Пета бяху или по миру наугад Анфиса Кохинор
        Полина Кохинор
        #
        Анфиса и Полина Кохинор
        Пета бяху или по миру наугад
        Глава. 1
        Недетский поцелуй и когти мутанта.
        Это был петух. Это, в самом деле, был петух, особенно, если не обращать внимания на кошачьи лапы с изогнутыми синими когтями и острый перламутровый рог между круглыми, выпученными глазёнками. Красный гребень воинственно топорщился на вскинутой к небу голове, когти бесшумно входили и выходили из подушечек. Юля беспокойно поёрзала на куче сухой, жёсткой травы и прижала к животу сумочку, словно защищаясь от генно-модифицированной птицы. Петух склонил голову на бок, приоткрыл клюв, и девушка замерла в ожидании: издаст ли он громогласное "ку-ка-ре-ку"? Этот вопрос казался жизненно важным: "Если мутант скажет "мяу" или "гав", я обязательно сойду с ума".
        Юлю можно было понять. Ещё несколько минут назад она вместе с закадычной подругой Светкой преспокойно сидела в прохладном зале московского кинотеатра и, потягивая кисло-сладкий слабоалкогольный коктейль, наслаждалась рельефным профилем крутого мачо, небрежно разбрасывающего врагов направо и налево. У мачо так ловко получалась отвешивать тумаки и одновременно улыбаться в камеру, что Юльке захотелось выяснить имя актёра. Желание само по себе было необычным, поскольку до сего дня накаченные громилы вызывали у неё, заядлого книгочея, лишь скептическую улыбку и мысли об отсутствии интеллекта. "Может, пришла пора забыть Андрея и влюбиться? Хоть в кого-то… " Девушка оторвала взгляд от умопомрачительного мачо и склонилась к подруге:
        - Правда, он лапа?
        После истории с Андреем, Юлька зареклась полагаться на собственное мнение и в качестве ОТК выбрала подругу - для объективности и безопасности, так сказать. Светкино мнение в вопросах идентификации мужчин на пригодность было для неё решающим. "Вдруг у меня опять мозги переклинило?"
        Даже в темноте зала Юля увидела весёлые искорки в глазах подруги. "Точно переклинило", - с облегчением поняла она, но Светкиного ответа так и не услышала: в ушах прозвучал колокольный звон, кинозал растворился в ярком солнечном свете и появился петух-мутант. Он гордо восседал на покорёженном, щербатом заборе и орлиным взором осматривал окрестности. Искал с кем подраться, наверное.
        "Наглая, вредная птица! - сердито подумала Юлька и вздрогнула: мутант вытянул голову вперёд, угрожающе выставив перламутровый рог, и начал открывать клюв. - Не хочу ку-ка-ре-ку! - Девушка умоляюще посмотрела на петушка. - Милый, красивый, добрый. Давай, помолчим, а?" Птах захлопнул клюв, втянул голову и прикрыл глаза, будто задумался, а Юля покосилась на странную деревянную хибару за пернатой спиной и поёжилась. Домик был тот ещё. Из обструганных досок мрачного чёрного цвета с экстравагантной крышей: охапки сухой травы - длинные красные листья, тонкие жёлтые стебли в оранжевых крапинках - неряшливо сваленные друг на друга и перетянутые верёвками. Юля никогда прежде не видела ничего подобного. Впрочем, в архитектуре она разбиралась плохо, а в растениеводстве и того хуже. Это Светка обожала поковыряться с цветочками…
        Петух вскинул голову и прислушался. Юля последовала его примеру и почти сразу уловила шум, доносящийся из дома: то ли мебель там двигали, то ли ломали что-то. Потом шум смолк, но во двор так никто и не вышел. Вокруг по-прежнему было пусто и тихо. Ни злых собак, ни человека с ружьём. Если хозяева и держали какую-то живность, кроме кошколапого петуха, то, скорее всего, она сейчас где-то на выгоне паслась, к Юлькиному великому счастью - глядя на петуха-мутанта, девушка представить боялась, какого вида здесь козы и коровы. Да и с обитателями мрачной, чёрно-жёлто-красной хибары встречаться не хотелось, уж больно походила она на притон сатанистов.
        Юлька пугливо огляделась и вздохнула: пейзаж даже близко не напоминал родную средне-русскую полосу. "Я спокойна, спокойна, спокойна! В конце концов, в жизни и не такое бывает. Ну, перебрала немного, что из того? А потом кто-то добрый и весёлый запихнул меня в самолёт. Как в кино… Убью, гада!" Юля судорожно закусила губу и начала вспоминать прошлый вечер.
        Сначала она долго уговаривал Светку выйти из дома, а когда та, наконец, соизволила оторвать свою задницу от дивана, они отправились в центр, но далеко не ушли. Ленивая и теплолюбивая подруга затянула её в первое же, попавшееся на пути, кафе, где они просидели часа два, попивая кофе и перемывая кости бывшему Юлькиному любовнику. А когда за окном стемнело и город расцвёл тысячами ярких огней, отправились в кино, в ближайший кинотеатр, на ближайший сеанс. И вот на середине фильма…
        "Ой. Хватит об этом!" Девушка краем глаза взглянула на мутанта и, убедившись, что тот ведёт себя мирно, стянула куртку: солнце неспешно выбиралось из-за горизонта, и воздух понемногу накалялся. Вытерев пот со лба, Юля скинула и шерстяной кардиган, оставшись в игривой беленькой маечке с бретельками из мелких голубеньких сердечек и любимых джинсах-стрейч. На ногах, слава богу, красовались осенние полусапожки, с зимними тоже пришлось бы распрощаться - денёк обещал быть жарким. Девушка положила куртку и джемпер на колени, придавила их сумкой и посмотрела на петуха: "Всё так же задумчив и тих. Отлично!" Юля медленно повернулась. За спиной простирался луг с высокой красно-жёлтой травой, за ним - лес. Не лиственный, не хвойный - обычные тропические джунгли. "Мама дорогая! Это же змеи, тигры, ядовитые жабы и пигмеи с отравленными дротиками! - К горлу мгновенно подкатила тошнота. Привычное дело: когда Юля нервничала, её сначала подташнивало, а потом зверский аппетит просыпался. - Та-а-ак! Стоп! Хватит паниковать, Юлька! Конечно, хорошо бы найти шутника, который тебя из Москвы в Азию вывез, но будем
надеяться, что его уже тигры съели, и ты предоставлена самой себе. Странно, правда, что тебя, такую красивую и эротичную, бросили на краю леса, а не отвезли в гарем какого-нибудь супербогатого султана, но, видно, у похитителя что-то не заладилось, и он тебя попросту бросил. Избавился, так сказать, от контрабандного товара. Всё, будем считать, что этот гад в желудке гигантского удава! Но мне-то что делать? Идти в джунгли - безумие, в домик к сатанистам - опять-таки не вариант. Нужно подумать в спокойной обстановке. И для этого, в первую очередь, убраться с открытого пространства". Юля встала на четвереньки, одной рукой прижала к груди куртку, джемпер и сумку, подняла голову и посмотрела в задумчивые глаза петушка. "Не кричи, пожалуйста, Петенька, Петруша, - мысленно взмолилась она и неуклюже поползла к спасительной густой траве. В сухой серо-жёлтой земле попадались мелкие, острые камешки. Они неприятно впивались в коленки, и Юля подумала о синяках и ссадинах. - А вдруг заражение?.. Эх, и джинсы жалко…"
        Птица приподнялась, переступила на мягких кошачьих лапах, точно прикидывая, стоит ли связываться с девушкой или отпустить её восвояси, а потом расправила крылья и спикировала на землю. Юля изо всех сил старалась не поддаваться панике: мутант в любую минуту мог разразиться кукареканьем или лаем, и тогда…
        Девушка ползла, пока высокая трава не сомкнулась вокруг неё, отгородив и от джунглей, и от чёрно-жёлто-красного дома. Переведя дыхание, Юля поднялась было на ноги, но тут же пригнулась и, стараясь не высовывать голову, мелкими перебежками понеслась прочь от хижины. Хотелось бежать быстро и стремительно, но со страха она всё время что-то роняла: то куртку, то кардиган, то сумку. И всё же упрямо продвигалась вперёд и вперёд, пока не запыхалась. С опаской выпрямившись, Юля посмотрела на хижину - теперь та была метрах в трёхстах. "По крайней мере, врагам эти триста метров тоже пробежать надо", - с садистским удовлетворением подумала она, бросила куртку на землю и уселась сверху. Жалеть вещи было глупо, девушку и так с ног до головы покрывал ровный слой жёлто-серой пыли. Порывшись в сумочке, достала пачку "Эссе". Конечно, дым могли увидеть из хижины, но, убедив себя, что сигарета не костёр и пламени до неба не будет, Юля решительно чиркнула зажигалкой. И только после того, как успокаивающий дым подобрался к лёгким, соизволила обратить внимание на мутанта:
        - Может, домой пойдёшь?
        Петух нахохлился, и девушке показалось, что взгляд его изменился: "Обиделся, что ли? Ох, некстати. Ещё разорётся. А сатанисты близко!"
        - Ладно, сиди. Я, между прочим, ничего против тебя не имею. Ты мне даже нравишься. - Вспомнив, что в одном из кармашков сумочки давно пылиться пакетик с семечками, Юля извлекла его на свет и высыпала чёрные зёрнышки на траву. - Угощайся, дорогой.
        Петух изогнул шею, с подозрением осмотрел угощенье, но клевать семечки не стал. Девушка пожала плечами, глубоко затянулась и забыла выдохнуть: справа зашевелилась трава. Приближалось какое-то явно дикое и, конечно же, ядовитое животное. Дым рвал грудь, и Юля закашлялась, понимая, что это конец. Защититься было нечем, и от отчаянья она выставила перед собой руку с зажигалкой:
        - Вот теперь можешь кричать, Петруша. Лучше сатанисты, чем львы. Хотя, если уж выбирать, я бы…
        Закончить длинную и сумбурную мысль девушка не успела: трава раздвинулась, и из неё вынырнула голова с рыжей копной волос и бледным лицом с россыпью золотых веснушек на тонком носу и впалых щеках.
        - Ведьма? - требовательно спросила голова и пугливо зыркнула по сторонам.
        Облегчённо выдохнув, Юля опустила руку и сунула зажигалку в карман джинсов. Страх отступил: из травы выбрался худощавый мальчишка лет пятнадцати в короткой льняной рубашке и грязно-белых бриджах. На ногах сандалии - деревянная подошва и верёвочки. На шее - металлическая цепочка с биркой. Мальчишка явно трусил, но старался скрыть это. Он уселся на корточки рядом с девушкой, взглянул на сигарету и поморщился, но тут же согнал недовольство с лица и выдавил добродушную улыбку. "Подлизывается, стервец. Что-то ему от меня нужно. - Юле было неприятно, что её обозвали ведьмой, но ругаться с невоспитанным подростком не хотелось. - У меня своих проблем куча, а с его гормонами родители пускай разбираются!"
        Не дождавшись ответа, мальчишка нетерпеливо встряхнул головой, покосился на петуха-мутанта и снова уставился на девушку:
        - Ответьте, прошу, Вы ведьма?
        Голос подростка сорвался, лицо напряжённо вытянулось, заострилось, и только теперь Юля поняла, насколько он перепуган. Мальчишка хмурился, лихорадочно подбирая слова, а Юлька исподлобья смотрела на него и думала: "Интересно, он-то как в тропиках оказался? Родители в посольстве работают? Или от экскурсионной группы отбился? Бедняжка". И, позабыв об обиде, девушка открыла сумку и достала шоколадный батончик, справедливо полагая, что все дети любят сладкое. Паренёк исключением не оказался. Сначала, правда, он не понял, что ему дали, но, когда Юля разорвала обёртку и вложила батончик в грязную худую ладонь, с жадностью накинулся на угощение. Девушка глазом не успела моргнуть, а от "Марса" не осталось ни крошки. Подросток вытер губы рукавом, и его лицо расцвело абсолютным счастьем и безграничной благодарностью. Юля невольно улыбнулась: несмотря на измождённый вид, мальчишка был удивительно красив, а улыбка делала его прямо-таки неотразимым. Однако тут же вспомнила, где они находятся, и сникла - тигров и удавов красотой не отпугнёшь.
        Подкрепившись, мальчишка осмелел. Придвинулся ближе, вытянул тощую шею так, что его лицо оказалось почти вплотную с Юлиным, и доверительно попросил:
        - Сделайте мне тенхор.
        - Тенхор? - удивилась девушка, отчаянно перебирая в уме известные ей слова. Тенхора среди них не нашлось. "Очень интересно. Надеюсь, он у меня не наркотики просит". Юля с подозрением взглянула в широко-распахнутые карие глаза, однако они были ясными, чистыми, и совсем не походили на глаза наркомана. И какими же прекрасными были эти глаза…
        Приглушённо кашлянув, Юля немного отодвинулась и, напустив в голос недовольства, поинтересовалась:
        - Зачем тебе тенхор?
        - Издеваешься? - выпалил мальчишка и поджал губы, разглядывая девушку с недоверием и любопытством.
        Юля ждала. Она надеялась, что сейчас подросток не выдержит и вывалит на неё всё, что накопилось в душе. Но ошиблась. Помолчав, мальчишка сел на землю, поджал ноги и расстроено произнёс:
        - Я всё делаю не так. Прав был Тенар, когда говорил, что у меня с головой нелады. - Он тоскливо и обречённо вздохнул, покосился на девушку, что-то прикидывая в уме, и рывком поднялся на колени. - Благородная госпожа!.. - решительно начал он и осёкся - Юля расхохоталась во всё горло.
        Грязная и взлохмаченная, она чувствовала себя бомжихой, а не благородной госпожой. И услужливое воображение мгновенно развернуло перед ней живописную картину: синюшная потасканная оборванка в засаленной телогрейке восседает на золотом троне, прижимая к груди авоську с пустыми бутылками, а у её ног коленопреклонённый рыцарь в блистающих доспехах перебирает струны мандолины и поёт: "Поздней ночью в небе одна так соблазнительно светит луна…" Это выглядело так забавно и нелепо, что Юлька хохотала и хохотала, не в силах остановиться.
        Глаза мальчишки округлились, лицо стало пунцовым, как роза, и внезапно с длинных, по-девичьи пушистых ресниц сорвались крупные прозрачные капли. Слезинки упали на траву, и паренёк зарыдал, горько и безнадежно, словно Юлькин смех разрушил и сравнял с землёй его заветную мечту.
        Плач отрезвил Юлю. Она осеклась, скривилась в болезненной гримасе и прикрыла глаза, чувствуя себя последней скотиной. Словно доверчивого щенка тяжёлым ботинком пнула. "Господи! И в кого я такой дурой уродилась?" - обругала она себя, придвинулась к мальчишке и бережно обняла за плечи. Подросток уткнулся ей в ключицу и обхватил руками талию. Юля гладила его по вздрагивающей от рыданий спине и ругала себя за чёрствость: перед ней был несчастный, брошенный ребёнок, а она, вместо того чтобы успокоить его, думала только о себе.
        - Бедненький… - Юлька со слезами на глазах обняла мальчишку покрепче и поцеловала в макушку. - Я помогу тебе добраться домой.
        - Только не домой, - взмолился подросток и задрожал.
        - Хорошо-хорошо. Отведу, куда захочешь. Туда, где ты будешь в безопасности, - пообещала девушка и с облегчением ощутила, как мальчик расслабляется.
        Прозвучало ещё несколько тихих всхлипов, и плач стих. Однако подросток не спешил выбираться из объятий, да и Юля не торопилась отпускать его, давая возможность окончательно успокоиться. Она обнимала мальчика, перебирала спутанные рыжие пряди и смотрела на петушка. Петруша, как мысленно окрестила его девушка, сидел на краю вытоптанного кружка, не сводя с неё круглых, цепких глаз. Именно с неё. Откуда-то Юля знала, что мальчишка мутанта не интересует. Кошколапый птах старался не встречаться с девушкой взглядом, правда, непонятно, как это ему удавалось, если он всё время смотрел ей в лицо. "Мистика какая-то…" Додумать Юля не успела: мальчишка скользнул губами по её шее и впился в рот отнюдь не невинным поцелуем.
        "Вот те раз! Хотя… Не скажу, что мне противно… Но ведь потом не отвянет!"
        Юля оттолкнула паренька, на всякий случай отползла подальше и сдвинула брови к переносице:
        - Что ещё за выходки?
        - Вы взяли меня под своё покровительство, госпожа ведьма, и я посчитал себя…
        "Ага, вассал, а по совместительству любовничек, - мысленно фыркнула Юлька. - Интересно, каких книжек он начитался - голова глупостями забита. Ладно, после разберёмся. А сейчас расставим приоритеты". Девушка устроилась поудобнее и тоном учителя этики и психологии семейной жизни начала:
        - Во-первых, не смей называть меня ведьмой, я и обидеться могу. Во-вторых, я не собираюсь брать с тебя плату за помощь, поскольку не уверена справлюсь ли с поставленной задачей. В Азии я первый раз, и о местных обычаях знаю лишь по книгам. Ну, и, частично, по фильмам.
        На ум тут же пришли фантастические трюки восточных единоборцев, душещипательные завывания индийских адонисов, и Маугли, гордо шагающий во главе волчьей стаи… "Бог с ними! - одёрнула себя девушка. - Так о чём это я? Ах, да!"
        Юля посмотрела на притихшего мальчишку и едва сдержала улыбку: до чего же умильный был у него вид. Волосы всклокочены, щёки разрумянились, то ли от стыда, то ли от возбуждения. Губы приоткрыты. "Прощения просить начнёт? Целоваться опять полезет?.
        Или заплачет?"
        - Не знаю, что ты себе надумал, пацан, но я точно не ведьма. Хочешь поиграть в сказку - считай меня доброй волшебницей или феей, на худой конец.
        - Феей?!
        - А что такого? - ощетинилась Юля: "Надо же: значит, на ведьму я похожа, а на фею не тяну? Возмутительно!" Она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить наглецу подзатыльник.
        Тем временем мальчишка недоверчиво оглядел грязноватый наряд девушки, посмотрел на её руки, потом извернулся и попытался заглянуть за спину, но был остановлен строгим указательным пальцем. Пожав плечами, рыжеволосый нахал уселся по-турецки и категорично заявил:
        - Не похожи Вы на фею! У Вас крыльев нет, да и глаза чёрные - ведьмины. Ведьма и есть! И не надо меня обманывать, я уже большой, знаю, что к чему!
        - И что к чему? - сердито осведомилась Юля, подняла руку, чтобы поправить волосы, да так и застыла: из уст мальчишки низвергся поток яростных, пылких слов. И то, что он говорил, повергало если не в шок, то в состояние близкое к нему.
        - Не знаю, откуда Вы пришли, да это и не важно. Хоть на Лесном, хоть на Песчаном - ведьмы везде живут сами по себе! Им наплевать на людей. И если уж ведьма взялась помогать, то плата будет огромной. И всегда не такой, как рассчитывают!.. Но я готов платить! Я готов многое сделать для Вас, госпожа, лишь бы покинуть Главерну. Хотите издеваться надо мной? Пожалуйста! Мне не привыкать! Я шестой ребёнок в семье. Знаете, что это значит? - Мальчишка закатал рукав и продемонстрировал шесть зелёных галочек, вытатуированных на изгибе локтя. - Лишний! Мать должна была избавиться от меня, да лекарь запретил. Вот и родился я на свою беду. Человек с чистым лицом! Позор семьи! Мать год не выходила из дома, не смела показаться на глаза соседям. Отец мне об этом всё время твердил, пока не продал. Как он, наверное, счастлив был, избавиться от ненавистного сына. Да и я радовался. Не очень-то приятно прислуживать собственным братьям. Сначала, конечно, пока несмышлёнышем был, никто не говорил, что я их брат. Но потом нашлись добрые люди… А уж как отец понял, что я всё знаю… Вот уж тогда я наслушался под завязку. Ни
дня не проходило, чтобы он не напоминал мне о позоре, который я навлёк на семью. Дерьмовые законы! Я-то в чём виноват? Они же сами меня зачали! - Паренёк смахнул набежавшую слезу, уткнулся взглядом в сандалии, и его пальцы затеребили грубые верёвочки. - Они так меня ненавидели, что отвезли в Кахнар. Им было мало, что я до конца жизни буду рабом. Им хотелось, чтобы я сдох как можно скорее. И чтоб всё по закону!
        Мальчишка сорвал с шеи бирку, зашвырнул её в траву и замолчал, не поднимая взгляда, а девушка машинально погладила жёсткие перья петуха-мутанта. Она не помнила, когда Петруша подкрался к ней и прильнул к боку. Рассказ паренька раздавил её, размазал по стремительно раскаляющейся под тропическим солнцем земле. Юля почувствовала дурноту. По телу, несмотря на жару, разлился холод, а разум отчаянно искал логичное объяснение происходящему. "Господи, куда я попала? Что за дикие нравы?! Неужели меня закинуло на богом забытые пиратские острова? А может, это скрытая от цивилизованного мира секта? Нет! Уж какие-нибудь слухи о ней в СМИ просочились бы… - Юлю затрясло. Она вдруг поняла, что знает ответ. - И от него попахивает безумием. Но, это я поскромничала. Не попахивает, а разит! - Рука машинально потянулась за сигаретой. Юля щёлкнула зажигалкой, затянулась, но в голове не прояснилось. - Где же ты, моя верная, трезвомыслящая подруга? Вот уж кто собрался бы с духом и расставил всё по полочкам. Светка всегда отличалась рациональным, осмысленным подходом к жизни. Не то, что я… Бр-р!"
        А парнишка всё молчал, ожидая, что скажет ведьма.
        - Ужас, - выдавила Юля, лишь бы произнести хоть что-то.
        - Конечно, ужас, - согласился подросток. - Куда лучше горшки мыть или овец пасти. А это… В Кахнаре ведь как: либо в бордель, либо магам на опыты.
        Юля закашлялась, подавившись дымом. Ей даже спрашивать не требовалось, чтобы понять, куда "добрый" папаша пристроил сыночка-милашку.
        - И ты сбежал, - быстро сказала она, стремясь опустить неприятные подробности рассказа.
        Парнишка покраснел и кивнул:
        - Хозяин запер меня в гостиничном номере и ушёл. Он помыслить не мог, что я окажусь идиотом и сбегу. Я старался выглядеть смирным, когда он меня покупал. - Веснушки на раскрасневшемся лице стали почти белыми. Парнишка говорил, то и дело поджимая губы.
        "На его месте мне тоже было бы стыдно", - вздохнула девушка.
        - И потом, без тенхора на свободе долго не продержишься.
        "Опять это слово, - с досадой подумала Юля. - Пора выяснить, что это за штука".
        - Что такое тенхор?
        Рыжие волосы всколыхнулись, и в лицо девушке вперились негодующие карие глаза:
        - Это уж слишком! Хочешь сказать, что не знаешь? Ты же не собиралась расхаживать по Главерне в таком виде?
        - Ну… - протянула Юля, оттягивая неприятный момент объяснения, и погладила нахохлившегося петушка по спинке. - Я здесь, видишь ли, проездом. И совсем не знаю, что такое Главерна, Кахнар и тенхор. - Она помолчала и не к месту сообщила: - Я арфистка, музыкант то есть.
        Петух-мутан издал резкое кукареканье, похожее на злобный смешок. Мальчишка бросил на него испепеляющий взгляд и снова повернулся к девушке. Лицо его медленно зеленело. Юля отбросила давно потухшую сигарету, выпрямилась и постаралась говорить убедительно:
        - Послушай, э… Как тебя зовут?
        - Никак. - Плечи мальчишки снова поникли. - По закону я не имею права на имя.
        - Ясно…
        Юля сжала пальцами крыло петушка. Он недовольно крякнул и клюнул её в запястье. Не больно, правда. Виновато потрепав петушиный бок, Юлька подарила парнишке самую очаровательную из своих улыбок, подумав: "Надеюсь, от моего макияжа ещё что-то осталось, и я не выгляжу как Шапокляк", и решительно заявила:
        - По законам моей страны, каждый человек имеет право на имя, поэтому нарекаю тебя - Эрик!
        Подросток вытаращился на ведьму, открыв рот. Сначала он никак не отреагировал на Юлино заявление, словно перестал понимать человеческую речь, а потом издал не то вскрик, не то всхлип и закрыл лицо руками. Он не плакал, просто молча сидел и раскачивался из стороны в сторону, как маятник. Девушке захотелось обнять его и утешить, сказать, что не все люди сволочи и жизнь порой позволяет высунуть голову из дерьма, но она осталась сидеть на месте: "Спокойствие, только спокойствие. Не хватало ещё, чтобы он опять целоваться полезет!.. А вот с именем я угадала. Очень ему идёт. Молодец, Юлька!"
        - Вот что, Эрик. Придётся тебе уяснить две вещи. Первое, я не ведьма, хотя уже начинаю об этом сожалеть. Второе, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты покинул Главерну. Обещаю!
        Юля осознавала, что взваливает на плечи непосильную ношу, но всё же твёрдо намеревалась сдержать слово: "За свои двадцать два года я сделала не так уж много хорошего. Должно и в моей жизни быть место подвигу!" О вероятном провале она старалась не думать.
        - Я дала тебе имя, Эрик, и я тебя не брошу. А сейчас возьми себя в руки и подумай, куда нам идти.
        Парнишка перестал раскачиваться и оторвал руки от лица. Веснушки на носу и щеках побелели, губы слегка подёргивались от сдерживаемых рыданий. По глазам было видно, что мальчишке хочется продолжить разговор и вывалить всё, что накопилось за недолгую жизнь, но Юля решила выслушать его позже, в более безопасном месте, если такое найдётся. Эрик понял её без слов и указал на джунгли:
        - Нам придётся пересечь лес.
        "Лес?! Лес это ёлочки и берёзки, тропинки и просеки", - хотелось воскликнуть девушке. А монолитная зелёная стена за её спиной походила скорее на парк ужасов. Но выбора не было. Юля не знала местности, в которой оказалась, и ей пришлось довериться мальчишке. И всё-таки, прежде чем встать, она уточнила:
        - Ты уверен, что нам туда?
        Эрик смутился:
        - Я рассматривал карты в учебнике брата… Тайком.
        - В этом нет ничего постыдного!
        Юля решительно поднялась на ноги, отряхнула джинсы и посмотрела на "притон сатанистов". Было немного странно, что из дома до сих пор никто не вышел, ведь солнце стояло уже довольно высоко над горизонтом. "Но это к лучшему". Девушка повесила сумочку на плечо, джемпер и куртку сунула подмышку и посмотрела на петушка:
        - Ну что, Петя, давай прощаться.
        - Зачем ты разговариваешь с шуром? - осторожно поинтересовался Эрик.
        Девушка передёрнула плечами, наклонилась и осторожно коснулась пальцами маленького острого рога.
        - У нас любят с животными разговаривать. Так, значит, ты не Петя, а Шурик. Ну, что ж, пока, Шурочка. - Она подмигнула мутанту и зашагала к джунглям: "Эх, Светка, как же ты объяснишь мою пропажу?"
        Сразу стало грустно. Юля и Светка были давними подругами, ещё в песочнице куличики вместе лепили. Однажды они сплотились в борьбе против Мити, соседского мальчугана, повадившегося разрушать их песочные домики, и как следует поколотили гадкого вандала лопатками. Мамы всполошились и разняли детишек. Митя был спасён, а Юля и Светка понесли заслуженное наказание в виде десятиминутной лекции о дружбе со всеми и вся. После чего мамы успокоились и вернулись к беседе, а подружки, игнорируя Митьку, занялись постройкой самой высокой башни в мире.
        Юля и Света весьма смутно помнили "грандиозную" битву в песочнице, но летоисчисление своей дружбы вели именно с этого дня. Потом была школа (девочки учились в разных классах), институты (разные, соответственно, как и сами подруги), и дружба, год от года становившаяся только крепче. Юля привыкла, что у неё есть человек, к которому можно прийти за советом, или поплакаться, или просто посидеть рядом и помолчать, ведь иногда это всё, что надо от жизни…
        "И на тебе! Одна. Неизвестно где. И надеяться не на кого…" Девушка шагала к джунглям, раздвигая высокую траву свободной рукой и, время от времени, оборачивалась, чтобы убедиться, что Эрик семенит за ней. Усталый и худой мальчишка был сладостно реален, и одно его присутствие защищало Юлин разум от сумасшествия: "Не знаю, чтобы я делала без него. Наверное, села бы на землю и выла, жалея себя, любимую. Фу-у!.. - Юлька вздёрнула подбородок и вперила грозный взгляд в неприступную зелёную стену: - Ничего, прорвёмся!" Она обернулась, сграбастала руку мальчишки и ободряюще улыбнулась ему. Эрик кивнул и зашагал в ногу с ведьмой.
        Минут через тридцать луг закончился, и они остановились у кромки леса. Пить хотелось неимоверно. Горло горело, как здешнее солнце - огромный ярко-рыжий шар, бенгальским огнём сверкающий над головами. Юля сорвала травинку и пожевала, но та оказалась сухой и безвкусной. Сплюнув жёсткие ошмётки, девушка посмотрела на изнемогающего от зноя мальчишку и уверено заявила:
        - Если есть лес, значит, найдётся и вода.
        Эрик уныло мотнул головой, задумчивым взглядом окинул спутницу и поджал губы. "Правильно. Разговоры оставим на потом!" - Юля отвернулась и замерла, не решаясь переступить границы первобытного леса. Пот ручьями катился со лба, заливал глаза и мешал рассмотреть зелёно-коричневую стену деревьев, сплетённую толстыми канатами лиан. Краем майки, ставшей сероватой от пыли и пота, девушка вытерла лицо, и вдруг где-то в районе желудка невидимый колокол забил набат. К горлу подкатила тошнота, а руки задрожали так, что Юля едва не выронила куртку и джемпер. Даже пить расхотелось.
        - Что с Вами? - испуганно вскрикнул Эрик.
        Но девушка не ответила. Да и как говорить, если зубы отплясывают тарантеллу, а язык лежит во рту куском мертвечины. С трудом повернув голову, Юля умоляюще посмотрела на мальчишку: "Только не убегай! Не оставляй меня! Мне страшно!" Эрик попятился, и девушка глухо застонала: "Сбежит… Бросит свихнувшуюся ведьму и пойдёт искать свой путь из Главерны… Ну и пусть…"
        Куртка, сумочка и джемпер упали на землю. Из глаз брызнули слёзы, но Юля не могла утереть их - руки бесполезными плетями повисли вдоль размякшего тела, и только редкие, глухие удары сердца говорили о том, что девушка ещё жива. "Я падаю и растекаюсь по траве маслянистым пятном…" И тут на спину обрушилась боль, возвращая мышцам упругость и побуждая двигаться. Юлька покорно пошла вперёд, но на середине второго шага вновь утратила контроль над телом и, едва успев привалиться плечом к шершавому влажному стволу, закрыла глаза. Сердце почти замерло, дыхание прервалось… "Я жидкая, горячая смола. Мои тягучие капли ползут по коре, срываются и растворяются в земле". В позвоночник врезался электрический разряд. Смоляные капли собрались воедино. Юлька дёрнулась, тряхнула головой и сделала ещё несколько шагов, ежесекундно ожидая нового приступа бессилия. Но над ухом раздался громкий хлопок, словно мальчишка-озорник проткнул воздушный шарик, лицо обдало сырой тропической прохладой, и Юля будто вынырнула из тягучей масляной ванны. Лёгкая слабость, головокружение, пульсирующая боль в спине, белёсый туман перед
глазами…
        Из рваной молочной дымки вынырнул Эрик. Он опустился на колени и поднёс к Юлиным губам свёрнутый чашечкой лист. Тёплая, пахнущая цветами вода потекла в рот, заставив стонать от наслаждения. В голове прояснилось, и девушка обнаружила, что сидит на траве под сплетёнными аркой лианами с огромными блестящими листьями.
        - Спасибо.
        Юля благодарно взглянула на Эрика, но тот помотал головой и кивнул в сторону:
        - Его благодари.
        Юля повернулась, чтобы взглянуть на своего спасителя, и почему-то совсем не удивилась, увидев шура. Петушок-мутант сидел на валуне, покрытом изжелта-зеленым мхом, и довольно клекотал.
        - Шурик. Мой пернатый герой!
        - А я и не понял, что произошло, - усевшись рядом, заметил Эрик. - Ты вдруг побледнела и затряслась, словно припадочная. А тут шур. Как прыгнет тебе на спину и давай когтями драть. А потом на меня как зыркнет. Тут-то я и подхватил тебя, и в лес поволок. И тебя почти сразу отпустило. Только… - Парень сконфуженно замялся.
        - Что?
        - Ты, правда, не ведьма…
        Юля взяла его за руку и слегка сжала запястье:
        - Ну и что? Мы справимся, Эрик.
        Шур воинственно зашипел, спикировал на траву, приблизился к девушке, мягко переступая кошачьими лапами, и устроился у неё под боком, словно обещая помощь и поддержку. Эрик презрительно фыркнул и протянул:
        - С колдовством было бы легче… Хотя… выглядишь ты…
        Он смущённо замолчал, сжался, став похожим на взъерошенного рыжего котёнка, и Юля почувствовала дурноту. Схватила сумочку, рванула молнию и начала лихорадочно искать зеркало. "Какой же у меня бардак! Ничего не найдёшь, когда надо. - Пудреница отыскалась в третьем по счёту кармашке. - Больше никогда не куплю сумку с таким количеством отделений и потайных мест. Только ридикюль - для помады и носового платка!" Девушка открыла пудреницу и оторопело вытаращилась на своё отражение: прекрасные золотисто-рыжие кудри, искусно сформированные в элегантный, перевитый маленькими косичками "хвост" Игнатом, великим, любимым и неприлично дорогим мастером, превратились в родную светло-каштановую гриву. А ведь Юля угробила в салоне полдня, потому что завтра, то есть уже сегодня, ей предстояло прослушивание в симфонический оркестр.
        - Чёрт! Чёрт! Чёрт!
        Юля неприязненно оглядела своё бледное, лишённое макияжа лицо и со злостью захлопнула пудреницу. Она так долго собиралась с духом, чтобы поменять имидж, и всё коту под хвост!
        "Кстати о котах, вернее о котятах", - подумала девушка, засунула пудреницу в сумку, погладила Шурика по жесткой спинке и повернулась к Эрику.
        - Что поделать, дружок, не повезло тебе, - сверх беззаботно передёрнула она плечами. - Так я выгляжу на самом деле.
        - Так то была личина? - обрадовался паренёк.
        "Всё-таки мысль о моём ведьмовстве греет его душу, - хмыкнула про себя Юля. - Жаль, но придётся разочаровать".
        - Это была я, но с причёской и с макияжем. Ну, тушь, румяна и прочее. Ясно?
        - Нет, - замотал головой мальчишка. - Зачем было что-то менять? Ты и так красивая.
        - Приятно, конечно. А то всё ведьма да ведьма. Правда комплимент не вернёт роскошного вида, но хоть какое-то утешение.
        Юля ласково улыбнулась Эрику, подхватила на руки Шурика и принялась гладить его по чёрно-рыжей спинке. Петушок разомлел, склонил голову на грудь девушке и блаженно закурлыкал.
        - Мой маленький голубок…
        - Так зачем ты изменила внешность? - настойчиво поинтересовался Эрик. - Пряталась или сама кого искала?
        - На работу устраивалась, - буркнула Юля, ругая себя на чём свет стоит: "Вот идиотка! Стоило услышать любезность и всё - пропала. Растеклась, как весенняя лужа. Совсем ты из ума выжила, Юлька. О чём ты вообще думаешь?.. Да ни о чём! Не умеешь ты думать! Совсем!"
        Девушка поставила Шурика на землю, обхватила голову руками и задумалась. С ужасающей ясностью она осознала, что на самом деле находится не на Земле, а в неизвестной и страшной Главерне. И надеяться не на кого. "Эрик и Шурик не в счёт! Что могут запуганный подросток и птица-мутант? Да чтобы здесь выжить, отряд спецназа нужен! И танк - по джунглям передвигаться! А у меня что? Пилочка для ногтей и зажигалка! И ни одной светлой мысли! - Юлька с жалостью посмотрела на мальчишку и шура. - В общем, кранты нам, ребята…"
        Глава 2.
        В Аренте или силициум-о-два, как магическая формула.
        - Ну, просто лапочка, - ехидно откликнулась Светка, хотела повернуться к Юльке, чтобы подробнее обсудить с ней литые бицепсы, дружелюбную улыбку и сказочную неуязвимость киношного супермена, и в этот миг зал кинотеатра слегка тряхнуло, экран погас, в лицо дохнуло холодным осенним ветром. Светка вздрогнула и замерла, сообразив, что сидит не в мягком уютном кресле, а на жестком, неудобном пне посреди устланной жухлыми коричневыми листьями поляны. Сердце тревожно ёкнуло, а ноги потяжелели и стали ватными. "Теперь я даже убежать не смогу, - тоскливо подумала девушка и механически глотнула пива. - Так и буду сидеть здесь до конской пасхи". На глаза навернулись слёзы, а нерадостные мысли переросли в горькие чёрные думы. Уставившись на влажный блестящий ковёр осенний листвы, Светка размышляла о том, что её жизнь кончена, что она никогда не выберется из этого страшного, мрачного леса, а люди здесь вряд ли появятся, потому что только в кино из леса может выскочить благородная гора литых мышц и спасти заблудшую душу, ну и тело конечно тоже. Девушка горько вздохнула и, наконец, нашла в себе силы поднять
голову и оглядеться. Зря она это сделала! Ибо первым, на кого наткнулся взгляд, был громадный бурый медведь. Зверь сидел на задних лапах чуть в стороне от Светланы и внимательно её разглядывал. Девушку и медведя разделяли всего несколько шагов, Светкиных шагов, а медвежьих… короче, один прыжок - и прощай.
        Первобытный, леденящий душу ужас поднялся из глубин существа, и девушка замерла, словно парковая статуя. Такого страха она не испытывала никогда, разве что в кошмарных снах… "Точно! Это сон! Точно сон! Я же сегодня жутко не выспалась, читала чуть ли не до утра, вот и заснула прямо посреди фильма. Надо сосредоточиться, открыть (или закрыть?) глаза, и всё будет в порядке". Светка несколько раз моргнула, пытаясь представить себя в мягком кресле киноконцертного зала, но тщетно. Лесная поляна никуда не делась, проклятый медведь продолжал с интересом пялиться на неё, а на запрокинутое лицо упало несколько холодных мелких капель.
        Дождинки, немного успокоили Свету, и, не сводя широко распахнутых глаз с медведя, она попыталась мыслить здраво. "Хорошо, что ветер во мне дует со стороны зверя! Может, он не почует меня, постоит, постоит и пойдёт своей дорогой!" - тотчас заговорил кондовый оптимист. "Ага, - тут же возразил ему пессимист. - А вдруг он пойдёт именно в твою сторону? И вообще, причем тут почует - не почует? Он тебя видит!" "Ну и что, что видит! Может, он примет меня за необычное дерево…" - начал оптимист. "И оно его заинтересует!" - хихикнул пессимист. "Стоп! - рявкнула Света. - Сейчас не время сходить с ума! Нужно думать, как выбраться из этого кошмара!" "А ты уверена, что это сон? - ядовито поинтересовался пессимист. - По мне так всё реально, дальше некуда!"
        Пока мрачная и светлая половинки Светкиной души спорили, медведю надоело разглядывать неожиданную гостью. Он отвернулся, вонзил длинные острые когти в ствол молодого деревца и, отодрав полоску коры, стал с жадностью грызть её. "Вот и славно! - обрадовался оптимист. - Сейчас поест и уйдёт". "А вдруг он тебя на сладкое оста…" - "Молчать! - гаркнула Светка, и паникёр-пессимист мгновенно замолк. - Вот так! Никакой шизофрении! Держу себя в руках и жду. Рано или поздно медведь наестся, и, вообще, медведи редко на людей нападают. А этот не шатун, и не медведица с медвежатами!" Однако пошевелиться, Светка всё равно не решилась. Мало ли что? Вдруг передумает кору жрать…"
        Пессимист одобрительно кивнул, а оптимист обиженно надул губы, и собрался вступить в перепалку, однако Светка держала ситуацию под контролем, и диалог умер в зародыше. Девушка глубоко, но осторожно вдохнула, пошевелила пальцами и медленным, плавным движением поднесла ко рту бутылку, намереваясь допить последние капли и ринуться в бой. В смысле тихо-тихо встать и крадучись двинуться в противоположную от хищника сторону. Первая часть плана - выпить для храбрости - прошла как по маслу, а вот вторая… Сжав в руке бутылку, Светка смотрела на медведя, занятого уничтожением коры и никак не могла найти подходящего на её взгляд момента, чтобы начать действовать. Внезапно за спиной хрустнула ветка, затем раздался короткий смешок и весёлый голос:
        - Никогда не видел, что бы за медведем так долго и внимательно наблюдали!
        Бодрый голос незнакомца заставил Светкино сердце ретироваться в пятки и затаиться там, в надежде на спасение. "А вот и наш супермен!" - радостно воскликнул оптимист. "Маньяк местный! - тут же возразил ему пессимист. - Бритвой по горлу и в колодец!" "Где ты здесь колодец видишь?" "Ну, труп можно и на поляне оставить, листочками присыпать, и ладно". Бредовый диалог окончательно добил Светку и, глухо простонав, она повернула голову. Испуганный бледный вид девушки произвёл на супермена-маньяка неизгладимое впечатление. Он слегка поклонился и извиняющимся тоном вымолвил:
        - Простите меня, пожалуйста, я совсем не хотел Вас пугать!
        Света молча кивнула, и покосилась на медведя, который, сверкнув в сторону мужчины карими глазами, пожирал кору, словно голодный заяц. Тем временем незнакомец обошёл девушку, приблизился к медведю и похлопал его по загривку:
        - Хватит, дружок, а то опять живот заболит. Пошли-ка домой!
        - Это ваш ручной медведь? - хриплым от долгого молчания голосом спросила Светка и машинально поднесла ко рту безнадёжно пустую бутылку.
        - А что бывают дикие? - удивился незнакомец, внимательно оглядел девушку и хлопнул себя по лбу. - Как я сразу не догадался! Вы же не из наших краёв! И, как пить дать, издалека, раз у вас там водятся дикие медведи. - Мужчина широко улыбнулся и вежливо осведомился: - Вы к нам просто так заглянули? Или с какой-то целью?
        Он ждал, а Светка, не зная, что сказать, просто рассматривала его: продолговатое лицо с тонким прямым носом, серо-голубые глаза, белёсые брови и ресницы, бледные правильные губы, растянутые в дружелюбной улыбке. Обычное, ни чем не примечательное лицо, да и одежда незнакомца не вызывала изумления: тёплая замшевая куртка, плотные, коричневые штаны и чёрные кожаные башмаки на толстой подошве. И только головной убор, бандану из тонкой бежевой замши, расшитую разноцветным бисером, можно было назвать оригинальным. Молчание затягивалось, становилось неприличным, и Светлана решилась наконец ответить:
        - Я не знаю, как попала в этот лес, и буду очень благодарна, если Вы поможете мне выбраться из него.
        - Ясно, - вздохнул мужчина и погладил медведя по загривку. - Поможем девушке, друг мой?
        Зверь отрицательно замотал головой.
        - Почему? - удивился незнакомец, с тревогой взглянув на Светлану. - Отправим её туда, откуда пришла, да домой пойдём.
        Медведь оторвался от еды, посмотрел на хозяина, и Светке вдруг показалось, что он сейчас поднимет лапу и покрутит ею у виска. Видимо, что-то подобное усмотрел и мужчина.
        - Вот как… - траурным голосом протянул он, на секунду прикрыл глаза и прошептал: - Ты уверен?
        Зверь осуждающе взглянул на бестолкового хозяина и вернулся к еде, а незнакомец мрачно посмотрел на озадаченную его поведением Светлану и строго спросил:
        - Из какого мира Вы пришли?
        - С Земли… - едва слышно выдавила девушка и расплакалась, со всей ясностью осознав, что и хмурый осенний лес, и громадный ручной медведь, и мужчина в бандане - реальны, что она на самом деле каким-то непостижимым образом исчезла из родной Москвы и оказалась в чужом незнакомом мире. - Почему? - всхлипнула Светка. - Почему это произошло именно со мной? Я же в жизни не мечтала отправиться в какое-нибудь путешествие! Походы с детства терпеть не могу, а поездка на дачу - целое событие! И вот - пожалуйста! Немедленно верните меня обратно! Домой хочу! К маме!
        Светлана вскочила с пня, взмахнула бутылкой, и та неожиданно взорвалась у неё в руках, стеклянной крошкой осыпав поляну.
        - Осторожно! - заорал незнакомец, а его медведь угрожающе зарычал, прыгнул к девушке и уставился в её мокрые испуганные глаза.
        "Возьми себя в руки, ведьма! - прозвучал в голове чужой, требовательный голос. - Не будь в тебе крови единорога, ты бы была уже мертва! Закон суров к магам!"
        - Не пугай её, Майс! Девочка и так на грани безумия. - Незнакомец подошёл к медведю и успокаивающе погладил по холке. В серо-голубых глазах мужчины светилось сочувствие, а в голосе сквозила печаль и обречённость - Как Вас зовут, путешественница?
        - Светлана. - Девушка с опаской посмотрела на медведя и сочла нужным добавить: - Я не ожидала, что бутылка взорвётся, простите. Я постараюсь… э… больше так не делась. Вообще-то я и сама испугалась. Наверное, в ней уже трещина была, или дефект скрытый, вот и разбилась. Так бывает…
        Светка замолчала, соображая, чтобы ещё сказать, но в голове назойливо вертелась лишь вынесенная с уроков химии формула кварцевого песка. "Силициум-о-два, силициум-о-два", - как молитву твердила девушка.
        - Света, очнитесь! - Хозяин медведя тронул её за плечо. - Вы опять колдуете! Майс может не сдержаться…
        - А!? - встрепенулась Светлана, посмотрела под ноги и вздрогнула: жухлые листья прямо на глаз рассыпались и превращались в мелкий светло-жёлтый песок. - Н-не может быть… Это не я…
        - К сожалению, Вы, - вздохнул мужчина и без перехода продолжил: - Меня зовут Ирсин, расскажите, как Вы оказались в Глухоманье?
        - Не знаю, - пожала плечами девушка. - Мы с Юлькой сидели в кинотеатре и боевик идиотский смотрели, пиво пили. А потом экран погас вдруг, и я в лесу очутилась. Вот и вся история! Глупо, правда?
        - Наверное, - вздохнул Ирсин, к чему-то прислушался и горько усмехнулся. - Впрочем, это уже не важно. Вы здесь, и нам всем придётся с этим смириться. Идёмте, Светлана.
        - Кому это всем? - насторожилась девушка, и сердце, благополучно вернувшееся из эмиграции в пятки, снова стало вновь подумывать о бегстве. - Я не хочу, чтобы кто-то смирялся с моим существованием! Почему бы Вам просто не вернуть меня на Землю? Мне совсем не хочется задерживаться в Вашем мире. К тому же, дома у меня мама, папа, кошки. Да и Юлька, наверное, уже всю администрацию кинотеатра до сердечного приступа довела, а местное отделение милиции на уши поставила! Она это умеет! - Вспомнив о взрывном темпераменте подруги, Светка невольно улыбнулась: что-что, а отстаивать свои права Юлька умела с блеском.
        Улыбка на её лице почему-то несказанно обрадовала Ирсина, а медведь оскалился и довольно заурчал.
        - И давно вы с Юлькой знакомы? - добродушно спросил Ирсин, мягко, но решительно беря девушку под руку.
        - Да, можно сказать, с рождения, разница у нас в пару месяцев! - Светлана хихикнула, вспомнив их первую с Юлькой битву за песчаный замок. - Митька до сих пор нас боится. Тоже мне, боец невидимого фронта!
        - Невидимого фронта? Это кто ж такой? - заинтересовался Ирсин, незаметно увлекая развеселившуюся девушку за собой.
        - Разведчик или шпион, - ухмыльнулась Светлана. - Короче, в какой-то силовой структуре служит. Я толком и не знаю. Мало ли у нас всяких там групп "Альфа" или ещё чего покруче. - Внезапно она остановилась, выдернула руку и с подозрением взглянула на Ирсина. - Кстати, если Вы говорите, что я попала в другой мир, то почему Вы говорите по-русски? Как-то мало верится, что вся вселенная знает мой родной язык! Что Вы на это скажете, а?
        - Ничего.
        Ирсин смотрел на Светку так, словно она задала ему вопрос типа: почему дважды два четыре, а не пять? Землянку смутил его взгляд, но вопрос был задан, и Светка, решив, что не двинется с места, пока не получит ответа, требовательно уставилась в бледное лицо Ирсина.
        - Признайтесь, - вкрадчиво начала она, - Вы решили подшутить надо мной! Рискну предположить, что Вы - цирковой артист. Ваш передвижной цирк возвращался в Москву, а по дороге у вас сбежал медведь, Вы отправились его искать, встретили меня, не утерпели и разыграли как маленькую!
        Высказанная версия показалась Светлане логичной, разумной и правильной. И, широко улыбнувшись, девушка уже собралась посмеяться над собой вместе с шутником-дрессировщиком, но тот не подержал веселья. Его бледное вытянутое лицо, казалось, окончательно выцвело, а впалые щёки будто прилипли к зубам. Испустив тяжкий вздох, Ирсин воздел глаза к хмурому, дождливому небу и заговорил, тщательно подбирая слова.
        - Я понимаю, Света, Вам тяжело принять всё, что с Вами произошло. Но, поверьте, шутками здесь не пахнет. Ваш рассудок в порядке, Вы бодрствуете и находитесь сейчас в Аренте, на Лесном материке, в государстве Лебиния. Меня на самом деле зовут Ирвин, и никакого отношения к артистам я не имею. Я - маг, а это - он указал на медведя - Майс, защитник лебинийских границ. Мы вместе почуяли Ваше появление, но мой напарник оказался рядом с Вами быстрее меня. Я думал, что мне останется только уничтожить труп, но Майс не стал убивать Вас. И я согласился с его решением, поскольку Вы необычный маг, Света.
        Ирсин вгляделся в испуганно-недоверчивые глаза девушки, и та заторможено кивнула: всем своим существом осознав, что мужчина в вышитой бисером бандане говорит правду.
        - Я маг, - еле шевеля языком, повторила Светка.
        - Правильно, - мгновенно откликнулся Ирсин. - Кто послал Вас в Лебинию?
        - Не знаю… - выдохнула девушка, чувствуя, что земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет. - Не знаю…
        Светлана пошатнулась и стала медленно оседать на землю, теряя сознание, но медведь не позволил ей упасть. Каким-то непостижимым образом он в мановение ока оказался рядом, и девушка мягко опустилась в уютное меховое кресло.
        "Спасибо…" - мысленно прошептала она, закрыла глаза и отключилась.
        "И что теперь? - недовольно осведомился Майс. - Тот, кто подкинул её нам, тщательно позаботился о защите тайны. Наверное, всё же стоило убить девчонку!"
        - А кровь единорога? - грустно усмехнулся Ирсин. - Эти милые создания не прощают своей смерти. Однажды они возвращаются и…
        "Замолчи, Ирси! Месть единорога не главная причина, по которой я не убил её! В этой девушке течёт не только единорожья кровь. В ней столько понамешано, что голова кругом идёт. Её родословная похожа на суп неумелой, но старательной хозяйки, которая для вкуса добавила в котелок все имеющиеся в доме пряности"
        - Что ты несёшь, Майс? Суп, котелок, пряности… Если ты говоришь о межрасовых браках, то далеко не все они могут дать жизнеспособное потомство. А тем более единороги! Ты когда последний раз живого единорога видел?
        "Давно… - Печальный вздох медведя, болью отозвался в голове мага. - Даже не знаю, жива ли она…"
        - Майс! - Ирсин бросился к медведю и обнял его за шею. - Прости, Майс! Я не хотел…
        "Понимаю… Банальная, в общем-то, история вышла. Мой долг, её долг… Но, если б не этот проклятый Орден…"
        - Хватит! Ты должен верить в лучшее, Майс! Единороги живут долго и, возможно, когда-нибудь…
        "Не надо вселять в мою душу пустых надежд, Ирси. Снежный почти целиком во власти магов! А единороги не боевые собаки. Скорее всего, её племя погибло, или хуже того - порабощено. Так что приводи нашу странную магичку в чувство и пошли. Надо показать её Кийсене, а, может, и твоя Галайса что-нибудь скажет. Уж больно много в девочке разных кровей соединилось. Не нормально это, друг мой, и без магов, чую, не обошлось"
        - Скорее всего, - задумчиво кивнул Ирсин, посмотрел на Светлану и подскочил как ужаленный. - Взгляни на неё, Майс! Она меняется!
        Медведь осторожно повернул громадную голову к землянке, фыркнул и оскалился.
        "Я ошибся, оставив эту тварь в живых! От неё пахнет бедой. Не хочу привести в деревню смерть. Убей её!"
        Ирсин потянулся к спрятанному под курткой кинжалу, но в этот миг Светлана открыла глаза, зевнула и, чтобы поправить выбившиеся из-под шапки волосы, поднесла к лицу ладонь.
        - Ой!
        От сдавленного крика девушки медведь напрягся, словно готовясь к прыжку, а в руке Ирсина возник кинжал.
        - Что… - начал было маг, но Светка подняла на него шалые глаза, тонко заверещала и затрясла пальцами, словно пытаясь избавиться от собственной кисти. Ирсин и Майс замерли, с суеверным ужасом взирая на иноземную магичку и соображая как прекратить истерику. Однако ни под вышитой бисером банданой, ни под массивным лбом с густой коричневой шерстью умных мыслей не родилось. Зверь и человек растерянно переглянулись, и вдруг бешеное верещание прекратилось, узкая рука с идеально ровными пальцами бессильно повисла, а несчастная землянка расплакалась, уткнувшись лицом в густую коричневую шерсть. Медведь как-то странно клацнул зубами, его морда приобрела задумчиво растерянный вид, а в глазах промелькнуло сочувствие.
        "Что ты стоишь как истукан, Ирси? Успокой её как-нибудь. Иначе опять колдовать начнёт!"
        - Убить? - прошептал маг, судорожно сжимая рукоять кинжала. Умом он понимал, что это самый эффективный способ пресечения истерики, а заодно и жизни, но душа восставала против убийства. - Светлана не виновата в том что с ней происходит… - выдавил он наконец и, засунув кинжал в ножны, бросился к рыдающей землянке. - Всё нормально, Света, у нас такое бывает.
        - Какое?.. - шмыгнула носом девушка, подняла голову, взглянула на свои ладони и всхлипнула. - Это не мои руки!
        - А чьи? - Ирсин с интересом смотрел на изящную кисть с длинными пальцами и овальными перламутровыми ногтями.
        - Точно не мои! У меня была широкая ладонь, короткие пальцы с ярко выраженными костяшками и маникюра нет! Что со мной происходит, Ирсин? Вы маг и обязаны знать!
        - Ну… могу предположить, что Ваше тело подстраивается под Вашу магию, - неуверенно проговорил Ирсин, а Майс кивнул и осторожно добавил:
        "Нам лучше пойти в деревню, деточка. Там тебе попытаются помочь. Вставай! Хочешь, я повезу тебя на спине? Ты когда-нибудь ездила на медведях?"
        - Не ездила, - горько вздохнула Светка и полезла в карман за носовым платком. Она вытерла глаза, нос, сунула намокший квадратик в карман, и Майс, точно дрессированная лошадь, опустился на колени, предлагая сесть на него верхом. Девушка на миг замешкалась, но веских причин отказаться от экзотического вида транспорта не нашла, и, успокоив себя поговоркой: "Лучше плохо ехать, чем хорошо идти", влезла на широкую медвежью спину. Майс осторожно поднялся, потоптался на месте, приноравливаясь к ноше, и ходко потрусил по тропинке. Ирсин бежал рядом, время от времени поглядывая на Светку, но девушке было не до его взглядов. Всё её внимание занимал медведь, точнее, его спина, внезапно превратившаяся в удобное, широкое кресло. Даже ноги, которым, по идее, полагалось висеть в воздухе, опирались на что-то твёрдое и надёжное. "Наверное, это медведь-трансформер", - подумалось землянке, но тут её взгляд упал на собственные видоизменённые руки, и развивать эту смелую гипотезу расхотелось.
        Светка глубоко вздохнула и, отгоняя опасные мысли, посмотрела по сторонам. Лес, по которому она ехала, ничем особенным не отличался: зеленовато-серые осины, стройные стволы ольхи, кое-где - пушистые зелёные ели с нежно-коричневыми шишками и рябины в гроздьях оранжево-красных ягод - словом, обычный лиственный лес, характерный для средней полосы России. Правда, выглядел он слишком чистым и ухоженным. Ни поваленных деревьев, ни сухих сучьев, ни гнилых пней, а о пластиковых бутылках, пустых пачках из-под сигарет, ржавых железяках и говорить нечего. И именно отсутствие отходов современной цивилизации окончательно убедило Светлану в том, что она находится за много километров или парсеков от родной Земли. Печально вздохнув, девушка повернулась к Ирсину, бегущему рядом, и робко спросила:
        - У меня есть шансы вернуться домой?
        - Есть, - коротко кивнул маг и ободряюще улыбнулся. - Я обязательно постараюсь помочь Вам…
        Внезапно он замолчал, резко остановился, а спустя мгновенье затормозил и Майс. Из горла зверя вырвался злой, утробный вой, а мягкая длинная шерсть встала дыбом, сделав его похожим на гигантского коричневого ежа.
        "Маги! - В голове землянки раздался рык, наполненный презрением и лютой ненавистью. - Застава просит помощи. Я должен идти!"
        - Удачи! - крикнул Ирсин и метнулся к Светке, едва успев подхватить лишившуюся ездового животного девушку и мягко опустить её на землю.
        Землянка запоздало ойкнула, потопталась на месте, оглядываясь в поисках медведя, а затем пробормотала:
        - Я просто ещё не привыкла к местным штучкам. Предположим, что медведь умеет мгновенно перемещаться в пространстве, и примем это как данность. Тогда всё станет на свои места, а моя крыша останется при мне.
        Ирсин одобрительно кивнул:
        - Так оно и есть, девочка. И если под крышей ты подразумеваешь рассудок, то могу успокоить: с ума тебе сойти не просто.
        - Почему? - Светлана с обидой и интересом смотрела на Ирсина. - Думаете, я такая уж непробиваемая? Или у меня ума нет, поэтому и терять нечего?
        - Ну что, ты! - Уголки губ мага еле заметно дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но передумал. - Ты обладаешь весьма сильным даром, а свести с ума такого мага, нужно придумать что-то посерьёзнее, чем неожиданный переход в другой мир. Только давай побеседуем по дороге, нам нужно добраться до деревни, как можно скорее, похоже, твоё появление, будет иметь гораздо более неприятные последствия, чем я предполагал.
        От слов Ирсина девушку пробрала холодная, неприятная дрожь, сердце испуганно ёкнуло, а ноги попытались уйти в отставку, но Светка не дала панике разрастись. Упрямо вздёрнув подбородок, она шепнула себе "Надо!" и почти побежала по тропинке.
        - Света! - окликнул её Ирсин. - Нам в другую сторону!
        - А!? - Девушка остановилась, повернулась на сто восемьдесят градусов и ринулась в обратном направлении. Маг едва поспевал за ней, радуясь, что опасная гостья, потихоньку приходит в себя, а, значит, договориться с ней будет легче. Минут десять они неслись весьма резво, но потом Светка стала понемногу сбавлять шаг, сообразив, что такого темпа долго не выдержит. "А вдруг до деревни ещё километров десять? Тогда я точно с ног свалюсь!" - подумала она и поморщилась: пешие прогулки не были её любимым времяпрепровождением.
        Ирсин с сочувствием взглянул на девушку и, как бы между прочим, сообщил:
        - Мы почти у цели. Минут пятнадцать ходьбы, и мы дома.
        - Это Вы дома, - недовольно откликнулась Светлана. - А я неизвестно где! Угораздило же так влипнуть. Сроду ни в какие дурацкие истории не попадала, и, кстати, никогда не мечтала о том, чтобы со мной случилось что-то загадочное и интересное. Не люблю приключений!
        - А что Вы любите?
        - Читать, - отрезала Светлана. - Дома, в тепле, с чашкой чая и шоколадкой. Пусть другие по свету бродят, терпят холод, голод и прочие радости так называемых приключений. К тому же, всякое приключение, как правило, опасно для жизни, а умирать мне не хочется, как всякому нормальному человеку. И, вообще, это только некоторые безголовые мужики в горячие точки рвутся. Адреналина им, видите ли, не хватает! Идиоты! - Светка строго взглянула на Ирсина: - Как Вы собираетесь вернуть меня домой?
        Ответить маг не успел: лес огласился душераздирающим кошачьим воем и обиженным визгливым лаем. Смачно выругавшись, Ирсин свернул с тропинки и, не разбирая дороги, понёсся через лес. Светка бросилась следом: кошек она обожала едва ли не больше книг, и спасти несчастное животное от злобного пса было делом чести. Внезапно кошачий вой смолк, повергнув девушку в ужас. "Опоздали! Он загрыз её!". На глаза навернулись слёзы и, обогнав Ирсина, Светлана первой выскочила на берег мелкой каменистой речушки и так резко затормозила, что маг чудом не врезался ей в спину.
        Под деревом, росшим у самой воды, сидела чёрная, как смоль собака. Размером с Майса. Правда, более стройная и поджарая. "Гигантизм! Все животные здесь больны гигантизмом", - отрешенно подумала Светка и, проследив за взглядом монстра в собачьем обличье, возликовала - на толстой ветке, развалившись, как диване, лежала серая полосатая кошка. Обычная домашняя кошка. Милая, хорошо откормленная и, как две капли воды, похожая на её Маньку, разве что белого пятнышка на спинке не хватает.
        - Красавица… - Землянка заулыбалась так, словно Ирсин сообщил, что сию минуту готов отправить её домой. - Как спасать будем? Сначала надо от собаки избавиться, а то ведь разорвёт несчастную и ах не скажет! Вы маг Ирсин! Вы просто обязаны что-то придумать! И учтите, пока кошечка не будет в безопасности, я с места не двинусь!
        - Ну-ну, - хмыкнул Ирсин, а собакообразный монстр повернул голову и уставился на Светку сверкающими изумрудными глаза:
        "Ты защищаешь эту тварь? Да она…"
        - Кариена! - предостерегающе воскликнул Ирсин. - Держи своё мнение при себе! Трииса под защитой Лебинии и тебе придётся принять это!
        - Вот как?! - Собака вскочила, на краткий миг растворилась в воздухе, и Светлана не поверила глазам: к ним приближалась высокая черноволосая девушка в длинном шерстяном плаще. Ёе щёки пламенели лихорадочным румянцем, губы вытянуты тонкой злой ниточкой, а изумрудные глаза, сияли будто лампочки. "Вроде бы собака, а глаза не хуже чем у кошки светятся", - невольно подумала землянка, и Кариена тотчас оскалилась, обнажив молочно-белые клыки.
        - Не смей сравнивать меня с этой грязной тварью, - процедила она и осеклась.
        Тонкие, правильные крылья носа затрепетали, глаза, вспыхнув напоследок особенно ярко, погасли, а острые клыки, втянулись в дёсны, превратившись в нормальные человеческие зубы. Почти минуту девушка пристально разглядывала Светлану, а та, в свою очередь, внимательно изучала незнакомку. Красивое, если быть объективной, лицо. Подбородок и рот, нос и щёки, ресницы и брови - всё правильное, без единого изъяна, хоть сейчас косметику рекламируй. Кожа, правда, чуть бледновата, да оливковые глаза какие-то неестественные - белки почти не видны, а зрачок великоват… Хотя, если беспристрастно смотреть, эти странности только шарма красавице добавляли, только Светка оценивала "модель" с пристрастием. Она ей ещё в облике собаки не понравилась: нечего беззащитных кошечек на деревья загонять!
        - Беззащитных?! - возмутилась Кариена, уловив мысли землянки. - Да если бы мы сразились, ещё неизвестно, кто в живых остался бы! Эта тварь…
        - Замолчи! - Голос Ирсина прозвучал властно и угрожающе, а в руке сверкнул кинжал. - Ещё слово, Кариена, и я буду вынужден пойти на крайние меры.
        Девушка покосилась на кинжал, облизнула губы и, нервно сглотнув, кивнула.
        - Ну и славно! Мир сохранён. - Ирсин улыбнулся, спрятал кинжал, а потом, шагнул к Кариене и обнял её. - Рад видеть тебя живой, Ри!
        - Взаимно, - прошептала красавица, уткнулась в плечо мага и расплакалась. - Всё очень плохо, Ирсин. Мы защищаем Цитадель из последних сил, и Совет принял решение бежать. А куда нам бежать, кроме как в Лебинию, Ирсин? Мы очень надеемся, что вы примите нас.
        Кариена отстранилась, с безумной мольбой взглянула на мага, и в тот же миг Светлана застонала - чужое отчаяние, боль и надежда захлестнули её сознание, разлились по телу обжигающе холодными струями и лишили сил. Перед глазами поплыли тёмно-фиолетовые пятна, серые деревья внезапно ожили и пустились в хоровод, а земля дрогнула и вздыбилась, словно норовистый конь.
        - Помогите им, - хрипло прошептала землянка, опускаясь на колени и закрывая глаза. Последнее, что она ощутила, прежде чем потерять сознание, был запах прелой листвы и мокрое, но необыкновенно приятное и ласковое прикосновение к щеке.
        - Конечно, поможем, - кивнул Ирсин, присел на корточки и положил ладонь на затылок Светлане. - Тяжело ей у нас придётся, с такой-то эмпатией. Совершенно не умеет защиту ставить…
        - А кто она, вообще? Магии в ней предостаточно, да только… - Кариена замолчала, подбирая слова, а затем приблизилась к землянке и осторожно коснулась её руки. - Какая странная, красочная смесь…
        - Как будто мозаика, правда? Только кусочки, не в орнамент сложены, а беспорядочной кучей насыпаны.
        - Ага. Где ты нашёл это чудо?
        - Около часа назад она появилась в нашем лесу. Мы с Майсом были неподалёку и засекли мощный магический всплеск. Майс ринулся в атаку, решив, что Орден забросил к нам очередного шпиона. Однако кровь единорога в жилах девушки остановила его. Когда я прибежал к месту происшествия, наш неустрашимый воин изображал голодного медведя, а девушка с очумелым видом взирала на него, думая, что ей снится кошмарный сон. Короче, шпионами здесь не пахнет. Я подумал было, что она нерадивая ученица какого-нибудь мага, и хотел отправить к учителю, но увы… Связи, обычно выстраиваемой при обучении не было. Да и о магии она почти ничего не знает, а когда я название мира услышал, то чуть умом не тронулся. Земля - не магический мир! Магов там единицы и своих учеников они как зеницу ока берегут! Будь у девчонки наставник, она бы ни за что к нам не попала, да ещё в Лебинию. Хотя… - Ирсин широко улыбнулся, - гости с Земли у нас бывали… Но речь не о них. Светлану явно насильно из дома вырвали. Кому и зачем это понадобилось - непонятно. А когда Майс о крови единорога и о том, что в её родословной половина магических существ
нашего мира присутствует, заговорил, я, прямо скажу, испугался. Неспроста девчонка в Аренту попала и отпускать её домой нельзя. Нужно сначала выяснить для чего она здесь, а потом… Посмотрим, что потом!
        Кариена задумчиво нахмурилась, покачала головой и неуверенно заметила:
        - А вдруг она всё же Ордену служит? Вдруг эти сволочи специально её кровью единорога и прочих существ наделили? Генетического материала у них достаточно. - Кариена скрипнула зубами, а оливковые глаза яростно сверкнули. - Им ведь прекрасно известно, что лебинцы скорее сами умрут, чем магическое существо жизни лишат. Идеальная защита для шпиона! Может, они сейчас победу празднуют, наблюдая за нами её глазами?
        - Не знаю, Ри. Рассуждаешь ты вполне разумно. В какой-то момент мне самому такая мысль пришла. Я даже убить её хотел, особенно после того, как Майс вдруг заявил, что мы ведём в деревню беду и смерть. Он у нас иногда пророчит. По мелочам, но верно. - Внезапно маг нахмурился и строго взглянул на Кариену: - Когда ты покинула Логово?
        Девушка нервно провела рукой по волосам:
        - Мы добирались до Либении почти четыре месяца…
        - Мы?
        - Да. Со мной были ещё четверо, но дошли только я и Зарви. Он остался на заставе, а мне приказал идти в Малину Лас. К Кийсене.
        - А ты вместо этого выясняешь отношения с Триисой? - разозлился Ирсин и с сарказмом выплюнул: - Узнаю капризную дочку старейшины.
        Кариена покраснела до корней волос, закусила губу и стыдливо опустила голову. Однако Ирсин не принял раскаяния. Повернувшись к девушке спиной, он подхватил на руки Светлану и зашагал через лес, совершенно не заботясь, идёт ли за ним боевая собака. Однако, когда слева от него мелькнула и унеслась по направлению к деревне чёрная тень, удовлетворённо хмыкнул, остановился и позвал:
        - Трииса!
        "Слушаю Вас, господин маг" - раздался в голове ироничный, с мягкими рычащими нотками голос.
        - С какой стати ты показалась Кариене? Объяснись!
        "И не подумаю. Эта бешеная сучка…"
        - Трииса! - рявкнул маг. - Ты забываешься!
        "Нисколько! Она первая бросилась на меня! Испортила мне охоту. Стерва! Так и лягу спать голодной… А какой упитанный кротик был! Молодой, в самом соку. От жира аж шкурка лоснится. Объеденье!"
        - Трииса… - простонал Ирсин. - Ты самое наглое и лживое животное в Либении!
        "Не называй меня животным, маг! - обиженно и зло прошипела кошка, и на голову Ирсину посыпались сухие листья. - Побегу-ка я к Галайсе. Не терпится рассказать, как её примерный муженёк нежно прижимает к себе красавицу-землянку. Пока, Ирси! Надеюсь, дома тебя примут очень тепло!"
        - Стерва, - буркнул маг, недовольно поджал губы и, ясно понимая, что вновь купился на болтовню Триисы, привёл Свету в чувство и осторожно поставил на ноги.
        - Как ты себя чувствуешь, девочка? - заботливо спросил он, встретившись с испуганными серыми глазами. - Идти можешь?
        - Кажется да, - прошептала Светка, и тут же вцепилась в плечо мага - земля под ногами ходила ходуном, а деревья представлялись размытыми уродливыми силуэтами. - Только голова немного кружится и ноги как будто не свои. Слабая я какая-то или пьяная… Хотя с бутылки пива… Что со мной происходит Ирсин?.. Почему я всё время в обморок падаю?
        - Ты просто очень устала, девочка, - ласково проговорил маг.
        Про себя же он на чём свет стоит ругал Триису. Подлая кошка спровоцировала его пробудить землянку раньше времени, и теперь, вместо четверти часа, они будут брести до деревни целую вечность. А ведь Кийсене нужна его помощь! Наверняка она начнёт действовать, как только выслушает Кариену и получит портальный камень.
        - Четыре месяца… - с тоской протянул он, забыв о Светке и не замечая, что говорит вслух. - Чья нога ступит на землю Либении? Боевой собаки или мага из Ордена?
        - Надо надеяться на лучшее, - услышал он хрипловатый от волнения голос землянки. - Плохое само придёт. Зачем переживать дважды? - Ирсин с уважением взглянул на Светку, но та покачала головой. - Это не мои слова. Это мама так говорит. Она у меня оптимистка. Не то, что я… Нам надо идти, да?
        Маг молча кивнул, и Светка, опираясь на его руку, сделала первый неуверенный шаг, потом второй, третий… Они брели по лесу, как улитки, а когда перед мутным взором Светланы возник огромный луг с аккуратными копнами сена, обнесёнными деревянной изгородью, а чуть дальше - серые расплывчатые пятна, деревенских домов, она на миг остановилась, подняла голову и прошептала:
        - Я обязательно дойду, Ирсин.
        - Конечно.
        Маг закусил губу, ощущая, что силы девушки стремительно тают. Лицо побледнело, став похожим на восковую маску, а холод, исходивший от рук, чувствовался даже сквозь толстый рукав куртки. Ирсин мог бы поддержать её силы с помощью магии, но он был достаточно опытен и умён, чтобы не стыдился признаться себе, что боится воздействовать на землянку. Слишком странно реагировала она на магию…
        Луг закончился оврагом, по дну которого текла бурливая каменистая речка. Но Светка уже ничего не замечала: она шла, прикрыв веки и полностью положившись на Ирсина. Наверное, было неразумно - настолько доверять незнакомцу, да только выбора ей не предоставили. Под ногами заскрипели широкие деревянные мостки, потом зашуршали мелкие камушки, в ноздри заполз лёгкий запах дыма, и Светка всё же решилась открыть глаза. Мелкое привычное движение век оказалось болезненным и трудным, но при виде крайнего деревенского дома у неё словно второе дыхание открылось.
        - Дошли…
        Язык во рту еле шевелился, губы едва ощущались, словно отходили после визита к хирургу-стоматологу. Ирсин остановился, внимательно посмотрел в почти счастливые глаза девушки и ободряюще улыбнулся:
        - Ты молодец. Осталось совсем чуть-чуть.
        Светлана медленно кивнула, и, с трудом поворачивая голову, огляделась: вокруг не было ни одной живой души. Да и тишина в деревне стояла такая, словно они пришли не в людское поселение, а на заброшенное сельское кладбище.
        - Где люди? - со страхом глядя на Ирсина, спросила девушка, но маг не ответил. Он вдруг подхватил Светку под руки, подтащил к ближайшему дому и, усадив на низкое крыльцо, со всех ног бросился бежать по деревенской улице. - А как же я? - Землянка попыталась встать, но тщетно - ноги окончательно перестали слушаться её. - Ну и пусть!
        Приглушенно застонав, Светка привалилась к стене, и собралась было закрыть глаза, но тут рядом с ней возникла полосатая кошка.
        - Трииса…
        "Так и знала, что он тебя бросит" - проворчала кошка, прыгнула на колени к девушке, свернулась калачиком и заурчала. Света вымучено улыбнулась, положила руку на мягкую серую шерстку, и тут в голове, словно колокол зазвучали слова: "Кровь… Страх… Боль… Смерть…"
        - Господи… - выдохнула Светка и камнем рухнула в чёрную бездонную пропасть кошмарного и удивительно реального сна.
        Глава 3.
        Дикий зелёный хаос.
        - Что с Вами не так?
        Тёплая ладонь легла на колено девушки, и она вздрогнула. "Вот так вопрос. Не в бровь, а в глаз". - Юля и сама вот уже минут пятнадцать размышляю об этом. Только ответа у неё не было, лишь ощущение потерянности, неправильности. И страх потерять себя…
        Юлька никогда не была авантюристкой. Скорее мечтательницей. В детстве, пока бабушка готовила обед, она запиралась в своей комнате и представляла себя романтической героиней, этакой принцессой-воительницей, спасающей кучу народа от зловредного и опасного тирана. Она дралась и раскрывала страшно секретные тайны, влюблялась и умирала за любовь. Но все эти приключения были не более чем грёзы маленькой девочки - у Юли ни разу не возникало желания испытать подобные превратности судьбы наяву. Наверное, именно поэтому, оказавшись вырванной из родной, знакомой действительности, она настолько растерялась, что перестала нормально соображать. Прошло несколько часов, а у неё до сих пор не было мало-мальски пригодного для реализации плана. Да и Эрик совсем сник. Впрочем, неудивительно: кому приятно путешествовать в компании тронутой девицы?
        Юля с силой прижала ладони к вискам: "Прочь мысли о Земле! Родина далеко, спасателей и милицию в эти джунгли не вызовешь. А мама и папа… Всё! Буду сама разбираться! - И, глубоко вздохнув, девушка попыталась оценить сложившуюся ситуацию: - Итак, что мы имеем? Загадочная Главерна оказалась страной работорговцев, где у людей что-то не так с лицами…" Это что-то не давало Юле покоя, и она решила, при первой же возможности, расспросить Эрика, что представляет из себя тенхор и почему он так отчаянно мечтает его заполучить. Но мысли о тенхоре не смогли заслонить другие, более неприятные. У Юли мороз по коже пробегал, когда она вспоминала, что находится недалеко от города, в котором живут самые закоренелые рабовладельцы-извращенцы Главерны.
        "Приятное соседство, нечего сказать. - Девушка машинально протянула руку и погладила Эрика по плечу. - Ничего-ничего, - успокаивала она себя. - Где наша не пропадала - выберемся как-нибудь". Юлька пару раз моргнула, словно отгоняя дремоту, и обвела глазами поляну, окружённую громадами первобытных деревьев. Чтобы спастись от работорговцев им предстояло пересечь джунгли. Замечательная перспектива, когда из оружия только пилочка для ногтей и маникюрные ножницы. Поднявшись на ноги, Юля почти бегом стала наматывать круги по маленькой полянке - так ей легче думалось.
        - Что Вы делаете, госпожа? - испуганно пискнул Эрик.
        Юля остановилась и повернулась к мальчишке. "А вот это никуда не годится. Как я могла допустить, чтобы бедный, покинутый всеми парнишка обращался со мной, как с высокородной особой. Он мне не слуга!" Девушка твёрдым шагом (насколько позволяла неровная почва под ногами) приблизилась к мальчишке и, усевшись перед ним, заявила:
        - Меня зовут Юля. Я не принцесса, не графиня какая-нибудь и даже не ведьма. Так что, оставим церемонии и перейдём на ты.
        Карие глаза паренька расширились так, что Юлька испугалась, что у него сейчас брови на затылок убегу. Но они не убежали, и глаза через минуту сузились до нормальных размеров. А потом Эрик качнулся, точно намереваясь упасть на спину, вскинул руки к небу и распластался перед девушкой, уткнувшись носом в её скрещенные щиколотки.
        - Да что же это такое! Вот и составляй планы! Я же дружеской улыбки ждала, а не поклонения падишаху! Или падишахе?
        "Тьфу! Опять крыша уезжает. Остановись! - мысленно добавила девушка и хихикнула: у стремящегося спятить разума имелось одно неоспоримое преимущество - даже бояться он долго не мог. Да и потрясения выдерживал на ура. - Ну вот, с этим уже можно жить. По крайней мере, до того, как я окончательно спячу. Вот только маленьким рыжеволосым мальчикам этого знать не обязательно".
        Юля покосилась на подростка. Несмотря на громкое возмущение девушки, Эрик продолжал упираться носом в её полусапожки. "Красивые полусапожки, из тонкой кожи. Снежка Беликова из Италии привезла. Стоп!" - Юлька встряхнула натуральными светло-каштановыми волосами, возвращая мысли в нужное русло, положила руки на плечи мальчишки и заставила его выпрямиться.
        - Не знаю, что произвело на тебя такой эффект, дружок, но если мы не хотим оказаться в борделе, причём оба, нужно двигаться дальше!
        "Ура! Первая трезвая мысль! Непонятно, правда, откуда? Неужели шизофрения разделила моё покалеченное переходом в другой мир сознание? Интересно, теперь я начну разговаривать сама с собой? Или, как в каком-то (не помню названия) кино - назову каждую личность отдельным именем и буду вести себя то так, то эдак?.. Ну и пусть! Если мой сознание по прежнему будет способно думать и принимать решения - пусть двоится, троится, да хоть четверится! Шизофрения, так шизофрения!"
        Пока Юля размышляла, Эрик закончил "обряд преклонения", поднялся на ноги и стал собирать ведьмины вещи. Петушок тоже собирался в дорогу. Он стоял рядом с мальчишкой, расправляя и складывая маленькие крылья, точь-в-точь как разминающийся перед стартом бегун.
        - Шурик, а как же родные пенаты? - рассеяно усмехнулась девушка и тут же нахмурилась: - Послушай, Шура, не нужно тебе по джунглям шататься. Тут хищников полно. Не хочу, чтобы тебя съели. Иди домой!
        И Юля взмахнула руками, прогоняя мутантика. Шур присел на кошачьих лапах, склонив голову к крылу, внимательно посмотрел в глаза девушки и (сама покладистость!) засеменил прочь. "Вот она сила слова", - нервно хихикнула про себя девушка, взяла у Эрика сумку, куртку с джемпером и зашагала вглубь джунглей.
        Дошагала она ровно до края полянки, поскольку последующее путешествие по джунглям кроме как ковылянием, перелазыванием и полуползаньем язык не повернулся бы назвать. Было ужасно влажно, но, слава Богу, чуть прохладно, ровно настолько, чтобы мозги перестали плавиться, а кровь закипать.
        Вокруг царил малахитовый полумрак. Лес поднимался несколькими ярусами, как многоэтажный дом, нижние этажи которого совсем не подходили для жилья. Тёмные, незнакомые Юле деревья едва проглядывали сквозь густую плотную зелень. Их древние стволы - некоторые не смогла бы обхватить руками и рота солдат - оплетали сотни ползучих растений. Листья всех величин, форм и оттенков переплетались между собой, преграждая дорогу, но стоило прикоснуться к ним, листья сжимались гармошкой, ветки опускались к земле, и растения притворялись увядшими.
        Среди зелени изредка попадались диковинные ярко-красные цветы, огромные, как баскетбольные мячи, и мохнатые, словно развешенные на деревьях помпоны. Они не ласкали взгляд, не приносили эстетического удовольствия, но хотя бы немного оживляли бесконечно однообразный пейзаж. Как и редкие бронзово-жёлтые бабочки, и гигантские оранжевые стрекозы, плавно скользившие по лабиринту дикого, почти непроходимого леса.
        Но однообразие не успокаивало. Юля с удовольствием решила бы, что местные джунгли необитаемы и её тревоги о хищниках всего лишь параноидальный бред неустойчивого воображения, однако, время от времени, издалека отчётливо доносился треск веток и громкие шорохи: что-то крупное и опасное двигалось по лесу, не заботясь о соблюдении тишины. Это что-то ничего не боялось и чувствовало себя хозяином леса. "Голодным хозяином", - помимо воли думала девушка, и по её влажной спине пробегал холодок, оставляя зыбкие дорожки мурашек. Но она не могла позволить себе дрожать и уж тем более поддаться панике, ведь рядом пыхтел Эрик, вздрагивающий от каждого нового шороха, и только успокаивающие прикосновения спутницы были ему опорой в диком зелёном хаосе. "Зря я не выдала себя за ведьму. Сейчас ему было бы куда спокойнее. А так, сплошные нервы. И лицо у него такое, словно вот-вот расплачется".
        Но Эрик не заплакал. Юлька не знала, что он видит, посматривая на неё, но его губы каждый раз сжимались в тонкую полоску, а лицо становилось решительным и упрямым. Возможно, он наконец-то разглядел в ней обычную женщину, всеми силами пытающуюся выжить, и старался вести себя соответственно. "Молодчина! Я начинаю гордиться знакомством с тобой, Эрик! Жаль, не могу сказать тебе это прямо сейчас". Джунгли, как выяснилось, были не лучшим местом для бесед. Стоило открыть рот, и в него тут же попадала какая-нибудь дрянь - мошка или непонятного происхождения лист. "И как только мы пробираемся сквозь эту жуть без топоров и мачете? На одном упрямстве едем. Да уж…"
        Несколько часов кряду беглецы тащились по джунглям, а места для стоянки всё не просматривалось. Юльке стало казаться, что идти придётся до тех пор, пока не оставят силы, потому что добровольно усесться, а тем более улечься на мокрую, гниловатую листву она не согласилась бы ни за какие коврижки. Череп заполонила свинцовая тяжесть, куртка и джемпер оттягивали руку так, словно девушка тащила мешок картошки, а сумочка била по левому боку, как возненавидевший слабый пол боксёр. И вдруг лес изменился. Сразу! Юлька поняла это, когда внезапно отпала необходимость беспрерывно размахивать свободной рукой, раздирая сплетённые между собой листья. Она остановилась от неожиданности, кое-как протёрла глаза и обнаружила, что малахитовая беспутица преобразилась. Деревья стали выше и толще, подлесок уже не был так густ, а, значит, они смогут без труда идти через него. Лиственный свод над головами тоже перестал напоминать монолит, кое-где сквозь густые кроны просвечивало ясное голубое небо. Юля задрала голову, наслаждаясь передышкой и впитывая глазами упоительную, ни с чем не сравнимую небесную лазурь, и едва не
завыла в голос: метрах в десяти от земли с древа свисали спелые банановые гроздья. Какое издевательство!
        Юля попыталась сосчитать, сколько часов назад ела, но разницы во времени между своим и чужим миром она не знала, и пришлось ограничиться собственными ощущениями, а, судя потому, что, несмотря на зверскую усталость и боязнь высоты, нестерпимо хотелось забраться на дерево, голодала она уже больше суток. "И если ничего не придумаю, буду голодать дальше! - Девушка повернулась к Эрику: мальчишка, тяжело дыша, прислонился к дереву и ждал дальнейшей команды. - Я не против, буду командиром отряда, но пусть только попробует обозвать меня госпожой - обижусь!.. Если, конечно, сил хватит".
        - Привал, - вздохнув, сказала Юля. - Дальше сегодня не пойдём. Надеюсь, твой хозяин ленивое и осторожное существо, и заречётся по джунглям лазать.
        - Для этого он наймёт охотников, - вяло произнёс Эрик и сполз на землю.
        "А вот это уже полный капут!" - кисло подумала девушка, расстелила на траве куртку и усадила на неё парнишку. Эрик поблагодарил её слабой улыбкой, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза. Через минуту он уже спал. Видно, живя в рабстве, привык обходиться без обеда. А вот Юля, нежная московская барышня, нет. Бросив джемпер на землю, она села рядом со спящим мальчишкой и порылась в сумочке. Ничего, только сигареты, а курить на голодный желудок Юлька терпеть не могла. Она подняла голову и враждебно посмотрела на сочные, ровно-жёлтые бананы: "Теперь я знаю, что такое пытки!"
        Бананы висели высоко, но ошалевшая от голода землянка с каждой минутой всё острее ощущала исходящий от них аромат. Он заволакивал разум, лишая всего цивилизованного и человеческого. Наверное, Юля предприняла бы тщетную попытку добросить палку до вожделенных фруктов или попробовала бы залезть на дерево, но после долгого перехода руки и ноги нещадно ныли, а спину ломило. "Зря я не занималась спортом, - со злой обречённостью подумала она. - Вот умела бы лазать по канату, так и на дерево забралась бы без особого труда. И плевать, что оно метров десять".
        Юля всё-таки закурила. Но вместо того, чтобы успокоиться, разозлилась ещё больше. История с "висит груша, нельзя скушать" выводила её из себя. Девушка даже обещание себе дала, что, если вернётся домой, никогда больше не выйдет на улицу без термоса, спичек, соли и минимального запаса продуктов. Да, звучало глупо. Но и разумно, в свете её нынешнего положения. Развивая приятную мысль, Юлька начала представлять, как купит себе огромную сумку с множеством глубоких вместительных отделений, как разложит в них хлеб, масло, сыр, колбасу… Желудок протестующе зарычал, и девушка мужественно изгнала мысли о еде.
        Эрик спал, а Юля сидела рядом и тихо ему завидовала. Ей-то в этом зелёном аду было никак не заснуть. И, самое ужасное, неизвестно, сколько дней им предстояло брести по джунглям. Смогут ли они добраться до людей, да и что будет, когда доберутся? Девушка сорвала свисавший над головой лист и повертела его в руках. "Может пожевать? А вдруг ядовитый? - Юля вдруг увидела себя скорчившейся на земле, медленно и болезненно отдающей концы, и отшвырнула лист в сторону: - Всё! Пора делать глупости!" Ноги держали плохо, но землянка заставила себя подняться и подойти к банановому дереву. Она провела ладонью по грубой рифлёной коре и словно с цепи сорвалась - вцепилась в ствол и стала остервенело раскачивать дерево. Хорошо, что Юлька не видела себя со стороны, иначе бы ужаснулась, узрев, с какой жуткой амплитудой ходит из стороны в сторону дерево. И откуда только силы взялись? Минуту назад, казалось, руки поднять не сможет.
        Бананы держались крепко. Девушке понадобилось несколько долгих минут, прежде чем пара гроздей сдалась и ухнула на землю с многометровой высоты. "М-да… Товарного вида, как ни бывало", - с досадой подумала Юля и рыкнула:
        - Плевать! - Вытерев руки о влажные джинсы, она отделила от малопривлекательной кучи кусочек бледно-жёлтой, почти не вымазанной в земле мякоти и сунула в рот. Блаженство! Какие там омары и утки по-пекински. Вот оно, лучшее блюдо на Земле! И не на Земле тоже.
        Смолотив штук пять бананов, девушка немного пришла в себя и вспомнила о том, что бог велел делиться. Сорвав с дерева большой глянцевый лист, она выложила на него приличную кучку банановой мякоти и разбудила Эрика. Сначала мальчишка не хотел просыпаться, но, когда Юля поднесла импровизированное блюдо к его носу, мигом открыл глаза и, как одержимый, накинулся на угощенье. Юля с удовольствием наблюдала за его трапезой: "Ещё бы! Я ухитрилась добыть нам еды. Можно и погордиться немножко".
        - Спасибо! - проглотив последний кусок, поблагодарил Эрик.
        Он смотрел на девушку так, словно она лично испекла для него именинный торт с кремовыми розами и кучей праздничных свечей. Впрочем, готовят ли в Главерне именинные торты, Юля не знала. "Опять меня куда-то несёт. Хватит идиотничать, Юлька! Лучше сделай что-нибудь полезное! - отругала себя землянка. - Например, поговори с Эриком. А что? Отличная идея!" И, мысленно воззвав к своему неустойчивому разуму и умоляя его немного постоять на месте и позволить задать необходимые вопросы, Юля пристроилась на куртку рядом с парнишкой и спросила:
        - Что такое тенхор?
        Но видимо сегодня был не её день. Стоило девушке собраться с мыслями и задать нужный вопрос, как лиственная стена возле бананового дерева зашевелилась и из неё высунулась бурая голова дикой кошки, сплошь усеянная зеленоватыми крапинками и тонкими серыми полосками. Юля и Эрик замерли, стараясь по возможности не дышать, пока круглые жёлтые глаза рыскали по округе. Рука девушки, без какого-то бы ни было мысленного сигнала, нашарила в заднем кармане зажигалку. Но что такое маленький огонёк для большой свирепой твари? Пшик. Поэтому вытаскивать зажигалку Юля не стала. Решила придержать напоследок: "Хоть усищи подпалю, прежде чем она меня проглотит. Всё не так обидно".
        Тем временем кошка выбралась на полянку целиком и отряхнулась, отчего шерсть на спине и загривке стала дыбом. Пятнисто-полосатая шкура красиво переливалась в лучах предзакатного солнца. Длинные, как у старого есаула, усы свисали на грудь толстыми снежно-белыми прядями. Широкие заострённые уши, точно бахромой обрамлённые белой шерстью, беспрерывно двигались, пытаясь уловить малейший шум. Кошка была большой. Как тигр. И два заблудившихся в джунглях человека могли стать для неё хорошим запасом, дней на несколько. "Я же знала, что такой лес должен быть опасным. По определению! И всё равно попёрлась! - мысленно провыла Юля и тут же себе напомнила: - Правда, альтернативой был бордель…"
        Эрик чуть придвинулся к девушке, вцепился в её щиколотку и затрясся, как в ознобе. "Здорово! На пятки шоку наступала истерика", - с досадой подумала землянка и машинально погладила паренька по руке. Самое интересное, она не боялась. Знала, что через несколько минут станет кошачьим кормом, и не боялась. "Видимо, вместе с неустойчивостью рассудка, я ещё и повышенную храбрость приобрела. С чего это вдруг? Точно, шизофрения!"
        И тут на Юльку словно затмение нашло. Как представила кровавые ошмётки, что останутся от них с Эриком на поляне, так совсем с катушек слетела. От жалости к почти загубленным душам из глаз брызнули слёзы. Из горла вырвался то ли вой, то ли стон, и, ничего не соображая, девушка взвилась на ноги и ринулась на кошку. За спиной выстрелил в небо пронзительный отчаянный вопль, но Юля не обратила на него внимания. Подскочила к зверю, вскинула руки и заорала так, будто её вниз головой трясли на крыше небоскрёба:
        - Убирайся! Прочь! Нет здесь еды, слышишь?
        От неожиданности кошка присела на задние лапы и злобно зашипела. Но невесть откуда взявшуюся отвагу было уже не сломить. Юля орала во всю мощь лёгких, ревела как жеребая кобылица и прищемивший хвост дракон вместе взятые, и не могла остановиться. А когда сорвала голос и захрипела, рассудок на мгновение просветлел, и она обнаружила, что кошки перед ней нет. Девушка даже не заметила, как та ретировалась. Но обрадоваться сил не осталось. Юлю хватило лишь на то, чтобы подумать: "Как по-идиотски я выглядела" - и она провалилась в забытьё.
        Под ней простиралась необъятная ледяная пустыня. Заснеженная поверхность, испещрённая глубокими трещинами, острыми отвесами и подъёмами. Яростные шквалы ветра с мелким дождём стегали лицо. Когда же дождь отступал, яркие лучи солнца, играя на льду, ослепляли глаза. Юля летела над землёй, смотрела по сторонам, но пейзаж не менялся - кругом простирались снежные поля и ледяные горы. Девушка приблизилась к высокому горному массиву, проскользнула между острыми кинжалами пик и оказалась на краю высокогорного плато. Хотела опуститься на снег, но не решилась. И правильно сделала: на плато сгустился серо-белый туман и видимость резко упала. Обернувшись, Юля увидела, что горы за спиной, склонились друг к другу и ощетинились острыми вершинами, словно предупреждая, что приближаться к ним опасно для жизни. Она вняла совету. Медленно-медленно Юля поплыла по кромке плато, напряжённо вглядываясь в туманную мглу. Иногда казалось, что где-то неподалёку плещут волны, и тогда её призрачное тело начинало дрожать от ужаса. Откуда-то девушка знала, что море здешнее смертельно опасно, даже для такого эфемерного создания,
коим она пребывала во сне.
        Сон… Даже осознание того, что снег и туман лишь игра воображения, не принесло облегчения. Напротив, с каждой минутой, проведенной в ледяном царстве, паника в душе нарастала, грозя похоронить под собой остатки разума. Юля плыла и плыла, молясь, то вслух, то про себя, чтобы жуткий сон выпустил её из гнетущего плена.
        И вот туман просветлел. В холодном воздухе, пахнущем одиночеством и смертью, появились еле уловимые запахи. Девушка жадно ловила их, пытаясь понять, что они напоминают. Любимые сандаловые палочки! И острый аромат лобио, которое обожает готовить её мама, поклонница кавказской кухни! И кофе с молоком, что Юля пила каждое утро!
        Забыв об опасности, землянка рванулась к середине плато, надеясь увидеть… Она не знала, что надеялась увидеть, может быть, дверь в родной мир или джинна, готового исполнить три сокровенных желания…
        Чёрная тень пала накрыла её со скоростью баллистической ракеты. Юля зажмурилась от неожиданности и замерла, непонимающе озираясь по сторонам. И тут, прямо из-под снега, с грохотом ломая и выворачивая наизнанку многовековые льды, перед ней вырос огромный, попирающий башнями небо замок…
        Юля не поняла, когда обморок перерос в кошмарный сон, но очнулась она так же резко, как отключилась. В голове снова была каша. "Что же мне снилось? Что-то странное… Важное?.. Ничего толком не помню! Снег, лёд, ветер…" Распахнув глаза, девушка обнаружила, что, пока летала где-то далеко, Эрик устроил их с максимальным комфортом. Из веток, куртки и джемпера он соорудил подобие навеса, а рядом развёл небольшой костерок. Где в этих треклятых, насквозь сырых джунглях ему удалось отыскать дрова - загадка. Но хлипкие языки пламени помимо воли притягивали глаз и согревали, если не тело, то душу. Огонь всегда несёт чувство уюта и защищённости - теперь Юля убедилась в этом на собственном опыте.
        Эрик сидел по другую сторону от костра и не сводил с девушки напряжённых глаз. Сначала, Юля решила, что тому виной её оголтелый ор, но, присмотревшись, поняла: мальчика что-то беспокоит в её облике. Девушка чуть пошевелилась, и мышцы неприятно заныли. Значит, она довольно долго провалялась в одном положении, что неудивительно, после того, как выплеснула все силы и эмоции на злосчастную кошку.
        Юля нелепо хихикнула. Настроение было на удивление прекрасным, хотелось обнять и расцеловать весь мир. Или хотя бы Эрика. "Вон как таращиться, словно привидение увидел. Ну, что ты меня боишься, глупышка? Я же твой друг, и, похоже, единственный. - В глазах защипало. - Ну вот, расчувствовалась не к месту…" Юля подняла руку, чтобы смахнуть набежавшие слёзы, и замерла. Хорошо хоть не закричала, горло ещё саднило от предыдущего "выступления".
        Как уже говорила Эрику Юля, она играла на арфе. Руки были её хлебом, и содержала их девушка в идеальном порядке. Довольно коротко подстригала ногти и уж если пользовалась лаком, то бесцветным или бледно-перламутровым. Как дань профессии, подушечки пальцев после многолетней практики стали несколько жестковаты, но Юля не спешила увлажнять их кремами, поскольку за время спонтанной концертной деятельности ей доводилось играть на разных инструментах, и не все из них отличались хорошим качеством. Одним словом, девушка любила и ценила свои руки такими, как есть! Поэтому увиденное потрясло её до глубины души: изящные, музыкальные пальчики украшал невообразимый маникюр. Длинные, сантиметра по три-четыре, ярко-голубые ногти покрывал сумасшедший золотой узор. Казалось, в нём запечалился весь тот хаос, сквозь который они с Эриком продирались несколько часов. Только на ногтях он был не малахитовым, а золотым. "Мама дорогая! Как с этим жить?" - промелькнула паническая мысль, и девушка приглушённо всхлипнула. Наверное, если бы она была какой-нибудь профурсеткой, собирающийся потусить в ночном клубе, подобный
маникюр привёл бы её в поросячий восторг и вызвал обильное слюноотделение. Но Юля считала себя домоседкой и не любила выпендриваться, если, конечно, это не касается её профессиональной деятельности. Тут она была совсем другая…
        Девушка подняла вторую руку и осторожно провела ногтём по пыльному запястью - кожа стала немного светлее. Теперь Юлька поняла настороженность Эрика. Ей бы тоже было неприятно путешествовать с человеком, который постоянно меняется. И ещё неизвестно, до чего эти изменения доведут! Испустив горестный вздох, землянка поискала глазами сумку: "Маникюрные ножницы вряд ли справятся с такими когтищами, но пилка поможет хоть немного их укоротить! - Сумку, как оказалось, Эрик заботливо пристроил в её ногах. - Отлично, за работу!"
        Юля села и в ту же секунду издала короткий, беспомощный визг: по её плечам, спине и груди рассыпались многоцветные, длинные локоны. Не просто длинные, а очень-очень длинные. "Интересно, они будут мне до колен или до пяток?" - заторможено подумала девушка и, нервно икнув, подцепила рукой прядь и поднесла её к лицу: новые волосы были легкими и мягкими, словно воздушное облако, и ласкали глаз, переливаясь как жидкий шёлк. Каждый волосок имел свой, неповторимый оттенок, в целом же, в наличие были представлены большинство нюансов жёлтого, белого, и коричневого, а ещё рыжего и голубого.
        - Вот и вылупился неведомый зверёк, - пробормотала Юлька, схватила сумку и, вытряхнув на землю всё содержимое, дрожащими руками раскрыла пудреницу: "Ладно, пусть волосы, пусть ногти. Но больше ничего не надо. Хватит! Пожалуйста!"
        Землянка не знала, к кому обращалась, но этот кто-то всё равно не услышал. Едва глянув в зеркало, Юле стало совсем плохо. Нет, у неё, хвала небесам, не вырос длинный нос, глаза и уши тоже остались на месте, и кожа не покрылась бородавками и прыщами. Лицо девушки изменилось лишь слегка, и всё-таки это была уже не Юля: уголки глаз чуть приподнялись вверх, скулы обозначились толику ярче, губы стали немного более пухлыми, подбородок капельку заострился, а тёмно-карие, почти чёрные зрачки приобрели зеленовато-золотой оттенок. Юля рассматривала себя в зеркале долго, около получаса. Всё это время она пыталась придумать, как вернуть себе прежнюю внешность, и понимала, что без пластического хирурга и Игната ей не обойтись. "Сколько же будет стоить вся эта канитель?" - с тоской подумала она и посмотрела на Эрика:
        - Очень погано, да?
        Мальчишка помотал головой:
        - Непривычно просто. Я никогда не видел таких…
        - Каких?
        - Красивых… - Эрик поёрзал на земле и покраснел: - Теперь тебе и тенхор не поможет. Сразу видно, что ты не здешняя.
        Юля поднялась на ноги, и её новые волосы окутали тело плащом. Эффектно, конечно, что же тут спорить, но, определённо, не слишком практично. Закусив губу, девушка решительно сгребла разноцветную гриву руками, присела на корточки и, примерившись, поднесла волосы к огню. От ударившего в ноздри запаха Юлю чуть не вывернуло, а Эрик, закрыв нос рукавом рубахи, рванул прочь от костра и завопил:
        - Что ты делаешь?
        - Товарный вид порчу, - выдавила землянка, отдёрнула волосы от огня и выпрямилась - теперь локоны доходили ей до поясницы.
        Паренёк отнёсся к Юлиному заявлению скептично:
        - Не выйдет. Даже с короткими волосами цена на тебя будет немаленькой.
        - Звучит неприятно.
        Юлька недовольно передёрнула плечами, достала из сумки расчёску и стала возиться с непокорной копной, пытаясь заплести косу. Эрик же молча смотрел в костёр. Девушка догадывалась, о чём он думает, но была не в состоянии утешить его. "Ну, сколько раз можно повторять, что помогу ему, чем смогу! Вот выберемся из Главерны, и сам утешиться". Себе же Юля предусмотрительно сообщила: мол, радоваться надо, что не превратилась в какую-нибудь кикимору. Помогло, но не сильно. Всё-таки одно дело, когда человек сознательно меняет внешность, и совсем другое - измениться вот так, внезапно.
        Косу Юля с боем заплела, а вот с ногтями вышла неувязка. Несколько минут девушка старательно пилила края, сатанея от тошнотворного скрежета, но ярко-голубые коготки не пожелали уменьшиться ни на миллиметр. "Алмазные они что ли? Хотя… Буду использовать как оружие", - сдавшись, подумала землянка и спрятала бесполезную пилку в сумку. Идея поцарапать кого-нибудь ей понравилась, даже настроение улучшилось.
        - Так всё-таки, кто ты, Юля? - неожиданно спросил Эрик, и девушка мигом сникла.
        - Интересный вопрос.
        Юля повернула голову и оценивающе взглянула на мальчишку. Он явно расставил все мысли по полочкам (везёт же некоторым!), принял какое-то решение и теперь смотрел на неё, терпеливо ожидая ответа. Юлька помолчала, ожидая, что, как уже завелось в их тёплой маленькой компании, при первом же, мало-мальски содержательном вопросе, на головы обрушивается какая-нибудь напасть, но обошлось. Солнышко спокойненько заходило, костерок весело потрескивал, а Эрик по-прежнему смотрел на неё. "Интересно, у них здесь есть сумасшедший дом? Или пришельцы для них, как для нас иностранцы?"
        - Я иномирянка (какое дурацкое слово!), Эрик. Я попала в Главерну с Земли.
        Паренёк с серьёзным видом выслушал ведьму и кивнул на волосы:
        - Так ты выглядишь в своём мире?
        - В ЭТО я превратилась в твоём мире!
        Юля вцепилась в косу и стала лихорадочно обрывать обугленные кончики волос. "Ну, почему, стоит завести разговор, я начинаю чувствовать себя полной дурой? Я же понимаю, что нам жизненно необходимо поговорить. Я должна как можно больше узнать о мире, в котором оказалась. Без этого мне попросту не выжить!.. Отлично, кажется, я смогла сосредоточиться! - обрадовалась девушка, но стоило взгляду упасть на ногти-когти, уверенность исчезла без следа. - Как я, арфисточка, собираюсь здесь выживать? Тоже мне, последний герой рабовладельческого строя! Спартак их всех раздери!"
        Юля подняла глаза на Эрика и поморщилась, с трудом отгоняя желание бросить мальчишку на произвол судьбы и повеситься на ближайшем дереве. "Суицид? Это что-то новенькое. Совсем, значит, с моей головой плохо. И за что мне такое? Мама! Папа! Светик! Спасите-заберите! Я с ума схожу!"
        Эрик вдруг прыжком взлетел на ноги и с размаха заехал ей ладонью по лицу. Юля аж подпрыгнула от возмущения:
        - Рехнулся?
        - У тебя глаза закатились и белки пожелтели. Я уже видел такое однажды, больше не хочу.
        Эрик снова уселся на траву и подбросил в костёр несколько веток. "И откуда, скажите на милость, они взялись? Всё время я что-то пропускаю", - заторможено подумала девушка, но замкнуться в себе ей не дали: мальчишка поднял голову и, старательно не глядя ей в глаза, спросил:
        - Кто-нибудь знает, что ты здесь? Кто-нибудь тебя ищет? Или ты от кого-то бежишь?
        Юлька помотала головой и потупилась, чувствуя нарастающую в душе обиду. "Это он подросток! Он - ребёнок. А я молодая девушка с высшим образованием! Так почему Эрик мыслит разумно и ясно, а я с трудом вспоминаю родной дом, любимую подругу и почти не в состоянии мыслить здраво? И не то, что здраво - вообще мыслить! - Глаза противненько защипало. - Сейчас ещё разревусь, и всё - можно в детский сад сдавать! Правда, что ли повесится? Вон то сиреневатое дерево очень мило будет смотреться с моим синеющим трупом на ветке…" Слёзы душили, безысходность навалилась, как непосильный груз на старую клячу. Юля задрожала и схватилась за горло, чувствуя, что ещё немного, и она растечётся по траве, как горькая бледно-зелёная жижа…
        - Не хочу!!! - что есть мочи заорала девушка.
        - Сзади! - одновременно с ней завопил Эрик, и в ноздри ударил приторно-сладкий запах.
        Последним, что увидела Юля, были расширившиеся от беспредельного ужаса карие глаза.
        Глава 4.
        Живой камень и новые лица.
        Светлана крепко прижала кошку к груди и следом за Ирсином зашагала по широкой деревенской улице. Девушка чувствовала, что где-то совсем рядом с минуты на минуту должны произойти очень важные события, ей безумно хотелось если не поучаствовать, то хотя бы стать их очевидцем. Откуда взялось столь болезненное любопытство и прямо-таки непреодолимое желание оказаться в гуще жизни, размышлять не хотелось. В тот момент, когда вместо теплого воздуха кинотеатра в лёгкие ворвался холодный воздух прелой листвы и осеннего дождя, где-то в глубинах Светкиного существа включился некий таинственный механизм, разрушающий и в то же время созидающий, перерождающий и позволяющий сохранить своё "я". Порой девушка словно видела себя со стороны, казалось, что душа и тело время от времени разделяются и живут сами по себе, не забывая, однако, следить друг за другом. Странный и непонятный маг, по-человечески мыслящие животные (или оборотни?), постоянная выматывающая слабость и, что совсем не укладывалось в голове, неумолимо меняющаяся внешность. Света была уверена: таинственная трансформация коснулась не только рук -
длинная прядь волос, выбившаяся из-под шапки, оказалась серебристой, а не светло-русой. А ведь она никогда не красилась и всегда носила короткие стрижки, несмотря на заявления лучшей подруги о том, что волосы у женщины должны быть длинными. Вспомнив Юльку, Светка невольно улыбнулась, подумав, что если бы та увидела её сейчас, то порадовалась бы - длина волос соответствовала представлениям подруги об идеальном облике женщины. "Как было бы здорово оказаться здесь с Юлькой, - грустно вздохнула девушка, погладила Триису, посмотрела в оливковые кошачьи глаза и с умилением прошептала:
        - Красавица, моя серенькая. Обожаю!
        Кошка заурчала, как маленький трудолюбивый трактор, а на душе у Светы стало легко и спокойно. Так, пожалуй, она чувствовала себя только дома, в мягком кресле рядом с любимыми кошками, книжками, чаем и шоколадом.
        Умиротворённая сладкими думами о доме, Светлана не заметила, как оказалась на краю неожиданно большой для деревни площади, заполненной людьми. В центре покоилась идеально круглая каменная плита, которую окружали огромные бурые медведи, как две капли воды похожие на Майса. За их спинами стояли Ирсин и высокая женщина в длинном коричневом плаще и бандане, расшитой разноцветным бисером. Незнакомка смотрела на плиту с надеждой и опаской, а бледный как полотно маг нервно кусал губы, то и дело поглядывая на застывшую чуть поодаль Кариену. Внешне девушка-оборотень выглядела абсолютно спокойной, но Светлана чувствовала исходящий от неё страх.
        "Смотри, как собачонка-то наша нервничает, - прозвучал в голове землянки знакомый, пренебрежительно мурчащий голос. - Боится вместо родных клыкастых морд магов увидеть. Кстати, если они, и правда, появятся, не вздумай в драку лезть. Здесь и без тебя найдутся желающие горло-другое перегрызть".
        - Да я и не собиралась, - пожала плечами Света и, поглаживая полосатую спинку, добавила. - Тем более что драться я не умела, не умею и учиться не буду!
        Трииса довольно заурчала, прижалась к груди девушки и потёрлась носом о подбородок:
        "Вот и умница. Смотри, сейчас они появятся!"
        В тот же миг каменная плита вспыхнула ярким фиолетовым пламенем, а когда пламя опало, засветилась ровным белым светом, явив взорам двух седовласых мужчин. Прижавшись спиной к спине, они держали в руках короткие изогнутые мечи и в любую минуту были готовы броситься в бой. Над площадью пронёсся всеобщий вздох облегчения, и Светке показалось, что даже её циничная приятельница, пробурчала нечто похожее на "слава Богу".
        - Я - Тайен. Боевые собаки Снежного просят землю Либении принять их, - хрипло проговорил один из воинов, посмотрел на стоящую рядом с Ирсином женщину, перевёл зелёные глаза на мага и, как показалось Светлане, едва заметно кивнул ему.
        "Вот, придурок, - ворчливо заметила Трииса. - Он бы ещё на шею ему бросился! Наверное, решил, что друга убивать легче будет!"
        - Как убивать? - Светка с испугом посмотрела в оливковые глаза кошки. - Они же с добрыми намерениями пришли. Зачем их убивать?
        "Какая же ты наивная, девочка! Если Либения сочтёт боевых собак недостойными для жизни на своей благословенной земле, Ирсин будет вынужден убить обоих. А он совершенно не приспособлен для этого!"
        - А для чего приспособлен? - машинально поинтересовалась Светлана, не сводя глаз с зеленоглазых мужчин.
        "Его призвание - дарить жизнь, а не отнимать".
        На деревенской площади было тихо, как в склепе. В ожидании решения Либении, жители точно затаили дыхание, хотя, возможно так оно и было. По крайней мере, кошка на руках у землянки замерла, только уши и хвост нервно подёргивались.
        - Всё будет хорошо.
        Девушка провела рукой по полосатой спинке, и в подтверждение её слов над площадью разнёсся звонкий голос:
        - Я - Кийсена. Земля Либении принимает боевых собак. Входите!
        Светлана всем своим существом почувствовала прилив радости, охватившей площадь. Кийсена широко улыбнулась, следом за ней заулыбались и остальные жители деревни. Даже пребывавшие в облике медведей воины дружелюбно оскалились, а Ирсин засветился так, будто только что выиграл миллионный джек-пот.
        Медведи расступились, освобождая проход и приглашая беженцев ступить на свою землю, но те не спешили покидать сияющую молочной белизной плиту.
        - Я - Тройен, - представился второй визитёр и тихо добавил: - С нами единороги.
        Фраза, произнесённая на грани слышимости, прозвучала оглушительным раскатом грома. Либерийцы разом заговорили, и чаще всего до слуха Светланы долетало: "Не может быть!", "Невозможно!", "Не верю!".
        "О единорогах в Либении не слышали лет пятнадцать, - сообщила кошка. - Считалось, что всё их племя погибло от рук вящих, а они, оказывается, в собачьем логове прятались".
        - Кто такие вящие? - заинтересовалась Света, но кошка лишь зло зашипела в ответ, непроизвольно выпустив когти и вонзив их в куртку девушки.
        - Тихо! - выкрикнула Кийсена, а когда площадью вновь завладела тишина, повторила: - Входите.
        Воины опустили мечи, сошли с портального камня и встали рядом с Ирсином, который во все глаза смотрел на засветившуюся фиолетовым светом плиту. Несколько секунд ничего не происходило, а потом камень полыхнул белым и на его гладкой, отливающей ледяной голубизной поверхности возник единорог. Некогда белая пушистая шерсть свалялась серо-бурыми комками, изящную морду пересекал уродливый шрам, рог, надломленный у основания, держался на лбу лишь чудом, а в правом боку зияла кровавая рубленая рана. Рядом с единорогом, то ли поддерживая, то ли обнимая, стоял мальчишка лет пятнадцати в грязной, местами порванной одежде. Длинные белые волосы были собраны в неряшливый хвост, а в голубых, почти прозрачных глазах светились надежда и боль.
        - Помогите, пожалуйста, маме… - прошептал он, взглянув в лицо Кийсене, и одновременно с ним заговорил единорог. Голос его был срывающимся и тихим, каждое слово давалось с трудом.
        - Я - Лаоре… Единороги… просят землю… Либении… принять… их.
        Печальные голубые глаза затянула предсмертная пелена, тонкие изящные ноги подломились. Лаоре рухнула на белую плиту, и по её телу пробежала судорога.
        - Мама!!! Нет!!!
        Мальчишка упал на тело единорога и зарыдал в голос. Лицо Кийсены по цвету сравнялась с портальным камнем, но она не двинулась с места, словно чего-то ожидая.
        - Почему она медлит?! - возмутилась Светлана. - Животное вот-вот умрёт! А она всё о церемониях печётся!
        "Никогда не называй единорогов животными, а то наживёшь себе врагов. Целое племя, или сколько там от него осталось! И не души меня в объятьях! Я прекрасно знаю, что ты меня любишь".
        - Прости. - Девушка покраснела и ласково погладила кошку. - Просто я не понимаю: чего все ждут?
        "Нас часто пытались обмануть таким образом…"
        - Земля Либении принимает единорогов, - проговорила Кийсена и, едва она договорила, к умирающей бросились Ирсин и Майс.
        Маг поднял плачущего подростка на ноги, что-то шепнул ему на ухо, мягко подтолкнул к Кийсене и опустился на колени перед Лаоре. Света заворожено наблюдала, как маг обнимает единорога за шею, медведь ложится рядом с ними и… Девушка глазом не успела моргнуть, а портальная площадка уже опустела и подёрнулась фиолетовой дымкой.
        - А…
        "Не задавай глупых вопросов! Конечно же, Майс перенёс их к Ирсину. Если Лаоре не поможет наш гениальный лекарь, значит, ей не поможет никто. Нам остаётся лишь надеяться. - Кошка посмотрела в мокрые от слёз глаза землянки и нехотя добавила. - Ирси справится. У него большой опыт. Некоторых своих пациентов он почти из-за грани вытаскивал".
        Света шмыгнула носом, кивнула и перевела взгляд на портальную площадку, вновь засветившуюся молочно белым светом.
        "Похоже, ничего интересного больше не случится, - проворчала Трииса. - Может, вернёмся?"
        - Я хочу посмотреть.
        "Какой интерес пялиться на полудохлых собак и выжатых, как лимоны, единорогов? Вот поживут они у нас недельку, отдохнут, отъедятся, тогда и будет на что смотреть, а пока…"
        - Ну, Трииса… Я никогда раньше не видела таких существ!
        "Ладно. - Кошка зевнула. - Смотри на здоровье. А когда портал закроют, разбуди. Без меня ты обратно не дойдёшь".
        - Договорились, - облегчённо выдохнула землянка и во все глаза уставилась на портальный камень, с которого уже сходили первые беженцы.
        Трииса оказалась права: картина, представшая любопытному Светкиному взору, была скорее удручающей, чем интересной и увлекательной. Во-первых, собаки и единороги появлялись на белом камне в образе людей, а не чудесных животных; во-вторых, смотреть на заплаканных детей, бледных до синевы раненых, смертельно усталых мужчин и женщин было больно и жутко, а в-третьих, девушке с каждой минутой становилось всё сложнее держаться на ногах, а вес спящей на руках кошки увеличился, как минимум, вдвое. Словно сквозь туман Светлана наблюдала, как беженцы со Снежного попадают в заботливые руки селян, как им прямо на площади оказывают первую помощь, а потом куда-то уводят. "Всё будет хорошо", - безостановочно твердила себе девушка, всей душой желая, чтобы изгнанники прижились на новом месте, чтобы Либения стала им второй родиной, а эти таинственные вящие, причина горя стольких живых существ, сдохли в муках.
        Деревенская площадь пустела, и вскоре на ней остались несколько медведей, охранявших портал, Кийсена, Кариена и двое мужчин, прибывших в Либению первыми.
        Кийсена взглянула на подёрнувшийся фиолетовой дымкой портал и повернулась к Тайену:
        - Все?
        - Нет троих собак и единорога.
        - Мы не можем…
        Женщина не договорила: на вмиг побелевший камень рухнули три здоровые чёрные псины, а прямо на них - чёрный как смоль единорог с бешено сияющим взглядом.
        - Все сдохли! - проорал он, вскочив на ноги и превратившись в изящного молодого человека с роскошными иссиня-чёрными волосами и сапфировыми глазами. - Гасите свечи!
        Псы тоже перетекли в человеческую форму, вскочили на ноги и радостно загоготали.
        - Площадку освобождайте! - рявкнул Тройен, заставив опоздавших сородичей прекратить смех и ветром слететь с площадки.
        - Чёрный единорог…
        Кийсена в изумлении смотрела на темноволосого юношу, а тот искренне улыбался ей, демонстрируя жемчужно-белые зубы. Тройен легонько тронул женщину за плечо.
        - Закрывайте портал, старейшина, а на Саолера ещё насмотритесь. И наплачетесь. По крови - единорог, по духу - тангир! Только Лаоре и слушается. - Он горько вздохнул и повторил: - Закрывайте портал.
        Кийсена кивнула помрачневшему единорогу, шагнула на портальную площадку и, прошептав несколько слов, спрыгнула на землю. Камень погас, превратившись в обычную гранитную плиту. Светлана собралась было отвернуться и разбудить Триису, но в этот момент серый камень, заворочался как живой и стал быстро зарываться в землю. Спустя минуту портальный камень исчез, словно его здесь и не было.
        - Глазам не верю. - Светка помотала головой, чтобы проверить, не привиделось ли ей, и с неподдельным изумлением протянула: - Бывает же такое…
        "Хочешь сказать, что самое сильное впечатление за сегодняшний день на тебя произвело закрытие портала?"
        Мурлыкающий голос кошки сочился сарказмом, точно блин маслом, но Светлана лишь согласно мотнула головой:
        - Ага, никогда живых камней не видела!
        - А оборотни, маги и мысленное общение для тебя, конечно, дело привычное, - продолжила иронизировать Трииса. - Да что там говорить, ты же с пелёнок общалась с единорогами, а нянчила тебя как минимум эльфийка, или, на худой конец, сирена.
        - Сирена? - Землянка перевела ошарашенный взгляд на кошку. Некоторое время она смотрела в безмятежные оливковые глаза, потом моргнула и заторможено проговорила: - Не было у меня няни-сирены. У меня вообще няни не было. Сначала я в ясли ходила, затем в детский сад, в школу, институт…
        Света облизала сухие губы, нервно сглотнула, и на неё вновь навалилась дикая усталость. И кошка, и она сама показались персонажами полубредового, навязчивого сна. "Точно! - обрадовалась девушка. - Я сплю и вижу сон. Просто проснуться не могу. Но это ведь дело времени. Правда, Триса?"
        "Несомненно, дорогуша. - Кошка ласково потёрлась о подбородок Светланы. - Нам нужно вернуться туда, откуда мы пришли".
        - Угу, - буркнула девушка, соображая, откуда же они пришли, но никаких идей на этот счёт не возникло, а спросить было не у кого. Разве что у кошки. - А откуда мы пришли? Из леса? Или ты намекаешь, что я должна вернуться домой, в Москву? Я с удовольствием, только не знаю как, но если ты…
        "Замолчи, несчастная! - Светлана послушно закрыла рот, а Трииса скомандовала: - Кругом! Шагом марш!"
        Землянка послушно повернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала, точнее, побрела по деревенской улице. С каждым шагом идти становилась всё труднее, и если бы не ежесекундные понукания кошки, она просто села бы посреди дороги и заснула.
        "Даже думать об этом не смей! - В шею Светланы вонзились когти. - Вперёд! Осталось совсем чуть-чуть!"
        - Угу… - простонала девушка, болезненно поморщилась и прибавила шаг, надеясь, что чем быстрее они достигнут известного только настырной кошке места, тем скорее удастся отдохнуть…
        Пока Светлана и Трииса брели по деревенской улице, на площадь вернулся Ирсин. Его немного вытянутое лицо светилось от удовольствия, а голубые глаза победно блестели.
        - Жизнь Лаоре вне опасности, - громко объявил он и улыбнулся Тайену. - Рад видеть тебя живым, дружище!
        - Взаимно… - Старейшина боевых собак шагнул к магу и сжал его в объятьях. - Даже не верится, что встретились! Как ты?
        - Нормально, но это временно, потому что, если ты сейчас же не уберёшь руки, мне гарантирована парочка сломанных рёбер!
        Тайен ухмыльнулся, отступил от друга и легко ткнул его кулаком в плечо:
        - Прости, не рассчитал чуток…
        - Ерунда! Я тоже парень крепкий!
        Мужчины рассмеялись, точно вспомнив только им известную шутку. Ирсин пожал руку улыбающемуся Тройену, дружелюбно кивнул стоявшей поодаль четвёрке молодых людей, задержав взгляд на черноволосом красавце с бесстыжими синими глазами и снова обратился к Тайену:
        - Будьте моим гостем, старейшина!
        - Какой ты, однако, официальный, Ирси, помнится…
        - Притормози, Тай! Оставим воспоминания о наших приключения на потом, сейчас вам нужно отдохнуть, поесть, выспаться. У нас ещё будет время поговорить! А сейчас прошу всех в дом.
        Кийсена взглянула на покрасневшего мага, поправила расшитую бисером бандану и ехидно заметила:
        - Похоже, в Малина Лас появился тот, кто прольёт свет на тёмное прошлое моего счастливо приобретённого родственника. Мне до жути интересны некоторые моменты его биографии.
        Лицо Тайена вытянулось от удивления:
        - Как ты ухитрился породниться с медведями?
        - Женился, - буркнул маг, хотел добавить что-то ещё, но тут на площадь выбежал растрёпанный мальчишка лет семи.
        - Папа!!! - заорал он во всё горло, увидев Ирсина. - Трииса с ума сошла!
        - Как?! Где?
        Маг вздрогнул, побледнел, а сын схватил его за руку и потянул за собой.
        - Быстрее!!!
        - Кто такая Трииса? - в один голос спросили Тайен и Тройен и вопросительно уставились на Кийсену.
        Руки обоих собак легли на рукояти мечей, но старейшина покачала головой и грустно усмехнулась:
        - У вас - чёрный единорог, у нас - Трииса. Хочется верить, что они не станут друзьями, в противном случае, Малина Лас не выстоит. Даже с поддержкой Либении.
        - Точно, - злорадно улыбнулась Кариена. - Идём скорее, папа! Ты просто обязан увидеть эту тварь!
        - Уймись, девочка, - проворчала Кийсена. - Трииса под защитой Либении и Ирсина. Прошу, не связывайся с ней!
        Обменявшись сердитыми взглядами, женщины демонстративно отвернулись друг от друга, а Тайен, заинтригованный поведением дочери, насторожился. Кариена вела себя так, словно ей предстояла встреча с исконным врагом собачьего племени. "Странно всё это", - подумал старейшина и строго посмотрел на четвёрку молодых людей. Нехороший блеск в глазах юношей отнюдь его не порадовал:
        - Ходите за мной, как нитка за иголкой. Ясно? Одна шалость - накажу так, что неделю сидеть не сможете! Это и тебя касается, Саолер!
        - Меня? - Сапфировые глаза яростно блеснули. - Да как ты смеешь…
        - Лаоре приказала! - отрезал Тайен и решительным шагом направился за Ирсином и его сыном.
        Единорог скривился, зло поджал губы и, опустив голову, поплёлся следом.
        "Дошли, - устало выдохнула кошка, спрыгнула на землю и потёрлась о ноги Светланы: - Ещё рывок и ты на месте!"
        - Ага.
        Землянка подняла голову и застыла соляной статуей: на низком крыльце, прислонившись спиной к стене, сидела девушка в удивительно знакомой одежде со странно красивым, неземным лицом. Правильные, но какие-то мёртвые черты оттенялись неестественно бледным цветом кожи, создавалось впечатление, что это безупречное лицо - плод трудов гениального скульптора, а не матушки природы. Даже ресницы и брови и те были белыми, только губы радовали едва заметным розовым оттенком. "Так, наверное, Снежная королева выглядела, - подумала Светка и скривилась, ибо ужасно не любила зиму: холодно, скользко и просто неуютно. - Непонятно, правда, почему на ней моя одежда? Я вроде бы не раздевалась, так и ходила в куртке, джинсах, ботинках…"
        "Не тупи! Не знаю, кто такая Снежная королева, а на крыльце - ты, собственной персоной. Так что переставай дурью маяться и сливайся с родным телом! Это просто - подошла, села и все дела!"
        Трииса снизу вверх взглянула на девушку, в несколько прыжков достигла крыльца и, запрыгнув на колени к "Снежной Королеве", растворилась в своём двойнике.
        "Давай, детка, не тяни! Через пару минут сюда хозяин явится, нам нужно встретить его во всеоружии!"
        Однако Светлана не спешила последовать примеру кошки, рассматривая сидевшее на крыльце тело. Взгляд остановился на серебристых прядях, выбившихся из-под шапки, и землянка всё поняла: "Я поседела, в смысле состарилась, а раз моя душа бродит вне тела, значит, я умерла. Скоро мой труп обнаружат, обмоют, положат в гроб и через три дня отволокут на кладбище. Там моё тело закопают, поставят простой деревянный крест, потом справят поминки и забудут о неудачливой путешественнице между мирами. А душа моя отлетит в небесные чертоги смерти и останется там на веки вечные". Светка всхлипнула, по щекам потекли слёзы.
        "Идиотка!!!"
        Оглушительный рык, раздавшийся в голове, больше походил на удар поленом по макушке. Перед глазами девушки завертелись разноцветные точки, а в мозгах пронеслось: "Теперь я знаю, что на практике означает: обухом по голове!" Светка на ватных ногах подбрела к крыльцу и буквально рухнула на "снежную королеву".
        "Наконец-то! - Положив голову на лапы, Трииса вольготно разлеглась на коленях у землянки и тоном, не терпящим возражений, приказала: - Закрой глаза и сделай вид, что спишь, иначе пристанут всякие - не отделаешься. Пусть за Ирсином сбегают! А то ишь чего придумал: привёл в деревню беспомощную девчонку и бросил на произвол судьбы. Кретин!"
        "Но он же занят, - попыталась оправдать мага Светлана. - Там единорог умирает, ей помощь гораздо нужнее, чем мне. Я-то совершенно здорова!"
        "Ага, а кто минуту назад себя похоронил и оплакал? Это же надо! Эфирного двойника за душу принять?! Только такая бестолочь, как ты, могла так лохануться!"
        "Да как ты смеешь?! - Светка хотела вскочить, но тело отказалось повиноваться своей хозяйке. Впрочем, раздухарившуюся девушку это не особо смутило - рассудок был ясен как никогда, и мысли полились на Триису безжалостной снежной лавиной. - Я магом три часа назад стала! И мне вообще не понятно, что со мной творится. Руки - чужие, лицо - мраморное, волосы - седые! Только одежда и осталась! Как я теперь домой вернусь? Как меня мама с папой узнают? Не хочу жить с рожей Снежной Королевы! Найду придурка, который надо мной так подшутил, удушу голыми руками!"
        "Это ты можешь. - В поток Светкиного сознания неожиданно вклинился спокойный голос кошки. - Только не удушишь, а горло с мясом вырвешь. Думаю, в боевой форме у тебя появятся весьма внушительные коготки"
        Трииса хихикнула, а Светлана потеряно замолчала. Представив парочку монстров из фильмов ужасов, она нервно сглотнула и порадовалась, что не жалует сей жанр кинематографа.
        "Мне тоже страшилки слушать не нравится, - лениво заметила Трииса. - Тем более что в наше время реальность страшнее сказки бывает. Среди вящих такие экземпляры попадаются, что мифические чудовища от ужаса бледнеют и в свои скромные подземелья прячутся, дабы в их шаловливые ручонки не попасть! Всё, молчи, хозяин дома с семейством припёрся. Сейчас я его попугаю немножко, а минут через десять и Ирсин появится. То ли меня, то ли от меня защищать".
        Света хотела приструнить наглую кошку, мол, нечего мирных жителей терроризировать, но оглушительный злобный рык, вырвавшийся из кошачьей пасти, заставил заледенеть от ужаса не только несчастного хозяина дома, его семью и гостей, но и Светлану.
        "Нарушите мой сон - раздеру в клочья!" - прозвучало в головах всех находившихся поблизости разумных существ. Трииса же убедившись, что её правильно поняли, лениво потянулась и уютным калачиком свернулась на коленях земляки.
        Открыть глаза и посмотреть на то, как отреагировал на беспардонное заявление хозяин дома, Света не решилась: Трииса перестала казаться милой домашней кошечкой, а в сознании возник образ огромной чёрной пантеры с золотыми как солнце глазами…
        Ирсин с сыном, как и предсказывала Трииса, подлетели к дому через десять минут. На почтительном расстоянии от крыльца стоял хозяин дома, его жена с детьми и семейство собак, определённое на постой.
        - Твоя кошка совсем сбрендила! - возмущённо потряс кулаком немолодой, коренастый мужик. - Из-за неё я в собственный дом войти не могу! Положение - глупее не придумаешь и перед гостями неудобно! И детей кормить пора! И…
        - Спокойно, Жайлен! Это я приказал Триисе охранять девочку. А ты знаешь мою кошку, она слово держать умеет. Сказано, никого не подпускать…
        - Не заговаривай мне зубы, Ирсин! Забирай свою подружку и позволь мне в моём доме гостей разместить. Или до ночи их на улице держать прикажешь? Может, нам тут кружком усесться и подождать, пока твоя кошка выспится?
        - Ну, хватит, Жайлен. Сейчас я заберу и Триису, и девушку.
        Маг с виноватым видом подошёл к крыльцу и, почувствовав его приближение, Светлана перестала притворяться спящей. Она уже открыла рот, чтобы извиниться за доставленные хозяевам дома неудобства, но тут в голове прозвучал привычно ехидный и воинственный голос:
        "Значит, я тут по твоему приказу?"
        Боевой настрой кошки, словно вирус гриппа, тотчас передался землянке. Просить прощение за то, что Ирсин бросил её на пороге незнакомого дома и отправился по своим, пусть и очень важным делам, сразу же расхотелось. Светлана гордо вздёрнула подбородок и с укором взглянула на мага:
        - Вы бросили меня здесь в невменяемом состоянии. А Трииса осталась и всё это время поддерживала меня!"
        - Но в деревне Вам ничего не угрожало, - начал оправдываться Ирсин. - А что касается тебя, Трис…
        "Всё, что меня касается, я без тебя знаю! - огрызнулась кошка. - А вот что касается нашей гостьи, здесь вопрос спорный. И утверждать, что Малина Лас безопасное место для неё я бы не стала".
        Трииса спрыгнула с колен Светланы, потянулась и оскалилась кому-то за спиной Ирсина. Маг резко обернулся, хватаясь за спрятанный под одеждой кинжал, но кроме смеющегося в кулак сына, Жайлена с семьёй и гостями да приближающегося к дому Тайена со "свитой" никого подозрительного не обнаружил. Он повернулся, чтобы отчитать Триису за ложную тревогу, но кошки на крыльце не было.
        - Какая же ты стерва, Трииса, - в сердцах прошептал он и протянул руку землянке. - Идёмте, Света, я наконец-то представлю Вас своей семье и новым подданным Либении.
        Глава 5
        Особенности главернского рабовладения.
        Юля проснулась, почувствовав на губах тёплую кислую жидкость. Всё тело ныло и горело, словно девушка долго и безнадёжно болела, а горло походило на пересохшее от зноя русло реки. Влага, тонкой струйкой льющаяся в рот, была отвратительна на вкус, но её всё равно хотелось проглотить, чтобы хоть как-то остудить пылающее нутро. Юлька напрягла шею, силясь сделать глотательное движение - не вышло. Жидкость заполнила рот, загородила дыхательные пути. Землянка закашлялась и резко села. Сплюнув и хрипло откашлявшись, она хотела открыть глаза, но веки - спаянные свинцовые гири - не желали разлепляться, и девушка потёрла их руками, не сразу осознав, что запястья крепко перетянуты верёвкой. "Меня связали?" Глаза распахнулись сами собой. Юля сидела на берегу довольно широкого ручья, в тени могучего кипариса. Противоположный берег представлял собой ровный покатый склон, покрытый мелкими кустиками с острыми коричневыми иголками и россыпями розоватых и белых цветочков. Справа и слева от одинокого кипариса высокой, плотной стеной стояли странные, шарообразные кусты. Их голые ветки с лохматыми пучками буро-зелёной
листвы на концах скручивались и извивались под немыслимыми углами, производя жуткое, отталкивающее впечатление. Рассеянный взгляд девушки перебегал от ветки к ветке, от куста к кусту, пока не остановился на знакомой фигуре в льняной рубахе и грязно-белых бриджах. "Это же Эрик", - заторможено подумала Юля и, приглядевшись, вздрогнула: парнишка был привязан к толстой изогнутой ветке. Из его рта торчал конец какой-то красной тряпки, сандалии едва касались земли. Эрик отчаянно перебирал ногами, пытаясь сохранить равновесие, и со стороны казалось, что он пританцовывает на мысочках. Мальчишка таращился на Юльку и кривлялся. Похоже, пытался донести какую-то мысль, но мозг девушки ещё не очнулся от сна, и она почти ничего не соображала.
        - Потом, Эрик, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, так заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
        Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, землянка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать воду, прохладную, пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода омыла сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
        - Достаточно!
        Сильные руки подхватили Юльку подмышки, дёрнули вверх и оттащили от воды. Затуманенный рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Какой-то мужчина склонился над ней, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
        - Пей!
        Землянка послушно проглотила отвратительное зелье и привалилась к стволу кипариса, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка несчастного организма. Неумолимо клонило в сон, и сопротивляться ему не хотелось: успокаивающе журчал ручеёк, густая крона заслоняла тропическое солнце, вдалеке стрекотали кузнечики и пели неизвестные птицы. Любовь и гармония наполняли душу. Юля позабыла обо всех тревогах и постаралась раствориться в благословенной радости окружавшего её мира. Поэтому, когда тело неожиданно пронзило нечто похожее на электрический разряд, аж подпрыгнула на месте:
        - Какого чёрта?! Уберите шокер!
        Пытка тотчас прекратилась. Но отдать боли должное, Юля пришла в себя. И не просто проснулась, а почувствовала себя самой собой. "Ну, почти", - поправилась она, взглянув на голубые ногти и спутанные многоцветные пряди, паклей свисающие по плечам и груди. Главное, теперь Юлька чётко осознавала, где она, кто она и в какое дерьмо вляпалась. Мысленно выругалась, собралась с духом и посмотрела на своего пленителя.
        Незнакомец был высоким, выше землянки, наверное, на две головы. Короткие замшевые сапоги, коричневые узкие штаны и полотняная куртка без рукавов, распахнутая на груди. Тёмные, почти чёрные волосы доходили до плеч. Волнистые пряди обрамляли хищное лицо с резкими линиями бровей, цепкими синевато-чёрными глазами и острым прямым носом. Тонкие губы плотно сжаты. Под правой бровью странная татуировка - три золотых ромба, а всю левую щёку занимал зелёный лист, чем-то смахивающий на кленовый. И столько тщательно прорисованный - от настоящего не отличить. Каждая прожилка видна, каждая выпуклость…
        - Потрясающе… - выдохнула Юля и покосилась на привязанного к кусту Эрика. "Так вот, что ты хотел. Это и есть твой вожделенный тенхор? Круто!" Девушка снова оглядела незнакомца, стараясь не обращать внимания на яркий татуаж. Что-то в его взгляде и позе подсказывало, что главернец не понаслышке знаком с военным делом, однако оружия при нём не было. Юля пошарила глазами по берегу - ни меча, ни ножа, ни ещё чего-то острого и колющегося. "Странный охотник за рабами нам попался… Эй, может, представишься?" - с нервной бравадой подумала она, но вслух ничего не сказала. Ждала, что незнакомец заговорит первым.
        Но главернец не спешил раскрывать рот. Он с мрачным видом разглядывал девушку, словно прикидывая, утопить эту холеру прямо сейчас или предварительно помучить. Юля суетливо поёрзала, пытаясь сесть удобнее (очень уж нервировал изучающий взгляд незнакомца), и вновь покосилась на Эрика. Мальчишка обрадовался её вниманию и, подёргиваясь, стал кивать на охотника. Но даже с ясной головой девушка не понимала, что он пытается ей сказать. Эрик обессилено выдохнул и поднял глаза к небу, призывая его свидетелем тупости некоторых женских особей.
        Охотник, казалось, не обратил внимания на переглядки пленников. Он по-прежнему стоял перед девушкой и о чём-то напряжённо размышлял. "Интересно, он на самом деле умный или тупо пытается сложить два и два?" - зло ухмыльнулась про себя Юля.
        - На самом, - буркнул незнакомец, шагнул к девушке и бесцеремонно вздёрнул её на ноги.
        - Пустите! - сквозь зубы потребовал землянка, но охотник обратил на её слова внимания меньше, чем на писк какого-нибудь комара.
        Он запустил пальцы в спутанные многоцветные локоны, подёргал их и помял в руке, а потом наклонился и стал придирчиво изучать лицо, уши и шею пленницы. Напоследок подверг осмотру вызывающий маникюр и толкнул Юльку обратно на землю. Девушка больно шлёпнулась мягким местом и зашипела, как придавленная змея.
        - Ничего не понимаю. Этого просто не может быть, - пробормотал незнакомец и, наконец, обратился непосредственно к пленнице: - У тебя в роду были эльфы?
        - Ага! А так же тролли, гномы и парочка драконов, - стараясь выглядеть глупой, радостно закивала Юлька, но на всякий случай подняла связанные руки и потрогала свои драгоценные ушки: "Уф-ф! На месте, и человеческие, на ощупь по крайней мере".
        - Дура! - рыкнул незнакомец и сплюнул себе под ноги.
        - Вполне возможно, - запросто согласилась девушка и автоматной очередью затараторила: - А чего выёживаться-то? Я не в том положении. Да и к дурочкам люди относятся снисходительнее. Жаль, что я не превратилась в блондинку, совсем хорошо бы было. Хлопай себе глазками да жди, когда клиент дозреет и окончательно расслабиться…
        - Не дождёшься.
        Охотник ухватился за верёвку и потащил девушку за собой.
        - Вы мне так руки сломает! - завопила Юля. Правда, о руках она вспомнила не сразу. В первый миг опешила. До неё, как до утки, наконец-то дошло, что черноволосый мерзавец читает её мысли. - Вот, гад! Вы не только пособник рабовладельцев, а ещё и телепат?! Ненавижу!
        Верёвка врезалась в запястье, раздирая кожу, и Юля завыла в голос. А следом за дикой болью пришла мысль о том, что её-то ещё куда-то тащат, а бедного Эрика оставили подыхать привязанным. И девушке стало совсем худо. Она обещала мальчишке, что поможет ему покинуть Главерну, и не могла бросить его вот так! Продолжая подвывать и поскуливать, Юля с ненавистью уставилась в спину охотника: "Этот слушать не станет. Он уже показал, что я для него не более чем щенок на верёвке. - Стиснув зубы, девушка приказала себе не ныть и с опаской взглянула на свои несчастные руки. - Да… жалкая картина. Ещё немного, и об арфе можно забыть. Не хочу-у-у!" Землянка сбилась с шага и упала бы, если б незнакомец, стремительно развернувшись, не подхватил её. Он с яростью взглянул в глаза Юле и зашагал дальше, правда, чуть медленнее. Пленница молча бежала следом - просить и умолять было бесполезно.
        Они прошли вдоль ручья, обогнули пальмовую рощицу и неожиданно оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Охотник остановился, огляделся по сторонам и громко свистнул. Юля решила, что он не один, и сейчас к нему присоединяться подельники, но вместо новой партии головорезов появился огромный вороной конь. Нетерпеливо потряхивая длинной смоляной гривой, он выступил из-за раскидистого кустарника и прогарцевал прямиком к хозяину. На минуту девушка позабыла о собственных горестях и невольно залюбовалась прекрасным животным. А потом вскрикнула от неожиданности: на крупе коня, покрытом чёрной бархатной попоной, восседал петух-мутант. Конечно, это мог быть любой другой шур, но по глазам-бусинкам Юля ясно видела, что он узнал её. Это был Юлин шур!
        - Шурик! - Землянка шагнула к коню, игнорируя сердитый взгляд конвоира, натянувшуюся верёвку и с искренней радостью улыбнулась петушку: - Счастлива тебя видеть, приятель.
        - Приятель, - презрительно фыркнул охотник, похлопал коня по лоснящейся шее, толкнул пленницу вперёд и начал привязывать верёвку к седлу.
        - Вот так-то, Шурик, попалась я твоему хозяину, - кисло улыбнулась Юля, лаская петушка взглядом.
        Мутант нахохлился, крылышки прижал к бокам и застыл. Только глазки бегали от хозяина к девушке и обратно.
        - Переживаешь, бедняга? - вздохнула Юлька. - Не надо. Всё будет хорошо, Шурик.
        Негромко фыркнув, охотник продемонстрировал шуру крепкий кулак и кивнул на пленницу. Петух вытянул шею, переступил с ноги на ногу и кукарекнул, да настолько пронзительно и звонко, что конь неожиданно шагнул вперёд, потащив Юлю за собой. Верёвка сдавила запястья так, что перед глазами черти запрыгали. Девушка заорала во всю глотку и вытянулась на мысках, пытаясь облегчить натяг. Казалось, что она слышит треск собственных костей, и перед мысленным взором встала дикая картина: прекрасный вороной конь гарцует по дороге, а у седла болтаются на верёвке кисти её драгоценных музыкальных рук.
        Охотнику крик не понравился, и он, не иже сомневаясь, влепил девушке затрещину:
        - Да заткнись ты!
        В Юлиной голове что-то оглушительно звякнуло, и к чёртикам присоединились звёздочки. От боли девушка почти не соображала, но рот всё-таки захлопнула, страшась получить ещё одну затрещину. У незнакомца была тяжёлая рука, и новый удар мог оказаться смертельным. А умирать не хотелось. Юля стиснула зубы, и крик перешёл в неразборчивое мычание. Из глаз полились слёзы, но землянка не стала сдерживать их. Уткнувшись лицом в попону коня, она жалобно всхлипывала и молилась о том, чтобы забыть, кто она и откуда. Если бы за её спиной не было двадцати двух счастливых и беззаботных лет, Юля вероятно смогла бы смириться с нынешним своим положением, а так…
        Боль в запястьях постепенно стала тупой и терпимой, чертики и звёздочки перед глазами исчезли, оставив лишь редкие кровяные всполохи и ноющую занозу в правом виске, мысли о беззаботном детстве и вполне благополучной юности были беспощадно загнаны на окраины сознания. Юле не хотелось думать, что будет, если охотник сядет в седло и погонит коня по тракту. Всё, что она вымучила годами упорного труда, все перспективы будущей карьеры, всё это она похоронила под витым пеньковым ворсом. Оставалось утешать себя тем, что она всё ещё жива, и, судя по поведению охотника, убивать её в ближайшее время не планируется. Шмыгая носом, Юля подняла голову и посмотрела на петушка. Шур весь сжался под заплаканным взглядом девушки. Он выглядел бедным сироткой, отнявшим ломоть хлеба у такого же, как он, бедняги, и теперь сожалеющим о своём презренном поступке.
        - Это ведь ты его привёл? - спросила Юлька, но ответа ей и не требовалось. По тому, как шур вздрогнул и отвёл взгляд чёрных бусинок, всё было яснее ясного. - Не грусти, Шурик. Всё правильно. Ты же его птичка, и не должен был продаваться за пригоршню семечек.
        Девушка улыбнулась, а зря: птичке от её слов, похоже, стало совсем плохо. Шур передвинулся к хвосту коня и вжал голову в плечи. Если бы был человеком, наверняка покраснел бы. А, может, он просто усомнился в здравости Юлиного рассудка и предпочитал держаться подальше. "Что ж, я тоже в своей вменяемости сомневаюсь", - хохотнула про себя девушка и, оставив шура в покое, осторожно огляделась. Охотник куда-то смылся, бросив пленницу наедине с конём. Осознав этот факт, Юлька мигом задрожала, а её спина покрылась холодным потом.
        - Эрик! - Мысль о том, что охотник собрался убить беглого мальчишку, обожгла нестерпимым огнём. В отчаяние землянка дёрнула руки, вызвав новую волну боли и недовольное фырканье коня. - Эрик! Я убью этого гада! Эрик!
        - И кто у нас гад? - прозвучал насмешливый голос, и девушка обернулась, едва не свернув себе шею.
        Охотник стоял в нескольких шагах от неё. А рядом с ним…
        - Эрик! - завопила Юля, испытывая невероятное облегчение при виде помятого, связанного, но живого мальчишки. - Слава Богу, это ты, Эрик!
        - Я не убиваю детей, а тем более рабов, которых можно выгодно сбыть, - грубо и неприязненно сообщил охотник, подтолкнул паренька к коню и примотал его руки к седлу. Теперь Юля не видела приятеля, он находился с другой стороны коня, но он был рядом, а, значит, она по-прежнему несла за него ответственность.
        Охотник обошёл коня и, встав рядом с пленницей, стал подтягивать подпругу. Воспользовавшись этим, Юля рискнула задать вопрос:
        - Вы доставите нас в Кархнар?
        "Кленовый лист" на щеке смялся в гармошку - охотник улыбнулся.
        - Нет, - сказал он, радуясь непонятно чему, и на девушку накатил приступ острой неприязни к этому самодовольному типу.
        - Я не рабыня, слышите?! Я ни от кого не убегала! Я иностранка! Вы не имеете права лишать меня свободы!
        Охотник перестал скалиться. Он обвёл Юлю задумчивым и тревожным взглядом, потом откинул многоцветные пряди и придирчиво всмотрелся в её лицо, точно отыскивая какие-то потерянные черты. Потом тихо вздохнул и убрал руку:
        - Знаю. Но это ничего не меняет. Я поступлю с тобой так, как… сочту нужным.
        Он немного ослабил верёвку, чтобы ноги пленницы твёрдо стояли на земле, взобрался в седло и чуть тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Юле не оставалось ничего, как только быстро перебирать ногами. Слова охотника буквально раздавили её. Девушка, конечно, понимала, что рабство есть рабство, и оно по определению не может принести человеку ничего хорошего, но готова была прямо сейчас оказаться в главернском притоне, лишь бы не оставаться рядом с этим человеком, от которого веяло опасностью и… смертью. Откуда взялось понимание того, что убить для охотника не сложнее, чем выпить стакан воды, Юлька не знала, но была убеждена, что права. Она бы поставила на это последнюю рубашку! Голову будто стиснули железным обручем. Юля забыла о боли в руках, о том, что придётся шагать полубоком невесть сколько километров. Разум неожиданно подсказал ей ответы на некоторые вопросы, и они привели девушку в полнейшее замешательство. Незнакомец, чью спину она сверлила ненавидящим взглядом, не был охотником за рабами. Более того, он знал о Юлином появлении в этом мире и искал её. Вероятно, для этого он использовал
шура. И успешно. Землянка нужна была ему для каких-то целей, а Эрика мерзавец забрал с собой, чтобы надавить на неё, когда придёт время. "Мы целиком и полностью в его власти! По крайней мере, в Главерне. Но даже если бы нам каким-то чудом удалось сбежать, без пресловутого татуажа на лице, нам не уйти от работорговцев… А вдруг здесь в каждой стране свои знаки на лице? Вот чёрт! Так и сдохну в рабстве, потому что не удосужилась расспросить Эрика об этом дебильном мире! Дура! Ничего не можешь сделать нормально!"
        Юльку захлестнула ярость. Вздыбилась, как штормовая волна и растеклась по телу кипящей лавой. Черти и звёздочки вернулись, закружились в диком, безудержном танце, а потом вспыхнули сверхновой и исчезли. Сознание вновь прояснилось, боль в запястьях почти исчезла, зато горло скрутил неожиданный спазм.
        - Воды… - прохрипела землянка.
        Лже-охотник порылся в седельной сумке, вытащил обтянутую кожей флягу и, развернувшись, поднёс к губам пленницы. Пить было сверхнеудобно, но Юля справилась. Вода с привкусом лимона и мяты промыла сухой рот и распутала тугой узел в горле. "Он идёт на контакт", - мелькнуло в голове, и, пересилив себя, девушка благодарно улыбнулась захватчику:
        - Как Вас зовут, сударь?
        Юле показалось, что обращение "сударь" придётся ему по душе. И не ошиблась. Глаза мужчины на мгновение сузились (в ожидании подвоха?), но землянка постаралась придать лицу максимум наивности и любопытства, и он сдался. Кинул взгляд на связанные руки пленницы, скривил губы в подобии ответной улыбки и гордо сообщил:
        - Тельвар Карром. И обязательно добавляй господин.
        Эрик вдруг громко замычал, и Юля вежливо попросила:
        - Не могли бы Вы напоить мальчика, господин Тельвар?
        Мужчина даже не взглянул на пленника. Отвернулся, убрал флягу в сумку, достал из кармана маленькую книжку в тиснёном золотом переплёте и стал медленно её листать. Юле дали понять, что разговор окончен, и она больше не приставала с вопросами, хотя теперь их было ровно на один больше. Очень уж хотелось узнать, почему Эрик так отчаянно замычал, стоило Тельвару назвать своё имя.
        Через пару часов унылого, монотонного продвижения впереди показалось небольшое поселение, всего десяток-полтора приземистых одноэтажных домов с одинаковыми крышами-цилиндрами из гладких деревянных пластин. Земля в поселение делилась на одинаковые участки, каждый из которых имел схожие с виду хозяйственные постройки, маленькие круглые загоны для скота и равные прямоугольники огородов, где трудились рабы. Местные жители отличались светлой, несмотря на палящее солнце, кожей и огненно-каштановыми волосами, перетянутыми на затылках широкими белыми лентами. Одежда хозяев тоже была белоснежной, у мужчин - широкие кофты с блестящими пуговицами и прямые штаны, у женщин - свободного покроя платья и газовые накидки. Рабы щеголяли в длинных, ниже колен туниках под цвет малахитовых тенхоров хозяев.
        Появление гостей вызвало любопытство. Мужчины и женщины в белых одеждах беззастенчиво разглядывали Тельвара и оживлённо переговаривались, а рабы, не отрываясь от работы, бросали на Юлю и Эрика сочувствующие и понимающие, а иногда недовольные и злорадствующие взгляды.
        Карром выехал на середину поселения, представляющую собой овальную площадку с дощатым помостом в центе. Юлю замутило при виде железного столба с ржавыми цепями и виселицы с болтающейся на ветру петлей. Тельвар подъехал ближе к помосту и остановился. Он сделал это нарочно, чтобы пленники запомнили, что ожидает их в случае неповиновения, но Юля и Эрик и так ждали с его стороны только самого худшего, и им без особого труда удалось сохранить равнодушный вид. Карром спешился и нахмурился, увидев спокойные лица пленников, но говорить ничего не стал. Взял коня за недоуздок и повёл к единственному двухэтажному зданию посёлка.
        Привязав коня к коновязи, Тельвар предупреждающе взглянул на Юлю, словно девушка могла сбежать на глазах всей деревни, и вошёл в здание. Эрика, похоже, он в расчёт не принимал, что впрочем было закономерно: за всю дорогу мальчишка не издал ни звука. Если бы его рыжая макушка изредка не мелькала из-за крупа коня, Юлька даже решила бы, что он каким-то чудесным образом испарился.
        - Ты как, Эрик, нормально? - приподнявшись на мыски, спросила она и удовлетворилась ответным мычанием.
        Покосившись на шура, который так и сидел грустный и нахохлившийся, девушка пошевелила занемевшими руками, чтобы хоть немного разогнать кровь, и посмотрела по сторонам. Боль в руках стала за несколько часов чем-то пугающе привычным, и каким-то образом Юля сумела от неё отгородиться.
        Местные жители с немеркнущим любопытством разглядывали пленников, видимо гадали, от кого это сбежали такие юные и многоцветноволосые рабы. Они с любопытством разглядывали Юлину земную одежду и грязно-белый наряд Эрика. "А мальчишка-то не промах! - подумала девушка, рассматривая однотипные туники рабов. - Прежде чем сбегать, ухитрился стащить хозяйскую одежду". Вдоволь насмотревшись на аборигенов, землянка перевела взгляд на белёные стены ближайших домов, прикидывая, как они обставлены внутри, и тихо порадовалась, что стоит спиной к помосту. Только мыслей о пытках и смерти сейчас не хватало! И без того сохранять спокойствие было очень и очень непросто.
        Краем глаза она уловила движение шура и повернула голову. В тоже мгновение из дома вышел Тельвар в сопровождении двоих крепкосбитых парней в зелёных туниках, подвязанных обычными верёвками. По знаку Каррома рабы отвязали Юлю и Эрика, легко закинули себе на плечи и потащили в дом. Они бодро пересекли общий зал, взбежали по лестнице на второй этаж и, прошагав по коридору, вошли в большую комнату без окон. Комната оказалась пустой, лишь у стены красовалась широченная деревянная лохань до половины наполненная водой, а возле неё, прямо на полу, лежали полотенца и кусок тёмного мыла. "Приятная неожиданность, - усмехнулась про себя землянка. - А то мне уже стало казаться, что грязь и дорожная пыль приросли к коже навсегда". Правда, прелесть купания подпортили сопровождающие нас парни.
        - Скидавай одёжу, - буркнул один из них, сгрузив девушку на пол.
        Эрика поставили рядом, и он с быстротой молнии скинул рубаху, бриджи и сандалии. Прикрыв причинное место ладонями, мальчишка умоляюще уставился на Юлю. "Только не спорь с ними!" - кричали расширившиеся карие глаза. Девушка выдернула кляп из его рта и, подавив горестный вздох, разделась, тут же пожалев, что безжалостно отрезала волосы. Хотя почему же? До пояса они прикрывали её достаточно плотно. Скопировав жест Эрика, Юля рискнула взглянуть на парней. Оба с хмурым интересом пялились на её многоцветную гриву. "Прикидывают, откуда я родом? Вполне похоже".
        Однако разговаривать с пленниками Тельвара рабы не стали. Тот, что повыше, толкнул собрата в бок и кивнул на дверь. Парни собрали с пола грязную одежду и удалились, так и не сказав больше ни слова. В двери с отчётливым лязгом повернулся ключ, и Юля с Эриком смущённо уставились друг на друга.
        - Ты первая, - прошептал мальчишка и отчаянно покраснел.
        Юлька покосилась на лохань, размером с четыре стандартные московские ванны, и покачала головой:
        - Если пачкать воду, то вместе.
        Эрик не стал спорить. Старательно не глядя на девушку, он подхватил с пола мыло и забрался в лохань. Юля последовала его примеру. С наслаждением опустилась в тёплую воду, прикрыла глаза и закусила губу, когда раны на запястьях защипало. Эрик возился где-то неподалёку, вероятно усердно смывал грязь. Землянке же не хотелось шевелиться. И думать не хотелось. Так бы и лежала она в покое и лени, хоть год, хоть два, хоть целую жизнь…
        - Мыло, госпожа?
        Юля распахнула глаза и осуждающе взглянула на подростка:
        - Хватит кланяться. Мы в одинаковом положении - удручающем. Поэтому переходим на ты и держимся друг друга, по мере хлипких сил.
        Эрик кивнул, но не особо уверенно, а девушка взяла из его протянутой руки шершавый кусок мыла и, стараясь не обращать внимания на боль в ободранные запястьях, стала намыливать пышную шевелюру.
        С открытыми глазами купание не выглядело привлекательным, слишком уж оно походило на барахтанье в грязной луже. Мелькнула мысль о заражении крови, но Юля отогнала её и решила переключиться на беседу:
        - Ты знаешь этого типа, Каррома?
        - Слышал, - неопределённо кивнул Эрик. - Он маг из Вящих. И не просто какая-то мелкая сошка, а из самой Десятки.
        - А поподробнее?
        - Есть в Аренте, так наш мир называется, Союз вящих. Он из людей состоит…
        - Подожди, хочешь сказать, что здесь есть и не люди?
        - Конечно.
        - Эльфы, вампиры, гномы?
        - Ну да, ещё единороги, драконы…
        - Достаточно! Давай про Тельвара.
        - Он состоит в Десятке и подчиняется только Данобану.
        - Данобан это, как я понимаю, глава Союза.
        - Да.
        - Интересненько. - Юля прекратила взбивать на волосах мыльную пену и смыла её, несколько раз погрузившись в лохань с головой. - Значит, Тельвар не простой маг, а один из лучших, - констатировала она, отфыркиваясь и отжимая волосы. - А почему у него на лице та… тенхор? Я так поняла, эти галочки и листики только у главернцев "растут".
        - Он маскируется!
        - А имя тогда зачем нам назвал?
        - А почему не назвать? Мы его рабы. С нами никто разговаривать не станет. Да и слушать тоже.
        - Но если я стану выкрикивать его имя на улице, ведь кто-нибудь обязательно услышит и поймёт, кто перед ним.
        - Если Тельвар захочет. Он же маг. - Эрик прислонился спиной к деревянной стенке и поджал ноги. - Я только не понимаю, зачем мы ему?
        - А зачем человеку рабы? Чтобы работали!
        - Ты не понимаешь. Как только Карром покинет Главерну, тенхор ему будет без надобности. Он перестанет выдавать себя за главернца, а, значит, мы больше не будем числиться его рабами. Ни в королевстве Верхних Равнин, где базируется главный очаг Союза, ни в Пайфере рабства нет! Вряд ли ты или я согласимся изображать вольнонаёмных слуг, так что, удерживая нас силой, он будет выглядеть глупо. Значит, если он хочет доставить нас в Делвайер, ему придётся договариваться…
        - А в остальных государства?
        Эрик настолько увлёкся своими рассуждениями, что не сразу сообразил о чём его спрашивают. Просто поднял голову на звук Юлькиного голоса и вопросительно взглянул ей в лицо.
        - Я спросила: есть ли рабство в остальных государствах?
        - Понятия не имею. На Песчаном материке их всего три. А на остальных… - Парнишка досадливо сморщил лицо: - Я видел карты, даже трогал их. Но я не умею читать. Я же не свободный гражданин, кто меня учить-то будет?
        - Ясно… - протянула Юля и нервно потёрла саднящее запястье. Кожа под пальцами побелела, на миг озарившись бледно-голубым светом, и раны затянулись. Причём на обеих руках! - Ой, мама!
        - Ух, ты! - Эрик ринулся к девушке, подняв облако брызг, и восторженно уставился на её руки: - Сделай так ещё!
        Словно лунатик, Юлька кивнула, провела по запястью чуть сильнее, и оно замерцало, словно под кожу вплеснули фосфорицирующий раствор. Эрик разулыбался, как малыш, которого ввели в комнату с новогодней ёлкой, а по спине девушки поползли мурашки. Мерцание исчезло, но Юлю это не успокоило: "Если так пойдёт дальше, я, в конце концов, перестану быть человеком. Или уже перестала?" - похолодела она, но продолжить "оптимистичную" мысль ей не дали - дверь распахнулась, и в комнату ввалились двое знакомых рабов.
        Высокий тащил два ведра воды, а тот, что пониже - зелёные туники.
        - Вылезаем, - шепнул Эрик и проворно выбрался из лохани.
        Юля вылезла следом, потянулась за полотенцем, но мальчишка перехватил её руку и потащил девушку за собой на середину комнаты. Пленники Тельвара замерли плечо к плечу, стараясь игнорировать въедливые взгляды парней. "Они тоже рабы, значит, не рискнут до нас дотрагиваться, - напомнила себе Юлька, надеясь обрести уверенность. Ничего подобного. Здравые мысли не могли перекрыть тот факт, что она стоит голышом перед двумя здоровенными мужиками. - И, судя по всему, этим детинам наплевать на половую принадлежность. Вон как на Эрика пялятся!"
        Высокий рывком подхватил ведро и опрокинул его на голову девушки. Непроизвольно взвизгнув, Юля сплюнула попавшую в рот воду и резво потопала к полотенцам, пока до них не добралась расплывающаяся по полу лужа. Пленники быстро вытерлись и вновь посмотрели на надзирателей, но те не тронулись с места, и, чтобы получить одежду, Юле с Эриком пришлось к ним опасно приблизиться. Тронуть их не тронули, однако парни не упустили случая подразнить голых собратьев, и минут пять юноша и девушка добросовестно прыгали, дабы не нарываться на более крупные неприятности. Надзиратели остались довольны. Вручив Юле и Эрику малахитовые туники, они подождали, пока подопечные оденутся, и беглым шагом погнали их к хозяину.
        Тельвар, чистый и довольный, в белом наряде, соответственно здешней моде, сидел за столом и приканчивал ужин. "Горазд пожрать", - раздражённо подумала Юля, взглянув на десяток почти пустых тарелок, и огляделась. Номер оказался так себе. Пол тридцатиметровой комнаты устилал вылинявший от времени ковёр серого цвета с почти неопознаваемым геометрическим орнаментом. Стены до половины были обиты деревянными панелями, а выше - светлой и ветхой на вид тканью, явно претендующей на роль шёлка, но таковым не являющимся. Скорее всего, местный эквивалент альпака. По углам и вокруг оконной рамы яркие пятна свежих заплат. Широкая низкая кровать, покрытая бордово-красным пледом с жёлтыми цветами, выглядела сумасбродной кочкой посреди унылого болота. Массивный трёхстворчатый шкаф между окон, пыльное зеркало у кровати и простой стол с двумя стульями, на одном из которых возвышалась рослая фигура мага, довершали нехитрое убранство гостиничных апартаментов.
        Сопровождавшие Эрика и Юлю рабы собрали со стола пустую посуду и удалились, а Тельвар наполнил вином высокий бокал из толстого стекла, откинулся на спинку стула и стал разглядывать пленников с таким пристрастием, словно никогда прежде не видел. Локоть мальчишки касался Юлиной руки, и девушка чувствовала, как он дрожит. "Всё правильно. Карром не простой рабовладелец, он маг, от которого можно ждать чего угодно", - напомнила себе девушка. Она тоже должна была бояться, но вместо этого ощущала лишь раздражение и голод. А, возможно, дело было ещё и в том, что за последние два дня она пережила столько плохого, что разум отказывался думать о худшем.
        Тельвар поманил Юлю пальцем, и она подошла. Маг поставил недопитый бокал на стол, осторожно взял руку землянки, будто это была ядовитая змея, и вдруг с силой сжал запястье. Юлька вскрикнула и замерла: по телу вихрем пронеслась ледяная волна, голову сжали и отпустили тугие тиски. Повернув голову, она взглянула в зеркало: разноцветные волосы переливались, точно их осыпали блёстками, а кожа светилась неярким голубоватым светом даже сквозь плотную ткань туники.
        - Что Вы со мной сделали? - закричала девушка, теряя остатки самообладания.
        - Ничего, - фыркнул Тельвар. - Всё к этому шло, дорогуша. Я просто немного ускорил трансформацию. Так мне будет спокойнее.
        - Но что со мной происходит? Почему?
        Юля умоляюще посмотрела в глаза мага, но тот не удостоил её ответом. Продолжая удерживать землянку за руку, он словно фокусник сжал и разжал кулак и продемонстрировал чёрный кругляш размером с пятирублёвую монету. Эрик издал приглушённый стон. Девушка ничего не поняла, но зря стонать мальчишка не стал бы, и она инстинктивно сделала шаг назад. Тельвар громко рассмеялся, потянул Юлю за руку, заставив подойти вплотную, и поднёс кругляш к её горлу. Почувствовав лёгкое жжение, землянка схватилась за шею, но ничего не обнаружила. Однако зеркало показало, что под её подбородком теперь живёт уродливое чёрное пятно.
        Тельвар толкнул пленницу к зеркалу, предоставляя любоваться меткой, сколько влезет, и подозвал Эрика. Мальчишка был бледнее моли и, в отличие от ничего не понимающей девушки, стучал зубами, как кастаньетами, а когда метка присосалась к его шее, качнулся и болезненно прикрыл глаза.
        - Не переживай, милый. - Карром ободряюще потрепал мальчишку по плечу, посмотрел на Юлю и снисходительно пояснил: - Теперь вы мои постельные рабы. Так и мне спокойнее, и вам безопасней. Не будет таких сцен, как в помывочной.
        Юля почувствовала, как запылали щёки: "Он ещё и подсматривал за нами? Извращенец!"
        - Если тебя что-то не устраивает, можешь спать на конюшне, с Шуриком, - оскалился Тельвар и скомандовал: - Эрик, в постель!
        Мальчишка пронзительно всхлипнул, затравленно посмотрел на девушку и микроскопическими шажками двинулся к кровати. И тут внутри Юли будто что-то взорвалось. В районе солнечного сплетения закрутился и завибрировал невидимый вихрь, сотни тонких иголок впились в мозг, пронзая его насквозь. Гнев затопил сознание, и, сжав кулаки, девушка ринулась на мага.
        Тельвар вскочил, роняя стул.
        - Наконец-то! - радостно проревел он, и сильные пальцы сомкнулись на горле пленницы.
        Почти не соображая, Юля, как задыхающаяся рыба, забилась в руках мага. Она хрипела и царапала его руки, но Тельвар не ослабил хватку. Оттолкнув Эрика с дороги, Карром затащил девушку на кровать и навалился всем телом, со звериной яростью глядя ей в глаза:
        - Ну, давай! Открывайся, тьма тебя раздери!
        "Да что ему надо?" - истерично подумала Юлька.
        - Открывайся! - настойчиво требовал маг, но его голос доносился до девушки, точно из-за стекла.
        Кислорода решительно не хватало, рассудок угасал. Единственным, что заставляло Юльку бороться и балансировать на краю бездны вечного сумрака, был образ рыжеволосого мальчишки, которого она оставляла в руках беспощадного садиста. "Эрик! Прости!" - мысленно крикнула девушка, отчаянно цепляясь за рассыпающийся образ подростка.
        - Дерьмо, - прошипел Карром, разжал пальцы и поднялся.
        Юля лихорадочно втянула ноздрями воздух, и комната поплыла у неё перед глазами. Жадно дыша, землянка кое-как села и презрительно уставилась на мага - в её глазах он пал ниже плинтуса.
        Тельвар же уселся за стол спиной к пленникам, взял в руки бокал и пробормотал себе под нос:
        - Как всё сложно.
        Юлю его сложности не волновали. Держась рукой за шею, она поискала глазами Эрика. Мальчишка обнаружился в углу, за кроватью: сидел на полу, обхватив колени руками, и смотрел в пол. Стараясь не шуметь, девушка сползла с постели и села рядом с ним. Эрик поднял на землянку тоскливый взгляд и уткнулся носом в её плечо.
        Карром неожиданно обернулся, и "кленовый лист" отчётливо дёрнулся. Синевато-чёрные глаза прищурились, исследуя Юлино лицо, тонкие губы вытянулись нитью. Девушка ожидала нового нападения, но Тельвар сделал какой-то замысловатый пас в сторону пленников и процедил:
        - Убирайтесь! Оба! Будете спать на конюшне!
        Не веря своему счастью, постельные рабы вскочили на ноги и бросились вон из номера с такой скоростью, словно им на спину подвесили реактивный двигатель. В спину им летел раскатистый хохот мага.
        Глава 6.
        Где ты видишь людей?
        Светлана пожимала чужие ладони, вежливо улыбалась, стараясь запомнить непривычные слуху имена, произносила общепринятые, ничего не значащие фразы типа: "Очень приятно!", "Рада познакомиться", и отстранённо размышляла: "Всё как у людей. Те же слова, жесты, настороженные взгляды… Взгляд!" Зацепившись за последнее слово, Света наконец-то сообразила, что смущает её в весьма тривиальной процедуре знакомства, резко повернула голову и замерла, глядя в синие как васильки и глубокие как омуты глаза. В этих невероятных, колдовских глазах можно было с лёгкостью утонуть, потеряться, пропасть. Если же кому-то удавалось спастись, его ждала следующая ловушка - лицо, совершенное, словно на картинке, и завораживающий водопад чёрных с фиолетовым оттенком волос. А уж если и этой западни удавалось избежать, в игру вступало тело. Даже скрытое одеждой оно источало столь мощную ауру сексуальности, что почти вырвавшаяся на свободу жертва капитулировала и отдавалась на волю охотника с васильковыми глазами…
        - Саолер, - произнёс юноша, продемонстрировав жемчужно-белые зубы, и протянул девушке руку.
        Ухоженная, тонкая ладонь, длинные пальцы с перламутровыми ногтями, мягкая нежная кожа… Перед глазами землянки вмиг возникла картинка: её маникюрша Наталья, хватает руку единорога, с плотоядной улыбкой смотрит на сиё произведение мануального искусства, затем берёт щипчики, больше напоминающие кусачки из набора инструментов, и…
        Светлана вздрогнула, на мгновение зажмурилась и внимательно посмотрела на красивую бледную ладонь, пытаясь понять, чем вызваны столь кровожадные ассоциации, но гипотеза о собственной невменяемости, первой пришедшая на ум, так не понравилась девушке, что она решила совсем не думать на эту тему, чтобы (не дай Бог!) предположение не стало реальностью. Поспешно вернув сбежавшую с губ улыбку, Света пожала руку нового знакомого и представилась:
        - Светлана.
        Голос прозвучал твёрдо, и, похвалив себя за выдержку, девушка улыбнулась Саолеру и многозначительно покосилась на Ирсина. Маг, с интересом наблюдавший за знакомством землянки и чёрного единорога, понял её взгляд совершенно правильно: гостья с Земли держалась из последних сил. Утомительная для городской жительницы прогулка по лесу, лавина новых впечатлений и событий плюс непонятные, изматывающие изменения внешности - всё это буквально валило девушку с ног, её единственным желанием было рухнуть в постель, забраться под тёплое одеяло и, свернувшись калачиком, спать. Как минимум сутки.
        "Вот, именно, - прозвучал в голове Ирсина ехидный голос Триисы. - Девочка еле дышит, а ты всё о вежливости и этикете печёшься. Кстати, твоя жена тоже считает, что и Свету, и остальных гостей давно пора проводить в дом, накормить, напоить и спать уложить".
        - Ты права, - недовольно буркнул маг и повертел головой, отыскивая кошку.
        "Да здесь я!"
        На шее землянки материализовался живой полосатый воротник, немедленно удостоившийся любовного поглаживания изящных пальцев.
        Ирсин тяжело вздохнул, безнадёжно махнул рукой и виновато улыбнулся:
        - Трииса тоже член моей семьи. Так что прошу любить и жаловать.
        - Вот как? Хочешь сказать, что официально признал родство с этой тварью?! - выпалила Кариена. - Да, как ты…
        - Молчать! - Тайен схватил дочь за руку и сжал, вызвав у девушки невольный вскрик. - Прошу простить мою дочь.
        Старейшина боевых собак поклонился бледной как мел Кийсене, затем повернулся к Ирсину, который сжимая в руке кинжал, с болью смотрел на Кариену.
        - Это последнее предупреждение, девочка. Следующий раз мне придётся убить тебя, - хрипло произнёс он, спрятал кинжал и вымученно улыбнулся Тайену. - Инцидент исчерпан, друг мой, но если Кариена не смирится с существованием Триисы, ей лучше покинуть Малина Лас. В других поселениях Либении таких как моя кошка больше нет. Боюсь, их и во всей Аренте не найдётся…
        - Мы понимаем. - Тайен покосился на бледную от гнева дочь и обратился к кошке, дремлющей на плечах землянки. - Простите нас, Трииса.
        Оливковые глаза приоткрылись, скользнули по обеспокоенному лицу старейшины собак, на мгновение поймали исполненный ненависти взгляд его дочери и остановились на Ирсине.
        "Ты напоминаешь мне поникший без воды комнатный цветок, - пробурчала кошка. - А что касается извинений… Будем считать, что я оценила попытку старейшины сохранить мир и жизнь его ненаглядной девочки".
        Трииса закрыла глаза, показывая, что разговор окончен, а молчавшая до сих пор Кайсена шагнула к Тайену, взяла его под руку и громко произнесла:
        - Идёмте, господа. Галайса сгорает от нетерпения познакомиться с друзьями своего дорогого супруга, о которых он так много и интересно рассказывал.
        - В самом деле? - Тройен подошёл к женщине с другой стороны, предлагая руку и улыбаясь во весь рот. - Ирсин был нашим гостем не так долго, как хотелось бы. Вам повезло гораздо больше…
        - Ну… - протянула Кайсена, забавно сложив губы трубочкой, - это с какой стороны посмотреть… Я, например, лишилась дочери.
        - И в тоже время обрели внука, - подхватил Тайен, кивая на мальчишку, который по-прежнему стоял рядом с Ирсином и внимательно прислушивался к разговору.
        - Троих, - хмыкнула женщина и, потянув гостей за собой, ехидно добавила: - это помимо всех остальных его подопечных, которых он привечает и заботится как о родных детях. С появлением Ирсина мой спокойный и тихий дом превратился то ли в гостиницу, то ли в лазарет…
        Мило беседуя, старейшины направились в сторону деревенской площади, а Светлана с осуждением посмотрела на красную от обиды и гнева Кариену. Проследив, как раздражённую девушку окружили и, утешая и подбадривая, увели за собой молодые собаки, землянка почесала мягкую шейку Триисы и отрешенно подумала: "Не понимаю: как можно не любить кошек? Впрочем, всякие люди бывают. Я вот, например, рыбок не люблю, правда желания перебить все оказавшиеся в пределах досягаемости аквариумы у меня не возникает".
        "Потому что ты добрая, - тотчас вступила в разговор Трииса, - а наша новая соотечественница молодая и глупая!"
        - Просто все люде разные…
        "Люди? Где ты видишь людей, девочка?"
        Кошка ехидно хмыкнула, а Света покраснела, но посмотрев на Ирсина, радостно ткнула в него пальцем:
        - Вот он человек!
        "Да какой это человек?!"
        Голос кошки бы полон скептицизма, и землянка невольно засомневалась в своей правоте.
        - А кто он?
        "Маг!" - отрезала Трииса, широко зевнула, фыркнула и мохнатым воротником распласталась на шее девушки.
        - А разве маг это не человек?
        Светлана убрала выбившуюся из-под шапки серебряную прядь и, не дождавшись ответа от подруги, вопросительно посмотрела на Ирсина.
        - Мы всегда сначала маги, а уж потом люди, эльфы, оборотни и так далее.
        - А почему я… - с любопытством начала Света, забыв об усталости и голоде, но маг отрицательно замотал головой.
        - Чуть позже я обязательно отвечу на все Ваши вопросы, а сейчас позвольте наконец-то проводить Вас в наш дом.
        Маг подставил землянке локоть, и Светлана тут же почувствовала себя тщательно выжитым лимоном, передвигать ногами не хотелось совершенно: "Вот бы сейчас на чьей-нибудь широкой спине прокатиться. Жаль, что Майс ушёл! Он бы не отказался помочь усталой путешественнице…" Землянка вспомнила о мягкой медвежьей спине и разочаровано вздохнула.
        "А ты Саолера попроси, у него тоже спинка подходящая. К тому же, если что не так, можно за рог ухватиться. Удобно!"
        - Что!?
        От истеричного вопля единорога Света с Ирсином аж подпрыгнули. Юноша с ненавистью смотрел на полосатое тело, свисавшее с шеи землянки, и до белых костяшек сжимал кулаки. Светлана испуганно отшатнулась, опасаясь за жизнь Триисы, а Ирсин привычно схватился за кинжал. Кошка же даже глаз открыть не соизволила.
        "Так я и знала, - лениво промурлыкала она. - Саолер прекрасно слышит наши разговоры. Впредь нужно быть осторожнее. Он очень сильный маг".
        "Да и ты не слабый! - ворвался в сознание Светы смутно знакомый и очень приятный голос. - Признавайся, каким образом ты околдовала девушку, что она тебя с рук не спускает и во всём потакает? Сейчас же снимай с неё заклятье!"
        "И не подумаю! Тебе надо - ты и снимай. Я, так и быть, мешать не буду!"
        Трииса приоткрыла один глаз, презрительно взглянула на единорога и вновь заснула или сделала вид, что спит.
        - Стерва… - прошипел Саолер. - Попадись ты мне за пределами Либении…
        - Полегче на поворотах, дружок, - усмехнулся Ирсин. - У Триисы, конечно, сложный характер, но это не повод оскорблять её.
        - Да её не оскорблять, а убивать надо! Долго и с особой жестокостью!..
        Саолер вздрогнул и осёкся, словно некто невидимый заткнул ему рот. Светка, рванувшаяся на защиту кошки, замерла, встретившись взглядом с его потерянными испуганными глазами. Синяя радужка выцвела, её края стали бледно-лиловыми, и эти изменения лишь подчеркнули сходство единорожьих глаз с васильком. Васильком, медленно умирающим среди спелых ржаных колосьев. По позвоночнику прокатилась волна густого, почти осязаемого страха, тело сковал жгучий холод, вдруг резко сменившийся тяжёлым удушающим жаром. Свежий осенний воздух осквернили запахи жженых волос, шерсти и горелой плоти, а обыденный деревенский шум заглушили плач, крики, мольбы…
        - Мамочка… Не-е-ет… - дрожащим голосом простонала Светлана и, закрыв лицо ладонями, надрывно зарыдала.
        Поспешно спрятав кинжал под одеждой, Ирсин бросился к девушке, крепко обнял и зашептал что-то успокаивающее. Ласковый, уверенный голос обволакивал Светлану, отгоняя боль и страх, но тонкие как паутинка нити чужих страданий всё-таки пробивались сквозь защиту мага, заставляя девушку вздрагивать всем телом и судорожно всхлипывать.
        "Да закройся ты, наконец!" - проорала Трииса и молниеносно переместилась на плечи Саолера.
        Острые коготки полоснули щеку единорога, оставив четыре кровавых царапины, а в следующий миг кошка, шипя и выгибая спину, стояла на столбе ближайшего забора.
        - Дрянь цапастая… - пробурчал Саолер, но в его голосе уже не было ни злобы, ни ненависти. С ледяным спокойствием он посмотрел на Триис, затем перевёл ясные васильковые глаза на землянку. - Прости меня, госпожа Светлана. Теперь, зная Вашу необыкновенную восприимчивость, я буду во сто крат осторожнее.
        - Да уж постарайся.
        Ирсин недовольно скривился, достал из кармана платок и протянул его Светлане. Девушка последний раз всхлипнула, глубоко вздохнула, вытерла слёзы и с болезненным интересом посмотрела на единорога. Она уже поняла, что невольно разделила с Саолером малую толику его воспоминаний и совершенно не желала увидеть больше.
        - Я тоже не хотела бы повторения этого кошмара. Просто потому, что второго раза не переживу - с ума сойду!
        Истеричные нотки в голосе девушки вызвали у единорога кривую ухмылку. Он хотел что-то сказать, но тут в голове прозвучал яростный голос:
        "Только попробуй обидеть её, мразь - убью!"
        "А не слишком ли ты самоуверенна?"
        "Нет".
        "И даже гнева Либении не побоишься?"
        "Нет.- Кошка исчезла со столбика, материализовалась на шее Светланы и с широким зевком добавила: - Мне терять нечего, как впрочем, и тебе!"
        "Ну-ну…"
        - Трииса! Саолер! - рявкнул маг, прервав их мысленную беседу. - Только попробуйте сцепиться! Уши обоим надеру!
        Кошка укоризненно посмотрела на друга, а единорог презрительно скривил правильные губы:
        - Вот ещё! Больно надо руки пачкать. - Он тряхнул волосами и очаровательно улыбнулся Светлане: - Позвольте, в качестве компенсации за причинённые неудобства, довезти Вас до дома нашего доброго хозяина.
        Памятуя, как оскорбило единорога предложение кошки использовать его как ездовое животное, Света от удивления приоткрыла рот, а Трииса и Ирсин вытаращили глаза, словно узрели перед собой чудо из чудес и, кажется, потеряли дар речи.
        Довольный произведённым эффектом юноша растворился в воздухе и возник уже в образе чёрного как смоль единорога с густой шелковистой шерстью, синими глазами и острым чуть загнутым рогом.
        "Прошу! - Саолер опустился на колени, подставляя спину девушке. - И не бойтесь, не уроню!"
        - Э… Спасибо.
        Светлана ласково провела рукой по мягкой холке и, похвалив себя за любовь к брюкам, взгромоздилась на единорога. "Никогда не думала, что мне доведётся покататься на медведе, а тем более единороге, - растерянно подумала она и хихикнула. - Осталось только на драконе полетать!"
        Девушка прикрыла глаза и представила себе парящую над деревней рептилию с длинной крокодильей мордой и чёрными кожистыми крыльями, похожими на стилизованную букву "W". Неожиданно пробившийся из-за туч солнечный луч упал на мощное тело, и дракон засиял как отполированные до зеркального блеска стальные доспехи.
        - Не может быть… - прошептала Света и подняла глаза к серому осеннему небу, где подобно ястребу кружил мифический зверь.
        - Он явился на твой зов. - Ирсин зло скрипнул зубами, поймал испуганный взгляд землянки и холодно приказал: - Сейчас же отпусти его!
        - Но я ничего такого не делала… Просто представила… И…
        "Ты не справедлив к нашей гостье, Ирсин. Она не ведает, что творит, и вовсе не посягает на свободу твоих обожаемых рептилий. Девочка вообще считает, что драконов не существует!"
        - Заткнись, Трис!
        Несколько секунд Ирсин напряжённо размышлял, покусывая нижнюю губу, а потом вскинул голову и, глядя на серебристый силуэт дракона, тихонько запел на незнакомом языке, изобилующем шипящими и свистящими звуками.
        "Вот это да! Он говорит по-драконьи! - Голос Саолера в Светкином сознании сочетал в себе восторг, изумление и тщательно подавляемый страх. - Этого не может быть!"
        "Как видишь, может, - с ленивым превосходством глядя на единорога, заметила Трииса. - Наш Ирсин и не такое может!"
        Саолер фыркнул, словно настоящая лошадь, сапфировым глазом покосился на землянку, которая неотрывно смотрела на серебряную точку, исчезающую в небе, и неспешно потрусил по деревенской улице.
        - Нам необходимо поговорить, Светлана. И как можно скорее.
        Строгий голос мага отвлёк девушку от созерцания серо-сизого неба и заставил напряженно сжаться. Ирсин умело скрывал свои эмоции, однако отголоски недавнего гнева девушка уловила.
        - Простите, если я что-то сделала не так. Я не хотела ничего плохого, - неуверенно начала Светка, но маг отрицательно покачал головой.
        - Не извиняйся! - Он положил ладонь на холку единорога и скомандовал: - Перенеси нас к моему дому, Саолер.
        "С какой стати?!" - возмутился единорог, взбрыкнул и в негодовании ударил копытами о землю, едва не сбросив девушку со спины, но вдруг замер, с ужасом глядя на Ирсина. От мягкого, понимающего взгляда мага не осталось и следа. В его глазах, холодных и острых как снежные пики гор, не было ни капли сочувствия, жалости и прочих качеств, присущих доброму и немного нерешительному человеку, каким представляла его Света, и не только она. Трииса, глядя на преобразившегося мага, тихо, но зло шипела, а её когти с силой впились в куртку землянки. Стальной взгляд Ирсина, в котором читалась непоколебимая уверенность в собственных силах и явная угроза, заставил Светку поёжиться, а всплывшие в памяти слова кошки о том, что призвание этого мага дарить жизнь, а не отнимать, показались спорными. "Убьёт не раздумывая, - мелькнула паническая мысль, а в груди что-то тревожно ёкнуло. - Я его боюсь!" И, словно проявляя со своей всадницей сомнительную солидарность, единорог задрожал. Васильковые глаза поблёкли, а в голосе прозвучала мольба: "П-простите… Только не делайте мне больно… Я перенесу Вас, куда скажете…". И в ту
же секунду Света ощутила себя пассажиркой искренне ненавидимых американских горок - сердце сжалось от страха, в глазах потемнело, а пальцы, вдруг обзаведшиеся острыми кошачьими когтями, в страхе впились в шею Саолера. Вопль несчастного единорога, слившийся с истеричным визгом землянки и громогласным мявом кошки, всполошил всю Малину Лас. Больно плюхнувшись на пятую точку, Светка с раскрытым от изумления ртом смотрела на скалившихся медведей, плотным кольцом окруживших их живописную группу: она сама сидела на земле как кукла, раздвинув прямые ноги, на плече изгибалась и злобно шипела Трииса, рядом в позе эмбриона валялся Саолер в человеческом обличье, а над ними, скрестив руки на груди, возвышался Ирсин.
        - Ложная тревога. Ситуация под контролем. Прошу прощения, - мрачно произнёс он. Медведи тотчас исчезли, а маг протянул руку Светлане. - Вставайте!
        Девушка с опаской подняла голову, ожидая встретиться с холодным взглядом убийцы, но светло-серые глаза вновь смотрели с участием и искренней доброжелательностью. Сейчас Ирсин вполне соответствовал образу доброго доктора Айболита. Света облизнула пересохшие губы, нервно сглотнула и, уцепившись за руку мага, поднялась с земли.
        - Спасибо, - неуверенно проговорила она, потёрла поясницу и с тревогой оглядела скрючившегося буквой "зю" единорога: - Что Вы с ним сделали? Он вообще живой?
        "Да что с ним станется?! - Кошка спрыгнула с плеча подруги, в несколько скачков достигла крыльца и уселась на нижней ступеньке. - Приходи в себя и пошли! Галайса только нас и ждёт!"
        - Вот именно!
        Света оторвала взгляд от единорога и повернулась к обладательнице звонкого, почти детского голоса. Впрочем, назвать эту невысокую, изящную представительницу прекрасного пола женщиной она не решилась бы, зато обращение девушка было бы вполне уместно.
        "Ага, - тотчас откликнулась на её мысли кошка и ехидно фыркнула. - Девушка с трёмя детьми".
        - Не ёрничай! - одёрнула подругу Света, с помощью Ирсина поднялась с земли и направилась к крыльцу.
        Жена мага понравилась ей с первого взгляда. Доброжелательная, открытая улыбка, сияющие радостью глаза… В хозяйке не чувствовалось ни грамма фальши, она на самом деле была рада принимать гостей в собственном доме, стараясь с порога окружить их заботой и участием.
        "Наконец-то я отдохну!" - обрадовалась Светлана, во весь рот улыбнулась девушке:
        - Здравствуйте!
        - Здравствуй, Света. Я, как ты, наверное, уже поняла, Галайса, супруга Ирсина. - Она посмотрела на мужа, который, присев на корточки рядом с единорогом, водил ладонью над скрюченным телом. - Сейчас он приведёт в чувство последнего гостя, и мы все вместе сядем за стол. А пока ты можешь умыться. Надеюсь, Трииса не бросит тебя прямо сейчас, а покажет, твою комнату, где ты сможешь умыться и, если захочешь, переодеться.
        - Спасибо.
        Света смотрела в сияющие глаза Галайсы, отстранённо думая о том, что никак не может понять какого они цвета, ибо радужка постоянно менялась, становясь, то голубой, как небо, то тёмно-серой, как грозовая туча, а то и вовсе светилась насыщенным фиолетовым цветом, совсем не свойственным человеку. "Но она и не человек", - мысленно усмехнулась землянка, продолжая смотреть в глаза Галайсы. Светлана почти физически чувствовала, что её, словно мягкий тёплый плед, окутывают спокойствие и уверенность в том, что всё обязательно будет хорошо, что рано или поздно она вернётся домой, к любимому креслу, шоколаду, кошкам, книжкам…
        Света сладко зевнула, беспомощно посмотрела на Галайсу и, решив, что в этом доме с ней не может случиться ничего плохого, закрыла глаза.
        "Спокойного сна!" - услышала Светлана чьё-то ласковое пожелание и рухнула в объятья Морфея, надеясь, что на этот раз ей удастся выспаться.
        "Ну и зачем ты это сделала? - Кошка сидела на резных перилах крыльца и пристально смотрела в глаза Галайсе. - Минут через пять она сама отключилась бы. Я как раз успела бы проводить её до комнаты".
        Девушка улыбнулась кошке и укоризненно покачала головой.
        - Может я и поспешила, Трис, но трансформация забирает слишком много сил. Вот я и погрузила её в транс. Думаю, что ночью сей неприятный процесс завершиться, транс перейдёт в сон, и утром мы будем иметь дело с выспавшейся и преобразившейся девушкой.
        - Иными словами, утром мы будем иметь дело с совсем другим человеком, - заметил единорог. Он выглядел бледным и осунувшимся, однако синие глаза светились, словно огоньки в новогодней гирлянде.
        "Человеком?"
        Кошка с недоумением уставилась на Саолера, а Галайса с горьким смешком заметила:
        - Боюсь, после того как девочка очнётся, человеческого в ней останется примерно столько же сколько во всех нас. - Она с тревогой взглянула в неожиданно потемневшие глаза мужа и примирительно добавила: - Ты исключение, Ирсин. Как всегда.
        Маг вздохнул, нежно погладил жену по тёмным, густым волосам и поднял осевшую на пол землянку на руки.
        - Я отнесу девочку в комнату и вернусь, нам как можно скорее нужно решить, что делать дальше. Майс был прав: ничего хорошего эта неожиданная гостья деревне не принесёт, и чем скорее мы найдём способ избавиться от неё, тем будет лучше для всех нас!
        Ирсин толкнул ногой дверь и вошёл в дом. Обменявшись тревожными взглядами, Галайса и Трииса, последовали за ним, а Саолер присел на ступени, прижался спиной к теплому деревянному столбику крыльца и погрузился в размышления: события разворачивались совсем не так, как он предполагал.
        Глава 7.
        Дьявольская ночь в конюшне.
        Простучав босыми пятками по деревянному полу коридора, Юля и Эрик вихрем пронеслись по лестнице и оказались в общем зале. Девушка замешкалась, разглядывая тёмные закопченные стены с чадящими маслеными лампами и широкие коричневые столы, за одним из которых ужинали трое мужчин и две женщины с "листиками" на спокойных, благодушных лицах. В воздухе, словно подёрнутом полупрозрачной дымкой, витали тяжёлые запахи острой еды и жжёного масла, но люди не обращали на это внимания. "Странно, - подумала землянка. - У меня в этом смоге кусок бы в горло не полез, даже несмотря на сжимающийся от голода желудок".
        Увидев Эрика и Юлю, компания в белых нарядах отложила вилки (ну, не совсем вилки, а что-то на них похожее, с витой ручкой, железным кольцом и рядом тонких недлинных иголок) и вытаращилась на рабов, как на инопланетян. "Как я их понимаю, - мысленно хихикнула Юлька, - саму от себя оторопь берёт: всклокоченные искрящиеся волосы цвета кто во что горазд, да ещё кожа отливает призрачным голубоватым светом. То ли девочка, то ли виденье, как в песне поётся".
        - Да идём же!
        Затравленно оглядевшись, Эрик отчаянно вцепился в руку спутницы и потянул к выходу, но дорогу им перегородил выросший как из-под земли здоровяк. Красное в мелких оспинках лицо с цепкими глазами-щелочками приблизилось к Юлиному почти вплотную и дохнуло смачным амбре из чеснока и пива.
        - Твою ж мать…! - выдал здоровяк и пробежал языком по пухлым выпяченным губам.
        - Хозяин велел нам идти на конюшню! - срывающимся голосом проблеял Эрик, но был проигнорирован и отодвинут в сторону широкой, будто лопата, ладонью.
        Компания за столом тревожно переглянулась.
        - Это чужая собственность, Ташур! - предупреждающе воскликнула одна из женщин.
        - Да, знаю, Гана, - досадливо отмахнулся здоровяк, не сводя с Юли завороженного взгляда. - Я ж не трогаю, только смотрю.
        Он жадно оскалился и с ленивой грацией бурого медведя обошёл вокруг девушки. Юлька сжала зубы, чтобы не высказать неандертальцу всё, что она думает о столь пристальном осмотре, однако ноющая шея вовремя напомнила, что бывает с зарвавшимися рабами, и заставила прикусить язык. Да только этого оказалось мало.
        - И где такие смелые родятся? - сально ухмыльнулся Ташур.
        "Вот чёрт! И зачем только я ему в глаза смотрела? Рабам такое вряд ли положено, - с досадой подумала землянка, но прятать взгляд было поздно, и она продолжила сверлить кумачовое лицо здоровяка чёрными с зеленовато-золотистым отливом глазами. - Ой, как его проняло. Чуть не забыл, как дышать надо. Плевать! Пусть Тельвар с ним разбирается! Он же хозяин!"
        - Хороша-а-а…
        Ташур шумно втянул ноздрями воздух и рванул вверх по лестнице. Компания в белых одеждах проводила его понимающими взглядами и снова уставилась на Юлю. Мужчины смотрели, точно прицениваясь, а женщины с отвращением и плохо скрываемой завистью. "А что завидовать-то? - мысленно возмутилась землянка. - Сами бы походили, как фосфоресцирующие рыбы!"
        - Пойдём, а?
        Эрик потянул её за руку, и Юля опомнилась. Новоиспечённые постельные рабы выскочили на улицу. Пока они купались и разбирались с Тельваром, на поселение опустилась ночь. Палящее солнце провалилось за горизонт, и на небе царствовала густо-розовая луна, круглая, как блин, с неровными краями, словно блин ухитрились погрызть мыши. Прохладный, свежий воздух приятно холодил кожу, но чувствовалось, что с каждой минутой температура понижается, а значит, ночевка на конюшне вряд ли доставит удовольствие. Удручённо переглянувшись, Юля и Эриком обогнули здание гостиницы и оказались на заднем дворе. Здесь тоже никого не было, или так им показалось, видимость-то была нулевой - розоватый лунный свет почти без остатка поглощала плотная ночная мгла. Держась за руки и ступая практически на ощупь, молодые люди двинулись в сторону хозяйственных пристроек. Ориентиром служил мерцающий вдалеке огонёк, то ли в окне, то ли дверь сарая кто-то оставил открытой. Постельным рабам Тельвара повезло не сразу. Сначала они забрели на продуктовый склад (по крайней мере, эту свалку мешков и коробов Юлька расценила так) и натолкнулись
на троих мужиков в туниках, азартно режущихся в кости. К счастью, рабы были настолько увлечены игрой, что не заметили пришельцев. А входить на склад Юля и Эрик не стали.
        - Сказано ночевать на конюшне - ищем конюшню! - пробормотала девушка, и они побрели дальше.
        Следующей постройкой оказался свинарник, это молодые люди определили по запаху и поспешили убраться восвояси. Двор гостиницы был засыпан песком вперемешку с соломой, и когда Юлька и Эрик добрались, наконец, до конюшни (как назло это оказалось самая дальняя от дома постройка), их голые ноги нещадно чесались. Впрочем, зудящие ноги помогали землянке не думать о мерзавце Тельваре и красной роже здоровяка.
        При входе в конюшню, на расстеленном прямо на пороге одеяле, спал пожилой раб. Вернее чутко дремал, потому что стоило молодым людям приблизиться, он тотчас открыл глаза и сел. Ветхую тунику раба покрывали пятна навоза и шерсти, словно изо дня в день он носил на руках линяющую кошку, да и пахло от него соответственно. Да так стойко, что Юльке захотелось немедленно устроить в Главерне революцию, и показать всем этим рабовладельцам кузькину мать. Очень захотелось! Только пришлось напомнить себе, что пока мамашу Кузьмы показывают исключительно ей.
        Старик молча смотрел на постельных рабов. Лишь в первое мгновение, при виде тускло светящейся Юльки, его лицо озарилось удивлением, но когда водянистый взгляд скользнул по зелёной тунике, морщинистое лицо сразу же стало вялым и равнодушным. Эрик с запозданием объяснил конюху, что хозяин отправил их на конюшню, и старик поджал ноги, позволяя собратьям войти. А потом свернулся калачиком на одеяле и демонстративно захрапел, предоставляя провинившимся рабам самим искать место для ночлега.
        Длинное помещение освещалось маленькими круглыми лампами, развешанными на перемычках стойл. Почти все стойла были заняты, а из пустых воняло так, что о сне даже помыслить казалось нереально. Теперь Юля понимала, почему конюх спит на пороге да ещё и с распахнутой настежь дверью.
        - На чердаке должен быть сеновал, - буркнул Эрик.
        Мальчишка, хоть и был куда более неприхотливым, чем земная барышня, тоже морщился от стойкого зловония.
        - Как они здесь животных держат? Гринписа на них нет! - возмутилась Юлька, но Эрик лишь передёрнул плечами и зашагал вглубь конюшни.
        В самом дальнем стойле они увидели коня Тельвара. Чёрная зверюга сверкнула на пленников злобным взглядом и отвернулась. Юлька нервно хмыкнула:
        - Вот жуть. Прямо фильм ужасов какой-то: в тёмной-тёмной комнате, в тёмном-тёмном углу, стоит тёмная-тёмная… А ну, его, конягу!
        Эрик, наконец, отыскал лестницу, и они полезли на чердак. Здесь было совсем темно, лишь слабое свечение Юлиной кожи чуть разгоняло непроглядную тьму. Молодые люди отодвинулись подальше от люка и зарылись в колючее ароматное сено, которое немного заглушило общую вонь конюшни. Нежная кожа девушки сейчас же начала чесаться, но выбираться из сена не хотелось - оно дарило ощущение тепла и покоя. Пленники Тельвара прижались друг к другу и затихли. Разговаривать не хотелось, да и обсуждать напасти лучше при дневном свете. Однако, несмотря на усталость, сон не шёл - пустой желудок не союзник отдыху. А ели рабы последний раз вчера, да и полноценной едой расплющенные бананы трудно было назвать. Так они и лежали. Юля уныло таращилась в никуда, а Эрик, то и дело вздыхая, водил пальцем по её светящейся руке.
        Неожиданный шорох заставил пленников подскочить на месте. "Крыса!" - истерично подумала девушка, и сердце ухнуло в пятки. Крыс Юлька боялась панически, и сейчас самой себе удивилась, потому как продолжала сидеть и стучать зубами, а не бежала к лестнице, оглашая округу нечеловеческим воплем.
        Эрик тем временем встал на колени и завертел головой:
        - Здесь кто-то есть.
        - Мышь? - с надеждой спросила Юля. Мышей она боялась значительно меньше.
        - Человек.
        Юльку заявление не успокоило. Пока в этом мире люди ей встречались куда хуже крыс. Может, поэтому она и не завопила. В темноте снова раздался шорох, но уже значительно ближе. Эрик плюхнулся на пятую точку и придвинулся ближе к девушке. Юля подобралась, бессмысленно обшаривая глазами темноту. Как же ей хотелось, чтобы под рукой оказался фонарик, или чтобы кожа её, на худой конец, сияла поярче.
        Несмотря на готовность пленников, человек всё равно появился неожиданно. Он вынырнул из темноты, прямо возле рабов, и протянул Юле что-то, завёрнутое в тряпицу.
        - Не бери, - зашипел ей на ухо Эрик, и землянка отдёрнула руку.
        Незнакомец взмахнул полами длинного тёмного плаща, плавным движением уселся напротив рабов, скрестил ноги и положил свёрток на колени девушки. Юля с опаской покосилась на подарок:
        - Зачем? - Этот вопрос интересовал её куда больше, чем что это?
        - Вы голодны, - ответил мужчина и улыбнулся.
        "Бр-р! Прямо мороз по коже, - содрогнулась Юлька. Очень пугающая картина получилась: зелёно-серебряный отблеск тенхора и белозубая улыбка в темноте. Всё, что выше, скрывала широкополая шляпа. - Вот только таинственных незнакомцев мне не хватало, до полной кучи. А вдруг он из тех, кто маленьким девочкам конфетки предлагает?.."
        - Мы не можем от Вас ничего принять, - твёрдо сказал Эрик.
        - Вам не обязательно рассказывать об этом хозяину, - парировал мужчина и развязал тряпицу. В ней оказались полбуханки чёрного хлеба и маленькая головка сыра.
        Юля аж зарычала от злости. "Да плевать на последствия! Если не поем, завтрашний день вообще не переживу, особенно если придётся топать пешком или, ещё хуже, обороняться от Тельвара".
        - Не надо, - пискнул Эрик, но землянка упрямо мотнула головой и, отломив кусок хлеба, жадно впилась в него зубами.
        - Какое блаженство! Восхитительно! - Она отломила ещё кусок и сунула в руки мальчишке: - Ешь!
        Эрик с сомнением посмотрел на незнакомца, потом вздохнул так, будто собирался прыгнуть головой в омут, и накинулся на еду. Юля поделила сыр, вручила половину подростку и мигом покончила со своим куском. Сразу захотелось пить, но это были уже мелочи. Желудок успокоился, и девушка с настороженной благодарностью взглянула на продовольственного мецената. "И чего это он на сеновале делает? Плащ на нём добротный, значит, деньги водятся. Тогда почему номер в гостинице не снял? И зачем чужих рабов кормит? Неужели, пожалел сирых и убогих? Вот уж, вряд ли! Или это кто-то из ужинавших в общем зале мужчин? - Эта мысль Юлю совсем не обрадовала. - Может, Эрик прав, и не стоило брать еду?" - запоздало подумала она и спросила:
        - Чем мы должны расплатиться, сударь?
        - Мне ничего от Вас не нужно, - спокойно произнёс незнакомец, сунул руку под плащ и протянул ей флягу.
        "Ага, так я и поверила. Бескорыстный ты наш!" - мысленно хмыкнула Юля и скрестила руки на груди:
        - Спасибо, но нет.
        - Это вода.
        - Нет.
        - Как хотите, - обиженно сказал незнакомец, спрятал флягу под плащ и поднялся. - Всего хорошего.
        "И всё? - растерялась девушка. - Встал и пошёл? Он что, действительно доброхот? Тогда почему моё нутро трубит об опасности?" Мужчина меж тем отряхнул плащ, обошёл рабов и направился к лестнице. В темноте он двигался на удивление легко и уверенно. Именно эта уверенность Юлю и зацепила.
        - Постойте! - крикнула она, сама не понимая, зачем это понадобилось. - Как Вас зовут?
        - Ты что делаешь? - запричитал Эрик. - Хочешь, чтобы тебя на площади выпороли?
        - Мы уже проштрафились.
        Юля пожала плечами, не сводя глаз с незнакомца, который стоял у самой лестницы и о чём-то напряжённо размышлял.
        - Меня зовут Шайлэ, - после длительной паузы произнёс он и, ещё немного помолчав, спросил: - А тебя?
        - Юля.
        - Юля, - повторил мужчина, кивнул, словно что-то для себя отмечая, и быстро спустился по лестнице.
        - Ну почему ты меня не слушаешь? - жалобно пролепетал Эрик и обхватил голову руками. - Тельвар тебя и так сегодня чуть не прибил. Зачем раздражать его ещё больше? Он же маг. Он всё равно узнает, что мы разговаривали с чужаком и взяли у него еду. И я тоже хорош! Сам жрал, вместо того, чтобы тебя остановить.
        - Это будет завтра.
        Юля зевнула, растянулась на сене и почесала правое бедро. Всё-таки сытый желудок творит с человеком чудеса. Все её страхи куда-то разбежались, а глаза слипались в предвкушении долгожданного сна. Эрик пробурчал что-то неразборчивое, прижался спиной к её боку и поджал ноги, прикрыв их туникой. Он ещё капельку поворчал и размеренно задышал. "Вот и славно", - лениво подумала девушка и заснула.
        Юлька стояла посреди большой светлой комнаты, и какие-то люди в сине-зелёных полосатых одеждах текли вокруг неё в медленном бесконечном хороводе. Хоровод распался, и полосатики (их вдруг оказалось больше, чем было сначала) выстроились в две шеренги, сформировав узкий прямой проход, по которому Юля и двинулась, не особенно задумываясь, куда и зачем. Люди не смотрели на неё. Их глаза были устремлены вверх, а губы шептали непонятные девушке слова. Юля остановилась и тоже подняла голову, но потолок комнаты закрывало плотное тёмное облако. Ничего интересного. Она пошла дальше. Люди стали раскачиваться из стороны в сторону и вперёд-назад, точно занимались производственной гимнастикой, и забормотали быстрее и тише. Юлька постаралась абстрагироваться от их бессмысленного бубнёжа, приставила ко лбу ладонь козырьком и прищурилась, старательно выглядывая, что её ждёт в конце коридора. Белая далёкая точка. И всё.
        В лицо вдруг ударил морозный ветер, пол под ногами дрогнул, по нему пробежала рябь. Девушка сделала шаг, поскользнулась, упала и неведомая сила потащила её вперёд, навстречу арктическому холоду и смерти. От ужасающего чувства беспомощности Юля надсадно заорала и стала цепляться за ледяную поверхность, ломая ярко-голубые ногти и раздирая кожу на своих драгоценных пальцах. В какой-то момент бедняжку подбросило в воздух и, перекувырнувшись, она грохнулась на снег. "Снег? Боже, я же в одной тунике!"
        Босые ноги моментально посинели. Бездушный ветер хлестал по обнажённой коже, рвал тунику, вздымал многоцветные волосы, делая Юлю похожей на Медузу Горгону. Нужно было двигаться, чтобы выжить, однако это казалось бессмысленным: вокруг простирался бескрайний снежный ковёр. Юлька бы заплакала, но глаза замёрзли и превратились в куски ледяного стекла. "Помогите!" - мысленно прокричала она, потому что стоило открыть рот и его моментально забило снегом. Девушка к кому-то взывала, молила о спасении, но этот кто-то безучастно взирал на неё сквозь беспощадный ветряной заслон. Сознание застывало. Юля знала, что ещё несколько минут, и она сольётся с безжизненной снежной равниной, став крохотной льдинкой в общем сумасшествии вечной зимы.
        Но соприкоснуться с вечностью девушка не успела, её внезапно тряхнуло и понесло куда-то вверх. Упоительно ясное небо стремительно двигалось навстречу, а солнце, раскалённый красный шар, разгоралось всё ярче и ярче, словно решила стать сверхновой. Но как ни горячились его солдаты-лучи, они оказались не в силах пробиться сквозь ледяную корку, коконом охватывающую Юлино тело. "Мне уже не помочь", - без каких-либо эмоций подумала девушка и тут, опровергая скорбную мысль, ледяная корка треснула и разлетелась миллионами крохотных капель. Живительное тепло захлестнуло тело, возвращая способность двигаться. Но прекратить свой полёт Юлька даже не пыталась, правда, поднималась вверх она уже куда медленнее, и не единым литым движением, а рваными толчками.
        Минуты тянулись медленно и густо, как тянучка из вываренного виноградного сока - последующая становилась длинней, чем предыдущая. И вдруг полёт прекратился. Юля даже дыхание затаила от неожиданности, а потом обернулась, посмотреть далеко ли земля, и ничего не увидела, лишь воды небесной лазури были её спутниками. "Ой, мама! Что ж ты меня такой непутёвой родила?" Девушка прерывисто всхлипнула, и в тоже мгновение невидимая рука подхватила её и с силой швырнула лицом вниз. В ушах засвистел ненавистный ветер. Голубая гладь потемнела, в ней стал угадываться силуэт какого-то строения, и несколькими километрами падения позже, Юлька поняла, что падает прямо на огромный красный замок.
        - Не-ет! - завопила она, однако ветер заткнул ей рот, не позволив воззвать к невидимому соглядатаю.
        А ведь он всё время был рядом и ни чем не помог. Почему? Юлька должна об этом спросить, должна!!!
        - Почему? - прохрипела она, оплевав чью-то руку и не сразу осознав, что проснулась.
        "Руку?! Ой! Да я, кажется, в опасности! - Землянка испытывала странное чувство опустошённости и отстранённости от происходящего. После стремительного падения на замок мозг не спешил предупреждать о нападении. - А ведь именно ему я и подвергаюсь!" В голове прояснилось, и Юлька внезапно осознала, что кто-то большой и грузный навалился на неё всем телом, вдавливая в колючую солому, и накрыл рот широкой ладонью. "Господи, да это же красномордый здоровяк из общего зала! А на мне даже белья нет! Одна зелёная тряпка на бретельках". Землянка задёргалась под наглым мужиком, силясь оказать хоть маломальское сопротивление. Ага, как же! Легче гору сдвинуть. Лопаобразная ладонь прошлась по многоцветным волосам, шее и остановилась на правой груди. Другая рука насильника по-прежнему зажимала Юле рот.
        - Ты редкая птичка. Я всегда о такой мечтал. Но твой хозяин упёрся. А ведь я ему даже долю от гостиницы предлагал. Ну, ничего, мы и так обойдёмся, правда, светлячок?
        "Сам ты светлячок! Жук навозный! - мысленно взвыла девушка. - И где этот хвалёный маг? Решил взять нас в рабство, так охраняй свою собственность, скотина! - Ладонь-лопата сползла на бедро, и Юля запаниковала: - Мама дорогая! Меня же насилуют!" Она истерично хрюкнула, дёрнула головой и, как смогла, вцепилась зубами в мужскую руку.
        Здоровяк только крякнул от удовольствия:
        - Отлично, светлячок! А то уж я подумал, что подо мной снулая рыба. - И завозился, стягивая штаны.
        Паника заполонила каждый уголок Юлиного сознания: "Джунгли, рабство, теперь изнасилование! Сколько же можно надо мной издеваться? Не хочу!" Тело на миг обдало жаром, и девушка ощутила на губах чужую кровь - терпкую, чуть сладковатую. Один глоток, и здоровяк отлетел в сторону, а сама Юлька оказалась на ногах.
        - Вот так! - победно прошипела она, одёрнула тунику и поискала глазами Эрика, даже не задумываясь о том, что прекрасно видит в темноте.
        Мальчишка лежал в нескольких шагах от люка, и Юля бросилась к нему. Шлёпнулась на колени, коснулась пальцами пульсирующей венки на шее и с облегчением выдохнула:
        - Жив!
        "Здоровяк его просто оглушил. Кстати, о здоровяке!" Девушка с опаской оглянулась: мужик неподвижной тушей лежал на сене.
        - Я его не убила. Я его не убила, - несколько раз повторила она, подхватила Эрика подмышки и поволокла к лестнице.
        Оставаться на чердаке, рядом с возможным трупом, Юлька не собиралась. Возле люка землянка остановилась и похлопала паренька по щекам: "Всё-таки он уже не пять минут в отключке, может, пришло время очнуться?"
        - Давай, Эрик, просыпайся. По лестнице мне тебя не стащить!
        Паренёк застонал, приоткрыл глаза и тотчас зажмурился:
        - Голова болит.
        - Ясень пень. Только вниз ты уж сам, а я помогу.
        - Зачем вниз?
        - Надо! Вот ведь какой неугомонный, до всего ему дело есть.
        Юлька украдкой оглянулась назад, но здоровяк по-прежнему не шевелился. "Это уже не кнутом попахивает, а виселицей", - с содроганием подумала она и полезла вниз. Спустилась на пару ступенек, взглянула на мальчишку и зашипела:
        - Давай же! Не тяни!
        Эрик покряхтел, покряхтел и полез следом. Парня хорошо приложили, и он так и норовил спикировать вниз, но девушка была начеку, и с горем пополам им удалось спуститься с чердака.
        - Юль, а что это ты так светишься? - неожиданно вытаращился на неё мальчишка.
        - Ура! Ты оклемался, - констатировала Юлька, оглядела себя и присвистнула: - А ведь действительно свечусь. Не хуже торшера с сорванным абажуром, только глаза почему-то не слепит.
        Но поразмышлять над очередной метаморфозой землянке не дали. Из полумрака вынырнул старичок-конюх и мрачно поинтересовался:
        - Где хозяин?
        Юля почувствовала озноб: "Так это я хозяина гостиницы там, на верху, зашибла? Мама дорогая! А ведь верно, он что-то говорил на эту тему, кажется, предлагал Тельвару за меня долю своего бизнеса…"
        - Спит твой хозяин, - неожиданно встрял Эрик.
        - Ага, - закивала Юля. - Умаяли мы его.
        Конюх недружелюбно зыркнул на девушку и перевёл взгляд на лестницу: его так и подмывало взобраться на чердак и проверить, что с хозяином, но упускать из виду двух подозрительных рабов не хотелось.
        "Ох, ну почему всё так паршиво? - мысленно простонала Юлька. - Меня же учили старость уважать. Не хочу я с этим доходягой бороться!.." Эрик, похоже, испытывал схожие чувства. Он топтался на месте, загораживая доступ к лестнице, сжимал и разжимал кулаки и напряжённо хмурился. Впрочем, конюх тоже не спешил соваться в драку, видно понимал, что одному с молодёжью не справиться.
        - А куда это вы ни свет, ни заря намылились? - с подозрением поинтересовался он и передвинулся ближе к Эрику. Светящуюся Юльку старичок, похоже, побаивался.
        "И не удивительно. Я с этими преображениями сама себя боюсь. Вон как мужика здоровенного швырнула и не поморщилась. Юлька Шварценеггер, так вас всех наперекосяк!"
        - В туалет мы идём! - выпалила девушка и покраснела: "Ну и дела! И где она, добрая нежная девочка с арфой? Два дня в чужом мире и всё воспитание коту под хвост. Мама бы со стыда сгорела!"
        - Вы всегда на пару отхожие места посещаете? - в голосе старика отчётливо прозвучала злая ирония.
        - Мы всё на пару делаем, - буркнул Эрик, провёл по чёрной метке на кадыке и вдруг сжался и побледнел: в конюшню стремительно ворвался Карром.
        Юля потянулась к шее, словно её вновь душили пальцы мага. "Эх, вспомнить бы, как я здоровяка приложила? Уж с этим мерзавцем церемониться подавно б не стала!" - подумала она, невольно отступая назад - по глазам мага девушка отлично видела, что ничего хорошего её не ждёт. Вот и отступала подальше от Эрика, чтобы мальчишке по случаю не перепало, с Тельвара бы сталось бы, походя свернуть ему шею, как курёнку.
        Конюх же отскочил в сторону, уступая господину дорогу, и злорадно посмотрел на молодых рабов. "Ну, почему все вокруг радуются, когда у нас неприятности? Где взаимовыручка братьев по цеху? Ведь вроде тоже раб, а радуется отчаянному положению собрата! - возмутилась про себя Юлька, вздрогнула, ощутив, как железные пальцы мага стиснули запястье, и опустила голову, отчаянно не желая смотреть ему в глаза.
        - Твои желания никого не интересуют! - Тельвар схватил девушку за подбородок, развернул к висевшей на стене лампе и довольно улыбнулся: - Великолепно. Теперь видно, что это не только эльфийская кровь. Так, так, интересно…
        - А мне нет! - рявкнула Юля, не успев удивиться собственной смелости. - Хватит уже меня за лицо хватать! Прыщи пойдут!
        - Прыщи? На твоём месте, я бы не о прыщах волновался. Покойнику ни прыщи, ни фурункулы не страшны!
        Ноги девушки едва не подкосились: "Так он собирается меня убить? Но за что? Что я ему сделала?" Видимо она сильно побледнела, потому что лицо мага внезапно разгладилось. Он осклабился в наглой ухмылке и потрепал пленницу по щеке:
        - Не хнычь, пока поживёшь.
        - Вот спасибо, - сорвалось с губ, и Юля мигом прикусила свой болтливый язык, но было поздно.
        Глаза Тельвара вновь налились кровью. Он с силой толкнул девушку к стене и вцепился пальцами в её шею. Юлька захрипела, пытаясь глотнуть воздуха, а маг наклонился и с яростью зашипел ей в лицо:
        - Я собирался убить тебя, как только ты появилась в нашем мире. Но моё смертоносное заклинание не подействовало. Нет, не так. Оно должно было подействовать, но ты впитала его в себя, хотя и не понимаю, как. Я думал, ты лишь отсрочила свою смерть, однако ты что-то сделала, и моя магия попросту растворилась внутри тебя. Тогда я попытался тебя отравить, но и это не вышло. Твоё тело отторгло яд, и ты выплюнула его как обычную воду. А ведь сдохнуть должна была от первой же капли! Что у тебя за дар такой? И почему с каждым часом ты всё меньше походишь на человека? Как такое возможно?
        - Не знаю, - выдавила Юля.
        - Вы не местные. Вы маги? - ошалело воскликнул конюх и бросился прочь.
        Тельвар неразборчиво выругался, чуть отстранился от девушки и, не глядя, выбросил руку назад. Раб, успевший преодолеть половину пути до спасительной двери, застыл на месте, покачнулся и растёкся по полу кровяной лужей. Ни одежды, ни костей. Ни единого крика. Именно тишина была в этом мгновенном убийстве самым страшным - раз, и нет человека.
        Слева от Юли послышались характерные звуки: Эрика рвало. Девушка с удовольствием бы к нему присоединилась, если б маг не удерживал её за шею. Юлин желудок сжимался и разжимался, а в горле стоял горький привкус желчи: "Господи, что же делать? Мы в руках психопата!"
        Тельвар даже не обернулся посмотреть на дело рук своих. Он склонил голову к плечу и недоверчиво приподнял брови, разглядывая лицо девушки:
        - Так на чём мы остановились? Ах, да… Хочешь сказать, ты меняешься сама по себе?.. Что ж, полагаю, я бы поверил тебе, душечка, если бы ты открыла сознание и позволила удостовериться в правдивости твоих слов.
        - Как?
        - Что как?
        Маг немного разжал пальцы, позволяя пленнице отдышаться.
        - Как открыть сознание? - просипела Юля, перед глазами прыгали чёрные точки, а в районе макушки какой-то идиот со всей дури лупил в барабаны.
        - Ты издеваешься, да?
        Маг рыкнул и хлестнул её ладонью по лицу.
        - Уй! - взвизгнула Юлька, отшатнулась и треснулась затылком об стену.
        "Бедная моя голова! Да, что там голова, ещё немного, и на мне живого места не останется". Землянка вздёрнула подбородок и зло посмотрела на мага:
        - И не стыдно Вам слабую женщину бить?
        Тельвар взглянул на неё, как на сумасшедшую, и ядовито расхохотался:
        - Продолжаешь кривляться, паршивка? Продолжай. Только не жди, что я тебе поверю! Мне известно, что ты собой представляешь, и я постоянно начеку. Запомни это, дрянь! Можешь делать круглые глаза, можешь пытаться обольстить меня наивными речами - мне всё равно. Как только пойму, что и как ты сделала с моим заклинанием - ты умрёшь. Ясно?
        - Более чем, - выдохнула девушка и отвернулась.
        Юлька не понимала, откуда в Тельваре столько ненависти и почему в его глазах полыхает прямо-таки маниакальное желание раздавить её, как таракана. Да, выглядела землянка теперь не совсем обычно, но в ней не было желания причинить кому-то вред. Она вообще была безопасна, как младенец. Хотя, если вспомнить о владельце гостиницы, который до сих пор не подавал признаков жизни… "Только бы он не умер! - взмолилась про себя Юля. - Он, конечно, гад, и заслуживает наказания, но не такого же!" Её размышления прервал слабый клёкот. Встрепенувшись, девушка повертела головой и обнаружила шура. Петушок сидел на лестнице, сжав кошачьими лапками деревянную перекладину, и издавал низкие прерывистые звуки. Тельвар внимательно слушал донесение. Когда шур закончил клекотать, маг посмотрел на Юлю. Глаза его опасно сощурились.
        - Он напал на меня! - пискнула девушка и покраснела. - Я испугалась и… А сколько можно использовать меня как боксёрскую грушу? Щека пылает, шея болит. Я же женщина, в конце концов, а не кусок мяса! Я…
        - Меня не волнует Ташур! Даже если бы он тебя изнасиловал, мне нет до этого никакого дела. Мне бы это даже на руку было.
        Тельвар стал медленно наступать на девушку, но в последний момент развернулся и скользнул к Эрику. Мальчишка испуганно хрюкнул и втянул голову в плечи:
        - Я ничего не сделал, господин.
        Карром сгрёб раба за шкирку, легко оторвал от пола и проревел:
        - Кто принёс вам еду?
        - Он назвался Шайлэ, - простонал Эрик и забормотал, как в ознобе: - Простите. Я не хотел. Простите, господин.
        Маг на секунду нахмурился, сверкнул в Юлину сторону свирепыми тёмными глазами, но ничего не сказал. Швырнул паренька на пол и ткнул пальцем в сторону птицы:
        - Следи за ними в оба! - Шур ответил коротким урчанием. Карром согласно кивнул и слегка пнул Эрика мыском сапога: - Седлай моего коня! Мы уезжаем. - Маг обвёл хмурым взглядом конюшню и добавил: - И себе коней подберите. Живо!
        Подросток вскочил и бросился выполнять поручение. Юля же проводила глазами удаляющуюся фигуру мага, повернулась к шуру и закусила губу. Седлать лошадей она всё равно не умела, а вот высказать своё фу…
        - Ну и зачем ты рассказал ему о Шайлэ? Во всём этом ненормальном мире нашёлся один добрый человек, и ты его заложил. А ведь твоему хозяину убить - что в реку плюнуть! - Юля кивнула в сторону подсыхающего кровяного пятна. - Доволен?
        Шур гордо вскинул голову и фыркнул. Слов у девушки больше не нашлось, и, от избытка чувств показав петушку язык, она отправилась помогать Эрику. Помогать, конечно, громко сказано. Скорее морально поддерживать. Она краем глаза наблюдала, как ловко мальчишка прилаживает на морду вороного коняги уздечку, и прокручивала в уме всю эту дьявольскую ночь в конюшне. То, что за пару дней мозги у неё съехали набекрень, Юля не сомневалась. Но упорно прокручивала сцену за сценой, пытаясь разобраться, что всё-таки с ней творится. Девушка понимала, что Тельвар считает её магом (или магичкой?), и даже готова была признать, что у него есть на то некоторые основания, но вот саму себя волшебницей, чародейкой или ведьмой признавать отказывалась.
        - Глупость несусветная! Ну, предположим, я во всеуслышанье заявлю, что де магичка. И что? Только разозлю Тельвара ещё больше. Он-то, похоже, воспринимает меня не просто магом, а магом, практикующим и тщательно скрывающим свои умения. Ну и пусть! Может, и лучше, что он видит во мне не сопливую девчонку, а опасного противника. Авось не броситься в драку сломя голову, предпочтёт изучить врага, подготовиться, а, значит, у меня будет немного времени, чтобы сориентироваться и, дай-то Бог, сделать ноги. - Юля вздохнула и тоскливо посмотрела на Эрика: - Должно же быть в этом треклятом мире место, где мы смогли бы укрыться?!
        Глава 8.
        Во сне и наяву.
        Горная гряда тянулась вдаль насколько хватало глаз. Снежные пики терялись в лохматых белых тучах, на их крутых склонах, словно стада гигантских белых овец, паслись облака. Возле тёмно-зелёной полосы леса облака клубились, таяли и неровными лёгкими полосами тумана ползли по склонам.
        Нежась в тёплых ласковых потоках воздуха, Светлана плыла над лесом, окутанным загадочным туманным флёром и размышляла о том, что совершенно неоправданно всю жизнь боялась высоты. Сейчас небо казалось ей родной стихией, давным-давно забытой, но по счастливой случайности обретённой вновь. Девушка раскинула руки, тотчас превратившиеся в широкие сильные крылья, и рассмеялась, искренне радуясь воссоединению с небом и ветром. Несколько быстрых уверенных взмахов и вот уже новые, теперь прохладные воздушные потоки подхватывают лёгкое, изящное тело и несут вперёд, навстречу свежему ветру и свободе.
        Светлане хотелось закричать во всю мощь лёгких, но она молчала, не желая нарушать абсолютную, незыблемую тишину поднебесья. Твёрдое как скала и эфемерное будто дымка безмолвие окутывало, проникало внутрь, становясь неотъемлемой частью души, смыслом существования и самой жизнью. "Чтобы мы не вкладывали в слова, как бы ни старались донести суть до собеседника, он не поймёт, не оценит откровенности и в лучшем случае, покрутит пальцем у виска, а в худшем… Впрочем, худшие варианты лучше не рассматривать. - Девушка зажмурилась, затем резко распахнула серебристо-серые глаза с вытянутыми прямоугольными зрачками, улыбнулась и взмахнула крыльями. - Буду надеяться на лучшее, думать позитивно и жить сегодняшним днём. Ведь сейчас мне хорошо. У меня есть свобода, ветер, молчание".
        Сизая дымка над лесом сгустилась, полыхнула багрянцем и резко взметнулась к небу острыми языками пламени. Мгновенье, и алые всполохи застыли, превратившись в огненный замок, сияющий всеми оттенками красного. Разящими шпагами вонзились в низкие серые тучи шпили сторожевых башен и, одержав чистую победу, потянулись к солнцу, что гигантским золотым шаром висело в бездонном, голубом небе. По массивным крепостным стенам, вытесанным из тёмно-красного камня, пробежали золотые блики, и огненный замок взорвался рёвом труб. Из горла Светланы невольно вырвался радостный приветственный вопль, и над замком, кувыркаясь и резвясь в мощных потоках воздуха, закружилась могучая золотая птица.
        - Вернись!!!
        Пронзительный крик оглушил, в глазах вспыхнул разноцветные снопы искр, а звенящее, всеобъемлющее чувство свободного полёта исчезло, сменившись тяжестью оков бескрылого человеческого тела.
        В первые секунды возвращения из сказочно-упоительного сна в серую, туманную явь Светка не могла даже пальцем шевельнуть. Она чувствовала себя подстреленной на взлёте птицей и даже ощущала боль в груди, там, куда попала шальная стрела, прервав упоительный, свободный полёт. "Блин! Стрела? Рана? Даже во сне этого не было. Надо ж такое нафантазировать! - Всё ещё не решаясь повернуться, девушка вгляделась в потолок, но ничего интересного не обнаружила. - Но там и не должно быть ничего такого! Хотя…от какого-нибудь волшебного люка, прямиком ведущего домой, я бы не отказалась". Светка представила, как поднимается по металлическим скобам, вбитым в кирпичную кладку, упирается руками в тяжёлую, железную крышку, с трудом отодвигает и выбирается на поверхность в родном московском дворе. Она с умилением посмотрела на невзрачную девятиэтажку с железными дверями подъездов и строгими рядами окон, на обнажившиеся к зиме деревья, на детскую площадку со сломанными качелями, счастливо улыбнулась и, тихонько напевая, направилась к своему подъезду. "Не ожидала, что возвращение в Москву станет настолько простым и даже
банальным делом. Всего-то и стоило напрячь воображение… Сейчас приду домой и первым делом выпью чаю. С шоколадкой. Хотя и бутерброд не был бы лишним, да и супчику не мешало бы поесть, а потом котлетку…" Девушка почувствовала, как рот наполняется слюной, издала почти сладострастный стон и с вожделением взглянула на выкрашенную серой краской подъездную дверь. Скорей бы! Света ускорила шаг, почти побежала к двери, однако та и не думала приближаться. Не замечая, что уже несётся как угорелая, девушка упорно рвалась к двери, но тщетно! Треклятый подъезд продолжал сохранять дистанцию. "Да что же это за невезуха! - в сердцах воскликнула Светка, остановилась и топнула ногой. - Что б вам всем пусто было!"
        - Как скажешь… - прошелестел над ухом вкрадчивый голос, и девятиэтажка, потеряв чёткость очертаний, стала расплываться и таять в воздухе, словно это был не дом из железобетонных плит, а его отражение, бесплотный мираж, явившийся измученному тоской по родному очагу путешественнику.
        До предела распахнув глаза, Светлана смотрела как превращается в ничто её родной дом, двор, деревья, детская площадка… Липкая паутина ужаса оплела и обездвижила тело не хуже стальных пут, а с детства знакомый мир родного двора стал чужим, пустым и мертвенно безмолвным. Внезапно жуткую тишину разорвали мерные бухающие удары, и Светка почти перестала дышать, сообразив, что слышит биение собственного сердца. Ритмичные тюкающие звуки становились громче и чаще, стало казаться, что сердце вот-вот вырвется из груди, что она вот-вот умрёт, так и не узнав, чем закончилось её странное путешествие. Света закрыла глаза, однако вместо желанной темноты, точно в насмешку, глазам предстала целёхонькая девятиэтажка, голые чёрные деревья и песочница с лопаткой, сиротливо торчавшей в высокой грязно-серой куче песка. Растерянный взгляд намертво прилип к яркому пластмассовому пятну, в голове возникло иррациональное желание подойти к песочнице, сесть на тонкий бортик и, взяв в руки лопатку, как в детстве построить из песка большой-пребольшой замок, с широкими стенами и сторожевыми башнями, рвущимися в небо.
        В спину ударил резкий, холодный ветер, заставив шагнуть к окрасившейся багрянцем песочнице, где ожившие по воле волшебника-архитектора песчинки складывались в крепкие стены и величественные башни. Светка же почувствовала, что стремительно уменьшается в размерах, а замок, наоборот, растёт, что они словно меняются местами: игрушечное строение становится настоящим, живым, а она превращается в сказочно красивую и безнадёжно мёртвую куклу.
        - Не хочу умирать… - едва ворочая языком, пробормотала Светлана, резко мотнула головой и… проснулась.
        Некоторое время она лежала неподвижно, глядя в едва видимый в темноте потолок и перебирая в памяти события странного, похожего на абсурдный фильм сна. Багровый замок, представший в ночных видениях во всей красе, и пугал, и притягивал. С одной стороны, Светке хотелось прямо сейчас, не прощаясь с хозяевами, покинуть дом и пуститься в путь, причём не важно, пойдёт ли она пешком, поедет ли в повозке или верхом на лошадях, медведях, единорогах, полетит ли на драконе или сама превратится в птицу. Однако с другой стороны, вскакивать с постели и нестись куда-то сломя голову было совсем не в Светкином характере. А если учесть, что путь предстоит не близкий, нужно обязательно обдумать маршрут, собрать необходимые для путешествия вещи, заручиться поддержкой новых знакомых, ну и, в конце концов, отдохнуть перед дальней дорогой, хотя бы денёк другой…
        - Света!
        Тихий оклик прозвучал для девушки как глас иерихонской трубы.
        - А!? Что?! - Светка подскочила как ужаленная и уставилась в ту сторону, откуда раздался голос. - Кто здесь?
        От страха её трясло как в лихорадке, по позвоночнику текла липкая струйка пота, а пальцы мёртвой хваткой держали одеяло, в надежде использовать его как щит. Раздался скрип двери, на стенах загорелись светильники, по виду напомнившие большие керосиновые лампы, и комната озарилась мягким жёлтым светом. Чья-то рука отодвинула полог, по-видимому, закрывавший дверь в спальню, и, узнав Галайсу, Светлана облегчённо выдохнула и снова откинулась на подушки:
        - Как же ты меня напугала! Вот зачем, спрашивается, так подкрадываться?
        - А ты хотела, чтобы я влета в спальню с воплем "Вставайте скорее!", как однажды сделали мои сыновья?
        - Ну… - Светка невольно улыбнулась, представив себе всклокоченного Ирсина и раскрасневшуюся Галайсу. - Это, наверное, тоже не совсем удачный вариант.
        - Я бы сказала совсем неудачный, - усмехнулась женщина и доверительно добавила: - С тех пор мой рассеянный муж не забывает об охранных чарах.
        Женщины улыбнулись друг другу, и Света ощутила себя так, словно вернулась домой после долгих странствий. Тёплая уютная постель, удобная подушка, мягкая фланелевая пижама… "Стоп! Пижама? Это ж как крепко нужно спать, чтобы не почувствовать, что тебя переодели?" - подумала она, вытащила руку из-под одеяла, чтобы убрать свесившиеся на глаза волосы и замерла, уставившись на свою руку. Молочно-белую кожу оттеняли синие прожилки вен, а в изящных пальцах с узкими перламутровыми ногтями, чуть загнутыми внутрь, трепетала то ли серебряная, то ли седая прядь волос. Чужая рука, чужие волосы… И умиротворение испарилось в мановение ока. Перед глазами, будто кадры кинохроники военных лет побежали события вчерашнего дня. Чёрно-белые картинки: оскаленные морды медведей, шипящая озлобленная Тииса, разъярённая Кариена, бледный и решительный Ирсин, сжимающий в руке кинжал. Они быстро сменяли друг друга и с каждым, уносящимся в небытие кадром Светке становилось страшнее и страшнее. С губ сорвался полустон-полукрик, веки опустились сами собой, но "кино" не кончилось, лишь чёрный и белый цвета поменялись друг с другом и
ожившие негативы обрушились на Светлану мучительной, удушливой паникой.
        - Прекратите… Хватит… Не могу… Не надо…
        Девушка бессвязно бормотала, металась в постели, сбивая простынь и одеяло и обливаясь потом, а Галайса с болью и жалостью смотрела на неё: трансформация тела практически закончилась, но сознание не принимало перемен и сопротивлялось изо всех сил.
        - Так и с ума недолго сойти.
        Галайса поймала руку Светланы и зашептала заклинание. Через несколько минут девушка перестала бредить и метаться. Её дыхание стало ровным и спокойным, а щёки едва заметно порозовели. Галайса облегчённо выдохнула и перевела глаза на занавеску, закрывающую дверь: как бы бесшумно не ходил Ирсин, она всегда слышала его шаги. Несколько секунд ожидания, и маг действительно вошёл в комнату.
        - Совсем плохо? - Он посмотрел на девушку и озабоченно потёр лоб. - Мы не сможем уйти, пока Свету не перестанут мучить припадки…
        Галайса подняла голову и посмотрела в бледно-голубые глаза мужа:
        - У нас есть ещё немного времени…
        - Часа два… Мы должны уйти на рассвете. - Ирсин обеими руками взял ладонь жены и поцеловал, неотрывно глядя в печальные карие глаза. - Я постараюсь вернуться…
        - Не нужно лгать ни мне, ни себе, Ирси. У тебя почти нет шансов!
        Маг приложил палец к губам жены:
        - Молчи. Просто жди и я обязательно вернусь.
        Галайса хотела ответить, но тут Света вновь застонала, заворочалась и вдруг жалобно, по-детски заплакала.
        - Я наложила на неё сонное заклятие меньше пяти минут назад… Бесполезно. Она застряла между сном и явью. Ни проснуться толком не может, ни заснуть.
        - Плохо… Я хотел поговорить с ней, прежде чем накладывать заклятие. Но, видно, не получится, придётся без объяснений обойтись.
        Ирсин глубоко вдохнул, словно собирался нырнуть, шагнул к кровати и, опустившись коленями на край, сжал плечи девушки и буквально вдавил её в подушку. Галайса облизала сухие губы и нервно сглотнула, она знала, что собирается сделать муж, и хотя всё её существо протестовало против насилия над личностью, понимала, что другого способа помочь несчастной иномирянке просто нет или ей он, по крайней мере, неведом. Скорбно опустив плечи, женщина вслушивалась в слова заклинания, ни разу не звучавшего в Либении. Ей казалось, что каждое, произнесённый мужем звук становится материальным и ложится на бумагу смертным приговором. Окончательным и не подлежащим обжалованию. Маг, самой Либенией призванный хранить и защищать её законы, в открытую нарушал их, превращая в раба разумное существо. Невидимые нити заклинания медленно опутывали девушку. Ирсин ждал, что Светлана будет сопротивляться хотя бы на подсознательном уровне, и готов был применить силу, но процесс подчинения шёл легко и просто. У него даже мелькнула мысль, что девушка сама не прочь покориться более сильному магу, однако Ирсин отмёл её как абсурдную,
ибо вопрос о том, кто сильнее, был спорным. Закончив колдовать, маг склонился над Светой и прошептал:
        - У нас нет времени на разговоры, девочка, но ты всё-таки должна знать, что происходит. Спи, во сне ты получишь ответы на многие вопросы, а об остальном поговорим наяву.
        Ирсин поднялся с постели, нежно поцеловал жену в губы, погладил по волосам и вышел из комнаты. По щеке Галайсы скатилась слеза, но она не позволила себе разрыдаться, понимая, что слёзы всё равно ничего не изменят…
        Светке снилось, что она сидит в тёмном зале кинотеатра и смотрит документальный фильм очень плохого качества. На экране то и дело возникают белые кадры с черными полосками, а звук то пропадает совсем, то страшно скрежещет и булькает, то срывается на крик. Чёткие кадры попадаются всё реже, и вот уже расплывчатые полосы несутся бешеной зеброй, зал исчезает, в ушах угрожающе свистит ветер, слышится зловещий треск, опасный скрежет металла, и вдруг - удар, оглушающий раскат грома, ослепляющий блеск молнии, и наступает тишина. Положив руки на деревянные подлокотники, Светка с прямой спиной сидит в кресле и внимательно слушает, как сильный мужской голос декламирует стихи на незнакомом, но очень мелодичном языке. Девушка не понимает ни слова, а узнать, о чём говорится в этом несомненно эпическом произведении, хочется неимоверно, поэтому она встаёт и отправляется на поиски невидимого чтеца. Светка абсолютно уверена, что сумеет уговорить декламатора перевести поэму на русский язык и удовлетворить её любопытство. Неожиданно прямо перед носом возникает бревенчатая стена. Затормозить девушка не успевает,
врезается в стену со всего маху и вздрагивает, поняв, что брёвна расступились перед ней, впустив в большую комнату, освещённую косыми закатными лучами. За овальным столом сидят несколько человек. Как ни странно, но все они знакомы Светлане: староста Малины Лас Кийсена, старейшины собак Тайен и Тройен, Ирсин с Галайсой, Саолер и вождь единорогов Лаоре в образе красивой, но очень бледной женщины. На подоконнике, в тёплом свете осеннего солнца нежится Трииса. Стороннему наблюдателю может показаться, что кошке глубоко наплевать на собравшихся в комнате людей, но Светка знает: от её внимания не укрыться ни слову, ни взгляду, ни мысли. Вот и сейчас оливковые глаза скользят по стене, на миг задерживаются на невидимой гостье и продолжают своё движение. Трииса потягивается, кладёт голову на лапы и устремляет псевдоленивый взор на Ирсина.
        - …Вящие не сидят сложа руки, стычки на наших рубежах происходят всё чаще, всё сильнее сжимается кольцо вражеских застав вокруг наших границ, и нам всё сложнее поддерживать отношения с внешним миром. По оценкам наших магов, вящим потребуется не более трёх лет, чтобы полностью блокировать Либению. И тогда, согласно древнему пророчеству, Либения, спасая своих детей, исчезнет. Мы не знаем, что произойдёт. Возможно, мы все погибнем, или станем призраками, обитателями зачарованного места, или перенесёмся в другой мир - версии выдвигаются самые разные. Ясно одно: мы до последнего будем сражаться с вящими, с теми, кто поставил людей-магов превыше остальных рас, кто уже уничтожил десятки малых народностей и превратил мирную Аренту в поля сражений, усеянные трупами. Мы поддержим любое движение против вящих, как сделали это три года назад, ибо несмотря на поражение, мы сумели показать, что готовы сражаться за право жить в Аренте и быть свободными. Мы бесконечно рады принять в ряды наших граждан боевых собак и единорогов Снежного. Либения клянется защищать вашу свободу и жизнь, как клянётесь вы защищать
свободу и жизнь любого разумного существа. - Ирсин перевел дыхание и закончил: - Всегда ваш, Айриен-росомаха, правитель Либении.
        - Завтра я прочту послание Айриена на портальной площади. Его должен услышать каждый новый гражданин Либении, а сегодня нам, к сожалению, нужно решить ещё один малоприятный, но важный вопрос. - Кийсена обвела глазами сидевших за столом оборотней. - В неофициальной части послания содержится недвусмысленный приказ: сопроводить иноземного мага Светлану за пределы Либении. Правитель не объясняет своего решения, но мы не можем не подчиниться его приказу.
        Услышав слова старейшины, Ирсин напрягся и искоса взглянул на кошку, опасаясь бурной реакции привязавшейся к земной девушке Триисы, но та не удостоила мага вниманием. Оливковые глаза с вертикальными зрачками были прикованы к Саолеру.
        "Что за…" Маг всмотрелся в покрасневшее лицо единорога, и тут до него дошло: Трииса и Саолер мысленно беседовали, а он, как ни старался, не мог услышать их разговор. Где-то в глубине души заворочалось нехорошее предчувствие, сердце болезненно сжалось. Ирсин не обладал даром предвидения, но сейчас он точно знал, о чём договариваются Трииса и Саолер, последние представители своих народов. Будь на то воля мага, он ни за что не выпустил бы из Либении ни единорога, ни кошку. Но, увы, удерживать их против воли было насилием, а этого не мог позволить себе даже правитель Либении. На некоторое время Ирсин потерял связь с реальностью, но высокий голос Лаоре, вернул его к действительности.
        - Я видела эту девочку. Она очень быстро мутирует, с каждым часом человеческого в ней всё меньше. Почему Либения отказывает ей в приюте?
        - Я бы тоже хотела знать это, - пробурчала Галайса, внимательно изучая лицо мужа.
        Последний раз она видела такое выражение его глаз три года назад, когда Ирсин, невзирая на уговоры, отправился на Песчаный материк, чтобы принять участие в мятеже против вящих и "в случае чего, помочь всем, кому можно". Тогда ему действительно удалось переправить в Либению и спасти жизни множеству раненых мятежников, правда, в конце концов, портальный камень, не выдержав нагрузок, просто рассыпался и самому магу с большим трудом удалось добраться до дома. Галайса до сих пор не могла сдержать слёз, вспоминая, как ранним весенним утром на пороге дома появился небритый и худой как палка муж с облезлой, полудохлой кошкой на руках.
        Взгляды оборотней обратились к Кийсене, но та лишь пожала плечами:
        - Я не знаю, почему Светлане отказано в приюте, - ледяным тоном произнесла староста. - Но наш правитель ничего не делает просто так. Раз он сказал, что Светлане не место в Либении, значит, так тому и быть. Утром мы проводим девушку до пограничной заставы.
        Светка в ужасе смотрела на Кийсену. Ледяной тон женщины ранил её не хуже острого ножа. Предположить, что гостеприимные жители Малина Лас, только что давшие приют аж двум племенам беженцев, запросто выпроводят её из деревни, было трудно. "И чем я не угодила этому Айриену? - Светка в сердцах выругалась и тут же одёрнула себя. - Даже бранных слов на них тратить не буду. Лицемеры!"
        - Неужели вы вот так просто прогоните её? - Саолер, приоткрыв рот, смотрел на Кийсену. - С её внешностью, с её эмпатией и абсолютным незнанием нашей жизни, она в первом же городе попадёт в руки вящих и… и… всё! Вы же её на смерть посылаете!
        - Решения правителя Либении не обсуждаются. Судьба Светланы решена.
        Голосом старейшины медведей можно было заморозить небольшое озеро, но Саолер не сдался. Он выскочил из-за стола и заговорил, пылко жестикулируя.
        - Вы должны связаться с правителем! Света не виновата, что какой-то хренов экспериментатор возомнил себя демиургом и, смешав все известные ему гены, подсадил эту дрянь девчонке без капли магического дара, да ещё иномирянке! Идиот! Если бы я его встретил - убил бы без сожаления!
        Васильковые глаза пылали ненавистью, на щеках горел румянец, и Светка невольно залюбовалась своим неожиданным защитником. Сейчас, когда Саолер был искренним и не строил из себя ни коварного соблазнителя, ни своенравного ребёнка, он очень нравился девушке. Однако вдоволь налюбоваться единорогом Светлане не удалось. Со своего места неожиданно поднялся Ирсин.
        - Сядь! - приказал он единорогу и, дождавшись, когда тот, безнадёжно махнув рукой, плюхнется на стул, заявил: - Я отправлюсь за пределы Либении вместе со Светой и помогу ей выжить в Аренте. Трииса и Саолер пойдут со мной.
        Ирсин обвёл глазами вытянутые от удивления лица и остановил взгляд на жене: в отличие от остальных Галайса не выглядела изумленной. "Я так и знала!" - говорили её блестевшие от невыплаканных слёз глаза, а на губах застыла горькая полуулыбка.
        - Я не могу иначе, - глядя в печальные глаза жены, прошептал Ирсин. - Ты же понимаешь…
        - Конечно, - еле слышно отозвалась женщина, поднялась и почти бегом покинула комнату.
        Маг посмотрел вслед жене и повернулся к Кийсене, с грустью взиравшей на него.
        - Я так понимаю, отговорить тебя не удастся? - безнадёжно поинтересовалась она и, после того как Ирсин отрицательно покачал головой, продолжила: - Что ж, тогда мне только и остаётся пожелать тебе удачи. С такими спутниками она тебе понадобится! - Старейшина посмотрела на Триису и Саолера. - Надеюсь, ты не откажешься принять от меня парочку амулетов скрывающих истинную сущность.
        - Я как раз хотел попросить тебя об этом, - смущённо улыбнулся маг. - Но почему только парочку? Светлане тоже необходима защита. Любого, мало-мальски обученного мага вмиг заинтересует её необычная аура, а уж о внешности я вообще молчу. Здесь и магом быть необязательно!
        Кийсена посмотрела на Ирсина так, будто тот был мальчишкой, сморозившим редкую глупость:
        - Светлане не помогут защитные амулеты, поскольку всей моей силы и знаний не хватит, чтобы сплести заклятие, прикрывающее сразу несколько ипостасей. А вот с внешностью намного проще, правильно подобранные косметика и одежда творят чудеса не хуже магии.
        Светка представила, что каждое утро будет начинаться с тщательного нанесения туши, румян и прочих продуктов местного косметического производства и недовольно поморщилась: сия перспектива пугала её не меньше, чем необходимость срочно отправиться "туда, не знаю куда". К тому же делать выводы Светка тоже умела: если макияж и одежда не спрячут её необычную ауру и несколько каких-то там ипостасей, зачем мучиться? Если бы у девушки была возможность, она обязательно задала этот вопрос старейшине медведей, да вот только как это сделать, если тебя здесь вроде бы нет? Света уже хотела мысленно обратиться к кошке, но тут заговорил Ирсин:
        - Косметика и одежда это замечательное решение, только прости, Кийсена, половинчатое. Что с аурой-то будем делать? У кого-нибудь есть предложения?
        Тайен и Тройен смущённо переглянулись и уставились на Лаоре. Глубоко задумавшись, вождь единорогов беззвучно барабанила пальцами по столу и машинально кусала губы. Складывалось впечатление, что она изо всех сил сдерживает рвущиеся наружу слова.
        - Не стесняйтесь, Лаоре, - мягко произнесла Кийсена. - В данной ситуации мы вынуждены рассмотреть все предложения, даже самые невероятные.
        - Возможно, нам поможет заклинание полного подчинения, - еле слышно произнесла единорожица и виновато посмотрела на Ирсина. - Думаю, у Вас достаточно сил, чтобы наложить его на девушку.
        Лаоре бросила короткий взгляд на бледного как мел Саолера и опустила голову, словно стыдясь своих слов.
        - Это поможет, - нехотя кивнул чёрный единорог. - Мне, во всяком случае, помогло. Даже глава Ордена меня не узнал. - Он вздохнул и с грустью посмотрел на Ирсина: - Но как Вы собираетесь накладывать его? Насколько мне известно, в Либении это заклятие запрещено, его применение карается смертью…
        - Или изгнанием, - не дал договорить ему Ирсин. - А поскольку я всё равно собирался уходить, моё желание и требование закона совпадают. Я покину пределы страны не позднее чем через три часа после наложения запрещённого заклятья.
        Маг поднялся, отстегнул от пояса ножны с ритуальным кинжалом и уже хотел положить их на стол, но резкий окрик Кийсены остановил его.
        - Подожди, Ирсин! Ты ещё не нарушил закон. У тебя ещё есть возможность передумать, попытаться найти другое решение…
        Тайен кашлянул, привлекая внимание старосты
        - С Вашего позволения…
        - Да-да. - Кийсена встала со стула и, глядя на Тайена невидящими глазами, проговорила. - Ваши комнаты готовы. Приятного вам отдыха.
        - Спасибо.
        Старейшина собак с грустью посмотрел в потерянное лицо женщины, дружеским жестом сжал её плечо и направился к двери.
        Когда в комнате остались только Кийсена, Ирсин и Трииса, незаметно юркнувшая за плотную штору, Светка почувствовала себя весьма неуютно. Она знала, что услышит сейчас нечто очень важное и очень неприятное, и даже хотела уйти, но не смогла. Так и осталась стоять у стены. Как приклеенная. И дурное предчувствие, как водится, не обмануло.
        - Ты… ты… - в голосе Кийсены явно звучали истеричные нотки, в глазах стояли слёзы. - После стольких лет… Ты решил оставить нас? Ты понимаешь, что Либения больше не примет тебя? Что ты никогда не увидишь Галайсу и своих сыновей? Что для либенийцев ты станешь предателем, и любой из них будет вправе убить тебя?!
        - Понимаю. - Ирсин шагнул к Кийсене, крепко обнял её и заговорил, гладя чёрные с едва заметной проседью волосы. - Я всё понимаю, но и ты постарайся понять меня. Светлана оказалась в Либении не просто так и явно не по своей воле. За её появлением стоит весьма могущественный маг, и я хочу узнать, зачем ему понадобилась девчонка под завязку напичканная чужой и чуждой ей самой магией. Света живёт как во сне, она с трудом осознаёт, что с ней случилось и всем сердцем желает лишь одного - вернуться домой, к любимому креслу, книжкам и кошкам…
        - Кошкам? Не к родителям, мужу или детям, а к кошкам?
        - Думаю, что она просто цепляется за то, что олицетворяет для неё покой и домашний уют. Кошка неотъемлемая часть прочно поселившейся в сознании символической картинки. Девочка постоянно представляет себя в мягком глубоком кресле с кошкой на коленях и книжкой в руках. И знаешь, картина в её воображении настолько ярка, что порой мне кажется, что Светлана вот-вот исчезнет из Аренты и материализуется в своём любимом кресле.
        - И почему же этого не происходит? Если бы она вернулась домой, мы избавились бы от многих проблем! Может, ей нужно помочь? Так я готова! Давай отправим её на Землю! Воспользуемся картинкой из её головы и просто выкинем из Либении. Сил у нас с тобой хватит. А если нет, попросим Тайена, Тройена, Лаоре… В Малина Лас сейчас полно сильных магов. Мы даже можем собрать полный круг, перед его силой никто и ничто не устоит. - На щеках женщины загорелся румянец, глаза лихорадочно заблестели, в голосе зазвучала надежда. - Может быть, и Айриен, говоря о том, что Свете необходимо покинуть Либению, имел в виду её отправку в родной мир? Давай хотя бы попробуем, Ирсин!
        - Нет! - отрезал маг, немного отстранился от Кийсены и заглянул ей в глаза. - Света не может уйти из Аренты. Маг, решившийся на этот бесчеловечный эксперимент, позаботился о том, чтобы его подопытная не сбежала. Любая попытка покинуть пределы нашего мира закончится для Светланы смертью.
        - Ну и пусть! Пусть умрёт, а с ней и все наши проблемы!
        - Опомнись, старейшина! - Ирсин закрыл её рот ладонью, укоризненно покачал головой и, склонившись к уху женщины, почти на грани слышимости зашептал: - Я не хотел говорить вслух, но смерть Светланы не спасёт, а погубит нас. В момент гибели из её тела вырвется чудовищная сила. Боюсь, что она сметёт не только Либению, но и половину Лесного.
        Услышав последнее заявление мага, Светка беззвучно застонала, представив себя обмотанной гранатами овчаркой, которая мчалась к вражескому танку. Нет! Она затрясла головой, избавляясь от неприятной картинки, но предательское воображение тут же подсунуло другую: руки в кожаных перчатках крепко сжимают штурвал горящего самолёта, несущегося на вражеский поезд. "Я всё равно умру!" - мелькнула безнадёжная, чёрная мысль, и, жалобно всхлипнув, Светлана начала проваливаться сквозь стену, вдруг потерявшую свою материальность. Перед глазами снова поплыли чёрно-белые полосы, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Светка перекатилась на бок и свесила голову с кровати. Она вроде бы смирилась со своей скорой и неминучей гибелью, но умереть, захлебнувшись собственной рвотой, было как-то некрасиво, неромантично и неправильно. "Уж лучше под танк с гранатой!" - с бесшабашной храбростью подумала она и открыла глаза.
        Взгляд упёрся в дощатый некрашеный пол, потом переместился на пёстренький круглый коврик и остановился на коротких замшевых сапожках размера так тридцать пятого.
        - Галайса? - прохрипела Светлана и, почувствовав, что тошнота отступила, откинулась на подушку. Накрутив на палец длинную серебристую прядь, девушка опустила глаза и тихо проговорила: - Простите меня, пожалуйста. Я не хотела разлучать вас с Ирсином. Мне, правда, очень-очень стыдно.
        - Э-э… я… мне…
        Неожиданное заявление гостьи так огорошило Галайсу, что способность связно мыслить и говорить, вернулась к ней, только минуты три спустя. Всё это время Светка разглядывала небольшую уютную спальню с парой окон, занавешенных тёмными, плотными гардинами, притулившимся к стене гардеробом с зеркальными дверками, прикроватным столиком и собственно кроватью, на которой она лежала. Закончив осмотр комнаты, поискала глазами одежду - разгуливать по чужому дому в пижаме она не желала, но джинсы, футболка и свитер куда-то делись, а хозяйка никак не желала выходить из ступора.
        "Ладно, пусть успокоится, а я пока на себя посмотрю. Надо же к новой внешности привыкать, - Светка выбралась из постели, с некоторой опаской подошла к зеркалу и облегчённо выдохнула. - Спасибо, что не уродка! Хотя с какой стороны посмотреть…"
        Черты лица - правильные, но какие-то безжизненные, ненастоящие; волосы - густые, серебристо-белые и очень длинные, до колен, однако их всё время хочется назвать седыми; глаза - синие как сапфиры и такие же холодные и бездушные; кожа - светлая, почти белая, красивая, но отчего-то при взгляде на неё начинают одолевать мысли о тяжелой и продолжительной болезни…
        - Впрочем, без разницы, - тихонько пробурчала Светка. - Сойдёт.
        Сегодня изменения тела не произвели на неё столь сильного впечатления, ни к чему без пяти минут покойнице размышлять о своей красоте или уродстве. А если учесть, что придётся под танк бросаться или в самолёте взрываться…
        - Хотя вряд ли в этом мире есть танки и самолёты…
        - Ты о чём?
        Испуганный голос отвлёк Светку от рассматривания своей внешности. Девушка повернулась к Галайсе и пожала плечами.
        - Да так глупости всякие болтаю, не обращай внимания. Лучше скажи, где моя одежда и успею ли я хоть что-нибудь съесть, перед тем как нас с почётом проводят к границам Либении?
        Желудок отозвался на слова о еде довольным урчанием, а Светка вдруг улыбнулась: осознав, что пути назад нет, она успокоилась и решила, что если уж умирать, так с музыкой. "А оркестрик мне Юлька обеспечит!"
        Глава 9.
        Претенденты на звание друга.
        В небе, как парус на ветру, полоскалась алая предрассветная дымка. Тяжёлый, влажный воздух обжигал лицо, тёплыми каплями оседал на коже, волосах и ресницах. Дышать было нелегко, словно каждый раз в ноздри заползал не воздух, а густая вязкая жижа, похожая на вазелин. Кони быстро перебирали копытами, острые чуткие уши нервно подрагивали, изящные морды окутывали облачка белёсого пара - дыхание усталых животных раскалилось сильнее горячего утреннего воздуха. Юля вздохнула. Она чувствовала, что коням требуется отдых, но проклятый маг гнал и гнал маленький отряд вперёд. С удивительно прямой спиной он восседал на огромном вороном жеребце и, не отрываясь, смотрел вперёд, точно выискивая одному ему ведомую цель. Верный шур, вцепившись когтями в тёмно-красную попону, замер за спиной хозяина, цепкие глазки-бусинки зорко следили за пленниками.
        "И смеётся, - с досадой подумала Юлька. - Ещё бы! Мы с Эриком наверняка выглядим как два кургузых мешка с картошкой, которые по недоразумению оказались не в телеге, а в седле!" Поджав губы, девушка осторожно повернула голову и посмотрела на мальчишку. Ему досталась бодрая и игривая кобылка гнедой масти со светло-русой гривой и пышным длинным хвостом. И она, похоже, была вполне довольна своим седоком. Впрочем, как и сам Эрик. Паренёк держался в седле довольно уверенно, время от времени краешки его губ чуть приподнимались в робкой улыбке, а рука поглаживала рыжеватую шкуру кобылки. "Кого я обманываю? Единственная неумёха здесь я!"
        Поймав на себе ободряющий взгляд Эрика, Юля прерывисто выдохнула и рискнула выпрямиться. Пространство вокруг задёргалось, заходило ходуном, и, испуганно пискнув, девушка вновь уткнулась в шею коня. Старый мерин с грустными глазами и коротко остриженной белой гривой шумно фыркнул, будто насмехаясь над неумелой всадницей, но Юлька не обиделась. Чуть влажная тёплая шерсть приятно щекотала лицо, успокаивала, предлагала забыть о тряске и жёстком седле. Юля улыбнулась и слегка расслабилась, позволяя мыслям течь, куда им заблагорассудится. И почти сразу на душе стало легко и спокойно, окружающий мир подёрнулся рябью, поплыл, растекаясь в огромное многоцветное пятно…
        Шур беспокойно взмахнул крыльями, вытянул шею и заклёкотал, как рассерженная наседка. Его рокочущий, требовательный крик хлестнул землянку по лицу, ворвался в уши, вгрызаясь в барабанные перепонки. Юлька распахнула глаза и заорала от ужаса. Собственный крик отрезвил, заставил выпрямиться и сфокусировать взгляд. "Что это было?" Додумать она не успела: Тельвар натянул повод, развернул могучего жеребца и в мановение ока приблизился к пленнице. Тёмные, синевато-чёрные глаза угрожающе полыхали, зелёный лист тенхора неприятно подёргивался, тонкие губы исказились в хищном оскале.
        - Не смей колдовать, ведьма!
        - Я?
        Юля нервно сглотнула и машинально вжала голову в плечи.
        - Это последнее предупреждение. - Карром наклонился вперёд. - Ещё одна подобная выходка, и дальше поедешь в качестве багажа! И, весьма вероятно, не целиком. Думаю, Десятке для знакомства хватит и одной твоей симпатичной головки. Усекла?
        Девушка не нашла в себе сил выдавить хоть слово, но маг похоже и не ждал от неё ответа. С довольным видом оглядев бледное лицо пленницы, он холодно зыркнул на Эрика и вновь возглавил отряд. Мерин и гнедая кобылка послушно порысили вслед за чёрным жеребцом. Юля машинально подалась вперёд, чтобы прижаться к шее коня и застыть в спасительном оцепенении, но, натолкнувшись на предупреждающий взгляд шура, застыла и тихонько всхлипнула. Верховая езда оказалась невыносимой пыткой. Юлька вообще не понимала, каким чудом до сих пор продолжает удерживаться в седле, а не бороздит лицом гладкую, похожую на асфальтовую дорогу. "Именно чудом… - Она с подозрением посмотрела в спину мага. - Или магией…"
        - Ты как? - прозвучал совсем близко дрожащий голосок.
        Юлька аж подпрыгнула, когда их с Эриком колени на секунду соприкоснулись.
        - Нормально. Только не нужно меня так пугать.
        - Извини. - Мальчишка бросил опасливый взгляд на Тельвара. - Я просто испугался, что он…
        Вцепившись в повод, как утопающий в спасательный круг, девушка тряхнула многоцветными волосами.
        - Не думаю, что он выполнит свою угрозу. Мы зачем-то ему нужны. Оба.
        Парнишка согласно мотнул головой и отвернулся, а Юля уткнулась глазами в шею коня: "С тобой проще всего, Эрик. Ты нужен, чтобы манипулировать мной, а вот я… Каждый раз, когда Тельвар смотрит на меня, он словно что-то ищет. Хотелось бы понять - что? Гадать бесполезно. Всё равно я ничего не знаю ни о магии, ни об этом мире. А без информации мне никогда не разобраться…" В который раз вздохнув, девушка обвела окрестности тоскливым взглядом. Ночной сумрак постепенно рассеивался, из-за высоких, точно мачты, деревьев медленно выползал огненный диск солнца. По обеим сторонам дороги скалились джунгли. Ровная "асфальтовая" дорога острым ножом прорезает их насквозь. Юля подумала, что без магии здесь точно не обошлось: не выглядела дорога рукотворным созданием, и всё тут. Да и поселение, которое они покинули затемно, растворилось в первобытном лесу как-то неестественно быстро. Но так ли это мог сказать только маг, а вступать с ним в беседу девушка опасалась, страшилась вновь ощутить на себе пронзительный взгляд синевато-чёрных глаз.
        Тельвар же ехал молча. После своего красноречивого выступления, он больше не произнёс ни слова, ни разу не оглянулся на пленников. Всё смотрел и смотрел вперёд, будто выискивал глазами место встречи. Юля попыталась угадать, куда он направляется. Если солнце в этом мире, как и на Земле, встало на восходе, то двигался их маленький отряд на северо-восток. Словно прочитав её мысли, Эрик шепотом предположил, что маг стремится поскорее покинуть Главерну, а самый быстрый путь для этого - в Пайфер. До границы, по словам мальчишки, они должны были добраться дня за четыре, а уж потом, в Пайфере, повернуть на северо-запад и двигаться в королевство Верхних Равнин, а точнее в Делвайер, самый близкий к столице город, где располагалась главная резиденция Союза. Правда, Эрик не понимал, почему Карром так спешит покинуть Главерну, ведь в Пайфере, насколько он слышал, магов недолюбливают. Что-то там произошло между дедом нынешнего короля Пайфера и главой Вящих. Что именно, мальчишка не знал, но в его семье много судачили о том, что из-за давней истории два соседних королевства постоянно находятся на грани войны.
Юле тоже было интересно, зачем при таких раскладах Тельвар тащит их в Пайфер, но она знала о новом мире ещё меньше Эрика, и строить предположения с подобным минимумом знаний было сложно. Да и не хотелось. Юля больше думала о том, как нарушить планы садиста-хозяина и дать дёру. Однако, вглядываясь в неприступные монолиты джунглей, всякая охота предпринимать что-то серьёзное немедленно отпадала. Вот и развлекалась землянка тем, что время от времени тихо переговаривалась с мальчишкой да демонстрировала шуру розовый, как она надеялась, язык.
        К полудню солнце окончательно выбралось из-за деревьев и зависло прямо над дорогой, нещадно обжигая головы и плечи всадников. Тельвар извлёк из седельной сумки холщовую широкополую шляпу и водрузил её на макушку, а вот пленникам пришлось туго. Туники постельных рабов, больше похожие на платьица, оставляли на растерзание солнечной атаке слишком много кожи. Да и отсутствие нижнего белья не добавляло оптимизма. Потные от жары пленники старались не шевелиться, слиться с седлом, но когда под тобой вприпрыжку шагает лошадка это безнадёжное дело. Эрик, тихо всхлипывая, привстал в стременах и попытался подложить под себя полу туники, и Юлька бросила на него завистливый взгляд. Для неё подобные выкрутасы казались верхом эквилибристики. Покусывая губу, землянка обречённо подскакивала в седле и с ужасающей ясностью представляла, как её пятая точка постепенно превращается в кровоточащую мозоль. "Вот и имей после этого богатую фантазию", - с безнадёжной злобой подумала она и вздрогнула - перед глазами возникла новая картинка: лёжа под каким-то жалким, ободранным кустом она в корчах умирала от заражения крови.
        - Проклятый Тельвар, - сорвалось пересохших губ, и Юля кожей почувствовала, как рядом вздрогнул мальчишка.
        - Не надо…
        - Чего не надо? - Резко тряхнув многоцветными волосами, девушка повернула голову и взглянула на бледное, несчастное лицо Эрика. - Он же специально издевается!
        - Это его право. Он хозяин.
        - Вот именно! - прошипела землянка. Она понимала, что изливать свой гнев на мальчишку неправильно, но остановиться уже не могла: - Раз хозяин, так пусть заботиться о своём имуществе!
        - Но…
        - Никаких "но"! После нападения Ташура, пререканий с Тельваром и чёрт знает скольких часов в седле, я хочу есть, пить, спать и опустить пятую точку хотя бы в придорожную лужу, если здесь такие водятся! Или, на худой конец, остановиться и хоть немного отдохнуть от постоянной тряски!
        Но Юлиной пламенной речи не суждено было разгореться: гнедая кобылка неожиданно встрепенулась, загарцевала на месте, и мальчишка громко застонал, потом выругался и приподнялся на стременах, уткнувшись лицом в гриву коня. Девушка дёрнулась, едва не свалившись на землю: на тунике Эрика краснели уродливые пятна. Ярко-голубые ногти скребнули по серой шерсти мерина, золотой узор на них вспыхнул и погас. Лютая ненависть вперемешку с бесконечным отчаяньем затопили разум. Невыносимо захотелось курить… И вдруг яркая вспышка эмоций погасла, и забытое, казалось навсегда, спокойствие воцарилось в душе.
        - Тельвар! - крикнула Юля, натянула поводья, и робкий конь тотчас замер на месте. Поясница и бёдра горели огнём. Землянке ужасно хотелось скопировать позу Эрика, но она заставила себя восседать прямо: как-никак собиралась спорить с рабовладельцем.
        Маг придержал коня, медленно повернулся и пронзил пленницу людоедским взглядом:
        - Как ты меня назвала?
        - Простите, господин Тельвар. - то ли исправилась, то ли продолжила речь девушка. - Не могли бы Вы дать нам воды? И хорошо бы устроить привал, пока мы с Эриком попросту не свалились с седла.
        Карром позеленел:
        - Будешь указывать, что мне делать?
        "Да…Что-то с покладистостью не вышло, - подумала Юля, с почти садистским весельем. - Надо его успокоить, пока кусаться не начал. Вон, как глазищами зыркает! - Она смущённо улыбнулась и захлопала ресницами. - Авось да прокатит".
        - Что Вы, хозяин, я о Вас пекусь. Понимаете, я вдруг представила, как мы с Эриком валяемся бездыханными. Сколько проблем мы тогда Вам доставим… Вам же нас лечить придётся, чтобы мы смогли ехать дальше. Или Вы нас бросите?
        - Не надейся! - криво ухмыльнулся Тельвар. - Я собственностью не разбрасываюсь. И прекрати изображать наивную дуру, от тебя так и несёт ехидством!
        Юля тут же сменила улыбку на мину полной покорности судьбе:
        - Простите, господин Карром.
        Маг подъехал ближе.
        - Милая моя деточка, - тихо и вкрадчиво заговорил он. - Я не люблю, когда меня выставляют идиотом, так что придержи свой ядовитый язычок, пока я его не отрезал, и держи глаза долу.
        "Да, что же он всё время мне угрожает? Он что, задался целью постоянно меня третировать? Зачем?" - искренне возмутилась Юля. И вдруг пришло понимание. Девушка сомкнула губы плотнее, но не удержалась - вопрос вырвался помимо воли:
        - А что Вы сделаете, когда доберётесь до моего сознания?
        Тельвар выпрямился в седле и почти минуту сверлил лицо пленницы жёстким взглядом.
        - Привал, - наконец выдавил он и спешился.
        С чего такая милость Юля не поняла, но уточнять не стала: привал им с Эриком был жизненно необходим. Постельные рабы сползли с коней на обочину дороги, дотащились до ближайших кустов и повалились на землю в их благословенную тень. Тельвар же всё стоял возле своего чёрного рысака и молча наблюдал за пленниками. "Хоть бы воды предложил", - кисло подумала девушка и перевела взгляд на тихого, безропотного Эрика. В отличие от спутницы юноша господской милости не ждал. Сорвал с куста продолговатый тёмно-зелёный листок, сунул в рот и, кривясь, стал пережёвывать. Юля тоже попробовала: гадость редкая, но в горле, наконец, появилась слюна, и жить действительно стало чуточку легче.
        - Да уж… - раздражённо протянул Карром. - Я не ошибся, сделав вас постельными рабами. Неженки! - Он повернулся к шуру, который по заведённой традиции восседал на крупе вороного коня, и сердито приказал: - Костёр и обед, Горр. Быстро!
        Шур распрямил лапы и, взмахнув крыльями, спикировал на землю. То, что произошло дальше, заставило Юльку забыть и об усталости, и о боли в пятой точке. Глаза девушки не уловили момент преображения, но вместо полюбившегося ей петушка-мутанта на обочину приземлился молодой человек. А красавец какой!.. Меланхоличное овальное лицо, сужающееся к подбородку, высокий лоб, большие карие глаза с пушистыми, чуть рыжеватыми на кончиках ресницами, брови вразлёт. Тонкий, с чуткими крыльями нос, правильные губы, яркие и сочные, будто слегка подведённые помадой. И невероятная причёска: тёмно-каштановые волосы длинной до середины шеи были разделены на одинаковые пряди-стрелки. На темени белый след пробора, но чёлки нет, разве что пряди, спадающие на лицо чуть более редкие. "И как они ему только не мешают? - заторможено подумала Юля. - Я бы уже давно откинула волосы с лица, а он словно их не замечает… Так. Стоп! Нужно взять себя в руки!"
        Девушке оторвалась от созерцания восхитительного лица, с нарочито безразличным видом оглядела невысокую стройную фигуру (из одежды на лже-шуре красовались лишь коричневые полотняные штаны и сандалии) и мучительно сглотнула, борясь с накатившим приступом тошноты: руки молодого человека, от запястий и почти до ключиц, обвивала винтом толстая медная проволока. И не просто обвивала. Проволока была вживлена в кожу. Выглядело это так, словно кто-кто вырезал на руках Горра аккуратные бороздки, протянул по ним металл и дал слегка поджить. "И я даже знаю, кто этот кто-то! - Юлька с трудом подавила желание одарить Тельвара презрительным взглядом. - Бесполезное занятие, его гляделками не проймёшь! Ненавижу тебя, Карром!" Правда мысли о ненавистном маге тотчас вылетели из головы, когда Горр развернулся к ним спиной и направился к лесу. Нет, не направился - заскользил. По-другому его шаг и назвать-то сложно - убойная смесь классического танцора и опасного хищника. "Мама дорогая, в такого мужчину и влюбиться-то нельзя, можно только благоговеть и исходить слюной" - с трудом подбирая отвисшую челюсть, мысленно
простонала землянка и вздрогнула, услышав взволнованный шепот Эрика, который словно задался целью пугать свою подругу по несчастью.
        - Это же тангир…
        Незнакомое слово заставило Юльку обернуться:
        - Кто?
        - Оборотень, - пояснил мальчишка и вздохнул, когда стройная фигура Горра растворилась в полумраке джунглей. - Я думал, что маги их всех истребили.
        - Я оставил одного на память, - с довольным видом сообщил Тельвар. Он сидел на расстеленном одеяле, шагах в десяти от рабов, и время от времени прикладывался к кожаной фляге. - Великолепный экземпляр, не так ли, Юля?
        Девушка кивнула, ибо не признавать очевидного было бы глупо, и прищурилась, с подозрением разглядывая мага. Карром, похоже, расслабился и испытывал желание немного поболтать. "Что ж, я не против, лишняя информация мне только на пользу!" - мысленно ухмыльнулась землянка, опустила глаза долу, как и требовал Тельвар и замерла, с жадностью впитывая каждое слово.
        - Тангиры были жестоким и кровожадным племенем. Жили они по принципу, кто сильнее, тот и прав, и создавали людям множество проблем. Вели себя как разбойники: грабили и убивали на дорогах, совершали набеги на города и деревни. Говорят, тангиры даже человечиной питались. Но, правда или нет, утверждать не возьмусь.
        Юлька подняла голову, посмотрела на стену тропического леса, за которой скрылся Горр и попыталась вообразить, как этот грациозный, изящный молодой человек, сидя у костра, глодает чью-то ногу или руку, но не смогла. Разум воспроизводить сию душераздирающую картинку отказывался наотрез.
        - Я тебя понимаю, - качнул головой Тельвар и, приложившись к фляге, продолжил: - Тангиры действительно выглядят впечатляюще. Но за очаровательной внешностью прячется свирепый хищник. Я видел Горра в его иных ипостасях - зрелище не для слабонервных.
        - Закон компенсации, - пробормотала Юлька, быстро взглянула на бледного, измождённого мальчишку и попросила: - Пожалуйста, дайте Эрику воды.
        - Не хочешь слушать о красавчике? - Тельвар ткнул пальцем в сторону леса. - Обидно, да? Такой типаж, и такая гнилая репутация!
        - Ну, почему же? - Землянка осторожно выпрямилась и села, внимательно глядя на мага. - Я с удовольствием выслушаю историю тангиров, если она не будет чередованием трёх слов - гады, сволочи, бандиты.
        - Но так и есть!
        - Это лично Ваше мнение, господин Карром. Но у любой истории есть обратная сторона. Может быть, выслушаем её интерпретацию устами Горра?
        Юлька улыбнулась магу и кивнула на выскользнувшего из-за деревьев тангира. Меланхоличный красавчик возвращался с внушительной охапкой сухих веток.
        - И что он может рассказать? - презрительно фыркнул Тельвар.
        - Правду! Если он действительно последний тангир, значит, терять ему нечего, и врать незачем. Ну, что послушаем его рассказ? Думаю, он будет чертовски занимательным!
        - Ах, ты…
        Маг просверлил пленницу испепеляющим взглядом и тяжело поднялся. "А вот это плохо! На роже написано, что сейчас он отыграется на ком-то из нас!" - Юлька подобралась, мысленно взывая ко всем богам, чтобы этим кем-то оказалась она, а Тельвар зыркнул на Горра, который, сложив хворост неподалёку от нас, тюкал огнивом по кремнию, и шагнул к будущему костру. "Ну уж нет! Не хочу, чтобы за мои слова отвечал кто-то другой, даже будь он трижды бандит и убийца". - И, превозмогая боль в пятой точке, девушка начала подниматься на ноги.
        Эрик мгновенно сообразил, что затевает ведьма, и вцепился в её руку:
        - Не надо, Юля.
        Хотел он, как лучше, а вышло… От прикосновения Эрика кожа землянки, к тому времени ставшая почти нормальной, засветилась, сначала на запястьях, а потом и всё тело целиком, ссадины и потёртости на пятой точке мгновенно затянулись, и, чувствуя себя словно заново рождённой, Юлька шагнула к магу с непреодолимым желанием задать тому трёпку. Сжала сияющие кулаки и в сердцах выпалила:
        - Да что же это у Вас за мания такая, издеваться над людьми?!
        Тельвар медленно развернулся. Сине-чёрные глаза хищно сузились, лицо стало багровым, как у гипертоника.
        - Всё-таки тебе так и не терпится поколдовать, дрянь? Что ж, колдуй. Давно хочу посмотреть, на что ты способна! - прошипел он и поднял руку.
        "Сейчас меня будут убивать!" - мелькнуло в сознании, и Юлька рванулась в сторону. Вовремя. В то место, где она только что стояла, врезался огненный шар, оставив чёрное выжженное пятно на траве. Эрик испуганно вскрикнул и ужом юркнул в кусты, а Горр, выронив огниво и кремень, резко выпрямился. "Костра он так и не зажёг", - зачем-то отметила девушка, мечась на дороге, как загнанный заяц. Выступить-то она против Каррома выступила, отвлекла, так сказать, внимание противника на себя, но что делать дальше, не представляла. "И чего я полезла с магом тягаться?"
        Тельвар же, плотоядно улыбаясь, пулял в землянку огненными шарами и явно получал от этого массу положительных эмоций. Юлька прыгала, приседала, отбегала и с каждой минутой развязка всё приближалась и приближалась: "Эх, надо было спортом заниматься! Каратэ или тайским боксом! А теперь всё - хана!"
        До Каррома, наконец, дошло, что оказывать активное сопротивление рабыня не собираюсь, и он расхохотался.
        - Да что это за мир такой, где маги, как тряпки! - воскликнул он и, откинув голову, загоготал пуще прежнего.
        И в этот момент Юлька на него бросилась. Нелепо и глупо? Да! Но это был единственный шанс застать мага врасплох. И она им воспользовалась! С разбегу запрыгнула на Тельвара, обхватила руками и ногами и, потеряв равновесие, маг грохнулся на дорогу. Удар вышиб из лёгких воздух и, ничего не соображая от страха, землянка вцепилась в иссиня-чёрные волосы и несколько раз хорошенько приложила Каррома головой об землю. Маг затих, а Юля лежала на нём, не в силах разжать сведённые судорогой пальцы, и ревела так, как никогда в жизни:
        - Я убила человека! Убила! Я! Я убила человека!
        - Хватит, Юля!
        Две пары рук отодрали девушку от мага и поставили на ноги.
        - Вам надо уходить, пока он не очнулся! - требовательно произнёс Горр. - Забирайте лошадей и уезжайте! У вас есть пара часов форы, воспользуйтесь ею и постарайтесь затеряться в джунглях!
        Он схватил землянку за руку и потащил к вороному коню Тельвара. Юлька плохо понимала, что говорит ей тангир. Но главное, она усекла: маг не умер, а лишь вырубился на время. В первый момент девушка опешила, а потом возликовала: "Я не убийца! Слава Богу!" Тут до неё с опозданием дошло, что ехать с ними тангир не собирается, и эйфория откинула тапки.
        - Как же так? - Юля выдернула руку из ладони Горра. - Ты не можешь оставаться с этим мерзавцем! Он же…
        - Я не могу уехать, - перебил тангир и, подхватив девушку под руки, легко забросил на коня, с которого она мгновенно спрыгнула, с другой стороны.
        Обежав вороного, Юлька остановилась перед Горром и возмущённо продолжила:
        - Он садист и мерзавец! Ты не обязан быть его рабом!
        - Видишь это. - Тангир вытянул изуродованные руки. - Этими путами Тельвар привязал меня к себе. Я не могу уйти!
        - Почему?
        - Если уеду без разрешения мага, через пару километров сам разверну коня и вернусь, хочу я этого или нет.
        - Вот свинство!
        Юлька топнула ногой: "Представляю, что сделает с ним Тельвар, когда очнётся и увидит, что нас нет. И этот ад будет на моей совести!" Она посмотрела в печальные карие глаза тангира, сглотнула горький комок в горле и повернулась к Эрику:
        - Мы остаёмся!
        - Это неразумно, - раздался знакомый голос, и из тени первобытного леса выступил светловолосый мужчина в длинном чёрном плаще. Шляпу на этот раз он держал в руках.
        - Шайлэ? - удивлённо воскликнула девушка. - Что Вы здесь делаете?
        - Наблюдаю.
        Мужчина приблизился и слегка поклонился Юльке и её спутникам. "Очень занимательно, с учётом, что мы все трое - рабы", - машинально отметила землянка, хотела выдать что-нибудь язвительное, но не успела. Покончив с церемонией приветствия, Шайлэ совершил стремительный бросок к Тельвару и пригвоздил его к дороге мечом.
        - З-з-зачем… - не всхлипнула, не то хрюкнула Юля и привалилась к Эрику - ноги стали ватными, а к горлу вновь подкатила тошнота.
        Шайлэ со спокойным видом развернулся к рабам и снова галантно поклонился, словно он был не хладнокровный убийца, насквозь пронзивший человека, а благодушный хозяин, встречающий гостей на балу:
        - Не стоит беспокоиться, леди. Убить такого мага, как Тельвар Карром, не просто. Я лишь дал нам ещё немного времени, чтобы скрыться.
        - Вы тоже маг?
        - Да. И, увы. - Светловолосый картинно развёл руками: - В моём положении, я не рискну колдовать на территории Песчаного материка без крайней необходимости.
        - Вы преступили закон? - хмуро осведомилась Юлька, а про себя подумала: "Великолепная компания у меня подобралась: беглый раб, последний оборотень-каннибал и маг-с-мечом, легко пускающий его в ход".
        - Нет-нет, что Вы. Но я бы не хотел обсуждать перипетии своей биографии сейчас. У нас есть дела поважнее, леди.
        - Вы о побеге? Так мы никуда не едем!
        Шайлэ подошёл ближе и с недоверием поинтересовался:
        - Неужели Вы и в правду хотите освободить тангира? Вы отдаёте себе отчёт, что он оборотень?
        Горр бросил на землянку огорчённый взгляд и отвернулся, а Юлька сердито встряхнула многоцветной гривой, шагнула к магу и сунула ему под нос светящуюся руку:
        - Я и сама-то мало похожа на человека, если Вы ещё этого не заметили, господин Шайлэ!
        - Но…
        - Без тангира я никуда не поеду! - твёрдо заявила девушка и от переизбытка эмоции добавила: - Один за всех и все за одного!
        - Это неправильно, - прошептал Горр.
        - Может быть! Но я ненавижу рабство! А за два дня, я познакомилась с ним достаточно тесно! Это во-первых! А во-вторых: я не позволю Тельвару отыграться на тебе за мою выходку!
        - Но я тоже виноват. Я обязан был защищать своего хозяина, но не вмешался.
        - Значит, ты созрел для свободы! - припечатала Юлька и впилась глазами в Шайлэ. - А ну-ка снимайте с него кандалы! И не говорите, что не в силах этого сделать! По лицу вижу - можете!
        - Вы и сами можете! - парировал маг.
        - Интересно как?
        - Так же, как вы придали себе ускорение, когда уворачивались от огненных шаров Тельвара! Так же, как повалили его на землю, наплевав на то, что он тяжелее Вас, как минимум вдвое! Так же, как били его головой о дорогу, придав песку твёрдость камня!
        Девушка вытаращилась на Шайлэ, как на сумасшедшего:
        - И я всё это сделала?
        - Конечно, - кивнул тот и вдруг улыбнулся: - Вы магичка, Юля, осознаёте Вы это или нет.
        Юлька застыла, тщательно переваривала его слова. Конечно, она предпочла бы усесться где-нибудь в сторонке и расставить по полочкам всё, что накопилось за несколько дней в несчастной головушке, но времени на самоанализ не было. "Магичка, значит, магичка. Лишь бы польза от этого была!" - решила землянка и расправила плечи:
        - Говорите, что делать, Шайлэ!
        Светловолосый положил ладони на Юлькины плечи, улыбнулся и мягко развернул её к Горру:
        - Возьмите тангира за руки и не отпускайте, чтобы ни произошло.
        "Весёленькая перспектива! - нервно хихикнула девушка. - Интересно, что должно произойти, если меня предупреждают подобным образом? Ясно же, что ничего хорошего. Э-эх, как же хочется хоть немного положительных эмоций!" Чтобы хоть немного успокоиться, Юля медленно сосчитала до десяти, а потом сжала запястья тангира и постаралась сосредоточиться на предстоящей работе. Шайлэ чуть сжал пальцы на её плечах, и по спине землянки пробежала горячая волна. "Ведь колдует же, шельмец, а говорил: не могу, не могу!" - возмущённо подумала Юлька и тут же забыла обо всём на свете: медная проволока под её руками потеплела и заблестела, как ртуть. Маслянистая рябь пробежала по металлической поверхности, и на дорогу упала первая серебристая капля. Девушка заворожено проследила за её падением, открыла рот, чтобы спросить, как это у неё получается, но не успела - Горр закричал так, что Юле показалась, будто её мозг сейчас взорвётся. Она никогда не слышала, чтобы человек издавал подобные звуки. Впрочем, Горр-то человеком не был. Он одновременно выл, рычал и визжал, а красивое меланхоличное лицо ломало и корёжило так,
словно это был кусок пластилина. Юлька зажмурилась, не в силах вынести вида его мучений. Хотелось разжать руки и бежать, куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого кошмара, потому что и с закрытыми глазами она чувствовала отголоски боли тангира. Вой перешёл в судорожные рыдания. Девушке захотелось обнять Горра, утешить, и она мысленно потянулась к нему, но пальцы Шайлэ клещами стиснули её плечи:
        - Не вздумай! Сейчас ты открыта настолько, что можешь потеряться в его сознании!
        Юлька не стала вникать, что маг имеет в виду, и поспешно сосредоточилась картинах суровых первобытных джунглей, благо насмотрелась на них предостаточно. Но надолго удержать концентрацию не удалось. Очень хотелось знать, как дела у тангира, и, не удержавшись, девушка приоткрыла один глаз. Голова Горра была опущена, кончики прядей-стрелок мелко дрожали. Он, наконец, смог унять рыдания, но на дорогу продолжали капать прозрачные капли, то ли слёзы, то ли пот, а то ли и то, и другое. Юля открыла глаза и, с трудом сдерживая дрожь, посмотрела на руки тангира: оковы "стекли", но кровавые бороздки с почерневшими каёмками выглядели отвратительно. Представив как бороздки со временем превращаются в багровые рубцы и как ужасно они смотрятся на этом бесподобно красивом теле, девушка вцепилась в грязную, пыльную тунику и тоскливо уставилась себе под ноги.
        - Как ты? - шепнул Шайлэ. - Устала?
        - Немного. - Юля скомкала пальцами серо-зелёную ткань и глухо произнесла: - Помоги заживить раны.
        Маг отпустил плечи девушки, отчего ей сразу же стало холодно и неуютно, потом отцепил Юлины руки от запястий тангира и менторским тоном произнёс:
        - Целительство это сложная и кропотливая работа, требующая больших затрат энергии, а ты едва стоишь на ногах.
        - Но стою же.
        - Маг прав, Юля, - бархатным голосом произнёс тангир и низко поклонился: - Вы и так сделали для меня больше, чем кто-либо.
        - Ага… - протянула землянка, наматывая на палец многоцветный локон.
        Слушала она мужчин краем уха, ибо в голову внезапно пришла интересная мысль: "Я же залечила свои раны, так почему бы ни испробовать это на тангире? Понять бы только, как подступиться. Ладно, шаг первый - собственное свечение. - Юлька оглядела свои ладони и удовлетворённо кивнула: - Достаточно, даже сильнее, чем тогда, когда мы с Эриком мылись. Теперь шаг второй, самый ответственный". Она осторожно погладила Горра по рукам, страстно желая видеть их целыми и невредимыми. Тёмные края бороздок устремились навстречу друг другу, слились в узкие полосы и пропали.
        - Получилось! - радостно воскликнула землянка, порывисто обняла тангира и расцеловала его в щёки.
        Горр смутился и покраснел, точь-в-точь, как это делал Эрик, а Шайлэ сдавленно поинтересовался:
        - Как ты это сделала, Юля?
        - Не знаю, - беспечно ответила девушка.
        Настроение у неё было великолепное и думать о том, что и как совершенно не хотелось: "Я бы сейчас поела и поспала минуточек так шестьсот…"
        К счастью, Шайлэ не стал настаивать на немедленно разговоре. Сообщил, что они и без того задержались рядом с Тельваром дольше, чем это было разумно, и потянул землянку к коню. Однако просто так сесть на вороного ей не дали. Пришедший в себя тангир загородил магу дорогу и категорично заявил, что поедет вместе с Юлькой. Он-де ею спасён и чувствует себя в неоплатном долгу. Шайлэ попытался возразить, но Горр не поддержал дискуссии. Он попросту схватил девушку под руки, закинул на коня, как уж проделывал ранее, и устроился позади. Эрик запрыгнул на свою кобылку, а скрипящему зубами магу достался робкий серый мерин. Шайлэ выглядел крайне не довольным, но разобраться с ним Юлька решила позже.
        "В конце концов, он попался на моём пути только вчера вечером, так что рано ему ещё претендовать на звание друга!" - подумал она и с этими мыслями заснула.
        Глава 10.
        По долинам и по взгорьям.
        Лошадей Светка боялась. Не до дрожи, просто боялась. Опыт общения с этими, безусловно, симпатичными и полезными животными ограничивался поездкой на пони в возрасте восьми лет. Светка прекрасно помнила, как мама сначала уговаривала её покататься на лошадке, а потом хвалила за смелость, сама же поездка почти стёрлась из памяти, оставив размытое ощущение тревоги и желание держаться как можно дальше от этих, несомненно, благородных и красивых животных. И теперь, глядя на серую в яблоках кобылу с длинными стройными ногами и поджарым телом, девушка испытывала противоречивые чувства. С эстетической точки зрения, лошадь была прекрасна, с практической - необходима, а вот с сугубо личной… Светлана глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки и не закатить истерику на тему: "Умру, но на этого монстра не сяду!", и наконец-то отвела взгляд от кобылы.
        "Я тоже не любительница верховых прогулок, - раздался в голове ехидный голос кошки. - Хотя иногда лучше верхом, чем пешком. Думаю, скоро ты согласишься со мной и как миленькая вскочишь в седло".
        - Ну, со "вскочишь" ты явно погорячилась, - передёрнула плечами девушка. - Если потребуется, я скорее вползу в седло, чтобы там и окочуриться. От страха. А ещё я читала, что ездить верхом не так просто и комфортно, особенно в первый раз! И вообще, почему оседлали только одну лошадь? Мы что вчетвером на ней поедем?
        "А с чего ты решила, что мы на лошадях поедем?"
        - Так машин же здесь нет, значит, только лошади и остаются.
        "И ноги, свои собственные".
        - Хочешь сказать, пешком пойдём? - Света повернулась к развалившейся на крыльце кошке и с изумлением уставилась на неё. - Нам же быстрее надо! А со мной вы далеко не уйдёте! Пешие прогулки…
        "Не в твоём вкусе, - закончила за неё кошка и язвительно добавила: - Лошадей ты боишься, пешком ходить не любишь. Давно таких неженок не встречала! Интересно, как Ирсин собирается с тобой путешествовать? На руках понесёт? Вряд ли! Придётся тебе как-то приспосабливаться, не приспособишься - домой в виде духа попадёшь".
        - Как это духа? - захлопала глазами Светка, а в груди неприятно защемило.
        "Прибьют тебя и все дела! - Трииса фыркнула, потянулась и вдруг оказалась на шее девушки. - А вот и наши дорогие спутники и провожающие явились - не запылились. Сейчас кто-нибудь произнесёт короткую зажигательную речь с пожеланиями доброго пути, и мы сделаем первый шаг в нашем увлекательном и познавательном путешествии".
        Едва кошка закончила говорить, дверь отворилась и на крыльцо вышли Ирсин, Саолер и старейшины кланов. Единорог сбежал по ступеням, остановился рядом со Светой и ободряюще улыбнулся:
        "Не слушай эту серую зануду и пессимистку. Ей нравится говорить гадости. Потому что характер такой - паршивый!"
        "Зато ты само совершенство. Безбашенный авантюрист и кондовый оптимист!" - не осталась в долгу кошка, и Светлана страдальчески поморщилась: Саолер и Трииса не могли находиться рядом и не ругаться. Ссоры вспыхивали на пустом месте, по любому, самому незначительному поводу и перерастали в грандиозные словесные баталии. Светка боялась, что когда-нибудь дело дойдёт до рукоприкладства, но ссора обычно прекращалась также неожиданно, как и начиналась. Более того, об их перманентной ругани никто не догадывался, поскольку поток брани и взаимных оскорблений бурлил исключительно в головах ссорящихся и старательно прикрывался обеими "воюющими" сторонами от всех магов, исключая Светлану. Девушка попыталась выяснить у Триисы причину, по которой попала в число "избранных", но вразумительного ответа не получила. Кошка лишь недовольно фыркнула и предложила закрыться самостоятельно, но как это сделать не объяснила. В результате Светка всё утро слушала бессмысленные препирательства своих будущих спутников и заработала жуткую головную боль. Заметив состояние гостьи, Галайса тотчас предложила помочь, но Свете
совершенно не хотелось впускать в сознание ещё одного человека, точнее, оборотня. Она была уверена, что в магическом мире любая болезнь лечится прямым воздействием на головной мозг пациента, о других способах лечения мыслей не возникло. В срочном порядке дожевав необычайно вкусную булочку и глотнув молока, Светка поспешно ретировалась на "свежий воздух - лучшее лекарство от всех болезней", но успокоиться и насладиться одиночеством не получилось: сначала серая кобыла, потом кошка, а теперь и остальные подтянулись.
        Ирсин с тревогой посмотрел на бледную как полотно землянку, но та не заметила его взгляда - после короткого (слишком короткого!) перерыва в противно гудящей голове вновь гремели сварливые голоса единорога и кошки. На этот раз обсуждался маршрут путешествия. Трииса уверяла, что они воспользуются порталом на деревенской площади и перенесутся к ближайшему приграничному городу Воулена, а Саолер с пеной у рта доказывал, что использовать портал опасно - неизвестно, кто встретит их на портальной площадке. Спор грозил затянуться надолго. Света попыталась абстрагироваться или "закрыться" от назойливых голосов, но не смогла и мысленно застонала от бессилия. "Что б вам обоим онеметь!" - разозлилась девушка и (о, чудо!) перебранка прекратилась. Однако вдоволь насладиться тишиной не пришлось. Да что там вдоволь! Светка и порадоваться толком не успела, а голоса в сознании зазвучали с прежней силой. Правда, перед новым витком полемики кошка соизволила ехидно буркнуть что-то вроде: "Не сдавайся!", и её слова стали той каплей, что переполнила чашу Светкиного терпения.
        - Заткнитесь вы наконец! - проорала девушка во всю мощь лёгких и так сжала кулаки, что-то её острые ногти-когти вонзились в ладонь, проткнули кожу, и на крыльцо упало несколько красных капель. Руки пронзило болью, но вошедшая в раж землянка ничего не почувствовала. Её бескровное, мраморное лицо словно ожило: на щеках появился румянец, бледно-голубые глаза заполонила синева, а мелко дрожащие губы потемнели. Даже белёсые ресницы и брови вдруг почернели, оттенив ясные, как осеннее небо, радужки.
        Несколько секунд Светка с яростью смотрела на единорога, а потом разжала кулаки и окровавленным длинным ногтем ткнула в его сторону:
        - Я больше не желаю слушать ваши дебильные споры. Ещё раз сунетесь ко мне - пеняйте на себя!
        Девушку на миг охватило холодное синее пламя, и вот уже перед крыльцом стоит огромная снежно-белая волчица. Зверь щерится острыми жемчужными клыками, сапфировые глаза с угольными ободками полыхают злобой. Внезапно он разевает пасть, и Малину Лас оглашает дикий, безумный вой, слившийся с рыком появившихся перед домом медведей. Вздыбленные бурые загривки, налившиеся кровью глаза, чёрные серповидные когти, вонзившиеся в землю… К остервенелому вою и рычанию добавляется исступлённое ржание - принявший единорожью ипостась Саолер выставляет навстречу волчице иссиня-чёрный рог и сгибает ногу в колене, готовый напасть в любую секунду. Его васильковые глаза налиты кровью, а длинная шёлковая шерсть искрится и дрожит, словно наэлектрилизованная. И как символ высшей точки безумия, вцепившись всеми четырьмя лапами в белый загривок волка, истошно вопит полосатая кошка. Её неистовый, на грани возможностей мяв становится почти осязаемым и почти видимым. Смертоносным яростным вихрем он проносится над деревней, заставляя оборотней вжимать головы в плечи, возвращается к породившему его существу, падает на него густой
непроглядной пеленой и вместо безобидной домашней кошки глазам предстаёт мощная, чёрная как смоль пантера с сияющими золотом глазами. Громогласное утробное "мяу" заглушает и подавляет вой, ржание и рыки, штормовой волной прокатывается над Малиной Лас и растекается по лесу, исчезая среди деревьев. В пленящей тишине сердца оборотней звучат барабанной дробью, рваные выдохи и вдохи - колыханием знамён на ветру, а треск наэлектрилизованных шерстинок - автоматными очередями…
        Разыгравшаяся перед домом сцена заняла не больше пары минут, и на всё это время Ирсин и старейшины будто окаменели. Но и теперь, когда опасность миновала, они по-прежнему были не в силах произнести ни звука, гадая, каким образом Триисе удалось успокоить опасную гостью с Земли и предотвратить бессмысленную кровавую бойню "всех против всех". Медведи один за другим исчезли, единорог фыркнул, повёл ушами, принял человеческое обличие и шагнул к волчице. Тихий предупреждающий рык пантеры заставил его вздрогнуть, но не остановиться. Он вплотную подошёл к зверю, ласково погладил по голове и шепнул: "Прости". Волчица тихо заскулила, закрыла глаза, её лапы подогнулись, но на землю опустился не зверь, а бледная испуганная девушка со светлыми почти прозрачными глазами. На её плечах дремала серая полосатая кошка.
        "Вставай и пошли! Некогда нам тут рассиживаться", - раздался в голове Светы знакомый голос.
        Девушка послушно кивнула, поднялась на ноги и повернулась к старейшинам в ожидании напутственных слов. Она старалась не думать о том, что произошло, но взбудораженное сознание никак не желало успокаиваться. Перед глазами мелькали разноцветные искры, складываясь то в оскаленные медвежьи морды, то в иссиня-чёрный рог, то в золотые, манящие глаза. На лицо упала белая прядь, Света машинально заправила её за ухо и, увидев испачканные в крови ногти, покачала головой и полезла в карман за носовым платком. "Не успела на улицу выйти, а уже грязная как чушка. И в дом возвращаться не хочется - примета дурная…" - с обидой думала она, старательно оттирая засохшую кровь. Простые, однообразные движения успокаивали, и, сжалившись над хозяйкой, сознание выполнило её горячее желание, схоронив события последних минут в безднах памяти. Девушка придирчиво осмотрела не совсем чистую руку, со вздохом сунула грязный платок в карман, обвела взглядом хмурые лица старейшин и мысленно обратилась к кошке:
        "Ну и где обещанная прощальная речь? Почему они молчат, будто воды в рот набрали?"
        "Нас с тобой испугались, - язвительно отозвалась Трииса. - Вот языки и отнялись".
        "А что мы такого сделали? - Светлана удивлённо распахнула глаза и потёрлась щекой о кошачью мордочку. - Я, конечно, не сдержалась, накричала на вас с Саолером, но ведь это с каждым случиться может. Вы, на самом деле, чуть с ума меня не свели! И… ну… простите, если я уж очень разоралась".
        Она виновато посмотрела на единорога, который стоял рядом с ней и хитро улыбался.
        "Всё нормально. Мы больше не будем донимать тебя таким образом"
        "А каким будете?" - насторожилась Светлана и, услышав в ответ лишь ехидные смешки, собралась отчитать своих шальных спутников, но тут заговорила Кийсена.
        Голос старейшины медведей отдавал холодом и был почти враждебным. Её "Счастливого пути!" прозвучало как "Что б вам всем сдохнуть!" и только Ирсину она улыбнулась искренне и печально:
        - Пусть случится чудо, Ирси, и ты сможешь вернуться. Мы будем ждать.
        На глазах старейшины блеснули слёзы, и, круто развернувшись, она скрылась за дверью дома. По очереди обнявшись с Ирсином, Тайен и Троен ушли следом за Кийсеной, и на крыльце осталась Лаоре. Высокая исполненная достоинства женщина с длинными и такими же белыми как у Светланы волосами тепло улыбнулась землянке и низким грудным голосом проговорила:
        - Тебе предстоит долгий и длинный путь, девочка. Мне искренне жаль, что тебя против воли вытащили из родного мира и сделали ключевой фигурой в опасной и непредсказуемой игре. Мы видим чуть больше и чуть дальше, чем прочие обитатели Аренты, но твоя судьба сокрыта во мраке. И это одновременно хорошо и плохо. Плохо, ибо каждый твой шаг может стать роковым, а хорошо, потому что шагнуть ты можешь в любом направлении. Судьба благоволит тебе, оставляя свободу выбора. Только не ошибись.
        Лаоре замолчала и перевела взгляд на соплеменника, а Светка, в голове которой возникло множество вопросов, с удручающей ясностью поняла, что не получит ответа ни на один из них.
        - И на том спасибо, - пробурчала она и мысленно заметила: "Тоже мне предсказательница! Ничего конкретного не сказала, лучше б вообще молчала!"
        "Не злись, подруга. Лаоре очень сильный маг. И одно то, что в ближайшее время она не напророчила тебе смерти, должно радовать несказанно".
        "А как насчёт того, что каждый шаг может стать роковым?"
        "Ну и что? Ты же сама чувствуешь, что идёшь по краю пропасти. Слева - бездна, справа - стена. Позади - враги, впереди - неизвестность".
        "Да… уж… Умеешь ты поддержать, Трис. Как верёвка повешенного!"
        "Ага. - Кошка хихикнула и с неожиданной серьёзностью добавила: - Мы с Лером в таком же положении. Если не хуже. Так что нам по пути".
        "А Ирсин? У него семья. Жена, дети… Да и любят его здесь, уважают. Зачем ему в неизвестность тащиться? И, судя по прощальным речам, назад он вернуться не сможет, даже если выживет. Зачем ему всё это? Ради чего он бросает детей? Жену? Своих пациентов, в конце концов?"
        "Закономерные вопросы, девочка. Закономерные и правильные. Что может быть дороже семьи?"
        Слова Трис прозвучали холодно и спокойно, но, благодаря необычайно сильной эмпатии, Светка уловила в них отголоски безысходной тоски и боли. Прижавшись щекой к полосатой мордочке, она почесала кошку за ушком и прошептала:
        - Я люблю тебя, Трииса. Кем бы ты ни была.
        "Осторожней с признаниями, девочка. Ты совсем не знаешь меня"
        "В дороге узнаю", - беззаботно откликнулась землянка и улыбнулась открытой, по-детски счастливой улыбкой.
        Ирсин, с крыльца наблюдавший за Светой и Трис, недоверчиво покачал головой, потёр виски, будто испытывал головную боль, и бодро произнёс:
        - Нам пора. Идёмте.
        - А Саолер?
        Светлана кивком указала на единорогов, которые пристально смотрели друг другу в глаза, обмениваясь мыслями.
        - Догонит.
        Ирсин поправил лямки коричневого рюкзака, окинул строгим взглядом свой маленький отряд и решительным шагом направился прочь от дома. "Вот мы и в пути", - как-то равнодушно подумала Света и, поравнявшись с магом, поинтересовалась:
        - Куда мы направляемся?
        - В Воулен. К моему старому другу. Он научит тебя изменять внешность. Ты должна выглядеть как человек. Иначе наше путешествие закончится в ближайшем городе, в магической лаборатории Ордена Вящих.
        - А… - начала было Света, но маг перебил её:
        - Повремени с вопросами. Я отвечу на них, как только появится возможность, а сейчас нужно как можно быстрее покинуть пределы Либении. Саолер! - Ирсин повернулся к догнавшему их единорогу. - Как только я передам тебе картинку, немедленно перенеси нас туда. Ясно?
        - Да.
        Юноша взял спутников за руки, и Светлана тотчас почувствовала лёгкое головокружение. В глазах потемнело, а когда пелена рассеялась, землянка ахнула, пораженная строгим, величественным пейзажем. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась каменистая долина, с обеих сторон ограждённая гладкими острыми скалами необычного, красно-серого цвета. На дне долины покоились валуны, поросшие мхом и лишайником, между ними - песок вперемежку с галькой и редкие травяные кустики. Кое-где, словно придавленные тяжестью лет, толстые кряжистые деревья с длинными зелёными иголками на изогнутых коричневых ветках.
        - Красиво… Как же здесь красиво… - прошептала землянка и тут же услышала недовольное фырканье Трис.
        "И опасно. Эта долина носит банальное, но очень верное название: "Река смерти". Этакая своеобразная природная застава, хранящая страну от нападений. Врагам ни разу не удалось миновать эту преграду. Правда, я никогда не слышала, чтобы кто-то пытался выбраться этим путём из Либении. - Кошка вопросительно уставилась на мага. - Как ты собираешься пройти, Ирси?"
        Света оторвала взгляд от очаровавшего её пейзажа, почесала полосатую подружку за ушком и пробормотала:
        - У меня такое ощущение, что для нас "Река смерти" не опасна. Во-первых, мы выходим, а не входим, а во-вторых… - Девушка поморщилась, помялась и твёрдо продолжила: - Я здесь нежеланный, опасный гость. Вашей замечательной стране и её жителям не терпится избавиться от меня. Да и от вас тоже, раз уж вы связались со мной. Думаю, что если б на месте валунов и песка бушевало пламя, мы всё равно бы прошли по нему целыми и невредимыми. - С губ сорвался нервный смешок, а бледно-розовые губы искривились в презрительной гримасе. - Наверное, я должна сказать Либении спасибо за то, что она не убила меня сразу по прибытии, приютив почти на сутки и позволив покинуть свою территорию живой. Не так ли, Ирсин?
        - Так, - не стал спорить маг. - Либения заботится о своих гражданах и не желает подвергать их опасности. Несмотря на то, что природа твоей магии близка к природе оборотней, ты чужая на нашей земле и должна уйти. А я позабочусь о том, чтобы ты попала или не попала к тому, кто вырвал тебя с Земли.
        - Что значит "попала или не попала"?! - Света с тревожным интересом вгляделась в лицо Ирсина. Образ доброго, чуткого и немного не от мира сего мага таял, словно ледяной дом под жаркими лучами солнца. В светло-серых глазах появился стальной блеск, тонкие губы сжались в упрямую полоску, скулы заострились - словом, добродушный доктор Айболит всё больше и больше напоминал… Девушка в замешательстве потёрла лоб: арентпйский маг чем-то неуловимо напомнил ей Митьку, того самого мальчишку, со ссоры с которым началась их дружба со Светкой. И, забыв где и с кем находится, землянка неожиданно для себя погрузилась в воспоминания. Картинки из безоблачного счастливого детства перемежались с картинками из не менее беззаботной юности и главными действующими лицами в них были Юлька, потом и Митька… Лицо Светланы приобрело мечтательное выражение, бледно-голубые глаза затопила синева, на щеках заиграл румянец, губы порозовели.
        - Интересно, о чём таком ты подумала, что стала походить на человека?
        Насмешливый голос Ирсина вырвал Свету из сладких грёз, поэтому смысл сказанного дошёл до неё не сразу. Несколько долгих секунд девушка непонимающе моргала глазами, затем приоткрыла и тут же закрыла рот, мотнула головой и наконец выдала:
        - А так я на человека не похожа? А на кого тогда? На Снежную королеву, да?
        - Ага, - неожиданно влез в разговор Саолер. - Если бы Снежный материк был единым государством, ты неплохо бы смотрелась на его троне!
        "А себя ты, конечно, видишь в роли Снежного короля! - съехидничала кошка и оскалилась. - Ну, помечтай!"
        - Завидуешь? Я хотя бы мечтать об этом могу. А тебе и этого не дано! Две королевы в одном замке не уживаются!
        - Молчать! - рявкнул Ирсин, и кошка с единорогом послушно прекратили спор. - Я иду первым, Света за мной, Саолер замыкает. Ясно?
        "Предупреждать о том, что нас ждет конечно же необязательно, - проворчала кошка, поудобнее устраиваясь на шее Светланы. - Ничему не верь. Ничего не бойся. И, вообще, по сторонам не смотри. Лучше всего глаза закрыть и иди вперёд, не останавливаясь".
        - Э-э… - Девушка с сомнением посмотрела на хаотично разброшенные камни. - Я же споткнусь и упаду. Или лоб об камни разобью…
        "Не тупи! - возмутилась Трииса. - Неужели, ты до сих пор не догадалась, что перед тобой иллюзия. Присмотрись повнимательней и поймёшь!"
        - А как… - начала было землянка пристально всматриваясь в серые глыбы, но на этот раз вмешался Ирсин.
        - На самом деле, "Река смерти" это широкий проход между отвесными скалами. Что бы ни видел каждый из вас, в реальности мы стоим перед прямой как стрела и гладкой как зеркало дорогой. Так что заканчиваем разговоры.
        Маг строго взглянул на Светку и та, не найдя что сказать, просто кивнула и закрыла глаза.
        "Поехали!"
        Девушка почувствовала, как напряглось тело кошки, как острые коготки впились в плотную ткань куртки, и шагнула вперёд. Под закрытыми веками вспыхнули и пришли в движение ломаные линии со сглаженными углами. Серебрясь и сверкая, они складывались в замысловатые геометрические фигуры, перетекая одна в другую и, время от времени, радуя глаз простотой привычных треугольников и квадратов. До слуха донеслись обрывки разговоров, смех, заиграла и смолкла музыка, повеяло запахом сигарет, а голова закружилась, как от пары бокалов вина. Света открыла глаза и улыбнулась, узнав квартиру своей бывшей одноклассницы. В октябре у Татьяны был день рождения, и она неизменно собирала школьных друзей-приятелей, "чтобы связи не терять". Вот и на этот раз в гостиной было полно народа. Света привычно нашла глазами подругу и невольно ахнула: роскошные Юлькины волосы пестрели невообразимыми, кричащими цветами, словно девушка подписала контракт с фирмой, производящей краски для волос, обязуясь рекламировать на своей голове всю палитру разом. "Неужели её так Игнат разукрасил? Тоже мне неприлично дорогой мастер! Не думаю, что
руководитель оркестра оценит его труды по достоинству. Или Юлька передумала и решила в какую-нибудь эпатажную группу пристроиться? Хотя вряд ли…" Света тряхнула волосами и вдруг замерла - вместо короткой удобной стрижки на её плечи и грудь упали пушистые серебристо-пепельные локоны…
        - Правду говорят, что вода камень точит! А то я уж было надежду потеряла уговорить тебя волосы отрастить! - раздался над ухом весёлый Юлькин голос. - Просто потрясная причёска! Выглядишь как королева!
        - Правда? - Светка смотрела в лицо подруге, пытаясь понять, что с ней не так. Вроде бы те же глаза, нос, губы… Искусно наложенная косметика и всё же… - Что с тобой не так? - озвучила свои подозрения девушка и отшатнулась: правильно очерченные губы расплылись в нечеловеческой безумной улыбке, глаза лихорадочно заблестели, а из горла вырвался хриплый рык.
        - Всё! - выдохнула ей в лицо Юлька и, обдав смрадным дыханием, потянулась к беззащитной шее. Впалое с синеватым оттенком лицо, длинные белые клыки, яростные, налитые кровью глаза…
        - Не-е-ет… Ты не Юля… - хриплым шепотом протянула Света и изо всех сил толкнула уродину, принявшую облик её подруги, и, защищаясь, выставила перед собой руки.
        Загнутые, острые ногти ещё утром шокировавшие её, сейчас оказались как нельзя кстати, а злобное, воинственное шипение, непроизвольно вырвавшееся из горла, самым естественным и подходящим к случаю звуком. Вампирша, как мысленно окрестила свою противницу Светлана, попятилась, но не сдалась. Её синюшное лицо было исполнено решимости вступить в поединок и, если придётся - умереть… "Что я ей такого сделала? Чем помешала?" Света уже хотела задать эти вопросы вампирше, но не успела: с леденящим душу воем женщина бросилась в бой. Драться Светка не умела, не любила и вообще считала, что люди, на то они и люди, чтобы уметь договариваться. "Животные дерутся только потому, что говорить не умеют! Умели бы - не дрались!" - с апломбом повторяла она, однако жизнь, видимо, решила посмеяться над самоуверенной девчонкой. Драка с вампиршей всколыхнула первозданную звериную ярость, что пряталась в самом дальнем закоулке сознания, и, повинуясь животным инстинктам, Светка билась не на жизнь, а на смерть, выплёскивая на соперницу всю свою злость, всю ненависть и обиду на ту тварь, что выдернула её из уютного кресла и
забросила чёрт знает куда. Зубами и когтями она рвала мягкую податливую плоть, выла и рычала, захлёбываясь кровью… Охваченная бешенством Светка не сразу поняла, что тело под ней больше не шевелится, а сообразив, что победила, с торжествующим криком вскочила на ноги.
        Она находилась всё в той же гостиной, правда, разгромленной подчистую. У стен, заляпанных какой-то бурой субстанцией, подозрительно похожей на кровь, стояли участники злополучной вечеринки. На бледных, испуганных лицах явно читались страх, презрение и брезгливость. И девушки, и парни смотрели на бывшую одноклассницу, как на взбесившуюся ядовитую змею, готовую в любую секунду броситься на них. Ни единого сочувствующего взгляда - в расширенных от страха глазах только гадливость и ненависть. "Убирайся, тварь! Тебе не место среди нормальных людей. Твоё место в клетке!"
        - Но я же…
        Девушка опустила голову и всхлипнула, увидев жилистую узкую ладонь с длинными сильными пальцами, увенчанными острыми, загнутыми внутрь когтями, под которыми запеклась кровь.
        - У меня руки грязные… - хрипло прошептала она, чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок, но кто-то очень сильный подхватил её, прижал к себе и зашептал на ухо ласковые, успокоительные слова.
        Знакомый мужской голос обволакивал, ласкал, баюкал, и Светлане захотелось, наплевав на всё, отдаться этому голосу, этим твёрдым и крепким рукам… Она была уверена, что этот мужчина обязательно решит её проблемы и, главное, поможет вернуться домой, в уютную квартиру…
        - Света! Света! - разрушил сладкую дрёму встревоженный голос Триисы. - Да очнись ты наконец!
        Щеки коснулся шершавый язычок, девушка нехотя приподняла веки и встретилась взглядом с оливково-зелёными глазами. Кошка стояла у неё на груди, впуская-выпуская когти и нервно дёргая распушившимся хвостом. Сама же Светка навзничь лежала на земле. Оторвавшись от оливковых глаз, она приподняла голову и посмотрела по сторонам. Неприютный осенний лес: обнажившиеся кусты и деревья с черными, мокрыми ветвями, кое-где сквозь потемневшие листья прорывается жухлая, серая трава, местами - проплешины голой коричневой земли. Лес почти не отличался от того, в котором оказалась Света, попав в Либению, но именно почти… В том лесу она, несмотря ни на что, чувствовала себя как… как… дома! Этот же был враждебен по сути. Складывалось впечатление, что на неё смотрят тысячи ненавидящих, злых глаз… Под ложечкой засосало, заскреблось дурное предчувствие, и девушка хрипло зашептала:
        - Что произошло? Мы уже не в Либении? И где Ирсин с Саолером?
        "Ты, как и положено, городской неженке потеряла сознание. Ирсину пришлось тащить тебя на руках, а когда мы всё же добрались до Воулена, они с Лером отправились на разведку"
        - А тебе не кажется, что за нами наблюдают?
        Вопрос остался без ответа: на них, материализовавшись прямо в воздухе, рухнула тонкая стальная сеть и липкой паутиной спеленала девушку и кошку. Трииса взвыла, пытаясь вырваться, но тонкие серые нити оказались прочнее канатов.
        "Вящие, - прошипела кошка и оскалилась. - Пусть только попробуют приблизиться - на клочки порву!"
        - Да неужели?! - раздался над пленницами весёлый молодой голос, и Светка, зажмурившаяся было от страха, распахнула глаза - над ними склонился симпатичный, черноволосый юноша, чем-то неуловимо похожий на Саолера. - Ты моя добыча, киса, как, впрочем, и твоя подружка. Думаю, Орден заплатит за Вас хорошие деньги. Очень хорошие.
        Глава 11.
        Тет-а-тет.
        Падая в объятья Морфея, Юлька ожидала, что вновь окажется на заснеженной равнине. Она даже попыталась вообразить себя в удобной меховой шубке до пят (с глубоким капюшоном, с пушистой муфтой, как у принцессы из сказки про двенадцать месяцев) и в тёплых высоких унтах. Отдать должное Юлиному воображению - получилось. Только вот ни снега, ни ветра в её сне не обнаружилось. Девушка как последняя идиотка стояла в зимней одежде посреди пыльной, душной Москвы и глазела на бесконечный людской поток, движущийся по широкому тротуару проспекта. В потоке мелькали знакомые лица, однако все они проплывали мимо, не находя в душе отклика. Да и до знакомых ли было? Тело словно в жарко натопленной бане пребывало, пот струился по лицу, застилая глаза, однако сил даже на то, чтобы откинуть меховой капюшон, не было. По крайней мере, Юльке так казалось. Но стоило мелькнуть в толпе Светкиному лицу, и она, точно оглашенная, ринулась к подруге, пробивая дорогу локтями и кулаками. Шуба жутко мешала, но девушка почему-то и не думала избавляться от неё. Словно без зимней одежды она оказалась бы голой. А может, так оно и было?
Отчаянно работая кулаками и стараясь не упустить подругу из виду, Юлька попыталась вспомнить, представляла ли она себе платье или джинсы. По всему выходило, что нет.
        А родное, приветливо улыбающееся лицо то появлялось, то исчезало среди десятков других, сосредоточенных и необщительных, а порой и откровенно враждебных. Но Юля игнорировала их, с маниакальным упорством продвигаясь вперёд и досадуя, что получается это слишком медленно. Шаг, шаг, ещё шаг. Высокий мужчина в строгом деловом костюме оттолкнул Юльку с дороги, пребольно заехав кожаным кейсом ей в живот. Девушка охнула, согнулась от боли, а когда вновь подняла голову, обнаружила, что Светкиного лица больше нет. И дело было не в том, что она его видела или не видела. Юля просто знала, что её подруга исчезла с этой полыхающей жаром улицы.
        - Светка!!! - заорала она, в панике заметалась среди людей, не в силах определить, куда двигаться дальше, а потом вдруг почувствовала себя одинокой, заблудившейся в глухом лесу девочкой, за которой никто никогда не придёт, и, обхватив голову руками, разразилась громкими безутешными рыданиями.
        Прохожие оглядывались на девушку, некоторые крутили пальцем у виска, кто-то предложил вызвать "психушку". А Юля ревела и ревела, не переставая, потому что знала: если её не убьют люди, её прикончит одиночество…
        - Юля!
        Знакомый бархатный голос ворвался в сон, сметая улицы и людей. Серое, пыльное небо, казалось, так и молящее о дожде, раскололось, обнажив лазурную высь и палящее жёлтое солнце, и Юлька закрыла лицо ладонями.
        - Юля! Юля! Да очнись же! - настойчиво требовал голос, но девушка всё ещё сопротивлялась ему, пока не поняла, что ведёт себя глупо.
        "Это всё треклятые сны! Уморить меня решили". Мысленно чертыхнувшись, Юлька открыла глаза. Тело трясло, зубы стучали, как кавалерийский отряд копытами, со лба стекали солёные капли пота. "И ведь не сказать, что кошмар приснился? Или этот бред можно считать кошмаром?" Плохо осознавая, где находится и кто её окружает, Юля повертела головой и застонала: пока она спала, шею затекла основательно. Помассировав онемевшую часть организма и чуть не ободрав при этом кожу длинными ногтями, девушка, наконец, начала понемногу приходить в себя. Сидела она под высоким раскидистым и совершенно неземным деревом с плоскими широкими ветками и треугольными листьями. Солнце, цепляясь угасающими лучами за траву, лес и облака, медленно, но верно скатывалось за горизонт. "Получается, я проспала полдня? Ничего себе! Ни езды не почувствовала, ни как с коня снимали, ни как на плаще под деревцем укладывали. Вот, что значит крепкий здоровый сон! Ну… не совсем здоровый".
        Поёрзав на щедро пожертвованном плаще, что, несомненно, принадлежал Шайлэ, Юля окончательно вспомнила всё, что пережила по прибытию в новый мир, и поискала глазами своих спутников. Из всех троих рядом обнаружился лишь тангир. "Ох, ну какой красавец! - тотчас мелькнуло в голове. - Весь ум напрочь отбивает". Юлька немного похлопала глазами, от всего сердца надеясь, что не выглядит полной дегенераткой, и спросила:
        - Это ты меня разбудил?
        - Ты кричала. - Горр плавно скользнул к девушке и сел рядом. - Тебе что-то плохое приснилось?
        Юлька закусила губу: впервые в жизни ей захотелось отринуть приличия, броситься в объятья мужчине и разрыдаться, как последней дуре, наплевав даже на то, что они почти не знакомы. Красота тангира завораживала, манила, начисто лишала здравого смысла. Тангир же лукаво улыбнулся, словно прочитал мысли девушки, приобнял её за плечи и шепнул:
        - Здесь неподалёку есть ручей.
        Юлькины щёки вспыхнули алым румянцем. "А ведь и правда, - с досадой подумала она. - Представляю, как сейчас выгляжу. Пугалом на огород выставлять можно, даже без предварительной обработки!" Слова Горра сбили любовный угар. Смущённо отводя взгляд, Юлька поднялась на ноги и поплелась в указанном направлении. Обогнула кустарник, усыпанный тонкими коричневыми иголками, рядом с которым пощипывал травку спонсированный Тельваром робкий серый коняга, и оказалась возле маленького естественного грота. Широкая каменная скала полукруглой крышей нависала над весело журчащим ручьём, достаточно полноводным, чтобы можно было окунуться. С двух сторон, изображая стены, стояли раскидистые кусты, а входом служил крохотный песчаный пляж, в два-три девичьих шага шириной. Выглядела картинка очень уютно, и Юлька не раздумывая скинула тунику и, повизгивая от холода, забралась в воду.
        Несмотря на приближающийся вечер, стояла душная и тяжёлая жара, предвещавшая как минимум ливень, если не грозу, так что холодный ручей являл собой достаточно резкий контраст с горячим воздухом. Но как же было здорово помыться после тяжёлого дня! Девушка сидела на мелком песочке, устилающем дно ручья, плескалась, точно розовощёкий карапуз из рекламы детских гигиенических средств, и вместе с потом и грязью уходили апатия, тоска и воспоминания о кошмарном сне.
        - Не шуми, - раздался за спиной чуть рокочущий голос Горра.
        От неожиданности, девушка подпрыгнула и, перевернувшись, хлопнулась на живот. Что ею двигало, Юлька сама не поняла, не иначе расхожее мнение, что попы у всех одинаковые. Тангир же издал странный звук, сильно смахивающий на хрюканье, и захохотал. И этот хохот, точно плетью хлестнул землянку. Она подняла злобный взгляд на весельчака и прошипела, разве что ядом не брызгая:
        - Терпеть не могу, когда меня пугают!
        - Я понял, - кивнул Горр, тщетно пытаясь остановить смех. - Извини.
        Но девушка уже и так остыла. "Вот ведь зараза! - разглядывая хихикающего тангира, думала она. - На такого симпатягу даже злиться непросто. Но надо!" Юлька дала себе мысленного пинка, сдвинула брови к переносице и хмуро поинтересовалась:
        - Чего ты такого смешного увидел?
        - Ты похожа на обожравшуюся кранга тангиру.
        Горр вновь расхохотался, видимо, для него шутка была очень смешной. Только вот Юлька не разделила его веселья. Забыв о наготе, она села и кисло взглянула на свои руки с голубовато-золотыми ногтями: "За два дня я действительно растеряла многие человеческие черты, но не до такой же степени, в самом деле? Или до такой? Тельвар говорил об эльфийской крови и о том, что я маг. Я думала: человеческий маг… А теперь Горр видит во мне тангиру. Что я такое, чёрт подери?" Жутко захотелось выскочить из предательски изменившегося тела и броситься прочь, куда глаза глядят, но осуществить подобное Юльке было не под силу.
        - Ну и ладно, - пробормотала она себе под нос, опустила голову, занавешивая лицо влажными многоцветными прядями, и громко спросила: - Я действительно похожа на тангиру?
        Смех оборвался. Горр ринулся к девушке, плюхнулся на колени и сжал её руки в своих ладонях:
        - Ты меня не так поняла, Юля. Я не имел в виду, что ты становишься тангирой. Просто ты слишком необычно выглядишь. Для человека. Тельвар говорил, что это своеобразная реакция на его магию, но он ошибался. Ты начала меняться до встречи с ним, точнее, с того момента, как попала в Аренту. Правда, непонятно почему. Но не расстраивайся. Возможно, процесс пойдёт вспять, и ты снова будешь выглядеть, как прежде. - На губах тангира засветилась лукавая улыбка, а голос стал тихим и вкрадчивым, как у заговорщика: - Но так, по-моему, гораздо лучше.
        "Ой, нет. Сейчас целоваться полезет!" И точно! Горр наклонился и потянулся к Юлькиным губам. "И где народ? Да вмешайтесь же, хоть кто-нибудь! Я же голая! Голая?!" Оттолкнув тангира, девушка вскочила и метнулась к одежде. Туника была грязная и пахла, как старая половая тряпка, но Юлька, не мешкая, натянула её и показала Горру кулак:
        - Только попробуй на меня ещё раз свои чары напустить!
        - Почувствовала или догадалась?
        Тангир пружинисто вскочил на ноги, и его тон стал резким и деловым. "Вот тебе и ухажёр!" От разочарования, Юлька чуть не расплакалась.
        - Не молчи, Юля. Это важно! Пока Шайлэ и Эрика нет, я должен настроиться на твою магию и показать тебе несколько штучек, которые могут пригодиться.
        - Как это нет? А где они? - растерялась землянка, но в следующую секунду опомнилась и, сжав кулаки, стала угрожающе наступать на тангира: - Как ты мог отпустить мальчишку с этим… этим… Да, я даже не знаю, кто он, чёрт подери! И ты отпустил с ним Эрика?
        Горр по-кошачьи мягко отпрыгнул в сторону, крутанулся и каким-то непостижимым образом оказался у девушки за спиной:
        - Спокойно. Всё не так страшно. Они отправились в деревню за припасами, утром вернуться.
        - Утром? - Юлька развернулась, как обретшая утерянное направление торпеда, и продолжила атаку: - Значит так: если с мальчиком что-то случиться, я тебя на клочки порву! Усёк?!
        - Порвёшь, порвёшь, - покладисто закивал тангир. - Только не придётся. Шайлэ никуда не денется. Ему что-то от тебя нужно, Юля. Не стал бы маг такого уровня без цели шляться по Песчаному материку, где он лёгкая мишень для вящих. Значит, дело у него важное и неотложное.
        - Допустим.
        Юлька с мрачным видом кивнула и, нервным движением разгладив подол туники, подумала: "До чего же неприятно, когда тебе разжевывают то, до чего ты сама должна была дойти. И ведь лежало всё на поверхности!" Однако заняться самобичеванием ей не дали.
        - Раз Шайлэ не стал тебе ничего объяснять, значит: либо ждёт, когда ты окончательно придёшь в себя, либо, что более вероятно, и не собирается ничего объяснять, - тряхнув тёмно-каштановыми волосами-стрелочками, нетерпеливо продолжил тангир. - И, в этом случае, нам необходимо решить, как себя вести и что делать дальше!
        - Разумно, конечно… Только как мы отвяжемся от мага такого уровня. Кстати, какого?
        - Ну… Как тебе объяснить… - Горр задумчиво постучал пальцами по губам. - Шайлэ мог бы, хоть сейчас, занять место в Десятке вящих.
        Юльке это мало что говорило, но звучало впечатляюще. "Если в эту Десятку входят самые сильные маги этого мира, следовательно, Шайлэ выше и круче туч, а я, соответственно, влипла по полной программе. Эх, вскочить бы на серого да умчаться… Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Только, судя по всему, далеко мне от этого мага не уйти. Да и верхом я ездила один только раз - спящей". Дальше в мысли воспитанной московской барышни стала прорываться ненормативная лексика, и Юлька сердито отдёрнула тунику:
        - И что мы можем придумать?
        - Ну, не стоит так расстраиваться, - улыбнулся тангир, и от этой улыбки на сердце у девушки потеплело. - Ты тоже маг не последний. Есть все шансы, что если Шайлэ тебя доведёт, ты разделаешься с ним, как с Тельваром.
        - А если не доведёт, то всё будет наоборот. Да… Прямо русская рулетка какая-то.
        - Рулетка?
        - Проехали, - отмахнулась землянка и вновь погрозила тангиру кулаком: - Хватит бомбить меня любовной магией!
        - Это необходимо, чтобы настроиться на тебя. Я ничего такого…
        - Вот это-то и обидно.
        Юлька поспешно захлопнула рот, коря себя за болтливый язык, и с надеждой посмотрела на тангира, но последний представитель грозных оборотней видимо не был знаком с хорошими манерами и даже не подумал сделать вид, что не расслышал. Наоборот, картинно приподнял брови и многозначительно уставился на девушку, причём лицо его стало ехидным до невозможности:
        - Впрочем, я ничего не имею против маленькой интрижки.
        Выдержав паузу, словно давая Юльке шанс отступить, Горр плавно поднялся и вышел берег. Капли воды алмазной россыпью блестели на слегка загорелой коже. Правильные, малиновые губы приоткрылись, призывая возобновить прерванный поцелуй. Тангир чётко осознавал, какое впечатление производит на девушку, и беззастенчиво этим пользовался. "Бежать!" - подумала Юлька и не двинулась с места, лишь вздрогнула, когда Горр взял её за руку и потянул к себе.
        - Секс - идеальное решение, наша связь будет прочной и устойчивой.
        - Ну… - протянула девушка, не в силах отвести взгляда от карих глаз с пушистыми, рыжеватыми на кончиках ресницами. Ладони тангира скользнули по её спине к краю туники, и, словно обретя второе дыхание, Юлька нервно затараторила: - Не скажу, что я против, но как-то всё слишком быстро, на мой вкус. И потом, эта твоя любовная магия…
        - Что может притягивать двух людей сильнее, чем желание? - Тангир невесомо коснулся губами щеки девушки, и его дыхание стало тяжёлым. - Секс самое удобное средство для настройки двух сознаний на одну волну. Ты мне нравишься, и я тебе нравлюсь, даже очень. Я почувствовал это сразу, как только Тельвар разрешил мне перекинуться. Так что, мне даже особых усилий прилагать не пришлось. Я только немного тебя подтолкнул, и ты отозвалась на мою магию.
        Горр легко оторвал Юльку от земли и поцеловал в губы. У девушки в запасе имелось вагона три с грифом "но", однако она оттолкала их на запасной путь и ответила на поцелуй. "А почему нет? Даже, если потом мой порыв окажется лишь побочным эффектом нашей магической связи, будет хоть о чём вспомнить на старости лет. Если доживу, конечно…"
        Всё что они с Горром вытворяли на берегу ручья, в ручье, а потом на поляне, запомнилось Юльке только на чувственном уровне. Из-за выстраиваемой тангиром связи, им ничего не надо было друг другу объяснять. Слияние тел было естественным, как новый рассвет, как птица на ветке или звезда в небе. Любовники стонали и смеялись, рычали и кричали, катались по траве и плескались под сенью валуна, где лишь серебристые искры на Юлькиных волосах и слабое мерцание её кожи разгоняли непроглядный мрак. Они предугадывали желания и, в стремлении опередить друг друга, спешили исполнить их. Юле стало казаться, что она знает тангира целую жизнь, что в целом свете она никогда и никого не знала, кроме него. Он и она, она и он - дико, весело, ошеломительно!..
        Изнеможённые, но довольные, любовники повалились на траву и уставились на кусок звёздного неба, оттенённый пышными кронами деревьев, которые в темноте приобрели беловато-серый оттенок. Ночной воздух оказался немногим прохладней дневного, и ему было не по силам остудить потные, разгорячённые тела. Юльке хотелось вновь забраться в холодный ручей, да и поесть не мешало бы, но шевельнуться, казалось, преступлением.
        Горр повернулся, чмокнул девушку в нос и, поднявшись, скользнул в темноту. Вернулся он через пару минут, уже в штанах и сандалиях, и протянул Юльке широкий кусок белого хлеба и колбаску.
        - Из запасов Тельвара, - пояснил, усевшись рядом.
        - А ты?
        - Я поел, пока ты купалась.
        Кивнув, землянка немедленно набросилась на еду. Конечно, она помнила мамины наставления о том, что женщине всегда необходимо демонстрировать хорошие манеры, но, едва ощутив во рту сладковатый привкус хлеба, забыла обо всём на свете. Юльку не смущало даже негромкое подсмеивание тангира. Проглотив еду со скоростью оголодавшей собаки, она почувствовала себя гораздо бодрее и нашла силы подняться и дойти до ручья. Выбрав местечко помельче, плюхнулась в прохладную воду и растянулась во весь рос. Бегущая вода приятно омывала тело, разметавшиеся волосы слегка щекотали спину и плечи. Удивительно, но девушке совсем не хотелось спать. Да и уставшей она себя уже не чувствовала. Похоже, вместе с необычным свечением, преображённое тело поучило в подарок повышенную выносливость. "Неплохое приобретение, с учётом сложившейся ситуации".
        Юлька раскинула руки и постаралась отключиться от действительности. И, как это обычно случалось с ней последнее время, голова тотчас заработала. Ой-ой-ой! От хлынувших водопадом мыслей девушка аж подскочила:
        - Горр!
        - Что?
        Тангир выскочил из-за куста и насторожено огляделся по сторонам.
        - Надо поговорить!
        - Надо, - согласился Горр, внимательно присматриваясь к девушке.
        "Похоже, в темноте он видит не хуже кошки", - машинально отметила Юлька. То, что и сама она прекрасно различает тангира в кромешном мраке, дошло до неё с опозданием. Но всё же дошло, и лишь усилило подозрения. Выдерживая паузу не хуже новоиспечённого любовника, девушка выбралась из воды, неторопливо отжала волосы и ровным тоном осведомилась:
        - А поведай-ка мне, дорогой, о чём ты так старательно умалчиваешь?
        Меланхоличное лицо тангира недовольно скривилось. Обсуждать с землянкой сей животрепещущий вопрос ему явно не хотелось, но и провоцировать её на очередной срыв - тоже.
        - Я не хотел говорить, после того, как ты так… неоднозначно отреагировала на моё высказывание о тангире, - промямлил он, опасливо отступая к кустам. - Когда Тельвар нашёл тебя, ты была без сознания. И никак не приходила в себя. Тогда он стал поить тебя зельем, смешанным с моей кровью.
        Юлька низко рыкнула, досадуя, что оставила треклятого мага в живых, и продолжила наступать на Горра.
        - Значит, я превращаюсь в тангира?
        - Да нет же! - замахал руками красавчик. - Ты же человек, по крайней мере, изначально. Моя кровь, смешанная с определёнными ингредиентами, должна была тебя убить! А ты… Я не знаю, как это возможно, но ты выплюнула эти самые ингредиенты, а кровь - нет!
        - Ничего не понимаю!
        - Я тоже. Но одно могу сказать точно: хоть внешне ты на тангиру и не похоже, ты ею пахнешь. Совсем чуть-чуть, но я чувствую. А ещё ты чем-то похожа на эльфийку. А волосы у тебя разноцветные, как у сирен. А ногти - по преданию такие у вампиров были.
        - Круто!
        - Но это ничего не значит. Вдруг на тебе заклинание какое-то, снимешь его и станешь прежней.
        - Ага, - кивнула Юлька и на всякий случай провела языком по зубам, проверяя их на предмет удлинённости и остроты.
        Слава Богу, на ощупь зубы оказались прежними, а на большее рассчитывать и не приходилось. Стало грустно, в глубине души заворочался червячок сомнения, нашептывающий, что самой собой Юля вряд ли когда-нибудь станет. Расстроено кивнув, словно подтверждая неумолимость грядущих перемен, девушка посмотрела на тангира и едва слышно проговорила:
        - Тангир, вампир, сирена - не самые мирные существа. Как думаешь, в один прекрасный день я стану чудовищем?
        Горр на мгновение замер, явно прикидывая, начать возражать или скромно промолчать, потом прищурился и, точно разглядев в Юлином лице что-то неожиданное и опасное, выпалил: "Да кто тебя знает!" и удрал в лес.
        - Вот и поговорили! Замечательно!
        Землянка топнула ногой и зарычала от бессильной ярости. Внутри всё переворачивалось от желания поймать и накостылять красавчику, тем более что благодаря выстроенной им связи, примерно знала, где прячется Горр. Но вовремя напомнив себе, что она не какая-нибудь воинственная амазонка, а взрослая воспитанная девушка, предпочла не рыскать по джунглям в темноте, а направить свой гнев в нужное и полезное русло. Отыскала скомканную, пропитанную потом тунику и, забравшись в ручей, стала с остервенением её полоскать.
        Краем уха Юля уловила шуршание и треск и отчётливо представила, как её любовник-тангир наблюдает за постирушкой, забравшись в недра густого кустарника. Однако уже в следующую минуту звуки напомнили девушке об одном экстремальном моменте, грянувшем на поляне с одиноким банановым деревом. "А не Горр ли был той замечательной кошечкой, на которую я орала, как иерихонская труба?" Юлька на мгновение замерла, а потом стала тереть тунику с удвоенным рвением, потому как спросить, верна ли её догадка, могла и позднее. Не сколько отстирав одёжку, а больше измотав себя, девушка выбралась из воды, развесила тунику на ближайшем кустике и вернулась на поляну. Отыскала плащ Шайлэ, завернулась в него и стала тихо злобствовать на всё и вся.
        Тангир бродил где-то неподалёку. Юлька чувствовала его недовольство и раздражение. "Да-а, ментальная связь не сделала мою жизнь краше. И сама зла, как сто чертей, да ещё чужие отрицательные эмоции подлыми змеями норовят заползти в душу. Позвать его что ли? Только, боюсь, стоит нам рядом оказаться - поцапаемся. Пусть побродит пока". Девушка свернулась калачиком, прикрыла глаза и попыталась заснуть. Не тут-то было! Перед внутренним взором тотчас поплыли салаты, румяные жареные курицы и всевозможные тортики с цукатными и кремовыми розами, шоколадными человечками и глазированными озёрами.
        - Вот чёрт! - выдохнула Юлька и села. - С этими телесными экзерсисами я становлюсь обжорой.
        Впрочем, даже воображаемые тортики привели землянку - заядлую сластёну и лакомку - в благодушное состояние. Злость заблудилась где-то в потёмках души, и потянуло на эксперименты. Развлечений захотелось. Юля плохо представляла, как действует их ментальная связь с Горром. То, что связь позволяла чувствовать эмоции друг друга, это она уже поняла, но хотелось знать больше. Сосредоточившись, девушка постаралась понять, где именно находится сейчас тангир. Оказалось, что Горр нервным шагом описывает круги вокруг поляны. "Трусишка зайка серенький!" - мысленно пропела она и, сгорая от любопытства, послала по связи несколько фривольную мыслишку. О магичке с разноцветными волосами, естественно. Послала и прислушалась (если так можно выразиться).
        Реакция последовала незамедлительно. Сначала донеслось ошеломление. Потом тангир вроде бы рассердился. Остальных эмоций девушка не поняла, но вышагивать Горр перестал, остановился в задумчивости. "Может, что попроще надо было выбрать? Что я, в сущности, о тангирах знаю? Вдруг я его оскорбила? Может, у них не положено, чтобы женщины проявляли инициативу?" И тут на Юльку навалилась пустота - непонятная, а потому пугающая. Девушка обеспокоено посмотрела по сторонам, а когда осознала, что тангир исчез с её "радара", вскочила и заметалась по поляне. Плащ Шайлэ волочился за ней, как обесцвеченный павлиний хвост.
        - Горр! Горр! - испуганно звала землянка, не понимая, что теперь делать. Остаться одной в ночных джунглях, где подстерегали тысячи непредвиденных опасностей - то ещё удовольствие.
        Серый конь, напуганный её метаниями, прервал процесс поедания травы и негромко заржал. Юлька взвизгнула, обернулась и облегчённо вздохнула: "Не одна!" Конь шумно фыркнул, и девушка ринулась к нему. Обняла за шею и умоляюще зашептала:
        - Тише, миленький. Вдруг кто услышит?
        Юля опять вспомнила огромную пятнисто-полосатую кошку с белыми висящими усами и передёрнула плечами: несмотря на пышущую жаром ночь, ей стало жутко холодно.
        - Горр. Отзовись. Пожалуйста.
        "Страшно?" - прозвучал в голове насмешливый голос, и Юлька присела от неожиданности:
        - Ты где?
        "Рядом".
        - А почему я тебе не чувствую?
        "Не хочу. Ментальная связь не игрушка. Мне твоя шуточка не понравилась".
        - Извини.
        Кусты позади землянки зашумели, и на поляну выбрался тангир. Лицо его было сердитым.
        - Извиняю, - буркнул он и скрестил руки на груди.
        Девушка с виноватой миной топталась на месте и машинально поглаживала серого по шее. Наверное, надо было что-то сказать, но она никак не могла подобрать слов. И, как это часто случалось, если Юлька была взволнована, ляпнула она совсем не то, что следовало:
        - Кошка, на которую я наорала, это был ты?
        - Нет. - Тангир встряхнул стрелками-волосами и со вздохом произнёс: - Надо с тобой что-то делать, Юля. Бездумное путешествие по миру, о котором ты не имеешь ни малейшего представления, чревато для здоровья. Спать ты поспала, поесть - поела, так что, садись и слушай.
        - Ишь раскомандовался, - проворчала землянка, уселась под куст и вредным голосом напомнила: - Между прочим, мы собирались обсудить, как вести себя с Шайлэ.
        - Маг подождёт. Сначала поговорим об Аренте.
        - А что это?
        - Мир, в котором ты находишься, - любезно объяснил Горр и присел на корточки, напротив девушки.
        - Ах, да.
        Юлька кивнула и заворожено уставилась на губы тангира, которые в темноте приобрели цвет горького шоколада. "Слава Богу, после установления связи, я перестала реагировать на него, как взбесившаяся самка кролика. Ведь перестала же? Конечно перестала. И всё равно, он чертовски хорош! А как мы…"
        - Юля!
        - Прости. - Девушка покраснела и, стараясь игнорировать ехидно-ласковое выражение на лице тангира, добавила: - Я слушаю, честно.
        - Не знаю, какова жизнь в твоём родном мире, да сейчас это и не важно, но в Аренте жизнь трудная и опасная. Предупреждаю сразу: рассказчик я плохой, да и о людских делах знаю не слишком много, так что расскажу, что смогу. Надеюсь, на первое время тебе хватит. - Горр потёр переносицу длинными изящными пальцами и продолжил: - Значит так. В Аренте три материка: Лесной, Песчаный и Северный. Мы находимся на Песчаном материке, и это самая плохая новость для таких существ, как мы.
        - Ну вот, ты меня уже и человеком не называешь.
        - А ты и не человек. Ты маг, Юля, и в Аренте к тебе будет относиться именно так, если, конечно, сумеешь доказать свою состоятельность. - Горр склонил голову к плечу, и лицо его стало жёстким. - Люди, по сути своей, эгоистичные, враждебные ко всему живому твари. Они не могут спокойно жить, если вокруг тишина и покой. Им обязательно нужно всё изгадить. - Верхняя губа тангира приподнялась и задрожала, словно он хотел перекусать всех людей разом. - Ненавижу их! Злобные мерзкие паразиты!
        Юлька приглушённо кашлянула, и Горр замолчал. Посмотрел на девушку, хотел ободряюще улыбнуться, но замер, осознав, на кого выплеснул свою ненависть. На мгновение карие глаза расширились, и девушка приготовилась выслушать извинения. Но их не последовало. Тангир нахмурил и холодны тоном произнёс:
        - У меня есть причины говорить именно так, Юля. Моё племя не видело от людей ничего хорошего. Они травили и убивали нас, потому что считали опасными. Ха! Конечно, станешь опасным, когда твоей семье постоянно угрожают расправой. И за что? Только за то, что мы живём не так, как они?! За то, что способны превращаться в зверей?! Тангиры никогда не были людоедами, но молва повесила на нас этот ярлык, и люди, подогреваемые собственным дурным воображением, объявили нас своими врагами!
        - Мне жаль, Горр, но… - начала было Юля, но тангир перебил её и повысил голос, теперь в нём дрожала и билась ярость.
        - Но больше людей я ненавижу и презираю магов! - заявил он, сопроводив слова низким клокочущим рыком. - Они такие же выродки, как и люди, только в отличие от них, готовы идти дальше затаённой ненависти и камня в спину! Они готовы крушить, ломать и убивать, лишь бы доказать, что сильнее всех! Они мнят себя богами и считают правомочным казнить и миловать по своему усмотрению! И при этом они трусы, потому что уважают лишь силу! Так что, приготовься к драке, Юля. Сумеешь показать магам зубы и кулаки, и они никогда не посмеют причинить тебе зло! Взять хотя бы Тельвара. После того, как ты победила его, он всеми способами постарается избежать прямого столкновения. Теперь будет действовать исподтишка, крадучись следовать за нами, в надежде выждать удобного момента и…
        - Жуть какая!
        От слов тангира девушку бросило сначала в жар, потом в холод. Она поджала ноги, плотнее закуталась в плащ и затравленно огляделась по сторонам - повсюду мерещился зловещий образ Тельвара. Девушка представила, как маг, затаившись, взирает на них из темноты, и задрожала.
        - Хватит! - Голос срывался. - Не нужно меня запугивать. Ещё немного, и я буду прятаться от собственной тени!
        - Извини. - Горр опустился на траву и обнял Юлю за плечи: - Я что-то и в правду разошёлся. У меня и в мыслях не было пугать тебя. Просто… Наверное, я выгляжу диким и кровожадным.
        - Есть немного.
        Тангир грустно усмехнулся и уставился на серого. Наевшись травы, конь низко опустил голову и задремал. В лунном свете было отчётливо видно, как он забавно раздувает ноздри, а его сиплое, размеренное дыхание выбивалось из беспокойного рисунка ночи. "Вот уж равнодушное животное мне досталось, мы тут кричим, а ему хоть бы что, - заторможено подумала Юлька. - Спит себе и ухом не ведёт". Несколько минут парочка наблюдала за умиротворённо посапывающим конём, а потом Горр заговорил, и на этот раз его голос звучал глухо и печально, как тихий перебор гитарных струн.
        - Что ты теперь обо мне думаешь, Юля? Считаешь лицемером? Называет мол магов убийцами, а сам жаждет их крови. Я бы на твоём месте так и думал. Сейчас даже мне трудно представить, что когда-то я был беззаботным ребёнком, грезящим лишь об играх и проказах. - Юлька затаилась и постаралась не дышать, предвкушая историю о тангирах, но Горр резко сменил тему: - О призраках поговорим в другой раз. Сейчас тебя больше должна волновать собственная жизнь. Итак, Арента!
        - Ты сказал, что для таких существ, как мы, находится на Песчаном материке опасно, - осторожно напомнила Юля.
        - Да. - Тангир кивнул и погладил девушку по плечу. Он делал вид, будто успокаивает её, но, судя по всему, размеренное скольжение ладони помогало ему удерживаться от нового взрыва. - И дело опять-таки в магах. Песчаный материк в их власти почти целиком. На переправах Оршена и Баразина ещё встречаются драконы, в восточных предгорьях Пайфера можно наткнуться на гномов, а на юго-западе королевства Верхних равнин сохранилось несколько поселений эльфов и друидов. Но это всё! Вящие истребили почти все малые народы, а их было не один и не два. Тангиры лишь капля, растворившаяся в море кровавой резни, устроенной магами. - Поняв, что вот-вот опять собьётся с темы, Горр глубоко вздохнул и продолжил немного спокойнее: - И раз малые народы на Песчаном редкость, значит, нам будет непросто выбраться не только из Главерны, но и с материка.
        - Та-да-да-дам, - только и смогла выдавить Юлька и тоскливо подумала: "А я-то размечталась… Впрочем, откуда мне было знать, что в этом мире всё так не просто. Я ориентировалась на слова мальчишки-раба, свято верившего в то, что, выбравшись из Главерны, он окажется в райских кущах. Спасаясь от мыслей о силе, вырвавшей меня из темноты киноконцертного зала, я уверилась, что когда мы окажемся в стране, где нет рабства, всё образуется само собой. Словно в этом загадочном Пайфере, в который так рвался Эрик, было российское посольство… Милый красавчик-тангир… Лучше бы ты молчал. Потому что я не представляю, как мы выживем в мире, где негде укрыться?"
        "Нам надо отделаться от Шайлэ и двигаться к эльфам", - услышала девушка голос Горра и обрадовалась, потому что его присутствие в сознание позволяло не чувствовать себя такой одинокой. Где-то в глубине души Юлька понимала, что ментальная связь не такое уж благо, что она делает разум доступным для тангира. А кто из людей хотел бы, чтобы его читали, как раскрытую книгу? Но надежда на то, что со временем она научится по собственному желанию отгораживаться от Горра, превращала все минусы в плюсы.
        Что же касалось путешествия к эльфам, то сейчас оно казалось таким же невероятным как синтез тёмной материи. Да и как заставить Шайлэ оставить их в покое? Ну, не драться же с ним, в самом деле? Юля вспомнила распластанного на дороге Тельвара и вздрогнула, представив, как их схватка выглядела со стороны. "Не маг, а монстр какой-то", - с досадой подумала она и пообещала себе, что вопреки всему останется доброй и вежливой маменькой девочкой.
        Горр ободряюще похлопал девушку по плечу:
        - Всё будет хорошо, Юля. Но с Шайлэ нам придётся что-то решать. И очень скоро. Мы не можем позволить магу скрутить нас по рукам и ногам.
        - Легче сказать, чем сделать. Шайлэ единственный из нас имеет тенхор. Без его помощи мы вряд ли сумеем покинуть Главерну.
        - Ну… В идеале, я предложил бы тебе немного поколдовать, - произнёс тангир. Голос его окончательно потерял мелодичность и стал плоским и тусклым. - Но ты, насколько я понимаю, вряд ли сможешь сделать что-то по собственному желанию, если конечно ситуация не станет из ряда вон выходящей. Так что придётся на время смириться с его присутствием. Но ненадолго, в Пайфере нас ничто не будет удерживать рядом с этим… магом.
        Последнее слово тангир презрительно выплюнул, и Юля вздохнула: "Представляю, как бы мы общались, не будь у меня многоцветных волос и сияющей кожи. Он же наотрез отказывался признавать меня человеком!" С одной стороны, девушке была понятна ненависть Горра к людям и магам, но с другой - обида за человеческий род, к которому, как ни крути, она принадлежала, тихо кипела в душе. Юлька покосилась на тангира. Захотелось выступить с заявлением, что не все люди одинаковы и среди них встречается много достойных и порядочных особей, но она промолчала, решив, что пока тангиром двигает месть, вряд ли он способен на конструктивные переговоры. "Пусть считает меня хоть павианом, если это приносит ему покой". И, склонив голову на плечо любовника, девушка улыбнулась, зная, что, несмотря на темноту, тангир видит выражение её лица.
        "Не стоит успокаивать меня, - услышала она лёгкий, как дуновение ветерка, голос. - Я прекрасно осознаю, что ты ни в чём не виновата. Ты пришла из другого мира и не можешь отвечать за деяния арентийцев. Мне просто…"
        "Я понимаю", - мягко ответила землянка, стараясь вложить в свою мысль всю нежность и сочувствие, что испытывала к тангиру.
        На секунду Горр замер, точно прислушиваясь к чему-то, а потом притянул девушку к себе и выдохнул ей в губы:
        - Ты удивительная.
        "Кажется, список воспоминаний для старости лет будет длинным…"
        "Мы уж постараемся", - довольно мурлыкнул тангир и уложил Юлю на траву.
        Глава 12
        Пленники и их хозяева.
        - Ты собираешься нас продать?
        Светлана с недоверием смотрела на юношу, втайне ожидая, что тот сейчас рассмеётся, снимет с них заклятье и поможет найти исчезнувших неизвестно куда Ирсина и Саолера.
        "Ну ты и мечтательница… - искренне восхитилась кошка, прочитав её мысли. - Наивная, как пятилетний ребёнок! Вот скажи: какой охотник отпустит свою добычу, тем более такую роскошную? По расценкам Ордена мы с тобой целое состояние стоим. Сбыв нас вящим, мальчишка вполне сможет бросить свою собачью работу, купить домик и лет десять жить, не заботясь о хлебе насущном".
        "Да ты что?!"
        Землянка скосила глаза на юного охотника, и неожиданно для неё тот утвердительно кивнул.
        - Надеюсь, вы и впрямь такие ценные экземпляры! И, если мне заплатят достаточно, я больше никогда не буду охотиться на оборотней. Неблагодарное это дело. Всё-таки вы тоже существа разумные, а в Ордене вас иначе как тварями или животными не называют. Ну и относятся соответственно. Хотя то, что они с вами творят… Бр-р… Говорить об этом не желаю! Противно.
        Мальчишка, а теперь Света видела, что поймавшему их охотнику от силы лет четырнадцать-пятнадцать, погрустнел, ясные голубые глаза в обрамлении угольно-чёрных ресниц заблестели, и до слуха пленниц донеслось едва хлюпанье.
        - Всё равно я вас продам! - со злым отчаяньем выпалил подросток, вытер глаза рукавом потёртой замшевой куртки и, стараясь говорить твёрдо и властно, явно кого-то копируя, произнёс: - Я слышу все ваши разговоры, дамы, так что спланировать побег у вас не получится. Сейчас я немного ослаблю сеть, вы встанете и пойдёте за мной. Здесь недалеко. А попробуете сбежать, опять обездвижу.
        - Мы поняли, - спокойно произнесла Светлана и, почувствовав, что может двигаться, тотчас же поднялась на ноги - лежать на твёрдой сырой земле было холодно и неприятно. Стряхнув с куртки листья и травинки, она внимательно посмотрела на юного охотника и доброжелательно спросила: - Куда ты нас поведёшь?
        - В деревню. На днях крестьяне поймали женщину-птицу, а вчера за ней прибыл отряд магов. Их главный собрал нас на площади и объявил, что хорошо заплатит за любые сведения об оборотнях, а если кто-то поймает "тварь поганую" - озолотится. Вот я и решил попытать счастья. Взял отцовский артефакт и пошёл к границе. Мне повезло! Я видел, как вы проникли на территорию Воулена. Однако с четырьмя оборотнями моя сеть не справилась бы. Сначала я хотел поскорее бежать в деревню, к магам, но передумал, решив понаблюдать за вами. И удача вновь улыбнулась мне - ваших мужчин что-то сильно встревожило, и они поспешно удалились. Я дал им уйти подальше, активировал артефакт, и вы стали моими пленницами. Осталось только добраться до деревни, сдать вас магам, получить вознаграждение и всё! Мы свободны!
        "Кто это мы?" - с подозрением осведомилась кошка, не надеясь на ответ, однако мальчишка ответил:
        - Я, мама и наши девочки. Мама говорит, что если бы у нас были деньги, то мы заплатили бы долг знахарю и уехали к её родственникам. Мы ведь не местные, просто отец в дороге тяжело заболел, а в Кузенке ему совсем паршиво стало. Пришлось к местному знахарю обращаться. Да только опоздали мы. Мастер Лейтис сказал, что если б мы к нему хоть на пару дней раньше обратились, то обязательно бы помог! И я ему верю, потому что следом за папой заболел я, а потом и девочки. Он нас вылечил, правда, расплатиться с ним мы не смогли, и маме пришлось долг отрабатывать. Мы уже три года в его доме живём. Маму он своей помощницей сделал, а мы с девочками за хозяйством следим. Только… - Мальчишка закусил губу, чтобы не расплакаться, но одинокая слезинка всё же скатилась по его щеке. - Маме плохо в его доме. И с каждым днём всё хуже становится. Хотя я не понимаю почему. Лейтис её не обижает, работой особо не загружает, заботится. Дом вот обновил, специально для нас с девочками пристройку сделал. Скотом и курами обзавёлся, чтобы у нас всегда молоко, мясо и яйца свежие были. А мама прямо на глазах тает и всё время
говорит, что хочет на руках родных умереть. Я предлагал им письмо написать, а мама почему-то не хочет - только плачет.
        "А раньше где вы жили? - Трииса, успевшая воротником улечься на шею землянки, требовательно смотрела в глаза подростку. - Где ты родился?"
        - В горах, - мечтательно улыбнулся мальчишка. - Я до сих пор помню снег, искрящийся, слепящий, радостный. Помню пылающий шар солнца, красивший пики в величественно алый, завораживающий цвет. Помню чёрное небо в голубых россыпях звёзд, упругий ветер и абсолютную, древнюю как мир тишину. Иногда у меня складывается ощущение, что покинув горы, и я, и мама с папой, и сёстры, потеряли частичку своей души, частичку своего я, нечто нежное и трепетное… Порой я чувствую себя хрупким цветком, что рос на границе снегов, прятал свои нежные лепестки среди серых скал и был счастлив. А потом любознательный путешественник выкопал цветок из земли, увёз в свою страну, поселил в оранжерее, рядом с другими такими же пленниками и окружил заботой и лаской - тепло, тихо, почва жирная… А хочется обжигающе холодного ветра, кружевных снежинок, серой каменистой земли и гладких как зеркало скал… Иногда мне снятся сны, в которых я летаю над снежными пиками, то кувыркаясь и резвясь, то спокойно паря в золотых потоках сладкого как свобода воздуха. Утром всегда кажется, будто я не спал, а на самом деле летал над родными горами. И
наша с мамой несвобода чувствуется особенно остро. - Юный охотник замолчал, окинул притихших пленниц печальным взглядом и едва слышно проговорил: - Я продам вас вящим, получу деньги и, расплатившись с мастером Лейтисом, увезу мать и сестёр.
        - Куда? - Светлана со слезами на глазах смотрела на мальчишку. - Куда вы поедете?
        - Куда угодно! Только б подальше от этой жалкой деревушки, от этих коров и кур, от крестьян, озабоченных лишь урожаем и плодовитостью скота, от приторно-сладких речей Лейтиса, от мерзких взглядов его толстопузых пациентов, которые смотрят на моих сестёр, как голодные псы на мясо. Всё! Хватит болтать! Чем быстрее я отдам вас Ордену, тем скорее мы обретём свободу и отправимся в путь.
        Мальчишка нервно всхлипнул, вытер рукавом глаза и решительно зашагал по тропинке между деревьями, пиная сухие ветки и комья земли.
        "Не отставай от него, иначе нам обеим будет очень больно, - буркнула кошка. - А поскольку маг он, мягко говоря, неумелый, то и жизни можем лишиться. Я знаю, что за артефакт он использовал. И, поверь, сиё знание мне радости не прибавляет. Без помощи нам не обойтись!"
        "Но ведь Ирсин не бросил нас?! Скоро они с Лером вернуться, обнаружат пропажу и бросятся на поиски. Они обязательно найдут и спасут нас!"
        - Даже не надейтесь, - замотал головой мальчишка. - Я, конечно, не особо сведущ в магии, но сетью пользоваться умею: - Если кто-то из ваших спутников попытается напасть на меня или причинить зло, вы умрёте!
        "Так и знала… Совсем плохи наши дела, Света. Наш юный хозяин решил действовать наверняка и настроил сеть таким образом, что любое направленное против него действие, обернётся для нас гибелью. Вот, скажем, нападут сейчас разбойники, или вящие решат завладеть его добычей насильно, и мы с тобой - покойники. Пискнуть не успеем. Впрочем, это-то как раз радует - мгновенная смерть лучше долгих пыток в лабораториях с тем же конечным результатом!"
        - Твой оптимизм это нечто феерическое, - со вздохом проговорила землянка, по привычке почёсывая мягкую кошачью шейку.
        В то, что её жизнь так просто оборвётся, Свете не верилось. Умом она понимала, что Трииса не стала бы пугать её просто так, и всё же… Неприятный холодок склизкой змейкой пробежал по позвоночнику, а когда юный охотник вдруг остановился, смерил их с Трис сумрачно-оценивающим взглядом и задумчиво произнёс: "Может, и правда, быстро убить Вас, а вящим трупы продать. Денег, конечно, меньше дадут, но нам всё равно должно хватить. Зато вы мучиться не будете!", Свету охватил ужас: как обычно отказались повиноваться ноги, руки мелко задрожали, а к горлу подступили слёзы. Тяжело ступая, девушка добралась до ближайшего поваленного дерева, без сил опустилась на поросший мхом ствол и, выпучив глаза и приоткрыв рот, уставилась на подростка.
        - Ты… ты… - Светка силилась продолжить фразу, но как заезженная пластинка продолжала повторять: - Ты… ты…
        - Что с Вами? - всполошился мальчишка, подбежал к девушке и схватил за руку. - Простите, я напугал Вас. Я дурак! Надо было сразу убить Вас, а не делиться планами… А то теперь Вы так испугались, что и идти не можете. Ну, ничего, нам спешить некуда, командир вящих сказал, что не меньше чем на неделю в Кузенке задержится. А Вы пока успокаивайтесь и вот. - Он снял с пояса плоскую металлическую фляжку. - Выпейте, пожалуйста, это поможет Вам прийти в себя.
        - Спасибо.
        Света поднесла к губам фляжку и сделала несколько глотков. Душистый, немного отдающий спиртом напиток смочил пересохшее горло, мягко прокатился по пищеводу и тёплым уютным комком упал в желудок. Не прошло и минуты, а напряженные мышцы расслабились, тело охватила приятная истома, на смену страху пришли покой и умиротворение. Землянка вернула флягу хозяину, сползла со ствола, оперлась на него спиной, обхватила руками колени и прикрыла глаза.
        "Опоил девушку и радуешься? - ехидно осведомилась кошка, разглядывая мальчишку, ошарашенного поведением пленницы. - Что делать будешь, если она заснёт? На себе в деревню потащишь? Так хлипкий больно, не выдюжишь!"
        Охотник грустно кивнул, признавая правоту кошки, протянул руку и погладил её по полосатой спинке.
        - Какая же ты хорошенькая, в Кузенке в каждом доме кошки живут, но таких красивых среди нет. Ты просто чудо, а не животное.
        "Так я и не животное!"
        Трииса оскалилась, продемонстрировав острые клыки, но паренёк не испугался, каким-то шестым чувством поняв, что странная кошка улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и, продолжая гладить шелковистую спинку, буднично произнёс:
        - Меня Морис зовут, а тебя?
        - Трииса, а мою подругу Светлана.
        - Странное имя, я такого никогда не слышал, хотя мы половину Снежного и весь Лесной проехали.
        - Ты родился в Верейских горах?
        - Как Вы узнали? - Мальчик резко отдёрнул руку, словно кошачья спинка превратилась в раскалённую сковородку. - На Снежном множество гор! Я мог родиться где угодно!
        - Однако ты родился в Верее, - припечатала кошка и вгляделась в льдистые голубые глаза. - Так?
        - Да… - сквозь слёзы выдавил мальчик. - Но ты никому об этом не скажешь, потому что теперь я точно убью тебя!
        "Это вряд ли… - лениво протянула кошка и добавила: - Обернись, пожалуйста, кое-кто хочет с тобой познакомиться".
        Юный охотник на миг замер, а потом молниеносно вскочил, успев выхватить из сапога кинжал.
        - Живым не дамся! - истерично выкрикнул он и застыл как вкопанный - прямо перед ним стоял единорог, красивый как бог, чёрный как ночь и безжалостный как разгулявшаяся стихия. В глазах мальчишки застыл благоговейный ужас, занесённая для удара рука безвольно опустилась, ладонь разжалась, и кинжал с мягким стуком упал на землю. - Этого не может быть… Ты не существуешь… Это сказка…
        - Значит, специально для тебя, сказка ожила. - Обратившись в человека, Саолер подошел к мальчику обнял его и прижал к себе. - Успокойся, Морис. Я не причиню тебе вреда. Передай мне контроль над сетью, прошу.
        - Я не знаю, как… Я могу только убить их или деактивировать артефакт…
        "Идиот…"
        Кошка взглянула на Саолера, гневно сверкнув оливковыми глазами. Будь она в человеческом обличье, то покрутила бы пальцем у виска, а так только ощетинилась, вонзив острые когти в куртку землянки. Резкое движение разбудило Светлану. Приподняв голову, она открыла глаза, увидела единорога и радостно улыбнулась:
        - Привет! А Ирсин где? Пока вы на разведку ходили, нас тут в плен взяли. - Девушка с тревогой посмотрела на своего пленителя, рыдающего в объятьях единорога, и задумчиво произнесла: - Это хорошо, что он плачет. Пусть. Дождёмся Ирсина и сходим к его матери. Надо проводить их к родственникам. Мы же всё равно идём туда - не знаю куда…
        Кошка ехидно фыркнула, а единорог с интересом взглянул на девушку:
        - Вы с Ирсином не можете вернуться в Либению.
        - А зачем нам в Либению?! Мы заберём или выкупим мать и сестёр мальчика у знахаря и отправимся дальше…
        "Све-е-ета… - почти простонала Трис. - Очнись, Света, и посмотри на Мориса внимательней. Уж если мы с Лером сумели заглянуть под охранный амулет, ты и подавно сможешь! Мальчик - оборотень-полукровка. А вот кто, попытайся сама определить, надо же тебе как-то учиться".
        Светлана недоверчиво покосилась на подругу и, уверенная в том, что выяснить то, что хочет Трииса, у неё ни за что не получится, перевела взгляд на юного охотника. Мальчишка всё ещё продолжал плакать, а Саолер гладил его по волосам и что-то шептал на ухо. "И как, интересно, я должна смотреть? Неужели нельзя толком объяснить? Как в воду бросают: выплывет - фиг с ней и не выплывет - фиг с ней! Оригинальная, блин, методика!"
        "Не ругайся! Способность - видеть своих - у оборотней в крови заложена. Так птицы рождаются с умением летать, люди - ходить. Просто ни птенцы на крыло, ни дети на ноги сразу не становятся. Ты тоже сейчас как ребёнок, вот и приходится нам с Лером тебя учить. Впрочем, мы не возражаем. Свои-то дети у нас вряд ли будут!"
        - А почему у вас…
        "Не отвлекайся! Смотри на Мориса, внимательно смотри и увидишь!"
        - Угу… Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит…
        "Вот-вот, мысленной речью ты без проблем пользоваться научилась, значит, и с истинным зрением справишься. Дерзай!"
        Вступать в перепалку с подругой Свете не хотелось, тем более что переспорить её даже единорогу не удавалось, хотя тот о-очень старался. И, ограничившись маленьким бунтом - серией гримас, выражающих обиду и недовольство, - послушно уставилась на подрагивающую от рыданий спину охотника. Сколько она рассматривала поношенную замшевую куртку и периодически попадающую в поле зрения руку единорога с идеально ровными пальцами и аккуратными овальными ногтями, девушка не знала. Она изо всех сил старалась увидеть вместо коричневой потёртой замши и совершенной, будто мраморной кисти, что-нибудь иное, но, увы, безрезультатно.
        "Ладно, потом потренируешься. - Кошка ткнулась холодным носом в щёку девушки, нарушив её сосредоточенность, и обратилась к Саолеру: - Тебе не кажется, что Ирсин зовёт нас?"
        Единорог поднял на Триису печальные васильковые глаза:
        - Дай мальчику успокоится, Трис. Он сильно не в себе. Ему бы сейчас обратиться, выпустить вторую сущность, но нельзя. Охранный амулет не позволяет.
        "Да вижу я! Только идти-то всё равно надо. Или пусть хотя бы сеть снимет. Я к Ирсину побегу, а ты с детьми останешься. Встретимся в доме знахаря. Света права - мать его нужно вызволять как можно скорее. Она и так три года в неволи продержалась. Слишком долгий срок для вольнолюбивой птицы…"
        - Вы на самом деле нам поможете?
        Морис с надеждой посмотрел на пленниц, и Светлана, поймав взгляд льдисто-голубых глаз, внезапно увидела перед собой, не хрупкого, угловатого подростка, а матёрого, сверкающего белой плюшевой шерстью льва. Без гривы, но зато с мощными птичьими крыльями. Свинцово-чёрные когти острыми серпами вонзались в землю, под шкурой перекатывались бугры мышц, а смоляные усы воинственно топорщились.
        - Какой красивый…
        "Ну, сейчас он не настолько хорош, как ты его видишь. Это идеальный образ, в реальности он выглядит гораздо хуже, но ничего, в Либении оклемается".
        - Мы поможем тебе, Морис, - твёрдо произнёс Саолер, а Светка с кошкой синхронно кивнули.
        - Я верю вам, потому что если вы не можете, нам уже никто не поможет. А если обманете и выдадите вящим… Мы все умрём! Орден не получит нас живыми!
        Услышав последние слова мальчишки, Саолер точно окаменел: щёки его побледнели, густая синева глаз помутнела и обесцветилась. Он помотал головой, словно воду, стряхивая воспоминания, и срывающимся голосом прохрипел:
        - Никому не придётся умирать, малыш. Твоя семья обязательно попадёт в Либению. Клянусь! - И, крепко прижав к себе львёнка, уткнулся носом в его ключицу.
        "Успокойся, Лер. Иначе, помимо беспомощной девчонки, у меня на руках окажется сбрендивший единорог и истеричный подросток. С вами тремя я не справлюсь. Так что, будь любезен, возьми себя в руки".
        Стальной голос Трис заставил единорога встрепенуться и поднять голову. Долгий взгляд глаза в глаза, обмен не предназначенными для чужих ушей фразами, и вот уже щёки Саолера пламенеют румянцем, васильковые глаза решительно блестят, а губы шепчут безмолвное "Спасибо".
        "Вот и славно… - Кошка наклонила голову, к чему-то прислушиваясь, и в её голосе зазвучала тревога. - Морис! Если в ближайшие минуты, ты не снимешь сеть, наш Ирсин пострадает. Ему срочно нужна помощь. А Воулен не Либения, перемещаться не помогает. Бежать придётся. Так что, прошу, поспеши!"
        - Давай же, малыш! - Саолер тихонько похлопал мальчишку по спине. - Освободи девушек.
        - Ладно, - с отчаянием прошептал Морис, ещё не до конца веря, что эти люди, вернее оборотни, помогут ему. - Ладно, - повторил он, и в тот же миг кошка оттолкнулась от плеча землянки, спрыгнула на землю и, мелькнув серой молнией, исчезла в лесу.
        Светлана проводила её немного испуганным взглядом, подошла к Морису и ласково погладила по волосам:
        - Веди нас к маме. Мне не терпится познакомиться с ней, да и твоих сестричек хотелось бы увидеть.
        - А вы точно меня не обманете? Вдруг решите отомстить за плен и откроете мою тайну вящим?
        - Какой ты всё-таки ещё маленький и наивный. - Саолер взял мальчика за плечи, немного отодвинул от себя и посмотрел в глаза. - Мастер Лейтис прекрасно знает кто вы такие. Именно поэтому и держит вас при себе.
        - Но зачем?
        Искреннее изумление в голосе подростка заставило единорога грустно вздохнуть. Он снова обнял мальчика и с деланным спокойствием заметил:
        - Да какая теперь разница. Считай, что мастер Лейтис тебе больше не хозяин. Отведи нас к матери, только лучше пробраться в дом незаметно, это возможно?
        Морис утвердительно кивнул:
        - Дом мастера на отшибе стоит. Лейтис говорит, что специально его так построил - вроде бы и люди рядом, и уединиться можно… К тому же некоторые пациенты огласки не желают.
        - Ясно. - Саолер отстранился от подростка и подал руку Светлане. - Идём!
        Девушка схватилась за изящные, но сильные пальцы единорога, поднялась и глубоко вздохнула - путешествие только начиналось, а она уже чувствовала себя так, словно совершила пеший переход из Москвы в Петербург. Мелькнула мысль попросить Лера перекинуться и довезти её до дома Мориса с комфортом, но настолько наглой Светка не была. Она с завистью посмотрела на бодрого, энергичного единорога и неожиданно даже для самой себя произнесла:
        - Никогда в жизни не уставала настолько быстро. Я, конечно, неженка и лентяйка, но не инвалидка! Однако в вашем мире, я всё время чувствую себя разбитой. Такое впечатление, что я заболела…
        - Брось! Ты абсолютно здорова. Что же касается слабости… Ирсин говорит, что твоё тело никак не может привыкнуть к новым способностям, вот и бунтует. Потерпи немного, через недельку будешь не хуже Трис носиться. Я бы тебя довёз, но мне сейчас лучше лишний раз не перекидываться - вящие могут почуять. Поэтому придётся тебе пешком идти.
        - Только не быстро! У меня голова после настойки болит и ноги какие-то ватные. Может, посидим ещё немного на брёвнышке, а? Я посплю, вы поболтаете…
        Глаза девушки закрылись сами собой, ноги подогнулись. Она обязательно бы упала, если б Саолер не поддержал её.
        - Обморок?! - Морис шагнул к бесчувственной землянке и приподнял веко. Некоторое время он внимательно разглядывал её глаз, а потом озабочено заметил: - Лейтис говорит, что стихийные выходы из тела в половине случаев заканчиваются летальным исходом. Особенно если маг недостаточно обучен.
        Подросток вопросительно взглянул на Саолера.
        - Надо срочно звать Ирсина или Трис. Они помогут ей вернуться.
        - А Вы?
        - Я боевой маг, а не лекарь! - отрезал единорог и подхватил Свету на руки. - Пойдём к тебе, Морис. Надеюсь, Ирсин почувствует состояние своей подопечной и поторопится.
        Подросток с тревожным интересом взглянул на девушку и быстро зашагал по едва заметной тропке, которая вскоре вывела их на просёлочную дорогу с глубокими узкими колеями, заполненными жёлтоватой мутной водой. Саолер старался идти след в след за Морисом, но ноги всё равно съезжали, и пару раз избежать купания в грязи удалось лишь чудом. Да и безжизненное тело Светланы с каждым шагом становилось всё тяжелее. И когда вдалеке показались унылые серые избы, он издал радостный возглас. Морис обернулся, с печальной улыбкой взглянул на него и махнул рукой в сторону деревни:
        - Вон наш дом, с красной крышей.
        Единорог поудобнее перехватил девушку и посмотрел на бордовую черепичную крышу. На коньке медленно кружился флюгер в виде дракона, из трубы тянулась струя густого синеватого дыма. Саолер мазнул взглядом по другим домам, но таких роскошных крыш больше не нашлось. Обычная дранка, где поновее, а где подгнившая, поросшая весёленьким зелёным мхом. "Богато, однако, живёт местный знахарь", - подумал Лер, и в душе шевельнулось сомнение - правильно ли он поступил, доверившись первому встречному? Кому, как ни ему знать подлые методы вящих? Для того чтобы поймать оборотня или любого другого представителя малых рас, человеческие маги не гнушались ничем. Подкуп, шантаж, предательство… Казалось, вящие использовали все самые известные и самые грязные методы охоты на нелюдей. По телу единорога прошла тревожная, неприятная дрожь, он остановился и исподлобья взглянул на мальчишку:
        - В твоих словах не чувствуется лжи, но если ты всё же обманываешь нас, возмездие настигнет и тебя, и твоих хозяев.
        Низко опустив голову, Морис уставился на заляпанные глиной сапоги.
        - Посмотри на меня! - приказал единорог. - Что ты не договариваешь? Скажи, пока не поздно. Возможно, я смогу…
        - Нет. Каким бы классным боевым магом ты ни был, но с целым отрядом вящих не справишься. - Мальчишка поднял больные глаза на единорога. - Маги появились в Кузенке вчера утром. Порталом. И не только из-за пойманной крестьянами женщины-птицы. Как только портал закрылся, они собрали жителей на площади и объявили, что в ближайшие дни из Либении должен прийти очень сильный маг, скорее всего, женщина. За неё назначена баснословная награда - тысяча золотых. Причём им неважно доставят лазутчицу живой или мёртвой. Кое-кто из деревенских решил попытать счастья и отправился поближе к границе. Я, как Вы понимаете, в их число не вошёл. Да только так получилось, что командир вящих остановился в доме Лейтиса и, конечно же, увидел маму. Несмотря на все защитные амулеты и заклинания, ему удалось распознать её вторую сущность, а мастер отпираться не стал. Он рассказал, как наша семья появилась в его доме и… и… - голос Мориса задрожал, из горла вырвался всхлип, - и продал нас Ордену. Мама умоляла пощадить хотя бы девочек, но её не услышали. Вящий спеленал маму и сестёр сетью, а мне достались путы.
        Подросток закатал рукава куртки, демонстрируя толстую медную проволоку, вживлённую в кожу, и Саолер прерывисто вздохнул. Он читал об этом варварском способе привязки магических существ, но в реальности не сталкивался никогда. С тоской посмотрев на деревню, единорог плюхнулся прямо на обочину, пристроил рядом с собой безжизненное тело землянки и потянул Мориса за полу куртки:
        - Садись. - Мальчишка послушно уселся рядом, прижался к юноше и устремил пустой взор куда-то вдаль. - Больно? - Ровный палец с совершенным овальным ноготком невесомо прошелся по воспалённой, не до конца зажившей коже. - Маги считают, что у оборотней болевой порог выше и регенерация лучше. Мы для них идеальные подопытные, а того, кто после экспериментов выживет, можно себе в качестве раба оставить. Удобно!
        Мальчишка шмыгнул носом и согласно кивнул:
        - Примерно так обо мне Зарин и сказал и ещё добавил, что у него наконец-то появился шанс утереть нос Тельвару, который "достал своим зверёнышем хвастаться"!
        - Зарин Брент?! Неужели в это захолустье притащился один из Десятки? Не может быть!
        - Может, дорогой мой Лер, может, - раздался за спиной оборотней густой насмешливый бас, и единорог почувствовал, что даже моргнуть не может, а уж про то чтобы с места сдвинуться и говорить не приходилось, впрочем, говорить он тоже не мог. - Такие вот дела, зверёныш!
        Обладатель роскошного голоса обошел пленников и остановился перед ними, скрестив руки на груди и широко улыбаясь. Если бы Саолер мог закрыть глаза, то обязательно сделал бы это, но маг лишил его этой малости. "И на моё очарование он больше не поведётся… - подумал единорог, глядя в холодные зелёные глаза. - Всё кончено!"
        - Всё только начинается. И на этот раз маленькие титулованные ублюдки нам не помешают! Ты сполна насладишься моим обществом.
        Зарин шагнул к Леру, накрутил на руку длинные чёрные волосы и вздёрнул на ноги. Лишившись опоры, Светлана кулем повалилась на землю, а Морис уткнулся лицом в колени и сжался в комок, пытаясь сделаться маленьким и незаметным. Уловка не сработала: вящий пнул подростка ногой и приказал:
        - Беги к Лейтису, пусть готовить пленников к отправке. Через час уходим!
        - Но, господин, Вы обещали, что, если я найду магичку, отпустите девочек…
        - Молчать! Я не держу обещаний, данных животным. И не порти мне настроение - изувечу!
        - Да, пожалуйста!
        Морис вскочил и бросился на Зарина с кулаками, но даже коснуться его не успел. Истошно заорав, рухнул на землю и стал кататься по ней, словно пытаясь сбить огонь. С минуту понаблюдав за страданиями мальчишки, вящий отпустил единорога, оставшегося неподвижно стоять на обочине, и подошёл к Морису:
        - Встать!
        Резкая, как удар хлыста команда заставила подростка вскочить и вытянуться в струнку. Зарин брезгливо осмотрел испачканную землёй одежду, поморщился и двумя пальцами взял Мориса за подбородок:
        - Разве я сказал, что изувечу именно тебя? У меня есть более интересные кандидатуры: две премиленьких девчушки и их пока что симпатичная матушка… - Он подмигнул побледневшему подростку. - Я даже позволю тебе посмотреть, что получится, а, может, и поучаствовать в веселье!
        - Не надо… - Мертвенно-белое лицо Мориса исказило отчаяние, бескровные губы задрожали, из глаз потекли слёзы. - Не мучайте их, пожалуйста, не надо… Я сделаю всё, что вы скажете, только девочек не трогайте…
        - Какая жертвенная братская любовь! Вы, оборотни, так трепетно относитесь друг к другу, что играть на этом одно удовольствие. Лейтис рассказывал, что три года назад ваша мамашка также слёзно просила не выдавать вас вящим и даже согласилась добровольно служить ему. Интересно, на что она надеялась? Лейтис же не идиот! Он тем же вечером написал мне о семейке горных львов-оборотней с примесью человеческой и орлиной крови, волей случая попавшей ему в руки, и три года поставлял ордену ценное лекарственное сырьё, приготовленное на основе вашей крови. Вчера же мы просто скрепили давным-давно оговоренную сделку. Вообще, последние два дня оказались необычайно удачными! Я получил в собственность пять оборотней, один другого оригинальнее, нашел жертву неудачного магического эксперимента, ну и старого знакомого (по нему давно костёр плачет!) встретил.
        Вящий покосился на единорога, ожидая реакции на свои слова, и тот не подвёл: "Неужели они схватили Ирсина?! Не верю! Не могу поверить!"
        - А придётся, - ухмыльнулся Зарин, оттолкнул Мориса, который, не удержавшись на ногах, плюхнулся в лужу, промочил штаны и забрызгал и без того грязную куртку. - Животное! Поганое, грязное животное! Таких тварей как ты в дом пускать нельзя. Приедем в поместье, прикажу будку для тебя сколотить и на цепь посажу! А сейчас бегом к Лейтису. Одна нога здесь другая там!
        - Как прикажете, хозяин, - еле слышно прошептал мальчишка и опрометью понёсся к деревне, а вящий наконец обратил внимание на Светлану.
        Признаков жизни девушка не подавала и, скорчив брезгливую гримасу, маг присел на корточки и осторожно прижал пальцы к её шее.
        - Надо же, не сдохла! - Спустя несколько долгих секунд произнёс он и приказал: - Бери её на руки, Лер, и следуй за мной. Да, смотри, не урони ценный груз, а то сам знаешь, кое-кто будет очень недоволен.
        Единорог и хотел бы взбунтоваться, но проклятое тело подчиняться не желало, признав Зарина хозяином. "Живого голема из меня сделал. Скотина! Интересно, как у него получилось?" - злился Саолер, с ужасом понимая, что против воли склоняется над Светланой, поднимает её на руки и поворачивается к вящему.
        - Замечательно! - Круглое лицо мага с простецкими, но выразительными чертами лучилось удовольствием. На пухлых губах сияла искренняя счастливая улыбка, в глазах плясали весёлые искорки. - Прекрасное заклинание! Можешь гордиться собой, Лер, ты первый, на ком я испытал его в полевых условиях. Как ты себя чувствуешь?
        - Отвратительно. Моё "я" как будто в клетке заперли. Кажется, что разум существует отдельно от тела, которое выполняет только твои команды, - доложил единорог и с пугающей ясностью осознал, что выполнит любой приказ Зарина.
        Любой! Вящий, не прибегая к пыткам, мог выяснить всю его подноготную, выведать любые тайны, заставить делать любые мерзости… "Нет. Я лучше умру!" - запаниковал единорог, а Зарин громко расхохотался.
        - А вот этого я тебе как раз и не позволю. Да и не сможешь ты ничего с собой сделать. Это мы с тобой это опытным путём выяснили. Или ты забыл?
        - Я помню, - механическим голосом произнёс Саолер, пустыми глазами глядя мимо мага. - Я не смог убить себя.
        Вящий удовлетворённо кивнул, облизал губы, собираясь задать следующий вопрос, но вовремя опомнился.
        - Чуть позже пообщаемся, а сейчас следуй за мной!
        И, окинув единорога собственническим взглядом, направился к деревне размашистой, уверенной походкой. Полы его тёмного, подбитого серым мехом плаща хищно развивались, высокие сапоги на толстой рифленой подошве оставляли в грязи чёткие, глубокие отпечатки, а надменно выпрямленная спина кричала о силе и власти. Будь на месте Зарина кто-нибудь другой, Саолер обязательно бы залюбовался им, но знание того, что впереди идёт враг, убийца и мучитель его сородичей, заставляло думать лишь о том, как здорово было бы уничтожить этого человека - растерзать заживо, а потом втоптать в землю куски дымящейся плоти. Картина убийства настолько ясно и чётко встала перед глазами, что единорогу даже показалось, что он чувствует аромат крови. Лер сделал ещё несколько шагов и вдруг понял, что запах крови ему не пригрезился. Картинка зверской расправы над Зарином тотчас рассыпалась разноцветной мозаикой, и Саолер сообразил, что увлёкшись несбыточными мечтами, не заметил, как они вошли в деревню. Смотреть по сторонам ему не приказывали, но всё же боковым зрением единорог видел и явно небогатые дома, обитые потемневшими от
времени досками, и по-осеннему пушистых кур, роющихся на обочинах дороги, и даже испуганные лица крестьянских детей, выглядывающих из-за дверей или углов, куда они попрятались, едва завидев Зарина. В какой-то момент узкая улица Кузенки раздалась и разродилась небольшой круглой площадью. Запах крови, усиливавшийся с каждым шагом, стал невыносимым, но Саолеру почему-то не хотелось увидеть его источник. Ледяная клешня страха сжала сердце, и теперь он намеренно вперил взгляд в землю. "Только не останавливайся! Я не хочу. Не надо…"
        - Стоп! - Зарин повернулся к пленнику, ткнул пальцем в центр площади и приказал: - Смотри!
        Голова Саолера послушно вскинулась и повернулась в указанном направлении. В центре площади возвышался массивный деревянный крест, на котором умирала девушка с большой птичьей головой и чёрно-белыми крыльями, слабо трепещущими за спиной. Частичная трансформация причиняла ей не меньше боли, чем насквозь пробитые толстыми гвоздями ладони и ступни. На обнаженном теле живого места не было: синяки, раны, ожоги. По стройным ногам тонкими струйками стекала кровь, и под крестом уже темнела маленькая лужица. Единорога замутило, перед глазами замелькали причудливые радужные тени. Словно сквозь многоцветную вуаль он с ужасом и состраданием смотрел на очередную жертву Вящих и всей душой желал ей скорейшей смерти.
        - Какой ты, однако, жестокий, - осклабился Зарин и, бросив на распятую девушку, презрительный взгляд, ехидно сообщил: - Мы не дадим ей умереть. Она ещё вполне может послужить Ордену. Повисит до вечера, в назидание непокорным, а потом Лейтис приведёт птичку в норму и будет использовать, как предыдущую рабыню. Пошли, зверёныш! Хватит на девчонку глазеть, а то ещё влюбишься!
        Собственная шутка так понравилась магу, что всю дорогу до дома знахаря он весело улыбался и время от времени хихикал. Единорог же, в очередной раз потрясённый жестокостью людских магов, ушёл глубоко в себя и на самом деле стал походить на бездушного голема. Он не отреагировал ни на богатый, щеголяющий свежей обивкой дом лекаря, ни на ворота, сами собой распахнувшиеся перед вящим, ни на два десятков магов, собравшихся на просторном дворе Лейтиса. Из ступора его вывел громкий голос Зарина:
        - Положи девчонку к остальным тварям, и возвращайся - личный раб должен всегда находиться рядом с господином. Ясно?
        - Да, хозяин.
        Единорог посмотрел по сторонам, отыскивая товарищей по несчастью, и увидев стоящую неподалёку от ворот железную клетку, направился к ней. В углу, прижимая к себе двух девочек лет десяти-двенадцати, сидела женщина с толстой чёрной косой, уложенной вокруг головы. Склонившись к дочкам, она что-то тихо говорила им, изредка беспокойно косясь на мертвенно-бледного Мориса, который стоял возле клетки, придерживая или держась за низкую приоткрытую дверцу, и невидящим взглядом смотрел вдаль. На дощатом полу, лицом вниз, лежал ещё один пленник, больше напоминавший груду грязных, окровавленных тряпок, чем человека. Саолер опустился на колени, кое-как протиснулся в клетку, положил землянку рядом с полутрупом и вдруг почувствовал тревожно-болезненный укол в сердце. На коленях пятясь к выходу, он изо всех сил старался рассмотреть избитого мужчину, но тщетно. "Я его знаю", - пульсировала в сознании настойчивая мысль, и провидение, наверное, впервые за день, пошло навстречу единорогу. Пленник глухо застонал, завозился и перевернулся на спину.
        "Ирсин! Они всё-таки одолели его! Сволочи! - мысленно возопил Лер, выбрался из клетки и поплёлся к Зарину. - Теперь нам точно конец. Раз уж Ирсин не сумел справиться с ними, значит, никто не сумеет. Мы все умрём. Кто-то раньше, а кто-то позже".
        - Ну что, убедился? Рьяный защитник сирых и убогих, надежда всех оборотней Аренты и предатель всего человечества, на этот раз не сумеет избежать карающей длани Ордена. Сегодня же вечером он предстанет перед судом, будет приговорён к смерти и завтра утром взойдёт на костёр. А вот ты, надеюсь, проживёшь долго. - Вящий ухмыльнулся и указал Саолеру на землю возле ног. Единорог опустился на колени и замер, а Зарин небрежно потрепал его по волосам и обратился к собеседнику: - Тельвар будет завидовать мне чёрной завистью. Подумаешь, тангир! У меня в услужении сразу две чудесных зверушки - чёрный единорог и крылатый лев! Ни у кого таких нет. Даже у самого Ребарат-Нура!
        Глава 13.
        Сатавар, фастфуд и парочка драчунов.
        Утро застало любовников на берегу ручья. Юлька не совсем ясно представляла, как они с Горром сюда добрались, но проснулись "голубки" у кромки воды, на светло-жёлтом песочке маленького естественного пляжа. И проснулись, надо сказать, очень вовремя: жаркое тропическое солнце поглотило слабую ночную прохладу и нещадно жгло кожу. "Интересно, почему мы до сих пор не почернели?", - с удовольствием рассматривая обнажённого тангира, подумала Юля. Мысли текли заторможено, возможно, потому что ночные дрёмы ещё довлели над девушкой, а может, из-за нестерпимого жара, усердно плавящего её мозги. Впрочем, текли мысли в верном направлении, ибо, как ни крути, смотрелись они с тангиром на редкость экзотично. Любые другие, нормальные существа давно бы потемнели или, на худой конец, покрылись волдырями, но Юлька и Горр оставались белокожими, как два вампира, по недоразумению заблудившихся в солнечном свете.
        Тангир улыбнулся, потянулся всем телом, как большой сытый кот, и плавным, змеиным движением скользнул в воду.
        - Хорошо… - с блаженной улыбкой протянул он и удивлённо посмотрел на землянку: - Не надоело жариться?
        - Надоело, - кивнула Юлька и забралась в воду.
        Благодатная прохлада обволокла тело. Девушка перевернулась на спину, позволив воде свободно разметать многоцветные пряди, и краем сознания отметила, что за ночь волосы снова отрасли и, если встать, будут свисать почти до колен.
        - Не отрезай их больше.
        Юлька покосилась на Горра и хихикнула:
        - Тогда скоро я буду походить на Рапунцель.
        Да… Шутка не прошла. Лицо тангира исполнилось настороженной подозрительности:
        - Кто это?
        - Одна сказочная девица, с помощью волос затаскивающая возлюбленного в свою башню.
        - Ничего себе! - Горр округлил глаза, и связь между нами оборвалась. - У вас такие сказки? Теперь я понимаю…
        Он провёл мокрой ладонью по щеке, потеребил подбородок и уставился на воду, о чём-то напряжённо размышляя. Теперь настала Юлькина очередь проявить настороженность:
        - Что именно ты понимаешь?
        Горр помялся, беззвучно пошевелил малиновыми, точно подкрашенными блеском губами и с заминкой произнёс:
        - Ты такая молодая, и такая… опытная.
        - Я?
        Землянка даже села от возмущения. И тут же предусмотрительно захлопнула рот: это был не тот разговор, который должна поддерживаться порядочная девушка. А Юлька, несмотря на заявление тангира, себя к таковым причисляла. "Жаль, что сейчас он отгородился от меня, иначе задавила бы потоком своих эмоций! Впрочем, что с этих мужчин возьмёшь? - зло размышляла она. - Артачишься - плохо, поддаёшься порыву - э… Как бы слово найти, помягче? Тангиры, похоже, недалеко от людей ушли. Сам же меня распалил, магией любовной очаровал, а теперь я же… опытная! Да какой у меня к чёрту опыт? Ну, был приятель-однокурсник, только бросил неделю назад. Да и встречались мы с ним всего ничего. Да я, по сравнению со своими одногодками - монашка!.. Всё! Хватит!"
        Обиженно фыркнув, Юля выбралась из воды, обогнула куст и сдёрнула с ветки высохшую за ночь тунику.
        - Доброе утро, - прозвучало совсем рядом.
        От неожиданности девушка аж подпрыгнула. "Батюшки мои! Я же голая!" Со скоростью выпущенного из пушки ядра Юлька натянула на себя тунику, развернулась и, запинаясь, выдавила:
        - Ша-айлэ? Э-эрик? Вы рано.
        Больше сказать ничего не успела: из-за куста грациозно выступил обнажённый тангир. Штаны, единственная одежда Горра, были небрежно перекинуты через его плечо. Эрик до ушей залился стыдливым румянцем и с укоризной взглянул на Юльку. " А что я? Да я… Тоже мне, председатель комитета по борьбе за нравственность выискался!" - возмутилась девушка, однако вслух, кроме весьма содержательного "Э-э-э…", выдать ничего не смогла.
        "А всё потому, что неправа по всем статьям. Нечего с голым задом по лесу носиться, зная, что народ вот-вот прибудет. И вообще, то, что мы с тангиром… выглядит не очень… Ох!" Перед внутренним взором яркой чередой замелькали картины их с Горром ночных "бесчинств", и Юлька почувствовала, что неумолимо краснеет. Нет, она ни на миг не пожалела, что поддалась зову плоти, но картинки были такими пикантными… "Неужели это я? Всё! Сейчас умру от смущения!"
        Девушка потупилась, словно "эротическое видео" шло не у неё в голове, а на большом экране перед всей честной компанией, и тут же вскинула голову, ибо Шайлэ громко хмыкнул, а потом и вовсе расхохотался, хлопая себя ладонями по бёдрам и приговаривая:
        - Ну, ты даёшь, Юля! Вот это пыл!
        Осознав, что один зритель к "видео" всё-таки имелся, Юлька сделала шаг вперёд и приоткрыла рот, намереваясь выдать негодующую тираду. Но передумала. Эмоции эмоциями, но после ночного разговора с тангиром, когда выяснилось, что арентийские маги злые, коварные и самовлюблённые существа, ненавидящие всех остальных жителей мира, она не могла взять в толк, что смешного нашёл Шайлэ в её связи с нелюдем. "Или он меня тоже за человека не считает? Да как он посмел?!" С губ сорвался приглушённый рык, руки непроизвольно сжались в кулаки, так что острые сине-золотые ногти вспороли кожу и на траву упали тёмные капли крови.
        Горр, уже успевший натянуть на себя штаны, бесшумно скользнул за спину девушки и положил руки ей на плечи:
        "Спокойно, Юля. Не забывай, он опасен".
        - Да помню я! - сгорая от ярости, рявкнула землянка, и маг оборвал смех.
        Смуглое лицо передёрнулось от отвращения, глаза расширились и из овальных стали круглыми, как два идеально огранённых сапфира. Вытянув руку, Шайлэ обвиняюще ткнул пальцем в Горра и проревел, громче Тарзана и иерихонской трубы вместе взятых:
        - Как ты посмел?!
        - Не вмешивайся, маг!
        Тангир подался вперёд. Его верхняя губа приподнялась и задрожала, как у оскалившегося зверя, пальцы сжались, разжались, и аккуратные ухоженные ногти, при виде которых все маникюрши Земли в едином порыве залились бы восторженными слезами, превратились в изогнутые стальные когти.
        - Ты знал, что за это полагается? - Шайлэ смерил Горра хищным взглядом и коротко усмехнулся: - Конечно же знал. Но это тебя не остановило!
        - Что происходит? - выкрикнула Юля.
        "Молчи!" - мысленно приказал тангир, и девушка подчинилась. Что бы ни происходило сейчас между Горром и Шайлэ, дело прямой наводкой катилось к драке, а, не понимая сути вопроса, вряд ли можно было их образумить. И, тяжко вздохнув, Юлька посмотрела на Эрика. Бедный мальчик выглядел потрясённым до глубины души. "Не знаю, как прошла их поездка, но утро у него явно выдалось слишком бурным". Преисполнившись сочувствием, землянка сделала микроскопический шаг к своему подопечному, втайне надеясь, что маг и тангир, занятые друг другом, не заметят её рекогносцировки, но не тут-то было. Стоило девушке чуть изменить положение, спина тангира напряглась, а Шайлэ предупреждающе поднял руку.
        "Стой на месте!"
        - Стой на месте! - одновременно выпалили они, один мысленно, другой вслух.
        "Отлично! Теперь на меня кричат, как на маленькую!" - возмущённо подумала Юлька и вскрикнула - земля под ногами дрогнула: тангир и маг ринулись вперёд и с оглушительным стуком впечатались друг в друга. Ощущение было такое, словно при подлёте к бездне в воздухе столкнулись два гранитных валуна. Искажённые ненавистью лица оказались почти вплотную, сверкающие жаждой крови глаза встретились, и Юля поняла: эти двое не закончат поединок, пока противник дышит. Чужие злоба и раздражение сплелись в тугой ноющий комок, и кожа девушки откликнулась на жгучий коктейль, как запоздало среагировавшая на прилив электрического тока лампочка. Плавное, мягкое мерцание переросло в яркое ровное свечение, и вместе с ним что-то щёлкнуло в измученном бесконечной чередой потрясений сознании. В следующую минуту воспитанная московская барышня разразилась неимоверно длинной и крайне неприличной тирадой, единственным цензурным словом которой было - "достали".
        Эффект получился что надо. Шайлэ и Горр отпрянули друг от друга и вытаращились на землянку так, будто на её хрупких плечах выросло ещё, как минимум, две головы, а сама Юля, выплеснув гнев на оголтелых драчунов, развернулась и зашагала прочь.
        - Мы уходим, Эрик! Пусть эти дундуки мутузят друг друга без нас.
        Парнишка кивнул, с опаской покосился на двух истуканов, маго-человеческого и маго-звериного происхождения, и рысцой припустил за девушкой. Гордо прошествовав к серому, Юлька положила руку на холку коня и тяжко вздохнула, прикидывая, как бы забраться в седло, не слишком сверкая голыми телесами. Тангира, конечно, стесняться было уже бессмысленно, но устраивать стриптиз перед магом и несовершеннолетним ребёнком не хотелось. Её замешательство позволило Шайлэ и Горру оценить ситуацию, расставить приоритеты, и в следующее мгновение они оба были рядом с землянкой.
        - Куда ты собралась, Юля? - требовательно спросил тангир, а маг молча схватил коня под уздцы, отрезая путь к побегу.
        - Отстаньте от неё!
        Поражённый собственной храбростью, Эрик часто-часто захлопал пушистыми девичьими ресницами, а золотые веснушки на его тонком носу стали оранжевыми от напряжения. Из горла тангира вырвалось недовольное шипение. Он грозно зыркнул на паренька, а потом схватил Юлю за руку (слава Богу, хоть когти перед этим втянул!) и притянул к себе, обдав горячим, полным желания дыханием:
        - Ты не можешь уйти одна. Не теперь!
        За спиной прозвучал испуганный возглас Эрика, и Юлька дёрнулась, желая обернуться, но Горр удержал её на месте.
        - Мальчик просто напуган. Переживёт, - рокочущим голосом произнёс он и твёрдо добавил: - Ты никуда не поедешь!
        - Предлагаешь подождать и посмотреть, кто кого покалечит? А смысл? Зачем мне спутники-инвалиды? Как они помогут мне уберечься от Вящих? Так что можете лупцевать друг дружку, хоть до конской пасхи, а я поищу помощи в другом месте.
        Юлька с силой оттолкнула тангира, и тот разжал хватку. Не ожидая столь лёгкой победы, девушка пошатнулась, резко отступила и налетела спиной на Эрика, который сейчас же обхватил "добычу" руками и прижал к себе, как самую большую драгоценность на свете.
        - Спасибо.
        Юля осторожно выбралась из объятий мальчишки и посмотрела на Шайлэ. В прищуренных синих глазах пылало негодование. Маг, по-видимому, не сомневался в исходе схватки с тангиром и был оскорблён тем, что ему не дали себя проявить. "Ну, что за дурацкий мир? Сплошная ненависть и агрессия! Интересно, есть ли в этой Аренте хоть один уголок, где можно жить спокойно, наслаждаясь погодой и природой, сочинять музыку, читать книги или просто смотреть на звёзды?.."
        - Я такого места не знаю, - тихо произнёс тангир. Он успокоился, и связь вновь стала ощутимо чёткой.
        - Жаль, - бесцветным голосом откликнулась девушка и обратилась к Шайлэ: - В Аренте есть маг, способный отправить меня домой?
        - Вряд ли кто-нибудь будет помогать Вам, Юля. Тем более теперь.
        Маг бросил раздосадованный взгляд на тангира, но тот лишь пожал плечами:
        - Это лучшее, что я мог ей предложить.
        - Тебе нужно было подумать о последствиях!
        - Будешь учить меня?
        - А ты согласен учиться?
        - Стоп! - рявкнула Юлька, не желая, чтобы их словесная перепалка переросла в очередную драку. - Я требую объяснений, Шайлэ!
        Маг отчётливо скрипнул зубами. "Сразу видно, местная гегемония, - усмехнулась про себя землянка, - не привык, чтобы на него голос повышали. Нужно потом аккуратно выспросить, откуда он у нас такой гордый взялся".
        - От тебя разит зверем, - после длительного молчания выдавил Шайлэ. На смуглых щеках выступили красные пятна, но, отдать магу должное, высказал он сиё нелицеприятное заявление без единого намёка на угрозу или неприязнь.
        Юлька с недоумением тряхнула многоцветными локонами, понюхала ворот туники и вопросительно посмотрела на Эрика. Мальчишка втянул ноздрями воздух и отрицательно покачал головой.
        - Да не в прямом смысле! - ухмыльнулся Шайлэ. - Я говорил о твоей ауре. Теперь любой мало-мальски приличный маг, взглянув на тебя, будет уверен, что ты нелюдь!
        - И замечательно. - Юлька беспечно пожала плечами. - Надеюсь, мой изменившийся запах собьёт Тельвара и его соратников со следа.
        Маг поджал губы, обдумывая её заявление, и с неохотой кивнул:
        - Возможно. Хотя не слишком на это рассчитывай. - Он бросил ядовитый взгляд на тангира и благожелательно обратился к Эрику: - Принеси наши покупки, пожалуйста.
        Парнишка метнулся к деревьям, где паслись вороной Тельвара и гнедая кобылка, отвязал седельную сумку и вручил её Шайлэ. Юлька настороженно следила за арентийским магом: очень уж не понравилась ей лёгкая улыбка, то и дело мелькавшая на тонких, ровно очерченных губах, пока он маг рылся в сумке. Выдержав прямо-таки театральную паузу, Шайлэ достал небольшой, упакованный в серую бумагу свёрток, качнул его на ладони, будто прикидывая в уме вес, а потом насмешливо улыбнулся Горру, разорвал бумагу и продемонстрировал два чёрных шёлковых мешка.
        - Что это?
        Юлька нахмурилась, бросила короткий взгляд на тангира и удивлённо застыла: карие зрачки пересекли желтые вертикальные полосы, на щеках проступили тёмные линии, постепенно складывающиеся в сюрреалистичный орнамент, крылья носа затрепетали. Горр выглядел так, словно решал жизненно важную задачу - вцепиться в горло Шайлэ сейчас или минутой позже.
        - Даже не думай, маг! Лучше я позволю вновь превратить меня в шура, чем напялю на себя это!
        - Никто из нас не будет колдовать, пока мы не уберёмся из Главерны! - твёрдо сказал Шайлэ и бросил чёрный мешок Горру.
        Тангир не сделал попытки его поймать. Лёгкий шёлк скользнул по обнажённой груди и животу и упал на траву. Карий взгляд скрестился с синим, и над поляной повисла звенящая тишина. "Опять двадцать пять! Может, им действительно стоит подраться? Глядишь, успокоятся на некоторое время… Замечательная идея! Жаль только, я не знаю надёжного способа их вовремя остановить. Значит, переходим к плану "Б": стандартное игнорирование бузотёров". Юлька подняла чёрный мешок и с интересом повертела в руках: бесформенное нечто имело лишь одно отверстие, вероятно, для головы. Землянке тотчас же вспомнился бег в мешках. В каком-то фильме, названия которого она уже не помнила, десяток мужчин и женщин неуклюже скакали по лужайке в надежде получить приз. Правда, руки у тех "спортсменов" всё-таки были свободны. Ей же, судя по всему, предстояло погрузиться в мешок практически целиком. Вопрос возник сам собой.
        - Зачем?
        Маг и тангир расцепили взгляды и разом посмотрели на землянку. На лицах обоих ясно читалось непонимание: слишком жарко горел в их сердцах огонь близящейся драки. "А вот и не подерётесь! Момент упущен", - почти весело ухмыльнулась про себя Юлька и громко повторила:
        - Зачем ты притащил эти мешки, Шайлэ?
        - Вы с тангиром не можете разгуливать по Главерне просто так, - сдержанно объяснил маг, и лицо тангира исказилось от ненависти:
        - В качестве твоих рабов?
        - Ты опять начинаешь?..
        - А разве Горр не прав? - Юля похлопала пальцем по чёрной метке, оставленной Тельваром под её подбородком, и указала на зелёный листок, занимающий половину левой щеки мага. - По-моему, диспозиция яснее некуда.
        - Честно говоря, это единственный способ выбраться из страны. - Маг смутился, отвёл глаза и рваным, дёрганым движением расправил плащ: - Только я не Тельвар, мне такие рабы, как вы, не по карману. В Главерне только Бергеш может позволить себе владеть магическими существами.
        - Это кто ещё такой?
        - Единовластник Бергеш - правитель Главерны, ему принадлежат самые необычные и самые красивые рабы Аренты. Он, так сказать, коллекционер. - Шайлэ покосился на тангира и решительным тоном продолжил: - Для того чтобы покинуть эту страну, нам необходимо либо купить портальный камень, либо добраться до стационарного портала. Ближайший отсюда - в столице. Вот я и решил, что ничего страшного не случится, если вы немного побудете подарками для Бергеша. От его дальнего и очень богатого родственника. Так мы сможем беспрепятственно попасть в город. Да и до самой столицы доберёмся без проблем: ни один разбойник в здравом уме не покусится на собственность единовластника. Себе дороже!
        - А окольными путями нам выбраться никак? Обязательно в столицу соваться? - придушенно пискнул Эрик, и Юлька встрепенулась:
        - Да, в самом деле! Лесом добраться до границы, а там…
        - Кордоны Вящих. - Шайлэ с превосходством взглянул на девушку и добавил, мягко и с расстановкой, будто объяснялся с малым неразумным дитятей: - На границе засаду устроят в первую очередь. Это логично и правильно, именно таких действий от нас будут ожидать. А вот то, что мы рискнём сунуться в Тайшан, так, кстати, именуется здешняя столица, и в голову никому не придёт.
        - Почему?
        - Потому что в Тайшане у Вящих одно из самых больших представительств, - мрачно выдал тангир, с рыком выдохнул, отчего лицо его просветлело, глаза вновь стали человеческими, а узоры на щеках исчезли, и исподлобья взглянул на мага: - Собираешься прорываться к порталу?
        - Прорываться? А деньги на что? - Шайлэ приосанился. - В столице у меня есть кое-какие знакомства. Сделаем вам документы, прикупим полновесные личины и покинем Главерну как свободные люди.
        - Уверен? - на всякий случай уточнила Юлька.
        - На все сто!
        - Ну, если на все сто… Ладно! - Девушка развязала шёлковые ленты, стягивающие горловину мешка, и полезла внутрь. - Подарок, так подарок.
        Шайлэ вытащил из кармана широкие золотые шнурки и ловко обмотал ими запястья и щиколотки землянки, причём ухитрился закрепить их так, что узелка видно не было. Потом натянул чёрный шёлк Юльке на голову, подвязал ленты под подбородком и отступил, любуясь на дело рук своих. "Да уж… Похоже, этот мир задался целью издеваться над моей внешностью. - Юля оглядела себя и хмыкнула: - Маленькое привидение к эксплуатации готово, пора набиваться в напарники к Карлсону". Обернувшись, она послала тангиру воздушный поцелуй. Бедного нелюдя аж передёрнуло.
        "Милдред была права!" К чему это было сказано, девушка не поняла. Постаралась сосредоточиться, чтобы расспросить Горра подробнее, но тот отгородился барьером. С заносчивым видом шагнул к магу, вырвал из его рук мешок и быстро забрался в него. Пока Шайлэ пристраивал золотые верёвочки на запястьях тангира, Юля уточкой подплыла к Эрику:
        - Что это за мешок?
        - Сатавар. - Мальчишка покосился на мага и быстро зашептал Юльке на ухо: - Шайлэ начинает рисковую игру. Сатавар на рабе означает не только его принадлежность единовластнику, но и жертвенность. Барегш стар, и его мужская сила слабеет. Вящие посоветовали ему один полезный ритуал. - Эрик нервно пригладил рыжие пряди. - Это лишь слухи…
        - Рассказывай!
        - Говорят, что раз в месяц во дворец Баргеша привозят каких-то особых рабов, и единовластник лично приносит их в жертву.
        - Мило.
        - А ещё говорят, что прежде чем раба облачают в сатавар, на него налагается печать Баргеша. И если кто-то, кроме единовластника, увидит его лицо… Да что там лицо, хотя бы палец или волос, печать подвергнет провинившегося долгой и мучительной смерти. Он покроется язвами, раздуется, как…
        - Достаточно, Эрик! - холодно оборвал паренька Шайлэ. - Это досужие вымыслы. Я маг и ответственно заявляю: за этими слухами нет и десятой доли правды. И потом, я не собираюсь везти Юлю во дворец.
        Парнишка закусил губу: словам мага он явно не поверил. "Оно и понятно, в той среде, где вырос Эрик, поверья и легенды должны цвести буйным цветом. Да и филантропствующий маг для него в диковинку. А единственного друга упаковали в жертвенный мешок", - со злой усмешкой подумала Юлька и подмигнула Эрику:
        - Мы не сдадимся без боя! - Она перевела взгляд на мага и одарила его очаровательной улыбкой: - У тебя не найдётся что-нибудь перекусить? Думаю, самое время для завтрака, не правда ли, Горр?
        Тангир вяло кивнул, зачем-то поводил руками, закованными в чёрный шёлк, и подошёл к девушке. Юлька завистливо вздохнула: даже в широкой бесформенной хламиде Горр ухитрялся передвигаться удивительно плавно и грациозно, как искусный танцор. Она же чувствовала себя скованной тяжёлыми цепями. "Это всё треклятая мнительность!" Тем временем тангир проскользнул мимо Шайлэ, полностью игнорируя его присутствие, обнял Юлю за талию, и через связь землянка почувствовала, как он медленно расслабляется. "Отлично, нужно держать его ближе к себе, авось и с магом тогда не подерётся". В ответ на эту мысль тангир улыбнулся и поцеловал девушку в губы.
        - И каково это, спать со зверем, Юля? - неожиданно поинтересовался Шайлэ, вызвав у Горра приступ тихого рыка.
        Эрик же покраснел, как варёный рак, и побежал к лошадям, часто перебирая ногами в добротных кожаных ботинках.
        "Ботинках? - Юлька повернула голову и взглянула на арентийского мага совсем другими глазами. - Значит, не всё так плохо, и есть в нём что-то человеческое. Иначе, стал бы он разоряться на обувь для раба".
        "Не спеши с выводами, - тотчас отозвался тангир. - Знаешь, как говорят в Аренте? Если маг тебе улыбается - он задумал забрать твою жизнь".
        "Я запомню".
        И, тем не менее, девушка так и не смогла ожесточить своё сердце. Поступок Шайлэ словно отмыл его от налёта недоверия. Ну, не могла Юлька поверить, что человек, не оставшийся равнодушным к несчастному подростку, способен на пакость, а тем более на убийство. Однако вступать в перепалку с Горром она не стала: слишком сильно ненавидел тангир магов и вряд ли бы согласился с предложенным аргументом.
        Впрочем, объясняться и не пришлось. Вернулся Эрик, всё ещё пунцовый и взъерошенный, точно воробей. Старательно избегая встречаться с землянкой глазами, он протянул ей небольшую картонную коробочку:
        - Завтрак.
        "Ого? Местный фастфуд!" Юлька отступила от тангира, пошевелила закутанными в шёлковую ткань пальцами, убеждаясь, что вполне способна удержать предложенный завтрак, и взяла коробку. Подцепив бумажный крючок, отодвинула затейливую щеколду, подивившись столь тщательно сделанному запору на одноразовой упаковке, откинула крышку и с удивлением вытаращилась на ровный изумрудно-жёлтый кружок. Плотный и непрозрачный, больше всего напоминающий хоккейную шайбу, с чьей-то лёгкой руки окрашенную в весёленький, совсем не зимний цвет. Рядом с "шайбой" покоилась маленькая изящная ложечка с витой ручкой, такая тоненюсенькая и хрупкая, что, казалось, стоит её коснуться, и она рассыплется, превратиться в щепотку металлической пыли.
        Юлька подняла голову и с опаской посмотрела на спутников. Все трое молчали. Но если Эрик не сводил с девушки глаз, нетерпеливо ожидая, когда же она попробует предложенное угощение, то Горра и Шайлэ Юлина трапеза не интересовала: они вновь метали друг в друга отнюдь не дружелюбными взгляды. "Они смотрят так, словно… словно… А шут его знает, как! - Юля взяла ложку, отковырнула крохотный кусочек "шайбы" и отправила его в рот. Жёсткая, похожая на кусок резины субстанция мгновенно растеклась по языку, преобразуясь в обычную геркулесовую кашу. Нет, не совсем обычную, а щедро сдобренную фруктами, орехами и мёдом. - Да и скорее всего не геркулесовую, ведь геркулес это ячмень, то есть земное растение… Впрочем, не важно. Вкусно, и ладно!"
        Девушка хотела отломить ещё один кусочек диковинного лакомства, да так и застыла: жёлтая "шайба" оказалась ровной и гладкой, будто её не касалась ложка.
        - И так до пяти тысяч раз! - торжественно сообщил Эрик.
        - Ничего себе! Прикольно.
        - Главное, удобно. Мы взяли всего несколько штук, а обеспечены едой не на одну неделю. На обед, к примеру, нас ждёт тушёное мясо берола с тиземской капустой.
        - Так я и знала… - Юлька положила ложку рядом с "шайбой", захлопнула коробочку и вернула её Эрику: - Спасибо, я сыта.
        Мальчишка отправился к лошади Тельвара, чтобы убрать "фастфуд" в седельную сумку, а Горр, последний раз зыркнув на мага, развернул девушку к себе и озадаченно взглянул ей в лицо:
        - В чём дело?
        - Я представила себе берола.
        - И что?
        - Он зелёный, пупырчатый и плохо пахнет.
        Несколько секунд тангир очумело таращился на землянку, а потом расхохотался, согнувшись и уткнувшись ей в ключицу. Хором с ним заржал арентийский маг. Юлька покраснела, то ли от досады, то ли от возбуждения, ибо от жаркого дыхания тангира по спине потекла неторопливая река мурашек.
        - Это всё моё больное воображение, - попыталась оправдаться она, - как вспомню, что в другом мире оказалась, так вздрогну. И слово себе дала, что не буду задумывать, что и как у вас готовят, а тут Эрик с пояснениями.
        Горр отсмеялся, вытер пальцами выступившие в уголках глаз слезинки и с умилением посмотрел на Юлю:
        - Берол это разновидность оленя, отличается от прочих сородичей сравнительно небольшими рогами и обязательной рыжей полосой на морде, а тиземская капуста…
        - Не надо!
        - Почему?
        Юлька отвела взгляд от изумлённого лица тангира и вздохнула:
        - Я не хочу обсуждать местную флору и фауну. Я вообще обсуждать Аренту не хочу. То есть, не совсем, конечно. Мне важно знать, как здесь общество устроено, чтобы выжить, но подробностей знать не желаю.
        - Это неправильно, Юля, - вставил своё слово Шайлэ, но девушка протестующе взмахнула руками:
        - Не продолжай! У меня и без того голова пухнет от неразрешимых вопросов.
        - Так задай их! Чего ты боишься?
        Юлька скривилась, словно откусила приличный кусок лимона:
        - Мне кажется, если я расслаблюсь, приму случившееся, как данность, и начну, так сказать, обживаться, то никогда не вернусь домой. А там родители, там Светка. Как я без них?
        Неожиданно для себя, Юля всхлипнула, и обжигающе горячие слёзы хлынули по её щекам. Девушка попыталась утереть их закутанной в шёлк ладонью и почти не удивилась, обнаружив, что слёзы у неё теперь не прозрачные, а молочно-голубые. "Хорошо хоть пятен на одежде не оставляют", - отрешённо подумала она и вздрогнула от громкого возгласа мага:
        - Это невозможно! Они вымерли почти тысячу лет назад!
        - Кто? - испуганно спросила землянка, и тангир услужливо пояснил:
        - Гианы, лесные вампиры.
        - А причём здесь я?
        - Внешне гианы могли выглядеть так, как пожелают. Чаще всего они принимали облик людей или эльфов. И только слёзы выдавали их.
        Юлька ошеломлённо посмотрела на свою ладонь, где дрожала и тускло мерцала молочно-синяя капля, что-то неразборчиво пробормотала и сжала пальцы в кулак:
        - Всё! Больше ничего не говори! С меня хватит!
        - Подожди, - запротестовал Шайлэ. - Я кое-что понял, позволь мне объяснить.
        - Не сейчас! Мы собирались ехать в столицу? Так поехали! Помоги мне взобраться на коня, Горр.
        Но маг не собирался отступать. Он шагнул вперёд, положил руку на плечо тангира и настойчиво проговорил:
        - Ты должен объяснить ей, как это важно. Она не может разгуливать по нашему миру и не осознавать ответственности за свой дар.
        - Хватит, я сказала! - завопила Юлька и мелко задрожала.
        Многоцветные волосы зашевелились, словно очнувшиеся от сна змеи, кожа вспыхнула и засветилась, что было прекрасно видно даже сквозь плотную ткань сатавара, а бегущие по щекам слёзы приобрели угрожающе красный оттенок.
        - Тише, милая. - Горр прижал девушку к себе, успокаивающе погладил её по спине и вперил бешеный взгляд в лицо мага: - Слушай, вящий, ты по-хорошему заткнёшься или тебе помочь?! Видишь, что натворил?!
        - Вящий?
        Истошный вскрик Эрика хлёстко ударил по ушам, мгновенно приведя Юльку в чувства. Она оттолкнула тангира и ринулась к мальчишке, путаясь в шёлковых складках и рискуя свернуть себе шею. Схватила за руку, встала плечом к плечу и исподлобья взглянула на мага и тангира:
        - У вас ровно минута, чтобы объяснить, что здесь происходит, а потом… Потом я за себя не ручаюсь!
        И в подтверждение своих слов девушка зашипела и оскалилась, демонстрируя острые вампирские клыки.
        Глава 14.
        Невидимка и древние силы Аренты.
        Холодный ветер ласкал и ерошил чёрные, радужные перья, поддерживал и обнимал, словно заботливый отец. В вышине, над снежными пиками гор, яркой многоваттной лампочкой пылал золотой солнечный шар. Широкие прямые лучи, будто сказочные мечи, взрезали пышные голубовато-серые облака и растекались по крутым склонам, даря тепло и свет неприхотливой горной растительности. Опьянённая эйфорией свободного полёта Светлана неслась, широко раскинув мощные крылья, и улыбалась, хотя её немного загнутый и твёрдый как воронёная сталь клюв был совершенно не предназначен для улыбки. Однако такие мелочи не волновали девушку - душа ликовала, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Острые пики гор неумолимо приближались. Лёгкость и блаженство первых минут полёта плавно сходили на нет, и где-то глубоко внутри шевельнулся и слабо завозился крошечный, едва народившийся червячок тревоги. Света хотела замедлить стремительный полёт, но ветер, ещё минуту назад ласковый родитель, внезапно оказался жестким и строгим конвоиром, который крепко держал пленницу, не давая свернуть с выбранного курса.
        Из горла вырвался отчаянный гортанный крик, сердце тревожно забилось - радость свободного полёта обернулась тяжёлыми кандалами неволи. Чудное утро потеряло своё очарование, острые пики в белоснежных искрящихся мантиях потускнели, облака сгустились, окрасившись в зловещий тёмно-сизый цвет и лишив горы животворного света. В воздухе закружились мелкие снежинки, предвестницы грядущей бури, и Светлану охватила паника. С ужасающей ясностью она представила, как раненой птицей кувыркается в безжалостном яростном вихре, падает на острые камни и катится вниз, отмечая свой путь грязными окровавленными перьями. Тело прошила автоматная очередь боли, в глазах потемнело, и тут прогремел взрыв. Мощная воздушная волна подхватила Светку и с чудовищной силой отбросила прочь. Последним, что почувствовала землянка, был удар, правда, неожиданно мягкий, словно она упала на пружинистый, упругий матрас. "Как во сне, - отрешенно подумала девушка, - летишь с высоты и просыпаешься в постели". Отчего-то сравнение показалось необычайно забавным, и Света улыбнулась, представив, что сейчас откроет глаза, увидит белый потолок
своей комнаты, услышит требовательный кошачий мяв, выберется из-под тёплого одеяла и прямо в ночнушке отправится на кухню - кормить проголодавшихся за ночь кошек…
        - Тебе так хочется вернуться в своё убогое жилище?
        Вопрос заданный ехидным, презрительным голосом оскорбил Свету до глубины души, ибо убогой она свою квартиру не считала никогда. Пусть маленькая, пусть обстановка не богатая, но в целом её дом никак не убогий! Уютный. Вот. И самый лучший! Землянку затопила какая-то детская обида и, не открывая глаз, она выпалила:
        - Моё жилище самое замечательное, потому что моё и потому что там остались те, кто мне дороги, те, кто меня по-настоящему любит! А не использует, как здесь!
        Реплика девушки осталась без ответа. Ещё какое-то время Светка лежала с закрытыми глазами, нежась в объятьях мягкой, пуховой перины и заодно инспектируя своё самочувствие, а затем всё же рискнула приподнять веки. Поскольку лежала она на спине, взору открылся потолок. Высокий, куполообразный, чем-то напоминающий церковный. Свете даже показалось, что она чувствует запах воска и ладана, а до слуха, точно далёкое эхо донеслись тягучее, торжественное песнопение и густой бархатный голос священника… Однако, стоило внимательнее приглядеться к разноцветному куполу, наваждение исчезло, изгнанное содержанием искусно выложенных на нём мозаичных картин. Девушка представила лица верующих, обнаруживших на потолке храма высокохудожественные изображения откровенных постельных сцен, хихикнула, но тут же закрыла рот ладошкой - смеяться над чужими убеждениями она считала занятием неправильным и недостойным. И, чтобы отвлечься от неуместного веселья, перевела взгляд на стены.
        Сквозь широкие витражные окна, сверкая всеми цветами радуги, лились солнечные лучи. Завороженная чудесными живыми красками землянка замерла, страшась сделать лишнее движение и разрушить необыкновенную сказочную картину, но раздавшийся сбоку от неё голос заставил Свету вздрогнуть, и цветовое великолепие бесследно исчезло, словно кто-то потушил источник света.
        - Любуешься?
        - Уже нет, - недовольно буркнула девушка и повернула голову в надежде увидеть собеседника, но тот, видимо, задался целью довести её до белого каления и показываться не спешил.
        Света скрипнула зубами: происходящее ей совсем не нравилось, а идиотская игра в прятки раздражала неимоверно. Сев в постели по-турецки, девушка огляделась и, не обнаружив ни одной живой души, гневно поджала губы.
        - Не надо так нервничать, девочка. Если тебя напрягает общение с невидимкой, просто пожелай увидеть меня.
        - А стоит? - мрачно осведомилась Светка, чувствуя, что в ней пышным цветом расцветает злость, сдобренная изрядной долей ненависти к хозяину этого места.
        Девушка попыталась сдержать рвущиеся наружу эмоции, но разгулявшееся воображение услужливо подкинуло ей замечательную и весьма натуралистичную картинку: толстые коричневые лианы пробивают пол, ползут к стенам и врастают в них под оглушительный скрежет и гул рушащегося дома.
        - Прекрати!
        Щёку обожгла пощёчина, да такая, что Светка едва с кровати не свалилась. Кое-как удержавшись на самом краю, она с недоумением открыла рот, резко вскинула голову и вскочила:
        - Трус…
        В одно слово девушке удалось вложить столько ярости, столько ненависти и презрения, что витражи не выдержали, цветным дождём осыпавшись на пол. В комнату ворвался свежий, пахнущий снегом и дождём ветер, и Света, как ни странно, успокоилась. Успокоилась настолько, что даже следующая фраза невидимки не вывела её из душевного равновесия.
        - Я не ошибся в вас, дети мои! Из вас с подругой получились своеобразные и сильные маги. Особенно если учесть, что раньше ни у тебя, ни у неё даже зачатков дара не было. Теперь я окончательно убедился, что вы подходите мне как никто!
        - С какой подругой и для чего мы тебе подходим? - почти спокойно спросила Светлана, не желая верить во вспыхнувшую ярким метеором догадку: "Юлька?! Неужели…
        - Ужели! - передразнил её невидимка, и землянка, даже не видя его лица, могла поклясться, что он высунул язык и скорчил рожу.
        - Тоже мне, массовик-затейник! Среди своих земляков подходящих кандидатур не нашлось?! Да и с какой стати ты решил, что мы будем помогать тебе?! Вытащил нас силой фиг знает куда и думает, что мы что-то против воли делать будем! Ага, держи карман шире! - Светлана скривилась и завертела головой в попытке определить местонахождение мага. - Как же мне хочется тебя увидеть!
        - Зачем?
        Девушка мгновенно обернулась на голос, ей показалось, что в воздухе что-то мелькнуло, но твёрдой уверенности в том, что удалось засечь местонахождение мага, не было.
        - Да где же ты прячешься, трус? Покажись!
        Света начала терять терпение. Она и сама толком не знала, зачем ей нужно увидеть мага, наглым образом вырвавшего их из родного мира, но чувствовала, взглянуть на эту наглую харю ей жизненно необходимо.
        - Пока не скажешь, зачем ты хочешь меня увидеть, ни за что не покажусь, - с тихим смешком произнёс маг, и Светка взвыла раненой волчицей, ибо вкрадчивый, проникновенный голос донёсся сразу со всех сторон.
        - А если скажу зачем, покажешься?
        - Не солжёшь - покажусь, в противном случае - прибью!
        Несколько мгновений в комнате был слышен тихий свист гуляющего под куполом ветра и звон, с которым осколки, ещё остававшиеся в рамах, присоединялись к своим собратьям.
        - Хочу посмотреть в глаза человеку, возомнившему себя богом, - твёрдо заявила Светлана. - Ты не имел морального права вмешиваться в нашу судьбу! Поэтому я требую, чтобы ты немедленно вернул нас домой.
        - А ключ от квартиры, где деньги лежат, тебе не нужен?
        - Что? - опешила девушка, шагнула назад и плюхнулась на кровать. - Ты откуда это знаешь?
        - Не только ты книжки любишь! Я в этом треклятом замке два года сижу, так что времени для чтения у меня было предостаточно. И не только земных авторов… Хотя ваши (если, конечно, речь не о магии идёт) получше многих пишут… Но не это сейчас важно.
        Перед Светой возник призрачный силуэт, напоминающий кладбищенского духа: сотканная из тумана фигура мужчины во вполне обычных рубашке, брюках и сапогах. На голове - широкополая шляпа, наполовину закрывающая лицо. А черты видимой части настолько размыты, что описанию не поддавались. С довольно большой долей вероятности можно было лишь сказать, что усов и бороды у мага-призрака не наблюдалось.
        - Думаешь с привидением мне общаться комфортнее, чем с пустым местом? - Девушка скептически хмыкнула, привычным жестом заправила за ухо выбившуюся из причёски белую прядь и поджала губы: - Ты меня на мрачные мысли наводишь - скелеты, гробы, могилы, покойники…
        - Смерть с косой, вампиры с красными губами и зомби с вываливающимися кишками, - продолжил перечислять маг. - Чушь всё это. Говорю, как специалист.
        - Хочешь сказать, что у нас всё неправильно? - Света почему-то обиделась и за вампиров, и за зомби, и за прочую нечисть. - Может, это у вас вампиры какие-то иные. Наши - с красными губами и клыками. И нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть. Каких хотим зомби, таких и придумаем: хоть с кишками наружу, хоть полусгнивших! А не нравится - не смотри! И вообще, что ты мне зубы заговариваешь? Нам с Юлей домой надо. Так что тебе лучше всего поскорее найти её, извиниться перед нами обеими и в Москву отправить. Так будет правильно!
        Девушка замолчала и вопросительно уставилась на призрака, с удовлетворением отмечая, что туманная субстанция, из который тот состоял, обретает материальность и цвет. Сапоги, например, оказались коричневыми, брюки тоже, а вот рубашка - светлой, только непонятно какого оттенка. Светка настолько увлеклась угадыванием цвета рубахи, что пропустила начало речи мага. К действительности её вернуло слово "убиваешь".
        - А!? Я!? Кого?
        Почти потерявший призрачность маг заскрежетал зубами, но, взяв себя в руки, повторил:
        - Своей наивностью ты меня убиваешь.
        - А…
        Светка облегчённо выдохнула: о том, что она может кого-то убить думать не хотелось, хотя, учитывая происходящие с ней метаморфозы, этими нехорошими способностями она явно обладала. Стоило только вспомнить открытую неприязнь Кийсены, чрезвычайную быстроту, с которой её выгнали из Либении, острые когти на пальцах…
        - Света!!!
        Маг рявкнул так, что от испуга девушка подпрыгнула на кровати, а на полу прибавилось разноцветных осколков.
        - Что ты кричишь? Я не глухая…
        - Зато крайне рассеянная и наивная! Не лучшие качества для мага. Прошу тебя, соберись и выслушай меня.
        - Хочешь извиниться и отправить меня в Москву? - искренне улыбнулась землянка, но её улыбка почти сразу потухла. - Очень хочу домой, но давай сначала найдём Юлю, и ты…
        - Заткнись!!! - взвыл призрак, подскочил к девушке и, схватив за плечи, стал трясти как тряпичную куклу. - Приди в себя! Идиотка с куриными мозгами! Ты нарочно доводишь меня?! Да?!
        - Остынь, Алексис! Вспыльчивость тоже не самое лучшее качество для мага.
        - Вспылишь тут! Когда кругом одни идиоты… Постой! - Маг отпустил Светку и обернулся: - Ты?! Какого хрена ты здесь делаешь? У тебя своих проблем мало? За каким фигом ты сюда припёрся?
        - Это вместо "здравствуй"? Сразу видно аристократическое воспитание! Безупречная вежливость, изящные манеры, изысканная речь…
        - Ирсин…
        Страдальческий стон полупризрака и голос, сразу показавшийся знакомым, заставил Светлану распахнуть глаза, которые она закрыла в тот момент, когда разъярённый маг бросился на неё.
        - Ирси! - Девушка счастливо улыбнулась. - Я знала, что ты не бросишь меня!
        Маг с жалостью посмотрел на девушку:
        - Не брошу. Теперь уж точно не брошу. - Он подошёл к кровати сел рядом со Светой и похлопал ладонью по пышной перине: - Присаживайся, Алексис, и рассказывай, что за идея посетила твою дурную головушку на этот раз.
        - С какой стати я должен перед тобой отчитываться? - Губы полупризрака скривились, однако приглашение Ирсина он принял: плюхнулся на кровать, упёрся локтями в колени и обхватил ладонями щёки. - Только рассказывать всё равно ничего не буду! Это моя война!
        - И, как истинный сын своего отца, ты готов вести её любыми методами?
        - Да! Потому что ни одна война без жертв не обходится, и ты прекрасно это знаешь. - Алексис начинал распаляться, поскольку кого-кого, а Ирсина он в своём замке желал видеть в последнюю очередь. И не из-за того, что тот был его врагом, напротив, светловолосого мага-целителя он ценил и уважал, но… - В общем, тебе лучше вернуться в Либению и не вмешиваться в мои дела. Твоё дело лечить, а не воевать. Вот и лечи! По-хорошему прошу.
        Тон Алексиса сначала резкий и безапелляционный к концу стал явно умоляющим и каким-то по-детски плаксивым, что вызвало у Светланы смешок, а Ирсин неодобрительно покачал головой:
        - Ты настолько силён, что сумел воззвать к жизни древние силы Аренты, но как ты собираешься держать их в узде, если сейчас, когда в твоём плане возникли первые неувязки, готов разрыдаться как пятилетний ребёнок?
        - Не зли меня, Ирсин! Я не собираюсь рыдать, а то, что ты назвал "неувязками", всего лишь рабочие моменты. И я обязательно решу их! Я заставлю девчонок прийти в родовой замок Ребарат-Нуров.
        - А потом? Что ты собираешься сделать с ними потом?
        Алексис стянул с головы шляпу и встретился взглядом с внимательными серо-голубыми глазами Ирсина. Несколько секунд маги смотрели друг на друга, а Светка, наклонившись вперёд, с тревогой наблюдала за обоими. Она чувствовала, что между магами идёт мысленный диалог, но подслушать его не смогла, как ни старалась.
        - Больше двух, говорят вслух, - вспомнила девушка детскую поговорку и толкнула Ирсина локтём.
        Бесполезно. Маг даже не заметил её толчка, продолжая вглядываться в лицо молодого коллеги. Девушка вздохнула, поняв, что им сейчас не до неё и от нечего делать стала рассматривать виновника их с Юлькой бед. Тёмные брови вразлёт, выразительные, подчёркнутые густыми ресницами, светло-голубые глаза, резко очерченные скулы с лёгкой небритостью, прямой нос и чувственные вишнёвые губы. "Н-да… ничего не скажешь, красавчик! Не будь он такой сволочью, обязательно бы влюбилась", - решила Светка и продолжила рассматривать Алексиса. Выяснив, что рубашка, обтягивающая широкие плечи, нежного кремового оттенка она поморщилась: по её мнению, тёплый бархатистый цвет никак не вязался с мужественным, немного хищным лицом. Она уже собралась мысленно переодеть мага, но резкое, отрывистое "Нет!", нарушило планы начинающей стилистки. Переведя испуганный взгляд на Ирсина, девушка пораженно уставилась на бледное решительное лицо мага, его дрожащие от негодования губы и посветлевшие от гнева глаза:
        - Нет! - повторил Ирсин и крепко взял Свету за руку, заставив подняться. - Ты выбрал неверный путь, мальчик, и ты ошибаешься: цель не всегда оправдывает средства. Я не буду помогать тебе, более того, всеми силами буду стараться помешать претворить в жизнь твой план, особенно его финальную часть.
        - Моралист хренов! - Алексис подскочил с кровати как ужаленный и гневно уставился на Ирсина. - Ты не сумеешь помешать мне! Не сумеешь! Света умрёт, если ты не приведёшь её в мой замок. Твоё заклинание полного подчинения - ерунда! Оно уже начало разрушаться, потому что я, а не ты, хозяин древних сил Аренты! Я, а не ты, посмел открыто пойти против Ордена, и это я поклялся освободить магические народы нашего мира! И победа будет за мной! Вот тогда мы и посмотрим, осудят меня или восславят!
        Ирсин с горечью посмотрел на взбешенного мага, сжал руку Света и, пробормотав: "До свиданья, Алексис!", пошёл к появившейся в стене двери.
        - С нетерпением жду вас у себя в полноценном виде! - крикнул им вслед Алексис, и Света вздрогнула, ей почудилось, будто острые когти вонзились в её ключицы и проехались по спине, разрывая одежду и оставляя кровавые бороздки на коже. Боль почти не чувствовалась, однако девушка всё равно завела за спину свободную руку, пытаясь проверить целостность одежды.
        - Какой предусмотрительный мальчик! - почти восхитился Ирсин, крепко сжал руку девушки и толкнул дверь, отворившуюся с лёгким скрипом.
        Следом за магом Света шагнула на балкон опоясывающий, как выяснилось, башню, и застыла в немом восторге.
        Горный пейзаж, открывшийся её глазам, завораживал не хуже магических чар. Малахитово-зелёные волны гор в белоснежных манто вечно катились к горизонту, то цепляясь за облака, то вспыхивая драгоценной синевой озёр, то влажно дыша туманным маревом водопадов, то бурля каменисто-пенными строками рек. Кое-где на пологих склонах виднелись коричневые узоры горных селений, кое-где паслись серо-буро-белые стада овец. "Или коров? Или лошадей? Или ещё каких-нибудь животных… Скажем, альпак или ещё более экзотических. Э… Пегасов? Единорогов? Единорогов!!!"
        - Ирси-и-ин… - вмиг забыв о красотах природы и горном животноводстве, страдальчески закатила глаза Света. - Там же Лер и Трис, и мальчишка-львёнок остались. Нам нужно возвращаться и чем быстрее, тем лучше! Вдруг они в руки вящих попадут? Их там целый отряд собрался! - Девушка вцепилась в рукав мага и шагнула к балюстраде. - Полетели!
        Опираясь на плечо Ирсина, она почти влезла на перила, но тут впавший в прострацию маг опомнился и дёрнул землянку на себя:
        - Сумасшедшая! Что ты творишь? Жить надоело или погеройствовать захотелось?
        - Нет! - Светка вырвалась из рук мага. - Я же умею превращаться в птицу! Как, по-твоему, я сюда попала? На крыльях! Значит, и обратно нужно также добираться. Мы с Трис так делали, ещё в Малина Лас.
        - Ох уж эта Трис… Вечно её на эксперименты тянет. Чтобы вернуться в тело достаточно просто представить его.
        - В самом деле?
        Света недоверчиво посмотрела на мага, в задумчивости покусала губы и, пожав плечами, стала представлять себя сидящей в лесу возле поваленного дерева. Землянка очень старалась, и усилия не пропали даром - разряженный горный воздух сменился густыми ароматом прелых листьев и мокрой земли, в лицо ударили мельчайшие капельки холодной осенней мороси. "Ура! Получилось!" - мысленно проорала девушка, лаская взглядом голые, чёрные деревья и улыбаясь во весь рот. Однако радость была недолгой - за время её отсутствия знакомое местечко не изменилось, а вот Саолер с Морисом и её бездыханным телом успели уйти.
        - Блин… И куда их понесло? Не могли меня подождать?!
        - Они, как ты и предполагала, попали в руки вящих. Впрочем, мы с тобой, вернее наши тела, тоже попались. На свободе только Трииса осталась.
        - Мы с тобой тоже наполовину свободны. И должны что-то сделать! - воскликнула Светлана, чувствую противную дрожь во всём теле. - Мы не можем оставить всё как есть! Сделай что-нибудь, Ирсин! - Девушка с отчаянной решимостью смотрела на мага, а тот, низко наклонив голову, рассматривал свои сапоги. - Да что же ты молчишь? А если они собираются убить их?
        - Мы, конечно же, не оставим всё как есть, - эхом отозвался маг, задумчиво посмотрел на землянку и, словно что-то решив для себя, кивнул. - Воссоединяемся с нашими физическими телами и вступаем в бой.
        - Как? Прямо сразу, без подготовки? И плана у нас нет… Я так не могу. Мне надо знать, что делать, обдумать…
        - Пока ты будешь думать - наших друзей четвертуют, перебил её маг и крепко взял за локоть. - Как только придёшь в себя, осмотрись и действуй! Наши успеют сориентироваться и прикрыться, а остальные меня не интересуют.
        - Но…
        - Пошли! Ошибки разберём после победы.
        Ирсин так резко дёрнул Свету за рукав, что та едва не упала, вернее, упала, то есть поняла, что лежит, уткнувшись лицом в жесткие не струганные доски. "Сейчас заноз нахватаю", - недовольно подумала девушка и, стараясь не елозить по шероховатой поверхности, аккуратно приподняла голову. Сначала она увидела грязную, местами порванную и испачканную кровью, замшевую куртку, затем бледное изуродованное кровоподтеками лицо и, наконец, знакомые светло-голубые глаза.
        "Ирсин".
        "Осмотрись, только осторожно!"
        Светка мгновенно выполнила его приказ: приподнялась на локтях и, как заправский разведчик, постаралась оценить обстановку. Положение, в котором они находились, иначе, чем плачевным, назвать было трудно. Их тюрьма, массивная железная клетка с толстыми прутьями и низкой дверцей, стояла на совершенно открытом месте, недалеко от высоких, обитых железом ворот с внушительным засовом. Метрах в десяти от клетки топтались с десяток или полтора мужчин одетых в форму, отдалённо напоминающую обмундирование солдат Красной Армии: чёрные кирзовые сапоги, тёмно-зелёные штаны-галифе и гимнастёрки, перетянутые кожаными ремнями. Землянка поискала глазами кобуру и планшет, немного удивилась, не обнаружив их, и остановила взгляд на выделяющейся из толпы парочке "штатских". Оба мужчины были облачены в длинные, свободные плащи с широкими капюшонами, отличавшимися по цвету: у одного - коричневый, у другого - синий. Однако, несмотря на почти одинаковую одежду, Света тотчас поняла, что на иерархической лестнице они занимают далёкие друг от друга ступени. Коричневый был явно близок к вершине, а вот синий прозябал где-то
внизу. Землянка уже хотела отвести взгляд, но в этот момент коричневый громко расхохотался, покровительственно похлопал подобострастно хихикающего синего по плечу и шагнул назад.
        - Нет… - выдохнула девушка, чувствуя, как в носу защекотало, а к глазам подступили слёзы…
        У Светланы с детства было очень хорошее воображение. Читая книги, она всегда живо представляла себе и героев, и места, где разворачивались те или иные события, и ситуации, в которые попадали персонажи. В её воображение оживали и весьма пикантные, и очень неприятные сцены. Однако Света и предположить не могла, насколько глубока пропасть между воображаемым и реальным мирами. Когда на её живых картинках герою приходилось, изображая покорность, стоять на коленях, девушке было неприятно, не более того. Сейчас же, когда "штатские" расступились, и она увидела коленопреклонённого Саолера, сердце заколотилось как сбрендившие куранты, щеки мгновенно стали мокрыми, а все многочисленные мышцы тела напряглись до дрожи. Видеть, как свободный, необыкновенно красивый юноша, словно собака сидит у ног какого-то надутого кичливого мужика было до боли неприятно и противно до тошноты. И, не сознавая, что делает и не обращая внимания на испуганную женщину, что сидела в углу клетки и прижимала к себе девочек-подростков, Света поднялась, оперлась на пятки и в тот же миг толстые железные прутья лопнули и истлели словно
ветхие нити, а Света, встав во весь рост, направилась к "хозяину" единорога. В её плане было два пункта: поднять Лера с колен и… объяснить коричневому, что издеваться над разумными существами низко и подло.
        "Прекрасная мысль! - Голос кошки ворвался в сознание, как поток свежего воздуха в прокуренную комнату, а на плечи легла приятная тяжесть мелкого пушистого тельца. - Мы заставим этого негодяя раскаяться в содеянном и рыдать горькими слезами над всеми загубленными им жизнями. Пусть его разум помутится, когда он осознает масштабы своих злодеяний!"
        Света решила бы, что полосатая ехидна смеётся над ней, не будь голос кошки предельно серьёзным. Ни тени иронии или издёвки. Холодный нос коснулся пылающей щеки, шершавый язычок лизнул ухо, и в голове землянки моментально сложился план. Впрочем, первые два пункта остались без изменений: она подошла к замершим то ли в изумлении, то ли в страхе магам, единым рывком вздёрнула Саолера на ноги и повернулась к коричневому:
        - Вы не имеете никакого права издеваться над разумными существами, кем бы они ни были - оборотнями или эльфами, гномами или сильфами! Вы подлый и низкий человек, полностью лишенный милосердия и доброты. Вы бессовестная, бесчестная и бессердечная тварь. И пусть зло, что вы совершили, вернётся к Вам сторицей и заставит страдать так, как страдали все Ваши жертвы разом!
        Девушка говорила, искренне желая магу почувствовать ужас и боль своих жертв, осознать свою гнусность, низость и подлость, свою ужасную сатанинскую сущность и вдруг, словно бабочка на булавку, наткнулась на тяжёлый, потемневший от невыносимых мук взгляд. Замолчав на полуслове Света судорожно вдохнула холодный осенний воздух, перед глазами встала кровавая пелена, а из горла вырвался вой. Звериный, полный боли и скорби, ненависти и страданий он разнёсся над Кузенкой, заставляя сжиматься и трепетать сердца, дрожать от неистового животного страха и падать ниц, прижимаясь к земле и моля защитить от дикого, изначального хаоса, внезапно пожелавшего нарушить мирное течение жизни…
        - Света, Света, очнись!
        Плечо сжала ласковая, но крепкая рука, в ухо ткнулся мокрый нос, а в шею впились острые коготки.
        - Прекрати цапаться, Трис, - прохрипела девушка, подняла руку и привычно почесала шелковую шейку приятельницы. - Пить хочу.
        Света открыла глаза. Она будто кукла, вытянув негнущиеся ноги, сидела на земле, посреди большого двора. Рядом с ней, поддерживая за талию, пристроился единорог, а на плечах меховым воротником возлежала кошка. "Красноармейцы" вместе со "штатскими" куда-то исчезли, у ворот валялись остатки клетки, а сами ворота были распахнуты настежь.
        - Пить хочу, - повторила девушка, недоумевая, почему никто не торопится выполнять её просьбу. - Пить…
        - Вот, возьмите, - раздался за её спиной звонкий, тонкий голосок, а секунду спустя перед Светкой опустилась на корточки симпатичная девочка с длинными чёрными косичками, оплетёнными вокруг головы. Серые любопытные глазки, остренький носик, по-детски пухленькие губки и нежный румянец.
        Землянка невольно улыбнулась, приняла из маленьких ладошек широкую деревянную чашу и в несколько глотков опустошила её.
        - Спасибо, - возвращая чашу, поблагодарила Света и мягко спросила: - Ты же сестра Мориса, да? Как тебя зовут?
        - Мирина, - потупила глазки девочка, наклонила голову, пытаясь скрыть всё сильнее горящие щёки, и на грани слышимости произнесла: - Морис говорил, что вы поможете нам выбраться из Кузенки… Это правда?
        Мирина несмело заглянула в глаза девушки, и в её взгляде было столько надежды и боли, что Светка едва не разрыдалась.
        - Конечно, мы поможем вам, обязательно поможем, - хрипло прошептала она, собралась добавить парочку утешающих слов, но радостный детский вопль заставил застыть с приоткрытым ртом и инстинктивно зажать уши.
        - Ма-а-амаа-а!
        Мирина подпрыгнула на месте и стрелой понеслась к дому, спеша сообщить радостную новость родным. Проводив девочку сочувственным взглядом, Света покосилась на единорога, погладила кошку и со вздохом спросила:
        - Ну, рассказывайте, что я натворила и куда делись все эти типы? Ведь это были вящие, да?
        Глава 15.
        Первый урок Ребарат-Нура.
        - Вот это да! - выдохнул Шайлэ, и они с тангиром, позабыв о том, что минуту назад готовы были грызться, словно два взбесившихся пса, с пониманием уставились друг на друга.
        - Может, и со мной поделитесь? Что опять не так?!
        Юлька сделала крохотный шажок вперёд, упёрла руки в бока, как это делала мама, собираясь высказать отцу, в чём тот не прав. Клацнула вампирскими клыками, нахмурилась, поднесла руку ко рту и подушечкой большого пальца провела по кромке зубов. Изменений не обнаружила - клыки благополучно втянулись. На всякий случай девушка внимательно изучила прядь многоцветных волос, ощупала тело и вновь посмотрела на мужчин:
        - На что вы таращились? У меня что, ещё пара глаз появилась или рог на лбу вырос?
        Сказала и испугалась: "А вдруг правда?" Приложила руку ко лбу и тут же отдёрнула, услышав за спиной нервный смешок Эрика. Обернувшись, Юлька укоризненно посмотрела на мальчишку, который, прикрывая ладонью рот, давился от смеха. "Ну, хоть кому-то весело", - проворчала она и повернулась к тангиру и магу:
        - И долго вы собираетесь в молчанку играть?
        Шайлэ и Горр одновременно пожали плечами, потом, точно сомневаясь, будет ли визави и далее пребывать в глухой несознанке, коротко глянули друг на друга и с преувеличенным интересом стали разглядывать окрестности. "Замечательная картинка, два белорусских партизана на допросе в индийских джунглях!" Рыкнув и щелкнув на миг удлинившимися клыками, девушка мысленно пожелала своим упрямым спутникам "всех благ", извинилась перед родными за проскочившую в речи нецензурную брань и, развернувшись, взглянула на Эрика:
        - Поможешь на лошадь забраться?
        Мальчишка аж с лица спал. Беспомощно посмотрел на мага, вцепился в Юлькину руку и умоляюще затараторил:
        - Мы не можем уйти одни. Как мы выберемся из Главерны? Да ещё Тельвар. На нас его метки, ты не забыла? Знаешь, что будет, если поймают? Выпорют на глазах у толпы, а потом голыми погонят к хозяину. А потом, потом…
        Эрик нервно икнул. Лицо его пошло красными пятнами, глаза распахнулись, став круглыми, как фундук, и заблестели от слёз. Выглядел мальчишка таким щемяще-трогательным, что Юля не выдержала: обняла, погладила непокорные рыжие волосы и зашептала на ухо:
        - Ну, что ты, глупый, не бойся. Никуда мы не пойдём. Останемся с этими остолопами. Это я так, погорячилась, вывели они меня. Обещаю, с нами всё будет хорошо, мы покинем страну, и ты будешь жить независимым и свободным.
        - Да.
        Горячее дыхание обожгло шею, и Юлька неожиданно вспомнила их поцелуй. Тёплые, сухие губы, пылкий мальчишеский напор. Краска стыда залила щёки. Девушка гнала и гнала ни к месту возникшее воспоминание, но оно не желало уходить. Кожу обдало жаром, с губ сорвался приглушённый стон, и вдруг одновременно произошло два события, окончательно выбивших Юлю из колеи: Горр издал жуткий звериный вопль, и, словно в пику его темпераментному выплеску, перед внутренним взором девушки возникла холодная, бездушная картина: снежное плато с острыми ледяными пиками. Вопль тангира поглотил жуткий грохот. По ровной молочно-белой поверхности побежали кривые трещины, земля задрожала, и из разлома к небу устремились стены и башни мрачного готического замка.
        - Очнись!
        Хлёсткий удар обжёг щёку. Юлька машинально приложила ладонь к пылающей коже, моргнула и с удивлением вытаращилась на Шайлэ. Смуглое лицо вящего исказила ярость, а потемневшие до черноты глаза метали молнии. "За что он меня так ненавидит?" Девушка машинально попятилась, однако злости уже не было - лицо мага разгладилось, глаза прояснились, став лазоревыми, как небо поздней весной, и в них заплескались досада и грусть.
        - Извини.
        Землянка машинально кивнула и поспешила отвернуться, ибо тихий голос мага показался вдруг упоительным и певучим, пробирающим до мозга костей. Дыхание сбилось, кожа покрылась мурашками. Что-то вновь происходило с Юлькиным телом, только теперь это были не только внешние, но и внутренние перемены. "Я теряю себя! Боже, за что мне всё это? Разве мало того, что уже случилось? Не хочу!" В глазах защипало. Юля протёрла их ладонью, закутанной в тончайший чёрный шёлк и, в поисках защиты и утешения, посмотрела на тангира.
        - Чёрт!
        Как только Юлька шею не свернула, она ни тогда, ни потом объяснить не смогла. Путаясь в складках сатавара, в два прыжка добралась до любовника, шлёпнулась на колени и с ужасом вгляделась в бледное, искажённое мукой лицо. Горр навзничь лежал на земле и не моргая смотрел в одну точку на небосклоне. Сначала девушка решила, что он мёртв, но тут же одёрнула себя: связь чётко говорила - тангир всё ещё на этом свете. На секунду прикрыв глаза, Юля с удивлением обнаружила, что отчётливо слышит его слабое дыхание и редко, натужно бьющееся сердце.
        - Только не колдуй, - раздался взволнованный голос мага.
        Девушка вскинула голову и гневно прищурилась:
        - А то что?
        - Резкое возвращение в собственное тело может повлечь за собой негативные последствия.
        Карие с зеленовато-золотым отливом глаза округлились. Юлька рассеяно посмотрела на распростёртого на земле тангира, подрагивающими пальцами заправила за ухо упавшую на глаза прядь:
        - Что ещё за игры в медитацию? Это опасно? - встрепенулась она в следующую секунду. - Где Горр сейчас? Домой полетел или к вящим?
        - Он там, куда видение унесло тебя.
        - Ого… - Юлька поспешно отогнала навязчивую картинку, где шпили мрачного замка почти достигли сурового зимнего неба, и поёжилась. - Вот уж не завидую… А поторопить с возвращением никак нельзя? Ну там заклинание какое или зелье? Не нравится мне, что он на том плато шастает. Достань его, а?
        Шайлэ озадаченно изогнул бровь:
        - По моим расчётам, ты должна быть родом из немагического мира, так?
        - Так. У нас замечательный, развитой техногенный мир. Земля называется.
        - Тогда почему ты ничему не удивляешься? Ни самой Аренте (а ведь я уверен, наши миры никоим образом не похожи!), ни наличию магии вокруг, ни появившемуся дару? Ты даже интрижку с тангиром завела! На Земле водятся тангиры? У тебя уже была связь с кем-то из них?
        - Что Вы себе позволяете?! - Юлька настолько опешила и разозлилась, что даже про "медитирующего" Горра забыла. - Как Вам не стыдно спрашивать такое у порядочной девушки?! И вообще! Вас бы на моё место! Я уже почти рехнулась от переживаний! Представляете, каково это - жить, не зная, как будешь выглядеть в следующую минуту? А магия… Подумаешь магия! Видели бы Вы голливудские спецэффекты. - Девушка устало махнула рукой и отвернулась: - У нас, на Земле, про магию каждый ребёнок знает. И сериалы, и каждая вторая книжка про магов. Так что я такого повидала и начиталась, на что в вашей Аренте ни у кого и ума-то не хватит.
        Шайлэ с озадаченным видом покачал головой и, взмахом руки подозвав к себе Эрика, что-то шепнул ему на ухо. Мальчишка мигом сгонял к лошадям, порылся в переметных сумках и вернулся с маленькой толстой книжонкой в кожаном переплёте. Расщёлкнув золотой замочек, маг раскрыл книгу и стал внимательно изучать страницу за страницей. Эрик с уважением понаблюдал за ним, а потом присел рядом с Юлькой, обхватил колени руками и задумчиво уставился на тангира. Девушка тоже посмотрела на любовника: Горр по-прежнему неотрывно пялился в небо, но его лицо больше не выглядело застывшей маской: брови то и дело подрагивали, оскаленный рот морщился и кривился, словно тангир испытывал жуткую боль.
        - Спроси его, - склонившись к землянке, шепнул Эрик.
        - Кого?
        - Шайлэ. Спроси: почему он здесь?
        Юлька повернула голову и искоса взглянула на мага. Неторопливо перелистывая тонкие, почти прозрачные страницы, Шайлэ просматривал записи и поджимал губы. Видимо нужной не находил. "А допрашивать человека, когда он не в духе - себе дороже. Вящий и вящий, помогает - и Бог с ним. Пусть только Горр поскорее очухивается. С ним как-то спокойнее". Юля повела плечами, точно вмиг замёрзла, обняла мальчишку и тихо заговорила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и убедительно:
        - Не стоит нервничать, Эрик. Мы вместе, а значит, обязательно справимся. Главное сейчас покинуть Главерну, ты же понимаешь, так что успокойся и расслабься. А ещё лучше - поспи.
        - Ага.
        Эрик мотнул головой, свернулся калачиком, пристроив голову на коленях девушки, и мгновенно заснул.
        - Вот! Нашёл! - мгновением спустя воскликнул Шайлэ.
        Он оторвал глаза от книжки, хотел что-то сказать, но, увидев спящего мальчишку, захлопнул рот. Взгляд мага потемнел, став тёмно-синим, как грозовое облако, щека дёрнулась, точно при виде чего-то отвратительного и грязного. Юлька тоже взглянула на умиротворённо дремлющего подростка, однако ничего криминального не заметила, поэтому требовательно спросила:
        - Что опять не так?
        - Ты колдовала!
        Укоризненный голос мага мигом вывел девушку из себя.
        - И что? Думаешь, я нарочно?
        - Понятия не имею!
        - Да как ты… Ты… Ты!
        - Ты опять светишься. И клыки удлинились. Хочешь ещё чего-то новенького? Знаешь, у нас в Аренте малых рас тысячи полторы наберётся. Ты, на данном этапе, вобрала в себя около десятка. Так что возьми себя в руки, а не то, глядишь, чешуёй покроешься, или бородавками - как болотники.
        - Бородавками?
        Юлькин голос сорвался на писк. Возмущение и воинственность как ветром сдуло. Девушку настолько потрясла открывающаяся перспектива, что она мигом присмирела: выпрямила спину и как примерный ученик сложила руки на коленях, точнее на макушку спящего Эрика. Маг с интересом пронаблюдал, как гаснет золотое свечение в глазах землянки, а её кожа приобретает естественный вид, и машинально отметил про себя, что надо обязательно разобраться, откуда это свечение взялось. Несмотря на то, что Шайлэ был весьма начитанным молодым человеком и много времени посвятил изучению истории Аренты и её многочисленных обитателей, он не помнил, чтобы у какой-то из рас эмоциональные всплески сопровождались фосфоресцентными изменениями. А ведь эта информация могла оказаться жизненно важной. "Жаль, в библиотеке нельзя покопаться", - с грустью подумал маг, и перед глазами тотчас возник старинный зал с высоким арочным потолком. Огромные окна, драпированные тяжёлыми занавесями с золотыми кистями, длинные ряды стеллажей, полные бесценных сокровищ. Резные деревянные записники эльфов, кожаные фолианты вампиров, каменные скрижали
гномов, бумажные человеческие книги, золотые дневники драконов - чего только не было в главном хранилище Вящих, куда Шайлэ имел неограниченный допуск. Он даже представлял, в какой именно секции смог бы найти необходимую информацию…
        "Нельзя отвлекаться!" Маг, присел на корточки и, стянув сатавар, положил ладонь на живот тангира. Его немного смущал враждебный оскал Горра, он наводил на мысль, что тангир наткнулся на что-то опасное и непредсказуемое. На секунду поддавшись слабости, Шайлэ бросил взгляд на Юльку. "Вот бы знать, что твориться в этой хорошенькой головке…" К сожалению, мысли землянки оставались тайной за семью печатями, вернее за мощным, непробиваемым щитом, который возникал всякий раз, стоило коснуться её сознания. Приходилось довольствоваться считыванием поверхностных образов и надеяться, что выразительная мимика девушки искрення, а не является частью отлично отрепетированного спектакля. "Горр!" - напомнил себе Шайлэ, и с губ легко потекли слова витиеватого и громоздкого заклинания.
        Тангир дёрнулся, вцепился в запястье мага, как утопающий в спасательный круг, и посмотрел осмысленным, но совершенно обескураженным взглядом:
        - Алексис.
        Страх жгучей холодной лентой заструился вдоль позвоночника. "Неужели он вырвался?" Шайлэ едва не сбился. Неимоверным усилием воли он заставил себя продолжать: во что бы то ни стало нужно было вернуть Горра. Вернуть и поговорить, потому что имя, произнесённое им, вызывало слишком много воспоминаний и вопросов. Маг чуть сильнее надавил на живот тангира, повысил голос, переходя на крик, и, шумно вздохнув, Горр сел. Он всё ещё стискивал запястье Шайлэ бледными ледяными пальцами, хотя в другое время наверняка оттолкнул бы руку одного из своих извечных врагов-магов как ядовитую гадину. Но сейчас мысли тангира занимало что-то другое: взволнованные карие глаза настойчиво шарили по лицу землянки, будто пытаясь отыскать нечто важное, необходимое ему как воздух.
        Девушка сидела ни жива ни мертва. По связи доносились негодование и раздражение: Горр был на пределе, и в любую секунду мог случиться взрыв. "Почему?" Краем глаза она заметила, как Шайлэ опустился на землю, попытался высвободить руку из хватки тангира, но сдался и тоже посмотрел на девушку. "Чего они ждут?" Юлька на автомате погладила спящего Эрика по голове и вяло промямлила:
        - Э… Ты… э… в порядке, Горр?
        Тангир тряхнул волосами-стрелками, словно отгоняя навязчивую дремоту, разжал пальцы, отпуская, наконец, руку мага, и жёстким тоном спросил:
        - Как давно вы общаетесь?
        "Вот знала же, что надо промолчать, и всё равно полезла!" - рассеяно подумала девушка, и тут до неё дошёл смысл заданного вопроса.
        - Не знаю, о ком идёт речь, но понятие давно здесь точно не уместно. Я в Аренте всего четыре дня!
        На тангира пламенное заявление впечатления не произвело. Он смотрел на Юльку как на врага народа и ждал ответа. Не дождался и решил уточнить:
        - Как давно ты знакома с Алексисом Ребарат-Нуром?
        - Кто это?
        - Хозяин замка, что стоит на снежном плато.
        - Значит, Шайлэ был прав, и ты действительно видел замок?
        - Не только видел. Я в него вошёл.
        - Но как такое может быть? Это же мой сон!
        Тангир подался вперёд и зарычал, точно почуявший опасность зверь:
        - Это не сон! Это вотчина Ребарат-Нуров! Разве ты не видела их фамильный герб на воротах? А звёздные стяги на башнях?
        - Нет.
        - Врёшь! - Горр обвиняюще наставил палец на девушку, и призрачные линии на его щеках проявились, будто искусный художник провёл по ним кисточкой, смоченной хной. - Кроны золотых дубов горят на створах так ярко, что затмевают полуденное солнце, а звёздные стяги размером с крестьянское поле! Не заметить их невозможно!
        Юлька нахмурилась, старательно припоминая всё, что видела во время эфемерного путешествия в местную Антарктиду, но, кроме снега, льда и стремительно растущих из тёмных проломов стен, на ум ничего не пришло. "Может, мы были в разных местах?" Девушка тяжко вздохнула и озвучила эту мысль, чем вызвала ещё большее раздражение у Горра.
        - Как ты не понимаешь? Я же не прогуляться вышел! Я почувствовал, как тебя засасывает видение, и хотел помочь, а он…
        Тангир осёкся и с опаской посмотрел на мага.
        - Взял и втащил тебя. За шкирку, как котёнка, - невозмутимо закончил Шайлэ, отвёл глаза от кипящего яростью лица тангира и отрешённым взглядом заскользил по кустам и деревьям, точно вмиг растерял весь интерес к разговору.
        - Не верю, что тебе не интересно!
        Юлька с недоумением посмотрела на любовника, голос которого сочился издёвкой и ядом. "Они не просто знакомы. Есть что-то ещё, какой-то конфликт…"
        - Мне интересно. - Шайлэ повернулся к тангиру. - Так что сказал тебе Алексис?
        - Что прощает тебя.
        Маска безразличия треснула и раскололась, как перезрелый орех. На лице мага одно за другим отразились множество эмоций - досада, горечь, сожаление, робкая надежда. Но всё поглотила бескомпромиссная решимость.
        - Я не нуждаюсь в его прощении!
        - Скажешь ему об этом при встрече! А мне на ваши разногласия плевать! - Горр поднялся на ноги, потянулся, с удовольствием расправляя затёкшие мышцы, и поднял с земли сатавар: - Может, поедем уже? Мы достаточно поколдовали на этой поляне. Думаю, Тельвар уже напал на наш след. И нам очень повезёт, если ярость возьмёт вверх над здравым смыслом, и он бросится в погоню один.
        - Вот уж не думаю, - покачал головой Шайлэ. - После того, как его проткнули мечом и бросили умирать? Тельвар вспыльчивый и агрессивный, но, когда надо, умеет мыслить ясно. Он непременно свяжется с Десяткой, чтобы рассказать всё, что узнал.
        - Тогда нам тем более нужно спешить. До столицы минимум два дня пути. Это большой срок для магов.
        - Мы успеем уйти и заметём следы.
        - Как скажешь, маг. Твой тенхор держит нас рядом крепче стальных канатов. Как ни крути сейчас ты главный, Шайлэ, и мы вынуждены слушаться. Но может, послушаешь и ты? Зачем нам портал? Мы прекрасно проедем через джунгли. Да, это долго и трудно, но куда безопаснее, чем встреча с охраной Вящих.
        Маг тоже поднялся на ноги. Он с надменной улыбкой выслушал Горра, снисходительно кивнул, сообщая, что принял к сведению его заявление, и твёрдым, царапающим голосом проговорил:
        - В твоём предложении есть определённая логика, звериный принц. Но я не полезу в главернские джунгли, имея на руках бесконтрольного мага и мальчишку-раба. Так что натяни сатавар, садись на коня и приготовься делать то, что я прикажу!
        - Только пока мы в Главерне, маг!
        - Разумеется.
        Горр глухо рыкнул и, что-то ворча себе под нос, полез в шёлковый мешок, а Шайлэ отвернулся и шагнул к землянке, которая так и продолжала сидеть на земле, напряжённо вслушиваясь в разговор и перебирая пальцами спутанные волосы Эрика.
        - Нужно разбудить его.
        Маг кивнул на мальчишку, но Юлька не отреагировала на слова. Она явно о чём-то размышляла, и то, как мрачнело при этом её по-эльфийски красивое лицо, Шайлэ совсем не понравилось.
        - Юля.
        Девушка моргнула и подняла на мага печальные зелёно-карие глаза:
        - Вы были друзьями?
        - О чём ты?
        - Ты, Горр и этот ваш Алексис. Вы были друзьями?
        - Нет! - выпалил тангир.
        - Да, - одновременно с ним произнёс маг.
        Мужчины с раздражением покосились друг на друга и разом уставились на землянку. Но Юльку их взгляды не интересовали. На неё неожиданно снизошло редкое в последние дни спокойствие и, воспользовавшись моментом, она обдумывала сложившуюся ситуацию. А подумать было над чем. "Веду себя как законченная идиотка! С чего я вообще решила, что в этой треклятой Аренте можно кому-то верить?! А за дурость надо платить, Юлечка. Будешь теперь под присмотром сообщника своего похитителя. И не простого бандюгана, которого при случае можно дубиной по башке огреть, а кудесника, блин. Магически подкованного, да к тому же состоящего в самой радикальной и экстремистской организации этого мира. Шаг влево, шаг вправо - расстрел. И дорога тебе одна - прямиком к Алексису Ребе… как его там растак.
        - Ты ничего не хочешь спросить? - нарушил повисшую тишину Шайлэ.
        - Только одно: долго ещё будет продолжаться свистопляска с моей внешностью?
        - Не знаю.
        - Что ж, другого ответа я и не ожидала. - Юля склонилась над Эриком и потрясла его за плечо: - Эй, соня, очнись!
        Мальчишка пробормотал что-то невразумительное, повернулся на бок и обеими руками обхватил Юлькины колени. Казалось, он и не думал просыпаться, однако в следующую минуту пушистые ресницы дрогнули и тёмные глаза испуганно вытаращились на землянку.
        - Тише, тише, всё хорошо.
        Девушка погладила Эрика по волосам, улыбнулась, надеясь, что вышло ободряюще, и, осторожно высвободившись из его объятий, поднялась на ноги. На тангира и мага она не смотрела. Не потому, что боялась, а потому, что разочаровалась. "Хотя нечего на других пенять, коли у самой рожа крива! Ты, дорогуша, знакома с ними всего ничего. Они тебе не друзья, чтобы сопли подтирать и сокровенным делиться. Для них ты - первая встречная!"
        - Эй - Эрик тихонько подёргал шёлковую ткань, чёрным коконом окутывающую фигуру девушки. - Что случилось, пока я спал?
        Юлька взглянула в его перепуганное лицо. "А какого чёрта? Он имеет право знать правду!" Она взяла мальчишку за руку, потянула на себя, заставив встать, и сухо произнесла:
        - Сначала хочу извиниться: заснул ты по моей вине. Маг из меня никудышный, ибо сама не знаю, что выкину в следующий момент, а объяснять азы некому…
        - Шайлэ мог бы…
        - Вряд ли. - Юля помимо воли укоризненно посмотрела на мага, но тут же одёрнула себя и отвернулась. - Видишь ли, Эрик, как выяснилось Шайлэ в курсе, кто и зачем вытащил меня с Земли. И Горр, вероятно, тоже.
        - Не смей обвинять меня в предательстве! - Пряди-стрелки взметнулись и опали, а правильные малиновые губы негодующе задрожали. Тангир с ненавистью посмотрел на вящего: - Нужно было сразу сказать, кто ты.
        Шайлэ лишь пожал плечами:
        - Так сказал бы. Я не собирался делать из этого тайну, просто ждал удобного случая, чтобы представиться. Опасался, что Юля будет сравнивать меня с Тельваром.
        - А есть разница? - ехидно усмехнулась девушка. - Судя по тому, что рассказывал мне Горр, у тебя, как и у любого вящего, руки по локоть в крови!
        - Я боевой маг!
        - Это многое объясняет.
        - Хватит язвить! Мы на одной стороне, Юля, каким бы немыслимым это тебе не казалось. Я здесь для того, чтобы помочь тебе вернуться домой. Обещаю, я сделаю для этого всё от меня зависящее. Но и ты должна хоть немного помочь мне. Я не говорю о доверии, его мне ещё предстоит заслужить, но хотя бы не спорь по поводу и без. Вот объясни, например, зачем мы торчим на этой поляне, рискуя столкнуться с отрядами вящих, когда вполне могли бы обсудить наши разногласия в дороге. Может, поедем? Обещаю, я расскажу всё, что знаю!
        Землянка хотела сказать, что верит в искренность мага так же, как в деда Мороза, но Эрик шепнул: "Дай ему шанс", и она захлопнула рот.
        "А мне ты даруешь шанс?" - прозвучал в сознании вкрадчивый голос Горра, и Юлька вздохнула. Устало потёрла виски, чуть царапнув кожу длинными ногтями, снова вздохнула и проворчала:
        - Шут с вами. Всё равно уйти, гордо хлопнув дверью, у меня сейчас не получится. Двери нет!
        Маг и тангир облегчённо разулыбались, а Юлька отвернулась, добрела до лошадей и одним махом взлетела на спину серого мерина. "Чего только со злости не сделаешь. Двигатель прогресса, блин! - Серый повёл ушами, фыркнул, нетерпеливо стукнув копытом, и Юлька мысленно усмехнулась: - А ведь действительно засиделись мы здесь, если даже этот увалень побегать захотел".
        - Рад, что ты сменила гнев на милость, - запрыгнув на коня позади землянки, прошептал Горр.
        Связь вибрировала и звенела, словно рядом мурлыкал огромный, довольный жизнью кот, и Юлька постепенно расслабилась. Откинула голову на плечо любовника и из-под полуопущенных ресниц стала лениво наблюдать, как Шайлэ и Эрик осматривают поляну на предмет забытых вещей. Мальчишка ещё на всякий случай сбегал к ручью, а когда вернулся и вскочил на гнедую кобылку, маленький отряд наконец двинулся в путь.
        На дорогу выбираться не стали, опасаясь превратиться в лёгкодоступную мишень, но из вида её не выпускали - тёмная, точно отполированная поверхность время от времени мелькала в просветах между деревьями. Ехали друг за другом, не сговариваясь соблюдая присущей легенде порядок: впереди Шайлэ на вороном Тельвара, следом Горр и Юлька - ценные подарки единовластнику Главерны, последним Эрик с обмотанным вокруг головы платком, прикрывающим метку постельного раба. Несмотря на обещание, маг ехал молча, ни разу не оглянувшись на землянку. Впрочем, девушка и не собиралась торопить события. Где-то в глубине души она знала, что рассказ Шайлэ спокойствия ей точно не принесёт. Скорее уж наоборот. Конечно, позиция страуса ничем хорошим обернуться не могла, нужно было выяснить об Алексисе как можно больше, узнать его сильные и слабые стороны, выработать план. "И что дальше? Пробраться в замок и напасть? Интересно, сколько нужно времени, чтобы выучить какое-нибудь смертоносное заклинание? - В сознании тотчас возник распростёртый на дороге Тельвар, с разбитой головой и торчащим из живота мечом, и руки предательски
задрожали. - О, господи! Я всерьёз размышляю об убийстве!.. Как он мог сделать такое со мной? Урод! Вот доберусь до него и глаза выцарапаю!"
        - Тише, тише, успокойся. Всё будет хорошо, мы поможем тебе, - прошептал тангир, мягко поглаживая девушку по плечам, но она не услышала: всем своим существом Юлька стремилась туда, где среди холода и льда, за высокими мощными стенами прятался Алексис Ребарат-Нур. Маг, наполнивший Юлю магией и заставивший её тело бесконечно мутировать. Враг, разлучивший её с родными и близкими и которого она жаждала раздавить, растоптать, удушить собственными руками. Сомнения и страх исчезли, душу заполонила холодная расчётливая ненависть.
        Отсутствующим взглядом девушка скользила по густо-зелёным, подёрнутым восковым налётом кронам деревьев, а видела тёмные с багровым отблеском стены зала. Задрав голову, она несколько секунд восторженно смотрела на звёздный купол потолка, потом пробежала глазами по огромному гобелену с изображением парящего белого дракона, опустила взгляд ниже и с удивлением уставилась на пластиковый трёхногий табурет, стоящий на вершине деревянного, покрытого красным ковром помоста. Не трон, не какой-нибудь супер-мупер стул - обычный табурет, один из тех, что Юлькина мама когда-то купила для дачи.
        - Ничего не понимаю… - протянула девушка и завертела головой.
        Зал был безнадёжно пуст.
        - Ты должна захотеть увидеть меня.
        Тихий, наполненный благодушием голос острым лезвием полоснул по натянутым нервам, и, сжав кулаки, землянка во весь голос закричала, искренне надеясь, что все её эльфийско-вампирские и так далее преображения отчётливо видны ненавистному магу:
        - Я никому ничего не должна! Тем более тебе!
        - Ошибаешься, детка. Ты целиком и полностью, со всеми потрохами, принадлежишь мне. И рыпаться бесполезно. Рано или поздно ты приползёшь ко мне на брюхе и будешь со счастливым повизгиванием делать то, что я прикажу!
        - Размечтался!
        Юлька развернулась и направилась к настежь распахнутым дверям. Но не успела сделать и десятка шагов, как невидимая рука вцепилась в многоцветные волосы, дёрнула, повалив девушку на пол, и волоком потащила к помосту. Юля брыкалась и пиналась, скребла пол ярко-голубыми ногтями, оставляя на мраморе глубокие рваные борозды - тщетно. Хватка невидимки была железной, а голос - безжалостным и властным.
        - Я оказал тебе честь! Тебе и твоей подруге! Ваши жизни были пусты и никчемны, но благодаря мне они наполнятся смыслом. Вы станете факелом, который зажжёт карающий костёр для Ордена вящих. Но сначала ты придёшь ко мне наяву!
        - Нет! - пискнула Юлька, и невидимка расхохотался:
        - Глупая гусыня! Ты всерьёз думаешь, что твоё "нет" хоть что-нибудь значит? Но я милосерден, поэтому предложил тебе утешительную идею. Пожертвовать собой ради спасения малых магических рас - что может быть прекрасней?
        - Собой и жертвуй!
        - Уже. Прошло два года с тех пор, как отец запер меня в родовом замке. И запечатал вечным заклятием. Знаешь, что это? Смерть! Он хотел, чтобы я гнил здесь заживо!
        Невидимка втащил девушку на помост и швырнул рядом с табуретом. Юлька инстинктивно попыталась отползти, но воздушная волна придавила её к полу.
        - Нет так прытко, милая. У нас есть одно незаконченное дельце, а потом я отпущу тебя на все четыре стороны. Ненадолго, разумеется.
        В воздухе запахло дымом, раздался треск рвущейся ткани, и холодный ветер неприятно лизнул Юлькину спину. Девушка всхлипнула, дёрнулась и тут же получила шлепок.
        - Не рыпайся! Будет немного больно, но это вынужденная мера. Видишь ли, радость моя, по задумке вы со Светланой должны были оказаться в непосредственной близости от моего замка, однако при перемещении что-то сбилось, и вас разбросало по Аренте. Но, самое главное, вы лишились видимой цели. А я не собираюсь ждать вас вечно! Поэтому я немного помогу тебе. Так мы быстрее встретимся, - насмешливо проговорил невидимка, и спину девушки накрыла чудовищная боль, словно с неё разом сорвали всю кожу и залили обнажившееся мясо раскалённым свинцом.
        Юлька орала так, как никогда в жизни. До хрипоты, до тёмных полос перед глазами. А боль всё не прекращалась. "Он меня убьёт!" - сверхновой вспыхнула в сознании мысль, а следом накатила ненависть. К садисту-магу, к собственной беспомощности, к вселенской несправедливости.
        - Не хочу!!! - сипло проорала Юля и из последних сил рванулась вперёд, желая одного - оказаться как можно дальше от этого безумного места.
        Крик потонул в грохоте камнепада: тёмно-багровые стены треснули и стали осыпаться, погребая под собой зал. Воздушная волна, удерживающая Юльку на месте, исчезла, и она ракетой понеслась к распахнутым дверям. Пол под ногами ходил ходуном, воздух пропитался каменным крошевом, а в спину нёсся язвительный голос Алексиса Ребарат-Нура:
        - Ты вернёшься! Тебе никуда не деться от меня, слышишь?!
        - Ни за что! - выпалила Юлька и опрометью кинулась в дверной проём.
        Яркий полуденный свет хлёстко стегнул по глазам. Тропическая жара мигом забралась под одежду, распалила тело, заставив сердце учащённо забиться. Вместо грохота рушащихся стен в ушах зазвучали уныло-монотонные крики какого-то животного и затейливые, то стрекочущие, то каркающие рулады птичьих голосов. Правда, звучали они издалека - вокруг Юльки в радиусе пятидесяти метров джунглей не было. Девушка стояла в центре огромного круга из поваленных, местами обугленных деревьев, а прямо перед ней простиралась широкая полоса выжженной дочерна земли, упирающаяся в серо-белую крепостную стену какого-то средневекового восточного города.
        Удивиться Юля не успела. В голове вкрадчивым шепотом прозвучали слова: "Хотела сбежать? От меня не скроешься. Теперь я всё время буду с тобой, милая", и забытая боль вновь опалила спину, вырвала из груди хриплый стон, заставила изогнуться дугой. Кости ломило, влажная кожа пылала огнём, многоцветные волосы поднялись и зазмеились над головой, словно подхваченные злым штормовым порывом.
        "Поиграем? Знаешь, мальчики любят играть с солдатиками. А ты мой солдатик, Юля".
        - Нет!
        "Да. Сейчас я тебе это докажу!"
        - Не надо…
        "Надо, милая, надо. Ты должна понять и принять то, что ты целиком в моей власти. А когда настанет время - объяснить это своей неразумной подруге. Она, видите ли, возомнила, что может укрыться за чужими спинами. Ошибается! Я до неё доберусь! Не сам, так ты мне в этом поможешь!"
        - Нет.
        "Ответ не верный. А за ошибку надо платить, верно, деточка? Не трусь. Раз это наш первый урок, я не стану наказывать тебя слишком строго. Добавлю чего-нибудь эдакого в обворожительную внешность и немного порулю сексуальным тельцем".
        В тот же миг Юля почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой.
        - Горр!!! Шайлэ!!! Помогите!!! - в панике прокричала она и осеклась: в сознание хлынул поток бешеной неконтролируемой ярости.
        Боль в спине стала почти нестерпимой, перед глазами замерла кроваво-красная пелена, а меж приоткрытых губ сверкнули острые зубы. Юлька шумно выдохнула, наклонилась, мазнув ярко-голубыми ногтями по выжженной земле, потом резко выпрямилась и раскинула руки, точно разом хотела обнять весь мир. С громким треском лопнула кожа, и воздух взрезали два огромных белоснежных крыла.
        - Будь ты проклят… - прошептала девушка, уже не понимая, к кому обращается, и рассмеялась, звонко и радостно, приветствуя ярость и боль.
        Хищным невидящим взглядом пошарила по сторонам, ещё не до конца осознавая, чего так жаждет душа, и вдруг уловила запахи пота и страха. Вдалеке, у крепостной стены показались всадники. "Вот оно!" Оттолкнувшись от земли, Юлька взмахнула крыльями и полетела им навстречу. Летела не высоко, скалясь и порыкивая, ничуть не стесняясь собственной наготы, едва прикрытой обрывками сатавара.
        Всадники внезапно остановились. Выстроились длинной цепочкой и что-то дружно прокричали. Что именно девушка послушать не удосужилась, мысли занимали лишь боль и предстоящее развлечение. Клацнув зубами, она заложила крутой вираж, собираясь немного покружить над добычей, чтобы та лучше прочувствовала близость кончины, и вскрикнула: в левую руку, чуть повыше локтя, вонзилась короткая тонкая стрела. Юлька отчаянно забила крыльями, стремясь подняться как можно выше, однако набранная скорость не позволила произвести маневр быстро. Шквал из стрел накрыл девушку, грозя превратить её тело в подушечку для игл, но оказалось, что новообретёнными крыльями можно запросто отбивать летательные снаряды. Разумеется, без должной сноровки вышло не лишком гладко, и пара стрел всё-таки достигла цели, впившись в ступню и правое предплечье, но по сравнению с возможным ущербом это была мелочь. Зависнув над всадниками, само собой на безопасном расстоянии, Юлька не раздумывая повыдёргивала стрелы из ран, с интересом оглядела треугольные наконечники и осторожно лизнула кровь. Потом ещё раз и ещё.
        "Вкусно, но мало. Твоя вампирская сущность желает добавки. Не отказывай ей в маленьком удовольствии, милая". Дрожа от нетерпения, девушка посмотрела вниз, на ощетинившихся луками и арбалетами солдат. Их стало в два раза больше, видно, из города подоспело подкрепление. Но Юлю это не смутило. Кровь чуть притупила боль, а новая порция сулила полное от неё избавление.
        "Это вряд ли, но попробуй. Чем чёрт не шутит. Так у вас говорят?"
        "Они вооружены!"
        "Стрелы всего лишь стрелы. Главное, крыльями чаще маши. Вперёд!"
        И, смачно облизнувшись, девушка лихо спикировала на солдат. Она нацелилась на крайнего, в красном тюрбане с пышными рыжими усами и зелёным листом во всю щёку, и, не замечая ничего вокруг, неслась к нему, сглатывая слюну и щёлкая зубами. Белые крылья успешно отражали и стрелы, и болты, а ветер, который они поднимали, пугал лошадей и трепал одежды всадников. Юльку сиё лишь забавляло. Самой себе в эту минуту она представлялась крылатой богиней-охотницей.
        - Или ужасным кровожадным демоном! - выдохнула она и обнажила клыки, намереваясь пронзить ими горло жертвы, но не успела: сбоку мелькнула чёрная тень, и на Юльку обрушилась большая мохнатая зверюга.
        Удара об землю девушка не почувствовала, только глухую злость и желание вырвать чудовищу глотку. Осуществить желание оказалось проблематично: зверюга мотала головой, ловко уворачиваясь от когтистых рук, а в коротких промежутках между атаками ухитрялась больно прикусывать Юлины плечи.
        - Пусти! - рыкнула девушка и отчаянно забила крыльями. - Пусти, хуже будет!
        "Что ты орёшь? В тебе магии, как в целом Ордене - разорви животинку и дело с концом!"
        "Да!" Юлька потянулась к мохнатому горлу, но видимо наличие магии проворства ей не прибавило. Молниеносным движением лапы зверюга пресекла поползновения магички, навалилась на неё всей своей тяжелённой тушей и дыхнула в лицо зловонным колючим амбре.
        "Боже! Какая гадость!"
        "Хватит причитать! Сосредоточься на своём даре! Давай же!" - проревел Ребарат-Нур, сопровождая приказ новой порцией боли, от которой у Юльки в ушах зазвонили колокола, а перед глазами запрыгала стая обезумевших чёртей. Да только кричать маг мог сколько угодно - без толку. Девушка и рада была бы выполнить приказ, но как?
        "Я не понимаю!"
        "Дура!.. Ну и шут с тобой! Не хочешь башкой думать - терпи!"
        Алексис замолчал, а потом и вовсе покинул сознание девушки. Правда времени на то, чтобы порадоваться долгожданному событию, Юльке не дали: прозвучал короткий свист и в белоснежные крылья вонзились тяжёлые металлические крюки. Мохнатая зверюга тотчас вскочила на ноги и, напоследок рыкнув, куда-то смылась. Легче от этого не стало. Руки и ноги пленницы были теперь вроде бы свободны, но подняться она так и не смогла. Главернцы растянули её крылья на земле, как кожу на барабане, и любое движение отзывалось режущей болью в лопатках. "Горр! Ты мне нужен! Где же ты, Горр!" - в отчаяние позвала девушка и вдруг с ужасом поняла, что связи их больше нет. Совсем, точно и не было вовсе. "Как же так? Горр, не бросай меня. Пожалуйста…
        Жалобно всхлипнув, Юлька несколько раз дёрнулась в тщетной попытке освободиться и заревела от безысходности и страха. "Почему? Ну, почему этот гад выбрал меня? Не хочу умирать!"
        - Смотрите, у неё слёзы как молоко!
        Возглас заставил девушку распахнуть глаза. Оказалось, главернцы осмелели и, сплотившись кольцом, с интересом её рассматривают.
        - Красивая… Только грязная больно.
        - А ты попроси капитана, может, позволит её помыть. Мы на это с удовольствием поглядим.
        Солдаты весело загоготали, но оборвали смех, когда один из них громко заметил:
        - А вон и капитан скачет, собственной персоной.
        - Так схватка закончилась, теперь самое время.
        Главернцы помолчали несколько секунд и наперебой заговорили, явно спеша поделиться суждениями до прибытия начальства.
        - Что всё-таки она такое?
        - На эльфийку чем-то похожа.
        - Хороша эльфийка, с вампирскими-то клыками!
        - Ещё крылья как у гарпии.
        - И лохмотья на ней странные, на обрывки сатавара похожи.
        - Чушь! Кто ж такую тварюгу единовластнику подарить рискнёт.
        - Да уж найдутся охотники. Из вящих, может, кто.
        - Придержи язык, а то как бы тебе его не укоротили.
        - Хватит болтать! Не нам с этой тварью разбираться, и ладно.
        А Юлька, кое-как прикрыв наготу руками, таращилась на солдат. Нужно было что-то сделать, что сказать в свою защиту, только ничего умного в голову не приходило. Прозвучал конский топот, шаги, и над девушкой склонился мрачный усатый тип с чёрными бездушными глазами.
        - Кто ты?
        - Юля.
        - Из какого ты племени?
        "Ну вот, приплыли… И что ответить? Человек? Так он мне и поверил!"
        Офицер тем временем ждал ответа. "Эх, была не была!" - решила Юлька и выпалила:
        - Я гибрид!
        - Гибрид? Никогда не слышал.
        - А мы живём далеко отсюда. В снегах!
        - Что ж, проверим. - Усатый выпрямился и скомандовал: - По коням! Возвращаемся в город!
        Потом вынул из кармана тряпичный мешок и водрузил его на голову пленницы. В ноздри потёк слабый аромат незнакомых трав. Он ласкал и убаюкивал, заставляя сознание плыть, плыть, плыть. И девушка не стала сопротивляться. "Да и стоит ли? Вырвусь от них, снова в лапы Алексиса попаду… Эх, проснуться бы дома". Юлька вдохнула поглубже и закрыла глаза, погружаясь в безликий ленивый сон.
        Глава 16.
        Прощай, Кузенка!
        - Так что я натворила? - с тревогой повторила Света, поочерёдно глядя то на единорога, то на кошку.
        - Ну… - Саолер морщился и отводил глаза. - Даже не знаю, как объяснить… Вот предположим, что ты…
        Он замолчал, внезапно заинтересовавшись пышными ватными облаками, плывущими по унылому серому небу. Света тоже подняла голову, и некоторое время они вместе разглядывали мохнатых странников. Молчание было настолько уютным и безмятежным, что землянка даже пожалела, что заинтересовалась судьбой вящих. "Пропали и пропали. Что мне до них?"
        "И я о том же! - Голос кошки был наиграно беспечен и весел. - Сгинули и фиг с ними! Когда снова объявятся, тогда и будем разбираться!"
        - Не поняла… О чём ты говоришь? Что значит сгинули? И почему ты думаешь, что они вернутся?
        - Трис недовольна, что ты всего лишь выкинула вящих подальше отсюда, - пояснил Лер, помолчал и отчеканил: - Нужно было убить их. Всех!
        - Что?! - Землянка с изумлением взглянула на единорога, потом на кошку и нервно сглотнула. - Я думала, что сотворила нечто ужасное и страшное, а получается, вас расстроило как раз то, что я ничего такого не сделала? Не понимаю…
        На глазах появились слёзы, губы задрожали, и, закрыв лицо руками, Светлана разрыдалась. Горько, безутешно и самозабвенно. Насильно вырванная из родного города, из привычной, немного скучноватой, но такой простой и понятной жизни, девушка оказалась не готова к свалившимся на её голову неприятностям. Именно неприятностям, ибо назвать принудительное путешествие в другой мир приключением язык не поворачивался. "Чёртов Алексис! Ну почему он решил, что иномирянки больше всего подходят для его целей? Почему он не взял кого-нибудь из своих соотечественников? Почему именно мы с Юлей пришлись ему по душе? Мы же обычные, ничем не примечательные особы! А тараканы в голове… Так у кого их нет?" Вспомнив о подруге, девушка зарыдала ещё горше - уж если с ней, тихоней, происходят до крайности неприятные вещи, что ж тогда творится с её деятельной, порывистой подругой? Слёзы текли и текли, от судорожных вздохов тряслись плечи, в носу першило, но Светка даже не пыталась остановиться. Трииса и Саолер тоже не спешили её успокаивать. Кошка тяжелым, неподвижным воротником свисала с шеи, а единорог продолжал отрешенно
наблюдать за облаками, прижимаясь к её правому плечу. Ни один из них не произнёс ни слова, оба терпеливо ждали, пока Светлана выплачется. В идеале обоим хотелось, чтобы напичканная под завязку магией девушка приняла свои неожиданно обретённые способности и помогла им если не покончить с господством Ордена, то хотя бы отомстить за смерть своих родичей…
        "Знаешь, Трис, - единорог по-прежнему не отрываясь смотрел в небо, - мне не по себе от того, что мы собираемся использовать её для своих целей. Как будто она не живое, разумное существо, а какой-то голем-смертник, засланный на вражескую территорию и запрограммированный на уничтожение себя и всех кто окажется рядом. Не по себе мне от этого".
        "Не драматизируй, Лер! Ирсин приложит все силы для того, чтобы девочка осталась в живых. Да и мы с тобой не желаем ей смерти".
        "А чего мы желаем ей, Трис? Чего? Может быть смерть для неё - наилучший вариант? Магия безвозвратно меняет тело, но в душе Светлана остаётся всё той же простодушной девчонкой, совершенно чужой и неприспособленной для жизни в Аренте. Она до сих пор верит в какую-то мифическую справедливость, в то, что люди это разумные и по большей части добрые и справедливые существа, которым можно объяснить, что они не правы, и таким образом восстановить справедливость. Её трясёт только от мысли об убийстве. А уж себя в этой роли она и вовсе не представляет! И как бы мы не старались, вряд ли она по доброй воле сможет поднять руку на человека. Нам придётся заставить её сделать это! И, боюсь, сколько бы мы не твердили о праведной мести, борьбе за свободу, Света никогда не смирится с тем, что была вынуждена пролить чью-то кровь".
        Саолер оторвал взгляд от облаков, с тоской посмотрел в оливково-жёлтые глаза Триисы и ласково провёл пальцем между ушами.
        "Руки убери! - оскалилась кошка и, когда единорог поспешно отдёрнул пальцы, спокойно заметила: - Возможно, ты и прав, Лер, но, с другой стороны, ты совсем не знаешь Светлану. Впрочем, с тем, что ты сказал о ней, я согласна, однако люди меняются, подстраиваются под обстоятельства, а когда речь заходит о выживании и вовсе через голову прыгают. У нашей подопечной есть шанс измениться, измениться до неузнаваемости, потому что (и ты прекрасно знаешь об этом!) мы не на увеселительную прогулку вышли".
        "Так-то оно так, да только не нравится мне убийцу из девочки делать! Хотя умом понимаю, что с вящими иначе нельзя - либо убьёшь ты, либо убьют тебя. Надо было ещё в Либении попытаться её домой отправить. Незачем наши проблемы на чужие плечи перекладывать. Мы должны сами с вящими разобраться! И погибнем мы по собственной воле, а не приказу чужого дяди. Выбор, Трииса, у нас есть выбор, а у Светы - нет. Разве это справедливо?"
        Острые кошачьи когти вонзились в плотную ткань куртки, оливковые глаза потемнели, а аккуратные острые ушки встопорщились. Единорог старательно прислушался, боясь пропустить ответ кошки, но та молчала. Рядом тихо плакала Света, где-то в отдалении слышались невнятные голоса, заливистый лай собак, громкое воинственное кукареканье. Перетерпев визит магов, Кузенка продолжала жить дальше. Да и Светкины всхлипы всё реже нарушали спокойную тишину двора, а спустя несколько минут и вовсе затихли. Девушка отняла руки от лица, взглянула в синие глаза единорога и проговорила:
        - Я узнала, кто притащил меня, вернее, нас в Либению. Его зовут Алексис. Он живёт в огромном красном замке среди гор. Он хочет, чтобы мы с Юлей пришли к нему и тогда, с нашей помощью, он будет бороться с Орденом. Только я ума не приложу, чем мы можем помочь. И, честно говоря, помогать не хочется, потому что, выдернув нас из Москвы, он поступил по-хамски. А иметь дело с невежей и хамом себе дороже! Кстати, Ирсину его планы тоже не понравились, они даже поругались.
        "О чём ещё они говорили?"
        - О чём ещё они говорили?
        В один голос спросили Саолер и Трииса, и в их тоне Свете почудилась надежда и тщательно скрываемая тоска. Девушка ласково погладила кошку по голове и, пожалев, что не может проделать то же самое с единорогом, пожала плечами:
        - Да я как-то не прислушивалась. Что-то про древнюю силу Аренты и про то, что мы с Юлей обязательно придём в его замок. А потом они и вовсе стали общаться мысленно. В результате Ирсин расстроился и пообещал всячески препятствовать планам Алексиса. - Девушка вздохнула и неохотно заметила: - Наверное, он что-то нехорошее придумал, недаром же Ирсина моралистом обозвал.
        Кошка и единорог с немым вопросом в глазах уставились друг на друга, и, как поняла Света, вступили в беседу. "Вот жулики! Ведь могут общаться, меня не беспокоя. Стоп! О чём таком они разговаривают, что мне слышать не нужно?"
        - Ну и что вы от меня скрываете? Я вам всё честно рассказала, а вы, значит, к ответной откровенности не готовы?
        "Почему же сразу не готовы? - тотчас отреагировала кошка. - Мы-то как раз готовы, но вот готова ли ты, если услышав, что для того чтобы выжить должна будешь убивать, впала в истерику?"
        Девушка нервно вздрогнула и прикусила губу, стараясь сдержать слёзы. Мысль о том, что её вот так запросто толкают к убийству, никак не желала укладываться в голове. Ей по-прежнему казалось, что любую проблему можно решить посредством переговоров, что разумные люди всегда могут прийти к компромиссу, что…"
        "Чушь! - бесцеремонно влезла в её мысли Трииса. - За стол переговоров садятся в том случае, если оппоненты принимают равенство друг друга. Или когда одна из сторон признаёт себя проигравшей и сдаётся на милость победителю. Только это уже не переговоры…"
        - Подожди, Трис! Может, Свете будет легче, если она осознает, что попала на войну? В военное время убийство называется иначе, а именно, уничтожением живой силы противника, и к тому же вполне оправдано.
        - Чем?
        - В смысле?
        - Чем оправдано? - Света не мигая смотрела в васильковые глаза Саолера, и тому казалось, будто его прожигает ледяной луч. - Ну… борьбой за свободу и независимость магических народов, за их равенство с людьми и против рабства. Не верю, что в твоём мире таких войн не было!
        - Были…
        Девушка отвела глаза от единорога, почесала шейку Трис и собралась встать, но тут её внимание привлек шум за воротами, а полминуты спустя во двор вошли двое мужиков в стёганных серых куртках, грубых штанах и высоких чёрных сапогах. Мужики тащили носилки, прикрытые коричневым плащом, а рядом с носилками шли Ирсин и Морис. Опершись на вовремя протянутую руку Саолера, Света поднялась с земли и попыталась рассмотреть больного.
        "О, да! Тебе обязательно нужно посмотреть на дело рук вящих, это поможет избавиться от ненужного милосердия и жалости. Они нас не жалеют, так должны ли мы жалеть их? Идём!"
        Кошка подняла голову, провожая глазами носилки, а Саолер, пробурчав: "Надеюсь, она выживет!", поставил локоть Светлане и повёл её к дому. Миновав невысокое крыльцо с затейливыми резными перилами и широкий полутёмный коридор, единорог остановился перед обитой кожей дверью, дёрнул за гладкую ручку и отстранился, пропуская девушку вперёд. Чудом не споткнувшись о высокий порог, Светка вошла в комнату, сделала шаг и замерла, словно громом пораженная. В первый момент показалось, что она вернулась на Землю и попала в приёмный покой больницы: белые стены, пара низких кушеток, несколько стульев, а посередине - ярко освещённый стол, вызвавший неприятные ассоциации - уж больно он походил на операционный. А учитывая, что на столе лежала полностью обнаженная девушка, над которой склонились Ирсин и Морис, оба в белых хламидах, сходство с больницей показалось пугающе точным.
        "Что не удивительно! Мы всё-таки в доме лекаря находимся", - сварливо заметила Трииса, а Саолер мягко, но настойчиво подтолкнул девушку к столу.
        - Посмотри на неё, пожалуйста. Единожды увиденное, лучше стократ повторённого.
        Светка брезгливо поморщилась, подсознательно чувствуя, что ничего приятного глазу не увидит. Тем более что ей даже читать о страшных ожогах, гнойных болячках и открытых ранах было противно, а здесь предлагали посмотреть.
        - Может не надо?..
        Землянка попятилась, но наткнувшись на каменное плечо Саолера и почувствовав на щеке острые коготки кошки, обречённо вздохнула и неуверенно подошла к "операционному" столу. В голову пришла спасительная мысль - зажмуриться, но, увы, слишком поздно: единственный взгляд на лежавшую перед ней девушку наоборот заставил глаза распахнуться. От ужаса. И, глядя на истерзанное тело, землянка пришла к выводу, что поступала совершенно правильно, пропуская в книжках слишком уж натуралистичные описания как нанесения, так и излечения ран, жестоких наказаний, пыток и прочих неприятных сцен. Во рту пересохло, руки противно задрожали, лоб покрылся испариной, однако Светка приказала себе смотреть на несчастную, побывавшую в руках вящих. Она прекрасно понимала, зачем Лер и Трис привели её в "операционную". "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - повторила про себя землянка, продолжая разглядывать изувеченное тело. - Девушку едва не замучили до смерти только потому, что она не человек, не такая как они. На Земле мы это уже проходили и не раз, инквизиция, расизм, фашизм…" Перед глазами кадрами чёрно-белой
хроники пронеслись сгорающие в пламени костров "ведьмы", светящиеся во тьме фигуры в белых балахонах, серая масса людей за колючей проволокой. Светлана вздрогнула и поёжилась, словно температура в комнате резко упала, верить, что из своей безоблачной, беззаботной жизни она попала на войну, не хотелось.
        С большим количеством оговорок, но всё же приняв своё фантастическое перемещение в другой мир, Светка очень надеялась, что долго здесь не задержится, что вот-вот произойдёт ещё какое-нибудь чудо и она окажется в родном мегаполисе, среди шумной, вечно спешащей толпы, услышит рёв двигателей, вой сирен и гудков, вдохнёт насыщенный выхлопами машин воздух. Но с каждым часом пребывания в Аренте надежда на возвращение таяла, а каждый шаг в чужом мире отдалял её от Москвы, от родных и друзей, от предпочтений и привязанностей. И если раньше хоть как-то верилось в счастливое возвращение домой, то теперь даже существование родного мира казалось ей нереальным, фантастическим, таким, каким когда-то казалось существование альтернативных реальностей. Поймав себя на этой мысли, Света вновь вздрогнула и прикрыла глаза, представив себя в любимом кресле с книгой в руках и мурчащей кошкой на коленях. Благостная картинка помогла успокоиться, привести мысли в относительный порядок и обдумать события последних дней.
        Попав в Аренту, Светка постоянно уговаривала себя, что спит и видит сон. Так она и жила "во сне", наивно полагая, что вот-вот проснётся и все эти незнакомые люди и оборотни, абсурдные разговоры с кошкой, путешествия в виде то призрака, то птицы потонут в туманном флёре ночных сновидений или растают под ослепительными рассветными лучами солнца. Один бредовый сон сменялся другим, порой Светка даже на миг "просыпалась", но бодрствовать в той реальности, где она оказывалась, мозг отказывался категорически, и девушка предпочитала вновь убеждать себя, что спит. Однако, "пробудившись" возле стола, на котором лежала невинная жертва вящих, уснуть снова не получилось, ибо мысль о том, что пребывая в "сонном" состоянии она не думала ни о ком и ни о чём кроме своей тонкой душевной организации, подействовала как ушат ледяной воды. "Может быть, я и не имею права судить кого-то, но отпускать восвояси уродов, изувечивших живое существо, было глупо! И ещё глупее было надеяться, что эти сволочи внемлют моим словам, осознают низость своих поступков и исправятся. Наивная, романтичная идиотка! Таких только могила
исправит. - Света горько усмехнулась. - И как ни тяжело признать: Лер и Трис правы. Я должна была убить их всех! Убить… Но смогу ли я? Хватит ли у меня сил и, главное, решимости?"
        "Хватит!"
        Единственное слово, произнесённое кошкой, осколочной гранатой взорвалось в голове, а в памяти неожиданно всплыл разговор со случайной знакомой, которая рассказывала, как они ловили рыбу на Волге - ещё живую снимали с крючка и добивали веслом. Особый оптимизм вызвали слова: "Сначала неприятно, но после десятой привыкаешь!"
        - Значит, и я привыкну, - еле шевеля губами, прошептала Света, нервно сглотнула и до боли сжала губы. Хотелось во весь голос заорать: "За что мне всё это?", но она сумела подавить истерику в зачатке и насколько могла спокойно спросила: - Она выживет?
        Ирсин, осторожно массировавший виски пациентки, бросил на Свету отрешенный взгляд и кивнул. Над ухом землянки облегчённо выдохнул единорог, а кошка пробормотала:
        "Хорошо. Нас и так мало. Было бы обидно потерять столь сильного воина. И очень хочется верить, что из их клана выжила не только она".
        "Какая же ты циничная, Трис. - Саолер с укором посмотрел на кошку. - Девочке ещё выздороветь надо, сил набраться…"
        "Не распускай нюни, Лер! Сам-то ты после битвы за собачье логово долго отдыхал? Нет у нас времени по курортам ездить. Затишье кончилось. Так что немного подлатает раны и в бой! Это война!"
        - Война… - эхом откликнулся единорог, взял Свету за локоть и повёл за собой к незаметной двери в углу "операционной". - Пока Ирсин лечит птицу, а Зарин со своими бойцами отходит от шока, мы можем передохнуть, поесть и, возможно, поспать.
        "Не думаю, что у нас настолько много времени. Твой бывший хозяин не идиот. Теперь, обнаружив Светлану и на собственной шкуре испытав её силу, он свяжется с Десяткой и на нас обрушится вся мощь Ордена"
        - И ты так спокойно об этом говоришь?! Думаешь, что мы вчетвером выстоим против целой армии? Нужно срочно что-то придумать! - возмутился единорог и распахнул дверь.
        Света переступила порог, вновь ожидая увидеть какой-нибудь необычный интерьер, но на этот раз комната, куда они вошли, полностью соответствовало её представлениям о деревенских домах. Большая белёная печь, бревенчатые стены, деревянные лавки, массивный прямоугольный стол и вышитые красным крестиком занавески на окнах. У одной из стен лежали носилки, а за столом в одинаковых серых свитерах крупной вязки сидели давешние носильщики. На их бородатых лицах явно читалось полное удовлетворение жизнью. Причиной их приподнятого настроения был накрытый к обеду стол, а особую радость вызывал внушительный пузатый графинчик с чуть мутноватой жидкостью. Возле печи, ловко орудуя ухватом, хлопотала мама Мориса. Обернувшись на скрип двери, она тепло улыбнулась и предложила:
        - Присаживайтесь. Сейчас обедать будем.
        - Спасибо, - вежливо кивнула Света и немного покраснела - желудок отреагировал на слова хозяйки голодным урчанием.
        "Буду изображать послушную ручную киску. Только не вздумай поставить мне миску на пол. Загрызу! - сообщила Трииса и с глубоким зевком потянулась всеми четырьмя лапами, едва не свалившись с шеи. - Что стоишь? Раздевайся и садись за стол. Неизвестно, когда следующий раз домашнюю еду попробуем".
        Девушка аккуратно сняла с шеи Триису, посадила её на скамейку и, пристроив свою куртку на вешалке, рядом с фуфайками мужчин, уселась за стол. Саолер последовал её примеру, однако прежде чем сесть на лавку возле Светы смерил подозрительным взглядом местных жителей. Крестьяне улыбнулись в ответ и тот, у которого борода была чуть темнее и чуть длиннее, привстал и протянул руку юноше:
        - Степан Ступка.
        Единорог замешкался, но всё-таки ответил на рукопожатие. Узкая изящная кисть утонула в лопатообразной загрубелой ладони, и Света испугалась, что крестьянин не соизмерит свои силы и обязательно причинит Леру боль, однако тот почти с нежностью сжал тонкие, белые пальцы и разулыбался, точно ребенок, получивший долгожданный подарок.
        - Саолер.
        Единорог, до глубины души удивлённый реакцией мужчины, попытался освободить ладонь, но новый знакомый вцепился в неё, как в спасательный круг. Второй крестьянин укоризненно покачал головой, приподнялся, отобрал у приятеля руку единорога и, также аккуратно пожав её, отпустил.
        - А я - Семён Ступка, младший брат этого любителя всего живого. - Он тепло улыбнулся и обратился к Светке: - А как Ваше имя, милая барышня?
        - Светлана, - и после едва заметной паузы добавила: - А мою кошку зовут Трииса.
        - Очень приятно, - в один голос откликнулись братья, и старший с таким обожанием взглянул на кошку, которая со скамейки успела перебраться на стол, что Света почувствовала ощутимый укол ревности.
        "Такой же сумасшедший любитель кошек как ты", - с неприкрытой иронией заметила Трис и, грациозно ступая, направилась к старшему из братьев.
        Сообразив, что полосатая красавица направляется к нему, Степан буквально засветился от счастья. Мозолистая, огрубевшая от тяжелой работы рука со щемящей нежностью опустилась на мягкую шерстку, прошлась по спинке и вернулась к гибкой шейке. Кошка благодарно заурчала, Степан расплылся в счастливейшей улыбке, а Светка невольно хихикнула - искреннее умиление и по-детски чистая радость выглядели на его суровом, заросшем щетиной лице необычно и немного странно. "Бармалей раскаявшийся, - решила землянка и развеселилась ещё больше, сообразив, что, когда беседует с котами, тоже выглядит слегка неадекватно.
        - Не обращайте внимания, Света. Он просто помешан на всякой живности. Его жена порой шутит, что кошек и собак он любит больше, чем её и детей. И, как говорится, не всякая шутка лишь шутка. В нашей семье живёт предание, что первый Ступка был родом из Либении.
        - Но мне говорили, что люди там не живут.
        - Ну… это не совсем так. Вот ваш лекарь, например. Человек, да ещё и маг, а пришел из Либении!
        - Он - редкое исключение. Таких больше нет, - пробурчал Саолер, ревностно следя за рукой Степана, который, забыв обо всём на свете, ласкал млеющую от удовольствия кошку. "Вот ведь зараза! Какому-то мужлану можно, а мне…"
        "А ты - обойдёшься или перетопчешься! Выбирай, что больше нравится. - Трис демонстративно потёрлась мордой о руку крестьянина. - Кстати, этого человека Либения приняла бы однозначно. Он добрый".
        "Ага! Добрый он. Как же! За птицу-то не заступился".
        "Добрый не значит самоубийца. И перестань истерить, не барышня!"
        Кошка выскользнула из-под руки Ступки и вернулась к Светлане, которая тут же сграбастала её в объятья, чмокнула в нос и усадила на колени. Мысленного диалога между кошкой и единорогом она не слышала, но хмурое выражение лица Лера навело на определённые мысли:
        "Тебе неприятно сидеть за одним столом с людьми? - поинтересовалась она, глядя на мрачного юношу. И, не дождавшись ответа, с укоризной продолжила: - Это неправильно! Нельзя всех одной меркой мерить, к тому же…"
        - Да знаю, я! - Саолер покосился на вольготно расположившуюся на коленях землянки Триису. - Устал просто и нервничаю. Нельзя нам здесь надолго задерживаться. Зарин быстро в себя придёт и в Кузенку вернётся. Проиграть неопытной девчонке - страшный удар по его самолюбию! - Он с тревогой взглянул на братьев Ступка. - А вас за пособничество оборотням по голове не погладят…
        - Пустое! - перебил его Степан. - Выкрутимся как-нибудь. Скажем, что ваш маг нас силой помогать заставил. Мы люди маленькие, считай без магических способностей, какой с нас спрос?
        - Вот-вот, - поддержал брата Семён и тепло улыбнулся хозяйке. - Мы всегда Марике сочувствовали, только как помочь не знали. Лейтис ни её, ни деток без присмотра со двора не выпускал, отговаривался тем, что об их безопасности заботится. И пойти против него боязно: мало того что староста, власть местная, так ещё и единственный в округе лекарь - случись что, кроме него обратиться не к кому.
        - Но они всё-таки попытались. - Марика подошла к столу и водрузила на него блюдо с горячей картошкой, перемешанной с тушеным мясом. - Кушайте на здоровье и спасибо вам за заботу.
        Братья смущённо переглянулись, а Света с любопытством уставилась на хозяйку, которая, улыбаясь, раскладывала еду по тарелкам. Поймав взгляд землянки, Марика, согласно кивнула и, присев рядом с девушкой, приступила к рассказу:
        - По весне пришёл заказ на одно редкое снадобье, для него нужна была кровь лесной феи. В здешних лесах они ещё встречаются, и, к несчастью, Лейтис знал, как поймать этих безумно осторожных и пугливых созданий. Он расставил особые капканы и три дня ходил проверять их вместе с Морисом, а на четвёртый его вызвали к роженице в соседнюю деревню и мой сын отправился в лес один. - Женщина подняла голову и посмотрела на покрасневшего как рак Степана и нервно кусающего губы Семёна. - Морис видел, как вы возились с капканом, освобождая малютку, как передали её сородичам, и слышал, о чём вы попросили их королеву. Мы до глубины души были тронуты вашим участием и искренней попыткой помочь, но что могли сделать феи, хрупкие и беззащитные как бабочки?
        - Многое, Марика, многое. Например, эти эфемерные создания сумели добраться до Снежного, найти твоего отца и рассказать ему о бедах пропавшей дочери. Знаешь, он ведь считал тебя погибшей.
        Женщина вздрогнула, медленно поднялась и, до предела распахнув глаза, впилась не верящим взглядом в высокого, худого как палка мужчину в длинном чёрном плаще.
        - Ольген? - еле слышно произнесла она, прижав руки к груди и побледнев как покойница. - Но как вы нашли нас?
        - Глупая! - Мужчина стремительно преодолел разделяющее их расстояние и заключил Марику в объятья. - Я же сказал, феи выполнили просьбу человека - нашли твоих родичей и попросили помочь. Мы спешили как могли, но всё равно едва не опоздали.
        "Интересно, почему они отправились за тысячи километров на Снежный, а не обратились за помощью в Либению? Граница в паре часов пути!"
        "Лесные феи очень странные создания, Лер. Нам не понять логики их поступков. Кстати, Света, у тебя появилась возможность попрактиковаться в определении родов оборотней. Посмотри на гостя внимательно и скажи: кто к нам пожаловал?"
        Землянка послушно кивнула. Ей и самой было интересно взглянуть на "звериную" сущность Ольгена. На этот раз перейти на истинное зрение удалось гораздо быстрее, чем на поляне, и Светка едва не ахнула от восторга: в полуметре от неё гигантская чёрная птица с хищно загнутым клювом баюкала в могучих крыльях птицу поменьше, снежно-белого, слепящего глаза цвета.
        - Красиво… - не выдержав, проговорила девушка, и её голос заставил птиц разомкнуть объятья.
        Пристальный взгляд Ольгена скользнул по лицам собравшихся за столом людей, на миг задержался на Саолере и остановился на бледном лице землянки.
        - Кто ты? - тихо, властно поинтересовался он, неотрывно глядя в глаза девушке. - В тебе течёт наша кровь, но я бы не хотел видеть тебя в нашей стае. Ты несёшь беду.
        - Э… я…
        Огорошенная прямотой оборотня Светка стушевалась, отвела взгляд и, словно прося поделиться силой и уверенностью, подняла с колен и прижала к груди Трис.
        "Не тушуйся, девочка. Пока мы доберёмся до Алексиса, ты ещё не такое услышишь. Так что выше нос! А его стая тебе не нужна. У тебя другая задача!"
        "Так ему и скажи! - поддержал подругу Лер. - Мол, в Кузенке наши пути расходятся. Птицы летят в Либению, а мы идём на север, к Алексису".
        "Но Ирсин…"
        "Потом поговорим! - дуэтом перебили её Лер и Трис. - Сейчас главное с Ольгеном разобраться!"
        "Понятно… Только обещайте, что объяснитесь при первой же возможности, потому что идти в замок мне совсем не хочется. Ваш многоуважаемый Алексис доверия не внушает!
        "Зря ты так…" - начал было Саолер, но сердитое шипение кошки, пресекло его оправдательную речь на корню.
        "Мы обязательно расскажем тебе всё, что знаем!" - пообещала она, а единорог согласно мотнул головой.
        "Договорились!"
        Света почесала шейку кошки, подняла глаза на Ольгена и, с вызовом глядя в тёмные омуты глаз, заявила:
        - Я - Светлана. Мне нет дела до вашей стаи. И если наши пути случайно пересеклись, это не значит, что дальше мы пойдём вместе.
        "Молодец! Так его!"
        Кошка выскользнула из объятий подруги, мягко запрыгнула на стол и уселась возле Светиной тарелки. Одарив Ольгена язвительной улыбкой-оскалом, она облизнулась и принялась поедать картофель с мясом.
        - И верно, мы чуть про еду не забыли, - пробормотал единорог и взял в руки вилку. - А то не ровён час случится что-нибудь и будем голодными ходить. - Ешь, Света.
        Девушка послушно приступила к еде, а братья переглянулись, и Степан вежливо предложил:
        - И вы тоже садитесь, господин. Поди, проголодались с дороги. Да и выпить не мешает!
        Он взял в руки графинчик, наполнил тёмные деревянные стаканчики и вопросительно оглядел остальных.
        - Спасибо, нет, - покачал головой Саолер. - Нам сейчас пить нельзя. Как-нибудь в другой раз.
        - Как хотите, - пожал плечами крестьянин и посмотрел на Семёна: - Но мы-то с тобой выпьем?
        - А то!
        Братья одновременно осушили стаканчики и, довольно крякнув, принялись закусывать. Губы Марики тронула улыбка, а в печальных серых глазах мелькнула искорка радости.
        - Раздели с нами трапезу, Ольген. Что бы тебе ни казалось, за этим столом никто не желает друг другу зла.
        - Возможно. - Уверенности в голосе птицы не чувствовалось, но он всё же уселся рядом со Степаном и принял из рук Марики тарелку с картошкой. - Спасибо, Мари, и прошу тебя, собирайся быстрее, хотелось бы достичь либенийской заставы засветло.
        - Не уверена, что девочки смогут передвигаться так быстро, - тихо проговорила женщина и поспешно вышла из кухни.
        - Девочки? Какие девочки? - Ольген уронил вилку в тарелку и повернул голову к Степану, требуя пояснений. - Фея не говорила ни про каких девочек!
        - А что Вас собственно удивляет? Госпожа Марика была замужем, у неё трое детей: Морис, Мирина и Марина. Парень уже взрослый, а вот девчонки маловаты и вряд ли угонятся за вами. Хотя… можно позаимствовать у Лейтиса пару лошадей - чай не обеднеет!
        - У меня есть предложение получше, - с этими словами в комнату вошёл Ирсин. - Я открою для вас портал в Малину Лас. Двое малолетних детей, две полуживых птицы, выжитый как лимон подросток… Слишком уязвимая компания.
        - Но я не один! - взвился Ольген. - Мои воины…
        - Пятеро воинов против отряда вящих? При всём уважении…
        - Я не знаю Вас! Где гарантия, что Ваш портал приведёт нас в Либению, а не в резиденцию вящих?
        Маг устало вздохнул:
        - У меня нет времени спорить с Вами, доказывая очевидное. Как целитель я несу ответственность за жизнь своего пациента и не желаю, чтобы мои труды пошли прахом из-за твердолобости некоторых упрямых птиц. Марика с детьми и моя пациентка отправляются в Либению порталом. Вы же вольны в своём выборе. Согласны - жду во дворе, нет - уходите как можно быстрее. Зарин Брант будет здесь с минуты на минуту.
        Ирсин развернулся на каблуках и скрылся в соседней комнате, а Ольген задумчиво потёр лоб и посмотрел на единорога:
        - Это тот самый Зарин Брант? Один из десяти? Так?
        - Да, - Саолер криво ухмыльнулся. - А с Вами разговаривал тот самый Ирсин. И Вы будете дураком, если откажетесь от его помощи. - И не желая ничего больше слушать, решительно поднялся, подошёл к вешалке, снял свою и Светкину куртку и кивком указал на дверь: - Идём! Думаю, что мы покинем Кузенку следом за птицами. На сегодня встреч с вящими более чем достаточно.
        Светлана мазнула взглядом по ошарашенным лицам Ольгена и братьев, поднялась, собираясь подхватить на руки кошку, но та сама спрыгнула со стола и помчалась за Саолером, уже успевшим выйти в коридор. Догнав единорога и на ходу натянув куртку, девушка вышла на крыльцо и замерла: на воротах как на жердочке сидела здоровенная, чёрная как смоль птица с серповидным клювом и могучими лапами, украшенными острыми загнутыми когтями. Орнитолог из Светланы был никакой, и она решила, что во избежание путаницы будет называть родственников Марики орлами. Просто потому, что звучит красиво: чёрный боевой орёл, и птица сама по себе красивая. В своём мнении землянка оказалась не одинока - за спиной раздался восторженный возглас одного из братьев.
        - Какой красавец! Интересно, можно его погладить?
        - Не дури, Стёпа! Это тебе не домашняя кошка! Оглянуться не успеешь - без глаз останешься. И, знаешь, пойдём-ка уже домой, им сейчас не до нас.
        - Ну да… - разочарованно протянул Степан, но тут же приободрился. - И всё равно я, наверное, за всю жизнь столько чудес не увижу, как за сегодняшний день. Жаль только, не удалось на тебя посмотреть. - Он виновато улыбнулся обернувшемуся к ним единорогу. - А мне бы очень хотелось…
        - Стёпа… - почти простонал его брат. - Придержи язык, Стёпа, иначе твоя Аргафена вдовой останется, а дети - сиротами.
        Он схватил брата за руку и, скомкано пожелав Светлане и Саолеру удачи в дороге, чуть ли не силком потащил его к воротам.
        "Бывают же такие индивиды. - Кошка мягко оттолкнулась от резных перил крыльца, запрыгнула на плечо землянке и нервно повела усами. - Куда ж это Ирсин запропастился?! Что-то у меня предчувствие нехорошее появилось… Как бы вящие раньше времени не появились…"
        И, как будто подтверждая слова Триисы, птица на воротах разразилась зловещим клекотом.
        "Опасность! Маги! Опасность! Маги!.." - отдалось в голове, и Светлана испуганно сжалась.
        В тот же миг откуда-то из-за угла выскочил Ирсин с ребёнком на руках, следом бежала бледная от испуга Марика, таща за руку девочку постарше.
        - Морис! - во всё горло заорал маг, остановившись посреди двора и поставив девочку на землю. - Быстрее!
        За спинами Светланы и Саолера хлопнула дверь, и на крыльцо вывалился Морис. На его плечо тяжело опиралась девушка с наспех собранными в хвост длинными чёрными волосами. Из одежды на ней был лишь длинный бесформенный балахон неопределённого цвета, из-под которого торчали босые ступни. Несчастная механически переставляла ноги, и, судя по отсутствующему, мутному взгляду, не особо соображала, что с ней происходит, так что подростку приходилось практически тащить на себе её безвольное тело. Единорог рванулся на помощь, но выскочивший из дома Ольген опередил его. Подхватив полумёртвую девушку на руки, он со всех ног бросился к магу. Заметив вожака, орёл, сидевший на воротах, спикировал вниз и опустился на вытоптанную траву человеком. В тот же миг с неба камнем упали ещё три чёрные птицы. Ударившись о землю, они превратились в высоких, статных воинов с ног до головы затянутых в кожу. В их руках матово светились парные сабли из черного металла. Не дожидаясь команды, орлы окружили беженцев, на их лицах читалась непоколебимая решимость защищать собратьев до последнего вздоха.
        - Ольген - первый, затем Марика с девочками, Морис и остальные, - распорядился Ирсин и что-то с силой метнул в землю.
        Ввысь взвился и почти мгновенно рассеялся в воздухе атомный гриб из радужной пыли, и на земле возник правильный светящийся круг.
        - Вперёд! - скомандовал маг. - Либения принимает вас!
        Ольген ахнул, с изумлением посмотрел на Ирсина, крепко прижал к себе девушку, шагнул в портал и исчез. За ним последовали Марика с детьми, а потом и воины, не преминувшие на прощанье отсалютовать магу, как равному по силе воину. Круг потускнел и пропал, а Ирсин поманил к себе Светку и Лера.
        - Нам тоже придётся уходить порталом, - хриплым и бесконечно усталым голосом проговорил он. - Помнишь домик болотной ведьмы, Трис?
        "Да".
        - Вот туда и пойдём.
        "Но…"
        - Другого выхода нет. Зарин уже в деревне.
        Ирсин шагнул к ничего не понимающим спутникам и взял их за руки.
        "Давай, Трис, не медли!"
        "Даю", - раздраженно откликнулась кошка, и Светка почувствовала, как её затягивает воздушная воронка, сознание уплывает, а к горлу подступает тошнота.
        "Только бы рвотными массами не подавиться", - запаниковала землянка и рухнула в пустоту.
        Глава 17.
        Трудности взаимопонимания или гибрид по имени Юля.
        - Тише, тише, успокойся. Всё будет хорошо, мы поможем тебе, - шептал тангир, мягко поглаживая Юльку по плечам, и поначалу казалось, что его слова возымели нужное действие.
        Тело девушки перестала сотрясать мелкая дрожь, глубокая складка между бровями разгладилась, и по-эльфийски красивое лицо приобрело задумчиво отстранённое выражение. Ненадолго. Несколько минут спустя Юля вдруг дёрнулась, точно пытаясь уклониться от удара, и, ухватившись за гриву коня, заорала так, что у тангира уши заложило.
        - Держи её! - выкрикнул Шайлэ, и Горр тотчас сцепил руки, прижимая девушку к себе.
        Перед глазами кружила разноцветная карусель, кровь гулкими толчками билась о черепную коробку. По связи грохочущим камнепадом неслись ужас и боль. Кожа землянки пылала снежно-белым огнём, острые ногти впились в запястья тангира, многоцветные волосы завились тяжёлыми локонами, поднялись и хлёсткими плетями обрушились на его спину. На губах появился металлический привкус, и Горр с ужасающей ясностью осознал, что человеческая ипостась не выдержит магического напора землянки. И, словно отклик на паническую мысль, вспыхнула на щеках родовая вязь. Тёмные зрачки рассекла узкая жёлтая полоса, сквозь поры полезла густая золотистая шерсть, шёлковую ткань на спине вспороли острые костяные наросты. Остановить превращение Горрар и не пытался, все силы уходили на то, чтобы не позволить магичке вырваться. Он даже не вздрогнул, когда на мохнатые ладони легли холодные пальцы Шайлэ. Лишь на краю сознания мелькнуло: "Нам повезло, что вящий заворожил коня. Падать на камни было бы неприятно".
        Но уже в следующий миг Горру стало безразлично, что будет дальше - внутренности обожгла колючая боль, и связь, ещё мгновение назад казавшаяся незыблемой, исчезла, оставив за собой жуткую, беспросветную, почти осязаемую пустоту. Шумно выдохнув, он стиснул магичку в звериных объятьях, жадно втянул ноздрями воздух, точно пытаясь убедиться, что она всё ещё тут, рядом, и покачнулся: Юлька с силой рванулась из лап любовника и… исчезла.
        - Вот скотство! - выпалил Шайлэ и обессилено склонил голову, уткнувшись лбом в колено тангира. - Что же ты творишь, Алекс?!
        - Ты что-то видел?
        Слова дались тангиру нелегко. Всё же, несмотря на краткосрочность, связь между ним и землянкой была исключительно прочной, и её разрыв несколько дезориентировал Горра. Глухо рыкнув, он прикрыл глаза, пытаясь справиться с накатившим отчаянием, несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и мысленно возблагодарил предков за унаследованный магический дар, намного сильнее, чем у всех его сгинувших родичей. По спине пробежала дрожь - костяные наросты с тихим шорохом ушли под кожу. Следом втянулась в поры жёсткая шерсть. И только бледные желтые полоски, рассекающие карие зрачки, выдавали звериную сущность мага.
        Шайлэ оттолкнулся ладонями от серого бока коня, потёр лицо, словно хотел проснуться, и поднял мрачный взгляд на тангира:
        - Меня вышвырнуло почти сразу, но того, что увидел, хватило… - Он помолчал, подбирая слова, и неохотно добавил: - Он изменился. Столько ярости и фанатичного огня… Ужасно.
        - А чего ты хотел? Такие, как Алексис, не любят проигрывать. Избалованный мальчишка, решивший перестроить мир по своему усмотрению.
        - Замолчи!
        - Не смей мне приказывать! - Забыв о слабости, тангир одним прыжком оказался рядом с магом, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул. - Я больше не раб! Отныне мы на равных, Шайлэран Викнар, запомни это!
        Зелёный листок на щеке дёрнулся, точно задетый порывом ветра, но маг не сделал попытки вырваться. Лишь взгляд пронзительных синих глаз стал тяжёлым и убийственно холодным:
        - Я никогда не давал повода считать, что отношусь к тебе как к рабу или домашней зверушке.
        - Но и защитником малых рас ты не был. Да-а-а, до Алекса тебе как до звезды. Он-то, по крайней мере, не побоялся открыто выступить против отца и его кровожадных прихвостней. А ты… - Горр разжал пальцы и слегка оттолкнул мага. - До сих пор не понимаю, как у тебя хватило смелости отравить Эйлин. Я, когда увидел, думал, что сдохну от изумления. Любимчик магистра - предатель! Кто бы мог подумать!
        - Я не предатель!
        - Повторяй это чаще, может, кто и поверит.
        - Да что ты понимаешь?!
        - К несчастью - многое. - Лицо тангира исказила презрительная гримаса. - Благородные вящие, совесть и честь Аренты. Так вы себя называете? Вы, поднимающие чаши, вырезанные из черепов моих сородичей! Ублюдки! - Горр опустил голову, глубоко вздохнул и посмотрел на мага уже совсем другим взглядом, почти спокойным. - Я никогда не понимал тебя, Шайлэ. Ты ведь попал к ним достаточно взрослым.
        - Мне было семнадцать.
        - Вот-вот. И я помню твои глаза. Ты ненавидел людей, вырвавших тебя из родного дома. Тельвар говорил, что тебя фактически из-под венца вытащили. Ты любил свою невесту, Шайлэ? Может, история твоих предательств началась с неё?
        - Это был брак по сговору.
        - Тогда понятно. - Малиновые губы дрогнули в ироничной улыбке. - Значит, Ренвальд оказал тебе услугу, и ты преисполнился благодарности. Похвально. Но как быть с предательством? Сначала названный брат, потом наставник. А теперь ты явился сюда, чтобы захватить землянку, не так ли? Что ты намеревался с ней делать? Убить? Ведь только так ты мог гарантировать, что Алексис никогда не покинет родовой замок, и тебе не придётся смотреть ему в глаза.
        Шайлэран сжал кулаки, вздёрнул подбородок и с вызовом посмотрел на Горра:
        - Может, лучше поговорим о тебе, звериный принц? Я знаком с твоей историей. Наследник элиты оборотней, будущий вожак, надежда благородных родителей, обещающий стать великим магом. Ты должен был умереть с гордо поднятой головой, но ты сдался. Ты позволил Тельвару пленить себя.
        - Мне едва исполнилось шесть, я был совсем котёнком.
        - Некоторым вашим было и того меньше. Но все они предпочли рабству смерть! Ты же превратился в домашнюю зверушку. Каково это, столько лет ползать на брюхе перед убийцей родителей?
        - Заткнись…
        - Больно, да? Мне тоже больно, Горр. Но, в отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь понять, почему ты так поступил. И я не собираюсь ни в чём тебя упрекать.
        - Да пошёл ты…
        Тангир рывком содрал с себя сатавар, швырнул его под ноги магу и, развернувшись, зашагал прочь. Но не успел сделать и десяти шагов, как звонкий мальчишеский голос заставил его замереть на месте.
        - А как же Юля? Вам совсем на неё наплевать?
        Горр на секунду прикрыл глаза: "Вот идиот! Нашёл время характер показывать". В груди, прямо под сердцем, где несколько минут назад искристой теплотой растекалась нить связи, вновь заворочалась, заклубилась тягучая пустота, и тангира захлестнуло чувство вины и стыда. Он понимал, что нужно повернуться к Эрику и сказать хоть что-то в своё оправдание или, на худой конец, постараться приободрить его, но слов почему-то не находилось. А когда Горр всё-таки нашёл в себе силы обернуться, оказалось, Шайлэ уже позаботился о мальчишке: присел на траву рядом с ним, обнял за плечи и что-то тихо, но настойчиво говорил. "Правильно, они оба люди, им легко найти общий язык. А я… лишний. Скорее обуза, чем спутник".
        - Дурак ты, - взглянув на тангира, громко произнёс вящий. - Может, успокоишься наконец? Ну что тебя из крайности в крайность мотает? То все кругом гады, то - почему я никому не нужен? Понимаю, обрыв связи дело неприятное, но…
        - Не лезь в мои мысли!
        - Прости, не могу. Я настроился на приём. На всякий случай, вдруг кто из магов поблизости окажется. Так что либо думай потише, либо возьми себя в руки. Если захочешь, могу научить как поставить в сознании простейший щит.
        - Нет.
        - Как хочешь. Но если надумаешь - обращайся. Знаю, магии тебя не учили, но начать никогда не поздно. На одних звериных инстинктах далеко не уедешь. Да и грех разбрасываться такими возможностями. Кстати, я и Тельвару об этом не раз говорил, правда, без толку. Он, похоже, твоей силы побаивался, не зря же такими мощными заклинаниями сковал. Один раз взглянешь, сразу ясно - перед тобой крайне опасный маг. И теперь, когда оковы спали, тебе надо быть особенно осторожным. Берегись неконтролируемых выбросов! Впрочем, если позволишь, я могу помочь, объяснить хотя бы азы. Тебе так будет проще, честно, а мне спокойней.
        - Делвайерский говорун.
        - Что прости?
        - Так тебя Тельвар называл. - Горр опустил голову, позволив прядкам-стрелочкам свободно упасть на лицо, и продолжил, но так тихо, что Шайлэ и Эрику пришлось напрячь весь свой слух: - Хозяин тебя терпеть не мог, говорил, что ты в каждой бочке затычка, болтун, не способный на настоящий поступок. Он не понимал, почему Ревальд так с тобой носится. Я тоже сначала не понимал, а потом… Когда я увидел тебя с Эйлин… Она такая светлая была, аж дух захватывало. Я бы не смог. То есть, если б Тельвар приказал, то да, но так… Вы же с Алексисом как братья, а она… Мне даже представить страшно, чего это тебе стоило.
        - Спасибо.
        Тангир встрепенулся и с удивлением посмотрел на мага:
        - За что?
        - За честность. Знаешь, что бы ни говорили о тангирах, ты совсем не похож на кровожадного монстра. А, если совсем откровенно, мы с Алексом не раз пытались выторговать тебя у Тельвара, как-то даже напоили и втянули в карточную игру, в надежде тебя выиграть - не вышло. Он амулетами, как яблоня в день первого сбора, завешан. До сих пор не понимаю, как Юле удалось его побороть…
        Шайлэ замолчал, и они с тангиром виновато уставились на главернского мальчишку.
        - Где она? - глухим, безнадёжным голосом спросил тот.
        - Не знаю, связи больше нет. - Горр прикусил губу, быстро глянул на мага. - Но ты не переживай, Эрик. Мы её обязательно найдём.
        - Как? Вы только болтаете, а она там… Вдруг её убьют?
        - Э, нет. Не смей так думать. - Тангир стремительно приблизился к пареньку, присел перед ним на корточки и положил ладонь на узкое запястье. - Юля боец, ты же сам видел, как она расправилась с Карромом. Мы, тангиры, магию за версту чуем и силу дара определять умеем. А у Юли дар просто неизмерим. Поверь, если станет горячо, она сумеет дать отпор.
        - А вдруг нет? Как ты можешь говорить так спокойно? Вы же… Ты… Ты совсем не любишь её? Тогда зачем?
        Горр смутился. Он пытался подобрать слова, но как объяснить наивному мальчишке, что его короткая интрижка с землянкой нужна была лишь для того, чтобы выстроить связь. "Да-а… звучит некрасиво. Не хочу выглядеть сволочью!" - мысленно простонал Горр и с надеждой посмотрел на вящего. Шайлэ удивлённо изогнул бровь, но сам факт, что гордый тангир, всей душой ненавидящий людей и магов, взывает к нему о помощи, был настолько невероятен, что он не смог отказать. Склонился к главернцу, сжал пальцами худое плечо и задушевным голосом произнёс:
        - Пожалей его, Эрик. Разве можно такие вопросы в лоб задавать? Ты ж его в краску вогнал.
        - Я всего лишь хочу понять…
        Шайлэ усмехнулся, наклонился ещё ниже, почти касаясь губами уха мальчишки:
        - Хочешь секрет? По-моему, они и сами ещё ничего толком не поняли.
        Эрик дёрнулся, отшатнулся и с изумлением вытаращился на вящего. Тот кивнул с многозначительным, важным видом, а потом улыбнулся, открыто и светло, отчего его лицо стало на миг совсем юным. Парнишка не смог удержаться от ответной улыбки.
        "Вот и славно. Терпеть не могу, когда дети плачут!" Тангир выпрямился и благодарно кивнул магу.
        - Едем?
        - Куда? - встрепенулся Эрик. - Так вы знаете, где она?
        - Я нет. А вот Шайлэ… У нашего вящего особый талант. Он следопыт. Один из лучших в Аренте. Думаю, именно из-за этого таланта магистр взялся лично его обучать, а потом и вовсе сделал своим личным секретарём.
        - Ух ты!
        Главернец посмотрел на Шайлэ со смесью ужаса и трепетного благоговения, словно перед ним внезапно соткалось из воздуха великое божество.
        - Только не убегай и на колени не бухайся, - проворчал маг и, взглянув на тангира, красноречиво постучал пальцем по лбу. - С головой совсем не дружим?
        - Но это же правда.
        - Да кому она нужна эта правда?
        Шайлэ безнадёжно махнул рукой и перевёл взгляд на ошарашенного мальчику:
        - В общем так, Эрик. Слушай внимательно, ибо повторять второй раз я не буду. Всё, что сказал Горр - в прошлом. Я покинул Орден и больше никогда туда не вернусь. Я больше не вящий и к магистру не имею никакого отношения. Ясно?
        Тангир ошеломлённо замер, а Эрик с энтузиазмом закивал, однако по его взволнованному лицу отчётливо читалось, что словам мага он не поверил ни на йоту. "И переубедить парнишку, похоже, не получится. Вот спасибо тебе, Горр!" Процедив сквозь зубы витиеватое ругательство, Шайлэ сосчитал про себя до десяти и ровным тоном продолжил:
        - А насчёт Юли не волнуйся. Я её найду. Как только тронемся в путь, сразу вычислю нужное направление.
        - Здорово. Тогда едем!
        Желание найти землянку перевесило благоговейный страх перед магом, и Эрик помчался отлавливать гнедую кобылу, которая вместе с серым мерином и вороным Тельвара забрела за время их разговора под сень огромного баобаба и с удовольствие лакомилась сочными мясистыми листьями главернского фламуса. "Ну, может, я и зря расстроился. Мальчишка не безнадёжен". Лёгкая улыбка вновь коснулась губ вящего, но тут же исчезла, когда за спиной прозвучало:
        - Почему ты ушёл?
        Шайлэ поморщился. "А чего было ожидать? Он, небось, голову сломал, раздумывая о том, что произошло в Делвайере, прибыл я по поручению магистра или по собственной инициативе. И связь создал защищаясь. Потрясающе наивное существо!" Маг качнул головой, соглашаясь сам с собой, и невозмутимо взглянул на тангира:
        - Потому что не согласен с тем, что затевает Орден. Ушёл и точка! Подробностей не будет, Горр. Я покинул Делвайер, но я не предатель. Я всего лишь хочу, чтобы в Аренте воцарился мир.
        - То есть ты по-прежнему с ними. - Голос оборотня дрогнул, сорвался на шёпот, и по обнажённому торсу пробежала мучительная судорога. - Какой же я дурак… Думал, смерть Эйлин что-то изменила. Зачем ты вообще ушёл?
        - Прекрати истерику! - рявкнул Шайлэ, напряжёно наблюдая, как белоснежная кожа тангира медленно покрывается золотистой шерстью. - Если бы я хотел сдать вас Ордену, то сделал бы это сразу, как только появился!
        - А вдруг твой план хитрее? Может, для начала ты хотел присмотреться к Юле, понять, кто она и в чём состоит её миссия. Ведь в пыточной далеко не всегда можно услышать истину, не так ли, господин секретарь? Куда проще заставить жертву довериться и выложить всё начистоту.
        - Хватит, Горр. Не заставляй меня жалеть, что я снял с тебя оковы Тельвара.
        - Ты? В самом деле? - Родовая вязь тёмными росчерками рассекла щёки, со свистом выдвинулись из спины острые костяные наросты, изящные руки удлинились, и аккуратные ногти вытянулись, превратившись в чёрные загнутые книзу когти. - Считаешь, что раз вокруг меня не прыгали учителя, я о магии совсем ничего не знаю? Ошибаешься! Я с детства держал глаза открытыми! А некоторым вещам тангиров и вовсе обучать не нужно! Так что прибереги свою ложь для кого-то другого. Да, ты помог Юльке, показал направление, немного прикрыл общий фон, чтобы твои дружки-вящие не сразу уловили отзвук её колдовства. Но главное сделала она!
        - Вот именно, прикрыл. Всё это время я только и делал, что прикрывал вас. Обоих!
        - Но разве это значит, что ты на нашей стороне? Быть может, ты просто решил выслужиться. Присвоить заслугу по поимке иноземного мага себе. И Тельвара мечом проткнул именно поэтому. Боялся, что тот очнётся и сдаст тебя с потрохами!
        - Ты забываешься, ра…
        Шайлэ осёкся и скривился, точно проглотил несвежую пищу. Драться упорно не хотелось, но упрямец-тангир так и нарывался на неприятности. Маг обречённо вздохнул, поднял голову и натолкнулся на яростный взгляд жёлто-карих глаз.
        - Ну что же ты? Договаривай.
        - Прекрати, Горр. Ты же знаешь, я не хотел. Я ненавижу рабство во всех его проявлениях и очень сожалею, что ты столько лет носил оковы Тельвара. Даже представить не могу, каково это. Тем более тангиру.
        - Издеваешься?
        - И не думал. Более того, я готов извиниться, если не от имени всего Ордена, то от себя лично.
        - Убью! - проревел тангир и кинулся на вящего, в едином слитном прыжке преображаясь в огромную мохнатую зверюгу.
        Мощные кошачьи лапы ударили в грудь, и Шайлэ рухнул спиной на жёсткую колючую траву, а в следующий миг к его лицу склонилась оскаленная морда, обдав кожу тяжёлым, обжигающе горячим дыханием.
        - Всегда хотел увидеть твою главную ипостась, - заворожено прошептал маг, разглядывая тёмный контур раскрытой пасти, широкий плоский нос, с раздувающимися розоватыми ноздрями, большие влажные глаза с антрацитово-чёрными зрачками, жёлтой радужкой и пушистыми, удивительно длинными ресницами с подрагивающими рыжими кончиками.
        Зверь, прижимающий мага к земле, был потрясающе красив и чудовищно опасен, но Шайлэ не боялся. Интуиция подсказывала, что Горр не обагрит свои клыки кровью вящего. По крайней мере, не сейчас, когда судьба иноземной магички находится в его руках. "Глупый, влюблённый оборотень!" Шайлэ и глазом не моргнул, когда крупные зубы воинственно клацнули возле его носа. Более того - расслабился и изогнул губы в кривоватой, доброжелательной улыбке. В ответ тангир прижал косматые треугольные уши к голове и недовольно рыкнул. Впрочем, почти беззлобно.
        - Дошло? Правильно, драться нам не ко времени. Отпусти меня, Горр!
        Но прежде чем тангир успел хоть как-то отреагировать на слова мага, рядом с ним возник Эрик. Раскрасневшийся, дрожащий от ужаса, с блестящими, широко распахнутыми глазами. Тонкие пальцы вонзились в мохнатую шею возле острого костяного нароста, а с трясущихся губ сорвалось:
        - Пусти его, слышишь? Немедленно отпусти! Он должен найти Юлю!
        Тангир легонько мотнул головой, в надежде, что Эрик опомнится и отступит, но тот репьём цеплялся за его шкуру, и Горр замер, опасаясь ненароком покалечить мальчишку. Захлопнул пасть, шумно выдохнул, прогоняя недовольство и злость, и посмотрел на мага: "Успокой его!"
        "Если пообещаешь держать себя в руках".
        "Р-р-р… Обещаю".
        "Верю. Пригнись!"
        Горр немного отклонился, позволяя магу лучше рассмотреть главернца, который с иступлённым упорством продолжал терзать золотистую косматую шкуру. Сосредоточившись, Шайлэ осторожно потянулся к его сознанию. Крадучись, словно полуночный вор, он коснулся разума Эрика и отпрянул: мальчишка среагировал на прикосновение. Тонкие пальцы разжались, крик смолк, и ошарашенный взгляд карих глаз заметался по сторонам. "Скрытый маг! - мысленно присвистнул Шайлэ. - Не было печали. Дар конечно не ахти, но если проснётся неожиданно, может попортить окружающим нервы. А при такой бурной жизни - обязательно проснётся. Странно, что этого до сих пор не произошло. И что прикажете делать? Подтолкнуть или сделать вид, что ничего не случилось? Пожалуй, второй вариант предпочтительней. Не знает парнишка о даре, вот пусть и дальше пребывает в неведении. Найдём землянку, а потом… Глядишь, и объяснять ничего не придётся. Рядом с таким сильным магом, как Юлька, дар Эрика может спать вечно!"
        "О чём ты так напряжённо раздумываешь?" - ворвался в сознание мрачный голом тангира.
        "Так, ерунда. Слезь уже с меня. И верни себе человеческий облик, а то мальчишка опять сорвётся".
        О том, что Эрик успокоился самостоятельно, вящий предпочёл не упоминать. Как и о даре главернца. "Хорошо, что он настолько слаб, что ощущается лишь при непосредственном контакте. Уж кто-кто, а Горр точно не стал бы ждать, ибо о последствиях думать совсем не умеет!" Тяжко вздохнув и призвав себя к терпению, маг поднялся на ноги, отряхнулся и, добавив в голос металла, скомандовал:
        - Все разговоры потом. Выдвигаемся. Мы и так потеряли бездну времени!
        Эрик заторможено кивнул и молча потрусил к лошадям, а вот Горр удержаться от комментария не смог. Ухмыльнулся, тряхнул прядками-стрелками и пробормотал:
        - Лишь бы командовать. Вящий из всех щелей так и прёт.
        "Ну нет! По новой собачиться не будем!" - сказал себе Шайлэ и с невозмутимым видом направился к вороному Тельвара, напрочь игнорируя ехидный смешок тангира за спиной. Горр, отдать ему должное, тоже не спешил возобновлять склоку. Постоял немного, рассматривая траву под ногами, пнул мыском сандалии разорванный сатавар и последовал за Шайлэ. Правда, садиться на коня не стал. Остановился рядом с магом, качнулся с пятки на мысок и, скривившись, поинтересовался:
        - С подарком единовластнику мы завязали, так?
        - Другого сатавара у меня нет.
        - В таком случае, я поеду с тобой.
        - Со мной?
        - Да. И не вздумай ничего говорить!
        Горр оттолкнулся от земли, взмахнул руками и приземлился на круп вороного взъерошенным хмурым шуром. Синие коготки крепко вцепились в попону, острый перламутровый рог настойчиво ткнул мага в поясницу, но Шайлэ не тронулся с места. Застыв в полуобороте, он во все глаза он смотрел на тангира, который предстал перед ним в самой уязвимой из четырёх ипостасей. Сейчас вящему достаточно было произнести короткое заклинание, и его власть над тангиром стала бы почти безграничной. "Этого слишком много для извинения".
        "По-другому не умею, - отозвался Горр и вновь ткнул мага рогом. - Поехали! Не стоит делать из моего поступка далеко идущих выводов".
        "Позволь мне решать самому".
        Маг перевёл взгляд на серого мерина, что-то беззвучно прошептал и тронул повод. Вороной одобрительно фыркнул и неспешной рысцой поскакал между деревьями. Эрик тотчас пристроился рядом с Шайлэ. Тангира, несмотря на его безвредный птичий вид, он явно побаивался, но держался молодцом: решительно невозмутимая маска на лице, редкие тревожные взгляды на шура. И ни единого вопроса. "Зря я боялся, - с невольным восхищением подумал вящий, - от мальчишки куда меньше проблем, чем от "воспитанника" Тельвара. Интересно, он тоже влюблён в землянку, или Юля для него лекарство от одиночества, добрая фея, пообещавшая привести к лучшей жизни? Не важно! Главное, парнишка нам не в тягость". С этими словами маг прикрыл глаза и сосредоточился на экстраординарном облике иномирянки. Стройная фигура, роскошные многоцветные волосы, тёмные с зеленовато-золотым отливом глаза, мягкая линия подбородка, чувственные губы… Миг, и перед глазами возникла отчётливая картинка: кавалькада вооружённых до зубов всадников скачет по дороге, плотным кольцом окружая большую железную клетку. Шайлэ рванулся вперёд. Бестелесная оболочка легко
прошла сквозь стальные прутья, и маг завис в нескольких сантиметрах от деревянного пола, устланного свежим душистым сеном, с неподдельным изумлением глядя на спящую землянку. Точнее на два снежно-белых, безвольно распахнутых крыла. "Вот и гарпия проявилась", - машинально отметил про себя вящий, присел на корточки и внимательнейшим образом осмотрел едва прикрытое обрывками сатавара тело. Иных изменений замечено не было, что, несомненно, радовало и давало надежду на то, что преображение девушки замедлились и, возможно, вскоре сойдёт на нет. "Вот тогда можно будет заняться её магией. Хотя бы азы объяснить, чтобы не пристукнула ненароком нас и себя!" Шайлэ потянулся к Юлиному сознанию и ничуть не удивился, обнаружив, что оно всё ещё закрыто мощным непробиваемым щитом. "Всё правильно, Алексис, сознание самое уязвимое место мага, особенно необученного. Правда, если она попадёт в руки твоего отца, защита станет для неё самой страшной пыткой. Ревальд не остановится, пока не разрушит её… Даже думать не хочу, что случится потом!" Маг выпрямился и посмотрел по сторонам, выискивая глазами главного в отряде. Им
оказался хмурый усатый тип в серо-зелёном мундире. Магических способностей у офицера оказалось ещё меньше чем у Эрика, и вящий без труда проник в его сознание. Уже через минуту он знал, куда направляется отряд, а так же предположительное время его прибытия. Информации было достаточно и, в последний раз взглянув на спящую землянку, маг вернулся в своё тело.
        "Ну что?" - нетерпеливо воскликнул тангир.
        - Её везут в Тайшан.
        - Везут? - Эрик ударил гнедую каблуками в бока и в мановение ока оказался вплотную к магу. Схватил его за рукав и умоляюще посмотрел в спокойные синие глаза. - Юлю поймали? Кто?
        - Солдаты Бергеша.
        - Не вящие…
        Облегчение на лице мальчишки задело Шайлэ, и он поспешно отвёл взгляд. "Какие же мы благодетели мира, если даже беглый главернский раб боится нас больше, чем ловцов и солдат? Впрочем, правильно боится. Солдаты лишь немного поиграются, выпорют и вернут хозяину, а вящие даже разбираться не станут - убьют. Только за то, что он был рядом с иноземной магичкой. Убьют и пойдут дальше, спасать Аренту. От чего? Кому помешали оборотни, эльфы и прочие? Почему нельзя сосуществовать мирно? Кому и что мы доказываем?"
        "Может, займёшься самобичеванием на досуге? До Тайшана два дня пути! И это если ехать, а не ползти".
        "Ты прав, Горр, надо спешить", - согласился Шайлэ и, выдернув рукав плаща из цепких пальцев мальчишки, пришпорил коня.
        Острый, резкий запах ударил в ноздри, заставив Юльку наморщить нос и смачно чихнуть. В голове что-то неприятно бумкнуло, виски на мгновение сдавили невидимые пальцы, но тут же милостиво разжались, привнеся в душу волнительную благодать. Неприятный запах испарился, и девушка полной грудью вдохнула тёплый сладкий аромат роз. В мыслях тут же возникла безмятежная картина: широкий балкон с видом на спокойное зеленовато-синее море, плетёное кресло и фарфоровые вазоны с цветами. Десятки, сотни бутонов, всевозможных тонов и оттенков, раскрытых и только собирающихся распуститься, с вытянутыми, треугольными и закруглёнными лепестками, свежие, ещё хранящие на себе капельки холодной утренней росы.
        - Божественно… - счастливо протянула Юля и открыла глаза.
        Первым, что она увидела, был безбрежный зеркальный потолок, в серебристой глади которого отражался огромный, полупустой и совершенно незнакомый девушке зал. Светлые мраморные стены, бело-серо-голубая мозаика пола - небо под ногами. Тонкие рваные нити перистых облаков сплетались и скручивались в замысловатый узор, тончайшей сетью опутывая каменный постамент в центре зала, на котором возвышалась исполинская круглая кровать, застеленная ярко-синим покрывалом с тяжёлыми серебряными кистями и искусной золотой вышивкой. Таких огромных кроватей Юлька даже на картинках ни разу не видела. Зато на ней свободно помещались распахнутые, как в полёте, крылья. Чистые, уложенные перышко к пёрышку. Белоснежные, как альпийский снег, с тонкой золотой каёмкой на кончиках. "Почему они говорили о гарпиях? Гарпии это чудовища…" Юля оторвала взгляд от крыльев и наконец оглядела себя целиком. Многоцветные волосы, вымытые и заботливо расчёсанные, блестящим шёлковым полукругом разложены вокруг головы, карие глаза отливают яркой смесью лесной зелени и шафрана. Черты лица стали немного мягче и как-то тоньше, губы чуть
потемнели и приобрели нежный малиновый оттенок. Подняв левую руку, девушка заторможено взглянула на длинные, цвета небесной лазури ногти с золотистым вихрем узора и вновь устремила взгляд к зеркальному потолку. Смотреть на себя было приятно. И занятно. "Одного взгляда достаточно, чтобы понять - я больше не человек. Даже если б крыльев не было… Так вот какая я теперь".
        Юлька уронила руку на постель и провела ладонями по гладкой жемчужно-серой ткани платья, плотной и одновременно мягкой, как пух. Пальцы коснулись позолоченной пряжки пояса, пробежались по россыпи разноцветных камней, утопленных в драгоценный металл, и замерли: в голову девушки внезапно закралась мысль, что происходящее очень похоже на сон. "Я не должна быть здесь… Он ждёт меня". Вдоль позвоночника пламенной искрой скользнула боль и растворилась в упоительном аромате цветов. Юля улыбнулась своему отражению, радостно вздохнула, увидев ответную улыбку, и прикрыла глаза. Но лишь на мгновение, ибо в следующий миг зал наполнился звуками: щебетом птиц, отдалённым шумом морского прибоя, хрустальным перезвоном крохотных колокольчиков и витиеватой, немного грустной, но удивительно притягательной музыкой.
        - Я люблю музыку… Хочу танцевать! - прошептала Юлька, села и тут же покачнулась.
        Про крылья она как-то забыла. А зря. Снежно-белая перьевая "конструкция" на поверку оказалась на редкость тяжёлой. И неудобной к тому же. Она тянула назад, заставляя Юльку сгибаться пополам, утыкаясь носом в согнутые колени, и вонзать сине-золотые ногти в роскошное покрывало. С трудом обретя равновесие, Юля попыталась пошевелить крыльями. После череды конвульсивных подёргиваний, пары десятков шумных шлёпаний о кровать, перистые упрямцы соизволили подняться в воздух и зависнуть в полураспахнутом состоянии, чуть подрагивая и то и дело чиркая кончиками по покрывалу. Впрочем, оптимизма сегодня Юльке было не занимать. Розовый аромат наполнял сердце счастьем, да и танцевать страсть как хотелось. Поэтому она не стала останавливаться на достигнутом, а, с упрямой сосредоточенностью глядя прямо перед собой, медленно двинулась к краю постели. Подол шёлкового платья так и норовил оказаться под голой ступнёй, крылья опасно покачивались из стороны в сторону. Юля каждую секунду рисковала завалиться на бок, и острые ногти глубже и глубже вонзались в покрывало, постепенно превращая дорогую ткань в груду рваных
лоскутов и всё больше усложняя путь к долгожданной цели. Лоскутные петли цеплялись за пальцы, и девушке приходилось останавливаться, чтобы выпутаться из ловушки. В другое время Юлька давно бы плюнула на свои мытарства и попыталась найти другой способ передвижения, или просто бы остановилась, чтобы подумать: а зачем и куда она собственно ползёт? Но вместо этого она лишь глупо улыбалась и мурлыкала под нос незамысловатую мелодию, что играл невидимый глазу оркестрик.
        Наконец кровать закончилась. Юля остановилась, чуть отклонилась назад и, чувствуя себя танцовщицей на канате, по очереди опустила ноги на каменные плиты постамента. С облегчением выдохнула, выпрямилась в полный рост, шагнула на пол и неторопливо закружилась, позволяя мелодичным звукам целовать кожу, невесомо перебирать длинные локоны, скользить по белым перьям.
        - А ты забавная. Посмотри на меня!
        Плавно покачиваясь, Юлька повернулась и с отстранённой улыбкой взглянула на высокого худощавого мужчину в тяжёлой бархатной накидке, так плотно затканной золотом и драгоценными каменьями, что из-под них с трудом угадывался изначальный цвет ткани - пурпурный. Нижняя одежда выглядела скромнее - атласная светло-серая рубашка и узкие чёрны брюки. На ногах - остроносые туфли с массивными пряжками и крохотными бантиками, вырезанными из прозрачного жёлтого камня. Обувь незнакомца так походила на женскую, что Юля не смогла сдержать смех.
        - Это ты забавный! - громко заявила она, подняла голову и посмотрела мужчине в лицо: довольно симпатичное, с небольшими зеленовато-карими глазами, тонким, греческим, как сказали бы на Земле, носом и волевым, а проще говоря, выдающимся вперёд подбородком. Но самым притягательным в его внешности оказался изящный "кленовый" листок на правой щеке. - Ни фига себе тату! Впрочем, тебе идёт, парниша.
        Незнакомец и вправду выглядел молодо, почти ровесником Юли, если б не частые седые пряди в тёмных волосах, едва заметная сеточка морщин вокруг глаз и на лбу и насмешливый, понимающий взгляд, словно мужчина знал что-то такое, до чего остальным ещё семь лет на оленях добираться. Так когда-то смотрела на Юльку учительница музыки, когда пятилетней крохой она пришла на первый в жизни урок и решительно заявила, что обязательно станет известным музыкантом. "Прекрасное желание", - сказала тогда Изольда Христофоровна и улыбалась она при этом точно так же - с лёгкой иронией и толикой уважения, суля поддержку и обещая указать верный путь.
        "А куда поведёшь меня ты?" - хмыкнула про себя землянка и продолжила незамысловатый танец, не замечая, как распахнулись за спиной крылья. Слабый порыв ветра коснулся седых волос незнакомца, и он недовольно поморщился. Быстрым отрывистым движением отвёл с лица упавшую чёлку, сделал пару шагов назад, избегая прикосновения гарпиевых крыльев. Но стоило Юле закончить пируэт и оказаться к нему лицом, тотчас расплылся в благожелательной улыбке:
        - Давай познакомимся. Я Бергеш, едино…
        - Не сейчас, - отмахнулась девушка. - Разве ты не слышишь? Эту музыку нельзя прерывать разговорами. Она волшебная.
        Юлька шумно выдохнула, закрыла глаза и раскинула руки, представляя себя на вершине безумно высокой горы, танцующей с небесами. В эту минуту она была почти счастлива. Почти: едва ощутимая, но настырно свербящая боль в спине не позволяла забыться до конца, упасть в объятья чарующих звуков и раствориться в них навсегда. "И пусть. Так тоже хорошо", - глуповато хихикая, сказала себе землянка и даже мурлыкнула от избытка чувств.
        - Риган! - раздражённо бросил Бергеш, вновь скривившись, и из темнеющего в мраморной стене проёма вынырнул коротконогий пухленький толстячок в серебристо-алом камзоле.
        Тряхнув на удивление пышными чёрными волосами, он юрким колобком подкатился к единовластнику и, изогнувшись в полупоклоне, заискивающе посмотрел ему в лицо:
        - Всё сделано, согласно Вашим указаниям, бесподобный. Мы рассчитали дозу, ориентируясь на вес, объём и приблизительный возраст. Настойка должна была лишь немного расслабить её, сделать покладистой, дабы Ваши слова не воспринимались как нечто враждебное. Облегчить, так сказать, контакт. Я не понимаю, почему…
        - Заткнись! - оборвал его лепет Бергеш и кивнул подбородком на танцующую девушку. - Лучше скажи, как всё исправить?
        - Уже, мой господин. Обождите пару минут, Ширан вот-вот закончит отрезвляющее зелье.
        - Надеюсь, оно не протрезвит её до конца?
        - Конечно нет. Ровно настолько, чтобы она смогла внимать Вашим словам.
        - Отлично. Дважды ошибаться я Вам не советую.
        - Да, бесподобный.
        Толстяк несколько раз поклонился, при этом неизменно отступая к стене и поглядывая на проём с тревогой и надеждой. И с облегчением выдохнул, когда из мрака секретного перехода появился Ширан, такой же коротконогий и пухлый, точная копия самого Ригана, только с коротко стрижеными волосами и более крупным тенхором, занимающим почти всю левую щёку - свидетельство того, что он старший ребёнок в семье.
        - Ну? - одними губами прошептал Риган и потёр взмокшие ладони о полы камзола.
        - Я не уверен, так что лучше молись.
        Ширан виновато пожал плечами и засеменил к единовластнику. Вытащил из кармана сиреневый мешочек, крест-накрест перевязанный золотым шнурком, заискивающе улыбнулся, точь-в-точь, как брат.
        - Приступай!
        Бергеш скрестил руки на груди, в лёгком напряжении свёл тонкие брови и стал наблюдать, как один из двух его лучших алхимиков скачет вокруг крылатой девицы. Ширан потешно вскидывал руку, подсовывал набитый травой мешочек ей под нос, но Юля всякий раз уворачивалась, продолжая бездумный танец под одной лишь ей слышимую мелодию. Она явно воспринимала происходящее за какую-то игру и с удовольствием принимала в ней участие.
        Бедняга Ширан быстро выдохся. Руку он вскидывал всё реже, а на единовластника поглядывал всё чаще. И в глазах алхимика читался откровенный испуг. "Не удивительно, с зельем они промахнулись, так ещё и с противоядием заминка. Вон как покраснел. Сейчас в обморок хлопнется, или того хуже - в ящик сыграет. Жалко. Толкового алхимика в наше время днём с огнём не сыщешь. А у меня их два!" Бергеш обернулся на Ригана. Младший из толстячков расстроено переминался с ноги на ногу. Отправлять его на выручку брату было делом бесполезным, звать стражников не хотелось, и так возни в зеркальном зале было, по мнению единовластника, как-то чересчур. "Придётся самому". Бергеш в два шага преодолел расстояние до пританцовывающей парочки и, выхватив мешочек из руки Ширана, прижал его к губам девушки.
        Юлька вскрикнуло от неожиданности, вдохнула кисловатый аромат и оглушительно чихнула. Бергеш тотчас отдёрнул руку и брезгливо поморщился, а странный коротышка, минуту назад так уморительно прыгавший рядом, добрёл до кровати и плюхнулся на рваное покрывало, тяжело дыша и утирая лоб рукавом серебристо-алого камзола. Второй толстячок, по-видимому, брат-близнец первого, с опаской взирал на Юлю и нервно водил ладонями по бёдрам, точно разгоняя застоявшуюся кровь.
        - А кто вы все, собственно?
        Вопрос всплыл в голове неожиданно, сам собой, и Юлька поспешила его озвучить. А заодно, оглядеть огромный полупустой зал с мраморными стенами и высоким зеркальным потолком. На потолок посмотрела она напрасно: вид многоцветных локонов и распахнутых за спиной крыльев вогнал девушку в ступор.
        - Крылья-то откуда? - заторможено прошептала она, но память упорно молчала.
        Зато, вместо картинок из прошлого, в сознании зазвучала знакомая мелодия. Юля невольно прислушалась, качнула головой из стороны в сторону и аж подпрыгнула: юркий толстячок с короткой стрижкой вскочил и оглушительно громко хлопнул в ладоши.
        - В чём дело? - возмутила Юлька, но вместо того, чтобы ответить, братья-алхимики низко склонились перед Бергешем и затараторили наперебой.
        - Поспешите, бесподобный.
        - Начните разговор.
        - Возможно, беседа удержит её сознание.
        - Слова способны разогнать действие дурман-травы.
        - Но медлить нельзя.
        - Совсем нельзя.
        - Заткнитесь! - рявкнул Бергеш, и Юлька снова подпрыгнула.
        Вопли мужчин ей совершенно не нравились, однако заявлять об этом вслух девушка не спешила. "Сначала нужно понять, что я тут делаю!"
        - Юля! Ты слышишь меня?
        - Да.
        Юлька подняла голову и с удивлением обнаружила, что худощавый обладатель вытатуированного на щеке листа стоит прямо перед ней, вплотную, так, что седые пряди почти касаются её многоцветных волос. Момент, когда он подошёл так близко, Юля как-то пропустила. "Со мной определённо что-то не в порядке. Но что?" Девушка поёжилась, скосила глаза на чуть смятый абрис листа, ибо мужчина слегка улыбался, и с губ сорвалось:
        - Главерна…
        - Именно, - с довольным видом кивнул седовласый. - Вижу, ты понемногу начинаешь вспоминать. Я тебе помогу. Но для начала, хочу, наконец, представиться. Я Бергеш, единовластник Главерны.
        - Очень приятно. Юля.
        - Мне тоже. Я никогда не видел столь прекрасных девушек, как ты, Юля. Да что там! Мои советники и мудрецы подняли все архивы Тайшанской дворцовой библиотеки, но ни в одном из фолиантов, ни в одном из древних свитков Аренты не нашлось упоминания о гибридах.
        - О ком?
        - Когда тебя… э-э… нашли, ты назвалась гибридом по имени Юля, - терпеливо пояснил Бергеш, и землянке не оставалось ничего, кроме как кивнуть.
        "Назвалась, значит, надо было", - решила она и внимательно уставилась на седовласого, ожидая новых подробностей из своего ныне туманного прошлого.
        - Когда мои люди нашли тебя, ты была сильно больна, почти умирала. Двое суток ты пребывала в беспамятстве. Но едва обоз прибыл в Тайшан, мои алхимики, Риган и Ширан, - единовластник не глядя махнул рукой в сторону толстяков-близнецов, - изготовили чудодейственный порошок и вернули тебя к жизни.
        - Спасибо.
        Юля хотела повернуться и поблагодарить алхимиков, но Бергеш не позволил: сжал пальцами её подбородок и заставил смотреть себе в лицо.
        - Они не стоят твоего внимания. Эти двое родную мать оставили бы умирать, если б у неё не оказалось денег на лечение.
        - Ужасно… Зачем же вы держите таких людей рядом?
        - В своём деле они гениальны. - Бергеш жадным взглядом окинул лицо пленницы и нетерпеливо хмыкнул: - Так я дождусь благодарности? Ведь, если бы не я…
        - Я очень благодарна!
        - Настолько, чтобы назвать меня своим другом?
        - Конечно.
        - И ты готова остаться в Тайшане, в моём дворце, и помогать мне, если на то возникнет необходимость? Как друг помогает другу, добровольно и без остатка?
        - Ну, наверное…
        - Пообещай мне, Юля! Поклянись, что не оставишь меня, что будешь моим верным другом!
        Единовластника говорил странные вещи и совершенно очевидно вкладывал в свои слова какой-то подтекст. Юлька чувствовала это, но сосредоточиться и подумать никак не могла. Близость Бергеша, его горячее дыхание и хищный блеск в глазах нервировали девушку, сбивали с мысли. "Нужно соглашаться, иначе он не отпустит меня!" Но стоило разомкнуть губы, поток безумно горячей боли вниз-вверх пронёсся вдоль позвоночника и жгущим гейзером забил между лопаток, заставив Юлю изогнуться и закричать.
        - Что с тобой? - сердито воскликнул единовластник, сильнее сжимая пальцами подбородок девушки.
        Он не собирался отступать, надеясь всеми правдами и неправдами вырвать клятву из уст пленницы, и совсем не ожидал, что смирная и покорная на вид девчонка вдруг толкнёт его в грудь с недюжей силой и, взмахнув белоснежными гарпиевыми крыльями, взмоет под потолок.
        - Стража! - с недоумением ощущая на губах солоноватый привкус крови, простонал Бергеш, и братья-алхимики, точно очнувшись от долгого сна, рухнули на колени возле правителя и запричитали, как бабы над покойником.
        Единовластник не слышал их голосов. Не слышал он и топота бегущей на помощь стражи, испуганных криков своего управляющего, оханья примчавшегося на его зов лекаря. Завороженным взглядом Бергеш смотрел вверх, туда, где под тёмной гладью зеркального потолка, словно птица в силках, билась крылатая девушка. Она вскрикивала от боли, прогибалась и царапала спину острыми золотисто-синими ногтями, превращая шёлковое платье в рваные лоскутные полоски, а на обнажившейся коже медленно и неотвратимо проступали огненно-красные буквы. Древняя вязь насквозь пропитанных магией верхнеравнинных рун. Мало известных ныне, но хорошо знакомым таким знатокам утраченных языков, как Бергеш. "Владелец - Алексис Ребарат-Нур" - с содроганием прочитал он и, не вынеся обрушившегося на него понимания, потерял сознания.
        Глава 18.
        Хозяйка Гиблых болот.
        Деревянные ворота слетели с петель, с грохотом рухнули на землю и разлетелись в щепки - во двор дома кузенского лекаря ворвался отряд вящих с Зарином Брантом во главе. Тёмный плащ мага бился, словно полотнище гигантского флага, однако не ветер был тому причиной. Магическая энергия, выплескиваясь наружу, трепала и рвала шерстяные полы, грозя лишить хозяина одежды.
        - С-сволочь… - Бешеный взор вящего метался по вытоптанной земле, по светлым стенам дома, по окнам с вышитыми красным крестиком занавесками, по крышам сараев и амбаров… - С-сволочь!.. С-скотина… Грязная, паршивая тварь!
        Зубы мага скрипнули, с кончиков пальцев сорвались и упали на землю голубые искры, рот скривился в злобной гримасе. С минуту вящий стоял неподвижно, а потом вдруг резко повернулся к дрожащему как заяц Лейтису, смерил его презрительным взглядом и проронил:
        - Орден тобой не доволен. Ты упустил ценных пленников и будешь наказан.
        - Я?! - Лекарь отшатнулся и поднял на Зарина ошарашенные, донельзя изумлённые глаза. Обвинение было настолько неожиданным и настолько наглым, что он даже о своём страхе перед могущественным столпом Ордена забыл. - Но я же предлагал…
        И захлопнул рот. Смелость, под шумок высунувшая нос из потаённых уголков души, спряталась обратно, сообразив, что её выступление лишь навредит хозяину - такие как Зарин Брант возражений со стороны жалких, лишенных магического дара людишек не терпели. Однако мятежные мысли, по-видимому, успели отразиться на лице и сыграть для Лейтиса роковую роль. Столичный маг покраснел как переспелый помидор, схватил лекаря за шкирку и заорал, брызжа слюной:
        - Предлагал он! Тоже мне советчик! Я и без тебя чувствовал, что этот ренегат что-то задумал! Иначе бы живым в плен не сдался! Знает тварь, что его смерть лёгкой не будет! А ты предлагал убить его на месте. Идиот! Да ему вся Десятка отомстить хочет. В Делвайере он бы годами умирал!
        Брант замолчал, с досадой тряхнул сжавшегося в комок лекаря и, процедив сквозь зубы: "Ничтожество", отбросил его как использованную грязную тряпку. Лейтис навзничь упал на твёрдую, утоптанную землю, пребольно ударившись затылком. В глазах потемнело, но в тот же миг темноту взорвал сноп разноцветных искорок. Красные, желтые, синие они разлетелись в разные стороны, и вместо того чтобы погаснуть, хаотично заметались, запрыгали, закружились… Пытаясь избавиться от разноцветного хаоса, Лейтис несколько раз моргнул, но ничего не изменилось, более того, проклятым искрам было совершенно наплевать закрыты у него глаза или нет. Искры кружились всё быстрее и быстрее, в голове зашумело как после стакана молодого вина или ярмарочной карусели, а тело охватила противная, болезненная слабость. Ещё минута и кузенский лекарь уже не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой. "Я умираю? Но я так молод! Я хочу жить! - Он попытался в молитвенном жесте протянуть ладони к небу, но тело отказывалось выполнять команды мозга. - Точно умираю. Ещё несколько минут и всё". С приоткрытых губ слетел тихий, отчаянный стон, разноцветные
искры вдруг разом вспыхнули и пропали в беспроглядной, могильной тьме. И вместе с искрами растворились во тьме чувства Лейтиса… Он и сам, казалось, стал чем-то другим, бесформенным и бессловесным, бессмысленным и бесконечным как сама тьма. "Наверное, это и есть смерть". Мысль, ясная и чёткая, вспыхнула, будто пламя свечи в тёмной комнате, и лекаря охватила исступлённая, торжествующая радость. "Ego cogito, ergo sum" (лат. - я мыслю, следовательно, существую) - услышал он собственный счастливый голос и засмеялся. Что означают эти загадочные слова, Лейтис не знал, но интуиция подсказывала, что это нечто очень и очень хорошее. Даже отличное - во рту чувствовался горьковатый привкус собственной слюны, щёки холодил влажный осенний ветер, перед глазами плясали симпатичные зелёненькие огоньки, отчего-то напоминавшие изумрудных болотных светлячков. Беспроглядный мрак превратился в туман, клубящийся над тихой заводью. Лейтис с изумлением вглядывался в размытые очертания деревьев, пышные метёлки камышей, острые листья осоки… С дерева снялась крупная серая птица и, тяжело хлопая крыльями, скрылась в
дымчато-зеленоватом мареве. Где-то вдали зловеще скрипнуло дерево, раздался громкий всплеск, смачное чавканье и вновь наступила тишина. Рыхлый болотный туман заклубился причудливыми облаками, но резкий порыв ветра смёл ватно-зелёное великолепие, и глазам предстал высокий деревянный дом на сваях, торчащих прямо из тёмной воды, кое-где подёрнутой ряской и украшенной белыми и жёлтыми соцветиями лилий и кувшинок. Сам дом напоминал башню, старую, но ещё очень крепкую, надёжную и уютную, манящую сиянием небольших квадратных окон. Прямо из воды выступала винтовая лестница. Пестрой лентой она обвивала стены и заканчивалась почти на самом верху, возле круглой дощатой двери с массивным, позеленевшим от влаги медным кольцом. Некоторое время Лейтис разглядывал странное жилище, а голове билась нелепая, иррациональная мысль о том, что однажды он уже видел этот дом и даже был внутри, но вот только, когда и при каких обстоятельствах, вспомнить не мог. И, словно желая помочь забастовавшей памяти, круглая дверь медленно отворилась, и на ступеньках появилась высокая, статная женщина в облегающем платье до пят. По
подолу, высокому вороту и манжетам змеилась светящаяся в полумраке вышивка, в длинных, густых волосах травянистого оттенка резвились светлячки, а лоб украшал серебристый венец с изумрудом. Черты лица лекарю разглядеть не удалось, но он уже и так понял, кто стоит на пороге дома, расположенного в самом центре Гиблых болот… Хозяйка дома-башни улыбнулась и поманила лекаря к себе, но он бешено замотал головой, шагнул назад и полетел в тягучую, липкую трясину…
        - Лейтис… Лейтис… очнись… Летис. Лейтис!
        Голос вначале едва различимый, постепенно набирал силу, и чем яснее и отчётливее лекарь слышал своё имя, тем туманнее и призрачнее становилась привидевшаяся ему картинка.
        - Лейтис!!!
        В барабанные перепонки ударил громоподобный рык Бранта, и видение окончательно исчезло. Лекарь открыл глаза и замер, вперив недоумённый взгляд в потолок своей спальни - кто-то потрудился перенести его в дом, раздел и уложил в постель. Впрочем, долго гадать не пришлось.
        - Мой целитель позаботился о тебе. Вот, выпей-ка!
        Зарин аккуратно приподнял голову Лейтиса и поднёс к его губам кружку с питьём, явственно отдающим мятой. Выпив настой до дна, лекарь откинулся на подушку и вопрошающе испуганно посмотрел на вящего. В бескорыстие, человеколюбие, альтруизм и прочие глупости он не верил, и фальшиво-доброжелательная улыбка столичного гостя, никоим образом не сочетавшаяся с хищным, пронизывающим взглядом, лишь подтверждала его жизненные воззрения. Поэтому, когда Брант заговорил, он был готов к тому, что услышал.
        - Я замну твою вину перед Орденом, если ты окажешь мне небольшую услугу.
        Пронзительные светло-серые глаза впились в лицо лекаря, и тот почувствовал себя так, словно его собирались расчленить в живом виде. Внезапная паническая мысль о том, что Брант уже проводил такие опыты, приняла форму откровения. Лейтис покраснел, потом побледнел и, не сумев совладать с охватившим его ужасом, хлопнулся в обморок.
        - Трус! - презрительно скривил губы Брант и крикнул: - Целителя ко мне!..
        На болото опускалась ночь. Над круглой дверью с медной ручкой посредине, загорелся искусно выкованный, весь в причудливых завитушках фонарь. Его лимонно-желтый, неестественный цвет освещал высокую, стройную женщину в тёмно-зелёном платье, которая по-прежнему улыбалась и звала Лейтиса к себе. "Почему бы и нет?" Лекарь выбрался из трясины, рассеянно отметив, что его одежда осталась сухой и чистой, и направился к лестнице. Приготовившись к долгому подъёму, он ступил на первую ступеньку и вдруг лицом к лицу оказался с хозяйкой Гиблых болот.
        - Приветствую тебя, мастер Лейтис!
        - И вам здравствуйте!
        Лекарь с трепетом и восхищением уставился на болотную ведьму. Мало кому из жителей удавалось увидеть её во всей красе, а те, кому удавалось, предпочитали молчать, и теперь он понимал почему. Колдунья была нереально красива. Однако подобрать слова, чтобы описать эту восхитительную, идеальную, сногсшибательную красоту, лекарь не мог. Все, даже самые необычные эпитеты и сравнения, казались ему бедными, тусклыми и жалкими, недостойными, чтобы рассказать миру о божественной красоте этой женщины…
        Громкий стук медного кольца, вырвал Лейтиса из благоговейного ступора. Он облизнул пересохшие губы, нервно сглотнул и шагнул в гостеприимно распахнутую дверь. В первую секунду ему показалось, что он ступил в царство огня и света - огромная комната полыхала всеми оттенками желтого, оранжевого, красного. Оглушенный буйством красок, лекарь не сразу обратил внимание на присутствующих в комнате людей. Правда, на звание полноправного представителя человеческой расы мог претендовать только Ирсин. А вот темноволосого юношу и бледнокожую девицу с длинными снежными волосами можно было принять за людей только в сильном подпитии. А уж о серой полосатой кошке, дремлющей на коленях бледнолицей девицы, и говорить нечего.
        - У нас мало времени, мастер Лейтис, поэтому сейчас Вы ясно и чётко расскажете мне о планах Зарина, - тихо, но властно проговорил либенийский маг и, поднявшись с тёмно-оранжевого дивана, подошёл к лекарю почти вплотную. - Говорите.
        - Э-э… но я… не знаю…
        Лейтис втянул голову в плечи и вперил испуганные глаза в янтарно-жёлтый паркетный пол. Природа поскупилась, наделив лекаря лишь малой толикой дара, но её вполне хватило, чтобы определить, что стоящий перед ним маг ничуть не слабее, а, возможно, и сильнее, Зарина Бранта. И пусть слухи об этих двух магах отличались как лёд и пламя, к нему, три года мучившему беззащитную семью оборотней, Ирсин вряд ли отнесётся дружелюбно. Объятый страхом Лейтис совсем забыл, что находится в гостях у болотной ведьмы в нематериальном виде и особой опасности ему не грозит.
        - Он собирается вернуться в Делвайер за подмогой? Или сразу бросится за нами в погоню? Что он говорил? Неужели он не предложил тебе провести отряд по тайным охотничьим тропам?
        Лекарь отрицательно замотал головой и едва слышно пробормотал:
        - Сначала он обвинил меня в вашем побеге, хотя я тут не причём, а потом сказал, что за небольшую услугу простит меня.
        - Что за услуга? - насторожился Ирсин, но лекарь только пожал плечами. - Не знаю, я опять упал в обморок…
        - Слабак! Ладно, возвращайся откуда пришёл.
        Маг провёл ладонью над головой лекаря, отступил на несколько шагов, и Лейтис почувствовал, как его трясут за плечо.
        - Да очнись же ты наконец! Вот же задохлик! И как только других лечит, если сам каждые пять минут сознание теряет?!
        Лейтис застонал, приоткрыл глаза и с усталой обречённостью посмотрел на хмурого и раздражённого Зарина, который снова протягивал ему кружку.
        - Пей! Приходи в себя и слушай.
        - Да, господин. - Лекарь приподнялся, облокотился на спинку кровати и покорно выпил тёплый напиток. И если прошлый раз он сразу понял, что за зелье дал ему вящий, то это терпкое, немного сладковатое питьё было совершенно незнакомым. - Спасибо за заботу, господин Брант, я не пропущу ни единого слова.
        - Пока ты валялся в постели, я проследил, куда открывали порталы с твоего двора. Один, естественно, в Либению, а след другого обрывается на границе Гиблых болот. К оборотням нам пока ходу нет, а вот болота мы вполне можем прочесать, и ты как местный житель будешь нашим проводником. И не смей отказываться! Уверен, ты знаешь эти вонючие лужи как свои пять пальцев.
        "Как он и говорил", - мрачно констатировал Лейтис и кивнул вящему:
        - Я согласен, только… - Он замялся, не зная как сказать о хозяйке болот, и не быть осмеянным, но Зарин неожиданно помог ему.
        - Слышал я, - начал он с лёгкой ухмылкой на губах, - что в ваших местах ходят слухи о некой ведьме, живущей в сердце Гиблых болот. Так вот, успокойся. Никакой ведьмы не существует! Это всё легенды. Я читал об этой дамочке в древних как сама Арента источниках, и если она когда-то и существовала, то давным-давно померла, ибо столько и самые сильные маги не живут. Уяснил?
        - Ага, - машинально согласился с ним Лейтис - перед глазами встало совершенное лицо колдуньи. Её синие (или зелёные?) глаза смеялись, а чётко очерченные губы влажно кораллового оттенка были сложены в едва заметной усмешке.
        - … на берегу. Мои люди уже поставили шатры. Так что с рассветом двинемся в путь!
        - Ага, - снова пробормотал Лейтис. Он уловил только конец речи вящего и, когда тот сердито нахмурился, поспешно натянул на себя одеяло, словно оно могло защитить его гнева мага.
        - Где ты витаешь, идиот?! - взревел Зарин, глядя на побледневшего и трясущегося как осиновый лист лекаря. - Немедленно одевайся и пошли. Скоро совсем стемнеет, а я не намерен болтаться по вашим грязным дорогам ночью.
        - Да-да. Уже иду.
        Лейтис выскочил из постели, метнулся к платяному шкафу, резким движением распахнул створки, схватил первую попавшуюся под руку рубаху и стал поспешно натягивать её. Рубаха как на грех оказалась праздничной: белоснежная, с косым воротом-стоечкой, украшенным затейливой красно-оранжевой вышивкой. Такой же узор пламенел по краям рукавов и подолу.
        - Для кого наряжаешься? - тут же съехидничал Зарин, но в его словах чувствовалось нешуточное беспокойство - лекарь вёл себя как-то странно, будто рассудком повредился, а какой толк от сумасшедшего проводника? И наплевав на субординацию и гордость, один из Десятки шагнул к старосте затерянной в лесах Воулена деревеньки и по-дружески сжал его плечо. - Ты в порядке, Лей? Скажи, что тебя гложет, и я постараюсь всё исправить! А если ты обиделся на мои слова… - Зарин мысленно выругался ("Не хватало перед всяким дерьмом извиняться!"), а вслух проникновенным, полным отчаяния голосом произнёс: - Извини, что обвинил тебя в измене. Сам понимаешь, разозлился, погорячился вот и сорвалось…
        "Как сильно я ему, однако, нужен! - внутренне скривился Лейтис. - Мог бы любого из кузенских охотников попросить. Они были бы рады перед Вящими выслужиться. Или не хочет публично признавать, что лоханулся по-крупному: и предателя-мага, и оборотней упустил? А я вроде как уже в курсе. Интересно, после того как надобность в моих услугах отпадёт, он меня прибьёт или отпустит? Боюсь, что прибьёт. Зачем оставлять в живых свидетеля своего позора?" Лекарь тяжело вздохнул, снял и, аккуратно сложив, вернул праздничную рубаху на полку.
        - Конечно-конечно, господин, я всё понимаю, - роясь в шкафу, пробормотал он, обернулся к Бранту и, стараясь говорить уверенно и твёрдо, произнёс: - Я буду верно служить Ордену и сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь вам отыскать беглецов.
        - Вот и молодец! - обрадовался вящий и похлопал лекаря по плечу: - Одевайся, я подожду тебя во дворе. И поторопись - гулять по вашим раздолбанным дорогам в темноте то ещё удовольствие.
        Возле ручейка, вытекающего из болота, весело трещал костерок. Несколько магов из отряда Бранта, расположившись на свежесрубленных деревьях, вели неторопливый разговор, изредка перемежающийся смехом и громкими возгласами. Лейтис, хоть и сидел рядом, участия в нём не принимал и даже за нитью беседы не следил, полностью погрузившись в свои мысли. А мысли были не весёлые. Он был уверен, что Зарин Брант убьёт его сразу после того как беглецы или хотя бы их следы найдутся. А они обязательно найдутся, поскольку вящий требовал прочесать чуть ли не каждый сантиметр болот. К тому же то ли видение, то ли сон, то ли спонтанное путешествие вне тела ясно говорили, что Ирсин со своими нелюдями находится на болотах. Лейтис, конечно же, рассмотрел вариант побега к либенийскому магу и пришёл к выводу, что несмотря на то, что молва приписывала Ирсину необычайную доброту, тот бы, как и вящий, не пощадил его. Убил и глазом не моргнул. И за мучения оборотней отомстил и подстраховался - вдруг единожды предавший предаст снова… В общем, с какой стороны не посмотри - быть ему убитым. А мастеру Лейтису очень хотелось жить.
Вот и выпал он из реальности, тщетно пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Однако мысли, как запертые в клетку крысы, метались от стены к стене, натыкаясь то на круглое самодовольное лицо вящего, то на строгое вытянутое лицо либенийского мага. В конце концов, лекарь не выдержал, решив, что мысль мудра - приходит с утра, поднялся и, не обращая внимания на насторожившихся вящих, направился к ближайшему шатру. Завернувшись в походный плащ и подсунув под голову рюкзак, он улёгся на заботливо приготовленное ложе из веток и устало смежил веки. На задворках сознания затеплилась какая-то неясная, но по ощущениям дельная мысль, однако обдумать её лекарь не успел, провалившись в глубокий, беспробудный сон, больше похожий на обморок.
        - И куда же ты собираешься их вести?
        Насмешливый голос Ирсина заставил Лейтиса вздрогнуть и поёжиться. Он вновь находился в доме болотной ведьмы, в той же огромной комнате, но уже "потухшей", залитой всеми оттенками синего: от небесно-голубых до ультрамариновых. Либенийский маг смотрел на него с презрительной, кривой улыбкой, единорог - брезгливо, а странная, бледная как сама смерть девица с нескрываемой жалостью.
        "Что происходит?"
        Лекаря накрыла волна холодящей кровь жути. Сердце заколотилось как бешеное, во рту пересохло, руки и ноги онемели. Издав слабый стон, он осел на пол и с перекошенным ужасом лицом уставился на Ирсина.
        - Ну и трус же ты, мастер Лейтис, - мягко укорил его маг и другим, жестким и властным тоном осведомился: - Жить хочешь?
        - О-оч-чень… - пролепетал лекарь, с надеждой глядя на Ирсина и комкая в руках полы походного плаща. - Я сделаю всё, как вы скажете, если вы поможете мне остаться в живых. Зарин Брант точно убьёт меня, а вы…
        - А мы, значит, добрые! - Саолер скрипнул зубами, отвернулся и процедил сквозь зубы: - Убил бы…
        - Успокойся, Лер. Он больше не опасен, да и жалко его…
        - Что?! - Единорог резко развернулся и уставился на девушку, как на идиотку. - А он Марику с детьми пожалел?! Или лесных фей, которых ловил капканами, словно диких животных? Или помог пойманной охотниками птице? И это только то, что нам известно! А сколько ещё он зла совершил? Думаешь, Марика была его единственной жертвой?
        Света нервно втянула воздух и, кусая губы, произнесла:
        - Он плохой, жестокий, но, может, если мы проявим милосердие, отнесёмся к нему по-человечески, он задумается и пересмотрит свои жизненные принципы…
        - И не мечтай! - выплюнул единорог, с ненавистью взглянул на лекаря, тряпичной куклой сидевшего на полу и отвернулся.
        "Вот такая она у нас наивная. Но в этом и состоит вся прелесть". Кошка потянулась, спрыгнула с колен Светланы, обошла вокруг лекаря, и вдруг взлетела на плечо Ирсина. Потёршись о щёку мага, она вольготно расположилась на его шее, словно говоря, что поддерживает целиком и полностью.
        - Встань! - скомандовал Ирсин и поморщился: - Я тоже не в восторге от того, что мне придётся заботиться о твоей безопасности. Но если ты заведёшь Зарина с отрядом в непроходимые топи, я гарантирую тебе жизнь.
        - Это каким же образом? - Лейтис во все глаза смотрел на мага. - Как только Зарин сообразит, что попал в ловушку, от меня мокрого места не останется! О каких гарантиях может идти речь?!
        - А обо мне ты забыл?
        Лейтис медленно повернулся на мелодичный, завораживающий голос и во все глаза уставился на хозяйку Гиблых болот.
        - Вы… Неужели Вы снизойдёте до простого смертного? Будете помогать и э… Защищать?
        - Почему нет? Порой мне становится ужасно скучно, вот как сейчас, и я не прочь немного развлечься. Тем более ты всегда мне нравился, Лейтис. Твоя жесткая манера вести дела, твоя беспринципность и твоё умение вовремя прогнуться перед сильными мира сего и поставить на место зарвавшегося крестьянина - всё это делает тебя идеальным кандидатом на роль старосты. А если добавить сюда твою явную предрасположенность и страсть к травоведению и зельеварению, то в масштабах Кузенки и окрестностей ты самый необычный человек…
        - Ну хватит, Ариана! Избавь наши уши от дифирамбов этому в высшей степени замечательному представителю человеческой расы и позволь наконец объяснить, как ему выпутаться из опасной для жизни ситуации. - Ирсин поморщился и, поймав растерянный взгляд лекаря, добавил: - Хотя, по мне, пусть бы он сгинул в трясине вместе с отрядом Бранта.
        Лейтис вздрогнул, с мольбой посмотрел на болотную ведьму, и та не разочаровала его:
        - Не говори глупостей, Ирси, мастер Лейтис не так уж и плох. А вот ты - неисправимый идеалист, максималист и человеконенавистник!
        - Человеконенавистник?! Это что-то новенькое! Когда я успел превратиться в человеконенавистника?
        Ирсин гневно взглянул на хозяйку Болот, а та язвительно хмыкнула и невинным голоском произнесла:
        - Ты ненавидишь Лейтиса, а он - человек, значит, ты - человеконенавистник!
        - Да ну тебя! - устало махнул рукой маг. - Опять ты подначиваешь меня, а я каждый раз покупаюсь. Как подросток, честное слово.
        - Для меня ты навсегда останешься ребёнком.
        Ариана сверкнула глазами-изумрудами, и всем в комнате вдруг сделалось немного не по себе. Словно они без спроса проникли в древнее святилище, тем самым осквернив его. Светке тотчас пришли в голову истории о неудачливых исследователях египетских гробниц, и она поёжилась. Глубокие зелёные глаза остановились на бледном лице землянки.
        - Кому-кому, а тебе точно не стоит беспокоиться за свою жизнь. Своих я, знаешь ли, не убиваю. Муторно это и бессмысленно. - Совершенные губы ведьмы сложились в улыбку. - И Ирсина злить не хочется. До сих пор вздрагиваю, вспоминая, как в прошлое своё появление он взбеленился из-за безобидной, в общем-то, шутки над его подопечной. Даже помощи просить не стал. Ушёл. Гордый, злой и полуживой. Тогда я думала, что он дорогу ко мне навсегда забудет. Ан, нет! Явился.
        Болотная ведьма повернулась к Ирсину. Светка не видела её лица, но почему-то была твёрдо уверена, что болотная колдунья смотрит на либенийского мага с улыбкой. И улыбке этой больше всего подходит эпитет "материнская". "Бред какой-то! Не могут она быть его матерью! Они же совсем не похожи! Впрочем… Может он в отца пошёл…" Девушка, прищурившись, взглянула на Ирсина, пытаясь найти сходство с красавицей Арианой, но от этого важного занятия её оторвал единорог - легонько толкнул в бок и шепотом поинтересовался:
        - Как думаешь, мы успеем уйти отсюда до появления вящих? А то что-то на душе у меня неспокойно.
        Светлана хотела пожать плечами, мол, откуда мне знать, что на уме у странной нечеловечески красивой ведьмы, но даже шевельнуться не успела. По комнате искристым хрустальным перезвоном прокатился громкий весёлый смех, ударился в окна и, настежь распахнув их, рассыпался в туманной тишине болот изумрудными светлячками. В дом ворвался холодный осенний ветерок, но вместо запаха застоялой воды он принёс с собой сладковатый цветочный аромат, от которого у землянки немного закружилась голова. Откинувшись на спинку дивана, Света рассеянным взглядом обвела комнату: Лейтис и её спутники (Трис и та перестала изображать меховой воротник!) заворожено наблюдали за танцем светляков и их лица (и мордочка!
        светились неподдельным детским счастьем. Ариадна с удовлетворением посмотрела на дело рук своих и перевела взгляд на Свету:
        - Вы хотели со мной поговорить? - тут же отреагировала та. Головокружения уже и след простыл - девушка чувствовала себя здоровой и полной сил. - Мне тоже хотелось бы спросить…
        - Т-ссс… - Ариана приложила палец к губам. - Я знаю, что ты хочешь у меня спросить, и вынуждена тебя разочаровать. - Не знаю.
        - Что "не знаю"? - прошептала девушка, чувствуя, что начинает нервно дрожать.
        - Я не знаю, удастся ли тебе вернуться домой. - Ариана грустно улыбнулась, подошла к девушке и ласково погладила по белоснежным волосам, стараниями Саолера уложенным в замысловатую причёску из множества разнообразных косичек. - Я вижу, что ты всем сердцем стремишься в громадный шумный и грязный город, в недрах которого прячется твоё маленькое уютное гнёздышко с родными тебе людьми и животными как две капли воды похожими на Триису.
        - Трииса не любит, когда её называют животным, - машинально откликнулась Света и подняла больные глаза на ведьму: - Почему я не смогу вернуться?
        - Я не сказала, что ты не сможешь вернуться. - В изумрудных глазах читалась укоризна и за безупречной, идеальной, правильной, прекрасной маской Света увидела обычную, немного усталую женщину лет сорока. Волосы уложены в банальную кичку, в уголках глаз мелкие лучики морщин, на губах добрая всепонимающая улыбка. Ариана неуловимо напомнила Свете маму и от осознания того, что возможно она больше никогда не увидит самого родного в жизни человека, девушка расплакалась.
        - Древняя магия Аренты неузнаваемо изменила твоё тело, дала практически неиссякаемый источник силы, но всё же не смогла изменить тебя, Светлана. Ты всё та же замкнутая домашняя девочка, помешанная на кошках и книжках и искренне верящая в торжество справедливости. - Колдунья, присела рядом и обняла землянку за плечи. - Ирсину будет тяжело с тобой…
        - Да что ж вы все заладили одно и тоже! Тяжело со мной будет! - В сердцах выплюнула Светка и сбросила руку ведьмы. - Можно подумать, я вам своё общество навязываю! Отправьте меня домой, если я такая слабая и неуклюжая! С удовольствием покину вашу распрекрасную Аренту!
        Девушка сжала кулаки и глубоко задышала: неожиданная вспышка гнева удивила её саму. Особенно если учесть, что Света до последнего старалась держать себя в руках и вывести её из душевного равновесия было сложно.
        - Извините, - пробормотала девушка и посмотрела на Ариану. - Не знаю, что на меня нашло. - И подсознательно чувствуя, что нашла в хозяйке болот благодарного слушателя, продолжила: - Никогда не думала, что мне выпадет возможность испытать то, что чувствует кукла в руках опытного артиста-кукольника.
        - И что же?
        - Досаду. Злость. И непреодолимое желание достать ножницы, перерезать верёвочки и сбежать куда глаза глядят.
        - И почему не бежишь? - В голосе ведьмы слышались смешинки. - Ты же можешь.
        - Не пробовала, но, скорее всего, смогу. - Улыбнулась Светлана, однако улыбка сейчас же померкла, как будто лампочка перегорела. - Бежать-то особо некуда. Из вашего мира мне не уйти, а устраивать бучу и сломя голову нестись туда не знаю куда - смысла нет. Можно, конечно, попытаться найти Юльку и рвануть к ней, но у меня чёткое ощущение, что это бессмысленно. Мы и так встретимся. Так зачем же лишний раз ссориться со своими спутниками, навязывая своё мнение? Они искренне заботятся обо мне, да и я к ним уже привыкла, а некоторых и полюбила. - Света улыбнулась. - Впрочем, кошки всегда были моей слабостью. Не знаю, смогла бы я полюбить Триису, пребывай она в образе собаки или, скажем, единорога.
        - Откровенно. - Колдунья с интересом смотрела на девушку. - Сдаётся мне, что Ирсин ошибается, считая тебя наивной неженкой, тепличным растеньицем, не приспособленным к жизни. Не боишься, что я расскажу ему о нашем разговоре?
        Отрицательный кивок головой, лёгкая улыбка, в синих глазах спокойствие штилевого моря.
        - Мы с тобой одной крови, Ариана, а своих ты не выдаёшь. Да и к путешествиям я на самом деле приспособлена мало, но зато точно знаю, что на этот раз мне придётся пройтись. Надо идти вперёд, чтобы вернуться назад. Так?
        - Так.
        Ариана заправила за ухо непокорную чёрную прядь и посмотрела на землянку долгим, изучающим взглядом, предлагая продолжить разговор. И, удовлетворённо кивнув, Света продолжила:
        - Мне было бы гораздо легче приспособиться к своему новому образу и положению, если б я хотя бы приблизительно представляла: зачем я здесь? С какой целью меня напичкали непонятной, пугающей силой и теперь тащат к местному революционеру-освободителю? Что он собирается со мной, вернее, с нами сделать? Твои слова о том, что моё возвращение в Москву под вопросом, и поведение Ирсина наводят на нехорошие мысли. Да и ваш Алексис Ребарат-Нур, - Светлана на миг запнулась, вспомнив темноволосого красавца, и заговорила чуть более нервно, не замечая, что повторяется: - не понравился он мне. Совсем не понравился. И на главу Сопротивления не тянет - молод больно! И вообще! Не хочу я в его замок идти. Не хочу и всё тут!
        Светка в сердцах топнула ногой и замерла - срываться второй раз за каких-то жалких пять минут было совершенно не в её стиле. Глубоко вздохнув, девушка несколько раз сжала и разжала кулаки.
        - Извините. События последних дней сделали меня несдержанной. Но всё же мне хотелось бы услышать ответы на свои вопросы. К ясной цели идти гораздо проще и эффективнее, чем блуждать в потёмках, натыкаясь на острые углы. Так?
        - Так-то оно так, но почему ты решила, что именно я смогу ответить на твои вопросы? Я древняя старуха, веками не покидавшая своих болот. Откуда мне знать, что происходит в мире?
        Ариана повела плечами, с ещё большим интересом изучая гостью. За маской наивной, беспомощной девчонки скрывалась… Кто? Не по возрасту мудрая или просто умная женщина? Опытная интриганка? Или - того хуже! - подосланная вящими шпионка? А теперь и не проверишь. Древняя магия Аренты, освоилась в предоставленном ей теле, уничтожив всё, что показалось ей не нужным: и исконный рисунок ауры землянки, и все заклинания, что пытались накладывать на неё Трииса и Саолер, Ирсин и Кийсена. "Пожалуй, она права, - мысленно вздрогнула колдунья. - Пожелай она сейчас скрыться от своих спутников - без особого труда уйдёт и следов не оставит. И найти её будет весьма проблематично…"
        - Ариана! - вырвал её из раздумий голос Светы. И столько ехидства было в этом голосе, что Трис бы обзавидовалась. - Не прибедняйтесь, Ариадна! Если Вы по каким-то своим причинам не можете или не желаете покидать Болота, это не значит, что Вы ничего не знаете о том, что происходит в мире. Расскажите, прошу Вас!
        - Мы вроде бы на ты перешли…
        Колдунья откинулась на спинку дивана, подняла глаза к потолку и озабочено потёрла лоб. Ирсин поделился с ней своими соображениями по поводу планов Алексиса, но рассказывать девушке, о том, что её ждет, категорически не хотелось. Пусть надеется на лучшее. Тем более что Ариана на свете жила давно и не раз видела, как песчаными домиками рассыпаются серьёзные, до мелочей продуманные планы, а безумные, казалось бы, не выполнимые идеи становятся явью.
        - Так я слушаю, - поторопила колдунью Света и вдруг насторожилась - где-то рядом прятался враг. В голове возникло лицо мужчины с нахмуренными бровями, злым взглядом и сжатыми в тонкую линию губами. - Зарин Брант…
        Землянка вскочила, напряженно оглядываясь по сторонам, а колдунья резко и звонко выкрикнула слово на незнакомом языке. Впрочем, смысл оказался Светке понятен: "Просыпайтесь, враги!"
        - Но как?
        "Но как?"
        В другое время Светка бы рассмеялась слаженности трио её спутников - абсолютно одинаковые вопросы, два вслух и один мысленно, прозвучали в унисон - но сейчас было не до веселья. Дом болотной ведьмы натужно заскрипел, атакованный мощнейшими разрушительными заклинаниями.
        Прорычав что-то невразумительное (как поняла Светка, это было искреннее пожелание врагам вступить в неестественную половую связь с булавой), Ирсин бросился к лекарю и тряхнул его за плечи, точнее, попытался тряхнуть - руки мага прошли сквозь тело Лейтиса, а мгновение спустя его образ и вовсе развеялся.
        - Зарин обыграл меня… Зато теперь я знаю, что он может проникать в чужие сны.
        - Как и ты Ирси, как и ты… - Ариана положила руку на плечо либенийского мага. - Вам нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Пусть Трииса готовит портал. Место и направление я укажу. - Кошка спрыгнула на стол, а болотная ведьма протянула Ирсину холщёвую сумку. - Здесь еда и несколько аварийных порталов. Я хочу, чтобы ты вернулся живым, Ирси. Я всё ещё льщу себя надеждой познакомиться с внуками и невесткой. В конце концов, ты обещал и должен выполнить своё обещание. И отговорок типа "не смог, потому что умер" я не приму! Понятно?
        Колдунья приподнялась на цыпочки, чмокнула Ирсина в щёку, слегка дёрнула за выбившуюся из-под банданы прядь и отступила. Светлане показалось, что она сейчас поднимет руку и осенит мага крестным знамением… и ведьма подняла руку. Правда, крестное знамение её жесты даже отдалённо не напоминали, однако землянка каким-то шестым чувством поняла, что наблюдает за арентийским аналогом материнского благословления. На бледной коже либенийского мага выступил румянец, и Светка могла поклясться, что он едва сдерживается, чтобы не обнять Ариану. Не сдержался. Шагнул к женщине и заключил в объятья.
        - Я обязательно вернусь… мама.
        Дом снова тряхнуло. Жалобный скрип деревянных стен отозвался в сердце Светланы щемящей тревогой, и она с беспокойством взглянула на хозяйку Болот.
        - Может…
        - Я справлюсь, девочка. Не впервой. А вам удачи! И помните, в сердце Гиблых болот есть маленький островок покоя, где вас любят и ждут. Идите. Время пришло.
        - Ага… - Светка хотела сказать ещё что-то, но на плечи лег тяжёлый и живой меховой воротник, руку сжали прохладные сильные пальцы, в глазах привычно потемнело, и в следующий миг девушка с недоумением смотрела на серую каменную стену, бесконечно простирающуюся ввысь и в стороны.
        Глава 19.
        Гостеприимство единовластника.
        Душный летний день сменила вечерняя прохлада, но слишком слабая и ненадёжная, чтобы даровать облегчение. Светлое, белёсое небо подёрнулось сероватой дымкой - бледными тенями туч, несущими жалкие капли невыплаканного дождя. Склонилась в унынии старая берёза, ворчливой стайкой сбились у крыльца воробьи, и только разлапистый куст чёрной смородины браво топорщил полинявшие на солнце листья. Он знал, что хозяева не оставят его в беде.
        Юлька понимающе усмехнулась, обхватила ладонями любимый фарфоровый бокал с веткой цветущего шиповника на боку и сделала глоток ароматного тёплого чая, заваренного мамой: ромашка, вишнёвые листья и капелька мёда. Мило и уютно. Из угла веранды донёсся приятный баритон - начались вечерние новости. Юля не вслушивалась. Прихлёбывая чай, она смотрела в окно, на отца - высокого, сильного, стройного. Владимир Сергеевич улыбался, поглядывая на дочь, и скупыми движениями направлял шланг вправо-влево, орошая деревья, кусты и клумбы с флоксами, розами и георгинами.
        "Благодать…" Юлька умиротворённо вздохнула, прикрыла глаза, а когда вновь распахнула ресницы, с удивлением обнаружила, что сидит на высоком табурете посреди чертовски захламлённого помещения - то ли заброшенной химической лаборатории, то ли позабытого всеми архива. Прямо на полу разновеликими кучами громоздились перевязанные разноцветными лентами папки, свитки и стопки толстенных книг, в хаотичном беспорядке перемежаясь с колбами, ретортами, мензурками и разномастными бутылками и бутылями, флаконами и флакончиками. А посреди этого безобразия, имя которому - ночной кошмар уборщицы, возвышался большой прямоугольный стол с грудой сухой пахучей травы. В пику общему хаосу один из углов полированной столешницы был заботливо очищен от мусора и застелен белоснежной салфеткой, на которой притулились матового стекла чайник с витым изогнутым носиком и три пузатых стакана из тёмного, похожего на оникс камня.
        - Как Вы себя чувствуете?
        Робкий, взволнованный голос, прозвучавший над ухом, заставил Юльку прервать изучение научного бардака. Она повернула голову и изумлённо приоткрыла рот: в шаге стоял низенький толстячок в серебристо-алом камзоле и бережно поддерживал её под руку.
        - Здравствуйте, - машинально поприветствовала незнакомца девушка, и тот хихикнул, отчего его длинные чёрные волосы забавно подпрыгнули и вновь упали на плечи.
        Круглое простоватое лицо озарила довольная улыбка, нервозность из взгляда ушла, точно и не было вовсе.
        - Здравствуйте, - с добродушным видом ответствовал он, чуть помешкал, словно сомневаясь, и представился: - Я Риган, алхимик единовластника Бергеша, светлейшего правителя Главерны.
        - Настоящий алхимик?
        - Самый что ни на есть.
        - Ух ты!
        - Как Вы себя чувствуете, госпожа Юля?
        - Странно, - честно ответила землянка. - Я только что видела папу, и вдруг Вы.
        - У Вас ничего не болит?
        Толстячок скосил глаза куда-то за спину Юльке, но девушка не придала этому значения. В сознании царила звенящая пустота, думать ни о чём не хотелось, в общем и целом, было наплевать на всё и вся. Хотя обижать дружелюбного алхимика показалось Юле верхом неприличия, и, сделав над собой усилие, она прислушалась к внутренним ощущениям.
        - Не болит.
        - Замечательно! Посидите секундочку смирно.
        Риган настороженным взглядом обшарил Юлькино лицо, погладил её руку и забавными лягушачьими прыжками припустил к столу. Землянка громко засмеялась, наблюдая как коротконогий толстячок ловко перемахивает через стопки папок и книг, подставки с колбами и мензурками.
        - О-го-го! - выпалила она, когда Риган достиг стола, подхватил пузатую каменную чашку и лихо запрыгал в обратном направлении. - Супер! Класс!
        - Пейте!
        Юля согласно кивнула, но, прежде чем сделать глоток, решила порадовать "прыгуна" тостом.
        - За здоровый образ жизни! - провозгласила она и залпом осушила напиток.
        Горло обожгло огнём, из глаз полились слёзы. Впрочем, Юлька даже испугаться не успела, ибо в следующий миг в многострадальной голове что-то щёлкнуло, и снизошло на девушку то, что называется прозрением. События последних дней вихрем пронеслись перед глазами, но не канули втуне, а выстроились друг за другом, упорядочив мысли, внеся в них долгожданную ясность, помогая осознать, что Земля осталась где-то там, далеко, что вокруг лежат чужие земли, царят чужие нравы, о которых она ничегошеньки не знает. А, главное, сама Юля и не человек больше. "Гибрид, сотворённый Алексисом Ребарат-Нуром!"
        Мрачно взглянув на свои руки с длинными сине-золотыми ногтями, где в нанесённых вражеской рукой узорах, словно в зеркале, отразился вселенский хаос, девушка вздохнула, поджала губы и дала себе мысленного пинка: "Не время раскисать! Нужно выбираться из Тайшана и начинать поиски Светки. Глядишь, вдвоём что-то путное и придумаем!" Это выглядело как план. Плохенький, размытый, трудновыполнимый, однако Юлька не стала привередничать. С момента прибытия в Аренту путные мысли возникали в её голове крайне редко и просветление в мозгах следовало воспринимать как манну небесную. "А дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят! Итак, рассмотрим сложившуюся ситуацию. Я, чтобы мне не пел Бергеш, в плену, а это плохо. Но у меня есть шанс улететь!"
        Юлька изогнулась и с сомнением взглянула на бело-золотые крылья, что понурыми плетями висели за спиной. Наморщила лоб, стиснула пальцами шёлковую ткань платья, в которое её нарядили, пока она пребывала в отключке, и попыталась приподнять крылья над полом. Золотистые кончики слабо дёрнулись и вновь безжизненно застыли среди дюжины толстых громоздких фолиантов и неисчислимого количества папок. "Да уж… Летать, похоже, придётся учиться".
        - Вам лучше пока оставаться на земле, - с ноткой сочувствия в голосе произнёс Риган. Юлька вопросительно на него посмотрела, и алхимик охотно пояснил: - Единовластник хотел заковать Вас в цепи, но я заверил его, что летать Вы способны только во время… э-э… припадков. Уж простите за грубое слово.
        - Ничего. Припадки они припадки и есть, - проворчала Юля, разжала пальцы и старательно разгладила мятую ткань. - Вы, наверное, считаете, что я не в себе?
        - Ни в коем случае! - Риган порывисто шагнул к девушке, зыркнул с опаской по сторонам и таинственным шепотом заговорил: - Вы нормальней многих в этом дворце. А приступы… Всё дело в магии, что меняет Ваше тело. Чересчур много за один раз. Господин Ребарат-Нур видимо спешил. Ещё бы! В его-то положении. - Алхимик сокрушённо качнул головой и прищёлкнул языком. - Но он смог, и это даёт надежду всем нам!
        - Я не понимаю…
        - Вы сокровище, госпожа Юлия, настоящее сокровище. Хвала вечности, Бергеш не понимает, что за чудо попало в его руки. Имя твоего создателя пугает его и лишает способности здраво мыслить, но мы с Шираном зреем суть. - Риган облизнул пересохшие губы, придвинулся ещё ближе, так, что его нос почти коснулся носа сидящей девушки, и с благоговением выдохнул: - Дева-освободительница, великая жертва Аренты.
        Юлька невольно поёжилась: фанатичный шепот алхимика натолкнул её на мысль о Жанне Д"Арк, девушке крайне своеобразной и закончившей дни короткой жизни невероятно трагично.
        - Не хочу быть жертвой, - прошептала она и даже ступни поджала, поскольку на мгновение привиделись ей зловещие языки пламени.
        Лицо алхимика сморщилось от негодования, но тут же разгладилось и вновь исполнилось бесконечного дружелюбия:
        - Ну что вы, госпожа Юлия, не стоит расстраиваться. Я слишком взбудоражен нашей встречей, и мои восторженные слова прозвучал должно быть чересчур резко и вызывающе. Возможно, они даже напугали Вас…
        - До дрожи.
        - Простите. - Риган отступил и церемонно поклонился. - Я всего лишь хотел сказать, что мы с братом целиком и полностью на стороне господина Алексиса.
        Юля скептически оглядела толстячка и хотела язвительно сообщить, что Ребарат-Нур её враг и что при первой возможности она ему личико новоприобретёнными ноготками непременно располосует, но благоразумно сдержалась. Делить с алхимиком по большому счёту ей было нечего, а лишаться единственного, пусть и не слишком надёжного сообщника - глупо. "План, у меня есть план", - напомнила себе Юля и выдала лучшую из своих улыбок, очень надеясь, что на новом лице она смотрится не хуже, чем на старом.
        При виде острых вампирских клыков Риган судорожно сглотнул, выхватил из-за обшлага рукава батистовый платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота. В глазах его мелькнула растерянность и, посчитав это обнадёживающим сигналом, Юля негромко спросила:
        - Вы поможете мне сбежать? Ради Ребарат-Нура.
        Бедный алхимик забыл, как дышать. С минуту он ошалело таращился на девушку, а потом его прорвало:
        - Вы с ума сошли?! Я на государственной службе! Я присягу давал!
        - Но я же дева-освободительница, не забыли?
        - Да, конечно, но это ты маг, а я - нет. Со своей стороны я и так сделал многое. Ты не в цепях и соображаешь трезво!
        - Так откройте окно, и я улечу!
        - Не сумеешь!
        - Я рискну!
        - Только крылья переломаешь. А мне отрубят голову!
        - Ну и чёрт с тобой!
        - Что вы орёте как на пожаре! - Из-за высокой кипы папок вынырнул ещё один толстячок, точная копия Юлькиного знакомца, и с возмущением потряс кулачком: - А ну - цыц!
        Риган ойкнул, шлёпнул себя по губам и трагическим шепотом объявил:
        - Это мой брат Ширан.
        - Очень приятно, - смущённо пробормотала Юля, перебегая взглядом с одного алхимика на другого.
        Различались браться причёсками - у Ширана волосы были коротко пострижены и зачёсаны назад - и величиной тенхора. У Ригана "кленовый листок" оказался значительно меньше, правда, что сиё означает, Юлька не поняла, а спросить постеснялась. "Не моё это дело! Валить надо из дворца, и точка. С первым пухликом не повезло, может, второй посмелее окажется?"
        Но и тут девушку постигло разочарование. Подойдя ближе, Ширан гневно взглянул на брата и зашипел, точно проткнутое колесо:
        - Чем ты здесь занимаешься, Риги? Совет вот-вот подойдёт к концу! Ты уже проинструктировал её?
        - Я собирался…
        - Идиот! - Ширан с размаха хлопнул Ригана ладонью по лбу, развернулся к Юльке и наставил на неё указательный палец: - Не знаю, что наговорил тебе мой ненаглядный братец, но если ты прямо сейчас, сию же минуту, не в силах призвать сюда господина Алексиса - забудь обо всём!
        - Увы, - развела руками землянка, и бело-золотые крылья за её спиной слабо колыхнулись.
        - Тогда молчи и слушай!
        Юлька кивнула, положила руки на колени, всем своим видом демонстрируя предельный интерес, но озвучить наставления Ширан не успел: в одной из стен совершенно неожиданно возник проём, по форме напоминающий вытянутую подкову, и в комнату шагнул единовластник Бергеш. За его спиной маячили десятка полтора стражников в коротких приталенных камзолах с рукавами-фонариками и узких шерстяных штанах, заправленных в невысокие, до середины икр сапоги. В руках - обнажённые мечи и пики, на головах - чёрные фуражки, в глазах - непоколебимая решимость, во что бы то ни стало отразить атаку неприятеля.
        "А ведь неприятель - это я", - чувствуя себя микробом под суперкрутым микроскопом, подумала Юля и посмотрела в лицо Бергешу. Довольно приятное, надо отметить, лицо, с выразительными, хоть и небольшими, зеленовато-карими глазами и волевым подбородком. Единовластник молчал и хмурился, чем вызывал томление и беспокойство, и Юлька решила проявить хорошие манеры, благо помнилось ей, правда смутно, что в первую встречу беседовали они очень даже по-свойски.
        - Добрый день, Ваше величество, - чуть склонив голову, громко сказала девушка.
        "Ваше величество" показалось ей наиболее приемлемым обращением. "Единовластник наверняка что-то вроде короля. Эх, надо было "королевское" добавить. Ваше королевское величество звучит гораздо солидней…"
        С обращением Юлька, похоже, не угадала. Правый глаз Бергеша дёрнулся, губы в раздражении изогнулись, но уже в следующую секунду главернец взял себя в руки: расправил плечи, вздёрнул подбородок и резким тоном поинтересовался:
        - Как давно ты принадлежишь Отступнику?
        - Кому?
        - Алексису Ребарат-Нуру. Он купил тебя? Или ты результат его мерзких магических экспериментов?
        - Да как Вы смеете?! - возмутилась было Юлька, но враз прикусила язык.
        Какими бы оскорбительными не были слова Бергеша, он не так далеко ушёл от истины. "Я была обычной, абсолютно нормальной девушкой, а теперь - чудо-юдо какое-то. И всё это дело рук Ребарат-Нура! Ничего-ничего, он за свои делишки ещё ответит. А вот обсуждать наши дрязги, пожалуй, не следует". Юля состроила постную физиономию и сухим вредным голосом сообщила:
        - Я гибрид, существо редкое и впечатлительное. Не знаю, что Вы себе вообразили, Ваше королевское величество, но мы, гибриды, никому не служим и уж тем более…
        - На твоей спине - его имя!
        "Вот гад!" - в сердцах подумала девушка, попыталась заглянуть себе за спину, но движение вышло чересчур резким, и она едва не сверглась со стула. Крылья как-то сами собой трепыхнулись, потянули назад. Юлька обязательно бы упала, если б не Ширан и Риган. Братья-алхимики проворно подскочили к пленнице, схватили её под руки и водрузили обратно на стул, а сами замерли с двух сторон, испуганно поглядывая то на Юлю, то на Бергеша. Их головы находились вровень с головой землянки, и, воспользовавшись этим, Ширан прошептал:
        - Хочешь жить - веди себя тихо.
        - Извините, Ваше королевское величество! - тотчас пискнула Юлька.
        Из всех присутствующих она доверяла лишь толстячкам. Братцы, хоть и не выказывали своей поддержки прямо, но в душе гибели ей не желали, ибо обожали Алексиса, тайно и самозабвенно, как самые настоящие фанатики. "Что б тебе пусто было, Ребарат-Нур! - выругалась девушка и растянула губы как можно шире, искренне веря, что вид получился достаточно виноватый, чтобы смягчить суровое сердце правителя Главерны.
        Бергеш стараний не оценил. Хоть Юля и выглядела в эту минуту милой и очаровательной, выдавить ответную улыбку он не смог. Машинально потёр грудь, с содроганием вспоминая горячие припарки, коими его всю ночь потчевал придворный лекарь Мальгун, и хмуро взглянул на Ригана - младшего из алхимиков, но, по мнению единовластника, более вменяемого и трезвомыслящего:
        - Она всё ещё в наркотическом угаре?
        - Что Вы, о, бесподобный! - Длинноволосый спешно поклонился, при этом удерживая Юльку за руку, и отрапортовал: - Гибрид приведён в норму! - Сделал короткую паузу и продолжил: - Однако в силу юного возраста особь несколько рассеяна и взволнована. Смею предположить, что она впервые находится в большом городе и уж тем более во дворце.
        - По-твоему, она дикая?
        Бергеш с подозрением покосился на Юльку, и Риган отрицательно помотал головой:
        - Скорее просто напугана. Если проявить немного терпения, не пройдёт и пары дней, как гибрид станет ласковым и послушным.
        Юлька покраснела и стиснула зубы. Слышать, как о тебе говорят, словно о какой-то зверушке, было неприятно. "А что делать? Даже если сейчас заявить, что я человек и музыкант с высшим образованием - впечатления это не произведёт. Чёрт с ними! Буду молчать. Пусть алхимики выкручиваются!" Землянка покосилась сначала на одного брата, потом на другого и горестно выдохнула. Вышло громко, и единовластник немедленно переключился на пленницу:
        - Что-то не так?
        - Что Вы, что Вы, всё в полном порядке! - заверила его Юлька, и тут, вопреки словам, желудок девушки умоляюще заурчал.
        Ширан истерично хихикнул, а Риган испуганно зыркнул на Бергеша:
        - Мы собирались её покормить, но решили подождать Вас.
        По лицу единовластника Юлька ясно прочла, что в свете вчерашних событий демонстрировать радушие гостеприимного хозяина он не планировал. Более того, чувствовалось, что Бергеш с удовольствием прихлопнул бы беспокойную пленницу. Но что-то его останавливало. "Неужели настолько боится Ребарат-Нура? Но он же правитель целой страны, а Алексис хоть и маг, но в сравнении с ним просто мальчишка! Ох, я что-то явно упускаю… И спросить не у кого!"
        Меж тем Бергеш что-то тихо шепнул одному из солдат и, с брезгливым презрением оглядев захламлённую комнату, скомандовал:
        - Ведите гибрида в малую сиреневую гостиную, там есть где развернуться.
        Отдав распоряжение, единовластник выпятил квадратный подбородок и отправился восвояси, предоставив подданным самим решать вопрос транспортировки пленницы. Солдаты мгновенно рассредоточились по комнате, с бесстрастными лицами наблюдая, как Риган и Ширан помогают Юльке подняться, но никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь.
        "Одна сволота кругом!" - с досадой подумала Юля, шаг за шагом продвигаясь к двери. Крылья, как спущенные флаги, волочились по полу, задевая папки и опрокидывая склянки и подставки с пробирками. Риган и Ширан поддерживали девушку под руки, и она, полностью доверившись им как провожатым, постаралась сосредоточиться на крыльях. С сотого раза удалось приподнять и сложить их так, что теперь Юлька походила на классическую картинку "К нам пожаловал ангел". Однако маленькая победа радости не принесла, ибо до землянки внезапно дошло, что все её планы относительно побега - пшик. Крылья ощущались инородным, осложняющим жизнь предметом, и что с ними делать было не ясно. "Главное, не паниковать! Я что-нибудь обязательно придумаю". В глазах противно защипало, а где-то под сердцем заклубилась-закружилась щемящая пустота. "Горр…" Вздрогнули прядки-стрелки, с усмешкой взглянули карие глаза, и покатились по Юлькиным щекам горячие частые слёзы. "Не думать, не вспоминать! Нет ни родителей, ни Светки, ни Горра, ни Эрика с Шайлэ. Я одна, сама по себе. Нечего ждать чуда!"
        - Риган, ты видишь?
        - Слёзы гианы!
        - Этого не может быть. Гианы вымерли сотни лет назад.
        Шмыгнув носом, Юлька постаралась отринуть гнетущие мысли и прислушалась к взволнованному перешёптыванию алхимиков.
        - Ты говорил, что он использовал "Сосуд силы".
        - Говорил. И ты не можешь отрицать, Риги, выглядело всё очень похоже: эльфийские черты, волосы как у сильфид и друидок…
        - Могу и буду! Я сразу предупреждал, Ширан: для "Сосуда" многовато отклонений. Эти гарпиевые крылья, вампирские клыки…
        - Подумаешь! И гарпий, и вампиров нельзя причислять к вымершим видам. Есть немало свидетельств, что они по-прежнему обитают в восточной части Снежного материка.
        - А ногти? Ты видел узор?
        Юлька с недоумением посмотрела на приобретённый в Аренте "маникюр". Хаос, сумбур, абстракция - больше в голову ничего не приходило. Однако Риган был иного мнения, о чем, не задумываясь, сообщил брату:
        - Я убеждён: это метка заклинателей драконов! Помнишь, Бергеш посылал меня в Пайфер за желчью ехидны? Так вот, на обратном пути довелось мне ночевать в доме мэтра Блисау. То ещё место, я тебе скажу. Спать в этом притоне некромантии только сумасшедший рискнёт, так что я всю ночь рылся в его библиотеке. Там-то и наткнулся на книгу о драконьем народе. И поверь мне на слово: узоры в ней описывались - один в один!
        - Считать узором сей бессмысленный набор линий? Не смеши меня, Риги!
        Юля машинально кивнула, соглашаясь с Шираном, но Риган упорно стоял на своём:
        - Если б ты своими глазами видел ту книгу, не сомневался бы. В девчонке течёт кровь драконьих людей, и это так же верно, как и то, что она плачет слезами гианы!
        - Со слезами действительно не поспоришь. Значит, кровь мёртвых народцев… Никогда не слыхал ни о чём подобном!
        - Это же Отступник, - глухим шепотом произнёс Риган. - Его сам глава Ордена боится, хоть и отец. Не зря же всей Десятке пришлось напрячься, чтобы запереть его в стенах родового замка.
        - Вырастили мальчугана. - Ширан хмыкнул, посмотрел на Юльку и весело ей подмигнул. - Всех переплюнул. Гибрид? Что ж, диковинное название для диковинной магички. Кем ты была изначально, девочка? Оборотнем? Или дремучей верхнеравнинной крестьянкой?
        "Надо же, сподобились моим происхождением поинтересоваться. А вот шиш вам! Считаете меня дикой зверушкой - флаг вам в руки!" Землянка глуповато улыбнулась и похлопала пушистыми ресницами, предлагая алхимику самому придумать ответ. Что он благополучно и сделал.
        - Не помнишь? - спросил сочувственно. - И не надо. Гибрид так гибрид.
        Братья переглянулись, одновременно качнули головами и погрузились в задумчивое молчание. Юлька хотела последовать их примеру, но тут скучный, ничем не примечательный каменный коридор, по которому они всей толпой продвигались, закончился, и глазам предстала жутковатого вида деревянная конструкция, нечто вроде огромной клетки с одной отсутствующей стенкой.
        - Это подъёмник, - буркнул Риган и потянул сбившуюся с шага девушку внутрь.
        Юлю поставили в центре кабины, солдаты взяли её в кольцо. Лязгнули мощные толстые цепи, "лифт" оторвался от каменного пола и, чуть покачиваясь, поплыл вверх. К сожалению бравые широкоплечие воины загораживали обзор, и Юлька, дабы рассмотреть хоть что-нибудь, задрала голову вверх. Картина разочаровала: тёмные стены колодца, тускло освещённые жёлтыми шарами-светильниками, утопленными в камень. Девушка удручённо хмыкнула и уставилась на свои босые ноги. В желудке урчало почти безостановочно, но о еде она не думала. А думала о делах грядущих. О том, что застряла в Тайшане надолго и основательно, и чтобы покинуть дворец Бергеша, нужно либо с полётами разобраться (да кто ж ей даст!), либо - с магией.
        "Не зря же все вокруг твердят, что дар у меня исключительный. Значит, в принципе, я способна на многое. И Алексис, что б ему ни дна, ни покрышки, мне это наглядно продемонстрировал. Правда, в результате, я оказалась в плену, но не будем о плохом… Нужно сразу признать, что ошибок я ещё наделаю массу, без них учение не обходится. Главное, не сдаваться! Э-эх, вот бы консультанта какого-нибудь найти, или учебник с заклинаниями, на худой конец. А то чувствуешь себя обезьяной с гранатой! - Юлька переступила с ноги на ногу, бросила украдкой взгляд на задумчивых алхимиков и невесело усмехнулась: - А вот смогу ли я местные книжки читать, ещё бабушка надвое сказала. Вроде говорят все по-русски, только это ничегошеньки не значит. Вдруг только думаю, что по-русски, а на деле - это я лопочу на ихнем, арентийском. Слёзы, крылья появились, может, и адаптация к языку в придачу полагалась. А вот книги - дело десятое… Надо при случае проверить. Должна же быть во дворце библиотека… Так меня туда и пустили!"
        Подъёмник дрогнул и остановился. Солдаты расступились, выстроились в две шеренги. Алхимики провели свою подопечную по импровизированному коридору, распахнули белоснежные двери, и вошла Юлька в коридор настоящий. Вот тогда-то она и смогла оценить, что такое королевская роскошь. Позолоченная лепнина, картины, вернее монументальные полотна в массивных рамах, золотые люстры и светильники, фарфоровые вазы в человеческий рост вышиной, мечи, сабли, шпаги с золотыми, усыпанными драгоценными камнями рукоятями, десятки белоснежных дверей с нежным, опять-таки золотым орнаментом. А уж пол, по которому Юлька шагала босыми ступнями, и вовсе поражал воображение. То под ногами трепетала водная гладь, то расстилалась поляна, покрытая молодой, едва пробившейся сквозь хладную землю травой, то извивались в камне зелёные ветви, изящно переплетаясь между собой и радуя глаз мелкими розоватыми цветами. То пол вдруг превращался в зимнюю реку, скованную блестящим ледяным панцирем. И хоть Юлька дала себе слово помалкивать, удержаться от мучившего её вопроса не смогла.
        - Это ведь не по настоящему, да? Сделать такое людям не под силу!
        - Ну, почему же. - Ширан снисходительно улыбнулся. - Если люди - маги, то способны и не на такое. Но ты права. Дворец в Тайшане строили гномы, а отделкой занимались друиды. Они редко работают сообща, но когда такое случаются - рождается шедевр.
        - Мы пришли. Тихо! - шикнул на брата Риган.
        Алхимики дождались, пока солдаты распахнут очередные бело-золотые двери, и ввели землянку в большую полупустую комнату, выдержанную в светлых пастельных тонах с вкраплением мелких фиолетовых пятен: подушек, в художественном беспорядке раскинутых на широком удобном диване, салфеток, расстеленных на большой каминной полке, атласных лент, стягивающих бледно-синие гардины в полуметре над полом.
        "Маловато для того, чтобы именовать гостиную сиреневой. Впрочем, хозяин - барин!"
        Кроме дивана и овального стола с десятком стульев из тёмного дерева другой мебели здесь не было, впрочем, солдаты с лихвой украсили скромный дизайн: рассредоточились вдоль стен и замерли точно статуи, даже дышать, казалось, перестали. Юлька же втянула носом умопомрачительные запахи еды и потянула алхимиков к столу. Риган отодвинул стул, однако усесться на нём оказалось делом непростым. Юля пристраивалась и так, и этак - но крылья всё равно упирались в резную спинку, заставляя девушку вздрагивать и вновь подниматься на ноги. Наконец, она замерла на самом краешке сидения, упёрлась запястьями в ребро столешницы и жадным взглядом оглядела блюда и тарелки. Чего здесь только не было! Свёрнутые трубочками ломтики ветчины и сыра; масляные ракушки; неизвестные Юльке салаты и овощные закуски; хлебцы, булочки, пироги; вазочки с вареньями и джемами. Но больше всего девушку потрясла трёхъярусная ваза с пирожными. Крошечными, на один укус. Но каждое было неповторимым, совершенным произведением кулинарного искусства: замки с острыми шпилями и марципановыми флагами, корабли с разноцветными парусами, бессчётное
количество животных и птиц - лошадей, лебедей, оленей, зайцев, белок, голубей… У Юльки аж дух захватило, а рука сама собой потянулась за лакомством.
        Алхимики ехидно хихикали, наблюдая за крылатой сладкоежкой. Ширан наполнил чашку густым багряно-красным напитком и поставил её перед Юлей. Девушка благодарно кивнула, ни на секунду не переставая жевать, сделала быстрый глоток и зажмурилась от наслаждения. Напиток оказался терпким, чуть кисловатым, идеально дополняющим изысканный вкус пирожных…
        Но счастье почему-то никогда не бывает долгим.
        - Приятного аппетита, дорогуша.
        Юлька вскочила, роняя стул, некрасиво закашлялась, прикрыла ладонью рот и округлившимися глазами вытаращилась на стоящего в дверях мужчину. Тёмные волнистые волосы до плеч, хищное лицо с резкими линиями бровей и насмешливыми синевато-чёрными глазами. Изогнутые в кривой ухмылке губы. На левой щеке почти исчезнувший абрис кленового листа, под правой бровью яркая татуировка - три золотых ромба.
        - Тельвар?!
        - Узнала. А я, представь, и не надеялся. Мне сказали, у тебя с головой совсем плохо.
        Маг вальяжной походкой приблизился к замершей в испуге девушке, Двумя пальцами подцепил её подбородок и язвительно цокнул языком.
        - Что ж ты так? От спутников своих удрала, метку мою свела, а свободы-то всё равно не видать. Ты же привыкла к свободе. Я это сразу просёк, стоило тебе открыть свой прелестный ротик. В твоём мире все женщины такие? Можешь не отвечать, мне в сущности всё равно. Они там, и только ты здесь, в Аренте.
        - Что Вам от меня надо? - с трудом выталкивая слова, пролепетала Юлька.
        - Тебе все пункты перечислить, или только главные? - Карром усмехнулся, разжал пальцы и холодно зыркнул по сторонам: - Оставьте нас! И передайте единовластнику, пусть начинает готовиться к церемонии.
        Солдаты, а следом за ними и братья-алхимики резво потрусили к дверям, и Юлька задрожала, как в ознобе: оставаться с Тельваром наедине после того, что она сделала с ним в джунглях, было жутко. Сердце колотилось как бешеное, на глаза навернулись слёзы, а крылья за спиной рвано подёргивались. "Надо что-то сказать в своё оправдание", - мелькнула трусливая мысль, но была тут же отвергнута, поскольку Юля отчётливо понимала: вящему её оправдания неинтересны.
        Двери с тихим щелчком закрылись, и девушка инстинктивно сделала несколько шагов назад. Натолкнулась на поваленный стул и едва не упала. Тельвар вовремя схватил её за руку, рванул на себя, и Юлька оказалась в стальных объятьях.
        - Пока жива - ты моя добыча!
        Руки мага скользнули на бёдра девушки, и она попыталась отстраниться. Но легче, наверное, было сдвинуть гору, чем оттолкнуть от себя широкоплечего мускулистого вящего. Ужас в душе начала вытеснять паника. "Мы одни, никто не поможет. Здесь всем на меня плевать!"
        - Я принадлежу Алексису Ребарат-Нуру! - выкрикнула Юля единственное, что пришло в голову.
        В то, что слова помогу, она не верила, но Карром неожиданно ослабил хватку, а в следующий миг и вовсе оттолкнул от себя пленницу. Ничего подобного девушка не ожидала и, как следствие, шлёпнулась на пол, ощутимо приложившись пятой точкой о каменные плиты. Зашипела от боли, но захлопнула рот, стоило поднять глаза на лицо Тельвара.
        - Выходит, Бергеш не соврал, и метка действительно содержит его имя. Я думал, что ты умнее и не позволишь манипулировать собой. - Маг осёкся, нахмурился, видимо, какая-то мысль ему не понравилась, смерил девушку цепким, внимательным взглядом и медленно, словно нехотя, поинтересовался: - Там, в своём мире, ты была магом?
        "И почему умные вопросы приходят им всем тогда, когда у меня напрочь отсутствует желание на них отвечать? Нет, чтобы задать их при первой встрече…" - со злостью подумала Юлька и крепче сжала губы.
        - Твоё молчание выглядит жалко.
        - Пусть. Нам не о чем разговаривать!
        - Да… с выдержкой у тебя проблемы. - Тельвар надменно фыркнул, шагнул к пленнице и рывком поставил её на ноги: - Знаешь, Юля, ты самая что ни на есть последняя дура! Тебе не меня нужно бояться, а милого и обаятельного Алексиса.
        - Ничего себе милого? Да вы с ним друг друга стоите! - Юлька упёрлась в грудь вящего кулаками и лихорадочно затараторила, опасаясь, что Карром её остановит: - Я помню, как ты обошёлся со мной и Эриком! Да и Горр мне кое-что рассказал. Ты пытался меня отравить! А ещё я своими глазами видела, как ты превратил старика-конюха в мокрую лужицу! Так что нечего прикидываться добрячком! И вообще, лучше не выводи меня из себя, иначе я за себя не ручаюсь!
        - Даже не мечтай! На этот раз я готов к любым твои выходкам! И раз уж ты заговорила о моём ручном тангире, хотелось бы знать, почему он не откликается на зов. Он чем-то не угодил, и ты его прикончила?
        Юлька злобно оскалилась, демонстрируя магу острые клыки, и с расстановкой произнесла, впервые в жизни испытав наслаждения от того, что говорит оппоненту гадость:
        - Я освободила твоего ручного питомца, и он снова стал опасным и кровожадным монстром. Надеюсь, что рано или поздно, его пасть сомкнётся на твоём горле, и он сполна насладиться местью!
        - Очень впечатляющее выступление. Решила, что раз устояла против яда, то бессмертна? Ничуть! На такое даже Отступник не способен. Способ убить тебя есть, и я с превеликим удовольствием его поищу. Алексис никогда не получит тебя! Он будет столетиями гнить в своём замке. Ты же сдохнешь сразу после того, как побеседуешь с магистром! А пока у нас есть время - начнём развлекаться. Хочется посмотреть, на что способно тело, под завязку наполненное магией Аренты!
        С этими словами Карром подхватил Юльку и легко перекинул через плечо. Девушка не смогла сдержать крик: ей показалось, что крылья сейчас вырвутся из спины вместе с кусками плоти.
        - Больно? - издевательски осведомился Тельвар. - Привыкай. Это только начало, дорогуша.
        - Гад!
        Юлька в отчаянье замолотила кулаками по спине мага, но тот лишь громко рассмеялся и, хлопнув девушку по ягодицам, быстрым шагом покинул сиреневую гостиную.
        - Гад, - запоздало повторила Юля и замерла, тоскливо глядя, как бело-золотые перья волочатся по волшебному полу, сделанному друидами и гномами.
        - Правильно, к чему трепыхаться - силы тебе ещё понадобятся. - Карром отсмеялся и теперь говорил совершенно серьёзно: - Кстати, ты очень красивая. Мне даже жаль, что Алексис выбрал тебя для своих опытов. В другое время, в другой жизни я бы в тебя влюбился, честное слово.
        "Да пошёл ты!"
        - Эй, думай потише! Я могу и обидеться. Между прочим, зря ты не попросила Викнара научить тебя ставить щиты на поверхностные мысли. Очень удобная вещь. А Шайлэ у нас умник, любит обучать молодых магов. Магистру давно следовало его в школу учительствовать пристроить, а не секретарём при себе держать. Политика Викнару ни к чему, он в ней ни бельмеса не понимает. Вот зачем его принесло в Главерну? Сам, небось, не знает. А вообще, странно, что наш умник прозевал тебя, детка? Не расскажешь, как это произошло?
        - Нет!
        - Ничего, скоро ты станешь сговорчивей, и мы вернёмся к этому вопросу.
        Маг дошёл до конца коридора и стал спускаться по лестнице. Теперь Юлька наблюдала, как её роскошные крылья чиркают по ступенькам, словно Карром волочит за собой огромное опахало. По сторонам девушка не смотрела, головой в любопытстве не вертела, ибо страшилась натолкнуться взглядом на кого-нибудь из обитателей дворца. "Выгляжу как мешок с картошкой. Равнодушный ко всему мешок!" Быть может, стоило сопротивляться, кричать, ругаться, кусаться, однако на Юльку вдруг накатила апатия. Понимание, что всё равно не вырваться, бетонной плитой давило на сердце, и грядущие муки казались чем-то закономерным и неотвратимым. Тем, с чем бороться совершенно бессмысленно.
        Тельвар тоже молчал. Может что-то обдумывал, может, строил коварные планы. Юльке и это было безразлично. До той поры, пока вящий не переступил порог небольшой овальной комнаты. Сделал несколько быстрых шагов и поставил девушку на пол. В первый момент перед глазами всё поплыло, видимо, от долгого висения вниз головой, но когда картинка стала чёткой, Юля почувствовала себя так, словно её ледяной водой окатили. Она стояла на краю прямоугольного мраморного бассейна, а прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, раскачивались на цепях трое закутанных в сатавары существ, на нечеловеческую сущность которых указывали синеватые, покрытые мелкой чешуёй ступни, торчащие из грубо вспоротых шёлковых мешков. Крик застрял в горле. Тяжело дыша, девушка смотрела на ровные, хирургические разрезы на пятках существ, на тяжёлые бурые капли, падающие вниз, а в сознании билась единственная мысль: "Почему они молчат?!"
        Хриплый смешок заставил Юлю опустить взгляд. На дне бассейна, среди кровавых пятен и потёков, возлежал единовластник Бергеш собственной персоной. Без роскошных одежд, в одной набедренной повязке. Юльку едва не стошнило от отвращения: морщинистую кожу правителя сплошным ковром покрывали желтовато-синие уродливые пятна, бесчисленные шрамы и рубцы непонятного происхождения.
        - Не тушуйся, дорогуша. Когда обычный человек пытается всеми возможными способами одолеть смерть, с ним ещё и не то случается. А Бергешу давно за сотню перевалило. Он у нас главернский старожил, своим существованием напрямую обязанный Ордену вящих, - интимным шепотом сообщил Юле Тельвар. - Специально для него мы разработали очень действенное заклинание. Ты, наверное, знаешь, что малые расы живут много дольше людей. Вот мы и заставляем их делиться. Понимаешь теперь, для чего ты здесь?
        - Н-нет, пожалуйста, нет…
        - Понимаешь. Господин единовластник хотел твоей крови, а своим верным соратникам Орден не отказывает.
        Карром толкнул девушку в спину, и она начала заваливаться в бассейн, но соткавшиеся прямо из воздуха цепи мигом обвили тонкие запястья, вздёрнули добычу вверх, и Юлька оказалась в одном ряду с остальными жертвами обряда.
        - Последний штрих, и мы вскоре узнаем, можешь ли ты умереть от потери крови, - весело произнёс Тельвар, и в его руке блеснул изящный тонкий клинок…
        - Привал! - скомандовал Шайлэ и, не обращая внимания на тяжёлый враждебный взгляд тангира, первым спрыгнул с коня.
        Солнце почти целиком скрылось за макушками деревьев, серые густые облака, словно получив разрешение, заволокли небо, не позволяя луне и звёздам тревожить засыпающий мир. С каждой минутой багровые всполохи на горизонте становились всё более неявными и прозрачными - мгла неумолимо завоёвывала пространство. Жарко, сыро, душно. "Но отдохнуть необходимо. И это место ничем не хуже других", - мрачно подумал маг, разглядывая крошечную каменистую поляну, с редкими клочками мха и жёсткой тёмно-зелёной травы.
        - Зачем останавливаться? - прозвучал недовольный голос тангира. Он перекинулся в человека, плавным движением скользнул на землю и подхватил всхрапнувшего вороного под уздцы. - Я прекрасно вижу в темноте и могу беспрепятственно провести вас через любую чащу. Устали - спите в седлах. Присмотрел бы, мне не трудно.
        - Мы должны отдохнуть. Выдохшиеся и измотанные мы Юле не поможем!
        - Говори за себя, неженка!
        - Хорошо. - Шайлэ развернулся и хладнокровно взглянул на Горра. - Я не обладаю выносливостью оборотней. Я привык спать по ночам, а действовать предпочитаю на свежую голову. Доволен?
        Тангир угрюмо молчал. Да и что говорить, если этот диалог, повторяющийся третий вечер подряд, всё равно ни к чему не приводит. Он сам признал Шайлэ своим командиром, значит, придётся проявить выдержку и терпение. "Погоди, вот покинем Главерну и прости-прощай. Ты нам не нужен!"
        - Можешь сказать это вслух - не обижусь. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. - Вящий многозначительно посмотрел на тангира, а потом резко обернулся к рыжеволосому мальчишке, мышкой замершему возле гнедой кобылки: - Расседлай коней и отдыхай. Ужином займусь сам.
        Горр приглушённо рыкнул, отпустил повод и зашагал к деревьям, бросив через плечо:
        - Поброжу по округе.
        Шайлэ улыбнулся:
        - Отличное решение.
        - В твоём одобрении я не нуждаюсь!
        - Само собой. - Маг ухмыльнулся и подмигнул Эрику: - Видишь, не стоит его бояться. Горрар отличный малый.
        Мальчишка скептично скривил хорошенькую мордашку, однако возражать вящему не стал и даже кивнул. На всякий случай. И потянул коней в сторону, подальше от мага. С учётом размеров поляны выглядела сия демонстрация откровенно глупо. "Но раз парнишке так легче - пусть". Шайлэ расстроено вздохнул и отправился за хворостом.
        За прошедшие два дня Викнар многое узнал о главернских джунглях. Например, то, что сухих веток здесь найти практически невозможно. Однако как бы то ни было колдовать маг не собирался: слишком велик был риск засветиться перед коллегами, коих в Главерне проживало не меньше полусотни. И, несомненно, найдётся из них один-два, кто сумеет опознать вящего, произнесшего заклинание. "Обязательно опознают! Теперь, когда Юли рядом нет, моё инкогнито трещит по швам. Прятаться в тени сильного дара очень удобно… Впрочем, кого я обманываю? Тельвар, скорее всего, догадался, кто пригвоздил его мечом к Забытому тракту. Жаль… Лучше бы магистр и дальше считал, что я отправился в Пайфер. Для него это будет ударом…"
        Шайлэ подошёл к раскидистому кусту, притулившемуся в тени могучего баобаба, и стал планомерно обламывать ветки. "Сначала Алекс, теперь я. Надеюсь, хотя бы Джереми не разочарует Вас, господин Ревальд". Воспоминание о младшем Ребарат-Нуре, которого Шайлэ, как и Алексиса, считал своим братом, окончательно испортило настроение и заставило острее чувствовать вину перед семьёй, в которой маг прожил более десяти лет. На его глазах Джереми из маленького мальчика превратился в смышлёного юношу, перспективного мага и отличного друга. Шайлэ и Алекс постоянно таскали его за собой, и разница в шесть лет их ничуть не смущала…
        Когда всё изменилось, Викнар до сих пор не мог понять. Как он ухитрился не заметить, прозевать тот переломный момент, после которого Алексис кинул свою жизнь в жерло борьбы с Вящими, с отцом, со своей семьёй, что долгие годы возглавляла Орден?
        Шайлэ замер. Пальцы стиснули тонкую ветку, глаза уставились в пустоту. Наверное, в миллионный раз он пытался вычислить, когда Алекс ухитрился познакомиться с эльфийкой. "Как ему удалось держать свой роман в тайне целый год?" Викнар ни разу не видел их вместе, не удостоился даже упоминания об Эйлин. И это терзало душу обидой. "Чем я заслужил такое отношение? Я бы никогда…" Викнар оборвал никчемную мысль. Терзаться можно было сколько угодно, но, если честно, сейчас он был благодарен Алексису. "Долг и дружба… Думать не хочу, что бы победило!"
        Внезапно в сознании, словно призрак далёкого прошлого, возникла Эйлин. Хрупкая воздушная фигурка, светлые длинные волосы, овальное лицо с идеально правильными чертами и угасающие тёмно-зелёные глаза, в которых слились агония и благодарность.
        - Кто? - Шайлэ рыкнул не хуже Горра и принялся быстро и яростно ломать ветки. - Кто выдал тебя, Алекс?
        То, что Алексис возглавил восстание малых рас, стало для них с Джереми ударом. Страшным и неожиданным, как раскат грома в разгар вьюжной зимы. Но события разворачивались настолько быстро, что Шайлэ даже в своём отношении к ним определиться не успел. А ведь подумать у него времени было полно: Вящие подавили восстание стремительно, практически молниеносно, но пока шли аресты, пока резиденция и весь Делвайер ходили ходуном, Ревальд Ребарат-Нур посадил младшего сына и своего секретаря под замок, словно подозревал их в сговоре с Алексом. "А может, действительно подозревал. Логично, мы же были не разлей вода". Выпустили Джереми и Шайлэ лишь тогда, когда всё было кончено: отряды восставших разбиты, Алексис замурован в родовом замке, а его возлюбленная Эйлин доставлена в резиденцию для допроса. К тому моменту названные братья уже не разговаривали. Взаимные обвинения - кто виноват больше в том, что случилось - внесли в их дружбу разлад. Быть может, сказалось вынужденное заточение, во время которого они не общались ни с кем, кроме друг друга, а может, потому, что было слишком больно смотреть друг другу в
глаза и осознавать, что Алексиса больше никогда не будет рядом, что он не придёт, не улыбнётся своей особенной, светлой улыбкой. Что прогулки, беседы и кутежи в кабачках Делвайера - всё это безвозвратно утрачено и никогда не повторится.
        Ревальда, судя по всему, устраивала их размолвка. Он стал чаще отправлять Шайлэ в деловые поездки и большей частью за границу, а Джереми загрузил учёбой так, что бедняга дневал и ночевал в библиотеке. "Словно боялся, что мы объединимся и попытаемся вызволить Алекса…"
        - Эй! Мы сегодня ужинать будем или ты собираешься до утра кусты крошить?
        Резкий голоса тангира заставил вящего подпрыгнуть на месте. Он с недоумением похлопал ресницами, тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и растерянно взглянул на свои сапоги, засыпанные ворохом трухи и коротких палочек. "Совсем нервы сдали…" Шайлэ повернулся к Горру и застыл, медленно закипая от ярости. Правда, злился он не на Горра, который держал подмышкой охапку веток, словно намекая, что Викнар не способен справиться с элементарным делом, а на себя, из-за того, что позволил так о себе подумать.
        "Мы на одной стороне", - напомнил себе маг, попытался выжать улыбку, но лишь добился того, что в карих глазах засветилась насмешка, а прядки-стрелки задрожали от сдерживаемого смеха.
        - Пойдём.
        Шайлэ безнадёжно махнул рукой и зашагал к поляне. Горрар с бесшумной грацией скользил рядом. Если бы он хоть что-то сказал, вящий на него наорал и наверняка почувствовал бы себя гораздо лучше. Но тангир, как назло, решил проявить выдержку. "И это правильно", - проворчал маг, выругался себе под нос и со вздохом произнёс:
        - Не стоило останавливаться. Я вполне мог подремать в седле.
        - И к чему ты это?
        - Просто так.
        Тангир ухмыльнулся:
        - Тогда я тоже скажу, просто так. Отдых нам всем действительно необходим. Извини, что возражал. Каюсь, мне нравится тебя доводить, Шайлэ. Ты так забавно краснеешь и раздуваешь ноздри…
        - Иди ты!
        - Я же уже извинился! Ладно, обойдусь без вступлений. В общем, что хочу сказать: чувствую я, как ты нервничаешь. И понимаю почему. Спасти Юлю может лишь чудо.
        - Эрик…
        - Мальчишке совсем не нужно об этом знать. Он верит, что вящий - что божество. Придёт, махнёт рукой, и все падут ниц, а потом будут дружно и радостно выполнять команды. - Горрар остановился, и Шайлэ последовал его примеру: - У тебя есть хоть какой-то план?
        - Какой план? - отрывисто зашептал маг. - Юля, скорее всего, во дворце, а значит, против нас встанет вся Тайшанская гвардия. И не только они! Стоит мне начать колдовать, и во дворец ринется посольство Вящих. В полном составе. Знаешь, кто его возглавляет? Михаэль Галан!
        - Так вот почему его в Делвайере не видать. Всё-таки он сумел допечь Ревальда, раз его отослали с глаз долой. Интересно, чем?
        Горр с надеждой взглянул на вящего, но тот отрицательно помотал головой:
        - Не знаю. И знать не хочу!
        - Жаль…
        - А мне жаль, что этот тип стоит у нас на пути! Я бы предпочёл встретиться с Брантом или, на худой конец, с Эмальтом Йоргом!
        - Особой разницы я не вижу.
        - У Михаэля в запасе всегда какой-нибудь грязный трюк. Вступать с ним в открытое противостояние - гиблое дело!
        - Тогда на что ты надеешься?
        - Есть у меня один знакомый, - уклончиво произнёс маг и зашагал вперёд, бросив через плечо: - Он - наш единственный шанс попасть во дворец.
        - А что потом?
        - Понятия не имею.
        Глава 20.
        Амулет для Снежной королевы.
        - Мне показалось или там кто-то шастает?
        Молоденький стражник в новом с иголочки мундире и свободных штанах, заправленных в скрипучие кожаные сапоги, перегнулся через парапет и стал внимательно всматриваться в густые вечнозелёные кусты, почти вплотную подступающие к городским стенам.
        - Не кипешись. - Его напарник погладил черную густую бороду едва тронутую сединой, лениво взглянул на зеленые островки кустов, перевел глаза на голый, серый лес, потом отвернулся и принялся сосредоточенно шарить по карманам. - Да куда ж я её засунул. Неужели в караулке забыл?! Вот же… О нет, нашёл!
        Улыбнувшись во весь рот, он достал из кармана небольшую, слегка изогнутую трубку и расшитый красным крестиком кисет.
        - Да ты никак офигел, Триф! Курить на посту?! Да капитан тебя…
        - Верещишь, как обворованная торговка в базарный день, - перебил его Трифон и ухмыльнулся одной половинкой рта, скрывая сломанный в пьяной драке клык. - Капитану сегодня не до нас. У его приятеля вчера сын родился. Так вот счастливый папаша и отметил это событие. Со своим лучшим другом, разумеется. Поэтому сегодня можно особо не напрягаться, из караулки он до вечера не выползет.
        - И что с того? - Молодой стражник осуждающе покачал головой. - А вдруг враги? Вдруг именно сегодня оборотни выползут из своих нор и нападут на Стайлен?! Город падёт по нашей вине! Потому что мы отвлеклись и не сумели вовремя подать сигнал об опасности!
        - Какой же ты ещё молодой и наивный, Карпуша. - Он присел на корточки, прислонился к стене и стал неторопливо набивать трубку, тихо, но уверенно говоря: - Либения никогда не хотела войны и за всю историю ни разу не была инициатором военного конфликта. Защищалась - да, оказывала военную поддержку - да, нападала - нет. Оборотни много лет (да что там лет! веков!) торговали с людьми к огромной выгоде обоих рас. Ты даже представить себе не можешь, какие диковинные вещи продавались на нашем базаре, да и сам базар был раз в десять больше. Не то, что теперь… Три прилавка - два ларька!
        И замолчал, занявшись важным делом - раскуриванием трубки. Когда же Трифон выпустил изо рта сизую струйку дыма и посмотрел на напарника, то столкнулся с недоверчивым, подозрительным взглядом.
        - Сомневаешься в правоте Ордена? - тут же бросился в атаку молодой стражник. - Или считаешь оборотней добренькими и справедливыми?! А кто же тогда устроил кровавую резню в Делвайере? Твои замечательные либенийцы! Кто, как ни они, оплели лживыми речами и сладкими посулами неокрепший разум несчастного Алексиса?! - Лицо юноши раскраснелось, в глазах появился фанатичный блеск. - Придёт время, мы сотрём эту мерзкую страну с лица Аренты! И наши потомки будут безмерно благодарны нам за свободный от скверны мир. Мир, до последнего клочка земли принадлежащий людям!
        Карп с превосходством взглянул на сослуживца, но тот лишь покачал головой. Миссионеры Ордена, в последнюю неделю прямо-таки заполонившие Стайлен, не теряли времени даром - "лживых речей и сладких посулов" Трифон наслушался до отрыжки. Вящие красочно, с огоньком рассказывали о светлом будущем Аренты, где не будет ни злобных оборотней, ни бессердечных драконов, ни хитрых эльфов, ни жадных гномов. Особое внимание, учитывая местоположение города, маги уделяли либенийцам. Как много нового узнал Трифон о ближайших соседях! И если принять всю эту чушь за чистую монету, получалось, что дни Стайлена сочтены, что ни сегодня-завтра на его древние стены обрушатся полчища свирепых, беспощадных монстров. Под их натиском город падёт, и на его развалинах будут вершить свой страшный пир оборотни-людоеды, чудовища, искусно прикрывающую звериную суть обликом человека. Стражник глубоко затянулся, выпустил вереницу сизых колечек, которые тотчас унёс холодный осенний ветер, и поднялся. Тщательно выбил трубку, сдул с парапета кучку серого пепла и похлопал напарника по плечу:
        - Идём, герой. А то как бы наш похмельный капитан свою больную голову проветрить не решил. Заметит, что я не ко времени перекурить решил, и жалованье обоим урежет. Не хочу тебя подводить.
        Он дружески улыбнулся юноше и вытянул руку, предлагая идти первым, а когда тот решительным шагом пошёл вперёд, с тревогой посмотрел на зелёное пятно кустов. В отличие от Карпа, способного разве что мелкой бытовой магией пользоваться, он обладал сильным даром и сумел определить, кто "шастает" под стенами Стайлена. Его юный сослуживец был прав: в город собирались проникнуть оборотни. Однако докладывать о "лазутчиках" Трифон не собирался, более того, он сумел подать знак, что готов помочь, и стал с нетерпением ждать конца смены, искренне надеясь, что вездесущим вящим не придёт в голову мысль совершить вылазку за городские стены…
        Чувствительный нос кошки уловил запах табака.
        "Что за гадость, Ирсин! Неужели твой приятель не может курить что-то более приличное? Ты говорил, что он прекрасный маг, а ни один уважающий себя маг не опустится до употребления дешёвых и ужасно вонючих сортов табака!"
        "Во-первых, ты редкая зануда, Трис, а во-вторых, табак, что он курит, дешёвым никак не назовёшь. С тех пор как Воулен разорвал торговые отношения с Либенией, некоторые компоненты сей табачной смеси, стоят целое состояние, поскольку произрастают только на волшебных полях страны оборотней".
        "Какая разница сколько стоит эта гадость? Главное, чтобы меня не стошнило. И вообще, идея посетить Стайлен мне совсем не нравится! Зачем мы туда идём, Ирси? Правильнее было бы обойти город и по Кривому тракту направиться в Северную гавань!
        "А дальше? - неожиданно вмешалась в разговор Светлана. - Куда мы отправимся из Северной гавани?"
        "На Северный материк, куда ещё можно отправиться из Северной гавани?" - деланно удивилась кошка.
        "А почему не на Песчаный? - продолжала допытываться Светка. - Чем он хуже Северного?"
        "Издеваешься? Да? - тихий голос единорога был усталым и немного злым. - Ты прекрасно знаешь, почему мы поплывём на Северный! И нечего доводить Трис. Она тоже не железная".
        "Вот как?" - Света с неподдельным интересом посмотрела на Саолера, а тот, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, смотрел в глаза девушке. Безмолвную дуэль взглядов прервала Трииса. Спрыгнув с плеч землянки, она серой молнией метнулась к кустам и исчезла под мохнатыми ветвями. Единорог дёрнулся следом, но Ирсин скомандовал "Сидеть!", и юноша не посмел ослушаться. Несколько долгих мгновений маг смотрел в расстроенные васильковые глаза, а потом ласково потрепал Саолера по плечу и повернулся к Светлане:
        "Нам придётся выполнить волю Алексиса, Света, хотя мне тоже не хочется идти в родовой замок Ребарат-Нуров. Но иного пути у тебя нет, а я… Я последую за тобой. Мне есть, что сказать мальчишке".
        "И что вы ему скажете?" - насторожился Саолер, но маг не счёл нужным ответить. Его брови внезапно сдвинулись к переносице, а глаза опасно прищурились. Светлана хотела спросить, что происходит, но в этот миг земля под ногами зашевелилась, будто из её недр силилось выбраться нечто огромное и страшное, и, не удержав равновесия, девушка стала падать. За край затуманенного сознания зацепилась мысль о том, что падает она слишком долго, слишком медленно и… не вниз, а вверх. Летит в небо. Бархатно-чёрное небо, украшенное россыпями незнакомых звёзд. Где-то далеко внизу темнели леса, прошитые извилистыми швами больших и малых рек, тускло светились города, изредка, едва видимыми искорками вспыхивали костры.
        - Я лечу, - прошептала Света, и уже знакомое, пьянящее чувство полёта захватило её, заместив собой и раздражение от нелепой и опасной ситуации, в которой она очутилась, и изматывающий душу страх, и вечное желание замкнуться в себе, спрятаться от мира в непроницаемой броне пушистого пледа, мягкого кресла, тягучего шоколада, усыпляющего мурчания кошек и тихого шелеста страниц.
        Свежий, напористый ветер овевал лицо, стекал по длинным белым волосам, стелившимся за спиной подобием мягкого шелкового плаща, струился по обнаженной коже, сдувая остатки бесполезной, бессмысленной брони, словно луковую шелуху.
        - Я свободен… - пропела Светлана и вздрогнула: слушая эту песню, она всегда представляла себе мчащуюся в звёздном, или синем, или грозовом (в зависимости от настроения) небе душу, что навсегда покинула опостывшую телесную оболочку и куда-то понеслась.
        Забавно, но только сейчас Света вдруг поняла, что никогда не задумывалась, куда и зачем летела свободная от оков душа. Мысли почему-то всегда возвращались к телу, наверное, потому, что его дальнейшая судьба была более чем ясной - деревянный ящик, сырая земля, тлен, потемневшие кости…
        - Ты закоренелая пессимистка, детка!
        Весёлый голос вырвал её из мрачных, пугающих дум, а заодно и остановиться заставил, или, точнее сказать, зависнуть. Как пчелу перед цветком. В роли цветка выступал Алексис Ребарат-Нур. Он сидел на пушистом белом облаке, болтал ногами и улыбался жемчужной улыбкой, то есть во весь рот.
        - Добрый э… - Светка невольно зажмурилась от яркого солнечного света и, решив, не обращать внимания на чехарду со сменой времени суток, моргнула и произнесла нейтральное: - Здравствуйте!
        - Привет!
        Алексис тряхнул тёмными волосами и расхохотался, раскинувшись на облаке, как на диване. Услышав его искренний, счастливый смех, Светка недовольно поджала губы. "Мальчишка! Бестолковый и безответственный. И вести себя не умеет. Хам, хулиган и на лидера никак не тянет! Балбес!"
        От желания отвесить хохотуну подзатыльник у Светки аж под ложечкой засвербело, и недолго думая, она метнулась к заходящемуся смехом мужчине, треснула его по шее и удивлённо ойкнула - рука прошла сквозь тело, не причинив весельчаку ни малейшего вреда. Хотя определённая цель всё же была достигнута: Алексис перестал смеяться, вытер набежавшие на глаза слёзы и похлопал ладонью по облачной перине.
        - Садись, Света, поговорим!
        Девушка недоверчиво посмотрела на него, но села, ибо в голову закралось подозрение, что ко всем своим недостаткам Алексис ещё и с ума от одиночества сошёл, а с безумными лучше не спорить.
        - Это правильно, со мной лучше не спорить.
        Света чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться вновь, и это ужасно злило. Руки сами собой сжались в кулаки, крылья носа затрепетали от гнева, однако драться с фантомом было глупо, и девушка, хоть и с превеликим трудом, обуздала жгучее желание наброситься на мерзавца. Стараясь окончательно успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, с удовлетворением отметив, что приходит в себя, поудобнее устроилась на облаке и приготовилась слушать. К этому моменту Алексис тоже справился с очередным приступом смеха, но начинать разговор не спешил. Он наблюдал за проплывающими мимо облаками и время от времени поглядывал на Светку, словно предлагая задавать вопросы.
        "А смысл? Всё равно скажет ровно столько, сколько планировал сказать".
        - Ну почему же? Я могу многое рассказать тебе…
        - Не сомневаюсь. Только сдаётся мне, о том, что меня действительно интересует, ты промолчишь.
        - А что тебя интересует?
        - Как?! Неужели не знаешь? Так и быть, если у тебя случился внезапный приступ слабоумия, спрошу: что ты собираешься сделать с нами?
        Светлана осознавала, что ведёт себя грубо и бестактно, но сдерживать эмоции не получалось - этот черноволосый мужчина выводил её из душевного равновесия одним лишь своим присутствием.
        - Предлагаю заключить договор, Света. - Ребарат-Нур широко улыбнулся. - Вы с подружкой окажете мне одну услугу, а потом я отправлю вас домой или в любой другой мир, какой пожелаете.
        - Я тебе не верю! - Девушка с подозрением смотрела на Алексиса и отрицательно качала головой. - Судя по словам Ирсина после того, как мы окажем тебе услугу, отправлять на Землю будет некого, разве что трупы.
        - Ирсин, Ирсин… Угораздило же тебя встретить с этим занудой и моралистом. Не спорю, маг он классный! Да только и он не всесилен и не всезнающ! Не понимаю, с чего он решил, что я собираюсь убить вас?! Глупость какая-то! Я, конечно, виноват, что вырвал вас из родного мира без согласия, но у меня выхода другого не было. И если бы в последний момент мне не помешали, то вы оказались бы в моём замке, я бы всё объяснил, и, думаю, что вы обязательно согласились бы помочь. А так… - Алексис горько вздохнул и с печалью в глазах посмотрел на Светку. - Твоя подруга на меня откровенно зла, ты шипишь как рассерженная кошка! Да ещё Ирсин масла в огонь подливает. Грустно всё это. Очень грустно.
        Ребарат-Нур замолчал, всматриваясь в синеющую даль, а Светка облокотилась на облако, которое тут же подстроилось под изгибы её тела, перекинула волосы через плечо и принялась плести косу. За механическим, не требующим особой сосредоточенности делом, ей всегда легче думалось. "Может он, и правда, не собирается нас убивать? Мы же ничего ни о нём, ни о мире этом не знаем. Вдруг мы его единственный шанс на победу в борьбе против Вящих?" - Светлана исподлобья взглянула на мрачного как осенний день Алексиса и пробормотала:
        - И всё же я не могу поверить тебе до конца. Ты не говоришь мне всей правды.
        - Так и есть, - согласно мотнул головой Алекс и виновато улыбнулся. - Арента - магический мир и сильных магов у нас предостаточно. Поэтому нельзя быть абсолютно уверенным, что сейчас нас никто не подслушивает. Взять хотя бы того же Ирсина или Зарина. Они оба способны "поприсутствовать" при нашей беседе.
        Света неопределённо пожала плечами. Объяснения Алексиса выглядели правдоподобно, но червячок сомнения упрямо ворочался в сердце, мешая поверить в искренность собеседника. Девушка отбросила за спину наполовину заплетённую косу и с осторожностью проговорила:
        - И всё же мне хотелось бы поподробнее услышать, что за услугу мы должны тебе оказать? Не обещаю, что соглашусь, но выслушаю точно.
        Бледное лицо мага озарилось воодушевлённой улыбкой. Света ободряюще кивнула в ответ, машинально отметив, что виновник всех её бед удивительно красив. Щёки залил румянец, в голову полезла всякая любовная чепуха, и девушка почувствовала, что ещё чуть-чуть и разговор плавно перетечёт в совершенно неподходящее русло. И, испугавшись, решила ни в коем случае не допустить этого.
        - Так что за услуга? - требовательно повторила она, стараясь не обращать внимания на гулкие удары сердца и едва сдерживаемую внутреннюю дрожь.
        - Я расскажу, только не здесь.
        Не отрывая взгляда от чувственных губ, Светлана послушно кивнула и хриплым шёпотом поинтересовалась:
        - А где?
        - В моём замке, девочка. Ты же придёшь ко мне, да?
        Тёмно-вишнёвые губы сложились в пленительной улыбке, соблазнительно оттенив жемчужно-белые зубы, и Светке до дрожи в коленях захотелось припасть к восхитительному манящему рту.
        - Да… - эхом отозвалась она, с ужасом осознавая, что готова броситься в объятия Алексиса прямо сейчас и пойти за ним, хоть в замок, хоть на край света.
        - Жду…
        Фигура Алексиса начала терять чёткость очертаний, побледнела, истончилась и растворилась в воздухе. Солнце скрыла пелена серых, угрюмых туч, готовых в любую секунду разрыдаться холодными дождевыми каплями. Облако, исправно служившее мягким, тёплым диваном, вдруг обернулось рыхлой бесформенной кучей снега, холодного и колючего. Сотни крохотных острых снежинок впились в кожу девушки. Она дернулась, пытаясь стряхнуть их и почувствовала, что снова летит, но на этот раз, летит вниз, рискуя разбиться от удара о землю. И от дикого ужаса, охватившего всё её существо, Светлана потеряла сознание.
        - Света… Света…
        Испуганный и в то же время недовольный голос Ирсина пробирался сквозь густую мутную пелену, затихал, теряясь среди обрывков грязных липких туч, захлёбывался струями ледяного осеннего ливня, но каждый раз воскресал, неумолимо прорываясь к дремлющему сознанию землянки.
        - Света… Света…
        Холодные пальцы легко коснулись висков, по телу прошла дрожь, и девушка открыла глаза. Ирсин облегчённо выдохнул, помог ей сесть, словно ребёнку поправил съехавшую на глаза шапку, потуже завязал шарф, вытащил из кармана перчатки и натянул их на озябшие пальцы землянки. А потом неожиданно опустился рядом, пересадил, озадаченную Светку к себе на колени и крепко обнял.
        - Тебе нужно согреться, девочка, а твоему новоявленному возлюбленному - надрать задницу, чтоб неделю сидеть не мог.
        - За что? - сонным голосом осведомилась девушка, неосознанно прижимаясь к магу всё сильнее и сильнее.
        Исходящее от него тепло, казалось, согревало не только тело, но и душу, дарило покой и удивительно приятное чувство защищённости.
        - За дерзость, за глупость, за наплевательское отношение к людям, за то, что он совершенно не считается с законами магии, и, вообще, творит, что хочет!
        "Ирсин!"
        Рёв кошки ураганом ворвался в головы магов. Единорог издал болезненный стон, Ирсин побледнел и скрипнул зубами, а Светка всем телом вжалась в мага и обняла так сильно, что у того чуть кости не затрещали.
        - Полегче, ребята, полегче… Так и убить можно. Кто тогда за вами приглядывать будет? - Ирсин аккуратно разжал руки землянки, пристально посмотрел ей в глаза и, поймав осмысленный ясный взгляд, довольно кивнул. - Согрелась? Пришла в норму? Вот и хорошо. - И, неотрывно глядя в глаза девушке, продолжил: - Скоро появится мой друг. Он проводит нас в город, новости последние расскажет. Переночуем у него, а наутро двинемся в путь.
        - И куда мы направимся?
        Приоткрыв рот, Светка с трепетом и тревогой взирала на мага, отчего-то страшась его ответа. "А вдруг он скажет, что передумал идти на Северный и нам надо, например, на Песчаный или куда-нибудь ещё? Тогда придётся…" Света сползла с колен Ирсина, встала на ноги и сверху вниз уставилась на либенийского мага. В светло-голубых глазах читалась неколебимая решимость убить.
        Ирсин расстроено покачал головой, уголки его губ печально опустились:
        - На Северный. В Нур-а-Рет, родовой замок Ребарат-Нуров.
        - К Алексису? - педантично уточнила Света.
        - Да. - Маг поднялся, отряхнул куртку и кивком указал за плечо Светланы. - А вот и мой друг. Знакомьтесь - Трифон.
        Светлана обернулась. Возле вечнозелёных кустов, прислонившись спиной к гладкому стволу обнажившегося к зиме дерева, стоял высокий, плотный мужчина с роскошной окладистой бородой. При взгляде на него Светлана одновременно подумала о священнике и корсаре. На мысль о служителе церкви навело длинное черное пальто, напоминающее сутану, а образу пирата соответствовал цветастый платок на голове и внушительная серьга в ухе. Однако, как бы не выглядел новый знакомый, Светка решила быть вежливой.
        - Добрый вечер! Меня зовут Светлана.
        Однако ответной вежливости землянка не дождалась. Трифон неприязненно посмотрел на неё, коротко кивнул единорогу, не приветствуя, а скорее говоря: "Я заметил тебя, буду иметь в виду, что ты здесь", и завертел головой, кого-то разыскивая.
        - Трииса появится через несколько минут, - сообщил либенийский маг. - В принципе можно её не ждать. У неё не возникнет проблем со стражей.
        - Уверен? В городе полно вящих. И теперь я понимаю почему. - Он бросил на Свету ещё один недобрый взгляд. - У тебя опасная и очень-очень заметная спутница, Ирсин!
        - Не впервой! - Маг бесшабашно улыбнулся, сбросив с плеч десяток-другой лет, и шагнул к другу. - Прекрати злобствовать, Триф! Лучше вспомни из каких мы с тобой переделок выбирались! А сейчас от тебя только и требуется, провести нас в Стайлен, напоить, накормить и до утра приютить.
        - Всего-то? - картинно удивился Трифон, приподнял левую бровь и вопросительно уставился в слишком честные и невинные глаза друга. - Обычно ты приходишь ко мне с куда как более экзотическими просьбами и предложениями!
        - Да когда это было?! Не забывай, теперь я остепенившийся, женатый человек. У меня трое детей, красавица жена и строгая тёща. Мне, знаешь ли, не до глупостей.
        - Ну-ну… - Трифон выпятил нижнюю губу и покивал, мол, мели Емеля, твоя неделя. - Ладно, дома поговорим. - Он достал из кармана три чёрных кожаных шнурка с болтающимися на них коричнево-серыми камушками, каких полным-полно валяется под ногами. - Одевайте!
        Ирсин и Саолер послушно накинули кожаные шнурки на шеи, а вот Светлана не спешила надевать непонятное "украшение".
        - Что это? - поинтересовалась она, внимательно разглядывая невзрачный камень.
        При ближайшем рассмотрении в структуре камня обнаружились крошечные "золотинки", и девушка подумала, что свети сейчас солнце, камень сверкал бы как настоящая драгоценность.
        - Госпожа желает что-то более утончённое и дорогое? Ах, простите великодушно, к ювелиру не забежал. Но в следующий раз всенепременно исправлюсь!
        И в мнимом припадке раболепия начал кланялся как заведённый.
        - А без кривляний никак нельзя? Не хотите отвечать, не надо - переживу. Я, в общем-то, понимаю, что всем хорошей не будешь, но и хамить мне не позволю.
        Сжимая в кулаке камень, Светка гневно сверкнула глазами и, мысленно пожелав Трифону провалиться, демонстративно отвернулась и надела украшение.
        - О-ё-о-о… - Глаза Саолера расширились то ли от ужаса, то ли от изумления. - Как ты его…
        Светлана резко обернулась, и её рот раскрылся сам собой. "Теперь я точно знаю, что имеют в виду, говоря "челюсть отвалилась", - машинально отметила она, сделала маленький шажок вперёд, осторожно заглянула в зияющую чернотой дыру и продолжила свою мысль: - и провалиться тоже…"
        - Н-да… Неплохо для начинающего, неплохо…
        Ирсин подошёл к Свете, опустился на колени и склонился над дырой, пытаясь хоть что-то рассмотреть или, может, услышать.
        - Э… я… я сама не знаю, как это получилась, - начала оправдываться девушка, но маг лишь отмахнулся.
        - Триф всегда был несколько не сдержан. За что и поплатился. А так он очень хороший человек. И маг замечательный. У него удивительный дар - видеть и людей, и вещи такими, какие они есть на самом деле. А поскольку ты у нас живое вместилище необузданной, неподвластной простым смертным древней магии, готовой в любой миг вырваться на свободу и смести всё живое на многие мили вокруг, он разволновался. Отсюда его агрессия и грубость - не хочется ему подвергать родной Стайлен опасности. Вспомни Кийсену, она невзлюбила тебя по той же причине.
        Девушка задумчиво провела рукой по лбу:
        - Так, может, тогда не нужно заходить в город?
        - Нужно, очень даже нужно. Все мы можем с лёгкостью казаться тем, кем хотим. Я и Саолер видимся большинству магов обычными арентийцами со средним, даже малым даром. Триису, если она захочет, от обычной кошки не отличишь, а вот ты сияешь как столб света в ночи. Я пытался прикрыть тебя, полностью подчинив себе, да куда там! К сегодняшнему дню от одного из сильнейших заклинаний почти ничего не осталось. Стоит нам только войти в город, вящие потянутся к тебе как пчёлы к цветущей липе. Десятка шагов сделать не успеем, как окажемся в кольце боевых магов. А нам лучше бы добраться до Алексиса по-тихому. И Трифон нам поможет, поскольку помимо редкого таланта - видеть суть вещей, он обладает ещё одним очень полезным для нас даром. Он один из лучших в Аренте мастеров по изготовлению амулетов, талисманов, оберегов и прочих магических артефактов. Надеюсь, его умений будет достаточно, чтобы скрыть твои выдающиеся способности, да и внешний вид подправить не мешает.
        - Так вот, значит, в чём дело! - Из дыры показалась голова в цветастой повязке. - Ты ведёшь это чудо к Алексису. Зачем?
        Трифон выкарабкался из дыры, тряхнул полами длинного пальто, сбрасывая землю и уставился на Ирсина, всем своим видом показывая, что пока не получит ответа с места не двинется.
        - Не знаю. Он не пожелал посвятить меня в свои планы. Но ясно одно - так или иначе, Светлане необходимо добраться до Нур-а-Рета. И в наших силах помочь ей не сгинуть по пути. Если, конечно, мы что-то хотим изменить в Аренте.
        - Хорошо. - Удовлетворённый ответом друга Трифон шагнул к Свете и протянул ей руку: - Мир?
        - Мир.
        Землянка пожала крепкую ладонь, решив "забыть" о неприязненном отношении мага в начале их знакомства. Однако мысль о том, что за "камушек" висит у неё на шее, не давала покоя. Света уже открыла рот, чтобы наконец-то выяснить этот вопрос, но Трифон опередил её. Он с тревогой взглянул на "камушек" и произнёс:
        - Когда подойдём к воротам, я отвлеку стражников, а вы войдёте в город. И поторопимся! Амулет теряет силу. Ещё час-полтора и не то что стража, а только слепой, тупой и ленивый не заметит появления необычного мага. Надо скорее до дома добраться. Там у меня есть кое-что подходящее. Идёмте!
        И, уверенный в том, что команда будет выполнена, зашагал вдоль городской стены. Ирсин слегка подтолкнул землянку и, когда та двинулась за Трифоном, обернулся к единорогу, который беспокойно вертел головой, оглядываясь по сторонам:
        - Трииса так долго не покидала кошачью ипостась, что, кажется, намертво срослась с ней, до капельки вобрав повадки этих свободолюбивых животных.
        - И всё равно! Могла хотя бы намекнуть, куда отправилась. Случись что - где её искать?!
        - Она уже в городе, Лер. И, поверь, если ты попытаешься задать ей сакраментальный вопрос: "Где ты была?", ваша дружба закончится, толком и не начавшись. И хватит болтать, пойдём.
        Единорог печально вздохнул и последовал за Ирсином, решив, что при случае обязательно расспросит его о Трис.
        Они вышли на тракт почти у самых ворот. Стражники, бдительно следящие за тем, чтобы никто не проник в город, не уплатив пошлины, приветственно махнули Трифону:
        - Ну что, неуклюжий, нашёл свою трубку? - поинтересовался один, а другой ехидно ухмыльнулся.
        - А то! - Трифон достал из кармана тёмно-красную, слегка изогнутую трубку. - Вот моя любимица. До сих пор не понимаю: как из рук выскользнула?
        - А зачем ты её вообще доставал? Курить-то на посту запрещается.
        - Сам знаю. Но хочется же! - Он виновато улыбнулся, спрятал трубку в карман и подмигнул сослуживцам. - Табачком поделиться?
        Стражники переглянулись, посмотрели на пустынную городскую площадь, потом на столь же пустынный тракт и полезли в карманы…
        Ирсин уверенно вёл Свету и Саолера по тесным, кривоватым улочкам Стайлена. Невысокие, в два-три этажа, дома с узкими окнами и малюсенькими балкончиками, на которых темнели вазоны с сухими цветами, произвели на землянку гнетущее впечатление. Даже протянутые между окнами верёвки с вывешенным на просушку бельём неожиданно ярких, жизнерадостных оттенков настроения не улучшили. Она с подозрением косилась на окна, то и дело оглядывалась, нервно поводила плечами.
        "Что не так, Света?" - с тревогой спросил Саолер, не переставая посматривать на покатые крыши и вытягивать шею, стараясь заглянуть в каждый переулок, в каждую подворотню.
        "Сама не знаю. Холодно мне и потрясывает, как будто температура поднимается… Или, может, нервы расшалились…"
        "Потерпи чуть-чуть, - вступил в разговор Ирсин. - Помимо прочих достоинств, Триф за свою долгую жизнь приобрёл неплохие лекарские навыки и знания, думаю, у него найдётся соответствующий настой или пилюли. Мы, кстати, почти пришли".
        И действительно, невзрачные улицы закончились, уступив место "частному сектору" - приземистым деревянным домам, с палисадниками, уютными лавочками и крылечками. Почти за каждым виднелся сад-огород, а на окнах с затейливыми наличниками красовались вышитые занавески и горшки с цветами. Булыжная мостовая сменилась грунтовой дорогой с её непременными атрибутами: лужами, кое-где засыпанными песком, ухабами и ямками.
        Возле дома в три окна с высоким крыльцом и просторной верандой Ирсин остановился. Оглянувшись и не увидев в конце улицы Трифона, он пожал плечами подошёл к крыльцу и присел на ступеньки. Света последовала его примеру, а Саолер прислонился спиной к витому столбику.
        Триф же весь извёлся. Изнывающим от скуки сослуживцам приспичило поболтать - после разрыва отношений с Либенией некогда шумный и многолюдный тракт захирел, теперь с этой стороны в Стайлен ехали разве что крестьяне из окрестных деревень да вездесущие вящие. Наплевав на запреты, стражники достали трубки и тотчас же опробовали дарёный табак и, конечно же, Трифону вынужден был составить им компанию. Так что "гостям" пришлось подождать. И всё бы ничего, но, едва они присели на крыльцо, подул холодный ветер, и затянутое серыми тучами небо пролилось на город хлёстким мелким дождём. Саолер перебрался под крышу, а Ирсин и Светлана накинули капюшоны и плотнее закутались в длинные тёплые куртки.
        - Где его, спрашивается, носит? - проворчал единорог, нервно поглядывая по сторонам.
        А Трифон в это время, наконец-то расставшись со скучающими приятелями, почти бежал по узким городским улицам, а когда вдалеке показался родной дом, на самом деле припустился бегом. Ему совсем не хотелось, чтобы необузданная сила девчонки, "сожрала" маскирующий её амулет и вырвалась на свободу, обратив на себя внимание всех магов Стайлена. Подбежав к дому и обнаружив гостей мирно сидящими на ступеньках крыльца, он облегчённо выдохнул. Обошлось. Амулет выдержал. Немного нервировало отсутствие Триисы, но она вполне могла постоять за себя, и Трифон почти успокоился. Почти - потому что только безумец будет чувствовать себя спокойным рядом с жерлом действующего вулкана или разъярённой драконицей.
        Попеняв другу, что тот мог бы войти в дом и без него, Трифон распахнул дверь и пригласил гостей внутрь. Потерев замёрзшие ладони, Светка наградила либенийского мага укоризненным взглядом и вошла в тёплые, неожиданно светлые сени. Широкие окна с неизменными цветами на подоконниках, тёплые бежевые стены. С балок свисают пуки сушеных трав. Дверь веранды украшена затейливой резьбой, в конце коридора крутая в два пролёта лестница на чердак или мансарду, за ней ещё одна дверь, простая, дощатая, видимо, во двор.
        - А… - Светка остановилась недоумённо оглядываясь. - В дом-то как попасть?
        - Вот такое оно, жилище мага, - усмехнулся Ирсин и подмигнул Трифону. - Хорошая идея: на замки не тратясь, дверь целиком спрятать!
        - Мне тоже понравилось! - Трифон коснулся ничем не примечательного кусочка стены, и пред изумлённым взором землянки появилась массивная, обитая кожей дверь с круглой металлической ручкой. - Прошу!
        Света переступила высокий порог и первое слово, что пришло ей в голову, было - светлица. Комната, как и сени, оказалась очень светлой, особенно если учесть, что за окном царила хмурая дождливая погода, да и день клонился к вечеру. Поискав глазами источник света, девушка недоумённо пожала плечами и начала развязывать шарф. После ожидания в унылом влажном лесу и прогулки по холодным городским улицам хотелось устроиться в тёплом кресле и, грея ладони о чашку горячего чая, смотреть на тугие струи дождя, радуясь, что никуда не надо идти. Девушка обвела глазами "светлицу" в надежде обнаружить любимый предмет мебели, но он, увы, не обнаружился. Возникла бредовая мысль, что кресло, также как и дверь, замаскировано с помощью чар, но Светка решительно отогнала её, напомнив себе, что, несмотря на все, что с ней произошло за последние двое (или трое? или четверо?) суток, осталась в здравом уме и твёрдой памяти. И вдруг застыла, сообразив, что не может посчитать, сколько дней находится в Аренте. В газах девушки забушевала паника, и воздух вокруг стал искриться.
        - Ирсин!
        Маг мгновенно обернулся к ней, сорвал с себя амулет, накинул его на шею землянки и, провожая взглядом осыпающиеся на пол "золотинки", произнёс несколько слов на незнакомом языке. Судя по эмоциональной окраске, это было какое-то изощрённое ругательство. Светке даже показалось, что она уловила смысл, но страх окончательно потеряться во времени и пространстве пересилил тягу к лингвистическим исследованиям.
        - Сколько я здесь?
        Девушка стянула с головы шапку и, комкая её в руках, с надеждой уставилась на мага.
        - Какое сегодня число, Триф?
        Трифон с опаской взглянул на друга, но ответил:
        - Восьмой день второго осеннего месяца. У тебя с головой проблемы?
        - Ты гостишь в Аренте пять дней. - Он шагнул к девушке, обнял её и прижал к себе. - Всё нормально, Света. Просто на Болотах время течёт немного иначе. Некоторая дезориентация и путаница в датах неизбежны.
        - Как это иначе? Разве такое возможно?
        - Возможно и не такое!
        Ирсин продолжал обнимать Светлану, чувствуя, как она расслабляется в его руках, успокаивается, и воздух вокруг перестаёт искриться. Облегчённо выдохнув, маг разомкнул объятья, и усадил впавшую в ступор девушку на лавку возле двери:
        - Разувайся! Триф как всякий уважающий себя колдун неплохо владеет бытовой магией, но пачкать его милые половички рука, вернее, нога не поднимается!
        - Ага, - заторможено кивнула Светка, блуждая взглядом по полу, почти сплошь застеленному весёленькими, красно-желто-оранжевыми половиками. - А мне казалось, что мы пробыли у твоей мамы полдня, не больше. Прямо сказка о потерянном времени получается. Как так вышло?
        Девушка и сама не понимала, почему её так задела история со временем, почему она не может не думать о пропавших, непрожитых ею днях. Ладно бы в кому впала или там летаргический сон! Так нет! Время просто исчезло. Как будто было сегодня, а потом раз - и уже неделю спустя! Жуть.
        - Значит, сегодня я есть, а потом раз - и я уже там, где меня нет! И всё! Я вроде бы есть, но меня как бы нет… - пробормотала она и нервно передёрнула плечами. - А вдруг в то время, которое я не прожила, я умерла, или домой вернулась, или не встретилась с тем, кем надо, или…
        - Света! Прекрати! Ты несёшь полный бред! - грубо прервал её причитания Ирсин. - Ты живая! Боль чувствуешь?
        Он крепко сжал её руку.
        - Угу.
        - Замечательно! Теперь по сторонам посмотри. Стены потрогай. Всё реально. Ты есть, ты существуешь, мир вокруг тебя материален!
        Светка послушно огляделась: большая белая печь, круглый стол, покрытый вышитой красным крестиком скатертью (в тон занавескам на окнах и полках), несколько стульев с изогнутыми спинками - ничего необычного. Встав с лавки, она коснулась стены, явно опасаясь, что либо рука пройдёт сквозь стену, либо стена сквозь руку. Однако страхи оказались напрасными. Длинные ровные пальцы с овальными, немного заострёнными ноготками робко дотронулись до тёплого дерева, пробежались по доскам и…
        - Не смей! - в два голоса заорали Ирсин и Трифон, а Саолер бросился к девушке со своим амулетом, но не успел - "камушек" рассыпался за несколько секунд до того, как на шею лёг очередной шнурок.
        Светка быстро отдёрнула руку, сообразив, что делает что-то не то, но процесс, как выяснилось, уже пошёл: на давным-давно мёртвом, обструганном бревне возникли и прямо на глазах стали расти и распускаться нежные, зелёные почки.
        - Что ты наделала? - раненым зверем взвыл Трифон, метнулся к печи и, присев на корточки, пробежался пальцами по нижнему ряду кирпичей.
        В голове Светланы что-то щёлкнуло. Словно телевизор включился. Перед глазами возникла картинка: клавиши цвета слоновой кости, над которыми порхали знакомые пальцы. Юлька… Губы сами собой растягиваются в улыбке, сейчас польётся знакомая мелодия, но… секунда, другая, третья… Тишина. А знакомые пальцы бегут по клавишам всё быстрее, быстрее… За ними уже невозможно уследить. Изображение сливается в грязно-белые полосы и вдруг замирает. Светка в ужасе закрывает ладонями рот, подавляя крик. Пальцы исчезли, на кремовых клавишах проступили тёмно-красные пятна… Кровь? Раздаётся щелчок и у девушки перехватывает дыхание. По новому "каналу" демонстрирует "ужастик" и самое страшное, что главную роль в нём играет изменившаяся до неузнаваемости Юля.
        - Юлька… Юлька… - почти беззвучно шептала девушка, в ужасе глядя на подругу, которая вместе с тремя другими жертвами раскачивалась над прямоугольным бассейном. В тонкие запястья врезалась цепь, за спиной, словно поникшие в безветренную погоду стяги, болтались бело-золотые крылья… Внезапно тело Юли дёрнулось, и только тогда Светка заметила ещё одно действующее лицо кошмара - высокого темноволосого мужчину с хищным и очень довольным лицом. На тонких губах играла садистская улыбочка, глаза блестели от предвкушения. Мужчина крепко держал Юльку за ногу и, как будто примериваясь, а на самом деле продлевая удовольствие, водил кинжалом по изящной ступне… Светка бросила взгляд на ноги остальных жертв и на этот раз крик сдержать не смогла:
        - Не-е-е-ет! Не сме-е-е-ей! - во всё горло заорала она, рванулась вперёд и рухнула на пол, потеряв сознание.
        - Мы уходим! Лер! Прикрой нас!
        Единорог кивнул, и в его руках заблестели парные мечи из чёрного как антрацит металла. Ирсин благодарно взглянул на Саолера и, от всей души пожелав удачи, подхватил безжизненное тело девушки на руки, шагнул к открывшемуся перед печкой люку и следом за Трифоном стал спускаться по узкой деревянной лестнице. Ступеньки скрипели под двойным весом, а с улицы доносились громкие крики вящих, окружавших дом. Спрыгнув с последней перекладины на земляной пол, Ирсин передал девушку другу, снова поднялся по лестнице и закрыл люк. Увидев, каким заклинанием маг запечатывает проход, Трифон покачал головой:
        - А как же единорог? Он не сумеет…
        - Он знал, на что шёл, и хватит об этом, - резко оборвал его Ирсин и сжал запястье Светки, проверяя пульс. - Так, пожалуй, даже лучше. Глубокий обморок не предполагает неконтролируемых магических выбросов… Ты успел взять амулет Скроха, Триф?
        - Успел, но теперь я не уверен, что он подействует, - с грустью глядя на Свету, проговорил маг и махнул рукой. - Идём! Чем быстрее мы выберемся из Стайлена, тем лучше…
        Узкий земляной тоннель уводил магов всё дальше от дома Трифона, но Ирсина, шагавшего за другом, не покидало ощущение тревоги. Ему казалось, что всё, что они делают, бесполезно, что их попытка выбраться из города обречена на провал.
        - Триф! - Он положил руку на плечо друга. - У меня плохое предчувствие, Триф! Ты уверен, что за нами никто не следил?
        - Пока ты не заговорил об этом, был уверен.
        Трифон остановился, передал Светлану Ирсину и прислушался. Однако, кроме писка вездесущих крыс, ничего не услышал. Он потёр лоб, опустил руку в карман своего длинного пальто и достал крохотный пузырёк, светящийся изнутри. Сжал склянку в ладони, прошептал несколько слов и замер, закрыв глаза. Спустя несколько мгновений, показавшихся Ирсину чуть ли не часами, ибо беспокойство неумолимо нарастало, Трифон открыл глаза и покачал головой.
        - Кроме ночной стражи на стенах и у ворот я никого не чувствую. Но твоя бешеная интуиция, Ирси, никогда не подводила… Что делать будем?
        - Пока не знаю… Возвращаться - глупо, идти вперёд - опасно. Да и на месте стоять - не вариант.
        И, противореча себе, осторожно усадил Свету на землю, прислонив спиной к стене, присел на корточки сам. Трифон хмыкнул и последовал его примеру. Некоторое время они молчали, обдумывая ситуацию, а потом одновременно посмотрели друг на друга. В тоннеле было темно, но ни тот, ни другой в освещении не нуждались.
        - У этого хода нет ответвлений. Нам придётся сражаться, - сообщил Трифон.
        - Если у этого хода нет ответвлений, нам придётся сражаться, - одновременно с ним проговорил Ирсин.
        Маги понимающе переглянулись.
        - Может, приведём девушку в чувство? С ней целая армия вящих не страшна.
        - Исключено. - Ирсин поднял бесчувственное тело на руки и с горькой иронией добавил. - Я должен доставить её в Нур-а-Рет живой. Иначе Алекс что-нибудь похлеще придумает.
        - Да куда уж хлеще! - Трифон скептически взглянул на Светлану. - Не понимаю, как ему удалось совладать с магией Аренты, да ещё поместить её в живое существо.
        - В два живых существа. Где-то в нашем мире бродит и её подруга. Надеюсь, девушке повезёт, и она тоже сумеет добраться до хозяина целой и невредимой. Впрочем, их не так просто убить, зато они… Ладно, не будем о грустном. Так или иначе, нам надо выбираться из Стайлена.
        - Тогда пошли, вспомним молодость!
        Трифон кровожадно улыбнулся, картинно повертел отнюдь не маленьким кулаком и зашагал по узкому коридору.
        Беглецам понадобилось около часа, чтобы дойти до конца потайного хода. Если бы Светка была в сознании, у неё обязательно бы возникли ассоциации со "светом в конце тоннеля", ибо выход обозначался светящимся кругом и был виден издалека. Ирсин остановился возле "двери" и озабоченно потёр лоб - дурные предчувствия его не оставляли. Трифон обречённо вздохнул, полез в карман за артефактом и спустя несколько минут доложил, что в небольшой рощице, куда выходил тоннель, не нашлось ни одной живой души.
        - Совсем никого? - нервно кусая губы, уточнил Ирсин. - Даже зверька какого-нибудь мелкого или птицы?
        - Ни-ко-го! Такое впечатление, будто роща вымерла.
        Несколько секунд маги в замешательстве смотрели друг на друга. А потом Ирсин сказал. То, что он сказал, могла бы понять, например, болотная ведьма или какой-нибудь помешанный на мёртвых языках учёный. И судя по яростному блеску глаз это было не пожелание здоровья и долгих лет жизни.
        - Нас провели, как юнцов, Триф! - Он аккуратно положил безвольное тело Светки на землю и достал из-за пазухи неприметный серый мешочек. Высыпал на ладонь несколько камней, внимательно осмотрел их и с кривой усмешкой проговорил:
        - И портал я выстроить не смогу. Вернее смогу, но он, скорее всего, будет не стабильным и нас либо разнесёт на атомы, либо мы окажемся в каком-нибудь чудном месте, например, в Хатарской пропасти или в глубинах Мёртвой впадины… Думаю, в роще полным-полно вящих. Твой поисковый артефакт не обнаружил их из-за тотального искажения магического поля.
        - Какой же ты умный, Ирсин. Порой даже жаль, что ты не с нами. Я так надеялся, что ты попытаешься удрать через портал! - Светящийся круг превратился в сияющее кольцо и в нём, как в оригинальной портретной раме возник Зарин Брант. - Да и дружок твой далеко не прост. Полтора года за ним охотились! И если б не своевременная помощь Карпа, до сих пор ловили бы. - Брант махнул рукой, и за его плечом появился молодой человек в форме стражника. - Дар у парня никакой, но он всё равно сумел послужить Ордену, и получше некоторых опытных магов. Молодец!
        Вящий по-отечески потрепал юношу по волосам, и тот расплылся в счастливой улыбке:
        - Всегда готов угодить Вам, господин!
        - Наивный, восторженный сопляк, - пробормотал Трифон и посмотрел на Ирсина. - Что делать будем? Теперь я чувствую, что их слишком много, а значит, шансов на победу мало, да ещё с полутрупом на руках.
        Все четверо посмотрели на Светку.
        - Она опасна даже в таком состоянии, - заметил либенийский маг, присел на корточки, осторожно оттянул веко и посмотрел в глаз девушки.
        - И когда она очнётся? - поинтересовался Брант, жестом отсылая Карпа.
        - Надеешься, что я отвечу?
        - Почему нет? Ты не в том положении, чтобы сильно выкобениваться, Ирси. Во-первых, мы оба понимаем, что наша драчка обязательно разбудит девчонку и она, не разобравшись, может шарахнуть так, что не только от нас, а и от Стайлена ничего не останется. Ведь не зря же ты её в сознание не приводишь! Что с ней не так?
        - Разбуди и узнаешь.
        - Значит, не хочешь по-хорошему? Тогда, во-вторых: твой единорожечек весьма и весьма хорош в драке, но с вящими ему не справиться. И убить себя он не в силах. Уж больно жизнелюбив!
        Брант отступил в сторону: на траве, ярко освещённый факелами вящих-конвоиров лежал связанный по рукам и ногам Саолер. Из одежды на нём остались лишь полотняные брюки, грязные и местами порванные. На лице - свежие ссадины, на теле - порезы, синяки и даже ожоги, босые ступни посинели и распухли. Повинуясь безмолвному приказу, один из конвоиров схватил единорога за волосы и поставил на колени. Юноша застонал, открыл затянутые поволокой боли глаза и увидел Ирсина.
        - Прости… Я не смог… Я должен был умереть…
        Трифон посмотрел на восковое лицо друга и вдруг понял, что они проиграли, что ради того чтобы если не освободить, то хотя бы облегчить участь несчастного единорога либенийский маг сделает всё, что потребуется. "Лучше бы он действительно умер!"
        Словно услышав его мысль, Саолер побледнел, дернулся в бессмысленной попытке вырваться, и обречённо закрыл глаза.
        Ирсин виновато скривился и вскинул больные глаза на Зарина Бранта:
        - Я готов выслушать твои предложения, вящий.
        Конец первой книги.
        This file was created
        with BookDesigner program
        [email protected]

10/8/2012