Все может быть... Виктор Ноевич Комаров
#
В. Комаров. Все может быть...
До выхода из подпространства оставалось всего полторы минуты. И вдруг что-то произошло. Метнулись, словно испугавшись, стрелки приборов, выскочили за шкалы, уперлись в ограничители, задрожали. Откуда-то изнутри звездолета вырвалось глухое гудение. Оно угрожающе нарастало, превращаясь в раздирающий пронзительный свист. Казалось, сейчас лопнет металл. За толстыми полупрозрачными щитками иллюминаторов вспыхнуло ослепительно-синее сияние.
Но люди ничего этого не видели и не ощущали. Они лежали в ионизационных ваннах под наркозом, нечувствительные к происходящему. Звездолет вели автоматы.
Свист достиг невыносимо-высокой ноты и резко оборвался. Тотчас вернулись к прежним делениям многочисленные стрелки. И непроницаемо-мертвый мрак подпространства сменился живой чернотой обычного мира, пронизанной сиянием бесчисленных звезд...
Три человека нетерпеливо всматривались в экран. Шесть лет назад в этой же рубке они, прижавшись друг к другу, также молча наблюдали, как в серовато-голубой дымке неотвратимо таяло изображение Земли. Тогда их было пятеро.
После шестилетних космических скитаний они возвращались к родной планете.
Шесть лет... А там, на Земле, по их подсчетам, прошло тридцать.
- Земля... - выдохнула Ола.
Напряженно они следили за маленьким, медленно увеличивающимся голубоватым кружком в центре экрана. Но обычной радости возвращения почему-то не было. Может быть потому, что где-то там, за мертвым провалом подпространства они оставили двух товарищей. Но, в конце концов, космос требует жертв, и они знали на что идут.
Угнетало другое: не колеблясь они. отдали тридцать земных лет ради идеи, но ничего не достигли. Позади десятки планет и нигде ни одного разумного или просто живого существа.
- Зачем? - Ола сжалась и стиснула пальцами край пульта. - Зачем все? Чтобы вернуться к самому началу?
Анс был старше и опытнее своих товарищей. И для него это была уже вторая
«звездная» экспедиция и - второе разочарование. Он прекрасно понимал, о чем сейчас думают его спутники. И сказал, словно ни к кому не обращаясь, но это был ответ на слова Олы:
- В науке любой результат, даже отрицательный - это результат.
Рон порывисто отвернулся от экрана и, не глядя на Анса, сухо произнес:
- Зачем? Ты ведь не хуже меня знаешь, что к данному случаю это неприменимо. Что мы узнали? Что на двадцати трех планетах нет живых организмов. Но ведь это не исключает, что на двадцать четвертой они могут существовать. У нас нет никакого результата, Анс.
- Однако, вероятность...
- Оставь. Ты просто ищешь подтверждения своим теориям. А мы... мы с Олой летали за другим.
Анс не ответил. Да и что говорить, ведь Рон прав.
Как математик Анс знал, что вероятность существования планет, населенных высокоразвитыми разумными существами, невелика. И даже провел сенсационное исследование, доказав, вопреки всеобщему мнению, что Земля - единственная обитаемая планета. И в то же время, несмотря ни на что, участвовал в поисках других цивилизаций, горел и надеялся, и всякий раз, когда его пессимистические формулы все же оправдывались, испытывал самое искреннее разочарование. Временами Анс не мог понять себя-словно в нем жили два Анса: и если один тяжело переживал каждую неудачу космического поиска, для другого, - Рон был совершенно прав - для другого они лишь служили подтверждением его вычислений. И, вообще, математика многому научила Анса. Она сделала его рассудительным и неторопливым.
А Рон был нетерпелив и горяч.
- Да, мы с Олой летали за другим, - повторил он.
Анс молча отошел к прозрачному шкафу центрального контрольного регистратора, отмечавшего показания приборов, и стал просматривать ленту. Брови его приподнялись и лицо приняло удивленно-сосредоточенное выражение. Он всмотрелся в запись, потом продернул ленту назад, просмотрел
- Входим в зону, - коротко сообщил Рон. - Ориентация?
Анс оставил ленту и прильнул к окуляру астронавигатора.
- Курс? -спросил Рон, держа руки на кнопках ручного управления.
Анс молчал.
- Курс? - повторил Рон.
Анс молчал.
- Что случилось?
- Что-то не в порядке с прибором, - неуверенно сообщил Анс. - Ола, как там со связью?
- Координационный центр не отвечает, - отозвалась Ола.
- Подождем, - спокойно решил Анс. - А пока возьмем курс по головной телеустановке.
Наступило самое томительное время - последние часы полета.
Наконец Рон, взглянув на шкалу радиовысотомера, сообщил:
- Входим в зону!
Он нажал на пульте кнопку, приводя в действие систему предпосадочного контакта. Звездолет посылал условные сигналы, оповещавшие наземные станции о своем приближении.
Теперь все трое неотрывно смотрели на глазок индикатора над пультом. Сейчас Земля поймает звездолет в конус радиоволн и возьмет управление на себя. Эта операция была давным-давно отработана до совершенства, и все трое заранее знали, что произойдет. Еще минута-полторы и контрольный глазок замерцает изумрудными вспышками, а это будет означать, что полет фактически закончился, если не для звездолета, то, во всяком случае, для них. Все остальное сделает Земля.
Но прошло не меньше трех минут, а глазок все еще оставался безжизненным.
- Что там?! - раздраженно сказал Рон.
- Попробуй связаться с космодромом, Ола, - предложил Анс.
- Пробую, - отозвалась Ола, - не отвечают.
- Странно, - пробормотал Анс. - А вообще что-нибудь слышно?
- Музыка. Похоже на джаз. И какие-то голоса. Но трудно разобрать.
- Определи положение «орбитальных», Рон, - распорядился Анс. - Придется причаливать самим.
Рон метнулся в локационную рубку, но через минуту вновь появился в командном отсеке. Вид у него был растерянный.
- Послушай, Анс! Орбитальных нет!
- Что значит, нет? Они движутся по новым орбитам?
- Их нет совсем.
- Странно, - задумчиво сказал Анс и, словно отвечая собственным мыслям, добавил: - Возможно, за эти годы на Земле изменилась система посадки?
- Но ведь приземлиться сами мы не можем, - сказала Ола.
- Оставим звездолет на круговой орбите, - решил Анс, - а сами опустимся в аварийной ракете... Что-то не очень приветливо встречают нас потомки.
Все было готово к спуску. Оставалось только задраить люк и нажать пусковую кнопку. Но перед тем как покинуть звездолет Анс еще раз заглянул в командную рубку. Он подошел к центральному регистратору, просмотрел ленту, оторвал от нее довольно длинный кусок, аккуратно свернул в трубочку и спрятал в карман комбинезона.
Ракета приближалась к Земле. До ее поверхности оставалось не больше ста километров, но на сигналы по-прежнему никто не отзывался. Зато передачи земных радиостанций были теперь слышны гораздо отчетливее. Ола включила динамик и ракету наполнили веселые мелодии джаза. Вращая ручку настройки, она быстро прошлась по всем диапазонам - везде звучала только музыка.
- Можно подумать, у них какой-то всеобщий праздник, - предположила она.
- Похоже, - раздраженно отозвался Рон. - Может быть, теперь на Земле только и делают что веселятся. Иначе чем объяснить их молчание?
- Тридцать лет - большой срок, - задумчиво сказал Анс. - Тем более в наше стремительное время.
- Что же будем делать?
- Садиться. Лучше всего на тридцать второй космодром в Средиземном море, если, разумеется, он еще существует.
- Куда же он мог деться? - удивился Рон. Это же дежурный космодром, специально предназначенный для приема экспедиционных кораблей.
Анс пожал плечами.
- Все может быть... Идем на посадку!
- Словно на чужую планету, - горько заметила Ола.
Рон взглянул на циферблат прибора, хранившего со дня отлета время нулевого меридиана Земли. 8 часов 16 минут. Он привычно поймал Солнце визиром и нажал кнопки на пульте. Все остальное должна была выполнить автоматика.
Ракета послушно развернулась и плавно вошла в слой облачности. Трое напряженно смотрели на контрольный экран.
Когда серая пелена рассеялась, они увидели, что космодрома нет, а под ними сплошная водная поверхность. Ракета медленно спускалась...
Анс наклонился к пульту и перевел рукоятку, меняя режим работы двигателей. Но на этот раз ракета не послушалась и продолжала спуск.
- Аварийный комплект, лодку! - приказал Анс.
Покачиваясь на легкой волне, они смотрели, как оранжево-белая, полосатая труба посадочной ракеты исчезает под водой. Она погружалась вертикально, словно монумент. Вынырнул и закачался буй, обозначивший место, где затонула ракета.
Рон обвел вяглядом горизонт и глубоко вдохнул воздух:
- Земля...
- Вода, - уточнила Ола.
- Как бы там ни было, - сказал Анс, - наше путешествие окончено. А ну-ка, Ола, может быть теперь удастся связаться с какой-нибудь базой.
Ола достала из герметического ящика портативную рацию и послала в эфир позывные звездолета.
Но ответа по-прежнему не было.
- Куда же все-таки пропал космодром? - спросил Рон.
- Возможно, накопилась ошибка в молекулярном генераторе, - предположил Анс, - и в результате мы неправильно определились.
- В генераторе? - удивилась Ола. - За шесть лет? В худшем случае какая-нибудь тысячная секунды...
Анс ничего не ответил; он провел рукой по карману комбинезона, где лежал рулончик с записью контрольного регистратора.
- А вы ничего не чувствуете? - тревожно спросила Ола.
Анс и Рон вопросительно посмотрели на нее.
- Дышать как-то тяжело, словно мы на большой высоте.
- В самом деле,-согласился Рон. - Я тоже ощущаю какое-то стеснение.
- Может быть, мы на каком-нибудь высокогорном озере? - предположила Ола.
- Что-то не знаю я горных озер такого размера, - с сомнением сказал Анс.
- Но твои знания тридцатилетней давности, - возразил Рон. - Тогда многого могло не быть.
- Вот что, - решил Анс, глядя на хмурое нависшее над водой небо, - придется воспользоваться старинным способом. Выберем направление по компасу и двинемся. Есть же, в конце концов, у этой «воды» где-нибудь берег. А к ночи, может быть, очистится небо, тогда определимся по звездам.
Но и ночью, и на следующее утро небо оставалось все таким же беспросветно-серым. Берег тоже не показывался.
Несколько раз высоко пролетали самолеты, должно быть рейсовые. Рон пускал ракеты, но они, видимо, не привлекли внимания.
В середине второго дня их подобрал большой океанский лайнер. На его белоснежном борту неизвестными буквами было что-то написано.
Команда и пассажиры говорили на каком-то странном языке, напоминавшем смесь английского, русского и французского, да еще с добавлением каких-то африканских наречий. Но, как ни удивительно, смысл речи был понятен. В свою очередь люди на борту, видимо, тоже без особого труда понимали язык путешественников. Однако никто их ни о чем не спрашивал, их просто провели в свободную каюту, перенесли из лодки вещи.
- Можно подумать, - сказал Рон, - что такие встречи в океане происходят чуть-ли не каждый день.
- А меня больше удивила их речь, - заметила Ола. - Уж не изобрели ли за наше отсутствие какой-нибудь единый язык?
В дверь постучали. В каюту вошел высокий представительный седой человек в белом кителе со сверкающими пуговицами - настоящий морской капитан.
- Рад приветствовать вас на борту «Амадеи», - произнес он весьма учтиво. - Что с вами произошло? Кораблекрушение? Может быть, авиационная катастрофа?
- Мы возвращались из космического полета, - объяснил Анс, - и вынуждены были сесть в океан.
Капитан почему-то натянуто улыбнулся и внимательно оглядел Анса, потом Рона и Олу.
- Не понимаю, чему вы улыбаетесь? - не выдержал Рон. - Тут нет ничего смешного. Мы отсутствовали тридцать лет.
- О, да, да, - закивал капитан. - Я понимаю, понимаю.
- Прошу вас, - официальным тоном произнес Анс, - сообщить о нашем прибытии.
- О, да, да, разумеется, - снова закивал капитан, как-то странно при этом улыбнувшись. - Разумеется.
- Нельзя ли узнать, чей это корабль и куда мы плывем? - осведомился Анс.
- И какой год? - добавила Ола.
Но капитан только хитро прищурился и, вежливо поклонившись, молча вышел из каюты.
- Что-то не нравится мне все, - заметил Рон, когда дверь за капитаном закрылась. - Не слишком ли много неясностей?
- Я пойду наверх и постараюсь найти кого-нибудь поразговорчивее, - предложила Ола.
- Подождем, - решил осторожный Анс. - Рано или поздно все выяснится.
До утра их больше никто не беспокоил.
После завтрака снова явился капитан и коротко сообщил, что днем корабль прибудет в порт. От подробного разговора он опять уклонился и вежливо попрощался.
Последние часы вынужденного плавания тянулись особенно долго. Рон и Ола дремали на своих койках. Анс присел к столу и развернул обрывок ленты регистратора...
Наконец корабль вошел в гавань. Дверь каюты была открыта, и космонавты, не дожидаясь приглашения, поднялись наверх.
Хотя их ярко-оранжевые комбинезоны довольно резко отличались от светлой одежды большинства пассажиров, на них никто не обратил внимания.
На палубах царила обычная суета, вызванная прибытием в большой порт, и космические путешественники с трудом нашли свободное место у борта.
- Опять что-то незнакомое, - заметил Рон, бросив взгляд на берег, где уходили в облака прямые линии громадных серых зданий.
- Похоже на Нью-Йорк, но это не Нью-Йорк, - сказала Ола.
- А другого подобного города я что-то не припомню, - задумчиво произнес Анс.
- Но за тридцать лет его вполне могли построить, - возразил Рон. - Разве не так?
Анс промолчал.
Когда «Амадея» пришвартовалась, на борт поднялся человек в форменной одежде и подошел к ним. Он представился служащим городского управления и сообщил, что ему поручено проводить их в гостиницу.
Доставив космонавтов в отель, провожатый сказал, что утром следующего дня их примет Главный ученый эксперт.
Нетерпеливый Рон предложил сейчас же пойти в город, но Анс отговорил. В самом деле, в своих комбинезонах они выглядели бы на улицах, по меньшей мере, нелепо. Другой одежды у них не было. Не было и денег. Хорошо еще, что с них не требовали платы за еду.
- Потерпим до завтра, - сказал Анс. - Возможно, утром что-нибудь прояснится.
Вечером Рон и Анс вышли на балкон. С океана дул свежий ветерок, но небо по-прежнему оставалось свинцовым. Где-то в темноте глухо рокотали волнь.
- Послушай, Анс, - сказал Рон, - и все-таки не слишком ли много странностей за два дня? Пропавший космодром, пониженное давление, странный язык, неизвестный город, да и не слишком торжественная встреча для людей, возвратившихся из такой экспедиции. Какой-то служащий городского управления...
- Кто знает, может быть, для них подобные события стали обычным делом?
- Сомневаюсь. Я заметил нечто совсем противоположное. Автомобиль, на котором мы ехали, был явно менее совершенным, чем машины нашего времени. И лайнер, и самолеты, которые над нами пролетали... Ты обратил внимание, что нигде нет ни одного изображения ракеты? А ведь в наше время ракета была эмблемой века... Анс, мне кажется, они вообще не знают ракет. Что случилось, Анс? Неужели за это время они ушли назад?
- Видишь ли, Рон, - медленно сказал Анс. - Что-то произошло, когда мы выходили из подпространства. - Он достал ленту регистратора и развернул ее прямо на перилах балкона. - Смотри. Видишь этот разрыв в записи?
- Что же ты молчал? - удивился Рон.
- А что я мог сказать? - ответил Анс. - Я и сейчас не знаю ничего определенного.
- Но если даже что-то и произошло, - с напряжением в голосе сказал Рон, рассматривая ленту, - ведь это могло повлиять только на нас, а не на них.
- Не знаю. Во всем этом еще предстоит разобраться.
Где-то внизу, в городе, пробило полночь. Рон машинально взглянул на свои часы.
- Еще одна загадка! - воскликнул он удивленно.
Анс вопросительно вскинул брови.
- Вчера, когда нас подобрали, - объяснил Рон, - я поставил часы по корабельным. А сегодня в порту увидел, что они спешат на целых двадцать минут. Я еще раз перевел стрелки. Но сейчас они снова ушли вперед на восемь минут. Восемь минут, Анс! А ведь это хронометр с кварцевым стабилизатором.
- Возможно, и на твои часы повлияло это, - Анс кивнул на ленту регистратора.
- Не понимаю, почему бы нам не расспросить кого-нибудь: какой сейчас год, что за город, в какой стране мы находимся, наконец?
- Происходит нечто не совсем обычное, - медленно произнес Анс, подбирая слова. - Лучше не торопить события.
- Смотри Анс, смотри! - Рон схватил его за руку.
Тучи наверху постепенно рассеивались. В разрывах облаков уже можно было видеть отдельные звезды. Их становилось все больше. Рон и Анс с напряженным волнением всматривались в небо. Вдруг сильный порыв ветра прогнал последнее облако и над ними, словно раскрылся занавес в театре, в первозданном великолепии сияли звезды.
Рон и Анс замерли. Каждый из них уже понялг но нужно было время, чтобы догадка окрепла в сознании.
В прозрачной вышине над их головами расстилалось совершенно чужое небо.
- Это - не Земля, - прошептал Рон. - А ты, Анс, ты догадывался?
- Догадывался. Но предположение казалось неправдоподобным: самолеты, лайнер, люди
- слишком большое сходство.
- Да, да, самолеты, люди, - Рон был явно растерян. - Но этого ведь не может быть, Анс?
- Что есть-то есть!-твердо сказалАнс. - Удивительному можно удивляться, но приходится мириться. Тут уж ничего не поделаешь.
- Но мы даже не знаем, как оказались на этой нелепой планете? - голос Рона дрожал.
- Ведь это значит, что мы не можем вернуться на Землю.
- Это особый вопрос, - мягко сказал Анс. - Возможно, нам удастся расшифровать запись регистратора. Но почему «на нелепой планете»? Мы все-таки нашли себе подобных! Ты же сам об этом мечтал.
- Даже слишком подобных, - пробормотал Рон.
В полумраке балкона мелькнула тень.
- Ола?
- Я все слышала, - прошептала девушка.
Они стояли рядом и смотрели на лежащий у их ног сверкающий огнями город - неземной город! Ола первая нарушила молчание:
- Нет, нет, все слишком неправдоподобно! Я скорее готова согласиться с тем, что переместились звезды на небе, что случилось что-то с людьми. Здесь почти так же, как на Земле. Разве может быть все это простым совпадением?
- Нет, Ола, это не простое совпадение, - сказал Анс. - Сходство, о котором ты говоришь, понять можно. Видимо, жители этой планеты развивались почти в таких же условиях, что и земляне. Здесь действуют те же физические законы, их проявления почти одинаковы с земными. И нет ничего удивительного, что их ученые и инженеры пришли к таким же примерно научным и техническим решениям.
- А как ты объяснишь - вмешался Рон, - что именно мы благодаря чисто случайному стечению обстоятельств попали как раз на ту самую планету, где обитает не просто цивилизация, а почти земная цивилизация.
- Если во всей Матагалактике есть хотя бы одна такая планета, то вероятность попадания уже не равна нулю. А если вероятность не равна нулю, - событие, в принципе, может произойти. И лучшее доказательство - это то, что оно действительно произошло.
- Это все вместе взятое просто невероятно, - сказала Ола, - особенно сходство языков.
- Не слишком ли мы удивляемся редким явлениям, - медленно произнес Анс, как бы рассуждая вслух сам с собой. - Если задуматься, удивительнее как раз то, что много раз повторяется.
- Что ты хочешь этим сказать? - не понял Рон.
- Какой-нибудь новый космический объект, единственный в своем роде, вызывает шок у астрономов. А изобилие похожих друг на друга звезд и галактик представляется им естественным. Но не удивительнее ли то, что в различных областях Вселенной образуются почти одинаковые звезды и галактики?
Анс провел ладонью по лицу:
- Я должен подумать, Ола. Я должен подумать.
Когда на следующее утро их представили Главному ученому эксперту, Анс без всяких предисловий объявил:
- Мы прилетели к вам с другой планеты и хотим установить контакт с вашей цивилизацией.
Главный ученый эксперт, весьма напоминавший земного академика классических времен, услышав эти слова, не удивился, как можно было ожидать, а улыбнулся точно такой же улыбкой, что и капитан лайнера. Пожевав губами, он монотонно произнес:
- Ваша версия вызывает вполне законные сомнения. Большинство ученых считают, что никаких других разумных цивилизаций не существует вообще. Что же касается предположения о том, что к нам могут прилететь инопланетные космонавты, как две капли воды похожие на нас самих, то согласитесь сами, оно выглядит просто смешным.
- Можете смеяться, - вежливо сказал Анс, - мы в самом деле с другой планеты.
- Тогда не попытаетесь ли вы объяснить этот парадокс, молодой человек? - все тем же безразличным тоном произнес эксперт.
- Попытаюсь, - спокойно сказал Анс. - Ведь это парадокс не только для вас, но и для нас. Я ждал этого вопроса и думал над ним.
В бесцветных глазах эксперта мелькнуло что-то похожее на интерес.
- Во Вселенной множество однотипных звезд и однотипных галактик, - продолжал Анс,
- разве не логично предположить, что должно существовать и достаточно много однотипных планет?
- Логично, - согласился эксперт.
- Но почему же в природе возникают однотипные объекты? Да потому, что мир един, и в сходных физических условиях действуют одни и те же законы.
- Не спорю, - апатично заметил эксперт. - Я говорю об этом своим студентам на первом курсе.
- Значит, вы должны согласиться со мной. Так вот, пути эволюции определяются фундаментальными законами, а ее результаты зависят от устойчивости. Выживают только устойчивые объекты. А в сходных условиях они должны быть одинаковыми.
По мере того как Анс говорил, искорка интереса, вспыхнувшая было в глазах эксперта, безнадежно угасала.
- М-да, строго научно, - пробормотал он с кислым видом. - Но ведь об этом написано в каждом учебнике.
- Вот и прекрасно, - сказал Анс. - Почему же вы тогда сомневаетесь?
- Такова теория, - устало произнес эксперт, словно ему приходилось объяснять это тысячи раз. - Но она, увы, не подтверждается фактами.
- Мы и есть тот факт, который ее подтверждает, - улыбнулся Анс.
- Этот факт слишком невероятен для такой вероятной теории.
- Ах, вот что... - Анс, кажется, начал понимать. - Вы хотите, чтобы теория была невероятной? Пожалуйста, у меня есть и другое объяснение. Боюсь, что оно покажется вам слишком фантастическим.
Эксперт скептически улыбнулся.
- Я вас слушаю.
- Почему из одной клетки развивается собака, а из другой кошка? Вероятно, об этом тоже написано в ваших учебниках. Генетический код - не так ли? Программа развития, записанная в хромосомах. А нельзя ли предположить, что подобная программа существует и у неживой природы?
- Весьма любопытная мысль, - эксперт явно заинтересовался. - Но где же записана эта ваша программа?
- Скорее всего на уровне элементарных частиц. Может быть, во внутренней структуре протонов или нейтрино, или каких-нибудь фундаментальных частиц, из которых состоят остальные.
- Хм!
- Теперь вам понятно, почему природа повторяется, почему существуют две похожие планеты? И, видимо, еще много таких же планет.
Рон и Ола с удивлением смотрели на Анса.
Но эксперт удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
- Вот это совсем другое дело, стройно и красиво, - произнес он с таким видом, словно распробовал новый неизвестный деликатес. - Теперь первое условие можно считать выполненным.
Анс не понял, что хотел сказать эксперт, и поэтому дипломатично промолчал, выжидая.
- Надеюсь, кроме этих, весьма интересных соображений, - вежливо продолжал эксперт, повернувшись к Ансу, - у вас есть и более веские доказательства?
- К сожалению, наша посадочная ракета затонула в море. И хотя место отмечено буем, вряд ли возможно ее поднять на поверхность.
- Так, так, - сказал эксперт, снова скептически улыбнувшись. - Понимаю.
- Но мы оставили свой звездолет на орбите искусственного спутника, - невозмутимо продолжал Анс. - На нем есть запасная посадочная ракета и, если это необходимо для доказательства, мы в любой момент можем вызвать ее сюда.
- Хорошо, - согласился эксперт. - Завтра в полдень!
Анс молча поклонился.
В машине Рон спросил:
- Ты в самом деле веришь в эту фантастическую гипотезу?
Анс помолчал немного, потом произнес туманно:
- Как сказал один великий поэт: надо постулировать невозможное, чтобы достичь невозможного.
На следующий день за городом собралось множество людей. Ровно в полдень появился Главный эксперт и с ним представители властей и ученые.
Трое землян вышли на специально огороженную площадку. Ола, настроив свой портативный передатчик, послала радиокоманду на звездолет.
Воцарилась тишина напряженного и терпеливого ожидания.
Прошло минут пятнадцать. И вдруг где-то в высоте родился тонкий мелодичный свист. Быстро увеличиваясь в размерах, спускалась посадочная ракета. Вот она мягко коснулась почвы и величественно застыла.
Раздались аплодисменты, приветственные крики. Над толпой взлетали разноцветные огни фейерверка.
Земляне стояли рядом со своей ракетой и ждали.
От группы, возглавляемой Главным ученым экспертом, отделились трое. Торжественным шагом они двинулись к посланцам Земли. Шедший впереди нес на вытянутых руках какую-то плоскую коробку, обтянутую блестящей розовой материей.
Приблизившись к космонавтам, он открыл коробку, достал из нее три большие медали с яркими зелеными лентами и торжественно надел их на каждого из гостей.
- Знаменательно, - шепнул Рон. - Первый межкосмический контакт.
Между тем награждавший передал коробку одному из своих спутников и поднял руку. Вокруг воцарилась тишина.
- Друзья! - произнес он в микрофон, который ему мгновенно поднесли. - Друзья! Сегодня я имею удовольствие наградить почетными медалями трех наших сограждан...
- Что он говорит? - удивился Рон, но Анс крепко стиснул ему руку..
- Я с удовольствием вручаю им эту награду, - продолжал оратор, - за лучшую мистификацию года!
Трое землян изумленно переглянулись.
- Неужели их не убедила даже ракета, - растерянно сказала Ола. - Ведь они же никогда ничего подобного не видели.
- Наверное, именно поэтому, - философски заметил Анс, - всегда легче поверить в какой-нибудь невероятный фокус, чем в реальность неизвестного.
Три посланца Земли со сверкающими медалями молча стояли перед возбужденной толпой, которая восторженно приветствовала победителей популярного традиционного всепланетного конкурса на лучшую мистификацию года.
В этот момент они думали о том, что совсем не так просто установить контакт с другой цивилизацией, даже если эта цивилизация похожа на земную как две капли воды.
Виктор Комаров. Все может быть. Р-з. - Земля и вселенная, 1970, № 3.-С. 80-86