Ведьма на выданье Марина Сергеевна Комарова
        Я попала в другой мир в тело ведьмы, которая срочно должна выйти замуж.
        Женихи окружают, родня злобно клацает зубами, а Князь Претемных делает неприличные намеки. Но все это меркнет после того, как у меня в собственной постели требуют развод!
        Марина Комарова
        Ведьма на выданье
        Глава 1. Проблемы с головой
        - Девушка, это ваше?
        Статный черноволосый мужчина в тёмном костюме протягивал мне на раскрытой ладони летучую мышку. Прехорошенькую, из серебра и с глазами-гранатами.
        Я хотела было уже сказать нет, но какая-то внутренняя сила подтолкнула прямо к незнакомцу, будто немо приказав забрать хорошенький кулончик. Пальцам тут же стало горячо. Тоненькая цепочка обвила их словно змея.
        - Нет, не моё… - всё же начала я.
        - Ваше, я видел, как выпало из сумочки, - настойчиво сказал мужчина, и от меня не укрылось, как в карих глазах мелькнули красноватые искорки. На мгновение дышать стало тяжело, краски померкли - остался только этот гипнотизирующий взгляд.
        - Алина! - кто-то крикнул сзади.
        Наваждение развеялось, я быстро обернулась. Кому я понадобилась? В нескольких метрах резвились дети, и оказалось, что обращались вовсе не ко мне, а к девчонке с тоненькой русой косичкой, перехваченной розовой лентой.
        - Это не моё, - сказала я, вновь возвращаясь к незнакомцу, и… потеряла дар речи. Мужчина исчез. Так, словно никогда и не было.
        Я озадаченно хлопнула ресницами, потом зажмурилась. Нет, ну не может быть, чтобы привиделось! Кулончик-то вот он! А куда так можно было деться на игровой площадке, через которую я решила сократить путь, шагая с работы?
        Покрутив головой, я поняла, что собеседника не найти. Ну и ладно. Снова глянула на мышку. Гранатовые глазки завораживали. Да и мордашка была хорошенькая. Кто бы ни делал этот кулончик, толк в хулиганистых зверьках знал.
        - Ладно, разберемся, что с тобой делать, - тихо пробормотала я, отправив мышь в карман приталенного пиджака.
        Сделала несколько шагов, чтобы перейти дорогу, как тут же раздался визг тормозов. Белый джип несся прямо на меня. Я вскрикнула, попыталась рвануть к тротуару, но ноги будто приросли к асфальту.
        Паника захлестнула, сильный удар принес неописуемую боль, и меня тут же поглотила тьма.

* * *
        - Ох, что же это кровиночку нашу так угораздило, а как же мы теперь? Алиночка, что ж ты так… О-о-о-й… Девочка бедненькая… Да что же это такое, как мы будем-то…
        Голос был женский. И совершенно незнакомый. Но страдал так искренне, что я даже сквозь пелену тумана и шума в голове насторожилась.
        Хотя бы по той причине, что назвать меня кровиночкой банально некому. В интернате как-то это не очень принято, знаете ли. Ближайшей родни никогда не было, пара-тройка друзей-знакомых, но голоса у них совсем на этот не похожи. Да что там, даже соседка теть Зина так не умеет.
        Я попыталась шевельнуться. Красная вспышка боли тут же прокатилась с ног до головы.
        - Ох… - сорвалось с губ.
        - Пан лекарь, она приходит в себя! - теперь в голосе слышалась радость. - Счастье-то какое!
        «Ну, допустим», - мысленно отметила я и осторожно приоткрыла один глаз.
        Яркий свет тут же заставил зажмуриться и выругаться. Боль оторопела от такого поворота дел и даже ушла на задний план.
        - Тише-тише, - проговорил кто-то приятным бархатистым баритоном. - Дорота, вы её напугаете.
        Прохладные пальцы легли на мои виски. Миг - словно из ниоткуда полилась сила, мягко стирающая весь дискомфорт.
        - Алина, посмотрите на меня, - сказал он мягко, и в то же время я поняла, что не ослушаешься.
        Чуть приоткрыла глаза. На этот раз такого яркого света не было, и я сумела разглядеть, что надо мной склонился потрясающе красивый мужчина.
        Возраст где-то тридцать-тридцать пять лет. Удивительно чистые голубые глаза, вот просто лазурное небо.
        Мужественные черты лица, такие… правильные, но в то же время ни капли не слащавые, как у нашего зама по маркетингу, на которого вешается половина отдела (та самая половина, которая женского пола). Светло-русые волосы такого тёплого, почти солнечного оттенка. Удивительно ласковые и в то же время сильные руки. А ещё белая одежда: халат как врачебный, только с какой-то неизвестной мне эмблемой на воротнике.
        И пахнет от него здорово: хвоей и какими-то травами. Как-то так успокаивающе, что хочется расслабиться, прикрыть глаза и свернуться клубочком.
        Так, стоп! Никаких клубочков!
        - Как самочувствие? - спросил он, неотрывно глядя на меня.
        - Нор… мально, - ответила я слишком хрипло, и тут же ужаснулась, потому что как этот скрипучий ужас может быть моим голосом?
        - Ну, про нормально это вы, моя панна, загнули, но прогресс на лицо, - улыбнулся он.
        - Алиночка, солнышко, мы так волновались, - затараторила стоящая рядом седоволосая женщина. - Уж всю надежду потеряли! Час-два-три… весь вечер, потом ночь, а ты всё лежишь и лежишь, бледная да, считай, не живая. Уж Вислава-то, проходимка этакая, разнадеялась, что ты в себя не придешь! А сестрицы её желтоглазые так на твои сокровища и смотрят, чуть ли зубами не клацают!
        Вислава… Сестрицы… Дорота… Так, определённо я этих людей не знаю. Но они знают меня. И даже по имени называют. Я чуть нахмурилась, пытаясь вспомнить, что произошло.
        Боже, меня же сбила машина! Но… место, где я нахожусь, на больницу совершенно не похоже!
        - Уж если бы не пан Шаленый, спасибо ему, то мы бы и не знали…
        - Дорота, тише-тише, - мягко остановил её мужчина. - Кажется, Алина хочет что-то спросить.
        Две пары глаз внимательно посмотрели на меня.
        - Да, - хрипло подтвердила я. - А вы, собственно, кто?
        Дорота охнула, прижала руки к щекам. Потом посмотрела на лекаря. В её глазах плескались лёгкая паника и страх. Шаленый чуть нахмурился, сложил руки на груди. Я переводила взгляд с одной на другого. Так, от меня явно ждали другой реакции. Но что есть, то есть. Внезапная амнезия может спасти вам нервы, а временами и жизнь. Главное, хоть чуть-чуть разобраться, что происходит вокруг.
        - Пан Шаленый, как же так… - тихо начала Дорота. - Что же с нашей девочкой произошло? Неужели эта змея Вислава…
        - Тихо, Дорота, - чуть нахмурился Шаленый. - Не переживайте раньше времени. - Потом посмотрел на меня: - Алина, что вы помните последнее?
        «Странного мужчину и кулон с мышью», - чуть не брякнула я.
        Но почему-то вдруг интуиция затопала ногами, давая понять, что не стоит этого говорить.
        - Ничего, - ответила я с проникновенной искренностью. - Всё во тьме, словно… словно…
        Нужное сравнение на ум не приходило, и я разумно умолкла, посчитав, что это будет лучшим доказательством: мозг немного повреждён, расскажите всё сами.
        Шаленому это явно не понравилось. Именно как состояние пациента, а не что-то другое. Вряд ли меня могли заподозрить в желании укрыть правду. А вот на Дороту было страшно смотреть. Разом будто глубже стали морщины, голубые глаза потухли, а плечи опустились. Почему-то захотелось встать, обнять её и сказать, что всё будет хорошо.
        Я сама удивилась возникшему желанию. Так, стоп.
        - Что со мной, пан Шаленый? - задала я самый главный вопрос.
        Он покосился на Дороту. Та только вздохнула:
        - Алиночка, ты вечером вчера заперлась в своей комнате… ну, после громкой ссоры с Виславой, твоей теткой. И начала колдовать. Гримуары летали по дому, за окном хлестал ливень, маленький Бецик не знал, где спрятаться. А потом всё как бахнет, сверкнет! Меня аж ослепило, а твою комнату наполовину разнесло! Мы с Войцехом кинулись к тебе - лежишь вся белая, без сознания. Привезли к пану Шаленому. Ты только пришла в себя.
        Я слушала и переваривала информацию.
        Так, колдовала. Бецик. Разнесло комнату. Боже, где я?
        «Наверно, умерла, - тут же услужливо подсказал мозг. - Жила-жила и бац! Нету! А это - жизнь после жизни!»
        Перспектива была странная, но… вполне возможная. Ну или я просто брежу. Ударилась головой и вот результат. Эх, не зря тёть Зина всегда говорила: «С головой шутить нельзя!»
        Голова, кстати, тут же отреагировала тяжестью и болью, давая понять, что надо отдохнуть.
        Я потерла глаза, потом зевнула.
        Дорота с беспокойством смотрела на меня. Шаленый не произнес ни слова, но по его лицу всё было понятно.
        - Алине надо поспать, - произнес он. - Мы придем попозже.
        Но в этот момент распахнулась дверь, и в комнату влетел ураган в красном платье, на высоких шпильках и идеальной укладкой золотистых локонов.
        - Вот ты где прохлаждаешься!
        Так, дама к сорока годам, но стремится выглядеть на тридцать. Макияжа столько, что хватит на двух Алин и третья ещё сможет приторговывать. Фигурка изумительная, но я даже в таком состоянии вижу корсет, утягивающий талию, и декольте до пупа, выставляющее напоказ грудь. Настоящую, интересно?
        - Пока я вынуждена заниматься организацией, ты здесь…
        - Вислава! - попыталась осадить нахалку Дорота. - Алина плохо себя чувствует! Девочка только…
        Ага, это та самая, с которой мы поругалась вчера.
        - Пан Шаленый, а посторонним можно посещать больничную палату? - спросила я, невинно хлопнув ресницами.
        - Какая я посторонняя? - взвизгнула Вислава. - Столько сил на тебя угробила, ночами не сплю, всё хозяйство на себе тащу…
        - Пресс не треснул? - поинтересовалась я.
        Потоки возмущений тут же схлынули. Теперь на меня во все глаза смотрели огромные янтарные глаза Виславы, густо обведённые подводкой. Да уж, а вот визажиста надо себе найти получше.
        - Что? - тихо уточнила она.
        - Пресс, - невозмутимо уточнила я. - То, что между грудью и местом, где у вас заканчивается декольте. Если он слаб, то, конечно, гору дел на себе не утащишь.
        Конечно, про декольте я приукрасила, но, когда мне хамят неизвестные дамочки, всё воспитание куда-то девается.
        - Да как ты смеешь?! - Вислава кинулась ко мне с однозначным намерением вцепиться в волосы.
        Но тут какое-то зеленое свечение обхватило её петлей за талию и приподняло над полом.
        - Панна Каторжинская, вы забываетесь, - таким ледяным тоном сказал Шаленый, что даже у меня по спине пробежали мурашки.
        Вислава бросила на него полный ненависти взгляд, дёрнула ногой - туфля на шпильке тут же упала на пол.
        - Вы слышали, как она со мной разговаривает, малолетняя хамка!
        - Потому что ты первая начала, - тихо сказала Дорота.
        - А ты всё время её прикрываешь! - накинулась на неё Вислава. - Вот выясню, кто за всем этим стоит, выгоню из дому!
        Та немного сжалась. Но при этом во взгляде всё равно читалось неодобрение.
        А мне стало обидно за седовласую женщину. Во всяком случае она отнеслась ко мне очень неплохо. И это чувство даже перебило шок от увиденного. Ведь сопоставить висящую в воздухе Виславу со странной зеленой петлей на талии с законами физики у меня пока не получалось.
        - Дорота, напомни, а кому принадлежит наш дом? - мягко уточнила я.
        2
        Выстрел наугад. Если мы вдруг в приживалках у тётушки, то всё сложно. Но если что - сошлюсь на проблемы с головой. Мне можно.
        - Тебе, Алиночка, как единственной наследнице своего покойного отца, - тихо сказала Дорота.
        Есть!
        Новый взгляд Виславы был бальзамом на душу. Злобненький такой. Отлично. Нечего тут хозяйничать тогда.
        - Пан Шаленый, - ласково обратилась я. - Что-то голова болит…
        Он понял без слов, Вислава оказалась на полу, быстро надела туфлю и жутенько зыркнула на меня. Я улыбнулась медовой улыбкой, хоть и не исключила, что ночью меня могут прийти душить подушкой.
        - Панна Каторжинская, прошу вас покинуть палату, Алине необходим отдых.
        Та не осмелилась перечить лекарю и, выпрямившись струной, гордо цокая каблуками, вышла прочь.
        - Я приду позже, Алиночка, - пообещала Доротка и тепло улыбнулась, в уголках глаз появились морщинки-лучики. - Что тебе принести?
        Сонливость подкралась на мягких лапах, обнимая подобно огромному коту.
        - Принести? - сонно повторила я и брякнула: - Блинчики.
        Она удивлённо моргнула, но потом кивнула.
        - А теперь спать, - прозвучал голос Шаленого, и прохладная ладонь легла мне на лоб, погружая в сладкий сон.
        …Кто-то настойчиво стучал в окно. Да так, с остервенением.
        Я раскрыла глаза и уставилась в потолок. Правда, ничего не увидела, ночь давно. Только из окна, находящегося возле кровати, льется свет звезд и луны. И грохот.
        - Алина! Алина, открой! - сердито пищал кто-то. - Кузяк тебя за ногу! Я же свалюсь! А-а-а!
        Сама не понимая почему, я кинулась к окну, открыла защелку, и тут же со свежим ночным воздухом в комнату ворвался какой-то крылатый комок. Комок верещал неприличными словами и тормозил по покрывалу.
        Я судорожно схватила его. Комок замер, а потом… полез обниматься.
        - Алина! Алиночка! Эти изверги не пускали меня, говорят, никаких животных! Сами они животные! Я фамильяр, я…
        Пока он безостановочно трещал, я сидела и осознавала. Первое: я обнимаюсь с летучей мышью. Большой. Размером с кота. Второе: мышь трындит. Много. Третье: я всё-таки сошла с ума. А-а-а-а!
        - Чего орёшь?! - Мышь с перепугу откатилась в сторону и подозрительно посмотрела на меня красными глазками.
        Во тьме зрелище было ещё то. Я закрыла рот, моргнула, снова открыла.
        - Только не говори, что не узнаешь меня, - тихо произнесла мышь, пятясь к быльцу кровати.
        - Не узнаю, - признала я. - Да и вообще первый раз вижу, чтобы летучие мыши говорили с людьми.
        - Мыши и не говорят, - вдруг рассердился мой визави, - а фамильяры очень даже! Алина, это же я, Бецик!
        Тишина. Звук судорожно щелкающих извилин. Результат: ноль.
        Хотя… Дорота говорила что-то про Бецика. Следовательно, вот он… такой. Собственной персоной. Тот, который не знал, куда спрятаться, когда я колдовала. Уже ближе, но всё равно всё сложно.
        - Когда Шаленый говорил, что ты потеряла память, я думал, что это для запугивания пиявок-родственников. Но, кажется, всё ой как плохо, - задумчиво изрек он и снова подобрался ко мне. - Так, давай вспоминай. Тебя зовут Алина Альжбета Каторжинская, двадцати трёх лет от роду, невинная.
        «Очень даже винная!» - чуть не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.
        В конце концов, когда тебе ещё биографию расскажет такой… необычный собеседник. К тому же эти знания сейчас необходимы.
        - Единственная наследница могущественного ведьмака Анджея Каторжинского, ныне покойного. Точнее, пропавшего без вести, но уже десять лет нигде не появлявшегося, потому официально считающегося покинувшим нас.
        Я закусила губу. Так, информация интересная. С одной стороны, хочется бегать и орать: «Какая ведьма? Вы тут все бренькнулись?», с другой - со мной говорит летучая мышь. Поэтому, кто тут бренькнулся, - это очень хороший вопрос.
        - Алина, мне не нравится выражение твоего лица, - авторитетно заявил Бецик.
        - Мне сейчас много чего не нравится, - призналась я. - Но об этом потом. Скажи мне, Вислава… она…
        - Такая гадина, - тут же пожаловался Бецик. - Так бы и проредил ей патлы, но ты не разрешала.
        - Да ну? - искренне удивилась я. - Так люблю родственницу?
        Бецик озадаченно моргнул.
        - Терпеть не можешь. Но ты ж у нас всегда такая вежливая, тихая. Мухи не обидишь, даром, что ведьма. Вот и всегда просила меня на эту кобру не гадить… не ставить её в неловкое положение.
        Хм-хм, теперь понятна реакция Виславы на мои слова. Если Алина была робкой девочкой, то даже такое замечание сломало шаблон. Ладно-ладно, разберемся. Обижать себя не дам.
        - А она у нас на каких правах живет?
        - На правах того, что всё своё наследство промотала, а твой отец тогда пожалел её. Хоть и кругом его боялись, но с родными он всегда был добр, - заметил Бецик. - А его не стало, так Вислава вовсе охамела. Ещё притащила своих сестер по обряду, у-у-у, выдры, я бы их…
        - Успеется, - решительно сказала я.
        Бецик снова подозрительно посмотрел на меня.
        - Алин, а ты хорошо головой приложилась. Теперь ясно, почему Вислава верещала на всю лекарню. Я-то значения не придал, но теперь понимаю.
        - Ты мне дальше давай, - нетерпеливо перебила я. - Про Дороту, про Шаленого, про колдовство.
        - Да что тут… Дорота служит в доме давно, ещё при дедушке твоём была. Домоуправительница. Любит тебя, как родную. А Шаленый - хороший лекарь, уважаемый пан. Вот тебя к нему сразу и повезли.
        - А насколько безопасно мне появляться в доме?
        Бецик позабыл, что говорил. Только возмущённо взмахнул крыльями.
        - Ну ты скажешь! Это пусть они тебя опасаются!
        Неплохо бы. Но, судя по всему, это просто утешение. Так как он сам сказал, что Алина была «тихая».
        - И ты не забывай, что там же Дзяды, а потом Выданье! - вдруг занервничал он. - А там хочешь-не хочешь, надо быть в форме!
        Час от часу не легче.
        - А… - начала было я, но по коридору раздались шаги.
        - Божечки-мышечки, меня не должны тут видеть! - Бецик в панике заметался по кровати. - А-а-а, спасите!
        3
        - Да тихо ты! - шикнула я и, ухватив его за шиворот, сунула под покрывало.
        Он пискнул и попытался возмутиться, но я тут же кинула сверху подушку.
        Дверь тихонько приоткрылась, бледно-золотистый свет просочился сквозь щель между полом. - Алина, вы не спите? - шепотом спросил пан Шаленый.
        - Сплю, - невозмутимо отозвалась я.
        Вообще, просто обожаю этот вопрос. Спящий человек на него попросту не ответит, а неспящий… ему задавать вопрос не очень-то разумно.
        - И говорите во сне? - ни капли не смутился лекарь и бесшумно вошёл в палату. - Прошу прощения, но я услышал, что вы с кем-то разговариваете.
        - С… сама с собой, - выкрутилась я, глядя, как над ладонью Шаленого появился светящийся голубой мотылек. Мягкое сияние рассеяло тьму не хуже ночника.
        - Если пациента тянет на разговор с умным человеком, то это замечательно, - улыбнулся лекарь и сел на стул, стоявший неподалеку.
        Я заметила, что он рассматривает меня. Спокойно, без каких-либо липких намеков, но в то же время с интересом. И, кажется, немного растерялась. С одной стороны, приятно, что на тебя так смотрит весьма симпатичный мужчина, с другой… я его совсем не знаю, а мы одни в тёмной комнате.
        «Дура ты, Алина! - тут же ошпарила мысль. - Он же врач! Смотрит на тебя, как на пациента, а не на девушку!»
        Хотя что-то подсказывало, что и немножко как на девушку тоже.
        - Алина, вам очень трудно с ними жить? - вдруг ошарашил он вопросом.
        Под покрывалом завозился Бецик, тыкая меня лапами в бедро. Я легонько дёрнула его, чтобы не пихался.
        - С кем? - на всякий случай уточнила, понимая, что перед лекарем разыгрывать дурочку особо не получится.
        - С вашей семьей. Особенно после смерти отца.
        Да уж, ну и вопросец. И до смерти-то не знаю, как жилось! Однако выбирать не приходилось, к тому же сейчас правда убедительнее любой лжи.
        - Может быть, я и могла бы что-то сказать, но я действительно не помню ничего, пан Шаленый. Совершенно.
        Он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и задумчиво поглядывая на меня.
        - Я вижу, что вы не врёте. Но всё же надеялся на прогресс.
        О как. Бецик замер, и я устроилась поудобнее, подоткнув подушку.
        - А когда память вернется, кстати?
        Шаленый помрачнел. И это мне совсем не понравилось. Если на тебя так смотрит врач, то или ты совершенно здоров, или уже умер. Одно из двух. Судя по тому, что я дышала и думала, вариант первый. Но при этом есть что-то, от чего лекарь не в восторге.
        - В том-то и загвоздка, что вы целиком и полностью здоровы, Алина. Что именно с памятью - определить сложно. То ли удар повлиял, то ли что-то было в заклятии, которое вы читали вчера. Если вспомнить его, то дело пойдет веселее.
        Здрасте-приехали. Замкнутый круг.
        - Ясно, - кивнула я, прикидывая, как глубоко вляпалась. А получается, что очень глубоко. - А когда меня отсюда выпустят?
        - Это не тюрьма, Алина, - чуть нахмурился Шаленый, явно задетый моими словами.
        - Простите, я не хотела вас обидеть, - искренне повинилась я. - Так когда?
        - Завтра, - огорошил он ответом.
        Несколько минут я сидела молча, соображая.
        Лекарь же тихо встал, пожелал спокойной ночи и покинул помещение.
        - Завтра… - эхом повторила я.
        - Пусти! Пусти меня! Пи… - донеслось из-под покрывала.
        Я спохватилась и помогла Бецику выбраться. Тот махал крыльями, перебирал лапами и непрерывно пыхтел. В пыхтении явно крылись зашифрованные ругательства, характеризующие меня как очень плохую ведьму, отвратительную хозяйку и безалаберную пациентку.
        - Ну ладно-ладно… - Я сгребла фамильяра в объятья и прижала к груди. - Не верещи. Сам сказал, что тебя не должны видеть!
        - Но это же не повод меня придушить!
        - Ну…
        - Так! - Бецик для убедительности ещё раз подрыгал лапой. - Завтра домой - это хорошо. У нас дел невпроворот. Во-первых, надо выяснить, можешь ли ты колдовать. Во-вторых, проследить, чтобы Вислава не устроила какую гадость, с неё станется. В-третьих…
        - А как проверим с колдовством? - задала я самый важный вопрос.
        - О, ну это не так сложно, - отмахнулся крылом Бецик. - Спросим для начала Басю. Как гримуар он грамотный, откроет нужную страницу.
        Гримуар Бася? У меня что, всё на «б», что ли? Ладно, переживем, это же не на «х».
        - А потом… Выданье же, и придется обороняться по полной.
        - Бецик… - Я поймала за крыло топтавшегося рядом фамильяра. - Я знаю только одно значение слова «выданье». Ну-ка скажи, что я должна буду сделать?
        Он посмотрел на меня так, будто я спросила, зачем летать летучим мышам.
        - Алина, не пугай меня. После Дзядов ты должна будешь выйти замуж за одного из претендентов на руку наследницы рода Каторжинских и предстать перед Князем Претемных.
        Глава 2. Родовое гнездо Каторжинских
        Утро началось с ласковых солнечных лучей и пронзительных женских криков Виславы. Прислушавшись, я поняла, что родственница крайне взбешена.
        - Вы не имеете права держать меня здесь! Я должна её видеть! Немедленно!
        Ей что-то ответили, но что именно - не разобрать. Интересно, какой ещё подарочек приготовили милой тётушке, что её с утра прямо так принесло… в гости?
        - Я на всех буду жаловаться бургомистру! - взвизгнула она. - Вы у меня ещё попляшете!
        Хотелось метнуться к двери и выглянуть в коридор, но я здраво рассудила, что своей всколоченной шевелюрой и заспанной физиономией никого не впечатлю. Поэтому тихонько выглянула в окно. Вислава не появилась. Хм, побежала жаловаться?
        В дверь постучали.
        - Войдите! - крикнула я.
        В помещении появилась симпатичная пухленькая женщина в белом халате. Присмотревшись, увидела, что на вороте был вышит тот же символ, что и у Шаленого.
        - Доброе утро, панна Каторжинская. Как вы себя чувствуете? - спросила она звонким голосом.
        «Что-то вроде медсестры», - мелькнула мысль.
        - Хорошо, - ответила я.
        - Тогда… - Она подошла ко мне, в руках оказался пакет с вещами и гигиеническими принадлежностями. - Давайте в купальню, а потом подготовим вас к выписке.
        Накинув приготовленный медсестрой халат, я последовала за ней. Пока шли, с интересом осматривала коридор. Ничего, в общем-то, особенного. Светло, просторно, пахнет травами и хвоей. Вроде бы и похоже на больницу, но в то же время как-то уютно, что ли. Вот чувство, что, попав сюда, непременно станешь здоров.
        Меня подвели к купальне, медсестра щелкнула пальцами, и бледно-зеленый огонек пробежал по дверям, которые тут же открылись.
        - Если что, я рядом, - сказала она.
        - Хорошо, - кивнула я и, подхватив пакет с вещами, зашла внутрь.
        Слева висело зеркало в массивной раме с львиной мордой сверху. Только вот оно почему-то отражало не меня, а какую-то серую невзрачную девицу.
        Худая как палка, кожа бледная, волосы мышиного цвета. Черты лица мелкие и не особо привлекательные, глаза желто-зеленые, нос курносый, губы тонкие.
        Пакет выпал из моих рук.
        А тело… Привлекательный изгиб талии стал какой-то угловатой линией. Бедра усохли, ноги стали короче. Грудь из аппетитного третьего размера превратилась в стыдливую полторушку. Ладони судорожно скользнули по телу.
        Где…
        - А где-е-е-е? - заорала я и бухнулась в обморок.
        Пришла в себя от того, что лба касалось что-то холодное. Приоткрыла один глаз и увидела обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Шаленого.
        - Алина, что произошло?
        - Я… - голос ослушался, кашель начал душить изнутри.
        Мне помогли сесть. Медсестра была белая и расстроенная, она явно не ждала, что пациентка грохнется сразу, едва её оставят без наблюдения.
        - Плохо выгляжу, - пробормотала первое, что пришло в голову.
        - В лекарне не бывает красавцев, - хмыкнул Шаленый.
        Красавцы - это одно. А отражение… Оно не моё! Мне не надо, заберите назад!
        Шаленый прикоснулся к моему плечу.
        - Алина, встать сможете?
        - Дайте руку, - не растерялась я.
        Он удивленно приподнял брови, но не задал лишних вопросов и помог мне встать. Слава богу, не было ни головокружения, ни слабости, ничего из того, что могло бы появиться после падения.
        Жалко только, что из зеркала на меня снова смотрела та же страшненькая девица. Ужас. Мало того, что я проснулась в каком-то параллельном мире, так ещё и в чужом теле.
        Паника снова начала затапливать с ног до головы, но я взяла себя в руки. Так, стоп. Сначала водные процедуры, потом - вопли. И вообще, если буду страдать и теряться, то золотце Вислава съест меня раньше, чем успею обернуться.
        Мысли о желании поджарить родственницу придали сил.
        - Одну купаться не пущу, - вдруг заявил Шаленый.
        Я даже забыла, что еле стою, и с интересом уставилась на лекаря. Он по идее должен был бы смутиться, но нет, смотрел на меня тоже прямо и всем видом показывал, что ни за что не отступится от своего.
        - Хотите со мной? - поинтересовалась я, невинно хлопнув ресницами.
        Правда, тут же расстроилась. Такой внешностью только соблазнять симпатичных мужчин, эх…
        Шаленый улыбнулся уголком губ.
        - Алина, не знаю, что там у вас вчера было, но оно явно пошло вам на пользу.
        После этого меня отправили на водные процедуры вместе с медсестрой. М-да, нет в жизни счастья.
        Я была уже причесана и одета, когда пришла Дорота.
        Она, как и обещала, принесла блинчики. Тоненькие, кружевные, золотистые. Только при виде их желудок уже повязал слюнявчик и вооружился вилкой и ложкой. К тому же к ним прилагались клубничное варенье и свежие сливки. Объеденье! Да ещё вместе с кофе. Вот за что я была готова расцеловать свою благодетельницу, так это за него! Душу продам за чашку крепкого черного кофе!
        - Нравится? - осторожно поинтересовалась Дорота, глядя на меня.
        - Безумно! - ответила я с набитым ртом. - Превосходно!
        - А аппетит у неё лучше прежнего! - неожиданно донесся чей-то веселый голос.
        Мужской. Незнакомый.
        - Кто здесь? - заозиралась я.
        2
        Раздался тихий смешок, дверь раскрылась, и вошел статный широкоплечий красавец. Я даже забыла про блинчики, глядя на него. Высокий зеленоглазый шатен с ослепительной улыбкой. Немного небрит, очаровательно небрежен и смотрит тепло и задорно.
        - Лешек, нехорошо подслушивать, - укорила его Дорота.
        Он развел руками.
        - Дорогая, я просто шёл мимо. Кстати, машина уже подана, поэтому давайте, прекрасные пани, не будем задерживаться.
        Я только моргнула. Так, очень интересно. За нами приехали, да ещё и такой вот… красавчик. Обычно это мой типаж, люблю балагуров, которые умело играют эту роль, а на самом деле толковые и надежные товарищи. Только вот как так получилось, что его голос звучал в комнате, когда самого Лешека тут не было?
        Он приблизился:
        - Привет, Алина. Только не говори, что не узнаешь меня.
        Вроде бы сказал шутливо, но я расслышала нотки беспокойства. Кажется, для него это было очень важно. Может быть, у Лешека и мышиной ведьмы (я так про себя окрестила хозяйку тела, которое мне досталось) был роман?
        Конечно, маловероятно, но всё же… В жизни бывает разное, нередко симпатичный мужчина влюбляется в совершенно бесцветную девочку и носит её на руках до конца жизни. Беда, что я понятия не имела: было ли что-то между Лешеком и Алиной Альжбетой Каторжинской.
        - Ну… - многозначительно начала я.
        - Алиночка, это же Лешек, - тихо сказала Дорота. - Наш сосед и твой друг детства.
        Так, уже лучше. Но воспоминаний не прибавилось.
        Он чуть нахмурился, качнул головой:
        - Ладно, девочки, жду вас на улице.
        Мы с Доротой быстро собрались, взяв лекарства от пана Шаленого, которые мне прописали для восстановления памяти и «колдовских сил и способностей». Как восстанавливать последние, я не понимала в принципе, однако пока не спешила об этом никому рассказывать.
        После вчерашнего разговора с Бециком поняла, что придется очень много разузнать.
        Пан Шаленый проводил нас. Осторожно придержал за руку, задержав перед спуском со ступенек лекарни.
        - Алина, очень прошу вас. Если только почувствуете недомогание, сразу приезжайте. Или хотя бы пришлите весточку. Сейчас вы колдовать не можете, но у вас всегда есть фамильяр. Я знаю, что этот прохвост вчера пробрался в палату.
        Я открыла рот, чтобы защитить Бецика и его мотивы проведать хозяйку, но вместо этого спросила совершенно иное:
        - Пан Шаленый, сегодня слышались крики Виславы. Что хотела дражайшая тётушка?
        Он усмехнулся:
        - Проведать вас, чтобы о чем-то «пошептаться». Но после того как сторожевые духи нашли у неё в кармане фляжку с отравой, то, сами понимаете, родственный визит отложился.
        - Отравой? - чуть не уронила я челюсть.
        А будет весело, ничего не скажешь.
        - Зельем, которое блокирует колдовские силы, - пояснил он. - Для ведьм и ведьмаков это действительно отрава, хоть и не смертельная.
        Я чуть нахмурилась. Так-так, тётушке невыгодно, чтобы у меня восстановилось то, что хорошенько приложило меня, и не факт, что не отразилось на Виславе. Надо быть осторожнее с едой и питьем, а то тут, оказывается, меня уже готовы «угостить».
        - Если что - непременно свяжусь, спасибо за предупреждение, - пообещала я и направилась к машине.
        Спустя пару минут до меня дошло, что машина немного… не такая, как надо. Похожа на винтажный кабриолет черного цвета. Только там, где должны быть колеса - сгустки фиолетового пламени. И ощущение, что кабриолет «завис» над землей в нескольких сантиметрах.
        Лешек открыл дверцу.
        - Прошу, прекрасные пани.
        Дорота нырнула на заднее сидение первой, я - следом. Язык так и чесался задать вопрос: «А оно вообще поедет?», но удалось смолчать.
        - Где Бецик? - поинтересовалась я, понимая, что без летучего мыша я сейчас, как слепой на оргии - всё выясняю на ощупь.
        - Ох! - Дорота кинулась меня обнимать. - Алиночка, ты помнишь своего фамильяра!
        - Немного, - промямлила я, наблюдая, как Лешек садится за руль.
        Уловила его мимолетный взгляд, правда, ничего прочесть не могла. Он рад, что я помню фамильяра? Или же просто задумался о чем-то своём?
        - Я поеду через центр, - сказал он. - Пока ещё в городе не так много людей, проскочим.
        - Ох, это точно, - согласилась Дорота. - На Дзяды тут будет не протолкнуться.
        - А почему?
        Слова сорвались с губ быстрее, чем я успела хорошенько подумать.
        Однако Дорота уже спокойно воспринимала, что с памятью у меня беда, поэтому не удивилась.
        - Так поминальные дни всего княжества. Все съезжаются к местам силы.
        Я смотрела по сторонам. Старые аккуратные дома, брусчатка на дорогах, уютные кофейни, изумительной красоты фонарные столбы, узкие улочки… Вот что-то напоминает, есть ощущение, что я была тут. Или в местах, которые очень похожи.
        - А Львовиш у нас этого добра полон под завязку, - подал голос Лешек. - Не зря же который год бургомистру вручают Ключ колдовства.
        Львовиш… Я невольно вздрогнула. Господи, точно! Город напоминает Львов, в котором я была год назад! И архитектура, и атмосфера. Только вот не современный Львов, а то, каким он мог быть где-то век назад.
        - А после Дзядов идет Выданье, - тихо сказала Дорота. - И этот праздник тоже не мал. Потому что это самое благоприятное время для браков и силы ведьм.
        Ой, как мне нужен Бецик. До ужаса просто!
        3
        Мы проехали мимо башни городской ратуши, Музея Колдовского искусства, Львовишской Национальной Академии, Площади Рынок, костела Эльги и Эржебет… Когда последний величественно проплыл рядом, я едва не выпала из автомобиля. Нет, минуточку! Тут что, есть христианство? Ведьмы, колдуны и… Или же это всё параллельная реальность, которая только внешне похожа, но внутри всё другое.
        И спросить неудобно, но хочется!
        - Какой красивый, - всё же тихо сказала я.
        - О, один из лучших в Речи Шветной, - тут же ответил Лешек с затаённой гордостью.
        Так говорит, словно сам строил. Хотя, вряд ли… Лешек слишком молод, а на вид здание совсем не «юное».
        Мысленно я сделала себе на памяти зарубку: Речь Шветная. Что бы это ни было, необходимо узнать. Если со Львовишем разобрались, то это… И вроде бы слышала подобное, но пока мозг вырядился в юбку из пальмовых листьев и выплясывает макарену, давая понять, что не намерен ничего вспоминать.
        Когда мы подъехали к дому, стало ясно: будут проблемы.
        Это… Это не просто домик для маленьких поросят, это трехэтажный особняк дракуловского вида с легким эстетизмом восточно-европейского стиля. То есть сурово и впечатляюще, но в то же время имеется место для задорных финтифлюшек на балконах, оконных рамах и дверях.
        - Дорота, - резко осипшим голосом позвала я.
        - Да, Алиночка? - Она тут же оказалась рядом. - Что?
        - А у меня ещё и состояние есть?
        - Разумеется! Сто тысяч злотишей и усадьба возле Унгвара!
        Под коленками ослабло, Лешек вовремя подхватил меня под руку, не дав упасть. Я совершенно не разбиралась в местной валюте, но что-то подсказывало: это очень приличная сумма.
        - Ну идем, идем же, - засуетилась Дорота. - Сейчас отдохнем с дороги, и всё будет хорошо.
        Едва открылась дверь, как мне на голову свалилось что-то тяжеленькое и хлопающее крыльями.
        - О-о-о! - тут же заголосило оно голосом Бецика. - Алина, прости-прости, я уже час репетирую, чтобы вцепиться этой мерзавке в белые патлы, а это ты.
        Я ухватила фамильяра, не давая скрыться.
        - Ты мне нужен! - заявила таким тоном, что Лешек и Дорота недоумённо переглянулись.
        Бецик же оказался тварью сообразительной, поэтому быстро полетел вперед.
        - Мы в комнату Алины, - сообщил непререкаемым тоном, и я, не теряя времени, последовала за ним.
        Преодолевая деревянную лестницу и глядя на портреты, висевшие на стене, услышала:
        - Ты уж прости, Лешек, девочка сама не своя. Точно обидеть не хотела. Идем на кухню.
        Упс, кажется, я сделала что-то не так. Но… во имя господа и вот этих конопатых предков на картинах, как мне нужно было себя вести?
        Комната Алины неприятно поразила. Где все эти женские милые сердцу штучки? Шторочки, оборочки, куча статуэточек на туалетном столике? Нет симпатичных полочек, где книги, блокноты, принадлежности для рукоделия…
        Ощущение, что тут жил солдат. При этом весьма унылый, различающий только пятьдесят оттенков серого. При этом не в игриво-эротическом подтексте известного фильма, а в самом что ни на есть прямом.
        Стол, зеркало, два шкафа, кровать. Всё.
        Учитывая, что деньги у Алины были, возникают очень странные мысли. Она не могла ими пользоваться? Или просто не считала нужным?
        Нахмурившись, я рванула к шкафу. Распахнула его и… застонала. Хочешь узнать какая женщина - загляни к ней в шкаф! И если на тебя будут стыдливо смотреть серые платья, брюки, блузы и юбки, то… то что-то тут не так.
        Когда Дорота сегодня принесла мне весьма уродливое платье фасона «мешок картошки», я не умничала, потому что не до того было. Но тут… Тут же полный абзац! Нет, я не носила дизайнерские шмотки, никогда не была иконой стиля, но всё же любила видеть себя в зеркале хорошенькой и женственной, а не вот это всё.
        Как говорила незабвенная теть Зина: «Девушку должно быть видно, а не так, чтобы сливалась со стенкой!» И было в этом что-то мудрое.
        - Ты уснула? - поинтересовался Бецик, спикировав на моё плечо.
        - Я страдаю, не мешай, - буркнула я и тут же спохватилась: - Что такое Речь Шветкая?
        - Это княжество, в котором мы живем, Алина, - вздохнул Бецик. - И правит им славный Князь Претемных Вацлав Шлях-Успенский. Сволочь такая.
        - Как-то ты не очень уважительно о правящей персоне-то, - заметила я.
        - Что есть, то есть, - буркнул Бецик.
        Потом взмыл вверх и подлетел к массивной книге, подпиравшей ножку шкафа. Хм, я её сразу и не заметила.
        - Алина, помоги мне. Пока нет Виславы, а Дорота и Лешек хозяйничают на кухне, можем успеть восстановить твою память.
        Звучало заманчиво, но книга как-то не внушала доверия.
        Во-первых, она была большой, с приличный такой ноутбук. Во-вторых, толстой. Такой прибить - ничего не стоит. В-третьих, на ней был замок в виде львиной морды, в пасти которой зажималось кольцо. Обычно такие бывают на дверях, чтобы гость мог постучать.
        - Давай-давай! - поторапливал Бецик.
        Я медленно присела. Протянула руку, пальцы обдало теплом. Глаза льва сверкнули алым всполохом. Голова закружилась, в нос ударил запах трав и кофе, крепкого-крепкого и безумно ароматного.
        Дыхание застряло в легких, будто под гипнозом, я потянулась к гримуару, и тут в дверь настойчиво постучали.
        - Алина! Можно войти?
        4
        Че-е-ерт! Явился! И кто тебя звал, Лех Скорбута? Вечно ты…
        От неожиданности я плюхнулась на пол. Имя! Я вспомнила полное имя Лешека! Значит… не все потеряно!
        Одновременно радуясь и будучи раздраженной, я встала и подошла к двери.
        - Что случилось? - спросила я, открывая её.
        - Дорота зовёт, - сказал он, серьёзно глядя на меня.
        Эх, эти зелёные глаза. Вот почему нельзя взять себе мужчину, который понравился? Просто вот взять и принести домой. Сказать: «Дорогой, теперь ты будешь жить здесь. Я всё уладила».
        «Потому что нельзя приносить чужое в дом, особенно, если это красивый самец, очередь на которого простирается от Львова до Одессы», - тут же сообщил внутренний голос.
        Вздохнув, я уже собралась последовать за Лешеком, но он не сдвинулся с места. И единственное, что хорошо получилось - это с разбегу ткнуться в широкую грудь. Вдохнуть запах лаванды и почувствовать, как горячая ладонь легла на спину.
        - Алина, - шепнул он мне в макушку. - Я понимаю, что ты сейчас сама не своя. И с такой родней и правда не просто остаться в своем разуме. Но… если тебе понадобится помощь. Или что-то ещё, знай: я всегда рядом.
        Лешек больше ничего не сказал, но у меня почему-то сжалось сердце. То есть приятно до безобразия. Человек предлагает помощь и так… обнимает.
        - Я поняла, - сказала куда более хриплым голосом, чем хотелось.
        Волшебные объятия Лешека исчезли, зато в плечо тут же вцепились коготки Бецика.
        - Я голоден! - заявило летучее недоразумение и намекнуло: - А Дорота никогда не пьет чай без… без ничего. Ну идем же на кухню!
        Лешек усмехнулся, качнул головой.
        - Идем.
        Пока нас вели на кухню, я пыталась понять, какие отношения всё-таки были у Алины и Лешека. То ли он безнадёжно влюблён, а она не отвечала взаимностью, то ли всё только начиналось…
        Очень странная пара. И приятно, что, оказывается, такой красавец готов помогать, и в то же время это несколько странно. Как там сказала Дорота? Друг детства и сосед, так-так.
        Кухня оказалась уютной и просторной. Вопреки моим ожиданиям увидеть какие-то ведьмовские горшки, пестики и травы, взору открылись светлые шкафчики, плита, вытяжка, духовка, деревянная мебель. Чистенько, свежо, приятно.
        Правда, вот на столе с фруктами и специями стоит какой-то подозрительный казан, в котором можно сварить Бецика, но об этом я подумаю потом.
        Нас снова ждал кофе, ароматный и чудесный. А ещё пирожки с разными начинками, настолько свежие и хрустящие, что вмиг захотелось позабыть о всяких диетах.
        Едва мы сели, как Лешек неожиданно спросил:
        - А вы уже получили приглашение от Князя Претемных?
        Я покосилась на Дороту. Мол, чего молчишь? Не видишь, ем я, ем! И вообще память взяла вещи и уехала в Гонолулу.
        - Получили, - сказала она, опустив взгляд. - Алиночка, помнишь, как ты тогда побледнела сильно, а Вислава выхватила у тебя приглашение из рук и чуть ли не в пляс пустилась.
        - Стерва, - вырвалось у меня.
        Лешек и Дорота уставились на меня, будто я сказала, что хочу Бецика в мужья.
        - Простите, - тут же пробормотала, вспомнив, что прежняя мышиная ведьма такого себе не позволяла.
        - Что так радовало Виславу? - направила я разговор в нужное русло.
        - Выданье, - мрачно сказал Лешек и сделал глоток кофе. - После Дзядов наступает неделя Выданья, когда наследницы каждого сильного ведьминского рода должны выбрать себе жениха. И потом все отправляются в замок Князя Претемных, где он дает своё благословение. Одной из ведьм и её избраннику он делает свадебный подарок - сильный артефакт, который станет защитой всему роду.
        Какой интересный князь… Хм, может, Вислава скакала от радости, думая, что артефакт дадут Алине? Если защита на весь род, по идее и тётушку прикроет тоже. Только вот где гарантия, что князь расщедрится именно на Каторжинских?
        Ох, что-то тут нечисто.
        Бецик тем временем с удовольствием трескал пирожок с капустой, а я вдруг осознала, что безостановочно на него пялюсь.
        - Мыши же не едят пирожки, - ляпнула я.
        - Я не мышь, я - фамильяр! - оскорбился он и гордо подвинул к себе крылом креманку с мороженым и желе, которое Дорота едва успела выставить.
        - Твой фамильяр крайне прожорлив, - заметил Лешек. - Даже моя Матильда до него не дотянет.
        - Матильда - кошка! - сообщил Бецик таким тоном, будто кошка - это нечто оскорбляющее этот мир.
        - Ладно, не ворчи, - отмахнулась я, понимая, что не спросила что-то важное, а мысль никак ухватить не могу.
        Да что ж такое… О!
        - Скажите, а какие условия для участия в этом Выданье кроме статуса наследницы рода?
        Лицо Лешека почему-то превратилось в каменную маску, а Дорота посмотрела на меня с непонятным выражением лица.
        - Ведьминская сила и девственность, - внес ясность Бецик, понимая, что от этих толку не добьёшься.
        Сложно. Хотя с такой внешностью и характером неудивительно, что…
        - И много обычно кандидаток на подарок от Князя? - уточнила я, вертя в руках серебряную ложечку.
        - Алиночка, кто же его знает? - покачала головой Дорота.
        - Тут надо самой только побывать, чтобы что-то узнать, - заметил Лешек.
        «Ага, бегу, волосы назад», - чуть не брякнула я, но со двора донесся противный сигнал.
        - Вислава приехала, - мрачно заметила Дорота.
        Я невольно напряглась и вместо ложечки взяла вилку. Если что - буду метать в тётушку. И тут же поймала одобрительный взгляд Лешека.
        Глава 3. Скандал - дело семейное
        Ждали все.
        Я, что Вислава начнет говорить, Вислава - что я начну оправдываться.
        Она, кстати, чудесно выглядела: замечательный пиджак и юбка-карандаш цвета сливы идеально подчеркивали фигуру (в отличие от тела Алины, у Виславы с этим был полный порядок). На золотистых локонах была изящная шляпка, серьги и бусы в виде фиолетовых ягод с капельками росы украшали и освежали как нельзя лучше.
        Вообще, прекрасный костюм! И совершенно не прекрасная Вислава.
        - Чаи распиваете, - хмуро прокомментировала она. - Пока мы убиваемся там, не знаем, как всё организовать, она прохлаждается.
        - Мы? - деликатно уточнил Лешек.
        Вислава перевела на него взгляд, глаза округлились. Охо-хо, а он же так сидит, что сразу и не заметишь, вот она и удивилась.
        - О, Лешек, добрый день, - в голосе тетки тут же появились мурлыкающие нотки. - Рада видеть в нашей скромной обители.
        Так-так, это уже интересно. Неровно дышим к симпатичному соседу, тётушка? Только вот что-то он совсем не в восторге от встречи. Да и старовата ты…
        - Так что там за мы-организовываем? - невинно уточнила я. - Хотелось бы быть в курсе, что там происходит за моей спиной.
        Я думала, что Вислава отмахнется или фыркнет, но та неожиданно побагровела, будто уличили в чем-то подсудном.
        - Если бы ты хоть чем-то интересовалась, Алина, то и знала бы! Вечно от всего сбегаешь в свою нору! А мне только и остается, что писать письма Князю и умолять не бросать наш род!
        Я уже раскрыла было рот, но почувствовала, как Дорота сжала мою руку под столом. Так, что это? Знак молчать? Ладно.
        - Да что ты с ней панькаешься, - раздался грудной женский голос, и на кухню вплыла впечатляющих женских… э-э-э, достоинств брюнетка. Вся в красном, хоть зови быка и тореро. - Алина никогда особо умом не блистала, а теперь и последний потеряла после вашей ссоры.
        - Вислава, ты же её по голове ничем не била? - Из-за плеча брюнетки выглянула востроносая рыжуха в желтом костюме. - А то сама понимаешь, Доротка и предъявить может!
        Так… это что ещё за золотой состав «Виа Гры»? Интересно, а Меладзе будет?
        Троица противно засмеялась, будто услышали шикарную шутку. Дорота побледнела, а Лешек как-то очень уж внимательно смотрел на горшок, который стоял на одном из кухонных шкафчиков. Что-то подсказало: ещё немного, и горшок под его взглядом спикирует прямо на голову Виславы. А труп на кухне - это неэстетично, непрактично и совершенно непедагогично.
        Поэтому я очень аккуратно положила вилку рядом с блюдцем с вареньем. Потом допила кофе, аристократически оттопырив мизинчик.
        - Ей хоть бы хны, Вислава, - хмыкнула брюнетка. - Думает о том, лишь бы пожрать. Смотри, не стань колобком, Алина.
        Чашка молниеносно полетела в её голову. Брюнетка взвизгнула и присела, утащив за собой рыжую. Осколки со звоном разлетелись по полу.
        Повисла тишина. Вислава на меня смотрела во все глаза, Лешек был крайне озадачен, а Дорота разве что не перекрестилась. Бецик тоже замер, переводя взгляд с меня на разбитую чашку.
        - Во-первых, к управляющей домом Каторжинских следует обращаться «пани Дорота». Хотя бы потому, что она старше и мудрее, - тихо начала я, жестко контролируя каждую эмоцию и следя за тем, чтобы мой голос не повышался. - Во-вторых, ещё раз позволите подобные выражения в мой адрес, и встретитесь уже не с чашкой в полёте, а кое с чем посерьёзнее.
        Ведьмы словно язык проглотили. В том, что это именно ведьмы, я теперь была уверена. Вспомнились слова Дороты про «сестриц желтоглазых». У всех действительно были глаза цвета солнечного янтаря. Камень красивый, а вот бабы - не очень.
        - В-третьих, - продолжила я. - Как знаете, после некоего инцидента память у меня ещё не восстановилась, поэтому не лишним будет, если вы представитесь.
        Рыжая фыркнула, задрав нос. Господи, не нос, а утес. Что-то внешность у неё не ахти, хотя… может, она считает это изюминкой?
        - Вот ещё! - заявила она. - Делать больше нечего! Даже не стыдится своей ущербности!
        - Анна.
        Всего одно слово от Лешека, но рыжая резко заткнулась и опустила взгляд. Ага, ещё одна жертва крепкого торса, тьфу, красивых глаз. Хотя, думаю, торс у него тоже ничего, судя по фигуре.
        - Мы потом поговорим, - буркнула Вислава и быстро вышла из кухни.
        За ней последовала Анна и брюнетка, напоследок криво усмехнувшись.
        - Всегда поражался, - задумчиво произнес Бецик, - что не могу определиться, кто из них самая противная: Вислава, Анна или Надия?
        - Как по мне, все сразу, - мрачно заметил Лешек, допивая кофе. - Алина, с чашкой ты хорошо сработала, молодец. Они настолько не ожидали, что даже не успели кинуть защитное заклинание.
        «Ну и дуры», - подумала я, однако вслух выдала совсем другое:
        - Так, серьёзный вопрос.
        Лешек и Дорота настороженно посмотрели на меня.
        - Где здесь приличный магазин женской одежды?
        Конечно, бороться с тремя драконами на каблуках - это прекрасно. Но прежде всего стоит раздобыть доспехи, в которых это будет удобно делать. Я сейчас не могу воевать против всего мира, поэтому стоит хорошенько всё обдумать.
        2
        Лешек вызвался отвезти меня. И пусть он был удивлен не меньше Дороты, кажется, моё желание заняться женским шмотовническим делом его прилично повеселило.
        А вот Дорота поднялась за мной следом в комнату и молча наблюдала за попытками выбрать из гардероба что-то более-менее симпатичное. М-да, с таким же успехом можно попросить Виславу быть милой и ласковой, тьфу! Что ж ты за женщина была, Алина, что всё так запущено?!
        Нет, я не имею ничего против «пацанского» стиля или интеллигентной сдержанности. Но тут и правда катастрофа. Ощущение, что ей просто было всё равно, что носить. Хотя нет… Всё-равно-что, не привлекающее внимания.
        - Алиночка, ты… сегодня такая храбрая, - наконец-то произнесла Дорота, глядя, как я отшвырнула очередную тёмно-серую юбку. - Эти змеи так просто не смолчат.
        - Эти змеи тут на каких правах, кстати? - поинтересовалась я, рассматривая коричневое платье в клетку. Ну чуть лучше, чем остальное, надену это.
        - Их пригласила Вислава. Вместе учились, потом проходили практику в Краковаре, провели ритуал единения кровью.
        - Какая тетка - такие и подружки, - проворчала я. - Ладно, с ними я разберусь потом. Скажи мне вот что…
        Дорота тем временем тихонько собирала разбросанные по комнате вещи.
        В зеркале отражалась всё та же мышиная ведьма, но вот в её глазах уже появилось что-то такое, чего я раньше не замечала.
        - Было у меня что-то с Лешеком?
        Дорота выронила платья.
        - Ой… Ну спросишь! Да как же!
        - Что как же? - тут же насторожилась я.
        - Сосед он наш, дружите же с детства, я тебе говорила. Очень хороший мальчик. - Она вздохнула и покачала головой. - Покойный пан Анджей всё мечтал, чтобы вы поженились, только ты не смотрела на Лешека как на мужчину. Раз даже с отцом поругалась.
        Так-так. Я задумалась. Не смотрела, значит… Возможно, Алина вздыхала по кому-то другому?
        - Поняла, спасибо, - кивнула я. - И вот что. Мне нужны деньги. Где они?
        Дорота моргнула, а потом неожиданно улыбнулась.
        - Боже, Алиночка, наконец-то решила ими воспользоваться!
        …В общем, Алина Альжбета Каторжинская была очень странной девушкой. Имея солидное состояние, она практически не пользовалась им. Нет, я против растрат, но чтобы совсем лишать себя всех удовольствий - это как-то странно. Ладно, когда человек стар, много видел и уже не радуется всей этой ерунде, но молодая девочка!
        Местной валютой оказались злотиши - бумажные прямоугольники с красивейшим узором и изображением князей. Узор переливался самыми невероятными цветами, стоило только попасть на него солнечным лучам. Ещё были монетки сребриши и бронзиши. Не запутаешься - уже хорошо.
        Лешек ждал возле машины. Я снова невольно залюбовалась им, пусть пару секунд, но всё же. Такой мужик - и не пришелся по вкусу! Или она совсем не разбирается в прекрасном, или же с ним что-то не так. Мерзавец? Кобель? Гей?
        Ладно, разберемся.
        Передо мной по-джентльменски открыли дверцу, я села и краем глаза заметила, как в окне на втором этаже появилась Вислава. Она прищурилась, в глазах вспыхнуло пламя, а потом тонкой ручкой задернула штору, скрываясь из виду.
        Тётушка. Кобр-а-а-а.
        Вот уж свезло, так свезло.
        - Куда поедем? - поинтересовался Лешек, уже заняв место водителя. Потом посмотрел на меня и осознал: - Ох да, прости. Тогда по-другому: что будем покупать первым делом?
        - Одежду, - буркнула я. - Желательно, в магазине поприличнее, чтобы Вислава со змеюшками не клацали зубами.
        - Змеюшки… - Лешек будто пробовал слово на вкус. - Мне нравится эта характеристика.
        Заметив, что я не могу справиться с ремнем безопасности, подался ко мне. Жестковатые горячие пальцы легли на мои.
        - Не так резко, Алин.
        По рукам пробежала горячая волна, краска прилила к щекам. Нет, конечно, не от смущения. Просто что-то жарко стало. И от запаха лаванды голова немного закружилась.
        Тихий щелчок, и Лешек взялся за руль. Ощутив лёгкое разочарование, что всё так быстро закончилось, я уставилась на дорогу.
        Итак, что мы имеем: новый мир, новую семью и отсутствие памяти. Хотя временами она пытается вернуться домой. А ещё говорящую летучую мышь.
        По-хорошему, стоило разбираться с тем, как я сюда попала и могу ли вернуться. Но… во-первых, не покидало чувство, что вернуться невозможно. Во-вторых, страдать некогда. В-третьих… Да, кому-то покажется поездка по магазинам несуразной глупостью, но именно во время шоппинга у меня мысли выстраиваются в нужном порядке.
        И польза, и прелесть.
        - За нами летит Бецик, - неожиданно сказал Лешек. - Мне оторваться или разрешим ему упасть на заднее сидение?
        Я обернулась. И правда, фамильяр усердно махал крыльями позади.
        - Возьмём, куда же его.
        Лешек хмыкнул и притормозил.
        Бецик самовольно с размаху бухнулся мне на колени. Довольно выдохнул, выставил пузо на солнышко и распластал крылья.
        - Наха-а-ал, - прокомментировала я.
        - Какая ведьма - такой фамильяр, - ни капли не смутился он. - И вообще, сколько можно ехать? Я уже готов подглядывать за тобой в раздевалке и озвучивать твоему другу!
        - Бецик! - возмутилась я.
        - А он у тебя хорош, - рассмеялся Лешек.
        Я ткнула Бецика в бок, но тот только хрюкнул, делая вид, что здесь совершенно ни при чем!
        3
        Лешек привез меня в роскошный магазин. Здесь было всё. Очень приятные глазу модели, которые непременно хотелось примерить на себя. И платья, и юбки, и брюки. Блузки тоже были ничего, кстати. Глаза разбегались, душа жаждала чего-то женственного и уникального. Поэтому, набрав множество вещей, я быстро нырнула в примерочную.
        Бецик, наглая морда, ни капли не смутился и последовал за мной. Сунул морду под штору и деловито наблюдал за тем, как я меряю наряды. При этом не забывал комментировать:
        - Это хорошо. Это отлично. Фу, Алина, убери! Будешь как кузяк востроносый… И того хуже!
        Не то чтобы я прислушивалась к каждому совету, но определённо вкусом Бецик обделен не был. Поэтому часть вещей я всё же отложила.
        - Вот теперь девушка как девушка, - заявил фамильяр, глядя на меня в новом зеленом платье, удивительно подчеркивавшем фигуру.
        - А до этого мужик был, что ли? - поинтересовалась я, внимательно разглядывая себя в зеркале.
        Бецик закатил глаза.
        - Господи, с кем приходится общаться. Не говори глупости!
        Я тихонько хихикнула, Бецик фыркнул и исчез. Вот же ж… Жизнь складывается удивительным образом. За тем, как я переодеваюсь, подглядывает здоровенная летучая мышь, а меня это ни капли не смущает.
        Ещё раз осмотрев отобранное, осталась довольна. Так, отлично, вот сразу можно переодеться в эту васильково-синюю юбку и миленькую белую блузку с вышивкой по плечам. Всё лучше, чем наряд, в котором я сюда приехала.
        Из-под шторы вылетела коробка. Я вскрикнула от неожиданности. Бецик засунул морду в примерочную.
        - Надо взять эти кружевные чулки! - заявил он таким не терпящим возражений тоном, что я чуть не выронила только что поднятую коробку.
        - За-зачем?
        И правда чулки. Красивые такие, очень тонкая работа. Под такие надо ещё пояс, резиночки и шикарный бюстгальтер. И всё, все мужчины у твоих ног.
        - Как зачем? - искренне изумился он. - Ты же девочка! Надо! К тому же скоро Выданье!
        Выданье-то, конечно, выданье. Но вот падать в чьи-то объятья или, наоборот, выпрыгивать оттуда, я пока не намерена.
        - Нет, Бецик, я пока морально не готова, - сказала я и, чего уж там, с сожалением поставила коробочку на скамью.
        Когда я вышла, фамильяр всё же пробормотал под нос:
        - А я бы всё-таки взял эти кружевные чулочки.
        Не став ничего говорить вредному мышу, я подошла к кассе. Только вот там меня огорошили:
        - Всё оплачено, панна Каторжинская.
        - Простите? - переспросила я, понимая, что меня явно с кем-то перепутали. - Я только мерила вещи, никакого расчета не было. Наверно…
        - Нет-нет, - продавец ослепительно улыбнулась. - Пан Скорбута велел списать средства со своего кристалла, пока вы были в примерочной.
        Я моргнула, потом покосилась на Бецика. Тот прикинулся частью декора помещения. Зараза.
        Так, ладно. Устраивать скандал в магазине я не буду. А вот Лешек сейчас получит. Ничего не имею против, если мужчина хочет сделать подарок. Но это должен быть либо мой мужчина, либо тот, который им собирается стать. А так я вполне самостоятельная девушка, которая привыкла оплачивать собственные покупки.
        - Где он? - поинтересовалась я, искренне надеясь, что в голосе не слышится кровожадность.
        - На улице, - тут же последовал ответ.
        Ещё и взгляд такой… Мол, какое золото ей досталось, а она, дурочка, ещё глазищами тут стреляет гневно.
        Забрав пакеты, я гордо вышла из магазина. Лешек стоял возле автомобиля и листал темную книгу. Последняя немного напоминала мой гримуар, но при этом была какой-то облегчённой версией. Больше походила на солидный ежедневник, да.
        - Это что ещё такое? - грозно спросила я, оказавшись рядом.
        Лешек поднял взгляд, в зеленых глазах застыло немного странное и отсутствующее выражение. Потом моргнул, будто освобождаясь от мыслей, и наконец-то увидел меня.
        - Это обновки из отличного магазина, Алина. А что?
        - Почему ты рассчитался? - уперла я руки в боки.
        Учитывая, что по-прежнему держала пакеты, со стороны это смотрелось крайне забавно. Однако я не собиралась упускать момент. Где поймала красивого мужчину, там и буду зажимать! В данном случае возле его шикарной машины.
        - Потому что это правильно, - невозмутимо сказал Лешек. - Не хватало ещё, чтобы моя подруга сама за себя платила.
        После этого он мягко забрал у меня покупки и устроил их на заднем сиденьи. Потом бросил на меня подозрительный взгляд.
        - Алина, что-то не так?
        С губ рвались гневные слова, и внутри всё кипело от возмущения. Однако чудом мне удалось взять себя в руки.
        - Почему я не могу заплатить за себя, Лешек?
        Теперь пришла его очередь закипать от возмущения.
        - Потому что я не беден! И могу сделать женщине приятное! И… и это принято, в конце концов! Как на меня потом будут смотреть окружающие?
        - Глазами, - проворчала я, отодвигая его и садясь в машину.
        Определённо тут какая-то культурная заморочка. Мне очень хочется поорать, чтобы не покушались на мою самостоятельность, но в то же время меня что-то останавливает. То ли воспоминания о местных обычаях стучатся в стеклянную преграду перед спящей памятью, то ли… есть что-то ещё.
        Лешек сел рядом. Воцарилась тишина. Наверно, именно сейчас стоило раз и навсегда разобраться, за что тут платят мужчины и что не должно бесить женщин.
        Однако на глаза вдруг попалась вывеска «Пани Валевская» и я брякнула:
        - Мне срочно туда надо.
        Благо, Лешек не задавал лишних вопросов. За что я ему была готова простить чуть больше, чем оплату моих платьишек и прочего дамского обмундирования. Потому что если бы он и попытался что-то уточнить, то я просто бы не смогла объяснить, почему с огромной силой меня тянет именно в этот магазинчик.
        Меня молча подвезли к нужной двери. Я поймала Бецика за ухо.
        - Ай! - возмутился он.
        - Ты в ответе за Лешека. За мной не идти! Скоро буду.
        4
        С этими словами я молниеносно выскочила из машины и залетела в магазинчик. И тут же замерла соляной статуей, ибо меня со всех сторон окутало тонкими ароматами, и голова пошла кругом.
        О-о-о, много ли вы способны отдать за потрясающие духи? Именно те, о которых мечтали всю жизнь? Чтобы невозможно оторваться, и хотелось дышать-дышать-дышать. Представили?
        Так вот, возникло ощущение, что здесь собрались сразу все мои любимые ароматы. Потому сложно понять, что к чему, но так легко и сладко на душе.
        Я осмотрелась по сторонам. Стеклянные витрины, где расставлены самые разнообразные флакончики и бутылочки. Мягкий свет, исходящий от подвешенных прямо в воздухе золотистых шаров.
        Как зачарованная, я подошла к одному из них и коснулась пальцами. Коже тут же стало тепло и немного щекотно.
        - Медовое золото из Варшавинцы, - из ниоткуда прозвучал низкий женский голос. - Его варят в специальных чанах, долго читают заклинания и ждут, когда первые лучи солнца приласкают смолистое вещество, напитав его светом.
        Я невольно вздрогнула и посмотрела направо. Там, возле окна, увитого маленькими розочками и зеленью, стояла женщина. Не слишком высокая, почти как я ростом. Светло-русые локоны были уложены в высокую прическу. Изумительной красоты лицо, с мягкими, будто округленными, чертами. Бездонные, словно колодцы с темной водой, глаза. Пухлые губы и аккуратный маленький подбородок.
        Изящная рука чуть отставлена в сторону, из зажатого в длинных пальцах мундштука с сигаретой вверх поднимается дым.
        На женщине надеты черная блузка, приталенный бордовый пиджак, длинная юбка до щиколоток под цвет пиджака. Выглядывают острые носки туфелек.
        Один из золотых шаров подплыл по воздуху к женщине и вдруг медленно начал крутиться вокруг своей оси. Исходящий от него свет отразился в крупном камне причудливой брошки, приколотой над грудью.
        В голове вдруг стало тесно от множества мыслей. Каждая из них норовила превратиться в полноценный вопрос. Внезапно я четко осознала: женщина мне знакома. И магазин тоже. Я тут была много раз. И здесь всегда уютно и как-то… правильно.
        - Да-а-а… - протянула она, оглядывая меня с ног до головы. - Перемены на лицо. Хоть я и не думала, что всё получится так быстро. Но ты молодец, смогла.
        - Вы знаете? - спросила я резко охрипшим голосом. - Знаете, что со мной произошло?
        Затяжка, взгляд, пауза. Пауза такая же тягучая и играющая золотом, как шары из Варшавицы. И грудь будто стискивает - не так просто сделать вдох.
        - Как же не знать, милая, когда ты ко мне сама пришла за помощью.
        Женщина сделала шаг ко мне, потом ещё один. Не в силах отвести взгляд, я смотрела на неё. Она казалась идеальной: каждое движение, каждый локон, дымок от сигареты - и тот идеален. А ещё от неё пахнет фиалками и ванилью. И похожа на статуэтку, так и хочется взять в руки.
        В темных глазах ничего нельзя было прочесть.
        И я сама не понимала, почему робею и не в состоянии спросить хоть что-то толковое. А стою только, разинув рот, и на этом и заканчиваются все мои достижения.
        - Не помнишь… - с едва различимым сожалением сделала она вывод.
        Я только отрицательно помотала головой. Женщина сжала губы, но потом вскинула голову.
        - Уж не знаю, радоваться или расстраиваться. И всё у нас получилось, и в то же время потребуется много времени, чтобы восстановить потерянное.
        - О чем? Пожалуйста, расскажите мне, - взмолилась я. - А то ничего не понятно…
        Она уже раскрыла рот, чтобы ответить, но вдруг прислушалась.
        - Ты не одна?
        - Нет, там мой… сосед, Лешек. И фамильяр.
        - Придешь сегодня в девять вечера, - не терпящим возражений тоном сказала она. - А пока…
        Женщина быстро подошла к одной из витрин, достала несколько флакончиков и отдала мне.
        - Бери, прекрасные ароматы. Всё остальное - потом. И помни, никто не должен знать, что ты придешь ко мне.
        Рукав пиджака соскользнул ниже, и я увидела изящный золотой браслет, на котором было выгравировано «Мария Валевская».
        - Иди, Алина, я буду ждать.
        Темные глаза сверкнули, неведомая сила развернула меня к выходу. Ноги сами пошли, попытка обернуться не удалась. Но даже покидая магазинчик, я чувствовала взгляд странной женщины.
        После шаров с медовым золотом солнечные лучи показались нереально яркими. Я даже зажмурилась. Да уж, вот тебе и зашла. Загадок стало только больше.
        Меня невозмутимо подхватили под локоть и увели к машине.
        - Ты сама на себя не похожа, - мрачно заметил Лешек, переведя взгляд с моего лица на флакончики духов. - Что произошло?
        - Очумела в царстве ароматов, - неуклюже отшутилась я.
        Зелёные глаза чуть прищурились. Не верит. Ладно, пойдем другим способом. О!
        - Лешек, а тебе рыжие нравятся?
        - Рыжие? - оторопел он, явно не ожидав такого поворота. - Ну… да. А что?
        Глава 4. Первый жених… пошёл!
        Конечно, можно было придумать что-то попроще, чтобы переключить внимание Лешека с моего посещения магазинчика, но «умная мысля приходит опосля».
        Поэтому ничего не оставалось, как невозмутимо отдаться в руки мастериц и велеть выкрасить себя в огненно-рыжий цвет. С одной стороны, это прежний цвет моих волос, с которым привычно и хорошо, с другой… Вислава хлопнется в обморок от неожиданности. И это замечательно!
        На все ушло часа два, при этом парикмахерша оказалась премилой девочкой и всё щебетала, что использовала и лучшие отвары для ополаскивания, и закрепляющее цвет зелье.
        - Продержится год, а то и дольше, вот увидите. Я закончила курсы в Краковаре. А ещё вам с собой заверну бутылочки с бальзамом. Мы его сами варим для наших клиентов.
        С собой, так с собой. Уже не первое заведение, откуда я выйду с полными руками.
        В этот раз расплатившись самостоятельно, я вышла уже куда бодрее, чем от пани Валевской.
        Так, где там припарковался мой замечательный сосед?
        В голову вдруг закралась совершенно неразумная и непрактичная мысль. А что если всё же позвать его как-то на чай? Ну там… чисто по-соседски, ничего такого.
        «Алина, думай о насущном, - тут же возмутился внутренний голос. - Ты в полной, кхм, пятой точке, а думаешь о симпатичном мужчине!»
        М-да, что есть, то есть.
        В этот момент я увидела, что черный кабриолет стоит недалеко от парикмахерской, просто надо немножко пройти.
        Лешек листал свой ежедневник и что-то говорил парящему рядом Бецику. Кстати… это же чудовище летучее должно днем спать. По логике. Правда… он всё же не совсем натуральная летучая мышь. Может, фамильярам положить на время суток? Надо разобраться.
        Машина была развернута к парикмахерской так, что они меня не видели. Поэтому, тихо приблизившись, я услышала обрывок фразы:
        - Пока она не видела, я всё-таки взял эти кружевные чулочки! Ты не представляешь, сколько труда…
        Лешек усмехнулся и встретился со мной взглядом. Зелёные глаза ошарашенно округлились. Ему уже было всё равно, что болтал Бецик. И что рядом проезжает ещё кто-то. Всё внимание перенеслось на меня.
        - Алина? - хрипло сказал он.
        - Где? - подпрыгнул Бецик. Потом обернулся и заорал: - А-а-а-а!
        - А вы ценители женской красоты, мальчики, - фыркнула я, снова занимая своё место. - А чулочки будешь сам носить, понял?
        Бецик сглотнул и тут же спрятался под сиденьем. Видимо, решил, что так безопаснее. Лешека это не смутило, но он рассматривал меня так, словно впервые увидел.
        Я повернула к нему голову.
        - И? - спросила с намеком.
        Нет, безобразие какое-то. На работе вечно мужская часть коллектива приходила в восторг от моей пламенной шевелюры, а тут… Прямо обидно.
        - Тебе идет, - сказал он совершенно серьёзно. А ещё посмотрел так, что сердце почему-то пропустило удар.
        - Спасибо, - буркнула я.
        Со стороны казалось, что недовольно, но на самом деле немного смущённо. Потому что комплименты так не делают. И не смотрят так, будто вдруг разглядели что-то безумно важное.
        Лешек чуть нахмурился, но больше ничего не говорил. Домой мы доехали в молчании. Даже неугомонный фамильяр мудро помалкивал.
        И только когда вышли, Лешек всё же забрал все мои пакеты, не дав утащить награбленное, тьфу, накупленное самостоятельно.
        Уже стоя возле двери, я брякнула совершенную глупость:
        - Зайдешь?
        Во-первых, он и без этого собирался зайти, чтобы занести вещи. Во-вторых, как-то и не особо и смущался. С прежней Алиной явно был если не в близких отношениях, то в крепких дружеских, потому и спокойно входил в дом. Без лишних приглашений.
        Тем не менее, подкалывать или говорить что-то ехидное не стал. Просто кивнул.
        Мне стало неловко. Спешно распахнув дверь, я вошла в коридор. Тьма тут же рассеялась светом. Я моргнула, не поняв откуда он, ведь я ещё не успела ничего включить. Повертела головой и заметила, как в зеркале отразилась… свеча. Так-так, а это ещё что?
        Из гостиной вдруг донесся взрыв хохота. Так, Вислава ржет аки лошадь. И сестрички, судя по всему, ей помогают.
        - И вот так, прекрасные пани, оно и было на самом деле, - произнес чей-то бархатистый баритон. - Клянусь угольными артефактами моего дражайшего предка.
        - Ох, Алиночка… - Дорота выскочила из кухни. - Тут жених пришёл, а вы… Ой!
        Последнее было явно связано с тем, что она разглядела мои волосы и одежду.
        Лешек оказался рядом и успел поддержать её, не дав осесть.
        - Вам плохо? - обеспокоилась я, закусив губу.
        Может быть, тут нельзя красить волосы ведьмам на выданье? Или ещё что…
        - Нет-нет, - мотнула головой Дорота. - Порядок. - Потом распрямила плечи и аккуратно высвободила свой локоть из пальцев Лешека. - Просто я не ожидала. Но ты выглядишь просто волшебно, милая.
        А потом вдруг подошла ко мне и крепко обняла, как потерянную и вновь обретенную родственницу. Я охнула от неожиданности, не ожидав такого проявления чувств.
        - Пустецкий с вами, прекрасные пани. Что это ещё такое видят мои глаза? Почему мою невесту уже кто-то обнимает? - жестко прозвучал ранее слышанный мною голос.
        А я и не сразу поняла, что в коридоре мы не втроем, а вчетвером.
        2
        Он стоял в дверном проеме. Высокий, широкоплечий, в черной одежде. Вроде бы и ничего такого, а чувствуется, что всё шила мастерица своего дела.
        Ему где-то под сорок лет. Кожа бледная, а волосы чернее угля. И глаза такие же, смотришь - и будто падаешь куда-то в бездонный колодец, из которого уже никогда не суждено выбраться.
        Высокий лоб, нос с горбинкой, короткая черная борода, будто только что вышел из барбершопа. Она, кстати, лишь частично скрывает косой белый шрам, пересекающий щеку.
        Я вижу этого человека в первый раз, а уже хочется вцепиться в Дороту и сказать: «Дядечка, вы меня с кем-то перепутали, я вообще девочка-одуванчик, прыгала на батуте и потерялась».
        Вислава выглянула из-за плеча незнакомца. Глаза тетушки тут же округлились, уподобившись блюдцам из магазина китайской посуды.
        - Ох…
        По восклицанию было сложно понять, что именно она думает о переменах, но впечатлилась однозначно. Однако тут же очнулась и сладенько прокомментировала:
        - Ох, пан Марк, это не кто-то, это всего лишь наша домоуправительница, не обращайте внимания.
        Дорота отошла от меня, немного смутившись. Лешек молча смотрел на «жениха» и, как назло, ничего не говорил. Стоп. Какого ещё жениха?
        Уж Бецик-то сказал бы, что у меня таковой в наличии. А так была речь только про Выданье.
        - Пан Марк, - произнесла я ледяным тоном, стараясь, чтобы не дрогнул ни единый мускул на лице. - А это моя, к-сожалению-родственница, тетушка Вислава, которая порой непростительно груба. Не обращайте внимания.
        Снова повисла тишина. Ух, как исказилось лицо Виславы! Так бы и вцепилась в мои свежевыкрашенные локоны! Только вот перед ней Марк, а рядом со мной - Лешек.
        Пафосно вздернув нос, она гордо направилась к выходу. Правда, при этом подцепила Лешека за рукав, проворковав:
        - Пан Скорбута, разрешите с вами перемолвиться парой слов.
        И он пошёл!
        Внутри вспыхнуло что-то похожее на ревность. Как? Куда? Зачем? Малыш, я же лучше собаки, тьфу, Виславы!
        Но в это время Марк оказался рядом и, подхватив меня под руку, увел в гостиную. При этом… уверенно так. Даже если захочешь, то не вырвешься.
        Я невольно струхнула, но улыбнулась. Искренне надеясь, что всё же улыбка похожа на улыбку, а не паралитическое подёргивание губ.
        От Марка буквально исходила опасность. Так лань понимает, что перед ней лев.
        - Потрясающе выглядите, Алина, - сообщил он, внимательно оглядывая меня. - Потрясающий оттенок. Я рад, что вы решили подчиняться всем моим желаниям.
        Э… Нет, дорогой лев, ты не учел, что лань поменяли на козу. И пусть это не львица, но мало не покажется.
        - Видите ли, Марк… - Я поймала момент и мягко высвободилась из его пальцев. - Моя родственница, должно быть, уже сообщила вам крайне прискорбную весть: со вчерашнего дня я потеряла память. Поэтому никак не могу сказать: подчиняюсь вам или собственным желаниям.
        Он нахмурился, сложил руки на груди. То ли случайно, то ли намеренно закрывая проход, дабы я не могла прошмыгнуть обратно.
        Я не особо расстроилась, потому что рядом была чудесная ваза с розочками, которая при надобности могла превратиться в прекрасный метательный снаряд.
        - Алина, прошу прекратить смотреть на вазу и присесть, - произнес Марк с едва скрываемой иронией. - Нам есть о чем поговорить.
        - К вашим услугам, - улыбнулась я, еле сдержавшись, чтобы не сделать реверанс.
        Если он умеет говорить и слышать, что говорят ему, то это положительно. Жених мне сейчас определенно не нужен.
        Мы сели напротив друг друга. Марк на диван, я - в кресло. Краем глаза заметила, что Бецик заглядывает в окно и прикладывает ухо к стеклу. М-да, шпион восьмидесятого левела.
        - Итак, Алина, - начал Марк, глядя на меня. - Что вы помните последнее?
        - Ничего, - ответила я чистую правду. - Все мои воспоминания спрятаны где-то очень глубоко.
        Конечно, Дорота могла по какой-то причине умолчать о женихе, а Бецик не успеть рассказать. Но… Вислава бы вряд ли смолчала. Или мы обручились тайно? Но если тайно, то смысл тогда ему во всеуслышание это объявлять?
        - Что сказал лекарь?
        Я пожала плечами:
        - Нужно время.
        - И все? - приподнял бровь Марк, потом постучал ногтями по подлокотнику дивана. На среднем пальце свернул платиновый перстень с крупным черным камнем, таким же, как глаза его владельца.
        - Всё, - кивнула я. - А теперь давайте к делу. И было бы неплохо, чтобы вы представились ещё раз. Вы уж не держите зла, мы, девушки со склерозом, такие. Сначала ничего, а потом - бах! - и всё.
        Несколько секунд он смотрел на меня так, будто я начала тараторить на языке финно-угорской группы. Недоверие, непонимание… Но в то же время я не врала, это было заметно.
        - Что ж… - Марк откинулся на спинку дивана, сцепил пальцы в замок.
        Я невольно залюбовалась: какие красивые руки. Нет, это не мой фетиш, но когда красиво, как не заметить? Хотя я больше люблю, когда мужские руки заняты делом, а не красуются просто так.
        - Меня зовут Марк Горневич. В моих владениях все Силезианские шахты, где занимаются добычей угля и руды. Князь Шлях-Успенский благоволит к роду Горневичей за преданность и добрую службу. Я к вам сватался, Алина, месяц назад. Вы изначально сказали, что не можете дать ответ. Но три дня назад мне пришло от вас письмо, где вы сообщили, что согласны выйти за меня замуж.
        3
        Чудесно. Замечательно. Великолепно.
        Алина, хозяйка тела и нерадивая ведьма, которая что-то такое начудила, что я оказалась на твоем месте, что ты, зараза, сделала?
        Соображалось весьма туго. Я в упор не представляла, что делать дальше. Невольно кинула взгляд в сторону, узрела Бецика, который усиленно махал крыльями. Это он на что-то намекает или просто ветер поднялся?
        - Алина Каторжинская, рада познакомиться, - буркнула я, чтобы хоть как-то заполнить возникшую тишину.
        Марк ничего не сказал, но по глазам было видно: «Это и все?»
        Всё. А на что ты рассчитывал? Девушки после потери памяти вообще не очень горят желанием заводить новые отношения. Даже если до этого последние новыми не были.
        Он молчал, но меня это начало нервировать. Ибо если мужчина молчит, то не факт, что он не раздумывает, как бы тебя придушить. Про женщин не говорю, те точно раздумывают.
        - Пан Горневич, - мягко начала я, - скажите, а в письме не было указано, почему я соглашаюсь? Возможно, какие-то доводы или аргументы?
        - Нет, - разбил все мои надежды на мелкие кусочки Марк. - В письме было сказано, что все детали будут изложены при встрече, так как это не для переписки.
        Шах и мат. Черт бы тебя побрал, мышиная ведьма! Нельзя было оставить хоть какую-то подсказку?
        Молчание затягивалось, я действительно не представляла, что делать.
        - Кхм… Ну вы же понимаете, что всё сложно. Наверно, я… в общем…
        Марк резко встал и в считанные мгновения оказался возле меня, уперевшись ладонями в кресло, аккурат на уровне моих плеч. Склонился так, что я невольно вжалась в спинку.
        Ноздри уловили тонкий аромат сандала и табака. В черных глазах не было и намека на понимание или мягкость. Марк Горневич был взбешен, и это было видно невооружённым глазом. Он сдерживался только чудом.
        Я сильно пожалела, что ваза далеко. И блюдо с персиками и яблоками тоже очень далеко.
        - То есть… - хрипло выдохнул он мне на ухо, от чего по телу пробежала дрожь, - меня просят бросить всё и немедленно примчаться, ибо дело не терпит отлагательств. Я чуть ли не срываю контракт с подземными кланами, перекладываю все на ветхие плечи Пустецкого, оставляя дела, и срываюсь сюда. А когда оказываюсь тут, то со мной не просто не готовы говорить, меня вообще не узнают.
        Голова начала кружиться. Это всё бездонные черные глаза, в них просто падаешь, теряя опору. Одновременно хочется кричать и навек потерять голос.
        - Алина, вы же знаете, что со мной играть опасно… - Его губы практически уже касались моих собственных, от дыхания кровь превращалась в раскаленную лаву.
        Исчезли все барьеры, принципы, противоречия. Появилось только одно желание - прижаться к этим губам и целовать, пока…
        - Такое бывает, пан Горневич, - раздался голос Лешека, вмиг отрезвляя. - Пожалуйста, не пугайте девушку, ей довелось пережить очень малоприятные вещи.
        Марк, кажется, ругнулся каким-то шипящим словом, больше похожим на шорох угля в печи, чем на то, что может исторгнуть человеческое горло. Потом медленно выпрямился и сделал шаг назад, развернулся и смерил Лешека взглядом.
        Будь на месте моего соседа кто-то повпечатлительнее, то уже бы шлёпнулся в обморок. Но Лешек спокойно всё выдержал, а потом посмотрел на меня. Ни единого слова, но я каким-то образом поняла, что если я только намекну, то пану Горневичу очень быстро объяснят, что приличные мужчины так не ведут себя со склерозными девушками. Тьфу, потерявшими память.
        - Что-то мне нехорошо, - пробормотала я, - пан Горневич, мы с вами продолжим разговор в другой раз. Лешек, будьте любезны, помогите дойти до моей комнаты.
        Как по волшебству тут же появилась Дорота, которая спешно увела Марка из гостиной. И достаточно было одного его взгляда, от которого по спине пробежали ледяные мурашки.
        Лешек с беспокойством смотрел на меня.
        - Ты вообще идти сможешь?
        Смогу, милый, смогу. От воспаления хитрости ноги не отказывают. Хотя до сих пор ещё некомфортно от действий господина Горневича. Ох, не к добру это. И вообще, это желание поцеловать… гипноз? Или тоже ведьмак?
        Я дошла, опираясь на руку Лешека, старательно пошатываясь и замедляя шаг. Было видно, что он готов в любую секунду подхватить меня на руки, но это пока чересчур.
        Оказавшись в комнате, а потом на кровати, я спросила совсем не то, что собиралась:
        - А что хотела Вислава?
        Лешек озадачился, но потом улыбнулся:
        - Ничего такого, спрашивала, не совсем ли я рехнулся: кататься по городу с невестой самого пана Горневича?
        Я моргнула:
        - А ты?
        - А я сказал, что если совать свой длинный нос в чужие дела, то можно остаться вовсе без носа.
        С губ невольно сорвался смешок. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Мир другой, а люди те же.
        Я даже приподнялась на локтях, внимательно посмотрела на Лешека. Закусила губу, раздумывая над крутившимся в голове вопросом.
        - Алина? - В зеленых глазах снова появилось беспокойство. - Позвать лекаря?
        - Нет, - мотнула головой. - Слушай, а я действительно невеста Горневича?
        - Нет, Алина. Нет.
        4

* * *
        - Кудри вьются, кудри вьются у… ледей, - бормотала я, накручивая волосы перед зеркалом. - Почему они не вьются у порядочных людей? Потому что у ледей деньги есть на бигудей. И они их получают от порядочных людей.
        - Алина, если решишь податься в поэтессы, то, кузяк тебя забери! Умоляю, не надо! - мрачно заметил Бецик, деловито расхаживая по кровати.
        В жизни каждой девушки должны случиться тряпочки для локонов. Бигуди - это сурово. А тряпочки - мягко. И если вы не крутили на них волосы, то о чем вообще можно с вами говорить.
        Прямые волосы после привычных веселых пружинок меня удручали. Поэтому чтобы немного отвлечься и заодно подготовиться к встрече с пани Валевской, я занялась наведением марафета. А стишок… стишок вспомнился сам, правда, оригинал был куда более неприличным.
        А Бецик тем временем читал мне лекции о богатых женихах Речи Шветной.
        - Так вот, Марк Горневич очень важная персона. Его состояние оценивается в несколько миллионов злотишей. Но при этом он ни разу не был женат. Потому что сначала было не до этого, а потом… В общем, он такой…
        - Козёл? - с готовностью подсказала я, поворачиваясь к фамильяру.
        Бецик задумался:
        - Да не то чтобы, но вот как тебе сказать… Нечто козлиное в его замашках есть. Мягкий человек не удержит в своей власти Пустецкого и не сумеет столько лет вести торговлю с подземными кланами.
        - Кто такой Пустецкий? - сорвался вопрос.
        Бецик покосился на меня:
        - Дух шахт и штолен, он своеобразный проводник между людьми и теми, кто никогда не выходил на свет солнца.
        Почему-то не очень-то захотелось спрашивать, кто это такие. Хватит с меня ведьм и говорящих мышей, пусть и летучих.
        - А… - начала было, но резко захлопнула рот. Снова глянула на себя в зеркало.
        Нет, так определенно лучше. Ещё немного поработать с косметикой и будет вполне ничего. Не всем быть красавицами, можно быть и хорошенькими. Симпатичное лицо уже полдела, правда-правда. Потому что для остального мудрые люди придумали одежду.
        - Да-да? - отозвался Бецик, задумчиво ковыряя лапой цветочек на моем новом шарфе.
        - Не порть! - возмутилась я.
        - Бе-бе-бе.
        - Я тебе сейчас!
        Бецик мудро отлетел в сторону, решив, что спорить с разъярённой женщиной в тряпочных бигуди себе дороже.
        - Что ты хотела?
        - Скажи, зачем такому богатому и видному Горневичу блеклая Алина?
        - Сила, - без промедления ответил он. - Ну и невинность. Значит, наследники будут точно его. И обладать хорошим даром. Это немаловажно. Пусть он намного богаче Каторжинских, но твой покойный отец был на очень хорошем счету у самого Князя Претемных. Ну и… будем откровенны, блеклая девица не должна бегать налево и перечить мужу.
        Я чуть не запустила в фамильяра одним из флакончиков, полученных от пани Валевской. Но вовремя сдержалась, вспомнив, что сама задала вопрос.
        - То есть этакий домашний тиран?
        Бецик опустился на стол, задумчиво прошёлся.
        - Ну прям так сказать не могу, он мне не предлагал замуж. Но вряд ли там внутри него живет пушистая кися.
        - Если внутри вас кто-то живет, то надо быстрее пить глистогонное, - проворчала я, подходя к фамильяру.
        Он даже не успел заподозрить ничего плохого, как его сгребли в охапку.
        - Ты чего? - заверещал Бецик, тут же умолк, увидев мои страшные глаза.
        - Тихо, слушай внимательно. Ты мне нужен.
        Мыш был не в восторге, но в красных глазах тут же появилось понимание. Кажется, авантюры он всегда одобрял. Всегда? Воспоминания, вы ли это?
        - Сегодня, пока вы с Лешеком обсуждали чулки, я была в магазине пани Валевской. Она велела мне вечером прийти к ней, обещала, что даст ответы на многие загадки.
        Бецик чуть нахмурился, попытался пискнуть, но я ему зажала рот.
        - Сказала, что никто не должен знать о моём визите. Но сам понимаешь, в одиночку я туда не полезу. И в то же время не рискну позвать кого-то из людей. Поэтому ты будешь моими ушами и залогом безопасности.
        - Каким образом? Ужас! Ты в своём уме?!
        - Тихо! - шикнула я. - Поори ещё, чтобы все сбежались! Если что - полетишь звать на помощь.
        - А если она поймет, что ты не одна?
        - Скажу, что ведьма и фамильяр - одно целое!
        Бецик озадаченно моргнул. Кажется, о таком тут никто не задумывался. Но так как не начал орать, что я сумасшедшая, то, значит, это вполне вероятно.
        …Пока я собиралась, он молчал. И когда, открыв окно, вылезала из него, чтобы спуститься по водосточной трубе. Выходить через главный вход я не решилась, ибо не хватало ещё наткнуться на Дороту или Виславу с её «Виа Грой».
        Стоило только оказаться на твёрдой земле, я с облегчением выдохнула. А потом быстрым шагом направилась к выходу.
        Серьёзно опасалась, что тут может быть какая-то система слежения или, хуже того, заклятие по местным обычаям, которые не дадут уйти.
        Но нет, слава богу, всё хорошо.
        Выйдя на улицу через черный ход, я далеко не сразу осознала, что действовала автоматически. То есть, прекрасно знала, куда надо идти. Любопытно. Получается, Алина хорошо знала этот путь. Часто сбегала? Или что?
        Пересекая выложенную брусчаткой улочку, я резко остановилась.
        Только сейчас дошло, что в последний момент перед тем, как покинуть темную комнату, я заметила вспыхнувшие в зеркале огоньки. Только вот отражаться им было совершенно не от чего.
        Глава 5. Пани Валевская
        Что сказать про вечерний Львовиш?
        Он был прекрасен. Фонарщики зажигали фонари, горожане прогуливались по старинным улицам. Из кофеен и кондитерских доносился изумительный аромат кофе и шоколада.
        Золотистый свет заполнял всё вокруг, придавая домам какой-то особенный шарм. Я шла, едва ли не с раскрытым ртом рассматривая всё вокруг.
        Вот аптека, где из поколения в поколение изготавливают лекарства, зелья и, если верить вывеске, то могут вернуть и молодость. Вот фонтан с Посейдоном, опирающимся на трезубец и важно взирающим на проходящих мимо людей. А чуть дальше - милый паровозик, который стоит возле магазина сладостей «Свитотч». Если не ошибаюсь, на нем можно прокатиться по городу, а забавный полненький человечек в красной форме будет рассказывать в это время о достопримечательностях города. Вместо колес у паровоза сияет мягкое золотистое пламя.
        А ещё с каждым шагом я понимала, что чувствую себя здесь как дома. И это было так… здорово.
        Пани Валевская уже ждала меня. Оказалось, что магазинчик расположен и на первом, и на втором этажах. Хозяйка провела меня на уютный балкончик, увитый розами. Круглый столик, на котором стояли кофейник и две чашки, невольно привлек внимание. Помню… Я за ним уже сидела. И пила прекрасный крепкий кофе без сахара, закусывая тафлями из молочного шоколада. Дул прохладный ветерок, и розы пахли так, что голова шла кругом.
        Я моргнула, отгоняя наваждение.
        - Смелее, моя дорогая. Присаживайся.
        Я опустилась на стул, осмотрелась. Вещей минимум, но все равно есть ощущение какого-то уюта. А ещё я искренне надеюсь, что Бецик спрятался где-то на карнизе и будет внимать каждому сказанному тут слову.
        - Почему такая тайна, пани Валевская? - осторожно поинтересовалась, стараясь не думать, что от аромата кофе и роз хочется прикрыть глаза и расслабленно откинуться на спинку. А потом просто смотреть на площадь с зажжёнными фонарями и прогуливающимися парами.
        - Мария, - вдруг мягко поправила она, усаживаясь напротив. - Потому что, Алина, ты сама так захотела.
        Сундучок с секретами эта Алина, а не девушка. Ладно, будем разбираться.
        Мария тем временем взяла кофейник. Задумчиво посмотрела на меня, чуть улыбнулась:
        - Покрепче и без сахара?
        Я машинально кивнула. Люблю черный кофе, такой, чтобы аж горчило. Потому что его так замечательно закусывать чем-то воздушным, сливочным, сахарным. Или же шоколадным и трюфельным.
        - Вкусы у тебя не поменялись, - заметила она, наливая кофе. - Ну же, не стесняйся, задавай вопросы.
        Их было так много, что сразу даже было неясно, за какой ухватиться первым. Поэтому, молча взяв фарфоровую чашечку, я сделала глоток. М-м-м, божественно.
        И вместе с этим будто открылась какая-то потайная дверца к спрятанным воспоминаниям. Я вдруг осознала, что меня и на самом деле зовут Алина Каторжинская, только я никакая не ведьма и не наследница состояния в сто тысяч злотишей. А обычная девушка из города Херсон, который находится на юге Украины. Там нет ни волшебства, ни машин с огнем вместо колес, ни говорящих летучих мышей. Кстати, о машинах…
        Незнакомец в темном костюме, кулон в виде мышки и автомобиль, который меня сбил. Чашка чуть не выпала из моих пальцев. Но вихрь из сиреневых огоньков закружился вокруг неё, не давая упасть.
        Сердце застучало как бешеное, пальцы заледенели. Я зажмурилась. В один миг нахлынуло столько эмоций, что одновременно хотелось плакать и смеяться. Я… умерла. Но в то же время жива. Я потеряла всё, что имела. Но в то же время есть те, кто не хочет меня терять.
        Хорошо это? или плохо? Не знаю, мамочки…
        - Тише-тише… - Мария оказалась рядом, мягко приобняла меня, обдав фиалковым ароматом. - Это сложно принять, милая, но думать и страдать будешь потом. Сейчас нужно решить очень важные вопросы.
        - Вопросы, - эхом отозвалась я. - О чем вы говорите? Я только сейчас осознала, что умерла сутки назад! Или не сутки…
        - Глупости! - тут же уверенно заявила она, заставляя обхватить чашку ладонями. - Ты дышишь, ты разговариваешь, ты пьешь чудесный кофе. Разве может таким заниматься мертвец?
        Замечание было здравым. Правда, чтобы осознать его нужно было время. Это вам не прическу сменить и стиль одежды. Это…
        Я принюхалась. От кофе пахло чем-то травяным. Подняла вопросительный взгляд на Марию, та улыбнулась.
        - Я добавила бальзам. Пей. Успокоишься и будешь спокойнее воспринимать всё, что я скажу.
        - Что это за бальзам? - подозрительно поинтересовалась я.
        Однако потом решила, что хуже не будет и попробовала. По гортани тут же растеклось тепло, а способность мыслить стала куда четче.
        - На травах, мой личный, - хмыкнула Мария. - Видишь ли, так получилось, что я не только парфюмер, но и прекрасный зельевар. Ты… точнее, Алина Каторжинская об этом знала. И однажды, переступив порог этого магазина, просто сказала…
        2
        - Помогите мне.
        Мария оторвалась от изучения списка ингредиентов для нового аромата и с изумлением посмотрела на внезапную гостью.
        Худенькая, серенькая, с бесцветным взглядом и упрямо сжатыми губами. Мария никогда не рисовала, но почему-то именно в этот момент захотелось взять лучшие краски из соседнего магазинчика и разрисовать девчонку.
        Так хоть бы смотреть стало приятно, а то… Ощущение, что вся ведьмовская сила куда-то вышла в распахнутую дверцу, оставив пустую оболочку.
        - Конечно, панна, - тем не менее ответила Мария и указала жестом на стеклянные витрины. - К вашим услугам все ароматы «Пани Валевская». Если не сможете подобрать что-то по душе, то мы можем смешать нечто индивидуальное.
        Девчонка закусила губу, потом мотнула головой. Пепельная прядь выбилась из собранных в пучок волос.
        - Нет, я имею в виду не духи. Мне нужна ваша помощь как зельевара, пани Валевская. Те самые умения, из-за которых вы покинули сначала Краковар и переехали в Паруж.
        Кровь отхлынула от лица Марии, спина против воли натянулась струной. Мало кто знал, почему Мария Валевская, в девичестве Лончинская, после гибели собственного поместья спешно покинула княжеский Краковар и переехала в Паруж, столицу Франсаи. Несмотря на то что она по-прежнему была подданной Речи Шветной, франсаянский император смог дать ей свое покровительство.
        Однако… всё хорошее заканчивается, и со временем Марии пришлось переехать во Львовиш. При этом она тщательно скрывала свою тайну. И тут какая-то серая девчонка вдруг выдает подобное.
        Та, видимо, всё поняла, потому что тут же сказала:
        - Меня зовут Алина Альжбета Каторжинская. Я знаю о вас очень многое, пани Валевская. Но использовать хочу не для того, чтобы подавать обличающие письма князю Претемных, а для того, чтобы решить один вопрос. Я заплачу ту цену, которую вы назовёте. Только помогите.
        В желто-зеленых глазах была просьба… нет, мольба. Алина держалась неплохо, но именно в ту секунду Мария поняла, что это всё всего лишь маска. У панны Каторжинской и правда случилось нечто такое, что заставило прийти сюда.
        Мария не хотела вспоминать прошлое, но её сердце никогда не было черствым. Поэтому она молча кивнула и щелкнула пальцами. Дверь в магазин закрылась сама, отрезая их от шумной улицы.
        - Слушаю вас, панна Каторжинская. Только не просите невозможного. Да и против закона я не пойду, не просите.
        - О нет… - Алина сцепила руки так, что побелели костяшки пальцев. Но от Марии не ускользнуло, что лицо девчонки осветилось надеждой. - Ни в коем случае. Всё это касается исключительно меня.
        Мария не перебивала. Лишь достала мундштук и тоненькую сигарету. В неопределённых ситуациях всегда хотелось курить. Нечто легкое, мятное или яблочное, глупая привычка, привезённая из Паружа вместе с разбитым сердцем.
        Алина заняла место напротив, здесь специально стоял изящный стульчик для клиенток, которые приходили не только покупать, но и наслаждаться.
        - Пани Валевская, понимаете, - начала Алина, почему-то опустив глаза, словно смелость её покинула, - мой отец, Анджей Каторжинский, был сильным ведьмаком. Но он пропал несколько лет назад и негласно признан мертвым.
        - Но вы в это не верите? - поинтересовалась Мария, выпуская струю дыма.
        Сейчас она припоминала пана Анджея. Красивый и статный мужчина не старше сорока пяти лет. Именно, что красивый. В кого удалась дочь - загадка. Неужто настолько никакая была мать девочки?
        Пришлось тут же одернуть себя. Какая разница? Это личное дело Каторжинских.
        - Не знаю, - тихо произнесла Алина. - Я верю, что он нашёл бы любой способ известить меня, что жив. Но… время идет, а весточки все нет. - Она стиснула зубы, упрямо посмотрела на Марию. - Собственно, поэтому я здесь.
        Та не произнесла ни слова, ожидая продолжения рассказа. Пока ничего не понять, хоть Анджея и жаль. Однако в данный момент совсем не ясно, каким образом она сможет помочь Алине. Оживлять мертвецов пани Валевская не умеет. Другое дело - умертвить живых.
        Алине явно было уже неуютно, но она твёрдо решила продолжать:
        - Пани Валевская, моя жизнь невыносима. Сестра отца, моя родная тетка, ненавидит меня и только и думает о том, как остаться единственной наследницей всего состояния. Скоро будут Дзяды, мне двадцать три года, и в этот раз никак не избежать Выданья. Женихи уже начинают приезжать к нам.
        - И? - Мария приподняла брови. - Все так плохи?
        Алина не ответила, но по лицу девушки стало ясно всё. Что ж, это не секрет, нередко Выданье - это браки по расчету. Все хотят получить благословение от Князя Претемных, самого Вацлава Шлях-Успенского, которое усилит силу рода. Девушек выбирают по дару и влиянию рода, ни о какой любви тут речи не идет. Хотя, конечно, порой случаются исключения.
        - Все хуже тетки? - всё же уточнила она.
        - Хуже, - коротко кивнула Алина. - Тетка просто думает, как убрать с пути, а те ещё затребуют наследника. К тому же знаю, что почти у всех есть любовницы. Я не нужна как жена, только как инструмент получить благословение. И, знаете, есть ещё кое-что… дар уже год, как меня не слушается. С каждым днем происходит жуткое угасание, я уже почти не могу колдовать. И вы пока первая, кто об этом узнал.
        Мария некоторое время молчала. И курила.
        Сказанное заставило задуматься. Может быть, со стороны всё кажется не так уж плохо, но потеря дара - это самое страшное, что может произойти с ведьмой. Потому что для врагов она станет слабее котёнка. Есть те ведьмы, которые не упустят возможность, полакомиться ослабленной товаркой, забрав себе её душу. Или что похуже…
        Валевскую девушка не боялась хотя бы потому, что та была только зельеваром, пусть и необычным.
        Поэтому, когда молчание затянулось, Мария не выдержала:
        - И что мне нужно сделать?
        Ответ Алины лишил дара речи:
        - Убить меня.
        3
        Мария поперхнулась дымом и закашлялась. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать сказанное.
        - Простите?
        - Убить меня, - как ни в чем не бывало повторила та. - Не смотрите на меня так, это не такая уж и дикая просьба. Дайте объяснить.
        Мария уже хотела выставить девчонку из магазина и никогда о ней не вспоминать, однако что-то не дало произнести ни слова. От взгляда юной ведьмы по спине прошёл холод.
        - Мне не интересна жизнь здесь, пани Валевская, - ровным голосом произнесла Алина. - Я давно уже изучаю пути потусторонних сущностей. Во-первых, это мне намного интереснее, во-вторых, возможно, я сумею разыскать отца.
        Мария чуть нахмурилась:
        - Но убить… Алина, никакого криминала и…
        - Перевоплощение в старинных гримуарах величается «убийство», - неожиданно чуть нахмурилась она и вздохнула. - Ох, простите, пани Валевская, сорвалось. Речь идет не о физическом убийстве, нет-нет. Чтение отцовских гримуаров что-то совсем не дает перестроиться на современный лад.
        Мария облегченно выдохнула. Убрала сигарету подальше. За Каторжинской лучше следить в оба. Возможно, это оговорка будет не единственной.
        Как при помощи зелья заставить душу человека покинуть своё тело, она прекрасно знала. Правда, в таком случае в него мог заселиться кто угодно. И прежним этот человек уже не станет никогда.
        Мария взяла ближайший флакончик духов, вдохнула аромат. Фиалки, ваниль, жасмин. Один из самых удачных, тот самый, который так любил Налион Первый, великий император Франсаи, с которым она…
        Мотнув головой и отогнав мысли о далеком прошлом, где всё было прекрасно и упоительно сладко, она спросила:
        - Какие гарантии, что с меня не потребуют ответа, панна Каторжинская? Перевоплощение не карается законом, но в то же время это не каждодневное дело.
        - О… - На бледных губах Алины появилась улыбка. - Не переживайте, я написала документ и поставила колдовскую печать рода. Если вы согласны мне помочь, то документ будет у вас.
        Неплохо. Но…
        - А ещё собрание гримуаров мадам Шаанель «Руководство для парфюмеров» из библиотеки рода Каторжинских, - тонко улыбнулась Алина.
        Мария позабыла, как дышать. Вот это да! Легендарные гримуары самой Шаанель! Ох… Даже сердце заколотилось быстро-быстро. Да о них мечтает любой, кто связан с изготовлением духов! Как они оказались тут, у Каторжинских? Впрочем, неважно!
        Награда за зелье перевоплощения была слишком хороша. Да что там… Никто такого больше не предложит. Тем не менее, пришлось взять себя в руки.
        - Алина, а вы подумали над тем, что будет с вашим телом? - всё же уточнила Мария.
        - Подумала, - кивнула та. - Не переживайте, там будет всё хорошо. Никто не узнает правды.
        …Каторжинская уже давно ушла, а Мария Валевская всё сидела в кресле и смотрела в окно, не в силах подняться и заняться делами. По-хорошему, не стоило соглашаться. Не стоило снова влезать туда, где может быть опасно. Кто знает истину об Алине Каторжинской, её целях и стремлениях?
        И в то же время интуиция подсказывала, что девушка говорила правду. Ей действительно будет лучше где угодно у посторонних сущностей, чем в родном доме…
        - И вы согласились? - хрипло спросила я.
        Мария смотрела на золотые кольца, украшавшие её длинные пальцы. В крупных александритах танцевали красные искры. Казалось, мысли прекрасной парфюмерши были очень далеко от меня, увитого розами балкончика и вечернего Львовиша.
        - Согласилась, - наконец-то произнесла она. - Алина была настойчивой девочкой. Ей и правда не хотелось тут находиться.
        - Ну, родственники у неё противные, конечно, - буркнула я. - Но ничего такого, чтобы сбегать в другое измерение.
        Или я чего-то не знаю? Сложно судить о даре. Что его потеря для ведьмы? Для меня отсутствие колдовских способностей - всё равно, что исчезновение третьей руки, которой никогда не было. А для Алины?
        - А… - Я невольно взлохматила волосы, не зная, как правильнее сформулировать вопрос. - У вас всё получилось?
        - Учитывая, что ты здесь, всё, - качнула головой Мария. - И назад отсюда дороги нет. Душа Алины не сможет вернуться в собственную оболочку. А ты - к прежней жизни. И теперь твоя очередь рассказать, кто ты и как сюда попала.
        Не смогу…
        Внутри всё сжалось. Почему-то резко захотелось зажать уши, зажмуриться и заорать, чтобы меня не трогали. Вмиг накатила апатия и желание никого не слышать.
        Только на улице шелестел листвой деревьев ветер, переговаривались прохожие и трещали сверчки. Розы сводили с ума ароматом, а загадочная пани Валевская смотрела на меня и ждала ответа.
        Я вздохнула. Что ж, во всяком случае она была откровенна. Это чувствовалось.
        - М-да, у меня не такая веселая биография, как у вашей Алины, но всё устраивало. Ровно до того момента, как меня сбила машина, а господин в черном костюме вручил серебряный кулон в виде летучей мыши.
        - Господин? - удивилась Мария. - Какой господин?
        4

* * *
        Возвращалась я за полночь. Разговор с пани Валевской затянулся. Бецик уже начал летать и усиленно семафорить, что пора домой и нечего рассиживаться в гостях. В меня, по правде говоря, больше не лезли ни вафельки, ни пироженки, ни горячий шоколад, которым угощала пани. Да и кофе, казалось, ещё чуть-чуть и польется из ушей. Как и информация, которой меня попотчевали от души.
        А вот, к сожалению, про господина с кулоном Валевская ничего не знала. Это серьёзно удручало.
        Я бодро шагала по ночным улицам, обхватив себя за плечи. Как-то не рассчитала, что так похолодает.
        Так, надо отвлечься.
        Так вот, Алина Каторжинская. Она была особой явно… не совсем нормальной. Но в то же время мышиную ведьму сложно судить только со слов Валевской. Тетка и её кобры явно Алину не любили. Хорошо к ней относилась Дорота. И Лешек. Но, черт возьми, было же что-то, что не давало ей выйти за него замуж, нарожать кучу детей и счастливо жить, по утрам показывая язык любимой тетушке в соседнем доме!
        - Алина! Ты вообще меня слышишь? - рявкнул Бецик.
        Тут же раздался грохот и визг.
        Я обернулась и обнаружила, что мой фамильяр влетел в фонарь. Последний чуть не погнулся под упитанной тушкой летучего мыша.
        - Кузяк востроносый! - ругался тот. - Упырь треххвостый! Босорка безухая! Да что ж это такое, да…
        Я, стараясь не хихикать, подпрыгнула и поймала Бецика, сгребая в охапку.
        - Сильно стукнулся?
        - Не знаю, - пробурчал он. - Если появится синяк, всем буду говорить: «Моя ведьма меня бьет, я несчастный!»
        - Если не прекратишь верещать, то и точно стукну, - пообещала я. - О чем ты говорил?
        Бецик вздохнул, тут же прекратив жаловаться на жизнь.
        - Пытался достучаться до твоего разума. Мне вообще не нравится, что ты молчишь всю дорогу от Валевской.
        - Согласись, есть о чем подумать, - заметила я, взяв Бецика под мышку и продолжая свой путь.
        Стоять и мерзнуть - не выход. А так и этот никуда не брякнется, и есть с кем побеседовать.
        - Есть, - не стал отпираться он. - Для меня это тоже шок. Я понятия не имел, что ты… она могла такое сделать…
        В интонации фамильяра я уловила нотки, от которых стало не по себе. Он жалел об исчезновении прежней хозяйки. Пытался бодриться и делать вид, что не произошло ничего страшного, но… тоже не мог понять, как такое получилось.
        - Алина была скрытной, да? - спросила я через некоторое время.
        Бецик кивнул:
        - Ещё какой. Сам ума не приложу, кто мог ей помогать. А помогали однозначно. Ибо для того, чтобы перетянуть твою душу в другой мир, нужны не абы какие силы.
        Так-так, очень любопытно. Пани Валевская, кстати, тоже слушала мою историю, и каждый раз темные глаза изумленно округлялись. Из чего я сделала вывод, что переход душ из другого мира тут не в порядке вещей.
        - Будем искать, - помолчав, произнесла я. - Мне всё равно тут надо во всем разбираться. Поэтому не переживай, ушастый, всё будет хорошо.
        - Разберется она, - проворчал Бецик. - А ты про Выданье-то подумала? Что будешь делать?
        Он бы ещё спросил меня, как сварить приворотное зелье! Не до этого было!
        Показался дом Каторжинских. В окнах горел свет. Интересно, моё отсутствие хоть не раскрыли? А то придется долго объясняться.
        - Слушай. - Я остановилась и посмотрела на соседний дом. - Лешек живет тут?
        Бецик явно не ожидал такого вопроса.
        - Да, а что?
        - Почему Алина не… ну… не отвечала взаимностью Лешеку?
        Вопрос сорвался сам, но, судя по распахнутым глазам моего мыша, оказался очень кстати. Потому что он тут же фыркнул:
        - Не нравился он ей! Никогда не объясняла только почему: не нравится - и баста! А уродилась же в папеньку. Если решила, что что-то должно быть тайной, то оно ею так и оставалось. Жутко неболтливая ведьма!
        Я разделяла возмущение Бецика. Ведь будь Алина с Лешеком, того и гляди жила бы неплохо, могла хотя б отделаться от приставаний пана Горневича. А тут ещё неизвестно, что этот надумает. Мне однозначно не понравился хозяин шахт, но у него определенно другое видение ситуации.
        - Ладно, - не растерялась я. - Сейчас ко мне, будем спать. А с утра уговариваем Басю открыться и думаем, что делать дальше.
        Бецик проворчал что-то неразборчивое. Он явно был уже на всё согласен, только бы его не трясли.
        Тихонько пробравшись во двор через черный ход, я на цыпочках направилась к дому. Боженька, сделай так, чтобы никакая из кобр не решила в это время выйти на балкончик, дабы полюбоваться луной. Пусть уж лучше намазываются грязевыми масочками и сплетничают про мою скромную персону.
        Ловко вскарабкавшись по трубе, не зря в детстве неоднократно лазала по деревьям, я оказалась в своей комнате. Бецик радостно бухнулся на пол, замахал крыльями, стряхивая уличную пыль.
        В носу засвербило. Я возмутилась:
        - Что ж ты, паразит, делаешь?! А… а… апчхи!
        - Будь здорова, - пробасил кто-то сзади.
        - Спасибо, - ляпнула я.
        А потом подпрыгнула как ошпаренная. Обернулась, попятилась, хлопнулась на кровать и тут же заорала как ненормальная.
        - А-а-а-а!
        Прямо посреди комнаты находилась большая свеча с танцующим оранжевым пламенем. Свечу держала внушительная волосатая рука. Только вот сама эта рука висела в воздухе и совершенно ни к чему не крепилась.
        Глава 6. Опасное утро для маленькой ведьмы
        - Войцех, нельзя было как-то поаккуратнее? - мягко укорила Дорота, подливая мне кофе.
        Замечательный кофе, кстати. В маленьком френч-прессе, заваренный с корицей, кардамоном и гвоздикой. Такой сказочный аромат, что хочется позабыть обо всем на свете, возлечь на ковер и наслаждаться плодами трудом чернокожих невольников.
        Но…
        - Я и аккуратно, - раздался очень низкий голос рядом. - Кто ж знал, что она так занервничает?
        - То есть висящая в воздухе рука совершенно ни разу не повод нервничать, - проворчала я, допивая кофе.
        Кажется, за время нахождения в Львовише я выхлебала его больше, чем за последнюю неделю. Но что поделать, если он сумасшедше вкусный, совершенно не похожий на растворимую лабуду, которую приходилось пить на работе и дома.
        Войцех фыркнул. Свеча оказалась перед моим носом. Невольно дернувшись, я высказала всё, что думаю про призрака-дворецкого.
        Только на этот раз он громко расхохотался, а Дорота смущенно уточнила:
        - Не призрак, Алиночка, а блуждающий огонек.
        Учитывая, что Войцех был бородат, широкоплеч и ростом с метра два, «огонек» из него был так себе. Если такого встретишь в подворотне, то потом всю жизнь будешь жалеть, что не сидел в тот вечер дома.
        Хоть на улице было чудесное утро, шторы пришлось задернуть, потому что на свету Войцеха не было видно.
        Оказывается, блуждающих огонек виден только в темноте. Во всяком случае, в относительно человеческом виде его можно разглядеть только в полумраке и темнее. Здесь он служил дворецким уже добрых двадцать лет. Всю биографию я пока не переварила, но уяснила, что Войцех - нечто вроде местной нечисти и прекрасно видит всё, что происходит в доме. Поэтому мой побег не остался незамеченным.
        Он сидел на диване, в темных глазах плясали смешинки.
        - Прекрасная панна, ты же меня видела два раза только за вчерашний день. Когда в коридор вышел Горневич и перед выходом из комнаты. Чему так удивилась?
        - Память у меня дырявая, - буркнула я. - И это не фигура речи.
        А ведь и правда видела. Да и упоминался уже он то ли домоуправительницей, то ли Бециком ещё в лекарне.
        Дорота только покачала головой и сделала какой-то жест. Войцех тут же нахмурился.
        - До сих пор никак не придешь в себя? - наконец-то уточнил он.
        Я пожала плечами, соображая: стоит ли им рассказывать про пани Валевскую?
        С одной стороны, кто его знает, как они отнесутся к услышанному. С другой… мне позарез нужны сообщники против той же Виславы и её сестринского клубочка змей. Поэтому всё выложила всё, что знала.
        Некоторое время оба молчали. Дорота только коротко ахнула, когда история была озвучена.
        - Какой кошмар, бедная девочка…
        - Думаю, она что-то знала, - пробасил Войцех. - Неспроста это всё.
        - Конечно, неспроста, - мрачно заметила я. - Человек решил покинуть этот мир. Такие решения не принимаются из-за того, что укусил комар.
        - А комары тут большие, - подал голос Бецик, тем временем наворачивающий сочную грушу.
        И где только раздобыл? Кошмар, этот фамильяр всё время что-то жрет! С ним нигде нельзя появиться! Правда… не оставит меня голодной, если что. А полный желудок с моей точки зрения куда важнее солидного общества.
        - Мне не нравится Горневич, - вдруг произнес Войцех, сложив руки на массивной груди. - Он умен, опытен, расчетлив и жутко самоуверен. К каждому пальцу у него привязан поводок с любовницей. Женским вниманием не обижен. И тут явился по первому зову…
        Я задумчиво глянула на Войцеха. В темных глазах ничего не прочесть, только сердце чувствует: переживает за меня. Как и Дорота. Вот просто по-человечески, как за неопытную девчонку. А то, что Войцех ни разу не человек, так это не играет роли. Тут ещё, кстати, вопрос: человек ли Дорота?
        - А кто нравится? - брякнула я.
        И тут же прикусила язык. Если Алина тайно от них провернула дело с перевоплощением, то и вряд ли делилась впечатлением о женихах. Этот красивый, этот не очень, а этот дурак полный. Не её стиль, в общем.
        Дорота и Войцех переглянулись. Так, что такое? Чего таинственно умолкли?
        Что-то я начинаю уже нервничать, не нравится всё это.
        - Алина… прежняя, - тихо сказал Бецик, откинув хвостик от груши, - очень нервно реагировала на обсуждение всего этого отбора женихов. Поэтому старались не говорить о них.
        - Ну-у-у, - протянула я. - Пока что на отбор не очень похоже, я только одного кандидата нашла. Точнее, он сам явился. А можно всех посмотреть?
        Бецик шумно сглотнул. Дорота прижала руки к щекам, у Войцеха округлились глаза.
        Так, опять что-то не то. Почему у всех реакция, будто я спросила: в какой оргии мне участвовать первой?
        Войцех поднялся и хлопнул широкими ладонями по бедрам.
        - Кузяк с ними всеми! Мне нравится эта девчонка! Не боится ни тьмы, ни осуждения, ни Князя Претемных!
        - Ни растолстеть от булочки на ночь, - хмыкнула я.
        - Пошли, - решительно сказал он и протянул руку.
        Почему-то не колеблясь, я вскочила и вложила свою ладонь в его. Откуда ж было знать, что меня там ждет!
        2

* * *
        - А разговоров-то было! - закатила я глаза.
        - Нет, а что? - начал оправдываться Войцех. - Ты терпеть библиотеку не можешь! И вполне разумно её опасаешься после того, как пан Анджей наложил несколько проклятий.
        Я чихнула несколько раз подряд. Уж не знаю, как проклятия, а пылищи тут тьма!
        - Дорота! Тут надо выделить день и прибрать! Нельзя, чтобы библиотека… а-апчхи!
        - Будь здорова, - буркнул Бецик, протискиваясь между мной и стенкой.
        Так вышло, что я ещё стояла в дверях, только свеча в невидимой руке Войцеха парила посреди библиотеки, освещая шкафы, забитые книгами, стол и два кресла.
        - Нам надо это! - Бецик ткнул на стопку кожаных папок, находившихся на столе. - Здесь твой батюшка собирал на всех женихов досье.
        - Э… - растерялась я. - Так его же десять лет нет уже.
        - Он рано начал, Алиночка, - тихо сказала стоявшая за спиной Дорота. - А после того, как отец твой сильно поссорился с Князем Претемных и выпускал тут излишек силы, ты вообще заходить отказывалась. И велела запереть библиотеку на ключ.
        Поссорился с Князем? Любопытно, что за хрыч это Князь. Опасен или просто «поорет и перестанет»?
        - Ладно, разберемся, - заявила я, откинув со лба рыжие кудряшки. - Берем эту стопку и несем в мою комнату, буду изучать. А в библиотеке надо прибрать. Если что - будем сюда врагов брость.
        Дорота охнула, но Войцех довольно расхохотался. Приятно, когда у кого-то такое же своеобразное чувство юмора, как и у тебя.
        Пока мы тащили папки наверх, по дороге встретилась Вислава. Вся такая в белом, свежая, будто крем на пирожном. Разве что розочки в волосах не хватает. Куда это уважаемая панянка намылилась в таком виде? Да ещё и с самого утра. Свидание?
        - Дожили, наследница рода Каторжинских подалась в уборщицы, - поморщилась она и перекинула белую с серебром сумочку в другую руку, будто боялась, что так испачкается от соприкосновением с папками.
        Пока я раздумывала, стоит ли уронить тётушку с лестницы, Дорота попыталась заступиться:
        - Алина просто хочет разобраться…
        Вислава расхохоталась, мерзко и неприятно.
        - Ой, да замолчи. Она всё время хочет что-то, но ничего не выходит! А время идет! Ещё чуть-чуть и Дзяды!
        Перехватив папки удобнее, я прошла мимо, ощутимо толкнув тётушку бедром. Та взвизгнула и кинулась ко мне. Но, увидев пыльные папки, отпрянула, будто от заразы. Боится вымазаться или какого проклятия? Очень интересно.
        - Дзяды, Бабы… неважно, - заметила я, не оборачиваясь и продолжая свой путь. - Я уже просила вести себя прилично. Но, кажется, до некоторых не доходит.
        - Ты не имеешь права мною командовать, - прошипела Вислава в спину.
        Как бы чего не метнула хоть. В это время Войцех отобрал мою ношу и шустро впихнул в комнату. Пришлось развернуться всё же. Отряхнув руки от пыли, я чуть прищурилась.
        - О правах мы тоже можем поговорить. Если очень хочется. А ещё - про обязанности.
        Никто из присутствовавших не произнес ни слова. Вислава побагровела, явно уже собралась высказать всё, что думает, но я опередила её.
        - Но не смею задерживать, ведь сейчас, уважаемая тётушка, вы идете на работу. А опоздание - это серьёзно!
        После этого я резко преодолела оставшееся расстояние и вошла в свою комнату, захлопнув дверь.
        Оглушительный визг сотряс весь дом.
        - Мерзавка! Нахалка! Соплячка! Да как ты смеешь!
        В дверь забарабанили, но я разумно щелкнула замком. Нет, а что? Пусть выпустит пар. Удерживание в себе негативных эмоций приводит к болезням и плохому стулу.
        Войцех и Дорота мудро удрали на кухню, а Бецик уже забрался в окно.
        - Давненько она так не бесилась, - заметил он, кувыркнувшись с подоконника. - Хотя о чем это я? Алина ей толком не давала отпора, все парила в своих мирах, игнорируя реальность. А тут прям перцу на хвост насыпали, ух!
        Тётушка выдохнулась и уцокала каблуками по лестнице. Замечательно, подслушивать некому.
        - А что, я сильно так оскорбила монаршую особу? - поинтересовалась, подхватив тряпку и протирая папки.
        Выглядеть как домовенок Кузя тоже не хотелось. К тому же интуиция подсказывала, что после просмотра досье на женихов, настроение упадет под плинтус. А одновременно быть грязной и расстроенной совсем никуда не годится!
        - Не монаршую, но когда есть деньги и сила, работать не все хотят, - захихикал Бецик, подбираясь к одной из папок. - А Вислава как-то трудолюбием не отличается. У неё мечта одна, замуж выйти и жить припеваючи. Но…
        - Но?
        - Не берут, - хмыкнул он. - Характер бы имела не столь гадкий, того и гляди, уже б надела обручальное колечко. А так…
        Все ясно. Будь покорна и ласкова, того и гляди кто-то позарился бы. Не то чтобы я жалела тётушку, но почему-то показалось, что мужики тут тоже не подарок.
        Я плюхнулась на кровать.
        - Так, приступим.
        На глаза вдруг попался гримуар. Стоял на столе, важно и невозмутимо, будто что-то пытался до меня донести. Я закусила нижнюю губу. Что… попробовать ещё раз? Там ведь тоже должно быть много информации. В прошлый раз Лешек помешал, так, может, сейчас…
        Я шустро вскочила и направилась к столу. Глаза льва-замка сверкнули алым светом.
        Сердце заколотилось быстро-быстро. Получится! Ну, с богом!
        3
        Спустя полчаса
        - Ну… зайчик, рыбка, птичка, солнышко, бусинка. Ну, пожалуйста!
        Бецик покосился на меня:
        - Первый раз слышу, чтобы кто-то так разговаривал с гримуаром.
        Я сдула со лба рыжую прядь и шумно выдохнула. Бася, как истинная зараза и злая книга, открываться не собирался. Вот не собирался и всё тут! Сверкал своими алыми глазищами, клацал металлическими львиными зубами и… не открывался. Но при этом меня не отпускало чувство, что если ещё чуть-чуть поупорствовать, то все получится.
        Оказывается, в этом мире бывают мужские и женские гримуары. Пол определяется после того, как ведьмак-книгарь завершает своё детище и наделяет силой. Басидор Лев Галицкий - творение рук ведьмака Данила Галицкого был подарен Алине на восьмилетие, и с тех пор был преданным соратником и другом. Но вот открываться мне этот гад не собирался.
        За спиной послышался треск. Я обернулась. Бецик деловито жевал чье-то фото.
        - Эй! Прекрати! - возмутилась я.
        - Он всё равно штрашный, - заявил фамильяр. - Ошень штрашный, чьфу!
        Вздохнув, я погрозила пальцем гримуару и отобрала у Бецика фото. Посмотрела, повертела в руках, снова вздохнула и вернула мышу.
        - На, доедай.
        - Уи-и-и!
        Обидевшись на Басю, я принялась рыться в досье. Господи… Этот страшный, этот толстый, этот кривой, этот старый… Тот, которого почти доел Бецик,
        Да уж, выбор так себе. Ничего только пан Горневич да молодой рыжеволосый парень. Но с первым я уже столкнулась, а вот второй, судя по всему, не пропустит ни одной юбки. Похож на внука теть Зины. Тот тоже был парень не промах. Тренированное тело, потрясающая улыбка и «Давай встретимся вечером, ночью, а лучше прямо сейчас»! И все бы ничего, но он назначал несколько свиданий в день… Сволочь.
        Но я отвлеклась.
        - Слушай, а выбор тут невелик.
        Бецик потянулся к очередной папке:
        - Есть такое. Нормальных мужиков разбирают с пеленок, - сказал он с какой-то дико бабьей мудростью. - А что осталось, то осталось. Горневич вот, может быть, был бы и неплох, только вот это в теории. Алину он не любит, это невооруженным глазом видно.
        - Ну, любовь в браке не главное, - сказала я немного неуверенно. - Уважение там, взаимопонимание, дружба.
        Бецик почесал лапой за ухом:
        - Может. Только сама подумай: согласна ли ты только на них?
        Не то чтобы я была романтичной натурой, но все же, минимум, нравиться мужу хотелось. Ибо тогда это не брак, а ерунда какая-то.
        Бецик явно всё понял по моему выражению лица, потому что тут же цокнул языком:
        - То-то же…
        Некоторое время я бездумно перебирала бумаги, потом плюнула. Сплошное расстройство!
        Побродила по комнате туда-сюда, надеясь, что придет в голову дельная мысль. Но мысль подло сдымила в неизвестном направлении, не пожелав со мной общаться. Я уже было почти расстроилась, как вдруг…
        Бецик, увидев мой взгляд, икнул и шлепнулся на попу.
        - Алина, что случилось? Мы идем убивать Виславу?
        - Нет, мы идем делать предложение Лешеку!
        Я решительно подошла к шкафу и распахнула его. Так, что мы тут имеем? Лишь обновление гардероба хоть как-то привлекательно, все остальное - печаль-печаль. Но если женщина решила, то женщина уже пошла. И на её пути не стоит никому становится.
        Фамильяр ошарашено молчал, видимо, переваривал услышанное. А я в это время успела вытащить изумительное кружевное платье. Белое… Вот, не зря мне на лестнице тетушка встретилась! Белое, так белое! Я буду выглядеть мило, невинно и всем видом показывать, что нуждаюсь в его сильных руках на моей… безопасности.
        Так, макияжа по минимуму, зато кудряшки, очаровательный взгляд, аромат от пани Валевской и…
        Я резко замерла, оглядывая себя в зеркале. Нет, кружевные чулочки ещё рановато. Вдруг Лешек не может так сразу, а я ему ножки показывать. Надо же быть благопристойной девицей, а не вот это все.
        - Алина, а ты уверена? - осторожно поинтересовался Бецик. - Нет, он хороший парень, но, по-моему, предложение всё же мужчина делает. Или я что-то упустил?
        Я глянула на летучего мыша.
        - Не упустил, дорогой. Только есть момент: если я не заключу союз с относительно нормальным мужиком сейчас, то через время со мной заключит тот, кто захочет. Оно нам надо?
        Бецику такая перспектива была не по душе. Хотя и мою инициативу он не особо одобрял.
        Я поправила прическу, постучала ногтями по столу. Так, что ещё нужно? О!
        Подлетев к фамильяру, я сгребла его в охапку и спросила:
        - Так, мне нужна твоя помощь. Ты можешь послать ему весточку, чтобы никуда не уходил?
        Бецик хлопнул глазищами, попытался дрыгнуть крыльями и возмущенно выдал:
        - Я что, похож на почтового голубя?
        - Сможешь или нет? - не смутилась я.
        Он задумался, потом кивнул:
        - Попробую договориться с Матильдой. Она, конечно, стерва ещё та, но не дура.
        Вовремя вспомнив, что Матильда - фамильяр Лешека, я не возражала и даже отнесла мыша к окну, придав ускорения полету легким шлепком.
        Меня обозвали «рыжим кузяком» и полетели к дому нашего сексапильного соседа.
        Сцепив руки в замок, я следила за ним. Безумная идея, просто безумная. Остается надеяться, что Лешек все же сдержит свои слова о том, что готов мне помогать, как только я обращусь. Что ж, кажется, это время пришло.
        Откуда-то снизу раздался заливистый женский смех. Чуть нахмурившись, я опустила взгляд и увидела Виславу… в объятиях Марка Горневича.
        4
        Пару раз изумленно моргнув, я чуть не захлопала по карманам, в поисках мобильника. Потом прошипела рассерженной кошкой, вспомнив, что ни карманов, ни мобильника нет.
        А тётушка все смеялась, смотрела своими янтарными глазами на владельца шахт и разве что ласковой змейкой не извивалась.
        - Ах, пан Горневич, вы так порывисты.
        Так, ну что ты стоишь камнем, сожми её, сильнее! А я тогда буду взывать к небу и этому горшку с геранью на подоконнике, что все мужчины неверны и… и, тётя Вислава, забирайте его себе! Навсегда!
        Ибо объятия Горневича при более детальном изучении оказались какими-то не слишком страстными. Так не обнимают женщину, которую хотят закинуть на плечо и отнести в ближайшую опочивальню.
        - Иначе бы расквасили нос, панна Каторжинская, - немного иронично заметил Марк.
        Щеки Виславы вспыхнули румянцем. То ли от гнева, то ли от смущения. Но так как пощечины не последовало, тётушка явно решила изображать смущенную лань.
        - Ах, что вы такое говорите, пан Горневич. Всего лишь поскользнулась.
        Он тем временем разжал руки, но Вислава не спешила отходить.
        - Может, зайдете, выпьете чашечку кофе? Я варю чудесный кофе, а утром испекла яблочный пирог.
        Очень интересно. Каким это утром? Сегодня, например, на кухне тётушки не наблюдалось. Однако я благоразумно не высовывалась, ибо нужно было, чтобы Марк продолжал сжимать Виславу, а не пытался от неё смыться. Кошмар! Что за мужик сейчас пошёл! Брал бы, что не дают!
        Но Марк будто чувствовал какой-то подвох, потому что только улыбнулся:
        - Боюсь, в таком случае я не сдержусь и направлюсь сразу к вашей племяннице. Но сомневаюсь, что она уже приняла правильное решение. Пусть ещё немного побудет… на свободе.
        В его черных глазах полыхнуло что-то такое, что вмиг заставило заскрежетать зубами. Ах, на свободе? Задумал силой забрать, что ли? Или уверен, что я безропотной овечкой побегу за тобой, черный плащ?
        Эмоции затмили здравый смысл. Перед глазами появилась красная пелена, а мозг, а грудь, казалось, сейчас просто разорвет от клокочущего гнева. То есть этот хрыч возомнил, что будет распоряжаться моей свободой? Свободой ведьмы рода Каторжинских?
        Я демонстративно потянулась и громко сказала:
        - Доброе утро, пан Горневич! Ой, а с кем это вы там обнимаетесь?
        Вислава скрипнула зубами, Марк белозубо улыбнулся. Нет, он не стал менее опасным, но явно радовался моему появлению.
        - С вашей прекрасной тетей, Алина, - ответил он как ни в чем не бывало. - Как спалось?
        - Прекрасно, ночи сейчас просто сказочные, - сладко ответила я, не зная, кого хочу выбесить больше: Виславу или Горневича.
        - Они могут быть ещё сказочнее, - произнес он и посмотрел мне прямо в глаза.
        Тело почему-то бросило в жар. Не стоило долго думать, что именно он имеет в виду.
        Зато Вислава чуть не клокотала кастрюлей с закипающей водой. Гордо задрав голову, она сообщила:
        - А я отведаю яблочного пирога. Если что… вы знаете, где меня искать.
        С этими словами она гордо развернулась и направилась в сторону дома.
        Повисла тишина. Я вдруг поняла, что Марк внимательно меня разглядывает и никуда уходить не собирается. Гнев схлынул, мозг занял своё законное место и любезно сообщил: «Алина, ты дура».
        И было в этом рациональное зерно, потому что я в упор не представляла, как отделаться от нежеланного жениха.
        - Кажется, вы хотите меня… пригласить в гости, - сказал он таким голосом, что я сразу поняла: хочу.
        Здравый смысл выпрыгивал из штанов и требовал, чтобы я хоть что-то предприняла, однако не получалось даже пошевелиться. И только и могла, что наблюдать, как в воздухе появляется жидкая тьма, сплетается причудливыми ступенями и поднимается прямо к моему окну.
        Марк больше ничего не говорил. Медленно, шаг за шагом, поднимался по лестнице и не сводил с меня взгляда, в котором зияла бездна и голод. Голод, от которого любая женщина теряет себя и превращается в добычу для хищника.
        Он оказался рядом, бесшумно ступил на пол. Жесткие пальцы коснулись моей ключицы, скользнули по плечу, обжигая сквозь тонкое кружево.
        - Ну… так как, Алина, вы уже вспомнили всё, что было нужно? - хрипло спросил он.
        Сознание будто поплыло, дышать стало тяжелее. Воздух вдруг стал раскаленным и вязким. Я покачнулась, Марк вовремя сжал меня. Совсем не так, как до этого незадачливую Виславу.
        - Нет, не вспомнила, - борясь с туманом в мыслях, с трудом ответила я. - Для этого нужно время и… пан Горневич, боюсь, что нам придется расстаться.
        - Что?!
        Одно слово, а как будто ледяным ножом полоснули по разгоряченной коже. Объятия превратились в стальные тиски, я еле слышно охнула.
        Получилось заглянуть в его глаза. Там полыхал такой гнев, что меня сковал страх. Я попыталась вырваться, но мне не дали. Хотелось кричать, но голос пропал. Вдруг стало кристально ясно: мне никуда не сбежать.
        - Алина, ты не понимаешь, что никакого «расстаться» не будет? - От этих словно пробрало с ног до головы. - Если не услышу «да», то мне придется воспользоваться Правом Первого.
        И впился в мои губы безумным поцелуем, сжимая почти до боли.
        Глава 7. Алина делает предложение
        Ужас опалил с ног до головы, я слабо дернулась, но поняла, что не смогу сопротивляться напору мужчины. Вспыхнул гнев, я попыталась вырваться, и вдруг комнату озарило ослепительным светом.
        Сверху что-то упало, запах трав и кофе разлился по комнате, не давая вздохнуть.
        Хватка Марка вдруг ослабла, он покачнулся и вместе со мной рухнул на пол. Я пискнула, оказавшись под солидной тяжестью. Все же фигура и рост у него дай бог. Стоило чуть спихнуть его в сторону, как взору открылось… Я едва не потеряла челюсть и даже позабыла, что лежу в позе звездочки на полу.
        Прямо надо мной парил раскрытый гримуар. С его страниц лился алый свет, сверкающий, словно дорогой рубин.
        - Басенька… - слабо сказала я. - Спасибо.
        Хотелось вскочить и прижать гримуар к груди, пообещать купить ему самую красивую закладочку и не выносить мозг без надобности.
        Ведь это именно он рухнул на голову Горневича, не дав ему со мной ничего сделать. Я попыталась встать, но перед глазами вдруг всё зарябило, а тело накрыла слабость. Охнув, постаралась собрать силы в кулак, но в итоге только провалилась в темноту.
        …Откуда-то издалека доносились шорохи, потом - стук. Через какое-то время появилась возможность видеть, а ноздрей коснулся запах крепкого табака. Тьма начала рассеиваться.
        - Поэтому, Тадеуш, - раздался приятный мужской голос, - у нас нет другого выхода. У меня единственная дочь. И я хочу, чтобы она была в безопасности. Как за каменной стеной. Чтобы ни одна сволочь не протянула к ней руки.
        Передо мной сидел мужчина и курил трубку. Ещё не старый, хоть седина уже и посеребрила виски. Только среди светлых волос до плеч седина почти не видна. Мужчина… красивый. Ох уж это лицо, ощущение, что его создавал небесный скульптор, идеально выверяя каждую черточку и пропорцию. Глаза у него как прозрачный янтарь, красивые и немного с безуминкой. Губы идеальной формы. Сизый дымок, который они выдыхают, клубами поднимается вверх, скрывая лицо за завесой.
        На мужчине фиолетовый халат, дорогой и сшитый у прекрасного мастера. На безымянном пальце левой руки массивный перстень из черного металла с головой летучей мыши. Её глаза сверкали красным.
        По спине бы пробежали мурашки, только вот как-то резко пришло осознание, что сейчас напротив этого красавца сижу не я, а кто-то другой. И он его не боится. Немного опасается, но вот основательного страха нет.
        И видится всё вокруг немного иначе, чем обычно. И уютная комната, где стоят два кресла, шкафы с книгами и… библиотека! Точно! Это она!
        Только не то жуткое помещение, где давно не прибирали, а вполне светлое и уютное местечко. Тут же хочется подольше посидеть, чтобы всё разглядеть как следует.
        - Анджей, но ты же понимаешь… - сказали мои губы. И не мои одновременно.
        Губы того, через чьи чувства я могла видеть и слышать, что происходит. Банально подглядывать. Только не через щель в заборе, а через чужие разум и тело.
        - Понимаю. Поэтому, друг мой, нам придется поработать над этим.
        - Анджей, с твоей дочерью очень сложно. Ей никто не нравится. Особенно, мои мальчики.
        Я невольно вздрогнула, пусть и мысленно. Анджей?
        Присмотревшись, поняла, что и взгляд сидящего напротив мужчины, и черты лица, и волосы мне напоминают… моё отражение в зеркале. То самое, которое я увидела в лекарне, когда шла в купальню. Неужто пропавший отец Алины?
        - Это уже задача твоих детей, Тадеуш, понравиться моей дочери. Пока она ребенок, к тому же слишком увлечена занятиями, чтобы смотреть на мальчишек.
        - Все они смотрят друг на друга, - усмехнулись мои-Тадеуша губы. - Первую влюбленность никто не отменял.
        - Не отменял, - кивнул Анджей, - задумчиво разглядывая свой перстень с мышью. - Только всё равно Алина пошла в мать. А ты сам прекрасно помнишь её.
        Кстати, хороший вопрос. Где матушка Алины? Про отца все говорят, а вот про мать - ни слова. От волнения я сжала подлокотник кресла, только вот пальцы так и не шевельнулись.
        «Черт, - проскочила мысль. - Тело мне неподвластно».
        - Помню, Анджей, очень хорошо помню. Но Алина… Ты же понимаешь, что им придется приложить усилия, чтобы сохранить семью?
        Тадеуш сомневался. Ему не нравился разговор, но, кажется, выхода не было. Это я каким-то образом чувствовала.
        - Захотят - потом расторгнут брачный союз, - вздохнул Анджей, вмиг его лицо стало каким-то уставшим. - Но она должна быть в безопасности.
        - А ты что?
        Анджей отложил трубку в сторону. Встал и подошел к окну, сцепив руки за спиной:
        - У меня задачи иного плана. Всё, что мог, я девочке дал. Теперь ваша задача.
        - Ключ колдовства? - хрипло поинтересовался Тадеуш, и я каким-то образом ощутила, что он весь напрягся.
        - Именно, - ответил Анджей, не оборачиваясь. - У меня мало времени, друг мой. Поэтому один из твоих двоих сыновей женится на моей дочери. А я тем временем…
        Кто-то отвесил мне пощёчину и затряс за плечи:
        - Алина! Алина!
        2
        «Нет в жизни счастья», - мрачно подумала я, поморщившись.
        Казалось, что чрезвычайно важно узнать: что же скажет Анджей Тадеушу? Куда делся сам Анджей потом? И кто такой, черт возьми, этот самый Тадеуш? Я знаю только то, что у него сыновья… больше одного. А вот дальше, эх…
        Пришлось открыть глаза, свет показался слишком ярким, я снова зажмурилась.
        - Алина, попробуйте ещё раз, - прозвучал голос, в котором я признала пана Шаленого.
        Охо-хо, так это уважаемый лекарь явился.
        Вторая попытка открыть глаза оказалась куда удачнее. Я осознала, что лежу на кровати в собственной комнате. Кроме меня тут Шаленый, Дорота, Вислава, раздери её все кузяки этого мира, и Бецик.
        Я бы не отказалась увидеть рядом Лешека, который присел на краешек кровати, и смотрит на меня с тревогой и желанием отодрать господина Горневича за плохое поведение. Кстати, самого Горневича нигде не видать. Интересно, сам выпрыгнул в окно, или все же вынесли?
        - Вас надолго нельзя оставлять, - мрачно заметил Шаленый. - Что произошло?
        - Вот это я понимаю, деловой разговор, без всяких как вы себя чувствуете, - хмыкнула я.
        Вислава закатила глаза. Я уже приготовилась, что тётушка скажет что-то про невоспитанных племянниц и наглых проходимок, но она смолчала. Нет, определенно сегодня не мой день. А настроение поганое, хочется кому-то гадость сказать! Такую… истинно ведьминскую.
        Да ещё и какое-то странное ощущение во всем теле. Будто что-то бурлит, шипит в крови пузырьками игристого вина. И почему-то кажется, что сейчас можно учинить любую шкоду, и никто не скажет и слова против.
        - Пан Горневич явился в мою комнату без предупреждения, накинулся с домогательствами и что-то там сказал про Право Первого. Я пыталась сопротивляться, но ничего не получалось. А потом потеряла сознание, - рассказала очень краткую версию произошедшего.
        Интуиция задрала кружевную юбочку и отплясывала канкан на моем желании говорить правду и только правду, намекая, что не стоит выкладывать все, как есть. Подожди, посмотри, понаблюдай. Авось увидишь что-то такое, чего раньше не замечала.
        - Кстати, где он? - спросила я, приподнявшись на локтях.
        - Мы забрали его в лекарню, - мрачно ответил пан Шаленый. - Вы оба были без сознания, Алина. Только в отличие от вас пан Горневич ещё и с раной на затылке.
        «А Басенька знает своё дело, - немного отстранённо отметила я. - Надеюсь, он неплохо проломил голову товарищу Марку, с душой так проломил».
        - Она стала опасна для окружающих, - вкрадчиво произнесла Вислава, становясь возле лекаря. - Вы понимаете, что может натворить ведьма, которая не помнит своих деяний? Ведь это…
        О, вышли кобры на прогулку.
        Дорота уже приготовилась осечь тетушку, но я кинула на неё предупреждающий взгляд и с интересом приготовилась слушать дальше. Очень люблю, знаете ли, сказки перед обедом.
        - Это что? - достаточно резко отреагировал пан Шаленый, дернув плечом.
        Вислава ему не нравилась, однако он всё же не имел права ей хамить.
        - Это всё очень плохо, - голос тётки стал ещё ниже. - Если будет выявлено сумасшествие слишком поздно, то под удар попадут жених, гости и сам Князь Претемных. Вы хоть понимаете, что со всеми Каторжинскими сделают за то, что они посмели пустить безумную ведьму на Выданье? Нас же заживо замуруют в стенах Вайвельского замка! А Алина в своем горячечном бреду даже не узнает, что произошло с близкими! Ведь она очень любит…
        - …борщ с пампушками на обед, - завершила я монолог Виславы самым приемлемым для меня способом и невинно посмотрела на Шаленого. - Мне же не прописана диета?
        Ещё никогда на меня так не смотрели! Одновременно с желанием придушить и защитить от «любящей» родственницы. Шаленый явно не понимал: смеяться или плакать. Пациентка мечтает о борще и прикидывается ланью. Что с такой поделаешь?
        - Нет, - сказал он.
        Я уже выдохнула с облегчением, как эскулап добавил с неожиданной мстительностью:
        - Но прописан постельный режим. Никаких забегов по городу, панна Каторжинская.
        - Э… - начала я.
        - Без «э»! - отрезал он. - Уважаемая Дорота, если режим будет нарушаться, мне придется забрать Алину в лекарню. Вы меня поняли?
        - Как правильно, - улыбнулась довольно Вислава. - Пан Шаленый, вы всё очень правильно делаете. Я знала, что вы прекрасный ле…
        - А вам запрещено приближаться к моей пациентке ближе, чем на двадцать шагов, - резко оборвал он Виславу. - И не приведи Эльга и Эржебет, я узнаю, что вы нарушили покой Алины.
        Тетушка побледнела. Уж не знаю, какой властью обладали упомянутые барышни, но Виславу это впечатлило. Точно так же, как и оставило Дороту довольной.
        Бецик не выражал никаких эмоций. Это несколько настораживало. Смог ли договориться фамильяр с Лешеком? Или вся затея кузяку под хвост?
        Я сама вдруг поразилась, что подхватила местное ругательство. Надо будет хоть разузнать, как выглядит этот самый кузяк и есть ли у бедняги хвост.
        - Пан Шаленый, вы несправедливы. - Вислава поджала губы, того и гляди разрыдается. - Я так люблю Алину и готова ей помогать!
        - Просто у нас будет любовь на расстоянии, - довольно заявила я и все же посмотрела на Дороту. - Уже обед, да? Как насчет борща?
        Шаленый хмыкнул, но комментировать не стал. А я с искренней радостью наблюдала, как Вислава покидает мою комнату. А потом и Дорота, ибо борщ - это не просто так. Борщ - это святое!
        - А теперь, панна Каторжинская…
        Я вздрогнула от тона лекаря и поняла, что рано начала радоваться.
        - Поговорим начистоту.
        3

* * *
        Борщ закончился, как и восхитительные пампушки. А ещё закончилось терпение у Бецика. Он только чудом держал себя в руках, тьфу, лапах и ждал, когда все покинут помещение.
        Шаленому, правда, пришлось рассказать всё, что произошло с Горневичем в это утро. Уж не знаю почему, но резко возникла потребность поделиться произошедшим хоть с кем-то. Интуитивно казалось, что пан лекарь не из стана врагов. Да и… Если что, лечить мою безвольную тушку придется ему, а не кому-то другому. Поэтому я красочно описала скотское поведение господина Горневича и рыцарское - Басеньки.
        Пан Шаленый нахмурился, бросил задумчивый взгляд на гримуар, потом что-то нелестное сказал про Горневича.
        - Кстати, что такое Право Первого? - не растерялась я.
        Шаленый несколько секунд поколебался, но потом, вздохнув, всё же сказал:
        - Я бы назвал это пережитком прошлого, но официально оно не отменено. Если девушка дала согласие мужчине стать его женой, и у них была физическая близость, это уже настоящий союз, который только осталось оформить документально.
        Я сидела и с трудом соображала. Все же пампушек оказалось многовато, вся кровь убежала к желудку, оставив мозг без способности мыслить. Паскудненько как-то выходит. Но в то же время не особо придерешься. Согласилась? Согласилась. А то, что потом рухнули в высокие травы (или на какую другую более подходящую поверхность), это уже вроде как и детали.
        Но вот коль девушка согласилась не сама, или ещё что…
        Шаленому явно не понравился мой взгляд, однако он мудро не делал замечаний. Видимо, уверовал в мою сознательность.
        Сознательность и была. Аж целый час после обеда. Но после этого я поняла, что постельный режим - мой враг номер один. И пусть Горневич в лекарне, а тетушка в двадцати шагах, разлеживаться все равно не время.
        - Бася, - тихо позвала я. - Басенька, иди ко мне, солнце моё.
        Подозреваю, что гримуар сейчас сделает вид, что меня не знает. Кажется, у него характер, как у породистого кота. Такой же мерзкий.
        Но каковым же было мое изумление, когда Бася вдруг приподнялся над столом, где лежал до этого. У него появились маленькие ножки и, деловито и важно, гримуар направился ко мне.
        Я судорожно выдохнула.
        Бецик подлетел ко мне и деликатно вернул на место упавшую челюсть.
        - Алиночка, ну что ты так смотришь. Что… никогда не видела книжку с ножками?
        Действительно. Ничего особенного, просто у книги есть ноги.
        Ещё раз шумно выдохнув, посмотрела на Бецика, потом - на Басю.
        - Нет, там, откуда я родом, книги не ходят.
        - Очень зря, - заметил Бецик. - А могли бы. Движение - это жизнь.
        Я могла много чего сказать, однако в это время гримуар плавно воспарил и оказался у меня в руках. Зашуршали старинные страницы, аромат кофе закружил голову.
        - Эй-эй, не так быстро, - невольно улыбнулась я и ласково погладила гримуар по корешку. - Будешь меня обучать волшебству?
        Бася ничего не ответил, но каким-то образом я поняла: будет. Потому что после обморока уже сумела осознать: колдовские силы ведьмы Алины Альжбеты Каторжинской вернулись. Только вот есть проблема - управлять ими я не умею. А надо.
        - Алина, что ты задумала? - хмуро поинтересовался Бецик.
        Зачарованно глядя на изумительной красоты иллюстрации, я не сразу поняла, что ко мне обращаются. Моргнула озадаченно лишь тогда, когда получила тычок в бок.
        - Мне надо связаться с Лешеком, - сказала я фамильяру.
        - Уехал твой Лешек, - буркнул Бецик. - Вызвал его бургомистр, ибо что-то возле города стало беспокойно, нечисти не спится.
        - А Лешек неплохо поет колыбельные для нечисти? - поинтересовалась я, скользя пальцем по витиеватому тексту.
        По коже разливалось тепло от прикосновения к странице, а кровь, казалось, бурлит будто лава в крохотном вулкане. И чувствуется, что стоит только захотеть, как всё получится. Умом это объяснить невозможно, но сердце знает верный путь.
        - Лешек вообще-то ведьмак, - хмыкнул Бецик. - Собственно, как и все, кто живет в этом районе. Соседство тут выбирали старательно, батюшка твой абы где не поселился бы.
        - Лешек вернется сегодня? - покосилась я на фамильяра.
        Тот развел крыльями.
        - Кузяк его знает. Матильда только хвостом махнула, докладывать отказалась.
        - Стерва, - фыркнула я.
        Бецик активно закивал, с такой характеристикой он был явно согласен.
        Я прикусила нижнюю губу. Так, нельзя терять время. Уж если решила в омут с головой, то не время надевать резиновые плавки.
        Шумно выдохнув, я попросила:
        - Басенька, пожалуйста, помоги мне отправить весточку Леху Скорбуте о том, что мне нужна его помощь. Очень нужна.
        И затаила дыхание. Наивно, чертовски наивно. Ничего не получится, ведь не так разговаривают с гримуарами и…
        Со страниц вдруг поднялся светящийся алый шарик. Я впилась пальцами в простынь. Это… что? Бецик тоже во все глаза уставился на происходящее.
        Шарик закрутился, вспыхнул ворохом красных искр. Я зажмурилась и ойкнула. А когда открыла глаза, то успела заметить, как маленькая светящаяся алым летучая мышка выпорхнула в окно.
        Гримуар с тихим шелестом закрылся. Львиная морда подмигнула одним глазом и снова приняла важный вид.
        Бецик сглотнул:
        - Кажется, у тебя пошёл прогресс, Алина. Поздравляю.
        4
        …Прогресс-то пошёл, а вот дела - не очень.
        Я понятия не имела, получится ли весточке с крылышками добраться до Лешека. И передаст ли она то, что надо? Вдруг записалось на волшебного мыша нечто неприличное?
        В общем, одни страдания да сомнения.
        Постельный режим раздражал, а масса заклинаний сливалась воедино, и уже было невозможно отличить рецепт любовного зелья от проклятия до седьмого колена. Гримуар оказался страшно занимательным, вот честное слово.
        Оказавшись на ногах, я подошла к окну. Эх, красота… Тишина, птички поют, кто-то матерится басом. Войцех, что ли? Вообще, замечательный дворецкий. Такой при дорогих гостях может просто не появляться и выполнять, что надо. И в то же время при визите нежеланных - напугать до усёру. Согласитесь, не у каждого выдержат нервы, когда перед тобой летают конечности.
        Надо будет побольше разузнать про блуждающие огоньки. Что-то мне подсказывает: под столь милым названием может прятаться какая-то чупакабра.
        В дверь постучали ровно в тот момент, когда я уже была готова от тоски сигануть из окна. Пришлось делать вид, что просто подошла посмотреть на сад.
        - Войдите! - крикнула я.
        Когда на пороге появился Лешек, одновременно обрадовалась и насторожилась. «Сосед и друг детства» выглядел… не слишком хорошо. Осунулся, круги под глазами, потухший взгляд. Правда, увидев меня, улыбнулся и попытался принять беззаботный вид, но… Что есть, то есть. Явно сегодня не лучший его денек.
        - Добрый вечер, Алина, - поздоровался он, скользнув взглядом по мне с ног до головы.
        Явно, несмотря на усталость, оценил фигуру и шелковую ночнушку. Да, пришлось повоевать, чтобы заботливая Дорота не запихнула меня в пижамку с разноцветными метлами. Пижамка - это прекрасно, но мужчину надо завлекать немного другими нарядами.
        - Добрый вечер, Лешек, - ответила я.
        И вдруг осознала, что понятия не имею, как делают предложения мужчинам. То есть меня не назвать робкой и застенчивой в отношениях, но вот так вот: «Ваня, раньше мне некогда было, а теперь я вся ваша» - поняла, что не могу. Язык не поворачивается… А должен, сволочь!
        - Как прошел день? - брякнула первое, что пришло в голову.
        Лешек потер переносицу:
        - Отвратительно, если честно. В округе Львовиша стали появляться дикие вурдалаки. И какая-то тварь подняла нежить. В итоге пришлось убахать почти все силы, чтобы уничтожить нападавших.
        Я даже не знала, что сказать. Только слушала его, как может слушать маленькая девочка страшные сказки.
        Лешек глянул на меня, взгляд зеленых глаз смягчился.
        - Извини, Алин, увлекся. Всё нормально. Ровным счетом ничего такого, чтобы беспокоиться. Мы со всем справились.
        Я хотела присесть на кровать, но Лешек оказался рядом. И теперь смотрел на меня совсем не так, как до этого. Кровь вдруг прилила к щекам, а сердце заколотилось сильнее прежнего. Было приятно, что на меня так смотрят. И в то же время немного неловко.
        - Что случилось? Почему ты прислала весточку?
        - Тут, в общем, такое было, - пробормотала я, - пан Горневич с утра потерял все понятия о приличном поведении, попытался меня загипнотизировать, а потом повалить и овладеть.
        Я подняла взгляд и чуть не охнула. Теперь зеленые глаза Лешека потемнели, словно море перед грозой. Ни единый мускул на лице не дрогнул благодаря железному самообладанию, но я поняла: Горневич так просто не отделается.
        - Где он? - спросил Лешек тихо, но у меня по позвоночнику пробежали мурашки.
        - В лекарне! - почти с гордостью ответила я.
        Лешек моргнул:
        - Где?
        - В лекарне, - любезно повторила я. - Басенька взмыл в воздух и спикировал на его голову.
        Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. Гримуар важно вспорхнул над кроватью, где до этого я его изучала.
        Лешек некоторое время явно не верил увиденному, но потом хмыкнул:
        - Чудесно. Великолепно.
        Я видела, что он старается сдержаться, эмоции того и гляди прорвутся сквозь невозмутимую маску. Хм, а что такое? На кого злится? На меня или на Горневича? На Басеньку злиться нельзя, он золотце, цветик, просто зайчик.
        - Алина… - тихо и вкрадчиво начал Лешек, и я невольно вздрогнула.
        Кажется, я ошиблась. Этот мужчина не менее опасен, чем Марк со своим Правом Первого. Чего только стоит этот тон. И взгляд… Изумруд древнего чудовища, колдовская бездна, в которую смотришь, и голова идет кругом. Всё вдруг становится несерьёзным и несуществующим, хочется шагнуть к нему, оказаться как можно ближе.
        «Ну, нет! - хлестнула гневная мысль. - Меня так просто не возьмешь. Загон с покорными ланями в другой стороне зоопарка! Берите козу, милейший!»
        - Что такое? - резко спросила я, вздернув подбородок.
        Вмиг опасный флер рассеялся дымом, оставив симпатичного, неслабого, но очень уставшего ведьмака.
        - То, на что ты нарываешься? - ответил он вопросом на вопрос.
        Я уже собралась возмутиться, но Лешек продолжил:
        - Ты же знала, что Горневич рано или поздно пойдет напролом, не считаясь ни с чьими желаниями. Думаешь, он спустит тебе свой «отдых» в лекарне?
        Ну эта морда, вряд ли спустит, конечно. Однако, и мы не пальцем деланы.
        - Алина, я с кем разговариваю? - Лешек взял меня за плечи и заставил посмотреть на него. - Что ты собираешься делать?
        - Не я, а ты.
        - Я? - приподнял он бровь. - И что же?
        - Женишься на мне! - выпалила я.
        Глава 8. Письмо от Князя Претемных
        Но, как известно, беда не приходит одна.
        Не успела я в полной мере насладиться ошалевшим от моего предложения Лешека, как он… согласился. Правда, несколько растерянно и задумчиво, будто находился вовсе не тут. Словно каждый день слышит такие вещи и уже успел от них изрядно устать. Я даже успела оскорбиться, чай не каждому предлагаю, как неожиданно на подоконник вспрыгнул светящийся зеленый кот размером с ладонь.
        Взвизгнув, я шарахнулась в сторону. Лешек вовремя придержал меня за плечи.
        - Спокойно, Алина, это всего лишь вестник.
        От его рук по телу пробежало приятное тепло. Хотелось прикрыть глаза и прижаться покрепче, отставив на потом всех вестников, тетушек, Выданье и Князя, кузяк его, Претемных.
        Однако я откинула непотребное желание поиграть в маленькую беззащитную девочку и с интересом уставилась на вестника. Прелесть же! У меня мышка, у Лешека - котик! Интересно, у Виславы коброчки?
        Увы, в следующие минуты после прочтения сообщения, Лешек спешно распрощался со мной, велел никуда не влезать и умчался на окраину города. Оказалось, что какая-то сволочь опять балуется с нежитью, и пана Скорбуту срочно вызвали на оборону Львовиша.
        Расстроилась ли я?
        Откровенно говоря, да. С одной стороны, всю беседу порушили, с другой… Я никогда не видела нежити, но понимала, что ничего хорошего там нет. Поэтому к сорвавшему разговору прибавилась ещё тревога за Лешека. Нет, верю, что он многое может… Точнее, не верю. Откуда-то знаю. Из прошлого Алины?
        В итоге осталась я в окружении Бецика и Баси. Отодвинула всё в сторону и принялась изучать тексты гримуара. А что… если Князь захочет нас видеть, надо ж соответствовать.
        Поэтому когда на следующий день алый огненный шар чуть не влетел в Дороту, я поняла, что переусердствовала.
        - Алиночка! - Домоуправительница отпрыгнула резвой ланью в сторону, а я чуть не уронила челюсть.
        Вот так ловкость!
        - Прости, - повинилась я. - Это всё… колдовство.
        - Верю, - хмыкнула она. - Но знаешь, я счастлива, что все возвращается на свои места. Потому что у меня для тебя прекрасные пирожки с абрикосами и письмо от Князя Претемных.
        Я нахмурилась:
        - А можно только пирожки?
        Ибо сам по себе титул «Князь Претемных» мне совершенно не нравился. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего там не будет.
        Золотистый увесистый конверт оказался в моих руках. Вспыхнула багрянцем сургучная печать, и конверт раскрылся. В воздухе зависло письмо, первая сказочно-красивая буквица переливалась пурпурным цветом.
        «Несравненная панна Алина Альжбета, наследница рода Каторжинских!
        В первый день Дзядов вам необходимо явится в сопровождении опекун-пани в Краковар, в Вайвельский замок к Князю Претемных для обсуждения родовых дел.
        Опекун-пани уже извещена о своих обязанностях. Помня ваши распри, убедительная рекомендация: позабыть о них навсегда.
        Пан Томаш Драгош,
        личный секретарь Князя Претемных Вацлава Шлях-Успенского».
        Я озадаченно уставилась на текст. Так, ну-ка ещё раз. Какая-такая опекун-пани? Это ещё что за крыса? И про распри…
        - Алиночка, тебе плохо? - осторожно поинтересовалась Дорота.
        - Хорошо, - буркнула я, сворачивая письмо в трубочку, чтобы постучать по ладони.
        Так почему-то думается куда лучше. Итак, что мы имеем? Да как-то все сложно.
        - Кто такая опекун-пани? - задала я вопрос.
        Дорота удивленно посмотрела на меня. Явно не это ожидала услышать. Пришлось зачитать письмо.
        Пирожки с абрикосами чуть не выпали из её рук, хорошо, что ни я, ни Бецик не теряли времени.
        - Да как они смеют! - тем временем возмутилась Дорота, явно не смущенная нашими жующими физиономиями. - Чтобы такое присылать невинной девице! Да ещё с этой змеей Виславой! Да как у них повернулось вообще такое ляпнуть!
        - Тш-ш-ш, - попыталась я успокоить её, погладив по плечу. - На каждую змею найдется своя курица. Давай-ка в деталях.
        Дорота покачала головой. Потом отловила Бецика за лапу, вытерла ему морду салфеткой и отпустила. Мыш издал звук, похожий на «бе-бе-бе» и стырил ещё один пирожок с тарелки.
        - Князь имеет полное право вызвать любого своего подданного, - наконец-то произнесла она. - Но перед Выданьем за наследницами ведьминских родов следят особенно пристально. И чтобы на репутацию девушки не было брошено даже тени, с ней едет опекун-пани, которая приходится ей родственницей.
        Я намотала на палец рыжий локон. Так, надо будет ещё раз подкрутить заклинанием. Эффект не хуже, чем у бигуди.
        - Слушай, а распри… Это он Виславу, что ли, имеет в виду?
        Так себе перспективка. С другой стороны, пристукнуть тётушку можно и без прошлых распрей, опираясь исключительно на будущие. Авансом.
        Дорота развела руками:
        - Алиночка… та, которая была раньше, ссорилась только с ней. Ну и Анна с Надией не отставали. А так…
        Я задумалась. Всё так, да не так. Как оказалось, Алина была девочкой с секретом.
        - Слушай, Дорота. А если ведьма уже замужем? - Я посмотрела на неё. - Обычно после этого не остаются невинными. Ну и уже репутация замужней пани ведь, получается. Тогда тоже нужна эта… мадам борделя, тьфу, пани-опекун?
        Она вздохнула.
        - Ох, Алина… замужней, но раньше ночи Выданья супруги не имеют права лечь в одну постель.
        2
        Час от часу не легче!
        Я так и села. Кажется, в этом мире куда веселее, чем думалось сразу. То есть бедные мальчики и девочки, даже заключив брак, сделав всё честь по чести, не могут возлечь на брачное ложе, чтобы… Тьфу, что-то меня понесло. Не иначе, письмо князя подействовало - мозг отказался нормально мыслить.
        Я заложила руки за спину, прошлась по комнате. Это всегда помогало думать.
        - Так, допустим. Дорота, но объясни мне тогда смысл: зачем Князю невинная дева? Он всех сам пробует, что ли?
        Домоуправительница потеряла дар речи, а потом замахала руками:
        - Что ты, что ты! Как скажешь вообще! Нет, конечно! Просто дар его может принять только невинная ведьма.
        - Что ж там за дар такой… - проворчала я. - А он женат, кстати?
        - Кто? - моргнула Дорота.
        - Князь, - любезно подсказала я.
        - Нет.
        Так-так. А неплохая версия выстраивается. Куча девственниц благородного происхождения, один темный князь и замок у него… большой.
        Стоп. Что-то какая-то похабщина в голову лезет. Право слово, не ходит же он к каждой в опочивальню, чтобы проверить: достойна его дара или нет? Или всё же ходит? Кузяк знает что! Совершенно не разбираюсь в местных ролевых сексуальных играх!
        - Алиночка, ты не думай. Он на чужих невест не смотрит, - тут же выдохнула Дорота, глядя на меня округлившимися глазами. - Да и не выдержит его мощи простая ведьма. Это же сам князь!
        - Ой, - отмахнулась я. - Все они так говорят, а на деле ничего такого.
        Она хотела что-то сказать, но в дверном проеме появилась Вислава. Тётушка лучилась самодовольством, была важной как мыльный пузырь.
        Ещё и платье синенькое надела, в складочку миленькую. Чтобы и талию подчеркнуть, и бедра выделить, и грудь свою приподнять. Интересно, целлюлит у тетушки в наличии? Всё же мелочь, а приятно.
        - Это должно было случиться! Наконец-то справедливость восторжествовала!
        Я приподняла бровь, Дорота поджала губы. Бецик наконец-то прекратил жрать и с любопытством воззрился на Виславу. Его явно забавляла ситуация.
        - И в каком же месте восторжествовала? - невинно поинтересовалась я.
        Вислава посмотрела на меня с таким выражением лица, будто какая-то бродяжка с окраины Львовиша посмела перечить принцессе.
        - Во всех! Я на правах опекун-пани отправлюсь с тобой в Краковар! Князь поймет, кто на самом деле истинная Каторжинская! Отправит тебя на задворки в Унгвар, а меня оценит по достоинству.
        Я чуть не зааплодировала. Ну, хороша же.
        - Тетушка… а по одному достоинству или сразу двум? - мягко уточнила. - Или у тебя волшебная только одна си… грудь?
        Вислава побагровела.
        - Да как ты смеешь! У тебя вообще ни кожи, ни рожи! Анджей не пойми кого подцепил, а потом привел в этот дом! Да ты…
        - А папку с мамкой не трогай, - сложила я руки на груди и прищурилась.
        Пусть я понятия не имею, какими они были, но по идее неплохими, раз у них я, такая звезда, уродилась.
        - Ты даже говоришь, как деревенская дурочка, - поморщилась Вислава. - И не тебе мне делать замечания!
        Это уже начинало раздражать. Кидаться тяжелыми предметами не хотелось, всё же надо воспитывать в себе силу воли и терпение. И не надо так думать о кончиках пальцев, которые буквально горят огнем, призывая подпалить милую тетушку.
        Вместо этого лучше изучить ногти. Надо сделать нормальный маникюр, как-никак еду к Князю. И правда надо озаботиться, чтобы пламя и огонь срывались с приведенных в порядок рук, а не вот это всё.
        Виславе, видимо, надоело моё молчание, потому что она тут же выпалила:
        - Собирайся!
        Дорота явно не знала, как мне помочь, хоть и очень хотела. Но я взглядом дала понять, что справлюсь.
        - Командовать будешь, когда… - начала было я, но тетушка вдруг с визгом влетела в комнату, словно сзади ей дали пинка.
        В дверном проеме маячила свечка. Незажженная. Дальше лишь смутно угадывался силуэт дворецкого.
        - Прощения прошу, пани, - пробасил Войцех, - поскользнулся. Не удержался!
        - Пьяница! Бездельник! - заверещала Вислава.
        - …там послание пришло на встречу гостя.
        - Хам! Извинись!
        - Не ори, - рявкнула я и отвесила подзатыльник не унимавшейся тетке.
        Та замерла от неожиданности, ощупала немного подпорченную прическу, а потом с визгом бросилась на меня, намереваясь расцарапать физиономию кроваво-алыми ногтями. Я оказалась на кровати, успела только выставить руки, чтобы оттолкнуть резвую родственницу.
        - Прекрати! - вскрикнула Дорота и кинулась разнимать.
        Войцех мощной лапищей снял с меня тётушку.
        - Так что, панна Алина? - спросил не дрогнувшим голосом. - Мне как с гостем? Будем принимать?
        - Какие гости? - взвизгнула Вислава. - Мы никого не ждем! Нам собираться в Краковар надо! И отпусти меня!
        Войцех отпустил, и тетушка рухнула на пол. Я молча получила удовольствие от этой сцены, потом кивнула:
        - Принимаем.
        Пока мы выходили из дома, Войцех успел перенестись и оказаться у ворот. Их створки настолько медленно раскрывались, что я в нетерпении вытянула шею. Вислава перестала верещать и, стоя рядом, тоже изображала гусыню. Кое в чем она была права: мы действительно никого не ждали.
        Во двор ворвался чернильно-фиолетовый автомобиль, оставляя позади шлейф сиреневого пламени. Распахнулась дверца, и на землю ступила точеная ножка в кожаном полуботинке со шнуровкой. От немыслимо высокого каблука отлетели искры, а трава почернела.
        3
        «Будет весело», - отметила я.
        Она была прекрасна.
        Готическая королева, госпожа ночной стражи, хозяйка проклятых кладбищ и… Можно много чего сказать, когда видишь настоящую красавицу. Выше меня на полголовы, с изумительной фигурой, с формами настоящей женщины, а не плоской девочки с подиума, у которой соскальзывают брючки с зада. И осанка… за такую хочется сгрызть ногти от досады.
        Черное платье, корсет, подчеркивающий потрясающую грудь и не менее потрясающую талию. Роскошные иссиня-черные локоны, собранные сзади, широкополая шляпа, частично прикрывающая лицо.
        А глаза…
        У меня похолодели руки и ноги при первом взгляде в них. Омут. Проклятый, бездонный, напоенный тьмой. У Горневича тоже очень темные глаза, но тут прямо… сама тьма. Может быть, эта пани и есть из тех самых Претемных, которые дали титул нашему князю?
        У неё белая кожа, будто солнечные лучи не смеют прикоснуться к такой красоте. Брови, ресницы… Полные губы, накрашенные бордовой помадой - все это слишком ярко для этого лица. И в то же время завораживает.
        Спустя какое-то время я вздрогнула, сообразив, что незнакомка рассматривает меня. Не Виславу, не Дороту, не Бецика… Меня.
        И понять, какое именно впечатление произвела нескладная рыжеволосая девчонка в простеньком платье, пока сложно. Однако я не чувствую брезгливости или снобского превосходства. Черная пани смотрит… с интересом.
        А ещё буквально кожей чувствуется, что от неё идет сила. Сладкая и хмельная. Кажется, что если прикрыть глаза, то можно увидеть дымку ауры, окружающую со всех сторон. Будто знаешь, что опасно, но хочется нырнуть в нее и загрести ладонями. И в тоже время я откуда-то прекрасно понимаю: опасно, нельзя. Но так хочется!
        - Доброго дня, шановные пани, - произнесла она низким голосом, от которого в груди будто завибрировал колокол. - Волею Князя Претемных, господина Речи Шветной, Вацлава Шлях-Успенского я здесь, чтобы сопровождать панну Алину Альжбету Каторжинскую в Краковар.
        Я сцепила пальцы, не в силах произнести ни слова и только во все глаза смотрела на неё. Дорота тихонько выдохнула за моим плечом.
        - Но у Алины есть родственница! - отмерла Вислава. - Вы кто вообще?!
        Черная пани перевела взгляд на тетку. Нам всем будто стало холоднее, хотя солнце пригревало от души.
        Вислава побелела. Ой, а так намного лучше! Аристократическая бледность даже ее вечно недовольную физиономию делает краше. Надо будет побеспокоиться, чтобы бледность… не сходила. Потому что внешность - не последнее дело!
        - Малгожата София Каторжинская к вашим услугам. Вдова Тадеуша Каторжинского, старшего брата Анджея. Помощница бургомистра Мункача и смотрительница замка Палланок. Есть вопросы?
        Вислава невольно отступила. В желтых глазах было выражение подобное ужасу. И полное непонимание.
        Ох… а можно я такой же стану, когда вырасту? Пожалуйста-пожалуйста!
        В глазах Дороты мелькнуло что-то непонятное. Но меня больше волновало другое. Тадеуш… старший брат… видение. И вдова. Надо изучить генеалогическое древо. Получается, ещё одна тетушка. Но какая!
        Быстро подойдя к Малгожате, я ловко подхватила её под затянутую в кружевную перчатку руку.
        - Уважаемая тётушка, прошу вас пройти в дом. Чтобы отдохнуть после дороги и отобедать.
        Та только изогнула черную бровь и улыбнулась уголками губ. Стоило только нам двинуться к дому, как за спиной раздался вопль Виславы:
        - Но Тадеуш не был женат!
        Малгожата остановилась. Я готова была поклясться, что под кружевом длинные пальцы обвили черные смерчи. Медленно обернулась, смерила взглядом блондинистую родственницу.
        - В таком случае… - Бордовые губы растянулись в обворожительной улыбке. - У Анджея никогда не было сестры.
        Я ждала ответного выпада, но Вислава только прикусила губу. Что-то в словах Малгожаты задело её. Что-то такое, что не дало вопить на весь двор, привлекая внимание соседей.
        Интрига. Санта, мать её, Барбара! Кажется, мне определённо будет чем заняться по дороге к князю.
        - Дорота, что у нас сегодня на обед? - перевела я быстро тему. - Что-нибудь особенное?
        Домоуправительница непонимающе посмотрела на меня, но потом сориентировалась и быстро кивнула:
        - Да, конечно, я сейчас распоряжусь.
        После этого мы продолжили путь. Правда, Малгожата отказалась от отдыха в гостиной и сразу сообщила, что хочет поговорить в моей комнате.
        - Люблю людей дела, - пробормотала я, когда уже закрывала свою дверь.
        Малгожата посмотрела на меня с каким-то особым весельем:
        - Что-то мне наговорили про дочку Анджея не то.
        - То есть? - насторожилась я.
        - Алина Альжбета Каторжинская бледнее тени, не обидит и котенка, предпочитает молчать и не лезть никуда.
        Что ж, данные вполне верные, но… несколько устаревшие.
        - Понимаете, котят обижать нельзя, - ответила я невозмутимо, сложив руки на груди. - Кто обидит, тому я не завидую. А в остальном… ведьмам, как и обычным людям, свойственно меняться. А о чем вы хотели поговорить?
        4

* * *
        Чем больше я слушала Малгожату, тем сильнее моя челюсть опускалась к полу. Полученная информация с трудом укладывалась в голове. А времени было до кузяков мало.
        - Не сиди, - распорядилась она. - Нам сегодня выезжать. Поэтому собирайся.
        Я встрепенулась. Хотелось заметаться по комнате, скидывая всё в чемоданы. Однако мозг вовремя отвис и дал сигнал остановиться. Так, спокойно, не ведем себя словно безгрешница на пороге борделя. Соображаем холодной головой, действуем твердой рукой.
        Сначала Бася, потом - Бецик.
        Последний обалдел от моего стремления сунуть его в чемодан и мудро свалил на люстру.
        - Что мне понадобится в замке? - поинтересовалась я.
        Малгожата одобрительно кивнула, практичный подход оценила:
        - Возьми одежду, чтоб не оконфузиться, но без излишеств. Это не выставка нарядов. Но в то же время будь готова, что князь будет тебя разглядывать со всей пристальностью, на которую способен.
        Я заколебалась, желая спросить: его пристальность - это смертельно? Однако вовремя прикусила язык.
        В комнату постучали, потом осторожно заглянула Дорота:
        - Прошу прощения, пани. Обед подать в столовую или прямо сюда?
        Мы переглянулись с Малгожатой.
        - В столовую, - улыбнулась она. - Я так понимаю, это семейный обед?
        Дорота вздохнула:
        - Да.
        Да уж, понятно, почему такая реакция. Вислава обязательно припрется. Нелюбовь ко мне нелюбовью, а кушать хочется.
        - Вот и славно, - кивнула Малгожата.
        Пока мы спускались, я крутила в голове услышанное. Итак, вот какой расклад получается. Тадеуш, старший сын, в какой-то момент своей жизни исчез. Перед этим он здорово поругался с авторитарным батюшкой и, подхватив свой гримуар, вышел в ночь.
        Больше его не видели. Анджей пытался отыскать брата, но все попытки успехом не увенчались. Малгожата же познакомилась с красивым и свободным ведьмаком в Мункаче, где была смотрительницей Палланка. Так всё закружилось, что они поженились. Жили долго, любили друг друга. Тадеуш погиб десять лет назад при нападении на замок нечисти.
        От меня не ускользнуло, что Малгожата говорила о покойном супруге с тихой светлой грустью. Какими бы ни были отношения Тадеуша с семьёй, с женой он прожил в согласии. Это каким-то образом было ясно.
        За столом уже ожидали Вислава, Надия и Анна. Чинно резали мяско серебряными ножичками, вели светскую беседу и… буквально источали змеиный яд. А нарядились-то! Это впечатлить Малгожату хотят?
        Хм, я, конечно, не в курсе, насколько тут смотрительница замка солидная должность, но… судя по одежде и автомобилю, вдова Тадеуша не особо нуждается.
        Мы заняли свои места. Дорота постаралась на славу, аромат мяса заставлял течь слюнки, салаты манили свежестью и легкостью, а закуски не давали думать о тонкой талии.
        - Смачного, пани, - пожелала Малгожата, использовав ту форму пожелания приятного аппетита, которая была в ходу при торжественных обедах.
        И тут же меня прошила молния. Снова уснувшая память делает попытки очнуться!
        Ответом была настороженная тишина. Но потом Анна неуверенно глянула на Виславу и ответила:
        - Смачного.
        Звон вилок и ножей несколько разрядил обстановку. Правда, молчание все равно висело плотным покровом.
        - Пани Малгожата, - подала голос Надия, в её глазах тут же что-то сверкнуло. - А скажите, пожалуйста, как там Палланок? Поговаривают, что замок обветшал, еле держится на колдовстве шановного пана Корятовича.
        Я с интересом посмотрела на неё. Так-так, пытается уколоть, что тетя плохо делает свою работу?
        - Пани Надия, - невозмутимо ответила Малгожата, и сестрица Виславы удивленно округлила глаза. Не ожидала, что обратятся по имени? - Палланок на сегодняшний день в прекрасном состоянии. Если желаете, вы можете посетить его в любое удобное для вас время. Сам пан Корятович встречает гостей. Он вам и расскажет, что произошло с теми, кто распускает глупые сплетни.
        Кстати, Корятович… Знакомая фамилия. Только где я её слышала? Так, надо срочно сварить зелье для памяти! Пусть восстанавливает!
        Надия прикусила язык, зато хмыкнула Анна:
        - Прямо сам.
        - Сам, - кивнула Малгожата, делая глоток красного вина. - А вы сомневаетесь?
        Вислава неприятно рассмеялась:
        - Сложно поверить в это. Понимаете, вы сваливаетесь как снег на голову, но уже ведете себя словно хозяйка.
        - Да ну, - не удержалась я, разрезая мясо. - По-моему, тетя ведет себя как гость, которого рады видеть. Разве не так?
        На губах Малгожаты появилась улыбка, Вислава гневно втянула воздух.
        - Рады?!
        Ой, ну опять визг начинается.
        - Рады, - отрезала я и выразительно посмотрела на чашку.
        Не то чтобы испугались, но истерить передумали. Чудесно.
        Весь обед прошёл в тишине, хотя я видела, что Виславу так и тянет что-то спросить. Ну и, разумеется, уколоть, съехидничать, сказать гадость… Но потом она понимала, что получит ответочку, и мудро замолкала.
        К концу трапезы Малгожата поблагодарила Дороту. М-да, вот тебе и гостья. От Виславы и её куриц, ой, змей я никогда благодарности не слышала. Поучились бы, а не рожи строили.
        Нас ждало продолжение сборов. Тетка одобрила мой выбор, сняла Бецика с люстры каким-то хитроумным заклинанием и внезапно огорошила:
        - Хорошая моя, а где твоя метла?
        Глава 9. Ужин в семействе упырей
        Из дома мы выехали к вечеру.
        Дорота не очень хотела меня отпускать, тяжело вздыхала и качала головой, но прекрасно понимала, что иначе нельзя. Поэтому перед выходом лишь дала напутствие:
        - Смотри в оба, Алиночка. Если что - сразу посылай весточку сюда. Пусть мы не всесильны, но на кое-что способны. И я помогу, и Войцех не оставит.
        Я крепко обняла её.
        Меня тронула забота человека, которого я знала всего несколько дней. Понятно, что она делала это не ради меня, неизвестной девчонки-сироты из двадцать первого века, а ради той своей Алины. Но… все равно не отвернулась и не бросила.
        - Всё будет хорошо, Дорота. Обязательно. Я себя в обиду не дам.
        Она улыбнулась:
        - Надеюсь, опекун-пани тоже не оставит в беде. Удачи, моя девочка.
        Горло перехватило, но я тут же отогнала возникшие чувства и сентиментальность и села в машину Малгожаты.
        Вислава, сложив руки на груди, мрачно за нами наблюдала.
        - И все же это неправильно, - громко сообщила она, когда мотор уже завелся. - Опекун-пани должна быть я.
        - Князь Шлях-Успенский, думаю, будет в восторге от этой информации, - улыбнулась Малгожата, а я, послав белокурой змеище воздушный поцелуй, помахала рукой на прощание.
        Виславу и сестричек перекосило от «радости».
        Мы выехали со двора, оставив позади сиреневый шлейф колдовского пламени. И… в первый раз за то все время, что я тут находилась, ощутила в груди бурлящие эмоции. Свобода-а-а! Какая дорога! Сначала желтые леса, потом - багряно-зеленые горы. И поднимаешься все выше, и солнце светит так, что хочется смеяться и жмуриться.
        Малгожата покосилась на меня:
        - А ты хороша, - вдруг произнесла она. - И правда неясно, почему говорили, что дочка Анджея мышь мышью.
        - Ну… все мы меняемся, - обтекаемо ответила я.
        Пока что не имела понятия: стоит рассказывать о настоящем положении дел, или все же промолчать? Малгожата мне нравится, но кто его знает, что у неё на уме?
        - Хорошо, что изменилась, - кивнула она. - Для некоторых это нереально. Кстати, касаемо метлы, мы заедем в Палланок, подберу что-то из своих. Искать новую сейчас нет времени. А ведьма без метлы, что Вислава без макияжа. Короче, никуда не годится.
        С метлой вышла загвоздка. Её просто не было. Хорошо, что Дорота вовремя подсказала. Мол, когда вышла та ссора с ядовитой тётушкой, то под влиянием вырвавшихся колдовских сил метла превратилась в прах. А Алиночка ещё немного не пришла в себя после пребывания в лекарне. Ну… и всё в этом духе.
        Малгожата без метлы соваться к князю категорически не советовала. А у меня было слишком мало опыта и знаний, чтобы воспротивиться. К тому же мне было до ужаса интересно: какой он этот замок Палланок?
        Название было хорошо знакомо, пару лет назад побывала в Мукачево, где удалось с экскурсией попасть в замок, который назывался… Паланок. Насколько в этом мире он похож на наш… интересно до ужаса.
        - Чего умолкла? - поинтересовалась Малгожата. - Боишься страшных сказок про замки?
        Я отрицательно помотала головой. Вот уже чего-чего, а этого - нет. И тут же неожиданно даже для себя, спросила:
        - А у вас были дети?
        И тут же прикусила язык. Сама не люблю, когда суют нос не в свои дела, и собиралась разузнать все поделикатнее, однако… кузяк его за ногу, не сдержалась! Тадеуш из видения! Нужно обязательно проанализировать всех Тадеушей, которые будут рядом. Может, хоть на шаг приближусь к разгадке беседы папеньки и мужчины, в сознании которого я оказалась.
        - Почему же были? - рассмеялась Малгожата. - Есть. Живы-здоровы, благополучны. Учатся в Бударпештской Академии.
        Машина свернула вправо. Уши заложило, я сообразила, что мы пересекли горный перевал. Ой-ой-ой, это на какую-то высоту поднимаемся?
        - Не бойся, тут нормальная дорога, - успокоила меня тетушка. - Матияш и Эрик - самые ненормальные близнецы на курсе. Но при этом преподаватели их просто обожают. Надеюсь, после Выданья вы познакомитесь. Хватит лелеять старые обиды, пора объединятся.
        Я прыснула.
        - Что? - удивилась Малгожата.
        - Вы первая мать, которая с такой гордостью говорит, что её дети - ненормальные.
        - Какие родители - такие дети, - ни капли не смутилась она.
        Крыть нечем. Но чем больше я нахожусь с Малгожатой, тем больше она мне нравится.
        Солнце уже заходило, окрашивая небо красноватым золотом. Вдалеке показалась пологая гора, на которой расположился замок.
        Я прищурилась, всматриваясь в него. Далеко… Но вроде бы похож на тот, что я видела. И вдруг поняла, что не спросила кое-что важное.
        - Да, кстати, а меня в замок пустят?
        Малгожата расхохоталась:
        - Со мной пускают всех, не переживай.
        Ну, хорошо тогда. И откуда только появилось чувство, что меня могут выставить за ворота?
        Время пролетело незаметно. Вроде бы совсем ничего, а мы уже остановились возле Палланка. Ах, какой красавец! Белые стены, пурпурные черепичные крыши, бронзовые соколы-турулы, охраняющие башни.
        Внушительные ворота, окованные железом, медленно раскрылись, пропуская машину по навесному мосту.
        По земле прошла дрожь, и сиреневое пламя метнулось вперед, расходясь фантасмагорическими волнами. Раздался протяжный выдох, будто вздохнули сами стены.
        Палланок приветствовал свою смотрительницу.
        2
        Едва мы выбрались из машины, как к нам подошёл высокий статный мужчина. Каштановые волосы, бездонно-голубые глаза, орлиный нос. И держится весь так, будто король. Но при этом король - добрый. И каждый подданный ему друг.
        - Добро пожаловать домой, дорогая Малгожата, - улыбнулся он, и мне почему-то показалось, что его голос похож на вздох стен Палланка.
        Вот совершенно разное всё, но… но сердце не проведешь! Я четко чувствую, что этот пан с голубыми глазами здесь не просто работник или распорядитель, он…
        - Спасибо. Добрый вечер, Феодор, - улыбнулась Малгожата. - Познакомься, это Алина Альжбета Каторжинская, моя племянница. Алина, это пан Феодор Корятович, хозяин и хранитель замка Палланок.
        Я еле сдержала рвущийся с губ возглас. Вот это да! Ох, ничего себе!
        И растерялась. Как тут знакомятся с хозяевами замка? Реверанс? Поклон? Или… а, фиг с ним. Больше ни о чем не думая, я протянула руку Корятовичу:
        - Безумно рада нашему знакомству.
        Он вместо того, чтобы пожать её, мягко коснулся губами. Щеки опалило жаром, поди сейчас стою вся рыжая и пунцовая. Но приятно, черт возьми. Красивый жест! И при этом в голубых глазах нет ничего такого, что заставило бы отшатнуться или пожелать избавиться от нежелательного внимания.
        - Взаимно, прекрасная панна. Вы, должно быть, устали с дороги. Не откажетесь разделить с нами ужин?
        Ну не постель - уже хорошо. Хотя…
        Я тут же выгнала из головы непрошеные мысли. Феодор просто до чертиков харизматичен, но всё же старше меня и явно не заинтересован как женщиной. Это все немного нервов и восторг от совпадений. Ведь в нашем Паланке я… я видела этот внутренний дворик! Эти балкончики! Этот колодец! По легенде там живет настоящий черт, которого Фёдору Корятовичу (да, у нас - Фёдору) удалось обвести вокруг пальца.
        - Обязательно, - ответила меня Малгожата, тихонько рассмеявшись, и мягко ткнула в бок. - Алина-а, не смущай уважаемого хранителя. Он от тебя глаз не отводит.
        Мне стало неловко, я перевела взгляд на колодец и выпалила:
        - А там живет черт?
        Оба собеседника округлили глаза.
        Но в то же мгновение в колодце что-то загрохотало, и послышалась ругань. Феодор дослушал до конца, а потом невинно улыбнулся:
        - А то как же, прекрасная панна. Всенепременно живет.
        После этого, переговариваясь о бытовых нуждах замка, они двинулись вперед. Бецик догнал нас и парил над моей головой, не рискуя менять позицию.
        Живой Корятович. Палланок. Черт в колодце. Господи, легенды оживают прямо на моих глазах! Пусть и в другом мире. Но… кто сказал, что те, кто умер в нашем, не перемещаются в другие измерения? Как я, например.
        Феодора позвал какой-то человек в темном, по виду сухарь сухарем. Казначей, поди, или ещё кто, а Малгожата глянула на меня:
        - Алина, сегодня переночуем тут. Вокруг Мункача леса кишат нечистью, ночью не стоит отправляться. К тому же я устала, а на дороге нужно внимание.
        Я не возражала. Князь князем, а замок - замком!
        Мне выделили симпатичную светлую комнату. Малгожата велела переодеться, привести себя в порядок и ждать её.
        - Я принесу метлу, - сообщила она, - и спустимся на ужин.
        Долго уговаривать меня не пришлось. Найдя симпатичное темно-синее платье, я быстро нарядилась, собрала волосы в косу и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Косметика не помешала бы, но что есть, то есть. Кстати, ощущение, что я становлюсь как-то симпатичнее. Нет, не красоткой, но… хорошо подобранная одежда и ухоженные волосы делают своё дело. Уже и черты лица не такие мелкие, и губы не такие узкие - бальзам на травах всё решает.
        Я подмигнула себе. Ничего-ничего, всё у нас будет хорошо. В Краковаре заглянем в какой-нибудь магазинчик. Столица как никак. Ну… или что попрошу у Малгожаты, думаю, не откажет.
        Только вот ждать пришлось дольше, чем хотелось. Я уже начала ходить туда-сюда по комнате, не зная, чем себя занять. Бецик сидел на кровати, тихий и немного унылый. Как оказалось, он не любит путешествовать.
        В дверь внезапно постучали.
        - Войдите! - звонко крикнула я.
        И только с опозданием сообразила, что вряд ли бы тетушка так деликатничала.
        На пороге показался худой шустрый мальчишка.
        - Доброго вечера, панна Алина, вам, - затарахтел он. - А меня пан Корятович отправил, сказал, гостью нашу, рыжую как пламя, позови отужинать. Вот я и тут. Пойдемте со мной, а то там всё съедят. Надо побыстрее, сами понимаете!
        Я еле сдержала смешок. Вот уж приглашение на ужин. Но что-то в этом есть. Правда…
        - Хорошо. А Малгожата уже пришла? - поинтересовалась я.
        - Так за ней Каська побежал, - сказал он как нечто само собой разумеющееся. - Вы не переживайте, она тоже придет, пани смотрительница с нами всегда.
        И после этого ловко ухватил меня за рукав и повел в столовую. Я сразу оторопела, но не обиделась. Потому что потом начал душить смех. Может, пацаненок не совсем хороший слуга, но я совсем не важная панна. Зато методы у него убедительные!
        Бецик следовал за нами. Немного нервировало, что фамильяр уже кузякову уйму времени не ест. Не нервное ли потрясение? Вон какой угрюмый!
        Стоило мне оказаться на месте, как вмиг улетучились все мысли про слуг, метлы, князя и… Быть того не может!
        3
        - Панна Алина, ваше место возле хозяина, - выдал мальчишка и исчез так быстро, что я не успела ничего сказать.
        Впрочем, вряд ли бы и собралась это делать.
        Стол был… огромным. Заставленным самыми разнообразными блюдами и винами. Но меня впечатлили гости. Человек двадцать… и все не люди. Только подобны им. Потому что не могут быть женщины так порочно красивы, а мужчины такие… такие…. Взял и унес домой! Ещё и подружкам прихватил!
        Только вот если присмотреться, то можно заметить, что кожа у всех гостей слишком бледная, глаза - бездонная тьма, а светская беседа ведется не только человеческими голосами, но и каким-то пробирающим до костей шипением.
        В какой-то миг я понял, что зал погрузился в тишину. Все смотрели на меня. Кто-то с интересом, кто-то отстраненно, кто с каким-то слабо объяснимым весельем. А возглавлял стол сам пан Корятович, помолодевший и обретший какую-то дикую красоту.
        - Пановэ, позвольте представить вам прекрасную панну Алину Альжбету Каторжинскую, - произнес он, поднимаясь и подходя ко мне. - Племянницу нашей неотразимой Малгожаты.
        В следующую секунду он оказался рядом. Чудовищно быстрый и элегантный. Голубые глаза теперь были что черные колодцы с багровой водой. Но губы улыбались.
        По спине пробежали мурашки. Захотелось, трусливо подхватив юбку, удрать в свою комнату. Однако Корятович любезно подвел меня к свободному месту по левую руку.
        - Алина, прошу любить и жаловать жителей замка. Это одна большая семья. Мы безумно рады, что ты согласилась разделить с нами скромный ужин.
        Я ещё раз кинула быстрый взгляд на стол. Сглотнула. Скромный? Да уж, у нас явные расхождения в понятии «скромность».
        Усевшись, я сообразила, что место по правую руку от Корятовича тоже свободно. Кого-то ещё ждут?
        - Панна Алина, а это правда, что вы будете участвовать в Выданье? - послышался звонкий голос.
        Повернув голову, я встретилась взглядом с озорной девчонкой лет девятнадцати. Хорошенькая, если бы не излишняя бледность. Зато во-о-он какая черная косища. И глаза… Аж голова начинает кружиться.
        - Правда, - ответила я, стараясь ничем не показывать, что хочу спрятаться под стол. - А что?
        - Ничего, - неожиданно мягко сказал Корятович. - Просто Мария интересуется всем, что связано с давней традицией и Князем Претемных.
        - Папа! - воскликнула девушка, и бледные щеки неожиданно залились румянцем.
        Оу… Я покосилась на него. Папа? Да тут кузяк ногу сломит, однако. Хотя… чем-то похожи, факт.
        - Ничего страшного, - поспешила я не допустить семейных пререканий. - Это многим интересно. По правде говоря, мне тоже. Я никогда не была в Краковаре, поэтому все будет… в новинку.
        К этому времени слуги ловко наполнили бокалы. Корятович взял свой, посмотрел на переливающееся рубиновым сиянием вино.
        - Это совершенно нормально. Особенно для романтичных барышень.
        Мария нахмурилась, закусила пухлую губу, но ничего не ответила. Семейные разборки?
        - …предлагаю поднять тост за нашу гостью Алину, панну Каторжинскую, - продолжил он. - И за то, чтобы она благополучно вернулась домой.
        И вроде бы тихо сказал, но от каждого уголка зала будто оттолкнулось эхо.
        Я уставилась в тарелку, на безумно ароматный суп-гуляш. Его подали в подвешенной на специальную стойку мисочке, а внизу на металлической подставке находилась крохотная свечечка, подогревавшая кушанье.
        Хорошая конструкция, главное не расплескать ничего.
        - Спасибо, пан Феодор, вы умеете порадовать, - пробормотала я.
        - Всегда пожалуйста.
        Кто-то из гостей фыркнул, но стоило попытаться определить, кто это, как полноватая дама в винно-красном платье поинтересовалась:
        - Алина, а вы уже замужем? Или только ищете жениха?
        Я чуть прищурилась. А напоминает тёть Зину, между прочим. Только помоложе и упырица упырицей. И про парней спрашивает как соседка. Ну, вот точь-в-точь!
        - Зузанна, право слово, - заметил Корятович, отламывая краюху свежайшего хлеба, - вы ставите гостью в неловкое положение.
        - Отчего же? - изумилась она, а потом внимательно посмотрела на меня, будто пытаясь понять, настолько ли я страшна, что с женихами острая проблема.
        - От того, что до Выданья не все спешат объявлять о своей помолвке, - улыбнулся Корятович.
        Зузанна насупилась. Кажется, осадил ещё одну красотулю, решившую сунуть нос не в своё дело. Однако мне было интересно посмотреть на реакцию, поэтому с губ сорвалось само собой:
        - Жених у меня уже есть, пани Зузанна, - произнесла я с невинной улыбкой. - Всё, как и полагается, перед Выданьем.
        Со стороны Марии раздался тяжелый вздох. Эх, девочка, не расстраивайся, найдется ещё твой Ромео.
        На улице вдруг раздался грохот. Стены замка дрогнули. Я ойкнула от неожиданности.
        Корятович вскочил на ноги, все остальные последовали его примеру.
        Донесся жуткий вой, многоголосый, дикий, вызывающий только одно желание - бежать.
        - Волколаки, - коротко бросил Корятович. - Все на стены!
        В мгновение ока зал опустел. Я не горела желанием смотреть волколаков, но… в то же время не могла сидеть сложа руки.
        - Алина, - тихонько пискнул слетевший с люстры Бецик, - что будем делать?
        Очень хорошо. Нашел, кого спросить.
        Пока я собиралась ответить, громадное окно с пронзительным звоном разбилось.
        4
        Я подпрыгнула на месте, схватила первый попавшийся под руку нож. Лучше далеко не отходить, тут хоть есть тяжёлое и острое.
        Бецик пискнул, попытался повторить мой маневр, но подхваченная было вилка с грохотом шлепнулась на стол.
        В окне показался волколак. Здоровенный, мохнатый и бешеный. Если взять волка, поставить его на задние лапы и хорошенько надуть, увеличив мускулатуру и когти с зубами, то будет как раз то, что алчно смотрело на меня и щелкало зубами.
        Волколак заревел. Я заорала и запустила в него миской с гуляшом. Зверюга обалдела от такого приема и даже замерла. Обнюхала всё, потом оскорбилась и кинулась на меня.
        - Р-р-р! - разнеслось по залу.
        - А-а-а! - заверещала я, бросившись наутек.
        - Спасите! - пискнул Бецик, раскачиваясь на люстре. - А-а-а, Алина, мне лапу зажало, я не могу слезть!
        Мне удалось зашвырнуть в волколака стулом, перепрыгнуть через порожек и дать деру в коридор.
        - Рада за тебя! - крикнула я Бецику.
        На люстру залезть сейчас нереально, поэтому с мышем разберусь потом.
        Коридор остался позади, из ниоткуда возникли ступеньки на второй этаж. Пулей взлетев по ним, я кинулась в крыло, где находились комнаты гостей.
        «Дура, куда ты бежишь?» - поинтересовался голос разума.
        Я притормозила, обернулась. Воздух разрывал легкие. Вроде бы никого нет.
        - Заблудился, что ли? - пробормотала я и осторожно глянула через перила вниз.
        Мощная волосатая лапа тут же ухватила меня за грудки и рванула на себе. Вскрикнув, что было силы замолотила кулаками по лобастой башке волколака. По-прежнему в одной из них находился нож, поэтому по темной шерсти потекла кровь.
        Пальцы неожиданно обожгло. На кончиках вспыхнул алый свет, окутал всю кисть. Нож от выскочил, а волколак завизжал.
        Алый свет метнулся к нему, окутывая пламенем.
        Грохот, визг, я невольно отошла к окну. Внезапная слабость окутала всё тело. Мозг вопил и требовал побега, но ноги не слушались. Волколак тем временем поднялся ко мне. Жутко хромая и глядя на меня совершенно диким взглядом, приближался, стремительно сокращая расстояние.
        Я уже чувствовала запах подпаленной шерсти и крови, успела проститься с жизнью, но… Волколак не нападал. Смотрел куда-то за мою спину. И в желтых глазах был… страх.
        Медленно обернувшись, я сама уставилась как зачарованная.
        За стеклом, наплевав на все законы физики, парила метла. На метле, обнажённая и невозмутимая, восседала Малгожата. Волосы черным шелком развивались на ветру. Кожа отражала лунный свет, переливаясь серебром и опаловым сиянием. Губы - багряный цветок. Глаза - живая тьма, поглотившая и белок, и радужку.
        Малгожата улыбалась. Волколак стоял каменным изваянием. Только в глазах теперь плескался ужас. И горькое осознание, что уже не спастись.
        Белая рука тетки с поразительно длинными ногтями поднялась и поманила его.
        Словно против воли, передвигаясь как под гипнозом, он приблизился к окну. С силой ударил лапой по стеклу. Осколки со звоном разлетелись в стороны.
        Донесся тихий смех Малгожаты, от которого мне стало не по себе. Волколак уже двинулся, чтобы шагнуть за окно, как меня словно прошило молнией.
        Метнувшись к нему, я вцепилась в здоровенную тушу и что было силы дернула назад. Спасенный обалдел и дрыгнул лапами, свалившись на меня. Малгожата, не теряя времени, влетела в разбитое окно, спрыгнула на пол и треснула беднягу метлой по башке.
        - Совсем сдурела? - «ласково» поинтересовалась она.
        А что сразу Алина?! Между прочим, я волколака первый раз вижу! Может, мне совесть собачек и волчеков обижать не велит? А то, что меня сожрать хотели… так ещё не факт!
        - Почему? - пропыхтела я, выползая из-под волколака. - Я ничего не сдурела, я такой родилась!
        Малгожата молча приподняла бровь. Не орет - уже хорошо.
        - Я с детства собачку хотела, а папка не разрешал, - нашла более-менее подходящее оправдание.
        Тетка закашлялась:
        - Неудивительно, Алина. В три года волколаков не заводят!
        - А в двадцать три? - невинно уточнила я, задумчиво рассматривая «собачку».
        Вообще-то глупость полная. Зачем он мне? И в тоже время было какое-то чувство, что этот парень мне просто необходим. Вот надо и всё тут! Странное, конечно, чувство, ничего не скажешь.
        - Если помыть и надушить, то будет вполне ничего, - попыталась я склонить Малгожату на свою сторону. - Опять же… в хозяйстве польза.
        На меня мрачно посмотрели и Малгожата, и очухавшийся волколак. Кажется, он не был уже рад такому спасению.
        - Ну, пожалуйста, давай оставим себе? - продолжила я уговаривать. - Я домой заберу, там, если что, на Виславу спускать буду.
        Волколак оскорбился, но Малгожате идея понравилась.
        - Хорошо, - кивнула она и, спохватившись, протянула мне метлу. - Держи, это твоя.
        Я приняла метлу и на мгновение залюбовалась. Ничего схожего с инструментом дворника. Действительно вещь настоящей ведьмы.
        - Спасибо, - тихонько поблагодарила.
        - Эй! Эй! - донеслось из зала. - Кто-нибудь, снимите меня с люстры!
        Глава 10. Приснись жених невесте
        Остаток вечера прошёл весело. Пан Корятович и обитатели Палланка вернулись немного покоцанные, но, в целом, крайне довольные. После боя все заняли свои места за столом, ни капли не смущаясь испорченной одежды.
        - Уважаемое семейство упырей, однако, - шепнула мне на ухо Малгожата. - обладают потрясающей стрессоустойчивостью, регенерацией и чувством юмора.
        Мария с восторгом смотрела на волколака, который не пытался меня загрызть при словах: «Прошу накормить и выделить сухое помещение без сквозняков».
        Сам Корятович несколько озадачился, однако потом только хлопнул в ладони, и появившиеся слуги увели зверя из зала. Кажется, к причудам гостей тут относились очень толерантно. Мол, хочешь домашнего волколака - пожалуйста, только проследи, чтобы он не погрыз гостей. Им это может не понравится.
        Ужин продолжился, светская беседа потекла реченькой. После боя с волколаками народ позволил себе расслабиться с бокальчиком вина и ароматной палинкой. Попробовав последнюю, я поняла, что стоит хорошенько закусывать. Прозрачный, как слеза, абрикосовый бренди… Ладно, какой там бренди. Самый настоящий самогон, который был убедительно высокого градуса и обещал приключения на мою неугомонную пятую точку, если только не ограничу прием напитка в умеренных количествах.
        - Панна Алина, какое заклинание вы использовали, чтобы вас послушался волколак? - очаровательный юноша.
        Красавчик, лет шестнадцать - не больше. Эх, зачем тебе волколак?
        - Лаской да добрым словом, - улыбнулась я. - Каждый зверь это любит, хоть и может быть с виду грозен.
        Повисла тишина. Все явно переваривали информацию. Малгожата аккуратно толкнула меня локтем в бок. Корятович прятал улыбку за бокалом вина. Вот же ж… Эх, была б я постарше, возможно, плюнула бы на все эти Выданья, князя с его дурацкими письмами и не слишком обрадовавшегося моему предложению Лешику, и осталась бы здесь.
        А что? Феодор - красивый мужчина, с хорошим чувством юмора. А что упырь… и вся его семья тоже упырья, так это мелочи. В моем мире такое вообще сплошь и рядом.
        Хорошо хоть никто мысли читать не умеет, потому что ужин завершился на приятной и умиротворяющей ноте. Однако перед тем как отправится в комнату, я взяла метлу под мышку, Бецика - за шиворот (его таки сняли с люстры) и заявила:
        - Хочу поговорить с волколаком.
        Малгожата явно не горела желанием общаться с волчеком, но не стала возражать. Еле сдержавшись, чтобы не затискать тетушку в благодарных объятиях, я последовала за ней в подвал.
        Правда, пришлось выйти во внутренний двор. Полная луна освещала весь замок, превращая черную ночь в бархатно-синюю, пронизанную серебром звезд. Когда мы проходили мимо колодца, в нем что-то загрохотало и застонало. Я от неожиданности дернулась и чуть не впечаталась в Малгожату.
        - Тихо-тихо, не бойся, - улыбнулась она. - Он только шалит.
        Покосившись на колодец, я увидела хулиганскую морду черта, который не растерялся и подмигнул нам.
        - Ночь-то какая, прекрасные пани, - промурлыкал он, - романтика-а-а.
        - Тебе бы все романтику, пан черт, - хмыкнула Малгожата. - Не пугай мне девочку, охальник.
        Тот показал язык, сверкнул острыми рогами в свете луны и исчез в колодце.
        - Кошмарный тип, - покачала она головой. - Золота не давай - дай пошалить.
        - А любит золото? - брякнула я.
        - Конечно, - кивнула Малгожата, - обязательно любит. Есть даже легенда, как он забрал всю воду из подземных источников и за её возврат потребовал мешок золота. А на тот момент у Корятовича его не было.
        - И как же поступили? - интересом спросила я, осторожно спускаясь за тетушкой в подвал. - Вода-то сейчас есть.
        - Феодор на то и Феодор, - рассмеялась Малгожата, открывая тяжелую дверь. - Мешок… он ведь может быть любого размера. Вот и отдал приказ сшить ему крохотный мешочек, на одну монетку. Положил её в мешочек… да и отдал черту.
        - А тот? - хихикнула я, поражаясь сообразительности Корятовича.
        - Тот осерчал, ушел далеко-далеко. Но потом вернулся. Потому что Палланок и его дом тоже.
        Пока я переваривала услышанное, показалось помещение с решеткой. Волколак дрых без задних лап на лавке. Я чуть нахмурилась. Последнее дело - будить спящего. Завтра поговорим.
        - Ну что? - тихо спросила Малгожата. - Почему стоишь? У тебя есть метла, можешь ткнуть.
        - Очень ты добрая, - проворчала я. - Нет уж, пусть Вовка спит.
        - Вовка? - озадаченно повторила она.
        Я пожала плечами. Вовк. Вовчик-волчек. Пусть будет так.
        - Ему подходит.
        - Хорошо, - не стала спорить Малгожата. - Тогда возвращаемся.
        Дорога назад показалась куда короче, чем сюда. Видимо, начинаю уже ориентироваться.
        После ванной, я добрела до постели. Ласково погладила Бецика и Басю, пожелав обоим доброй ночи. Потом взбила подушку и устроилась поудобнее.
        - Ну-с… На новом месте приснись жених невесте, - пробормотала я, с трудом сдерживая смешок.
        Не то чтобы я в этом верила, но какой девушке после такого зажигательного вечера не захочется немного романтики и любви?
        Откуда ж мне было знать, что лучше держать язык за зубами, не призывая в сон того, кто предназначен судьбой.
        Изначально всё было хорошо. Спокойно, уютно, тепло. Бецик посапывал, ветер за окном нашептывал какие-то предания о Палланке и его жителях.
        Я прокручивала в голове события сегодняшнего дня. А что, здорово же! Познакомилась с упырями, завела себе собачку. Тьфу, волколака. Потом опять же… метла. Очень полезное приобретение.
        Эх, хороша Малгожата. Вот звезда, а не женщина. Как она держалась на этой метле! Я так даже с велосипедом не могу, вечно заваливаюсь. А тут ни руля, ни колёсиков, а какая уверенность в полете! Думать о том, что мне придется самой постигать науку мётловоздухоплавания, пока не хотелось.
        Потянувшись, я сладко зевнула и прикрыла глаза. Спать. Только спать.
        Хотела было дернуть расхрапевшегося Бецика за лапу, но передумала. Пусть дитя отдыхает. Намаялся на той люстре, да и перепугался будь здоров. Всё же скотинка маленькая, хоть и жрет регулярно.
        А потом вдруг исчезли все звуки, и стало жарко.
        Я повернулась на бок, шумно выдохнула. Подкравшийся было сон будто сняло рукой. Откинув одеяло, села на кровати. Запустила пальцы во встрепанную шевелюру и откинула волосы с лица. Кошмар. Не спится и все тут.
        - Погулять, что ли… - пробормотала я себе под нос.
        Раздался тихий смешок.
        Я замерла, осознав, что смешок этот… слишком близко. Непозволительно близко.
        Как будто тот, кто его издал, сидит совсем рядом. Медленно повернув голову вправо, обнаружила сидящего в широком кресле незнакомца. Последний расположился, закинув ногу на ногу, держал в руке бокал с искрящимся рубином вином. Вместо одежды - тьма. Вместо лица - ночь, усыпанная звёздной пылью. Только глаза, внимательные и горящие ясным серебром, смотрят так, что хочется тут же натянуть одеяло назад. Потому что внезапно сердце начало биться чаще, к щекам прилил жар, а мысли почему-то спутались.
        Возникло странное чувство, что я совершенно… абсолютно… черт возьми, полностью принадлежу этому человеку! И он имеет право смотреть на меня в любом виде и в любо время. Потому руки не в состоянии подняться, чтобы прикрыться, а губы предательски пересохли.
        - Вы кто? - только и смогла спросить я.
        Нет, ну надо же с чего-то начинать!
        Он улыбнулся, оставаясь тем же изваянием. И вроде б тьма всё скрывает, но в то же время я совершенно ясно вижу широкие плечи, мощный торс, сильные руки. И почему-то хочется совсем не беседы вести, а встать, медленно приблизиться. А потом дернуть шнуровку на ночной рубашке и, дождавшись, пока та опадет к ногам, шагнуть к незнакомцу, чтобы…
        Я чуть не влепила себе пощечину. Это ещё что за новости?! Не хватало пялиться на мужика в маске.
        - Тот, кто имеет на тебя все права, Алина, - произнес он голосом, от которого по телу пробежала волна желания.
        И в комнате ещё жарче стало. Да ёшкин кузяк, что за здрасте! Никаких прав! Никаких мужиков в моей спальне без подписанного на то заявления у хозяина замка!
        - Горневич, вы ли, чё ли? - как можно «вежливее» поинтересовалась я, невольно выдав фразу из незабвенной киноклассики «Любовь и голуби».
        Незнакомец расхохотался. Смех, кстати, приятный, зар-р-раза. Снова думается не о том. Так, стоп!
        - Нет, моя дорогая, - покачал он головой. - Марк, конечно, достойный противник, но вряд ли бы он помчался за тобой сюда.
        - Ему Вислава под стать, - фыркнула я и гордо расправила плечи. - Ещё раз спрашиваю: кто вы и как здесь оказались? И что надо?
        Отвечать мне не собирались. Это я поняла, когда вдруг незнакомец поднялся всего одним движением и вдруг оказался рядом. Опрокинул на кровать, не дав даже пискнуть. От сильного тела исходил жар, хотелось отбросить все разумные мысли и прижаться к нему. А потом скользнуть пальцами по звездной тьме, стирая её, чтобы увидеть лицо.
        - Ты прекрасно знаешь всё сама, Алина, - шепнул он, обжигая мою шею дыханием.
        Длинные пальцы скользнули по моему бедру. Я охнула от неожиданности. Внутри сплелись сумасшедшее желание и страх. Страх, что не захочу сопротивляться и… сделаю всё, как он скажет.
        - Ты сама дала согласие стать моей, Алина, - снова шепнул он, губы обожгли мою ключицу, руки стиснули так, что невозможно сделать вдох. - А потом сделала вид, что мы вовсе не знакомые люди.
        «Но я и правда не все помню! - чуть не сорвалось с языка. - Особенно вас…»
        Однако мне не дали больше произнести ни слова, потому что безумно горячие губы накрыли мои. Все мысли вмиг исчезли из головы, руки сами потянулись, чтобы обнять его, скользнуть по крепкой спине.
        Голова шла кругом, поцелуй становился все жарче, сводил с ума.
        Шнуровка на ночной рубашке треснула. Я охнула, попыталась высвободиться, но меня не пустили.
        - Видишь, Алина… ты не хочешь мне сопротивляться.
        От хрипловатого голоса, которым это было произнесено, по спине пробежали мурашки.
        - Но ты сама выбрала иной путь, моя девочка, - продолжил он, и я почему-то похолодела от недоброго предчувствия.
        Желанные губы практически касались моих. Хотелось снова прижаться к ним и целовать до тех пор, пока он не поймет, что кроме него мне больше никто не нужен.
        - И теперь ты должна сделать только одно, - сказал он, и серебро глаз полыхнуло неистовым пламенем.
        - Что? - спросила я каким-то не своим голосом.
        - Развестись.

* * *
        Утром я встала хмурая и сонная.
        Поначалу думала, что всё это было лишь гадким сном, но… когда взгляд наткнулся на опустошенный бокал на тумбочке, поняла: визит таки состоялся.
        Небо затянули тучи, напоминая, что на улице самая настоящая осень, несмотря на обманчивое тепло.
        Разговор с Бециком не удался. Фамильяр благополучно продрых, приход незнакомца его не потревожил. Можно было, конечно, разораться и построить мелкого, что он спит, пока на мою честь покушаются всякие, но… Интуиция нашептывала, что дело не в Бецике. Тот, кто приходил, позаботился об отсутствии лишних глаз. Правда, при этом оставил бокал. Сволочь.
        Завтракали мы вдвоем с Малгожатой. Однако в этот раз еда казалась безвкусной. Я уныло ковырялась вилкой в своей тарелке и мрачно размышляла. Какой ещё развод? По последним данным Алина Альжбета Каторжинская, ведьма, девица двадцати трех лет, ни разу не замечалась за браком и прочим, что ему может сопутствовать.
        Именно на основании этого я сделала вывод, что не стоит щелкать клювом и надо брать околачивающегося рядом Лешека. И вот теперь является какое-то здрасте в черном плаще и сообщает: «Панночка, дайте разводу».
        Нет уж, любезный! Сначала предъявите документ!
        - Алина, что-то ты сама не своя, - заметила Малгожата, делая глоток кофе со специями и не сводя с меня внимательного взгляда.
        Вроде как прямого вопроса не задали, но я понимала: тётушка ждет ответа.
        Только вот разговор получится долгий. Очень. А могу ли я ей настолько доверять? Понятия не имею. Как всё сложно.
        - Сон дурацкий приснился, - сказала я часть правды. - Словно ко мне явился мужчина в черном и потребовал развода.
        - В черном? - почему-то уточнила Малгожата.
        При этом я успела заметить, что это важная деталь. Во всяком случае, ни усмешки, ни хихиканья со стороны Малгожаты не было.
        - В черном, - подтвердила.
        Она явно задумалась. Это заставило немного насторожиться. Что такое?
        - Понимаешь… Во снах могут являться Претемные, они всегда в черном. И приносят вести, дурные ли или хорошие, бывает по-всякому.
        - А кто такие Претемные?
        Вопрос сорвался сам, я тут же пожалела об этом. Потому что Малгожата прищурилась:
        - Что за вопросы, Алина? Каждая ведьма с пеленок знает о Претемных.
        Да, нехорошо получилось.
        - А я головой недавно ударилась, - нашла выход. - Поэтому мои знания очень не систематизированы и хаотичны.
        Малгожата явно мне не поверила, однако ничего не успела сказать, потому что в зал вошел Корятович. Ни намека на бледность и темноту в глазах, как вечером. Обычный человек, ну не учитываем, что очень симпатичный и харизматичный мужчина.
        - Доброе утро, прекрасные пани, - поприветствовал он. - Скажите на милость, кому захотелось заиметь домашнего волколака?
        Малгожата хмыкнула, а я шаркнула ногой.
        - Мне, пан Корятович, - улыбнулась невинно и обворожительно. - Кто его знает, что ожидает двух слабых женщин по дороге в замок князя?
        Корятович закашлялся и почему-то быстро глянул на Малгожату. Та невозмутимо пила кофе. Кажется, одну из нас точно слабой не считали.
        - Ой, а можно уже навестить его? - тут же сориентировалась я.
        Продолжать разговор с тетушкой не хотелось, ибо зуб даю, вытрясут с меня всю правду. А я пока не готова к откровениям.
        Поэтому, весьма резво выскочив из-за стола, я подхватила Корятовича под руку, давая понять, чтобы вёл к волчеку.
        Малгожата хмыкнула, но не возражала.
        - Я пока распоряжусь насчет охранных заклятий, - произнесла она. - А потом мы с Алиной отправимся в Краковар.
        Днем в замке кипела жизнь. Всё были заняты своими делами. Кто носил на кухню продукты, кто рубил дрова, кто чистил колодец… Интересно, как там наш пан черт? Не ворчит ли? Не ругается?
        Почему-то это заставило улыбнуться.
        - Вам что-то радует в Палланке? - мягко спросил Корятович.
        Я чуть не вздрогнула, настолько уплыла в мыслях в происшествия вчерашней вечерней прогулки.
        - Всё, - неожиданно для самой себя ответила ему. - Тут хочется находиться.
        - Так, может быть, и не стоит уезжать? - вкрадчиво поинтересовался Корятович.
        Я тут же напряглась. Что за мурчащие нотки? Вы, конечно, при вечернем свете ничего такая пантера, пан Корятович, но у меня уже собачка, я двоих не прокормлю.
        От него не укрылась моя реакция, тут же раздался приятный низкий смех:
        - Так я и думал. Как жаль, стоит только появиться пригожей девице, как сразу же: идите вы к черту с вашим замком.
        - Неправда! - возмутилась я. - И в мыслях такого не было! К тому же… - невольно улыбнулась. - Ваш черт крайне обаятелен, хоть и хулиган. Но, к сожалению, я скоро выхожу замуж… мой избранник вряд ли оценит, что наш новый дом будет в Палланке.
        Корятович снова усмехнулся:
        - Какая вы обходительная панна. Прямо слаще меда. Что ж, мы будем рады вас видеть в любое время. Для племянницы прекрасной Малгожаты всегда будут комната, вино и добрый гуляш.
        - Спасибо.
        Мы практически пересекли внутренний двор. Корятович неожиданно остановился.
        - Алина, могу ли я вас попросить о небольшом одолжении?
        Я чуть приподняла бровь. Это интересно. О чем меня может попросить хозяин замка? Не вывозить больше местных волколаков?
        - Да, конечно. Каком?
        - Привезите мне из Краковара невесту.

* * *
        - Что, так и сказал? - удивилась Малгожата, сворачивая направо и оставляя позади Палланок на холме.
        - Да, - кивнула я, поправляя волосы.
        В машине воцарилось озадаченное молчание, изредка нарушаемое сопением Бецика и Вовки.
        Волколак, кстати, оказался очень смышленым парнем. В автомобиле вел себя прилично, сидение не пачкал, кусаться не пытался. Практически идиллия.
        Даже когда я кратко объясняла ему ситуацию, прямо в подвале Палланка, слушал молча и только задумчиво смотрел на меня.
        И уже тогда я поняла, что судьба меня наградила очень умным волколаком. Ну… или просто тормозом. Это тоже не надо списывать со счетов.
        Но всё же что-то подсказывало: волколак совершенно не против. По каким-то причинам он согласен защищать двух ведьм, взамен получая еду и официальный статус волка при бабе, тьфу, пани.
        - Странно… Что-то не помню, чтобы Феодор собирался жениться, - задумчиво произнесла Малгожата. - А ты что? Согласилась?
        - Сказала, что попытаюсь помочь. Но ничего не гарантировала!
        Как назло, поговорить с Корятовичем не получилось. Ему пришло письмо от Князя Претемных. Поэтому гостеприимный хозяин Палланка, откланявшись, оставил меня с одним из слуг.
        - Еще бы, - хмыкнула Малгожата. - Озадачил дорогой друг, озадачил. Я бы ни капли не удивилась, если бы Мария попросила передать её фото какому краковарскому щеголю. Но Феодор!
        - Любви все возрасты покорны, - пробормотала я, прижимая Басю к груди.
        Гримуар всю дорогу находился у меня на коленях. Пока есть свободное время, стоит изучить всё, что тут написано. Конечно, не практика, но теория тоже нужна.
        Малгожата покосилась на меня:
        - Возможно. Кстати, расскажи мне, кто твой жених? У тебя ведь нет проблем с Выданьем?
        Ошибаетесь, тётушка, у меня с ним одни проблемы! Но…
        - Мой жених… Его зовут Лех Скорбута.
        - Кто он?
        - Наш сосед, - гордо ответила я.
        Пожалуйста, дорогая, не задавай других вопросов. Ибо всё, что я знаю про Лешека, этим «сосед» и ограничивается. Ну, хорошо, ещё он ведьмак. Но, кажется, тут в кого не плюнь - ведьмы и ведьмаки.
        - И чем занимается сосед? - невинно поинтересовалась Малгожата.
        И видно, что уголки накрашенных бордовой помадой губ, едва заметно подрагивают в улыбке. Вот стерва! Словно всё понимает, но при этом предпочитает вытягивать из меня информацию!
        - Понятия не имею, - искренне ответила я.
        Машина неожиданно затормозила и остановилась. Я невольно вцепилась в Басю, Бецик и волколак синхронно выдохнули на заднем сидении.
        Малгожата посмотрела на меня. Длинные черные ногти нетерпеливо постукивали по рулю.
        - Послушай, Алина.
        Я сглотнула, но сумела удержать невозмутимое выражение лица.
        - Ты, конечно, весьма симпатичная и толковая девушка. Явно куда умнее белобрысой Виславы, но все местами тупишь страшно.
        А вот сейчас обидно было.
        - Тётушка Малгожата, давайте без вот этого вот, а к делу?
        Та только хмыкнула:
        - Алина, я не слепая. Собственно, ни одна босорканя слепотой не страдает. Я прекрасно вижу, что не владеешь колдовскими силами, не знаешь то, что знает каждый ребенок, и отвратительно обращаешься с гримуаром.
        - Я всего лишь читала! - искренне возмутилась, решив не заострять внимания на сказанном.
        - То есть тебя не смутило, что заклинание вверх ногами?
        - А это было заклинание?!
        Малгожата закатила глаза. А я не стала говорить, что вообще-то рассматривала картинку. Надо будет у кого-то взять пару уроков гримуарочтения, а то и правда вышло неловко.
        - Но вы же слышали, что недавно я, повздорив с Виславой, переколдовала… и очнулась в лекарне. И память стала немного… дырявой.
        - Алина, - с раздражением оборвала меня Малгожата, - одно дело дырявая память, другое - девственно чистая. Не доказывай мне, что ты всего лишь забыла. Хотя бы потому, что, не зная правды, я не смогу тебе помочь у князя. А поверь мне, просто так попить чаю Вацлав Шлях-Успенский никого не вызывает.
        Я поколебалась, взвешивая варианты. Бецик и Вовка затаили дыхание. Кажется, обоим было интересно, что будет дальше.
        Кузяк всех вас, мне самой интересно. Но сомнительно, чтобы Малгожата меня пугала на пустом месте. Это и правда не белобрысая змеюка. Ладно.
        Вздохнув, я кивнула:
        - Вы абсолютно правы. Я понятия не имею, как тут и что устроено, потому что нахожусь во Львовише каких-то несколько дней.
        Мой рассказ занял не так много времени. Скорее всего, потому что Малгожата ни разу не перебила - идеальная слушательница. Я уже подумала, что меня заявят: «Все ты врёшь», однако…
        - Поняла, - коротко бросила она. - Я сталкивалась уже с перемещением. Им начал заниматься Тадеуш, экспериментируя с пространством и перемещениями. Ни к чему хорошему это не привело.
        - А Анджей? - осторожно поинтересовалась я.
        Малгожата пожала плечом.
        - Не знаю, Алина. Насколько я знаю, они не общались. Но ведьмаки подчас изворотливее ведьм…
        Я хотела было задать вопрос, но каким-то образом почувствовала, что стоит помолчать. Ещё одна загадка. Какими же всё-таки были отношения в семье Каторжинских? Возможно, отец и дядя всё поддерживали связь?
        Под эти размышления я задремала. Снилось что-то легкое и приятное. И Лешек улыбался так тепло, что в душе всё щекотало от восторга.
        - Просыпайся, Алина. Мы прибыли в Краковар, - прозвучал низкий голос Малгожаты. - И нас уже встречают.
        Глава 11. Князь Претёмных и подслушанный разговор
        - Вы знаете, зачем мы тут сегодня собрались, - прозвучал хриплый голос Вацлава Шлях-Успенского, Князя Претемных, господина всея Речи Шветной.
        «Конечно, знаем, - мрачно подумал я, сложив руки на груди и обводя взглядом всех присутствовавших в зале. - Иначе бы не собирал просто».
        Совет Претёмных, чтоб его. Двенадцать представителей сильнейших родов государства. Тех, кто может не только колдовать, но и способен проводить силу великого князя. Тех, кому он безоговорочно доверяет.
        Сейчас в совете только мужчины. Но только потому, что пани Субачская и пани Черченьская решили сами отойти от дел, посвятив себя семье. А если б остались, кто знает… Возможно, меня бы и не приняли даже. Слишком молод.
        Золотистые блики высвечивали профиль князя. Резкий, словно высеченный из камня. И в то же время было в нем что-то от безумно красивых предков Успенских, которые считались одними из самых обворожительных ведьм в Речи Шветной. Ровно до того момента, как был заключен брак с демонами древней фамилии Шлях. Зато после этого сила их потомков взлетела настолько, что Шлях-Успенские взошли на престол. И вот удерживают его несколько веков. Да и силы в каждом из членов рода столько, в одном человеке она оставаться не может. Поэтому есть мы - Претёмные. Те, кто разделяет силы князя и его родственников.
        - Как здоровье батюшки, пан Скорбута? - вдруг поинтересовался Вацлав.
        - Спасибо, великий князь, идёт на поправку.
        Ответ вышел скупым, но по внимательному взгляду я понял: этого достаточно. Только пауза затянулась. В глазах, как отшлифованный черный оникс, плясало алое пламя. Не зря говорят, что простые люди не могут смотреть в его глаза. Только ведьмы и ведьмаки. Ну и прочая нечисть, которой так полна наша прекрасная страна.
        Черный кот, внахалку расположившийся на коленях Вацлава, громко заурчал и вытянул лапы. Белая рука с длинными ногтями погладила пушистого питомца по голове.
        - Шановное панство, поздравляю всех с первым днем Дзядов. - Голос князя ядовитой змеей скользнул по каменному полу и стенам, отразился десятками шепотков от самых темных закоулков. - Временем, когда гуляем вволю не только мы, но и те, кто в любой момент готов проникнуть в наши владения.
        Я чуть нахмурился. А вот это не очень хорошо. Как-то надеялся, что обойдется. Но, кажется, ведьмак полагает, а Дзяды сидят на звездах и хохочут в голос.
        - Потому я собрал всех вас. Перед Выданьем мы должны позаботиться о безопасности прекрасных панянок, которые станут жёнами и получат часть моей силы.
        За моей спиной раздался смешок.
        Вацлав чуть склонил голову к плечу. Черные длинные пряди на миг полыхнули живой тьмой.
        - Пан Змеевский, что вас так забавляет?
        Смешков больше не было, но тут же раздался ответ:
        - Ничего, великий князь. Я восхищён вашей заботой о юных красавицах.
        Вацлав не удостоил его ответом, но по взгляду было понятно, что не умеющего держать язык за зубами пана ждет отдельный разговор.
        Краем глаза я взглянул на него. Так-так, любопытный экземпляр. Вряд ли ошибусь, если скажу, что он во вкусе Виславы Каторжинской. Богат, импозантен, ухожен и вон как трепетно держит змею-фамильяра. Прелесть же!
        Мысли о белобрысой тетке Алины испортили настроение. Пока я здесь, это стерва портит жизнь моей девочке. Конечно, последняя тоже отчебучила… Предложение. Обалдеть можно.
        Видимо, решила показать, что осознанно сделала выбор и на всё согласна.
        И надо бы радоваться, только есть какая-то чуйка, что… что-то не так. После ссоры с Виславой и попадании в лекарню Алина изменилась. Сильно. Меня перемены радовали, но… всё равно нужно разобраться в причинах.
        - …напоминаю, что оба занимались этим до определённого времени, - прозвучал голос Вацлава, и я невольно вздрогнул, сообразив, что прослушал часть его речи. - И если первый просто мертв, то второй пропал. Пан Скорбута, может быть, перестанете витать в опочивальне своей невесты и побудете с нами?
        «Зараза», - чуть не прошипел я, но вовремя прикусил язык.
        - Простите, великий князь, невеста столь хороша, что в любую минуту на её честь могут покушаться, - выкрутился я с ответом. - Вот и не могу избавиться от мыслей про неё.
        Длинные ногти Вацлава стукнули по гладкой крышке стола. Хорошего такого, широкого. На нем отлично и обедать, и душить врага.
        - Мы рады за вас, пан Скорбута, - с непроницаемым лицом сказал он. - И непременно насладимся её красотой, но не ранее Выданья. Поэтому прошу всех спуститься на землю.
        - Паразит, - еле слышно прозвучало за спиной, и я каким-то чудом признал Змеевского.
        - Итак. У нас есть неделя, чтобы оградить Вайвельский замок от нежеланных гостей. Тадеуш Каторжинский неоднократно исследовал Ключи колдовства, которыми бургомистры запирают свои города, чтобы спрятать от враждебных нам сущностей. Но в то же время ему удалось отпереть… другой мир. Он пропал на несколько месяцев. Его супруга подняла на уши не только Мункач, но и дошла до меня с прошением помочь в поисках мужа.
        - И что же с ним было? - поинтересовался седовласый ведьмак в синем, сидевший справа от меня.
        - Никто не знает, - ответил Вацлав. - Его отыскал случайно черт из Палланка на краю леса. Тадеуша долго выхаживали и лечили. Когда он пришёл в себя, то ничего не помнил.
        Я нахмурился, по залу пробежали шепотки. Толком эту историю никто не знал. Пусть я и жил по соседству с Анджеем и Алиной, но семейных тайн никто не спешил раскрывать. Да и старший брат пана Каторжинского никогда не появлялся у них. Я только от отца знал, что Тадеуш разругался со всеми и покинул семью.
        - Он изменился? - вопрос сам сорвался с моих губ.
        Вацлав откинулся на спинку кресла.
        - Нет. - Пауза, потом усмешка. - Сразу не изменился. А вот потом, пан Скорбута, пошло что-то не так. Временами он замыкался в себе, становился раздражительным. Начал изучать черные заклятья, которые, по-хорошему, годятся только для некромантов. Ведьмак без искр смерти в крови не сумеет удержать нежить. И всё это может привести к очень печальным последствиям.
        Я сцепил пальцы. Кончики тут же защекотало сиреневым пламенем. Так, никакого колдовства. По крайней мере, не здесь.
        - Супруга пыталась его остановить. Вроде бы даже получилось, но потом при нападении на замок волколаков… в общем, нашли его обглоданное тело.
        Все молчали. Так, ну хорошо, проблемы были у Тадеуша, начало что-то происходить. Потом - раз! - и смерть.
        - А как с этим связан Анджей? - снова спросил седовласый ведьмак.
        Вацлав медленно поднялся с кресла. Черный кот, как оказалось, давно уже перебрался к камину и там вылизывал лапы.
        - Анджей в какой-то момент заинтересовался Ключами колдовства. При этом… начал интересоваться черными заклятьями так же, как Тадеуш.
        Я потер подбородок. Кузяк, надо побриться, а то так сочтут за чудище из чащи.
        - Это правда, что вы с ним поссорились, великий князь? - поинтересовался кто-то за моей спиной.
        И снова пан Змеевский усмехнулся. Только в этот раз смешок получился каким-то горьким. Неужто знает об этом? Или сам присутствовал? Так-так, это уже интересно.
        Вацлав уже стоял возле камина, смотрел на полыхающий огонь. В темных глазах князя царили холод и вечная ночь.
        - Правда, - наконец-то сказал он. - Анджей изо всех сил старался скрыть, что пытается отыскать брата. Только вот после того, как вернулся из Краковара во Львовиш, он пропал…
        Претемные молчали. Все прекрасно знали, что младшего Каторжинского уже нигде нет десять лет. Всё же он был весьма талантливым и опытным ведьмаком, неоднократно участвовавшим в обороне Речи Шветной от нападений нежити. И тут такое…
        После этого Алине пришлось несладко. Вислава решила, что может рулить всем, чем пожелает. Мерзкая бабенка, ничего не скажешь. При этом умудрялась строить глазки мне. Мне, на то время восемнадцатилетнему парню.
        Алина же вела себя как волчонок, угрюмый и ненавидящий всех вокруг. Но волчонок слабый, поэтому и не в состоянии что-то кому-то противопоставить.
        Мне её было по-человечески жалко. Я готов был помочь. Однако когда мой отец позвал меня к себе в комнату и поставил перед фактом, как именно надо помогать, я потерял дар речи. Потом возмутился. И удрал на окраину Львовиша к друзьям. Но всё равно пришло время вернуться. И как ни крути, пришлось выполнять волю родителя. Кто же знал, что всё обернется совсем не так, как он рассчитывал…
        - У Анджея есть дочь, - тем временем продолжил Вацлав. - Алина Альжбета Каторжинская. Девица. Прибудет на Выданье вместе с остальными девушками.
        Я тут же невольно подался вперед. Какого ещё? Причем тут моя Алина?
        От князя не ускользнуло моё движение. Однако по какой-то причине он промолчал, не став ни острить, ни делать замечание.
        - Дело в том, что определенное время у Алины наблюдались очень странные дела с силой. Нестабильность, почти полное исчезновение и резкое восстановление. Но при этом дар словно круги на воде: то есть, то нет.
        Я закусил губу. Алина умела хранить секреты. И никогда не озвучивала их посторонним людям. Ко мне она хоть и хорошо относилась, но близко подпускать не спешила. Алина очень хорошо умела выстраивать стену между собой и всеми остальными. Понятия не имею, был ли вообще кто-то, кому она доверяла.
        - А после недавнего происшествия с неудачно прочтённым заклинанием она оказалась в лекарне, - снова прозвучал голос. - Когда же пришла в себя, выяснилось, что с силой и вовсе огромные проблемы. Да и… изменилась сильно.
        - К чему вы ведете, великий князь? - осторожно поинтересовался седовласый ведьмак.
        Кузяк, как же его… вот сколько времени смотрю, а вспомнить фамилию не могу. И Вацлав спокойно реагирует на его вопросы, не пытается уколоть, как того же Змеевского. Князь продолжил:
        - У меня есть подозрение, что переход в другой мир наложил на Тадеуша очень сильный отпечаток. А точнее… подселил неизвестную нам сущность. Потому что безостановочная работа с темными заклятиями, причём со всеми подряд, без какой-либо системы, навела на мысль, что нас кто-то изучал.
        - Но Тадеуш умер, - заметил Змеевский. - Вы полагаете, что… кхм, сущность может покидать мертвое тело?
        - Полагаю, - чуть более резко, чем следовало бы, ответил Вацлав.
        - И как же мы это проверим? - осторожно поинтересовался я, хоть и понимал, что, пожалуй, лучше бы молчал.
        На тонких губах князя появилась улыбка. Холодная и пробирающая до костей.
        - А для этого у нас есть вы, пан Скорбута.

* * *
        Нас действительно встречали.
        Высокий мужчина в черном костюме. Золотые запонки, зажим с изумрудом на галстуке. Такого же цвета, как этот драгоценный камень, были его глаза. Внимательные, цепкие, не упускающие ни единой детали. Даже немного неловко стало, словно кто-то решил узнать все мои тайны.
        Черный цвет ему шёл. В лучах закатного солнца волнистые волосы, лежавшие на плечах, горели бронзовым пламенем.
        Моё внимание привлек тяжелый квадратный перстень на безымянном пальце левой руки. Прямо печать из жёлтого металла. И почему мне кажется, что от темного квадратного камня идёт черный дым? Он обвивает всю левую кисть и щегольскую трость, которую держит мужчина.
        - Добрый вечер, прекрасные пани, - проговорил он приятным голосом.
        Странное ощущение. Вот вроде бы солнышко светит, ветра нет, а стоило незнакомцу поздороваться, как тут же показалось, что идет дождь. Непонятно. Наверно, я устала, уже всякое чудится.
        - Добрый-добрый, - кивнула Малгожата. - Разрешите представить, пан Драгош, моя племянница - Алина Альжбета Каторжинская. Алина, познакомься, это Томаш Драгош, личный секретарь Князя Претемных.
        - Здравствуйте, - промямлила я, не в силах отвести взгляда от красавца, склонившегося к моей руке, чтобы легко коснуться губами.
        Секретарь… ничего себе! Это с таким-то ростом и видом… секретарь? Князь, кажется, не окружает себя страшненькими да убогими. Что Малгожата, что Томаш. Конечно, рановато делать выводы, но… Пока что увиденное очень радует глаз. И стоишь такая вся и думаешь: «Может быть, пора открывать свою контору и… нанимать секретаря?».
        - Рад нашему знакомству, Алина, - улыбнулся он. - Прошу, прекрасные пани, в мою машину. Малгожата, я отдал распоряжение, чтобы о вашей побеспокоились. И волколака вашего покормят.
        На мгновение на лицо тетушки набежала тень, но тут же исчезла. Легкий кивок в знак согласия. Пока мы стояли, наши чемоданчики плавно переместились в роскошное авто Драгоша. Да уж, под стать хозяину. Вместо колес - ослепительно-золотое пламя. Корпус - яркая бронза. Этакое солнце в сумрачный день.
        - Князь уже ждет нас, - сообщил Томаш, когда мы оказались в машине.
        Я только успела заметить, что авто Малгожаты уже отъехало, и морда Вовки была неподдельно обалдевшей.
        Томаш вел элегантно и в то же время очень умело. Не лихачил, как можно было бы предположить при такой любви к заметным вещам.
        Так уж вышло, что я сидела рядом, а Малгожата заняла заднее сидение.
        Томаша хотелось рассматривать. Красивый мужчина. Но при этом не кукольной красотой, а такой… настоящей. И ясно, что под всем этим лоском прячется первобытная дикость. Только вот он хорошо научился управляться с этой дикостью, пряча от чужих глаз.
        Рассматривать приходилось искоса, делая вид, что я просто разглядываю город. Краковар и правда был хорош! Как ни странно, он походил на Львовиш, но в то же время был совсем другим.
        Старше, больше, наряднее. Но без ненужного пафоса и блеска. А ещё очень теплый. Пропитанный солнцем, хорошим настроением и сказочным колдовством.
        - Хорошо, что ждут, - подала голос Малгожата. - Являться к князю без зова - последнее дело.
        - И правда, - согласился Томаш, и мне показалось, что между бровями у него залегла маленькая складочка.
        Так-так, являлся, что ли? Или как секретарь много всякого разного видел?
        Мы проехали по Рыночной площади. Она была больше, чем во Львовише, но толком ничего рассмотреть не удалось. Вот если бы получилось покататься на коляске с лошадьми, которые стояли возле домов в ожидании господ, было бы другое дело!
        - А куда мы направляемся? - невинно поинтересовалась я.
        Нет, направление Малгожата обозначила, но хотелось поговорить с Томашем. Все же интересный… персонаж. Даже если не узнаю ничего полезного, то хоть пообщаюсь.
        Машина свернула, Томаш выкрутил руль. Рукав пиджака чуть оголил запястье, покрытое замысловатой татуировкой. Ух ты, никогда такой не видела!
        - В Вайвельский замок, панна, - улыбнулся Томаш. - Именно там сейчас находится наш князь. Ваши комнаты уже подготовлены.
        - И долго мы… сможем гостить? - спросила я, хлопнув ресницами.
        Нет, а что? Уж если прикидываюсь ромашкой, то нельзя терять лепестки невинности через один вопрос. Ну и серединку тоже стоит поберечь. Поэтому играем по полной!
        - Думаю, сколько пожелаете, - очень деликатно ответил Томаш. - Видите ли, скоро Выданье, поэтому смысл ездить туда-сюда.
        Тем временем мы уже приближались к красновато-коричневому замку. Ох, какой красавец. А ещё на стенах танцуют тени, завораживая и не давая отвести взгляд.
        Небо к тому времени затянуло тучами. Вот-вот - и сорвется дождь.
        - Нет смысла? - подала голос Малгожата.
        - Нет, разумеется.
        Ей сказанное явно не понравилось. Однако не настолько, чтобы спорить с посланником князя.
        Мы подъехали к замку. Томаш помог выбраться мне и тётушке.
        Мелкие капельки уже срывались с небес, а холодный ветер заставлял поёжиться.
        - Малгожата, вы же не думаете, что Алине может не понравиться в гостях у князя? - как ни в чем не бывало спросил Томаш.
        Зонт бы предложил, паразит. А то улыбается тут стоит.
        Малгожата мрачно посмотрела на него и неожиданно сказала:
        - Дождь начинается.
        Я тихо фыркнула. Спасибо, кэп.
        За спиной раздался рев раненого зверя. Я вздрогнула и резко обернулась. И тут же заорала как ненормальная.
        На меня наступал металлический дракон. Из пасти вырывалось пламя, глаза горели, зубы грозили откусить голову.
        Мой визг оборвался ровно в тот момент, когда Томаш сгреб меня в охапку и рявкнул:
        - Живоглот, перестань!
        Дракон обиделся, отвернулся задом с шипастым хвостом и заворчал.
        От волос и тела Томаша исходил аромат дождя и свежести. Какой интересный парфюм.
        Осторожно выглянув из-за плеча мужчины, я уставилась на дракона. Дракон уставился на меня. Молчаливое изучение друг дружки продолжалось ровно до того момента, как он выдал басом:
        - Доброго вечера, панна. Не желаете ли испить чайку?
        Я округлила глаза, а с неба безжалостно рухнули струи ледяного дождя. Дракон любезно поднял крыло, накрывая нас троих. Томаш закатил глаза и что-то прошептал. Дождь в то же мгновение прекратился.
        - Живоглот, ещё раз напугаешь кого-то из гостей - узнает князь, - предупредил он, пока я, разинув рот, смотрела на голубое небо.
        - Ладно-ладно, - проворчал дракон. - Но панна…
        - Мы с вами обязательно попьем чаю, пан Живоглот, - быстро заверила я, продолжая таращиться на небо.
        - Наш Томаш - здухач, - шепнула Малгожата настолько тихо, что услышала только я. - Приехал к нам из солнечной Хорвации. Просто чудно управляется с осадками и тучами. Незаменимый спутник при прогулке в дождливую погоду.
        Живоглот явно остался доволен моими словами и любезно прикрывал крылом, пока мы не оказались в замке.
        - Скотина металлическая, - вдруг совершенно не пафосно вздохнул Томаш. - Вайвельский дракон, чтоб его. Нанят охранять замок, а ведет себя как дитё малое.
        - Так ему же всего сотня лет, - заметила Малгожата. - И есть дитё малое.
        Томаш, кажется, ругнулся. Но язык был мне незнаком, поэтому понять, о чем он говорил, я не сумела.
        - Прекрасные пани, прошу за мной, - произнес Томаш и повел нас на второй этаж.
        Я шла позади всех, не прекращая крутить головой и рассматривать замок.
        Красиво… Богато. И много всего.
        Смотрела бы и смотрела. Вроде бы и мрачновато, но в то же время темно-красный в сочетании с золотом всегда дает немного такой эффект… подавляющий. Но если наш князь рулит, пардон, управляет ведьмами, упырями и прочей милой нечистью, но ему просто положено жить в чем-то мрачноватом и стильном.
        К Томашу и Малгожате кто-то подошёл. Мы остановились в коридоре возле чуть приоткрытой деревянной двери. Я уже собралась отойти и рассмотреть портрет красивой женщины в массивной бронзовой раме.
        - Всё весьма просто, - раздался чей-то голос, и я замерла каменным изваянием.
        - Да ничего нет простого, - ответил кто-то знакомым голосом. - У меня времени в обрез. И ваше Выданье интересует мало. Куда острее стоит вопрос договоренностей с подземными кланами. Если я не выполню часть сделки, они не пойдут навстречу и не откроют пути.
        Я напрягла слух, невольно вцепившись пальцами в ладонь. Сама не знаю почему, но про подземные кланы я уже слышала. Это может быть важно. И интуиция шептала, что подслушивать хоть и плохо, но временами необходимо.
        - Зачем им ваша супруга, пан Горневич? - вежливо поинтересовался невидимый собеседник.
        Я невольно вздрогнула. Горневич! И он здесь! Голос знаком, вряд ли это какой-то родственник. Это Марк!
        - Видите ли… Бенедикт. Подземные кланы очень чтят семейные узы. Для них одинокий человек - очень несерьёзный партнер. Он живет только своими желаниями и нуждами, не заботясь о ком-то другом.
        - Какая дикость, - хмыкнул Бенедикт, и мне почему-то показалось, что его это забавляет. - И они считают, что женитьба сделает вас человеком?
        «Не сделает, - злорадно подумала я, вспоминая произошедшее и снова желая запустить чем-то в Горневича. - Никогда!»
        Тут же захотелось отыскать Бецика и Басю. Хотя Бася в машине, а вот Бецик. Ему ничего не стоило выскользнуть из авто Малгожаты и летать где хочешь.
        - А вы шутник, Бенедикт, - через какое-то время ответил Горневич. Как-то особой радости в его голосе не слышалось. - Только мне сейчас и правда не до шуток. И если оборвется связь с кланами, то придется что-то делать с моими людьми. А их немало. И им как раз надо на что-то кормить свои семьи.
        - То есть вы готовы обменять свою свободу на благополучие своих подданных?
        Повисла тишина. Да, конечно! Обменяет он. Это напыщенный щеголь, который не слышит ничего, кроме своих пожеланий! Да он же вёл себя как настоящая скотина!
        - Да, - коротко ответил Марк.
        В первый момент подумалось, что показалось. А что? Дракон испугал, нервы взыграли, слух ухудшился.
        Но Бенедикт переспросил:
        - И согласны на ту кандидатуру, которую вам приведет князь?
        - Согласен.
        - Алина! - позвала Малгожата. - Пошли!
        Я закусила губу от досады. Нет, ну надо же так! И не дослушаешь, и не скажешь: «Подожди, у меня тут серьёзное дело». И эти гады умолкли, будто что-то заподозрили!
        - Алина?
        - Да-да, иду, - улыбнулась я, направляясь к тетушке и Томашу. - Простите, задумалась. Тут всё такое красивое.
        - Это так, - кивнул Томаш. - Думаю, князь тоже оценит вашу красоту, Алина. Через час он ждет вас в своём кабинете.
        Глава 12. Тет-а-тет с Князем Претёмных
        - Вы в чем-то подозреваете мою невесту? - спросил я, внимательно глядя на князя.
        Все уже покинули помещение, мы остались один на один. Ну, если не считать угольно-черного кота, который не соизволил выполнить волю своего господина. Хотя… Достаточно вспомнить Матильду, которая всегда делала только то, что считала нужным. Вот и фамильяр, а ведет себя как кошка, которая гуляет сама по себе.
        - Невесту? - улыбнулся Вацлав, откидываясь на спинку кресла.
        Так, что-то стало жарковато. И точно, пламя в камине разгорелось так, будто в него подбросили дров. Только Вацлав Шлях-Успенский сидит невозмутимый и улыбается тонко и почти ласково.
        Я расстегнул верхнюю пуговицу на вороте. Кузяк с тобой, шановный княже. Хочешь играть - будем играть.
        - Невесту, - подтвердил невозмутимо.
        - Или всё же жену?
        Я сглотнул. Всё очень плохо. Не учел совсем, что сеть наблюдателей у князя намного лучше моей собственной. И наш тайный брак с Алиной Альжбетой Каторжинской не такой уж тайный. Интересно, как только смогли пронюхать? Ведь клятвы мы произносили в храме, в котором служит хороший знакомый отца. Он точно не сдавал. Тогда кто?
        Ониксовые глаза князя смеялись. Алые всполохи, казалось, только подначивали: «Что ж ты, Лех, думал один такой умный?».
        Я сложил руки на груди, показывая, что не намерен смущаться и выкручиваться.
        - Какая разница, мой князь, жена или невеста?
        - В нашем случае пока никакой, - произнес он. - Так даже лучше. Однако вы должны понимать, что если Алина окажется опасна для Речи Шветной, то придется принимать меры.
        - В смысле опасна? - тут же напрягся я, чувствуя возникшее желание подержать Шлях-Успенского за горло.
        - Что вы слышали о смолях? - проигнорировал мой вопрос Вацлав.
        Я хотел уже было продолжить про Алину, но вовремя заткнулся. Так, спокойно. Не стоит дерзить князю сейчас. Лучше потом встретить его стеной огня. Или ещё чем-то не менее действенным.
        - Нет, не слышал.
        Вацлава мой ответ не удивил. Он только кивнул и сказал:
        - Хорошо, тогда слушайте.
        История оказалась весьма занимательной.
        Тадеуш Каторжинский с юности занимался наукой. Его интересовало колдовство не как способность, данная природой, а как возможность разложить всё окружающее на мелкие детальки. Чтобы, досконально изучив их, собрать во что-то новое, неизвестное этому миру.
        Изучение Ключей колдовства поначалу было милой забавой. Но потом Тадеуш понял, как ими управлять… в более широком диапазоне, чем это делали местные бургомистры.
        Потом Тадеуш пропал. А когда вернулся, уже был не один.
        - И как же это определили? - уточнил я, невольно вцепившись в подлокотники.
        Вацлав Шлях-Успенский умел рассказывать так, что ты падал в историю, чувствуя её запахи и страхи.
        - Дневник Тадеуша, - пожал плечами Вацлав. - Всё до безобразия просто. Даже банально, я бы сказал.
        Мне удалось сохранить каменную маску на лице. Черт бы тебя побрал, любитель оригинальности.
        - Он называл существо, пришедшее за ним из другого мира - смоль, - продолжил Вацлав. - Смоль не имела тела, была невидима для нашего глаза, но при этом полностью подчиняла себе своего… владельца.
        Я чуть нахмурился, пытаясь осмыслить сказанное. Паразитов достаточно и в нашем мире. Но они слишком слабы, чтоб взять в плен ведьмака.
        - Как он понял, что… что-то не так? - спросил я, бросив быстрый взгляд на князя. Так-так, тоже задумчивый и далеко не радостный.
        - В дневнике он достаточно подробно описывает свое состояние: упадок сил, невозможность колдовать, а потом - резкие всплески силы. Но самым ярким воспоминанием было то, что ночью он мог наблюдать… Только наблюдать за происходящим вокруг, но не действовать. Смоль тем временем изучала мир вокруг. И ей хотелось крови.
        Я ничего не сказал, но невольно подался вперед, ожидая продолжения истории.
        - Крови было достаточно. На Палланок, в котором Каторжинский жил со своей супругой, часто нападают волколаки. И крови было много…
        - Тадеуш их привлекал? - внезапно появилась у меня догадка.
        - Именно, - кивнул Вацлав. - Сам нарывался словно. И выходил победителем. Ровно до того момента, когда волколаков оказалось слишком много.
        Повисла тишина. Враг оказался многочисленнее, чем… чем думала сущность… Смоль.
        - Но ведь это не все? Смоль не пропала? - чуть прищурился я.
        Он мне не договаривает. Вот нутром чую.
        - Не пропала, - ответил князь таким голосом, что в комнате стало вмиг холодно. - Потому что в дневнике есть намек, что Тадеуш встречался с Анджеем. Именно после этого Анджей словно свихнулся, начав заниматься экспериментами с силой.
        - А потом? - подстегнул я.
        - А потом у Алины пошли проблемы со способностями и возможностью колдовать.
        Я затаил дыхание, понимая, к чему он ведет. Понимая, но не желая признавать и подчиняться. Ведь это… нет-нет, ни за что! Никогда не соглашусь!
        - И чего же вы хотите?
        - Чтобы вы отдали вашу жену мне.
        Пальцы обожгло, я сделал шумный выдох. Спокойно, Лех, спокойно. Ты же взрослый ведьмак, ты сильный и независимый мужик с кошкой-фамильяром, ты…
        - А мебель портить необязательно, - скучающим тоном сообщил Вацлав. - К тому же, насколько я помню, между вами никогда не было пылкой любви, поэтому к чему такая реакция?
        До меня только сейчас дошло, что ладони окутало лавандовым пламенем, которое в любую секунду грозит сорваться вперед и уничтожить всё на моем пути. Да уж, совсем обалдел. Защищать Алину - это одно, а вот покуситься на князя и остаться милым трупом - это совсем другое.
        Хотя бы потому, что я ей ничем не помогу в таком состоянии.
        - Простите, великий князь, сорвалось, - сказал я искренне. - Что же касается наших чувств, то думаю, это наше личное дело с Алиной Альжбетой.
        Наглый черный кот запрыгнул к князю на колени. Тот тут же начал гладить зверюгу.
        - Похвально, что вы оберегаете семейные ценности от посторонних, пан Скорбута. Тем не менее, подумайте сами, если Алина опасна для общества, разгуливать как ни в чем не бывало… не получится.
        О, конечно. Хотелось скрипеть зубами. Всё ясно, куда уж яснее. «Не получится». Дипломат хренов. Так бы и сказал: «Посажу вашу женушку на цепь, буду проводить эксперименты и прочие угодные моему княжескому величию вещи».
        Так, надо успокоиться.
        Частично Вацлав был прав. Я долго не испытывал к Алине никаких чувств. Ну помогал и защищал как младшую сестренку. При этом не очень симпатичную сестренку. Но что поделать, это её выбор. Я не был ей ни нянькой, ни отцом, ни даже подружкой, которая могла бы задушевными разговорами повлиять на желание сменить стиль.
        Внешность Алину не особо беспокоила. Казалось порой, что тело и вовсе её тяготит, мешая заниматься наукой и исследованиями. Уж не знаю, откуда в роду Каторжинских такая страсть изучать всё подряд, но это явно их семейная черта. Правда… бывают исключения в виде блондинистой Виславы. Вот уж ведьма так ведьма. Ничего кроме собственной персоны и желания окрутить богатого мужчины не интересует.
        Тем не менее к Алине я привязался. Сразу решение отца просто убило, но потом я нашёл кое-какие плюсы. Алина ко мне хорошо относилась, как к другу, а не жеребцу, с которым можно провести несколько ночей. На моё состояние тоже не заглядывалась, ей это было ни к чему.
        Любви не было… Но кто знает, какая она эта любовь? Возможно, со временем удалось бы Алину убедить преобразиться, а я… Я б тоже в долгу не остался.
        Пожалуй, со стороны кто услышь мои рассуждения, тут же бы возмутился. Как так? Говорить про брак и без любви? Но так уж вышло, что по-настоящему я ни в кого не влюблялся, не было такой женщины, за которой бы и в огонь, и в воду. А ждать чего-то… Можно, конечно, только так можно дождаться не истинной любви, а старухи с косой.
        Но все поменялось, когда Алина вернулась из лекарни. Страх, отчаяние, понимание, что мог потерять настоящего друга. А когда приехал её забирать, то внутри что-то щелкнуло. И уже понял, что она - не друг, нет, она - большее.
        И вот теперь передо мной сидит Вацлав Шлях-Успенский и заявляет, что заберет мою жену. Кузяк вам, княже, а не моя жена. Заведите себе собственную и надругивайтесь! Свою никому не дам! Сам буду!
        - Мой князь, я готов поклясться чем угодно, что Алина будет под моим постоянным наблюдением. Если потребуется, все двадцать четыре часа в сутки. И…
        - А спать как будете? - полюбопытствовал он. - Лех, вы, конечно, уже не раз себя проявили, как талантливый ведьмак, но всё равно не всесильный.
        Я закусил губу. Как бы это не было неприятно слышать, Вацлав говорит правду. Хотя у меня есть фамильяр. И можно ещё кое-что придумать…
        - Не бывает безвыходных ситуаций, - всё же уперся я. - Можно приставить духа рода.
        Вацлав с интересом посмотрел на меня. Немного стало не по себе. Вот же ж… полудемон. Иногда ему даже говорить ничего не нужно. Достаточно одного взгляда, чтобы пришпилить оппонента, будто бабочку к стене.
        - Вы готовы отдать треть своих колдовских сил, чтобы создать духа? - мягко поинтересовался он.
        - Готов, - ответил я недрогнувшим голосом.
        Что такое силы, когда под вопросом жизнь Алины?
        Кот приоткрыл один глаз, посмотрел на меня, потом на своего хозяина. Довольно заурчал и вытянул лапу, впившись когтями в его руку. Однако Вацлав, кажется, ничего не почувствовал.
        - Что ж… - наконец произнёс он. - Попробовать всегда можно. Но вы же понимаете, что для этого брак должен быть… настоящим? Алина должна войти в род Скорбута.
        Ещё как понимаю. Настоящим… то есть как можно скорее лишиться девственности и, соответственно, возможности получить дар от князя.
        - Всё так и будет, мой князь.
        - Супруга-то не пожелает расцарапать вам… кхм, лицо? - деликатно осведомился Вацлав, но при этом было видно, что имеет в виду ещё кое-какие органы.
        Сволочь.
        - Спасибо, что беспокоитесь о сохранности моего, кхм, лица, мой князь, - невозмутимо произнес я, - но Алина - моя жена. Поэтому и будет так, как я решу.
        Когда я выходил из его кабинета, старался не думать о том, что Шлях-Успенский старательно скрывает ухмылку. В то время как я сам прекрасно понимаю, что Алина - это не та покорная девочка, которая склонит голову и скажет: «Да, мой господин».
        Всё сложно, когда ты одна маленькая ведьма, а все остальные - матерые волчары колдовства и магии.
        Разговор Марка и таинственного Бенедикта не выходил у меня из головы. Я толком не слушала Малгожату и Томаша. Осталось в памяти только то, что последний зайдет за мной, чтоб проводить к князю.
        Марк радеет за своих людей? Ишь какой! А как на девиц кидаться, так как-то не очень раздумывал. Ар-р-р моя, и точка! Индейское жилище фиг вам, уважаемый! Не согласная я! К тому же у меня есть уже парня, сама нашла, сама никому не отдам.
        При воспоминании о Лешеке почему-то стало теплее. Ничего, разгребусь тут и сразу домой! Перехвачу его между очень важной государственной службой и затяну в какую-нибудь церквушку. Свадьба оно, конечно, хорошо. И Виславе плюнуть на маковку, и себя показать уважаемому ведьмацкому обществу, но торжество не так обязательно, когда совсем рядом Выданье. И ходят тут… всякие.
        - Алина, ты хочешь найти там клад? - поинтересовалась Малгожата, наблюдая, как я роюсь в чемодане.
        Ах да, я же села выбирать наряд, в котором предстану перед князем. Но так задумалась, что просто перекладывала одежду с одного места на другое.
        - Алина может, - фыркнул Бецик.
        Он самостоятельно добрался в наши покои, долго ворчал, что мы оставили бедную мышечку рядом с зубастым страшным волком, и пафосно валялся на моей постели. Волколаку, кстати, выделили неплохое помещение и даже покормили. Поэтому о нем я не волновалась.
        Я задумчиво посмотрела на бордовое платье с воротником-стойкой и золотым кантом. Неплохо. Кстати, его тогда тоже вместе с Лешеком покупали. Где его черти носят… нет, не платье, Лешека. Взял бы и поехал со мной, сейчас было бы куда спокойнее. Я бы прикинулась ромашкой, чуть что - в обморок. А вы уж, пан жених, носите моё тело в бордовом платье.
        Тут же закралась мысль, может быть прикинуться перед князем простушкой и лапочкой? Надеть что простенькое, глазками хлопать и восхищаться бицепсами (ну, если последние кто-то предъявит). Но в следующий я её отмела.
        Не надо. В конце концов, князь в курсе, кто такая Алина Каторжинская. Лично не знакомы, но сомневаюсь, что он не наводил справок. Да и с Анджеем общался. Поэтому изображение дурочки с переулочка будет неуместным. А жаль… Я бы использовала коронный визг Виславы, например.
        Малгожата тронула меня за плечо. Я вздрогнула, повернув к ней голову.
        - Ты на нем дыру прожжешь взглядом, - сообщила она. - Нормальное платье, надевай. Пытаться соблазнить Вацлава не советую, у него столько любовниц и любовников, что просто не впишешься в плотный график?
        - Князь столь не разборчив в связях? - оторопела я.
        - Князь слишком любвеобилен, - хмыкнула Малгожата. - Алина… ты сама не своя. Что случилось?
        Хороший вопрос. С одной стороны, мало ли что я услышала, с другой… С другой поделиться стоит.
        - Есть немного. Пока Вы с Томашем общались с кем-то, я рассматривала портрет и… Не намеренно, но услышала разговор в одной из комнат.
        - Какой именно? - насторожилась Малгожата.
        - Про желание Марка Горневича поскорее жениться.
        Черные глаза Малгожаты изумленно округлились.
        - Ты его видела?
        Я мотнула головой. И рассказала всё, как было.
        - Поверь, его голос я теперь узнаю из тысячи.
        Тетушка нахмурилась. Услышанное ей не особо понравилось. Но в то же время, как я поняла, вряд ли было чего опасаться.
        - Было время, когда мы с ним общались, - задумчиво сказала она. - Пожалуй, Марк действительно любит своих подданных. Добиться рабочего союза с подземными кланами - это не просто так. Но, видишь ли, упрямство и жесткость в делах оставили отпечаток на нем в целом. Внимательного и ласкового мужчины из Марка уже не выйдет. Поздновато перевоспитывать козла в ягнёнка.
        - Больно надо, - проворчала я. - У меня уже есть…
        Не ягнёнок, конечно. Но всё равно куда лучше козла!
        Малгожата одобрительно кивнула.
        Глянув на часы, я охнула и быстро начала стаскивать с себя платье. Заговорились, понимаешь! Скоро придет Томаш, а я тут в неглиже расселась!
        Тетушка помогла мне с прической, собрав волосы на затылке и выпустив несколько локонов. Поделилась косметикой какого-то сверхмодного местного бренда. В итоге я, увидев своё отражение, потянулась к зеркалу.
        - Алина, ты чего? - озадачилась Малгожата.
        - Такая красивая. Никому не отдам - сама на себе женюсь.
        Она рассмеялась.
        - Вот так князю и скажешь.
        - Вообще не вопрос!
        Появившийся Томаш был до безобразия пунктуален. Взглянув на меня, одобрительно хмыкнул.
        - Прошу вас, панна Алина, князь ждет.
        Мы прошли по освещённому мягким золотистым светом коридору. Томаш вел светскую беседу так, словно я была частой гостьей в Вайвельском замке.
        - Томаш, скажите, пожалуйста, а могут ли выдать ведьму замуж за того, кого она видеть в мужьях не желает? - неожиданно сорвался вопрос с моих губ.
        Мой спутник чудом не споткнулся:
        - Нет, Алина, что вы. Это глупо и бессмысленно.
        Что ж, уже не плохо. Значит, такую свинью мне не подкинут. А то чем ближе я к кабинету князя, тем больше нервничаю.
        А потом охнула от неожиданности и остановилась как вкопанная. Потому что на встречу мне шёл Лех Скорбута собственной персоной.
        Сразу он меня не замечал, но потом в изумрудных глазах вспыхнули узнавание. А ещё лёгкая растерянность и непонимание. Он в ту же секунду оказался рядом.
        - Алина? Как ты здесь оказалась?
        Длинные пальцы сомкнулись на локте. Дышать стало трудновато, щеки запылали. Всего лишь прикоснулся, а какая реакция. Я, кажется, влюбилась.
        - Меня князь вызвал, я…
        - Ты одна? - В глазах Лешека была обеспокоенность и что-то ещё, пока что совершенно непонятное.
        - Нет, со мной прибыла опекун-пани, Малгожата, вдова Тадеуша.
        Лешек нахмурился. Кажется, он ничего не знал про Малгожату, поэтому сейчас пытался судорожно сообразить: к добру такая компания или нет?
        - Пан Скорбута, - с ласковой ядовитостью вмешался Томаш, - к сожалению, мы не смеем задерживаться. Великий князь ждёт прекрасную панну для конфиденциальной беседы.
        И, подхватив меня под руку, буквально отобрал у Лешека.
        - Стойте! - крикнул тот.
        - Нет, пан Скорбута. После.
        Я невольно вздрогнула. Ну и тон. Ого, так и заморозить можно, а потом поставить в сад и показывать ледяную скульптуру в зимнее время важным гостям.
        Покосившись на Томаша, заметила, что зелёные глаза полыхают золотом. Ой-ой-ой, пан здухач гневается. И в воздухе пахнет дождем и грозой. Так не любит Лешека? Или… когда не слушаются князя?
        Вместо того, чтобы притихнуть, я брякнут:
        - А скажите, кто такой здухач?
        Томаш несколько удивился, однако атмосфера тут же разрядилась. Вместо грозы в воздухе остался только аромат свежести.
        - Здухач - дух дождя и управитель осадками. Мы живём в Хорвации, тут, к сожалению, моих предков нет.
        Вот оно что. Буду знать. Теперь ещё надо разобраться, кто такая босорканя. Ведь именно так тогда называла себя Малгожата перед тем, как я ей выложила всю правду.
        Через несколько минут мы оказались на месте.
        Дверь в кабинет князя распахнулась сама. Сердце заколотилось быстрее. Он что, на расстоянии наблюдает?
        - Пан Драгош, можете быть свободны, - раздался бархатный голос, чудовищный и сладкий как изначальная тьма. - Панна Каторжинская, я весь ваш.
        Нервный смешок только чудом удалось сдержать. Потому что после таких заявлений что-то сразу начинаешь переживать, выйдешь ли отсюда целой. Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.
        Поначалу в полумраке толком не удалось ничего разглядеть. Но стоило глазам привыкнуть…
        Высокий широкоплечий мужчина стоял возле камина. В его руках - бокал с рубиновым вином. В черной бездне глаз - интерес и азарт, от которого делается не по себе.
        Темно-каштановые волосы, длинные и волнистые, спускаются по плечам и спине. Черты лица - хищные и прекрасные. В них сквозит что-то нечеловеческое, совершенное и в то же время неправильное.
        Одежда… ничего такого. Даже скромно. Черные рубашка, брюки, сапоги. Разве что пояс с какой-то необычной пряжкой в виде головы дракона. Но…
        Я сделала глубокий вдох. Внешность обманчива. К этому мужчине лучше не приближаться. Потому что от него буквально волнами исходит сила, которая в любой момент может свалить тебя с ног.
        Он не спешил что-либо говорить. Только внимательно рассматривал. С головы до ног и обратно. Потрясающе, прекрасно держит паузу. И так, что даже мне, не особо-то страдающей от робости, хочется заползти под кресло.
        - Добрый вечер, великий князь, - наконец-то произнесла я непослушными губами.
        - «Мой князь» звучит куда лучше, панна Алина, - невинно сообщил он, - присаживайтесь.
        При этом сам садиться не собирался. Я уже было открыла рот, чтоб сказать, как я смею, когда мой князь стоит и ножки не бережет, но… Интуиция очнулась ото сна и резво лягнула меня с напутствием: «Заткнись, дура, и делай что велят».
        Я опустилась в кресло, находящееся напротив письменного стола. Так и князь меня видит, и вроде приличия соблюдены. Может, он просто любит доминировать и когда на него смотрят снизу-вверх? Ради бога, мне всё равно, а ему приятно.
        - Как вам Вайвельский замок?
        - Само очарование, мой князь.
        - А пан Драгош?
        - Обходителен до невозможности, мой князь.
        Хмыкнул. Не дурак, понял, что ничего такого не скажу. Даже того, что его Живоглот - свинья необразованная и совершенно не умеет себя вести с гостями.
        - Дорога вас не слишком утомила?
        Князь всё-таки сел за стол, на котором тут же зашевелилось что-то черное. Спустя секунду я поняла, что это огромный кот. Хм, ну раз котиков любит, то, может быть, мы и поладим.
        - Нет, что вы, мой князь. Наоборот прекрасно развеялась и отвлеклась от подготовки к Выданью.
        Очень внимательный взгляд. Такой, что, кажется, продирает по позвоночнику. И если понадобиться, то вырвет и сам позвоночник к кузяковой матери.
        Князь сцепил пальцы, мой взгляд невольно задержался на них. Красивые, длинные и… жестокие. Вот глупо, конечно, но появилось именно такое ощущение.
        - А можно узнать, как именно вы готовитесь?
        Чтоб на тебя Живоглот сел! Это ж надо было такое ляпнуть!
        На самом деле я понятия не имела, какие приготовления нужны, поэтому опустив глаза, тихо ответила:
        - Как и положено благородной девице, мой князь.
        - Да? - в голосе князя послышались весёлые нотки. - А как же к этому отнесся ваш достопочтимый супруг?
        Глава 13. Кто чей муж?
        Я хотела убивать.
        В каждом шаге, эхом отражавшимся от стен замкового коридора, слышалось одно: «Убью. Убью. Убью».
        Нет, я понимаю, но чтобы так! Да это же вообще ни в какие рамки! Ходил мне, понимаешь, строил глазки, улыбался загадочно, Горневича осаживал, а… мы, черт возьми, женаты!
        Да ещё и не абы как, а на самом деле, с документами и прочей прелестью!
        И Бецик, падла ушастая, молчал! И Вислава, кобра белобрысая, ни слова! Даже Бася только страничкам шуршал, нет чтобы там открыться на свидетельстве о браке! Поубиваю всех!
        Дверь в свою комнату я открыла с ноги. Чересчур экспрессивно, но сейчас не до реверансов. Ибо… достали!
        Нет, ну какой ужас, сидеть там, вести беседу с князем и… и не знать, куда деваться со стыда.
        В ушах снова звучал давешний разговор.
        - Супруг? О каком супруге вы говорить, великий князь?
        - О вашем, милейшая панна Алина, только о вашем. Неужто вы могли подумать, что я могу кинуть тень на вашу репутацию и заговорить о другом мужчине?
        Судя по физиономии великого князя, он мог всё, что хотел. Но старательно прикидывался ангелочком. Что ему дико не шло. Фиговый из вас ангелочек, если вы хороши как грех и сексуальны, как дьявол.
        Но мне пришлось бледнеть и мямлить, пытаясь понять, что происходит. А оказалось, что ничего такого! Просто я замужем!
        Даже в своей прошлой жизни я там никогда не была. А тут неведомым образом вдруг очутилась. Спасибо, конечно, что за Лешеком, а не каким-то пугалом огородным, но всё равно! К чему были все эти страдания? А потом согласие стать мужем? У-у-у, ух не завидую!
        - Алина, что случилось? - осторожно поинтересовался Бецик, свесившись с люстры. - У тебя вид, словно князь пытался тебя погрызть.
        Я уперла руки в бока и, задрав голову, посмотрела на фамильяра.
        - Знаешь, радость моя, а ведь так и есть! Князь был не против, да только оказалось, что Алина Альжбета Каторжинская уже не первой свежести.
        - Как так? - искренне изумился он. - Ты ж молоденькая.
        Я поманила Бецика пальцем вниз, без слов давая понять, что сейчас и разберемся: молоденькая или не очень.
        Летучий мыш побледнел, сглотнул и шустро перебрался повыше. Видимо, решил, что оттуда я его не достану.
        - Так что ты там говорила про князя? - невинно уточнил он.
        - Бецик… - Я прищурилась. - Скажи-ка мне, моя радость, что ж так себя нехорошо ведешь? Утаиваешь от любимой хозяйки факт, что она замужем. Да ещё и за небезызвестным тебе мужчиной!
        - В смысле, замужем? - ошалел Бецик, уронив челюсть.
        Хм, такую реакцию не подделаешь. Вон, чуть не бухнулся вниз. Да и глаза как пятаки, значит, и правда неожиданно.
        Я плюхнулась на кровать, серьёзно задумавшись.
        Ситуация принимает очень серьёзный поворот. Хоть и походит на какую-то Санта-Барбару. Итак, попытаемся разложить всё по полочкам.
        Алина была замужем. За Лешеком. Но при этом сволочь Лешек ничего не сказал, когда я ему сделала предложение. Не захотел? Или были какие-то другие причины?
        Сложно, надо разбираться.
        Дальше едем. Если всё же поверить Горневичу и предположить, что Алина написала ему письмо, согласившись стать женой, то… то вообще ерунда какая-то получается!
        Я вскочила и, сложив руки за спиной, нервно начала мерить шагами комнату. Может быть, прежняя Каторжинская ничего не знала про брак с Лешеком? Но тогда черт знает что. Невеста не знает, а князь знает!
        Пришлось поделиться размышлениями с Бециком. Тот серьёзно задумался, анализируя услышанное. Потом вздохнул и покачал головой.
        - Кузяк на мою бывшую хозяйку. Алина, честное слово, я понятия не имел, что вы… то есть они с Лешеком поженились. Да и… ума не приложу, зачем. Вот честное слово, Алине он никогда не нравился. Не в смысле, что был плохим или отталкивал. Просто она ни в кого не влюблялась, вот и всё. Про Марка… я лично письма не видел, но при этом разок слышал часть разговора, мол, была бы глупее - пошла бы замуж за Горневича.
        Я остановилась, глядя в окно. Тьма на улице рассеялась под пламенем Живоглота. Княжеский любимец явно тосковал, что никто не идет к нему пить чай.
        Алина была кем угодно, только не глупышкой. Значит, она преследовала вполне определенную цель. И хорошо бы ещё раз поговорить с Горневичем, только вот как-то опасно направляться к нему в одиночку.
        И тут меня озарило: Малгожата! Вот кто мне нужен. С такой тётушкой не страшно и в огонь, и в воду. Только осталось выяснить, где она.
        - Ты что задумала? - тихо поинтересовался Бецик. - Алина, если это что-то разрушительное, то я против. Здесь на Львовиш, так просто не удрать.
        - Ой, не суетись, - отмахнулась я. - Всё будет хорошо.
        Сосредоточилась, собралась с силами, вызвала перед внутренним взором дорогую сердцу опекун-пани. С моей раскрытой ладони вспорхнула алая летучая мышка. Кузяк… я понятия не имею, где сейчас Малгожата, но, надеюсь, что послание достигнет своей цели.
        Мышь вылетела в окно, полыхнула искоркой и тут же скрылась.
        Я закусила нижнюю губу, потом метнулась к зеркалу. Так, вроде бы всё хорошо. Только вот щеки так и пылают гневным румянцем. Ничего-ничего, даже лучше, никакой бледной моли, с которой Горневичу приходилось иметь дело раньше.
        И тут в дверь постучали.
        Гостей я не ждала. Это несколько выбило из колеи.
        - Давай сделаем вид, что нас тут нет, - шепотом предложил Бецик.
        - Алина, открой! - донесся голос Лешека.
        - Нет нас, - снова шепнул мой фамильяр.
        - Алина, я знаю, что тут здесь! И не надо делать вид, что ты слушаешь эту шепелявую вечно жрущую мышь! Открывай!
        - Это я шепелявый? - возмутился оскорблённый Бецик и рванул к двери.
        - Стой! - рявкнула я, кинувшись за ним.
        Успела хватить за крыло, но дверь в этот момент распахнулась. Вскрикнув, я чудом отпрянула, прижав воителя-фамильяра к груди. Хорошо хоть лбом не врезалась, а то была бы красотка. Князь бы вызвал, а я с шишкой по весь лоб с таинственным синяком на всю физиономию.
        В проходе стоял Лешек, сложив руки на груди. Глаза метали изумрудные молнии, выражение лица такое, что в пору лезть на люстру, дабы переждать бурю. Однако… показывать ему, что я испугалась и занервничала? Да никогда!
        Поэтому, сделав грудь колесом, к которой прижимала Бецика, пошла в атаку.
        - Ты почему ломишься без разрешения?
        - Потому что времени мало, а моя дражайшая невеста решила потомить меня ожиданием, - ни капли не смутившись, ответил он, сокращая между нами расстояние.
        Дверь сама захлопнулась. Да так, что по ногам пошёл ветерок.
        «Если что - кину в него Бециком и буду драпать в окно», - промелькнула трусливая мысль.
        Кто знает всех этих ведьмаков, князей и прочих. Поначалу все мишки Гамми, а потом - раз! - и сплошные проблемы на твою больную голову.
        - Невеста? - тем временем ласково уточнила я. - Или все же жена?
        Вопреки моим ожиданиям Лешек не растерялся и не смутился. Только остановился и качнул головой.
        - Наконец-то ты это вспомнила, - усмехнулся он с какой-то необъяснимой горечью.
        Я впала в ступор. Даже раздумала защищаться Бециком, который в этот момент начал тихонько попискивать.
        Ты. Это. Вспомнила.
        Так-так-так, момент! То есть я об этом прекрасно знала? Точнее не я, а прежняя Алина. Ах… сволочь бесцветная! Зараза! Кузякова дочка! Нет чтоб оставить бедной попаданке хоть какую инструкцию, просто свалила, оставив в награду хорошенький склероз.
        - Я вспомнила? - выгнула левую бровь. - Если бы не князь, долго бы вспоминала.
        Лешек кивнул, одним движением отобрал у меня барахтающегося мыша и, подойдя вплотную, вдруг прижался к губам.
        Все мысли улетучились, меня бросило в жар, в груди будто что-то защекотало. Я чуть покачнулась, но сильные руки тут же обняли, не давая отстраниться ни на миллиметр. Бецик пискнул и шустро прополз у нас под ногами.
        Едва оторвавшись, я попыталась восстановить дыхание и… привести мысли в порядок.
        - Это тоже забыла? - мягко поинтересовался Лешек. - Или позовем князя, чтобы напомнил?
        Я тут же вспыхнула от возмущения, в порыве чувств попыталась влепить пощёчину, но Лешек перехватил мою руку и снова поцеловал.
        На этот раз поцелуй затянулся. Да так, что вмиг стало всё равно, что там за окном страдает дракон, рядом резвится летучая мышь, а за дверью целая толпа совершенно незнакомых личностей.
        Мои ладони скользнули по его широкой спине. Губы Лешека казались самым хмельным напитком на свете. Голова шла кругом, и хотелось ещё-ещё-ещё.
        «Ребенка сейчас делать не будем, - строго заявил внутренний голос, - мало ли из чего у них тут простыни сделаны!»
        Почему-то этот странный довод подействовал, и с трудом, но всё же удалось разорвать поцелуй. В зелёных глазах Лешека бушевал шторм. Да-да, именно шторм. Сумасшедший такой, нереальный, не дающий думать о чем-то другом, кроме этого мужчины.
        Я сделала глубокий вдох, провела ладонью по выбившимся из прически прядям.
        - Так, а теперь давай с самого начала. Почему, когда я тебе делала предложение, ты промолчал?
        Шторм поутих, но это не значит, что волнующееся перед новой бурей море чувств, стало менее опасным.
        - Почему ты мне делала предложение, зная, что мы женаты?
        Тишина. Озарение. Фонтан эмоций.
        Ещё лучше. Сюрприз на сюрпризе. Алина, оказывается, замужем за Лешеком и в курсе, что находится в этом замечательном положении… состоянии… месте? Господи, как всё сложно!
        Я судорожно скользнула ладонями по животу. Случайно не беременна хоть?
        От Лешека не ускользнули мои действия. Он тут же нахмурился:
        - Ты плохо себя чувствуешь?
        Фух, слава богу, ничего плохого не заподозрил.
        - Мы спали вместе?
        Он закашлялся. Кажется, это серьёзный удар по самолюбию мужчины. Ибо если он имел с женщиной контакт, а она про это не помнит, то… всё очень плохо.
        - Алина, ты издеваешься? - мрачно спросил Лешек.
        Упс, кажется, мы злимся. И надо что-то срочно делать, иначе быть беде.
        - Нет, конечно, любимый, - заверила я. - Просто после лекарни у меня провалы в памяти.
        - Ты меня никогда не называла любимым, - ещё мрачнее сказал он.
        Не просто мрачно, с какой-то неопределённой горечью.
        - Пришло время, - твёрдо сказала я, пытаясь сообразить, что делать раньше.
        Что-то ни одной приличной мысли в голове, а Лешек вот он. Я положила ладони ему на грудь, чувствуя, как обжигает кожа сквозь тонкую ткань.
        - Ну, так что, может, освежим тогда мою память?
        Долго уговаривать его не пришлось. Всё стало неважным. Я сама не поняла, как мы оказались на постели. И далеко не сразу дошло, что в комнате есть кто-то ещё.
        У Малгожаты было мало времени и много дел.
        А ещё был прекрасный вечерний сад, в котором никого не было. Почти.
        Впрочем, чему удивляться, в замке князя все что-то не слава богу. Что-то, как-то, куда-то… И хотелось бы сейчас находится в Палланке, давать распоряжения неугомонным поварятам, слушать томные вздохи Марии по очередному красавцу, а не вот это всё.
        Чего уж молчать, даже она, добропорядочная босорканя и уважаемая ведьма, нервничала. На кой черт их с Алиной сюда позвали? Ведь у Вацлава Шлях-Успенского ничего не бывает просто так. Этот полудемон настолько коварен и изворотлив, что расслабляться нельзя ни в коем случае.
        Малгожата раздражённо выдохнула дым, пахнущий травами. Потом постучала резной трубкой по ладони.
        В голове почему-то всплыли слова старикана-резчика, подарившего ей это произведение искусства.
        - Самой прекрасной босоркане от рода Баландюх.
        - Прямо-таки прекрасной, - усмехнулась Малгожата.
        Уже тогда она понимала, что лесть хоть и приятна, но ухо надо держать востро. А босорканя кто? Ведьма с вампиром в одном флаконе. Оттого и красота более жгучая, потому и характер ужасный.
        Но пан Баландюх - знатный мастер, делает такие курительные трубки, что можешь час стоять, рассматривая, как произведение искусства. Потому и подарок от него - нечто такое, от чего замирает сердце.
        - Как есть, Малгожата, как есть, - улыбнулся он и вручил подарок.
        С тех пор трубку она возила с собой везде, хоть и курила все реже и реже. Раньше-то после смерти Тадеуша дымила как паровоз, а сейчас… Стёрлось горе да развеялся дым. Что было - не вернуть.
        - Тоже мне собеседница, - буркнул Живоглот, подвигая к ней когтем поднос с чашками. - Молчишь и куришь - ну никакого общения!
        Малгожата чуть улыбнулась, вдохнула полной грудью прохладный вечерний воздух.
        - Прости, Живоглотушка, с дороги устала.
        - Ну и ложись бы спать, - проворчал дракон, правда, по морде было видно, что это он так, из вредности скорее.
        - Лягу всенепременно, но как же было не составить тебе компанию?
        Живоглот смущённо шаркнул лапой.
        Вот так и бывает. Живешь себе огромным драконом, которого боится весь Краковар, а смущаться не разучился.
        И смущенный дракон, хранитель Вайвельского замка, пожалуй, очень неплохая компания, чтобы разложить мысли по полочкам.
        - Что ты о ней думаешь? - спросила Малгожата.
        Живоглот умильно сложил лапы на пузе и задумался. Через какое-то время выдохнул, от чего стало вмиг теплее, и выдал:
        - Хорошая. Мне понравилась.
        Малгожата отпила чай. Итак, дракон Алину одобряет. Значит, дочка Анджея Каторжинского достойная ведьма. Как ни странно, но Живоглот умел видеть само нутро человека. Не секрет, что даже сам Князь Претемных не смущался спрашивать у него совета.
        - Я б её на Выданье наградил, а не этих фифочек, которые из кожи вон лезут, чтобы привлечь внимание князя.
        Малгожата ухмыльнулась. Ну, это было всегда. Каждое Выданье находится какая-то дурында, считающая, что может обворожить Шлях-Успенского своими неземными прелестями.
        - И сила у неё хорошая тоже, - вдруг добавил Живоглот. - Правда, временами ощущение, что какая-то не наша.
        «Ещё бы, - мрачно подумала она. - Настоящая Алина неведомо где. Судя по покойному Тадеушу и пропавшему Анджею, девчонка уродилась в них. И умом, и характером. А вот внешностью в матушку. Худенькую бледную ведьму по имени Альжбета. Малгожата никогда её не видела лично, только портреты, фотографии и колдовские изображения. Не была Альжбета ни красавицей, ни аристократкой, но чем-то Анджея привлекла. Вместе пробыли недолго, что-то там у них не заладилось. Только Анджей однажды на пороге нашёл ребенка. Больше про матушку Алины никто и никогда не слышал.
        - И теперь я вынужден всё это терпеть и ждать, - раздался голос неподалеку.
        Малгожата невольно вздрогнула и заозиралась. Вроде бы же кроме них с Живоглотом тут никого не было.
        - Да-да, князь занят. Обещал помочь, но что-то я не особо надеюсь.
        Голос низкий и мужской, немного шипящий, словно кто-то угли кочергой ворошит в остывшем камине.
        - Ну, уж нет! Раньше времени я отсюда не уеду! Не надеется пусть!
        У, ещё и раздраженный. Явно что-то не задалось.
        Малгожата аккуратно поставила чашку на поднос, буквально превратилась в слух, стараясь не упустить ни единого слова.
        Этот голос она знала хорошо. Даже слишком хорошо. И то, что его обладатель тут появился, минимум, насторожило.
        Послышались быстрые шаги. На дорожке показался щеголь с длинными белыми волосами в светлом костюме, а рядом, словно отражение в негативе, высокий статный мужчина в черном. Кажется, даже тени в саду приняли его за своего, благосклонно решив поделиться своей чернотой.
        - Зря ты так нервничаешь, - подал голос щеголь. - Наш князь своих подданных в беде не оставляет.
        Ответом ему было угрюмое молчание собеседника. Тот явно не разделял оптимистического настроя.
        Малгожата не шевелилась. Ох, хоть бы развернулись и ушли, не приближаясь ни на шаг. Тогда ещё есть шанс, что никто не заметит, можно будет ускользнуть в свои покои.
        Но спустя секунду, она поняла, что мужчина в черном смотрит прямо на неё.
        И сердце предательски дрогнуло.
        Малгожата тут же влепила себе мысленно пощёчину. Этого ещё не хватало. Прошло два года. Не о чем больше вспоминать. Не будет солнце светить там, где осталась тьма. Точно такая же, как в глазах стоящего неподалеку мужчины.
        Только вот отвести взгляд или вовсе встать и уйти не получалось. Она по-прежнему сидела, гордо выпрямив спину и придерживая трубку, из которой поднимался ароматный травяной дымок.
        Белокурый спутник словно почувствовал что-то и обернулся. Его глаза горели бирюзой. В скудном свете вечернего сада это смотрелось особенно эффектно. А ещё удалось разглядеть белую змею, обвившую руку мужчины.
        - О, мы не одни, - произнес он. - Прошу простить, пани, что нарушили ваше уединением с Живоглотом. Надеюсь, этот безобразник ведет себя прилично?
        Живоглот обиженно фыркнул огнем, но ничего говорить не стал. Обиделся, наверно. В то время как блондин даже не почувствовал неловкости и подошёл к Малгожате.
        - Разрешите представиться, Бенедикт Лукаш Змеевский, советник Князя Претемных.
        - Малгожата София Каторжинская, смотрительница замка Палланок, - сообщила она, протягивая руку для поцелуя.
        Змеевский тут же склонился, невесомо коснувшись губами кожи.
        - Рад познакомиться, а это…
        - Марк Горневич, владелец Силезианских шахт, - произнес оказавшийся рядом Марк, по-прежнему не сводя с Малгожаты взора. - Мы знакомы, Бенедикт.
        - Да? - Змеевский чуть улыбнулся. - Что-то ты мне никогда не рассказывал, что водишь знакомство со столь прекрасной женщиной.
        - Да вы льстец, пан Змеевский, - заметила Малгожата, сдерживаясь, чтоб легонько не шлепнуть его по губам.
        Молодой, самоуверенный, неповторимый в собственном чувстве величия. Таких прекрасно заводить любовниками, они неподражаемы в своём желании быть лучшими и показать опытной женщине чуть больше, чем способны. Временами это чудесные энергичные юноши с сабмиссивными наклонностями. А она никогда не отказывалась побыть суровой Госпожой.
        Но со Змеевским Малгожата только что познакомилась, поэтому и вести себя нужно максимально корректно. По возможности, говорить поменьше. Вон как Горневич смотрит, аж глазами пожирает. Что-то ему не нравится. Не ждал тут увидеть? Ну ничего страшного, переживет.
        Кажется, кривая улыбка получилась сама собой. Потому что Горневич чуть нахмурился.
        - Не рассказывал, потому что… не о чем было рассказывать, - сухо произнес он, сунув руки в карманы.
        Малгожату это знатно кольнуло, но не хватало ещё показывать этой сволочи, что её задело.
        - Как ваши дела, пан Змеевский? - журчащим голосом поинтересовалась она. - Много ли хлопот в связи с предстоящим Выданьем?
        - Дзяды в этот раз милостив, - мягко ответил Змеевский. - Все должно пройти, как запланировано. Юные очаровательные панны приехали с разных уголков Речи Шветной. Просто цветник, слов нет.
        Малгожата улыбнулась так, что заболели скулы. Горневича аж перекосило. Наверное, от радости, от чего же ещё?
        - Вы разбираетесь в красоте ведьм, пан Змеевский?
        - И не только ведьм, но и ведьмаков, - вдруг брякнула Живоглот и тут же ойкнул.
        Змеевский развел руками, змея на его руке зашипела.
        - Что поделать, если ты хозяин салонов красоты?
        Малгожата кивнула. И правда, что тут такого. Поэтому после того, как разговор с мужчинами завершился, не растерялась и прихватила парочку визиток. Для себя и для Алины. Девочка не чужда простым женским радостям, так почему бы завтра не заскочить к работницам очаровательного пана Змеевского? Пусть кошелек и похудеет на определённое количество злотишей, неважно. Себя надо любить и баловать. Особенно, если больше некому.
        - Я провожу, - важно заявил Живоглот.
        - Что ты, милый, у тебя собеседники. - Малгожата погладила его по боку. - Я сама. К тому же тут совсем близко, не надо переживать.
        - Но…
        - Живоглот, не переживай, - вдруг произнес Марк. - Провожу я.
        И не дав возразить, вдруг подхватил её под руку и повел прочь из сада.
        Внутри полыхнуло пламя, колдовское и сумасшедшее. Совсем потеряла разум!
        - Отпусти меня, - сказала Малгожата ледяным тоном. - Немедленно.
        Но руку не вырвала, понимая, что в любой момент может кто-то оказаться рядом. Да и хватка у Горневича стальная, можно дергаться долго - толку никакого.
        - Непременно, - белозубо улыбнулся он, но в глазах - бедна и тьма. - Только узнаю, что ты тут делаешь.
        Черный дым начал окутывать его фигуру.
        - Могу спросить то же самое, - осклабилась Малгожата.
        Дым за её спиной медленно свивался спиралью, обнимая талию и руки.
        Марк прищурился:
        - Ты не слишком свежа для Выданья. Значит, опять плетёшь интриги.
        - А ты не особо-то полон энергии и задора для молодой невесты.
        Его пальцы стиснули запястье Малгожаты, но она даже не подумала показать, что стало больно.
        - Только попробуй сунуться в мои дела - хрипло сказал он.
        Воздух рядом начал потрескивать, ещё чуть-чуть - засверкают молнии. А от взгляда и вовсе можно будет рухнуть в обморок.
        Справа вдруг показалась маленькая летучая мышка, сияющая алым. Вестник. Внимание Марка тут же переключилось на неё.
        Малгожата резко вырвала руку, воспользовавшись ситуацией.
        - Пришли мне на почту список своих дел. Я ознакомлюсь с ними и подумаю.
        - Стерва!
        - Кобель!
        Глава 14. Три девицы под окном
        Нет, я всё могу понять. Всё!
        Но не Виславу, внезапно оказавшуюся в нашей комнате!
        Да ещё и заверещавшую, как заправская пожарная сирена.
        - Помогите! Насилуют! - завизжала «любимая» тётушка и кинулась на Лешека, пытаясь поколотить костлявыми кулачками.
        Я настолько потеряла дар речи, что не смогла даже сказать что-то умное. С одной стороны, она испортила всю романтику, с другой… с другой, как ни странно, она не заорала, что я развратница, а кинулась на мужчину, который, по её мнению, совершал несанкционированные сексуальные действия.
        - Ай! - дёрнулся Лешек. - Вислава, ты с ума сошла?
        В силу того, что стукнуть родственницу невесты, пардон, жены, он не мог, приходилось только уклоняться.
        - Лешек? - растерялась Вислава.
        Я аж залюбовалась тётушкой с бело-синей сумочкой в замахе. Да и костюм отличный, и шляпка с васильками. Вот если б не змеючий характер, то даже к внешности можно привыкнуть. Модница всё же ещё та.
        - Именно, - подтвердил он, сгребая меня в охапку. - Мы, конечно, с женой, чертовски рады тебя видеть, но прошу перестать драться.
        Вислава от неожиданности выронила сумочку. Челюсть, впрочем, тоже. Явно, бедная, не рассчитывала, что застанет свою невзрачную Алиночку… замужем. Хотя, чего греха таить, Алиночка сама в шоке.
        И… неужто я послала вестника не Малгожате, а Виславе?
        Серьёзно обеспокоившись собственной криворукостью, я упустила часть разговора Виславы и Лешека.
        - Как это жена? Когда вы успели?
        - Месяц назад, - ответил Лешек. - Мы поженились тайно, так как решили, что не стоит афишировать наши отношения.
        Сумка снова выпала из рук тетки. Оказывается, за это время она успела подобрать ридикюль.
        - Но почему?
        - Хотели проверить чувства, - брякнула я, осознав, что пора прийти на помощь благоверному.
        - Поженившись? - озадачилась Вислава.
        Кажется, ей весьма сложно принять эту новость. Понимаю-понимаю, ещё сама недавно так же реагировала. Спасло лишь то, что у князя в кабинете надо было держать лицо.
        - Да, - невозмутимо сказал Лешек и, взяв мою руку в свою, коснулся губами запястья. - Мы вот и проверяли как раз.
        Внезапно я поняла, что смущаюсь. Совсем чуть-чуть, но всё же смущаюсь. Как раз так, как и положено юной деве, признавшей в своём мужчине истинного избранника.
        С Виславой явно что-то происходило, возможно, сказывалась дорога. Потому что тётушка не спешила язвить и умничать, а лишь соображала.
        - Тетя Вислава, а как вы тут оказались? - спросила я, захлопав ресницами.
        Пока враг тормозит, нужно брать его за жабры. Правда, пока что она совсем не похожа на акулу. И от этого начинаешь нервничать ещё сильнее, чем раньше.
        - Князь вызвал, - призналась она. - Пришло письмо с указанием немедленно явиться в Краковар.
        Ага, значит, без меня обошлось. Это радует.
        Я всё же осторожно высвободилась из объятий Лешека. На меня всё равно никто не нападает, поэтому в защите не нуждаюсь. Взгляд зеленых глаз был крайне неодобрительным, но я не повелась. Сейчас не время обжиматься, как подростки. Успеем ещё.
        - А была ли указана причина? - на всякий случай уточнила я.
        Вислава только покачала головой.
        - Причина вполне себе известна, - раздался голос Малгожаты.
        Повернув голову, я увидела стоящую в дверях опекун-пани. Она сложила руки на груди и опиралась плечом на дверной косяк. На Виславу смотрела с каким-то отрешенным любопытством. Но при этом возникло странное ощущение: Малгожата не здесь. Она настолько глубоко погружена в собственные мысли, что даже явление Виславы прекрасной не особо впечатлило.
        - И какая же? - уперла руки в бока Вислава.
        О, узнаю наконец-то. А то прям волноваться начала.
        - В этот раз Выданье проходит не только для юных невинных ведьм, но и для тех, кто уже… не столь свеж.
        Вислава раскрыла было рот, чтобы послать Малгожату, но словно поперхнулась. А потом на ярко накрашенных губах появилась коварная улыбка.
        - Вот как… То есть поэтому и ты здесь тоже?
        Я во все глаза уставилась на обоих, Лешек тоже был озадачен сверх меры.
        Малгожата только пожала плечами и собралась покинуть комнату. Но потом обернулась через плечо и бросила:
        - Идемте, дорогая золовка, провожу вас в ваши комнаты. Оставьте уже племянницу отдыхать, дорога сегодня выдалась не из лёгких.
        Вислава приняла воинственный вид, но Лешек в мгновение ока оказался рядом, вручил ей сумочку и подвел ко входу.
        - Да-да, Вислава, следует хорошенько отдохнуть. И нам, и вам.
        Она хотела было взбрыкнуть, но потом оказалась в заботливых руках Малгожаты… из которых так просто не выбраться. И со вздохом приняла свою судьбу, последовав за родственницей.
        Стоило закрыться двери, как Лешек задумчиво посмотрел на меня. Взгляд я скорее почувствовала, чем увидела. Потому что все мысли были направлены на анализ сказанного Виславой. И неопределенностью со стороны Малгожаты. Пока что увязать логически ничего не получилось. Я задумчиво потерла большим пальцем золотую пуговицу на рукаве платья и спросила:
        - Как думаешь… на кой кузяк князю потребовалось переженить всех подданных?
        Лешек некоторое время молчал, но потом всё же осторожно поинтересовался:
        - То есть это сейчас единственное, что тебя интересует?
        - Мой князь, вы уверены, что игра стоит свеч?
        Шлях-Успенский только улыбнулся, глядя в окно. Там уже давно опустилась ночь, накрыв Краковар своим черным плащом. Правда, нет-нет да чернота превращалась в бездонную синеву, пронизанную желтым и золотым огнем колдовских фонарей.
        Краковар никогда не спал. Слушал, дышал, разговаривал с ночью и её обитателями. Перебирал нанизанные, словно стеклянные цветные бусины, сны горожан, любовался каждым из них. А потом шумно вздыхал и заглядывал в окна местных жителей.
        Где шторку поправит, где сдует лунную пыль с подоконника, где - подмигнет самому князю. Потому и любил Шлях-Успенский смотреть по ночам в окно. Ведь можно увидеть такое, что всю жизнь будешь помнить.
        Однако Змеевский был за спиной. Сидел в кресле и потягивал вино. Его любимая Жизела ползала по столу, нахально подгребая под пузо папки с важными документами. И сколько бы ни было попыток убрать вредную гадюку подальше, всё оборачивалось пшиком.
        Жизела, фамильяр Бенедикта Змеевского, была свято уверена, что высшие силы сначала создали её, а потом мир… в подарок ей. Поэтому все должно было вертеться возле её змейшества.
        - Уверен, - наконец-то ответил Шлях-Успенский, поворачиваясь к Бенедикту. - Чтобы выманить добычу, надо дать ей возможность расслабиться.
        Тот задумался, свел брови на переносице. Белая кожа, серебристые ресницы, глаза - бирюзовое безумие. Волосы, как белый шелк. И одежда почти всегда светлая. Ведьмак, который фактически отрицает тьму, отдавая предпочтение свету.
        Род Змеевских - старый. Их осталось слишком мало. И даже у тех осколков-наследников былой мощи не хватает ума жить в мире. Бенедикт оказался изгоем за принятие помощи князя. Нет мира между тьмой и светом, волшебством белого ведьмаков и колдовством демонов Шлях. Бенедикт был не согласен, к тому же считал, что покровительство и сила князя помогут воскресить силу рода Змеевских.
        Не получилось.
        В итоге Бенедикт покинул родной Гдананск и перебрался в Краковар. Начинал со служащего, а сейчас уже добился поста советника. И Шлях-Успенский очень ценил своего белого ведьмака, по иронии судьбы ставший членом Совета Претёмных.
        - Думаешь, смоль затаилась в девчонке? - поинтересовался Змеевский.
        Шлях-Успенский синхронно поднял ладони вверх, тут же над ними заклубилась сверкающая тьма.
        - Алина Альжбета Каторжинская - не обычная ведьма. Стоило ей только войти сюда, сразу появился странный горьковатый привкус её колдовских сил. Совсем не такой, как у большинства наших. И не похож ни на Малгожату, ни на Виславу.
        - Именно для этого ты вызвал их в замок? - понимающе хмыкнул Змеевский.
        - И для этого тоже, - кивнул Шлях-Успенский, наблюдая, как тьма превращается в идеально гладкое зеркало, в котором показывается весь Вайвельский замок.
        Даже показался посапывающий Живоглот. Паразитина. От так он несет почетную службу, когда никто не видит.
        Князь чуть прищурился, щелкнул пальцами - серебристая молния прицельно ткнула дракона в пышный зад. Живоглот взревел, вскочил, выпустил сумасшедшую струю пламени, а потом огляделся. Озадаченно так огляделся.
        Спустя секунду до него дошло, что дело не чисто. Прищурившись, он посмотрел прямо на Шлях-Успенского. Хочешь-не хочешь, а дракон способен разглядеть тусклое сияние наблюдалки.
        Тот ни капли не смутился и послал Живоглоту воздушный поцелуй. Дракон фыркнул и отвернулся.
        - Стервец, - тихо рассмеялся Змеевский, заглядывая в наблюдалку.
        Он незаметно оказался рядом и теперь смотрел через плечо Шлях-Успенского. Воздух тут же наполнился запахом мороза и подснежников. Колдовство Змеевских почему-то всегда так и пахло. Просто у кого-то насыщеннее, у кого-то легко и ненавязчиво, прямо как у Бенедикта.
        Шлях-Успенский запрокинул голову, упираясь затылком в спинку кресла. Теперь бирюзовые глаза Змеевского стали ближе.
        «Интересно, заберется ли смоль в белого ведьмака?» - мелькнула мысль.
        Но тут же пришлось её отогнать. Потому что эксперимента и научные наблюдения - это прекрасно, но превращаться в чудовище неразумно. Чудовище живет своими жаждами и инстинктами. А ни то, ни другое не подходят для того, кто правит целой Речью Шветной.
        - Так что там с Алиной? - мягко уточнил Змеевский.
        - Вот что именно - будем разбираться. Но надо сделать так, чтобы она смогла расслабиться. И не успеть утянуть за собой Скорбуту.
        - Скорбуту? - приподнял бровь Змеевский. - А с ним что? Он прекрасно работает на защиту.
        - От нежити - да, но не от собственной невесты. Точнее, жены.
        Крыть было нечем. И правда. Ситуация крайне неоднозначная. И чем дальше идет дело, тем всё становится непонятнее. Во всяком случае, вон как задумался советник.
        Шлях-Успенский улыбнулся уголками губ. Ему-то всё было ясно. Но для этого потребуется провернуть одно дельце. В конце концов, он заслужил немного отдыха. Заодно возможно будет понаблюдать со стороны.
        - Мой князь, ты улыбаешься, - с лёгким укором произнес Змеевский. - Уже составлен весь план?
        - Да, - улыбка Шлях-Успенского стала шире. - И ты играешь там не последнюю роль.
        - И какую же?
        - О, это я могу озвучить только шёпотом. Поэтому… склонись ниже, советник.

* * *
        - А он оказался настоящим козлом, - вздохнула Вислава, подперев щеку кулаком. - Промотал всё моё наследство, назвал влюбчивой дурой и уехал в Францаю с новой любовницей.
        За окном была глубокая ночь, а за столом - три девицы пили настойку «Пьяная вишня» и вели беседу на тему: «Все мужики - козлы».
        Лешек долго не хотел уходить, однако слово из-под земли появился Томаш Драгош и увел моего благоверного. Куда? Зачем? В подробности вдаваться не стал. Но только дал понять, что дело срочное - раз, и по приказу князя - два. Лешек не горел желанием повиноваться всяким приказам, когда рядом молодая невеста-жена, большая кровать и отсутствие родни, но… С князем не спорят.
        А мне было о чем подумать. Поэтому, сев на кровать, собралась уже раскладывать всё по полочкам. И через некоторое время сообразила, что сижу и тупо смотрю в одну точку. Точка именовалась Бецик. Он подозрительно косился на меня, но не рисковал задавать лишние вопросы.
        - Бецик, а знаешь… - начала я, но в дверь постучали.
        «И кого кузяк принес?» - промелькнула философская мысль.
        Можно было, конечно, сделать вид, что я сплю, а свет в комнате забыла выключить, потому что так устала, так устала, что вот прям как была, так и устала. Но нельзя. Тут весьма однозначно показали, что меня дурой не считают, поэтому и их считать таковыми тоже не стоит.
        - Войдите! - крикнула я так, что Бецик невольно вздрогнул.
        Каково же было мою удивление, когда на пороге появились Вислава и Малгожата. Первая держала бутылки с вишневой настойкой, а вторая поднос со всякими вкусностями. Обе тётушки являли пример удивительного единодушия и полнейшего взаимопонимания. Нет, они не были навеселе, но явно желали оказаться в этом состоянии.
        Поначалу я даже озадаченно заморгала, пытаясь понять, не мерещится ли мне что-то от усталости, но нет.
        Малгожата закрыла дверь на замок, выключила свет, зажгла заклинанием свечи на столе и сгрузила под нос.
        - Шановные пани, объявляю девичник.
        Оказалось, что без девичника никак нельзя. Ибо тогда судьба свежезамужней ведьмы может сложиться совсем не так, как хотелось бы.
        И вот уже два часа мы говорили о женской доле.
        Я даже прониклась подобием симпатии к Виславе. Оказалось, что она не такая уж и плохая баба. Вредная безмерно, заносчивая, но при этом такой стать… имелись причины.
        - Отец всё мечтал о сыне. Правильно сыне, как он любил говорить, - устало произнесла она, крутя в пальцах хрустальный бокал, в котором ещё недавно находилась сладкая настойка. - Сразу он возлагал надежды на Тадеуша. Анджей был так, есть - хорошо, нет - ну и ладно. На меня вообще не обращал внимания. Девочка и девочка, кузяк с ней. Главное, чтобы замуж выпхать побыстрее, дабы на один рот за столом стало меньше. Я, собственно, и росла так. С мечтой поскорее вырваться из отчего дома, выскочив замуж за любого мужчину. Не скрою, мозгов было маловато, могла бы задуматься, что ничем хорошим это кончится.
        - А дедуля-то шовинист у нас, - задумчиво сказала я, выуживая вишенку со дна бокала.
        - Ещё какой, - мрачно заметила Малгожата.
        Мы с Виславой одновременно посмотрели на неё.
        - Да-да, - хмыкнула та, - он однажды посетил Бударпештскую академию, где учатся мои близнецы Матияш и Эрик. Пришёл, старый хрыч, познакомиться с внуками и оценить, как он выразился, их потенциал.
        - После смерти Тадеуша уже? - чуть нахмурилась Вислава.
        - После. - Короткий кивок и стук длинных ногтей по крышке стола. - Сказал, что… ну, неплохо. Хотя он, конечно, ожидал намного большего. Но разве может воспитать нормально детей баба? Да ещё и та, которая вечно торчит в Палланке, уделяя замку больше времени, чем детям.
        - Если не ошибаюсь, обучение в Бударпеште дорогое, - осторожно сказала Вислава, - парочкой сребришей там не отделаешься.
        Малгожата кивнула и сделала глоток настойки.
        - Только кому это интересно? Старик Каторжинский был свято уверен, что женщина может заработать только одним местом. И не тем, что между стенок черепа, а тем, что между ног.
        Внутри начала подниматься буря негодования. Вот сволочь!
        Знаете, честно, не люблю зелёные помидоры, давящую обувь и мужиков, которые считают себя выше всего! Жалко, что дедуля носа не кажет в наш дом. Я бы с ним поговорила.
        - Сволочь, - с чувством припечатала. - И как только с ним жила бабушка?
        Вислава вздохнула, в первый раз за всё время я увидела, как на её лицо появилась скорбь.
        - Наша мама умерла, когда мне было три года. Потом нашим воспитанием занимались няньки.
        Повисло молчание. Я не знала, что сказать, а Малгожата не видела смысла в утешительных словах. Вероятно, так же, как и я, думала, что жизнь с таким мужчиной вряд ли была бы радостной.
        Конечно, можно было бы его оставить, забрать детей и уйти. Но… я не знаю, какие там были условия, и что вообще происходило…
        - Поэтому, когда появился пан Рагульский, друг нашей семьи, старше меня на пятнадцать лет, и даже не бедный ведьмак, - тихо продолжила Вислава, - всё поменялось. Он начал за мной ухаживать. Отец не возражал. Кажется, его всё устраивало. Дочке светила неплохая партия. А потом Рагульский сделал мне предложение.
        - И ты? - осторожно уточнила я.
        Вислава развернула лежавшую в хрустальной вазочке конфету с лесными орехами. Внимательно посмотрела на неё, будто хотела разглядеть что-то необычное, а потом вздохнула:
        - Я согласилась. Понимаешь… - Быстрый взгляд желтых глаз на меня. - Я бы поехала учиться, не думая о замужестве, но отец постоянно выедал мозг: «Зачем выбрасывать столько денег? Всё рано родишь и сядешь дома».
        Малгожата без слов обновила наши бокалы. Вот так лучше. После всего случившегося мне просто необходимо расслабиться в дамская компании.
        И хоть тетка и была змеищей подколодной, но сейчас её было по-человечески жалко. К тому же просыпалась женская солидарность. А это страшное чувство!
        - За то, чтобы с нами считались, - изрекла Малгожата. - И понимали, что каждая незаслуженная обида вернется бумерангом.
        Звон трех бокалов, подрагивание огня свечей и горячая сладость во рту.
        - А дальше что? - всё же не сдержалась я. - Ну с Рагульским.
        Вислава качнула головой:
        - Я согласилась стать его женой, и мы уехали в Варшавинцу. Там я поступила в академию колдовства Речи Шветной. Нужно сказать, была на хорошем счету у преподавателей, защитилась на отлично.
        Я слушала, не перебивая, понимая, что с ведьмаком по фамилии Рагульский вряд ли что могло быть хорошего. Что-то подсказывало, что произошла она от красноречивого «рагуль» - слова, которое у нас использовали для обозначения либо сельского хама, который не в состоянии, принять культуру города, либо просто недалекого человека.
        - У Рагульского был хороший дом, - продолжала Вислава. - Только вот я не сразу насторожилась, когда он предложил перенести нашу свадьбу. Подумаешь! Я была счастлива, что уехала из дома, что больше никто ничем не попрекает. Отец даже расщедрился на приданое. Но стоило мне переступить порог отчего дома, как младшую дочку сразу же вычеркнули из членов семьи. С глаз долой, из сердца вон.
        Мне нечего было сказать. С таким отношением Вислава вряд ли бы выросла любящей тётушкой. Не то чтобы надо мстить всем, за то, что тебя не любили родители, но в то же время это можно понять.
        Или во мне сейчас говорит пьяная вишня?
        - В академии я училась сама, поступила сразу за собственные злотиши, а последние два курса обучалась бесплатно. И не рассмотрела, что муж стал заглядывать в игровые дома. Да так заглядывать, что в итоге мы остались на улице. Отобрали всё. До сих пор удивляюсь, как он не проиграл меня, - хмыкнула она. - Но, видимо, картёжник Рагульский не до кона потерял совесть. В итоге я осталась ни с чем. В тяжёлую минуту меня поддержали Надия и Анна, которые стали моими кровными сестрами после удачно выполненного курсового проекта. Но долго находиться у них в приживалках не хотелось, поэтому я сама разыскала Анджея.
        - А чего меня-то невзлюбила? - проворчала я, глядя на огонь свечи сквозь вишневую настойку.
        - А… может, вспомнишь, кто первый встретил меня неласково? - не растерялась Вислава.
        И вот что странно… Язвит в ответ, но в то же время нет того, что было раньше. Куда-то делось всё желание уколоть, поиздеваться и ткнуть носом. Уж больше похоже на самозащиту.
        Пришлось свести брови к переносице:
        - Неласково?
        Вислава чуть прищурилась. Кажется, ей это совсем не понравилось. Но я только обезоруживающе улыбнулась. А что? Полезная болезнь потеря памяти! Всё время узнаешь что-то новое.
        - Не придуривайся, - предупреждающе произнесла она.
        - Она действительно не помнит, - спокойно сказала Малгожата, складывая руки на груди. - И это подтверждение.
        Вислава ещё раз подозрительно посмотрела на меня, а потом выдала:
        - То есть ты не помнишь, как кричала на весь дом Анджею: «Или я, или она?». Как подкинула мне в постель жаб? А ванную змею?
        - А жабы, в общем-то, не такие уж плохие, - ляпнула я и, заметив сжавшиеся кулаки тётки, тут же заткнулась.
        Драка пьяных женщин в Вайвельском замке - это прикольно, но вряд ли Вацлав Шлях-Успенский одобрит.
        - И вот совсем уж не помнишь, как жаловалась на меня Анджею каждый раз, стоило только сделать что-то не так?
        - То есть ты хочешь сказать, что я была монстров из Львовиша? - невинно поинтересовалась я.
        Думала, что Вислава сейчас усиленно закивает, однако она только пожала плечами:
        - Нет, Алина, не монстром. Но мелкой гадючкой, которая портит жизнь - была.
        Сказанное давало основания задуматься. Судя по всему, в семье Каторжинских семейные отношения вообще так себе. Кошмар. Вместо того, чтоб жить дружно, каждый старается побольнее укусить другого.
        - Но потом-то… Ты уже обжилась и поняла, что можешь справиться с гадючкой, так? - не смолчала я.
        Вислава чуть пожала плечом:
        - Я всё же ведьма. Поэтому в какой-то момент поняла, что не намерена спускать какой-то соплюхе всё на свете. К тому же… ты начала меняться.
        Я тут же насторожилась. А это уже интересно.
        - Анджей пропал, и тебя будто подменили… Стало казаться, что тебя больше ничего не интересует. Попытки поговорить по душам вызывали… Ты бы видела свою лицо, Алина, когда я подходила. Столько презрения и брезгливости не было даже у благонравных соседушек, которые не упускали случая перемыть мне косточки, что живу с Рагульским без брака.
        Я хмыкнула:
        - Короче, золотце, а не племянница.
        - Пробы негде ставить, - буркнула Вислава.
        Глава 15. Один такой
        Утро выдалось… шумящим. То есть в моей голове однозначно что-то шумело, и даже было понимание, что именно. Пьяная вишня. И откровения Виславы. Что-то после приезда в Вайвельский замок на меня сыплются поразительные новости одна за другой. То оказывается, что я замужняя, то вот что тётя и ничего такая, а прошлая Алина зараза ещё та.
        С одной стороны, Вислава могла наврать. Но вот что-то тогда не складывалось. Во-первых, как известно, алкоголь развязывает язык, а не превращает человека в потрясающего актёра. Во-вторых… Я всё ещё прекрасно помню разговор с пани Валевской. Алина Каторжинская была сама себе на уме и не считала нужным ставить кого-то в известность о своих планах. И не попади я сюда… Было бы всё очень сложно.
        Поднявшись с кровати, я потянулась.
        - Ой, наконец-то спящая красавица изволили подняться. А то все нежат и нежат тело своё белое да на постелях, - раздался сверху голос Бецика.
        Запрокинув голову, я выразительно показала ему язык. Фамильяр дико оскорбился и закрылся крылом.
        - А красавица ещё и страшно невоспитанная, - заключил он, подглядывая за мной поверх крыла.
        Я закуталась в халат и направилась в ванную. Благо, комнаты гостей были оборудованы вполне приличным санузлом, который напоминал те, что были в моём мире.
        После душа, посвежевшая и бодрая, я поняла, что организм жаждет кофе. А к кофе можно зажаренного мамонта. Это всё только мифы и сказочки, что раз ты девочка, то кушаешь как птичка. Неправда ваша, голубушки. Здоровый женский организм может поглощать столько еды, сколько считает нужным. И точка.
        Да, потом, конечно, случается раскаяние и диета. Но это всё потом.
        - Так, мышь мой, - важно заявила я. - Все надежды на тебя. Как тут выбираться в люди, звать слуг и… всё остальное?
        - Ты глянь, - съехидничал Бецик. - Была такая девочка-цветочек, а теперь ей слуг подавай.
        - Будешь умничать - дам в лоб.
        Бецик насупился, но возражать не стал и полетел на разведку.
        Я села перед зеркалом и окинула взглядом своё отражение. Хм, а хорошею. Не стала, конечно, звездой, затмившей всех панночек Вайвельского замка, но всё равно смотреть приятно. Да и вообще ощущение, что через черты прошлой Алины Каторжинской проступают мои, черты той Алины, которая жила в Херсоне и не имела ничего общего с ведьмами и ведьмаками. Что это? Оптическая иллюзия или и правда что-то происходит?
        Взяв расческу, провела по волосам. Потом шумно выдохнула и принялась наводить красоту. В конце концов, если бог дал женщине возможность получать удовольствие от того, что она прихорашивается, то надо этим наслаждаться.
        В принципе, просто радуйтесь тому, что вам нравится делать. Окружающие могут осуждать, умничать, рассказывать, какими вы должны быть, но… Просто плевать. Главное, чтобы ваши увлечения и действия не причиняли кому-то вреда. Всё остальное - исключительно ваше дело.
        Бецик вернулся ровно в тот момент, когда я облачилась в оливково-зеленое длинное платье и укладывала волосы в элегантную ракушку.
        - Докладываю! - важно заявил он. - Князь Претёмных Вацлав Шлях-Успенский отбыл с рассветом с визитом вежливости в Хорвацию. Визит, судя по всему срочный, потому что мне удалось выяснить, к чему такая спешка.
        Я задумчиво постучала ногтями по столику. Так-так, тут Выданье на носу, а он поехал в страну здухачей и высоких гор. Странно. Правда… я ведь совершенно не в курсе, что тут сейчас происходит на политическом фронте. Возможно, у князя есть куда более важные дела, чем это самое Выданье.
        - Это раз, - тем временем продолжил Бецик. - Два - завтрак ещё не накрыли, только через полчаса, так что ты успеваешь переодеться ещё пару раз.
        - Хам, - миролюбиво сообщила я.
        - И три, - проигнорировал Бецик мою характеристику. - Когда я сюда летел, то встретил Лешека Скорбуту, твоего законного супруга.
        Захотелось придушить фамильяра, но призвала все свои умения оставаться невозмутимой и спокойной. Не надо отдавать глупенькое создание на съедение волколаку только за то, что оно не умеет держать язык за зубами. Кстати, надо отыскать Вовку, а то вчера совсем закрутилась.
        - И что мой… законный супруг велел передать? - ласково уточнила я.
        Бецик почуял неладное и осторожненько переместился на подоконник с кровати. Ну так, чтобы подальше от внезапной хозяйки. А то вдруг запустит тяжелым флаконом духов. Или ещё чем.
        - Что зайдет за тобой через полчаса.
        Я закатила глаза. Мужчины. Они такие. Хоть бы вчера намекнул. Не-е-ет, зачем же ж. Приду неожиданно, застану свою драгоценную растрепанной, заспанной и ненавидящей весь мир.
        - Хорошо, - процедила я, - мы подождём.
        Краем глаза заметила какое-то движение сбоку. Повернула голову, но ничего не обнаружила. Я чуть нахмурилась. День солнечный, вон как птахи заливаются - слов нет. А тут что-то похожее на тень промелькнуло, прямо к двери. Но… дверь закрыта, я снова разместилась возле туалетного столика, а Бецик, зуб даю, с подоконника никуда не девался.
        Показалось?
        Я снова повернулась к зеркалу. Да, наверное.
        Но в то же время не покидало чувство, что здесь сейчас кто-то был.
        Лешек действительно зашёл в назначенное время. В светлом костюме, с элегантной стрижкой и таким выражением лица, словно только что отвоёвывал мою честь у целого полка Живоглотов.
        Посмотрел на меня, взгляд зелёных глаз скользнул с ног до головы.
        - Доброе утро, - сообщил он. - Изумительно выглядишь, Алина.
        И? И всё?
        Я настолько потеряла дар речи, что рука как-то сама нащупала пудреницу и запустила оной в супруга. Лешек ловко отстранился, выражение лица вмиг изменилось.
        - Эй, какого…
        - Кузяка? - невинного улыбнулась я. - Знаешь, так куда лучше. И поздороваться с же-ной можно нормально, а не с этой протокольной рожей.
        Лешек медленно приподнял левую бровь, в изумрудных глазах что-то сверкнула, от чего жар прилил к моим щекам. В комнате будто стало жарче, а воздух раскалился.
        Лешек приблизился ко мне, медленно, но неотвратимо. Остановился в каком-то по-лушаге, мой взгляд невольно задержался на его губах.
        - Нормально? - переспросил он с появившейся в голосе хрипотцой, от которой по спине пробежали мурашки.
        - Я…
        Горячая ладонь обхватила моё лицо, а губы прижались к моим, властно и требова-тельно.
        Голова пошла кругом, по венам помчался огонь. Стоять вдруг стало сложно, я пошатнулась и чуть не упала, но сильные руки перехватили меня. Тело Лешека обжигало сквозь одежду. Я вдруг поняла, что совершенно неважно, что там за окном, когда завтрак, и почему Бецик не издает ни звука уже целых пять минут.
        Лишь с трудом удалось оторваться от таких сладких губ и призвать гормоны к порядку.
        - Я не совсем это имела в виду, но такой вариант меня тоже устраивает, - наконец-то смогла произнести.
        Лешек не задавал ненужных вопросов и снова поцеловал меня, решив, что надо за-крепить реакцию, дабы дражайшая супруга не передумала.
        - Эй-эй! Не с утра же предаваться разврату, - всё же удалось произнести мне.
        - То есть… тебя не устраивает только время суток? - деловито уточнил он.
        Я легонько толкнула его в грудь.
        - Не умничай, дорогой. И вообще, ты у нас мамонта добываешь, вот и добывай. А на плечо и в пещеру, то это уж после. Соблюдай букетно-конфетный период!
        - Она имеет в виду кетчупно-шашлычный и шоколадно-вафельный, - подал голос Бецик. - Ибо голодная женщина способна на всё, поэтому я бы не советовал…
        - Заткнись, - миролюбиво посоветовал Лешек и подхватил меня на руки.
        Я охнула, вцепилась в мужа, хотела было выразить всё, что думаю, но мы так быстро покинули комнату, что не удалось и пикнуть.
        И лишь спустя несколько минут сообразила, что мы следует к выходу из замка. Сразу возникла мысль засучить ножками и потребовать поставить меня на пол, но… заметив, ка-кими взглядами нас провожают встречающиеся по пути барышни и кавалеры, передумала.
        А когда в зоне видимости появился пан Горневич, так и вовсе приобняла Лешека за шею. Слава богу, благоверный не стал округлять глаза и задавать вопросов, с какого перепугу я надумала его удушить.
        И только когда мы оказались возле машины Лешека, меня соизволили опустить на землю.
        - Демонстрация власти над женой засчитана, - сообщила я с непроницаемой физиономией.
        - Какая ещё демонстрация? - несколько оторопел Лешек.
        - Ну самцовости, - с готовностью пояснила я, - только вот печать-метку мы не показа-ли. Как думаешь, это упущение?
        - Я тебя сейчас… - зарычал Лешек.
        Я тут же нырнула в машину, делая вид, что ничего такого не говорила. Так, не ржать. Не ржать, я сказала!
        Когда он занял место у руля, я невинно захлопала ресницами. Лешек набрал воздуха в грудь и шумно выдохнул. Но стоило поймать мой взгляд, как довольно рассмеялся.
        Попытка удерживать смех лопнула как мыльный шарик, я тоже расхохоталась.
        - Зато теперь весь Вайвельский замок в курсе, что у Скорбута-Каторжинских всё пре-красно, - весело заявил он, выруливая к воротам. - Знаешь, дорогая, одно удовольствие было смотреть на физиономию Горневича.
        - Она была шикарна, - согласилась я. - Правда… ты хотел, чтобы он поревновал?
        Лешек фыркнул:
        - Кого из нас двоих? Иногда твои формулировки просто потрясающие. Но на самом деле, он просто должен понять раз и навсегда. Тянуть лапы к моей женщине не нужно.
        - Исключительно согласна, - закивала я.
        И… поняла, что снова думаю, зачем Алина написала письмо Горневичу, где соглашалась стать его женой. Ведь… были же причины, черт возьми. Даже если ночью мне открылась её крайне гадкая сторона, то… всё равно, мозгов-то у неё хватало. Значит, за каким-то фигом было необходимо спутаться с Марком. Ну, хорошо, не спутаться. Согласие ещё не значит стать женой.
        Я сама изумилась этой мысли. Точно! Ведь это мог быть какой-то отвлекающий маневр. Только вот какой? Отвлечь народ от настоящего брака с Лешеком?
        Эта мышь бледная всё-таки что-то просчитывала, прикрывала свой отход в другой мир. Возможно, разыграв перед всеми представление, что она уехала с Марком в Силезианские дали, сумела бы исчезнуть для друзей и знакомых? Хм, но тогда как же Лешек? Он-то про брак знал.
        - Ты на меня так смотришь, что временами хочется выпрыгнуть из машины, - заметил он. - О чем ты так резко задумалась?
        - Да вот… скажи, а почему мы решили всё же сделать из нашего брака тайну? И ещё, куда мы едем-то?
        Повисла тишина. Я поняла, что начинаю нервничать и покосилась на супруга. Его лицо ничего не выражало, а взгляд был направлен на доску управления. Длинные пальцы лежали на руле. В какой-то миг показалось, что с кончиков сыпались сиреневые искры.
        Глупость, конечно, но… сейчас всё возможно. Это там, в моём прежнем мире, нельзя было отделаться от мудака взлетевшим гримуаром и запустить огненный шар во вредных родственников. А тут можно всё…
        - Потому что ты не хотела, чтобы кто-то об этом знал, - наконец-то произнес Лешек, не глядя на меня. - Сказала, что так будет лучше. Это козырь, который можно будет в любой момент достать из рукава.
        Картёжница, кузяк её за ягодицу. Козырь для чего? Чтобы утереть нос Виславе? Или же хотела скрыть от князя, что замужем? Так первое ещё так себе, а второе вообще глупость несусветная, ведь князь и так всё знает.
        Тем временем мы выехали, Живоглот помахал нам лапой.
        - А аргументы-то были?
        - Ну, я их назвал уже, - хмыкнул Лешек. - Ты была очень упёртой. И сейчас-то не фиалочка на лугу, а тогда вообще.
        - За фиалочку получишь, - буркнула я.
        Лешек тихо рассмеялся. Ладно, не сердится - уже хорошо. И не пристает с расспросами по поводу моей забывчивости. Так что тоже неплохо.
        - Ладно, дорогая, лавандочка устроит?
        - А почему именно она?
        - Потому что… - Лешек вывернул руль, и мы оказались на Рыночной площади. - Это цветок рода Скорбута. Совсем скоро он станет и твоим.
        Я задумалась. Логично. И лавандовый аромат исходил от Лешека, и волшебное пламя заклинаний тоже лавандового оттенка. Что ж… я не против.
        И тут же спохватилась:
        - Ты так и не сказал, куда мы выехали.
        - На Площадь Рынок, - невозмутимо заметил он.
        Я легонько ткнула мужа в бок:
        - На зрение не жалуюсь.
        Лешек мягко поймал мою руку, коснулся губами пальцев. Кровь тут же зашумела, а к щекам прилил жар.
        - У нас с тобой романтический завтрак. Я понятия не имею, что в этом замке случится к ужину, поэтому решил не терять времени.
        Смущение не спешило уходить, но мне удалось взять себя в руки. И даже посмотреть в окно и ткнуть в ближайшую кафешку.
        - Хочу тогда туда!
        - Для вас любой каприз, моя пани, - промурлыкал Лешек хищным котом, потянувшись ко мне.
        Однако я успела выскочить из машины и теперь, пытаясь отдышаться, стояла на улице. С ума сойти! Ещё ни один мужик не вгонял меня в такую краску! И вроде бы ничего такого не делает, а делается сладко и волнительно, словно в первый раз. Хотя… для бывшей Алины всё это и правда в первый раз. Может, это память тела?
        Лешек тем временем вышел, сиреневое пламя, вырывавшееся из-под колёс, исчезло.
        - Послушай, радость моя. Если ты такой козой будешь сигать из автомобиля, люди заподозрят неладное, - предупредил он. - Ещё, не приведи бог, решат, что я тебе делал что-то плохое.
        - Смотря какое плохое, - брякнула я и, увидев, как потемнели зеленые глаза, тут же торопливо выдала: - Только не злись, если кто решит, получит от меня метлой по лбу. Договорились?
        Лешек вздохнул и покачал головой.
        - Да, нам будет весело.
        - А то, - проворковала я и, взяв его под руку, повела в кафе. - Идем же, а то я уже готова заказать медведя в соусе.
        Лешек проявил глубокую мужскую мудрость и… не произнес ни слова в отношении моей фигуры. И это было очень разумно. Иначе я бы заказала не медведя под соусом, а отжаренного ведьмака.
        Мы заняли столик с видом на Суконные ряды, нарядное здание, где шла бурная торговля. Неподалеку расположились храмы, которые, казалось, впитывали солнечный свет и сияли будто начищенные злотиши. Возле круглого фонтана играли скрипачи, и волшебная музыка заполняла всю площадь.
        Черный кофе немного горчил, от его аромата голова шла кругом. Хрустящая выпечка и свежие овощи казались невероятно вкусными. И почему-то это утро казалось чрезвычайно милым и уютным. Ни капли не смущало, что рядом серебрилось чье-то заклятие, и голуби бессовестно ныряли в него, разбрасывая крыльями ослепительные искры.
        Бесконечно правильным и естественным было это солнце, утро, волшебство и мужчина, сидящий напротив меня. Он умудрялся не задавать раздражающих вопросов, не укорять, не учить жизни, не ставить себя выше, демонстрируя то, что природа нарекла «игрек-хромосомой».
        И в то же время я понимала, что он опытнее, рассудительнее и… как ни крути, могущественнее. Он бережет покой Речи Шветной от нежити, в то время как я не всегда могу приструнить Бецика.
        И чем больше мы говорили, тем четче я понимала: хочу не просто, чтобы Лешек был моим мужем, но и отцом моих детей. Пусть, пока ещё точно не знаю, сколько их получится, и справлюсь ли я с ролью хорошей матери, но… из Лешека точно выйдет хороший отец.
        - Алина, ты на меня так смотришь, будто я самый вкусный десерт из меню, - невинно заметил он, и я невольно вздрогнула.
        Заправила за ухо кудрявую рыжую прядь, подумала над сказанным. Мужчина на десерт? А что, это интересно. Поэтому, долго не думая, перегнулась через столик и, почти касаясь губами уха Лешека, шепнула:
        - А хочешь, чтобы не только смотрела?
        Его взгляд стал красноречивее любого ответа. И от этого стало вдруг тяжело дышать, а сердце забилось быстрее.
        Хорошо, что на нас не смотрели. Иначе пришлось бы зажмуриваться. И так же хорошо, что нельзя воспламенить одним только прикосновением фарфоровую кружку.
        - Ты давно всё знаешь, Алина, - хрипло произнес Лешек, не отводя от меня взгляда. - С того самого момента, как я предложил тебе стать моей женой. Ни мой отец, ни твой, ни «потому что так договорились», а именно я. Когда в какой-то момент вдруг осознал, что хочу видеть тебя своей женой.
        От этого признания стало как-то тяжко соображать.
        - …правда, тебе это было не нужно, - продолжил Лешек. - Ты сначала думала, я уже решил, что откажешь, как вдруг пришла задумчивая и будто находящаяся где-то далеко. Согласилась стать моей женой, но при этом попросила некоторое время держать это в тайне.
        «Задумчивая… поди уже договаривалась с пани Валевской», - промелькнула мысль.
        - Тайна… И ты так просто согласился? - сам сорвался с губ вопрос.
        Он пожал плечами:
        - Согласился. Хоть мне это и не понравилось. Но я знал твою родню, а ещё доверял тебе. Всё же за годы дружбы мы неплохо друг друга изучили, ты не врала. И если уж попросила, значит, это было нужно. К тому же сама обещала к Выданью всё объявить.
        «Может, и не собиралась. Чертов сундучок с секретом. Судя по всему, Алина не врала, но при этом не говорила всей правды, умело скрывая от окружающих истинные мотивы своих поступков», - снова мысленно отметила я.
        Кофе остыл, но мне уже не хотелось есть. Я откинулась на спинку стула. Возникшее было между нами… напряжение, или как ещё сказать? Ну, неважно, всё резко развеялось. То ли виной тому романтичное признание Лешека, то ли красивая повозка, запряжённая парой вороных. Вороные, конечно, прекрасны, только вот амбре после них… специфическое.
        Поймав себя на том, что мысли ведут себя безобразно, а логическое мышление, которое обычно не оставляло в беде, вдруг дали дёру, я закусила губу.
        Лешек будто без слов понял, поэтому тут же предложил:
        - Хочешь покатаемся по городу?
        - Хочу, - тут же улыбнулась я. - А ещё лучше в какой-нибудь парк или на холмы.
        С холмами, конечно, я загнула, а в роскошные Княжеские сады возле Вайвельского замка меня отвезли. Всё дышало осенью, белки нахально скакали по ветвям деревьев, то и дело намекая, что пора их кормить.
        - Говорят, предок Шлях-Успенского разбил эти сады специально для белок. Откуда-то шановному демону привезли необычных пушистых зверьков, которые могли не просто развлекать гостей, но и служить по государственным делам, - рассказывал Лешек.
        - Это как? - удивилась я.
        - Белки шустрые, - тихо рассмеялся он. - А если ещё добавить какое заклятье, то вообще одна лапа тут, другая - там. И попробуй их поймать. Кто вообще заподозрит, что такая рыжая милота занимается промышленным шпионажем?
        Я рассмеялась:
        - Разумно. Но надо помнить, что внешность обманчива. Бецик с виду тоже пуся, но попробуй кто отобрать у него бутерброд!
        Лешек хмыкнул:
        - Даже я не рискну этим заняться. Поверь, силы будут неравны, ты лишишься мужа и фамильяра сразу. Оно тебе надо?
        Пришлось согласиться, что совсем не надо.
        Потом показалось озеро с чуть зеленоватой прозрачной водой. И белые лебеди, сказочные и невероятные. Медленно поднявшись на мостик, я осмотрелась. Оу, вот тут, совсем близко, восхитительная альтанка. Светлая, прямо кружевная.
        - Хочу туда, - сообщила я, ткнув пальцем.
        Другой бы мужик уже обязательно что-то сказал, однако Лешек только подхватил меня на руки и понес к вожделенной альтанке.
        - С ума сойти, - пробормотала я. - Скажи, а тут в любого ведьмака включена функция заботы о жене?
        Лешек озадаченно моргнул, но, слава богу, не выронил меня. Потом качнул головой:
        - Нет, радость моя, таких, как я один на миллион, поэтому цени. Хотя…
        Последнее слово меня насторожило. В то же время меня внесли в альтанку и усадили на скамью, обитую мягким материалом. Рядом лежали подушечки и плед. Ай да князь, поди любит сюда водить прекрасных пани, раз даже в альтанках такой комфорт. Чтобы, кхм, ничего не замёрзло.
        До меня только сейчас дошло, что всё тут выглядит не как обычная беседка в парке, всё куда… продвинутее.
        - Что хотя? - осторожно уточнила я.
        Горячие ладони скользнули по моим бокам.
        - С миллионом я погорячился, - шепнул он, обжигая дыханием мою скулу. - Для тебя только один супруг. И кроме меня других не будет. Поэтому не советую сравнивать.
        - А то что… - попыталась было я подколоть, но мои губы тут же накрыли пламенным поцелуем, не давая сказать ни слова.
        Вокруг по-прежнему светило солнце, искрились всеми цветами шальной осени Княжеские сады, пели птицы, но не было ничего важнее губ и рук Лешека. Его сумасшедшего и полного желания изумрудного взгляда. И вмиг исчезнувших всех запретов и мыслей о приличии. Всё растворилось в хмеле и огне наших ласк и жаре обнажённых тел.
        Никто и никогда так не целовал меня, не сжимал и не шептал на ухо таких слов. Первый опыт для тела и не первый для души… Он был таким… Таким… Все связные мысли рассыпались грудой сверкающих драгоценностей, не желая собираться вместе.
        - Моя, - хрипло шепнул Лешек, - только моя.
        И накрывшее ослепительной волной удовольствие дало выдохнуть только одно слово:
        - Твоя…
        Глава 16. Тайны босоркани и хозяина шахт
        Малгожата шла по коридору замка и постукивала свернутым в трубочку журналом по ладони. Алина, мерзавка такая, утром куда-то умчалась и даже не потрудилась об этом сообщить. Нет, всё ясно, дело молодое. И Бецик, отловленный за крыло, потом сдал хозяйку с потрохами, но сам факт.
        Уважаемый пан Скорбута тоже получит. Всё же Алина прибыла сюда с опекун-пани, а не абы как. Поэтому Малгожата была в ответе за племянницу, её прожорливого фамильяра и… ещё приблудного волколака, да. Вот уж… зверинец ещё тот.
        И куда только умчался Вацлав? Ещё вчера вроде бы не звучало ни слова про срочный отъезд. Да, конечно, он князь и всё такое, но перед Выданьем лучше не шляться по соседним государствам, а зорко следить за своим собственным.
        А ещё до ужаса беспокоило, что Шлях-Успенский назначил встречу тет-а-тет по приезду. Что ему могло понадобиться от смотрительницы Палланка? С замком, слава богу и всем кузякам на свете, всё в порядке. Корятович тоже доволен жизнью, а его родня чувствует себя сухо и комфортно. Так в чем же дело?
        Спустившись на первый этаж, Малгожата столкнулась с Виславой. Последняя выглядело свежо и прекрасно. Светлое платье, убранные в высокую прическу волосы, жемчужное ожерелье на шее. Немножко даже завидно. Нет, не внешности, а умению Виславы подбирать наряды. Пусть она, конечно, ведьма. И чем-то напоминает змею-фамильяра Жизелу, которая живет у пана Змеевского, но вкус имеет отменный.
        Такой бы свой дом организовать. Было бы дело. Вислава бы не создавала новые наряды, но при этом бы умело все компоновала… как аксессуары, так и таланты наемных работников.
        Не то чтобы Малгожата вчера прониклась историей сестры Тадеуша, но всё же что-то задело за живое. Во всяком случае покойный муж о Виславе плохо не говорил. То ли мало знал её, то ли не такое уж вселенское зло эта белокурая ведьма.
        - Доброе утро, Малгожата, - чуть улыбнулась Вислава. - Как самочувствие?
        - Доброе, Вислава, - кивнула та. - Великолепно, вишнёвая настойка делается на заказ самому князю, поэтому после неё не болит голова и не портится цвет кожи.
        Вислава понимающе ухмыльнулась.
        - Это да. Слушай, а где Алина?
        Вроде бы ничего такого, но сердце кольнуло. Всё же Малгожата должна за ней присматривать, а не кто-то другой. Пришлось натянуть на лицо невозмутимую маску.
        - Выехала в город с Лешеком Скорбутой.
        Вислава чуть приподняла брови, но ничего комментировать не стала. Хотя через минуту все же осторожно уточнила:
        - А что она там делает?
        - А что делают юные панны с компании молодых красивых мужчин? - буквально разрезал воздух шипящий голос рядом.
        Малгожата резко обернулась и встретилась взглядом с полыхающими, будто черное пламя, глазами Горневича.
        - Ведь известно же, - продолжил он совершенно спокойно, - молодым девушкам только дай вырваться на волю, они сразу хотят сделать то, что им не дозволено.
        Повисла тишина. Вислава почему-то побледнела и быстро глянула на Малгожату. Та буквально кожей чувствовала напряжение, окутавшее всех троих с ног до головы и с ужасом понимала, что пока не представляет, как достойно ответить.
        Пришлось взять себя в руки и чуть задрать подбородок.
        - Не стоит всех девушек судить по тем, пан Горневич, с кем вам доводилось встречаться. Настоящая панна не позволит ни себе, ни своему кавалеру чего-то такого, за что придется краснеть и стыдиться.
        - Я… - Теперь черные глаза практически прожигали Малгожату. - Встречался с разными, пани Каторжинская. Уж вам ли этого не знать?
        Малгожата очень пожалела, что под рукой нет ничего тяжелого. И Виславу тоже не попросишь сбегать и принести пару кастрюль, чтобы надеть на голову собеседнику, который, кажется, потерял ощущение всех границ.
        - Действительно, пан Горневич. Поэтому чья бы шахта… грохотала.
        С этими словами Малгожата быстро направилась к выходу из зала, понимая, что ведет себя некрасиво, но… ещё чуть-чуть и просто взорвется. А это совершенно ни к чему. Не стоит портить имущество князя и грубить его гостям. Всё должно быть честь по чести. В конце концов, уважаемая она пани или кто? А с Виславой поговорит потом… и извинится тоже.
        Стоило только оказаться на улице, как свежий осенний воздух остудил эмоции, вернув способность здраво мыслить. Малгожата сжала кулаки. Господи, сколько прошло времени, а до сих пор… стоит только увидеть Марка, как внутри вспыхивает пожар. Смесь гнева, обиды и страсти. Страсти, которую не потушить ничем. Потому что такое бывает только раз в жизни, босорканя только однажды встречает мужчину, истинного дьявола во плоти, который для неё становится всем миром. И только от неё самой зависит: сгинет в пламени его желаний или же сможет всё превратить в пепел.
        Малгожата была сильной. А после смерти Тадеуша практически бесчувственной, немой и пустой. Она не была влюблена в него по уши, но в то же время питала теплые и нежные чувства, бесконечно уважая и желая заботиться.
        А вот пепла после их отношений с Марком осталось много. Только всё равно она с горечью осознавала: под пеплом ещё тлеют угли. И стоит только подняться хоть малейшему ветерку, как…
        - Думаешь, удастся вечно от меня бегать? - прозвучал за спиной голос Горневича.
        Три года назад, Мункач
        Сегодня было очень холодно. Весна выдалась поздней, а ночи ещё обнимали льдом и чудовищным шепотом, прятали под своим кровом всех безглазых тварей, вылезших из-под листьев и промерзлой земли.
        Возле Палланка уже бог весть сколько кружила неведомая Малгожате нечисть. Тонкие когтистые лапы царапали стены, визгливые голоса не давали уснуть. Конечно, смотрительница замка знает куда больше, чем простые обитатели. Тех, кто летал вокруг Палланка, слышали только она и Корятович. Оба обеспокоились не на шутку. Но если Феодор не мог просто так выйти с территории, то Малгожате это было под силу.
        Поэтому сбросив платье, распустив косу и прихватив метлу, она просто забралась на подоконник и сделала шаг в воздух. Поначалу даже покачнулась, но тут же ловко выпрямилась. Села на метлу и рванула вокруг Палланка, заливистым хохотом то ли распугивая, то ли привлекая таинственного врага.
        Твари были похожи на нетопырей. Мелких, противных и жутко злых. Они появились, когда луна обнажила наливной бок, показавшись из-за туч. Нетопыри закружили над головой Малгожаты, не рискуя приблизиться. Казалось, что-то их сдерживает.
        Ветер развевал черные волосы, скользил невесомыми ладонями по разгорячённой коже.
        - Ну, - шепнула она одними губами, - идите сюда, малыши. Вас же так интересовал Палланок. Что же вы тянете?
        Ответом был неприятный визг. Всего какой-то миг - нетопыри кинулись к ней.
        По телу пронеслась обжигающая волна, кончики пальцев вспыхнули алым пламенем, струи которого метнулись к врагу.
        Истошные вопли, запах обожжённой плоти и… Нетопырей вдруг стало слишком много. Они заполонили все небо, кинулись к Малгожате, скинув с метлы. Последняя с громким треском сломалась.
        Пламя полыхало неистово и жадно, поглощая маленькие тела. Но Малгожата уже рухнула на землю, едва успев прикрыть руками голову. Че-е-ерт, варить сегодня зелье от синяков и ушибов. Ну ладно, не смертельно, чего уж там. Жива - и на том спасибо.
        Поднявшись, она задрала голову и посмотрела вверх. Чисто, ничего нет. Ухмыльнувшись уголком губ, только покачала головой.
        Что ж, заклинания и мощь босоркани всегда хорошо.
        Только вот колено ноет, придется хромать теперь к Палланку. Прошипев что-то неразборчивое, Малгожата уже собралась отыскать тропу, которая приведет к замку, как позади раздалось рычание.
        По спине пробежал холодок. Медленно повернув голову, Малгожата замерла на месте, не в силах пошевелиться. Потому что громадный волколак приближался к ней. Зверь действительно был огромным. В глазах полыхала такая ненависть, что впору было просто покончить жизнь самоубийством. Когти почернели от крови добычи, с пасти на землю падала слюна.
        Волколак. Чудовище, которое нашло подходящую жертву. Отдавшая только что силу босорканя - очень лакомый кусочек.
        Паника ухватила за горло, сдавила грудь железными тисками. Мысли метались как сумасшедшие. Бежать? Нет, догонит сразу и разорвёт. Защищаться? Смешно, сейчас сил столько, что даже кузяку хвост не припалит.
        «Что же делать? Стоять столбом тоже не выход, боже…»
        Волколак приближался. Замер в нескольких шагах, повел носом. Малгожата чуть воспряла духом, порой запах после колдовства отталкивает зверей. Они чуют, что перед ними сильный соперник, с которым просто так не стоит вступать в конфликт. И не растрать она силу, вполне вероятно, что волколак не полез бы. Но сейчас…
        Малгожата словно превратилась в каменное изваяние, молясь темным небесам, чтобы волколак оказался достаточно тупым, чтобы спутать запах сил растраченной и реальной.
        Миг. Удар сердца. Ещё один.
        Волколак оглушительно зарычал и кинулся на неё. Малгожата рванула со всех ног вперед и понеслась, не разбирая дороги. Ямки, листья, камни… ветви, хлещущие по телу. И рычание, от которого стынет кровь в жилах.
        «Дура, дура, дура», - билась в голове мысль, вытолкнув все остальные.
        Ещё чуть-чуть - и когтистая лапа располосует плечо и спину. Дыхание волколака почти обжигает. Он не теряет сил, мчится так, чтобы ухватить жертву и разорвать горло.
        - Не возьмёшь, - еле слышно прошипела Малгожата, с разбегу прыгая с холма в реку.
        Позади раздался дикий вой.
        Ледяная вода приняла в свои объятия. Весь воздух вылетел из лёгких, вой повторился. Но не разочарованный, как можно было подумать, а страшный… предсмертный?
        Малгожата вынырнула, откинула тяжелые мокрые волосы на спину. Волколака нигде не было. Зато на обрыве стоял высокий незнакомец. В свете лунных лучей и звёзд он казался ожившим кошмаром и самым сладким сном одновременно.
        Белая кожа, черные волосы, одежда, которая, кажется, впитала ночь, и глаза, полыхающие огнем. Только это не весёлое пламя костра в горах, это тьма и бездна, переплётшиеся в страстных объятиях.
        А ещё сердце почему-то колотится так, будто прямо сейчас выпрыгнет наружу. И от этого делается не по себе.
        Он медленно скользнул взглядом по шее и груди Малгожаты, потом посмотрел в глаза. Нагло, спокойно, не пытаясь проявить учтивость.
        - Доброй ночи, прекрасная пани, - произнес голосом, в котором чудился шорох осыпающегося в шахте угля. - Я не помешал?
        Спросил вроде бы одно, а взгляд, ох и взгляд!
        Впервые за долгое время Малгожата ощутила что-то вроде смущения. Не ясно и четко, а так, какую-то тень. И руки сами потянулись прикрыть грудь, только тут же вспыхнуло чувство противоречия.
        Это ещё что за здрасьте?! Не хватало ещё стесняться всяких чужаков! А то, что черноволосый пан - чужак, это видно даже снизу.
        Пан тем временем не терял ни минуты и уже стоял на берегу. Совершенно невозмутимый, разве что улыбка самую капельку ироничная, красиво изгибающая губы.
        - Даю слово ведьмака, волколак больше не причинит вам зла, прекрасная пани. Выбирайтесь из воды, там холодно.
        - Благодарю за спасение, прекрасный пан, - ответила Малгожата, настолько сладко, что сиди пан на диете, пришлось бы давать кросс по лесочку. - А вода вовсе не холодная, она приятно прохладная. Не хотите ли присоединиться?
        С одной стороны, это было несусветной глупостью - вот так вот разговаривать с мужчиной, который только что серьёзно помог, скорее всего, спас жизнь. С другой… где гарантия, что это не тот самый человек, который насылал нетопырей на замок? Конечно, это мог быть кто угодно, да и нежить может восставать не только по велению ведьмака, но… Стоит быть начеку. Никогда не знаешь, где тебя ожидает неприятность.
        Пан смотрел на неё несколько озадаченно. Вон как смоляная бровь изогнулась. Красив всё же, чертяка. Смотришь - и хочется портрет написать, чтобы повесить в своей комнате. А потом любоваться перед сном.
        Малгожата невольно вздрогнула. Этого ещё не хватало! Видимо, падая с метлы, она приложилась головой, но вскочила так быстро, что не осознала этого. А зря. Теперь вот пошли последствия. Стоишь такая обнажённая в воде и думаешь о мужчине, которого видишь первый раз в жизни. При этом мысли чудовищно далеки от всех норм приличия.
        - Пани уверена? - неожиданно усмехнулся он.
        Малгожата собралась ответить, но незнакомец вмиг оказался рядом и подхватил её на руки. От неожиданности она даже потеряла дар речи, не зная, что поразило больше: наглость мужчины или безбашенность, с которой он вошёл в воду.
        - Вы с ума сошли? - выдохнула она.
        - Немного, - не стал противиться он. И вдруг прижался к её губам, целуя так, что все тело превратилось в живое пламя, а воздух из лёгких пропал насовсем.
        - Да, разрешите представиться, - шепнул он, - Марк Горневич, владелец Силезианских шахт.
        Перехватил ладонь, взметнувшуюся для пощёчины. И снова поцеловал так, что попытка сопротивляться тут же развеялась лёгкой дымкой.
        …потом был хмельной вечер. Горячее вино. И Марк в комнате Малгожаты. И больше ничего. Нет, пощёчину ему всё же влепили. Отдаваться она не собиралась, но вынуждена была признать, что подход к женщинам у Горневича своеобразный и действенный. Сначала спасти от чудовища, потом - поцеловать, а пото-о-ом…
        - Я следил за ним давно, - рассказывал он, отпивая вино и глядя на Малгожату черными, до безумия притягательными глазами. - Спятивший ведьмак, который периодически поднимает нежить и вселяет безумие в животных. Он из приличного рода, но в какой-то момент связался с игрой в темного властелина, отбыл свой срок в темнице, вышел… и вскоре взялся за старое.
        Малгожата слушала его молча. Значит, всё-таки ведьмак. И Горневич его ищет. Только… почему сам? Именно это и спросила.
        Марк мрачно посмотрел на неё.
        - Это мой подданный, пани смотрительница. Я не горжусь, что так вышло. И чувствую свою вину за это, хоть и не учил его темным наукам. Однако моя забота, чтобы мой же подданный не наделал беды, которую потом будет не исправить.
        Малгожата понимала, что, скорее всего, не просто подданный. Возможно, бывший друг или хотя бы знакомый. Но расспрашивать не решилась. У богатых людей свой кодекс чести и свои причуды. А поймать ведьмака нужно. Пусть Горневич забирает его и поступает, как считает нужным.
        Потом сумасшедшего ведьмака поймали. И всё это время пылало пламя. Темное и безумное пламя страсти. Малгожата бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы ей, что встретится такой мужчина, от которого мысли будут путаться, тело - томиться желанием.
        Ураган, бешеный порыв, который не оставляет ничего на своем пути.
        Перед отъездом он просто сказал:
        - Я вернусь через две недели и заберу тебя. Будешь моей женой?
        Малгожата растерялась. Этого она точно не ожидала. Пан Горневич - поразительный, странный, чужой и такой родной - может стать её?
        - Я подумаю, - хрипло сказала она.
        Марк некоторое время молчал, крепко сжал её руку и коснулся губами пальцев.
        - Я буду ждать твоё «да», моя прекрасная пани.
        После чего в Палланке стало на одного гостя меньше. А его смотрительница очень долго стояла на крепостной стене и смотрела в даль, туда, где ещё недавно ехала машина с черно-алым пламенем вместо колёс. Смотрела и не могла поверить: неужели жизнь может так измениться? Что останутся за спиной замок, вдовий перстень и одиночество?
        Тогда она ещё не знала, что произойдет дальше. И не подозревала, насколько это будет больно…
        Малгожата не обернулась. Сейчас только не хватало начать выяснять отношения.
        - Пан Горневич, вы меня с кем-то путаете. Я ни от кого не бегаю, - сказала она ровным тоном.
        - Ой ли? - хмыкнул он, стоя сзади и обжигая дыханием её шею. - А кто же бегает от собственного сердца?
        Внутри всё сжалось, но тут же полыхнуло раздражение. Решил поиграть во властного героя? Ну-ну.
        - Кто-то сейчас побежит от собственной глупости. Будьте любезны, пан Горневич, прекратите следовать за мной тенью. У вас есть более интересные занятия. Например, вспомнить о панне Янине.
        Кажется, сзади зарычали. Сильные руки ухватили её за плечи и развернули.
        Если бы взглядом можно было спалить, то от Малгожаты бы уже остался только пепел.
        - Сколько тебе повторять, что нет никакой Янины? Я не собирался на ней жениться. И плевать, что считали другие, в том числе она сама. Мне нужна только ты.
        Лицо Малгожаты ничего не выражало - только бесцветная маска и ни единой эмоции.
        - Сколько раз это всё было, Марк? Или ты думаешь, я не слышала про сделку с подземными кланами?
        Марк немного нахмурился, но даже не подумал отступить.
        - И что кланы?
        - Вдова с двумя детьми - не та партия, чтобы быть достойной такого мужчины, - практически пропела она. - Разве можно вести дела с человеком, жена которого его недостойна?
        Последнее получилось сказать с лёгким свистящим акцентом, с которым неизменно говорили представители подземных кланов Силезианских долин.
        - Дура! - разозлился он.
        - Пан Горневич, - осекла его ледяным голосом Малгожата, резко высвобождаясь из его рук. - Следите за тем, кому и что говорите. Если у вас и стоит армия влюблённых панянок, то не обольщайтесь на счет других. Доброго дня!
        С этими словами она резко развернулась и, стуча каблуками, направилась к Княжеским садам. Кузяк знает что! Как был неотесанным мужланом, так и остался! Его не останавливает ничего!
        Прошлое словно ожило, встало картинками перед внутренним взором. Их отношения длились целый год. То Малгожата приезжала к Марку, то он к ней. Как ни странно, она поверила. Поверила, что нужна. Поверила, что этот мужчина желает её сделать своей и больше ни с кем не делить.
        Но потом… Пришло письмо. От Божены Горневич, матери Марка. Малгожату ни в чем не обвиняли, просто просили уйти. Не во благо Марка, а ради его людей. И ради союза с подземными кланами, благодаря которому все подданные смогут нормально жить. Подземные жители мстительны и злопамятны. Пусть Вацлав Шлях-Успенский великий князь, но он не сможет всё время воевать с соседями. Нужен мир. Нужен кров. Нужно соответствовать.
        К тому же есть невинная девушка благородных кровей, Янина Стойкович. Марк проявлял к ней симпатию, планировал жениться, но потом… встретил Малгожату. И стал сам не свой.
        Тогда, прочитав письмо, она долго не могла понять и принять всё произошедшее. Пришлось просить Корятовича дать выходной, чтобы можно было умчаться в Бударпешт, побыть наедине с собой и всё решить.
        А когда решила…
        Малгожата никогда не была романтичной девицей. И всё-таки знала кое-что про подземные кланы, поэтому понимала: Божена Горневич не лгала. Любовь или благополучие людей?
        Ответ был очевиден.
        Жалко, Марк до сих пор не может принять его. Хотя… наверное, принял, раз собирался жениться на Алине Каторжинской. Янина сбежала? Или сам прогнал девочку, будучи в расстроенных чувствах?
        Очень хотелось надеяться, что таковые всё же были. А ещё было страшно признаться самой себе: Марка не хотелось отпускать. Не хотелось забывать. И просто до ужаса хотелось, чтобы однажды открылась дверь, а он появился на пороге.
        Но Малгожата прекрасно понимала: люди есть люди. И любовью, даже к одной из самых красивых босоркань, их не накормишь.
        - Нет, на этот раз не уйдешь!
        Малгожата не сразу сообразила, что происходит. Только почему-то перед глазами всё перевернулось. Вскрикнув от неожиданности, она чуть не пустила пламя с пальцев, но вовремя опомнилась. И тут же вскипела от гнева. Эта сволочь черная, чурбан неотёсанный, кобель беспечный просто взял и закинул её на плечо.
        На плечо! Смотрительницу Палланка, опекун-пани юной девицы - прямо на плечо, посреди внутреннего двора Вайвельского замка!
        - Горневич! - Малгожата с силой стукнула кулаком его по спине. - Немедленно отпусти меня! Как ты смеешь! Отпусти!
        - Нет уж, хватит! - рявкнул Марк. - У меня к тебе разговор. И прекрати дёргаться, пока я не отшлёпал тебя по роскошной заднице прямо здесь.
        - Только посмей! - рыкнула Малгожата. - Потом твои останки будут собирать по всем шахтам!
        Марк разумно промолчал, так как прекрасно понимал, что она не шутит.
        - Доброго дня, пани Каторжинская, пан Горневич, - раздался рядом веселый голос Змеевского. - Вам помочь?
        Малгожата пожелала советнику князя самому оказаться в такой ситуации, но Марк успел ответить:
        - Благодарю вас, Бенедикт, за предложение, но мы справимся. Поверьте, это тихие семейные разборки.
        - Надеюсь, - снова смех Змеевского.
        Сволочь!
        Малгожата уже приготовилась припалить пиджак Горневича, когда во внутренний двор въехала машина, у которой вместо колёс пылало сиреневое пламя. А в машине сидела Алина, которая во все глаза уставилась на происходящее.
        Глава 17. В плену у смоли
        Нет, после любовных утех и страстных объятий с Лешеком я была готова увидеть многое, но только не это. На несколько секунд даже позабыла, где я и что происходит. Потому что уж никак не ожидала узреть посреди внутреннего двора Вайвельского замка Горневича и… Малгожату у него на плече.
        - А кузяк не дремлет, - заметил Лешек, уставившись на происходящее. - Слушай, кажется, мы с тобой пропустили всё, что только могли. Или я чего-то не знаю?
        - Чего именно? - глупо уточнила я, не в силах отвести взора от миниатюры: «Марк и Малгожата сверху».
        - У них какие-то отношения? Малознакомую женщину вот так на плечо не закинешь. К тому же посмотри на физиономию Горневича.
        Я чуть нахмурилась.
        - А что с ней?
        - Лучится удовольствием, сволочь, - невозмутимо заметил Лешек. - Словно поймал добычу, за которой гонялся о-о-очень долго.
        - Дай боженька, чтобы потом добыча не встала на каблуки, и убегать не пришлось уже охотнику.
        Тем временем стало ясно, что возле них ещё стоит белокурый советник князя. Бенедикт Змеевский, если не ошибаюсь. И так мило воркует, словно не происходит ничего необычного, и пан Горневич с пани Каторжинской под ручку чинно прогуливаются по дорожке.
        Выйдя из машины, мы с Лешеком направились к тетушке. Если уж нужна помощь, то я первая дам под зад пану Горневичу. Он давно просится!
        Лешек, судя по всему, почувствовал мои боевые настроения, потому что сжал руку и шепнул:
        - Алина, очень прошу, веди себя прилично.
        Но… нас жестоко обломали. Пока мы вставали, Марк… успел исчезнуть. Вместе с Малгожатой!
        Моя челюсть совершенно неэстетично отвисла. Но как это? Куда? Вернитесь!
        - Доброго дня, пани Каторжинская, - мягко поздоровался пан Змеевский и перевел взгляд на Лешека. - И пан Скорбута. Я могу уже поздравить вас с вступлением жены в род?
        Я еле слышно охнула. Он что, подглядывал? С чем поздравить? То есть пока мы гуляли, Лешек рассказал, как именно молодая жена входит в род мужа, но… Юбка не порвана, волосы не всколочены, помада не стёрта (я успела навести марафет). Так откуда ты, сволочь белая, всё знаешь?
        По лицу Лешека невозможно было что-то прочесть.
        - Именно так, - наконец произнес он, сжимая мою руку так, словно я собралась вырываться. - Благодарю, пан Змеевский. А теперь прошу прощения, мы вынуждены откланяться.
        И повёл за собой, ничего не объяснив. Не то чтобы я прямо горела желанием общаться с советником князя, но больно уж это все похоже на бегство.
        Уже когда мы оказались в комнатах Лешека, я осторожно спросила:
        - Почему мы ушли так быстро?
        - Ненавижу Змеевского, - скрипнул зубами супруг. - Этот дар светлого ведьмака позволяет ему видеть и чувствовать куда больше. А владение силой князя, которая позволяет входить в Совет Претёмных, и вовсе делает невероятно могущественным.
        - Прямо-таки супермен, - хмыкнула я, осматривая комнату мужа.
        - Кто? - ошалел Лешек.
        Я отмахнулась. Прости, дорогой, всего лишь разница воспитания и… миров.
        А комната ничего такая, в коричневых и кофейных тонах. И кровать ого-го! Сразу видно, что рассчитано на женатого мужчину! Эх, и чего я раньше об этом не узнала? Не мучилась бы и не маялась, а сразу бы приступила к делу. Лешек и Алина законно оформили свои отношения, следовательно, законно и желание предаться се… семейной жизни.
        Я подошла к окну. А вид на дорогу из города, так-так. Неплохо. Куда лучше, чем лицезреть физиономию Живоглота, которого не напоили чаем.
        - Слушай… - я запнулась, понимая, что не знаю, как сформулировать вопрос. - А теперь же, ну… после того, что было в альтанке, мы не можем претендовать на благословение князя на Выданье?
        Лешек чуть прищурился.
        - Тебя это расстраивает?
        Я растерялась. Хороший вопрос, учитывая, что я в этом мире и месяца не нахожусь. Волшебство - это прикольно, оно, в конце концов, помогает бороться со всякой гадостью вроде нежити и волколаков, но… Надо, кстати, отыскать Вовку, как он там, бедный?..
        Но хочу ли я просто ради не пойми чего торчать в этом замке, когда могу заняться куда более интересными вещами? Нужно привезти невесту Корятовичу, потом Дорота и Войцех соскучились, и в библиотеке надо порядок навести, и вот Лешек. С ним тоже надо много чего!
        Раньше я не мечтала выскочить замуж и раствориться в быту. Но теперь этот замуж показался не таким уж плохим, когда рядом со мной такой муж.
        - Нет, - честно ответила я. - И если бы можно было отсюда уехать хоть завтра, была бы рада донельзя. Ничего не имею против князя, но дома лучше.
        Лешек задумчиво смотрел на меня. Кажется, такой ответ его удивил: в зеленых глазах было что-то непонятное, таинственное. И разобрать не получалось.
        А потом он медленно подошёл ко мне, стиснул в объятиях и прижался к губам. Целовал неистово и страстно, не давая отстраниться и даже сделать вдох. Голова шла кругом, я невольно подалась к нему, вжимаясь в горячее тело.
        Желание снова вспыхнуло огненным цветком. Кто бы мог подумать, что за этот день я превращусь из девушки с обычным либидо в ненасытную тигрицу?
        - Я счастлив это слышать, Алина, - шепнул он в мои губы. - Ты просто не понимаешь, насколько. Потому что раньше… раньше всё было не так.
        Только сейчас до меня дошло, что прошлая Алина могла мыслить совершенно иначе. Ведь не зря она променяла семью на перевоплощение? Кажется, она не особо-то и любила родных-близких.
        Но всё же осторожно уточнила:
        - Что ты имеешь в виду? Я раньше не хотела семью?
        - Раньше тебя интересовала только сила. И ты хотела попасть на Выданье только из-за неё.

* * *
        Лешеку пришлось уйти: появился Томаш, который передал приказ князя. Мы оба искренне удивились, что глава государства уже так быстро вернулся, но размышлять времени не было.
        Поэтому, мило и романтично распрощавшись с супругом, я отправилась к себе. Правда, перед этим успела тихонько сцапать Томаша за рукав и спросить, где мой волколак. Секретарь князя понимающе улыбнулся и кивнул.
        - В помещениях для… кхм, сопровождающих гостей. Если пожелаете проведать, то позовите кого-то из слуг. Ну или можно обратиться к вашей опекун-пани. Она тут многое знает.
        Я невольно хмыкнула, стоило Томашу отойти. Надо же, какой деликатный. Я ведь четко видела, что с его губ рвалось: ваша животина, пани, сидит там, где и положено. Но вот что значит воспитание! Даже не намекнул, что Вовка как-то может оскорблять чувства князя и прекрасных гостей.
        Ладно, разберемся. Мне есть над чем подумать. Да и Малгожату надо отловить. У меня теперь к тетушке о-о-очень много вопросов.
        Но… как говорится, ведьма предполагает, а ведьма с опытом скрылась из своих покоев кузяк знает куда. Поэтому, потоптавшись у дверей, я покосилась на Бецика. И зачем мне слуги, когда рядом такой фамильяр?
        - А? Что? - тут же насторожился он. - Алина, почему у тебя такой довольный и сытый вид, словно ты попала на фестиваль пива и свиных рулек?
        - Ты можешь думать о чем-то кроме еды? - искренне возмутилась я.
        - Могу, конечно, - пожал плечами Бецик, - только зачем? Этот мир построен на низменных инстинктах, детка. Выживание, секс и… хороший добрый журек в хлебе.
        - Какой ты полиглот, - фыркнула я. И, отловив Бецика за крыло, велела показывать дорогу к волколаку.
        Конечно, будь я коренной жительницей этого мира, да ещё и благородной, то в жизни бы себя так не повела. Но я Алина из двадцать первого века, девочка из интерната. Поэтому мне не нравится, когда рядом ошиваются слуги, как потребность следовать этикету.
        Слава богу, тут не совсем так, как учили нас историки. Князь хоть и носит высший титул, но при этом как-то не особо задирает нос. И перед ним робеют скорее как перед большим начальником, нежели черным властелином и князем князей с неограниченной властью и неограниченной же придурью.
        А ещё… снова появилось чувство, что за мной кто-то следит. Чуть нахмурившись, я остановилась и обернулась. На миг показалось, что тень справа у окна метнулась вдаль. Секунда, вторая, третья… нет, ничего больше.
        Я задумчиво накрутила локон на палец.
        - Надо что-то делать, - пробормотала себе под нос. - То ли к лекарю сходить, то ли быть внимательнее.
        Бецик тоже подозрительно смотрел на место, где ещё недавно была тень.
        - Ты что-то видел? - тихо уточнила я.
        Он передернул плечами.
        - Не знаю. Вот вроде и есть что-то, а пытаешься рассмотреть - кузяк хвостатый. Но, может, в замке у них тут так принято… Или ещё что. Бытовые хранители дома - они такие. А тут целый замок. Но все же…
        - Что?
        - Надо быть осторожнее.
        На том и порешили. Правда, за всей этой настороженностью мы пришли не к помещениям с сопровождающими, а к покоям Виславы. Точнее, мы бы спокойно прошли мимо, но именно в этот момент распахнулась дверь, и взору явилась тетушка. Свежая и прекрасная, словно утренний рассвет. Платье нежно-голубого цвета, сумочка с прозрачными камешками и такие туфельки, что обзавидовалась бы любая золушка.
        Вот же стервозина. Умеет так умеет!
        Я рефлекторно напряглась, мало ли. Всё же большую часть нашего общения мы с ней только и делали, что втыкали друг в друга шпильки. Возможно, сейчас все вернулось на свои места и вчерашняя ночь была лишь милым исключением из правил?
        - День добрый, Алина, - произнесла она с улыбкой, совершенно не колючей, - как здоровье?
        - Слава кузяку, ничего так, - осторожно ответила я. - А ваше?
        - Нормально, - кивнула Вислава и неожиданно посерьёзнела: - Ты видела Малгожату?
        Я чуть насторожилась.
        - Видела, а что?
        Тетка сложила руки на груди.
        - Я хотела с ней поговорить, утром удалось лишь парой слов перемолвиться. А потом она уехала.
        - Уехала? - изумилась я.
        - Да. Так ещё и не одна, а с паном Горневичем!
        Можно было бы заподозрить неладное, только вот в глазах Виславы было то же недоумением, что и у меня в голове.
        Как уехала? Горневич уволок силой? Тогда надо что-то делать!
        - Там этот, как его… белый, в общем… был рядом.
        - Какой белый? - округлила глаза Вислава.
        - Тьфу, Змеевский!
        Пришлось собрать мысли в кучу и кратко обрисовать ситуацию.
        Не буду говорить, сколько раз падала сумочка из рук тётушки. Но такой поворот событий её явно… озадачил. В конце истории она только присвистнула, а я изумленно уставилась на неё. А шановные пани, оказывается, недурно свистят!
        - Так, Алина, - она нахмурилась. - Нужно срочно разыскать Томаша и сообщить ему всё.
        - Или князя, - добавила я.
        - Князя?
        - Он вызвал Лешека, значит, приехал, - пояснила я, немного раздражаясь.
        Уже собралась было вызывать слуг, но тут услышала:
        - Князь ещё не вернулся. Его нет в замке!
        Слова застряли в горле. Почему-то получилось только сделать вдох и потом - выдох. Странно, но интуиция подсказывает: Вислава не врет.
        Да и стоит с таким ошарашенным видом, что…
        - Откуда ты знаешь? - всё же поинтересовалась я.
        Она рассеянно поправила волосы. Закусила губу, но потом выдохнула.
        - Ладно, всё равно ж узнаешь. Князь меня сюда вызвал после моего же письма: я обращалась с просьбой помочь не пропасть нашему роду и найти мне мужа.
        Я чуть не плюхнулась прямо на пол.
        - А чего, так можно было?
        Вислава заалела щеками, уставилась на носки своих туфелек.
        - Ну, вообще-то приличные пани так не делают. Но я не хотела оставаться в доме Анджея, понимала, что ничего у нас с тобой не выйдет в плане мирного сосуществования. И очень редко, если есть сила и бесстыдство, можно обратиться к князю с такой просьбой. Поэтому я и караулю его чуть ли не с собаками.
        - Но ведь он мог вернуться тайно, - сказала я, запихивая подальше бурю эмоций от признания Виславы.
        - Мог, конечно, - кивнула она. - Только я договорилась с Томашем ещё.
        Черт знает что получается. Томаш, конечно, мог наврать Виславе, ведь именно он и звал Лешека. Но в то же время… что-то очень странно. Ведь если б ему надо было скрыться только от Виславы - это одно дело. Но тут поставили в известие всех гостей!
        Значит, или Лешека вызвали вовсе не к князю, или просто оговорились.
        Хм, всё страньше и страньше.
        - Алина, мне не нравится выражение твоего лица, - честно сообщила тётушка.
        - Мне тут вообще много чего не нравится, - покачала головой я. - Однако, коль так пошло, сначала отыщем Вовку.
        Вислава только приподняла брови. Вчера мы рассказали про волколака. Ей явно хотелось спросить, на кой черт он нам нужен, но женское любопытство пересилило.
        - Идем! - согласилась она и вдруг дернулась. - Ой!
        И тут же, чуть нахмурившись, посмотрела по сторонам.
        - Что-то тут какое-то недружелюбное место. Уже второй раз мерещится какая-то тень.
        Услышанное заставило меня затаить дыхание. Если фигня мерещится одному, то, возможно, он сошёл с ума. Если двум - фигня происходит в самом деле!
        Однако что-то не дало мне сказать об этом вслух. Поэтому я только нахмурилась и тихо сказала:
        - Идем.
        К помещениям с волколаком мы пришли минут через двадцать. Не так помпезно, как у нас, но в целом весьма приятно. Не клетка для животного, а вполне себе комнатка, просто с минимумом мебели.
        - Привет, Вов, - улыбнулась я, вдруг осознав, что теряюсь.
        Как надо с волколаками говорить? О чем? И вообще на кой я его сюда притащила?
        Вислава стояла рядом, смотрела во все глаза и не рисковала что-то говорить.
        Вовка подошёл ко мне. Вполне сытый, миролюбивый и довольный жизнью. Может быть, он просто хотел в отпуск в княжеский замок? Ан нет, в желтых глазах всё же есть какая-то настороженность.
        - Ты это… Не подумай ничего плохого. Как назад поедем - скажешь, где тебе надо выйти, и выйдешь. Только, пока Малгожаты рядом нет, очень прошу: в Палланок больше не суйся.
        Он чуть прищурился, но потом кивнул. У меня будто на сердце стало легче.
        - Слушай, может быть, ему какая помощь нужна от ведьмы? - вдруг тихо спросила Вислава за спиной. - Такое, конечно, редко бывает, но… Я слышала раз или два. Волколак сам выходит из леса к ведьме или ведьмаку, чтобы тот в чем-то помог. И при этом он сам чует именно того, кто способен эту помощь дать.
        На этот раз Вовка уставился на Виславу. Да так, словно только что увидел.
        Она тихо ойкнула и отошла. Взгляд волколака мне не понравился - так смотрят не на собеседника, а на лакомый пирог, который готовы сожрать.
        - Не знаю, - задумчиво протянула я, невольно отметив, что в комнате почему-то стало темнее. - Вов, тебе помощь нужна? Я, конечно, немногое умею, но попытаться можно.
        Эта сволочь мохнатая ничего не ответила. Зато неожиданно зарычала. Получилось так громко, что я взвизгнула и отлетела в сторону, наткнувшись на Виславу. Та тоже вскрикнула и шлепнулась на пол.
        В комнате мгновенно потемнело; слышалось только рычание волколака и какое-то странное шипение. По спине пробежали мурашки, а внутри всё рухнуло куда-то в бездну.
        Я с ужасом поняла, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Да что там, даже закрыть глаза не получается - будто что-то превратило мои веки в неподъемные камни.
        Попыталась позвать на помощь, но изо рта вырвался только хрип.
        - Наконец-то, - прошипел кто-то над ухом. - Добегалас-с-сь.
        Ледяные пальцы обхватили моё горло и сжали. Воздух исчез, лёгкие загорелись огнем, перед глазами заплясали красные точки.
        Снова рычание, удар. Хватка исчезла. Я закашлялась, судорожно хватая ртом воздух.
        Послышались проклятия и страшный волчий визг.
        - Катись в ад, псина! Кому сказано! Убирайся!
        Вой. Рычание. Глухой удар. Крик боли.
        Голос показался знакомым - словно когда-то я его слышала, но решила стереть из памяти навсегда.
        Меня вдруг оглушило, и сознание растворилось в непроницаемой тьме.
        …голова болела нещадно. Такое впечатление, что её любезно сняли с плеч, поиграли в футбол и снова водрузили на прежнее место. В итоге вышло бог знает что, которое теперь болит, хочет на подушечку и требует любви и ласки.
        Я пошевелилась, боль тут же иглой прошила от виска до виска. Застонав, отвергла все попытки двигаться. Так, спокойно, пытаемся вспомнить, где мы и как нас зовут. Кстати, кто мы? А-а-а, я и голова.
        С трудом разлепив глаза, я осмотрелась. Точнее, что смогла, то и увидела. Ибо в помещении, где я находилась в гордом горизонтальном положении, было темно. Не так, что не видать ни зги, но в то же время изучать обстановку лучше на ощупь.
        - Поймаю - убью, - хрипло пробормотала я.
        Мозг услужливо подкинул картинки из недавнего прошлого.
        Вислава, Вовка, рычание, странные звуки и резко наполнившая комнату темнота. Совпадение? Не думаю.
        Тетка и так не подарочек, а тут ещё и хорошая возможность избавиться от меня в отсутствие князя. Не зря на неё так смотрел мой волколак, ой не зря.
        Да, конечно, можно подумать и на него. Но судя по звукам, он сам защищался, а не нападал.
        С трудом сев, я схватилась за виски. Снова больно, тошнота подкатывает к горлу.
        Глаза немного привыкли к темноте, и стало ясно, что под потолком есть маленькое окошечко, через которое проникает свет с улицы. Отлично, значит, можно будет орать.
        «А если ты не в замке? - вдруг очнулся внутренний голос. - И там ходят совсем не те, кто хочет тебе помочь?»
        Мысль была не слишком разумная, но орать перехотелось.
        - Это ж надо было так вляпаться, - пробормотала я.
        Провела ладонями по лицу, ещё раз попыталась оценить обстановку. Так, я на какой-то кушетке. Мебели не наблюдается, что-то похожее на отверстие типа «сортир» стыдливо прячется в правом углу. Такс… не густо.
        Озарение пришло само: камера.
        Сделав глубокий вдох, только покачала головой. Кажется, будет весело.
        Но сидеть уж точно не стоит. Надо что-то делать.
        Боль немного отступила, можно начать действовать. Конечно, в мыслях я бодро вскакивала, взлетала, ввинчивалась в окошечко, не обращая внимания на размеры.
        В реальности всё вышло куда печальнее. Я ползла по стеночке, приказывала себе не шататься и… понимала, что бежать некуда. Дверь из камеры удалось нащупать, но на этом, пожалуй, закончилась вся радость. Потому что открыть её можно только тараном. Одной Алины Каторжинской для этого явно мало. Она маленькая, лёгонькая и совершенно не годится для вскрытия тюремных камер.
        Вспомнив, что я ведьма, попыталась выудить из памяти хоть какое-то выученное заклинание из гримуара, но… ничего не вышло. Память будто затянуло непроницаемой завесой. Да и ничего похожего на жар, который появлялся в теле, когда я колдовала, не появилось.
        Плохо, всё очень плохо.
        Сцепив руки за спиной, я медленно двинулась к противоположной стене. Думай-думай-думай, Алина. Должен быть какой-то выход.
        Однако моё «должен» разбивалось о факты, которые криво усмехались и показывали фигуру из трех пальцев.
        Взобраться по стене тоже не удалось - слишком гладкая. Поэтому ничего не оставалось, кроме как запрокинуть голову и все же заорать:
        - Помоги-и-ите!
        В ответ - тишина. Вот полная и абсолютная. Даже как-то обидно.
        Паника уже подбирается куда быстрее, намекая, что никто сюда не придет, и я умру голодной смертью.
        Я плюхнулась на кровать. Черт знает что. Стоило немного порадоваться жизни, как вот тебе здрасьте. А если…
        Вскочив с кровати, я подлетела к двери и начала барабанить в неё.
        - Выпустите меня отсюда! Откройте! Я буду жаловаться князю! Откройте!
        На этом, собственно, вся моя речь по имя спасения закончилась. Открывать не спешили. Пришлось снова возвращаться на кушетку и пытаться что-то придумать. Мысли тем временем нахально танцевали макарену и не собирались служить во благо своей хозяйке.
        В очередной раз попытавшись вспомнить хоть какое малюсенькое заклинание, я только разочарованно выдохнула. Нет, нифига. Засада какая-то. Неужто меня по голове так треснули, что всё оттуда вылетело?
        - А ему было где задержаться? - поинтересовался кто-то с иронией, прочитав мои мысли.
        Я вскрикнула и подпрыгнула от неожиданности. Повертела головой.
        - Кто здесь?
        Осознание, что невольно озвучила вслух то, что озвучивать не следовало, совсем не порадовало. Как и то, что здесь кто-то есть. Может быть, он наблюдал за мной всё то время, пока я тут пыталась хоть что-то сделать?
        - Все свои, милая, не переживай, - ответил тот же голос, и раздался смешок. - Ты такая забавная, когда хочешь решить задачу, которая тебе не по силам.
        Голос… знакомый. Да, только чей?
        Беда, что не поймешь, откуда идет звук. И этот незваный гость явно меня прекрасно видит, в то время как я даже не догадываюсь, где его искать.
        - Кто вы и что вам от меня нужно? - произнесла как можно спокойнее. Даже спину выпрямила и гордо расправила плечи. А что? Пусть знает, что наших ведьм просто так не взять.
        - Ну… - в голосе прозвучала смешливая ленца. - Если тебе так интересно.
        Раздался щелчок пальцев, и в углу вспыхнул желтый огонек, тускло осветивший помещение.
        Я разглядела лицо своего похитителя и почувствовала, как холодеют руки. Господи… только не это!
        Глава 18. История смоли и безумная идея
        Друзья! Приглашаю всех в новинку "Тень обротня"!
        
        В дверь кабинета князя стучали так, словно хотели выбить.
        Конечно, это не по силам ни одному из проживающих в замке, кроме самого Вацлава, но… явление весьма любопытное.
        Шлях-Успенский оторвался от изучения старинных фолиантов и с предвкушением посмотрел на дверь. Не зря же было велено всем невидимым охранникам пригасить заклинания в коридоре, чтобы незваный гость мог свободно пройти.
        - Откройте! Немедленно откройте! - донесся взволнованный женский голос, низкий и глубокий.
        Черный кот выгнул спину и, впившись когтями в велюровую обивку кресла, со смаком потянулся. Потом вопросительно посмотрел на хозяина: мол, впускаем или наслать пару кошмарчиков на гостью, а?
        Шлях-Успенский поднял руку и шевельнул пальцами, словно хотел повторить очертания волны, накатывающей на берег.
        Дверь распахнулась, и Малгожата София Каторжинская, босорканя, смотрительница замка Палланок, едва не хлопнулась на ковёр. Однако, как и положено истинной пани, удержала равновесие и бросила на князя гневный взгляд. Ух, какая!
        Она замерла, будто в какой-то миг сообразив: так себя с князем не ведут. Но Шлях-Успенский специально давал свободу действий. Как ещё понять, кто мутит воду, если он всё время будет осторожен?
        - Здравствуйте, пани Каторжинская, - невозмутимо, даже немного лениво произнес он. - Прекрасный вечер, не находите? Отчего вы так… стремительны?
        - Добрый вечер, мой князь, - опомнилась Малгожата, - простите, но… Но срочно нужна ваша помощь. Пропала моя племянница Алина! Мы обыскали весь замок, только…
        - Алина? - мягко уточнил Шлях-Успенский, и Малгожата резко умолкла. - Мы?
        Малгожата немного растерялась, но тут же позади неё тенью возник Марк Горневич.
        - Мы, - спокойно сказал он. - Прошу прощения, мой князь, но дело серьёзное. К тому же мы нигде не можем отыскать её тетку, Виславу Каторжинскую.
        - Зная её отношения с Алиной, мы опасаемся, - быстро прибавила Малгожата, - что может случиться что-то очень плохое.
        Это уже интересно. Однако у Шлях-Успенского были свои соображения.
        - Что ж…
        Черные молнии сорвались с его пальцев и метнулись через дверь по коридору. Малгожата невольно ахнула, и Марк придержал её за плечи.
        …через полчаса все поисковики замка были на ногах. Гости взволновались, но всем было приказано сидеть в своих комнатах.
        Шлях-Успенский выпустил тьму. Живыми щупальцами, парящими в воздухе, она пробиралась в комнаты, скользила по коридорам, взбиралась по лестницам. Он искал рыжеволосую ведьму, в которой жило то, что давным-давно нужно было уничтожить. В отличие от Малгожаты и Марка, Шлях-Успенский считал, что беспокоиться надо не за Алину, а за Виславу. Смоль может просто искать жертву.
        Но в то же время он не отрицал: Вислава тоже может быть опасна. Смоль прекрасно перебралась из Тадеуша в Анджея. Так что ей мешало занять тело Алины или Виславы, которые тоже кровные родственницы?
        - Мой князь… - Змеевский появился во вспыхнувшем белом пламени на расстоянии вытянутой руки от Шлях-Успенского. - Их нет в замке.
        Собственная сила говорила о том же, но если подтвердил светлый ведьмак, прекрасный поисковик, то пора двигаться дальше.
        На облет близлежащих территорий отправили Живоглота. Дракон взмахнул крыльями с металлическим отблеском и рванул в ночное небо.
        Малгожата была непривычно бледна. Марк хмурился и, кажется, что-то говорил ей.
        Шлях-Успенский задумался. Побаловались и хватит. Смоль в человеческом теле далеко уйти не могла. Даже с ведьмовской силой. Но сейчас ночь…
        - Мой князь…
        К нему быстро приближался Томаш. В его руках был замок.
        - Смотрите, это из комнаты, где оставили волколака Алины.
        Шлях-Успенский присмотрелся. Так-так, тёмная кровь. Кажется, там было нечто, заставившее волколака вынести дверь, а замок уже достал Томаш. Не зря он не только секретарь, но и ключник замка.
        Кончиками пальцев коснувшись крови, он сделал глубокий вдох и оскалился в довольной улыбке.
        - Княжеские сады, - коротко бросил Шлях-Успенский.
        А потом поднялся по воздуху, словно там была лестница, обернулся агатово-черным смерчем и рванул вперед.
        Сердце бешено стучало в предвкушении. Жертва, возомнившая себя охотником, здесь. Добыча затаилась. Только вот совсем не учла, что на неё тоже охотятся.
        Смоль понимает, что дни её будут сочтены, если кто-то отберет все тела-сосуды. Всю родню Алины.
        Спустя несколько секунд он разглядел громадного волколака, который мчался по садовой дорожке.
        Черные щупальца метнулись к нему и схватили. Раздался дикий рев.
        «Где она?» - вопрос князя ввинтился в чужой мозг.
        «Тварь утащила её к склепу… заброшенному склепу в саду, - тут же донесся ответ. - Мы должны поторопиться».
        Шлях-Успенского неприятно кольнуло, что о практически превратившемся в пыль склепе, где, пожалуй, осталась только одна подземная комната, известно какому-то волколаку. Ну и смоли. Потрясти бы животинку, да сейчас нет времени. Потом.
        Возле входа в склеп, хитро спрятанный в земле, они оказались одновременно.
        - До самого дна, - произнес Шлях-Успенский одними губами.
        И щупальца метнулись вниз, снося всё на своём пути.
        - Лешек, ты с ума сошёл?
        Это было первое, что я спросила у благоверного, когда вернулась способность говорить.
        Нет, я ожидала чего угодно, но не этого! Горневича, Виславу, Вовку, да князя, мать его, Претёмных! Но не Лешека! Человека, в которого я за это время умудрилась втюриться, как последняя квочка!
        А эта сволочь стоит тут, смотрит свысока и, кажется, ни капли не раскаивается.
        Только вот после детального разглядывания я сообразила, что изумрудная зелень его глаз потускнела, а зрачок стал невероятно большим. Да и выражение лица такое… Словно это не совсем Лешек. Словно кто-то или что-то натянуло на себя его тело подобно неподходящему костюму, да так и оставило. И кривая ухмылка, и странно заломленная бровь, и этот нечеловеческий взгляд.
        - Нет, дорогая моя, это в планы не входило, - ответил Лешек.
        Я широко распахнула глаза, наконец-то сообразив, где слышала этот голос! Господи, да ведь это же он был тогда в Палланке, когда требовал развода!
        Хорошо хоть сзади была стенка, она не дала мне грохнуться на пол в позе звезды. Да и когда в ягодицы уперлось что-то выпуклое и мокрое, я тут же отпрыгнула. И… чудом не налетела на Лешека. Правда, ему не составило труда поймать меня в объятия.
        Только вот от прикосновений на этот раз не исходит того жара, который был обычно. Даже в Палланке было иначе!
        - Ты такая горячая, дорогая, - холодно улыбнулся он. - Жалко только, что мы здесь не для этого.
        Я ловко высвободилась и отошла на несколько шагов. Лешек не удерживал, только рассмеялся так, что стало не по себе.
        - Кто ты? - прямо спросила я.
        С каждой секундой жуткое нечто всё более явно проглядывало сквозь черты его лица.
        - Не суетись, Алина. Я не покушусь на твои прелести, - он пристально оглядел меня с ног до головы, и меня передёрнуло. - Хотя они и хороши. Но жалко было бы такое пустить в расход.
        - Кто ты? - повторила я, сложив руки на груди.
        Так, а что это я расклеилась? А ну-ка нос выше, грудь энергичнее! Пусть видит, что я так просто сдаваться не собираюсь.
        Он задумчиво посмотрел на меня, но потом пожал плечами.
        - Ну раз тебе так интересно, то я просто межпространственная сущность. Дух. Здесь нас называют смолями. Это немного похоже на наше истинное имя, но люди слишком примитивны, чтобы его выговорить.
        - И… почему же ты оказался среди примитивных людей? - поинтересовалась я, судорожно соображая, что делать и куда бежать.
        Вывод неутешительный - некуда. Надо как-то попытаться вырубить Лешека, но пока что даже гребаная свечка парит возле него, будто личный слуга.
        - Вы такие забавные, - рассмеялся он. - Мой народ давно уже отказался от физических оболочек, ибо это всё… лишнее. Но временами чудовищно скучно метаться между мирами. Мне захотелось дышать, осязать, слышать, видеть и… не только.
        «Не только» было видно по его взгляду. Смоль-кобель, вот ты кто!
        - И как? - ехидно уточнила я.
        - Неплохо, но ты всё испортила.
        И относительно вменяемая улыбка превратилась в звериный оскал. Я тихо ойкнула, чувствуя, как по спине скатилась ледяная капля пота.
        - Поначалу всё шло как надо, - хрипло произнес Лешек, медленно приближаясь ко мне. - Алина не очень любила этот мир. Она хотела отыскать своего отца, поэтому согласилась отдать мне своё тело. Не позволяла младшему Скорбуте переспать с собой, ибо дар от князя - это немалая сила. Мне бы она очень пригодилась. Но потом эта дура поругалась с Виславой - второй дурой, которая словно что-то чувствовала. И появилась ты…
        Он оказался слишком близко, с молниеносной скоростью впечатал меня в стену. Я взвизгнула, сильные пальцы сжались на моей шее.
        - Всё пошло черт знает как, - прошипел он, прищурившись. - Ты спутала всё, что могла. К тому же в тебе невозможно было находиться, постоянно что-то выбрасывало. Приходилось часто вселяться в Скорбуту, чтобы хоть как-то продержаться в этом мире.
        Я схватилась за его руку, пытаясь оторвать от себя. Но куда там, пальцы сжались сильнее. Я захрипела и забилась.
        - Побудь хорошей девочкой, - улыбнулся Лешек. - Я всё равно заберу твоё тело. Это дело времени.
        - Раздвоишься, что ли?
        В темных глазах с проблесками тусклой зелени мелькнула ухмылка.
        - Мне нравится, когда ты дерзкая. Тебе идет. Но поверь, смолей, жаждущих вкусить человеческих радостей, достаточно. Мы питаемся вашими эмоциями. Каждая твоя слабость, будь то влюблённость или просто теплое отношение - раздолье для нас. С прежней Алиной вселиться в Лешека и овладеть его телом было очень трудно: она его не любила. А тут…
        - А развод зачем просил? - брякнула я первое, что пришло в голову.
        - Ещё надеялся, что ты одумаешься и дождешься Выданья, чтобы получить дар князя. Но ты…
        С этими словами он впился в мои губы, целуя жестко и болезненно.
        Я замерла от омерзения, не в силах пошевелиться. Но потом очнулась от оцепенения и со всей дури двинула ему коленом между ног.
        Лешек охнул от неожиданности и ослабил хватку.
        И тут всё задрожало, а потолок начал осыпаться прямо на голову.
        Я заверещала, Лешек отскочил от меня в сторону. Удалось только услышать:
        - Мы ещё увидимся.
        После этого дышать стало невозможно, перед глазами всё зарябило, и я совершенно бессовестно рухнула в обморок. Второй раз за короткое время.
        Правда, поваляться и изобразить из себя жертву не дали. Кто-то поднял меня и тряс, пытаясь привести в чувство. Лёгкая пощёчина заставила взвизгнуть и пнуть обидчика. Тот явно не рассчитывал на такую реакцию, потому что сдавленно охнул.
        Тут же послышался низкий смех, и я узнала Малгожату.
        - Это чтобы не распускал руки.
        - Это была скорая помощь, - ответил ей низкий мужской голос.
        Приоткрыв глаза, я потеряла дар речи. О… всё же я неплохо полежала в обмороке. Потому что меня перетащили на чистую постельку в просторную комнату. Надо мной склонилась Малгожата, а из-за её плеча выглядывает Вислава. Последняя бледна, да ещё с синяком под глазом, но держится бодрячком.
        А вот прямо возле меня, на стульчике у кровати сидит Марк Горневич собственной персоной. Именно он пытался привести меня в чувство и получил за это.
        Совесть только прошептала на ухо: «Так ему и надо!»
        Кажется, Горневич рассмотрел моё выражение лица, потому что немного отодвинулся. На всякий случай.
        - Алина, как ты себя чувствуешь? - с беспокойством спросила Малгожата.
        Проанализировав ощущения, я поняла, что ничего не болит и всё прекрасно. Даже странно, ведь на меня тогда что-то упало. Или это были фантазии?
        - Князь пытался быть аккуратнее, но тебе всё равно досталось, - добавил Горневич. - А теперь хватит так на меня смотреть и расскажи, что случилось.
        - Как заслужил, так и смотрю, - фыркнула я.
        Горневич недобро прищурился, но от меня не укрылось, что рука Малгожаты легла на его плечо. Так-так, останемся с тетушкой наедине, всё вытрясу.
        - Алина, разборки потом, - тихо сказала Малгожата. - Расскажи всё. Возможно, это поможет поймать Лешека.
        Имя мужа заставило вздрогнуть и собраться. Мысли разбежались в разные стороны, словно крысы с тонущего корабля. Так, ну-ка намотать сопли на кулак и думать!
        Мой рассказ занял каких-то пятнадцать минут. Я затаила дыхание, ожидая, что скажут Марк и Малгожата - ибо, как выяснилось, Вислава пришла в себя не так давно. Ей просто не повезло: обломок двери по касательной задел её голову, на время лишив сознания.
        - Скажешь спасибо своему волколаку, - сообщила Малгожата. - Он оказал неоценимую помощь. Ну и Бецику, который меня отыскал и забил тревогу.
        - Спасибо, - пробормотала я, не зная, к кому обращаюсь.
        - Князь поднял на уши всех, - продолжила тётушка. - Сначала искали в замке, потом волколак показал направление. В итоге нашли вас в заброшенном склепе в Княжеских садах. Только вот стоило Шлях-Успенскому всё разнести к кузяковой бабушке, как Лешек жуткой тенью взмыл вверх и рванул с такой скоростью, что его не успели схватить.
        - Итог неутешителен, - выдохнула Вислава. - Князь рвёт и мечет в погоне за Лешеком.
        - Смолью, - поправила я. - Это ведь она заняла его тело и вершит вот… такое…
        Повисла тишина.
        - Какие будут предложения? - спросила я, уставившись в окно.
        Правда, ответа не ждала. Я всё равно не буду сидеть сложа руки. Надо его найти, помочь избавиться от этой гадости.
        Смоль… Мозг вдруг озарило такой яркой вспышкой, что я не сразу поняла, где нахожусь. Воспоминания. Чертовы воспоминания Алины Каторжинской, которая была прежде.
        Смоль… живая и бестелесная. Она вцепилась мертвой хваткой в Тадеуша. Толкала его на разные нехорошие поступки, высасывала жизнь. Когда он погиб, сумела перебраться в Анджея. А незадолго до его исчезновения - в Алину. Именно поэтому стала происходить ерунда с её силами и возможностями колдовать. Алина нашла выход - перевоплощение через пани Валевскую, - но всё же не рискнула открыть правду своей сообщнице.
        Смоль снизошла до Алины, мысленно общаясь с ней. Сама сказала, что может перебираться из тела в тело через эмоции. Родственная любовь, крепкая дружба… а лучше всего - огненная страсть. Прежняя Алина не была влюблена в Лешека, но всё равно хорошо к нему относилась, как к другу детства. Поэтому смоли удавалось перескакивать в его тело, пусть и ненадолго. А вот в Виславу - никак. Ненависть между племянницей и теткой сделала своё дело.
        Я провела ладонями по лицу. Так, Алина, думай давай, часики тикают, тьфу, время идет. Как выгнать из Лешека эту дрянь?
        Горневич тем временем переглянулся с Малгожатой. Потом поднялся и подошёл к окну. Я покосилась на него. Почему такое странное ощущение, что он кое-что знает?
        Вислава тоже подобралась, почувствовав повисшее в комнате напряжение.
        - Пан Горневич, вы что-то… знаете? - осторожно поинтересовалась я, закусив губу.
        Он не ответил, только бросил на меня такой взгляд, что тут же захотелось вскочить и забраться на башню Вайвельского замка с криком: «Живоглотушка, а вот и я!»
        Малгожата чуть склонила голову к плечу.
        - Марк?
        Со двора послышались крики. У меня внутри всё сжалось. В окно, едва не влетев лбом в раму, ворвался Бецик и завопил:
        - Поймали! Его поймали!
        Вопреки всем желаниям и жажде увидеть Лешека, меня никуда не пустили. С одной стороны, это правильно, с другой - бесит невероятно. Ещё и местный лекарь пришёл, осмотрел меня и разогнал всех по комнатам.
        Хорошо хоть Бецик умудрился спрятаться под кроватью и громко не сопеть в две дырки. Лекарь ушёл, оставив нас в гордом одиночестве. При этом перед тем, как слишком громко закрыть дверь, ещё и ехидно сообщил:
        - Вам, пани Каторжинская, прописывается покой. И оставаться в постели. Вы, конечно, гостья князя, но я головой отвечаю за здравие всех находящихся здесь. Поэтому настоятельно рекомендую не спасать тех, кого уже не спасти, и оставаться здесь.
        Я так вспыхнула, что аж поперхнулась от негодования. Нет, надо же, какой нахал! Головой он отвечает! Да… да кто разрешал говорить со мной в таком тоне? Гостья князя? Да, я гостья князя. А ты…
        - Алин, - подал голос Бецик, выползая из-под кровати и пытаясь стряхнуть с себя бахрому из пыли. - А… Апчхи!
        - Будь здоров, - автоматически ответила я, усевшись на кровати и свесив ноги.
        - Спасибо. Считаю, что надо отшлепать их горничных - ты глянь, что творится!
        - Откуда им было знать, что один крылатый доминант полезет под кровать, - фыркнула я.
        - Что будем делать?
        А это хороший вопрос. Недаром не уходит ощущение, что меня здесь оставили не просто так. Убрали лишнюю занозу в одном месте? Возможно. Ведь Лешек - мой муж, и я всё равно не позволю, чтобы он находился где-то в камере. И смоль из него надо вытрясти любыми путями.
        Другое дело, что я пока сижу и царственно торможу. Это плохо, очень плохо. Так, попробуем рассуждать вслух.
        - Бецик, как думаешь, князю какое дело до Лешека?
        Тот даже позабыл о своей пыльной трагедии и уставился на меня.
        - В каком смысле?
        - Да в прямом!
        - Хм… - Он задумался, почесал крылом затылок. - В принципе… Наш князь ещё тот экспериментатор. Не зря Анджей часто к нему наведывался, всё они какие-то новшества в колдовстве изучали. Вполне может быть, что он захочет оставить себе Лешека на предмет развлечения… тьфу, изучения!
        - А оговорка-то по Фрейду, - мрачно заметила я.
        Бецик не знал, кто такой Фрейд, однако спорить не стал.
        Я нахмурилась. Так, мыслим логически. Смоль - это некая неизученная хрень, да простят мой французский шановные пани. Она пришла сюда вместе с Тадеушем из другого мира. Вероятно, из моего. Может быть, и ошибаюсь, но вот интуиция неожиданно проснулась и машет пипидастрами.
        Потому что… тот самый незнакомец, который отдал кулон в виде летучей мышки. Кто это был? Тадеуш? Анджей? За каким-то фигом же меня сюда перенесли!
        «Чтобы заменила дурынду Алину, - подсказал внутренний голос. - Да ещё чтоб саму уберечь от смерти».
        - Хре… - начала было я и подпрыгнула от осенившей меня идеи. - Боже, французский!
        - Ай! - взвизгнул Бецик, когда я его перепрыгнула и понеслась к шкафу. - Не французский, а франсайский! Ты чего?
        - Идея! - выпалила я, перерывая всё. - Бася! Басенька, солнце моё, ты где, зараза кожаная?
        Гримуар, конечно, оскорбился, зашелестел страницами и недвусмысленно скрутил призрачный кукиш. Я тут же схватила Басю и прижала к груди. Потом крутанулась на месте, повернувшись лицом к Бецику. Тот подобрался, будто ожидал от меня военного переворота прямо в этой комнате.
        - Ты что задумала?
        - Всё просто, - затараторила я. - Мы должны отыскать заклинание переноса человека из одного места в другое. При этом мгновенное.
        О том, что такого в принципе может не существовать, думать не хотелось. Должно, оно просто должно быть! Иначе весь план коту под хвост.
        - Басенька, свет мой неземной, помоги хозяйке неразумной сохранить хорошего мужика и не стать вдовой раньше времени, - бормотала я, листая страницы.
        Что поделать? В прошлой жизни я не страдала от отсутствия мужского внимания, но тем не менее там не было ни одного парня, который мог бы сравниться с Лешеком. Я не говорю, разумеется, о смоли, поселившейся в его теле. А о том, настоящем Лешеке, который заботился обо мне, ценил и следил, чтобы я была в тепле, сытости и удовольствии.
        Ведь по нему было видно, что… любит. Меня любит. Почти как в кино и книжках, с поправкой на мой мерзкий характер и его ведьмацкие особенности. И просто всё это отпустить и забыть только потому, что какая-то неведомая гадость заняла его тело, мне противно. Да что там противно - нельзя так!
        Даже при нашей первой встрече, после моего пролёживания в лекарне, он сказал, что всегда рядом и готов помогать.
        Так чем же я хуже? Ведь нельзя любить и дружить односторонне. Это чувство должно быть взаимным. Иначе… Иначе для чего вообще весь этот мир и его глупые правила?
        Гримуар, видимо, пребывал в шоке, потому что не издавал ни звука, кукиши больше не крутил и вообще прикинулся обычной книжкой.
        - Так, а что ты хочешь? - осторожно поинтересовался Бецик, перебравшись ко мне поближе и засунув любопытный нос в книгу.
        - Нужно перенести прямо сюда одного человека. Она поможет.
        - А конкретнее?
        Я закусила губу, потом шумно выдохнула:
        - Пани Валевскую.
        Глава 19. Во имя спасения
        - Это рискованно, - сказал Шлях-Успенский, обведя нас всех взором.
        Ещё как рискованно, кто ж говорит иное.
        Я откинулась на спинку стула и демонстративно сложила руки на груди. Делайте что хотите, господин Речи Шветной и всего остального, но наши ведьмы просто так не отступают.
        Пани Валевская подняла тонкую руку с зажатой между пальцами сигаретой. Не потребовалось даже просить, чтобы ей прикурили - князь оказался сама галантность. Правда, Змеевский, стоящий у окна, почему-то хмыкнул. Ох уж эти аристократические отношения.
        Надо отдать должное пани Валевской: перед князем она не робела, хоть и вела себя предельно уважительно. Её, конечно, шокировало, когда ни с того ни с сего пришлось оказаться посреди моей комнаты. Хорошо, что она в этот момент не принимала ванну, или там мужчину, а то вышло бы очень неловко. Но Мария словно чувствовала, что произойдет нечто из ряда вон выходящее, поэтому прибыла в изумительном платье вишневого цвета. Её светлые волосы были убраны в аккуратную прическу.
        Видимо, всё же у неё были непростые отношения с императором Налионом, раз так спокойно сидит в обществе Князя Претёмных.
        Правда, вот моя просьба… заставила её забеспокоиться.
        - Алина, - начала она, сделав затяжку, - перевоплощение второй раз… я никогда такого не делала. Возможно, ничего не выйдет.
        Шлях-Успенский молчал. С одной стороны, он не хотел терять смоль, с другой… эксперимент с прыжками между мирами - это ненамного хуже. Даже лучше! Пусть не узнали деталей, кто такая смоль, не распилили её на кусочки, но в то же время есть возможность понять, как бороться с этой дрянью.
        - Надо когда-то попробовать, - тихо сказала я. - Иначе как мы узнаем? К тому же сейчас есть все предпосылки. Наша тесная, кхм, эмоциональная связь; Алина, в которой…
        Я запнулась. Пришлось всё рассказать князю. Но я до сих пор не понимаю: поверил он или нет? Фиг разберешь этих полудемонов на престоле.
        - Меня другое беспокоит, - подал голос Змеевский, и все как по команде повернулись к нему. Он закусил губу, явно что-то обдумывая. - Смотрите, даже если не удастся второй раз провести ритуал перевоплощения - это половина беды. Смоль либо останется в Скорбуте, либо войдет в Алину.
        Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Вот же ж змей… Но, увы, говорит правильно. В случае неудачи у князя всё равно будет прекрасный материал для исследований.
        - Но? - мягко подтолкнул его Шлях-Успенский.
        Змеевский чуть склонил голову набок, белые волосы заструились по плечу. Красивый, гад. Но красота эта холодная и чужая, не для таких, как простые ведьмаки и ведьмы. Разве что красиво смотрится рядом с князем, который будто соткан из тьмы и ночной бездны.
        - Как уговорить смоль перейти в тело Алины? Если ей неплохо и в том, которое она сейчас занимает?
        - Физической близостью, - буркнула я, краснея.
        Во всяком случае, замысел именно таков. Разжечь страсть, заговорить зубы смоли и предложить своё тело. И именно в этот момент дело за Валевской, которая вольет в меня нужное зелье и поможет вылететь в другой мир, как пробка из-под шампанского.
        - Это всё хорошо, - усмехнулся Шлях-Успенский. - Только опасаюсь, что смоль совсем не глупа. Ведь она могла забрать тело Алины ещё в склепе, но почему-то не сделала это.
        - Потому что… - я запнулась, вспоминая слова Лешека. - Она говорила, что ей стало сложно после того, как мы с Виславой поссорились и я вернулась из лекарни.
        Шлях-Успенский медленно поднялся и подошёл к Змеевскому. Некоторое время в комнате царила тишина. Только казалось, эти двое ведут безмолвный диалог. Как будто что-то знают, но не хотят озвучивать. Или же…
        Я прокашлялась, привлекая внимание обоих мужчин.
        - У вас есть предложения, господа?
        Валевская только чуть нахмурилась. Похоже, она чувствовала, что от князя и его советника не стоит ждать чего-то хорошего. Или же просто не представляла, что такого они могут предложить, чтобы хоть как-то помочь ситуации.
        На бледных губах Змеевского появилась улыбка.
        - Мой князь, почему бы и нет? В конце концов… это вариант. Вряд ли получится ещё раз это повторить.
        Шлях-Успенский колебался какое-то время, но потом кивнул.
        - Что ж, мы ничего не теряем. Единственное, смоль может заподозрить неладное.
        - В темнице у неё особо нет выбора, - заметил Змеевский.
        Я аж заскрипела зубами. Интриганы кузяковы. Можно иметь совесть и быть хорошими мальчиками?
        - Может быть, вы нам всё расскажете? А то вдруг мне надо завещание писать, а я тут сижу и место занимаю.
        - Панна Алина… Точнее, пани Скорбута-Каторжинская, прошу прощения, - снова сногсшибательно улыбнулся Змеевский. - И в мыслях не было заставлять вас нервничать, но сами понимаете, всё не так просто. И для князя это тоже непростое решение.
        Теперь нахмурилась Валевская. Выдержка у неё посильнее моей, но всё равно не железная.
        - И что? - напряжённо спросила она.
        Шлях-Успенский подошёл ко мне. В черных глазах плясало загадочное багряное пламя. Он протянул мне руку и тоном, не терпящим возражения, произнес:
        - Иди со мной, Алина.
        Мне было страшно.
        До чертиков. До кузяков востроносых. До угольных шахт Марка Горневича.
        Но сейчас я стою возле двери в камеру. Такая гордая и сногсшибательная. В бархатном плаще цвета пролитой крови. И внутри все сжимается от страха и возбуждения. После того, что сделал со мной князь, пути назад нет.
        Выпитое зелье пани Валевской будоражит кровь, в голове немного шумит… и только пальцы настолько ледяные, что можно заморозить любого, кто пожелает неосторожно схватить меня за руку.
        Справиться. Я должна справиться.
        Прикрыв глаза, приказала бурлящей во мне силе угомониться. Тьма, которой щедро наградил меня князь, пойдя против всех правил Выданья, рвалась на волю и требовала свободы.
        Я вставила ключ, дверь дрогнула. Потом заскрипела и медленно открылась, пропуская в камеру. Набрав затхлого воздуха, я шагнула вперед.
        Будь что будет.
        Всё тот же Лешек. Сидит на кушетке, руки и ноги в кандалах из какого-то неведомого металла, по которому то и дело пробегают сиреневые искры. Что-то блокирующее возможность колдовать, как мне объяснил Змеевский.
        Поднял голову, посмотрел на меня. На губах появилась обворожительная улыбка. Улыбка, при виде которой сердце забилось быстро-быстро. Да, точно мой Лешек, даже эти чертовы кандалы на нем так элегантны, словно это не какой-то глупый тюремный аксессуар, а часть наряда на карнавале.
        Только вот глаза… В них холод неведомого мне существа, которому плевать на любовь и тепло. Ему нужна сила и оболочка, больше ничего.
        - Кто нас почтил своим визитом, - улыбнулся он, ироничное приветствие заставило сжаться всё внутри. - Ты уж извини, дорогая, покои не совсем те, что подобают молодой супруге, но князь решил, что нам под стать именно эти.
        Стало мерзко, но я тут же поборола это чувство, велев себе играть роль, а не показывать истинные чувства.
        - Нам? Или вам, молодой супруг? - ласково поинтересовалась я, медленно приближаясь к нему.
        Едва заметная морщинка появилась между бровями Лешека. Так-так, смоль насторожилась.
        Но я подошла ещё ближе, замерла возле него. Скользнула взглядом сверху вниз, провела по губам кончиком языка. Потом склонилась, коснулась кончиком носа его шеи.
        - Что, не ждал, дорогой? - шепнула я. - Думал, я не приду?
        - Нет.
        Честность смоли подкупает. Значит, не всё в ней такое уж и плохое.
        - А я пришла.
        Заглянула ему в глаза и улыбнулась.
        - Нам не дали договорить. Но ты и сам должен понять, что выбрал неправильную методику. Зачем приходил ко мне в Палланке и требовал развода? Зачем таскал в склеп? Я, конечно, девушка необычная, но вот ничего против спокойных романтичных ухаживаний не имею. Поэтому ты был… неправ.
        Чернота в глазах плеснула словно нефть в воде, так же вязко, предвещая опасность. Но в то же время он не мог отрицать: я озвучиваю простые истины.
        - Почему ты не пришел просто поговорить?
        Вопрос повис в воздухе. Растерянность на лице. Похоже, смоли не такие уж умные, как можно подумать.
        - Признайся, - шепнула я, проскальзывая ладонью под его светлую рубаху и оглаживая крепкий пресс, - ты испугался, как обычный человек. Раз стало невозможно проникать в моё тело, то тут же появилось желание напугать, подчинить, скрутить… Да?
        Глаза аж полыхают. То ли от гнева, то ли от…
        Жажда, господи! Смоль чует эту безумную силу князя. Вот и штормит. Только ещё не понимает, что тут стоит не прошлая Алина, а та, которая получила подарочек от Шлях-Успенского.
        Лешек потянулся ко мне, его ладони скользнули по моим бокам - пока мягко, едва касаясь бархата плаща.
        - А ты бы поверила?
        Хороший вопрос, но сейчас не до правды.
        - Поверила, - сказала как можно искреннее. - Я тебе разве когда-то не верила?
        - Скорее, недоговаривала, - медленно произнес он, и… послышалась горечь.
        Пришло осознание: это сейчас сказала не смоль, а Лешек. Мой Лешек, который много чего не знал про Алину, умудрившись в неё влюбиться.
        - Как и ты, - не растерялась я, оглаживая его грудь. - И знай, мне всё равно, какой ты. Потому что я тебя люблю.
        Он вздрогнул. Сквозь тьму в глазах стала прорываться изумрудная зелень. Да, по законам романтики не мне бы это говорить. Только тут всё серьёзнее, тут спасение жизни.
        - Я хочу, чтобы ты оставался моим мужем. И хочу, чтобы у нас была дочь с твоими глазами и улыбкой.
        Его рука сжала плащ с такой силой, что послышался треск ткани. Ещё чуть-чуть - сдернет к кузяковой бабушке.
        - Смоль и смоль. Я пережила собственную смерть, не думаешь ли ты, что такое присутствие меня испугает? Я сама живу чужой жизнью. Тебе ли не знать?
        Лешек не знает, а смоль - знает. И снова чернота затапливает зрачок.
        А потом плащ отлетает в сторону, и он забывает как дышать. Потому что на мне только невесомое черное кружево и больше ничего.
        Его губы накрывают мои. Целуют жестко, страстно, не давая думать о чем-то другом. Но мне и не надо. Сама набрасываюсь на него с такой же безумной страстью, будто занимаюсь любовью в последний раз.
        Хотя почему «будто»?
        - Алина, - хрипло прошептал Лешек. - Алина…
        - Потом, - выдохнула я и снова прижалась к его губам.
        Огонь пробежал по всему телу, дышать стало просто невозможно. Но мне всё равно. Я целовала своего мужчину с такой страстью и желанием, что вмиг на задний план отошло всё на свете.
        И чем сильнее полыхала страсть, тем страшнее бушевала во мне тьма князя. Страсть опаляла, губы и руки Лешека обжигали, а сила бурлила безумным потоком, который того и глядя разорвет изнутри.
        - Возьми… - хрипло прошептала я. - Войди в меня, стань со мной единым целым.
        И насколько же это двояко. Слова, в любой другой ситуации бы имевшие эротический окрас, сейчас ещё и прямой призыв.
        Лешека долго уговаривать не пришлось. Он подхватил меня, усадил к себе на колени.
        Мысли спутались, кружа безумным хороводом. И когда я уже была готова закричать от пронзившего тело удовольствия, в ушах вдруг зашумело, а перед глазами всё завертелось с такой скоростью, что пришлось зажмуриться.
        Внутри будто вспыхнула новая вселенная, руки и ноги онемели, потеряв всякую чувствительность. Меня накрыла ледяная волна, а потом в ушах раздался дикий визг.
        Я закричала от ужаса, но с губ не сорвалось ни звука.
        «Лешек, Лешек! - билась мысль. - Помоги, спаси!»
        Но он не слышал, не мог слышать.
        А меня подхватил гигантский смерч и снес в чудовищную бездну. На этот раз исчезла вся чувствительность, крик застрял в горле. Меня крутило и швыряло, как крохотную пушинку.
        Вокруг что-то ревело и рыдало нечеловеческими голосами. Ещё чуть-чуть - и накинется на меня, сомнет, сожмет и… всё.
        - Твар-р-рь, - прорычал кто-то на ухо. - Ненавижу тебя. Смогла всё же! Ненавижу! Подыхай тут теперь, на границе между мирами!
        Рычание превратилось в визг, по телу пронеслась волна острой боли. Я всё же заорала и наконец-то потеряла сознание. Только даже после этого чувствовала: кто-то ненавидит меня с такой силой, что… что все мои неприятности только начинаются.
        Убаюкивающая тьма протянула ко мне руки и крепко обняла, лаская и укрывая от жуткой действительности.
        Спать… спать, только спать теперь.

* * *
        Голова болела так, словно кто-то очень долго бил ею о стену. Отдельно от тела.
        Я с трудом разлепил глаза. Виски пронзила такая боль, что я, застонав, сжал их пальцами.
        - Доброе утро, пан Скорбута, - прорвался через эту красную раскалённую боль голос Шлях-Успенского. - Вы живы, хоть и выглядите отвратительно. Поздравляю, вы практически вдовец.
        Тут же стало не до боли. Я повернул голову и встретился взглядом с пронзительными черными глазами князя, сидящего в кресле напротив.
        - Водички? - ласково предложил он, протянув мне стакан.
        - Спасибо, - хрипло произнес я, схватил стакан и осушил его одним махом. Немного полегчало. - Какой ещё вдовец? Где Алина?
        - Под присмотром лекаря, - сказал Шлях-Успенский. - Но шансы невелики. Что вы помните?
        Что я помню?
        Стало совсем дерьмово - помню я всё с отвратительной четкостью. И от этого к горлу подкатила дурнота. Только вот самое последнее как в тумане.
        - Что произошло? - еле слышно спросил я, запуская пальцы в волосы. - После того, как я, как мы…
        - Достигли пика наслаждения? - с готовностью подсказал он.
        - Мой князь, если бы не субординация, я бы сказал что-то другое, но… могу сказать только одно - да.
        Раздражение и гнев пришлось затолкать подальше. Ссориться с князем, который сейчас владеет нужной мне информацией, - верх глупости. Пусть и очень хочется подойти и просто по-человечески дать в морду.
        Шлях-Успенский усмехнулся.
        - Произошло прекрасное, я даже не ожидал такого эффекта. Слушай…
        Оказалось, Князь Претёмных поделился с Алиной своей силой. Точнее, передал княжеский дар, который обычно достается в качестве благословения кому-то из ведьм, явившихся на Выданье. Сила была очень желанной, а смоль именно к ней и стремилась.
        Поэтому под завязку наполненная тьмой Алина пришла ко мне. Во время эмоционального накала и оргазма смоль рванула в неё. Но в тот же момент подействовали заклятье и зелье пани Валевской, направленные на перевоплощение.
        Я стиснул зубы.
        Ведь знал же, прекрасно понимал, что это за ритуал. Сам никогда не проходил, но сталкивался по работе. А это… это может значить, что Алина никогда не встанет. И от этого стало настолько страшно, что все бои с нежитью и прочими тварями показались детской забавой.
        - Как вы могли на это пойти?
        Собственный голос показался чужим. Улетучилась вся осторожность и всё почтение к князю. Теперь я готов придушить его своими руками.
        Шлях-Успенский явно почувствовал моё настроение. Правда, трусом он никогда не был, поэтому только поднялся с кресла.
        - А как могли не пойти? Смоль опасна, пан Скорбута. Подставлять под удар гостей, а то и всех жителей Речи Шветной я не собирался.
        - Но у вас был я, - шумно выдохнув, сказал ему. - Можно было просто уничтожить…
        - Заткнись, мальчик, - ласково приказал он и вышел из комнаты.
        Я ухватил стоявший рядом на столе подсвечник и запустил им в кресло, где ещё недавно сидела влиятельнейшая персона государства.
        Уничтожу. Удавлю прямо на его гребаном троне, если не будет способа вернуть Алину к нормальной жизни. Я…
        - И чтобы через полчаса был у меня в кабинете, вандал кузяков! - донеслось из коридора.

* * *
        Время шло. И мы ничего не могли сделать.
        Алина лежала бледная и безмолвная. Князь поместил её в кокон своей силы, которая не давала отойти в мир иной, но этого было мало.
        - Перевоплощение - вещь странная и непредсказуемая, - хмуро говорила Валевская, и я не знал, радоваться или печалиться.
        При виде этой женщины возникают смешанные чувства. С одной стороны, она прогнала смоль. С другой… уже дважды от её действий страдает Алина. Думать о том, что Алина сама к ней приходила и просила делать то или иное, совершенно не хотелось.
        - В теле Алины нет души. Но в то же время я чувствую, что не всё потеряно. Такое впечатление, что её тут что-то держит, - закончила Валевская и вздохнула.
        Малгожата была сама на себя не похожа. Говорила мало и очень скупо. Следовавший за ней тенью Горневич был не лучше, но, кажется, он просто не хотел оставлять её одну. То, что между ними что-то есть, видно невооружённым глазом. Вислава тоже выглядела отвратительно. Всё-таки тогда, в жилище волколака, я неслабо её приложил. И сразу она бодрилась, но потом ведьмовский ресурс дал сбой, и во всей красе проявились боль, синяки и желание никого не видеть.
        Волколак…
        Я замер на месте. А куда он, собственно, делся?
        Эта мысль заставила отодвинуть на задний план все черные мысли и безвыходность. Он постоянно ошивался возле Алины, он же кинулся на её поиски. Да, понятно, обоняние у волколака куда лучше, чем у ведьмака, но всё же… Может, он что-то знает?
        Я крутанулся на месте и помчался к князю. Правда, эту сволочь отыскать не удалось, зато очень удачно попался на глаза Змеевский.
        - Волколак? - задумчиво спросил он. - Хм, это неплохая идея. Правда, говорить с ними сложновато, но можно что-то придумать. Пан Скорбута, вам повезло.
        Хоть я не особо пылаю восторгом от его компании, вынужден признать: светлый ведьмак-поисковик - это очень хорошо.
        Волколака пришлось искать до поздней ночи. Спасло только то, что он не успел далеко уйти, спрятавшись в лесу на окраине Краковара. Правда… может быть, он не собирался уходить?
        Увидев нас двоих, волколак зарычал.
        Я поднял руки, показывая, что мы пришли с добрыми намерениями.
        - Мы не причиним зла. Нужно поговорить.
        Волчьи глаза злобно сверкнули, внушительные зубы обнажились в оскале. Но потом… раздался по-настоящему человеческий вздох.
        Мы со Змеевским переглянулись. Волколак махнул лапой и побрел куда-то вглубь леса. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
        Шли полчаса, не дольше. В итоге оказались возле заброшенной хижины - видимо, здесь когда-то жила ведунья или босорканя. Из тех, которые не любят большие города и толпы людей.
        Волколак ткнул лапой на стол. Я чуть прищурился, потом с изумлением понял: там лежит кулон в виде летучей мышки и лист бумаги, исписанный мелким почерком и… залитый чем-то красным.
        Стоило подойти ближе, как я понял: кровь. Кто бы её ни пролил, это было не просто так. Обычно ведьмы и ведьмаки так скрепляют свои проклятия. Змеевский встал рядом, чуть нахмурился.
        - У Алины фамильяр - летучая мышь. А это… Я подобное видел у Тадеуша Каторжинского, когда мы случайно встретились в Варшавинце.
        Я закусил губу. После того как во мне пожила смоль, остались некоторые знания. О том, что Алина - вовсе не та подруга детства, которую я знал и в которую потом влюбился. И что это совсем другой человек… Но именно потому, что чуждое создание прочно держало в узде мои эмоции и мысли, шок от этого осознания был слишком вялым и бледным. А потом… потом всё стало неважно.
        Это моя Алина. И я не собираюсь её терять.
        Я поднес ладонь к мышке. Тут же появилось слабое алое пламя - цвет Каторжинских. Плохо. Глянув на волколака, хрипло спросил:
        - Откуда это у тебя?
        Он не ответил, но в голове будто что-то зазвенело. Зверь пытался донести информацию. Пытался сказать.
        Мне стало нехорошо. Волколаки не говорят. Значит, это… это не просто чудовище в волчьей шкуре.
        - Бенедикт, - хрипло произнес я. - Он заколдован. Что-то насильно удерживает его в теле волколака.
        Змеевский нахмурился. Оказалось, он читал письмо, поэтому его мысли были далеко. Тряхнув головой, он прошипел что-то неразборчивое.
        - Да. Ещё как удерживает. Посмотри сюда.
        Я хотел было взять лист, но, снова увидев кровь, передумал. Хватит с нас одной Алины, которая висит между жизнью и смертью.
        Волколак тем времени медленно подошёл к столу. Спина сгорблена, плечи опущены, глаза потускнели. Он ждал помощи. Нашей помощи.
        Я взял летучую мышь и сжал её в руке. Кожу словно обожгло.
        - Это кулон Алины?
        Волколак кивнул. Сердце заколотилось быстрее. Не Тадеуша, а Алины. Это пока мало чему может помочь, но уже появилось то щекочущее чувство, которое шепчет: «Верный путь найден. У нас всё получится».
        - Она его потеряла?
        Снова кивок. И такой полный отчаяния взгляд на кулон, что захотелось отойти в сторону. А то и вовсе оказаться подальше от Краковара и его проклятых тайн.
        Я медленно опустил взгляд на строки, написанные мелким убористым почерком. И, затаив дыхание, просто рухнул в сладко-ядовитые события прошлого.
        Глава 20. Из семьи Каторжинских в семью Скорбута
        «Пан незнакомец или пани незнакомка, если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых.
        Моя жизнь - совсем не то, чем можно хвастаться или гордиться. Поэтому заранее прости, что вынужден узнать всё это, прости и пойми. Я должна покаяться перед смертью, потому что не имею другой возможности рассказать правду.
        Мой разум с каждой секундой растворяется в тумане, затягиваясь дымкой безумия, мои слова лживы и неверны, мои действия приносят только вред.
        Меня зовут Альжбета, вся моя жизнь прошла в лесу возле деревеньки Пргошин. Я никогда не стремилась к роскошной жизни, не знала своих родителей и не хотела ничего, кроме своей тихой хижины, целебных ягод и преданных зверей.
        Всему, что я знала, меня научила бабка Яджина. Она же и воспитывала меня в младенчестве, сообщив, что однажды нашла на пороге своего дома.
        К нам приходили лечиться. Сначала из Пргошина, а потом потянулись и из городов, рядом раскинулся княжий Краковар. И уже тогда я поняла, что происходят странные вещи. Разум начинал мутиться, вместо целебных отваров я могла сварить отраву. Бабка Яджина всё видела, но только качала головой.
        Однажды приехал красивый пан из Львовиша. Настолько красивый, что захватило дух. Я позабыла всё на свете. Он был очень сильным ведьмаком, и… я пропала. Бегала к нему, пропадала ночами, отдала всё, что только могла.
        А потом он уехал, хоть и обещал вернуться. Поначалу потосковала, порыдала, да скрепя сердце снова вернулась к ведовским делам.
        Только вот по ночам стало тошно спать, после еды всё дурнота подбиралась к горлу, а настроение прыгало, словно бешеный зверь.
        Бабка Яджина уже была при смерти.
        - Ты беременна, внучка, - сказала она. - Теперь я ухожу, а вас будет двое. Будь осторожнее. Разум твой болен. Если вдруг что приключится, кто останется с маленьким твоим человечком? Подумай, внучка. И прости за все, если когда обидела…
        Бабка Яджина умерла. Я похоронила её по-нашему, под древним дубом, оставив на могиле красную калину.
        Долго плакала. Становилось всё хуже. Понимала: права бабка Яджина. Ох права. Неладное со мной.
        В положенный срок родилась девочка. Здоровенькая и смешливая.
        А через месяц приехал он, мой красивый пан. Серьёзный до ужаса, дочери обрадовался, назвал Алиной. Хотел забрать в город, да только я совсем уже не в себе была. Как узнала, так чуть лютой волчицей не кинулась - показалось, что хочет отобрать дитя у меня навсегда.
        Он какое-то время тут побыл, а потом снова уехал. Да не один, а с моей девочкой.
        Не знаю, через какое время наступило просветление. Осознала, что я в крови и в грязи. Стала безумицей, которая не в состоянии о себе позаботиться. И с горечью поняла, что он не мог поступить иначе. Меня так просто в родном лесу не возьмешь, потому увез одну дочку.
        Стоило только встать, как снова рухнула на пол, осознав, что натворила в приступе безумия. Прокляла! Прокляла отца своего ребенка, превратив в волколака до того момента, как наша дочь не станет взрослой и сильной. И не назовет его по имени.
        Завыв, впилась ногтями в своё лицо, снова раздирая в кровь. И рыдала так, что к хижине больше никто не рисковал приближаться.
        Сейчас редкий момент просветления. Поэтому я дописываю эти слова и прошу того, кто отыщет мою девочку и моего любимого… слезно прошу: скажи, что я их люблю. И буду любить после смерти. Прощения не прошу - нельзя меня простить никог…»
        На этом письмо обрывалось. В горле встал ком.
        Я не знал Альжбету, но картина в голове сложилась быстро. Медленно поднял взгляд и встретился с желтыми глазами волколака.
        - Анджей?
        Имя хрусталём упало на пол и разлетелось на осколки. В хижине поднялся безумный ураган: меня швырнуло в стену, Змеевского - к окну.
        В голове загудело от удара. Однако после того, как ветер стих, удалось разглядеть медленно поднявшегося с пола мужчину. Обнажённого и исцарапанного, но вполне целого.
        Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
        - Дядюшка Анджей, а вы ничего так сохранились после беготни в волчьей шкуре, - наконец смог произнести я.
        - Ты тоже ничего после подселения смоли, - заметил он хрипло и ломано, словно каждое слово давалось с трудом, но всё же весьма бодро.
        Узнаю Каторжинского, однако.
        Анджей быстро подошёл к столу, скользнул по нему беглым взглядом. Задержался на письме, в янтарных глазах мелькнула боль. И я осознал: он тоже любил Альжбету.
        - Прокляла, значит… Вот кто, - тихо сказал он. - А я на всех уж подумал, на всех, кроме тебя, милая…
        - Почему проклятье спало? - очнулся Змеевский, видимо, переварив увиденное. - Ведь это не Алина вас назвала.
        Анджей посмотрел на нас, потом покачал головой.
        - Альжбета была безумна. Её проклятье тоже сработало не сразу, превратив меня в волколака спустя тринадцать лет. При этом я совершенно не помнил, кто я и что когда-то был человеком. Спустя долгое время память стала возвращаться.
        - И снятие проклятия тоже пошло не так, - мрачно добавил я.
        - Да. Когда я сразу увидел Алину, то инстинкт убивать взял верх, но потом удалось опомниться. И она тоже что-то почувствовала, раз взяла меня с собой без видимых на то причин.
        Он чуть прищурился, глядя на мою руку, всё ещё сжимающую кулон.
        - Но сейчас у нас нет времени, мальчики. Нам пора будить спящую красавицу. Поэтому быстро в замок. И дайте мне что-то надеть.
        - Вам идет и так, - лениво заметил Змеевский.
        И удрал так быстро, что алый огненный шар не успел припалить белые волосы.

* * *
        - Алина, возвращайся!
        Голос повелительный, не терпящий возражений. А ещё будто чьи-то руки ухватили и тянут к себе.
        Непрекращающийся кошмар, царивший до этого, словно разогнали; миг - и меня укутало в теплый и надежный кокон.
        - Давай, девочка, иди ко мне.
        - Алина, - а это уже голос Лешека. - Я люблю тебя. Я не могу без тебя жить. Ты нужна мне. Вернись.
        И вдруг стало как-то светло и легко, словно не было рядом жуткой смоли, оглушающего одиночества и бесконечной безвыходности.
        - Алина…
        Глаза ослепило ярким светом. Я зажмурилась. Кто-то тряс меня, не сильно, но чувствительно.
        - Она приходит в себя! - в этом вопле смешались радость и неверие в происходящее.
        - Алина, Алиночка…
        Горячие губы начала покрывать моё лицо поцелуями. Я полупридушенно пискнула, попыталась вырваться, но куда там! Меня держали так, что тут барахтайся - не барахтайся, толку не будет.
        С трудом сфокусировав взгляд, поняла, что Лешек сжимает меня в объятиях, нахально заняв половину кровати. Но это полбеды, а вот то, что тут толпа народу и все умиленно лыбятся - совсем другое дело.
        Князь, советник его белый, Малгожата, Вислава, Горневич и ещё какой-то незнакомый мужчина. Светловолосый, с пронзительным взглядом желтых глаз, такой весь элегантный до чертиков, что хочется позвонить в ад и выписать себе модельера.
        И все смотрят на меня, будто чего-то ждут.
        Ощупав себя, настолько это можно было в тесных объятиях Лешека, и глубокомысленно выдала:
        - Я не умерла.
        Сначала у всех вытянулись лица, а потом грянул дружный хохот, и я поняла, что в целом все довольны.
        - Алина-а-а! - заорал кто-то сверху и плюхнулся на меня немалой тушкой. Лешек благородно отстранился, давая мне возможность сделать глубокий вдох.
        - Бецик! - заорала я. - Имей совесть, ты меня раздавишь!
        - Мне можно! - самодовольно заявил летучий мыш. - Я же твой любимый фамильяр!
        - Очень тяжелый фамильяр, - проворчала я, но всё же сгребла его в охапку.
        Я ещё слаба и чувствую себя не очень хорошо. Однако самое страшное позади, поэтому можно расслабиться и потискать двух самых замечательных мужчин на свете: Бецика и Лешека. А остальные могут погулять!
        …солнечный свет заливал всю террасу, утро выдалось на удивление теплым. Вот тебе и осень. Напротив меня сидел он. Ведьмак. Анджей Сапковский. Тьфу, Каторжинский. И не надо тут хихикать. Почему-то каждый раз, глядя на папеньку, хотела назвать его именем известного писателя.
        - Так это был артефакт? - уточнила я, делая глоток кофе.
        Нам подали завтрак на террасу, и это восхитительно. Кофе в Вайвельском замке столь хорош, что я всерьёз подумывала выкрасть поваров Шлях-Успенского.
        - Именно, - кивнул Анджей, нарезая подкопченное мясо. - Тадеуш очень долго вёл разработки. Он начал их ещё перед тем, как покинуть наш дом. Его целью было создать артефакт, который смог бы вернуть его владельца из любой точки земли. И я уже намного позже понял, что не только земли. Использовав фамильную силу рода Каторжинских, Тадеуш создал уникальную вещь. И смог передать её тебе в том мире.
        Я подлила кофе из кофейника.
        - Тогда всё равно масса вопросов. Как он там оказался? И почему именно мне?
        Анджей посмотрел в сторону Живоглота, который выдувал огненные сердечки и распугивал местных.
        - Судя по всему, при борьбе со смолью ему удалось выскочить из своего тела и оказаться в другом мире. А вот ты… - Поворот головы, прищур желтых глаз. - Ты похожа на мою дочь. И в то же время - нет. Но что-то общее у вас, безусловно, есть.
        - Спасибо на добром слове, - проворчала я. - Выгонять хоть из дому не будете, папенька?
        Анджей закатил глаза.
        - Господи, что ж мне всё время попадаются ехидные женщины?
        Я не ответила, сидя как нахохлившийся воробей. А что? Пусть отвечает!
        - Во-первых, если б не твоё появление, вообще неизвестно, смог бы я вернуться в прежнее состояние. Как видишь, проклятье Альжбеты работало по-особенному. Во-вторых, я действительно буду искать Алину и Тадеуша, но это не значит, что куда-то выгоню тебя. Если судьба подарила мне двух дочерей вместо одной, то надо быть благодарным. К тому же мне есть ещё чем заняться: с Ключами колдовства ещё очень много работы.
        Это впечатлило. Я не думала, что ответ будет именно таким.
        - А тело? Ведь это не моё.
        Анджей пожал плечами:
        - У меня нет гарантий, что удастся вернуть мою Алину. Как и Тадеуша. Если вообще по нему судить, то он там и тело обрел, и живет. Возможно, Алина вообще не захочет возвращаться. Она слишком… в мать.
        Тишина, заставившая вытянуться в струнку. Потому что именно от его слова сейчас зависит очень многое.
        - Но я даю слово, - продолжил Анджей, - что не подниму на тебя руку, что бы ни произошло.
        Я облегченно выдохнула.
        - Но вот касаемо «выгнать»…
        Недоуменно хлопнув ресницами, я уставилась на него.
        - Эй! Только что сам сказал, что не тронешь и оставишь!
        - Конечно, - улыбнулся он, в жёлтых глазах мелькнула хитринка. - Только вот ты теперь жена Леха Скорбуты, поэтому… и выгонять не потребуется - он сам тебя утащит на плече в свою пещеру!

* * *
        Малгожата собиралась к отъезду - Палланок не мог долго оставаться без присмотра. К тому же всё уладилось. Алина вернулась, чувствовала себя неплохо. Появился Анджей, который пропадал столько лет. Да и Вислава не такая уже гадина, как казалось раньше.
        Лешек влюблён в свою девочку по уши: было видно, что разорвёт горло любому, кто посмеет её обидеть. Тут можно быть спокойной, у молодых всё будет хорошо.
        Малгожата поставила саквояж на сидение и закрыла дверцу машины. Пожалуй, стоит попрощаться с племянницей. И, конечно, пригласить в Мункач. Ведь зимой должны приехать Эрик и Матияш, надо обязательно познакомить сорванцов с их рыжей сестричкой.
        - Снова бежишь? - раздался за спиной голос Марка.
        Сердце ёкнуло. Не хотелось самой себе признаваться, что она предпочитает всё бросить и уехать, нежели посмотреть правде в лицо. А правда в том, что Горневич не просто знакомый. И даже не друг. Он…
        Малгожата медленно обернулась.
        - Добрый день, пан Горневич, - произнесла она холодно и невозмутимо. - Прекрасно выглядите.
        - Спасибо, пани Каторжинская, не жалуюсь на внешность, - сообщил он ледяным тоном.
        Охо-хо, руки на груди сложены, ноги на ширине плеч. И взгляд черных глаз как игла, готовая насмерть пригвоздить бабочку к стене.
        - Малгожата, ты ещё не поняла, что я тебя не отпущу?
        Внутри снова полыхнуло. Опять эти замашки недобитого тирана. И пусть где-то там на краю сознания приятно знать, что ты небезразлична мужчине, но всё равно это не причина разговаривать в таком тоне. Для этого есть милая Янина и масса других девиц, которые согласны покорно опустить взор, выслушивая рычание своего самца. А пытаться надавить на Малгожату уже как-то поздновато. Особенно когда ты дважды мать и один раз вдова.
        - Марк, кажется, ты слишком много на себя берешь, - спокойно ответила она, не собираясь робеть. - Ты не можешь ничего со мной сделать, как бы ни хотелось…
        - Это мы ещё посмотрим, - почти прорычал он, подходя ближе.
        Между ними неожиданно сверкнула черная молния, и оба отшатнулись в стороны. А потом раздалось деликатное покашливание Шлях-Успенского.
        - Прошу прощения, мои шановные, что прерываю вашу беседу, - сказал он с едва различимой улыбкой, - но мне крайне необходимо поговорить с пани Каторжинской.
        На лице Марка отразилась досада, но он тут же с ней справился и взял себя в руки. Только метнул предупреждающий взгляд на Малгожату.
        - Да, конечно, мой князь. Мне как раз надо прочесть важную… почту.
        Стоило ему уйти, как Шлях-Успенский снова улыбнулся, оказался возле Малгожаты и предложил руку.
        - Прогуляемся, прекрасная пани?
        Не зная, смеяться или наоборот, она только выдохнула и подхватила князя под руку.
        - Разумеется, мой князь.
        Поначалу разговор шёл о всяких мелочах, потом о здоровье Алины и о Выданье, на котором они с Лешеком уже будут присутствовать только в качестве гостей. Пока болтали, дошли до Княжеских садов, где царили мир и покой.
        - А как же ваш дар в этот раз? - осторожно поинтересовалась Малгожата. - Ведь вы уже Алине отдали силу.
        Шлях-Успенский не выглядел расстроенным.
        - Ничего страшного, ради такого дела можно вознаградить ещё одну ведьму. Я сейчас благостен как никогда и… Пани Каторжинская, скажите, хотели бы вы, чтобы ваш князь и дальше творил добрые дела?
        Малгожата насторожилась, однако ответила:
        - Разумеется. Я могу что-то для этого сделать?
        Задорно зачирикали яркие птицы, сидящие на кустах роз. Князь улыбнулся.
        - Как я люблю иметь дело с умными женщинами. Да, моя прекрасная пани, можете. Видите ли…
        Малгожата уже трижды отругала себя, что оказалась слишком умной. Но назад хода нет.
        - Речь Шветная богата полезными ископаемыми, Силезианские шахты приносят в казну достаточно злотишей, чтобы оказывать им государственную поддержку. Вы меня понимаете?
        - Понимаю, - кивнула Малгожата, судорожно соображая, что будет дальше.
        - Для нас крайне важен союз с подземными кланами. Они хоть и хитры, но дела ведут прекрасно. К тому же это будет очень выгодная сделка для нас. Поэтому… буду вам признателен, Малгожата, если вы выполните мою просьбу и…
        «Просьбу, которая в любой момент может стать приказом», - пролетела заполошная мысль.
        - …станете женой пана Горневича.
        Малгожата чуть не споткнулась, но Шлях-Успенский мягко удержал её, не давая растянуться на дорожке.
        В голове всё спуталось.
        - Подождите, - пробормотала она, - но как же юная девица и правила подземных кланов в отношении семьи?
        В черных глазах князя плясали багряные смешинки.
        - Поверьте, всё можно решить. Я должен знать, что род Горневичей в надежных руках. Марк от вас без ума, вы сама - практичная и умная женщина, вашей деловой хватке только позавидовать. А дальше… разберемся. Вы согласны?
        Несколько секунд она молчала, переваривая услышанное, потом тихо выдохнула:
        - Я могу отказаться?
        - Нет, моя прекрасная пани.
        - Тогда я согласна, мой прекрасный князь.
        Спустя несколько месяцев
        - А работы тут непочатый край, - проворчала я, разглядывая обветшавший дом… точнее, наше поместье в Унгваре, которым, как оказалось, особо никто не занимался.
        Сам Унгвар мне понравился. Он меньше Львовиша, зато ближе к Мункачу. И есть тут очарование маленького старинного городка, разместившегося у подножия гор. К тому же сейчас цветут сакуры, и это завораживает.
        Здесь время словно замерло. Маленькие храмы, уютные кофеенки, длинная набережная, засаженная липами. Бургомистр в своё время издал указ, и теперь по всему Унгвару разбросаны бронзовые фигурки хранителей, которые зорко следят за тем, чтобы злые силы не проникли в город и не сделали его жителям что-то плохое.
        Узкая речка со смешным названием Уж стекает прямо с гор. Весной она выходит из берегов и затапливает главную площадь города, однако унгварцы не унывают и тут же натягивают на ноги заколдованные лодочки, которые позволяют ходить по воде.
        - Ничего, справимся, - уверил Лешек, положив руки мне на плечи. - Зато можно делать всё, что пожелаем.
        - Это да, - согласилась я и хихикнула, - прямо как Вислава в Палланке.
        Лешек хмыкнул.
        - Что, Корятович уже стонет от подарочка, который ты ему привезла из Краковара?
        Я насупилась.
        - Он не уточнял, что невеста должна родиться в Краковаре и жить там. Так что формальности выполнены. Привезти из Краковара? Я привезла! К тому же… она ему понравилась.
        Что правда, то правда. По взгляду хозяина Палланка было ясно: Вислава Каторжинская пришлась ему по душе. Феодор много не говорил, но это сразу видишь - подходит женщина конкретному мужчине или нет. Заодно удалось уговорить его отправить дочку Марию учиться в Бударпештскую академию, под присмотр Эрика и Матияша. Думаю, предприимчивая барышня не только будет постигать науки, но и непременно отыщет себе жениха, с которым можно будет приехать в Краковар на Выданье через несколько лет. Князь Претёмных, сам Вацлав Шлях-Успенский, ждет всех и каждую, это даже не обсуждается. А, может быть, она очарует и самого князя. Ведь когда-нибудь ему придется побеспокоиться о наследнике. Правда, это будет совсем нескоро.
        - Пошли сад смотреть, - сказала я.
        И, взяв любимого супруга за руку, потянула его за дом. Сад тут, кстати, на удивление хорош. Очень симпатично выглядит, просто надо привести в порядок - и вообще конфетка будет.
        - Смотри, как бы твой батюшка не притащил в дом мачеху, - неожиданно выдал Лешек. - Придется к новой родственнице привыкать. То-то он очень задумчиво на пани Валевскую поглядывает, да заходит к ней в парфюмерную лавку.
        Я пожала плечами. Мария мне симпатична, почему нет? Ну и это… у меня будет доступ к новейшим ароматам «Пани Валевская». Ура-а-а!
        - Что-то ты очень радостная, - заметил Лешек и, сорвав яркий розовый цветок, вставил мне в волосы.
        - А что? - не смутилась я. - Надо радоваться, если у твоих близких всё хорошо. В конце концов, ради этого мы и живем.
        - Какая мудрая у меня жена, - улыбнулся он и прижался к моим губам.
        Поцелуй получился сладким, таким же, как вишневый аромат цветущих деревьев.
        - Кстати, меня до сих пор мучают два вопроса, - неожиданно сказал Лешек, когда мы оторвались друг от друга. - Зачем ты писала письмо Горневичу, где соглашалась стать его женой?
        Я пожала плечами.
        - Это надо всё же спросить у прежней Алины. Потому что, поговорив с Марком перед отъездом из Краковара, я поняла: он не в курсе. Лишь сделал предположение, что Алина знала: смоль может быть опасна для её близких. Поэтому попыталась уехать. На Горневича ей было плевать с высокой колокольни. Не факт, что потом бы она не удрала от него, оставив разбираться с проблемами самостоятельно.
        - Какая незрелая особа, - покачал головой Лешек. - Хотя раньше бы никогда не подумал. Скрытная - да. Но чтобы прям так.
        - Где бы она сейчас ни была, пусть всё-таки у неё всё сложится, - неожиданно для себя самой выдала я. - Ведь если бы не она, то я бы никогда не оказалась тут и не встретила бы тебя.
        - Ну конечно, - вдруг фыркнул он. - Меня и ещё других важных панов, которые теперь шлют письма и предлагают скоротать вечерок за отличным кофием.
        Оу, какой ревнивый тигр. Ну, конечно, раз мне тут написали садоводы - значит, всё, начинаем супиться и доказывать, кто тут самый главный самец.
        После возвращения во Львовиш с моей силой что-то произошло, и стало интересно разводить цветы. Прорастает всё практически само, нужно только дать направление и регулярно подпитывать зельями. Новое занятие меня настолько увлекло, что внезапно стало серьёзным делом.
        Само собой, пошла переписка со специалистами, где мы делимся опытом и описываем поведение цветов. И я уже мысленно прикинула, как можно привести в порядок даже этот сад.
        Поэтому попытки любимого мужа супиться вызывали только улыбку.
        - Пан Скорбута, вы же знаете, что кроме вас у меня никого нет, - проворковала я, проведя кончиками пальцев по его щеке.
        - Знаю-знаю, пани Скорбута, - светло улыбнулся он, подхватил меня на руки и закружил на месте.
        Тихонько взвизгнув, я обхватила его шею руками и прижалась к его губам.
        Пусть это совершенно другая жизнь. Другой мир. Другие люди. Но если судьба дает вам ещё один шанс, не опускайте руки и никогда не расстраивайтесь. Просто сделайте шаг вперед, просто поверьте: где-то там, за углом старинного дома, к которому сворачивает выложенная брусчаткой дорога, идет ваше Счастье.
        Конец