Мой охотник на монстров Марина Сергеевна Комарова
        Станислава сопровождает автобусные туры и не подозревает, что её судьба давно решена. Что по её следам идут двое - и не собираются отступать. Один - охотник, второй - монстр. Одному нужно её сердце, другому - жизнь. Каждому она, необученный медиум, - слаще мёда. Удастся ли договориться или придется кому-то из них вручить права на свои тело и душу, чтобы выжить?
        Марина Комарова
        Мой охотник на монстров
        Глава 1
        Человек с янтарными глазами
        - Вы опоздали, - хрипло сказала я.
        Почему-то во рту вмиг пересохло, стоило только янтарно-карим глазам посмотреть в мои.
        - Я приношу свои извинения, - сказал он низким голосом, склонившись ко мне чуть ближе, чем позволяли приличия.
        Невольно захотелось сделать шаг назад, но по венам словно пробежало жидкое пламя. В какой-то момент я поняла, что просто не могу пошевелиться, продолжая, будто загипнотизированная, смотреть на стоящего рядом мужчину.
        Горан Ладич был выше меня почти на целую голову, широк в плечах, с такой мускулатурой, что хорошенько задумаешься, прежде чем встать у него на пути.
        В карих глазах плясали смешинки, трёхдневная щетина придавала ему небрежно-брутальный вид вместо неопрятно-разгильдяйского. Каштановые густые волосы отливали на солнце золотом. Чёрная одежда подчёркивала достоинства фигуры, а тяжёлая сумка в руке, казалось, совершенно не тяготила его.
        Не зря вся женская часть нашего автобуса не отводила от него взгляда.
        - Прошу этого больше не повторять, - сказала я тихо, но твёрдо. - Ваше место - тридцать пятое.
        Горан кивнул, задержав на мне взгляд, и направился к своему креслу.
        Я с облегчением выдохнула. Чёрт, только сейчас сообразила, что стояла, вытянувшись, будто струна под умелыми пальцами, и боялась сделать лишний вдох.
        Да уж, что поделать, врождённое чувство самосохранения всегда реагировало на таких самцов - «Держись подальше, Стася, просто не подходи. Ты не стерва, не роковая женщина и не… всё остальное. Ты всего лишь руководитель туристической группы, образованная, грамотная и в это время закрытая для каких-либо шашней».
        - Ну что? - спросил подошедший ко мне Дмитрий, один из водителей. - Все на месте?
        - Угу, - кивнула я, вновь просмотрев список. - На этот раз все. Сейчас уточню детали и поедем.
        - Хорошо, - согласился он. - Тогда порядок. И… - Дмитрий покосился на разместившегося со всеми удобствами Горана и хорошенькую блондиночку, щебетавшую с ним. - Слушай, а чего он так долго возле тебя стоял?
        - Спрашивал программу маршрута, - буркнула я, понимая, что больше ничего не могу сказать.
        Учитывая, что программа, словно мозаика, выкладывается по пути, ничего толкового я сказать не могла. Точнее, основные точки маршрута известны, но по времени чёткости нет. А при прохождении границы и вовсе всё может слететь бог знает куда.
        Согласовав последние детали с туроператором, я зашла в автобус, осмотрела своих туристов. Так, есть пожилые, большая шумная семья с детворой, молодящиеся барышни, студенты. Что ж, коллектив разношёрстный, но это вовсе не плохо. В таких поездках сплачиваются совершенно разные люди.
        Я взяла микрофон, мысленно помянув наших технарей незлым тихим словом. Дай бог, чтобы всё проработало весь тур. Иначе придётся импровизировать. Однажды микрофон приказал долго жить в первый же день. Ох, чего только тогда мне не приходилось выдумывать, господи.
        - Доброе утро, дамы и господа! Приветствую всех в нашем замечательном автобусе, рейс 118, на котором мы отправляемся буквально через несколько минут в тур «Счастливые дни в Хорватии». Меня зовут Станислава Грабар, и я буду вас сопровождать в течение всей недели нашего путешествия. Наши водители Игорь и Дмитрий сделают всё, чтобы в дороге нам было комфортно и спокойно. Давайте поприветствуем их!
        Туристы захлопали в ладоши. Горан отвлёкся от соседки-блондинки, несколько раз размеренно хлопнул, глядя мне прямо в глаза.
        По позвоночнику пробежали мурашки. Я выдержала взгляд, но невольно захотелось оказаться от него подальше. Да что ж это такое? Что за игра? «Смотри на своего руководителя так, будто хочешь съесть?»
        Перечислив ещё несколько необходимых вещей и добавив, что по всем вопросам нужно обращаться именно ко мне, я пожелала всем приятной дороги. Свет в автобусе погас - выезд всё же был в половине пятого утра. Почти всем тут удалось поспать три-четыре часа, поэтому подремать в кресле - святое. Я бы и сама с удовольствием отключилась, только теперь началась работа, а с ней и ответственность за тридцать человек. Поэтому сон вычёркиваем из распорядка дня.
        Мы тронулись по трассе к украинско-венгерской границе. Периодически я поглядывала на своих «подопечных», но вскоре успокоилась.
        Все спали. Даже Горан прикрыл тяжёлые веки. Странно… Имя у него хорватское. Как он тут оказался? И почему едет туристом? Может быть, просто этнический хорват, но никогда не был на родине и хочет таким образом разведать, что и как?
        Решив, что голову над такой загадкой лучше не ломать, я уставилась в окно. Там, за прозрачным стеклом, чернела ночь. Казалось, жидкая тьма облила автобус с крыши до колёс, полностью отгородив находящихся здесь людей от окружающего мира.
        Пока что ничего не рассмотришь. До Карпат ехать ещё пару часов. Там уже начнёт светать, озарять вершины золотистыми лучами - будет на что посмотреть. А пока…
        В какой-то момент мне показалось, что кто-то меня позвал. Обернувшись, поискала взглядом звавшего, однако все так и посапывали в креслах.
        Я сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Опять началось. Порой мне слышались голоса, которыми не могли обладать те, кто находится рядом. Об этом было страшно рассказывать, но порой становилось невыносимо. Мать говорила, что у них в роду была сильная ведунья, но при этом, скорее, как легенда семьи, а не реально существовавший человек.
        Я устроилась поудобнее в кресле. Пока можно немного расслабиться и просто смотреть в никуда. Может кто-то сочтёт это странным, но я люблю дорогу. Просто ехать. Просто смотреть в окно. И доверять себя полностью тому, кто сидит за рулём.
        Несколько лет назад я осознала, что живу от тура к туру. Только в путешествии оживаю и становлюсь похожей на человека. А вот находясь без движения, будто засыхаю, как комнатное растение у нерадивой хозяйки. Нормально ли это? Не знаю.
        Чья-то ладонь накрыла мою руку. Я дёрнулась, но тело окутало какой-то вязкой тёплой волной. Не удавалось даже шевельнуться.
        - Вот так, - шепнули мне на ухо. По спине тут же пробежала дрожь. - Расслабься, всё хорошо.
        Внутри где-то полыхнул мгновенной искрой страх, однако тут же исчез. Тёплая волна обнимала и покачивала, пахла солью и хвоей.
        Сильные руки крепко обняли меня со спины. Губы обожгли шею невесомым поцелуем. Кровь вспыхнула тысячей огней.
        И тут же пронеслась паническая мысль: «Кто там? Как он подошёл?! Ведь там же спинка кресла, там…»
        Я попыталась выпутаться из объятий, но ничего не удалось. Руки и ноги, словно околдованные конечности марионетки, не отзывались на мои собственные приказы.
        Горячие губы прижались к моей шее. Голова пошла кругом. Захотелось обернуться, посмотреть в глаза, но меня резко стиснули в объятиях.
        - Подожди, моя хорошая, ещё рано, - хрипло шепнул он.
        Длинные жёсткие пальцы скользнули по щеке, очертили скулу, вплелись в волосы. Чуть сжались, заставляя откинуть голову назад. С моих губ сорвался едва слышный стон. Внизу живота появилась тяжесть, а внутри всё замерло от предвкушения.
        Перед глазами плыла густая горячая тьма, не дававшая ничего рассмотреть. Возникло ощущение, что на лицо просто накинули непроницаемый шёлк, сквозь который ничего не увидеть.
        - Какая ты у меня красивая, - шёпот на ухо. - Не зря я столько лет тебя искал.
        Кончик языка коснулся мочки моего уха, по телу будто пронёсся разряд молнии. Дышать стало тяжело, головокружение усилилось.
        От поцелуев уже горели шея и плечо, возбуждение расцветало, словно ядовитый цветок. Широкая ладонь скользнула под мою блузку, оглаживая живот и поднимаясь к груди. Я еле слышно охнула и…
        Автобус мягко остановился. Я резко распахнула глаза, пытаясь прийти в себя. Нет, ничего такого, и рядом никого нет. Быстро посмотрела в окно - уже светает. Потом на часы. Так, отключилась всё же. Но ненадолго, слава богу. Во всяком случае, никто не будил, никому ничего не требовалось. Выдохнув с облегчением, я поправила ворот куртки и тут же замерла. Куртка плотно застёгнута. Так… Ну и сон, господи.
        Почувствовала, что скулы вмиг опалило жаром. Да, всего лишь сон. Но ощущения такие, словно позади меня до сих пор кто-то находится. Так, не думать! Не думать об этом! Вон солнце уже даёт сиренево-розовую кромку рассвета над Карпатами. Ещё чуть-чуть - и подъедем к заправке, ребятам как раз нужно топливо.
        Я провела ладонями по лицу, быстро глянула на телефон, проверив сообщения из офиса. Так, пока всё хорошо, идём по плану. Два автобуса, выехавшие перед нами в Италию и Венгрию, уже отъехали на приличное расстояние, так что толпы народа быть не должно.
        А ещё мне нужен кофе. Просто до ужаса. За всю жизнь у меня толком не сложилось пристрастий… кроме кофе и шоколада. Это те вещи, которые нужны постоянно. Друзья шутят, что когда я умру и рядом предложат кофе, из гроба тут же протянется моя рука, требуя стакан с этим волшебным эликсиром.
        Взяв микрофон, я встала с кресла:
        - Уважаемые дамы и господа, мы уже в Закарпатье. Делаем небольшую санитарную остановку. На всё про всё у нас двадцать пять минут, прошу в восемь десять всем быть на своих местах. Убедительная просьба: не опаздывать, так как у нас впереди ещё прохождение границы.
        Народ радостно высыпал из автобуса и целенаправленно устремился к заправке. Я тоже вышла, вдохнула полной грудью свежий горный воздух и едва заметно улыбнулась. Всё же лучше гор могут быть только горы. И пусть мы находимся, можно сказать, внизу, всё равно вид потрясающий.
        И на душе почему-то становится как-то спокойнее. Сразу замирают, отступают все тревоги и заботы, исчезает будничная суета. Остаёшься только ты и они. Ты - и вечные горы.
        Пусть я до безумия люблю Львов, в котором уже живу треть сознательной жизни, однако мечта жить в горах никогда не исчезала. Возможно, когда-нибудь…
        Глянув в сторону заправки, невольно улыбнулась. Мои туристы, весело галдя, выходили с полными руками минералки, сэндвичей и прочей снеди, призванной сделать дорогу краше. Всё то, что в повседневной жизни ты можешь не есть, отказавшись в пользу более здорового питания, в путешествии становится самым вкусным и неожиданно полезным. А главное - организм вполне благосклонно принимает всё то, что ему даёшь, будучи слишком увлечённым разглядыванием пейзажа за окном.
        - Стася, - хрипловато позвали меня голосом, от которого тут же стало немного не по себе. - Кажется, вам это необходимо.
        Я резко обернулась и замерла, не веря собственным глазам.
        Потому что передо мной стоял Горан Ладич и держал в руках два солнечно-жёлтых стаканчика с кофе. Точнее, от одного он уже отпивал, а второй протягивал мне.
        Внутри почему-то всё перевернулось. Я поняла, что стою, словно истукан. Не то чтобы тут было что-то неприличное - угостить своего руководителя кофе. Я сама угощала молодых людей, уважаемых матрон и непоседливую ребятню, если понимала, что человеку это необходимо. Однако тут… Сказать, что стало неловко - ничего не сказать. А ещё этот взгляд. Вот вроде бы ничего такого, но видно, как в карих глазах пляшут золотистые смешинки, вновь заливая радужку ярким янтарём. И даже кажется, что в голове звучит голос: «Ну же, девочка, не стесняйся. Ты и вправду хочешь этот чёртов кофе, без него ты разве что не засыпаешь. Так будь смелее, просто сделай шаг вперёд, протяни руку и возьми».
        И… и плевать, что это выглядит как-то странно. В конце концов, почему нет? В наше время слишком привыкли видеть в общем-то невинных проявлениях заботы нечто большее.
        - Спасибо, - только и смогла произнести я. Голос предательски дрогнул. - Сколько я должна?
        Стоило пальцам только обхватить бумажный стаканчик, как вмиг стало теплее. Пусть толком не чувствуется запах через пластиковую крышечку, но уже от осознания того, что сейчас организм примет блаженную дозу кофеина, стало радостно на душе.
        - Нисколько, - отмахнулся Горан. - А то на ногах не стоите.
        Я подавилась и закашлялась. Собеседник пару мгновений смотрел на меня, словно не решался на что-то, а потом чуть прищурился и постучал по спине.
        На глазах выступили слёзы, я тут же утёрла их тыльной стороной руки. И постаралась не думать о том, что места, где прикасалась его рука, почему-то горят огнём.
        - Это что значит? Очень даже стою!
        - Но круги под глазами значительные. Не высыпаетесь? - огорошил он вопросом.
        Сразу я оторопела, а потом в груди закипело возмущение. Да что это такое! Не виновата я, что родилась светлокожей, да ещё и практически пепельноволосой. Любой синяк, любая царапина, стресс, недосып - всё сразу видно. И не помогает даже тонна косметики, ибо видно и косметику, и круги. И что прикажете делать?
        К тому же каждый доброхот старается ласково и вроде даже заботливо сообщить мне, как я плохо выгляжу, и вообще пора к врачу, потому что больна всем на свете. В результате хочется треснуть болтуна по шее, уйти в сторонку и тихо ненавидеть весь мир. Но… Я очень здраво оценивала мускулы Горана, а также ответку, которая может прилететь, поэтому ничего не оставалось, как сделать глубокий вдох и велеть себе успокоиться.
        - Это врождённое, ничего страшного, - ответила я как можно вежливее, зная, однако, что получилось куда резче, чем хотелось.
        От Горана это явно не укрылось. Тёмные брови сошлись на переносице. От него будто исходили упругие волны силы, от которой хотелось спрятаться подальше. Даже карие глаза почернели, превратившись в жуткую бездну. Сердце вдруг пронзила мимолётная боль. Вспыхнуло странное осознание: нельзя так отвечать, нельзя! Добром это не кончится. Смягчить! Только как?
        И, поддавшись непонятному порыву, я для самой себя неожиданно спросила:
        - Горан, вы же хорват?
        Чернота вмиг развеялась дымом, будто никогда её и не было. В глазах появилось удивление. Да, явно не ждал, что я сменю тему.
        - Да, именно, - кивнул он. - А что?
        - А почему… - начала я, подбирая слова.
        Тем временем автобус вернулся на прежнее место. Дмитрий махнул мне, что всё в порядке, можно ехать. Я поджала губы. Так, вся болтовня потом. Работа прежде всего.
        - Извините, нам сейчас отъезжать, - как можно вежливее попыталась сказать я. - Время. Проверю наших всех.
        Горан кивнул и не сдвинулся с места. Я метнулась к заправке, чтобы проверить, не остался ли кто у прилавка, но взгляд Горана чувствовала ещё долго.
        И почему-то не покидало ощущение, что стоило всё же выделить ещё пару минут и услышать ответ на свой невысказанный вопрос. Будто там было что-то важное. До безумия важное.
        Однако сейчас моей задачей было отправить рыженькую егозу, которая заболталась с симпатичным продавцом салатов. Извинившись, девчонка шмыгнула в автобус. Что ж, уже хорошо.
        Снова оказавшись внутри, я быстро прошла и ещё один, контрольный, раз пересчитала всех - мало ли что. Но стоило поравняться с Гораном, как услышала:
        - Моя семья живёт в Ловране, я много лет их не видел. Но при этом пока не готов проводить с ними больше времени, чем неделю. А тур - прекрасная возможность сменить обстановку и решить семейные вопросы.
        Я невольно посмотрела на него. Лицо было непроницаемым. Чёрт. Как он понял, что именно меня интересует? Или всё так ясно написано у меня на лбу?
        Молчание, кажется, затянулось, потому что он чуть улыбнулся:
        - Я удовлетворил ваше любопытство, Стася?
        - Да, - выдохнула я, - вполне. Спасибо.
        И пошла по ряду дальше, отчаянно осознавая, что это самое настоящее бегство. Потому что находиться рядом с этим человеком невозможно. Смотрит так, будто вынимает душу. И хочется одновременно оказаться на краю земли и в то же время сесть рядом, оттеснив беспокойную блондинку, ощутить жар его тела и попросить: «Обними меня».
        Желание было настолько странным, необъяснимым и пугающим, что я дала себе установку переключить всё внимание на маршрут. Иначе так можно и с ума сойти.
        Поговорив со всеми, я вернулась на своё место. От того, что подобные мысли появлялись по отношению к незнакомому мужчине, было очень… очень не по себе. Раньше я не замечала за собой ничего подобного. Всё больше в романтическом ключе думала уже о тех, с кем как-то пообщалась. А тут будто разум помутился. Я не воспринимала Горана как красивого мужчину или, не дай бог, как потенциального любовника. Хотя… Просто смотрела на него, понимала, что быть рядом - правильно. Просто правильно. А ещё как-то… спокойно. Будто, если сяду рядом, прижмусь к горячему боку и позволю обнять себя за плечи, то всё встанет на свои места. Исчезнут непонятные кошмары, что приходят незваными среди ночи, растают разногласия с семьёй, не станет жуткого ощущения, что я лишняя на этом празднике жизни.
        Я резко сделала вдох. Чертовщина какая-то. Это просто раннее утро, грань между ночью и днём, когда может померещиться что угодно. Как ни странно, я всегда чувствовала себя в это время как-то неопределённо. Казалось, что может приключиться что угодно. Даже оживут те чудовища, которые приходят во сне…
        Вайбер пиликнул, я тут же глянула на экран телефона. Высветилось сообщение от Мишки: «Предупреди своих о колбасе и молочном. У нас хоть ничего не отобрали, но смотрели очень подозрительно».
        Я быстро отписала благодарность и вздохнула. Да уж, вот всегда так. Каждый раз волнуюсь как в первый. Коллеги чего только не рассказывали. И отбирают, и развернуть автобус могут, и что угодно. Но пока мне, тьфу-тьфу, везло. Ни разу ещё не было такой границы, чтобы моим туристам досталось.
        Проведя ладонями по лицу, ещё раз глянула на сообщение. Так, ну-ка взять себя в руки. Мишка просто так писать не стал бы. В офисе у нас завязалось что-то вроде дружбы, предупреждали друг друга постоянно. Михась был вполне открытым и дружелюбным парнем, коренным львовянином, который взял меня под крыло, стоило только прийти на работу. Помогал в деле и всячески поддерживал. Говорил, что начальство дур?т, но не стоит обращать на это внимание. В общем, стал практически старшим братом. Можно было бы подумать что-то другое, но Мишка был женат и воспитывал хорошенького карапуза.
        Поэтому, как можно дальше отодвинув мысли о Горане и произошедшем на стоянке, стараясь не думать о том, что принесённый им кофе был почему-то в два раза вкуснее, чем обычный, я снова заняла своё место в проходе автобуса.
        - Дорогие дамы и господа, прошу подготовить ваши загранпаспорта, а также вспомнить, не везёте ли вы что-то запрещённое. Иначе от этого придётся избавляться перед границей. Напоминаю, что алкоголь, сигареты и… Так, кто-то везёт колбасу?
        Автобус загадочно зашуршал. На моих губах невольно появилась улыбка.
        - И так всегда, знаете. Стоит спросить о колбасе, как народ резко начинает нервничать.
        Тут же донёсся смех.
        - А как же без неё? - донёсся грубый бас пожилого мужчины из Днепра. - Что ж мы, страдать будем?
        - Это точно, - согласилась я. - Поэтому прошу всех съестные припасы прикрыть вещами. А если всё же обнаружат, то вести себя прилично, сделать вид, что вы и не особо расстроились, если мясное добро пойдёт на благо славных работников таможни.
        Туристы снова рассмеялись. Я незаметно выдохнула. Никто не возмущается - уже хорошо.
        Дмитрий развернул автобус, и мы остановились на границе. Я почувствовала, как бешено застучало сердце. Хоть на самом деле ничего такого, здесь я проходила не один раз. Но всё равно волнуюсь. Шеф всегда покровительственно улыбается и говорит, что так и должно быть. Хороший руководитель группы всегда переживает. И только тогда всё проходит как по маслу. А вот у равнодушных обязательно случится что-то из ряда вон выходящее.
        Пограничники собрали паспорта, и нам ничего не оставалось, как ждать. Ожидание само по себе - вещь не особо приятная, а когда переживаешь - так вообще.
        Но радовало, что хоть можно выйти на улицу. Уже распогодилось, вовсю светило солнышко, и даже ветер не особо расстраивал. Я искренне надеялась, что погода будет хорошей, потому что гулять по чужим странам и пытаться осмотреть достопримечательности в холод и под дождём - на удовольствие совсем не тянет.
        - Стася, - звонко позвала меня симпатичная блондинка, сидевшая рядом с Гораном, - а долго мы будем тут стоять?
        Большие голубые глаза, мягкий взгляд, белокурые локоны. Красотка, что тут говорить. Молочная девочка, нежная и мягкая. Так и хочется протянуть руку и дотронуться, чтобы убедиться, что она настоящая.
        Смотрит заинтересованно и с любопытством. Сейчас её не интересует ничего, кроме моего ответа.
        - Искренне надеюсь, что недолго. Перед нами всего один автобус, - ответила я.
        Аня. Её зовут Аня.
        - Ой, хорошо как, - улыбнулась она. - Я первый раз еду за границу, просто не могу быть спокойной. Измучила вопросами уже всех соседей.
        - Всё будет хорошо, - мягко сказала я, глядя, как туристы из стоящего перед нами автобуса взяли вещи и пошли проходить паспортный контроль.
        - Соседи были совершенно не против, - раздался рядом голос Горана, и я невольно вздрогнула. И когда только успел подкрасться?
        Однако тот стоял, как ни в чём не бывало и раскуривал сигарету с каким-то густым головокружительным ароматом.
        - Границы - это не так страшно, как можно подумать, - сказал он и улыбнулся, переведя взгляд на меня: - Правда, Стася?
        Глава 2
        Охотник на монстров
        ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
        Сзади раздался рык, я резко крутанулся на месте и секанул боевым ножом. Лезвие вошло в упругую плоть. Тут же над морем пронёсся дикий визг.
        Шипастый хвост ударил по волнам. Я отпрыгнул назад. Щелчок чудовищных челюстей. Ещё прыжок. Снова удар. Чёрная вязкая кровь залила руку, в нос ударил резкий солёный запах.
        - Осторожнее! - крикнул Живко. - Сзади!
        Я успел пригнуться, над головой просвистела когтистая лапа. Взмах ножом - окровавленный обрубок, отдалённо напоминающий человеческую кисть, отлетел в сторону. Вой, от которого даже мне стало не по себе, оборвался рваным бульканьем, когда моё оружие распороло горло чудовища.
        Живко мгновенно оказался рядом, проговорил несколько тягучих непонятных слов, отчего тут же захотелось заткнуть уши. Трупы обоих монстров тотчас вспыхнули белым пламенем. Короткий треск, искры в стороны - и вот уже ни следа. Ничего. Словно и не было тут тварей с Границы. Ночной берег, покой, шёпот листвы на тяжёлых от фруктов ветвях.
        Несколько секунд мы молчали. Потом я повернулся и направился к морю. Присел и опустил лезвие ножа в воду, чтобы смыть чужую кровь.
        - Теряешь хватку, - прозвучал за спиной голос Живко.
        Я невольно вздрогнул и обернулся, глянул на старика через плечо. Хотя чего уж там, сейчас в свете полной луны несколько десятков лет будто слетели с его лица и фигуры.
        - Я в самом расцвете сил, - заметил, вынимая нож и протирая его тканью. - Мне всего третий десяток.
        - Дело не в возрасте, - хмуро сказал он.
        Ничего не оставалось, как вздохнуть. Ну да, конечно, сейчас опять начнётся: найди свою пару, иначе сойдёшь с ума, тебя сожрёт чудовище, твои кости будут разбросаны по берегу, ими будут играть безумцы.
        Представления о прекрасном у Живко очень своеобразны. Но что ж поделать, в конце концов, это двоюродный прадед, возраст которого уже страшно называть. И до старческого маразма ему очень далеко. Поэтому хочется или нет, а к словам старшего Ладича прислушиваться стоит.
        Однако вот принять, что надо бросить весь свой нынешний уклад жизни и отправиться неведомо куда в поисках своего медиума… Нет, это слишком. К тому же я не один.
        - У меня есть Злата, - сказал я как можно спокойнее, глядя на воду, казалось, вобравшую в себя всю тьму ночи.
        Живко чуть склонил голову к плечу. На тонких губах появилась птичья усмешка.
        - Злата - красивая и умная женщина. Её род знаменит был ещё тогда, когда Ладичи только набирали силу.
        - Ну так… - попытался добавить я, но Живко тут же отмахнулся.
        - Ой, знаю я это всё! Даже не начинай! Злата - не медиум. Она не сможет дать тебе нужную силу и сохранить психику.
        Я нахмурился и закусил губу. Спорить не хотелось - слишком часто мы это делали. Но ведь бывали же случаи, что охотники оставались в здравии, не связывая судьбу с медиумом. Случалось, что счастливо жили два охотника, охотник и целительница, охотник и огнедар.
        - К тому же рано или поздно она заметит, как на неё смотрит Стефан, - тем временем продолжил Живко, медленно поднимаясь по ступеням.
        Спуск к берегу в Ловране не так крут, но для людей уважаемого возраста, увы, прежняя резвость уже недоступна.
        - Никак не смотрит, - почти прорычал я, чувствуя, что внутри разливается пламя гнева.
        Стоило кому-то сказать, что на мою женщину заглядывается Стефан, как вмиг хотелось придушить последнего. Но всё осложнялось тем, что Стефан - мой двоюродный брат, прекрасный огнедар, как и Живко. У нас никогда не было разногласий, и он не заявлял права на Злату. Только смотрел. Но от этих взглядов закипала кровь.
        Останавливало только одно: я ещё не прошёл ритуал поиска своей пары. Если, не приведи господь, случится так, что кто-то завладеет моим дыханием и мыслями, очень подло и низко лишать Злату права на счастье.
        Такие мысли мне совершенно не нравились. Но так уж вышло, что воспитывали меня с пониманием положения в роду и семьях. Не губи другого, если должен сгинуть сам.
        - А ты не груби деду, - тихо рассмеялся Живко, остановившись возле куста лавра и сорвав листочек, чтобы тут же надкусить.
        Вот уж привычка! Как проходит - вечно стянет, словно лавр тут - большая редкость.
        - И не думал грубить, - буркнул я, и отвёл взгляд.
        Мы поднялись к петляющей змеёй дороге и направились в Старый Град.
        - Чудовища сидеть на месте не будут. Им сладко здесь, привольно, - тем временем произнёс Живко, поглядывая на проезжавшие мимо машины.
        Туристов тьма, жизнь не прекращается даже ночью. Хорошо, что твари Границы не приметили этих гуляк. Правда, в Старый Град соваться им боязно. Здесь столько охотников и огнедаров, что можно потерять голову, едва коснувшись выщербленных временем ступенек возле маленького рынка.
        Поняв, что моё молчание - явно не признак жажды общения, Живко покачал головой, потом посмотрел на меня:
        - Зайдёшь? У меня есть сливовица и рыба. Готовил сам.
        Я чуть улыбнулся:
        - Совращаешь молодое поколение с пути истинного?
        Живко поднял руки в немом жесте, будто призывая небо в свидетели.
        - Именно! Горан, нельзя быть таким серьёзным. Жизнь - это не только бой с чудовищами. Это совершенно прекрасная штука, где есть место доброй сливовице и отличному пршуту[1 - Пршут - копчёный или вяленый свиной окорок.]. И ещё…
        - Что?
        - Пообещай, что зайдёшь завтра же к Дубравке.
        Я резко остановился. Ну вот, этого ещё не хватало!
        Но хитрый Живко сделал вид, что только что прозвучавшие слова были сказаны вовсе не им. И как я ни пытался вернуться к разговору - ничего не выходило.
        В конце концов, пришлось признать, что опыт и годы - это вам не просто так. И старый плут обведёт молодого по щелчку пальцев. Разговор получился что надо. И домой я шёл спокойный и задумчивый. Только поглядывал на ночное небо да на часовую башню церкви святого Юрая.
        Тишина. Покой. Никого нет. Дома тоже. С тех пор как я купил себе отдельный домик, так было всегда. Старшие Ладичи только посмеивались: «Заведёшь пару - вернёшься». Я пожимал плечами. Вроде как молодым лучше жить отдельно. Но то и дело обращал внимание, что охотники, едва обзаведшиеся семьями, всё же приходили к старшим. Кто его знает… Возможно, так и лучше. Судить сложно, пока сам не проверишь.
        Стоило мне оказаться в коридоре, как в темноте вспыхнули зеленью кошачьи глаза.
        - Мяу! - сообщил упитанный котяра, практически слившийся с темнотой, и потёрся о мои ноги.
        Вот кто, пожалуй, всегда ждёт и рад видеть после любого боя с чудовищами.
        Пришлось всё отложить и взять его на руки.
        - Что, Лука, заждался?
        Кот раскатисто заурчал и потёрся головой о мой подбородок. Этого парня не смущает, что я небрит. Даже наоборот, наверное, принимает так за своего. Будто я тоже кот, только большой, горячий и малость бестолковый. Потому что кот такого размера не может быть умным. В это Лука свято верил, считая себя самым талантливым и грамотным в моём жилище.
        - Проголодался?
        - Мр-р-р.
        Ну конечно. Пришлось покормить во избежание диких воплей среди ночи. Коту как-то всё равно: пришёл ты со свидания, с гулянки или охоты на монстров. Последнее случалось чаще всего, поэтому Лука уже привык.
        После душа я прихватил сигареты и вышел на балкон. Уснуть сейчас всё равно не получится. Каждый раз после боя адреналин в крови бушевал так, что легко успокоиться не выходило. Заснуть удавалось только на следующие сутки. Хотя раньше я такого за собой не замечал.
        - Это всё из-за отсутствия пары, - не упускал возможности напомнить Живко. - Думаешь, медиум просто так всегда рядом с охотником? Он не хуже целителя, только не тела, а души. И разума. А ещё медиум всегда на пару шагов впереди охотника, это ты сам знаешь. Поэтому так и необходимы истинные пары…
        Я зажёг сигарету, вдохнул дым и посмотрел на горизонт. Специально выбрал жилище, чтобы было видно и горы, и море. И то и другое умиротворяет и отодвигает на задний план все тревоги. Мать даже смеётся, что когда я отживу положенный срок, то уйду не в землю, а в море, став солью.
        Я откинулся на спинку плетёного стула. Чуть прищурился, глядя в никуда. Потом сделал глубокий вдох. Уже никто не помнит, сколько веков отгоняем мы нечисть от простых людей. Впрочем, это не только у нас - по всему миру так. Часть живущих на земле свято верят, что ничего такого, что не может объяснить наука, - не бывает. Часть - сталкивается с этим каждый день.
        Почему так происходит? Где искать ответы? Эти вопросы так и будут висеть в воздухе до скончания веков.
        В семье Ладичей много охотников, поэтому поиск пары - дело привычное. Редкие личности урождаются, как Живко, огнедарами. Людьми, которые могут зажечь пламя. Согреть или спалить - всё зависит от встретившегося им на пути человека.
        Нам постоянно нужны медиумы. Постоянно.
        Мой взгляд выхватил из тьмы статную фигуру в белом. Я чуть прищурился, потом вздохнул.
        Пусть Живко ни разу не упомянул за столом про Дубравку, и я не давал обещания, однако… Чувствовалось, что состоялось немое соглашение - завтра, на время избавившись от принципов и желаний, я пойду к своей тётке, цепкому и грамотному медиуму-сноходцу, способной видеть то, что иные способны только смутно ощутить.
        Именно Дубравка сможет показать мне, существует моя истинная пара или нет. Могу ли я остаться со Златой и бороться за наше счастье, или же изначально всё предрешено?
        Я не был фаталистом и не собирался сбрасывать с себя ответственность, что бы ни увидела Дубравка. Но в то же время было просто неразумно отмахиваться от слов старших.
        Поднявшись со стула, я пересёк комнату, переступил развалившегося на полу Луку и направился к двери. Успел открыть за секунду до того, как в неё постучал аккуратный кулачок Златы.
        Миг - тишина. Только глаза в глаза - и всё. Серебристый свет тонул в чёрных длинных волосах, окутывавших девушку до талии. Чёрные глаза казались провалами за Границу. На полных губах едва обозначилась мягкая улыбка. Роскошную фигуру еле скрывало полупрозрачное платье, сквозь которое просвечивали все соблазнительные изгибы.
        От Златы пахнет лавандой. Как и от всего, что связано с моей родиной. И голова от этого идёт кругом так, что забываешь обо всём на свете.
        - Доброй ночи, Горан, - сказала она низким и густым, будто прозрачный мёд, голосом. - Да будет мир за порогом твоего дома.
        Я улыбнулся, не произнеся ни слова. А потом ухватил её за запястье и притянул к себе. Прижался к пьянящим губам, приветствуя свою женщину древним способом, который намного лучше слов.
        Злата на мгновение замерла, а потом прижалась ко мне, отвечая на поцелуй со всей страстью и огнём, на которые только была способна. Я стиснул её так, что не сделать ни вдоха, ни выдоха. В голову всегда бил хмель от прикосновения к горячей шелковистой коже, от жара, который шёл сквозь тонкую ткань.
        Злата не дрогнула, не испугалась, прихватила зубами мою нижнюю губу. Потом тихо рассмеялась и выдохнула:
        - Зверь.
        - Зверь, - подтвердил я, касаясь губами её шеи и вдыхая лавандовый аромат.
        Полупрозрачный рукав треснул под моими пальцами, Злата еле слышно охнула, игриво оттолкнула. Но я снова сгрёб её в объятия, не давая выскользнуть.
        - К чёрту одежду, хочу тебя, - шепнул на ухо, чувствуя, как от желания становится сложно дышать.
        Злата замерла, затаилась хищницей, словно готовая в любой момент выпрыгнуть из моих объятий. Я не собирался отпускать. Знал, что это наша игра. То, что есть у двоих и недоступно другим.
        - Правда? - хрипло шепнула она, не оборачиваясь.
        Мои ладони скользнули по её бёдрам, сминая и приподнимая юбку.
        - Да-а-а… - выдохнул я, чуть прихватывая холку зубами и проводя языком по месту укуса.
        А потом резко развернул, дёрнул мешающее платье, которое тут же упало к её ногам. Ночью Злата не приходит в одежде, с которой много возни.
        Она прижалась к моим губам, оглаживая спину руками, постанывая и тяжело дыша. Я подхватил её на руки, переступил валявшееся на полу платье и, преодолев разделявшее нас расстояние, уложил на широкую постель.
        Чёрные волосы рассыпались на белоснежной простыне. В глазах отразилось ночное небо, усыпанное искрами звёзд. Смуглая кожа, казалось, была вылита из небесного сияния.
        «Ты любишь меня, Горан Ладич?» - читалось в её глазах.
        - Люблю, - беззвучно шепнули губы.
        А потом стало не до разговоров, потому что в моей постели не место им…
        …В комнате повисла тишина. Её только едва нарушал Лука, который норовил поточить когти о новое кресло. Попытки прогнать кота неизменно оборачивались провалом. Но я готов был пробовать снова и снова, только бы не встречаться со взглядом Златы. Хотя буквально чувствовал, как она смотрит мне в спину. И, кажется, жалеет, что не может воткнуть в неё нож.
        - Ты пообещал пойти к Дубравке? - холодно спросила Злата.
        Открытым текстом - не обещал. Но дал понять, что не буду больше сопротивляться.
        - Можно и так сказать.
        - За расплывчатые ответы хочется отрезать язык, - невозмутимо сказала она.
        Я повернулся и посмотрел на неё. Ловранская пантера. Пусть смотрит как королева на недостойного раба, но даже кожей чувствую её боль.
        Стиснул зубы, чтобы ненароком не сорвалось грубое слово. Но в то же время она прекрасно знает, в каких семьях мы родились.
        - Злата, ты сама знаешь.
        Она медленно встала с постели, перекинула на грудь свои роскошные волосы. Посмотрела на меня, потом на Луку.
        - Дай мне свою рубашку, Ладич. И джинсы. И не приходи сегодня.
        Я тоже поднялся с корточек, оставив Луку без ласки. Хмуро посмотрел на Злату.
        - Перестань…
        Она резко выставила ладонь, давая понять, что не хочет ничего слышать. Можно было заставить слушать, но я понимал, что сейчас и сам не готов к этому разговору. Потому молча достал вещи из шкафа и отдал ей.
        Злата кивнула и вышла из комнаты. А спустя некоторое время и вовсе покинула мой дом.
        Лука вопросительно посмотрел на хлопнувшую дверь, потом на меня. Я молча отвернулся и глянул на блестящее серебром море.
        Солнце сегодня палило нещадно.
        - Кажется, мы надолго без женщины, - всё же сказал я, чувствуя, что питомец подошёл и потёрся о мои ноги. - Будем жить сами.
        Время до вечера пролетело незаметно. Я и сам не заметил, как начало смеркаться. Поднял голову от работы - и на тебе. Значит, не время задерживаться - Дубравка ждёт.
        Это я лишний раз понял, когда оказался возле её дома. Зелёные ставни были распахнуты настежь, а из окна высовывалась морщинистая рука с коричневой сигарой.
        - Я постарела, пока ты явился, дечко, - донёсся её голос. - У тебя никакого почтения к старости, Горан. Я велю тебя высечь, вот тебе моё слово.
        После этого появилась голова в цветастом платке. Тёмные глаза, озорные не по возрасту и в то же время полные мудрости, внимательно посмотрели на меня. Тяжёлые серьги в ушах блеснули в лучах закатного солнца.
        - Тебе всего восемнадцать, - тепло улыбнулся я, задрав голову и засунув руки в карманы. - А сечь… Какая пошлость, это слышат все соседи.
        - Соседи тоже хотят сечь, дечко, - ни капли не смутилась Дубравка. - Заходи уже, а то скоро начнётся мой сериал, а ты всё в дверях со своим извечным укором на угрюмой небритой физиономии.
        Я рассмеялся, но всё же потёр колючий подбородок. Да уж, что есть, то есть. Вот же язва. И годы её не портят - скорее наоборот.
        Первое, что я почувствовал, оказавшись в коридоре, - удушающий аромат лаванды, слишком сладкий и густой. Что ж… у каждого медиума есть что-то своё: запах, звук, цвет. То, что помогает связываться с тем, иным миром, который находится по другую сторону Границы.
        - Ага-ага, - кивнула она, появившись словно из ниоткуда, и осмотрела меня всего. Это притом, что Дубравка достигает мне едва до плеча. А ещё весьма широка в обхвате.
        «Легче перепрыгнуть, чем обойти, - всегда пожимала она плечами. - Все мои мужья прежде всего тренировали ноги и только потом - остальное».
        - Проходи, - хмыкнула она. - У меня как раз есть сладости.
        - А как же фигура? - поинтересовался я, но тут же с хохотом удрал от сухой, но очень тяжёлой руки Дубравки, намеревавшейся огреть меня по спине.
        Кухонька маленькая, пахнет средиземноморскими травами, копчёностями и сладковатыми благовониями. Дубравка всегда зажигает перед своими странствиями к Границе маленькую ароматическую лампу в виде морчича - темнокожего златоглазого турка в чалме.
        И вот сейчас, когда сладости остались в прошлом, а чай практически остыл, она внимательно смотрела на меня сквозь пелену дыма, исходящего от сигары.
        - Ты маешься, Горан, - хрипло сказала она, чуть прищурившись.
        Глаза, будто живые ониксы, смотрели внимательно и пронизывающе. Почему-то даже появилось ощущение, что за моей спиной кто-то стоит.
        - Признавайся, сам созрел прийти или всё же кто-то достал? - поинтересовалась она.
        - Ну… - Я на мгновение заколебался, думая, как сказать красиво и не обидно. - На самом деле…
        - Пригнали пинками.
        - Да.
        Дубравка закатила глаза, снова затянулась. Я невольно обратил внимание на её пальцы, унизанные филигранными перстнями. Серебро, ручная работа с капелькой защитных чар, которые вкладывает семья Вуйчичей, создавая каждое украшение.
        Старший Вуйчич основал магазинчик возле церкви святого Юрая и теперь имел не только высшее благословение священников, но и приличный туристический поток. Не говоря уже про местных… особенно, когда те давали заказы на украшения-артефакты.
        - Что ж, дечко, это тоже метод, - кивнула она, стряхивая пепел. - Но так как пришёл ты не по доброй воле, то можешь и увидеть чёрт знает что. Или же ничего, как повезёт.
        Я ничего не ответил, глядя на неё тяжёлым взглядом. Утешила. Умеет, чертовка. Главное сейчас не думать о Злате. Иначе Граница может подсунуть какую-нибудь злую шутку.
        Сигара оказалась в пепельнице, свет выключился. Вот же склонность к театральности!
        Глаза Дубравки вдруг вспыхнули серебром. Откуда-то по ногам потянуло холодом.
        Запах благовоний наполнил всю кухню, вытесняя остальные ароматы.
        - Дай мне руку, - сказала Дубравка каким-то гулким, будто далёким, голосом.
        Стало немного не по себе. Я никогда не боялся чудовищ, холодное и огнестрельное оружие не вызывало страха, но сейчас по спине пробежали мурашки. Хорошо только, что меня сейчас никто не видит.
        Сухие пальцы пробежались по моей ладони, очертили каждую линию, будто на ощупь пытались запомнить узор жизни. На мгновение ладонь обожгло.
        Я закусил губу, чтобы случайно не охнуть - этого ещё сейчас не хватало.
        Дубравка прикрыла глаза. Но даже сквозь сомкнутые ресницы просачивался серебристый свет. Всё в доме словно замерло. Даже ветер за окном не рисковал играть лёгкими шторками.
        Губы Дубравки беззвучно шевелились. Я смотрел, будто зачарованный. И вдруг в какой-то момент осознал, что не могу пошевелиться. Внутри вспыхнул страх, окатил душной волной.
        Время замерло. Не знаю, сколько мы так просидели, когда неожиданно раздался чей-то голос:
        - Горан…
        Стало жарко и холодно одновременно, будто я оказался в ледяной пустыне, окружённый кольцом пламени.
        Потому что не человек называл моё имя, нет… Что-то сплетённое из лунного света и шёпота звёзд, бесконечной тьмы и солёного ветра.
        - Горан…
        Дубравка резко открыла глаза. Зрачки вовсе исчезли, уступив место серебристому сиянию.
        - А теперь иди домой, дечко, - хрипло сказала она тем же голосом, что только что чудился мне. - Иди домой и не оглядывайся. Этой ночью ты увидишь свою судьбу. Что разглядишь, то и твоё.
        Я хотел было возразить, но будто неведомая сила подняла меня на ноги и, подталкивая в спину, вывела из жилища Дубравки. И оглянуться почему-то смелости не хватило.
        Глава 3
        Музычар-из-Маглице
        Ночь выдалась тёмной, жаркой. Звёзды светили так ярко, что, казалось, грозили обжечь.
        Огромная полная луна освящала узкие улочки Старого Града. Его любят туристы. Любят местные. Каждый находит там что-то своё. Кто вдыхает запах стен и камней, кто любуется голубым небом, зависшим над невысокими жёлтыми и белыми домами, кто слышит шёпот давно ушедших жителей.
        Есть много тех, кто живёт рядом с людьми. Они приносят из морских далей сказочные и жутковатые сны, они помогают выжить в борьбе с монстрами, они знают намного больше, чем можно вообще вообразить.
        Я уже отошёл на довольно приличное расстояние от дома Дубравки, однако до сих пор чувствовалось, что спину прожигает её взгляд. Или не её.
        Сделав круг возле дома, я всё же решил спуститься к морю. К чёрту всё, сейчас заснуть всё равно не получится. А оно меня всегда успокаивает, будто открывает какую-то древнюю мудрость, обычно недоступную простым смертным.
        Я присел прямо на гальку, волны рядом почти с мурлыканием накатывали на берег.
        Попытался позвонить Злате, но в ухо донеслись короткие гудки. Невольно хмыкнул и покачал головой. В чёрный список кинула? Ох, пантера… Упрямая, гордая, резкая. Не будет терпеть, если что не по ней. И понять можно, и в то же время ей когда-нибудь придётся идти к такой, как Дубравка. Только уже в своей семье.
        В какой-то момент мне показалось, что кто-то за мной наблюдает. Я чуть нахмурился, посмотрел по сторонам. Монстр? Нет, не похоже. Интуиция у меня отличная, предупреждает мгновенно. А тут что-то не то. Вот словно кто-то наблюдает, но не со злом. А так… с любопытством. Определить, с каким именно, пока сложно, но всё же чувствуется, что причинять вред мне не собираются.
        Я провёл ладонями по лицу. Вообще не пойми что. Как и что будет происходить? Каждый охотник описывает это по-своему. Никогда не повторяется? И почему мне совершенно не хочется спать?
        Стоило только подумать об этом, как тут же в голове будто появился туман. Глаза начали слипаться, захотелось тут же прилечь прямо здесь.
        Мотнув головой и припомнив всех родственничков до бог знает какого колена, через силу поднялся и побрёл в сторону дома. Едва я зашёл в коридор, как тут же выскочил Лука. Прищурился, встопорщил усы и зашипел.
        - Эй, парень! - удивился я, протянув к коту руку. - Совсем сдурел шипеть на хозяина?
        Услышав мой голос, Лука замер, осторожно потянулся и понюхал пальцы. Потом подошёл и потёрся о ноги.
        - Ещё и не признал, - проворчал я, подхватив пушистого мерзавца.
        Тот некоторое время посидел, но потом деловито спрыгнул. А как только я вошёл в комнату и обернулся, то снова встретился с настороженным взглядом зелёных глаз.
        Что Лука чувствует? Со мной кто-то пришёл? Но так не видно. Однако кот…
        В какой-то момент я понял, что сон накатывает непроницаемой тягучей волной, закрывая реальность и утягивая меня в забытьё.
        Веки против воли сомкнулись, а тело будто подхватили тысячи рук и понесли на край обрыва, чтобы сбросить в бездну.
        «Нет!» - попытался я крикнуть онемевшими губами.
        Ничего не вышло. Сердце колотилось как ненормальное, я летел куда-то вниз, в чудовищную черноту, где умирал свет.
        В голове вдруг раздался тихий смех. Очень тихий, странный и… нечеловеческий. Он не звенит, не разливается колокольцами, а слово тянется и парит, легко щекочет обнажённую кожу и только дразнит своим присутствием.
        - Го-ора-ан… - донёсся зов.
        И от этого звука по коже пробежали мурашки. Меня сложно напугать, но когда начинает твориться нечто, с чем не справиться ни ножу, ни пистолету, ни доброму кулаку, становится не по себе.
        - Го-ора-ан…
        Падение прекратилось, я замер. Быстро принял вертикальное положение, голова закружилась, тошнота подкатила к горлу.
        - Кто ты? - спросил сипло и едва слышно. И тут же разозлился на себя. Не хватало ещё так пугаться проделок медиумов.
        Кто-то снова рассмеялся. Смех рассыпался на тысячи капелек и осел на коже обжигающими искрами. Я охнул. Но тут же понял, что боль была мимолётной, а в остальном… в остальном словно зашёл в густой туман, где не разглядеть и собственной руки. Настолько густой и жаркий, что повсюду оседает водой.
        - Кто я… - донеслось будто со всех сторон сразу.
        Тьма вдруг медленно начала редеть. Так летней ночью на берегу можно что-то увидеть, но при этом многое всё равно остаётся скрытым.
        Я посмотрел по сторонам - нет, никого.
        - Что тебе нужно? - на этот раз вопрос прозвучал более резко.
        Повисла тишина. Не знаю, сколько так прошло времени. И только вдоволь наслушавшись ударов собственного сердца, я услышал ещё кое-что.
        Шёпот волн. Тихий, ласковый, крадущийся.
        Посмотрел под ноги и понял, что их окружает жемчужное облако тумана. Тумана, который проник в эту чёрную бездну не пойми откуда. И всё прибывал, прибывал, закрывая собой всё вокруг.
        В шёпот волн вплелась мелодия. Пробирающая до костей. Кто-то играл на дромбуле - хорватском аналоге варгана. Вдоль позвоночника пронеслась огненная волна, каждый звук заставлял наворачиваться на глаза слёзы.
        Из тумана появилась костяная рука, длинные пальцы с загнутыми ногтями сжали моё запястье.
        - Пош-ш-шли.
        Что-то обожгло ледяным прикосновением мою кисть, а потом зазвенело. Я вздрогнул. Спустя несколько мгновений сообразил, что это кольца. Только они не были надеты на пальцы, как это обычно делают. Кольца пронизывали костяные фаланги или были продеты сквозь ногти, свободно свисая. Колец было много, они касались друг друга. Если даже просто поднять эту странную руку и легко повести кончиками пальцев, то зазвенит всё вокруг.
        Я невольно поёжился. У живого человека такое было бы невозможно. Не всверливают люди в свои кости металл… Или я чего-то не знаю?
        Снова зазвучал дромбуле. Показалось, что даже дышать стало тяжелее - столько тоски было в его песне.
        Сам не понимая почему, я шагнул в туман.
        - Правильно делаешь, Горан, - шепнули мне на ухо. - Не стоит заставлять ждать свою судьбу.
        - Как знать, - заметил я, понимая, что теперь полностью поглощён туманом, но неожиданно могу различить рядом какую-то фигуру. - Судьба или погибель?
        Смешок. Звон колец.
        - Ты мне нравишься. Не робкий, - сказало… оно.
        Потому что голос изменился, но я не мог понять - женский он или мужской.
        - Покажись, - хрипло сказал я.
        Чего уж там, пропадать так пропадать. Вдруг за мной пришёл какой-то неведомый монстр?
        Тишина. Мне показалось, что собеседник раздумывает. Вроде как не собирался, но в то же время почему бы нет?
        Костяная рука соскользнула с моей.
        Голова закружилась, я осознал, что совершенно не знаю, где нахожусь, а туман везде движется.
        - Говорю же, - снова тихий смех со стоном дромбуле. - Нравишься.
        - Ну так…
        Оно выскочило в нескольких сантиметрах от меня. Горло сжало спазмом. Лица у этого существа не было - только клубящийся туман, меняющий цвет от жемчужно-серого дыма до серебристо-лунного марева. Вроде бы за всем этим были глаза - чуть раскосые, без зрачков, как брачский камень - белые и мёртвые. Они смотрели так, что хотелось отступить, склонить голову и сделать что-то такое, что вовеки себе не простишь.
        Всё тело - туман, только виднеется фигура, которая, словно морские волны, колышется и исчезает. Но видны руки: невероятно белые, матовые, изящные. Одни только они могут зачаровать и свести с ума. Нечеловеческим серебром сияют кольца, продетые сквозь пальцы и ногти. И так же горит сумасшедшее ожерелье из монет и сотен дромбуле, которое находится там, где у существа должны быть шея и грудь.
        Дромбуле пели и вздыхали, монеты нежно позванивали, кольца тихо вторили и тем и другим. Изящные руки зачаровывали, фигура и лицо убаюкивали, обещали все радости мира. Только не надо далеко ходить, чтобы понять: яд этого сна будет сладок, а марево покоя - вечным.
        - Ну как я тебе, Горан Ладич? - шепнуло оно. - Нравлюсь?
        - Глаз… не отведёшь, - выдавил я, в общем-то, сказав истинную правду.
        По лицу словно прошла волна. Туман резко рассеялся, и мы оказались у моря. Только вот явно не в Ловране. Потому что с воды тянулся тёмными щупальцами весенний туман, обвивая стоящего передо мной, сливаясь с ним.
        - Смелый. Умный… Или не очень, - расхохоталось оно, и в этот раз у меня на лбу выступил холодный пот. Потому что так смеются перед тем, как тебя уничтожить. - А не очень, потому что даже не подумал, что стоит подготовиться перед разговором с Музычаром-из-Маглице.
        Я отшатнулся, но меня тут же вернули, снова ухватив за руку.
        - Но-но, не беги. Теперь уже - не беги.
        Дьявол! Музычар-из-Маглице. Сумасшедший музыкант из тумана, марево-дромбулист, который появляется, когда ему вздумается. Он может помогать людям, а может заморочить так, что потеряешь покой и разум. До конца жизни будешь ходить неприкаянным, слышать то, чего нет и… И ещё любит он вытягивать души медиумов и сноходцев своей волшебной музыкой, прятать их в морские раковины или же превращать в монеты.
        Я покосился на ожерелье Музычара. Дромбуле много, но и монет не меньше. Если это всё - души…
        Сглотнул.
        - Что, Горан, думал я - персонаж сказок? - шепнул он, вдруг оказываясь у меня за спиной и касаясь пальцами висков.
        Через него будто потекли какие-то силы, наполняя меня хмелем и странной жаждой: тёмной, горячей, упругой. Только кольца холодили скулы, не давая полностью нырнуть в новые ощущения.
        Перед глазами вдруг появилась тёмная комната. Кровать, выхваченная светом фонаря фигура. И было в ней что-то такое, что внутри всё сжалось от болезненного желания поскорее оказаться рядом. Коснуться запястья, провести по боку, погладить по белым волосам. Вдохнуть запах кожи, услышать дыхание и…
        - Ты живой, - сам не понимая почему, шепнул я.
        - Живо-о-ой…
        Но меня больше не интересовало, где я и кто рядом. Всё естество, вся суть устремилась туда, на узкую постель, где лежала незнакомка. Она вдруг рвано выдохнула и резко повернулась. Потом метнулась назад. И снова. Боже… Кошмар! Снится кошмар, а проснуться самой не хватает сил.
        Сердце заколотилось в висках.
        - Пусти, - хрипло прошептал я. - Пусти.
        И рванулся вперёд, даже не думая о том, что не знаю, как туда добраться. Однако меня тут же ощутимо толкнули в спину, перед глазами завертелся калейдоскоп. Опору из-под ног вышибли, и я полетел вниз. И только сзади звучал смех, вплетённый в тихую песню дромбуле.
        Но я ничего этого не слышал. Перед глазами всё мельтешило, грудь сдавило. Невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть. Однако не до этого, совершенно…
        Стены вокруг будто сомкнулись, в нос ударил запах каких-то трав и хвои. Что это? Освежитель воздуха или же где-то лежит что-то натуральное?
        Я сделал шаг вперёд, невольно покачнулся - тело предало, отказавшись молниеносно повиноваться. Девушка на кровати еле слышно застонала. Я метнулся к ней.
        Девочка… Незнакомая. Да, так тоже бывает. Истинная пара - это нередко сюрприз. Истинная пара для охотника - это те, кто может дать силу и уверенность. А ещё тепло и покой.
        Как это всё происходит и почему - никому не известно.
        Я лёг рядом, откинул одеяло, быстро пробежался взглядом по открывшемуся передо мной телу. Полностью обнажённое. Невероятно белое, худое, но жилистое. Ростом девочка вряд ли выше меня. И сама скорее изящная, чем… Чем что?
        Я провёл пальцами по её щеке, едва не задохнулся от мягкости кожи, пьянившей не хуже вина. Чуть склонился, вдыхая исходивший от неё аромат. И тут же стиснул зубы. От желания свело скулы. Жажда накинуться прямо сейчас, вжать в постель, заласкать, зацеловать, взять так, чтобы сорвала голос от стонов, была настолько яркой, что противиться было просто невозможно.
        Скользнул ладонью по её плечу, медленно спускаясь по руке ниже. Она шумно выдохнула. Я всмотрелся в её лицо. Совсем юное. Девятнадцать? Двадцать? Сколько ей? Черты лица тонкие, правильные, красивые. Высокий лоб, на который падают платиновые пряди. Прямой нос. Губы изумительно притягательные, так и хочется прижаться к ним и целовать, не давая сделать вдох. И чувствовать только одно: моя-моя-моя…
        Интересно, какие у неё глаза? Длинные тёмные ресницы чуть подрагивали, но я знал, что она ещё во власти сна. И будить - не приведи господь. Сон медиума в первую встречу с охотником не в реальном мире - это сродни священнодействию. И вклиниваться в него нельзя. Это может грозить большой опасностью.
        Она снова охнула и выгнулась.
        Терпение лопнуло, я сгрёб девушку в объятия, не давая вывернуться. Начал целовать, как безумный, выглаживая спину и бёдра, вжимая так, что каждый выдох должен был даваться с болью.
        Разум застлало пеленой вожделения. Теперь была только одна цель: овладеть своим медиумом. Вдыхать аромат её кожи, плавиться от прикосновений… Стать хмельным и отчаянным, способным на что угодно только от осознания того, что она рядом. Здесь, со мной.
        Девушка не сопротивлялась, чуть нахмурилась, но не проснулась.
        Откуда-то пришло понимание, что это всё морока Музычара-из-Маглице. Это он зачаровал медиума так, что та находится в плену снов.
        Не раз я слышал, что были охотники, которые так же приходили к своим медиумам во снах. При этом те, будучи в оковах дрёмы, не видели их. Бывало, что в этом же сне был секс: горячий, жёсткий, умопомрачительный. Именно тогда охотник ставил метку, делая медиума своим, показывая, что теперь никто не имеет права даже посмотреть в его сторону.
        Я коснулся губами обнажённого плеча. Кровь в венах превратилась в бушующее пламя. Хочу. Сейчас.
        Резко вдавил девочку в постель, услышал слабый стон, прижался к губам, целуя жарко и страстно. Так, как раньше не целовал никого. Все мысли спутались, в голове всё плыло. Всё человеческое вдруг сменилось звериным. Требовало взять её прямо сейчас, совсем не думая о том, что будет дальше.
        Я огладил внутреннюю сторону её бедра и… резко выдохнул. Отшатнулся, почти выпуская из объятий. Нет, так нельзя. Горан, ты охотник на монстров, а не монстр. Твой медиум никогда не простит такого. Она должна сама принять решение, сама полюбить, а не так…
        Стиснув зубы, я шумно выдохнул. Господи, что это вообще было?
        Я мотнул головой, отгоняя наваждение, посмотрел на лежавшего рядом медиума. Сердце вдруг кольнуло. Весь дурман страсти и желания словно смыло тёплой морской волной. Хотелось спрятать её, укрыть от всех бед, защитить. И это было таким… нормальным, естественным.
        Медленно лёг рядом, не отводя от неё взгляда. Притянул к себе, обнимая и накрывая одеялом. Она уткнулась мне в плечо и как-то выдохнула… будто с облегчением.
        - Прости, - еле слышно шепнул я, касаясь пальцами светлых волос.
        Ответа не было, но рука девушки обняла меня за талию. Затаив дыхание, я смотрел на неё и не шевелился. Чувствовал что-то новое, необычное. Со Златой и другими такого никогда не было. Ощущение, что теперь наконец-то всё правильно. Будто раньше я был разрозненными осколками произведения искусства, которое никто не мог рассмотреть из-за хаоса, в котором они находились. А теперь… Теперь всё встало на место.
        И хотелось, чтобы это всё продолжалось вечность.
        Девушка, кажется, провалилась в сон ещё глубже, и на красивых губах появилась слабая улыбка.
        Через силу оторвав от неё взгляд, я осмотрел комнату. Живёт, видимо, одна. И очень скромно. Минимум мебели, разве что ноутбук очень неплох. Зато на полках, на стенах, на столе находятся разные этнические вещички, которые явно привезены из других стран. Интересно, кем она работает? Чем живёт?
        В шкафу, возле книг стояла одна фотография, которая привлекла моё внимание. Светловолосая женщина и ребёнок. Захотелось рассмотреть поближе, но чудовищно не хотелось выпускать её из объятий. А ещё появилось странное чувство, что всё вокруг тает, исчезает…
        - Нет! - попытался крикнуть я, сам не зная кому.
        - Пора-а-а-а-а… - прошелестел над ухом голос Музычара-из-Маглице.
        Тело медиума превратилось в дымку, меня подхватила неведомая сила и швырнула куда-то в сторону. Я зажмурился, крик застрял в горле. Попытался выставить руки, чтобы закрыться от сметавших всё на своём пути порывов ветра.
        И тут же больно ударился спиной обо что-то твёрдое. Перед глазами потемнело, на некоторое время я отключился.
        Пришёл в себя от того, что рядом шумело море. Со стоном повернулся на бок. Уже светало. Над водой поднялась лёгкая дымка. Розовое золото рассвета окрашивало край неба и мягко отражалось в волнах Адриатического моря.
        Со стоном я принял сидячее положение. Все мышцы затекли так, словно не шевелился сутки. Что за ерунда? Дубравка как-то не предупреждала, да и старшие молчали. Паразиты.
        Двигаться совершенно не хотелось. Я просто сидел на берегу и смотрел прямо перед собой.
        Перед глазами появилось лицо моего медиума: сомкнутые ресницы, упрямо сжатые губы и… закрытые глаза. Обожгло чуть ли не болезненным интересом: какие? Какие они?
        Я запустил пальцы в волосы, взлохматил их.
        Что делать в первую очередь? Как искать того, кого видел, можно сказать, во сне? Ни имени, ни страны. На поиски может уйти вся жизнь. Мой прадед Марк, брат Живко, нашёл свою пару за год до собственной смерти. Такое, конечно, бывает крайне редко, но всё же…
        Под сердцем теперь будто что-то мешало. Вбили невидимый гвоздь, к которому привязали шёлковую ленту. И эта лента убегает очень далеко, теряется в тумане… И туман этот явно стелется за Музычаром-из-Маглице. А это явно не то существо, за которым нужно следовать. Только вот закреплена эта лента под сердцем у моего медиума. И её не разрезать ни одному лезвию.
        Я нахмурился и закусил нижнюю губу. Ничего. Ничего страшного. Я найду выход. Только нужно немного подумать. И прийти в себя.
        - А вид, а вид, - раздался откуда-то сверху голос Дубравки.
        Я поднял голову. Она стояла рядом. Курила. Поправляла платок, скрывавший голову. Неизменные серьги теперь ловили лучи рассветного солнца.
        - Здравствуй, Дубравка, - буркнул я, делая глубокий вдох и прикрывая глаза. - И ты, несомненно, хороша, даже лучше, чем вчера.
        Она хмыкнула:
        - И тебе не болеть. Комплименты у тебя кривы, дечко, как дорожки в Динарских горах. Но что ж, ты никогда не блистал красноречием.
        - Ты тоже умеешь порадовать, - проворчал я. Стащил с себя рубашку, постелил рядом на камнях и сделал приглашающий жест.
        Дубравка присела. Я почувствовал запах дыма и ванильную сладость. Некоторое время мы молчали. Как ни странно, рядом с одним из сильнейшим медиумов-сноходцев рода становилось как-то спокойнее и умиротворённее, что ли.
        - Кого видел? - отрывисто спросила она, не глядя на меня.
        - Пару… - еле слышно ответил я.
        Дубравка не ответила. Молчание вышло каким-то напряжённым. Такое впечатление, что она ждала совсем не этих слов.
        - Это понятно, - тут же подтвердила она мою догадку, выпустила дым. - Кто тебя к ней привёл?
        - Музычар-из-Маглице.
        Дубравка чуть не выронила сигару, выругалась каким-то неизвестным мне проклятием. Да с таким усердием, что я изумлённо посмотрел на неё. Она могла обронить крепкое словцо, но вот как-то не с такими эмоциями.
        - Что? - осторожно уточнил я.
        - Просто не будет, дечко, - покачала она головой. - Очень давно он ни к кому не приходил. Многие уж думали, что вовсе потерялся на своих туманных тропках. Ан нет, нарисовался.
        Сказанное мне очень не понравилось. Как и реакция Дубравки.
        - И чем всё это грозит?
        Она сосредоточенно затушила сигару. Потом взяла гальку и кинула в море. Явно подбирала ответ и не знала, что сказать. Вот оно как…
        - Чем угодно, Горан. Музычар такая тварь… Поди догадайся, что у него на уме. Он любит медиумов. Ему наши души, что пряное вино да лучший пршут. Если уж выбрал себе жертву, то мало не покажется. Не успокоится, пока не сожрёт. Может, твоя пара настолько хороша, что его и вызвала из пучины безвестия.
        Я напрягся. Этого ещё не хватало. Противостоять Музычару будет задачей не из лёгких. И тут же обожгла мысль: «Чего испугался, как заяц? Тот же монстр, только из тумана».
        - Он может навредить ей? - тихо спросил я.
        - Ей? - покосилась на меня Дубравка. - Может. Но может и помогать, тут не угадаешь. У нас в роду были медиумы, которых Музычар брал под своё покровительство. Но это было очень давно…
        Ясно, что ничего не ясно. Ладно, спрошу ещё Живко. Он грамотный, много знает.
        Только вот есть вопросы…
        - Говори уже, дечко, - усмехнулась Дубравка, любуясь филигранными перстнями. - Вижу, что хочешь же.
        - Как мне её найти?
        И сам понял, насколько глупо это звучит. А ещё - беспомощно.
        - Музычар тебе, как и любой проводник к паре, должен был оставить подсказку. На то он и приходит. Потому что всё в мире подчинено определённым законам. И нарушать их нельзя: ни людям, ни чудовищам.
        Последние слова эхом отозвались у меня в голове. Чудовищам… А вдруг, увидев меня, мой медиум ничего не почувствует? Испугается? Или хуже того - начнёт избегать? Тогда я для неё стану таким же чудовищем, как монстры для любого охотника.
        - Ой, что это? - вдруг поинтересовалась Дубравка, отодвигаясь в сторону и что-то доставая из кармана моей рубашки. - То-то думаю, сидеть неудобно.
        В её руках оказалась фотография. Молодая светловолосая женщина держит за руку девочку лет пяти. Обе счастливые, улыбаются так, что сердце щемит. У женщины - светло-зелёные глаза, у малышки - такие же, лишь чуть темнее. За их спинами какой-то замок. А может, и музей, по виду не понять. Впечатление такое, будто это что-то старинное, но хорошо отреставрированное. На груди у женщины причудливое украшение из цветного стекла.
        Фотография из шкафа моего медиума попала сюда? Не может быть! И в то же время… почему нет?
        Я ещё раз глянул на девочку. Сердце бешено заколотилось. Она! Это, безусловно, она! Мой медиум… Девушка, которая ещё совсем недавно прижималась ко мне горячим телом и сонно льнула к боку.
        Дубравка же рассматривала их, чуть прищурившись. Будто пыталась отыскать какой-то скрытый смысл.
        - Повезло тебе, дечко, - вдруг хрипло произнесла она. - Я знаю её.
        Глава 4
        Тулайдонош
        Моя мать всегда любила сочинять истории. Очень любила. У неё даже выходили детские сказки в одном крупном издательстве. Благику Грабар неплохо знали не только у нас, но и в соседних странах. Некоторое время её приглашали на фестивали и авторские встречи. Но потом… потом как-то всё сошло на нет. Хотя сочинять она не перестала.
        Вздохнув, я щёлкнула пальцами, устремив взгляд куда-то вниз. Гул мотора автобуса немного убаюкивал, за окнами уже стемнело. Всё из-за того, что на границе мы простояли куда дольше, чем планировали.
        Я очень переживала за детей, и так вышло, что востроносому рыжуну, который уже было приготовился капризничать, начала рассказывать сказку. О звёздах, о ветре, о небывалых существах, которых никогда не видели люди.
        И сама не поняла, что ко мне сразу начали подтягиваться другие дети. А потом и взрослые. Даже приблизились люди из другого автобуса. Осознав, что кругом столько людей, я чуть было не сбилась, но всё же продолжила. А завершив сказку, почувствовала, что невольно заливаюсь румянцем. Откуда столько внимания? Ведь ничего такого не делала. Всего лишь рассказала сказку. Но смотрят на меня так, будто всех зачаровала. И сделала что-то такое, что никто не может сбросить с себя этот дурман.
        Наваждение развеял Игорь, который подошёл к нам и сообщил, что можно продвигаться. Пришлось быстро всех отправить в автобус. В какой-то момент я поняла, что нигде не видела Горана. Почему-то сразу появилось какое-то необъяснимое расстройство. Отчаянно хотелось, чтобы он это услышал. Прочувствовал…
        Я тут же нахмурилась, не понимая, откуда взялись такие мысли. Ничего мне Горан не должен. Уж тем более что-то чувствовать.
        Уже после прохождения границы, поставив туристам фильм, я устроилась на своём месте. Путь до Будапешта не близкий, так что расслабляемся и едем.
        Только вот мысли будто рухнули в прошлое. Я подпёрла щёку кулаком, упёршись локтем в подлокотник кресла. Сделала глубокий вдох.
        Мама приехала из Хорватии. Она толком никогда не рассказывала, почему в какой-то момент просто переехала на Украину. То есть не молчала, но всегда ловко переводила тему. Своего отца я никогда не видела. Точнее, лишь на фотографии. А ещё знала, что по нелепому совпадению и насмешке судьбы у него такая же фамилия, как и у мамы - Грабар.
        Они познакомились в Ужгороде, вспыхнул страстный роман, плодом которого стала я. Потом… очень быстро разошлись. Оказалось, что отец не способен жить с одной женщиной, позже вскрылось, что он уже бросил жену с ребёнком.
        Таким образом я знала, что у меня есть брат. Но встречаться нам никогда не доводилось. А жаль. После смерти матери я уже два года как была окружена каким-то диким одиночеством. Да, были друзья, коллеги, приятели… Но почему-то всё время казалось, что без семьи я ничто. Просто в один прекрасный момент начали сниться какие-то тревожные сны, появилось ощущение, что сама я ни на что не способна, и…
        Я мотнула головой. Да что за дурацкие мысли? Вон уже огни ночного Будапешта, а я бог знает о чём думаю!
        Поэтому, подхватившись с места, я взяла микрофон и начала рассказывать историю города. По крайней мере, это то, что у меня получается очень неплохо. Народ ожил, начал потягиваться, с интересом слушать.
        Мы подъехали к набережной Дуная, где гуляла масса народу. Аккуратные кораблики стояли у причалов и ждали туристов.
        Мои уже вышли и с любопытством озирались по сторонам. Набережная Корзо могла впечатлить в первый раз. Хотя меня она впечатляла всегда.
        Казалось, Будапешт встречал меня с едва заметной дружеской улыбкой. Было что-то такое, что каждый раз придавало шарма этому одновременно старому и молодому городу. В венгерской столице я неплохо ориентировалась и даже сумела кое-как подучить основные для иностранки фразы на венгерском. Что ни говори, а это один из самых головоломных языков в мире.
        Группа дружно поднялась на борт кораблика с поэтичным названием «Русалка». Каждому входившему прямо на пороге подносили бокал шампанского (детям - сок) и предлагали подняться на верхнюю палубу. Хозяева этих водных прогулок давно просекли, что шампанское не только полезно для здоровья, но и усиливает любовь к ночному Будапешту. Впрочем… название города можно сменить на любое другое, но суть останется прежней.
        Гид под аккомпанемент классической музыки рассказывал историю города и о мостах, под которыми мы проплывали. Мне удалось отыскать тёмный уголок, крайне полезный тем, что были видны все члены моей группы. Народ активно фотографировался и восторженно ахал. Дети радостно возвещали, что успели загадать желание под мостами.
        Послышался гул. Я подняла голову и посмотрела на мост, под которым медленно проходил корабль. Мост Эржебет, Елизаветы Баварской или знаменитой королевы Сисси, к которой венгры относятся с особой сердечностью. Считается, что именно тут нужно загадывать желания о любви.
        Я сразу усмехнулась, но потом закусила нижнюю губу. А почему, собственно, и нет? Пусть наконец-то рядом со мной появится человек, которому я буду нужна. И который будет любить меня всегда. Мне это нужно. Давно.
        - Стася? - раздался рядом чей-то голос.
        Я вздрогнула от неожиданности, голова закружилась. Я покачнулась, перед глазами мелькнула чернота вод Дуная. Страх заставил заледенеть. Но меня тут же подхватили сильные руки.
        - Эй, осторожнее, - хрипло шепнул на ухо Горан, не давая сделать и шагу. - Тут глубина до девяти метров.
        «Я знаю», - хотелось огрызнуться, но голова по-прежнему кружилась. И если бы не Горан, который сейчас был единственной поддержкой, то я давно бы уже упала в воду. Из которой вряд ли сумела бы выплыть, потому что никогда не отличалась умением в этом деле. Так уж сложилось, что с водой у меня были очень натянутые отношения. Не ярко выраженная фобия, но какой-то не особо нормальный страх того, что если долго пробудешь в воде, то обязательно случится что-то плохое.
        А тут ещё ночь и такая глубина…
        Горан, видимо, всерьёз обеспокоился моим молчанием, потому что тут же оттянул подальше от фальшборта. Я осознала, что надо выскользнуть из его объятий. Что-то они затянулись для простой поддержки.
        Только вот осуществить это оказалось невозможно. Словно руки и ноги отказывались подчиняться мозгу. И хотелось только прижаться крепче, ткнуться лбом в сильное плечо и прикрыть глаза. В Горане Ладиче было что-то успокаивающее. Что-то такое, что я очень давно искала и вот наконец-то нашла. Тот самый покой и уют, которых так не хватало после смерти матери.
        Сердце пропустило удар, губы пересохли. Хотелось поднять голову, посмотреть в ставшие сейчас почти чёрными глаза и ощутить жар поцелуя. Прямо здесь и прямо сейчас. Чтобы его губы обжигали, а пальцы вплелись в волосы, чуть сжимая пряди и оттягивая голову назад.
        По телу будто пронеслась молния. Отрезвление хлестнуло плетью. Я резко отстранилась, чудом только не пошатнулась вновь.
        Горан смотрел на меня несколько озадаченно и… разочарованно? Нет, не может быть, явно показалось.
        - Спасибо, - пробормотала я, чувствуя, что не знаю, куда деваться от неловкости.
        Чёрт, щёки прямо горят. Хорошо, что тут темно! И никого больше нет… и Горан не умеет читать мысли. Иначе бы подумал, что я на мужчин вешаюсь и всё такое.
        Предательское чувство, что мне понравились его объятия, я тут же загнала куда подальше. Нет, не думать об этом! Не хватало ещё, чтобы он что-то понял!
        И тут же стало как-то тоскливо и холодно. Очень неправильно.
        - Вы плохо себя чувствуете, Стася? - тихо поинтересовался Горан.
        В голосе слышалось лёгкое беспокойство и забота. Разумно. Руководитель группы, который плохо себя чувствует, - это отвратительно. Какой уж тут отпуск, когда ответственный за организацию еле шевелится.
        Но в то же время чудилось, что беспокойство Горана вызвано далеко не этим. Он волнуется за меня. Хоть это и странно.
        - Нет, всё нормально, - покачала я головой. - Немного задумалась просто. Не обращайте внимания.
        - А сбежали ото всех почему?
        - Я не сбегала! - возмутилась я. - Что за…
        И тут же прикусила язык, увидев смешинки в глазах напротив. Взяла себя в руки и шумно выдохнула, приказывая себе успокоиться.
        - Дразнитесь? - спросила уже куда спокойнее.
        - Если только чуть-чуть, - не стал отнекиваться Горан. - Но так вы мне нравитесь гораздо больше.
        Внутри всё вспыхнуло жаром, дышать стало труднее. Нет, совсем стыд потерял! Опять издевается!
        - Хорошо, что нравлюсь, - произнесла я, с трудом удерживая маску невозмутимости. - Так есть вероятность, что вы меня не забудете в каком-то городе, решив, что тур куда краше без сопровождающего.
        Горан удивлённо приподнял брови, а потом неожиданно расхохотался. От его смеха по коже пробежали мурашки. Низкий такой, бархатистый, слушаешь - и голова того и гляди снова закружится.
        - Конечно, нравитесь, - кивнул он. - Идёмте к нам. Шампанское и правда отличное. Да и вид там лучше.
        - Я на работе, - качнула головой, но последовала за ним. - Так что мой выбор - сок.
        Горан вдруг резко остановился, и я чуть не врезалась носом в его широкую спину.
        - Тогда на ужине в гостинице, - сказал он.
        - Что на ужине? - озадачилась я, моргнув.
        - На ужине вы со мной выпьете, - невозмутимо произнёс он. - И не спорьте, я вам почти жизнь спас.
        Возмущение застряло в горле, но ничего сказать не удалось, потому что он ухватил меня за рукав и потянул за собой.
        Произошло всё настолько быстро, что спустя несколько минут я оказалась на освещённой фонарями палубе.
        - О, Стася! - обрадовался отец неугомонных близнецов. - Идите к нам, сфоткаемся все вместе!
        Я не отказывалась. Фотография группы - это всегда здорово. Люди с разных уголков страны по велению судьбы оказываются в одном автобусе на несколько дней. И этот дух коллективизма так же прекрасен, как и само путешествие.
        С кораблика все вышли довольные, немного хмельные и полные эмоций. Я шагала рядом, прислушиваюсь к разговорам. Что ж, народ доволен - это замечательно. Не зря Будапешт - одна из самых красивых европейских столиц именно ночью, со стороны реки.
        Мысли невольно возвращались к странному разговору с Гораном. Всё как-то неожиданно. Немного нелепо и… и я понимаю, что отчаянно жалею, что этот разговор так быстро закончился.
        С удовольствием так и стояла бы там, во тьме, пронизанной только огнями мостов и зданий, рассыпанных по берегам Буды и Пешта, старинных городов, в какой-то момент слившихся в единое целое. И говорила бы с этим человеком обо всём на свете. Потому что это было как-то неожиданно легко и спокойно.
        Я глянула на время. Так, ещё переезд, и можно отдохнуть будет. А утром - полюбоваться берегами озера Балатон.

* * *
        Заселение прошло спокойно. Туристы, подхватив чемоданы, разошлись по своим номерам. У меня была всего одна мечта: добраться до душа, а потом - до кровати. Голова странно гудела, видимо, всё же сказывалась усталость. Да и ела через раз, в первый день тура вечно какие-то накладки.
        Откровенно говоря, ничего не хотелось. Но нужно было держаться, улыбаться и проследить, чтобы все спокойно заселились в свои номера. Ведь никогда не знаешь, куда понесёт твоего туриста. И пусть это больше исключение, чем правило, всё равно не стоит расслабляться.
        Однако, кажется, на этот раз удача была на моей стороне. Народ шустро разбежался по номерам, и я осталась только в компании седого мужчины в очках. Настолько интеллигентного и отстранённого вида, что он как-то не вписывался в холл этой маленькой гостиницы.
        А ещё он как-то странно смотрел на меня, будто что-то заметил, но не рисковал сказать.
        Сбоку вдруг что-то мелькнуло.
        Я чуть нахмурилась, заполняя последний документ. Посмотрела на стену. Показалось или что-то спряталось за лиловую штору? Потёрла бровь и зажмурилась, сделав глубокий вдох. Так, пора спать, а то уже мерещится всякое.
        Я взяла ключ с тяжёлым металлическим брелком, подхватила сумку и направилась к лестнице, что вела на верхние этажи.
        - Будьте осторожнее, - неожиданно донеслось мне в спину.
        Я остановилась и обернулась. Седовласый мужчина невозмутимо смотрел на меня поверх очков. Взгляд почему-то зацепился за серебряный кулончик, висевший у него на шее. Весьма необычное украшение. Вроде бы ничего особенного, но смотришь - глаз отвести не можешь. И эти самые глаза сами закрываются, хочется лечь прямо на этой лестнице. Странно…
        Я мотнула головой, пытаясь хоть немного прогнать туман.
        - Что вы сказали? - переспросила на английском, так как мои знания венгерского хромали на обе ноги.
        Кое-что спросить получалось, но всё равно особого успеха в изучении мадьярской речи я не достигла. Хоть и считала, что для иностранки я неплохо справляюсь, но… венгры считали иначе.
        - Будьте осторожны, - сказал он, глядя на меня таким взглядом, что невольно захотелось сделать шаг назад, словно на меня могли напасть. - Лучше не выключайте свет.
        И только я открыла рот, чтоб разобраться, что за чертовщина происходит, как он скрылся за дверцей, ведущей в какое-то подсобное помещение.
        - Ну слов просто нет, - пробормотала я, поднимаясь в номер. - И как это понимать?
        Здравый смысл подсказывал, что администратор не пытался мне сказать ничего такого. Просто я не так перевела слова, и всё. После изматывающего дня и не такое послышится.
        Оказавшись в номере, я поняла, что счастье есть. Кровать, конечно, могла бы быть получше, но это детали. Спать, по крайней мере, на ней можно. А горячая вода в душе и чистые полотенца, пожалуй, сейчас самое нужное. Всё остальное - мелочи. Ну, неплохо бы ещё где-то отыскать кофе, но пока что это отодвинем на задний план.
        Выбравшись из душа, я глянула на своё отражение в запотевшем зеркале. Да уж, кожа бледная, сразу вся усталость и недостаток сна явственно видны. Круги под глазами и взгляд… Красоточка, одним словом.
        А ещё отчаянно не хотелось признаваться, что после странного предупреждения администратора я чувствовала себя как-то скверно. И хоть уже сама себе всё объяснила, но принять это не получалось.
        В голову тут же пришёл разговор с Гораном. Да уж, я бы не отказалась сейчас разыскать этого симпатичного хорвата и пропустить по стаканчику чего-то более крепкого, чем кофе.
        И тут же онемела от собственных мыслей. Симпатичного? Да, Стася, как-то печально у тебя обстоят дела. Сначала пугаешься странного администратора, потом думаешь про спасение в компании мужчины, который… Который что?
        Всего лишь твой турист, не больше.
        Я разозлилась на саму себя. Что это за мысли? Не хватало ещё Горана рассматривать, словно он может понравиться. Я понимала, что порой поглядываю на него не просто как на интересного собеседника, а как на… привлекательного мужчину. И добром это не кончится.
        - Ну да, давай ещё реши, что вы поженитесь, и будете жить долго и счастливо, - пробурчала я себе под нос, устраиваясь на кровати.
        Стоило только голове коснуться подушки, как меня утянула в объятия вязкая бездна сна, не давая даже собраться с силами, чтобы выключить маленький ночник рядом.
        Забытьё оказалось каким-то удушливым, мрачным, ненормальным. Меня бросало то в жар, то в холод. Снилось что-то невообразимое и… неприятное. Я силилась проснуться, но ничего не получалось. Казалось, вот-вот - и открою глаза, но что-то внутри щёлкало, и веки оставались плотно сомкнутыми.
        «Сонный паралич? - обожгла дикая мысль. - Или что-то такое, когда хочешь проснуться, а не получается?»
        Я не разбиралась в терминах, но почему-то сейчас в голову пришёл именно этот.
        В окно что-то поскреблось. У меня на лбу выступил холодный пот.
        «Будьте осторожны», - прозвучал в голове голос седовласого мужчины на ресепшене.
        В горле пересохло, я попыталась двинуть пальцами, чтобы схватиться хотя бы за простынь, но тело не слушалось.
        Я вдруг почувствовала, что меня кто-то рассматривает. Странно, немного задумчиво, явно что-то взвешивая.
        Страх сжал цепкими объятиями, сердце чуть ли не выпрыгивало в горло. Успокоиться, надо успокоиться. Только… получится ли это сейчас?
        Моего лица что-то коснулось, невесомое, лёгкое… и мерзкое. Как лапа большого паука.
        С губ сорвался крик.

* * *
        Воды Балатона замерли огромным зеркалом, отражая бескрайнюю ночь с миллиардом сверкающих звёзд. Тепло. Тихо. Даже ветер не нашёптывает свои сказки о далёких странствиях.
        Тулайдонош медленно всплыл на поверхность и осмотрелся. В залитых болотной зеленью глазах без зрачков мелькнуло что-то дьявольски весёлое. Длинная рука с прозрачными перепонками, соединяющими чуть согнутые пальцы, прошлась по глади воды. Тепло. Очень тепло.
        И не только потому, что осень ещё не выпустила из своих объятий знойное лето, а потому что несколько часов назад сюда приехала та, от кого исходит такой жар, что над водами Балатона того и гляди пойдёт пар.
        Тонкие губы растянулись в довольной улыбке. Витиеватый узор переливающейся, будто изумрудная пыль, татуировки отчётливо проступил на виске и скуле Тулайдоноша. Рядом… совсем рядом та, кто согреет своей кровью всех, кто отдал свою жизнь Балатону.
        Раздался плеск, весёлый смех и заливистое мужское «Эх!»
        - Хороша водичка!
        - Лёха, осторожнее!
        - Давайте сюда, тут хорошо!
        Приезжие. Тулайдоноша они не заботили. Можно, конечно, было подпустить змей и развлечься, но настроение не то. Да и эти вроде бы не буйные, просто купаются и смеются. А завтра усядутся в свой автобус и уедут навсегда. Да-да, никогда не вернётся сюда тот, кого не зовёт Балатон.
        А звать чужестранцев, в общем-то, не зловредных, но бесполезных, Тулайдонош не видел смысла. Иначе бы воды давно кишели разлагающейся плотью, а над Балатоном стоял бы бесконечный вой неприкаянных душ.
        Нечистоплотно. Неправильно.
        Тулайдонош ступил на камни у берега. Крупные, напоенные силой Балатона, перевидавшие столько живого, что вовек не сосчитаешь. Камень тихо зашипел под вытянутой ступней.
        Тулайдонош улыбнулся.
        - Тише-тише, - зашептал он перекатыванием и плеском маленьких волн. - Наша девочка уже здесь. Скоро будет новая кровь.
        Камень стих. Зато заиграл листвой ветер, потревожил узорчатую паутину, замершую на ветвях деревьев. Пауки - помощники Тулайдоноша на суше. Они могут проникнуть в любую щель, незаметно промелькнуть в тени и украсть дыхание спящего. Чтобы потом принести его Тулайдоношу и спрятать в браслеты на запястьях и щиколотках, что сделаны из травы и окаменевших змей, которые по доброй воле отдали себя во служение.
        Тулайдонош умеет насылать сны, что опутывают стальной паутиной и не дают проснуться по собственной воле. И только потом отпускает паука к тому, кого выбрал своей жертвой.
        В этот раз ею стала хорошенькая стройная девушка. У неё такие же зелёные глаза, как воды Балатона. А волосы белее тумана, который стелется над озером на рассвете. А ещё хмельная кровь, полная сказок и полночных звёзд. Необычный человек, не простое приземлённое существо, которое не в состоянии услышать тех, кто никогда не относился к людскому роду.
        Правда, видимо, пока этого она и сама не знает. Потому что не пользуется ни даром, ни возможностями. Даже в гостинице не попыталась разобраться, кто такой Ласло, хотя не исключено, что кулон заметила.
        Тулайдонош медленно направился в сторону гостиницы. Специально обошёл выложенную плиткой дорожку, отдав предпочтение земле. Для таких, как он, земля всегда лучше.
        Перед внутренним взором соткалась картинка: ослепительно-белый кафель, синий бортик, вода стекает по обнажённым плечам, спине, упругим ягодицам и стройным ногам. Белые волосы намокли, приобретя оттенок слоновой кости. Только взгляд зелёных глаз какой-то отсутствующий. Словно девушка смотрит куда-то внутрь себя, не замечая ничего вокруг.
        Впрочем, так оно и есть. Иначе бы сообразила, что за ней наблюдают. Пусть этот наблюдатель и не человек.
        Тулайдонош чуть прищурился. Сквозь расстояния и преграды донёсся запах трав и хвои. Узкий чёрный язык прошёлся по губам. Вкусная. Молодая. Скоро будет присвоенная. Полностью.
        Девушка выключила воду и вышла из душа. Прекрасная фигура успела запечатлеться перед внутренним взором до того, как полотенце скрыло её часть.
        Ветер качнул находившуюся рядом ветку. Сидевший на ней крупный паук недовольно заворочался.
        Тулайдонош отступил в тень дерева. Вряд ли девочке придёт в голову посмотреть ночью в окно, но всё же. Она-то как раз сумеет разглядеть. Только вот испугается раньше времени, а то и поймёт, что надо бежать.
        Нехорошо, не надо так.
        Извилистые изумрудные линии татуировок засверкали на руках, подсвечивая жутковатым светом змеиные браслеты.
        Окно, за которым он пристально следил, затопила тьма. Отлично. Девочка легла спать. Что ж, хорошо, что в этот раз Ласло не полез со своими советами.
        Тулайдонош чуть нахмурился. Или всё же спрятал ночник так, чтобы с улицы не было видно?
        Он не знал, сколько прошло времени. С озера по-прежнему доносились смех и разговоры. Ночные купальщики вошли во вкус, ну да и ладно, пусть их.
        Тишину, окутывающую отель, вдруг прорезал крик.
        Внутри вспыхнуло беспокойство. А это ещё что такое?
        Не теряя ни минуты, Тулайдонош рванул к дому, чтобы ловко вскарабкаться по стене и оказаться в комнате.
        Глава 5
        Соперник Горана Ладича
        - То есть, ты всё решил? - спросил отец, глядя на меня тяжёлым взглядом.
        Смильян Ладич недавно отметил пятьдесят лет, но никто вовек бы не дал ему этого возраста. Слишком молодо и внимательно смотрели карие глаза, слишком мало серебра было в чёрных волосах, и практически отсутствовали морщины на лице. Впрочем, Нада Ладич, моя мать, ни в чём ему не уступала. Охотник и медиум, нашедшие друг друга, едва обоим исполнилось восемнадцать, и живущие душа в душу уже столько лет.
        Отец прекрасно понимал, что я не бросаю слов на ветер. Но в то же время не мог смириться с тем, что всё в один миг встало с ног на голову. К тому же то, что мне рассказала Дубравка… Да, тут было над чем задуматься.
        Я стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в окно на волнующееся море. Сегодня было очень ветрено. Неспокойно было даже в заливе Кварнер, не говоря уже про открытое море.
        Однако мне почему-то такая погода приносила умиротворение и только укрепляла желание поскорее заняться тем, чем задумал.
        - Я всё решил, отец.
        Он некоторое время молчал. Мать ушла на рынок, поэтому наш разговор происходил один на один. Я прекрасно знал, что она поддержит любой мой выбор, потому что… Нада Ладич - медиум. И она прекрасно понимает, насколько важно иметь проводника в мире возле Границы. И пусть отец всю жизнь живёт со своим медиумом, он всё равно может кое-что упускать. Со временем охотнику кажется, что тепло его медиума - нечто естественное, поэтому можно жить и так, не особо заботясь о чём-либо. Правда, нужно сказать, ума хватает всем, чтобы сохранить то, что у них есть.
        Именно поэтому истинные пары, как бы ни ссорились, всё равно помирятся. И обычно результатом этого перемирия получаются… дети. Даже сейчас, пусть родители и молчали, но я прекрасно знал, что через какое-то время меня порадуют крошкой-сестрой или хулиганом-братцем.
        «Большая семья - то есть благо», - любил говорить Живко.
        А наши женщины, как и мужчины, способны на продолжение рода на куда более долгий срок, чем обычные люди.
        - Дубравка рассказала, почему Благика сбежала? - хмуро поинтересовался отец, став со мной рядом.
        Я закусил нижнюю губу. Вот тут было сложнее.
        - Её преследовал ненормальный охотник, - наконец-то сказал я. - Силой пытался сделать своей, постоянно говорил, что она должна родить ему ребёнка.
        Некоторое время мы молчали. Насколько должен быть не в себе охотник, чтобы так вести себя с женщиной? Да ещё и медиумом. Пусть Благика имела слабый дар, но всё равно… И имя этого мерзавца уже не узнать, потому что если кто-то нарушает правила общин, то его не просто убивают, но и запрещают произносить имя, чтобы память так же развеялась пеплом, как сожжённое тело.
        Правда, была ещё и вполне практичная цель: погрести в тишине и забвении, чтобы ни один мертвовод не сумел вывести это чудовище на землю.
        Как известно, души тех, кто творил на земле только зло, покидают своё скорбное пристанище куда медленнее и неохотнее добрых людей. Последние - чисты, их не держат грехи на земле.
        Отец медленно кивнул:
        - Ты должен знать, что эта история очень странная. Благика не из наших, она приехала из Сплита. Поначалу было всё нормально, но потом начало твориться чёрт знает что. И правда, было ощущение, что на ней лежало какое-то проклятие. Всё валилось из рук, дом, где она поселилась, дважды горел. И только чудом её оттуда вытащили. Двое ухажёров, в общем-то, не слабые охотники, погибли при загадочных обстоятельствах.
        - И никто ничего не мог сделать? - покосился я на него.
        Звучит, честно говоря, как какая-то мистика. Ибо род - это не просто так, это огромная сила, которую можно объединить в мощное оружие. А в Ловране не один род… Но Благику преследовал явно кто-то, кто мог очень многое, раз они не могли ничего сделать.
        Отец нахмурился, словно перед его глазами сейчас проходили события давно минувших дней. Потом покачал головой.
        - В итоге она провела несколько ночей в церкви святого Юрая, - продолжил он. - Что вымаливала, о чём просила - неведомо. Но потом на рассвете ушла к морю. А затем вдруг поднялся такой шторм, что мы только диву давались. И в то же время поняли, что нужно срочно отыскать Благику. Несколько дней её не могли найти. Дубравка призвала всех своих помощников, о которых живым лучше не говорить, и сумела по нити сна добраться до Благики.
        - И где же она была? - спросил я, невольно подавшись к отцу.
        Некоторое время он молчал. Я коснулся его плеча. Вздрогнув, перевёл на меня взгляд, потом шумно выдохнул.
        - Да? Ах да, Благика. Её нашли на берегу. Там, где остался остов римской колонны, Горан. Тогда был жуткий туман. Мы не понимали, что происходит. Думали, что зря вышли из домов. В такое время стать добычей чудовищ - плёвое дело.
        Он снова замолчал.
        Мне почему-то стало не по себе. Казалось, что отцу не хочется говорить об этом, но иного выхода нет. И нельзя торопить, и в то же время невозможно ждать.
        - Нам повезло, - тихо продолжил он. - Никто не нападал. Но точно скажу, тишина, которая окутала город, была неправильной. Нехорошей. Казалось, что Ловран вымер в один миг. Даже море шептало намного тише, чем обычно.
        Я затаил дыхание, не смея перебить.
        Отец вдруг резко развернулся и отошёл от окна.
        - Потом Благика уехала. Всех поблагодарила и уехала. Куда именно - никому не сказала. Да и честно говоря, никто не отслеживал. Потому что тут родни у неё не было…
        Мы какое-то время молчали. Я чуть хмурился, размышляя, как дальше быть. Придётся во многом разбираться с нуля. Но это ничего, ничего…
        - Ты уже начал поиски? - поинтересовался отец, пристально посмотрев на меня.
        Я кивнул.
        - Начал. Правда, пока без результата.
        - Много хочешь, - фыркнул он.
        - Хочу дочь Благики Грабар.
        Тихий смешок. Отец всегда одобрял мою целеустремлённость.
        - Дерзай. Но если всё же твёрдо решил взяться за пару, то тогда ещё кое-что…
        Я стиснул зубы, зная, что это должно было прозвучать. Что ж… как бы ни хотелось закинуть вещи в сумку, купить билеты и рвануть на поиски, у меня были другие задачи.
        Охотник должен быть готов к принятию своей пары. Не только материально и физически, но и духовно. Поэтому предстояло пройти ещё один ритуал. Ведь вся жизнь родов и семей - это ритуалы, которые готовят нас к чему-то и помогают жить легче.
        - Да, всё будет, - кивнул я. - Обязательно.
        И было.
        Принятие полной сути охотника, клятва в церкви святого Юрая, что не причиню вреда своей паре, и… разговор со Златой. Последнее далось тяжелее всего. Но я уже отлично понимал, что с прекрасной ловранской пантерой у меня ничего не получится. Даже видение пары полностью перечеркнуло все чувства.
        Злата держалась достойно. Она знала, кто мы. И прекрасно понимала, что, встретив на пути собственную пару, так же оставит меня.
        - Иди с богом, Горан Ладич, - сказала она с непроницаемым лицом. - Я отпускаю тебя.
        И я ушёл, не рискнув обернуться. Потому что, пусть мы и понимали, что таков порядок в наших семьях, от боли и горечи это не спасает. И, пожалуй, впервые в жизни я страшился посмотреть в глаза женщине, которую любил. Потому что знал, что там плещется такая бездна отчаяния и скорби, что можно утонуть.
        Специальность и хорошие связи помогли отыскать Станиславу Грабар достаточно быстро. Нет преград для всемирной паутины интернета, раскинувшейся по всей планете. Она жила во Львове, училась во Львовском университете экономики и туризма.
        Я прекрасно понимал, что не могу так просто приехать и сказать: «Здравствуй, Стася. Ты моя пара. Сегодня мы уезжаем в Ловран». И причиной была даже не сама ситуация, со стороны выглядевшая как полный идиотизм, а то, что дар моей девочки спал. Не пробудившийся медиум не сумеет принять свою пару. Да и можно только навредить в таком случае.
        Изначально, когда я это узнал, бешенству не было предела. Но в тот же час пойти на сближение раньше времени означало свести Стасю с ума. Причём собственноручно. Этого я точно допустить не мог.
        Эх, если бы я знал механизм пробуждения дара. Всё было бы намного проще. Но, к сожалению, пока ещё ни один из родов не сумел добиться успеха в этом деле. Хотя, видит небо, многие пожертвовали бы всем, что у них есть, лишь бы обретение пары стало быстрее и правильнее.
        - Не бесись, дечко, - сказала тогда Дубравка, наблюдая за разломанным столом, на который приземлился мой кулак. - Такое тоже бывает. Подождёшь, ничего с тобой не будет. Заодно выучишь её язык, поживёшь в её мире. Приобретёшь полезные навыки.
        На кухне снова пахло лавандой и мёдом, на плите в маленьком котелке что-то варилось. Дубравка уже докурила ванильную сигару и собиралась ужинать.
        - А если придётся ждать всю жизнь? - с тоскливой яростью спросил я. - Неужто эту пытку невозможно как-то остановить? Быть рядом, смотреть, разговаривать, но при этом не иметь права коснуться и…
        - Не придётся, - сказала она чуть резче, чем я ожидал. - На то каждому испытание и даётся, чтобы поняли: пары нельзя менять как перчатки. Одна - и на всю жизнь.
        - Мне больше никто и не нужен, - буркнул я, закусив губу и пытаясь успокоиться.
        - Езжай на Украину, Горан, - уже спокойнее произнесла она. - На месте разберёшься. Раз судьба тебя направила туда, значит, есть причины. И дело не только в Стасе.
        Я молчал, где-то внутри понимая, что она права. Для чего-то это время нужно. Знать бы только для чего…
        В конце концов, нередко бывало, что охотникам приходилось срываться с места и ехать в другие страны. Оказывалось потом, что где-то случались прорывы Границы, чудовища бесконтрольно выходили в наш мир. И с этим надо было бороться. Только вот те, кто направлял нас туда, не писали писем и не давали знаков, которые бы сразу понял человек.
        Судьба, монстры её побери. И как бы ты не пытался её обойти, всё равно она окажется впереди. Потому что слишком мало сил одного-единственного человека, чтобы переломить то, что создавалось веками.
        - Дубравка, а ещё…
        - А ещё, дечко, ты мне привезёшь новый стол. И это не обсуждается.
        Рассчитаться столом таки пришлось, а то нехорошо вышло бы. А во Львов я улетел через несколько дней, понимая, что оставаться в Ловране нет смысла. Я надеялся… очень надеялся, что дар медиума пробудится у Стаси намного быстрее, если её охотник будет рядом.
        И… ошибся.
        Дар медиума у Станиславы Грабар начал прорезаться только спустя пять лет.

* * *
        НАШЕ ВРЕМЯ
        Стася была сама не своя.
        Я всё это прекрасно видел. До ужаса хотелось подойти к ней, привлечь к себе, прижать, пряча в горячих объятиях. И даже если попытается сопротивляться и вырываться, то только крепче сжать кольцо рук, давая понять, что больше её никуда не отпущу.
        А потом дождаться, когда в эту светловолосую голову придёт хоть капля разума, и почувствовать, как она медленно расслабляется и покоряется, принимая свою пару. И всё то, что вместе с ней теперь будет в её жизни.
        Кулаки невольно сжимались и разжимались. Скулы сводило от желания оказаться как можно ближе к Стасе. Не получалось смотреть в окно, не получалось изучать программу маршрута, не привлекало даже кокетливое декольте моей соседки.
        И пусть она оказалась весьма приятной девушкой, флиртовала, но не чересчур, будто чувствуя, когда нужно остановиться, меня всё равно интересовала только Стася.
        Казалось, даже через половину автобуса я чувствовал запах её кожи и лёгкий аромат трав и хвои. А ещё пальцы ощущали призрачную шелковистость светлых прядей, отливавших на солнце платиной.
        Дар медиума ещё дремал, но уже звал меня. Стася сама не подозревала, что пробуждение - дело нескольких недель. Пусть она понятия не имеет, что со всем этим делать, я уже буду рядом. За это время познакомимся как следует, постараюсь с ней подружиться, войти в доверие. Ведь даже незнакомым людям видно, что наш руководитель группы чертовски одинок. Она улыбается, отвечает на вопросы, беспокоится о каждом туристе, но в то же время в зелёных глазах лёд. И не тот, который получается от стремления от всех отделиться, стать особенной, а тот, что прячет боль и отчаяние.
        - Вам не спится, Горан? - поинтересовалась выглянувшая из своего номера Аня.
        На девушке был шёлковый розовый халатик, который едва прикрывал точёные ножки и аппетитную мадам Сижу.
        Я едва сдержался, чтобы не хмыкнуть. В таком наряде стоит завлекать кавалеров в каких-нибудь роскошных апартаментах, а не в сонной гостиничке на краю света. Ну, хорошо, на берегу озера Балатон. Но стоило только прислушаться, как я понимал, что не так уж и неверно определение про край света. Было странное ощущение, что все звуки просто выключили.
        - Я немного задержался у берега, Ань. Не мог отказать себе пройтись по берегу и выкурить сигарету.
        Перед внутренним взором всё стояла Стася, растерянная и прекрасная, не знающая, что ответить на моё предложение.
        Именно в этот момент просто до ужаса хотелось сгрести её в охапку, прижаться к бледным губам и целовать до тех пор, пока румянец не окрасит щеки, а в зелёных глазах не появится желание и хмель.
        - И как там? - поинтересовалась Аня, явно пытаясь продлить разговор.
        - Природа, сплошная природа, - обтекаемо сказал я, чуть улыбнувшись. - Так надышался воздухом, что теперь точно буду спать как убитый.
        В голубых глазах мелькнуло разочарование, Аня явно настраивалась на что-то иное, но, заметив, как я открываю дверь номера, только вздохнула.
        - А я утром пойду. Вот сказал - мне тоже захотелось посмотреть. А пока спокойной ночи, Горан.
        - Добрых снов, Аня, - кивнул я.
        Так, отлично. Хоть какое-то время буду предоставлен сам себе. Я прекрасно понимал, что как бы ни хотелось посидеть и поговорить со Стасей, это вряд ли выполнимо. Всё же она на работе. И как ни крути, девочке надо выспаться, чтобы потом ничего не напутать на следующей границе и не выпустить из внимания какую-то важную деталь. Хотя даже если накосячит, то найдётся способ её утешить. Для этого, правда, придётся утащить Стасю подальше от чужих глаз, но это вполне выполнимо. А после того как утащу…
        Холодный душ немного остудил не в меру разыгравшееся воображение. Я покачал головой.
        Нет-нет, никаких «утащу». Девушке надо спать и нормально есть. А с остальным разберёмся по мере поступления.
        Не знаю, сколько времени я просидел в темноте, когда вдруг показалось, что вижу в окно что-то отсвечивающее зеленью. Чуть прищурился. Это что ещё? Вряд ли работник гостиницы… Но и не зверь, нет. Что-то оно мне не нравится.
        И тут раздался крик, от которого у меня всё заледенело внутри.
        Я всё бросил и кинулся вон из номера, потому что узнал этот голос в первую же секунду. Внутри всё замерло от ужаса. Стася!
        Хорошо хоть краем глаза успел заметить, в каком номере она оказалась. Доля секунды - закрытая на замок дверь. Ну, конечно, все нормальные люди закрываются на ночь. Ругнувшись, я попытался выбить дверь плечом. По телу разнеслась боль от удара, но дверь скрипнула. Ещё разок.
        В комнате была подозрительная тишина, и от этого стало ещё хуже. Что там с ней?
        Раздался еле слышный стон, а потом сдавленное всхлипывание.
        - Стася! - крикнул я, практически врываясь в номер, когда дверь не выдержала напора и распахнулась.
        Мысленно поблагодарил местных строителей, которые не заморачивались крепостью того, что делали. Будь тут всё на совесть, так легко проникнуть бы не удалось. Даже несмотря на то, что сила охотников куда больше силы обычных людей.
        В номере всё заволокло туманом. Начала зарождаться паника, но я тут же её подавил, шагнув к месту, где должна была располагаться кровать.
        - Стася! - позвал я, не понимая сам, что хочу услышать в ответ.
        Со стороны окна донёсся какой-то странный звук: не то шелест, не то шипение. Я замер, словно жертва, ощутившая, что рядом появился хищник. Здесь есть кто-то ещё!
        И этот кто-то явно не человек.
        Изумрудно-зелёное сияние на мгновение озарило весь номер. Горло словно перехватили чьи-то руки. Мне удалось разглядеть на подоконнике фигуру существа, которое хоть и напоминало человека, но быть им точно не могло. Не было ничего человеческого в гладкой полупрозрачной коже, болотно-зелёных глазах без зрачков, в когтистых руках, запястья которых венчали змеи.
        «Дьявол, я без ножа, - мелькнула заполошная мысль. - Идиот».
        Как-то вот совершенно не подумал, что расслабляться не стоит. Однако существо, находившееся напротив, не спешило нападать. Рассматривало меня, прищурившись, но не двигалось. Кажется, оно было так же озадачено моим появлением, как я его.
        «Метнуться к кровати, схватить Стасю, спрятать за спину, а потом разобраться с этим», - тут же выстроился план действий.
        И в то же время было осознание: существо может двигаться молниеносно. И может быть опасно. Насколько разумно… А, будь что будет.
        Снова раздался стон. Я метнулся к Стасе, существо сорвалось с подоконника. В мгновение ока мы оба ухватили девушку за руки. Медиум только выдохнула, густые ресницы дрогнули, но глаза так и не открылись. Что-то держало её, отчаянно мешая и не давая проснуться.
        - Пр-р-рочь, - прошелестело оно, практически не размыкая губ. - Моё.
        - Нет, - хрипло сказал я, сжимая ладонь Стаси и мысленно пытаясь до неё достучаться.
        В глазах существа появилась бездонная чернота, по ногам потянуло холодом, словно мы оказались где-то на зимней дороге.
        - Что противопоставишь мне, охотник? - прошелестело оно. - Что ты в состоянии дать медиуму, который на волоске от гибели?
        От слов существа стало не по себе, но в то же время я знал, что нелюди любят морочить голову, при этом играя на страхах, которые ты прячешь от всего мира.
        - Что ей грозит? - всё же тихо спросил я, краем глаза заметив, что Стася начинает просыпаться.
        - Участь хуже, чем смерть, - прошелестел ответ.
        - Горан, - слабо позвала Стася.
        Существо вздрогнуло. Я резко сгрёб девочку в охапку. Она невольно вскрикнула. Мой соперник кинулся к нам, но тут раздались голоса в коридоре.
        Я выбросил руку, с силой ударив его. Вспыхнуло зелёное пламя, ослепляя.
        Стася вскрикнула, на этот раз уже вполне осознанно, успев окончательно проснуться.
        - Всё равно моей будешь, - раздалось шипение рядом, и существо исчезло.
        Я несколько раз моргнул, пытаясь вернуть зрение. При этом так и не выпустил Стасю из объятий, считая, что именно там ей сейчас самое место. Дышала она как-то поверхностно да и на ногах еле стояла. Стоит только выпустить, как тут же рухнет на пол.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил я. - Что-то болит?
        Стася растерянно посмотрела на меня. В зелёных глаза царило непонимание, смешанное со страхом.
        - Я… нет, не знаю. Вроде бы всё нормально.
        Но при этом имела такой вид, что и без слов всё было понятно.
        В номер заглянул седовласый администратор, увидел нас и чуть нахмурился.
        - Что у вас тут? - поинтересовался так, будто именно наша вина была в произошедшем.
        Я посмотрел на него очень недобрым взглядом. Этот человек явно понимал куда больше, чем обычный смертный. К тому же от меня не укрылось, что первым делом он глянул в окно. Ведь именно туда выскочило существо, когда услышало голоса.
        Стася охнула в моих руках, поморщилась, коснулась уголка губ.
        - Как больно, - пробормотала она.
        - Что там? - обеспокоился я, стараясь осторожно отодвинуть её ладонь.
        Практически возле самых губ краснела тонкая полоска. Создавалось впечатление, что кто-то серьёзно поцарапал нежную светлую кожу.
        - Метка, - глухо сказал подошедший администратор, глядя на Стасю поверх очков. - Тулайдонош поставил на ней свою метку.
        - Что? - немного дрожащим голосом переспросила Стася.
        Плюнув на приличия и всё остальное, я обнял её сильнее, прижимая к себе, словно пытаясь утешить. И вместо того чтобы оттолкнуть меня, она неосознанно прильнула крепче, будто ища защиты и утешения.
        - Я просил вас быть осторожнее, - спокойно сказал мужчина. - Но что ж теперь… Идём, я должен вам кое-что рассказать. И… - Он внимательно посмотрел на меня: - Молодой человек, будьте любезны, не ломайте больше двери.
        Я пропустил замечание мимо ушей. Надо - и отель разломаю, если Стасе будет грозить опасность.
        - Что значит «просили»? - чуть прищурился я.
        Администратор только сделал знак рукой, приглашая следовать за ним. Дверь пока пришлось прикрыть, сейчас с замком разбираться никто не будет. Да и красть вещи некому.
        Мы спустились на первый этаж. Стася так и шла рядом, не делая попытки вырваться из моих объятий. Казалось, что ей самой хотелось спрятаться в кольце моих рук, зажмуриться и никого не видеть.
        Что бы там ни происходило, девушка явно ещё не в себе. Иначе не было бы такого потерянного взгляда и попытки прильнуть ко мне покрепче.
        Администратор распахнул перед нами дверь в какое-то подсобное помещение.
        - Что ж, добро пожаловать ещё раз. Меня зовут Ласло Вереш, и я двадцать седьмой Хранитель берега Балатона.
        Глава 6
        Ночь, охотник и тайны Балатона
        Я соображала очень туго. В голове чудовищно шумело, звуки долетали словно сквозь какую-то пелену. С трудом пыталась ухватиться за ускользающие чёрным шлейфом воспоминания, но ничего не удавалось. Было страшно. Просто до ужаса страшно. Но память начисто стёрла увиденное, и теперь я, кроме головной боли, ничего не чувствовала.
        А ещё всё кругом казалось каким-то ненастоящим. И только горячие руки, которые обнимали меня несказанно крепко, были чем-то сказочно правильным и настоящим во всём происходящем.
        Меня увели из номера. Частично удалось сообразить, что обнимает меня не кто иной, как Горан. И это не кажется чем-то неправильным. Наоборот, хочется, чтобы обнял ещё крепче, прижал к себе, укрыл от всех невзгод и…
        Нет, мне не стыдно.
        А ещё от него так вкусно пахло хвоей и мёдом. Странно, раньше я этого запаха не замечала. А сейчас было что-то такое, что прямо не давало думать о чём-то другом.
        - Горан, - еле слышно позвала я.
        - Да, что, моя хорошая? - тут же отреагировал он, заглядывая мне в глаза.
        От этого обращения с головы до пят будто окатило безумно жаркой волной. И тут же стало как-то неловко и в то же время до ужаса приятно.
        - Сейчас-сейчас, - донёсся голос седого администратора. - Вот сюда, заходите.
        Мы оказались в маленькой уютной комнате, где стоял аромат каких-то благовоний, старой бумаги и паприки. Сочетание было настолько поразительным, что я даже немного пришла в себя.
        Комнатка была залита желтоватым тёплым светом. На деревянном столе лежала книга, рядом находилось кресло, в котором, вероятно сидел сам администратор. Ласло Вереш…
        - Садитесь, - кивнул он в сторону старенького дивана. - Разговор предстоит долгий.
        - Тут безопасно? - спросил Горан, бросив быстрый взгляд на диван, а потом на окно, будто оттуда мог кто-то прийти.
        Ласло рассмеялся каким-то каркающим смехом. Мне стало немного не по себе. Что-то в этом было жутко нечеловеческое.
        - Молодой человек, ни одна тварь не сунется к Хранителю. Располагайтесь.
        И пусть я внутренне напряглась, прозвучало что-то такое в голосе Ласло, что я поверила. Он говорит правду. Чистую. Как бы странно это ни звучало.
        Горан не спешил доверяться странному администратору. Однако всё же сел на диван и осторожно потянул меня за руку. Я опустилась рядом, наблюдая за Ласло, который повернулся к нам спиной и что-то доставал из навесного шкафчика.
        - Как ты себя чувствуешь? - шепнул Горан, и его дыхание обожгло шею.
        Я шумно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. Голова снова пошла кругом, но на этот раз уже не от кошмаров. Близость этого мужчины будоражила, заставляла кровь бежать по венам всё быстрее и быстрее. Хотелось прижаться к его боку, положить голову на плечо и прикрыть глаза. Почувствовать, как широкая горячая ладонь скользнёт по спине, замерев на лопатке, а губы коснутся моих волос.
        Я зажмурилась и мотнула головой. Так, началось!
        - Какой своеобразный ответ, - тихо рассмеялся Горан и всё же крепко обнял меня, давая понять, что в ближайшее время я никуда от него не денусь.
        - Придёт в себя, не переживайте, - сказал Ласло и поставил на стол рюмки и тарелку с нарезкой сыра и колбасы. - Уж извините, что есть. Как-то я не особо рассчитывал, что сегодня придётся восстанавливать чьи-то нервы. Пейте.
        Он сел в кресло.
        - Что это? - тихо спросила я, опередив все возражения Горана.
        Жидкость в рюмках была прозрачной, определить, что именно, так с ходу не удавалось. Да и я не особо сильна была в спиртных напитках. Не то чтобы принцип, просто как-то не сильно привлекало, и компании соответствующей никогда не было.
        - Палинка, - хмыкнул Ласло, в его глазах мелькнули задорные искорки. - А что же вы, Станислава, возите туристов, а сама не в курсе национальных вкусностей?
        Я почувствовала, что щёки пылают. Пить-то можно и не пить, а вот знать и правда должна. Обязательно. Палинка - национальный венгерский напиток. Иными словами, фруктовая водка, которую делают на сливе, абрикосе, вишне и… да много на чём! Но и крепость у неё соответствующая.
        Горан взял рюмку и понюхал. Я невольно покосилась на него и увидела одобрительный кивок.
        - Чтобы взбодриться - подойдёт, - сделал он вывод и тут же глянул на меня, - но только если ты нормально переносишь алкоголь.
        - Нормально, - буркнула я, неожиданно почувствовав, как внутри поднимается какое-то нелепое бунтарство, совершенно детское и неоправданное.
        Взяла рюмку, махом выпила и… тут же пожалела. Перед глазами потемнело, горло обожгло, воздух совсем не стремился попасть в лёгкие.
        Я закашлялась, из глаз брызнули слёзы. Горан сунул мне в руки стакан с водой - и где только взял?
        Ласло тихо рассмеялся:
        - Совсем слабая молодёжь. Но ничего, встряска - к лучшему.
        Я глотнула воды, жить стало легче.
        - Живая? - тихо спросил Горан. Хоть в янтарных глазах и было беспокойство, смеху там тоже нашлось место.
        - Живая, - хрипло ответила я и утёрла выступившие и побежавшие по щекам слёзы.
        Позор. Окончательный.
        И ладно бы, но Ласло вновь наполнил рюмку из изящного графина.
        - Вот и отлично, - сказал он как ни в чём не бывало. - А теперь поговорим. Потому что до рассвета вам бы ещё поспать. А времени в таком случае не так много.
        Я невольно сжала руку Горана, почему-то понимая, что сейчас я не услышу ничего хорошего. И оказалась права.
        - Не зря я вас предупреждал, моя красавица, - Ласло смотрел прямо на меня поверх очков. - В данном случае осторожность - не пустой звук. Правда, я не думал, что он выйдет так быстро.
        - Кто он? - спросила я, и перед мысленным взором мелькнули зелёные отсветы и холодная змеиная кожа.
        По телу пробежала дрожь. Но рука Горана, обнимавшая мои плечи, несколько успокоила. Всё хорошо, всё в порядке. Я под защитой.
        - Тулайдонош, Хозяин Балатона, - сказал Ласло как нечто само собой разумеющееся, взял рюмку с палинкой. - Что вы помните, Станислава?
        «Глупость какая-то», - чуть не сорвалось с моего языка, но в ту же секунду я осознала две вещи: я прекрасно понимаю Ласло и… как бы нелепо это ни звучало, но в моей комнате было что-то… что человеком не назвать.
        Стоило только вспомнить его болотно-зелёные глаза, как снова делалось не по себе. Но я твёрдо приказала себе успокоиться и не пытаться вцепиться в Горана при любой возможности. А ещё вдруг пришло осознание, что я всё прекрасно понимаю.
        - На каком языке вы говорите? - прямо спросила, глядя на Ласло. - И что тут вообще происходит?
        Тот только загадочно улыбнулся, дав понять, что я слишком много всего хочу.
        - Здесь происходит то, чего не замечают простые люди, Станислава, - наконец произнёс он. - И благословенны они в своём неведении, ибо было бы у нас проблем - не оберёшься.
        Я чуть нахмурилась:
        - Что вы имеете в виду?
        - Детали спросишь у своего охотника, - хмыкнул он, выразительно глянув на Горана.
        Я озадаченно повернула к нему голову, но Горан не повёлся:
        - Ближе к делу, любезный. Мне нужно знать, кто угрожает Станиславе.
        Ласло кивнул:
        - С вашего позволения, а то весь ужин испортили, - пояснил он, употребив палинку, и подхватил нарезанную колбасу красноватого цвета; кажется, она такая, когда в состав щедро добавляют паприку.
        Я было потянулась к еде тоже, но Горан мудро передал мне тарелку.
        - Спасибо, - пробормотала, не зная, куда деваться от смущения.
        - Есть легенда, что в озере жил дракон, которого убил рыцарь Балатон, - тем временем начал Ласло. - Для обывателей так оно и есть. Только вот на самом деле… Ничего подобного - драконов тут никогда не водилось. Кроме змей, разумеется. Вот уж кого предостаточно. Ну, и пауков.
        Я невольно глянула на кулон в виде паука на его шее. На губах Ласло появилась кривая усмешка.
        - Да-да, Станислава, именно. А ещё у Балатона есть хозяин, имя которого Тулайдонош. Имя происходит от того древнего языка, который неведом людям, поэтому никто не знает, что именно оно значит.
        Я невольно поёжилась.
        - Что ему нужно?
        - Кровь, - не поведя бровью, сказал Ласло. - Порой здесь оказываются люди, которых он чувствует и всеми силами пытается затащить в озеро.
        - Очень… замечательно, - плохо слушающимся голосом произнесла я. - Это что-то вроде жертвы?
        Ласло задумался:
        - Да, в каком-то плане. Правда, Тулайдонош не убивает, он просто забирает с собой в воды Балатона. Навсегда.
        - Топит? - напряжённо спросил Горан.
        Ласло отрицательно помотал головой:
        - Уважаемый, вы меня совершенно не слушаете. Тулайдонош не убивает избранного или избранную. Он просто забирает их с собой. Правда… - В его глазах появилось сочувствие и даже жалость. - Потом вы не вспомните, что значит - быть человеком.
        Ничего себе перспективка. Умеют порадовать вестями у славного озера Балатон. Прибью того, кто составлял маршрут, когда вернусь. Если… вернусь.
        - Его можно убить? - подал голос Горан, и я невольно вздрогнула.
        На этот раз улыбка Ласло была немного снисходительной и, как мне показалось, с ноткой сожаления:
        - Он слишком стар, уважаемый. И много знает. В одиночку этого делать не стоит. В этот раз его сбила с толку внезапность. К тому же, как я понимаю, было что-то ещё, что заставило его рвануть в комнату Станиславы.
        Оба мужчины внимательно посмотрели на меня. Но мне только и оставалось, что покачать головой.
        - Не помню. Я ничего не помню.
        Слова дались с таким трудом, что я испугалась.
        - Вам надо успокоиться и отдохнуть, - вдруг резко сменил тему Ласло. - Идёмте, я провожу в комнату, куда Тулайдонош не войдёт.
        Горан мягко потянул меня вверх, давая понять, что надо встать. Я послушалась, усталость почему-то накатила вязкой волной, не давая нормально реагировать на окружающее.
        - Вы так уверены? - поинтересовался Горан. - Там есть решётки?
        - Там есть мои слуги, - хмыкнул Ласло. - А у нас соглашение: после часа ночи на территорию Хранителя не заходить.
        - А вы его враг?
        Сейчас его голос был единственным, что не давало снова оказаться в каком-то странном подвешенном состоянии между небом и землёй.
        - Нет, - донёсся ответ. - Но и не друг. У нас вынужденное, скажем, сотрудничество. Каждый преследует свою цель.
        Я споткнулась, и Горан тут же подхватил меня на руки.
        «Так нельзя», - силилась было сказать, но ничего не вышло.
        Хотелось одного - заснуть.
        - И что же это за цели?
        - Отнесите девочку в постель. А утром мы поговорим. Если, конечно, захотите. Иначе она заснёт прямо здесь. А это нам точно не нужно. Объяснять придётся и персоналу, и её туристам. Вы же сами понимаете, что крик слышали только те, кому можно было услышать. Остальные спят и видят десятый сон.
        «Уже заснула, почти… Горан, только не выпускай меня. Пожалуйста».
        И он, словно почуяв эту немую просьбу, прижал меня крепче.
        Более-менее сознание прояснилось только тогда, когда меня уложили на мягкую простынь. Всё бы ничего, но кровать рядом прогнулась под чьей-то тяжестью. Сон будто рукой сняло.
        Я вскинулась и увидела рядом сидящего Горана, который в это время стягивал через голову футболку.
        - Что… - начала было, но голос тут же предательски дрогнул, так как всё внимание привлёк мускулистый торс и татуировки, поднимающиеся от бёдер до груди витиеватым узором.
        В ушах почему-то зашумело. Захотелось протянуть руку и прикоснуться, провести пальцами по рисунку, очерчивая каждую причудливую завитушку.
        Во рту пересохло, словно я не пила несколько часов. В комнате будто поднялась температура, вмиг исчезло всё вокруг. В какую-то секунду мне даже показалось, что татуировка мерцает странным светом. Как южная ночь с рассыпанными по небу звёздами. То, на что смотришь-смотришь, и голова идёт кругом.
        Я невольно сглотнула. Горан заметил мой взгляд. Наши глаза встретились.
        - Вы же не останетесь здесь, - брякнула я, чувствуя, как щёки начинают пылать.
        Нет-нет-нет! Долой все мысли о том, что хочется попросить его не уходить. Побыть хотя бы в одной комнате, чтобы больше никто не посмел войти. Я почему-то была уверена, что если Горан будет рядом, то меня больше не тронут, хоть и логического объяснения этому не было.
        А ещё оказаться к нему поближе, прильнуть и закрыть глаза. И так и проспать до самого рассвета.
        Перед внутренним взором мелькнула порочная картинка, что ночью необязательно именно спать. Я зажмурилась. Господи, что я несу?
        - Извини… - попыталась исправить ситуацию.
        - Останусь, - сказал он таким тоном, что я невольно вздрогнула и уставилась на него во все глаза.
        Что-то подсказывало, что даже если я буду спорить и отказываться - ничего не выйдет.
        - Я останусь, Стася, - сказал он уже мягче. - Одна причина: тебе тут опасно находиться одной. Вторая: нам нужен целый и здоровый руководитель группы.
        Я понимала, что он прав. Но всё же это «опасно» было так сказано… Что даже я, вовек не засматривавшаяся на своих туристов, ясно поняла: он хочет здесь быть и будет. И моим мнением никто не интересуется. И не потому, что наплевать, а просто потому что именно сейчас лучше… просто остаться.
        В любое другое время я бы взорвалась. Но сейчас… Это было странно. Непонятно.
        Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.
        - Мне что-то подлили в палинку? - спросила, попытавшись разрядить атмосферу шуткой.
        - Думаю, нет, - сказал он, устраиваясь рядом и подпирая кулаком голову. - Просто ты перенервничала.
        - А…
        - Спать, - тихо рыкнул Горан и натянул на меня одеяло. - Иначе завтра заснёшь прямо после выезда.
        «Снова на „ты“ перешёл», - почему-то отметилось на краю сознания.
        Его широкая ладонь лежала на моём плече, обжигая сквозь ткань футболки. И это было непривычно и… хорошо.
        - Осталось мало времени, давай-давай, - шепнул Горан и улыбнулся уголками губ.
        Я прикрыла глаза, чувствуя, как медленно расслабляюсь и проваливаюсь в бесконечно сладкий сон. Некоторое время ничего не происходит, а потом даже сквозь сон чувствую, что Горан оказывается ближе, сильные руки обнимают меня, а воздух наполняется ароматом хвои, мёда и лаванды.
        А ещё где-то рядом тихо плещет море, и яркие звёзды сияют, будто ожерелье ночной богини. Я потянулась к нему, прижимаясь как можно крепче, и на этот раз уже окончательно засыпая.
        …Рассвет пробивался сквозь закрытые шторы золотистыми лучиками. Согревал и щекотал, призывал к пробуждению. Я только тяжело вздохнула, пытаясь договориться с самой собой, что полежу ещё пять минуточек. И потом, разумеется, встану. Потому что дел невпроворот, маршрут не очень лёгкий, лучше выехать пораньше.
        Чья-то горячая ладонь скользнула по моему боку.
        Я резко распахнула глаза и уставилась на спящего рядом Горана Ладича, который по-хозяйски прижимал меня к себе и явно не собирался менять положение.
        Осознание, что я провела ночь в объятиях малознакомого мужчины, едва не подкинуло к потолку. Однако вскочить с кровати не удалось, Горан мгновенно перевернулся, вжимая меня в постель своим весом.
        Я хрипло вскрикнула.
        - Вы что творите? - прошипела еле слышно.
        - Слежу за безопасностью руководителя нашего тура, - сказал он невозмутимо, внимательно рассматривая моё лицо.
        Что он там хотел увидеть - загадка. Но от столь пристального взгляда стало так жарко, что я быстро отвела взгляд. А ещё совсем не хотелось думать о том, что если он пожелает чего-то… Ох…
        Горан словно прочитал мои мысли, чуть улыбнулся. А потом склонился ближе. Притом так, что можно было разглядеть янтарные вкрапления в его карих глазах и едва намечающиеся морщинки в уголках век.
        И губы оказались настолько близко, что…
        Воздух резко исчез из лёгких, сердце перестало биться. Показалось, что я куда-то падаю. И если прямо сейчас, вот здесь… его губы… не коснутся…
        - Доброе утро, Стася, - чуть улыбнулся Горан, не меняя положения. - Как спалось? Голова не болит?
        - Н-н-нормально, - еле слышно ответила я, стараясь сделать вдох. - Голова?
        С головой сейчас творится что угодно, но только не боль. Ещё бы поймать эту голову и вернуть на место.
        - Да, - кивнул Горан.
        - В порядке, - выдохнула я.
        - Тогда собираемся на завтрак.
        Я сразу оторопела, растерявшись от такой резкой перемены темы, однако потом сообразила, что это только на пользу. Пробормотав что-то про то, что мне пора, я вихрем слетела с постели и помчалась в свой номер.
        Время и впрямь поджимало, поэтому было не до ночных страхов и воспоминаний. Да и залитый солнцем номер, а также серебрящееся в солнечных лучах озеро Балатон только способствовали хорошему настроению.
        Быстро приведя себя в порядок, закинув вещи в чемодан, я осмотрелась. Так, вроде бы ничего не забыла. Снова глянула на себя в зеркало, потому что в такой спешке можно и чучелом выскочить из номера.
        Так, вроде бы всё нормально. Только, хм… Откуда этот маленький шрамчик возле уголка рта? Вроде же нигде не могла пораниться. Или могла? Чёрт, совсем ничего не помню!
        Вздохнув, я взяла ключ и вышла из номера. Задерживаться не стоит, а то не только выедем поздно, но ещё и останусь без еды. Ибо есть одно золотое правило туриста в автобусном туре, который остановился в транзитном отеле: «Приходи есть рано, иначе всё съедят до тебя».
        В холле, где были выставлены столики и стулья, оживлённо гудел народ. Кроме моей группы тут ещё были свои постояльцы, поэтому неудивительно, что уже все бодрствуют и атакуют поднос с омлетом, колбасами, сырами, овощами и… Желудок аж скрутило. Кошмар, когда же я так успела проголодаться? Ведь не мешки разгружала, а спала. Да и ночью…
        Я на мгновение прикрыла глаза и попыталась не думать о Ласло и нашем странном разговоре. Потому что всё это выглядит как какое-то сумасшествие. Видимо, всё это настолько впечатлило Горана, что он решил остаться со мной, как бы это ни выглядело со стороны.
        И в то же время где-то внутри было осознание: нет, это не сумасшествие. Это и есть жизнь.
        - Доброе утро, Стася, - поздоровалась рыжая непоседа, которую приходилось постоянно подгонять на заправках. - Вы не знаете, тут колбаса не очень острая? Она такая красная…
        Я невольно рассмеялась, но тихо и совсем беззлобно.
        - Это паприка, Юля, она везде у венгров. Только то, чем обычно пугают в статьях, на правду похоже мало. Венгерская кухня не жирнее украинской, а в плане перца… главное знать меру.
        Юля улыбнулась и шустро направилась к подносу с активно разметаемой колбасой. Это правильно. В конце концов, за пробу денег не берут.
        Ограничившись омлетом, сосисками и салатным перцем, я направилась к свободному столику. Точнее, месту. Как ни странно, сам столик находился возле стеклянных дверей, через которые открывался просто невероятный вид на Балатон.
        Заняв место, я так залюбовалась утренним озером, что вздрогнула, услышав голос Горана:
        - Доброе утро, Стася!
        Перевела взгляд на него и пару раз моргнула, потом провела ладонями по лицу, отбрасывая волосы назад.
        - Ещё раз… доброе утро. Как вы быстро.
        - Никаких «вы», - покачал он головой, - терпеть не могу это обращение. И после того как мы…
        Я вспыхнула, даже почувствовала, что щёки залило румянцем, однако Горан только тихо рассмеялся.
        - Ну, правда, не люблю я «выканье». Так что это практически личная просьба: только на «ты».
        Я пару секунд посмотрела на него, но потом кивнула. Смысл упираться и спорить. К тому же он прав. И правда, он был моим щитом от кошмаров и дал выспаться. По крайней мере голова не раскалывается, и я не чувствую себя смертельно уставшей.
        За нашим столиком ещё сидела семейная пара, но оба говорили на венгерском и на нас не обращали внимания. И слава богу! Потому что хоть я и смотрела на водную гладь Балатона, но взгляд Горана чувствовала буквально кожей. И от этого становилось безумно горячо и… сладко. Господи. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего он хочет. Но… нет. Я на такое не пойду.
        - Я за кофе, - невозмутимо сказал он. - Ты ничего не взяла из напитков. Принести?
        - Да, - чуть ли не с облегчением выпалила я, и когда Горан отошёл, тихо выдохнула. Да уж, кажется, этот тур станет для меня серьёзным испытанием.
        После того как все спустились в холл с вещами и сдали ключи, я дала добро водителям подъехать на автобусе к гостинице. Всё же народ умудрился набрать вещей столько, что топать с ними по дорожкам из гравия неудобно.
        Когда почти все вышли, появился Ласло. Я почувствовала, как на лбу выступил холодный пот. Всё же этот взгляд поверх очков нельзя было назвать обычным. Было что-то такое, что заставляло подобраться и занервничать. Будто этот человек видел тебя насквозь.
        - Уже уезжаете? - спросил он невозмутимым тоном.
        «Нет, что вы! Побудем ещё две недельки в вашей гостинице с привидениями!»
        - Да, сегодня у нас по расписанию Загреб, - сказала я, постаравшись улыбнуться, но вышло как-то не очень.
        Ласло усмехнулся уголком губ. А потом вдруг вложил мне в руку брелок в виде маленького серебристого паучка. На брюшке была россыпь мелких прозрачных камушков, игра света в которых не давала отвести от них взгляда.
        - Возьмите. Это пригодится. И лучше ни на шаг не отходите от своего мужчины. Он сумеет защитить.
        - Он не… - задохнулась я от возмущения, однако Ласло развернулся и ушёл.
        Ужас. Вежливость просто на грани возможного.
        Вздохнув, я сунула брелок в карман и направилась к автобусу. Оставалось всего несколько шагов, как в голове вдруг прозвучал чей-то завораживающий голос:
        - Ста-а-ася…
        Глава 7
        Загребские приключения
        Я остановилась и осмотрелась по сторонам. Чемодан вдруг стал невероятно тяжёлым, пришлось тут же опустить его на траву. Странно… ничего же такого туда не клала. Да и почти ничего не покупала в Будапеште, ведь знаю, что на обратном пути ещё будет тьма времени.
        Внутри словно вспыхнуло солнце, опалило страшным жаром. Я попыталась сделать вдох - воздух проник в лёгкие раскалённым и сумасшедшим зноем. Голова закружилась, перед глазами всё потемнело, словно рядом и не было солнечного света.
        - Иди ко мне, - прошелестело прямо в голове. - Не бойся. Здесь будет тепло и покой. Здесь ты не будешь одинока. Я так долго ждал тебя.
        Голос будто плёл шёлковую паутину, окутывал, связывал по рукам и ногам. Миг - в темноте сверкнула изумрудной росой узкая дорожка, по которой нужно было пройти. В груди закололо, а потом болезненно заныло от желания как можно скорее зашагать вперёд, оставляя позади и автобус, и гостиницу, и всю прошлую жизнь.
        Ждал… ждал… Он меня ждал.
        И тут, словно из ниоткуда, полилась мелодия. Такая… странная, своеобразная, совершенно ни на что не похожая. Казалось, что её приносит ветром и изумрудная роса гаснет от каждого дуновения.
        «Похоже на дрымбу, - пронеслось в голове, - только какую-то необычную… Совсем не ту, на которой играют человеческие музыканты. Будто песня варгана, сплетённого из звёздного света и тумана, что стелется на вершинах Карпат…»
        Пальцы сами сжались в кулаки, потому что вмиг появилась всепоглощающая жажда выстоять, воспротивиться, остаться на своём месте. К чёрту завораживающие голоса! Моё место здесь! И близко не будет моей ноги возле озера, от которого бегут мурашки по коже.
        Я сама удивилась собственным мыслям. Словно кто-то их подсказывал, внушал со стороны, не давал возможности подумать что-то другое. Но мне и не хотелось! Потому что резко вспыхнуло осознание: «У меня работа, у меня люди, за которых я несу ответственность!»
        Неизвестно откуда донёсся тихий смех. Смесь смеха и какого-то металлического звона. Словно кто-то надел на шею монисто и резко тряхнул им.
        Сравнение пришло дикое и несуразное, но тьма перед глазами разошлась.
        - Стася, наши что-то забыли? - тихо сказал Дмитрий.
        Я резко обернулась. Надо же, как близко подошёл, а я ничего не слышала. Голова закружилась, водитель успел поймать меня за рукав.
        - А ну стоять!
        - Стою, - выдохнула я, приходя в себя, и увидела, что в дверях автобуса стоит Горан и неотрывно на нас смотрит.
        Солнце выхватило серебристый блик на его бедре. На мгновение показалось, что на поясе Ладича висит длинный острый нож с лезвием где-то сантиметров в двадцать.
        Я мотнула головой, видение тут же исчезло. Дмитрий ухватил чемодан и легонько подтолкнул меня к автобусу.
        - Пошли-пошли, у нас время.
        Я только что-то пробормотала в ответ и быстро рванула на своё место, потому что и правда тянуть больше нельзя. А ещё, как назло, Ласло Вереш вышел из холла и наблюдал за нами, стоя в дверях.
        - Так, уважаемые дамы и господа, нас ждёт сегодня замечательный день, полный впечатлений и позитива. Мы покидаем гостеприимную Венгрию и направляемся к границе с Хорватией.
        Словно в подтверждение этих слов автобус мягко вывернул на трассу, оставляя позади зеленовато-голубую воду Балатона и тихую гостиницу, куда не стоит заселяться без крепких нервов.
        Кратко обрисовав программу сегодняшнего дня, я неосторожно посмотрела на Горана. Янтарные глаза смотрели с таким недобрым прищуром, что по спине пробежали мурашки.
        Я чуть нахмурилась и отвернулась. Это ещё что такое? Не надо на меня смотреть так, словно всё бросила и отправила туристов без сопровождения. Я же тут, на месте.
        Вот место, кстати.
        Я оказалась на сиденье и ухватила распечатанную информацию по Хорватии. До ужаса нервно и страшно ехать туда, где ты никогда не была. И пугает, разумеется, не сама страна, а то, что ты должна рассказать об этом людям, которые здесь тоже в первый раз. Они-то верят, что ты всё знаешь. Ну или хотя бы знаешь больше, чем они. Пусть я не профессиональный гид, но всё равно не хочется ударить в грязь лицом.
        Включив народу какой-то фильм про шпионов, я уставилась в окно. А зелени-то сколько… Сентябрь, но сразу чувствуешь, что едешь на юг.
        Тут не как во Львове. И в то же время странное ощущение, что едешь по родным местам, и никакой тебе заграницы. Не пойму, из-за чего так.
        За окном мелькали аккуратные домики, примостившиеся на холмах, поросших зеленью. Ещё не горы, ещё даже не Хорватия. Зато Балатон остался за спиной. И даже можно спокойно выдохнуть, расправить плечи.
        Потому что есть ощущение, что вместе с озером позади остались и все ночные кошмары. Как и голоса, и… песня дрымбы.
        Хотя где-то в глубине души я вдруг осознала: именно эту песню я послушала бы ещё раз. Было в ней нечто такое, что… Оно мне что-то рассказывало, но я просто не успела это расслышать. И поэтому непременно нужно услышать ещё раз, чтобы понять… разобраться, расслышать что-то очень важное. Что-то такое, от чего зависит вся моя дальнейшая судьба.
        Я встрепенулась. Что за странные мысли? Кажется, совсем уже беда.
        Ой, граница же на подходе!
        Я быстро поднялась с кресла:
        - Уважаемые туристы, всем подготовить загранпаспорта!
        Зря переживала, границу прошли быстро. Всё же здесь не так муторно, как у нас. Европа, ёлки-палки. Правда, это ещё далеко не факт, что нам не просто повезло. Но об этом думать не хотелось.
        Может быть, глупость несуразная, но я всё равно переживала. Просто потому, что в голове не укладывалось: что делать с целым автобусом, если таможенники не захотят пропускать? Это смешно, когда рассказывает кто-то из коллег, а когда сама стоишь у белой полосы, а за тобой тридцать душ, ситуация приобретает очень серьёзный оборот.
        - А будет санитарная остановка? - донёсся голос отца буйного семейства.
        - Будет-будет, - заверила я, с улыбкой глядя на его мелких непосед, которые то что-то жевали, то доставали раскраски, то играли на планшетах, то задавали уйму вопросов.
        Мама семьи была крайне спокойной женщиной, которая ни разу не одёрнула детей, но при этом умудрялась заставить их слушаться одним только взглядом. Вот так умение!
        Неожиданно в голову пришла странная мысль: «А как буду воспитывать своих детей я?»
        И тут же на миг остолбенела от таких мыслей. Это уже что-то новенькое. Какие дети? Для того, чтобы они получились, нужен мужчина. И выйти за него замуж. Воспитывать ребёнка в одиночестве я точно не хочу, потому что видела, каково приходилось моей матери.
        Взгляд помимо воли то и дело натыкался на Горана, который ехал, прикрыв глаза и слушая музыку, отгородившись и от фильма, и от разговоров в автобусе.
        Почему-то тут же накрыло волной разочарования. Я уже отчётливо понимала, что хочу, чтобы он посмотрел на меня. Потому что от этих янтарно-карих глаз кровь начинает бежать по венам быстрее, а сердце пропускает удары. И хочется, чтобы он вдруг оказался ближе, коснулся моей руки, а потом и вовсе рванул к себе, вжимая в широкую грудь…
        Я прикусила нижнюю губу и уставилась на экран, где упитанная барышня пыталась выдать себя за суперагента. Пора что-то делать с гормонами, иначе… того и гляди, начну ходить тенью за Ладичем. А это уж совсем ни в какие рамки!
        Потому что ненормально прикрывать глаза и видеть перед внутренним взором лицо человека, который спас от кошмаров и ещё утром так недвусмысленно сжимал меня в объятиях.
        На горизонте показалась заправка. Отлично, самое время.
        - Дамы и господа, случилась наша долгожданная остановка, здесь можно поменять деньги на местную валюту, подкрепиться и посетить комнаты счастья.
        Туристы захихикали, не став отрицать, что последнее определение очень характеризует состояние человека после того, как организм сбрасывает все… э-э-э, последствия питания.
        Горы понемногу становились выше, солнце - жарче, а небо таким безумно синим, что казалось - подними голову, посмотри на него и так и упадёшь, позабыв обо всём на свете. Кто-то говорит, что в каждой стране небо своё. А я считаю, что небо - одно на всех. И обнимает всех на планете одинаково. Потому что для него нет различий между теми, кто живёт на севере и юге, западе и востоке.
        Вдохнув прозрачный воздух, я пошла за своими. Надо посмотреть, что интересного тут продают. К тому же всегда интересно наблюдать, как люди, совершенно не знающие языка собеседника, пытаются о чём-то договориться. В ход идут жесты, громкое проговаривание слов на родном языке, мимика и фейспалм. Ну, хорошо - ещё улыбки. Тут всё зависит от таланта говорящего.
        Я взяла американо, глянула на чек и поняла, что глаза округляются от цифр. Да… Европа. В четыре раза дороже, чем у нас. Что ж, будем учитывать, ничего не поделаешь.
        Задумчиво посмотрела на монетки, которые мне дали в качестве сдачи. Какие любопытные: с куницей, с рыбкой и мишкой. Местная валюта - куны. Если верить легенде, то название пошло от куньих шкурок, которыми раньше обменивались люди, покупая товары. А вот весёленькая жёлтая монетка - это липа. Как наша копейка.
        - Так интересно? - спросил Горан, который, оказывается, пил рядом кофе и наблюдал за тем, как я изучаю деньги.
        Подняла голову и посмотрела на него. Всё такой же хмурый, смотрит как-то очень внимательно и цепко. Да что такое? И хочется спросить в лоб, только место людное, да и не стоит хоть как-то обозначать своё неудовольствие на глазах группы.
        - Интересно, - кивнула я и попыталась улыбнуться. - Всегда люблю слушать, как говорят на языке, которого не знаю, и рассматривать чужую валюту.
        Горан приподнял бровь:
        - Вот как. И почему же?
        Его тон мне совершенно не нравился, однако я велела себе набрать больше воздуха в грудь и спокойно отвечать.
        - Есть в этом некое чувство сопричастности. И в то же время кругозор расширяется. А ещё забавно, когда мозг автоматически подменяет непривычное на привычное. И чувствуешь себя немного жителем той страны, куда приехал.
        - Это при том, что не знаешь цены местным деньгам? - хмыкнул он.
        - Обязательно. - Я сделала глоток кофе. - Это дома всё считаешь. А тут только смотришь: хватит или нет. И можешь так спокойно протянуть на ладони деньги продавцу и сказать, чтобы брал, сколько надо.
        Горан усмехнулся, но, как мне показалось, уже не так хмурился.
        Я повернулась, чтобы выбросить пустой стаканчик в урну. Неожиданно шею опалило горячим дыханием, аромат хвои и соли закружил голову. Сильные пальцы сжали мой локоть до лёгкой боли.
        - Ты только моя, Стася, - обжёг шёпот.

* * *
        По воде прошла рябь. Ветер зашептал что-то, зашелестел листвой, пауки недовольно разбежались, неслышно ворча на непогоду. Небо над Балатоном затягивали тучи, скоро будет дождь.
        Казалось, сама природа тосковала, что отсюда уехала светлая девочка с зелёными глазами. Было в ней что-то такое, что вселяло надежду: всё будет хорошо, всё обязательно наладится. Ведь просто так ничего не случается, дорога не приведёт человека туда, куда ему не нужно.
        Но… что-то пошло не так. Человек с янтарными глазами дикого зверя всё испортил. Он спрятал девочку от Балатона, увёл далеко.
        И озеро волновалось, гневалось, не понимая, как такое могло случиться.
        Тулайдонош был хмур. Настолько, что никто не рисковал к нему приблизиться. Стася сорвалась с крючка, будто редчайшая золотая рыбка. Уж кто бы мог подумать, что девочка в состоянии противиться наложенным чарам и метке.
        С неба закапал дождь. Тёплые капли падали в воду, растворяясь, смешиваясь и делясь лёгкой горечью сожаления, что Стаси тут больше нет.
        Тулайдонош выбрался на камень. По телу шла такая же рябь, как и по воде. Со стороны простой человек и не рассмотрит, что тут не пустое место, что здесь притаилось существо, с которым лучше не связываться.
        Однако за спиной раздались шаги, и стало ясно, что по крайней мере один человек видит его прекрасно. Особенно сквозь стёкла своих узеньких очков.
        - Не приближайся, Ласло, - сказал Тулайдонош, не оборачиваясь и внимательно глядя на вершины синих гор за пеленой дождя.
        Он прекрасно знал, что Хранитель берега Балатона опасается его. Не боится, но опасается. Потому что заключённое своеобразное перемирие не гарантия того, что Тулайдоношу не взбредёт в голову поразвлечься. Или хуже того - потребовать старый должок.
        - Как скажешь, Тулайдонош, - с лёгкой иронией ответил Ласло, но шаги замерли. - Что, так и будешь тосковать?
        Тулайдонош хмыкнул и повернулся к Хранителю. Осмотрел с ног до головы.
        - Я бы не отказался вырвать твой язык и закусить им на ужин. Под вино.
        - Тогда у меня будут жесты, - пожал плечами тот.
        - Много болтаешь, - холодно сказал Тулайдонош.
        Он в принципе не так уж и злился на Ласло. В конце концов, его паучий оберег поможет девочке не пасть под чарами человека с янтарными глазами. А связь там крепкая, будь здоров. А коль ещё произойдёт и физическая близость, то будет совсем сложно. Но оберег…
        - Есть разговор, Тулайдонош, - сказал Ласло, чуть хмурясь и крутя в руках ключ с тяжёлым набалдашником. И вроде бы что-то ещё.
        Интересно, от какого это номера? Или и вовсе не номер, а сокровищница Хранителей?
        И разговор. Это уже намного интереснее.
        - И какой же? Что мне может предложить Хранитель берега Балатона? - вкрадчиво поинтересовался он.
        По лицу Ласло пробежала тень. Ещё бы! Есть… есть ведь тайна, которую он хранит от своего рода, есть постыдная договорённость с хозяином Балатона. Потому и находят они общий язык, потому и вредить ему тот может только исподтишка.
        - Я знаю, как вернуть Стасю, - сказал Хранитель, его лицо снова стало непроницаемым.
        Тулайдонош невольно напрягся. Что-то слишком хорошо звучит. Где подвох?
        - И как же?
        Ласло ничего не ответил, но молча раскрыл ладонь. Бриллиантовыми лучиками вспыхнули прозрачные камешки на спинке серебристого паучка. А вот маленькие глазки полыхнули недобрым красным светом. Паук хищно щёлкнул жвалами и зашевелился.
        - Пара, - глухо уронил Ласло. - Самку я отдал Стасе. Самец будет плести сеть и вести её к любимой. Разлучить сребреников не под силу ни богу, ни дьяволу.
        Тулайдонош с любопытством оглядывал живой маячок, который хитроумно подсунули его избранной. Чуть прищурился и посмотрел на Хранителя. Так-так, очень интересно. Он слышал, что есть пауки-сребреники, которые послушны Хранителям во всём, но вот все предшественники Ласло очень хорошо их прятали. А этот пошёл на такое сам. Очень интересно.
        - И, Хранитель? Каков будет результат?
        - Пауки всегда воссоединяются. А их самки очень не любят чужие места. Поэтому Стася вернётся. Сама.
        Паук будто в подтверждение его слов снова сверкнул на ладони. Он и так-то начинал беспокоиться, а услышав последние слова, и вовсе занервничал. Что ж, можно понять. Когда твою милую везут неведомо куда, то любой занервничает. А тут ещё, понимаешь, рядом охотник, который не собирается возвращаться и как зеницу ока сторожит своего медиума.
        Тулайдонош приблизился, болотно-зелёные глаза заволокло дымкой.
        - А скажи, Ласло, с какими словами ты вручил самку Стасе?
        Любопытство так и щекотало внутри. Ведь явно же девочка не знает правды, но при этом сделала так, как сказали. Она вообще послушная девочка, да-а-а…
        - Что пригодится в дороге, - буркнул он, неожиданно отведя взгляд.
        Ага, значит, сожалеет. Тулайдонош не мог понять, что сейчас ощущает больше: радость или брезгливость.
        - Какая ты прекрасная сволочь, Ласло, - задумчиво сказал он и глянул на змеиный браслет, обвивающий запястье. - И чего ты хочешь от меня? Ведь не просто же так поступился принципами, да?
        Ласло снова посмотрел на него поверх очков.
        - Да. Отпусти моего сына, Тулайдонош.

* * *
        Поначалу, когда мы въехали в Загреб, возникло ощущение, что я оказалась где-то на юге Украины. Нет, серьёзно, сходство невероятное. Но стоило проехать спальные районы, как столица Хорватии мгновенно преобразилась, стряхнув унылое одеяние окраины.
        Пока экскурсовод рассказывала историю города, я, едва не разинув рот от восхищения, рассматривала окружавшие меня здания. На солнце они были какими-то глянцевыми, будто покрытыми глазурью. Их хотелось непременно надкусить, попробовать на вкус.
        Солнце светило так, что я искренне пожалела, что не прихватила кепку. Осень резко обернулась летом.
        «Похоже на Ужгород, - неожиданно пришла в голову идея. - Только большой, очень нарядный и какой-то… итальянский».
        Сравнение странное, но Италия рядом, оставила тут отпечаток. Впрочем, на этой территории кто только не жил, так что…
        - А теперь прошу за мной, - тем временем произнесла хорошенькая белокурая девушка, проводившая экскурсию, - сейчас мы пройдём, огибая рынок, и выйдем к улице «Кровавый мост».
        Я следовала за группой, наблюдая, чтобы никто не отстал. И заодно успела прикупить себе зонтик. Симпатичный, с маленьким флажком Хорватии. И сувенир, и полезная в хозяйстве вещь.
        После того, что мне сказал на заправке Горан, смотреть на него было страшновато. Потому что, во-первых, он отошёл тогда как ни в чём не бывало, а во-вторых… может, мне послышалось?
        Но изнутри поднималось отчётливое: «Нет, не послышалось». И поэтому снова делалось не по себе. Хотя бы потому, что так прямо и беззастенчиво об этом ещё никто не сообщал. Да ещё и не поинтересовавшись моим мнением!
        «Но ведь ты сама хочешь быть его, не так ли?» - невинно поинтересовался внутренний голос.
        Я нахмурилась, сунула зонтик под мышку и ускорила шаг, велев голосу заткнуться. Этого ещё не хватало!
        - А вот это - церковь Святого Марка, - донёсся звонкий голос экскурсовода. - Здесь…
        Я не вслушивалась, глядя на яркую черепичную крышу, которая блестела так, что даже больно было смотреть. Вот же мастера делали! А ещё поговаривают, что на этом самом месте собирались ведьмы… Ещё до того как построили церковь, разумеется.
        Отойдя в тенёк, я созвонилась с офисом, обговаривая детали заселения в Загребе. Стоило только сбросить вызов, как рядом раздался голос:
        - Так неинтересно?
        Захотелось треснуть эту невозмутимую, слишком симпатичную небритую физиономию. Злиться не получалось, но надо же вести себя соответствующе.
        - Интересно, Горан. Но солнце печёт. Не хочу получить тепловой удар и упасть в обморок.
        - Я поймаю, - сообщил он таким тоном, что вмиг стало жарко.
        Этот точно поймает. Да ещё и на руки подхватит, а потом донесёт прямо до гостиницы, спустившись из верхнего города в нижний.
        - Вот это уже лишнее, - сказала я чуть поспешнее, чем собиралась.
        - Своих в беде оставлять нельзя, - пожал он плечами.
        И при этом посмотрел настолько невозмутимо, что снова захотелось стукнуть. Что-то я разошлась не на шутку, совершенно кровожадные порывы.
        - Горан, я…
        - Обещала мне целый вечер, - невозмутимо сказал он. - Я помню.
        - Только выпить? - возмутилась я.
        - Это проценты, - не смутился Горан. - Вчера-то ничего не вышло.
        - Вчера было не до этого! - проворчала я.
        И мы ночевали в одной кровати, да. Куда уж ближе. Разве после этого ему так важно выпить вместе?
        Дальнейшая экскурсия пролетела словно миг. Мы заселились в уютную гостиницу, которая, конечно, не обладала жутковатым шармом Балатонской, но была очень чистой и уютной.
        Народ шустро разбежался по номерам, а я, полчасика передохнув, переоделась в светлое лёгкое платье и решила прогуляться, а заодно где-нибудь поужинать.
        Солнце спряталось за тучами, того и гляди сорвётся дождь. Порадовавшись, что купила зонтик, взяла его и выскочила из номера. Я не собиралась сегодня сбегать от Горана, в конце концов, нужно разобраться, что происходит. Но и побывать в таком красивом городе, просидев всё время в отеле, тоже нет смысла. И дождь не помеха!
        Тем временем задул такой ветерок, что по телу невольно пробежала дрожь. А ещё возникло странное ощущение, что кто-то смотрит мне в спину. Глянув по сторонам, поняла, что никому нет до меня дела: каждый спешит по своим делам.
        Я заскочила в маленький сувенирный магазинчик. Здесь было людно, продавцы переговаривались и запаковывали выбранные сувениры. Я с любопытством разглядывала тарелки, кукол, парфюмерию, бутылочки с настойками и прочую сувенирную ерунду, которая вроде бы и бесполезна, но так безумно мила. Да и как устоять? Поэтому тоже прикупила несколько мелочей с лавандой.
        Неожиданно зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер. Внутри кольнуло. Неужто кто-то из моих уже успел заблудиться? И тут же дала себе команду немедленно успокоиться. Разберёмся.
        - Алло?
        - Dobra vecer, Станислава, - будто сквозь какие-то помехи донёсся незнакомый голос. - Нам нужно с вами поговорить.
        Я не сразу сообразила, что обратились на хорватском. Только вот…
        - Кто вы? - спросила я. - Вам дал мой номер турист?
        В трубке раздался тихий смешок, от которого по спине будто провели острыми коготками.
        - Не совсем. Я жду на Krvavi Most через двадцать минут. Не опаздывайте. Это в ваших интересах.
        - Но…
        Собеседник отключился. Я нахмурилась, подхватила сдачу, пробормотав короткое: «hvala» и вышла из магазина.
        И тут же оказалась в крепких объятиях.
        Глава 8
        Поцелуи под загребским зонтом
        Я вздрогнула, но тут уткнулась носом в крепкое плечо и почувствовала запах соли и мёда. Широкие ладони скользнули по спине, голова почему-то закружилась. Вверху прогремел гром.
        - Горан, ты с ума сошёл? - еле слышно спросила я, понимая, что не хочу выбираться из объятий.
        - Вот ещё, - еле слышно шепнул он в мою макушку. - Просто понял, что от меня постоянно сбегают. И надо брать счастье в свои руки.
        Я потеряла дар речи от такой наглости. Попыталась вырваться, но меня стиснули крепче.
        - Тише, а то выбегут продавцы. Ты этого хочешь? - тихо рассмеялся он, словно понимая, что моё сопротивление продиктовано нормой «Так нельзя», а не желанием, чтобы меня отпустили.
        Мысли предательски путались, ни о чём не хотелось думать, кроме того чтобы прижаться крепче, вдохнуть аромат его кожи и прикрыть глаза. Потому что непонятно откуда взялся холодный ветер, а в объятиях Горана так уютно и сладко.
        «И все пялятся», - обожгло словно кипятком.
        Я заозиралась, но на удивление улица была пустынной. Время такое, что ли?
        - Отпусти, а? - тихо попросила я. - Это…
        - Ты этого хочешь? - невинно поинтересовался он.
        Я подняла голову и посмотрела прямо в янтарные глаза:
        - Я хочу понять, что хочешь ты.
        Янтарное пламя хлынуло в мою кровь, понеслось сумасшедшим пламенем, не давая вдохнуть, выбивая из головы все здравые мысли. Его пальцы скользнули по моему плечу, кожа вспыхнула, и ледяной ветер больше не был страшен.
        Горан не произнёс ни слова, но почему-то было всё ясно. Это не игра. И не желание победы над глупой девчонкой. Но… нет, мне ничего непонятно.
        - Для этого не нужно бегать от меня как от огня, - мягко произнёс он, взяв мою руку и сжав пальцы. - Куда ты направлялась?
        Мне всё же удалось осторожно отступить на шаг - больше никто не удерживал, но вот руку Горан отпускать не собирался. И я чувствовала, что уши всё же горят от смущения.
        - Мне… - горло почему-то пересохло, говорить получалось с трудом. Где-то внутри чёрной змейкой прополз страх. - Мне позвонили только что и сказали, что ждут на улице Кровавый мост. Думаю, что заблудился кто-то из наших.
        Горан задумчиво посмотрел, потом с сожалением выпустил мою руку. Я успела испугаться, что он сейчас уйдёт. И тут же отругать себя за такие мысли.
        - Пошли, - сказал он, не терпящим возражений голосом. - Посмотрим.
        Возражать было неразумно, поэтому я последовала за Гораном. С неба уже срывался дождик, но пока ещё слишком мелкий, чтобы открывать зонт.
        Мы прошли мимо кафедрального собора, который впечатлял своей массивностью и молчаливым величием. Не портило его даже то, что один из острых шпилей находился на реставрации.
        - Ты же раньше был в Загребе? - осторожно поинтересовалась я. Пусть внутри и нервничала, но при этом не забывала смотреть по сторонам. Потому что город зачаровывал, мягко обнимал и… улыбался. Даже под дождём. Странное ощущение, но такое… приятное.
        - Был, - кивнул Горан, - не один раз. Мне нравится Загреб. Город-пряник.
        Я покосилась на мужчину. Вот как. Значит, у нас сходится восприятие. «Вкусная» столица, и добавить больше нечего.
        - Здесь у меня живут друзья, - сообщил он, - некоторые коллеги. Поэтому и наведывался нередко.
        - А…
        - А ты рада, что оказалась здесь? - быстро спросил Горан.
        Я немного растерялась, но тут же сказала чистую правду:
        - Очень. Мне всё тут нравится.
        На меня бросили очень задумчивый и долгий взгляд. Так, я что-то не так сказала? Горан не спешил что-то пояснять, но смотрел всё так же внимательно.
        - Да что такое? - не выдержала я, остановившись.
        Дождь припустил сильнее.
        - Если будем так идти, то промокнем, - неожиданно невозмутимо сказал он, ухватил меня за рукав и потянул за собой.
        Пришлось практически бежать, потому что до Кровавого моста оставалось всего ничего. Вообще, улочка крохотная, страшное название получила потому, что тут давно и правда был мост, на котором бились жители соседних поселений. Ну, ещё говорят, что тут казнили ведьм. Легенды страшные, намного внушительнее, чем сама улица.
        - Мы пришли раньше, - заметил Горан.
        Улица была пустынна. Только дождь и свет из окон домов. Ещё работал маленький книжный магазинчик. Хорошенький такой, так и тянет заглянуть.
        - Странно, - протянула я и глянула на часы. Как раз двадцать минут. Может быть опаздывает?
        Хотя интуиция неожиданно подсказала, что звонивший не придёт вовсе.
        Отогнав эти мысли подальше, я посмотрела на витрину книжного магазина. Зайти и посмотреть, пока ждём? Всё же была надежда, что никто не будет так шутить в чужом городе. Ведь это же нелепо.
        Чувствуя себя несколько неловко, я всё же открыла зонт и попыталась поднять его так, чтобы спрятать от капель и себя, и Горана. Тот улыбнулся уголком губ, мягко перехватил металлический стержень, накрыв мои пальцы своими.
        По телу пронёсся разряд молнии. В янтарных глазах полыхнуло пламя. Дышать стало невозможно, сердце заколотилось как ненормальное.
        - Горан, - шепнула я пересохшими губами.
        - Да-а-а? - отозвался он, склоняясь ко мне всё ближе.
        - Что ты… - еле слышно выдохнула я, и в следующий миг сумасшедше горячие губы обожгли мои собственные, больше не давая вымолвить ни слова.
        От поцелуя подогнулись ноги, голова закружилась, а воздух почему-то показался безумно сладким и ледяным. А ещё я вдруг оказалась нереально близко к Горану, практически вжатой в широкую грудь. И в этот миг было совершенно всё равно, что кто-то может нас увидеть и что-то сказать. Совершенно неважно, что рядом хлещет такой дождь, и если б не зонт, то мы бы промокли до нитки.
        Неожиданно что-то затрещало над головой.
        Я подняла взгляд и невольно охнула. Зонт расцвёл, словно огненный мак, языки пламени горели мягко и ярко, завораживая зрелищем.
        - Что это? - еле слышно прошептала я.
        Горан ни капли не испугался, правда, в янтарных глазах отразилось удивление.
        - Ничего себе, - хрипло произнёс он. - Вот тебе и легенда…
        И что-то такое было в его голосе, что я тут же позабыла про зонт и прижалась к его губам сама, целуя так, как никого до этого. Но при этом отчётливо понимала: никого другого целовать и не хочу. Только его.
        Безумие. Просто безумие. Но почему же тогда так хорошо? И кажется совершенно правильным то, что зонт вопреки всем законам физики сменил свой цвет, превратившись в пламенное кружево?
        - Мне нравится, Стася, - шепнул Горан мне прямо в губы. - И ты нравишься.
        Рядом громыхнул гром, молния едва не ослепила. Но я почему-то улыбнулась счастливо и ненормально, ни капли не испугавшись бушующей стихии. Потому что внутри горел ясный огонь, согревая и принося неведомые доселе ощущения.
        - Ты мне тоже… - начала было я, но потом снова глянула на зонт.
        И, видно, так выразительно, что Горан тихо сказал:
        - У нас есть легенда про шестинские зонтики… Она по-разному рассказывается, но в ней говорится, что если под тёмным зонтом поцелуются те, кто по-настоящему влюблён, то он станет красным.
        У меня пропал дар речи. Но зонтик даже не думал принимать прежний облик и радовал глаз цветом насыщенного рубина.
        - Горан, что это за мистика? - еле слышно спросила я. - Зонтики не меняют цвет от поцелуев, город не смотрит в спину, а кошмары, приснившиеся ночью, не обретают физическую оболочку.
        И посмотрела прямо на него. Пусть на губах ещё хранился пряный дурман его поцелуев, и хотелось оказаться подальше от Кровавого моста и молчаливого книжного магазинчика, я понимала: пора разобраться с тем, что вокруг происходит.
        Из янтарных глаз исчезли радостные искорки, Горан стал совершенно серьёзен. Некоторое время, как мне показалось, подбирал слова, но потом только кивнул и сказал:
        - Пошли. Я расскажу. Заодно и поедим.
        Я снова бросила взгляд на безлюдную улочку, где мне назначили встречу. Попыталась перезвонить, но вызов тут же сбросили. Ладно, подождём. К тому же и правда хочется есть.
        Горан быстро утянул меня вниз по улице, с которой я так и не ступила на Кровавый мост. Мы юркнули в уютное маленькое кафе, где по залу разносились аппетитные запахи выпечки и жареного мяса. Желудок тут же намекнул, что к чёрту всю мистику, пора есть!
        Перед нами оказалось меню, я скользнула взглядом по страницам. К собственному изумлению, отметила, что часть написанного прекрасно понимаю без переводчика. Правда, именно что часть… Поэтому пришлось обратиться к помощи Горана.
        - Нет-нет, - покачал он головой, - морепродукты только на побережье. Тут неплохо, но там всё намного свежее. И вкуснее. Поэтому советую лучше взять это.
        Он ткнул в то, что называлось «пршут» с гарниром. Решив, что Горан явно разбирается в хорватской кухне лучше, я не сопротивлялась.
        В итоге нам принесли изумительно ароматный картофель с золотистой корочкой, пршут, который по вкусу напоминал испанский хамон, только несколько подкопченный, оливки, салат из свежих овощей и красное вино. Насколько я не люблю сухое, но тут оно было превосходным. Впрочем, как и весь ужин.
        Горан смотрел на меня с едва заметной улыбкой. Возникало странное ощущение, что ему нравилось просто наблюдать. Даже за чем-то столь простым и обыденным, как простой ужин. Стоило только это осознать, как щёки тут же запылали румянцем, хоть сама этого и не видела. Нашёл, на что таращиться, маньяк!
        - Так вот, ты обещал рассказать, - произнесла я, стараясь хоть немного взять себя в руки и оставить в покое тарелку, где ещё осталась половина порции. - Что происходит?
        Горан немного задумчиво посмотрел на меня, потом кивнул, покрутив вилку в руках. К своей еде он ещё не прикоснулся.
        - Хорошо, Стася. Как часто тебе снятся странные сны?
        Вопрос ввёл меня в ступор. Я определённо ожидала не этого. Едва не подавилась вином, но Горан любезно постучал меня спине, а потом ещё огладил пальцами под лопатками, за что тут же получил мой неодобрительный взгляд.
        Усмехнулся довольно и принялся за еду.
        - Да, Стася, я слушаю. Ответ очень важен.
        Я задумалась, чуть нахмурилась:
        - Давно.
        В какой-то момент я поняла, что могу получить ответы на вопросы, мучавшие меня уже несколько лет. Странные сны и холодящие кровь кошмары снились давно, но особенно яркими стали после смерти матери. Всё время казалось, будто что-то пытается прорваться из мира грёз в реальный мир. Это я отчётливо понимала утром, едва проснувшись. Но потом ощущения стирались в беготне и заботах будней.
        О чём я и рассказала Горану. Он внимательно выслушал и подлил мне вина.
        - Так вот, Стася, это всё неспроста.
        - Почему?
        - Потому что ты - медиум-сноходец.

* * *
        Стася молча слушала, только вот глаза делались всё больше и больше. А кожа бледнела, постепенно становясь под цвет волосам. Потому и приходилось всё время подливать вина, чтобы девочка воспринимала услышанное более… мягко, что ли.
        Я не был уверен, что правильно всё рассказываю. Со стороны и правда звучит как бред.
        - У каждого медиума есть свой охотник, Стася. Истинная пара. И это не выдумки из книжек и фильмов, это правда. В паре люди чувствуют себя лучше, они могут противостоять многому, живут дольше и… увеличивают свои способности.
        Стася сделала глоток вина, посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом. За короткий разговор она словно изменилась. В зелёных глазах появилось что-то такое, чего я раньше не замечал.
        Она явно не верила всему, что я говорю. В то же время не отрицала услышанное. И это давало надежду, что меня не пошлют подальше, а воспримут всё как есть. С одной стороны, Стася своими глазами видела нечисть на Балатоне и зонт, который превратился в пламенное кружево. Чего уж там говорить, я и сам видел такое в первый раз. Впечатляло. С другой… Всё сложно.
        - Как давно это всё происходит? - спросила она, не глядя на меня.
        - Что именно? - осторожно уточнил я.
        - Все эти медиумы, огнедары, целители… Граница.
        - Оно всегда было, - чуть пожал я плечами. - В каждой стране называется по-своему. И видеть это могут только те, у кого есть дар.
        - То есть они могут быть в моём окружении? - Стася явно что-то вспоминала, и я бы отдал часть сердца и души, чтобы понять, что именно.
        - Да, они и есть. Просто обычно ловко скрываются. Не всем нужно знать…
        Я сам запнулся, понимая, что не знаю и сам, как сказать правильнее: можно умереть не только от болезни и стечения обстоятельств, а и от потусторонних тварей? Звучит крайне впечатляюще, а ещё до ужаса непонятно.
        И наблюдая за Стасей, с отчаянием осознавал, что поцелуй нас сблизил, разрушив многие преграды, а вот разговор… Идиот ты, Горан Ладич, просто идиот. Рассказал всё так, что твой медиум мгновенно закрылся, отгораживаясь от всего на свете.
        - Стася… - тихо позвал я, пытаясь поймать её взгляд.
        Сердце сжалось. Молчание совсем не входило в мои планы. А на беседу моя девочка явно не была настроена. И от этого делалось ещё хуже.
        - Мы выпили всё вино, - вдруг сказала она, - но опьянения я не чувствую, лишь немного.
        - Потому что это хорошее вино и хорошая еда, - заметил я.
        Стася мотнула головой, откинула упавшую на лоб платиновую чёлку.
        - Что ж, тогда идём. Думаю, дождь уже закончился.
        Однако я оказался проворнее, оставив деньги за двоих, и тут же вытянул её на улицу.
        - Это ещё что? - всё же прошипела она. - Я в состоянии заплатить за себя сама! Горан, конечно, я всё понимаю, только…
        - Только угощение есть угощение, - нашёл я более нейтральный вариант и с удовлетворением увидел некую растерянность на лице Стаси. Ещё не хватало, чтобы платила она! - В конце концов, я сам напросился.
        - Не надо дурить, - девушка снова начала закипать, явно не удовлетворившись таким объяснением, но тут зазвонил её телефон.
        Оборвав себя на полуслове, Стася схватила мобильник. Чуть нахмурилась, бросила на меня быстрый взгляд, шепнула одними губами:
        - Это снова он.
        На улице уже потемнело, но цифры на экране высветились ярко. Дьявол. Это не хорватский номер. И не украинский тоже.
        - Алло? - произнесла Стася, едва приняв вызов.
        - Вы не пришли, - донёсся странный голос, будто пробивающийся сквозь массу помех. - Вы проигнорировали зов.
        - Неправда! - возмутилась Стася. - Я здесь была! И не одна! Я…
        - Вот именно… Ничего… Скоро снова будешь одна. И тогда…
        Потрескивание сменилось шипением, от которого у меня внутри всё похолодело. Не человек, это не человек!
        Справа раздалось скрежетание, будто кто-то царапал крепкими когтями камень. Я быстро осмотрелся. Господи, мы опять возле Кровавого моста! Как только успели оказаться тут?
        Откуда-то донёсся тихий смех. Только вот голосовые связки, которые его исторгали, давно превратились в прах. Что-то скрипящее, насмешливое, жуткое. Что-то…
        Телефон в руках Стаси вспыхнул ярким пламенем. Девушка вскрикнула и от неожиданности выпустила его из рук. В мгновение ока телефон стал пеплом.
        - Что за… - начала было она и резко умолкла.
        По стене рядом потекло что-то густое и тёмное, потом отвратительно чавкнуло. Звук тут же повторился, эхом отбился от всех домов, стоявших на Кровавом мосту. Я чуть сощурился, пальцы сами нащупали нож охотника. Плевать на приличия и границы, теперь я с ним везде. Потому что рядом Стася.
        Воздух пропитался тяжёлым густым запахом с гнилостной сладостью, от которой тут же подкатил ком к горлу. А ещё в воздухе появилось что-то такое, что казалось: тронешь - зазвенит. А то и ударит током.
        Интуиция кричала: «Беги, охотник, беги». И я бы бежал, только сейчас выбираться надо было двоим.
        - Горан, - надломленным голосом позвала Стася, - что это?
        - Не выходи из-за моей спины, - напряжённо сказал я, понимая, что одно неосторожное движение может стать сигналом к нападению.
        Стася не возражала, только шагнула ко мне ближе, но оступилась и слабо вскрикнула.
        И тут же со всех сторон донёсся дикий рёв, а из ближайшей стены вырвалась обглоданная рука и ухватила её за плечо.
        Я рубанул ножом по руке. Кисть так и осталась висеть на рукаве Стаси. Раздался дикий вой. Стены начали трещать, осколки стен посыпались на дорогу.
        - Господи, что это? - еле слышно спросила Стася. Голос плохо её слушался, однако девочка старалась держаться. Только закусила нижнюю губу, когда я поддел ножом мёртвую кисть, ненароком разрезая одежду.
        - А это реальность.
        Больше ничего сказать не получилось, потому что свет в мгновение ока потух, словно выключился по щелчку пальцев. Кровавый мост погрузился в кромешную тьму: ни ступить, ни сбежать. Со всех сторон доносились леденящие душу стоны. Вспыхивали зловещие алые огоньки, в которых, хочешь или нет, а признавались глаза нелюдей.
        Бросок, удар, звон стали о кости - вой.
        Рваное дыхание Стаси за спиной, судорожно впившиеся в моё предплечье пальцы. Ох, девочка, как бы хотелось, чтобы ты сейчас была в гостинице.
        Худая угловатая тварь попыталась подкрасться слева, но тут же откатилась, вереща от боли. По ладони и запястью уже текло густое и горячее. Кровавый мост сегодня получит свою жертву.
        - Стася, - хрипло сказал я, стараясь сообразить, как быть. Из-за темноты не получалось определить, сколько врагов вокруг. - Попробуй прислушаться к ощущениям. Медиум должен чувствовать, где выход.
        Да, ужасно. Она совершенно не подготовлена и не знает, что делать. Но я должен был это сказать.
        Снова удар, когтистые пальцы впились в моё бедро, нож насквозь прошил горло напавшего, кровь мерзко забулькала. Твари осторожничали. Им не нравился отпор. Что-то явно шло не так.
        В какой-то момент на небе появились луна и звёзды, тьма из непроглядно-чёрной превратилась в бархатно-синюю. От увиденного всё внутри сжалось. Их было пара десятков, не меньше. Голодные и исхудавшие, глядящие с такой ненавистью и жаждой, что хочется оказаться от них как можно дальше. Кто-то стоял на полусогнутых, кто-то на коленях, кто-то не сумел даже выбраться из стен, так и застряв шевелящейся половинчатой скульптурой из снов безумного творца. Кто это? Откуда взялись?
        - Горан, - каким-то чужим и ледяным голосом произнесла Стася, - между ними серебристый свет.
        Я сразу не понял, о чём речь. А присмотревшись, пришёл в ужас.
        Свет и правда был серебристым. Он вился шёлковой лентой, давая понять, куда надо идти. Только вот проходил он между тварями, которые не отводили от нас красных глаз. Даже если я пройду, то как успеть защитить Стасю? Вдруг кому-то из них придёт в голову кинуться?
        Я глянул на своего медиума и чудом сдержал изумлённый вздох. Зелёные глаза полыхали безумными изумрудами, зрачок исчез совсем. Кожа и вовсе стала белее полотна.
        - Идём, Горан, - снова повторила она и взяла меня за руку.
        Тихо выругавшись, я встал у неё за спиной, практически обнимая её и выставляя руку с ножом. Идти придётся медленно, так можно хоть как-то контролировать ситуацию. Я знаю, что медиумы часто находят безопасную дорогу среди любого ада. Никто не знает, почему. Возможно, потому что лев не ищет газель в своём логове.
        Мы двинулись вперёд, очень медленно. Сталь ножа словно впитала лунный свет и теперь горела нереальным пламенем, от которого невольно отодвигались находящиеся рядом создания.
        Их лиц не рассмотреть. Время съело их, сыпануло горсть праха, исказив черты, обнажило чудовищный оскал вместо когда-то любезной улыбки. Их тела были одновременно из плоти и камня, пыли и песка. Запах, исходивший от искорёженных тел, был сырым и странным.
        - Им хочется твоей крови, - вдруг произнесла Стася, ни на секунду не останавливаясь и уверенно продвигаясь вперёд, медленно, но верно. - Медиум - лёд, охотник - пламя.
        Я чуть не уронил челюсть. Откуда ей это известно? И правда, так говорят, только вот откуда пришли эти слова Стасе, жившей вне среды охотников и остальных?
        - Моя кровь останется при мне, - шепнул я одними губами, сжимая рукоять ножа сильнее.
        Ох, не нравится мне всё это.
        Тёмная когтистая рука потянулась к моему плечу, но тут же отдёрнулась, потому что Стася ускорила шаг. Они боятся медиума… Кажется, что-то сломалось в этом мире.
        Мы практически прошли весь Кровавый мост, когда Стася неожиданно резко остановилась.
        - Что такое? - быстро спросил я.
        - Горан…
        Дальше ничего говорить было не нужно. Я всё увидел сам. Серебристая лента оборвалась. Но перед нами ещё стояла коленопреклонённая тварь, пошатываясь, словно на сильном ветру. Её кожа была сморщена, а глаза горели так, что больно смотреть.
        Она взглянула на меня:
        - Кровь, - прохрипела она, - дай своей крови-и-и…
        - С дороги, - рыкнул я.
        - Он всё равно заберёт твою… - В глазах полыхнула ненависть, которая могла выжечь всю улицу. - Вам не быть вместе, никогда.
        Лезвие ножа просвистело рядом с головой твари, но та оказалась быстрее: вскочила на ноги и кинулась на Стасю. Я откинул девочку назад, нож вошёл в хилую грудь, длинные когти пропахали борозды на моих плечах.
        Стася сзади вскрикнула.
        Я отшвырнул тварь, схватил медиума за запястье и рванул вперёд, оставляя за спиной Кровавый мост. Позади раздалось шипение, до жути похожее на проклятия, но я не оборачивался. Интуиция подсказывала, что дальше Кровавого моста за нами не пойдут, у тварей есть привязка к жуткому месту.
        - Горан, подожди, - выдохнула Стася.
        Я резко обернулся. Как оказалось, очень вовремя, потому что она рухнула на брусчатку, и я еле успел её подхватить. Ладоням тут же стало горячо и влажно, а лунный свет выхватил чёрную в ночи кровь.
        Глава 9
        Вторая ночь с охотником
        Никогда не думал, что могу настолько быстро бежать, удерживая человека на руках. Господи, как же так? Когда только успели? Я готов был поклясться, что твари не двигались. Но Стася ранена… И я даже понятия не имею, кем именно. Поэтому быстрее, ещё быстрее!
        В гостиницу я влетел в таком виде, что администратор чуть не подпрыгнул от испуга. Однако он вовремя сообразил, что делать, поэтому тут же помчался организовывать всё необходимое для первой помощи. Я отнёс Стасю в свой номер и уложил на кровать. Стащив рукав тонкого платья, сообразил, что девочка легко отделалась. И правда, цапнули неплохо, но не особо глубоко. И когда только успели, с-с-сволочи.
        - Вызвать врача? - спросил администратор, принёсший необходимое.
        - Нет, - быстро ответил я, кивком указывая, что он может быть свободен.
        - Вы уверены? Что случилось?
        - Поскользнулась на лестнице. Уверен, спасибо.
        Рассказывать про монстров нет смысла, да и напугать Стасю больницей - то ещё удовольствие. Бедная девочка, что ж за незадача, вторая ночь подряд.
        «Теперь это её жизнь, - шепнул внутренний голос. - Твоя и её, Горан».
        Я шумно выдохнул, прикрыв глаза, призывая всё своё спокойствие. Сейчас не время проклинать мир с его несовершенством, монстров и собственную неуравновешенность. Всё будет хорошо. Главное - взять себя в руки.
        Поэтому, отбросив в сторону все лишние мысли, я занялся обработкой раны Стаси.
        - Горан… - еле слышно позвала она.
        Зелёные глаза оказались широко раскрытыми, с недоумением смотрящими на меня. Только вот сфокусироваться явно удавалось с трудом. Стася попыталась пошевелиться, но я шикнул:
        - Не двигайся, иначе будешь с косой повязкой.
        - А? Что? - не поняла она, потом перевела взгляд на плечо и охнула.
        - Больно? - обеспокоенно спросил я.
        - Не… не знаю, - выдохнула Стася и чуть поморщилась. - Горан, что произошло?
        - Тебя попытались дружески потрепать по плечу на Кровавом мосту, - сказал я, мрачнея.
        В появлении раны виноват исключительно я и больше никто. Стася выводила нас, она не могла смотреть по сторонам, не говоря уже о том, чтобы как-то уклоняться и отбиваться.
        От осознания этого на душе сделалось гадко. Дрянь ты, а не охотник, Горан Ладич. Твоей девочке досталось, а ты тут сидишь и умничаешь.
        Однако Стася читать мысли не умела и попыталась осторожно приподняться. Радовало, что в такой момент она не стала вскакивать и делать слишком резкие движения. Всё хорошо, всё будет хорошо. Только позволь мне помочь тебе.
        Стася будто услышала это каким-то немыслимым образом и покорно позволила себя усадить. Но взгляд, которым она меня наградила, был далёк от покорности. Так-так, намучаюсь я ещё с этой спокойной и мечтательной сопровождающей туристических поездок!
        - Ты ничего не хочешь сказать? - спросила она почти ровным тоном.
        - Хочу, - кивнул я. - В первую очередь ты должна отдохнуть и набраться сил. И по возможности не нервничать.
        Она криво усмехнулась:
        - Горан, мне повредили руку, а не голову. Поэтому не надо со мной так разговаривать.
        Я едва не выронил перекись и уставился на девушку. А потом, осознав сказанное, расхохотался. Моя ж ты прелесть. Кажется, Стася понравится и Дубравке, и Живко. Они сами лишний раз не смолчат и тут… тут увидят свою.
        - Хорошо, - наконец-то согласился я, присев рядом. - В кафе я тебе уже рассказал часть. Но понимаю, что всё это звучало странно. А теперь…
        От меня не укрылось, как побелели костяшки пальцев. Я не сдержался и накрыл её руку своей. Стася невольно вздрогнула, закусила губу. Сейчас всё произошедшее явно пролетало сумасшедшей мозаикой перед её внутренним взором, поэтому и начала нервничать. Эх…
        - Теперь что, Горан?
        - Теперь ты ещё раз всё видела своими глазами, - сказал я как можно мягче. - Тот, кто тебе звонил, не человек. И никаким боком не относится к нашей группе. А Кровавый мост ожил потому, что каким-то образом Границе удалось коснуться спящей улицы.
        - Граница может двигаться? - неожиданно задала очень толковый вопрос Стася.
        - Да, причём хаотично. Никто не знает, где и когда она проявится.
        - Тот, кто звонил… - Стася запнулся, будто не была уверена, стоит ли спрашивать.
        Я нежно погладил её пальцы, давая понять, что нужно продолжать.
        - Он мог придвинуть Границу?
        Любопытно. Я даже задумался. Никогда не рассматривал проявление Границы в таком варианте. Однако потом всё же отрицательно покачал головой.
        - Я не знаю всех методов, но обычно пробуждают тех, кто, скажем, «спит». Именно они тянутся к Границе, которая отзывается и приходит, чтобы выпустить своих детей.
        Стася передёрнула плечами. Ей явно не нравилось услышанное. Прежняя жизнь была куда спокойнее и безопаснее. Правда, в последнем я не уверен.
        - И что теперь делать?
        Её голос прозвучал так тихо, что я даже не сразу осознал сказанное. Хороший вопрос, правильный. Только вот ответ совсем не тот, который можно хотеть услышать.
        - Теперь тебе нужно оказаться как можно быстрее в Ловране и начать обучение. Необученный медиум - сладкая добыча.
        - Боже, откуда вы все взялись? - неожиданно прошептала она и, прикрыв глаза, откинулась на подушку.
        Я несколько растерялся. Это что-то новенькое, такого я уж точно не ожидал. Одновременно хотелось зарычать от обиды и в то же время пожалеть её, прижав к себе. Резкие перемены никто не любит. А Стася сейчас ещё не понимает, что её способности рано или поздно проснулись бы. И даже если бы ей не суждено было встретиться со мной, то всё равно она бы узнала, что в этом мире мы не одни. Совсем не одни… Что монстр может тебя поджидать в любом месте. И в какой-то момент ты можешь оказаться жертвой без защитника.
        - Да мы всегда были, - нашёл я относительно нейтральный ответ, всё же стараясь затолкнуть обиду подальше. - А теперь раздевайся.
        Стася вмиг позабыла про все Границы и монстров, уставившись на меня совершенно очаровательно и… обалдело.
        - Что? - переспросила она.
        - Раздевайся, - невозмутимо повторил я, выразительно скользнув взглядом по полуобнажённому телу. - Или ты предпочитаешь спать в одежде?
        В зелёных глазах вспыхнул гнев вместе с удивлением и возмущением.
        - Может, и в одежде. А тебе зачем это знать?
        - Затем, что я предпочитаю спать обнажённым, - чуть пожал я плечами, поднимаясь с кровати. - И одеяла здесь тёплые… да и человеческое тело греет прекрасно, поэтому не хочу, чтобы ты зажарилась.
        - При чём тут тело? - запинаясь, поинтересовалась она, и я с удовольствием отметил, что бледные щёки покрываются румянцем. От возмущения или смущения? Это мы разберёмся.
        - Потому что спать лучше в обнимку, - сообщил я с самым невинным видом, на который только был способен.
        - Горан! - рявкнула Стася. - Прекрати! Я не собираюсь сегодня спать с тобой!
        - А с кем? - не растерялся я.
        В следующий момент в меня полетела подушка. Я искренне порадовался такой прыти - значит, рана не доставляет особых хлопот. Перехватив подушку, вернул её на место, а потом навис над Стасей, которая невольно вжалась спиной в матрац. А ещё смотрела на меня, словно заворожённая. Да так, что внутри всё сжалось и перевернулось. Потому что когда на тебя так смотрят, то разум становится воском, который плавится под пламенем. И хочется сию же секунду отодвинуть всё в сторону, прижаться к этим бледным губам, вжать в постель…
        - Я не могу так, - еле слышно шепнула Стася, не отводя взгляда. - Я…
        - Всё в порядке, - спокойно сказал я, стараясь не думать о разочаровании, которое вдруг вспыхнуло в груди. - Это нормально. Но спать ты будешь здесь. Потому что, как показала вчерашняя ночь, на тебя охотятся. Да и сегодняшний вечер не лучше.
        Стася чуть нахмурилась, попыталась возразить. Я мягко зажал её рот ладонью.
        - Пожалуйста, не спорь. Сейчас действительно опасно. Я могу не успеть.
        Она замерла, будто позабыла, как дышать. Видимо, не ожидала, что дискуссию я прекращу именно так. Хотя, видит бог, перед внутренним взором стоял совсем иной способ.
        Стася медленно кивнула. Я осторожно убрал ладонь, а вот зрительный контакт разорвать не удалось. Так и смотрели друг на друга, не думая о времени, месте и о том, что может произойти в любую минуту.
        Показалось, что даже сердце перестало стучать. Сам не понимая как, отыскал на ощупь руку Стаси и крепко сжал.
        - Я смогу тебя защитить, - шепнул хрипло и каким-то чужим голосом. - Всё будет хорошо. Поверь мне.
        Стася не произнесла ни слова, но в её глазах было что-то такое, от чего сжалось сердце.
        Её губы дрогнули, только давая понять, что она произносит всего одно слово: «Верю».
        А после этого я всё-таки поцеловал свою истинную так, как хотел этого. И так, как хотела она. Сладко, невозможно, до слабых стонов и пальцев, впивающихся в мои плечи.
        Хотелось сжать её в объятиях так, что и выбраться бы не смогла. Целовать до тех пор, пока не позабудет обо всём на свете и сама не попросит большего.
        Её пальцы коснулись моих волос. Осторожно, немного неловко. Но от этого касания по позвоночнику пробежала горячая волна.
        Я судорожно вздохнул, с трудом отрываясь от её губ.
        - Стася…
        В дверь вдруг постучали. Я едва не всадил кулак в стену над головой Стаси, сдержался, иначе напугал бы девушку до ужаса. Вот кого? Кого принесло?
        - Я сейчас, - шепнул ей. - Выставлю их.
        И как ужаленный метнулся к двери. Не то чтобы боялся, что Стася сейчас вскочит с постели и сиганёт в окно, но оставлять её не хотелось. Дьявол! Особенно в такой момент!
        Стоило открыть дверь, как на пороге тут же нарисовалась Анечка.
        - Горан, добрый вечер, - затарахтела она. - Прошу прощения, что в такое время, но я что-то не могу дозвониться до Стаси.
        «И нефиг ей звонить», - тут же пронеслась мысль.
        - А что? - достаточно вежливо поинтересовался я, впрочем, не сделав даже шагу, чтобы пропустить её. Уж кого тут не надо, так это Анечки.
        - Я заблудилась, - очаровательно улыбнулась она. - Брала штопор на кухне, но что-то не могу выйти.
        Анечка даже продемонстрировала упомянутый штопор, только вот я прекрасно понимал, что от «заблудилась» тут одно название.
        Нет, сегодня определённо за каждый поцелуй я плачу какой-нибудь неприятностью. Может быть, уже хватит?
        - Штопор можно отдать на завтраке, - всё же предложил я вариант. - Уже поздно, вряд ли кто-то там работает в такое время. Да и сомневаюсь, что его сейчас хватятся.
        Анечка хлопнула ресницами, глубоко вздохнула. Шикарное декольте тут же обрисовалось под тоненьким халатиком.
        - Да, разумно. Тогда, может быть, зайдёшь пропустить бокальчик перед сном?
        Определённо, если у семейства Ладич есть хранитель рода, то он сегодня взял бутылку сливовицы и устроил себе выходной. Потому что именно сейчас прямо что-то все в ударе. И тот момент, когда хочется всех послать совершенно нецензурно, но приходится улыбаться и терпеть.
        При другом раскладе дел я не отказался бы от приглашения Анечки, прихватил бы ещё что-нибудь хорошее для дамской радости и оказался бы в её номере. В конце концов, люди в отпуск едут не только посмотреть на чужие страны-города. Закрутить курортный роман тоже входит в список желаний, поэтому…
        Но не сейчас, чёрт побери!
        - Спасибо за приглашение, только работу никто не отменял даже ночью в другой стране, - нашёл я весьма благородную отмазку.
        И не грубо, и весомо.
        На лице Анечки тут же отразилось разочарование. Но в то же время нахальной жажды во что бы то ни стало побыть в моей компании не было.
        - Жаль, - вздохнула она. - Тогда в другой раз?
        - Всё может быть, - деликатно ответил я, прекрасно зная, что никакого другого раза не будет. Но мне с ней ещё ехать рядом завтра, поэтому не стоит превращать милую соседку в оскорблённую мегеру.
        Стоило только закрыться двери, как из-за спины донеслись странные звуки. Всхлипывания? О господи! Я метнулся к кровати, сгрёб Стасю в охапку.
        - Стася! Стасенька? Что случилось? Болит?
        Звуки стихли, она вздрогнула. Мне стало ещё страшнее. Но в следующий миг удалось заглянуть в её лицо и увидеть, что Стася утирает тыльной стороной ладони слёзы, выступившие в уголках век.
        И хохочет. Зараза мелкая. Да так, что, глядя на неё, я не смог сдержаться и тоже начал смеяться.
        - Работа у него! Работа! - сквозь смех выдавила Стася. - Ой, не могу! Ты бы ещё сказал, что надо срочно бабушке помочь прополоть огород!
        - Ты просто не знаешь мою бабушку, - не растерялся я. - Та не только огород, та и крышу починить заставит. При этом обставит всё так, словно ты сам и вызвался на помощь.
        Стася выдохнула:
        - Уф, ну ты даёшь. Но джентльмен, ничего не скажешь. Хотя учти, Анна теперь на тебя открыла охоту.
        - Охота на охотника? - хмыкнул я.
        - Угу.
        В какой-то миг даже стало чуть-чуть обидно. Нет, чтоб поревновать немного! Хотя бы для вида! Так она хохочет! И совсем не собирается раскаиваться, веселится только!
        Впрочем, это грело сердце. Пусть смеётся, пусть шутит и подкалывает, только не расстраивается. Не говоря уже о том, чтобы плакала и мучалась от боли.
        Стася, видимо, что-то поняла по моему лицу, потому что замерла.
        - Горан, - тихо позвала она, - всё хорошо?
        - Хорошо, - кивнул я. - Теперь - хорошо. Но всё равно ты остаёшься здесь.
        Она чуть нахмурилась, хотела было возразить, но потом, словно что-то для себя решив, медленно кивнула.
        - Хорошо. Только раздеваться я не буду, - спешно поставила условие.
        Я тихо рассмеялся, легко коснулся губами макушки.
        - Возьмёшь халат в ванной, пугливая моя.
        Стася фыркнула, осторожно выбираясь из моих объятий.
        - Вот в душ мне сейчас очень нужно.
        Я с неохотой выпустил её и проследил, как Стася проследовала в душ. Так, не думать о том, как хочется зайти следом. Так и быть, включить воду, а потом стянуть всю одежду, прижать к стене и…
        Резко поднявшись, я подошёл к окну. Терпи, охотник, терпи. После ритуала всё будет намного лучше и ярче. Не стоит разменивать все возможности и удовольствие Стаси на своё неумение сдержаться. В конце концов, завтра мы уже будем в Ловране.
        После Стаси душ занял я. Управился в два раза быстрее, чем она. Оно и ясно, девочка. Всё же где-то внутри тлел необъяснимый огонёк, всё казалось, что Стася может куда-то сбежать. Однако… стоило только оказаться в комнате, как мне заявили:
        - Без кофе я не усну.
        - Какое своеобразное снотворное, - заметил я. - Тогда пообещай, что никуда не выйдешь и будешь ждать меня.
        - Ты ещё запри, как принцессу в башне, - съехидничала она.
        Я чуть не выронил ключ от номера из рук и, обернувшись, внимательно посмотрел на своего медиума.
        - Знаешь, а мне нравится эта идея.
        Стася возмущённо фыркнула и жестом показала, куда я могу идти со своим «нравится». То есть… разумеется, за кофе!
        На этот раз обошлось без приключений. И Стася, потягивая чёрный кофе, задумчиво спросила:
        - Слушай, я так отключилась ведь не из-за раны. Да, это не мелкая царапина. Но в то же время ничего страшного там нет. Немного поболит и заживёт. Но почему тогда у меня сейчас такое состояние, словно я на себе тащила наш туристический автобус?
        - Медиумские штучки, - пояснил я, сидя рядом и приобнимая её за плечи. Даже от такого простого прикосновения делалось как-то теплее и уютнее. - Они тянут силы так же, как и бой с монстрами. Но тут хоть понимаешь, что было. А вот медиум…
        Стася закусила губу, потом вздохнула и откинула волосы со лба.
        - Будет нелегко. Ладно, разберёмся. Ты же мне поможешь?
        И посмотрела на меня так, что сердце невольно закололо. Я накрыл её руку своей и мягко сжал.
        - Помогу. Я всегда тебе буду помогать.
        Стася некоторое время ещё смотрела на меня, в зелёных глазах вспыхнуло что-то неуловимое. А потом выдохнула и сама прильнула ко мне, прикрывая глаза.
        Горло почему-то перехватило. Я скользнул ладонью по её спине и прижал к себе крепче.
        Всегда, девочка. Всегда.

* * *
        В Ловран мы выезжали рано утром.
        Анечка, слава богу, оказалась из славной когорты необидчивых барышень: не дула губы, не задирала носик и была достаточно мила. Даже посочувствовала, что мне и в отпуске приходится работать.
        С одной стороны, мне стало немного неловко, с другой - действительно было не до Анечки.
        Куда больше меня волновала Стася, которая попыталась прикрыть повязку тёмной блузкой. И когда та показывалась, взгляды туристов всё равно приковывались к нашему сопровождающему. Эх, чудо ты чудное, Стасенька Грабар, разве так можно?
        И тут же обожгло воспоминанием о ночи и гибком теле, которое прижималось ко мне до самого рассвета. Едва Стася заснула, стало не до смущения и неловкости. Она обнимала меня, как самого любимого человека на свете. И это было так… необычно. Хотя я и любил Злату, но это было нечто другое. Страсть, жажда обладания, доверие, равноправные отношения. Только сейчас я понимал, что последнее было просто пониманием нашего дара. Охотники.
        Но Стася - медиум. И тут совсем другая связь. Она не слабее и не хуже, она просто другая. Я должен её защищать в физическом мире, она меня - в потустороннем. Но вместе мы - единое целое.
        И не зря есть связь охотника и медиума, что-то незримое и неясное, едва ощутимое. То, что позволяет медиуму довериться и шагнуть по неверной тропе иллюзий и снов, а охотнику всё быстрее и быстрее поднимать свой нож, поражая монстров. И вместе…
        Я оторвал взгляд от раскрытой книги, которую толком не читал, лишь делая вид, что увлечён, и посмотрел на Стасю. Та рассказывала про Горанско-Приморскую жупанию, в которую мы направлялись. Случайно поймала мой взгляд, на щеках тут же полыхнул румянец. И тут же перевела разговор на другую тему.
        Тихонько усмехнувшись, я снова уставился в книгу. Пожалуй, можно теперь и почитать про чёрные души праведников, так не вовремя оказавшихся на одной из сербских вершин. Кто бы мог подумать, что порой вымысел может так тонко отражать реальность.
        От Загреба до побережья мы ехали три часа, поэтому я успел и посмотреть фильм, поставленный Стасей, и дочитать книгу. С появлением зелёных гор я почувствовал себя лучше. Почему-то всегда так, будто они мне чем-то помогают.
        - Вода, вода пошла! - радостно затарахтели дети, практически прилипнув к окнам.
        Все как по команде повернули головы влево. Там открывался потрясающий вид на залив Кварнер. Что ж, уже не так далеко.
        К сожалению, больше не получалось поймать взгляд Стаси. Казалось, что она делает всё, только бы не смотреть мне в глаза. Ну-ну… Играем в кошки-мышки?
        Умом я понимал, что она банально смущается и на людях старается не показывать своих истинных эмоций, но… как же хочется, чтобы мы не прятались!
        Улицы стали узкими, вокруг поднялись виллы, вдоль тротуара выросли пальмы и гранаты. Через приоткрытые окна донёсся запах можжевельника и магнолий. Дурманящий аромат юга, сладкий и горячий, который никогда и ни с чем не спутаешь.
        Сердце невольно ёкнуло. Я дома. Просто дома.
        Гостиница, в которую нас заселили, носила то же имя, что и город, - «Ловран». Персонал приветливый, гостиница приятная. Только я не особо думал об этом, потому что прекрасно понимал: долго мы тут не пробудем. Стасю ждёт дом в Старом Граде, море и широкая прохладная постель. Впрочем, прохладной ей оставаться недолго.
        Понимая, что Стасе сейчас не до меня, я решил выскочить и заглянуть к своим. Благо, тут близко. Вряд ли кто-то из тварей Границы рискнёт сунуться к моему медиуму среди бела дня. Да и если заручусь поддержкой семьи, то будет куда лучше.
        «Вуйчич!» - неожиданно осенило меня.
        Господи, точно! Только Стася растолкает весь народ по номерам - и надо её утащить в магазинчик Вуйчичей. Там полно артефактов, замаскированных под простые украшения. И это уже местная защита, которую не любят потусторонние твари.
        Выйдя из гостиницы, я сделал глубокий вдох полной грудью. Боже, как тут всё же хорошо! Медленно двинулся по улице вниз, вдоль кафешек, маленьких магазинчиков и шумной дороги, где проезжали машины и мопеды.
        Не успел перейти дорогу к Старому Граду, как меня окликнули:
        - Горан!
        Обернувшись, я увидел Стефана, который сидел у бара, потягивал пиво и задумчиво поглядывал на дорогу.
        - Куда ни пойдёшь, везде свои, - улыбнулся я и пожал его руку.
        Рукопожатие у кузена всегда крепкое. Только вот взгляд какой-то… Будто на дне серых глаз прячется какая-то тоска, которую он пытается спрятать и пришёл топить в алкоголе.
        - Давненько ты нас не навещал, - заметил он, не давая мне произнести ни слова. - Как охота, брат?
        Получилось очень двусмысленно, но я прекрасно понял, о чём речь. Мы охотимся не только на монстров, на тварей, что прошли Границу. Мы охотимся на женщин и мужчин, которые должны быть нашими истинными.
        - Удачно, Стефан, - кивнул я. - Я нашёл её.
        Брат чуть приподнял бровь, в его глазах на мгновение вспыхнула надежда, но слишком быстро погасла, будто мечта лишь сверкнула золотой монетой и тут же исчезла в волнах залива Кварнер.
        - Медиум? - спросил он чуть более хрипло, чем говорил до этого.
        - Медиум, - подтвердил я. - Уже пробудившийся, но необученный. Поэтому нужно как можно скорее ввести её в семью.
        Стефан задумчиво постучал пальцами по столу.
        - Ты уже сделал предложение?
        Глава 10
        Случайное знакомство
        Всё происходило в таком сумбуре, что я не успевала остановиться и прийти в себя. Сначала это признание Горана. Охотники, медиумы, монстры… Потом сумасшедшая ночь на Кровавом мосту и эти создания.
        Меня передёрнуло, при каждом воспоминании о произошедшем делалось не по себе. Не хотелось даже думать о том, что могло бы произойти, если б рядом не было Горана.
        До сих пор было непонятно, каким образом пришло озарение, что ступать надо по серебристой ленте, которая высветила участок среди монстров. Ведь она была такой туманной и нереальной, совершенно не похожей на дорогу.
        Но внутри появилось чёткое убеждение: идти надо по ней. Потому что именно там будет безопасно, будет спасение.
        - Стася, подскажите, пожалуйста, - обратился ко мне пожилой мужчина, которого в группе я мысленно окрестила «Интеллигент». - Первая цифра на брелке ключа - это указание на этаж?
        - Мы прослушали, просим прощения, - чуть улыбнулась полноватая приятная блондинка, его жена.
        - Да-да, - подтвердила я, радуясь, что есть возможность отвлечься от малоприятных мыслей. - У вас второй этаж и номер «04».
        - О, спасибо, - благодарно кивнул Интеллигент. - Людочка, идём.
        Подхватив чемоданы, пара направилась к лифту.
        Я проводила их задумчивым взглядом. Приятные люди, и приятно на них смотреть. Обоим за пятьдесят, а отношения уважительные и какие-то… трогательные. Вон он её под руку поддерживает, а она смотрит с нежностью. Здорово, когда так.
        Почему-то вдруг стало грустно, что у моих родителей так не было. Отец и вовсе променял нас на непонятно кого. Впрочем, семью моего старшего брата тоже.
        А может, всё-таки попробовать его найти?
        От этой мысли я едва не споткнулась. Так и замерла, уставившись на тёмно-красную ковровую дорожку, будто там было нечто интересное. Найти брата… То есть я и раньше об этом думала. Но как-то мельком, неуверенно, словно эта идея казалась лёгким сумасшествием, несбыточной сказкой, к которой нельзя прикасаться руками.
        Но почему нет?
        Я вздохнула и преодолела оставшиеся ступеньки, открыла номер и поставила вещи. И чуть не потеряла дар речи. Ух ты! Огромное окно с видом на море! Вот прямо можно лежать на кровати и смотреть на него. Супер!
        Подойдя к окну, я тут же открыла его, позволяя солёному морскому воздуху ворваться в помещение.
        А брат…
        Мысли снова вернулись к нему. Даже если он откажет, я буду спокойна, что хотя бы попыталась что-то сделать для нашего сближения, а не сидела сложа руки. А если что-то получится… Тогда я буду самым счастливым человеком на свете.
        И пусть пока я только об этом думала, на душе стало как-то легче, а на губах невольно появилась улыбка. Уверенность в себе творит чудеса, превращая тебя из серой тени в солнечный луч. Вот только откуда это всё? Неужели так влияет на меня Горан?
        Сердце даже пропустило удар. Потому что я просто чувствовала: я нравлюсь ему по-настоящему. И всё эти разговоры - не пустое. Пусть странное, нелепое, где-то невозможное, но искреннее. Он хочет быть со мной.
        От этих мыслей стало жарко.
        Я быстро подошла к чемоданам и принялась разбирать вещи. Надо срочно заняться делом, пусть и несколько бесполезным. Потому что, думая о Горане, сразу превращаюсь в нечто романтично-амёбное и не очень умное.
        А ещё надо как-то собраться с мыслями и всё же прийти к нему, чтобы разобраться с этим медиумским даром. Горан обещал отвести к своей семье. Если там сумеют помочь и растолковать, что у меня за способности, то это замечательно.
        Приободрившись, я сбегала в душ. Пришлось обмотаться полотенцем, потому что хоть и достала часть вещей, а нужное так и осталось в чемодане. К тому же в Ловране намного жарче, чем в том же Загребе. Тут, наверное, тридцать градусов тепла, а то и больше. Вот народ обрадуется! Пригодятся и купальники, и прочие пляжные атрибуты.
        Сев на пол, я поняла, что ничего не делаю и тупо смотрю на чемодан.
        Так, дожили.
        Хотя… Кто хоть раз бывал в путешествии, тот поймёт. Бывает, ты составил план, прекрасно представляешь, что куда положить и… И всё. Сидишь и глупо смотришь, не понимая, как до этого всё вмещалось!
        Оно, конечно, здорово, что здесь мы будем несколько ночей, всё успею сложить. Только вот объёмы уже пугают.
        Мотнув головой, я прогнала глупые мысли. Так, что-то совсем не могу включиться, нельзя так. Глянув на часы, определила, что до ужина ещё ого-го, часов шесть - не меньше. Значит, у моих туристов свободное время, никуда не успеют встрять. По крайней мере, я на это надеялась.
        Потянувшись за корпоративным мобильным, который всегда со мной, я пролистала список контактов. Ах да, Горан у меня же не внесён в телефонную книгу. Всё на бумагах.
        Вздохнув, я направилась к сиротливо стоящему возле стены рюкзаку, и достала папку с документами. Горан… Горан Ладич.
        Обожгло воспоминанием о жарких поцелуях и прикосновениях, от которых голова шла кругом. От мысли, что я готова пойти дальше всего этого, делалось одновременно сладко и страшно. Горан - такой мужчина… Это неправильно и невозможно. Или всего лишь глупости?
        Все мысли путались, думать холодной головой не выходило. Вот до чего доводят янтарные глаза и сумасшедшие поцелуи.
        В дверь неожиданно постучали.
        И тут же послышался голос Горана. Я вскочила, поправила полотенце, хотела кинуться за вещами, но поняла, что потеряю время, ведь он может решить куда-то пойти. А мне надо хотя бы попросить его задержаться. Ну, или перенести встречу на вечер.
        Я подлетела к двери, щёлкнула замком и… тут же сдавленно охнула. На пороге стоял незнакомый мужчина. Высокий, ой… очень высокий. Ростом под метр девяносто пять, может быть, выше. Со светлой кожей, пепельными волосами, касающимися шеи, но не достигающими плеч, внимательными серыми глазами, от которых, кажется, ничего не укроется. Черты его лица были словно вырублены из камня. Идеальное творение сурового скульптора.
        Белая рубашка облегала сильные плечи и торс атлета. Рваные джинсы придавали налёт небрежности, но в то же время смотрелись удивительно гармонично. Не бродяга, а вольный художник, решивший отдохнуть на берегу Адриатического моря.
        Глаза мужчины округлились, он явно не ожидал меня увидеть.
        - Прошу прощения, а вы кто? И где Дана? - поинтересовался он голосом, до безумия похожим на голос Горана.
        Раздосадованная и смущённая, я попыталась хоть немного спрятаться за дверью, так как серые глаза, казавшиеся в полумраке коридора какими-то прозрачными, изучали каждый миллиметр моего тела. И понять, что думает незнакомец, у меня не получалось.
        - Даны здесь отродясь не было, - сказала я. - Вы ошиблись номером.
        - Ничего подобного! Мы заселились сюда сегодня утром!
        Незнакомец явно не собирался признавать свою вину, считая, что я каким-то образом проникла к его подружке. Откровенно говоря, становиться на пути у такого громилы не хотелось. У меня в руках нет ничего тяжёлого, а махнуть полотенцем перед его лицом - не выход. Хотя не спорю, зрелище будет презанятным, а главное - неожиданным.
        Он чуть нахмурился, посмотрел на дверь. На лице появилось понимание.
        - О… Вы правы. Прошу прощения. И правда, ошибка. Приношу свои извинения. Не хотел вас расстроить.
        Расстроить? Мой английский оставляет желать лучшего, факт. Потому что на этом лице нет и намёка на сожаление. И вообще, смотрит на меня так, будто это я вломилась к нему в номер.
        - Ничего страшного, - как можно нейтральнее постаралась ответить я, - здесь не сложно перепутать.
        - Да, вы правы, - кивнул он.
        И? Что стоишь и пялишься? Никогда не видел человека в полотенце? Или дар речи потерял от моей неземной красоты?
        Судя по выражению его лица увиденное точно не было неприятным. Может, я ему кого-то напоминаю?
        Я невольно начала нервничать. От взгляда серых глаз по позвоночнику пробежал холодок. Ощущение, что ледяная сталь медленно раздвигает рёбра, входит в сердце и…
        В какой-то миг мне показалось, что незнакомец улыбнулся уголком губ. Но в ту же секунду всё исчезло.
        После чего он развернулся и ушёл. Я быстро захлопнула дверь и, прислонившись спиной к ней, прикрыла глаза. Сердце почему-то стучало как бешеное. Откуда такие странные ощущения? Ну, перепутал номера какой-то чурбан, ничего страшного. Немец, наверное, хотя… может быть, и скандинав. Я так сразу не разобрала. Но из-за чего же мне так нехорошо?
        - Всё страньше и страньше, как говорила Алиса, - пробормотала я, и на этот раз уже переоделась в нормальную одежду. Нарываться точно не стоит.
        Потом вбила номер Горана в мобильник и выскочила в коридор. Так, сейчас найду наших водителей, Игорь умудрился разрядить телефон, а Дима свой потерять. А тут и ужин, и расписание. Господи. Два взрослых мужика, а порой с бытом не могут разобраться.
        Бодро спустившись по лестнице, я чуть не столкнулась с Анечкой, которая уже прихватила пляжную сумку, шляпку и явно направлялась на море.
        - Стася, - улыбнулась она, - наши уже побежали занимать лежаки. Сказали, что грех терять время. А вы тоже пойдёте на пляж?
        - Да… нет, - брякнула я. - То есть, потом обязательно. Вы не забудьте, что ужин сегодня в семь.
        - О да, конечно, - кивнула Анечка. - А вы Горана не видели?
        Острыми коготками кольнула ревность. Этого ещё не хватало!
        - Нет, не видела, - качнула я головой. - Прошу прощения, я спешу.
        Девушка проводила меня озадаченным взглядом, но ничего не сказала. Я успела себя выругать, что надо бы вести себя культурнее с туристами. Они не виноваты, что на меня тут всякое сыплется. И то, что Горан Ладич вдруг оказался моей истинной парой.
        Я даже замерла в коридоре. Да уж, звучит дико. Притом, что я никогда в это не верила. Да и нет такого в обычной жизни!
        Так, ладно. Можно бесконечно переливать из пустого в порожнее. Пора к водителям, обоих орлов поселили на третьем этаже. Или нет?
        Какого я спустилась тогда?
        Внутренний голос подсказал: чтобы проверить, нет ли их тут. Но я прекрасно понимала, что интуитивно пыталась просто удрать из своего номера. Кажется, чертовщина и нервы на каждом шагу не остались в Загребе.
        На всякий случай уточнила у администратора на ресепшене, где находятся Дмитрий и Игорь. Получив подтверждение про третий этаж, быстро поднялась. Нужный номер оказался прямо возле лестницы, прямо как мой собственный.
        Постучала и задумчиво осмотрела коридор. А ничего, тоже чисто и уютно, не так, как на Балатоне, от которого до сих пор по спине бегут мурашки.
        Дверь открылась, знакомые серые глаза неодобрительно прищурились, а мускулистая рука ухватила меня за плечо.
        Нет, не может быть!
        - Вы с ума сошли! - возмутилась я, пытаясь вырваться.
        В серых глазах мелькнуло изумление, хватка тут же ослабла. Однако я необъяснимым способом потеряла равновесие и покачнулась.
        Мужчина снова ухватил меня и легко втянул в номер, тем самым спасая от бесславного падения. Только вот притягивать так близко не стоило. Потому что теперь мы смотрим друг другу в глаза, а из одежды по иронии судьбы на нём… полотенце. И кожа ещё влажная, и пахнет одуряюще и сладко - речной водой и свежестью.
        - Спасибо, - пробормотала я, стараясь не смотреть на него. - Отпустите, пожалуйста.
        - Как же тебя отпустить, если сама ко мне пришла? - хмыкнул он.
        «Хам, - мысленно отметила я. - То-то твоя Дана обрадуется, увидев, как ты держишь симпатичную девочку и смотришь так, будто готовишься сожрать».
        - Ошиблась номером, - сказала я чистую правду.
        - Эта судьба, - кивнул он и всё-таки осторожно выпустил мой рукав из своих пальцев и протянул руку. - Андрас Богнир.
        Я растерялась, совершенно не зная, как реагировать. Убегать глупо, да и на меня не собираются кидаться. Вон, даже видно, что в серых глазах прячутся смешинки. И губы еле сдерживаются, чтобы не улыбаться.
        Ладно. Ситуация и правда своеобразная, лучше отнестись с юмором.
        - Станислава Грабар, - ответила я и пожала протянутую руку.
        И едва его пальцы сомкнулись на моей ладони, как от макушки до ног прошило диким жаром, а голова пошла кругом.
        Вмиг исчезли все звуки вокруг, стёрлись голубые стены и белый потолок. Исчезла даже фигура Андраса, который стоял рядом.
        Изнутри поднималась паника. Крик подобрался к горлу, но так и не сорвался с губ, потому что нечто страшное и необъяснимое находилось рядом. Сердце стучало в висках. Перед глазами сгустилась тьма, которую время от времени пронизывали изумрудные всполохи.
        Я замерла, не смея шевельнуться. Где я? Что опять за чертовщина? Ох, переживала за своих туристов, а вляпалась сама. Господи, и где же Горан? Он ведь ушёл куда-то сразу после заселения.
        Где-то совсем рядом раздался плеск воды. А потом кто-то зашипел.
        Сердце сжалось от страха.
        - Она пришла к нам, - тихо рассмеялся кто-то. - Пришла, пришла, пришла… Сама!
        - Мы её ждали!
        - Теперь она наша, на-а-аша.
        Шеи коснулось что-то влажное. Я дёрнулась, меня тут же ухватили чьи-то руки. В нос ударил запах застоявшейся воды, песка и мокрого дерева. В какой-то момент показалось, что я стою на шатком мостике, который вот-вот сломается прямо под моими ногами.
        Тьма начала рассеиваться. Я хрипло вскрикнула, когда поняла, что мостик мне вовсе не кажется. Я и правда на нём стою. Но при этом он никуда не ведёт. Выходит из бездонных зеленоватых вод и в них же скрывается.
        Ветер шевелил волосы, леденил руки, отчаянно вцепившиеся в поручень. Как меня сюда занесло? Ведь ещё несколько секунд назад я была в номере.
        На поверхность воды медленно, но с какой-то дьявольской регулярностью поднимались пузыри, словно там, внизу, мерно дышало какое-то чудовище. Дышало и наблюдало за мной. И стоит только сделать шаг, как оно поднимется со дна, ухватит и утащит в воду.
        На лбу выступил пот.
        Я неотрывно смотрела на воду, по которой пошла рябь. И внутренний голос умолял перевести взгляд, избавиться от этих жутких чар. Но сил не было.
        Из воды появилось нечто, похожее на скользкое щупальце, которое поползло к моей ступне и коснулось лодыжки. Я сглотнула и сделала шаг назад, в ужасе понимая, что идти некуда…
        Щупальце метнулось ко мне, обвило щиколотку. А потом обожгло так, что крик застрял в горле. Я рванулась изо всех сил, откуда-то снизу донёсся издевательский хохот.
        А через секунду кто-то дал мне пощёчину.
        Я вздрогнула и… открыла глаза. Только не сразу поняла, что смотрю на потолок. Обычный потолок, а рядом ни щупалец, ни воды, ни необъяснимой жути, от которой негде спрятаться.
        Надо мной склонился Андрас.
        - Живая? - поинтересовался он.
        - Да, - ответила я. Попыталась встать, но голову тут же прошила боль.
        Лёгкий толчок в плечо снова отправил меня на кровать.
        - Лежать, - спокойным тоном сказал Андрас. - Ты ни с того ни с сего рухнула в обморок. Пришлось тебя перетащить на кровать. А потом вдруг застонала и начала метаться. Пришлось… - Он выразительно посмотрел на свою ладонь. - Прости, если больно.
        Я накрыла щёку ладонью. Горит. Что ж, постарался на славу.
        - Сильный удар, - пробормотала первое, что пришло на ум.
        Пока шла эта странная беседа, он исчез из поля моего зрения, а когда вернулся, то был уже в джинсах. Уже легче, потому что полотенце меня смущало и… отвлекало, да.
        - Перестарался. Но слышала бы ты свои стоны, - хмуро произнёс он, присаживаясь рядом.
        Потом осторожно отнял мою руку и осмотрел щёку. В его прикосновении не было ничего интимного, однако от одной только близости стало жарко.
        «Это всё от нервов, - мелькнула мысль. - Да и душно у него тут».
        Я упорно не хотела признать, что никакой духоты не было. И что странное щекочущее чувство, которое зарождается где-то под рёбрами, заставляет думать о чём-то невероятно далёком от пристойного.
        Потому что хочется просто прикрыть глаза, полностью раствориться в его прикосновении, вдохнуть запах кожи и попросить:
        - Поцелуй меня.
        И тут же прийти в ужас, осознав, что произнесла эти слова вслух.
        Я замерла, не в силах пошевелиться.
        - Нет-нет, то есть… - попыталась исправить положение, начиная паниковать. - Я не это имела в виду. Я…
        Андрас задумчиво смотрел на меня, чуть склонив голову набок. И от этого взгляда стало ещё жарче, потому что в этот момент вдруг… вот совершенно неважно оказалось, что я нахожусь в чужом номере, где-то меня ждёт Горан и, вообще, надо найти водителей.
        Он медленно склонился ко мне, жёсткие пальцы прошлись от моего запястья к плечу. Желание вспыхнуло пламенным цветком, не оставляя возможности сопротивляться. Хотелось потянуться к нему всей сутью, обнять крепкие плечи, скользнуть ладонью по спине, ощущая жар кожи. А потом прижаться к губам и целовать так, словно это последний любовник в моей жизни. Нет… не просто любовник, а тот, с кем я готова разделить всё жизнь и остаться до последнего вздоха.
        «Да что за бред!» - кипятком обожгла мысль.
        Губы Андраса почти касались моих. Но в то же время казалось, что это скорее проверка на прочность, нежели попытка поцеловать.
        - Когда так просят, я не могу отказать, - шепнул он, обжигая дыханием. - Но сейчас меня куда больше интересуют причины. Потому что в любовь с первого взгляда я не верю.
        И улыбнулся так, что тут же зачесался кулак вмазать по этой прекрасной морде. Со всей силы.
        - Я когда падала, ударилась головой, - сказала первое, что пришло в голову.
        - Неправда, я тебя поймал, - ни капли не смутился Андрас, но всё же отстранился. - Хотя, наверно, не стоило, тогда бы эффект вообще был бы потрясающим.
        Хам. Просто хам.
        Я и так не знала, куда деваться от собственной просьбы, которую ничем нельзя объяснить, а тут ещё этот издевается! Сегодня явно не мой день. И мне нужен Горан. Очень.
        - Тогда благодарю за спасение моей головы и прошу прощения, - кое-как отыскала нужные слова. - Это всё переезд.
        - Но отпускать тебя неразумно, - заметил он. - Ещё где-то свалишься.
        - Нет-нет, спасибо, всё в порядке, - тут же замотала головой я, искренне радуясь, что боль больше не возвращается.
        - Я провожу, - таким непререкаемым тоном заявил Андрас, что я с тоской поняла: сопротивляться бесполезно.
        И в этот момент вдруг осознала, что этот мужчина чем-то напоминает Горана. Не внешне, конечно, а поведением, манерой говорить. Словно немного подавлял волю, с одной стороны подчиняя себе, а с другой - давал чувство защищённости и какое-то особое обещание, что теперь бояться нечего. Вот совсем нечего.
        - Ваша… знакомая, - осторожно начала я, подбирая слова. - Дана. Она может озадачиться.
        - Не озадачится, - хмыкнул Андрас. - Пошли.
        Я вздохнула. Кажется, ситуация куда сложнее, чем могло быть. И это мне совсем не нравится. Потому что искать Диму и Игоря с таким «прицепом» - задача ещё та.
        - Давайте пойдём на компромисс, - предложила я, садясь на кровати. - Вы никуда не идёте со мной. А я…
        И тут поняла, что понятия не имею, что предложить Андрасу. Больше не вваливаюсь в ваш номер? Обхожу десятой дорогой? Не падаю вам на руки, даже если это обморок?
        Он будто понял, о чём я думаю, потому что смотрел с любопытством. И очень старался не улыбаться. Сволочь.
        - А ты?
        - А я больше не буду никоим образом мешаться и создавать хлопоты, - нашла я более-менее оптимальный вариант. - Годится?
        В серых глазах ничего не прочесть. Смотрит и смотрит, думает о чём-то своём. Явно не против запереть меня в этом номере и не выпускать. Только на кой я ему? Развлечение? Неужто так скучно на курорте?
        - Нет, - сказал Андрас. - Учитывая, что я уже заинтересован, то вариант с «не буду мешаться» меня не устраивает.
        Мне поплохело. Что ж за ситуация такая?
        - Что тогда?
        - Тогда ужин сегодня в ресторане, - невозмутимо сказал он.
        Приплыли. Кажется, уже второй мужчина за несколько дней приглашает меня. У меня на лбу что ли написано: «Пригласи меня»? Прямо до ужаса популярная девушка, кошмар. Ибо что-то мужчины меня не пропускают, словно красивее никогда не видели. Горану явно придётся много и долго объяснять. Впрочем…
        - Ну так как? - невинно уточнил Андрас. - Ты так раздумываешь, что даже интересно, о чём.
        - О времени, когда земля была раскалённым шаром, - буркнула я и тут же натянула старательную улыбку. - Хорошо, договорились, сегодня в семь.
        Андрас некоторое время смотрел на меня так, словно ожидал подвоха. Или слов: «Шутка, никуда я с тобой не пойду, похотливое ты чудовище». Но я молчала и невинно улыбалась.
        - Хорошо, - наконец согласился он.
        Только чудом удалось сбежать из номера и выдохнуть лишь тогда, когда появилась возможность отыскать Игоря. Оказалось, что оба водителя живут рядом с Андрасом и виной всему моя невнимательность.
        - В семь? - уточнил Игорь. - Хорошо, будем. Успеем пробежаться по городку ещё.
        В холл вошёл Горан. Увидел меня, на губах появилась тёплая улыбка. Сразу стало не до Игоря, который ещё что-то говорил про настойки и обалденные виды.
        - Стася! - неожиданно раздался голос за спиной.
        Я обернулась и увидела Андраса, который протягивал мне связку ключей с брелком-паучком.
        - Да?
        Он приблизился ко мне. Паучок сверкнул бриллиантовой росой камушков, отражая свет.
        - Ты, когда была у меня, забыла это.
        Слова прозвучали громче, чем должны были. Я поняла, что не смею даже обернуться, чтобы взглянуть на Горана. И точно так же осознала, что его взгляд буквально прожигает мне спину.
        Глава 11
        Маленькая ссора и большие проблемы
        МЕСЯЦ НАЗАД, УКРАИНА, ХЕРСОН
        В комнате было темно и тихо. Часы показывали далеко за полночь.
        Молодой мужчина сидел за столом и задумчиво смотрел на разложенные перед ним карты. Карты не были похожи ни на игральные, ни на Таро. Нечто среднее, вытянутое, с непонятными рисунками. Да и рисунки ли?
        Эх, ничего не рассмотреть - темно.
        Длинные красивые пальцы взяли одну из карт, покрутили. Раздался тяжёлый вздох, карта отлетела в сторону.
        Стул с грохотом отодвинулся.
        Мужчина встал, взъерошил светлые волосы и шагнул к распахнутому окну. Город спал, моросил дождь. До ужаса хотелось кофе.
        Страсть к кофе - это врождённое. Можно отказаться от страсти к стрельбе, от любимой работы, от любви к одиночеству, но от кофе - никогда.
        Он потянулся за пачкой сигарет, лежавшей на подоконнике. А вот это можно и бросить, но пока всё не хватает желания. Потому что в дыме есть что-то успокаивающее, что-то таинственное. Оно помогает спрятаться, укрыться от всего, что мешает и не даёт спокойно спать.
        За спиной раздался тихий смех и металлический звон. Странный звон, ни на что не похожий.
        - Что, Читающий Сны, никак не успокоишься? - раздался шипящий голос.
        Олег резко обернулся.
        На стуле, где он сам ещё недавно сидел, находилась туманная фигура. Не разобрать мужская или женская, только вот каждое её движение сопровождалось звоном металла. А ещё еле различимой мелодией, будто кто-то играет на варгане.
        С тех пор как у Олега проснулись способности к чтению снов, он повидал многое. Но это создание было чем-то новым, ни с чем не сравнимым. И мелодия, такая странная, необъяснимая, и в то же время есть в ней что-то знакомое.
        - Присядь, - шепнуло оно, делая жест, приглашающий опуститься на диван. - У меня к тебе разговор.
        - Кто вы? - спросил Олег, понимая, что если «это» проникло в его дом без малейших сложностей, то выслушать придётся. Хочется этого или нет.
        - Это долгая история, - усмехнулось оно.
        В какой-то момент туман начал рассеиваться. Теперь Олег видел худое тело, длинные руки, пальцы-кости, жуткое ожерелье на груди, собранное из миниатюрных варганов-дрымб. Только лицо по-прежнему скрывал туман.
        - Для тебя, как и для многих других, я - Музычар-из-Маглице.
        Олег чуть нахмурился, невольно напрягся. Если память не подводит, то «маглице» - это туман на каком-то из южнославянских языков. Музыкант из тумана…
        - Я слушаю, - хрипло сказал он. - Что вы хотите?
        После общения с потусторонними сущностями понимаешь, что лучше переходить к делу сразу, пока не задурили голову и не свели с ума. Ну, или не поужинали твоим сердцем, вкусы ведь у всех разные.
        - Умный мальчик, - одобрил Музычар. - В следующем месяце ты должен быть во Львове. Потому что тебе нужно будет кое с кем поговорить. Он поможет потом в поисках.
        Чёрт бы побрал эти туманные формулировки! Олег пожалел, что пренебрёг сегодня снотворным. Возможно, тогда бы никто не стал приходить среди ночи.
        - Что за кое-кто? И что за поиски?
        Музычар выставил открытую ладонь, над которой тут же соткался чей-то портрет. Хм, симпатичная девушка. Платиновые волосы, зелёные глаза, открытая улыбка. Только вот нос… и форма губ.
        Олег невольно подался вперёд, чуть нахмурившись. Есть что-то странное, неуловимо знакомое. Такое впечатление, что где-то видел, только где?
        Олег быстро перебрал в уме всех своих знакомых от двадцати до двадцати семи лет. Нет, ничего подобного. Но почему же хочется посмотреть ещё? А то и вовсе попросить приблизить «картинку», чтобы изучить черты лица незнакомки.
        - Впечатляет? - мягко поинтересовался Музычар.
        Его пальцы коснулись карт, казалось, что прикосновения к рубашке с ночным небом и россыпью звёзд доставляли ему удовольствие. Ещё чуть-чуть - и замурлычет как Нешка, кот лучшей подруги Яны.
        Только вот Нешка хоть и капризное, но весьма безобидное существо. А этот…
        - Кто это? - тихо поинтересовался Олег, понимая, что без помощи не обойтись.
        - Что ты знаешь о своём отце, Грабар? - неожиданно поинтересовался Музычар.
        Вот на этот вопрос отвечать совершенно не хотелось. Всё, что он знал об отце, который их бросил, осталось где-то глубоко и далеко. Вспоминать тоже желания не было.
        - То, что я больше не хочу знать этого человека, - сказал ровным тоном, голос послушался железной воли - нигде не дрогнул.
        Музычар чуть склонил голову набок. Его глаз не было видно, однако Олег буквально кожей ощущал его взгляд - острый, внимательный, пробирающий до костей.
        - Радикально, - прокомментировал он. - И не мне разбираться, что и как у вас, людей. Только так уж вышло, что по его линии вам передался дар читать сны и ходить по Дороге Грёз.
        Олег невольно впился пальцами в мягкую обивку подлокотника дивана. Когда-то он пытался разобраться, откуда появился дар. Потом услышал, что это не передаётся от предков и успокоился. И вот теперь совсем другая информация.
        - Твой отец не подозревал, что в вас всё это пробудится с неведомой силой. Попросту говоря, творческий человек, поэтому списывал свои вещие сны на богатую фантазию. Считал, что не стоит на этом заострять внимание, мало ли что может присниться. И он не мог подумать, что вы…
        - Мы - это кто? - не выдержал Олег.
        - Ты и твоя младшая сестра.
        Понадобилось некоторое время, чтобы осознать услышанное. Симпатичная девушка, сотканная из тумана и света на ладони Музычара, как назло, исчезла.
        Верить в услышанное не получалось. Но в то же время где-то на краю сознания было чёткое понимание: не врёт. Это так и есть. Всё правда.
        И это неуловимое сходство…
        Олег понял, что всё вполне могло быть. Если у отца была на стороне женщина, то есть… одна из его женщин, которая забеременела, то увиденная девушка вполне могла быть его сестрой.
        Он подозрительно посмотрел на Музычара. Тот был безмятежен.
        «Как можно верить тому, кому нельзя посмотреть в глаза?» - обожгла мысль.
        Ведь может не быть никакой сестры. А есть только игры потусторонних существ, которым, в общем, совершенно наплевать на людей. Часть из этой орды даже не против перекусить человечиной, потому что не отрицает разнообразие в питании как таковое.
        - Мне нужны доказательства, - сказал Олег, прекрасно понимая, что ходит по лезвию ножа.
        Он понятия не имел, какова сила Музычара-из-Маглице, на что он способен и какую цель преследует на самом деле. Но, с другой стороны, здесь была территория Грабара. А Музычар - пришлый. И местная нечисть ох как не любит, когда кто-то приходит и заявляет права на их мальчиков или девочек.
        Тот расхохотался.
        - Надо же. А наглости тебе не занимать, Олег. Далеко пойдёшь.
        - С вашего позволения и так хожу. Часто совсем не туда, куда хочется, - поддержал он беседу. - Если эта… девушка - моя сестра, то это не сложно проверить.
        - Конечно. Её зовут Станислава Грабар. Она - медиум.
        Олег приподнял брови.
        - Грабар?
        То есть у неё та же фамилия? Хм, любопытно, получается. Отношения отца и неизвестной женщины были глубже, чем просто интрижка или скоротечный романчик, раз она дала ребёнку его фамилию.
        Музычар не ответил, но Олег был готов поклясться, что эта сволочь улыбается.
        - Грабар. На досуге посмотри, поищи информацию, что ли. Твоя задача сделать так, чтобы Стася не досталась Хозяину Балатона.
        - Простите?
        Музычар медленно поднялся, звон стал угрожающим. Тут же захотелось вжаться в диван, а лучше - заползти под него.
        - Не прощаю. Я вообще не люблю это дело. Потому что до добра оно не доводит. Не поможешь Стасе - лишишься способностей Читающего Сны. И тебе это не понравится, поверь.
        С этими словами щеки Олега коснулось ледяное дыхание, от песни дрымбы стало больно дышать, а перед глазами потемнело. Дурнота подступила к горлу, он пошатнулся и рухнул в обморок.
        …Пришёл в себя от того, что лежать на полу было жёстко, спина занемела, а рука начала предательски ныть. С трудом поднявшись, Олег поморщился и почти с ненавистью посмотрел на окрашенное рассветными лучами небо.
        Жуть.
        Никогда визиты потусторонних гостей не заканчиваются добром. Ни-когда.
        Последний раз появлялся Призрачный Цимбалист, тоже тот ещё… музыкант, всё на цимбалах играет. Так вот, результат был не лучше. И этот тоже. Кстати, они чем-то похожи - факт.
        Олег сжал пальцами виски. Вот уж отключился, ничего не скажешь. И эти задания… Кошмар, как хочется забыть обо всём и просто пойти на работу. И жить обычной жизнью обычного человека. Но… сегодня суббота - это раз, то есть никакой работы. Обычная жизнь ему не светит так же, как Нешке вся курица, которую он страшно любит, но не способен съесть за один раз. И способности… Они столько раз спасали жизнь, что лишиться их глупо. К тому же Музычар хоть и неведомое ещё существо, но явно не склонное к шуткам.
        Олег полностью и безоговорочно поверил сказанному.
        Только вот… Сестра. Это что-то новенькое.
        Сердце немного сжалось. Сестра… После смерти матери Олег остался один. Была самая близкая подруга Яна, с которой они работали вместе, расследуя преступления, совершённые существами не из этого мира, но из родных - никого. Про отца Олег ничего не хотел слышать. Он слабо представлял, о чём можно говорить с человеком, который ни разу не поинтересовался ни сыном, ни женой.
        Кое-как придя в себя, поставив кофе и занявшись приготовлением завтрака, Олег принялся искать информацию о Станиславе Грабар. Разумеется, потребуется время. Музычар, сволочь, мог бы дать побольше подсказок.
        Божественный омлет, который в исполнении Олега Яна искренне обожала, стоял на столе, источая сказочный аромат. Кроме чтения снов и составления документов, Олег обладал недурственным кулинарным талантом, который помогал в любой неприятной ситуации.
        Однако Олег был столь увлечён найденным, что не обращал на еду внимания. Только отпивал чёрный кофе и немного хмурился.
        Станислава Грабар и правда нашлась достаточно быстро. Работает на одного из крупнейших туроператоров страны, сопровождает экскурсии за границу. Сейчас живёт во Львове, а вот родилась в Ужгороде. Жила с матерью Благикой Грабар, писательницей.
        Тоже Грабар… Неужто официально расписались с отцом? Или псевдоним? Чтобы такое совпадение - это вряд ли… С другой стороны, вдруг она иностранка? Что-то информация какая-то расплывчатая.
        Олег откинулся на спинку стула и закинул руки за голову. Неожиданный поворот, чёрт его подери. На страничках в соцсетях Станислава похожа и на отца, и на самого Олега - спорить глупо. Пока всё сходится.
        Но что такого произошло, что явился Музычар и поставил перед фактом? Спасай или будет плохо?

* * *
        НАШЕ ВРЕМЯ. ЛОВРАН, ХОРВАТИЯ
        - Благодарю, что нашли, - голос Горана прозвучал настолько близко, что я дёрнулась от неожиданности.
        И как он только умудрился так подкрасться?
        Хотя нет, какой подкрасться… Я во все глаза смотрела, как Горан успел снять паучка с ладони Андраса. И при этом янтарные глаза метали молнии. Кажется, можно было услышать, что пространство между этими двумя потрескивает от искр, готовых сорваться в любой момент. А потом вспыхнуть сумасшедшим пламенем и спалить всё вокруг.
        Воздух будто стал густым. Даже поднять руку оказалось задачей не из лёгких.
        «Ревнует, господи, он же ревнует», - билась птицей мысль, которую очень сложно было осознать.
        Никто и никогда не ревновал меня. Особенно так… с таким взглядом и желанием сжать пальцы на горле соперника, чтобы тот больше не смог сделать и вдоха, не говоря уж о том, чтобы смотреть в мою сторону.
        Это странно. Это ненормально. Это…почему-то отзывается где-то в груди, за сердцем, и порочно шепчет: «Всё хорошо, всё правильно. Никогда не поймёшь, какая может быть любовь, если ни разу не испытывал ненависти».
        Я закусила нижнюю губу до боли. Нет, это всё не годится. Что вообще за мысли такие дурацкие?
        Ревность - это больная форма любви. Она никогда и никого к добру не приводит. Поэтому хватит стоять столбом - пора действовать.
        - Да, благодарю, - спешно сказала я и осторожно потянула Горана за рукав. - Нам нужно идти - спешим.
        Горан метнул на меня такой взгляд, что способность двигаться куда-то исчезла. Я не могла произнести ни слова, только и смотрела в его глаза, понимая: нельзя так было, нельзя.
        Внутри словно разлилось озеро горечи, вмиг накатило осознание, что я предала этого человека, своего истинного…
        Андрас смотрел только на меня, Горан его не интересовал. Казалось, ещё секунда - и он спросит: «Всё в порядке?»
        - Да, спешим, - подтвердил Горан каким-то не своим голосом и быстро вывел меня из холла гостиницы, пока не собралась толпа народа.
        Всё наваждение тут же слетело. Я не испытывала никаких угрызений совести и снова чувствовала себя человеком.
        - Всё не так, как ты мог подумать, - само сорвалось с языка.
        - А как я, по-твоему, подумал? - поинтересовался он.
        Я даже остановилась, уставившись себе под ноги. И правда. Горан пока что не произнёс ни слова. А если мне самой что-то показалось, так это пока что не его проблемы.
        Вздохнув, качнула головой и посмотрела по сторонам. Маленький южный городок. Узкие дороги, светлые виллы с зелёными ставнями на окнах, пальмы, дурманный запах можжевельника, весёлые туристы и приятные местные жители. И хочется рассмотреть лицо каждого из них, впитать все ароматы Ловрана, а потом спуститься по крутой дорожке прямо к морю.
        - Кажется, кто-то сам себе напридумывал проблем и решил из меня сделать чудовище, - добавил Горан. - Но, конечно, если ты будешь смотреть на меня, а не куда угодно, то у нас получится не очень внятный диалог.
        Это он уже сказал спокойно, хотя и чувствовалась некая… обида?
        Я повернула к нему голову.
        - Прости, виновата. В холле мне показалось, что ты ревнуешь.
        - Я ревную.
        Я споткнулась, Горан подхватил меня под локоть.
        - Осторожнее. А то этот красавчик подумает, что ты пострадала от меня.
        - Андрас не красавчик, - буркнула я.
        - О, то есть уже Андрас?
        В голосе Горана появились нехорошие нотки. Он как был хищником, которого не приручить простой сопровождающей автобусных туров, так и остался. И смотрел на меня так, словно хотел теперь придушить не так невовремя явившегося блондина, а лично меня.
        Внутри появились одновременно страх и раздражение. Какого, собственно, чёрта? Я не сделала ничего плохого. Даже в мыслях не было. Пока что Горан не задал ни единого вопроса, но один только вид чего стоит.
        - Уже или ещё - понятия не имею, - холодно произнесла я, видя, как в янтарных глазах появилась тень растерянности. - Но я хорошо запоминаю имена, иначе бы не работала на своём месте. И не заслужила ни таких взглядов, ни такого тона. Что-то не помню, чтобы успела за это время назвать себя твоей вещью, Горан.
        - Стася…
        - Что Стася? - огрызнулась я.
        Он попытался коснуться моей руки, но я отпрянула. Куда резче, чем следовало.
        - Мне нужно побыть одной, - хрипло сказала я. - Пожалуйста.
        И с этими словами я быстро пошла по крутой дорожке между гостиницами, ведущей к берегу. Пошла… чуть ли не побежала.
        Понимала, что боюсь оглянуться. Да, очень боюсь увидеть в его глазах как злость, так и растерянность.
        В ушах всё ещё звучала неадекватная просьба: «Поцелуй меня», и она обжигала меня до боли. Слова, что я ничего не сделала такого, были верны лишь отчасти. И ощущение, что я предала Горана, было слишком ярким.
        Я и сама не поняла, как сумела на такой скорости спуститься в самый низ, через все террасы, где гуляли отдыхающие.
        Села на огромный камень и уставилась на море. Сердце почему-то стучало так, будто пробежала стометровку. И ощущение, что сейчас догонят, не исчезло.
        Я даже обернулась, но Горана нигде не было. Не последовал… правильно сделал. Бегать за такой ненормальной - только себе вредить.
        Глубоко вдохнув солёный воздух, я прикрыла глаза. Надо успокоиться. Откуда вообще эти качели? Швыряет из одной крайности в другую. Что происходит? Как беременная, честное слово. Хотя дальше поцелуев у нас ещё не продвигалось.
        Такие вещи больше походили на проблемы с психикой и неспособностью держать эмоции в узде. Странно… Может, это всё из-за увиденного ночью в Загребе? Всё же я неслабо испугалась. Не каждый день из стен вылезают твари и пытаются тобой закусить.
        Я прикрыла глаза и вдохнула запах соли. Идиотка ты, Стася. Хватит уже жалеть себя. Надо ещё немного посидеть и назад - к Горану, объяснить, что сама дура, виновата… и извиниться за своё поведение. А ещё попросить как можно быстрее оказаться возле родных Горана, которые помогут справиться с даром медиума.
        - И зачем так расстраиваться? - вдруг спросили меня.
        Я повернула голову влево, чтобы понять, кто ко мне обращается. И тут же перед глазами всё заплясало, а виски прошила обжигающая боль.
        С губ сорвался хриплый стон. Я покачнулась, выставила вперёд руку, чтобы удержаться. Ладонь оцарапало чем-то острым, кровь тут же окрасила камень.
        Ко мне склонилась тёмная фигура.
        - Зачем же так нервничать? - уточнила она. - Мы всё успеем, обязательно.
        Шершавые пальцы скользнули по моей щеке, и я провалилась во тьму, краем сознания успев отметить, что я уже с ней разговаривала…

* * *
        - На тебе лица нет, - сказал Стефан, стоило мне приблизиться к нему. - Что произошло, Горан?
        Хороший вопрос. Так паршиво я себя не чувствовал с тех пор, как сказал Злате о своём решении пойти к провидице. Только ко всему этому душевному раздраю ещё присоединялись беспокойство и глухое чувство вины. Когда я увидел незнакомца возле Стаси, да ещё и услышал про «когда ты была у меня», меня накрыло. Даже самому стало страшно. Но такой удушающей ревности я не испытывал никогда в жизни. Просто хотелось подойти к этому надменному блондину и дать по морде. За то, что посмел заговорить с моей парой. За то, что посмел смотреть так, будто собрался съесть. За то, что не особо впечатлился тем, что Стася не одна. Она со мной. Альфа-самцы обычно это замечают сразу: одинок объект или с кем-то.
        А потом Стася… и её странная вспышка. Я понимал, что не стоило допускать таких интонаций при разговоре с ней. В конце концов, на ней нет обручального перстня, да и в любви она мне не клялась. Но всё равно…
        - Я, кажется, умудрился обидеть Стасю, - сказал как есть.
        Стефан чуть нахмурился:
        - Это что-то новенькое. Ты же только вошёл в гостиницу, я тут даже не успел попереписываться со своей зазнобой.
        Я дёрнул плечом.
        - Что за зазноба? - спросил просто для того, чтобы хоть что-то сказать. И заодно посмотрел вниз, куда спускалась Стася.
        Пойти за ней? Или выполнить просьбу и подождать? Наверное, второе… Но, чёрт возьми, почему на душе так неспокойно?
        - Да есть одна, - как-то невнятно ответил Стефан. - Потом расскажу. Что будешь делать?
        Я чуть нахмурился, сжал руки в кулаки. Вот и дожил, охотник. Сначала ты весь самоуверенный и непобедимый, а как отыскалась пара, так хочется, не опасаясь звания ревнивого собственника, спрятать своё сокровище в башне и повесить на неё амбарный замок.
        Но в то же время я прекрасно понимал: по-идиотски ограничивать Стасю не стоит.
        - Надо найти её, - наконец-то сказал. - Иначе я сойду с ума.
        - Поздравляю, мой друг, ты и правда нашёл пару, - тихо рассмеялся Стефан. - Есть предложение: спускаемся за твоей девочкой, а по дороге заберём Живко.
        - Живко? - изумился я, направляясь к набережной.
        - Он пошёл пропустить стаканчик винца со старым другом. Обещал вернуться к ужину, но опасаюсь, что беседа затянется, - пояснил он.
        - А что за друг? - чуть приподнял я бровь.
        - Загадка, - хмыкнул Стефан. - Ты же знаешь Живко: хитрый старый лис, который не выдаст секрет, если не захочет. Сказал только, что этот человек приехал издалека.
        Ну не хочет, так не хочет. Я ничего не ответил, внутри всё практически сжалось. Казалось, даже нормально вдохнуть не получается - только колотится сердце как ненормальное.
        Стася, где Стася… Тьфу, да что же это за наваждение такое!
        - За тобой тянется след, - вдруг сказал Стефан.
        Я резко остановился, но кузен толкнул меня в спину, давая понять, что нужно продолжать движение.
        - Какой? - спросил я одними губами.
        - Водный, слабо мерцающий, - хмурясь, произнёс он. - Хотя… может, это не вода. Что-то такое серебристое, очень тонкое. Будто кружево или паутина.
        Огнедары зачастую лучше охотников видели закреплённые ловушки. Их внутренний огонь словно отражался от чар, наложенных на жертву, и отдавал в глаза блеском или сиянием.
        - Он свежий? - уточнил я.
        Стефан кивнул, сосредоточенно рассматривая нечто невидимое мне.
        - Да, меньше четверти часа даже. Вспоминай, куда успел вляпаться после того, как оставил меня на улице.
        В его голосе звенели стальные нотки, и мне даже в голову не пришло огрызнуться и сказать «нет». Только вот все мысли вмиг вылетели в неведомом направлении, когда сердце кольнуло, а потом сумасшедший пульс чуть не разорвал вены.
        Беда! Беда! Со Стасей беда!
        Я сорвался с места и бегом кинулся к маленькому каменистому пляжику, спрятанному под одной из террас. По крутой лестнице - вниз. Через крупную гальку - прямо. И вот он огромный камень, на котором так любят сидеть туристы.
        На нём кровь… Не так много, но достаточно для того, чтобы вынести смертный приговор тому, кто посмел ранить мою истинную.
        Глава 12
        Легенда о мертвоводе
        - Все, кто связываются с тварями из-за Границы, подлежат уничтожению. Их имена предаются забвению. И никто… никто не имеет права призывать из того места, где заточён их дух.
        Живко сидел за столом и смотрел на сложенные перед собой руки. И хоть в комнате был включён свет, казалось, что здесь трепещет пламя свечи. Настолько мрачны были собравшиеся в комнате мужчины. Охотники и целители, огнедары и артефакторы…
        И Олег Грабар, который не был никем из перечисленных. Читающий Сны, человек, который обладал таким же даром, как медиумы, но развившимся несколько иначе.
        Он выполнил все требования Музычара-из-Маглице. Всё сложилось удивительно удачно. Будто кто-то невидимый и бестелесный помогал решать все возникающие не к месту проблемы. Внеплановый отпуск, наличие билетов на поезд, которых обычно не достать за несколько дней до отправления, свободный номер в гостинице и неожиданно приветливые и толковые коллеги Стаси, которые дали всю нужную информацию.
        Только вот, как оказалось, беда догнала девушку там, где не ждали. Уже в Ловране. Поэтому пришлось снова брать билет, на этот раз на самолёт, и мчаться в Хорватию. А там уже встретиться с Живко Ладичем, который, стоило только Олегу ступить на ловранскую землю, осмотрел его с ног до головы и сообщил:
        - Добро пожаловать, Грабар. Мы тебя ждали.
        А потом, не особо церемонясь, подхватил под руку и утянул в дом. Олег изначально попытался воспротивиться, но потом махнул рукой. Быстрее разберётся, что тут происходит, быстрее… Что именно быстрее, он пока не знал.
        Но вот сейчас, в кругу семьи Ладич и не только, стал понимать происходящее.
        - Я бы не хотел этого делать, но выхода нет, - мрачно изрёк Живко. - Нико Радош следовал за Благикой везде. Вы знаете, но ещё раз скажу для нашего гостя с Украины: мертвовод рождается крайне редко. Этот дар мало кому даётся. Способность говорить с теми, кто покинул наш мир. Ощущать, вызывать души умерших и… не только. Некромант, иными словами, более привычными современному поколению.
        Живко бросил на Олега выразительный взгляд. Но тот только едва заметно пожал плечами. Что ж, привычные, так привычные. Дома, например, таких называли никакими не некромантами, а Ходящими вне Жизни. Потому и классификация способностей была совершенно иной.
        - Мертвоводом, с одной стороны, быть почётно. С другой… опасно. И не только для себя, но и для других. Потому что монстры и чудовища, которые живут за Границей, объединяются с теми, кто живёт в мире мёртвых, и случается нечто страшное.
        Олег чуть нахмурился, приблизительно понимая, что может быть. Только вот масштаб… И уж думать о том, что сестра оказалась в руках такой твари, совершенно не хотелось. Живко рассказал историю мертвовода и Благики.
        - Часто разум мертвовода оказывается во власти потусторонних существ, - продолжил Живко.
        - И тогда уже возврата нет, - подал голос артефактор Вуйчич, седовласый высокий мужчина, пальцы которого были унизаны филигранными перстнями.
        Олегу очень хотелось их рассмотреть, но приходилось себя сдерживать. Нехорошо пялиться на человека, который в любую секунду может это заметить. Правда… Горан Ладич так явно не считал. Он рассматривал Олега хмуро и молча, словно с радостью бросил бы его на растерзание мертвоводу вместо Стаси. Мрачный, крепкий, с янтарными глазами хищника. И смотрит так, будто раздумывает: пожать тебе руку или проткнуть своим ножом. Нож Олег успел рассмотреть. Почувствовать его в себе совершенно не хотелось.
        Говорил Горан мало, явно готов был поубивать всех за то, что теряется драгоценное время. Но в то же время метаться по городу было бессмысленно. К тому же отец Горана и огнедар Стефан уже отправились на поиски. Самого же Горана Живко не отпустил.
        - На что может отреагировать мертвовод? - задал Олег давно крутившийся на языке вопрос.
        - Кровь, - ответил Живко. - Раз он помешался на Благике, матери Стаси, значит, как-то смог распробовать её кровь.
        - Это для каких-то ритуалов? - приподнял бровь Олег. - Что именно даёт мертвоводу кровь?
        - Для жизни, - снова подал голос Вуйчич. - Потому что собственное тело они обычно теряют. Их сила - дух, который может занять плоть. Но при этом не любую, нужна подвязка через кровь.
        Олег задумчиво постучал пальцами по столу. В принципе, ничего нового. Но пока всё равно нет ясности. Не предложат же, в конце концов, лечь на жертвенный камень! Хотя…
        Олег понятия не имел, что там на уме у семьи Ладич. Вот Горан…
        - Я сейчас, - глухо сказал он и направился к выходу.
        - Горан! - рявкнул Живко.
        - Не переживай, глупостей не наделаю, - донёсся его голос, и тут же громко хлопнула дверь.
        Повисла тишина. Олег чувствовал себя не в своей тарелке.
        - Точно, не наделает? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
        Живко только вздохнул:
        - Нет, потому что я, кажется, знаю, куда он собрался.
        Вуйчич бросил на него вопросительный взгляд. Явно интересно было не только Олегу.
        Только уточнить ничего не удалось, потому что Живко поднялся.
        - Идём, я должен кое-что показать.
        За окном уже стемнело, но, как оказалось, именно этого и ждали. От нехорошего предчувствия у Олега сжалось сердце. Правда, через некоторое время он понял, что всё не так страшно.
        Рука Вуйчича легла на плечо Олега.
        - Не волнуйся. Ты ещё не дал согласия, поэтому вопреки твоей воле мы ничего делать не будем.
        Вроде бы как нормальные слова, только почему-то всё же услышалось тенью: «Но лучше тебе согласиться. Потому что мы не любим тех, кто предаёт своих».
        Втроём спустились к морю.
        Приморский городок жил своей жизнью. Смеялись люди, гуляли по лунгомаре - дороге у моря, которая приносит покой и умиротворение, сидели в кафе. Живко шёл впереди, удивительно бодро для своего возраста. Ещё при первой встрече Олегу показалось, что один из старших Ладичей очень неплохо сохранился. Вот что дар с людьми делает.
        Террасы остались вверху, под ногами шелестели волны и шуршала галька. Олегу удалось только краем глаза посмотреть на берег днём - впечатлило. Но сейчас уже темно, поэтому приходится следить за тем, чтобы не ступить куда не надо и не расквасить нос.
        - Где мы? - тихо спросил он.
        Скалы, море… и сумасшедший запах можжевельника. Такой, что голова идёт кругом.
        - На берегу, - донёсся очевидный ответ.
        Олег невольно закатил глаза. Тролли старые. Вот уж связался на свою голову. Но ничего, можно разобраться, это не беда. Откуда-то вдруг взялась уверенность, что сестре получится помочь.
        То ли так повлиял ловранский воздух, то ли что-то такое было в голосе волн, язык которых никогда не перевести на человеческий, но всегда можно ощутить душой. Эх, жаль, что рядом сейчас нет никого из тех, кого называют Шепчущими с Морем. Они бы сумели понять самое важное и рассказать.
        - Смотри, - коротко выдал Живко и указал на скалу слева.
        Олег не сразу понял, о чём речь, но, присмотревшись, едва сдержал восклицание. Старинная колонна, казалось, выходила из моря и «врастала» в гору. Узор стёрся, роспись давно исчезла, но было в ней всё равно нечто такое, что не давало отвести взгляд.
        - Здесь годы назад мы нашли Благику, мать Стаси, - произнёс Живко. - Она была без сознания. Добиться, что тогда произошло и почему она пыталась уйти в море, - не получилось. Но именно после этого происшествия она быстро собрала вещи и уехала на Украину.
        Олег присел, коснулся пальцами воды.
        - И с ней не пытались поговорить? - отстранённо спросил он.
        Было странное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Только вот кто и зачем, а главное, как - не понять. Подняв голову, посмотрел в ночное небо. Звёзды светили настолько ярко, что можно было забыть обо всём не свете.
        - Кто живёт в море? - неожиданно для самого себя спросил Олег.
        Пусть вопрос прозвучал и странно, но он прекрасно понимал: как на земле, так и в море есть те, кто наблюдает за человеческой жизнью. У них своя мораль, своя логика и понимание происходящего. Но порой они вмешиваются в человеческую жизнь. И тогда расслабляться не стоит.
        Интуиция подсказывала, что всё дело именно в море. И в том, кто оттуда зазывал Благику.
        Вуйчич и Живко переглянулись. В их глазах появилось какое-то необъяснимое выражение. Нет, не то чтобы они об этом не думали, но что-то… что-то останавливало.
        Живко сделал шаг к Олегу.
        - Ты… - начал хрипло. - Ты его слышишь?
        Хорошо спросил, только вот что отвечать? С языка чуть не сорвалось ехидное замечание, но Олег невольно прислушался.
        Волна… Ещё волна. Где-то голоса. Ночные птицы. И снова волны. Больше ничего.
        Олег покачал головой.
        - Нет.
        Но при этом снова почувствовал: следят. А ещё - готовы в любой момент рассмеяться. И смех этот будет сопровождаться тихой мелодией, звоном…
        Олег чуть нахмурился. Что за наваждение?
        Потом поднялся и посмотрел на Живко:
        - Кого я должен услышать?
        - К сожалению, не должен, мальчик, - вздохнул он. - Но мог бы. И тогда было бы куда легче. Я уверен, что с Благикой связался кто-то из-за Границы и, скорее всего, заключил сделку. Потому что она спокойно дожила остаток жизни и родила ребёнка.
        - Вы хотите сказать, мертвовод не дал бы ей это сделать? - уточнил Олег.
        - Поначалу мы думали, что уничтожили его, - сказал Вуйчич. - Но после пропажи Стаси поняли, что ошибались. Нико Радош нашёл лазейку.
        Откуда-то сзади донёсся неприятный ворчащий звук. У Олега всё похолодело внутри. Он никогда не слышал подобного, но сразу осознал: всё плохо.
        Живко и Вуйчич обернулись, будто по сигналу. Из темноты выползало что-то извивающееся, покрытое чешуёй, медленно переставляющее короткие мощные лапы. Лунный свет выхватил блеснувшие первобытной злобой глаза.
        Тварь снова зарычала.
        - Назад, - тихо скомандовал Живко.
        Страх сковал от пят до макушки, даже шевельнуться оказалось серьёзной проблемой. Олег отступил, под ногой хлюпнуло. Дальше - вода. Получится ли защититься в море от этого?
        Слева тоже раздалось шипение. И на камнях появилась ещё одна тварь с чудовищным ртом-присоской. Она двигалась, словно гигантская минога, сжимаясь и разжимаясь.
        - Как невовремя, - пробормотал Живко.
        Он поднял руку, кончики пальцев заискрились. В свою очередь филигранные перстни Вуйчича ослепительно засверкали серебром.
        Олег не знал, что делать, но подхватил камень, лежавший неподалёку.
        И это движение стало сигналом к атаке - твари рванули к ним.

* * *
        - Найди её! - От удара кулаком по столу зазвенели баночки, флакончики и аромалампа с лавандовым маслом.
        Дубравка неторопливо выпустила сизый дым в сторону, затем подняла на меня взгляд.
        В глазах не было даже намёка, что она переживает за Стасю. Только безграничное спокойствие и даже какая-то холодность. В то самое время, когда мне самому хотелось метаться по всему Ловрану в поисках своей истинной.
        - Ты меня слышишь? - хрипло спросил я. - Пока мы тут теряем время, мертвовод может делать с ней всё что угодно.
        Любой другой бы уже дрожал от страха. Или хотя бы попытался отойти на такое расстояние, чтобы я не мог достать своим охотничьим ножом. С охотником в ярости и беспокойстве никто не спорит. Особенно, если грозит опасность его паре.
        - Всё? - коротко уронила Дубравка, ни капли не изменившись в лице.
        Снова дым, от которого забивает дыхание. И едва заметный прищур. Она смотрит так, будто уже устала от этого представления.
        - Что всё? - начал я, но смуглая ладонь медленно поднялась вверх, давая понять, что стоит помолчать.
        - Думай холодной головой, Горан. И не мечись так, словно огнедар поджёг твоё ложе во время первой брачной ночи, - сказала она недрогнувшим голосом.
        - Ты считаешь, что это смешно? - недобро поинтересовался я.
        - Обхохочешься, - сказала Дубравка, будто отрезала.
        Почему-то именно это слово немного отрезвило. Эмоции бурлили так, что невозможно было усидеть на месте. Именно поэтому я ушёл из дома и направился к Дубравке. Я прекрасно понимал, что Живко сделает своё дело, если… если только Олег не откажет.
        Пока было сложно определиться в моём отношении к нему. Мне и нравился брат Стаси, и нет. Нравилось, что он спокойный, рассудительный, задаёт только толковые вопросы и не делает вид, что судьба Стаси его не волнует. С другой же стороны… Почему-то не укладывалось в голове, что Олег так похож на мою истинную: та же улыбка, тот же взгляд, те же движения. И он тут, целый и невредимый, а Стася в руках мертвовода.
        Но Олег не виноват. Я это прекрасно знаю, однако успокоиться не могу. Потому, пока Живко и Вуйчич там, я попробую убедить Дубравку помочь.
        - Сядь, - сказала она.
        Я покачал головой. Не могу, просто не могу. Если она откажется, то придётся просто сорваться с места и догонять отца со Стефаном. Подключу своё чутьё, в конце концов, у охотников оно хорошо развито.
        Сейчас я как никогда жалел, что не успел привязать к себе Стасю самым древним и простым способом. Если бы мы уже переспали, то отыскать её было бы куда проще.
        Дубравка пальцами погасила огонёк в своей ароматической лампе.
        - Горан, ты рискуешь. Я могу попробовать дотянуться до мертвовода. Но где гарантия, что это будет именно тот, который пленил твою девочку?
        Гарантий нет. Да и никогда не бывает в таких делах. Далеко не каждый медиум согласится ступить на Дорогу Грёз и оттуда призвать существо, практически полностью отдавшее себя во власть тварей Границы. Не каждый рискнёт и не каждый обладает такой силой, чтобы его зов прозвучал достаточно громко.
        Дубравка могла. Я знал это. Точно так же как знал тайну, которую она тщательно скрывала ото всех. Мало кому было известно, что один из сильнейших медиумов Ловрана любил мертвовода. Чужого, угрюмого, со смертью за плечом и собственным представлением о благородстве. И, в свою очередь, любившего Дубравку.
        Мертвовод успел исчезнуть из Ловрана ещё до того, как его раскрыли. А Дубравка никому об этом не проболталась. И тайна так бы и осталась тайной, если бы однажды я совершенно случайно не наткнулся на письмо в книге, которую попросил почитать. Бумага давным-давно пожелтела, но написанное осталось целым и открывало тайну далёкой молодости.
        Дубравка это поняла, когда я вернул книгу. Рассказала всё, но взяла клятву молчать. И я молчал. Хоть до сих пор было загадкой, почему она не спрятала этот осколок прошлого в более надёжном месте. То ли и правда забыла за давностью лет, то ли хотела поделиться с кем-то.
        Меня не интересовало, кто и кого любил тогда, когда меня ещё не было на свете. Но вот то, что любовь мертвовода не проходит без последствий, - это я прекрасно знал. Всё равно остаётся что-то… способность, умение… какой-то дар, этакое клеймо, которое всегда будет напоминать про запретную страсть.
        Почему я так уверен насчёт запретности? Обычно у мертвоводов нет ни жён, ни детей. Потому что никогда не знаешь, что будет в следующий миг, и не причинишь ли ты вреда своим близким.
        Дубравка могла призвать мертвовода. И у неё хватит сил, чтобы дотянуться до него с Дороги Грёз.
        Я подошёл к ней ближе. Остановился практически в шаге, ещё чуть-чуть - и моя рука коснётся её руки.
        - Прошу тебя. Просто призови.
        Здесь, в Ловране, один мертвовод. Он слаб и жаждет крови. Он не в ладах с рассудком, иначе бы не действовал так грубо. Сначала выдал себя в Загребе, а потом похитил Стасю прямо на берегу. А ещё у него нет времени.
        Дубравка поджала губы, прикрыла глаза и сделала шумный вдох.
        - Откуда вы взялись оба на мою голову, дечко? - сказала немного хрипло, потом провела пальцами по боковинке аромалампы. - Пусть будет так.
        Внезапно ставни распахнулись от порыва сильного ветра и с громким стуком ударились о стены. Огромный ворон угрожающе каркнул и влетел в комнату, закружив над столом. В его лапах было что-то, завёрнутое в ткань.
        Ворон снова каркнул, свёрток упал в руки Дубравки. Она медленно развернула его и вскрикнула. На багровом лоскуте белел отрезанный палец.
        В первый миг я просто не понял, не осознал происходящего. А потом чёрной волной нахлынул ужас, вытесняя всё напрочь, полностью затапливая с головы до ног. И тут же чернота обернулась кроваво - алым гневом.
        - Твар-р-рь… - прошипел я так же, как шипят монстры из-за Границы.
        Больше терять время на разговоры я не собирался.
        - Не кипятись, - подняла руку Дубравка. - У мертвовода в арсенале много таких штучек. Устрашение - одна из фишек. Поэтому далеко не факт…
        - Не факт?! - рыкнул я.
        Да тут все с ума посходили, что ли? Мне рассказывают про «не факт». Разум отключился начисто, я практически выбежал из дома Дубравки, хлопнув дверью.
        - Горан! - донеслось мне вслед.
        Но тянуть уже некуда. Если хоть волосок упадёт с головы Стаси, эта тварь будет мучиться годами!
        Я быстро шёл к морю. Не понимал, что делаю и почему иду именно туда. Правда, где-то на краю сознания брезжило нечто, заставлявшее меня удаляться от Старого Града. Будто кто-то легонько подталкивал в спину.
        Успокоиться не получалось. Я оказался возле того самого камня, на котором нашли кровь Стаси. Схватился за голову, потом сделал глубокий вдох. Не время поддаваться панике.
        Снова осмотрелся. А потом рванул к месту с колонной, где когда-то нашли Благику, мать Стаси. Ох, не зря эта колонна там находится. Место пропитано силой, мертвовод вряд ли обойдёт такой лакомый кусок.
        Только вот, когда я примчался туда, взору открылась картина, от которой стало муторно. Кровь… много крови. Такое впечатление, что тут бушевало побоище со стаей монстров.
        Откуда-то сбоку донёсся слабый стон. Возле скалы ничком лежал человек. Я кинулся к нему и аккуратно перевернул. Едва сдержал восклицание, когда разглядел залитое кровью лицо старшего Вуйчича.
        - Что случилось? - Я быстро осмотрел его, пытаясь понять, насколько серьёзны ранения.
        - Мы повели Олега к колонне, - еле слышно шепнул он. Каждое слово давалось с трудом. - На нас напали монстры. Их становилось всё больше и больше. У меня истлели все артефакты.
        Я мельком заметил обожжённые пальцы и ни следа филигранных перстней.
        - Олега сильно ранили… А потом неизвестно куда утащили. Мертвоводу мало одной Стаси.
        Я только стиснул зубы.
        - Где Живко?
        - Побежал за помощью. - Вуйчич нашёл в себе силы слабо улыбнуться. - Ищи Грабаров, Горан. И уничтожь Радоша.
        Его глаза закрылись. Хотелось завыть раненым зверем. Сердце разрывалось от боли. В голову не приходило ни одной более-менее дельной мысли. Я сжал кулаки, потом вскочил на ноги и с ненавистью посмотрел на море.
        - Ну где же ты? - крикнул в пустоту, не понимая, сможет ли это подействовать. - Сам заключал сделки, следил за её судьбой, а теперь молчишь. Помоги нам! Помоги найти Стасю. Я за ценой не постою. Музычар-из-Маглице, ты меня слышишь?
        Его имя само сорвалось с губ и утонуло в почерневшем к ночи море.
        Некоторое время ничего не происходило, только волны накатывали на берег да шелестел ветер. Лишь с каждой минутой шум становился всё сильнее и сильнее, словно сюда приближалось что-то огромное.
        В шум вплёлся едва уловимый звон. Звон колец на костяных пальцах и множества серебристых дромбуле на груди. Звон падающих звёзд и отчаянного крика о помощи, от которого внутри всё похолодело.
        Залив Кварнер заволокло туманом. Мелкие капельки осели на лице и руках, сделали оставшуюся на камнях кровь ещё ярче. В нос ударил запах соли, ненормальный и жуткий, не дающий дышать.
        - А я уж думал, что надо дождаться, пока мертвовод сделает то, что задумал, - раздался насмешливый голос, сплетённый из ветра и песни дромбуле. - Кстати, весьма толковый малый. Как думаешь, Горан?
        - Ненавижу, - процедил я, сжимая рукоять ножа и чувствуя, что ещё чуть-чуть - и кинусь на самого Музычара. - Отведи меня к нему!
        - Молодёжь такая порывистая и невоспитанная, - неведомо кому пожаловался Музычар.
        И резко возник прямо передо мной, заставив покачнуться. Вместо лица - клубящийся туман, вместо ожерелья из дромбуле - множество натянутых струн. И ни одного кольца на пальцах… Только последние покраснели, будто Музычар опустил их в густую кровь.
        Я невольно шарахнулся, когда понял, чья это может быть кровь.
        Музычар улыбнулся, хоть разглядеть это было и невозможно - только почувствовать. Эта дрянь не спешила и упивалась горем и болью всех окружающих.
        - Пошли, Горан Ладич, пошли, - хмыкнул он и поманил меня за собой.
        Из-за тумана было сложно понять, куда меня ведут. Позади остался Вуйчич, но я верил, что Живко приведёт помощь, потому что огнедары очень выносливые.
        Мне удалось разобрать, что в нескольких сантиметрах от нас та самая чёртова колонна. По ней пронеслась трещина, раскалывая колонну вместе со скалой. Из темноты пахнуло сыростью и холодом.
        Захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Я нахмурился и упрямо шагнул вперёд.
        Музычар вдруг остановился и хмыкнул:
        - Погоди, Горан Ладич, а то я в спешке и позабыл-то. Что ты мне можешь дать за спасение Стаси?
        Глава 13
        Тайны прошлого
        Голова раскалывалась, а спину неприятно холодило. А ещё я лежала на чём-то твёрдом.
        Я попыталась открыть глаза, но ничего толком не увидела. Всё было в каком-то тумане, пронизанном чёрными точками.
        Во рту пересохло, горло будто стёрли наждаком. Руки и ноги не слушались. Удушающей волной на меня накатила паника.
        Что произошло? Я помню голос. А потом… а потом пришла тьма. Она была ласковая и тягучая, укутала в нежные объятия, шепнула на ухо, что всё будет хорошо.
        И Горан…
        Внутри всё похолодело. Я поругалась с Гораном, а потом позорно сбежала. И не чувствовала себя правой, потому что наговорила глупостей, как маленькая девочка, которую обидели неправильным взглядом.
        В какой-то момент я поняла, что рядом шумит море. Значит, я всё же на берегу. Может… Может, всё это чудовищный сон, и я просто уснула?
        Однако онемение во всём теле напрочь разбивало все надежды на то, что не случилось ничего плохого.
        - Ну-ну, - раздался откуда-то сверху голос. - Я знаю, что ты пришла в себя. Не стоит изображать бесчувственную. Открывай глаза, Стася.
        Теперь я осознала, когда говорила с этим человеком. Именно он звонил мне в Загребе. Он…
        Пришлось подчиниться. Но стоило только взглянуть в лицо склонившегося надо мной человека, как из горла вырвался крик.
        Потому что… потому что и лица-то толком не было. Истлевшая маска мумии, кости, обтянутые пергаментной кожей. Это слева, а справа и кожи нет. И глазница пуста, чёрный провал вместо глаза гонит по спине стаю мурашек.
        Я судорожно выдохнула.
        Изуродованные губы чуть улыбнулись:
        - Ну как я тебе, Станислава Грабар? Хорош, не правда ли?
        Ответить не получилось. Да и вряд ли от меня ждали каких-то слов. Он явно упивался моим страхом и невозможностью убежать от него.
        Пальцы белели оголёнными костями, сжимая изогнутый нож с почерневшим лезвием. Воображение тут же подсказало, что клинок так выглядит от засохшей крови. Я тут же прогнала эти мысли. Так, не расклеиваться.
        - Ох, прости, я не представился. Нико Радош.
        Мне это ни о чём не говорило.
        - …тот, кому твоя мать клялась в вечной любви, но потом предала при первой же возможности.
        Тишину нарушал только плеск волн. Казалось, даже ветер стих. Я не могла жалеть того, кто собирался меня убить. В намерениях Радоша уже сомнений не было.
        - Как? - хрипло спросила я.
        И сама поразилась тому, как звучит мой голос - жутко и странно, как карканье ворона.
        - А как предают любимых? - улыбнулся он так, что захотелось закрыть глаза, чтобы никогда больше этого не видеть. И зависшего надо мной ножа не видеть тоже. - Всё очень просто. Когда Благика узнала, что мне грозит сумасшествие, она просто исчезла. Но при этом позабыла, что…
        Донёсся чей-то слабый стон. Я невольно вздрогнула и попыталась посмотреть вправо. Звук шёл именно оттуда.
        Радош тем временем исчез из поля моего зрения.
        - Ведь ты, Стасенька, понятия не имеешь, что мертвовод может сохранить свой рассудок, если рядом будет его любимый человек? А это так.
        Не имею. И с радостью бы не знала этих деталей. Я не собиралась верить Радошу, но в то же время не знала, что было у них с моей матерью? А вдруг это правда?
        Как сложно жить в обычном мире, где знаешь всё, а потом вдруг оказаться где-то далеко от него, среди чудовищ. И ещё вопрос, кто самый страшный монстр: создания Границы или люди…
        Кисть вдруг пронзила боль. Чудом только стиснула зубы, не произнеся ни слова. Одновременно захлестнули ужас и радость. Ужас, потому что понятия не имею, из-за чего болит рука. А радость потому, что возвращается возможность чувствовать. А значит, есть надежда на побег!
        - Я и про мертвоводов ничего не знаю, - сказала я Радошу, лихорадочно соображая, смогу ли быстро встать и огреть его чем-то по голове.
        Ничего… господи, совсем ничего. Разве что как-то отобрать нож. Но у меня же сил не хватит. И эта боль…
        Я стиснула зубы. Спокойно, Стася, спокойно. Сейчас что-то придумаем.
        К тому же стон. Я тут не одна.
        - Очень плохо, - тем временем сказал Радош. - Впрочем, Благика надеялась тебя спрятать. Её можно понять. Только…
        Он снова оказался рядом, обдав могильным запахом.
        - Она просчиталась. Меня не смогли уничтожить в Сплите, не сумели сжечь в Риеке, да и в Ловране не справились. Хоть и свято верили в это до недавнего времени. Граница любит своих детей и тех, кто поделился с ними кровью. Как Благика в своё время со мной.
        Ледяное лезвие ласково скользнуло по моей скуле.
        - Чтобы любовь была вечной, мертвовод обменивается кровью со своей возлюбленной, - хрипло сказал Радош, вглядываясь в меня уцелевшим глазом. - И потом он никогда не сможет разлюбить, в отличие от простого человека, чьи чувства так же непостоянны, как весенний ветер.
        «И только любовь мертвовода, как и смерть, - навсегда», - неведомо откуда прошелестели волны.
        Радош не произнёс ни слова. Лишь снова чудовищная улыбка и злое торжество в глазе.
        - За предательство надо платить кровью, - хрипло произнёс он. - Жалко, нет больше Благики. Но иного выхода нет. Твоя кровь и твоя смерть дадут мне свободу.
        Я как заворожённая смотрела на Радоша. Что он сделал? Почему я слушаю его голос, будто змея волшебную флейту. И не могу… не могу даже шевельнуться.
        Нож взметнулся, я зажмурилась, понимая, что пришёл конец.
        Глухой удар и лёгкий вскрик, а потом на моей груди оказалось что-то тяжёлое и зашипело. Я открыла глаза и еле слышно охнула. Уютно свернув свои кольца, на мне устроилась огромная змея, с глазами, горящими безумной зеленью.
        Голова закружилась, тело накрыла слабость. В какой-то момент вдруг стало совершенно всё равно, что возле меня мертвовод, одержимый жаждой смерти. Моей смерти.
        Мертвовод, кстати, ругался. Я не понимала ни слова, но по интонации было всё ясно.
        - Убирайся, - рыкнул он. - Пошла вон, тварь.
        И, замахнувшись, всадил нож прямо в тело змеи. Она даже не дрогнула, только сверкнули изумрудами глаза.
        Радош кинулся к ней, чтобы вырвать нож, ухватился за рукоять. Та вспыхнула чёрным пламенем, окутывая его пальцы.
        - Добрый вечер, - произнёс смутно знакомый голос. - Извините, что без приглашения, но время немного поджимает. У вас та, кто принадлежит мне.
        Сказанное не обрадовало, однако мне наконец-то удалось повернуть голову и увидеть приближавшегося к нам уверенным шагом Андраса. О господи, этот ещё…
        - Осторожно, - прошептала я одними губами, пытаясь хоть как-то предупредить.
        Змея, кстати, больше не придавливала своим весом. Хоть и никуда не делась, так и лежала на мне, будто прикрывая от безумца.
        «Это всё от нелепости происходящего, - мелькнула мысль. - Может, я уже давным-давно умерла, а это всё - просто существование после смерти».
        Андрас улыбнулся. И только сейчас стало ясно: в его глазах нет зрачков, вся радужка - болотного цвета. Я невольно вздрогнула. Друг или враг? Может быть, лучше было бы, чтобы Радош прирезал сразу?
        - Кто ты такой? - прорычал Радош.
        Этот же вопрос волновал и меня. Хорошо было бы сбросить змею, но та явно не собиралась никуда исчезать. А вот слабость по чуть-чуть отступала, и это не могло не радовать.
        Андрас не обратил на него внимания, подошёл ко мне, осмотрел, потом чуть нахмурился.
        С пальцев мертвовода сорвалась тьма, метнулась прямо к Андрасу. Тот резко поднял руку, тьма замерла громадной кляксой. А через секунду обернулась водой и хлюпнула на землю.
        - Хорошая попытка, - кивнул Андрас. - Но мне не до тебя. Я, видишь ли, не местный.
        Змея тёмной молнией метнулась к Радошу, обвила, не давая сделать и шага. Послышался дикий крик, а потом треск костей, от которого захотелось закрыть уши.
        Андрас склонился надо мной и подхватил на руки.
        - Ни на минуту тебя нельзя оставить, - мягко пожурил он.
        Тут же пламенем вспыхнула паника. Отчаянно билась мысль: ни за что не позволять ему унести меня, иначе никогда не увижу Горана.
        - Подожди… - произнесла я хрипло, с трудом совладав с голосом, казавшимся сейчас совершенно чужим. - Здесь…
        - Здесь больше не стоит находиться, - сказал он. - Радош больше тебя не потревожит.
        В последних словах было столько презрения и какой-то брезгливости, что сомнения в том, жив ли мертвовод, тут же улетучились.
        - Не стоит, да… Но тут… я была не одна.
        Слова и мысли путались, я испугалась, что не получится ни задержать, ни хоть как-то отвлечь.
        Сейчас было хорошо видно, что кожа Андраса странно бледна, в глазах и вовсе нет ничего человеческого, а от голоса по коже рассыпаются мурашки. Создание, существо, пришедшее неведомо откуда.
        «Из Балатона, - неожиданно пришла в голову мысль. - Он пришёл из озера».
        И, будто в подтверждение этому, угол моих губ словно обожгло. Как раз там мне поставили метку, когда мы ночевали у озера. В эту секунду я вспомнила, где видела эти глаза и слышала шипящий голос…
        Андрас на секунду заколебался. Казалось, что ему откровенно наплевать на того, кто тут ещё есть, но что-то не даёт поступить так, как он хочет. То есть в сию же секунду развернуться и покинуть это место.
        - Мы не можем бросить тут умирать ни в чём не повинного человека, - шепнула я, судорожно вцепившись в его белую рубашку.
        Жест был полон отчаяния, и каким-то чудом Андрас это понял. Чуть нахмурился, но потом в его глазах появилось что-то такое, что пробудило внутри какие-то странные чувства. Одобрение? Нежность? Понимание?
        - Хорошо, Стася.
        А потом почти невесомо коснулся пальцами моих век. Тут же по телу разлилось тепло, такое ласковое и тягучее, обволакивающее со всех сторон. И сразу стало как-то уютно и сладко, будто опасность миновала и мне больше ничего не угрожало. А я оказалась в руках мужчины, который сможет защитить и больше никому не позволит криво на меня посмотреть.
        «Какая глупость, - сонно подумала я. - Это же сказка, а сказки никогда не становятся реальностью».
        Только тепло продолжало утягивать в колышущуюся ласковую тьму, которая нашёптывала, что все страхи позади и сейчас моя единственная задача - заснуть. Заснуть как можно скорее, потому что это самое лучшее на свете лекарство. А когда я проснусь, то всё будет хорошо. И будет прозрачное озеро, горы, касающиеся вершинами перистых облаков, и переливчатая песня птиц, от которой на душе становится легко и спокойно. А ещё всегда будет возможность, устав от беспокойных людей, уйти туда, где никто не потревожит. Уйти вниз, под воду.
        Меня ласково погладили по волосам.
        - А теперь - спи, - шепнул Андрас. - Спи, девочка моя.

* * *
        Последнее, что Олег помнил, - это чудовищная минога. Она не обращала внимания на огонь Живко и живое серебро Вуйчича, пронизывавшее её словно стальные спицы. Минога упорно ползла к Олегу, а потом - кидалась. Несколько раз очень удачно. Плечо и бедро окрасились алым, от боли стало трудно дышать. Камень в руке был совершенно бесполезным оружием для уничтожения твари, жаждущей крови.
        В какой-то миг миноге удалось впиться острыми зубами в лодыжку, и перед глазами Олега всё потемнело.
        Прийти в себя получилось только тогда, когда рядом зазвучал голос мертвовода. Не понадобилось долго складывать одно к одному, чтобы понять, где он оказался. Рука и плечо горели огнём, боль в бедре можно было терпеть.
        Но вот то, что говорил Радош, Олегу совсем не нравилось. Метнуться сразу, сгруппировавшись, и сбить мертвовода с ног - одно, а вот безвольным грузом рухнуть рядом - совсем ни к чему.
        А потом пришёл Андрас.
        Его имя Олегу ничего не сказало, но хватило одного взгляда, чтобы определить: не человек. Подтверждением тому был замерший мертвовод. Вроде бы внешне и не изменился, но под ветром не шелохнётся, а взгляд единственного глаза направлен куда-то вдаль. Его явно не интересует, что статный незнакомец сгрёб Стасю в объятия и держит, словно самое дорогое сокровище на свете.
        «Знакомство с сестрой так себе, - промелькнула мысль. - Что-то мне не везёт в плане знакомства с родственниками. Надеюсь, хоть невеста нормально познакомит… Если, конечно, я отсюда выберусь живым».
        Андрас ещё что-то тихо шептал Стасе, а потом вдруг поднял голову и внимательно осмотрелся. Что-то ищет, паразит. Ладно, уж что есть.
        - Добрый вечер, - как можно более невозмутимо поздоровался Олег, медленно принимая сидячее положение.
        Андрас не изменился в лице. И глаза у него были жуткими. Такими, что с трудом удавалось оставаться на месте. Сглотнув, Олег продолжил:
        - Не подскажете, как добраться до ближайшей больницы?
        Вопрос не блещет разумностью, но если тебя погрызла минога, то можно прикинуться шокированным и немного не в себе. Нет-нет, не говорить, чтобы положил Стасю на место или почему вдруг Радош превратился в живую статую, а просто узнать про больницу. В этом же нет ничего необычного, не так ли?
        Андрас чуть прищурился, Олег тут же захотел притвориться частью ландшафта, однако отступать уже было поздно. Поэтому приходилось играть выбранную роль дальше.
        Олег открыл рот, чтобы продолжить, но не успел произнести и звука. Земля задрожала, даже Андрас покачнулся. Правда, Стасю не выронил, только прижал крепче.
        Скала, находившаяся за их спинами, вдруг оказалась объята чёрным пламенем. С моря пришёл дикий гул. Камни медленно раздвинулись в стороны, выпуская молочно-белый туман.
        - Hvala lijepo! - проворковал кто-то, перекрывая шум, удивительным образом ни капли не повысив голоса. - Draga Тулайдонош, вы как нельзя кстати.
        - Стася!
        От этого крика перехватило горло - столько в нём было страха, боли и в то же время облегчения.
        Из тумана метнулся Горан, стремясь забрать младшую сестру из рук Андраса. Или… как его назвали? Тулайдонош? Нечто странное. Наверно всё же это какое-то слово, не может же оно быть именем!
        Следом за Гораном из молочно-белых клубов вышел Музычар-из-Маглице.
        Олег сделал рваный вдох. Вот уж кого не хотелось видеть, так это его. Как ни странно, ни откровенно спятивший мертвовод, ни неизвестный Андрас-Тулайдонош не заставляли внутри всё так холодеть, как этот.
        Лицо Музычара скрывала жемчужная дымка. Только спустя несколько секунд Олег понял, что на него смотрят. Смотрят и улыбаются, словно старому знакомому.
        - Ну, как тебе семейная встреча, Олег? - невинно поинтересовался он.
        - Поди к чёрту, - одними губами произнёс тот, с трудом поднимаясь и направляясь к ним.
        Получалось из рук вон плохо, но всё равно это было лучше, чем никак.
        - Она не твоя, - сказал Горан, еле сдерживаясь, чтобы не воткнуть огромный нож с лезвием длиной в локоть, в Андраса.
        Олег понимал, что сейчас может начаться бойня. И мертвоводу повезло, что его сделали «каменным». Только вот кому это надо?
        - Моя… - эхом донёсся голос Андраса.
        - Уважаемые, - хрипло сказал Олег, тут же обращая на себя внимание зелёных и янтарных глаз. - Стасе нужно срочно в больницу. Поэтому давайте вы устроите разборки, когда мы будем уверены, что её жизнь вне опасности.
        Олег стрелял наугад, он понятия не имел, в каком состоянии Стася. Но побоище сейчас не нужно. Пусть не героически, зато разумно.
        Раздались звонкие аплодисменты.
        - Браво. Просто браво, - расхохотался Музычар, продолжая хлопать в ладоши. - Горан, теперь ты увидел, что не было другого выхода?
        Тот только хмурился, понимая, что в этот раз победитель - не он. Однако от Олега всё же ускользнул момент, когда Стася оказалась на руках у Горана, а Андрас почему-то не особо сопротивлялся. И взгляд болотных глаз без зрачков был направлен на него самого. Задумчиво так, словно в первый раз увидел, но уже… уже…
        Сознание начала затягивать тьма, ноги подкосились. Олег с трудом осознал, что упасть ему не дали: кто-то уверенно подхватил его.
        - Эй-эй, draga Тулайдонош, - раздался серебристый смех дромбуле. - Мы так не договаривались. Это теперь моё!
        …Было тепло и уютно, так бы лежать и лежать. Всё тело наполняла приятная расслабленность, лень было даже повернуть голову. Казалось, что Олег покачивался на волнах вселенского океана, которые могут только принести покой, не угрожая утопить.
        Он тихо выдохнул и уже готов был снова погрузиться во тьму и сладкие объятия сна, как вдруг кто-то погладил пальцами по щеке.
        - Просыпайся-просыпайся. Не время спать, не сейчас.
        «Нет, уйди, нет меня. Дай мне наконец-то отдохнуть», - лениво потекли мысли.
        Хотелось спать, только спать. Наверно, раны оказались серьёзнее, чем он предполагал. А то и вовсе смертельными. Как ни странно, последнее не привело его в ужас. Было уже всё равно. Просто хотелось наконец-то отдохнуть, отставив в сторону чудовищ, чужую страну, ненормальных потусторонних сущностей и… не быть.
        - Ну, нет, так не пойдёт, - рассмеялись рядом и ухватили Олега за руку.
        От прикосновения по всему телу пронёсся холод, будто в один миг окунули в ледяную воду и тут же достали.
        Олег вскрикнул, судорожно хватанул воздух ртом и широко распахнул глаза. Да так и забыл обо всём на свете, поражённо глядя перед собой.
        Тьма… чарующая, бархатная, сумасшедшая. Сквозь неё мерцали звёзды - тысячи, десятки тысяч. Насмешливые и прекрасные искры южной ночи, которые кружат голову любому, кто рискнул на них посмотреть.
        И, утопая босыми ступнями в этой ночи, стоял Музычар-из-Маглице. Улыбался невинно и иронично. Неведомо откуда взявшийся ветер поигрывал дромбуле, волшебным звоном окутывающими всё вокруг.
        Олег осознал, что сидит на не различимой глазом дороге. Тьма будто поддерживала, давала уверенность, что всё будет хорошо. Ну, или… по крайней мере, не сразу будет плохо.
        - Как самочувствие? - поинтересовался Музычар.
        - Спасибо, не умер, - брякнул Олег и тут же прикусил губу.
        Грубить нечисти - последнее дело. Но часто те, кто играет смертными, словно оловянными солдатиками, любят дерзких. Это их забавляет. Правда, потом не всегда хорошо сказывается на этих самых смертных.
        - Да, есть за что поблагодарить, - согласился Музычар и медленно начал снимать один из дромбуле со своего ожерелья. При этом кольца на пальцах позвякивали, добавляя свои голоса в песню хорватских варганов.
        - Что от меня нужно? - тихо спросил Олег, невольно обхватив себя руками за плечи.
        Интуиция подсказывала, что эта встреча один на один добром не закончится. Но уйти нельзя, поэтому нужно договариваться.
        - Умный мальчик, - одобрил Музычар, медленно приближаясь к нему. - У нас мало времени, поэтому я буду краток. Ты хочешь спасти свою сестру?
        «Вот уж кто умеет задавать правильные вопросы, - хмыкнул он про себя. - Идеальный был бы юрист, мне б у такого учиться и учиться».
        - Хочу.
        - А выжить?
        Потрясающе. Действительно, есть о чём подумать.
        - Тоже хочу, - ответил Олег, стараясь ничем не выдавать истинных чувств.
        Ну, вот оно и начало воплощаться в реальность: нечисть заключает сделки. Просто так никто и ничего не сделает.
        - Какие у нас варианты?
        Дромбуле оказался в руках Музычара, мягко засиял серебром. В костяных пальцах это смотрелось дико и завораживающе. Не принадлежат эти руки простому музыканту, не ощущал этот дромбуле человеческого дыхания.
        Олег смотрел, не в силах отвести взор.
        - Вариант достаточно простой и в то же время сложный. Но послушай… В своё время Благика настолько измучилась от преследований мертвовода Радоша, что сама провела опасный ритуал и призвала меня. За своё спасение она вручила мне жизнь своего будущего ребёнка. На тот момент ребёнка и близко не было, кстати.
        - Ей настолько было всё равно? - мрачно спросил Олег, не отводя взгляда от Музычара, от которого его уже отделяли несколько шагов.
        - Если бы тебя преследовал мертвовод, то ещё неведомо, что бы ты сам отдал за спасение, - ни капли не смутился тот. - Ведь смерть - не конец. А мертвовод может многое.
        - Даже поднять из мёртвых?
        Музычар не ответил, но дромбуле скорбно вздохнули. Да так, что стало невыносимо больно от послышавшейся в них безысходности. Ответ не требовался.
        - Я не образец хороших манер и с добротой в сердце имею определённые проблемы, но Стасю в обиду не дам, - продолжил Музычар. - Она - истинная пара Охотника. И это очень неплохо. Горан не оказался возле Радоша на несколько минут раньше лишь потому, что я его задержал.
        Олег чуть прищурился. Сволочь. Даже не скрывает.
        - Да-да, именно, - хмыкнул Музычар. - Иначе Радош бы попросту убил и Стасю, и Горана. Да и тебя бы напоследок, чтобы не болтался под ногами.
        Олег сделал вид, что не расслышал последних слов. Ну же, давай, говори!
        - Другое дело Тулайдонош. - Музычар явно забавлялся и оценил молчание Олега. - Он, конечно, тип ещё тот, но, согласись, не лишён обаяния, не так ли?
        И тишина, выжидающая и насмешливая.
        - Меня не интересует нечисть мужского пола, - сквозь зубы сказал Олег.
        Дромбуле сменили песню плача на ехидные смешки. Ничего-ничего, ещё посмотрим кто кого.
        - Тем не менее, Тулайдонош убрал Радоша, однако жаждет присвоить Стасю. И увести на дно Балатона, которым владеет с незапамятных времён.
        - Но зачем?
        - Ну что ж, всё одному да одному? - пожал плечами Музычар. - Тоже хочется разделить с кем-то и власть, и владения.
        - И как я могу убедить его не забирать Стасю? - иронически поинтересовался Олег.
        Как-то вот с хозяевами озёр дела иметь не приходилось. Да и вряд ли Тулайдонош-Андрас послушает какого-то Читающего Сны.
        - Он согласен взять тебя взамен Стаси, - невозмутимо сказал Музычар. - Вы одной крови.
        Олег закашлялся. Ничего себе заявки. Час от часу не легче! Не сожрали, так хотят утопить! Явно сегодня не его день.
        - Э-э-э… А есть ещё варианты? Не такие радикальные?
        Музычар молчал. Снова появился холод, сковывая по рукам и ногам. Олег замер, не смея шевельнуться. Пусть глаз Музычара не видно сквозь туманную пелену, но взгляд прожигал насквозь.
        - Ес-с-с-сть… Есть, Олег.
        - И… какие же? - спросил он пересохшими губами.
        - С-с-слушай…
        Глава 14
        Охотник и медиум
        Вся вина была целиком на мне.
        Я прекрасно это понимал и упрямо не желал слушать отца, мать, Живко и остальных. Пострадала моя пара. Что я за охотник, который не смог защитить?
        От мыслей, что неустанно следовали за мной, становилось всё хуже и хуже.
        И мерные взмахи ножом охотника лишь немного успокаивали. Тело Нико Радоша превратилось в мумию после чар Тулайдоноша. Нож входил в плоть, которая тут же осыпалась, оставляя едва сохранившиеся кости.
        Теперь, после того как мертвовод всё же получил кровь Стаси, дух успокоился. Но тело всё равно нужно уничтожить. Поэтому Живко согласился пойти со мной, благо Музычар оставил проход открытым, чтобы можно было уничтожить останки Радоша. Теперь уже навсегда.
        Если бы только раньше знали, что всё дело в крови, то придумали что-то. Обязательно.
        Я стиснул зубы. Хватит думать о том, чего уже никогда не будет. Сделанного не воротишь. Что на самом деле было у Благики и Радоша, теперь навсегда останется тайной. Почему-то казалось, что мать Стаси и правда не была святой, но ничего утверждать не могу. Просто… какое-то чувство есть.
        - Ну как? - поинтересовался Живко.
        Я вздрогнул, его голос вывел меня из роя мыслей о прошлом. Потом посмотрел на то, что осталось от мертвовода. Песок… и кости. Больше ничего.
        - Всё, - сказал я сухим голосом. - Можно сжигать.
        Пламя тут же окутало руки Живко и сорвалось вниз на останки Радоша. Я молча смотрел, сделав несколько шагов назад. Участь мертвовода сама по себе большое несчастье. Ты с этим рождаешься и мало что можешь сделать. Будь тут кто другой, я бы испытал нечто похожее на жалость. Но эта тварь покалечила Стасю, поэтому ни о какой жалости не могло быть и речи.
        - Как твоя? - коротко спросил Живко, зная, что и так понятно, о чём речь.
        - Врачи сказали, что… нужно время. Физически восстанавливается быстро, - сказал я, вспоминая бледную Стасю и её перебинтованную руку.
        А ещё рядом оказался её старший брат, Олег. И почему-то не покидало ощущение, что Олега моя девочка была рада видеть куда больше, чем меня.
        Живко подошёл ко мне и положил руку на плечо.
        - Горан, я понимаю, тебе тяжело. Но корить себя за всё произошедшее неразумно. - Он помолчал, потом вздохнул. - Здесь не только твоя вина. Есть силы, с которыми нам не справиться.
        Я стиснул кулак, сделал рваный вдох. Живко прав, надо держать себя в руках. И думать не про ошибки прошлого, а о том, чтобы уберечь Стасю в дальнейшем. Мысль, что она может захотеть разорвать со мной какие бы то ни было отношения, пронзала раскалённым железом.
        - Музычар знал, что делал, - подал голос Живко. - Он не зря тебя задерживал. А Тулайдонош… Ему есть, кого забрать.
        Я покосился на родственника. Это уже что-то новенькое. Хотя… я был настолько поглощён Стасей и желанием как можно скорее отвезти её в больницу, что было не до Тулайдоноша. Особенно после того как он дал понять, что не намерен драться.
        - Кого?
        - Горан, мог бы и посмотреть по сторонам. Очень полезное умение, - проворчал Живко. - Идём, пепел уже развеяло. Нет больше Нико Радоша. Нет.
        В молчании мы прошли через таинственный ход в скале. Стоило только оказаться возле древней колонны, как земля задрожала, море заволновалось, а проход исчез, словно его никогда и не было.
        Не в силах поверить собственным глазам, я подскочил и коснулся ладонью места, где ещё недавно была щель. Мокрый камень оставил отпечаток на руке, только и всего.
        - Музычар, - тихо выдохнул за спиной Живко. - Умеет.
        Я хмуро смотрел на скалу, понимая, что борьба с потусторонними силами только началась. И каждая из них будет играть в свои игры, переставляя нас как пешек на доске.
        - Так кого, ты говоришь, заберёт Тулайдонош? - спросил я каким-то не своим голосом.
        - Кровь, Горан, - ответил Живко. - С Радошем история закончена. Нет больше ни Благики, ни его самого. Но в венах Стаси течёт ещё и кровь отца, которая связывает её с Олегом. А Тулайдонош, судя по всему, тоже выбирает свою жертву по крови.
        Неожиданно он оказался очень близко и посмотрел мне в глаза. По спине пробежал холодок.
        Показалось, что рядом не мой любимый дед, а кто-то иной, чужой и далёкий.
        - Почему ты так спрашиваешь, будто ничего не знаешь, Горан? - тихо поинтересовался он. - И делаешь вид, будто позабыл, что сам согласился на сделку с Музычаром, продав ему Олега.

* * *
        Стася сидела рядом молча, глядя в окно на дорогу. Она без проблем дала усадить себя в машину, явно не особо тоскуя по белым стенам в местном госпитале. При моём появлении на её губах появилась слабая улыбка, но потом исчезла, словно её стёрли жестокой рукой.
        Её туристы давно уехали домой, найдя замену руководителю, дав возможность Стасе спокойно лечиться и выздоравливать.
        Я приехал за ней, как только врач дал добро. Хотел увезти раньше, но весьма сложно забрать пострадавшего медиума, не попавшись на глаза кому-то из родни. А моя двоюродная тётка по материнской линии, сильный целитель и отличный доктор, следила за Стасей так зорко, что не оставалось ничего, кроме как ждать. Просто ждать.
        Олега, как оказалось, забрали. Мне толком не объяснили, но я заподозрил произвол Живко. Именно он первым встретил Олега здесь, именно он наплёл мне такое, что мы едва не разругались в хлам. Это ж надо было такое придумать. Продал!
        - А дом возле моря? - неожиданно подала голос Стася, вырывая меня из задумчивости.
        - Да, из окна видно, - спешно ответил я, внимательно посмотрев на неё.
        Уголки губ слабо дрогнули в улыбке, едва заметный кивок.
        И… ничего.
        Я готов был выть раненым зверем, только бы понять, что с ней делать. Чтобы исчез лёд из зелёных глаз, чтобы не было этой отстранённости, чтобы…
        Притормозив у дома, я осторожно взял Стасю за руку. Ту самую, покалеченную. Коснулся губами тыльной стороны ладони, услышал еле различимый выдох. Её пальцы оказались ледяными.
        Я медленно поднял взгляд и посмотрел на Стасю. Девочка моя… Настолько потерянная, не знающая, что делать. И в то же время отчаянно желающая забыть обо всём, что было раньше.
        Подходящих слов не находилось, хотя надо было что-то сказать. Я молча сгрёб её в охапку, стиснув в объятиях. Прижал так, что почувствовал, как колотится сердце. Стася сразу замерла пойманной птицей, словно позабыла, как двигаться, но потом нерешительно прижалась ко мне.
        - Я знаю, что тебе нужно время, - шепнул ей на ухо, продолжая прижимать к себе и ласково касаясь волос. - И я… виноват перед тобой. Очень. Пойму, если ты решишь, что недостоин быть рядом, только, пожалуйста, не гони сейчас. Разреши быть тут…
        - Горан… - вдруг тихо сказала она.
        Я тут же умолк, не смея сказать что-то ещё.
        - Что?
        - Ты меня не бросишь?
        Я едва не выпустил Стасю из рук, настолько этот вопрос ввёл меня в ступор. Или мне просто послышалось? Нет, этого просто не может быть! Я её уговариваю дать мне шанс, а она… она решила, что её бросят? Господи, да что такое в этой светловолосой голове?
        - Стася, ты с ума сошла? - хрипло прошептал я, цепляя пальцами её подбородок и поднимая лицо.
        В зелёных глазах затаился страх. Страх, что она останется одна. С ума сойти.
        Я кинулся зацеловывать её, гладить, вжимая в себя так, что не сделать и вдоха.
        - Ты что, да как тебе такое в голову могло прийти! - шептал я между поцелуями. - Больше даже не смей думать о таком, слышишь? Никогда я тебя не оставлю, никогда!
        Сначала она только подставлялась под мои ласки, а потом вдруг начала отвечать с такой страстью и отчаянием, что мне снова стало не по себе. Хотелось укрыть ото всех на свете: медиумов, охотников, чудовищ, чёртова Музычара - и спрятать как можно надёжнее, не давая никому приблизиться. Моя. Только моя. И исцелять девочку от дикой боли и страха только моя задача.
        - Горан… - Стася попыталась отстраниться. - Подожди…
        Я не хотел её выпускать, но Стася была права. Прямо здесь, в машине, не стоит ничего делать. Хотя бы потому, что она не готова. Это видно, несмотря на пламя страсти и то, как она сейчас таяла в моих объятиях. И доверие, с которым позволила делать всё, что я посчитаю нужным.
        - Пошли, - мягко сказал я, коснувшись губами её виска. - Всё будет хорошо. Обязательно. И даже не думай, что я от тебя когда-нибудь откажусь. Поняла?
        Стася посмотрела на меня, закусила губу, явно раздумывая над моими словами. Конечно, за один раз человека не убедишь. Но, господи, сделай так, чтобы подобные глупости больше не лезли ей в голову!
        - Да… постараюсь, - тихо сказала она и тем самым неосторожно нарвалась на ещё один мой поцелуй.
        Мы вышли из машины. Рука Стаси находилась в моей. Не хотелось выпускать, так бы и держал, не знаю сколько.
        В глазах Стаси появилось что-то необъяснимое… даже не представляю, как описать. Будто солнечные лучи заставили вспыхнуть изумрудные огоньки. Девочка будто позабыла обо всех горестях и ужасах, увидев нечто новое и прекрасное.
        - Идём, Горан, - сказала она. - Я хочу посмотреть, каков твой дом изнутри.
        Наш дом, Стася, только наш.
        После того как она осмотрела всё и потискала урчащего Луку, отправилась в душ. А я метнулся на кухню, пытаясь на скорую руку приготовить обед. Потому что ей потребуется много сил, а в больнице, пусть она и неплоха, никто разносолами не кормил.
        Лука путался под ногами, всем видом показывая, что кот всё равно важнее всякой истинной пары.
        - Брысь, - беззлобно шикнул я. - Тебе тоже достанется. Сейчас у нас задача накормить нового члена семьи.
        - Как ты сказал? - раздался голос Стаси, и я чуть не выронил кошачью миску.
        Потом посмотрел на неё, растерянную и такую родную.
        - Так и сказал, Стася: нового члена семьи. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

* * *
        - Дечко, прекрати носиться, - недовольно сказала Дубравка, бесцеремонно спихнув Луку, рассевшегося на кресле.
        Конечно, ей легко говорить! А то, что сегодня наконец-то наступил день ритуала, так это мало кого интересует! Понимаю, Дубравка много чего повидала на своём веку, вон сидит себе спокойненько, красит губы сливовой помадой и ни о чём не беспокоится. Но вот я…
        Я, конечно, прекрасно понимал, что Стасе откровенно плевать, что на мне надето и как я выгляжу в целом, однако же это ритуал! Самое важное в отношениях истинной пары, которая решила принадлежать друг другу.
        Несколько дней назад нас пригласили на ритуал Златы и Стефана. Стася на всё смотрела широко открытыми глазами и только сильнее сжимала мою руку. А я зорко следил за своим медиумом и в то же время искренне радовался, что гордая ловранская пантера не затаила обиду, а, вычеркнув меня из своей жизни, шагнула навстречу новым чувствам.
        Стефан сиял от счастья. И так смотрел на Злату, что было понятно: всё будет у них хорошо. Время сделало своё: стёрло прошлое и распахнуло двери к счастливому будущему.
        - Я и не ношусь, - буркнул я, глядя на Дубравку.
        Ох, нарядная. Хороша, несмотря на возраст. Вся в белом, а шляпа какая! Затмит всех, того и гляди придётся зорко следить, чтобы не украли такую паву!
        Впрочем, на ритуал соединения истинной пары и надевают белое. Цвет чистоты, согласия и новой жизни, которую охотник и медиум начинают вместе.
        - Я вижу, - хмыкнула она. - Полно тебе, Горан, не смотри на меня так, словно первый раз увидел.
        - Такую наряженную - первый, - брякнул я и поспешил выйти из дома, чтобы ничем не прилетело в голову.
        По правилам охотник не должен видеть своего медиума целые сутки до ритуала. И каким-то образом не сойти с ума. Я был против, но Дубравка тут же нашла мне работу по починке балкона, которую «одинокая старая женщина» никак не сделает.
        Я прекрасно понимал, что это всего лишь повод увести меня из дома, но решил, что не стоит упрямиться. К тому же забрал Луку, который шнырял туда-сюда и следил за Стасей. Вроде бы и обычный кот, да только сигнал подаст лучшего иного человека.
        Дубравка вышла вслед за мной, глянула на солнце, стоящее высоко-высоко в небе.
        - Замечательный день, дечко, - произнесла она. - Сегодня всё будет хорошо.
        И было что-то такое в её словах, что я безоговорочно поверил.
        Мы шагали к Старому Граду, туда, где узкие улочки переплетаются одна с другой, а потом резко расходятся возле церкви Святого Юрая.
        Нас ждали. Представители родов, все в белом, обступили площадку, где уже, взявшись за руки, стояли лучшие дочери артефакторов. Талантливые, красивые, с сильной искрой дара, который сумеет защитить новую семью от всех невзгод.
        Слышался задорный ритм барабанов и мелодия скрипок.
        Неожиданно волнение охватило с ног до головы. Ещё чуть-чуть - и Стася будет моей.
        Мы стояли на противоположных сторонах площадки. Девушки держали украшенные цветами ветки, которые сплетались в причудливый купол.
        Стася медленно шла ко мне. Такая красивая в лёгком платье, серьёзная и немного бледная от волнения. Белый цвет ей идёт. Впрочем, чёрный тоже. Как и любой из существующих цветов во всём мире.
        Я сжал ладонь сильнее. Филигранные перстни живым огнём опалили кожу. Перстни, которые мы будем носить всегда, - силу и символ нашего союза.
        Когда мы остановились всего лишь в шаге друг от друга, горло будто перехватило. Никогда бы не мог подумать, что с таким затаённым восторгом и желанием буду смотреть на свою истинную пару и ловить каждое её движение.
        - Семья Ладич принимает Станиславу Грабар, - раздался зычный голос моего отца. - Отныне и до конца своей жизни ей принадлежат кров и сила всего рода. Наш дом - её дом. Горан Ладич - её мужчина.
        Пальцы Стаси, холодные и чуть подрагивающие, оказались в моей руке. Перстень, сверкая серебряным огнём, занял своё место. Я с трудом отвёл взгляд от него и посмотрел на Стасю.
        - Станислава Грабар, медиум, принимает правила семьи и вручает ей свою жизнь. Отныне и до конца наших дней её дар будет служить на благо. Её судьба - наша судьба. И она - единственная для своего возлюбленного.
        Стася взглянула на меня, улыбнулась. На этот раз открыто и уверенно. И её филигранный перстень уже оказался на моём безымянном пальце, оставляя печать верности.
        - Горан Ладич, - тем временем послышалось окончание торжественной речи, - принимает свою истинную пару, клянётся оберегать её и быть опорой. Охотник никогда не оставит своего медиума, даже если тот больше не сумеет ступить на Дорогу Грёз. Станислава Грабар - его жизнь и благословение до последнего вдоха, его женщина.
        Я ещё слышал последние слова, но мягко взял в ладони лицо Стаси и прижался к губам. Вмиг стало совершенно всё равно, что происходит вокруг. Мир растаял, будто видение.
        Важны были только сладкие губы Стаси, её обжигающее дыхание и шелковистые волосы, которые проскальзывали между пальцами. А ещё жар тела и безумный шёпот в губы.
        - Твоя. Только твоя.
        - Моя, - подтвердил я в ответ. - Только моя.
        И снова поцеловал так, что из её груди вырвался слабый стон. При этом перехватил одну из шёлковых лент, висевших на поясе ближайшей девушки-артефактора.
        - Закрой глаза, - шепнул ей на ухо.
        Стася на мгновение напряглась, но потом прикрыла глаза и еле слышно выдохнула, давая понять, что полностью мне доверяет и согласна на всё.
        Тёмный шёлк лёг на её глаза, подчёркивая красоту светлых волос и кожи. Я лишь секунду полюбовался ею, а потом подхватил на руки и понёс с площадки прочь, оставляя за спиной гостей и родственников, которые без стеснения пустятся в танцы и угостятся праздничным обедом в ожидании нашего возвращения.
        Стася ничего не спрашивала. Только впилась пальцами в мою рубашку, а другой рукой обняла за шею. Прикосновение к её коже обжигало, и солнце палило куда сильнее, чем могло показаться. А всё потому, что моё солнце у меня сейчас в руках. И больше ничего не нужно.
        Мой дом ждёт нас. Он много кого повидал, но когда приводишь истинную пару, да ещё и после ритуала, - это… Это нельзя передать словами. Возникает даже что-то в воздухе, нечто особенное, что даёт понять: теперь всё будет иначе. Ты нашёл своё счастье, охотник. Теперь ты полноправный член своей семьи.
        Хотя бы потому, что у тебя есть о ком заботиться и кого оберегать.
        Мы оказались внутри. Я мягко поставил её на ноги, взял руку в свою.
        - Идём, не бойся.
        Стася сжала мою ладонь, сделала шаг вперёд, чуть покачнулась. И тут же снова оказалась в моих объятиях.
        - Иди за мной, - шепнул на ухо, скользнув ладонью по спине. - Доверься, это часть ритуала.
        Стася кивнула. Моя мать ей уже всё рассказала. После того как пара обменялась кольцами, медиум должен полностью довериться своему охотнику. Это не только укрепляет семью, но и даёт возможность дару пробудиться быстрее. Делает медиума уязвимым, но в то же время открывает невиданные горизонты.
        Она шла за мной. Медленно, шаг за шагом, не выпуская мою руку.
        А когда мы оказались возле постели, я медленно опустился на колени, чтобы сначала снять с неё обувь, а потом лоскуток за лоскутком избавить от одежды. Стася рвано выдыхала, стоило моим ладоням заскользить по её телу, оглаживая спину, живот, бёдра, ноги… Красивая, невозможная, желанная. Только такая, никого другого мне не нужно.
        Я понимал, что это у нас первый раз. И только от меня зависит, как всё пройдёт.
        Стася лишь осторожно прикасалась ко мне, слепо и доверчиво. От этого внутри появилось странное, щекочущее и горячее, чувство, дающее понять, насколько безгранична моя ответственность и моя же власть.
        Прохладный шёлк принял наши тела. Я целовал Стасю, прижимаясь, не давая думать ещё о чём-то другом, кроме нашей близости. На секунду оторвался от самых сладких губ в мире и хмельным взглядом окинул её. Растрёпанная, с припухшими губами, с тёмным шёлком ленты на глазах и белой кожей. Моя. Безгранично моя.
        - Горан… - еле слышно донёсся её голос. - Пожалуйста, не останавливайся.
        И я не посмел воспротивиться. Сжал в объятиях чуть ли не до боли. И чуть не сошёл с ума от того, какая она влажная и сумасшедше горячая. А ещё отзывчивая и без слов понимающая, как нужно двигаться и отдаваться.
        - Я люблю тебя, - хрипло шептал я, не останавливаясь ни на секунду. - Люблю, Стася.
        - Я тоже тебя… ах… люблю, Горан.
        Не выдержав, я сорвал с неё повязку и чуть не задохнулся, когда увидел, что в изумрудных омутах можно потеряться навек.
        И, кажется, потерялся. Потому что, доведя её до вершины удовольствия, и сам долго не мог прийти в себя. Слишком… Боже, никогда у меня не было такого секса.
        Стася тяжело дышала, платиновые пряди прилипли к взмокшему лбу. Я ласково убрал их и поцеловал в висок. Она пьяно улыбнулась, прикрыла глаза и прижалась щекой к моему плечу. Слова были лишними. Достаточно просто лежать рядом, чувствовать её на себе и слышать дыхание.
        - Как ты? - еле слышно спросил я, вплетая пальцы в волосы.
        Где-то там шумел праздник, но на него совершенно не хотелось идти. Всё, что нужно, сейчас было здесь.
        - Хорошо, - так же ответила Стася и коснулась губами моей ключицы. - Странно, но хорошо. Знаешь, как будто я выпила сказочное вино. И сложно не то что говорить… даже думать. Но так тепло на душе.
        Я почувствовал, как уголки губ тихонько дрогнули в счастливой улыбке. Именно счастливой, да. А потом так стиснул её в объятиях, что Стася охнула.
        - Не задуши только, - еле слышно рассмеялась она, завозившись, чтобы устроиться под боком. - Слушай, а нам обязательно идти прямо сейчас?
        - Успеем, - чуть усмехнулся я, потеревшись носом о её макушку. Никогда не думал, что чей-то запах будет настолько прекрасен, что им будет невозможно надышаться.
        Стася улыбнулась. Но посерьёзнела, когда я взял её пострадавшую руку и начал касаться её невесомыми поцелуями. Однако спустя несколько секунд шумно выдохнула и прикрыла глаза. И вдруг потянулась ко мне сама, прижимаясь к губам и целуя отчаянно и страстно.
        Больше мы не произнесли ни слова. За стенами этого дома остались Тулайдонош, Музычар, семья, море и страшное прошлое. Теперь только в наших руках будущее и дорога, по которой нам идти.
        Звёзды уже сияли на небосводе, а ветер нашёптывал сказки южных ночей.
        - Горан, - внезапно тихо произнесла Стася, глядя куда-то в ночную тьму за окном. - Я вижу Дорогу Грёз.
        Глава 15
        Любовь охотника
        В ДЕНЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ СТАСИ ИЗ БОЛЬНИЦЫ
        После обеда Стася неожиданно провела ладонями по лицу и сообщила, что засыпает. Кажется, тьма эмоций истощила её настолько, что теперь необходимы сон и покой. А может, дело было ещё в Луке, который не отходил от девочки и всё громко мурлыкал на коленях.
        Отведя Стасю в комнату и подождав, пока она уснёт, я вернулся на кухню. Что делать дальше, пока не представлял. Точнее… она согласилась стать моей, значит надо всё организовать. Ритуал, праздник - всё. И пусть внутри было сладко и тепло от её согласия, некая растерянность и непонимание, с какого конца подойти к такому важному делу, как ритуал соединения истинной пары, несколько выбивали из колеи.
        Я подошёл к окну. Море искрилось в солнечных лучах. Спелый гранат практически свешивался к окну - только протяни руку и возьми. Чудом удалось не присвистнуть от изумления, когда я увидел направляющегося к дому… Олега.
        - Иди к Стасе, - тихо сказал я Луке, крутящемуся возле меня.
        Кот проигнорировал указание, и стоило только мне выйти, как пулей выскочил на улицу и помчался за бабочкой.
        М-да. Семь лет, взрослый котяра. А ведёт себя словно пушистый комочек с глазами в половину морды. Но вот ест, правда, как здоровая кися, не без этого.
        Олег выглядел получше Стаси. Однако, всё равно был бледный и уставший.
        - Привет, Горан, - поздоровался он, остановившись в нескольких шагах.
        - Привет. Ты к Стасе? - поинтересовался я, чувствуя себя до ужаса глупо. Как-то не очень рассчитывал, что он придёт. Да ещё так быстро. Думал, заскочу к нему сам, уже зная, о чём говорить. А тут…
        - Нет, Горан, к тебе, - спокойно сказал Олег, посмотрев мне в глаза.
        Они похожи со Стасей. Очень похожи. Только Олег спокойнее, жёстче контролирует эмоции. Ясно, что повидал немало за свою жизнь. Я имею в виду всё то потустороннее и неземное, что оставило горькие складки у рта и лёд в глазах.
        Интересно, он поверил Живко? Или всё же решил разобраться во всём сам, раз пришёл.
        - Хорошо. Тогда давай спустимся, - кивнул я и указал на одинокую скамейку под оливой. - Оттуда виден дом. И в то же время никто не помешает.
        Олег не возражал, просто отправился следом за мной. Только бросил быстрый взгляд на Луку, который следовал за нами на некотором расстоянии. Сторожевой кот, что поделать. Вроде бы балбесничает, а сам пристально следит за тем, куда пошёл хозяин.
        Некоторое время мы молчали. Просто смотрели на море. Я заметил, что пальцы Олега такие же, как у Стаси: длинные, красивой формы, так и тянет прикоснуться. Значит, взяли это от отца? Занятно.
        - Что будет дальше? - спросил Олег, по-прежнему не глядя на меня.
        - Зависит только от нас, - ответил я. - Стася согласилась стать моей.
        Олег повернул голову и посмотрел на меня. В серых глазах ничего не разобрать, только холод и сталь. Интересно, он на всех так смотрит?
        - Она останется здесь, - сказал я, сам не понимая зачем.
        - А если не захочет?
        - Тогда мы решим этот вопрос вместе.
        Олег некоторое время молчал, потом кивнул. Нахмурился, что-то обдумывая.
        - Я не…
        - Тише, Горан, - произнёс он таким тоном, что я невольно послушался и умолк. - Я знаю, о чём говорил Живко. Не сказать, что произошедшее приводит меня в восторг, но… понимаю, что выбора особо не было.
        Я опустил глаза. В голове до сих пор звучали слова Музычара-из-Маглице:
        - Я приведу тебя к Стасе и мертвоводу, Горан. Осталось совсем чуть-чуть. И ты же понимаешь, что один не сможешь сюда пройти. Проход подчиняется только таким, как мы, и мертвоводам. А времени мало. Поэтому решай.
        - Я не могу тебе отдать жизнь другого человека!
        Предложение было чудовищным и нелепым. За жизнь Стаси отдать жизнь Олега. С ума сойти! Они там вообще с мозгами дружат?
        Музычар усмехнулся.
        - Поклянись, что не будешь мне мешать, Горан. Остальное я всё сделаю сам.
        Я нахмурился, закусил нижнюю губу. Мне не нравилось это. До ужаса. Но там, за скалой, была Стася, сердце которой могло прекратить биться в любую секунду.
        - Клянусь.
        И в то же мгновение проход открылся, а Музычар утянул меня в появившуюся тьму между камнями.
        Пусть я никого не продавал, но от взгляда Олега стало не по себе.
        - Могу начать оправдываться, но вижу, что тебе нужно не это, - не без труда проговорил я.
        - Не это, - качнул головой Олег. - К тому же не мешать лично вовсе не означает сидеть сложа руки.
        Я с удивлением взглянул на него. Точно, как могло вылететь из головы, что старший Грабар юрист. Нашёл лазейку и в клятве. Хотя интуитивно я о чём-то подобном и думал, когда соглашался. Только вот мысль не могла тогда оформиться как следует.
        - Не смотри на меня так, - хмыкнул Олег. - Я действительно неплохо знаю своё дело. Но пришёл не поэтому.
        - А почему? - чуть нахмурился я.
        Кажется, этот парень имеет куда более острые зубы, чем моя Стася, и сумеет сам за себя постоять.
        - Музычар заключил со мной ещё одну сделку. И тут уже у меня к тебе будет… нет, не просьба. Скорее, обретение равновесия.
        Я мало что понимал, но не перебивал. Только вопросительно приподнял бровь.
        - Музычар просил не мешать ему, - как ни в чём не бывало продолжил Олег. - А я прошу не мешать мне.
        - И в чём же?

* * *
        Горан согласился.
        Олег не сразу поверил в своё счастье, но так даже к лучшему. Ему не отказали во встречах с сестрой. Да, некоторое время он не должен видеть Стасю, но это мелочь.
        За окном проплывали горы и синяя полоска моря. В этот раз с транспортом вышла накладка, на самолёт уже билета не раздобыть. Ничего, автобусом не хуже.
        Олег искренне жалел, что теперь уже никогда не побывает в туре, который будет сопровождать сестра. А ведь это было бы здорово.
        Стася ему очень понравилась. Непосредственная, впечатлительная и отчаянно желающая, чтоб брат был рядом. Она призналась, что давно уже хотела найти Олега, попробовать поддерживать родственные отношения. А если тот откажется… ну что ж, так тоже может быть.
        Пришлось долго и старательно втолковывать младшей, что Олег хоть и не горит желанием ещё раз встретиться с отцом, никакого негатива к самой Стасе он не испытывает. Да и разве можно испытывать, когда она такая классная? Чего только стоят эти зелёные глазищи, в которых плещется радость от того, что старший брат никуда не прогнал!
        Автобус остановился. Ох, как время пролетело, уже Загреб. И то дело, можно погулять по городу, а потом отправиться дальше.
        Олег вышел на улицу и вдохнул полной грудью, размял затёкшие мышцы. Обведя взглядом площадь, направился к супермаркету, где расположилось кафе.
        Стоило только опуститься за столик с чашкой кофе и сэндвичем, который, кажется, встречается в любой забегаловке, независимо от страны, как к нему подсели.
        Андрас Богнир. Весь в чёрном, неприлично свежий и довольный жизнью. Интересно, как он преодолел путь от Ловрана до Загреба? Чувствуется, что он не ехал три часа по горным дорогам. Везёт же некоторым.
        Олег внутренне напрягся. Пусть они и договорились с Музычаром, но кто его знает? Нечисть, она такая. Сначала говорит одно, а потом оказывается совершенно другое.
        Только в этот раз вместо страха пришло раздражение. Он больше не Читающий Сны, так что от него ещё нужно? Не попросит же, в конце концов, рассчитываться натурой!
        Он сделал глоток кофе, обжёгся и зашипел. Андрас улыбнулся. И за это захотелось метнуть в него чашкой.
        - Dobar dan! - елейно произнёс Олег на хорватском, хоть и узнал от Музычара, что Андрас не имеет никакого отношения к стране лаванды и трюфелей.
        - Jo napot! - не смутился Андрас. - Думаешь, побег что-то даст?
        Олег не знал венгерского языка, но интуитивно понял, что его тоже поприветствовали.
        - Все вопросы, пожалуйста, адресуйте моему адвокату, - ответил он спокойно, чудом держа на лице приветливую маску. - Надеюсь, вы наслышаны о Музычаре-из-Маглице? Он достаточно популярен в этих местах.
        В серых глазах Андраса что-то сверкнуло. Инстинкт самосохранения дал сигнал, что пора бежать. Только куда ты побежишь в неизвестном тебе городе? К тому же сидящий напротив сумеет найти в считанные секунды. Поэтому ничего не оставалось, как сидеть, гордо и прямо, и делать вид, что ни капли не боишься.
        - Дерзишь? - мягко поинтересовался Андрас.
        - Никоим образом. - Олег подул на кофе. Чёрт, теперь язык обжёг. - Но я сейчас простой человек, зачем я вам?
        Повисла тишина над столиком. Рядом проходили официанты, люди. Все говорили, смеялись, отодвигали стулья или направлялись к выходу, но всё это словно скользило мимо Олега и Андраса.
        - Дай руку, - глухо сказал последний.
        - Мы в людном месте, - напомнил Олег.
        Тот поморщился, потом поднял глаза.
        - Люди, все вы думаете об одном. Хотя…
        «Хотя» Олегу не понравилось, но руку пришлось положить на столик. Андрас взял её в свою и сжал. Прошипел что-то очень нехорошее, наверное, проклятье на голову Музычара.
        - Тварь.
        - Ну, какой есть, такой есть, - не стал отрицать Олег. - Теперь вы понимаете, что я вам бесполезен?
        Андрас мрачно посмотрел на него:
        - А что тебя так радует? Думаешь, не смогу тебя бросить в Балатон?
        Олег похолодел, даже горячий кофе не спасал. Но только не показывать страх, только не это…
        - Сможешь, - сказал, отбросив в сторону вежливость. - Только зачем? Я всего лишь человек. Я не могу сопротивляться ни тебе, ни Музычару. У меня не было особого выбора.
        Что-то в этом ответе Андрасу понравилось. Хоть он этого не показал и руку Олега выпустил с неохотой, было ясно: одобрил смелость и логику.
        - Хочешь счастья сестре? - неожиданно спросил он.
        - Хочу, - сказал Олег чистую правду.
        - А мне?
        Олег чуть не выронил из рук сэндвич, который так невовремя ухватил. Нет, тут определённо не дадут спокойно поесть!
        - Тоже желаю.
        Возможно, это звучало не так уж искренне, но зла Олег не желал никому. Поэтому сказанное Андрасу было правдой.
        В серых глазах, где теперь серебрился свет, появилось что-то непонятное. Но стало легче, Олег больше не чувствовал угрозы, исходящей от мужчины. Что-то неуловимо изменилось.
        Андрас откинулся на спинку стула, успел заказать кофе у пробегавшего мимо официанта.
        - А Музычар, забирая дар и тем самым спасая от меня, тоже ведь поставил какое-то условие, не так ли?
        Олег вздохнул, понял, что одним кофе тут не обойтись. Хорошо бы с настойкой, а то и до сливовицы дело дойдёт.
        - Поставил, конечно. Разве вы можете помочь, не выкрутив руки?
        - Не умничай, - хмыкнул Андрас. - Что он захотел?
        - Чтобы я больше никогда не виделся со Стасей. И вообще забыл, что знаю что-то о медиумах, охотниках, огнедарах и…
        Официант принёс кофе. Андрас взял его и посмотрел на Олега:
        - А ты? Только не говори, что согласился.
        Олег заколебался, стоит ли говорить, однако сообразил, что если этот захочет докопаться до правды, то всё равно докопается.
        - Я взял с Горана клятву, что он не будет препятствовать моей дружбе с сестрой. Я не могу потерять её, толком не получив.
        Андрас задумался, подпёр кулаком подбородок.
        - Человеческое слово не вечно. Приезжай на Балатон, Олег Грабар. Придумаем, как быть вам с сестрой дальше.

* * *
        Море что-то шептало у берега, в плеске маленьких волн чудился смех. Луна серебрила воду, в воздухе стоял запах соли и хвои.
        Туманная дорожка стелилась над морем, убегая прямо к звёздам. По дорожке шагала фигура, сотканная из дыма и марева. Лилась мелодия маленьких дромбуле, красивая и нежная, завораживающая каждым звуком.
        Музычар-из-Маглице остановился, потом обернулся.
        Ловран спал. Тихо, сладко, так, как можно спать только южной осенью. И его устраивало, что Стася спокойно спит на плече своего охотника, а Нико Радош обрёл покой. Всё получилось не так, как хотелось бы людям, но что поделать. За ошибки прошлого надо платить. Главное, что все живы. И теперь это целиком во власти Стаси и Горана - жить так, как они посчитают нужным.
        Музычар сделал несколько шагов, взмахнул рукой. Туман обвил его тело жемчужной спиралью, скрывая от глаз тех, кто мог разглядеть его.
        Море исчезло, на его месте тут же оказалось огромное озеро, окаймлённое горной цепью. Здесь пахло водорослями, мокрыми камнями и сыростью.
        Туман зазмеился по воде.
        В ту же секунду раздался всплеск, и гладь озера разошлась, явив Тулайдоноша, хозяина Балатона. Его глаза сияли мертвенно-зелёным светом, змеи на руках и ногах зашипели.
        - Гостеприимно, - отметил Музычар, с любопытством рассматривая Тулайдоноша в истинном облике.
        - Незваный гость хуже Музычара-из-Маглице, - ответил Тулайдонош, хмыкнув. - А здесь два в одном.
        Тем не менее, он взмахнул рукой, и несколько струй воды поднялось из озера, сплетаясь в причудливую узорчатую беседку с продолговатыми лавками.
        Музычар одобрительно цокнул языком и сразу же занял место.
        - Поговорим?
        Тулайдонош метнул на него такой взгляд, что можно и рухнуть замертво, только… Музычар давно находится на Границе, поэтому и не взять его ни проклятием, ни кознями.
        - Говори, чего уж там.
        Несколько дромбуле соскользнули с ожерелья Музычара, зависли в воздухе. А потом закружились в хороводе, переливаясь лунным серебром. И со всех сторон полилась тихая музыка.
        - Устраиваешь романтический вечер? - поинтересовался Тулайдонош. - Замечательно. Только зря, я всё равно не прощу тебе Станиславу Грабар. Олега, впрочем, тоже.
        - Зачем они тебе, Хозяин Озера? - мягко спросил Музычар. Кольца на костяных пальцах тихо звякнули. - Простые люди. Ни один из них не сможет дать Балатону такую силу, как, например, сын Хранителя.
        Тулайдонош не спешил с ответом. И его можно было понять. Андрас Богнир, чьим именем он представлялся, сын Ласло Вереша, добровольно ушёл в воды Балатона. Он посчитал, что не хочет продолжать традицию Хранителей и не считал Тулайдоноша врагом. К тому же парень родился инвалидом, жизнь на земле складывалась у него не лучшим образом. Он сам попросил Тулайдоноша забрать его, взамен же отдал свою душу, которая напоила Балатон силой и волшебством. Ибо одно дело, когда берёшь что-то силой или обманом, и совсем другое - когда отдают по своей воле… Андрас не хотел оставаться не земле.
        А Тулайдонош не стал говорить, что это была воля самого парня. Да и Ласло бы всё равно не поверил. До сих пор не верит, чего уж там.
        - Хорошая кровь, - тем не менее, сказал он. - Горячая. У Стаси с одной стороны медиумы, с другой - Читающие Сны. Идеальное совпадение, где дар просто усилен в два раза. У Олега не так, по-другому, но всё равно хорошо.
        Музычар лукавил, когда называл Стасю и Олега простыми людьми. Тулайдонош был абсолютно прав. Из брата и сестры могло много чего получиться. Возможно, из Стаси ещё и получится. Горан за ней проследит, а Дубравка передаст знания.
        А вот Олег…
        - Зачем тебе способности Грабара-старшего? - спросил Тулайдонош, словно прочитал мысли.
        Музычар коснулся ближайшего дромбуле, тот отозвался переливами мелодии.
        - Люблю всё красивое и необычное, Хозяин Озера. Вот и забрал. В моей сокровищнице оно будет надёжно спрятано. К тому же… этот дар очень быстро приведёт парня к смерти. А я, конечно, сволочь, но иногда во мне просыпается нечто светлое.
        - И тут же с оглушительным храпом засыпает, - невинно заметил Тулайдонош.
        Музычар хмыкнул, улыбнулся:
        - И так можно сказать. Согласись, ты просто не можешь простить, что я успел первым, и не получилось прибрать парня себе?
        Тулайдонош некоторое время молчал, но потом нехотя признался:
        - Так и есть. Хотя он забавный.
        Музычар помахал костяным пальцем:
        - Нет-нет, у него другая судьба.
        Хозяин Балатона промолчал. И этим было сказано больше, чем любыми словами.
        Не война, но и не мир. У каждого потустороннего создания своя правда. Поэтому и не договориться им никогда.
        Потому и Олегу, и Стасе ещё много чего придётся пережить. Но… не сейчас.

* * *
        СПУСТЯ ПОЛГОДА
        - Горан, тебе не кажется, что это не очень похоже на маленькую пристройку? - спросила я, критично оглядывая выстроенный дом.
        То есть я понимала, что представления о размерах у нас с моим охотником несколько разнятся, но чтобы так?!
        С каких пор «маленькая пристройка» - это двухэтажный дом?
        - А тебе что-то не нравится? - невинно поинтересовался Горан, обнимая меня со спины и прижимая к себе.
        - Нет, оно, безусловно, здорово, - растерялась я, мысленно делая пометку, что нельзя куда-то уезжать, пока твоя пара обустраивает семейное гнездо, даже если это всего лишь тур по старинным городам Хорватии.
        - Вот и славно, - кивнул Горан и коснулся губами виска. - Как всё прошло?
        Я ещё думала, как распоряжаться такой площадью, но от лёгкого поцелуя по всему телу пробежала тёплая волна и улыбка сама появилась на губах.
        - Отлично. Конечно, спасло то, что туристы наши. Но было замечательно.
        Поначалу Горан долго упирался, не желая, чтобы я работала. Аргументировал тем, что я должна отойти от произошедшего, набраться сил и учиться у Дубравки управлять даром. Чем я немедля и занялась. Потому что не было ни сил, ни желания делать что-то другое.
        Удалось очень многое узнать о Дороге Грёз, которую я увидела сразу после первой ночи с Гораном. Не зря говорят, что дар медиума и охотника усиливается, едва они познают друг друга.
        Дубравка подсказывала и направляла. Я узнала о таких вещах, о которых раньше и подумать не могла. Ко мне даже стали приходить родственники Горана, чтобы спросить совета. Первым был Стефан после ссоры со своей супругой Златой. Удалось выяснить, что к Злате просто привязался энергетический вампирёныш, выпивавший из неё все силы и провоцировавший на ссоры с мужем.
        Общими усилиями девушку освободили, и в семье Стефана и Златы Ладич снова наступили мир и взаимопонимание.
        Но… через какое-то время я осознала: пора выходить на работу. К тому же без любимого дела становилось тоскливо. Горан сопротивлялся, сколько мог, однако в итоге согласился и помог устроиться в одно из маленьких агентств гидом для тех, кому нужно было проводить экскурсии на английском, русском и украинском языках.
        Мы ездили только по Хорватии, но… как же это было здорово! Я каждый день открывала что-то новое, узнавала страну своего любимого человека и свой новый дом.
        - Я рад, - шепнул Горан, обнимая меня крепче. - Дубравка нас сегодня, кстати, ждёт на ужин. К ней приехали родственники.
        Я рассмеялась, повернулась нему и обвила шею руками.
        - То есть нас будут кормить и не выпустят, пока мы не перепробуем все вкусности?
        - И не выпьем все настойки, - хмыкнул он. - Я пытался сказать ей, что мы уезжаем, но ты же знаешь…
        - От одного из лучших медиумов Ловрана ничего не скроется, - кивнула я.
        И прижалась к его губам, целуя горячо и страстно, показывая, как скучала все эти дни разлуки. Пусть это было недолго и интересно, но долго находиться без своей истинной пары я не могла. Стоило только уехать, как появлялась неясная тревога и хотелось как можно скорее вернуться, чтобы обнять своего охотника и узнать, что всё хорошо.
        Горан отвечал так, что дышать удавалось с трудом. А потом и вовсе подхватил меня на руки.
        - Эй-эй-эй! Не буянь!
        - А разве это похоже на буйство? - рассмеялся Горан, донося меня до входной двери, а потом распахивая её ногой. - Я старался, понимаешь, работал, а ты только ворчишь.
        Меня внесли внутрь и тут же поцеловали, не давая возразить.
        Впрочем, особо возражать и не хотелось. Здесь было светло и просторно. Шум моря был совсем рядом, а ласковое весеннее солнце светило прямо в окна. Голова шла кругом от аромата лаванды и цветущих деревьев.
        - Тебе нравится? - тихо поинтересовался Горан, поставив меня на ноги.
        - Нравится, - шепнула я с улыбкой.
        - Тогда идём на кухню, потому что такие заявления нужно непременно подкреплять прекрасным обедом и вином, - сообщил он. - Ну и…
        На кухне что-то звякнуло. Мы переглянулись и без лишних слов рванули на источник звука.
        - Лука! - рявкнул Горан.
        Чёрный паршивец элегантно стоял между тарелками и принюхивался к еде.
        - Ах ты… - Я кинулась к столу, сгребая нахала в охапку, чтобы не досталось от разгневанного хозяина.
        - Отпусти! - возмутился Горан.
        - Нет! Потом!
        - Потом он не поймёт!
        Лука тут же прикинулся милым котиком, приняв невозмутимый вид. Мол, даже не пытался взойти на стол и что-то там разнюхать. Горан стремительно подошёл ко мне, но я быстро поцеловала его в щёку и выставила Луку через открытое окно.
        - Стася! - Сильные руки сжали меня. Потом раздался вздох. - Господи, в доме одни диверсанты. Так ещё и покрывают друг друга! Как жить?
        - Прекр-р-расно жить, - не смутилась я. - Ну и разве можно сейчас уделять столько времени Луке, когда мы так соскучились друг по другу?
        Мои ладони скользнули по его спине. Горан не стал возражать и прижал меня к себе.
        - А знаешь, к нам скоро приедет гость, - шепнул он в мои губы. - До тебя не смог дозвониться.
        - Гость… - немного растерялась я. Но потом дошло, и в груди всё вспыхнуло от радости. - Олег?
        - Он самый, - улыбнулся Горан, сжимая меня в объятиях и уводя с кухни в спальню. - Но пока, любовь моя, и Олег, и обед подождут.
        И я даже не думала возражать.
        notes
        Сноски
        1
        Пршут - копчёный или вяленый свиной окорок.