Озеро мертвых душ Дора Коуст
        Покинутая #3
        ЖИЗНЬ ПАВЛИЦИИ ИЗМЕНИЛАСЬ В ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ, КОГДА ОНА ПЕРЕСТУПИЛА ПОРОГ АКАДЕМИИ ПРОКЛЯТЫХ. МАГИЯ, ПРОСНУВШАЯСЯ В УЛИЧНОЙ ОБОРВАНКЕ, ПОДАРИЛА ЕЙ БУДУЩЕЕ, О КОТОРОМ ДРУГИЕ ПОКИНУТЫЕ МОГУТ ТОЛЬКО МЕЧТАТЬ, НО ТАК ЛИ ВСЕ ПРОСТО НА САМОМ ДЕЛЕ?
        ЛИПОВОМУ ОБВИНЕНИЮ В УБИЙСТВЕ ВДРУГ НАХОДЯТСЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. ВЛАСТИТЕЛЬ ЭТИХ ЗЕМЕЛЬ НЕОЖИДАННО ПРИЗНАЕТ ДЕВУШКУ СВОЕЙ НАСЛЕДНИЦЕЙ. А ФАЛЬШИВЫЙ ЖЕНИХ, ЧТО ЕЩЕ НЕДАВНО ОТКАЗЫВАЛСЯ ОТ ЛЮБЫХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ, ТЕПЕРЬ НАСТАИВАЕТ НА СКОРОЙ СВАДЬБЕ. КАК ВЫРВАТЬСЯ ИЗ ЭТОЙ ПАУТИНЫ? И КАК УЗНАТЬ ОТВЕТЫ НА ГЛАВНЫЕ ВОПРОСЫ: КЕМ БЫЛИ ЕЕ РОДИТЕЛИ И ПОЧЕМУ ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД ЕЕ ОСТАВИЛИ В ДОМЕ ПОКИНУТЫХ?
        ГЛАВА 1
        Все мы чьи-то тени
        На фоне чужого яркого света
        - Я тебя ненавижу, - прошептала ослабевшая Амбер, не имея сил даже смахнуть слезу, что текла по ее щеке.
        - Когда-нибудь ты меня полюбишь, - произнес галц Лугстар, запирая решетку, что была вставлена между спальней и дверью. - Обязательно полюбишь. У тебя не останется выбора.
        Галеций Астер Лугстар часто вспоминал тот день, а точнее, ту ночь, которую в народе прозвали “Страдсбурным пепелищем”. Но еще чаще он вспоминал события, что предшествовали ей.
        Пожалуй, он влюбился в Амбер еще в тот день, когда она впервые появилась на пороге Академии Проклятых в окружении гвардии естийя. Властитель ревниво охранял свою единственную дочь и наследницу с самого рождения, поэтому при дворе ее видели мало. Теперь же отпрыскам всех аристократических семей представился шанс познакомиться с миловидной девушкой как следует.
        Познакомиться и попытаться завоевать ее сердце. Как ни странно, именно этого опасался естий, непонятно как согласившийся на просьбу дочери отпустить ее на учебу в академию.
        Он переживал, что наследную дайну влюбит в себя какой-нибудь обедневший дворянин или, того хуже, простолюдин, а потому сыновьям и дочерям высшего света были даны четкие указания: за сотворенное Амбер они отвечали головами. Своими и своих отцов.
        Что абсолютно не помешало Астеру и Айликсу - двум некромантам-первокусникам - сблизиться с девушкой. Не сказать, чтобы Лугстар считал себя ее другом. Ему всегда, с самого первого дня хотелось большего, но между ними с Амбер возникло непреодолимое препятствие.
        Этим препятствием являлся их общий друг.
        Галеций Браушт, чьи родители погибли, рано оставив его сиротой и единственным наследником всех земель, страстно любил Амбер, но был слишком благороден, чтобы признаться в этом. Он боготворил ее на расстоянии, тем не менее нередко оказывая знаки внимания вроде букета цветов или неожиданных незначительных подарков.
        Стоило Астеру лишь заговорить о том, что он хочет просить руки дайны у естийя, как Альикс вспыхивал словно спичка. Он утверждал, что так нельзя, что у Лугстара должны быть чувства к девушке, если он хочет на ней жениться, и, несомненно, напоминал о том, что эти самые чувства есть у него. Однако для счастья, по его словам, требовалось, чтобы и Амбер что-то чувствовала к кому-то из них.
        Только ожидание этих самых ответных чувств ни к чему хорошему не привело. Отец Астера нашел ему невесту, свадьбу с которой сыграли быстро и тихо, потому как молодая девушка являлась вдовой, которая еще и находилась в положении.
        За значительные неудобства Лугстарам отписали немаленькое состояние, которое сам мужчина вместе с женой потом так часто проклинал.
        Потому что свадьба лишила его возможности жениться на Амбер, а значит, заполучить ее. Теперь в их с Альиксом отношениях он был третьим лишним, но все равно предпочитал проводить время с ними, нежели с новоиспеченной супругой.
        Наверное, это и стало его ошибкой.
        Чем больше он находился рядом с дайной, тем сильнее было его желание. В конце концов он ощутил, что сходит с ума. Он даже дышать без нее не мог, так сильно ему хотелось прикоснуться к ней, сжать в объятиях, насладиться ею.
        Но его друг воплотил его мечты раньше. О, как сильно в те месяцы их счастья Астер ненавидел их! Мужчина исправно ночевал в особняке Альикса, в соседней спальне, чтобы в случае чего быстро отреагировать, если гвардия естийя вдруг снова попробует взять эту крепость штурмом, но какую сильную боль причинял ему смех девушки, ее страстный шепот в ночи, ее счастливый вид по утрам.
        Да, он ненавидел их, но совсем скоро все изменилось. Амбер узнала, что ожидает ребенка, и с того дня их отношения с Альиксом разладились. Что послужило толком к этому, Астер так и не смог узнать, но через некоторое время девушка быстро вышла замуж за жениха, помолвку с которым покойный естий заключил несколькими месяцами ранее, что и послужило причиной побега наследницы из дворца.
        Вынужденно вернувшись в родные стены, полноправно став естией этих земель, Амбер на несколько месяцев прекратила любое общение с обоими мужчинами, но незадолго до “Страдсбурного пепелища” все-таки связалась с ними. К тому времени Альикса уже назначили главой в управлении по особо важным делам. По мнению Астера, незаслуженно назначили.
        Но это уже было неважно. Зависть к Браушту отошла для Астера на второй план. Увидев женщину, к которой по-прежнему пылал страстью, Лугстар был согласен на все что угодно, а потому, когда она попросила об одолжении, согласился еще до того, как услышал его суть.
        А суть эта была проста и понятна. Она просила устроить ей побег до того, как на свет появится ребенок. Ее супруг намеренно скрывал девушку в крыле естии, лишь изредка позволяя ей присутствовать на торжествах под умелой иллюзией домовиков.
        После родов ребенка он обещал отобрать и пристроить в другую семью, чтобы Амбер его никогда больше не увидела. Чтобы позор, который и стал причиной скорого брака, никем не был обнаружен.
        Воспитывать чужое дитя естий не собирался ни при каких обстоятельствах.
        Но все снова пошло не так. Не успев как следует подготовиться, два друга-некроманта были вынуждены спешно искать помощников в “Квартале последней надежды”. Потому что роды Амбер начались значительно раньше запланированного срока, что заставило мужчин импровизировать. Им самим пришлось передвигаться по столице вместе с «обезумевшей» толпой. Они были вынуждены следить, чтобы в пожарах не пострадали ни люди, ни жилые дома.
        Впрочем, это была как раз блажь Альикса. Самому Астеру на других было совершенно плевать.
        Настолько плевать, что друга в ту ночь он бросил в одиночестве, затерявшись среди пылающих улиц. Жизнь и здоровье Амбер для него оказались гораздо важнее. Желание обладать этой женщиной оказалось важнее, чем их крепкая дружба.
        Именно так он думал, меняя их договоренности под себя, но время показало, что дружба все же была значимее.
        В один из заброшенных домов в “Квартале последней надежды” Астер Лугстар вошел под требовательные крики младенца. Он даже не взглянул на новорожденную девочку, которую спешно обмывала и пеленала полуорчанка. Взор его был устремлен к Амбер. Женщина беспокойно лежала на кровати, скрытая одеялом. Казалось, что она мечется в бреду и абсолютно не слышит его.
        - Что с ней? - сейчас Астер мог любого заморозить своим голосом.
        - Ничего, что должно было бы вас беспокоить, - тихо ответила служанка. - Для того чтобы силы восстановились быстрее, а раны зажили, я дала моей естии отвар, сваренный по рецептам моих предков. К утру она будет уже полна сил, а сейчас ей необходимо поспать. Но громкие звуки тревожат ее, поэтому она бормочет что-то во сне.
        - Так заткни ребенка, раз он ей мешает. А еще лучше… - Мужчина резко обернулся, находя служанку с младенцем взглядом. - Отнеси его в Дом Покинутых.
        - Но… Моя естия… - служанка не нашлась что ответить, пораженная приказом того, чье лицо скрывала черная маска.
        - Кажется, я ясно сказал. Этот ребенок никому не принесет ничего хорошего. Унеси и немедленно возвращайся. Ты нужна своей естии.
        Орчанка не посмела ослушаться. Понуро взглянув на ту, которой клялась в верности, она унесла младенца в ночь, что горела ярче любого дня под светом десятков полыхающих костров.
        Сняв с себя маску, Астер так и не позволил себе присесть рядом с женщиной. Даже сейчас, вспотевшая, бледная, с прилипшими к лицу волосами, она выглядела привлекательнее любой красавицы.
        - Мы будем вместе, обещаю тебе, - прошептал он, коснувшись холодной руки.
        Его пальцы некрепко сжали, а слова ее стали для мужчины проклятием:
        - Я люблю тебя, Альикс.
        Служанка вернулась быстро и в одиночестве, как Астер и приказал. Достав из кармана пузырек с сильнейшим снотворным, он сначала напоил им и не подумавшую сопротивляться полуорчанку и лишь затем капнул снадобьем на губы Амбер.
        Дозировка для женщин была заготовлена разной. От одной капли естия погрузилась в крепкий сон до самого утра, что позволило ему перенести ее в подвал соседнего дома. Орчанка же от одного глотка в то же мгновение лишилась жизни и осталась лежать на полу заброшенного дома.
        Лишние свидетели Лугстару были ни к чему.
        Прежде чем разыскать на улицах Абтгейца друга, Астер наведался в Дом Покинутых, чтобы убедиться, что служанка его не ослушалась. Офелия встретила его на пороге своего особняка безрадостно, но другого приема он и не ожидал. Еще в те времена, когда он был юн и наивен, они с глецией Бендант не выносили друг друга.
        С годами ничего не изменилось.
        Сейчас он так и не смог бы сказать, что заставило его в ту ночь поведать Офелии полуправду. Выписывая чек на крупную сумму, фактически вынуждая женщину подписать магический договор о молчании, он тонко намекнул на то, кем является мать девочки.
        Зачем? Наверное, он просто боялся, что правда когда-нибудь вскроется, и хотел, чтобы за девочкой следили в два раза лучше. Чтобы Амбер не возненавидела его, что уже на тот момент являлось невозможным.
        - Служанка, которая принесла девочку… - окликнула его глеция Бендант, когда мужчина уже собирался уйти. - Она сказала, что имя младенца Павлиция. Мне так и записать ребенка?
        - Мне плевать.
        Ступая по пустынным улицам, глядя на то, как летает в воздухе серый пепел на фоне полоски рассвета, Астер Лугстар действительно не задумывался над тем, почему полуорчанка наказала назвать младенца именно так. Ему просто было неведомо, что на орочьем это имя переводилось как “Потерянное сокровище”, а иначе бы он обязательно возразил.
        Некромант хорошо помнил то утро, когда к оговоренному времени вернулся обратно в заброшенный дом. Следом за ним явился и его друг, чьи руки были изранены мечами жандармов.
        Ложь тогда давалась Астеру на удивление легко. Он что-то наплел про то, что был схвачен жандармами и с трудом выбрался из-под ареста. Рассказал, как явился сюда только что и застал лишь умирающую служанку. Именно она поведала о том, что младенец не выжил, а естия сошла с ума от горя, отравила полуорчанку и сбежала.
        Каждое слово в этом рассказе являлось ложью. Реши Альикс тогда проверить его слова - хотя бы установить точное время смерти полуорчанки или, того хуже, вернуть ее из мира мертвых в качестве умертвия для допроса, и все вранье Лугстара рассыпалось бы как карточный домик.
        Но галеций Браушт безоговорочно верил своему другу. Верил и считал одним из двух самых близких людей в этом мире.
        - Мы обязательно найдем ее, Астер, - похлопал он друга по плечу, искренне считая, что Лугстар также обеспокоен пропажей естии. - Служанка не сказала пол ребенка?
        - Зачем тебе это, Альикс? Не береди душу.
        - Я должен знать, - настоял мужчина, но взгляд его был обращен в пустоту.
        - Это была девочка.
        Дальнейшие события этого утра являлись полнейшей импровизацией. Пока Альикс подбрасывал в крыло естии тело полуорчанки и искал по всей столице обезумевшую от горя возлюбленную, Астер служил отвлекающим маневром для естийя. Он сам пришел к нему с докладом о том, что знает, где прячутся злоумышленники. Мол, под самое утро он видел их в “Квартале последней надежды” и может показать этот дом гвардейцам.
        Ярость естийя в то утро стала наказанием для всех, кто попался ему под руку. Разрешив Лугстару казнить зачинщиков бунта без суда прямо на центральной площади, правитель отправился в почти целиком сгоревшее крыло своей супруги, где нашел только ее мертвое тело.
        Злость и отчаяние, понимание того, что шанс открыть сокровищницу “Падшего Естийя” навсегда безвозвратно утерян, так сильно застилали его глаза, что мужчина просто не заметил наложенной на простолюдинку иллюзии. Все, что его волновало, - это пустая казна, пополнить которую теперь за счет супруги он не мог.
        Только те, в ком текла кровь рода Эллес, могли открыть сокровищницу, но сделать это раньше его супруга отказывалась категорически.
        - Ее Величие всегда хотела, чтобы после смерти ее тело было отписано Академии Проклятых, - между делом обронил вернувшийся во дворец Астер.
        К этому времени тела всех тридцати пяти нанятых ими бродяг уже висели на центральной площади, где наскоро были выстроены виселицы. За заслуги перед естийем ему была дарована должность патологоанатома в управлении по особо важным делам - совсем не то, на что мужчина рассчитывал.
        - Мне плевать, - зло отчеканил правитель, бросая в стену своего кабинета очередную бутылку с янтарной жидкостью.
        - Я передам ваш приказ, - слегка поклонился некромант, что все это время был вынужден стоять. - Могу я идти?
        - Проваливай.
        Работая обыкновенным патологоанатомом при жандармерии, Астер Лугстар, когда требовалось, умел превосходно заметать следы. Ему не раз платили за то, чтобы все улики исчезли, а очередной убиенный был признан самоубийцей, так что некое личное состояние сколотить к тому времени ему очень даже удалось.
        Именно эти деньги пошли на подкуп директрисы Вантерфул, которая уже тогда заведовала Академией Проклятых. Склеп был выделен, домовые взялись за работу со всем присущим им старанием, когда узнали, что Амбер Мани Эллес прошлой ночью сбежала в поисках лучшей доли. Всего через миг Астер готов был поклясться, что перед ним лежала настоящая естия.
        Не осязаемая, к сожалению, но надежно скрытая от чужого любопытства за толстым стеклом.
        - Никто и никогда не должен узнать от вас правду, - проговорил он сдержанно, демонстративно потревожив покой немногочисленных мертвецов в склепах. - Иначе всех вас ждет смерть.
        День, два, недели, месяцы. Каждый день Астер Лугстар помогал своему другу разыскивать его возлюбленную и каждый день являлся к ней в тот замок, что купил сразу после свадьбы, сказав отцу, будто проиграл эти деньги в карты.
        Некроманту было по-настоящему трудно вывести Амбер за пределы столицы, учитывая, что женщина отчаянно сопротивлялась, а порталами пользоваться было небезопасно. Но каждый раз, когда она отказывалась подчиняться, он находил весомый аргумент в виде сонного снадобья.
        Через несколько недель естия стала полноценной пленницей его замка, а еще через пару дней он понял, что ему необходим штат слуг, который будет следить за женщиной в его отсутствие.
        Такие беспринципные люди нашлись далеко не сразу, но каждый был верен исключительно ему.
        В отличие от Амбер.
        Ее любви за восемнадцать лет он так и не добился. Наоборот, она его искренне ненавидела и презирала. Правда, с каждым пройденным годом взгляд ее все больше обретал пустоту. Теперь на их редких совместных ужинах она смотрела на него с безразличием.
        Галеций Астер Лугстар прекрасно знал, как вновь зажечь огонь в этих серых глазах. Скажи он, что ее дочь в ту ночь чудом осталась жива, что он нашел ее спустя столько лет, не поверив словам полуорчанки, и Амбер расцветет как прежде, но…
        За это он и ненавидел асту Павлицию Бендант. Стоит Амбер узнать о существовании дочери, и эта грязная девица отберет у него все внимание естии. А он не хотел ни с кем делиться даже этими крупинками безразличия.
        Амбер Мани Эллес всегда принадлежала и будет принадлежать только ему.
        ГЛАВА 2
        Безумие - любить кого-то,
        Но еще большее безумие -
        И вовсе не любить
        - Да где же эта книга?! - процедил галеций Истол Вантерфул, перебирая пыльные талмуды в своем шкафу.
        - Если она вам очень нужна, я могу помочь поискать, - раздался голос той, кого он собирался спасать.
        Медленно обернувшись, отметив взглядом пришедшую в себя девушку, что сейчас сидела, а не лежала на металлическом столе, он опустошенно рухнул в кресло.
        Не понимал…
        Всего несколько секунд назад она абсолютно точно лежала словно мертвая, объятая толстым слоем воды, которую ни убрать, ни вытереть было невозможно, а теперь спокойно сидела, будто ничего ровным счетом не случилось.
        - Я хочу знать, что это было, - процедил мужчина, стараясь удержаться в рамках собственного самообладания. - Амулет, который висит на твоей шее, ясно дал мне понять, что твоя жизнь подверглась угрозе.
        - Новый блокиратор имеет и такие свойства? - отстраненно удивилась девушка и спрыгнула со стола на пол, потирая плечи.
        - Павлиция… - протянул он с предупреждением, ощущая, как подступает ярость.
        Эта ярость в последнее время стала для него незаменимым спутником. Действие эликсира с каждым разом становилось все меньше - его приходилось пить все чаще, но вскоре он обещал и вовсе перестать помогать.
        Истол не знал, что будет делать, когда это случится. Сколько раз он уже пожалел о том, что совершил.
        Не желая терять Арбелда - первое умертвие, которое он поднял в своей жизни, галеций Вантерфул обратился к древней запрещенной магии. Первокурсник-огневик с нестабильным даром почти полностью уничтожил умертвие. Не тронутой пламенем осталась лишь одна кисть, куда после длительных магических манипуляций и были перемещены отголоски души.
        Из своей домашней лаборатории Истол смог выползти лишь через трое суток. Древние заклинания, найденные в книгах отца, которые достались мужчине после смерти родителя, не только высосали из него все силы, но и отравили его магию ядом.
        Он пытался найти противоядие. Искал способ утихомирить собственные эмоции, но в него словно вселялся опасный зверь, демон-искуситель; чудовище, которое не получалось контролировать. Ярость не только затапливала разум, но и возобладала над ним, иногда пробуждая и другие темные эмоции и… желания.
        Он переставал быть собой, с ужасом ожидая момента, когда навсегда потеряет свою суть. Но до того часа хотел сделать как можно больше. Например, раскрыть секрет сокровищницы “Падшего естийя”, что не удалось сделать его отцу.
        Историки еще век назад писали, что там сокрыты не только необъятные богатства, но и артефакты, равных которым просто не существует. Тот, кто завладеет ими, станет безраздельно править целым миром, что мужчину, конечно же, не интересовало.
        Бесконечной власти и золота страстно желал естий, за эти годы погрязший в долгах, а его как ученого больше интриговали магические открытия. Каждому, кто жил наукой, хотелось получить свой философский камень, чем бы на самом деле этот камень ни был.
        - Павлиция… - вновь поторопил он девушку, впиваясь пальцами в деревянную столешницу так, чтобы она этого не видела.
        Тяжко вздохнув, понимая, что Истол так просто не отстанет, его ученица, его невеста наконец-то вознамерилась отвечать.
        Но прежде, чем она сказала хоть слово, Лиция подошла к его столу и вытянула перед ним левую руку.
        - Это водная хикса, - произнесла она, демонстрируя что-то лишь издали похожее на кольцо на своем мизинце. - Водная оболочка вокруг меня являлась щитом, который она создала, преобразовав мою магию. Галеций Лугстар пытался меня убить, и если бы не хикса… Только я не поняла, почему потеряла сознание.
        - На этот вопрос я смогу тебе ответить. Одна защита наслоилась на другую. Фактически водная оболочка вошла в резонанс с той защитой, что заложена в камень твоего амулета. - с сожалением покачал он головой. - Я должен был тебя предупредить…
        - Должны были, - с неудовольствием отметила девушка, но тут же смягчилась: - Но я понимаю, почему не сказали. Галеций Лугстар…
        - Лугстар перешел все границы, - неожиданно перебил ее Истол, почти прорычал, скребнув ногтями по столешнице. Лиция опасливо сделала шаг назад, и он это видел, а потому вновь заставил себя взять всю волю в кулак. - О том, как у тебя появилась хикса, мы поговорим завтра утром. А теперь иди. Я запрещаю тебе покидать сегодня особняк.
        Он с трудом дождался, пока девушка освободит его лабораторию. Дверь закрылась за ней оглушительно громко, но он не торопился оставлять кресло. Наоборот, впился пальцами в подлокотники и некоторое время сидел, словно застывшая статуя.
        Пережидал. Но буря на этот раз не собиралась отступать так легко.
        Ощутив, как сознание его мутнеет, мужчина рванул ворот рубашки и резко поднялся на ноги. Кабинет был пересечен всего за несколько секунд. Тяжелый засов, появившийся здесь недавно, опустился, перекрывая возможность Истолу выйти, а кому-либо зайти.
        Рванув к стеллажу, где прятались зелья, снадобья и разные ингредиенты, галеций Вантерфул искал на полочках хоть один флакон эликсира. Обычно он варил сразу объем для двадцати-тридцати флаконов и использовал их по мере необходимости. Мужчина был уверен, что у него еще оставалась порция, но найденный им пузырек оказался пуст.
        И именно в тот момент свет для него померк. Обнаружил он себя часами позже лежащим на холодном полу. Голова была разбита, плечо болело, но хуже всего, что его домашняя лаборатория оказалась разгромлена, фактически разрушена.
        Как он довел ее до такого состояния, Истол просто не помнил, но точно был уверен, что все содеянное - его рук дело. Засов на двери так и остался нетронутым.
        Однако исправить все прямо сейчас у него просто не было времени. Он боялся не успеть сделать то, что запланировал, учитывая, что Лугстар-старший уже перешел все границы. То, что он сотворил вчера - позволил себе напасть на Павлицию прямо среди белого дня, говорило о том, что он безоговорочно уверен в своей победе.
        
        Некромант был убежден: Астер знает, как доказать ее вину, а значит, у галеция Вантерфула не осталось возможности выбирать. Вариант, как обезопасить свою невесту от любых обвинений, он знал только один.
        Тяжко поднявшись на ноги, качнувшись, но устояв, Истол взмахом кисти смел бардак в сторону. Путь до двери показался ему бесконечным, а массивный засов - невероятно тяжелым, но, поборов собственную слабость, мужчина выбрался на лестницу.
        Да, каждая ступенька давалась ему еще тяжелее предыдущей, но галеций Вантерфул с детства был упрямым и это качество в себе, несомненно, считал положительным. Наравне с твердостью и отсутствием жалости.
        По крайней мере, сам себя он жалостливым не считал.
        Преодолев обе лестницы, миновав коридор второго этажа, мужчина на мгновение остановился у двери. Слабость вновь настигла его, но не вынудила отступить.
        Осторожно открыв створку, стараясь скрыть свои шаги, Истол замер у кровати, вокруг которой по полу были разбросаны подушки. Павлиция, облаченная в пижаму, спала в самом центре, обнимая одеяло и руками, и ногами. Приблизившись к девушке, он с нежностью коснулся костяшками пальцев ее щеки. На высохших бледных губах выступила улыбка.
        - Все будет хорошо, - произнес он тихо, давая это обещание не ей.
        Это обещание он давал себе, точно зная, что для этой девушки он сделает все. Как возможное, так и невозможное. Именно так подсказывало ему сердце, хотя и считалось, что у некромантов оно мертво.
        Галеций Вантерфул, наверное, впервые в жизни ощущал вину. Покидая свой столичный особняк глубокой ночью в экипаже, которым пользовался крайне редко, учитывая мастерство владения портальными переходами, он раздумывал над тем, что поступает неправильно.
        Раньше его это не волновало.
        Когда на месте Павлиции находилась Амеджия, Истол абсолютно не страдал чувством вины. Это его мать думала, что ее мальчика пытаются охмурить и обмануть, но сам мужчина беспомощным наивным ребенком себя давно не считал.
        Он прекрасно видел Амеджию насквозь.
        Первокурсница - бойкая, яркая, привлекающая внимание. Она обладала стихией воды и даром некромантии, что почти сразу сделало ее самой популярной студенткой в Академии Проклятых.
        Парни с первого по четвертый курс ежедневно одаривали ее комплиментами, но она не желала размениваться по мелочам. Стоило Истолу предложить ей личные дополнительные занятия по некромантии для того, чтобы официально она числилась на факультете водников, как девушка тут же ухватилась за эту возможность.
        Он видел все ее взгляды, отлично понимал все ее намеки, наперед просчитывал все ее действия, а потому, однажды проснувшись с Амеджией в одной постели, не очень этому удивился. И тому, что в спальню вошла ее тетка, тут же перебудившая своими криками весь дом. И тому, как быстро нагрянули родители девушки.
        Да он даже не изумился тому, что совершенно не помнил, как попал в дом родителей своей студентки. Она продумала абсолютно все, чтобы женить его на себе, за исключением того, что аристократам позволялось куда больше, чем простолюдинам или же купечеству.
        В галеции Вантерфуле просто не имелось благородства, на которое Амеджия и ее родственники так сильно рассчитывали. Зато мужчина был щедрым.
        Он с лихвой заплатил семье водницы за то, чтобы всего один раз отвести ее в сокровищницу “Падшего естийя”. Ее дар некромантии почти достигал уровня элементаля. Девушка однозначно обладала особым талантом к магии, которым пользоваться, конечно, ленилась.
        Но этого и не нужно было. Ему была необходима лишь ее сила, а точнее, ее полный магический резерв. Только кровь рода Эллес и магия высшего уровня могли открыть замок на сокровищнице - так он думал на тот момент, к тому времени вместе с отцом перепробовав прочие варианты.
        Но сокровищница не открылась и в тот день. Последний дальний потомок рода Эллес сгорел в черном пламени, когда сил четырех магов, включая Амеджию, не хватило для проведения обряда.
        Тогда-то Истол и понял, что ему нужны маги уровня элементаль. Правда, за эти годы Павлиция была первой, кого он встретил. Другие маги этого уровня не могли совладать с собственным даром и теряли свой человеческий облик. Чистая неуправляемая стихия же для проведения обряда не подходила.
        Впрочем, теперь он вообще сомневался в своей теории. Чем больше он узнавал о Лиции, чем глубже изучал ее магию, чем больше времени проводил с ней рядом, тем сильнее убеждался в том, что они с естийем глубоко ошибались.
        Для проведения обряда им не нужны были четыре мага уровня элементаль. И потомок рода Эллес отдельно не требовался.
        Для открытия сокровищницы “Падшего естийя” им нужна была только Павлиция, о чем он и собирался сообщить своему повелителю. Единственная проблема заключалась в том, что пока у нее в наличии кроме необъятного, бесконечного самовосполняющегося резерва имелось только три дара: огонь, который она скрывала; некромантия, что проявилась лишь при поступлении в академию; и водная стихия.
        Способ появления последней, к слову, мужчину очень удивил.
        Как в Абтгейце могла появиться водная хикса? Как случилось так, что именно Лиция ее услышала и нашла?
        Галецию Вантерфулу все больше казалось, что встреча с астой Бендант - это судьба и никак иначе. Однако его почему-то все больше, все чаще настигало чувство вины.
        Нет, не по отношению к естийю. Истол был уверен, что стоит им подождать еще немного - и четвертый дар - дар влияния, так необходимый для открытия сокровищницы, - обязательно проявит себя, так что повелителя он обманывать не собирался.
        Постоянное ощущение вины касалось Павлиции, ведь он искренне боялся, что и на этот раз ничего не получится.
        Что, если девушка пострадает? Он пытался дать ей как можно больше, пытался купить ее деньгами и подарками, чтобы избавиться от этого мерзкого чувства, но все становилось только хуже.
        Она была лучше, чем он мог себе представить.
        Она была лучшим, что случилось с ним в жизни.
        И он искренне считал, что не достоин ее. А впрочем…
        Галеций Вантерфул и не претендовал на нее. Нет, брак с этой девушкой был замечательной идеей - от своих решений и планов он не отказывался, потому как Павлиция являлась лучшим кандидатом, кто сможет правильно распорядиться его имуществом и деньгами, когда он окончательно потеряет себя под натиском яда, но на ее сердце он действительно не претендовал.
        Ведь мужчина не мог дать ей той любви, которой она заслуживала.
        Его единственной любовью, его страстью всегда были и будут магия и наука.
        Однако Истол знал, что будет заботиться об этой девушке как о собственной младшей сестре, о которой в детстве мечтал, станет уважать ее, учить, относиться так, как она того заслуживает. И конечно, постарается решить все ее проблемы до того, как станет поздно.
        Главную проблему он собирался решить прямо сейчас.
        Экипаж свободно пересек южные ворота. Они находились ближе всего к дворцу. Обычно галеций Вантерфул проникал туда, пользуясь портальными кольцами, но в этот раз ему пришлось пройти все четыре уровня проверки, а потом прождать еще двадцать минут, чтобы встреча с правителем состоялась.
        Нет, заминка произошла не потому, что властитель спал. В такое время естий совершенно точно бодрствовал. Потеряв надежду на то, что сокровищница “Падшего естийя” когда-нибудь откроется, повелитель периодически впадал в состояние полного уныния и целыми сутками сидел в библиотеке, пытаясь найти другой ритуал, где не требовалась бы кровь рода Эллес.
        Собственно, именно в библиотеку Истола и пригласили.
        - Если у тебя нет хороших новостей, можешь сразу проваливать, - не поднимая головы от огромного талмуда, громко произнес властитель.
        - Хорошие новости есть… - ответил галеций Вантерфул сдержанно, а дождавшись, когда естий заинтересованно взглянет на него, скромно продолжил: - Но не за просто так.
        - Ты что, нечисть кладбищенская, совсем забыл, с кем разговариваешь?
        Оба гвардейца, что стояли у двустворчатых дверей, заметно напряглись.
        - Напротив, Ваше Величие, - грустно усмехнулся Истол. - Я отлично все понимаю. Я нашел ключ от сокровищницы “Падшего естийя”. Но вам он достанется лишь при выполнении нескольких условий.
        - Вот как? - сказать, что повелитель был удивлен, - ничего не сказать. - Мне даже любопытно, и какое же первое условие?
        - Помнится, вы страстно настаивали на том, чтобы я женился. Я нашел кандидатуру.
        - Всего-то? - Властитель рассмеялся. - И кто же это?
        - Аста Павлиция Бендант, бывшая воспитанница Дома Покинутых, моя нынешняя невеста и… Дочь вашей покойной супруги.
        Этот разговор продлился до самого рассвета. Яркая полоска разбила синеву, когда мужчины пришли к общему соглашению. Естий безоговорочно принял все условия галеция Вантерфула, которые особой изощренностью не отличались.
        Истол не просил невозможного. Он даже не просил ничего, что стоило бы хоть каких-то усилий правителя. Наоборот, преподаватель Академии Проклятых продумал абсолютно все, прежде выслушав ругательства от естийя.
        - Как она умудрилась меня облапошить?!
        - Ваша супруга всегда отличалась неординарными взглядами на жизнь, но сейчас это уже не имеет значения. Вы признаете Павлицию?
        Властитель обещал не только признать асту Бендант своей наследницей в самое ближайшее время, но и дать ей абсолютную защиту, которая полагалась дайнам по рождению. Эта защита сейчас нужна была Павлиции как воздух, чтобы уберечься от Лугстара-старшего. Это и был тот единственный вариант.
        Вторым условием являлась скорая свадьба Истола и его невесты. Естий обещал не вмешиваться и не искать других, более выгодных кандидатов на роль жениха, чтобы поправить материальное положение за счет брака с кем-то из дружественных правителей. Казна вот-вот должна была основательно пополниться, поэтому необходимости в этом просто не было.
        Ну и третьим условием являлось, конечно же, время. Естий обещал не давить и дать галецию Вантерфулу возможность и дальше обучать наследницу, чтобы раскрыть ее четвертый дар.
        Увы, но попытка провести ритуал по всем правилам и открыть наконец сокровищницу «Падшего естийя» у них была только одна. На это раз действительно последняя.
        Ведь о том, что естия жива, Истол правителю не сказал. Говорить или нет - это решение могла принять только Павлиция.
        Распрощавшись с властителем, договорившись о новой встрече, преподаватель Академии Проклятых, некромант в шестом поколении, не отправился сразу обратно в особняк. Напротив, его путь лежал на другой конец города, где располагался дом небезызвестного в высших кругах нотариуса.
        Там мужчина, к которому постепенно возвращались силы, спешно составил завещание на случай, если все же не успеет заключить брак со своей невестой. Истол хотел, чтобы все его имущество в любом случае досталось Лиции, а не его матери. Магесса Вантерфул и без того была женщиной обеспеченной и в его деньгах не нуждалась.
        В его деньгах нуждался Дом Покинутых, за который он взял на себя ответственность.
        Подписав оба экземпляра завещания, один мужчина забрал с собой. Через час экипаж уже остановился у особняка, где на втором этаже в это время уже должна была проснуться его невеста.
        Кони всхрапнули, нервно задергали ушами, словно чувствуя опасность, когда некромант прошел мимо, спешно поднимаясь по ступенькам, покрытым тонким слоем свежевыпавшего снега.
        На мгновение Истол остановился. Замер, едва коснувшись дверной ручки. Обернувшись, глянув на коней, он подумал о том, что они чувствуют в нем яд, ощущают необратимые изменения. В принципе, мужчина уже сейчас мог уйти, отойти в сторону, порталом переместиться в старое поместье в Верченском уделе, о котором не знала даже мать, но Лиция…
        Опасаясь, что может ей навредить или же разбить ей сердце, галеций всеми силами желал уже сейчас очутиться как можно дальше от нее, но Лиция, несмотря на характер, на отношение к этой жизни и миру в целом, все же до сих пор являлась молоденькой девушкой. В чем-то наивной, часто импульсивной и, конечно же, открытой.
        Таких, как Лугстар-старший, при дворе было огромное множество, и прочитать ее они могли с легкостью, словно книгу. Отдать девушку им на растерзание Истол просто не мог. Прежде он должен был ее немного подготовить.
        Для начала для встречи с правителем.

* * *
        АМАДИН
        Амадин много раз слышал выражение «кровавый закат», но еще ни разу ему не приходилось связывать этот эпитет с рассветом. Нет, восход сегодня мало отличался от таких же других - теплых, летних, наполненных упоительными цветочными ароматами, но все же он был особенным.
        Хотя бы потому, что встречал его мужчина, занимая разрушенный в битве полукруглый балкон. Ноги его свободно свисали вниз, учитывая отсутствие перил. Сам он опирался о часть камня, который откололся откуда-то выше.
        Полоска рассвета медленно наползала на синеву неба, окрашивая зелень сопок яркими красками. Если не смотреть вниз, могло бы показаться, что ничего не случилось, но стоило опустить взгляд, как становилось понятно: кровавое море никуда не исчезло. Сотни тварей, вышедших из самой преисподней, поверженными лежали на земле вперемешку с бравыми воинами, которые эту ночь не пережили.
        Целый гарнизон пал в неравной борьбе, но рубеж и на этот раз был удержан. Твари не пересекли невидимую границу земель на севере, не прорвались в деревни и города, не оккупировали бывшие столицы княжеств, но сколько еще таких попыток будет? Разломы открывались хаотично и в последнее время все чаще. Их не удерживали ни магия, ни защитные артефакты, ни древние заклинания.
        Да и чернильных тварей ничего не брало. Они и без того были мертвее всех мертвых, и в то же время их запросто можно было назвать бессмертными. Только отрубленная голова или вырванное сердце навсегда упокоевали их, но целым подобраться к летающим, ползающим и прыгающим монстрам было крайне трудно.
        За эти годы погиб уже не один гарнизон. Города пустели, деревни вымирали, смертность в десятки раз превышала рождаемость. Они, выжившие, не справлялись, но Амадин точно знал, кто может им помочь. Кто может прекратить все это.
        Ему, его землям, всем выжившим нужна была Павлиция - его “Потерянное сокровище”. В ее возможностях, в ее магии и силе он был уверен больше, чем в себе. Потому что пятьдесят лет назад он уже видел, на что способна та, что владеет сразу четырьмя направлениями магии.
        Пятьдесят лет назад он уже просил ее о помощи.
        Но тогда она ответила ему отказом.
        ГЛАВА 3
        Не все то золото, что блестит.
        Не все то добро,
        Что скрывается за улыбкой
        - Мне нравится, когда ты улыбаешься, сокровище мое, - попытались погладить меня по щеке, но эту наглую, бессовестную попытку отвлечь меня я мгновенно пресекла, перехватив теплую руку Амадина.
        И ему это не понравилось. Сузив глаза, он сжал мои пальцы и медленно поднес их к… Если бы я его видела, то могла бы сказать, что к губам, но мне по-прежнему были доступны только его золотые глаза с тонкими вертикальными иголочками зрачков.
        Прикоснувшись губами к тыльной стороне моей ладони, он неожиданно развернул мою руку и поцеловал запястье.
        - Амадин, а ведь я серьезно, - покачала я головой, не имея сил ругаться на него или с ним. - С моим куратором что-то происходит. Ты бы видел его глаза. Нет, я и раньше замечала эту черноту, что будто поднималась из глубин, но тогда она длилась всего миг, а сегодня…
        - Он просто был удивлен тому, что с тобой произошло. И конечно же, зол на себя, ведь именно он допустил, что ты чуть не погибла.
        - Да при чем тут вообще Истол? - возмутилась я, падая на траву.
        Ласковое летнее солнце гладило своими лучами, вызывая ощущение умиротворения. Попасть в лето после хмурой холодной зимы было настоящим чудом, которое создал для меня Амадин. В прошлый раз мне понравился вид с этого обрыва, а потому сегодня я искренне обрадовалась, когда мы снова сюда вернулись.
        - То, что произошло, не его вина. Он не обязан нянчиться со мной, словно с ребенком. Лугстар-старший все равно нашел бы способ расправиться со мной: не сегодня, так завтра; не в конторе Ио, так в академии. Конечно, плохо, что я не была готова к этой встрече, но все поправимо до тех пор, пока я жива. Я думаю…
        - Мне не нравится, когда ты так говоришь, - тон Амадина резко изменился. В голосе его появились нотки предупреждения. - Ты проживешь очень долгую и счастливую жизнь.
        - И ты снова уходишь от темы, - насупилась я, переворачиваясь со спины на живот, подкладывая под голову руки. - Амадин, почему у меня возникает ощущение, что ты прекрасно знаешь, что происходит с моим куратором, но говорить мне об этом не хочешь?
        Мужчина молчал несколько мгновений, за которые я успела убедиться, что права в своих суждениях. Но облегчать ему ответ не собиралась. Хотела услышать, что он сам скажет, чтобы понять, насколько он со мной честен.
        - Ты знаешь о том, что обладаешь незаурядным умом, сокровище мое? - Тяжелая рука опустилась на мою талию.
        - Не юли, Амадин.
        Тяжкий вздох стал мне очередным ответом.
        - Я знаю, что с ним происходит, но исправить это тебе не по силам. Я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась в себе. Ты можешь многое, намного больше, чем другие, однако тебе не подвластно абсолютно все.
        Мигом обернувшись, став к мужчине гораздо ближе, я с отчаянием воскликнула:
        - Но ведь что-то я могу сделать! Должна! Я стольким ему обязана!
        - Ты не сможешь избавить его от этого недуга, Лиция.
        - А кто его от него сможет избавить?!
        - Я. Встретимся следующей ночью.
        Я поняла, что он собирается нагло сбежать от разговора, лишь тогда, когда уже было поздно. Мое сновидение растворилось, рассеялось, вернув меня в спальню в особняке, несмотря на то, что ответы мне требовались прямо сейчас.
        Правда, не все мои вопросы касались куратора. Я так и не успела спросить у Амадина про ту кровь на его рубашке. А впрочем…
        За всю ночь у меня была масса возможностей задать один-единственный вопрос, но я так и не нашла правильных слов. В конце концов, в той темноте мне могло и вовсе привидеться. Мое воображение могло придумать образ, который мне хотелось уже увидеть воочию.
        Но почему тогда кровь и разорванная рубашка?
        Об этом я действительно могла спросить завтра. Да даже послезавтра, если так и не обрету необходимую решимость. Однако я не могла сказать того же о проблеме с галецием Вантерфулом.
        Спросить у него или не спросить? Я боялась обидеть своего фиктивного жениха неосторожным словом. Кому приятно, когда его приравнивают к одержимым? Мне уже приходилось слышать о раздвоении личности, и не всегда, к сожалению, его связывали с магическими отклонениями. Иногда это был паразит по типу хиксы, но не такой безвредный. Иногда настоящее заболевание, вылечить которое было неподвластно даже магам - специалистам в области целительства.
        А если в него вселилась нечисть? Закончившие обучение некроманты нередко отправлялись на практику туда, где имелась малоизученная нечисть. Вдруг на одной из таких вылазок что-то пошло не так? Ведь кураторы всегда сопровождают своих студентов на практике.
        Стоя под душем, греясь под теплыми струями воды, я могла только и делать, что выдавать все новые и новые предположения. Причем каждое следующее казалось мне абсурднее предыдущего, отчего я злилась только сильнее.
        В конце концов решив, что вполне могу подождать до ночи, а точнее - до новой встречи с Амадином, я отправилась в столовую, где к этому часу, по обыкновению, уже накрывали завтрак. Это утро не стало исключением.
        - Мрачного утра, - поздоровалась я с Истолом.
        Куратор сидел за столом и до моего появления читал свежий выпуск газеты. Сложив в несколько раз, он убрал его в сторону и поднялся, чтобы поприветствовать меня вымученной улыбкой.
        Кажется, эту ночь он тоже провел без сна. Этим утром преподаватель выглядел даже хуже кладбищенских умертвий, что числились в Академии Проклятых. Нет, одет он, как и всегда, был с иголочки, но бледная кожа резко контрастировала с черными кругами под глазами.
        Придвинув для меня стул, галеций разлил чай по чашкам. От напитка почему-то пахло бергиной и хольей. Буквально на той неделе на занятии по растениеводству мы разбирали различные травы и их свойства. Насколько я помнила, первая способствовала ускоренному восстановлению магического резерва, а вторая придавала физических сил.
        Огневики часто использовали подобные составы после изнурительных занятий, то есть почти ежедневно. Что магические бои, что физические высасывали к концу пары все силы без остатка. Преподаватель по боевке не щадил ни девушек, ни парней, в чем я уже успела убедиться лично, пусть на факультете огневиков и числилась всего ничего.
        Сделав глоток напитка, ощущая тяжесть от затянувшегося молчания, я решила первой его нарушить, потому как на вопросы отвечать мне все равно пришлось бы:
        - Вы хотели знать, как у меня появилась водная хикса. - Я спрятала взгляд за чашкой, ибо совесть не позволяла смотреть мужчине в глаза. - Я нашла ее в лабиринтах канализации. И предвосхищая ваш другой вопрос: попала я туда не случайно, а по заданию. Старик Морган, которому принадлежит канцелярская лавка, несколько ночей подряд слышал странный вой из собственного подвала. За решением этой проблемы он обратился в контору Ио. И да, парни о том, что у меня появилась хикса, не знают. Я бы хотела, чтобы так оставалось и дальше. На данный момент иметь дополнительную защиту, о которой никто не ведает, мне совсем не повредит.
        - То есть галцу Лугстару ты не доверяешь? - удивился мужчина, отчего-то довольно улыбнувшись.
        - Не настолько, чтобы посвящать его во все свои секреты. С некоторых пор это имя рода ассоциируется у меня исключительно с желанием спалить все в радиусе ста метров. И раз уж мы заговорили об этом, мягко говоря, неприятном типе… Мне кажется, я знаю, кто убил галеция Фалдруда.
        - Галеций Астер Лугстар, я полагаю? - предположил Истол.
        В его устах это даже звучало логично, но, увы, правдой не являлось ни на грамм.
        - Я почти на сто процентов уверена, что убийца - это дочь погибшего.
        - Дионика Фалдруд? - Изумление проскользнуло на лице преподавателя всего на миг, но больше своего отношения мужчина никак не выдал. Галеций Вантерфул имел превосходную выдержку. - Тебе не кажется, что…
        - Это ужасно? Аморально? Дико? Я подобрала бы еще с десяток эпитетов, но, к сожалению, они ничего не изменят. У меня нет прямых доказательств, и я думаю, что так и не смогу их найти. Все, что у меня есть, - это информация, которую я получила из разных источников. Конечно, было бы идеально, если бы мы смогли привлечь менталиста, чтобы он забрался к ней в голову и увидел события той ночи, но кто нам позволит?
        - Никто, - согласился со мной куратор. - Но думаю, я знаю решение этой проблемы. Я мог бы рассказать о твоем существовании естийю, хотя эта формулировка не совсем верна. Как верноподданный, я должен рассказать ему о твоем существовании. Он очень любил свою жену, а ты - единственная прямая наследница.
        - Галеций Вантерфул, если сложить все, что я знаю, то естий к моему рождению не имеет никакого отношения. Амбер Мани Эллес - моя мать, но отец… Я больше поверю в то, что это галеций Браушт.
        - Да, повелитель не имеет к тебе никакого отношения, но ты имеешь самое прямое отношение к трону. Если он признает тебя своей наследницей, дайной, ты сможешь приказать Дионике пройти проверку у менталиста. Ты сможешь приказать любому - даже Лугстару-старшему, чего он, конечно, либо не допустит, либо не переживет. В зависимости от того, насколько быстро ты станешь действовать.
        Глядя Истолу прямо в глаза, внимательно слушая каждое его слово, я мысленно представляла все то, о чем он говорил. Получить такие неограниченные возможности - это даже не прекрасно, это сказочно, но слишком много неизвестных было в этой формуле.
        Я не знала, как на самом деле отреагирует властитель на то, что дитя его супруги не только появилось на свет, но и выжило. История насчитывала немало примеров, когда от бастардов избавлялись быстро и без сомнений. Но главным было даже не это.
        А если естий действительно признает меня наследной дайной, в чем преподаватель, судя по всему, даже не сомневался? Что тогда я буду делать?
        Моя жизнь кардинально изменилась совсем недавно, и не сказать, что в лучшую сторону. Кто заверит меня, что я переживу и этот крутой поворот? Я ведь ничего не смыслила в подковерных играх, которыми аристократия владела в совершенстве с самого детства. У меня нет их иммунитета к разного рода ядам.
        - Павлиция… - окликнул меня Истол, и, судя по его обеспокоенному взгляду, уже не в первый раз.
        - Нет, - ответила я, качнув головой в отрицательном жесте. - Я не считаю, что в этом есть необходимость. Так или иначе, я сама справлюсь с галецием Лугстаром.
        - Поздно, дорогая, - вдруг произнес куратор тоном, от которого у меня по коже побежали мурашки.
        Взглянув на него, я отметила то, как он достает из-под мантии небольшой серебряный флакон и опрокидывает его содержимое в себя. Густая тьма в его глазах мгновенно рассеялась, словно ее и не было.
        А ведь она там снова была! Я точно видела!
        - Что поздно? - спросила я с опозданием, потеряв нить нашего разговора.
        Странный грохот раздался откуда-то со стороны гостиной. Создавалось впечатление, что кто-то ногами тарабанил в дверь, пытаясь ее просто-напросто выбить. Еще через мгновение в столовой появились незваные гости в сопровождении управляющего-умертвия.
        Их лица мне не понравились абсолютно.
        - Галеций Вантерфул. - Поклон от Лугстара-старшего на фоне его широченной улыбки выглядел полнейшей насмешкой. - Аста Павлиция Бендант, вы арестованы.
        - На основании? - первым пришел в себя Истол, освобождая кресло, бросая салфетку на стол.
        - Пришли результаты магического оттиска, - с явным сожалением ответил галеций Браушт, глядя на меня. - Особняк Фалдрудов был сожжен вашим даром.
        Тело мое одеревенело. Ощутив необъятную тяжесть на своих плечах, я даже не пыталась подняться на ноги. В голове было пусто - только один вопрос бился в моих мыслях загнанной птицей.
        Как? Как Дионика смогла подстроить такое?
        Или не Дионика?
        - Полагаю, галеций Лугстар, это ваших рук дело? Вы по этой причине так довольны собой? - полюбопытствовала я абсолютно спокойно, внутренне радуясь тому, что еще вчера окончательно избавилась от блокираторов.
        Куратору я их, конечно, не успела вернуть, но и мою магию они больше не сковывали.
        - Что вы, дорогая аста Бендант. К вашим заслугам я не имею никакого отношения, - довольно щурился отец Ио.
        - Павлиция, вы зря предвзято относитесь к Астеру, - ожидаемо начал защищать своего друга глава управления по особо важным делам и, возможно, мой родной отец. - Он не касался ни вашего оттиска, ни того, который я снимал в особняке Фалдрудов. И отправлял, и получал результаты сверки я лично.
        - И кстати, смею заметить, я искренне рад, что вы пришли в себя, - насмешливо добавил Астер Лугстар. - Что с вами приключилось? А впрочем, у вас еще будет время до суда, чтобы поведать мне эту занимательную историю. Говорят, в тюремных казематах минуты тянутся словно часы.
        - Я не поджигала особняк Фалдрудов и не имею никакого отношения к его смерти.
        - Аста Бендант, все уже доказано, - никак не унимался патологоанатом, который в задержании участвовать совершенно точно не должен был. - Пройдемте, или мы будем вынуждены применить силу.
        - Павлиция, мне действительно жаль, но вам лучше не сопротивляться, - мягко обратился ко мне галеций Браушт и перевел взгляд на Истола: - Я полагаю, вы будете сопровождать свою невесту. Также смею напомнить вам, что на правах обвиняемого вы можете запросить участие менталиста в этом деле…
        Все это словно происходило не со мной. Обводя пустым взглядом ставшую тесной столовую, я вовсе не собиралась слушаться чужих приказов. Меня не пугало наличие стражи, наличие самых сильных некромантов, по заверениям галеция Вантерфула.
        Учитывая, что встречаться с менталистом мне было никак нельзя, а больше свою невиновность, сидя за решеткой, я никак доказать не могла, вариант у меня оставался только один.
        - Куратор Вантерфул, - медленно поднялась я из-за стола, призывая чистую силу. - Будьте добры, поставьте на себя защиту.
        - Павлиция, не делай глупостей! Я решу эту проблему! - шагнул ко мне Истол, но его отмело в сторону чернильными эманациями смерти.
        - Простите, куратор, - грустно усмехнулась я, смахивая следом стол, чтобы закрыть им мужчину. - Вы уже пытались помочь.
        Они до последнего не верили, что я решусь применить к ним силу. Это было отчетливо видно по их лицам. Лугстар-старший продолжал смотреть на меня с усмешкой, наполненной превосходством, а галеций Браушт с жалостью.
        В отличие от своего друга, он об уровне моего дара даже не подозревал.
        Но ясность появилась в их глазах, стоило мне взлететь в единый миг. Некромантия вырвалась наружу разом, будто голодный пес, и заполнила собою все пространство вокруг. Она прижала стражников к стенам, придавила некромантов к полу, но в отличие от своих подчиненных мужчины устояли.
        - Павлиция, не делайте глупостей. Мне совсем не хочется применять к вам силу, - процедил мой возможный отец, а я ясно ощутила чужое магическое сопротивление.
        - Это вам не хочется, - произнесла я холодно. - А вашему другу хочется еще как.
        Удар, направленный на меня отцом Ио, я легко отмела мановением руки. Не собиралась причинять прямой вред кому-либо. Если бы хотела, то обратилась бы к дару огня, что выжигал кровь под кожей, желая во что бы то ни стало вырваться наружу.
        Но я не призвала его, полностью контролируя собственную силу, не давая ей ни капли надежды на свободу. Моими руками сейчас была некромантия, и именно она позволила мне взлететь еще выше, еще сильнее придавить магов к полу и стенам.
        Столько силы… В последний раз такое огромное количество магии я выплескивала на поляне, когда сражалась с личом. Или еще раньше, когда пламя вырывалось и фактически затапливало меня, лишая контроля.
        Но я знала, что это не предел. Чувствовала, что предела просто не существует. Я могла больше, и… Мне нужно было выплеснуть больше чар, чтобы сознание покинуло мужчин. Только тогда у меня будет достаточно времени на основательный побег.
        Громкий стук в двери раздался совершенно неожиданно, на мгновение вынудив меня прерваться. Создавалось стойкое впечатление, что этот особняк сегодня вознамерились разрушить, такой грохот образовался.
        - Именем естийя, немедленно откройте! - прозвучал звучный голос откуда-то с улицы.
        - Открыто! - свободно выбрался из-за стола галеций Вантерфул, отряхиваясь. В его сторону я старалась дар не направлять.
        И, кажется, зря. Стоило мне слегка ослабить хватку, как он магией расчистил для себя коридор до самых дверей. Когда в столовую ввалилась личная гвардия естийя, а именно - серебряные плащи, почти такие же, как у стражников из управления по особо важным делам, лишь с незначительным отличием - черным рисунком дракона на спине, их не выдавило обратно в гостиную моими чарами.
        Более того, оценив происходящее, мужчины остались максимально невозмутимыми. Их ничуть не смутил вид распластанных стражников и едва держащихся на ногах магов: оба некроманта великолепно сопротивлялись моим чарам, но уже из последних сил - даже говорить не могли. Еще один всплеск дара они однозначно не выдержали бы.
        - Галеции, аста, - по-военному коротко склонил голову гвардеец, сделавший шаг вперед. - Аста Павлиция Бендант, вам приказано срочно явиться во дворец.
        - Зачем? - спросила я сухо, и не думая спускаться.
        Гвардеец посмотрел на куратора. Я тоже взглянула на Истола, который почему-то улыбнулся, хотя причин для этого я совершенно не видела.
        - Я же сказал, что все решу.
        ГЛАВА 4
        Не существует абсолютных ошибок.
        Абсолютными их назначаем мы
        - Сильнее, сильнее, еще сильнее, дохлые вы жабы! - орал преподаватель по боевке, пока меня пытались аккуратно избивать.
        Собственно, у моих одногруппников в принципе не было никаких шансов на то, чтобы сразить меня своим огнем: я великолепно поглощала их чары или же отражала, как более сильная, но они еще и боялись нападать.
        Потому что с некоторых пор у меня за спиной в нескольких метрах стояли гвардейцы естийя. И они не просто стояли, они еще и угрожающе молчали, сверля своими взглядами всех присутствующих абсолютно на всех парах.
        За мной они не ходили разве что только в уборную, но это скорее потому, что я обещала поджарить их задницы. И пусть наследная дайна не могла говорить как портовая девка, меня это мало останавливало. Потому что нервы уже были на пределе, а терпение - на исходе.
        - Ты будешь бить или нет?! - не выдержала я, от бессилия топнув ногой. - Мне баллы нужны для допуска к экзамену!
        - Да я пытаюсь! - уже в который раз старался Энаро создать самую простейшую огненную сферу.
        Сфера, в принципе, у него создавалась без проблем, а вот с тем, чтобы удержать ее в ладони, у парня явно имелись трудности. А ведь это был только начальный этап! После простейших сфер наши однокурсники приступили к созданию вихрей, а потом и к вращающимся огненным змеям. То есть они уже заканчивали задание, к выполнению которого мы все еще пытались приступить.
        - Или ты сейчас же направляешь сферу в меня, или обстреливающим стану я! - пригрозила я Аро, и - о чудо! - он сумел совладать с собой.
        Правда, огненный шар полетел не в меня, а мне под ноги - в снег, где испуганно зашипел и сдулся. К этому времени гвардейцы уже перестали скрываться и смеялись над нашими “успехами” в полный голос.
        Однако их веселье продлилось недолго. Зло глянув на них, наколдовав стену огня, что взметнулась перед ними, почти касаясь их сапог, я значительно опалила им брови и ресницы. Что тотчас заметил преподаватель:
        - Дайна Павлиция! Минус балл за несоблюдение техники безопасности!
        Минус балл! Да у меня этих баллов и без того было кот наплакал, но не это меня сейчас возмущало. Еще вчера за подобное меня как минимум отправили бы в кабинет к директрисе, а как максимум наказали бы тяжелой отработкой: преподаватель по боевке очень любил отправлять студентов-огневиков в подземелья факультета некромантов, но уже сегодня все изменилось.
        Ни один из преподавателей, что еще вчера охотно зверствовали с молчаливого одобрения магессы Вантерфул, сегодня даже голоса на меня не повысили. А все потому, что именно этим утром в газетах появилось официальное заявление естийя, где он признавал меня наследной дайной этих земель и…
        Своей родной дочерью, что, естественно, являлось ложью.
        Первая встреча с подданными, то есть с семьями высшего света, была назначена через неделю. Им - галецию Вантерфулу и естийю - казалось, что этого времени будет достаточно, чтобы научить меня быть дайной.
        То, что они ошибаются, я охотно доказывала им ежедневно.
        Время занятия закончилось, а мы так и не продвинулись ни на шаг.
        - Лиция, прости. Сам не понимаю, что со мной сегодня… - страдальчески заглядывал Энаро мне в глаза, суетливо переминаясь с ноги на ногу.
        - Проехали, - буркнула я, не желая развивать эту тему.
        Дело в том, что огневиком Энаро, как оказалось, был не очень удачливым. Причем его неудачливость открывалась исключительно на занятиях. Куратор нашей группы уже привык к тому, что парень не блистал, а потому на его промахи смотрел сквозь пальцы. В конце концов, необходимое количество баллов для допуска к экзаменам Ар умудрился набрать на других предметах.
        Чего не скажешь обо мне.
        Чтобы я добрала необходимые баллы, должно было случиться настоящее чудо. Просто потому, что меня поздно перевели на факультет огневиков. Теорию благодаря стараниям Истола я уже сдала всю, а вот с практикой у меня ежедневно возникали проблемы.
        По большей части не по моей вине.
        Чтобы никому не пришлось пропускать нас с гвардейцами вперед у ворот, создавая живой коридор, фактически привлекая к нам всевозможное внимание, как это случилось на первой паре, я осознанно задержалась на полигоне, сделав вид, что поправляю шнуровку на своих старых ботинках.
        Им уже требовался основательный ремонт. Галеций Вантерфул, когда я жила в его доме, и вовсе пытался их выбросить, но я не позволила. И, как оказалось, не зря. Особняк своего фиктивного жениха я покидала полностью в своей одежде. Разве что теплый меховой плащ был куплен на его деньги, но потраченное я мужчине давно вернула.
        Остальное же забирать не стала. Я не просила вызывать модистку, не просила шить наряды и обращаться к обувщику. Все это являлось его собственной инициативой.
        Почему? Наверное, потому, что такой, как есть, я его не устраивала. Ему нужна была не воспитанница Дома Покинутых, а наследная дайна этих земель. Иначе бы зачем он рассказал обо мне естийю? Рассказал несмотря на то, что я была против. Рассказал до того, как узнал мое мнение на этот счет.
        - Дайна Павлиция, будьте добры, задержитесь, - окликнул меня вейор Эльзентбаун, хмуро поглядывая мне за спину - на серебряные плащи гвардейцев.
        Выпрямившись, я подошла к мужчине, но без особого энтузиазма. Я и так знала все, что он хотел мне сказать. Он даже фразы всегда использовал одни и те же. Что-то вроде “Аста Бендант, вы плохо стараетесь”. Как будто от моих стараний что-то зависело.
        - Вы что-то хотели, преподаватель Эльзенбаун?
        - Ваше индивидуальное задание для экзамена, - вручили мне желтоватый листок, свернутый в трубочку и закрепленный печатью. - Постарайтесь подготовиться как следует.
        - Меня допускают к экзаменам? - Я была настолько удивлена и обескуражена, что даже не решилась разломить печать, чтобы посмотреть задание.
          - К экзаменам допускают всех, кто набрал необходимое количество баллов. И я искренне рад, что вы вошли в этот список, дайна Павлиция. Разрешите идти?
        Учтиво склонившись передо мной, мужчина терпеливо ожидал ответа. В этот момент я прекрасно понимала, что его слова не что иное, как насмешка. В стенах Академии Проклятых ни один преподаватель не должен был выражать мне положенное этикетом почтение.
        Да что там преподаватель? Согласно уставу учебного заведения, здесь все ученики независимо от статуса находились в равных условиях. Но, видимо, устав являлся всего лишь пустыми словами, ничего не значащей бумажкой, раз правила не соблюдались от слова совсем.
        Мне не нужны были поблажки - об этом я говорила властителю не далее как вчера, но все сказанное мною он, видимо, пропустил мимо ушей. Ну конечно, ведь наследная дайна не может быть отчислена в первую же триниду первого учебного года! Это ударит по репутации рода и обязательно станет причиной для насмешек.
        Будто надо мной никогда в жизни не смеялись.
        Смерив зарвавшегося преподавателя уничижительным взглядом, я молча направилась к воротам. Создавалось впечатление, что это именно я виновата в своем новом статусе. Никому вокруг даже в голову не приходило, что я не хотела всего этого. Не желала лживых улыбок и противного подобострастия. Не нуждалась в том, чтобы кто-то заглядывал мне в рот, ревниво следя за каждым моим движением.
        В столовой я не могла нормально поесть даже с учетом того, что меня окружали только гвардейцы. Мне казалось, что на меня смотрят, меня обсуждают. И если завтрак я сегодня отсидеть еще смогла, то от обеда самовольно отказалась.
        Нет, разнос, как и всегда, был наполнен доверху: что-что, а поесть я любила, но сегодня в обед мне кусок в горло не лез под всеми этими взглядами и лживыми улыбками. Но этого студентам словно оказалось мало. Они вдруг решили со мной во что бы то ни стало подружиться, а потому навязчиво подходили к моему столу вместе со своими подносами. Их попытки составить мне компанию и стали причиной моего побега.
        Даже сочувствующий взгляд Бет не смог удержать меня на месте. Увы, но сидели мы теперь за разными столами. Я до сих пор испытывала дискомфорт, когда вынужденно находилась рядом с Риколой. Никогда не считала себя злопамятной, но ее поступок ранил меня слишком сильно. Эта горечь, что оседала на языке, никак не проходила.
        Миновав ворота, я выше подняла ворот плаща. Холодные снежные хлопья, от которых полигон был защищен надежным магическим куполом, теперь резво залетали за шиворот, тут же растворяясь от соприкосновения с горячей кожей.
        После боевки я действительно словно пылала. А все потому, что мой огненный дар так и не нашел выхода. То, что я использовала, - это был лишь пшик по сравнению с моим резервом. Пламя желало вырваться наружу, продемонстрировать всем свою мощь, но пока я успешно его контролировала.
        Ровно до тех пор, пока не открыла свиток с экзаменационным заданием, а точнее, с его практической частью, подготовка к которой всегда занимала от месяца до одного дня. Время подготовки зависело не только от сложности самого задания, но и от того, когда студент набрал необходимое количество баллов для допуска к экзамену.
        Прочитав всего одну строчку, я остановилась как вкопанная. Снег скрипнул под моими ботинками. А может быть, это заскрежетали мои зубы.
        - Десять шагов назад! - рявкнула я для гвардейцев, но они решили проигнорировать мой приказ.
        В отличие от студентов, которые уже были в курсе того, что происходит дальше, когда звучит эта страшная фраза. Мантии старшекурсников быстро скрылись за углом главного здания, и лишь тогда я мысленно попросила хиксу выйти.
        Вокруг меня появились целые водные реки. Образовываясь волнами прямо из воздуха, они застывали невероятными ледяными цветами. Увидев их на прошлой неделе впервые, я восхитилась красотой лепестков, но еще больше меня поразила величавость водной хиксы, что предстала передо мной во всем своем великолепии в самом центре этого ледяного цветка.
        Мы так и стояли, завороженно глядя друг на друга. Пока у хиксы вдруг не начали замерзать лапы. Да что там замерзать?! Они льдом неожиданно для нас обеих стали покрываться! Тогда я и поняла, почему эти магические существа не водятся в наших землях: им просто климат не подходит.
        Запаниковав, я не придумала ничего лучше, как согреть ее своим огнем. В том, что это девочка, сомневаться не приходилось. Она и сложена была изящнее, и ощущалась именно представительницей своего рода.
        Выпустив наружу целый столп пламени, я поначалу испугалась еще больше. Страх, что я сейчас просто уничтожу это редкое живое создание, прошил меня насквозь, но ничего подобного не случилось. Словно огромная кошка, хикса ластилась к моему пламени, купаясь в нем и одновременно поедая его, что ошарашило меня еще больше.
        Наверное, если бы хиксы умели разговаривать, она бы обязательно объяснила мне этот феномен, но беседы в полном смысле этого слова между нами так и не случилось. Водное создание не общалось со мной, но ее мысли каким-то образом передавались мне.
        Я просто знала, о чем она думает и когда именно ко мне обращается. Вот и тогда во вторую нашу встречу ответы на вопросы сами собой возникли у меня в голове. Оказалось, что моя магия не может навредить ей вообще, ведь она фактически целиком состоит из нее. Но кроме того, огонь прекрасно ее согревал и насыщал силами гораздо лучше, чем если бы она сама тянула из меня энергетические потоки.
        Поглощая чистое пламя, водная волчица восстанавливала свои силы гораздо быстрее.
        Хикса и на этот раз появилась в самом центре ледяного цветка ровно напротив меня, возвышаясь надо мной, словно одноэтажное здание. Рост ее в сидячем положении достигал примерно двух с половиной метров, а уж если она вставала на задние лапы, то и еще больше.
        Водной волчице не требовались мои объяснения. Разом выпустив рвущееся из меня пламя наружу, я гулко с облегчением выдохнула и открыла глаза. Обиженная хикса смотрела на меня своими грустными голубыми глазами, тонко намекая на то, что я жадина и могла бы ради нее постараться чуточку лучше.
        Но на самом деле не могла. Одежды в моем гардеробе было не так много, чтобы я могла сжигать ее направо и налево, так что пламя я выпустила только из одной ладони. Просто второй рукой я удерживала свиток, испепелять который мне тоже было ну никак нельзя.
        Привлекая наше внимание, за моей спиной кто-то тихо выругался, вынуждая меня обернуться, а Олли с любопытством навострить уши. Картина, представшая перед нами, была достойна кисти художника. Четверо гвардейцев замерли с вытянутыми вперед мечами, удерживая наготове защитные и атакующие плетения, а вот пятому не повезло. Его нога попала в ледяной плен одного из лепестков, откуда он ее безуспешно пытался достать общим заклинанием разрушения.
        - А я ведь говорила отойти, - вздохнула я, закатывая глаза, взмахом руки посылая простейшую огненную сферу.
        Эта сфера легко разъела лед, что абсолютно не понравилось хиксе. Обиженно фыркнув, она значительно уменьшилась в размерах и с разбега запрыгнула мне на руки. Полюбилось этой засранке сидеть у меня под плащом, с любопытством высунув наружу только нос.
        А еще ей нравилось пугать своими истинными размерами окружающих. И ладно гвардейцы, которые увидели ее сегодня в первый раз: у них выдержка отменная. Другие таким крепким здоровьем похвастаться не могли.
        Перешагнув через ледяные лепестки, я торопливо вернулась на дорожку, что вела прямиком к общежитиям. Лишний раз появляться в главном здании не хотелось, да и так удавалось избегать ненужного внимания.
        Просто главным входом, который вел с улицы в холл первого этажа женского общежития, мало кто пользовался. Студенты предпочитали стеклянные коридоры, ведь большая часть из них проживала на верхних этажах. Первые же этажи в обоих общежитиях были отданы преподавателям, сотрудникам академии и… мне.
        Причем личные апартаменты, состоящие из трех комнат: спальни, гостиной и кабинета и отдельного санузла, мне выделили сразу на следующий день после моей феноменальной встречи с естийем. Гвардейцы же несли дежурство в общем коридоре, где добрая домовая подкармливала их бутербродами и чаем.
        Юркнув с мороза прямо в теплый холл, я несколько раз топнула, чтобы избавиться от налипшего снега, и только потом двинулась в сторону своей комнаты, приветливо махнув свитком приставнице.
        Содержимое свитка не радовало меня от слова совсем. Вместо трудного индивидуального задания, к которому каждый студент должен был подготовиться сам, используя изученный за триниду материал, я должна была продемонстрировать на экзамене создание простейшей огненной сферы.
        Если моя мать училась с такими же поблажками, то совсем неудивительно, что она не смогла за столько лет сбежать от Лугстара-старшего. Ей для этого просто не хватало ни знаний, ни хитрости, ни ловкости.
        И все же такое демонстративное пренебрежение злило. И да, я могла бы нажаловаться естийю: он сам говорил в день нашего знакомства, что я могу просить чего угодно, но стенать и плакать было не в моих привычках.
        Хотя одну просьбу темноволосый мужчина с серебряным висками все же выполнил. Правда, попросила об этом не я, а куратор Вантерфул, как только гвардейцы властителя доставили нас во дворец пред светлые очи повелителя.
        Ох, как же он смотрел на меня. Всю дорогу, пока мы с Истолом тряслись в карете, соблюдая правила этикета, которыми было запрещено перемещаться во дворец естийя порталом, мы не разговаривали по моей инициативе, но, поймав на себе взгляд правителя, я сама шагнула к мужчине.
        - Невероятно! - воскликнул властитель хрипло, в единый миг освобождая трон, который занимал.
        Встречал он нас почему-то в пустынном зале для приемов, где не было даже стражи. В окружении стен, тяжелых золотых портьер и белоснежных скульптур мы оказались только втроем. Причем голос повелителя эхом отражался от стен и потолка, где висела искрящаяся тысячами стекол люстра, бросающая блики на холодный белый с черными и золотыми вкраплениями мраморный пол.
        - О Всевышний! Это просто невероятно! - остановившись в нескольких сантиметрах от меня, естий двумя пальцами больно схватил меня за подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. - И даже взгляд ее! Столько дерзости! Только…
        - Глаза, Ваше Величие. Вы правы, у вашей супруги глаза были серыми.
        - Зато у прежнего естийя синими, - оценивающе разглядывали меня, пока я считала количество морщин на чужом лице.
        Нынешний правитель не был молод вопреки моим ожиданиям - так близко я его еще никогда не видела. Разница с Амбер у него, наверное, составляла лет двадцать.
        - Да, Истол. Ты сумел меня удивить, - наконец отпустили мой подбородок и сделали шаг назад. - За обретенную дочь проси, что хочешь.
        - Свои главные просьбы я уже озвучил, Ваше Величие, но есть еще кое-что, что бы вы могли сделать для Павлиции. Дело вот в чем…
        Все то время, пока галеций Вантерфул рассказывал о моих проблемах с законом, я смотрела на его бледное, изможденное лицо и думала о том, как дорого он продал меня.
        “Свои главные просьбы я уже озвучил…” - раз за разом проносилось в моей голове. Увы, но я часто забывала о том, что мой куратор в первую очередь всегда оставался аристократом, а они, как известно, своего никогда не упускали.
        Вот и Истол не упустил.
        И пусть в конце концов его вмешательство решило мою главную проблему, жить с ним после этого под одной крышей я просто не могла. Для меня это было сродни предательству, а днями позже, когда я вновь была приглашена во дворец, в этом лишь убедилась.
        За ужином, на котором присутствовали лишь мы втроем и нынешняя фаворитка естийя, властитель дал свое согласие на мой брак с галецием Вантерфулом.
        Мое мнение при этом не учитывалось, о чем мне ясно дали понять, поставив на место всего одной завуалированной фразой:
        - Дитя мое, на месте уважаемого представителя древнейшей семьи Вантерфулов может быть кто угодно, но твой брак состоится в любом случае. Кстати, я давно мечтал породниться с правителем Эртиртохии. Правда, сыновей у него так и не случилось, зато сам он на данный момент холост. Ты станешь прекрасной матерью его двадцати трем дочерям.
        Слова, улыбки, тембр голоса - все это разительно отличалось от правды, что таилась в зеленых глазах повелителя. Естий смотрел с предупреждением, обещая одним взглядом раздавить меня в случае сопротивления. Чем чаще я с ним виделась, тем больше не понимала Амбер.
        Как она могла выйти за такого мага? И самое главное: зачем?
        Но кое-что все же можно было отнести к положительным качествам этого мужчины. Слово свое он, несомненно, держал, и уже на следующий день после нашего личного знакомства я сидела в кабинете главы управления по особо важным делам, ожидая, когда явятся недостающие элементы этой драмы.
        Их, к моему глубочайшему сожалению, было много. В кабинете присутствовали только мы с галецием Брауштом, в то время как галеции Вантерфул и Лугстар опаздывали, а Дионика и вовсе находилась в соседнем помещении. Сюда она должна была войти последняя уже после того, как прибудет вызванный менталист.
        Естий разрешил мне сделать абсолютно все, что я посчитаю нужным. Мои приказы должны были исполняться как его, о чем Альикса осведомили заранее. Только ничего не объяснили, судя по легкой растерянности, что блуждала в его глазах.
        А я почему-то так и не решилась открыть ему правду. Все вокруг указывало на то, что я дочь Амбер Мани Эллес, но сама я в это все равно не могла поверить. Наверное, для этого требовалось время и… непосредственная встреча с самой естией, с моей матерью.
        - А вот и наша преступница. Альикс, почему эта девка… Ох, простите! - наигранно воскликнул вошедший в кабинет галеций Лугстар. - Почему эта невеста уважаемого галеция все еще не в антимагических наручниках?
        - Астер, сядь.
        Казалось бы, всего два слова, сказанные тоном, который я впервые слышала от галеция Браушта, но как они подействовали на отца Ио. Взбледнув, на миг потеряв лицо, он рухнул на диван, что стоял у стены, в то время как я занимала кресло у стола главы управления.
        Взглянув на меня, мужчина однозначно подумал о том, что я открыла его секрет. А я не мешала ему подставляться. Если он сейчас сам сболтнет лишнего, это будут только его проблемы.
        - Альикс… - попытался галеций Лугстар что-то спросить.
        - Все вопросы позже, когда появятся все участники, включая обвинителя и менталиста.
        Казалось бы, побледнеть еще больше было попросту невозможно, но лицо мужчины стало белее снега. Потому что он снова подумал не о том.
        - Аста Бендант, вы согласились на проверку у менталиста? - спросил он омертвевшим голосом, явно предчувствуя худшее.
        И на этот раз я не стала отмалчиваться. Потому что отец Ио пока нужен был мне живым и в добром здравии. В конце концов, только он знал место, где ныне находилась Амбер Мани Эллес. Без его участия я туда просто могла не попасть, а естия…
        Естия могла остаться пленницей до конца своих дней, случись что с этим чудовищем.
        - Напротив, галеций Лугстар. Я настояла на том, чтобы невеста вашего сына прошла эту проверку.
        - Что? - Нахмурившись, он даже словно окреп, поднялся на ноги. - Альикс, по какому праву эта девка…
        - По праву сильнейшего, - твердо ответила я, опередив главу управления. - Вам действительно стоит послушать вашего друга, галеций Лугстар. Сядьте.
        Обратно на диван отец Ио возвращался очень медленно, глядя на меня взором человека, пытающегося разгадать очередную тайну. Но долго ему оставаться в неведении не пришлось. Буквально через минуту в кабинете галеция Браушта появился запыхавшийся Истол, а следом за ним степенно вошел менталист, полностью скрытый за черной накидкой.
        Менталисты по определению скрывали свое лицо, чтобы не стать жертвой чьего-нибудь плохого настроения, ведь активного дара они не имели, а значит, защитить себя не могли. С чем лично я была готова поспорить. Обладая знаниями о том, как вскрыть любую защиту, они могли внушить что угодно. А это страшно. Наверное, их возможности и являлись главной причиной того, что им приходилось скрывать свою личность.
        Разместив на треугольной подставке на столе галеция Браушта связующий артефакт, который и должен был демонстрировать все то, что видел менталист, специалист попросил пригласить допрашиваемую. На самом деле этот артефакт при допросах использовали крайне редко: слову менталиста доверяли безоговорочно, но я слишком хорошо знала, на что способна аристократия.
        Я боялась, что Лугстар-старший как-то сможет повлиять на результат допроса, чтобы выгородить невесту своего сына. Конечно, я могла и ошибаться, но почему-то твердо верила в свою правоту. Быть может, потому, что такие, как Дионика, способны и на большее?
        Она однозначно не понимала, что происходит, когда входила в кабинет главы управления. Глеция Фалдруд, как и всегда, вела себя так, будто все ей обязаны, а на меня смотрела с превосходством, которое быстро сдулось, стоило девушке узнать о причинах своего здесь появления.
        - Вы не посмеете! Я глеция! Я единственная глава рода Фалдрудов! Мое слово равно вашему! - кричала она, с ненавистью глядя на присутствующих.
        - Но не равно слову естийя, - холодно ответил галеций Браушт. - Или вы не сопротивляетесь, или…
        Договорить мужчина не смог. Решившись на глупый, отчаянный поступок, Дионика призвала свою водную стихию. Тонкие извивающиеся щупальца кинулись к шеям присутствующих, включая мою, но Истол и мой вероятный отец оказались ловчее. Они сработали даже раньше, чем защита, навешанная на кабинет.
        Через мгновение Дионика оказалась деморализована. Менталист сковал ее своей магией, лишив воли и разума. Глаза ее стали стеклянными, а сама девушка замерла на полу, напоминая неживую куклу. В тот же миг первая картинка появилась над связующим артефактом.
        Это был день рождения водницы - ее первый день в этом мире.
        Однако картинка быстро пришла в движение. Специалисту было примерно известно, какой именно день мы хотим посмотреть, а если еще точнее, то меня интересовали определенные дни. Для начала тот, когда отец Дионики объявил о том, что расторгает помолвку дочери и Ионтина Лугстара.
        Ох, как она злилась, когда узнала о том, что родитель собирается жениться на своей любовнице, что была лишь немногим старше самой девушки. И как уже через несколько минут она умоляла не расторгать помолвку с женихом.
        Но ее отец был неумолим. Он уже нашел отличную кандидатуру, которая устраивала его по всем фронтам.
        - На неделю раньше, будьте добры, - попросила я, не удовлетворившись увиденным.
        Картинка над артефактом вновь ожила. Вот Дионика впервые узнает о том, что отец хочет расторгнуть помолвку с Лугстарами. Вот тем же вечером она плачет на груди у своего жениха, умоляя его поторопиться со свадьбой, но он не смотрит на нее.
        Взгляд Ио устремлен на меня, идущую через зал таверны. Я улыбаюсь ему и покидаю заведение. Буркнув слова извинения, парень снимает с себя руки водницы и спешно направляется следом за мной. Она тоже выходит на улицу, но ее совсем не видно, ведь свет раскачивающегося фонаря не попадает на нее.
        Злость, чистая ненависть, яд. Словно наслаждаясь собственной болью, она стоит на холоде без плаща и наблюдает за тем, как ее жених провожает другую, как отдает мне свой плащ - мерзкой девке, уличному отребью, той, что и ногтя ее не стоит.
        Вот она снова пытается поговорить с Ио, но он избегает любых разговоров, обещая обязательно выслушать ее позже…
        - Еще раньше на неделю, пожалуйста, - попросила я, а увидев мелькнувшее лицо Риколы, остановила менталиста.
        Да, она действительно подходила к Дионике в надежде, что ее примут в компанию. Только место и время выбрала неудачное. Да и собеседника тоже.
        Узнав о том, что я этой ночью чуть не сгорела в душевых, водница явно обрадовалась новой информации, но все, что получила некромантка, - это не особо активное похлопывание по плечу. Похвала от водницы выглядела так, будто она к умертвию прикасалась - с отчетливой брезгливостью.
        - А теперь обратно вперед, пожалуйста, - вновь попросила я, пытаясь угадать необходимый промежуток времени.
        Сцену с участием Аизты я едва не пропустила. Менталисту пришлось отматывать назад, чтобы я самолично убедилась в том, что в Дом Покинутых, прикинувшись некроманткой по имени Рикола, приходила именно Дионика. Подтвердив то, что услышала от моей соседки, девушка осталась очень довольна. Ее ненависть ко мне крепла с каждым пройденным днем, ведь я забирала у нее то, что принадлежало ей по праву, - внимание ее жениха.
        Но и на этом наш допрос не закончился. Случайно заметив среди ее воспоминаний разговор с галецием Вантерфулом в аудитории по некромантии, я попросила менталиста остановиться. Водница действительно молила своего нового возможного жениха не соглашаться на помолвку, но одним его ответом оказалась не удовлетворена.
        - Галация Фалдруд, я обещаю вам, что попробую переговорить с вашим отцом, но за результат, к сожалению, ручаться не могу. Наша с вами помолвка пусть пока только устно, но была одобрена естийем…
        - А это у вас накопители? - указала она на раскрытый мешочек, что лежал на рабочем столе мужчины.
        - Именно так. Одна одаренная студентка наполнила их для меня. А теперь я вынужден вас покинуть, извините. Думаю, выход вы и сами найдете.
        За тем, как мужчина спускается вниз в подвальное помещение, Дионика наблюдала искоса, делая вид, что направляется к выходу из аудитории, но стоило галецию Вантерфулу скрыться из виду, как девушка быстро вернулась и схватила из мешочка сразу два накопителя.
        Только глухой или слепой не знал, кого именно Истол считал одаренной студенткой, ведь именно я уже тогда работала помощницей у куратора. Вот и для водницы это загадкой не стало.
        Правда, как использовать накопители против меня, чтобы насолить мне, она тогда еще не придумала. Гениальный, по ее мнению, план созрел позже, когда она поняла, что ее жизнь рушится на глазах. У отца вот-вот должна была появиться новая семья, и если родится наследник…
        В этом случае Дионика лишалась всего наследства, получая лишь незначительную часть семейных богатств в качестве приданого. Но самой главной ее потерей, по ее мнению, был Ионтин. Какой бы она ни была, а своего жениха девушка искренне любила, пусть и своей какой-то извращенной любовью, едва ли не считая парня своей собственностью.
        За тем, как она возвращается поздно вечером в особняк Фалдрудов, я наблюдала уже отстраненно. Роль накопителей была такова, что они сохраняли переданную энергию, то есть если маг, наполняющий сосуд, был некромантом, то и использовать накопитель смог бы только некромант для своих заклинаний.
        Однако Дионика смогла обмануть эти устоявшиеся правила. Выпив нечто из темно-фиолетового флакона, она раздавила в кулаке накопитель и прочитала с листка заклинание, которое все маги, за исключением огневиков, использовали для розжига камина.
        Закончив на втором этаже, то же самое девушка проделала и на первом, точно зная, что ее появление в доме никто не отметит. Слуги были отпущены на выходной, как это бывало каждую вторую субботу месяца, а отец мирно спал в собственной постели, забывшись в облаке тяжелого дурмана, наличие которого в организме отследить было попросту невозможно.
        Пламя охотно принялось за текстиль, перекинулось на мебель. К тому моменту, как она выходила на темную улицу через калитку для слуг, пожар уже был виден в окнах, яркими оранжевыми всполохами врываясь в звездную ночь.
        И да, пусть ту ночь она была вынуждена провести на грязном постоялом дворе, куда по своей воле не пришла бы никогда - ворота академии к тому часу уже были заперты, оно того определенно стоило, ведь следующим утром водница проснулась уже не галацией, а полноценной глецией.
        Правда, едва успела вернуться в свою комнату в общежитии, когда магесса Вантерфул постучала в ее дверь, чтобы сообщить прискорбные новости и выразить соболезнования. Труднее всего в тот день Дионике было не улыбаться.
        - Достаточно, - попросила я, наконец-то выдыхая с облегчением.
        Видит Всевышний, я не радела за то, чтобы истинной убийцей действительно оказалась невеста Ио, но прошлое изменить не могла и теперь была просто рада, что не ошиблась, что сумела доказать свою невиновность, пусть и с чужой помощью, за которую мне еще однозначно придется расплачиваться.
        Как мысленно выразилась водница: оно того однозначно стоило.
        Что же касалось самой девушки, было более чем ясно, что она использовала накопители, чтобы снять с себя все подозрения, потому что так все стрелки переходили на того, кто эти накопители наполнял.
        В данном конкретном случае оттиск магии на месте преступления был мой, потому что независимо от наличия у меня нескольких видов чар, оттиск оставался одним и тем же, хоть используй я некромантию, хоть прибегни к огню. Этот оттиск заменял магу отпечатки пальцев.
        - Вы! Я буду жаловаться естийю! Вы не имели права! - вновь заголосила водница, стоило менталисту избавить ее от плена своей магии.
        - Процедура была проведена с разрешения естийя, - сухо, почти безэмоционально ответил галеций Браушт, переведя взгляд на дверь своего кабинета.
        В тот же миг створка распахнулась, а на пороге появилась стража в серебряных плащах. Слово “Уведите!” прозвучало в образовавшейся тишине особенно зловеще. Антимагические наручники сковали запястья девушки. Дионика растерянно смотрела на Лугстара-старшего, пытаясь попросить его о помощи взглядом, но он едва ли обратил внимание на водницу.
        Отец Ионтина смотрел на меня, пока его друг благодарил менталиста за хорошо проделанную работу.
        - Дорогая, мне необходимо уладить с галецием Брауштом еще пару вопросов касаемо обвинений в твой адрес, - очень вовремя обратился ко мне Истол.
        - Я подожду тебя в коридоре, любимый. Галеций Лугстар составит мне компанию, чтобы рассеять мою скуку.
        Дверь для меня открыли со всей учтивостью, но стоило нам выйти в пустынный, затянутый мраком коридор, где случайные свидетели появлялись лишь изредка, как вся показная вежливость слетела с лица Астера.
        - Признаться, увидев в конторе Ио на доске для записей имена опрошенных вами свидетелей и полученную от них информацию, я не верил, что вы действительно взялись за расследование, - произнес он отстраненно, словно размышляя.
        - А теперь вы переменили мнение не только на этот счет, но и на мой, раз ваше обращение ко мне резко перепрыгнуло с “ты” на “вы”, - ответила я также размеренно, не скрывая улыбки, наполненной презрением.
        - Увы, но не могу игнорировать тот факт, что вчера вас настоятельно пригласили прямиком во дворец, а уже сегодня с разрешения естийя была допрошена глава рода Фалдрудов - фактически неприкосновенный человек. Не поделитесь последними новостями?
        - Боитесь пропустить самое важное? - спросила я в тон мужчине и резко перестала улыбаться. - Напоминаю, что вы связаны со мной клятвой, галеций Лугстар. И я знаю, что она начнет действовать с минуты на минуту, а потому вам следует поторопиться. Вы обязаны отвести меня к матери.
        - Не здесь! - шикнул он на меня, больно схватив за руку, но я без сожаления опалила его ладонь.
        - Ваше время идет, галеций Лугстар. Вы знаете, где меня найти.
        ГЛАВА 5
        Забывая прошлое,
        Мы забываем его уроки
        Заперев за собой дверь, я бегло осмотрела взглядом свою временную гостиную и спустила водную хиксу на темный деревянный пол. Блеснув хитрым глазом, она умчалась в спальню, где, по обыкновению, с разбега всегда запрыгивала на кровать, а потом долго и упрямо делала себе гнездо из подушек и одеяла.
        И вот не сказать, что любовь к мягкому и теплому являлась отличительной чертой всех хикс. Скорее, это мне попался экземпляр с тягой к комфорту.
        Расстегнув застежку плаща, я сняла его и повесила на спинку кресла. Для меня до сих пор было непривычно это ощущение простора. Не так давно мне приходилось делить одну спальню с семью другими воспитанницами Дома Покинутых, а потом с двумя соседками по комнате, что было даже привычно. Теперь же мне одной принадлежали целых три комнаты, по которым я сновала словно призрак.
        Если не считать Олли.
        Унюхав из другой комнаты нечто съестное, голубая волчица мигом примчалась в кабинет и запрыгнула в кресло, которое я еще не успела занять. За тем, как я достаю из серванта поднос и размещаю его на столе, она наблюдала крайне заинтересованно. Правда, ни чашка с блюдцем, ни чайничек с водой ее внимания не привлекали.
        Нос ее так и норовил залезть в вазу с печеньем.
        Вскипятив воду мелким огненным импульсом и добавив в чайник немного сыпучих трав, я сдвинула хиксу, села и достала из сумки тетради. Скорое завершение триниды нисколько не сказалось на количестве задаваемой преподавателями домашки. Скорее наоборот, они требовали учить все большие объемы, которые часто сопровождались практическими заданиями.
        Одно такое мне предстояло выполнить прямо сейчас.
        - Итак, дано, - переписала я вводные, зачитывая их вслух. - Перед нами шестнадцать противников. Тринадцать из них - умертвия разного класса, трое - одаренные некроманты, которые ими управляют. Нужно расписать порядок сражения.
        Беззастенчиво потыкав в меня лапкой, хикса вытребовала себе печенье, а получив свою порцию сладости, окончательно потеряла ко мне интерес, оставив с заданием один на один.
        А поразмышлять было о чем. Если бы я описывала порядок своих действий, то, несомненно, первым делом взяла бы под контроль чужие умертвия, а уже потом натравила бы их на некромантов, чтобы значительно облегчить себе жизнь.
        Но это я. Мне же требовалось описать порядок действий среднестатистического огневика, а тот в первую очередь расправился бы с некромантами. Причем сначала с тем, кто управлял более сильными и смышлеными мертвецами.
        Покончив с магами, только потом огневик принялся бы за умертвий. Использовать грубую силу, кромсая направо и налево, - это то, что стийхийники с даром огня умели лучше всего.
        Записав ничуть не устраивающее меня решение в тетрадь, я взялась за том по боевым заклинаниям. Увесистую книженцию в темно-синей твердой обложке для меня нашла в библиотеке домовая, которая периодически и снабжала нас с хиксой чудесным печеньем. Однако мне не удалось прочесть даже трех строчек из десятого параграфа, как из гостиной послышался треск открывшегося портала.
        Высунувшись из кабинета, я все ждала, когда из сияющего голубого марева кто-то появится, но все произошло с точностью до наоборот. Вылетев в гостиную вслед за мной, Олли не успела затормозить и провалилась прямиком в портал.
        Пришлось и мне спешно хватать с кресла плащ и нырять в переход, пока он не закрылся.
        Вышла я, к своему удивлению, прямо в центре кладбища, где среди серых могильных плит и белоснежных сугробов вовсю сновали подозрительно активные умертвия.
        А позади меня кто-то кого-то, судя по звукам, с завидным аппетитом ел.
        Медленно, абсолютно не имея на то желания, я вынужденно обернулась и стала свидетелем занимательной картины. Прямо рядом с холодной гранитной плитой чернильным пятном в снегу лежал Леукус, с трудом удерживающий в сантиметрах от своего лица оскалившегося полуразложившегося мертвеца, что нависал над ним.
        При этом чья-то отдельная голова со вкусом жевала его штанину.
        - Лицка, ты смотреть долго будешь?! - возмутился огневик, отпихивая голову ботинком. - Я к тебе с таким трудом портал проложил!
        - А по-моему, ты и сам неплохо справляешься, - усмехнулась я, высматривая темный силуэт у ворот.
        Кажется, это был Ионтин, и кажется, он тоже не справлялся. Умертвия в буквальном смысле окружали его, перекрывая доступ к забору, через который он скрыться все равно бы не смог. Сверкающие защитные плетения мне было видно даже отсюда.
        - Так что у вас произошло? - Прикрыв веки, я призвала некромантию и мысленно приказала мертвецу подняться на ноги.
        За тем, как он возвращается обратно к себе, мы с Леу наблюдали отстраненно. Стоило умертвию скрыться за сугробом, как мы потеряли к нему всякий интерес. К нему, но не к лысой голове, что умудрилась снова подползти и вцепиться зубами в штанину огневика.
        И вот по Леукусу сразу было видно, что он яро желает эту самую головешку спалить, но вредить академическим умертвиям было строго-настрого запрещено, что, собственно, парня и останавливало.
        С брезгливостью подняв местами обтянутый кожей череп, огневик замахнулся и отбросил его подальше от нас.
        - Произошло… - внезапно передразнил он меня, скривившись. - Жених твой произошел. Нас в наказание на отработку отправили, а тут такое. У первокурсников сегодня практика была. Они мертвецов наподнимали, но упокоить не смогли. Все кладбище разнесли, изверги. И вот скажи мне, при чем тут я? Как я, огневик, должен упокоить умертвие?
        - Кажется, твоего друга сейчас сожрут.
        - Вот-вот! Меня чуть не сожрали только что! - продолжал возмущаться Леу, отмахнувшись от моих слов.
        - Да жрут его уже там!
        Сорвавшись на бег, я на ходу подавляла волю мертвецов. Они падали плашмя, стоило мне дотянуться до них. К тому моменту, как я подбежала к Ионтину, все умертвия уже лежали на снегу неподвижно. Сам парень пытался зажать пальцами кровоточащую рану на руке.
        
        - Ты в порядке? - спросила я, подавая некроманту ладонь.
        - Я и сам мог разобраться с ними, - буркнул он, поднявшись без моей помощи. - Где твоя охрана?
        - Ты истекаешь кровью, - указала я на пятна, которых на белом полотне становилось все больше.
        - Все нормально. Леу…
        Окликнуть своего друга, что задержался из-за очередного мертвеца, некромант еще успел, а вот сказать, что хотел, уже нет. Ноги его подогнулись, а сам парень рухнул прямо поверх умертвий, задергавшись в конвульсиях.
        - Дело плохо, яд попал в кровь, - констатировала я, отмечая повышенную даже для некроманта бледность. - Леу, открывай портал к целителям.
        - Да ты совсем сдурела?! У меня резерв еще не восстановился!
        - У тебя не больше семи минут до тех пор, пока не начнется вторая стадия заражения, - коротко глянула я на огневика, вновь беря под контроль мертвых. - Беги к целителям и предупреди их о том, что сейчас принесут студента, отравленного ядом мертвеца.
        - Да твой жених на ворота защиту повесил! Мы без него не выйдем!
        Больше я не проронила ни слова. Сосредоточилась сразу на двух действах, которые отнимали прорву сил при одновременном исполнении. По правилам снимать чужую защиту я по-прежнему не умела, но сдвинуть плетения в сторону для меня было под силу, что я и сделала.
        Правда, удерживая энергетические нити, мне приходилось еще и управлять мертвецами. Именно они, а не Леу подняли Ионтина на руки и смиренно двинулись к расчищенной дорожке.
        - Ворота им открой, - приказала я замершему с открытым ртом огневику. - И беги к целителям.
        - А они никого не сожрут?
        Ответа моего Леукус однозначно не услышал, но вслух я его все же произнесла, глядя вслед убегающему парню:
        - Не в этот раз.
        Подождав, пока мертвецы выйдут за ворота, я прикрыла веки и мысленно нашла всех остальных умертвий, что разбрелись по кладбищу. Еще миг, и они отправились к своим захоронениям, попутно собирая недостающие конечности, случайно оторванные моими бывшими одногруппниками.
        К этому часу у меня имелся только один вопрос: куда смотрел Истол? А впрочем, нет. Их было два. Меня интересовало, где он сейчас пропадал, пока у него под носом творилось такое.
        За выяснением ответа на этот вопрос я и отправилась в единственное место, где он сейчас мог бы быть.
        В морг.
        Но нашла его в тринадцатом склепе.
        - Куратор Вантерфул! Истол! - окликала я мужчину, не находя его ни в одном из помещений.
        Проверив абсолютно все склепы и каморки других преподавателей по некромантии, я остановилась перед склепом за номером тринадцать. Что делать там куратору, учитывая, что в стеклянном гробу лежала иллюзия, о чем он уже знал, я даже предположить не могла, но понадеялась на авось.
        И он действительно отыскался там. Мужчина сидел прямо рядом с иллюзией, занимая массивное кожаное кресло, которого раньше здесь не было.
        При моем появлении он даже не шелохнулся.
        - Галеций Вантерфул, - окликнула я его, остановившись ровно на пороге.
        Никакой реакции не последовало.
        Испугавшись, пропитавшись страхом на миг, я сделала осторожный шаг вперед и внезапно словно провалилась в другую реальность.
        Нет, ровным счетом ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в склепе, по-прежнему смотрела в спину преподавателя. Поменялось восприятие. Я словно ухнула в неизвестность, шагнула в чернильную бездну и летела, пронизываемая ветром и ужасом.
        А потом Истол заговорил.
        - Схвати ее! Возьми ее! Она твоя! - прорычал чужой, абсолютно незнакомый мне голос, наполненный хрипами. - Ты хочешь прижать ее к себе! Завладей ею!
        - Куратор Вантерфул… - вновь окликнула я мужчину, готовя мелкое парализующее заклинание, которым пользовались огневики. - Или не куратор Вантерфул? Кто бы ты ни был, тебе придется обернуться.
        - О чем ты, Павлиция?
        Странное стеклянное наваждение схлынуло так же быстро, как и появилось. Медленно обернувшись, Истол опрокинул в себя содержимое небольшого темно-зеленого флакона, но я успела заметить исчезающую из его глаз черноту. С ним определенно происходило что-то плохое, о чем сам мужчина упрямо молчал.
        - Я голос только что слышала, - решилась я вызвать его на откровение.
        - Я ничего не говорил.
        Несколько томительно долгих секунд мы смотрели друг на друга с упрямством, но я первая сдалась под его взглядом. Потому что у меня в арсенале имелись еще вопросы:
        - Что вы делали здесь?
        - Тебя это действительно интересует?
        Между нами вновь воцарилось молчание. После моего переезда обратно в академию отношения между нами, мягко говоря, стали откровенно натянутыми. Хотя такими я могла их назвать уже в тот момент, когда осознала, что куратор сдал меня естийю.
        Но этого ему словно было мало. С щедрого одобрения властителя мужчина сделал мне предложение руки и сердца, отказаться от которого у меня не было ни шанса. Именно такую награду для себя Истол выбрал за то, что обеспечил правителя наследницей.
        - Меня больше интересует, почему вы оставили студентов один на один с восставшими, но я вижу, что спрашивать у вас что-либо бесполезно. Что ж, ставлю вас в известность: Ионтин пострадал и был отправлен к целителям. На этом все.
        Развернувшись, я намеревалась отыскать свою хиксу и вернуться обратно в женское общежитие, но была остановлена уже на крыльце:
        - Павлиция…
        Обернувшись, я посмотрела мужчине прямо в глаза. Где-то глубоко в душе у меня затаилась надежда на то, что он сейчас извинится. Извинится, объяснит мне причины своих поступков, и все станет как прежде. Мы вновь сможем тепло общаться и решим эту смехотворную проблему с навязанным браком.
        Несмотря ни на что я была за многое благодарна Истолу.
        Я была готова идти на уступки.
        Но он к ним оказался не готов.
        - Напоминаю, что завтра тебя ждут занятия с придворными учителями. Совсем скоро пройдет представление ко двору, а затем Его Величие объявит о нашей помолвке. Какой бы ты хотела получить подарок?
        - Скажите правду, что с вами происходит, и тогда я хотя бы попытаюсь вам помочь, - схитрила я, но с куратором никогда не получалось легко.
        - Через час я жду тебя здесь же для проведения первого экзамена, - проигнорировали меня. - Не опаздывай.
        Упрямо поджав губы, я спешно спустилась по ступенькам и свернула на дорожку, что вела прямиком к воротам. Через них уже возвращались обратно подконтрольные мне умертвия, которые были чем-то раздосадованы.
        И я это поняла не по их внешнему виду. Мертвецы вообще особой эмоциональностью не отличались, если не были разумными. Я просто почувствовала их состояние, что даже для некроманта моего уровня было странно.
        - И сколько раз вас пытались упокоить? - грустно усмехнулась я, поравнявшись с пожеванными умертвиями.
        Прорычав что-то неодобрительное, мертвецы отправились обратно к своим захоронениям. Раньше так или иначе я могла поговорить о том, что происходит со мной с Истолом, но теперь единственным моим собеседником остался Амадин.
        Он-то и сделал предположение, почему я так остро ощущаю восставших.
        - Ты владеешь магией внушения, - огорошил он меня пару ночей назад.
        Эту ночь мы проводили на берегу Хрустального озера. Оно не являлось одним из моих воспоминаний. С новыми пейзажами меня вновь знакомил мой ночной собеседник.
        Что удивительно, вода в озере действительно оказалась прозрачной, что полностью оправдывало название. Сквозь необъятную толщу легко просматривались маленькие разноцветные рыбки, которые то и дело прятались среди камней, стоило нам проплыть рядом с ними. Для плавания вода была самой подходящей, хотя несколько дней подряд я стеснялась в нее заходить.
        Не то чтобы меня пугала близость Амадина. Кроме золота его глаз, я по-прежнему ничего не видела. Скорее меня смущали возможные свидетели наших купаний.
        Я все время забывала, что наши встречи не были настоящими. Окружающий нас антураж всегда являлся плодом воображения кого-то из нас, но все казалось таким реалистичным, правдоподобным. Больше того, мне искренне хотелось, чтобы происходящее когда-нибудь случилось и в настоящем.
        Разгребая теплую воду руками, я на мгновение ушла под нее с головой. Этот миг понадобился мне, чтобы самой решить, возможно ли такое - действительно ли я могу владеть магией внушения. По всему, что я знала и чувствовала, выходило, что нет.
        - Не думаю, - ответила я, глядя на то, как кругами расходится вода совсем рядом со мной. - Я не умею влиять на других, подавлять их волю, управлять ими.
        - Разве? - в голосе Амадина слышалась улыбка. Мужчине в воде было значительно проще: в отличие от меня, он доставал до дна ногами. Обогнув меня, он пристроился ко мне со спины, обнимая поверх мокрой рубашки, в которой я плавала. Его прикосновения волновали, а близость будоражила. - А мне казалось, что именно это ты и делала с мертвецами. Управляла ими, подавляя их волю, фактически подменяя их желания своими.
        - Мертвецов - да, но не живых, - возразила я. - Истол говорит, что так проявляется мой дар некромантии, что он этим и уникален.
        - Он уникален, несомненно, сокровище мое, как и ты сама, но что, если все это время себя таким образом проявлял не твой темный дар, а магия внушения? Бывало ли у тебя такое, чтобы ты слышала то, что не слышали другие?
        Мне даже вспоминать ничего не нужно было. Амадин целиком и полностью оказался прав. Я не только слышала, но и видела то, чего другие не видели. Но разве так себя проявляет магия внушения?
        - По глазам вижу, что бывало. Ты неосознанно, неконтролируемо вскрывала чужую защиту, интуитивно проникая в чужие мысли в моменты, когда выпускала слишком много магии. Когда ты научишься контролировать и этот свой дар…
        - Слишком много магии для меня одной. Я еще со стихией воды никак не могу совладать, а ты хочешь, чтобы я еще и дар влияния в себе упрочнила.
        - На мой взгляд, с водой ты справляешься преотлично, сокровище мое. Покажи, что у тебя уже получается.
        Почувствовав, как чужие губы коснулись моей щеки, я ощутила и то, как мужчина развернул меня к себе лицом. Второй легкий поцелуй - в уголок губ - заставил меня раскраснеться и смущенно закрыть веки, втайне предвкушая третий, но его не случилось.
        - Награда только после демонстрации, а то вдруг я тебя зря учил?
        Обрызгав этого хитрого типа, который действительно учил меня управлять водными потоками, для чего мы и переместились в озеро, я снова закрыла глаза и сосредоточилась на своем воображении, попутно проговаривая вслух слова формулы.
        Сотворить заклинание по-настоящему в условиях сновидения, естественно, было невозможно, но я старательно запоминала все, о чем рассказывал Амадин, перенося практическую часть в реальность.
        Его обучение, как ни странно, приносило плоды.
        Он считал, что вода - это отражение стихии огня, а значит, к ней применимо ровным счетом абсолютно такое же восприятие, но с противоположным эффектом. Если огонь - это страсть, то вода - это размеренность. Она более податлива для заклинаний и формул, более эластична для придания ей различных форм.
        Продемонстрировав последние выученные мною преобразованные заклинания, я из вредности не дала себя поцеловать в награду, пустившись в побег по озеру, но была слишком быстро поймана в крепкие объятия.
        Мне нравилось проводить время с Амадином. Мне нравилось его слушать, нравилось чувствовать его сильные руки у себя на плечах или талии. Но не всегда наше времяпровождение было приятным. В те моменты, когда мы обсуждали проблему Истола, мужчина заметно менялся.
        Ему не нравилось то, что я хочу помочь галецию Вантефулу несмотря на все произошедшее. Амадин считал, что мне не стоит тратить на куратора время и силы, ведь Истол не хотел, чтобы я ему помогала.
        Я же помочь собралась во что бы то ни стало, но пока, к сожалению, не знала как. Как и обещал, мой ночной собеседник рассказал мне о том, чем можно вылечить куратора, но сварить необходимое зелье по озвученному рецепту для проведения ритуала у меня просто не получилось.
        Потому что я не нашла всех необходимых ингредиентов. И даже домовые их не смогли отыскать. Упоминания о них в книгах астария Пестри найти смогла, а вот как и где достать их - увы. Прав был Амадин: я не всесильна, и это действительно расстраивало.
        Но небольшая надежда помочь Истолу у меня все же сохранялась. Амадин обещал, что сможет его вылечить, как только мы встретимся. Правда, не говорил, когда это грандиозное событие произойдет.
        Мне казалось, что прежде пройдет целая вечность.
        Вернувшись вместе с хиксой обратно в женское общежитие под недоуменными взглядами гвардейцев, которые встретить меня по эту сторону двери никак не ожидали, я весь час потратила на выполнение домашних заданий. А ровно через обозначенное время посреди моей гостиной открылся портал, который вновь привел меня на кладбище.
        На этот раз в сияющее марево я вошла первее Олли, успев в прыжке перехватить эту хвостатую.
        Встретивший меня у крыльца куратор Вантерфул здоровым не выглядел, но даже слова на этот счет мне сказать не позволил, сразу перейдя к занятиям:
        - Твое экзаменационное задание - левитация. У тебя есть полчаса на то, чтобы ответить на устные и письменные вопросы. После перейдем к практической части. Если сможешь все сдать сегодня, засчитаю результат отдельно от группы.
        - Но мы с вами еще не проходили левитацию.
        - Я рассказывал тебе все, что потребуется для выполнения этого задания.
        Отвернувшись, Истол поднялся по ступенькам и скрылся в темноте. Вслед за ним поскакала Олли, сорвавшаяся с моих рук, и уже затем за этой предательницей последовала я.
        Мне хватило меньше десяти минут, чтобы ответить на письменные вопросы. Требовалось перечислить способы левитации, а их существовало всего два, насколько я знала. Некроманты умели это делать благодаря выбросу магической энергии, что поддерживала их на весу, словно подушка, а воздушники - исключительно благодаря своим чарам.
        Вторые к тому же еще и летать умели.
        Еще один вопрос касался точных расчетов. Мне требовалось выяснить время свободного парения и максимальную высоту при условии, что резерв некроманта равен тремстам восьмидесяти пяти делениям.
        Кроме резерва также было известно, что для подъема на метр от земли среднестатистический маг тратил около двухсот пятидесяти делений. То есть в данном конкретном случае маг мог подняться лишь на один метр и пятьдесят четыре сантиметра и задержаться в воздухе менее секунды.
        Менее секунды… Мой резерв позволял мне левитировать столько, сколько мне того хотелось.
        Освободив стол, за которым, по обыкновению, занималась, я подошла к рабочему столу куратора и положила перед ним листы с выполненным заданием. Взглянув на меня лишь на миг, оторвавшись от домашних работ, которые проверял, мужчина вновь приложился к флакону с неизвестной для меня жидкостью.
        - Это обезболивающее? - уточнила я отстраненно.
        - Нет, - ответил он сухо и вчитался в мои записи. - Все верно. Перейдем к устным вопросам. Уместно ли левитирование в случае, когда некромант не может справиться с восставшими умертвиями или нечистью?
        - Не уместно, если некромант хочет жить. Время парения напрямую зависит от резерва мага, а это обычно не дольше минуты. За это время умертвия или нечисть не освободят площадку под некромантом, а значит, встреча с ними неизбежна.
        - Потому что главное правило для левитации?
        - Безопасность левитируемого.
        - Отлично, а теперь на выход.
        Набросив на плечи плащ, я погладила спящую на стуле хиксу и направилась на улицу, но без меня эта хитрая хвостатая сидеть здесь даже и не думала. Амадин говорил, что эти существа слишком сильно привязаны к своему хозяину, а потому следуют за ним неотрывно, лишь бы хозяин находился в поле их зрения.
        - Есть какие-нибудь параметры? - уточнила я, спускаясь по ступенькам на площадку перед крыльцом.
        - Расстояние до земли полметра.
        Услышав задание, я удивилась. Чтобы подняться на полметра над землей, мне нужно было выпустить чар всего на сто двадцать пять делений, а это было трудновыполнимо, учитывая, что для левитации требовался магический выброс.
        Первая попытка к успеху не привела: я просто не взлетела над землей. Вторая попытка, наоборот, привела к тому, что я перелетела эту мысленную отметку. Третья тоже закончилась ничем, и лишь четвертая приблизила меня к требуемому результату, но взмокла я под плащом так, что одежду можно было выжимать.
        - Плохо. Тебе не хватает концентрации, - с неудовольствием отметил куратор мою безуспешную попытку сократить расстояние до земли. - Ты должна сосредоточиться на расчетах, а не думать невесть о чем.
        - Я и не думаю невесть о чем. Я думаю о том, что вы больны и вам требуется помощь, - вызверилась я, опускаясь на землю. - В конце концов, перестаньте быть трусом, галеций Вантерфул! Неужели вам так трудно признаться?
        - Будь ты моей настоящей невестой, и у меня от тебя не было бы тайн, - ответил Истол с заминкой, отворачиваясь от меня. - Экзамен не сдан, пересдача через неделю вместе с первым курсом некромантов. Не сдашь и со второй попытки…
        - Наследную дайну не отчислят, - парировала я, невероятно злясь и на себя, и на саму ситуацию.
        - С чего такая уверенность? Мне, например, не нужна образованная жена, - зло усмехнулся он, пока я абсолютно не понимала, что происходит. Но все разъяснилось буквально через мгновение: - Тренируйся. Узнаю, что ты самовольно покинула академию, - загружу еще заданиями.
        После такого у меня оставался только один вопрос: как он узнал о моих планах? Ведь об этих планах знали только я и… Леукус.
        Мое второе возвращение в комнату общежития гвардейцы сопровождали еще более задумчивыми взглядами. Отметив, что их почему-то осталось всего двое, я решила лишних вопросов не задавать. Впрочем, еще трое нашлись почти сразу же: они дежурили под моими окнами, будто это могло меня остановить.
        Для тех, кто был знаком с домовыми, преград в этой академии просто не существовало. Оставалось только забрать из кабинета сумку и позволить слишком приметной хиксе вновь занять свое место у меня на пальце.
        - Астарий Гебби, - окликнула я повара.
        Он материализовался в моей гостиной через несколько минут, но в том, что мужчина отзовется и придет, я нисколько не сомневалась.
        - Готовы, милая Лиция? - тепло улыбнулся он, протягивая мне руку.
        Согласно кивнув, я тоже улыбнулась в ответ и крепко ухватилась за чужую ладонь. Переход был быстрым, стремительным. В отличие от магов, домовые перемещались прямо сквозь стены, фактически растворяя свои телесные оболочки.
        При необходимости то же самое они могли делать с другими существами или предметами. Единственное условие - для перемещений требовался прямой контакт.
        Протащив меня почти через весь первый этаж, астарий Гебби вывел нас прямо на улицу. Пересечь забор физически мужчина мне помочь не мог никак, но он хорошо знал студента, который готовил превосходное зелье преображения.
        Вручив мне вновь отобранный флакон - готовить что-либо вне кабинета по зельеварению было строжайше запрещено, а потому при обнаружении все сразу же конфисковалось, - домовой попрощался со мной и тут же растворился в пространстве.
        Я же опрокинула в себя содержимое бутылька и сразу отправилась к воротам, где на парня в мантии огневика не обратили никакого внимания. Собственно, как и на улицах столицы. Леу уже ждал меня у конторы, нервно притаптывая снег рядом с наемным экипажем.
        Отметив мое появление, он вновь уставился себе под ноги.
        - Как Ио? - спросила я своим голосом, ведь голос - то единственное, что экспериментальному зелью изменить было неподвластно.
        Стремительно глянув на меня, огневик глазам своим не поверил.
        - Лиция? Ты что с собой сделала?
        - Иначе из академии без охраны мне было не выбраться, - весело пожала я плечами. - Так что там с Ионтином?
        - Жить будет. Хотя гордость пострадала. Так ты готова?
        - Готова. Пойдем надерем задницу этой нечисти.
        До трактира, который находился на почтовом тракте недалеко от столицы, мы добирались не меньше двух часов. Прокладывать порталы Истол меня так и не научил, а Леукус хоть и умел их создавать, делал это лишь на незначительные расстояния и в редких случаях.
        Портальные кольца забирали слишком много энергии, а их удержание было работой кропотливой и трудоемкой.
        - Так что там за нечисть такая? - уточнила я, вглядываясь в частый ельник, росший по правую сторону от тракта.
        - Да еще бы мы знали! Я такую мерзость вообще первый раз в жизни видел. А ты про нее ничего не нашла?
        Увы, но обширная библиотека академии не дала мне ни единой зацепки насчет мелкой нечисти, которая строила козни трактирщику и его гостям. Да и знала я про нее немного.
        В тот день, когда галеций Лугстар напал на меня в конторе, парни отправились на этот вызов, а вернулись с ног до головы измазанные в черной липкой жиже. Это странное вещество извергала из себя нечисть, которая имела размеры не больше ладони.
        Остановив экипаж у самого трактира, возничий обещал нас дождаться. К этому времени личина с меня спала, так что из кареты вышла именно я, что, несомненно, удивило пожилого мужчину. Правда, вида он не подал: на улицах Абтгейца творилось и не такое.
        - Ну наконец-то! - возмущенно воскликнул грузный хозяин трактира, взмахнув грязной тряпицей, которой до нашего появления протирал стойку. - Я уже собирался жалобу на вас в гильдию писать!
        - По какой такой причине, уважаемый? - любезно осведомился Леу, обаятельно улыбнувшись. - Я вам, между прочим, самого лучшего специалиста по нечисти привез из столицы, а к ней очередь знаете какая?
        - Какая? - с сомнением глянул на меня мужчина из-под кустистых бровей.
        Ну да, на специалиста по нечисти я не тянула. Особенно в мантии огневика, которая выглядывала из-под плаща.
        - На два года вперед! - торжественно объявил огневик и деловито достал из-за пазухи бумаги. - Контракт, будьте добры, подпишите. А вы пока осмотритесь. В последний раз нечисть мы видели под лестницей.
        Крайняя фраза была обращена ко мне. Сдержанно кивнув, я медленно двинулась в сторону лестницы, что располагалась прямо напротив входа. Сама лестница из себя ничего особенного не представляла, но деревянная стена под ней имела словно прогрызенные мышами дыры.
        Маленький огненный светлячок вспыхнул у меня на ладони и отправился в темное нутро.
        Некоторое время совсем ничего не происходило. Закрыв глаза, я ощущала его тепло, медленно перемещая огонек. Этим способом боевые маги проверяли наличие засады или ловушек, когда находились на заданиях. Колебания собственной магии давали понимание о том, что впереди есть какие-то преграды. Причем живое от неживого по ощущениям отличалось кардинально.
        Почувствовав странную вибрацию, я резко распахнула веки и попыталась нащупать, а после и вскрыть чужую защиту, чтобы пленить нечисть. Сначала испробовала формулу для первого класса, потом для второго и лишь затем для третьего, но ни одно из заклинаний не подошло.
        Более того, применив соединение, которое использовала для лича, я тоже потерпела поражение.
        Но совсем не потому, что нам попалась сильная или же уникальная нечисть. Существо, заметавшееся в пространстве под лестницей, однозначно не имело никакого отношения к некромантии.
        Хотя бы потому, что оно было живым!
        Подозвав к себе Леу, который только и делал, что развлекал, а если точнее, то отвлекал беседами хозяина трактира, я обратилась к нему шепотом:
        - Уведи куда-нибудь нашего заказчика.
        - Это еще зачем? - удивился парень негромко.
        - Не хочу, чтобы он потом рассказывал, как наследная дайна ползала по его трактиру, вылавливая нечисть, - буркнула я, мельком глянув себе за спину.
        Леу тоже посмотрел на мужчину.
        - Да он тебя вообще не узнал. Поверь мне, никто давно не читает газеты.
        Под моим твердым взглядом парень все-таки сдался. Тяжко вздохнув, взором выражая все, что обо мне думает, он быстренько вывел хозяина трактира на улицу, приговаривая что-то об откате, который обязательно случится, потому что госпожа некромант сейчас будет выманивать нечисть мощным заклинанием.
        А заклинание это звучало так:
        - Будьте добры, покажитесь и объяснитесь, пожалуйста.
        Несколько томительно долгих минут существо, живущее под старой лестницей, старательно притворялось, что его там нет. Несмотря на то, что я сказала Леу, ползать на коленях и лезть в дырку рукой мне совершенно не хотелось, так что для начала я прибегла к хитрости, а если точнее, к магии.
        Самый безобидный теплый огонек, что до сих пор находился в темном нутре, частично освещая его, начал стремительно нагреваться. Я хотела добиться того, чтобы существу стало невыносимо жарко и он выбрался прямо мне в руки.
        С выбрался, конечно, погорячилась. Из-под лестницы он вылетел стрелой, едва не врезавшись в мой ботинок. У меня самой поймать его не получилось, но вызванная мною хикса быстро изловила чудика.
        Существу такое отношение однозначно не понравилось. Неожиданно раздавшись в размерах, черный меховой шарик стал ростом до потолка. Олли тоже в стороне не осталась…
        - Вы сейчас потолок проломите! - окликнула я этих грозных соперников в соревновании “кто больше”.
        Водная хикса мигом перестала скалиться и рычать, а чернильный шар вдруг засмущался и спрятал руки себе за спину. Обратив внимание на пол, я отметила темные следы от его ног, будто он до этого по саже ходил.
        - А ну-ка, сполосни его, Олли, - попросила я, погладив волчицу. - А вы, любезнейший, уменьшитесь, пожалуйста, до своего истинного размера.
        Когда водный поток прекратился, перед нами предстал самый настоящий домовой. Тощий как жердь, но при этом лохматый и косматый. Что нечесаные волосы его, что длинная рыжая борода торчали во все стороны, образуя так называемый шар. Местами потертая одежда, с которой сейчас капало, давно пришла в негодность.
        - И что же это вы, любезный, грязью кидаетесь да народ запугиваете? - удивилась я, осторожно высушивая мужчину, как научил меня Энаро.
        - А чего они ведут себя как гоблины?! - с обидой в голосе возмутился домовой. - Я уже и так, и эдак стараюсь, а они даже крошки за собой со столов вытереть не могут, не говоря уже о чем-то другом. Я им тут не нанимался, знаете ли! Домовые созданы для того, чтобы чистоту поддерживать!
        - И я с вами совершенно согласна, - старательно покивала я. - А вы разговаривать с хозяином трактира не пробовали? Ну там, беседы разъяснительные проводить…
        - Да с какого ж это лешего я должен с этим иродом беседы вести?! Он мне за двадцать лет ни разу в жизни молока с медом не оставил! Ни разу простого спасибо не сказал!
        - Так вот об этом с ним и поговорите. Вы ему козни перестанете строить, а к нему вновь люди приходить станут. Вам уважение, ему доход. - И уже гораздо громче: - Леу!
        Дальнейшие разбирательства нас не интересовали. Получив от хозяина трактира выплату согласно заключенному контракту, мы ретировались и отправились обратно в город.
        Изгнать домового мы все равно не могли: они были привязаны к зданиям, а перетянуть это существо на другой объект могла разве что ведьма, которую найти еще нужно было постараться. Вот и оставался у трактирщика один вариант - договариваться.
        Небо давно потемнело, когда мы вернулись в экипаж. Довольный тем, что все так удачно сложилось, а задание было выполнено, Леу без умолку уговаривал меня и завтра отправиться за пределы столицы - в городок под названием Бердек, где на местном кладбище то и дело поднимались мертвецы, которых как минимум дважды в месяц упокоевал столичный некромант.
        Но они каким-то чудом снова поднимались! Хотя оптимальных условий для этого совершенно не имелось.
        - Извини, но завтра точно не получится. Меня будут ждать учителя во дворце. Придется вам с Ио справляться одним как владельцам конторы.
        - А ты разве не знаешь? А хотя… откуда бы? - невесело усмехнулся Леукус. - Нет у нас больше конторы, отобрали сразу после того, как мы тебя в дом твоего жениха переправили. Я только и успел, что бланки и шкатулку забрать до того, как отец Ио замки сменил, так что мы сейчас вроде как вне закона.
        - Сочувствую. - Погладив спящую на скамейке возле меня хиксу за ушами, я решила сменить тему: - А наказали-то вас за что сегодня?
        - За драку. Точнее, меня вообще без причины, а вот Ио за драку. Ты ведь в курсе, что Дионика под домашним арестом?
        О да, я отлично знала, что произошло сразу после того, как Дионика Фалдруд была помещена в одну из камер в подвале управления по особо важным делам. Первое же ходатайство Лугстара-старшего к естийю было тут же одобрено, чему я возмущалась долго и упорно, но мое негодование проигнорировали.
        Как сказал повелитель, он просто не мог дать погибнуть последнему Фалдруду до того, как древний род продолжится. Приговор за преступление девушке был назначен смертельный, но его смягчили, когда отец Ио предоставил заключение специалиста о том, что девушка была не в себе в момент совершения убийства.
        Теперь ей светило всю жизнь провести в застенках женского монастыря при церкви Света, однако и это наказание было отодвинуто до тех пор, пока она не родит двух мальчиков. Одного - для продолжения родовой ветки Фалдрудов, а второго - наследника Лугстаров.
        Помолвка между Дионикой и Ионтином не только не была расторгнута, но и одобрена естийем. Земли Фалдрудов уже сейчас отошли под управление галеция Астера Лугстара, что полностью устраивало главного патологоанатома управления по особо важным делам.
        При жизни Фалдруда-старшего отец Ио на подобное рассчитывать однозначно не мог, так что невестке он, можно сказать, был обязан.
        Но одна загвоздка все же имелась. Для невесты некроманта был установлен пожизненный домашний арест до тех пор, пока ее не переправят в монастырь для очередного заточения. Саму девушку это совсем не устраивало.
        - Знаю, и что с того? - спросила я отстраненно, не имея ни малейшего желания разговаривать на эту тему.
        После того, что случилось, на Ио я даже смотреть не могла. Теперь у него не было конторы, за которую он так сильно держался, но Дионика даже после совершенного преступления все равно осталась его невестой. Благосостояние? Да я бы ни за что в жизни не поменяла комфорт на свободу, а ведь он обещал, просил подождать меня совсем немного.
        Но сейчас это уже не играло никакой роли. После того, что я узнала, от Ионтина меня отвратило, да и все мои мысли занимал другой человек, а точнее - не человек, если судить по золотым глазам с узким вертикальным зрачком.
        Как мне его найти? Амадин говорил, что я уже на верном пути, что я уже ищу его, но на самом деле я не делала для этого ровным счетом ничего. А мне хотелось. Хотелось увидеть его воочию и убедиться, что представший всего на миг образ молодого мужчины мне не показался.
        Или лучше, чтобы показался? Я так и не спросила про те пятна крови, в которых была вымазана его белая рубашка.
        - В академии прошел слух, что Ио подал прошение естийю. Он попросил повелителя снять с Дионики домашний арест до тех пор, пока она не родит ему двух наследников. Парни неудачно пошутили на этот счет, вот Ио и влез в драку. Но не это главное.
        - А что? - спросила я без особого любопытства.
        - Естий сказал, что снимет с Дионики домашний арест, если ты, как обвинитель, на это согласишься. - Я удивленно взглянула на огневика. Я действительно выступала обвинителем, а если точнее, то от моего лица это делал Истол, а иначе бы дело просто замяли. - Как ее опекун, Ио придет просить тебя смилостивиться, Лиция. Его отец настаивает на этом, вскоре они сыграют свадьбу, и пройдет совсем немного времени, как у них родятся дети. Тебе не придется ее долго терпеть в столице.
        - Леукус, не будь болваном. Дионика изворотлива и хитра, и она сделает все что угодно, чтобы детей у них не было никогда. Она не позволит им отправить себя в монастырь,
        попомни мои слова. Что же касается милости… Ко мне ее проявлять никто не спешил. Меня бы казнили, Леу, и ты сам об этом прекрасно знаешь.
        Остальной путь до академии мы проделали в полном молчании.
        ГЛАВА 6
        Там, где скрывается отчаяние,
        Нас нередко ждут чудеса
        - Да, директриса Вантерфул, - в очередной раз нехотя согласилась я, лишь бы от меня уже отстали.
        - Вы свободны, - холодно кивнула она, поправив очки, и вдруг с официозом обратилась к своему сыну: - Преподаватель Вантерфул, задержитесь.
        Воспользовавшись тем, что меня уже отчитали, я стремительно выскользнула из кабинета магессы в коридор второго этажа. Выслушивать тираду еще и от Истола мне не хотелось совершенно. Ничего нового он все равно не сказал бы. Я и так знала, что мне было запрещено покидать академию и уж тем более оставаться без охраны, но это был не мой выбор.
        Я не просила делать меня наследной дайной этих земель. Мне и так прекрасно жилось без всех этих возложенных на меня обязательств и ограничений, но изменить что-либо уже не представлялось возможным.
        Приходилось уживаться с новой действительностью. А если точнее, то ей со мной, потому что следовать чужим правилам и приказам я не собиралась. В конце концов, даже наследной дайне нужно было работать, чтобы обеспечивать себя. Зависеть от кого-то хоть в чем-нибудь я не желала.
        Понимая, что другого шанса быстро избавиться от гвардейцев у меня может и не быть, я прошла мимо их недовольных физиономий в сторону женской уборной, где беззастенчиво скрылась. Занятия уже закончились, а потому я вновь могла позволить себе ненадолго сбежать.
        На этот раз путь мой лежал в заведение, которое я сама по своей воле никогда бы не посетила.
        Воспользовавшись помощью домовых - сегодня на мой зов пришла астария Пестри, - я выбралась за пределы Академии Проклятых под личиной преобразовывающего зелья. Долго оно не держалось, но мне и не нужно было. Главное, что времени хватило, чтобы я беспрепятственно попала в мужской клуб, куда женщинам по объективным причинам доступ был запрещен.
        Место встречи выбирала я сама, исходя как раз из того, что эффект от зелья еще не пройдет.
        Шагнув в холл заведения, которое по непонятным мне причинам до сих пор располагалось на респектабельной улице, я тут же закашлялась от стоящего столбом дыма. Шумная музыка ударила по ушам, громкий женский смех привлек внимание.
        Окинув взглядом душное, под завязку забитое игральными столами помещение, я глазами нашла галеция Лугстара. Он сидел в одиночестве за дальним столом у стены, а при моем приближении заметно напрягся, отставив в сторону стакан с янтарным пойлом. Видеть его уставшим, с болезненной бледностью на лице, заметно исхудавшим мне даже понравилось.
        Данная мне клятва постепенно забирала свое.
        - Чего тебе надо, пацан? - прохрипел он и вновь приложился к стакану.
        - Прекрасно выглядите, галеций, - произнесла я своим голосом. - У меня мало времени, поэтому отправляемся прямо сейчас.
        Даже если Астер и удивился тому, что это я, то вида не подал. Залпом опустошив стакан, он стремительно поднялся и подал мне руку, которую я проигнорировала, но за мужчиной пошла, нырнув в узкую арку.
        Я его не боялась. Хотя причины для этого имелись. Но при мне находилась хикса, которая в единое мгновение могла откусить чужую голову. Пусть у меня пока их и не было, своим врагам я не завидовала.
        Повернув в закуток за лестницей, отец Ио молча открыл портал, жестом пропуская меня вперед, но я была не настолько глупа.
        Взяв его под руку, крепко схватив, шагнула в сияющее кольцо вместе с ним и, только убедившись в том, что мы действительно попали в тот самый заснеженный парк, отпустила и отошла на шаг в сторону, но обойти дерево мужчина мне не позволил.
        Дернул на себя.
        - Вы совсем ополоумели? - прошипела я, скидывая со своего плеча чужую ладонь.
        - Там Амбер со своей компаньонкой, - объяснил он, будто это что-то меняло.
        - Ну и отлично. Разве мы здесь не затем, чтобы я наконец познакомилась с матерью лично?
        Отметив упрямо сжавшиеся губы, выделившиеся, словно заострившиеся черты лица, я вдруг поняла очевидное. Сюда меня привели совсем не для того, чтобы познакомить с естией и тем самым сдержать свою клятву. Эту самую клятву Астер Лугстар сейчас пытался обойти.
        - Галеций, вы осознаете, что слова клятвы - это своеобразная формула? До тех пор, пока все части этой формулы не будут соблюдены, она не сработает. Клятва не спадет с вас, если я просто увижу маму издалека. Уж вы-то должны об этом знать.
        Отчитав некроманта, я вновь попыталась обойти дерево, чтобы выйти на расчищенную дорожку, ведущую к небольшому участку перед угрюмым замком, где расположились неработающий фонтан и лавочки, запорошенные снегом. Но меня опять остановили, схватив за руку.
        Тут уж я не выдержала, опалив чужие пальцы вспышкой огня. Ожог был гарантирован.
        - Еще раз хотя бы попытаетесь дернуть меня…
        - Не сегодня, - перебил меня некромант, сжав обожженные пальцы в кулак. - Мне нужно ее подготовить, чтобы ваша встреча не стала для Амбер ударом. Стоит продумать, что врать, когда она спросит, как я нашел ее дочь, если был уверен, что девочка умерла.
        - А правду вы говорить, естественно, не хотите, - зло усмехнулась я, всматриваясь в естию.
        За палисадником, что был усыпан снегом, женщины нас не видели. Моя мать степенно шла слегка впереди, огибая круглый фонтан, а компаньонка темной тенью семенила вслед за ней.
        Сегодня на плечи Амбер был накинут изумрудный плащ, подбитый черным мехом, который сливался с ее волосами. Ярким пятном казалось ее бледное лицо.
        Астер Лугстар воздержался от ответа.
        - Я даю вам срок до конца недели, - произнесла я холодно. - Скажите, что в день «Страдсбурного пепелища» служанка пропала вместе с новорожденной девочкой и все это время вы были вынуждены врать ей о том, что ребенок умер. Однако вы ни на день не переставали искать младенца. Я даю вам шанс выставить себя героем в этой истории. Воспользуйтесь им, пока я не нашла для вас другие аргументы.
        
        - Ты мне угрожаешь? - возмутился мужчина, чем привлек мое внимание.
        Смерив его презрительным взглядом, я отчеканила тем самым тоном, который не применяла ни разу в жизни:
        - «Вы», галеций Лугстар. Вы должны обращаться ко мне на «вы», выражая положенное почтение и уважение. Я - наследная дайна этих земель. Сделайте хоть один неверный шаг, и я найду за что вас казнить, обвинив в измене естийю. Вам со мной лучше дружить. Открывайте портал.
        Незаметно сбросив в снег ограничитель некромантии, который так и не отдала галецию Вантерфулу, я первая ступила в портал, абсолютно не переживая, что могу выйти где-нибудь в кратере действующего вулкана. У меня при себе имелся небольшой артефакт, позволяющий мне единоразово вернуться прямиком в Академию Проклятых.
        Этот артефакт для меня раздобыл астарий Гебби, когда стало известно, что я теперь наследная дайна. Домовой считал, что академия - это самое безопасное место для меня, а если точнее, то он считал, что никто лучше него не обеспечит мне безопасность.
        В чем-то я с поваром нашего учебного заведения даже была согласна. Во дворце, например, я себя в безопасности не ощущала.
        Несмотря на опасения, портал вывел меня прямиком к Площади Фонтанов. Отсюда до мастерской берти Велгольма, где я заказывала подарок для Бет, было рукой подать. На самом деле день рождения девушки прошел чуть больше недели назад, но свой подарок я так и не подарила.
        Просто потому, что мне хотелось презентовать что-то особенное, а для этого потребовалось значительно больше времени.
        Мастер Велгольм изготавливал различные магические приспособления для улучшения жизни. Я заказала у него для Бет переносную теплицу, которая уместилась бы на подоконнике, но в своем истинном размере не уступала бы обычной. Там она смогла бы выращивать различные растения.
        К тому моменту, как я вошла в мастерскую, мой облик уже вернулся на место. Для этого мне пришлось некоторое время бесцельно побродить по площади, любуясь статуями, которые видела сотни, а то и тысячи раз.
        Забрав коробку с подарком, я не вернулась обратно в академию. До занятий с учителями во дворце у меня еще оставалось около часа, и это время я решила потратить на встречу со Старшей Сестрой.
        - Ваше Благородие, что привело вас к нам? - радостно, но в то же время с осторожностью встретила меня глеция Бендант прямо на крыльце особняка, словно заранее увидела меня в окно.
        - Дело, Сестра, - улыбнулась я и тихо попросила: - Давайте обойдемся без реверансов.
        - Как тебе будет угодно, Павлиция, - вошла женщина в теплый холл, придержав для меня дверь. - И что это за дело?
        - Вам оно однозначно понравится.
        В Доме Покинутых я провела значительно больше времени, чем собиралась. Выписав глеции Бендант чек, чем значительно ополовинила собственный счет, я около получаса убеждала ее взять эти деньги. Мне даже пришлось прибегнуть ко лжи и сказать, что у меня на счету лежит в десять раз больше.
        Врать я не любила, но иначе бы женщина ни за что не приняла у меня ни айлинка.
        Я знала, что Дом Покинутых больше не бедствует. Истол, как и обещал, взял на себя содержание особняка и воспитанников, но он был мужчиной и придерживался минимализма. Ему было невдомек, что детям хочется игрушек и праздников, сладостей и индивидуальности.
        Зато это хорошо осознавала я, а потому денег не жалела. Да и требовалось подготовиться к благотворительному концерту, о котором галеций Вантерфул знать не знал и ведать не ведал. В неведении я собиралась держать его и дальше.
        - Дорогая, но мы никогда так раньше не делали, - сомневалась женщина, перечитывая те немногочисленные пункты, которые я записала.
        - Но у вас есть большой опыт проведения подобных вечеров. Вы глеция, Старшая Сестра, а значит, лучше меня знаете, как принято проводить такие мероприятия. Единственные правки: вместо артистов выступать будут дети, а вместо дорогих украшений продаваться будет то, что воспитанники сделают своими руками. Ну а закуски… - протянула я, едва сдерживая улыбку. - Я собираюсь вытянуть из родовитых семей Страдсбурна как можно больше айлинков. Пусть хотя бы поедят.
        Договорившись о дате проведения благотворительного концерта, я ненадолго зашла в классную комнату, где в этот час проводились занятия со всеми воспитанниками. Раньше, еще до смерти супруга глеции Бендант, в этом бальном зале проходили танцевальные вечера, а сейчас большое просторное помещение было поделено на секции.
        В одном углу девушки занимались вышивкой, в другом парни выжигали рисунки на уже готовых изделиях из дерева, а на противоположной стороне Сестра Грегальда рассказывала малышам сказки, которые с удовольствием слушали на обоих концах помещения.
        Более серьезные занятия проводились в утреннее время в разных классных комнатах, куда ежедневно приходили нанятые Истолом учителя.
        - Лицка! О Всевышний! Лицка, это правда? - налетели на меня девчонки.
        - До сих пор не могу поверить! Это, наверное, шутка какая-то! - причитала Аи, демонстративно осматривая меня снизу вверх. - Да ну нет, ты же совсем не изменилась! Ну какая из тебя наследная дайна?
        - Самая настоящая, Аизта, - строго отметила Старшая Сестра. - Девушки, где ваши манеры? Перед вами наследная дайна.
        - Сестра Офелия, я же просила, - слегка смутилась я и лишь чудом успела поймать Дага, который вознамерился сбить меня с ног.
        Мальчишка налетел на меня, словно стихия воздуха.
        - Я так и знал, что ты придешь к нам! - обрадовался он и вдруг смутился, сделав шаг назад, спрятав руки за спину.
        - Я помню о ваших словах, Ваше Благородие, и с вашего позволения именно поэтому акцентирую ваше внимание на случившемся, - мягко пояснила женщина. - Даг?
        - Прошу меня простить, Ваше Благородие. Этого больше не повторится.
        Пожалуй, именно в этот момент я и поняла, что для меня изменилось абсолютно все. Глядя на то, как Сестры, девушки и девочки друг за другом приседают, пряча взоры, а парни и мальчики замирают в поклонах, я наконец-то осознала, что по-старому больше никогда не будет.
        Для меня действительно все поменялось, но должна ли была тогда измениться я сама?
        Мне казалось, что я осталась прежней.
        Из Дома Покинутых я фактически сбежала. Во дворец опаздывала почти на час, так что пришлось поймать экипаж, который привез меня прямиком к дворцовой площади. Скрытая глубоким капюшоном плаща, я пусть и привлекала внимание, но гораздо меньше, чем если бы мое лицо было видно всем и каждому.
        Истол был уверен, что мне требуется личная гвардия и что я обязана перемещаться только портальными переходами, но я прекрасно обходилась и без этого.
        До сегодняшнего дня.
        Расплатившись с извозчиком, я не успела добраться до главных ворот всего ничего. Ничем не примечательная темно-серая карета, каких в столице имелось сотни, остановилась прямо передо мной, преграждая мне путь. На потертую дверцу я фактически налетела, выставив вперед ладони, и именно за них меня и схватили, в единый миг затащив в темное нутро.
        Я даже испугаться не успела. Сознание покинуло меня еще через мгновение.
        - Ты здесь?
        Разве голос может быть мягким, но в то же время твердым? Голос Амадина всегда казался мне уютным. Он словно был лучиком света в той кромешной темноте, куда я неизменно попадала прежде, чем приходил сон.
        Это было то самое пограничное состояние между явью и сновидениями, куда мы проникали вместе, но наши встречи происходили в основном по ночам. К определенному часу Амадин просто появлялся там, перехватывая мое сознание, но при этом я точно знала, что могу позвать его.
        Так уже было однажды, когда тьма никак не желала растворяться, а золотые глаза с вертикальным зрачком все не появлялись.
        - Ты здесь? - вновь повторил Амадин, а глаза его неожиданно пытливо прищурились.
        - Как ты узнал, что я буду здесь именно сейчас? - уточнила я, не удержавшись.
        Еще мгновение вокруг нас была только кромешная темнота, но вскоре она начала расцветать яркими красками. Еще до того, как мужчина ответил, мы оказались посреди цветочных полей. Вокруг нас расстелилось сиреневое море, от которого исходил просто одуряющий сладкий аромат.
        Где-то совсем рядом жужжали насекомые.
        Между рядами не по моей воле появилось покрывало. Присев на него, я ощутила, как Амадин пристраивается ко мне у меня за спиной. Он всегда так делал, когда не хотел, чтобы я видела его глаза - то единственное, что могло открыть мне его эмоции, ведь свой голос мужчина контролировал превосходно.
        Откинувшись на его широкую грудь, ощутив его ладони на своем животе, я невольно задержала дыхание. Его прикосновения всегда будоражили, рождали во мне что-то такое, что невозможно было объяснить словами.
        Мне было и страшно, и неловко, и в какой-то мере даже стыдно, но предвкушение вместе с кровью разливалось по моим венам. Мне хотелось, чтобы Амадин касался меня, чтобы его теплые губы словно невзначай скользили по моей шее, вызывая мурашки. Чтобы горячее дыхание опаляло кожу, а незримые пальцы рисовали на ладонях такие же незримые узоры.
        - Как ты узнал, Амадин? - повторила я, хотя мужчина изо всех сил старался отвлечь, лишить меня разума. - Ты ведь не торчишь здесь все время.
        - Наследница королевского рода не может говорить “торчишь”, - поправили меня, заправив мне же за ухо выбившуюся из косы прядь. - А насчет твоего вопроса… Я просто знаю, когда ты точно будешь здесь.
        - Ты ведун?
        За последние дни каких только догадок у меня не было. Амадин обещал сказать мне правду, если я угадаю, но пока все мои варианты оказывались ложными. Среди них были вампир, оборотень, призрак, дух, василиск и даже умертвие. По одному варианту на каждый день.
        - Нет, сокровище мое, - в голосе его читалась улыбка.
        - Ведьмак?
        - Мы договорились играть по правилам, а значит, сегодня свою попытку ты уже истратила, Лиция. Лучше спроси что-то действительно важное. У нас крайне мало времени до твоего пробуждения.
        Какого именно вопроса он от меня ждал? Я прекрасно помнила о том, что меня фактически похитили и сейчас везли куда-то в экипаже, но волновалась по этому поводу незначительно.
        Хотели бы убить - нашли бы способ прикончить прямо на дворцовой площади, а значит, я нужна была своим похитителям живой.
        Но у меня действительно имелся вопрос, который я хотела задать прямо сейчас.
        - Когда мы встретимся, Амадин?
        - Сокровище мое, тебе так не терпится узнать, как я выгляжу? - Пальцы его коснулись моего затылка, заскользили по шее, опустились между ключиц в ложбинку, запнувшись о вырез белой рубашки. - Не боишься?
        - А я должна бояться? - Дыхание мое стало рваным, порывистым, что вынудило меня перехватить его руку.
        Страх лишь на миг задел мою душу, но этого Амадину словно показалось мало. Дернув меня в сторону, фактически уронив себе на руку, он коснулся дыханием моих губ. Желтые глаза с узким вертикальным зрачком оказались максимально близко.
        - Никогда, сокровище мое. - Короткий поцелуй задел лишь уголок моих вмиг высохших губ. - Я никогда не причиню тебе вреда ни словом, ни делом. - Второй уголок получил поцелуй, и я напрочь лишилась возможности дышать. Я видела только глаза, словно кроме них ничего больше не существовало. - Мы увидимся гораздо раньше, чем ты думаешь. Намного раньше.
        Губы коснулись губ. Этот поцелуй неожиданно оказался для меня таким долгожданным, таким волнующим. Ладони сами собой скользнули по груди Амадина. Наверное, это была неосознанная попытка протеста, тот самый страх, что существовал где-то глубоко-глубоко, но я в то же мгновение отдернула пальцы.
        Потому что не ожидала, что мужчина окажется без рубашки. Больше того, я однозначно нащупала шрам, что длинными тонкими полосками пересекал его грудь.
        Поцелуй прервался не по моей воле. И даже не по воле Амадина. Просто пришло то самое время - очнуться.
        Приходила в себя тяжело. Где-то совсем рядом монотонно капала вода, ударяя по нервам. Во рту было сухо и противно, будто я лизнула мокрый металл.
        Приоткрыв веки, тут же зажмурилась, испытав боль. Глаза заслезились, хотя из источников света в небольшом помещении имелся лишь тусклый светляк, который летал под потолком.
        Проморгавшись, я медленно села и растерла озябшие плечи ладонями. Кто-то забрал мой плащ, а вместе с ним и мантию огневиков, оставив меня только в кофте, брюках и ботинках. А холодно здесь было, как на улице. Пол оказался каменным, как и стены.
        Пустая бочка, сгнившие деревяшки, разбросанная солома. Поднявшись на ноги, я осмотрелась, но не нашла ничего путного. Железная дверь была заперта с той стороны, а просунуть что-то в щель между створкой и косяком не представлялось возможным.
        Неужели Лугстар-старший был настолько глуп, чтобы похитить меня? Сделай он это раньше, и никто не стал бы меня искать, но сейчас? Исчезновение наследной дайны однозначно заметят.
        Только дожидаться спасения я не собиралась. Смастерив клинок, тонкий, будто игла, я попыталась вскрыть замок изнутри, но успехом это дело не увенчалось. У меня просто не было опыта во взломах.
        - Давай-ка, Олли, встретим нашего гостя с распростертыми объятиями, - мысленно призвала я водную хиксу.
        Кольцо на моем пальце потеплело, отреагировав. Потянувшись, фигурка голубого волка спрыгнула с моего пальца, чтобы приземлиться уже в своем истинном размере, занимая собой большую часть помещения.
        Сонно зевнув, она потянулась, пригибая голову и выпячивая мохнато-хвостатую попу, словно кланяясь мне. Взгляд ее при этом оставался недоуменным.
        - Сама удивлена, - пожала я плечами, пристраиваясь у теплого мохнатого бока.
        Нет, внутренний огонь и так не позволил бы мне окончательно замерзнуть, но хикса была еще и мягкой, чего нельзя было сказать о каменном поле.
        В ожидании Лугстара-старшего я даже успела задремать. Переместиться обратно в Академию Проклятых я могла в любое мгновение, использовав артефакт, который раздобыл для меня астарий Гебби, но мне хотелось посмотреть мужчине в глаза.
        Я желала увидеть его лицо в тот миг, когда он осознает, что проиграл и на этот раз. Когда он поймет, что со мной ему не совладать. Да, мне не хватало опыта, но зато магии у меня было в достатке.
        На самом деле я еще не думала, что буду делать с отцом Ио дальше. Мои угрозы не то чтобы являлись пустыми, но на данный момент гораздо больше он был необходим мне на свободе.
        Естий до сих пор не знал о том, что его супруга жива, и раскрывать этот секрет до беседы с женщиной у меня намерений не было. Я хотела узнать ее мнение на этот счет. И пусть сейчас благодаря артефакту Истола и с его же помощью я без проблем могла найти местонахождение своей матери, перепрятывать ее сейчас мне было попросту некуда.
        Своей крышей над головой я так и не обзавелась.
        Хикса встрепенулась, повела ушами. Еще через мгновение кто-то по ту сторону двери начал отпирать замок. Цепи лязгнули раз, другой, но, когда дверь открылась, я так и не нашлась что сказать.
        Потому что за дверью обнаружился не Лугстар-старший. Там находилась та, кого я просто не ожидала увидеть.
        - По глазам вижу, что удивлена. Кого-то другого желала узреть на моем месте?
        - А это сейчас уже не имеет значения. Известно ли вам, что я являюсь наследной дайной этих земель? - спокойно уточнила я, глядя на женщину в упор.
        В ее руках, словно выбранная под цвет платья, искрилась ярко-голубая сетка, но предназначена она была явно не для меня. Такой по обыкновению ловили магических существ, на время лишая их сознания, а значит, и возможности нападать.
        - Запугать решила? Не выйдет! - отчего-то разозлилась моя похитительница.
        - Что вы, глеция Арвигдаль? Я просто пытаюсь понять, что именно подвигло вас на собственную смерть. Но вы ведь мне сейчас расскажете, не так ли?
        Глеция Пантия Арвигдаль, преподавательница по бытовой магии, однозначно была недовольна моей язвительностью. Это демонстрировали ее поджатые губы, седые локоны, что дрожали вместе с ней.
        Сжав кулаки, будучи натянутой словно струна, она пристально следила за моей хиксой, чтобы в случае чего не пропустить нападения. Ее женщина боялась больше, чем меня, что в какой-то степени даже было оправданно.
        Моральными терзаниями Олли, в отличие от меня, себя не ограничивала.
        - Волка своего убери, - потребовала седовласая женщина.
        - Или что, глеция Арвигдаль? Вы не в том положении, чтобы приказывать. Вы даже моргнуть не успеете, как я обращу вас в пепел. Выкладывайте, что вам от меня понадобилось.
        Дернись сейчас эта «старуха», что в двадцать восемь по глупости разом потеряла и красоту свою, и молодость, попытайся применить ко мне магию, и я бы не призвала огонь. Что бы ни говорила, а причинить реальный вред, смертельный я была не способна, но женщину, конечно, обезоружила бы.
        Однако вместо того, чтобы поведать мне причину моего похищения да вынести требования, преподавательница внезапно безмолвно заплакала, затряслась сильнее и рухнула на пол, словно ноги ее подкосились, перестали держать.
        Мне понадобился всего один вдох и всего один выдох, чтобы вокруг меня все незримо изменилось. Нет, глеция по-прежнему сидела на грязном полу в окружении искрящейся сети, не жалея дорогого платья и не имея сил объясниться, но теперь мне этого и не нужно было.
        Ощутив притяжение - будто в небе синем горит ночная звезда, а коснуться ее я могу вот прямо сейчас, - я действительно дотронулась до женщины, но не руками, словно сущностью всей.
        Образы, воспоминания, мысли, мечты и надежды - все это обрушилось на меня, но не имело лично ко мне никакого отношения. Я читала ЕЕ боль, ее страхи, ее отчаяние.
        Через несколько минут уже знала: жизнь глеции Арвигдаль была не мила, ведь она лишилась главного - будущего.
        Кто посмотрит на старуху? Кто отдаст ей свое сердце?
        Никто. Ведь преимущественно влюблялись не в человека, а в его красоту, хоть и главным качеством она не являлась - это глеция уже поняла. Да только наказание ее за тщеславие и самолюбование было слишком страшным.
        Его оказалось невозможно снять. Да и срока оно не имело.
        Но с моим появлением надежда в преподавательнице проснулась. Она зорко следила за тем, как я с легкостью создаю сложные плетения, как без труда и усилий все выполняю и силу свою не жалею, словно она безгранична, неисчерпаема.
        Я стала ее последней надеждой, но женщины активно избегала, что являлось чистой правдой. Не нравилась она мне - с таким характером друзей не сыщешь.
        Не нравилась… А помогать все равно придется, потому что, если откажу, она руки на себя наложит - это видела отчетливо.
        И вот правду же мне говорил Истол! Магов, которые законы магии даром своим нарушают, крадут беспробудно, чтобы в своих личных целях использовать.
        Как будто так и надо!
        - Поднимайтесь, - произнесла я холодно, скатившись с хиксы, чтобы подать руку глеции.
        На мою протянутую ладонь женщина воззрилась неверяще. Слезы застыли в ее больших глазах стеклом.
        - Поднимайтесь, - повторила я нетерпеливо. - А иначе я передумаю и не стану вам помогать.
        - Ты мне поможешь?
        Сомнения так и читались на лице, покрытом многочисленными морщинами и краской в безуспешной попытке их замаскировать. Преподавательница мне не верила - это было видно прекрасно, но и доказывать что-либо кому-то у меня не имелось ни единого желания.
        Я вообще сейчас должна была находиться во дворце. А если еще и медлить станем, то кто-нибудь нас точно отыщет, и тогда…
        В этом случае Истол стопроцентно усилит для меня охрану, не говоря уже о судьбе преподавательницы. А еще вероятнее - посадит на поводок, чтобы контролировать все мои перемещения.
        И вот с одной стороны, мне должно быть приятно: раньше обо мне толком никто не заботился, но я слишком привыкла к своей свободе, чтобы позволять кому-то ограничивать меня.
        Интересно, какой бы я была, если бы все свое детство провела во дворце? Наверное, кардинально другой.
        - Что… что… ты делаешь?
        Толком не успев подняться, глеция Арвигдаль попыталась отшатнуться от меня, наверняка ощутив магические колебания, но я крепко вцепилась в ее руку.
        Честно говоря, я понятия не имела, с какой стороны подойти к проблеме женщины, так что действовала интуитивно. Метаморфозы с ее внешностью казались мне чем-то вроде проклятия, а значит, в наличии у нас должно было иметься плетение, которое я даже нашла.
        Только нити оказались мне слишком знакомыми. Темно-фиолетовые - они олицетворяли магию, которая принадлежала домовым. И вероятнее всего, магию иллюзии.
        - Глеция Арвигдаль, а не обижали ли вы кого-то из домовых перед тем, как ваша внешность изменилась? - спросила я и тут же поменяла свое решение: - А впрочем, мне это неважно. Извинитесь перед домовыми.
        - И тогда я верну свою молодость? - На меня преподавательница снова смотрела с надеждой.
        - Вашу молодость я вам уже вернула, но в следующий раз помогать не стану. Извинитесь перед домовыми.
        Сделав дело, а именно перетащив темно-фиолетовые нити плетения с глеции на старую пустую бочку, которая тут же изменилась внешне, я протянула ладонь, мысленно приказывая заскучавшей хиксе вернуться на свое законное место.
        Задерживаться здесь и дальше не видела смысла, так что намерения мои были ясны и понятны. Я собиралась покинуть это гостеприимное подземелье, пока женщина старательно ощупывала собственное лицо да смотрела на свои изменившиеся руки, не веря ни себе, ни своим глазам, ни своим ощущениям.
        Но уйти я просто не успела.
        Портал открылся посреди темного коридора, который едва ли подсвечивался несколькими светляками, парящими под потолком. Еще не зная, кто это, я шагнула назад в помещение, скрываясь за углом, пытаясь слиться с полумраком.
        Но ничегошеньки у меня не получилось.
        - Глеция Арвигдаль, вы обвиняетесь в похищении и удержании против воли наследной дайны, - сухо, зло, отрывисто произнес галеций Браушт, появившийся в и без того тесном помещении. - Рекомендую вам немедленно выдать Ее Благородие, чтобы смягчить свое наказание. Напоминаю, что вы имеете право обратиться за защитой к кому-то из своих родственников либо же представлять свои интересы самостоятельно. Вы…
        - Уважаемые галеции, что позволило вам вмешаться в наши занятия? - учтиво прервала я своего вероятного отца, привлекая к себе внимание этих двоих и тех, кто остался топтаться в узком коридоре.
        На Лугстара-старшего, что стоял за спиной своего друга тенью, я взглянула лишь на миг.
        - Занятия? - скептично переспросил глава управления по особо важным делам.
        И внезапно выпустил под потолок светляк, что осветил собою все помещение разом, открывая неприглядную реальность.
        - Именно так, - подтвердила я невозмутимо, с предупреждением взглянув на побледневшую преподавательницу. Она действительно была настоящей красавицей, чему я нашла подтверждение, но вот характер… - Глеция готовит меня к сдаче экзамена. Сами понимаете, в свете последних событий я была вынуждена несколько запустить учебу.
        Мой намек ударил точно в цель. Ощущая вину за ложное обвинение, которое даже не он мне предъявлял, галеций Браушт поторопился принести извинения, которые я и на этот раз отринула.
        Удивительно, но этот человек все время извинялся за то, чего не делал.
        Однако так просто его тоже было не обвести вокруг пальца. На дворцовой площади нашлись свидетели моего похищения, а нанятый женщиной кучер признался во всем на допросе в управлении, о чем меня оповестили незамедлительно.
        К слову, поиски мои организовал Истол.
        - Преподаватель Арвигдаль, я думаю, нам стоит продолжить в другой раз, учитывая, что даже здесь, в уединении, нам не дают позаниматься, но спасибо вам за урок. Вы можете быть свободны.
        Гулко выдохнув, неуверенно шагнув к мужчинам, что загораживали собой проход, женщина вынужденно замерла. Это мгновение, казалось, длилось целую вечность, но под моим прямым взглядом незваные гости расступились.
        Все мы слышали, как торопливо удаляются чужие шаги.
        А я по-прежнему не знала, где вообще нахожусь.
        - Стало быть, теперь вы решаете, кто может быть свободен, а кто нет, Ваше Благородие? - не удержался от язвительной реплики отец Ио.
        - Именно так, галеций, - натянуто улыбнулась я. - Вам продемонстрировать? Если нет, то всего доброго. У меня на сегодня запланировано еще много дел.
        Именно с этими словами я все-таки покинула неуютное помещение. Сквозь многочисленную гвардию в серебряных плащах фактически просочилась, держа путь к мигающему свету, что вырывал из темноты ступени невдалеке.
        Поднявшись, в холле заброшенного здания, продуваемого всеми ветрами, я отыскала и свою мантию, и плащ, и даже подарок для Бет, о сохранности которого переживала больше всего остального.
        Было бы обидно, если бы теплица пострадала, учитывая, как долго я ее ждала.
        За разбитыми и грязными окнами вместе с завывающей метелью и замерзающими гвардейцами, рассредоточенными вокруг здания, расстилалась темнота, так что путь мой лежал уже не во дворец, а обратно в академию. Понимала, что мне прилетит в любом случае, но точно знала, что могу отвлечь от своей персоны как магессу Вантерфул, так и ее сына.
        На некоторое время я могла избавиться от их нравоучений и опеки, и этот шанс упускать не собиралась.
        Небольшой шарик, в котором словно клубились яркие всполохи розового, фиолетового и синего, хрустнул в моем кулаке, активируясь.
        Это перемещение значительно отличалось по ощущениям от портального перехода. Желудок скрутило спазмом, но уже через миг меня выплюнуло прямо в библиотеку академии. Голова закружилась - пришлось схватиться за спинку стула, настолько ненадежными показались мне собственные ноги.
        - Павлиция? Что-то случилось? - обеспокоенно спросила астария Пестри, материализовавшись передо мной.
        В этот час в библиотеке можно было встретить целые группы студентов: здесь они собирались совсем не для чтения, а для посиделок в тепле и уюте, но в зале с древними фолиантами всегда было пусто.
        Убедив астарию Пестри в том, что со мной все хорошо и артефактом я воспользовалась вынужденно, чтобы сократить время на дорогу до академии, я вышла в общий зал и увидела Бет в компании Риколы и Энаро, но не Леу.
        Огневик сидел за другим столом - с теми, кто больше подходил ему по статусу. В их компании было весело, в отличие от стола моих друзей.
        Глянув на вожделенный выход, я сама себя обругала, но все-таки подошла к соседкам и однокурснику, стараясь, чтобы, кроме них, моего появления никто не заметил.
        Даже капюшон плаща на голову пришлось накинуть.
        - Кто восстал? - спросила я преувеличенно весело, поставив на стол перед собой деревянную коробку с магической теплицей.
        - Да лучше бы восстал, - отозвалась Бет и посмотрела прямо на Леу.
        Проследив за ее взглядом, я увидела, как огневик обнимает симпатичную блондинку. Ее мантия имела розовый рисунок, а значит, девушка владела даром влияния.
        - Его родители заключили помолвку с соседями, чтобы объединить земли, - поделился Энаро последними новостями, а Рикола вдруг судорожно всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
        - И это вся трагедия? - наигранно удивилась я, подсаживаясь к некромантке, буквально вынуждая ее подвинуться и обратить на меня внимание.
        Слишком долго я сторонилась девушки. Сейчас, глядя на нее, я почему-то испытывала угрызения совести, будто это мне предстояло выйти за Леу замуж, окончательно разбив подруге сердце.
        - Да какая же это трагедия? Тут радоваться надо.
        - Чему? - зло сквозь слезы спросила некромантка.
        - Тому, что ты не успела выскочить замуж за первого встречного, несмотря на давление своего отца. Ведь теперь ты сама сможешь выбрать себе жениха из целого ряда тех, кто выстроится в очередь.
        - Я не понимаю. - Перестав плакать, Рикола недоуменно смотрела то на меня, то на улыбающуюся Бет.
        - Лиция, а где ты потеряла гвардию естийя? - вдруг спросил Энаро, а я лишь отмахнулась.
        - Вот умеешь ты, Ар, испортить момент! - возмутилась я в шутку, стукнув парня кулаком по плечу, для чего мне пришлось потянуться через Ри. - Итак, торжественно приглашаю вас на мое представление ко двору. В этом серпентарии мне однозначно понадобятся друзья.
        - Лицка! - громко воскликнула Бет и тут же перешла на шепот, но поздно. Внимание другого стола она уже привлекла. - Да мы же не успеем подготовиться! А платья?! Мы же не можем пойти абы как…
        Речь девушки прервали звуки отодвигающейся мебели. Взглянув на другой стол, что располагался в нескольких метрах от нас, я с неудовольствием отметила, как магички поднялись и смущенно присели, используя края мантий вместо юбок, а парни склонили головы.
        Только ни о каком уважении речи не шло. Все они знали, что вскоре мне придется выбрать из аристократических семей дам и девушек для своего крыла во дворце, а позже естий найдет мне жениха все из тех же богатых и влиятельных родов.
        Однако ничто из этого не являлось правдой. В качестве постоянных сопровождающих я намеревалась пригласить Бет и Риколу, если они согласятся, а вот жених у меня уже был, пусть и без моего согласия.
        О нашей помолвке во всеуслышание естий собирался объявить сразу после моего официального представления.
        Медленно поднявшись из-за стола, я почти шепотом обратилась к друзьям, но голос мой все равно звучал громко в образовавшейся тишине:
        - Встретимся минут через пятнадцать в вашей комнате. Очень хочется выпить горячего чаю. И, Бет, с прошедшим тебя днем рождения.
        Вручив деревянную коробку землевичке, я почти бегом отправилась к кабинету магессы Вантерфул. Мое появление в стенах учебного заведения Истол мог обнаружить в любой момент, а учитывая, что меня видели отпрыски родовитых семей, эта информация дойдет до него гораздо быстрее, но я хотела его опередить.
        Потому в кабинет его матери я ворвалась без стука.
        - Магесса Вантерфул, ваш сын чем-то болен и отказывается говорить со мной об этом! - заявила я прямо с порога, вызывая недоумение у женщины.
        Директриса сидела на этот раз на диване у окна, а не в своем кресле. Темно-зеленая книга в ее руках тонко намекала на то, что она интересуется ядами.
        Интересно, по чью именно душу?
        - Чем он болен?! - требовательно спросила женщина, порывисто повернув голову в мою сторону.
        - Если бы знала, я бы к вам никогда не обратилась.
        ГЛАВА 7
        Наблюдать за танцем двоих -
        Словно читать историю их жизни.
        Ту, что была. Или ту, что будет
        - И где же это у меня спрятались бравые воины? Вот совсем не вижу, - прошел в сантиметрах от меня преподаватель, издевательски обходя стоящих рядом со мной гвардейцев в серебряных плащах.
        Сегодняшнее наше занятие проходило в лесу недалеко от академии. К всеобщему удивлению, преподаватель по боевке не заставил нас сражаться в парах, не выставил против нас старшекурсников, не попросил некромантов натравить на нас умертвий или мелкую приставучую нечисть.
        Задание наше сводилось к тому, что мы должны были замаскироваться на территории леса так, чтобы преподаватель не смог нас найти ни физически, ни магически. Необходимые формулы для заклинаний мы изучали всю эту неделю, и шансы на то, чтобы остаться незамеченной, у меня были просто огромные.
        Если бы не одно но.
        Рядом со мной неустанно ходили гвардейцы, которые прятаться или же маскироваться отказывались напрочь. Мои приказы они теперь не исполняли от слова совсем, как и прежде полностью подчиняясь естийю, которому мои побеги и внезапные исчезновения попросту надоели.
        - Ты наследная дайна! - едва сдерживал мужчина гнев, пока я стояла перед ним в его же кабинете во дворце. - Твоя жизнь для меня в приоритете!
        У меня создавалось впечатление, что только моя жизнь повелителя и интересовала. Все остальное его не волновало. Ни насмешки преподавателя, который продолжал издеваться надо мной - не в открытую, нет, но злилась я просто неимоверно. Ни мои желания.
        Меня естий в принципе никогда не слышал.
        - Кажется, кто-то прячется в этой замерзшей луже, - внезапно остановился мужчина.
        Губы его шептали формулу заклинания, сплетая магические нити, пока я скрывалась в тени дерева, полностью сливаясь с его корой. Мне с моего места было отчетливо видно, как толстая корка льда тает, а вода смешивается с застывшей грязью…
        Миг! И вся грязная лужа полетела в меня. Мутные капли закапали вниз с голых ветвей дерева, белый снег вокруг меня почернел и осел, а я сама превратилась в сплошной ком грязи.
        Если бы не гвардейцы, стоящие по сторонам от дерева, меня бы ни за что не нашли. А самое обидное, что ни одна капля не задела серебряные плащи. Они как были, так и оставались чистыми.
        - Высший балл, дайна Павлиция, - тем не менее озвучил преподаватель Эльзенбаун. - Урок по маскировке вы освоили превосходно. Желаю вам приятно провести праздник.
        На то, как преподаватель учтиво склоняется, я смотрела недоуменно. Ни в словах мужчины, ни в жестах больше не осталось насмешки или язвительности. Он действительно говорил от души, а стоило мне кивнуть и сделать несколько шагов в сторону, чтобы умыться при помощи призванной воды, которой щедро делилась Олли, как он окончательно меня обескуражил:
        - В будущем, а может быть, даже сегодня вас еще не раз попытаются испачкать в грязи, студентка. Будьте к этому готовы и держите лицо. Всегда держите лицо. Никто и никогда не должен почувствовать, что вы слабы, даже если сил уже не осталось.
        Выслушав мужчину, я так и не нашлась что сказать, никак не ожидая чего-то подобного, а потому просто кивнула. Эта пара была последней, и я могла прямо сейчас уйти с занятия как та, кого преподаватель уже нашел, но вернуться обратно в комнату в общежитии, чтобы привести себя в порядок, сегодня мне было не суждено. Меня ждали во дворце, и чем раньше, тем лучше, потому что этим вечером естий должен был официально представить меня ко двору и показать народу.
        Сияющее марево портала открылось прямо передо мной, не давая мне и минуты на раздумья. Управлял им один из гвардейцев, который на мой вопрос, куда ведет переход, предпочел ничего не отвечать. Напротив, кто-то самый смелый еще и подтолкнул меня в спину магией воздуха, так что в огромный холл первого этажа во дворце я фактически влетела, оставляя после себя грязные следы на белых мраморных плитах с черными прожилками.
        В этот момент я себя, как ни странно, ощущала пленницей. Только руки мои не сковывали магические наручники, так что защищаться я могла очень даже.
        Призванная стихия огня всего за несколько секунд полностью уничтожила одежду гвардейцев, оставив их в чем мать родила.
        - Ох, Всевышний! - воскликнула служанка, роняя тяжелый подсвечник на пол при виде нашей странной компании.
        Всевозможных слуг, включая распорядителя и управляющего дворцом, здесь оказалось в достатке, так что на наследную дайну и ее охрану было кому поглядеть.
        Но в отличие от гвардейцев грязные разводы на моем плаще и комья в волосах столько внимания уже не привлекали.
        Заклинание по очистке прозвучало из моих уст скороговоркой, убирая все, включая грязные следы. Поднимаясь по ступенькам, покрытым темно-синей ковровой дорожкой, на третий этаж, где располагалось выделенное мне крыло, которое раньше принадлежало естии и было полностью восстановлено после пожара, я старалась держать рот закрытым.
        Но он открывался сам собою от того, что предстало перед моим взором. Весь потолок вдруг превратился в ночное небо, усеянное миллиардами звезд. Само помещение освещалось только свечами. Они занимали места в напольных, настенных и настольных золотых канделябрах.
        А небо бесновалось. Несмотря на то, что за окном абсолютно точно стояла зима и при этом была середина дня, казалось, что на “сотканном чарами небе” вот-вот пойдет дождь, а то и ливень - так сверкали молнии.
        Шелест! Будто десятки летучих мышей пролетели у нас над головами, но, обернувшись, я восторженно отметила, как тяжелые темно-синие портьеры занимают свои места на высоких арочных окнах, полностью перекрывая их, исключая попадание дневного света…
        Обратив внимание на странное шевеление, я едва сдержала смех. Темно-синяя ткань надежно спеленала гвардейцев, полностью скрыв непотребство.
        
        Праздник. Сегодня действительно будет праздник в мою честь. Самый настоящий бал, на котором каждая воспитанница Дома Покинутых когда-нибудь, хотя бы один разочек, но желала побывать.
        Сегодня должна была исполниться не только моя мечта.
        В крыле наследной дайны меня уже ждали служанки. Они были облачены в светло-зеленые скромные платья, белые чепцы и передники. Вышколенные, услужливые. Эти девушки были готовы исполнить любое мое желание, но от их навязчивой помощи я до сегодняшнего дня вполне успешно отбивалась.
        Однако стоило мне войти в гостиную, что являлась центром анфилады комнат, как я поняла: сегодня быть самостоятельной мне не дадут. Так и получилось.
        Я даже предположить не могла, какое количество часов мне пришлось провести в купальне. Меня терли, мыли, натирали и повторяли все процедуры вновь. Но стоило признать, что мне почти все понравилось. Из купальни я вышла в состоянии полной расслабленности и слишком быстро лишилась этого умиротворения.
        Стоило мне увидеть платье, туфли, чулки и прочие атрибуты, как сердце мое забилось с утроенной силой, погружая меня в пучину всеобъемлющего страха. Я искренне ощущала себя самозванкой на этом празднике жизни. Я не умела правильно говорить, не знала дворцовый этикет, разом позабыла движения всех тех танцев, которым меня пытались научить приглашенные естийем мастера.
        Самой себе я сейчас казалась оглушенной рыбой, которую выбросило на берег без возможности вернуться обратно - в старую жизнь, но…
        Вдох. Выдох. Еще один вдох. Наверное, я просто не знала, ради чего все это делаю, ради чего позволяю кому-то управлять собой, словно куклой.
        А потом я вспомнила Дом Покинутых и его воспитанников, нуждающихся не только в финансах, но и во внимании. Я вспомнила естию, которой требовалась моя помощь. Эту помощь я могла дать ей, только будучи наследной дайной. Я вспомнила своих друзей, жизни которых могла изменить в лучшую сторону. И вспомнила все те несправедливости, которые творились на улицах Абтгейца.
        Я вспомнила Лугстара-старшего и Дионику. Таких, как они, кто-то должен был ставить на место. Может быть, именно в этом и есть мое предназначение? Ведь все мы для чего-то приходим в этот мир. Старшая Сестра всегда говорила, что у каждого из нас своя судьба. Может быть, это моя?
        Несколько часов сидеть на мягком пуфе у большого прямоугольного зеркала для меня было еще одной проверкой на прочность. Одна служанка наносила мне краску на лицо, вторая - что-то делала с моими волосами. Что именно, мне было не видно, потому что третья девушка загораживала собою зеркало, занимаясь моими руками.
        - Готово, Ваше Благородие, - улыбнулась девушка, осмотрев меня и так, и эдак. - Вам пора одеваться.
        Мне не дали взглянуть на себя в зеркало до тех пор, пока каждая деталь не заняла свое место. Зашнуровав платье, девушки оправили сначала рукава, что свободно стекали тканью к запястьям, а потом и не слишком пышную юбку. Конкретно этот наряд выбирал для меня Истол, заказывая пошив у уже знакомой нам модистки.
        В чем-то более пышном я передвигалась с трудом.
        Голубая ткань, словно шелк, холодом скользила по разгоряченной коже. Сделав несколько шагов к зеркалу, я не сразу посмотрела на свое отражение. Дождалась, пока мне на голову водрузят диадему, которую еще следовало закрепить на волосах.
        - Можете посмотреть, Ваше Благородие, - подтолкнула одна из служанок мою нерешительность.
        Взглянув на себя раз, я на миг перестала дышать, завороженная увиденным. Пожалуй, сейчас я сильнее всего походила свою мать, но в то же время была абсолютно другой.
        Мои вечно растрепанные, непослушные волосы девушки выпрямили и разгладили, оставив их свободно спускаться по плечам. Платье, расшитое тысячами драгоценных камней, подчеркивало грудь и талию, о наличии которых я едва ли догадывалась. Такими же камнями сверкала диадема, но не она привлекала главное внимание. Его приковывало лицо, а если точнее, то глаза, которые из синих вдруг превратились в ярко-голубые, оттенка насыщенного, глубокого.
        Перед зеркалом стояла не аста Павлиция Бендант - сирота, воспитанница Дома Покинутых. В отражении, слегка приподняв подбородок, обнаружилась Павлиция Эллес - наследная дайна этих земель.
        Поблагодарив девушек за прекрасно выполненную работу, я отпустила их, а сама осталась ждать начала празднества. Кроме гостиной у меня имелся собственный кабинет, а противоположная дверь вела в мою личную спальню, где располагались купальня и большая гардеробная, которая практически пустовала.
        Истол перенес сюда все те наряды, которые заказывал для меня, но они не занимали даже десятую часть огромного шкафа с многочисленными полочками, ящиками и вешалками.
        К главному входу съезжалось все больше экипажей. Отогнув бежевую портьеру, я наблюдала за всеми теми, кто покидал свои личные кареты. В основном это были родовитые семьи в полном составе и лишь изредка одиночки - такие, как Истол.
        Во дворец он сегодня приехал лишь в качестве гостя.
        Что абсолютно не помешало ему появиться в моей гостиной и застать меня за бессовестным подглядыванием.
        - Тебе не о чем волноваться, Павлиция, - прозвучал его голос неожиданно совсем рядом, вынуждая меня дернуться.
        Убедившись в том, что это именно галеций Вантерфул, я позволила себе расслаблено выдохнуть. Пусть мужчина все еще злился на меня за то, что я нажаловалась на него его матери, но в присутствии этого мага уверенность во мне только крепла.
        Уверенность в том, что этот вечер пройдет спокойно и без эксцессов.
        - Я и не волнуюсь, - соврала я, торопливо покинув пункт наблюдения. - Присядем?
        - Благодарю, - сдержанно кивнул он, а я смогла как следует рассмотреть его наряд.
        В одежде мужчина себе никогда не изменял, а потому, как и всегда, выглядел элегантно и аккуратно. Безупречно. Главными деталями, привлекающими внимание, являлись его трость и карманные часы.
        - Итак, ты придумала, какой подарок хочешь получить от меня сегодня?
        Этот разговор мы уже заводили несколько дней назад, когда в очередной раз переругались в пух и прах. Теперь мы вдвоем с магессой Вантерфул терроризировали Истола, пытаясь выяснить, что это за недуг такой, от которого он словно становится другим человеком, но привело мое вмешательство не к самым лучшим последствиям.
        С матерью куратор теперь не разговаривал, умудряясь избегать ее даже в стенах академии, а мне при встрече задавался только один вопрос:
        - Какой подарок, Павлиция? Сегодня твой праздник, и ты можешь попросить что угодно.
        - То, что я у вас попросила, вы мне дать отказались, - напомнила я.
        - Я не расторгну помолвку. Более того, я буду настаивать на проведении свадьбы в самое ближайшее время. Поверь мне, это для твоей же пользы.
        - Тогда скажите, что с вами происходит? Вас от умертвия отделяет всего один шаг. Вы давно себя видели в зеркале?
        - И эта тема также не обсуждается, - сказал как отрезал. - Подарок, Павлиция.
        - Хорошо, - согласилась я, пряча взгляд, стараясь, чтобы голос мой не прозвучал взволнованно. - Вы можете открыть портал туда, где сейчас находится ваш блокиратор некромантии? Меня интересует его точное местоположение.
        Через несколько минут я уже наверняка знала, где именно в случае чего буду искать естию. Истол не только назвал мне точные координаты для построения портального перехода, но и обозначил это место на карте, которую перенес из собственного кабинета.
        На вопросы, чьи это земли и каким образом там оказался артефакт, я, естественно, не ответила. Мы вообще толком не обсуждали естию после того, как мужчина узнал от меня, что она жива, а напоминать об этой теме самостоятельно я и не думала, учитывая, как тесно галеций Вантерфул общался с нашим повелителем.
        Но за помощь куратора поблагодарила. И один из блокираторов ему наконец-то вернула. Теперь у меня имелись точные координаты того замка, а купить портал и настроить его у мастера было делом несложным.
        Больше мне даже Лугстар-старший с его клятвой был не нужен.
        - Ваше Благородие, пора, - негромко стукнув в дверь и дождавшись, когда я отзовусь, оповестила меня служанка.
        Выйти из моей гостиной в коридор Истол вот так просто не мог, но зато для него существовало разрешение на построение порталов прямо во дворце, чем мужчина и воспользовался.
        Пред светлые очи служанки и хмурые гвардии я вышла в полном одиночестве. Именно такой компанией мы дошли до конца коридора, где уже была слышна негромкая плавная мелодия. Музыканты вовсю развлекали гостей.
        - Пожалуй, твоя схожесть с Амбер действительно невероятна, - сделал своеобразный комплимент естий, стоило мне застыть в двух шагах от него в реверансе.
        Плечи мужчины покрывала тяжелая темно-синяя мантия, расшитая золотыми нитками и камнями под цвет моего платья. Темные с проседью волосы частично прятала даже на вид громоздкая корона.
        Вниз я спускалась в его сопровождении, но в тронный зал под торжественную музыку он вошел без меня. Сначала объявляли появление повелителя и лишь потом мое - того требовал продуманный кем-то этикет.
        - Наследная дайна Павлиция Амбер Эллес, - прозвучал громкий твердый голос распорядителя, но, сделав глубокий вдох, я не сдвинулась с места.
        Даже когда высокие двустворчатые двери передо мной открылись, а приглашенная аристократия впереди расступилась, создавая своеобразный живой коридор, ведущий к постаменту, где расположился трон, я не смогла заставить себя сделать шаг.
        Потому что на меня смотрели абсолютно все.
        - Разрешите вас сопроводить? - внезапно спросили у меня откуда-то сбоку.
        Порывисто повернув голову, я отметила подле себя молодого мужчину. Я не была с ним знакома, но, судя по одежде, он являлся представителем одной из многочисленных аристократических семей.
        Об этом говорил темно-серый камзол, расшитый серебром, и родовой перстень, украшающий указательный палец его правой руки. Печать была повернута внутрь ладони, и именно поэтому я смогла ее рассмотреть, когда незнакомец подал мне руку.
        - Ваше Благородие, я бы стоял так рядом с вами целую вечность. - Карие глаза сверкнули лукавством, на мгновение оборачиваясь золотом, а на губах мужчины появилась теплая улыбка, обнажившая ямочки на его щеках. - Но боюсь, что Его Величие не поймет наш поступок. Вашу руку.
        - А вы… - протянула я завороженно, вкладывая свои пальцы в его ладонь.
        Клянусь! Всего на секунду, но я точно видела узкий вертикальный зрачок в обрамлении сияющего золота радужек!
        - Ваш спаситель на этот вечер, - повели меня сквозь живой коридор. - И за спасение я хочу потребовать плату.
        - Да вы наглец! Какую плату?! - мигом пришла я в себя, попытавшись отдернуть свою руку, но мужчина удерживал крепко.
        - Все ваши танцы на этот вечер мои.
        Сопроводив меня прямо до постамента, тот, кто так и остался неназванным, позволил себе еще большую наглость. Прежде чем выпустить мои пальцы из своего плена, он приподнял мою руку и прикоснулся губами к заледеневшим костяшкам.
        В этот момент я смотрела только в его глаза, пытаясь вновь отыскать в них знакомое золото, но оно никак не находилось. А если точнее, то находилось без труда, но не там. Слегка длинноватые волосы имели цвет сена на солнце, а вовсе не вороного крыла.
        Отпустив мою руку, мужчина влился в нестройные ряды приглашенных, среди которых двумя особняками стояли старшие воспитанники Дома Покинутых в сопровождении глеции Бендант и мои друзья из академии: Энаро, Бетрия и Рикола.
        Удивительно, как одежда могла преобразить людей. Хотя… Чего удивляться? Сегодня я тоже была не собой.
        Замерев по правую руку от властителя - на шаг позади него, я ожидала недовольства со стороны естийя. Кроме того, что я задержалась, а не сразу прошла через живой коридор, как это было оговорено при репетициях, я еще и позволила себе нарушить этикет, проделав этот путь рука об руку с незнакомцем.
        Но повелитель словно и не заметил этого. Больше того, бегло оценив реакцию приглашенных на серьезный проступок, я и в их глазах не нашла непонимания. Любопытство - да, но ничего более.
        - В следующий раз не стоит так церемонно кланяться, - шепнул властитель, неявно улыбаясь гостям. - Достаточно было сделать реверанс. - И уже не мне: - Мы с дочерью рады приветствовать вас…
        Пока естий произносил заготовленную речь, рассказывая о моем счастливом обретении, я все время стояла, словно пыльным мешком по голове ударенная. В моих мыслях никак не укладывалось то, что я услышала от повелителя, потому что никаких церемонных поклонов я не делала. Должна была! Мы оговаривали этот момент на репетициях, но я просто забыла о том, что обязана сделать приличествующий случаю реверанс.
        Я об этом забыла и не сделала его! Но выходит, все вокруг увидели то, чего не было. Как такое могло произойти? У меня имелся только один ответ: магия иллюзий. Чары иллюзий, которыми владели исключительно домовые.
        Или те, в ком текла их кровь.
        Мой въедливый взгляд вновь прошелся по разноцветному морю из приглашенных. Вырвав из толпы чужой коварный взор, я все пыталась понять, кто передо мной. Часть меня почти отчаянно хотела, чтобы мужчина оказался Амадином, несмотря на то, что внешний вид его моим представлениям не соответствовал, а вот другая часть…
        Другая часть боялась, что игра уже началась. Истол предупреждал меня о подковерных интригах и внезапном интересе со стороны незнакомых мужчин. Это обуславливалось моим новым статусом и чужим желанием возвыситься, что было даже неудивительно, но…
        Я должна была выяснить наверняка.
        - Дочь моя… - обратился ко мне повелитель, протягивая раскрытую ладонь.
        Предполагалось, что сейчас мы откроем этот вечер совместным танцем. Элекстроф не был ни ритмичным, ни сложным. Пары кружились по залу и вокруг своей оси под плавную, но тем не менее торжественную мелодию, что уже заиграла, однако спуститься вместе со мной вниз, в бальный зал, у естийя не получилось.
        Стоило мне вложить пальцы в его ледяную ладонь, как мужчину внезапно скрутило. Мутные глаза его округлились, а губы вытянулись в трубочку, извергая пораженное: “О!”
        - Что-то не так? - спросила я с беспокойством.
        - Мгновение, - произнес он, зашептав слова целебного заклинания от радикулита.
        После второго “О!” я поняла, что вылечить себя самостоятельно мужчина не в силах. А музыка уже набирала обороты. Простаивали только мы, что уже наверняка бросалось в глаза со стороны и вызывало вопросы.
        - Кажется, сегодня нам придется нарушить правила, - громко произнес естий, с улыбкой обращаясь к гостям. Его даже хватило на то, чтобы пошутить: - Старость не радость. Дочка, выбери себе более молодого партнера для открытия бала, а я, пожалуй, первый танец пропущу.
        Отпустив мою руку, властитель взглядом подозвал к себе личного целителя и вернулся обратно к каменному трону, занимая черную подушку. Я же резко ощутила на себе чужое всеобъемлющее внимание.
        Пока я спускалась в зал по трем невысоким ступеням, меня словно раздирали на части взглядами и не только ими. Несколько раз я даже ощутила чары влияния, направленные на себя, но быстро оборвала их, причинив ментальную боль тем, кто посмел их наслать.
        Такое могла бы простить аста Бендант, но не наследная дайна.
        Спустившись в зал, я отметила, как галеций Вантерфул вышел вперед, чтобы мне не пришлось искать его средь толпы, но, поравнявшись с ним, я проигнорировала его протянутую руку, извинившись взглядом.
        Путь мой лежал в самый центр бального зала к тому, кто уже заранее знал, что я выберу именно его кандидатуру. Это было отчетливо видно по лукавым глазам в обрамлении светлых ресниц.
        Стоило мне остановиться рядом с наглым незнакомцем, как мужчина с почтением склонил голову и протянул мне ладонь, как того требовал этикет. Вкладывая в его ладонь пальцы, я тоже склонилась, но незначительно, не так глубоко, как должна была приседать в реверансе перед естийем.
        Гости расступались, рассредоточивались по периметру зала, освобождая для нас как можно больше места. Элекстроф был танцем расстояния, то есть между парой должен был сохраняться как минимум шаг, но незнакомец сразу же наплевал на правила.
        Одна его ладонь опустилась на мою талию, вынуждая оказаться ближе, а пальцы другой крепко переплелись с моими. Первый шаг, второй, третий - и вот уже весь зал потерял свои очертания, смазался, словно оставляя нас наедине.
        - Спина естийя - ваших рук дело? - спросила я прямо, не желая юлить, беззастенчиво глядя в чужие карие глаза.
        - Моих, - не стал мужчина отрицать очевидное, а хитрая улыбка окрасила его губы. - Я же говорил вам, что все ваши танцы сегодня мои.
        - Но это противоречит правилам этикета, - возмутилась я. Повелителя мне, честно говоря, было не жалко. - Никто не допустит подобного, потому что у меня уже есть жених, пусть о помолвке еще не объявлено.
        - Тогда почему же вы сейчас танцуете не с ним?
        - Как ваше имя? - потребовала я ответа и случайно наступила мужчине на ногу.
        Глянув на меня с осуждением, он тем не менее не остановился, а я и вовсе сделала вид, что ничего не было. Потому что его ногам, судя по всему, предстояло страдать весь сегодняшний вечер. Ни глеции Бендант в свое время, ни учителю танцев так и не удалось наградить меня требующейся грацией.
        - Оно не даст вам ровным счетом ничего.
        - Но как-то же я должна к вам обращаться? - наступила я и на мысок другого сапога.
        Приходилось периодически смотреть вниз, чтобы видеть, куда я ставлю ноги.
        - Вы можете обращаться ко мне так, как вам хочется.
        - В таком случае я буду называть вас Амадин.
        - Амадин? Вам нравится это имя? - удивился мой собеседник и вдруг провел ладонью по моей спине, добравшись теплыми пальцами до края корсета.
        Ему навстречу я выгнулась совершенно неосознанно. Меня так удивила собственная реакция, что, когда осознание пришло, щеки мои вспыхнули словно спичка.
        И я вдруг разозлилась, отметив довольную улыбку на чужом лице.
        - Терпеть не могу это имя, - произнесла я, уже намеренно отдавив его ногу.
        Лицо мой незнакомец держал просто превосходно.
        - А мне очень нравится ваше. Знаете, как оно переводится с орочьего языка?
        - Я не владею исконным орочьим, - призналась я, ничуть не устыдившись.
        - Ваше имя переводится как “Потерянное сокровище”. Мелодия заканчивается. Не хотите отсюда сбежать? - неожиданно предложили мне.
        Музыканты действительно играли все тише, что означало окончание первого танца. Он открывал бал в мою честь, но где-то в середине и другие пары присоединились к нам, чего я просто не заметила.
        - Неважно, чего хочу я. Покинуть бал в свою честь я просто не могу.
        Внезапно остановившись, прижав меня к себе еще теснее, не оставив между нами ни сантиметра, мужчина склонился ко мне, к моему уху, обдав его теплом своего дыхания. От него пахло сыростью улиц Абтгейца и костром.
        - То, чего хочешь именно ты, - это и есть самое важное, Павлиция, - прошептал незнакомец, почти касаясь губами моего уха. - Дар иллюзии позволит мне скрыть наше исчезновение от чужих глаз. Для других ты будешь танцевать с разными кавалерами, как того и требует этикет, в то время как мы сможем делать то, что хочется. Неужели тебе нравится быть здесь?
        - Я не позволяла вам переходить на более личное обращение, - сделала я замечание, которое не отличалось строгостью.
        А все потому, что предложение мужчины меня заинтересовало. Я действительно не ощущала себя в своей тарелке на этом празднике жизни и с удовольствием сбежала бы куда-нибудь, но прежде мне требовалось уладить кое-какие дела.
        Дела, за которые естий меня не похвалит.
        - Позволяла, сокровище мое. Только не сегодня. - Выпрямившись, незнакомец взглянул мне прямо в глаза, что позволило отметить случившиеся изменения.
        Всего на миг, на краткое мгновение его карие радужки поменяли свой цвет на золотой, а привычные круглые зрачки превратились в две узкие линии. Сердце мое забилось с утроенной силой, а губы будто онемели. Я не смогла выдавить из себя ни слова.
        - Прогуляемся? - предложил он вновь, и я несмело, с задержкой кивнула. А потом кивнула еще раз, чтобы он точно понял, что я согласна.
        О Всевышний! Я так долго ждала этой встречи! Казалось, что со дня нашего первого знакомства прошла целая вечность, и вот мы наконец увиделись в реальности. Чувства, эмоции затопили меня.
        Первым пришло смятение, а вместе с ним и дрожь, что заняла все тело, осела на кончиках пальцев. Вслед за ними появился жар. Он прокатился волной от талии, где замерла ладонь Амадина, до затылка, взорвавшись кратким онемением, темнотой.
        После я обнаружила в себе смущение. Щеки мои вспыхнули, ноги предательски ослабели, а в голове появился только один вопрос: какой я предстала перед ним? Понравилось ли ему мое преображение?
        И вот только затем ко мне пришел необъяснимый страх. Он окатил меня льдом, встал в горле комом. Что я знала об этом человеке? Или не человеке… Да ровным счетом ничего. Он был для меня чужаком, незнакомцем, которого мне еще только предстояло постичь. Он был для меня прекрасным романтическим сном, который вдруг превратился в реальность.
        Могла ли я тайно ото всех пойти вместе с ним? Не владей я магией, не будь у меня хиксы, и я бы не ответила согласием на это предложение, но…
        Я точно знала, что смогу постоять за себя, если в этом будет необходимость.
        - У меня есть кое-какие дела, которые я должна закончить прежде, чем мы покинем бальный зал.
        - Хорошо, сокровище мое. Я буду ждать тебя в холле.
        - А иллюзия?
        - Тебе не о чем переживать. Я ведь обещал.
        Лукавая, интригующая полуулыбка скользнула по его губам, на миг выделяя ямочку на щеке. Амадину хотелось верить. Он обладал просто невероятным обаянием, которое запросто можно было назвать даром убеждения.
        Музыка стихла. Слегка присев после его учтивого кивка, я позволила ему отвести меня к столам с напитками, куда ломанулась как минимум половина приглашенных. Вторая половина напала на столы с закусками. Зал шумел, словно беспокойное море, тонул в гуле голосов.
        Подав мне бокал, на треть наполненный лимонадом, Амадин быстро скрылся за разноцветными нарядами дам и более сдержанными их кавалеров. Почти сразу же вокруг меня образовалась стена из незнакомых мне аристократов. Каждый норовил заговорить со мной, представиться, но мне удалось выскользнуть из этой давящей тюрьмы.
        Только далеко я не ушла.
        Меня, как ни странно, перехватил Леукус.
        - Ваше Благородие, - окликнул он меня, едва я пронеслась мимо.
        Обернувшись на знакомый голос, я с удивлением рассматривала изменения, которые произошли с парнем. В академии он все же одевался куда проще. Сегодня его наряд не просто говорил, а прямо кричал о роскоши, в то время как выражение лица отражало всю степень его недовольства.
        - Вы что-то хотели, галц Пракс? - обратилась я к нему, выдерживая заданный тон.
        - Именно так. Я хотел предостеречь вас от ошибок. На каждом углу шепчутся о том, что вы посмели осквернить этот зал, пригласив простолюдинов наравне с уважаемыми семьями. Как вы только до этого додумались? Тот же Энаро не имеет титула, ведь его мать вышла за простолюдина и была вычеркнута из нашей родовой книги. Как представитель рода, я требую…
        - Посмела? - переспросила я пораженно. - Додумалась? Требуете? Кажется, вы забыли, кто перед вами, галц Пракс. Сегодня в этом дворце вам больше не рады.
        Лицо парня вмиг побелело от ярости. Он вспыхнул, разозлился, кулаки его сжались.
        - Естийю не понравится ваше решение, - произнес он, вызывая у меня усмешку.
        - Это мой праздник, Леукус. Мой бал. Важно то, что понравится мне.
        Решив закончить на этом бессмысленную беседу, я продолжила намеченный путь. Лавируя между парами и целыми компаниями, что так и норовили преградить мне дорогу, я все-таки добралась до своих друзей.
        Энаро стоял у белоснежной колонны между Бет и Риколой и изо всех сил делал вид, что не замечает их взгляды. А они, судя по всему, хотели потанцевать.
        - Спасибо, что пришли. Как вы? - спросила я, останавливаясь рядом с ними.
        - Лицка, он отказывается с нами танцевать!
        Главной жалобщицей была Бетрия, для которой этот бал, как и для меня, являлся первым в жизни. Но она забывала, что и для огневика он тоже был первым, а танцам парня ввиду отсутствия учителей никто не учил.
        Что, впрочем, абсолютно не являлось проблемой. Постояв с друзьями некоторое время, дав всем вокруг понять, что они мои приближенные, я отправилась за помощью к Старшей Сестре и воспитанникам Дома Покинутых.
        Глеция Бендант уделяла немало времени танцам и этикету, когда самостоятельно проводила у нас занятия, так что так или иначе все приглашенные воспитанники знали принятые на балах танцы и, что самое главное, умели их танцевать.
        - Лицка, ты такая красивая! - растроганно прошептала Аизта, едва не повиснув на мне.
        Попытку быстро пресекла Старшая Сестра, которая в этот вечер выглядела просто превосходно даже в скромном темном платье, прямо указывающем на траур. Она словно сбросила лет двадцать, вернувшись в когда-то привычную для себя жизнь.
        Попросив ее дождаться моего объявления и не покидать бал раньше времени, я торопливо направилась на выход из зала. Двери для меня распахнули прислужники, но, пересекая порог, я ощущала просто необъятное волнение.
        Однако моего отступления действительно словно никто не заметил, а в холле, где на потолке бесновалось темное небо, время от времени освещая зал вспышками молний, меня и вправду ждал Амадин. На плечи его был накинут черный меховой плащ, а в руках своего часа ждал белый.
        - Мы покидаем дворец? - спросила я с сомнением.
        - Если ты мне не доверяешь… Мы можем остаться здесь.
        - Пока у меня нет поводов, чтобы тебе доверять, но мне любопытно. Этот плащ для меня?
        Дождавшись, пока мужчина накинет мне на плечи меховой плащ, я хотела обернуться, но замерла, когда его ладони задержались на моих руках. Склонившись ко мне, внезапно коснувшись губами линии роста волос на затылке, как делал часто в моих снах, он произнес невероятное:
        - Твое любопытство мне только на руку, сокровище мое. Я рад, что наконец могу касаться тебя, могу обнимать тебя наяву, чувствуя, как сильно и часто бьется твое сердце.
        - Я тоже рада нашей встрече, - прошептала я и все же нашла в себе силы повернуться к нему лицом. - Не знаю, что еще сказать.
        - Можешь ничего не говорить. Мне достаточно твоей улыбки.
        Не улыбнуться после этой фразы было попросту невозможно. Смутившись, я вложила свои пальцы в поданную мне теплую ладонь и отправилась вместе с мужчиной к большим высоким дверям. Для нас их тоже как по команде распахнули молчаливые прислужники.
        Снег скрипел под нашими ногами. Он тонким слоем покрывал спящий парк, разбитый перед дворцом. Белоснежные хлопья опускались на землю, падали на широкий меховой воротник моего плаща, сливаясь с ним. Магические фонари освещали наши следы и замерзший круглый фонтан в самом центре каменного лабиринта.
        Раньше я сюда не заходила.
        Смахнув с деревянной лавки снег, Амадин постелил свой плащ, сложив его в два раза.
        - Ты… не боишься замерзнуть? - взглянула я на него с сомнением, не торопясь занимать лавку.
        - Холод мне не страшен, сокровище мое, но мне приятно, что ты обо мне заботишься. Присядем?
        Кивнув, я позволила мужчине усадить себя. Запрокинув голову, смотрела на ясное ночное небо с миллиардами мигающих звезд. Каждый глубокий вдох словно позволял легким раскрыться, наделяя их таким живительным свежим воздухом. Почему-то пахло талой водой, словно весна уже готовилась занять эти необъятные просторы.
        Но до реальной весны еще было слишком долго. Чего не скажешь о моей душе.
        Ощутив, как мужчина осторожно берет меня за руку, я вновь улыбнулась. Не знала, как себя вести. Наверное, наша встреча походила на свидание, но опыта в этих делах у меня просто не имелось.
        - Так странно, да? - спросила я, слегка сжав его пальцы в ответ. - Мне казалось, что у меня к тебе столько вопросов…
        - Мне нравится, как ты смущаешься, - произнес он, заставив меня еще больше стушеваться. - Павлиция, посмотри на меня.
        Мне пришлось приложить просто невероятные усилия, чтобы перевести взгляд на Амадина. Приподняв мою руку, он коснулся губами тыльной стороны моей ладони, согревая озябшую кожу дыханием.
        - У нас будет еще много часов, дней, месяцев, лет, чтобы узнать ответы на все вопросы, но сейчас времени у меня осталось слишком мало.
        - Тебе нужно уйти? - удивилась я. - Мы же только вышли. Да и я думала, что никто не имеет права покинуть бал раньше повелителя.
        - Я бы не хотел оставлять тебя так скоро, но так складываются обстоятельства. Я сам не предполагал, что так будет. - Поднявшись, не разжимая наших пальцев, мужчина тепло, но грустно, словно сожалея, улыбнулся. - Потанцуешь со мной, сокровище мое?
        - Здесь? Тут ведь нет музыкантов, - несмело поднялась я на ноги.
        - А разве они нам нужны?
        Места вокруг замерзших чаш фонтана было предостаточно для нас двоих. Уложив свою ладонь ему на плечо, вложив в другую руку пальцы, я замерла в ожидании начала. Когда играла музыка, хотя бы было понятно, в какое мгновение вступать, а тут…
        - Ночью синей под небом звездным
        Я тебя найду, я восстану из праха, - неожиданно запел Амадин, увлекая меня в неторопливый танец. - Сквозь ветра, сквозь чужое пламя костров
        Я приду к тебе, моя даграха.
        Без тебя каждый день сер и пуст,
        Сердце бьется в объятиях страха.
        Поцелуй коснется твоих нежных уст.
        Ты душа моя, моя даграха.
        Нам с тобою над пропастью суждено
        Иль пропасть, иль взлететь как птаха.
        Что ты выберешь - мне все равно.
        Я с тобой, ты - моя, даграха.
        Мое сердце с тобой навсегда…
        (Автор: Любовь Огненная)
        Прекратив петь, мужчина остановился, мягко вынуждая и меня замереть. Коснувшись моих волос, заправив их за ухо с одной стороны, он положил ладонь на мой затылок. Я тонула в золоте его глаз, словно загипнотизированная узкими линиями зрачков. Всего на миг, но мне даже показалось, что волосы его отросли и потемнели, возвращая тот образ, увиденный в темноте.
        Осознав, что его лицо, его губы приближаются в намерении поцеловать меня, я рвано выдохнула и отчего-то в страхе зажмурилась. В том пограничном состоянии между сном и явью мы уже целовались, но там…
        Для меня это был сон, мир грез, единственное место, где я могла позволить себе гораздо больше. Какая-то часть меня просто не верила, что мы с Амадином когда-нибудь действительно встретимся, а теперь…
        В реальности его касания будоражили гораздо сильнее, его страстные взгляды приводили в смятение, объятия - волновали, а улыбки сводили с ума. И оттого было страшно, в тысячу раз страшнее. Раньше мне казалось, что я могу преодолеть любые страхи, но сейчас в его руках ощущала себя маленькой девочкой.
        Не слабой, нет. Просто рядом с ним мне не требовалось защищаться.
        Ощутив легкое дуновение чужого дыхания, я вдруг почувствовала прикосновения совсем не там, где следовало. Чужие губы коснулись сначала одного века, затем другого. Потом внезапно перешли на кончик носа, вынуждая нахмуриться, и лишь после поочередно тронули уголки губ - совсем легонько, едва-едва.
        Каждый сантиметр моего тела отозвался дрожью.
        Открыв глаза, я испытала толику разочарования. А потом мне стало стыдно оттого, что я так сильно желала вкусить этот поцелуй, и Амадин это, несомненно, заметил.
        - Ты можешь задать мне один вопрос прямо сейчас, - решил он меня приободрить, но тщетно.
        Я растерялась еще сильнее, голова мгновенно стала пустой, но кое-что все-таки пришло мне на ум:
        - Как переводится слово “даграха”? Это ведь не всеобщий язык?
        - Это орочий. Оно переводится как любимая, - терпеливо ответил мужчина, а я неожиданно даже для самой себя вдруг прижалась к нему всем телом, прильнула щекой к его груди.
        Я могла объяснить этот порыв. Мне просто не хотелось его отпускать, в то время как я прекрасно ощущала: время расстаться уже пришло.
        Обняв меня крепче, погладив по спине, Амадин прошептал:
        - Мне пора, сокровище мое, но прежде я должен вернуть тебя обратно во дворец.
        Нехотя кивнув, даже не зная, увидел ли мужчина мой ответ, я сделала шаг, увеличивая расстояние между нами, и попыталась забрать свою руку, но сделать этого мне не дали. Наоборот, мои пальцы сжали крепче и держали все то время, пока мы покидали лабиринт и медленно шли по аллее прямиком к главному входу.
        Я при этом чувствовала себя осужденной на казнь.
        Ступеньки широкого крыльца остались за нашими спинами слишком быстро.
        - До скорой встречи, сокровище мое? - Теплые пальцы с нежностью коснулись моей щеки, но я так и не нашла в себе сил взглянуть на него.
        Я расстроилась и никак не могла взять себя в руки.
        - Насколько скорой она будет? - вымолвила я, накрепко вцепившись в его ладонь.
        - Очень скорой.
        - Тогда иди.
        Мне стоило просто невероятных усилий отпустить его руку и сделать шаг назад. На мужчину, в его глаза я по-прежнему не смотрела. Боялась и не хотела, чтобы увидел предательские слезы, что встали в моих глазах стеклом. Наверное, это были слезы обиды, ведь я так ждала этой встречи, а она получилась совсем короткой.
        - Лиция, посмотри на меня, - мягко попросил Амадин и попытался снова взять меня за руку.
        Но я сделала еще один шаг назад и твердо выдохнула:
        - Иди. Иди, пока я не приказала взять тебя под стражу.
        - Если бы это могло помочь.
        Казалось, в его словах мне послышалась горечь, но я так и не пересилила себя. Даже моргнуть боялась, потому что тогда бы по моим щекам покатились слезы. Правда, всего через миг мне вдруг стало все равно. Я действительно осознала, что он сейчас уйдет и наша следующая встреча…
        Да когда она там будет? А он ведь здесь рядом находится прямо сейчас.
        Вскинув голову, смахнув слезы, я взглядом отыскала на аллее темную фигуру в черном плаще. Он успел уйти уже далеко, но сегодня расстояние не могло меня остановить.
        - Амадин! - закричала я что было сил.
        И он услышал, остановился, обернулся, а я рванула с места, придерживая юбку, теряя на ходу белый меховой плащ. Не знала, что скажу ему. Сейчас мне просто хотелось его обнять, еще раз увидеть его улыбку: во сне мне видеть ее не доводилось.
        А еще, наверное, все-таки поцеловать. Испытать настоящий поцелуй и…
        Я так и не спросила про недуг Истола. Дурная голова!
        Врезавшись в мужчину, я крепко его обняла и далеко не сразу почувствовала неладное. Так и стояла, прижимаясь к нему, пока чужое тело почему-то каменело и как будто почти не дышало.
        - Ваше… Благородие? - удивленно промямлили мне в макушку.
        - Что-то не так, Амадин? - опасливо спросила я, медленно разжимая руки, запрокидывая голову, чтобы встретить непонимание на чужом лице.
        - Амадин? - Изумление лишь усиливалось. - Простите, Ваше Благородие, но мое имя Пейкар из рода Елинсевт, и… Признаться, я совсем не помню, как оказался здесь и почему… вы здесь со мной.
        - Пейкар? - повторила я потерянно, делая шаг назад.
        - Именно так. Простите, что не представился по всем правилам, - искренне покаялся он, и это были уже другие глаза - просто карие, совсем не такие. На меня Амадин смотрел так, будто я действительно его сокровище. - А где ваш плащ? А впрочем, это неважно. Вот, возьмите мой.
        Я не стала дожидаться, пока представитель одного из аристократических родов снимет с себя плащ и вручит его мне. Торопливо развернувшись, обняла себя за плечи и спешно отправилась во дворец.
        Где-то позади меня еще несколько раз окликали, но весь мир для меня померк, а в душе поселился холод, никак не связанный с погодой. Теперь вопросов у меня снова было больше, чем ответов. И я надеялась получить их все действительно скоро.
        В зал я вернулась, никем не замеченная, и, лишь когда встала на постамент рядом с повелителем, все взгляды обратились ко мне.
        - Вы позволите, Ваше Величие? - спросила я тихо, чтобы меня услышал только естий.
        - Конечно. Мы ведь это согласовали.
        Получив еще одно согласие, убедившись, что наши договоренности в силе, я вышла вперед, жестом призывая приглашенных гостей к тишине.
        - Уважаемые дамы и господа, я искренне благодарна всем вам за то, что вы нашли время и пришли на этот праздник, устроенный в мою честь, - произносила я заготовленную речь, так же заготовленно улыбаясь. - Завтра в Доме Покинутых состоится день открытых дверей под моим непосредственным руководством. Это будет первое мероприятие, подготовку к которому осуществляю я лично, а потому я буду искренне рада вашей поддержке и вашему присутствию. Спасибо. Будьте добры, разнесите пригласительные.
        Последняя фраза уже была обращена к многочисленным слугам, снующим по бальному залу. По моей команде они должны были вручить каждому присутствующему одно пригласительное, которое не позволяло ответить отказом потому, что являлось именным.
        На этом первый в моей жизни бал был закончен, а игра… Игра - она началась.
        ГЛАВА 8
        Короли не вечны,
        Вечна борьба за трон
        - Доброго дня. Рады вас видеть… - раздавала я улыбки направо и налево, встречая весь свет Абтгейца в относительно небольшом холле Дома Покинутых.
        В особняк, принадлежащий глеции Бендант, гости могли попасть исключительно по пригласительным, но на самом деле я позвала каждого, кто мог пожертвовать хотя бы десяток айлинков. Среди них были Леукус и Ионтин, галеции Лугстар и Вантерфул.
        А вот галеций Браушт среди приглашенных так и не появился. Ему не смогли вручить открытку, хотя посыльный приходил к его столичному дому и управлению трижды только за сегодня. Конюх из его особняка за небольшую взятку поведал, что хозяина еще несколько недель назад отправили в важную командировку, срок которой не был обозначен.
        Хотелось бы думать, что к этому был причастен Астер Лугстар, но даже его руки не имели такой длины. Отослать главу управления по особо важным делам из столицы мог разве что только естий.
        Зачем? Ответа на этот вопрос у меня не имелось.
        Натянутые улыбки, реверансы и поклоны только из вежливости. Я видела всех их насквозь - всех этих избалованных властью аристократов. Несмотря ни на что они считали себя выше меня, но им приходилось действовать по правилам игры, если они хотели и дальше пользоваться расположением повелителя.
        А его участие в их делах было велико. На днях мне довелось подслушать разговор естийя и Истола. Они беседовали в кабинете властителя на повышенных тонах, но разобрать из их слов получилось мало, а иначе бы я была застигнута.
        Теперь я точно знала, что повелитель находился в долгах как в шелках. Даже бал, устроенный в мою честь, был оплачен из кармана моего жениха, а не из казны. Слуги, еда, званные вечера, наряды и прочие расходы. Естий много лет жил в долг, расплачиваясь за свои невозвраты землями, важными объектами вроде рудников и поблажками.
        Но самое страшное, что долги он имел не только внутри земель. Мы должны были почти всем соседям.
        Все проходило как по маслу. Воспитанники Дома Покинутых отлично справлялись со своими ролями, показывая свою версию нашумевшего спектакля по произведению Ролли Броля. Аристократия даже расщедрилась на скудные хлопки, а кое-кто не пожалел нескольких монет, что простучали по полу.
        Напитки, закуски, украшения, сделанные своими руками, - они неявно высмеивали всю нашу подготовку, хотя она была ничуть не хуже, чем во дворце. Однако пыл их присмирел, стоило девушкам в одинаковых светло-розовых платьях появиться на импровизированной сцене.
        Старшая Сестра сама занималась Аизтой и другими воспитанницами и свое дело всегда доводила до конца.
        Заняв место за клавикордом на небольшой скамеечке, Аи положила пальцы на клавиши и сделала глубокий вдох. Голоса у нее не имелось от рождения, но музыкальным талантом Всевышний ее не обделил.
        Рядом с клавикордом в линеечку выстроились еще четыре девушки. Исполнять они собирались любовный романс. Когда я впервые услышала его, то тоже ощущала себя странно. Словно мир вокруг меня наконец-то остановился, а я смогла оглядеться по сторонам.
        Оглядеться и понять, что главное в жизни - это любить и быть любимой. Без любви - к себе, к другим - эта жизнь просто не имела смысла.
        - Я слышал, ты интересовалась одним особым заклинанием. Заклинанием поиска крови.
        Взглянув на подкравшегося ко мне Ионтина, я вновь обратила свой взор на сцену.
        Для меня в бальном зале среди прочих стульев стояло кресло Старшей Сестры - словно и вместе, но как бы отдельно ото всех. Однако я предпочитала стоять в самой середине помещения, где рассредоточенные рядом гвардейцы не давили на меня так сильно.
        Облокотившись на высокую стойку, что располагалась за рядами занятых стульев, я наблюдала за всем происходящим со стороны.
        - Павлиция, ты со мной не разговариваешь? - никак не отставал галц Лугстар, попытавшись приблизиться, но шпага одного из гвардейцев не дала ему это сделать.
        Медленно совершив шаг назад, Ио заметно сглотнул, явно во всей красе ощущая острие, коснувшееся его шеи. Осознав, что разговора не будет, он решил идти ва-банк:
        - Я нашел для тебя заклинание поиска крови.
        Я не собиралась отвлекаться от выступления, но, сделав глубокий вдох, выпрямившись, все-таки позволила себе взглянуть на Ионтина. Он выглядел как и всегда - просто, дорого, безупречно. Другим был взгляд. В глазах его скрывалась нервозность. Ему зачем-то нужно было, чтобы я заинтересовалась информацией, которой он обладал.
        И мне действительно было интересно. Несколько недель назад я расспрашивала Леу о том, существует ли подобное зелье, заклятие или заклинание. Возможно, свойства какого-то артефакта позволяли отыскать родную кровь. Но тогда Леукус ни о чем подобном не вспомнил, хотя ситуации, когда аристократия сомневалась в том, что дети принадлежат им, наверняка случались.
        Как-то же отцы в таком случае выясняли правду.
        И видимо, Ио нашел, как это сделать.
        Кивнув гвардейцу, чтобы опустил шпагу, я решила выслушать парня.
        - Вот оно - заклинание, - положил он передо мной измятый, пожелтевший от времени лист бумаги, не очень аккуратно вырванный из какой-то книги.
        На странице имелась только формула заклинания с учетом потоков и требующихся делений - и ни одной надписи о том, что это за заклинание, каков срок его действия и как оно себя проявляет.
        - Произноси, - приказала я, и не думая верить на слово.
        - Для этого нужна кровь того, чьих родственников ищут, - с намеком взглянул он на меня, но свою кровь я также не собиралась никому давать.
        Смастерив зауженный зеркальный клинок прямо в воздухе, я порывисто ухватилась за его рукоять, резко дернула Ионтина за руку и проколола подушечку его пальца. Крупная алая капля тут же набухла и скатилась вниз, чтобы упасть на пол.
        - Произноси, - повторила я непримиримо.
        
        Я следила за каждым звуком, за каждой интонацией, за количеством используемой магии. Хотела убедиться в том, что некромант не попытается меня обмануть, но он и не старался, хотя по взгляду его было видно, что сама идея ему не по душе.
        Заклинание было произнесено, магический фон заколебался, но ничего не изменилось. Отец Ио как сидел в пятом ряду - недалеко от того места, где мы стояли, - так и продолжил сидеть.
        - Ничего не понимаю, - искренне удивился парень. - Я проверял это заклинание на матери - этим утром оно работало без сбоев.
        - А чью именно кровь ты проверял? - уточнила я, сверля затылок Лугстара-старшего.
        - Ее.
        - В таком случае, может быть, это заклинание поиска младшей крови? - И уже гвардии: - Мне нужна капля крови галеция Лугстара. Срочно.
        Подобный приказ мужчины были не готовы не только услышать, но и исполнить. Хмуро посмотрев на меня, старший отряда молча спрятал взгляд, в открытую демонстрируя неповиновение.
        Пока мне приходилось мириться с таким положением, но только пока. Кроме обязательств у меня должны были появиться и привилегии, о чем мне еще несколько дней назад следовало поговорить с естийем.
        - Олли, достань, пожалуйста, каплю крови галеция Лугстара, - попросила я водную волчицу, выпуская ее.
        Спрыгнув с моего пальца, она преобразилась, вначале став большой, необъятной, заняв собою много места, но уже через несколько секунд сделалась маленькой и юркой. За тем, как она подкрадывается к отцу Ионтина, мы наблюдали с любопытством, и, даже зная, что именно требуется достать, я все равно оказалась не готова к тому, что хикса укусит мужчину за ногу.
        Его громкий вскрик стал полной неожиданностью для всех. И пока гости и воспитанники удивленно озирались, не понимая, что произошло, довольная собой волчица быстренько вернулась ко мне. Кровь, помещенная в сферу из воды, была выплюнута на стойку, а хикса любовно поглажена между ушами.
        - Произноси, - повторила я вновь в ожидании хоть какого-нибудь результата.
        И он не заставил себя долго ждать.
        Прервавшись на миг, девушки, исполняющие романс, как раз закончили выступление и присели в подобии реверанса, получая заслуженные овации. Среди них была и счастливая Аизта, которая сильно волновалась с самого утра, сетуя на то, что у нее ничего не получится.
        До выпуска у нее оставалось еще чуть меньше года, но уже сейчас Старшая Сестра нашла для нее подработку в хорошем доме, где росли две милые девочки. Аи преподавала им игру на клавикорде, что позволяло ей иногда баловать себя так необходимыми каждой молоденькой девушке мелочами.
        Но спускала все Аизта на сладости. Наполовину гномка, она не могла спокойно пройти мимо кондитерской и ювелирной лавки. Для покупки украшений она зарабатывала недостаточно много, а вот для конфет, печенья, булочек и пирожных - в самый раз.
        Яркая красная толстая нить намертво соединила подругу и галеция Астера Лугстара, стремительно покидающего бальный зал, чтобы разобраться с испорченной штаниной и раной. Видимо, свою незаконнорожденную дочь неродной отец Ионтина принес по уже проторенному пути.
        Мерзавец в каждом своем решении.
        - Мне жаль, - произнесла я сухо, будучи уверенной, что мое сожаление некроманту без надобности.
        Лицо его побледнело, обескровленные губы сжались в тонкую линию, а пальцы - в кулаки.
        - Если тебе действительно жаль, отмени домашнее заточение Дионики, - ожидаемо произнес он то, ради чего вообще искал это заклинание и осмелился подойти сегодня ко мне.
        Мой ответ не имел других вариаций, а потому я сказала:
        - Нет.
        - Но, Павлиция… - вновь попытался он шагнуть ближе, неудовлетворенный тем, что услышал.
        - Благодарю за заклинание, галц Лугстар, - забрала я со столешницы клочок бумаги. - Вы можете быть свободны.
        Мне хватило лишь взгляда, чтобы гвардейцы пришли в движение - иногда мои приказы они все-таки выполняли. До самого завершения концерта мужчины в серебряных плащах не подпускали ко мне никого, хотя желающих переброситься со мной бессмысленными фразами было хоть отбавляй.
        Я же все это время злилась. Не понимала причин своей злобы, но тем не менее злилась просто невероятно. Оттого и перестала быть любезной, вежливой и терпимой к тому часу, когда начался аукцион.
        Ни первый, ни второй лот не пользовались особой популярностью. Те, кто владел целым состоянием и был богаче даже самого естийя, расщедрились едва ли на десяток айлинков. Этих денег не хватило бы даже для того, чтобы покрыть текущие расходы за этот вечер.
        Жадность аристократических семей просто не имела границ.
        - Галеций Лугстар, мне кажется, вы хотели заплатить несколько сотен за этот чудесный комплект бижутерии, не так ли? - громко произнесла я, перекрывая своим голосом дрожащий голос Старшей Сестры.
        Астер Лугстар, что лишь недавно вернулся обратно в зал, не только изумился моей наглости, но и не поверил собственным ушам. А я на этом не остановилась. Поочередно называла имена и ставки до тех пор, пока высочайшие семьи не взяли все в свои руки, чтобы уменьшить собственные убытки.
        Вот тогда аукцион пошел куда веселее и энергичнее. К его завершению глеция Бендант выглядела невероятно счастливой, но в отличие от нее я не верила в чужое благородство. Меня не устраивал вариант, где Дом Покинутых получает заработанные деньги “когда-нибудь”, если уважаемые семьи вспомнят о своих покупках.
        Я намеревалась вытрясти все до копейки прямо сейчас. Собственно, именно поэтому выйти из особняка можно было только в случае предоставления чека.
        Уложив никак не желающего расставаться со мной Дага спать, последней под светом звезд особняк глеции Бендант покидала я сама. На дорожке перед зданием меня, к моему удивлению, поджидала совсем не выделенная мне карета. Там стоял экипаж с символикой рода Вантерфулов. Сам Истол, чьи плечи припорошило снегом, вновь прикладывался к кожаной фляжке. С некоторых пор он совсем не выпускал ее из рук.
        - Я собиралась в академию, галеций, - остановилась я в трех шагах от мужчины.
        Наши отношения все еще можно было назвать суперсложными. Истол по-прежнему настаивал на скорой свадьбе и делал все возможное, чтобы воплотить свой план в жизнь. Уже завтра утром естий должен был объявить о нашей помолвке за завтраком.
        Завтраки во дворце, по обыкновению, проходили в кругу самых близких… придворных, а это около сорока человек, привыкших жить за счет властителя. То, что узнавали они, уже к обеду появлялось во всех газетах столицы и за ее пределами.
        Лучше способа всенародно объявить о чем-то в Абтгейце пока не существовало.
        Именно по этой причине ночевать я сегодня намеревалась в Академии Проклятых. План мой был прост - избежать попадания во дворец любыми способами. В этом мне должны были помочь домовые, но…
        Видимо, Истол Вантерфул уже успел изучить меня слишком хорошо.
        - Мне приказано доставить тебя во дворец.
        Ослепительно-яркое кольцо портала возникло прямо в воздухе, стоило мужчине легонько взмахнуть рукой. Взглянув на голубое марево, я не сделала ни шага.
        - Я не выйду за тебя замуж, Истол, - попыталась я донести до него то, чего он слышать никак не желал.
        - Павлиция, этот вопрос уже решен.

* * *
        Как бы ни старалась, я так и не смогла сомкнуть глаз. Бездумно пролежала всю ночь в центре роскошной кровати под боком у взявшей меня в плен хиксы. Ее хвост был мне одеялом, сама она - мягкой подушкой. Олли остро реагировала на любые звуки, что доносились из-за двери, а потому первая услышала шаги в гостиной. Когда дверь выделенной мне спальни отворилась, я уже была готова к тому, чтобы увидеться с утренним незваным визитером.
        Визитером оказалась служанка, которой было поручено подготовить меня к завтраку. Я не любила, когда другие касались меня или помогали мне принять ванну, но в таких случаях, как сегодня, не спорила и поддавалась безропотно.
        Просто потому, что не хотела досаждать наемным девушкам. Жизнь во дворце для них и так не являлась медом. Здесь с них спрашивали гораздо строже, а требовали в разы больше.
        Облачившись в утреннее светло-желтое платье, я призвала хиксу вновь обратиться кольцом, а сама вышла в смежную с моей спальней гостиную. Изящный диван на львиных ножках стоял рядом с камином в окружении двух кресел и низкого столика. Чуть дальше в стороне имелась дверь в небольшой кабинет, в котором стоял пустующий книжный шкаф.
        Туда я заходила лишь единожды, когда осматривала выделенные мне покои.
        Выполнившая мое поручение служанка замерла у двери, склонив голову. Отпустив ее кивком, я подошла к большому окну - во всю стену. Там для меня накрыли стол к завтраку, чтобы я не осталась голодной, как в прошлый раз.
        За столом в окружении министров и других придворных паразитов есть было попросту невозможно. Может, кому-то это и нравилось, но я терпеть не могла, когда мне в рот кто-то заглядывал. Мне хватало несчастных глаз Олли, которая по первости всегда сидела рядом, преданно заглядывая мне в глаза, когда я принимала пищу.
        Ровно через двадцать минут за мной явился Истол.
        Черные круги под глазами, белое, словно вымазанное мелом, лицо, черная рубашка под темно-серым камзолом, который будто натерли до блеска серебром.
        Опершись плечом о дверной косяк, куратор однозначно делал вид, что у него все замечательно. Но замечательно не было. Силы постепенно покидали его.
        И вот где этот Амадин, когда он так нужен?
        - Выглядишь паршиво. Еще немного, и я стану вдовой до того, как мы поженимся, - шагнула я к нему, подавая руку.
        Хотелось поддержать мужчину, подставить ему плечо, но он понял мой жест превратно и попытался склониться, чтобы прикоснуться губами к костяшкам моих пальцев.
        Руку из его ладони я вырвала тут же, чем вызвала у Истола грустную усмешку.
        - Чтобы я не преставился раньше времени, естий проведет обряд бракосочетания завтра, - произнес он, внимательно отслеживая мою реакцию.
        А я просто потеряла дар речи на мгновение, потому что совсем не ожидала, что между помолвкой и свадьбой будет всего день. День!
        - У меня нет платья. Я не успею пригласить никого из своих друзей. Никто не сможет подготовить торжество всего за сутки… - начала я перечислять поверхностные причины, почему этот брак не мог состояться завтра.
        - Пока ты вершила свое правосудие над самыми уважаемыми семьями Абтгейца, думая, что хитрее меня, я занимался подготовкой, Лиция. К вечеру платье будет здесь, приглашения на торжество разошлют завтра утром. Что касается самого праздника, то он пройдет через неделю. На обряде бракосочетания в высших слоях общества всегда присутствуют трое: естий, невеста и жених. И прошу тебя, не делай глупостей. Мы поженимся - так или иначе. Повелитель уже дал мне свое согласие.
        - Но я не давала, - напомнила я, выбираясь в коридор.
        Хотя желание проигнорировать завтрак в обществе властителя и придворных было просто необъятным, я все-таки отправилась в общую столовую на первом этаже. Настроение рухнуло до низшей отметки, но при этом я чувствовала себя максимально спокойно.
        Объяснений этому спокойствию не находилось. Я просто была уверена, что свадьбы не будет, и…
        Оказалась права.
        Завтрак в обществе естийя, министров, их жен и любовниц, старших великих домов, первых дам, фрейлин и фавориток едва ли мог войти в десятку лучших трапез в моей жизни. Я с трудом выдержала эти два часа, которые с превеликим удовольствием предпочтительнее провела бы на боевке, по уши в грязи.
        Что примечательно, объявление о нашей с Истолом помолвке заняло едва ли больше минуты. Еще минут десять мы принимали поздравления, лживые улыбки и пожелания жить долго и в богатстве.
        Счастья в аристократических кругах желать было просто не принято.
        В дальнейших дискуссиях я не участвовала, лишь изредка бездумно кивая в такт беседам, когда на меня вдруг с ожиданием смотрели. Развлекала себя, гоняя по пустой тарелке вилкой кусочек яблока, потому как покинуть высшее общество до окончания трапезы мне не разрешили.
        А я просила разрешения. Мало того, что пропускала занятия в Академии Проклятых, так еще и подготовиться к экзаменам не могла. Мое время просто тратилось впустую.
        Но слава Всевышнему, у всего имелся свой срок. Первым общие трапезы всегда покидал естий. Истол рассказывал, что, как только властитель уходит, за столом всегда начинается вакханалия. Аристократия накидывается на все самое вкусное, желая урвать кусок пожирнее, но своими глазами ничего подобного мне видеть еще не приходилось.
        Да и не горела я желанием. Именно по этой причине сегодня завтрак мы покидали втроем, но почти сразу разошлись по разные стороны.
        - Не задерживай ее надолго, - приказал властитель Истолу и неожиданно мягко обратился ко мне: - Дочка, я буду ждать тебя в своем кабинете.
        Проводив естийя задумчивым взглядом, я вместе с куратором отошла в сторону - к аркообразному окну в окружении двух гобеленов с символикой рода Эллес. На улице вовсю светило утреннее солнце, снег отражал его и казался блестящим, приковывал взгляд.
        - Разве мы сейчас не в академию? - спросила я, с беспокойством заглядывая в темно-синие глаза галеция Вантерфула.
        Они все чаще становились черными, а сам мужчина все больше избегал меня - чему я даже была рада, - но не других. Дважды, а то и трижды Бет видела его в компании то одной студентки, то другой.
        Узнав об этом, ревности в своем сердце я не нашла, но неприятно было даже очень. Свадьба без любви никак не говорила о поблажках для кого-то из супругов и не давала разрешения развлекаться на стороне.
        Измены, как бы они ни подавались, всегда являлись проявлением неуважения.
        - Я - да, а ты - нет, - тяжко вздохнул мужчина, отвинтил крышку фляги и сделал глоток. - Мне нужно тебе кое-что рассказать, Павлиция. Кое-что, что тебе не понравится.
        ГЛАВА 9
        Нет большего сокровища,
        Чем жизнь
        Опершись ладонью о холодную стену, я едва сдерживала собственный огонь. Пламя бурлило в крови, растекалось под кожей жидкой лавой, а я все сильнее стискивала зубы.
        Этой ночью, как и прошлой, Амадин не пришел в мой сон, и я очень переживала, что так и не узнала ничего о том, как помочь Истолу, когда такая возможность у меня была. Теперь же, стоя напротив него, глядя в его бессовестные глаза, я не испытывала ни капли жалости по этому поводу.
        - Я использовал тебя, чтобы породниться с естийем и возвысить свой род, и в ближайшие дни собираюсь использовать снова.
        Именно с этих слов галеций Вантерфул начал рассказ, который я слушала исключительно молча. Не проронила ни звука ни тогда, когда он делился воспоминаниями о своем отце и его бесчеловечных экспериментах, ни тогда, когда он сказал, что продолжил дело своего родителя и несколько раз также потерпел неудачу.
        Правда, исход в его случае пока еще не был смертельным. Что бы куратор ни сделал с собой, страдал он сейчас абсолютно заслуженно.
        - Я почти на сто процентов уверен, что все наши предыдущие попытки были неправильными, - объяснял он, не замечая выражения моего лица. Преподаватель вообще ничего никогда не замечал, если погружался в магию и науку с головой. - В письменах, составленных и зашифрованных несколько веков назад, говорилось о четырех проявлениях магии и носителе крови. Мой отец считал, что для открытия сокровищницы Падшего Естийя необходимы пятеро. Четверо из них должны быть магами высшего уровня или уровня элементаль, а пятый - прямым наследником рода Эллес, но опытным путем нам удалось выяснить, что такая комбинация тоже неверна. А потом ты появилась в Академии Проклятых.
        - Но я не элементаль и даже не маг высшего уровня, - процедила я, подозревая, что где-то здесь, в стенах дворца, ожидают своего часа еще трое пленников.
        А впрочем, насильно участвовать в эксперименте Истол никого не тащил. Он просто покупал чужие жизни деньгами, ведь у любого отчаяния имелась своя цена.
        Но в своих суждениях я оказалась не права. Никто, кроме меня, для открытия сокровищницы, по словам галеция Вантерфула, больше не требовался.
        - Ты можешь отрицать, но… Я знаю, что ты управляешь сразу четырьмя направлениями магии, Павлиция. Для открытия сокровищницы Падшего Естийя требуется некромантия, огонь, вода и дар влияния. У тебя есть этот дар, не так ли?
        Я молчала. Глядя в глаза мужчине, которого считала почти братом, другом, я молчала, испытывая лишь одно желание - спалить этот дворец дотла. Перед моими глазами так и стоял образ пепелища, над которым я возвышалась, упиваясь собственной магией, ее безграничностью…
        Именно в этот момент мой мир и пошатнулся. Созданный воображением образ был настолько ярким, что я словно перенеслась. Сначала туда, а потом и за тысячи верст - в место, где необъятным ледяным покрывалом расстилалась чернота.
        Она пожирала участок за участком, поселение за поселением, город за городом. Весь восток материка, начиная от берега, почернел, словно землю выжгли. Но ведь это была не я. Я такого не хотела. Да и не чувствовала своей магии.
        Напротив, я ощущала некромантию - холодную, незнакомую, необъятную, мертвую, голодную. Я ее ощущала, и шла она по земле, не останавливаясь.
        - Павлиция? - окликнул меня Истол, тронув за руку, видимо пытаясь достучаться уже не в первый раз.
        Но пальцы ему пришлось спешно отдернуть, когда запястье мое вспыхнуло огнем. Рукав моего платья загорелся. Мне мой огонь не вредил, а потому я просто накрыла пламя ладонью.
        - Почему вам с естийем так важно открыть эту сокровищницу? Неужели все дело в долгах? - спросила я, но не затем, чтобы найти для мужчин оправдание.
        Наоборот, я хотела понять причины, которые подвигли их на преступления. Ведь за эти годы погиб не один маг и не один представитель рода Эллес, пусть и дальний. Мы с Амбер были последними, в ком текла эта кровь.
        - Дело совсем не в долгах, Павлиция, хотя и в них тоже. Сокровища «Падшего Естийя», судя по писаниям, безграничны, но не монеты так важны нам. Там, за дверью, хранятся величайшие артефакты. Получить в руки хотя бы один из них - это уже успех. Тот, кто откроет сокровищницу, станет непобедим.
        - Но это естий хочет стать непобедимым, а ты, Истол? Тебя влекут магия и наука, правда?
        - Тебе есть почему злиться на меня, но… Я правда считаю, что в зашифрованных манускриптах изначально говорилось именно о тебе. Срок открыть сокровищницу пришел, - произнес он так торжественно, будто мы стояли на пороге великого открытия, которое изменит весь мир. - Не сегодня-завтра властитель потребует этого от тебя, но тебе не о чем переживать. Я буду рядом. Если что-то пойдет не так…
        - Если что-то пойдет не так, поверь мне, я сумею за себя постоять.
        Галеций Вантерфул окликал меня еще несколько раз, но, идя по коридору, сжимая пальцы в кулаки, я так и не обернулась. Злость моя застилала глаза, заставляла дрожать, но тем не менее мне все еще предстояло встретиться с властителем в его кабинете.
        Правда, прежде я вынудила себя отдышаться и успокоиться. На это мне потребовалось бы гораздо меньше времени, если бы в коридоре неожиданно не появились дамы, живущие во дворце. Одна из них являлась фавориткой естийя, а вторая, ее ровесница, дочерью казначея, который в последние годы считал исключительно долги.
        Услышав их переливчатый смех, я спряталась в нише за гобеленом, чуть не перевернув каменный цветочный горшок. В подруги ко мне в предыдущие дни кто только не пытался набиться, но я ведь хорошо понимала, что ни о какой дружбе речи не шло. Напротив, мною желали воспользоваться с максимальной выгодой для себя.
        - А ты видела ее лицо? Она кивала, как кукла, каждый раз, когда кто-то смотрел на нее, - смеялась фаворитка повелителя. - Наследной дайне явно не хватает не только воспитания, но и мозгов.
        
        - А я слышала, что никакая она ни наследная дайна. Она вообще не Эллес. Естий нагулял ее на стороне…
        Голоса вскоре стихли, девушки покинули коридор, но из ниши я выбралась лишь через время. Чужие глупые сплетни меня нисколько не волновали. Я была копией своей матери, и других доказательств мне не требовалось, но вот такие безмозглые пигалицы все-таки вызывали во мне злость. Они открывали рот только затем, чтобы потрепаться, не особо понимая, к чему могут привести их слова.
        Стоило мне выйти из ниши в тот момент, когда они шли мимо, и во дворце они бы не остались.
        Потому что я, как оказалось, нужна была естийю гораздо больше.
        - Ты задержалась, - недовольно заметил повелитель, едва я, получив разрешение, вошла в его кабинет. - Присядь, мне нужно закончить с письмом.
        - Вы пишете письма сами? - спросила я, просто чтобы не молчать, занимая низкое кресло напротив стола. - Мне казалось, для этого у вас есть секретарь.
        - Иные письма нельзя доверить никому, девочка моя. Запомни это.
        Мне не пришлось ждать долго. Через несколько минут властитель закончил письмо, скрепил его восковой печатью и отложил в сторону. Улыбка добряка, появившаяся на его лице, мне совсем не понравилась.
        - Я позвал тебя потому, что хочу показать тебе одно место. Составишь старику компанию?
        Выбора у меня однозначно не было, хоть мужчина и делал вид, будто я здесь что-то решаю. Пожав плечами, освободила кресло и вынужденно взяла его под локоть, когда мне этот самый локоть вежливо предложили. По коридору второго этажа мы шли степенно, но, увы, не молча.
        Темой для беседы стала погода. Будто нам больше не о чем было поговорить.
        Миновав пролет, который существовал для перехода из одного крыла в другое, мы прошли еще с десяток дверей и в итоге уперлись в самый конец коридора. Вынув массивный золотой ключ из-за пазухи, естий открыл им двустворчатые двери, но заходить внутрь небольшого квадратного зала я не торопилась.
        В самом центре его на высоком постаменте стояла чаша, а по четырем углам располагались четыре каменных круга. На другой стороне, ровно напротив дверей, на монолитной каменной стене тоже был высечен круг - и ни намека на реальную дверь. Этот круг также был поделен на четыре части, и к каждой от напольных тянулись узкие желоба, словно вены.
        Центр круга при этом оставался пустым.
        - Твой жених рассказывал тебе об этом месте?
        Я бы запросто могла солгать. Конкретно об этом месте Истол мне ничего не рассказывал. Он говорил о сокровищнице «Падшего Естийя», которая могла находиться совершенно в другом зале, но…
        Мне не хотелось валять дурака. Я отлично понимала, зачем мы здесь. Мне демонстрировали мое ближайшее будущее, то, ради чего меня сделали наследной дайной этих земель. За все в этом мире приходилось платить.
        - Он говорил, что моя кровь способна открыть дверь в сокровищницу, - произнесла я, тщательно подбирая слова.
        - Истол считает, что не только кровь. Твой потенциал не раскрыт еще полностью - так он говорит, но я уверен в обратном. - Жестом предложив мне войти, мужчина дождался, когда я последую его просьбе, и только потом вошел сам, но двери оставил открытыми. - Я хочу, чтобы ты попробовала открыть сокровищницу.
        - Прямо сейчас? - удивилась я.
        - Прямо сейчас, - подтвердил он неожиданно сухо. - Я уже достаточно сделал для вас двоих. Теперь моя очередь получать выгоду. Вливай каждый свой дар поочередно.
        - А если я не хочу?
        - Не хочешь? - Неприятная улыбка окрасила его губы. - Захочешь. Мой дар - стихия воздуха, Павлиция. Чтобы лишить воздуха тебя, мне понадобится всего несколько секунд, но ты ведь не станешь сопротивляться, правда? Каждый дар поочередно.
        Больше всего на свете я ненавидела, когда мною пытались воспользоваться. Но еще сильнее я терпеть не могла, когда меня заставляли что-то делать.
        Терпение мое было на исходе. Глядя в глаза естийю, я прекрасно знала, что могу в любой момент отсюда уйти. Ему не хватит сил меня остановить, потому что на то, чтобы воспользоваться своим даром, ему понадобится несколько секунд. Мне же - всего мгновение.
        Мгновение, за которое я могла сжечь мужчину до состояния пепла.
        Но правда в том, что я, наверное, была слишком похожа на Истола. Мне нравилось познавать новые грани магии, и сейчас меня вело исключительно любопытство.
        - Галеций Вантерфул сказал, что будет присутствовать при открытии сокровищницы.
        - Плевать я хотел на него! - вызверился повелитель, теряя самообладание. - Открывай!
        Шаг, второй, третий. Остановившись в ближайшем левом углу, прямо в центре каменного круга, я потянулась к холоду, что жил во мне. Сантиметр за сантиметром кожа моя словно покрывалась льдом, а душу заполняла чернота, чистые эманации смерти.
        В тот самый миг, когда места внутри меня оказалось мало, я выпустила мертвую энергию, но не позволила ей расползтись во все стороны, сожрать все на своем пути. Нет, я направила ее ровно на каменный круг, заполняя ею желоба. И делала это до тех пор, пока часть круга на стене не оказалась полностью занята.
        Участок вспыхнул, естий пошатнулся, а я спокойно перешла с одного круга на другой, попутно втягивая в себя излишки темного дара.
        Теперь настала очередь огня.
        Процедура повторилась с точностью. Ощутив в своем сердце пламя, огонь, что растекался под кожей, желая вырваться и спалить все вокруг к демонам, я направила его себе под ноги тонкими струйками. Выемки принимали пламя неохотно, и тогда я изменила его структуру, сделав подобием лавы.
        Вторая четверть круга вспыхнула еще сильнее, на миг ослепляя золотом, обдавая мое лицо жаром. К третьему камню я перешла с куда большей уверенностью.
        Стихия воды, по сути, не являлась прямой частью меня. Я не управляла ею так, как другими элементами магии. Полученная от меня энергия сначала вытягивалась Олли, напитывая ее, как еда и вода напитывает любое живое существо, и лишь затем преобразовывалась в магическую структуру, в стихию, которой я управляла через хиксу.
        Дав водной волчице команду выпустить чары, я ограничила поток до нескольких струек, исходящих из пальцев. Прозрачная субстанция быстро заполнила желоба, прокатилась по ним до стены и поднялась вверх, собираясь в третьей четверти круга.
        Камень вспыхнул голубым сиянием, а я занялась последним кругом.
        Я сама не понимала, как управлять даром влияния. Он всегда проявлял себя сам, приходил на самом пике, активировался, подбрасывая мне образы, которые сводили с ума. Да, я еще ни разу не прибегала к этим чарам обдуманно, осознанно, но этот день все же должен был настать.
        Так почему не сегодня?
        Закрыв веки, я постаралась максимально сконцентрироваться, сжаться. Представила, что я единая сфера, сосуд, доверху наполненный магией. Энергия звенела во мне, а вместе с ней дрожала и я, теряя связь с реальностью, проваливаясь в густое облако, чтобы оказаться в отражении этого мира, на его изнанке, которой мне удавалось если не управлять, то как минимум стать его частью.
        Здесь мне не требовалось дышать. Я была самим воздухом, каждым деревом, солнцем и луной, что освещали все земли без остатка. Все и даже те, что все сильнее умирали с каждой секундой. Их поглощала чернота, мертвецкий холод, который расстилался, пожирая все вокруг. Чем больше его становилось, тем сильнее ощущался его голод, тем четче я могла рассмотреть происходящее.
        Сотни, тысячи, десятки тысяч мертвецов единой армией, как единым организмом, беспрестанно шли ночью и днем, забирая города и деревни, селения и целые столицы. За каждым из них стояла такая сила, какой мне еще не приходилось ощущать. Не одна и не две ядовито-зеленые нити тянулись от них на много миль назад, но увидеть некромантов, управляющих ими, у меня не получилось.
        Стоило мне рвануть вперед, как меня выбросило обратно - в зал, где каменный круг на стене полыхал черным, кроваво-золотым, голубым и розовым. Каждая четверть светилась так ярко, что через миг у меня заболели глаза…
        - Чашу! Наполни чашу кровью! - ворвался в тяжелую, давящую тишину хриплый голос естийя.
        Взглянув на него заторможенно, каждым миллиметром тела ощущая скопившуюся в этом зале энергию, я сделала шаг и почувствовала, как во все стороны от меня разошлась, завибрировала магия. Ее было так много, что она вполне могла бы не оставить от этого дворца, от столицы ни единого камешка.
        Единственное, что не давало ей это сделать, - это я. Я была той стеной, что сдерживала чары, не давая им вырваться за пределы зала.
        Остановившись у серой каменной чаши, я уколола палец об острый выступ, что находился в самом ее центре и напоминал жало. Густая капля крови тут же набухла на подушечке и сорвалась вниз, скатилась по жалу в самую сердцевину чаши. Посмотрев в середину настенного круга, я до боли закусила губу, ожидая изменений, но…
        То, чего так жадно ждал естий, так и не случилось. Пустота на стене никак не изменилась, а чаша под моими руками неожиданно почернела.
        С непониманием обратив взор на мужчину, я внезапно нашла на его лице даже не злость - чистейшую ярость.
        - Ты не дочь Амбер и Браушта! Ты вообще не Эллес! - процедил он, поднимая руки перед собой.
        Глупой я не была. У меня имелась всего секунда, чтобы понять, что сейчас на меня направят удар. Какой? Что именно собирался сделать повелитель? Я не знала, но очень хорошо осознавала, что, если я сейчас потеряю контроль над магией хотя бы на миг, Абтгейц, а то и весь Страдсбурн не устоит.
        Тысячи, десятки тысяч жизней унесет моя магия за раз, и… Неужели я видела будущее? Неужели это я создала всех тех умертвий?
        Но никто из нас так и не успел ничего предпринять.
        На моих глазах естийю этих земель перерезали горло.
        Я отстраненно наблюдала за тем, как он ошеломленно падает на колени. Случившееся доходило до меня слишком медленно, но в тот самый момент, когда за спиной поверженного властителя оказался Берни, реальность словно вновь набрала скорость.
        Магия - мне следовало от нее избавиться прямо сейчас, но выпустить ее в никуда я не могла. Зато отлично умела подавлять, впитывать в себя, будь то чужие чары или моя собственная сила. Только последствия…
        Глоток за глотком, поток за потоком, нить за нитью. Мне казалось, что прошло слишком много времени, прежде чем каменный круг на стене окончательно угас, а магия перестала витать в воздухе, но на самом деле прошло не больше мгновения.
        Мгновения, за которое я обессиленно упала на колени, борясь с невыносимой головной болью, что собиралась надолго забрать меня в беспамятство. Однажды рядом с Ионтином я уже теряла сознание из-за того, что впитала в себя слишком много силы, но конкретно сейчас позволить себе такую роскошь, как обморок, не могла.
        На каменном полу по-прежнему в луже крови лежал мертвый естий, а над ним все так же стоял вооруженный кинжалом Берни. Мой Берни, которого я знала слишком давно и…
        Выходит, не знала совершенно.
        Как минимум я не знала о том, что он работал во дворце слугой. Об этом прямо говорил его наряд - длинная светло-желтая ливрея, кружевной платок на шее и штаны длиною лишь до колен.
        - Так и знал, что ты без меня в какую-нибудь историю ввяжешься, - произнес мой друг, вытирая кровь на кинжале белым платком, который достал из кармана. - А теперь кричи.
        - Берни… - прошептала я, абсолютно не веря ни своим ушам, ни глазам.
        - Зови на помощь, Лиция, или я и тебе глотку перережу, - пригрозил он, сверкнув темными очами.
        Высокий, худой, черноволосый - это точно был мой Берни… Берни, который только что подписал себе смертный приговор, потому что стоит мне закричать - и его поймают и казнят; стоит нам выждать еще некоторое время - и итог будет тот же, плачевный для нас обоих, ведь я не наследная дайна этих земель.
        Я никто, ошибка, случайно затесавшаяся в чужие расчеты.
        - Лиция, зови, - почти прорычал парень, хватая меня за руку, до боли дергая на себя, чтобы прижать к себе спиной и приставить к моей шее кинжал. - Иначе в смерти старого козла обвинят тебя, ведь я сбегу в любом случае. Подумай о том, что ты теперь можешь сделать. О том, что ты не наследная дайна, знаем только ты и я. Ты можешь изменить этот мир, слышишь? Теперь все в твоих руках.
        - Но я обманка, пустышка, Берни. Я не имею никаких прав…
        - Тебе уже дали эти права, - жестко перебил он меня, рывком утягивая в коридор через по-прежнему распахнутые настежь двери. - Тебе осталось лишь правильно ими распорядиться. Кричи!
        Я закричала на миг позже, чем гвардия естийя заметила нас в коридоре, но навряд ли на это кто-то обратил внимание. Пробираясь вперед по коридору, Берни тащил меня перед собой, а я хорошо ощущала, как острое лезвие кинжала оставляет полосы на моей шее.
        - Ни шага ближе или я и ее убью! - прокричал парень, останавливаясь недалеко от окна.
        Оно выходило прямиком на парковую площадь перед дворцом, и, кажется, я понимала, как Берни собирался сбежать. Почувствовав толчок в спину, я постаралась загородить собой парня, падая прямиком в руки гвардейцев в серебряных плащах, стараясь надавить на них всем своим весом, зацепить руками каждого.
        - Естий умер, да здравствует новая естия! - прокричал Берни, частично перекрывая своим голосом звук разбившегося стекла.
        Осколки разлетелись у меня за спиной. Несколько попали в руку, но к тому моменту, как я обессиленно сползла на пол, зажимая две неглубокие раны, мой друг уже оказался по ту сторону окна.
        - Задержать, - произнесла я полушепотом, еле выдавив из себя одно-единственное слово.
        И окончательно рухнула на пол. Не потому, что находилась в полуобморочном состоянии, а потому, что так ко мне никто не станет приставать.
        Мне требовалось время на осмысление произошедшего хотя бы до завтра.
        ГЛАВА 10
        Самая худшая ложь -
        Ложь во благо
        Я словно оказалась в страшном сне, в кошмаре, который все никак не хотел заканчиваться. Вокруг кровати, на которую меня перенесли, суетилось так много народу, что голова начинала кружиться только от этого, а не от переизбытка магии.
        А ведь она рвалась из меня - Олли не успевала перерабатывать такое количество чар, и, когда я поняла, что больше не могу терпеть, меня прорвало как в прямом, так и в переносном смысле.
        - Уходите, - прошептала, попросила я, еле удерживая себя на грани сознания.
        Но никто из присутствующих не захотел меня услышать. Дамы, проживающие во дворце, все голосили и голосили, охали и ахали, сетуя на мою тяжелую судьбу и оплакивая естийя, которому штатный целитель при всем своем желании помочь уже не мог.
        Зато он вознамерился угробить меня, подсовывая мне под нос все новые и новые мензурки с настойками, лекарственными бальзамами и сиропами. Причем министры и другие прихлебатели, живущие во дворце, еще и советы ему давали, чем именно меня напоить, попутно пытаясь выяснить из первых рук, что же такое произошло.
        Если их и настигло волнение, то только о собственной судьбе. По части естийя мне все больше в их жадных взглядах виделось любопытство.
        - Уходите, - повторила я вновь, зажмурившись от перенапряжения, и в конце концов перешла на крик: - Уходите! Оставьте меня одну!
        Сила… Вырвавшись вместе с эмоциональным всплеском, она снесла, фактически вынесла из моей спальни всех, кто имел наглость здесь находиться. Дверь за ними захлопнулась с громким стуком, а я спрятала лицо в ладонях, пытаясь отдышаться.
        Сейчас мне требовалось все имеющееся самообладание для того, чтобы просто прийти в себя. Сделав вдох, я гулко выдохнула и села, потому что так думать было удобнее.
        Первое, что к этому времени я абсолютно точно знала, - естийя в живых больше нет. Прибежавшие на шум прихлебатели установили, что его защитный артефакт был опустошен - видимо, я втянула в себя всю имеющуюся в помещении магию, но когда именно побрякушка сломалась, им выяснить не удалось.
        Второе - чаша во время ритуала почернела, и по реакции властителя, по его словам я отлично осознала, что не принадлежу к роду Эллес. Во мне нет ни капли их крови, а иначе чаша отреагировала бы по-другому, но вот чего я не знала: кто именно из нас - Амбер или я - не принадлежал к этому древнему правящему роду?
        Учитывая нашу схожесть, то, что я так сильно походила на нее, сомневаться не приходилось: Амбер моя мать, но где-то глубоко в душе меня все же пожирал червячок сомнений. Я до сих пор ощущала себя самозванкой, что незаконно получила титул и право на принадлежность к роду Эллес.
        Убедить меня в том, что все случившееся заслуженно, мог только один человек - та, что всегда находила правильные слова. А еще мне требовалось повидаться и поговорить с Берни. Что-то мне подсказывало, что скрывался он в самом безопасном месте во всем Абтгейце - в Доме Покинутых. Лично я спряталась бы при необходимости именно там.
        Берни… Никогда не думала, что он может натворить нечто подобное, не понимала его мотивов. Что на него нашло? Что подвигло этого всегда разумного парня совершить преступление?
        Не хотелось верить, что все дело во мне. Я таких жертв была не достойна.
        Решительно поднявшись с кровати, я так же решительно села обратно и несколько томительно долгих минут была вынуждена терпеть приступ головокружения. Топот чужих ног становился все тише, а к тому моменту, как я направилась в гардеробную, и вовсе иссяк.
        Когда я, уже переодетая, вышла в гостиную, в ней никого постороннего не было, что не могло не радовать. Меня не особо заботило, куда все собравшиеся так резко пропали, однако легкое беспокойство тем не менее проявилось где-то на поверхности.
        Почему-то я заподозрила этих приживал в желании присвоить себе что-нибудь еще и, к своему собственному удивлению, оказалась права. Воспользовавшись суматохой, подходящим случаем, министры, первые дамы и прочие прихлебатели активно составляли долговые бумаги, собравшись не где-нибудь, а прямо в кабинете естийя.
        Используя его печать, его кровь, они надеялись как следует стрясти с меня все возможное и невозможное, но не они одни додумались до такого.
        Миновав пустой коридор, где на меня никто не обратил внимания - слишком заняты придворные были выдумыванием долгов, - я наткнулась на лестнице на парочку гвардейцев в серебряных плащах с рисунками черных драконов на спинах. Они снимали со стены оружие, инкрустированное драгоценными каменьями да отделанное золотом.
        Чуть ниже, в главном холле замка, служанки складывали подсвечники и прочие золотые и позолоченные элементы декора в узелки, сделанные из простыней.
        Увидев меня, все они замерли. Испугались, да, но не пришли в ужас, ощущая полнейшую безнаказанность. Во дворце обо мне ходило много слухов, но никто не верил, что я носитель двойного дара, не говоря уже о сразу четырех проявлениях магии.
        Меня не боялись. А зря. Правда, силу свою я никому демонстрировать не стала.
        Мысленно призвав хиксу, громко и четко приказала:
        - Разрешаю сожрать всех тех, кто попытается вынести из дворца хотя бы булавку, не принадлежащую ему. Из дворца никого не выпускать до моего возвращения. - И уже гораздо мягче, увидев непонимающий и даже обиженный взгляд: - Сейчас ты нужна мне здесь. Не дай им все разворовать.
        Погладив водную хиксу напоследок, я пересекла оставшиеся ступени и абсолютно молча покинула дворец. Никто не попытался меня задержать - мне просто никто не встретился на пути, хотя ранее гвардия охраняла как ворота, так и главный вход, и даже присутствовала на территории парка, оранжереи и других отдельно стоящих строений.
        Все они разбежались словно крысы, желая воспользоваться моей неопытностью, моей слабостью, даже слабохарактерностью и отсутствием необходимых знаний, однако я собиралась всех их удивить.
        Не для себя старалась я этим днем. Я никогда не чувствовала себя наследной дайной, вообще не ощущала принадлежности к другому миру - миру ярких и шумных балов, ежедневных развлечений, пустых разговоров и лживого этикета. Я находилась во дворце постольку-поскольку, понимая, что даже мнимая власть дает мне весомые преимущества.
        И тогда, и сейчас я старалась ради естии, потому что рано или поздно правда должна была восторжествовать. Каждый должен был получить по заслугам, а я…
        Я просто хотела найти родителей.
        Спрятавшись за глубоким капюшоном, на людной шумной площади перед дворцом я довольно легко поймала наемный экипаж. Здесь жизнь кипела как и прежде: никто еще даже не подозревал о том, что властителя больше нет. Напротив, все готовились к предстоящему празднику, украшали улицы, лавки и мастерские и скупали подарки.
        Один год заканчивался. Вместе с весной - промозглой, сырой и холодной, а потом и яркой, ароматной и цветущей - приходил другой. Каждый год мы получали возможность начать нашу жизнь с чистого листа. И каждый год боялись сделать решительный шаг, потому что за спиной был привычный комфорт, а впереди - только неизвестность.
        Увы, для меня сделать шаг назад было попросту невозможно. Отступать оказалось некуда.
        Я попала в то самое время между обедом и ужином. Многочисленные юные воспитанники Дома Покинутых, что прилежно отучились первую половину дня, целой гурьбой высыпались на улицу, чтобы порадоваться такому долгожданному теплу и слепить что-нибудь из мокрого снега.
        На меня они едва ли обращали внимание, занятые играми, в то время как старшие дети в это время в основном подрабатывали там, куда глеции Бендант удавалось их пристроить. Холл Дома Покинутых, как и коридор на первом этаже, встретил меня тишиной и пустотой.
        Негромко постучавшись в дверь кабинета Старшей Сестры, я замерла в ожидании ответа, но его не последовало. Зато звучный голос женщины послышался откуда-то со стороны кухни. Оттуда призывно тянуло ароматами свежей сдобы, но, как оказалось, запах приманил не только меня. Сестра Офелия громко отчитывала Эдита, который, судя по всему, без спроса пробрался на кухню и свистнул с противня сладкую пышную булку.
        - Глеция… - окликнула я женщину, привлекая ее внимание.
        - Лицка! - обрадовался мне мальчишка, потирая покрасневшее ухо, за которое и был пойман.
        - Не Лицка, а Ваше Благородие! - тут же отчитала его Старшая Сестра и направилась ко мне. - Что привело тебя ко мне, дитя мое?
        - Реальная история моего появления в Доме Покинутых.
        Я до последнего сомневалась в том, как именно начать этот разговор. Чаша почернела - я видела это отчетливо, но в то же время я так же отчетливо своими глазами видела Амбер и не могла отрицать нашу схожесть. Я была почти точной ее копией, отражением в зеркале и…
        Если кто-то и мог знать больше того, что мне удалось выведать о моем рождении, так это именно Старшая Сестра. Она принимала детей - каждого, кого приносили или приводили в Дом Покинутых, и именно она заводила на них документы.
        А еще она совсем не удивилась тому, что естий признал меня наследной дайной. Пожалуй, именно это и натолкнуло меня на мысль, что эта женщина знала гораздо больше, чем ранее рассказала мне. Она до сих пор входила в высшие круги, а значит, была в курсе всех сплетен в то время, когда Амбер Мани Эллес скрывалась от собственного отца в доме своего возлюбленного.
        Я была не первым бастардом, который попал в Дом Покинутых. Аристократия, к сожалению, редко отказывала себе в чем-либо.
        Глеция Офелия Бендант побледнела прямо на моих глазах. Произнося короткую фразу, которая вполне могла и не иметь никакого сакрального смысла, я особо ни на что не рассчитывала. Сомнения буквально раздирали меня - я мало что понимала, имея на руках скудное количество реальных фактов, но на этот раз мне удалось попасть в самую точку.
        Всегда твердый голос Старшей Сестры внезапно ослабел:
        - Думаю, в моем кабинете нам будет удобнее.
        Я так и не смогла заставить себя сесть. Отвернувшись от женщины, стояла у окна в ее кабинете, глядя сквозь него невидящим взором, пока глеция Бендант рассказывала мне все, что знала сама.
        Картинка из прошлого яркими пятнами вставала перед глазами, и чем больше я видела, словно перенесшись в те мгновения, наполненные чужим отчаянием, тем сильнее отказывалась верить в услышанное.
        Потому что подобное просто не могло быть правдой. А впрочем, реальная правда почему-то всегда оказывалась на редкость абсурдной.
        - Амбер Мани Эллес, наследная дайна этих земель, естия по праву крови, действительно разродилась девочкой в ночь Страдсбурного пепелища. Роды у нее принимала седовласая полуорчанка - единственная личная служанка Амбер в те месяцы, когда она фактически стала затворницей в собственном дворце. Она же принесла девочку на порог Дома Покинутых, назвав только ее имя, но для выяснения правды этого и не требовалось, - грустно усмехнулась женщина, пока мои пальцы до боли впивались в подоконник. - Амбер всегда была аристократкой до мозга костей, а у девушек нашего круга издавна существовала особая традиция. В возрасте тринадцати-четырнадцати лет мы начинали готовить для себя приданое. Не то приданное, которое выплачивали отцы, отдавая нас замуж. Занимаясь вышивкой целыми сутками напролет, мы украшали цветами и вензелями постельное белье, полотенца, носовые платки и даже будущие пеленки. В ночь Страдсбурного пепелища младенец, принесенный полуорчанкой, был, как и полагается, обернут в две пеленки. На обеих в центре вышитого герба дома Эллес красовались инициалы ПА - Павлиция Амбер Эллес. Второе имя будущей
наследной дайны по традиции всегда бралось от матери.
        Я не видела, но прекрасно слышала, как глеция Бендант встала из-за стола, освобождая свое кресло. Нисколько не боялась, не опасалась женщину, а потому даже не обернулась на звуки. Однако стоило чему-то с треском сломаться, как моя реакция оказалась незамедлительной: мне просто стало любопытно, и посмотреть нашлось на что.
        Сдвинув ковер, Старшая Сестра выломала две деревянные доски. Нарушив напольное покрытие, она просунула руку в образовавшийся темный провал и достала оттуда посеревший от времени сверток. Пальцы ее дрожали, когда женщина разворачивала его.
        Серая тряпица упала на пол, а Офелия положила на столик передо мной две пеленки. Время нисколько не тронуло их - вышивка блестела золотом, а бежевая и розовая ткани сохранили свои изначальные цвета.
        И не только их.
        На одной из пеленок почерневшими пятнами расплылись капли чужой крови. Будучи магом, пусть и недоучкой, я знала причины их нахождения на ткани. Магессы всегда окропляли собственной кровью первую пеленку, в которую заворачивали новорожденного. Для магически одаренного младенца это считалось высочайшей защитой.
        - Галеций Астер Лугстар явился на порог Дома Покинутых несколькими часами позже, с лицом, закрытым черной маской, - продолжила глеция Бендант свой рассказ. - К тому времени мы уже приняли малышку и определили ее в комнату к Нэн. Ты не можешь помнить ее, но именно она выхаживала тебя до тех пор, пока ты не научилась ходить.
        - Старая Нэн, - родилось в моих мыслях. - Я слышала только рассказы о ней от Сестры Грегальды.
        - Старая Нэн была хорошей, - тепло улыбнулась Офелия своим воспоминаниям, но через миг снова почернела как туча. - Разговор с Лугстаром не занял у меня слишком много времени. Будучи излишне самоуверенным, он даже подумать не мог, что к его приходу я уже знала, чью дочь ко мне принесли. Попытавшись меня запугать, но при этом не говоря ничего конкретного, Астер назначил ежемесячные выплаты на младенца, предупредив, что за жизнь девочки я отвечаю головой. За довольно щедрое по тем временам вознаграждение я должна была молчать и не задавать лишних вопросов. И да, Павлиция, я согласилась. Ты можешь меня осуждать, можешь презирать меня, но тогда я была согласна на что угодно, лишь бы Дом Покинутых получил дополнительное финансирование от тех, кто жил в роскоши и никогда ни в чем не нуждался.
        - Я не осуждаю вас, - покачала я головой. - Вы всегда поступали по совести.
        - В том то и дело, что не всегда, дитя мое. - Словно потеряв остатки сил, женщина тяжело рухнула на диван. - Лугстар ушел. Беспорядки на улицах, организованные им, продолжались до самого рассвета. Я не сомкнула глаз в ту ночь, переживая, что наемники забредут и к нам, а когда пришла утром сменить Нэн, чтобы она смогла отдохнуть, поняла, что принесенная полуорчанкой девочка не дышит. Вызванный целитель сказал, что она была слишком слаба: родилась задолго до срока, и шансов выжить у нее практически не было. В ночь Страдсбурного пепелища Павлиция Амбер Эллес умерла.
        Тишина. Наверное, это были самые страшные несколько минут, проведенные мною в полнейшей тишине. Я слышала стук собственного сердца. Пульс усиливался, частил, то и дело срывался, а магия, будто притихнув, робко перекатывалась под кожей, словно боялась напомнить о себе, проявить себя в этот час хоть как-нибудь.
        Раздавлена, удивлена, опустошена. Переваривая услышанное, с трудом принимая прошлое, на которое я уже никак не могла повлиять, я тихо, но твердо попросила:
        - Дальше.
        Старшая сестра не заставила меня долго ждать и мучиться неизвестностью, но слова ее были наполнены сожалением. Правда, для меня оказалось не ясно, о чем именно она сожалела. О смерти реальной наследной дайны - дочери Амбер, о том, что скрыла ее смерть, или о том, кем сделала меня.
        - Знаешь, тогда я просто не понимала, что мне делать. Мое отчаяние было не измерить. За смерть девочки Астер Лугстар убил бы меня - это я осознавала отлично, но не о себе я тогда беспокоилась. Лиция, я последняя представительница рода Бендант по крови. Когда я умру, этот особняк и все мое имущество перейдет в казну естийя, а дети наверняка будут выдворены на улицы. Решаясь на обман тогда, я думала о них, о тебе, спящей на кровати Нэн. Вы ведь были так похожи - пищащие свертки, которые оказались просто не нужны этому миру. Я считала, что от подмены ничего не изменится. Я думала, что так будет лучше, и…
        - Кто мои настоящие родители, глеция? - произнесла я сухо, жестко, держась на ногах исключительно на голом упрямстве.
        А Старшую Сестру от тона моего голоса на миг даже передернуло, будто я дала ей пощечину. Взглянув на меня на короткое мгновение, она спрятала взгляд и смяла юбку собственного темно-серого платья.
        - Ты родилась днем раньше, - ответила она, буквально выдавливая из себя каждое слово, выталкивая. - Твоя мать была выпускницей Дома Покинутых. Как только ей исполнилось восемнадцать, я помогла ей устроиться служанкой в хороший дом, но аристократия априори не знает, что такое честь. Вскоре девушка понесла, а хозяйка особняка, не желая держать служанку с младенцем, выгнала ее. Твоя мать умерла родами, Павлиция.
        - Имя? - выдохнула я, решив, что обдумывать услышанное буду потом.
        Слишком многое обрушилось на меня ураганом - нежданным, сносящим все на своем пути, жестоким и необузданным.
        - Веролика, - ответила Офелия.
        - Не ее. Имя того, на кого она работала, - потребовала я, опершись спиной о стену у окна.
        - Нериби Вантерфул. Покойный супруг магессы Вантерфул - директрисы Академии Проклятых.
        Пожалуй, большего удара я не получала еще никогда. В моей жизни тысячи раз разбивались колени, лоб и нос. Я постоянно ходила в синяках, будучи воспитанницей Дома Покинутых, потому что часто дралась и еще чаще откуда-нибудь падала, но это…
        Меня не удивило, ничуть не расстроило то, что моей матерью оказалась такая же безродная сирота, как я. Десятки, сотни, тысячи служанок поддавались романтическому порыву, вручая себя, свою судьбу в руки своих бесчестных хозяев, - для меня это новостью не стало. Старшая Сестра едва ли не ежедневно предостерегала нас, но все равно находились те, кому вскружили голову банальными ухаживаниями и щедрыми подарками.
        Нет. Поразило меня именно то, на кого моя мать работала восемнадцать лет назад. Конечно, служанки не всегда попадали в объятия хозяев. Иногда их опережали конюхи или управляющие, но вероятность того, что мы с Истолом были сводными братом и сестрой, уничтожала меня.
        Потому что если бы Берни не убил сегодня естийя, завтра, послезавтра или через неделю - в зависимости от того, как долго я смогла бы бегать от него, - мы с галецием Вантерфулом уже были бы женаты.
        - Я не знаю точно, кто был твоим отцом, Павлиция. Веролика ничего об этом не говорила, - произнесла Офелия, словно прочитав мои мысли.
        Невыясненным оставался только один вопрос:
        - Почему я так сильно похожа на естию?
        - Похожа? - удивилась женщина, а бледные высохшие губы тронула улыбка. - О нет, дорогая. Ты ее точная копия. Почти. Исключение - глаза, потому что глаза - это зеркало души человека.
        - У вас есть этому объяснение?
        - Есть, - кивнула она. - На тебя повлиял запрещенный демонический ритуал, проведенный все тем же вызванным мною целителем. Роджи долгое время изучал демонов и все, что мог о них найти, несмотря на то, что порталы в их мир давно не открывались. Он был влюблен в меня в те годы и готов был пойти даже на преступление ради одной моей улыбки. Я же… Я всегда любила и буду любить только своего Луи, но тогда я воспользовалась его чувствами, о чем он вскоре понял и уехал из столицы. За основу ритуала была взята кровь с пеленки девочки - кровь естии. Ритуал фактически создавал копию. В древности его использовали, чтобы защитить детей правителей. Когда демонята рождались, к ним подкладывали еще двоих или троих, похожих на них как две капли воды как раз благодаря ритуалу. В дальнейшем они росли вместе, но реальный наследник узнавался лишь в день совершеннолетия при помощи родового артефакта первой крови.
        - Но мы с Амбер… - проговорила я взволнованно. - Мы ведь разного возраста. И мы не демоны.
        - Именно так, но ритуал сработал, хотя шансов на это было мало. Ты росла точной копией естии, но ты - это ты, Павлиция. Я не ищу себе оправданий и ни о чем не сожалею, однако… Быть может, Всевышний тогда руководил мною? В свое время ты станешь прекрасной правительницей. Ты сможешь изменить этот клочок земли. Никто никогда не узнает о подмене. Ты слишком похожа на Амбер, чтобы кто-то усомнился в твоей принадлежности к роду Эллес. Да и неважно это - чья кровь в тебе течет, если в твоих руках когда-нибудь будет сосредоточена вся власть. Главное, не дай естийю закрыть Дом Покинутых, не оставь детей без помощи - это моя единственная предсмертная просьба.
        - Предсмертная? - усмехнулась я нервно. - Глеция Бендант, не несите чушь. Никто не узнает о том, что вы сделали, а значит, вас не осудят и не казнят. Да и естий…
        Тепло улыбнувшись мне, женщина откинулась на подушки и устало прикрыла веки.
        - Приговор уже пришел в исполнение, дорогая. Меня убивают клятвы, которые я нарушила нашей беседой, но знаешь, я слишком устала держать эту тайну в себе. Я и не жила толком, каждый день испытывая страх, ожидая, что о преступлении вот-вот узнают и за мной придут. Сейчас же… Сейчас мне впервые легко. Мой Луи уже заждался меня.
        - Подождет и еще немного. Не спешите прощаться с жизнью, - произнесла я не менее устало, с непомерной тяжестью на плечах и в душе направляясь к выходу из кабинета. - Не будьте эгоисткой, глеция Бендант. Дом Покинутых без вас существовать перестанет. Клятвы я с вас сняла.
        Выбравшись в пустой коридор, я лбом прислонилась к холодной стене, желая получить передышку. Снятие чар с женщины не забрало у меня много сил - магии во мне было хоть отбавляй, но силы физические, моральные немного иссякли.
        Я ощущала себя уставшей и тем не менее даже смогла немного порадоваться тому, что клятвы со Старшей Сестры сняла. Не в том смысле, в каком она могла подумать: для этого мне элементарно не хватало знаний. Зато я отлично умела вытягивать чужие чары, любые чары, впитывать их в себя, растворяя бесследно.
        Однако зрелище это было завораживающее. Разноцветные нити клятв оплетали ее шею, горло, фактически стягивая его. Никогда не видела ничего подобного. Да и не увидела бы, наверное, если бы не стала сканировать женщину, заметив, как она плохеет прямо на глазах. Впиваясь в ее кожу, магические нити фактически вытягивали из нее жизнь.
        Аста Павлиция Бендант. Низший класс, просто имя и имя рода Старшей Сестры. Этот набор слов получала каждая воспитанница Дома Покинутых, в том числе и моя настоящая мать. Было невыносимо жаль, что она умерла родами, дав жизнь мне. Как она выглядела? Я не знала и уже не узнаю. Кто был моим отцом? Шансы выяснить ответ на этот вопрос у меня были, но хотела ли я это знать?
        Решать было нечего.
        Услышав шум, гул детских голосов, переливчатый смех, я нашла силы выпрямиться и возобновить путь. Почти сразу в холле стало тихо: мое появление не ускользнуло от детских взглядов, и лишь один мальчишка позволил себе, как и прежде, как и всегда, налететь на меня.
        - Лицка! - воскликнул Даг, крепко меня обнимая.
        - Привет, дружище, - улыбнулась я ему, присаживаясь на корточки. - У меня к тебе есть одно важное дело. Поможешь?
        Я знала, что могу доверять Дагелту практически во всем. Исключение составляли дела, которые нельзя было поручить ему из-за возраста, но сегодняшняя моя просьба никак не обременяла мальчишку. Скорее она должна была обременить Истола, без помощи которого справедливого исхода ждать не приходилось.
        - Все понял? - уточнила я, потрепав вихрастую голову.
        - Все понял. Как только увижу Берни, сказать ему, чтобы немедленно шел в дом к твоему жениху. Только, Лицка… Не появлялся он у нас давно.
        - Если так и не появится, то искать его не нужно. Я сама найду.
        Дом Покинутых я покидала если не с чистым сердцем, то с твердым убеждением, что хочу решить все проблемы сегодня. Времени до возвращения во дворец у меня оставалось мало: мы с Олли не могли долго находиться на расстоянии друг от друга. Даже сейчас наша разлука уже сказывалась на энергетических нитях, что связывали нас.
        Эти нити позволяли мне знать, что у водной волчицы все под контролем.
        - Лицка! - громко окликнул меня Даг, когда я уже пересекала калитку.
        Остановившись, вынужденно обернулась. Сердце забилось с утроенной силой. На улицу мальчишка выбежал без верхней одежды, чтобы не потерять ни секунды времени.
        Неужели Берни все-таки здесь?
        - Фу-у-ух… Я забыл тебе сказать, - остановился он возле меня, запыхавшись. - Он сегодня вернулся.
        - Кто вернулся? - не сразу сообразила я.
        - Шишка из управления. Ну, галеций тот важный. Ты просила за ним приглядывать.
        Наемный экипаж довез меня до управления по особо важным делам за несколько минут, но я еще долго сидела в темном нутре кареты, раздумывая, стоит ли идти. С тех пор, как Ионтин принес мне клочок бумаги с заклинанием по обнаружению родственной крови, я всегда носила его с собой в ожидании, что галеций Альикс Браушт вот-вот вернется.
        И вот он, этот день, настал, а мне вроде как и проверять уже некого. Если Амбер мне не мать, то и некромант не мог являться отцом.
        Чудовищная ошибка. Я просто не представляла, что делать дальше со своим статусом наследной дайны. Это на словах было легко сказать: “Ты сможешь изменить клочок земли”, а на деле же…
        Для этого привычного мне мира - мира серых, грязных улиц, нищих и беспризорников - я была никем, чужой, магичкой, стоящей выше них, а для того - мира роскоши, этикета, интриг и тайн - не умела и не знала ничего. Я не имела никаких прав называть себя чужим именем, чужой дочерью, но что, если глеция Бендант соврала?
        Я знала: она не лгала. Но мне не хотелось ей верить.
        Попав в управление по особо важным делам, я глубже натянула капюшон на голову, но свое лицо мне все же пришлось показать, а иначе пропускать меня не хотели. Правда, конечной целью я выбрала кабинет галеция Астера Лугстара, побоявшись, что мое появление в этих стенах по его душу вызовет у галеция Браушта вопросы.
        Встречаться с ним лично я не планировала.
        - Я сообщу о вас… - попытался улизнуть служивый.
        - Не стоит, - остановила я его жестом руки.
        - Тогда я провожу вас… - все-таки вышел он из-за своей стойки, но и это его предложение я отвергла.
        Прекрасно помнила расположение кабинетов, так что вскоре уже стояла напротив двери, за которой скрывался Альикс Браушт - один из самых сильных некромантов столицы. В том, что он точно находится за стенкой, я была уверена на сто процентов. Гвардеец в серебряном плаще лишь минутами ранее покинул кабинет и на мой вопрос ответил положительно.
        Правда, тоже попытался обо мне доложить, но был быстро отправлен восвояси. Не нравилось им всем, когда кто-то просто так, без сопровождения бродил по управлению.
        Достав измятый лист, я прочла заклинание, сплетая потоки согласно формуле, и… Абсолютно ничего не произошло. Как бы я ни напрягала зрение, сколько бы силы ни вкладывала, нити, связывающие одну кровь, так и не появились.
        Потому что им неоткуда было появляться. Нас с галецием Альиксом Брауштом не связывало ничего. Впрочем, как и с Истолом.
        Спустившись в холл управления, я беспрепятственно покинула его, но уже на ступеньках скользкой лестницы была вынуждена остановиться. Все то, что успело растаять за день, к вечеру превратилось в серую кашу и застыло наледью.
        Экипаж с гербом рода Вантерфулов стоял у крыльца. На тротуаре рядом с фонарем меня ждал наследник этого славного рода.
        Подав мне руку, чтобы помочь спуститься, он произнес всего одно слово:
        - Прости.
        Но в этом «прости» было все. Все его сожаление, вина, которую он уже успел придумать и присвоить себе. Однако, судя по взгляду, из произошедшего за этот долгий день мужчина не знал и половины.
        Мне предстояло его просветить.
        ГЛАВА 11
        Нет участи страшнее потерять свои маски,
        Ведь иные без них жить не умеют
        Извозчик не торопился гнать лошадей. Чем темнее становилось на улицах Абтгейца, тем ярче освещали фонари тротуары и заведения, что располагались на главных проспектах. Жизнь в столице кипела, не останавливаясь даже по ночам, но уже завтра привычный мир всех этих людей должен был рухнуть.
        Потому что о смерти естийя объявить предстояло именно мне. Чем больше я тянула, тем больше слухов рождалось, а пошатнуть веру в род Эллес я никак себе позволить не могла. После стольких лет Амбер должна была вернуться в свою собственную крепость, а не на ее развалины.
        - Во дворец? - спросил Истол, напряженно следя за каждым моим движением.
        Внутри экипажа было тепло, почти жарко от горячего камня, а под потолком вяло левитировал небольшой огонек, освещающий обе мягкие скамейки. Достав из кармана плаща все тот же клочок бумаги, стараясь унять любые эмоции, я внимательно всмотрелась в глаза куратора.
        У меня к нему было очень много вопросов, но ответ на главный я могла узнать и без его участия.
        - Не сейчас, - ответила я, собравшись. - Нам стоит поговорить без свидетелей, но прежде… Не мешай мне, пожалуйста.
        Заклинание поиска родственной крови вновь вырвалось из моих уст, зазмеилось, заструилось вместе с магическими потоками. Проговаривая каждое слово, я искренне молилась Всевышнему, чтобы Истол не оказался моим братом.
        Отчего-то для меня это было очень важно, хотя, по сути, в моем восприятии ничего бы не изменилось. Я и так считала его скорее братом, другом и совершенно не рассматривала в качестве возлюбленного.
        Потому что мне было с чем сравнить. Галеций Вантерфул не вызывал во мне и десятой части тех эмоций, чувств, ощущений, что безраздельно принадлежали Амадину - мужчине, которого по-настоящему я толком и не знала.
        Структура заклинания сформировалась, но, не найдя никого подходящего вблизи, нити просто рассыпались, что, несомненно, не стало тайной для некроманта. На меня он посмотрел выжидательно, одним своим взглядом требуя объяснений.
        А я вдруг поняла, что не готова ему их дать.
        Что он сделает, когда поймет, что я не наследная дайна, пустышка, подделка, на которую было возложено так много надежд? Я не знала. Одна часть меня хотела доверять ему безоговорочно, а вторая напоминала, что передо мной аристократ - тот, от кого априори не стоит ждать ничего хорошего.
        Совесть дернулась, но лишь на миг. В конце концов, от меня у Истола тоже имелись тайны.
        - Заклинание, снимающее иллюзии, - солгала я, пряча пристыженный взгляд. - Но не думаю, что оно работает на самом деле.
        - Ты опасалась, что под моим обликом к тебе может подойти кто-то другой? - удивился мужчина.
        - Прости, но после произошедшего сегодня я уже ни в чем не уверена. Это ты устроил Берни работать во дворец?
        - Я, - не стал некромант отпираться, да и не стоило. - По твоей просьбе я нашел ему хорошее место. Он не показался мне тем, кто способен на преступление. Выходит, я ошибся.
        - Не ты один. Я знала его гораздо дольше тебя и…
        Мне было трудно подобрать слова. Я пыталась не сказать лишнего, но так или иначе выходило, что о поступке естийя Истол должен был знать, а значит, должен был знать и обо мне, потому что одно без другого рассказать не получалось.
        Отметив, как мужчина пересел на мою скамейку и взял меня за руку в знак поддержки, я едва не расплакалась. Просто потому, что это невероятно трудно - быть одной. Я всю свою жизнь была одна, но сейчас был не тот случай. От моих решений зависела не только моя жизнь.
        - Заклинание, которое я прочла. Оно устанавливает связь между родственниками, если таковые находятся рядом, - произнесла я тихо, глядя в противоположную стенку кареты невидящим взором. - Я не наследная дайна этих земель, не дочь естии Амбер Мани Эллес и галеция Альикса Браушта, не Павлиция Амбер Эллес. Я самозванка, о чем повелителю поведала почерневшая чаша, когда этим утром он приказал мне открыть сокровищницу «Падшего Естийя». Берни убил его, потому что властитель собирался убить меня.
        Это был долгий разговор. Сделав круг по центральным улицам, экипаж въехал через ворота на территорию дворца. Как и полагается, гвардейцы стояли на своих постах, хотя я была уверена, что порядка от них мне придется добиваться еще долго.
        Карета остановилась перед главных входом, но вышли из нее мы только через час или два. Близость к Олли укрепила нашу связь, а потому торопиться больше не требовалось. Я могла спокойно и без прикрас поведать своему куратору каждую деталь прошлого и настоящего.
        Когда я закончила, на то, чтобы переварить услышанное, мужчине потребовалось несколько минут тишины.
        - Повтори, пожалуйста, еще раз: как звали твою настоящую мать?
        - Веролика, - едва слышно ответила я.
        - Не помню, - с сожалением покачал он головой в отрицательном жесте. - Мне тогда было восемнадцать, слишком много времени прошло с тех пор. Но я постараюсь найти что-нибудь в записях управляющего или отца. В крайнем случае обращусь к матери. Мы найдем твоего отца.
        - Спасибо, - грустно улыбнулась я. - Честно говоря, не представляю, что делать дальше.
        - Зато я представляю, - твердо произнес Истол, а слова его прозвучали решительно: - Ты наследная дайна этих земель, тебя признал естий, и этого уже не изменить. Если ты сейчас попытаешься сбежать, эти земли утонут в междоусобной войне, и я не уверен, что после столь длительного заточения Амбер способна хоть что-то взять в свои руки. Все, что ты любишь и знала, будет разрушено. В первую очередь станут погибать простые люди, у которых защиты попросту нет. Голод, холод, нищета, отсутствие крыши над головой. Беспризорников станет так много, что Офелия уже не сможет им помочь. А когда все станет совсем плохо, нас завоюет кто-нибудь из соседей, значительно сократив численность населения, оставив только молодых и сильных, кем без труда можно будет управлять. Скажи мне, Павлиция, ты готова взять на себя такую ответственность?
        
        Я опешила. Чем больше некромант говорил, время от времени прикладываясь к своей фляге, тем сильнее я поражалась услышанному. Здесь и сейчас он говорил мне о том, что только я способна взять все в свои руки и занять чужой трон, который мне не принадлежал. Что бы я ни выбрала, огромная ответственность так или иначе ложилась на мои плечи.
        Он знал, на что давить!
        Разве могла я допустить бойню? Разве могла стать причиной появления новых сирот? Разве могла приговорить к смерти стольких безвинных людей? Весь Страдсбурн готовился к празднику, и никто даже не подозревал, что сейчас, именно в эту минуту, решается их судьба.
        - Истол, мне восемнадцать. Я понятия не имею, как править. У меня реверанс и тот через раз получается. Да кто меня вообще станет слушать? Опомнись!
        - Я тебя стану слушать, а другие будут вынуждены подчиниться. Потому что ты сильнее каждого, кто вообще обладает магическим даром на наших землях, а может, и за их пределами. Им придется тебя уважать, даже если для этого понадобится их запугать. Обещаю, что я всегда буду рядом. Ты не станешь противостоять им в одиночестве.
        - А я сказала: нет!
        Выбравшись из кареты, я твердым быстрым шагом пересекла то незначительное расстояние до лестницы. Через ступеньки фактически перешагивала, игнорируя оклики мужчины, но стоило мне ворваться в холл дворца, как Истолу удалось меня догнать.
        А все потому, что я сама остановилась.
        Занимая собой примерно четверть холла, прямо на мраморном полу лежала моя хикса. Лениво ковыряясь острым когтем между клыками, она снисходительно поглядывала на стайку дрожащих придворных и слуг. Наверное, здесь были все, кто вообще находился во дворце, но им было настолько страшно, что они жались друг к другу и старались занять собой как можно меньше места, стать незаметнее.
        - Именно об этом я и говорю, - довольно усмехнулся галеций, махнув рукой в сторону толпы. - Ты прирожденная правительница.
        Бросив на него возмущенный взгляд, я мысленно призвала Олли и почти взбежала по лестнице наверх. Как никогда в жизни, мне искренне хотелось спрятаться ото всех, но я понимала, что просто тяну время.
        Некромант не оставил мне выбора как такового. Нет, я знала, что могу уйти прямо сейчас и меня никто не сможет остановить, но…
        Я просто никогда не прощу себе, если случится хоть что-нибудь из перечисленного мужчиной. Однако надежда во мне все еще теплилась.
        Надежда на то, что Амбер сможет занять принадлежащее ей по праву место. Чтобы знать наверняка, мне требовалось с ней встретиться, но случилось это гораздо раньше, чем я на то рассчитывала.
        За ночь дворец окончательно вернулся в привычное для себя русло. Пока я вертелась в кровати, пытаясь заснуть и хоть несколько часов просто ни о чем не думать, Истол наводил свои порядки.
        Большая часть придворных была выдворена и лишена содержания, слуги построены и разогнаны выполнять дела и поручения, а гвардия отчитана. Я прекрасно знала, что серебряные плащи несколько поредели: чьи-то головы в связи со смертью естийя все же полетели, но чьи именно, я не уточняла. Я вообще мало кого знала во дворце так, чтобы проникнуться к этому человеку или магу теплом.
        И Истол это, безусловно, знал, а иначе бы зачем прислал ко мне в спальню Бет и Риколу? Энаро пришлось топтаться в гостиной, чтобы не нарушать правила приличия.
        - Ваше Благородие, хватит дрыхнуть! - беззастенчиво запрыгнула поверх одеяла Бетрия, чем потревожила Олли.
        Широко зевнув, хикса лизнула меня в нос и вновь спрятала морду у меня под подбородком. Я бы тоже спряталась на ее месте: Рикола раздвинула тяжелые портьеры, впуская в спальню солнечный свет.
        Сонно оглядев девчонок одним глазом, я была вынуждена заметить:
        - А вам идут эти платья. Что вы здесь делаете?
        - Ты же сама назначила нас своими фрейлинами, - удивилась Бет. - Уже передумала?
        - Да она еще не проснулась, - заглянул в спальню Ар и тут же получил подушкой от Риколы.
        Снаряд прицельно прилетел ему в голову.
        - Скройся и охраняй покой своей дайны! - приказала некромантка строго. - А вы, Ваше Благородие, поднимайтесь. Вскоре здесь обязательно появится кто-то из управления по особо важным делам.
        - Почему? - не дошло до меня, но ноги на холодный пол я все же спустила, тут же получив мягкие тапочки от землевички, а точнее, от управляемых ею зеленых отростков.
        - Потому что час назад было объявлено о смерти естийя. В столице траур, и нам его еще предстоит пережить.
        Бет оказалась права на все сто процентов. Меньше чем через полтора часа во дворец потянулись все кому не лень. Каждый член высшего света, так или иначе принадлежащий к аристократии, старался не только выразить мне свои соболезнования, но и продемонстрировать себя во всей красе. Слух о том, что наследная дайна, а вскоре и естийя - ритуал вступления в права собирались проводить как можно скорее - набирает новых придворных, разлетелся по городу похлеще горячих пирожков от Сестры Грегальды.
        Только пустила его не я. Судя по довольному выражению лица, сделал это Истол. Его происходящее в тронном зале устраивало целиком и полностью, в отличие от меня. Мне не нравилось сидеть на холодном троне, который мне не принадлежал, но еще больше не нравилось выслушивать “искренние соболезнования” от тех, кто еще несколько недель назад никогда бы не дал мне работу в своем доме.
        Последними, кто посетил меня в этот день, были галеции Браушт и Лугстар. Некроманты не скрывали намерений допросить меня о произошедшем с естийем, но если Альикс искренне был заинтересован в поимке преступника, то отец Ионтина быстро принял правила новой игры.
        Его мало интересовал усопший и случившееся. Он с открытым любопытством смотрел на меня, словно бы изучая, как неведомую зверушку. Этот взгляд заставлял меня быть настороже.
        - Мое управление приложит все усилия, чтобы найти мальчишку. Вы ведь были с ним знакомы? - пристально рассматривал меня галеций Браушт.
        За собранностью, за сухостью, с которой он говорил, мужчина пытался скрыть тревогу и волнение. Я предполагала, с чем они могли быть связаны. Вернувшись обратно в столицу, он наверняка узнал о том, что нашлась дочь его возлюбленной, а значит, и его дочь, но, как сказать мне о своем отцовстве, он не ведал.
        Мне же его нерешительность, растерянность были только на руку. Потому что к этому разговору я готовой себя не ощущала. Больше того, я намеревалась спихнуть всю ответственность на Амбер, честно поведав ей о своей истинной роли в этой истории.
        И этот шанс мне представился.
        - Мы оба были воспитанниками Дома Покинутых, но наши пути разошлись, когда я поступила в академию. Если это все, о чем вы хотели спросить, то я вас не задерживаю. Сегодня тяжелый день, и я очень устала.
        Старшая Сестра была бы невероятно довольна моими успехами. Проговорив все это с высоко поднятой головой, я не дрогнула ни на мгновение. Голос мой был твердым и размеренным, а спина ровной, как и полагалось треклятым этикетом.
        Учтиво склонив голову, мужчина признал мое право на уединение и откланялся, но не успела я выдохнуть, как к нашей веселой компании подошел слуга. Небольшая записка была передана в руки ничего не понимающей Бет. Та, в свою очередь, вручила ее Риколе, которая скорее по инерции передала клочок бумаги Энаро. А вот он уже отдал его Истолу.
        Вся четверка стояла в тронном зале, окружая меня, но при этом располагаясь чуточку дальше - в шаге.
        Изучив абсолютно белый листок с обеих сторон, тот, кто все еще считал себя моим женихом, с недобрым прищуром оценил мою протянутую руку. В отличие от него я уже знала, кому принадлежала записка. Лугстар-старший хоть и стоял в отдалении - все собравшиеся ожидали начала ритуала погребения, - но в мою сторону нет-нет да и посматривал.
        Отобрав листок, я прочитала проявившиеся строчки. Встреча с естией была назначена на сегодня.
        Меня бросило в жар. Паника взялась словно из ниоткуда, но в то же время я прекрасно осознавала причины ее появления. Я была не готова к этой встрече. По крайней мере, не рассчитывала увидеться с Амбер так скоро.
        В записке значилось, что портал для меня откроется к определенному часу в переулке «Трех Ветров».
        - Мне нужно отправить ответ, - попросила я, обратившись к Истолу.
        Слугу он позвал далеко не сразу. Прежде в воспитательных целях пытался просверлить во мне дырку взглядом, взывая к моей совести, но мы оба понимали, что вслух о содержимом записки я говорить не стану.
        Слишком много лишних ушей.
        Ответив отказом, измарав листок чернилами, я попросила перенести день встречи. Мне требовалось хотя бы несколько дней, чтобы для самой себя определить, как именно и о чем я стану говорить с женщиной, но Лугстар-старший не дал мне даже лишнего часа.
        Еще одна “пустая” записка перекочевала мне в руки. В ней говорилось, что отменять встречу уже поздно. Отец Ионтина поведал естии о том, что нашел ее дочь, и обещал привести девушку этим же вечером.
        Мой отрицательный ответ он категорически отказывался принимать. Удивительно, но это меня задело. Будь я просто астой Павлицией Бендант, девушкой без рода и племени, и я бы привычно закрыла глаза на подобное неприкрытое пренебрежение.
        Но правда в том, что галеций Астер Лугстар и понятия не имел, что я не та, за кого себя вынужденно выдаю. Он считал, что ему позволено ставить условия наследной дайне этих земель, будущей естии, пусть этого никогда и не случится.
        Он явно перепутал меня с почившим властителем, за что мужчину следовало наказать. Его за многое следовало наказать, если я права в своих умозаключениях. Цена за пленение естии - лишение магических способностей и каменоломни - казалась мне более чем справедливой.
        - Ваше Благородие, пора начинать церемонию, - вырвал Истол меня из безрадостных мыслей, пряча в карман плаща фляжку, к которой прикладывался.
        Дав себе еще миг, я поднялась, освобождая трон, и бальный зал тут же наполнился тишиной. Она сопровождала меня вместе с любопытными взглядами до тех пор, пока я не вышла в холл. На шаг и два от меня следовали Истол и Энаро, Бет и Рикола, и уже за ними маги воздуха перемещали стеклянный гроб.
        Через всю столицу нам предстояло пронести его, пройти вместе с ним, дав людям попрощаться со своим правителем, и вернуться обратно во дворец, чтобы навсегда замуровать его тело в стену дворцового склепа.
        Не того, где были захоронены представители рода Эллес. На то, чтобы быть похороненным там, почивший естий не имел никаких прав, что при жизни его, несомненно, расстраивало, раз для себя он выстроил отдельную, украшенную золотом и драгоценными камнями гробницу.
        Вероятно, красиво жить ему хотелось даже после смерти.
        - Устала? - спросил меня Истол, а в его взгляде отразилось четко выраженное беспокойство.
        К тому часу, как мы вернулись обратно во дворец и все-таки завершили ритуал, я выглядела не лучше мужчины. Шествие по улицам Абтгейца выпило из меня все силы, и все, что я могла, - это упасть в кресло у камина в голубой гостиной и принять из рук куратора стакан с горячим пряным отваром.
        До встречи с галецием Лугстаром у меня в запасе оставалось еще два часа, но казалось, что время уже позднее. Такое впечатление создавалось из-за метели, что разыгралась за окном, и темно-серых туч, что неожиданно нагрянули в столицу, затягивая небо, принося с собой холод.
        Зима уходить никак не желала, решив напоследок омрачить этот и без того непростой день.
        Правда, насколько он непростой, я даже сама еще не подозревала.
        - Устала, - согласилась я, на миг прикрывая веки. - Через час мне нужно будет покинуть дворец и…
        Стук в дверь раздался несколько неожиданно. Замолчав, прервав себя на полуслове, я взглянула на Истола, но и он, судя по всему, в этот час никого не ждал.
        Получив разрешение войти, на пороге гостиной появился запыхавшийся гвардеец.
        - Что случилось? - спросил куратор требовательно, как умели только люди, облеченные властью.
        Но ответил мужчина не ему. Позволив себе на миг посмотреть на меня, он воскликнул, преисполненный радостью, важностью момента:
        - Ваше Благородие, убийца естийя найден!
        Несколько томительно долгих минут я так и продолжала сидеть в кресле. Не вздрогнула даже тогда, когда стакан с горячим отваром выскользнул из моих пальцев и разбился, разлетелся на десятки осколков, неминуемо встретившись с полом.
        Где-то глубоко в душе я искренне надеялась, что Бернанта не поймают, что он успеет сбежать, скрыться до того, как ищейки из управления возьмут его след, но реальность, как и всегда, оказалась сурова и беспощадна.
        Медленно поднявшись, почти не чувствуя собственных ног, я взглянула на Истола в поисках поддержки. Он был в курсе всего произошедшего, а потому хорошо понимал, что казнить своего друга я не дам. Только мы с куратором могли помочь Берни сбежать, но как, я еще даже сама не представляла.
        - Где его держат? - поинтересовалась я сухо, прилагая неимоверные усилия, чтобы погасить танцующее под кожей пламя.
        - Он ждет допроса в казематах управления по особо важным делам, - отчеканил гвардеец, изменившись в лице, словно бы почувствовав ту грозу, что черным пятном повисла в комнате.
        Взглянув на галеция, я без тени сомнений потребовала:
        - Нам нужно туда.
        На счету была каждая минута. Отказавшись от поездки в экипаже, я попросила Истола открыть портал прямиком к крыльцу управления. Настраивать портальные кольца на координаты оживленных улиц в принципе было запрещено законом, но я искренне не завидовала тем, кто сейчас попытался бы нас остановить.
        На кону стояла чужая жизнь и… Если все получится, то не одна.
        - Стойте… Ваше Благородие… Галеций, туда нельзя… - растерянными взглядами провожали нас серебряные плащи, но на самом деле физически препятствовать не пытались.
        Уж не ведаю, откуда некромант был осведомлен, где именно находятся тюремные камеры, но я точно знала, куда нам идти. А еще я отлично понимала, что по лестнице на второй этаж один из гвардейцев побежал не просто так. Вскоре к нам должен был присоединиться кто-то из руководства.
        - План-то у нас какой? - шепотом спросила я, спускаясь по ступенькам в холодный малоосвещенный подвал, где располагались камеры.
        - Под дворцом есть своя темница, но нужно придумать причину, почему мы забираем заключенного туда. Как я понимаю, нельзя допустить, чтобы до его головы добрался менталист.
        - И это тоже, - согласилась я, отлично осознавая, что если правда всплывет наружу, мне несдобровать. - Но в приоритете его жизнь. Этот долг я ему верну.
        Нам не пришлось искать Берни слишком долго, но мы едва не пропустили его из-за плохого освещения и того состояния, в котором парень находился. Лицо его заплыло от полученных увечий, губы запеклись, а одежда превратилась в окровавленные лохмотья. Он находился в беспамятстве, лежа на каменном выступе, и не пришел в себя, когда я окликнула его.
        Видеть своего друга в таком состоянии и бездействовать я просто не могла.
        - Что ты делаешь? - тронул галеций Вантерфул меня за руку в попытке остановить, явно ощутив колебание магических нитей, из которых состояла защита.
        Но я уже сдвинула их в сторону и беспрепятственно вошла в камеру.
        - Помоги мне, - попросила я, нащупывая слабый пульс на чужом ледяном запястье. - Мы можем уйти порталом прямо отсюда?
        - Не можете, - ответили мне, но совсем не Истол. Обернувшись, я отметила появление главы управления по особо важным делам. Его бледное лицо хорошо просматривалось в полумраке. - Что все это означает?
        - Только то, что заключенный переходит в иное место заточения до тех пор, пока ему не вынесут приговор и он не будет исполнен, - проговорила я легко, без единой заминки, словно была уверена в каждом своем слове. - Здесь ему находиться небезопасно.
        - О какой безопасности может быть речь по отношению к преступнику? - недоумение так и слышалось в голосе мужчины, которого я в душе пусть и на краткий миг, но успела посчитать своим отцом.
        А он, вероятнее всего, до сих пор считал меня своей дочерью, о чем вслух заговорить так и не решался.
        - О самой обыкновенной. Из надежного источника я узнала, что приказ парню был отдан кое-кем, кто стоит куда выше него. Если это правда, его убьют еще до допроса, - нагло лгала я, пока Истол поднимал Берни на руки.
        - Не в моем управлении, - возразил галеций Браушт.
        - В вашем, - ответила я решительно, подписывая Лугстару-старшему приговор. - Иногда стоит шире открыть глаза, чтобы понять, кто на самом деле находится рядом. Если ваши люди попытаются нас остановить, я за себя не ручаюсь. Хотите допросить его самостоятельно, ждем вас во дворце через час.
        Нам никто не пытался препятствовать, никто не преградил дорогу. Покинув темные холодные казематы, мы с Истолом вышли в холл управления, и уже там куратор сотворил сияющее кольцо портала, которое вернуло нас во дворец. Берни тут же был передан из рук галеция, который его нес, на руки гвардейцам покойного естийя, а ныне - моим, но несмотря на ускользающее время вот так просто уйти я не могла.
        Перво-наперво спустилась вниз - в темницу, куда буквально через несколько минут по моему приказу явился целитель. Лишь когда он подлатал парня и друг наконец очнулся, я смогла с облегчением выдохнуть.
        - Оставьте нас одних, - приказала я, обращаясь к гвардии и придворному целителю.
        Седовласый мужчина безропотно покинул темницу, освещенную несколькими магическими светляками, а вслед за ним вышли гвардейцы. В небольшом тесном помещении сразу стало свободнее.
        Глянув на меня и на Истола исподлобья, придерживая наверняка саднящий бок, Берни сел на деревянной лавке, что была подвешена к стене цепями. Я не знала, как начать этот разговор, а потому начала с главного:
        - Я должна тебя казнить.
        Парень даже не вздрогнул. В его взгляде не было обреченности или страха. Он смотрел на меня с абсолютным пониманием происходящего, но что больше всего меня поразило - он словно заранее был готов к такому исходу.
        Он смирился с тем будущим, которое его ожидало.
        Это и заставило меня от души влепить ему пощечину. Склонившись, говорила я шепотом:
        - Я должна, но я сделаю все, чтобы ты остался жив, так что не смей раскисать. Однако в этом деле мне понадобится твоя помощь. Ты должен кое-что сказать, когда тебя придут допрашивать.
        - Что именно? - глухо, сквозь зубы отозвался парень, потирая покрасневшую скулу.
        - Ты должен сказать, что убить естийя тебе приказал галеций Астер Лугстар.
        ГЛАВА 12
        Совершая плохой поступок во благо,
        Занимаем ли мы место рядом с теми,
        Для кого зло - это всего лишь зло?
        - Лиция, ты уверена?
        Этот простой вопрос, произнесенный голосом Истола, то и дело возникал в моих мыслях. Я думала о том, правильно ли поступаю все то время, пока разговаривала с куратором, объясняя ему часть своих решений.
        Только часть, ведь точно знала, что в остальном он меня не поддержит. Он считал, что настоящая естия править не сможет, и власть в ее руки отдавать не хотел, но возлагал на меня слишком большие надежды, видел во мне ту, кого на самом деле не существовало.
        Я же реально оценивала собственные силы.
        Мало просто получить в свои руки власть. Нужно уметь ею грамотно распоряжаться, каждый миг, каждую секунду помня о том, что любое твое решение отразится на тех, за кого ты в ответственности.
        Быть ответственной за сотни тысяч людей и других существ я считала выше своих сил.
        Я думала о том, правильно ли поступаю, все то время, пока ходила порталом в академию, чтобы попросить у домовых помощи. Перво-наперво мне нужна была качественная иллюзия смерти для Берни на главной площади, где обычно проходили показательные казни, но как создать ее, учитывая, что покидать стены академии домовые не могли, я пока не знала.
        - Мы что-нибудь придумаем, - пообещал мне астарий Гебби, заботливо захватив с собой из кухни на подносе чашку с чаем и домашнего печенья.
        Правда, из-за нервов влез в меня только глоток отвара, но я была искренне благодарна этим троим. Я вообще не понимала, почему они мне помогают. Их бескорыстие и готовность помочь заставляли меня чувствовать себя бессовестной, ведь в ответ я ничего не могла им дать.
        Зато просила о многом. Кроме чистой иллюзии мне еще требовался амулет, искажающий реальные черты лица. Я никак не могла показать Амбер кому-то раньше, чем услышу ее мнение о моем плане.
        После стольких лет вдали от придворной жизни она могла и не захотеть взять все в свои руки. Если так случится, я была готова принять категоричный отказ, но все же надеялась на помощь с ее стороны. Потому что я не являлась наследной дайной, и ей это предстояло узнать.
        На кону стояли ее земли и ее народ.
        Я думала о том, правильно ли поступаю, все то время, пока собирала и инструктировала гвардейцев себе на подмогу. Для ареста патологоанатома, служащего в управлении по особо важным делам, мне нужна была помощь именно личной гвардии. Задействовать галеция Браушта не хотелось совершенно, чтобы он раньше срока не увидел Амбер, да и о злодеяниях своего друга ему узнать еще только предстояло.
        Если все пройдет так, как задумано, о том, что галеций Лугстар оплатил убийство естийя, глава управления узнает на допросе как раз в тот момент, когда мы будем арестовывать отца Ио. Под крыло своего друга он, естественно, не попадет, а займет соседнюю с Берни темницу до тех пор, пока его не допросят и не вынесут приговор.
        Я не могла допустить, чтобы менталист добрался до кого-то из них, но даже если галеций Браушт будет на этом настаивать, сам Лугстар ни за что не согласится открыть свою голову кому-либо.
        Ведь тогда его друг узнает о его злодеяниях, и именно на этом я собиралась играть.
        Я думала о том, правильно ли поступаю, все то время, пока покидала дворец и даже пока ждала открытия портала в темном закоулке недалеко от мостовой.
        Могла ли я принимать такие решения? У меня не было однозначного ответа. Но зато я точно знала, что будет, если я ничего не сделаю. Пусть я и была далека от политики, даже мне оказалось понятно: оставлять все как есть нельзя.
        Слишком дорого обойдется мне свобода и власть галеция Астера Лугстара. Слишком большую цену заплатит Амбер, когда некромант поймет, как может распорядиться информацией, которой он обладает. К этому часу Истол был уверен, что я всего лишь хочу вызволить женщину из заточения и спрятать ее там, где ее никто не побеспокоит, где она сможет жить свободно, но у меня на нее имелись другие планы.
        И отец Ионтина, свободно разгуливающий по столице, имеющий на нее влияние, в эти планы никак не входил.
        Зато его приговор станет показательным для тех, кто считает, что со смертью естийя для них ничего не изменилось. Им придется научиться жить по другим правилам, и я надеюсь, что произойдет это уже без меня.
        Обжигающе-яркое в сумерках портальное кольцо осветило подворотню голубым сиянием на несколько минут раньше, чем было оговорено. В него мне полагалось войти в одиночестве, что я и сделала, но в самом конце улицы за мной совершенно точно приглядывали двое. Были ли это люди Истола или Лугстара-старшего, я не знала, однако мешать они мне не собирались.
        Пять минут. У меня в запасе имелось всего пять минут, прежде чем гвардия в серебряных плащах явится по координатам артефакта, который я сбросила в сугроб. Пять минут, но волнение, никак не связанное с арестом некроманта, охватывало меня уже прямо сейчас.
        - Без шуток, Ваше Благородие, - именно этими словами отец Ионтина встретил меня по другую сторону портала.
        Смерив его презрительным взглядом, я осмотрелась по сторонам. Мы были совсем недалеко от того места, где я выбросила браслет, по которому Истол мог меня найти. В трех шагах от нас находился большой замерзший круглый фонтан, освещенный единственным фонарем, - здесь в прошлый раз естия гуляла под присмотром своей то ли надзирательницы, то ли компаньонки, а в двадцати - темно-коричневые двустворчатые двери, ведущие в замок.
        - Придерживайся ранее оговоренной версии, и ни слова о том, что тебе предстоит правление. Ты сирота, выросшая в Доме Покинутых, и сейчас учишься в Академии Проклятых. Все поняла? - спросил Лугстар-старший требовательно.
        Кончик языка так и обжигало от ядовитых слов, что рвались наружу. Мне хотелось сказать этому мужчине так много, хотелось искупать его в своем презрении, но его вопрос так и остался без ответа, потому что двустворчатые двери с грохотом распахнулись.
        
        О да, я была чертовски похожа на Амбер, но, Всевышний, как же она постарела по сравнению с той иллюзией в склепе. Жгучие черные волосы словно потеряли свой цвет от седой паутины. Вблизи лицо ее показалось мне изможденным, а спина, что раньше наверняка всегда была идеально прямой, внезапно согнулась, словно от неподъемной тяжести.
        Увидев меня, она пораженно замерла, выпустила из ослабевших пальцев края мехового плаща, вероятно не веря своим глазам. А кто бы поверил? Заметь я кого-то посреди улицы, кто являлся бы почти точной моей копией, как минимум испытала бы недоумение.
        - О Всевышний, это правда, - едва различила я ее шепот и еле успела подставить женщине свое плечо.
        Я могла только догадываться, что от переживаний у нее закружилась голова. При себе у меня не имелось ни одного зелья, ни одной настойки, которая могла бы привести ее в чувство, но естия справилась своими силами.
        В тот момент, когда она подняла на меня, находящуюся в непосредственной близости, свой взгляд, серые глаза ее наполнились слезами.
        Скупая слеза прокатилась и по моей щеке. От самой себя я могла не скрывать: я не раз и не два представляла себе встречу с собственной матерью. Представляла, как мы обнимемся, как увидим друг друга и все поймем без слов.
        Но сейчас я смотрела в глаза чужой женщине. И амулет, искажающий черты лица, предварительно вытащенный из кармана простого черного плаща, я надевала чужой женщине. Женщине, что зависела от меня и моих решений.
        - Не стоит проливать слезы, Ваше Величие, - с неимоверным трудом, но все же выдавила я из себя улыбку, а голос мой не задрожал, остался твердым. - Все уже закончилось. Теперь вы не останетесь в одиночестве.
        - О чем ты говоришь, Павлиция? - процедил явно недовольный услышанным Астер.
        К нам он подходил медленно, настороженно следя за мной.
        - Я говорю о том, что Ее Величию самое место во дворце, куда я ее сейчас заберу.
        - Только попробуй… - произнес некромант с предупреждением, особо не уточняя, что именно я не должна пробовать, но что-то мне подсказывало, что говорил он о моих словах, ведь я уже сболтнула лишнего. Его призыв к силе я ощутила отчетливо. - Я не позволю тебе забрать Амбер. У нас был иной уговор.
        - Это не вам решать, - отчеканила я хладнокровно, одним шагом закрывая собой растерянную, ничего не понимающую женщину.
        - Ты…
        За спиной мужчины шагах в сорока бесшумно вспыхнул и открылся портал. Увидев спешно идущего в нашу сторону галеция Вантерфула в сопровождении серебряных плащей, на которых имелся черный рисунок дракона, я позволила себе краткую улыбку.
        - Вы забываете, с кем разговариваете. Галеций Астер Лугстар, вы обвиняетесь в убийстве покойного естийя. Нанятый вами исполнитель сдал вас на допросе около часа назад.
        И уже от Истола:
        - Галеций Астер Лугстар, я вынужден вас арестовать. Сопротивление бесполезно.
        Он не верил.
        Глядя в озлобленные глаза отца Ио, пока его запястья заковывали в антимагические наручники, я отчетливо видела, как сомнения пожирали мужчину. Он не верил ни в происходящее, ни в то, что его действительно осудят и накажут. Словно по привычке он был слишком уверен в собственной недосягаемости, во вседозволенности, что сопутствовала ему на протяжении последних восемнадцати лет.
        Неожиданно галеций Астер Лугстар напомнил мне Ионтина. Его самоуверенность тоже не привела ни к чему хорошему - карточные замки всегда разрушались болезненно, но конкретно этот замок должен был обернуться пеплом.
        Никогда я не считала себя жестокой, но случившееся являлось необходимостью. Свой шаг к бездонной пропасти я сделала только что, и сделала его намеренно.
        - Тебе это с рук не сойдет, оборванка, - прошипел уже бывший патологоанатом управления по особо важным делам.
        - Вам тоже, галеций Лугстар, - ответила я тихо, в целях собственного успокоения погладив кольцо, на котором недвижимо застыла хикса. - Вам тоже…
        Бросив взгляд мне за спину, некромант внезапно удивился, но как следует разглядеть изменения в женщине, что стояла за моей спиной, ему не удалось. Истол дернул его за руку, передавая гвардейцам, которыми я временно распоряжалась. Портал для преступника и его конвоя вспыхнул голубым сиянием.
        Второй портал почти бесшумно открылся в шаге от меня, но заходить в него и уж тем более утягивать туда Амбер я не торопилась.
        Обернувшись, я уже хотела произнести заготовленную речь, что на самом деле состояла всего из двух предложений - большего мне придумать не удалось, но не посмела проронить ни слова.
        Естия плакала. Глядя в пустоту невидящим взором, она безмолвно плакала - слезы срывались с ее подбородка и падали прямо в талый снег.
        Вокруг смеркалось. Я не знала, что сказать.
        - У вас здесь есть личные вещи, которые вы хотели бы забрать?
        Подняв на меня растерянный взгляд, женщина словно не сразу поняла, о чем я говорю. Смутившись через миг, вновь опустив глаза, она прикусила нижнюю губу и покачала головой в отрицательном жесте. По выражению ее лица я вдруг поняла, что ей крайне неудобно говорить со мной на эту тему.
        Мне же было неудобно даже просто стоять с ней рядом.
        - Я ненавижу все, что связано с этим замком. Ничего личного и тем более любимого у меня здесь нет.
        Сердце мое в тот же миг наполнилось сожалением. Где-то глубоко в душе я все же надеялась, что естия скрывалась от всего остального мира добровольно. Теперь сказать ей правду для меня оказалось еще сложнее.
        - Все-таки вы были здесь пленницей, - резюмировала я, сжав пальцы в кулаки. - Простите, но я не знаю, как вас поддержать.
        - А я не знаю, что сказать тебе, - неожиданно призналась Амбер и улыбнулась сквозь слезы. - Я похоронила тебя, Павлиция. В своих мыслях я похоронила и оплакала тебя тысячу раз…
        Я не успела отшатнуться. Попыталась вырваться из тесных объятий, но эта попытка была просто жалкой, потому что разочаровать эту женщину мне хотелось в последнюю очередь. Я не знала, даже предположить не могла, сколько всего она пережила в заточении, чего была лишена, с какими проблемами столкнулась, и просто не представляла, как должна сказать ей о том, что я не ее дочь.
        Как сказать человеку, который только узнал о том, что его дочь жива, что его ребенок на самом деле умер? Это как отобрать у нищего последнюю монету, как лишить утопающего воздуха.
        В моих мыслях эта сцена проходила легко и безболезненно, но в реальности я даже слова вымолвить не могла. Сжимала зубы с такой силой, что становилось больно.
        Амадин… Сейчас мне, как никогда раньше, нужно было поговорить с ним, посоветоваться, раскрыться, поведать о своих планах, целиком о которых не знал никто, кроме меня, но…
        Он больше не приходил. Глаза - само порождение пламени - больше не появлялись в моих снах, а сам мужчина не занимал ничье обличье в реальности. Сколько бы я ни звала, сколько бы ни просила, умоляла, приказывала, злилась и обещала проклясть, он не откликался. Его словно никогда не было в той темноте, из которой рождались мои кошмары и сны, но я все равно скучала.
        Скучала настолько, что неистово ненавидела. Ненавидела за то, что исчез. Ненавидела потому, что привязалась, привыкла. Ненавидела вопреки тому, что полюбила.
        Я полюбила темноту.
        - Ваше Величие, нам лучше проследовать в портал, - выдавила я из себя, собравшись с силами, не дав слезам, что встали в глазах стеклом, скатиться по щекам. - Истол хоть и сильный маг, но даже для него наверняка трудно так долго удерживать кольцо перехода.
        - Да. Да, конечно. - Растерянно, немного обескураженно и стыдливо женщина выпустила меня из своих объятий, намереваясь и вовсе отойти, но внезапно даже для себя самой я остановила ее, взяв за руку.
        Взгляды наши встретились, и столько надежды было в ее погасшем взоре.
        - Мне вам нужно о многом рассказать, - призналась я, несмотря на свои слова не торопясь делать первый шаг в портал. - Если вы не против, я проведу вас в безопасную часть дворца, куда, кроме меня и моих доверенных, больше никто не сможет попасть. Думаю, первое время вам никому не захочется показываться.
        - Этот дворец находится в Абтгейце? - спросила она сдержанно, продемонстрировав мне, что взяла себя в руки.
        - Именно так. Я хочу вернуть вас домой.
        “Мама, это мои друзья”, - аккурат так прозвучала бы эта фраза, будь мы в другой реальности и найди я действительно собственную мать. Но на деле же все происходило совсем иначе - не так легко и просто.
        Шагнув в портал, крепко удерживая при этом женщину за руку, вышла я в своей гостиной, где меня поджидали явно беспокоящиеся о моем отсутствии Бет, Рикола и Энаро. Искажающий амулет однозначно не дал им узнать в незнакомке свою властительницу, но даже если бы мы обошлись без чар домовых, они бы все равно не признали естию. Просто потому, что ее портрет видели только в аудитории, где проходили пары по истории, да и то он сильно отличался от оригинала.
        Ни художник, ни годы Амбер не пожалели.
        Не зная, как представить женщину друзьям, а их ей, я решила начать с главного:
        - Смежная комната готова?
        - Все сделано, Ваше Благородие, - отчиталась Рикола и стремительно присела в реверансе, опустив взгляд. Вслед за ней повторила и Бет, которой этикет был как кость в горле. Зато Энаро не растерялся, вытянувшись по струнке, как настоящий гвардеец. - Другие приказания будут?
        - Горячая ванна и свежий наряд для моей гостьи. Ужин на двоих в ее покоях и… - перечисляла я, стремительно утягивая Амбер вслед за собой в сторону моей спальни. - Докладывать мне о происходящем в казематах каждые полчаса. К нам не впускать никого, даже галеция Вантерфула. Выполнять.
        Смежные покои действительно являлись смежными. Заняв бывшие комнаты естии, я прекрасно знала, что дверь из просторной уборной ведет во вторую спальню, которая по правилам должна была принадлежать властителю. У потенциального естийя точно так же в распоряжении имелись личная гостиная, гардероб и кабинет, но до этого момента комнаты просто пустовали.
        Покойный естий предпочитал жить в другом крыле.
        Это был очень долгий разговор. Мы обе чувствовали себя неуютно, так что передышку встретили радостно. Пока Амбер принимала ванну, я все пыталась подобрать правильные слова, но они, как назло, не находились. Как бы я ни начинала свою речь, она все равно заканчивалась жестокостью.
        Жестокостью по отношению к женщине, которая и без того натерпелась за последние восемнадцать лет. Я просто не имела морального права уничтожить ее окончательно. По крайней мере, не сегодня.
        Мне кусок в горло не лез. Ощипывая горсть винограда, который абсолютно не вызывал аппетита, я рассказывала почти обо всем. О том, как прожила восемнадцать лет в Доме Покинутых. О том, как во мне открылся первый дар и я попала в Академию Проклятых. О том, как во мне проснулись и другие чары.
        Занятия с куратором, приключения с Ионтином и Леукусом, обвинение в убийстве. Стоило только начать, и слова сами полились из меня, как если бы я действительно рассказывала о своей жизни матери. Наверное, мне все же этого не хватало, хотя сама я себя ущербной не чувствовала.
        Не только я выросла без родителей.
        Остановившись на том, как погиб естий, рассказав полуправду в общих чертах, я замолчала, наконец-то приблизившись к главному вопросу. Но вместо него неожиданно призналась, фактически пожаловалась:
        - Я не готова взять власть в свои руки. Править я не хочу.
        Естия молчала. Обескураженная, изумленная, пораженная. Я понимала ее, как никто другой: сама еще несколько недель назад ощущала себя растерянной, когда на меня вылили целый шквал новой информации, так что женщину не торопила.
        Да, времени на принятие правильных решений оставалось мало, но оно у нас было. Как минимум эта ночь и завтрашний день.
        - Я тоже не хотела.
        Это было неожиданное признание. Глядя на Амбер, на ту, которой трон Страдсбурна принадлежал по праву крови, я не могла поверить в услышанное. Она родилась наследной дайной этих земель и с детства знала, что когда-нибудь встанет у власти.
        Выходит, правление в свое время претило ей точно так же, как и мне.
        - Понимаю, что это не мое дело… - чуть замялась я. - Но я хотела бы знать обо всем, что произошло девятнадцать лет назад. Как так получилось, что вы вышли замуж за советника вашего отца, в то время как любили другого и уже находились в положении?
        - Не уверена, что мать должна говорить о таком с дочерью, - женщина смутилась, отодвинув от себя тарелку с почти не тронутым содержимым.
        - А вы просто представьте, что я не ваша дочь. Так вам будет легче.
        Я не имела никакого права задавать подобные вопросы. Даже сидеть здесь, просто находиться во дворце не могла, не то что называться наследной дайной, но мне действительно было важно узнать о том, что произошло девятнадцать лет назад. В моих знаниях имелись пробелы, заполнить которые могла только Амбер.
        И она заполнила сполна.
        Альикс Браушт был ее первой и единственной любовью. Немного растерянная, опьяненная свободой и преисполненная оптимизма, наследная дайна этих земель прекрасно знала, что в Академии Проклятых с ней захотят дружить все. Она насквозь видела все эти лживые улыбки и взгляды, и лишь Альикс и Астер заметно отличались от остальных.
        Мало того, что они были самыми сильными некромантами на своем курсе, так еще и держались от других особняком, несмотря на свою популярность. Их скрытость, их уверенность в себе стали причиной того, что Амбер заинтересовалась парнями.
        И, как ни странно, они приняли ее в свою компанию. Приняли как равную, но совсем скоро для этих троих все изменилось.
        Естия не помнила, как все началось, с какого момента их дружба перестала быть просто дружбой, но зато ее память пронесла через годы те эмоции, которые девушка испытала. Рассказывая об ухаживаниях Альикса, она тепло улыбалась и, кажется, даже помолодела, так сияли ее глаза. В их серебристой глубине отражались огоньки свечей, вставленных в настольный канделябр.
        Она действительно любила его. Любила всем сердцем, любила вопреки, вверяя ему свои честь и гордость.
        А он любил ее. Любил так неистово, что прятал в собственном доме от естийя, фактически поставив на кон все: имя своего рода, имеющуюся власть, честь и влияние. Он готов был попрощаться с любыми благами, лишь бы она осталась рядом с ним. Он был и всегда оставался романтиком.
        - Я принимала его жертвы. Как и положено даме моего круга, принимала их с благосклонностью, искренне веря в силу молодости, что так и должно быть. Ради женщин во все времена сжигались замки. Ради женщин устраивались войны. Ради женщин совершались самые великие подвиги… - Амбер на миг замолчала, давая себе передышку. - Все это оказалось глупостью. В то утро, когда мы с Альиксом разговаривали в последний раз, когда мы поругались, потому что я не желала покидать столицу и подаваться в бега, мне пришло письмо из дворца. Без подписи, без опознавательных знаков, но я точно знала, что отправил его мой несостоявшийся “жених”. В нем говорилось, что мой отец внезапно скончался, просто не проснулся в собственной кровати, имея при этом отменное здоровье. Мне же предлагали вернуться во дворец и исполнить его последнюю волю - выйти замуж за советника, пока не стало слишком поздно.
        - Поздно для чего? - уточнила я нервно.
        - Поздно для непоправимого. За день до своей смерти мой отец подписал приказ, где обвинял Альикса в измене и приговаривал его к казни. Мой “жених” обещал дать этому документу ход.
        - Но разве он имел на это право? После смерти естийя…
        - Наш брак был благословлен самим естийем, так что во дворце он распоряжался на законных основаниях.
        Амбер сбежала из столичного особняка Альикса. Не сказав ему ни слова, просто ушла. Если бы не эмоции, что возобладали над девушкой, лишили ее аппетита и сна, наполнили страхами, она бы наверняка нашла способ выкрутиться из этой передряги - за восемнадцать лет у нее было много свободных часов поразмышлять над прошлым, но тогда наследная дайна приняла условия советника своего отца.
        Она ощущала себя загнанной в угол и меньше всего на свете хотела, чтобы ее любимый пострадал. Он и не пострадал.
        Страдали впоследствии они оба, когда девушка узнала, что ждет ребенка и ждать осталось не так уж и много, но изменить что-либо уже было невозможно. Свадьба отгремела, она взошла на престол, посадив с собой рядом супруга, фактически передав ему власть. Сама же на месяцы заперлась в собственном крыле, куда попасть могла всего одна-единственная служанка, нанятая незадолго до свадьбы.
        А потом Альикс ей написал.
        Они встречались тайно и слишком редко для тех, кто дышать не мог друг без друга. Его сердце жгла обида - она видела это в его глазах. Галеций Браушт не мог понять ее поступки и решения, но объяснять что-либо Амбер отказалась. Страхи схлынули, мысли обрели четкость, и она устыдилась своей поспешности, осознав, что все в ее жизни могло быть по-другому.
        Но ей представился шанс все исправить.
        О том, что случилось в ночь Страдсбурного пепелища, я уже знала, но не ведала ничего о будущем естии.
        - Я проснулась уже в дормезе. Без служанки, без вещей, скованная антимагическими цепями. А впрочем, для меня они были бесполезными. Я лишилась своей магии ночью, просто перегорела, что пусть и редко, но все же бывало с сильными магессами. Обессиленная, потерянная, ничего не соображающая. Я просила отдать мне ребенка, требовала, угрожала, но мне все твердили и твердили, что это невозможно. Мне сказали, что девочка родилась мертвой и ее похоронили, а выходит, это служанка выкрала тебя в надежде озолотиться, пока не пришли Астер и Альикс. Кто бы знал, что она окажется нечестной на руку. Я ведь позволила ей забрать из дворца ее дочь…
        В словах женщины отчетливо слышалась горечь. На ненависть после стольких лет она была просто не способна.
        - Это галеций Лугстар вам так сказал? - спросила я, а получив уверенный кивок, продолжила: - Он вам солгал. Полуорчанка с седыми волосами сделала это по его приказу.
        Я больше не задавала вопросов. Понимала, что естии было сложно жить в заточении, и не хотела напоминать ей о том, чего уже не исправишь. Да и незачем было ворошить прошлое, ведь мстить за Амбер я собиралась в любом случае.
        Такие, как галеций Астер Лугстар, просто не должны были иметь ни влияния, ни реальной власти.
        - А хотите, я вам почитаю?
        Мое предложение неожиданно понравилось женщине. Попросив Бет принести мне из спальни книгу, которую притащила Рикола, я углубилась в недра любовного романа. Открывать этот увесистый томик я не собиралась ни при каких обстоятельствах: у меня просто не было времени на глупости, но простой текст хорошо занял тишину, что все еще казалась неуютной.
        Вскоре под мой монотонный голос естия задремала. Мне показалось неправильным будить ее, а потому я просто принесла из спальни плед, которым накрыла уснувшую на диване женщину. Благо домашнее платье, добытое для нее, не имело жесткого корсета.
        - И все же как вы могли не заметить, что Лугстар заимел на вас виды? - с сожалением тихо спросила я, но ответа не ждала.
        Миновав гостиную, уже коснулась дверной ручки, когда надломленный голос Амбер настиг меня:
        - Я заметила, Павлиция. Да только значения этому не придала.
        ГЛАВА 13
        В каждом из нас живет свой демон.
        Он просто ждет подходящего часа
        - Ваше Благородие, пора вставать.
        Насмешливый голос Бет, увы, не вырвал меня из теплых объятий сна. Проснулась я гораздо раньше, среди ночи, в холодном поту от кошмара, что просто повторил собой явь.
        Вернувшись в свою спальню вчера, я отпустила девушек спать. В гостиной на ночь остался только Энаро, но он никак не смог повлиять на появление Истола. Просто потому, что галеций Вантерфул решил не пользоваться дверьми. В мою комнату он попал через балкон, отчего-то забыв о порталах. Их мужчина мог беспрепятственно открывать в любую точку дворца.
        Увидев его за неплотным тюлем, услышав звук открывающихся створок, я внезапно очень хорошо осознала, что некромант зол. И тому имелись причины. Я не велела пускать его в свои покои - ему тут делать было определенно нечего, - но тем не менее получала от девушек последние новости из казематов.
        Новости однозначно радовали.
        К условленному часу галеций Браушт явился во дворец и получил возможность побеседовать с пленником, но результаты этого разговора превзошли все его ожидания. Как я и просила, Берни назвал Лугстара-старшего заказчиком, обвинив его в смерти естийя и фактически тем самым подписав ему приговор.
        Через несколько минут после этого в темницу дворца попал и второй пленник. Его разговор с Альиксом мне пересказали с точностью до слова, но волновал меня лишь результат этой беседы.
        Как я и полагала, от помощи менталиста галеций Астер Лугстар отказался. Позвать же менталиста для Берни не разрешила я, обосновав это тем, что не могу доверить столь ценную голову во власть лучшего друга истинного убийцы естийя.
        Дворец галеций Браушт покинул крайне недовольным. Потому что назначить наказание для пленников предстояло именно мне.
        - Если вы хотите что-то сказать, говорите или уходите. Я собираюсь лечь спать, - произнесла я сухо, не имея ни сил, ни желания выслушивать от кого-то очередные нравоучения.
        У меня были абсолютно другие планы на эту ночь. Лежа под одеялом, я намеревалась войти в то состояние транса, что охватывало меня, когда я выпускала слишком много магии. Именно на этой границе я впервые встретилась с Амадином, увидела его глаза посреди белого дня, и лишь потом он стал приходить в приграничье между сном и явью.
        Я хотела попытаться связаться с ним в последний раз.
        Не скрывалась. Сняв тяжелое платье, давно переоделась в ночную рубашку, но смущения рядом с Истолом не испытывала. Спокойно расстилала постель, когда вдруг почуяла неладное.
        Оборачивалась медленно. Увидев мужчину на расстоянии вдоха от себя, я даже удивиться не успела. Только мысленно отметила его глаза - черные сейчас, почти антрацитовые, что говорило слишком о многом.
        Куратор был болен, и, кажется, его болезнь до него все-таки добралась.
        - Истол? - позвала я, попытавшись увеличить расстояние между нами.
        Но сделать этого мне не дали. Самодовольная усмешка заняла его губы лишь на миг, а после эти губы вдруг впились в мои, в то время как меня больно дернули за руку.
        Захват оказался каменным.
        Я не стала дожидаться развития событий, которые изначально ничем хорошим закончиться не могли. Не сопротивляясь, позволяя мужчине себя целовать, мысленно призвала водную хиксу. Кольцо нагрелось в ответ, давая мне понять, что Олли услышала мой зов и готова выполнить то, о чем я прошу.
        А просила я немногое. Мне нужна была вода. Много воды, чтобы утопить в ней одного некроманта, который больше себя не контролировал. Опасность, близкая смерть должны были вернуть его разум на место.
        По крайней мере, я на это искренне надеялась.
        Первые струи воды, вырвавшиеся из моих ладоней, ударили мужчине прямо в грудь, отбрасывая его от меня. На то, чтобы заполнить спальню водой под завязку, у меня было слишком мало времени.
        Приложившись спиной о кресло, фактически превратив его в обломки, куратор Вантерфул чересчур быстро вскочил на ноги, словно и не почувствовал боли от удара.
        Да он даже не поморщился! Его лицо вообще никак не изменилось. Ядовитая улыбка, от которой меня бросало в дрожь, будто приросла к его губам.
        Раз, второй, третий… Вновь и вновь он пытался добраться до меня, но струи воды на время охлаждали его пыл, раз за разом откидывая мужчину к стене.
        В конце концов, решив не тратить время, я по уже от зубов отлетающей формуле создала стеклянный куб вокруг Истола, быстро наполнив его водой до самого верха.
        - Лиция, у тебя… - После короткого стука дверь в мою спальню приоткрылась. - Угольки мне за пазуху, ты что творишь?! Ты же его сейчас утопишь!
        - Не лезь!
        Рванувшего к кубу Энаро Олли остановила в один прыжок, попросту приземлившись на него сверху, с громким грохотом сбив с ног вместе с вытянутым столиком, на котором стояла ваза с цветами.
        Я же неотрывно наблюдала за галецием Вантерфулом. Даже не моргала, следя за каждым его движением.
        А он толком и не двигался. Невозмутимо сложив руки на груди, смотрел на меня в ответ с изрядной долей снисхождения, абсолютно не пытаясь что-либо предпринять на пути к собственному спасению.
        Он просто не верил, что я могу ему серьезно навредить. А я очень сильно не любила, когда во мне сомневались.
        Вода исчезала стремительно. Избавив куб от нее, я на расстоянии высушила одежду и волосы мужчины, воспользовавшись единственным заклинанием, которое у Энаро получалось на отлично.
        Но на этом не остановилась. Влага начала испаряться и из тела Истола. Он ощутил это буквально через несколько секунд. Застывшая на его губах улыбка стала натянутой.
        - Ты же не посмеешь, Потерянное Сокровище, - внезапно прошипел, прохрипел мужчина, словно змея или василиск.
        - Не посмею что? - уточнила я и усилила напор.
        Организм любого взрослого существа состоял из воды чуть больше, чем на шестьдесят процентов. Потеря даже одного-двух процентов уже существенно сказывалась на общем состоянии, но я заходила все дальше. Чем меньше становилось воды в его организме, тем агрессивнее он должен был стать, а агрессия всегда заставляла делать ошибки.
          - Убить подобного себе, - просипел куратор, падая на колени, от злости ударяя ладонями о стекло.
        На него наваливались усталость и головная боль.
        - Некроманта? - удивилась я. - Отчего же не посмею? Еще как посмею, ведь ты - не он.
        - Не некроманта, глупая девчонка, - рассмеялся, прокаркал белый как полотно Истол. - Демона. Ты ведь давно меня-я-я почу-у-ув…
        Мужчина не договорил. Окончательно обессилев, он рухнул на дно куба и потерял сознание. Тянуть из него воду я тут же перестала, но не его состояние стало тому причиной. Я просто не могла поверить в услышанное.
        Галеций Вантерфул никогда не был болен. Власть над его телом захватывал демон.
        Демон, назвавший меня подобной себе.
        - Что он сейчас сказал? - приглушенно произнес придавленный Олли Энаро, а я вздрогнула от его голоса, потому что совершенно забыла, что у этой картины имелись незваные свидетели.
        - Взболтнешь кому-нибудь хоть слово… - предупредила я и словно ожила, заметавшись по спальне.
        Для начала накинула на плечи халат и туго повязала пояс, а уже потом растворила куб и попросила Олли отпустить огневика. Он должен был привести кого-нибудь из слуг или гвардии - кого-нибудь не языкастого, чтобы они отнесли куратора в его покои и как следует приковали к кровати до утра антимагическими наручниками или цепями.
        И вот утро настало, а я все еще была не готова снова встретиться с Истолом. Знала, что его стережет Энаро, так что ночь должна была пройти мирно для всех обитателей дворца.
        Кроме меня. Кошмары, в которых я превращаюсь в демона, преследовали меня всю ночь.
        - Завтрак или ванна? - уточнила зевающая Бет.
        Прямо посреди ночи им пришлось сменить огневика, а потому время до утра они провели в моей гостиной.
        - Ванна, - ответила я, подозревая, что в ближайшее время все равно не смогу съесть даже крошки. - Рикола, моей гостье тоже нужна помощь. С сегодняшнего дня ты приставлена к ней.
        - А кто она, твоя гостья? - проявила любопытство землевичка.
        Бет я решила оставить при себе как раз потому, что для нее этикет и прочие радости дворцовой жизни были чуждыми. Пусть ее отец много лет служил в доме Фалдрудов, сама девушка необходимого опыта не имела.
        Что было мне только на руку. В ее присутствии я могла не бояться ошибиться и чувствовала себя свободно.
        - Та, кому трон Страдсбурна принадлежит по праву. Новости от Энаро были?
        Если подруги и желали получить подробности из первых рук, то вида не показали. Я и сама хорошо ощущала, что тронь меня сейчас кто - и я тут же взорвусь. Ярость, непонимание, смятение
        и сомнения кипели во мне, превратив в бурлящий котел. С огромной радостью я хотела бы узнать, что произошедшее и услышанное мною ночью просто приснилось мне, но, к сожалению, это было не так.
        Хотя бы потому, что Энаро до сих пор находился в спальне Истола, который уже не просил, а требовал его освободить. И я действительно собиралась это сделать. Намеревалась отправиться к нему сразу после того, как приведу себя в порядок в уборной и покажусь естии, чтобы она не чувствовала себя брошенной, но все, как и всегда, пошло не по плану.
        Стоило мне выйти в коридор, как я натолкнулась на стайку придворных. С помощью галеция Вантерфула их ряды заметно поредели. Сейчас у моих покоев стояли трое, двое из которых являлись советниками в разных отраслях, но в каких именно, я, к собственному стыду, не знала. Третьим же был помощник секретаря, который после преобразований получил повышение.
        Первыми заговорить со мной они не могли.
        - Что-то случилось? - спросила я настороженно.
        - Ваше Благородие, я вчера имел беседу с вашим женихом… - начал мой личный секретарь издалека.
        - И? - подтолкнула я молодого мужчину к продолжению. - Не тяните, у меня мало времени.
        - И он должен был передать вам ваше расписание. Не передал?
        Ни о каком расписании, кроме академического, я, естественно, до этого момента не слышала, но оно у меня, оказывается, имелось. Мой запрет впускать Истола в покои сыграл со мной злую шутку, и теперь я была вынуждена неотложно спускаться в главный зал, где меня уже около часа ожидали брачующиеся.
        По определению брачный ритуал между двумя желающими всегда проводил естий, реже естийя, но теперь это предстояло сделать мне. Пока еще я не являлась законной властью в Страдсбурне. Но я была единственной официальной властью - последним представителем рода Эллес.
        По их мнению.
        - Что я должна буду сделать? - подавляя волнение, спросила я, возвращая мужчине копию расписания.
        На учебу в Академии в этом расписании времени у меня совершенно не оставалось. Впрочем, как и у девочек с огневиком. В какой-то мере мне даже было стыдно, что я изменила их размеренные жизни, втянув во все это. Но им полагались жалование и привилегии, о которых за стенами дворца мечтать не приходилось.
        - Ничего сложного, - спешно семенил за мной секретарь, то и дело касаясь пальцами своих очков. - Обмен клятвами давно происходит в свободной форме. Никто не придерживается первоисточника. Как только жених и невеста обменяются обещаниями и преподнесут вам свои дары, вам необходимо дать свое благословение. Конечно, если вы посчитаете нужным его дать.
        - То есть благословление у меня фактически покупают? - не сдержала я усмешки.
        А впрочем, пустую казну как-то нужно было наполнять, чтобы выплачивать жалование слугам и придворным чинам. В нашем бедствующем положении такие дары действительно являлись подарками судьбы.
        Закрома казначея были пустыми настолько, что по ним ветер гулял.
        - Это вопрос? - совершенно серьезно уточнил мужчина.
        - Нет. После благословения от меня еще что-то требуется?
        - Окропить молодоженов водой из “Чаши Забвения”. Так вы простите им все добрачные грехи, помогая встать на новый чистый путь. Сюда, пожалуйста.
        За предыдущие недели у меня было время изучить все имеющиеся лабиринты дворца, но дверь, в которую я вошла и которую для меня предусмотрительно с поклонами открыли гвардейцы, раньше на глаза мне не попадалась. Она была скрыта за тяжелыми винного цвета портьерами.
        Но, ворвавшись в зал, я поняла, что это все тот же бальный зал первого этажа. Именно здесь я принимала многочисленные лживые соболезнования, так же лживо благодаря в ответ. Просто на этот раз меня провели через вход, которым пользовался естий.
        Заняв единственный трон, расправив складки вишневого платья, я кивнула гвардейцам на противоположном конце зала, тем самым дозволяя впустить желающих связать себя узами брака, но открывать двери никто не торопился.
        - Мы все не можем здесь находиться вместе с вами, - пояснил секретарь, устанавливая чашу с водой на кованую трехногую подставку рядом со мной. - Свадебный ритуал священен перед глазом Всевышнего.
        - Но гвардейцы при этом останутся, - не спрашивала, оглашала факт.
        - Вы правы, Ваше Благородие. Естия не может находиться где-либо без надлежащей охраны. Вы для этого слишком ценны.
        - Но я не естия, - возразила я, жестом отпуская мнущуюся у подиума Бет.
        - Это пока. С вашего позволения, мы с этой милой леди будем ждать вас в коридоре.
        Насколько быстро постамент, на котором стоял недвижимый трон, наполнился людьми, настолько же быстро он опустел, а я осталась одна в присутствии около трех десятков гвардейцев.
        При этом их защита мне была совершенно не нужна. Кольцо слегка покалывало палец, а это означало, что хикса была готова показать себя в любую минуту.
        Махнув рукой, я постаралась выглядеть доброжелательной. Мои проблемы совершенно точно не должны были омрачить праздник жениха и невесты, но, как следует рассмотрев желающих связать себя узами брака, улыбаться я перестала.
        В бальный зал, словно лебеди в озеро, торжественно вплыли Ионтин и Дионика. Брюнетка была облачена в синее платье, которое отображало ее принадлежность к магии воды, а Ио себе не изменял. Он был во всем черном, и этот цвет лишь сильнее подчеркивал бледность его лица.
        Остановившись в трех шагах от постамента, эти двое выразили положенное мне этикетом почтение, но ни в одном из взглядов этого почтения не было вовсе. Невеста Ио смотрела на меня с долей превосходства, необоснованным злорадством и нетерпением, а сам некромант настороженно и решительно.
        Поставив передо мной тяжелый резной сундук, крышка которого словно невзначай распахнулась, позволяя золотым монетам и украшениям с громким звоном упасть на мраморный пол, галц Лугстар вновь взглянул мне в глаза.
        - Огласите свои клятвы, - приказала я, не посмотрев на богатства, даже части которых наверняка хватило бы, чтобы построить и содержать новый Дом Покинутых как минимум целый год.
        - Ты получишь еще один сундук… - начал было Ионтин, заинтриговав меня, но Дионика его нетерпеливо перебила:
        - Ты получишь еще один такой же сундук, если отменишь мое заточение. А если нет… - прошипела брюнетка, в то время как в голосе ее слышалась угроза, щедро сдобренная триумфом. - Мы всем расскажем о том, что естийя убила именно ты. Это ты вытянула его магическую защиту, позволив своему сообщнику, этому мерзкому оборванцу, сделать свое грязное дело. Ты можешь поглощать любую магию - Ио это видел. Ты все подстроила, чтобы занять трон Страдсбурна и…
        - Вчера вечером галеций Астер Лугстар сознался в том, что это именно он приказал слуге разобраться с естийем, - произнесла я тихо, размеренно, неторопливо, глядя на этих двоих с жалостью. - На данный момент галеций заключен под стражу и содержится в казематах дворца вместе со своим сообщником в ожидании моего приговора. В связи с этим рекомендую не разбрасываться богатствами семьи. Очень скоро они вам понадобятся.
        - Что это означает? - требовательно спросил Ио, пока Дионика бледнела, почти сравнявшись цветом кожи со своим женихом.
        - Лишь то, что я уже сказала. Клятвы, - приказала я, но тут же передумала: - А впрочем, я благословляю вас и без них. Живите долго.
        Проговорив последнее пожелание, я поднялась и взяла в руки “Чашу Забвения”, но вместо того, чтобы окропить водой молодоженов, перевернула на них ее содержимое. В этом момент за свой поступок мне было совершенно не стыдно, потому что границы есть у всего.
        Мое терпение подошло к концу. Никто не смел мне угрожать. Ни тот, кто не сумел удержать язык за зубами. Ни та, чья совесть давно умерла в страшных муках.
        Они до сих пор видели во мне девушку, что поступила в Академию Проклятых на две недели позже положенного срока. Я себя этой девушкой больше не видела.
        Но кое в чем Ионтин и Дионика все же были правы. В день своей смерти естий не имел магической защиты. Когда это выяснилось, я решила, что это действительно моих рук дело, что это я вытянула ее, когда впитывала в себя всю магию незавершенного ритуала.
        Но ведь это не так. Своей защиты естий лишился гораздо раньше, иначе бы Берни просто не смог навредить ему.
        Неужели в этой истории действительно был кто-то третий? Кто-то, кто помог Берни или… Заставил совершить преступление, мотивируя либо же манипулируя. Во второй вариант я верила гораздо охотнее.
        - Свободны, - процедила я, глядя в окно невидящим взором, пока Дионика, судя по звукам, судорожно хватала ртом воздух, никак не ожидая холодного душа, испортившего ее прическу.
        Что творилось в этот момент с Ионтином, я даже знать не хотела. Мне было не до того.
        Дождавшись, когда эти двое покинут зал, я вызвала Бет и своего секретаря, наказав им до поры до времени перенести сундук в мою спальню. Все эти деньги я должна была передать естии - так было правильно, на мой взгляд, ведь именно ей предстояло поднимать Страдсбурн, но казначею доверять не приходилось.
        Я вообще никому не доверяла в этом дворце, за исключением нескольких человек.
        Стремительно миновав два коридора, то и дело отрываясь от сопровождающих меня гвардейцев, я решительно толкнула створку, за которой скрывалась гостиная, являющаяся частью покоев Истола. Сам мужчина нашелся там, где ему и полагалось быть, - на кровати. Даже прикованный к ней, безобидным он нисколько не выглядел.
        - Все вон! - приказала я и с трудом дождалась, когда Энаро покинет спальню.
        Сейчас даже секунда казалась мне вечностью.
        - Павлиция, как тебе в голову пришло заковать меня?! А если бы кто-то навредил тебе за это время? - разъярялся галеций Вантерфул. - Немедленно освободи меня.
        - Не раньше, чем ты ответишь на один очень простой вопрос. Это ты надоумил Берни убить естийя?
        В спальне, где не хватало света из-за плотно задернутых портьер, воцарилось молчание.
        ГЛАВА 14
        Если правосудие иногда ошибается,
        То палач ошибается всего один раз
        - А вы уверены, что вам это не принесет вреда? - спросила я в который раз, беспардонно и нагло выколупывая из стены Академии Проклятых камень.
        Делала я это снаружи - там, где каменная кладка ежедневно страдала от погодных изменений, а значит, больше была подвержена разрушениям.
        - Пока не проверим, не узнаем, - слишком оптимистично, как на мой взгляд, улыбнулся астарий Гебби, чья голова торчала прямо из стены.
        Вторая голова, принадлежащая его сестре, появилась совсем рядом:
        - Иного варианта покинуть стены академии мы не придумали.
        Вытащив-таки злосчастный серый камень из верхней части фундамента, я взвесила его в руке и положила в карман плаща. На территории учебного заведения я снова находилась без охраны, под эффектом преобразовывающего зелья, которое изменяло истинный облик, но тем не менее одну меня не отпустили, несмотря на все возражения и обоюдную злость.
        Галеций Вантерфул стоял шагах в двадцати от меня на дорожке, что вела к академическому кладбищу, и делал вид, будто мы вот вообще не вместе. И если я прекрасно знала причины, по которым злилась на него, то его чувства в отношении меня мне были совсем не ясны.
        Я ведь не его отдала приказ приковать к кровати блокирующими магию наручниками, а демона, сидящего в нем, но отчего-то мужчину злил сам факт. Однако мне казалось, что за его недовольной миной и раздражительностью скрывалось гораздо больше. Он наконец осознал, что часть времени просто не принадлежал себе, а значит, был беспомощным. Кому такое понравится?
        И все же я не могла его жалеть. Именно Истол снабдил Берни уникальным артефактом, в присутствии которого любая защита давала трещину, позволяя нанести физическое воздействие. Пользуясь тем, как мой друг относится ко мне, он вложил в его голову удобные для себя мысли, накрутив парня по самое не могу.
        Он сказал, что во дворце мне угрожает реальная опасность, и опасность эта исходит от естийя.
        Галеций заранее знал, куда властитель меня поведет, игнорируя его желание присутствовать. И отчего-то, будучи уверенным в моей принадлежности к роду Эллес, Истол боялся, что сокровищницу «Падшего Естийя» мне не открыть.
        - Ты закончила? - холодно, сухо, безэмоционально произнес мужчина, едва я поравнялась с ним.
        - Почти. Мне нужно кое-что проверить.
        Домовые умели менять свой размер, а если точнее, то могли уменьшаться, чтобы пролезть даже в самую маленькую дыру, но пользоваться этим свойством они не любили. Над их ростом и без того смеялись, на них всегда смотрели сверху вниз, но сейчас нам было не до привередливости.
        Я не знала, как спасти Берни. Половину ночи я потратила на то, чтобы придумать план по его спасению, но ничего действительно хорошего мне в голову так и не пришло. Единственным вариантом для меня оставалось создание иллюзии, которой я не владела от слова совсем. Этот дар был мне попросту неподвластен.
        Остановившись у ворот, за которыми заканчивалась территория Академии Проклятых, я сжала в кармане холодный камень, будто это могло хоть как-то помочь. В этом камне сейчас находились все трое домовых, но, чтобы поместиться в нем, им пришлось максимально уменьшиться.
        - Вы готовы? - спросила я тихо, отвернувшись от будки привратника.
        - Мы готовы, милая Лиция, - ответил за всех астарий, но я так и не сделала этот роковой шаг.
        Вместо этого решила быть предельно откровенной:
        - Я не знаю, почему вы все время мне помогаете, но мне никогда не хватит слов, чтобы выразить вам всю мою благодарность. Вы самые удивительные и самые добрые существа из тех, с кем я знакома.
        - А еще они служат демонам, Павлиция, так что дело совсем не в доброте, - ворвался в нашу беседу Истол, на мгновение своими словами выбив почву у меня из-под ног. - Историю, дорогая, нужно было лучше учить историю. Домовые пришли в наш мир вместе с демонами, будучи их рабами. Когда от демонов избавились, домовые начали гибнуть. Ведьмы нашли единственный способ сохранить жизнь таким удобным помощникам - привязали их к местам силы. Не тебе они помогают, а служат демонической крови, что течет в твоих венах. Именно это я вчера хотел сообщить тебе весь вечер.
        - Но вы откуда знаете? Я же ничего не сказала вам про…
        И действительно, я ни слова не сказала галецию Вантерфулу о деталях вчерашней ночной встречи с ним. О том, что в него вселился демон, поведала. О его нападении на меня тоже рассказала. Но не о себе и словах нечистого в мой адрес.
        Осознанно промолчала, потому что не хотела, чтобы меня заперли в какой-нибудь башне “ради моего же блага”.
        - Как и обещал, я нашел записи своего отца. Они плохо сохранились, но кое-что прочесть мне все же удалось. Веролика - твоя мать - и вправду работала служанкой в нашем доме, но она была его личной служанкой.
        - В каком смысле? - не поняла я.
        Истол не был мне братом. Мы это уже проходили и все выяснили благодаря заклинанию.
        - Она работала в его домашней лаборатории и являлась частью его эксперимента. Призвав в наш мир демона во плоти, заковав его, поместив в ловушку, мой отец месяцами наблюдал за тем, как твоя мать постепенно сближается с ним. Он хотел знать, возможно ли породить полукровку.
        - То есть мое появление на свет - это всего лишь эксперимент?
        Мне даже горько не было. И страшно не было. Я вообще перестала что-либо испытывать, ощутив невероятную, просто дикую усталость. Мой отец был демоном. Одним из тех, о ком Старшая Сестра так часто читала нам сказки, кем пугала по ночам, когда мы не желали укладываться спать.
        Мой отец был демоном, а мать человеком.
        Проигнорировав мой вопрос, галеций поведал о другом:
        - Его записи заканчиваются на том, что служанка на сносях сбежала во время бунта, устроенного демоном. Демон погиб, лаборатория оказалась разрушена. Служанку в дальнейшем найти не удалось.
        
        - Потому что она тоже умерла. Время.
        Сделав глубокий вдох, я шагнула через невидимую черту, оказавшись за пределами Академии Проклятых. Притихшие домовые - то ли ошарашенные услышанным, то ли устыдившиеся собственного прошлого - не подавали никаких признаков жизни, но стоило мне достать камень, как они несмело вылезли на его поверхность, печально усевшись на краю.
        - А вы все равно самые лучшие, кто бы там что ни говорил, - произнесла я, приложив камень к плащу. - Истол, нам нужен портал.
        - А ты уверена, что они переживут переход через него? - усомнился мужчина в правильности моих решений.
        - Если уж мы, демоны, его пережили, то и они смогут, - усмехнулась я в попытке пошутить, с головой выдавая собственную нервозность. - Открывай, времени уже нет.
        Времени у нас действительно уже не оставалось. Согласно моему расписанию, вот-вот на площадь перед дворцом должны были вывести двух преступников для оглашения им приговора и его последующего исполнения. Без меня это мероприятие, естественно, не началось бы, так что опоздать я очень даже могла, но у меня имелись опасения на другой счет.
        Я боялась, что галеций Браушт вновь провернет то, что уже совершил восемнадцать лет назад, но на этот раз чтобы спасти собственного друга, который этого просто не был достоин. Я боялась повторения “Страдсбурного пепелища”.
        Выбравшись на шумную площадь, фактически растворившись в гуле голосов, что напоминал пчелиный рой, я первым делом проверила домовых. Переход через портальное кольцо дался им не без усилий, несколько нарушив координацию, но в целом они были в порядке, о чем мне поведала астария Рогас.
        Убедившись, что им и вправду просто нужна небольшая передышка, я убрала камень в карман плаща, чтобы освободить руки. Мне предстояло взойти на трибуну, с которой меня смогут увидеть все, но прежде…
        - Сколько аристократических семей здесь присутствует? - спросила я, дернув Истола за руку.
        - Насколько я могу судить, все и в полном составе. Даже мать моя явилась, - ответил он, помогая мне подняться по деревянной лестнице.
        Постамент, на который мы забрались, со всех сторон был окружен гвардейцами в серебряных плащах. На их спинах, словно клеймо, красовался рисунок черного дракона.
        - Отлично. Этот день они запомнят надолго.
        - Павлиция, что ты придумала? - попытался он меня остановить, но я лишь отмахнулась.
        Потому что он бы все равно не понял и не поддержал. Галеций Вантерфул был против естии на троне, в отличие от меня. Я же собиралась подготовить для ее правления почву. Местная аристократия встретит Амбер радостно после того, как пересмотрит свои взгляды на собственное будущее.
        Сегодня они просто будут вынуждены их пересмотреть.
        Дав отмашку гвардейцам, особым жестом отдав приказ привести на площадь двоих заключенных, я окинула пространство невидящим взором. Выхватить из толпы взглядом кого-то одного не представлялось возможным. Казалось, в этом цветном полотне собрался весь Абтгейц, но с моим появлением на площади вдруг стало тихо.
        Совсем тихо. Воцарилась гробовая тишина, какая бывает только на кладбищах, когда все умертвия лежат по своим захоронениям.
        Внизу у постамента привели пленников в белых рубашках, поставив их так, чтобы они стояли боком ко мне. Стояли на коленях, закованные в антимагические цепи. Даже Берни был скован ими, потому как они подавляли любое влияние магии - и извне в том числе, но его наручники активированы не были.
        Тянуть и дальше я не могла и не хотела.
        - Все вы уже наслышаны о том, почему эти двое сегодня предстали перед нами на площади, - произнесла я негромко, но голос мой из-за заклинания Истола усилился в тысячу раз, чтобы меня было слышно во всей столице. - Они посягнули на чужую жизнь, лишили жизни того, кто служил нам во благо верой и правдой почти девятнадцать лет. Им нет прощения!
        Толпа зашумела, согласная с каждым моим словом. Несмотря на реальную ситуацию в Страдсбурне, простые люди действительно доверяли прошлому правителю, считая, что он делает все возможное даже тогда, когда он не делал ровным счетом ничего.
        Мне этого, наверное, никогда не понять. Как не понять и разницы в законах для простых людей и аристократов. Берни за смерть естийя я обязана была казнить без вариантов, а вот галеция Лугстара за соучастие - нет, хотя хотелось просто жутко. Его я должна была наказать, лишив чего-нибудь весомого. Например, земель, но опять же не всех. Из столицы его полагалось куда-то сослать.
        - Пришло время озвучить приговор, - продолжила я речь, которую хоть и репетировала в своих мыслях, но из-за волнения все напрочь позабывала. - Аст Бернант Бендант, вы приговариваетесь к смерти через отрубание головы. Права на последнее слово вы лишены. Привести приговор в исполнение.
        Достав холодный камень из кармана, я положила его на трибуну так, чтобы за моей рукой он не был никому виден, но при этом открыла обзор для домовых. В тот момент, когда Берни поднялся на ноги, чтобы в сопровождении гвардии проследовать к месту казни, где его ожидал палач, другой такой же Берни зашагал вперед куда решительнее и быстрее, чем вызвал недоумение у парня.
        Взглянув на меня с явным непониманием на лице, друг запнулся, остановился и снова пораженно посмотрел себе же вслед.
        Наклоном головы показав ему идти сюда, я перевела взгляд на другой невысокий деревянный постамент. Толпа шумела, кричала, пока топор заносился над шеей иллюзии, но стоило иллюзорной голове приземлиться на дощатый пол, как все разом стихло.
        Все смотрели на меня - я это ощущала отчетливо, а потому неотрывно следила за казнью, пока Истол спускался вниз, чтобы встретить и спрятать Берни. Присутствующие должны были понять, что таким пустяком меня не сломить.
        - Галеций Астер Лугстар, вы готовы услышать ваш приговор? - обратилась я к ухмыляющемуся узнику.
        - Готов, Ваше Благородие.
        - Галеций Астер Лугстар, я лишаю вас титула и ваших родовых земель. Они переходят под управление рода Эллес, - проговорила я, никак не реагируя на провокацию, но на этом не остановилась: - До конца своих дней вам надлежит трудиться на каменоломне на севере Страдсбурна, чтобы искупить свои грехи. А еще… я лишаю вас магии. Приговор приводится в исполнение немедленно.
        Тишина. Пока я спускалась по деревянным ступенькам вниз, воцарившаяся вокруг тишина стала настолько плотной, густой, что ее вполне себе можно было разрезать ножом. Тысячи, а то и десятки тысяч взглядов следили за моим неспешным спуском, и лишь один маг до последнего не верил, что действительно получит заслуженное наказание.
        Что ему лишиться титула, если он баснословно богат? Что ему лишиться родовых земель, если он давно выкупил другие участки по всему Страдсбурну? Что ему каменоломни, ведь договорись он с кем надо - и жизнь его будет не хуже прежней. Да и магии его никто не посмел бы лишить даже по моему приказу, потому что исполнителя всегда можно подкупить или запугать.
        Но не в этот раз. Ведь исполнителем приговора выступала я.
        Истол да и никто другой не смогли бы меня остановить.
        - Решили лично проводить меня, Ваше Благородие? - спросил темноволосый мужчина, поднимаясь на ноги, едва я остановилась в шаге от него. - Не стоит. Я еще обязательно вернусь.
        - Вы также лишаетесь права на последнее слово.
        Огонь. Прячась несколько дней в библиотеке у домовых, я читала о том, что лишение магии ощущается как выжигание. Магу кажется, будто его сжигают изнутри, варят в беспощадном пламени, которое приносит только боль.
        Не хотела бы я никогда испытать подобное на себе. А впрочем, Астер Лугстар ничего такого, к сожалению, тоже не ощутил. Нащупав центр его дара, вместилище, откуда чары разносились по венам вместе с кровью, я схватилась за нить и потянула ее на себя, поглощая, фактически растворяя в себе его магию.
        Происходящее он осознал слишком поздно. В тот самый момент, когда на него резко накатила слабость и он не смог стоять даже на коленях. Рухнул, завалился на каменную плитку, с ужасом в глазах пытаясь произнести что-то несомненно важное. Что-то, чего я слушать просто не желала.
        Слабость обернулась обмороком. Дернувшись в последний раз, галеций обмяк. Он дышал, был жив, но магии в себе больше не имел ни капли. Срок его жизни значительно сократился.
        - Галеций Вантерфул, будьте добры, откройте портал для астария Лугстара, - озвучила я свою просьбу громко и подняла голову, обведя взглядом словно вымершую площадь. - Сопроводите.
        Последний приказ относился к гвардейцам, в ряды которых неожиданно затесался Берни. Увидев парня в серебряном плаще, я сжала зубы, чтобы не сболтнуть лишнего. Надеялась, что нам удастся поговорить до того, как Истол отправит его куда-нибудь подальше, но, видимо, не суждено.
        Сейчас я лишь могла надеяться, что мы когда-нибудь встретимся.
        - Деньги, - произнесла я всего одно слово едва различимым шепотом.
        - Я дал ему достаточно, чтобы обеспечить безбедное существование на ближайший год. Он сможет купить себе на севере дом.
        - Сможет… - эхом повторила. - Но захочет ли?
        Площадь перед дворцом я покидала словно в тумане. В моей памяти не задержался образ Лугстара-старшего, которого в портал занесли. В моей памяти не задержались образы людей, которые неспешно расходились, когда стало понятно, что все закончилось. И даже испуганно-злые взгляды аристократии мне не запомнились, потому что для меня это была лишь первая маленькая победа.
        Первая из нескольких предстоящих битв, главная из которых - за мою свободу.
        - Ну и что мы будем делать с демоном внутри тебя? - голос мой был усталым, да и в целом я ощущала себя ослабевшей.
        Ноги перестали меня слушаться, как только мы вернулись во дворец. Хотелось сесть, а еще лучше лечь, но прежде я должна была возвратить домовых обратно в академию.
        Только домовые возвращаться в Академию Проклятых категорически отказались.
        - Будет лучше, если вы, милая Лиция, установите между нами связь, - как бы между прочим заявил астарий Гебби, вылезая из серого камня. - Это позволит нам стать сильнее и остаться подле вас. Навсегда.
        Мой стон, полный отчаяния, наверное, услышал весь замок. И нет, причиной его являлись совсем не слова домового, а тот факт, что я наконец-то нашла куда сесть, чтобы вытянуть гудящие ноги.
        Осознание произошедшего наконец-то добралось до меня вместе со всеми страхами и ужасами, которые я только могла себе придумать. Тело било крупной дрожью, пока Истол наливал мне из графина воды и распоряжался о позднем обеде для меня.
        Воду из стакана я на пол и на себя все-таки расплескала.
        - Сейчас она не в том состоянии, чтобы проводить ритуалы какого-либо рода, - ответил за меня галеций, но я была с ним не согласна.
        Слишком многие проблемы мне и так приходилось откладывать на потом, день за днем отодвигая их решения.
        - Я проведу ритуал, как только мы найдем необходимую информацию для его исполнения, - проговорила я, отставляя полупустой стакан на столик.
        - В таком случае я поищу что-нибудь в записях своего отца, - словно нехотя согласился мужчина. - Но не сегодня. Сегодня ты должна отдохнуть.
        - Это там ты нашел тот ритуал по переносу души умертвия в отдельную часть его тела?
        Это был скользкий вопрос. Узнав о том, что в теле Истола затесался подселенец, я много думала над тем, как такое вообще могло произойти. У меня в наличии не имелось реальных сведений из надежных источников - в моем распоряжении были только услышанные когда-то от Старшей Сестры сказки, но и их хватило, чтобы понять, что демона галеций Вантерфул вызвал.
        Для чего? В сказках их обычно вызывали, чтобы совершить нечто невозможное в обмен на что-то еще более весомое. Понимал ли Истол, что именно делает, когда проводил ритуал над уцелевшей кистью умертвия? Мне так не казалось, а иначе бы он знал, каким именно недугом страдает.
        Его слова лишь подтвердили мои мысли:
        - Там, - ответил он кратко, явно не желая развивать эту тему.
        - И “болезнь” начала беспокоить тебя с тех пор, - я не спрашивала, а утверждала. - Значит, искать будем вместе. А заодно поищем и способ избавиться от демона. Как часто он пытается вырваться?
        - Я сам разберусь с этой проблемой, Павлиция. Мне не нужны ни нянька, ни сторож.
        - Да. Тебе нужен охранник, способный вовремя вырубить тебя.
        Колкие, как шпаги, наши взгляды скрестились. Упрямства мне было не занимать. Я знала, что права, а Истол признавать это категорически отказывался, но на то он и был мужчиной. Сестра Грегальда часто говорила, что девушки и парни - полные противоположности. В этом и был смысл нашего гармоничного союза.
        Правда, не всем везло найти свою половинку.
        Возможно, галеций хотел сказать что-то еще, но именно в этот момент в малой гостиной, предназначенной для встреч, появились слуги. Низкий квадратный стол был быстро сервирован на двоих, после чего мы снова смогли продолжить разговор.
        Но развивать тему и дальше мне не хотелось. Я все равно осталась бы при своем мнении.
        На помощь мне пришел астарий Гебби:
        - Нет нужды искать ритуал, привязывающий нас. Домовые - лучшие хранители информации.
        - Так, может, вы еще и знаете, как избавиться от демона, захватившего тело Истола?
        Моя формулировка галецию Вантерфулу абсолютно не понравилась. Мужчина скривился, но тем не менее возражать не стал. Вместо этого пристально всматривался в лица домовых, напряженно ожидая ответа.
        И он последовал:
        - Сделать это будет непросто, - смущенно ответила астария Пестри. - Уважаемый галеций может погибнуть.
        ГЛАВА 15
        Тот, кто хочет слышать,
        Никогда не станет слушать.
        Глаза нам даны, чтобы видеть
        - Ваше Благородие, мы не можем больше тянуть, - осторожно обратился ко мне казначей, сидящий по правую сторону от меня, ровно напротив секретаря. - Выплаты по долгам необходимо хотя бы частично совершить уже на этой неделе. Но прежде вам надлежит официально взойти на трон, а иначе мы будем не вправе что-либо предпринимать.
        - И что же вы собираетесь предпринимать? - полюбопытствовала я, уже заранее зная ответ.
        Бет и Рикола по несколько раз на дню приносили мне свежие сплетни, так что я была в курсе тем, которые обсуждались во дворце в предыдущие два дня. Пока мы с Истолом спорили - он настаивал на скорой свадьбе, а я на избавлении от демона, - министры все порешали за нас.
        Глянув на своих сообщников в поисках поддержки, отыскав взор присутствующего на совете некроманта, казначей немного смутился, спрятав бесстыжий взгляд:
        - Нам кажется, что вам с галецием Вантерфулом уже пора объявить о предстоящем бракосочетании. Чтобы сократить расходы на проведение мероприятий, мы можем назначить оба ритуала на один день. Таким образом, на трон вы взойдете, уже будучи замужем. Такое дозволяется правилами.
        - Правилами? - усмехнулась я, поражаясь тому, что мое мнение на этот счет никого не интересовало. - Мы с галецием Вантерфулом разорвали помолвку, так что на его деньги вы можете не рассчитывать.
        Министры разом погрустнели. Ощутив на себе прямой недовольный взгляд Истола, я ничуть не устыдилась собственных слов. Свое мнение под давлением большинства я менять точно не собиралась, но мне было любопытно, что еще это сборище может придумать. Почему-то свои проблемы они стремились решить исключительно за чужой счет.
        Что мне продемонстрировали дополнительно:
        - Ваше Благородие, вы желаете заключить брачный союз с кем-то из наших соседей? - размеренно уточнил министр внешней политики.
        - И вы снова не правы, - мягко улыбнулась я. - Я вообще не собираюсь выходить замуж. По крайней мере, в ближайшие годы.
        - Но в таком случае вы не сможете править. Законность вашего правления любой сможет поставить под вопрос. Вас свергнут, Ваше Благородие, - затараторил испуганный секретарь. - А учитывая ваш приговор касаемо галеция Лугстара, вас свергнут быстро. Если мы станем сопротивляться, завяжется междоусобная война.
        - И вероятнее всего, нас захватит кто-то из соседей, - добавил министр внешней политики.
        - Если рядом с дайной не будет достойного регента, - ворвался в эти упаднические настроения голос Истола. - Я предлагаю свою кандидатуру.
        Наши взгляды вновь скрестились. Мы с куратором совершенно точно не были родственниками, но иногда наша схожесть меня пугала. Мы не только до последнего отстаивали собственные решения, но и мыслили в одном направлении.
        Правда, мне идею с регентом подкинула Амбер, когда категорически отказалась занимать положенное ей место. Этот разговор, произошедший вчера, был трудным для нас обеих, но того, что должна была, я так и не сказала.
        Просто не смогла разбить ей сердце, день за днем наблюдая, как эта женщина медленно оживает, приходит в себя.
        Как я должна была объявить ей, что не являюсь ее дочерью? Как вообще такое сказать, когда на тебя смотрят с такой любовью, с такой нежностью? Естия называла меня доченькой и никак иначе, острыми иглами пронзая мое сердце.
        Я не знала, как буду выкручиваться дальше, но одно понимала очень хорошо: править этими землями мне все же придется. Пока я не найду другую подходящую для этого кандидатуру.
        - Насколько я помню, регентами всегда становились родственники, - парировала я.
        - Ваше Благородие, но у вас нет живых родственников, - возразил казначей. - Галеций Вантерфул - достойный…
        Договорить мужчине я не дала. Стремительно поднявшись - кресло, в котором я сидела, отодвинулось со скрипом, - под удивленными взглядами я обошла длинный стол и толкнула двери, распахивая их. В соседней с кабинетом гостиной моего появления в компании Риколы и под защитой домовых с самого начала совещания ждала Амбер, но, появившись у нее на глазах, я вновь задала вопрос, ответ на который получила еще вчера:
        - Вы уверены, что готовы показаться им всем?
        - Доченька, я не оставлю тебя, - мягко улыбнулась женщина, стараясь выглядеть сильной, несокрушимой, что ей абсолютно не удавалось. - Я всегда буду на твоей стороне.
        «А я на вашей», - пронеслось в моей голове, но вслух я этого не сказала. Спрятав за улыбкой смущение, протянула руку, чтобы помочь естии подняться. Расправив складки платья, она вложила свои пальцы в мою ладонь и выпрямилась, став со мной одного роста.
        Но этого словно оказалось мало. При ярком освещении, что царило в гостиной, наше отражение в зеркальной стене словно задвоилось. Мы были похожи друг на друга настолько, что нас можно было бы посчитать близнецами, но я-то знала, что я всего лишь копия.
        И все же я была другой. Не только выглядела моложе, но и характером отличалась. От естии мне досталась лишь внешность.
        - Господа, я думаю, моя мама в представлении вам не нуждается, - произнесла я, стоило нам войти в кабинет.
        Проводив женщину на то место, где ранее сидела сама - во главе стола, - я встала у нее за спиной, внимательно оглядев всех присутствующих. Сказать, что они были ошарашены, - это ничего не сказать. Все они, кроме, естественно, Истола. Он о том, что естия живее всех живых, знал не понаслышке и сейчас, судя по глазам, очень сильно злился.
        Первым отмер мой секретарь. Пробурчав что-то вроде “присаживайтесь”, молодой мужчина вскочил с места, намереваясь освободить для меня стул, но я остановила его жестом.
        - Итак, моим регентом станет моя мама, - голос мой звучал громко в воцарившейся тишине. - Именно она завтра передаст мне атрибуты власти. На балу, устроенном в честь моего восхождения на трон, мы ее всем и продемонстрируем, но… Наличие регента не решает наших финансовых проблем. Как долги будем возвращать, господа? Идеи есть?
        
        Кроме как срочно выдать меня замуж, других идей у этого собрания не нашлось. На то, чтобы предоставить мне иные варианты, у них в распоряжении были сутки, которые, впрочем, закончились безрезультатно. К вечеру следующего дня меня вновь попытались уговорить на бракосочетание, но, потерпев поражение, министры натравили на меня Истола.
        Он появился в моей спальне как раз в тот момент, когда Бет помогала мне подготовиться к балу. Легкий макияж уже был нанесен, платье - надето. Дело оставалось за прической, которой девушка сейчас и занималась, пока я сидела на пуфе перед напольным зеркалом и вслух проговаривала речь, которую должна была произнести по завершении ритуала.
        Проговаривала, а сама вообще не верила, что собираюсь повесить себе на шею этот булыжник.
        - Павлиция… - окликнул меня куратор, остановившись на пороге моей спальни. - Бетрия, выйди, пожалуйста.
        - Подожди меня в гостиной, - кивнула я, улыбнувшись подруге.
        Дождавшись, пока девушка оставит нас наедине, я взялась за расческу. Смотреть на некроманта через зеркало было куда комфортнее, чем разговаривать глаза в глаза. Тем более что тема беседы была мне прекрасно известна.
        - Ты должна выйти за меня замуж, - ожидаемо проговорил он, останавливаясь у меня за спиной.
        - Нет.
        - Если ты выйдешь за меня, я разрешу тебе изгнать из меня демона, - неожиданно предложил галеций. - Но только после проведения брачного ритуала.
        Я рассмеялась. Слова мужчины походили не на шантаж, а скорее на последнюю попытку в стадии отчаяния. А мне было неясно, откуда это отчаяние взялось. Истол меня не любил так, как мужчина любит женщину. Он относился ко мне скорее как к младшей сестре или дочери - пытался вершить за меня мою жизнь, но в этом деле не преуспевал.
        - К чему такие крайности? - Отложив расческу на столик, я все-таки обернулась. - Ты прекрасно знаешь, что я гораздо сильнее тебя. Демон еще в тебе только потому, что я верю в твое благоразумие. Но это не продлится вечно.
        - Я могу умереть во время изгнания, - напомнил он.
        - Если мы не попробуем, ты умрешь в любом случае. Демон просто захватит над твоим телом полный контроль. Так зачем тебе наш брак? Я хочу услышать правду, Истол.
        Молчание. Прежде чем вновь заговорить, галеций Вантерфул несколько минут молчал, пристально глядя мне в глаза. Что он там хотел отыскать, мне было непонятно, но я не дрогнула, не сдалась под этим взором.
        Я действительно хотела услышать правдивый ответ. Почему-то ведь для него это было важно.
        - Если во время ритуала изгнания что-то пойдет не так, все мое имущество достанется матери. Несмотря на завещание, которое я оставил. Ей хватит власти, связей, чтобы оспорить его. Но у нее ничего не получится, если ты будешь моей законной женой.
        - Зачем мне твое имущество? - Я искренне не понимала этого мужчину.
        - Потому что у тебя ничего нет, Лиция. А я хочу, чтобы у тебя был свой дом, в который ты всегда сможешь прийти. Место, где ты сможешь спрятаться, когда тебе это будет необходимо.
        - Спасибо, конечно, но… - усмехнулась я, собираясь отказаться от столь щедрого предложения.
        - Не спеши говорить «нет». Дело не только в тебе, - удивили меня еще больше. - Как и обещал, я взял на себя определенные обязательства касаемо Дома Покинутых. И я планирую соблюдать их в долгосрочной перспективе даже после смерти. С твоей помощью.
        Первой моей реакцией была растерянность. Да я попросту опешила, услышав объяснения галеция. Несмотря на то, что никаких романтических отношений между нами не предвиделось, я ожидала чего-то другого.
        Не разговора о делах. Но раз уж мы коснулись формальностей, то нам определенно стоило объясниться до конца.
        - Я не выйду за тебя, Истол. Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал и делаешь, за заботу, которая бывает излишней, но как раз потому, что я благодарна тебе, я не выйду за тебя. - Легкая улыбка коснулась мох губ. - Мы изгоним из тебя демона, и ты обязательно еще встретишь женщину, которую полюбишь. У тебя будут дети, и именно они унаследуют твои земли и прочее имущество. Они продолжат твое дело и приумножат его.
        - Павлиция… - попытался он меня остановить.
        - Я знаю, что так и будет, - продолжила я то, что хотела сказать. - А теперь извини, у меня осталось не так много времени, чтобы собраться с духом. Я хотела бы побыть эти минуты в одиночестве.
        - Ты станешь прекрасной естией, - неожиданно произнес он, коснувшись моей щеки, чтобы заправить за ухо выбившуюся из недоделанной прически прядь волос. - Это верный выбор. Я знаю.
        В спину уходящему куратору я смотрела все с той же легкой улыбкой, но стоило ему выйти в гостиную и закрыть за собой дверь, как она сползла с моих губ. В отличие от Истола, я точно знала, что ему есть чего опасаться. Дело в том, что со вчерашнего вечера домовые служили исключительно мне: ритуал-привязку я все-таки провела, напоив их собственной кровью, как то требовалось, а потому галецию Вантерфулу они говорили ровно то, что я позволила им говорить. А именно, что изгнание не так безопасно и безобидно.
        Но на самом деле все было гораздо хуже. У моего несостоявшегося жениха не было и шанса на то, чтобы выжить во время изгнания. Демон подселился к нему слишком давно и прочно пустил свои корни, чересчур часто совершая попытки отобрать контроль. Если бы не настойка, которую Истол пил почти круглосуточно, он уже потерял бы себя.
        Но шанс помочь ему у меня все еще оставался. Я хорошо помнила слова Амадина, что случившееся с куратором обратимо. Только для этого мне требовался сам мужчина. Мужчина, пропавший из моих снов. Мужчина, теперь являющийся ко мне исключительно в кошмарах.
        Этой ночью я видела, как он сражался с чернильными тварями из самой преисподней, но запомнила только кровь. Очень много крови, что текла рекой, насквозь пропитывая чужие земли. Я не могла ему помочь. Лишь смотрела со стороны и все пыталась увидеть его лицо, но это оказалось невозможно.
        В своем сне я даже магией не владела, впервые ощутив себя беспомощной. Это чувство мне совсем не понравилось.
        Оно меня напугало.
        - Ваше Благородие, пора. - После краткого стука в дверь в спальню заглянула Бет.
        Несколько заторможенно кивнув, я вновь села лицом к зеркалу, позволив подруге быстро доделать несложную прическу. Глядя на себя, на свое отражение в зеркале, я пыталась привести в порядок мысли и чувства, но чем дольше смотрела на себя, тем больше меня одолевали паника и волнение.
        Все внутри меня тряслось и дрожало. Дышать становилось сложнее, мне словно было мало воздуха вокруг, но на то, чтобы успокоиться, времени уже не оставалось. Приглашенные гости давно собрались в тронном зале. Оттуда слышалась негромкая плавная мелодия, тем не менее перекрывающая гул разговоров.
        Аристократия думала, что знает, чего ожидать. Я же ждала фейерверка. Предсказать чужую реакцию на чудесное воскрешение Амбер просто не представлялось возможным. Но больше всего я переживала за саму естию, за ее душевное состояние.
        - Готовы? - спросила я, выбравшись в коридор.
        На другой его стороне в сопровождении Риколы свою гостиную покинула Амбер. Девушек, как наших фрейлин, отличали специальные медные броши, приколотые к груди. О том, что у приближенных есть какие-то особые знаки, я, естественно, не ведала, но об этом, как и многом другом, мне рассказала естия. Именно она готовила меня к сегодняшнему балу, описывая, как мне надлежит себя вести во время ритуала.
        Ничего сложного меня не ждало, но страх откуда-то поднимался, выбираясь наружу.
        Естия выглядела великолепно. В ее глазах все еще нет-нет да и проскальзывал ужас прошлого, но в целом женщина держалась уверенно, как и подобает правительнице, что сильно отличало нас. Я на властительницу не походила от слова совсем, лишь чудом удерживая себя на грани равновесия - душевного и физического.
        Но паника вновь накрыла меня с головой, стоило нам спуститься вниз по широкой лестнице в сопровождении Энаро и гвардии. Всего несколько шагов отделяло нас от тронного зала, двери которого пока были закрыты.
        Правда, войти нам надлежало с другой стороны.
        - Все будет хорошо. Ты справишься, - подбадривала меня Амбер, то и дело сжимая мою руку в знак поддержки, пока мы шествовали по коридору первого этажа. - Я тоже волновалась перед своим ритуалом. Да что там волновалась? Я была в ужасе.
        - И как вы справились? - Остановившись у двери, я дала знак слугам, чтобы они подождали.
        - Никак, - заговорщицким шепотом призналась женщина. - Я запнулась о ковровую дорожку, едва не перевернула чашу трясущимися руками, а корона и вовсе сползла по моим волосам на один бок. Но все это было совсем не важно. Потому что эти мелочи не могли никак повлиять на то, что должно было произойти и произошло. Я стала естией несмотря ни на что, и ты станешь. А теперь пойдем, доченька. Не стоит оттягивать неизбежное.
        Мне казалось, что это именно я буду успокаивать Амбер, стану для нее поддержкой и опорой в этот трудный час, но, к моему собственному стыду, все вышло наоборот. Не будь ее рядом со мной, и я бы, наверное, позволила себе побег, хотя трусихой себя никогда не считала. Просто понимание того, что моя жизнь уже точно никогда не будет прежней, пришло именно сегодня, обрушившись на меня толщей бесконечной воды.
        Медленный вдох, гулкий выдох и…
        Церемониймейстер в зале призвал к тишине, громко ударив концом своего посоха о подставку.
        - Ее Величие естия Амбер Мани Эллес, - четко объявил он, и слуги словно по команде распахнули перед нами двери.
        Ободряюще улыбнувшись мне, женщина расправила плечи, приподняла подбородок и с необъятной гордостью начала шествие по ковровой дорожке. Бордовая, она вела прямиком к трону, который Амбер не занимала уже очень давно. Он по праву принадлежал ей, но это право сегодня она передавала мне.
        Тишина. Первой реакцией приглашенных была тишина. Они не верили ни собственным глазам, ни ушам, рассматривая ту, что едва ли уделяла кому-то из них внимание. Взгляд естии изменился кардинально. Он больше не был затравленным, испуганным, нежным или внимательным. Он был острым, как пики, словно женщина видела всех присутствующих насквозь, заставляя каждого почувствовать себя неуютно.
        Я так не умела. Но мне предстояло этому научиться.
        - Ее Благородие наследная дайна Павлиция Амбер Эллес, - объявил и мое появление церемониймейстер.
        От меня требовалось совсем немногое, но сделать первый шаг оказалось неимоверно сложно. Перед глазами неожиданно все потемнело. Выдохнув, вновь вдохнуть я все никак не могла.
        - Лиция, тебе нужно идти, - ворвался в сужающуюся темноту голос Риколы.
        В бальный зал они с Бет и Энаро должны были явиться через другие двери уже после того, как туда войду я. Этот вечер им предстояло провести в компании галеция Вантерфула и министров.
        - Я иду. Иду, - выдавила я из себя и все же сделала первый шаг.
        Дышать определенно стало легче. Зациклившись лишь на вдохах и своевременных выдохах, я добрела до трона, на котором сидела Амбер. Официальную часть по нашим договоренностям было решено начинать безотлагательно, так что перед естией на одно колено я опустилась тут же.
        Этот ритуал не меняли много веков. Изначально власть всегда переходила от отца к сыну, но проходили годы, и нет-нет да и наследницами вынужденно становились девушки. При этом обряд передачи атрибутов власти никогда не менялся.
        Где-то у меня за спиной церемониймейстер снова взялся за свой посох, чтобы привлечь внимание присутствующих к главному действу, но в этом не было необходимости. Аристократия еще не отошла от появления живой и невредимой Амбер, а потому в зале по-прежнему царила оглушающая тишина.
        - Младшая дочь старшего рода, ты хотела нам что-то сказать? - негромко, но при этом четко произнесла естия, думая, что тем самым помогает мне.
        На самом деле же я прекрасно помнила текст, который должна была произнести, но, глядя на мраморные ступеньки у себя под ногами, все еще сомневалась в правильности происходящего. Я чувствовала себя самозванкой, коей и являлась. Я была недостойна даже смотреть на ту, что называла меня своей дочерью.
        Но я все же смотрела. Потому что решение уже было принято. В этом демоновом мире я наконец-то кому-то была нужна. По-настоящему.
        - Я, младшая дочь старшего рода Эллес, прошу дозволения произнести ритуальные клятвы перед ликами предков и чужаков, перед друзьями и врагами. Час мой настал, род призывает исполнить предначертанное. Пусть явятся все как один, пусть дадут свое разрешение или посчитают недостойной.
        - Я, старшая дочь старшего рода Эллес, дозволяю, - с мягкой улыбкой проговорила Амбер и вложила мне в руки родовой меч.
        Гулко выдохнув, с трудом сглотнув, я облизала высохшие от волнения губы и медленно поднялась. За тот краткий миг, что я преклоняла колено, ноги мои словно одеревенели, но останавливаться конкретно сейчас было ни в коем случае нельзя. Да, ритуал являлся всего лишь формальностью, данью предкам и на самом деле никакой силы не имел, но все же существовали определенные правила по его проведению.
        Например, Амбер обязательно должна была вручить мне родовое оружие. В семье Эллес из поколения в поколение передавали тяжелый меч, инкрустированный красными и золотыми каменьями. Он был символом преемственности, перехода между поколениями. А еще олицетворял наши силу и мужество.
        Потому что удержать его, не облегчая магией, было тем еще делом.
        Медленно развернувшись к присутствующим лицом, я бегло осмотрела зал. Глеция Бендант и Сестра Грегальда стояли в первых рядах вместе со старшими мальчишками и девчонками из Дома Покинутых. Недалеко от них с тревогой во взгляде за каждым моим шагом неотрывно следил куратор Вантерфул, который в этот вечер удостоился чести отгонять от Бет и Риколы слишком настырных ухажеров, пока Энаро отвечал за мою безопасность.
        Собственно, именно он пустил по полу огненную волну, что заставила приглашенных гостей отмереть и освободить для меня проход и в целом центр тронного зала. Вторая часть ритуала всегда проходила конкретно на этом месте, потому что там, под потолком, в небольшой нише хранилась корона-артефакт. Маги воздуха по сигналу медленно перемещали ее на голову тому, кто перенимал власть.
        Вновь опустившись на колено, вытянув вперед меч, я склонила голову и продолжила свою речь:
        - Я, младшая дочь старшего рода Эллес, прошу в этот час явиться живых и мертвых, тех, в ком течет моя кровь. Да будут мои клятвы услышаны. Да будут приняты они и соблюдены. Да не дадут мне произнести ложь. Да будут подтверждены мои добрые намерения. - Ощутив движение у себя за спиной, посмотреть на Амбер, чтобы убедиться в том, что это точно она, я не могла, но больше встать позади меня, как того требовали традиции, было некому. - Я, младшая дочь старшего рода Эллес, клянусь… Взять и приумножить. Дать защиту тем, кто в ней будет нуждаться, и не оставить без крова над головой того, кто его попросит. Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы славный род Эллес помнили и через века. Если придет дракон, то он будет сражен моим мечом. Если стану обладать я хлебом, то разделю его на всех.
        Выдохнув последние слова, я ухватилась за массивную рукоять меча, переворачивая оружие, и с силой, на какую только была способна, воткнула его прямо в мрамор. Лезвие вошло между плитами как по маслу, словно и должно было всегда находиться именно там, но на самом деле так и было. Небольшое отверстие существовало уже очень давно. Принимающему власть следовало просто в него попасть.
        Теперь мне требовалось только закрыть глаза, застыть и дождаться момента, когда корону опустят мне на голову. На этом ритуал был завершен, но напряжение, охватившее меня, змеей пробравшееся под кожу, неожиданно обернулось неприятным сюрпризом.
        Даже двумя.
        Центральные двери, ведущие в тронный зал, вдруг распахнулись с громким стуком, давая всем и каждому рассмотреть растрепанного галеция Браушта. На это торжество ему, как и всем остальным, пригласительное было выслано вчера. Мой секретарь лично отправил его, но на то, что глава управления по особо важным делам явится, я, честно говоря, не рассчитывала.
        Я видела его лицо там, на площади, когда оглашала и приводила приговор в исполнение. Альикс ненавидел меня в тот момент, как и многие аристократы - наверное, даже сильнее Ио и Дионики, так что на дружеские или семейные встречи рассчитывать не приходилось.
        Но он явился, пусть и опоздал, а теперь намеревался сорвать проведение ритуала. И что самое любопытное, его никто не попытался остановить.
        Половину зала мужчина пересек стремительно - твердым шагом, а после как-то резко замер. Словно налетел на невидимую стену. Но стены здесь точно не было - уж я-то знала. Эта стена была лишь между ними. И когда Альикс Браушт рухнул на одно колено перед той, кого так неистово, до сумасшествия любил, эта стена сломалась.
        Слезы встали в моих глазах стеклом. Ощутив внутреннее напряжение, все нарастающую дрожь, всплеск своей и чужеродной магии, я вновь почувствовала, как все вокруг сужается до нехорошей темноты, как пропадает слух, а вместо него в ушах вдруг барабанной дробью начинает слышаться мой собственный пульс.
        Крепче ухватившись за рукоять меча - мою единственную сейчас опору, - я попыталась встать, но не смогла. Казалось, что земля действительно уходит из-под ног. Я будто падала в неведомую пропасть, у которой не имелось дна.
        - Амадин… - прошептала я, едва размыкая губы, будучи полностью уверенная в том, что вот сейчас увижу его.
        Но вместо уже привычных глаз на меня внезапно свалился ветер. Холодный, нехороший, пронизывающий и порывистый. В воздухе отчетливо пахло гнилью и кладбищем, разложившейся плотью и талым снегом. А еще вокруг было полно магии смерти. Черные эманации ощущались так ярко, будто вот прямо сейчас подо мной кто-то произносил сильнейшие заклинания.
        По-прежнему не чувствуя земли под своими ногами, я попыталась вглядеться в черноту, что расстилалась внизу, но лучше бы я этого не делала. Я не была птицей, ветром, чем-то существующим, осязаемым, но ощущала себя именно так, глядя на бесконечное море копошащейся нежити. Толпы умертвий единым потоком двигались куда-то, снося все на своем пути, только пополняя свои ряды.
        Внимательно всматриваясь в происходящее, напрягая зрение, я все пыталась увидеть тех чернильных тварей, с которыми сражался Амадин в моем кошмаре, но их здесь совершенно точно не было. Только восставшие покойники, не оставляющие живым ни единого шанса на спасение.
        Словно насмехаясь надо мной, из-за туч вылез круглобокий месяц, на десятки секунд осветив все вокруг. Полчище, самая настоящая орда прошла через какую-то деревеньку насквозь, разрушая здания, избавляясь от живых. Попробовав снизиться, а затем и повлиять на умертвий собственными чарами, я не преуспела ни в первом, ни во втором.
        Увиденное никак не укладывалось в моей голове. Такого просто быть не могло. И пусть я не видела нитей, что тянулись от мертвецов хоть в какую-нибудь сторону, точно знала, что где-то здесь должны быть и маги. Десятки, а то и сотни некромантов, способных управлять таким количеством покойников.
        В том, что они управляемые, сомневаться не приходилось. Тем более что некромантов я все-таки отыскала. Четыре всадника задавали направление для этого смертоносного океана. Четыре! Их было только четверо, но каждый стоил доброго десятка некромантов.
        Потому что это были личи. Личи, что направили своих мертвых коней на пригорок, за которым начинался резкий обрыв. Там, далеко внизу, распластались золотые поля, разделяющие Страдсбурн и земли наших соседей.
        Я это точно знала, потому что в этих местах бывала. Там - в двух днях пути - находилась наша граница.
        - Ты уверен, что мы идем в верном направлении? - хрипло прокаркал один из всадников, всматриваясь куда-то в даль - в бескрайнюю ночь.
        - Уверен. Столько силы! Я чувствую ее вкус до сих пор. Бесконечная смерть! - восторженно ответил другой, а я неожиданно для себя узнала его голос.
        Только в прошлый раз он обещал отомстить за смерть того, другого лича, найденного в лесу мною, Ио и Леукусом. Это точно был его голос. Голос, пробирающий до самых костей.
        - Она нужна нам. Ее сила нужна, - жадно прошипел третий, словно давясь, захлебываясь слюной.
        - Не стоит. Ты прекрасно знаешь, что нам требуется пятый. Девчонка заменит Эрнандо, а наше войско станет еще больше, - лениво поведал четвертый.
        А я, глядя на них всех, неожиданно ясно осознала всего одну непреложную истину: до Страдсбурна они доберутся гораздо раньше, чем минует двое суток. Потому что мертвым, в отличие от живых, отдых не требовался.
        Обратно в тронный зал меня выкинуло как раз в тот момент, когда тяжелая корона опустилась на мою голову, потревожив прическу. Не рухнула я лишь чудом, но дело было вовсе не в тяжести артефакта, который, как и меч, доставался из сокровищницы раз в несколько десятков лет для проведения ритуала передачи власти.
        Дело было в том, что я увидела и все еще пыталась осознать под громкие аплодисменты приглашенных гостей, чьи улыбки по большей части были такими же лживыми, как и их души.
        - Доченька… - мягко окликнула меня Амбер, расцветшая в объятиях галеция Браушта.
        А я смогла вымолвить только одно, отыскав в толпе глазами галеция Вантерфула:
        - Истол, я срочно созываю совет.
        ГЛАВА 16
        Для того чтобы развить физическую силу,
        Необходимы годы.
        Для духовной - всего лишь миг.
        - Вы точно готовы? - вновь спросила я, с беспокойством всматриваясь в глаза Амбер. - Истол только предполагает, что для открытия сокровищницы «Падшего Естийя» требуются два представителя рода Эллес. Но он может ошибаться, и тогда…
        - Доченька, я хорошо осознаю все риски, - мягко ответила женщина, легко толкая дверь, ведущую в зал, в котором совсем недавно Берни расправился с естийем. - В конце концов, эту сокровищницу пытались открыть и до моего рождения. Многие погибли, но сейчас у нас нет иных вариантов.
        - У нас есть варианты. Я сама могу… - начала было я, но галеций Вантерфул меня перебил.
        Голос его был резким и твердым:
        - Ты не можешь! Никому не хватит магии упокоить такое полчище!
        - Не сможет маг, а неизвестные артефакты, значит, смогут? - зло усмехнулась я, уже порядком устав спорить.
        - Или они, или нас уже ничто не спасет. Ваше Величие, начинайте.
        И мы действительно начали. Под руководством Истола мы поэтапно проводили ритуал по открытию сокровищницы, но Амбер не была в курсе всего. Ее магических сил просто не хватало для того, чтобы заполнить все отсеки - для этого здесь находилась я и мой безграничный резерв, питающий сразу четыре дара.
        От предыдущей естии, а ныне астии, требовалась лишь кровь славного рода Эллес.
        Впрочем, даже участвуя в открытии сокровищницы «Падшего Естийя», я была целиком и полностью против этой идеи. Все внутри меня противилось этому. Я считала, что просто трачу время, которого у нас и без того оставалось мало.
        Невероятно мало.
        Три часа назад прервав бал, посвященный моему восхождению на трон, я созвала внеочередной совет. Министры были несказанно удивлены тому, что нужно куда-то идти и что-то делать вместо того, чтобы отдыхать, праздновать и развлекаться, но всю серьезность свалившихся на нас проблем все же осознали.
        Правда, не сразу. Выслушав меня, они приняли мои слова за бред мага, реальность которого исказил ритуал.
        - Я не сумасшедшая! - вспылила я, невероятно злясь на то, что меня не воспринимают всерьез.
        Где-то там по направлению к Страдсбурну безостановочно двигалась орда мертвецов под предводительством четырех личей, а я пока вообще не понимала, как их остановить. И как скрыть от Истола в дальнейшем, что явились они по мою душу.
        - Куратор Вантерфул, у вас есть знакомые за северной границей наших земель? Знакомые, у которых имеются в наличии шкатулки-артефакты.
        - Вы хотите отправить письма, чтобы предупредить их? - спросил секретарь, доставая из кожаной папки чистые листы и перо.
        - Я хочу узнать, живы ли они.
        В кабинете, где обычно проходил совет, царило напряженное молчание. Был слышен лишь скрип пера по бумаге, пока мой секретарь строчил письма, а Истол поочередно вкладывал их в шкатулку-артефакт.
        Через час, когда ответы так и не пришли, а я устала бездействовать, намереваясь тотчас переместиться на край наших земель, военный министр предложил лучшее решение:
        - Мы можем отправить к северной границе магов воздуха. Сейчас они, конечно, ничего не увидят, но если воспользуются особым заклинанием…
        - “Кошачьим зрением”, - добавил галеций Вантерфул.
        - …То вернутся с ответами еще до рассвета.
        - Отправляйте, - приказала я и проследила за тем, как мужчина согласно кивает и спешно покидает кабинет. - Еще дельные предложения есть?
        Предложения были разными, но по большей части бредовыми. Для того чтобы остановить целое полчище нежити, да еще и четырех личей в придачу, нам требовалось созвать всех имеющихся некромантов высшего уровня, но сделать это быстро не представлялось возможным.
        Однако они пытались. Писали письма, отправляли их через шкатулки-артефакты, спускались вниз в бальный зал для того, чтобы поднять наверх аристократию, и активно собирали гвардию и жандармов.
        Еще через час в кабинете ступить было негде. По правую руку от меня сидела взволнованная Амбер, которой здесь вообще не должно было быть. До этого момента она прекрасно чувствовала себя в окружении гарпий, отвечая на их многочисленные вопросы по поводу собственного исчезновения и чудесного воскрешения. По левую руку возвышался галеций Браушт, чья гвардия толпилась у дворца, словно на плацу.
        Именно он разрабатывал стратегию грядущего боя. Сражения, которое должно было превратиться в кровавую бойню, потому что против такого количества магии смерти встали бы только самоубийцы.
        И этих самоубийц здесь было не счесть. Вернувшиеся маги воздуха ясно дали понять, что я не сумасшедшая и мне не показалось. Внизу в долине мертвецов оказалось даже не полчище, а целый копошащийся океан.
        - Я пойду одна, - тихо, но твердо произнесла я средь целого гула голосов.
        Но меня никто не услышал. За исключением Амбер, которая тут же схватила меня за руку, и Истола, что нерушимой скалой стоял у меня за спиной.
        Идея открыть сокровищницу «Падшего Естийя» принадлежала ему.
        - Артефакты. Мощные артефакты получится использовать как накопители, даже если их свойства нам не подойдут, - убеждал он меня, но не присутствующих, которые с его предложением уже согласились.
        - А еще в писаниях говорилось о необъятных богатствах! Ваше Величие, мы сможем закрыть все долги! - чересчур оптимистично всполошился казначей.
        - Да и кто знает, что еще спрятано в той сокровищнице… - алчно зажглись глаза у военного министра.
        - Но главное - это артефакты, - подытожил мой несостоявшийся жених.
        Дальнейший наш разговор проходил за пределами кабинета, где было слишком много ушей.
        - Я пойду одна, - повторила я, поглаживая кольцо с хиксой, едва мы выбрались в коридор. - У меня бесконечный резерв, если помнишь. А еще я могу взять под контроль неограниченное количество мертвецов.
          - А можешь потерять контроль над чарами вообще. Рассказать тебе, что бывает с такими магами, Лиция? - Истол почти шипел. - Граница, за которой сильный маг становится элементалем, невероятно тонка.
        - Он прав, доченька, - вышла к нам астия. - Нам стоит попытаться открыть сокровищницу.
        Мнение Амбер на этот счет и стало для меня ключевым. Этой женщине я отказать просто была не в состоянии.
        Первый каменный круг, второй, третий…
        На этот раз я уже знала, что и в каком порядке делать. Черные удушающие эманации смерти быстро сменились пылающим пламенем, а затем освежающей водой. Три из четырех четвертинок круга оказались заполнены - чары стекали по длинным желобам в полу и поднимались по стене вверх, поочередно вспыхивая сиянием.
        Черный, кроваво-золотой, голубой. Круг искрился, налившись магией, но ему все еще не хватало четвертого компонента, а во мне вдруг зародился страх.
        В прошлый раз, когда я наполняла последнюю четверть даром влияния, то против воли оказалась над полчищем мертвецов, став не ветром, но чем-то похожим. Магия в буквальном смысле звенела во мне. Я была единой сферой, сосудом, однако это нисколько не помогло. Земли поглощала чернота - неведомая для меня тогда, холодная и жестокая. И увидеть ее снова, ощутить, пропустить сквозь себя я не желала.
        Но воззвать к четвертой грани своего дара мне все же пришлось. Правда, вместо целого полчища умертвий мне неожиданно привиделся полуразрушенный серый каменный храм.
        Занырнув в него, словно ветер, через низкий аркообразный вход, я была вынуждена остановиться. Пыльный пол, солнечные лучи кроваво-красного рассвета и четверо мужчин, что стояли у стены.
        Их широкие спины были обтянуты одинаковыми белыми рубашками, бедра - черными штанами с перевязями для сабель.
        Но не только их одежда и обувь были идентичными. Головы их венчали одинаковые темные макушки да взлохмаченные, порядком отросшие волосы.
        - Ты уверен, что на этот раз получится? - спросил один из мужчин.
        - Уверен, - сухо, но твердо, с другими интонациями ответил тот же голос будто сам себе. - Я видел будущее.
        Смысла в этом представлении было мало. Я точно не знала этих мужчин, а взглянуть на их лица было попросту невозможно. Одна догадка посетила меня при виде них, но с четырьмя мертвыми всадниками они у меня никак не ассоциировались хотя бы потому, что были живыми, а прошлое маги видеть не умели.
        Этот дар принадлежал ведуньям. Я же, судя по всему, могла видеть то, что происходило именно сейчас. Но где? С кем? Я не понимала то, что видела.
        А в следующую секунду мне стало не до размышлений. Неведомая сила снова рванула меня назад, едва я попыталась подойти к мужчинам ближе. За их спинами было то, что привлекло мое внимание, - неявное сияние, слишком расплывчатое, но какое-то знакомое.
        Только разглядеть его мне не удалось.
        - Нужно наполнить чашу кровью, - послышался голос Истола.
        А следом растревоженный сиплый голос Амбер:
        - Я готова.
        В единый миг я оказалась в зале. Последняя четверть налилась розовым цветом. Каменный круг на стене ярко пылал, приковывал взгляд, но уже через секунды у меня заболели глаза. Что совершенно не помешало мне въедливо впиться взором в сосредоточие всей энергии в этом помещении.
        Магия вибрировала, исходила от меня нескончаемым потоком и втягивалась в круг, словно в бездонную пропасть. В прошлый раз я такого не ощущала. Мне приходилось накрепко удерживать весь этот поток, чтобы он не разнес дворец или даже столицу, а теперь я едва ли им управляла. Даже если бы захотела, не смогла бы остановить.
        Чары вырывались из меня против моей воли. Не будь у меня бесконечным резерв, и я бы уже выгорела, а может быть, и вовсе умерла. Но нет, я стояла и даже толком не дышала, въедливо наблюдая за тем, как цвета в круге смешиваются. Еще мгновение, и центр круга расширился до непроглядной темной дыры, что вдруг вспыхнула кровавым светом.
        Магия из меня выплескиваться перестала в тот же миг.
        - Портал… - произнесли мы с Истолом одновременно, но сделать ничего не успели ни он, ни я.
        Прямо из сияющего марева к нам стремительно вышел мужчина в белой рубашке с закатанными рукавами. К черным его штанам была пристегнута перевязь для сабли.
        Вслед за ним из света во тьму в зал ступили еще трое - с его лицом один в один, как три отражения в зеркалах.
        - Кто вы? - спросила я требовательно, задвигая обескураженную Амбер себе за спину.
        Тот же маневр провернул и галеций Вантерфул, загородив собой мою тушку, но незнакомцу, что стоял на шаг впереди других, это абсолютно не помешало смотреть только на меня. Он словно и не замечал никого другого. Ни Истола, ни ту, чьей копией я была; ни многочисленных зевак, что стояли все это время за порогом, наблюдая за прохождением ритуала.
        Он смотрел только на меня. Взгляд его был насмешливым, изучающим и одновременно обворожительным. Слишком уверенным. Он абсолютно не боялся, отвечая мне:
        - Ты должна знать, сокровище мое. Ты знаешь.
        Я окаменела. Забыв, как дышать, как жить, как думать, я смотрела и не могла поверить в то, что это действительно он. Тот, кто приходил ко мне во снах на границе с реальностью. Тот, кто занял чужое тело, чтобы увидеться со мной единожды, а после исчезнуть без следа. Тот, кого я уже не надеялась когда-нибудь увидеть.
        Тот, чей образ я любила настолько, что ненавидела.
        - Павлиция, ты его действительно знаешь? - обращаясь ко мне, Истол даже не моргал.
        Весь целиком и полностью он был сосредоточен на одинаковых незнакомцах. Казалось, что мужчина готов атаковать их в любой момент, стоит им только дернуться резче, чем следует, и я, как ни странно, в этом вопросе была с ним солидарна.
        Темные взлохмаченные волосы длиною до основания шеи, широкие брови, крупный прямой нос. Хищные черты лица Амадина сглаживались благодаря вот этой обаятельной улыбке, благодаря лукавству, что плясало в глазах цвета расплавленного золота. Выше, он был гораздо выше меня, выше, чем я себе представляла, и шире в плечах, но тем не менее не внушал ужас. Напротив, располагал одним своим взглядом, что было больше похоже на применение чар.
        - Помнишь, я говорила тебе о своих сновидениях, а ты сказал, что проблемы стоит решать по мере их поступления? - ответила я Истолу, чем заставила его скосить глаза в мою сторону. - Так вот, проблема поступила.
        - Проблема? Сокровище мое, я - решение, - улыбнулся Амадин мягко и сделал шаг вперед, что мне совершенно не понравилось.
        К своему пламени я воззвала в ту же секунду, но, похоже, нисколько мужчину не напугала. Ни его, ни его спутников, что были его копиями.
        - О чем вы? - сузив глаза, потребовала я ответа.
        - Ты должна знать, раз открыла проход, - поведали мне, но, видимо осознав, что я вообще не понимаю, о чем речь, мой ночной кошмар раздраженно пояснил: - Я исполню одно твое желание. Любое желание. Но после ты будешь принадлежать мне.
        - Лиция! - воскликнула Амбер, демонстрируя собственный ужас.
        - Они демоны, - резюмировал Истол, и я вспомнила о том, что подтверждало его слова. Для наследников аристократических демонических семей еще в младенчестве создавали копии, и никто не знал до последнего, кто именно на самом деле наследник. Этим заклинанием воспользовалась и глеция Бендант, делая из меня копию Амбер. - Даже не думай соглашаться. У нас еще есть время что-нибудь придумать…
        Время…
        Увидев незнакомцев, осознав, что передо мной стоит Амадин, я на мгновение выпала из реальности, забыла о причине, почему мы вообще решили попытаться открыть сокровищницу «Падшего Естийя». А теперь резко вспомнила и осознала, что времени на бездействие у нас больше нет.
        Мертвецам понадобятся еще сутки, чтобы добраться до столицы, но окраины Страдсбурна и их жители пострадают уже сейчас.
        Разве я могла позволить такому случиться? Как я могла позволить такому случиться, если решение этой проблемы находилось у меня прямо под носом.
        В сказках демоны всегда исполняли желания тех, кто их призывал, но расплата… Впрочем, сейчас я, наверное, была готова заплатить любую цену. Слишком страшным являлось то, что я видела. Меня - некроманта - те личи и витавшие вокруг эманации смерти приводили в ужас.
        - Я… - выдохнула я, пытаясь взвесить все за и против прямо здесь и сейчас.
        Магия во мне сходила с ума. Чары перекатывались под кожей по венам вместе с кровью, бурлили под натиском моих эмоций. Меня разрывало от них.
        - Соглашайся, соглашайся, - шипел Амадин, но на самом деле не произнес ни звука. Все так же улыбался, напряженно следя за мной, и наверняка ощущал, что я использую свой дар влияния, чтобы прочесть его. - Ты нужна мне, вздорная девчонка!
        - Я… - вновь попыталась я ответить, но меня отвлек астарий Гебби, осторожно тронувший меня за руку.
        Как домовой появился в ритуальном зале, я не видела, но у стены заметила его мнущихся и не менее обеспокоенных родственниц.
        - Они не демоны, милая Лиция, - тихо проговорил бывший повар Академии Проклятых, но его услышали все, что не заставило мужчину отступить: - Они хуже.
        - Возвращайтесь обратно, - приказала я и услышала, как Истол с облегчением выдохнул. - Открытие портала было ошибкой. Мы не знали, что делали.
        - Но теперь это не имеет значения, сокровище мое, - мягко возразил Амадин, однако пальцы его сжались в кулаки, что не осталось без моего внимания. - Мы не можем вернуться обратно, пока желание не будет загадано и исполнено.
        - А у меня нет времени с вами возиться, - выплюнула я зло. - Мама, пусть наших гостей разместят.
        - Лиция, не смей!
        Последняя фраза принадлежала Истолу, но я едва ли ее расслышала. Круто развернувшись, юркнула меж обескураженной толпы, выбираясь в коридор, и стремительно сбежала по ступенькам на первый этаж.
        В эти секунды армия мертвецов уже наверняка подступала к границе, так что я не видела смысла и дальше тянуть драгоценные минуты. Сейчас у меня еще имелись все шансы их остановить, а точнее, обернуть против тех, кто ими управлял.
        - Павлиция! - громко окликнул меня Амадин, стоило мне выбраться в свежесть рассветного утра.
        Призвав водную хиксу, я оседлала ее и обернулась, но всего лишь на миг. В темных волосах мужчины под лучами утреннего солнца казалось, что затесалось пламя, но иномирца в нем все же выдавали именно глаза. Золотые, завораживающие.
        У меня к нему было так много вопросов. Я так сильно хотела, чтобы он наконец-то меня обнял, но случиться этому было не суждено.
        - Министр, портал до границы! - приказала я, глянув своему ночному кошмару за спину, но на месте не осталась.
        Пятками легонько ударила Олли по бокам, призывая ее тем самым сорваться с места. Еще через миг перед нами все же открылось голубое портальное кольцо, размерами не уступающее хиксе. В него-то она и нырнула на всей возможной скорости, сделав всего один протяжный прыжок.
        Выскользнули мы уже над обрывом, едва не свалившись вниз. Несколько мелких камней осыпались в чернильную бездну и навсегда пропали среди копошащихся умертвий.
        - Назад, Ваше Величие! - раздался крик позади меня.
        Но хикса и без подсказок уже сделала несколько шагов назад, а после и вовсе развернулась, чтобы я имела возможность осмотреть свое многочисленное войско. В первых рядах, как ни странно, стояли некроманты-аристократы во главе с галецием Брауштом, а позади них гвардия и жандармы - фактически бесполезные звенья этой цепи.
        Глянув еще раз вниз, не заметив четырех всадников, возглавляющих мертвое шествие, я вновь посмотрела на присутствующих смертников, среди которых был даже Ио. Десять, максимум двадцать процентов - столько они могли подчинить все вместе, но подавить всю орду у них однозначно не получится.
        Им просто не хватит на это резерва.
        А у меня хватит, но, к сожалению, Истол был прав. Я знала, что потеряю себя, если выпущу столько магии, однако эти личи были здесь по моей вине. Люди, обычные люди и маги могли пострадать по моей вине.
        Новый портал открылся бесшумно, лишь на мгновение ослепляя нас голубоватым сиянием, не давая галецию Браушту подойти ко мне. Я знала, кто должен был выйти из него, а потому решила действовать на опережение.
        - Сокровище мое, ты ведь не сделаешь этого, - произнес появившийся на пригорке Амадин, на секунду меня отвлекая.
        Мне все еще не верилось, что он действительно был здесь, что он настоящий и что я теперь точно знаю, как он выглядит.
        Скатившись с хиксы на землю, я позволила себе короткий ответ:
        - Я уже это сделала.
        И с этими словами спрыгнула прямо вниз - в кажущуюся бездонной пропасть. Все свои четыре дара призывала одновременно, находясь в полете, а точнее, в свободном падении, ощущая, как стылый ветер насквозь пронизывает грудь - смертельная смесь для всего живого и мертвого. Вероятно, здесь больше никогда ничего не вырастет, но это малая цена за чужие жизни.
        И моя жизнь - малая цена.
        Копошащееся, дурно пахнущее войско стремительно приближалось, а точнее, это я приближалась к земле. Эманации смерти выплескивались из меня, словно из ведра, и их объемы вскоре должны были позволить мне воспарить над равниной…
        Но я взлетела раньше. Больше того, взлетела не по собственной воле. Кто-то меня подхватил.
        Резко распахнув веки оттого, что меня внезапно дернуло вверх, я сначала увидела, а уже потом почувствовала теплые золотые чешуйки, к которым прижималась. Огромная драконья голова с острыми наростами по линии вытянутой шеи выпускала залпы огня один за другим. Мощные крылья разрезали воздух, сваливали пылающих мертвецов с ног. Длинный хвост развеивал пепел по ветру.
        Я обнаружила себя верхом на драконе, но он был не один. В небе над северной границей Страдсбурна летало сразу четыре золотых крылатых ящера.
        Четыре решения моей проблемы.
        Четыре новые проблемы, каждый размером с четверть дворца.
        ГЛАВА 17
        Любовь эгоистична и одновременно жертвенна.
        Любовь противоречива
        - Ур-р-ра! Ур-ра! Да здравствует естия! - слышалось на широких проспектах Абтгейца, на заполненной людьми площади фонтанов и у питейных заведений. - Да здравствует повелительница драконов!
        Раздражало. Идя по шумным улицам, прячась за глубоким капюшоном, я дико раздражалась, слушая оды в свою честь. По большей части они отображали ложь, ведь никакими драконами я на самом деле не повелевала. С другой же стороны, меня незаслуженно восхваляли, что тоже едва ли могло понравиться.
        Я-то знала, что ничего совершенно не сделала этим утром, хотя Истол трубил направо и налево об обратном. Из-за него люди уже прозвали случившееся “Кровавым рассветом”, а меня возвели в статус героя.
        Просто потому, что я была верхом на золотом драконе, когда те до пепла сожгли всю нежить и добрались до четырех личей. Черные всадники сразу осознали свой проигрыш и попытались сбежать, но скорости им не хватило. Как и не хватило галецию Вантерфулу совести удержать язык за зубами.
        О произошедшем на рассвете я вообще не хотела рассказывать людям. Зачем им лишние треволнения, если все уже закончилось? Однако мой куратор считал иначе.
        - Если не расскажем мы, расскажут другие, но обязательно выставят нас в невыгодном свете. Я не позволю, чтобы этих наглых крылатых назвали спасителями.
        - Но они действительно спасли нас, Истол, - возразила я, не видя в правде ничего плохого.
        - Ты не понимаешь, Павлиция. Естия - это сила и власть. Лишишься силы - лишишься и власти, - припечатал он жестко. - Что будем делать с драконами?
        Это был крайне интересный вопрос. Покончив с нежитью, драконы вернулись обратно к дворцовой площади, заняв ее едва ли не целиком. Путь, который забрал бы у меня больше суток, поддался им всего за пару десятков минут без использования портала. И в эти минуты они мысленно общались между собой - это было видно со стороны, а я тщательно думала над тем, что сказать, но так и не произнесла ни слова.
        Лишь скатившись по золотому крылу на мостовую, смогла выдавить из себя скупое:
        - Спасибо, - а после неловко добавить, пряча взгляд: - Вас проводят в комнаты, чтобы вы могли отдохнуть после битвы. Встретимся за обедом.
        И вот мне было совсем не стыдно, когда я на негнущихся ногах попросту обходила огромную тушку ухмыляющегося дракона стороной и трусливо сбегала с площади, через одну перепрыгивая ступеньки лестницы. Приказы слугам и гвардии были отрывистыми, короткими, но вместо того, чтобы ретироваться, как и планировала, я позволила себе спрятаться за колонной.
        Все присутствующие, включая меня, ждали одного - превращения, ведь ничего подобного никто из нас раньше не видел. Мне почему-то казалось, что драконы превращаются как и оборотни - одна форма перетекает в другую, но нет.
        Все происходило совсем не так.
        Четыре золотых крылатых ящера неожиданно обернулись такими же золотыми световыми сферами, а после - мужчинами. Причем мужчинами одетыми и обутыми, чего оборотни были лишены.
        Взор одного дракона - того самого, с которого я скатилась, - безошибочно отыскал меня, подглядывающую из-за колонны. В том, что это Амадин, сомневаться не приходилось - я в этом была убеждена, как и в том, что он точно знает мое местонахождение.
        И вот кто бы знал, почему мне вдруг стало так стыдно? Первым моим желанием было спрятаться окончательно, и его я реализовала, прижавшись к колонне, а вот вторым…
        Да почему я вообще должна прятаться в собственном… доме?
        Расправив плечи, я отлипла от колонны, приподняла подбородок и прошествовала к главным дверям, что сейчас были гостеприимно распахнуты. А вот потом:
        - Истола ко мне в кабинет, как только вернется! - приказала я, взбегая по лестнице на второй этаж.
        - Павлиция! - окликнула меня сверху Амбер, что сейчас была бледнее полотна.
        - Все хорошо… мама, - позволила я себе улыбку. - Но мне нужна ваша помощь.
        Все то время, пока ждали возвращения Истола, мы провели в моем кабинете, куда домовые стаскивали все имеющиеся во дворце книги о драконах. Их мы наскоро изучали, пытаясь отыскать хоть что-нибудь стоящее об этих существах и том правиле, о котором вещал Амадин.
        Но ни в этих книгах, ни в тех, где упоминалась сокровищница «Падшего Естийя», мы не нашли ни слова о межмировом портале или желании, которое я должна была загадать. Писания обещали несметные богатства тому, кто все-таки сможет открыть сокровищницу, а драконы в талмудах и вовсе приравнивались к сказочным персонажам.
        Впрочем, демонов я тоже знала только по сказкам, но они когда-то существовали на самом деле. Один даже до сих пор находился в Истоле, и теперь я могла помочь куратору от него избавиться.
        Если верить словам Амадина.
        Но можно ли ему вообще верить? Можно ли верить тому, кто хочет заполучить мою жизнь?
        За ответами именно на эти вопросы я и отправилась к той, кто прожила на этом свете значительно дольше меня. И даже значительно дольше глеции Бендант. При этом я была уверена, что галеций Вантерфул мой самовольный побег из дворца не оценит, но…
        Отчего-то я была полностью убеждена, что ни мой ночной кошмар, ни его отражения в мое отсутствие никому не навредят. Мы договорились встретиться за обедом, и предстать перед незваными гостями я готовилась, уже вооружившись хоть какой-то информацией. Но прежде эту информацию нужно было где-то получить.
        Кухня Дома Покинутых, как на мой взгляд, подходила для этого идеально.
        Холодный ливень застал меня уже в воротах заведения, в котором я провела большую часть своей жизни. Соорудив себе прозрачный зонтик из стихии воды, пробежалась по дорожке, огибая особняк. В теплую, наполненную ароматами специй и сдобы кухню можно было попасть и через центральный вход, но я выбрала дверь, что вела в помещение напрямую.
          - Павлиция? - удивилась поднявшаяся со стула Сестра Грегальда, едва я откинула капюшон, открывая лицо. - Прошу прощения, Ваше Величие. Позвать глецию Бендант?
        - Не стоит, - остановила я женщину, выставив ладонь вперед, и жестом предложила ей вновь присесть. Сама же привычно заняла высокую плетеную корзину, примостившись на ее крышку. - На самом деле я к вам. Сестра Грегальда, что вы знаете о драконах?
        Мой вопрос удивил женщину не меньше, чем мое появление, но, отложив половник, она по-новому посмотрела на меня, наконец осознав, что я знаю о ней гораздо больше, чем другие. Правда, моей личной заслуги в этом не было.
        Обратиться к Сестре Грегальде мне посоветовали домовые, которые были лишь немногим младше сирены. О том, что в ней течет кровь этих загадочных существ, я знала от нее же. Как и все в Доме Покинутых, ведь внешность, как и вечную молодость, не скроешь. Но даже предположить не могла ее реальный возраст. Домовые прожили в Академии Проклятых несколько веков и с десяток лет провели в мире демонов, а она была еще старше.
        Старше всех, с кем я была знакома, а значит, знала и видела больше всех.
        - Что именно ты хочешь услышать, Павлиция?
        - Сегодня вместо сокровищницы «Падшего Естийя» мы открыли портал, из которого вышли четыре одинаковых лицом дракона. Что вы знаете об этом? Чем нам всем грозит их появление?
        - Всем? - переспросила Грегальда и вдруг усмехнулась. - Тебе не стоит беспокоиться о других. Переживай о себе.
        Я была рада услышать ответы на свои вопросы, но не надеялась с помощью Сестры заглянуть так далеко - во времена прадедушки Амбер Мани Эллес. Именно он был хранителем портала, который самолично запечатал двести лет назад, навсегда вычеркнув из истории драконов.
        Драконов, что сражались бок о бок с магами против демонов. Драконов, что за свою помощь, за выполнение одного желания попросили высшую цену - единственную дочь естийя, единственную наследницу.
        - Мне неведомо, как именно он их обманул, но портал в итоге был запечатан, а от драконов напоминанием о сражении остался только черный рисунок на серебряных плащах личной гвардии правящего рода. Такая странная дань прошлому, о причинах появления которой мало кто задумывается.
        - Но как нам от них избавиться? Как закрыть портал? - спросила я вслух, но на самом деле к женщине не обращалась. Ее ответ я уже услышала.
        - Никак, если ты загадала желание, а ты загадала, верно? Теперь их очередь запрашивать свою цену. В прошлый раз это была наследная дайна, в этот - кто знает?
        - Я еще не загадала желание.
        - Что? - переспросила Грегальда изумленно. - Но как же… Все в городе говорят, что они испепелили…
        - Я еще не загадала желание, Сестра, но цена мне известна, - поднялась я на ноги, намереваясь уйти. - Спасибо за помощь. Пусть вас хранит Всевышний.
        - И вас… - растеряно донеслось мне в спину, но мелодичный голос перекрыл звук дождя.
        Ливня, под который я ступила без магического зонта. Ливня, что должен был сделать ясными мои мысли.
        До возвращения во дворец мне предстояло подумать о том, что делать, и на этот раз на чаше весов были две равноценные части. Две жизни. Моя и галеция Вантерфула, которому я была обязана слишком многим.
        Во дворце же меня ждал Амадин, и на встречу с ним я уже опаздывала.

* * *
        Истол встречал меня на первом этаже монументального строения с явным недовольством, но при этом не сказал ни слова о моем отсутствии или опоздании. Напротив, помог избавиться от мокрого плаща, а не менее злой Энаро, из-под надзора которого я сбежала, даже высушил платье и размокшие туфли.
        Бет же прямо на ходу занималась волосами, выплетая из них нечто невообразимое при помощи зеленых тонких лиан с белыми цветочками. Она едва поспевала за мной, пока я твердой поступью следовала в столовую, в которой, по обыкновению, проводили званые обеды и ужины и принимали гостей.
        - Драконы что-то говорили в мое отсутствие? Может, просили о чем-то? - спросила я у Истола, отчаянно делая вид, что нисколько не виновата перед ним.
        В конце концов, я была не обязана согласовывать с ним все свои действия и намерения. Хотя ему, несомненно, этого хотелось бы.
        - Все то, что и прежде, - тебя. Где ты была, Павлиция?
        - Искала ответы на свои вопросы. Где Амбер?
        - Развлекает твоих гостей.
        Я была удивлена. Даже остановилась перед широкими двустворчатыми дверьми и медленно обернулась, чтобы взглянуть на своего несостоявшегося жениха.
        - Ты оставил ее одну с ними? - я кое-как сдерживала возмущение.
        - С ней Рикола, галеций Браушт и гвардия. Так что ты узнала?
        На этот вопрос я уже не ответила. Кивнув прислужникам, чтобы открыли двери, стремительно вошла в столовую, но на полпути едва не споткнулась на ровном месте. Говоря о том, что вместе с Амбер гвардия, галеций Вантерфул несколько преуменьшил.
        В большой столовой собралось с полсотни гвардейцев в серебряных плащах, в то время как за длинным столом по разные стороны разместились астия, глава управления по особо важным делам, Рикола и драконы, что были вынуждены подняться при моем появлении, проявляя элементарное воспитание. Пристальный, внимательный взгляд золотых глаз я тут же отчетливо ощутила на себе.
        Но за опоздание извиняться даже не подумала.
        - Присаживайтесь, - приказала я холодно, посмотрев на мужчин лишь мгновение, и уже прислужникам: - Подавайте обед.
        В мое отсутствие Амбер позаботилась о том, чтобы мы не ударили в грязь лицом. Все поданные блюда были великолепны, сервировка - идеальной, слуги - вышколены, но праздничности все это трапезе нисколько не придавало. Наоборот, за столом висело тяжелое молчание, разбавить которое женщина пыталась с изрядным упорством.
        - Расскажите нам о вашей стране, пожалуйста? Сколько дней пути до нее? Чем богата?
        - Даже ста дней не хватит, чтобы добраться до нашей родины, - вежливо ответил один из драконов. Голос его был идентичен голосу Амадина, но интонации все же отличались. Этот дракон говорил мягче. - Попасть к нам можно только порталом, который открывается при определенных обстоятельствах.
        - Как интересно, - улыбнулась Амбер и со всем присущим ей изяществом промокнула губы салфеткой. - А…
        - Павлиция, нам нужно поговорить. С глазу на глаз.
        Обе фразы совершенно точно принадлежали моему ночному кошмару, моему наваждению. После его слов в столовой вновь повисла тягостная тишина. Галеций Браушт смотрел на незваных гостей с подозрением, астия - с тревогой, Истол - враждебно, а Рикола - с любопытством. И только я не взглянула на них ни разу, делая вид, что не чувствую обращенного ко мне взора.
        Но, увы, теперь игнорировать мужчин, а точнее одного конкретного мужчину, больше не представлялось возможным.
        - Хорошо, - ответила я коротко, медленно поднимаясь из-за стола.
        Вслед за мной из-за стола начали подниматься и все остальные.
        - Только в присутствии гвардии, - возразил Истол и тут же недружелюбно добавил: - И в моем присутствии.
        - Мы будем говорить один на один, - произнесла я с нажимом, взглядом пытаясь сказать некроманту гораздо больше.
        - Да, Ваше Величие, - изобразил галеций Вантерфул смирение, но на этом не остановился: - Быть может, для беседы вам подойдет балкон?
        Так и не позволив себе посмотреть на Амадина, не ответив на предложение Истола ни да, ни нет, я молча обошла стол и направилась прямиком к двустворчатым дверям, что вели на застекленный полукруглый балкон.
        Но сама себе открыть дверь не успела, как не успели этого сделать и слуги. Золотой дракон оказался в разы проворнее.
        Пропустив меня вперед, он вошел следом и закрыл дверь. Миновав центр полукруга, я остановилась у больших окон, что занимали все пространство от пола до потолка. За стеклом вовсю лил серый ливень. Его холод ощущался отчетливо. Обняв себя за озябшие плечи, я собиралась с мыслями, намереваясь задать свой первый вопрос.
        Этих вопросов у меня накопилось бессчетное множество.
        Но прежде, чем я вообще что-либо произнесла, меня обняли со спины. Обняли беспардонно, нагло, но так желанно. Во снах эти объятия я ощущала множество раз, а теперь испуганно замерла, насторожилась, чувствуя скованность каждым сантиметром тела. Магия внутри меня засвербела, готовясь при необходимости атаковать. Моя нервозность передалась даже хиксе.
        - Я скучал, сокровище мое, - мягкий шепот коснулся моего уха.
        - Врешь, - вырвалось у меня против воли, наполненное обидой. - Ты ушел, не прощаясь, и больше не приходил. Я звала тебя каждую ночь. Взывала к тебе, все твердила и твердила твое имя, а ты?
        - А я не мог больше прийти. Магия драконов не безгранична, сокровище мое. - Его горячие губы поочередно коснулись моего виска и щеки, щекоча дыханием. - Все свое вместилище я потратил на то, чтобы явиться к тебе в тот последний раз. Чтобы коснуться твоей щеки, ощутить твое тепло, увидеть твою улыбку. Я скучал. Я очень сильно скучал.
        Уткнувшись носом мне в волосы, мужчина с шумом вдохнул их аромат. Дрожь пронзила мое тело. Кожа покрылась мурашками, что словно обжигали. Неясная щекотка волнения поселилась в груди и опустилась ниже, куда-то в желудок, неожиданно сменившись томлением.
        В этот момент я уже не принадлежала себе. Я безраздельно принадлежала ему - телом, душой, но не мыслями. Только в них, в мыслях, я все еще оставалась трезвой.
        - Почему ты не сказал, что больше не придешь? - прошептала я севшим голосом.
        - Потому что иначе ты перестала бы меня ждать. Но я ведь обещал, что мы вскоре встретимся. Я сдержал свое слово.
        - Ты меня обманул, Амадин. - Обернувшись в его объятиях, я посмотрела ему прямо в глаза.
        Золотые сейчас, они имели обычные, привычные зрачки, но я заметила небольшое несоответствие. Кожа его на лбу и щеке словно поплыла на миг, обнажая глубокий шрам, что пересекал глаз. Этот шрам я уже видела.
        - Ты не сказал, что для нашей встречи я должна открыть портал на другую сторону мира. Не сказал, что явишься не один. Не сказал, что станешь выставлять условия.
        - Не сказал, - согласился он терпеливо. - Но не обманул. Я не позволил себе ни одного слова лжи. И никогда не позволю, сокровище мое. Я пришел за тобой и без тебя из этого мира не уйду.
        Мне понадобилась всего секунда на то, чтобы понять, что меня собираются поцеловать. Сердце испуганно замерло в груди. Дыхание оборвалось. Пальцы сжались на тонкой ткани чужой рубашки, а через миг я уже точно была уверена, что это не сон.
        Потому что во сне я не ощущала и половины того, что свалилось на меня ураганом вместе с мягким, осторожным поцелуем. Веки непроизвольно закрылись сами собой. Горячая волна прокатилась по всему телу, необъятным жаром врываясь в затылок. В какой-то ничтожный момент я просто выключилась, перестала осознавать себя и обнаружила вновь летящей в бездну.
        Ноги меня едва держали, и, если бы не Амадин, я бы, наверное, позорно свалилась.
        Но все волшебство момента было так же быстро утрачено. Двери без разрешения распахнулись, явив перед нами злющего Истола. Сама не знаю почему, но я тут же отпрянула от дракона, высвободившись из его объятий.
        И именно это сыграло мне на руку. Глаза галеция Вантерфула вдруг потемнели до необъятной черноты, а сам он словно сумасшедший ринулся на Амадина.
        - Убью!.. - страшно прошипело существо, выбравшееся из глубин сознания некроманта.
        - Лиция, в сторону, - приказал мне дракон, не давая и шанса на то, чтобы возразить. - Твой друг сейчас за себя не отвечает.
        - Потому что в него вселился демон, - призвала я водную стихию, подключая хиксу, дабы провернуть уже известный трюк с иссушением. - Ты обещал, что расскажешь, как от него избавиться.
        - Проще убить твоего преподавателя.
        - Амадин! - воскликнула я возмущенно-пораженно.
        - Я просто предложил, - развел он руки в стороны, изображая невинность.
        Правда, через миг этими самыми руками воспользовался, сначала скрутив шипящего демона, а потом и тюкнув его по голове кулаком. Сознание Истол потерял мгновенно.
        - Он же просто отключился, да? - на всякий случай спросила я, сделав шаг ближе к Амадину. - Ты ему точно не понравился.
        - Демоны в принципе ненавидят драконов, так что ничего удивительного. Мы изгнали их из своего мира, а затем и из вашего. Но они все равно с заядлым упрямством пытаются вернуться. Большинство традиций они переняли у нас.
        - Например, создание копий для наследников аристократических семей?
        - Именно так, - ответил мужчина, закидывая безвольную тушку Истола себе на плечо. - Итак, я выполняю твое желание - избавляю твоего учителя от сидящего в нем демона, а после мы вместе уходим. Ты согласна, сокровище мое?
        Ответ для него у меня был только один. И я сказала:
        - Нет.
        Лицо дракона в этот момент нужно было видеть. Осознав мой ответ, он даже запнулся на ровном месте и взглянул на меня с явным удивлением. Собственно, именно в этот миг я и убедилась, что он действительно скрывает свои несовершенства за иллюзией. Магическая вуаль поплыла, позволяя мне четко увидеть шрам и восхититься реальной красотой мужчины.
        Без этого шрама он был слишком очарователен, чересчур слащав, чрезмерно привлекателен. Впрочем, взгляд его все равно оставался неизменным, и вот этот взгляд - он пугал. Потому что казался глубоким, пронзительным, знающим.
        До невозможности откровенным.
        - “Нет” - что, сокровище мое? - уточнил Амадин, едва не рыча, а мне вдруг почудились угрожающие нотки в его голосе.
        - “Нет” все, - произнесла я предельно четко. - Я не стану просить тебя о чем-либо, не стану загадывать желание - ни это, ни какое другое. Я не уйду с тобой, не покину этот мир, не буду обязанной тебе в чем-либо. Я искренне рада тебя видеть, Амадин, но на этом все. Ты должен понимать, что я не могу оставить… Я теперь отвечаю не только за себя.
        - Но ты ведь этого не хочешь, Лиция. Ты никогда не хотела власти. Ты не хочешь быть естией.
        Забыв о том, что у него на плече ценный груз, дракон едва не уронил Истола, но вовремя подхватил свою скользкую некромантскую ношу за ногу, особо не беспокоясь о его комфорте. К мешку с картошкой, казалось, мужчина проявил бы и то больше уважения.
        - Иногда нам приходится делать то, чего мы не хотим. Осознанно делать, беря на себя ответственность за принятые решения. Наверное, это и означает быть взрослой.
        - Мне всегда импонировала твоя мудрость, сокровище мое, - неожиданно признался Амадин.
        - В таком случае тебя не затруднит перенести моего преподавателя в подвал? И нет, это не желание и даже не просьба. Это вопрос.
        - Хитрое, верткое сокровище, - внезапно протянул он с одобрением. - Что ты собираешься делать?
        Проще было сказать, чего я точно не собиралась делать. Я не собиралась больше ждать, когда Истол позволит мне разобраться с его недугом. Сейчас возразить мне он совершенно точно не мог, чем я и намеревалась воспользоваться.
        Пока здесь находились драконы, куратор мне нужен был в добром здравии и ясном уме. Он знал гораздо больше меня и обладал незаурядным умом. Я искренне надеялась на его помощь. Потому что, если не он, мне уже никто не поможет.
        О чем бы я ни мечтала ранее бессонными ночами, каким бы ни представляла наше общее будущее с Амадином, с реальностью мои мысли не имели ничего общего. Я правда не могла бросить Амбер и просто исчезнуть, хотя, видит Всевышний, больше всего хотела именно этого. Явись он на несколько месяцев раньше, и я бы не раздумывая оставила все, потому что тогда у меня не было ничего. Сейчас же я имела все то, о чем мечтала с самого детства: друзей, семью, цель в жизни.
        И я не могла все это потерять. Больше того, впервые в жизни мне было что терять, но даже не это было главным. На меня полагались сотни тысяч людей, магов и существ, и я никак не могла их подвести. Их благополучие - моя ответственность.
        Обратно в столовую мы вышли беспрепятственно, но атмосфера за время нашего отсутствия однозначно изменилась. Трое драконов, что стояли в четырех шагах от нас, выглядели напряженными, словно готовящимися к прыжку, в то время как гвардейцы загораживали собой проход на балкон и Амбер вместе с галецием Брауштом.
        - Что здесь происходит? - спросила я требовательно.
        Однако взгляды присутствующих были обращены совсем не ко мне. Их заинтересовал бесчувственный Истол, занимающий плечо Амадина. При этом шок гвардии я отлично понимала. Галеций Вантерфул был одним из сильнейших магов Страдсбурна, и вот так легко расправиться с ним еще надо было постараться, учитывая магическую защиту, которую имели все, даже самые хилые маги.
        Но она не сработала. Это знала я, знал Амадин и знали другие драконы, что еще раз доказывало: я окажусь беззащитна перед этим мужчиной, если все же загадаю желание или попрошу его о помощи.
        Но никто не запрещал мне хитрить. Я была почти на сто процентов уверена, что в беде дракон меня не оставит, хоть и наверняка будет злиться. Почему?
        Ответ на этот вопрос мне не нравился от слова совсем. Часть меня остро ощущала, что я нужна Амадину, и дело было совсем не в чувствах. В чем? Это мне еще предстояло узнать. Узнать и, скорее всего, разочароваться.
        Наверное, поэтому я и тянула с вопросами, коих вертелось на языке слишком много.
        Покинуть столовую без удушающего надзора оказалось делом трудным, но выполнимым. Согласившись лишь на двоих гвардейцев в качестве сопровождения, я поручила Амбер и галецию Браушту развлечь оставшихся драконов, показав им…
        Да хоть что-нибудь. Тащить их в дворцовый парк или город по такой погоде было едва ли разумно, но мне требовалось избавиться от большей части любопытных. Среди них были Рикола, Бет и даже Энаро, который покидать меня отказывался до последнего. Пришлось напоминать, что естия здесь я и мои приказы не обсуждаются.
        Правда, кое-кто поспорить со мной очень даже пытался.
        - Ваше Величие, вы не могли бы уделить мне минуту вашего внимания? - мягко, неловко, с ощутимой тревогой в голосе обратился ко мне галеций Браушт.
        Взглянув на Альикса, я безумно желала отказать ему в этой маленькой просьбе. Больше того, я могла спокойно отказать ему, но меня останавливала Амбер. Ее взор молил, фактически умолял меня, чтобы я ответила согласием.
        Сделав несколько шагов в сторону, я требовательно воззрилась на мужчину.
        - То, что произошло с моим другом…
        - Не обсуждается, галеций Браушт, - резко прервала я некроманта. Я обещала Амбер, что эта тема никогда не поднимется в беседах между мною и кем-либо другим. Это было ее право на тайну. - Что-то еще?
        Замолчав на миг, он словно собирался с мыслями. Моя резкость не пришлась ему по нраву. Он просто не понимал причин, по которым она появилась.
        - Вам известно, кто ваш отец, Ваше Величие?
        - Известно, - сказала я чистую правду, но думали мы сейчас абсолютно о разном.
        - Я не могу позволить тебе… - попытался он взять меня за руку, вновь перейдя на более личное “ты”.
        Сделав шаг назад, я увеличила расстояние между нами, не давая к себе прикоснуться.
        - Вы не можете ослушаться моих приказов, галеций, - припечатала я холодно. - За жизнь астии вы отвечаете головой.
        Больно… Я видела боль, непонимание, вину в глазах этого сильного взрослого мужчины, но ничего не могла с собой поделать. Мне было стыдно врать ему прямо в лицо, а потому я предпочитала избегать скользкой темы нашего родства. Правда могла обернуться для Амбер ударом - только по этой причине я жалела ту, которой и без того досталось в жизни, но Альикс…
        К этому некроманту жалости я не испытывала. Конечно, не мне его было осуждать, но его прошлые поступки вызывали у меня вопросы.
        Оставив столовую далеко позади, за спиной, я твердым шагом миновала холодные коридоры дворца. С возвращением Амбер сегодня они казались гораздо дружелюбнее, но я все еще ощущала себя узницей этих серых каменных стен. Они давили на меня, то и дело вызывая желание поежиться.
        - Разве у тебя нет вопросов? - раздался голос Амадина, заставляя меня вынырнуть из плена собственных мыслей.
        Однако оборачиваться я не стала. Выбравшись на темную лестницу, послала вперед несколько импульсов. Достигнув настенных факелов, они с треском превратились в яркое пламя, освещая нам путь в подземелья.
        Часть мрачных подвалов была выделена под казематы. Еще часть - под кухню и погреба, а другая под лаборатории, в которых Истол нередко работал, когда уходил во дворец к естийю. Бессчетное множество экспериментов проводилось в этих стенах, и об их сути я знать просто не хотела.
        Все мы не без греха. В том числе и я.
        - У меня много вопросов, но я боюсь, что за каждый из них ты предъявишь мне цену, поэтому воздержусь.
        - Сокровище мое.
        Услышав предупреждающие нотки в голосе мужчины, я все же обернулась, чтобы увидеть его мягкую полуулыбку. Он прекрасно понимал, что я не зря говорю вслух о таких вещах, но что он мог сделать? Этот дракон не имел надо мной власти, хотя, несомненно, стремился ее получить.
        - Ты живешь в других землях или в другом мире?
        Этот вопрос, пожалуй, интересовал меня больше всего. Я хотела убедиться, что портал - единственная дверь, которую мне нужно будет запереть. Оставлять таких опасных существ подле себя я не считала разумным. Я видела, на что они были способны. На этот счет мы с Истолом были солидарны.
        - В другом мире, - ответили мне без заминки. - Тебе там обязательно понравится.
        - Если я когда-нибудь туда попаду, в чем не уверена. Остановись.
        Дальше по темному мрачному сырому коридору идти для чужаков было небезопасно. Я великолепно чувствовала эманации смерти, которыми были насквозь пропитаны эти стены. Здесь была не только защита Истола. Его чарами пропиталось все вокруг, и не сказать, чтобы они были дружелюбными.
        Но и убирать, впитывать в себя или снимать я их не стала. Лучшую защиту было трудно придумать. Поэтому нити, что пронизывали пространство впереди, я просто-напросто собрала и сдвинула в сторону.
        - Все же я был прав. Ты интуит, - проговорил Амадин отстраненно, будто совсем не сообщил мне нечто важное, чем я могла заинтересоваться.
        - Ты видел то, что я сделала? - удивилась я.
        - Я вижу чары вашего мира, но твоя магия - она из мира моего. Ее я вижу немного по-другому.
        - И кто же такие интуиты?
        - Интуиты - прирожденные маги, сокровище мое. Вы черпаете силу из внутреннего резерва и спокойно обходитесь без правил и заклинаний. Природные маги, например, такого не могут. Без заклинаний им ничего не сотворить, а магию им дает все вокруг. Запри такого мага в антимагические наручники, и он ничего не сможет сделать.
        - А ты к каким магам относишься?
        Остановившись у тяжелой металлической двери, я подняла засов и отворила замок. То, о чем говорил Амадин, было крайне любопытно, но выдавать свой интерес вот так просто мне не хотелось.
        - Ни к каким. Я дракон, сокровище мое. Чары мне дает моя кровь.
        На этом наш разговор временно увял. Пробравшись в темное помещение, я запустила под потолок несколько огненных импульсов, чтобы осветить нам место для ритуала. Только сам ритуал и его нюансы я толком не знала.
        - Астарий Гебби, не могли бы вы появиться? - попросила я громко, поочередно зажигая свечи в настольных канделябрах.
        После того, как связь между мной и домовыми укрепилась, я хорошо чувствовала их местонахождение в замке. Сейчас, например, все трое скрывались в стене слева от меня, не желая оставлять нас с драконом один на один. Амадин не нравился им, как, впрочем, и другие крылатые.
        Услышав мою просьбу, мужчина не стал задавать вопросов, но на появление домовых смотрел с интересом и любопытством. Сбросив Истола на металлическую кушетку, он даже забыл про него, открыто рассматривая миниатюрных существ, которым это, судя по выражениям лиц, явно не нравилось.
        - Впервые видишь домовых?
        - Впервые, - согласился дракон, опираясь спиной о стену да складывая руки на могучей груди. - Они ушли из моего мира вместе с демонами, но я знаю, что ваши ведьмы научились привязывать их к местам силы. Так что ты собираешься делать?
        Наш план Амадину совсем не пришелся по душе. К тому же он был категорически против того, чтобы я проводила ритуал, принадлежащий демонам. Его не устраивало абсолютно все, начиная с ингредиентов, а именно крови девственницы, и заканчивая формулой, которую я должна была безошибочно произнести.
        Устав с ним препираться, я пошла на риск. На оправданный риск, хорошо осознавая, что после услышанного дракон наверняка откажется от своих посягательств на меня, ведь драконы и демоны далеко не друзья, если верить его же словам.
        - Мой отец был демоном, Амадин. Я полукровка, а потому мне ничего не грозит.
        - Ошибаешься, сокровище мое. Их магия опасна для тех, кто не имеет особой подготовки. У тебя такой подготовки нет.
        - И это все? Ты не удивлен? - Признаться, от мужчины я ожидала совершенно иной реакции, но он оставался спокойным, будто давно уже знал обо мне абсолютно все.
        В какой-то степени меня это даже обидело.
        Ответом мне стала полуулыбка, за которой скрывалось самодовольство. Так смотрят те, кто уверен в себе настолько, что готов к любому повороту событий.
        И Амадин действительно оказался готов.
        Стоило мне демонстративно проколоть палец острым кинжалом, что лежал среди инструментов на металлическом столе, и выдавить несколько капель крови в котел, стоящий в центре лаборатории, как мужчина перехватил мою руку, не позволяя третьей капле упасть.
        Домовые ощерились в тот же миг, и было почему: зрачки Амадина изменились, преобразовавшись в тонкие щелки, а сам он перешел на страстный шепот:
        - Не смей рисковать собой, сокровище мое. Он не достоит даже волоска, упавшего с твоей головы.
        - Это мне решать, - возразила я, отбирая свою руку.
        И неизвестно, чем бы закончилось наше противостояние, не приди вдруг Истол в себя. С металлической кушетки он слетел настолько быстро, что я и моргнуть не успела.
        Однако это был совсем не мой куратор.
        Глаза галеция Вантерфула по-прежнему были заволочены тьмой. Он двигался стремительно, будто перетекая с одного места на другое. Взгляд его пугал, открыто демонстрируя опасность.
        - Моя женщина, - прохрипел он, порывисто шагнув ко мне, но за руку схватить не успел.
        Еще раньше Амадин задвинул меня себе за спину, а домовые бросились демону под ноги, обернувшись юркими серыми шарами. Что, впрочем, чужака совершенно не остановило.
        Он кинулся на дракона, словно зверь, ногти его превратились в черные когти, а лицо неестественно побледнело. Ждать дольше уже просто не имело смысла.
        Магия… Когда-то я не обладала ею, не умела различать, не чувствовала, но теперь все было совершенно по-другому. Отпустив себя, раскрывшись, зажмурив веки, я потянулась к чернильным, словно отравленным нитям, что опутывали тело Истола, проникая глубоко под кожу.
        Раз, второй, третий… Я не видела, но чувствовала, как демон, учуяв угрозу, пытается добраться до меня. Он то и дело нападал, словно не ощущая противостояния, игнорируя хлесткие удары дракона, однако…
        Постепенно слабел.
        Я вырывала из него чернильные нити, но впитывать их в себя не могла. Мой резерв был заполнен под завязку. Попытайся я их втянуть - и мне бы наверняка стало плохо, а значит, я имела бы все шансы потерять сознание, но и выбросить их в никуда нельзя было. Стоило мне отбросить плети, как они возвращались обратно к Истолу и впивались в него с новой силой, будто пиявки.
        - Что с ритуалом? - крикнула я домовым.
        - Требуется еще одна капля вашей крови, милая Лиция, - задыхаясь, ответил астарий Гебби, запрыгнув на спину галеция Вантерфула. - Только тогда мы сможем начать.
        - Неугомонная! - рявкнул дракон, вновь оттесняя меня в сторону, сбрызгивая Истола содержимым непонятно откуда взявшегося флакона. - Прикажи своей волчице вытянуть из твоего преподавателя магию. Всю магию, весь его резерв до капли.
        - Ты совсем ополоумел?! Он же тогда умрет! - продолжала я рвать чернильные путы, что теперь поддавались гораздо легче.
        - В этом и есть смысл. Если тело начнет умирать, демон его покинет.
        На то, чтобы осознать план Амадина, мне понадобилась всего пара секунд. Еще мгновение было потрачено на призыв Олли. Водная волчица из теплого металлического кольца ручейком перетекла в голубую хиксу и без зазрения совести бросилась на куратора.
        Когтями, клыками… Она рвала магические нити и тут же поглощала их, втягивая в себя, впитывая так легко и играючи, полностью оправдывая звание паразита. Насыщалась. Мне казалось, что моих чар хиксе достаточно, но, судя по тому, как она преображалась, я ее значительно недокармливала.
        Чем больше магии она вытягивала, тем сильнее искрилась голубоватым сиянием, тем длиннее и глаже становилась ее шерсть. Залюбовавшись сверкающими, словно молнии, всполохами в длинных волосках, я едва не пропустила момент, когда резерв Истола почти опустел.
        Именно этого мы и добивались. Амадин держал его за плечи, придавливая к полу, я должна была находиться в стороне и не мешать убивать своего преподавателя, но в план дракона собиралась внести некоторые коррективы.
        Стоило глазам Истола потерять присущую им черноту, закатиться в намеке на обморок, как я ринулась к галецию, отпихнув ненасытную Олли, что расправлялась с остатками выбравшейся наружу устрашающей красноглазой тени демона. У меня был всего миг на то, чтобы разорвать чужую рубашку, приложить ладони к груди моего несостоявшегося жениха и один за другим направить импульсы чернильной, холодной, липкой магии смерти.
        Некроманту я могла передать только ее, но и то шансы на усвоение были не очень большими.
        Попадая в накопители, чары очищались от лишней, личной информации, становясь чистой, легкоусвояемой магией, однако взять пустые или наполненные некромагией болванки нам здесь было неоткуда. Потому и пришлось действовать напрямую, надеясь, что приживется хотя бы капля, из которой потом ослабленный организм сможет нарастить полный резерв.
        - Сокровище мое, это бесполезно. Не трать свои силы впустую, - тронул Амадин меня за руку, накрыв мои пальцы горячей ладонью. - Он или справится сам, или нет. Теперь все зависит только от него.
        - То есть ты считаешь, что я должна положиться на судьбу? - возмутилась я зло, хоть и не собиралась срываться на помогавшего мне мужчину.
        Нервное напряжение скопилось и пыталось выплеснуться наружу.
        - У нас нет других вариантов, Павлиция. Оставь его.
        - Ну уж нет! Я не позволю ему умереть!
        ГЛАВА 18
        Испытывая дежавю, мы удивляемся тому,
        Что словно уже проживали этот миг,
        Но не можем угадать, был ли этот миг счастливым.
        Не можем предугадать, к чему этот миг приведет
        Глядя на свое сокровище, на ту, ради которой без зазрения совести был готов предать и убить, Амадин вспоминал их первую встречу. Тогда, пятьдесят лет назад, она смотрела на него с той же страстью, с той же злостью, с тем же огнем в невероятных синих глазах.
        Он тонул в этих глазах. Смотрел на нее, слушал, но не слышал ни слова из произнесенного естией, не видел ничего вокруг. Новый мир, в который он вместе с братьями попал впервые, не вызывал у него желания познакомиться с ним, изучить, прощупать на предмет опасности.
        Ему вообще было все равно, что с ним будет, пока ОНА смотрела на него. Смотрела и не боялась, не испытывала ни капли страха. Драконы, как и одноликие звери, отчетливо ощущали ужас, чуяли его запах и могли распознать из сотен других эмоций, но тогда, в тот день, в просторном тронном зале их боялись все вокруг, кроме нее.
        Даже ее муж боялся. Жалкий галеций Истол Вантерфул. Библиотечная крыса, пыльный книжный червь, экспериментатор и проклятый алхимик. Выжженная тень низшего демона оставила неизгладимый отпечаток в его душе, навсегда изменив саму суть мага, лишив его крепости.
        О нет. Тот некромант, что встретил его, в этот раз разительно отличался от его версии в будущем, но все равно был противен Амадину. В этом молодом мужчине он остро ощущал конкурента, однако у него имелись все шансы на то, чтобы изменить будущее Павлиции.
        Чтобы изменить свое будущее. Чтобы сделать их обоих счастливыми.
        Дракон хорошо подготовился к их следующей встрече. Астия Амбер Мани Эллес - последняя кровь своего рода - помогла ему в этом, рассказав все, что только помнила о прошлом, которое произошло благодаря ее названой дочери.
        Там - через пятьдесят лет - бывшая естия уже знала о том, что Павлиция не ее ребенок. Его сокровище сама рассказала об этом женщине, не сумев ужиться с этой тайной, не решившись и дальше нести груз обмана, что давил на плечи.
        Правда дочерью для Амбер быть не перестала. Как и естией. Справедливой, достойной, мудрой правительницей.
        Да, именно Амбер помогла Амадину. Она не ошиблась, когда назвала день, в который они с Лицией впервые пытались открыть сокровищницу «Падшего Естийя”, а если проще, то портал в их - драконов - мир.
        В тот - прошлый - раз у них это сделать так и не получилось. Не были соблюдены все условия. Для того чтобы портал открылся и полноценно сработал, его требовалось запустить одновременно с двух сторон, но в прошлый раз Амадин и его братья не стояли в пещере за Синей рекой. Там вообще никого не было, потому что хранитель давно погиб, а портал в мир слабых магов считался утерянным.
        Но в этот раз все было по-другому. Пока остатки его армии удерживали чернильных тварей, явившихся из разлома, что вел в саму преисподнюю, они в назначенный день и час только и ждали момента, чтобы перейти через перекресток миров.
        Амадин даже помыслить не мог о том, чтобы пропустить эту встречу. Он знал, что было бы с его сокровищем дальше. Сильная, смелая, бесстрашная - она действительно собиралась сражаться с мертвецами и личами одна.
        Она бы и сражалась одна, потому что явившиеся ей на подмогу некроманты и маги по силе не стоили даже ее ногтя. Они бы полегли первыми, а после его сокровище, обезумев от ярости, выстроила бы защитный купол над ущельем с резкими обрывами, который никому не позволил бы пробиться к ней и мертвецам.
        Трое суток галеций Браушт, астия Эллес и проклятый галеций Вантерфул провели у края защитного купола. Поначалу они даже пытались пробиться к ней, но все их попытки сводились к нулю. В конце концов они даже перестали пытаться, наблюдя за тем, как его сокровище уничтожает мертвяков сотнями.
        Нет, по первости она пыталась их упокоить, и у нее это даже получалось, но умертвий было слишком много. Пока одна нежить замертво падала на землю, личи уже поднимали другую - ту, что была упокоена ранее. Потому и не осталось других вариантов, кроме как сражаться, резать и сжигать.
        На рассвете четвертого дня Павлиция окончательно потеряла свою человеческую, разумную часть. Она превратилась в элементаля, что не подходил ни к одному направлению в магии. Длинные волосы ее пылали огнем, лицо и тело стали черными, вместо глаз появились водные сферы, а вокруг сияла розовая аура дара влияния.
        У личей не было ни одного шанса остаться в живых. Заполненное сочной зеленью ущелье и необъятные поля превратились в выжженное пепелище. Защитный магический купол был снят, но подойти к себе его сокровище не позволила. С расстояния тридцати шагов она вздернула галеция Вантерфула в воздух и беспощадно выжгла в нем всю черноту.
        А после упала. Замертво.
        Впрочем, именно так тогда показалось Амбер. К тому моменту, как она подбежала к дочери, от элементаля в ней уже ничего не осталось. Но и похожей на названую мать Лиция больше не была. Ее черные густые длинные волосы окрасились в цвет пепла, словно лишившись жизни.
        Она не подавала признаков жизни. Сердце ее не билось, но неявный, тихий, слабый стук все же пробился, когда придворный целитель осматривал девушку. Он же и распознал дыхание - ничтожное настолько, что никто не давал ни единого шанса на то, что естия доживет до вечера.
        В семейном склепе рода Эллес для нее готовили место, но ни этим вечером, ни следующим она так и не умерла. А через несколько дней и вовсе пришла в себя и ринулась проверять дело рук своих - галеция Вантерфула, который все эти дни едва ли отползал от ее кровати дальше десятка шагов, отказываясь не только от лечения целителя, но и даже от его осмотра.
        То, что случилось с его сокровищем, подкосило некроманта, наверное, сильнее, чем произошедшее с ним самим. Амадин полагал, что это и стало ключевым фактором в развитии дальнейших событий, но прежде, чем “Потерянное Сокровище” связала себя узами брака с этим никчемным мертвяком, она разобралась с самой главной проблемой - долгами доставшегося ей королевства.
        
        Разобралась за счет прошлого естийя, нагло и беспардонно разграбив склеп, который он себе выстроил из золота и драгоценных каменьев. Однако никто из кредиторов не взял у нее ни камушка. Не только потому, что некоторых соседей к тому моменту уже не оказалось в живых: полчище умертвий было беспощадным. Скорее из-за вести о произошедшем в долине, что обнесла все ближайшие и дальние земли.
        Такого врага не захотел иметь никто. Напротив, с Павлицией страстно желали дружить и… объединиться. Преимущественно через брак.
        Она отвергла сотни предложений и столько же раз вытаскивала из своей постели случайно попавших туда “женихов”. В конце концов, устав сражаться за свою свободу, его сокровище все же решила выйти замуж.
        Галеций Вантерфул стал для нее самым удобным кандидатом. Когда надо было, он помогал и поддерживал. В другое же время безвылазно сидел в своей лаборатории, ставя новые и не всегда законные эксперименты, или же преподавал в Академии Проклятых.
        Это учебное заведение его сокровище так и не окончила.
        Она вообще много чего в своей жизни не сделала. Не полюбила - ярко, страстно, неистово, без памяти. Не получила полноценное образование, не сдала экзамены для диплома, не посетила ни одну из вечеринок, куда так часто отправлялись ее однокурсники. Не завела детей - продолжение себя, предпочитая помогать Дому Покинутых, куда тропа таких же “Покинутых”, как она, не зарастала.
        Ни в один из последующих дней она не жила для себя, не сделала ничего из того, что подарило бы ей счастье, о чем астия Амбер Мани Эллес сожалела больше всего. Но Амадин собирался это исправить.
        В прошлый раз у него это почти получилось, но он отступил, опасаясь, что потом его выигрыш обернется поражением. Права на ошибку дракон себе не предоставил. Слишком высокой была цена. Павлиция являлась для него всем - больше, чем воздух; больше, чем крылья.
        Без крыльев он жить мог. Без нее - уже нет.
        Пятьдесят лет назад портал в его мир был открыт совершенно случайно.
        Если так можно сказать.
        Его сокровище к тому времени уже не нуждалась ни в деньгах, ни в артефактах, ни в драгоценностях. Королевство под ее предводительством процветало, люди, маги и другие существа искренне любили и уважали ее, но Истолу хотелось закрыть свою потребность - исполнить единственную несбывшуюся мечту, завершить дело отца, который жизнь положил ради раскрытия этой тайны.
        И она позволила ему. Астия, естия, галеции Вантерфул и Браушт - их было четверо, когда портал в мир драконов открылся. И это тоже была случайность.
        В той пещере за Синей рекой Амадин с братьями пережидал ливень, что несколько часов кряду лил холодной стеной, смывая с их земель кровь, оплакивая тех, кто погиб в тот первый раз, когда открылся разлом и чернильные твари выбрались наружу. Проведи они ритуал чуть раньше или немного позже, и ответить им было бы некому, но все сложилось.
        Четверо братьев, одинаковых лицом, попали в новый для себя мир, о котором только слышали в сказках, рассказываемых старым воспитателем, и он увидел ЕЕ.
        Сколько бессонных ночей он провел в своих размышлениях? Сколько раз проклинал себя за желание выкрасть, украсть ее у этого мира? Как часто едва сдерживал в себе зверя, что желал получить ту, которую считал своей?
        Амадин сходил с ума. Каждый ее строгий взгляд - его разбитое сердце, каждое колкое слово - пощечина. Они слишком долго играли в игру, правила которой создали сами, но однажды ему просто надоело.
        Надоело скрывать свои чувства, надоело надеяться и в бессильной ярости громить заброшенную часть сада. К тому времени он уже знал о Павлиции все: Амбер не была скупа на свои переживания. Он не видел счастья в синих глазах, ни разу не отыскал улыбки на ее лице. А она должна была улыбаться! Должна была смеяться и дарить свою нежность не этому миру, а ему. Тому, кто ради ее счастья готов был убивать и предавать.
        И это были не просто слова. Братья ежедневно напоминали ему о необходимости возвращения обратно домой: их земли утопали в крови, пока они находились в безопасности, но без своего сокровища уйти он был не готов.
        Что же касалось убийства… Галеция Вантерфула от сломанной шеи отделяло всего одно слово Лиции. Мерзкий червяк одним своим экспериментом разрушил добрую треть дворца. Стены от взрыва осыпались в подвал, подгребая под собой тела погибших, к коим его сокровище не относилась лишь чудом.
        За несколько минут до этого она покинула дворец, чтобы посетить ту самую часть сада, от которой остались только развалины. Ей не терпелось выговорить Амадину свое мнение о его подарке - золотом гарнитуре с крупными сапфирами, который мужчина обменял у ювелира на родовой амулет. Злость на дракона в тот день спасла ей жизнь, но наказать некроманта Лиция не позволила, чем еще больше разозлила дракона.
        Он даже не дождался полуночи.
        Прошел в ее покои по коридорам, не таясь ни от слуг, ни от придворных. Личная гвардия отправилась спать в ближайший угол, а едва он попал в гостиную, как заблокировал габаритной мебелью сначала одну дверь, а потом и вторую, что вела в спальню.
        Она не шелохнулась. При его появлении все так же стояла у напольного зеркала в одной тонкой кружевной сорочке, что обрисовывала каждый изгиб ее пленительного тела. Округлой щеткой расчесывала длинные пепельно-серые волосы - их истинный цвет днем естия скрывала, чтобы не пугать свой народ.
        Но от него скрывать что-либо было бессмысленно.
        Он любил ее всю - без остатка. С тонкими шрамами на запястьях. С дикой нечеловеческой усталостью во взгляде. Слишком проницательную, бледную, худую.
        Он любил ее любую. Любил так сильно, что готов был положить оба мира к ее босым ногам, но… Никогда бы в этом не признался даже ей.
        Пальцы впились в ее плечи с силой, которую дракон с трудом контролировал. Запах… Аромат ее тела дурманил, сводил его с ума. Зарывшись носом в ее волосы на затылке, он шумно дышал, пытаясь насытиться, но не мог.
        Ему было мало.
        Мало просто держать ее в своих объятиях, зная, что сегодня она точно от него не сбежит. Ему хотелось большего - убедиться, что она целиком и полностью принадлежит только ему.
        Амадин помнил этот звук - треск ее ночной сорочки - так отчетливо, словно долгожданная первая близость между ними случилась буквально вчера. Поцелуи заняли все ее тело. Губами он отметил каждый сантиметр ее нежной, хрупкой кожи, под которой проступали вены.
        Безумец! Он упивался своим безумием, не замечая холода простыней и мягкости перины. Он видел только ее синие, заволоченные туманом глаза, только ее покрасневшие от поцелуев губы. Он ловил ее дыхание, словно это был единственный воздух, которым он мог дышать.
        В ту ночь он разделил свою страсть на двоих, даже не подозревая, какая буря на самом деле таилась все это время в ее сердце. Павлиция желала их близости не меньше, но…
        Позволить себе могла только ее.
        Амадин помнил каждую из их последующих встреч. Пикники в зеленом саду, где благоухали разноцветные пезалии. Разговоры за чашечкой отвара в беседке, увитой плющом. Он многое рассказывал о своем мире, она - делилась впечатлениями о своем, но ни разу не жаловалась на то, какой сложной была ее жизнь.
        Мужчина искренне восхищался ее стойкостью, ее мудростью, ее силой духа и проницательностью, но еще больше любил ее нежность, ее задорный смех, что разносился по саду; ее светлую, наполненную теплом улыбку, искры счастья в ее глазах.
        Словно девчонка, она гонялась за ним по всему парку, стоило ему совершить что-нибудь, порицаемое правилами этикета. А он ловил ее в свои объятия, нередко скрывая от всего мира в тени деревьев, чтобы поцеловать.
        Хотя нет, чтобы украсть еще один поцелуй, на который не имел никакого права. В этом мире она была замужней женщиной, пусть и подарила свою первую ночь ему. В этом мире он мог сделать ее только вдовой, чего Павлиция ему никогда не простила бы.
        Но из этого мира он мог бы ее забрать. Правда, успехом это дело не увенчалось.
        Потому что он не смог ей соврать.
        Его сокровище знала, что однажды ему придется вернуться обратно. В тот последний день он обратился к ней за помощью, не найдя другого подходящего повода увести ее с собой. Тогда он еще не знал, что чернильные твари из самой преисподней - посланники демонов - действительно окажутся ему не по зубам. Он это придумал, решив сыграть на добросердечности Лиции, и она повелась.
        Небольшая прогулка в другой мир - что может быть интереснее? Собираясь войти с ним в портал, она верила, доверяла ему, и это доверие предать он, увы, не смог.
        Когда Павлиция спросила у него, не будет ли проблем с ее возвращением обратно, Амадин ответил честно, что сделать это она просто не сможет. Время в их мирах шло параллельно друг другу, если верить рассказам воспитателя, да и не это было главным.
        Попадая в их мир, демоны становились его заложниками: древняя магия драконов позаботилась о том, чтобы эти исчадия никогда больше не сунулись в отвоеванные земли. Что, впрочем, не помешало им посылать летающих, ползающих и прыгающих тварей, чтобы очистить для себя новый дом.
        Лиция являлась демоном наполовину, но даже если бы в ней текла всего капля черной крови, путь назад через то самое кольцо портала для нее был бы закрыт.
        Узнав об этом, она не согласилась уйти навсегда. Никакие уговоры, никакие доводы не склонили ее к правильному решению. Она не желала оставлять Амбер, не могла бросить королевство на Истола - номинального правителя, не хотела хоть немного пожить для себя, а не думать об очередных Покинутых.
        Она считала, что без нее весь этот тщательно выстроенный мир просто рухнет, но была не права.
        Так считала Амбер, чье сердце обливалось кровью, ведь это именно она когда-то эгоистично вынудила Павлицию взять правление на себя.
        Так считала Рикола - вторая дама королевства, искренне полюбившая галеция Вантерфула и готовая к правлению, к официальной смене династии, что фактически произошло уже давно.
        Так считали Бет и Энаро. Поженившись, они хотели разделить свою радость на всех, желали, чтобы все вокруг были счастливы - и тем более их друзья, которые этого, несомненно, заслужили.
        Так считала Старшая Сестра Грегальда, что заняла должность хранительницы Дома Покинутых после смерти глеции Бендант. Сирены жили значительно дольше людей, магов и других существ, так что и в отсутствие Павлиции место, в котором прошло ее детство, процветало бы.
        Все вокруг считали, что его сокровище достойно своего личного счастья. Кроме нее самой.
        Однако в ту последнюю ночь Амадин ее почти убедил. Засыпая у него на плече, Лиция обещала не отказываться до тех пор, пока дракон точно не выяснит, что нет иного варианта пересечь перекресток миров так, чтобы она могла вернуться в свой мир.
        Он такой вариант нашел. Но ей об этом так и не успел сказать.
        Амбер Мани Эллес с самого начала показалась ему женщиной мягкой, слабой, податливой - полной противоположностью его сокровищу, но при этом она умела быть стойкой, бескомпромиссной, когда того требовало дело.
        Выманив Амадина посреди ночи из спальни Лиции, она повезла его и его братьев в место, где о порталах знали если не все, то очень многое, - в стойбище орков, главных кочевников всех миров. Уже в пути астия поведала ему подробности прошлого и назвала тот самый день, когда случилась первая попытка открытия портала между их мирами.
        - Но она же не будет ничего помнить обо мне, - возразил Амадин, рассматривая портал, открытый шаманом орков в качестве демонстрации.
        За тонкой гладью действительно находились его земли - разрушенные, утопающие в крови друзей и врагов, жаждущие встречи с ним. Такими они были сейчас, но вернуться мужчинам предстояло незадолго до своей пропажи.
        - Она будет моложе на пятьдесят лет, дракон, а ты на эти же пятьдесят лет старше, хитрее и опытнее. Ее сердце будет искать любви, - отчеканила астия. - Воспользуйся этим мудро. Моя девочка должна быть счастлива, даже если сейчас этого не понимает.
        Амадин, как и его братья, не успел сделать ничего. Сияющее изумрудным светом портальное кольцо, повинуясь магии шамана, втянуло четверых, а после схлопнулось, оставив их на поляне у полуразрушенного монастыря. В свой мир они вернулись на несколько месяцев раньше дня отправления, и это время еще были вынуждены скрываться, готовясь к предстоящей битве с тварями в дальних уголках своих земель.
        Им нельзя было встречаться с самими собой, а иначе будущее неконтролируемо изменилось бы.
        Он же собирался поменять его по своему усмотрению.
        ГЛАВА 19
        Иногда любовь не достойна прощения.
        Иногда…
        Тогда, когда любовью быть перестает
        Ночь давно завладела нашими землями, но увидеть это из подземелья я просто не могла. Минуты превратились в часы, а те - в бесконечность, но я раз за разом вливала в Истола свою магию, едва начинала ощущать, что жизнь из него утекает.
        Поначалу Амадин еще пытался отговорить меня от бесполезной, по его мнению, затеи, но последние часы отказался от этой идеи и просто сидел рядом. Иногда держал за руку, поглаживая внутреннюю сторону ладони, как часто делал это в наших общих снах на границе реальности. Иногда гладил по волосам, ненароком тайно вдыхая их аромат, а я делала вид, будто этого не замечаю.
        Замечала другое. Его взгляды - открытые, страстные, наполненные вожделением и жаждой. Его неявную, почти незаметную улыбку - приподнимался только один уголок его губ, но мне и этого было достаточно.
        Достаточно для того, чтобы таять в его объятиях, сидя у него же на коленях за неимением лучшего. Кресло в лаборатории было только одно, о чем я нисколько не сожалела.
        - Ты меня не ненавидишь, - произнесла я тихо, надеясь, что мужчина поймет, о чем я говорю.
        И он понял. То, как тонко он меня чувствовал, немного начинало пугать и…
        Это было бесконечно приятно. Приятно, когда кто-то предугадывает не просто твои желания, а вообще твои мысли.
        - Будь ты даже чистокровной демонессой, я бы не смог тебя ненавидеть, сокровище мое.
        - Можно вопрос? - тяжко вздохнула я, свернувшись клубком у него на груди.
        Кожа под рубашкой, что казалась каменной, почти обжигала щеку.
        - Спрашивай обо всем, о чем хочешь, - щедро позволили мне.
        - Почему в прошлый раз, когда драконы приходили в наш мир, за свою помощь они потребовали наследную дайну этих земель? Это у вас традиция такая?
        Тихий смех колокольчиками отозвался у меня в груди, несколько потревожив мой покой. Амадин подо мной содрогался, но при этом придерживал меня обеими руками.
        - Совсем нет, сокровище мое. Причина в обоих случаях банальна до безобразия.
        - И какая же она? - уточнила я, взглянув на мужчину снизу вверх.
        - Дракон полюбил всем сердцем.
        Осознав услышанное, я так и не нашлась что ответить. Больше того, вдруг как-то глупо смутилась и попыталась спрятать взгляд, но сделать этого мне не дали.
        Дотронувшись до моего подбородка большим и указательным пальцами, Амадин вынудил меня вновь посмотреть в его глаза, а после мягко коснулся губами моих губ, ловя мое судорожное сбившееся дыхание.
        Очнулась я лишь из-за необходимости вновь вливать магию в Истола, который бороться за свою жизнь никак не хотел. Он словно специально отторгал мои чары, но не только их. За это время домовые уже успели разыскать накопители во дворце и отобрать их у ничего не подозревающих придворных, но и из них магию галеций не тянул.
        Он действительно походил на умертвие, в котором теплился лишь намек на жизнь.
        Влив новую порцию чар, запустив импульсы по его венам, я вернулась на нагретое место.
        - Знаешь, мне нравится твое упрямство, сокровище мое, но вот ему… Я не уверен, что твой преподаватель в восторге от твоих манипуляций. Каждый раз, когда ты делишься с ним своим резервом, под его кожей словно растекается лава. Это больно.
        - Мне тоже больно видеть его таким. Потерпит, - ответила я, не слишком довольная как своими словами, так и поступками, но отступать было не в моих правилах.
        Из этой комнаты Истол в любом случае должен был выйти на своих двоих. Других вариантов я ему предоставлять просто не собиралась.
        - Упрямство - яркая черта, присущая демонам, ты знала? - вдруг решил мужчина перевести тему, чему лично я была только рада.
        - Нет. О чем еще я должна знать?
        - О том, что ты очень сильно от них отличаешься. Ментальные беседы, чтение чужих мыслей, даже подглядывание на расстоянии - демоны не обладают такой силой. Это дар влияния, магия внушения в высшем своем воплощении.
        - Зато я могу привязать к себе домовых.
        - Можешь, - согласился Амадин. - Это лучшее, что ты могла перенять у своего отца, но все остальное досталось тебе от матери. Черная кровь лишь усилила твои чары.
        Покачав головой в отрицательном жесте, я усмехнулась, даже немного обрадовавшись тому, что дракон хоть в чем-то оказался не прав.
        - Моя мать была чистокровным человеком.
        - Твоя мать была интуитом, сокровище мое, но, как и другие интуиты, она была лишена возможности пользоваться своим даром в вашем мире. Это магия моего мира, и здесь она просто не существует. Не существовала, - улыбнулся он, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. - Все сломалось на тебе. То, что ты легко сдвигаешь любые плетения в сторону, высокая концентрация, твоя связь с умертвиями - не поверхностная, а полная, глубокая, ведь ты не просто управляешь ими, а чувствуешь их эмоции и желания, становишься их частью - все это дар интуита.
        - То есть я не одна такая? - насупилась я, непонятно на что вдруг обидевшись.
        - Ты - единственная и неповторимая, - поцеловали меня в кончик носа, старательно сдерживая усмешку. - Ты - мое сокровище.
        - Убери, пожалуйста, иллюзию со своего лица. И не только с лица. Пожалуйста.
        Амадин явно не ожидал услышать от меня нечто подобное. Усмехнувшись - на этот раз криво, недовольно, - он впервые отвел взгляд, но мою просьбу выполнил. Правда, отвернуться я ему не дала. С силой сжала твердый подбородок и заглянула в его золотые глаза, что сейчас пытались напугать меня тонкими вытянутыми вертикальными зрачками.
        Не напугали.
        Осмелев, окончательно обнаглев, я коснулась подушечкой пальца начала глубокого шрама, что закрепилось над черной широкой бровью и раскололо ее надвое.
        Амадин не мешал. Почти не дышал, пока я обводила линию, касаясь его века, щеки. Я была права. С этим шрамом он был во много раз привлекательнее, настоящим, близким, реальным, а не мечтой или выдумкой.
        Но гораздо больше меня интересовало то, что находилось под его рубашкой.
        Судорожный вдох, рваный выдох. Он смотрел на меня как на сумасшедшую, пока я аккуратно расстегивала пуговицы его одеяния. Откинув края в стороны, я и сама гулко выдохнула, но остановить себя не позволила. Прикоснулась к глубоким тонким длинным отметинам ладонью, не дожидаясь, когда мужчине надоест меня терпеть.
        Впрочем, он и не пытался меня прервать. Правда, зря я решила взглянуть на его реакцию.
        Взор его пылал. Глубокий темный взгляд… Амадин пожирал меня глазами, вызвав вполне рациональное желание - сбежать, но я сама переступила границы допустимого. Больше того, мне не хотелось, чтобы он подумал, что я трусиха.
        - А у тебя шрамов, случайно, нигде нет? - произнес он неожиданно хрипло. - Может, избавимся от твоего платья и поищем?
        - Воды…
        Услышав еще более хриплый, даже сиплый, слабый скрежет чужого голоса, я в единый миг слетела с коленей дракона. Позвать домовых оказалось делом одного мгновения. Далеко они не уходили. Я прекрасно ощущала их в соседнем помещении, так что графин с водой они принесли быстро.
        - Вот не мог он полчаса подождать… - проворчал Амадин едва различимо, чем вызвал негодование у астария Гебби и оценивающий взгляд у его сестры.
        - Ты что-то сказал? - спросила я весело, искренне необъятно радуясь возвращению Истола.
        Я верила, знала, что не отступлюсь, пока у меня не получится наполнить его опустошенный резерв, но все же… Все же…
        - Ничего, сокровище мое. Куда нести твою игрушку?
        - Амадин! - возмущенно окликнула я его.
        - Хорошо. Куда нести твоего несостоявшегося жениха? И заметь, как твой жених этот бледный мертвяк уже не состоится никогда.
        Он был невыносимым, но при этом я едва сдерживалась, чтобы не расцеловать дракона. Я была благодарна ему за то, что не препятствовал мне, за то, что поддерживал, хоть и явно был против моего самоуправства.
        О Всевышний, я была настолько счастлива, что могла бы сейчас наобещать чего угодно, согласиться на все на свете, и именно по этой причине в конце концов беспардонно сбежала. Заперлась в собственной спальне, намереваясь подремать хотя бы несколько часов, но на самом деле точно знала: и сегодня опять не усну, потому что мне было о чем подумать.
        Недоговаривал… Нет, не врал - в этом Амадин был полностью прав, но молчал же. Замалчивал что-то важное, о чем я должна была узнать как можно позже.
        Он от меня что-то скрывал - истинную причину своего появления в моем мире. Пусть прошло уже так много времени, но я до сих пор помнила нашу первую встречу на границе собственных чар.
        Он просил не просто найти его. Он просил о помощи. О помощи, которую ему могла оказать только я.
        Балконные двери, что вели в мою спальню, распахнулись без моего участия как раз в тот момент, когда я поправляла перед напольным зеркалом пижаму. Никогда не любила ночные сорочки и халаты, в которых щеголяли воспитанные дамы во дворце и за его пределами.
        - Амадин? - удивилась я незваному гостю.
        - Ты ведь не думала, что я оставлю тебя на ночь одну? Я слишком соскучился, сокровище мое. Какая из подушек моя?
        Его наглость, непробиваемость, вера в себя поражали и одновременно обескураживали, но я не испытывала по этому поводу никаких негативных чувств. Напротив, была искренне рада тому, что мы вновь могли разговаривать ночи напролет.
        Все предыдущие дни мне очень не хватало этих бесед и его советов. Я действительно соскучилась по Амадину - и гораздо сильнее, чем могла в этом признаться.
        Но все же ощущала себя странно. То, что я могла позволить себе во сне - касания, объятия, поцелуи, - в реальности казалось диким, недопустимым, но при этом желанным.
        Впрочем, мои внутренние сердечные терзания нисколько не стали препятствием для мужчины. Остаток этой ночи мы провели вместе. Позволив себя обнять, расположившись на его плече, я даже не запомнила момента, когда уснула.
        Ни сновидения, ни кошмары не тревожили меня в эту ночь. Наверное, мне бы хотелось, чтобы она не заканчивалась, но утро пришло, заглянуло в мою спальню вместе с первыми рассветными лучами, окрашивая комнату золотом.
        Таким же жидким золотом сияли глаза рассматривающего меня дракона. Ощущая на себе его взгляд, открывать глаза я не хотела до последнего. Просто потому, что где-то глубоко в душе боялась, что возвращение Амадина в мою жизнь окажется только сном, но он и вправду существовал в реальности.
        - Мрачного утра, - пожелала я хриплым со сна голосом.
        - Странные у вас, у некромантов, пожелания. - Нависнув надо мной, удерживая свой вес на локтях, он коснулся моей щеки костяшками пальцев.
        - Ничего странного на самом деле, - смущенно объяснила я. - В академии занятия по некромантии обычно проводятся по утрам. Треть занятий проходит на кладбище. В пасмурную погоду копать куда комфортнее, чем обливаться потом под солнечными лучами. В общем-то, это просто традиция.
        - А какие еще у вас есть интересные традиции? - неожиданно оживился мужчина.
        - Например, покидать постель по утрам и заниматься своими делами.
        - Это скучные традиции, сокровище мое. - Взгляд его из пылающего энтузиазмом превратился в хмурый.
        - Какие есть, - пожала я плечами. - Мне нужно навестить Истола перед завтраком, а тебе привести себя в порядок.
        - Мамочки!
        Звук упавшего на пол подноса бессердечно отвлек нас с Амадином друг от друга. Взглянув на вошедшую без стука Бет, я даже не удивилась тому, насколько девушка побледнела. Покинуть спальню она не пыталась - шокированно замерла, будто ноги ее приросли к полу. Маленькие листочки, затесавшиеся в ее волосах, пристыженно закрывали ей веки.
        - Хочешь, я ее съем? - вдруг предложил дракон - и, кажется, спрашивал совершенно серьезно.
        - Лучше вернись к себе. После завтрака я собираюсь с тобой серьезно поговорить.
        Пусть внешне после моих слов мужчина никак не изменился, даже поцеловал меня в кончик носа, прежде чем нагло и демонстративно удалился не через балкон, а прямо через гостиную мимо обескураженного Энаро, взгляд его все же поменялся. Стал настороженным, о чем я вскоре забыла, едва Бетрия все же вручила мне стопку писем, что принесла на подносе.
        В каждом таком письме наши ближние и дальние соседи поздравляли меня с восхождением на трон и искренне надеялись на приглашение если не погостить, то хотя бы поприсутствовать на празднике в честь избавления от великой угрозы в лице четырех личей и их мертвой армии.
        Собственно, на две диковинки они хотели посмотреть, и этим было все сказано. На драконов, что явились прямиком из другого мира, и на Амбер, что фактически вернулась из мира мертвых. Проигнорировать их письма, к сожалению, не являлось возможным, о чем мне поведал бледный, как умертвие, некромант.
        Истол очень пытался казаться сильным, окрепшим и выздоровевшим, когда я навестила его в его покоях, но на самом деле все еще был слаб. Придворный целитель ясно дал мне понять, что резерв галеция восполнялся крайне медленно. Но он восполнялся, что не могло не радовать.
        - И? Что я должна делать? - тяжко вздохнув, присела я на край чужой кровати.
        - Этот вопрос лучше задать Амбер. В вопросе устроения балов она гораздо компетентнее меня. Я же могу дать только несколько советов. В ответных письмах укажи сегодняшнюю дату, и тогда будет шанс, что явятся далеко не все из приглашенных.
        - А второй совет? - Поднявшись, я кивнула служанке, что застыла на пороге с подносом, на котором располагался не слишком аппетитный завтрак для куратора.
        - Держись подальше от драконов, Павлиция. Тебе только кажется, что ты его знаешь, но все они хитрые, проворные и юркие ящерицы, что никогда не упустят своего.
        - Тебе-то откуда знать? Все давно считали их персонажами детских сказок.
        Слова Истола неприятно задели меня. Даже без его напоминаний я и так оставалась настороже и слышать подобное предостережение не хотела. Я не была ребенком, и уличить меня в наивности еще никому не удавалось.
        - И в этих сказках драконы похищали дайн и других девушек, а отважные маги погибали в попытке спасти красавиц из лап этих чудовищ, - напомнили мне жестоко. - Павлиция, если понадобится, я пойду за тобой, куда бы ни пришлось. Но лучше бы, чтобы и не приходилось.
        Ответные письма нашим соседям, которым мы должны были столько, что в голове не укладывалось, писала Амбер. Ее строки были витиеватыми, вежливыми, наполненными уважением, в то время как я ни говорить так, ни писать не то что не умела, а просто не хотела.
        Прекрасно понимала, что денежный вопрос этим вечером так или иначе встанет, но порадовать гостей мне было нечем. Наша казна по-прежнему пустовала, и хоть немного наполнить ее я могла бы разве что за счет прошлого естийя, бессовестно разграбив склеп, в котором его похоронили.
        - О чем думаешь, сокровище мое? - обратился ко мне Амадин за завтраком.
        В небольшой столовой, где я попросила накрыть этим утром, он сидел подле меня ровно напротив Амбер. Нахождение вблизи свидетелей мужчину нисколько не волновало. Его беспокоило мое состояние, и, признаться, я действительно несколько выпала из вежливой беседы, оставив это дело на астию.
        - О том, где взять золотых монет, чтобы расплатиться по долгам. Наполнить и продать такое количество накопителей за столь малый срок я точно не успею. Слушай, а как драконы относятся к грабежу?
        Сказать, что мой вопрос удивил присутствующих, - это ничего не сказать. Один из мужчин и вовсе подавился и закашлялся, в то время как братья его были просто обескуражены. О названой матери и говорить не приходилось. Женщина побледнела и смотрела на меня с непониманием. Невозмутимым оставался только мой Амадин. Он же и спросил:
        - Кого будем грабить?
        Пока во дворце полным ходом шла подготовка к балу, средства на который, к моему стыду, снова выделил Истол, мы с драконом ковырялись в склепе почившего естийя. Камни, фактически впаянные в покрытые золотом стены, отдираться не хотели категорически, но мы проявляли изрядное упрямство.
        Стоило Амадину подтвердить, что это действительно драгоценности, как я замахала киркой втрое усерднее. В нелегком деле обворовывания нам помогал астарий Гебби, который мог ходить сквозь стены, а следовательно, видеть камни под слоями золота. Его любимая и его сестра в это время помогали Амбер в подготовке к празднеству.
        Не осталась безучастной даже хикса. В ход отлично шли ее когти и клыки, но волчица нет-нет да и подбиралась к Амадину, то бодая его косматой головой в спину, то ненароком задевая лапами.
        - Кажется, ты ей нравишься, - усмехнулась я, скидывая в корзину очередной камень.
        Чтобы расплатиться со всеми долгами, что значились в записях у казначея, нам бы не хватило и трех таких склепов, но это уже было кое-что. Вернув часть долга, я намеревалась заключить новые договоренности и постепенно расплатиться по всем закладным. Не землями, которые были обещаны соседям в случае неуплаты, а именно деньгами.
        - Ей нравится исключительно моя магия, - улыбнувшись, Амадин почесал хиксу за ухом. - Ее много, и она привлекает твою волчицу.
        - Странно. Ко мне она так не ластится, - поведала я, поддевая следующий изумруд.
        - Я сильнее, сокровище мое, а сила всегда привлекает паразитов.
        Прищурившись, я с сомнением обвела дракона взглядом с ног до головы:
        - Что? Даже сильнее меня?
        - Моя магия иного рода. Сравнивать нас бесполезно.
        В склепе мы провозились до самого вечера. Несколько раз к нам спускалась Рикола с новостями от Амбер. Гости во дворец стали прибывать сразу после того, как получили ответы на свои письма. Большинство приходили порталами, открывая их в условленной точке. Лишь некоторые использовали экипажи и лошадей не ради украшения.
        Я не поднималась для того, чтобы встретить гостей. Астия в своих записках писала, что пока справляется без моего присутствия, чем лично я охотно пользовалась. Но сколько бы я ни пыталась отодвинуть момент, время для подготовки к балу все же пришло.
        Поднявшись в свои покои, я наскоро приняла ванну, а когда вернулась в спальню, так и замерла у кровати. Невероятной красоты, ослепительное платье лежало поверх покрывала, а над ним, затаив дыхание, стояла Бетрия.
        - Изумительно, правда? - спросила она почему-то шепотом, прижав ладони к груди, словно не решаясь потрогать белоснежную ткань, расшитую сотнями тысяч мелких прозрачных драгоценных камней.
        - Правда, - согласилась я. - Снова дело рук Истола?
        Бет не ответила. Вместо этого как-то чересчур хитро взглянула на меня и улыбнулась по-лисьи. С того момента, как из портала вышли драконы, у нас не было подходящего времени просто поговорить, и, судя по выражению ее лица, девушка уже изнывала от нетерпения.
        - Не Истол? - правильно поняла я ее многозначительное молчание.
        - Что между вами было этой ночью, а, Лицка? - вся подобралась она, а тонкие веточки от ее платья потянулись ко мне в намерении схватить. - Если ты снова ничего мне не расскажешь, я просто умру! И кстати, Энаро обещал открутить твоему дракону голову.
        К счастью, ничья голова в этот вечер так и не пострадала. Не став игнорировать чужой подарок, я облачилась в легкое, как паутина, платье. Однако подходящие по цвету туфли нашлись только в гардеробе Амбер. Именно она первая, если не считать девушек, оценила мой внешний вид. Она же напомнила и о символе власти - короне, которую я все прошедшие дни успешно игнорировала.
        - Готова? - улыбнулась женщина, вручая мне веер из своей коллекции.
        Мы уже были в коридоре второго этажа и успешно двигались в сторону лестницы.
        - Не совсем. Хочу прежде заглянуть к Истолу, - ответила я, приподнимая облако тканей, чтобы иметь возможность пробежаться.
        - К галецию Вантерфулу? - удивилась астия. - Боюсь, что вынуждена тебя разочаровать. Он среди гостей, доченька, и, насколько я понимаю, ты об этом не знала.
        Дальнейший путь по коридору я проделала молча. Злилась настолько сильно, что еще немного - и мое платье запылало бы, чтобы осыпаться к моим ногам серым пеплом и градом из драгоценных камней.
        Однако у основания лестницы на втором этаже меня ждал еще один сюрприз. Многочисленные гости уже собрались в холле замка. Большие, высокие двустворчатые двери, что вели из холла в тронный зал, были гостеприимно распахнуты, но у фуршетных столов едва ли обитал кто-то помимо слуг.
        Нет, все присутствующие столпились у лестницы и рассматривали четверых, что были одинаковы лицом. Даже их парадные камзолы цвета черного золота не имели отличий. Вниз драконы не спускались, и вскоре я поняла почему.
        Стоило мне остановиться у верхних ступеней, как Амадин протянул мне руку, молчаливо предлагая вложить свои пальцы в его ладонь. Даже тень улыбки не коснулась его губ.
        Впрочем, как и моих. Здесь и сейчас мужчина ставил меня в крайне неудобное положение. Об этом говорил яростный взгляд Истола, что держался среди гостей на ногах лишь на голом упрямстве.
        Пауза, как и тишина, затягивалась. Слова церемониймейстера отгремели уже несколько минут назад.
        - Всего лишь дань вежливости. Я ни к чему тебя не обязываю, - не выдержал Амадин первым, пристально глядя мне в глаза.
        - Для тебя, - возразила я. - Они же подумают…
        - А разве тебя когда-нибудь волновало, что подумают ОНИ? - все же улыбнулся мужчина, а я вдруг покраснела, словно меня уличили во лжи.
        Дракон был прав. Меня абсолютно не волновало, что обо мне подумают, а потому я сделала то, чего действительно хотела, - вложила пальцы в его горячую ладонь и спустилась вниз с высоко поднятой головой. Позади нас шествовало увеличившееся сопровождение, что рассредоточилось странным образом.
        Каждый из трех оставшихся драконов составил пару Амбер, Риколе и Бет. Последнее, судя по взгляду и заходившим желвакам, очень не понравилось Энаро. Что бы он ни говорил, а виды на землевичку парень очень даже имел.
        Спуск по ступенькам показался мне бесконечным. Миновав лестницу, мы прошли сквозь расступающуюся толпу. Лица были по большей части незнакомыми, но на то и существовало официальное представление. Меня, Амбер и драконов уже представили - три копии Амадина имели его же имя. Теперь настала очередь гостей, но сидеть полагалось лишь двоим из нас.
        Мне и астии.
        Что удивительно, драконы заняли места за нашими спинами и молча простояли всю длинную церемонию, к концу которой я искренне боролась с зевотой. Когда церемониймейстер по знаку объявил первый танец, я едва не подпрыгнула, обрадовавшись возможности размять затекшие ноги.
        Однако снова предстала перед выбором. Как естия, я сама должна была выбрать партнера на этот танец.
        И я выбрала. Истола.
        Музыка заиграла, разнесшись по всему залу, свободной птицей ухнув к высоким потолкам, которые сегодня были украшены закатным небом.
        - Хочешь, я тебя укушу? - предложила я, на миг ощутив себя кровожадным драконом.
        - Ты меня и так сейчас добьешь, - криво усмехнулся галеций, двигаясь совсем не в такт присоединившимся к нам парам.
        Мы не попадали ни в одно па, но меня это совсем не беспокоило. Беспокоило другое - бледная кожа мужчины, что на фоне темно-синего камзола казалась болезненной и хрупкой.
        - Кто разрешил тебе подняться с кровати? - продолжала я ругаться. - Ты вообще понимаешь, что…
        - Я не оставлю тебя наедине с этими крылатыми, Павлиция, и это не обсуждается.
        - А придется, галеций Вантерфул, - окончательно разозлилась я. - Или вы сейчас же отправляетесь в свои покои, или я вас вырублю и вы все равно туда отправитесь. Выбор за вами.
        Мелодия еще не отзвучала до своего логического завершения, но наш танец я уже прервала. Как ни в чем не бывало вернулась на постамент. Правда, занять мягкую подушечку не успела. Амадин, стоящий слева от трона, вновь предложил мне свою ладонь.
        - Мелодия скоро закончится, - оповестила я его, не торопясь соглашаться.
        - Рядом с тобой мне дорога каждая секунда.
        После таких слов я не смогла ему отказать. Драконы действительно были еще теми хитрецами. Это читалось в его взгляде, в его улыбке, в каждом жесте. Чувствовала, как на нас смотрели, как жадно разглядывали того, кто мог парить высоко в небе, но рядом с ним весь мир действительно мерк.
        Я пыталась разгадать его, словно загадку, а он… Он не торопился мне поддаваться, кружа меня в центре тронного зала, где мы словно были одни.
        Сердце мое заходилось, трепетало. Кожа покрывалась мурашками, а внутри росло желание чего-то необъятного, невозможного, другого. Здесь и сейчас, податливо двигаясь уже во втором подряд танце, я ощущала себя той самой похищенной из сказки. И вот мне совсем не хотелось, чтобы отважные маги спасали меня от чудовища.
        Но и третий подряд танец с этим чудовищем танцевать мне никак нельзя было. Это просто не входило ни в одни нормы этикета.
        Впрочем, у меня и планы были другие.
        Музыка оборвалась, и с моего одобрения слово взял церемониймейстер. Именно он пригласил по одному из представителей от наших соседей в кабинет, что располагался за тронным залом. Одного я не учла: драконы решили меня сопровождать, и переупрямить Амадина у меня не получилось.
        - Вырублю! - озвучила я уже привычную угрозу, но мужчина не убоялся.
        - Не получится. Зато у меня получится всех их сожрать, хочешь?
        Против его аргументов мне идти было просто не с чем.
        При моем появлении в кабинете все присутствующие были вынуждены подняться. Статус большинства из них приравнивался к моему, но, как мои гости, они должны были выказывать должное уважение.
        Разрешив всем занять свои места, я только собиралась произнести почти отрепетированную речь, которую от волнения уже успела забыть, как слово неожиданно взял Амадин, чем возмутил меня до глубины души потому, что обращался к моим казначею и секретарю.
        - Озвучивайте, - приказал он им, воззрившись на присутствующих совсем не добрым взглядом.
        - Здесь и сейчас при свидетелях мы возвращаем всем присутствующим долги по текущим распискам. В качестве оплаты будет использована драконья чешуя и драконья кожа. Долг выплачивается с учетом компенсации за длительное ожидание. Купить сверх того, что получили, невозможно. Итак, Его Величие естий Дэлеот Неот Эбитрей…
        Как и все присутствующие, я сидела, словно пыльным мешком по голове ударенная, пока Амадин и его братья творили беспредел. Секретарь озвучивал должника, сумму и ее эквивалент по драконьим меркам, после чего казначей выдавал соответствующий бархатный мешочек. При этом бездействие присутствующих я отлично понимала: возьми-ка попробуй возрази настоящим драконам, но сама я…
        Я просто была обескуражена от чужой наглости. Долги закончились, а большой мешок, нежно прижимаемый казначеем к груди, судя по всему, еще не опустел.
        Все посмотрели на меня.
        - И на этой прекрасной ноте я предлагаю всем нам вернуться обратно в зал. Вот-вот начнутся выступления артистов, - коряво улыбнулась я, разрываясь между тем, чтобы сгорать от стыда и злиться.
        - Прошу прощения, Ваше Величие, но я, наверное, выражу общее мнение. Хотелось бы, чтобы вы развеяли или подтвердили слухи о нашествии мертвецов в ваши земли, - обратился ко мне единственный смельчак - молодой мужчина, не наследный дайн своих земель. - Мы уже знаем, что случилось с вашими соседями, но…
        - Разве вы не слышали Ее Величие? - едва ли не прорычал Амадин, стоящий у меня за спиной.
        При этом краем глаза я уловила черные когти, что проступили на его пальцах вместо ногтей. Вслед за ними потянулась вязь чешуи.
        Спорить больше никто не решился. Кабинет опустел в считаные мгновения, но я со своего места так и не поднялась. Зато дракон нагло и беспардонно уселся на край стола передо мной.
        А мне, между прочим, полагалась гвардия. Гвардия, которая тоже сбежала.
        - Злишься? - вроде как спросил он, но на самом деле констатировал факт. - Тогда позлись еще немного.
        - Что еще ты сделал без моего ведома? - прорычала на этот раз я, но, по правде, злиться вообще не получалось.
        - Все остальное я собираюсь делать исключительно под твоим надзором. Знаешь, меня кое-что задело совсем недавно.
        - Что именно? - уточнила я, насупившись.
        - Во время полета ты даже не вскрикнула, сокровище мое. Мое уязвленное самолюбие требует срочно это исправить. И не переживай за гостей и Амбер. Мои братья за всем присмотрят.
        Я не противилась. Во мне даже взыграл некий азарт, пока мы выбирались на улицу, минуя бальный зал через боковые коридоры.
        Забрав у прислужника черный плащ для меня, Амадин сам повязал завязки на моей шее, заставляя меня на миг почувствовать себя маленькой. Не беспомощной, нет. Напротив, его забота внезапно оказалась приятной и желанной.
        Еще приятней было получить поцелуй в уголок губ. Слугам и гвардии в холле пришлось делать вид, что они слепые.
        - Нервничаешь? - поинтересовался мужчина, помогая мне спуститься с крыльца на площадку перед дворцом.
        - Я не боюсь тебя, Амадин, если ты об этом, - заявила я на полном серьезе, пытаясь себя же убедить в собственной бесстрашности.
        - И правильно, сокровище мое. Я никогда не причиню тебе вреда ни в одной из двух своих ипостасей. Сама заберешься?
        Он отошел буквально на десять шагов. Едва не ослепнув от золотого сияния, я прикрыла глаза рукой, подглядывая за шаром, что стремительно разрастался. Еще мгновение, и на месте сферы оказался огромный дракон. Земля под его лапами содрогнулась, а где-то правее от меня слаженно выдохнули гости сегодняшнего бала.
        Посмотрев в сторону окон, я отметила, что за нами без зазрения совести подглядывают, но что-то мне подсказывало, что эта демонстрация со стороны Амадина была запланирована.
        Подойдя к необъятных размеров зверюге, именно об этом я и спросила:
        - Ты хотел, чтобы все они увидели, как я летаю на тебе?
        Дракон мне, естественно, не ответил, но по хитрому золотому прищуру было очень даже ясно, что да. Подтолкнув меня крылом, он опустил его так, чтобы я смогла взобраться ему на спину.
        - Думаешь, после этого они станут меня бояться? Зря. Они будут бояться тебя.
        В ответ послышалось глухое, явно недовольное рычание. Сделав несколько шагов вперед, дракон намеревался взлететь.
        - И не рычи на меня. - Мои пальцы сами собой впились в наросты на его шее. - Иначе спать сегодня будешь в гостевых поко…
        Ветер ударил в лицо вместе со свежестью этой безоблачной ночи. В буквальном смысле задохнувшись в первые мгновения, я словно заново была вынуждена учиться дышать. Глаза слезились, сердце заходилось в бешеном ритме, а тело будто одеревенело.
        Но то были лишь первые секунды, минуты. Спустя миг вокруг меня словно образовался невидимый барьер, который не пропускал холод. Потоки воздуха свободно проникали в него, но больше не пытались меня снести. И вот тогда я смогла увидеть врученные мне земли с высоты птичьего полета.
        Все казалось таким маленьким, сказочным, темным. Редкие огоньки деревень и городов встречали нас под светом луны, открывая тропинки в необъятные леса и просторные поля.
        То, что я испытывала в этот момент… Мне совершенно не хотелось ни о чем говорить. Я просто наслаждалась этой ночью, ее завораживающими звуками, свободой, которой мне так не хватало.
        Возвращаться обратно во дворец я не желала ни за какие обещания. Больше того, прильнув к горячей спине Амадина, наверное, даже смогла бы уснуть, если бы не боялась упасть, скатиться с него вниз.
        Как легко мне дышалось в этом полете. В прошлый раз я была настолько поражена, выбита из колеи, что мало что соображала, но теперь… Я с блаженством наслаждалась каждым мигом.
        Ровно до тех пор, пока меня не попытались убить.
        Резко нырнув вниз, спикировав камнем, Амадин даже задрожал подо мной от смеха, едва я перестала оглушительно визжать. Но, честно говоря, восторга во мне было гораздо больше, чем страха. Магия в моих венах бурлила, я сама - упивалась адреналином, что прошил мое тело насквозь.
        - Еще! - потребовала я, и мы снова взмыли прямо под звезды.
        Казалось, еще немного - и я коснулась бы их.
        - Еще! - смеялась я, крепко прижимаясь к горячей спине. - Еще!
        Во мне бурлила какая-то детская, настоящая, искренняя, неподдельная радость. Так я радовалась подаркам, когда была маленькой. С таким же восхищением и предвкушением я ждала праздников.
        Но все хорошее рано или поздно всегда заканчивается. Вот и мы вернулись к дворцовой площади с первыми рассветными лучами, напугав парочку лошадей и зазевавшегося кучера.
        Последняя карета покидала подъездную дорожку.
        Скатившись вниз по на удивление гладкому крылу, я едва устояла на ногах. Мышцы все же одеревенели, и следовало немного размяться, чтобы добрести до своих покоев, в которые я пока возвращаться не планировала.
        Ощутив крепкие объятия, я решила не смущаться и не устанавливать дистанцию несмотря на свидетелей.
        - Можно вопрос? - спросила я, прижимаясь спиной к чужой груди, откидывая голову на крепкое плечо.
        - Все что угодно, сокровище мое, - в словах мужчины чувствовалась улыбка.
        - Чешуя и кожа были твоими?
        Это был не тот вопрос, который я на самом деле хотела задать, но тоже, несомненно, важный. Хотя бы потому, что меня мучило любопытство.
        - Не моими. Драконы меняют кожу раз в сотню лет. Что касается чешуи, то она опадает только у молодых драконов перед их первым полетом. Так мы узнаем, что дракон повзрослел.
        - Занятно. Амадин, что я тебе должна за твои дары?
        - Сокровище мое, ты же не это хотела спросить, - мигом раскусил меня мужчина и вдруг поднял на руки.
        Утаскивали меня в сторону центральных дверей, что радовало.
        - Хорошо, я перефразирую свой вопрос: какая помощь тебе от меня нужна, Амадин? И я хочу услышать правду.
        Бойся своих желаний - так иногда говорила Старшая Сестра, отчитывая меня за очередной проступок. Слушая скупой, практически сухой рассказ мужчины, я все яснее осознавала, что не помочь ему просто не могу.
        Он столько сделал для меня - не только в эти дни, но и в наших общих снах, что оставить его наедине с бедой для меня казалось невозможным. Тем более что помочь, судя по всему, я ему очень даже могла.
        По крайней мере, должна была попробовать.
        Спрятав ладони под подушку, я против воли широко зевнула. Темные тяжелые портьеры не пропускали в спальню солнечные лучи. В спящем замке стояла умиротворяющая тишина.
        - Хорошо, попробуем завтра, - вновь зевнула я и таки закрыла веки, сдаваясь.
        - Завтра? Сокровище мое, боюсь, ты неверно понимаешь предстоящее нам. Путешествие в мой мир не займет один день. Разрывы открываются постоянно, и из них появляются сотни тварей, в то время как земли мои несколько превосходят твои по размерам.
        - Несколько - это насколько больше? - уточнила я из последних сил и ответа уже не услышала.
        Но он был очень важен, потому что земли Амадина и его братьев оказались в сотни раз больше моих.
        ГЛАВА 20
        Тот, кто не боится отказаться от привычного,
        Легко приспосабливается там, где другие сгорают
        - И все же объясните еще раз, почему вы так уверены, что Павлиции под силу разобраться с вашими тварями, если даже вы сами сделать это не в состоянии? - придирчиво повторил Истол, уже порядком начиная раздражать меня.
        Все было оговорено до него и без него, потому что я отлично понимала: отправиться вместе с драконами он мне не даст. В крайнем случае заупрямится и потребует взять его с собой, что в мои планы однозначно не входило.
        Во-первых, некроманту еще предстояло долго и упорно восстанавливаться: его резерв наполнялся медленно настолько, что весь процесс хорошо, если займет месяц. А во-вторых, он нужен был мне здесь.
        Я по-прежнему не доверяла галецию Браушту и с подозрением относилась к его влиянию на Амбер, а потому оставить женщину без присмотра не могла. Нет, конечно, с ней помимо других оставались Рикола, Бет и Энаро, но их власть была ограничена их обязанностями.
        Напряжение за длинным столом, что располагался в общем кабинете для заседаний, с каждой минутой только росло. В беседу мужчин уже никто не пытался вмешаться: ни казначей, ни секретарь, ни министры, ни галеций Браушт собственной персоной.
        Последний, к слову, явно был на стороне моего куратора, но от спора воздерживался.
        - У нас разные направления силы, - терпеливо ответил дракон уже во второй раз. - Наша магия, наш огонь не берет этих существ. В своей второй ипостаси мы для них уязвимы, а в человеческой нам не хватает иных качеств, чтобы расправиться с ними раз и навсегда и заблокировать саму возможность открытия разломов. Мое сокровище способна на это.
        - Но вы снова не ответили на мой вопрос. ПОЧЕМУ вы так уверены, что она на это способна?
        - Галеций Вантерфул! - окликнула я мужчину, потому что спорить с ним мне уже надоело.
        И слушать его тоже надоело. Ответ на его вопрос знала я, знал Амадин и совершенно точно не должен был знать никто из присутствующих. Впрочем, сам Истол обо всем как раз знал, ведь именно он нашел записи своего отца.
        Уверенность драконов была повязана на том, что я являлась демоном наполовину, а значит, в теории могла управлять этими существами. А уж если помножить этот дар на дар интуита, то выходило и вовсе нечто грандиозное.
        - Если мне будет угрожать хоть малейшая опасность, я вернусь тут же, - пообещала я, пристально, прямо глядя в глаза некроманту. - Меня никто ни к чему не принуждает и принуждать не станет, но попробовать я должна. Это мое желание, мое право. Итак, какие еще у нас остались нерешенные вопросы?
        Я не остановила Истола, когда он резко поднялся и вышел из кабинета. На самом деле все вопросы уже также были решены. Мы поговорили и о налогах, и о предстоящих праздниках и ярмарках, и о работе жандармерии и управления по особо важным делам. Были затронуты вопросы границ, ведения дел с уцелевшими соседями и даже тема моего брака.
        Некоторые из вчерашних гостей были очень даже не против породниться со славным родом Эллес. Но еще больше желающих было на брачный союз с драконами, чему сами крылатые нисколько не обрадовались.
        - Я надеюсь на всех вас, - обвела я присутствующих взглядом, давая каждому понять, что по возвращении спрашивать буду строго. - День, три, пять… Не могу сказать, сколько буду отсутствовать, но одно знаю точно: я вернусь, а дальше стану действовать по справедливости.
        - Мы вернемся, - поправил меня Амадин, а я едва сдержала улыбку.
        Просто о том, кто и как вернется обратно, мы не разговаривали. Он и без того наверняка отлично понимал, что я не оставлю Амбер в одиночестве. Этим землям требовалась сила, и этой силой, к сожалению, являлась я.
        - И все же должен быть какой-то способ связаться с вами, Ваше Величие, на случай непредвиденных обстоятельств, - все-таки взял слово глава управления по особо важным делам.
        - Этот способ знает ваша астия, галеций Браушт. А теперь извините, мне нужно проверить, как идут сборы.
        Сборы шли полным ходом. Пять наплечных сумок уже почти были собраны - не хватало лишь нескольких мелочей, которые я сама желала положить. Среди них были дорогие моему сердцу вещицы вроде старой удобной пижамы, что была куплена на мои кровно заработанные.
        В последний раз осмотрев выделенные мне покои, словно прощаясь, будто уходила навсегда, я вышла в коридор и едва не столкнулась с Амбер. Впрочем, именно она должна была провожать нас до места стоянки племени орков, к которому когда-то относилась ее служанка - полуорчанка с пепельными волосами.
        Именно через орков - как оказалось, свободно ходящих по коридорам между мирами - в случае чего мы должны были держать связь.
        - Я буду ждать твоего возвращения, доченька, - мягко, ласково произнесла астия, но я прекрасно видела ту бурю, что скрывалась в ее глазах.
        Ей совершенно не хотелось прощаться со мной, не хотелось отпускать меня в чужой, неизвестный мир, да еще и на неопределенный срок, но возразить мне женщина так и не решилась. Только обняла - порывисто, коротко, стыдливо, крепко сжав мои плечи несмотря на свою хрупкость.
        - Я обязательно вернусь. Обещаю не задерживаться там дольше необходимого. Берегите себя, пожалуйста.
        - Я буду, - согласилась она.
        Амадин меня не торопил. У нас не было определенного условленного времени для отбытия, так что планы наши не нарушались. Он будто давал мне вдоволь напрощаться со своими близкими и совсем не был против, когда к нам в сопровождение помимо Энаро и Риколы напросились Бет и Истол.
        Правда, последний просто поставил нас перед фактом, что поедет к оркам вместе с нами.
        Я улыбалась. Слушая предостережения от Амбер, напутствия Риколы по романтической части, объяснения Бет о том, какие из врученных мне порошков от каких недугов, я улыбалась.
        И ворчание галеция Вантерфула теперь больше не злило. Его подарок - книгу по демонологии, что принадлежала его отцу, - я приняла с должной благодарностью. Я даже Энаро обняла, отчего парень смутился и быстренько сделал вид, что ничего не произошло.
        Каждый из тех, кто сидел со мной в карете, а драконы ехали в другом экипаже, был готов отправиться вместе со мной. Наверное, именно в этот момент я и поняла, что, никогда не имея настоящей семьи, я все-таки обрела ее к восемнадцати годам. От этого на сердце было радостно и спокойно.
        Мне было ради кого побеждать. Мне было ради кого возвращаться.
        Стойбище орков располагалось на окраине наших земель, почти за их границей. Эта воинственная раса предпочитала пустынные выцветшие земли, что давно считались принадлежащими им. На них никто не претендовал как раз из-за отсутствия каких-либо ресурсов для обогащения, но орков при этом все устраивало.
        Теперь я понимала почему. Они свободно торговали между мирами.
        - Ночью синей под небом звездным
        Я тебя найду, я восстану из праха,
        Сквозь ветра, сквозь чужое пламя костров
        Я приду к тебе, моя даграха.
        Без тебя каждый день сер и пуст… - пела у другого костра до боли знакомая мне женщина.
        (Автор: Любовь Огненная)
        Издалека мне казалось, что я ее уже видела где-то, а через миг я и вовсе убедилась в собственных суждениях. Повернувшись к нам боком, она позволила рассмотреть себя. Это была дочь полуорчанки с пепельными волосами, что служила когда-то Амбер.
        - Солнечного дня вам и вашему племени, Зоркий Глаз, - обратился Амадин к старому могучему орку.
        Выглядел он, как и все чистокровные орки, большим, массивным и страшным. Бледно-зеленая кожа особо выделялась на фоне множества белых кос, в которые были заплетены его волосы. Не скрытые кожаным жилетом руки обнимали выжженные рисунки-символы. Общую картину дополняли кривые зубы, перстни на каждом пальце и посох, к которому были привязаны чьи-то клыки.
        Никто из моих сопровождающих так и не решился подойти ближе к кострищу, у которого в окружении нескольких женщин разного возраста сидел орк.
        - И тебе неба ясного, “Горящий в огне”. Нашел-таки свою пропажу? - бросил зеленокожий на меня взгляд и вновь перевел его на дракона.
        - Нашел, - обернулся на миг Амадин, улыбнувшись мне. - А теперь нам нужен портал обратно.
        Я не знала, что было в холщевом мешке, что опустился у ног орка, но портал для нас открыли мгновенно. Мне казалось, что для того, чтобы проложить путь в другой мир, потребуется гораздо больше сил и умений, но лишней минуты нам не предоставили.
        Прощание вышло неловким, скомканным, быстрым, но мое сердце было спокойно. В экипаже я успела попрощаться с каждым.
        - Волнуешься? - полюбопытствовал Амадин, едва я взяла его за руку, остановившись у зеленого портального кольца, за которым то ли занимался рассвет, то ли прощался закат.
        - Предвкушаю, - шепотом, абсолютно честно призналась я, но точно знала, что домовые все равно слышали каждое мое слово.
        Как и хикса, что замерла кольцом, они сопровождали меня в этом путешествии.
        Стыдно при этом мне не было совершенно. В стенах дворца я задыхалась - хорошо понимала это, но поделать ничего не могла. Сейчас же предстоящее путешествие являлось для меня глотком свежего воздуха несмотря на возможные опасности.
        - Я знаю, - вдруг тоже признался дракон и широко улыбнулся, не глядя на меня. - Когда все закончится, тебе понравится у нас.
        На это утверждение я предпочла не ответить. Но от улыбки не удержалась, пока мы первыми входили в портал, исчезая в его искрящемся мареве. Я не знала, что ждет меня впереди, но верить хотелось только в хорошее.

* * *
        НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
        - Амадин, это точно последний, правда, - убеждала я мужчину, который, судя по взгляду, искренне хотел взвалить меня себе на плечо и унести как можно дальше отсюда. - Ты же понимаешь, что это важно не только для меня?
        - Я понимаю, что закрыть разлом, ускорив его созревание, ты могла еще несколько дней назад, когда мы прибыли сюда. Сокровище мое, ты играешь с огнем, - недовольно покачал он головой, тряхнув отросшими волосами.
        - Но это важно для всех. Если разломы откроются еще когда-нибудь, драконы будут предупреждены и вооружены. Твои внуки…
        - Наши внуки, - нагло поправили меня, обнимая.
        Смотреть на мужчину с должным возмущением снизу вверх было крайне неудобно, но я постаралась вложить в свой взгляд весь имеющийся у меня протест.
        - Твои внуки, - между тем настойчиво продолжила я, - обязательно скажут тебе спасибо. Месье Рейтраш, вы готовы? У нас в запасе минута. И пожалуйста, на этот раз действительно держитесь подальше.
        - Но там такие экземпляры, Ваше Величество! - с отчаянием простонал местный ученый, что изучал всевозможные виды живых существ и приходил в невероятный восторг, когда удавалось обнаружить новых, ранее неизведанных тварей. - Хотя бы одного!
        - Нет, нет и еще раз нет, - не согласилась я. - Прошлый экземпляр вас чуть не сожрал в тот же день.
        - Но, Ваше Императорское Величество… - заныл немолодой мужчина, с надеждой заглядывая в золотые глаза своего сюзерена.
        - Ты слышал мое сокровище, Логдри. Здесь балом заправляет она. Приготовились!
        Последняя команда, что была сказана оглушительно громко и совсем другим тоном, относилась к той сотне драконов, что стояли стеной позади меня. Лично я в их помощи, как и в их присутствии, не нуждалась, но войско слушалось только приказов Амадина и его братьев. Вместе с нами они пешком прошли через все те земли, что принадлежали правителю Дейтории.
        В этом мире не было привычных для меня обращений: естий, дайн, глеций и прочих. В ходу были совсем другие титулы, а многие слова я и вовсе слышала впервые, что совсем не помешало мне быстро разобраться с привычным для них укладом.
        Правда, я так и не поняла, что означала приставка “Императорское”, когда кто-то обращался к моему дракону. В остальном же нас называли одинаково, а значит, титулы у нас все же были схожими.
        В отличие от размеров земель. За прошедшие месяцы нам пешком пришлось пройти столько, что в голове не укладывалось, но по-другому я не чувствовала назревающие разломы. Их энергия ощущалась в земле за несколько дней или даже недель до открытия очередного прохода между этим миром и миром демонов, но полноценно залатать дыру так, чтобы в этом месте больше никогда никто не смог открыть переход, я могла лишь после того, как разлом открывался и выпускал своих тварей.
        В любом другом случае мое вмешательство только ускоряло открытие разлома и это оборачивалось не слишком удачными битвами. В первых сражениях наше войско редело прямо на глазах, что очень сильно влияло на меня. Простить себе смерти тех драконов я не могла до сих пор, как бы Амадин ни пытался убедить меня в том, что они знали, на что шли.
        Эти драконы сражались рядом с нами за свои семьи и тех, кто был им дорог. Они обладали невероятным мужеством, но… В конце концов я поняла, что могу справиться сама, могла справиться сама, пусть на обучение и потребовалось время.
        - Вверх! - скомандовала я Амадину как раз в тот момент, когда разлом под нами начал раскрывать свою пасть.
        В единый миг обернувшись крылатым драконом, мужчина взлетел вместе со мной да так и завис примерно на одном уровне, поддерживая свое мощное тело редкими сильными взмахами крыльев.
        Только это мне и нужно было. Гулко выдохнув, я сняла с себя тот невидимый кокон, в котором находилась все это время, и наконец-то свободно вздохнула. Присутствуя в своем мире, я даже не подозревала о его существовании, но, попав сюда, ощутила отчетливо. Он был будто тонкое одеяло, покрывающее, сковывающее мое тело, и стоило мне его снять, как сила вырывалась из меня ураганом.
        Это чувство невозможно было описать словами. Я словно делала первый желанный вдох после того, как была на длительное время лишена возможности дышать. Да и магия моя здесь ощущалась по-другому. Она не была разделена на отдельные направления, а казалась единой.
        Но что самое интересное, хиксе больше не требовалось подпитываться от меня. Таких, как она, паразитов питал этот мир и невидимые нити энергии, что пронизывали его.
        Освободившись из сдерживающих пут, я закрыла веки и выдохнула, словно разделяя свое дыхание на всех тех, кто выбирался из разлома наружу. Прыгающие, ползающие, скачущие и летающие твари имели окрас от черного к темно-синему. Кожа их напоминала панцирь некоторых жуков, а уязвимыми были только точки на шее и в складках лапок.
        Добраться до этих точек мало кто мог, не получив при этом ранений, но мне подходить к этим существам, которыми управляли демоны с той стороны, было без надобности. Я и на расстоянии прекрасно проникала под их защиту, подавляя волю, заставляя выполнять мои приказы.
        Первым и самым главным всегда являлся приказ остановиться. Так было и в этот раз.
        - Можно, - крикнула я вниз, давая войску Амадина своеобразное разрешение на расправу.
        Воины тут же двинулись на застывших монстров, уничтожая их, мстя за всех тех, кто уже успел погибнуть в бесконечных сражениях, чья кровь пропитала обширные земли. Мой ночной кошмар говорил, что от населения осталось едва ли четыре части из десяти. Потери были колоссальными, и его ненависть к демонам, к этим тварям я прекрасно понимала.
        - Оставьте мне один экземпляр в целости! - возмущенно голосил месье Рейтраш.
        Остановившись у монстра, что по своему строению напоминал вытянутую птицу, ученый достал из своей сумки редкий артефакт. Он запоминал определенную картинку и мог продемонстрировать ее через длительное время. Изображения остальных существ мужчине уже удалось поместить в эту штуку, а вот летающих удачно снять с земли никак не получалось.
        Чтобы все свершилось, мне пришлось заставить замереть незваных гостей на несколько секунд раньше.
        - Готово! - отчитался наш немного сумасшедший ученый.
        Чем-то он напоминал мне Истола. Наверное, такой же необъятной любовью к экспериментам.
        Что удивительно, за все прошедшие месяцы со мной так никто и не попытался связаться. По заверению орков, чье племя проживало одной своей частью и на этой стороне, у них все шло своим чередом. Моя помощь там никому не потребовалась, а потому я всецело могла посвятить себя проблемам этого мира.
        Собственно, я и посвящала. Днем мы искали очередные разломы и ликвидировали их или отдыхали в лагере, за который отвечали мои домовые и прожорливая хикса, а ночью спали, летали под звездами или подолгу разговаривали, если сон никак не хотел приходить.
        В этом мире мне было интересно. Амадин рассказывал столько всего. Казалось, что все темы уже давно были исчерпаны, но нет. Он находил каждую ночь, о чем поговорить со мной, с нежностью поглаживая мои волосы и ненароком целуя в уголок губ или кончик носа. Большего мужчина себе не позволял, объясняя, что не хочет давить на меня.
        И он, и я понимали, что мне просто необходимо вернуться обратно. Пойдет ли со мной дракон, я не знала и просить его о таком не имела права. Для этого мира он был правителем, а значит, имел столько же обязательств перед своими людьми, сколько и я.
        К слову, легче от разумности наших поступков не становилось. За эти месяцы я не просто привыкла к дракону. Он прочно занял определенную часть в моем сердце, и как буду расставаться с ним, я просто не представляла. А тем временем этот день настал, сколько бы я его ни оттягивала.
        Ощутив, что последний монстр повержен и больше не подчиняется мне, я приступила к выполнению второй части. Все было отработано как по часам. Дождавшись, пока воины освободят пострадавший при возникновении прохода участок леса под нами, я принялась вытягивать всю ту черноту, какой отображалась для меня демоническая магия.
        В первые разы я пропускала ее через себя, а после по несколько дней не могла подняться на ноги, но потом научилась выбрасывать в своеобразные ловушки. Магические корзины, укрепленные защитным полем, доверху наполнялись чернотой, а после с ними успешно расправлялась хикса.
        Этой водной хвостатой было абсолютно наплевать, что есть. Она спокойно переваривала любую магию, но больше, конечно, любила энергию драконов. Она для нее была сродни редкому, но такому желанному лакомству.
        - Все! - выдохнула я, прежде два раза проверив залатанный участок.
        Это действительно был последний кусок земли, где демоны еще могли открыть разлом, но сегодня они лишились и его. На этом поприще я делала успехи. С одной стороны, к счастью, а с другой…
        Взмахи крыльями стали реже и плавнее. Опустившись на землю, Амадин помог мне скатиться по гладкой чешуе, а после превратился, обернувшись своей человеческой ипостасью. Мягкая ободряющая улыбка заняла его губы.
        - Успела, что хотела? - спросил он, поддерживая меня за спину.
        После таких мощных выбросов мне требовалось около часа-двух, чтобы окончательно прийти в себя. Мало было иметь кровь демонов в венах. Их магией действительно нужно было учиться управлять. Хотя бы потому, что по своему строению она значительно отличалась.
        Осознав вопрос, я едва не начала ругаться вслух. Процедура закрытия разлома была настолько привычной для меня, что по большей части я уже проделывала ее, особо не задумываясь, но в этот раз все должно было быть по-другому.
        Я хотела заглянуть в сам разлом, чтобы увидеть тех, кто управлял этими тварями. Увидеть и запечатлеть с помощью артефакта, чтобы навсегда развеять мифы о демонах. В книгах про них у драконов какой только информации не находилось. Три головы, пламя изо рта, раздвоенные языки, копыта вместо ног - и это была только верхушка.
        Простонав, в отчаянии уткнувшись в грудь дракона, я все-таки взвыла в голос. Я просто забыла, что хотела, а теперь осуществить мою задумку стало невозможно.
        - Может, соорудим для них место под вот такой малю-ю-юсенький разлом, а? - предложила я, особо ни на что не надеясь. - И сразу закроем его, как только он откроется.
        - Сокровище мое, оно того не стоит, но твоя жажда знаний мне всегда импонировала, поэтому в качестве поощрения у меня для тебя есть другой подарок.
        - Какой подарок? - мигом воодушевилась я.
        В этом мире подарки мне делали очень даже часто, и в основном отказываться от них было совсем неудобно, ведь дарили их простые люди, благодаря за помощь, которую я оказывала.
        А что я? А я в ответ все спирала на их мудрого правителя, не собираясь становиться кем-то вроде героя. Ему звание победителя шло гораздо больше, нежели маленькой мне. Маленькой по сравнению с ним. Все-таки в росте я ему значительно уступала. Да и в развороте плеч.
        - Если я скажу, то он не будет таким интересным. Мы вернемся в лагерь позже.
        Последняя фраза мужчины была обращена к его братьям и месье Рейтрашу, но я не могла с уверенностью сказать, что последний точно нас услышал.
        Мне было крайне любопытно, что на этот раз для меня приготовил этот хитрый дракон. Путь наш пролегал прямо через лес в противоположную сторону от лагеря, но шли мы совсем недолго. По ощущениям даже часа не прошло с тех пор, как мы выдвинулись, однако стремительно темнеющее небо нагнало нас, лишая единственного источника света.
        Впрочем, он нам и не понадобился. Стоило нам выйти на не тронутую никем полянку, как я потеряла дар речи. Среди зеленых крон, прячась от луны в их тени, расположился полуразрушенный храм. От других таких же, что находились на этом материке, омываемом тремя разными морями, он отличался наличием сияния.
        И я отлично знала, что это значит.
        - Место силы! - восхищенно прошептала я и с ожиданием взглянула на Амадина. - Мы же войдем в него?
        - Твою руку, - протянул он мне свою ладонь.
        Свои пальцы в его ладонь я вложила мгновенно. Уцелевших таких мест силы насчитывалось не больше десяти, но нам до этого удалось побывать только в одном. Ощущения при этом оказались незабываемыми. Волшебное сияние фактически очищало разум от лишних мыслей, а тело от тяжести, той ноши, что давила на плечи.
        Побывав в таком месте в прошлый раз, я еще три дня порхала как бабочка, но на этот раз все было немного по-другому. Ощущения оказались другими.
        - Почувствовала? - спросил Амадин, вместе со мной остановившись на пороге храма.
        - Это место другое, - невнятно объяснила я, старательно прислушиваясь к себе.
        - Потому что сюда приходят только парами, сокровище мое. Если чувства ненастоящие, их смывает, словно грязь под дождем. Если же настоящие… - прервав себя, Амадин не договорил. - Не сегодня завтра ты захочешь вернуться в свой мир. Желаешь войти туда вместе со мной?
        - Нет.
        Отступив, отпустив руку дракона, я и вовсе развернулась, чтобы зашагать по вытоптанной тропинке в обратном направлении. Мне не требовалось магическое подтверждение его чувств. Я и так знала, что этот мужчина любит меня. Это было видно в каждом его взгляде, в каждом жесте, в каждом слове.
        Меня никто и никогда не любил настолько сильно, но…
        Любила ли его я? Мне не с чем было сравнить. Мне казалось, что да, но так ли это было на самом деле? Разочаровываться в себе не хотелось. Даже если мои чувства - это всего лишь влюбленность, я хотела оставить в своей памяти только хорошее о них. Я не хотела, чтобы мой кошмар во мне разочаровался.
        Добравшись до лагеря, хорошо ощущая, как Амадин идет за мной след в след, я объявила то, о чем должна была сказать раньше:
        - Утром я возвращаюсь домой и… Эту ночь я хочу провести одна.
        Я боялась передумать. Сидя за ужином у костра, пережевывая зажаренное со специями мясо, я старалась вообще не смотреть на своего дракона. Часть меня почти билась в истерике. Я безумно хотела остаться. Настолько сильно, что готова была бросить все и жить в маленьком домике на окраине любой деревеньки, как когда-то себе представляла, но…
        Другая часть меня так же неистово хотела вернуться. Я беспокоилась за Амбер и девчонок, за Истола и Энаро, за Дом Покинутых, забота о котором целиком и полностью легла в мое отсутствие на астию.
        Я хотела всех их проведать, а потом…
        Я не знала, что потом. У меня было достаточно времени, чтобы сделать свой выбор, но разум и сердце никак не сходились в едином мнении. Обязательства и обязанности боролись с чувствами и желаниями. Мне тысячи монстров было легче себе подчинить, чем принять решение касаемо собственной жизни.
        Но принять его пришлось. Утро настало несмотря на бессонную ночь. Я так и не сомкнула глаз, застав крадущегося в ночи Амадина. Он обнимал меня до самых первых рассветных лучей, а после так же тихо ушел, словно его и не было. Только горький аромат трав остался на моей коже, давно впитавшись и в мою одежду, и в волосы.
        - Завтрак? - предложил месье Рейтраш, едва я вернулась от ручья, где умывалась и пыталась привести мысли в порядок.
        - Через портал лучше переходить на голодный желудок, - обрубил все на корню Амадин. - Возвращайтесь в горный замок. Мои братья знают, что делать дальше.
        - А… вы? - растерялся ученый, переводя взгляд с меня на своего повелителя.
        Но Амадин ему не ответил. Вместо этого обернулся своей второй ипостасью и подставил мне свое крыло. На огромного ящера я взбиралась уже привычно легко, не боясь ни резких толчков, ни высоты.
        Полет до стойбища орков занял около трех часов, за которые мы ни разу не остановились. Казалось, что дракон уже что-то для себя решил, но со мной поделиться своими решениями не захотел.
        Как и я. В это утро нам обоим было тяжело. Мы оба знали, что такое долг. Мы оба просто не могли от него избавиться.
        Заприметив стойбище, я еще сильнее прижалась к горячим чешуйкам. Мне нравилось обнимать Амадина-человека, но я при этом еще и млела, когда удавалось обнять могучую шею зверя. Несколько раз мы с ним так и засыпали - я в кольце из его тела, хвоста и лап.
        И вот в чем-то я даже понимала похищенных дайн и красавиц из сказки. Не поддаться обаянию драконов было попросту невозможно. Особенно если тебе с хитрым взглядом приносят в пасти цветы. Прямо с корнями.
        Нехотя скатившись с гладкого крыла, я первая поздоровалась с встречающим нас орком:
        - Доброго дня, Зоркий Глаз. Мне пришло время вернуться.
        - Ты пойдешь одна, “Потерянное Сокровище”, или “Горящий в огне” присоединится к тебе? - важно спросил шаман.
        - Я пойду вместе с ней.
        Как и в прошлый раз, получив оплату, орк не стал тянуть с открытием перехода. Зеленое кольцо растянулось прямо перед нами, а я увидела знакомую улицу столицы. Именно на этой улице находилась канцелярская лавка старика Моргана.
        Но прежде, чем я вошла в сияющее марево, Амадин крепко взял меня за руку, чем, собственно, и призвал меня к совести.
        - Ты не обязан идти вместе со мной, - прошептала я, замерев на месте.
        - Не обязан, - тихо согласился он. - Но я хочу быть с тобой. В любом из миров. А еще хочу, чтобы у тебя был выбор, которого тебя лишили.
        Последние его слова стали для меня загадкой, но обдумать их как следует я не успела. Мужчина первым вошел в портал, потянув и меня за собой. Переход дался мне, как и в прошлый раз, не слишком легко - меня качнуло в сторону, но Амадин успел поймать меня прежде, чем я столкнулась… с собой.
        Именно я спешно шла по до боли знакомой улице, то и дело поглядывая себе за спину. Другая я - в потертых штанах и старом черном плаще с капюшоном, что скрывал мои волосы. И эта другая я прямо сейчас налетела на Ионтина.
        Я помнила этот день. Помнила так хорошо, будто это было вчера, но на самом деле между нами словно прошла целая жизнь.
        - Это я… - прошептала я, все еще не веря своим глазам.
        - Ты, - согласился дракон, по-прежнему меня обнимая. - Когда я говорил, что в наших мирах время идет по-разному и нам необходимо немного переждать, прежде чем показаться другим драконам, я имел в виду именно это.
        - Не по-разному… - покачала я головой, шокированно застыв. - Все эти месяцы время шло назад. Вот почему никто так и не связался со мной. Они даже не знают о моем существовании.
        - Не знают, - не стал отрицать мужчина. - Именно об этом выборе я и говорил. Сейчас ты можешь дождаться того времени, когда мы с тобой покинем этот мир, и просто вернуться, занять свое
        место или… Вернуться вместе со мной в мой мир, где ты не будешь никому и ничем обязана. Твоя свобода в твоих руках, сокровище мое. Что бы ты ни выбрала, я готов ко всему, но пути назад уже не будет. Время не станет стоять на месте. Все, кого мы знали, либо постареют или умрут, либо помолодеют или срок их рождения и вовсе еще не придет.
        - Но… Как же твои земли? Твои подданные? - недоумевала я, все еще пытаясь прийти в себя.
        Прийти в себя не получалось. Первое знакомство с Ио и Леу закончилось, а я все еще смотрела себе вслед. Худая, бледная, другая. Я была другой всего несколько месяцев назад.
        - У меня трое братьев, сокровище мое. Без родового артефакта никто не сможет определить в них подделку. Подлог вскроется, только если будет проведен брачный ритуал. После него личины теней должны будут пасть, но тебя не должно это беспокоить. Они получили четкие инструкции и знают, что делать.
        - Амадин… - Обернувшись, я заглянула в родные золотые глаза.
        Лицо мужчины было скрыто капюшоном, как и мое, но это было не единственное, что он скрывал. Теперь я это знала точно.
        - Сколько лет мне было, когда мы с тобой встретились впервые?
        Лукаво улыбнувшись, одобрительно коснувшись пальцами моей щеки, он произнес то, чего услышать от него я в принципе не ожидала:
        - Ответа на этот вопрос ты уже никогда не узнаешь. Сейчас ты другая, сокровище мое, но самое главное, что ты нужна мне в любом из миров. Всегда была нужна, потому что я люблю тебя. Люблю так сильно, как только дракон может любить свою пару, и в этом выбора я тебе никогда не дам. Ты моя, сокровище мое. Мое сердце и моя душа. Мои крылья.
        ЭПИЛОГ
        ГОД СПУСТЯ
        - Куда ты меня ведешь, сокровище мое?
        - Не ворчи, - улыбнулась я, утягивая дракона все дальше в лес.
        - Нет, ты мне все-таки скажи, куда ты меня ведешь? Если снова к своему семейству зверьков, то имей в виду, я их, так и быть, утоплю, чтобы ты не мучилась.
        - Амадин! - возмутилась я и тут же споткнулась о корень ближайшего дерева.
        Если бы не мужчина, я бы однозначно пропахала носом землю, но меня успешно удержали. И это, между прочим, с закрытыми глазами! Фактически на ощупь!
        - Ты подглядываешь! - возмутилась я пуще прежнего.
        И за зверьков, между прочим, было обидно. Своей вины в том, что они регулярно плодились и размножались, я не чувствовала совершенно. Просто мне совесть не позволила оставить хиксу при себе, в то время как она так вольготно устроилась на необъятных лесных просторах. Даже пару
        себе нашла - огненного волка, которого я в самый первый раз приняла за костер, так компактно он свернулся в клубочек и спал.
        Теперь их дети - маленькие пушистые волчата цвета индиго - населяли тот самый лес, а я время от времени наведывалась к ним в гости и непременно просила Амадина забрать к нему в замок хотя бы одного.
        К сегодняшнему дню в замке, а точнее, на призамковых территориях проживала уже целая стая, а я все равно не могла пройти мимо маленьких пушистых лапок.
        - Не подглядываю, - уверенно заявил дракон, так же уверенно обходя все попадающиеся на пути камни. - Так куда мы идем?
        - Лучше спросите, кого мы будем грабить, - не удержавшись, громко хохотнул астарий Гебби, но тут же замолчал, едва я пригрозила ему кулаком.
        Домовой в наше путешествие затесался чисто из вредности. Ну и еще потому, что дома ему спуску не давали сестра и жена. Теперь я понимала, почему в Академии Проклятых у каждой из них была своя обитель. Вкусы у них были разными, а попадало за это единственному мужчине, который признать одну чью-то сторону просто не мог.
        Но вскоре все должно было измениться. В рядах домовых ожидалось пополнение, а значит, в ближайшие годы астариям будет чем заняться.
        - И кого же мы будем грабить? - осторожно уточнил самый терпеливый дракон на свете.
        - Никого, - уныло махнула я лопатой, которую все это время несла. - На самом деле мы идем спасать.
        - И кого же на этот раз?
        - Ну уж нет! - мигом раскусила я Амадина. - Сначала сюрприз!
        До места, где нас, собственно, поджидал сюрприз, мы добрались почти без потерь. Осознав, куда именно я так упрямо тащу дракона, домовой неожиданно решил ретироваться, обещая, что на обратном пути нас обязательно встретит.
        До рассвета еще времени было хоть отбавляй. Я специально подгадала так, чтобы успеть завершить все задуманное до полуночи. Темнело в этом лесу быстро, так что, когда мы наконец дошли до храма, что несколько месяцев назад был восстановлен, небом окончательно и безраздельно завладела ночь.
        Ощутив эманации, которые в самый первый раз меня отпугнули, я в нерешительности остановилась недалеко от порога, через который нам предстояло переступить.
        - Ну и что же ты остановилась, сокровище мое? - мягко поинтересовался дракон, словно боясь меня спугнуть.
        Я себя тоже боялась спугнуть, потому как решение мое было очень даже серьезным. Я бы даже сказала - обдуманным, времени на это ушло предостаточно, но червячок сомнений все равно нет-нет да и свербел где-то у меня в душе.
        - Знаешь, сюрприза не будет, - решила я и таки сделала шаг назад.
        - Трусиха, - вдруг рассмеялся Амадин, возмутив меня до глубины души.
        - Кто трусиха? Я трусиха? А ну-ка, пойдем! - крепко ухватила я его за руку и все-таки переступила через порог.
        На этом вся моя решительность и закончилась. То, что я ощущала снаружи, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось внутри. Нет, сам храм, как ему и полагалось, пустовал. Сюда драконы, маги и люди приходили со своими проблемами, и ничего лишнего здесь быть не должно было, но магия…
        Ее концентрация словно сводила с ума и одновременно отключала разум. Глядя на мужчину, я то забывала, зачем пришла сюда, то вдруг испытывала всеобъемлющее желание поцеловать дракона вот прямо здесь и сейчас.
        Сердце колотилось в груди словно ненормальное.
        - Зачем ты меня сюда привела, Павлиция? - неожиданно грозно спросил Амадин.
        - Чтобы рассказать тебе о своих чувствах, - ответила я заторможенно, а лицо мужчины внезапно начало расплываться.
        Передо мной то появлялась золотая драконья морда, то лицо с любимым шрамом, что пересекал бровь, глаз и щеку моего ночного кошмара.
        - И что же ты чувствуешь ко мне, сокровище мое?
        - Сейчас я чувствую, что это не ты.
        Сотворив зеркальный клинок прямо в воздухе, что было сил воткнула его в иллюзию. Магия храма тут же растворилась, будто и не было, а я едва устояла на ногах.
        Паника накатывала волнами. Каменный зал с небольшими окошками и высоким потолком был пуст, и спрятаться Амадину от меня здесь было попросту негде.
        - Да что это за проверка такая дурацкая?! - спросила я у тишины, наблюдая за тем, как пляшет пламя в настенных факелах. - Сейчас же верните мне моего дракона!
        - А ты мне что? - словно из ниоткуда возник переливчатый, будто колокольчики, женский голос.
        Я аж подпрыгнула от неожиданности, но запугать себя не дала.
        - Или вы возвращаете мне его, или я разрушу здесь все до основания и все равно найду его.
        - Не найдешь, - ответил все тот же голос. - Но шанс забрать его у меня у тебя все же есть. Он либо станет твоим мужем, либо моим. Выбирай.
        От выставленных столь наглым образом условий мне вдруг как-то разом поплохело.
        - Что? Прямо здесь? - уточнила я, пытаясь нащупать магию незнакомки.
        Но чужая магия нащупываться никак не желала.
        - Прямо сейчас, - рассмеялись у меня над ухом. - Так возьмешь его в мужья или нет? Имей в виду, обратно не отдам.
        Я насупилась. С одной стороны, мне уже давно не нужно было принимать это решение. От брака с Амадином меня отделяли только мои отказы, что упрямо сыпались на него как из рога изобилия. Причина у этих отказов была банальна и проста: я хотела прежде доучиться, а уже потом осторожно вступать в мир детских пеленок, к которому меня так настойчиво склоняли.
        Мне предлагали активно взращивать популяцию крылатых, дабы подать пример подданным Амадина, но что-то мне подсказывало, что кто-то просто хотел как можно сильнее и быстрее привязать меня к себе.
        Впрочем, я и так была привязана к нему по самое не могу. Вернувшись в свой мир в тот последний раз, я попросила у него несколько дней на размышления, чтобы сделать самый трудный выбор в своей жизни.
        Эти дни мы толком и не выходили из комнаты на постоялом дворе, пока я сначала взвешивала все плюсы и минусы двух возможных решений, а потом спешно составляла план того, что было необходимо сделать напоследок.
        Как объяснил Амадин, без нашего прямого вмешательства история должна была повториться, а значит, мне все еще предстояло спасти естию, познакомиться с ним, взойти на престол и уйти в его мир. Закрыто от нас было только будущее, подглядеть за которым не представлялось возможным, но кое-что в этом будущем я все же могла изменить.
        Амбер не нуждалась во мне так сильно, как могла сама считать. Скажи я ей правду о нашем “родстве”, и кто знает, что случилось бы дальше. А мне бы все равно пришлось сказать, потому что молчание давило на меня сильнее любых слов. Балы, правление, пополнение казны - это была не моя жизнь, ее, их с галецием Брауштом.
        Галецием Брауштом, которому я все же написала письмо, рассказав правду о себе, его друге и прошлом, где естия восемнадцать лет провела в качестве заложницы чужих желаний. Это письмо должно было прийти в управление на его имя на следующий день после моего отбытия. На хранении у почтовой службы ему предстояло пролежать больше полугода.
        Еще два письма касались будущих финансовых расходов. Я уже знала, что в будущем Амбер и галеций Вантерфул не оставят Дом Покинутых, а потому свои личные средства, которым только предстояло быть заработанными и попасть на хранение в банк, разделила между двумя дорогими мне людьми.
        Одна часть после моего исчезновения должна была достаться Аи: ее совершеннолетие было не за горами, и я хотела, чтобы у подруги был выбор. Чтобы ей не пришлось хвататься за любую работу ради крыши над головой.
        Вторая же часть была предназначена Дагелту. Мальчишка еще не скоро должен был покинуть ряды воспитанников, но его дальнейшая судьба волновала меня не меньше. С той самой ночи, когда принесла его в Дом Покинутых, я ощущала за него ответственность. Почему-то мне казалось, что его жизнь в дальнейшем должна была наполниться приключениями.
        Единственные, за кого я не переживала, - это Рикола, Бет и Энаро. Их жизни уже были устроены и фактически принадлежали роду Эллес. Именно поэтому этим троим от меня должны были прийти небольшие подарки, которые остались бы у них как память обо мне.
        Для Бет в ювелирной лавке я выбрала красивую заколку с темно-зелеными изумрудами, что должна была хорошо смотреться в ее рыжих волосах. Для Риколы - повседневный гарнитур с сапфирами, а для Энаро - зеркальный кинжал. И то кинжал был сделан лично мной, а мастер по камню уже вставил в его рукоять несколько разноцветных камней.
        Последним в моем длинном списке оставался Истол. Мне хотелось написать ему письмо - столько правильных слов вертелось у меня в голове, но когда взялась за листок, то смогла оставить на нем только скупое “Спасибо”, за которым скрывалось так много.
        Куратору я была бесконечно благодарна за все. Без его вмешательства моя жизнь наверняка стала бы совершенно другой, но…
        Оставшись с собой один на один, я действительно осознала, что хочу, чтобы она стала другой. Я не желала править. Я хотела просто жить. Любить, просыпаться в небольшом домике на окраине деревни, что находился недалеко от величественного замка четырех драконов, заниматься хозяйством и учиться в “университете”.
        В Университете Прикладной Магии, куда благополучно поступила среди других таких же интуитов.
        Да, свой выбор я уже сделала год назад и менять его сейчас не собиралась. В этом мире рядом с Амадином я словно научилась дышать.
        - Выходи, бессовестный дракон, на бой честный, - громко произнесла я, усмехнувшись. - Так и быть, жениться станем. Только есть у меня к тебе одно условие.
        - И какое же? - нетерпеливо уточнили у меня, беспардонно и нагло обняв со спины.
        Спектакль был закончен, и “высшая сила” спешно удалилась, пока и ей для профилактики не прилетело. То-то астарий Гебби сбежал! Знал, зараза, что его домовихи беспредел устраивают! И ведь не чувствовала их чар совершенно, пока связь нашу нащупать не попыталась!
        - Я никогда не стану Ее Императорским Величеством, - произнесла я, хорошо осознавая, насколько серьезный ультиматум ставлю.
        Фактически я вынуждала Амадина отказаться от законной власти, но мне действительно не хотелось править. Себя, свое будущее я видела в другом - в магических экспериментах и открытиях.
        - Хорошо, мы придумаем тебе другой титул, - проворчал этот драконище, покрепче меня обняв.
        - Что-что ты сейчас сказал? - попыталась я развернуться в его руках.
        - Люблю тебя, говорю, сокровище мое, - довольно чмокнули меня в макушку. - К свадьбе, к слову, еще со вчера все готово. Ты слишком долго тянула со своим сюрпризом. Так что можем отправляться прямо сейчас. Тебе какой цвет платья хочется?
        - Черный! - пискнула я и все-таки дотянулась до лопаты, что все это время мирно стояла в уголке рядом с порогом. - Только свадьбу придется до завтра отложить.
        - Это еще почему? - сразу насторожился Амадин.
        И вот правильно же сделал. А все почему? А потому что уже очень хорошо меня знал.
        - Да мне в контору заказ поступил. Нам бы спасти тут кое-кого до полуночи. Ты к не слишком свежим мертвякам как относишься?
        - На ужин или на завтрак? - хмуро уточнили у меня.
        - В качестве потерпевших. Склеп старинный был обворован на той неделе. Там, понимаешь, такое дело…

* * *
        В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ
        - Грегальда, ты снова читаешь эту ересь?! - наполнил кухню возмущенный голос Старшей Сестры.
        В обитель кастрюль и черпаков она ворвалась нервным ураганом, так что сирена просто не успела спрятать газету, принесенную из города вместе с продуктами. Абтгейц был растревожен последними новостями, и женщине не терпелось узнать, в чем же дело.
        - Мальчишка-газетчик отдал мне ее совершенно бесплатно, - тут же соврала Сестра Грегальда, быстро сложив листы в несколько раз и спрятав их у себя за спиной. - Из нее будет удобно делать кульки для печенья на продажу.
        - Не говори ерунды, - отмахнулась глеция Бендант. - К обеду все готово?
        - Жду только булочек, - отчиталась сирена и тут же побежала доставать их из печи.
        Неодобрительно цыкнув, как делала это всегда, Старшая Сестра стремительно покинула кухню. Ей еще предстояло проверить столовую и бальный зал до приезда естии Амбер Мани Эллес и благотворительного сообщества. Для воспитанников Дома Покинутых они обещали построить школу, но прежде хотели убедиться, что в отдельном здании действительно есть необходимость.
        А она была. Пустых комнат в особняке больше не осталось, а занятия проводились одновременно для всех возрастов в бальном зале, что несколько сбивало с толку. Дом Покинутых с каждым месяцем разрастался все больше, пополняясь беспризорниками, что были отловлены жандармами.
        Вытащив длинные металлические поддоны, Грегальда ойкнула и тут же по старой привычке засунула обожженный палец себе в рот. Вновь разворачивать газету пришлось одной рукой, но любопытство не давало немного отсидеться в стороне.
        Краем глаза она заметила знакомое лицо на первой странице и теперь лишь убедилась, что портрет принадлежит их бывшей воспитаннице. Аста Аизта Бендант - сероглазая блондинка в длинной черной рясе послушницы, что совсем недавно нашла себя в служении Всевышнему, смотрела на нее открыто и легко. Заголовок гласил, что девушка стала свидетельницей страшного преступления.
        На землях клана Бердиро во время странного ритуала убили вампира. Убийц до сих пор не удалось поймать, хотя это уже было их третье преступление за последние три полнолуния, но не это ужасало Абтгейц.
        Среди преступников был замечен лич, а тела первых двух вампиров безвозвратно пропали прямо из городского морга.
        Кто-то снова собирал свое мертвое войско.
        Но на этот раз остановить его было некому.
        КОНЕЦ ИСТОРИИ