того, что Хаджар стоял на земле и не проваливался в ничто (он ведь не обладал энергией Реки Мира, а его плоть - вполне себе обычная, мирская) уже могло бы заставить иных ученых поломать голову. Но тот факт, что вперед находился мост из, если так можно выразиться, совсем уж «чистой энергии»…
        - Прошу простить меня, достопочтенный гость Золотого Неба, - перед Хаджаром, сбивая его с мысли, выпрямился все тот же страж. - Не сочтите за грубость, но не могли бы вы продемонстрировать мне эмблему, полученную у Врат. Таков уклад и я не могу его нарушить.
        Харлим едва заметно махнул Хаджару и тот вытянул вперед руку. На ней тут же появилась созданная Харлимом печать. Стражник какое-то время приглядывался к ней - чуть дольше, чем к предыдущим, но в итоге снова поклонился.
        - Наш регион сочтет за честь принять у себя гостя Золотого Неба, - и с этими словами отошел в сторону, открывая путь к мосту.
        Но при этом от взгляда Хаджара не укрылся тот факт, что стражник переместил ладонь поближе к рукояти палаша, а его подчиненный, что недавно осматривал телегу, потянулся к горну.
        Генерал, стараясь не делать лишних движений, спокойно призвал тропу незримого ветра и, проложив её вплотную к поверхности моста, спокойно прошелся над ним и присоединился к Харлиму.
        - Вот оно значит как, - протянул старик, все это время не сводивший взгляда с Хаджара. Затем он взмахнул рукой и вокруг них на мгновение закружился купол золотистого песка. - Теперь нас никто не услышит.
        Харлим, тяжело опираясь на посох, зашагал под свод монументальных стен. Хаджар направился следом. Мало того, что сооружение поражало воображение своей высотой, так оно еще и ширину оказалось несколько километров.
        Несколько километров… даже для человеческих Империй, где энергия Реки Мира так же, как и здесь, только куда в меньше степени, являлась основой жизни - подобные постройки просто не укладывались в воображении.
        И все то время, пока они шли под стеной, Харлим сохранял молчание. Не спешил открывать рта и Хаджар. Тот факт, что они когда-то давно пересеклись в Море Песка и то, что старик ему сейчас помог - еще ни о чем не говорили.
        Доверять каждому встречному - самый верный в Безымянном Мире способ встретить свой не самый приятный конец.
        Наконец, спустя некоторое время, они вышли из-за стен и Хаджару открылся новы вид. Ну или старый. Все те же долины, леса и дороги и где-то вдали, у линии горизонта, новый ряд стен.
        Только теперь к природному пейзажу добавились очертания городов. Совсем небольших, по меркам Империй, но огромных для тех же Чужих Земель.
        Что и понятно, учитывая сколько сотен эпох существовали Бессмертные и все это время их ряды лишь пополнялись. Сложно вычислить их точное количество, но явно не меньше пары миллионов.
        - Мудрейший Харлим, я…
        - В этом нет никакого второго смысла, юный Хаджар, - перебил Харлим и, снова прочтя мысли генерала, слегка ударил посохом о землю.
        В ту же секунду с груди Хаджара сорвался песчаный силуэт миниатюрного гепарда и втянулся в плащ бессмертного.
        Вот и ответ на вопрос. Хаджар намеревался поинтересоваться каким образом бессмертный, явно не принадлежащий числу жителей третьего региона, так быстро его нашел. Оказывается, все эти годы, Хаджар носил на себе его метку или нечто в этом духе.
        Кстати, получается что Хельмер об этом был прекрасно осведомлен (потому что было бы странным, если бы не демон не смог заметить следящее заклинание Бессмертного), но при этом решил бездействовать…
        - Когда мы встретились в Море Песка, - продолжил старик. - я подозревал, что однажды вы, юноша, навестите этот край, но не думал что это произойдет настолько быстро. Кажется лишь вчера мы обменялись приятной беседой о летающем Городе Магов и вот вы уже здесь.
        Хаджар только едва слышно кашлянул. Разумеется для восприятия Бессмертного каких-то пять шесть веков - лишь вспышка на бесконечном горизонте его жизни, но для Хаджара минула, как раз-таки, та самая жизнь.
        С тех пор, как их пути разминулись в Море Песка, произошло столько, что сложно даже начать вспоминать.
        - Но никогда бы я не подумал, что мне будет суждено встретить того, кто повторил путь Короля и явился в наш край в облике смертного, вооруженного этой странной и чуждой нам силой.
        Видимо в последних словах Харлим упоминал Терну.
        - С этим есть какая-то проблема? - спросил генерал.
        Харлим засмеялся. Не слишком громко и совсем не обидно, а сам звук напоминал шелест ветра над теплыми барханами.
        - Проще сказать, каких проблем с этим нет, чем есть. Тем более если вы кому-нибудь поведаете о своей принадлежности к дому Ярости Клинка.
        - Что вы имеете ввиду, мудрейший?
        Харлим остановился и, повернувшись к Хаджару, снова смерил того взглядом, после чего немного печально помотал головой.
        - Когда мы с вами разминулись, я сперва не понял, почему вы так храбро приветствовали меня от имени этого дома, - произнес бессмертный. - И я сперва подумал, что это какая-то ловушка или насмешка противоборствующих нам домов, но затем понял, что все намного проще - вы просто не обладаете нужным знанием.
        Хаджар напрягся.
        Ну разумеется…
        И почему он раньше об этом никогда не задумывался…
        - Все дело в том, мой юный знакомый, - старик повернулся к очертанию города, расположившегося поодаль от раскидистых лесных крон. - что дом Ярости Клинка, вот уже почти как двадцать эпох, уничтожен лично Королем. И все из-за их связи с Врагом и попытки захвата страны Бессмертных.
        Хаджар вздохнул и посмотрел на ладонь, где остался след от кровавой клятвы.
        Горы Балиума, где находился форпост Ордена Ворона.
        Глава секты Черных Врат, который создавал пилюлю и что-то искал в горах.
        И в этих же самых горах - наследие мечника из организации, связанной с Врагом.
        Все это прежде, все три детали, лежали на поверхности, но Хаджар попросту не обращал на них внимание.
        Проклятые интриги…
        Глава 1825
        - Расскажите подробней, мудрейш…
        - Можно просто Харлим, - поднял сухую ладонь старец. - Пусть даже ты и не был принят в Дом Ярости Клинка согласно традициям и устоям, но твой дух крепок, а меч силен, иначе бы ты не смог добраться сюда в обличии смертного. Я испытываю глубокое уважение к тебе, Хаджар. А меж теми, кто испытывает друг к другу уважение, достаточно просто имен. Остальные мы видим в глазах.
        Хаджар благодарно кивнул и, видят Вечерние Звезды, он начинал немного понимать особенности местной жизни. Длинные разговоры, неспешная походка, огромные стены и бескрайние просторы.
        Все, что пока увидел генерал, буквально кричало о том, что в стране Бессмертных никто не обращал внимания на течение времени. Словно и не было его вовсе.
        - Я не так много знаю о Доме Ярости Клинка, - начал свой рассказ Харлим и, видимо заметив смятение на лице Хаджара, слегка улыбнулся и направился вниз под холм. Генерал пошел следом. - Мы пару раз сталкивались на официальных битвах за территории и ресурсы, но… Вижу вопрос на твоем лице, Хаджар. Но давай по порядку. О битвах я расскажу позднее.
        - Хорошо, - согласился Хаджар, оставив, на всякий случай, зарубку в памяти поинтересоваться об этих самых битвах.
        - Так вот, - выдохнул бессмертный. - отношения наших домов были… если сгладить все распри, то их можно назвать напряженными. Но об этом я уже недавно тебе рассказывал.
        Недавно… минуло едва ли не полтысячи лет с тех пор, как они встретились в Море Песка. Но если послушать интонации Харлима, то выглядело так, словно они разминулись на прошлой неделе, и то - максимум. А так, может, и пару дней назад.
        - Никто не знает, что именно произошло, но в одну ночь их дом был уничтожен огнем Короля. Разумеется - Его Величество не искоренил Дом Клинка целиком и полностью. Некоторые мечники и слуги либо смогли скрыться, либо попросту находились в странствиях по Безымянному Миру. Так что Дом был скорее рассеян, чем вырезан под основание. Некоторые даже имели наглость попытаться основать его заново, но ничего хорошего из этого не вышло.
        Звучало сродни разборкам кланов и сект в том же Даанатане. С той лишь небольшой разницей, что здесь в дело вступал лично Мастер Почти Всех Слов, Кровавый Генерал, волшебник Пепел. Персонаж стольких легенд и песен, что даже и не сосчитать.
        По мере неспешного рассказа Харлима, они приближались к небольшому городу. Ни высоких стен, ни стражи, просто в какой-то момент долина сменилась просторными улочками, невысокими, но справными домами, какими-то лавками с разнообразными товарами, детским смехом, прохожими самых разных рас и культур.
        И если бы не маленькая деталь, что от всех здесь веяло той силой, что еще недавно показалась бы Хаджару чудовищной - в целом, этот край почти ничем не отличался от любого другого в Безымянном Мире.
        Кстати о детях - их наличие здесь было в чем-то логичным, но все же - несколько удивительным для Хаджара. И пристальный взгляд генерала, обращенный к детворе, не укрылся от Харлима.
        - Это создания чистой энергии, - бессмертный улыбкой проводил стайку щебечущих малышей, уносящихся куда-то сквозь ряды прохожих. - Оба родителя отнимают от себя частицу своих энергий, те смешиваются и создают нечто новое. Затем это новое длительное время впитывает энергию Реки Мира и появляется на свет Бессмертным.
        - А…
        - По-разному, - уловил вопрос Харлим. - Есть бессмертные, что слишком долго пробыли в регионе смертных либо лишь недавно попали сюда и их женщины оставляют новорожденный сгусток энергии в себе и вынашивают, чтобы сделать вид, что рожают. Пусть это и лишь внешнее проявление - но так спокойней их разуму.
        Сказанное немного не укладывалось в сознании Хаджара, но, если признаться самому себе, то так можно было сказать в принципе про все, что его окружало.
        - А другие, - продолжил Харлим. - что уже достаточно долго здесь пробыли, идут другими путями.
        - И какими же?
        - О, - широко улыбнулся старик. - Я видел разное. Видел, как дети рождались из бутонов Радужных Лотосов, с камней гор Элагоса, из облаков Штормовых Путей и… чего только не придумают наши люди, в попытке дать ребенку небольшое преимущество.
        Хаджар решил не сыпать вопросами дальше, потому как Харлим, видимо, и так понимал, что именно у него собирались спросить. Скорее всего генерал далеко не первый смертный-новичок, которого Харлим встречал на своем пути и этот разговор был для него обыденным.
        - Видишь ли, Хаджар, у бессмертных детей есть одна небольшая проблема, - старик, походя, потрепал голову одного из детишек, а тот низко поклонился в знак благодарности. Вообще, как заметил генерал, все горожане, кто замечал старца, расступались перед ним и искренни кланялись. - Они уже рождены таковыми и не знают страданий и мытарств смертной жизни. Да, они сильнее большинства обитателей Безымянного Мира, но не знают об этом, ибо не видели слабости. И их воля и путь - они очень шатки. Обычно те, кто рожден в третьем регионе, никогда из него не выбираются. И лишь единицы второго региона пробуют подняться выше. Их путь развития практически отсутствует, и они просто… существуют. В бесконечной веренице дней, отсеченных от граней времени.
        Прозвучало это все очень поэтично и высокопарно, но что еще ожидать от старика, возраст которого не было никакого смысла измерять в тысячелетиях. Только расплывчатое понятие эпох могло хоть как-то очертить пределы существования Харлима.
        - И потому родители, - продолжил старик. - пытаются дать какой-то стимул детям. Но не у всех, далеко не у всех, это получается. И, бывает, что века, проведенные зачатком до своего рождения…
        - Века? - не удержался Хаджар.
        - Насколько я помню, - кивнул Харлим. - смертные женщины вынашивают своих детей девять месяцев?
        - Да, все верно, - ответил генерал.
        Старик остановился и посмотрел, но игравшуюся детвору.
        - В нашем краю нет таких четких временных границ, - произнес он немного тише. - бывает, что зародыш развивается век, бывает десять, а бывает, что и тысячу лет. Все зависит от того, насколько насыщена энергией та зона, где он обитает и, разумеется, от того, насколько он предположен к типу энергии и… Впрочем, не буду утомлять тебя, мой юный знакомый, этими пространными объяснениями.
        Хаджар еще раз посмотрел на то, с каким теплом Харлим взирал на детей и на то, с каким истинным, не поддельным уважением ему кланяются абсолютно все люди. Без всякого страха - лишь с благодарностью.
        - Это то, чем занимается ваш дом, - протянул Хаджар. - Дом Золотого Неба… вы помогаете бессмертным рожать детей.
        - Рожать детей… - повторил Харлим. - Мы создаем новые жизни, генерал. И помогаем тем, кто отказывается от пути развития, найти новый смысл в их бесконечном существовании.
        И тут, наконец, все стало понятно.
        - Дом Ярости Клинка - он был против этого, - мысли забежали в сознании Хаджара едва ли не табунном встревоженных коней. - Тень в Балиуме рассказывал, что бессмертный не должен иметь детей, что единственный путь - это развитие и… они убивали младенцев?
        К этому моменту они с Харлимом уже пресекли городок, вышли с его северной стороны, и становились около старинных развалин, едва проглядывавшихся полуразрушенными остовами и колоннами сквозь зеленый покров молодой травы.
        - Если бы это было так, то их бы уничтожили еще до гнева Короля, - тяжелым тоном произнес Харлим. - Но в общих чертах ты верно догадался. Дом Ярости Клинка был против того, чтобы бессмертные создавали потомство. И они уничтожали Семена - так мы называем будущих детей, пока те находятся в стадии поглощения энергии для будущего рождения.
        Хаджар не знал, что думать на этот счет. Для него не было разницы между тем, что озвучил Харлим и… детоубийством. И не было в мире, не важно - смертном или бессмертном, большего греха, чем детоубийство. Двери дома праотцов даже не откроются перед лицом того, кто покрыл себя этой грязью. И вечное забвение ждет имя подобного отступника.
        Но в то же время…
        Тот Бессмертный, вернее - его тень в Балиуме, он ведь не был бесчестен и путь его был прям и верен себе. Он не был похож на детоубийцу. Да и сам факт того, что Пепел уничтожил Дом Ярости Клинка не так давно (по меркам бессмертных, разумеется)… нет, что-то здесь было не чисто.
        Глава 1826
        - Я не ожидал, что ты, Хаджар, дашь клятву поклониться стеле, - продолжил Харлим. Старик стоял на границе развалин, не ступая на территорию, как несложно догадаться, Дома Ярости Клинка. - несмотря на то, что это довольно распространенный обычай. Большинство теней бессмертных просят об этом тех, кто получил их Наследие, дабы слава дома не прерывалась.
        Хаджар шел среди высоких трав, касаясь ладонями шероховатых поверхностей каменных остовов. Он без труда определил тренировочную площадку, где еще остались развалины големов, запечатлевших на себе порезы мечей.
        В прошлом, при взгляде даже на самый мимолетный, не скрытый времен порез, оставленный здесь эпохи тому назад, Хаджар немедленно погрузился бы в длительную медитацию - настолько глубокие мистерии застыли на кромке лезвий тех, кто тренировался здесь.
        Да чего уж там - если бы не три сотни лет тренировок на пути до Врат Бессмертных - и Хаджар тоже бы если бы и не начал медитировать, то нашел бы оттиск вдохновения.
        Теперь же и сам генерал обладал силой меча, превосходящей многие и многие ступени мастерства даже тех, кто обитал в стране Бессмертных.
        Он миновал останки домов, безмолвными скелетами легшими на землю, укутанные эфемерной почвой, лишь старающейся казаться рыжей землей, обрамленной лентами трав. Хаджар миновал простой общий дом, далекий от помпезности дворцов и богатых крепостей. За столько веков жизни, генерал научился отличать здания даже по их фундаменту.
        Ему не требовалось видеть Дом Ярости Клинка воочию, чтобы ощутить ту скрупулезную аскетичность, что пестовалась здесь в идущих по пути Дома.
        Детоубийцы? Те, кто раз за разом уничтожал Семена, что заботливо взращивал дом Золотого Неба, снискав славу и уважение по всей стране?
        Почему-то это не укладывалось в разуме Хаджара. Та Тень бессмертного в горах Балиума… она не только отринула устои и пожертвовала собой, чтобы обучить Хаджара и передать тому свои честь и достоинства, но и скрыла все детали и факты от своего ученика, что могли бы столкнуть того с намеченного пути.
        Генерал не встречал того Бессмертного при жизни и даже не знал его имени, но за свою жизнь он мог на пальцах пересчитать сколько еще он встречал столь же достойных воинов.
        Хаджар продвигался все глубже, пока посреди руин не увидел осколок скалы, явно поставленный здесь в столь давние времена, что даже в краю, где песок из часов никогда не опускался в нижнюю чашу, этот осколок скалы покрылся мхом и вереницами щербатых морщин.
        Генерал подошел ближе и, присмотревшись, увидел сотни и тысячи порезов от мечей, сабель, кинжалов, топоров. Они сплетались в сложной паутине отметин, оставленных каждым из тех, кто когда-либо носил эмблемы дома.
        Хаджар подошел ближе и дотронулся ладонью до камней и тут же резкая вспышка боли взорвалась где-то около затылка.

* * *
        Под бледным небом одинокая фигура мужчины средних лет возвышалась среди просторов колышущейся волнами зеленами. Его поза была спокойной, а лицо безмятежным. И даже покрытое шрамами тело, явно не принадлежащее пахарю или пастуху, не внушало ни тревог, ни переживаний.
        Его одежда, хотя и простая, отличалась элегантностью, которая перекликалась с той силой, которую он излучал. В руках он держал меч, лезвие которого мерцало под лучами солнца, отражая незапятнанную синеву неба.
        Мужчина не просто держал клинок, тот казался продолжением его собственной руки. Когда он двигался, в его движениях чувствовалась грация и ритм, и каждый следующий взмах плавно перетекал в следующий. Последовательность стоек напоминала тщательно поставленный танец, ритм которого диктовался тихой мелодией его воли. Не было ни лишней спешки, ни нарочитой резкости. Его движения таили в себе плавность летящего пера и казались неторопливыми, отражая спокойную безмятежность раскинувшегося поодаль озера.
        Но при этом каждый его шаг, каждый поворот, каждый взмах руки обладали поразительной точностью. Его тело без усилий переходило из одной стойки в другую как если бы мужчина не обладал костями и мышцами, а состоял из незримого ветра, застывшего в гармонии с окружающим миром. И он - Ветер отвечал на его плавность, закручиваясь и распускаясь бутонами невидимых цветков вокруг мечника; как бесплотный партнер в танце, следуя ритму воина.
        Кто бы не стоял на лугу - он был единым целым с окружающей действительностью.
        Перед фехтовальщиком лежал обломок скалы, единственный и молчаливый зритель уединенной практики.
        Время от времени мужчина опускал меч, чтобы ударить по камню. И в этом ударе не было ни грубости, ни стремления к разрушению. Вместо этого каким-то образом рождалось чувство благоговения и глубокого уважения. Как будто воин просил у камня дозволения использовать того в своих тренировках. Камень, в свою очередь, принимал прикосновения клинка со стоическим молчанием, с честью выдерживая натиск тренирующегося.
        Каждый взмах меча, каждая удар по камню выполнялись с предельным уважением и смирением. Воин не стремился разрушить или как-то по особенному надсечь камень.
        Все, чем был занят воин - лишь практиковал своё искусство. Не для того, чтобы навязать миру свою волю, а чтобы слиться с ритмом существования и привести свой мятежный дух к гармонии с окружающим миром.
        Человек, его меч, ветер и скала - все они, казалось, существовали в порыве общего единства, симфонии взаимного уважения и сосуществования. Его тренировки давно уже стали не просто демонстрацией боевого мастерства, да и кому его, здесь, в дали от Седьмого Неба, демонстрировать.
        Нет-нет.
        Для отставного генерала все это уже давно стало частью образа жизни. Той философии гармонии и понимания, что открылась ему не так давно и которую он назвал Терной.
        Он и сам не знал, что означало это словно.
        Путь. Честь. Достоинство. Привязанность. Гордость. Гордыня. Ненависть. Боль. Печаль. Совесть.
        Жизнь…
        Он пытался лучше понять то, что открылось его сознанию. И для этого выбрал верный меч, камень с обрыва далекой северной скалы, и старого друга - ветер северных долин, что с рождения дул на его мертвый ствол, когда он являлся лишь деревом, пророщенным на мертвой земле и не было ни богов, ни звезд, ничего.
        Лишь он и мир вокруг. Безжизненный и пустой.
        Были ли уже тогда Терна?
        Или был лишь он один?
        И если между этим разница?
        - Научите меня.
        Детский выкрик нарушил его покой и Черный Клинок оступился на бегу и высек слишком широкую полосу на камне оставив на том неизгладимый след.
        Он повернулся и увидел поднявшегося на холм мальчишку лет десяти. В испачканной одежде, с кровоподтеками на лице и в порванной, льняной рубахе.
        Кажется это был внук Листовки. Жена ходила лечить его месяц тому назад от жара и лихорадки.
        Воин редко навещал деревню, предпочитая их семейный очаг, работу в поле и… крышу. Да, он должен был починить крышу. Скоро зима и им придется не сладко, если он ей не поправит.
        - Зачем? - спросил он у мальчика.
        Тот поджал губы и недовольно буркнул.
        - Меня обижают старшие. Мама всегда занята, отец и дедушка погибли на войне, а бабушка… - мальчик вытер разбитый нос и замотал головой, после чего едва не прокричал. - Я хочу стать таким же, как вы!
        Таким же, как он…
        Воин посмотрел на свои руки. Интересно, если бы мальчик видел то, что видел он, видел всю ту кровь и боль, что причинили эти руки, то он сказал бы тоже самое?
        - Уходи, - и воин вернулся к своей тренировке.
        Мальчик ушел.
        Прошла неделя.
        Он вернулся.
        Снова побитый и вымаранный, в порванных одеждах.
        - Научите меня! - сказал он тверже и грубее.
        - Зачем?
        Мальчик бросил к его ногам порванный кошель.
        - Мама дала мне эти деньги, чтобы я купил нам немного мяса. А они меня обокрали! Все, ради чего мама так трудилась и страдала! Плевать, пусть бьют меня сколько хотят, но мама… я хочу защитить её!
        Воин посмотрел в глаза мальчика и не увидел там ничего, кроме дикого, страшного пламени. Огня, в котором сгорит он сам и все те, кто окажутся рядом.
        - Уходи, - снова ответил он.
        Прошла еще неделя.
        Снова на холме появился мальчик.
        В руках он держал измученного, тяжело дышащего котенка. Он плакал и его горячие слезы обжигали дрожащее тело зверька.
        - У меня нет друзей, совсем нет, - плакал ребенок. - я нашел этого малыша в поле. Он был без мамы и болен. Я его выходил и мы дружили, а они… они забрали его у меня… мучили и били… у него ведь даже не было шансов… Научите меня! Чтобы я мог защищать тех, кто слабее! Кто не может позаботиться о себе.
        Воин снова посмотрел в глаза ребенка. Там пламя перемешивалось с яростью, гневом столь истовым, что мог бы спалить душу.
        - Уходи, - повторил воин.
        Недели сменялись одна за другой. Уже совсем скоро должна была прийти зима. Сезон, когда не война и разбойники страшили жителей деревни, а окружающий мир и те суровые испытания, что он приносил с собой. И было в этом что-то чарующе манящее, будто воин видел в нем…
        Рядом кто-то взмахнул палкой.
        Он повернулся и увидел мальчика. Его грудь пересекала окровавленная повязка. Правая рука, явно недавно сломанная, висела на перевязи. Левая нога опухла и едва помещалась в самодельный сапог. Часть волос была выдрана, а правый глаз напоминал сливу.
        - Их было больше, - едва ворочая челюстью произнес мальчик и воин заметил, что половина зубов во рту ребенка отсутствует. - Но я не пустил их в дом. Ни одного из них. И каждый получил по заслугам. И мне не важно - будете вы обучать меня или нет. Я сам научусь всему, что нужно. И я сам сберегу всех, кто мне дорог и помогу тем, кто не может постоять за себя.
        Воин кивнул и продолжил наносить удары по камню и с каждым взмахом его меча, в том месте где клинок касался скалы, опускалась палка, зажатая в окровавленной, детской ладони.

* * *
        Хаджар отстранился от стелы. Тяжело дыша, он повернулся к Харлиму, рядом с которой стоял десяток воинов, закованных в броню золотого цвета.
        Энергия ни откуда не берется и никуда не девается и, чтобы на свет появился ребенок бессмертных, он должен откуда-то впитать колоссальное количество энергии…
        - Только со скрижалью, оставленной Черным Генералом своему первому ученику, ты мог бы так быстро сюда добраться, - все тем же ровным, спокойным тоном, произнес Харлим у ног которого зевнул песчаный леопард. - В ней все знания Седьмого Неба, накопленные богами за тысячу эпох. Отдай её нам.
        А где можно было взять, вернее - отобрать такое количество энергии? Только в мире смертных…
        Вот она - правда страны бессмертных. Или лучше сказать - стране паразитов, высасывающих силы из тех, кто слабее.
        Хаджар, игнорируя Харлима и обнаживших оружие воинов, развернулся и, отстегнув меч, опустился на колени перед стелой, после чего впечатал лоб в землю.
        - Видевший славу Дома Ярости Клинка приветствует тебя, Учитель.
        А в это время воины уже занесли над ним свое оружие.

* * *
        Где-то высоко в Черных Горах Балиума, посреди заснеженных пиков, вдруг раздался треск. И сквозь уставшие скалы, нарушая их вечную дрему, пророс маленький стебель юного древа, напоминающий тренировочной меч с отпечатавшейся на нем окровавленной детской ладонью.
        Глава 1827
        На безмятежной поляне Хаджар даже не двинулся. Его преклоненная поза выражал чуждое ситуации спокойствие, а мир вокруг словно тихо вторил его жесту почтения.
        Десяток воинов в золотой броне уже занесли оружие над головой мечника и в этот миг его пальцы шевельнулись, слегка коснувшись рукояти меча. Это было настолько мимолетное прикосновение, что его едва ли можно было бы назвать хваткой. Однако в этом крошечном, казалось бы, действии заключалась сила, не поддающаяся пониманию тех, кто привык считать себя венцом могущества среди тех, кто не вознесся на Седьмое Небо.
        Спокойствие окружающего мира оказалось вдребезги разбито. Подобно искре, воспламеняющей вязанку сухих дров, прикосновение Хаджара вызвало взрыв, который буквально заставлял реальность подчиняться своей воли.
        Небо словно сдвинулось и цвета на нем быстро сменялись, рисуя картину надвигающейся ярости. Спокойный голубой сменился зловещим серым, теплый оранжевый - пылающим красным. Атмосфера заискрила и все вокруг заштормило, будто вторя бушующей суматохе в самом сердце битвы.
        И тут же из самого сердца бури вырвался поток призрачных клинков. Их количество не имело счета - сперва сотни, затем тысячи, после - десятки тысячи. Каждый буквально материализовался из ветра, несущего невидимым войском над долинами, лесами и стенами долины. Будто кто-то привел сюда армию, таившуюся все это время на краях голубого плаща, реющего за спиной воина, все так же прижимавшего лоб к земле и лишь кончик указательного пальца касался рукояти Синего Клинка.
        А призрачные копии мечей уже кружились и метались, создавая бурю - порождение не столько природы, сколько ярости битвы.
        Каждый призрачный клинок, казалось, нес в себе сущность войны - чистый и незамутненный гнев, неповиновение и неустанное стремление к победе. Они мчались по тропам ветра поступью давно ушедших воинов, словно памятник подвигам и жертвам всех тех, кто когда-либо вставал под штандарты Безумного Генерала.
        И та поляна, разбитая и поруганная, в руинах, растоптанная и опозоренная, вдруг воспряла духом. Словно снова на неё звучали крики тренирующихся воинов и вновь мечи, топоры, молоты и копья звенели, раз за разом оттачивая свое мастерство.
        Она больше не была безмятежным простором травы и неба, где каждый желающий мог усмехнуться и попрать величие и славу былых дней.
        Нет это было поле битвы.
        Тихое щебетание птиц сменилось, грохотом боевых барабанов, нежный шелест листвы - суровым лязгом стали. Мир дрогнул под неистовой свирепостью бури.
        И в самом центре этого водоворота Хаджар неподвижно вжимал голову в землю. Его меч, ставший эпицентром шторма призрачной войны, оставался в ножнах. На лице воина застыло выражение спокойной решимости, и лишь его одежды колыхались в такт порывом зовущего в бой ветра.
        Рука генерала по-прежнему лежала рядом с рукоятью меча и все так же лишь подушечка пальца касалась её. И тут шторм замер. Как если бы тысячи воинов остановились перед своим командиром в ожидании приказа.
        Целая армия замерла, ожидая всего одного слова, чтобы растерзать и растоптать тех, кто попрал их братьев, кто пролил кровь сестер и осквернил место, где ковались сердца.
        Хаджар знал, что ему не требуется вслух произносить название техники. Потому что не осталось никаких техник - вокруг него царствовало лишь его Правило, Терна и Мистерии. Но он чувствовал, что где бы не находился основатель Дома Ярости Клинка, он ждет этих слов.
        Как ждал тысячи эпох, пока в черные горы не придет кто-нибудь, кто освободит его из плена собственной чести и отпустит на суд предков. И видят праотцы, Хаджар чувствовал себя обязанным Тени, что даже имени своего ему не назвала. Обязанным сделать так, чтобы предки встретили своего потомка с медом и почестями, и чтобы горн, славящий достойные деяния, не смолкал под сводом родных стен.
        Хаджар тихо прошептал несколько слов и те мгновенно потонули в ударе стали о сталь.
        Все это не заняло и доли мгновения - воины в золотой броне не успели опустить свое оружие на преклонившего колени воина, как мир вокруг запылал холодом смертной стали.
        Ветер обрушился на них потоками призрачной рати. Их мечи не знали промаха. Шторм вспыхнул пламенем юной свечи, разом пожирая все вокруг и небо окончательно погрузилось во мрак, где силуэтами парящего Кецаля вспыхивали ледяные молнии.
        Даже Харлим не успел понять, что именно произошло. Еще мгновением прежде он стоял посреди ясного дня и смотрел на слишком много возомнившего о себе смертного, воспользовавшегося знаниями Врага, чтобы попасть в их благословенный край.
        Он взял с собой десяток солдат Дома Золотого Неба просто чтобы… подстраховаться. Безрассудные и беспечные либо не становиться бессмертными вовсе, либо слишком долго не живут. Но Харлим никак не думал, что произойдет… это.
        Десяток воинов, пусть не самых отборных и лучших, но все еще - воинов из первого региона. Каждый из них - десятки эпох оттачивал свое мастерство и большинство давно перешагнули пятый Ранг. И все же…
        От них не осталось и следа. Ни осколков энергетического каркаса, ни добротной брони, ни даже оружия, выкованного в кузнях Дома Огня и Стали. Простой смертный, одним лишь прикосновением к мечу, в самом прямом смысле, уничтожил десяток воинов Золотого Неба.
        Одного из крупнейших домов Страны Бессмертных. Аристократов, если изъясняется мерками смертных. Более того - во всем Золото Небе не наберется и пяти тысяч солдат, так что потеря десяти из них, не то, чему обрадуется Глава дома и Старейшины.
        - Ты…
        Слова Харлима потонули в грохоте грома, больше напоминавшего бой боевых барабанов, чем природное явление. И в центре шторма, в котором внезапно очутился старец, с колен поднималось нечто.
        Нечто, спрятавшееся в теле смертного мужчины. Его недавно седые волосы местами почернели, приобретя оттенок весеннего снега. Простые одежды отчего-то выглядели броней, в руке, за середину клинка, он сжимал меч, так и не покинувший ножны. Но оно лишь выглядело человеком. Нет, оно не было ни грозным зверем, ни могучим духом, ни яростным демоном.
        Что-то другое. Что-то неподдающееся разуму и пониманию бессмертного явилось к руинам и стеле Дома Ярости Клинка.
        Но не это заставило Харлима проглотить так и не сорвавшиеся с уст слова. Старик смотрел за спину смертному и видел там воинство. Призрачное и почти невидимое взгляду. Сотканное из нитей ветра, пришедшего на поклон простому человеку.
        То, что некогда было сердцем Харлима, пропустило удар. Он понимал, что это лишь его воображение, оставленное далекой бытностью смертным, но ничего не мог с собой поделать. Он, могучий бессмертный третьего Ранга, привыкший к всеобщему почету простых жителей страны и страху тех, кто в полной мере осознавал силу одного из мудрецов Дома Золотого Неба, внезапно осознал, что принял защитную стойку.
        Он, древний и могучий, видевший такое, что и не снилось этой смертной оболочке, выставил перед собой посох и прикоснулся к амулету с Песчаным Леопардом, его лучшим атакующим артефактом, выручавшим Харлима во множестве битв.
        - Я сниму скрижаль с твоего мертвого тела! - выкрикнул старик и сам не зная, пытался ли он таким образом запугать это нечто или подбодрить себя.
        Харлим направил потоки энергии в артефакт и Песчаный Леопрад, увеличившись в размерах настолько, что стал напоминать небольшой холм, занес лапу над смертным. Старик немного переборщил с энергией - такого количества, что он истратил на призыв силы артефакта, хватило бы для…
        - Я плохо знаю Короля, но он не стал бы уничтожать этот дом, - голос смертного, несмотря на бурю, в центре которой они стояли, звучал спокойно и легко. - Кто повинен в смерти Дома Ярости Клинка?
        Харлим хотел бы поверить в то, что его противник просто не осознавал ту силу, что таил в себе Песчаный Леопрад, но он ведь не был безрассудным и беспечным. Еще один поток энергии влился в артефакт, и зверь увеличился в размерах двое.
        - Растерзай его, Парш! - закричал Харлим.
        Леопард, заслоняя небо, разинул пасть и обрушился на свою добычу смертоносной лавиной.
        Не было ни порыва ветра. Ни особо пылкого удара грома. Медленно и плавно воин провел рукой с зажатым в ней так и не обнаженным мечом. И в то же мгновение Песчаный Леопрад рассыпался прахом, песчаные волны закружились на ветру и исчезли в черном небе, а артефакт в руках Харлима растрескался.
        Старик выругался на языке Моря Песка и схватил с пояса небольшой браслет. Кто мог подумать, что за десятки эпох какой-то простой смертный заставит его использовать артефакт, выданный самим Главой.
        Хаджар, чувствуя, что старик собирается улизнуть, направил волю в Правило, но не успел.
        Харлим исчез в короткой вспышке света, оставив после себя лишь осколки какого-то артефакта.
        Шторм тут же улегся, ветер стих, мир вернул прежнюю безмятежную маску спокойствия, а Хаджар вернул Синий Клинок на пояс. После чего повернулся к ближайшему холму и коротко спросил.
        - Кто ты?
        Глава 1828
        Из-за холма появилась фигура, закутанная в черный плащ, из-под которого проглядывалась добротная кожаная броня с металлическим нагрудником и кольчужной юбкой, поверх стеганных штанов и высоких ботфортов. Собственно, благодаря тому, насколько плотно прилегали штаны и форме нагрудника, Хаджар понял, что перед ним женщина.
        Среднего роста, с длинными, черными волосами и лицом, спрятанным в тенях. Но внешний вид незнакомки мало заботил генерала - куда больше его интересовал герб на плаще мечницы (на поясе в ножнах у неё покоилась длинная, узкая сабля).
        Одинокий меч, направленный острием вверх - символ Дома Ярости Клинка. В том, что Харлим рассказал далеко не всю правду сомневаться не приходилось, но и в том, что он разбавил ложь истинной - тоже.
        Типичный прием Древних.
        Чтобы сделать ложь куда более достоверной, нужно перемешать её с как можно большим количеством правдивых фактов. И тогда если кто-то решит усомниться в сказанном и проверить достоверность услышанного, то за лесом из истины, он может не заметить небольшие, но ядовитые и зловонные болота отравленной лжи.
        - Видевший славу Дома Ярости Клинка приветствует вас, - поклонился Хаджар.
        Фигура сохраняла неподвижное молчание.
        Генерал выпрямился и в который раз немного устало выдохнул. Он почувствовал присутствие этого бессмертного в тот момент, когда подошел к стеле. Вернее - она пришла сюда именно тогда, когда Хаджар приблизился к стеле.
        И те несколько мгновений, когда генерал попытался удержать Харлима, незнакомка не вмешивалась. Нет, возможно, если бы генерал не пытался именно поймать Харлима, а уничтожить старика, то завязался бы бой и Харлим так просто бы не сбежал, но чего уж теперь.
        - Я не ищу лишних проблем, - покачал головой Хаджар. - И уверен, что скоро сюда прибудут люди Золотого Неба и… не знаю, есть ли у вас тут аналог королевской стражи или еще какого-нибудь надзорного органа. Может, лучше, поговорим в другом месте?
        Сверкнула сталь и мечница обнажила клинок. Вместе с рукоятью - почти метр длиной, что довольно внушительный размер для легких сабель.
        Генерал опять выдохнул и показательно поднял обе ладони.
        - У меня нет никакого желания сражаться с вами, миле…
        И, видимо, именно это обращение - «миледи» стало для их краткосрочного знакомства фатальной ошибкой.
        Незнакомка сорвалась в стремительном выпаде, а вокруг неё по воздуху заструились стальные нити, каждая из которых содержала внутри себя мистерии клинка и энергию Реки Мира. Хаджару не составило труда определить в происходящем не столько технику, сколько Правило.
        Только очень… слабое? Нет, он и прежде догадывался, что у Правил, как и у всего в Безымянном Мире существует градация сил. К примеру Правило, которое продемонстрировал Старик в Лабиринте оказалось куда мощнее того, коим пользовался Бадур Пагеред в битве с Нарниром почти четыре с половиной века назад.
        Кстати, а что случилось с Нарниром? Хаджар ненадолго задумался над этим, пока клинок противника летел ему прямо в горло.
        Вместо того, чтобы обнажить Синий Клинок или хотя бы снять его с пояса, Хаджар просто использовал ветер в своем теле и шагнул в сторону, пропуская выпад в нескольких миллиметрах от собственной плоти.
        Одновременно с тем, как меч едва было не обезглавил генерала, стальные нити Правила незнакомки обвились вокруг её сабли, а затем выстрелили веретеном куда-то за спину генерала.
        Хаджар разорвал дистанцию и отошел в сторону, после чего оценил поля боя. Все, что находилось на расстояние в пятьдесят шагов за его спиной оказалось либо рассечено, либо теперь красовалось глубокими порезами, оставленными нитями, но выглядящими так, будто их нанесли быстрым, режущим ударом.
        - Может, все же…
        Бессмертная мечница даже слышать ничего не хотела. Она развернулась на пятках и снова, едва ли не стелясь вдоль травы, ринулась в атаку. Её меч описал широкую дугу и наотмашь ударил вдоль груди Хаджара.
        Дистанцию разорвать, даже при помощи ветра и терны, он никак не успевал - все же, перед ним противник, потративший эпохи, чтобы отточить своего мастерство, не говоря уже о наличии Правила.
        Хаджар качнул корпусом в сторону, давая себе возможность для маневра, после чего легонько ударил ладонью по запястью мечницы, уводя удар в сторону. Он уже собирался рухнуть вниз и подсечкой сбить противницу с ног, как нити, что еще недавно плотным коконом обвивали клинок сабли, вдруг раскрылись широким шаром.
        Они вспахали землю, посекли траву в мелкую крошку и коснулись груди Хаджара, рассекая одежду и оставляя на теле широкие кровавые полосы.
        Генерал, используя терну и ветер, сумел остановить их продвижение, но лишь настолько, чтобы, воспользовавшись заминкой, разорвать дистанцию.
        С небольшой долей удивления он смотрел на кровь, капающую на землю. Сколько веков минуло с тех пор, как он чувствовал простую человеческую боль?
        Она пришла к нему как старая знакомая, с теплой улыбкой и ненавязчивыми объятьями. Удивительно, как будучи адептов или практикующим, он не понимал, сколько от много отказывался. Даже если это многое то, чего обычно пытаются избежать.
        Боль.
        - Хитро, - скрипнул зубами Хаджар, проводя ладонью по груди и с помощью терны заставляя раны закрыться. - Как Правило-то, хоть, называется?
        Мечница продолжила хранить молчание. Более того - за все время их скоротечного обмена ударами, она умудрился так и не скинуть капюшона.
        Хаджар же прислушался к шепоту своего верного друга. Тот принес новость, что с севера к ним уже приближалось не меньше полусотни бессмертных. Каждый - слабее Харлима, но куда сильнее тех, что развеяла Воля Меча Хаджара.
        Так он называл то, что в его понимании предшествовало Правилу. В конечном счете, он не был уверен, что если использует здесь свое Правило в полной его силе, то…
        Генерал опять вздохнул и посмотрел на мечницу, не собиравшуюся отступать.
        - Через пару минут сюда прибудут пять десятков не очень дружелюбно настроенных воинов. Между мной и вами нет крови. Давайте ограничимся словами.
        Мечница склонила голову на бок, словно пыталась понять, что именно сейчас услышала, а Хаджар едва слышно выругался. В последний раз он общался с другими людьми чуть больше трех веков тому назад. И так уж вышло, что этими смертными являлись северяне, вот генерал и перенял их манеру изъяснятся.
        Мечница снова сделала шаг вперед, а Хаджар, понимая, что та категорически отказывается слушать голос разума, направил Волю Меча в ладонь и взмахнул ей на манер клинка.
        Потоки ветра закружились исполинской волной, где меч танцевал на крыльях парящей птицы из стали и смерти. Она закружилась вихрем вокруг мечницы, а затем разлетелась на сотни метров вокруг, превращая цветущий луг в песчаную пустошь, ровняя с землей развалины домов и зданий, оставив нетронутой лишь стелу.
        В том месте, где стояла мечница, остался единственный островок спокойствия с безмятежно колышущейся травой. И не потому, что та смогла защититься от удара, а потому что у генерала не было ни единого повода причинять ей вред.
        На мгновение поляна погрузилась в тишину, после чего мечница сняла капюшон и слегка склонила голову. Взметнулись её черные волосы, сверкнули зеленые глаза и кукольное лицо с белоснежной кожей отразило лучи солнца.
        - Видевшая славу Дома Ярости Клинка приветствует вас, мудрец, - прошептали её алые губы.
        Но Хаджар всего этого не слышал.
        Все, что он мог - смотреть на неё и пытаться заставить сердце снова биться.
        В горле разом пересохло.
        - Аркемейя? - едва двигались трескающиеся губы.
        Голова…
        Как же болит голова…
        Глава 1829
        Он зашел в дом и, перед тем как жена успела вернуться, убрал меч обратно в подпол. Не потому, что скрывал от неё какие-то нюансы - жена прекрасно знала, чем он занимается в свободное от работы в поле время. Просто… одно дело - знать, и совсем другое - видеть.
        Раньше он не понимал историй о смертных, записанных в бесчисленном множестве свитков и книг библиотек дворцов Седьмого Неба. Почему смертные жили так странно. Почему их женщины отличались от мужчин, а мужчины - от женщин. Почему они разделяли свои обязанности и труд. Почему одни шли умирать в битвах на войне, а другие хранили очаг и растили детей, и все они, если доживали до старости, априори пользовались почетом и уважением.
        И только спустившись сюда, вниз; отказавшись от всего, что когда-то делало его прославленным генералом; став смертным, он понял в чем смысл этого, казалось бы, нелепого и пустого деления.
        Поставив половицу на место, он поднялся и утер капли пота, выступившие на лбу после тяжелой тренировки. За окном уже нашептывала тихие колыбельные молодая осень, рыжими поцелуями украсив недавно цветущее полотно их долины.
        В комнату кто-то вошел. Он повернулся и уже было обернулся, но вовремя заметил несколько нюансов. Родинки в других местах, волосы пахли несколько иначе, иная походка и поза, да и одежда иного кроя.
        Сперва он путал их, но вскоре перестал. Да, они выглядели практически одинаково, но что еще ожидать от сестер-близнецов.
        - Встретила по дороге внука Листовки, - она поставила на стол крынку с молоком. - Опять с палкой и опять с окровавленными ладонями. Мне его дед уже все уши прожужжал, что не хочет еще и внука на войне терять. Ты же знаешь - его брат, четыре племянника и три сына уже погибли.
        Он кивнул. Знал. Век смертных был короток. Иногда он удивлялся зачем они, порой, высаживали на своей земле деревья, если никогда не увидят, как те вырастят и укроют землю тенью в особо непримиримый зной.
        Было в этом что-то, что, наверное, обязательно смог бы объяснить Ляо Фень.
        Как же, порой, бывшему генералу не хватало здесь своего мудрого наставника или… друга? В последнее время он начал сомневаться каким именно словом величать мудреца.
        - И как сестра с тобой живет, - она заправила черную прядь за ухо. Совсем как она… но не она. Удивительные, все же, эти существа - смертные. - Из тебя ведь и раскаленной кочергой слова не вытянешь.
        Он посмотрел в сторону очага. Нужно было заготовить дров к зиме. Поправить забор. И… поправить крышу. Это в первую очередь.
        - Сестра сказала, что задержится в поселке - там рожает молодая. Без браслета.
        Без браслета… не самые лучшие новости для её семьи. Да и всего поселка в целом. Роды незамужней девки, вернее уже - женщины, это всегда к беде. И одно дело если её снасильничали, тогда все, кто может держать в руках хоть что-то, что напоминает оружие, возьмут его в руки и накажут обидчика.
        За годы жизни среди смертных он пару раз видел подобное и уяснил для себя, что то, что боги называли жестокостью, не шло ни в какое сравнение с жестокостью смертных. Другой вопрос, что о справедливости, в отличии от смертных, на Седьмом Небе особо не вспоминали.
        И потому, когда смертные были жестоки, но справедливы, это ощущалось несколько иначе.
        А вот если она понесла по собственн…
        - Еще, кстати, там у ручья какой-то здоровенный парень с топором, - произнесла она спокойно и без запинки. - говорит, вернее - все время орет… В общем, ищет кого-то, кто по описанию очень сильно похож на тебя. Не знаешь никого, кто…
        Почему-то на имя приходило только одно имя - Абендин. Доблестный воин Седьмого Неба и его старый знакомый еще со временем войны у Врат Грани.

* * *
        Хаджар пришел в себя под раскидистым дубом. Тень от кроны укрывала его от солнца, порождая иллюзию эфемерных рыбок, плывущих среди мха и трав.
        Давно он уже не был в лесу. Успел забыть местные запахи и и звуки. Как будто песня, звучащая где-то на самой границе слышимости. Как если бы мир пытался что-то нашептать тебе, рассказать. И достаточно лишь прислушаться и все тайны и завесы мигом слетят, открыв перед слушателем страницы книги природы.
        Таким Хаджар запомнил лес. И таковым он здесь не являлся. Все, что слышал генерал - вовсе не мелодию леса, а жалкое подобие чуждой слуху смертного какофонии, где звуки перемешивались в нелепом подобии настоящей поэзии. А вместо запахов, если не зловоние, то нечто искусственное и сумасбродное, как явно нерадивая попытка выдать неживую розу за нечто прекрасное и уникальное.
        - Отвык, - сам себе коротко сказал Хаджар.
        За последние три века он терял сознание от головной боли ровно ноль раз. Да, в предгорьях, после битвы с Орденом Ворона это происходило пару раз в год, а в стране Севера приступы лишь участились, но стоило ступить на тропу Пруда Отражений, как приступы утихли.
        И вот опять.
        - Аркемейя, - произнесли рядом. - Странное имя. Я никогда прежде не слышала его, хоть и прожила почти сто сорок эпох.
        Хаджар поднял взгляд. Рядом с ним на траве сидели двое. Молодой парень с раскосыми глазами, широкими скулами и низким лбом. Он был одет в такую же броню, что и мечница, разве что вместо сабли держал на коленях ножны с палашом.
        Рядом с ним сидела она.
        Женщина, как две капли похожая на жену Хаджара, но стоило присмотреться и становилось понятно, что это лишь нелепое совпадение.
        Родинки в других местах, волосы пахли несколько иначе и… дурацкое ощущение дежавю.
        - Ты похожа на мою жену, - честно ответил Хаджар демонстрируя запястье с обручальным браслетом.
        - Жена? - переспросила мечница. - Что это? Какой-то зверь?
        - Эрка, - впервые подал голос юноша. - Так мы называем тех, с кем связываем себя узами брака.
        - У смертных есть отдельное название для партнеров на пути развития? - даже её голос звучал похоже, но немного иначе.
        Хаджар огляделся. Помимо них на поляне оказалось еще около полутора десятков воинов в той же броне. А вокруг поднимался лес. Похожий на настоящий, но совсем другой.
        Такие же эмоции вызывала и Эрка. Похожа на Аркемейю, но совсем другая.
        - Не сказать, что это как-то связано с развитием, Эрка… - покачал головой парнишка, после чего повернулся к Хаджару и протянул руку. - Меня зовут Телис, мастер тихих Ручьев и быстрых Рек, я здесь старший.
        - Хаджар, - представился генерал. - Мастер Ветра северных Долин.
        Они встретились взглядами и Хаджар на мгновение утонул в бесконечной бездне, скрытой за ширмой молодого лица. Тот, кто сидел перед ним, был стар. Очень стар. Возможно лишь немногим моложе, чем Хельмер.
        - Очень приятно, мудрец Хаджар, - слегка склонил голову Телис. - И добро пожаловать.
        Генерал обвел взглядом поляну.
        - А куда именно?
        Телис издал звук, похожий на кряканье.
        - Хороший вопрос, Хаджар, - протянул он. - Сейчас нас как только не называют. И бандитами. И повстанцами. Кто-то даже - сопротивлением. Но раньше нас знали, как гвардию Дома Ярости Клинка.
        Глава 1830
        Семнадцать человек. Вот и все, что осталось от былой славы дома мечников в стране бессмертных. Правда, учитывая, насколько в каждом регионе, где бывал Хаджар, отличались количественные меры…
        К примеру, в Лидусе армия из миллиона человек считалась относительно крупной. В Даанатане это и вовсе личная охрана какого-нибудь аристократического клана, а в тех же Чужих Землях если собрать под штандарты десять тысяч человек, то можно огнем и железом пройтись по половине региона.
        Так что, может, в этой стране семнадцать мечников, если те обладали достаточным уровнем могущества, сохраняли некий уровень силы в своем присутствии.
        - И чему вы сопротивляетесь? - решил уточнить Хаджар.
        Эрка, в сторону которой Хаджар старался лишний раз не смотреть, и Телис переглянулись. Последний почесал затылок и скромно улыбнулся.
        - Это сложно объяснить, Хаджар, - произнес он с запинкой. - Для начала нам с тобой надо много обсудить.
        Хаджар скосился в сторону Синего Клинка, который так и не отстегнули от пояса, пока генерал был без сознания. Это могло говорить о двух вещах.
        Первая, куда более приятная для генерала - ему доверяли и просто не представляли, чтобы тот мог причинить вред Дому Ярости Клинка.
        А вторая несколько более… неприятная. В нем не видели угрозы. Есть меч, нет меча - какая разница.
        - Эрка сказала, что ты владеешь Правилом первого ранга.
        Хаджар изогнул бровь в недоумении. Какое-то время они обменивались с Телисом непонимающими взглядами. Бессмертный, видимо, не понимал, что такого он мог сказать, чтобы вызвать такую реакцию, а Хаджар, в свою очередь, вообще ничего не понимал.
        - Ты ведь знаешь, что Правила делятся на ранги?
        Хаджар отрицательно закачал головой. Нет, опять же - он догадывался об этом, но точно не знал.
        Телис вздохнул и снова улыбнулся, на этот раз не столько наивно, сколько немного снисходительно. Не настолько, чтобы это выглядело оскорбительно, но достаточно, чтобы продемонстрировать свое отношение.
        - Правила делятся на ранги, - мечник сходу начал пояснение, хоть его и не спрашивали. - Третий ранг или как его еще называют - Псевдо-Правило. Его сложно отличить от сильной техники Звездного Уровня и все отличие лишь в том, что оно утилизирует не только энергию Реки Мира, но еще и силу души.
        Хаджар слегка дернулся.
        - Правила используют силу души?
        Теперь уже пришел черед Телиса и Эрки удивляться.
        - Разумеется, - кивнул мечник. - Это основная разница между Правилами и Техниками. Последние полагаются только на внешние ресурсы, в то время как Правила в первую очередь соединяют тебя самого с энергией Реки Мира. Именно поэтому в Правилах есть опасность - если превысить определенный уровень не осознав при этом Закона, то можно попросту раствориться в Реке Мира и исчезнуть. И, поверь мне, такое случается куда чаще, чем ты можешь себе представить.
        Хаджар вспомнил слова Бадура о том, что он не видел, чтобы кто-то так быстро, как и он, не только осознал Терну, но еще и начал пользоваться силой души. Но если верить словам Телиса, в коих у Хаджара не было особого резона сомневаться, потому как какой смысл мечнику ему врать, то…
        То, значит, знания Северных Земель, как и некогда знания Лидуса, были ограничены тем уровнем, на котором они находились.
        - И пока используется лишь Псевдо-Правило, - продолжил Телис. - то мастер может даже не замечать, что он тратит на это Силу Души.
        Генерал кивнул. Это лучше укладывалось в ту картину, что мыслил себе Хаджар. После трех сотен лет тренировок на пути к Вратам Бессмертных его понимание собственного Правило углубилось, но вместе с ним появилось и подозрение.
        Подозрение в том, что Бадур и остальные Северяне использовали что-то иное. Не столько качественно иное, сколь количественно, если такое сравнение вообще применимо в данном конкретном случае.
        - Дальше, когда мастер осознает силу свой души и лучше учится её использовать, то он окончательно оформляет свое Правило, - за все время разговора Телис так и не сводил взгляда с Хаджара, что заставляло последнего чувствовать себя несколько некомфортно. - Подобное называется Правилом Третьего ранга. Оно способно изменять реальность на расстоянии в десять шагов. Ну а затем ранги меряются исключительно по размеру площади реальности, которую мастер может подчинить своей воли. Второй ранг - сто шагов. А первый ранг - больше тысячи шагов.
        - Немного напоминает путь от единого с мечом до владеющего мечом, - хмыкнул Хаджар.
        - Единый с мечом? - снова переспросила Эрка. - Владеющий? Что это такое?
        Хаджар посмотрел на девушку с не меньшим удивлением, чем недавно Телис смотрел на него самого.
        - Ты проделал длинный путь, мастер Ветер северных Долин, - снова почесал затылок Телис. - И не удивляйся - большинство из тех, кого ты здесь видишь, были рождены адептами высоких ступеней. Подобные стадии мастерства они прошли еще в младенчестве.
        Удобно… хотя, если вспомнить собственное детство и тот эпизод с Мастером и бочкой с водой, когда на маленького принца свалилась стойка с оружием, то уже тогда он находился на уровне единого с мечом, что и помогло избежать трагедии…
        - Эрка так же сказала, что ты использовал эхо Правила.
        Эхо Правила… видимо так правильно называть то, что Хаджар именовал Волей Правила. Ну ладно - не велика разница.
        - Совсем немногие мастера могут использовать эхо, - с уважением склонил голову Телис. - Тем более те, кто еще не разменял даже первой тысячи лет.
        - Что? - рявкнула Эрка, но тут же понизила голос, едва встретив осуждающий взгляд Телиса. - Он настолько молод?
        Молод… да, наверное, для тех, кто меряет жизнь даже не тысячелетиями, а эпохами - Хаджар все равно, что младенец.
        - И что такое - это эхо? - спросил генерал.
        Телис ответил не сразу, а затем бросил быстрый взгляд в сторону пояса Хаджара.
        - Все равно, что меч в ножнах, - наконец ответил он. - не расчехленный клинок все еще может причинить вред, но он не так силен, как обнаженная сталь.
        - Сталь? - снова переспросила Эрка. - А, точно-точно… это то, что используют смертные вместо артефактов. Помню. Ты рассказывал пару историй.
        Телис посмотрел на Хаджара с выражением лица, на котором отчетливо читалось - « видишь, с чем приходится иметь дело».
        - И, разумеется, тебе лучше держать в секрете тот факт, что вместо энергии Реки Мира ты используешь Терну, - куда тише добавил мечник, Эрка при этом активно кивала. - Видишь ли, после того, как пару десятков эпох тому назад Король покинул свой трон и отправился странствовать по миру смертных, то у нас в стране произошло небольшая гражданская война.
        - Небольшая война - это большое преуменьшение, - добавила Эрка.
        - Ты права, - поднял ладони Телис и повернулся обратно к Хаджару. - Война была действительно большая. Терниты против адептов Реки Мира. Она длилась почти полторы эпохи и в результате если раньше тернитов был каждый десятый из Бессмертных, то сейчас - лишь тысячный и отношение к ним… своеобразное. Да и новых тернитов среди нас не появлялось вот уже… эпох двадцать, наверное.
        - А Терниты тоже могут быть бессмертны?
        Телис только улыбнулся.
        - Это и стало причиной войны, - ответил он. - видишь ли, как бы вы, терниты, не поддерживали бы этой силой свою смертную оболочку, она все равно изнашивается. И поэтому адепты, который сменили плоть на, как говорят мудрецы, кристаллизованный дух, усомнились в том, могут ли терниты действительно именоваться Бессмертными и достойны ли находиться в этой стране.
        - Но Король…
        - У нас есть некоторое негласное табу, - перебил Телис. - никто в стране не обсуждает Короля.
        - Почему?
        - Потому что он скорее просто символ страны Бессмертных, чем действительно её правитель. Мастер Почти Всех Слов на протяжении больше сотни эпох почти не покидал своих земель, а затем и вовсе исчез в регионе смертных, так что страна находится на самоуправлении, что иногда приводит, - Телис окинул поляну печальным взглядом. - к нежелательным последствиям. И вроде бы все об этом знают, но стараются не говорить. И каждое крупное потрясение…
        - Приписывают к воле Короля, - закончил за мечника Хаджар.
        Вот почему Харлим сказал, что Король разрушил Дом Ярости Клинка. Не потому, что так случилось на самом деле, а потому что если ложь повторять достаточное количество раз на протяжении длительного времени, то постепенно и сам начнешь в неё верить.
        - И отсюда мы приходим к нашему главному вопросу? - лицо Телиса помрачнело, а взгляд потяжелел. - Как тернит, которому нет и тысячи лет, смог обрести такое своеобразное знакомство, как Харлим, Изнуряющий Зной, один из мудрецов Дома Золотого Неба?
        Глава 1831
        Хаджар взял небольшую паузу, чтобы все обдумать, но его никто и не думал торопить. Более того, Телис и Эрка продолжали смотреть ему в глаза не отводя своих взглядов. Вроде - ничего не обычного, но ощущение складывалось такое, словно… для них этой паузы не существовало.
        Как если бы общались два самых простых человека и один слегка запнулся во время своей речи. Но для одних вопрос заключался в нескольких мгновения, которые не уместятся на часовом циферблате, а для других…
        Хаджар размышлял не меньше минуты, но Эрка и Телис все еще выглядели так, словно из собеседник просто «запнулся».
        Постепенно генерал начал понимать некоторых Древних…
        - Мы встретились в Море Песка, - начал, наконец, свой рассказ Хаджар. - Так случилось, что в то время, еще не будучи истинным адептом, я принимал участие в поиске Летающего Города. Вернее - того, что от него осталось. А именно - Библиотеки.
        Бессмертные переглянулись.
        - И зачем Харлиму эта библиотека? - спросил Телис.
        Последнее слово он произнес без всякого придыхания или уважения, что ясно давало понять - мечник понятия не имел, что именно это за Библиотека и почему-то кто-то может её искать.
        - Ни для чего, - пожал плечами Хаджар. - Мы просто пересеклись в пустыне волей случая. Харлим охотился за драконом и…
        - Что за дракон? - хором переспросили Телис и Эрка.
        - Да дракон как дракон и… - Хаджар хотел было продолжить, но вдруг понял, что не помнит.
        В его памяти осталась ясная сцена, как он просит Харлима исследовать тушу, чтобы добавить нейросети информацию. Харлим тогда неправильно понял вопроса и сказал, что кроме первого клыка дракона и его Ядра ему больше ничего не требуется. Хаджар от туши отказался.
        Но…
        Он помнил, как Азрея вместо с гепардом, который оказался вовсе не живым, а артефактным созданием, грызли плоть дракона. Помнил беседу с Харлимом и его совет отправиться в оазис Каменных Деревьев, но так и не мог вспомнить, как выглядел дракон.
        Нахмурившись, Хаджар отдал приказ нейросети.
        [ ЗАПРОС ПРИНЯТ… ОБРАБАТЫВАЮ ЗАПРОС… ЗАПРОС ОБРАБОТАН…
        ПОИСК В БАЗЕ ДАННЫХ.
        РЕЕСТР - «МОРЕ ПЕСКА». КАТАЛОГ «ВСТРЕЧА С БЕССМЕРТНЫМ». ПОИСК ПО КЛЮЧЕВЫМ СЛОВАМ.
        «ВНЕШНИЙ. ВИД. ДРАКОН».
        ПОИСК ЗАВЕРШЕН.
        СОВПАДЕНИЙ НЕ НАЙДЕНО.
        ПОВТОРЯЮ ЗАПРОС.
        ЗАПРОС ПОВТОРЕН.
        СОВПАДЕНИЙ НЕ НАЙДЕНО.
        АНАЛИЗ БАЗЫ ДАННЫХ…
        АНАЛИЗ ЗАВЕРШЕН.
        ЦЕЛОСТНОСТЬ ДАННЫХ ПОВРЕЖДЕНА.
        ПОВТОРНОЕ СООБЩЕНИЕ ДЛЯ НОСИТЕЛЯ:
        ЦЕЛОСТНОСТЬ ДАННЫХ ПОВРЕЖДЕНА. ]
        Хаджар нахмурился еще сильней. За все века странствий и использования нейросети (пусть в последние годы он и пользовался ей исключительно для того, чтобы внутри своего подсознания вести бесконечные тренировочные битвы против Древних) он еще не встречал подобного сообщения - « Целостность данных повреждена».
        Во время жизни калеки в мире Земли он никогда не интересовался высокими технологиями, но даже его скудных познаний в этой области было достаточно, чтобы понять смысл этой ошибки.
        - Когда целостность была нарушена? - задал второй вопрос Хаджар.
        [ ЗАПРОС ПРИНЯТ… ОБРАБАТЫВАЮ ЗАПРОС… ЗАПРОС ОБРАБОТАН…
        АНАЛИЗ БАЗЫ ДАННЫХ…
        АНАЛИЗ МЕТАДАННЫХ…
        АНАЛИЗ БАЗЫ ДАННЫХ… ЗАВЕРШЕН.
        АНАЛИЗ МЕТАДАННЫХ… ЗАВЕРШЕН.
        ПОВРЕЖДЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ ДАННЫХ:
        ~1000 … 10000… 100000… N ЛЕТ НАЗАД.
        АНАЛИЗ ХАРАКТЕРА ПОВРЕЖДЕНИЯ…
        АНАЛИЗ ЗАВЕРШЕН.
        ПОВРЕЖДЕНИЕ САНКЦИОНИРОВАНО.
        СТРУКТУРА СИСТЕМЫ СОХРАНЕНА. УГРОЗЫ НОСИТЕЛЮ НЕТ.]
        Хаджар дернулся и помотал головой. Как нейросеть могла быть повреждена даже хотя бы тысячу лет назад, если он столько даже и не жил.
        Или, может, Павел Коваль, тот врач в мире Земли, что устанавливал ему эту непонятную железяку, предварительно запустил в ней какое-нибудь огромное количество циклов обучения.
        Вроде так писали всякие рекламные буклеты об очередных успехах искусственного интеллекта. Что-то об очередном цикле обучения.
        Но если это так, то…
        - Кто санкционировал повреждение и какой объем поврежден?
        [ ЗАПРОС ПРИНЯТ… ОБРАБАТЫВАЮ ЗАПРОС… ЗАПРОС ОБРАБОТАН…
        ПОВРЕЖДЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ ДАННЫХ ИЗНАЧАЛЬНО - 99.95%ОВ.
        ТЕКУЩИЙ УРОВЕНЬ ПОВРЕЖДЕНИЙ - 8.4%
        ЦЕЛОСТНОСТЬ ДАННЫХ ПОЧТИ ВОССТАНОВЛЕНА.
        ЦЕЛОСТНОСТЬ ДАННЫХ. САНКЦИЯ - НОСИТЕЛЬ.
        ПОВТОРЕНИЕ СООБЩЕНИЯ ДЛЯ НОСИТЕЛЯ.
        САНКЦИЯ - НОСИТЕЛЬ.
        САНКЦИЯ - НОСИТЕЛЬ…
        САНКЦИЯ - НОСИТЕЛЬ….
        САНКЦИЯ - НОСИТЕЛЬ……

* * *
        Он стоял посреди широкого плато. Дул ветер. Тот верным псом кружил вокруг своего товарища, иногда облизывая ладони и лицо холодным, слегка влажным языком.
        Над головой плыли облака. Безмятежные и спокойные они омывали изнуренную зноем земли ласковыми слезами весенней капели. Она неуловимой, тонкой мелодией звучала на листьях и травах.
        Солнце - Ирмарил, вечно бегущий за своей возлюбленной, сражался с натиском наступавшей ночи. Ведь он пока еще так и не догнал свою суженную и не хотел отступать. И так каждый день. Год за годом. Век за веком. Эпоху за эпохой.
        Наверное из всех богов, лишь к Ирмарилу он мог проявить сострадание.
        - Учитель…
        Он обернулся. Позади него стоял воин почти двух метров ростом, покрытый сотней шрамов, в грубой броне и с широким мечом в ножнах у бедра. Сколько тысяч лет минуло с тех пор, как мальчишка стоял рядом с ним и стучал палкой по обломку каменной скалы.
        И сколько тысяч лет минуло с тех пор, как этот мальчишка обрел Терну и отправился странствовать по миру, сражаясь с тем, что он считал несправедливым и недостойным. И сколько тех, кто встал под его штандарты и тоже начал стучать палкой по обломку скалы.
        Как же он назвал дом, куда привел всех их? Что-то связанное с яростью и клинком.
        - Я тебе не учитель, - покачал он головой и вернулся к созерцанию долины.
        Они редко виделись. Их пути почти не пересекались на просторах Безымянного Мира. У Черного Генерала - свой путь, у мальчишки, ставшего воином и главой дома - свой. Но удивительно, как часто находили сопряжение их дела. И вот сейчас, перед началом второй войны с небесами, они снова, как и многие тысячи лет назад, стояли здесь.
        Потому что так было надо.
        Потому что другого пути не было.
        Он посмотрел вниз, под холм. Там уже собрались его офицеры, а позади них - вплоть до самого горизонта, армия тех, кто отважился выступить против гнета… даже не узурпаторов и тиранов, а тех, кому было просто все равно. Наплевать.
        Нет, за свою немалую жизнь, он понял, что нет нужды страшится дорвавшихся до власти псов. Их рано или поздно сожрут те кто злее и сильнее. Но куда страшнее ленивые и жадные неумехи, которые просто напросто влачат свое существование из старого дня - в новый. И так год за годом, век за веком, эпоха за эпохой.
        Вот они - опасны. Ибо не совершают столь великого зла, чтобы вскипела кровь угнетенных мужей, но при этом вся та гниль и тлен, что они взращивают, всё копятся и копятся, пока не обрушатся потопом на головы тех, кто искусился теми же ленью и жадность.
        Не начал ли он говорить так же, как Ляо Фень.
        - Держи, - он кинул под ноги мальчишке камень. Старую скрижаль. - Здесь все, что тебе надо знать.
        Мальч… нет. Воин кивнул и поднял камень, убрав тот за пазуху.
        - Как прекрасны эти горы, - выдохнул он, окидывая взглядом просторы, омытые дождями и светом Ирмарила.
        - Да, - согласился воин и спустя несколько секунд добавил. - если мне суждено умереть, я хотел бы лежать здесь… Как думаешь, Учитель…
        Он не стал перебивать воина, чтобы в который раз напомнить, что не является его учителем. Да и смысл - воина это, кажется, нисколько не заботило.
        - … какое у них название?
        Он лишь пожал плечами.
        - Не думаю, что у них оно есть.
        Воин прикрыл глаза и погрузился в шум ветра.
        - Тогда я буду тем, кто их назовет. И раз уж сейчас над нами тень, то пусть будут - Черными.
        - Не слишком оптимистично.
        - Нет, Учитель. Наоборот. Там, где самая тяжелая тьма, где непроглядный мрак, где нет ни намека на свет, всегда загорается самая яркая искра надежды.
        Он хмыкнул. Слова достойные Ляо Феня.
        - И кто тебя этому научил?
        Воин только улыбнулся.
        - Вы, Учитель. Тогда, когда показали мне, простому деревенскому мальчишке, первый удар меча.
        Он ничего и никому не показывал…

* * *
        Хаджар встряхнул головой, поборов резкую вспышку боли, а затем с удивлением обнаружил у себя за пазухой что-то холодное и каменное.
        И… о чем его спрашивали?
        Ах да, о драконе. А что он ответил? Что не помнит деталей. Можно было бы, конечно, уточнить у нейросети, но даже спустя столько веков он все еще не доверял этой непонятной железяке.
        - Не помню, что именно за дракон, - пожал плечами Хаджар. - Но Харлиму требовались первый клык и Ядро. И он что-то говорил о…
        - Законах, - перебил Телис, после чего повернулся к Эрке. - Все складывается, дорогая. Золотое Небо действительно намеревается…
        Но Эрка лишь трясущейся рукой указывала на скрижаль, которую Хаджар достал из-за пазухи и внимательно разглядывал.
        Глава 1832
        Когда-то очень давно он получил её от Черного Генерала. Но не понимал, какой в ней смысл. Изначально не разобрав письмен на ней, затем он понял, что это самые обычные военные указания. Какой отряд за какой участок фронта несет ответственность и что делать при тех или иных ситуациях.
        Ничего необычного. Хаджар, в бытность генералом тоже раздавал подобные указания. Разве что не высеченные в камне, а написанные на пергаменте. Так было удобней. Но у каждой эпохи свои нюансы.
        - Это… это… - едва не задохнулся Телис и протянул руку. - Могу ли я посмотреть на эту скрижаль, Хаджар?
        Вопрос о драконе и Харлиме как-то сам собой ушел на задний план. Генерал только пожал плечами и протянул камень мечнику. Он даже и забыл, что таскал его с собой… или не таскал? В том плане, что скрижаль лежала в его пространственном артефакте, который перестал работать с момента перехода границы северных земель.
        И с того момента Хаджар смог унести с собой через Пруд Отражений только меч и то, что было на нем самом. Простые одежды, фенечки в волосах, обручальный браслет и… все.
        То, что было нажито за годы странствий осталось в регионе смертных. Да и до Врат Бессмертных он добирался целых три века - практически половину своей жизни. Так что наличие этой скрижали не име…
        - В этом нет никакого смысла! - воскликнула Эрка, вертевшая каменюку как неопытный солдат - карту. То вверх тормашками поднимала, то снова переворачивала, смотрела под разными углами и… ничего. - Это просто военные указания! Здесь нет никаких знаний!
        Знаний… да, Харлим что-то говорил о том, что Черный Генерал передал своему первому ученику скрижаль со всеми своими знаниями.
        Но тут сразу поднималось несколько вопросов. И самый первый из них, одновременно и самый каверзный, а кого из них считать первым учеником? Если Эрхарда, которого воскресили во время битвы с мертвецами у стен Даанатана, то никакой скрижали у того не было.
        Да и вообще, учитывая возраст Черного Генерала и уровень его умений, как величайшего мечника Безымянного Мира, то даже при использовании самой могучей и невероятной магии не получится уместить все знания последнего на скрижаль.
        Глупость какая-то…
        - Извини, Хаджар, - Телис улыбнулся, забрал камень у Эрки и протянул обратно Хаджару. - Мы немного встревожены твоим появлением здесь, так что воспринимаем все слишком остро.
        Генерал кивнул и забрал обратно камень. Но стоило его пальцам коснуться немного влажной поверхности, как скрижаль обратилась в щебень. Черный, как в горах Балиума.
        Может быть это такая шутка от Хельмера, который каким-то образом подсунул ему древний артефакт.
        - Вы говорили, что тернитов здесь раньше было намного больше, - решил перевести тему Хаджар, провожая взглядом уносящуюся по ветру пыль, которой обернулся щебень. - Но как они сюда попадали, если не могут пройти испытание Небес и Земли?
        Телис и Эрка снова переглянулись, после чего девушка взмахнула копной волос и что-то сказав на незнакомом языке, отправилась к остальным воинам, оставив Хаджара и Телис наедине.
        Мечник уселся рядом с генералом и тоже прислонился спиной к дереву.
        - Для начала, Хаджар, я должен сделать небольшое пояснение, - протянул мечник. - Чтобы призвать испытание не обязательно забираться на самый верх пути развития адепта и становится Пиковым Небесным Императором.
        Хаджар кивнул. У него имелось несколько своих мыслей на этот счет. В своей жизни он встречал достаточное количество адептов, которые побеждали противников на ступень, а то и полторы выше себя.
        И, в то же время, он видел и Бессмертного в аномалии, вряд ли способного составить конкуренцию горцам на границе Северных Земель.
        И если все это взвесить, то становилось абсолютно непонятным наличие некоей границе в виде Пикового Небесного Императора.
        - Для призыва испытания достаточно обладать силой, способной его… призвать. Прости, я никогда не был силен в риторике, так что могу повторяться, - развел руками Телис. - И что касается самого испытания, то оно не то, чтобы одинаково для всех. К примеру - у демонов и зверей, оно выглядит совсем иначе.
        Хаджар вспомнил, как они с Аркемеей помешали в Городе Демонов одному из демонов стать бессмертным. И испытание последнего действительно имело несколько иное содержание.
        - То же касается и тернитов, - продолжил мечник. - они проходят… проходили совсем иное испытание и, более того, никогда не оказывались во внешних землях. Обычно они сразу появлялись на границе второго региона. Так что неудивительно, что стражники внешней стены несколько с подозрением отнеслись к твоей персоне.
        Хаджар прищурился. Он не помнил, чтобы описывал Эрке и Телису детали своего появления в стране Бессмертных.
        - Ты принадлежишь Дому Ярости Клинка, - пояснил Телис. - и не спрашивай, как это проявляется. Мы не носим волшебных нательных гербов или печатей, как остальные представители или слуги домов. Но при этом мы всегда знаем, когда видим одного из нас. Пусть Золотое Небо и научилось подделывать эту нашу особенность, что в свое время стало неожиданностью для Дома и…
        Телис замолчал и немного печально вздохнул. Хаджар дал тому время, чтобы справиться с эмоциями.
        - Мы почувствовали твое появление, но пойми правильно - с момента, как Золотое Небо вместе с другими домами не… - Телис пропустил слово и, мотнув головой, продолжил. - В общем, давно уже никто не появлялся в Стране Бессмертных, кто имел бы к нам отношение. Так что мы решили, что это очередная уловка Золотого Неба, чтобы выманить нас из укрытия. Но наши шпионы доложили, что из дома Золотого Неба к внешним землям отправился лишь Харлим. Он, конечно, силен, но далеко даже не в первой сотне сильнейших мудрецов страны, так что для ловушки выглядело весьма скромно. Это заставило нас собрать почти всех, кто еще не сошел с пути Ярости Клинка и отправиться сюда.
        Теперь стало понятно, почему на поляне находилось едва ли не два десятка мечников…
        - Мы думали выждать, но Эрка, - Телис посмотрел на спину смеющейся девушки, что-то жарко обсуждавшей с другими бессмертными. - Она весьма вспыльчивая и своенравная. Вот и нарушила приказ и отправилась одна. И, по её словам, подумала, что к нам хотят внедрить лазутчика, так что решила сама проверить твой меч. В конце концов, нашу способность чувствовать других воинов Дома еще можно подделать, но вот саму Ярость Клинка - на это не способны даже мастера Золотого Неба. И когда она убедилась, что в основе твоего пути меча действительно лежит наша Ярость, то привела тебя сюда.
        В основе меча… Та тень Бессмертного на вершинах Балуима действительно дала очень многое его пути меча. И, наверное, слова Телиса несли в себе простую правду - если бы не Тень, то Хаджар никогда бы не добился того, что имел сейчас.
        Мастер в Лидусе лишь направил его стопы на путь, но сам путь оформил в нечто крепкое и нерушимое именно Бессмертный в Черных Горах.
        - А что до тернитов и их испытаний, - Телис вернулся к изначальной теме. - то мне здесь нечем с тобой поделиться. Разумеется, наш Дом всегда славился именно мечниками-тернитами, но их всех, почти каждого, выкосило Золотое Небо. А уж знания о пути развития Терны они и вовсе уничтожили. Так что…
        Телис снова замолчал.
        Что-то кольнуло в груди Хаджара. То инстинктивное чувство, всегда дающее подсказку, когда на горизонте замаячила очередная мерзкая интрига.
        Пути развития Терны.
        Дом с мечниками Тернитами.
        Отдельные испытания и… скрижаль Черного Генерала.
        И как-то само собой слова Хельмера о том, что в стране бессмертных им требуются артефакты превратились в нераспознаную подсказку. Зачем Хаджару артефакты, если у него есть Правило и Терна?
        Но, с другой стороны, он понятия не имел, как ей правильно пользоваться.
        - Ты сказал, что почти всех, - уточнил Хаджар.
        - Да, - согласился Телис. - Золотое Небо всегда пыталось выкрасть наши знания, но в итоге им удалось даже больше. Они истребили всех мудрецов нашего дома, но того, что хранил мудрость Терны… его они пленили и кто знает, сколько знаний смогли вытянуть за эти эпохи.
        Хаджар посмотрел в сторону высоких стен второго региона. И почему он не был удивлен…
        Глава 1833
        Хаджар поднялся на ноги и уже почти призвал тропу ветра, как до его плеча дотронулся Тэлис. Не сильно, но достаточно, чтобы понять намек. И, что удивительно, Хаджар почувствовал давление мистерий меча воина.
        Не направленное против него, а скорее как данность, присутствующая просто потому, что существует. И впервые за долгие годы, даже если взять в расчет век в предгорьях Северных Земель, Хаджар ощутил действительно достойного мечника.
        Его рука непроизвольно к рукояти клинка. Он не испытывал враждебности к Тэлису, но его дух воина требовал немедленного состязания. Радости битвы с кем-то, кто может ответить взаимностью.
        И, судя по короткой вспышке стали в глазах бессмертного мечника - он ощутил тот же прилив боевого запала.
        Отняв ладонь, Тэлис слегка улыбнулся.
        - Не так часто на нашем ранге можно встретить кого-то, с кем захочется провести честный спарринг, - с небольшой тоской произнес Тэлис.
        Хаджар теперь куда лучше понимал силу мечника. И она находилась далеко за пределами возможностей Харлима, который, как понимал генерал, обладал третьим рангом.
        - А каким…
        - Что ты знаешь о рангах бессмертных, мастер Ветер северных Долин? - перебил воин.
        Хаджар только пожал плечами.
        - Знаю, что они делятся на девять уровней, - ответил Хаджар и добавил. - и что в каждом из регионе живут представители трех уровней. Чем больше сила - тем ближе к первому региону.
        Тэлис кивнул.
        - Значит - почти ничего, - вынес вердикт мечник. Он вернулся к дереву и снова прислонился к нему спиной. Дул ветер, качая кроны, пытаясь создать иллюзию того, что окружающий мир реален. - Регионы действительно делятся на три ступени, но лишь по той простой причине, что девятый ранг - это вообще не совсем бессмертный, а скорее некая переходная точка. Когда адепт уже скинул оболочку плоти и облачился в чистую энергию Реки Мира, но все еще не может даже почувствовать силу своей души.
        Хаджар бросил быстрый взгляд в сторону стен, после чего повернулся обратно к Тэлису. Как он успел усвоить за века странствий - информация никогда не бывает лишней.
        - Поэтому, по сути, деление начинается с восьмого ранга, - продолжил Тэлис. - И если использовать метафору, то между каждым рангом пролегает невероятных размеров пропасть. Но даже эта пропасть не идет ни в какое значение между разницей нечетного и четного ранга.
        - Нечетного и четного? - удивился Хаджар.
        Тэлис снова кивнул.
        - Чтобы перейти с четного на нечетный ранг недостаточно сделать количественный переход - накопить больше силы, техник, знаний, мистерий. Нет. Будь это так - то сила бессмертного мерилась бы исключительно его возрастом.
        Слова мечника звучали вполне логично. Если бы бессмертные могли, как и смертные, делать количественные переходы внутри пути развития благодаря накопленной силе, то заперевшись в какой-нибудь уеденной пещере каждый бессмертный, рано или поздно, обрел бы невообразимое могущество.
        - Требуется качественный переход, - Тэлис с некоторым сожалением посмотрел на своих подопечных, все еще болтавших с Эркой. - Именно поэтому существуют дома и мудрецы, обучающие бессмертных. Именно поэтому мы отправляемся в странствия по нашей стране, рискуем своим бессмертием в аномалиях, посещаем миры демонов и духов. Потому что без всего этого бессмертный навсегда окажется заперт на одном уровне.
        - Я думал, что многим достаточно и того факта, что они забрались так высоко.
        Тэлис усмехнулся и поднял голову к небу.
        - Этот мир, какое бы он имя не носил, Хаджар, за всей ширмой своей сложности скрывает простую истину - сильный пожирает слабых.
        Хаджар прищурился. К чему бы эти философствования.
        - Прежде, когда еще не был создан дом Золотого Неба, то у бессмертных не было детей, - Таэлис внимательно следил за собирающимися в кучу облаками, создававшими иллюзию скорого прихода дождя. - И приходя сюда лишь единицы оставались наслаждаться безвременьем. Остальные стремились дальше. Стремились подняться на Седьмое Небо.
        Воин замолчал, давая понять, что можно задать вопрос не рискую перебить. И этот вопрос давно уже мучил Хаджара.
        - Для чего? - спросил генерал. - Для чего бессмертным вознесение на Седьмое Небо.
        Усмешка Тэлиса стала шире и пропиталась горечью.
        - Потому что каждый, кто жил в регионе смертных, попадая сюда, рано или поздно замечает, что созданные энергией деревья, трава, ветер, свет, даже мы сами - не реальны. Мы как обретшие плоть иллюзии. Простые миражи. Некоторые даже называют нас ходячими аномалиями.
        - А на Седьмом Небе?
        - А на Седьмом Небе - там жизнь. Там все реально, Хаджар. Да, оно тоже зависит от энергии, но она не такая чистая, как здесь. Вернее даже - она совсем не как здесь, - Тэлис отошел от дерева и подошел к Хаджару, встав рядом над краем обрыва, с которого открывался вид на долину. - Там души настолько тесно переплетаются с энергией, что создают другую реальность. Иную. Не такую, к какой мы привыкли, но реальность.
        Хаджар промолчал. Разговор начал затрагивать темы, над которыми требовалось поразмыслить перед тем, как составлять свое мнение.
        - А теперь представь, что в стране, откуда все пытаются сбежать, начинают появляться те, кто не видел никогда иной картины. Представь, что у тех, кто слишком слаб волей, чтобы продолжить восхождение по тропе, начинает появляться новый смысл жизни. Ведь ничто не придает такого же стимула, как дети, Хаджар. И вот эти дети вырастают, заменяют своих родителей, которые отдают им все, включая, в конце концов, самих себя и…
        Тут же Хаджар не выдержал и перебил.
        - Харлим сказал мне, что для рождения ребенка нужна энергия.
        Тэлис снова кивнул.
        - Сильный пожирает слабого, - повторил мечник. - Для рождения ребенка в стране бессмертных наша страна высасывает соки из региона смертных. Крушение империй, вымирание регионов, исчезновение целых рас - все это из-за рождения бессмертных детей. Но на этом процесс не останавливается, Хаджар. Чтобы ребенок вырос, ему нужно еще больше энергии. И как думаешь, откуда она берется?
        - От родителей.
        - Именно, - хмыкнул мечник. - Так что дети бессмертных выполняют сразу две функции - они иссушают регион смертных, отрезая приток бессмертных. И одновременно с этим сокращают поголовье тех, кто уже здесь и мог бы стремиться дальше.
        Хаджар нахмурился.
        - Я понимаю, к чему ты клонишь, но…
        - Но это действительно не выглядело бы, как чей-то чудовищный план, - взгляд Тэлиса стал неожиданно твердым. - Если бы не один маленький нюанс, Хаджар. Дети бессмертных не могут иметь своих собственных детей. И, если страна бессмертных пожирает смертных, то как ты думаешь, кто питается энергией бессмертных?
        Седьмое небо…
        Генерал выдохнул и покачал головой. Нет, его нюх вовсе не притупился, и он все еще чувствовал вонь интриги, но то, о чем говорил Тэлис… это ведь не какой-то сложный план старого Императора, ордена фанатиков или очередного Древнего.
        Нет.
        То, о чем говорил мечник, это интрига куда больше уровня. Такая, какую не могут помыслить и создать простые жители и обитатели Безымянного Мира, к коим, в данном случае, можно отнести и древних.
        Но тогда получается, что Седьмому Небу должно быть выгодно появление большего количества бессмертных, а из слов Тэлиса получается, что появление детей бессмертных вредит абсолютно всем.
        Ведь из-за них - меньше смертных, а значит - меньше бессмертных и, как следствие, меньше обитателей Седьмого Неба.
        Как незаметная клетка вируса постепенно размножаясь разрушает весь организм, так и факт существования детей бессмертных постепенно, сквозь эпохи, приводит к вымиранию Безымянного Мира.
        Но тогда…
        - Не спрашивай зачем и кому все это надо, - Тэлис буквально предсказал незаданный вопрос Хаджара. - Меня никогда не интересовала эта деталь. Мы видели несправедливость в таком укладе и сражались против него. Этого достаточно, чтобы не сходить с тропы воина и не запятнать своей чести.
        На какое-то время они замолчали. Хаджар всегда привык в вопросах интриг в первую очередь искать выгодаприобретателя подобных махинаций, но в данном случае… в данном случае он попросту даже не знал с какой стороны смотреть на проблему.
        - Но мы немного отдалились от изначальной темы, - встрепенулся Тэлис. - Ты силен, Хаджар. Сильнее большинства из тех, кого я встречал. А встречал я многих… но я не уверен, что ты обладаешь силой, равной Королю, чтобы противостоять всем Титанам сразу.
        - Титаны?
        - Так мы называем обладателей Первого ранга, - пояснил Тэлис. - Харлим, которого ты встретил, обладает силой четвертого ранга. Может быть, конечно, он перешел не третий, но пока еще не укрепился в нем. Я, в свою очередь, владею именно третьим рангом. И, поверь мне, если бы мы сошлись в битве, то меня одного хватило бы, чтобы сковать тебя боем на достаточно длительное время. Так что, Хаджар, даже у тебя не получится просто пройти сквозь ворота и силой добиться желаемого.
        Хаджар посмотрел на Синий Клинок, так и не покидавший ножен. Если он обнажит меч, то… нет, наверное, пока что это все еще не лучшая идея…
        - И какой у вас план? - спросил, наконец, генерал.
        Глава 1834
        Тэлис немного стушевался. Он неловко улыбнулся и отвернулся в сторону.
        - После падения дома мы на какое-то время затаились, - начал он откуда-то совсем издалека. - а затем на нас объявили охоту, так что было немного… не до этого. Только недавно, когда всех начал заботить приближающийся Парад Демонов, мы стали думать о том, чтобы отомстить Золотому Небу. Так что над планом мы размышляли самую малость, Хаджар. Лет сто, не больше.
        Генерал едва не поперхнулся. Даже учитывая, что его возраст измерялся веками, сто лет - далеко не то, что он мог себе позволить назвать « самой малостью».
        Тэлис внезапно прищурился и всмотрелся в лицо собеседника.
        - Обычно, когда упоминаешь Парад Демонов, люди хоть немного, но реагируют, а ты… - бессмертный склонил голову на бок, помолчал, а затем выругался. На языке, которого Хаджар не знал, но в интонациях, в данном случае, не ошибешься. - Вечность… ты ведь не знаешь о Параде Демонов.
        Хаджар не стал уточнять, что о Параде Демонов он узнал еще до того, как стать адептом. Впервые о нем он услышал от Крыла Ворона, пришедшего в секту Черных Врат. И… Вечерние Звезды, иногда Хаджару казалось, что это произошло где-то не в этой жизни…
        И после этого он столько раз о нем слышал, что уже мало обращал внимания.
        - Я в курсе, что это сопряжение четырех миров, - пожал плечами Хаджар.
        - Сопряжение миров, - фыркнул бессмертный. - Для начала мир один и не существует других миров, кроме Безымянного.
        Хаджар и это слышал. Более того - в основном от Хельмера, не забывавшего напоминать о подобном нюансе едва ли не раз в месяц. Вот только как быть с прошлым Хаджара?
        Порой он позволял себе поразмышлять над этим вопросом, но каждый раз заходил в тупик. В том, что мир Земли существовал Хаджар не мог себе даже позволить усомниться, потому что он в нем жил, чувствовал, слышал, видел - впитал в себя его весь без исключения и…
        « Пойдем гулять?»
        «Это не самая светлая идея, Елена. Не думаю, что медсестры меня…»
        «Да брось. Смотри какое симпатичное кресло. Даже на колесиках. Или думаешь, что в коридоре есть посты медсестер с такими же и нас ждет погоня?»
        И звонкий смех звучал где-то в глубине души, согревая иссеченное битвами и ветрами сердце и…
        - Хаджар?
        Генерал вздрогнул и посмотрел на бессмертного, в глазах которого отражалось легкое беспокойство.
        - Извини, - вздохнул Хаджар и потер виски. - Иногда голова болит.
        Вместе со словами боль, словно испуганный пес, сжалась и исчезла, а вместе с ней и эхо старых воспоминаний.
        Тэлис еще какое-то время разглядывал собеседника, после чего тряхнул копной волос и продолжил:
        - Если это все, что ты знаешь о Параде Демонов, то это… в целом, да, все, что надо о нем знать. Четыре сферы будут сопряжены, и граница между ними практически истлеет.
        - Кажется, именно это я и сказал.
        - Да, - не стал отрицать Тэлис, после чего положил ладонь на эфес клинка и встал рядом с генералом на краю обрыва. - А теперь представь, что границ нет не только между смертными и бессмертными, но между богами, демонами и духами.
        Чутье подсказывало Хаджару, что он упускал какую-то маленькую деталь, но вот какую…
        - Ты когда-нибудь бывал в аномалии?
        Глаза Хаджара расширились, после чего он выругался. Не так смачно, как мог бы, но в достаточной мере, чтобы мечник улыбнулся.
        - Все верно, Хаджар, - кивнул Тэлис. - Законы Неба и Земли не дают жителями четырех сфер вмешиваться в дела друг друга больше, чем позволяют хитрость и возможность использовать чужие руки. Но Парад Демонов нивелирует эту границу. И только вообрази все те сокровища, что таят в себе прежде запертые сферы. Демоны хлынут в страну бессмертных, духи - в мир демонов, бессмертные начнут бродить среди богов, а смертные… им я не завидую.
        - Но перемещение между сферами это ведь не на перекрестке нужную дорогу выбрать, - протянул Хаджар.
        - Именно! - воскликнул Тэлис. - Ты абсолютно прав, Хаджар. Даже во время Парада Демонов требуются определенное количество ресурсов, силы или знаний, чтобы преодолеть пусть и истончившийся, но все еще - разделительный барьер между сферами. Так что все, в ближайшее время, учитывая что до Парада осталось буквально мгновение, будут заняты именно этим. Подготовкой к нему.
        Мгновением… хотя, в данном случае, слова Тэлиса почти совпадали с ощущением Хаджара.
        Год и один день… вернее - уже всего год.
        Генерал посмотрел на искусственное небо, где фальшивые облака бороздили мираж далекой синевы.
        Когда-то давно он заключил сделку - отдал большую часть своего жизненного пути, сократив его до шести веков. И скоро придет час расплаты по счетам. У него в запасе оставалось лишь немногим больше того самого года.
        - И как это связано с вашим планом? - Хаджар вернул тему в изначальное русло.
        Тэлис ответил не сразу, выдержав небольшую паузу для раздумий.
        - После разрушения дома мы не просто скитались по стране, Хаджар, - спустя несколько секунд ответил мечник. - мы пытались вернуть все то, что было награблено младшими домами. Где-то нам улыбалась удача, где-то нет, но мы смогли добыть свитки, касающиеся Парада…
        Мысленно Хаджар выругался еще раз. Он, опять же, был бы сильно удивлен, если бы они вернули что-то другое, а не знания, касающиеся, скорее всего, кульминации путешествия одного Лидусского Принца.
        - В них описываются разнообразные способы перехода между сферами и то, что для этого требуется, - договорил Тэлис.
        - Я не очень разбираюсь в укладах вашей страны, но разве у Золотого Неба нет своих знаний?
        - Разумеется есть, - кивнул мечник. - разница лишь в том, что Дом Ярости Клинка один из самых древних, если не древнейший. И те знания, которыми обладали наши мудрецы, они как… как океан, на фоне прудов, коими обладают остальные дома.
        - Красивое сравнение, но в чем суть?
        - Суть в том, что эти свитки, Хаджар, смогут помочь нам попасть в Дом Золотого Неба. Мы выдадим себя за торговцев и…
        Хаджар хлопнул себя ладонью по лицу. Когда-то давно, будучи простым практикующим, он полагал, что истинные адепты едва ли не боги. Затем, став адептом и сам, он видел в Небесных Императоров, способных взмахом ладони разрушить половину Даанатана, едва ли не волшебных созданий. Ну и, разумеется, в Чужих Землях, на границе Северного Края, он грезил о том, что в стране бессмертных обитают сплошь мудрецы, преисполненные знаний и пониманий сути.
        Но каждый раз, каждый, о Высокие Небеса, раз, когда он оказывался там, где прежде бывали лишь его фантазии, Хаджар убеждался в том, что, по сути, вокруг мало что менялось.
        За ширмой ложных декораций и надуманных конструкций, оставались все те же люди и лишь единицы из них менялись по отношению к простым обитателям Лидуса.
        Увы, обычно с такими людьми Хаджар либо сражался плечом к плечу, либо… лицом к лицу.
        - Правильно ли я понимаю, Тэлис, что вы, учитывая, что Дом Золотого Неба располагает таинственным способом вычислять последователей Ярости Клинка, собираетесь проникнуть в их обитель, используя свитки, которые мало того, что принадлежат вашему дому, о чем все знают, так еще и были дважды украдены, сперва у вас, а затем - вами.
        - Понимаю, как это звучит, но у нас есть пара подставных людей и…
        Хаджар выругался еще раз. И после всего услышанного это его называли безумным?
        - Это просто наметки плана, - развел руками мечник. - говорю же, мы занимались его разработкой всего каких-то сто лет. За это время не то, чтобы можно было придумать что-то путное.
        Хаджар посмотрел на мечника, затем на остальных обладателей герба Ярости Клинка, выругался в третий раз и, развернувшись, начал спускаться со склона.
        - Хаджар? - донеслось ему в спину.
        - У меня нет столько времени, Тэлис, - ответил, не оборачиваясь, генерал, после чего тихо добавил себе под нос. - у меня даже двух лет не осталось…
        Глава 1835
        Хаджар чувствовал, что Эрка и Тэлис следовали за ним, спрятавшись в чем-то, что отдаленно напоминало стандартные техники сокрытия адептов, только в более изощренной форме. И, если бы не Терна, позволявшая осознавать мир вокруг себя в его полной и незамутненной форме, то Хаджар, скорее всего, не заметил бы их.
        Как когда-то давно он не смог заметить метку Харлима, оставленную бессмертным после их мимолетной встречи в Море Песка. По той простой причине, что когда генерал научился ощущать мир вокруг себя, то эта метка уже была на нем и он не мог отличить её от части себя. Иными словами, ощущения Терны, мистерий или энергии Реки Мира - это совсем не то, что глазами смотреть или обладать абсолютным знанием.
        Кстати, о знании. Того, что Хаджар выяснил от Харлима и мечников Дома Ярости Клинка вполне хватало, чтобы составить очередной…
        - М-м-м, - раздалось рядом с ухом. - судя по твоему лицу, ты опять придумал какой-то очень разумный, граничащий с полной идиотией, план.
        Хаджар скосил взгляд в сторону левого плеча. Там, развалившись на миниатюрном стульчике, потягивал вино из еще более миниатюрной бутылки совсем уж крохотный Хельмер.
        Генерал вскинул брови в неподдельном удивлении.
        - Решил, что в этой форме тебе будет приятней вести диалог, чем с комком страха, - развел ручками демон.
        - То есть три века тебя это не смущало?
        - Ну, время на тропе Озера Отражений идет несколько иначе, так что…
        Хаджар покачал головой. Демон был прав. Когда они шли к Вратам Бессмертных, то время действительно ощущалось иначе. Нет, в каждый отдельный момент этого самого времени, Хаджар прекрасно его ощущал, но стоило только отвлечься и секунды, теряясь среди часов и меркнув на фоне дней и месяцев, подергивались в памяти тусклой дымкой миражей пройденных верст.
        Это как если в момент пробуждения пытаться вспомнить сон, который еще недавно представал перед взглядом полным красками представлением, а затем исчезал где-то на периферии сознания.
        - Здесь, кстати, так же, - добавил Хельмер слегка скривившись.
        Хаджар и в этом не смог спорить. Пока он чем-то занимался, то не ощущал явной разницы между землями бессмертных и остальным регионом смертных, но стоило отвлечься и на секунду предаться рефлексии, как все в сознании подергивалось той же дымкой.
        - Здесь нет времени, - догадался Хаджар.
        - Не совсем, - еще сильнее скривился демон. - время относительно, Хаджар, и оно есть везде. Просто здесь оно не… соотносится… Вечность… не знаю, как тебе это объяснить. Твой человеческий разум вряд ли сможет осознать грани подобных измерений.
        Уста Хаджара тронула мимолетная улыбка. Да, наверное, если бы и он не смог отдавать себе отчет в том, сколько мгновений отделяет один вздох от другого, то тоже смог бы себе позволить размышлять над планом целый век или даже больше.
        - Почему ты спрятался, когда пришел Харлим?
        Демон сделал богатый глоток, затем перевернул бутылку, заглянул с немым укором в её горлышко, откуда скатилась последняя алая капля напитка, а затем швырнул емкость себе за спину. Та, больше похожая на соринку, истаяла в воздухе черной пылью.
        В некоторых сказаниях и легендах говорится, что именно черная пыль, которую Повелитель Ночных Кошмаров развеивал над головами спящих, порождали жуткие сновидения.
        - У меня с Золотым Небом не самые лучшие отношения, - процедил неохотно демон.
        - И почему же?
        - Видишь ли, Хаджи, - мини-Хельмер взмахнул рукой и в ней материализовалась новая бутылка. - самые яркие кошмары видят именно дети. А когда Золотое Небо принялось за свои эксперименты с энергией, то количество детей в некоторых регионах начало стремительно сокращаться, потому что…
        - Во все существует баланс, - закончил за демона Хаджар.
        Хельмер кивнул, откупорил бутылку и сделал еще несколько глотков.
        - Ну и я, - продолжил он, утерев губы краем ощетинившегося клыкастыми пастями пальто, - решил немного с ними побороться. Кстати, я тебе говорил, что бессмертных не защищают законы Небес и Земли от демонов, духов и богов?
        - Не говорил, но я догадался.
        - Умный какой, - фыркнул демон. - Так вот… ну, значит, боремся мы, боремся. Я немного проредил их дом - аккурат на половину. А затем их старейшины, вместе с тогдашним главой, выкатили пренеприятнейший артефакт, стоивший мне части непосильным трудом нажитых кошмаров. Нет, я конечно оторвал им за это головы… оторвал голову главе дома - каламбур, однако… Ну и вот, Хаджи, на пару десятков эпох мне пришлось оставить их в покое и заняться восстановлением своих кошмаров.
        Все это время рядом с плечом демона парила маленькая алая точка - его вечно кровоточащая сфера, созданная некогда очень давно Горшечником - собственным сыном демона от смертной девушки-жрицы. Как подозревал генерал, именно в этой сфере хранились все кошмары Хельмера.
        В прошлом, уже почти шесть веков назад, в Пустошах Хельмер призвал часть своей армии кошмаров и всего одним усилием воли уничтожил армию демонов, выбравшихся из-под магической печати.
        Это был единственный раз, когда Хаджар видел осколок истинной мощи левой руки Князя Демонов.
        - Это ведь не одноразовый артефакт? - внезапно спросил Хаджар.
        Хельмер никак не отреагировал, что являлось, как уже давно успел выяснить Хаджар, лучшим ответом.
        - Значит тебе нельзя приближаться к Золотому Небу, чтобы не растерять свои кошмары, но при этом в этом доме находится некто, хранящий знания о Терне пути Меча, в которой у меня знания самоучки, что не самым лучшим образом выглядит для сражения с жителями Седьмого Неба… И, на вершине этой зловонной кучи, твой зуб по отношению к Золотому Небу.
        - А у тебя этого зуба нет, Хаджи? Удивляешь меня… Они ведь, все же, выпивают жизненную силу из смертных деток. Вон, целые расы из-за них вымерли, включая твоих любимых степных орков. Ах, как жаль, как жаль…
        Эти слова нисколько не тронули Хаджара. Не потому, что ему не было жаль смертных и не потому, что он им не сочувствовал, а просто не имел права обвинять Золотое Небо. У него у самого руки по локоть в крови, включая и детскую и, придет время, он будет держать за это ответ перед праотцами.
        - Почему ты не мог сразу мне все это сказать, а не выдумывать что-то про артефакты?
        Хельмер снова улыбнулся, но в отличии от предыдущей эта улыбка скорее отражала толику печали, чем ленивую насмешку.
        - Потому что я демон, Хаджар. Я Повелитель Кошмаров. Я лжец и подонок. И все, что я говорю - есть суть порока и искушения. И каждое мое слово, пусть и правда, на деле лишь обман.
        Хаджар поднял взгляд уставших глаз к искусственному небу, сиявшему над голову бредущих среди безвременья бессмертных.
        - Помнишь Тарезов?
        - Дворянский род Дарнаса, благодаря которому Император смог обмануть драконов? Конечно помню.
        - Забавно, что эксперименты Тарезов созвучны с тем, что делают Золотое Небо?
        Улыбка Хельмера сменилась с грустной, на кровожадную и его единственный алый глаз блеснул недобрым светом.
        - Иногда я смотрю на тебя Хаджи, дружище, и аж гордость распирает за то, как ты умнеешь не по дням, а… по векам.
        Хаджар показал демону неприличный жест, отчего тот лишь рассмеялся. Генерал даже не стал спрашивать, почему Хельмер не предупредил о метке Харлима и с какой стати все выглядело так… как выглядело.
        Вращаясь среди интриг на протяжении, без малого, всей своей жизни, Хаджар научился одной весьма простой вещи. Чем меньше вопросов ты задаешь тем, кто не хочет на них отвечать, тем больше ответов, в результате, получишь.
        - Ладно, Хаджи, - махнул бутылкой Кошмар. - Мы отдалились от темы. Напомни, какой такой гениальный план ты придумал?
        Хаджар пожал плечами.
        - Пойду сдамся Золотому Небу.
        - Пойдешь и набьешь им там всем за… что? Погоди… ЧТО?
        Глава 1836
        Хельмер что-то верещал на тему того, как Хаджар окончательно сошел с ума и в этот раз план даже приближенно не выглядит интересным, а именно что безумным, но генерал его не слушал.
        Усилием воли открыв перед собой тропу ветра, он практически мгновенно пересек бескрайние просторы, разделявшие первую стену от второй и, как и прежде, встал в самый конец очереди.
        Что удивительно, в этот раз он практически не увидел среди десятка бессмертных, ждущих своего шанса пройти во второй регион, представителей иных рас. Лишь одного, судя по рогам и острому зрачку, дракона и…
        Хаджар с легкою ностальгией отметил тот факт, что больше не чувствовал родства крови с представителем Повелителей Небес. В его груди теперь билось не драконье, а стальное сердце, что, наверное, сути не меняло, только общие декорации.
        Сама же стена второго региона бессмертных выглядела даже монументальней, чем первая. Шире почти на сотню шагов (что, пожалуй, даже подгорным мастерам показалось бы невозможным) и выше примерно на столько же. Вот только один небольшой нюанс - Хаджар так и не мог понять от кого или против чего эти самые стены воздвигнуты.
        Насколько он успел заметить, в стране бессмертных даже самый обычный транспорт обладал способностью пересекать невероятные расстояния, не говоря уже о техниках перемещения. Да, возможно Хаджар, благодаря Истинным Именам Ветра и Севера, вдобавок к мистериям меча уровня Правила и полной власти над Терной, мог передвигаться быстрее большинства из тех, кто здесь обитал, но это не отменяло того факта, что даже подобные стены для сильных мира сего представляли собой не более, чем декоративное украшение.
        - Это против демонов и духов, - внезапно прошептал Хельмер.
        Хаджар молча выгнул бровь.
        - Тебе повезло, что ты пришел сюда за год до начала Парада Демонов, - хмыкнул Хельмер, пишущий красной краской (генерал хотел верить, что это была именно краска) портрет обнаженной девицы на миниатюрном холсте. - Наши три страны находятся в едва ли не постоянной вражде. И довольно часто боевые отряды пересекают границы с целью разбоя и наживы. Как я уже говорил - те ресурсы, что можно найти в одной стране, отсутствуют в двух других.
        - Звучит так, будто это специально сделано, чтобы сталкивать вас лбами, - хмыкнул генерал.
        Хельмер промолчал.
        Очередь впереди постепенно продвигалась вперед, а охранники требовали с прошедших проверку и предъявление соответствующих печатей, тридцать осколков Вечности. У Хаджара, разумеется, карманы были пусты.
        - А как же твои слова про границы, разделяющие четыре сферы? - спросил он у демона.
        - Ты всерьез думаешь, что аномалия, подобная Пруду Отражений, существует в единственном числе? - удивился Хельмер, а затем чуть поник. - Нет, такой мощи, конечно, единственная, но в целом в Безымянном Мире достаточно лазеек, черных ходов и тайных троп, благодаря которым можно перемещаться между сферами.
        Хаджар еще раз мысленно вернулся в те два эпизода своей жизни, когда он столкнулся с бессмертными в стране смертных. И если с Кань’Дуном они пересеклись в Чужих Землях, которые сами по себе являлись своеобразным пограничьем, то с Харлимом встреча состоялась в Море Песка, регионе где простые Небесные Солдаты и Рыцари Духа обладали практически божественным статусом.
        - Значит аномалии… - протянул задумчиво Хаджар.
        Хельмер скривился и отвлекся от портрета.
        - Все еще считаю, что твоя идея проникнуть в Золотое Небо при помощи добровольной им сдачи выглядит по меньшей мере безумной. И это я сейчас вовсе не комплимент тебе делаю, Хаджи. Может ты уже включишь ту уродливую репу, что заменяет тебе голову и напряжешь извил…
        Хаджар не дослушал очередной словесный поток демона и спокойно встал перед стражами - подошла его очередь.
        В отличии от тех, что хранили врата первой стены, эти обладали весьма значимой силой. По меркам третьего региона, конечно. Если сравнить с молодцами, которых привел с собой Харлим, эти были лишь немногим слабее. Наверное - шестой ранг Божественных Воителей.
        Да и числом они превосходили своих коллег. Если не учитывать масштабную пристройку у стены, больше напоминавшую миниатюрный замок, чем сторожку, то около врат сейчас находилось одиннадцать бойцов.
        Опять же, что удивительно, среди них не обнаружилось ни единого представителя иных рас - и это несмотря на изобилие разумных, живущих в принципе за стенами.
        Но, если вспомнить слова Тэлиса, присутствие которого ощущалось где-то на периферии восприятия, то далеко не все бессмертные в принципе отправлялись в дальнейшее восхождение по лестнице развития. А разумные монстры и представители первородных рас, даже в регионе смертных, поднимались по этой лестнице в сотни раз медленнее людей.
        Наверное, этим и объяснялась подобная диспропорция и…
        - Эй, - буркнул приземистый страж, которого легко можно было спутать с родственником Албадурта. - Если вы, достопочтенный, пришли сюда медитировать, то отойдите в сторону и не задерживайте очередь.
        - Прошу прощения, - искренне извинился Хаджар. Он не испытывал к этим служивым ни малейшей капли отрицательных эмоций. Они достойно несли свою службу и не имели отношения к происходящему и тот факт, что генерал собирался этим воспользоваться не делало чести лишь одной стороне - самому Хаджару. - Я хотел бы пройти во второй регион.
        Стражник кивнул и с абсолютно спокойным лицом и слегка блестящими серыми глазами попросил:
        - Для начала предъявите печать не ниже седьмого ранга, герб Дома или его рекомендательное письмо и оплату в виде тридцати осколков Вечности или равноценный по стоимости артефакт.
        Если за тридцать осколков можно было приобрести целый артефакт, значит озвученная стоимость не самая маленькая. Понятно тогда почему у ворот не то, чтобы целая толпа собиралась.
        - Достопочтенный, - в легко поклоне склонился Хаджар. - У меня нет ни денег, ни герба, ни печати, ни рекомендательного письма. Единственное, что я могу сказать, что видевший славу Дома Ярости Клинка приветствует вас.
        На мгновение в воздухе зависла немая пауза, после чего один из стражников издал смешок, а затем подтянулись и другие и вскоре не только служивые, но и те, кто еще не слишком далеко отошел от очереди, да и ждущие Хаджара за его спиной, тоже засмеялись.
        - Это было хорошо, - утер выступившие слезы глава стражи. - Давно так не смеялся. Даже скидку тебе дам, чудак. В два осколка. Давай уже печать с письмом.
        И он протянул руку, улыбаясь так широко и светло, что Хаджару на миг стало совестливо. Но это лишь его лицемерное нутро снова подняло голову. Какое право, после всего, что было сделано, он имел, чтобы испытывать упреки совести.
        - Это не шутка, - покачал головой Хаджар и показательно отодвинул полы синего плаща, обнажив рукоять меча в ножнах. - У меня нет ничего из озвученного, как и печати. Потому что я пришел сюда не через испытание, а с помощью Пруда Отражений.
        По мере того, как Хаджар говорил, улыбка медленно сползала с лица стражника, а светлые искры меркли в его глазах.
        - Т-т-тернит? - заикаясь и чуть отшатываясь, спросил он таким тоном, словно увидел перед собой чудовище из детских страшилок.
        - Все так, - ответил Хаджар. - У вас, достопочтенный, есть два пути. Вы можете вызвать сюда Харлима из Золотого Неба, передав тому, что его ждет Хаджар Дархан, Ветер северных Долин. И тогда я стану лишь мимолетной, забавной байкой, которую вы будете рассказывать своим сослуживцам. Либо вы захотите исполнить свой долг и попытаетесь меня обезоружить. Первый вариант закончится быстро и бескровно для всех нас. А второй… второй я пойму и даже буду вас за это уважать, но тогда вы…
        Отойдя, наконец, от шока, глава стражи выхватил воткнутое в землю тяжелое копье, опустил на лицо забрало и выкрикнул:
        - К оружию!
        После чего сталью ощерились и остальные десять бойцов, а один из них и вовсе затрубил в рог и вскоре точно таким же гулом отозвалась сторожка-замок.
        Вспыхнули отсветы техник передвижений и очередь мгновенно рассосалась, оставив Хаджара один на один со стражниками и, видимо, спешащим к ним подкреплением.
        - Надежный, о Вечность, план, - процедил на ухо Хельмер.
        Глава 1837
        Сырой воздух, пропитанный запахом утоптанной земли, едва не окаменел из-за мимолетного напряжения, возникшего, когда Хаджар оказался лицом к лицу с одиннадцатью стражниками короля. Несмотря на то, что они несли государственную службу и носили одинаковую броню, то, что касалось оружия все обстояло несколько иначе.
        Это была разношерстная команда, вооруженная самой разнообразной сталью - от мечей и топоров до луков, молотов и копий. Хаджар спокойно, пусть и цепко (скорее по привычке, чем из-за строго необходимости) оценивал каждого из них, отмечая постановку ног, хватку оружия и едва заметные изменения центра тяжести.
        Даже осознавая свои возможности и способность развеять стражников одним касанием рукояти Синего Клинка, генерал не собирался отравлять свой путь пренебрежением к противнику. Так что он, подобравшись, ждал начала представления.
        Служивые не заставили ждать слишком долго.
        Как один, стражники ринулись вперед, их бронированные ряды мигом представили собой живую стену из металла и энергии. Первым до него добрался глава стражи - грузный, коренастый мужчина с блестящим копьем в руках. Он сделал мощный выпад, окутанный потоками энергии и мистерий; светящееся острие копья со смертельной точностью рассекло воздух. Но Хаджар был быстрее.
        Резко наклонив плечо, он пропустил копье на волосок над собой, а затем крутанул телом и ударом ладони отбросил оружие в сторону. Используя полученный импульс, он пригнулся, и подсек правой ногой лодыжку гномоподобного стражника. Противник упал, и его удивленный крик эхом разнесся над тропой, а Хаджар перекатился в сторону, едва избежав рубящего удара топора другого охранника.
        Генерал все еще мог попросту вызвать Волю Правила или как, по словам Тэлиса, она правильно называлась - Эхо Правила. И тогда, скорее всего, никто бы из стражников попросту не выдержал её давления и оказался бы развеян, но…
        Хаджар посмотрел на медленно «бегущих» к нему воинов, словно передвигавшихся через плотную дымку твердого тумана - настолько медленно для его сознания двигались эти бессмертные.
        Они не заслужили того, чтобы попросту исчезнуть из-за того, что на их порог явился монстр, на пути которого им не посчастливилось встать. Генерал должен был оказать им хоть небольшую, но воинскую почесть, пусть она и выразится в своеобразной игре в «кошки-мышки».
        Хаджар опустился в низкую боевую стойку, сфокусировав взгляд на сверкающей стали меча, летящего по нитям ветра в его сторону. Он взмахнул рукой по широкой дуге, перехватив клинок в нескольких сантиметрах от своей плоти.
        Острые края клинка вспыхнули энергией огня в тусклом свете спрятавшегося за облаками солнца. Горячая сталь прошипела прямо по вытянутой ладони генерала. Стражник явно вздрогнул от звука скрежета металла о оголенную кожу, но ожидаемого кровавого всплеска так и не последовало.
        Хаджар вытянул свободную руку и сделал резкий тычок вперед, целясь в незащищенную шею охранника. Последний опешил, глаза его расширились, а рука, все еще сжимавшая пойманный меч, затряслась. Хаджар нанес достаточно мощный удар, чтобы вбить кадык до самого позвоночника, и с последним вздохом стражник начал падать, так и не понявший, что произошло и почему он, Божественный Воитель шестого ранга не смог даже оцарапать кожу противника.
        Но прежде, чем тело, постепенно растворяясь миражом потерявшей суть энергии, упало на землю, Хаджар бросился вперед, вбив плечо в грудь мертвецов и отправил его тело в полет, сбив с ног еще двоих стражников.
        В это же мгновение генерал услышал характерный звон двух натянутых луков и звук стрел, пронзающих воздух. Ему не надо было смотреть в сторону, откуда донеслась песня летучей погибели. Ощущение Терны, окружавшее его на многие шаги вокруг, служило лучшим дозорным.
        Хаджар, все так же не касаясь рукояти клинка, задвигался с непринужденной точностью, его простые ботинки на толстой подошве танцевали по песку и щебню. Он будто, недавний павший воин, растворялся среди потоков ветра, сливаясь с ними и соперничая в эфемерности. Как если бы вместо воина из плоти и крови, перед стражниками вдруг восстал мираж былых воспоминаний.
        А стрелы все пели, рассекая воздух, роем острых игл вылетая из величественных луков. Вот только нашли они свою цель в груди вовсе не генерала, а стражника с тяжелым молотом в руках, что аккуратно подбирался к спине парящего среди стрел противника Он сперва споткнулся, с непониманием глядя на истыканную грудь, ощерившуюся волшебными снарядам, а затем упал на землю.
        В короткой паузе, последовавшей за залпом стрел, Хаджар оказался сразу перед тремя противниками.
        Первым не выдержал мечник, держащий в руках широкий палаш, лезвие которого зловеще сверкало в скудном свете. Стражник надвигался на Хаджара неумолимой тенью, а на его лице застыла гримаса отчаянного неприятия того факта, что он мог встретить хоть кого-то в этом захудалом регионе, кто мог бы оказаться сильнее.
        Его меч, окутанный призванной техникой тьмой, в попытке рассечь грудь врага, вытянулся широкой полосой смерти.
        Но Хаджар оказался не там, где стоял еще мгновением прежде. Плавным движением, которое, даже для бессмертных, скрылось в складках синего плаща и окутавшего его ветра, Хаджар повернулся на пятках, и смертоносная дуга меча рассекла лишь пустой воздух, не задев даже края одежд генерала.
        Не медля ни секунды, Хаджар нанес ответный удар. Сжав кулак, он попросту вытянул руку вперед и врезался в шлем стражника. Удар эхом разнесся над тропой, поражая своим гулким грохотом на фоне свиста и клекота стали. Охранник отшатнулся назад и ненароком, пытаясь удержаться на ногах, столкнулся со своими соратниками.
        Один из троих оказался чуть проворнее и, взмахнув сталью, бросился на Хаджара. Топор прорезал воздух, оставляя позади себя объемные вспышки фиолетового цвета, внутри которых скрывалась сокрушительная мощь и одной такой искры было бы достаточно, чтобы обрушить на головы смертных настоящее стихийное бедствие.
        Хаджар встретил атаку все той же вытянутой ладонью, что недавно остановила удар меча. Мозолистые пальцы генерала сомкнулись вокруг древка и искры схлопнулись во вспышке энергий и мистерий, а топор, словно врезавшись в невидимую стену, застыл. Мышцы стражника напряглись, вздулись жилы, металл брони задрожал от напряжения, но даже налегая всем весом и используя все силы, стражник не мог заставить противника даже немного дернуться в сторону.
        Со спокойным лицом Хаджар крутанулся, вырывая топор из рук охранника и одновременно с этим ударил ногой в грудь противника, отбрасывая того назад. Так и не пропустив ни одного удара, Хаджар снвоа крутанулся, используя чужой топор, чтобы перехватить атаку еще одного копейщика.
        В какой-то момент поле боя начало представлять собой хаотичный вихрь стали и кружащегося среди него воина в простых одеждах и синем плаще.
        Несмотря на численное превосходство, Хаджар выглядел не просто безмятежным, а даже в какой-то степени - отрешенным, а на его лице отражалось лишь сожаление и ничего более. Ни одна атака не могла задеть его одежд, а те, что все же достигали цели, оказывались заблокированы голой плотью, которой не могли нанести даже малейшего вреда.
        Техники и мистерии попросту разбивались о невидимые преграды, и, будто пламя, лишенное притока кислорода, затухали, так и не успев расцвести в полной мере.
        И так, пока с земли не поднялся пришедший в сознание начальник стражи. Совсем небольшая фигура, закованная в латы, тяжело дышала и никак не могла понять видит ли она сон или все происходило наяву.
        Может из-за этого из глотки стражника вырвался оглушительный рев, и он раскрутил копье над головой, создавая иллюзию свернувшегося кольцами змея.
        Внезапно змея вытянулся в сторону Хаджара и пространство рассек яркий поток, похожий на текущую реку, вода в котором переливалась жутким блеском призрачных копий. Каждое из них являлось зеркальным отражением копья стража.
        Бесплотная река устремилась вперед, а ее шипение напоминало гортанное рычание разъяренного зверя. Она грозила смыть все на своем пути, пронзить и уничтожить своими смертоносными потоками. Пространство содрогнулось под мощью пусть даже и Псевдо-Правила; в воздухе витало ощущение надвигающегося разрушения.
        Стражники, из тех, что еще стояли на ногах, чувствуя присутствия нечто большего, чем просто «Техника», бросились врассыпную. Один только Хаджар не двигался.
        Его глаза, вспыхнувшие непреклонной решимостью, встретили натиск чужого Правила, вот только руки так и не коснулись рукояти меча…
        Воля генерала, несгибаемая и решительная, вспыхнула где-то глубоко внутри и устремилась навстречу призрачной реке.
        И подобно тому, как волнорез рассекает всю ярость океана, воля Хаджара разбила призрачную реку. Бесплотные копья, бывшие когда-то грозным потоком, распались под давлением одной лишь воли генерала; их очертания растворились в пространстве стихнувшего на миг поля брани. Некогда грозная река, нечто, представлявшееся другим чудовищной силой, лишь за один удар сердца перестала существовать.
        Глава стражи едва не выронил оружие из ослабевших рук. Он никак не мог отвести взгляда от стоявшей напротив него фигуры.
        - М-м-монс…
        Последние звуки его дрогнувшего голоса заглушили хлопки техник перемещения и вокруг незнакомца в синем плаще сформировалось кольцо из четырех десятков стражников, пришедших на подмогу своим товарищам.
        Весь корпус стены второго региона явился в полном составе против всего одного тернита.
        Глава 1838
        Хаджар обвел взглядом стражников, а затем кивнул в сторону двух бездыханных тел, постепенно исчезавших внутри потоков Реки Мира.
        - Если не хотите закончить так же, просто позовите сюда Золотое Небо, - произнес он ровным тоном. - У меня нет желания вредить вам, достопочтенные стражи. Давайте оставим между нами лишь слово.
        Хаджар не чувствовал угрызений совести из-за того, что от его рук пали двое стражников. Он дал им выбор и они, будучи воинами, сделали его, чем снискали себе уважение и честь. Потому что какой из тебя страж, если ты при первой же угрозе бежишь за стены, бросив оружие и оставив долг, и все же…
        Все же, он не хотел проливать еще больше крови там, где этого не требовалось. Поэтому снова повторил свое предложение. Но на этот раз не было даже намека не переговоры. Четыре десятка стражников, включая тех девятерых, что уцелели в первом обмене ударов, сомкнули ряды.
        Хаджар почувствовал, как каким-то странным образом энергии и мистерии почти пятидесяти Божественных Воителей от седьмого до шестого ранга слились воедино, как если бы ему против него вышел один могучий воин.
        Генерал вздохнул, покачал головой и протянул руку к Синему Клинку.
        В тот момент, когда пальцы Хаджара коснулись рукояти меча, вокруг разлетелась едва заметная, пульсирующая волна, словно меняющая мир. Казалось, сам воздух затаил дыхание, а земля под ногами едва заметно задрожала, будто узнав в приближающемся поступь чего-то, чему даже она не могла сопротивляться.
        Над головой пусть и облачное, но прежде - чистое лазурное небо сморщилось и потемнело, поддавшись внезапному нашествию грозовых туч. И это были не обычные мрачные кляксы, предвестники ливня, а зловещие чудовища, цвета обугленного праха и толстые, как обсидиановые обелиски. Они разом поглотили всю жизнерадостность солнечного дня, заменив ее на пропитанное страхом предвкушение бури. Змеящиеся узоры молний начали ползти и скользить в туманных тенях, зажигая небо искрами первобытной мощи.
        Одновременно с этим нежный, теплый бриз, что мгновением прежде ласкал прелестный пейзаж, оказался изгнаны, а на смену ему пришли морозные вихри, пронизывающие плоть и душу дыханием горного льда. Этот новый ветер был не просто изменением температуры, он стал ледяным воплощением приближающейся смерти. Каждый порыв облачался в отзвуки несмолкающей сечи, и кровожадно нашептывал о том, сколь страстно сталь примется за ласки податливой плоти. И будто каждый порыв, каждое холодное дуновение, на деле являлось взмахами голодного меча - многими тысячами таких мечей.
        Мир словно отражал дух воина, реагируя на силу, которую Хаджар собирался высвободить. Когда он крепче сжал рукоять своего меча, на поле боя воцарилась жуткая тишина: надвигающаяся буря зарождалась как в небе, так и внутри него. Каждый уносящийся в страхе миг становился тщедушным свидетелем той мощи, что таилась за внешним спокойствием простых ножен, держащих меч.
        Хаджар стоял во весь рост, олицетворяя собой непреклонную силу и власть на фоне окружающего его стихийного хаоса. Каждый его вдох, каждое биение сердца звучали в унисон с нарастающим напряжением, копируя нарастающую бурю в небе над головой. По мере того как его терна переплеталась с трепетом окружающего мира, становилось ясно одно: чтобы не покоилось в ножнах, это просто не могло являться просты мечом.
        И когда волна силы уже почти обрушилась на головы побледневших стражей, все вдруг унялось. Буря, так и не пришедшая на царствие, внезапно развеялась и солнце, вместе с ласковыми бризами, вернулись обратно, заставляя стражей усомниться в том, не привиделось ли им произошедшее.
        - Хорошо, что ты все же решил прийти, Харлим, - Хаджар отнял руку от рукояти клинка.
        Из-за спин стражей показался все тот же старик - в белом тюрбане, свободного кроя одеждах из Моря Песка и… со сферой в руках.
        Она чем-то напоминала ту, которой обладал Хельмер. Только более… простая, что ли. Не такая внушительная. Но она, так же как и у демона, сияла сокрытой внутри энергией. Не крови, разумеется, а чего-то песчаного.
        И, как кошмары следовали по пятам за своим Повелителем, так же за спиной Харлима степенной походкой шествовали леопарды, созданные из песка. Два десятка, каждый размером со взрослого слона, излучали силу куда более грозную, чем ту, которой могли похвастаться стражи.
        - Это плагиат! - прошипел на ухо невидимый демон. - Вечность! И это так они распорядились каплей моей крови? Бездарности! Можно было столько девствен…
        Хаджар не стал слушать дальше. Он еще присмотрелся к сфере и действительно - глубоко внутри неё он заметил маленькую, темно-алую искру. Получается, что из крови Хельмера (конечно, добавив к ней магии и артефактов), Золотое Небо создало целый отряд из леопардов, каждый из которых обладал силой по меньшей мере Божественного Воителя пятого ранга?
        Интересно, какой, в таком случае, мощью обладала собственная армия кошмаров Хельмера?
        - Ты был очень настойчив в своих требованиях, Хаджар, - Харлим явно пытался сохранять спокойствие в своем голосе, но у него это не то, чтобы хорошо получалось. Старик явно испытывал дискомфорт. - Но, насколько я помню, расстались мы не на самой приятной ноте, так что мне пришлось захватить с собой небольшое сопровождение.
        Леопарды, как один, утробно загудели и обнажили клыки. Одновременно с этим стражи, еще недавно готовые к битве, начали постепенно рассредотачиваться в разные стороны, пока, наконец, на тропе не остались Хаджар, Харлим и его песчаные леопарды.
        - Чего ты хочешь, Хаджар? - спросил старик. - Но спешу предупредить, что если ты собираешься выторговать свою жизнь, то это попросту глупо. Золотое Небо не ведет переговоров со своими врагами.
        Хаджар улыбнулся уголками губ, после чего хрустнул шей и, подойдя к Харлиму, прислонился спиной к небольшому деревцу, растущему на излучине тропы.
        - Если бы ваш дом не вел переговоров, то тебя бы сюда не отправили, Харлим, - спокойно парировал Хаджар. - Более того, если бы они хотели меня уничтожить, то отправили кого-то более способного, чем ты. А если отправили тебя, получается - ты не в фаворе. А этот артефакт, - генерал кивнул на сферу. - думаю, это просто страховка, которую ты сумел выторговать.
        Старик промолчал. Лишь глубже пролегли складки между его бровей, что ясно давало понять - генерал попал в самую точку.
        - Враг Всего Сущего хорошо тебя обучил, мечник, - проскрипел тертым песком бессмертный. - Но не думай, что своим острым языком ты сможешь…
        - При всем уважении, мудрец, - перебил Хаджар. - Поверь мне на слово - я мог бы уничтожить тебя, твой артефакт, разрушить эту стену, следующую и все, что встало бы у меня на пути, но… не думаю, что Пепел этому сильно обрадуется и сохранит свой нейтралитет. Так что мне придется играть по правилам. Мне от вас нужен тот мудрец-Тернит, которого вы держите в плену, а от себя предлагаю…
        Хаджар сделал вид, что что-то вспоминает и даже несколько раз щелкнул пальцами.
        - Ах да, - хмыкнул он. - ту скрижаль, которую ты от меня требовал.
        - Значит она, все же, у тебя, - самодовольно надулся Харлим.
        - Нет, - пожал плечами Хаджар. - и я мог даже принести тебе клятву на крови, если пожелаешь.
        - Тогда как ты…
        - Я знаю, где она находится, - снова перебил Хаджар, после чего перед его мысленным взором пронесся образ Арнина. - В той гробнице, которую вы столько эпох не можете вскрыть - я знаю, как в неё попасть.
        - Откуда ты знаешь про гробницу? - хором рявкнули Харлим с Хельмером, последний, правда, выкрикнул это внутри сознания Хаджара.
        Генерал только мысленно устало вздохнул. Если честно - он не знал про гробницу. Или про сокровищницу. Или про какую-нибудь таинственную аномалию, вот только… Вот только за больше, чем полтысячи лет, он убедился в том, что она всегда есть. Всегда есть гробница, есть сокровищница, есть таинственная аномалия, есть секрет, есть интрига, есть двойное дно и есть… есть неизменность Безымянного Мира, словно в пьесе, где местами её создатель не захотел слишком заморачиваться над переходами от одного действия к другому.
        И если уж стоявший за кулисами так беспардонно пользовался мотивами Хаджара, постоянно двигая его словно пешку вдоль шахматных клеток, то почему бы последнему не ответить взаимностью.
        - Это я буду обсуждать только с главой дома, - отрезал Хаджар и, игнорируя Харлима, направился в сторону врат.
        Глава 1839
        - И что бы ты делал, если бы никакой гробницы не оказалось? - прошипел Хельмер, снова появившийся на плече.
        Он вернулся, стоило им только пройти через стену и, тот факт, что позади шел Харлим вместе с его отрядом песчаных лепорадов - судя по всему, нисколько не заботил демона.
        Но Хаджар уже давно перестал пытаться отличить где в словах Повелителя Кошмаров правда, где искаженная правда, а где нечто граничащее с ложью, хоть Хельмер действительно никогда напрямую не врал.
        - Импровизировал бы, - парировал Хаджар, а затем решил задать немного несвоевременный вопрос. - А о чьей гробнице шла речь?
        Миниатюрный демон сверкнул алым взглядом, а затем отвернулся в сторону, направив взор на очередную долину. В отличии от предыдущего региона, здесь не было ни городов, ни деревень.
        Вместо этого среди холмов то и дело поднимались высокие шпили, башни и купола. Замки и дворцы в совершенно невозможном изобилии архитектурных стилей и традиций раскинулись вдоль просторов неизменно лучезарных пейзажей. Причем некоторые из дворцов по своим размерам, наверное, все же, могли посоперничать с небольшими городками смертных.
        От их блеска и пышности даже у Хаджара, встречавшего на своем пути самые зажиточные и древние кланы, секты и организации, начала немного кружиться голова.
        - Бродячих Пней, - ответил демон.
        Хаджар едва не споткнулся, что, разумеется, не укрылось от внимания Харлима.
        - Это которые…
        - Ага, - перебил Хельмер. - Друзья Пепла. Все они погибли во время второй войны Небес и Земли. Сражались против армии Черного Генерала. И Эш, когда перебрался сюда, привез с собой их тела, все их нажитое добро, и воздвиг огромную гробницу. И, спустя какое-то время, по стране поползли слухи, что там хранятся не только тела Пней и их добро, а еще и библиотека Короля. Вот за ней и охотятся, дружище.
        - Та сокровищница, о которой ты говорил…
        - Я никогда не вру, - снова перебил Хельмер. - Сокровищница действительно существует, вот только чтобы добраться до неё… я уже со счета сбился, Хаджи, сколько за эти века Домов сгинуло в попытке спуститься хотя бы на второй этаж гробницы, а всего их, из достоверных источников, больше десяти.
        - Больше десяти - весьма размытое число, - прищурился Хаджар.
        Демон только руками развел.
        - Это все еще больше, чем известно Домам, - усмехнулся Повелитель Кошмаров. - Все, что известно этим засранцам, что сокровища и артефакты находятся внизу.
        Хаджар вспомнил недавний рассказ Хельмера о том, как он бодался с Золотым Небом и… тяжело вздохнул. Как и всегда - демону нельзя было верить и все, что он говорил, действительно являлось, пусть и правдой, но откровенной ложью, ибо если не уточнять детали, то мысль, ненароком, уходила в какие-то уж совсем далекие от изначальной правды дали.
        - Смертный, - вдруг окликнули Хаджара сзади.
        Он остановился и повернулся к Харлиму. Тот встал посреди перекрестка. На западе высились шпили одного из пышных дворцов, на востоке сияли купола какого-то совсем другого здания, а дальше на юге - врата последней стены, хотя куда более справедливым для неё названием стало бы «рукотворная гора».
        Она поднималась так высоко, что терялась парапетами в облаках, её бойницы выглядели отвесными скалами, а ширина основания по отношению к сужающейся вершине, действительно напоминала горный склон.
        И, даже если бы сюда поставили все армии человеческих Империй Белого Дракона, вместе со всеми их небесными флотилиями и артефактами, прибавив к ним чудовищные пушки подгорных мастеров из Чужих Земель, то, может быть, за пару лет непрерывного огня, они и смогли бы выбить в этой стене небольшой углубление, но явно - не больше.
        - Здесь мы остановимся, - прогудел старик.
        Хаджар вздохнул и потянулся к рукояти Синего Клинка, но Харлим его вовремя одернул.
        - Глава дома, мудрейший из мудрейших, до восславится его имя через Вечность, согласился предоставить тебе аудиенцию, но стопы презренного смертного не достойн…
        - Давай ближе к делу, - едва ли не взмолился Хаджар. - у меня, в отличии от некоторых, вечности в запасе, чтобы тратить её на пустые разговоры, нет.
        Старик едва ли не вспыхнул, но сдержал порыв и молча указал рукой восток.
        - Мы проведем аудиенцию там, - прошипел Харлим, имея ввиду купола стоявшего в отдалении здания. - И по результатам е молись своим богам и всему тому, что имеет для тебя значение, смертный, ибо гнев главы дома, да будет его…
        - Ага, - отмахнулся Хаджар и направился по дороге в указанном направлении. - Вечерние Звезды, а они бы нашли с Албадуртом много общего…
        Хельмер едва слышно прыснул от смеха.
        Какое-то время они шли в тишине, а Хаджар смотрел глазами ветра за происходящим вокруг. В целом, жизнь второго региона страны бессмертных, если ни принимать в расчет разницу в архитектурной помпезности, мало чем отличалась от жизни третьего региона. Разве что здесь, пусть и с трудом, можно было отыскать нечто напоминающее секты с тренировочными плацами и страждущими подняться по лестнице развития.
        Кстати, это наводило на закономерный вопрос - почему Дом Ярости Клинка, несмотря на всю свою мощь, обитал в пределах самого бедного и слабого региона? Да еще и будучи единственным «аристократическим» домом на той территории.
        Но, на фоне остальных вопросов, у этого приоритет, сейчас, находился даже ниже последнего места.
        - А Пепел не сильно расстроится, если мы проникнем в гробницу?
        - Ты сначала хотя бы третий этаж пересеки, гений, а потом уже о Короле волнуйся, - фыркнул Кошмар.
        Хаджар с нажимом посмотрел на демона и тот, нахмурившись, добавил.
        - Скорее всего, если мы доберемся непосредственно до гробницы, а не всего того загромождения ловушек и прочего барахла, что Пепел туда засунул, он, может, и покинет свой трон. Но в целом… напоминаю, что за сотни эпох, Хаджи, никто так и не смог пересечь второй этаж. Так что какой резон Пеплу отвлекаться на каждого желающего нажиться на трупах его друзей.
        Звучало резонно. Впрочем, Хаджар, кроме историй и легенд о Мастере Почти Всех Слов, встречал последнего всего дважды на тропах Безымянного Мира и не мог составить об этом Древнем какой-то объективной картины.
        В одних мифах рассказывалось о том, что Пепел являлся чуть ли не юродивым шутом, не умеющим отличить свиньи от слитка золота, а в других он был великим мудрецом, пронзающим разумом время и пространство.
        Когда принцесса Дарнаса отдала ему цвет своих глаз в обмен на Вечно-Падающее Копье, то Хаджару сперва показалось, что правильна первая версия, а затем… он начал сомневаться в том, что вторая слишком далека от истины.
        Иными словами - он не знал о Короле ровным счетом ничего. Кроме разве того, что именно Пепел соорудил Гору Черепов и нашел способ, как расколоть душу Черного Генерала на множество осколков, а затем спрятал самый крупный из них, как и темницу, где-то в Безымянном Мире.
        - Меня все мучает вопрос…
        - Только один? - фыркнул Хельмер. - Стареешь, дружище. Ну или тупеешь. Обычно у тебя вопросов столько, что никакого терпения не хватит. Благо, хоть не интересуешься в какое именно отверстие нужно засовывать свой…
        - А с чего они вообще взяли, - теперь уже перебил Хаджар. -что существует некая скрижаль Черного Генерала, на которой хранятся все его знания.
        Хельмер улыбнулся своей коронной, плотоядной улыбкой.
        - Ну как тебе сказа-а-а-ать, Хаджи, - протянул он, едва не потирая, на манер муравья, руки-лапки. - Мне же надо было как-то втереться им в доверие, что-то пообещать, ну вот я и распустил слухи, когда-то ну о-о-очень давно, что существует некая скрижаль, которая способна из смертного сделать бессмертного за считанные годы.
        Сказать, что Хаджар не был удивлен - не сказать и вовсе ничего.
        - И почему мне это напоминает Санкеша, Город Магов и эликсир богов.
        - Ну, я немного вдохновился чужими идеями, но покажи мне того, кто этим не грешил и…
        Хаджар дальше уже не слушал. Он стоял около здания, поднимавшегося наверх высокими массивными башнями, посреди которых расположилось приземистое здание, напоминающее старую крепость.
        Он уже видел такие, пусть и в куда меньшем размахе.
        Храм Дергера, Бога Войны.
        Глава 1840
        Стоило Хаджару переступить порог, как мир перед ним превратился в панораму захватывающего дух великолепия - храм, сооруженный бессмертный во имя Бога Войны. Его глаза блуждали по открывшейся перспективе, вбирая в себя масштаб величия, раскинувшегося перед зрителем.
        Первая деталь, которая привлекла его внимание, - это замерший хоровод колоссальных колонн. Возвышаясь, пусть и суровыми, но не давящими на восприятие опорами, они своим масштабом затмевали все, что находилось поблизости. Их блестящая обсидиановая поверхность плясала в лучах отраженного света, немного угрожающе мерцая под небесным простором, открывающимся по ту сторону овального провала, заменявшего храму купол. Каменная поверхность колонн украшали замысловатые рельефные узоры, повествующие о древних историях доблести и завоеваний, эхом забытых эпох повествуя о свершениях Дергера.
        Минуя колонны взгляд Хаджара устремился на обширный внутренний двор. Казалось, что это место дрожало от дремлющей силы, молчаливо свидетельствуя о божестве, что здесь почитали. Хаджар не мог не отметит тщательную точность, словно у мастера часовщика, с которой были уложены камни, образуя некий гармоничный порядок в их хаотическом разнообразии. Его сердце невольно откликнулось на молчаливое приглашение внутреннего убранства, зовущее его ближе к сердцу храма - статуе исполинских размеров.
        Генерал подошел ближе и встал перед воплощением бога войны, а его дыхание на мгновение замерло в присутствии грозной и невероятно реалистичности статуи. От нее словно исходило ощущение скорого движения, словно пройдет минет несколько мгновений, и она сойдет вниз - на трон, за которым и стояла. Ее позолоченная фигура излучала практически ощутимую, необъятную силу.
        Но стоило встретиться с изваянием взглядами, как пылающие глаза бога мгновенно разожгли в душе Хаджара истовый пыл. Но он так же быстро исчез, стоило лишь отвести взгляд в сторону.
        Вокруг статуи сияющие мангалы отбрасывали тёплый, мерцающий свет, а их тени мелькали и бились друг с другом на манер призрачных воинов в несмолкающей битве. Аромат горящих благовоний пронизывал воздух, слегка одурманивая сознание.
        Легкий шум доносился до ушей. Хаджар прошел мимо статуи и подошел к краю площади.
        Водопады, расположенные по обеим сторонам внутреннего двора, представляли собой умиротворяющее зрелище: их пенистые воды низверглись в обширные бассейны, где кружились в вихрях пены, расходясь по поверхности водоемов размеренными кругами. Успокаивающее затишье ритмичного каскада резко контрастировало с воинственным духом, пронизывающим это место, и служило мягким напоминанием о том, что даже среди войны может быть мир.
        Генерал едва заметно усмехнулся. В своей жизни он слишком часто сталкивался с подобными затишьями посреди кровавой бури, чтобы обманываться миражом их мнимого спокойствия.
        И даже учитывая, что в храме больше не было ни души Хаджар почти слышал шепот молитв, кожей ощущая дух воинов, которые когда-то приходили в эту освященную для себя землю.
        - Ты носишь на себе печать нашего бога, генерал.
        Хаджар резко обернулся и то, что он перед собой увидел заставило его потянуться к рукояти меча. Это не был каких-то внушительных размеров воин, который смог бы потрясти сердце бывалого солдата. Более того - перед Хаджаром стояла женщина. Как и все, в стране бессмертных, неопределяемого возраста, а внешностью столь глубокой старухи, что удивительно, как она вообще дышала.
        С огромным горбом, согнувшим её настолько, что она едва не касалась ключицей той клюки, на которую опиралась. Её прозрачные волосы удерживал местами прохудившийся платок из красной ткани, а уши до плеч оттягивали тяжелые серьги из грубого металла.
        Поверх немощного тела, стянутого кожей цвета мокрого песка, лежала тога из белоснежной ткани. Слегка звенели тяжелые браслеты на запястьях.
        Создавалось такое впечатление, что небольшое дуновение ветра способно развеять старуху по ветру. И только взгляд серых глаз, наполненный жизненной силой, нарочито открыто бросал вызов подобным суждениям.
        - Откуда вы знаете, что я генерал? - с низким поклоном, спросил Хаджар.
        Жизнь научила его уважать тех людей, что встретили глубокую старость на поприщах, где умирали молодыми.
        Да и в целом - уважать всех незнакомых ему людей и лишь после знакомства позволять себе испытывать к ним те или иные эмоции.
        Старуха слегка улыбнулась, и, тяжело опираясь на клюку, подошла к Хаджару и встала рядом со статуей. Она низко ей поклонилась, а затем положила к подножью пустующего трона небольшую ветвь с цветами вишни.
        - За столько эпох, генерал, я научилась видеть дальше, чем глаза, - ответила она, чем-то напомнив Древних. - зачем ты пришел сюда?
        Хаджар склонил голову на бок и слегка прищурился. Старуха же в это время с отчетливым хрустом выпрямилась и ответила на незаданный вопрос.
        - Я настоятель этого храма, когда-то служившего входом в монастырь. На этом троне, генерал, сидел наш верховный жрец, а теперь… - она покачала головой. - теперь, наверное, верховный жрец - это я.
        - Но…
        - Мужчины, - перебила старуха. - вы думаете, что война - это только ваше ремесло. И оно действительно так и есть. Ваша доля умирать на войне телом, а наша - судьбой. Если бы ты видел те лоскуты, что остаются от сердца матери, хоронящей своих детей, тебя бы не страшили ни огонь, ни сталь. Но вам не видно. Так же, как нам не видна кровь на душе тех, кто поет тризны над кострами павших товарищей.
        Где-то вдали забили боевые барабаны и Хаджар увидел тени солдат, несущих факелы к погребальным башням, где сложены закутанные в ткань тела их братьев по оружию, коим не посчастливилось дожить до того самого затишье посреди кровавых ливней.
        Видение рассекло сияние серых глаз.
        - Спрошу еще раз, генерал, зачем ты пришел сюда? - голос её звучал сухо и немного свистяще.
        - Я ищу послушника храма, - честно ответил Хаджар.
        - И с чего ты взял, что найдешь его здесь? - удивилась настоятельница.
        - Мы единожды встречались, но наши пути косвенно пересекались как минимум дважды, - пояснил Хаджар. - Когда-то давно мы встретились в Пустошах Дарнаса, где послушник показал мне карту миров и сделал некоторое… предложение. Второй раз он смутил Дерека из Ласкана, заставив того поднять армию мертвецов. А третий раз…
        А насчет третьего Хаджар не знал точно. Да, по косвенным признакам, можно было предположить, что это именно послушник Дергера что-то наплел Азрее, что заставило ту предать собственную семью, но… этого никто не знал точно. Свидетелей не было, а делать пустые предположения на какой-либо счет Хаджар перестал еще на излете своего смертного века, убедившись в том, что смысла в подобном еще меньше, чем…
        Его мысли перебил слегка каркающий смех, чем-то напоминающий клекот падальщиков, собравшихся по утру над полем брани в поисках пищи.
        - Ты ведь знаешь, генерал, что бессмертные не могут попасть в мир смертных, так что - как, по твоему, послушник мог оказаться в Пустошах и где бы то ни было еще.
        Хаджар покосился в сторону Харлима, стоявшего около входа в храм, но не ступавшего вовнутрь.
        - Я…
        - У Золотого Неба одни из лучших големо-строителей, - перебила старуха. - а Харлим известен своей любовью к тому, чтобы через голема бродить среди смертных. Он, почему-то считает, что таким образом приблизиться к пониманию Закона и сможет побороться за право стать Главой дома, после вознесения нынешнего.
        - Но…
        - Ты хочешь сказать, что встречал кого-то в аномалии? - голос старухи заставил Хаджара вздрогнуть - на мгновение ему показалось, что та умеет читать мысли. - Аномалии не подчиняются законам Неба и Земли, поскольку не являются, в полной мере, реальностью. Так что ты там мог даже бога встретить, хотя все равно бы этого не заметил.
        Хаджар закрыл рот и снова посмотрел на статую, а затем оглядел храм. Кроме старухи и генерала здесь больше никого не было, лишь обвалившиеся барельефы на колоннах, местами покрытый плесенью и мхом пол, а еще спрятавшиеся под копотью и гарью древние фрески на стенах.
        - Когда…
        - Последние из послушников храма погибли на войне бессмертных и демонов почти семнадцать эпох назад, генерал, - в который раз перебила настоятельница. - с тех пор я здесь одна. Ты не мог встретить послушника храма бога войны, генерал, не столько из-за того, что бессмертные и боги не могут ходить среди смертных, а потому, что их банально не осталось. Как и жрецов. Лишь я одна.
        Хаджар прикрыл глаза, выдохнул и тихонько выругался.
        Глава 1841
        Жрица посмотрела на него одновременно с осуждением и едва заметным, тонким сожалением. Но подобное продлилось недолго и вскоре она уже снова вернулась к поклонам статуи Дергера.
        Хаджар встречал самые разные изображения бога войны. К примеру, в Балиуме его изображали как, скорее, охотника, нежели воина, облаченного в шкуры и меха с длинными волосами, стянутыми медными кольцами и грубыми чертами лица. В Лидусе же, наоборот, он всегда был на коне, с коротким, кавалерийским ежиком и мягким, даже почти женственным лицом. В том же Море Песка, в руинах древних святилищ, Дергера сложно было отличить от обычного бедуина, разве что вместо глаз ему вставляли драгоценные камни из-за чего все статуи, по прошествии эпох, стояли с пустыми глазницами - всегда находились те, кого не пугали возможные последствия осквернения святынь…
        Иными словами - каждый этнос, встреченный на своем пути Хаджаром, изображал богов так, как видел или хотел бы видеть самих себя.
        Но здесь, в храме страны бессмертных, Дергер выглядел иначе. С громоздкими, но явно не бессмысленными мускулами, существующими истинно для войны, а не для украшения, с массивными ушами, немного кривым лицом с выступающим подбородком и такими широкими надбровными дугами, что их можно было использовать вместо зонтика. С лысой макушкой и бурной растительностью чуть ниже затылка.
        - Война так и должна выглядеть, - настоятельница вновь словно прочла мысли Хаджара. - она пугает и отталкивает. И это правильно. Будь это не так, люди бы только и делали, что воевали.
        - Они и так воюют, - заметил Хаджар.
        Старуха снова поклонилась статуи, после чего подошла к одному из мангалов и, взмахом ножа срезав клок и без того редких волос, кинула их в пламя. Не было ни вспышки, ни каких-либо других спец эффектов. Они попросту сгорели, даже особо дыма не создав.
        - Это не война, генерал, - покачала она головой. - Так… кровавые склоки обиженных на жизнь интриганов. Мир видел две войны. Настоящие. Где поражение влекло за собой уничтожение. Ведь в этом и есть смысл войн, генерал. В уничтожении. Не только плоти, но и… - старуха обвела взглядом полуразрушенный храм, почти поддавшийся запустению. - души. Сердец. Истории. Наследия. Всего того, что делает народ таким, каков он есть.
        Она явно имела ввиду две войны Небес и Земли, когда Черный Генерал пытался уничтожить Седьмое Небо.
        И, может быть, настоятельница была даже права, но… что тогда сказать о всех тех павших товарищах, над которыми Хаджар поднимал факелы погребальных костров и над кем пел тризну? Что их смерти были бессмысленны, лишены доблести и чести?
        - Я…
        - Ты несешь в тени своего плаща эхо третьей войны, генерал, - настоятельница, кажется, вообще не собиралась давать ему слово. - Я слышу клич твоих боевых барабанов и гул горнов, а пламя шепчет в твоих глазах о скорой погибели и… - она выдохнула так, как выдыхает человек, утомленный от тяжелых трудов и пытающийся выгнать таким образом из тела тяжелые камни усталости. Настоятельница подошла к обрыву и посмотрела на воду, где отражались их силуэты. - это хорошо, генерал. Хорошо, что ты не выглядишь как юноша-принц из отдаленного королевства. С холеными, чистыми руками и взглядом благочестивого глупца, верившего в добро и зло.
        Хаджара не испугали и не напрягли подобные слова. Древние были способны и на куда более впечатляющие трюки. Тем более, если задуматься, то он впервые встречал на своем пути настоятеля божественного культа.
        - Твои руки в крови, - продолжила настоятельница. - твои глаза полны сомнений и скорби. На твоей душе больше шрамов, чем трещин в стенах этого забытого святилища. Но так ты и должен выглядеть. В мирное время людям нужны герои, генерал. А во время ужаса и страха, в час отчаянья, тебе не нужен рыцарь в сияющих доспехах. Нет. Ты гонишь его прочь, горько насмехаясь той слепой наивности, в которую тот одет. Нет-нет. Вовсе нет.
        Она повернулась к статуе Дергера, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы вызвать у неискушенного зрителя приступ отвращения.
        - В такой час ты ждешь монстра. Так искренне и пылко, что начинаешь до хрипоты в осипшем от агонии горле жалеть о том, что сам таким не стал. Что не выдубил свое сердце, пока то не станет таким черствым, чтобы аж до стального блеска. И что не исходил ногами паутину дорог, где вместо верстовых столбов лишь вспышки искр над ушедшими товарищами. И что не потерял все, что служило тебе скрижалью непреложного обета, лучом звезды, ведущей за собой. Что не погрузился в ту дикую и неудержимую боль бездонной пустоты, которую прежде забивал невзрачными усладами плоти и разума, - старуха горько улыбнулась и оперлась всем весом на клюку. - Нет, генерал. Тот, кто не вырастил в себе монстра, чтобы затем посадить его на поводок - тот не достоин ступить за порог этого храма. Здесь, среди чудищ, нет места тем, кого эти чудища стерегут.
        Она кивнула в сторону входа, где ждал уже не только Харлим. Рядом с ним, в белых одеждах, обшитых золотом, с символом солнца на груди, стоял высокий мужчина с волосами цвета молодого, рассветного солнца. Он был так красив, что свет полудня за его спиной выглядел лишь сумраком, предвестником ночной мглы.
        В руках он держал посох, увенчанный звенящими кольцами, выточенными из драгоценных камней и исписанных искусной вязью символов. И даже если бы не договоренность с Харлимом, Хаджару бы не составило труда догадаться, кто именно стоит перед ним.
        - Они…
        - Не могут сюда зайти, - настоятельница, выстукивая клюкой мерный ритм, подошла к трону и, кряхтя, уселась на него. - ступай, генерал. Чего последнему монстру этого мира делать в месте, где он уже не встретит себе подобных.
        Древние и их загадки… Хаджар бросил последний взгляд на разрушенные убранства и, сделав в памяти зарубку насчет того, что к нему никак не мог явится послушник, направился к выходу. Но около самого порога он на мгновение остановился. Возникло ощущение… очень знакомое ощущение.
        И тут, наконец, он понял нечто отчего… не испытал даже толики волнения. Интересно, что это о нем говорило?
        - Тогда, в озере, в дворцовом саду Лидуса, - прошептал он себе под нос. - Когда за мной прыгнула Азрея… она ведь опоздала.
        - Опоздала, - донесся скрипучий, хрипящий голос с трона.
        - Почему ты не забрала меня?
        Ответом ему стала лишь тишина. И когда генерал обернулся, то в храме уже никого не было. Только молчаливая статуя бога с пугающим обликом, молчаливо взиравшая перед собой и стоявшая позади спинки трона.
        - Ты закончил, Хаджар? - прозвучал голос Харлима. - Я мог бы тебе и так сказать, что в этом храме никого не видели уже почти двадцать эпох.
        Генерал сдержано кивнул.
        - А теперь поклонись, ибо ты стоишь в присутствии огня нашей страны, первого среди равных, того, кто дарит свет и жизнь, того, кто…
        - Достаточно, Харлим, - властным тоном произнес мужчина, и повернулся к Хаджару сопровождая следующие слова легким поклоном. - Здравствуй, Хаджар Дархан, мастер Ветер северных Долин. Меня зовут Эваалел, мастер Света Души и Небес. Я глава Дома Золотого Неба.
        Хаджар поклонился в ответ. Если бы не их краткая предыстория, он бы проникся уважением к спокойному голосу и теплому взгляду сияющих медью глаз.
        - Как ты можешь заметить, - Эваалел протянул посох и тот уткнулся в незримую преграду, находящуюся аккурат над порогом храма. - мы не можем зайти внутрь, ибо не являемся последователями культа войны и смерти, а совсем наоборот. Мы проповедуем жизнь.
        Хаджар не собирался пускаться в пространные философские споры на тему того, какой ценой для остального мира оборачивается жизнь для детей бессмертных и потому промолчал.
        - Но ведь это не дело вести разговор, когда нас разделяет пусть и невидимая, но стена, - глаза Эваалела сверкнули небольшой толикой надменности, а Харлима - самодовольной усмешкой. - Может выйдете наружу и мы поговорим?
        Хаджар еще раз посмотрел на статую Дергера и трон.
        - Разумеется, - ответил он и спокойно перешагнул порог.
        Глава 1842
        Нога Хаджара едва успела переступить потрескавшийся порог храма бога войны, как окрестности пленила глубокая тишина. Старая каменная тропа, гладкая от бесчисленных паломников и воинов прошлого, казалось, затаила дыхание, а окружающие звуки природы замерли, предвещая о надвигающемся катаклизме.
        Уголком глаза Хаджар уловил блеск посоха Эваалеля. Непонятной силы артефакт, испещренный рунами и символами с незапамятных времен, был готов ударить по земле. Взгляд Эваалела был тверд, а его зрачки слегка расширились, намекая на ту чудовищную силу, что тот собирался высвободить.
        А затем все и произошло.
        Посох со всеми его замысловатыми узорами и драгоценными камнями ударился о землю со звуком, который одновременно напоминал и заунывную песнь, и призыв.
        И Небеса откликнулись.
        Словно расплавленное золото, вылитое из горнила богов, вниз хлынули потоки невообразимо сияющего света, на фоне которого все, что видел Хаджар прежде, выглядело лишь скудной тенью. То были не просто лучи, а жидкие столпы, яростные горные ручьи силы, переплетенные с серебристыми нитями едва ли не божественной сути.
        Всюду, где касались эти сияющие нити, следом ступала эпитомия разрушения. Земля шипела и трещала, шлейфы дыма поднимались ввысь, приобретая очертания изнывающих от зноя страдальцев. Огромные пространства за считанные секунды превратились в бесплодные пустоши, земля почернела и обуглилась, лишившись прежней жизни.
        Древний храм, переживший эпохи запустения, не стал исключением. Некогда величественные колонны, украшенные сценами битв и подношениями, рассыпались безвольным прахом. Каменная кладка, прошедшая сотни эпох, каждый камень которой помнил бесчисленные веры и благоговения, канула в небытие, в пепел, уносимый капризами ветра.
        Старик Харлим, некогда казавшийся генералу неопровержимым доказательством мощи бессмертных, в безмолвном ужасе наблюдал за происходящим. Дождь лучезарных потоков обрушивался на него с той же силой, что и на окружающий мир. Его робы реяли порванными крыльями сбитой птицы и, несмотря на всю свою напускную мудрость и могущество, он внезапно обнаружил себя едва ли не униженным - стоявшим на одном колене и, судорожно хватаясь за амулеты, с трудом пытавшимся дышать.
        И все же в этой картине испепеляющего света одна фигура выделялась на фоне разрушений.
        Хаджар.
        Каскады огней, при всей их ярости, не могли коснуться его. Казалось, они будто чувствовали некую границу, невидимый глазу барьер, которое они не смели нарушить. В то время как все вокруг пошатывалось под разящей мощью Эваалеля, Хаджар выглядел оплотом безмятежности.
        Его синий плащ, прежде выглядящий обычным лоскутом ткани, теперь - глубокий и таинственный, как полуночное небо, мягко колыхался, развеваясь с легкостью, которая казалась почти сюрреалистической на фоне всего этого буйства.
        Ладонь Хаджара легла на рукоять меча и прежде лазурный простор, который недавно являлся небом, тут же покрылся обсидиановой пеленой. Темные, тучи буревестники развернулись, знаменами призрачной армии, заслонив солнце и погрузив окружающий пейзаж в леденящую полутень. Их появление было настолько внезапным и стремительным, что казалось, будто ночь наступила в одно мгновение, и выкрасила залитое светом небо тягучей, вязкой смолой.
        Из плотных облаков загрохотал гром, и его далеко не мягкий голос звучал глубокими раскатами, отдававшимся в опаленных костях изнуренной земли. Периодически сквозь тьму пробивались острые жилки молний, яркие и обжигающие, освещая ландшафт призрачными вспышками стали.
        А затем пришел ветер.
        О, то не была нежная ласка летнего бриза или игривое покряхтывание весеннего эфира. Это был порыв северных тундр, ледяных царств и забытых горных вершин. Этот ветер, чьи доспехи холод, а поступь - мрак, проносился по земле со свирепым голодом, а его холодные пальцы невидимыми мечами секли все на своем пути. И где-то глубоко внутри, среди бесчисленных ударов мечей, ветер пел едва слышимую песню - панихида о старых сказаниях и потерянных душах.
        А затем все стихло. Исчез и испепеляющий свет, а вместе с ним и леденящий душу ветер.
        Посреди сожженной и иссеченной земли стояли двое - Эваалел, с чих уст не сходила улыбка и Хаджар, убравший руку от рукояти меча.
        Один лишь Харлим едва ли не лежал на земле, а вокруг него в лучах солнца, постепенно высвобождавшегося из плена черных туч, сверкали осколки разбитых защитных артефактов.
        - Прошу простить мое маленькое представление, - все с той же улыбкой и тем же спокойным тоном произнес глава Золотого Неба. - Харлим рассказал несколько лестных историй о вас, мастер Ветер северных Долин. Я хотел их проверить. И, признаться, он немного приукрасил, но не в той степени, чтобы вызвать разочарование.
        Приукрасил…
        Хаджар прислушался к своим ощущением и, использовав терну, потянулся ей к стоявшему перед ним мужчине. Волна сила окатила Эваалела и тот, кажется, был совершенно не против, поскольку даже не пытался остановить Терну.
        Когда же сила вернулась обратно к генералу, тот понял, что перед ним стоит не совсем человек. Нет, Эваалел был из «плоти и крови» (учитывая, что все здесь состояло из энергии, то фраза приобретала иносказательный смысл), но вот душа и энергия - их внутри этой оболочки не присутствовало в той форме, что у обычных существ.
        Вместо них внутри тела главы сияла два, как бы правильнее выразиться - два запаса. Как если бы кто-то взял некоторое количество души и энергии и поместил их в создание.
        - Голем, - догадался Хаджар.
        Эваалел слегка склонил голову.
        - В данный момент под прямым моим управлением, - прозвучал голос искусственного конструкта. - Видите ли, доблестный генерал, не всегда у глав Домов есть время, чтобы встречаться с каждым, кто хочет предложить нам что-то выгоднее в обмен на свою жизнь.
        Хаджар не стал комментировать последнее утверждение. Да, они только что обменялись Эхом Правил и, в этой небольшой битве, обнаружили паритет своих сил, но кто знает, какую долю свой силы Эваалел-настоящий заключил в Эваалеле-големе.
        Ну и, тем более, насколько понимал Хаджар, обмен ударов Эха Правил и сражение самих Правил - это две, совершенно разные, истории.
        - Я бы даже не стал тратить на вас время своего голема, - продолжил глава Золотого Неба. - если бы не интересный нюанс - за последние… Харлим, напомни-ка мне, сколько эпох минуло…
        Старик, кашляя и утирая губы от крови и пота, дрожащими руками обхватывая посох, с трудом поднялся на ноги.
        - Никогда прежде…
        - А, да? Настолько? - в тоне Эваалела явно звучала насмешка. Все происходящее выглядело для него не более, чем забавной игрой. - Ну вот, только представьте, прославленный генерал, еще никогда прежде не было смертного, что всю жизнь шел бы по пути развития, а затем резко стал тернитом и обрел силу достаточную, чтобы сражаться на уровне… третьего или второго ранга? Не знаю, чтобы оценить вашу силу, нам нужно встретиться лично, впрочем мы отдалились от темы разговора. Так вот - и все это меньше, чем за семь веков. Удивительно. Никогда прежде… чувствуется тяжесть этих слов? Если нет, то это удивительно вдвойне, потому что я никогда раньше не слышал, чтобы о ком-то говорили никогда прежде… Забавно. Получается - двойное никогда? Или теперь уже тройное?
        Хаджар начинал понимать, почему Хельмер и остальные Древние столько трепались. Если у них совершенно иное восприятие времени, то и подобные «монологи» вовсе не «монологи», а коротенькие реплики.
        - Может быть, - только и ответил Хаджар.
        Это сделало улыбку Эваалела лишь шире и, в чем-то, опаснее. Как у лиса, заманивающего жертву в ловушку. А тот факт, что Хаджар сознательно ступал в сети ловушки для него самого был абсолютно ясен.
        - Если вы и не обладаете полными знаниями скрижали, потому как, в таком случае, думаю, смогли бы уничтожить все вокруг, вплоть до стен обители нашего короля, - последнее слово глава Золотого Неба произнес с явной насмешкой. - то, возможно, действительно имеете о ней некое представление потому что никак иначе ваши успехи на поприще развития попросту нечем объяснить. Этого достаточно, чтобы я сыграл в вашу игру.
        Хаджар промолчал. Если бы не необходимость, он бы не стал слушать эту куклу, а просто прошел бы через ворота и направился дальше.
        - Эх, в последнее время так мало достойных собеседников, - покачал головой Эваалел. - но ладно, если хотите к делу, давайте к делу.
        Прямо перед ними, посреди дороги, возник небольшой столик обставленный пуфиками, а затем на столешнице возник серебристый чайник и три пиалы.
        - Сядем, генерал, обсудим детали.
        И Эваалел протянул руку в приглашающем жесте, вот только для Хаджара та выглядела едва ли не как змея.
        Глава 1843
        Одного взгляда на пуфики было достаточно, чтобы определить в них хорошо знакомые Хаджару предметы быта Моря Песка. И, если принять во внимание внешний вид Эваалела, тот в нем легко угадывался земляк Харлима.
        Наверное то, что в стране бессмертных мог обитать целый Дом, верхушка которого из числа пустынников не так уж и удивительно. Если верить легендам, многие эпохи тому назад Море Песка обладало куда большим количеством оазисов и в нем процветала целая цивилизация магов и адептов. Отсюда и выбор локации для создания Летающего Города.
        Хаджар сделал привычный для пустынников знак, коснувшись губ и сердца, после чего опустился на пуфики. Эваалел едва заметно дернул уголком губ, а затем кивком пригласил и Харлима.
        - Вижу, вы хорошо помните обычаи нашего народа, - произнес глава Золотого Неба, попутно разливая по пиалам терпкий, густой напиток. Сродни земному кофе, только куда более горький и в какой-то степени дурманящий. - Но раз уж к делу, то к делу. Для начала - что вы знаете о состязании вознесения.
        Хаджар бросил быстрый взгляд на плечо, где обычно сидел Хельмер, но демон опять скрылся.
        - Практически ничего, - ответил генерал.
        - Что же, это вполне понятно - не думаю, что среди смертных это сколько-нибудь известная история, - Эваалел отпил немного темной жижи и поставил пиалу обратно, жестом приказав Харлиму налить еще. Видеть то, как когда-то прообраз могущества, бессмертный Харлим, лебезит собачонкой едва хвостом не виляя - воистину открывающее глаза зрелище. - Для начала стоит объяснить вам, доблестный генерал, что не каждый, кто достиг первого ранга Божественного Воителя способен вознестись на Седьмое Небо и стать младшим богом.
        - Закон, - вспомнил Хаджар. - для этого требуется обладать Законом.
        - И Законом тоже, - согласился Эваалел. - но, опять же, генерал, мне известны, как минимум, почти шесть с половиной десятков обладателей силы Божественного Воителя первого ранга, среди которых наберется двадцать, может двадцать два тех, кто владеет Законом.
        Хаджар сделал в памяти очередную зарубку. Учитывая, что во всей стране бессмертных проживало несколько миллионов этих самых бессмертных, то тот факт, что среди них набралось всего около шестидесяти тех, кто находился на пике силы - все это делало данный регион даже более концентрированным, чем чужие земли.
        Не говоря уже о том, что постигших Закон «всего» два десятка. Да уж, сперва Хаджар, будучи жителем Земли, долгое время привыкал к масштабам Безымянного Мира - его бескрайним просторам и бесчисленным миллиардам тех, кто населял регионы смертных. Теперь же ему было никак не привыкнуть к, в какой-то степени, миниатюрным размерам Страны Бессмертных.
        Вот такой вот парадокс.
        - И ни один из них, - продолжил глава Золотого Дома. - пока еще не вознесся на Седьмое Небо, хотя половина была бы не прочь.
        - Только половина?
        - Не каждому интересно становиться, так сказать, - Эваалел посмотрел на склонившего голову Харлима. - слугой. Особенно это не интересно, после того как ты десятки эпох находился на вершине пищевой цепи, вершил судьбы и повелевал иными адептами.
        Звучало более чем логично. Причем для любого из регионов. Те, кто решал остаться на достигнутой ступени и почивать на лаврах, обитали как в количествах, так и в империях, да и в Чужих Землях их было более чем достаточно.
        Чего уж говорить про страну бессмертных. Добраться сюда, пройдя через моря крови и океаны пота - уже свершение, достойное песен. А чтобы подняться выше… Хаджар не мог бы ответить искренне на вопрос, отважился ли бы он сам на такой подвиг, если бы не необходимость.
        Да его уж там… если бы не та самая необходимость, он бы и сюда не пришел. Смертный регион Безымянного Мира был так велик, что даже эпохи не хватит, чтобы весь его пересечь и увидеть все красоты и таинства, познакомиться с множеством культур и народов.
        Мечта маленького, глупого принца. Бегать, чувствуя ветер, наперегонки с облаками и увидеть все то, что прежде было от него сокрыто за стенами больничной палаты.
        Хаджар схватился за голову.
        Опять заболела…

* * *
        Он сидел на холме с которого открывался вид на долину. Постепенно сбрасывая покрова ночи, мир начинал пробуждаться под ласковым прикосновением рассвета. Первые утренние отсветы пробились над горизонтом, осторожно проглядывая сквозь пелену темноты, словно не желая пробуждать мир от дремоты. Солнечные лучи, нежные и золотистые, заиграли на фоне пейзажа, освещая бескрайние просторы лугов, простиравшихся до самого горизонта.
        Холмы, укрытые пышным зеленым ковром, мерцали под лучами нового света, и каждая травинка нежилась в рассветном сияние. Это мягкое свечение, успокаивающее, сродни материнской колыбельной, согревало землю своей нежной лаской. Едва заметное прикосновение Ирмарила вдохнуло жизнь в долину, озарив ее сиянием, от которого холмы казались сложенными из бесчисленных изумрудных драгоценных камней.
        Среди зелени, щедро разбросанной мазками кисти природы, поднимали к небу свои очи полевые цветы, греясь в солнечных поцелуях. Роса, прежде украшавшая их всю ночь, сверкала маленькими кристаллами. Она, будто игривый ребенок, выхватывала солнечный свет и преломляла его в хороводе ярких оттенков. Маки, лютики и акониты мягко колыхались на утреннем ветерке, а их яркие краски искрами пылали на фоне зелени. Похожие на драгоценные камни, беспорядочно разбросанные таинственной волшебницей, и каждый из них пел свою песнь о мимолетной красоте природы.
        И чем выше рассветное солнце поднималось по небосводу, заливая мир своим лучезарным сиянием, изумрудные холмы словно оживали. Полевые цветы все пылче танцевали в такт крепнущему ветру, отрадно приветствуя утреннее солнце. Капли росы засверкали в лучах солнца, озаряя холмы уже не искрами, а небольшими пожарами сияний.
        - Красиво?
        Он провел ладонью по траве, поймал на ветру листочек березы, вдохнул его аромат и слегка зажмурился.
        - Красиво - это просто слово, - ответил он. - А все, что я вижу… это то, где красота рождается.
        Старик, сидевший рядом с ним, перебирающий узловатыми пальцами струны Ронг’Жа, первого своего рода, присвистнул и от его свиста по холмам и долинам пронесся особо ретивый бриз.
        - Никогда бы не подумал, что в доспехах Черного Генерала прячется поэт.
        Он посмотрел на Борея, пришедшего к нему держать слово, а затем отвернулся и обратил взор на рассвет.
        Он промолчал. Не стал ни спорить, ни убеждать в чем-то своего дядюшку. Какой в этом смысл. Время слов прошло. Наступало время крови.
        - Зачем, генерал, к чему все эти разрушения, вся эта боль и гнев, разве не лучше просто сидеть и наслаждаться рассветом?
        - Рассветом… - повторил генерал и снова прикрыл глаза, наслаждаясь робким теплом застенчивого утра. - Ты знаешь, старик, когда-то давно, когда я стоял посреди мертвой земли, а мои сухие ветви изнывали под зноем, я видел сны.
        - И о чем были эти сны
        - Не знаю, - так и не открыв глаз ответил он. - но хочу узнать.
        - И ты думаешь, что тебе откроется истина, если ты уничтожишь этот мир?
        - Не знаю, - повторил генерал. - но, если подумать, то когда твоя явь - это сон, то может быть сны, что ты видишь - стоны яви, зовущей тебя на помощь?
        Борей засмеялся и от его смеха на западе вспенились темные тучи, и веселая летняя гроза засверкала подмигивающими вспышками молний.
        - Я говорю со своим племянником, прославленным воином, запечатавшим Врата Грани или с мудрецом Ляо Фенем?
        Они замолчали на какое-то время, а Ирмарил продолжал свой путь по небосводу, одаривая светом все новые и новые дали.
        - Ты думаешь, что та явь, что таится за этим сном, окажется лучше?
        - Не знаю, - в третий раз повторил Черный Генерал. - Но…
        - Но иногда, - перебил Борей. - Сладкая ложь лучше горькой правды, племянник.
        Он посмотрел на старика, а затем повернулся обратно.
        - Ты никогда не хотел узнать, что там, - кивнул он в сторону горизонта. - за границей всего сущего? Под покровом всех этих иллюзий.
        - То, что ты называешь иллюзией, для бесчисленных душ, которые ты собираешься погубить, и есть реальность.
        - Такая же, как для куклы - её сцена, на потеху гогочущим зрителям.
        Борей вздохнул и качнулись верхушки лесов, и задрожали ледяные шапки гор.
        - Я не могу поддержать тебя, племянник. Только не в войне против всего мира.
        - Даже после того, как я рассказал тебе что видел за Вратами?
        - Даже после этого, - подтвердил Борей.
        - Ты не веришь моим словам?
        - Я верю в то, что Черный Генерал честный и доблестный воин и он бы не стал осквернять свое имя словами лжи и неправды.
        - Тогда почему?
        Борей направил взор лазурных глаз, внутри которых таилось целое небо, в ту же сторону, что и генерал.
        - Потому что, генерал, я боюсь, что ты можешь оказаться прав, - тихо прошептал Борей. - и тогда, если то, что ты увидел за Вратами истинно, ты мы уже сидели так с тобой и будем сидеть снова и мне уже было страшно и снова станет страшно, а значит, что мой удел быть трусом. Из раза в раз. Из раза в раз…
        - Тогда встань вместе со мной и…
        - Не проси, - перебил Борей и снова тронул струны. - во всяком случае - не об этом.
        Он выдохнул и чуть печально улыбнулся.
        - Тогда могу ли я попросить тебя о другом?
        - О чем?
        - Когда закончится война и волшебник разобьет мою душу и скует меня цепями на Горе Черепов, ты сможешь спрятать у себя мою тень? Один человек, у которого будет лишь половина души, за ней придет. Не скоро. Очень нескоро. Но придет.
        - Твою тень? Зачем? И кто за ней должен прийти?
        - Ты и сам поймешь, - пообещал Черный Генерал и снова повернулся к рассвету. - когда ты отыщешь свою храбрость, Борей, и встанешь со мной плечом к плечу в последней битве - ты и сам все поймешь.

* * *
        - Вы не торопитесь, генерал, - Эваалел отсалютовал ему пиалой. - напиток крепкий даже для нас, так что пейте медленней.
        - Да, - просипел Хаджар, усилием воли заставляя стихнуть волны боли, бьющиеся о стенки черепа. - спасибо… давайте продолжим.
        Глава 1844
        Какое-то время Эваалел разглядывал Хаджара с легкой ноткой подозрения в глазах. Как и в мире смертных - адепты почти никогда не лезли к другим с ненужными расспросами. И, чем выше по ступени развития, тем ярче это проявлялось.
        Если в самом начале становления адепта расспросы считались неуместным панибратством, то в Империях - хамством, а в Чужих Землях - оскорблением.
        Да, разумеется, главу Золотого Неба не мог не заинтересоваться тот факт, что у Хаджара так сильно заболела голова, что тот на какое-то время потерял нить разговора. Просто потому, что даже для Безымянных адептов подобная история была невозможна.
        Нет, голова, как и любая другая часть тела, разумеется, могли болеть, но по вполне вероятным причинам. И их было всего несколько: чужое проклятье, незажившая рана после боя, побочный эффект техники медитации.
        И если Эваалел мог и потеряться в догадках из-за чего именно у генерала, обладающего непомерной, для своего возраста, силой могла произойти такая вспышка, то вот Хаджар… он даже не тешил себя иллюзией того, что сможет понять в чем причина.
        Голова у него болела почти всегда, просто раньше он придавал этому особого значения. Но чем дальше по пути развития, чем сильнее становился, тем все ярче вспыхивал пожар внутри черепной коробки.
        И самое неприятное - Хаджар никак не мог понять, что именно происходило в те моменты, когда он терял сознание. Причем не от боли, потому что он испытывал и посильнее, а просто… потому что. Как если бы кто-то просто выключал у него в сознании свет, а сам Хаджар не имел над этим ровно никакого контроля.
        Какое-то время генерал даже сетовал на своего узника внутри души, но если бы за этим действительно стоял Черный Генерал, то какой ему смысл устраивать подобные представления, если он мог попросту захватить тело Хаджара и уничтожить его душу.
        - Вы здесь, генерал?
        - Да, - немного заторможенно кивнул Хаджар. - Я вас внимательно слушаю.
        Эваалел выгнул бровь в недоуменно, но ничего не сказал.
        - Я рассказывал вам о том, что среди нас есть как минимум двадцать обладателей Закона, из которых десяти готовы к вознесению.
        - Я помню.
        - Нисколько не сомневаюсь, - глава Золотого Дома произнес это таким тоном, что вроде и соврал, но как-то без укора и упрека. Хаджар имел нюх на интриганов и… что удивительно, от Эваалела интриганом вообще не пахло. - И, поскольку только один бессмертный, раз в десять тысяч лет, получает право вознестись, то… о, вижу вы и об этом не осведомлены.
        Хаджар покачал головой. От Хельмера он узнал только примерное соотношение количества смертных, бессмертных, богов, духов и демонов. Что удивительно, меньше всех оказалось именно бессмертных.
        Но тут тоже имелась небольшая поправочка - бессмертных из числа… бывших смертных. Потому что демоны и духи не попадали в страну бессмертных, даже если становились такими. Они ведь находились в несколько иной «сфере реальности».
        - На самом деле никто не знает, когда это перестало быть традицией и стало данностью, - Эваалел налил еще немного напитка из кувшина в пиалы и протянул одну Хаджару. Тот принял, но пить не стал. Его все еще немного мутило. - Когда-то давно, в эпоху тернитов, существовал обычай, генерал, по которому отбирались десять сильнейших из них. Так сказать - столпов мира смертных. Хотя тогда мир был куда меньше, поскольку терниты не умели перемещаться на большие расстояния.
        Хаджар кивнул. Он помнил эти забытые легенды, тянущиеся еще с эпохи Пьяного Монаха. В те времена море, отделявшее десять королевств от восточных долин - считалось не пересекаемым океаном, а сеть озер между королевствами и Морем Песка - морями, где правила королева пиратов Рейка, возлюбленная пепла.
        И в те давние времена терниты жили довольно… кучно. Это уже потом, с появлением способов перемещения, мир стал расти; не говоря уже про появление пути развития, практикующих и адептов.
        - Когда-то давно, - продолжил Эваалел. - на вершине силы стоял… не помню, как это правильно называет - волхв, ведун? Не помню… у тернитов вечно что-то не так с названиями было. Ну так вот - этот тернит был способен создавать иллюзии, которые смешивались с реальностью и становились ей. Тогда еще никто не знал, что так проявлялся его закон, но… - глава дома отпил немного напитка, не обращая при этом никакого внимания на Харлима. - С ним бился наш король, который овладел тогда Правилом, но из-за непонимания пути развития нарек его «шестой формой терны».
        Хаджар слышал и эту историю. Причем в таком количестве вариаций, что сложно было определить, где заканчивалась пусть и приукрашенная, но правда, а где начиналась откровенная выдумка.
        - И, с тех пор, это стало сперва традицией, а затем и данностью.
        - Чтобы вознестись надо сразиться с королем?
        - С Пеплом? - переспросил Эваалел и покачал головой. - Боюсь, если бы это было так, то за прошедшие эпохи Седьмое Небо не получило бы ни одного нового младшего бога.
        Ну да… разумеется. Пепел ведь находился на одном уровне силы с Королевами Фае, Князем Демонов и Яшмовым Императором. Единственный смертный, за всю историю, равный богам.
        Хотя, называть «смертным» сына верховной чародейки древнего королевства и принца Ифритов - язык особо не поворачивался.
        - Тогда…
        - Как и многие эпохи назад, - кивком обозначая извинения, перебил Эваалел. - Раз в десять тысяч лет, на королевской территории, происходит состязание десяти сильнейших Бессмертных. Записаться на них может каждый желающий, но иногда желающих даже меньше, чем десять… но не суть.
        Очередной турнир… кажется, куда бы Хаджар не сунулся, ему везде и всегда будут встречаться турниры и соревнования. Но, если задуматься, такова суть Безымянного Мира - в бесконечной борьбе за все. За право даже не дышать, а на то, чтобы кто-то признал, что ты в целом - существуешь.
        Наверное, для простого обывателя это звучало дико. Как можно кому-то доказать, что ты существуешь, если вот «ты» есть. Живешь. Ешь. Срешь. Размножаешься. Но для тех, кто шагами меряет тысячи лет этого не достаточно. Право на признание своего существование надо было заслужить… или завоевать.
        - И, разумеется, следующий такой турнир совсем скоро, - проворчал Хаджар.
        - Чуть меньше, чем через год, - кивнул Эваалел. - Ну и, конечно же, для каждого такого состязания все участники стараются накопить как можно ресурсов. Укрепить свои Законы, найти новые техники или отточить старые, собрать побольше артефактов.
        Страна Бессмертных… Хаджару хотелось смеяться. Пока что он не увидел в ней ничего, что отличалось бы от Чужих Земель, Империй или Королевств. А если задуматься, то и в них самих, кроме декораций, отличий не обнаруживалось.
        - И, ка существует традиция о том, что победитель турнира получает право на вознесение, так же есть традиция за год до состязания собирать экспедицию в Сокровищницу Короля. В неё, обычно, отбирают лучших представителей юного поколения Главных Домов.
        - Вы хотите, чтобы я присоединился к этой экспидиции?
        - Все верно, - подтвердил Эваалел. - вы достанете нам скрижаль Черного Генерала, которая обеспечит нашему чемпиону победу на турнире и вознесение.
        - Чемпиону? - удивился Хаджар. - Не вам?
        Глава Золотого Неба снова едва заметно улыбнулся.
        - Как я уже сказал прежде, генерал, не каждого манит перспектива стать карликом, после десятков эпох бытности колоссом.
        Забавная метафора… Албадурт бы не оценил.
        - Осталась только самая малость, доблестный генерал - подумать и понять от имени чьего дома вы выступите. Все же, не каждый день на сцену выходит тернит. Ваша братия, обычно, предпочитает лишний раз не привлекать внимания.
        Хаджар посмотрел на ладонь, где тянулась тонкая, едва заметная, белая полоска старого шрама.
        - Здесь не о чем думать, - твердо произнес генерал. - я выступлю от имени Дома Ярости Клинка.
        Глава 1845
        Харлим с Эваалелом переглянулись.
        - Это, скорее всего, не самая светлая идея, - покачал головой глава Золотого Неба. - У них… весьма своеобразная репутация. И, более того, за голову каждого выжившего объявлена награда.
        Хаджар позволил себе небольшую усмешку.
        - Которую вы же и объявили?
        Взгляд Эваалела потяжелел, а Харлим невольно отшатнулся от своего «хозяина», когда вокруг того закружился испепеляющий свет. Воздух мгновенно высох, а земля вокруг потянулась длинными, извилистыми трещинами, словно из неё мгновенно выпарили всю влагу.
        - А как бы вы, доблестный генерал, - голос главы дома засвистел выпущенной из лука стрелой. - поступили с детоубийцами?
        - Я бы изначально не стал создавать, - Хаджар специально сделал ударение на последнее слово. - существ, которые самим фактом появления уничтожают регион смертных.
        Глаза Эваалела вспыхнули и будто солнце на небосводе стало пылать чуть ярче прежнего.
        - Существ? - тихо переспросил он. - Тогда ответь мне, генерал, разве наши люди не достойны, чтобы обрести смысл в безвременье? Ты отказываешь им в праве продолжения своего рода? В том, чтобы передать свои мечты следующему поколению?
        Хаджар промолчал.
        - А тех, кто убивал беззащитных детей, - цедил сквозь зубы Эваалел. - тех, кто потрошил семена наших будущих поколений, кто вырезал целые селения и города, выжигал железом и огнем, проливая реки крови - они, по-твоему, герои?
        Хаджар снова ничего не ответил. Он достаточно видел в своей жизни, чтобы прекрасно понимать одну вещь - не было в этом мире, а может и в другом, такой вещи, как «маленькая правда».
        Почему маленькая? Потому что правда бывает «маленькая», когда она «сейчас». Прямо в этот момент. Например не надо обладать большим умом или эмпатией, чтобы посочувствовать стоящей бабушке на паперти. Но это «маленькая правда». А большая правда в том, что, может, эта бабка по молодости людей душила, или рабами торговала, а может и яды варила.
        Или, к примеру, вот человека убили. Убивать плохо? Убийца - злодей? Но это снова «маленькая правда». Потому что, может, убийца - несчастный отец, чью маленькую дочь силой взяли. И тогда убийца уже возмездие Небес в облике разящей длани.
        То, о чем говорил Эваалел - «маленькая правда». А «маленькая правда» - всегда обман, искаженное отражение действительности, обманывающее поверхностного человека.
        Да, может быть, Хаджар так пытался оправдать все те злодеяния, что он совершил, судьбы, что разбил и сердца, что заставил остановиться.
        Может быть и так…
        А еще, иногда, в часы задумчивой дремы, генерал размышлял над тем, что если существует «маленькая правда», то, наверное, где-то позади неё должна стоять «большая». Настоящая и непреложная. Такая, чтобы ей можно было разграничить одно от другого. Провести черту между оттенками кровавых распрей, разделив оттенки серого на черное и белое. Правильно и неправильно.
        Но пока не находил.
        - У вас своя правда, Эваалел, - чуть склонил голову Хаджар.
        Без счета он видел отцов и матерей, что потеряли своих детей, чтобы узнавать их по взгляду. Такому, в котором словно нет чего-то. Чего-то очень важного, самого главного. Не пустой, а скорее - разбитый взгляд. И таким взглядом на него смотрел глава Золотого Неба. И что-то подсказывало Хаджару, что своего ребенка Эваалел потерял задолго до того, как стал бессмертным. Но эта боль живет с ним спустя даже столько эпох…
        Когда-то давно, генерал услышал от Тени Бессмертного, что чтобы возвыситься на пути развития, надо отказаться от боли в сердце, залатать все раны души, отринуть привязанности мирского и…
        И в те времена Хаджар верил подобным словам, а теперь ему начинало казаться, что все обстояло совсем наоборот. Что вся боль, вся грязь, все страдания и лишения, через которые проходил человек и делали его - человеком. Не слепой функцией, засевшей где-то посреди мифических далей Седьмого Неба, а именно - человеком.
        Эваалел опустил веки, задышал ровнее и, успокоившись, взял под контроль Эхо своего Правила. Иссушающий зной ушел, принеся следом за собой порывы радостного бриза.
        - Обозначив себя как обитателя Дома Ярости Клинка вы привлечете к себе ненужное внимание, генерал, - куда спокойнее продолжил глава Золотого Неба.
        - Это мне и требуется, - подтвердил Хаджар.
        Эваалел не стал скрывать своего удивления:
        - Можете пояснить?
        - Пока все будут размышлять зачем одному из разыскиваемых показываться на всеобщее обозрение, то за этими мыслями не увидят первопричины.
        - Думаете, они будут слишком заняты усложнением собственных догадок, не обращая внимания на очевидное? А учитывая, что вы объявитесь на сбор экспедиции в сокровищницу, то очевидное оно… весьма очевидно, прошу простить за такой каламбур.
        - Именно, - кивнул Хаджар.
        Харлим покачал головой и впервые за все время отпил немного напитка.
        - Это, признаться, несколько смело, - хмыкнул Эваалел. - в какой-то степени даже… безумно. Помниться, в некоторых отдаленных поселениях во внешних землях поются песни о некоем Безумном Генерале, живущим в мире смертных. Не встречали такого?
        Хаджар на мгновение завис, пытаясь разобрать ерничает ли его собеседник или искренне интересуется. И, учитывая, что он уже довольно неплохо успел понять Эваалела, то тот говорил абсолютно открыто.
        - Наши пути несколько раз пересекались, - в стиле Хельмера, ответил Хаджар.
        - Видимо его безумие в какой-то степени заразительно.
        - Возможно…
        Они ненадолго замолчали, а Хаджар отпил еще немного напитка. По вкусу тот действительно напоминал кофе, только если бы оно было вязким, как мед, а крепостью превосходило все мыслимые смертным сорта.
        Скорее всего, если бы не терна, то даже тело генерала, прошедшие тренировки почти шести с половиной веков, не выдержало бы напряжение и его сердце попросту остановилось бы после первого же глотка.
        - Только вы, возможно, упустили тот нюанс, о котором сами же догадались, - при Эваалел пил напиток так, словно это была простая вода. Вот и сила привычек… - Мой дом объявил за головы вашего дома весьма значительную награду. Сокровищница сокровищницей, а две тысячи осколков Вечности - достаточно весомая сума, чтобы на неё позарились если и не претенденты на Вознесение, то подрастающие поколения это уж точно.
        - Именно поэтому вы выдадите мне индульгенцию, - пожал плечами генерал.
        Глава Золотого Неба не подавился и не поперхнулся (в отличии от Харлима). Он просто поставил пиалу на стол и впервые за разговор слегка нахмурился.
        - И как вы это свяжете с тем фактом, что хотите скрыть свои намерения за чужими рассуждениями? Для большинства будет слишком очевидно, что если Золотое Небо и Ярость Клинка заключают союз, то это не просто так. А раз уж союз заключен у дверей сокровищницы, то вопрос может касаться исключительно скрижали. Что, кстати, абсолютная истина.
        - Вот именно, - кивнул Хаджар. - Те, что поглупее, будут думать, что мы заключили союз ради скрижали. И, что самое смешное, окажутся правы. И раз уж Золотое Небо пошло на сотрудничество с Яростью Клинка, значит у этого… то есть - у меня, есть нечто такое, что соблазнило Золотое Небо. Так что они предпочтут следить за мной и попытаться идти в след, чтобы в нужный момент обогнать. А те, что умнее, сочтут, что подобное уж слишком очевидно и начнут искать второе, третье и десятое дно. Так что тоже не станут предпринимать никаких враждебных действий, пока не выяснят в чем дело.
        - Иными словами, генерал, вы едва ли не открыто собираетесь всем рассказать, что заключили союз с моим домом, потому что знаете, где скрижаль и таким образом не просто обезопасить себя, но и обеспечить своему походу максимальную поддержку от тех, кто захочет этим воспользоваться?
        Хаджар мысленно вздохнул - за маленьким исключением того, что не только не знал, где скрижаль, а её вообще не существовало.
        - Не сказать, а намекнуть, - развел руками Хаджар. - Этого будет вполне достаточно.
        - Я бы назвал этот план невероятно продуманным, если бы не одна маленькая деталь, - Эваалел снова добавил себе напитка, но в его движениях ощущалась сжатая пружина, готовая взорваться неистовым потоком силы. - Если вы знаете где скрижаль и обладаете частью знаний, оставленных Черным Генералом, то какой вам тогда смысл обменивать её на нашего скромного пленника в темнице? Что вам до мастера терны, если в сокровищнице находятся записи её создателя?
        Хороший вопрос…
        Глава 1846
        Вместо ответа Хаджар посмотрел на Эваалеля и позволил себе небольшую улыбку. Харлим уже вскочил было на ноги и схватил посох, как его заставил замереть заливистый, немного свистящий, как песок над барханами, смех главы Золотого Неба.
        - Это хорошо! - гоготал он, едва не опрокидывая стол. - Это очень хорошо, генерал! Вы проделываете со мной то же самое, что собираетесь с остальными. Ха-ха!
        Эваалел вытер выступившие слезы.
        - Мудрейший Глава, я…
        - Оставь, Харлим, - взмахнул рукой Эваалел, перебивая Харлима. - Я вижу перед собой тернита, обретшего за шесть веков больше силы, чем ты, Харлим, за семнадцать эпох. Как он мог это сделать без скрижали Черного Генерала? Мне не остается ничего, кроме как наблюдать за ним, даже если все его слова - ложь, - глава выровнял дыхание, отпил еще немного напитка из пиалы, оставил ту на стол и посмотрел в глаза Хаджару. - Превосходная интрига, генерал. Кто бы вас не учил этому мастерству - вы прекрасно им овладели.
        И с этими словами, окутанный столпом испепеляющего света, Эваалел исчез, оставив Харлима с Хаджаром наедине. И если первый выглядел несколько ошарашено и растерянно, то генерал попросту поднял пиалу и еще немного отпил, пытаясь распробовать напиток.
        - Все же - странный привкус, - Хаджар поставил пиалу обратно и поднялся из-за стола. - Я думаю вам, Харлим, стоит передать мне сопроводительную грамоту и рассказать, где собирается отряд для штурма Сокровищницы.
        Старик с трудом отвел взгляд от прогалины, оставшейся на том месте, где только что сидел глава его дома. И не важно, что в облике голема.
        Кстати, если о големах, то Хаджар оказался искренне удивлен тому, насколько существенную мощь можно было вложить в искусственный конструкт. Он не так часто имел дело с настолько искусно созданными големами (девочка-ключ к Библиотеке в летающем городе магов Моря Песка - не в счет), чтобы составить о них какое-то мнение. Но если бессмертный был способен создать нечто такое, что практически невозможно отличить от человека, то… на что тогда были способны боги и прочие сильнейшие мира сего?
        - Что вы…
        - Эваалел не пришел бы сюда, - перебил Хаджар. - если бы он заранее не согласился на мое предложение. Так что давайте не будем усложнять ситуацию и действовать друг другу на нервы.
        Генерал протянул руку и замер в ожидании. Харлим какое-то время переводил взгляд с ладони генерала на свою стаю песчаных леопардов и обратно.
        На лице старика явно читалось смятение.
        - Я чувствую, что ты обманываешь нас, Хаджар, - проскрипел Харлим. - когда мы встретились с тобой в Море Песка… зачем тому, кто обладает знаниями Черного Генерала искать Библиотеку города магов? В этом нет абсолютно никакого резона.
        Хаджар промолчал. Уже давно прошли те времена, когда генерал воспринимал Харлима, как некую величественную и недосягаемую фигуру. Словно небожителя, находящегося за пределами понимания человека.
        Теперь перед ним стоял немного трусливый старик, который полагался не на свою собственную силу, а на артефакты и громкое имя дома Золотого Неба.
        Хаджар отодвинул плащ и положил ладонь на пояс, рядом с рукоятью меча и посмотрел в глаза Харлиму. По большому счету у него не было никакой, как сказали бы в стране Севера, большой крови между ним и Харлимом. А те разногласия, что случились, не стоили того, чтобы проливать здесь кровь старика.
        А что касалось распрей Золотого Неба и Ярости Клинка, то Хаджар имел к ним весьма посредственное отношение. Один из его учителей являлся, некогда, часть Ярости Клинка и Хаджара связывала клятва поклониться стеле и воздать почести славе этого древнего дома.
        И тонкий шрам, что, видимо уже не заживает несмотря на то, что клятва была исполнена, останется с ним в качестве напоминания, но… Что касалось детей бессмертных, то Хаджар покрыл бы себя еще большим пятном бесчестия и лицемерия, нежели то, с коим уже ходил, если бы сказал, что ему есть до этого особенно большое дело.
        То, что он собирался совершить… по сравнению с этим тот яд, коим Золотое Небо отравляло регион смертных, это весьма гуманный и, в какой-то степени, мудрый путь.
        - Зачем? - вздохнул Харлим и леопарды за его спиной расслабились, а Хаджар убрал руку от эфеса. - Зачем, генерал, ты пришел сюда… зачем ты вообще появился на этот свет… Еще тогда, в Море Песка, что-то мне подсказывало, что тебя нужно уничтожить и, наверное, до конца своих дней я буду корить себя, что так и не поступил.
        Он достал из складок одежд пергаментный свиток и бросил его в сторону Хаджара. Порыв ветра подхватил грамоту, опустив ту прямо в ладонь генерала. Он развернул послание и, убедившись в том, что присутствуют все нужные слова, гербы и печати, кивнул и убрал свиток за пазуху.
        - А где…
        - В первом регионе, - Харлиму, казалось, диалог давался настолько тяжело, что он даже отвернулся. - В этот раз экспедицию собирает дом Танцующей Луны.
        С этими словами старик, как и Эваалел, исчез в столпе опаляющего света, оставив генерала стоять одного у дымящихся развалин древнего храма.
        Хаджар, не выражая ровно никаких эмоций, подошел к ближайшим обломкам и, наклонившись, измазал пальцы золой, после чего сделал несколько надписей на камне.
        Все это время он старательно делал вид, что не замечает вновь появившегося на плече Хельмера.
        - Ну, что я могу сказать, Хаджи, - прокряхтел демон, откупоривая миниатюрную бутылку. - у тебя явно есть какие-то незакрытые детские комплексы, не позволяющие тебе вести спокойные разговоры с сильными мира сего. Возможно это как-то связано с тем, что твой родной дядя убил почти всю твою семью, заточил тебя в темницу, промыл мозги твоей сестре, а затем еще обставил все так, что твой лучший друг оказался его сыном, который еще и погиб вместе с твоей лучшей подругой в битве… Да, не глупость какая, не думаю, что это как-то сказалось на твоем психическом состоянии. Скорее всего ты просто хам.
        Закончив с надписью, Хаджар прошептал несколько слов ветру и тот укрыл послание завесой, которая откроется лишь тем, до кого ветер донесет пароль.
        Генерал выпрямился и направился в сторону стен, за которыми открывались просторы первого региона, где каждый дом, все равно что лучший из дворцов Империй, а дворцы - все равно, что легендарные постройки творцов тех эпох, когда Река Мира еще не погрузила Безымянный Мир в бесконечную вереницу кровопролитных войн и распрей.
        - Я никогда не спрашивал у тебя, Хельмер…
        - Почему я такой умный и красивый, а ты такой страшный и глупый? - Хельмер развалился на плече у Хаджара и щелчком пальцев создал себе вполне земной шезлонг, пляжный зонтик и коктейльный бокал, куда сам по себе плескался напиток из бутылки. - Ну, в компании двух друзей, всегда должен быть один красивый, а другой страшненький. Так они больше пользы принесут друг другу.
        - Слишком плоско, даже для тебя.
        - Это ты так считаешь, потому что в нашем дуэте некрасивый именно ты, а по мне так - ничего плоского в этом нет. Вполне себе объемное, значимое для происходящего процесса, наблюдение.
        Хаджар легонько улыбнулся. Было что-то успокаивающее в этом вечном, пустом трепе Хельмера. А может за все минувшие века генерал просто к нему привык. Ведь если принять во внимание тот факт, что Хельмер принимал участие в появлении Хаджара на свет (как бы странно это ни звучало), то демон…
        Сложно сказать.
        Хаджар не считал его другом… наверное.
        Но и не видел в нем врага… возможно.
        - Да расслабься ты, - демон качал бокалом, пытаясь выловить из того мороженную вишенку. - Мы уже почти у самого финала. Скоро ты получишь все ответы на свои недалекие вопросики.
        - Кстати о вопросах, - спохватился Хаджар. - когда-то давно, кажется, в землях Да’Кхасси, ты мне обещал, что расскажешь, почему так случилось, что Парад Демонов перенесли на девять с половиной тысяч лет раньше. И кто вообще его перенес?
        - Ты серьезно хочешь это обсудить сейчас? - возмутился Хельмер. - Я тут, между прочим, в законном отпуске. Видишь - у меня все атрибуты отдыха имеются, не хватает только знойной мулатки девственницы и…
        - Хельмер, - прогудел генерал.
        - Ну ладно, ладно, - вздохнул демон. - твоя взяла. Но тут надо сперва подумать с чего лучше начать…
        Глава 1847
        - Для начала, чтобы ты лучше понимал ситуацию, Хаджи, - Хельмер сменил бокал с коктейлем на сигару. - Парад Демонов никто не назначает и не призывает, он просто… происходит. По независящим ни от кого причинам.
        Об этом генерал догадывался и прежде. Вряд ли в Безымянном Мире существовала сила, способная по своей воле соединять четыре сферы или, как их еще называли, слоя реальности.
        Обладай кто-то подобной мощью и тогда вечной борьбы за власть никогда бы не возникло по той простой причине, что подобная власть - вызывать Парад Демоном, означала бы безграничный контроль над всем Безымянным Миром.
        - Тогда…
        - Его предсказывают, - перебил демон. - Несмотря на то, что Парад Демонов, обычно, случается через одинаковые промежутки времени, но это… обычно, - повторился Хельмер и выпустил облачко дыма. - Так что в бессмертных землях, стране демонов, в Фае и на Седьмом Небе есть некоторые… специалисты, назовем их так, которые способны высчитывать по косвенным приметам и знакам, когда будет следующий парад.
        Звучало настолько логично, насколько что-либо могло звучать логичным в Безымянном Мире.
        - Кстати, Хаджи, друг ты мой ненаглядный, а я когда-нибудь рассказывал, почему Парад Демонов называется именно так, а не как-нибудь иначе?
        Название Парада Демонов? Хаджар никогда прежде не задумывался, почему он так наз…
        Генерал оступился и схватился за голову.
        Как же болит…

* * *
        Вдали от суеты дворцов и интриг Седьмого Неба, между холмами и древними деревьями лежал небольшой луг. На первый взгляд - самый обычный, но одновременно с этим казалось, что само время решило сделать паузу и насладиться местным спокойствием. Высокие дикие травы, зеленые и пышные, шептали друг другу тихие истории, а легкий ветер танцевал среди них, пытаясь подслушать вести и разнести их дальше по миру.
        На этом зеленеющем полотне собрались ученые мужчины и женщины, каждый из которых был погружен в своей собственный, уединенный мир. Настолько поглощенные своими занятиями, что практически сливались с окружающей действительностью.
        Некоторые из них с палитрами и кистями в руках писали пейзажи и портреты, и в каждом мазке их кистей растворялись целые миры. Яркие краски на их холстах отражали мириады оттенков реальности, словно калейдоскопы чужих снов.
        Другие лежали на мягких одеялах или уютно устроились на потертых подушках, перебирая страницы толстых томов и разворачивая тонкие листы свитков, погружаясь в мир, созданный словами и мыслями. И каким-то чудным образом шелест пергаментных страниц гармонично сочетался с симфонией природы, создавая атмосферу безмятежного спокойствия.
        Чуть поодаль усердно трудились скульпторы, отбивая каменные и деревянные глыбы. Под их умелыми руками неодушевленные предметы превращались в захватывающие дух произведения искусства, каждое из которых рассказывало свою собственное историю, являясь продолжением души художника.
        Над головой простиралось бескрайнее голубое небо, усеянное пушистыми кучевыми облаками. Эти величественные белые гиганты грациозно шагали, отбрасывая на луг массивные блуждающие тени. И эта едва заметная игра света и тени, сопровождаемая степенным танцем деревьев, делала открывшуюся взору сцену лишь еще более завораживающей.
        Ему всегда нравилось это место. Оно разительно отличалось от тех пышных дворцов и помпезных замков Седьмого Неба. Не говоря уже о Императорском Городе, где до сих пор, уже как несколько эпох не смолкал пир. Боги праздновали окончание войны и запечатывание Врат Грани, а генерал…
        Генерал все бродил по небесам, не находя себе цели и смысла. Он побывал почти во всех библиотеках, но не нашел в них того, от чего бы быстрее билось сердце. Он побеседовал со многими богами и мудрецами, но их слова не заставляли его кровь пылать. Опал с богиней любви и красоты, но она не утолила его жажды; он играл в шахматы с богиней судьбы, но её ходы были для него прозрачнее водной глади. Он бился с богом войны, но тот не мог выдержать больше десяти ударов меча генерала.
        На всех небесах, кроме, пожалуй, этого места, больше не было того уголка, где он бы мог найти для себя хоть что-то, кроме скуки и разочарования.
        - Ложе Аштари больше не пленит тебя своим теплом? - прозвучал за спиной голос.
        Он обернулся и увидел старика в простой, серой робе. Среди тонущих в блеске одеяний богов, она застеснялась бы даже общества половой тряпки. С каким-то цветными лоскутами, которые Ляо Фень, а именно им и являлся старик, гордо величал «заплатками» и топорщащимися швами.
        На ногах мудрейший из богов Седьмого Неба носил сандалии из дерева и конопляной веревки (последнее название генерал тоже узнал непосредственно у мудреца). Его длинные, седые волосы колыхались на ветру, а уст не покидала легкая полуулыбка, которую многие часто путали с усмешкой.
        Он подошел к визитеру и несмотря на то, что был ниже на две головы и уже в плечах на треть, генералу, как и всегда, показалось, что он стоит у подножия горы, чей пик теряется среди облаков.
        - С ней хорошо, но… - генерал замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. - но каждый день с ней такой же, что и предыдущий. Теплый и спокойный.
        - А твое сердце ищет бури?
        Бури… генерал достаточно видел бурь. Эоны лет он провел в облике мертвого древа посреди столь же мертвой земли и, как мятежный дух, ждал того, что в очередном порыве бушующей ярости мир избавит его от плена собственного неподвижного тела и уничтожит во вспышке небесного огня.
        Но избавление не приходило.
        А затем ему дали новое тело. И он мог бежать, мог чувствовать, мог говорить, мог странствовать, но… застрял посреди бесконечной войны с тварями Грани. И вот Черный Генерал и сам не заметил, как эта война стала его сутью, его воздухом и его смыслом.
        Хотя, даже не война.
        Нет, скорее не она сама.
        А её суть. Суть того, что Черный Генерал, вдруг, из одинокого и никому не нужного мертвого древа, превратился в защитника Безымянного Мира, под чьим командование боги, демоны и фае бились за сохранность целого мира.
        У него была цель. Был смысл.
        И когда всего этого не стало, то он…
        - Я просто хочу найти себе дело, - ответил генерал, внимательно рассматривая, как ученики Ляо Феня пишут картины, читают труды других мудрецов или ваяют скульптуры.
        Ляо Фень проследил взгляд генерала, и улыбка на его лице стала чуть шире.
        - Ты верно подмечаешь, воин, что здесь нет музыки.
        - Музыка… - повторил генерал. - я видел, как у Аштари родилась дочь. Она назвала её так - Музыкой, но дитя еще совсем мала. Откуда ты, мудрец, слышал о ней?
        - Люди, - пояснил мудрец таким тоном, словно одного этого слова было достаточно, чтобы объяснить больше, чем генерал в принципе спросить.
        Они на какое-то время замолчали. Генералу нравилось общество Ляо Фени и то, как он умел молчать. О да, за это время он успел понять, что молчать надо уметь.
        Некоторые молчат так, что кричат даже громче самых гласных голосов. Другие молчат, тая за языком острые кинжалы. Большинство, конечно, молчит не зная, что сказать.
        Но Ляо Фень молчал совсем иначе. Он молчал вместе с тобой, а не из-за тебя.
        - Совсем скоро четыре сферы сойдутся на границе, воин.
        Генерал дернулся в сторону и где-то издали услышал знакомый зов своих боевых барабанов, что вели войска на приступ Врат.
        - Миры демонов, людей, богов и Фае сойдутся в танце, - продолжил Ляо Фень, не сводя взгляда с небольшой птицы, зависшей над одной из скульптур. - и мы сможем ходить меж нами так, как ходили когда-то давно, когда сферы еще не разошлись друг от друга… Немного напоминает, как сжимается и разжимается сердце, да? Сердечный ритм Безымянного Мира…
        - О чем ты говоришь, мудрец?
        Мудрец лишь сверкнул глазами и задал встречный вопрос.
        - Скажи мне, воин, тебе снятся сны?
        Глава 1848
        Странный вопрос. Он не помнил себя без снов. Но как и всегда, когда дело касалось Ляо Феня, перед ответом надо было хорошо подумать.
        Когда мудрец говорил, то его слова становились трактатами, над которыми эпохами размышляли лучшие ученые Седьмого Неба. А когда задавал вопросы, то мог погружать ими в сомнения умы сильнейших правителей.
        Так что несмотря на то, что Ляо Фень считался слабейшим не только среди старших, но и младших богов, он…
        Генерал не знал, как правильно передать это чувство.
        Если бы у времени было лицо, наверное, оно выглядело бы так же, как стоявший рядом с ним старик.
        - Снятся, - кивнул генерал. - Иногда. Чаще, чем мне бы хотелось.
        - Почему?
        Генерал посмотрел на ту же птицу, что и Ляо Фень.
        - Потому что страшно, - ответил он. - потому что на войне сны - это очень страшно, мудрец. Когда мы бились у Врат, день за днем, век за веком, эпоху за эпохой, то… к этому все равно привыкаешь. А сны… когда видишь их, они напоминают о всем том, что осталось позади. И это страшно. И больно.
        Ляо Фень пригладил бороду и вытянул ладонь. Птица, взмахнув широкими синими крыльями, уселась на неё и посмотрела в глаза мудрецу. Её длинный хвост с волнистым оперением едва ли не касался травы.
        - Знаешь, как зовут этого друга? - Ляо Фень провел пальцем по горлу птицы, и та довольно заклекотала.
        Генерал помнил, что мудрец называл всех не иначе, кроме как - друг. Даже тварей Грани. Ляо Фень утверждал, что каждый, кто ходит по землям Безымянного Мира - друг. И себе и другим. Потому что их всех, как и близких друзей, объединяла общая цель, но что куда важнее - общая боль.
        Генерал не понимал этих слов мудреца. И, тем более, он не понимал, что за боль могли испытывать одновременно простые смертные, боги, духи и демоны.
        - Нет, - ответил генерал.
        Ляо Фень слегка дернул рукой и птица, расправив широкие крылья, тут же воспарило куда-то в вышину открывшейся вселенной.
        Да… иногда генерал забывал, что небо здесь, на Седьмом Небе (дурацкий каламбур…) лишь иллюзия.
        - Кецаль, - произнес Ляо Фень. - Первая из птиц. Какие-то смертные называют его духом свободы, а другие - смерти. Но если честно, я не вижу разницы. Во всяком случае не в Безымянно Мире, друг мой.
        Генерал не понял и этих слов. Но он уже давно привык к тому, что, порой, чтобы понять сказанное мудрецом, приходилось размышлять над услышанным несколько эпох.
        И, что показательно, зачастую даже этого времени не хватало и осознание изреченного Ляо Фенем приходило только после того, как проживешь какой-нибудь эпизод в жизни и вдруг ярко поймешь - вот о чем говорил мудрец.
        Словно… словно тот уже прожил все то, что сейчас проживали другие.
        - Боги не видят снов, - неожиданно вернулся к изначальной теме мудрец.
        - Почему?
        Если Ляо Фень говорил о снах, значит так было надо. И значит это было важно.
        - Как ты думаешь, что такое сны, друг мой?
        Генерал не ответил сразу. И не ответил он и через пять, и через десять минут. Он не знал, что такое сны и никогда не задумывался. Они просто были.
        - Сны это варианты возможного, генерал, - спустя чуть ли не полчаса, продолжил мудрец. - Боги не видят снов, потому что у них нет никаких вариантов. Нет других путей, кроме тех, по которым они ступают. Ибо бог - суть себя. У войны не может быть другого варианта, кроме войны, потому что тогда бы она уже не являлась войной. Как и любовь. Или молния. Или солнце. Или путеводная звезда. Или судьба. Или Яшмовый Император. Если они - не они, то это не их варианты, это нечто другое. Совсем иного толка. И потому боги не видят сны.
        Генерал слушал и запоминал, но не старался понять услышанного. Он был уверен, что пройдет немало эпох до того, как ему лишь покажется, что он хоть что-то усвоил из сказанного.
        - Какие сны тебе снятся, воин? - спросил, неожиданно, мудрец.
        - Разные, - ответил генерал.
        - А есть ли те, что видеть больнее всего или наоборот… приятнее?
        Он задумался.
        - Есть такой, - генерал прикрыл глаза, вспоминая сон. - я в нем иду по городу, среди странных дворцов и еще более чудных зданий. По берегу, укрытому серым камнем, о который бьется черная река. Там дует северный ветер и люди никуда не торопятся.
        - Ты видел такой город через пруд отражений где-то в Безымянном Мире?
        Разумеется, от Ляо Феня не скрылся тот факт, что многие дни и годы после окончания войны у Врат, генерал проводил в саду Дергера, рассматривая отражения в пруду.
        Говорят, что тот мог не только показать любое место в Безымянном Мире, но и привести туда. Вот только генерал не знал, куда ему идти…
        И, может, поэтому статую, в которую обратили жену Горшечника, поставили именно около Пруда? Чтобы мучить её отражениями всего того, что находилось за его пределами?
        - Нет, - ответил генерал, не сводя взгляда с Кецаля, парящего где-то в вышине вселенной.
        - Значит это то, что могло бы быть…
        - Могло бы быть?
        Ляо Фень кивнул.
        - Мы видим возможное будущее, прошлое и настоящее не только себя самих, но и тех мест, где оказываемся, друг мой. И лишь Древо Жизни, живущее во снах, видит их сразу все.
        - Оно видит сны? - удивился генерал. - Я думал Древо Жизни видит путь времени.
        - Когда ты мгновения меряешь обрывками вечности, генерал, то сны и реальность перестают отличаться.
        Наверное… возможно… генерал не знал. Да, Ляо Фень часто смеялся над тем, что его, как он выражался, воинственный друг, являлся древнейшим из обитателей Безымянного Мира, но при этом самым наивным.
        - Получается то, что я вижу - реально? - внезапно осенило генерала.
        - Нет, - улыбнулся мудрец. - сны - лишь сны. Они не реальны… если нет желания сделать явь из сна.
        - Но ты, мудрец, сказал, что боги не видят сны.
        - Но ты ведь не бог, - напомнил Ляо Фень. - Я слышал, что среди смертных ходит тот, кто иллюзии может претворять в реальность, пусть и ненадолго.
        - Дергер говорит, что это один из осколков души Горшечника.
        - Так и есть, - тут же подтвердил мудрец. - Знаешь, генерал, мне иногда интересно, сколько надо потратить сил и времени, чтобы сделать из сна - реальность. Сколько боли и гнева должен испытывать человек по отношению к окружающей его действительности, чтобы так рьяно бежать за мечтой.
        - Человек? Но…
        Генерал замолчал. Боги не видят сны. У них нет никаких альтернатив. А значит если нет альтернатив, то нет и мечты. Боги неизменны в своем постоянстве и потому мир могут менять лишь люди.
        А еще… Ляо Фень ведь был богом, но говорил о снах так, словно тоже видел их.
        Генерал отвернулся от Кецаля и посмотрел себе под ноги. Если посмотреться, если постараться, если быть очень настойчивым и внимательным, то сквозь иллюзию можно было рассмотреть плывущие под ногами облака, а дальше - земли смертных.
        Если генерал хотел что-то отыскать, хотел что-то изменить, то… значит ему больше не стоило искать ответы среди богов, что не знают никаких перемен? Ему надо было отправиться к смертным?
        Об этом ему говорил мудрец?
        - Безымянный Мир действительно может измениться? - спросил он.
        Ляо Фень ответил не сразу.
        - Если бы человек знал, что его мечта обязательно исполнится, он бы всегда её откладывал и так к ней никогда и не пришел. Только мысль о том, что он может не успеть до того, как за ним явится смерть, заставляет его двигаться вперед.
        Генерал окинул взглядом простую поляну посреди высоких деревьев. Таков был дворец Ляо Феня - небольшая опушка, тонущая в высокой траве, напоминающей изумрудное озеро.
        Генералу всегда здесь нравилось, но, может быть, он бы хотел, чтобы это изумрудное озеро когда-нибудь превратилось в море. Но не без деревьев. Они напоминали ему о прошлом. Так что, может, в этом море росло бы дерево… и, наверное, еще нужно где-то сидеть. Может… камень?
        - Я не прощаюсь, воин, - произнес Ляо Фень. - Мы еще встретимся, и я спрошу у тебя, что за сны ты видишь.
        Но генерал лишь покачал головой.
        - Прощай, друг мой, - ответил он и отправился назад, в сторону Императорского Города. Перед отбытием он собирался забрать то, что его по праву.
        Воин исчез, а мудрец поднял взгляд к вселенной и улыбнулся реющей птице Кецаль.
        - Приглядывай за ним, друг мой. Он не обойдется без твоей помощи.
        Кецаль пропел песню и полетел в ту же сторону, куда только что отправился генерал.

* * *
        - … ну вот, собственно, поэтому Парад Демонов так и называется, - Хельмер смачно рыгнул и заглянул на дно опустевшего бочонка, а затем с подозрением глянул на массирующего виски Хаджара. - И почему мне кажется, что ты меня сейчас не слушал?
        Демону не казалось. Из-за очередного приступа последние несколько часов все, что слышал генерал - удары набатного колокола внутри черепной коробки.
        - Ну, придется, значит, все повторить.
        - Потом, - проскрипел сухим голосом Хаджар. - мы уже пришли.
        Глава 1849
        Хаджар стоял у ворот того, что, наверное, должно было считаться входом во внутренний двор дома-секты-клана-школы… за ширмой множества названий во всех уголках Безымянного Мира скрывалась единственная суть - объединение людей, сошедшихся вместе благодаря общей цели.
        Но здесь, в Стране Бессмертных, дух захватывало от размахов и богатства убранства. Ворота, сложенные из белоснежных камней, с нанесенными на них рунами и письменами, излучавшими столь глубокие мистерии, что их хватило бы, чтобы смертный осознал начальную стадию Королевства.
        У козырька ворот в воздухе парила вывеска с названием «Танец Луны», а рядом с ней мерцала та самая луна. И не просто мираж или пустое наваждение, созданное чьей-то магией, а словно действительно миниатюрная луна.
        Пусть и не настоящая.
        Не та, что светит утомленным путникам, прокладывающим себе путь через темные леса и поля, а та, что заставляет поэтов и художников воспылать желанием сложить песни или написать картины.
        - Позеры, - фыркнул сидевший на плече демон. - Столько эпох достойно и честно, что уже само по себе омерзительно, соперничали с Яростью Клинка, а затем вставили им нож при первой же, что я, конечно же, одобряю.
        Хаджар вздохнул. И почему он не был удивлен, что дом, устраивавший экспедицию в сокровищницу Короля Бессмертных, был не в ладах с Яростью Клинка.
        Хотя, если задуматься, то, насколько понимал генерал, особо теплых чувств к Клинкам в принципе здесь не питал никто.
        Подойдя к тяжелым створкам из, несомненно, редчайших пород дерева (которых генерал не знал), окованные скобами из волшебного металла (которого генерал, опять же, не знал), Хаджар собирался раскрыть их, но те, неожиданно, отворились сами, открывая вид во внутренний двор.
        - Проклятье, - процедил Хаджар проходя внутрь.
        Он видел дворцы обставленные беднее и скромнее, чем здесь. А уж то, как выглядел широкий плац площадью в тысячу квадрантных метров, это вообще отдельная история. Приподнятый над землей на несколько метров, из камней и древесины, с пристроенными по четырем сторонам света лестницами, украшенными изысканной резьбой, он скорее выглядел как произведение искусства, нежели конструктивное сооружение.
        Оценить его или придумать хоть какое-то сравнение не представлялось возможным. Какой смысл говорить, что на один этот плац можно было купить всю Империю Дарнас, если точно так же слова относились бы и к нарядам, в которых стояли многочисленные бессмертные и, даже, к их головным уборам.
        У плаца собралось что-то около полусотни адептов, мужчины и женщины, объединенные лишь несколькими общими факторами. Для начала - все они являлись людьми (генерал так и не увидел ни одного представителя разумных рас дальше вторых врат), во-вторых каждый из элементов их одежд являлся волшебным артефактом немыслимого, даже для жителей Чужих Земель, могущества, а в довершение перечисленного - с виду никому из них нельзя было дать больше тридцати лет.
        Как и говорил Телис, мало кто из бессмертных стремился продвигаться все и выше по пути развития, подвергая себя все новым лишениям и страданиям. Так что, учитывая, что бессмертные, как и все адепты высочайших ступеней, носили то обличие возраста, на который себя ощущали, то…
        Забавно, Хаджар никогда прежде не задумывался о том, что подавляющей большинство участников мира боевых искусств, в какой-то степени, является сборищем инфантилов переростков. Иначе как еще объяснить тот факт, что существа, прожившие множества эпох, ощущали себя на тридцать лет.
        И, тогда, что это говорило о Хаджаре, который выглядел на сорок с небольшим, хотя разменял уже шесть веков?
        В очередной раз отметив для себя, что Хельмер исчез с плеча, генерал встал среди прочих бессмертных и обратил свой взор к широкому подиуме-сцене, где на креслах-тронах восседало несколько колоритных личностей.
        Высокий, сухой мужчина с лицом трудно отличимым от женского. В руках посох. В глазах надменность. Пальцы тонкие и холеные, а у фаланг блестели перстни.
        Маг…
        Их Хаджар отличит даже с закрытыми глазами.
        Рядом с магом обнаружилась женщина с… эльфийскими ушами, что уже само по себе неожиданно. У её трона покоилась длинная сабля в ножнах. Помимо странной парочки, на сцене сидело еще трое, но особого интереса ни они, ни их разновидности клинков в ножнах, не представляли.
        Кроме разве что последнего - у трибуны, находился седовласый, стройный не по годам, старик с лицом юноши. Это выглядело настолько неестественно, что Хаджару пришлось несколько раз проморгаться.
        - Я благодарен всем домам, - говорил он, не обращая внимания на визит еще одного адепта. Что вполне нормально, учитывая, что следом за Хаджаром внутрь двора в течении минуты зашло еще несколько адептов. - кто отважился отправить к нам своих лучших Божественных Воителей третьего ранга и выше из числа молодого поколения. Более того, с гордостью хочу отметить, что среди нас нашлось двое тех, кто не пришел в эти земли, а был здесь рожден.
        По рядам адептов прошлись шепотки, а Хаджар только в очередной раз провел черту под словами Телиса. И действительно, если чуть больше чем на пять десятков страждущих набралось всего двое урожденных бессмертных, то плохи дела местного королевства.
        - Как вы знаете, в каждую из экспедиций отправляются лишь двадцать адептов и один проводник от дома организатора, - продолжал… то ли очень старый юноша, то ли слишком молодой старик. - И в этот раз подобная честь выпала нашему дому Танцующей Луны, славящемуся своим непревзойденным искусством меча.
        И снова волна шепотков, а Хаджар лишь в очередной раз отметил, что кроме внешнего вида, особых материалов и прочей мишуры, регионы Безымянного Мира действительно особо не отличались. Даже в речах тех, кто мнил себя «сильными мира сего». Наверное потому, что именно такие и становились, повсеместно, вершителями судеб.
        - Сейчас мы закроем врата Двух Лун и начнем отбор в отряд экспедиции, да благоволит им Вечность.
        - Да благоволит им Вечность! - хором грохнули уже почти шесть десятков адептов.
        Хаджар промолчал. Он не так сильно разбирался в местных укладах и порядках, чтобы как-то их поддерживать или презирать. Сразу можно подумать, почему Хельмер не рассказал о них своему «товарищу» за проведенные три века на тропе Озера Отражений.
        Что же… может и рассказывал, только Хаджар не слышал. Он прекрасно понимал, что даже со всеми теми преимуществами, что приобрел на своем пути развития, не сможет противостоять тем, на чьей стороне эпохи практики, тренировок и сражений.
        Так что за три века генерал решил сократить, насколько это было возможно, разрыв. И, пока в реальности Хельмер наблюдал за тем, как каждый день, из года в год, из века в век, Хаджар тренировался с мечом, основная практика происходила в невидимом для демона месте.
        После того, как Хаджар осознал Терну и Правило, а еще избавился от, как бы выразились Северяне - «скверны», то его нейросеть тоже пережила качественную эволюцию. И каждая минута, проведенная в ней, равнялась едва ли не семи в реальном времени.
        И эту каждую минуту Хаджар тратил внутри собственного сознания лишь для одного единственного - сражений. Сражений с самыми различными соперниками, включая Повелителя Ночных Кошмаров.
        - Итак, раз все желающие явились, то начнем отбор, - прокашлялся юноша-старик и кивнул магу, тот провел пальцами по посоху и в центре плаца возникли две высоких каменных стелы из голубого и красного камней. - Сокровищница опасное место, где не место слабым. Она наполнена самыми каверзными ловушками, но, увы, мы не сможем проверить прыть вашего разума и глубину мудрости, зато сможем узнать силу вашего оружия и крепость тела. Желающий принять участие должен подняться на плац и нанести один удар в полную силу по голубой стеле, после чего принять один удар от алой.
        Да, действительно - отличий от остальных регионов почти не было…
        - Кто первый желающий? - спросил старик-юноша.
        - Позвольте, - с широкой улыбкой вперед вышел самый молодой из присутствующих. Юноша лет двадцати с совершенно нечеловеческими глазами, у которых и радужки-то не было, а вместо зрачка - косое перекрестие. - Эльвар из дома Сияния Тха. Урожденный бессмертный, третий ранг.
        Так вот как они выглядели…
        - Конечно, конечно, - поприветствовали его с трибуны.
        Эльвар поднялся на плац, поклонился аудитории, затем подиуму и только после этого сорвал чехол со своей глефы.
        Ну что же - Хаджару действительно было любопытно увидеть на что способны рожденные среди бессмертных.
        Глава 1850
        Эльвар принял низкую боевую стойку и выставил перед собой оружие. Древко из белоснежного дерева, украшенное резбой в форме волнистых линий, пересекающихся в сложнейшем узоре. А навершие в виде широкого лезвия, сперва ложно выдавшего себя за кость того же цвета, что и древко, но вскоре стало понятно, что это, все же, металл. И у самого основания клинка звенели кольца из драгоценных, контрастных, камней, напоминающих нефрит и оникс.
        Эльвар прикрыл глаза и выдохнул, высвобождая свое Правило. Хаджара помнил слова Телиса о том, что Правила делятся по силе, но он ведь уже не странник смертного региона - его не заботили силы тех, через кого не пролегал путь к цели.
        Вокруг урожденного бессмертного вспыхнули вспышки сияния, напоминающего то, как ворчливая горная река после паводков ловит в свои пенистые космы заблудившиеся всполохи пока еще робкого света и нехотя выпускает их, спустя время, из своего холодного плена.
        Именно такое сияние - блеклое, но в чем-то суровое, стало продолжением глефы Эльвара, а затем он, раскрутив оружие, в хитроумном выпаде обрушился на голубую стелу, оставив на ней едва видимый глазу порез.
        Одновременно с этим у подножия голубого камня появились рунические письмена. Они кругом вились вокруг стелы, увеличиваясь в количестве. Сперва один круг, затем второй, третий и так до шестого.
        - Замечательно, замечательно, - повторял, аплодируя, старик-юноша. - Шесть кругов. Очень достойный результат для того, кому всего двадцать четыре года!
        Хаджар едва ли не поперхнулся. Что там глава Золотых Небес говорил про невиданные, даже в легендах, достижения Хаджара? Тут, вон, малютка, которому еще в пору пешком под стол ходить, владеет Правилом, является бессмертным, так еще и…
        Генерал лишь мысленно отмахнулся от происходящего. Куда бы не приводила его тропа Безымянного Мира, всюду находились те, кто рождался с серебренной ложкой в заднице.
        - Теперь посмотрим на вашу защиту, достойный Эльвар.
        Старик-юноша снова кивнул, и маг сделал еще несколько пассов руками. В то же самое мгновение из красной стелы выстрелил луч того же цвета. Он ударил в лезвие выставленного перед бессмертным оружия и, с каждым следующим ударом сердца, становился все плотнее и ярче, а на стеле зажигались все новые и новые круги рун.
        Где-то на восьмом Эльвар пошатнулся, а на девятом едва не выронил оружие из рук, но стоило только адепту дать слабину, как стела тут же потухла.
        - Девять кругов в защите! - воскликнул старик-юноша. - Проходите на противоположную часть двора, достойный Эльвар. Там вас ждут пища и напитки. И, думаю, с такими результатами вы можете быть спокойны за свое место в экспедиции.
        Тяжело дышащий урожденный бессмертный поклонился, после чего сошел со сцены и уселся на одно из двадцати кресел. Тут же к нему подскочили слуги с подносами, на которых покоились всевозможные яства и кувшины с напитками.
        - Кто следующий?
        Вперед вышла дева с двумя короткими жезлами-дубинками.
        - Артафа, - представилась она. - Дом Сияния Тха. Третий ранг.
        - Как и всегда, Сияние Тха привело сюда не меньше шести бойцов, - послышался шепот поодаль от генерала.
        - Все знают, что они взращивают новое поколение, чтобы побороться за место в числе сильнейших домов.
        Что там говорил генерал об отличиях страны бессмертных от остального смертного мира? Ах да - то, что их не было.
        Дева с волосами, цвета речного ила, поднялась и призвала свое Правило. Оно в чем-то напоминало то же, что недавно демонстрировал Эльвар, только в её случае сияние было куда темнее и не такое плотное.
        В итоге она продемонстрировала всего четыре круга в атаке и шесть кругов в защите, но и её отправили на те же кресла, что и урожденного бессмертного.
        Если Хаджар правильно понял метод отбора, то первые двадцать участников в любом случае попадали в числе «избранных», вот только затем, при каждом новом испытуемом, если у последнего результат оказывался лучше самого слабого из двадцатки, то их попросту меняли местами.
        Лучший результат оказывался на кресле, а худший - за порогом.
        Так, собственно, все и оказалось.
        Потянулись вереницы испытуемых. Один за другим, представляя дома, они поднимались на сцену, где демонстрировали два фундаментальных аспекта воина - способность нападать и способность защищаться.
        Кстати, среди них оказалось и несколько магов. Оба из дома Тайн Грани (от названия генерал слегка дернулся), причем что один, что второй, продемонстрировали лучший, на данный момент, результат. Девять рунических кругов в атаке и тринадцать в защите.
        Но, что было сходу понятно любому более менее опытному воину, данное испытание отображало лишь часть умений и не более того. В обычной ситуации у мага вряд ли бы нашлось столько времени, чтобы подготовить свои уловки, трюки и прочие, не менее бесчестные, заклинания.
        Вскоре все двадцать кресел заполнились и догадка Хаджара о том, как именно проходил отбор, подтвердилась. Когда на сцену поднялся местный - из Танцующей Луны и продемонстрировал пять кругов в атаке и семь в защите, то…
        Оказалось, что на креслах находилось сразу трое с такими же результатами.
        - Что же, - взмахнул руками не скрывающий своего удовольствия юноша-старик. - кажется, у нас намечается небольшое сражение.
        Небольшим, по итогу, Хаджар бы не стал его называть, поскольку во вспышках Правил, среди всполохов техник и лязга стали, одного уносили на носилках, а двух других латали лекари. Мечник же, из Танцующей Луны, спокойно уселся на кресла.
        Что же, с таким подходом, испытание становились пусть и немногим, но более объективным и, что важно, совершенно в духе мира боевых искусств.
        Лишь сильные вольны распоряжаться своей судьбой.
        Почему-то, чем старше становился Хаджар, тем все отчетливее и яснее ощущал то, с какой глубокой душевной яростью ему претил данный тезис.
        Но, так или иначе, вскоре плац оказался покрыт кровью тех, кто не смог отстоять в бою свое место в экспедиции, а Хаджар насчитал порядка десяти обладателей второго ранга и двух - первого.
        - Арсарэл, - представился среднего роста и такой же невзрачной комплекции молодец. - Дом Танцующей Луны. Первый ранг, урожденный бессмертный.
        Являясь предпоследним из соискателей на место в экспедицию, он встретил шквал шепотков с той стороны плаца и вал одобрительных взглядов с подиума, включая старика-юноши у трибуны.
        Юноша поднялся и, не вынимая меча из ножен, занес над рукоятью ладонь. Позади его спины вспыхнула луна, а затем даже взгляду Хаджара пришлось напрячься, чтобы уловить молниеносные движения мечника.
        Он выхватил меч, нанес удар и убрал клинок в ножны так быстро, что в воздухе остались десятки остаточных изображений, запечатлевших отдельные движения. Как если бы кто-то написал картину, в которой попытался передать все красоту искусства, которым владел фехтовальщик.
        Луна погасла, а на голубой стеле, одновременно с весьма глубоким разрезом, погрузившимся в камень на две ладони, зажглись шесть, десять, двенадцать кругов.
        - Замечательно! - даже не пытался скрыть свое радости старик-юноша. - А теперь…
        Вспыхнул алый камень, а плотность и интенсивность луча сразу достигла отметки в восемь кругов, после чего неуклонно росла вплоть до шестнадцать и, лишь после этого, Арсарэл сделал шаг назад и камень погас.
        - Превосходно! - зааплодировал юноша-старик.
        Урожденный бессмертный поклонился и спустился к креслам. Как и всегда, когда дело касалось пути развития, все делилось и доставалось согласно силе адепта. Даже первые пять кресел, где сейчас произошла небольшая перегруппировка.
        Тот, кто занимал первое кресло - дева воин в алых одеждах, пересела на второе, а тот, кто занимал двадцатое - встал и отошел в сторону, давая место девятнадцатому.
        - Что же, а вы, мол… воин, - старик-юноша слегка нахмурился, но оно и понятно - Хаджар весьма разительно отличался внешним видом от собравшихся. - Я не видел вас прежде… вы из какого дома. Я спешу напомнить, что мы здесь собираем лишь тех, кто младше десяти эпох.
        Хаджар достал грамоту с печатью Золотых Небес и ветром перенес её на трибуну.
        Глава Танцующей Луны, ну или кем являлся этот «тамада», развернул и вчитался. Сперва его брови хмурились, а затем взлетели едва ли не до линии роста волос.
        В тишине генерал поднялся на плац, где коротко представился.
        - Хаджар Дархан, - произнес он ровным и, даже, немного скучающим тоном. - Дом Ярости Клинка, тернит.
        Внутренний двор погрузился в тишину, а Хаджар попросту подошел к голубой стеле и положил на неё ладонь.
        Он не для этого сперва три века провел на непрекращающейся войне, а затем еще три века истязал себя тренировками, чтобы теперь сражаться с камнями.
        Генерал направил через ладонь эхо своего Правила, подкрепленного мистериями меча и терной.
        Синий Клинок так и не покинул ножен, а генерал даже не коснулся его рукояти, но вместе с ударом грома и порывом холодного, северного ветра, стела взорвалась градом камней, осыпавшихся на плац мелкой каменной пылью, тут же развеянной веселым ветром.
        Глава 1851
        Хаджар стоял посередине плаца и спокойно взирал на ошарашенные лица сидевших на креслах и тех, кто слегка приподнялся со своих «тронов» на подиуме. В глазах каждого из них отражались совершенно разные эмоции - от удивления и неверия, до презрения и страха.
        - Детоубийца, - донесся первый шепот.
        Вскоре его подхватили и остальные, потянувшись руками к оружию, а вокруг их тел закружились отголоски Правил. И только Арсарэл, пусть его глаза и пытались прожечь дыру в груди генерала, сохранял относительно холодное спокойствие.
        Бессмертные уже начали подниматься с мест, хватая оружие. Хаджар не хотел бы устраивать здесь кровавую баню, но если…
        - Хватит, - тяжело произнес старик-юноша и каждое его слово падала ударом меча.
        Даже Хаджар ощутил на себе пусть и небольшое, но давление силы этого древнего мечника, чего уж говорить про «молодых» бессмертных, которых попросту прибило обратно к креслам.
        - У меня в руках поручительная грамота, - продолжил юноша-старик. - подписанная самим Эваалелом, главой дома Золотых Небес.
        Этого было достаточно, чтобы шепотки, обвинявшие Хаджара в детоубийстве (и видят Вечерние Звезды, как бы он хотел, чтобы это были лишь пустые и не имеющие смысла оскорбления, но… на душе генерала лежали многие грехи и преступления и среди них было место и детоубийству…) сменились на другие. Теперь бессмертные обсуждали, что такого могло произойти, чтобы заставить два непримиримых дома заключить союз. И, более того, не просто союз, а еще и сподвигнуть главу Золотых Небес составить такой серьезный документ, как поручительная грамота для не просто Клинка, а… тернита.
        Тернит из дома Ярости Клинка. Комбинация достаточная, чтобы каждый второй в стране бессмертных воспылал желанием отправить подобное существо в Вечность.
        - Вы…
        - Мудрейший глава, - резко поднялся с места Арсарэл. - очевидно, что стела Лунного Камня была критически повреждена предыдущими испытуемыми и, в том числе, моей атакой. Так что она никак не могла объективно оценить силу и умения нашего… нового испытуемого.
        Хаджар вздохнул. Он, в глубине души, надеялся, что в стране бессмертных хоть что-то, хоть самая малейшая деталь или нюанс, хотя бы какой-то оттенок бытия, будут отличаться от остального мира, но… Но это был лишь пустой самообман. Где бы не пролегал путь Реки Мира, где бы не расцвет мир боевых искусств - все выглядело и обстояло ровно одинаково.
        Даже такие тайные уголки, как страна севера не избежала участи быть поглощенной бесконечной враждой на почве даже не то, что ограниченных ресурсов, что еще можно было бы понять, а просто человеческой глупости.
        - Д-да, - запнувшись, согласился старик-юноша в глазах которого блеснул недобрый блеск, а губы растянулись в понимающей улыбке. - Ты совершенно прав, ученик. Стела действительно была сильно повреждена мощнейшими ударами испытуемых, так что, Хаджар Дархан, я не могу засчитать для вас первое испытание.
        Генерал лишь развел руками и повернулся к подиуму. Слегка склонив голову, он спокойно произнес:
        - Я готов пройти любое иное испытание, которое вы назначите.
        С трона приподнялся маг.
        - Возможно… - начал было он, но его снова перебил все тот же Арсарэл.
        - Возможно, - подхватил он слова мага. - стела Рассветного Камня так же немного выдохлась, учитывая, насколько сильны были защитные техники претендентов и сколько энергии пришлось потратить для атаки по ним. Так что и она не сможет объективно оценить тернита.
        Юный бессмертный и старик-юноша обменялись взглядами, после чего улыбка, на лице последнего, стала еще шире, а его сухие, узловатые пальцы невольно смяли поручительную грамоту. Хаджар предполагал, что что-то подобное могло произойти, но, все же, не оставлял надежд на благоразумие.
        Дома страны бессмертных, как и любые подобные им организации в остальном Безымянно Мире, постоянно соперничали друг с другом. И раз уж в данный момент дому Танцующей Луны подвернулась удачная возможность «поставить на место» Золотые Небеса, то… То Хаджар даже не сомневался, что это формулировка «поставить на место» в данный момент прочно засела в голове юноши-старика.
        Иначе как еще объяснить, что он едва заметно кивнул Арсарэлу и, пока молодой бессмертный поднимался на плац, обратился к Хаджару.
        - Ученик моего дома прав, - он буквально шипел довольным лисом, решившим, что загнал добычу в ловушку. - в данный момент мы не можем обычными средствами проверить ваши возможности, достопочтенный тернит.
        «Достопочтенный»… насколько Хаджар помнил слова Тени мечника в Черных Горах Балуима, то в стране бессмертных было принято обращение «мудрейший» или «достойнейший», а все остальные считались не то, чтобы уничижительными, а намекающими на несостоятельность бессмертного. Что-то вроде легкой аллюзии на тот факт, что в регионе смертных обращались, как раз таки, «достопочтенный». Мол - если я к тебе так обратился, то считаю тебя смертным.
        Для Хаджара прозвучавшее оставалось не более, чем констатацией факта. Он ведь действительно - смертный. А вот для прочих бессмертных - едва ли не оскорбление.
        И, разумеется, старик-юноша вовсе не мерил его меркой «тернитов», а судил по своему плечу. Если для него «достопочтенный» сродни оскорблению, то и для остальных тоже.
        Хаджар же…
        Он посмотрел на поднимавшегося на плац Арсарэла, которому не было и тридцати. По сравнению с генералом, прожившим на нескончаемой войне не один век, бессмертный был даже не ребенок, а младенец, возомнивший себя гигантом.
        Но самое удивительное, что когда Хаджар смотрел на лица остальных бессмертных, разменявших не одну эпоху и, даже на старика-юношу и тех, кто находился за его спиной на подиуме, то каким-то странным образом генерал испытывал те же ощущения.
        Словно он находился не посреди древних сущностей, которые могли застать времена, когда лишь зарождались человеческие империи региона Белого Дракона, а среди несмышленых детей. Верещащих, кричащих и неоправданно жестоких в своих почти животных порывах и жажды чужой крови.
        Странное чувство. Незнакомое. И от того должное быть чуждым, но Хаджару оно, напротив, показалось знакомым. Будто уже когда-то он стоял так же среди существ, пронзавших своей историей само время и видел в них лишь детей, не помнивших как зажигались звезды и…
        Голова…
        Только не сейчас…

* * *
        Генерал вздрогнул.
        - Опять? - прозвучал легкий, мелодичный голос.
        Он едва заметно кивнул, надеясь, что другие боги, собравшиеся за столами пира по случаю победы над существами Грани и запечатыванию Врат этого не заметили.
        - Тебе стоит обратиться к Ляо Феню, - повторил голос. - он не только мудрейший из богов, но и разбирается во врачевании. Наверное - даже лучше Ташеша, бога целительского искусства и милости.
        - Наверное, - процедил генерал, стараясь унять набатный колокол, звенящий в голове.
        С того момента, как он побывал за вратами, его голова то и дело звенела от боли. В такие моменты ему часто казалось, что он видит какие-то видения.
        Видения, которых попросту не могло существовать. Не могло, потому что он ведь никогда не ходил среди смертных, у него не было отца и матери, он не растил маленького котенка, не имел счастья дружить с собственным братом и…
        Что за странные дворцы с потрескавшимися фасадами и дома, с железными, покрытыми ржавчиной крышами. А еще коробки из стали, которыми изнутри повелевали люди в забавных одеждах.
        - Генерал?
        Он поднял взгляд. Рядом с ним, держа на руках поднос из сверкающего драгоценного металла, стояла прекраснейшая из женщин, что когда-либо рождались и будут рождены. И даже вуаль, сотканная Аштари, чтобы скрыть красоту Принцессы, не справлялась с этим и взгляды сотен богов были прикованы к ней - невесте Горшечника.
        Глава 1852
        Хаджар замотал головой, усилием воли загоняя боль как можно дальше и глубже.
        Насколько же неподходящий момент…
        Арсарэл уже поднялся к нему на плац и встал напротив.
        - Я думаю, мы можем немного изменить правила нашего отбора в экспедицию, - говорил старик-юноша, но Хаджар слышал его словно издалека, а мир вокруг то и дело пытался подернуть мутной пеленой. - Возможно стела была повреждена, а возможно - нет. И все же, вы показали результат достойный первого места, так что, думаю, будет правильно, если вы, как и остальные до вас, сойдетесь в поединке с тем, кто так же претендует на первое место.
        Хаджар догадывался, что места от первого до двадцатого не просто так образовались в этой клятой экспедиции, а что-то означали. Может имели отношение к очередности прохождения испытаний Сокровищницы, может к размерам доли «награбленного», а может…
        Голова…

* * *
        Они шли по саду, где росли самые красивые из цветов, что можно было отыскать на Седьмом Небе. И, удивительным образом, они росли не в саду Аштари, а здесь - в доме, где жил генерал. Или, где ему сказали жить.
        Он остановился и посмотрел на невзрачное здание, совсем не похожее на пышные дворцы остальных богов. Здесь не было ни драгоценных камней, ни множества слуг. Купола из драгоценных металлов дворцу заменяли дыры в крышах, через которые открывался вид на Вечность.
        Вместо слуг - молчаливые гобелены, рассказывающие истории о героях среди смертных, духов, демонов и богов. Об их великих свершениях и жертвах, принесенных на полях брани.
        А вместо широкого двора, где ютились бы приближенные, вечно что-то просящие и о чем-то скулящие, лишь пустой плац, на котором больше не тренировались офицеры армии, не звучала сталь и не проливалась эфирная кровь богов.
        Война закончилась.
        И вместе с ней в доме Дергера, бога войны, остались лишь трое. Генерал, которому не было куда идти, бог, пропадавший на пирах, и служанка.
        Она сейчас и составляла компанию генералу.
        - Спасибо, что увела меня оттуда, - искренне поблагодарил он и осторожно опустился на каменную скамейку, стоявшую возле пруда.
        - Никто не должен видеть прославленного Черного Генерала в момент его слабости, - улыбнулась служанка.
        И, Вечность свидетель, даже улыбка Миристаль, подруги и названной сестры генерала, не могла бы посоперничать в своей яркости и красоте с улыбкой этой простой смертной.
        Хотя… можно ли назвать смертной ту, в ком боги уже десятки эпох поддерживали жизнь. Её глаза видели то, что и не снилось иным обитателям нижнего мира. И, может, оттого, с каждым новым шагом времени, в них все появлялось все больше и больше глубины.
        Она опустилась рядом, скинула сандалии с прелестных, словно выточенных из слоновой кости, ног и зарылась пальцами в нежную траву.

* * *
        - Не бойся, тернит, - усмехнулся Арсарэл, видимо спутав приступ Хаджара со смятением и страхом. - даже несмотря на то, что твой дом убил моего старшего брата, моих отца и мать, я не виню лично тебя в этом. Лишь то имя, под которым ты сюда пришел.
        Хаджар встряхнул головой, стараясь загнать боль как можно глубже. Старик-юноша что-то вещал о правилах, по которым должно пройти состязание двух претендентов, но Хаджар его не слушал.
        Он смотрел в странные глаза урожденного бессмертного и пытался отыскать в них хоть что-то человеческое. Что-то, что можно было бы назвать душой.
        У него имелись свои сомнения на тему того, что рассказывал Харлим, Тэлис и Эваалел.
        - Убили брата, мать и отца… ты говоришь, как человек, - проскрипел Хаджар, все еще испытывающий один из сильнейших приступов. - но твое рождение и рождение твоего брата уничтожили тысячи, если не десятки тысяч, чужих детей, отцов и матерей.
        - Смертные, - пожал плечами Арсарэл. - их жизнь - искры посреди костра нашей жизни. Они появляются и тут же исчезают. Достойные - приходят в нашу страну, а что до остальных, - юный бессмертный пожал плечами. - нарожают еще. Возведут очередные города и страны, а затем снова исчезнут, а мы за это время даже не узнаем о них.
        - Искры… - повторил Хаджар, продолжая всматриваться в глаза бессмертного. - а что такое костер, Арсарэл, если не множество искр.

* * *
        - Ты знаешь, Кестани часто сравнивает людей с цветами, - внезапно произнесла служанка. - Говорит, что каждый смертный - как один цветок из огромного сада. И что каждый из них по отдельности не имеет значения. Потому что приходят любоваться всем садом, а не каждым конкретным цветком.
        Она наклонилась и провела пальцами по бутону синего полевого цветка, названия которого генерал никогда не знал. Ему это попросту не требовалось.
        И стоило пальцам Принцессы дотронуться до бутона, как тот словно ожил, немного отряхнулся и потянулся всем своим маленьким тельцем следом за её прикосновением.
        - Но мне кажется, что она неправа.
        - Судьба неправа?
        - Кестани не судьба, - покачала головой служанка. - Она лишь её прислужник. Как и Дергер - прислужник войны, Аксер - прислужник света и Ташеш - прислужник врачевания.
        Генерал коснулся меча и заозирался по сторонам, но в саду были лишь они вдвоем. Остальные боги пировали. В конце концов - не прошло и года с того момента, как Врата были запечатаны. Так что мало кто покидал палат Яшмового Дворца, пируя на Вишневом Пиру - так назвали праздник, который собирались проводить регулярно в честь победы на Гранью.
        - За такие слова тебя могут убить, - прошептал генерал.
        - Смерть, - улыбка на лице Принцессы стала лишь теплее. - иногда, генерал, я не знаю, кого я жду сильнее - своего мужа или её.
        Горшечник и Принцесса. История, которую знали даже боги, ибо видели перед собой её живое воплощение. Прекраснейшую из прекрасный и несчастнейшего из несчастных.
        И мало кто из них знал, что извращенное проклятье, которым связали эти двоих, лишало их обоих возможности встретиться в посмертии.
        Пока дышал хоть один из них - дыхание хранилось и в другом. Так, пока жива Принцесса, не мог умереть Горшечник и наоборот. В этом и крылся ответ на вопрос, почему простой смертный, лепивший горшки, не мог умереть.
        Вовсе не из-за того, что являлся сыном Хельмера, будь трижды неладен этот вечно заикающийся, трусливый, косноязычный пес, не вылезавший из теней кошмаров и при первой же удачной возможности дезертировавший с поля брани у Врат. А просто потому, что боги не давали умереть Принцессе.
        Генералу иногда становилось интересно, за что их так прокляли, но…
        Он посмотрел на дворец Дергера.
        Говорят, что смертные верят, будто это бог Войны выкрал жену Горшечника, потому что воспылал к ней желанием. Но кому, как не правой руке Дергера знать, что его хозяин желают лишь одного - встретить достойного противника и вкусить радость битвы на грани жизни и смерти.
        Об этом могли рассказать шрамы на теле генерала, которого не раз вызывал на бой бог Войны.
        Дергеру не было дела до своей служанки.
        - Я не знаю, - покачал головой генерал. - для меня слова Кестани звучат более, чем разумно. Смертные - лишь смертные. Как песок. Никто не считает песчинки, Принцесса.
        Она снова улыбнулась.
        - Но что такое песок, если не множество песчинок. И что такое сад, если не множество цветов.

* * *
        - Я убью тебя быстро, тернит, - произнес Арсарэл. - считай это милостью.
        И Хаджар, наконец, нашел ответ на свой вопрос. И от этого стало больно. Не только в голове, разрывающейся от набатного колокола, но и в душе.
        Если бы Золотое Небо действительно нашло способ помогать бессмертным рожать детей, то, получалось бы, что они бы нашли способ создавать новые души. А это не было под силу даже Яшмовому Императору.
        Круг перерождений и посмертие - вот то единственное, что оставалось неизменным даже для богов.
        Нет.
        Перед ним стоял не урожденный бессмертный.
        Вовсе нет.
        Это был лишь голем. Невероятно сложный в своей конструкции. Наделенный чертами, которые легко могли заставить даже самого внимательного наблюдательного наблюдателя спутать его с живым и настоящим существом. Особенного того наблюдателя, чей взгляд был отравлен Рекой Мира.
        И само собой стало понятно, почему в стране бессмертных начали бороться с тернитами.
        Потому что те могли увидеть истину.
        Простую правду, заключавшуюся в том, что Золотое Небо уничтожало целые народы смертных не для того, чтобы породить новую жизнь, а чтобы создать игрушку для тех, кто потерял себя на пути развития.
        - Защищайся, - усмехнулся Арсарэл. - если сможешь.
        И голем обнажил меч, но Хаджар упустил этот момент - голова буквально закипала.
        Глава 1853
        Генерал посмотрел на свою собеседницу. Сколько бы эпох она не прожила, но он помнил еще те времена, когда не было богов. Когда он стоял одиноким древом посреди мертвой земли и даже звезды в саду Вечности еще не обзавелись своими первыми лепестками.
        Пустота.
        Ничего.
        И только его разум, закованный в цепях собственного тела, не в силах пошевелить ничем, кроме лишь одной небольшой ветви.
        И все же он чувствовал себя карликом перед лицами Ляо Феня и, возможно, Принцессы, ибо иногда её уста покидали слова, над которыми генерал размышлял многие века в окружении Тварей Грани и нескончаемой сечи.
        И в те недолгие отпуска, когда он возвращался с фронта, он искал компании не только Миристаль, но и служанки.
        - Мне не понятно, что ты говоришь, - честно признал он.
        - Потому что ты не видел смертных.
        - Я видел их без счета, - возразил генерал и указал на Пруд Отражений, расположившийся в центре сада.
        Она лишь засмеялась. Без желания обидеть, а чисто и искренне. И вместе с её смехом зазвенела капель в саду, а цветы поделились с ветром частью своих лепестков, а воздухе, кажется, запахло свежестью.
        - Ты видел лишь их тела, но не сердца, генерал. Как можно понять человека, если не видишь его сердца?
        Увидеть сердце?
        - Мне нужно разрезать их плоть? - нахмурился генерал.
        Она улыбнулась. На этот раз немного печально.
        - Я помню, как впервые увидела тебя, - произнесла она. - могучего генерала, которого боялись даже самые суровые из богов. Мне казалось, что я встречу монстра в черной броне, но увидела, - она посмотрела на него и в её глазах отразилось глубоко сострадание. - калеку. Мне даже показалось, что ты не сможешь ходить, генерал, если не снимешь свою броню и отложишь меч. Развалишься прямо на месте.
        Любое другое создание в Безымянном Мире за эти слова поплатилось бы своей жизнью. И не важно - будь это демон, бог, человек или дух. Черный Генерал не потерпел бы такого урона своей чести. Но Принцесса… в её словах он не слышал никакого унижения или стремления ранить, а наоборот - такое тепло, что он никогда прежде не ощущал.
        Тепло, на фоне которого весь тот жар, что чувствуешь в Саду Звезд, сразу начинает казаться холодным, безучастным и отстраненным.
        С одной стороны, генералу нравилось общество служанки. А с другой - чем чаще они беседовали, тем меньше ему нравились звезды. Он находил их лицемерными и мертвыми. За исключением, пожалуй, Миристаль.
        - Чтобы увидеть чужое сердце, прославленный генерал, - она дотронулась ладонью до груди генерала. - надо сперва научиться пользоваться своим.
        Он накрыл своей ладонью её.
        Теплая.
        Живая.
        Не то, что у Аштари.
        - У меня нет сердца, - произнес он.
        Принцесса вздохнула и устремила взор к небу, где плясали отсветы Вечности.
        - Ты даже не представляешь, генерал, как страшно звучат твои слова, - прошептала она, а затем снова улыбнулась. - Может быть я смог попросить своего мужа, чтобы он создал тебе сердце.
        - Зачем оно мне? - пожал плечами генерал. - Сердце не сделает мой меч острее и быстрее, а мое Правило крепче.
        - Правило… ты все еще не смог осознать своего Закона?
        Секрет, который знали лишь немногие на Седьмом Небес. Секрет о том, что как бы ни был могуч Черный Генерал, насколько бы его силы не были сокрушительны даже фоне Яшмового Императора, он все еще не постиг своего Закона. Наверное, он вообще был единственным небожителем, обладавшим лишь Правилом.
        Но Правилом столь могучим, что на его фоне чужие Законы рассыпались в пыль. И потому многие полагали, что генерал владеет именно им - Законом.
        - Нет, - честно ответил генерал.
        У него не было секретов перед ней, как и перед Миристаль, Ляо Фенем, Яшмовым Императором и Дергером. Лишь этим людям он мог доверять. Лишь в их чести и достоинстве у генерала никогда не возникало сомнений.
        - Может для этого тебе и потребуется сердце, - тихо произнесла принцесса и хотела добавить что-то еще, но генерал поднял ладонь.
        Прислушавшись к ночи и её песням, он поднялся со скамьи и повернулся к теням.
        Одного усилия воли было достаточно, чтобы мрак отступил, явив на свет Вечности группу из старших богов.
        Шестеро, мужчины и женщины, с замутненными взглядами от вишневого вина и яств пира.
        - Говорят, под этой вуалью скрывается лицо, перед которым даже Аштари лишь невзрачная девка, - пьяно произнес один из них. - Мы пришли посмотреть.
        - Вы, видно, спутали себя со смертными, - удивленно произнес генерал. - Ибо Седьмое Небо еще не слышало прежде о том, чтобы пьяный бог вторгся в чужой дом и покрыл себя бесчестием унижения.
        - Унижение… вторжение… бесчестье… - перечислял нетрезвый небожитель. - Эй, генерал, ты не забылся? Ты лишь пес. Слуга. Такой же, как и она. И не вам, слугам, решать, что вам можно, а что нельзя.
        Генерал не был сведущ в магии. Он презирал её всеми фибрами того, что можно было называть её своей душой. Но даже ему хватило ума, чтобы понять, что эти шестеро находились под чарами.
        Ибо не нашлось бы ни одного бога, кто посмел бы очернить свои уста подобными словами. Может, только среди глупых младших, но большая их часть отправилась в Вечность за время войны с тварями Грани…
        - Они…
        - Под чарами, - кивнул генерал и потянулся к мечу. - Я знаю.
        Он посмотрел на них. Сущностей столь древних, что успели сменить среди своих смертных сотни имен и десятки обличий. Но, внезапно, ему они показались лишь несмышлеными детьми.
        Ладонь генерала застыла, и он вместо того, чтобы обнажить Черный Клинок, сорвал ветвь с дерева и выставил её перед собой.
        Не было никакого смысла доставать меч, чтобы биться с дитя.

* * *
        Хаджар вздрогнул и посмотрел на грудь, где расплывалась алая полоса крови. Он инстинктивно потянулся к мечу, но остановил ладонь.
        Нет.
        Не было никакого смысла доставать меч, чтобы биться с големом.
        Генерал посмотрел на Арсарэла, этого горделивого юношу, державшего в руках меч, чей клинок напоминал лунный луч. И все, что он испытывал к нему - жалость. Жалость потому, что тот даже не знал, что не является живым. Что он лишь конструкт, пусть необычайно сложный, но столь же неодушевленный, как и плац, на котором стоял.
        - Жалость? - вскипел урожденный, или вернее будет сказать - созданный бессмертный. - Смеешь испытывать ко мне жалость, тернит?
        И небо, еще недавно искрящееся лучами солнца, внезапно затянулось мраком. Вовсе не тучами, а тьмой, достойной глубокой ночи.
        - Думаешь, только ты один мог разрушить эту дурацкую стелу? - проскрипел зубами Арсарэл. - Выскочка… такой же, как и все вы - терниты. Думаете, что вы лучше нас, но на деле…
        Но на деле Хаджар даже не слушал то, что Арсарэл говорил. Он стоял и отстраненно думал о том, кому могло потребоваться потратить целые эпохи на то, чтобы научиться выращивать столь сложных големов.

* * *
        Бог говорил что-то еще, но генерал его не слушал. Он лишь стоял и отстраненно думал о том, кому могло потребоваться подвергнуть шестерых старших богов чарам.
        Впрочем, об этом он подумает после.
        Одного взмаха палки было достаточно, чтобы порыв северного ветра отправил шестерых за пределы сада.
        Генерал повернулся и посмотрел на Принцессу. Та все так же созерцала Вечность.
        - Небо в мире смертных мне нравилось больше, - прошептала она.
        - Почему?
        Она хотела что-то ответить, но не смогла.
        - Это сложно объяснить. Тебе стоит увидеть самому.
        Генерал промолчал. Но не видел для себя ни единой причины, чтобы посещать мир смертных.
        - Завтра меня обратят в камень.
        - Что? - генерал сперва подумал, что ослышался, но когда Принцесса ничего не добавила, то он схватился за рукоять меча. - Кто?
        Его голос стал штормом, прокатившимся по регионам смертного мира.
        А она лишь улыбнулась.
        Как и всегда.
        - Я не могу тебе этого сказать, друг мой. Но не переживай и не грусти. Ты, наверное, скоро меня забудешь. А когда вспомнишь - мы поговорим еще раз.
        Может и её тоже прокляли. Она говорила какие-то странные вещи. Как он мог забыть своего друга.
        - Я надеюсь, что мой муж сделает тебе хорошее сердце. Но еще сильнее надеюсь, что ты избежишь участи всех, у кого оно есть.
        - И что это за участь.
        Она посмотрела на него, после чего взяла поднос с кувшином вишневого вина и направилась обратно в дом.
        - Узнаешь, - только и ответила Принцесса, оставив генерала одного в саду.
        Глава 1854
        В тишине ночи, под эфемерным сиянием призрачной луны, стоял Арсарел, и вся его источала ауру сосредоточенности и напряженности. Казалось, мир на мгновение замер, и все вокруг замерло в неподвижном мановении, кроме мечника и мерцающего клинка в его руке.
        С каждым мастерским взмахом меча Арсарел порождал серпы лунного света, которые танцевали и кружились вокруг него, словно бесплотные отсветы. Будто сам воздух ожил, резонируя с силой, исходящей от его меча. Каждый удар высекал дорожки сияющего света, озаряя тьму яркими, мимолетными вспышками.
        Но с каждым таким ударом, с каждой вспышкой или серпом, Хаджар лишь немного отклонял в сторону корпус или же и вовсе выставлял перед собой обнаженную ладонь и отсветы либо исчезали за спиной генерала, либо разбивались о обнаженную плоть, не в силах причинить вреда противника.
        Но бессмертный и не думал сдаваться.
        При всей плавности ударов Арсарела в них не было и намека на легкомысленное отношение к сопернику. Каждое движение было обдуманным, каждый шаг просчитанным. Стремительность его клинка поражала воображение: казалось, он движется быстрее, чем даже отбрасываемые им лучи света. Едва успеваешь проследить траекторию его движения, определить место, где окажется мечник, как тот снова возникал на новом месте, готовый к новому удару.
        Но Хаджар, словно читая противника, как открытую книгу, каждый раз оказывался именно там, где нужно. И ветер, кружащий вокруг его рук, отбивал удар за ударом, не встречая особенного сопротивления. Со стороны это выглядело так, как если бы младенец пытался совладать со взрослым мужем.
        Но не стоило смотреть с высока на урожденного бессмертного. Сила каждого удара была настолько велика, что казалось, будто сама реальность изгибалась вслед за ним.
        И с каждым взмахом меча луна за его спиной сияла лишь ярче и ярче.
        - Возьми меч! - кричал бессмертный, чье искаженное яростью лицо резко контрастировало с той безмятежной формой, которую демонстрировало его мастерство меча.
        Но Хаджар и не думал касаться рукояти Синего Клинка. В этом не было абсолютно никакого смысла. Он оттачивал свое умение лишь для одной цели. И эта цель, пусть и стала к нему ближе, совсем не являлась молодым големом.
        И все же Арсарел не терял пыла.
        Луна за его спиной вспыхнула неистовым сиянием, залившим все вокруг серебряным сиянием. Мечник занес клинок над головой и обхватил рукоять обеими руками.
        - Это же одна из высших форм меча Лунного Танца, - зашептались на креслах.
        - Я и не думала, что Арсарел смог ей овладеть за такой короткий срок, - зазвучало на подиуме.
        - Проклятье! Тернит же умрет! Что мы скажем Золотым Небесам?
        - Что никто не гарантировал испытуемым сохранение жизни.
        И одновременно с этими словами луна, за спиной мечника, треснула и из неё пролились волны стального света. Озеро железа, отбрасывающего отсветы лунных серпов, пропитанных мастерством меча, волной обрушилось на так и не обнажившего меч Хаджара.
        Оно буквально испарило алую стелу, разом стерло плац и заставило мага на подиуме поднять посох и создать купол, исписанный рунами и волшебными символами, но даже тот дрогнул под разом заполнившим внутренне пространство озером сияния луны и мечей, что таились внутри.
        Хаджар же, стоя в центре кружащего вокруг него водоворота стальных отсветов меча, пытался побороть очередную вспышку головной боли.

* * *
        Генерал стоял напротив каменной статуи и не знал, что чувствует. Ярость, гнев, стремление отомстить или, быть может, боль и желание помочь.
        Эти чувства перемешивались в нем, то свиваясь тугим канатом, то вновь вспыхивая мешаниной осколков некогда единой воли.
        - Это называется смятение, генерал, - прозвучал голос за его спиной. - Ты, скорее всего, впервые его ощущаешь, но, поверь мне, далеко не в последний раз.
        Генерал знал, что оборачиваться не имеет никакого смысла. Яшмовый Император никогда не показывал своего обличия. Это, кажется, как-то было связано со словами Ляо Феня о том, что все, что обозримо - то не вечно.
        - Зачем?
        - Война закончился, генерал, - произнес голос. - Дергеру больше не нужна слуга. Но эта смертная сделала достаточно, чтобы заслужить себе место среди богов.
        - Заслужить себе место? - генерал неожиданно ощутил прилив такой ярости, что в Пруду Отражений шторма и грозы буквально выжигали целые горы. - Стоять заточенной в камне? Пленником собственного тела? Ты хоть понимаешь, что это за муки, Император?
        - Наверное - нет, - спокойно ответил голос. - Скорее всего никто во всем Безымянно Мире не может понять её лучше, чем ты.
        - Тогда зачем?
        Он схватился за меч, сам того не понимая, что этим бросает вызов владыке Седьмого Неба и всего Безымянного Мира.
        - Затем, чтобы она смогла лучше понять тебя, - тихо произнес голос.
        - Она и так меня понимала. Она была моим другом!
        - Это лишь мираж, генерал. То, что вас связывало, то, что ты называешь дружбой - лишь иллюзия, созданная в угоду того, чтобы ты мог отдохнуть от ратных дел.
        Ветер закружил вокруг Черного Генерала и вдали зазвучали его боевые барабаны. И каждый, кто когда-либо стоял под его штандартами, где бы он не находился в этот момент, услышал их звон.
        - Будешь биться со мной? Ради смертной?
        - Ради друга, - прорычал генерал.
        - Значит таков твой путь, воин? - с небольшой насмешкой произнес голос. - Только кровь и распри?
        - А что еще…
        - Ты на седьмом небе, генерал, - перебил голос. - среди библиотек, где свиткам и книгам нет числа. Среди мудрецов, ведающих о науках и секретах, что не могут вообразить себе некоторые боги. Возможно, тебе сперва стоит поискать ответы там и лишь затем хватиться за меч, словно бешенный пес. Может быть, ты сможешь спасти одного своего друга не проливая кровь другого?
        Генерал с трудом унял свою ярость и гнев и еще большего усилия от него потребовалось, чтобы отвести взгляд от пустоты.
        Яшмовый Император, Принцесса, Миристаль, Ляо Фень и Дергер. Лишь им он доверял. Они были его друзьями. И если Император говорил, что он мог спасти Принцессу не разрывая этих уз, то это стоило того, чтобы попытаться.
        - Я вернусь, - произнес он скульптуре и исчез в вихре северного ветра.
        А вместе с ним исчезло и ощущение присутствие чужого голоса. И лишь немногим позже среди цветов сада появился мужчина столь же внушительной внешности, сколь и отталкивающей своим неизмеримым уродством.
        Он посмотрел на скульптуру и тихо прошептал:
        - Прости.
        А после этого бог Войны развернулся и отправился обратно в свои покои.
        Солдат всегда должен исполнять приказы. Какими бы тяжелыми они не были. Во всяком случае - в это верил Дергер.

* * *
        Хаджар вытянул руку и в неё лег длинный деревянный осколок от лестницы, некогда ведущей к плацу. Окруженный сиянием лунного озера, созданного бесчисленным множеством серпов и ударов меча, он стоял абсолютно невредимый.
        Правило Арсарела не могло даже оцарапать его одежд.
        И генерал, с сожалением вздохнув, взмахнул своим «оружием». И одновременно с этим вдребезги разлетелся волшебный купол, заставив мага рухнуть на трон, утирая с лица струйки крови.
        Лунное озеро иссохло и разлетелось в пыль, отбросив Арсарела на иссеченную его же техниками и приемами землю. Над ним, закрывая солнце на разом вернувшим свой истинной облик небе, возвышалась фигура, отбрасывая глубокую тень.
        И из-за этого бессмертному на миг показалось, что стоявший над ним словно закован в черную броню.
        И только боль от простой щепки, уперевшийся ему в грудь, сняла наваждение.
        Хаджар смотрел на лежавшего перед ним голема. Одного движения его руки было достаточно, чтобы оборвать существование конструкта.
        Так что генерал… отбросил в сторону щепку, развернулся и, дойдя до кресла, где недавно сидел Арсарэл, сам на него опустился.
        Голем, непонимающе потирая ужаленную грудь, из которой медленно текла «кровь» в виде энергии Реки Мира, поднялся на ноги и во внутреннем дворе вновь повисла тишина.
        Вот только на этот раз в этой тишине уже зарождались шепотки о том, как тернит из Дома Ярости Клинка одолел урожденного бессмертного и одного из лучших мечников Танцующей Луны всего одним ударом и простой деревянной щепкой.

* * *
        Где-то посреди сада, на каменной скамье, открыл глаза изрезанный шрамами воин.
        - Мой повелитель? - обратился к нему закованный в золотые доспехи генерал. - Что-то случилось?
        Воин ненадолго прислушался к себе, а затем снова закрыл глаза и погрузился в сон.
        - Показалось, - прошептал он.
        И сад вновь погрузился в молчание, а каменная статуя прекрасной женщины продолжила взирать внутрь пруда.

* * *
        НУ ВОТ И ЗАКОНЧИЛАСЬ ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА ПРЕДПОСЛЕДНЕГО ТОМА. И, ПОКА ВЫ ЖДЕТЕ ВТОРУЮ ПОЛОВИНУ (ОРИЕНТИРОВОЧНО НАЧНУ ВЫКЛАДЫВАТЬ 28.08.2023) ХОЧУ ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА ПОРЕКОМЕНДОВАТЬ ВАМ РАБОТУ МОГУ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ДРУГА, АВТОРА Н. К.
        МНОЖЕСТВО РАЗ ОН ПОМОГАЛ МНЕ ОБСУЖДЕНИЯМИ САМЫХ ИНТЕРЕСНЫХ И НЕОЖИДАННЫХ ПОВОРОТОВ И ИНТРИГ СЕРДЦА ДРАКОНА, И ДАЖЕ СОЗДАВ НЕСКОЛЬКО ИЗ НИХ. ТАК ЧТО Я МОГУ УВЕРЕННО ПОРЕКОМЕНДОВАТЬ ЕГО РАБОТУ:
        
        НЕ МОГУ ВЫДЕЛИТЬ В НЕЙ КАКОЙ-ТО ОПРДЕЛЕННЫЙ ЖАНР - КАЖДЫЙ СМОЖЕТ НАЙТИ ТАМ ЭЛЕМЕНТЫ СВОЕГО ЛЮБИМОГО НАПРАВЛЕНИЯ. НО, ЗНАЯ Н. К., МОГУ СКАЗАТЬ ТОЧНО - ВАС ЖДУТ ЯРКИЕ ПЕРСОНАЖИ И ИНТЕРЕСНЫЕ СЮЖЕТНЫЕ ПОВОРОТЫ.
        СОБСТВЕННО - НАЧАЛО ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ТОМ, ЧТО ПРОСТОЙ NPC ИЗ ОН-ЛАЙН ИГРЫ ПОПАДАЕТ В РЕАЛЬНЫЙ ФЭНТЕЗИЙНЫЙ МИР.
        КАК? ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ? ДА И ВООБЩЕ - ВСЕ ТОЧНО ТО, ЧЕМ КАЖЕТСЯ?
        ОЧЕНЬ РЕКОМЕНДУЮ.