Хрупкий мир Сергей Котов
        Раненые Звезды #2
        Из пяти самых масштабных вымираний живых существ в истории Земли только три были вызваны естественными причинами. Оставшиеся два - это попытка колонизации, и уничтожения жизни на нашей планете.
        Я знал об этом, но не мог предположить, что мне и моему соратнику из элитного Корпуса специальных операций Марсианской гвардии предстоит участвовать в этих событиях. Чтобы сохранить родной мир, мне предстоит одолеть пришельцев, обладающих немыслимыми технологиями. Да, путешествие из далёкого прошлого в привычный мир оказалось не таким лёгким, как я рассчитывал.
        Но моя цель остаётся прежней: вернуться. И спасти родной мир от страшной участи - быть «считанным» неведомыми Создателями.
        Сергей Котов
        Раненые звёзды - 2: Хрупкий мир

* * *
        Часть I
        1
        ЭОН: ПРОТЕРОЗОЙ
        ЭРА: НЕОПРОТЕРОЗОЙ
        ПЕРИОД: ГРАНИЦА ВЕНДА И КРИОГЕНИЯ
        635 МЛН. ЛЕТ ДО ПЕРЕХОДА
        В этот раз из ледяной ловушки мы освободились быстро. Обошлось без приключений. И хорошо - а то мы итак двигались гораздо медленнее, чем я рассчитывал. Что поделать, древняя Земля оказалась куда более нестабильным местом, чем даже я предполагал.
        К сожалению, я не мог использовать свои способности, чтобы высчитать направления и скорости дрейфа ледников и коры. Для этого не хватало вводных данных - пришлось бы покрыть сетью датчиков значительную часть земной поверхности. А мы с Каем не могли этого себе позволить. И вовсе не только потому, что у нас не было ресурсов. Ведь было неизвестно, когда в системе оказались чистильщики Создателей, чтобы убрать весь техногенный мусор, накопившийся за многие миллионы лет бездействия бота, создавшего систему. А чистильщикам, кто бы они ни были, попадаться «на глаза» совсем не хотелось.
        Поэтому приходилось останавливаться чуть ли не каждые пятьдесят миллионов лет. И ладно бы это были бы просто остановки: вышел из стазиса, разобрался, в чём дело, перелетел на безопасное место. Иногда нас поджидали такие сюрпризы, что приходилось включать «соображалку» на полную, чтобы выбраться из передряги.
        Например, около двухсот миллионов лет назад мы вернулись в поток нормального времени посреди озера лёгкой перегретой лавы, в которое медленно погружались в пузыре силового поля под давлением огромной ледяной глыбы, намерзшей сверху.
        Движки включать было нельзя - для этого пришлось бы вырубить поле. А длины манипуляторов, которые мы обычно использовали для того, чтобы выбираться изо льда и ям, не хватало. Проблему удалось решить через разбалансировку топлива по периферийным бакам. Благо, у челнока была такая возможность. Мы буквально выкатились из этого лавового озера; генератор поля переворачивался вместе с челноком, и это дало необходимую мобильность с помощью смещения центра масс.
        Хорошо хоть соображал я быстро - промедли мы минуту-другую, и рисковали бы навечно застрять в камне. Ну, точнее, как навечно? Мы бы, конечно, прыгнули в стазис, и выходили бы в нормальный поток времени на несколько секунд, чтобы проверить: не вынесло ли нас на поверхность? Но тогда наше путешествие в будущее стало бы слишком непредсказуемым. Мы могли бы просидеть в стазисе до самого считывания, что меня категорически не устраивало. А то и вовсе навсегда застрять в мантии, если вдруг окажемся на конце одной литосферной плиты, «подныривающей» под другую.
        Но в этот раз всё прошло гладко. Мы вместе с пузырём силового поля всего-то успели вмёрзнуть в лёд по первую палубу. Нас выбило из стазиса из-за резко изменившегося внешнего давления.
        Расчищая пространство вокруг с помощью манипуляторов, я всё думал о чужом челноке, который мы с Катей нашли на плато Маньпупунёр.
        У той цивилизации, видимо, не было технологии поля стазиса. А, может, и была - но они намеренно оставляли челнок на виду, для своих, если вдруг кто спасётся.
        Зато у них была очень продвинутая система стабилизации состояния. В принципе, для неживых систем она вполне себе была аналогом стазиса.
        Но всё-таки тот корабль путешествовал вперёд во времени своим ходом. И ни разу не попал в ловушку, подобную той, в которые регулярно попадали мы. Он даже скалы под собой стабилизировал - из-за чего и появились те странные столбы выветривания. Что это было? Тонкий расчёт сейсмических процессов на миллионы лет вперёд? Или простая удача?
        У меня в очередной раз не было ответа и на этот вопрос. Однако я всё больше беспокоился, по мере того, как мы приближались к Палеозою. Насколько пришельцы освоили Землю? Они ведь сумели пробить целую сеть подземных транспортных тоннелей. Не окажемся ли мы, вынырнув в очередной раз в нормальное время, посреди огромной стройки, организованной чужими? Это был бы номер, конечно. Но такой вариант нужно было постоянно держать в голове. И думать заранее, как реагировать.
        - Гриша, - Кай ещё до старта нашего путешествия во времени выучил моё настоящее имя, и теперь старательно произносил его по-русски; вообще, ему было бы неплохо начать учить земные языки, иначе, когда мы, наконец, достигнем цели, он рисковал стать обузой, - давай остановимся здесь.
        - Думаю, лучше перелетим вон на то плато, - я указал через иллюминатор на скалистое плато, видневшееся километрах в пяти от нас; оно уже было свободно от льда, и выглядело достаточно стабильно, чтобы продержаться несколько десятков миллионов лет.
        - Конечно, - кивнул Кай, - но я не об этом. Мы уже скоро сутки как не спим. И не едим нормально. Нужен полноценный отдых - иначе во время очередного выхода мы рискуем допустить ошибку.
        Я задумался на секунду. Потёр виски. И понял, что напарник прав: в голове надсадно гудело, руки были непривычно тяжёлыми, мысли ворочались неохотно, словно большие булыжники.
        Всё-таки не зря я настоял, чтобы взять запасов на целые две недели.
        - Добро, - кивнул я, - сейчас перелетим на новую стоянку, и отдохнём. Спим по очереди, по шесть часов. Первая вахта моя.
        Я увидел, что Кай набрал воздуха в грудь, чтобы начать запираться - конечно, он хотел стоять на вахте первым. Но я знал, что он хуже переносит земные условия. И за несколько месяцев после Венеры его организм потерял первичную адаптацию к повышенной гравитации.
        - Никаких возражений, это приказ! - сказал я.
        Кай выдохнул, и опустил глаза, так ничего и не сказав.
        Компьютер челнока по звёздам определил время, на которое мы прыгнули в этот раз, и наши новые географические координаты. Тут ждал небольшой сюрприз: мы были чуть ли не на экваторе. В предыдущие скачки нам не слишком везло с местностью - мы выныривали или в периоды оледенения, или в приполярных областях. Так что теперь, после постоянной давящей белизны перед глазами, голый чёрный базальт выглядел чуть ли не празднично.
        Короткий перелёт прошёл без приключений. Мы спокойно набрали нужную тягу, спокойно оторвались, и так же спокойно приземлились - уже в новой точке. Я установил новую конфигурацию силового поля, и погасил свет в рубке.
        - Выспись хорошенько, - напутствовал я Кая, - не вздумай отправиться на тренировку, или заняться учёбой!
        На челноке был небольшой спортзал, небольшой прощальный подарок от Камелии - она распорядилась оборудовать.
        - Не буду, - пообещал Кай, отстёгиваясь от кресла.
        Солнце уже клонилось к закату, окрашивая мир вокруг привычными оттенками багрянца. В какой-то момент я понял, что даже скучаю по закатам на Марсе, обыкновенно зеленоватым… времени прошло слишком мало, ни я ни Кай ещё толком не почувствовали, какая пропасть теперь отделяет нас от того, прежнего мира. Даже Солнце, по моим ощущениям, стало как-то больше за последние несколько прыжков. Я не знал, был ли этот эффект обусловлен атмосферными явлениями, или правда наша звезда выросла - но выяснять это у меня не было ни сил, ни желания.
        Про себя я решил, что надо внимательнее наблюдать за напарником, и не пропустить момент, когда его «накроет». А в том, что рано или поздно это произойдет, я почти не сомневался.
        Я наблюдал за тем, как в вечереющем морозном небе вспыхивают первые звёзды. Интересно, удалось ли марсианским детям достичь своей звезды? Нашли ли они подходящую планету? Я верил, что когда-нибудь узнаю ответы на эти вопросы…
        Край Солнца почти скрылся за горизонтом; на дальний ледник у границы каменистого плато легли длинные тени. И в этот момент я заметил нечто совершенно невозможное.
        Как будто через тонкий снег шла цепочка следов. Я пару раз моргнул, чтобы убедиться, что мне не привиделось. Но нет: следы стали ещё более отчетливыми. Частая цепочка чередующихся черных точек.
        К сожалению, я никогда не был силён в палеонтологии. Нахватался базовых понятий от специалистов, когда занимался раскопками - и только. Но я совершенно точно помнил, что никакой наземной жизни в Протерозое точно не было. В лучшем случае - первые морские многоклеточные.
        Мне очень хотелось немедленно поднять дрон, или сходить самому, чтобы осмотреть всё на месте. Но я смог взять себя в руки. Глупо торопиться, когда постоянно имеешь дело с целыми эпохами.
        Если следы действительно были - они точно дождутся утра. Тем более, что барометр говорил о том, что ожидается штиль. Да и осадков не намечалось.
        2
        Магнитное поле Земли в эту эпоху оказалось существенно сильнее поля древнего Марса. Поэтому пришлось повозиться, чтобы откалибровать дрон. Доступных навигационных спутников у нас не было, звёзды днём не видны. Оставалась только инерциальная система, которая давала большую погрешность в более сильном магнитном поле.
        Решение этой проблемы заняло пару часов. Хорошо хоть на челноке оказались нужные запасы экранирующего элемента.
        Конечно, я мог попробовать переписать программу дрона, и добавить поправку на магнитное поле. Но дело в том, что оно тут мало того, что было излишне напряженным, так ещё и не отличалось стабильностью. А предсказать его колебания без развитой сети датчиков даже мне не было по силам.
        Пока автоматика пересобирала дрон, мы с Каем во всех деталях разглядели цепочку следов на леднике. Эти образования действительно выглядели как самые настоящие следы - причем существо, которое их оставило, явно опиралось на две конечности, а не на четыре.
        Наконец, дрон взлетел. Через минуту мы получили изображение на мониторы.
        Следы представляли из себя цепь идеально круглых ямок в довольно твёрдом снежном насте, идущих в шахматном порядке. Эта цепочка протянулась вдоль ледника - от каменистого пляжа до снежных барханов в глубине материка.
        Из-за формы следов даже предположить, в каком направлении двигалось нечто, их оставившее, было совершенно невозможно.
        Поэтому я решил направить дрон вглубь материка. Поначалу казалось, что это очевидное направление поиска: раз мы не видим ничего интересно на берегу, значит, то место, откуда пришло нечто, должно быть там, среди снега.
        Это было ошибочное решение, которое стоило нам два часа времени. Дрон до упора летел вдоль прямой, как стрела, линии следов, пока они не начали теряться в снегах. Ближе к обеду подул ветерок, медленно, но неуклонно засыпающий круглые углубления снежной крошкой.
        Наконец, я принял решение вернуть машину.
        - Давай прогуляемся до пляжа, - предложил Кай.
        Я тоскливо посмотрел через иллюминатор на ледник.
        - А смысл? - ответил я, - следы упираются в прибрежную полосу. Куда дальше? Лучше уж давай зарядим дрон, и пошлём его снова.
        - Потеря времени, - Кай пожал плечами, - пока туда-сюда, уже закат будет. Да и прогуляться хочется. Мы на этой планете уже несколько миллионов лет - а я так и не ступил на её поверхность.
        Я задумался. Почесал подбородок. Потом ответил:
        - По правде говоря, я бы сам сходил. Но одному из нас надо остаться на челноке.
        - Зачем? - Кай пожал плечами, - какой смысл? Ты сам говорил, тут сейчас нет хищников.
        - Так думают… то есть, будут думать наши палеонтологи, - заметил я, - но ведь что-то оставило эти следы?
        - Если что-то опасное - то тем более надо, чтобы кто-то был рядом. Подстраховать, - заметил Кай
        - Тогда мы, получается, рискуем будущим моего мира. Так хотя бы кто-то один доберётся.
        Кай посмотрел на меня; его черные глаза блеснули в ярком солнечном свете. Потом он неожиданно прыснул, и рассмеялся.
        Я сделал недоумевающее лицо.
        - Ты бы посмотрел на себя, - сказал он, успокаиваясь, - ну у тебя и самомнение! Это в какой момент ты решил, что мир зависит только от тебя?
        - В тот, когда узнал, что его ждёт, - сухо ответил я.
        - Нет, всё-таки зря ты пренебрегал нашими священными текстами, - вздохнул Кай, - тебе нужно шире смотреть на мир. Чувство долга - это прекрасно. Но оно не должно мешать видеть вещи, такими, какие они есть. Да, возможно, ты сможешь помочь своему миру, если нам удастся добраться до твоего времени. А, возможно, не сможешь. Может, мы вообще не доберёмся. А, может, доберёмся - а помощь не понадобится. Вариантов - куча! А ты собственным решением замкнул в своей голове существование целого мира на себя самого.
        Я чувствовал себя уязвлённым, но одновременно готов был признать, что напарник прав.
        Надо просто делать то, что задумал. И меньше размышлять о глобальном.
        - Ладно, - вздохнул я, - пошли. Прогуляемся.
        Кай улыбнулся, вскочил с кресла, и направился в нижние отсеки, к шлюзу.
        Снаружи было прохладно. Не больше плюс десяти градусов по Цельсию. И это в полдень, на экваторе. Что поделать - мир только начинал выходить из ледяной спячки, которая продлилась десятки миллионов лет. Я попытался вспомнить, что именно вызвало такое кардинальное изменение среды. Кажется, речь шла о вулканах, выбросах пепла и углекислого газа, который создавал парниковый эффект.
        Что ж. В кои-то веки нам повезло, и нас выбило из стазиса вне сейсмически активных районов.
        Мы пользовались кислородными масками, и изолирующими костюмами со встроенным подогревом. Содержание кислорода в атмосфере было сильно больше оптимального.
        Я хотел воспользоваться ровером, но Кай отговорил: мол, идти не больше получаса. И что за прогулка такая на колёсах? Я согласился с ним, хотя прекрасно понимал, что для него эта прогулка может стать настоящим испытанием. Адаптация к высокой гравитации для него только начиналась.
        До ледника дошли быстро - ступать по плоскому и шершавому базальту было очень удобно. На снежной верхушке ледника лежал слой довольно твёрдого наста. Настолько твёрдого, что меня и Кая он выдерживал без проблем. Настораживающее открытие. Это значило, что нечто, оставившее следы, было значительно тяжелее нас.
        Сами следы были совершенно ничем не примечательны. Идеально круглые углубления, с плоским дном, размером с человеческую стопу.
        Мы шли вдоль цепочки, пока не упёрлись в каменистый пляж. Увесистую гальку шевелил ленивый холодный прибой. Кое-где возле воды камни были покрыты склизким налётом.
        Кай остановился у полосы прибоя, упёр руки в бока, и огляделся.
        - Ну что? Направо или налево? - спросил он.
        - Надо бы монетку подбросить… - пробормотал я.
        - Что такое монетка?
        - Вид денег.
        - У вас что, принято бросать деньги, если нужно что-то выбрать? - удивился Кай.
        - Если не можешь сделать выбор на основании других критериев, - уточнил я.
        - Интересно. Странно, что мы до этого не додумались…
        - Давай налево, - я быстро принял решение, пока речь не зашла о Марсе, которого больше нет.
        - Ты решил без монетки? - Кай обернулся ко мне.
        - Всё равно у меня нет ни одной, - я развёл руками, - поэтому идём до половины запаса газовой смеси. Местным воздухом лучше не дышать - кислорода многовато, да с радиационным фоном есть непонятки, - я действительно проверил перед выходом показания счётчика радиации, и они оказались неожиданно высокими. Не на опасном уровне - но понаблюдать стоило. Поэтому среди прочего снаряжения я взял с собой портативный дозиметр.
        Идти пришлось довольно долго. За пределы прямой видимости челнока. Надо сказать, это меня немного напрягало: остаться как есть в этом негостеприимном холодном мире совсем не хотелось.
        За очередным изгибом береговой линии, когда мы миновали довольно высокий базальтовый утёс, в шуме прибоя мне вдруг что-то послышалось. Какой-то ритмический шум.
        Я поднял руку, и остановился. Кай встал рядом.
        - Что такое? - спросил он.
        - Тс-с-с, тихо, - ответил я, - слышишь?
        - Вроде как прибой, но слишком часто для волн, - через несколько секунд сказал Кай.
        - Ага, - кивнул я, - значит, не показалось. Это оттуда, - я показал рукой на следующий утёс, который маячил вдали. Надо сказать, что здешний рельеф морского берега совсем не был похож на привычный мне. Скалы и утёсы тут были ровными, обточенными ледниками, водой и ветрами, но без осадочной складчатости. Просто потому, что осадочные породы ещё не успели сформироваться. Эта Земля всё еще была молодой…
        - Согласен, - кивнул Кай, - пошли быстрее!
        - Слушай, ты уверен… - я хотел было спросить напарника, точно ли он нормально переносит нагрузки, но тот рванул вперёд так, что мне пришлось его догонять.
        Источник ритмического шума мы увидели издалека. Высокая фигура, издалека напоминающая человека, двигалась вдоль берега, кроша пляжную гальку. Её маршрут был довольно странным: сначала она делала двадцать шагов вдоль берега, потом останавливалась, подходила к самой воде, замирала на несколько секунд, потом разворачивалась и шла обратно. Затем цикл повторялся.
        Увидев фигуру, Кай распластался среди камней. Я тоже предпочёл продолжить наблюдения из укрытия, и спрятался за крупным валуном.
        - Гриша, что это? - Кай активировал систему радиосвязи; когда его голос раздался у самого уха, я даже вздрогнул он неожиданности.
        Прежде, чем ответить, я продолжал несколько секунд наблюдать за фигурой. Расстояние всё еще было довольно большим, но я довольно быстро понял, что внешнее сходство с человеком - обманчиво. Туловище у создания было непропорционально длинным, головы не наблюдалось вовсе, верхних конечностей было точно больше двух, и располагались они в районе пояса. А ещё - в движениях этой штуковины, в их бесконечном повторении, чувствовалось нечто механическое.
        - Думаю, это похоже на автомат, - тихо ответил я.
        Я видел, как Кай осторожно поднял голову.
        - Согласен, - ответил он, - будто по программе работает. Что будем делать? Подойдем ближе?
        - Подойдем, - кивнул я, - я иду вперёд. Ты держишь излучатель наготове.
        - Что, готов сам рискнуть будущим целого мира? - усмехнулся Кай.
        - Да иди ты! - ответил я, выбираясь из-за валуна.
        Это действительно был робот. Сильно потрёпанный, очень старый автомат. Его корпус, возможно, был некогда покрыт защитным напылением или краской, но теперь представлял собой жалкое зрелище из покрытых коррозией металлических пластин и ошмётков каких-то полимеров. Сквозь него были видны «внутренности» - какие-то тяги, приводы, пучки шин, слипшиеся в комки.
        Наше появление не произвело на робота никакого впечатления. Автомат всё так же продолжал шлёпать по гальке, кроша её твердой поступью своих колоннообразных «ног».
        - Ты видишь камеры? Или другие сенсоры? - спросил Кай.
        - Неа, - я отрицательно помотал головой, - возможно, они были на корпусе - видишь, там что-то вроде обломанного штыря?
        - Возможно, - кивнул Кай, - значит, он сейчас работает на инерциалке. Странно, что она ещё не накрылась.
        - Интересно, откуда он берёт энегию? - спросил я, доставая из комбеза дозиметр. Я включил режим счётчика, и направил сенсор прибор на робота. Показатели медленно поползли вверх, - а вот и ответ. Похоже, изотопный источник энергии. Очень долгоиграющий, судя по его состоянию.
        - Мог бы меня спросить, - заметил Кай, я давно почувствовал, - и что мы теперь будем с этой штуковиной делать?
        - Ничего не будем, - ответил я, - понаблюдаем. Посмотрим, чем он тут так занят. Если понадобится - проследим, куда он ходит через ледник.
        - Добро, - кивнул Кай, - это если у нас кислорода хватит.
        - Посмотрим, - ответил я.
        В этот момент автомат закончил шагать вдоль берега, с гудением развернулся, и начал спускаться к воде.
        Только теперь я заметил, что вдоль всего берега, на самой кромке воды, стоят какие-то едва приметные штырьки, к которым крепилось что-то похожее на чёрную верёвку или леску. Штырьки были расположены неравномерно; в их рядах были промежутки, некоторые стояли без «лесок», а некоторые были сломаны.
        Тот, к которому подошёл автомат, был целым. Робот склонился над ним. Опустил один из верхних манипуляторов, из которого выдвинулась конструкция, очень похожая на лебёдку. Как выяснилось через секунду - это лебёдка и была. Автомат подцепил «леску», внутри лебёдки с надсадным гудением заработал мотор.
        На «леске» были подвешены дискообразные решетчатые ячейки, которые медленно поднимались из волн. На некоторых из ячеек кое-что было. Я сначала не разглядел, что именно. Робот равнодушно «проматывал» пустые ячейки даже не замедляя скорость вращения лебёдки. А когда подошла первая, с какой-то полупрозрачной аморфной массой наверху, гудение мотора стихло. Наверху у робота поднялась овальная крышка. Удерживая одним манипулятором диск, вторым автомат ловко схватил нечто, лежащее на нём, и отправил его в открывшееся на верхнем торце отверстие.
        То, что автомат выловил из моря, отдалённо напоминало медузу. Такое же желеобразное полупрозрачное тело. Только это тело были разделено на тонкие ветвящиеся сегменты, очень похожие на стёганное одеяло.
        - Старый рыбак у моря… - пробормотал Кай, и зачем-то осенил себя знамением Секиры.
        - Ты чего? - спросил я.
        - Да так… - всё так же тихо ответил Кай, - зря ты так и не прочитал Книгу Ветра и Крови. Там есть одна легенда, про рыбака. Его Арес приговорил к вечной жизни за то, что тот не спас детей с вражеского корабля, который разбился на скалах. Народ рыбака враждовал с ним многие столетия, постоянно совершенствуя формы и методы войны. И вот у врагов случилось несчастье: их остров, с которого они совершали набеги, поглотил пробудившийся в море вулкан. Они пытались спасти на последних кораблях самое дорогое, что у них есть - детей. Но они нарвались на скалы в штормовую ночь… рыбак мог спасти хотя бы некоторых из них. Они тянули к нему из воды свои руки, но он отвёл лодку в сторону, не решившись пожертвовать богатым дневным уловом. Эти дети были последними в своём роду. Племя вымерло. Враждовать стало не с кем. И всего за одно поколение народ рыбака погряз в праздности и разврате…
        - Ясно, - кивнул я после долгой паузы.
        - Как думаешь, они добрались? У них всё в порядке? - он посмотрел на меня широко отрытыми чёрными глазами, влажно блестевшими на солнце.
        - Да, Кай, - серьезно кивнул я, - конечно, они добрались. У них всё в порядке. Возможно, когда-то мы об этом узнаем.
        Кай вздохнул. Посмотрел на робота, и серьёзно кивнул.
        - Понятно, что он собирает органику, - сказал он, ещё раз оглядев робота, - но кому и для чего?
        - Вот давай и выясним, - предложил я.
        3
        У ровера был режим, расширяющий опорную поверхность колёс почти до нормы шин низкого давления. Очень удобно для езды по снежному насту.
        Мы ехали за роботом уже четыре часа. Сначала догоняли - он успел уйти вперёд, пока мы возвращались к челноку, готовили ровер и припасы. А потом тащились рядом со скоростью пешехода. И, надо сказать, такое путешествие было очень уж утомительным: кругом ничего, кроме бесконечной белой равнины. Такое однообразие подавляло психологически. Что-то похожее, должно быть, испытывают полярники на антарктических станциях. Но там всё равно гораздо легче: когда знаешь, что где-то за горизонтом есть нормальный мир, с городами, морями, лесами и пустынями. Здесь же почти вся планета всё ещё представляла из себя один большой снежок, лишь кое-где разбавленный чёрными пятнами пробудившихся вулканов.
        - Знаешь, я до сих пор плохо читаю на марсианском, - признался я, что бы начать разговор.
        - Сейчас уже и нет смысла его учить, - вздохнул Кай, - наверное. Даже если у детей всё было хорошо - кто знает, во что они превратились сейчас?
        - Неправда, - возразил я, - любой язык развивает мышление. Учит думать по-разному. Человек, который знает много языков, всегда имеет преимущество.
        - Может, ты и прав, - согласился Кай.
        - Я хочу прочитать Книгу Ветра и Крови, - сказал я, - может, даже переведу её на русский. И выложу в сети. Тогда у нас останется очень важная часть твоего мира.
        - Ты… правда сможешь это сделать? - Кай как-то по особенно взглянул на меня.
        - Конечно, - кивнул я, - почему нет? Вот только для этого надо, что мой мир выжил.
        - Скоро стемнеет, - заметил Кай, поглядев на Солнце, начавшее клониться к закату, - будем ехать дальше?
        - Поедем, - ответил я.
        - Придётся включить фары, - заметил Кай, - представляешь, как приметно они будут выглядеть в ледяном царстве ночи?
        - Представляю. Ты, кстати, вроде бы видишь лучше обычного человека, нет? Может, без фар поедем?
        - Только не в этих льдах, - Кай покачал головой, - сам робот немного светится, но недостаточно, чтобы вести ровер. Надо было брать более сложный, с инерциальной системой и автопилотом.
        - Кто ж думал, что мы такое встретим, - резонно заметил я, - ладно. Фары так фары. Мы всё равно всегда рискуем, когда вываливаемся в обычное время. Челнок сложно не заметить, знаешь ли.
        - Согласен, - кивнул Кай.
        На закате мы добрались к подножью старого кряжа, который, видимо, только недавно поднялся над ледяной поверхностью.
        - Там что-то есть, - Кай указал рукой в ту сторону, куда топал автомат, - не видишь?
        Я посмотрел туда же, но не разглядел ничего, кроме чёрных скал.
        - Нет, - я покачал головой, - ты уверен?
        - Абсолютно, - кивнул Кай, - какая-то штуковина. Сферическая. Тёмная. Размером с половину нашего челнока.
        - Ого!
        - Будет обидно, если это окажется банальный рыбный склад, - с улыбкой заметил Кай.
        Когда мы увидели объект, мы прибавили скорость, и обогнали робота, который продолжал размеренно шлёпать по снежному плато далеко у нас за спинами.
        Это был не рыбный склад. Больше всего это было похоже на спускаемую орбитальную капсулу, без двигателей и баков - только гротескно огромную, метров десяти в диаметре. Однако, для орбитальной капсулы у неё была слишком тонкая обшивка из листового металла, который кое-где прогнил насквозь. В сумеречном свете внутренности было не разглядеть, и я, поколебавшись секунду, включил фонарик.
        - Гриша! - позвал Кай; он обследовал объект с другой стороны, - похоже, тут вход!
        - Иду! - ответил я, посветив фонариком в одну из прорех. Внутри - нагромождение какой-то бесформенной ржавчины, да обрывки проводов со шлангами. О назначении помещения оставалось только гадать.
        С другой стороны действительно был вход. Даже трап частично сохранился, правда, лишившись половины лестниц.
        - Похоже на спускаемый аппарат, - Кай повторил мои догадки, - только огромный. И без термозащиты. Непонятно, как они садились. Может, поле какое-то?
        - Может, - кивнул я, - хотя силовые поля - это всё-таки другой уровень технологий. Эта штуковина выглядит… - за запнулся, пытаясь подобрать правильное слово.
        - Примитивной? - предположил Кай.
        - Точно, - согласился я, - примитивной. Хотя раньше бы у меня язык не повернулся назвать что-либо, явно принадлежащее ядерно-космическому веку примитивным.
        - Будем подниматься внутрь, или дождёмся робота?
        Я посмотрел на стремительно тающий на горизонте краешек солнечного диска.
        - Поднимаемся, - ответил я, - только осторожно. Ступай только там, где уже наступил я. Эта штука насквозь гнилая. А я могу рассчитать нагрузки, чтобы её остатки выдержали мой вес.
        - Принято, первый, - кивнул Кай.
        Сразу за трапом было помещение, в котором я с некоторым трудом опознал шлюзовую камеру. Значит, всё-таки эта штука была рассчитана на космос. Сразу за шлюзом был прямой проход с относительно неплохо сохранившейся палубой. Стены и потолок когда-то, видимо, были облицованы каким-то полимером, но сейчас от него остались только полуразложившиеся лохмотья, свисающие с неряшливых клубков вспученных труб и проводов.
        Коридор заканчивался полуоткрытым ржавым люком. Оставшийся проход, впрочем, был достаточно широким, чтобы его можно было спокойно пройти, даже не задевая переборки.
        Внутри было шарообразное помещение, заполненное таким же технологическим хламом. Кое-где угадывались следы того, что когда-то, видимо, было мониторами. Осмотрев стены, я направил луч фонарика в центр. Там, спинка к спинке, стояли остовы четырёх кресел, на которых застыли четыре человеческих скелета в том, что когда-то было одеждой.
        Кай вошёл в помещение вслед за мной. Посветил на останки экипажа. Потом, осторожно ступая по захламлённой палубе, подошёл к ним ближе.
        - Вроде бы люди… - сказал он, внимательно оглядывая скелеты, - все кости на месте.
        Моё внимание привлекла поверхность возле одного из кресел. Она была похожа на выдвижной столик, на который нагромоздили кучу хлама. Кое-что из этой кучи напоминало по форме книги или блокноты. Я подошёл ближе, и аккуратно, перчаткой смахнул слой пыли и грязи.
        Видимо, это действительно были книги, или журналы, или какие-то другие аналоги печатных носителей информации. Под слоем грязи оказалась обложка, покрытая какими-то совершенно незнакомыми мне значками.
        - Кай, подойди-ка, - попросил я, - глянь. Это похоже на какой-то из марсианских языков?
        Я поднял глаза, и обнаружил, что Кай уже отошёл от скелетов. Его заинтересовала конструкция, похожая на огромную астролябию, установленная прямо в центре помещения. Напарник протянул руку к чему-то, закреплённому в самом её центре.
        Я не сразу понял, что вижу. Может, потому, что в первую секунду просто не поверил своим глазам. Сначала я подумал, что перед нами был тот самый тюрвинг, который когда-то отыскал в другой могиле, в Подмосковье. Но нет - этот артифакт был очень похож внешне, но имелись и отличия. Полоса зарядов на нём светилась тусклым красным светом, а не голубым, как на моём тюрвинге. И она была сплошной. Никакого намёка на отдельные патроны.
        - Стой! - крикнул я, - не трожь!
        Но было поздно.
        Кай замер, схватившись за рукоятку тюрвинга, и посмотрел на меня с недоумением.
        - Не двигайся, - сказал я, - очень осторожно отпусти эту штуковину. И очень медленно отойди. Возможно, всё обойдётся…
        - Ты знаешь, что это такое? - спросил он, медленно расслабляя пальцы, держащие рукоятку.
        - Да, - кивнул я, - очень похоже на ту штуку, с помощью которой я попал в твоё время.
        Кай так широко открыл глаза, что мне даже показалось, будто они вспыхнули отражённым светом, как у кота.
        - Ох и ничего себе… мы сможем вернуться в прошлое?
        - Нет, - я покачал головой, - не знаю. Это другой тюрвинг. Рукоятка отличается. Ну, чего ты застрял? Давай, плавно убирай руку и отходи.
        Кай натянуто улыбнулся и ответил:
        - Не могу.
        - Что ты задумал?
        - Ничего я не задумал. Не могу ладонь разжать. Эта штуковина как приклеилась.
        - Стой. Не двигайся. Ничего не делай. Я думаю.
        И я действительно задумался. Используя все способности.
        Кресла. Амортизаторы. Расчет перегрузок, для которых они предназначены. Нет, эта штуковина, в которой мы находились, не могла быть космическим кораблём. Несмотря на шлюзовые камеры и исходную герметичность корпуса. Кресла не были предназначены для сильных перегрузок. Скелеты в креслах. Реконструкция. Это был совсем новый опыт - перед моими глазами останки обрастали плотью, наполнялись мышцы, натягивались сухожилия. Слишком массивное сложение для того, чтобы их можно было считать уроженцами Марса. Ещё одни путешественники в прошлое из привычного мне мира? Если и так - то точно не с помощью тюрвинга. Иначе они попали бы сюда голыми. Одежда. Реконструкция. Манера кроя не земная и не марсианская. Что-то совсем иное. И эмблемы - незнакомые значки и символы. Нагрудный знак - что-то вроде вышитой пиктограммы, изображающей Солнечную систему. Фаэтона на схеме нет. Всю систему пронзает тонкая изогнутая стрела, которая начинается у второй планеты.
        Значит, венерианцы.
        Но как они попали на Землю на этой штуковине? Нее время думать об этом. Надо понять, что происходит с Каем, и как его вытащить!
        - Странное чувство, - сказал напарник, преувеличено спокойным голосом, - как будто оно прорастает в меня…
        «Думай же!» - скомандовал я себе.
        Установка с тюрвингом. Это просто. Очень похоже на прицельный механизм. Вот только как он стреляет? Из центра конструкции? Ничего похожего на пушечные порты или амбразуры. Дальше ещё интереснее. Сам механизм, и его основание - единый монолит. Частью этого же монолита являются силовые конструкции сферы, внутри которой мы находимся. Ясно, что эту штуковину построили вокруг тюрвинга, чтобы использовать какие-то его свойства, не прикасаясь к нему.
        Это что, что-то вроде двигателя?
        «Не время!» - одёрнул я себя. Хотя думал я очень быстро, мир вокруг будто застыл. Но мои исследования никак не приближали меня к цели - вытащить Кая.
        Сам тюрвинг. Тёмное пятно. Ни внутренней структуры, ни намёка на принцип действия не разглядеть.
        Рука Кая. Уже толще, чем положено. Перчатка на какое-то время сдержала то, что пыталось в него проникнуть, но видно это нечто уже преодолело барьер. Напарнику больно - я это легко считывал, несмотря на его попытки скрыть очевидное.
        Выхода нет.
        Кроме, разве что, одного.
        Каков шанс на то, что этот тюрвинг тоже окажется мне послушным, и меня не убьёт?
        Очень высокий. Почти девяносто процентов. Ведь меня уже послушались два тюрвинга. Уникальный случай в истории, если верить Кате.
        Не размышляя больше, я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние. Сорвал перчатки. Обеими руками взялся за тюрвинг, стараясь выдавить ладонь Кая с рукоятки.
        Он не выдержал, и зашипел - от боли. Руку пришлось буквально отдирать от рукоятки тюрвинга - вместе с остатками перчатки и кожей. На пол с глухим звуком упали первые крупные капли крови.
        - Как мы будем отдирать тебя? - выдавил Кай через сжатые зубы.
        - Никак, - ответил я, - аптечку, быстро. Пластырь регенератор, и все антидоты. Вколоть немедленно.
        Кай окончательно освободился, но продолжал стоять рядом, зажимая раненую ладонь здоровой.
        - Не раньше, чем освободим тебя! - сказал он, упрямо глядя мне в глаза.
        Вместо ответа я спокойно отпустил рукоятку тюрвинга.
        - Делай, как я сказал, - ответил я, - и в следующий раз рассуждай поменьше, если хочешь жить.
        Я достал свою аптечку, и быстро нашёл регенерирующий пластырь.
        4
        Когда мы закончили перевязку, откуда-то снизу раздались глухие металлические удары. Кай сильно вздрогнул, и схватился за рукоятку оружия, которое мы, конечно же, брали с собой.
        - Спокойно, - сказал я, - забыл про робота? Он, похоже, добрался до места назначения. Пойдем, посмотрим, что он делает со своей добычей.
        Это действительно был робот. Он дотопал до сферы, остановился прямо возле изъеденной коррозией выпуклой стены, и теперь двумя нижними манипуляторами рывками выдвигал что-то вроде треугольного лотка. Тот поддавался неохотно, с надсадным ржавыми скрипом.
        Наконец, «лоток» был полностью открыт. Робот открыл крышку наверху корпуса, запустил туда манипулятор, и начал одну за одной вытаскивать несчастных морских тварей, порядком усохших за время долгого перехода, а кое-где и подмороженных. После заката температура опустилась ниже ноля.
        - Для исследования? - предположил Кай, наблюдая за этой картиной.
        - Или пополнение припасов, - ответил я, - им для чего-то нужна была органика.
        - Можешь определить, для чего?
        - Скорее всего. Но не сейчас. После моего особого режима мне бы поесть хорошенько. И поспать бы желательно.
        - Ты ради меня входил в режим? - спросил Кай с восхищением.
        - Входил, - подтвердил я.
        - Круто. Но жалко, что твои способности не работают постоянно. Как у меня. Один раз прошёл инициацию - и всё. Магнитные поля, радиацию, и другие подобные вещи я чувствую всегда.
        - Я знаю, - вздохнул я, - повезло тебе.
        Я спустился по трапу и направился к роверу.
        - Что, уже уезжаем? - спросил Кай.
        - Нет, - ответил я не оборачиваясь, - батончик возьму из сухпайка. Очень есть хочется.
        Перекусив на ходу, я вернулся к трапу, где меня ждал Кай. Робот закончил выгрузку, и теперь рывками ставил надсадно скрипящий «лоток» на место.
        - Если тебе отдохнуть надо - значит, мы тут ещё на день задержимся? - спросил Кай.
        - Нежелательно бы, - ответил я, - но просто так мы уйти не можем. Надо забрать тюрвинг. И попытаться выяснить, как он у них оказался.
        - Ты собрался допросить покойников? - усмехнулся Кай, - кстати, Аресу было бы угодно, если бы мы предали эту могилу огню.
        - Возможно, мы так и сделаем, - кивнул я, - но сначала изучим носители информации.
        - Они тут есть? - удивился напарник.
        - Возле одного из кресел я видел что-то, напоминающее книги или журналы. А ещё там точно есть электронные носители. Посмотрим, может, мне удастся что-то считать.
        В состоянии, когда включается квантовый компьютер в моём мозгу, я могу очень быстро выучить любой язык. Свободно на нём изъясняться, писать и читать. Вот только проблема в том, что знание этого языка улетучивается вместе с «выключением супер-режима».
        Однако на том языке, на котором были написаны документы, мне не нужно было разговаривать. Достаточно было один раз понять и зафиксировать написанное. Хорошо, что цивилизация, построившая сферу, была достаточно консервативной, и использовала аналоги бортовых журналов на носителях, не зависящих от электросети. Больше того - сам бортовой журнал был сделан не из бумаги, а из какого-то очень устойчивого полимера, который благополучно перенёс многие годы, прошедшие после гибели экипажа.
        Но, к сожалению, текста было слишком мало. Я едва мог разобрать строй речи; о значении морфологических единиц оставалось только догадываться. Этот язык был одинаково далёк как от марсианских диалектов, так и от земных.
        Один из текстов действительно оказался бортовым журналом. Я смог определить значения датировки, временные периоды, равные венерианским суткам, месяцам (из десяти суток) и годам (двадцать месяцев) Я смутно припоминал, что в наше время день на Венере длится значительно дольше. Чуть ли не полгода. Возможно, это говорит о произошедшем на планете катаклизме.
        Но вот с точным описанием событий, последовательно занесённых в журнале, всё оказалось значительно сложнее. Приходилось ступать на зыбкую почву догадок и предположений. Просчитывать множество вариантов, выбирая наиболее вероятный с позиции здравого смысла.
        Похоже, тюрвинг они действительно использовали не в качестве оружия, а в качестве силовой установки. Моя первоначальная безумная догадка, видимо, оказалось правдивой.
        В бортовом журнале были чередующиеся события, обозначенное знаком активации, и знаком, который, как я посчитал, обозначал тюрвинг. Сразу после этих событий шли данные, которые, по моим предположениям, обозначали пространственные координаты в солоцентрической системе. Координаты очень сильно отличались. Настолько сильно, что сделав это открытие, я чуть не выпал из «особого режима». Ещё раз перепроверил свои вычисления, которые касались цифровых обозначений языка. Их я определил почти сразу и, насколько мне представлялось, достаточно точно.
        Ошибки быть не могло. Каждый раз после активации тюрвинга координаты указывали на точки, отстоящие друг от друга на десятки, и даже сотни астрономических единиц, в переводе на привычные мне земные цифры. Причем не всегда в плоскости эклиптики!
        Итак, эта сфера всё-таки была кораблём. Построенным вокруг неизвестного мне тюрвинга, который, судя по всему, имел свойство переносить своего обладателя на значительное расстояние. Как именно он это делал - было совершенно непонятно. Пятимерный переход, как у создателей? Или что-то ещё?
        У меня не было ответа на эти вопросы. Не было их и в журнале.
        Проанализировав ещё раз конструкцию сферы с учётом новой полученной информации, я выяснил кое-что ценное.
        Во-первых, этот тюрвинг мог активироваться дистанционно. Его не обязательно было брать в руки живому человеку, рискуя жизнью. Это выгодно отличало его от артефакта, который отправил в прошлое меня. Ведь тот работал только с живыми существами. Он даже заряд копил, когда я стрелял «в пустоту» на борту корабля Алисы, пока я его в себя не направил. Кстати, не связано ли это с фундаментальными ограничениями путешествий во времени? Живая материя отличается от не живой только тем, что является носителем более плотно структурированной «избыточной» информации.
        «Стоп! - я одёрнул себя, - не сейчас. Важнее получить прикладную информацию. О глобальном потом»
        Во-вторых, этот новый тюрвинг переносил в пространстве то, что непосредственно с ним соприкасалось. Именно поэтому навигационный прибор, скоба, нажимающая на спусковой крючок, и силовая структура самой сферы представляли собой единый монолит. Не сложно оказалось и определить сам механизм действия тюрвинга. Нужно навести «ствол» в ту сторону, куда необходимо переместиться. Нажать спусковой крючок. Интенсивность и время нажатия определяет расстояние, на которое нужно переместиться. Проще некуда.
        Ещё одна книга оказалась техническим описанием чего-то вроде биологического реактора. Аппарата по переработке любой органики. Там были схемы и иллюстрации, описывающие процессы загрузки сырья и программирование аппарата. Но подробнее изучить это фолиант я не смог. От голода уже темнело в глазах. Я слишком много энергии потратил на рисование вероятностных схем интерпретации жалких крох чужого языка.
        - На, перекуси, - Кай протягивал мне плитку белкового концентрата. Кажется, я проглотил её, даже забыв прожевать, - тебе нужно отдохнуть, выглядишь не очень.
        Молодец, парень. Не стал донимать меня запросами сразу.
        Я запил концентрат водой. А потом уснул прямо на месте, в кресле, откинувшись на спинку.
        Погребальный костёр потребовал небольших, но всё-таки ресурсов, которых у нас было в обрез. Но я пошёл на это - чтобы дать Каю почувствовать, что марсианские обычаи живы. А, значит, его родной мир не сгинул в безвестности, окончательно и бесповоротно. По прихотливой иронии судьбы, этот костёр был не только проявлением вечной скорби, но и надежды.
        - Они всерьез думали, что смогут восстановить свою цивилизацию тут, на Земле, - наблюдая за последними приготовлениями, я рассказывал Каю всё, что удалось узнать о погибших. На это ушло ещё два дня локального времени, - собирали органику, чтобы синтезировать пищу. В чём-то их расчёт мог быть даже оправдан, - признал я, - немного больше везения. И они вполне могли бы стать землянами. Задолго до нас.
        - Удалось выяснить, что их убило? - Кай прервался на секунду, и посмотрел в мою сторону.
        - Нет, - я покачал головой, - эта загадка оказалась не по зубам даже мне. На останках никаких следов насилия. А следов химических веществ внутри капсулы было слишком много. Десятки из них могли быть следами разложения ядов. А могли и не быть.
        - Может, болезнь? - предположил напарник.
        - Ещё менее вероятно, чем яд, - я покачал головой, - смертельные заразы оставляют следы. Даже в костях. Я бы нашёл.
        - Что же - в один прекрасный момент они просто решили сесть и умереть?
        - Выглядит всё именно так, - я пожал плечами, - и, если начистоту, я думаю, что тюрвинг как-то до них добрался. Им не удалось его полностью перехитрить. Или же кто-то неосторожно потрогал рукоять.
        - Вот это больше похоже на правду, - удовлетворённо кивнул Кай, - жаль, что ты не рассказал подробнее про эти штуковины раньше. Что они склонны убивать хозяев. Я бы тогда не стал её хватать.
        - Это вообще - дурная привычка, хватать разные подозрительные штуковины в руки, - заметил я.
        - Она не выглядела подозрительной, - парировал Кай, и добавил через секунду:- всё готово. Осталось дождаться последнего луча.
        Я глянул на горизонт. Огромный бордовый диск солнца уже коснулся горизонта.
        - У них была база знаний. Культура. Книги. Картины. Всё-всё, что они смогли оцифровать, - заметил я, - к сожалению, их технология не была рассчитана на такое длительное хранение. Данные безнадёжно утеряны. Тут слишком сильное магнитное поле и солнечная радиация. Даже я не смог ничего сделать. И генетическая база. Эмбрионы. Я даже думать боюсь, сколько всего погибло.
        - Получается, мы хороним целый мир, - Кай произнёс эту фразу тоном, от которого у меня мурашки побежали.
        - Получается, так… - согласился я, - было бы здорово узнать, от чего они спасались.
        - Ну, это просто, - сказал Кай, - не надо иметь сверхмозги, - он подмигнул мне, - конечно, они спасались от создателей. Добыли где-то эту штуковину. Построили ковчег. Прыгнули в пространство вне системы. Потом, как пыль улеглась, вернулись. Пытались начать всё заново.
        - Возможно, - кивнул я, - одно только но. Венера в моё время не выглядит как считанный мир…
        - Луч, луч! - воскликнул Кай, - держи факел!
        Он запел какой-то неизвестный мне гимн на старом забытом марсианском диалекте. Я не понимал ни слова, но чужие слова на холодном ветру пустынного мира под зажигающимися яркими звёздами производили сильное впечатление. У Кая оказался сильный и приятный голос. Казалось, он поёт самим звёздам. Утешает, ворожит, лечит их раны…
        5
        ЭОН: ФАНЕРОЗОЙ
        ЭРА: ПАЛЕОЗОЙ
        ПЕРИОД: ОРДОВИК
        466 МЛН. ЛЕТ ДО ПЕРЕХОДА
        Мы впервые вынырнули из стазиса в открытом море. Поначалу я сильно удивился - как нас успело отнести так далеко от берега, но потом сообразил: видимо, наш пузырь откололся вместе с айсбергом от ледника, когда наступило потепление. И этот айсберг таял достаточно долго, чтобы мы оказались посреди океана. Датчики среагировали на неравномерный скачок внешнего давления.
        Был вечер. Багрянцем полыхала половина небосвода, вторая была затянута густыми чёрными тучами. В воздухе плыла какая-то дымка; так бывает в пустыне после пылевой бури. Впрочем, это мог быть и водяной туман - температура за бортом поднималась к тропическим значениям.
        Пока я был занят определением наших координат, солнце окончательно село. Я бросил быстрый взгляд в иллюминатор, и обомлел.
        В небе, затмевая Млечный путь и первые звёзды, горел гигантский конический шлейф. Больше всего это было похоже на хвост кометы - только гигантского, невозможного размера.
        Кай стоял рядом с приоткрытой челюстью. Небесное представление впечатлило его не меньше, чем меня.
        - К… как думаешь, что это? - спросил он, справившись с первоначальным шоком.
        - Сложно сказать, - я пожал плечами, стараясь держаться подчеркнуто спокойно; по правде говоря, я был на грани паники - подумал сначала, что это след падения метеорита. Конечно, я знал, что в истории Земли было несколько таких падений, но я не мог припомнить ничего, касательно такой глубокой древности. Метеориты - это одна из немногих реальных опасностей для нашего пребывания в стазисе. Если метеорит будет достаточно крупным, чтобы пробить кору, и мы окажемся в зоне удара - пузырь с нами окажется внутри мантии почти мгновенно. Тут возможно два варианта развития событий: автоматика вывода из стазиса успевает сработать раньше, чем блокиратор, реагирующий на избыточное давление, в этом случае - мгновенная смерть; блокиратор всё-таки срабатывает, в этом случае мы уносимся вперёд, в неопределённое будущее, в надежде, что тектоника рано или поздно вынесет нас на поверхность.
        Оба варианта меня не устраивали категорически. Поэтому я боялся метеоритов.
        Несколько секунд спустя, приглядевшись, я понял, что сияющий шлейф - это не атмосферное явление. Пылевой (по всей видимости) след находился в космосе.
        - Похоже на след от кометы, - сказал я, - просто очень близко.
        - Она… упала на планету? - уточнил Кай.
        - Не думаю, - я покачал головой, - впрочем… скоро узнаем. Как придёт ударная волна.
        - Надо стартовать. Без вариантов. Уходить в стазис слишком опасно!
        - Да ясен перец! - ответил я, - но не раньше, чем убедимся, что столкновение действительно было. К тому же, мы в море. Отсюда по любому в стазис нельзя.
        - Что у нас по горючему?
        - Плохо, - я покачал головой, - челнок вообще не был предназначен для межпланетного перелёта. В первый раз на торможении сожгли много… впритык хватит на один старт и одну посадку.
        - Ясно, - кивнул Кай, - долго ждать будем?
        - Мы не будем ждать, - ответил я, - нам надо сушу найти. Надежную платформу для старта.
        - Есть идеи, как её искать? Спутников у нас нет! А планета ваша очень уж текучей оказалась!
        - Это если ты за сутки шагаешь на сотни миллионов лет, - усмехнулся я, - идеи есть, - я смутно припоминал фотографии реставрации земной поверхности по периодам, которые были в одном из учебников по палеонтологии; сам учебник принадлежал собрату-поисковику, и на раскопках он каждый вечер устраивал лекции об отдаленном прошлом Земли. Собственно, мои познания в этой области, крайне полезные сейчас - прямое следствие тех лекций. Хотя тогда я относился к ним не слишком серьёзно, - если правильно помню, - продолжал я, - на юге, в районе полюса сейчас Гондвана. Она огромна, точно не промахнёмся. А, если повезёт, по дороге встретим Лаврентию, Сибирь или Балтию.
        - Это что, названия материков? - уточнил Кай.
        - Ага, - подтвердил я.
        - Как-то сложно у вас всё, - он покачал головой, - у нас во всей геологический истории - или один материк, или два. Запомнить не сложно.
        - Так у вас и планета поменьше, - хмыкнул я, - чего уж там. Ты, кстати, как? Перед Венерой ты хотя бы на корабле адаптировался. А тут - из невесомости сразу сюда…
        - Нормально, - ответил Кай, - привык.
        Чтобы поберечь горючее, шли на водомётах. Челнок был почти такой же конструкции, как тот, на котором мы прибыли на Венеру, и тоже умел приземляться на воду. Только у него была ещё добавлена возможность вертикальной посадки - иначе мы бы не смогли безопасно сесть на ледяной панцирь. К сожалению, у нас на борту не было термоядерного реактора - как в том челноке, который мы нашли с Катей. Марсианские технологии не успели достичь таких вершин. Поэтому энергетическая система была основана на батареях (правда, исключительно ёмких), генераторе, способном преобразовывать горючее в энергию, и солнечных панелях, вмонтированных в верхние части плоскостей крыльев. Панели тоже были отличные - давали КПД под девяносто процентов.
        Ночью шли на батареях. Благо заряд был на максимуме. Звёзд на небе было на удивление мало. А когда на горизонте появилось расплывчатое белесое пятно, я даже не сразу понял, что это Луна. Конический шлейф на небе тоже двигался, вместе со звёздами. Значит, я был прав - и это всё-таки не атмосферное явление.
        Батарей хватило аккурат до утра. И тут нас ждал неприятный сюрприз: поток солнечной энергии, поглощаемый батареями, был аж на тридцать процентов меньше, чем в эдиакарии. Поэтому пришлось ждать, пока батареи зарядятся до уровня хотя бы в двадцать процентов. Пока мы ждали, Солнце поднялось достаточно высоко над горизонтом. Конусообразный шлейф исчез вместе со звёздами. Температура быстро росла - за бортом был уже плюс тридцать пять по Цельсию.
        - Может, выйдем на крыло? - предложил Кай, тоскливо глядя в горячее марево за иллюминаторами, - хоть воздухом подышим, раз уж занесло сюда…
        - Дышать без фильтра я бы тут не стал, - заметил я, - посмотри - тут какая-то взвесь в атмосфере. Возможно, от извержения. Или, действительно, не так давно крупный метеорит упал.
        - Думаешь, нас ещё может накрыть? - тревожно спросил Кай.
        - Нет, - я покачал головой, - не накроет. Уже поздно. Пока мы шли ночью, ударная волна бы до нас уже добралась бы с противоположной точки земного шара. Но дышать этой гадостью всё равно я бы поостерёгся.
        - Так давай анализ сделаем!
        - Делай, - кивнул я, - если тебе охота возиться.
        Кай с энтузиазмом неофита побежал в отсек с научной аппаратурой. Я, немного полюбовавшись жарким морским пейзажем под непривычным грязно-жёлтым небом, последовал за ним.
        - Ну? Что там? - спросил я с деланым равнодушием, когда вошёл в отсек.
        Как с напряжённым видом тёр подбородок, глядя на показания спектрометра на мониторе.
        - Пыли, действительно, много, - констатировал он, - хорошая новость - это не вулкан. Пыль не ядовита и не радиоактивна.
        - Что, есть и плохая? - я подозрительно поднял бровь.
        - Что плохая? - не понял Кай.
        - Новость, - пояснил я, - ты сказал, что есть хорошая. Значит есть и плохая?
        - А, - стушевался Кай, - нет, совсем не обязательно. Точнее… не знаю. Пыль, похоже, имеет метеоритное происхождение. Это большей частью типичный L-хондрит.
        - Большей частью? - уточнил я.
        - Угу, - кивнул Кай, - при столкновении картина была бы другая.
        - Ясно, - сказал я, - что ж. Похоже, ситуация проясняется.
        - Серьёзно? - удивился Кай, - объясни! А то чувствую себя дураком.
        - Похоже, Земля попала в шлейф то ли кометы, то ли мельчайших осколков, оставшихся от столкновения астероидов, или другой небесной мелочи…
        Подумал я уже после того, как слова вырвались. Кай старался не подать вида, но по глазам было видно - его это задело.
        - Осколки Марса, наверно, тоже можно принять за хондриты… - выдохнул он.
        - Нет, - я покачал головой, - планета столкнулась с частью железного ядра Фаэтона. Так что марсианские метеориты чаще всего железистые.
        - И они падают на Землю? - спросил Кай подчёркнуто нейтральным голосом.
        - Падают, - подтвердил я, - найдено несколько десятков.
        - Должно быть, вы много знаете о Марсе…
        - Слушай. Хватит ходить вокруг да около, - сдался я, - да, мы много знаем о Марсе. Каким он будет через несколько сотен миллионов лет. Это вторая по изученности планета Солнечной системы. Мы даже роверы туда высаживали.
        - И… как он?
        - Я говорил уже - ничего похожего на твою родную планету, - ответил я, и отрезал: - доберёмся до нашего времени - покажу.
        Кай опустил взгляд, и вздохнул.
        - Ты, кажется, хотел выйти подышать, - заметил я, - самое время. Батареи через двадцать минут будут готовы к движению.
        Море было довольно спокойным, а небо - ясным. Поэтому, несмотря на продолжающую висеть в воздухе коричневатую дымку, солнечный свет пробирался на несколько метров вглубь мутноватой воды. Там, в воде лениво шевелились странные тени, в которых я не сразу опознал водоросли. Их было много. Оставалось только порадоваться, что водозаборники движителей были прикрыты мелкой сектой.
        - Ннда… грязновато, - констатировал Кай, - не окунешься.
        Я внимательно поглядел на напарника, пытаясь понять - это он серьезно, или у него вдруг проснулось своеобразное чувство юмора?
        Словно в подтверждение его слов откуда-то из глубины показалась длинная веретенообразная тень. Она слега ткнулась в крыло, отчего огромный челнок чуть покачнулся, а потом рванула с невероятной скоростью куда-то дальше в океан. Из-за скорости о размерах существа было судить довольно сложно, но мне показалось, что в длину оно было не меньше десяти метров. Её прямое веретенообразное тело заканчивалось венчиком длинных пульсирующих щупалец.
        - Пожалуй, ты прав… - согласился я, - пошли-ка обратно в челнок. Не нравится мне тут.
        Берег показался на закате. За полосой прибоя начиналась пологая каменистая равнина, очень похожая на ту, которую мы оставили в далёком прошлом, только безо льда и снега. Сам берег был завален то ли высохшими водорослями, то ли какой-то рыхлой породой - в закатном свете сложно было разглядеть точнее.
        Судя по координатам, до Гондваны мы не добрались. Слишком близко к экватору. Скорее всего, перед нами была Лаврентия или Сибирь.
        - Хорошо хоть обрывов нет, - заметил Кай, разглядывая берег через бортовую оптику, - но взлетать всё равно надо. Своим ходом не выберемся - шасси переломаем.
        - Да ясен пень, - кивнул я, - поэтому полетим завтра, как рассветёт.
        - Ещё одна ночь, значит?
        - Угу, - кивнул я, - выспимся как следует. Отдохнём. Наберёмся сил. Что-то мне кажется, что дальше будет сложнее.
        - Скорее всего, - согласился Кай, - или, может, тут ещё чего-нибудь интересного найдём на берегу.
        - Ну это вряд ли, - я покачал головой, - два раза так не повезёт.
        - А при чём тут везение? - Кай пожал плечами, - очевидно же, что они выбирали для посадки наиболее подходящее место. То, что оно совпало с нашей точкой старта в стазис - это ведь не совпадение. Мы ведь тоже тщательно выбирали место, стараясь по возможности просчитать вероятность нестабильности, по нашим скудным данным. Да? Ты ведь говорил, что примерно прикидывал?
        А ведь он был прав. Та случайность не была такой уж случайной. Плохо. Я выбирал место старта, ориентируясь только на природные процессы. Значит, впредь нужно будет выбирать тщательнее. Избегая мест, которые потенциально могут заинтересовать внешние силы.
        - Спасибо, Кай, - сказал я.
        - Да не за что.
        - Выйдем ещё раз наружу? - предложил я, - осторожно, конечно. Страхуем друг друга.
        - Давай, - кивнул Кай, - хочу на закат посмотреть. Очень уж красиво эта штуковина смотрится, - очевидно, он имел ввиду шлейф космической пыли.
        Снаружи было всё так же влажно и жарко. Температура опустилась всего на полтора градуса. Звёзды были редкими и тусклыми, и от этого казались очень далёкими. Луна над горизонтом ещё не поднялась. Со стороны берега дул ветерок и долетал лёгкий шум далёкого прибоя.
        Фильтр-маску я снять так и не решился. Не нравилась мне эта взвесь в воздухе, хотя приборы и показывали её относительную безопасность. Не хотелось пачкать лёгкие. Но воздух этого мира всё равно ощущался - влажными прикосновениями по коже лица и рук.
        Я стоял, глядя на далекий темнеющий берег. А потом, в какую-то минуту, понял, чего мне тут остро не хватает.
        Эта Земля была очень тихой. Ещё не появились динозавры, и их летающие виды, известные нам как птицы. Тут не было даже вездесущих насекомых - только их далёкие предки. Но этот мир уже был живым. И в воздухе словно повисло что-то вроде предчувствия будущего буйства жизни.
        Кай вышел на середину крыла и, задрав голову, разглядывал шлейф в ночном небе.
        - Слушай, Гриша, - сказал он тихо, не опуская головы, - скажи. А ты точно уверен, что вот это - естественное образование, а? Не слишком ли странно - пролетает огромный рой осколков после столкновения. А на Земле всё в порядке. Ты не пробовал рассчитать точку, где это столкновение могло произойти?
        А ведь и правда. Почему я этого не сделал раньше?
        Я чуть прикрыл глаза, готовясь войти в режим.
        И как раз в этот момент из воды вынырнула огромная чёрная тень. Тварь забралась на крыло возле элерона. Её жёсткие хитиновые конечности с неприятным звуком царапали обшивку солнечных панелей, а панцирь глянцевито отливал в скудном свете иллюминаторов.
        В первую секунду я вырвал из кобуры излучатель. Навёл ствол на тварь. Но стрелять не стал. Существо вело себя странно, оно явно было дезориентировано: скручивало хвост, и шевелило плавательными конечностями, напоминающими вёсла, как будто всё ещё ощущало себя в воде.
        - Стой! - скомандовал я Каю, увидев, что он тоже собрался стрелять, - медленно развернись в пол оборота к этой штуковине. Закройся маской. Чтобы не было видно рук и лица. И медленно двигайся ко мне.
        - Эта штука выглядит опасной, - заметил напарник, но всё-таки послушался меня, и начал медленно, вполоборота, продвигаться ко входу в челнок.
        - Она нас не видит, - сказал я, - мы в костюмах. И челнока она тоже не видит. С её точки зрения какая-то невидимая сила подняла её, и вытащила из воды.
        - А. Модификации, о которых ты попросил сестру, - догадался Кай, - честно говоря, не был уверен, что они сработают.
        Когда мы высадились на Землю, еще в конце Криогения, мы заразили воду вирусами, модифицирующими земные организмы особым образом: развивающиеся зрительные анализаторы были неспособны воспринимать любые артефакты, созданные не на Земле. Эта модификация потребовала чудовищного объема вычислений, которые я проделал под руководством ведущих марсианских микробиологов. И вот - всё расчёты оказались правильными.
        Тварь продолжала барахтаться на крыле, медленно смещаясь в сторону края, пока, наконец, с тяжелым плеском не нырнула обратно в родную стихию.
        - Очень удобно, - заметил Кай, - получается, местные хищники нам не угроза?
        - Не вполне так, - я покачал головой, - блокировка не работает против биологических объектов. Окажешься среди них голым - и тебя с удовольствием схарчат. Я боялся, что эта штуковина разглядит твою физиономию. Поэтому просил идти боком.
        - Ясно, - кивнул Кай, - осторожность не отменяем.
        - Нет, конечно, - ответил я, - кстати, об осторожности. Какую вахту берёшь на себя?
        - Утреннюю! - быстро ответил напарник, - в этот раз утреннюю. Хочу ещё раз посмотреть, как шлейф смотрится на рассвете.
        - Добро, - согласился я, - тогда после ужина отбой.
        - Как скажешь, - улыбнулся Кай.
        6
        Я проспал четыре часа, и встал минут за двадцать до рассвета. Кай был прав - пылевой шлейф был ярче, чем в обычные ночные часы. Я тихо прошёл на командирское место в рубке, и опустился в кресло. Потом вошёл в особый режим, чтобы произвести необходимые вычисления. Возможно, не стоило это делать до завтрака - но вычисления не должны были быть слишком сложными.
        Так и оказалось. Результат я получил за долю секунды. И он меня серьёзно озадачил.
        - Любуешься? - спросил я Кая.
        - Думаю, - ответил тот.
        - О чём?
        - Да так… о всяком, - он вздохнул, и посмотрел на меня, - понимаешь, у меня ведь вся жизнь была расписана наперёд. Я всегда точно понимал, куда двигаться, что хорошо, а что не очень… а потом меня познакомили с тобой…
        - И теперь я для тебя что-то типа воплощения всего кошмара, который случился с тобой и твоим миром, - тихо сказал я.
        - Нет! - воскликнул Кай, и добавил, уже спокойнее, - возможно. Не знаю. Понимаю, что это несправедливо, но… вот что делать, когда само понятие справедливости потеряло значение? Что вообще сейчас имеет значение, а? Меня создавали для войны со страшным врагом. Я должен был защищать. Мать. Сестру. Родной мир. А теперь я для чего? Ты можешь мне сказать? Почему я продолжаю жить? Ради будущего твоего мира? Но ведь он совсем чужой мне, понимаешь?
        Я ответил взглядом на взгляд Кая. Помолчал немного. Потом сказал:
        - Ирония в том, что, похоже, нас всех создали для чего-то, чего мы совсем не понимаем и не знаем. Похоже на то, что нас выращивают, как скот в загоне. Понимаешь? А все наши промежуточные цели. Весь наш патриотизм. Привязанности. Любовь к другим людям. Оно всё вписывается в заранее заданную схему, оно часть нашего большого загона-пастбища. И в этом смысле положение любого живого существа в нашей системе ничуть не лучше твоего. Понимаешь?
        Кай смотрел на меня с просыпающимся интересом. Глухая тоска в его глазах медленно таяла.
        - В каком-то смысле мне хуже, чем тебе, - продолжал я, - меня тоже создали для чего-то. Моя ДНК - искусственная, как и твоя. Но я не знаю ни своих непосредственных создателей, ни целей. И вот что я тебе скажу. У меня есть одна гипотеза, которая помогает жить. Я думаю, что фундаментальное свойство любой жизни - это всегда искать обходные, нестандартные пути. Нельзя раз и навсегда загнать жизнь в гетто. Она все равно найдет выход. И сделает всё по-своему.
        Помолчали, глядя на разгорающийся рассвет. А потом я всё-таки решился сказать:
        - И ты был прав насчёт этого шлейфа. Столкновение произошло вне плоскости эклиптики. Не очень высоко - градусов на десять выше орбиты Марса. Но шансы на то, что в этой точке сошлись траектории двух межзвездных скитальцев очень уж незначительные. Что-то у нас тут случилось. И мне очень хочется взглянуть - что же именно.
        Кай заинтересованно посмотрел на меня.
        - Думаешь, потратить резерв горючего? - спросил он.
        - Нет, - я отрицательно помотал головой, - собираюсь использовать по назначению тюрвинг, который мы добыли.
        Утром мы перелетели вглубь материка и устроились на обширном каменистом плато, которое я счёл достаточно надёжным, чтобы переждать следующие несколько десятков миллионов лет в стазисе.
        Днём отдыхали, набирались сил.
        Эксперименты с тюрвингом я отложил на ночь - в тени Земли проще экспериментировать с дальностью прыжков, и радиации поменьше. Плюс на охлаждение не надо энергию тратить; подогреть скафандр в космосе проще, чем охладить.
        Имея данные по механизации установки, которую использовали венерианцы для активации тюрвинга, я мог рассчитать нужную силу нажатия на спусковой крючок для прыжков на определённое расстояние. Но не время нажатия. А без этого параметра о точных перемещениях в пространстве даже думать не приходилось. Единственный выход - подбирать нужные значения опытным путём.
        Но и тут была сложность. Скорее всего, артефакт переносил хозяина в пространстве линейно. Без учёта кривизны земной поверхности. А, значит, даже минимальный прыжок мог выбросить меня в воздух, на приличную высоту. Парашютов у нас на борту не было. Ситуация могла показаться неразрешимой, если бы не мои особые способности.
        - Слушай, мы ведь не обязательно должны это делать, - Кай нервничал, то и дело тревожно поглядывая на темнеющее небо, - можно просто двинуться дальше. Ты разве не хочешь поскорее обратно, в твой мир?
        - Ты же сам хотел посмотреть, - улыбнулся я, - и потом, почему-то мне кажется, что дальше не будет так уж легко. Мы малость задержались в прошлом - и посмотри, что нашли, - я продемонстрировал тюрвинг, который держал в правой руке, - так что любопытство иногда даёт весомые преимущества.
        - Или губит… - тихо сказал Кай.
        - Ну почему сразу губит-то? Что за пессимизм? И вообще - не надо говорить такие вещи перед важным экспериментом, - я сделал «тьфу» через левое плечо, и постучал костяшками вакуумных перчаток по гермошлему.
        - Это не я, - Кай вздохнул, - это Книга Ветра и Крови. Ты её процитировал. Я просто дополнил цитату.
        - Ясно, - кивнул я.
        - Что делать, если ты не вернёшься?
        - Мы уже сто раз это проговорили. Продолжай двигаться вперёд. Всю информацию по нашему времени я тебе оставил. Постарайся спасти наш мир. Если мы доживём до полётов к звёздам - ты, возможно, сможешь рано или поздно узнать, что случилось с твоими.
        Кай нахмурился, посмотрел мне в глаза, но промолчал.
        - Но я вернусь, - добавил я, - даже не сомневайся. Риск не такой большой, как кажется.
        - Ты не можешь долго быть в своём супер-режиме. Помнишь, что было на Венере?
        Я помнил. Ради спасения Кая из щупалец какого-то местного чудовища мне пришлось войти в режим раньше, чем мы обнаружили бот создателей. Из-за этого мы попали в плен к врагам, и лишь в последний момент чудом выбрались.
        - У меня достаточно питьевого концентрата, чтобы восстановить силы, - успокоил я напарника, - а в космосе - там ведь спешить некуда.
        - Запаса кислорода всего на двенадцать часов, - возразил Кай.
        - Слушай, мы можем так препираться вечно, - вздохнул я, - скажи лучше честно - ты просто сам хотел быть на моём месте.
        Кай вздохнул, и опустил взгляд. А потом улыбнулся.
        - Будем считать, ты меня раскусил, - ответил он, - ладно. Я сделал всё, что мог. Со связи только не пропадай.
        - Это смотря куда я попаду, - ответил я, - мы не создатели, связи через пятое измерение у нас нет.
        - Ты собрался сразу двинуться туда? - Кай кивнул в сторону шлейфа.
        - Угу, - ответил я, - сам ведь говоришь, кислорода на двенадцать часов всего.
        Пока мы разговаривали, Солнце окончательно скрылось за горизонтом, оставив полыхающий алым небосвод. Из-за метеоритной пыли в атмосфере закаты тут были очень живописными.
        - На связи, - сказал я. После чего поднял тюрвинг, тщательно прицелился в зенит и, входя в режим, быстрым движением нажал на спусковой крючок, тщательно фиксируя всё происходящее.
        7
        Учитывая, что артефакт, судя по всему, был способен переносить объекты на космические расстояния, я предполагал, что меня вынесет как минимум на земную орбиту.
        Но всё оказалось иначе. Куда опаснее.
        Меня подбросило вверх на какие-то жалкие тридцать метров.
        Счастье, что я был в полном режиме. А то хотел ведь сэкономить ресурсы, и выйти в режим только на орбите. Ангел-хранитель вразумил, не иначе…
        Мгновенно извернувшись в воздухе, я снова нацелился в зенит. В этот раз удерживал спусковой крючок ровно в два раза дольше.
        Теперь прыжок вышел более солидным: я падал с высоты чуть больше тысячи метров.
        - Первый, ты как? - голос Кая в шлемофоне звучал взволнованно; не удивительно - он ведь наверняка успел увидеть моё появление на тридцати метрах.
        - Нормально, - ответил я; разговор почти не отнимал ресурсов, так что молчать не было смысла.
        Сопоставляя силу и время нажатия, я сделал несколько прыжков, чтобы «откалибровать» управление тюрвингом. После чего, уже целенаправленно, в один прыжок, оказался на высокой геостационарной орбите.
        Это был опасный момент. Я не знал, что происходит с энергией перемещаемого объекта. Вроде бы, согласно закону сохранения энергии, она не должен меняться при перемещении - но тогда моя угловая скорость на орбите равнялась бы угловой скорости на поверхности Земли.
        То есть, оказавшись на космической высоте, я должен был мгновенно начать падать вниз, с ускорением свободного падения. Как после манёвра резкого торможения.
        Однако, к моему удовлетворению, этого не произошло.
        Простой расчёт показал, что моя орбитальная скорость выросла кратно пройденному в прыжке расстоянию.
        Конечно, на это потребовалась энергия. Значит, сам тюрвинг где-то её взял. Самое главное - чтобы по пути обратно он так же легко и непринуждённо нашёл способ эту энергию вернуть. Иначе я рисковал вынырнуть в атмосфере на гиперзвуковой скорости.
        Впрочем, когда нужно будет спускаться - этот момент я, конечно же, проверю. И, при необходимости, рассчитаю серию прыжков, которая позволит плавно погасить скорость.
        Только теперь, оказавшись на орбите, я сообразил, что в своих расчётах и планах в обычном состоянии допустил одну досадную оплошность.
        В «супер-режиме», после «калибровки» я мог легко управлять тюрвингом, контролируя необходимое направление и расстояние вплоть до тысячных долей миллиметра.
        Но дело в том, что я не мог сохранить эту информацию. У меня просто не было никакого устройства, где я мог бы зафиксировать точные формулы и параметры нажатия. Запомнить всё это дело в обычном состоянии я точно не мог.
        Отсюда следовало два вывода: во-первых, тюрвингом я мог пользоваться только в своём особом «супер-состоянии»; без него использование артефакта превращалось в опасную игру, и во-вторых - перед каждым использованием будет необходимо тратить время на «калибровку». Каждый раз придётся всё считать заново, на собственном опыте. По крайней мере, до тех пор, пока я не вернусь на челнок, и не запишу необходимые формулы на бумаге, или на электронном носителе. Тогда перед каждым использованием мне нужно будет всего лишь считать нужные записи.
        С учётом всего, я решил не терять времени даром.
        Посмотрел на пылевой шлейф, красиво переливающийся в солнечных лучах за пределами земной тени. Рассчитал точку столкновения. Навёл тюрвинг.
        - Кай, я прыгаю на межпланетное расстояние. У меня есть двенадцать часов, чтобы вернуться. Если меня не будет через сутки - смело уходи в стазис и действуй по плану.
        - Удачи, первый, - успел ответить напарник.
        И я нажал на спусковой крючок.
        Я думал, что готов почти ко всему. Но то, что оказалось передо мной, было настолько удивительно, что я выпал из «особого режима» и замер на некоторое время с открытой челюстью.
        На самом деле я, конечно, не рассчитывал, что сразу смогу обнаружить что-то интересное. Слишком много было неопределённостей для восстановления картины произошедшего. После столкновения могли пройти годы, и даже десятилетия. Более крупные обломки могли равномерно распределиться по эллиптическим орбитам или вовсе улететь за пределы системы, если энергии столкновения было достаточно. В мои планы входило отыскать хотя бы часть из них и проверить, нет ли следов искусственного происхождения. При максимуме везения, как я думал, удалось бы даже опознать, что за цивилизация это устроила; имеют ли Создатели к этому отношение или нет.
        Конструкция, возле которой я оказался, могла бы показаться ажурной, если бы не её масштабы. Это был шар, состоящий из переплетений плавно изгибающихся колонн, ферм и арок, упирающихся друг в друга под самыми немыслимыми углами. Ближайшая ко мне колонна (я измерил с помощью лазера) была больше сотни метров в поперечнике. И она выглядела жалкой соломинкой среди других элементов.
        Шар медленно, но всё же заметно для глаза вращался. Точные размеры объекта с помощью дальномера определить не удалось - мешало слишком маленькое расстояние и угол обзора. По примерным прикидкам не меньше пятидесяти километров диаметре.
        Эта штуковина обладала достаточным гравитационным полем, чтобы я медленно начал на неё падать. Очень удобно - не нужно тратить рабочее тело газовых двигателей скафандра, или входить в режим, чтобы использовать тюрвинг. Хотя, конечно, стоило наблюдать за скоростью сближения, а то в невесомости и вакууме, при отсутствии привычных ориентиров, очень легко переоценить свои возможности.
        Шар продолжал медленно вращаться. Я пытался разглядеть, что находится внутри, за переплетениями конструкций - но мешали густые, постоянно меняющиеся тени, создающие невероятно пёстрый узор.
        Скорость росла достаточно медленно. Это хорошо. Можно будет опуститься прямо на ноги, на ближайшую колонну. Главное только не переусердствовать с амортизацией удара, а то легко можно улететь обратно в открытый космос.
        Падение должно было продлиться минут десять-пятнадцать. Я активировал систему питания. Где-то в районе подбородка загудело, и через секунду перед моими губами появилась гибкая трубка. Питательный раствор на вкус и по консистенции напоминал сырое куриное яйцо. Но привередничать не приходилось. По крайней мере, со своей задачей он справлялся отлично, силы быстро прибывали.
        Когда шар обернулся на четверть, я, наконец, увидел след случившейся когда-то катастрофы. Значительная часть ажурных конструкций была грубо выломана и смята. След от столкновения напоминал гигантскую траншею, километров пяти глубиной и не меньше десяти в длину. Значит, объект, с которым столкнулся шар, прошёл по касательной. Можно было войти в режим и попытаться восстановить траекторию, чтобы обнаружить виновника катастрофы, но я решил отложить это на потом. Времени в обрез. Нужно максимально обследовать эту ажурную сферу. Вдруг там внутри что-то ещё полезное, вроде тюрвингов?
        О том, что там, среди хитросплетений конструкций, может быть нечто не только не полезное, но и смертельно опасное, я старался не думать.
        Вблизи поверхность колонны напоминала самый обыкновенный камень. У меня даже возникло подозрение, что вся эта конструкция была аккуратно высечена из цельного метеорита. Но к чему такие невероятные сложности? В чём практический смысл этой конструкции? У меня не было ни малейших идей на этот счёт.
        Аккуратно погасив инерцию, я опустился на колени и, осторожно оттолкнувшись обеими руками, поплыл вдоль балки, к её краю.
        Поверхность сферы, даже с очень слабой гравитацией, давала чёткое ощущение верха и низа. Поэтому, когда я перегнулся через край и глянул вниз, у меня даже голова закружилась и ладони немного вспотели. Многокилометровая пропасть с ажурным переплетением каменных поверхностей выглядела очень опасной. Мне даже пришлось пересиливать себя, чтобы начать спуск.
        «Что, если внутри нет ничего, кроме этого каменного безумия? - думал я, - только время зря потеряю… может, вернуться и найти то, что оставило след?»
        Я тоскливо посмотрел наверх, вслед уплывающей ввысь балке. Но продолжил спуск. Очевидно же, что эта сфера - искусственное происхождение. Значит, тут должны быть другие следы деятельности чужого разума. Надо только хорошенько поискать.
        8
        Постепенно ускоряясь, я углубился километров на десять вглубь сферы. Время летело удручающе быстро, а кругом как было нагромождение ажурных каменных конструкций, так и оставалось. Разве что солнечный свет на такую глубину уже не проникал. А мощный луч нашлемного фонаря казался удручающе слабым в этом царстве камня и тьмы.
        Мне с огромным трудом удавалось побороть искушение немедленно вернуться назад. А ещё со временем я заметил, что внутренности этой штуковины здорово давят на психику. Нет, у меня больше не было приступов страха высоты. Просто почему-то менялось ощущение времени. В какой-то момент я понял, что без часов просто не смог бы контролировать его ход. Тогда я активировал таймеры информационной системы скафандра, и настроил их, чтобы давали звуковое оповещение каждые пятнадцать минут. Стало немного полегче. Но всё равно, с головой происходили странные вещи. В какой-то момент мне стало казаться, что внешний мир, тот, что лежит за пределами сферы - нет, он не исчез - но как-то вдруг разом потерял значение. Масштаб и глубину. Стало казаться, что нагромождение каменных структур и есть настоящий мир, подлинное «здесь и сейчас», которое и называется жизнью. А всё, что происходило раньше - просто подводило меня к этому моменту.
        Это ведь счастье - плыть в вечной тишине и гармонии.
        Разве что свет мешается.
        Зачем я его включил? Ума не приложу.
        Глупо как-то.
        Я уже потянулся к выключателю, но в последний момент титаническим усилием воли сбросил морок. Трясущимися руками схватился за ближайшую колонну, и собрался что было сил рвануть в обратную сторону - туда, куда указывал инерциальный датчик.
        Но в этот же момент у меня словно пелена с глаз упала.
        Я вдруг увидел, что пространство между каменными колоннами и арками - оно вовсе не пустое.
        В местах пересечения плоскостей висело что-то, отдалённо похожее на виноградные гроздья. Скопления темных, глянцевито поблёскивающих пузырей.
        Я настроил фонарь на максимально узкий луч, чтобы попытаться на расстоянии разобрать детали. Наверху скопления «пузырей» становились более редкими, а вот внизу напротив - их плотность росла. Кое-где, далеко под ногами, отдельные скопления пузырей начинали сливаться в сплошную массу, обтягивающую каменный каркас странного образования, внутри которого я находился.
        В какой-то момент мне даже показалось, что масса внизу начинает разрастаться, как чёрная пена, и вот-вот оттуда начнёт подниматься волна, сметая всё на своём пути…
        Но, конечно, это была только иллюзия. Хотя в этот момент мне впервые за очень долгое время стало по-настоящему страшно.
        Сильнее всего пугала полная неизвестность; абсолютное непонимание того, что я видел. Я так привык к тому, что в космосе часто встречаются люди - обычные люди, с более-менее обычными человеческими технологиями, пускай и выросшие на разных планетах - что начал забывать, насколько до сих пор мало знаю.
        Учитывая недавнюю «психическую атаку» непонятной природы, я принял решение больше не рисковать.
        Не все тайны стоит разгадывать любой ценой и во что бы то ни стало. Я хотел домой; я надеялся увидеть отца и мать. Да что там - встрече с Катей я бы тоже обрадовался. Кто знает, может, у нас что-нибудь и получится? И вся эта пузырящаяся ерунда совершенно не стоит того, чтобы всего лишиться.
        Я осторожно прикоснулся к ближайшей балке, чтобы замедлить продвижение внутрь конструкции. Меня немного закрутило вокруг своей оси; я развернулся, и обнаружил, что ближайшее скопление чёрных пузырей совсем рядом - буквально перед моим носом.
        Некоторые из них были совсем небольшие - сантиметров десять в диаметре, но встречались и огромные - до трёх метров и даже больше.
        Осторожно, стараясь не задеть пузыри, я продолжил разворот, чтобы сподручнее оттолкнуться от ближайшей колонны. И как раз в этот момент поверхность ближайшего пузыря пошла мелкой рябью.
        Я замер, боясь вдохнуть.
        А пузырь начал меняться. Его непроницаемая оболочка стала будто бы истончаться. Терять цвет. До тех пор, пока не стала совершенно прозрачной.
        То, что находилось внутри, очень вероятно когда-то было живым. Только совершенно не похожим ни на одно известное мне существо - земное, марсианское или даже венерианское. Это был странный комок сжатых серо-коричневых щупалец, усеянных какими-то полупрозрачными линзами. Сверху у этого комка было что-то вроде двух зеленоватых мешков, наполовину наполненных блестящей перламутром субстанцией.
        Сделав несколько снимков встроенной в скафандр камерой, и сняв видео, я собрался было продолжить подъем, но в этот момент все остальные пузыри на ближайшей ко мне «грозди» стали мутнеть.
        В каждой из этих ёмкостей сидело по существу. Некоторые чем-то напоминали насекомых, некоторые - моллюсков. Но большинству никакой аналогии подобрать не удавалось.
        Мне совершенно не понравилось, что пузыри отреагировали на моё присутствие. Наверно, будь я учёным - скажем, биологом - происходящее вызвало бы у меня живейший интерес, и я бы старался запечатлеть как можно больше.
        Но я был всего лишь фитнес-инструктором. И, пожалуй, военным - с учётом службы в ВДВ и в марсианской гвардии.
        Единственное, что меня интересовало - это как бы самому не оказаться в одном из этих пузырей.
        Уже напрягая мышцы для мощного рывка, я бросил быстрый взгляд на ставшую вдруг прозрачной гроздь.
        Прозрачные пузыри с разными тварями внутри пришли в движение. Я застыл. Почему-то мне показалось, что, если резко рвану вверх - меня накроет лавиной этих пузырей. И один из них меня поглотит, чтобы я так же висел в этом бесконечном лабиринте, среди других тварей.
        Я снова начал бороться с собой, со странным психологическим давлением, которое это место оказывало на случайных путников, вроде меня.
        Мне даже удалось войти в «супер-режим». Эмоции ушли. Голова заработала быстро и чётко.
        И как раз в этот момент пузыри вытолкнули откуда-то из недр своего собрата, внутри которого находилась вполне земная на вид девушка. Темнокожая. Очень красивая. Совершенно обнаженная.
        Оценивая её красоту, я снова замешкался. А мозг тем временем продолжал бесстрастно работать с информацией, фиксируя всё происходящее.
        Я заметил, что её грудь начала двигаться за секунду до того, как она открыла глаза.
        Девушка взглянула на меня своими глубокими карими глазами. Её взгляд был совершенно осмысленным и, пожалуй, немного смущённым. Она слегка улыбнулась, неловко прикрывая груди руками. Потом посмотрела по сторонам.
        Ощущение лёгкой неловкости на её лице сменилось сначала растерянностью, потом ужасом и наконец - паникой
        Внутри своего пузыря она подплыла к прозрачной стенке, и замолотила в неё кулаками.
        Я видел, как она заходится в беззвучном крике. А мозг сам подсчитал объём пузыря. Тщетно попытался обнаружить хоть какие-то средства жизнеобеспечения. И выдал неутешительный итог: в полностью активном состоянии, тем более в панике, на том запасе кислорода, который, видимо, есть внутри пузыря девушка проживёт еще минут пятнадцать. Не дольше.
        Конечно, я не мог её бросить. В том, что это именно девушка, человек, у меня сомнений не было. В «супер-режиме» я считывал её поведение, анализировал реакции: зрачки, микрокапилляры на коже, мимику, дыхание пульс… это всё подделать невозможно. Точнее, возможно, наверное - но копия выйдет сложнее оригинала.
        Доли секунды ушли на просчёт вероятных вариантов действий. По всему выходило, что успеть можно - если схватить её прямо сейчас, вместе с пузырём, и делать рискованную калибровку, продвигаясь к Земле.
        Вопросов всё ещё было слишком много. Удастся ли отделить один пузырь от остальных? Защищает ли он от радиации и перепадов температур? Как тюрвинг отреагирует на «дополнительную нагрузку»?
        Единственный способ получить ответ сразу на все - это начать действовать.
        И я больше не мешкал.
        Вопреки опасениям пузырь легко отделился от общей массы. Пока я доставал его, в какой-то момент лицо девушки оказалось совсем рядом с моим. Она продолжала кричать; и теперь, благодаря связи с пузырём через оболочку скафандра, я даже мог расслышать отголоски её крика. Но времени на то, чтобы попытаться её успокоить не было. Счёт шёл на секунды.
        Я обхватил пузырь руками и ногами, прицелился, и, стараясь попасть в максимально длинное пустое пространство, нажал на спусковой крючок.
        К тому моменту, когда мы оказались возле поверхности «ажурного» планетоида, калибровка была, практически, завершена.
        Но снаружи нас ждал такой сюрприз, что я снова чуть не вылетел из режима.
        9
        На Венере, «общаясь» с зондом Создателей с помощью странной невербальной связи, напоминающей телепатию, я почему-то не подумал, что у него, кроме генератора червоточины, может быть ещё какое-то оружие. Это ведь не военный корабль. Скорее, хозяйственный, если уж на то пошло. Да и какие враги могли быть у цивилизации, создающей планетарные системы из звёздной материи?
        Как выяснилось, враги очень даже были.
        Это длилось всего лишь доли секунды. Я не мог позволить нам находиться в этом пространстве дольше этого мгновения.
        Но того, что я успел увидеть, хватило, чтобы полностью перевернуть моё представление об истории Солнечной системы.
        Возможно, если бы я не выпал из режима сразу же, как только оказался у повреждённого планетоида, я бы смог заметить больше. Ведь пространство вокруг было на удивление оживлённым. Многие светящиеся точки, казавшиеся звёздами в моём обычном состоянии, на самом деле звёздами не были. Мы были окружены целым роем каких-то объектов, двигающихся с явным нарушением законов небесной механики, а, значит, обладающих двигателями.
        Целых пять «звезд» пытались взять в кольцо зависший в каких-то пяти километрах от нас в пространстве зонд Создателей. Тот сопротивлялся, выплёвывая облака плазмы, какие-то снаряды и нечто, заставляющее колебаться само пространство, как будто вокруг был не вакуум, а нагретый костром воздух.
        Зонд Создателей явно одерживал верх в стремительно развивающемся сражении. А, значит, нельзя было терять ни мгновения больше.
        Сильно рискуя, я прыгнул не к Земле, а к Марсу. Замысел был простым - скрыться за планетой от места сражения. А уже потом прыгать к родному миру. Нужно было запутать следы на случай, если зонд успел меня засечь.
        Учитывая, что девушка в пузыре продолжала кричать, но при этом явно слабела, это было непростое решение, ведь оно означало потерю нескольких секунд. Но я не мог придумать другого способа обезопасить нас сейчас - и в будущем.
        Марс имел привычный вид. Тот же негостеприимный мир, с тёмной полосой гигантской долины Маринера. Разве что атмосфера чуть плотнее. Я зафиксировал это автоматически, где-то на задворках сознания, когда прыгал по орбите, скрываясь из зоны прямой видимости зонда.
        Девушка перестала кричать; посмотрела на меня угасающим взглядом, и потеряла сознание.
        Рассчитать точку возврата на земную орбиту так, чтобы она находилась вне поля зрения сектора, где находился зонд, было не просто даже в моём особом состоянии. Но я справился за пару секунд.
        И тут же прыгнул.
        - Второй, готовь челнок к старту, - я выдохнул, едва активировав радиосвязь; тратить время на разговоры было обидно - но расчёт показывал, что так мы сможем выиграть драгоценные минуты.
        - Принято, - мгновенно ответил Кай, как будто всё это время был у передатчика, - что случилось, первый?
        Но я не ответил.
        Потому что как раз закончил расчёт первого прыжка в атмосферу, чтобы нас не разорвало на клочки на случай, если тюрвинг всё-таки не гасит энергию при возвращении в гравитационный колодец.
        Впрочем, уже первый прыжок показал, что гасит. Эта мера предосторожности была излишней.
        И тогда я прыгнул сразу на крыло челнока, ориентируясь на показатели бортового маяка.
        Повезло. Я ошибся в расчётах сантиментов на двадцать, при допустимой погрешности для безопасного финиша в метр.
        Крыло слегка качнулось, принимая наш вес.
        Я сорвал с себя шлем и перчатки. Впился пальцами в неподатливую оболочку пузыря - не для того, чтобы порвать грубой силой. Ясно ведь - материал достаточно прочный, раз выдержал вакуум при достаточно высоком внутреннем давлении. Я пытался нащупать в структуре этого материала слабые места, используя вычислительную мощь моего «особого режима». Впрочем, без особого успеха.
        В этот момент в борту челнока открылся люк, и Кай вышел на крыло.
        - О, Арес всемогущий, что это!? - воскликнул он.
        - Нож и аптечку. Срочно! - крикнул я, не переставая пытаться «взломать» оболочку.
        Я даже почти приспособил один из элементов жёсткой шарнирной манжеты перчатки, чтобы сделать прокол, но Кай оказался быстрее. Я даже мимолётно подумал - нет ли среди его модификаций способности ускоряться?
        Выхватив у напарника нож, я под нужным углом ударил оболочку.
        Газ изнутри начал с шипением выходить. Значит, давление там было даже больше атмосферного. Это и хорошо, и плохо, потому что… почему именно это так - я додумать не успел. Меня вышибло из режима. Я пробыл в нём слишком много времени.
        В глазах сильно потемнело, а руки вдруг превратились в мокрые, едва шевелящиеся тряпочки.
        Немеющими кончиками пальцев я активировал систему питания скафандра, и жадно присосался к трубке, поглощая питательный гель.
        К счастью, Кай сообразил, что со мной произошло, и, не теряя времени на лишние расспросы, занялся нашей внезапной гостьей. Для начала он избавился от остатков оболочки. А потом без моей подсказки сообразил дать девушке кислород. После чего закутал в блестящее термическое одеяло, и принялся растирать девушке конечности.
        - Ты как? - спросил он через минуту, не прекращая своего занятия.
        Вместо ответа я показал ладонь с растопыренными пальцами - марсианский аналог земного поднятого вверх большого пальца. Мне действительно быстро становилось лучше. Хорошо иметь под рукой запас эффективного питания!
        - Она ледяная, - сказал Кай, - возможно, гипотермия. Но критических повреждений не наблюдаю, капилляры кожных покровов быстро возвращаются к норме.
        Я, оторвавшись от питательной трубки, хотел сделать какое-то язвительное замечание насчёт его медицинских способностей, но вовремя вспомнил, что, в отличие от меня, Кай прошёл полный курс спецназа на Марсе. А, значит, хорошо разбирался в анатомии и физиологии. Возможно, даже лучше меня - всего-то квалифицированного тренера.
        - В аптечке, кажется, химические грелки есть, - сказал я, - если нет обморожения, можно дать.
        - Уже, - кивнул Кай, - она почти в норме.
        - Слушай, нам надо немедленно… - начал говорить я, но в этот момент девушка сделала глубокий вдох, и открыла глаза.
        Кай перестал растирать ей ноги, поднял перед собой раскрытые ладони в знак добрых намерений и улыбнулся.
        - Привет! - как можно дружелюбнее произнёс я, намеренно растягивая слоги; я не рассчитывал, что гостья поймёт смысл - но очень надеялся, что она сможет уловить интонацию.
        Девушка посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Было видно, что она борется с сильнейшим испугом и всё ещё находится на грани паники.
        - П…привет, - неожиданно ответила она, чуть запнувшись. На чистейшем марсианском лингва франка.
        - Ух ты… - выдохнул Кай.
        - Твою ж то мать! - вырвалось у меня. На русском.
        - Мою мать? - переспросила девушка. Тоже на русском, без малейшего акцента, - подождите… но… где она? Почему я не помню маму? - в её глазах был неподдельный ужас.
        Признаться, я впал в ступор.
        Только что родившаяся изящная теория про выживших после эвакуации Марса и вернувшихся потомков мгновенно рассыпалась в прах.
        Положение спас Кай.
        - Гриша, ты говорил, что нам надо стартовать. Ты про космос или про стазис? - спросил он.
        - Я про стазис, - усилием воли я стряхнул оцепенение, - все на борт. Скорее!
        Девушка, конечно же, продолжала сидеть на месте; её глаза остекленели, она как будто полностью ушла в себя - возможно, размышляя о своих родителях.
        Я зарёкся когда-либо выражаться в присутствии незнакомцев.
        - Помоги, - я кивнул Каю, и взялся за остатки оболочки со стороны головы девушки.
        Кай понял. Он подошёл с противоположной стороны, и тоже взялся за оболочку.
        Вдвоём мы быстро затащили девушку в шаттл.
        Она, к счастью, не протестовала.
        - Всё так плохо? - спросил Кай, задраивая люк, - спешка оправдана?
        - Я видел зонд Создателей, - ответил я, - он сражался с целым флотом чужих.
        - Засёк тебя?
        - Не знаю, - я вздохнул, - есть шанс, что нет. На пути обратно я сделал крюк. Спрятался за Марсом, а уже потом обратно, - фраза вырвалась раньше, чем я успел прикусить язык.
        Кай замер на секунду. Но сдержался. Не сказав ни слова, он пошёл в рубку.
        Я посмотрел на девушку.
        Она сидела среди остатков оболочки, кутаясь в блестящую термоплёнку. Её трясло; из глаз в два ручья лились слёзы.
        «Ладно, - решил я, - этой проблемой займёмся в другом времени».
        Краем глаза я заметил, что в опавшей оболочке что-то шевелится.
        Я присел возле, готовый в любой момент войти в супер-режим. Ещё не хватало занести какую-нибудь инопланетную гадость на борт…
        «Раньше надо было думать, - мысленно отругал я себя, - сколько можно жить инстинктами? Даже в супер-режиме? Она точно стоила этого всего?»
        Я взглянул на девушку. Та тихонько всхлипывала, размазывая слёзы маленькими кулачками, совсем как ребёнок.
        Стоила или нет - вопрос ведь не в этом. Вопрос в том, кем был бы я, если бы просто оставил её там, в пузыре, задыхаться…
        Под оболочкой была тварь, похожая на мокрицу, только раз в пять больше. Множеством мелких лапок существо скользило по оболочке, видимо, пытаясь сбежать.
        Я облегчённо вздохнул.
        Существо было мне знакомо. Наш палеонтолог, из поисковиков, хвастался похожей окаменелостью. Говорил даже, что эти твари - чуть ли не символ палеонтологии, потому что по ним очень удобно делать датировку.
        Кажется, они назывались трилобитами.
        Я аккуратно взял создание за твёрдый панцирь, потом достал в аптечке контейнер с физраствором, и сорвал с него полимерную крышку. После этого опустил трилобита в жидкость.
        - Гриша, мы готовы к старту, - крикнул Кай из рубки.
        - Стартуй! - я крикнул в ответ, - я здесь побуду. Так безопаснее.
        И мы снова вынырнули из потока времени, зафиксированные полем стазиса на следующую бездну времени.
        10
        ЭОН: ФАНЕРОЗОЙ
        ЭРА: ПАЛЕОЗОЙ
        ПЕРИОД: КАРБОН
        320 МЛН ЛЕТ ДО ПЕРЕХОДА
        Остаться не пристёгнутыми прямо на палубе во время ухода в стазис было так себе идеей. Это стало понято сразу, как только нас выбило обратно в нормальный ход времени.
        Челнок кренился и крутился; я едва успел схватиться за поручень у трапа, который вёл в рубку. Спасённой девушке повезло меньше - её приложило о переборку. Хоть не об угол, и о том спасибо.
        На секунду я испугался, что несчастная опять потеряла сознание - но нет! Вот она с ужасом и недоумением посмотрела в мою сторону. Хорошо хоть плакать перестала…
        Услышав, как запускаются маршевые двигатели челнока, я понял, что времени на размышления нет совсем.
        Не церемонясь больше, я подбежал к девушке, схватил её за талию и, перебросив через плечо, рванул что было сил в рубку.
        О том, что происходит, можно было не спрашивать. Достаточно было посмотреть в иллюминатор.
        Челнок скользил, балансируя на стремительно разрушающейся каменной плите в грандиозном потоке жидкой грязи. Видимо, это резкое перемещение и стало причиной того, что автоматика выбила нас из стазиса.
        Склон, где мы оказались, был довольно высоким, но, к счастью, пологим. И, в общем-то, у нас были все шансы благополучно доскользить до подножия не то горной цепи, не то нагорья. Там, у подножия, начиналась широкая долина. И выглядела она очень и очень странно: до самого горизонта всё пространство было усеяно идеально ровными столбами, с верхушками, покрытыми чем-то вроде зеленоватого мха. О их высоте судить было сложно, расстояние слишком большое. Но, как мне показалось на первый взгляд - она точно была не меньше двух метров. Между столбами то тут то там блестели полыньи со стоячей водой.
        Зафиксировав девушку в противоперегрузочном кресле пятиточечным ремнём, я рванул на командирское место. И только теперь понял, почему Кай запустил двигатели.
        Рядом с нами шёл ещё один грязевой поток. Побольше нашего. И в нём то и дело мелькали скальные глыбы, размером с наш челнок. Что самое плохое - эти потоки сходились внизу, перед самым впадением в долину.
        - Молодец, - я одобрил действия напарника, взглянул на приборы и усилием воли перешёл в супер-режим. Конечно, у челнока был довольно продвинутый автопилот, но мне он был не соперник. Да и ситуация была, мягко говоря, нестандартной, - дальше я.
        Кай молча кивнул.
        На старте пришлось немного понервничать. Похоже, поверхность плиты, на которой мы стояли, была не совсем твёрдой. Вероятно, шасси частично провалились в осадочную породу. На расчётной мощности отрыва не произошло, и я продолжал плавно увеличивать тягу, пока, наконец, мы не оказались в воздухе.
        Стараясь сэкономить горючее, я сразу увеличил горизонтальную скорость, чтобы челнок мог опереться на крылья.
        Я рассчитывал, что удастся отделаться небольшим прыжком до ближайшей ровной площадки. Но не тут-то было: Земля сильно изменилась.
        Раньше нам как-то не приходилось особо искать место для приземления. Достаточно стабильное и плоское каменистое плато находилось на раз. Теперь же внизу под нами бушевало море жизни.
        Плато со «столбиками» оказалось довольно обширным болотом. В паре сотен километрах южнее оно переходило в настоящие зелёные заросли. Некоторые деревья были тридцати-сорока метров в высоту! Конечно, они выглядели совсем не так, как привычные ели или даже секвойи. Стволы без веток, покрытые геометрически правильным узором каких-то насечек.
        Разумеется, ничего этого во время полёта в обычном состоянии я бы зафиксировать не успел, но я все ещё был «в режиме». Надеялся быстро найти подходящую площадку - но, очевидно, поискам суждено затянуться.
        Я нехотя вернулся в обычное состояние.
        Почувствовал привычный голод - но резервуар скафандра был уже пуст.
        - Придётся лететь до моря, - сказал я, отстёгиваясь и поднимаясь с кресла пилота, - возьми управление. Я схожу на камбуз
        - Принято, первый, - кивнул Кай, и взялся за штурвал.
        Девушка всё так же сидела пристёгнутая в кресле, вцепившись в подлокотники кресел. Ногтевые пластины на её пальцах посинели, и контрастно выделялись на фоне бархатистой чёрной кожи.
        - Ты понимаешь меня? - спросил я на русском, остановившись рядом.
        Девушка подняла голову, и посмотрела на меня.
        - Ты понимаешь меня, - повторил я утвердительно, - ты голодна? Или хочешь пить? Пойдем со мной, если так. А то будет обидно - из космоса ты спаслась, а умрёшь с голодухи, - я натянуто улыбнулся своей неловкой шутке.
        - Почему вы говорите на разных языках? - неожиданно спросила девушка.
        - Потому что мы с разных планет, - ответил я, присел перед девушкой на корточки, и добавил: - а почему ты их знаешь?
        Девушка чуть нахмурилась, поджала полные губы и почесала переносицу.
        - Не знаю, - тихо произнесла она.
        - У вас красивый язык! - вмешался Кай; он по прежнему пилотировал челнок, и говорил не оборачиваясь, - я хочу его выучить.
        - Тебе придётся это сделать, - ответил я, вздохнув.
        - Это очень странно… - снова заговорила девушка, на марсианском.
        - Я так понимаю, ни кто ты такая, ни откуда ты не помнишь? - спросил я на том же языке.
        - Нет… - она помотала головой, - это какой-то ужас…
        - Ладно, разберёмся, - сказал я, понимаясь, - так что насчёт перекусить? И, кажется, ты спиной сильно к переборке приложилась. Я бы сводил тебя в медотсек.
        - Медотсек - это место, где помогают больным, верно? Спросила девушка, и чуть отстранилась, чтобы дать мне возможность отстегнуть ремни.
        - Ага, - кивнул я, - верно.
        - Это так странно… так много незнакомых слов, но на каждое будто из ниоткуда всплывает образ. Где я могла видеть медотсеки раньше? - она потёрла виски.
        - Имени ты тоже своего не помнишь?
        Наша гостья грустно покачала головой.
        - Ясно. Значит, ты можешь сама себе имя придумать. Такие дела.
        - А это обязательно? - спросила девушка.
        - Ну как мы тебя называть будем? - снова вмешался Кай из пилотского кресла, - обязательно, конечно. У человека должно быть имя.
        - Я помню… хотя нет, - она покачала головой, - это не правильное слово. Я знаю, что у женщин особые имена. Обычно они отличаются от мужских. Но не могу вспомнить ни одного. А как вас зовут?
        - Я Григорий, - улыбнулся я, протягивая ей руку по земному обычаю, - можно просто Гриша.
        Я назвался своим настоящим именем, а не его марсианским аналогом. И сказал это по-русски.
        - Приятно, Григорий, - девушка чуть сжала мою ладонь.
        Это был важный момент. Значит, она знакома с земными обычаями из моего времени.
        - Гри-го-ра? - повторил по слогам Кай, - это твоё настоящее имя? На земном языке?
        - Зови меня Гриша, - ответил я, - да, это моё имя. А язык называется русский, - произнёс я, намеренно растягивая слоги, чтобы Кай лучше расслышал.
        - Мне тоже надо имя земное придумать! - сказал напарник.
        - Ты очень удивишься, - ответил я, - но в этом нет необходимости.
        Девушка была очень голодна. Было видно, какой ценой ей давалось соблюдение достоинства, как она сдерживала в себя, чтобы не начать есть прямо руками. Марсианские столовые приборы были ей явно знакомы. Или же она просто от природы была чрезвычайно сообразительной.
        - Детта? Одетта? Глория? Виктория? - произносил я с небольшими паузами. Мы так договорились - я говорю любые женские имена, которые приходят мне в голову, а она уже определяет - подходят ли они ей. Имена я называл земные. С марсианскими заморачиваться не имело смысла по очевидным причинам.
        - Лилия? Роза? Виолетта? - подумав о Марсе, я перешёл на цветочные имена.
        - А как бы ты меня назвал? - спросила девушка, сделав пару глотков из стакана с водой, - на кого я похожа. Как ты думаешь?
        Она посмотрела на меня.
        У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что она состроила мне глазки!
        Удивительное дело: я даже покраснел.
        - Таис, - сказал я, - тебе идёт имя Таис.
        Возможно, я был немного зол на себя, когда придумал это. За то, что плохо контролировал свою физиологию. Но имя знаменитой афинской гетеры ей действительно шло.
        - Таис… - произнесла девушка, будто бы пробуя имя на вкус, - мне нравится. Пускай будет Таис. Приятно познакомиться, Гриша.
        - И мне, - ответил я.
        - Мне кажется, что всё это происходит во сне, - сказала Таис, почему-то шёпотом, - это ведь не может быть правдой, верно? Вот это всё. Ты. Этот парень - Кай. Самолёт этот ваш… я когда поняла, что это сон - успокоилась.
        - Думаю, это естественная защитная реакция психики, - сказал я, - привыкнешь со временем. Считай, что это всё сон - если это никак не мешает тебе жить и поступать адекватно.
        Всё это время, наблюдая за Таис, я пытался придумать любое хоть мало-мальски логическое объяснение тому, что она говорила на русском. Ведь до самого появления человека на Земле ещё сотни миллионов лет! Разве что информация как-то попала в прошлое… ещё один тюрвинг, или что-то более замороченное?
        А потом меня осенило. Мы ведь с Каем и есть такие носители информации. Что если Таис считала знания языка непосредственно в наших головах? И продолжает получать оттуда же готовые образы?
        Мне стало немного не по себе. Если девушка телепат - она вполне могла прочитать то, что я невольно думал, когда увидел её полностью обнажённой!
        Я снова покраснел. Второй раз за время короткого разговора.
        - Ты умеешь читать мысли? - спросил я напрямую.
        Таис посмотрела на меня с недоумением.
        - Кажется, это телепатия называется, да? - осторожно спросила она, - но я почему-то знаю, что слово такое есть, но самой телепатии не бывает. Это фантазия. Верно?
        - Не знаю, - я отрицательно помотал головой.
        И в этот момент мне пришла в голову мысль, как можно проверить эту гипотезу.
        11
        Я распечатал фотокопии журнала и других документов с венерианской сферы. Конечно, я сохранил их, хотя и не смог быстро и полностью разобраться в содержании. Надеялся, что в будущем появится больше свободного времени или же я узнаю другие методы и алгоритмы анализа, которые позволят более эффективно применить мои способности.
        Удивительное дело - я, с одной стороны, хотел, чтобы Таис прочитала венерианские записи. А с другой - не очень, потому что тогда у меня не оставалось рабочих гипотез насчёт того, кто она такая. Неизвестность всегда пугает.
        На камбузе Таис была не одна. Пока я ходил за распечатками, Кай спустился с мостика.
        - Автопилот включил, - сказал он, увидев меня, - летим на дозвуковой, чтобы горючее экономить. Высотный дрон показал, что до моря часа два лёту.
        - Ясно, - кивнул я, сдерживая недовольство; в конце концов, напарник действовал согласно рекомендациями, а прямых указаний не покидать пост я не давал, - вот, посмотри, - я протянул Таис распечатки, - можешь что-то прочитать?
        Девушка взяла листы из полимера, который на Марсе заменял бумагу, пробежала глазами по строчкам, и произнесла что-то непередаваемо-чирикающее.
        - Стоп-стоп-стоп, - я остановил её, - так понимаю, ты читаешь?
        - Ну, да, - девушка пожала плечами, - ты же сам попросил.
        - Как называется этот язык? - спросил я, и только через секунду понял, что вопрос был глупым.
        Таис опять что-то чирикнула.
        - А можешь это перевести на марсианский? - вмешался Кай.
        - Могу, - кивнула девушка, - наверное. Надо попробовать. Там есть некоторые слова, которые я не знаю как будут на твоём языке.
        - Это не важно, - ответил Кай, - когда будет такое попадаться - попробуй описательно рассказать, что это такое. Раз уж тебе это слово знакомо. Хорошо?
        - Ладно, - кивнула Таис, - и, поглядывая на листы, начала переводить.
        Венерианцы ничего не знали о Создателях и считывании. Но довольно быстро выяснили, что их планету много раз посещали гости из разных миров. Инопланетные артефакты для них не были чем-то из ряда вон выходящим; их обнаруживали в довольно большом количестве. Почти все были совершенно бесполезными вещицами, инопланетным техногенным мусором, следами неудавшейся колонизации или остатками катастроф.
        Поэтому тюрвинг, как и на Земле, представлял исключительную ценность.
        Я, конечно, надеялся, что изучение части документов позволит хотя бы косвенно судить о том, что произошло с их миром, и почему он в конце концов превратился в перегретую кислотную парилку, а не в серую массу, каким он должен был стать после считывания.
        Мои надежды оправдались кратно. Среди прочего, в документах было что-то вроде манифеста. Открытой декларации, обозначающей цель создания сферы вокруг тюрвинга.
        Это была отчаянная попытка горстки технической интеллигенции сохранить наследие погибающего мира, утонувшего в междоусобицах с использованием всего мыслимого арсенала оружия. Не только ядерного - но и тектонического, климатического, биологического.
        Учёные стартовали с уже погибающей планеты, унося с собой всё, что было необходимо для возрождения мира на новом месте: замороженные эмбрионы и семена, а то и просто образцы ДНК тех существ, которые уже были уничтожены к моменту старта экспедиции.
        И это ведь им почти удалось. Если бы не сработал неизвестный «фактор тюрвинга», который, видимо, нашёл способ добраться до неавторизованных хозяев…
        - Какая грустная история, - сказал Таис, завершив перевод декларации, - получается, они убили сами себя… свой мир…
        - Похоже, что так, - ответил Кай, и добавил, обращаясь ко мне, - как-то неожиданно, да?
        Я промолчал. В голове был полный хаос. Как-то слишком всё запутывалось и усложнялось.
        Во-первых, девушка, похоже, владела всеми языками Солнечной системы - как теми, которые ещё не появились, так и теми, которые давно погибли вместе со своими носителями. Как это вообще возможно? Создатели свободно путешествуют во времени, и собирают все данные обо всех цивилизациях в системе постоянно? До считывания? И кто тогда Таис? Их конструкт? Но с какой целью создавать конструкта - полиглота, и помещать его в эти пузыри внутри этого безумного ажурного ужаса?
        Каждый новый вопрос порождал десять следующих.
        Во-вторых, венерианцев, судя по всему, не успели «считать». Да и с создателями они так и не познакомились. И что же это значит? Зонд ведь послал сигнал, они должны были явиться за марсианами, а заодно почистить систему! Они ведь всегда так делают! Или нет?
        Что, если им помешали? Тогда кто эта таинственная сила, способная воевать с создателями? Они наши союзники, и смогут помочь в будущем? Или ещё более страшные враги?
        Важнейшие вопросы, на которые нужно искать ответы. Я чувствовал, что где-то среди них будет и ответ на самый главный вопрос: как спасти Землю в будущем?
        Свет на камбузе замигал, принимая тревожный красный оттенок. Это автопилот сигнализировал о том, что заложенная программа близка к исполнению, и по протоколу для завершения полёта требуется присутствие живого человека в кабине.
        12
        Мы приводнились возле берега, на мелководье. Пока летели, Солнце уже склонилось к закату. Таис едва сдерживала зевоту, это было заметно; да и я, честно признаться, подустал - очень много всего уместилось в предыдущие несколько часов. Даже если не считать прыжка в будущее на сотни миллионов лет.
        - Какой интересный мир, - сказал Таис, поглядывая на берег, - когда мы оказались на крыле, я подумала, что кругом какая-то пустыня. А потом мы вдруг оказались на том склоне! Тут очень неспокойной и опасно, раз ледник может подняться за считанные минуты.
        Мы с Каем переглянулись.
        - Понимаешь, какая ситуация… - осторожно сказал я, - мы… в общем, мы не совсем там, где мы были, когда я принёс тебя на корабль.
        - Это-то понятно! - улыбнулась Таис, - мы летели-то сколько! А ещё когда мы только оказались здесь, тут была пыльная буря, да? А сейчас воздух смотрите какой прозрачный.
        - Мы переместились в будущее, - вмешался Кай, - наш корабль может создавать особое поле. Мы называем его полем стазиса. Когда оно активировано, мы как бы исчезаем из обычного хода времени. Останавливаются все процессы. Это похоже на глубокую заморозку - разница только в том, что нас ещё и совершенно не видно снаружи. Потому что время останавливается внутри шарообразной складки пространства.
        - Это хорошо, что ты всё объяснил, - Таис подняла бровь, - плохо, что я ничего не поняла.
        - С того момента, как ты оказалась на корабле там, снаружи, прошло несколько сотен миллионов лет, - пояснил я.
        Таис посмотрела мне в глаза. Потом весело прищурилась и прыснула.
        Мы с Каем остались серьёзными.
        - Так, вы не шутите, значит, - констатировала она, после чего вздохнула и потёрла виски, - какой странный и безумный сон…
        - В далёком будущем на этой планете будет существовать развитая цивилизация, - продолжал я, - появятся города, страны и очень много людей. По морям будут ходит корабли, а по воздуху летать самолёты.
        - И нам очень надо туда попасть, - вмешался Кай.
        - Откуда вы знаете? И зачем вам это?
        - Я - из того мира, который будет. А Кай, - я указал на напарника, - он с Марса. Это другая планета в нашей системе. Жизнь на ней погибла после того, как в неё врезался астероид. Я знаю, потому что я из будущего. И мне нужно вернуться, чтобы спасти мой мир. А Кай мне в этом помогает.
        Таис устало вздохнула. Посмотрела сначала мне в глаза, потом Каю.
        - Слушайте, ребят… - сказала она, - а у вас случайно не найдется юбки? Платья? Ну или, там, хотя бы комбинезонов?
        Мы с Каем снова переглянулись.
        - Не ходить же мне в этом одеяле все время? - она указала на укутывающую её блестящую плёнку.
        Комбинезон нашёлся. Правда, значительно больше по размеру - его пришлось позаимствовать из запасов Кая, потому что мой был ещё больше. Таис аккуратно подвернула рукава и штанины и, если сильно не придираться - выглядела вполне сносно. В моё время такую одежду могли даже принять за модный наряд.
        Сложнее было с обувью. Наши обычные магнитные ботинки не подходили - даже когда мы набили носки салфетками, они оставались слишком громоздкими и неудобными для Таис, чтобы в них можно было ходить. Промучившись какое-то время, мы нашли другое решение: среди запасов я нашёл запасные компрессионные чулки для ног, предназначенные для ношения в скафандре. Они подсоединялись к гидравлической системе, и могли регулировать давление на нижние конечности. Мы их обрезали в районе стоп - в сжатом состоянии они были как раз более-менее подходящего для Таис размера. Получилось что вроде грубых жёстких носков или же полусапожек на низкой подошве.
        Таис осталась довольна.
        После решения вопроса с одеждой Кай отвёл девушку в одну из пустующих кают для экипажа, активировал бытовую систему, и объяснил, как пользоваться душем и прочими удобствами. А всего через двадцать минут системы челнока зафиксировали, что девушка легла в кровать и, судя по всему, сразу уснула.
        Мы же устроили что-то вроде совещания на камбузе.
        Я сделал тонизирующий травяной настой - марсианский аналог кофе.
        - Зонд тебя не засёк, - сказал Кай, - уже хорошо. Всё-таки интересно, что ты там видел?
        - Все записи в системе скафандра. Кстати, посмотри потом - будет интересно твое мнение, - ответил я.
        - Сделаю, - кивнул Кай, - как быть с сушей? Такая беда - по всему континенту, - очевидно, напарник говорил про густую растительность, занявшую грандиозные пространства. На такой поверхности не то, что стартовать в стазис - даже сесть невозможно.
        - Есть такое дело, - согласился я, - похоже, мы в карбоне. Я не то, чтобы спец в палеонтологии. Знаю только основные вещи - и то, потому что поисковиком работал. Искал захоронения на местах сражений.
        - Благородное дело, - заметил Кай.
        - Да не то, чтобы… - вздохнул я, - точнее, не всегда. Ну да я не об этом. Что я помню о карбоне? Основные залежи угля в это время появились. Растения сушу заселили, очень плотно. Так что найти место для старта будет не просто, - я сделал небольшую паузу, - я не всё успел тебе рассказать. Понимаешь, какая ситуация… мы приближаемся ко времени, когда в истории Земли произошла грандиознейшая катастрофа.
        - Какого рода?
        - Массовое вымирание. Самое крупное в истории, как говорят.
        - У нас было подобное, - кивнул Кай, - за сто миллионов лет до твоего появления. Тогда вымерло почти тридцать процентов живых существ. Скорее всего, это произошло из-за падения астероида… - он вздохнул, - кто бы мог подумать, что это повторится… у вас тоже астероид упал, да?
        - У нас в истории несколько крупных вымираний, - сказал я, - скорее всего, некоторые из них мы уже проскочили. Но самое крупное точно впереди. Вымрет гораздо больше, чем тридцать процентов живых существ. И произошло оно… то есть, произойдет не из-за метеорита. И в этом проблема.
        - Круто тут у вас. Весёлый мир, - Кай удивлённо поднял брови, - но постой. Если дело не в метеорите - это разве проблема? Мы же на Луне не остановились именно из-за метеоритов, да?
        - Не только, - ответил я, - помнишь я говорил, что там Создатели должны будут ловушку поставить? Я не хотел рисковать. Конечно, поле стазиса напрямую они не засекут. Но пока ищешь подходящее место для ловушки столкнуться с изолированной областью очень даже можно.
        - Ладно. Метеорит невозможно предсказать, если нет точных данных из будущего. Есть риск попасть в место удара. Но, если посчитать, он ведь не должен быть таким уж высоким, да? Хотя стоп, ты же говорил, что не в метеорите дело. Но что может быть ещё опаснее? Создатели?
        - Мы думаем, что две цивилизации устроили что-то вроде большой войнушки в нашем прошлом. С применением ядерного и гравитационного оружия.
        Кай даже рот приоткрыл.
        - Я видел следы этого. Одна из цивилизаций, возможно, планировала колонизацию. Они много чего успели понастроить, что сохранилось даже спустя сотни миллионов лет. Транспортные системы. И даже космические челноки. И Создатели по каким-то причинам это не уничтожили, хотя мы знаем, что они не очень-то любят чужие техногенные артефакты…
        Тут я осёкся.
        Мне в голову пришла очень важная мысль. Возможно, самая важная с момента начала нашего путешествия. И на Земле и на Венере техногенные артефакты сохранились.
        Почему?
        Самый очевидный ответ - потому что обе планеты на момент начала моего путешествия в прошлое не подвергались считыванию. Значит, «большие чистки» в системе происходят не постоянно, а только тогда, когда «считывается» какой-то из миров.
        Значит, зонд Создателей не постоянно присутствует в системе.
        Для чего же он явился тогда, в прошлом? Была ещё одна цивилизация в системе? Или же он приходит тогда, когда в системе появляются чужаки? В этом случае вполне возможно, что несостоявшиеся колонизаторы боролись с Создателями!
        - Нифига себе, - прокомментировал Кай.
        - Вот и я о чём.
        - У тебя же был какой-то план? Как проскочить это время?
        - В общих чертах, - вздохнул я, - если честно, я надеялся, что нам сильно повезёт, и мы проскочим это время. Но учитывая количество остановок, которые мы уже совершили - уже ясно, что не проскочим. Если кто-то начнёт осваивать планету, а потом защищать её от вторжения - поле стазиса они скорее всего обнаружат.
        - Ну и какой выход? Начать переговоры с одной из сторон? Договориться?
        - Нет, - я покачал головой, - у нас принципиально разные интересы. Переговоры смысла не имеют. Надо во что бы то ни стало прорваться через этот период незамеченными.
        - Но как?
        - Надо будет выйти из стазиса в самом начале освоения Земли. И прятаться в реальном времени. Используя стазис только на небольших промежутках, когда будем уверены, что убежище столько выдержит.
        - Очень сомнительно, - Кай скептически скривил губы, - если ты говоришь о колонизации и большом строительстве - это всё может занять сотни лет! И что, мы будем бегать от пришельцев в прошлом твоего мира, пока не состаримся?
        - Мне известно, где были самые крупные поселения, - ответил я, - их разрушили в первую очередь. Буквально утопили в лаве. Это было в Сибири. Сейчас это отдельный материк в северном полушарии, который постепенно сливается с Лавразией.
        - Уже кое-что. Мы знаем, куда точно соваться не следует. Но этого мало. Ты же понимаешь?
        - Этого мало, - согласился я, - поэтому хочу попробовать использовать стазис в особом режиме. Выключать его на полсекунды каждые сто лет. Чтобы успеть засечь первые изменения, когда планету начнут колонизировать.
        Кай почесал подбородок, подумал пару секунд, потом сказал:
        - Да, реле перенастроить можно. При таком темпе движения потеря времени даже будет приемлемой. Это будет похоже на ускоренную перемотку видеозаписи. Но как засечь нужные изменения за полсекунды? Мы не сможем использовать компьютер, критерии поиска слишком размытые.
        - Я буду в режиме.
        - А что с местом для старта будем делать?
        - На Юге, насколько я помню, сейчас части Гондваны, которые станут Африкой и Южной Америкой в моём времени как раз проходят через полюс. Скорее всего, там ледяная шапка, и минимум растительности. Значит, можно найти подходящее каменистое плато где-то не далеко от побережья, у краёв ледника.
        - Мы сейчас в южных широтах, но близко к экватору, - заметил Кай, - значит, опять плавание?
        - Это лучше, чем горючее палить, - заметил я, - но завтра мы проведём тут ещё один день. Мне надо высадиться на берег.
        - Это ещё зачем?
        - Мысль одна в голову пришла. Видел это существо, которое мы случайно забрали с собой из прошлого?
        - В банке? Гадость с хитиновым покровом?
        - Она, - кивнул я, улыбнувшись, - это называется трилобит. И они не переживут следующее вымирание.
        - Ты что, хочешь в своём времени устроить музей вымерших видов? - Кай вопросительно поднял бровь.
        - Нет, - я отрицательно помотал головой, - я хочу собрать выборку образцов ДНК схожих существ. Не только здесь - но и дальше, по ходу нашего движения во времени. По возможности, конечно, хотя бы фрагментарно. Мы всё-таки не научная экспедиция. Чтобы потом, ближе к моему времени, этот материал проанализировать. Попытаться понять, почему эволюция может быть так важна, что Создатели ждут сотни миллионов лет, пока нужный им мир «Созреет». Причём, практически, не вмешиваясь в процесс!
        Кай пристально посмотрел на меня. В его взгляде было глубокое уважение.
        13
        Кай опасливо посмотрел на серо-зелёную тварь, шлёпающую по заболоченному берегу, и спросил:
        - Ты точно уверен, что хочешь этого? Эта штука не выглядит безобидной. А сколько таких там ещё бродит? И не только таких?
        - Точно хочу, - ответил я, - к тому же, у меня защита есть. Забыл?
        - Какая это? - нахмурился Кай, - ты пострелять собрался?
        - Такая, которая твоя сестра сделала. Я буду в полном костюме. Земные животные меня не увидят.
        - А. Ты об этом.
        На крыло, опасливо озираясь, вышла Таис. Передумала, значит. После завтрака она сказала, что хочет побыть одна в своей каюте. Мы, конечно, не стали ей препятствовать. Я резонно подумал, что, если бы она была бы злонамеренным диверсантом Создателей или другой цивилизации - она бы уже себя проявила. Ещё до нашего старта в это время. А если её задача наблюдать, чтобы в нужный момент передать информацию или вмешаться - это тоже не плохо. В конце концов, никто не собирался терять бдительность. Она и в этом случае могла быть полезна - чтобы в нужный момент «скормить» ей специально подготовленную информацию.
        «Ну вот, - подумал я, - всё-таки мне пришлось научиться рассуждать как Катя…»
        Конечно, был и третий вариант. Наш прыжок в будущее мог быть совершенно неожиданным для Таис и её кураторов. Тогда она, скорее всего, просто затаится и будет наблюдать. И рано или поздно проявит себя, проколовшись на какой-нибудь мелочи.
        Странное дело: все эти вещи про диверсантов хорошо думались, когда Таис не было рядом. Но, стоило ей появиться, и в голову сразу приходили совершенно другие гипотезы. То, что она невинная жертва злобных коллекционеров живых существ, которую мне удалось чудом спасти, например.
        Да, она была привлекательна. И мешковатый комбинезон её ничуть не портил.
        Я замечал, что Каю она тоже очень нравится; чего уж там - я даже видел, как он специально становится в пол оборота при её появлении, чтобы его симпатии не были слишком уж очевидными. Наверно, это было естественно для парня его возраста. Но я всё равно чувствовал что-то вроде неприятных уколов ревности.
        - Смотри, - сказал я, обращаясь к напарнику, - ты сам сказал, что в истории Марса было всего одно массовое вымирание. Это уже значит, что история эволюции у вас, как минимум, сильно отличается от земной. Так почему мы с тобой так похожи? Причём не просто внешне - а на уровне генетической совместимости? Почему при любом раскладе в нашей системе любая жизнь приводит к появлению людей?
        - Может, потому что мы с тобой конструкты? - пошутил Кай.
        - Не смешно, - ответил я.
        - А я не совсем шучу. У нас ведь не было шансов проанализировать другие человеческие ДНК с Земли, кроме твоей.
        В этот момент Таис подошла к нам вплотную.
        - Странно тут… - сказала она, неловко улыбнувшись, - всё странное и незнакомое. И голова почему-то кружится.
        - Тут содержание кислорода заметно выше стандартного, - заметил Кай, - это не критично, но, если голова будет кружиться сильно - то лучше надеть маску. Пойдём, объясню, как пользоваться.
        - Нет-нет, - Таис даже отступила на шаг, - она не сильно кружится. Даже приятно. Я хочу тут постоять.
        Мы с Каем переглянулись; напарник пожал плечами. А мне стало неловко оттого, что на секунду я захотел отказаться от задуманного, только бы не оставлять их вдвоём наедине.
        - Это ведь болезнь такая есть, да? Потеря памяти? - спросила Таис, - амнезия, кажется? Значит, я всего лишь больна, верно? И меня можно вылечить?
        - Будем на это надеяться, - ответил я мягко, - но понимаешь… мы с Каем не врачи. А тебе нужен высококлассный специалист. И плохая новость в том, что до их появления ещё сотни миллионов лет. Нет, мы, конечно их преодолеем, - я попытался ободряюще улыбнуться, - но это будет совсем не просто.
        - Ладно, - кивнула Таис и отвернулась в сторону берега, наблюдая за серо-зелёным созданием, которое что-то поймало, и сейчас с задорным хрустом уплетало это за обе щёки.
        Мы с Каем снова переглянулись; я едва заметно пожал плечами, и сделал недоумённое лицо. Напарник покачал головой.
        Я надел шлем, и проверил системы реактивного ранца. Мы взяли несколько комплектов таких - я настоял, чтобы лаборатория отдала экспериментальные образцы, помня о приключениях на Венере. Там их сильно недоставало.
        Все системы работали штатно.
        - Второй, приём, - сказал я, тестируя связь.
        - На связи, - ответил Кай, прикоснувшись к нашейному микрофону.
        - Слушай, ты это… в общем, поосторожнее с ней, хорошо? Пока мы не во всём разобрались.
        - Всё будет в порядке, первый.
        Оставалось надеяться, что за чуть затемнённым стеклом шлема не было заметно, как я покраснел.
        Ранец работал не на сжатом газе. У таких моделей автономность работы не выдерживает никакой критики. Он был электрическим. Причём я не помню, что на Земле кто-то пытался создать подобные конструкции. Основой силовой установки была турбина с электромотором, которая закачивала воздух в специальный резервуар, создавая высокое давление. А уже оттуда воздух подавался в систему сопел, распределенных на специальном поясе, закреплённом в районе центра тяжести. Управлялось всё это дело специальным компьютером, который отслеживал движения корпуса пилота и компенсировал аэродинамическую нестабильность конструкции.
        14
        Этот кусок леса был мёртвым. Черные деревья были опутаны чем-то вроде белесой паутины. Сухие стволы тут не лежали вповалку, а так и остались стоять, словно упругое, полупрозрачное полотно удерживало их в этом положении. Внизу была вода, как и в остальном лесу, только тут она была довольно прозрачной. При ярком свете Солнца под некоторыми ракурсами я даже мог разглядеть дно. Его выстилала всё та же белесая «паутина», а кое-где виднелись чьи-то исполинские кости.
        Я представил себе, какой паук мог всё это дело сплести, и мне стало не по себе. Но любопытство было сильнее. Наверно, я вообразил себя Фродо, который должен одолеть Шелоб, не иначе…
        Лишь подлетев поближе к одному из стволов, я понял, что белесое образование не могло быть паутиной. Отдельных нитей не просматривалось, «ткань» была разной толщины. Это больше походило на грибницу. Или плесень.
        Пытаясь примериться, где бы взять образец этой белой штуковины, я сделал несколько витков среди погибших исполинов. В процессе заметил внизу что-то вроде небольшого островка из беспорядочно наваленных камней. Должно быть, след древнего ледника, который, видимо, был когда-то в этих местах.
        Приземлившись, я отключил турбину. Стало очень тихо. Непривычно - даже с челнока было слышно, что лес наполнялся звуками: жужжанием насекомых, плеском, какими-то вздохами и бульканьем. Здесь же всё застыло. Точно кто-то покрыл холодные трупы деревьев полупрозрачным саваном.
        Я достал контейнер для образцов и опустился на корточки, примеряясь, где бы взять образец. «Паутины» на камнях тоже хватало. Я нашёл небольшой изолированный участок, где были тонкие изолированные «нити» и аккуратно прикоснулся к ним рукой в перчатке.
        Сначала я не заподозрил ничего плохого. Ощущения начинались очень медленно, незаметно. Говорят, если кастрюлю с живой лягушкой внутри нагревать постепенно - она сварится заживо, хотя будет иметь все возможности выпрыгнуть и спастись. Тут было что-то похожее.
        Может, Солнце начало светить чуть ярче. И настроение было ровным и хорошим, несмотря на мрачный пейзаж вокруг.
        Потом пришла медленно нарастающая эйфория. Этот странный лес вдруг показался мне каким-то родным, тёплым, уютным. Нестерпимо захотелось снять шлем, чтобы вдохнуть здешний чистейший воздух, что я немедленно и сделал.
        Лёгкий грибной запах был удивительно тонким и приятным. Вокруг словно бы заискрилась радуга. Кажется, я начал что-то петь и весело смеяться.
        Рядом была Катя. Я объяснял ей, какое счастье нашёл тут, в прошлом. Она смеялась вместе со мной. Было совершенно не понятно, как она тут оказалась - но мне было всё равно. Самое главное, что я мог свободно делиться своим счастьем.
        Скоро должны были появиться родители. Я видел, как их новые тела формируются из восхитительной пластичной белой глины, которая была самой жизнью и окружала тут всё вокруг.
        А потом случилось странное.
        Эта глина как будто захотела со мной общаться.
        Она говорила. Только не словами. Откуда ей знать слова? Но я почувствовал её удивление.
        Если бы образы, которые оно посылало, можно было бы перевести на обычный язык, то послания звучали бы так: «Что ты такое?.. откуда? Где ещё такие?.. ты мыслящий… настоящей мысли не бывает среди двигающихся, но ты мыслящий…»
        Ощущение эйфории медленно пропадало, сходило на нет.
        Меня мутило и тошнило; Солнце словно погасло. Кажется, меня даже вырвало.
        Странно, что я не слышал окриков из шлема, небрежно брошенного на каменистую землю.
        «Терпи, так надо… я возвращаю тебя…» - мыслеобразы, не облечённые словами всё так же возникали в моей голове.
        Перед тем, как потерять сознание, я увидел прямо над собой лицо Кая за стеклом шлема. Он что-то кричал, я не мог разобрать.
        Я провалялся в медотсеке сутки. Сначала, как только пришёл в себя, мне было очень плохо. Это было похоже на тяжёлое похмелье, те же симптомы. Автоматика сделала все мыслимые анализы на биохимию крови и обнаружила органическое соединение, имеющее сильный наркотический эффект.
        Я не очень разбираюсь в марсианской органической химии, формулах, символах и условных обозначениях. Если бы это была земная автоматика - может, что-то и сообразил бы, но марсианский отчёт был полной тарабарщиной. Поэтому не могу точно сказать, есть ли похожие вещества на Земле. Но по описываемому в справочнике действию то, что оказалось в моём организме, было сильно похоже на ЛСД. Причём в очень большой дозе, которая обязательно должна была бы меня убить, останься я на островке на полчаса дольше.
        К счастью, Кай очень рано понял, что происходит нечто нехорошее. У него получилось меня вытащить; оказывается, реактивные ранцы могли действовать в режиме сопряжения.
        Чистка крови, даже при достаточно развитом уровне технологий, дело малоприятное. Но, в конце концов, я почувствовал себя значительно лучше.
        - Сохранились образцы этой гадости? - спросил я, когда Кай в очередной раз пришёл меня навестить.
        - И я очень рад тебя видеть! - ухмыльнулся Кай.
        - Я серьёзно.
        - Не знаю, - Кай покачал головой, - возможно. Все костюмы и оборудование, которое было с нами, я герметически изолировал. Карантинный протокол.
        - Всё правильно сделал… - я откинулся на подушку,
        - Какой необычный хищник, эта штуковина! - Кай присел на табурет возле медицинской койки, - кажется, на Венере было что-то подобное. Нас вроде бы учили. Выделяет химию, целенаправленно действующую на нервную систему высших существ. Наши комбинезоны не герметичны, есть система отвода тепла и влаги. Вот оно и добралось до тебя.
        - Ты о способе охоты? - уточнил я, - да ничего необычного. Среди оседлых организмов на Земле такое бывает. Некоторые растения охотятся на насекомых. А ещё я слышал, что в моём времени, в Забайкалье есть травка, выделяющее вещество, действующее как сильный наркотик на животных. Может, поначалу оно использовало его для защиты. Но со временем лесные звери стали приходить на поляну, где эта травка росла, чтобы умирать. Специально. Если, например, зверь был смертельно ранен или болен - у него появился способ не страдать. И многие этим способом пользовались. А травка таким образом поучала нужные удобрения в большом количестве.
        Кай сделал какое-то странное выражение лица, нечто среднее между отвращением и одобрением.
        - Не уверен, что у нас подобное есть… то есть было.
        - Ты только не подумай, что я ещё не отошёл - но это создание, похоже, пыталось со мной общаться, - я сделал паузу, наблюдая за тем, как подействуют мои слова.
        - Как? - спросил Кай, озабоченно наблюдая за мной.
        - Не словами, конечно. Образами. Но почему-то понятными образами. Они как бы сами собой в мозгу возникали.
        - Интересно. По-твоему, эта штуковина разумна?
        - Я не знаю, Кай. Даже в наше время мы удивительно мало знаем о грибах. Что говорить об ископаемых представителях. От них ведь почти ничего не остаётся! Но от самих грибов можно ждать всего, чего угодно. Например, в наше время есть такой грибок, который превращает насекомых в зомби.
        - В кого? - переспросил Кай.
        Я сообразил, что произнёс слово «зомби» на русском.
        - В живого мертвеца, - пояснил я.
        - Как это?
        - Спора проникает в организм насекомого. И там, питаясь его веществами, создаёт систему, позволяющую управлять двигательной активностью несчастного. Оно заставляет его подняться куда-нибудь наверх, над тропой, по которой часто ходят его сородичи. Поражённое грибком насекомое, повинуясь его командам, вцепляется намертво в травинку или стебель. При этом нервные ганглии насекомого до последнего остаются активными. Насекомое всё чувствует, но не может вмешаться. А потом, после долгих мучений, оно умирает. Грибок прорастает сквозь него, формирует споровую коробку и выбрасывает споры на тропу.
        - Какая весёлая у вас биосфера, - судя по расширенным глазам, рассказ про кордицепс Кая действительно впечатлил.
        В этот момент в медотсек вошла Таис.
        - Привет, - сказала она и застенчиво улыбнулась, - рада, что тебе лучше.
        - Спасибо, - ответил я, - кстати, где мы сейчас? Это я качку чувствую или это меня пошатывает?
        - Мы идём полным ходом на юг, как ты говорил. Ищем материк, - ответил Кай.
        - Там погода отличнейшая! - вмешалась Таис, - и океан чистейший! Я очень хотела поплавать, но Кай сказал, что в здешних морях плавать нельзя. Это так странно… моё тело помнит, что я люблю плавать. Где же тогда я плавала?
        - Скорее всего, где-то очень далеко, - ответил Кай с серьезным видом, - может, даже не под этим солнцем…
        - Всё равно я не понимаю… почему тогда мне многие здешние вещи кажутся такими родными, привычными? Да и похожи мы очень сильно. Оттенок кожи только отличается. Наверно, это потому, что я очень любила плавать в солнечном море, а у вас это запрещено…
        - Когда доберёмся до нашего времени, или хотя бы близко - обязательно поплаваем, - пообещал я, - мы не делаем этого здесь, потому что знаем, что в море обитает много всяких опасных тварей.
        - Хорошо, - кивнула Таис, - пойду тогда хотя бы полюбуюсь на море, на верхней палубе.
        С этими словами она вышла.
        - Как долго я был в отключке? - спросил я.
        - Два дня, - Кай ответил не сразу; сначала испытующе посмотрел мне в глаза.
        - Ясно, - спокойно ответил я, - отчалили сразу?
        - Как только автоматика медотсека дала прогноз по динамике выздоровления. Почти сразу.
        - Как с нашей гостей дела? Как-то себя проявляла? - я постарался, чтобы мой голос звучал совершенно нейтрально, по-деловому.
        Кай вздохнул и сделал паузу.
        - Она медленно выходит из шока, - сказал он, наконец, - жалко её, если честно. Каких-то признаков неискренности или двойной игры я не выявил.
        - Ясно, - повторил я, поднимаясь с койки и отлепляя многочисленные датчики со своего тела. Процедура была довольно неприятной, я никогда не отличался гладкостью кожи. Да и эпиляцией не увлекался. А побрить нужные места до того, как что-то к ним клеить, разумеется, никто не догадался.
        - Ты уверен?.. - осторожно спросил Кай, - автомат рекомендует ещё сутки под наблюдением.
        - Я в норме. Не беспокойся. Больницы на меня плохо действуют.
        - Понимаю.
        - Какое сейчас время суток? - спросил я, осматриваясь в поисках одежды.
        - Вечер, - ответил Кай, - я собирался снизить скорость, но продолжать идти ночью. Солнце тут яркое - батареи хорошо зарядились. Да, если что - наши комбинезоны и вся одежда, в которой мы были - тоже на карантине. Смена на складе, если хочешь, сбегаю принесу.
        - Да не стоит, - я обмотался простынёй, - так дойду. У меня в каюте тоже есть комбез.
        - Пойду я тогда в рубку. Пока мы на поверхности - думаю, не разумно полностью доверять автопилоту.
        - Добро, - кивнул я, - я тебя сменю часов через пять.
        - Точно сможешь стоять вахту?
        - Точно, - уверенно ответил я, - совершенно.
        Ночь прошла спокойно. Как и обещал, я сменил Кая через пять часов. До этого успел принять душ и два раза перекусить.
        В тёмном небе было множество звёзд, и они отражались в зыбкой, но спокойной поверхности океана, создавая иллюзию, что челнок плывёт в пространстве, где-то на границе двух вселенных. Созвездия, конечно, были незнакомыми. Только Млечный путь был неизменным. Ну, или почти неизменным.
        Если бы я не знал, что мы на Земле, которая когда-то должна стать привычным мне миром, очень легко было предположить, что наш челнок прибыл на другую планету. Ведь жизнь тут другая, и небо - другое… и правда, есть ли такая уж большая разница между путешествиями во времени и путешествиями в пространстве?
        Под утро, когда горизонт уже светлел там, где вскоре должно было подняться Солнце, мои размышления прервал сигнал радара. Впереди, там, где тьма всё ещё оставалась непроглядной, скрывалась суша.
        Я остановил челнок в нескольких километрах от берега, и включил систему инерциальной динамической стабилизации, чтобы дождаться, когда окончательно рассветёт, а сам отправился завтракать.
        Берег оказался на удивление пологим. Вот только полоса чистой поверхности была очень узкой, не больше пары километров. Дальше начинался ледник. Бело-синяя стена вздымалась обрывом на пару сотен метров.
        - Маловато для старта, да? - озадаченно спросил Кай, разглядывая берег; очевидно, он имел ввиду узкую полосу открытого базальта.
        - Думаю, мы стартуем на леднике, - сказал я.
        - Уверен?
        - Нет, - я покачал головой, - мы сейчас, судя по всему, где-то в каменноугольном периоде. Я смутно припоминаю, что следующий период был холоднее. Значит, лёд так просто не растает.
        - А твой план в силе? Что идём короткими скачками, пока ты в режиме?
        - Конечно, - подтвердил я.
        - А что значит «в режиме»? - спросила Таис; она тоже была с нами на мостике - только здесь были кресла, предназначенные для полёта.
        - Долго объяснять, - ответил я и поспешно добавил, пресекая другие вопросы: - значит, стартуем сейчас, садимся на леднике, глубина километров пятьдесят. Думаю, будет достаточно. И поехали.
        - Может, тебе не надо ещё отдохнуть? - озабоченно спросил Кай, - всё-таки ты едва поправился. И полночи не спал.
        - Справлюсь, - уверенно ответил я; удивительно, но я действительно ощущал необъяснимый прилив сил, должно быть, сказывалась чистка крови, - отдохнём хорошенько, когда до моего времени доберёмся.
        Короткий перелёт прошёл без происшествий. Мы приземлились на идеально плоском ледяном плато, занесённым небольшим количеством снега. Я заглушил двигатель и активировал контур управления полем стазиса.
        - Наверно, это будет необычное зрелище, - предположил Кай; он явно нервничал, причём куда больше, чем перед предыдущими стартами в будущее.
        - Наверно, - я пожал плечами, и добавил: - для меня будет сложновато, но зато так точно безопаснее.
        - Надеюсь, ты прав, - тихо сказал Кай.
        Я готовился войти в режим, но странное дело - именно в этот момент мне в голову пришла очень интересная мысль. Точнее, не мысль даже, а так, неуверенная ассоциация. Я вдруг вспомнил свои ощущения, когда попал на грибную поляну, и они показались мне смутно знакомыми. Словно бы нечто подобное я уже испытывал.
        Секунду я размышлял, а потом меня осенило: там, в космосе, внутри странного ажурного планетоида нечто будто бы тоже пыталось подчинить мою психику. Не химическими веществами, конечно - скафандр всё-таки совершенно герметичен, в отличие от рабочего наземного комбинезона. Но сам принцип воздействия, его идея были очень похожи.
        На секунду у меня даже возник соблазн задержаться в этом времени. Вернуться на ту грибную полянку.
        Но я подавил это желание. Сжал зубы. Вошёл в режим. И активировал поле стазиса.
        Часть II
        1
        ЭОН: ФАНЕРОЗОЙ
        ЭРА: ПАЛЕОЗОЙ
        ПЕРИОД: ГРАНИЦА ПЕРМИ И ТРИАСА
        298,914 МЛН ЛЕТ ДО ПЕРЕХОДА
        Наверно, зрелище и правда было впечатляющим. Краем глаза я фиксировал, как Таис и Кай замерли в своих креслах с расширенными глазами, вцепившись в подлокотники. Но мне было не до эмоций. Фиксировать в секунду все нюансы полученной картинки, искать следы необычного и тут же принимать решение, двигаться дальше или остановиться было совсем не просто даже в супер-режиме.
        Первые несколько сотен лет пейзаж за иллюминатором мог показаться однообразным, особенно для не слишком внимательного наблюдателя. Но я фиксировал всё: трещины на леднике, цвета и оттенки, следы ветров и так далее.
        Потом ледник стал меняться, плато накренилось, и я готов был в любое время прервать путешествие, если возникнет угроза его обрушения или если вдруг осадки резко усилятся, и нас начнёт вмораживать в ледник.
        Кстати, одним из приятных бонусов такого прерывистого путешествия было то, что мы не проваливались под лёд, как бы непременно произошло, стартуй мы в обычном режиме. Собственно, поэтому мы и двигались раньше, выбирая для точки старта исключительно скальные основания. Но в этот раз мой расчёт оказался верным: во время каждой очень короткой остановки силовое поле успевало нас вытолкнуть на поверхность снежно-ледяного покрова.
        Ледяное плато выровнялось, обошлось без лавин и крупных обвалов. Ледяная шапка держалась уже несколько сотен тысяч лет, когда я заметил, что Солнце начало, постепенно ускоряясь, менять положение. Я специально выбрал такое время «мерцания» стазиса, чтобы оказываться в реальном времени в одно и тоже время года и суток. Так можно было проследить за движением материков. И вот - это движение фиксировалось, как будто мы плыли на огромном ледяном плоту по обычному океану, а не на каменной подложке по раскалённой магме.
        Лёд постепенно начал исчезать; несколько секунд нашего времени - и белая пустыня сменилась чёрным базальтовым пейзажем, ещё несколько мгновений, и по нему побежали стремительно меняющиеся зеленоватые пятна.
        Я почувствовал отголоски лёгкой досады; полноценные эмоции в супер-режиме были недоступны. Очень не хотелось останавливаться, но, если вокруг нас возникнет густой лес - придётся. А то в мгновение ока окажемся погребёнными под слоем осадочной породы.
        Однако, к моему облегчению, этого не произошло.
        Каменистое плато под нами стало резко подниматься. Я фиксировал подъем по горизонту и положению Солнца. Ещё через несколько тысяч лет растительность сошла на нет, зато снова появился ледник. Судя по всему, мы были уже довольно высоко в горах.
        Было бы здорово, если бы в супер-режиме можно было бы легко обращаться к любым воспоминаниям; чтобы все события в жизни и полученная информация становились бы такими же легкодоступными, как математический анализ реальности. Но, к сожалению, память оставалась вполне обычной: зыбкой и неверной. Поэтому, не переставая наблюдать за стремительно меняющимся миром, я пытался выжать максимум из своих знаний по геологической истории Земли.
        Мы в горах. Какие горные цепи у нас самые старые? Какие могут относиться к Перми?
        На ум приходили только Урал и Апалачи.
        Урал сразу можно было исключить: мы ведь стартовали на Юге, в Гондване. Значит, подвинулись вместе с ней, чтобы слиться с другими материками в Пангею. Урал должен быть на севере - возможно, даже за морем Палеотетис.
        Значит, мы в Апалачах. Огромных, высоченных, заснеженных Апалачах, уже напоминающих современный мне Тибет.
        Зримое воплощение миллионов лет, вдруг сформировавшееся перед глазами в виде заснеженных горных вершин, даже сквозь «супер-режим» производило впечатление.
        Я залюбовался.
        И чуть не пропустил то, ради чего затеял такое необычное путешествие в стазисе.
        Но, к счастью, всё-таки успел отреагировать.
        Несколько секунд на мостике было очень тихо. Я даже слышал, как дышит Кай и Таис. Прерывисто, взволнованно. У обоих сильно подскочил пульс.
        А потом я вышел из режима.
        - Мы… не двигаемся больше? - Кай первым пришёл в себя.
        - Ага, - кивнул я, - похоже, прибыли.
        - Ты что-то заметил?
        Вместо ответа я указал на небо. Там, у горизонта, чуть позолоченный послеполуденным солнцем, светился в небе инверсионный след.
        - Ох и нифига себе! - Кай не сдержал эмоций.
        - Что это? - спросила Таис.
        - Возможно, след реактивного двигателя летательного аппарата, - осторожно ответил я.
        - Как думаешь, атмосферник, или кто-то садился? - спросил Кай, разглядывая медленно рассеивающийся в небе след.
        - Сложно сказал, - я пожал плечами, - скорее, всё-таки атмосферник.
        - Значит, не единичное посещение, - констатировал Кай, - а как минимум серьёзные исследовательские работы.
        - Я уже говорил. Будет вторжение. Война. Надо пройти этот период как можно тише, стараясь ни во что не вмешиваться. Наша основная задача - чтобы нас не заметили. Так что проведём осторожную разведку, а дальше действуем по обстоятельствам. Разработаем план, как пережить всё это дело. Предупреждён, значит, вооружён.
        Кай неожиданно улыбнулся. Я поднял бровь, и изобразил недоумение.
        - Мне нравится, когда ты цитируешь «Книгу Ветра и Крови», - пояснил он.
        - А, - кивнул я, - ясно.
        - Послушайте, если я правильно поняла, на ваш мир собирается кто-то напасть из космоса. Или уже напал. И что, вы собираетесь так просто сидеть, и ничего не будете предпринимать? - вмешалась Таис.
        - Именно, - кивнул я, - наша задача незамеченными пережить этот катастрофический период.
        - Нельзя менять историю, которая приведёт в возникновению мира, где родится Гриша, - пояснил Кай.
        - Как-то сложно всё, - нахмурилась Таис.
        - Да уж. Не просто, - согласился Кай, и почесал затылок.
        - Ладно, - сказал я, - мне надо перекусить. И поспать, возможно. Потом собираемся на нижней палубе, обсудим, как мы докатились до жизни такой, и что нам делать дальше.
        - Докатились? Постой, но мы же… - растерялся Кай.
        - Это называется ирония, друг мой, - я улыбнулся немного натянуто, голод уже давал о себе знать, у меня кружилась голова.
        - Ваши земные штучки… - проворчал он, тоже отстегнувшись и вставая с кресла.
        Кажется, Таис посмотрела на него с сочувствием. Но в тот момент мне было всё равно.
        2
        Собрались мы в итоге только утром. Я проспал больше двенадцати часов. Это было странно - обычно я без проблем просыпался в нужное время безо всякого будильника. Даже на Марсе! Даже после месяцев в больнице, когда меня собирали заново после пребывания в вакууме.
        А тут меня просто выключило - и всё. Включило только утром.
        Кай решил меня не будить. Как он объяснил позже: «Когда у тебя впереди несколько вечностей - имеет ли смысл спешить?» Я не стал уточнять, но это было похоже на очередную цитату из «Книги Ветра и Крови».
        Надо будет все-таки её прочитать как следует, и не в особом режиме, а так, чтобы она полностью отложилась в нормальной памяти.
        Хорошо хоть странная ревность по отношению к Таис, наконец, исчезла. Я не думал, чем они с Каем занимались ночью, пока я спал. Мне было всё равно. В какой-то момент я почему-то перестал воспринимать Таис как объект вожделения.
        Может быть, морок, наведённый внутри «ажурного» планетоида рассеялся, или, может, притупились древние инстинкты защитника-спасителя. Слишком много впереди было нетривиальных задач, чтобы давать им шанс влиять на принятие решений.
        Таис сидела на диване в центре кают-компании и широко улыбалась. Я видел, как после завтрака она ходила на крыло. Кай открыл ей люки и помог подобрать экипировку потеплее, чем простой комбез.
        - Там очень красиво! - сказала она, увидев, что я смотрю в иллюминатор, - и воздух такой… словно хрустящий. Холодно, да! Очень! Но красиво!
        - Да, жаль, на Марсе нет… не было таких высоких гор, - заметил Кай, - по крайней мере, в моё время.
        - Сейчас на Марсе есть самая высокая гора в Солнечной системе, - сказал я, - Олимп называется. Вулкан. Кстати, в мифологии одной из древнейших цивилизаций Земли Олимп - это место, где живут боги. В том числе Арес.
        - Серьёзно? - Кай заинтересованно поднял бровь, - и откуда древние знали, что на Марсе есть такая гора? У них были мощные телескопы? Не уверен даже, что со дна атмосферы такое можно разглядеть…
        - Нет, конечно, - ответил я, - гору назвали позднее. Когда открыли. В честь того древнего мифа.
        - А-а-а… всё равно хорошо. Правильно.
        - Знал, что тебе понравится.
        - А кто такой Арес? - вмешалась Таис, - один из богов, да?
        Мы с Каем переглянулись.
        - Бог войны, - ответил он, - и покровитель воинов. Наш с Гришей покровитель.
        - Это его статуя в одной из комнат?
        - Да, - кивнул Кай, - его.
        - Интересно. Очень. Меня это почему-то волнует. Мне хочется верить в богов.
        Кай улыбнулся.
        - Я готов поверить во что угодно, - сказал я, - когда мы благополучно доберёмся до нашего времени.
        - Так давайте двинемся дальше! - предложила Таис, - что нам мешает?
        - Я уже упоминал, - ответил я, - что на Земле в ближайшее время произойдёт грандиозная катастрофа. Вероятно, она будет связана с противостоянием двух, или даже нескольких цивилизаций. Нашу планету будут пытаться колонизировать. А когда происходит нечто настолько масштабное, шанс на то, что нас обнаружат в стазисе становится очень высоким.
        - Мы можем двигаться так же, как двигались. Чтобы видеть, что происходит снаружи, - продолжала Таис.
        - Не годится, - ответил я, - колонизация - процесс очень быстрый. Всего за сто лет вся поверхность планеты может быть покрыта коммуникационной сетью, а на орбите висеть спутники. Мы не успеем остановиться. Когда что-то заметим, может быть поздно.
        - Можно двигаться медленнее, - заметил Кай, - хотя бы этот период.
        - По большому счёту, в этом и есть суть моего плана, - ответил я, - только мы будем двигаться не просто медленно. А периодически проводить разведку. И при необходимости менять локацию, пока горючего хватает. Или будем изобретать средства маскировки. Допустим, сейчас я хочу побывать там, куда летел этот аппарат. Оценить темпы строительства и освоения территорий. Посмотреть, кто они такие, колонизаторы. А уже потом решать, оставаться ли на месте и насколько прыгать вперёд.
        - Разумно, - кивнул Кай, - но наши реактивные ранцы не предназначены для дальних полётов. А дроны могут засечь.
        - Про тюрвинг забыл? - улыбнулся я, - он вроде как решение проблемы.
        - Не доверяю я этой штуковине…
        - Она меня не подвела даже в дальнем космосе, - заметил я, - разве есть основания ей не доверять?
        - Ладно. Может, ты и прав. И это действительно хороший способ разведки. Мне просто не нравится, что ты опять пойдёшь один. Я не люблю ждать, особенно когда сделать ничего не возможно. Нельзя помочь, даже если что-то случится.
        - Ты помогаешь тем, что прикрываешь тылы.
        - Отличное занятие для гвардейского офицера корпуса специальных операций…
        - Офицер делает всё, чтобы выполнить поставленную задачу, - заметил я, - и прикрывает тылы в том числе. А спецназовец делает это особенно хорошо.
        - Ты прав, конечно, - Кай вздохнул, - извини.
        - Значит, так: я рассчитываю вернуться в течение суток, - сказал я, - соблюдаем полное радиомолчание. В совсем крайнем случае, если что-то произойдет, я передам послание. Приёмник держите включенным, и под запись. Я постараюсь дать как можно больше информации за очень короткое время. Дальше действуем по обстановке.
        - Это что значит? - спросила Таис, - ты можешь не вернуться?
        - Всё будет хорошо, - я постарался улыбнуться, - но я обязан предусмотреть все варианты.
        3
        Я стартовал на закате. Посчитал, что в темноте будет меньше шансов быть замеченным. Хотя, конечно, мы не могли знать, какими средствами наблюдения обладают чужаки, которые высадились на Земле и какое у них зрение. Может статься, они в темноте видели лучше, чем при ярком свете. Риск в любом случае был. Но, по крайней мере, их летательные аппараты поднимались в воздух при свете дня. Так что вероятность того, что и пришельцы предпочитают день была несколько выше.
        На старте опять были небольшие приключения, снова из-за моей излишней самоуверенности. Чтобы сэкономить пару секунд, я стартовал, не входя в режим. Предыдущий негативный опыт уже подзабылся; я думал, что достаточно изучил повадки тюрвинга, чтобы подобрать нужную силу и продолжительность нажатия даже в обычном состоянии. Ведь на старте математическая точность не требовалось.
        В итоге меня вынесло на восьмикилометровую высоту, если верить встроенному в комбинезон альтиметру.
        «Хорошо хоть не в космос», - подумал я, ощущая, как сжимается сердце; воспоминания о вакууме отпечатались в моей памяти навечно. В костюме, впрочем, у меня были все шансы прожить достаточно, чтобы успеть прыгнуть обратно, в тёплую и уютную атмосферу.
        В супер-режиме я заново откалибровал своё владение тюрвингом, сделав несколько коротких прыжков. После чего сгруппировался, готовясь к затяжному падению, и отрегулировал поступление кислорода. Можно было бы продолжить путь и на этой высоте, так вышло бы даже быстрее. Но осторожность была важнее скорости. Любой объект на экранах радаров, даже такой маленький, как человек в защитном костюме, на высоте нескольких километров выглядел очень подозрительно. Ведь даже в наше время птицы так высоко не летают.
        «Кстати, интересно, есть ли уже там, внизу какие-нибудь летающие твари? - подумал я, - птерозавры? Хотя стоп, они, вроде, появились гораздо позже. В Юре? Да, наверное, в Юре. Вместе с динозаврами. Тем более на большой высоте делать нечего, раз даже замаскироваться не под кого!»
        Внизу была довольно плотная облачность. Кое-где из подсвеченного закатным багрянцем тумана проглядывали чёрные вершины. Днём я видел, что они покрыты снегом, но на закате из-за контрастного освещения они казались именно чёрными, точно острые клыки исполинского дракона. Я зафиксировал их положение, чтобы случайно не нарваться на гору при падении сквозь облака.
        Если бы это был обычный прыжок, скорее всего, я бы быстро потерял ориентацию в пространстве и не смог поддерживать правильную позицию. Меня бы закрутило, а там и до потери сознания один шаг… но, к счастью, в супер-режиме контролировать собственное положение в пространстве было очень просто. Сигналы вестибулярного аппарата обрабатывались с математической точностью.
        Облачный туман оставлял на мембранной защитной ткани комбинезона неприятную влажную плёнку. Стало зябко, но автоматическая система терморегуляции, запросив разрешение, быстро вернула комфортную температуру. Потеря энергии, конечно - но её будет чем восполнить; система обладала возможностью рекуперации. Так что тепло вернёт моё собственное тело, когда станет жарко.
        Падение продолжалось дольше, чем я рассчитывал. Это могло означать, что облака быстро сгущались, буквально каждую секунду. Такое вполне возможно на закате. Или же внутри облачной массы дул ветер.
        Я не имел визуальных ориентиров, поэтому не мог судить, насколько меня отнесло в сторону от челнока. А вестибулярный аппарат не был настолько совершенным, чтобы полноценно заменить инерциальную систему с гироскопом. Поэтому, сдвинув в сторону кислородную маску, я несколько раз громко крикнул. Уши смогли зафиксировать отражённое эхо даже сквозь шум воздушного потока. Мне удалось сориентироваться и убедиться в том, что падение не грозило закончиться на каком-нибудь каменистом склоне.
        Облака закончились в какой-то сотне метров от каменистого плато, расположенного в ложбине между двумя вершинами, где стоял челнок.
        На востоке, со стороны моря, было большое прояснение; там на небе появились первые яркие звёзды.
        Пользуясь сохраняющейся высотой, я прицелился в точку, находящуюся на склоне горного хребта, километрах в тридцати от челнока, и активировал тюрвинг.
        Дальше дело пошло быстро и без задержек. Я целился в точку, максимально отдалённую для прицельного прямого «выстрела», чуть поднимая высоту, метров на тридцать. Перемещался. Падая на эти тридцать метров, выбирал следующую точку, и снова перемещался.
        Получалось бесконечное падение на фоне стремительно меняющегося внизу пейзажа.
        В несколько прыжков я оказался над морем, и продолжил свой путь, перемещаясь в ту сторону, куда днём улетел неизвестный аппарат. То, что он двигался именно туда, а не оттуда я определил ещё днём: инверсионный след рассеивался неравномерно. Сначала расширялось и исчезало его начало.
        Поскольку я двигался на восток, ночь обещала быть очень короткой. Тем более, что в северном полушарии, судя по положению Солнца на закате, было лето.
        И действительно: небо начало светлеть ещё до того, как я преодолел море.
        Про себя я решил, что днём «летать» не буду. И если, оказавшись над берегом так и не обнаружу ничего примечательного, найду какое-нибудь убежище и дождусь вечера, чтобы продолжить поиски.
        Но убежище мне искать не пришлось. Уже на втором прыжке над сушей внизу мелькнули яркие огни.
        Я успел вовремя отреагировать, и прыгнул к самой земле, в нескольких сотнях метрах от ярко освещённой площадки. А вот рассчитать окончательное приземление идеально точно не получилось: утренние сумерки не позволили детально разглядеть поверхность.
        С громким шлепком я ухнул в огромную грязную лужу. Нет, шума я не боялся - в диком предрассветном лесу посторонних звуков хватало. Вряд ли часовые (если у пришельцев есть кто-то подобный) обратили бы внимание на ещё один всплеск.
        Проблема была в другом. В луже я был не один.
        Всего в нескольких метрах на меня из грязи поднималась исполинская туша какой-то твари. Она выглядела настолько кошмарно, что ничего подобного я не встречал даже в кино и в играх. А у коммерческих художников фантазия бывает будь здоров!
        Тварь настороженно вращала огромными буркалами, сильно разнесёнными в сторону на вытянутом черепе, покрытом какими-то многочисленными волосатыми шишками. Её пасть чем-то напоминала клюв: такая же вытянутая и безгубая. Впрочем, зубы внушали всяческое уважение.
        Существо, очевидно, меня не видело. Поэтому я решил постоять тихонько, переждать, пока оно успокоится. А то даже случайный контакт с такой тварью грозил серьёзными неприятностями. Оно могло меня зашибить массивной, покрытой грязной густой шерстью лапой и даже не заметить этого.
        Но спокойно отсидеться не удалось.
        Внимательно оглядев окрестности, тварь вместо того, чтобы успокоиться, вдруг резко наклонила голову, так, что часть вытянутой пасти оказалась в воде. Прямо посреди темечка у неё был ещё один глаз, довольно крупный и неподвижный. Повертев шишкастой головой, тварь уверенно направило теменной глаз в мою сторону.
        Оно меня видело!
        В этом не оставалось никаких сомнений, когда чудище фыркнуло, брызнув слюной и двинулось в мою сторону.
        Я всё ещё был в режиме, поэтому смог отреагировать достаточно быстро. Наверх, в воздух я не прыгал - слишком рискованно. Чужой лагерь слишком близко.
        Поэтому ничего не оставалось, кроме как выбрать направление почище, и переместиться в сторону, на пару сотен метров.
        Стоя на пружинящей подстилке из толстого мха, я слышал, как тварь разочарованным рыком огласила лес.
        Тем временем, солнце вставало всё выше. Очень кстати - потому что было довольно прохладно, градуса три-пять по цельсию, и я уже начинал тревожно поглядывать на заряд батареи, дающей костюму тепло.
        Лес был чем-то похож на сибирскую тайгу. Мне приходилось бывать далеко за Уралом. Как-то сеть клубов, где я начинал карьеру инструктора, делала фитнес-тур на Байкал. И я был одним из сопровождающих группы. Только тут деревья были, пожалуй, повыше, иголки потолще, и какие-то более плоские, а кроны далеко наверху - погуще.
        Насекомых тут тоже хватало. И они, что самое неприятное, были куда крупнее современных. В солнечных лучах, в воздухе между исполинскими стволами мельтешили разные жужжащие твари. Другой живности тоже хватало. По гладкой древесной коре то и дело пробегали странные мелкие создания, похожие на мохнатых ящериц с вибриссами, как у крыс. Они охотились за насекомыми, ловко прыгая с веток.
        Но, кажется, ничего похожего на огромную тварь из лужи вблизи не наблюдалось.
        Я вышел из режима. Как раз вовремя, чтобы не потерять сознания от потери энергии. Есть хотелось невыносимо. И я, лениво отгоняя почуявших еду насекомых, принялся поглощать белковый концентрат из сухого рациона. Отгонять получалось плохо - насекомые мою руку в неземной перчатке замечать отказывались. Пришлось перчатку снять.
        Утолив голод, я вздохнул с некоторым облегчением. Правда, уже через секунду вспомнил, как тварь опустила голову, и вперилась в меня жутким затылочным глазом.
        Это было крайне неприятное открытие. Что же это получается, эволюция нашла способ обойти жесткую блокировку, которую ценой огромных усилий, отрывая ресурсы от погибающего Марса, смогли создать с единоутробной сестрой Кая?
        Впрочем, не всё так плохо. В моём-то времени большинство животных совсем не щеголяют третьим глазом на темечке! Кажется, что-то подобное осталось у некоторых видов лягушек. Интересно, пробовал ли кто-то использовать лягушек для поиска инопланетных артефактов? Вполне может быть.
        Но как возникло это приспособление? И почему третий глаз находится на макушке? Хотя это как раз легко объяснимо: пришельцы обычно прибывают сверху. Но что же это значит? Неужели нападения сверху были такими частыми, что эволюция изобрела путь обхода нашей блокировки? Значит, мы уже пропустили много интересного!
        Хотя всё могло быть и не так. Просто природа в принципе не терпит ограничений. Даже таких тщательно подготовленных и рассчитанных как те, которое внедрили в геном мы с Камелией.
        Я вспомнил, как наш учитель по биологии, большой оригинал, делился своими идеями насчёт бессмертия и неволи.
        Он говорил, что все существа в древности были бессмертными. Особенно это относится к одноклеточным. Ведь каждой инфузории, которую мы можем наблюдать в микроскоп, миллиарды лет! Это та самая инфузория, которая возникла в древнейшем океане. Да, она делилась несчётное число раз. Но ведь деление - это не смерть!
        Когда-то давно одноклеточные организмы изобрели компьютер, который позволял накапливать ценную информацию об очень многих белках, и использовать её по мере необходимости. Когда этим компьютером была только РНК - проблем не возникало, её возможности были ограничены. Но вот с изобретением ДНК произошла революция. Эта молекула могла хранить огромное, неимоверное количество информации. И ДНК поработило клетку. Совсем как Матрица или Скайнет в известных фильмах. После этого изобретения ДНК осталась бессмертной, а клетке пришлось научится умирать, уже в составе огромных, многоклеточных организмов.
        Биолог говорил, что ДНК внутри наших клеток существует миллиарды лет. И это та самая ДНК, которая когда-то взяла под контроль первую клетку, и обрекла её на смерть.
        Но самое интересное, что клетки всё ещё пытаются бороться с такой несправедливостью. И время от времени бунтуют против оков, созданных ДНК. Они отказываются умирать, и начинают неограниченно делиться. Как делали это миллиарды лет до появления многоклеточности. И вот тогда у большого организма появляются не менее большие проблемы под названием рак. Страшная болезнь, существующая сотни миллионов лет, которую никакая эволюция не может окончательно искоренить.
        4
        Базовый лагерь пришельцев оказался совсем не большим. Помня о грандиозных подземных тоннелях и эвакуационном челноке, я ожидал чего-то более фундаментального. Но нет: пара простых ангаров, высокий металлический забор с охранным периметром да короткая взлётная полоса с твёрдым покрытием.
        На полосе стояло два аппарата, явно предназначенные только для атмосферных полётов. Судя по всему, машины были грузовые, одну из них как раз сейчас загружали какими-то пластиковыми на вид ящиками. Конструкцию рампы и самого грузового отсека было не разглядеть - машина стояла боком, а я сидел недостаточно высоко.
        Зато я впервые увидел пришельцев. Поначалу я даже вздохнул разочарованно: они очень напоминали людей в своих защитных костюмах и скафандрах. А те, которые построили челнок и тоннели, на людей не должны быть похожи, судя по сохранившимся документам. Но потом я заметил, что коленный сустав существ, которые суетились на погрузке, гнётся в другую сторону. А передние конечности и вовсе какие-то противоестественно-гибкие. И двигались они совсем не по-человечески.
        Вид базы озадачивал. Где космический аппарат, на котором они прибыли сюда? И где более серьезное оборудование для исследований и колонизации? Конечно, кое-что могло быть скрыто в ангарах, но те были удручающе маленькими для такой задачи.
        Тут могло быть два варианта: космический аппарат находится на орбите, возможно, просто регулярно совершает рейс на корабль-матку в околоземном пространстве, или же эта база - не основная, а просто небольшой форпост на территории с целью оценки перспектив первичной колонизации.
        Второй вариант мне совсем не понравился. Значит, прежде чем отправляться дальше во времени, нужно будет определить местонахождения ключевых баз, и спрогнозировать план колонизации. После чего спрятаться в самом неприметном месте и надеяться на удачу. Куда проще было бы если бы центр колонизации оказался один.
        Немного понаблюдав за жизнью базы, я решил дождаться ночи, чтобы вернуться к челноку. Пришельцы явно предпочитали дневной образ жизни, так что я был прав в своих догадках.
        На месте надо будет составить детальный план поисков. Подключить Кая, пускай тоже голову поломает. Надо будет посмотреть доступные прогнозные модели карт. А может отправить в стратосферу дроны. Рискованно, конечно - но они меньше человека. Есть шанс, что их не заметят. Карта нужна, без неё составить план будет очень трудно.
        Кстати, по прибытию обратно на место нельзя будет сразу выходить из режима. Сначала нужно детально зафиксировать всё увиденное: береговые линии, острова, размеры моря и доступных для наблюдения фрагментов материка. А, значит, поесть нужно будет хорошенько впрок.
        Ближе к полудню стало тепло. Костюм даже переключился в режим охлаждения, забирая и аккумулируя лишнюю энергию. Очень хорошо. Не будет риска замёрзнуть в ночном воздухе, во время «бесконечного падения» с тюрвингом.
        Только теперь я заметил одну интересную особенность артефакта. Светящаяся красноватая полоса, расположенная там, где у «временного» тюрвинга было что-то вроде голубых индикаторов заряда, медленно сокращалась во время интенсивного использования. Но довольно быстро восстанавливалась, стоило только не трогать артефакт какое-то время. Ценное наблюдение. Значит, у этого тюрвинга всё-таки есть ограничения. Что-то мне подсказывало, что не стоит доводить ситуацию до того, как красная полоса исчезнет.
        Всё это время я сидел высоко на дереве, спрятавшись среди густой кроны. Причём забрался сюда я самостоятельно, хотя это было совсем не просто. Видимо, соскучился по физической активности. Да и лишний раз рисковать с калибровкой тюрвинга в непосредственной близости от чужой базы совсем не хотелось.
        Пару раз внизу проходили огромные твари, видимо, родственники той, которую я встретил в луже. Те же шишковатые вытянутые бошки да кошмарные заросли жестких волос по всей морде. У обоих на темечке красовался третий глаз. Правда, выглядели эти глаза по-разному: у первой он почти ничем не отличался от тех буркал, которые были расположены в обычных глазницах на морде, а у второй это было переливающееся, обтянутое прозрачной плёнкой пятно.
        Сидя наверху, я, кажется, начал понимать, для чего им нужны были эти глаза.
        Они ведь лесные жители. Мир стал трёхмерным. И нападение сверху было более, чем вероятным. Поэтому я сам прятался и сидел тихо, чтобы не попасть в поле зрения этих глаз. Так что, вполне возможно, появление этих органов имело естественное объяснение. Это я напортачил, формулируя задание для Камелии. Заблокировать зрительный анализатор нам удалось, но, видимо, за обработку сигнала от третьего глаза отвечал обособленный участок мозга, который мы не учитывали в расчетах.
        Совсем другой вопрос - почему этот теменной глаз потом исчез у большинства хордовых? С членистоногими такой проблемы, к счастью, вообще не возникло. Пока я был в закрытом комбинезоне, они меня игнорировали. К огромному моему счастью. Иначе высидеть весь день на дереве было бы просто нереально.
        Пока я провожал взглядом очередное чудовище, медленно проламывающееся через чащу внизу, со стороны базы послышался звук выходящего на полные обороты турбореактивного двигателя. Удивительно, конечно. Пришельцы эти, похоже, пересекли бездну пространства. Кто знает, какими технологиями они пользовались при этом? А тут, на планете, использовали вполне привычные, судя по звуку, турбины…
        Грузовой аппарат после короткого разбега оторвался от полосы, довольно быстро набирая высоту. Я, вздохнув, проводил его взглядом, отслеживая курс.
        Солнце всё еще было удручающе высоко. Я устроился поудобнее, и приготовился ждать дальше, размышляя о разном.
        Я тосковал по родителям. Если в первые месяцы на Марсе эта тоска была притуплена обилием новой информации, изучением чужого языка да и вообще попытками как-то систематизировать происходящее, чтобы жить дальше, то теперь чудеса стали обыденностью. В какой-то мере даже рутиной. Человек ведь действительно привыкает буквально ко всему.
        Путешествие домой затягивалось, и это не могло меня не расстраивать. Умом я, конечно, понимал, что, может оно и к лучшему. Я больше узнаю, смогу лучше подготовиться, чтобы противостоять считывателям. А, может, даже попытаюсь очень осторожно вмешаться в ход истории, чтобы не допустить активации триггера на Луне. Но я нутром чуял, что такие игры со временем дело очень опасное; всяческие манипуляции легко могли закончится изменениями, которые коснуться меня самого, полностью изменят память, а то и просто сотрут меня со скрижалей мироздания.
        Чтобы действовать наверняка нужны знания. А как их получить иначе, не любопытствуя, и не делая остановок?
        Я вспомнил про свой план по сбору образцов ДНК древних организмов. Несколько миллионов лет истории уже выпали из задуманной летописи, но, возможно, это не критично для будущего анализа. Осторожно, стараясь не делать резких движений, которые могли бы засечь с базы, я собрал несколько насекомых, кусочки коры, и что-то, показавшееся мне шерстью и ошмётками шкуры после линьки, застрявшее между ветками. Всё это я поместил в пластиковые пакеты для образцов, имевшееся в стандартном походном наборе, в специальном отделении рюкзака со снаряжением и сухими рационами.
        Ближе к вечеру я начал наедаться впрок. Перед стартом нужно было запихнуть в себя как можно больше пищи, чтобы иметь резерв энергии для фиксации информации не выходя из режима.
        Насекомые снова учуяли запах съестного и начали роиться поблизости. Приходилось действовать быстро: достать плитку концентрата, разломив на несколько частей запихнуть в рот, и жевать, запивая водой из фляги. Наверняка такой способ насыщения не очень полезен для желудка, но выбора не было. Если, конечно, я не хотел вместе с концентратом «полакомиться» местными членистоногими.
        Во второй половине дня небо затянуло свинцовыми тучами, и пошёл противный холодный дождь. Костюм снова начал терять накопленную было энергию, зато жизнь на базе словно бы замерла: техника прекратила всякое движение, а пришельцы вовсе исчезли с поля. «Они что, дождя боятся?» - рассеяно подумал я, отметив про себя эту странность.
        Наконец, начало темнеть. Дождь так и не прекратился, и я, не дожидаясь полной темноты, вошёл в режим и стартовал обратно к челноку, пока энергии в костюме не стало критически мало. Мёрзнуть, бесконечно падая среди ледяного дождя, мне совсем не улыбалось.
        5
        Входной люк челнока не был заблокирован изнутри. Меня, конечно, должно было это насторожить - но я слишком спешил, чтобы успеть зафиксировать полученные по дороге географические данные. Несмотря на обильный «обедоужин», состоявший из концентратов, режим был слишком длительными, и я чувствовал, что энергия на пределе.
        «Возможно, Кай решил, что так я сэкономлю несколько драгоценных секунд. Догадался, что нужно будет информацию фиксировать. Молодец!» - подумал я. И ошибся.
        Кай и Таис находились на главной палубе, возле шлюзовой камеры. Они стояли в странной позе, приподняв руки и чуть вытянув их в стороны.
        А потом я заметил чужих.
        Они были без шлемов и скафандров, только в защитных костюмах. Двое из троих держали в конечностях что-то напоминающее оружие. Вблизи сходство с людьми окончательно терялось, несмотря на прямохождение пришельцев и такое же число рук и ног.
        Их головы были покрыты густой гладкой шерстью шоколадного цвета. «Лица» сильно вытянуты вперёд, лоб покатый, глаз целых четыре - по две пары в районе лба и подбородка. По центру что-то вроде короткого хобота. Аналог носа? Возможно, но гадать бесполезно.
        От потрясения у меня резко подскочил пульс. Силы таяли на глазах, и мне пришлось выйти из режима, чтобы не свалиться прямо на палубу.
        - Гриша, не делай резкий движений, пожалуйста, - сказала Таис, - они не причинили нам вреда. Они говорят, что просто желают поговорить.
        Я медленно набрал в грудь воздух и так же медленно выдохнул, стараясь справиться с накатывающей слабостью.
        - Хорошо, - кивнул я, - поговорить так поговорить. Но как? Они знают какой-то из наших языков?
        - Таис знает их язык, - процедил Кай; ему происходящее явно не нравилось, он стоял, опустив взгляд. Видимо, решил, что несёт ответственность за то, что пришельцам удалось не только захватить людей, но и навязать свою волю.
        - Вот и отлично, - сказал я, преувеличенно бодро, - тогда пригласи их в кают-компанию, пожалуйста. Поговорим за ужином.
        Таис что-то быстро застрекотала; речь была настолько непривычной, что моё ухо было не в состоянии вычленить отдельные звуки. Интересно, получилось бы это сделать в супер-режиме? Даже насчёт этого у меня были определённые сомнения. Пришелец - тот, который стоял налегке - что-то ответил ей, такими же стрекочущими звуками.
        - За завтраком, - произнесла Таис.
        - Что? - переспросил Кай.
        - Он говорит, скорее, за завтраком. У них тоже есть разделение приёмов пищи по временам суток, - пояснила Таис.
        - Завтрак так завтрак, - кивнул я, после чего повернулся, и направился в сторону кают-компании.
        Я разогрел концентраты, сел за стол, и нимало не смущаясь присутствия пришельцев, начал насыщаться. Кай поглядел на меня с пониманием и сел рядом, ограничившись стаканом воды и марсианским аналогом бутерброда.
        - Ты голодна? - спросил он, обращаясь к Таис; та была явно растеряна, поочерёдно переводила взгляд то на пришельцев, то на нас. Вопрос Кая вывел её из ступора.
        - Я буду то же, что и ты, - ответила она, тоже присаживаясь за стол.
        Кай сходил к хранилищу и сделал ещё один бутерброд.
        - Держи, - сказал он, протягивая еду девушке.
        Пришельцы всё это время стояли, едва переступив комингс. Видимо, ожидали особого приглашения. Наконец, тот из них, который не держал в руках штуковины, похожие на оружие, подошёл к столу и что-то проворковал.
        - Он спрашивает разрешения сесть рядом, - перевела Таис.
        - Конечно! - ответил я с набитым ртом, - это же завтрак! Боюсь только насчёт еды не уверен, что, наша подойдёт. Присоединяйтесь, если есть своё.
        Таис перевела.
        Пришелец что-то коротко чирикнул, подошёл к столу, и занял свободное место. Подошли остальные двое. Последний отстегнул от защитного комбинезона нечто, что я сначала принял за ёмкость для дополнительных оружейных зарядов. Однако внутри находились, судя по всему, походные пищевые концентраты. Когда пришельцы вытащили их из упаковки, стало понятно, что визуально они очень похожи на наши. Такая же шершавая серая сухая масса.
        Сходные задачи ведут к сходным решениям.
        Пришелец снова что-то чирикнул, и начал есть.
        Наверно, мне не стоило так прямо, без подготовки на это смотреть. Я аж чуть не поперхнулся. Пасть у него была - будь здоров! И хоть отросток, напоминавший короткий хобот наводил на мысли о травоядности, предки этих существ точно были хищниками. Их зубы двигались из дёсен сантиметра на три, и представляли собой заострённые пики. А ещё у них был раздвоенный язык, как у змей, которым они в процессе трапезы то и дело облизывали тонкие серые губы.
        - Ну у вас и обычаи… - сказала Таис.
        - Что? - переспросил я.
        - Он только что сказал. Я перевела: «Ну в вас и обычаи».
        - А, - кивнул я, - ясно.
        Концентраты и бутерброды вскоре закончились. Мы сидели какое-то время, глядя друг на друга: я, Кай и Таис по одну сторону стола и три пришельца по другую. Так как-то само собой получилось.
        Наконец, пришелец, сидящий по центру, в последний раз облизнул губы, и начал чирикать:
        - Ну что, теперь можно поговорить? - перевела Таис.
        - Можно, - кивнул я, - для начала поясните, кто вы такие, и зачем вторглись на наш корабль.
        Услышав перевод, пришельцы переглянулись.
        - У нас не было другого выхода, - ответил старший, - ваш коллега собирался предупредить вас о нашем проявлении. Мы не могли этого допустить. Иначе пришлось бы ловить вас по всей планете.
        - И зачем нас ловить? - я заинтересованно сложил ладони под подбородком, - поясните, пожалуйста.
        - Чтобы предупредить, - пояснил пришелец, - и, возможно, спасти. Вы, очевидно, принадлежите к слаборазвитой цивилизации. Возможно, это первая ваша вылазка в дальний космос. Вы, конечно, не имели никакого представления о том, что здесь происходит, потому что наверняка не входите в схему подпространственного обмена критической информацией. Не доросли ещё. Зато научились ловко орудовать технологиями Рождённых Ранее. У нас, кстати, это строго запрещено.
        Пришелец молчал какое-то время, давая возможность Таис передохнуть. Их темп речи, очевидно, был более быстрым, чем у землян или марсиан.
        - И вот вы нашли лакомый мир, - продолжал пришелец, - начали его обследовать. И заметили следы нашей деятельности. Но вместо того, чтобы убраться как можно скорее, зачем-то начали за нами наблюдать. Не понимая, чем рискуете.
        - Кто такие Рождённые Ранее? - спросил Кай.
        - Те, кто создал артефакты, подобные вашему средству передвижения, - пришелец поднял одну из конечностей (у меня язык не поворачивался назвать её рукой) и сквозь стол указал на тюрвинг, закреплённый в фиксаторе у меня на поясе, - очень необычно, что что-то из вас оказался совместим. Такое бывает крайне редко. Обычно цивилизации, подобные вашей, при обращении с артефактами Рождённых Ранее используют технические приспособления. Правда, в итоге, это всё равно не спасает.
        - Не спасает от чего? - спросил я.
        - Чем мы рискуем? - одновременно спросил Кай.
        Таис растерянно поглядела на нас.
        - Давай сначала про то, чем мы рискуем, - сказал я. Таис кивнула, и перевела.
        Пришелец посмотрел на своих спутников, потом откинулся на спинку стула, устраиваясь поудобнее.
        - Около десяти отрезков назад, - начал он, - в этом секторе начали пропадать корабли. Эта система никогда не была рекомендована к посещению. Но коммуникации в нашем рукаве Галактики активно развиваются. Грузовики должны опираться на центры масс, чтобы цена перевозок не росла по экспоненте. И здешняя звезда расположена очень удобно. Это на случай, если вы не в курсе, как работают нормальные межзвездные перелёты.
        - Вас отправили на поиск? Вы - спасательная миссия? - спросил Кай. Таис тут же перевела.
        - Не вполне так, - возразил пришелец, - обнаружить пропавшие корабли было не сложно. Они по-прежнему все здесь. Их останки. Сосредоточены возле западного побережья континента, в море. И спасать там некого. Нам было ясно, что тут присутствует некая враждебная сила. Мы - военные. Наша задача найти эту силу и обезвредить.
        Мы с Каем переглянулись.
        - Скажите, - осторожно спросил я, - а в процессе… скажем, исследований у вас не возникло подозрений, что эта система… ну, к примеру, имеет некоторые признаки искусственного происхождения? Эта сила, о которой вы говорите, она как-то связана с теми… с теми, кто, возможно, это создал?
        Теперь пришёл черёд пришельцев переглядываться.
        Они выдержали небольшую паузу, а потом разразились хаотическими стрекочущими звуками.
        Таис почему-то смущённо опустила глаза, не спеша переводить.
        - Что они говорят? - не выдержал я, - переведёшь?
        - Они не говорят, - ответила Таис, не поднимая взгляда, - они смеются.
        Я вздохнул, но удержался от едких комментариев. Просто сел, сложил руки на стол, и принялся ждать, пока пришельцы успокоятся. На взгляды Кая, который, казалось, вот-вот начнёт метать молнии, я внимания тоже не обращал.
        - Простите, если для вас это было оскорбительно, - Таис перевела первую фразу, которую сказал старший, успокаиваясь, - для нас не всегда просто иметь дело с менее развитыми расами. Мы компенсируем неудобства предложением помощи. Что касается вашего вопроса. Конечно, эта система была создана искусственно. Как и очень многие планетные системы в нашей Галактике. По подсчётам наших специалистов, таких систем не менее тридцати процентов от общего числа. Самые старые системы создавались Рожденными Ранее. А они, как известно, давно ушли. В нашем рукаве их присутствие не отмечалось уже больше четырёх миллионов отрезков. Эта система стара и давно заброшена. Странно, что вы не знаете такие простые вещи, раз уж активно пользуетесь их технологиями.
        - Технологией, - автоматически поправил я, пытаясь осмыслить сказанное.
        - Технологиями, - Таис перевела ответ пришельца, - перемещатель - это раз, - он снова указал на тюрвинг сквозь стол, языковая училка - это два, - он указал на Таис, - вы же не будете утверждать, что представитель вашей расы выучил наш язык самостоятельно?
        - Да, да, вы правы, технологиями, - я примиряюще поднял руки, и добавил, чтобы поскорее сменить тему разговора, который приобретал опасный крен; нам ни в коем случае нельзя было выдавать ни наше истинное происхождение, ни намерения, - так в чем опасность системы? Что случилось с транспортами?
        Таис посмотрела на меня расширенными глазами, но, к счастью, ничего от себя добавлять не стала. Просто перевела мой вопрос.
        - Разум, который зародился на этой планете, крайне негативно настроен к индивидуальным формам, вроде нас с вами, - ответил пришелец, - мы предполагаем, что сначала он захватывал корабли с исследовательской целью. Но потом начал уничтожать всё подряд, до чего может дотянуться. Более того, мы уже можем сказать, что в настоящий момент он реализует планы дальнейшей экспансии. Если бы мы промедлили ещё несколько отрезков, весь сектор стал бы опасным для грузовой астрогации. А спустя короткое время и для пассажирской. У обитателя планеты есть некоторые ограничения, связанные с его природой. Но они вполне преодолимы.
        - Разум… - сказал я, - это не ошибка перевода?
        - У них такие же числа в языке, как и у вас, - ответила Таис.
        - Спроси у него, - попросил я, - это не ошибка? И, кстати, - спохватившись, добавил я, - может, ты знаешь, чему равняется отрезок времени, о котором он постоянно говорит?
        - Знаю, - удивлённо ответила Таис, - откуда-то знаю. Это чуть меньше года на том языке, на котором мы сейчас говорим.
        «Учитывая, что мы говорим на марсианском лингва франка, значит, отрезок - это около двух земных лет», - прикинул я.
        - Так что, спрашивать насчёт числа? - уточнила Таис.
        - Подожди, - сказал я, - спроси лучше, почему мы не видели никаких городов на планете? И вообще любых следов разумной деятельности?
        Таис перевела вопрос.
        Вопреки ожиданиям пришельцы в этот раз не стали над нами смеяться. Наоборот, мне даже показалось, что их старший даже как-то напрягся.
        - Неизученная сложная не индивидуальная форма… - проговорила Таис, - там ещё термины есть, не могу подобрать аналог. И описать не могу. Это про жизнь, которая распространяется… захватывает… нет, формирует сеть. Да, сеть, - она улыбнулась, - это близкое слово. Но эта сеть - одно и то же существо. Оно бессмертно, и может паразитировать на других жизненных формах. Нам очень опасно оставаться тут, потому что индивидуальная жизнь может быть атакована семенами… нет, спорами. Да, так точнее, - девушка тяжело вздохнула, - я правда не могу точнее, извините.
        - Кажется, ты говоришь о грибах… - тихо сказал я на русском.
        - О, а в этом языке есть аналог! - обрадовалась Таис, - не грибы. Плесень! Да, они считают, - Таис указала на пришельцев, - что на планете живёт разумная плесень!
        6
        - Воспользуйтесь вашими медицинскими сканерами, чтобы убедиться, что вы не стали носителями спор, - говорил пришелец, - и стартуйте немедленно. Если обнаружите заражение - мы поможем. У нас есть эффективное лечение.
        - Я не уверен, что наше оборудование справится с такой диагностикой… - сказал я, а потом добавил, осторожно подбирая слова, - и у нас есть ещё одна проблема. Мы рассчитывали найти на планете сырьё для горючего. У нас по дороге случилась нештатная ситуация, и обычное горючее у нас почти на нуле. А без обычных двигателей пользоваться артефактом очень опасно. Наша система управления даёт вычисления с большой погрешностью.
        - Вы же только что летали с помощью артефакта по планете, - ответил пришелец, - это требует большой точности.
        - Да, потому что я чувствую своё тело. И могу реагировать, - я продолжал осторожно подбирать слова; ложь давалась мне нелегко, тем более лгать приходилось существам, которые, в общем-то, ничего плохого нам не желали, - с кораблём это невозможно. Безопасно летать только если критические ошибки можно будет исправить с помощью двигателя. Между прыжками нужно время на корректировку.
        Пришельцы снова переглянулись.
        - Двигатели у вас химические, верно? - сказал старший, - достаньте образец горючего для анализа. У вас осталось в баках хоть что-то? Думаю, мы сможем вам помочь, но для этого нужно, чтобы вы смогли перелететь на нашу базу.
        Я сдержанно улыбнулся и кивнул.
        Ближайшая база пришельцев располагалась в какой-то сотне километров на запад, у подножия горного хребта. И она была куда больше того небольшого аванпоста, который обнаружил я по реактивному следу. Это было понятно даже по карте, которую мне продемонстрировал старший на своём устройстве, похожем на гибкий планшет, чтобы я смог вычислить расстояние и прикинуть, хватит ли горючего.
        Горючего хватало с лихвой.
        Мы летели за аппаратом пришельцев. Они специально подстроились под комфортную для нас скорость.
        Я опасался, что они попросят оставить кого-нибудь на борту. Тогда бы спокойно поговорить не удалось. Конечно, Таис не стала бы переводить без нашей просьбы, но ведь и у пришельцев могли быть вполне годные средства перевода. А наговорили мы достаточно, чтобы они смогли проанализировать строй нашего языка и набрать необходимый стартовый словарь.
        Однако нам позволили лететь полностью самостоятельно.
        И всё же для перестраховки я физически отключил на мостике все приборы с микрофонами от питания.
        - Что ты задумал? - спросил Кай, когда я завершил манипуляции, - У тебя есть план?
        - Есть, - кивнул я, - Хорошо, что они не знают про ограничения тюрвинга! Не знают, что челнок должен быть монолитом! Если нам дадут достаточно горючего, мы стартуем на Марс. Спрячемся за планетой, сделаем вид, что ушли в пространство. А сами сядем на поверхность и уйдём в стазис. Выйдем уже близко к моему времени и снова перелетим на Землю. Насколько мне известно, в ближайшее несколько сотен миллионов лет на Марсе не произойдёт ничего интересного. Там вроде бы даже тектоника остановилась. А эти, - я махнул рукой, указывая на аппарат, двигающийся впереди, - пускай сами разбираются со своей плесенью.
        - Возможно, они знают, что случилось со мной… - тихо сказала Таис.
        Я так увлёкся своим хитрым планом, что почти забыл о её присутствии. И её проблемах.
        Мы с Каем синхронно обернулись и посмотрели на девушку.
        - Едва ли они могут предположить, что это случилось сотню миллионов лет назад, - заметил я, - скорее всего, они просто нашли максимально правдоподобное для самих себя объяснение. И, кроме того, знать, что произошло не значит уметь помочь. Едва ли у них есть человеческие доктора и вообще какое-то понятие о медицинской помощи для нашего вида.
        Таис нахмурилась. Потом кивнула.
        - Так что, думаю, лучший шанс для тебя - это добраться вместе с нами до цивилизованных времён, - заключил я.
        - Да… - согласилась Таис, - да, думаю, ты прав. И они мне всё-таки не очень нравятся. Зубастые слишком.
        Кай улыбнулся. Таис поймала его улыбку и улыбнулась в ответ.
        Я отвернулся, сосредоточиваясь на управлении.
        Наверно, я сам верил в то, что только что сказал. Вот только мотивы для сказанного у меня были не самые искренние. Я не хотел открываться пришельцам по своим причинам, которые не имели никакого отношения к состоянию здоровья Таис и желанием ей помочь. От этого на душе было довольно противно.
        Перелёт был совсем коротким. Мы даже высоту толком набрать не успели.
        Вблизи базовый лагерь пришельцев выглядел ещё более впечатляющим, чем на карте. Да и лагерем его можно было назвать с трудом. Это, фактически, был полноценный город. И тут был полноценный космодром, совмещённый с лётным полем для атмосферных самолётов.
        Космические аппараты, хоть и были приспособлены к полётам в атмосфере, поражали воображение размером. Рядом с ними наш челнок выглядел несерьёзной детской игрушкой.
        Атмосферный катер пришельцев впереди нас описал полукруг над городом, постепенно снижая высоту. Мы строго следовали за ним, по той же траектории.
        В этот момент ожило переговорное устройство. Пришельцы вышли на связь на заранее оговоренном канале. Я снова подключил микрофон на своём шлеме и переговорное устройство на кресле Таис, после чего вопросительно посмотрел на девушку, ожидая перевода.
        - Он просит следовать за ним, и садиться сразу после того, как их аппарат остановится, - перевела она, - говорит, они остановили всё движение, но просят не терять времени.
        - Скажи им, что приняли, - попроси я.
        Город был окружён здоровенной сплошной стеной, выполненной из материала, напоминающего на вид природный базальт или гранит. Высоту точно определить было сложно, а в режим ради такой мелочи входить не хотелось. Но, по моим прикидкам, она точно была не меньше тридцати метров.
        Когда мы остановились на бетонном поле, в специально выделенном секторе рядом с атмосферным катером, который привёл нас сюда, почти сразу появились встречающие. Их было на удивление много. Пришельцев двадцать подъехало на средстве передвижения, напоминающем автобус, только почему-то с двумя корпусами, оборудованными отдельными колёсными парами, и центральной перемычкой, откуда торчало что-то, подозрительно напоминающее оружие.
        Когда мы спустились по трапу, из толпы пришельцев выделилась одна фигура, и направилась в нашу сторону. Она была одета иначе, чем остальные. Костюм более светлый, без многочисленных утолщений, свободные передние конечности, без перчаток. Обувь бежевого цвета и лёгкая на вид, совсем не та, что была на тех ребятах, которые пробрались на челнок. Те были в чём-то, подозрительно напоминающем чёрные армейские берцы.
        Пришелец подошёл к нам, зачем-то развёл руки в стороны и что-то прочирикал.
        - Она приносит извинения от имени администрации какого-то сектора, - перевела Таис, - говорит, это военная миссия. Специалистов по контактам с близкими разумными формами не было предусмотрено программой.
        Я посмотрел на Кая. Тот пожал плечами.
        - Вам не за что извиняться, - ответил я, - ваши… э-э-э… коллеги обещали нам помощь с горючим… возможно ли будет решить этот вопрос?
        - Почему-то у меня есть ощущение, что это женщина, - тихо сказал Кай, чуть наклонившись в мою сторону.
        И правда, в этом пришельце было что-то такое, более мягкое, что ли… линии тела более плавные, цвет шерсти более мягкий.
        - Возможно, - так же тихо ответил я, - разве сейчас это имеет значение?
        - Конечно, - кивнул Кай, - по крайней мере мы знаем, что у них, похоже, нет половой дискриминации. Это говорит, что их мораль может иметь точки соприкосновения с нашей. Значит, шансы на то, что нам действительно помогут довольно высоки.
        Я уважительно посмотрел на напарника.
        - Я знаю, что нам не за что извиняться, - Таис продолжала переводить, - мы не сделали вам ничего дурного. Это формальность. Мы должны были дать вам больше информации при первом контакте, но не сделали этого, потому что вопросом занимался неквалифицированный персонал. Извинения нужны, чтобы вы могли справиться с первым шоком. Вы ведь раньше не встречали других разумных существ, верно? Это типичная ситуация для цивилизаций вашего уровня. И, конечно, первый контакт вызывает, как правило, сильнейший шок. Наши военные это не обязаны знать, как вы понимаете.
        - Да, - не удержался Кай, - мы в глубоком шоке!
        Таис успела перевести фразу раньше, чем я вмешался.
        Пришелица склонила голову на бок. Интересно, и что этот жест может означать у них?
        - Однако же, вы повели себя на удивление разумно, - сказала она, - как бы то ни было, приглашаю продолжить разговор в более удобном помещении.
        7
        Всё казённые помещения похожи. Очередное доказательство принципа, что схожие задачи приводят к схожим решениям.
        Мы сидели напротив специалиста по контакту, за простым чёрным столом на одной широкой ножке. Кресла, конечно, немного отличались от привычных: спинка неудобной формы, какие-то волны на самом сиденье. Но в целом вполне приемлемо. Тут даже вид из окна был довольно живописным: мы находились в высоком здании, на верхнем этаже, на окраине города-базы. Сразу за стеной начиналось пространство, похожее то ли на степь, то ли на прерию. Буро-пыльная, высушенная солнцем и ветрами растительность, кое-где разбавленная здоровенными раскидистыми деревьями, похожими на ели, с длинными бархатистыми иголками. Животных тоже хватало: какие-то огромные травоядные паслись небольшими стадами.
        Специалист по контактам попросила нас о небольшой паузе. И вот, снова заговорила. Таис уже набрала в грудь воздуха, чтобы начать переводить, но тут неожиданно ожили динамики, вмонтированные в стол, скрытые за тонкой защитной решёткой, которую я сначала принял за чисто декоративный элемент.
        - Посмотрим, как наш искусственный интеллект справился со строем вашего языка. Некоторые слова и обороты могу быть вам не знамы. Если что-то недопонимаете - не таитесь спросить. Чем больше мы говорим, тем кристальнее будет перевод.
        - Круто, - прокомментировал Кай.
        - Спасибо, - ответил динамик в столе, хотя живая специалист промолчала.
        Таис облегчённо вздохнула и откинулась в кресле.
        После небольшой паузы специалист продолжила:
        - И это одна из причин, почему мы законтачились. Хотя, по-честному, сношения между народами на таких разных уровнях не являются хорошо.
        - Что за причина? - спросил я.
        - Ваш язык, - ответила пришелица, - мы, наверное, нашли ваших родичей, которые находятся на более высоком уровне развития. Наш искусственный интеллект говорит, что вероятность взаимосвязи между средствами общения больше девяносто процентов.
        Кай посмотрел на меня. В его глазах что-то зажглось, какой-то странный энтузиазм. Мне понадобилась целая секунда, чтобы сообразить почему. И тогда я едва заметно отрицательно покачал головой. Напарник опустил взгляд. Но промолчал.
        - Это значит, - продолжала специалист по контактам, - что вы однозначно попадаете под исключение, как разделённая цивилизация. Согласно взятым обязательствам, мы должны предоставить вам всю имеющуюся информацию по предположительно сестринскому более развитому миру.
        - Почему есть ограничения? - спросил я, - почему разные народы, находящиеся на разных уровнях развития не могут поддерживать контакт?
        Специалист помолчала, видимо, обдумывая ответ. Потом ответила:
        - Это азы науки об общении. Чтобы общаться, нужно иметь общие вопросы для обсуждения, не так ли?
        - Так, - я согласно кивнул, - они ведь всегда есть у соседей?
        - Нет, - ответила пришелица, - не всегда. О чём говорить вам и народу, который сохраняет форпост в материнской вселенной, но сам давно творит другие? По принципам и с целями, чтобы понять которые, вам нужно будет учиться миллион отрезков?
        Мы с Каем переглянулись.
        - Наша Галактика очень велика, - продолжала она, - всем есть место. На всех стадиях развития. Я не могу вам полностью дать большую картину. Но чтобы вы поняли, о чём я говорю, скажу так. Путь индивидуального разума, похожего на наш с вами, начинается на планете. Есть и другие типы разума, но мы о них пока не говорим. Первая эпоха - это время самопознания. Отсюда три пути: биологическая жизнь создаёт разум, не ограниченный параметрами дикой жизни. Искусственный интеллект полностью поглощает естественный. Цивилизация развивается дальше, минуя уровень экспансии. Второй путь, который выбрал мой мир. Исследование. Экспансия. Создание многообразия на многих планетах. Сохранение природы дикой жизни. Контакты с другими мирами, у которых сходные интересы. Тут возможно и сотрудничество, и конфликты. Это естественный процесс. Третий путь. Создание информационных слепков мира. Моделирование вселенной или вселенных. Он возможен уже на этой стадии, но не ведёт к истинному творению. Мир замыкается в себе, становится статичным. Все ресурсы забирает машина, которая генерирует псевдо-реальность. Индивиды
переселяются в машину. Внешне жизнь в мире замирает. Это планеты статичных сложных структур, жизнь которых идёт внутри. Самые продвинутые миры такого типа даже переживают свою звезду. Уходят в вечное странствие в пространство. И даже иногда доходят до стадии контакта с аналогичными мирами. Иногда виртуальные вселенные сливаются, иногда поглощают друг друга. Но это - параллельный путь. Не наш. После стадии экспансии есть дальнейшее развитие. Следующие несколько выборов, несколько уровней. Мы не можем их сейчас понять, потому что мы находимся ниже. Мы знаем, что они есть и что они общаются с себе подобными. Наши интересы не пересекаются.
        - Ясно, - кивнул Кай, - старшие расы бережно сохраняют свои секреты. Чтобы молодая поросль их не догнала.
        Пришелица выслушала перевод после чего издала серию скрипящих звуков, уже нам знакомых. Она смеялась.
        - Извините, - сказала она, успокаиваясь, - вторичное одичание - это, скорее, трагедия. Но вы рассуждаете как существа первой стадии. Как будто только что вышли из дикой эволюции. Мотивация даже на нашем уровне отличается. Тут нет конкуренции. Мы не стремимся поскорее миновать стадию экспансии. Нас она вполне устраивает. Нам нравится наша жизнь, и мы хотим её жить именно так, как хотим. Нет никакого смысла в том, чтобы торопить события. Существование - это процесс, а не результат. Думаю, вы скоро это поймете, когда воссоединитесь со своими родичами.
        - Кстати, о наших родичах, - вмешался я, - можно немного подробнее? Я так понял, вы знакомы с цивилизацией, у которой есть язык, сходный с нашим?
        - Не точно, но верно, - загадочно ответила пришелица, - язык, имеющий общие корни с вами, мы обнаружили на одном из самых древних звездолётов, который захватила сила, присутствующая на этой планете. Внутри сохранилось много носителей информации, и мы смогли дешифровать его на очень хорошем уровне.
        Я заметил, что Кай вцепился в столешницу обеими руками так, что побелели пальцы. Однако выдержка его не покинула; он не проронил ни звука.
        - Едва ли вы сможете забрать корабль, - продолжала специалист по контакту, - но вы можете его осмотреть. Мы даже готовы предоставить восстановленные записи со всех корабельных носителей и предположительные координаты их системы.
        - Какой резон вам делать это? - Кай всё-таки вмешался в разговор и со всей прямотой задал вопрос, который не решался задать я сам.
        - Таков обычай, и наши обязательства перед другими цивилизациями сходного пути развития и уровня, - пояснила пришелица, - это естественно.
        - Знаете… - я понимал, что дальнейший разговор мог приобрести негативный поворот, но почему-то рискнул продолжить мысль, которую начал Кай своим вопросом, - вы верно поняли, наш мир ещё никогда не сталкивался с другими цивилизациями. По крайней мере, на протяжении доступных нам достоверных исторических записей. Однако это не значит, что мы не подозревали, что где-то там, - я помахал рукой над головой, - есть другие разумные существа. Наши учёные теоретики даже исследовали возможности. Пытались угадать, как себя ведут более развитые сообщества.
        Я сделал небольшую паузу. Кай глядел на меня расширенными от удивления глазами. Пришелица вежливо ждала окончания реплики.
        - И, в целом, выводы были не утешительные, - продолжал я, - была довольно популярна так называемая концепция тёмного леса. Учёные считали, что все разумные миры находятся в состоянии непрерывной войны друг с другом. Это логично, на самом деле. Это даже объясняло то, что нам до сих пор не удалось поймать сигнал ни одного другого разумного мира, или каким-то иным путём обнаружить его существование. Согласно концепции тёмного леса, ранние цивилизации прячутся. Потому что более развитые миры их уничтожают сразу после обнаружения.
        Специалист сфокусировала на мне верхнюю пару глаз. Я уже начала понимать, что на языке тела пришельцев это означает что-то вроде сосредоточенного внимания.
        - Это типичная точка зрения ранних миров, - ответила она, - результат того, что на планетах, как правило, ресурсы очень ограничены. Победивший на уровне эволюционной борьбы вид и способ социальной организации автоматически переносит сложившееся видение мира вовне. И это, кстати, действительно объясняет молчание вселенной для ранних миров. Очень многие цивилизации и правда прячутся. А более развитые, вроде нашей, конечно же, давно не сообщаются посредством радиоволн. Вы ведь именно их имеете в виду, когда говорите про молчание?
        - Да, - я согласно кивнул, - именно их.
        - Вторая фундаментальная ошибка этого подхода - это мнение, будто бы ресурсы вселенной ограничены. Это совсем не так. На каждую цивилизацию, выбравшую экспансию, в зоне досягаемости первичных технологий межзвездных перелётов лежит несколько десятков миров, пригодных для колонизации. Это либо планеты, где жизнь ещё не зародилась, либо миры ушедших, либо миры, созданные Рождёнными Ранее, но не засеянные жизнью. Ближайший мир, с которым можно было бы конкурировать, куда большая редкость! Поэтому мы бережём друг друга. Поддерживаем всячески. Обмениваемся культурой и знаниями. Существование других цивилизаций делает жизнь на нашем уровне осмысленной. Потеря кого-то из сообщества - это трагедия для всех! Потому что нам негде будет взять те произведения культуры, которым мы можем наслаждаться совместно. Не с кем будет обмениваться информацией. Вселенная нашего уровня обеднеет. Вам, наверно, это сложно осознать. Но дела обстоят именно так. На нашем уровне.
        - То есть, у вас совсем не бывает войн? - спросил Кай после небольшой паузы, - а что вы делаете, если две цивилизации почти одновременно открыли удобный для обоих сообществ мир?
        - Как правило, решаем вопрос приоритета путём переговоров, - ответила пришелица, - в совсем редком случае обращаемся в суд. Другие незаинтересованные расы изучают все обстоятельства и выносят решение.
        - И что, никто ни разу не попытался это решение оспорить? Но постойте! Вы же сами сказали, что миссия на этой планете - военная! Откуда военные, если воевать не с кем? - Кай чуть ли не выкрикивал вопросы, с каким-то торжеством, словно пытался во что бы то ни стало уличить пришелицу во лжи.
        - Я не успела ответить на второй вопрос, - спокойно ответила специалист, - войны, увы, бывают. Но не между индивидуалистическими биологическими цивилизациями одного уровня. И это вторая причина, почему мы стараемся держаться вместе.
        - Объясните, - попросил я.
        - Очень редко, - ответила пришелица, - в среднем один раз на тысячу фактов возникает разумная жизнь, которая не принадлежит типичному для нашей вселенной индивидуально-биологическому ряду. Например, в процессе эволюции может не развиться многоклеточность. Одна доминантная клетка начнёт поглощать соседей, копируя и сохраняя накопленную ими информацию, пока не займёт всю биосферу. Эта клетка приобретает планетарные масштабы. Сложные информационные механизмы адаптации. Свой разум, увы, совершенно не совместимый с нашим. Мы принципиально не можем понять мотивы и ценности такого организма, и миримся с его существованием только до тех пор, пока он не начинает угрожать нашим интересам. Или другой вариант - многоклеточный организм не развивает специализацию клеток, а идёт по пути их унификации. Он формирует сеть, состоящую из тканей, которые меняют свойства в соответствии с потребностями. Такой организм сохраняет биологическое бессмертие. При возникновении механизма накопления полученной информации он рано или поздно становится разумным. А в самом экстремальном случае он даже учится контролировать другие
организмы, в том числе индивидуальные, идущие привычным нам путём эволюции.
        - Как это - контролировать?.. - спросил Кай.
        - Буквально, - ответила специалист, - бессмертный сетевой организм создаёт споры, которые заражают другое существо. Прорастают в нём, и формируют внутреннюю информационную сеть, дублирующую нервные функции организма.
        - Это… то, что случилось здесь? На этой планете? - догадался я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
        - Совершенно точно! - пришелица приподняла хоботок; кажется, у них это был аналог улыбки.
        8
        У меня было ещё очень много вопросов. Особенно меня интересовали те, кого пришелица называла Рождёнными Ранее. Я сильно подозревал, что она говорила о создателях нашей системы. Или, возможно, тех, что прилетит в далёком будущем, чтобы считать мой мир, оставив на месте цветущей планеты серый пылевой шар.
        Любая информация о таком противнике была неоценима. И, если бы мне удалось её получить - всё моё путешествие в прошлом было бы полностью оправдано. Зная противника, можно выявить его слабые стороны и разработать действенное оружие.
        Но продолжить разговор нам не удалось.
        Кай первым почуял неладное. Он начал странно ёрзать в кресле, округлять глаза и делать какие-то странные знаки. Я, увлечённый разговором, игнорировал его предупреждения.
        А потом, обдумывая очередной вопрос, я отвлёкся на секунду и посмотрел в окно. Там, степи-прерии за стеной, происходило что-то странное. Крупные животные собирались в плотные группы, формируя что-то вроде боевого порядка.
        Я указал рукой в том направлении. Хотел спросить, известно ли хозяевам базы что-то об этом явлении. Но не успел.
        В какой-то момент пол словно ухнул вниз. Я вцепился в кресло и сгруппировался, подсознательно ожидая падения. Сходные ощущения испытываешь, когда выключается маршевый двигатель при выходе на орбиту.
        Помещение наполнил какой-то резкий, неприятный звук. Освещение замигало.
        - Оставайтесь на местах, будьте готовы к эвакуации, - прозвучало из настольных динамиков.
        Двое из трёх специалистов по контакту выбежали из помещения. С нами осталась та, которая говорила. Видимо, она была старшей и несла за нас ответственность.
        С гравитацией происходило что-то странное: нормальная сила тяжести то возвращалась, то снова почти пропадала. Между тем, со зданием ничего не происходило, судя по виду за окном, мы по-прежнему прочно стояли на земле. Это противоречие между вестибулярными ощущениями и зрением вызывало неприятную дурноту. Хорошо, что после завтрака прошло уже несколько часов.
        - Магнитное поле с ума сошло, - Кай подвинулся ко мне и зашептал, наклонившись к моему уху, - и радиация растёт. Мне даже больно стало.
        - Ты в норме? - спросил я, обеспокоенно посмотрев на напарника. Умение видеть незримое не всегда является преимуществом. Когда раздражитель превышает болевой порог.
        - Да, терпимо уже, - кивнул Кай.
        - Что происходит? - громко спросила Таис, после чего издала серию звуков на языке пришельцев, должно быть, продублировала вопрос. Она даже посерела от волнения.
        - Что бы там ни было, мы справимся! - ответил я бодрым голосом, и с трудом, борясь с подкатывающей тошнотой, поднялся с места и направился в её сторону.
        Специалист по контактам тоже что-то ответила.
        - Вас эвакуируют на ваш корабль. Он полностью заправлен. Дальнейшие указания на месте, - через секунду перевёл искусственный интеллект.
        За окном тем временем ситуация развивалась. И ещё как!
        Огромная стена, окружающая лагерь-город, вдруг пошла трещинами. И слово бы начала расти ввысь. Только приглядевшись я понял, что стена не растёт, а приподнимается, сразу по всему периметру, оставляя внизу огромную брешь.
        Досмотреть, что произойдет дальше, мне не удалось. В помещение вбежали несколько пришельцев в скафандрах.
        - Следуйте за нами, - перевёл компьютер, - мы доставим вас на корабль. Поторапливайтесь!
        Лифты в здании были отключены. Разумно, учитывая обстоятельства. Но мы потеряли несколько драгоценных минут, сбегая по лестнице. Это было совсем не просто, учитывая, что странные скачки силы тяжести продолжались. В какой-то момент Таис стало нехорошо, и мне пришлось нести девушку.
        Внизу нас ждал колёсный транспорт. Когда мы выбежали на улицу, я пытался посмотреть в сторону стены, разглядеть хоть что-то. Но у меня не получилось: в воздухе вдруг оказалось полно пыли, отовсюду доносился треск и громкие тревожные звуки. А через пару секунд мы были уже в аппарате, в закрытом салоне без окон.
        Кресла, рассчитанные на пришельцев, были ужасно неудобными, но выбора не было. Стоять в салоне было совершенно невозможно из-за тряски, резких манёвров и скачков гравитации. Нас даже пристегнули, кое-как подогнав ремни, созданные для существ с другим строением тела.
        Нас доставили прямо к челноку.
        Пока мы бежали к открытому люку, я успел бросить быстрый взгляд на лётное поле. И увиденное мне совершенно не понравилось: со стороны ближайших сооружений долетал какой-то грохот, виднелись сполохи вспышек топот и рёв, всё это - в клубах пыли и дыма.
        Я даже успел разглядеть, как несколько пришельцев встали на пути настоящей лавины, состоящей из кошмарных существ, чем-то похожих на то, которое я встретил за морем, у маленькой базы. Только у этих на спине был чудовищный складчатый кожаный гребень треугольной формы, растянутый вдоль позвоночника, из-за чего твари казались ещё крупнее, чем были на самом деле. Пришельцы пытались обороняться, защищая подступы к атмосферным и орбитальным аппаратам; тут и там мелькали вспышки энергетического оружия, слышался треск, ревели подраненные монстры. Но тварей было слишком много, и в судьбе пришельцев сомневаться не приходилось.
        Один из пришельцев в скафандре остановился у люка.
        - Стартуйте немедленно. Вертикально, если ваш аппарат на это способен, - сказал он; перевод его слов мы слышали через встроенный в скафандр динамик, - гравитация нестабильна, атмосферные манёвры могут быть опасны. Баки заполнены наполовину. Больше горючего мы не успели синтезировать. Оставайтесь на орбите до завершения кризиса, мы свяжемся с вами, по радиосвязи, на той же частоте. Наши обязательства остаются в силе.
        - Принято, - ответил я, и ступил на борт челнока.
        За несколько секунд мы добежали до рубки. Я помог Таис пристегнуться.
        - Надеюсь, они ничего не напутали с горючим, - пробормотал Кай, активируя системы челнока.
        Горючее работало как надо. Я убедился в этом через пару секунд, поднимая челнок вертикально, на атмосферных двигателях. Из-за скачков гравитации бортовой компьютер сходил с ума, и его пришлось отключить с самого начала. Тягу приходилось контролировать вручную. Чтобы не ошибиться, я вошёл в режим, поэтому старт вышел достаточно плавным.
        Я вывел челнок на низкую орбиту. Пользуясь возможностью, нужно было сделать максимально подробную карту. Запустив оптическую систему автоматического сканирования, я отстегнулся и, отталкиваясь от переборок, поплыл в сторону камбуза.
        Я успел съесть полплитки концентрата, когда Кай и Таис присоединились ко мне.
        - Как думаешь, они сильно пострадали? - спросил Кай, усаживаясь рядом.
        Вместо ответа я пожал плечами; разговаривать с набитым ртом было неудобно.
        - Мы же можем посмотреть? Сверху? - вмешалась Таис.
        Я одобрительно закивал.
        - Ладно, - вздохнул Кай, - может, действительно лучше перекусить пока.
        Он поднялся и направился к шкафам-хранилищам.
        - Таис, ты голодна? - спросил он, осматривая полки.
        - Нет, - она помотала головой, но потом добавила: - но есть тоже буду. Глядя на вас, почему-то думаешь, что еда - это не просто физиологическая потребность. Вы, ребят, вообще замечали, что у вас тут настоящий культ еды? Вы постоянно что-то жуете или перекусываете.
        Мы с Каем растеряно переглянулись. А потом рассмеялись, одновременно.
        Таис впервые пошутила. Наверно, это был хороший знак.
        Город-база не был разрушен до основания. Мы смогли убедиться в этом на следующем витке, пролетая над ним. Судя по всему, пришельцам удалось обиться от внезапной атаки, большинство зданий и сооружений уцелело. А ещё через несколько витков начались восстановительные работы: на улицах появилась техника, расчищающая завалы, а какие-то исполинские машины восстанавливали стену по периметру.
        Но на связь с нами вышли только через сутки.
        Во время моей вахты постоянно включенный приёмник вдруг заговорил:
        - Внимание, представители цивилизации, стартовавшей в чрезвычайных обстоятельствах. Видим вас на орбите. Подготовьтесь к визиту переговорщика.
        Я сначала растерялся; они не говорили, что собираются снова посетить челнок, тем более на орбите. Это было немного странно.
        - Приняли, ожидаем, - ответил я.
        И в этот же самый момент посреди рубки возникла та самая специалист по контактам, которая вела с нами переговоры внизу, на Земле.
        Признаюсь, я остолбенел. Конечно, мне уже довелось повидать много чудес, но телепортация пока ещё не встречалась. Даже мой тюрвинг действовал иначе - он не был способен переносить сквозь твердые объекты. Перемещение было ограничено зоной прямой видимости.
        - Кризис завершён, - сказала гостья, - предлагаем вам вернуться на планету. Мы организуем посещение звездолёта материнской цивилизации.
        - Стойте! - воскликнул я; на какую-то секунду я подумал, что нас тоже телепортируют вниз, на Землю.
        - Что-то случилось? - спросила гостья, замерев посреди рубки.
        - Я подумал, что вы прямо сейчас меня телепортируете вниз, - ответил я.
        Пришелица выдержала довольно долгую паузу. Потом подняла хоботок.
        - Вы подумали, что я здесь физически, - сказала она, - это не так. Мы используем свои средства связи. Они позволяют имитировать физическое присутствие для удобства коммуникации. Перемещение тоже возможно - но энергетически не оправдано. Чтобы осуществить моё физическое перемещение на ваш корабль с поверхности планеты, не повредив его, потребуется энергия, сопоставимая с той, которые наши корабли тратят для межзвездных путешествий.
        - Ясно… - ответил я, - что ж. Я рад, что вам удалось справиться с проблемами. Кстати, что это было? Мне показалось, что во время нападения менялась даже гравитация!
        - Верно, - кивнула гостья, - обитатель этого мира освоил гравитационное оружие. Предполагаем, именно так он мог сбивать с курса звездолёты других цивилизаций и захватывать наши грузовики. Но, судя по всему, у него ограниченные энергетические ресурсы. Похоже, на вчерашнюю атаку он истратил все запасы, которые удалось накопить с момента нашего появления.
        - Вы очень оптимистично настроены, - заметил я.
        - У нас для этого есть основания. Если бы оно могло нас уничтожить - то уже давно бы это сделало. Думаем, что это была его последняя, отчаянная попытка.
        - Ясно… кстати, что вы собираетесь с ним делать? Уничтожить? Но как? Я так понимаю, он распространился по всей планете!
        - Речь об уничтожении не идёт, - сказала пришелица, - мы только желаем принудить его к адекватному поведению.
        - А если не получится?
        - Мы что-нибудь придумаем, - автопереводчик плохо передавал интонации, но мне почему-то показалось, что гостья говорила с раздражением, - итак, мы приглашаем вас в низ, на корабль материнской цивилизации. Точка приземления находится вот здесь.
        Прямо перед гостьей в воздухе материализовался огромный глобус. Повинуясь её жестам, глобус поворачивался, и увеличивал масштаб точки, на которую указывала её конечность.
        - Сможете привести ваш корабль сюда? Могу на всякий случай оставить карту, - предложила гостья.
        - Думаю, что сможем, - ответил я, - но карту на всякий случай оставьте.
        - Хорошо. Тогда до встречи внизу.
        Пришелица исчезла. И сразу после этого на мостик вошёл Кай. Напарник недоумённо поднял бровь и молча указал на глобус.
        - Новая система навигации, - прокомментировал я, усмехнувшись, - подарок от наших друзей. Это голограмма.
        - Как-то быстро ты их в друзья записал… - заметил Кай.
        9
        Поначалу я решил, что пришельцы ошиблись. Указанная им точка находилась прямо посреди океана, который лежал между двумя вытянутыми «рукавами» единого континента. Кажется, он называется Палеотетис, если я ничего не путаю. Или это всё-таки море? А океан называется Панталасса? Не скажу точно. Хотя название у Панталасса забавное. Почему-то оно вызывает у меня странные ассоциации то-ли с именем Пантелеймон, то-ли со старинным словечком «панталоны».
        Впрочем, до возникновения этого самого старинного словечка ещё сотни миллионов лет… А океан вот он, под крылом, полон удивительных тварей и разных загадок.
        Я хотел подлететь вплотную к указанной точке, приводниться, и только после этого связаться с пришельцами по радио, чтобы указать на их ошибку. Подумав об этом, я понял, что это почему-то должно было доставить мне удовольствие. Мне хотелось посадить их в лужу.
        Странное желание. Деструктивное какое-то… Я что, завидую их технологиям? Или высокой морали, которая заставляет помогать немощным незнакомцам? А, может, мне стыдно, что приходится их обманывать?
        У меня не было ответа на эти вопросы. Но на душе было тревожно и противно.
        Но пришельцы не ошиблись. Я это понял, как только установил визуальный контакт с обозначенным районом.
        - Арес его одолей!.. - прошептал Кай; он сидел рядом, как и Таис - на время посадки все на всякий случай были зафиксированы в противоперегрузочных креслах.
        - Охренеть… - согласился я на русском.
        - Странный оборот, - вмешалась Таис, тоже на русском; из-за того, что она сидела на дальних креслах, не предназначенных для пилотов, обзор у неё был сильно хуже, и она ещё не увидела того, что увидели мы, - я знаю, что он обозначает удивление. Но в то же время он значит превращение в растение. Кажется, корень этого растения употребляют в пищу, да?
        Я молча посмотрел на девушку. И вместо ответа активировал наружную камеру, поместив изображение на главный монитор, видимый из любой точки кабины.
        Таис выдохнула; её глаза расширились.
        В океане под нами зияла пропасть.
        Это не был разрыв в земной коре с многочисленными водопадами; чаще всего так изображают море, которое раздвинулось, чтобы дать проход иудеям, которые под руководством Моисея спешно эвакуировались из египетского плена. Только тут масштабы были иные.
        Пропасть была образована вертикальными стенами воды высотой три с половиной километра. Пустое пространство посреди океана при этом было не больше двух километров в длину и всего лишь около километра в ширину. На дне виднелись какие-то огни.
        - Садиться придётся на вертикальной тяге, - констатировал Кай, - кучу горючего сожжём…
        - Похоже, выбор у нас не большой, - ответил я.
        - Компьютер справится?
        - Я пойду на ручном.
        Даже в особом режиме, когда эмоции притупляются, мне было не по себе во время спуска. Всё моё человеческое существо кричало о скорой неминуемой гибели, глядя на колоссальные массы воды, застывшие совсем рядом, подчинённые неизвестной силе, очень уж похожей на волшебство или божественный промысел.
        - Тут очень красиво, - неожиданно сказала Таис.
        - П-пожалуй, - согласился Кай.
        - Жалко, темнеет быстро… можно как-то подсветку включить? - попросила девушка.
        Секунду поколебавшись, я активировал мощный наружный прожектор. Ближайшая стена заиграла зелёными бликами; там, во тьме шевельнулось что-то огромное и тут же скрылось в пучине, где луч прожектора терялся среди вечной тьмы морской глубины.
        Я старался держаться возле одной из «стен», носом вперёд, оставляя перед собой пространство длиной почти два километра. Просто на всякий случай.
        Так совпало, что посадочная площадка оказалась прямо под нами. Я легко опознал её по специальному освещению и атмосферным катерам, которыми пользовались пришельцы. Чуть дальше площадки, на оголённом морском дне, громоздились какие-то циклопические сооружения, подсвеченные целой осветительной системой. Они походили на работу художника-иллюстратора, сошедшего с ума после создания десятка топовых игр про постапокалипсис.
        Тем временем голографическая карта, в которую превратился глобус, ещё раз увеличила масштаб. Теперь отчётливо была видна посадочная площадка. На ней жёлтым цветом было выделено место в форме нашего челнока.
        - Похоже, зовут сюда, - сказал Кай, указывая на голограмму.
        Вместо ответа я кивнул и направил челнок в нужном направлении.
        Как только коснулись поверхности, я вышел из режима. В этот раз мне даже срочный перекус не понадобился - сели быстро, и силы ещё оставались.
        У люка нас уже встречала знакомая нам пришелица в сопровождении трёх сородичей. В отличие от специалиста по контактам, которая оставалась всё в той же одежде светлых тонов, эта троица была одета в боевые скафандры. И вооружена.
        Нелишняя предосторожность, учитывая произошедшее накануне. Но от этого всё равно становилось не по себе.
        - Корпус нужного вам корабля частично разрушен и закрыт корпусами других звездолётов. Мы постарались максимально облегчить проход: - сказал пришелица, даже не поздоровавшись.
        - Спасибо, - автоматически ответил я, оглядевшись.
        Тут сильно пахло водорослями. Было прохладно и влажно. Искусственное освещение площадки рассеивало царящие на такой глубине сумерки, но из-за него не было видно даже кусочка неба наверху. Казалось, что пропасть, на дне которой мы оказались, была по-настоящему бездонной.
        - Мы пойдем пешком. Использование техники в этом месте ограничено. Её передвижение мешает исследовательским работам: - сказала пришелица, после чего развернулась к нам спиной и пошла в сторону, где на дне громоздились останки чужих звездолётов.
        Шли мы довольно долго. В какой-то момент мне показалось, что циклопический техногенный мусор на дне как будто специально был создан для того, чтобы на него было неприятно глядеть. Останки кораблей были сложены как-то… в общем, не правильно. Тревожно. Как будто некий разум пытался собрать безумный конструктор из иного измерения.
        Посмотрев на спутников, я обнаружил, что Кай и Таис тоже стараются не поднимать взгляды. Смотрят только себе под ноги; идут, будто бы задумчиво размышляя о чём-то.
        В душе у меня зашевелился маленький червячок смутной тревоги. Я упрямо поднял взгляд, и начал разглядывать то, что лежало прямо перед нами.
        Некоторые части действительно походили на звездолёты. В чем-то даже похожие на наш челнок, только невозможных размеров: вот, похоже, корма с дюзами двигателей, диаметром в сотню метров… Неужели какая-то цивилизация создала корабль такого размера, который пользовался привычной реактивной тягой? Ведь даже продвинутый марсианский термоядерный двигатель выглядел иначе.
        Я вошёл в режим. На несколько секунд, только чтобы попытаться реконструировать исходный облик хотя бы одного из погибших тут звездолётов.
        И… у меня ничего не вышло.
        Паззл не складывался. Даже с чудовищной мощностью вычислений, которые были мне доступны в особом состоянии.
        Я вышел из режима, чувствуя, как стынет кровь в жилах.
        - Ну вот. Дальше по этому проходу, еще несколько десятков метров. Там люк, через который можно подняться на борт нужного звездолёта, - пришелица указала на узкую светящуюся тропу, проложенную среди руин на высоте нескольких метров.
        - Спасибо, - кивнул я, изо всех сил стараясь не выдать тревоги, после чего двинулся в сторону тропы.
        - Подождите! - пришелица встала у меня на пути, - не так быстро. Это зона исследований. Всё техногенное оборудование надлежит оставить здесь.
        - Да, без проблем, - я пожал плечами, - конечно. Так у нас с собой ничего нет. В костюме есть система обогрева, но она сейчас не активна. Или нам снять костюм тоже?
        - У вашего коллеги есть энергетическое оружие, - ответила пришелица, - а у вас артефакт Рождённых Ранее. Эти вещи следует передать нам. Мы сохраним их до вашего возвращения.
        Как-то незаметно троица, молча сопровождавшая нас всё это время, встала, между нами. Мы были в максимально невыгодной позиции, любое сопротивление было невозможно, я это мог оценить даже без режима.
        Мой пульс ушёл в галоп, разрозненные мысли молниями мелькали в голове. «Тюрвинг нельзя забрать так просто у владельца, которому он подчиняется, - подумал я, - он должен отдать его добровольно. Неужели это всё соорудили только для того, чтобы мы потеряли бдительность? Кто же вы тогда такие, слонопланетяне? И что из рассказанного вами - правда, а что - беззастенчивая ложь?»
        Между тем время шло.
        Трое боевиков разворачивались в боевой стойке, уже почти и не скрываясь.
        Я поймал взгляд Кая. Кажется, он начал что-то понимать.
        - Конечно, - кивнул я, улыбнувшись, и потянулся к кобуре, где находился тюрвинг, - Кай, отдай им лучемёт.
        - Принято, старший, - ответил Кай, доставая оружие.
        Я поймал взгляд Таис, одновременно нащупывая рукоятку тюрвинга.
        - Я вернусь за вами, - сказал я на русском, - держитесь как можно дольше.
        После этого я достал тюрвинг. Сделал жест, как будто собираюсь протянуть артефакт одному из боевиков. В этот же момент вошёл в режим, направил ствол тюрвинга вертикально вверх и нажал на спусковой крючок.
        10
        Я предположил, что системы наблюдения пришельцев достаточно продвинуты, чтобы отследить серию моих прыжков, по крайней мере, в зоне прямой видимости форпостов, которые я разглядел возле края морской пропасти. Они наверняка знают, с чем имеют дело, и могли подготовиться, хотя бы на всякий случай.
        Поэтому уже испытанный способ путешествия на небольшой высоте не годился. Они легко отследят направление и найдут меня, когда я буду вынужден приземлиться из-за недостатка энергии для особого режима.
        Этой энергии, кстати, было не слишком много.
        Я очень жалел, что не заставил себя перекусить сразу после приземления. Надо бы взять за правило: после режима всегда есть, без всяких исключений. И всегда носить с собой пищевые концентраты. Которые тоже остались на челноке, вместе с дополнительным снаряжением, загруженным в рюкзак.
        После первого прыжка я оказался в воздухе, на высоте трёх километров над уровнем моря.
        Собрав в кулак всю волю, я направил тюрвинг вертикально вверх. И перенёс себя в космос.
        На максимуме быстродействия я совершил несколько беспорядочных прыжков длинной в тысячи километров, останавливаясь в каждой точке на долю секунды, чтобы убедиться, что в зоне прямой видимости нет чужих космических аппаратов.
        Мне повезло. Обошлось без неожиданных встреч. В общей сложности я пробыл в безвоздушном пространстве секунды три. Не достаточно для реального ущерба здоровью, но вполне ощутимо на уровне физиологии. В обычном состоянии я наверняка испытал бы настоящую паническую атаку. Воспоминания о том, как я почти умер в пустоте, оказались на удивление свежи.
        Я вернулся в атмосферу где-то в центре огромного океана в надежде, что система слежения пришельцев не покрывала абсолютно всю поверхность планеты.
        До материка я двигался прыжками на минимальной высоте, не больше пятнадцати метров. Гораздо ниже, чем во время первого путешествия. Не было никаких свидетельств, что пришельцы отследили мою первую вылазку, но я перестраховывался. В моём положении достаточно было одного незначительного просчёта, чтобы потерять всё.
        И я чуть не погиб, лишая Землю и человечество последнего шанса пережить катаклизм, с которым мы встретились там, в далёком будущем…
        В какой-то момент я решил, что, несмотря на точность вычислений, ошибся в направлении, так долго не было земли на горизонте. И, наконец, после очередного прыжка, я увидел береговую линию. К тому моменту я уже чувствовал слабость во всём теле, но уверенно оставался в режиме.
        Целясь в точку над сушей, я взял немного выше, чтобы не задеть верхушки довольно высоких деревьев, которые росли густым частоколом сразу над обрывом, который образовывал береговую линию.
        Режим вырубился именно в тот момент, когда я оказался над этими самыми деревьями.
        К тому моменту я был настолько измотан, что даже не мог испытать полноценное чувство досады.
        Можно было рискнуть, и, направив тюрвинг вниз, просто нажать на спуск, без специального расчёта. В конце концов - не переместит же он меня внутрь земли?..
        Но я думал слишком медленно.
        Вот уже и времени не осталось даже на то, чтобы нажать на спусковой крючок.
        На каких-то дремучих рефлексах я успел сгруппироваться.
        И в следующее мгновение рухнул в вонючую болотную жижу.
        Чувствуя, как смыкаются над головой волны тёплой грязи, я испытал грусть и тень смертной тоски. Но и облегчение вместе с ними.
        Наконец-то можно будет отдохнуть…
        Очнулся я действительно на удивление отдохнувшим и свежим.
        Я лежал на берегу, у самого обрыва, согретый жарким полуденным солнцем. Потянувшись, я поднял голову и внимательно себя оглядел. Кое-где на комбезе куски засохшей грязи, жухлые зелёно-бурые пучки не то травы, не то водорослей. Кислород давно был на нуле, и система подавала внешний воздух, пропуская его через основной фильтр. Он, видимо, уже порядком забился, потому что дышать было тяжеловато.
        Сорвав маску, я с наслаждением вдохнул воздух, пахнущий странной смесью болота и солёного моря.
        Всё-таки интересно, как я выбрался. Неужели откуда-то силы взялись? Дополз до берега и только потом окончательно потом вырубился? А память сбоит из-за пережитого голода?
        Кстати, когда я успел насытиться? И, главное, чем? В том, что я был совершенно сыт, не могло быть сомнений.
        А ещё я отчётливо помнил расстояние до берега из точки, где я рухнул в болото. Метров пятьсот. Может, больше. И проползти такое расстояние, теряя сознание от голода?
        Немыслимо.
        Я осторожно приподнялся на локтях и ощупал себя. Руки-ноги целы, нигде ничего не болит. Даже странно после такого падения. Я ведь рухнул метров с двадцати! Да, трясина смягчила удар, да, я успел сгруппироваться - но чтобы вот совсем не было последствий?
        Пытаясь хоть как-то логически состыковать упрямые факты, я сел, отряхнул с груди комья засохшей грязи, и огляделся.
        И тут же чуть снова не потерял сознание, от неожиданности.
        Прямо за мной стояло чудовище. Огромная морда, чем-то напоминающая крысиную, только длинной в полметра. Широко посаженные глаза. Лба почти нет. Из пасти торчат желтоватые клыки. Всё тело покрыто блестящей оранжевой шерстью.
        Тварь пристально глядела на меня. Я осторожно повернулся в сторону, чтобы исследовать путь к спасению. Может, с обрыва сигануть? Успею ли? Но почему оно не атакует?
        Только я успел подумать об атаке, как вдруг ощутил чьё-то тёплое присутствие.
        Ощущение мне было знакомо. Нечто подобное я испытывал во время предыдущей остановки, когда нашёл рощу, покрытую грибным мицелием.
        И в этот момент прямо в голове возникло… очень сложно описать это ощущение. Как мысль, не облечённая в слова. Которую, однако же, можно описать словами. Думая её, я словно бы сам для себя служил переводчиком.
        Если передать словами то, что появилось у меня в голове, то подошла бы такая фраза:
        «Не бойся. Он здесь для твоей защиты. Ты нуждался в помощи. Не хотела, чтобы дикие повредили тебя, пока ты восстанавливаешь силы».
        «Кто ты?» - собравшись с духом, мысленно спросил я.
        «Ты, возможно, помнишь меня. Я не знала, что такие как ты могут жить так долго. Я была намного моложе, и ты попал в мои ловчие сети. Ты не был похож на остальную добычу, я хотела тебя изучить. Я не встречала раньше существ, которые могли бы мыслить, как я. Твоё появление меня шокировало. Я искала тебя, и не могла найти», - последовал ответ.
        Каждая мысль сопровождалась эмоциями, которые я словно переживал сам. Это было очень необычно. Словно бы разговор вдруг обретал невозможную ранее глубину. Общаясь таким образом, невозможно врать. Существо, которое вошло со мной в контакт, переживало радость. Осторожный оптимизм. Любопытство. Надежду. И тревогу тоже.
        «Я почуяла свои следы, - в голове снова зародился поток осмысленной информации, - внутри вашего челнока. Частицы молодой меня испускали сигнальные молекулы». То, с чем я общался, конечно же, не знало слова «челнок». Но использовать готовый образ явления было даже более эффективно, чем обозначать его словами.
        «Ты спасла меня? - спросил я мысленно, - зачем?»
        «Ты мыслишь как я. Не могу тебя снова потерять», - последовал ответ.
        «Тут много мыслящих существ. У меня пытались отобрать очень важную вещь», - вспомнив о тюрвинге, я лихорадочно сжал ладонь. Она была пустой. У меня внутри всё оборвалось. Без артефакта никакой план спасения невозможен. А ведь Кай и Таис будут меня ждать…
        «Я подумала, что это, возможно, твоё», - зажглась в голове мысль. Одновременно с ней я услышал странный хлюпающий звук. Тварь, которая сторожила меня, поднялась на коренастые лапы и отошла в сторону. Я встал, пытаясь определить источник звука. В этот момент почва у моих ног вспучилась, а затем лопнула, обнажая белые нити грибного мицелия. Среди них лежал тюрвинг, целый и невредимый.
        Я схватил в то же мгновение, рефлекторно. Нити мицелия послушно разошлись в стороны, не пытаясь удержать добычу.
        «Чем эта вещь ценна для тебя»? - послышался в голове вопрос.
        «Она позволяет мгновенно перемещаться в пространстве», - ответил я.
        «Я не смогла понять, как оно работает, - я почувствовал, что моя собеседница смущена; кстати, о самой себе она уверенно мыслила в женском роде, так что я тоже перенял эту манеру. Хотя не уверен, что у грибов вообще бывает пол».
        «Я тоже не понимаю, - ответил я, - просто пользуюсь. Оно нужно, чтобы спасти моих друзей».
        «Им угрожает опасность?»
        «Да, - ответил я, - их могут использовать, чтобы выманить меня и заставить отдать тюрвинг»
        Сожаление. Возмущение. Сочувствие. Эмоции следовали одна за другой.
        «Ты их назвал мыслящими, - сказала она, - но это не совсем так. Они мыслят иначе. Их разум похож на то, как мыслят другие существа. Как вот этот, - в моей голове возник образ хищника, который меня охранял, но я не знал, как он называется, - и другие индивидуальные создания. А ты мыслишь похоже. У тебя в голове структура, которую я использую. Сейчас она спит, и ты мыслишь почти как другие. А когда ты летел, я чувствовала, что ты мыслишь точно так как я. Ты такой один. Других я не встречала».
        Я заставил себя не думать о своём происхождении. Не думать об особом режиме и обстоятельствах, при которых он впервые проявился. Мне совершенно не хотелось просто так расставаться с чувствительной информацией. Хотя скрывать что-либо при мысленном обмене образами очень и очень сложно.
        «Я не буду брать информацию насильно, - лёгкое сожаление и грусть, - но могу открыться сама, если хочешь».
        «Откройся», - попросил я.
        Это было очень необдуманное решение, которое чуть не стоило мне разума. Я остался собой главным образом потому, что успел рефлекторно заблокировать бесконечные массивы поступающей информации.
        Сначала меня буквально вколотило в особый режим. А потом, в долю мгновения, я впитал то, что испытывает разумный гриб, которому сотня миллионов лет.
        Во-первых, она была огромна. Сеть её клеток занимала почти всю поверхность суши: где-то густым покровом, где-то отдельными тонкими нитями. И не только поверхность. Страшно подумать - она могла получать энергию напрямую от Земли, опускаясь на огромную глубину, почти до дна материковой коры. Она ощущала движение материков так, как мы чувствуем собственную кожу.
        Во-вторых, она не пыталась подчинить себе всю биосферу. Уже на заре своего существования она обнаружила, что генетическая программа большинства существ на Земле смоделирована искусственно. Больше всего её удивил блок на восприятие технологических предметов инопланетного происхождения. Этот блок явно появился значительно позже остальных элементов программы, и был настолько странным, что она потратила столетия на то, чтобы разгадать тайну его происхождения. Кто это сделал? С какой целью? Но ответы так и не нашла.
        Экспериментируя, она нашла способ обойти блок, не разрушая при этом основной программы. Так у целого ряда существ появился третий глаз на черепе. Обработкой информации от него занимался отдельный участок мозга. Она наблюдала за биосферой. Ей было интересно, для чего создана большая программа жизни и она просто решила дождаться естественного развития событий.
        В-третьих, она совсем по-другому ощущала время. Она могла замереть на несколько тысяч лет, если не происходило ничего интересного. Или она могла начать думать так быстро, что несколько секунд растягивались под тяжестью бесконечных рассуждений и выводов до масштабов целой эпохи. Когда появился я, это послужило серьёзнейшим толчком к её дальнейшему развитию.
        Это всё, что я смог сохранить в памяти, лихорадочно прерывая режим.
        «Извини, я не знала, что тебе это будет тяжело», - смущение, сожаление и немного страха за меня.
        «Ты… намного, намного меня больше». - констатировал я.
        «Да. Представляешь, как мне было одиноко?»
        Удивительно, но даже такое супер-существо, каким являлся этот… являлась эта… впрочем, неважно. Каким являлась моя собеседница. Так вот, удивительно, что она изобрела саму концепцию одиночества.
        «Ты поэтому начала ловить чужие корабли в космосе?» - спросил я.
        «Я не ловила никакие корабли, - удивление, растерянность, - они сами явились ко мне. Начали тут хозяйничать. Искали редкие элементы. Брали образцы животных. Нашли несколько штуковин, которые кто-то сделал очень давно и в которых я не смогла разобраться. Они похожи на твою, думаю, их сделали одни и те же мастера. Потом они заподозрили моё существование. Мне было любопытно, я открылась им. Это была ошибка. Они захотели меня уничтожить. И сейчас готовятся это сделать».
        «Постой… но как? Ты же тут повсюду? Как тебя можно уничтожить? Ведь вся остальная планета тоже пострадает!»
        «Всё живое, конечно же, умрёт, - печаль, сожаление, обречённость, - но я, скорее всего, всё равно выживу. Я думала, как можно спасти хотя бы кого-то. И тут появился ты. Я потратила часть накопленной энергии, открыла часть своих возможностей, чтобы поговорить с тобой, - осторожная надежда, любопытство, - может, ты лучше разбираешься в том, что они делают и зачем и знаешь способ их одолеть?»
        11
        Доисторическая тварь пахла псиной. Я вжимался в её крупную мускулистую спину, изо всех сил вцепившись в рыжую шерсть. Кажется, ей (или ему? не успел этот вопрос прояснить!) не было больно. Она словно бы вообще меня не чувствовала; только неслась на дикой скорости сквозь заросли огромных папоротников.
        Мы двигались в сторону большой пещеры, где Гайа соорудила для меня что-то вроде временного убежища. Да, я дал ей имя. На помощь снова пришла греческая мифология. Богиня Земли - чем не имя для существа, которое находится почти повсюду на этой планете и может управлять всем живым? К тому же, Гайа у греков ещё и богиня мудрости. А моя новая знакомая из царства грибов определённо была мудрее некоторых двуногих существ.
        Пешком до пещеры я бы шёл целый день. А меня ведь наверняка искали, со спутников, или что там есть у этих хоботовых для разведки? Поэтому чем дольше я оставался неприкрытым на поверхности, тем сильнее рисковал. А тюрвингом пользоваться тоже было неразумно. Гайа сказала, что моя «скрытая система» ещё не до конца восстановилась после экстренной остановки от голода.
        Остановившись у едва заметного пролома в сплошной скале, существо опустилось на четыре лапы, давая мне возможность комфортно спуститься на землю. Я не стал мешкать.
        Честно говоря, эту поездку нельзя было назвать комфортной. Существо явно было хищником. Гайа говорила, что уверенно его контролирует, но мало ли: вдруг связь прервётся по дороге или ещё какой форс-мажор? А оказаться промеж его зубов мне совсем не хотелось. Очень уж пугающими они были.
        И всё же я мысленно поблагодарил своего «коня» (кстати, он оказался самцом). Тот фыркнул в ответ, и понёсся обратно в лес, охотиться и восстанавливать силы.
        «Его мозг очень примитивен, - сказала Гайа, - но он знает, что такое чувство благодарности. Я ему передала».
        «Спасибо», - ответил я. И вошёл в пещеру.
        Внутри было сухо и уютно. Немного пахло грибами, что неудивительно: Гайа оплела своим мицелием пол и стены, оставив голым только потолок, украшенный сталактитами.
        «Тебе надо поесть, - сказала она, - чтобы силы восстановились окончательно. Есть два пути. Ты можешь охотиться. Я не могу привести тебе подконтрольное существо, чтобы ты его употребил, это неправильно. Но естественным путём ты что-то добыть сможешь».
        «А второй путь?» - поинтересовался я.
        «Я могу напитать тебя, как это делала, когда ты был без сознания: - ответила Гайа, - для этого мне придётся проникнуть в тебя снова. Если ты будешь в сознании, это может быть неприятно».
        «Что будет быстрее? - спросил я, - мы спешим. Я обещал вернуться за друзьями».
        «Я помню, - ответила Гайа, - но сейчас ты можешь не спешить. Я нашла их по твоему описанию. Видела из-под воды. Их везут по воздуху на большую базу. Захват аппарата в воздухе очень небезопасен, я думаю. Твои друзья могут погибнуть».
        «А если их запрут на базе? Разве там будет легче их вызволить?»
        «Да. Это будет легче. Я ещё не показала всё, что умею», - ответила Гайа.
        «У них немыслимые технологи… - заметил-подумал я, - они смогли осушить километры океана! До самого дна! Только чтобы попытаться меня обмануть! Представляешь? Что мы можем им противопоставить?»
        «Они пользуются тем, что сами до конца не понимают. Совсем как ты»
        Вот это меня и правда удивило. Значит, не просто так их атмосферные самолёты такие примитивные. Они пользуются тюрвингами! Или же другими технологиями - тем, что смогли найти. Совсем как те, птицеголовые из будущего!
        Неужели их мир тоже «считали»? Хотя вряд ли такое совпадения попадаются настолько часто. Скорее, в космосе просто куда больше стервятников, промышляющих древними технологиями, чем мне казалось раньше.
        «Что значит «считали»?» - удивление и немного растерянности.
        Я забыл «отключиться», чтобы закрыть свои мысли.
        «Извини, я не хотела подслушать» - смущение. Поразительно всё-таки, такое могучее существо, а умеет смущаться…
        «Давай знаешь как попробуем, - предложил я, - сейчас я откроюсь и буду вспоминать один эпизод. Очень важный. Который многое тебе объяснить, кто я и зачем здесь. Хорошо? Но просьба - не пытайся подключиться к другим воспоминаниям, хорошо? Для нас обоих так будет хуже».
        «Хорошо. Давай попробуем!» - чистое любопытство, и немного тревоги.
        Я закрыл глаза, и начал вспоминать разговор с Алисой, балансируя на грани режима. Чтобы точно вспомнить как можно больше деталей.
        «Да, мне кажется, они похожи, - заметила Гайа после того, как ознакомилась с разговором, - эти птицеобразные и те, которые пришли сейчас. Только у здешних планета не погибла. Это точно совершенно. Они ждут оттуда подмогу, чтобы справиться со мной. Хотят использовать самый мощный артефакт из тех, которые нашли. А те, с которыми ты встретился - где это было? В твоём мире?»
        «Досмотри до конца разговор, - попросил я, - и мои мысли».
        Крайнее удивление. Растерянность. Страх.
        «Так ты из другого временного потока».
        «Получается, так», - ответил я.
        «Это… это очень опасно. Я мало знаю об этом. Но то, что могу посчитать, меня пугает».
        «Меня тоже. Но что это меняет?»
        «Сейчас, пожалуй, ничего. Но постой… получается, теперь я точно знаю, что жизнь на нашей планете не будет уничтожена! Мы точно справимся с пришельцами!» - радость, надежда.
        «Это действительно так, - ответил я, - но есть и плохие новости…»
        Я снова немного приоткрыл свои мысли. С каждым разом делать это дозированно получалось всё легче и легче. Я вспоминал учебники. И рассказы приятеля по поисковому отряду, специалиста по палеонтологии. Вспоминал фотографии плато Путорана и реконструкции вулканической активности.
        Страх. Растерянность.
        «Значит, катастрофа неизбежна», - сказала Гайа.
        «В наше время есть разные теории: - подумал я, - даже такие, согласно которым попытка что-то изменить в прошлом приведёт к временному парадоксу и разрушению Вселенной».
        Страх, переходящий в ужас.
        «Ну, это полная ерунда, - я поспешил успокоить мысленную собеседницу, - я уже влиял на события в далёком прошлом. Очень сильно влиял. И прошлое, в итоге, оказалось именно таким, каким я его знал по учебникам. Только я сам его сделал. Понимаешь?»
        «Значит, можно ничего не делать, катастрофа случится, но у пришельцев не получится полностью уничтожить жизнь и меня?»
        «Тут тоже не всё так просто, - я вздохнул; на самом деле разговаривать образами было довольно утомительно, я иногда сбивался с мысли и начинал проговаривать фразу вслух, впрочем. Гайа всё понимала, - я долго размышлял об этом. Если прошлое - результат моих сознательных усилий, в том случае, если я перестану действовать так, как того требуют обстоятельства, вся причинно-следственная цепочка может измениться. Поменяется моя память о прошлом. В самом худшем случае я просто исчезну, вместе с жизнью на Земле в твоём времени. Понимаешь?»
        «Ты предполагаешь, именно твоё вмешательство когда-то не позволило уничтожить жизнь? Я правильно тебя поняла?»
        Я молча пожал плечами. А что я мог ответить?
        «У входа в пещеру я заметил речку, - мысленно произнёс я после долгой паузы, - пойду рыбу наловлю, что ли. Тут ведь водится рыба, да? Надеюсь, она не ядовита».
        «Тут нет опасных для твоего метаболизма пресноводных видов, - ответила Гайа, - и, думаю, я бы смогла справиться с любым органическим ядом на этой планете и спасти тебя. Если рыба ловиться не будет - поищи моллюсков на дне. Они идеально подойдут для твоего вида. Или можешь посмотреть гнёзда вдоль реки. Яйца тоже тебе отличной подойдут. Только не разоряй кладку полностью!»
        «Ты так говоришь, как будто давно знакома с моим видом», - усмехнулся я.
        «Я много наблюдала за существами твоего типа на этой планете, - ответила Гайа, - понять твои специализации было не сложно».
        «Специализации? Можно подробнее!» - заинтересовался я.
        «Мир изменив, - ответила Гайа, - и живые существа тоже. Генетический код, лежащий в основе, тоже меняется. Изменения часто бывают случайными, но их частота математически заложена теми, кто проектировал биосферу на нашей планете. Существо, которое рождается с изменением, может быть более адаптирована к среде обитания, чем его родители. Сначала эти изменения незаметны, но поколение за поколением они накапливаются. Позитивные изменения сохраняются в потомках, негативные уходят, потому что их носители погибают, не оставив потомства».
        «Ты пересказываешь теорию эволюции, - вмешался я, - Это мне давно известно. Ты говорила о специализации моего вида. Можно подробнее?»
        «По внешнему виду довольно легко восстановить идеальную для тебя среду обитания, - ответила Гайа, почему-то смутившись, - да ты и сам должен осознавать, что условия, в которых ты и тебе подобные предпочитают жить - это и есть ваша специализация. Думаю, что это тёплое место с очень влажным климатом. Скорее всего, близко к экватору, потому что вы не приспособлены к сезонному изменению погоды. Вы ведёте полуводный образ жизни. У вас шерсть редуцирована, в постоянной тёплой воде она лишняя. Тем более, если эта вода частично солёная. Вероятно, вы живёте на тёплом морском побережье, где много рек, и вообще воды. Вы неплохо лазите по деревьям, возможно, чтобы добывать плоды. Но основная ваша пища - это моллюски и рыба. И яйца. Вы приспособлены, чтобы хватать добычу в водной среде. Поэтому и можете стоять на двух ногах, чтобы освободить хватательные конечности. Я заметила, что, когда ты оказываешься в водной среде, подушечки на концах твоих хватательных конечностях сморщиваются. Это чтобы рыба не выскользнула. И плоские когти. Они идеальны для того, чтобы вскрывать раковины моллюсков».
        Я ошарашенно молчал некоторое время.
        Потом приоткрыл свой разум, вспоминая московскую зиму.
        После этого ошарашенно молчала уже Гайа.
        «Вы добровольно идёте на такие страдания ради разума…» - наконец, заключила она.
        Я не нашёлся, что ответить. Вместо этого вскрыл аварийный комплект комбинезона. Смастерил из комплекта для зашивания ран (куда входили бионитки и специальные скобы, из которых легко было сделать что-то вроде крючка) примитивное удило, и направился к выходу из пещеры.
        Червей и насекомых в почве было полно. Я добыл пару штук пожирнее, и направился туда, где слышался лёгкий плеск воды.
        Рыбалка удалась.
        Почти сразу я выудил огромную рыбину, довольно устрашающего вида. Весом килограммов пять, она была покрыта крупной и очень толстой чешуёй ромбической формы. Чуть позже я выяснил, что эта чешуя была двуслойной: внизу что-то вроде костяного основания, а наверху подобие зубной эмали.
        Чистить это чудовище было настоящим кошмаром. Но я справился. Очень уж не хотелось испытывать те ощущения, о которых говорила Гайа, при прямом питании от мицелия. А поесть было надо. На голодный желудок голова работала плохо. А думать было надо много: о том, как спасать Кая и Таис, а заодно и Землю от злобных хоботоидов.
        Гайа ужасно удивилась, когда я рассказал ей о необходимости развести костёр. Но в помощи не отказала: выделила чистый угол в дальнем конце пещеры, и даже каким-то образом обеспечила приток свежего воздуха, чтобы я не угорел в процессе готовки.
        Удивительно, но доисторическая рыба оказалась не просто съедобной. Кажется, я никогда в жизни не ел ничего вкуснее.
        12
        Радио в моём комбинезоне было отключено. По абсолютно тем же самым соображениям, по которым я когда-то, уходя от преследования, разбил телефон. Пока противник не может выдвинуть требования, заложникам ничего не угрожает.
        Поэтому нам не мешали никакие посторонние факторы и соображения. Мы с Гайей были заняты планированием.
        Кая и Таис держали в горах. Видимо, пришельцы думали, что мицелий Гайи не может проникнуть через многокилометровую скальную породу недавно образованной горной цепи. Но, как выяснилось, они ошибались. При необходимости Гайа могла создать сеть в любой точке планеты, её споры переносились по воздуху и маленькие островки проросшего мицелия, сливаясь, тянулись к основной сети даже в экстремальных условиях, при минусовых температурах или в кислотных озёрах вулканических провинций.
        Всё это она сообщила мне совершенно доверительно. Впрочем, она ведь была в моей голове. Да, возможно, ограниченно, но, уверен, основу личности и ключевую мотивацию она уловила безошибочно. Я бы никогда не предал верного союзника.
        «Жаль, что твои друзья не обладают таким же мозгом, как у тебя, - грустила Гайа, - мы бы смогли общаться напрямую. Можно было бы скоординировать действия».
        «Но ты ведь как-то можешь манипулировать животными? Ты передала благодарность тому хищнику, который меня сюда принёс?»
        «Могу, - грусть не исчезла, а, напротив, даже усилилась, - но это… думаю, это будет неприемлемо для разумного существа. На начальном этапе слияния требуется полное подавление воли. А это значит, они после такой процедуры никогда не смогут мне доверять. Наверно, это не правильно».
        «Думаю, ты права, - вздохнул я, - как и всегда».
        «Я могу использовать другие существа, - продолжала Гайа, - насекомых. И даже собственный мицелий. Мы можем подать внешние знаки, но тут есть риск, что нас могут заметить. И тогда мы лишимся преимущества внезапности. Они-то уверены, что мы не знаем, где держат пленников».
        «Они даже не знают, что есть «мы», - продолжил я, - надеюсь, по крайней мере».
        «Значит, на помощь пленников во время операции рассчитывать не приходится, - констатировала Гайа, излив на меня очередную порцию грусти, - а у нас ограничено время. Я только что почувствовала, что к нам приближается большой объект. Очень большой. И я думаю, это то, что они ждали, чтобы уничтожить нас».
        «Сколько у нас времени?»
        «Сутки. Может быть, двое. Думаю, если им не удастся тебя обнаружить вместе с твоим тюрвингом, они просто всё уничтожат. Всю планету. И твоих друзей тоже».
        «Значит, надо действовать быстро, - заметил я, - для начала вытащим ребят из их лап, а там посмотрим. Давай думать, что мы можем».
        А могли мы, как выяснилось, на удивление много. Особенно объединёнными усилиями.
        Для начала решили вопрос со связью. Гайа была неплохо знакома с элекромагнетизмом, и понять концепцию радио для неё не составило труда. Более того, она могла, используя естественные резервуары магнитных руд нескольких крупных месторождений, генерировать радиоволны, достаточно мощные для устойчивого соединения с моей радиостанцией, встроенной в рабочий комбинезон.
        Гайе всё же пришлось освоить человеческий язык. Для общения мы выбрали русский, его точно не знали пришельцы и на расшифровку наших сообщений у них уйдёт какое-то время. Главное, чтобы он не догадались допросить с пристрастием Таис…
        Любое включение радио несло риск негативного развития событий. Возможность жёсткого шантажа никто не отменял. Поэтому нашим главным оружием была внезапность. Мы должны закончить операцию раньше, чем пришельцы даже задумаются о расшифровке языка или выдвинут требования, угрожая благополучию заложников.
        «Жаль, что нет достаточно крупных летающих существ, - досадовал я, изучая план базы, который возник прямо в моей голове, - было бы идеально сесть на их посадочную площадку. У них ведь нет ПВО, совсем!»
        «Они ждут твоего нападения. Скорее всего, там засада, - Гайа ответила с такой же досадой, - летающие существа есть, но их физиология не позволяет достичь крупных размеров. Для нас они бесполезны».
        «Жаль. Был бы идеальный отвлекающий манёвр… Но ничего, после катастрофы появятся гораздо более крупные летающие твари», - пообещал я.
        «Серьезно? Покажи! Интересно!» - попросила Гайа.
        Я уже привычно открыл разум, представляя картинки из учебников и с палеонтологических сайтов с изображениями птерозавров. Особенно долго я смаковал знаменитого кецалькоатля. Когда-то это птичка на меня произвела сильное впечатление. Размах крыльев - пятнадцать метров! Вполне себе самолётик!
        Гайа тоже крайне удивилась. Причём в её удивлении был оттенок любопытства и даже радости.
        «Должно быть интересно», - подумала она.
        «Наверно. Но встречаться с таким хищником лицом к лицу я бы не хотел, - заметил я, - и давай вернёмся к плану».
        «У них есть уязвимое место внизу, под скалой, - у меня в голове высветилась нужная часть картинки, - они строили сеть тоннелей. Планировали уничтожить меня без привлечения крайних средств. Я сначала решила, что они занимаются транспортным строительством - но нет, через тоннели они хотели создать капиллярную сеть для какого-то яда, против которого по их замыслу я бы оказалась бессильна. Это выяснилось уже потом, когда я открылась, - сожаление, досада и почему-то немного стыда, - тогда же они поняли, что яд не нанесёт мне существенного ущерба».
        «Уроды они всё-таки!» - подумал я.
        «База на скале напрямую с тоннелями не сообщается, - продолжала Гайа, не отреагировав на мою гневную реплику, - поэтому они спрятали пленников в ней. Но по ним можно проникнуть внутрь охраняемого периметра. Вот здесь, - снова выделился нужный участок плана, - технические штреки тоннеля очень близки к естественной системе пещер, выходы из которой есть на склоне, на вершине которого стоит база. Если вылезешь здесь, до верха останется каких-то пятьдесят метров. Ты сможешь их преодолеть?»
        «С тюривнгом - без проблем,» - я пожал плечами.
        «Перемещаясь с помощью артефакта, ты в любом случае должен будешь зайти сверху. Он не работает сквозь твёрдую породу, верно? А тебя там будут ждать. Всё преимущество захода через подземелье теряется».
        «С верёвкой и костылями я бы, наверно, попробовал, - осторожно ответил я, - но где их взять?»
        «Вот это? - перед глазами возник образ альпинистского снаряжения, - я взяла у тебя в мозгу, извини, образ был очень близко к поверхности».
        - Оно, - подтвердил я вслух.
        - Я смогу сделать подобное, - Гайа удивила; она научилась общаться устно. Кажется, вибрировали нити мицелия в пещере, создавая звуковую волну. Она говорила на чистом русском, - понадобиться немного времени.
        - Хорошо, - кивнул я; всё-таки общаться вслух было гораздо привычнее и приятнее. По крайней мере, не приходилось каждую секунду бороться с ощущением, будто сходишь с ума, - я пойду пока к реке. Мне надо постирать нижнее бельё, да комбинезон почистить. Думаю, к вечеру высохнет на солнце. Извини, но от меня воняет, я не могу в таком состоянии идти в бой!
        - Хорошо, - ответила Гайа, немного смущённым тоном, - я призову кого-нибудь тебе на охрану. Если ты не против, конечно.
        - Спасибо, - кивнул я, - не откажусь.
        Свежий ветерок и тёплое солнце на берегу речки напомнили мне о Марсе. Я не загорал и не купался с того момента, как меня познакомили с Каем, и мы вместе поехали проходить многочисленные полигоны, готовясь к миссии на Венере. Вспоминая те минуты, я поймал себя на мысли, что был тогда почти счастлив. Оказывается, для этого нужно совсем немного: всего лишь быть живым да иметь хоть какую-то цель. Тогда я грустил о доме, вспоминал родителей. Думал, что больше не будет шанса их увидеть. И тогда мне это казалось главной трагедией моей жизни. По Земле я не очень-то и скучал. На Марсе было даже интереснее. Но я скучал по людям. Однако же, если вдуматься, я бы всё равно с этим столкнулся. Даже если бы не было Кати, Марса, инопланетян и прочего. Вся наша жизнь состоит из непрерывной череды потерь. И приобретений. Должно ли одно компенсировать другое? Может ли Таис заменить Катю? Почему я так давно не вспоминал Босса, своего пса? Может потому, что Кай занял место преданного друга в моём сердце? С Питером и Чжаном, казалось, завязалась настоящая дружба, скреплённая экстремальными условиями - но почему я их
даже ни разу не вспомнил за столько месяцев?..
        На некоторые вопросы не должно быть ответов.
        Думаю, сама неопределённость делает нас живыми. А память даёт силы двигаться дальше.
        Я надел просохшее термобельё. От него немного пахло водорослями, но речная вода смыла запах пота и несвежего тела. Потом натянул комбинезон.
        Чистота словно придала мне сил и решимости. Кажется, я понял, почему на Руси было принято идти в бой в чистых рубахах. Дело вовсе не в фатализме - мол, на встрече с Богом нужно быть прилично одетым. Просто так реально чувствуешь себя сильнее.
        - Самое слабое место нашего плана, - сказала Гайа безо всякого вступления, когда я вернулся в пещеру, - это то, каким образом мы можем скрепить троих, чтобы сработал один тюрвинг. Чтобы никто не остался позади.
        - Таис я вытащил из передряги просто обняв. Правда, она тогда находилась в монолитном пузыре.
        - Ты уже перемещался с кем-то? Уже хорошо. Значит, это принципиально возможно.
        - Тюрвинг способен перемещать то, что находится в непосредственном физическом контакте с оператором, - сказал я, - моя одежда всегда остаётся при мне. А ещё он способен перемещать монолитные структуры, и всё, что находится внутри них, если эта структура прикасается к спусковому крючку.
        - Значит, решение есть, - голос Гайи звучал бодрее, а меня обдало волной оптимизма; несмотря на то, что она начала общаться голосом, я по-прежнему ощущал её эмоции, - я выращу прочную сеть, и спрячу её в твоей одежде. Когда вы будете готовы к прыжку, ты активируешь её. Она покроет твоих друзей и зафиксирует, чтобы они не пострадали.
        - Есть одно «но», - осторожно заметил я, - тюрвинг принимает не всех. Когда Кай попытался схватить рукоятку, то чуть не лишился руки. Не будет ли это для тебя опасно?
        - Сеть будет изолирована от основного организма до тех пор, пока мы не убедимся, что опасности нет. А если что-то начнёт ей угрожать - она просто погибнет, превратившись в мёртвую полимерную структуру.
        - Значит, решено, - сказал я.
        - Решено, - согласилась Гайа.
        Я выдвинулся после полуночи. Горы, где держали Кая и Таис, находились почти на том же мередиане, где была пещера Гайи, но значительно севернее. Мы решили атаковать ночью, потому что пришельцы, как и люди, были дневными созданиями. Наверняка им тоже надо спать; суточные ритмы сказываются на системе охраны неизбежно, несмотря на все технические ухищрения и не спящую охрану на постах.
        Гайя снабдила меня «альпинистском снаряжением» - копиями, созданными по образам в моей голове. Верёвка была очень прочной, я проверил. И «костыли» без труда входили в трещины скальной породы. Сделаны они были из странного пластичного материала, напоминающего полимер. Из него же был сделан молоток, только его голова была тем-то явно утяжелена.
        Ещё она поместила внутрь комбинезона сеть, которая должна была страховать ребят. Выглядела она как лёгкий налёт белой плесени на камуфлированном материале.
        Я вдруг поймал не самую приятную ассоциацию: очень похожая плесень была на трупе пришельца, у которого я нашёл первый тюрвинг. Где-то на краю сознания мелькнула странная мысль: а случайно ли она там была? Но я не стал её додумывать. Это было не к месту и не ко времени.
        Сеть тоннелей, которую пришельцы успели соорудить, имела чудовищную общую длину. Я даже представлять себе не хотел, с помощью каких машин это было сделано. Такие технологии невольно внушали уважение. Впрочем, не факт, что создателями технологий были слоноголовые. Может, есть тюрвинг, способный на такие вещи? Было бы неплохо выяснить.
        Технический вход никак не охранялся. Судя по всему, после провала изначального плана уничтожения Гайи, пришельцы тоннели просто забросили.
        Очень удобно.
        Я переместился до точки, указанной Гайей, уже привычными короткими прыжками на малой высоте. Отсюда до гор по прямой было километров тридцать. Несколько минут пути с помощью тюрвинга: тоннель был идеально прямой, и целиться не составляло труда, даже в приборе ночного видения.
        Там, где тоннель разветвлялся, под скалой, на которой была база пришельцев, я обнаружил транспортное средство, очень похожее на то, по которому мы с Катей перемещались к Маньпупунёру. Это было неожиданно - я не смог разглядеть его издалека, даже в режиме. Корпус сливался со скалой.
        Я мягко приземлился на обе ноги, после чего рефлекторно вжался в стену тоннеля, положив ладонь левой руки на рукоять импульсника (правая была занята тюрвингом). Простоял так несколько минут. Но, к счастью, вагон оказался покинутым и полностью обесточенным.
        Кстати, странно: его внешний вид и технологии, которые в нём применялись, ощущались как гораздо более развитые, чем те, которые я увидел на космодроме и в городе «хоботовых» пришельцев. Вполне может быть, технологию строительства тоннелей они «позаимствовали» вместе с транспортом. И по изначальной задумке это действительно была транспортная система, которую они приспособили под свои нужды. Надо будет обсудить этой с Гайей. Тут, за стенами тоннеля, никакой из видов связи был недоступен.
        Вертикальный технических ход тоннеля располагался крайне неудобно: над разветвлением, ещё и не строго по центру свода, а с небольшим смещением. Залезть туда без тюрвинга было бы невозможно: стены тоннеля не поддавались костылям, которыми меня снабдила Гайа. Да и с ним задача оказалась нетривиальной. Я прыгнул к самому отверстию, на расстояние руки. Думал, что внутри должны быть крепления люка, или что-то в этом роде. Но ничего подобного не наблюдалось, только гладкие стенки. Пришлось оттолкнуться одной рукой от угла отверстия, чтобы придать себе небольшой вертикальный импульс. А, когда корпус оказался наполовину внутри - расставить руки в стороны, и зафиксироваться в тоннеле.
        Какое счастье, что я никогда не переставал тренироваться! Без хорошей физухи в этой ситуации никакой супер-режим бы не помог.
        Поочерёдно меняя точку опоры с рук на ноги и обратно, я забрался вверх на три метра. Тут в техническом проходе была большая трещина, ведущая в систему естественных пещер. Протиснувшись внутрь, я перевёл дыхание: тут было на что уверенно опереться, и даже присесть ненадолго, чтобы передохнуть.
        Я достал остатки рыбы, мгновенно их проглотил, и запил водой.
        Впереди был финальный рывок. Выход наружу, и подъем. Для того, чтобы ползти по вертикальной скале режим не был обязателен, так что ресурсы можно было сэкономить.
        Я надеялся, что темнота снаружи будет скрадывать ощущение высоты. Да, мне, конечно, приходилось прыгать с парашютом, да и на параплане летать, но это немного другое. Когда высота связана с динамикой - страха почему-то нет. А вот статичные вершины вызывают у меня оторопь. Мне приходилось бороться с собой каждый раз, когда мы выполняли задания в горах на марсианском полигоне, но там было легче. Сильно помогала пониженная гравитация.
        Чтобы не думать о высоте, я стал детально прокручивать в голове план предстоящей операции. Вспоминал план базы, предоставленный Гайей. Его я, разумеется, выучил в обычном состоянии, не полагаясь на режим.
        И тут мне в голову пришла одна очевидная мысль. Даже странно, почему я раньше не додумался. У нас ведь есть очень большое количество вопросов к захватчиками. Так почему бы нам самим не захватить одного из них? Для допроса?
        Я заколотил в щель первый костыль. Закрепил верёвку, проверил прочность крепления. И двинулся вверх по скале.
        Если не оглядываться и не смотреть вниз - вполне сносно. Прохладно только, несмотря на активную мышечную работу. Так что пришлось активировать подогрев комбинезона.
        - На верхней площадке бодрствуют всего два охранника, - радио ожило совершенно неожиданно, я чуть не уронил молоток, - один на грани того, чтобы заснуть. Второй бодрее. Более опасный находится ближе к склону, тебе будет легко до него добраться. Активность внутри базы минимальна, но подробностей сказать не могу, не успела туда проникнуть. Я и до площадки-то еле дорасти успела. Использовала насекомых, чтобы разнести споры.
        - Принято, - ответил я, - спасибо. Я почти на месте.
        - Поторопись, - сказала Гайа, - ты вышел в эфир, и начался отсчёт. Тебя скоро обнаружат.
        - Понимаю, я успею, - сказал я, подтягиваясь до очередного уступа, - и ещё один вопрос. Скажи. Та сеть, которую ты создала, она сможет выдержать троих, а не двоих?
        - Ты решил похитить пришельца? - спросила Гайа.
        - Да, - я не видел смысла скрывать свои намерения, - нам как воздух нужна информация.
        - Интересная метафора, - заметила Гайа, - но мне воздух нужен не всегда. Мои клетки могут перестроиться на другой энергетический цикл, с которого начиналась жизнь на нашей планете. Впрочем, ты прав. Информация очень нужна.
        - Почему ты не пыталась захватить одного из них? Подчинить его своей воле? - спросил я.
        - До того, как я узнала про их подлинные намерения у меня не было мотива это делать. А после - возможности. Они приняли меры предосторожности. Для проникновения нужен довольно плотный контакт. Простых спор тут не достаточно. Я не могу заразить их, как вирус.
        - Ясно, - ответил я, напрягаясь для очередного рывка вверх.
        - Ты хочешь, чтобы я это сделала с тем, кого вы захватите? - спросила Гайа.
        - Если будет такая необходимость.
        - Мне… это не очень нравится, - её голос звучал взволнованно, - я боюсь того, что могу найти внутри. Я никогда не проникала внутрь чужаков…
        - Создай систему безопасности, - посоветовал я, - подстраховку. Чтобы прекратить проникновение в случае чего. Изолированный контур. Как в сети, которая на мне.
        - Спасибо. Это… может помочь.
        Я добрался до площадки. Последний рывок - и до входа в базу останется всего несколько метров.
        Пора входить в режим.
        В этот раз я решил сделать это заранее, не экономить ресурсы, помня о негативном опыте.
        И был совершенно прав: когда я осторожно подтянулся до края, то прямо перед глазами обнаружил нижние конечности слоноголового, напоминающие широкие копыта.
        13
        Мгновения тянулись томительно медленно. Я был почти уверен, что пришелец заметит меня, благодаря второй, нижней паре глаз. Но это вот «почти» мешало мне начать действовать немедленно.
        И выдержка оказалась вознаграждена. Потоптавшись возле самого края и шумно вздохнув, он развернулся и направился к небольшой будке, где находился его пост.
        Я подтянулся и бесшумно втащил себя на площадку, не касаясь грудью и животом угла. Здорово, что навыки сохранились.
        Тут даже было ограждение: тонкие перила на уровне пояса, но оно явно было предназначено для безопасности обитателей бункера, а не для защиты. Очевидно, когда сооружение строилось, никто не мог предусмотреть вариант атаки со стороны неприступного склона. Краем глаза я заметил, что на перилах остались какие-то отметки.
        «Так вот, зачем он подходил к самому краю, - сообразил я, - делает визуальные отметки, чтобы скоротать время. Наверно, стирает их перед тем, как сдать пост». В чём-то я пришельцу даже посочувствовал, вспомнив свои караулы во время службы. Но не слишком сильно или искренне: режим притуплял эмоции.
        Тюрвинг я использовать по-прежнему не мог. После выхода из режима в тоннеле у меня не было возможности его «откалибровать». Любая серия прыжков, и меня наверняка засекут.
        Значит, надо продвигаться своим ходом. А лучше всего это делать до того, как слоноголовый войдёт в свою будку, пока он повернут ко мне спиной. Оставалось только надеяться, что у них нет третьего глаза на затылке, как у некоторых древних земных тварей.
        Идти бесшумно в режиме было легко. Даже в свете звёзд я видел достаточно, чтобы рассчитать параметры поверхности и понять, где ступать безопаснее всего, чтобы ни камешек не скрипнул, ни трещинка не подвернулась.
        А ещё марсиане очень хорошо умели делать тактические ботинки, которые были у меня на ногах. Мало того, что они ощущались как естественное продолжение тела, так ещё и не скрипели и даже не шуршали.
        Двигался я быстро. Почти бежал. А мог бы ещё быстрее - если бы не боялся шума, который будет производить воздух, обтекая моё тело. Тут, наверху, было на удивление тихо. Почему-то мне казалось, что в горах всегда дует ветер. Но ночь была абсолютно спокойной; атмосфера - как застывшее холодное стекло.
        Охранник, видимо, был очень уж поглощён тоской долгой ночной вахты. Меня он не заметил даже тогда, когда я добрался до люка, ведущего в бункер.
        Где-то возле должен быть второй пришелец. Гайя упоминала, что охранников на площадке двое. Но я его пока не замечал; это тревожило и пугало.
        А потом я расслышал лёгкое журчание, в темноте, у противоположного края площадки. Когда журчание прекратилось, с той стороны долетело довольное уханье, а потом - звук приближающихся шагов.
        Что ж. По крайней мере в чём-то физиология слоноголовых была похожа на нашу…
        Однако же, пришло время действовать. До того момента, как меня обнаружат остались считанные секунды.
        Я посмотрел на люк. Конечно же, я ожидал чего-то вроде продвинутой запирающей системы со сканерами ДНК, сетчатки, или чего-нибудь ещё, до чего додумались инопланетные технологи. Кодовый замок на худой конец. Но нет! Массивный люк был заперт на простые защелки. Впрочем, если вдуматься, это логично: единственный известный пришельцам разумный обитатель планеты имел такую необычную природу, что бороться с ним кодовыми замками было бы очень сомнительно.
        Я потянул дверь на себя, внимательно фиксируя всё происходящее вокруг и ожидая чего угодно: от выстрелов скрытых систем вооружения до воя сирены тревоги.
        Но ничего подобного не произошло.
        Тогда, не мешкая более, я рванулся в коридор, мысленно разворачивая перед глазами план базы, которым меня снабдила Гайа.
        Нужно пройти двадцать метров прямо по коридору. Потом свернуть налево, выйти на лестничный пролёт, и спуститься вниз на два уровня.
        Я уже почти поверил в чудо, преодолев половину коридора. Но тут начались сюрпризы. Наконец-то сработала сирена - сигнализация о проникновении. И всё помещение мгновенно заполнилось странным синеватым туманом.
        К счастью, у меня хватило соображалки, чтобы сразу перестать дышать.
        Дверь на лестничный пролёт была заблокирована.
        Я вышиб её одним выстрелом импульсника, благо мощности хватило с запасом.
        За дверью был ещё один сюрприз. Точнее, два: пара слоноголовых целились в меня из своего оружия. Один что-то прокричал, и уже начал давить на кнопку, заменяющую им спусковой крючок.
        Но я был быстрее. Выстрел на минимальной мощности - и хобот слоноголового обугливается, а его нижние глаза белеют.
        Противник взвыл.
        А его товарищ почти успел меня достать. Стреляй он чуть более метко - я бы схватил заряд в правое предплечье. Но мне повезло, а ему - нет. Чтобы не тратить заряд, я зарядил ему с разворота в челюсть надёжным марсианским ботинком. Он полетел вниз, сразу через два пролёта, и растянулся на площадке бесформенной грудой, не подающей признаков жизни.
        В два прыжка я спустился на уровень ниже. «Срисовал» две камеры наблюдения, и тут же сбил их в прыжке кулаком. Странно, что в коридоре я не заметил средств наблюдения. Или же они там были более продвинутыми, чем простые камеры.
        Вот и минус второй уровень. И целых пять слоноголовых. Все вооружены; двое прячутся за углами при выходе с лестничной площадки. Засечь их было несложно, помогало освещение в коридоре: простые узкие панельки, в свете которых предметы отбрасывали характерные тени. Ещё трое прикрываются щитами.
        Всё дело было в скорости. Даже слоноголовым нужно время, чтобы убедить себя нажать на спуск в замкнутом помещении. Хотя бы доли секунды: определить, что перед тобой действительно враг, которого надо уничтожить.
        Я выхватил первого пришельца из-за угла. Прикрылся им от первых импульсов группы, скрывающейся прямо по коридору, за щитами.
        Его тело дёрнулось пару раз, послышалось лёгкое шипение. Запахло шашлыком. Я сорвал с его морды маску, наподобие противогаза. Плотно прижал её к лицу. Сделал несколько вдохов.
        Потом развернулся и перебил оставшуюся троицу. Причём двоих уложил одним импульсом. Стрелять в режиме было сплошным удовольствием: промахнуться невозможно. Перед глазами собой сами собой рисовались любые траектории, включая рикошеты.
        Удивительно, но больше охраны не было. Сорвав с трупов ещё три «противогаза», я добежал до середины коридора и рванул на себя массивную металлическую дверь.
        Заперто. Видимо, внутри базы замки были нужнее, чем на входе. Интересно, для чего предназначалось это место? Тюрьма? Гауптвахта? Скорее всего, что-то в этом роде.
        Чтобы расплавить запорное устройство, понадобилась половина заряда импульсника.
        Плохо.
        Впереди путь обратно на крышу. Ещё и с пленником.
        Я резонно считал, что с Каем и Таис должен постоянно находиться кто-то из пришельцев. Причём более осведомлённый, чем простые охранники в коридоре.
        Так и вышло: внутри, вжавшись в стенку и схватив Таис всеми четырьмя конечностями, целясь ей в голову из импульсника, стояла «специалист по контактам».
        Кай, примеряясь, уже был готов ринуться на неё, я это ясно видел по его позе и напряжённым мышцам.
        - Не вздумай, - сказал я спокойным голосом, - я разберусь.
        Пришелица заговорила. Через полсекунды сработал автопереводчик у неё на поясе:
        - Конечности за голову, немедленно. Или она умрёт.
        Видимо, чтобы угроза была более убедительной, пришелица дёрнула девушку за длинные кудрявые волосы. Таис застонала.
        Честно - я хотел договориться по-хорошему. Чтобы никого не калечить понапрасну. Но в этот момент передумал.
        Пришелица осталась без ладони той конечности, которой она удерживала импульсник. А точно рассчитанная температура, мощность и продолжительность моего выстрела надёжно прижгли культю, чтобы не допустить опасной потери крови.
        Разумеется, это было очень больно. «Специалист по контактам» потеряла сознание, но я был готов к такому развитию событий и подхватил её до того, как она шлёпнулась на металлический пол камеры.
        Я вышел из режима для экономии ресурсов. Жаль, еды у меня больше не было. Но хоть так: всё равно больше шансов благополучно добраться до пещеры Гайи.
        Кай сиял как безумный бриллиант. Теперь я видел, что он готов броситься мне в объятия.
        - Нет времени, - сказал я, - через минуту мы должны быть наверху! Они сейчас очухаются!
        Напарник тут же стал серьёзным и кивнул.
        - Ты в норме? - спросил я Таис.
        Та сморщилась, и пнула пришелицу, которую я по-прежнему удерживал вертикально.
        - Стерва, - сказала она на русском.
        - Ты идёшь за мной. Кай - прикрываешь нас. На тебе особая ответственность. До верха я не в режиме.
        - Принял, первый, - кивнул напарник.
        Я рывком взвалил пришелицу через плечо. Это было непросто, учитывая, что в левой руке у меня был тюрвинг, а в правой - три маски-противогаза. Одну из них я протянул Таис:
        - Надень. Как можно плотнее прижми к лицу. Дыши через неё, - сказал я.
        Таис послушно взяла маску.
        - Тебя тоже касается, - я протянул маску Каю.
        Третье средство защиты я кое-как, одной рукой, натянул на морду пришелице. Этот проклятый хоботок мешал нормально зафиксировать крепления, но в конце концов я справился.
        - В коридоре, чуть дальше, три трупа, - продолжал я, выглядывая, приоткрыв изувеченную дверь, чтобы проверить: не подоспела ли врагам подмога? - возьми один импульсник. Их модели активируются кнопкой на правой стороне. Только один - не жадничай.
        - Принято, - ответил Кай.
        Подмоги не было. Только вдалеке слышался подозрительный топот. Если бы я был в режиме, смог бы точно оценить число преследователей и расстояние до них.
        Впрочем, это мало на что бы повлияло.
        Я работал на пределе.
        Пришелица оказалась тяжелее, чем я предполагал! Килограммов семьдесят! Наверняка будут последствия (бедная моя поясница!), но выбора не было. Хорошо хоть становой и гиперэкстензии я всегда уделял должное внимание. Может, и обойдется…
        Вот и лестница.
        Два пролёта позади. Мне ужасно жарко, пот застилает глаза!
        И тут - выстрел; прямо перед моим носом на бетонной стене расцветает красный цветок. Едва успел увернуться от брызг.
        Снова вошёл в режим. Тут уж не до экономии.
        Это охранники. С верхней площадки. Кстати, почему я не уложил их сразу? Боялся, что тревогу поднимут? Так можно было по-тихому: нож-то в комплекте на разгрузке имеется! Или надеялся, что удастся обойтись без крови?
        «Зря. Надо было», - думал я, прекрасно понимая, что, будь у меня возможность переиграть ситуацию заново, я бы поступил точно так же.
        Ну не диверсант я. Хотя и с десантной подготовкой. Не могу убивать исподтишка. Это всё равно что беззащитного валить. Сложно мне это. Кай вот говорит, что надо обязательно прочитать «Книгу ветра и крови». Что она помогает с этим справиться. Что ж. Выберемся отсюда - обязательно прочитаю.
        Я прицелился и одним импульсом, с рикошета уложил обоих охранников.
        Потеряли несколько секунд. Топот преследователей был уже на лестничной клетке, двумя площадками ниже.
        Но они опоздали.
        Я это понимал отчётливо, спасибо режиму.
        Мы выбежали наружу.
        Я наконец-то отбросил ставший ненужным слоновий противогаз.
        - Все ко мне! - скомандовал я, - прижимайтесь. Как можно плотнее!
        - Таис может не выдержать! - сказал Кай, - я подстрахую! - и действительно плотно обхватил девушку, прижимая её ко мне своими сильными руками.
        - Не беспокойся об этом, - сказал я, и добавил, активируя радио: - пора, мы на крыше!
        Невесомые белесые нити выстрелили из комбеза и обвили моих спутников, сформировав надёжный кокон.
        - Что это такое!? - воскликнул Кай, отчаянно пытаясь вырваться.
        - Всё в порядке, - ответил я, целясь из тюрвинга в зенит, - так и задумано. Не беспокойся!
        И Кай расслабился.
        А в следующую секунду я послал нас высоко в светлеющее небо.
        С высоты были видны волны тумана, омывающие подножие чёрных скал. Они были подсвечены краем солнечного диска, едва поднявшегося над горизонтом. На тумане отчётливо выделялись полосы разного оттенка: красная, жёлтая, зеленоватая, синяя… это было очень красиво.
        14
        В этот раз сознание я не потерял. Хотя сил едва-едва хватило, чтобы дотянуть до входа в пещеру. Когда я рухнул на землю, меня подхватила своими мягкими белыми щупальцами Гайа. Забралась под комбизнезон. Пощекотала кожу.
        Дальше было довольно неприятно: я чувствовал, как она проникает в меня, множеством мелких иголочек.
        Но жуткий голод отступал. А голова становилась яснее-ясного.
        - Гриша, что это? - в голосе Таис был ужас.
        - Спокойно, - ответил я вновь ставшими послушными губами, - всё под контролем. Это союзник.
        - Первый, это… всё ещё ты? - спросил Кай.
        - Кровь состоит из земли, воды и огня. Но она мертва без ветра, - улыбнувшись, сказал я.
        - Это ты. Что это за штуковина?
        - Обитатель этой планеты. Союзник. Она спасла меня, и помогла спасти вас, - сказал я, - давай потом подробности, хорошо? Мне нужно отдохнуть.
        «Хорошо, что она без сознания, - подумала-сказала Гайа, имея ввиду пришелицу, - так проще проникнуть. Подчинить волю бодрствующего сложнее. Я готова приступить».
        «Сделай это, пожалуйста, - так же мысленно ответил я, - для нас всех».
        «Хорошо, - ответила Гайа, - но сначала я тебе должна кое-что сказать».
        Меня не насторожил её эмоциональный фон: растерянность и любопытство. В тот момент, когда угроза потерять сознание от голода отступила, я почувствовал что-то вроде лёгкой эйфории: у меня всё получилось. Я спас друзей, и вернулся живым из логова страшного врага.
        «Говори, конечно», - сказал я, улыбаясь.
        «Недалеко отсюда на поверхности вдруг возникли существа, очень похожие на твоих спутников, - сказала Гайа, - они в естественном виде. Без того, что вы называете одеждой. Они не вооружены. И они ведут себя очень странно: шумят, кричат, катаются по земле. Их много. Четырнадцать. Некоторые даже подрались между собой. Между собой они общаются вроде как осмысленно, но я не пойму сути их разговоров. Они говорят на одном из твоих языков. Очень громко. Ругаются. Если так будет дальше - их скоро естественным образом поглотят. Ты хочешь, чтобы я защитила их?»
        Я сразу понял, о ком она говорила. Я ведь всё ещё был в режиме. Просчитать факты и вероятности труда не составило. Вот только для того, чтобы понять, в какой этической ловушке я оказался, потребовалась целая минута.
        Гайа всё это время терпеливо ждала. Кай и Таис осматривались в пещере. Я же усилием воли вышел из режима.
        Чтобы принять такое решение, нужно было испытывать обычные эмоции, человеческие. Не приглушённые супер-способностями к вычислению.
        Эти люди напали на меня спящего. За гранью прощения поступок, да? Если думать в одной плоскости, если занимать позицию навсегда обиженной жертвы.
        С другой стороны - они выполняли свой долг. Были верны присяге. Для них, вероятно, я был особо опасным террористом, получившим доступ к оружию исключительной мощности.
        Но я победил. Согласно морали того же Марса, я имел полное право распоряжаться их жизнями. И пожертвовать ими, если того требуют обстоятельства.
        А они требуют?
        Пожалуй, да. Я ведь получил отчёт об обнаружении их останков. И после этого догадался, как на самом деле работает временной тюрвинг. Если я их спасу, логично, что никаких костей никто не обнаружит. Что произойдёт после этого? Я останусь в будущем? На борту, с Алисой? Подчинюсь тюрвингу Чжана?..
        Но это всё теоретические выкладки, пока я помню тот отчёт.
        Значит, решение мной уже принято? Они уже погибли? И не имеет никакого значения, что именно в данный момент нескольких голых мужиков будут рвать на части дикие доисторические звери…
        У меня довольно богатое воображение. И картина, которая предстала перед глазами, была невыносима. Я сам до конца не знаю почему. Они ведь убийцы! Профессионалы! Они хотели убить меня! Почему я не могу просто оставить всё как есть? То есть как было? Ведь имею полное право! И с точки зрения нашей, земной, морали. И как марсианский военный. Что же мешает?
        В какой-то момент я понял, что именно.
        Эмоции Гайи. То, как она обращалась с другими живыми существами. То, как предложила мне порыбачить, чтобы самому себе добыть пищу.
        Если отбросить все нюансы и моменты, в сухом остатке мне было неприятно, что разумный гриб может быть более человечным чем я.
        «Ты смогла бы имитировать их останки? - спросил я беззвучно, - чтобы кости окаменели со временем? Чтобы на них были следы зубов?»
        «Да, конечно, могу», - тепло, облегчение, радость; только теперь я почувствовал, что в настороженном молчании Гайи был страх. Она боялась моего решения. И вот теперь уже испугался я - когда подумал, что могло бы произойти, рассуди я иначе. Если бы не придумал бы способ выйти из ситуации по-человечески. Вполне можно, я бы лишился самого могущественного союзника, который у меня когда-либо был.
        «Спаси их», - попросил я.
        «Я смогу держать хищников на расстоянии, - ответила Гайя, - но тебе придётся их переместить сюда. Пришельцы их засекут. Они сейчас настороже. На ваши поиски брошены огромные силы, что не удивительно: администрация планеты хочет зачистить поле перед финалом операции, чтобы избежать любых возможных накладок».
        «Финалом операции?» - насторожился я.
        «И это вторая новость, - Гайа могла бы вздохнуть, если бы у неё были лёгкие, - корабль, который они собираются использовать для уничтожении планеты, уже прибыл в систему. Он очень скоро будет в боевом положении, в полной готовности к применению».
        «Где наш челнок? Удалось выяснить? - спросил я. - На борту есть кое-какое оружие».
        «Ваш челнок на орбите. И его собираются погрузить на прибывающий корабль, насколько мне удалось понять. Их очень заинтересовала технология стазиса».
        «Плохо дело», - заметил я.
        «Ваше оружие было бы бесполезно, - заметила Гайа, - даже я ничего не смогу сделать. Накопленной энергии не хватит».
        «Значит, нужен другой план», - ответил я.
        «Мои возможности по сопротивлению исчерпаны, - грусть, тоска, печаль, - но я рада, что нам удалось встретиться. Я не одинока. Я постараюсь спасти свои споры, и когда-нибудь они достигнут другой звезды…»
        «Есть и другие варианты, - заметил я, - сдаваться рано».
        «Что ты имеешь в виду?» - спросила Гайа.
        Вместо ответа я чуть приоткрыл свой разум и показал.
        Через секунду пришёл эмоциональный ответ: ужас, восторг и надежда.
        «Но сначала давай примем пополнение», - сказал я. После чего улыбнулся и открыл глаза.
        - Расскажешь, что происходит? - спросил Кай, заметив, что я открыл глаза.
        - Обязательно! - пообещал я, - или, может, Гайа расскажет. Пока меня не будет.
        - Гайа? - напарник удивлённо поднял бровь.
        - Должен же я был её как-то называть? - улыбнулся я, - ей очень подходит это имя.
        На марсианском я использовал имя аналога богини мудрости из их пантеона.
        - Да, я умею говорить, Кай, - раздался приятный женский голос.
        - По крайней мере, теперь не я самая странная в вашей компании, - заметил Таис, с подозрением глядя на нити мицелия.
        - Кай, ты остаёшься за старшего, - продолжал я, - отвечаешь за нашу слоноголовую гостью. Хотя с ней не должно быть проблем: Гайа поможет её допросить. Но это - после того, как я вернусь. И ещё момент. Я вернусь не один. И мне придётся сделать несколько ходок, чтобы притащить всех людей.
        - Людей? - Кай замер, недоверчиво глядя на меня.
        - Людей, - вздохнул я, - они военные. Спецназ, как мы с тобой. И они пытались меня убить.
        - Вижу, ты развлекался по полной, пока мы сидели, - Кай покачал головой.
        - Это было давно, - ответил я, - то есть, ещё не было. Не важно. Главное, помни: они могут быть опасны. Держи ухо востро. Если что - проси Гайю о помощи. Но лучше, чтобы они пока что о ней не знали.
        Часто люди, оказавшись в экстремальной ситуации, становятся похожими на детей. Ведут себя так же: кто-то капризничает, кто-то плачет, кто-то пытается натворить глупости или проявляет опасное любопытство.
        Вот и спецназовцы вели себя аналогичным образом.
        Тут надо сказать, что для них «экстремальная ситуация» это не одно и то же, что и для обычных людей. Например, война или боестолкновение - это часть их привычной работы. В тех условиях они ведут себя вполне по-взрослому.
        Но сейчас, оказавшись в незнакомом, чужом мире, лишившись малейших материальных признаков цивилизации, они тоже впали в детство: строили какие-то игрушечные баррикады и укрытия из гигантского папоротника, совершенно непродуманные с практической точки зрения. Проявляли неуместное любопытство - кидали камешки в ближайшую глубокую лужу.
        Я не знал, кто именно из них стрелял в меня спящего. Тогда они были в балаклавах, закрывающих лица. Но, мне кажется, я догадался: молодой парень, моего возраста и комплекции. Светло-серые глаза. Вот по этим-то глазам я всё и понял.
        Это был первобытный момент. Хищник понял, что добыча ему не по зубам. Что он встретил более страшного хищника, чем он сам.
        Парень испугался, сильно. Я понял это по зрачкам, в режиме это не трудно. Но он продолжал упрямо смотреть мне в глаза, стараясь спрятать подлинные чувства. Показывая, что готов сражаться за свою жизнь.
        Мне это понравилось.
        Поэтому то, что произошло дальше, было невозможно в первобытном состоянии.
        Я улыбнулся своему несостоявшемуся убийце.
        - Так, ребята, кто здесь старший? - спросил я, когда подошёл достаточно близко, чтобы можно было спокойно разговаривать.
        «Тяжелые» не стали переглядываться между собой. Отличная подготовка! Я рассчитывал, что большая часть рефлекторно посмотрит на командира. Но у этих были очень правильные рефлексы. Внушающие уважение.
        - Кто ты такой? - спросил один из них, коренастый брюнет. Он смотрел прямо на меня, обманчиво-расслабленно. Вообще, я не представляю себе, как можно так смотреть на противника, когда ты сам - совершенно голый. Психологическая подготовка на уровне.
        - Террорист? Убийца? Психопат? Иностранный шпион? - снова улыбнувшись, ответил я, - просто интересно - что вам сказали про меня? Наверняка был какой-то брифинг, где вам объяснили, почему вы обязательно должны убить беззащитного спящего парня.
        Брюнет на секунду опустил взгляд.
        Хорошо. Очень хорошо. Значит, моральные принципы не окончательно атрофированы.
        - Меня Гриша зовут, - продолжал я, - и я тренер по фитнесу. Сам в десантуре служил, если что.
        - Нам не докладывали таких подробностей, - брюнет снова поднял взгляд и посмотрел на меня, - они не имели значения для выполнения боевой задачи.
        - Значит ваши командиры не знали вообще нихрена, - констатировал я, - и послали вас на бойню. Хотя… вы же для этого и нужны, верно?
        Я намеренно провоцировал ребят. Чтобы хоть как-то раскрылись. Сейчас, именно в эту секунду по-настоящему решалась их судьба.
        - Верно, - спокойно глядя на меня ответил брюнет, - что это за оружие? Он указал на тюрвинг в моей руке.
        Эх, молодец! Приятно всё-таки видеть профи. Хотя и небезопасно порой. Уже пришёл в себя после моего появления и первым делом пытается добыть критически важную информацию.
        - Это не оружие, - я, всё так же улыбаясь, покачал головой, - это аппарат для мгновенного переноса на любое расстояние в зоне прямой видимости. Но сразу говорю: пользоваться могу им только я. Если попытаетесь завладеть им - ваша ладонь сначала прирастёт к рукоятке. Что будет потом я точно не знаю, но, скорее всего, вы погибните.
        - И куда ты нас… переместил? - спросил брюнет, - и почему без одежды? Эта штука может раздевать? Или ты применил какой-то гипноз, а потом притащил нас сюда?
        - Ребят, я всё вижу, - сказал я, - двое, которые прячутся в зарослях, справа от меня, на расстоянии семи метров. Поднимайтесь и идите к остальным. Иначе придётся принять меры.
        Секундная пауза. Едва заметный кивок брюнета. Не будь я в режиме мог бы и не заметить. Значит, говорил всё-таки командир…
        В зарослях справа послышался шум; оттуда вышли двое: светлый бородач, с таким количеством волос на теле, что, похоже, отсутствие одежды его никак не тяготило, и жилистый парень.
        Они молча, с достоинством, прошли мимо меня и встали позади товарищей.
        - Слушайте, в то, что я сейчас скажу, поверить сложно… - продолжил было я, но осёкся; в режиме я очень хорошо мог интерпретировать вибрацию земли и едва уловимые звуковые волны. Я даже мог видеть тени в облачный день, - ещё один товарищ у меня за спиной. Опусти эту дубину, пожалуйста, и встань в строй. И довольно сюрпризов, ладно? А то я просто уйду. Считайте, что обижусь.
        Командир посмотрел на меня, чуть нахмурился, но всё-таки скомандовал, окончательно отбрасывая маскировку:
        - Отбой!
        Спецназовец с самодельной дубиной, который пытался зайти ко мне с тыла, оказался настоящим великаном. Южанин, вероятно, из кавказских республик. С таким в тёмном переулке я бы точно не стал связываться.
        - В общем так, - продолжил я, откашлявшись; из режима пришлось выйти - иначе дорогу обратно я бы не вытянул, тем более с грузом, - времени мало. Поэтому я коротко. Вы попали в прошлое, чуть больше, чем на двести пятьдесят миллионов лет.
        Вот теперь выучка, наконец, дала сбой: «тяжёлые» начали переглядываться.
        - Нет, я не пришёл за вами, чтобы вытащить отсюда, - ухмыльнулся я, - для меня вы давно погибли, я даже видел ваши обглоданные и окаменевшие кости там, в будущем. Но так получилось, что ваше появление засёк один мой союзник. И я решил вмешаться. Этот мой союзник сейчас сдерживает местных хищников. Без него вас бы уже давно сожрали.
        «Точно, грибами нас накормил… и сам объелся…» - прошептал кто-то из заднего ряда.
        - Если вам кажется, что это всё нереально, вы в коме, во сне, под наркотой или что-то в этом роде - ну, ущипните себя. Больше ничего посоветовать не смогу. Но, если хотите выжить - вам придётся делать то, что я говорю, - продолжал я.
        - Докажи, - вмешался командир, - докажи, что ты говоришь правду.
        - Доказательства у вас прямо перед глазами, - ответил я, - если бы кто-то из вас хоть немного разбирался в палеонтологии, у вас не было бы никаких сомнений, где вы находитесь. Всё это, - я обвёл руками вокруг себя, - в наше время существовало только в виде окаменелостей. Хотя и другие доказательства будут. Когда мы закончим тут и переместимся на мою базу.
        - Как мы попали сюда? - нет, этот командир определённо хладнокровен, как питон! Продолжает задавать правильные вопросы.
        - Я перенёс вас с помощью временного тюрвинга. Штуковина, похожа на эту, - я поднял руку с тюрвингом пространственного перемещения, - вы, наверно, её успели заметить. Возможно, вам даже на неё дали ориентировку. Только не сказали, чем именно может грозить контакт. Временной тюрвинг переносит социальные группы в прошлое, с шагом в четверть миллиарда лет. Социальная группа - это люди, знающие друг друга лично и объединённые общими целями и прикладными задачами. Я сам не знаю подробностей, только в общих чертах…
        - Только в прошлое? - командир поднял бровь, - и где сейчас этот… тюрвинг?
        - Думаю, я сказал достаточно, чтобы вы поняли, что я не склонен вам врать в сложившихся условиях, - ответил я, - теперь о более важных вещах. Вы уже поняли, что здесь нет ни вашего руководства, ни государства и народа, которому вы давали присягу. До их появления миллионы лет. Заканчивайте игры в суперменов, и думайте о выживании. Так-то, - я вздохнул, - а теперь о главном. Дела тут складываются не очень. На Земле высадились пришельцы. Тут они обнаружили кое-что, по их мнению, представляющее для них угрозу. И теперь они собираются уничтожить нашу планету. Я пытаюсь этому помешать. И, в общем, наверно не отказался бы от квалифицированной помощи.
        - И когда ж ты всё это успел узнать? - усмехнулся командир, скрестив руки на могучей груди.
        Ну конечно. Для них ведь операция завершилась их полным поражением чуть больше часа назад.
        - Ты вроде умный мужик, - ответил я, - для меня с момента нашей не самой приятной встречи прошло много месяцев.
        - И ты вдруг решил посетить это… время? - он с сомнением изогнул бровь, - для чего? Из гуманитарных соображений? Чтобы спасти своих убийц? И как всё-таки действует этот твой тюрвинг, если ты сам сказал про шаг в четверть миллиарда лет? А ты тут оказываешься точно тогда, когда мы самим попали сюда? Нестыковочка, верно?
        - Верно, - ответил я, - и всему есть объяснение. Только давайте уже продолжим в более безопасном месте. Противник может засечь нас в любой момент. Выбора-то у вас не много: или пойти со мной, или остаться здесь. Голыми и без оружия.
        - Ну хорошо, - командир пожал плечами, - куда идти?
        И всё равно мы потеряли ещё минут пятнадцать на разные препирательства, когда командир узнал, как именно я собираюсь доставить его отряд в убежище. Но, в конце концов, разум победил. И это понятно: в положении этих людей любое рациональное объяснение гораздо лучше неведения в невероятных условиях, где они оказались. Парни пробыли в первобытном мире достаточно долго, чтобы испытать жуткое чувство полной потери связи с реальностью. К такому их точно не готовили.
        В этот раз Гайа сделала более сложную конструкцию из мицелия. Ведь задача была не только достаточно надёжно удержать ценный груз во время перемещений, но и обезопасить меня. Конечно же, мы просчитывали все варианты, а голые спецназовцы всё равно оставались профессионалами и могли попытаться банально взять меня в заложники, с самыми непредсказуемыми последствиями.
        Они, кстати, и попытались. Сразу, как только я доставил первых трёх в пещеру. Признаюсь, я расслабился на секунду, чувствуя невероятное облегчение: прыгать с тюрвингом в режиме, когда к тебе накрепко прижаты три здоровых голых мужика, прямо скажем, так себе ощущение.
        Впрочем, инцидент завершился толком не начавшись, стоило только Гайе проявить себя. После этого парни стали очень покладистыми. Особенно когда увидели живую пришелицу, опутанную мицелием.
        Место появления спецназовцев было от пещеры относительно недалеко. Километров триста. Но за пять рейсов я порядком выбился из сил. Поэтому, выгрузив последних двух «пассажиров», в том числе командира, я бегом направился к реке, схватив на ходу импровизированное удило. По дороге бросил совершенно обалдевшему Каю, чтобы сторожил гостей. Хотя, конечно, я бы не оставил своих ребят наедине с «тяжелыми», если бы не был уверен в их абсолютной безопасности. Гайа полностью контролировала обстановку, и могла пресечь любые неразумные действия.
        Поймав первую рыбину, я мысленно потянулся к Гайе. Спросил, нет ли в организме добычи опасных для меня паразитов. Это было на грани допустимого в её этической системе, я чувствовал это, но Гайа охотно ответила: «Это законная добыча, и она совершенно безопасна». После этого я, сдирая ноги о толстую чешую, руками распотрошил добычу, и съел её сырой, ещё трепещущей.
        Сил ушло очень уж много, а в обморок падать не хотелось, равно как и пользоваться прямой подпиткой Гайи. Очень уж неприятные ощущения. Сырая рыба определённо лучше.
        Добыв ещё несколько крупных экземпляров, я смастерил кукан из какого-то достаточно тонкого и прочного хвоща, который рос на берегу, и вернулся в пещеру.
        - Ты вроде говорил у тебя есть база, - спросил командир «тяжелых», едва я показался в пещере.
        - Чем тебе не база? - осклабился я, сделав широкий жест свободной рукой.
        - Блин. Да у вас не то, что оружия, у вас даже запасных портков не найдётся! - сказал командир.
        Он, как и другие спецназовцы, заняли дальний угол и стояли или в пол-оборота, или спиной к центру пещеры. Причина была очевидна: присутствие Таис. Та, впрочем, тихо сидела возле пришелицы, которая всё ещё была без сознания, и не проявляла к куче голых мужиков никакого интереса.
        - Ну прости, брат! - сказал я, сваливая рыбины возле того места, где я разводил костёр, - зато я добыл еды. Как тебя звать-то, кстати? Или так и будете шифроваться?
        - Максим, - ответил командир после небольшой паузы.
        - Приятно, Максим, - сказал я, - руку пока не даю - ладони в рыбе.
        - Круто, конечно, что ты решил порыбачить. И, главное, вовремя, - заметил Максим, - притащил в эту дыру. Оставил наедине с этим… Герасимом! - он кивнул в сторону Кая.
        - Физиологическая необходимость, - ответил я, - позже поймёте. А с одёжкой постараюсь что-нибудь придумать… кстати, этого Герасима Кай зовут.
        - Так чего он сам не представился? - командир всплеснул руками, - а то тычет только своим стволом, да мычит, улыбаясь. Мы, конечно, люди выдержанные, но всему, знаешь ли, есть предел.
        - Не понимает он по-нашему, - ответил я, - моё упущение. Давно пора начать учить.
        - А по какому он понимает? - Максим подозрительно прищурился, - пендос, что ли? А за одёжку спасибо. Базовая потребность, всё-таки. Она даже военнопленным полагается.
        - Он марсианин, - ответил я, вздохнув, - а с одеждой решим. Хотя кое-кто из ваших предпочитает такие труселя, что не уверен, что справлюсь, - не удержался я, - очень уж необычный фасон! Модный! Дышащий!
        Командир недоумевающе замигал. А один парень, рыжий, со щетиной, вдруг густо покраснел и опустил взгляд.
        15
        Это не было похоже на обычный допрос.
        Гайа вскрыла разум слоноголовой как консервную банку. И пустила меня полюбоваться содержимым.
        Удивительно, но не всё, сказанное пришелицей ранее, было абсолютной ложью.
        Межзвездные союзы рас, выбравших экспансию, действительно существовали. И миры, которые уходили в собственные виртуальные пространства.
        Вот только слоноголовые к ним не имели никакого отношения.
        Они представляли собой ещё один тип цивилизации. Стервятники, паразитирующие на чужих технологиях и артефактах. В чём-то похожие на тех, которые придут на Землю сильно позже, на корабле с Алисой. Но родной мир слоноголовых не подвергался считыванию, а продолжал существовать относительно благополучно, вдали от крупных межзвездных образований, промышляя мелкими грабежами и локальными геноцидами на задворках Галактики.
        В чём-то им сильно повезло: они зародились в системе, где было в избытке артефактов древней цивилизации, некогда существовавшей на соседней планете. Однако это изначальное благо определило их дальнейший путь развития: зачем создавать что-то своё, когда более эффективно осваивать и копировать то, что давно изобрели другие?
        Больше всего я боялся ответа на вопрос, откуда они знают язык, близкий к марсианскому лингва франка. Даже готовил особые слова для Кая, которые найти было очень и очень сложно…
        Но, как выяснилось, опасался я совершенно напрасно.
        И это была первая отличная новость за весь период нашего безумного путешествия из далёкого прошлого.
        - Кай! - позвал я, прерывая сеанс.
        Напарник повернулся ко мне, прервав занятие; они с Таис начали учить русский и парень делал первые успехи.
        - Да? - сказал он, - что там?
        - Подойди. Новости для тебя есть.
        Кай подошёл и присел рядом, с тревогой глядя на меня.
        - Новости хорошие, - я улыбнулся, - твои все спаслись.
        - Что? - он не сразу понял, а потом его лоб разгладился, чёрные глаза засияли, - правда? Где они? Что с ними? Они ещё существуют? Как у них дела?
        - Цивилизация новой волны экспансии, - ответил я, - они живут вне Галактики. Занимают одно из крупных шаровых скоплений, полностью. Можешь себе такое представить?
        На глазах у Кая застыли слёзы, но в целом он держался хорошо.
        - Конечно, это уже не та горстка испуганных детей, которые когда-то спаслись с Марса, - продолжал я, - они могучая сила, даже по галактическим меркам. Ты знаешь, даже о твоей сестре у этой, - я кивнул на слоноголовую, которая лежала без сознания на полу пещеры, опутанная белыми нитями мицелия, - есть информация. Она долгое время была вождём, после основания первого поселения. Создала этические основы нового межзвёздного сообщества.
        Кай молчал. Да и как можно было выразить словами то, что он чувствовал в этот момент?
        - Они настолько могучие, что бросили вызов Считывателям, - продолжал я, - и смогли их одолеть. Там, где они обитают, никто не обращает миры в серую пыль.
        - Считыватели? - заинтересовался Кай, - кто они? Есть информация?
        Я покачал головой.
        - К сожалению, нет, у нашей гостьи стоит блок на органическом уровне. Ей даже думать о них больно. Хотя они явно встречались. Мы с Гайей по косвенным данным смогли частично восстановить картину их взаимодействия. Но какая-либо информация о самих Считывателях совершенно недоступна.
        - Значит, Считыватели не побеждены полностью? - уточнил напарник.
        - Всё сложнее и интереснее, - продолжал я, - потомки твоего народа очень стары, как цивилизация. Они утратили интерес к происходящему вне их шарового скопления. Это признак того, что они дошли до точки, за которой находится переход в принципиально иное состояние. Искать с ними встречи бессмысленно. Да, мы всё ещё могли бы поговорить. Но они уже… иные. Понимаешь? Тебе бы там не понравилось. А ещё более молодые цивилизации уже выстраиваются в очередь, чтобы поделить их материальное наследство.
        - Мерзко как-то… - вздохнул Кай, - и что, эти ребята, - он кивнул на пленницу, - тоже в числе претендентов?
        - Эти - нет, - ответил я, - с ними всё ещё интереснее. Они столкнулись со Считывателями, но по какой-то причине были им неинтересны как объект для считывания. Однако они смогли заключить между собой что-то вроде пакта. Считыватели оставляют их в покое. Позволяют заниматься своими делами в тех секторах пространства, которые они контролируют. А в обмен те дают информацию о выращенных искусственно системах, которые были потеряны во время различных войн и конфликтов. А заодно вычищают планеты, заражённые паразитами нестандартных форм жизни, или же готовят условия для развития жизни на мирах, где возможно возникновение вторичных цивилизаций.
        - Получается то, что они собираются сделать…
        - …это зачистка от паразита. Каким они считают Гайю. Миры с таким существом на борту как она не пригодны для считывания.
        - Подожди… - Кай выставил перед собой ладони, - секунду. Но это значит, что…
        - Это значит, что мы нашли способ защитить Землю, - улыбаясь, ответил я, - Гайе всего лишь надо дожить до нашего времени. И Считыватели не смогут с нами ничего сделать!
        - Они не смогут вас считать, - поправил Кай, - но что может помешать им уничтожить вас? Просто для профилактики?
        - Проблема, да, - вздохнув, согласился я, - но у нас ещё пропасть времени, чтобы её решить, верно? - я подмигнул напарнику.
        - Гайя как раз говорила, что времени почти нет, - заметил Кай, указывая пальцем вверх, - эти ребята ждать не станут. А решение мы всё ещё не придумали.
        - Придумали, на самом деле, - вздохнув, ответил я, - хотя ты прав, есть ещё определённые сложности. Но решаемые. Благодаря полученной от неё информации, - я снова кивнул на пришелицу, - понимаешь, какая ситуация. Слоноголовые не имели права работать в нашей системе. Она вообще была объявлена совершенно закрытой зоной. Табу. Тут произошло что-то, видимо, очень сильно напугавшее Считывателей. Подозреваю это как-то связано с ажурной сферой, где я нашёл Таис. Но жадность оказалась сильнее осторожности. Слоноголовые полезли к нам на свой страх и риск, чтобы доказать Считывателям, что опасности нет. Подготовить систему к повторному заселению. И это очень хорошая новость. Если их экспедиция исчезнет, никто на родине не кинется их искать. Даже эту штуковину, способную вскрыть планетарную кору, которую они припёрли сюда - они её бросят, - я вздохнул, - понимаешь? Нам не придётся воевать с целой цивилизацией. Достаточно будет уничтожить их экспедиционный корпус! А теперь давай обсудим детали. Наша гостья любезно предоставила нам не только карту бывших баз на поверхности Земли, но и подробную схему ударного
корабля, вместе с системами обороны. Она, конечно, никакой не «специалист по контактам». Она - один из заместителей руководителя всей экспедиции. Важная шишка.
        Когда мы поняли, какого именно пленника захватили, у меня возникла надежда на то, что удастся потянуть время. Вступить в переговоры, обсудить условия… но потом, ознакомившись более детально с культурой слоноголовых, мы поняли, что этот вариант отпадает. Узнав о местонахождении заложника, они бы поспешили уничтожить и его и нас, просто на всякий случай, чтобы не допустить утечки важной информации. И в чём-то они были правы: благодаря пленнице у нас были планы ударного корабля. Мы даже знали, где именно находится наш похищенных челнок.
        Когда Гайя привела её в сознание, первое, что попыталась сделать слоноголовая - это убить себя, необратимо деформировав дыхательные пути. К счастью, мы успели вмешаться. Пришлось снова отправить нашу невольницу в отключку.
        Сложнее было с брифингом для «тяжелых». На пальцах такие вещи, как схема корабля и детали боевой задачи объяснить было невозможно.
        Гайя освободила часть стены пещеры, а я воспользовался углями, оставшимися от костра, на котором мы готовили рыбу.
        Выглядело это диковато: несколько людей сидят в пещере возле костра, один из них рисует космический корабль на орбите, план его внутренних помещений и стрелочками показывает направления продвижения ударной группы.
        Мы стартовали ночью. Как сообщила Гайя, времени оставалось критически мало: ударный корабль был близок к боевой позиции; операция могла начаться в любой момент.
        Гайя занималась снаряжением нашего ударного отряда. И, должен сказать, у неё получились довольно неплохие скафандры, учитывая, что для их производства она могла использовать только собственную плоть. Самое главное - они были в состоянии выдержать до двадцати минут полного вакуума. В два раза больше, чем нужно для выполнения моего плана. Ей даже удалось сделать прозрачную пластину в передней части шлема, так что спецназ мог видеть происходящее ещё будучи в космосе.
        - Герметизация по моей команде, - сказал я, - берегите дыхание. Времени должно быть с запасом, но мало ли…
        - Господи, меня убили, и я попал в дикий ад… - прошептал один из парней. Я даже имени его не спросил - не до того было. Максим сам выбирал, кто пойдёт в первой тройке.
        Мы стояли в плотной связке у выхода из пещеры, я целился в зенит из тюрвинга.
        - Несколько месяцев назад, - я решил ответить парню, - моё приключение в прошлом началось с того, что я оказался в вакууме, совершенно голый. И это, скажу я тебе, реальный ад. А то, что предстоит нам - нормальная боевая задача. Ясно?
        - Ясно, - кивнул «тяжёлый»; в его голосе была помесь недоверия и уважения. Вот и ладно. Всё, что угодно, главное, чтобы он не начал сомневаться в реальности происходящего и собственном рассудке. Это было бы по-настоящему опасно.
        Я вошёл в режим.
        Прыгнули мы очень удачно. Я почти сразу установил визуальный контакт с кораблём пришельцев, и смог достать до нужной шлюзовой зоны в один прыжок. Был неплохой шанс на то, что нас не успели засечь.
        Скафандр Гайи держался неплохо: сохранялась даже подвижность суставов. Это было важно, нужно было проделать кое-какие манипуляции в вакууме, чтобы попасть внутрь.
        У меня были некоторые сомнения насчёт того, удастся ли мне проявить корабль пришельцев для «тяжелых» без голосовой связи. Судя по тому, как парни недоумённо крутили головами внутри шлемов, они его пока не видели. Но достаточно было указать рукой в нужном направлении, и ситуация изменилась: теперь все трое смотрели на корпус корабля, висящий в пустоте всего в нескольких десятках сантиметров от нас.
        Запорные механизмы основных шлюзов корабля слоноголовых имели аварийные механизмы, независимые от электронной системы. Мера предосторожности на случай серьёзных неприятностей на борту, чтобы у спасательной или аварийной бригады всегда был доступ на борт. Едва ли хозяева корабля могли предположить, что кто-то из их возможных противников сможет подобраться настолько близко и быть настолько наглым, чтобы воспользоваться этой возможностью для проникновения на борт.
        Кроме того, сам корабль был, по сути, надстройкой над более древним и более технологичным аппаратом, который был способен вскрывать планетарную кору. Это были чужие для слоноголовых технологии, которые они пока не смогли скопировать. Зато смогли взять под контроль. Совсем как я свою тюрвинг.
        Этот гибрид не был предназначен для регулярного боевого применения. Только для зачисток, когда он применялся против заведомо значительно более слабого противника.
        «Слабых обижать - нехорошо», - думал я, запуская «тяжелых» на борт через вскрытый шлюз.
        Наверняка внутри сработала тревожная сигнализация. Время пошло - нужно доставить остальных как можно быстрее. К счастью, теперь я мог обойтись без калибровочных прыжков и, благодаря режиму, перемещаться с поверхности Земли прямо к шлюзу: корабль находился в зоне прямой видимости относительно пещеры Гайи.
        Впрочем, первая тройка, конечно же, не сидела сложа руки в ожидании остальных. Двое парней были вооружены: у одного мой импульсник, у другого - тот, который притащил Кай, спасаясь с базы. По моим расчётам для успешного начала этого должно было хватить. Во время брифинга я дал максимум информации парням, включая данные об особенностях анатомии слоноголовых и характеристики их основного оружия.
        Я был у шлюза с четвёртой партией боевиков, которую возглавлял Кай, когда Гайя вышла на связь по радио:
        - Гриша, они начали операцию, - сказала она, - мы опаздываем. Оружие уже активировано. Я чувствую мощные тектонические импульсы.
        - Пещера в опасности? - спросил я, отпирая замок и впуская парней внутрь.
        - Пока нет, - ответила Гайя, - по моим расчётам первые трещины в коре появятся на значительном расстоянии от нас. Но, если ничего не сделать, катаклизм станет необратим уже через несколько минут.
        - Как эта штука работает? Не получилось разобраться?
        - Похоже на фокусировку гравитационных волн. Я не занималась изучением этого вопроса подробнее. Теперь жалею. Всё выглядит так, как будто над участком коры появился мощный источник гравитации. В мантии сформировался плюм, и теперь выдавливает расплавленное вещество на поверхность. Как очень большой вулкан.
        - Ясно. Работаем. Должны успеть!
        Я прыгнул обратно в атмосферу. Но не к пещере, а в заранее выбранную точку, которая находилась на экваторе, там, где именно в эту минуту проходила условная ось орбиты, по которой двигалась наша планета.
        К счастью, тут была суша. На море реализовать задуманное было бы значительно тяжелее.
        Тут была пустыня. С настоящим, жёлтым песком. Как в Сахаре.
        Песок был горячим. Я это чувствовал лёжа на нём спиной. Подняв руки на уровень груди, я постарался расслабиться, ощущая, как скафандр растворяется, а Гайа проникает в меня, опутывая плотной сетью мицелия.
        На моих руках появились белые перчатки.
        «Пока всё хорошо», - подумала Гайа.
        «Конечно. Мы же проверили. Часть тебя уже касалась тюрвинга, когда мы спасали ребят», - ответил я.
        «Иногда масштаб имеет значение», - заметила она.
        «Вот и проверим»
        Потянулись томительные минуты ожидания. Это было по-настоящему мучительно, ведь я понимал, что с каждой секундой ущерб, наносимый моему родному миру, становился всё более катастрофическим.
        Кажется, я даже начал ощущать подземные толчки. Но, скорее всего, это просто нервы разыгрались, да воображение. Катаклизм доберётся до экватора ещё не скоро. Ближе к концу. То есть через час, если ничего не предпринимать.
        Группа спецназа не пыталась остановить работу разрушителя.
        Мы ещё на Земле поняли, что это невозможно. С момента начала подготовки импульса цель была обречена, даже если бы мы полностью уничтожили управляющую надстройку слоноголовых. А этот момент был пройден ещё до того, как мы захватили генерала захватчиков.
        Поэтому мне пришлось создать другой план.
        Но сначала, до его реализации, спецназовцы должны спасти наш челнок. Потому что по расчётам Гайи, в случае нашего успеха, кораблю пришельцев, и той его части, которую они не создавали, придётся очень худо.
        Я ждал, года Кай и Максим выйдут на связь через систему нашего челнока.
        И, к счастью, дождался:
        - Первый, мы в челноках, - доложил Кай, - мы достали два аппарата из шлюза. Удаляемся на максимальном ускорении от основного корабля.
        Сначала мне показалось, что я ослышался насчёт двух аппаратов. Но времени уточнять не было.
        Я навёл тюрвинг вертикально вверх.
        И нажал спусковой крючок.
        Несколько секунд не происходило ровным счётом ничего.
        Я сжал скулы до зубовного скрежета от отчаяния.
        И в этот момент синий индикатор заряда на приборе полностью погас.
        «Эх… - подумал я разочарованно, - не потянула эта штуковина…»
        «Извини, не поняла, - ответила Гайя, - ты был прав: всё получилось. Больше всего я опасалась, что атмосфера останется на прежнем месте. Я в ней присутствую фрагментарно. Мы переместились на тысячную долю длины орбиты. Достаточно, чтобы сбить гравитационный фокус»
        «Что с ударным кораблём?» - спросил я, ещё боясь поверить.
        «Взорвался. Красиво. Жаль, ты не видишь, он на другой стороне».
        - Кай! - крикнул я, активируя радио, - первому, на связь!
        Ретранслировать эфир за горизонт помогала, разумеется, Гайа.
        - Принимаю тебя, первый! - ответ пришёл через несколько секунд, показавшихся мне вечностью; голос Кая дрожал от радости, - ну и красотища тут у нас!
        Над зарослями у входа в пещеру дрожал багровым маревом необыкновенно красивый закат. Вулканическая деятельность не добралась до региона, где мы укрылись. Но её последствия в других местах планеты были катастрофическими.
        «Мне придётся очень постараться, чтобы сохранить хоть какое-то разнообразнее живых существ, - сетовала Гайа, транслируя грусть и отчаяние, - восстановление займёт миллионы лет… многие погибнут безвозвратно… катастрофа ещё не закончилась. Осколки корабля-уничтожителя врезались в Луну, и образовали несколько очень крупных кратеров. Сейчас они представляют собой озёра лавы. Без этого импульса Земля бы лишилась своего спутника. А теперь Луна в течение нескольких месяцев будет догонять нас на орбите вокруг Солнца, пока снова не попадёт в Земной гравитационный колодец. По моим расчётам, к счастью, столкновение нам не грозит. Но, когда Луна догонит Землю, пройдёт ещё одна тектоническая волна, которая усугубит вулканические явления. Не говоря о гигантских волнах… воды морей будут загрязнены продуктами извержений… баланс нарушится… очень многие погибнут…»
        «Знаешь, почему я оказался возле тебя тогда, в прошлом? - спросил я, и тут же ответил на свой вопрос: - я собирал образцы живых тканей. В нашем времени эта информация могла бы быть бесценна…»
        «Я не смогу сохранить структуру ДНК так долго, - ответила Гайа, - возможно, только в памяти… если будут технологии - их можно будет синтезировать… если, конечно, я сама доживу до этого времени».
        «Я хотел собрать ДНК, чтобы проанализировать её изменение, - мысленно сказал я, - чтобы раскрыть план создателей. Понимаешь?»
        «Эксперимент не будет чистым. Я уже вмешивалась в процессы развития. Особенно когда обнаружила искусственную блокировку, не позволяющую видеть земным организмам инопланетные технологии. И придумала, как её преодолеть».
        «И это было уже второе вмешательство, - вздохнул я, - кажется, я уже показывал, что это мы сделали, блокировку эту».
        «Да, - согласилась Гайа, - но мне не сложно было провести анализ, о котором ты говорил. В моём распоряжении была сотня миллионов лет. Вполне достаточная выборка, чтобы сделать однозначный вывод».
        «Ты… знаешь, зачем нас создали?» - я затаил дыхание в ожидании ответа.
        «Знаю, - от Гайи повеяло теплом, таже грусть немного притупилась, - жизнь на Земле создана так, чтобы производить смертные, но разумные создания. Вроде вас. Я - это случайная флуктуация. Скорее всего, из-за какого-то внешнего вмешательства. Возможно, кусочек чуждой жизни когда-то оказался здесь. И сбил программу одной из ветвей многоклеточной жизни. Той, которую вы называете грибами».
        Я поражённо промолчал.
        «И первый разум появился бы очень скоро, - от Гайи снова повеяло грустью, - помнишь тот вид, который я использовала для твоей охраны? Их ДНК сложилась таким образом, что всего через несколько поколений под влиянием полового отбора у них бы начался резкий рост мозга. Но теперь они вымрут, может, через тысячу лет, может, раньше. Условия сильно изменятся, станут неблагоприятными. Они не дадут реализовать потенциал полового отбора…»
        «Это… это очень ценная информация, - сказал я, приходя в себя, - особенно нюансы. Разумная жизнь обязательно должна быть смертной. Тебе не кажется, что наши создатели больные на всю голову психи? Как понять, зачем им это нужно?»
        «Для меня смыслы понятий «больные» и «психи», которые ты закладываешь в них, очень сложны для понимания, - призналась Гайа, - но нет. Я не могу сколь-нибудь достоверно предсказать, для чего они это делают. Слишком много неизвестных факторов»
        «А знаешь… давай всё-таки продолжим собирать древнюю ДНК. Физически, - сказал я после секундной паузы. - Хотя бы фрагментарно. Я могу забрать образцы тканей тех существ, которые вымрут из-за вулканизма, с собой в стазис. Понимаешь, это ведь настоящее сокровище! Даже если я сейчас не очень понимаю, как именно его применить…»
        Едва я закончил мысленную фразу, как вдруг меня пронзила одна ассоциация.
        Я представил себе свою коллекцию ДНК в виде криостеллажа, с фотографиями и пометками.
        И тут же словно опять оказался внутри ажурной сферы.
        С многочисленными пузырями, в большинстве из которых находились разные кошмарные создания.
        «Ты не показывал этого раньше… - сказал Гайа; только после этого я не сообразил, что не закрыл привычно свой разум, - девушка, которая с вами… она оттуда?»
        «Верно, - ответил я, - оттуда».
        «Жаль, что у меня нет безопасного для неё способа проанализировать содержимое её мозга и генов…»
        «Но со слоноголовой сработало!» - заметил я.
        «Извини, я ещё не сообщила тебе, - снова грусть, тоска и стыд, - она погибла. Как только я попыталась ей вернуть контроль над телом и разумом… мои методы всё ещё несовершенны. Я ведь имела дело с менее сложными организмами раньше… возможно, позже я смогу сделать процедуру безопасной. Я буду над этим работать. Надеюсь, мы ещё встретимся, когда вы в очередной раз выйдете из стазиса».
        Я хотел сказать: «Жаль», но этот момент почувствовал на плече твёрдую руку.
        - Кай? - спросил я, поднимаясь.
        - Ты уже час тут сидишь, - сказал напарник, - что-то важное происходит? Может, я помочь могу?
        - Нет! - чуть более резко, чем было необходимо ответил я, - нет… я говорил с Гайей. Обсуждали планы дальнейшего путешествия.
        - Разумно, - Кай кивнул, улыбнувшись, - с каждой нашей остановкой она будет становиться всё сильнее и умнее.
        - Она развивается не так как мы, - возразил я, - нелинейно. И она по-другому ощущает время… но ты прав, прогресс не остановить.
        - Пойдём хоть посмотришь, что я для нас добыл! - снова улыбнулся Кай, - ты ведь так и не выходил из пещеры.
        - Ты про второй челнок? - спросил я, - кстати, зачем? Я ведь не давал таких указаний. Как ты вообще на это решился?
        - Это не требовало дополнительных ресурсов, - Кай пожал плечами, - оба челнока, наш и чужой, находились в одном шлюзе. Я просто заглянул в кабину управления, чтобы вывести его из строя. И знаешь, что обнаружил? - он подмигнул мне (что меня обрадовало - напарник начинал копировать земные жесты), - он создан на основе марсианских технологий. Сильно изменённых, да. Гораздо более продвинутых. Но там даже меню управления можно переключить на вариант нашего языка, который я в состоянии понять!
        - Они его своровали? - я поднял бровь.
        - Не думаю, - Кай покачал головой, - скорее, официальные поставки или продажа технологий. Язык слоноголовых там стоит штатно. И оборудование рассчитано на их анатомию, тоже штатно. Этот шаттл вообще технологически гораздо более продвинут, чем наш. Там сплошные нанотехнологии. Ремонтные боты молекулярного размера. Он полностью самовосстанавливающийся. У него термоядерный реактор на борту, представляешь? Срок службы - сотни миллионов лет! Он может даже стабилизировать площадки, на которых находится, если его оставляют надолго. Но при этом, что странно, генератора поля стазиса там нет.
        - Ну а зачем он на гражданском орбитальном аппарате? - усмехнулся я.
        - И то верно! - ответил Кай, - кстати, насчёт орбиты. То, как Земля исчезла прямо под нами, это было очень впечатляюще! Почему ты не рассказал о своём плане заранее? Честно говоря, я думал, ты планируешь прыгнуть со своим тюрвингом, оторвав от ударного корабля какую-нибудь важную конструкцию! И как ты просчитал последствия? Ты знал, что он взорвётся?
        - Мы с Гайей подсчитали варианты интерференции и распределения энергии гравитационных волн, - ответил я, - вероятность взрыва ударного корабля при отсутствии массивной цели во время импульса была очень высока. А от тюрвинга у технологического объекта такого уровня могла быть предусмотрена защита. Тогда как у Земли её не было наверняка.
        - Каково это - тащить на себе целый мир? - спросил Кай.
        Я вспомнил свои ощущения, когда глядел на исчезнувший индикатор заряда тюрвинга.
        - Скучновато, - ответил я, - эффектов не хватает.
        Наверно, за последнее время я окончательно разучился удивляться. Поэтому вид трофейного челнока меня не так впечатлил, как должен был бы. Я уже видел этот корабль. Несколько месяцев назад, на плато Маньпупунёр.
        - Эй! Ты в норме? - Кай окликнул меня; наверно, на моём лице все-таки что-то отразилось.
        - Да, - ответил я, - всё в полном порядке. Только старт немного задержится.
        - Почему? - удивился Кай, - помнишь, у нас припасы заканчиваются. Мы не рассчитывали, что придётся кормить такую ораву.
        - Ничего. Поохотимся, порыбачим. Сделаем новые запасы, - ответил я, - как раз вам будет чем заняться, пока меня ждёте.
        - Что ты задумал? - спросил Кай.
        - Как там сказано в «Книге вера и крови»? - ответил я, - выслеживая врага не забывай, что по твоим следам тоже кто-то может идти.
        Оставив Кая в полной растерянности, я направился в трофейному челноку, уже зная, что мне предстоит сделать.
        Это очень странное ощущение - оставлять следы, по которым ты уже однажды прошёл. Но ведь, если вдуматься, я делаю это не впервые. Одна модификация ДНК всех земных организмов чего стоила…
        Но теперь я вдруг понял, что стою на развилке.
        В моих силах изменить уже произошедшее. Я могу оставить послание самому себе. Оставить послание про Алису и её корабль. Про Считывателей. Дать какие-то подсказки…
        Это было очень мучительное ощущение. Потому что даже в режиме я не мог предсказать последствия. Но очень вероятно что благие намерения могли привести к чему-то очень нехорошему. Ведь уже от меня самого зависело слишком многое.
        Одно лишнее сообщение самому себе, один лишний намёк - и не только меня, но и всей Земли просто перестало бы быть.
        Не окажись я в прошлом, Кай мог не справиться на Венере. Фаэтонцы могли бы выиграть войну. И, например, колонизировать Землю.
        Плюс миллион других вероятностей, даже думать о которых я не хотел, опасаясь сойти с ума.
        Удивительно, но даже зная будущее я вынужден был направлять себя самого по уже проторенной дороге. Потому что, несмотря на весь кажущийся бесконечным выбор вариантов поведения, реальной альтернативы не было.
        «Поможешь найти одно место?» - попросил я Гайю, присев ненадолго возле входа в челнок, чтобы коснуться мицелия, густо опутавшего почву в районе пещеры.
        «Помогу, - ответила она; про себя я отметил, что многие люди сначала бы попытались бы выведать максимум информации до того, как давать твёрдое обещание помочь. Почему Гайа согласилась так легко? Может, так и должно выглядеть доверие? - покажи, что ты ищешь»
        Я приоткрыл разум, вспоминая столбы выветривания. Географию того места. Челнок на вершине столбов.
        «Круг замыкается, да? - спросила Гайа, - это место довольно далеко отсюда. Но совсем близко от повреждённого участка коры. Не задерживайся там надолго, сейчас период максимальной активности, состав атмосферы нестабилен».
        «Можешь помочь с подготовкой транспорта?» - не дожидаясь её просьбы, я приоткрыл разум, и показал вход в подземную систему, которую оставили слоноголовые, в подмосковном Кривандино. И тоннель с капсулой, мчащийся под землёй.
        «Да, - ответила Гайа, - я всё подготовлю. В тоннелях есть несколько подходящих капсул, я выберу ту, которая, скорее всего, перенесёт консервацию. Только вход в систему это не то, что ты подумал. Это не локальная червоточина. Это всего лишь пространственная иллюзия. Впрочем, очень долговечная».
        «Спасибо», - ответил я, поднимаясь.
        Уже на трапе трофейного челнока моё внимание привлекло что-то белое, мелькающее в ближних зарослях. Заинтересованный, я спустился обратно на землю, и пошёл в ту сторону.
        Таис рыла могилу.
        Она нашла какой-то плоский камень, и своими изящными руками ворочала комья песчаной почвы. Возле неё, опутанная саваном из мицелия, лежала слоноголовая.
        Повинуясь внезапному порыву, я присел возле пока ещё неглубокой ямы и, вынув одну из защитных пластин на комбинезоне, присоединился к Таис.
        Та посмотрела на меня, прервавшись на секунду.
        - Спасибо, - тихо сказала она.
        «Ты… её поглотишь?» - спросил я мысленно, не отрываясь от работы.
        «Фу, - брезгливость, презрение, - она ведь мыслящая была. Я не могу её сожрать, убив. Это… как-то очень неправильно. Вы ведь тоже людей не едите, я видела у тебя в голове. Даже врагов».
        «Верно», - ответил я.
        «Саван попросила сделать Таис, - сообщила Гайа, - он мёртвый. Я убила часть своих клеток, чтобы его сформировать. Это… показалось мне очень правильным».
        Я промолчал, сосредоточившись на могиле.
        Можно было бы позвать Кая и «тяжелых», но я почему-то не хотел, чтобы похороны превращались в значимое мероприятие.
        - Почему ты делаешь это? - спросил я, когда могила стала достаточно глубокой.
        - Не знаю, - тихо ответила Таис, - мне показалось это правильными. Я ведь не помню, как надо, помнишь?
        - Выходит, что-то ты всё-таки помнишь, - возразил я, - ты поступила правильно.
        Таис, глядя на вырытую яму, глубоко вздохнула. Плоский камень выскользнул из её руки.
        - Я… узнав, на что она способна, я думала, что она сможет мне помочь… но цена оказалась слишком высокой… понимаешь?
        По её щекам текли слёзы.
        Повинуясь внезапному порыву, я подошёл к девушке. Молча обнял. Подставил плечо и дал выплакаться. Я потом мы закопали пришелицу, отдав её миру, который она пыталась уничтожить.
        Кай был прав - система управления челнока действительно была похожа на марсианскую. Я без труда с ней справился.
        Оставив челнок на каменистом плато, я вышел наружу. И чуть не задохнулся, хватанув полной грудью забортный воздух. Который и воздухом-то назвать можно было только с натяжкой: это была смесь дерущих горло газов и примесей, сильно отдающая серой.
        Была ночь. На востоке горизонт пылал алым заревом. Там царил настоящий ад, напоминающий то время, когда на Земле ещё не было твёрдой коры.
        Задержав дыхание, я бросил последний взгляд на будущую трапповую провинцию. И прыгнул далеко на запад. Туда, где можно было дышать. А потом вернулся к пещере Гайи.
        Пока меня не было, Кай и спецназовцы успели не только наловить рыбу, но и закоптить её в импровизированных коптильнях. Запаса еды теперь у нас хватало на всех, на неделю минимум. Напарник быстро прогрессировал в изучении русского. Его знаний уже хватало, чтобы объясниться с парнями на самые элементарные темы. Впрочем, недопонимания между ними итак не возникало. Воинам даже не зная языка всегда было проще понимать друг друга, чем гражданских.
        «Если вдруг мы понадобимся, - сказал я, прощаясь с Гайей, - ты знаешь, как вывести челнок из стазиса. Мы - земляне, и мы - защитники».
        «Если почувствую, что не справляюсь, я позову вас», - пообещала она.
        На борту челнока было тесновато. Даже кресел хватало не на всех. Пришлось импровизировать, сооружать ременные системы, чтобы спенцазовцам хотя бы было за что хвататься в случае жёсткого выхода в реальный поток времени.
        Готовясь активировать поле стазиса, я вдруг понял, что впервые с момента расставания у ледяного астероида, который марсиане превратили в межзвёздный корабль, нас кто-то провожает.
        - Гайа, - сказал я, активировав радиосвязь, - я… мы были рады познакомиться.
        - Я тоже очень рада, - в динамиках кромкой связи послышался приятный женский голос, - счастливого пути! Так, кажется, у вас принято говорить?
        - Спасибо, - ответил я, и добавил, прежде чем активировать поле стазиса: - до связи!
        Часть III
        1
        ЭОН: ФАНЕРОЗОЙ
        ЭРА: ГРАНИЦА МЕЗОЗОЯ И КАЙНОЗОЯ
        ПЕРИОД: ГРАНИЦА МЕЛА И ПАЛЕОГЕНА
        66 МЛН ЛЕТ ДО ПЕРЕХОДА
        Нас выбило из стазиса из-за взрывной волны. Резкий перепад давления снаружи в комбинации с электромагнитным импульсом и скачком излучения попадал в категорию «попытка уничтожения шара поля стазиса извне». Программируя генератор стазиса, я предусмотрел такой вариант. Это было разумно: конечно, даже прямое попадание ядерного заряда нас бы не уничтожило, но вполне могло «закатать» в расплавленную породу на очень, очень длительное время.
        Челнок ощутимо трясло, но силовые поля справлялись с нагрузкой. Сквозь автоматическое затемнение на иллюминаторах в кабине пилотов был виден багровеющий «гриб» взрыва.
        - Нифига себе! - прокомментировал Кай.
        - Это ядерный взрыв, да? - почему-то спокойно добавила Таис, - я откуда-то знаю это.
        - Следи за параметрами, - бросил я Каю, - пойду посмотрю, как там «пассажиры», и буду готовить выход.
        - Ты собираешься наружу? - удивился Кай.
        - Ну а ты как думаешь? - ответил я, - естественно!
        - У нас половина баков горючки. Давай улетим куда-нибудь, а?
        Я задумался на секунду.
        - Добро. Мы слишком близко к эпицентру. Не факт, что это последний удар, верно? Как атмосфера успокоится, запускай двигатели и готовься к взлёту.
        Спецназ держался хорошо, как и положено. Тряска их, похоже, не беспокоила. Выглядели они, правда, довольно своеобразно: в белых псевдо-скафандрах, сделанных из биополимеров, которые плотно облегали тело, они походили на античные статуи, к которым зачем-то приделали реалистичные головы.
        - Ну что, прибыли, командир? - спросил Максим, - мы в нормальном мире?
        Ещё тринадцать пар глаз одновременно с надеждой уставились на меня.
        - Скажем так, мы ближе к цели, - ответил я, - но возникли небольшие технические сложности. Придётся сделать остановку.
        - Какого рода сложности? - насторожился командир «тяжёлых». - что-то с техникой? Мы сможем починить?
        - Я сказал, что сложности не «с техникой», а «технические», - ответил я, - с техникой всё в порядке.
        - Слушай, хватит вокруг да около! - вмешался один из спецназовцев, рыжий, я ещё не запомнил его имени, - тут на нервах все!
        Максим неодобрительно глянул на подчинённого, и тот опустил взгляд. Но я всё равно ответил:
        - Снаружи кто-то взорвал атомный заряд, - ответил я.
        Спецназовцы начали переглядываться.
        - У нас… критические повреждения? - спросил Максим.
        - Нет у нас повреждений, - ответил я, - всё в порядке. Но нужно выяснить, какого фига тут происходит. Понимаете? Мы сейчас взлетим, чтобы выйти из поражённой зоны. Потом сядем и будем разбираться что к чему.
        - Ясно, - кивнул командир, - держи нас в курсе, хорошо?
        - Я для этого и спустился, - ответил я, - чтобы не нервничали понапрасну, - я выразительно посмотрел на рыжего. Тот неожиданно покраснел.
        Когда я вернулся в кабину пилотов и занял своё место, от взрыва осталось только огромное кольцевое облако. По периметру силового поля кольцом лежал поваленный лес. Вдалеке поднимался дым приближающегося лесного пожара.
        - Взлетаем, ты пилотируешь, - скомандовал я; ситуация особых навыков не требовала, и я знал, что Кай всегда радуется возможности самостоятельного управления.
        - Есть, первый, - ответил он, увеличивая мощность двигателей.
        Взлетели мы благополучно, и я с интересом разглядывал эпицентр взрыва и грандиозный пожар внизу, когда начались уже реальные неприятности.
        Сначала я ощутил удар, потом заметил энергетические сполохи на силовом поле.
        Кай заложил крутой вираж.
        - Импульсное оружие, - доложил напарник, - мощное! Могут пробить защиту!
        - Управление на меня, - скомандовал я, входя в режим.
        Удивляться было некогда. В первое мгновение я считал показания всех приборов, которые были выведены на тактический дисплей. Потом «проглотил» визуальную картинку.
        Направление, откуда пришёл удар, я вычислил быстро. Но противника засечь не удалось. Видимо, используют какие-то средства маскировки.
        Я активировал импульсную пушку, и, не прекращая маневрировать, выводил в небе безумные фигуры высшего пилотажа, математически затрудняя предугадывание моей траектории.
        Следующий импульс прошёл возле носа челнока, за пределами поля. Оставив огненную черту, подобную молнии, он разметал ближайшее облако, и ушёл дальше, в космос.
        Теперь я смог засечь противника, по завихрению, которое его аппарат оставил в клубах дыма от пожарища внизу.
        Мешкать было нельзя, и, не зная возможностей чужого аппарата и его защиты, я саданул максимальный импульс. И не прогадал: яркая черта выстрела оборвалась на пути к земле, там, где импульс попал в противника. То, что когда-то было грозной и почти невидимой летающей машиной, в мгновение превратилось в облако раскалённого газа.
        - Впечатляет, Первый! - воскликнул Кай.
        Я не ответил.
        Не выходя из режима, я непрерывно сканировал показания всех приборов и визуалку, одновременно опускаясь к земле на минимальную высоту.
        Расчёт был простой: даже если противник успел передать своим приятелям информацию о нас (очень маловероятно, чтобы аппарат такого класса не имел базы или корабля-матки), у нас был зазор времени до того, как нас засекут более отдалённые системы наблюдения. Если, конечно, нас не «поймали» с самого начала. Но даже в этом случае побег на бреющем полёте мог помочь скрыться, законы физики и распространения волн никто не отменял.
        Я торопился, но на сверхзвук не переходил. Шуметь не хотелось. Кто знает, какие у противника средства разведки?
        И только спустя час такого полёта, присмотрев подходящую площадку на берегу узкого залива, окружённого со всех сторон скалами, я рискнул приземлиться.
        - Кай, - сказал я, когда двигатели отключились и наступила тишина, - на тебе наши гости. Таис поможет с переводом. Организуй обед. Успокой народ, лады?
        - Принято, первый, - кивнул напарник.
        - Я пойду посмотрю, как дела у нашей старой знакомой.
        Перед выходом я схватил плитку концентрата и сжевал на ходу, чтобы компенсировать потери энергии на режиме.
        Челнок застыл на широкой полосе песчаной отмели там, где залив делал изгиб, уходя длинным узким языком вглубь материка. Ближайший берег уходил вверх крутыми уступами, густо поросшими влажной растительностью. Несмотря на высокие широты, снаружи было тепло и влажно. Климат в очередной раз изменился. В воздухе густыми волнами плыли приятные запахи. У меня ушло несколько секунд, чтобы сообразить: должно быть, в Северном полушарии, где мы находились, была весна. Время цветения. А мы достаточно далеко продвинулись во времени, чтобы появились покрытосеменные.
        Очень осторожно, помня о хищниках, но не переходя в режим, я приблизился к полосе растительности. Присел на корточки. Осторожно потрогал почву.
        «Гайя… Гайя, ты здесь?» - мысленно позвал я.
        А в следующую секунду отмель, заросли, челнок и скалы вокруг просто исчезли.
        Я оказался в огромной комнате со стрельчатыми окнами, выходящими на море. На мраморном полу был замысловатый узор, под потолком висела огромная хрустальная люстра. В дальнем углу стояла старомодная кровать с балдахином. Помещение показалось мне смутно знакомым.
        - Здравствуй Гриша! - женский голос был бархатистым, ласкающим, как в старых исторических фильмах.
        Я резко обернулся.
        Гайя выбрала образ рыжеволосой зеленоглазой красавицы с идеальной фигурой, одетой в пышные, даже вычурные одежды, имитирующие средневековье - так, как это делал классический Голливуд.
        - Кое-что я подсмотрела у тебя в голове, - чуть смущаясь сказала девушка, - остальное додумала сама. Нравится?
        - Это… очень впечатляет! - проговорил я.
        - Благодарю, - Гайя чуть присела и кивнула головой - видимо, изобразив книксен так, как я сам себе его представлял, - я иногда представляла себе эту нашу встречу. Фантазировала. Но решила остановиться на этом варианте.
        - В тебе… много от человека, - заметил я.
        - Твоё влияние, - просияла Гайа, - сначала ты появился, когда я была несмышлёным младенцем, и навсегда оставил во мне ощущение возможного чуда. Потом снова возник в моём детстве, когда я только начинала познавать мир. Наши сознания соприкасались очень близко. Стоит ли удивляться, что мои фантазии оказались так похожи на твои? Больше мне было общаться не с кем!
        - Мне нужно будет серьёзно обдумать это, - вздохнул я, - но позже. Ты знаешь, почему мы вышли из стазиса?
        - Ага, - кивнула Гайя, и направилась парящей походкой к окну. Каблуки её прозрачных (хрустальных!?) туфелек звонко цокали по мрамору, - я и сама планировала прервать ваше путешествие, на несколько мгновений позже, когда бы лучше подготовилась.
        - Что тут происходит? - спросил я, направляясь вслед за хозяйкой, - очередное вторжение?
        - Даже два, - кивнула Гайа; в этот момент перед одним из стрельчатых окон возникло сразу два кресла с высокими спинками, и столик между ними, заставленный свежими фруктами, - одни классические стервятники. Охотники за артефактами древних. Другие - экспансионисты, думали основать здесь колонию. Но не договорились между собой. Воюют теперь, - она вздохнула, и безо всякого перехода добавила: - ты присаживайся. Давай любоваться морем! Сейчас начнётся шторм.
        - Почему ты сразу нас не остановила? - спросил я, устраиваясь в кресле и подозрительно скосившись на фрукты; на вид они выглядели вполне привычно: виноград, яблоки, сливы.
        - Опасности никакой не было, - улыбнулась Гайя, затем протянула руку, взяла яблоко и с хрустом впилась в сочную мякоть.
        Я недоумённо заморгал. Потом вздохнул и посмотрел на море. Там действительно приближалась гроза: на горизонте повисла чёрная туча, то и дело подсвечиваемая электрическими сполохами.
        - То есть, ядерные взрывы на поверхности - это не опасность? - осторожно спросил я.
        - У них ограниченная мощность. Ущерб незначителен. Да и балуются таким они редко, - ответила Гайя, - кроме того, я могу их уничтожить в любой момент, это не проблема. Я, знаешь ли, несколько изменилась с момента нашей предыдущей встречи.
        - Это я заметил, - кивнул я, наблюдая за бурей, - симуляция действительно впечатляет. Но как ты можешь уничтожить корабли?
        Гайя улыбнулась.
        - Множеством способов, - ответила она, - могу сгенерировать точечную гравитационную аномалию, например.
        Я присвистнул.
        - Я же говорю, я выросла, - она посмотрела на меня своими огромными зелёными глазами; в них было нечто, что заставило меня поёжиться, - я не та юная наивная девочка, которую ты когда-то знал.
        - Скажи… - осторожно произнёс я, - а твои… намерения и ценности. Они не изменились?
        Гайя сначала улыбнулась. Потом прыснула. После чего засмеялась в голос.
        - Ты вот сейчас всерьёз подумал, что я переродилась в чудовище, которое жаждет уничтожить всё живое?
        Я развёл руками.
        - Нет, Гриша, - Гайя вдруг стала серьезной, - я не играю в такие игры. Больше скажу - я вообще стараюсь держаться подальше от биологической эволюции. Я даже от биосферы себя отделила, мне не нужно органическое питание. Достаточно энергии мантии и неорганических соединений. И я это сделала намеренно. Ты прав, я многое взяла от тебя, поэтому пониманию, что весь этот круговорот бесконечного создания различных форм жизни на пути к разуму - это нечто такое, с чем я не очень хочу иметь дело, понимаешь? Я бы и совсем перестала вмешиваться в дела биосферы, если бы не один феномен, который меня очень заинтересовал…
        - Подожди, - неожиданно для себя самого перебил я, - давай вернёмся к вторжению. Ты говоришь, что можешь легко уничтожить пришельцев, которые уже порядком нагадили радиоактивной пакостью. Почему ты этого не сделала? А ещё ты сказала, что собиралась нас остановить. Для чего, если тебе не нужна помощь, чтобы справиться с опасностью?
        Я машинально взял с подноса сливу. Откусил, выковыривая косточку.
        Вкусно! Почти как в детстве.
        - Потому что мне действительно нужна помощь, - ответила Гайя, - но не для того, чтобы уничтожить пришельцев. А для того, чтобы кое-что от них получить.
        Должно быть, в этот момент у меня была очень растерянная физиономия.
        - Гриш, ну ты же умный парень. Должен был бы понять мою мотивацию, да? - улыбнулась Гайя, - почему я живу миллионы лет, и не схожу с ума? Как думаешь?
        У меня словно что-то в голове щёлкнуло.
        - Ты любопытна, - констатировал я, - тебя интересует информация. И чем сложнее её добыть, тем тебе интереснее. Информация для тебя - как для меня эти фрукты, - я взял ещё одну сливу с подноса.
        - Умница! - Гайя просияла, - помнишь ту странную ажурную сферу из космоса, которая была у тебя в сознании? Где ты нашёл ту девушку, Таис?
        Я молча кивнул.
        - Я так и не смогла понять, что она такое. Строила модели, догадки, но всё тщетно. Что-то, да не сходилось. Я упускала какой-то нюанс, получить доступ к которому у меня не было ни малейшей возможности. А теперь представь: я заглянула в остатки компьютера на одной из сбитых боевых машин. И, среди разного хлама, обнаружила короткую видеозапись, где отчётливо была видна точно такая же сфера.
        - Кто-то из пришельцев сталкивался с ней? Так захватила бы одного, залезла бы ему в мозги и…
        - Гриша, ты забыл, что я не злодейка? - Гайя нахмурила брови и сжала губы, - кроме того, доступ к компьютерным системам дал бы куда больше.
        - Ты теперь и по компам тоже? - удивился я.
        - Я сама - живой компьютер, - улыбнулась девушка.
        - Ну так и залезла бы! - я пожал плечами, - что мешает?
        - Мешает то, что интересующие меня пришельцы соблюдают строжайшие стандарты безопасности, - ответила Гайя, - моим спорам не удаётся проникнуть в их корабли. А действовать грубо я не хочу, чтобы не обнаружить своё присутствие. Нужна ваша помощь.
        - Ясно, - кивнул я, - что ж. Думаю, мы можем помочь. Но в обмен - доступ к полученной информации. Идёт?
        - Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя без сладкого? - Гайя снова улыбнулась, а потом добавила: - и ещё один момент. Помнишь, в прошлом я не смогла помочь Таис, потому что боялась, что убью её в процессе?
        - Помню, - насторожился я, - для меня это было сегодня.
        - Так вот, я научилась это делать куда деликатнее. Если у неё в голове есть хоть какая-то скрытая информация - я смогу её достать.
        - Хорошо, - кивнул я, - я передам ей, чтобы она решила.
        - Окей, - Гайя улыбнулась, и поднялась с кресла, - если что, ты знаешь, где меня найти. Я постоянно на связи.
        - Подожди! - я протянул руку останавливая девушку, - ещё один момент.
        - Да? - Гайя остановилась, но снова садиться не стала.
        - Ты упомянула какой-то биосферный феномен. О чём идёт речь?
        - О, это тема для отдельного большого разговора! - ответила Гайя, - давай будем последовательны, и сначала придумаем, как мне добраться до нужных компьютеров.
        - Мне нужна информация о пришельцах, - заметил я, - техника. Вооружение. Численность. Всё, что можешь. И, конечно, понимание, у какой из двух сторон ты видела сферу.
        Гайя улыбнулась и театрально щёлкнула пальцами.
        А через секунду я понял, что вся необходимая информация уже есть у меня в голове.
        2
        Таис нервничала. Это было видно по выражению лица, по напряжению рук.
        - Если хочешь - ты можешь отказаться, - заметил я, - тебя никто не заставляет.
        Девушка вздохнула и посмотрела мне в глаза.
        - Ты знаешь, каково это - потерять себя? - спросила она, - не знать ни рода ни племени? Ни друзей ни прошлого?
        - Очень приблизительно… - тихо сказал я.
        - Я не памяти боюсь. И не твоей могучей подруги. Я уверена, если она сказала, что мне ничего не угрожает, то так оно и есть, - Таис снова вздохнула.
        - Ты же понимаешь, что у нас не было выбора? - заметил я после паузы, - мы не могли оставаться в том времени. Никак.
        - Понимаю, - ответила Таис, - но не думаю, что от этого будет легче… что, если у меня остались дети?
        - Там, где я тебя нашёл, никаких детей точно не было, - заметил я.
        Таис промолчала. Посмотрела на меня большими чёрными глазами, в которых стояли слёзы. И легла в траву, у самой кромки песка.
        Её тут же окутало невесомое облако белых нитей мицелия. Я вздохнул, скрестил руки на груди и приготовился ждать.
        Но всё закончилось на удивление быстро. Всего минута - и мицелий исчез. Таис всё так же лежала на траве, с непередаваемым выражением на красивом лице.
        - Таис? - позвал я, - как ты?
        На лице девушки мелькнул мгновенный испуг, который сменился узнаванием.
        - Гриша, - сказала она по-русски, - ты…
        - Как всё прошло? - спросил я, присаживаясь рядом, - ты в порядке?
        - Да, - ответила девушка, - да, я в порядке. Я вспомнила себя. Детей у меня не было, - она улыбнулась. Давай вернёмся на корабль. Умираю, хочу попить чего-нибудь горячего. Ваша марсианская бурда сойдёт.
        Она опёрлась на протянутую мной руку и поднялась. Потом направилась к челноку, отряхивая своё нелепое одеяние, сделанное из комбинезона и частей скафандра.
        Перед тем, как последовать за ней, я украдкой коснулся травы.
        «Как всё прошло?» - спросил я Гайю.
        «Хорошо, - последовал ответ, - всё в порядке. Таис расскажет. Один только момент, который я ей не передала. Судя по всему, она - не оригинал. Просто очень хорошая копия. Очень точная, до атомов. Но с некоторыми модификациями, в которых я до конца не разобралась. Не думаю, что они опасны. Скорее… считай это моей интуицией - но, похоже, она инструмент, который готовили для контакта. Похоже, я начинаю немного понимать создателей сферы».
        «Сферу сделали не Считыватели?» - уточнил я.
        «Нет, - ответила Гайя, - точно не они. Это очень таинственная третья сила».
        «Или четвёртая. Смотря как считать», - ответил я.
        «Третья, - настаивала Гайя, - я почти уверена, что твои Создатели и Считыватели - это одно и то же».
        «Ясно, - ответил я, - спасибо тебе!»
        «Возвращайся, когда подготовите план операции», - сказала Гайя.
        Вместо ответа я послал эмоцию благодарности и верности.
        «Ещё один момент, - добавила Гайя, когда я уже готов был подняться, - Таис из будущего Земли. Очень близкого к твоему времени. Я просчитала это по рисунку созвездий из её памяти. Но она этого пока не осознаёт. Можешь сообщить ей, если посчитаешь, что она готова и нормально это воспримет».
        Я ответил спокойствием и решимостью.
        Таис была самой настоящей жрицей. Её готовили к этой роли с рождения. Государство, где она жила, по описаниям девушки я опознать не мог. Возможно, моих знаний по истории было недостаточно. Но страна эта была очень примечательная. Выделялась она не только своеобразным государственным устройством, напоминающим племенную демократию, но и религией. Это была система анимистических верований, основанная на одушевлении всех окружающих предметов. С Кубом Знаний в самом центре этой системы.
        Этот куб давал ответы на совершенно любые вопросы, но общался только с одним-единственным человеком во всём племени. С потомственной жрицей. Судя по описанию Таис, этот предмет сильно напоминал технологические изделие очень развитой цивилизации и, вероятнее всего, так оно и было.
        Чтобы получить нужную информацию, Таис, после определённых ритуалов, помещала руки внутрь куба, продавливая ладонями что-то вроде коллоидных плёнок, размещённых на его гранях. И открывала своё сознание, фокусируясь на задаче. После чего получала готовый ответ, формирующийся прямо у неё в голове.
        Благодаря кубу, государство, где жречествовала Таис, процветало. Знания давали огромное преимущество: их оружие было более совершенным, их система обороны продвинутой, а земледелие по эффективности приближалось к современному мне. Страна росла, с лёгкостью побеждая врагов и конкурентов.
        Кстати, судя по климатическим особенностям и расе соплеменников Таис, государство это находилось в Африке. Вероятно, где-то в центральных районах. Девушка много говорила о джунглях, гигантских водопадах и реках. Упоминала и гору, такую высокую, что на её вершине всегда можно было найти такие невиданные вещи, как снег и лёд. И гора это, по моему пониманию, здорово напоминала Килиманджаро.
        Во время рассказа Таис я как никогда в жизни жалел, что так мало знаю про историю Африки. Сейчас бы эти знания очень пригодились.
        Согласно кодексу жрецов, Таис не имела права обращаться к кубу по своему усмотрению. Однако же, единожды попробовав это сделать из чистого любопытства, она впоследствии нередко злоупотребляла своим положением.
        Задавая правильные вопросы, она узнавала удивительные вещи: о таинственных народах людей с белой кожей, живущих далеко на севере. Об удивительном будущем, полном странных машин. О других мирах, населённых диковинными существами.
        Куб давал возможность мгновенно изучить любой язык. Достаточно было только случайно наткнуться на информацию об очередном народе - и Таис мгновенно получала возможность говорить на его наречии, как на своём собственном.
        Поначалу она опасалась этих знаний. Думала, что будет, если её голова переполнится. Вдруг знаний будет так много, что она просто взорвётся?
        Но, удовлетворяя своё любопытство, Таис училась. И постепенно, вопрос за вопросом, приобрела вполне научные знания по многим предметам, на многие столетия обогнав общество, в котором вынуждена была жить.
        - У нас для тебя есть новость, - осторожно сказал я, воспользовавшись паузой, когда Таис замолкла, чтобы сделать глоток воды, - понимаешь, какая ситуация… мы сейчас находимся в прошлом относительно того времени, которое ты помнишь.
        - Да, я догадалась, - спокойно кивнула Таис, - я ведь изучала прошлое. И видела эти времена, - она сделала широкий жест, имея в виду всё окружающее.
        - Насчёт прошлого я готов понять, - спросил Кай, - даже очень древнего. Я готов поверить, что где-то сохранилась информация даже о моей родине. Но как насчёт будущего? Ты его видела отчётливо? Оно было строго определено? То, что ты видела, всегда исполнялось? Скажи, а как далеко вперёд ты видела? Не было ли там какой-то глобальной катастрофы?
        Таис обворожительно улыбнулась, кивнула головой и ответила:
        - Была, разумеется. Там было множество катастроф. Человечество гибло по несколько раз в году.
        Она вздохнула.
        - Когда я первый раз увидела страшную катастрофу, я даже предпринимала отчаянные усилия, чтобы её предотвратить или хотя бы минимизировать последствия. Представляете, как это выглядело? - она прыснула, - жрица бегает среди старейшин и пытается объяснить, что нужно построить огромное хранилище семян и запасы провианта на десяток лет в леднике на вершине Священной Горы. Потому что с неба скоро упадёт огонь, который может выжечь всё живое. Знаете, что они мне тогда ответили?
        Я развёл руками, переглянувшись с Каем.
        - Они сказали: «Ты же жрица! Выбери жертву, угодную богам!» И знаете что? Они были не так уж и неправы, по большому счёту.
        - Катастрофа не случилась… - проговорил я.
        - Не случилась, - кивнула Таис, - и следующая тоже. И та, которая была за ней. Я не сразу поняла, что вижу тот вариант будущего, который больше всего хочу увидеть.
        - Удивительно, что язык, который ты встречала во множественном будущем, настолько совпадает с реальным русским, - заметил я.
        - С реальным? - улыбнулась Таис, - ты выделяешь будущее, о котором помнишь. Оно для тебя более реально. Но сейчас ты - не там. Все варианты равны, понимаешь? А насчёт совпадения языка… это, скорее, я должна удивляться, как рядом со мной оказался выходец именно из этого варианта призрачного будущего.
        - И не поспоришь ведь… - заметил я.
        - А откуда у вас появился этот куб? - снова вмешался Кай, - должны же были хоть какие-то свидетельства остаться.
        - От Создателей, разумеется, - улыбнулась Таис.
        Мы с Каем переглянулись.
        - Откуда же ещё могут появиться такие вещи в представлении примитивного народа? - Таис пожала плечами, - я много раз хотела посмотреть подлинную историю куба. Но каждый раз меня останавливал страх. Одно дело задавать отвлечённые вопросы, которые хоть как-то можно оправдать интересами племени. И совсем другое - нарушать прямое табу. Запрет спрашивать куб о кубе - первое правило, которое должна была изучить будущая жрица. Понимаете? Да, я нарушала установившийся порядок, но осторожно. С оглядкой. Всегда оставляя возможность для отступления и оправдания. А правда о кубе была совершенно запретной информацией.
        - Не представляю, каково тебе жилось там… - Кай покачал головой, - ты знала так много. Видела, как могут жить люди в будущем… транспорт… медицину… другие миры, в конце концов! Кстати, кроме Марса ты видела что-то ещё?
        - Нормально жилось, - Таис пожала плечами, - жрица в моём народе имела даже более высокий статус, чем сам правитель, что и не удивительно. Бытовой комфорт мне был обеспечен. А, обладая знаниями, даже с примитивными технологиями можно обеспечить себе очень многое, включая медицину. Что же до других миров… Честно говоря, я побаивалась этой информации. Иногда мне казалось, что я могу раствориться в океане знаний, потерять себя. Такой интерес слишком сильно расширял границы, понимаете? Я не злоупотребляла этим. Хотя, конечно, многое знаю про планету, которая когда-то была за Марсом. И про Венеру тоже. Там была своя культура…
        - Ты… знаешь, как погибла та планета, за Марсом? Фаэтон? - спросил я.
        - Фаэтон? Да, возможно, так по-русски правильно. Жители называли свою планету по-другому. Причём название произносилось одинаково на всех языках, - Таис просвистела что-то нечленораздельное, - вот её подлинное имя. Жители этого мира воевали с Марсом. Была схватка за какой-то древний артефакт, который мог мгновенно переносить материю погибших звёзд… этот артефакт сработал. Но Марсу тоже досталось, жизнь на планете погубил кусок развалившегося, как вы его называете, Фаэтона. Знаете, что интересно? - Таис усмехнулась, - наблюдая за этими событиями далёкого прошлого я сочиняла легенды. И рассказывала их своему народу.
        Мы с Каем опять переглянулись.
        В этот момент совершенно некстати в переборку у входа на камбуз постучали.
        - Извини, что прерываем, - сказал командир спецназа, - но эта новая спецовка - прямо мечта! Я серьёзно. После той белой пакости хоть людьми снова себя почувствовали!
        На широком лице командира играла улыбка искренней благодарности.
        Он был одет в нечто, напоминающее тактический комбинезон с разгрузкой. Последнее произведение Гайи в области швейного искусства. Я принимал некоторое участие в его создании, обеспечивая связь между Максимом, Каем и «портным». Совместными усилиями мы создали проект полевого обмундирования, который учитывал все мыслимые пожелания специалистов.
        - Гляди, как он может! - Максим улыбнулся и активировал защитный режим. Теперь проём входного люка занимала только его голова, парящая прямо в воздухе, - а можно и так! - сказал он, после чего исчезла даже голова.
        - Впечатляет, - констатировал Кай.
        - Полезно, - добавил я, - но особо не обольщайтесь. У наших целей очень острый слух. И масса других особенностей.
        - Разберёмся! - оптимистично ответил Максим, снова проявив себя.
        3
        На челноке был небольшой, но специализированный зал для брифингов. Семнадцать человек, конечно, было для него многовато, но мы позаимствовали несколько стульев из столовой. К счастью, они могли отстёгиваться от палубы. В целом обстановка была куда комфортнее, чем тогда, в пещере, когда мне приходилось рисовать планы на каменной скале угольком. Теперь в моём распоряжении был настоящий оперативно-тактический дисплей, на который была выведена схема солнечной системы.
        - Негуманоиды, условно назовём их моллюсками. Очень уж похожи на осьминогов-переростков, - говорил я, - обосновались возле Юпитера. Они рассматривали его луны как альтернативную возможность колонизации, до того, как разведали условия на Земле. У них самая сильная мотивация. Они прибыли сюда на корабле поколений, и отступать им просто некуда. Корабль находится на орбите Европы. Вокруг этого спутника создана эшелонированная оборона, которую их противники пока даже не пытались прорвать, насколько нам известно.
        - Вопрос можно? - поднял руку один из «тяжелых», рыжий, всё никак не могу запомнить его имя.
        - Давай, - кивнул я.
        - Откуда сведения? - спросил парень, - нет, я понимаю, что происходящее на Земле известно м-м-м-м…. нашему союзнику. Но это же далёкий космос!
        - Наш союзник не стоял на месте в своём развитии, - улыбнувшись, ответил я.
        - Это обнадёживает… - тихо прокомментировал Максим, но я услышал.
        - Противники моллюсков, - продолжал я, - поисковая партия. Принадлежат одной из цивилизаций-стервятников. Степень связи и зависимости от родного мира неизвестна. Не исключено, что являются полностью автономным образованием. В их распоряжении корабль-матка с несколькими звеньями орбитальных истребителей и ещё одно космическое судно, предположительно классифицируемое как штабное. Все суда вооружены, но достаточно скромно. Ничего подобного уничтожителю планет, с которым мы сталкивались, у них, к счастью, нет. Предположительно оба звездолёта оснащены варп-двигателями.
        Ещё один спецназовец поднял руку. Я молча кивнул, давая возможность задать вопрос.
        - Варп - это что такое? - спросил он.
        Я набрал в грудь воздух, чтобы ответить, но меня опередили.
        - Блин, «Звездный путь» не смотрел, что ли? - сказал кто-то, - движок такой, позволяет быстрее света летать!
        - Э-э-эм… - продолжал я, - не вполне верно. Сам звездолёт никуда не летит. Перемещается область пространства вокруг него. Вместе с ним.
        - Ясно, командир, - кивнул боец, причём выражение его лица прямо противоречило сказанному.
        - Стервятники больше похожи на нас. Две руки, две ноги, голова. Кожа покрыта короткой шерстью. Три глаза, предположительно фасеточные. Хотя сходство только внешнее. Гайя имела возможность изучить несколько экземпляров, погибших в ходе боестолкновений с моллюсками. В общем, фишка в том, что эти ребята одноклеточные.
        Я сделал паузу, давая возможность переварить услышанное. Кай, которому брифинг переводила Таис, резко развернулся к ней и что-то быстро сказал. Должно быть, переспрашивал. Таис ему терпеливо ответила.
        - Всё верно, - кивнул я, - у этих ребят с инфузориями больше общего, чем с нами. Все внешние и внутренние органы и приспособления у них - не органы вовсе, а органеллы. А генетический аппарат спрятан в одном-единственном ядре, которое находится приблизительно в центре груди. Твёрдый скелет отсутствует. Участки гелеобразной эндоплазмы у них твердеют под воздействием электрических импульсов, там, где это становится необходимым. Так они и передвигаются. Рот у них отсутствует. Пищеварение у них внешнее, совсем как у Гайи в древние времена.
        - Как это? - снова вмешался рыжий, в этот раз не удосужившись руку поднять.
        - Точно хочешь узнать? - вместо меня ответил Максим.
        Рыжий промолчал.
        - Хотя лёгкие у них есть. Энергии они потребляют много, температура протоплазмы стабильна и достигает сорока градусов по цельсию, - продолжал я.
        Максим поднял руку.
        - Да? - я кивнул.
        - Где находятся их корабли?
        - Это очень хороший вопрос, - ответил я, - предположительно в поясе астероидов. Но Гайя не имеет с ними постоянного контакта. Они попадают в её поле зрения только эпизодически. Не исключено, что они обладают продвинутым маскировочным полем.
        - Это они нас атаковали? - спросил Максим, - тогда, сразу после выхода из стазиса?
        - Да, - кивнул я, - это были они.
        - Давай-ка сразу проясним один вопрос, - продолжал командир, - нам не надо с ними воевать? И побеждать не надо? Это точно?
        - Точно, - ответил я, - нам незачем вмешиваться в конфликт.
        - А что будет, если моллюски победят? И начнут колонизировать Землю, меняя её на свой вкус?
        - Этого не случится, - уверенно ответил я.
        - Откуда ты знаешь?
        - Потому что этого нет в нашей истории.
        - Я бы не стала строить стратегию на этом аргументе, - вмешалась Таис.
        Я вздохнул.
        - Хорошо, - сказал я после секундной паузы, - пока что у нас нет оснований полагать, что они смогут победить.
        - То есть, мы готовы оставить всё на самотёк? - уточнил Максим.
        - На самотёк? - переспросил я, - нет. Я этого не говорил. У нас ведь есть Гайя.
        - Которая не хочет себя проявлять.
        - Что является очень разумной тактикой.
        - Хорошо, - кивнул Максим после секундной паузы, - допустим. Получается, мы будем рисковать жизнями не ради того, чтобы победить врага? А только ради информации?
        - Именно так, - кивнул я.
        - И оно точно того стоит?
        - Гайя считает, что стоит. И я с ней согласен.
        Мне не понравился взгляд, которым Максим посмотрел на меня.
        - Напомню на случай, если кто-то забыл, - продолжал я, - Земля точно погибнет, там, в будущем. Если мы не придумаем по дороге в наше время, как это предотвратить.
        - Скажи… - Максим опустил взгляд, - а тебе не приходила в голову мысль… скажем, задержаться. Допустим, прямо здесь. С твоей грибной подругой можно устроиться вполне комфортно, не так ли? Мы бы могли как-нибудь разобраться с этими моллюсками и одноклеточными. И дальше просто жить спокойно. Что нам может помешать? Что нас ждёт, там, в будущем? Разбирательство, почему мы не выполнили приказ? Новые задания?
        - А семьи? - спросил я, - неужели нет желания снова увидеть родных?
        - Не в нашем случае, - Максим грустно улыбнулся, - мы не из тех, кто может заводить семьи. Нас действительно туда ничего не тянет. Кроме присяги и приказа. Но, как ты справедливо заметил, сейчас даже страны не существует, которой мы клялись на верность.
        - Ну сам посмотри, - я вздохнул, - что из этого может получиться. Шестнадцать гномов и… - я осёкся, понимая, что чуть не сказал бестактность.
        - И черноснежка! - всё-таки вставил кто-то из спецназа; остальные заржали.
        Я посмотрел на Таис; та явно не была склонна воспринимать происходящее слишком серьёзно: девушка смеялась вместе со всеми. Только Кай недоумённо хлопал глазами.
        - И ещё один аргумент, - продолжал я, когда все успокоились, - самый главный для меня. Я не люблю проигрывать! А вы?
        4
        На первый взгляд, задача выглядела довольно простой. Всего-то и надо, чтобы несколько спор оказались на главном корабле одноклеточных. Но на практике реализовать это было очень и очень затруднительно.
        У одноклеточных была очень продвинутая система безопасности, практически, полностью отсекающая их от биосферы земли. Скафандры, в которых они изредка показывались на поверхности, были полностью изолированными. Воздух для атмосферных шлюзов полностью возвращался в среду, а сами шлюзы были трёхуровневыми, с полным обеззараживанием и молекулярными фильтрами. Плюс такая же система, если не более продвинутая, защищала внутренности материнского корабля при стыковке с челноком, вернувшимся с поверхности.
        С чем была связана такая параноидальная защита, это отдельный большой вопрос. Вполне вероятно, они уже сталкивались с чем-то подобным Гайе. А, может, просто боялись какой-нибудь экзотической заразы… что, впрочем, было довольно странно, учитывая почти полную биологическую несовместимость их вида и биосферы Земли.
        Мы анализировали самые разные возможности: захват наземной базы, пленение пришельца, установление над ним контроля (при этом Гайя не давала гарантии, что это удастся сделать), вариант с «троянским конём», имитацией ценного артефакта на поверхности. Но в каждом из этих случаев мы не могли добиться главного: гарантированно получить доступ к основному компьютеру на борту материнского корабля.
        Поэтому, в итоге, остановились на самом простом и очевидном плане: созданию аварийной ситуации с нарушением целостности обшивки корабля.
        При этом сами себя, конечно же, мы обнаруживать не планировали. Так что оставалось задействовать ударные силы «моллюсков», предварительно взяв под контроль часть из них, разумеется.
        Колонисты «моллюсков» упорно держали несколько форпостов на поверхности, с переменным успехом отбиваясь от атак одноклеточных. Тот взрыв, который мы видели, был уничтожением одной из таких баз. По какой-то причине их система ПРО пропустила один из зарядов, что закончилось полным уничтожением форпоста.
        Точнее, почти полным. Кое-что в подземных бункерах уцелело, в том числе оборудование и коды доступа в единые сети, которые Гайе удалось считать.
        Спецназ предполагалось задействовать только на первом этапе операции. В его задачу входило скрытное проникновение на базу с дальнейшим выходом в ангар, где хранились атмосферные истребители, и обеспечение доступа Гайи к электронным мозгам этих машин. Дальше - отход и возвращение на челнок.
        В тот момент, когда Гайе удастся засечь местоположение главного корабля одноклеточных, она должна была активировать дистанционное управление одним из истребителей «моллюсков», и вывести его в атмосферу, на удаление в пару сотен километров от базы, в заранее оговоренную точку.
        Дальше был мой выход. Гайя формировала вокруг истребителя монолитный кокон, и я, с помощью своего тюрвинга, перемещал его в непосредственную близость к материнскому кораблю одноклеточных таким образом, чтобы его оборонительные средства не имели никаких шансов отреагировать вовремя и предотвратить таран.
        С точки зрения одноклеточных вся операция выглядела так, как будто у «моллюсков» вдруг появились продвинутые средства маскировки, которые позволили атаковать их главный корабль.
        Дальше - дело техники. Основная масса кокона вокруг истребителя разлагается на простые составляющие, чтобы не оставлять следов. А незначительная часть формирует реактивные споры, которые как можно дальше проникают в повреждённые отсеки и закрепляются во внутренних структурах: на коммуникациях и в обшивке. После чего споры начинают движение в поисках доступа к центральному компьютеру.
        Ближайшая база «моллюсков» находилась в трёхстах километрах от залива, где я посадил челнок. Совсем рядом. Маскировка, которую Гайя соорудила вокруг челнока, оказалась совсем не лишней. Очень хорошо, что нас не засекли в момент приземления. Должно быть, помогло то, что пару сотен километров я шёл на бреющем над морем.
        Точку высадки мы назначили в трёх километрах от внешнего периметра форпоста чужих. Там была подходящая поляна в зарослях, от которой до самого периметра шёл мелкий ручеёк.
        Высадку организовали традиционным способом. То есть, при помощи меня и моего тюрвинга. На задание пошла не вся группа. Поговорив с Максом, мы решили, что шестерых будет более, чем достаточно. Перемещал я ребят в связке по двое, чтобы без экстремальных нагрузок обойтись. Так что пришлось сделать три ходки.
        Кай очень рвался на задание, но я не пустил: уровень знания языка не позволял ему полноценно общаться с «тяжёлыми». Конечно, он пытался убедить меня, что на задании жестов будет более, чем достаточно. И что вообще профессионалы чувствуют друг друга телепатически. Но я был непреклонен. Кажется, напарник даже обиделся.
        Операцию начали с наступлением ночи. Впрочем, до полной темноты было далеко: погода выдалась ясная, звёзды и млечный путь светили ярко, а когда взошла полная Луна, все предметы стали отбрасывать отчётливые тени.
        Казалось бы, что такое три километра для группы спецназа? Но это были три километра древнего леса, полного самых неожиданных опасностей. Да и саму поляну, как выяснилось на месте, облюбовали для гнездовья летающие твари с кожистыми крыльями.
        Когда я доставил на место первую группу, сразу с десяток этих созданий поднялись в воздух, и начали кружить, оглашая воздух истошными воплями. Хорошо хоть этот вид птерозавров был достаточно мелким, и не мог напасть на человека. Будь на их месте легендарные кетцалькоатли нам бы пришлось худа.
        Костюмы, которые синтезировала Гайя, работали отменно. Стоило постоять тихонько пару минут со включенной маскировкой - и птерозавры успокоились, один за другим опускаясь на гнездовья. Странно всё-таки, что они откладывали яйца прямо на поверхности. Неужели не сообразили, что на деревьях гнездоваться безопаснее?..
        Когда все были в сборе, я жестом дал команду начинать. Ребята растворились в лесу. И только по лёгкому ритмичному плеску воды я мог следить за их дальнейшим продвижением.
        Размышляя о предстоящей операции, я чуть не проворонил нападение мелкой пернатой твари с огромными блестящими глазами. Точнее, как мелкой? Это по здешним меркам мелкой. Штуковина была размером с пони, а её голова, казалось, состояла только из глаз и острых, кинжалообразных зубов.
        На мне не было такого же комбинезона, как на ребятах. Поэтому невидимым я стать не мог. Впрочем, у меня было кое-что получше: тюрвинг. С его помощью, входя в режим, я и прыгнул вверх на минимальную высоту. Тварь возмущённо завыла внизу.
        5
        Самое сложное и неприятное во время выполнения любого плана - это ожидание. Операция проводилась в режиме полного радиомолчания, что понятно. Нет, передатчик у ребят был, но пользоваться им можно разрешалось только в самом крайнем случае, если бы ситуация грозила гибелью всей группы.
        Так что полное отсутствие новостей в известной степени было хорошей новостью.
        Ожидание можно было бы скрасить общением, но Кай меня подчёркнуто избегал. Всё ещё дулся, что я не послал его вместе со штурмовой группой. Они с Таис оккупировали камбуз, где занялись активным изучением русского. Оставшиеся на челноке «тяжелые» делали то, что всегда делают профессиональные военные во время любого перерыва в боевой операции. Восстановлением сил, то есть сном. Кстати, удивительное дело: никто из восьмерых бойцов во сне не храпел.
        Спать, конечно же, я не планировал. Вместо этого принял прохладный душ и переоделся в такой же комбинезон, который был на спецназовцах. Гайя синтезировала его для меня ещё днём, просто я не стал переодеваться раньше, рассчитывая на особый режим и тюрвинг.
        Хорошие новости пришли через три часа, за час до назначенного времени эвакуации.
        «Гриша, я проникла внутрь. Бортовой компьютер под моим контролем», - сообщила Гайя, когда я в очередной раз вышел прогуляться вокруг челнока.
        «Как ребята? - тут же спросил я, - все целы?»
        «Все шестеро двигаются вдоль ручья, - ответила Гайя, - насколько могу судить, всё прошло хорошо».
        Я с облегчением вздохнул. Потом достал тюрвинг и, входя в режим, в несколько прыжков перенёсся на поляну, где гнездились птерозавры. В этот раз мне удалось их не побеспокоить. Маскировка работала идеально.
        Однако её пришлось отключить, когда я засёк звук приближающихся шагов. Уже тогда, по этому звуку, я понял: что-то не так. Звук был не таким лёгким и ритмичным, как раньше. Шагали слишком медленно. И, похоже, что-то волокли.
        - У нас трёхсотый! - тихо сказал кто-то из ребят, когда увидел меня; кто именно я разглядеть не мог - маскировка ещё работала.
        - Что случилось? - спросил я, в два прыжка оказавшись рядом с группой, - вас засекли?
        - Нет, - последовал сдавленный ответ, - какая-то тварь напала.
        Парень выглядел плохо. Значительная часть защитного комбинезона была заляпана кровью, из-за чего он утратил маскирующие свойства. Сбоку свисали какие-то лохмотья; где остатки одежды, где плоть было не разобрать. Раненый тихонько стонал, закрыв глаза.
        Я был в режиме, и мог считать пульс по едва заметно бьющейся жилке на шее. Плохо. Сердце едва справляется, большая кровопотеря. Ритм неровный, прерывающийся.
        «Гайя, можешь помочь?» - обратился я, давая знак спецназовцам, чтобы положили раненого на тропу.
        Пауза длилась долгие две секунды.
        «Да, но нужно время, - наконец, ответила Гайя, - я могу помочь синтезировать потерянные ткани. Он полностью потерял почку, часть кишечника, селезёнки и диафрагмы. Удивительно, что он всё ещё жив. Я бы могла спасти его, но не успею. Он потерял слишком много крови. Я не смогу её заместить быстро».
        «Сколько у него времени?» - спросил я.
        «Минут пять, - ответила Гайя, - не больше. Он итак держится только на силе воли».
        «Если мы остановим кровотечение и возместим потерю, ты сможешь помочь?»
        «Да. Если он продержится минут двадцать - я помогу. Просто принесите его ко мне, закрыв повреждения крупных сосудов и возместив кровопотерю».
        Я упал на колени и обнял раненого, стараясь заблокировать повреждённый бок своим телом.
        - Макс, - сказал я, нацеливая тюрвинг в зенит, - продержитесь. Я задержусь. Самое главное - сидите тихо. Маскировка ваше спасение.
        - Мы продержимся, - кивнул командир, - я никогда не терял парней в своём отряде. Не собираюсь начинать. Делай всё, что нужно.
        Я отчаянно рисковал, добравшись до челнока в два прыжка, набрав большую высоту. Само перемещение заняло доли секунды, но достаточно ли это было быстро, чтобы нас не засекли?
        Я не знал. Мог только надеяться.
        Кай встретил меня у входного люка и, не задавая вопросов, помог дотащить раненого в медотсек.
        Автодоктор констатировал то, что я без того знал: кровопотеря, близкая к критической. Парень к тому времени потерял сознание, но его упрямое сердце всё ещё слабо трепыхалось в груди, я это чувствовал.
        Активировав программу реанимации, я дал необходимые разрешения на использование жизненно необходимых медикаментов, включая кровезаменители. Дело вроде бы пошло: парень стабилизировался. Пульс был слабым, но выравнивался. Но тут сработал сигнал медицинской системы: «Исчерпание кровезаменителя».
        - Мы начали переливание до того, как система подлатала сосуды, - констатировал Кай, считывая показания приборов, - иначе было нельзя, он мог умереть в любую секунду… - в этот момент он присвистнул, - а парень-то нежилец! Ты в курсе, что у него почки нет? Оставшаяся не справляется с метаболизмом! Перевожу на гемодиализ! Но это выиграет минуты…
        - Какая у него группа крови? - спросил я, уже доставая комплект для переливания, спрятанный в одном из шкафов НЗ.
        - Вторая положительная, - ответил Кай; конечно, на марсианском группы крови людей обозначались другими терминами, но их число - четыре - совпадало с теми, которые определяются у современного мне человечества, - у меня третья положительная. Не пойдёт.
        - У меня вторая положительная, - ответил я.
        - Понял, - Кивнул Кай, выдвигая кушетку, чтобы я мог лечь рядом с раненым.
        Сам процесс переливания крови меня не пугал. Я уже был донором, неоднократно. Меня волновало только время, и я торопил Кая и торопился сам, как мог.
        Парень стабилизировался через двадцать минут. Прогноз выживаемости автодоктора уверенно держался на двенадцати часах. Более, чем достаточно, чтобы доставить парня к Гайе. Но к тому времени я сам отдал больше литра крови.
        Пока я лежал всё вроде бы было нормально. Только голова слегка кружилась. А вот когда попытался встать с кушетки, начались проблемы. Точнее, как проблемы? Я просто вырубился на секунду, и расквасил бы нос о металлическую палубу, если бы меня не подхватил Кай.
        - Тебе лучше полежать, - сказал он, укладывая меня обратно на кушетку.
        - Принеси еды, - вместо ответа попросил я, - побольше сладкого. В запасах ещё должны быть энергетические батончики.
        После пары батончиков и полулитра чистой воды действительно стало легче. Я попытался снова встать.
        - Рано тебе ещё, - пытался протестовать Кай, - хотя бы часов шесть на восстановление…
        - Ребята столько не проживут в лесу, - отвечал я, упрямо удерживаясь на ногах, хотя палуба ходила подо мной, как будто мы попали в шторм на море, - и этого товарища нужно вытащить наружу. Поможешь?
        - Гайя? - догадался Кай.
        - Да, - кивнул я, - она сможет помочь. Надо было выиграть время.
        Вместо ответа напарник подкатил мобильные носилки к койке, где лежал раненый и одним ловким движением передвинул парня, почти не потревожив швы и дренаж, установленные на раненый бок.
        «А парень-то окончательно адаптировался к земной гравитации! - с удовлетворением подумал я, - настоящий силач теперь!»
        Кай улыбнулся, словно прочитал мои мысли.
        Едва мы опустили парня на траву, на самой границе песчаной отмели, как появились белые нити мицелия, тут же опутавшие тело.
        «Мне нужно время, - сообщила Гайя, - это новая для меня работа. Не хочу торопиться».
        «Помоги. Пожалуйста», - сказал я, отступая к челноку.
        «Всё будет хорошо», - ответила Гайя. И только в тот момент я по-настоящему поверил, что так и будет.
        Я долго не мог войти в режим. Даже начал паниковать. Помогли ещё два батончика.
        В этот раз я не рисковал, и двигался как обычно, мелкими прыжками на минимальной высоте.
        Ребята продержались. Они настолько хорошо слились с местностью, что даже я в режиме не сразу их засёк на поляне. Пришлось на мгновение отключить маскировку, чтобы они меня увидели.
        - Он жив? - безо всяких предисловий спросил Максим.
        - Да, - кивнул я, - всё будет хорошо. Пойдёмте домой.
        Перенос «тяжёлых» обратно на челнок занял пару часов. Мне приходилось делать большие перерывы между «рейсами», восстанавливая силы.
        Максим обратил внимание на белый кокон на траве, неподалёку от челнока, но от вопросов воздержался. Молодец. Понимал, что надо сначала ребят вытащить…
        «Мне удалось восстановить внутренние органы, - сообщила Гайя, едва я оправился после финального «рейса»; меня буквально захлёстывали эмоциональные волны её радости и торжества. - Я справилась. Он сейчас придёт в себя».
        - Кай! - я позвал напарника, задержавшись у входа в челнок, - Макс будет рваться к раненому. Задержи его на пару минут, хорошо?
        Честно говоря, я и сам не знал, для чего я так сделал. Наверно, интуиция сработала. Или ещё-что, более тонкое…
        Как бы то ни было, но когда веки парня затрепетали, и он их поднял, пытаясь сфокусировать взгляд, рядом был только я.
        - Ты… - выдохнул парень; в его глазах отражались какие-то сложные эмоции, которые я затруднялся сходу определить.
        - Я, - ответил я, и улыбнулся.
        - Как?… - спросил парень, очевидно, имея в виду, как именно удалось его спасти.
        - Расторопность, - ответил я, - смекалка. И сильные союзники, - ответил я.
        - Это ты… ты ведь меня спас, да? Я чувствую…
        - В какой-то степени, - ответил я, - тебе перелили мою кровь. Но основную работу сделала моя подруга.
        Парень закрыл глаза и несколько секунд молчал, играя желваками. Видимо, собираясь с силами для чего-то. В этот момент я вдруг понял, что помню его имя. Саша. У них в отряде было двое Саш, имя довольно распространённое, не то, что Григорий.
        Он открыл глаза и пристально посмотрел на меня своими светлыми серыми глазами.
        - Это я, - сказал он, и добавил через секунду, чтобы я не сомневался в смысле сказанного: - это я стрелял в тебя спящего.
        Вместо ответа я грустно улыбнулся.
        - Для парней было западло, - продолжал парень, выговариваясь, словно сбрасывая ношу, - и я сам вызвался. Типо, самый крутой и самый отмороженный. Вообще без границ. Ты понимаешь? Был приказ. Кому-то из нас всё равно бы пришлось. Но я почему-то думал, что мне по-настоящему всё равно.
        Я вздохнул. Помолчал, глядя парню в глаза. В конце концов он не выдержал и опустил взгляд.
        - Ты потерял кого-то? - спросил я, повинуясь секундному, звериному озарению.
        - Да… - ответил парень, не поднимая глаз.
        - После такого начинаешь по-другому смотреть на жизнь и смерть, - сказал я, - когда понимаешь, что справедливости нет…
        - Ты говоришь как старик, - Саша, наконец, собрался с силами и снова смотрел мне в глаза.
        - Я много пережил за время после того выстрела, - ответил я, - мне даже приходилось умирать. Как и тебе сейчас.
        - Ты же не думаешь, что я сейчас начну тебе изливать душу?
        - Не думаю, - усмехнулся я, - да мне этого и не надо. Хотя ты уже это делаешь.
        - Мне нужно было сказать правду!
        - Понимаю. Раз мы на одной стороне. Это разумно.
        - Это как раз не разумно. Нас так не учили, - парень покачал головой, - я… я не знаю, зачем это делаю. Ты теперь по понятиям мой кровный брат…
        - Ты молодец, что пошёл на службу, - сказал я.
        - Разве?
        - Конечно. Ты не мог сам контролировать своих демонов. А так тебе дали корявые, но правила. И это - хорошо.
        Парень помолчал, переваривая услышанное.
        - Ты хочешь знать, что я чувствовал, спуская курок?
        - Думаю, я знаю, - улыбнулся я, - я ведь тоже служил. Ты знал это, наверняка.
        - Нифига ты не знаешь! Строишь только из себя… - мгновенная вспышка гнева в глазах парня пропала так же быстро, как и возникла, - хотя, наверно, право имеешь… ты же понимаешь, что ты не первая моя цель?
        - Я понимаю, - кивнул я.
        - Некоторых я не могу забыть… в какой-то момент я понял, что расплата неизбежна. За это чувство всевластия. Ты же понимаешь, да?
        - Я понимаю, - повторил я.
        - Я знал, что расплата наступит. И в момент выстрела я остро почувствовал, что вот сейчас будет нечто… но уже не мог остановиться. Я нажал на спусковой крючок, уже зная, что это конец… и потом, когда пуля тебя не взяла… подумал ещё, что стекло бронированное. Наивно, да?
        Я кивнул.
        - И потом. Когда мы оказались в том месте, совершенно голые. Ты же понимаешь, что я подумал?
        - Знаю я, - сказал я, заставив себя улыбнуться, - ну и что с того?
        - Ты в курсе что в подобные минуты люди пытаются как-то договориться с судьбой?
        - Стадия торга? Это общеизвестно.
        - Так вот: у меня этого не было. Я сразу был готов отдать всё и сразу. И знаешь ради чего?
        - Ради чего? - спросил я.
        - Ради того, чтобы в этот раз оказаться на правильной стороне.
        Кажется, я хотел сказать что-то ещё, умное и ободряющее. Но мои силы были на исходе. А тут ещё подошёл Макс. Кай шагал рядом, с извиняющимся видом.
        Я ободряюще улыбнулся обоим.
        6
        Мне удалось поспать четыре часа. Нельзя сказать, что этого было достаточно, но какое-то время продержаться я вполне мог, даже в режиме. Тем более, согласно нашим планам, это время не должно было быть слишком уж длительным.
        Меня разбудила Гайя, поэтому пробуждение можно было бы счесть лёгким. Не знаю, как она это сделала, но встал я с ощущением приятной утренней свежести, даже голова была ясной, хотя недосып чувствовался.
        «Я засекла их, - услышал я в своей голове, - сигнал стабильный, но надо спешить. Обычно он держится не более получаса».
        Кай сидел на камбузе и, похоже, спать даже не ложился. Братва «тяжелых» вповалку лежала на импровизированных лежаках в грузовом отсеке и явно бессонницей не страдала. Что ж, имеют полное право: свою часть плана они честно выполнили. Таис, видимо, была в своей каюте.
        - Что, уже пора? - спросил Кай, оторвавшись от чтения. У него в руках я разглядел экземпляр «Книги Ветра и Крови». Странно, зачем тратить время отдыха, если знаешь текст наизусть?.. впрочем, у всех свои слабости и способы успокоиться.
        - Пора, напарник, - сказал я, вздохнув.
        Кай положил книгу на стол и поднялся.
        - Слушай… - сказал он, почему-то пряча глаза, - тут такое дело… ты уверен, что мы хотим это сделать? План выглядит безумным даже на фоне того, что мы уже проделывали.
        - Уверен, - я постарался ободряюще улыбнуться, - в чём дело, что тебя беспокоит?
        - Понимаешь, какое дело… - Кай вздохнул, - мы слишком удачливы. Со своими способностями мы слишком привыкли к силе. Привыкли рисковать. И нам слишком везло.
        - Кай, ты лишился своего мира из-за того, что нам фатально не повезло… - осторожно напомнил я.
        - Но мы уничтожили страшного врага, - возразил Кай, - и спасли детей. Которые дали начало новому миру. Наша культура не оборвалась и не исчезла.
        - Это верно, но…
        - Я понимаю, - Кай перебил меня, вопреки обыкновению, - правда. Просто… просто будь осторожнее, ладно?
        - На тебя повлияло происшествие с этим парнем. С Сашей. Я прав?
        - Нет! Да… возможно, - противоречиво ответил напарник.
        - Я справился. Мы все справились.
        Кай улыбнулся.
        - Извини, но мне правда пора, - сказал я, забирая канистры с жидким питательным раствором для скафандра, - корабль может исчезнуть в любой момент.
        - Держи связь, первый. Договорились? Если будут проблемы - не геройствуй в одиночку. Дай знать. Мы тут что-нибудь придумаем, - ответил Кай.
        - Обещаю, друг, - ответил я. После чего кивнул и вышел из камбуза.
        В шлюзе я надел скафандр и перед тем, как закрыть шлем, произнёс вслух, обращаясь к Гайе:
        - Указывай путь. Я готов.
        Скафандр активировал систему дополненного видения. Прямо передо мной вспыхнула стрелка, указывающая направление. Рядом с ней визуальная информация дублировалась текстом: координаты цели, направление, высота и так далее.
        Это было в новинку, раньше Гайя не демонстрировала так наглядно степень владения электронными системами. Впрочем, стоило ли удивляться? Мы собирались залезть в компьютеры довольно-таки развитой цивилизации…
        - Потрогай траву, пожалуйста, - Гайя обратилась голосом, через наушники скафандра, - я не успела нанести нужное количество спор.
        Я пересёк песчаную косу и провёл перчаткой по траве, уже влажной от утренней росы. Где-то на востоке занималась заря.
        - Можно стартовать, - сказала Гайя.
        Я, не мешкая более, навёл тюрвинг по азимуту и нажал на спусковой крючок, входя в режим. Калибровал прыжки я теперь быстро, за одно-два перемещения. Пускай навыки моего особого режима и не сохранялись в памяти напрямую, но что-то, видимо, всё-таки записывалось на подкорку.
        Через несколько секунд я был возле истребителя «моллюсков». Машина висела в воздухе на высоте нескольких километров, зависнув на реактивной струе. Фонарь кабины пилота был гостеприимно распахнут.
        Я переместил себя внутрь. Ничего даже отдалённо похожего на привычные органы управления в кабине не было. Только гладкая поверхность, покрытая странными узорами, и узкая металлическая ванночка вместо сиденья. Впрочем, управление мне было и не нужно. Необходимые системы контролировала Гайя; она же даст импульс на таран, когда мы окажемся возле корабля одноклеточных.
        Перчатки моего скафандра на миг покрылись белесым туманом. А через несколько секунд на внешней поверхности истребителя появилась тонкая полупрозрачная паутинка.
        - Я готова, - сказала Гайя, - можно стартовать. Лови курс и координаты.
        Я посмотрел на информацию, отобразившемся на дисплее дополненной реальности. Удивительно, но корабль чужих был в зоне прямой видимости. Я ожидал чего-то более сложного: прыжков по сложной траектории, куда-нибудь за орбиту Марса, ещё и с непредсказуемой динамикой цели.
        Но объект просто висел в космосе, с нулевым ускорением, на расстоянии, всего лишь вдвое превышающем расстояние до Луны.
        Я сделал короткий прыжок вместе с истребителем, чтобы оценить влияние дополнительной нагрузки. Потом вычислил прыжок до корабля чужих. По всему выходило, я могу подобраться к нему вплотную прямо из атмосферы! Я ещё раз перепроверил свои вычисления. А потом нажал на спусковой крючок тюрвинга.
        Поначалу мне показалось, что план полностью сработал: борт чужого корабля был совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Объект был настолько огромным, что я не мог уловить его форму, даже в режиме. Точка наблюдения была очень неудачной. Поверхность чужого звездолёта выглядела древней, испещрённой следами многочисленных микроударов, а кое-где виднелось даже нечто, похожее на грубо приваренные заплатки.
        Жаль, не было времени изучить объект подробнее.
        Я почувствовал лёгкое ускорение. Это, повинуясь воле Гайи, сработали двигатели истребителя. Борт начал стремительно приближаться. Мне оставалось только покинуть кабину и прыгнуть обратно на Землю, причём сделать это как можно скорее.
        Фонарь кабины открылся. Я оттолкнулся ногами от «ванночки» пилота, в последний момент обратив внимание, что борт почему-то перестал приближаться, хотя двигатели истребителя продолжали работать, плавно наращивая мощность. Я это видел по реактивной плазменной струе за его кормой, которая постепенно удлинялась.
        Понимая, что времени исследовать этот феномен нет, я прицелился и, рассчитав прыжок обратно в атмосферу, нажал на спусковой крючок тюрвинга.
        А в следующую секунду случилось нечто невообразимое. Я вдруг почувствовал, что одновременно нахожусь в каждой точке на траектории прыжка. Это было, мягко говоря, так себе ощущение. Да чего уж там: это было очень больно. Как будто моя нервная система увеличилась до космических масштабов, а потом попала на огромную дыбу, где её медленно растянули.
        К счастью, это длилось лишь доли секунды, иначе я бы сошёл с ума.
        Через мгновение ощущение растяжения схлопнулось, и я обнаружил себя возле беспомощно висящего в пространстве истребителя «моллюсков». Кажется, его движки вышли уже на полную мощность, судя по факелу. Однако сам корабль не двигался ни на миллиметр.
        Я беспомощно посмотрел на тюрвинг, размышляя, не повторить ли попытку. Но в этот момент огромный борт чужого корабля вдруг раскололся на две половины, открывая проход в гигантский, тускло освещённый шлюз, заставленный механизмами непонятного предназначения.
        Последовал резкий рывок, и меня начало затягивать внутрь.
        Я активировал передатчик и начал вызывать Кая. Спустя четыре секунды ответа так и не последовало. Значит, связи не было. Плохо. Нет возможности предупредить друзей о своём фиаско. Остаётся только надеяться, что у Кая хватит благоразумия не лезть на рожон и не пытаться меня отбить.
        Я попытался перевернуться, чтобы поменять ориентацию встроенной антенны, но скафандр вдруг словно одеревенел. Теперь я не мог даже шевелиться.
        В такой ситуации, когда ничего сделать не можешь, самая правильная тактика - выжидать, сберегая силы. Я вышел из режима, и постарался успокоиться. Чуть прикрыл глаза, восстанавливая дыхание. Но тут вдруг навалилась страшная тяжесть. Глаза залило красным. Отчаянно напрягая рёбра и диафрагму, я боролся за очередной вдох. Это продолжалось несколько секунд. Я потом я потерял сознание.
        7
        Я очнулся от резкого света и химического запаха, поморщился и, сощурившись, открыл глаза. Надо мной склонились две тени. Деталей было не разглядеть из-за резкого контрового света. Перед моим носом водили какой-то палкой. Именно она резко и неприятно воняла. Поверхность, на которой я лежал, была жёсткой, прохладной и гладкой.
        Удивительно, но чувствовал я себя вполне прилично: голова не болела, даже обычный после режима голод не мучал. Кажется, я даже мог войти в режим, но решил пока этого не делать. Прежде, чем разыгрывать свой главный козырь, надо оценить происходящее.
        Я попробовал пошевелиться. Руки и ноги были зафиксированы чем-то вроде мягких наручников. А ещё я был совершенно голый.
        - Вы пришли в себя, - констатировала одна из теней приятным контральто на древнем марсианском лингва франка, - в ваших интересах дать нам всю полноту запрашиваемой информации. Тем самым вы избежите самых неприятных последствий для себя лично и, возможно, для ваших союзников.
        - Ну вот, - я театрально вздохнул, - мы даже познакомиться толком не успели, а вы уже угрожаете мне.
        Спустя секунду моё тело прошил довольно ощутимый электрический заряд. Я прикусил язык из-за рефлекторно сжавшейся челюсти.
        - Говорите только тогда, когда требуется ответ на вопрос, - продолжал другой голос, менее приятный, как мне показалось, - вы понимаете меня?
        - Да, - ответил я и широко улыбнулся. Во рту был неприятный привкус крови.
        - Для чего вы пытались атаковать наш корабль?
        - Мне нужна была информация. - ответил я, осторожно ощупывая мягкие петли; в режиме я смогу оценить их прочность и упругость, надавив пальцем в районе запястья. Но действовать пока ещё рано. Даже задавая вопросы, пришельцы могут снабдить меня очень важными сведениями.
        Секунду всё было тихо. А потом последовал новый разряд электричества. В этот раз у меня судорогой свело широчайшие. Я громко застонал. Необходимости демонстрировать свою героическую стойкость и готовность терпеть любые муки не было совершенно. Не уверен, что мои мучители даже поняли, что именно со мной произошло. Психологические игры, в которые можно было бы поиграть, будь мы одного биологического вида, в этой ситуации были невозможны.
        - Отвечайте правдиво, - снова говорил первый, с приятным голосом, - ваш вид достаточно редкий, его нет в нашей базе для достоверного определения правды. Поэтому мы опираемся на факты. На борту корабля, который вы похитили у представителей отсталой цивилизации, пытающейся колонизировать интересующую нас планету, обнаружены следы сложного органического вещества. Скажите, вы надеялись нас отравить? Или это были живые вредоносные организмы?
        Не зря я терпел. Сколько информации всего в одной реплике! Итак, во-первых, о существовании Гайи они не знают. Во-вторых, считают «моллюсков» куда менее развитыми, чем они сами. В-третьих, у них есть база разумных видов, предназначенная для их допросов. Вопрос теперь только в том, были ли это случайные оговорки, или же они позволяют болтать себе всё, что угодно, не рассчитывая, что я поднимусь с этого стола живым?..
        - Мне ничего не известно об органических веществах, о которых вы говорите, - осторожно сказал я; раз уж они сочли ложью правдивую информацию, то могут и ложь принять за правду, почему нет? - как вы справедливо заметили, корабль я похитил. Что с ним делали до того, как он оказался в моих руках, я не знаю.
        Удара током не последовало. Мои внутренности, уже сжавшиеся в ожидании очередной порции боли, были за это очень благодарны.
        - Откуда у тебя устройство, с помощью которого ты перенёс свой корабль на близкое расстояние к нашему? - допрос продолжался.
        - Я его нашёл. Внизу, на планете.
        - Ты нашёл его в горной выработке? Ты занимался раскопками?
        - Да, - я снова рискнул соврать.
        - Что находилось в окружающих породах? Опиши как можно подробнее.
        - Там находился чужой звездолёт. В очень плохом состоянии, - ответил я.
        - Ты сможешь указать, где именно находка была сделана тобой?
        Тут я на секунду задумался. Стоило ли указывать реальное место, где я нашёл венерианский корабль? Я бы мог рассчитать его, с учётом дрейфа материков… возможно, они даже обнаружат останки того корабля… сейчас информация, которую я выдам, могла помочь выиграть для меня время жизни. Если я укажу точку наобум, проверка займёт какое-то время, а потом ко мне вернуться с электричеством или ещё чем-нибудь похуже… а если они реально найдут останки, их изучение займёт более длительное время…
        - Да, могу, - ответил я.
        Свет надо мной померк. Я даже смог более детально разглядеть своих мучителей. Их лица действительно были покрыты шерстью, но эта была не та шерсть, которая растёт на земных животных. Скорее, она напоминала щетинки мухи, только увеличенные во много раз. Плюс три глаза, очень похожих на фасеточные.
        Прямо надо мной возникло голографическое изображение Земли.
        - Указывай, - скомандовало одно из существ.
        Я уже собрался было спросить: «Чем именно?» У меня даже пошлая шутка родилась на эту тему, но озвучивать её было просто опасно: пришельцы могли принять за чистую монету и заставить показывать место на глобусе именно тем, о чём я подумал.
        В следующее мгновение я почувствовал, что давление на моей правой руке ослабло. Эластичная петля отпустила запястье; её материал скользнул по руке и между пальцев.
        Я успел войти в режим, чуть напряг средний и безымянные пальцы, словно пытаясь удержать ускользающий материал петли. Мне удалось рассчитать параметры прочности этого материала. И результат меня обрадовал. Похоже, мои силовые показатели пришельцы сильно недооценили! Хотя в этом была своя логика: они ведь, судя по всему, были знакомы с человечеством в его марсианском варианте. А наши братья по биологическому виду жили в условиях пониженной гравитации и, как правило, не отличались богатырским сложением (если не принимать во внимание конструктов, вроде Кая).
        На вычисление места гибели венерианского корабля ушли доли секунды. Я уверенно поднял руку и указал на точку в Южной Америке.
        - Здесь, - сказал я.
        - От точности этой информации зависит твоя жизнь, - сказал пришелец с приятным голосом; впрочем, теперь я смог определить, что голос шёл из небольшой черной подвески у него на груди. Это был не его настоящий голос, всего лишь программная имитация.
        - Я понимаю. Я уверен.
        Глобус исчез. Прежде чем снова включился слепящий свет, я смог более детально осмотреть помещение.
        Изолированная камера, овальная в сечении. Довольно тесная: не более трёх метров в ширину и пяти в длину. Стены гладкие, розовато-коричневые, мягкие на вид. У моих ног что-то вроде овальной сегментной диафрагмы. Должно быть, закрытый вход.
        Пришельцев всего двое.
        Удивительная самонадеянность!
        Пришло время за неё поплатиться.
        В режиме анализ ситуации давался легко, многие вещи казались настолько очевидными, что вообще не требовали времени на размышление. Например, самым уязвимым местом у одноклеточных наверняка была голова. Наверняка там, как и у нас, находится «вычислительный центр». Видимо, это достаточно мощная штука, выделяющая в процессе работы большое количество тепла, которое надо отводить. Эта щетина у них на физиономии, скорее всего, часть системы охлаждения.
        Твёрдого скелета у этих пришельцев не было, это я помнил со слов Гайи. Ткани твердеют при необходимости за счёт электрохимических реакций. Значит, на них разряд тока будет действовать ещё эффективнее, чем на меня!
        Если не удастся пробить защиту мозгового центра, то надо одного из них положить на стол и активировать электроды. Они управлялись элементарно, я разглядел пульт в руке (или правильнее сказать ложноножке?) одного из моих мучителей. Но это если получится быстро нейтрализовать второго. Посмотрим, насколько они сильны в ближнем бою!
        Пробить удалось. Видимо, мои противники были настолько повержены в замешательство моим стремительным освобождением, что не успели активировать физиологическую защиту.
        Голова ближайшего пришельца оказалась наощупь похожа на прохладное желе. Моя ладонь с некоторым трудом, но уверенно пробилась внутрь. Я давил, пока не почувствовал внутри нечто твердое и шершавое. Тогда я растопырил пальцы и попытался ухватить это как можно плотнее. Но пока не сильно сдавливал.
        Пришелец заорал. Точнее, издал свой, одноклеточный аналог отчаянного вопля, напоминающий скрежет пластика по стеклу. Переводчик на его шее через мгновение выдал человеческий аналог, высокую ноту приятным контральто.
        Второй мучитель стоял смирно, опустив конечности. Очень хорошо. Даже отлично!
        Через пару секунд, убедившись, что мои пальцы не двигаются, первый пришелец замолк.
        - Вы не сможете бежать с корабля, - заговорил второй, воспользовавшись наступившей тишиной, - ваше поведение не разумно.
        - Выполняйте мои требования, - сказал я, - или я раздавлю ему мозги!
        - Мы готовы выслушать ваши требования, - вмешался тот, чью думалку я щупал пальцами; голос, синтезированный автопереводчиком, заметно дрожал.
        - Мне нужна одежда. Мой транспорт. И мой тюрвинг. - Сказал я, ощущая, как моя рука всё глубже погружается в голову пришельца. Он, похоже, старался втянуть мозг внутрь тела, - если будешь дальше пытаться освободиться - я убью тебя, - добавил я через секунду.
        - Я не могу это контролировать! Это рефлекторная реакция в случае опасности!
        - Серьёзно? - я чуть напряг пальцы; это подействовало, моя ладонь перестала погружаться глубже.
        - Нам понадобится время, чтобы связаться с другими службами, - сказал один из пришельцев, - мы бы могли предложить более… комфортные условия ожидания.
        «Даже не сомневаюсь!» - подумал я; в режиме эмоции притуплялись, но способность к иронии не пропадала. На самом деле, реализованная мной схема нападения была очень рискованной. Я не знал, насколько одноклеточные существа могут ценить индивидуальную жизнь. Они ведь теоретически бессмертны, если размножаются делением. Могло статься, что потеря небольшой ветви, с ограниченным индивидуальным опытом, не была для них большой проблемой. Но мне повезло. Даже такая форма жизни придавала большое значение индивидууму и ценила жизнь.
        - У меня не так много времени, - ответил я, - и, поверьте, я предпочту умереть, чем вернусь на ваш электрический стол. Только при этом обязательно заберу жизнь как минимум одного из вас. У вас есть пятнадцать минут, - конечно, я назвал марсианский аналог этого промежутка времени.
        - Мы… не очень сильны в ваших единицах измерения. Нам сложно подобрать аналоги. Давайте выясним, что такое пятнадцать минут? Можно на примере полного оборота интересующей нас планеты вокруг своей оси.
        Я чуть сильнее сжал пальцы. Пришелец снова заорал.
        - Ещё одна попытка дезинформации ради того, чтобы протянуть время, и я буду вынужден реагировать, - сказал я, ослабляя хватку, - я не убью его сразу. Просто слегка покалечу, деформировав поверхностные слои мозга.
        Пришелец ощутимо затрясся. Надеюсь, это было подтверждением серьёзности восприятия моих намерений.
        - Вы получите требуемое через пятнадцать минут, - сказал второй пришелец.
        Я промолчал. Так прошло около минуты.
        - Если позволите сказать, - неожиданно нарушил тишину одноклеточный, которого я захватил в заложники, - могу я задать один вопрос?
        - Задавай, - ответил я; ожидание в режиме было особенно томительным, я выходить из него я не рисковал.
        - Я предполагаю, что часть информации перестала быть для вас критически важной из-за развития ситуации, и вы могли бы ей поделиться. Возможно, с целью устрашения. Поэтому подскажите: для чего вы хотели нас уничтожить? Мы не делали зла ни вам, ни вашей протоцивилизации, ни вашему биологическому виду.
        - Я уже ответил на него, - сказал я, выдерживая нейтральный тон, - мне не было никакого резона лгать. Мне действительно очень нужна информация, которая у вас есть.
        - О какой информации идёт речь? - спросил пришелец.
        В этот момент я ощутил знакомое присутствие. «Гриша, я взяла под контроль почти весь корабль, - беззвучно сказала Гайя, - связь с моим основным массивом идёт с задержкой из-за расстояния, но я пользуюсь их мощностями, чтобы синтезировать свой информационный аватар. Есть одна сложность: нужные данные находятся в особо защищённом кластере. Чтобы получить доступ, нужна физическая сигнатура одного из пришельцев».
        8
        «Ты вообще в курсе, что меня тут пытали?» - ответил я.
        «Прости. На борт удалось проникнуть единицам меня. Очень много времени ушло на поиск пищи, подходящей органики, чтобы я могла себя синтезировать в минимально необходимом количестве. Я узнала о происходящем, когда взяла под контроль информационную систему корабля».
        «Ясно, - кивнул я, - проехали. Ты слышала наш разговор?»
        «Только что просмотрела запись. Продолжай. Посмотрим, что он скажет».
        - Мне удалось извлечь часть записи, которая была в банке памяти одного из ваших аппаратов, который вы потеряли в конфликте с другими претендентами на планету, - сказал я, стараясь выдать минимум информации формулировкой вопроса, - на одной из записей был объект, напоминающий сферу, состоящую из ажурных перемычек. Меня очень интересует этот объект.
        Последовало долгое молчание.
        - В чём причина того, что это объект вас заинтересовал? - спросил пришелец, мозги которого я по-прежнему держал в руке.
        - Это одна из немногих вещей, которые мы не можем идентифицировать в исследованной части Вселенной, - соврал я.
        - Если это единственная причина, по которой этот объект вас интересует, - вмешался второй пришелец, - то из самых добрых намерений я бы рекомендовал вам перестать им интересоваться. Кажется, ваш народ религиозен? Тогда молитесь всем вашим богам, чтобы никогда его не встретить.
        - Всё-же хотелось бы как-то подробнее, - настаивал я, впрочем, избегая резких действий, вроде усиления давления на мозг заложника, - мы очень любопытны. И готовы идти на многое ради удовлетворения жажды знаний.
        - Мы вернём вам одежду, корабль и даже артефакт, - сказал второй пришелец, - правда, вернём. Хотя, поверьте, мы ещё не все наши возможности использовали. Считайте это демонстрацией наших добрых намерений на будущее. Но забудьте о том, что вы что-то где-то нашли. Сотрите информацию об этом. Если хотите сохранить ваш народ. И наш сектор пространства.
        «Гриша, мне нужно, чтобы ты привёл заложника в помещение, где находится изолированная квантовая система, где хранятся нужные данные. Он должен быть в сознании. Нужное направление я укажу».
        Прямо перед моими глазами появилась тонкая зелёная линия, ведущая из помещения, где мы находились. В тот же момент дверь-диафрагма с лёгким шипением втянулась в переборки, открывая проход.
        Вместо ответа Гайе, я сказал вслух, обращаясь к пришельцам.
        - Сейчас мы прогуляемся, - сказал я, и добавил, отдельно обращаясь к своему заложнику: - тебе лучше следовать за мной без глупостей. Любое резкое движение вызовет избыток давления между моими пальцами. Да и рука может случайно дёрнуться.
        - Мы доставим всё необходимое сюда! - попытался возразить второй пришелец, - вам нет необходимости куда-то перемещаться.
        Вместо ответа я осторожно двинулся через открытый проход в сумеречный, освещённый тусклым сиреневым светом коридор, увлекая за собой заложника. Второй пришелец следовал за нами, и его приходилось держать в поле зрения.
        «С кем он говорил насчёт моих требований? - спросил я Гайю, медленно продвигаясь вдоль зелёной линии, - что у них за связь такая, без голоса? Они что, телепаты?»
        «Он ни с кем не говорил, - ответила моя союзница, - связь внутри корабля у них обычная, голосовая. Они общаются между собой звуковыми сигналами. Даже удивительно для таких необычных существ!»
        «Хорошо хоть тут дышать можно…» - подумал я, ступая по коридору. Провести заложника было вовсе не такой задачей, как могло показаться на первый взгляд. Моя кисть уже начинала уставать. Да и режим продолжался уже достаточно долго, голод давал о себе знать.
        «Атмосфера во внутренних помещениях сформирована специально для тебя, - ответила Гайя, - они не зависят от газообразной среды, и могут обитать почти в любых условиях. Для внутреннего метаболизма они используют изотопные источники энергии. Так что близость пришельца не очень полезна для твоего организма. Но пара часов до того, как ситуация станет опасной, у тебя есть».
        «Какая забота… прям тронут…» - подумал я, наблюдая за зелёной линией; коридор привёл к развилке - направо он расширялся, и там было светлее. Слева же проход, наоборот, сужался. Нам нужно было туда.
        «Думаю, их не устроил бы твой допрос в скафандре, - ответила Гайя, - они следовали скудным рекомендациям о вашем виде».
        «Кстати, интересно, откуда у них такая информация?»
        «От спасённых детей Марса, конечно. Обычная торговля между цивилизациями, находящимися на уровне космической экспансии. Возможно даже, саму информацию передали не потомки марсиан. В конце концов, кто будет давать о себе сведения в открытую, тем более продавать? Вероятно, эту информацию добывали их противники. А уже потом торговали ей. Кстати, мы на месте».
        Зелёная линия привела в узкое длинное помещение с полосатыми стенами, перемигивающимися мелкими световыми точками-искорками.
        «Странно, что по дороге нас не попытались перехватить», - подумал я.
        «Остальные члены экипажа блокированы в других помещениях. Техники пытаются восстановить контроль над кораблём, но я держу ситуацию под контролем».
        «Что нужно делать?» - спросил я.
        «Аккуратно прижми заложника к переборке в этом секторе. Я сейчас покажу, где».
        Часть стены передо мной, в форме силуэта пришельца, вспыхнула синим.
        Пришелец, видимо, поняв, наконец, наш замысел, попытался сопротивляться. Я даже зауважал его за это - сложно проявлять свободу воли, когда твои мозги буквально находятся в чужих руках.
        Пришлось продемонстрировать серьёзность намерений, чуть сжав пальцы.
        - Нет! - крикнул второй пришелец, делая шаг в моём направлении, - не делайте этого!
        - Ещё одно движение и он труп, - предупредил я, - а ты будешь следующим. После того, как я получу то, что мне надо.
        - Мы могли бы договориться… - простонал мой заложник.
        - Об этом надо было думать до того, как пытать пленника током, - ответил я, окончательно зафиксировав его в нужном положении.
        «Это всё?» - мысленно спросил я.
        «Да, я внутри, - ответила Гайя, - пара секунд…»
        Я терпеливо ждал, хотя голод давал знать о себе всё настойчивее.
        «Прижмись к стене сам, боком, - сказала, наконец, Гайя, - будет больно, но ты продержишься столько, сколько нужно».
        Я последовал рекомендации. Стена оказалась неожиданно тёплой. Потом бок будто обожгло: нити мицелия проникали под кожу, задевая нервные окончания. Но чувство голода немедленно начало отступать.
        «Что с информацией? - спросил я, - ты узнала, что нужно?»
        «Я взяла всё, что было в хранилище. Но про Сферу там совсем не много. Объявление о карантине сектора пространства, координаты, строжайший запрет на посещение того района, где она была замечена. И, судя по всему, разведывательный корабль, сделавший запись, был утилизирован. Вместе с экипажем. В целом, понятно, что они в ужасе от этого объекта, но совершенно непонятно почему. Попробуй разговорить их. Может быть, дай больше информации».
        - Мы закончили и готовы покинуть ваш корабль, - сказал я вслух, чуть ослабив хватку.
        - Вы убедились, что наш совет был искренним и исчерпывающим, - ответил второй пришелец после небольшой паузы.
        - Я убедился, что вы знаете меньше нас, - сказал я.
        Последовала совсем уж долгая пауза. Пришельцы просто молчали, замерев.
        - Вы… не просто видели Сферу? То есть, вы видели её сами? - спросил второй в тот момент, когда я уже начал терять терпение.
        - Я был внутри, - ответил я.
        Реакция была совершенно неожиданной.
        Мой заложник сначала мелко затрясся, потом застыл, будто превратившись в резиновую куклу. Кажется, он даже начал остывать.
        Второй пришелец резко отпрыгнул в сторону, но упёрся в люк, который, видимо, успела закрыть Гайя. Распластавшись по переборке, он издал серию скрипов. Автопереводчик разразился криком, полным животного ужаса.
        Я аккуратно положил ставшего вдруг резиновой статуей заложника на палубу и двинулся в сторону визжащего пришельца. Тот вдруг перестал визжать и сказал:
        - Не подходите. Пожалуйста. Вы меня не касались, значит, шанс ещё есть…
        - Что такое, эта сфера? Почему вы её так боитесь? - напрямую спросил я.
        - Знание вам никак не поможет. Вы обречены. С моей стороны милосердно будет не показывать вам ваше будущее.
        - Обречены на что? - настаивал я.
        - На поглощение, - ответил одноклеточный, довольно натурально изобразив вздох, - пожалуйста, уходите. Мы готовы выполнить любые требования. Не заставляйте меня думать об этом. Каждое наше слово снижает наши шансы на выживание. Нас не выпустят из карантина, если узнают, что вы были на борту.
        Я подумал об «утилизированном» экипаже разведчика, информацию о котором нашла Гайя.
        - Мой тюрвинг, - я решил сменить тему, - как вы сделали так, что он не сработал?
        Одноклеточный снова «вздохнул». Потом всё-таки ответил:
        - Артефакт седьмого уровня. Не наша технология. Редчайшая находка.
        - Что ещё он может?
        - Блокирует технологические артефакты вплоть до восьмого уровня включительно. Почти без исключений.
        - Технологии сферы - это какой уровень?
        - Сфера… она не технология. Это форма жизни. Мы не сразу это поняли. Но, если сравнивать со шкалой технологических цивилизаций - она вне категории. Артефакт не поможет в борьбе с ней. Единственный способ спастись - это бегство. Но для вас, боюсь, уже поздно…
        - Отдайте мою одежду, скафандр, тюрвинг и ваш артефакт, - сказал я, - тогда я и мой союзник, заблокировавший ваши системы, уйдём немедленно и навсегда, не оставляя следов.
        - Вы… вы согласны взять обязательство о неразглашении? В том числе другим представителям нашего народа? В том числе облечённым властью? В том числе за вознаграждение? Вам осталось не так много, но очень важно, чтобы информация не покинула эту систему, - быстро проговорил пришелец.
        - Да, - я кивнул, - мы согласны.
        - Мы никак не можем гарантировать условия соблюдения договора. Остаётся только полагаться на добрую волю. Такой вариант даёт максимальную вероятность благополучного исхода для нас.
        Я промолчал; я был согласен с его выводами.
        - Мы предоставим вам необходимое, - продолжал пришелец.
        - У вас есть полномочия принимать решения? - спросил я, просто на всякий случай.
        - Я командир этого корабля. Разблокируйте доступ к хранилищам, мы предоставим вам всё необходимое.
        «Отличные переговоры, Гриша, - похвалила меня Гайя, - я разблокировала доступ и восстановила внутреннюю связь. Я проконтролирую, чтобы они предоставили подлинный артефакт. Информация о нём есть в сети».
        - Проводите меня к шлюзу, - сказал я, - вещи оставьте у входа. Не внутри камеры. И старайтесь обойтись без сюрпризов. Иначе я не буду считать себя обязанным выполнять собственные обещания.
        Вместо ответа пришелец что-то проскрипел и входной люк в помещение открылся. Машинного перевода на марсианский не последовало.
        Шли мы довольно долго. Кстати, интересно, как тут реализована система искусственной гравитации? Корабль вроде бы не вращался…
        «Они используют микронейтронную звезду в силовой ловушке и систему гравитационных микролинз, - Гайя ответила на мои мысли, видимо, приняв их за вопрос, - не самое очевидное решение. Но рабочее. Я взяла эту технологию, на всякий случай».
        Мой скафандр, комбинезон и нижнее бельё лежали аккуратной стопкой у входа в шлюз. Тюрвинг поместили на что-то вроде подушки. Рядом с ним лежал чёрный шарик с четырьмя небольшими овальными выемками.
        «Артефакт поддельный, - предупредила Гайя, - настоящий выглядит как плоская металлическая спираль с ручкой и двумя спусковыми скобами».
        Вместо того, чтобы подойти к вещам, я направился к одноклеточному, ускоряя шаг. Тот в панике отступил, упершись в переборку: тоннель, по которому мы вышли к шлюзовой, был глухим.
        - Что вы делаете! - завопил пришелец.
        - Я ведь предупреждал, что в случае обмана откажусь от обязательств, - сказал я, - чем бы ни была сфера, я сдамся ей не один, - с этими словами я сделал ещё один шаг вперёд.
        - Это не было согласовано со мной! - быстро сказал пришелец, - ответственный понесёт наказание!
        - Вызовите его сюда того, что за это отвечает, - сказал я, - немедленно. Пускай принесёт подлинный артефакт. И тогда пострадает только он.
        Секунду командир молчал. Потом последовала серия скрипов и стуков, которая заменяла одноклеточным язык. Всего через минуту в дальнем конце коридора показалась фигура пришельца. Он приближался медленно, с явной неохотой.
        - Поторопи его, - сказал я, - вы, кажется, спешите, не так ли?
        Командир что-то проскрипел; фигура в коридоре чуть ускорилась.
        На вид этот пришелец ничем не отличался от прочих. Те же три фасеточные глаза, та же щетина на голове. Ни о какой мимике не могло быть и речи, но каким-то образом в самой фигуре чувствовалась трагическая обреченность. Это существо шло на смерть и понимало это. Странно, что я отчётливо почувствовал это даже в режиме, когда эмоции притупляются.
        Я не собирался его убивать. Только потрогать и посмотреть, что будет дальше. Но в тот момент, когда пришелец с плоской спиралью в конечностях уже был в зоне досягаемости я спросил командира:
        - Что случилось с тем из ваших, которого я взял в заложники? Почему он вдруг одеревенел?
        - Его больше нет, - ответил тот, - он решил прекратить существование, чтобы не мучать себя и не быть страшной угрозой. Не факт, что вы успели его заразить, но такая возможность есть. А простая и легкая смерть куда лучше того, что могло бы с ним случиться…
        - Клади на палубу возле моей одежды, - сказал я, обращаясь к подошедшему пришельцу.
        Ещё минуту назад я бы не подумал, что пожалею его. Но теперь, чувствуя сквозь броню режима это ощущение полной обречённости, я почему-то передумал.
        Осторожно, словно боясь, что я передумаю, пришелец подошёл к моим вещам и положил артефакт рядом с тюрвингом.
        Я быстро переоделся. И уже через минуту был в отрытом шлюзе, в вакууме. А прямо передо мной среди чёрной звёздной бездны висел голубой шарик Земли. Даже на таком, незначительном по космическим меркам расстоянии, он казался удивительно нежным и хрупким. Словно тонкая стеклянная игрушка на новогодней ёлке.
        9
        «Одноклеточные бросили все свои объекты, - говорила Гайя, - истребители, оборудование, всё! Забрали только живых соплеменников. Несколько минут назад их корабли активировали варп. Никогда не думала, что можно сбегать настолько быстро!»
        - Это же отлично! - ответил я вслух, стоя по пояс в прохладной воде залива.
        - Что - отлично? - спросил Кай; он подозрительно вглядывался в воду, всё ещё не решаясь войти.
        - Вода отличная! - ответил я, - не переживай, поблизости нет крупных хищников. Я спросил Гайю. А ещё одноклеточные покинули систему. Одной проблемой меньше.
        - Зато появилось много новых, - проворчал Кай, - судя по тому, что ты рассказал, неприятности нас достанут. Не верю, что высокоразвитые ребята могут так просто ретироваться, побросав добро, если угроза не была бы серьёзной.
        - Поживём - увидим, - ответил я, обрызгав торс водой и готовясь нырнуть.
        - А ещё Таис ведёт себя странно… - продолжал напарник.
        - Что ты имеешь в виду? - насторожился я.
        - Я пытался за ней ухаживать, - ответил Кай, - но она была такой неприступной, ты знаешь… а вчера вдруг она переспала с двумя парнями из твоих старых знакомых… с двумя сразу, представляешь?
        Честно говоря, я растерялся и не знал, что ответить на это.
        - Ты… уверен? - я задал, наверное, самый глупый вопрос из возможных.
        - Да они не скрывались особо, - Кай вдохнул и пожал плечами, - странно это всё. Она ведь рассказывала, что для неё как для жрицы близкие контакты вообще были запрещены. А тут такое…
        «Гриша, есть ещё не очень хорошие новости, - снова заговорила Гайя, не давая мне переварить полученную от Кая информацию, - похоже, я засекла Сферу…»
        «Ты уверена? - я повторил глупый вопрос, даже не заметив этого, - где она?»
        «Миновала Юпитер. Похоже, она контактировала с «моллюсками»».
        «Она к нам летит? С какой скоростью? Сколько у нас есть времени?»
        «Пока сложно сказать, - ответила Гайя, - объект непредсказуемо маневрирует, произвольно меняет направление и ускорение. Но это ещё не всё».
        «Давай уж, - я вздохнул и ушёл под воду; похоже, я дошёл до такого состояния, что даже известие о грядущем апокалипсисе было не в состоянии заставить меня отказаться от плавания, - договаривай».
        «Ещё до того, как засекла сферу, я наблюдала, как несколько скоростных челночных кораблей «моллюсков» отделились от матки и направились к Земле. Тут их встретили огнём свои же. Два корабля были уничтожены. Третий сейчас отчаянно маневрирует на низкой орбите и, похоже, сможет прорваться в атмосферу».
        «Подожди, - я вынырнул в паре десятков метров от берега, - ты хочешь сказать, что они решили развязать гражданскую войну? В тот момент, когда их главный противник сбежал из системы?»
        «Похоже, что так», - Гайя транслировала растерянность, совсем как в давние времена.
        «Война фракций? - предположил я, - одни хотят сбежать, вторые - бороться с новой напастью?»
        «Вероятно, нет. Эскаписты бы пытались захватить главный корабль и направить его в новое межзвёздное путешествие. Вместо этого они напали на собственные объекты на Земле».
        Искупавшись, я не стал вытираться. Просто стоял на берегу, ожидая, пока прохладный вечерний ветерок высушит кожу. Кай молча стоял рядом.
        - Так бывает, - сказал я, после долгого молчания; это не повод разочаровываться в жизни.
        - Я знаю, - ответил Кай.
        - Мы доберёмся до нашего времени. Там будут миллиарды девушек. Вполне может быть, одна из них будет особенной.
        - Ты о чём, друг? - сказал Кай спокойным, умиротворённым голосом, - что у нас, мало девушек что ли было? Я ведь солдат. Рождён таким. Семья это не про меня. Кто-то должен быть такими, как мы, чтобы нормальные люди спокойно заводили семьи и рожали детей. Это нормально. Так и должно быть.
        - Но всё-таки ты сейчас рядом. И тебе грустно. - Заметил я.
        - Есть такое дело, - Кай кивнул, - но не поэтому. Мне не нравится произошедшее, потому что я чую в этом какой-то подвох. Понимаешь, это всё произошло как-то очень… механистично, что ли? Запрограммировано. Так занимаются сексом животные. С таким напряжением, чуть ли не насильственно.
        - Разберёмся, - ответил я, - надо отдохнуть и восстановить силы.
        - Думаешь, у нас будет такая возможность?
        - Не знаю, - ответил я, - но надеюсь на это.
        Когда стемнело, звёздное небо то и дело озарялась дальними сполохами.
        На планете шла война. В ход шло любое оружие, в том числе ядерное. Но, к счастью, мы были достаточно далеко от баз «моллюсков».
        К утру всё было закончено.
        Я это почувствовал даже раньше, Гайя сказала: «Они перебили друг друга. А сфера перешла орбиту Марса».
        «Я думал во сне, - ответил я, - как думаешь, эта сфера заражает разумных существ вирусом безумия? Заставляет убивать соплеменников?»
        «Я так не думаю, - ответила Гайя, - хотя не сомневаюсь, что этот объект чрезвычайно опасен».
        «Ясно, - я вздохнул и поднялся с постели, - что делать-то будем?»
        «Для начала, я думаю, было бы неплохо навести порядок в твоём экипаже, - ответила Гайя, - если бы у меня не было твоих воспоминаний и анализа отпечатка личности, который носит Таис, я бы подумала, что у вашего вида начался брачный сезон. А пик активности половых инстинктов у многоклеточных - не лучшее время, чтобы затевать борьбу с внешней угрозой».
        «Таис опять с кем-то переспала? - спросил я, уже зная ответ, поэтому тут же добавил: - Кай считает, что за этим может что-то стоять. В смысле, нечто большее, чем половые инстинкты».
        «Это возможно, - согласилась Гайя, - но я не засекла никакой посторонней активности. Если Сфера и связывалась с Таис, то способом, который мне неизвестен. И потом, какой смысл в таком поведении? Снизить ваши боевые возможности за счёт стимулирования похоти? Согласись это странно».
        «А, кстати, что мы знаем о половом поведении «моллюсков»?» - спросил я.
        «Довольно много, - ответила Гайя, - они могут произвольно менять пол. Но в целом вопросы размножения не имеют существенного влияния на их общественную жизнь».
        «Нельзя было так воздействовать на их гормоны, чтобы они вдруг приобрели это влияние?» - спросил я.
        «Проще было бы воздействовать непосредственно на их нервную систему, - ответила Гайя, - но ничего исключать нельзя».
        «Значит, будем считать, что нас уже атаковали», - резюмировал я.
        И как раз в этот момент в мою каюту постучался Кай.
        10
        - Гриша, Таис исчезла, - сказал напарник, сдерживая волнения, - и ещё двое из тех, которых ты спас.
        - Дай догадаюсь, - вздохнув, ответил я, - это те самые с которыми она?..
        - Вчера. Да, - ответил Кай, - но сегодня ночью было ещё кое-что.
        - Что, с другими что ли? - я поднял бровь.
        - Да, - ответил Кай, - и они пока на месте.
        - Ясно, - кивнул я, - дай мне две минуты. Собери всех на центральной палубе. Я сейчас спущусь.
        Максим выглядел не на шутку встревоженным. Он стоял по левому борту, рядом с тремя своими парнями. У тех был очень виноватый вид. В центре, прямо на палубе, скрестив ноги сидели остальные «тяжелые».
        - Внимание всем! - сказал я на русском, занимая место в центре палубы, - минута внимания. Коротко по ситуации: к нам приближается враждебный объект. Его природу и степень опасности на данный момент мы определить не смогли. Вероятно, этот объект вызвал гражданскую войну среди «моллюсков», отголоски которой вы наблюдали прошедшей ночью. К настоящему моменту этот вид пришельцев полностью уничтожил себя. И ещё, - я вздохнул, собираясь с мыслями, - у нас есть основания думать, что объект осуществил атаку на нас путём подрыва нормальных отношений внутри нашей группы, активировав некоторые примитивные инстинкты.
        Парни, стоявшие рядом с Максимом, синхронно опустили головы.
        - Мы разрабатываем план разведки и противодействия, - продолжал я, - параллельно мы будем искать пропавших членов нашего экипажа. Уверен, это не займёт много времени. На этом всё. Новый план действий мы обсудим на брифинге. Когда он будет готов.
        Я сделал знак Максиму. Тот отошёл от своих людей и направился в мою сторону.
        «Гайя, ты видишь пропавших?» - спросил я, пока командир подходил ко мне.
        «Только Таис, - ответила Гайя, - ещё двое какое-то время шли рядом с ней. А потом я просто перестала их чувствовать».
        «Надо было сразу меня будить, как только они вышли… Сейчас ты можешь её остановить? - спросил я, но тут же добавил: - хотя нет. Не надо. Лучше я сам».
        Я пригласил Максима на камбуз.
        - Есть информация? - спросил командир, когда мы уединились.
        - Есть, - кивнул я, - я знаю, где девушка. Парни какое-то время были рядом. Что с ними сейчас я не знаю, но планирую это выяснить в ближайшие минуты. Если они живы, я сделаю всё, чтобы их спасти.
        - Спасибо, - кивнул командир, - не хочу задерживать, но вот что. Не думай лишнего, пока не разберёшься во всём. Лады?
        - Не волнуйся, командир, - ответил я, - разберусь.
        Таис в указанном Гайей месте не оказалось.
        Зато я нашёл ребят. Две фигуры в чёрных комбинезонах лежали в неестественных позах, раскинув руки. Я их разглядел ещё сверху. Рядом крутились какие-то твари размером с человека, покрытие пёстрыми перьями. Они склонялись, тыкаясь в тела острыми, клювообразными мордами и издавая звуки, похожие на голубиное воркование.
        Когда я приземлился рядом, твари подпрыгнули и ретировались.
        Эмоции в режиме притуплялись, но моё сердце всё равно упало. Я чувствовал жуткую досаду. Подсознательно я уже считал этот отряд своим, а потери в подразделении - это не то, с чем я готов легко мириться.
        Я склонился над ближайшим спецназовцем и перевернул его на спину. Теперь можно было разглядеть лицо.
        Сашка. Мой несостоявшийся убийца. Парень, которому досталось несколько литров моей крови. Которого помогла спасти Гайя.
        Он, вне всякого сомнения, был мёртв.
        Лицо превратилось в желтеющую восковую маску. Губы побелели. Открытые глаза были мутными.
        Я со вздохом опустился рядом и, протянув ладонь, опустил погибшему веки.
        «Гайя, ты можешь понять, как он умер?» - спросил я.
        «Я… попробую, - ответила моя союзница, - но есть одна сложность. Для меня мёртвые организмы не отличаются от неживой материи. С ними сложно работать. Это… это похоже на то, как если бы у вас на челноке вдруг везде пропал свет».
        «Спасибо, - ответил я, - буду благодарен, если попробуешь».
        «Дотронься одной рукой до тела, - попросила Гайя, - а другую опустил на землю».
        Я последовал указанию, чувствуя, как ладони покалывают тончайшие нити мицелия. Приготовившись ждать, я вышел из режима. И в этот момент услышал прямо за спиной знакомый голос.
        - Пойдём со мной Гриша, - сказала Таис, - я ждала тебя.
        Она была полностью обнажена.
        Приступ желания был настолько сильным и внезапным, что меня словно огнём ошпарило. Я застонал и прокусил себе язык, пытаясь взять себя в руки.
        «Я нейтрализую это, - вмешалась Гайя, - секунду! Вот! Всё…»
        Меня опустило. Так же резко, как накрыло.
        Таис оскалилась. Теперь её красивое лицо и идеальное тело уже не казались мне такими привлекательными.
        Я уже прикидывал, как бы схватить её сподручнее, чтобы одна рука осталась свободной для перемещения с помощью тюрвинга. Но тут вдруг почувствовал движение за спиной.
        Я резко обернулся.
        Саша, издавая странный грудной звук, медленно поднимался. Его блёклые сухие глаза бешено вращались в орбитах. Он поднял верхнюю губу, обнажая белые дёсны. Другой парень тоже зашевелился. Неестественно вывернув руки, он приподнялся на локтях, рывком поднялся и шатающейся походкой направился в мою сторону.
        Я посмотрел на Таис. Она так и стояла, оскалившись. Её глаза закатились; между широко распахнутыми веками блестели белки. Почему-то мне в голову пришла странная мысль, что девушка стала похожа на зависший компьютер.
        «Ты их всё так же не чувствуешь?» - спросил я, глядя на наступающих мёртвых парней.
        «Нет, Гриша. Только их тень. Я не успела проникнуть внутрь достаточно глубоко. Я чувствую, что как они задевают растения».
        «Ты можешь нейтрализовать Таис?» - спросил я.
        «Попробую», - ответила Гайя.
        В этот момент у ног девушки трава зашевелилась, выбрасывая белые нити мицелия. Они успели коснуться её ног. После чего Таис исчезла. Исчезновение сопровождалось глухим хлопком, как будто кто-то лопнул бумажный пакет.
        «Она пытается сбежать, - сказала Гайя через минуту, - двигается огромными прыжками. Очень быстро. Я не понимаю, откуда у неё столько энергии. Не могу считать физику процесса. Схватить её тоже не успеваю».
        Мертвецы были уже в паре метров от меня. Они двигались, периодически скалясь. Войдя в режим, я успел считать, что они точно не дышат и у них нет пульса. А во время движения мышцы напрягаются как-то неправильно. Не так, как должны сокращаться нормальные мышечные волокна. В чём-то это походило на моторику одноклеточных.
        «Я могу их схватить, - сказала Гайя, очевидно, имея в виду погибших, - приноровилась вычислять движение по следу. И привела существ, чтобы смотреть их глазами. Я не люблю подавлять волю, но сейчас это оправдано».
        «Не нужно пока», - ответил я, после чего направил тюрвиг в зенит и прыгнул.
        Я торопился как мог. Добрался до челнока в три прыжка, учитывая один калибровочный. Не снимая походного снаряжения, вбежал на главную палубу.
        Спецназ завтракал. Я нашел командира, одним прыжком оказался рядом.
        - Макс, троих героев любовников надо в медотсек! - сказал я.
        - Доесть-то можно хоть? - спросил кто-то за моей спиной. Должно быть, один из «героев».
        Я молча провёл ладонью по горлу.
        - Отставить! - скомандовал Макс, - в медотсек, живо!
        Я не был уверен, что медицинская аппаратура сможет что-то обнаружить. На Гайю было больше надежды. Но уже первые анализы крови показали такое, от чего у меня зашевелились волосы, и далеко не только на затылке.
        Вокруг результатов анализа полыхали желтые надписи: «терминальная стадия гипоксии», «полиорганная недостаточность», «обнаружены неизвестные патогены» и «рекомендуется срочная транспортировка в стационарный госпиталь, высший карантинный протокол».
        Парень, который умирал, судя по показаниям приборов, чуть встревоженно хмурился, наблюдая за моими манипуляциями, но в целом оставался спокойным.
        - Ты как себя чувствуешь? - спросил я, просматривая рекомендации автодоктора.
        - Да нормально, - парень пожал плечами, - аппетита разве что нет.
        Я с тревогой глянул на двоих, которые стояли, переминаясь с ноги на ногу, у бокса.
        - У нас есть ещё одно место, - заметил Кай, - одновременно в отсеке могут находиться до двух тяжелых. Мощности автодоктора хватит.
        - Делай, - коротко ответил я.
        - Эй, вы! - позвал я парней, активируя программу экстренной реанимации, - вопрос. Кто из вас был первым?
        - В смысле? - ответил ближний ко мне парень.
        - Кто первый с Таис переспал? - уточнил я.
        Парни переглянулись.
        - Ну он, кажется, - один из них указал на товарища, - но ненамного раньше, если что…
        - Иди с ним, - я показал на Кая, обращаясь к тому, кто успел раньше, - слушай, что он скажет.
        - Да как его слушать-то, если он говорить толком не умеет?! - парень всплеснул руками.
        - А ты смори за ним внимательно. И чувствуй его желания, - сухо бросил я.
        «Гайя, нужна твоя помощь, - обратился я, наблюдая за активацией реанимационного протокола, - у нас тут трое при смерти. Похоже, та же зараза, которая убила тех парней, в лесу. Двоих я попробую стабилизировать на нашей аппаратуре. На третьего нет места. Может, посмотришь, что можно сделать?»
        «Тащите его ближе к мицелию. На траву лучше всего».
        - Эй! Что оно делает? - возмутился пациент, наблюдая за тем, как на него опускается гелевая крышка реаниматора.
        - Не дёргайся, - сказал я, - и всё будет в порядке, - после чего добавил, немного поколебавшись: - Ты умираешь, но мы попробуем тебя спасти.
        - Как умираю?.. - выдохнул парень.
        Но я уже бежал, увлекая за локоть третьего пострадавшего к выходу из челнока.
        «Как остальные?» - спросила Гайя, когда парень, раздетый донага, уже лежал на траве, стремительно покрываясь белым коконом мицелия. На его лице была тревога, но он, к счастью, молчал. Видимо, несмотря на хорошее самочувствие, чуял неладное.
        - Второй, как обстановка? - спросил я, активировав переговорное устройство; связь шла через громкую связь медотсека, я активировал её дистанционно.
        - Плохо, первый, - ответил Кай, - у одного из пациентов нестабильный пульс. Система даёт негативный прогноз.
        «Плохо, - ответил я, - наша система не справляется».
        «Доставь ко мне всех. Похоже, я обнаружила проблему. Надеюсь, ещё не слишком поздно».
        11
        Гайя спасла трёх парней.
        Они пролежали в коконах больше трёх часов, пока она буквально по молекуле выделяла из их крови и органов какую-то редкостную гадость, которой она даже определения не смогла подобрать в человеческих языках.
        Их тела были спасены. Но через пятнадцать минут, уже на борту челнока, у всех троих почти одновременно случились жесточайшие панические атаки.
        Дрожащий как лист серый спецназовец, пытающийся хоть как-то держать себя в руках, выдавливая улыбку сквозь гримасу ужаса… наверно, ничего более пугающего и сбивающего с толку я в жизни не видел.
        Но, к счастью, приступы легко поддались медикаментозному лечению. Автоматический медицинский протокол рекомендовал оставить пациентов минимум на сутки под наблюдением. И мы, конечно же, последовали этой рекомендации.
        - Так понимаю, тем двоим, что ушли, помочь было нельзя… - Макс ждал меня у входа в медотсек. К его чести, он до сих пор только безусловно выполнял наши команды и рекомендации, не пытаясь вмешаться с отчаянную операцию по спасению его людей и не задавая вопросов.
        Я глубоко вздохнул.
        - Они хоть не сильно мучились? - спросил он.
        - Макс… - сказал я, - дело в том, что они, скорее всего, до сих пор мучатся… и я прямо сейчас думаю, как это прекратить.
        - Так они живы? - приободрился командир.
        - Нет, - я покачал головой, - они не живы. Боюсь, что единственный способ им помочь - это прекратить их мучения. Извини, мне нужно время, чтобы придумать, как бороться с этой напастью…
        Оставив Макса в полной растерянности, я вышел из челнока.
        «Мы должны найти способ её поймать», - я подошёл к берегу залива и, сжав кулаки, смотрел на набегающие прозрачные волны.
        «Не они наша проблема, - ответила Гайя, - мы должны нанести упреждающий удар».
        «Ты что, говорила с Каем?» - спросил я.
        «Мы не можем общаться на прямую, как с тобой, - ответила моя союзница, - но иногда говорим голосом. Когда для этого есть условия. Мне интересно общаться с другими людьми. Учиться понимать вас».
        «Что ты предлагаешь?»
        «Чем бы ни была сфера, она работает с информацией, - ответила Гайя, - а, значит, в неё можно проникнуть. И взломать».
        Я промолчал. Но сдержать эмоции было невозможно: Гайя легко считала мою растерянность и сомнения, которые я считал обоснованными.
        «Гриша, - мягко сказала Гайя, - ты слишком давно общаешься с персонифицированной частью меня. В какой-то степени для тебя я стала человеком. Но, пожалуйста, не забывай, кто я на самом деле. Если я делюсь с тобой своими планами, то у меня определённо есть основания считать, что они могут быть успешными».
        «Знаешь… - мысленно произнёс я после долгой паузы, - я вспоминаю, как оказался внутри. Вспоминаю свои ощущения. Оно каким-то образом воздействовало на меня изнутри. Через скафандр. Сразу на психику. И это… воздействие - оно было очень глубинными. Даже не знаю, как объяснить… я долго старался об этом не думать, понимаешь? И знаешь, почему? Мне было по-настоящему страшно…»
        «Я знаю, - ответила Гайя, - я анализировала твои воспоминания. А знаешь, что сильно помогло мне понять, что у нас есть шанс на успешную атаку?»
        «Что же?»
        «Артефакт, который ты забрал у одноклеточных. Я поняла, как он работает. Правда, для этого мне пришлось кардинально расширить представления о мироздании. Теперь я осознаю, насколько ограничен уровень научного познания в том мире, откуда ты пришёл. Эти знания помогли мне понять Сферу».
        «И всё это за день?» - усмехнулся я.
        «Я говорила, что время для меня идёт не так, как для вас. Гриша, Сфера живёт как минимум в четырёх измерениях. И множестве реальностей. Она черпает знания из разных вариантов будущего, ситуативно создаёт объекты, подбирая ключ к очередной жертве».
        «Ты сказала «живёт»?» - переспросил я.
        «Да, Гриша, - ответила Гайя, - безусловно, это форма жизни. Больше того, мы в каком-то смысле родственники. Только Сфера - хищник. А я, скорее, автотроф. Но мы возникли от одного корня. Частицы сферы, попавшие на Землю в результате столкновения Сферы с ботом Считывателей. Они навсегда изменили биосферу. Именно грибы оказались сильнее всего восприимчивы к информационным конструкциям, составлявшим её основу. Это позволило мне стать разумной. Есть ещё один момент. Одно последствие. Помнишь, когда вы вышли из стазиса в этом времени, я говорила, что обнаружила кое-что странное. Одну важную проблему?»
        «Смутно припоминаю, - ответил я, - мне это не показалось важным. С учётом того, что случилось потом».
        «Это очень важно, Гриша, - ответила Гайя, излучая странную грусть, - вторжение информационных конструкций Сферы стало чем-то вроде прививки. В результате земные животные теперь не могут породить разумные формы. Поэтому этого не случилось, за все прошедшие миллионы лет. Хотя, согласно всем математическим моделям развития биосферы, давно должно было произойти. Понимаешь, жизнь на Земле остановилась в шаге от разума. Я могу припомнить несколько сотен случаев, когда рождались генетические линии, уже, фактически, являющиеся носителями разума, но…»
        Гайя сделала паузу; снова повеяло грустью.
        «Что «но»?» - не выдержал я.
        «Они были мгновенно уничтожены. Менее развитыми соплеменниками».
        «Подожди, - сказал я, - не очень понимаю. То, что частицы Сферы упали на Землю, сделало тебя разумной? Но почему-то мешает зарождению разума у других существ? Но как же тогда появились люди?»
        «У животных, - уточнила Гайя, - насчёт растений я не уверена. А так всё верно. Насчёт людей, думаю, ты сам всё понимаешь… если мы не найдём способ изменить ситуацию - ты и твой отряд исчезнут из этого варианта реальности».
        «Ты сказала, что это похоже на прививку. Что ты имела в виду?»
        «Дело в том, что Сфера порабощает жизнь на планете, начиная внедрение именно с самого развитого вида. Желательно разумного, иначе продуктивность перестроенной под её нужды биосферы будет очень низкой. Разум - это ключ для неё».
        «Но… почему? Как это работает?»
        «Чтобы понять, тебе придётся узнать очень и очень многое, - ответила Гайя, - и я передам тебе эти знания в полном объеме, но позже. Сейчас главное попробуй понять принцип. Вся жизнь основана на организующей информации, которая накапливается вне того, что вы называете обычной материей и энергией. Движение Вселенной во времени - это переработка потенциала в информацию. То, что учёные вашего времени знают, как тёмную материю и энергию - это и есть те самые информационные структуры. Они копятся по мере продвижения мироздания по шкале времени. И мы все сталкиваемся с этим каждый день. Ты ведь знаешь, что ДНК содержит только информацию о химическом составе белков. Но в генах нет данных о пространственной структуре клеток многоклеточных организмов. Поэтому учёные вашего времени не будут уметь выращивать готовые органы из стволовых клеток. Потому что они ещё не знают, как именно задаётся этот параметр, пространственная конфигурация. Сфера же воспроизводит себе подобных, полностью подчиняя информационный поток, который генерируется биосферой целой планеты. И начинает этот процесс именно с разумных существ,
потому что они создают больше всего такой информации. Твои погибшие соплеменники могут ходить и двигаться, потому что их информационный след уже не принадлежит им. Их погибшие тела подчиняются воле поглотившей их структуры, которая начинает выстраивать машину, призванную сожрать всю жизнь на этой планете. Сделать из нашего информационного следа множество новых сфер».
        «Подожди, - я попытался сглотнуть, но почувствовал, как пересохло во рту, - для того, чтобы сфера поглотила человека, он должен переспать с Таис? Она её посланник? Ключ? Верно?»
        «Физическая близость между животными не всегда имеет целью рождение потомства, - ответила Гайя, - это двойной механизм. Животные сближаются как раз для обмена этой тонкой информационной структурой. Многие органы и системы животных комбинированы. Например, носом вы дышите и чувствуете запахи. Через рот принимаете пищу и можете говорить, артикулируя звуки. Здесь то же самое. Когда надо, вы совокупляетесь, чтобы родить потомство. В других случаях вы делаете это, чтобы передать часть своего информационного следа другому существу. Доминантное поведение самцов передаёт императив подчинения. И так далее. Это важный механизм распределения накопленной информации. Но не всё так просто. Дело в том, что Таис остаётся человеком. Её информационная структура остаётся автономной от Сферы, иначе она не сможет выполнять свою функцию. И она очень страдает».
        «И ты… можешь это остановить?» - спросил я, чувствуя, как пересохло во рту.
        «Считаю, что да, - ответила Гайя, излучая уверенность, - но мне понадобится твоя помощь. Кто-то должен доставить мои споры на Сферу. До того, как она подойдёт слишком близко к Земле».
        12
        Мы сделали ставку на скорость. Когда я был в режиме, Гайя поделилась точной информацией о координатах и курсе Сферы, влив её прямо в мозг. Поэтому, после пары калибровочных прыжков в атмосфере, я переместился сразу к объекту.
        В этот раз вблизи Сфера выглядела немного иначе. Ажурные конструкции напоминали не камень, а застывшее чёрное стекло. Они были более тонкими и изящными - если это определение применимо в масштабе сотен метров и даже километров. А ещё внутри что-то светилось тусклым красным светом.
        Всё это я разглядел за долю секунды; я находился рядом с одной из ажурных балок исчезающе малый промежуток времени. Только чтобы придать импульс мешку со спорами, которым меня снабдила Гайя.
        После этого я прыгнул обратно, сначала в атмосферу, а потом к челноку, который находился на другой стороне планеты.
        Максим, стоящий возле входа в челнок, заметно дёрнулся при моём появлении.
        - Тьфу ты, - ругнулся он, - никак не могу привыкнуть к этим твоим перемещениям, - сказал он.
        - Извини, - ответил я.
        - Где этот объект, о котором ты говорил? У нас вообще шансы есть? Если что - ты говори прямо. Так всем будет проще.
        - Макс, я помню, кто вы такие. И не собираюсь утаивать информацию. Объект рядом. За орбитой Луны, но продолжает сближение. Шансы есть. Все решится в ближайшие минуты.
        - Ясно, - Макс кивнул; я заметил, что он колеблется, будто думает, стоит ли мне что-то сообщать.
        - Ты что-то ещё спросить хочешь?
        - Нет, - Макс покачал головой, - не спросить, - он вздохнул, - слушай, не знаю, может, это не имеет никакого значения, особенно сейчас… я тебе ещё вчера хотел сказать. В общем, такое дело. Мои двухсотые и трёхсотые за несколько часов до того, как всё произошло были в небольшой вылазке. Тут рядом упал один из кораблей «моллюсков». Я хотел проверить, может, осталось что полезное. Тебя не было, советоваться было не с кем.
        Я кивнул, оценив деликатность командира.
        - В общем, тот корабль необычный был. Похож на грузовик, но с изолированным, особо укреплённым отсеком для груза. Во время падения он оторвался от корпуса. Его буквально размазало по скале. И среди обломков мы нашли кое-что, очень необычное.
        - Вы притащили эту вещь на челнок? - спросил я ледяным тоном.
        - Ты же говоришь, что вроде помнишь, кто мы, - ответил командир, - нет, конечно. Оставили на месте.
        - Они впятером? - спросил я, - больше никого с ними?
        - Был ещё один боец, - ответил Макс, - с ним всё в порядке. С Таис он не спал.
        Я всё ещё был в режиме, поэтому подсчитал вероятность корреляции между участием в экспедиции и последующими событиями. Она оказалась довольно высокой.
        - Он женат? - спросил я, - большая любовь?
        - Нет, - Макс опустил глаза, - к нам нельзя семейным. Ты правильно мыслишь, но там другое…
        - Ясно. Проехали. Ты прав, связь, скорее всего, есть. Так что они нашли? Можешь описать?
        - Я сам не видел, но ребята говорят, что эта штуковина здорово смахивает на маленький ручной колокол.
        Даже в режиме мне понадобилась целая секунда, чтобы в голове выстроились нужные ассоциации.
        - Как далеко до места падения? - спросил я, - кто-то может мне показать, где это?
        - Километров пять, - ответил Макс, - может уцелевший боец. Его Лёша зовут. Остальные пока в лазарете.
        Я обречённо вздохнул.
        Идти пешком пять километров времени не было. Поэтому я как следует подкрепился, вошёл в режим и снова был готов к прыжкам.
        Леша был здоровенным блондином с простым, доброжелательным лицом. Людей с такой внешностью охотно берут в детские аниматоры и прочие профессии, где важно умение вызывать симпатию. Я в очередной раз подивился, как сильно фасад может контрастировать со внутренним содержимым, но никак не выдал своих мыслей.
        - Ты должен обхватить меня руками, - я завершал инструктаж, - и ни в коем случае не разжимай их. Иначе во время прыжка останешься на месте. Если это произойдёт на низкой высоте, я могу не успеть вернуться.
        - Ясно, командир, - кивнул боец, - не разожму.
        - По-хорошему бы сцепку сделать… - я размышлял вслух, - но времени нет. Ты готов?
        Вместо ответа Леша обхватил меня своими ручищами и довольно ощутимо сжал.
        Я вошёл в режим, и перенёс нас на высоту пятисот метров.
        - Во-о-он та скала! - боец прокричал мне на ухо, перебивая шум набегающего потока, удивительно быстро сориентировавшись на высоте; впрочем, почему удивительно? Наверняка у него солидный опыт прыжков…
        Я быстро зафиксировал место падения, и переместил нас на место.
        - Круто! - констатировал Лёша, не разжимая объятий.
        - Если мы на месте, то можешь меня отпустить, - сказал я.
        Лёша медленно развёл руки и отступил на шаг.
        - Мы на месте, - сказал он, - вон та штуковина, - он указал в сторону ближайшей груды покорёженного и обгоревшего металла.
        Меня выбило из режима. Сердце удар пропустило.
        Это был тюрвинг.
        «Колокол любви». Тот самый, который использовал китаец тогда, на борту у Алисы…
        - Что это такое?.. ты… знаешь? - спросил боец.
        Не отвечая, я двинулся в сторону артефакта. Осторожно опустившись перед тюрвингом на колени, я коснулся его. Взял за рукоять. Она хоть и походила на металлическую, наощупь оказалась шершавой и тёплой, как кожа живого существа. Так же осторожно, чтобы язычок тюрвинга случайно не задел стенки, я поднял его.
        - Тебе не стоит владеть такими вещами, - голос Таис послышался совсем рядом; мне стоило больших усилий не дёрнуться рефлекторно.
        Она вышла из-за крупного обломка, упавшего к самому подножию отвесной серой скалы.
        Алексей, к его чести, принял боевую стойку. Он был безоружен. К сожалению.
        Следом за Таис вышли два мёртвых бойца. Выглядели они так же: потухшие глаза, синюшные лица, белые губы… впрочем, видимых следов разложения не наблюдалось. И двигались они как будто чуть живее, чем раньше.
        - Я недооценила тебя, - продолжала Таис, - но скоро ты поймёшь, что служение - единственный достойный способ существования. А ты мог бы послужить великой цели.
        Мы с Алексеем переглянулись. Удивительно, до этого дня мы особо не общались, но теперь я вдруг смог считать то, что он хотел сказать мне взглядом. «Атаковать, командир?» - спросил он. Вместо ответа я едва заметно покачал головой.
        «Гайя, как у тебя дела? - спросил я мысленно, - тут нужна помощь».
        Ответом мне было молчание.
        - Пытаешься связаться со своей подругой? - усмехнулась Таис, - напрасно. Интересный экземпляр. Но, к сожалению, совершенно несовместимый с Единением. А потому подлежащий уничтожению.
        Всё это время Таис продолжала приближаться ко мне. Два мертвеца застыли на месте.
        В прошлый раз от её атаки меня защитила Гайя. Получается, в этот раз мне не отбиться. Сколько осталось до того, как всё начнётся? Метр? Два? Меня передёрнуло, когда я представил, что должно случиться.
        Прыгнуть отсюда? Но придётся оставить парня на погибель… я не успею схватить его, она почти отрезала путь.
        И всё же выхода не было. Я вошёл в режим. На автомате ещё раз проанализировал ситуацию. И понял, что сдаваться рано.
        Вероятностный анализ показал, что воздействие, которое оказывала Таис на парней, чтобы их обратить, скорее всего, основано на том же принципе, что и влияние «любовного» тюрвинга.
        Клин клином вышибают, так что почему бы и нет? Терять-то нечего!
        Я поднял «колокольчик» и несколько раз качнул, наслаждаясь переливчатым звоном.
        Таис застонала и рухнула на землю. Алексей посмотрел на меня и густо покраснел. А с мертвецами начало происходить что-то совсем уж странное. Они синхронно двинулись в мою сторону. Их движения снова стали похожи на движения нормального человека. Разве что очень уставшего и, возможно, раненого.
        Но самое важное произошло с глазами. Саша, парень, который пытался меня убить, пристально смотрел на меня. Его взгляд прояснился, в нём было понимание происходящего. И другие эмоции: боль, сожаление, обречённость… и решимость.
        Он сделал это до того, как я понял, что происходит. До того, как попытался его остановить. И, наверно, это было к лучшему: скорее всего, он чувствовал, что дороги назад нет.
        Саша прыгнул в сторону металлических обломков. Замер на несколько секунд, оглядываясь. А потом с огромной силой опустил свою голову на острый штырь, торчащий из того, что некогда было силовыми конструкциями чужого корабля.
        Послышался неприятный, влажный звук.
        Другой мертвец посмотрел на чуть подёргивающееся тело Саши. Тихо и тоскливо завыл. А потом, не оглядываясь на нас, приложился головой об острый металлический лист, оторванный от конструкций силой удара. Ему снесло половину черепа. Из страшной раны вместо крови сочилась какая-то густая чёрная жидкость.
        - Что… что происходит? - спросил Алексей севшим голосом.
        Таис тем временем пришла в себя. Встала на четвереньки и посмотрела на меня полным тоски взглядом.
        - Гриша… - выдохнула она едва слышно, - я… пыталась сопротивляться… но это… оно очень сильное…
        Я хотел подойти к ней. Помочь подняться. Но в этот момент прямо за моей спиной послышалось что-то вроде громкого квохтанья и сопения. Я медленно оглянулся.
        Эту тварь невозможно было не узнать. Очень уж запоминающийся образ создан фильмами, картинами, музейными реконструкциями. Хотя, конечно, реконструкции выглядели карикатурно по сравнению с реальной внешностью хищника. Он не был зелёным. Цвет верхней части тела - бурый, с подпалинами. Нижние лапы чешуйчатые, верхние - довольно густо оперены. Цвет перьев чёрный. И глаза. Живые, подвижные, отражающее только одно древнейшее из известных животным чувств. Голод.
        Я замер. Потом осторожно оглянулся и поглядел на Алексея. Тот присел, готовясь к рывку. Таис поднялась на ноги и медленно брела по направлению к зубастой твари.
        Хищник замер; вероятно, его мозг завис на какое-то время, когда он увидел невозможное поведение жертвы: она сама двигалась к своей погибели.
        - Ты что творишь? - прошипел я, стараясь не делать резких движений, - назад! Ко мне! Я всех вытащу!
        На самом деле, я вовсе не был в этом уверен. Но что ещё оставалось говорить?
        - Гриша, простите за всё, - не оглядываясь, прошептала Таис, - я долго не выдержу. Сфера давит. Скоро действие этого колокольчика закончится. А я не хочу назад. Спасайтесь! И найдите способ её прикончить…
        В этот момент хищник прыгнул. Я ощутил, как под ногами завибрировала земля. Он схватил Таис за ногу. Поднял в воздух, нацелился когтем передней конечности ей в грудь.
        Таис стонала сквозь стиснутые зубы.
        Жить ей оставалась доля секунды, а я не мог ничего придумать!
        Но эта секунда всё длилась и длилась. Это било по нервам. Иногда проще пережить страшный момент, и потом действовать дальше. Но он всё не приходил. А я стоял, словно парализованный.
        Стало очень тихо. Было слышно дыхание огромной хищной твари. Слышно, как капают ярко-алые капли крови на камни.
        А потом хищник опустил голову и аккуратно положил Таис на траву.
        Спустя секунду на зелени проклюнулись тонкие нити белого мицелия.
        13
        «Я переоценила свои силы, - голос Гайи в моей голове всё ещё сопровождался эмоциональным следом пережитого испуга и шока, - она смогла подавить мою активность. Я понимаю, как она это сделала, просто не рассчитывала, что она сможет адаптироваться так быстро».
        Я, Кай и Алексей сидели возле костра. Рядом, всё ещё в коконе, сформированном Гайей, лежала Таис. Она по-прежнему была без сознания, но, если прислушаться, я отчётливо различал её мерное дыхание.
        Кай воспользовался летающим ранцем и прилетел по пеленгу, на сигнал моей рации. На челноке остался Макс и его люди. Насчёт них у меня опасений не было: при всём желании они не могли активировать поле стазиса или систему управления челноком.
        Поляну, где мы расположились, надёжно обегал от других хищников тираннозавр, который напал на Таис.
        После нападения и погружения Таис в кокон Гайя молчала ещё около часа. Я посчитал за лучшее просто ждать, не вмешиваясь в процесс. И оказался прав.
        Когда Солнце склонилось к закату, я почувствовал первые отголоски привычных эмоций, которые по своему обыкновению проецировала на меня Гайя.
        Сначала это был чистый ужас, смешанный, однако же, с решимостью. Потом - немного растерянности. И, наконец, когда мы смогли начать говорить, её эмоции немного отступили, давая возможность нормально воспринимать информацию.
        «Она… погибла? Мы победили?» - осторожно спросил я.
        «Нет, - теперь остатки страха были чуть разбавлены печалью, - но она теперь не станет делать из нашего мира свою фабрику. Она должна его уничтожить. Потому что наша биосфера получила прививку от неё и ей подобных. А она не может допустить, чтобы сама возможность такого распространилась где-либо во Вселенной».
        «Но тебе удалось освободиться, - мысленно произнёс я. - Значит, Сфера не идеальна. У неё есть слабости. Верно?»
        «Это была чистая случайность, Гриша… - если бы у Гайи были бы лёгкие, она бы вздохнула; я это почувствовал, - Я дремала в этом хищнике. А кровь Таис… понимаешь, острие оружия Сферы стало не только ядом, но и противоядием. Имея возможность проанализировать волновую структуру, которая подчинила себе личность Таис, я смогла найти способ освободиться. К счастью, я была достаточно расторопна, чтобы остановить хищника».
        «Как? - спросил я. - Как именно эта тварь будет пытаться нас уничтожить?»
        «Самым простым способом, - ответила Гайя, - она сейчас среди останков Фаэтона. Выбирает камень побольше. Чтобы уж наверняка ничего живого не осталось, включая меня».
        «Скажи мне. У нас ведь есть способ её остановить?»
        «Конечно, есть, Гриша, - ответила Гайя, - но прежде, чем я расскажу тебе свой план, нам нужно разобраться с делами здесь. Время позволяет. Сфера будет тащить астероид сюда ещё минимум сутки. Она не спешит. Думает, мы беззащитны. Считает, что порция моих спор - это максимум, на что мы способны».
        «С какими делами?» - насторожился я.
        «Тело Таис пострадало не критически, - ответила Гайя, - я восстановила его довольно быстро. Куда больше времени заняла чистка остатков модификаций, внесённых Сферой. Но есть одна вещь, которую я не могу поправить. Эта штука, ты называешь её ещё одним тюрвингом, которую вы нашли. Это самый страшный технологический инструмент, который мне когда-либо попадался. Я не могу исправить последствия его применения. И вряд ли смогу в ближайшие несколько миллионов лет. А, может, и вообще никогда не смогу…»
        Я промолчал. Гайя выдержала паузу, и продолжила: «Ты понимаешь, что это значит для Таис и другого парня, который находился рядом в момент его применения?»
        «Они по-настоящему меня полюбили…» - ответил я.
        «Верно, - ответила Гайя, - и тебе нужно придумать, как с этим быть. Пока это ситуация не привела к катастрофе внутри вашей маленькой группы».
        Я украдкой глянул на Алексея. С виду он оставался вполне нормальным спецназовцем. Разве что взгляд стал каким-то… нет, не отсутствующим даже, а полный внутренней силы, что ли. Признаться, это меня немного напугало. Он посмотрел на меня, усмехнулся и помахал рукой. Потом подошёл к костру, чтобы добавить дров.
        «Что если мы прыгнем в наше время и там разойдёмся? - спросил я. - Расстояние способно это вылечить?»
        «Возможно, будет легче, - ответила Гайя, - но дело в том, что до того, как вы попадёте в ваше время, у вас будет другая задача. И Таис, и вы все мне очень нужны для выполнения моего плана».
        «Какого плана?..» - растерянно спросил я.
        «Плана преодолеть проклятье разума, конечно, - ответила Гайя, - теперь для меня это дело жизни. Не хочу, чтобы эта тварь хоть в чём-то победила. Кроме того, я не знаю, что случиться с нашей ветвью реальности, если люди не появятся и ты не окажется на той поляне сотню миллионов лет назад… кем я стану, и буду ли я вообще? Так что мне ничего не остаётся кроме как искать противоядие к действию этого… тюрвинга».
        «Ясно, - кивнул я, - но шансы хоть есть?»
        Гайя промолчала.
        - Как она? - Кай подошёл ко мне; он всё никак не мог привыкнуть к присутствию огромного хищника на поляне и то и дело бросал подозрительные взгляды в сторону огромной тени, скрывающейся вне круга света, который давал костёр.
        - Таис? - Уточнил я, - Гайя говорила, что через час будет готова к транспортировке.
        - Да, - кивнул Кай, - Таис… и ещё один момент, - напарник подошёл ко мне вплотную и перешёл на шёпот (впервые со времени нашего знакомства), - Гриша, что случилось с этим парнем? - он кивнул в сторону Алексея.
        - А что с ним? - я сделал удивлённый вид и пожал плечами.
        - Он… он очень странно на тебя смотрит, - ответил Кай, - мне это не нравится. Я бы заподозрил неладное. Что-то из того, что Арес совсем не одобряет… если понимаешь о чём я.
        Я вздохнул. Потом всё-таки решился признаться другу. Шила в мешке всё равно не утаишь, а доверие может пострадать, если я буду утаивать такую важную информацию.
        - Мы нашли ещё один тюрвинг, - ответил я, - точнее, его обнаружила команда Макса. А я добыл. Мне пришлось применить его в критический момент. Благодаря этому мы получили обратно Гайю и можем победить Сферу. Но есть в этой ситуации и побочные эффекты…
        Я сделал паузу и поглядел на пламя, не в состоянии сформулировать мысль.
        - Что делает этот тюрвинг? - спросил Кай, заинтересованно глядя мне в глаза. Пламя плясало в его чёрных глазах и выглядело это довольно зловеще. На секунду я даже вообразил, что оказался на том свете, и меня сейчас будут судить за какие-то страшные грехи.
        - Он влюбляет, - обречённо ответил я, - любой, кто оказался рядом, начинает по-настоящему любить его обладателя. Но хуже всего то, что это чувство имеет тенденцию распространяться…
        - То есть как… распространяться? - переспросил Кай.
        - Любовью заражаются, - ответил я, - через пару дней меня будет обожать вся наша компания. К чему это приведёт я даже предсказать не могу. Но ничего хорошего точно не будет. А Гайя пока что не может с этим справиться.
        - Пока что? - уточнил Кай, - то есть, в будущем это будет возможно?
        - Не знаю, - ответил я, - надеюсь, что да.
        - Тогда единственный выход - это победить Сферу как можно скорее, - ответил Кай, - и прыгнуть в будущее. А мы пока останемся здесь, прямо на этой поляне, чтобы не контактировать с остальным экипажем.
        - Мысль хорошая, - согласился я.
        Однако воплотить её у нас не получилось. Когда Гайя, наконец, снова со мной заговорила и сообщила детали своего плана, стало ясно, что челнок должен стартовать и ждать развязки на орбите.
        Поэтому, глубокой ночью, когда, по мнению Гайи, Таис можно было, наконец, подвергнуть транспортировке, мы двинулись в обратный путь.
        Переносить пострадавшую с помощью тюрвинга Гайя запретила. Сказала, что перепады силы тяжести могут сильно навредить. А заряда ранца Кая было недостаточно, чтобы вернуть двоих. Поэтому Гайя соорудила что-то вроде люльки из своего мицелия, которую мы общими усилиями закрепили на мощной шее тираннозавра. Наощупь хищник, кстати, оказался тёплым. А ещё он пах птичьими перьями и совсем немного - падалью.
        Появление нашей процессии у челнока произвело фурор. Хорошо хоть единственный ствол был у Макса, у которого хватило выдержки не открыть огонь.
        Таис поместили в медицинский отсек, под наблюдение автомата. Девушка так и не пришла в себя, но Гайя сказала, что это нормально, и что она проспит ещё как минимум двенадцать часов. А, когда придёт в себя, скорее всего, не будет помнить события предшествующих суток. У меня возникло подозрение, что Гайя это сделала специально, но даже если это и так - то я ей за это был только благодарен.
        В скафандре, но с открытым визором, я ждал старта челнока на краю высокой скалы.
        - Первый, мы готовы, - сообщил Кай по радио.
        - Отлично, - ответил я, - стартуйте. Когда я начну, связи какое-то время не будет. Если всё пойдёт как надо, вы сами это поймёте. Если нет… попытайтесь спастись.
        - Всё пойдёт как надо, первый, - ответил Кай.
        Челнок взметнул облако песка; тяга гнула деревья и вспенивала морскую воду мелкой рябью.
        Наш корабль, пришелец из невообразимой пропасти прошлого, медленно и величественно поднимался на столбах синего огня.
        В этот момент я вспомнил свой самый первый старт. Там тоже было море. Интересно, как это выглядело со стороны? Странно, почему я не задумывался об этом раньше…
        Челнок поднялся на километровую высоту и включил маршевые движки. По ушам ударила звуковая волна, когда он перешёл на сверхзвук.
        Выждав ещё минуту, я вздохнул. Закрыл шлем. Перешёл в режим. Нацелился в зенит и активировал тюрвинг перемещения.
        Как и в прошлый раз, точность целеуказаний, полученных от Гайи, не подвела. Сфера висела в пустоте на расстоянии вытянутой руки.
        Она изменилась. Антрацитовые грани отрастили тонкие красноватые щупальца, обхватившие огромный камень, в пару десятков километров в диаметре.
        Конечно же, я был слишком близко для того, чтобы в полной мере оценить эту картину своими глазами, но Гайя успела мне передать образ.
        Свободной левой рукой я извлёк из наружного контейнера тюрвинг отмены, артефакт, полученный в качестве отступных от одноклеточных.
        Работать надо было очень быстро, пока Сфера не разгадала наш замысел.
        Чтобы попасть в её центр, там, где основания арок были увешаны «мешками» с различными существами внутри, мне потребовалось несколько десятков прыжков.
        Это была работа на пределе. Я уже чувствовал острый голод, но было рано. Надо продержаться ещё чуть-чуть.
        Сфера начала реагировать.
        На меня обрушились волны животного ужаса, пытаясь заставить отступить. Режим притуплял эмоции, но с этим он был справиться не в состоянии. Я вдруг подумал, что нечто похожее переживали те парни, которых мы успели вырвать из щупалец Сферы. Почему-то от осознания того, что я не первый такое переживаю, стало немного легче.
        Дрожащими руками, стараясь выключить разум, а активировал тюрвинг отмены.
        Почти сразу волна чёрной паники отступила.
        Пришёл черед любовного колокола.
        Внутри Сферы воздуха, конечно, не было. Но для работы артефакта он был и не нужен. Звук, издаваемый колоколом - просто эстетическое дополнение, сделанное в традиции неведомых создателей артефакта. Это выяснила Гайя, и сообщила мне.
        Я зазвонил, чувствуя вибрацию рукой.
        «Мешки», окружающие меня, побелели. Множество живых существ внутри зашевелились, всё настойчивее пытаясь вырваться наружу.
        «Простите меня», - подумал я.
        «Когда ты активируешь любовный колокол, ты выбьешь Сфере зубы, - говорила Гайя. - Образцы, собранные ей в странствиях по времени и пространству, станут непригодными для применения. Она попытается как можно скорее от них избавиться. А сделать это она сможет только активировав проекцию своего ядра из четвёртого измерения. Это наш шанс».
        Пространство вокруг меня начало меняться. Переплетение ажурных арок словно выворачивалось наизнанку. Где-то под ногами появились клубы чистой черноты. Внезапно меня стало тянуть в ту сторону.
        «…во время разворачивания проекции в трёхмерном пространстве возникнет воронка. Будет всплеск гравитации»
        Я прыгнул два раза, сохраняя высоту, не давая набрать себе скорость. От круговорота и вывертов вокруг меня начало немного подташнивать, несмотря на острый голод.
        «…в нашем измерении ядро будет выглядеть как небольшая чёрная сфера. Не более двухсот метров в диаметре. Её масса тоже будет довольно ограниченной. По моим расчётам ты со своим тюрвингом перемещения сможешь дотянуть до атмосферы…»
        Это продолжалось целую минуту.
        Прозрачные мешки с умирающими живыми существами вдруг единым порывом «выдуло» наружу, как будто огромные лёгкие кашлянули. Ажурная Сфера сильно растянулась. В её конструкции зияли огромные провалы, в сотни метров и даже в километры шириной. Сквозь них я видел звёзды.
        Я разглядел чёрную сферу ядра у себя под ногами.
        Прыгнул вниз. Обхватил её руками, словно пытаясь обнять.
        Из моего скафандра «выстрелили» нити мицелия. Они росли как никогда быстро. Мне показалось, что быстрее скорости звука в атмосфере. Гайя быстро училась.
        Через секунду кокон был готов.
        Чёрная сфера завибрировала. Ажурные арки начали быстро сжиматься, но было поздно.
        Неуловимое мгновение перемещения - и под моими ногами голубеет земной океан.
        Через пару мгновений стало очень шумно. А по краям чёрной сферы заплясали языки пламени.
        Я правильно рассчитал перенос по высоте, имея данные о массе объекта, которой меня снабдила Гайя.
        Сфера тормозилась об атмосферу.
        Когда она упадёт, будет большая беда. Катастрофа. Но жизнь на Земле сохранится. Мой хрупкий мир будет ранен, в очередной раз. Но он должен выжить. Во что бы то ни стало.
        Впереди была самая сложная часть плана.
        Я прыгнул назад, к умирающей оболочке, представляющей собой ажурную сферу.
        Красноватые щупальца расслабились и теперь висели в пространстве неряшливой бахромой.
        Но траектория и астероида, и оболочки всё ещё пересекалась с Землёй.
        От голода темнело в глазах, но сейчас даже секунда промедления могла быть фатальной.
        Я схватил одно из обессиливших щупалец. Обмотался им. Прицелился в сторону Солнца, из последних сил рассчитывая траекторию слабеющим разумом. И нажал на спусковой крючок.
        Когда я оглянулся назад, Земля была небольшим голубым шариком, мирно плывущим в звёздной пустоте.
        А в следующую секунду я провалился в небытие с чувством огромного облегчения и осознания выполненного долга.
        14
        Заходили на посадку в полном молчании. Последствия катастрофы даже с орбиты выглядели ужасающе: некогда голубая планета стала серовато-белой, с багровыми полосами на линии терминатора. Я даже начала сомневаться, не ошиблась ли Гайя? Действительно ли что-то живое может уцелеть там, внизу?..
        Мы снижались по наименее энергозатратной траектории. Горючее снова было на исходе. Его кое-как хватило, чтобы достать меня из космоса. Кай едва успел, разгоняя челнок с ускорением, предельно допустимом для Таис, которая едва пришла в себя и всё ещё была слаба. Я уже задыхался, когда меня втащили на борт.
        Когда прошли плотные слои атмосферы, лобовое стекло почернело. Спустя секунду на нем появилась монохромная картинка земной поверхности, нарисованная компьютером по данным бортовых радаров.
        Мы сели довольно далеко от места удара. Войдя в режим, я примерно вычислил районы с наименьшей сейсмической активности на траектории снижения и направил челнок туда.
        Снаружи было прохладно. В воздухе плясали мелкие черные снежинки, оседая серым саваном на замерзающих листьях. Вместо солнца по небу плыло расплывчатое пятно. Горизонт тонул во мраке.
        Чувствуя, как сжимается сердце, я спускался по трапу.
        «Гайя?» - осторожно позвал я, ступив на землю.
        «Да, Гриша», - спустя секунду пришёл ответ, затопив меня волнами печали.
        «Мне нужно точно знать, что другого пути не было… - мысленно произнёс я, - это ведь правда так?.. Я ведь мог попробовать дотянуть до Солнца…»
        «Гриша, не думай, что мне самой это легко даётся. Не забывай - в районе, куда упало ядро, была моя ткань. Много ткани… кроме того, что это физически больно, второй раз это переживать тяжелее… наверно, я становлюсь старше. Я совершенно уверена, что у нас не было другого выхода. Ты бы не дотянул до Солнца. В прошлый раз, когда ты подвинул Землю, я изучила пределы возможностей твоего артефакта… если бы ты попробовал спасти всех - эта тварь быстро восстановила бы контроль над ситуацией. И всё бы повторилось. Только ты был бы мёртв к тому моменту».
        «Земля и ты… - я готовился задать самый важный вопрос, - мы… сможем выжить? У нас есть шанс?»
        «Мы выживем, - сквозь печаль прорезалась уверенность, - ты молодец. Сделал почти невозможное. Мы одолели страшного врага. Но на восстановление уйдут миллионы лет…»
        «Я хочу уйти в стазис как можно скорее, - ответил я, - опасаюсь действия «колокольчика». Пока последствия не сильно заметны, но их проявления растут. Меня это пугает…»
        «Нам очень повезло, Гриша, - ответила Гайя, - распространение в вашей группе идёт гораздо медленнее, чем я рассчитывала. Это настоящее чудо. По первоначальным расчётам первый кризис должен был наступить ещё двенадцать часов назад».
        «Может, «отменяющий тюрвинг» каким-то образом блокировал воздействие?» - предположил я.
        «Нет, дело тут не в этом, - ответила Гайя, - двое из трёх оказались невосприимчивы к действию артефакта. Им ничего не грозит. Поэтому первоначально инициированный был только один. Распространение из-за этого идёт значительно медленнее, чем могло бы».
        «Против этого тюрвинга может быть иммунитет?» - удивился я.
        «Может, - сказала Гайя, - всего в одном случае».
        Только теперь меня осенило.
        «Таис и Кай… - мысленно проговорил я, - они…»
        «Да, Гриша, - ответила Гайя, - видимо, ты хороший человек, раз обладаешь такой способностью влюблять в себя. Тюрвиг бессилен, если место, на которое он претендует, уже занято в структуре личности естественным путём».
        Я потрясённо замолчал.
        «Но ты прав, - продолжала Гайя после небольшой паузы, - вам нужно стартовать как можно скорее. Если промедлить, критический момент в вашей группе всё равно наступит, и довольно скоро».
        «Мы ведь сможем решить эту проблему в будущем?» - спросил я.
        «Я надеюсь на это, - ответила Гайя, - без вашей группы мне не удастся реализовать мой план по созданию разума».
        «Мы, кстати, так и не обсудили, в чём он заключается», - сказал я.
        «Мне нужны будут люди, чтобы воздействовать на возникающие сообщества. Особые агенты, которые предотвратят гибель разума, - ответила Гайя, - детали я проработаю позже. У меня впереди довольно много времени».
        «Как мы узнаем, что нужны тебе?» - спросил я.
        «Я найду способ вывести вас из стазиса. Я имею представление, как работает система вашего корабля».
        «Что ж, - ответил я, - тогда, наверное, действительно не стоит мешкать».
        Я развернулся, чтобы подняться по трапу.
        «Гриша, если сочтёшь возможным, переговори до старта с Таис, - попросила Гайя, - ей очень тяжело. И будет только тяжелее. Очень вероятно, ей придётся столкнуться с собственным народом. А, возможно, и с самой собой. Я не уверена, как именно работает куб. Вполне может быть, оригинал Таис ничего и не почувствовал…»
        В этот раз я не стал ничего произносить мысленно. Вместо этого постарался вызвать у себя уверенность, что всё будет хорошо. А потом открыл свои эмоции Гайе.
        Гриша ждал меня у входного шлюза. Один. Спецназ, по моей просьбе, не покидал импровизированные места с фиксаторами на случай перегрузок.
        - Как оно? - спросил напарник, тревожно глядя мне в глаза, - Земля… переживёт это? Мы не ошиблись.
        - Переживёт, Кай, - кивнул я, - всё в порядке.
        - Отлично, - он вымученно улыбнулся, - пойду тогда готовиться к старту. Да?
        - Давай, - кивнул я, а потом, когда Кай уже собрался уходить, добавил: - и ещё кое-что.
        - Да? - друг остановился и снова повернулся ко мне.
        - Давай переведём вместе твою книгу на русский, - сказал я, - понимаю, сейчас, может, не время для таких проектов. Но я знаю, как для тебя это важно. Будем уделять этой работе хотя бы час в день. Что бы ни происходило вокруг.
        Кай широко улыбнулся, в этот раз очень искренне.
        - Спасибо, Гриша, - ответил он, - это самый лучший подарок в моей жизни.
        Глядя на серое, осунувшееся лицо Максима, я только теперь понял, что он, хотя и специалист, но близок к своему пределу. Потеря двоих парней его подкосила.
        - Макс, - сказал я, присаживаясь рядом с ним, на главной палубе, - мы сейчас стартуем. Но, как ты уже знаешь, сразу в наш мир мы не вернёмся. Сначала нужно будет сделать так, чтобы человечество не убило себя в зародыше.
        - Гриш, - командир горько усмехнулся, - ты ведь знаешь, что мне было бы плевать на всё человечество. Если бы я сам к нему не принадлежал. Мне хочется жить и побеждать. Это - самая лучшая мотивация, так что можешь на меня рассчитывать.
        - Спасибо, - кивнул я.
        - Только обещай - что бы там ни случилось с Лёхой… - продолжал Макс, переходя на шёпот, - ты найдёшь способ это исправить.
        - Мы в одной лодке, - так же шёпотом ответил я, - у нас нет другого выхода. Мы должны это исправить.
        Вместо ответа Макс кивнул и закрыл глаза, откинувшись на переборку. Его люди сидели на палубе и делали вид, что их не интересует наш разговор. Почему-то в этот момент я почувствовал твёрдую уверенность в том, что мы сработаемся.
        Таис лежала серой тенью, пристёгнутая к больничной койке противоперегрузочными ремнями.
        Когда она увидела меня, её лицо ожило. Она даже попыталась улыбнуться.
        - Ты крутая, - сказал я серьёзным тоном, присаживаясь рядом, - на то, что ты сделала там, на поляне, не всякий бы решился. Ты в курсе, что своим поступком ты спасла нас всех? Или тебе ещё не додумались рассказать?
        - Спасла?.. - Таис растерянно заморгала, - самоубийство - прибежище слабаков… но, мне казалось, другого выхода нет…
        - В тебе было противоядие, которое освободило Гайю, - сказал я, - без него мы бы проиграли.
        В глазах Таис медленно разгоралась надежда.
        - Гриша, ты ведь знаешь, что в таких вещах нельзя врать. Верно? Ты ведь не способен на такое?
        - Таис, я говорю чистую правду. Спроси Гайю, если хочешь.
        - То, что со мной случилось… это настолько мерзко! Это как… - Она говорила сбивчиво, опустив голову, - это как будто ты понял, что состоишь из одних нечистот…
        - Ты справишься с этим, - ответил я, - ты сильная. И ты нам будешь очень нужна там, в будущем.
        - Мы стартуем, да? - спросила Таис.
        - Да. Мы стартуем, - кивнул я, - и ты единственная из нас, кто знаком с миром, который лежит ниже нашего по шкале времени. Твой опыт может стать неоценимым.
        - Спасибо, Гриша, - кивнула она.
        Когда я выходил из медотсека, Таис больше не походила на тень. В её глазах я отчётливо видел работу мысли. Она размышляла о предстоящем.
        И это было очень хорошо.
        КОНЕЦ
        ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!
        Эта книга завершена. Но история Гриши и его друзей продолжается.
        В моём профиле уже выложено начало следующей книги цикла. «Раненые звезды - 3: Книга Ветра и Крови»:
        Из-за воздействия чужой формы жизни биосфера Земли оказалась поражена особым видом информационного вируса. Теперь ни одно сообщество разумных существ, возникающее на планете, не может просуществовать достаточно долго, чтобы создать полноценную цивилизацию.
        Я и мои товарищи должны пройти сквозь самые тёмные века и не допустить геноцида человечества, которое норовит уничтожить само себя при каждом удобном случае.
        Не забывайте добавлять продолжение в библиотеки и подписываться на мой профиль, чтобы не пропустить обновления и полезную информацию в блоге!