#Бояръ-Аниме. Романов. Том 1 и Том 2 Владимир Кощеев
        Романов #01
        Балы, красавицы, лакеи, юнкера? Как бы не так - зависть сверстников, ненависть старших, попытки убийства - вот она, жизнь Романова в этом мире. Моя тетка стала царицей, и за это весь наш род должен умереть. Много врагов у рода Романовых, многим мы поперек горла.
        Вот только они не знают, что я не простой младший княжич. Я пришел из другого мира, и если потребуется, поставлю на колени этот.
        Я - Романов, и этим все сказано.
        Глава 1
        - Княжич, пять метров.
        Я выждал, когда первый враг пройдет мимо и, высунувшись из ниши, ударил отверткой в печень. Невысокий наемник успел открыть рот, но больше ни звука не издал - сложно это, когда наступает болевой шок. В кромешной темноте коридора я запросто мог бы промахнуться - все-таки у нас серьезная разница в росте, но все вышло достаточно гладко.
        Подхватив агонизирующее тело, я уложил его в нишу, снял с трупа автомат, два запасных магазина рассовал по карманам, а наступательную гранату взял в левую руку. Изделие японцев легло в ладонь, как влитое, впрочем, косоглазые всегда умели в эргономику.
        Ступая дальше спокойно и расслабленно, я добрался до другого коридора и, не выглядывая, бросил гранату. Наемник успел крикнуть, предупреждая соратника, а потом раздался негромкий хлопок и последующие за ним стоны с английской руганью вперемешку.
        - Что ты сказал про мою мать? - спросил я, выходя из-за угла.
        Три пули ударили в голову, разворотив жертве череп, и я продолжил шагать дальше. На сетчатку левого глаза транслировалась трехмерная карта завода, фигурки наемников подсвечивались красными точками. Но меня волновала только одна - зеленая в подвале.
        Я направил ствол автомата левее и нажал на спуск за несколько мгновений до того, как засевший за ящиком наемник высунется из укрытия. Наверное, он просто не знал, с кем имеет дело, иначе зачем было так громко дышать?
        Первая же пуля разворотила врагу глазницу, прошила череп и остановилась только каской. Вторая и третья окончательно превратили голову в фарш, и я пошел дальше, не трогая тела.
        - Противник стягивает силы к лестнице в подвал, - доложила Оракул.
        - Понял, - отозвался я и тут же вскинул автомат к плечу.
        Но наемник не спешил показываться, наоборот, медленно отползал в глубину перпендикулярного коридора. Наверное, надеялся успеть скрыться раньше, чем сюда прибудут царские бойцы.
        Сняв с пояса зажигательный снаряд, я метнул его под углом в стену. Граната перелетела через залегшего на полу наемника, и прозвучал взрыв. Пламя осветило коридор, заиграло на осколках в оконных рамах. Главное же - отрезала жертве возможность сбежать.
        Присев на колено, я высунулся из-за угла и прикончил его. К сожалению, ничем полезным они поделиться не могут - всего лишь низкоуровневые исполнители. Впрочем, мне и не нужны никакие доказательства, я здесь в своем праве.
        Сменив магазин, я прошел к трупу и поднял еще один запасной. Вооружены ребята стандартно, так что никаких проблем совместимости не возникало. Это не уличная шпана, которая воюет всем, до чего может дотянуться, здесь закупки промышленного масштаба.
        Все-таки «Мертвая голова» не маленькая банда, а практически правительственная ЧВК. Из тех, кто работает на крупных европейских политиков, но официально трудится за большие деньги. Впрочем, их услуги действительно продаются, вот только мало у кого хватит средств, чтобы нанять таких солдат.
        - Оракул, видишь аугментации? - спросил я, уже шагая дальше по коридору в направлении лестницы.
        - Нет.
        - Значит, здесь только мясо, - прокомментировал я ее ответ. - Продолжай следить.
        Их оставалось всего семеро, и бойцы распределились на лестничном пролете, заняв удобную позицию. Гранатами мне их не достать, а если сунусь лично, нашпигуют свинцом.
        Это единственное объяснение, почему не стали прикрываться заложником, а приготовились дать отпор. Они просто не поняли, с кем имеют дело.
        Выйдя на лестницу, я спокойно прошел на пролет ниже. Сейчас стоит только шагнуть в сторону, и в меня полетят пули. Наемники напряжены и прекрасно знают, что плен им не светит.
        Вздохнув поглубже, я унял бушующий в груди адреналин. Сейчас мне понадобится вся концентрации. Воздух вокруг пошел рябью, и я перемахнул через перила.
        Огонь мы открыли одновременно, но я был один, а их семеро. Все шансы, казалось бы, на стороне врага…
        Но их пули застывали в воздухе, не долетая до меня какие-то сантиметры. А потом бессильно падали на бетонные ступеньки.
        Одиночные ответные выстрелы с моей стороны быстро уравняли шансы. Последний наемник рухнул на пол - моя пуля разнесла ему колено. Он отполз, рассыпая проклятья, выхватил из кобуры на бедре массивный пистолет и разрядил по мне весь магазин, но пули все так же зависали в воздухе и со звоном падали на каменный пол.
        - Кто ты такой?! - закричал он, когда я, совершенно невредимый, приблизился на расстояние метра.
        - Я - Романов.
        Ствол моего автомата дернулся в последний раз, ставя точку в нашем противостоянии.

* * *
        НЕСКОЛЬКИМИ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ.
        - Ты глянь, понаехали.
        Я оглянулся на номера своего внедорожника. Ну да, Казань. С тем же успехом могла быть любая территория, где добывают нефть. Моя семья - главный поставщик этого ресурса во всем Царстве.
        Ввязываться в перепалку, как того наверняка хотели молодые люди, я не стал. Поднялся на крыльцо и, вежливо поприветствовав стоящих отдельной стайкой девушек, прошел к раскрытым дверям.
        На общее построение первого сентября я опоздал, но документы были отправлены заранее. Так что оставалось лишь проверить, в какую группу меня зачислили и приступить к учебе - первая пара начнется всего через десять минут.
        В коридоре хватало праздно шатающегося народа, так что порой приходилось чуть ли не протискиваться между группками по интересам. Мелькали на лацканах пиджаков гербы благородных семей, от которых рябило в глазах, нос то и дело морщился от запахов дорогого парфюма - некоторые не знали меры, выливая на себя одеколон.
        Наконец, впереди появилась информационная панель, и я быстро пробежал по ней взглядом в поисках своего имени. Рядом, сосредоточенно водя пальцем по строчкам, стояла невысокая девушка с длинными темными волосами. От нее распространялся приятный успокаивающий аромат, и на фоне окружающих аристократов она казалась мне островком спокойствия посреди бури.
        - Сударыня, вам помочь? - уже найдя номер своей группы и определившись с кабинетом, спросил я.
        Она бросила на меня неприязненный взгляд, но все же вежливо улыбнулась.
        - Ищу свою группу, а вы?
        - Романов Дмитрий Алексеевич, - представился я, слегка наклонив голову, как того требовал этикет.
        - Морозова Виктория Львовна, - представилась девушка, и в ее глазах мелькнуло нечто вроде опасения. - Биоинженерия и биоинформатика, первый курс.
        - Рад знакомству, Виктория Львовна, - ответил я и тут же продолжил. - Тогда нам с вами в одну и ту же лекторию.
        Мой палец указал на список группы, в которую входил я сам. Морозова быстро нашла себя и кивнула.
        - Благодарю, Дмитрий Алексеевич.
        - Раз мы с вами теперь учимся в одной группе, можете обращаться ко мне по имени, Виктория Львовна.
        В этот момент от входа показалась толпа. Студенты, закончившие перекур на крыльце, потянулись внутрь, и в узком коридоре, и без того забитом людьми, резко стало не продохнуть.
        - Благодарю за предложение, княжич, но я не могу позволить себе такой вольности, - ответила мне Морозова. - А теперь прошу меня простить…
        Не говоря больше ни слова, девушка отвернулась и бодро направилась в сторону лекционных залов. Я же проводил ее взглядом и с улыбкой полез в карман за телефоном.
        Запрос в сеть тут же вывалил на меня тонну относительно старых новостей о боярском роде Морозовых, и я мазнул по нему взглядом. Интересно, как это дочь изменника попала в альма-матер будущих правителей государства? ЦГУ не то место, куда пускают за деньги.
        Сунув мобильник в карман форменных брюк, я направился в сторону лектория. Таскать с собой иные принадлежности не требовалось - все необходимое уже ждет в личном кабинете студента, нужно лишь сесть на свободное место и ввести свой логин с паролем.
        Найти лекционный зал труда не составило - первой парой значилась политология, и моя группа была не единственной на общем для всех студентов ЦГУ занятии. Таких здесь было всего три: юриспруденция, политология и промышленность на выбор, ведь все студенты - это будущие управляющие не только семейным гнездышком, но и важными для царства предприятиями.
        Морозову я заметил сразу - среди толпы незнакомцев ее лицо выделялось спокойствием и подчеркнутым равнодушием. Примечательно, что вокруг девушки не было ни одного занятого места, хотя народу набилось в аудиторию немало. Что ж, видимо, в отличие от меня, пропустившего все столичные сплетни, местные прекрасно осведомлены о ее положении.
        - Виктория Львовна, вы позволите? - спросил я, прежде чем опуститься в кресло рядом с ней.
        Морозова вскинула бровь, но промолчала. А вот остальные присутствующие тут же зашушукались. И ничего хорошего обо мне сказано там не было. Но это и неудивительно - Романовых не очень любят.
        Мы чертовски богаты, у нас древняя история, а кроме того - моя родная тетка стала царицей, выйдя замуж за цесаревича Михаила, впоследствии ставшего Михаилом II Рюриковичем. Такой союз двух царственных династий стал способом удержать страну от распада и не начать гражданскую войну.
        Отдавшие власть Романовы сохранили за собой только небольшие клочки земли по всему государству. Естественно, не пустыри, а территории, на которых находились самые крупные месторождения нефти. Так что теперь я - наследник второй очереди не только клана, бывшего законными правителями, но и одного из крупнейших состояний в стране.
        Преподаватель вошел в зал одновременно со звонком. Студенты достаточно быстро заткнулись, и седой старичок с каноничной боярской бородой заговорил:
        - Рад приветствовать, господа студенты. Мое имя - Иван Семенович Добронравов, я буду вашим преподавателем политологии в течение всех пяти лет обучения.
        Его хорошо поставленный голос разносился по аудитории даже без микрофона, который Иван Семенович не стал включать.
        - Итак, сразу пройдемся по ряду организационных вопросов. Первое: я терпеть не могу посторонних разговоров на своих занятиях, - он обвел студентов тяжелым взглядом, и последние шепотки замолкли. - Второе - пропуск моих занятий означает, что вы либо получите дополнительные задания, либо будете отчислены. А теперь перейдем к нашей сегодняшней теме - современная политическая модель Русского царства и ее предпосылки.
        Я слушал со всем вниманием. Несмотря на то, что Добронравов был уже не молод, свое дело он знал крепко и рассказывал интересно. Даже не прибегая к дару, старик держал внимание аудитории.
        Итак, в один прекрасный день по всему миру аристократы, имеющие власть, получили еще и магические дары. Чем больше у тебя было подданных, тем мощнее и сила.
        Так что мир очень быстро перекроили на относительно современный лад. Список из трех основных империй дополнился «новыми»: возродилась Османская, объединив под собой арабов и мусульман, восстала из пепла Римская, поглотив половину Европы. Великобритания лишилась большинства колоний, отошедших под руку местных королей, но устояла. Американцы проиграли войну за независимость и теперь принадлежали трем коронам - Испании, Португалии и, собственно, Англии.
        В сложившейся обстановке правящие семьи всеми правдами и неправдами укрепляли свою власть. Разрыв между правителями и их вассалами ширился за счет того, что люди, не являющиеся подданными аристократов, автоматически приписывались действующей верховной власти. Так что вскоре бунты и междоусобицы захлебнулись, не в силах справиться со значительно более сильными противниками.
        Республики падали одна за другой, их раздирали безжалостно, мелких князей давили, как тараканов. Военный каток прошелся по всему миру, распределяя влияние сильнейших магов-правителей. Каждый новоприобретенный подданный делал победителя сильнее, так что грызня вышла знатная.
        Но длилось это недолго, и теперь мы пришли к тому, что мир застыл на самом краю перед мировой войной нового порядка. Нажравшиеся империи заканчивали переваривать поглощенные территории, технологический прогресс предлагал все более изощренные средства уничтожения противника, и только понимание, что вступление самих правителей в прямое столкновение равносильно уничтожению планеты, не давало этой пороховой бочке рвануть.
        - На сегодняшний день в Думе существует три главных партии, - подводя итог лекции, произнес Добронравов. - Царская, Княжеская и так называемая Свободная. К следующему занятию я жду от вас эссе на тему влияния магии на исторические процессы, и почему мы учитываем этот фактор в политологии, как основополагающий для понимания нынешней ситуации. Свободны.
        Звонок сообщил, что лекция окончена, и я поднялся с места вместе со всей аудиторией - традиция провожать преподавателя. Иван Семенович покинул помещение через служебный выход, и студенты смогли выдохнуть - кажется, часть из них едва дышала во время занятия.
        Рядом со мной завозилась, гася свой монитор, Морозова, и я подал девушке руку.
        - Виктория Львовна, составите мне компанию по дороге на следующую пару? - с улыбкой спросил ее.
        - Княжич, вы уверены, что вам нужно со мной общаться? - хмыкнула та в ответ.
        - Абсолютно, - кивнул я.
        - Могу я узнать причину?
        - Могу назвать сразу три, - ответил я, продолжая держать руку протянутой.
        - Вот как?
        - Первая: нам все равно нужно идти в одно и то же место, - начал я, рассматривая ее внимательнее. - Второе: я достаточно знатен и богат, чтобы не обращать внимания на сплетни и слухи местного общества. И третья: вы очень красивы.
        От моего комплимента она слегка покраснела, ее зрачки расширились, но Морозова все равно покачала головой. При этом жест был полон достоинства настолько, что не всякая княжна могла бы сравниться.
        - Я не хочу портить своим присутствием вашу репутацию, княжич, - ответила она. - Поэтому рекомендую найти других друзей среди однокурсников. Я - не самая подходящая пара для члена царской семьи.
        Я хмыкнул, убирая руку.
        - Что ж, если вы передумаете, мои двери всегда открыты.
        Она кивнула и скользнула мимо меня.
        - Вы только посмотрите на него, - донесся до меня взбудораженный шепот какой-то студентки. - Этому Романову вообще плевать на общество!
        - Я вообще не понимаю, как ее пустили с нами учиться! - ответил другой голос. - Я пожалуюсь отцу, он быстро управу найдет на ректора.
        Я сделал вид, будто не слышу этого разговора. Уже привык к тому, что все вокруг следят за мной и обсуждают. Когда ты член бывшей царской семьи и родственник нынешней, остается лишь смириться, что за тобой постоянно будут наблюдать.
        Осуждать предков, решивших добровольно отдать власть предыдущим правителям, я даже и не думал. Наоборот, для меня сложилась просто идеальная позиция: я родственник царицы, но при этом не обременен ответственностью, кроме того, я еще и второй сын князя Романовых - то есть головная боль по поводу наследования и прочих веселых развлечений главы рода проходит меня.
        А я могу заниматься тем, чем хочу, если не порчу репутацию семьи. И мои действия еще ни разу не шли вразрез с интересами рода.
        Я - Романов, и этим все сказано.
        Глава 2
        Второй парой значилась биология. Кабинет располагался в соседнем корпусе, так что времени между занятиями едва хватило, чтобы добраться до нужного места.
        Здесь повторилась та же история с Морозовой - рядом с ней никто не садился, держа девушку на расстоянии. Зато я смог рассмотреть остальных членов группы. Признаться честно, когда смотрел список, даже не пытался их запомнить.
        На первом курсе в этом году в ЦГУ поступило больше пятисот студентов, напрягать мозги, чтобы их всех держать в памяти? Я все же человек, а не машина.
        Итак, в нашей группе пятнадцать студентов - десять девушек и пятеро парней, включая меня. Собственно, неудивительно - большинство благородных детей мужского пола не стремятся в науку, им ближе другие знания. Здесь же собрались вторые и далее сыновья. Женщины традиционно более свободны в выборе специальности, они вольны выбирать образование по душе, ведь от них не ждут правления родом. Хотя и такие случаи не редки.
        Заняв место по соседству с Викторией, я включил стоящий на столе дисплей и вбил свои данные. Система моментально подгрузилась, открывая мне новый файл для записей.
        - Здравствуйте, студенты, - войдя вместе со звонком, произнесла преподавательница, стремительно проходя к кафедре. - Меня зовут Марина Владимировна Шафоростова, я - заместитель декана нашего с вами факультета.
        Было ей на вид немного за тридцать, вместо униформы университета она предпочла лабораторный халат. Соломенные волосы были заколоты в строгий пучок, на носу - очки.
        - Итак, сегодня у нас с вами вводное занятие, - сказала она. - Я вкратце обрисую перспективы, которые вас ждут на нашем факультете, чтобы вы лучше поняли, подходит ли вам это направление.
        Первый год можно перейти с одного курса на другой, но случаи такие крайне редки. Все же абитуриент, сдающий вступительные экзамены, вряд ли плохо понимает, куда намеревается поступать. Но возможность перевода, несмотря ни на что, предусмотрена.
        - Итак, - начала преподаватель, садясь за стол, - на первом курсе вы будете изучать общую биологию видов, на втором к ней добавится специализация.
        Она повела рассказ о предстоящих занятиях, распорядке посещения лабораторий, технике безопасности, основных вехах нашего будущего обучения. Не забыла Шафоростова упомянуть и выдающихся выпускников кафедры, и напомнить о царских наградах за достижения в области образования.
        - Второй семестр первого курса будет целиком состоять из практики, - объявила замдекана. - Магическое влияние на человеческий организм. Конечно, уровень глубокого изучения этого феномена не для общего курса, но базу вы получите.
        Прозвенел звонок, но никто и не дернулся с места. Марина Владимировна неспешно поднялась из-за стола и объявила:
        - На этом занятие окончено. Можете быть свободны.
        Мы поднялись с мест, и замдекана покинула кабинет.
        Большой перерыв идеально подходил для похода в столовую, так что неудивительно, что нас предварительно развели по группам - хороший повод познакомиться поближе и дружной компанией последовать на трапезу.
        Однако никто не спешил покидать кабинет, хотя рабочие места и были уже погашены.
        - Дамы и господа, - обратился к нам парнишка с первой парты, оборачиваясь к классу. - По регламенту нам за сегодняшний день положено выбрать старосту группы. Предлагаю всем представиться, желающим выдвинуть кандидатуры и провести голосование. Начну первым: Орлов Петр Васильевич.
        Выглядел он при этом очень серьезно, но из-за мелкого роста - едва ли больше метра шестидесяти - и худобы казался малолеткой на нашем фоне. Впрочем, принадлежность к роду Орловых просматривалась в лице парня - он почти копия деда, адмирала Балтийского флота.
        - Салтыкова Светлана Николаевна, - представилась его соседка слева.
        Дальше одногруппники назывались друг за другом, в том порядке, в котором сидели. Как я и упоминал, из парней ни один не имел и шанса стать наследником рода. Девушки, впрочем, в большинстве своем были из боярских семей.
        Когда до нас дошла очередь, Морозова представилась первой, хотя, судя по зазвучавшим шепоткам, ее демонстративно игнорировали. Я не стал подниматься с места, как это делали остальные, просто назвался:
        - Романов Дмитрий Алексеевич, предупреждаю сразу: невест не ищу, старостой не буду.
        Глаза некоторых дам, заинтересованно меня разглядывающих, немного поугасли. Впрочем, я не обольщался: сейчас они прикинут, как ко мне лучше подойти, и начнут атаку. Слишком ценный куш, чтобы так легко отказываться от погони за удачным браком. К тому же в отличие от остальных охотниц за мужьями, мои одногруппницы проведут все пять лет в непосредственной близости от меня.
        - Отлично, - подвел итог Орлов. - В таком случае, как главный инициатор разговора, выдвигаю свою кандидатуру на пост старосты группы. Возражения?
        Естественно, никто не хотел взваливать на себя лишнюю ответственность. Так что конкурентов у Петра Васильевича не имелось.
        - Что ж, единогласно. Дамы и господа, благодарю за оказанное доверие, - продолжил он. - Мне понадобятся ваши контакты, чтобы вовремя информировать вас обо всем, связанном с обучением.
        Процедура не заняла много времени. Переслав свой номер, я поднялся со стула и направился к выходу.
        - Дмитрий Алексеевич, но ведь мы не закончили! - обратилась ко мне Салтыкова.
        - У старосты есть мой номер, пришлет отчет о результатах и решениях, я потом изучу, - равнодушно отозвался я. - А оставаться голодным мне кажется неправильным. Может быть, вы, Светлана Николаевна, не обратили внимания, но у нас впереди два практических занятия - физическая подготовка и развитие дара. Виктория Львовна, составите мне компанию за обедом?
        Морозова дернула бровью, а я спокойно подождал ответа, не глядя на присутствующих.
        Конечно, со стороны могло бы показаться, что я веду себя, как спесивый мудак. Но, откровенно говоря, во-первых, серьезное сближение с ними может иметь политические последствия, во-вторых, бороться за влияние в группе мне не нужно. Реальность такова, что единственное, что требуется для моего резюме - это фамилия, и ее одной достаточно, чтобы открыть любые двери.
        По этой же причине я имею полное право вывести Морозову из-под удара. Пока она находится под моей опекой, никто открыто ей ничего не скажет. Сплетни не в счет, само собой.
        Конечно, кто-то может интерпретировать мое покровительство, как прощение изменников со стороны царской партии, однако я не имею реального политического веса. И любой здравомыслящий аристократ только пальцем у виска покрутит, если услышит такое предположение.
        Однако в среде студентов моя фамилия дает Морозовой шанс нормально отучиться. И вряд ли Виктория Львовна этого не понимает, тем более свои причины я ей уже озвучил.
        - Сочту за честь, - кивнула она, и я подал красавице руку.
        Оставшиеся в кабинете одногруппники тут же сделали вид, будто тоже намеревались выйти. Салтыковой осталось лишь беззвучно разевать рот. Однако мои доводы подействовали на всех - мысль о практике на голодный желудок никому не добавляла энтузиазма.
        Пока мы шли по коридору корпуса, группа держалась от нас на почтительном расстоянии, из-за чего у прохожих могло сложиться впечатление, будто мы с Морозовой настоящая пара, а за нами следует свита. Я к подобному уже привык, а вот Виктория явно чувствовала себя не в своей тарелке.
        - Вы всегда так прямолинейны и настойчивы, Дмитрий Алексеевич? - спросила она негромко.
        - Если бы я был прямолинеен, я бы сказал, что мне еще учиться в этой группе на протяжении пяти лет, - с улыбкой ответил я, любуясь ее лицом, повернутым ко мне.
        Виктория была ниже меня на голову, и я чувствовал себя рядом с ней настоящим гигантом. Плечи сами собой раздвигались в стороны, а спина держалась прямой. Таких женщин хочется обнимать и защищать, это чисто мужской инстинкт. И осознавать, что красавица идет со мной и так заглядывает в глаза, чертовски приятно.
        - А конфликты внутри группы мешают нормальному обучению, - продолжил мысль я.
        Глаза девушки чуть потускнели.
        - Но я уже сказал вам все, что хотел, Виктория Львовна: вы произвели на меня хорошее впечатление, и я не смог отказать себе в желании вам немного помочь.
        - Ваша репутация пострадает, - отвернувшись, покачала она головой со вздохом.
        - Хотите, я прикажу, и мы вместе посмотрим, как эта группа начнет перед вами лебезить? - совершенно серьезно предложил я. - Или лаять?
        Она посмотрела на меня с удивлением.
        - Вы не очень высокого мнения о высшем обществе, княжич. Полагаете, ваше положение позволяет вам нарушать правила?
        - Я предпочел бы не иметь с обществом ничего общего, - пожал плечами в ответ. - К счастью или сожалению, мой опыт показывает, что фамилия Романовых позволяет правила устанавливать.
        И это на самом деле было так. Ни один род не станет меня осуждать открыто, если я прямо сейчас прикажу той же Салтыковой раздеться и отдаться мне. Максимум, что я получу - выговор от сотрудников ЦГУ за нарушение общественного порядка в стенах ВУЗа. Потому что ни один род, во-первых, не имеет права входить в личные покои царя, кроме Романовых, во-вторых, не может соперничать с нами в деньгах и влиянии. Лишь воспитание не позволяет мне поступать подобным образом: родители с детства прививали мне чувство ответственности перед родом.
        Реальность такова, что кроме семьи опираться в этом мире больше не на кого, тем более когда сидишь настолько высоко.
        Морозова молчала, а я не спешил продолжать разговор. Остальная группа придвинулась ближе к нам, и в столовую мы вошли, изображая дружный коллектив.
        Людей здесь уже было полно. Вдоль стен тянулись длинные прилавки, за которыми студентов обслуживали сотрудники ЦГУ. Раздаточная линия предлагала очень широкий набор блюд, хватало не только традиционной кухни, но и экзотики - все же здесь не было простолюдинов, только члены высшего общества. Для полного соответствия светской тусовке не хватало только алкоголя. Впрочем, его можно потреблять и вне университетских стен - все студенты ЦГУ были совершеннолетними.
        От меня не укрылось, какими глазами смотрели присутствующие на Морозову. Кто-то демонстративно отворачивался, кто-то, наоборот, открыто раздевал боярышню взглядом, будто уже видел Викторию Львовну на своей кровати. Но потом их глаза неизбежно находили меня, и разудалая спесь быстро сменялась подобострастием и заискивающими улыбками.
        Я набросал на тарелку стейков, салата из овощей. Дополнил комплект вареным кальмаром в соусе. Заодно прихватил крепкий кофе, правда, пришлось запросить кружку побольше, а не ту миниатюрную чашечку, что предложила сотрудница столовой. К кофе взял молока и, набросав сахара, двинулся дальше.
        Вскоре поднос оказался заставлен едой, и я оглядел зал в поисках свободного места. Таковое быстро нашлось в дальнем углу, и я плюхнулся на диван, предварительно поставив ношу на столешницу. А потом выпал из реальности, пока еда не исчезла с тарелок, а кружка с кофе не показала дно.
        Только в этот момент осознал, что выбранный мной стол оказался целиком занят нашей группой. Морозова пристроилась на торце по правую руку, напротив меня сел Орлов, как бы показывая, что признает ее членом нашего коллектива, остальные сидели левее меня.
        - Я решила пойти на наш факультет, так как мой дядя владеет четвертью акций компании «Сибирская красота», - с воодушевлением вещала Салтыкова, поглядывая на окружающих с превосходством. - Так что у меня будет собственная лаборатория, когда я получу диплом. Красота всегда продается!
        Как оказалось, я пропустил начало разговора, почему мы оказались в одной группе. Впрочем, до меня очередь еще не дошла, и никто тактично не обратил внимания, что когда я ем, я глух и нем.
        - Так что если вам после выпуска будет нужна работа на востребованную компанию, я готова буду рассмотреть ваши предложения, - закончила Светлана Николаевна. - А вы, княжич, почему выбрали биологическое направление, если вся ваша семья занимается нефтепереработкой?
        Я улыбнулся в ответ.
        - В отличие от семьи Салтыковых, Романовы очень часто финансируют военно-промышленный комплекс. Так что моя цель преследует интересы рода, - продолжая улыбаться, сказал я. - Развитие индустрии красоты - это важно для внутреннего рынка, но, увы, Русскому царству в большей степени необходимо идти в ногу со временем именно в военном деле. А это невозможно без исследований и испытаний новых военных разработок. Я сделаю для царской армии суперсолдат.
        Несколько секунд над столом висела потрясенная тишина, а затем грянул общий хохот. Воздержалась только Морозова, хотя и на ее губах я заметил мелькнувшую улыбку.
        - Дмитрий Алексеевич, вы же не серьезно? - уточнил Орлов, первым принявший нормальный вид. - Больше пятидесяти лет прошло с тех пор, как было научно подтверждено, что технологические модификации лишают человека возможности применять свой дар.
        Ну да, дети магического мира, с рождения впитавшие мысль, что солнце светит из их задниц. Но в отличие от них, я прекрасно представляю, на что способны люди без дара, если их правильно вооружить и замотивировать.
        Здесь не случилось ни Первой, ни Второй Мировой. Вмешательство магии всерьез изменило историю. Но я помню свою прошлую жизнь. Помню, каких высот достиг прогресс. А главное - я был одним из тех, кто жил на его острие.
        И в отличие от местных ученых, у меня есть дорожная карта всех необходимых промежуточных пунктов. Следуя по пути, уже однажды пройденному в прошлом, я не только смогу восстановить свои настоящие возможности, но и принести пользу ближайшему окружению.
        Романовы стали для меня настоящей семьей. Обладая их деньгами и влиянием, я окажусь неблагодарной скотиной, если не позабочусь о своих родных.
        Этот мир живет в полной уверенности, что магия решает все. А я покажу ему, на что способен сверхчеловек.
        - Время нас рассудит, - с улыбкой ответил я. - А пока нам пора на занятия.
        И, не дожидаясь остальных, я поднялся из-за стола. Прихватив поднос с пустой посудой, я прошел к стойке и сдал его на мойку. Несмотря на то, что в столовой имелись работники, самообслуживания никто не отменял.
        Занятия по физической подготовке в ЦГУ в межсезонье проходили на открытом воздухе. Зимой проводились в крытом спортивном комплексе. В нем же и располагалась раздевалка.
        Сменив униформу на спортивную, представлявшую собой футболку и штаны с кедами, я захлопнул дверцу шкафа с личным номером на ней. Так как это было общее занятие для всего первого курса, народа вокруг было полно, стоял шум. Парни переговаривались, обсуждали девушек и шутили.
        Я вышел на полигон одним из первых. Выполняющий обязанности тренера физической подготовки высокий мощно сложенный лысый мужчина в майке и трениках как раз общался со своей коллегой, ответственной за студенток. В обоих чувствовалось, что пришли в ЦГУ из военных подразделений.
        Заняв одну из лавок возле беговой дорожки, я прикрыл глаза, чтобы не щуриться от солнца. Вокруг постепенно собиралось все больше людей, их голоса звучали невнятным бормотанием. Рядом со мной кто-то сел, и я приподнял одно веко.
        - Княжич, - спокойно кивнул мне подсевший здоровяк с очень короткими черными волосами и кирпичной челюстью.
        - Княжич, - ответил на приветствие я и тут же отвернулся.
        Семен Константинович Ефремов - наследник Амурского княжества, сложил руки на груди и хмыкнул.
        - Не ожидал, что вы все-таки выберетесь из своей Татарии. Думал, эчпочмаки и горячие южные женщины перевесят.
        - А я вот не удивлен, что вы здесь, Семен Константинович, - чуть улыбнувшись краешком рта, ответил я. - Как поживает ваш батюшка?
        - С тех пор, как через нас пошла труба с газом - великолепно, - кивнул тот с равнодушным лицом. - Китай уже предлагает выгодные контракты. Кристина Константиновна обручилась с их третьим принцем.
        Я хмыкнул. С семейством Ефремовых у нас была своя история, можно сказать, в какой-то мере мы были если не друзьями, то соратниками. Если амурские тигры, как звали род Ефремовых, обеспечивали безопасность границы, то Романовы поддерживали их, подкладывая удачные контракты. Упомянутая газовая труба - наш общий проект.
        Потому как Поднебесная империя спит и видит, как оттяпает у царя Дальний Восток, а с ним и наши месторождения нефти. Допустить такого исхода никто не хотел.
        - Это который? - больше для поддержания великосветской беседы спросил я. - Канси? Вы же знаете, Семен Константинович, для меня они все на одно лицо.
        Ефремов усмехнулся.
        - Вижу, вам пришлась по вкусу наша шутка, княжич.
        - Есть в ней некая истина, - ответил я ему и поднялся на ноги.
        Студенты уже начали строиться перед тренерами, и нам следовало к ним присоединиться.
        - Обращайтесь ко мне - «господин Иванов» или «господин тренер», - велел наш физрук, хмуро оглядывая нас. - Мои приказы во время нашего занятия не обсуждаются. Вопросы есть? Вопросов нет. Теперь пять кругов вокруг стадиона. Пошли!
        Легким бегом меня было не пронять. С тех пор, как я осознал себя в этом мире, принял решение развивать свое тело. Личная магическая сила - это прекрасно, но и без нее нужно уметь обходиться.
        Часть парней достаточно быстро выбыла из бега, кто-то, наоборот, поднажал. Отдельной стайкой бежали девушки. Их спортивная форма не отличалась от нашей, разве что у некоторых представительниц прекрасного пола одежда подчеркивала природные достоинства.
        Я не торопился, выбрав средний темп. Сегодня только первое занятие, и вряд ли от нас потребуют полной выкладки, так что и выделяться особо не стоит. Со мной рядом держался Ефремов. Он легко нес свое тяжелое тело и даже дыхание сохранял ровное. Для потомственного бойца эта пробежка в километр - все равно что прогулка.
        Бег сменился гимнастикой. Ничего особенного комплекс из себя не представлял, но и здесь наметились отстающие. Грозный взгляд тренера не обещал студентам ничего хорошего.
        - Романов! - окликнул он меня, когда с разминкой закончили.
        - Здесь, господин Иванов, - отозвался я, предварительно сделав шаг вперед.
        - Родовой дар Романовых - защита, - озвучил он всем известный факт. - Какого ранга сейчас твой?
        - Б3, господин тренер.
        Иванов хмыкнул, внимательно меня разглядывая. Интересно, он же не думал, что я вот так сходу признаюсь, что достиг своего предела?
        В мире, где все подчинено законам математики, неудивительно, что сила магии довольно быстро была подсчитана, измерена, стандартизирована и приведена к общему знаменателю.
        Всего существовало семь уровней дара. Нижний, когда в теле есть магия, но человек не способен ей воспользоваться - Е0. Наивысший А++, и в него входили все, кто перешагнул доступные аристократам границы, то есть правящие рода.
        Однако даже царю приходилось культивировать силу, чтобы получить то, что положено ему по праву. Не будь этого этапа, мы бы получили младенцев, устраивающих Армагеддон каждый раз, когда промок подгузник.
        А так - чем больше ты уделяешь времени развитию дара, тем выше твой ранг. Естественно, до определенного предела, так как нельзя быть сильнее царя, если у тебя меньше подданных - тут уж какие чакры ни открывай, чуда не произойдет.
        - Сойдет, - наконец, подытожил тренер. - Вижу, что тобой занимались нормальные люди, не дохнешь, как этот мусор. Побудешь сегодня помощником. Встань возле меня.
        Недовольный ропот студентов не стал для меня неожиданностью. Большинство здесь присутствующих уверены, что мне от рождения дались великие силы. Но это не так, я просто не тратил время попусту и много тренировался.
        В том, что Иванов имеет право именовать родовитых мусором, не было ничего удивительного. Опричники были особой кастой, не входящей в ряды дворян, но при этом имеющей определенные блага от царской службы.
        Именно опричники занимались мятежными родами, служили в Царской Службе Безопасности и прочих силовых структурах, где подразумевалось воздействие на аристократов. В ЦСБ, конечно, трудились и неодаренные, но и на вызовы к благородным их не посылали.
        - Ефремов!
        - Здесь, господин тренер, - отозвался мой товарищ.
        - Ранг?
        Семен бросил на меня взгляд, и тут же выдал:
        - Б3, господин тренер.
        - Хах! Отлично. Выйди вперед и покажи этим слабакам, каким должен быть истинный аристократ, если не хочет, чтобы окружающие считали его дерьмом.
        Смысл провокации был мне ясен. Во-первых, Иванов намеревался разозлить присутствующих, чтобы придать им немного мотивации. Во-вторых, напоминал, что зарываться в стенах ЦГУ нельзя. Здесь мы все условно равны, являясь студентами, но опричник всегда остается опричником. Вызвать его на дуэль нельзя, всерьез вредить - тоже. А вот прокачать дар и вызвать на спортивный поединок - запросто.
        Конечно, это не значит, что у студентов даже выпускного курса будут какие-то реальные шансы против профессионального убийцы магов, но даже сам факт возможности окунуть опричника в дерьмо - это мотивирует. Дело даже не столько в росте уверенности в собственных силах, сколько в том, что такой шаг формирует у общества определенное отношение к дерзнувшему. Аристократ, достаточно смелый, чтобы бросить опричнику вызов - это престиж рода. Если, разумеется, он не опозорится по полной программе.
        Спарринг с Ефремовым не был для меня чем-то необычным. Мы не раз сходились на ринге, когда наши отцы изволили устроить очередные деловые посиделки в имении Амурского князя.
        - А подавители? - воскликнула незнакомка из строя девушек, также наблюдавших за происходящим.
        - Подавители? - деланно хмыкнул Иванов. - Мы что, в детском саду, что ли? Ефремов! Бой!
        Семен не стал бросаться в драку сразу. Расставив ноги на ширине плеч, он вытянул опущенные руки в стороны, и между сомкнутых в кулаки пальцев вспыхнули черные энергетические когти. Каждый сантиметров под двадцать. Не просто так их зовут тиграми - эти штуки режут сверхпрочные металлы, как воздух.
        Я чуть напрягся, заставляя пространство вокруг себя подрагивать. Кокон защиты выдержит несколько атак, потом придется собирать его заново. Но и Семену потребуется время, чтобы воссоздать родовое оружие.
        Ефремов усмехнулся, а затем зарычал и ринулся в бой.
        Глава 3
        От первого взмаха я закрываться не стал, просто шагнул вперед, сокращая дистанцию. Поднырнул под руку Семена и тут же сместился влево, уходя от тычка.
        Это стандартное для нас начало Ефремов долго практиковал, оттачивая каждое движение. Но прежде ему не хватало каких-то миллиметров, чтобы достать меня. Этот раз не стал исключением, хотя я ощутил, что опасность близка как никогда.
        Удар ногой под колено, и соперника слегка повело. Но Ефремов развернулся корпусом, доводя незаконченный удар до полукруга. Когти блеснули на уровне моих глаз.
        Что-то новенькое!
        Выставив руки перед собой, я поймал его на обратном движении за плечо и, потянув тяжелого противника, заставил вновь повернуться ко мне спиной. Удар в печень не прошел - Семен ловко перетек в сторону, одновременно взмахивая свободной рукой так, чтобы попасть по моей груди.
        Защита затрещала от мощного удара, но выдержала. Чего нельзя было сказать о моей футболке. Ткань просто расползлась, превращаясь в подобие рубашки без пуговиц, однако останавливаться я не собирался и, отскочив назад, разорвал дистанцию.
        Крепкая магическая броня не означала, что можно бездумно лезть в ближний бой со столь опасным аристократом. А Ефремову было сложно драться именно на дистанции, так как вся его техника - режущие широкие удары.
        Стоило мне замереть, как теплый ветерок раздул обрывки футболки, оголяя мой торс, и я услышал дружный женский стон. Ну да, у меня тренированное тело, и хоть я не такой массивный, как Семен, однако все восемь кубиков пресса у меня даже в состоянии покоя прекрасно просматриваются, что уж говорить о поединке, когда я в напряжении.
        - Стоять! - рявкнул Иванов, и мы послушно замерли.
        Я слегка наклонил голову, благодаря Семена за краткий бой, он ответил зеркальным жестом. Моя защита и его когти уже были развеяны.
        - Вы что за цирк устроили?! - спросил тренер. - Почему сразу не сказали, что давно практикуетесь вместе?
        - Вы не спрашивали, господин тренер, - спокойно ответил Семен.
        Иванов хмыкнул вновь, на этот раз недовольства в его тоне поубавилось.
        - Романов, отойди.
        Я послушно отступил.
        А Иванов без предупреждения напал на Семена. Читаемый рывок вперед, прямой удар стопой в корпус - ничего неожиданного. И Ефремов с легкостью сбил атаку, отводя левым предплечьем голень тренера в сторону. А потом, ничуть не сомневаясь в своем праве, ударил кулаком в живот опричника.
        Все произошло на такой скорости, что от движения моего друга поднялся ветер. Но опричник остался стоять, удерживая кулак амурского княжича левой ладонью. Сила удара могла бы пробить его насквозь, но тренер заблокировал его играючи.
        - Хорош, - одобрительно кивнул Иванов, отступая на шаг. - Будешь вторым помощником. Итак, Романов и Ефремов, с этого дня вы назначаетесь ответственными за подготовку своего курса.
        Я закатил глаза, предчувствуя всю глубину будущего геморроя. Меня и так не любят, так теперь я, по его мнению, еще и это стадо дрессировать должен?! Но прежде чем возразил я, заговорил Ефремов.
        - Никак невозможно, господин Иванов, - ответил за меня Семен. - Роду Романовых запрещено царским указом занимать любые должности, если таковое назначение подразумевает под собой контроль над другими боярами и князьями. А род Ефремовых служит царству на границе, и назначение меня тренером - это признание небоеспособным. После такого меня уже не допустят к службе, как офицера запаса.
        И ведь не соврал ни в чем.
        Молодец, Семен Константинович, умеет выкрутиться из щекотливой ситуации. Встань мы выше по положению над остальными студентами, и в будущем получили бы недоброжелателей лишь на том основании, что заставляли боярских детей и княжичей отжиматься и подтягиваться.
        Романовы действительно не могут командовать другими аристократами. Ефремов же, получив в подчинение гражданских, фактически оказался бы понижен в звании. Семен, как и я, не сидел сложа руки, так что младший офицерский чин у него был - заслуженный, не родовой.
        - Умные, значит? - прокомментировал тренер, оглянувшись на меня. - Встать в строй, оба!
        Мы вернулись на свои места, и занятие продолжилось физическими упражнениями. Я не стал отпрашиваться, чтобы переодеться, вместо этого завязал нижние края футболки, чтобы не болталась, и на протяжении всего остатка занятия постоянно ловил на себе изучающие взгляды девушек.
        Иванов и его напарница внимательно следили за студентами, контролируя технику выполнения. Но ничего примечательного больше так и не случилось. Тренер не возвращался к вопросу о подготовке студентов, так что я просто решил для себя, что опричник таким образом проверял нас с Семеном на вшивость.
        Согласись я на его приказ, и это могло бы повлечь за собой серьезные проблемы для рода. Не обязательно сейчас, но сам факт можно было бы положить в мое личное дело, а при необходимости попытаться надавить на других Романовых.
        Звонок, наконец, сообщил, что с физической подготовкой закончено. Первым делом я обернулся к Ефремову и, протянув руку, пожал его пятерню.
        - Спасибо, выручил, - с благодарностью кивнул я ему.
        - Пустое, просто опередил тебя немного, - отмахнулся здоровяк. - Но ты видел, я почти тебя достал в начале!
        Я улыбнулся.
        - Это да, тут я тобой горжусь, - ответил я и хлопнул его по плечу. - Тренировки прошли не зря. Кстати, какие-то планы на вечер были? Я думал проехаться по городу, посмотреть достопримечательности, заодно подобрать подходящий полигон для тренировок.
        Семен Константинович качнул головой.
        - Сегодня никак, извини. Но на выходных я к тебе обязательно присоединюсь. Тем более, что отец обещал мне допуск к одной из местных военных частей. Может быть, и за тебя похлопочу?
        - Не откажусь, - кивнул я, искренне радуясь, что как минимум один вопрос можно снять с повестки дня. - Наш родовой полигон при поместье пока еще ремонтируют, так что на ближайший месяц мне придется куда-то приткнуться.
        Не обращая внимания на окружающих, мы направились в раздевалку. А оттуда - разошлись с Ефремовым по своим группам. Несмотря на военную службу, в ЦГУ он поступил на факультет инновационных информационных технологий - будет разрабатывать собственные системы безопасности, а заодно учиться вскрывать вражеские.
        Я же вместе с группой направился на развитие магического дара. Преподавала нам роскошная дама лет тридцати в легкой накидке с шикарной гривой рыжих волос. Разместившись на достаточно жестких циновках, мы под ее руководством приступили к медитации.
        Упражнение на самом деле было базовым, его проходят все одаренные еще в тот период, когда только учатся пользоваться магией. Но на первом занятии - самое то, чтобы выяснить, кто и как движется в этом направлении, а потом уже направлять каждого студента по индивидуальной программе.
        - Орлов, я вижу, что вы не сосредоточены, - чуть хриплый интимный шепот прозвучал левее меня, где как раз расселся Петр Васильевич. - Вы должны полностью расслабиться.
        Приоткрыв один глаз, я с трудом подавил рвущуюся на лицо улыбку. Похоже, от голоса Ангелины Ивановны Николаевой юный княжич сейчас боролся с внезапной эрекцией, а не думал о тонких материях.
        Преподавательница словно этого не заметила, непринужденно отстранилась от Орлова и пошла дальше по кругу. Остановившись у Салтыковой, легко коснулась ее головы и прокомментировала:
        - Ровнее дыхание, Светлана Николаевна, ровнее.
        Продолжая вносить корректировки в медитацию студентов, она обошла всех. Я уже успел погрузиться в легкий транс и проверить целостность своего магического покрова, когда скорее почувствовал, чем услышал тихий выдох у самой мочки уха.
        - Не отвлекайтесь, Дмитрий Алексеевич, - едва выдавливая воздух изо рта, произнесла Ангелина Ивановна. - Меня здесь нет, никого здесь нет.
        Вторжение чужого дара в зону действия моего покрова я ощутил мгновенно. Это походило на внезапный укол или даже ожог от раскаленной иглы. Тело действовало само, так что я даже не дернулся, а вокруг меня вспыхнула сфера защиты.
        - Дмитрий Алексеевич? - с легким негодованием в голосе спросила преподавательница, глядя на меня с приподнятой левой бровью. - Вам показалось, что я вам как-то угрожаю?
        Я чуть повел головой, внимательно рассматривая Николаеву.
        - Вы применили ко мне свой дар, Ангелина Ивановна, - ответил, не сводя с нее взгляда.
        Женщина хоть и была красива, но сейчас, рассматривая ее почти в упор, я подмечал мелкие, едва уловимые детали. В уголках глаз замазанные косметикой морщинки, на шее чуть заметные складочки. А вот само лицо выражает скорее недовольство, чем возмущение, которое она старалась показать.
        - Это моя работа, - заявила она.
        - Надеюсь, впредь вы будете тщательнее подходить к выбору очередной жертвы для своих экспериментов, Ангелина Ивановна. Или Николаевы готовы к конфронтации с Романовыми? - спросил я, не сводя с нее взгляда.
        Конечно, кроме нас двоих никто из присутствующих не мог знать, что именно пыталась сделать преподаватель. И я вполне допускаю, что к другим студентам она не применяла своих анализаторских техник. Но когда родовой дар пытаются так нагло ощупать и все вынюхать изнутри - это шпионаж. И мы оба это знаем.
        - Вы что-то напутали, Дмитрий Алексеевич, я всего лишь проводила оценку ранга, не более, - склонив голову, ответила Ангелина Ивановна. - Прошу простить, если вам показалось, будто я пытаюсь навредить вам или вашему роду.
        Вот об этом меня предупреждала сестра, когда я уезжал учиться. Залезть к бывшему царскому роду захотят многие, и преподаватель магического развития - только первая ласточка. Тем более Николаевы из свободной партии, соответственно, наши прямые политические противники.
        Однако сейчас это выглядит иначе. Преподаватель выполняла свою работу, и тут богатенький мальчик решил продемонстрировать норов, так как ему показалось, что женщина что-то там делала. Нас не любят в обществе, и поэтому вся моя группа встанет на сторону Николаевой. Кроме того, вряд ли хоть кто-то среди присутствующих обладает достаточным рангом, чтобы читать чужой дар в своем покрове. Для этого нужен ранг А. Мой же официальный - Б3, и я не должен был распознать сканирующей техники, заметить воздействие это одно, а расшифровать - совсем другое.
        Доказательств воздействия никаких у меня нет, покров слишком силен, полностью восстановился и следы стерлись. Аккуратность техники тоже была на уровне, и даже слабый одаренный уже бы ничего не смог предъявить. Нужно признать, несмотря на попытку изучить мою защиту, Ангелина Ивановна точно на своем месте.
        - Я передам ваши слова отцу, - ответил я, легко кивнув Николаевой.
        Больше до конца занятия она ко мне не приближалась. Что, впрочем, не мешало мне думать, находясь в трансе. Итак, была ли эта попытка собрать информацию только обо мне, или она каждого студента прощупывала, имитируя работу по наблюдению и руководству?
        Если первое - тогда все просто, отец выкатит претензию Николаевым, те начнут все отрицать, и кончится разбирательством на царском приеме. Если же сбор информации направлен на все рода, до которых удалось дотянуться, назревает нечто крупное, и тогда возможны разные варианты вплоть до гражданской войны.
        Да, технически царь может согнуть в бараний рог любой род, но есть и другие способы избавиться от правителя. Рюрикович не обладает защитой от яда или, например, банальной разрывной пули - нужно лишь правильно выбрать момент для удара. Сами по себе Николаевы на такое не способны - кишка тонка завалить такого зубра, но если работают в связке с кем-то из великих князей, все уже становится намного легче.
        Когда прозвенел звонок, я поднялся на ноги и, больше не дожидаясь никого, покинул кабинет. Уходя скорее почувствовал, чем заметил пристальный взгляд Ангелины Ивановны. Увы, взгляды к делу не пришьешь.
        Ступая по коридору, я вытащил телефон из кармана брюк и быстро отбил сообщение отцу. Хвала всем богам, его секретарь постоянно читает переписку и о подобном доложит сразу. Может быть, к моменту, как я доеду до поместья в Бутово, уже выработают линию поведения.
        С крыльца ЦГУ я сбежал, лавируя между студентами, не спешащими покидать заведение, и, не дожидаясь, пока охранник откроет дверь, сам ее распахнул и занял место на заднем сидении.
        - Как прошел ваш первый день, княжич? - спросила сидящая на пассажирском сидении Кристина.
        Блондинка двадцати пяти лет от роду в строгом деловом костюме с гербом Романовых на лацкане смотрела на меня из-под очков, улыбаясь аккуратно подкрашенными розовыми губами. Девушка не принадлежала к благородному сословию, являясь Слугой рода Романовых, и совмещала должности моей помощницы и любовницы. Последнее - сугубо на добровольных началах.
        - Не так уж плохо, как могло, но хуже, чем хотелось бы, - с улыбкой на лице ответил я. - Давай мою прелесть.
        Кристина чуть надула губки, но приказ выполнила.
        Внедорожник уже катил по Московским улицам, но это ничуть не мешало мне включить ноутбук и, подключившись к бирже, проверить котировки, хотя график то и дело норовил заплясать перед глазами.
        Предсказанный аналитиками кризис из-за цунами на Тайване так и не случился, однако сама вероятность такого исхода наделала немало шума. Пока я учился, цены скакали в бешеном темпе, сейчас колебания уже улеглись, практически вернувшись на ту же отметку, что и до публикации прогноза аналитиков.
        - Мы пропустили все веселье, - бросив взгляд на экран моего компьютера, прокомментировала Кристина. - Вы приказали не вмешиваться, и я ничего не трогала, хотя несколько интересных точек для входа все же были.
        - И правильно, что не полезла, - кивнул я, переключая вкладку. - Влезать в такие моменты - чревато потерями, а я пока не могу похвастать миллиардами на счету, чтобы разбрасываться деньгами без четкого понимания.
        Просматривая результаты торгов за минувшую часть дня, я был вынужден признать, что шансов поднять денег было предостаточно, однако все они оказались упущены. Даже не знаю, стоит ли учеба в ЦГУ таких жертв? Технически я могу потратить чуть больше времени и значительно большую сумму, чтобы добиться тех же результатов, чем имея полноценный доступ к лабораториям нашего факультета. Но стоит ли овчинка выделки?
        Мир застыл на краю большого конфликта, и я понятия не имею, сколько у меня времени - могу ведь и не успеть, если придется собирать собственное производство, лаборатории, нанимать персонал и убеждать их, что знаю, о чем говорю. Другое дело - сразу получить готовый комплекс, полностью приспособленный под мои нужды.
        В кармане задергался телефон, и я, захлопнув ноут, ответил на вызов.
        - Слушаю, отец.
        - Никуда не заезжай по дороге, жду тебя в поместье, - коротко и сухо произнес он, после чего отключился.
        Ну, этого следовало ожидать, в принципе. Сейчас глава рода в столице по делам, так что еще повезло, что ситуация с Николаевой быстро разрешится. Затягивать в таких вопросах нельзя - общество не поймет, почему ты ждал пять лет, чтобы выдвинуть претензии, так что в любом случае переговоры между родами начнутся не позднее завтрашнего дня.
        - Значит, вечер у меня все-таки занят, - подвел я итог последних событий, со вздохом убирая телефон обратно в карман.
        - Я буду вам нужна, княжич? - уточнила Кристина, наивно хлопая длинными ресницами.
        - Пожалуй, задержись, у меня будет для тебя несколько задач после разговора с отцом, - ответил я, отворачиваясь к окну.
        Царские люди не участвовали в разборках аристократов. А любой благородный, попытавшийся надавить на простолюдина, должен быть готов через часок-другой застать на крыльце своего дома ребят из ЦСБ с кучей неудобных вопросов и карт-бланшем на методы получения ответов на них. Когда от числа подданных зависит твоя личная сила, ты будешь их беречь как зеницу ока.
        Другое дело - Слуги родов, как Кристина.
        Их царь уже не защищает, и риск попасть под удар со стороны какого-нибудь дворянина не такой уж и маленький. Если нам решат объявить войну, разумеется, и получат разрешение от царской семьи.
        Но Слуги получают очень большие деньги за свою работу, фактически становясь при этом на полное довольствие рода, которому служат. Страховка, зарплата, отпуска, премии - Кристина, например, может после трех лет службы позволить себе трехкомнатную квартиру с подземной парковкой в доме бизнес-класса. И это не включая того, что я ей дарю за роль любовницы.
        А ведь она личная Слуга, то есть остальные члены ее семьи к роду Романовых никакого отношения не имеют. Но при этом пользуются той же семейной медицинской страховкой, другими услугами клана.
        Любой боярский и тем более княжеский род - это несколько семей, каждая из которых занимается каким-то бизнесом. Все это обслуживается не только самими аристократами, но и простолюдинами, на них трудящимися. Слуги - это привилегированная каста, зачастую исполняющая не только функции секретарей, помощников и прочих перекладывателей бумажек, но и директоров, управляющих. Так что перейти из статуса царского человека в Слуги - это не столько престижно, сколько выгодно. Особенно учитывая, что любой клан готов вкладывать собственные средства в обучение Слуг, если те показывают соответствующие навыки.
        У Кристины два царских диплома о высшем образовании и немалый опыт работы по специальности. Так что, когда срок службы истечет, она вполне может вернуться в статус царского человека и зарабатывать себе на бутерброд с черной икрой.
        Столица никогда не вызывала у меня ни восхищения, ни трепета. Просто крупный город, один из многих. Может быть, потому что я вспомнил прошлую жизнь, может быть, потому что с детства привык к разъездам и так и не смог почувствовать себя дома. Однако одного у Москвы было не отнять - сюда стекались все ниточки, за которые нужно дергать, если хочешь добиться масштабных результатов. А внешняя красота и верноподданнические восторги - это удел царских людей.
        Внедорожник съехал на скоростную трассу, и я откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза. Чувствуя аромат парфюма Кристины и приятный запах ее кожи, я не сразу обнаружил, что подсознательно выпал в транс. Это было показательно - я волнуюсь куда больше, чем сам думал.
        Скрипнула кожа руля, когда водитель повернул колесо по часовой стрелке. Я почувствовал запах оружейной смазки, идущий от него, несмотря на включенный кондиционер. Слышал, как гулко и размеренно бьется собственное сердце.
        И только благодаря трансу я понял, что есть еще один звук, который заставил меня так напрячься.
        - Паника! - приказал я, резко вываливаясь в реальный мир и раскидывая руки в стороны.
        Но не успел. Выпущенная из машины спереди ракета ударила в асфальт перед нашим внедорожником, и тяжелая бронированная коробка тут же клюнула носом в дыру. Кокон моей защиты, растянутый до предела, спас жизнь водителю и Кристине, но мы оказались вдавленными собственным весом в асфальт.
        Одно неверное движение, и наша машина рухнет с высоты в несколько десятков метров. А тяжесть автомобиля просто превратит нас в неаппетитный фарш - как бы ни был силен мой дар, но чудес он не совершает, я же не супермен, чтобы пальцем поднимать тонны.
        - Не шевелитесь, - приказал я, глядя вперед. - Виталя, срочно свяжись с нашими. Кристина, оставайся на месте, ни в коем случае не дергайся.
        Из машины, откуда по нам выстрелили, к яме и торчащему в ней внедорожнику уже спешили люди в камуфляже и балаклавах.
        Будь я один, расправился бы с врагами легко и быстро. Но бросить Слуг, которые верой и правдой служили мне уже больше пяти лет? Я, может быть, и не самый добрый на свете человек, но уж точно не мразь.
        Бойцы распределились полукругом, направив стволы автоматов в нашу сторону. Движение на трассе застопорилось, никто не спешил рисковать жизнью, так что там быстро возникла пробка.
        Опознавательных знаков на врагах не было, но их оружие я с легкостью узнал. Это не сложно, когда твой друг любит похвастаться трофеями.
        Китайские «Лазурные драконы». Запрещенные к экспорту крупнокалиберные автоматы. Идеальное оружие, когда имеешь дело с одаренным среднего ранга.
        Ростом, однако, солдатня намного превосходила уроженцев Поднебесной. Наемники? Хотя, с учетом того, что дело происходит в столице Русского царства, скорее смертники. После столь дерзкой атаки шансов выжить у них фактически нет никаких - сейчас налетит ЦСБ, разметает их на клочки.
        Один из врагов махнул рукой, и джип, из которого по нам стреляли, подкатил ближе. Тот же боец достал несколько тросов и деловито принялся цеплять их к нашему автомобилю.
        - Не шевелиться, - повторил я, все еще удерживая кокон.
        Рывок заставил нос нашего авто со скрипом выбраться на трассу, обломав еще один кусок полотна. Бронирование выдержало издевательства с честью, а вот краска облезла, превратив родовой герб в цветастую мазню.
        - Княжич выходит, остальные нам не нужны, - громко крикнул все тот же боец с явным акцентом. - Не геройствуйте, и мы вас не тронем.
        - Княжич, не вздумай, - попытался было остановить меня Виталя, но я уже открыл дверь.
        Держать кокон на большом расстоянии я не могу. А потому передо мной стоит простой выбор - либо я прикрываю водителя и помощницу, либо защищаюсь сам. Оружие в руках бойцов намекает, что они не очень хорошо осведомлены о моих возможностях, значит, мое решение очевидно.
        Встав на изломанный асфальт, я медленно прикрыл за собой бронированную дверь и повернулся к нападавшим.
        - Итак, господа, с кем имею честь? - глядя в глаза говорившего врага, спросил я, спокойно поправляя манжеты форменной рубашки.
        Глава 4
        - Лезь в багажник! - чуть махнув автоматом, раздраженно приказал наемник. - Живо!
        Не став спорить, я прошел к их машине и покорно залез в уже открытый багажник. Тросы нападавшие сняли только со своей машины, оставив внедорожник Романовых с длинными металлическими веревками. Впрочем, Виталя и так сидел в полной готовности начать бой, ему и яма под днищем не помеха. Но приказ есть приказ, и Слуга даже не шевелится, только смотрит на нас со злобой. Ей богу, был бы одаренным, уже б спалил всех к чертям.
        Я улыбнулся ему успокаивающе и подмигнул Кристине, пребывающей в откровенном ужасе. А потом дверцу захлопнули, едва не угодив мне по носу, и машина наемников рванула с места.
        Багажное отделение экранировали и сделали это качественно: магией изнутри не воспользуешься. Бронированное стекло, отделяющее меня от салона, тоже голой рукой не выдавишь. Подготовились ребята неплохо.
        - Так все же, может быть, представитесь, господа? - предложил я максимально миролюбивым тоном.
        - А ну, заткнись там! - прикрикнул другой наемник, сидящий рядом с водителем.
        И вот его акцент я определил безошибочно. Все же когда большую часть жизни живешь рядом с тюрками, не узнать их говор нельзя.
        - Да ладно? Что, османские ханы настолько обеднели, что теперь к нам экспортируют вместо товаров людей?! Понимаю, почему ты решил переехать в Русское царство, наши красавицы по всему свету известны, а ты знал только одну питак, да и та - соседской ослицы, - произнес я. - Признаться, я тебе даже немного сочувствую, ты только недавно из своих степей в цивилизацию прибыл. Но ты ошибся, ты не в том положении, чтобы угрожать княжичу Русского царства.
        - Княжич, вы говорите крайне непристойные вещи, - качнул головой главный, сидящий ближе всех ко мне. - Вам должно быть стыдно.
        - Сказал человек, который так и не представился, - отмахнулся я. - Впрочем, вас все равно ждет смерть, к чему мне знать имена мертвецов? ЦСБ знает о моем похищении, Романовы знают, за вашей машиной идет наблюдение - камеры ведь по всей Москве теперь. Так что, куда бы вы меня ни везли, даже слепой нас найдет.
        Наемник хмыкнул.
        - Вы думаете, мы об этом не знаем, Дмитрий Алексеевич? - спросил он и похлопал по стеклу между нами. - Беда современной молодежи - слишком полагаться на новые технологии, и не подумать, что к любому замку есть свой ключ. Но сейчас это не важно, просто дайте слово дворянина, что не дадите повода прострелить вам колени, и будете нас слушаться.
        - С чего бы? - фыркнул я в ответ. - Вы можете экранировать мой дар, но вам совершенно точно нужно доставить меня заказчику целым и невредимым, иначе ваш османский друг уже попытался бы отрезать мне язык.
        - Заткнись, - недовольство тюрка, сидящего на переднем сиденье, я почти кожей чувствовал.
        В этот момент мы заехали на подземную парковку гипермаркета и, сделав круг по этажу, внедорожник вкатился в распахнутые ворота фуры с маркировкой сети продовольственных товаров. Таких здесь было с десяток, но только этот стоял посреди пути.
        Наемники выскочили из внедорожника и, оставив меня в одиночестве, вылезли из грузовика. Закинув внутрь приставную лестницу, по которой мы вкатились в фуру, бойцы захлопнули двери снаружи. Наверняка сейчас переоденутся и разойдутся, а меня повезут дальше. Связи у меня нет, возможность выбраться из багажника отсутствует, так что схема проста и действенна.
        Света внутри фуры не имелось, впрочем, в салоне оставили работать лампочку. Видимо, чтобы я не слишком тронулся умом от страха. Впрочем, никакого негатива от ситуации я не испытывал. Я бы даже сказал, что ощущал некое воодушевление от приключения. Все же не часто при моем положении в обществе удается законно проверить свои силы в реальной боевой обстановке.
        Прикрыв глаза, я погрузился в транс и сосредоточился, проникая глубже в окружающий мир. Облако дара растеклось вокруг тела, занимая все пространство багажника. Каждой клеткой тела я чувствовал вибрацию машины, окунувшись еще глубже в транс, уловил шум улицы - мы уже выехали с парковки.
        Ориентироваться, где едет фура, я не мог. Для этого нужно досконально знать местность, а я в Москве все же гость. Да и не это было главным для меня сейчас.
        Наемник правильно сказал, к любому замку есть свой ключ. А помимо того, любой запор можно сломать. Просто нужно иметь ранг А и выше, чтобы манипулировать даром настолько тонко.
        Предосторожность отца, запретившего мне не только демонстрировать, но и говорить о собственном даре, снова играла мне на руку. Похитители наверняка получили информацию из официальных источников, где мой уровень Б3. Иначе меня не стали бы пытаться похищать, а пристрелили на месте.
        Сделав глубокий вдох, я сел в позу лотоса и приступил к медитации. Для задуманного потребуется время, а мы нырнули в подземку в центре города, так что вряд ли мы вскоре остановимся.
        Сила откликнулась легко - сказывались годы практики. Мало кто знает, как именно работает родовая защита Романовых, впрочем, как и любой другой семьи. Известны в общих чертах свойства, но не точный механизм работы. Техническая сторона действия дара - тайна только для внутреннего пользования. В конце концов, я не на пустом месте выдвинул претензии Николаевой.
        Миллиметр за миллиметром я ощупывал объем багажника, выискивая возможность для нанесения одного точного удара. Любая щель дает возможность выбраться наружу, просто делать это нужно крайне аккуратно, одна ошибка - и можно получить такой рикошет в лоб, что в голове появится новая дырка.
        На удивление, слабым звеном экранирования оказалась не дверь, а стекло - в нижнем шве имелась незаметная глазу щель. Не будь я столь усердным практиком, ни за что бы ее не обнаружил, слишком мизерный получается коридор. Но я почувствовал.
        Однако в этот момент фура остановилась, и я открыл глаза. По-прежнему горела лампочка в салоне, за пределами внедорожника все та же темнота. Но двигатель грузовика затих - мы приехали.
        Действительно, хочешь спрятать иголку, брось ее в стог сена. Вот и наемники не стали вывозить меня из столицы, а просто подобрали подходящее место.
        Дверь открылась, и я заслонил глаза рукой, чтобы защитить их от слишком яркого света. Мне в лицо бил здоровый промышленный фонарь, не позволяя увидеть тех, кто стоял снаружи машины.
        - Выгружай!
        Внедорожник подхватили тросами и, приставив обратно подпорки, вытянули машину лебедкой. Фонарь при этом повернули так, чтобы он бил в багажник, по-прежнему не давая даже осмотреться.
        - Вы свою задачу выполнили, - сказал все тот же незнакомый голос. - Сумма уже переведена.
        - Если что, вы знаете, где нас найти, - ответил главарь наемников, предусмотрительно не называя собеседника по имени. - Уходим.
        Судя по топоту ног, похитители действительно ушли, оставив меня в компании неизвестных. Причем теперь говоривший заказчик никакого акцента не имел. Память на голоса у меня, к сожалению, паршивая, так что вряд ли я его запомню.
        - Вам, наверное, неудобно, княжич, - обратился он ко мне с легкой насмешкой. - Уж простите, но мы не можем поступить иначе. Надеюсь, вы не будете долго мучиться.
        Больше он не сказал ни слова. Люди, с которыми заказчик стоял, отошли в стороны и скрылись из поля зрения. Фура, на которой меня доставили, вновь зафырчала мотором и уехала. Судя по звуку, не особо далеко. На ее место подъехал хрипящий двигателем грузовик, и я услышал, как со скрипом запускается бетономешалка.
        Повеяло каким-то сюром. Меня что, собираются вмуровать в бетон? Это слишком нелепо, быть одним из сильнейших одаренных страны и так глупо умереть. Однако смесь мощным шлепком плюхнулась на капот машины, убеждая в реальности происходящего.
        - Спасибо этому дому, пойдем к другому, - пробормотал я, создавая в замеченной щели небольшой щуп дара.
        Сила легко выскочила наружу, и я создал «руку», которая дернула за рычаг багажника. Дверца с хлопком открылась и я выглянул наружу. Раствора уже набралось до середины колес, так что спрыгивать в цемент я не собирался.
        Подтянувшись, выбрался на крышу внедорожника и огляделся вновь. Я находился на одной из множества бесконечных столичных строек. Внедорожник стоял в яме, сейчас постепенно заполняющейся цементным раствором. Вокруг никого не было, бетономешалка крутилась без водителя, лишь фонарь продолжал бить в багажник. Неужели никто меня даже не остановит?
        Оттолкнувшись от крыши машины, я легко допрыгнул до уровня выше. Похоже, я на какой-то будущей парковке, уж очень красноречивое разделение на места для машин. А дыра, в которой хоронили внедорожник наемников - элемент фундамента. Интересно, комиссия сразу поймет, что застройщику придется переделывать основание?
        Отряхнув рукава от несуществующей пыли, я двинулся в сторону выхода. Понятно, что кому-то мы, Романовы, перешли дорогу, раз этот враг пошел на столь серьезное преступление. Непонятно, почему меня не сторожат?
        Я уже видел выход впереди, но движение слева пропустил из-за тонкой гипсокартонной стены. Удар в скулу швырнул меня на пол.
        Тряхнув головой, я поднял взгляд.
        - О, любитель ослиц! - мои губы расплылись в улыбке. - Не стерпел, остался посмотреть, как я в бетоне купаюсь?
        Он попытался пнуть меня ботинком, но я легко перехватил летящую в лицо ногу и, провернув по часовой, услышал не только сочный хруст, но и краткий вскрик. А пока сын степей отскочил назад и потянулся к кобуре с пистолетом, я уже встал на ноги.
        - Больше меня ничего не сдерживает, - оскалился я, демонстративно снимая пиджак. - Ты ведь это понимаешь?
        Тюрк не стал выдергивать оружие, он повернул кобуру. Грохот выстрела ударил по ушам, и я поморщился. Уклоняться от пуль я не умею, конечно, однако родовая защита останавливает их в воздухе задолго до того, как я получу хотя бы царапину.
        - Я думал, ты умнее, - покачал головой я. - Теперь мой черед?
        Выбросив руку вперед, я вытянул поле из полусферы в острый угол. Так, что самое острие вошло в переносицу врага. Османский наемник дернулся, но было поздно.
        Отозвав дар, я подошел к лежащему на бетонном полу телу с продавленным черепом и спокойно снял с него сперва пистолет, затем кобуру. Обыскав карманы убитого, оказался владельцем нескольких пластиковых карт - все безымянные. Документов у него тоже не нашлось, но это, в принципе, правильно. Вдруг выронит на работе?
        Выщелкнув патрон из ствола, я осмотрел оружие. Определенно кто-то у династии Цин приторговывает на сторону. Вопрос только в том, пригодится ли эта информация Романовым?
        Повесив кобуру на бедро, я вставил в нее пистолет. Жаль, у наемника с собой не оказалось «Лазурного дракона», с автоматом я смотрелся бы эпичнее в новостных лентах.
        Грохот выстрелов ударил по ушам, мне на голову посыпался мел, выбитый пулями из гипсокартона, и я поспешно отбежал в сторону, скрываясь за другой панелью. Стрельба не прекращалась, я услышал крики и, уже лежа на бетонном полу, прикинул план действий.
        - Обходи!
        Дожидаться, когда враг исполнит приказ командира, я не стал, вытащил трофейный пистолет и снял предохранитель. Пальба прекратилась, но расслышать шагов я не мог - грохот выстрелов, помноженный эхом, качественно проехался по ушам.
        Погрузиться в транс в таком состоянии не выйдет, как и поддерживать сферу родовой защиты - силы нужно экономить. Так что я перевернулся на спину и направил ствол пистолета в сторону общего коридора.
        Наемник не стал высовываться во весь рост, а выкатился кувырком, держа автомат направленным в мою сторону. Короткая очередь прервалась пистолетным выстрелом, и боец раскинул руки на полу.
        - Валите его! - приказал командир, и перегородку разнесло от множества пуль.
        Прикрыв глаза, я дождался, когда пыль осядет и громко застонал, изображая раненого. Не то чтобы это должно было убедить врагов, но почему бы и нет?..
        Изрешеченный гипсокартон позволял осмотреться сквозь дыры. Ко мне медленно направлялись трое, держа автоматы наготове. Средний держался чуть позади соратников, он потянулся к поясу и сорвал гранату с болтающегося на ремне подсумка.
        Бах!
        Пуля вошла в переносицу, разворотив лицо наемника, и по мне мгновенно открыли ответный огонь. Защита держала пули, куски свинца падали на пол с задержкой, а погибший наемник разжал руку с гранатой. Взрыв хлопнул, осколки со звоном разлетелись по парковке, но враги успели укрыться за гипсокартонными стенами.
        - Господа, у меня к вам предложение, - заговорил я громко, чтобы меня было четко слышно. - Сдавайтесь прямо сейчас, и род Романовых предоставит вам лучшего адвоката в стране. Всего-то и нужно будет сдать вашего нанимателя.
        Подумав, проверил количество патронов в пистолете и добавил:
        - Слово дворянина.
        Осталось четыре патрона, пора перебираться за автоматом. Впрочем, можно поступить и иначе.
        - Сдавайтесь, княжич, - предложил мне командир наемников, - вам некуда бежать, ваша защита долго не продержится.
        - Русские не сдаются!
        Сосредоточившись, я дернул сферой защиты лежащее в нескольких метрах тело убитого наемника. С шорохом и скрежетом труп проехал полметра по бетонному полу, и в него тут же угодила сперва очередь, а затем и граната.
        Мне осколки не повредили, но в голове зашумело, и я подтянул «Лазурного Дракона» отдельно от тела хозяина. Щелкнув затвором, вынул патрон, быстро вернул его в магазин и, переведя оружие в режим одиночной стрельбы, я стал медленно подниматься на ноги.
        Раздался стрекот автоматов, на меня вновь полетели облачка пыли, оседающие на полусфере защиты. Держать ее было уже трудно - взрывы на близком расстоянии никому здоровья не прибавляют. Но я все же смог утвердиться в вертикальном положении.
        - Иду на вы! - стиснув зубы, прошипел я, шагая в сторону коридора.
        Первый наемник получил пулю в плечо. Обидный промах, второе попадание в бронежилет, и только третий выстрел добил противника. В защиту ударила россыпь свинца, и я вынужденно сузил кокон дара.
        Второй враг лупил, не переставая через перегородку. Я выстрелил в ответ, ориентируясь по пятну в дырах гипсокартона. И, кажется, попал - враг затих.
        Очередная граната упала мне под ноги, и я толкнул ее обратно щитом. Снаряд откатился метров на пять, прежде чем сработал. Я успел отступить за перегородку и сесть, снижая расход сил на защиту.
        Сплюнув пыль с губ, я поднялся на ноги и вновь вышел в проход, но пострелять больше не успел. Со стороны входа раздался громкий голос.
        - ЦСБ! Немедленно прекратить огонь, бросить оружие и встать на колени с руками за головой!
        На парковку, слаженно топая ботинками по бетону, ворвались два десятка бойцов в черной форме. На головах шлемы, спереди топают безопасники со щитами, из-за их спин торчат стволы автоматов, ружей. А над всем этим работает поле мобильных подавителей - отключать способности к магии.
        Я сложил автомат и вытащил пистолет из кобуры. Встав на колени, заложил руки за голову. Естественно, защиту снимать не стал - наемники могут предпринять самоубийственную атаку.
        Меня быстро взяли в кольцо, прикрыв щитами. Один из бойцов ловко проверил мои карманы и хлопнул по плечу.
        - Встать.
        Я подчинился, спорить с готовыми распотрошить тебя бойцами, когда защитный дар не пашет - попросту дурость. К тому же они здесь ради меня.
        Отряд разделился на две части, пятеро остались со мной. Тот, что обыскивал меня, потянул за плечо к выходу. Остальные полтора десятка двинулись вглубь стройки, и через минуту началась просто сумасшедшая перестрелка.
        Наемники подорвали несколько гранат, отчаянно сопротивлялись, но через пару минут все было кончено. Воины ЦСБ возвращались, волоча трупы противников за ноги. На бетонном полу оставались кровавые дорожки. С лиц боевиков не стали снимать маски, и в большинстве случаев это было даже кстати - мало приятного видеть изувеченные лица.
        Меня как раз вывели наружу, где я первым делом заметил автобус с ярким царским гербом - на нем и прибыла кавалерия. За территорией стройки уже торчала толпа журналистов, зеваки снимали на телефоны, стоял гвалт, говорили все одновременно. Только заграждение, установленное и охраняемое полицейскими нарядами, не давало любопытным сунуть нос на поле боя.
        Сотрудники подвели меня к своему автобусу, откуда быстро выскочила девушка в медицинском халате, наброшенном поверх бронежилета с аббревиатурой ЦСБ.
        - Княжич, позвольте вас осмотреть, - равнодушным тоном произнесла она.
        А ничего такая, несмотря на холодность во взгляде. Длинные светлые волосы убраны в пышный хвост, среднего роста чуть ниже меня, тоненькая, но с приятными округлостями. И униформа ей к лицу.
        - Конечно, - отозвался я, проходя внутрь машины вслед за медсестрой.
        Внутри под полевой госпиталь отведен небольшой закуток. Стоило мне в него войти, девушка задернула занавеску.
        - Раздевайтесь, - приказала она не терпящим возражений тоном.
        Мне едва хватило такта, чтобы воздержаться от рвущейся наружу шутки. Скинув испачканный пиджак, я расстегнул рубашку и потянулся к ремню.
        - Давайте чуть быстрее, княжич, - поторопила девушка, развеивая очарование.
        Оказавшись голым, я повертелся под ее внимательным взглядом и был усажен на кушетку. Только сейчас заметил длинную царапину на задней стороне бедра - но как ее получил, вспомнить так и не смог.
        Сестра быстро промыла рану, прыснула из баллончика по всей длине и прилепив ленту пластыря, приказным тоном распорядилась:
        - Одевайтесь и на выход. И не задерживайте, мне еще наших мальчиков смотреть.
        - Благодарю за помощь, сударыня.
        Она бросила на меня недовольный взгляд.
        - Я - фельдшер ЦСБ, княжич. Извольте покинуть пост, вы мешаете мне исполнять свой долг.
        Такой отповеди я не ожидал, молча оделся и быстро вышел из-за занавески. Бойцы ЦСБ уже заняли свои места в автобусе, а одному помогли соратники пройти на освобожденное мной место.
        Я проводил их взглядом и, приняв решение, обратился к сидящему ближе остальных к выходу.
        - Господа офицеры, от лица рода Романовых приношу вам свою благодарность за спасение. Если вам когда-нибудь потребуется помощь, вы всегда можете ко мне обратиться.
        И, не дожидаясь ответа, покинул машину. За моей спиной тут же захлопнулась дверь. В лицо ударили вспышки камер, но мне загородили обзор люди в униформе с гербом Романовых на лацкане.
        - Княжич, - вперед выдвинулся Виталий и протянул мне телефон с горящим вызовом на дисплее.
        - Я здесь, отец, - мазнув пальцем по экрану, я приложил аппарат к уху.
        - Немедленно домой, - недовольным тоном велел глава рода Романовых и оборвал разговор.
        Глава 5
        Семья Романовых не очень большая, нас всего пятеро - я, старшие брат с сестрой, да отец с матерью. Конечно, есть и побочные ветви, но именно мои близкие стали тем якорем, который позволил мне сохранить себя после перерождения.
        Я помню свою прошлую жизнь, проведенную в одиночестве. Сирота, прорвавшийся на самый верх, ставший одним из тех семнадцати человек, что перешли на новую форму бытия. Мы превратились в сингуляров, фактически разумные силовые поля с возможностями богов.
        Техническая революция создала эволюцию разума. И я занялся тем, что устранял угрозы существованию человеческого вида. И уничтожил четырнадцать других цивилизаций, пока они не уничтожили нас. Собственно, так я и оказался здесь - другим сингулярам пришлось объединить усилия, чтобы вышвырнуть меня из нашей реальности в наказание за совершенные преступления.
        И я родился здесь среди Романовых. Семья стала тем, что помогло удержаться от отчаяния. Из бога стать смертным - серьезный удар не столько по самолюбию, сколько по самому разуму. Первое время было тяжело, но я справился.
        Внедорожник с шорохом шин закатился в родовое поместье, и за нами закрылись автоматические ворота. Виталя повернул руль, подъезжая к крыльцу трехэтажного жилого дома, и машина замерла, глухо ворча мотором.
        - Княжич… - начал Слуга, но я прервал его жестом.
        - В том, что случилось, нет ничьей вины. Кроме нападавших, разумеется, - сказал ему, строго глядя в зеркало заднего вида. - Тебе не за что извиняться. Кто-то решил напасть на Романовых и обязательно за это поплатится. Ты сделал то, что должен был - следовал моему приказу.
        Он кивнул, больше ничего не говоря, и я вышел из машины. Охрана поместья в полной боевой экипировке встретила меня, закрывая своими телами. Шлемы, бронежилеты, крупнокалиберные винтовки в руках - последствия нападения налицо.
        Дверь поместья распахнулась, и я скинул с себя испачканный пиджак, вручая его Кристине. Помощница низко поклонилась мне, опасаясь смотреть в глаза, но я лишь провел рукой по ее волосам и двинулся дальше.
        В Москве были только мы с отцом, мать и брат с сестрой остались в Казани. Так что в поместье были только наши личные Слуги, охрана да те, кто обслуживал территорию во время нашего отсутствия. Меня приветствовали всю дорогу до отцовского кабинета на втором этаже.
        - Княжич, Алексей Александрович вас ожидает, - поднялся со своего места в приемной секретарь отца.
        - Благодарю, Степан Витольдович, - кивнул я и прошел в кабинет, куда Слуга распахнул дверь.
        Внутри святая святых рода стоял густой дым. На тяжелом столе отца разместилась пепельница, уже забитая окурками до предела. Рядом - початая бутылка коньяка и два стакана.
        Романов Алексей Александрович был уже не так молод - пятый десяток разменял, хотя по нему и не скажешь. Строгая короткая прическа с проседью на висках, внимательный взгляд голубых глаз, незыблемое спокойствие на лице, опрятный костюм.
        Отец кивнул мне на стул перед собой, и я занял указанное место. Обычно, если все хорошо или хотя бы приемлемо, глава рода ставил рядом со столом кресло. Стул - показатель, что к разговору придется относиться серьезно, не до расслаблений на мягкой мебели.
        - Тебя не ранили? - спросил он, приподняв бровь и вытаскивая из пачки новую сигарету.
        - Царапина, - пожал я плечами, дожидаясь, пока князь закурит. - Упал неудачно, об бетон зацепился.
        Дурная привычка, конечно, но на все замечания отец лишь отмахивался. И только при матери с сестрой никогда не решался дымить. За здоровьем при этом он следил, а все возможные последствия убирали целители рода на очередном осмотре.
        - Рассказывай, - чуть более ровным тоном потребовал он.
        Я последовательно описал все, что произошло, озвучил свои наблюдения и только после этого дождался реакции старшего Романова.
        - Значит, сборный отряд наемников с китайским вооружением, говоришь? - с сомнением хмыкнул отец. - И как специально все произошло после того, как ты пошел на конфликт с Николаевыми.
        Выпустив струю дыма в потолок, отец стряхнул пепел. Несколько секунд длилось молчание, а затем он решительно взялся за лежащий на столе стационарный телефон.
        - Готов к переговорам? - спросил он, уже набирая номер.
        - Всегда, - кивнул я.
        Проводная телефония не умерла с появлением мобильных сетей. Среди аристократов подобные аппараты стали некоторым фетишем, я знаю, что у царя стоит чуть ли не первый российский - здоровая бандура с отдельным динамиком, который надо держать в руке. Все благородные семьи очень боятся звонков с этого чудовища. Но это нисколько не мешает им ставить себе в кабинеты для официальной связи между родами аналогичные устройства.
        - Николаев, - обратился отец к собеседнику на другом конце провода. - С тобой говорит Алексей Александрович Романов.
        В разговоре возникла короткая пауза.
        - А, ты уже в курсе инцидента и готов обсуждать условия? А знаешь, что после этого на моего сына было совершено покушение? Понимаешь, в какой ситуации мы с тобой оказались?
        Говорил отец вежливо, не переходя черту. Аристократы вообще редко демонстрируют истинные эмоции в обычной жизни. Ведь, как известно, бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное - панику. Уверен, Николаев сейчас тоже придерживается такой же политики.
        - Хорошо, что мы услышали друг друга. Обсудим виру чуть позже. Я предполагаю, что к попытке покушения ты не имеешь никакого отношения. Но ты ведь понимаешь, что тебя кто-то очень вовремя подставил?
        Снова повисла небольшая пауза. Я мог бы подслушать, если бы захотел, но сегодня и так досталось, ни к чему лишний раз перенапрягать дар. Отец и без того скажет все, что я должен знать.
        - Хорошо, значит, договорились. Сын приедет на царский прием, ожидаю и вас с дочерью, на месте все и обсудим.
        Положив трубку, отец посмотрел на истлевший окурок в руке и воткнул его в переполненную пепельницу. Значит, окончательно успокоился.
        - Хватило звонка, как видишь, даже твоего участия не потребовалось, - вздохнул он. - Наказание для Николаевых обсудим на светском приеме в Кремле.
        Я кивнул в ответ. Обязанность посещать подобные мероприятия с Романовых никто не снимал, и единственный шанс отделаться - не присутствовать в столице по важным делам. Но мы оба в Москве, так что обязаны явиться.
        - Тетку заодно навестим, - сказал я, давая отцу время подумать.
        - Это - обязательно. Больше ничего интересного не произошло? - спросил отец.
        - Познакомился с группой, пообщался с Ефремовым, - пожал плечами я. - Тренер по физподготовке пытался нас поставить помощниками, но мы отказались.
        - ЦСБ все неймется подвести нас под монастырь? - хмыкнул отец, откидываясь на спинку кресла. - Кто в твоей группе примечательный?
        Я перечислил студентов, и брови отца чуть дернулись, когда я упомянул Морозову. Некоторое время он молчал, обдумывая информацию, после чего чуть хлопнул пальцами по столешнице.
        - Это хорошо, что ты взял ее под крыло, - кивнул он. - Если царь не казнил всю семью, значит, за остальными боярами ничего преступного нет. Иначе ее бы не допустили до учебы в ЦГУ. Так что здесь я одобряю твой выбор. Салтыкова же… С ней могут быть проблемы - помнишь, как нас сбрили на акциях «Уралполимера»?
        Я кивнул. Тогда наша корпорация упустила шанс отхватить достаточно масштабный проект. На производство «Уралполимера» были планы и у меня, и у отца. Но компания, производящая огромный ассортимент химической продукции, отошла конкурентам.
        - Салтыковы, хоть и принадлежат царской фракции, но входят в акционерное общество «Трансхим». Как ты помнишь, именно эта организация теперь владеет всем технопарком «Уралполимера». Так что будь с ней внимателен.
        - Я учту, - кивнул я, принимая слова отца к сведению.
        - Орловы уже движутся к закату, карьера адмирала пошатнулась, так что следи за его внуком.
        - У них есть свои верфи, - напомнил я. - С голоду не умрут.
        - Именно, а помимо верфей - танкеры. И вот они нам очень пригодятся, когда Османы перекроют Европе нефтепровод. Понимаешь, к чему клоню?
        - А разве они не подписали только что договор о поставках? - удивился я.
        - Конечно, подписали, как иначе? - хмыкнул отец. - Но ты же в курсе, что Греция начала бунтовать против Рима? Мальтийский орден уже отправлен наводить порядок. Так что сейчас начнется локальная война за оливки. И османы там - первые претенденты.
        Я покачал головой, потрясенный новостями, о которых еще никто не слышал.
        - А мы что, просто торговать будем под расширенный рынок? - уточнил я, глядя на отца.
        - Романовы - да, а что уж решит Царство - это мы узнаем с тобой на приеме. Ладно, заболтал я тебя, иди к себе, мне еще тоже поработать надо, за ужином поговорим. Кстати, у нас будут гости, так что оденься соответственно.
        Я кивнул и покинул отцовский кабинет. Плодотворный вышел разговор, хотя и оставил много не до конца понятных моментов. К примеру, что можно потребовать от Николаевых в качестве виры, при том, что они и сами выступают теперь жертвами? Обирать несчастного - недостойно, конечно, но и спускать покушения на секреты рода - непозволительно.
        В кармане затрясся телефон, и я вытащил аппарат по пути в свои покои. Надо же, староста нарисовался.
        - Романов слушает, - мазнув пальцем по экрану, произнес я.
        - Дмитрий Алексеевич, я только что видел новости, - заговорил Петр. - Уточнять подробности не стану, спрошу лишь, ждать ли вас завтра на занятиях?
        - Разумеется, не вижу повода отлынивать от учебы.
        - Н-но вас пытались похитить…
        - Вы правда думаете, что это в первый раз? - хмыкнул я в ответ. - Петр Васильевич, не родился еще такой враг, который сможет сломать русского княжича.
        Он помолчал пару секунд, а потом продолжил разговор:
        - Я направил вам на почту несколько документов, их нужно заполнить для отчетности в деканат.
        - Хорошо, сделаю.
        - Благодарю, Дмитрий Алексеевич, и рад, что с вами все в порядке. До завтра.
        - Да, до завтра, - ответил я и положил трубку, толкая дверь в свою гостиную.
        Моя помощница уже была здесь за своим рабочим местом, так что стоило мне войти, тут же поднялась из-за стола, на котором светился включенный ноутбук. Судя по ее внешнему виду, сегодня тащить ее в постель не стоит.
        - Ванная готова, - чуть наклонив голову, сказала она робким голоском.
        - Хорошо, - ответил я, дернув воротник рубашки. - Если чувствуешь, что не можешь сегодня работать - возьми выходной, я подпишу бумаги. Можешь взять отпуск, если требуется.
        - Благодарю, княжич, не стоит, я справлюсь, - уже тверже ответила она. - Какую одежду подготовить?
        Вообще, стоило, пожалуй, отправить ее к родовому психологу принудительно. Но пока что просто сам за девушкой присмотрю. Станет хуже - прикажу, а до тех пор пусть попробует справиться сама. В конце концов, Слуга Романовых со слабыми нервами - это плохой Слуга, как бы цинично ни звучало.
        Слишком многие желают нашей смерти - и некоторым даже хватает смелости попытаться исполнить столь заветную мечту собственными руками. Найду ту сволочь, которая командовала на парковке, лично придушу.
        - Подготовь вечерний домашний костюм для ужина, - велел я, на ходу раздеваясь.
        Побросав испорченную одежду, я закрыл дверь в ванную и сделал глубокий вдох. Набранная ванна больше походила на маленький бассейн, в помещении было влажно и жарко, но в воздухе витал аромат хвои - мой любимый.
        Отлепив с ноги пластырь, я прошлепал в душевую кабинку и быстро ополоснулся. А закончив с этим, залез в ванну и прикрыл глаза. Приятное тепло вымывало напряжение, размягчало сознание и уносило неприятные воспоминания вместе с водой.
        Всплеск заставил меня приподнять одно веко. Кристина не стала отсиживаться в покоях, и пришла сама.
        - Княжич, - выдохнула она мне в губы, закидывая руки мне на шею. - Вы меня спасли сегодня.
        Я не стал спорить с этим заявлением, поддавшись настроению девушки. Как ни крути, а тело у меня молодое и жаждет радоваться жизни. Так что не вижу смысла отказывать девушке, когда она сама просит.
        Когда Кристина спряталась за непрозрачным стеклом душевой кабины, я выбрался из ванны и, натянув халат с гербом рода, вставил ноги в мягкие тапочки и вышел в гостиную. Оставалось еще немало времени, чтобы поработать перед ужином.
        Новостная лента пестрила роликами о моем чудесном спасении. Сотрудники ЦСБ смонтировали несколько особо качественных видео, и после их просмотра даже у меня сложилось впечатление, что княжич обязан Царской Службе Безопасности своей жизнью. А ведь я прекрасно смог бы справиться и сам.
        - Кристина, составь благодарственное письмо от моего лица и направь командиру группы, которая сегодня меня спасла, - припомнив свое обещание, отдал приказ я. - И заполни бумаги от Орлова, он должен был прислать на почту.
        - Как пожелаете, княжич.
        Провозившись еще немного с биржей, я свернул работу и поднял взгляд на Кристину. Девушка возилась с моим костюмом для ужина - значит, пора закругляться, отец очень не любит опозданий.
        - Княжич, время ужина, - сообщила Слуга очевидное, и я кивнул, захлопывая ноутбук.
        - Благодарю, можешь на сегодня быть свободна. И, Кристин, подумай насчет визита к нашему психологу, - все же взглянув на ситуацию еще раз, посоветовал я. - Не зазорно получить помощь, когда она требуется.
        - Спасибо, Дмитрий Алексеевич, - поклонилась та, - я навещу его завтра, если вы не против, во время ваших занятий.
        Кивнув, я принялся одеваться. Белая рубашка, черные брюки с кожаным ремнем, на бляхе которого - герб рода. Такие же запонки и перстень. Раз отец сказал, что у нас будут посторонние, нужно блюсти этикет. А значит, сверкать украшениями и белозубой улыбкой.
        Кристина стряхнула с моих плеч невидимую пыль и, вздохнув, чмокнула в щеку. Я улыбнулся ей и вышел из покоев раньше, чем в дверь постучался слуга, отправленный позвать меня на ужин.
        Спустившись на первый этаж, я чуть замедлил шаг, услышав голоса из столовой. Слуга открыл передо мной двери, и я вошел внутрь, гордо вскинув подбородок.
        - А вот и мой сын, - произнес отец, поворачиваясь ко мне. - Дмитрий, познакомься - Варвара Евгеньевна Ростова.
        Я вежливо кивнул сидящей за столом женщине, показавшейся мне знакомой.
        - Рада нашей встрече, Дмитрий Алексеевич, - поприветствовала она меня, чуть поведя плечами, отчего пшеничные волосы, собранные в высокую прическу, чуть покачнулись. - Надеюсь, вы сможете пролить свет на некоторые события сегодняшнего дня.
        - Разумеется, Варвара Евгеньевна, - пройдя к столу, я занял положенное по правую руку от отца место. - Но разрешите узнать, каково ваше звание в ЦСБ?
        Отец чуть слышно хмыкнул.
        - Видимо, вы запомнили мою старшую дочь, княжич, - улыбнулась гостья, - тогда позвольте мне представиться как полагается.
        Она щелкнула замочком клатча, вынимая удостоверение.
        - Ростова Варвара Евгеньевна, майор ЦСБ, отдел по борьбе с терроризмом.
        - Антитеррор? - удивленно приподнял бровь я. - Почему не госбезопасность, ведь речь должна вестись не о том, что устроили наемники в центре столицы, а об их нанимателе, изменнике.
        - Вы можете предоставить доказательства, что такой действительно существовал? - напрямую спросила она.
        Я промолчал, и майор заговорила, повернувшись к моему отцу:
        - Мы не бросим это дело и продолжим искать настоящего виновника, Алексей Александрович, - сказала она, чуть склонив голову. - Однако официально дело о сегодняшних событиях проходит под меткой «терроризм». Наемники, как утверждаете, княжич, совершили нападение на царских людей, а ваше похищение - всего лишь способ взять заложника для торгов, в результате которых они планировали скрыться с места преступления. Это не мое решение, это царский приказ, - закончила она свою речь.
        Ясно. Значит, тетушка с мужем решили не оглашать подозрений, пока не выявится настоящий преступник. В совокупности обвинений кара будет страшна. При измене, как видно на примере Морозовых, отвечать будет только сам виновник - в случае Виктории им был отец боярского рода. Но терроризм при этом - смертная казнь для всего рода.
        Это, получается, Царь-Батюшка решил сократить количество благородных?
        - Итак, давайте начнем с самого начала, - предложила Варвара Евгеньевна, бросив взгляд на пустые тарелки.
        - Предлагаю начать с ужина, а поговорить в процессе, - высказался отец. - Вы же не против?
        Майор покачала головой, и Романов старший звякнул колокольчиком, призывая слуг войти и накрыть ужин. Наши подчиненные раскрыли двери и вкатили столик, заставленный блюдами.
        - В таком случае, приятного аппетита, - пожелал я первым, когда передо мной поставили истекающий соком стейк. - А дело было так…
        Глава 6
        Проснулся я за минуту до будильника, что было для меня обычным делом. Взяв с прикроватной тумбы телефон, отключил оповещение и, откинув одеяло, сел на постели.
        На экране висело уведомление о новом чате в популярной сети. Открыв диалог, хмыкнул - молодец, Орлов, хорошо придумал.
        В закрепленном сообщении значилось расписание с указанием корпусов и аудиторий, имена преподавателей. На каждого Петр подключил ссылку, можно почитать, если желание возникнет.
        Одевшись сразу в униформу ЦГУ, я не стал дожидаться приглашения и, сбежав по лестнице, направился на завтрак в столовую.
        Отец уже был здесь, пил кофе и листал новостную ленту на своем телефоне. Я молча занял место справа от него и прислуга быстро накрыла на стол.
        - Как спалось? - спросил Алексей Александрович, не отрываясь от работы.
        - Как обычно.
        Отец поднял на меня взгляд.
        - Ты убил несколько человек, Дмитрий, - сказал он. - И спокойно спал после этого?
        Отец, я уничтожал разумных миллиардами, пара наемников - это даже не разминка. Но вслух я ответил иначе, разумеется.
        - Меня этому учили, отец. Да и сам понимаешь, Ефремовы - наши друзья, всякое рассказывали. Ты же помнишь, каким был Семен, когда вернулся с первой своей вылазки? - уточнил я, разделывая ножом и вилкой глазунью. - Он много и в красках рассказывал. Да и, честно говоря, я искренне считаю, что переживать об отнятой жизни врага - все равно что проиграть ему. Моя совесть чиста, я поступил правильно.
        Алексей Александрович покачал головой, а потом тяжело вздохнул.
        - Порой я сомневаюсь, тот ли дар тебе достался, сын. Может быть, тебе нужно было родиться Рюриковичем? Вот уж кто умеет решать проблемы кардинально.
        Наследники буйного викинга, всем своим кланом обладают исключительно наступательной магией. Мощность разнится в зависимости от числа подданных, но Царь-Батюшка движением бровей способен выжигать куб в сто метров до пепла.
        - Матушка у нас тоже кого хочешь в бараний рог свернет, - пожал я плечами. - Но разве это мешает ей быть самой прекрасной женщиной в твоей жизни?
        Отец отвел взгляд и вздохнул - на этот раз мечтательно.
        - Твоя мать - Демидова, змеиная кровь этой семейки вошла даже в фольклор, - ответил Романов старший. - А кроме того, она ни разу не пользовалась своим даром, чтобы действительно кого-то убить.
        Каждый член Демидовых производит уникальный яд, от которого нет противоядия. Один член семьи - одна отрава, так что по химическому следу их можно опознавать. Неудивительно, что владельцы половины Урала не прибегают к такой опасной возможности - вычислят мгновенно. А ведь им достаточно коснуться твоей кожи, чтобы убить.
        - Для этого у Демидовых есть дружина, - кивнул я. - Кстати, матушка звонила? Наверняка ведь видела новости.
        Алексей Александрович кивнул.
        - Да, мы уже все обсудили. Демидовы будут на приеме, так что тоже будут задавать вопросы, готовься. Как бы там ни было, но ты и их потомок тоже.
        - Один из, - пожал плечами я. - Сколько у них сейчас невест на выданье? Пятнадцать?
        - Тринадцать, - поправил отец. - И только три - в Москве. Если получишь приглашение нанести визит, я разрешаю. Гадюшник твоей матушки, конечно, не самая приятная компания, но они сильны, богаты и родня. А родственников не выбирают.
        И снова он тяжело вздохнул.
        Даже не представляю, с каким боем ему пришлось выгрызать себе невесту, если тогда чуть до войны родов не дошло. Даже тот факт, что родная сестра отца - царица, нисколько не добавлял веса предложениям Романова. Демидовы очень тряслись над своей самостоятельностью, постоянно указывая на нее при любом удобном случае. А тут - брат царицы просит себе жену из их рода…
        - Они просто боятся, что царская фракция их подомнет и национализирует, как было с «Руснефтью» во времена Романовых. Тогда ведь никто не знал, что мы прихватим с собой семейное дело в обмен на корону, - покачал головой я. - Если бы тетка не вышла за цесаревича, все прошло бы у вас гладко.
        - Это я понимаю, - согласился отец, пожав плечами. - В общем, будь готов, и помни - ты в первую очередь Романов, и только потом уже на мизерную долю генов Демидов.
        - Я помню, отец, - улыбнулся я в ответ.
        Допив кофе, я поставил чашку на блюдце и поднялся на ноги.
        - Разговор с Ростовой помнишь? - чуть нахмурив брови, спросил Алексей Александрович. - О расследовании - никому.
        - Разумеется, отец, - кивнул я.
        Покинув столовую, я направился прямиком к выходу, по пути проверяя телефон. Биржа успокоилась, хотя цены акций нашей «Руснефти», конечно, немного потрясло при новостях о попытке моего похищения. Вот уж суеверная отрасль! Ну как мое исчезновение могло бы повлиять на главный насос страны? Я даже не вхожу в кабинет директоров - там старший брат отдувается за всех.
        Слуги распахнули передо мной двери, и я вышел на крыльцо. Солнце сегодня прикрылось облаками, видимо, не выспавшись. Прохладный воздух заставил слегка поежиться.
        Внедорожник подкатил ко мне, стоило спуститься по ступенькам и пройти по дорожке, усыпанной мелким щебнем. Виталя остался сидеть за рулем, второй охранник с его стороны вышел и, обойдя машину по кругу, открыл мне пассажирскую дверь.
        - Княжич, - обратился он ко мне, чуть склонив голову.
        - Привет, Игорь, - поздоровался я, садясь на место.
        Усиление охраны было хоть и предсказуемым, но уж точно излишним - сам о себе я позаботиться могу, но прикрывать других уже становится опасно. Однако официальный ранг не дает мне наплевательски относиться к собственной безопасности.
        Как бы ни хотелось открыто заявить о своих возможностях, вчерашний день доказывает, что полезнее их скрывать. Подорвали бы машину, заложив управляемую мину, и мне бы уже никакой дар не помог.
        Вертя телефон в руке, я смотрел в окно, ни о чем особо не думая. Даже удивительно, что в чате группы никто и вопроса не задал о том, что со мной случилось. Я ожидал, что та же Салтыкова не сдержится, начнет расспрашивать.
        Мы доехали до ЦГУ без происшествий, и даже быстрее, чем я предполагал - Виталя поймал зеленую волну, и нам не пришлось ни разу притормаживать.
        Первое занятие проходило в центральном корпусе, так что идти далеко не нужно было, но так как у меня имелось время в запасе, я остановился у лавочки, установленной вдоль дорожки, и присел, закинув ногу на ногу. Погода изменилась, стало теплее, так почему бы и не посидеть на свежем воздухе.
        Телефон дернулся в руке, и я открыл уведомление.
        Орлов П.: Изменения в расписании. Химия перенесена на завтра, сегодня первое занятие - по информационным технологиям, корпус 3, аудитория 2А. Прошу не опаздывать.
        Третий корпус стоял напротив центрального, так что можно не суетиться.
        Мимо прошла группа студентов, на меня никто из них не отреагировал, даже взгляда не бросили. Людей становилось все больше, мелькали работники ЦГУ, выделяясь среди учащихся цветом формы. Я с интересом наблюдал за происходящим, не особенно вслушиваясь в разговоры.
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - поздоровалась, подойдя ко мне, Морозова.
        Сегодня ее длинные волосы были уложены в толстую косу, спускающуюся ниже поясницы. Униформа первого курса смотрелась на Виктории Львовне ничуть не хуже, чем вечернее платье, хотя украшениями боярышня пренебрегала. Не иначе из-за своего подвешенного статуса.
        - Доброе утро, Виктория Львовна, - кивнул я, поднявшись со скамейки.
        Она провела рукой по виску, заправляя выбившуюся прядку за ухо. Красивое движение, хотя не уверен, что Морозова планировала его таким. Простой жест.
        - Вы не спешите на занятие? - спросила она.
        - До начала еще семь минут, этого времени вполне хватит, чтобы дойти и занять место, - ответил я. - Составите мне компанию?
        - С удовольствием, Дмитрий Алексеевич.
        Она взяла предложенную мной руку, и я повел девушку по дорожке в сторону третьего корпуса. Снова я уловил тонкий успокаивающий аромат, идущий от боярышни. И просто наслаждался компанией, шагая по территории ВУЗа.
        - Я, кажется, разрешил вам обращаться ко мне по имени, Виктория Львовна, - напомнил я наш первый диалог. - Вы не хотите воспользоваться этим правом?
        Она ответила не сразу, будто решая головоломку. Мне же просто стало интересно, что такого творится в ее темноволосой голове. Я же не предлагаю ей руку и сердце, в самом деле.
        - Только в стенах университета, - приняв решение, ответила Морозова.
        - Что ж, уже прогресс, - улыбнулся я, и мы взошли по крыльцу корпуса. - Полагаю, сидеть рядом со мной вы тоже не откажетесь?
        Она мягко улыбнулась.
        - Не откажусь, Дмитрий.
        Наши уже заняли свои места в лекционном зале. Нас снова совместили с другими группами, так что Орлова, нервно поглядывающего на входную дверь, я заметил не сразу. А староста с явным облегчением выдохнул при виде меня и приподнял руку.
        - Княжич!
        И как по команде вся аудитория повернулась к нам. Гул голосов тут же оборвался, будто кто-то отключил звук. Морозова едва слышно выдохнула, а я, наоборот, улыбнулся чуть шире и пошел к нашей группе.
        - Всем доброе утро, - подойдя ближе, поздоровался я и усадил Викторию рядом с собой. - Часто тут такие смены расписания?
        Ответил Орлов на правах старосты:
        - Преподавателя срочно вызвали по делам рода. Так что, может быть, еще несколько раз переведут.
        - Значит, будем ударными темпами потом догонять программу, - кивнул я, включая свое рабочее место. - Но думаю, что со Светланой Николаевной это не станет для нас проблемой?
        Салтыкова едва не раздулась от гордости.
        - Разумеется, Дмитрий Алексеевич, я с радостью помогу своим одногруппникам, - важно кивнув, заявила она. - Химия - самая уважаемая наука в нашем роду.
        Мне на секунду показалось, она снова напомнит о компаниях, выпускающих косметику, но в этот момент вошел преподаватель, и нам пришлось прервать разговоры.
        Был он молод, носил очки и обладал крайне невыразительным голосом. Может быть, робел перед аудиторией, набитой аристократами, или же просто был очень плохим оратором, но факт оставался фактом - не прошло и четверти часа, а народ едва ли не засыпал под бубнеж информатика.
        К счастью, его выступление закончилось как раз в тот момент, когда я понял, что сейчас сверну челюсть от очередного зевка.
        - Какое впечатляющее выступление провел наш преподаватель, - с улыбкой сказала Виктория. - Посмотрите, Дмитрий, он же всех усыпил, несмотря на то, что у него совершенно нет дара!
        Я улыбнулся в ответ и с облегчением закрыл личный кабинет.
        - Дамы и господа, прошу не расходиться, - обратился к нам Орлов. - Следующее занятие в этом же корпусе, и тоже объединенное. Предлагаю организованной группой пройти и занять места.
        Толпа студентов уже подрывалась с мест и спешила на выход. Орлов был прав - на их фоне мы могли бы смотреться выигрышней. Если бы это было соревнование.
        - Почему нет? Ведите, Петр Васильевич, - поддержал его решение я.
        И мы двинулись из аудитории, негромко обсуждая поразительную кадровую политику университета. Ясно, что абы кого в ЦГУ вести лекции не назначат, но можно же поставить не самого выдающегося по заслугам, а подобрать того, кто действительно способен увлечь студентов.
        - Кириллов знаменит своей системой защиты, - вступился еще один представитель сильного пола в нашей группе.
        - Да, я читал про устроенную им блокировку кибератак на Кремль, - кивнул Орлов. - Так что здесь вы правы, Никита Александрович, однако замечу, что кроме этой лекции он больше нам не встретится весь год. Поэтому решительно не понимаю, зачем его поставили вести занятие сегодня.
        - Это же очевидно, Петр Васильевич, - вставила Салтыкова, пока мы шли по коридору в соседнюю аудиторию. - ЦГУ обязан показать своим студентам, какие кадры выходят из его стен. Кириллов - знаменитость, царский человек, награжденный орденом за вклад в защиту Русского царства. Притом что он работает в лаборатории ЦГУ, не показать его студентам - расточительство.
        - Полагаете, Светлана Николаевна, - уточнил Никита Александрович, - для него это было такое же мучение, как и для нас?
        - Даже не сомневаюсь, - улыбнулась Салтыкова в ответ.
        Мы заняли места в центральной части лекционного зала. Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон, и я, вытащив аппарат из кармана брюк, хмыкнул. Сидящая рядом со мной Виктория Львовна уловила мою реакцию, но смотреть, кто мне звонит, не стала. А я поднялся на ноги.
        - Княжич, вам нужно выйти? - уточнил преподаватель, как раз вошедший в аудиторию.
        - Прошу прощения, Тимур Яковлевич, у меня важный звонок, - я показал ему дисплей телефона, и тот, вскинув бровь, хмыкнул.
        - Такого у меня еще не случалось. Конечно, выйдите.
        Я поблагодарил и едва не выбежал из аудитории. Оказавшись в коридоре, прикрыл за собой дверь и сдвинул зеленую иконку.
        - Романов Дмитрий Алексеевич слушает, государь.
        - Здравствуй, княжич, - произнес Царь на том конце. - Прости, что отвлекаю от занятий. Но мне очень хотелось бы обсудить некоторые вопросы лично.
        Я не испытывал перед Михаилом II никакого почтения. Сложно воспринимать человека как икону, когда знаешь, что он спит с сестрой твоего отца. Так что я просто был вежлив.
        - В любое время, государь.
        - Тогда не забудь прихватить с собой на прием выкладки по твоим личным проектам. Царица хвалила их, хочу посмотреть, так сказать, своими глазами. Все, иди учись, княжич. Не забудь о моей маленькой просьбе. И передавай привет отцу от царицы.
        - Слушаюсь, государь, - ответил я, немного удивленный.
        Он первым положил трубку, и я еще несколько секунд стоял, потерянный. О том, что я что-то там разрабатываю, знала вся семья, но я никому не показывал и ничего не говорил. Компьютер, на котором я все это проделывал, к сети подключен не был и никогда в ней не регистрировался. Кто-то залез в мои документы?
        Вернувшись в аудиторию, я занял свое место, но остаток лекции прошел для меня незаметно. Преподаватель не сделал мне замечания, прекрасно видев мое состояние, а вот для группы такое изменение поведения показалось странным.
        - Дмитрий Алексеевич, - коснувшись моего плеча, обеспокоенным тоном обратилась ко мне Морозова.
        - А? - обернулся я к девушке, оказавшись лицом к лицу с боярышней.
        Между нами едва ли пара сантиметров пространства осталась. Успокаивающий аромат, исходящий от Виктории Львовны, помог привести голову в чувство.
        - Занятие закончилось, княжич, - сказал Орлов, и я заметил, что вся группа ждала меня. - Вы в порядке?
        - Да, разумеется, простите, что заставил поволноваться, - улыбнулся я, поднимаясь со своего места. - Перекусим?
        До самого конца занятий на меня поглядывали обеспокоенно, но никто тактично не лез с вопросами. А я, приняв вскрытие личного терминала как данность, выдохнул. В самом деле, сложно было ожидать, что ЦСБ не станет копать и под меня, получив возможность проверить Романовых на вшивость. Тем более в личном компьютере, который нигде не числился до сих пор.
        Присутствие Виктории рядом, а точнее - запаха ее духов, держало меня в тонусе. Интересно, что это за аромат такой, что так на меня действует?
        Сама Морозова держалась поблизости, но при этом не лезла в мое личное пространство. Кажется, тот факт, что мы едва случайно не поцеловались у всех на виду, ее сильно смутил. Периодически я ловил взглядом румянец на ее щеках.
        Наконец, с учебой на сегодня было покончено, и я вместе с остальными направился к выходу с территории. Уже проходя мимо лавочки, на которой мы сегодня с Морозовой встретились, я понял, что на царском приеме мне не с кем появиться. Претенденток-то будет много, но нужны ли они мне?
        - Виктория Львовна, - негромко обратился я к идущей рядом боярышне, - вы не могли бы мне немного помочь?
        Остановилась вся группа, как по команде. И, нужно отдать должное Орлову, он быстро затараторил, подгоняя остальных:
        - До завтра, Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна. Господа, дамы, пройдемте, как староста я должен убедиться, что все добрались до своих машин в целости и сохранности.
        Нужно будет потом ему спасибо сказать.
        - Вы хотите моей помощи, княжич? - вновь тем же жестом заправив прядь за ухо, переспросила Морозова, глядя себе под ноги.
        - Да, - кивнул в ответ я. - Возможно, моя просьба покажется вам неприемлемой, но прошу не отказывать сразу.
        Она подняла на меня взгляд.
        - Вы умеете заинтриговать, княжич, - с улыбкой сказала она.
        - В эти выходные состоится царский прием, - заговорил я. - Меня долго не было в Москве, и раньше я ходил вместе с сестрой или матерью. Но теперь я…
        - Теперь вы совершеннолетний, - кивнула она, поняв мою проблему. - И хотите, чтобы к вам не липли возможные невесты, Дмитрий Алексеевич. А я с вами вместе учусь, и это не будет выглядеть, как заявление о намерениях.
        - Вы проницательны, Виктория Львовна, - улыбнулся я. - Я обещаю, что вам не придется пожалеть об этом. Итак, Виктория Львовна, вы станете моей парой на царском приеме?
        Глава 7
        - Морозова? - хмыкнул отец и стряхнул пепел сигареты пальцем. - Это даже хорошо. Пока ты на приеме будешь эпатировать публику, я с царем поговорю спокойно.
        - Это же ты дал ЦСБ доступ к моему терминалу? - спросил я, чуть отстраняясь, чтобы не дышать совсем уж густым облаком дыма.
        - Я, - не стал отрицать Алексей Александрович. - Это идеальный момент, Дмитрий. Так у тебя есть возможность и показать Михаилу свои идеи, и заодно сделать это не публично. Твое имя останется в тайне, пока ты будешь претворять свои проекты в жизнь.
        Я хмыкнул.
        - Он уже позвонил, - я выложил на стол свой телефон. - И попросил не забыть их с собой. Зачем делать дубль, к тому же врать, что ему о них рассказала твоя сестра?
        Отец улыбнулся, глядя на меня. Это выражение лица было мне прекрасно знакомо, оно значило, что я должен сам догадаться.
        - Погоди, не может же быть… - начал я, глядя на отца. - Но тогда, получается, ЦСБ в руках Романовых.
        Отец посмотрел на меня, как на сделавшего первый самостоятельный шаг младенца.
        - Ты ничего не найдешь в официальных документах на этот счет, Дмитрий, - подтвердил он. - Но, к слову, проверка по нам идет по всем законам. Сергей уже пожаловался, что ЦСБ скопировало документы с наших серверов.
        - А если они найдут что-нибудь?
        - Значит, Царь избавит уже нашу СБ от работы по поиску предателей. Не переживай, все наши предприятия останутся в наших руках в любом случае. Царица на нашей стороне и прекрасно осознает, что без нашей поддержки ее мгновенно сожрут. И я очень рассчитываю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать - одно дело, когда царица прикрывает нас, другое - когда она решает все твои проблемы. Грань чувствуешь?
        - Конечно, отец, - кивнул я.
        Надо же, никогда бы не подумал, что наша милая обаятельная тетушка, в голове которой только муж, планы на детей и прочие женские радости, на самом деле тайный советник Царя, курирующий работу ЦСБ. Это, с одной стороны, очень круто, с другой - крайне опасно.
        - А из самого ЦСБ не утечет? - спросил я негромко, барабаня пальцами по подлокотнику.
        - В этом нет смысла, Дмитрий. Опричники напрямую зависят от благополучия Михаила. Пытаться даже очернить его жену - это нарушение клятвы, - он взял паузу, чтобы затянуться. - Ты, конечно, знаком с ним с детства, можно сказать, однако еще ни разу не видел, каким бывает наш монарх в гневе, верно?
        - Только слышал сплетни о силе дара. Но, я так понимаю, это и не тайна - государь регулярно тренируется на полигоне. Его даже как-то по телевизору показывали у нас в школе.
        Отец кивнул.
        - Поддержка правильного имиджа аристократов, - сказал он. - Но я тебе скажу так: ты не хочешь, чтобы Царь оказался тобой недоволен. Просто прими этот факт и живи с ним.
        - Как скажешь, отец, - кивнул я. - Но, пожалуйста, впредь не давай никому мои документы без согласования со мной.
        - Я читал их, там нет ничего крамольного. Большинство бы решило, что ты собираешься писать фантастические романы. И не забывай, Дмитрий, я - глава рода Романовых. Мне не нужно спрашивать разрешения у собственного сына, чтобы залезть к нему в компьютер. Я понимаю, что тебе может быть обидно, но наш род дал тебе очень много, так что отсутствие личного пространства - не такая уж и высокая плата. Как думаешь, сын?
        Я улыбнулся. Периодически Алексей Александрович устраивает подобные разговоры, но я и не спорю. Не родись я Романовым, кто знает, где бы сейчас вообще был.
        - Дело же не в том, что я против, отец. Но ведь документы нужно подготавливать, - вздохнул я, осознавая, какую кашу вытащили сотрудники ЦСБ, там же сам черт ногу сломит. - Без наведения порядка, либо без моих комментариев все равно ничего не поймут. И я уж не говорю о записанных тупиковых этапах.
        Он остановил меня взмахом руки.
        - Ты сам сказал, Михаил пригласил тебя с копией выкладок, - сказал он. - Так что теперь у тебя есть шанс привести все в порядок, и принести ему то, что нужно, и подать так, как нужно. Время у тебя еще есть.
        Я кивнул, признавая его правоту.
        - И, кстати, надеюсь, ты понимаешь, что твое решение пригласить Морозову накладывает на тебя определенные обязательства по ее подготовке? - сменил тему отец.
        - Я уже распорядился, к назначенному времени в дом Морозовых подъедут наши портные и парикмахеры, - ответил я. - И оплачу я их услуги из собственных денег, отец. Это выступление - полностью мое, мне за него и отвечать.
        Алексей Александрович кивнул.
        - Хорошо, тут ты правильно поступил. Но это навело меня на мысль…
        - Да, отец?
        - Девочка тебе понравилась?
        - Ее компания не вызывает у меня отторжения, - склонив голову набок, ответил я.
        - Но ты тащишь ее под удар всего общества, Дмитрий. И простыми подарками здесь не отделаешься. Ты осознаешь, что Виктории после этого приема еще жить как-то будет нужно?
        - Ты ведь уже одобрил мой выбор, - хмыкнул я. - Предлагаешь отказаться?
        - Нет, я хочу, чтобы ты задумался о поиске невесты, твой брат в твоем возрасте уже был помолвлен.
        - У нас и сестра до сих пор не замужем, - напомнил я.
        - Не дави на больное, - попросил отец. - Она носит траур по жениху. Если бы Азамат не погиб, мы бы уже давно отпраздновали не только свадьбу, но и рождение первенца. Сам знаешь, у наших татарских друзей с этим не затягивают.
        Погиб при налете Османской империи на границы. Свадебный кортеж жениха, который так ждала сестра, так никогда и не прибыл. Одним ударом тюрки уничтожили перспективный род, на который у Романовых были планы.
        - Хорошо, я подумаю насчет невесты, отец.
        После этого диалога время понеслось вскачь. Я ходил на занятия в ЦГУ, общался с одногруппниками, а по вечерам работал, как проклятый, чтобы упорядочить все, что было необходимо. Отец был прав - второго шанса произвести первое впечатление не выйдет.
        Да, у меня была дорожная карта, но не все я держал на жестком диске, и во многих вопросах записывал лишь промежуточные пункты. Таким образом, сложить полноценную картину смог бы только такой же сингуляр, как и я.
        - Дмитрий Алексеевич, - обратилась ко мне Виктория в пятницу, когда мы по уже сложившейся традиции чуть отстали от группы у лавочки. - Я вижу, что вы чем-то озабочены в последнее время. Если это связано со мной, прошу вас не беспокоиться, я прекрасно пойму, если ваш глава рода запретил брать меня с собой на прием…
        Я взглянул на нее с улыбкой.
        - Виктория Львовна, я не собираюсь отказываться от своего слова, - заверил я, чуть склонив голову. - Более того, ваша кандидатура была полностью поддержана моим отцом.
        Она вздохнула, чуть приподняв уголки губ. Мое внимание было ей приятно, чего уж там. При этом Виктория постоянно помнила о дистанции между нами и не делала никаких попыток ее сократить.
        - Просто у меня в последние дни чуть больше работы, чем обычно, - продолжил я, касаясь кончиков ее пальцев. - Однако занятия закончились, и завтра мы с вами едем на прием. Там, за исключением нескольких минут с государем, я буду полностью в вашем распоряжении.
        - Вот, значит, каково это - быть принцессой в башне, - подняв на меня взгляд, с улыбкой произнесла она. - Я доверяю вам, княжич. Не знаю, почему, но мне кажется, что вы не станете оборачивать этот прием в глумление надо мной.
        Я вскинул бровь.
        - Это ведь не ваши слова, Виктория Львовна?
        Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, чтобы скрыть за веками обиду.
        - У меня есть слух, Дмитрий Алексеевич, и я прекрасно слышу, о чем шепчутся другие студентки. Но вас это не касается, ведь мы всего лишь учимся в одной группе, и, возможно, на моем месте оказалась бы любая другая девушка. Салтыкова, например, тоже из царской партии.
        - В таком случае у вас есть шанс утереть им нос, - улыбнулся я. - Но нам пора на сегодня прощаться, чтобы успеть к началу приема. Я заеду за вами в пять, боярышня.
        - Благодарю, княжич, - слегка поклонилась она. - До завтра, Дмитрий Алексеевич.
        Я проводил ее взглядом и достал телефон из кармана.
        - Княжич, давно не общались, - ответил на том конце провода Ефремов. - Созрел для визита на полигон?
        - Да, нужно прочистить чакры. Куда подъезжать?
        - Серьезно, Дмитрий Алексеевич, перестаньте шутить про китайцев, они наши союзники. Да и с юмором у вас, откровенно говоря, не очень выходит.
        - Главное, чтобы со всем остальным получалось, как надо, - ответил я, двигаясь по направлению к уже ожидающей машине. - Так что там с адресом?
        - В Ясенево есть база, я как раз туда еду. Давайте к нам, примем как родного.
        - Это же разведка, - прикинув в уме, озвучил я.
        - Ну, так и я не на пехотинца учусь, - хмыкнул Семен. - Все, княжич, жду на месте. Пропуск я вам пробью.
        Я занял место на заднем сиденье и обернулся к сидящему рядом охраннику. Кристина так и не вернулась, психолог взялся за нее всерьез, так что приходилось пользоваться силами приставленных ко мне дуболомов.
        - Ну что, ребята, базу военной разведки в Ясенево посетить хотите? - спросил я у них с усмешкой. - Виталя, поехали, Ефремов нас там уже ждет.
        - Слушаюсь, княжич, - отозвался бессменный водитель.
        Внедорожник мягко тронулся с места.
        По пути я провернул несколько удачных сделок на бирже, успев как раз к закрытию торговой сессии. Прибыль получались не очень большой, зато это помогло немного разгрузить мозг. Человеческое тело серьезно ограничено, от перенапряжения голова болела постоянно, так что даже если бы я сейчас проиграл, не пожалел бы об этом ни на секунду.
        Дорога оказалась недолгой, на КПП нас уже ждали, так что ворота раскрылись, стоило машине перед ними показаться. Сидящий в своей будке солдат проводил нас внимательным взглядом, но больше для проформы - и без того сканеры на подъезде уже потрудились, отмечая и сколько нас, и какое с собой оружие.
        Ефремов как раз крутился на парковке, уже переодетый в лесной камуфляж. Амурскому тигру оставалось только шлем напялить, чтобы быть в полной готовности. Хотя с его габаритами он мог бы затеряться разве что среди таких же здоровых царских гвардейцев, сторожащих Кремль.
        - Дмитрий Алексеевич! - махнул он нам рукой, когда Виталя занял место на пустой парковке.
        - Рад встрече, Семен Константинович, - ответил кивком я, выйдя из автомобиля. - Надеюсь, я не помешал никаким планам?
        Тот отмахнулся и надел шлем.
        - Никаких проблем, все равно мне местные на один зубок. А с вами хоть какой-то вызов будет.
        Я бы с этим, конечно, поспорил - наверняка княжича просто жалели, не давая всерьез отпора. Все же он хоть и имел за душой несколько боев на вражеской территории, а с настоящими профи вряд ли сравнится. Но отбивать высокородному желание послужить на благо родине никому не хочется, вот и тешат его самолюбие.
        Я знаю, как тренирует Ефремов своих детей. Один раз поучаствовал и никакого напряжения не ощутил, хотя сравнивать нас, конечно, нельзя. Романовы управляют почти полутора миллионами человек, в то время, как в распоряжении Ефремовых чуть больше ста тысяч. Теоретически я могу держать свой щит в десять-пятнадцать раз дольше, чем Семен свои родовые когти.
        На практике же еще влияет ранг - чем он выше, тем тоньше ты его используешь и меньше теряешь сил. К тому же нельзя забывать, что когтям Амурских тигров плевать, режешь ты ими что-то или просто стоишь, а вот моя защита при каждой атаке расходует дополнительные силы на восстановление.
        Мы прошли между административными зданиями в полном молчании. Семен, как я знал, использует это время, чтобы настроиться на бой, а я не хотел отвлекать старого друга.
        Наконец, нам открылся полигон - не слишком большая площадка метров на триста. Здесь нас уже ждал инструктор базы, рядом с ним разминались бойцы в безликой униформе. Парни были не слишком крепкими, но по движениям заметно, что достаточно быстрые и ловкие.
        - Княжичи, рад приветствовать, - чуть склонил голову инструктор. - Сегодня я ваш тренер, так меня и называйте. Эти ребята за моей спиной - ваши помощники. Вам нужно время на разогрев?
        Я покачал головой и, скинув пиджак в руки шагающего за мной Игоря, взял спецодежду из рук подошедшего бойца. Никаких опознавательных знаков на ней не имелось, только навязанная на погон голубая ленточка - у Семена была такая же красная.
        - Давайте начнем с рукопашного боя, - предложил инструктор. - Пятый, Шестой, на ринг.
        Двое бойцов вышли вперед на утоптанную землю. Семен сразу двинулся к правому, я закрепил шлем на голове и последовал в другую сторону. Инструктор дождался, пока мы займем позиции, и скомандовал:
        - Начали!
        Что там происходит у Ефремова, я не смотрел, сосредоточился на своем противнике. Боец скользнул вперед, очень быстро сокращая расстояние между нами. Я едва успевал подмечать его движения. Хороший солдат, грамотный спец и однозначно мастер своего дела.
        Первый удар я пропустил мимо, отшагнув назад правой ногой. Но разведчик как знал, что я так и поступлю. Второй удар был направлен мне прямиком в солнечное сплетение. Пожалуй, будь на пути кулака неодаренный, разведчик смог бы выдернуть у него хребет.
        - Ха! - выкрикнул Семен, и его противник рухнул спиной на землю.
        Я же застыл на месте, сжимая кулак противника, и чувствовал, как меня постепенно сдвигает с места. Пятки скользили, а сила удара все никак не гасла. Что ж, это была хорошая демонстрация мощи русской армии! Теперь можно и себя показать.
        Рукопашные техники я не очень люблю, они мне кажутся каким-то ребячеством, когда на поясе болтается пистолет. Но «не люблю» не значит «не умею».
        Пнув соперника в так гостеприимно подставленное колено, я оттолкнулся от него и уже в прыжке зарядил ногой с разворота по шлему противника. Удар должен был смотреться красиво, разведчика швырнуло в сторону, закрутив как юлу, но он сумел приземлиться на ноги и даже равновесия не потерял.
        Шаг к нему, перехват протянутой руки, захват, мельница. Разведчик остался лежать, и я на секунду решил, что переборщил с усилием. Но вот боец дернулся, с трудом поднимаясь на ноги. Вот теперь его шатало как следует.
        - Ты чего так долго, княжич? - посмеялся Семен, разминая шею. - Я думал, ты не играть пришел, а серьезно развлечься.
        - Я не против и серьезно развлечься, - пожал плечами я в ответ. - Инструктор, что скажете?
        - Какой у вас ранг, княжич? - с сомнением глядя на меня, уточнил он.
        - Б3, у нас обоих, - ответил я.
        - Бойцы, слушай команду, - приняв решение, приказал тренер. - Валим княжичей, применение силы разрешаю до ранга Б1. Первая группа - Ефремов, вторая - Романов. Пошли!
        Моя группа в пять противников рванула в атаку. Я вскинул родовой щит и, сузив его до полуметра, отшвырнул левого. Силы толчка хватило, чтобы солдата вынесло за пределы площадки. Минус один.
        Шипящий огненный хлыст ударил справа, прожигая в защите дыру, и я создал под ногами энергетический трамплин. Еще один толчок, и вот я уже в воздухе, а по земле ползет бесполезный хлыст.
        Восприятие ускорено, но и бойцы не лыком шиты. Один складывает руки так, будто держит на плече трубу с ракетой, второй вкладывает ему свой Воздушный кулак. Первый совершает пуск комбинированной техники, и выставленную мной полусферу разносит разноцветным фейерверком.
        Краем глаза вижу, как крутится волчком Ефремов, а противники пляшут вокруг него, пытаясь уклониться от удара когтей. Но вот Семен замирает, и уже ему приходится уворачиваться от слаженной работы разведчиков.
        Я смягчил приземление щитом и швырнул его из-под собственных ног навстречу ближайшему противнику. Боец на ходу создает иглу изо льда и прошивает ей мое поле.
        Развернувшись, я ускользнул от нового удара хлыстом и, соткав на руке силовой покров, намотал вражескую технику на предплечье. Бойца швыряет ко мне, но я не даю ему приблизиться, выставив в метре поле размером с кирпич.
        Бах!
        От удара о препятствие забрало с треском вылетает из шлема.
        - Выбыл! - вскидывает руки огневик, тут же уходя с полигона прыжком.
        Остаются трое, но с ними уже никаких проблем. Я просто заключил ракетчика в сферу своей защиты, сжимая ее до размеров его тела, и лишенный кислорода боец валится на землю, пока я отталкиваю щитом двух других за пределы площадки.
        Схватка заняла от силы полминуты, разведчики тяжело дышат, а мне хоть бы хны.
        - Благодарю за бой, - наклонив голову, сказал я.
        - Романов победил, - объявил инструктор. - Один-один в нашу пользу, бойцы!
        Я повернулся к Семену. Ефремов попался на удушающий и теперь лежал на земле, глотая воздух широко распахнутым ртом.
        - В порядке? - спросил его проведший захват разведчик, подавая руку.
        - Пострадало только мое самолюбие, - ответил тот, хватаясь за предплечье бойца.
        - Передышка нужна, господа? - осведомился тренер, когда Семен утвердился на ногах.
        - Я, пожалуй, пропущу раунд, - кивнул Ефремов. - Дмитрий Алексеевич?
        Я прислушался к себе. Покров цел, сил полно, в голове окончательно прояснилось. Иногда полезно сменить деятельность, чтобы разгрузить мозги. Но и выкладываться до дна нет нужды - все-таки завтра мне на светскую вечеринку у царя, не хотелось бы выглядеть бледно.
        - Еще раз, если вы не против, инструктор, - приняв решение, озвучил я.
        - Первая группа, готовимся. Одного княжича поваляли, не посрамите родную армию, поваляйте и второго, - чуть посмеиваясь, приказал тренер.
        Но домой я уехал, так и не побежденный. С визиткой полковника Черепанова в кармане - на случай если вдруг решу связать свою жизнь с разведкой царской армии.
        Глава 8
        Строгий черный костюм с гербом рода Романовых на лацкане, белая рубашка, галстук, на манжетах запонки из белого золота. Из зеркала на меня смотрел самый обыкновенный молодой человек, ничем не выделяющийся среди ровесников. Лишь изготовленные татарскими ювелирами герб и запонки отражают статус.
        Выйдя из своих покоев, я прошел по коридору и спустился по лестнице на первый этаж. Прислуга уже ждала наготове.
        - Дмитрий Алексеевич, прекрасно выглядите, - одобрил мой облик секретарь отца, вручая мне плащ. - Алексей Александрович уже отбыл, велел вам передать.
        Я принял протянутую шкатулку. Откинув крышку, хмыкнул. Отец постарался, надо признать.
        Отлитая из белого золота роза, инкрустированная крупными черными бриллиантами, украшала женскую заколку. Неплохой дар, на пару миллионов потянет. Для кого-то может показаться роскошью, а для Романовых незначительная бирюлька, которую не жалко презентовать.
        Мужчине являться на прием с минимумом украшений - нормально, но спутницу нужно одевать так, чтобы всем было ясно, кто в доме хозяин. Потому что женщина на приеме должна блистать, и потому, как ты ее подготовишь, будут смотреть на твой статус. Никому не хочется, чтобы его считали нищим. Но потягаться с хозяевами «Руснефти» смогут немногие.
        - Хорошо, - кивнул я, захлопывая футляр. - Степан Витольдович, запишите этот ювелирный дом, я хочу подобрать что-то еще.
        - В комплект? - уточнил секретарь.
        - Пусть привезут лучшее, а я уж посмотрю.
        Вообще давно пора было обзавестись связями с ювелирными домами. Покупать не уникальные драгоценности можно только для женщин из царских людей. Любая благородная будет оскорблена до глубины души, если презентовать серийное изделие. Ведь каждая дама - уникальна, и хочет это подчеркивать. Хотя, если стоит цель оскорбить, можно и ширпотребом обойтись.
        Выйдя на улицу, я двинулся к стоящему у дорожки автомобилю. Это для рядовых поездок годятся внедорожники, на прием следует брать только машины представительского класса. Шесть метров хромированного металла, выбитый на дверях и капоте герб рода Романовых.
        Охранник, впервые с дня нападения, одетый в костюм, раскрыл передо мной заднюю дверь. Опустившись на кожаное сидение, я поднял стекло, отделяющее пассажирскую часть от водителя. А когда машина тронулась, прикрыл глаза, откинув голову.
        В кармане брюк ждала своего часа флешка с упорядоченными данными. И только это обстоятельство поднимало мне настроение. Перспектива крутиться среди благородных семейств царства не особо грела душу.
        За моей машиной ехали две точных копии с охраной внутри. Стоило нам выкатиться из Бутово в Москву, нам попался схожий кортеж с гербом Юсуповых. Интересно, наследник рода тоже здесь? Нужно будет подойти пообщаться, узнать, как дела у Михаила - контакты с друзьями нужно поддерживать.
        Юсуповы поехали дальше, а мы свернули с дороги на Кремль, и завихляли по старым узким улочкам Боярского квартала. Исторический участок раскупили боярские рода, и теперь здесь царила архитектура, от которой так и веяло древностью и величием. Хотя я бы жить в подобном музее не хотел, но не признать красоту не мог - настоящие памятники древности, некоторым из которых почти триста лет, внушали почтение.
        Первая машина встала у нужного особняка чуть дальше, и мой шофер, вильнув рулем, вкатился на дорожку к двухэтажному дому. Кованая решетка, увитая грамотно выращенными лозами, дрогнула, раздвигаясь в стороны, и машина вползла во внутренний двор.
        - Княжич, мы прибыли, - по внутренней связи сообщил охранник, чуть сдвигаясь в кресле рядом с водителем.
        - Расслабьтесь, нам тут не угрожают, - велел я, разглядывая уютный тихий дворик.
        Не знаю, как с остальным у Морозовых дела, но садовника такого не стыдно и царю иметь. Зелень превращала строгий особняк в игрушечный домик прямиком из сказки.
        На крыльце уже застыл слуга боярского рода, почтительно ожидающий, когда машина остановится. Наконец, водитель погасил скорость, встав так, чтобы моя дверь была направлена прямиком к крыльцу, и дворецкий Морозовых сделал шаг к нам.
        - Княжич, позвольте мне проводить вас в особняк семьи Морозовых, - произнес слуга, склоняя голову.
        Я кивнул, и пошел по лестнице к двойным дверям, украшенным гербом хозяев. Они раскрылись раньше, чем я ступил на предпоследнюю ступеньку, и в глаза мне ударил яркий свет горящих ламп.
        Если снаружи весь Боярский квартал казался пришедшим из прошлого, гостиная уже была декорирована по современному, хотя хватало и антиквариата - часть мебели, рамы картин на стенах.
        - Позвольте ваш плащ, княжич.
        Я отдал верхнюю одежду и прошел к дивану, установленному в помещении. Хозяйка особняка выпорхнула из дверей сбоку и, чуть натянуто улыбаясь, заговорила:
        - Рада приветствовать вас в нашем доме, княжич, - склонила голову Инга Валентиновна Морозова.
        Что ж, теперь ясно, в кого пошла внешностью Виктория Львовна. Мать была едва ли не красивей дочери, и выглядела лишь чуточку старше, а все благодаря дару.
        - Для меня честь оказаться вашим гостем, Инга Валентиновна, - ответил я, предварительно встав. - И позвольте признаться, у вас замечательный дом. Но, разумеется, он нисколько не сравнится по красоте со своей хозяйкой.
        Женщина улыбнулась чуть теплее, видимо, до сих пор не верила, что я прибыл с мирными намерениями.
        - От княжича Романовых получить такой комплимент - дорогого стоит, Дмитрий Алексеевич.
        Я улыбнулся и предложил боярыне присесть. Хоть я и отстал от светской жизни, но даже элегантное свободное платье не могло скрыть, что женщина беременна, и срок подходит к концу.
        - Я надеюсь, что это не последний раз, когда я прихожу к вам гостем, Инга Валентиновна, - сказал я, подавая ей руку, чтобы помочь устроиться на кушетке.
        Глаза боярыни блеснули, но она сдержала подступившие слезы. Не представляю, как ей удалось сохранить ребенка в таких обстоятельствах, но стержень у боярыни Морозовой на зависть многим. А что слезы - так с тем гормональным штормом, что творится внутри женщины, это нормально.
        - Ах, я буду рада видеть вас в нашем доме в любой день, Дмитрий Алексеевич. Не выпьете ли со мной чая?
        - С удовольствием, Инга Валентиновна.
        Боярыня тряхнула колокольчиком, призывая слугу. Того же самого, что встретил меня на крыльце. Я подметил этот момент, но не стал заострять на нем внимания. В конце концов, род пострадал, и сокращение штата - одно из последствий.
        - Григорий, подайте нам с княжичем чай, - распорядилась Инга Валентиновна мягким голосом, и дворецкий с поклоном ушел выполнять приказ.
        Вернулся он меньше чем через минуту, демонстрируя таким образом, что моего появления ждали и готовились. Впрочем, иного быть и не могло - я фактически единственный шанс Морозовых на спасение.
        - Я слышала, что вы очень любите свою татарскую резиденцию, княжич, - заговорила боярыня, когда слуга расставил перед нами чашки и удалился. - Погода в столице в последнее время плохо мне подходит, и я подумываю о том, чтобы переехать на юг.
        - Я не думаю, что это подходящая идея в этом сезоне, - ответил я, поднимая чашку. - К сожалению, уровень медицины пока что серьезно отстает от московского. А долгие путешествия в вашем положении могут пойти во вред. Если вы намерены посетить Казань, вам следует выбрать летний период. Насколько я знаю, в следующем году как раз будет закончено строительство оздоровительного комплекса. Род Романовых выступает одним из учредителей, и мы гарантируем достойный уровень обслуживания.
        - Благодарю, княжич, вы очень внимательны, - кивнула она с улыбкой. - Как вам Москва после долгого отсутствия?
        - Прелесть столицы в том, что ты по ней никогда не скучаешь, где бы ты ни был, - улыбнулся я, демонстрируя, что это шутка. - А как только приезжаешь, даже самый захудалый поселок на Камчатке кажется курортом.
        - Вы не любите столицу, княжич?
        - Сложно любить город, в котором тебя никто не ждет, - легко ответил я.
        Она не стала с этим спорить, и какое-то время мы просто пили чай. Нужно признать, сорт подобрали хороший - в меру крепкий, в меру ароматный. Идеальный способ угодить всем, но я любитель, как по мне лучший чай - это крепкий кофе.
        Я видел, что женщине явно хочется спросить, с чего вдруг роду Морозовых такая милость, как внимание царского племянника, но такт не позволял ей задать этот вопрос. А я не спешил ничего утверждать - в конце концов, я здесь только ради пары на прием, не более того.
        - Виктория Львовна, - объявил Григорий, появившись в дверях, и я поднялся на ноги.
        Она плавно спускалась по лестнице со второго этажа, держась кончиками пальцев за перила. Идеально подогнанное по фигуре черное платье, наглухо закрытое под самое горло с рукавами-фонариками, на правой руке - браслет из белого золота, оттеняющий темноту наряда. Волосы собраны в пышный хвост, сразу же напомнивший мне о плюмаже на шлеме, в ушах блестят небольшие серьги с пылающими бриллиантами.
        - Виктория Львовна, позвольте мне выразить свое восхищение, - приложив руку к груди, с улыбкой поклонился я. - И примите от семьи Романовых этот небольшой подарок, чтобы глядя на него вы думали о сегодняшнем дне только хорошее.
        Я раскрыл футляр, и глаза Морозовой старшей немного округлились. Дочь тоже оказалась несколько поражена красотой изделия, а я подал украшение Инге Валентиновне, и та ловко вплела заколку в прическу Виктории.
        - Благодарю, Дмитрий Алексеевич, - вспомнив о приличиях, сказала Виктория Львовна, покрывшись румянцем. - Надеюсь, и для вас этот день будет связан только с хорошими воспоминаниями.
        - Вашего согласия быть моей парой на этом приеме - уже для этого достаточно.
        Она чуть склонила голову, и я, подав ей руку, повел девушку из дома, не забыв попрощаться с Ингой Валентиновной. Доведя девушку до машины, я помог ей занять место на сиденье автомобиля, после чего обошел с другой стороны и, бросив взгляд на поместье Морозовых, увидел в окне силуэт матери рода.
        Мы тронулись с места, и Виктория немного расслабила спину, но при этом оставалась напряжена. Я же поднял обратно стекло, закрывающее нас от ушей охраны.
        - Боитесь, Виктория Львовна? - спросил я. - Не волнуйтесь, все будет хорошо, вы же с Романовым.
        Девушка улыбнулась через силу.
        - Боюсь, есть вещи, с которыми даже вам не справится, княжич.
        Да, например, шестнадцать сингуляров, решивших вытолкнуть тебя из реальности.
        - Что ж, я допускаю и такое, - ответил я, оборачиваясь к ней. - Но пока вы со мной, вам точно ничего не угрожает. Вы же знаете, дар Романовых - защита.
        - Благодарю за поддержку, Дмитрий Алексеевич, - кивнула она с легкой улыбкой.
        - Кстати, пока мы едем на прием, и нас не подслушивают, разрешите личный вопрос? - спросил я.
        - Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.
        - Ваши духи, боярышня. Что это за аромат?
        - Вам понравилось? - приложив ладонь к шее, спросила она, чуть отводя взгляд.
        - Да, и я думал подарить такие же сестре, - признался я. - Но так и не смог найти ничего похожего. Может быть, вы поделитесь секретом?
        Виктория Львовна улыбнулась.
        - Я сделала их сама, Дмитрий Алексеевич, - ответила боярышня. - Собиралась продать формулу Светлане Николаевне, она ими тоже заинтересовалась.
        - И они будут иметь успех, - заверил я. - Но если вы не против, я бы хотел выкупить ее у вас вперед Салтыковых.
        - Род Романовых занимается косметикой? - вскинула бровь Морозова.
        - Никогда не поздно начать, - пожал плечами я.
        - Раз я ответила на ваш вопрос, Дмитрий Алексеевич, разрешите и вы спросить вас о личном? - собравшись с духом, произнесла Виктория Львовна.
        - Конечно, - кивнул я.
        - Почему вы на самом деле решили мне помочь? Я заметила при первой встрече, вы не знали ни меня, ни того, что моего отца казнили по приказу царя. Но, несмотря на это, все равно приблизили к себе и оберегаете.
        Я помолчал несколько секунд.
        - Я прочел дело вашего отца, Виктория Львовна, - заговорил я. - Это прозвучит жестоко, но из-за решения сэкономить на материалах, мост рухнул, погибли сотни людей. Это правда, и с этим ничего не поделаешь. Род Морозовых отдал в качестве компенсации практически все средства. Вы вынужденно заняли позицию главной наследницы рода, от вас отвернулось общество. После сегодняшнего визита в ваш особняк, я полагаю, что и слуг у вас не осталось, кроме Григория. Вы разработали духи, чтобы продать их любому, кто готов купить формулу, чтобы поддерживать род наплаву. Но вы не несете ответственность за действия отца.
        Она кивнула, ожидая продолжения.
        - Я привык к тому, что меня окружают лицемеры. Открыто нам никто не скажет, что ненавидит Романовых, - произнес я, отворачиваясь к своему окну. - Но стоит мне взглянуть на такого ненавистника, и он падает ниц, чтобы обратить на себя внимание племянника царицы. Я прекрасно осведомлен, как ко мне относятся люди. Я уже не тот юный мальчик, который верит, что можно добиться уважения окружающих, следуя их ожиданиями. Так что теперь я делаю так, как нужно мне, не ожидая от общества одобрения.
        - Вы привыкли устанавливать правила сами, - кивнула Виктория Львовна, припомнив наш разговор в первый учебный день.
        - Именно, - кивнул я. - А кроме того, я умею ценить красоту и твердость духа. Мало кто на вашем месте нашел бы в себе силы каждый день ходить в университет, где его ненавидят.
        Я повернулся к ней и улыбнулся.
        - Я прекрасно понимаю: собака лает, караван идет. Как думаете, сколько родов отказалось от сотрудничества с Романовыми, когда сестра отца стала царицей?
        - Полагаю, ни одного, - ответила Морозова.
        - И вы совершенно правы. Поэтому мнение общества для меня ничего не стоит. И уж тем более я не оцениваю кого-либо по сплетням, которые о нем распространяют.
        Машина выкатилась на площадь перед Кремлем, и Морозова вздохнула, глядя через стекло на сердце столицы Русского царства. Здесь уже было полно машин, аристократы помельче спешили прибыть в отведенный этикетом промежуток - перед действительно влиятельными господами и до того, как начнется прием.
        Шофер остановил машину перед красной дорожкой, расстеленной перед входом в Кремль. Охранник открыл мне дверь, и я обошел автомобиль, чтобы выпустить Морозову. Когда ее рука коснулась моей ладони, со всех сторон засверкали вспышки камер - журналисты спешили запечатлеть момент.
        Взяв спутницу под руку, я повел ее по ковру, привычно держа на лице дежурную улыбку. Виктория Львовна держалась за меня, и я чувствовал, с какой силой ее пальцы впились в мою руку - боярышня была напряжена.
        - Романов! Романов! Романов! - доносились до меня голоса акул пера, старающихся перекричать друг друга.
        - Кто это с ним? - вопрошали с другой стороны.
        Я не обращал внимания, просто подмечал, как много прессы позвали на традиционный прием в этом году. Наклонившись к уху Виктории Львовны, я с усмешкой сказал ей:
        - Вот она, ваша минута славы. Уже завтра вас будут считать моей невестой.
        Морозова скосила взгляд на меня, но ничего не ответила, сохраняя ледяное спокойствие на лице. Я довел спутницу до распахнутых ворот в Кремль, и нас встретил слуга в ливрее. Склонившись в поклоне, он тут же распрямился и, приняв у меня плащ, практически под руку сопроводил в следующий зал.
        Народа действительно собралось уже порядочно - навскидку несколько сотен людей крутились по залу, украшенному золотом и камнями. Картины, висящие на стенах - подлинники разных периодов Русского царства, завладеть которыми мечтал бы любой музей мира.
        - Княжич Романов Дмитрий Алексеевич и боярышня Морозова Виктория Львовна! - объявил слуга, и все глаза в зале обернулись к нам.
        Улыбаясь, я повел свою спутницу вперед, уже высмотрев в толпе благородных Михаила Юсупова, стоящего рядом с Семеном Ефремовым и княжной Динарой Аганиной. Бывшие одноклассники, разумеется, видели меня, и теперь парни слушали единственную девушку в окружении, что-то с улыбкой им нашептывающую.
        - Виктория Львовна, позвольте представить вам моих старых друзей, - с улыбкой заговорил я, останавливаясь возле этой троицы.
        Глава 9
        Если Юсупов выглядел настоящим арийцем с его светлыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами, то княжна изо всех сил подчеркивала свое происхождение. Даже светский наряд - яркое вечернее платье - украшали татарские мотивы. Черные густые волосы перевиты в две косы, переброшенные на грудь, смуглая кожа, непроницаемая чернота глаз, густые ресницы и тонкая восточная улыбка на губах. Единственная из нашей небольшой компании она уже успела выскочить замуж, и теперь с удовольствием светила кольцом на пальце.
        - Ах, княжич, я так счастлива видеть вас на этом приеме, - произнесла она. - Смотрю, слухи не врали, и вы, Дмитрий Алексеевич, действительно решили связать себя с боярышней.
        Морозова никак не прореагировала на ее слова, а я ответил с улыбкой:
        - Динара Тагировна, вы как всегда остры на язык. Видимо, ваш супруг, княжич Аганин, совершенно спокоен за свою жену и выставляет ее главным калибром княжества. Отпугиваете благородную публику своим красноречием от посягательств на ваши земли.
        - Рада встрече, княжич, - с довольной улыбкой кивнула Динара в ответ.
        - Взаимно, княжна, - ответил я, чуть склонив голову. - Семен Константинович, Михаил Эдуардович, позвольте представить вам боярышню Викторию Львовну Морозову.
        Вот теперь моя спутница наклонила голову, приветствуя их.
        - Рада знакомству, княжна, княжичи, - негромко произнесла она.
        - Взаимно, боярышня, - ответил Юсупов, галантно прикладывая руку к груди, второй беря Морозову за кисть и целуя воздух рядом с ее кожей.
        - Позер, - фыркнула Динара, и тут же обернулась к Семену: - Ефремов, а ты ведь помнишь, как Миша пытался добиться моего расположения? Времена меняются, а Юсупов неизменен.
        - Полагаю, Динара Тагировна, - вздохнул Амурский тигр, - в тот день, когда наш Михаил перестанет вести себя как светский лев и отчаянный ловелас, наступит конец света. Ну, или он, наконец, женится.
        - Ты прав, Семен, конец света вероятнее, - согласился я.
        Друзья тут же засмеялись, даже Юсупов не сдержал довольной улыбки.
        - После царского начнутся приемы у других благородных семей, как думаете, кто в этом году проявит себя на таком, безусловно, важном поприще? - поинтересовалась Динара, хлопая ресницами.
        Право начать сезон всегда принадлежало царской семье, а уже после него до самого Нового года могли созывать гостей все остальные. Поспорить с праздником государя, конечно, никто не мог, но у аристократов разгоралась самая настоящая гонка - кто соберет больше гостей, кто устроит самый грандиозный бал. Неудивительно, что провинциальные рода относились к этому с насмешкой - у нас просто не было шанса участвовать наравне со столичными.
        Морозова не стремилась включиться в разговор, а мы еще несколько минут просто продолжали трепать языками, не придерживаясь какой-то определенной темы. Наконец, двери в следующий зал открылись, и слуга позвал всех входить.
        Мы вчетвером двинулись в числе первых. Я продолжал держать Морозову под руку, Семен с Михаилом предложили руки Динаре, но княжна покачала головой и чуть отстала. Явившийся из толпы аристократов мужчина слегка за тридцать подхватил руку супруги и повел ее на прием.
        Здесь блеска и роскоши стало еще больше. Вдоль стен расставлены столы с легкими закусками, в центре зала свободное пространство, гости расходились в стороны, мгновенно формируя компании по интересам, я заметил отца в первых рядах, мы обменялись кивками, но Алексей Александрович быстро прошел вслед за слугой, подошедшим к князю Романову.
        Напротив входа возвышался пышно украшенный трон, рядом находилось кресло поменьше, для царицы. Несколько ступенек, на которых установили места для венценосных особ, обложены красным ковром.
        - Великий государь, царь и великий князь всея Руси! - зычным голосом провозгласил слуга, распахивая боковые двери.
        Это был очень короткий, можно сказать, практически домашний титул - без перечисления земель, входящих в царство. Но тот обычно зачитывают перед Новым годом, либо на мероприятиях с иностранными делегациями.
        Михаил II шагал ровно и уверенно, одним своим видом демонстрируя, кто здесь главный. Его присутствие ощутимо довлело над собравшимися, аура верховного правителя, казалось, в любой момент может тебя размазать, стоит только монарху решить, что ты тут лишний.
        В мою руку впилась пальцами Морозова, и я бросил на нее короткий взгляд. Но нет, боярышня не падала в обморок, хотя и побледнела больше обычного. Чуть сжав ее ладонь, я кивнул Виктории Львовне, успокаивая.
        А царь тем временем занял место на троне и, сложив руки на подлокотниках, заговорил:
        - В этом году вы смогли порадовать меня, дорогие гости. Русское царство становится сильнее и крепче, а потому мне отрадно видеть, сколько достойных людей сегодня собралось на моем приеме. Пусть этот праздник запомнится вам надолго.
        Михаил II хлопнул в ладоши, и где-то наверху грянули трубы, стряхивая с собравшихся заторможенность и подавленность. Аура власти, исходящая от монарха, исчезла, оставив лишь ощущение, что по сравнению с человеком, восседающем на троне, ты просто мошка. И раздавить тебя ему ничего не стоит.
        Трубачи заткнулись резко, и заиграла легкая негромкая музыка. Царь остался сидеть на троне, не меняя позы, и под его взглядом аристократы зашевелились, оживая.
        - Впечатляет, не правда ли? - чуть склонившись к боярышне, спросил я.
        - Да, - сглотнув, ответила Виктория Львовна. - Очень.
        - Вина?
        - Пожалуй, - все еще пребывающая под впечатлением, чуть заторможено кивнула Морозова, и я повел девушку к столам.
        Мы оказались далеко не первыми. Краем глаза я заметил Юсупова, уже подающего напиток чьей-то дочери - худой как спичка невзрачной девчонке.
        Взяв бокал с разбавленным вином, я вручил его своей спутнице.
        Пока мы прошли к угощению, в центре зала уже начался первый танец. Толпа аристократов раздвинулась, образуя круг, и Михаил II с супругой плавно кружились под музыку. Не прошло и пары минут, как к ним стали присоединяться другие Рюриковичи - патриархи родов со своими женами.
        Очередь молодежи еще не подошла, но благородные парни и девушки разбивались на пары, весело общаясь друг с другом и обсуждая гостей.
        - Виктория Львовна, - обратился я к девушке, когда она отпила из бокала.
        Морозова уже выглядела намного лучше, практически окончательно отойдя от выступления Михаила II. Так что вино явно пришлось к месту.
        - Да, Дмитрий Алексеевич?
        - Не желаете потанцевать? - спросил я, предложив спутнице руку.
        Мелодия вот-вот должна была смениться на более живую - как раз для молодых и резких. Это патриархам родов уже невместно плясать, как в молодости, они должны блюсти образ умудренных жизнью старцев. А подвижная музыка - это для юности.
        - С удовольствием, - ответила она, отставляя бокал на поднос так вовремя появившегося официанта.
        Я вывел девушку в центр, и в этот момент свет в зале приглушили. Отведенная под танцпол зона оказалась будто отрезана от окружающего мира, музыка заиграла громче и веселее, лучи света выхватили из полумрака пары девушек и парней.
        Держа Викторию за талию, я двигался в такт мелодии, Виктория поспевала за мной играючи. Мы смотрели только друг на друга, как и требовали правила, и я видел, что Морозовой нравится происходящее - румянец на щеках, на губах раскрывается улыбка.
        Последний аккорд сопровождало включение яркого освещения, и я увел тяжело дышащую Викторию в зону отдыха. Нам на смену вышли новые пары, и теперь было заметно, что пока мы танцевали, часть гостей расползлась по прилегающим комнатам. Кто-то уже осваивал столы в игровой. Другие беседовали, устроившись на мягкой мебели в уютных гостиных.
        - Благодарю за танец, Виктория Львовна, - сказал я, поклонившись, как велел этикет.
        - Для меня было в радость танцевать с вами, Дмитрий Алексеевич, - отозвалась она, завершая ритуал.
        Я услышал краем уха нарочито громкий шепот какой-то девушки.
        - Кто ее вообще сюда пустил?! - возмущалась незнакомая мне аристократка.
        - Не желаете ли отойти, Виктория Львовна? - проигнорировав чужие слова, предложил я.
        Морозова, кажется, ничего не заметила, спокойно взяла меня под руку, и мы пошли вокруг зала. Периодически я останавливался, приветствуя знакомые семьи - в основном провинциальных владетелей.
        - А вот и вы! - преувеличенно бодро воскликнула Динара, ведя под руку своего мужа. - Княжич, а мы вас повсюду ищем. Дорогой, позволь представить тебе Романова Дмитрия Алексеевича, моего хорошего друга и надежного партнера нашей семьи. Княжич, познакомься - Мурза Артурович Аганин, мой любимый супруг.
        Я улыбнулся, оборачиваясь к спутнику одноклассницы.
        - Рад знакомству, княжич, - сказал я, вежливо кивнув. - Полагаю, раз вы смогли заполучить сердце такой красавицы, как Динара Тагировна, вы очень сильный человек.
        - Взаимно, княжич, - низким голосом ответил мужчина. - Судя по тому, что я о вас слышал, вы тоже не прочь показать свою мощь. Не представите мне свою спутницу?
        - Разумеется, Мурза Артурович, - я взял одногруппницу за руку и чуть вывел ее вперед. - Боярышня Морозова Виктория Львовна.
        Он поклонился ей с достоинством, а девушка в ответ чуть присела.
        - Виктория Львовна, как вы смотрите на то, чтобы обменяться партнерами на один танец? - спросила Динара. - Уверяю вас, что верну вам княжича Романова целым и невредимым.
        Морозова взглянула на меня с вопросом в глазах, и я кивнул. Уж в своих друзьях я не сомневался.
        - Тогда, княжна, прошу вас, - подав Динаре руку, с улыбкой поклонился я.
        - Виктория Львовна, - зеркальным жестом обратился к Морозовой княжич Аганин.
        Мы вчетвером вновь вышли на танцпол и разошлись в стороны. Динара держала положенную этикетом дистанцию, но когда я в очередном движении оказался близко, прошептала:
        - Слышала, ты повздорил с Николаевыми.
        Я отвел ее на расстояние вытянутой руки и хмыкнул. По моему лицу княжна все поняла, и на очередном сближении продолжила:
        - Послушала сплетни.
        - И что говорят?
        - Что Романовых стало слишком много в столице, - ответила Динара. - Оглядывайся почаще, княжич. Не вздумай здесь помереть.
        Ну, этим она меня не удивила. Ни квартала еще не минуло, чтобы нам не пытались воткнуть палку в колеса. Отцу регулярно докладывают о диверсиях, но поймать за руку еще никого не удалось.
        - И кто же это сказал? - спросил я, закружив партнершу вновь.
        - Стояли рядом с Николаевыми, я их не знаю, - ответила Динара и отошла на несколько шагов - танец кончился.
        - Благодарю за танец, княжна, - коснувшись губами воздуха возле ее руки, произнес я.
        Динара сверкнула глазами, как умеют только южные женщины, намекая, чтобы я не относился к ее предупреждению легкомысленно.
        Что ж, я и не думал, что всеобщая нелюбовь к Романовым когда-нибудь закончится.
        Мурза Артурович подвел к нам Морозову и мы, вежливо раскланявшись, продолжили обход. Танцы сменялись один за другим, но я больше не тянул Викторию Львовну на танцпол, а боярышня не рвалась туда, следуя за мной и просто наслаждаясь праздничной атмосферой.
        Пройдя мимо небольшой группы девиц, я услышал сквозь шум в зале:
        - Романов здесь, я должна привлечь его внимание.
        - Да, нужно показать этой Морозовой ее место, - ответила ей подруга, также не переходя на полный голос.
        - Как у нее смелости хватило явиться сюда!
        Мне оставалось только свернуть в сторону столиков. Морозова этого не услышала или только сделала вид. Я старался вести ее по залу так, чтобы расстояние до возможных сплетников сохранялось достаточное, чтобы их слова остались незамеченными.
        И тут я заметил Демидовых.
        - Виктория Львовна, - сказал я, - прошу вас не удивляться тому, что услышите.
        На прием явился не только Руслан Александрович, патриарх рода, но и его жена с тремя девушками. Все семейство одето в изумрудные цвета, старшее поколение держится с подчеркнутым достоинством, глядя на окружающих с презрением. А вот девушки явно не прочь сорваться с места, чтобы повеселиться.
        - А, явился, - повернувшись к супругу, заявила Демидова старшая. - Смотри, Руслан, помнит еще внучок, откуда его кровь. Я уж думала, совсем позабыл о своих корнях. Как знала, нельзя нашу девочку за этого чумазого хвастуна отдавать.
        Вот они, вот они наши змеиные корни.
        - Мария Евгеньевна, - с легкой укоризной в голосе заговорил я. - Как бы я смог забыть о вас? Вы совершенно незабываемая женщина! Руслан Александрович, рад видеть вас в добром здравии.
        - Взаимно, внучок, - кивнул тот. - Представишь нам свою спутницу?
        - С превеликим удовольствием. Руслан Александрович, Мария Евгеньевна - моя одногруппница боярышня Морозова Виктория Львовна.
        - Что ж, - окинув мою пару внимательным взглядом, цокнула Демидова. - А это наши внучатые племянницы - Ольга, Анастасия и Марина.
        Названные девушки по очереди приседали, склонив головы и бросая по сторонам внимательные взгляды. Меня вежливо игнорировали - все-таки я занят. И на фоне Морозовой выводок Демидовых казался слишком… никаким.
        - Рад нашей встрече, уважаемые родственники, - поклонился я.
        - Постой, внучок, - чуть поведя рукой, распорядился Руслан Александрович. - Мы в Москве проездом, но ты уж постарайся заглянуть в гости на следующих выходных. Нужно будет кое-что обговорить наедине.
        - С превеликим удовольствием, - ответил я.
        Он одобрительно кивнул и махнул рукой, отпуская меня. Морозова наблюдала за этим с легкой улыбкой. Не всякий может вот так княжичу приказывать, но на правах родни Демидовы могли еще и не то сделать. Особенно у Марии Евгеньевны в этом плане фантазия работает.
        - Они всегда… такие? - украдкой спросила боярышня, когда мы отошли на достаточное расстояние.
        - Да, - просто кивнул я. - Демидовы - сила, и не забывают об этом. Конечно, со стороны может показаться, что это просто спесь, но на самом деле подобное мировоззрение возникло не на пустом месте.
        Мы прошли еще немного, прежде чем едва не столкнулись с парой девушек, держащих бокалы в руках. Мгновение, и они окатили бы Викторию Львовну вином, но напиток остался в посуде, перекрытый моим даром.
        Не оглядываясь, я повел свою спутницу дальше, пока мы не остановились возле столов с закусками из морепродуктов. Стоило мне подать Морозовой блюдо с устрицами, чтобы она могла выбрать, как рядом оказался Юсупов.
        Михаил Эдуардович подошел в компании уже другой девушки, невысокой, но с выдающимися формами. Она весело улыбалась, едва не заглядывая кавалеру в рот, а тот, казалось, полностью ее игнорировал.
        - Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, - кивнул он нам. - Как вам сегодняшний прием?
        - Восхитительно, - ответил я.
        - Мне все нравится, - поддержала меня Морозова.
        - А я что-то начинаю уставать от всего этого, - проникновенным голосом сообщил Юсупов. - Вот думаю, не пора ли мне уже остепениться? Может быть, найти себе невесту и жить с ней счастливо в браке. А что, у меня богатая родословная, доходные предприятия и дружная семья.
        Глаза его так и не представленной спутницы замасливались с каждым произнесенным словом.
        - Да, вам определенно пора завести невесту, Михаил Эдуардович, - с улыбкой ответила Морозова. - Такой замечательный молодой человек, и совершенно один в нашем мире.
        Боярышня извлекла откуда-то платочек и вытерла несуществующие слезы.
        - Это так печально, - вздохнула моя одногруппница, и пришедшая с Юсуповым девушка окончательно поплыла.
        - Вы правы, Виктория Львовна, - горячо кивнул Михаил, беря свою спутницу за руку. - Что ж, еще увидимся. Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна.
        Мы раскланялись и оба смотрели вслед Юсупову с улыбкой.
        - Надеюсь, я правильно поступила? - негромко спросила Морозова.
        - Все хорошо, Виктория Львовна, даже не переживайте, - махнул рукой я и заметил ту самую пару девушек, которым не удалось облить платье моей спутницы. - Потанцуем?
        - С удовольствием.
        Мы вновь оказались в центре зала. Морозова искренне наслаждалась процессом, и мне было приятно видеть ее довольную улыбку, уже не вымученную, как в самом начале. Но, наконец, музыка стихла, и мы отошли в сторонку, чтобы не мешать новым парам.
        Вел я свою спутницу не просто так, еще в танце заметил Ефремова, кружившегося с Салтыковой. Светлана Николаевна лучилась довольством и в нашу сторону даже не посмотрела, а вот с Семена глаз не отводила. Впрочем, это не помешало ей дать согласие на новый танец другому кавалеру.
        Мой взгляд зацепился за одного из слуг, целеустремленно шагающего в нашу сторону. Заметив мое внимание, он чуть ускорил движение. Значит, это за мной.
        - Кажется, Виктория Львовна, мне скоро нужно будет вас покинуть, - сказал я, двигаясь по залу.
        - Тогда, может быть, я заменю княжича, пока он занят своими делами? - Ефремов возник рядом с нами, будто всегда здесь шел.
        - Если боярышня согласна, - сказал я.
        Ко мне, наконец, приблизился слуга, замеченный мной ранее.
        - Княжич Романов, вас ждет царь, - сообщил он с ничего не выражающим лицом. - Прошу следовать за мной.
        - Виктория Львовна, не беспокойтесь, я верну вас в целости и сохранности, - пошутил Семен Константинович, подавая ей руку. - Слово офицера.
        - Я скоро вернусь, - пообещал я с ободряющей улыбкой и направился за слугой. - Спасибо, Семен.
        Флешка с данными жгла карман, но я сохранял спокойствие. Даже если ничего не получится, есть и другие пути.
        Мы достаточно быстро покинули отведенную под праздничный прием часть Кремля, и вышли в жилой корпус.
        Слуга свернул несколько раз, сокращая путь, и остановился перед очередными дверьми. Постучав, он дождался разрешения и распахнул передо мной проход.
        - Княжич Романов, государь, - сообщил мой сопровождающий и по знаку монарха исчез, будто его здесь и не было.
        Я же вошел в домашний кабинет царя. Михаил II свободно сидел за мраморным столом, на котором горел дисплей включенного ноутбука.
        - Ну, здравствуй, Дима, - с легкой улыбкой поприветствовал меня он и указал на кресло для посетителей. - Садись, поговорим о твоем будущем.
        Глава 10
        Вопреки сказанному, Михаил II молчал, продолжая внимательно смотреть на меня. Его аура власти оставалась под контролем, так что я даже никакого давления не чувствовал, спокойно дожидаясь, когда монарх, наконец, заговорит.
        - Во-первых, я хочу знать, как тебе удается быть сразу двумя людьми, Дмитрий?
        - Прости, государь, но я не понимаю, о чем ты.
        Он хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.
        - Вот об этом и речь, - кивнул он. - Иногда ты пугаешь меня, царя одного из крупнейших государств, своим умом и проницательностью, а порой ведешь себя, как последний олух. Вот скажи, это вот похищение - ну неужели ты не догадался, что все было затеяно ради проверки твоего реального ранга?
        Я вздохнул, чуть разведя ладони в сторону.
        - Я подозревал, что это некто из нашего ближайшего окружения, государь. Дождались, пока я окажусь в зоне доступности и - попытались таким образом избавиться от княжича. Будь у меня на самом деле ранг Б3, я бы оказался похоронен в бетоне. И ЦСБ вытаскивала бы уже мой труп.
        Он хмуро посмотрел на меня, вскинув бровь.
        - Почему же? ЦСБ следило за вашими передвижениями с того момента, как наемники обнаружили себя.
        - И все равно приехали значительно позже, чем следовало, если они и впрямь намеревались меня спасти, - чуть склонив голову набок, ответил я. - Но, разумеется, я не знаю, почему была такая долгая задержка, что я повоевать на этой стройке успел. А если бы сидел в багажнике, наемники бы просто дождались, когда явятся бравые парни и устроили затяжной безнадежный бой. Чтобы у ЦСБ не было шанса меня откопать раньше срока.
        Царь молчал, наблюдая за мной. Дисплей ноутбука погас, и лицо монарха погрузилось в тень, став похожим на восковую маску безразличной статуи.
        - Это очень опрометчивые слова, Дима, - сказал Михаил II.
        Вот теперь его аура вспыхнула, сжимая мое тело со всех сторон. Будь я послабее, сейчас пытался бы вдохнуть сдавленной грудной клеткой улетучившийся воздух. Но я не слаб, и могу за себя постоять.
        - И потому я больше нигде их не повторю, пока не будет вашего приказа, государь, - склонил голову я, преодолевая сопротивление царской воли. - У меня нет ни нужды, ни желания враждовать - ни с Рюриковичами, ни с ЦСБ. И уж тем более я, как и весь мой род, верен владыке Русского царства.
        - Я запомню твои слова, - легко кивнул он, и давление тут же рассеялось. - А теперь расскажи мне, как я должен отнестись к этому?
        Он провел ладонью по клавиатуре ноутбука, дисплей вновь загорелся, и царь повернул терминал ко мне. На экране высветился документ с моего жесткого диска.
        - Это теоретическая база для создания искусственных нейронов, - сказал я. - Но я не совсем понимаю, в чем проблема, государь. Я проверил наше законодательство, там нет никаких запретов на подобное…
        Михаил II слушал меня с легкой улыбкой на губах.
        - А проблема, Дима, в том, что этот документ, эта твоя теория - это десятилетний труд моей лаборатории. Теперь давай поговорим откровенно, как дядя и племянник. Пусть мы и не кровные родственники, но я знаю тебя практически с младенчества. Итак, тебе кто-то рассказал о «Живой воде»?
        Я хмыкнул.
        - Прямо сказка какая-то, - сказал я. - Нет, я понятия не имел, что над этим направлением уже работают какие-то люди. Собственно, можно поднять все мои контакты, но я уверен, что если и пересекался с человеком, который мог бы быть причастен к вашим разработкам, но со мной он об этом не говорил.
        - Какая странная формулировка для человека, который ни в чем не виновен, - подметил «дядя».
        - Чистая правда, государь. Я ведь не имею ни малейшего представления, кто и где работает на Русское царство. Но, например, с парой докторов современной биоинженерии я вел активную переписку перед поступлением в ЦГУ. А Марков вообще вел мою подготовку к вступительным экзаменам.
        - То есть, ты утверждаешь, что все эти документы - это твое собственное творчество? - после паузы уточнил Михаил II. - И никто тебе ничего не подсказывал?
        - Если бы я нашел, у кого спрашивать, я бы так и поступил. Но мне пришлось опираться на уже известные факты, оглядываться на официально поступившее в лаборатории оборудование, и уже на них натягивать теорию.
        Потому что от моего родного мира этот отстает лет так на полста как минимум. А в некоторых вопросах - и на все двести. Но в лицо монарху одного из сильнейших государств такого говорить не следует.
        Михаил II не сводил с меня взгляда. Повернув ноутбук к себе, он протянул руку.
        - А теперь давай посмотрим, что у тебя в кармане, Дима.
        Наличие флешки обнаружить не сложно. Так что не удивительно, что всех гостей просканировали. Это все же Кремль, а не ночной клуб.
        Вытащив накопитель, я подал его государю, и тот собственноручно вставил его в разъем. Свет, падающий на лицо государя, изменился - царь открыл папку с документами.
        - Здесь больше сотни работ, Дима, - сказал он, листая список. - И ты все это написал сам?
        - Не за один год, государь. Но да, все, что находится на этой флешке - результаты моего труда, - я сделал паузу и добавил: - Естественно, все опирается на уже изданные работы по всему научному миру. Доступа к секретным исследованиям у меня нет даже в «Руснефти», я же не наследный княжич.
        - Осторожничаешь? - спросил, приподняв бровь царь.
        - Есть два возможных сценария, государь. И я очень хочу выйти из Кремля на своих ногах, а не вперед ими с биркой на большом пальце.
        - Полагаешь, я способен убить собственного племянника? - разыграл гнев монарх.
        Но ауру не выпустил, что доказывало отсутствие настоящей злости.
        - Считаю, - сказал я ровным голосом, - что верховный правитель не имеет права на личное, когда от его решений зависит почти сто пятьдесят миллионов человек. И я прекрасно представляю, насколько опасно одно только подозрение, что подобная флешка существует.
        - Что ж, я скажу тебе кое-что, Дима. Это будет наша с тобой маленькая тайна, но сперва…
        Он нажал на кнопку селектора, и левая стена кабинета отъехала в сторону. Неприметный человек в униформе слуги вошел и с поклоном положил на стол бумагу.
        - Начнем с этого, - закончил мысль Михаил II.
        Подписка о неразглашении была мной оформлена без каких-либо сомнений. Уже одно то, что мне ее дали, говорило, что я смогу отсюда выйти.
        Стоило поставить подпись, слуга прихватил документ и вышел тем же путем, каким вошел. Стена встала на место, и царь продолжил речь.
        - Когда царица принесла мне твои записи, я отправил их в свою лабораторию. Десять лет они бились над проблемой, обошлись мне в сотни миллионов, а сегодня утром прислали подтверждение - ты оказался прав. Проект «Живая вода», наконец, сдвинулся с мертвой точки. Ты понимаешь, к чему я клоню?
        - Что на флешке могут найтись и другие проекты Русского царства, не имевшие решения до сегодняшнего дня, - кивнул я. - И это сэкономит казне огромное количество денег и времени. Естественно, после того, как ваши сотрудники подтвердят мои теории своей практикой.
        Царь кивнул.
        - И в связи с этим у меня возникает закономерный вопрос: ты пришел сюда, уже зная, что у нас состоится такой разговор. Конечно, можешь это отрицать, но я уверен, что ты догадывался о существовании этих разработок, ты ведь умный парень, и должен понимать, что копаешь вопросы не один. Так что же ты хотел получить в награду за свои открытия?
        Я сделал вид, что задумался. По-хорошему, можно было бы выпросить разрешение войти в один из исследовательских институтов, но это бы лишило меня маневра. А к тому же еще и огромного времени - ведь придется доказывать на каждом шагу, что я действительно знаю, что делаю. Потому как никто посторонний не поверит, что Романов - гений.
        - Мне нужно не так много, государь, - произнес я, выдержав паузу. - Я хочу получить неограниченный доступ в лаборатории ЦГУ. Там я смогу продолжить свои изыскания, и перейти, наконец, от одной только теории, к практике. И, кто знает, может быть, я смогу оказаться полезным чем-то еще.
        Царь сложил ладони на столешницу. Ноутбук вновь погас, но теперь Михаил II уже не казался статуей самому себе. Передо мной сидел умный, живой мужчина, прекрасно просчитывающий мои возможные ходы наперед.
        - Ты имел неосторожность заявить, что сделаешь для меня суперсолдат, Дима, - сказал он, припомнив мой разговор с одногруппниками. - Скажи, ты действительно считаешь, что способен решить этот вопрос?
        Я вздохнул, прикидывая в уме, сколько времени у меня на этой уйдет. Нельзя давать опрометчивых обещаний в духе «к концу недели, Царь-Батюшка, я тебе таких богатырей поставлю, вся Европа закачается». Но и к любому реальному сроку нужно добавлять процентов тридцать сверху - ведь никуда не делся человеческий фактор.
        - В идеальных условиях, полагаю, не раньше чем через два года, - наконец, решил озвучить сроки я. - Но еще раз подчеркну - в идеальных условиях, а мы с вами, государь, увы, пока еще живем в реальном мире. Так что, полагаю, предоставить первые рабочие прототипы получится не раньше чем через два с половиной.
        - Хорошо, я тебя услышал, - кивнул Михаил II. - В понедельник в деканате тебя будет ждать допуск. А теперь ступай, веселись.
        Я поднялся с кресла и, поклонившись, покинул кабинет. За дверью меня уже ждал слуга Кремля, возможно, даже тот самый, что и привел меня сюда из бального зала.
        - Прошу за мной, княжич, - сказал он и пошел вперед уверенным шагом.
        Что ж, это было легко. Собираясь на прием, в голове я уже прокрутил сотни разных вариантов нашего с царем диалога, и даже продумывал на всякий случай пути отхода. В реальности, разумеется, далеко бы я не убежал - все-таки это Кремль, а не хлев, но, как известно - на Бога надейся, а к берегу греби.
        За завтрашний день государь наведет шороху среди своих карманных лаборантов, и первые подтверждения моей правоты будут у него на столе уже к вечеру. Все же - одно дело тыкаться вслепую, и другое - иметь четкие параметры задачи перед носом. Так что несколько не слишком сложных экспериментов докажут, что я не просто так языком чесал.
        А я же с понедельника начну, наконец, свое восхождение к прошлому могуществу. Медленно, но неизбежно наступит момент, когда я верну себе то, что принадлежало мне по праву.
        Коридоры кончились, и слуга открыл передо мной дверь, выпуская в зал, наполненный гостями. Я поискал взглядом Морозову или Ефремова, но народа собралось слишком много, так что пришлось двигаться вдоль стены, постоянно выглядывая знакомые лица.
        - Ах, здесь так душно! - вздохнула девушка передо мной, едва ли не заваливаясь на спину.
        - Будьте осторожны, сударыня, - легко подтолкнув ее в обратную сторону, посоветовал я с милой улыбкой и продолжил путь. - Если вам не хватает воздуха, выйдите на улицу, уверен, ваши подруги вам помогут.
        Компания девушек, которых я встретил за сегодня уже раз пятый, наверное, недовольно заворчала мне вслед, но негромко. И только благодаря усилению слуха, которое я использовал для поиска Семена, позволил мне это заметить.
        - Николаевы будут с Романовыми обсуждать виру? - коснулся слуха чужой разговор. - И что же они такого сделали?
        - Говорят, Ангелина Ивановна отказала младшему княжичу, и тот взбесился, обвинив ее в попытке навредить, - ответил другой голос.
        Надо же, какие обо мне ходят интересные сплетни.
        - Вот, что я вам скажу, господа, - важным тоном вставил третий собеседник, - государь излишне поторопился, когда взял в жены Романову. А как хорошо было бы, если бы он обратил внимание на другую женщину.
        Я остановился и огляделся, выискивая этих болтунов, но толпа закрывала обзор. И даже если я волью силу в глаза, сквозь предметы смотреть это не поможет. Но говорившие были достаточно близко, значит, диалог шел у столов.
        - Дмитрий Алексеевич, кого-то потеряли? - спросила возникшая рядом Салтыкова.
        - Светлана Николаевна, - кивнул я одногруппнице. - Да вот ищу Ефремова Семена Константиновича.
        - Или все-таки Викторию Львовну? - улыбаясь, уточнила та. - Не переживайте, я не в обиде, что вы выбрали ее.
        - Судя по вашему довольному лицу, вы знаете, где они, - поддержал я игру.
        - Возможно, - кокетливо ответила Салтыкова. - Но зачем делиться пикантным секретом, если ничего за это не получишь?
        - А что бы вы хотели получить, Светлана Николаевна? - спросил я, беря ее за руку.
        - Хм, пожалуй, я возьму с вас обещание. Танец.
        - Сейчас? - уточнил я.
        - Нет, - улыбнулась та. - Но в этом сезоне. А я так и быть скажу вам, куда княжич Амурский утащил боярышню.
        - С удовольствием станцую с вами, Светлана Николаевна, - кивнул я. - В этом сезоне.
        - Что ж, - стрельнув глазами, довольно улыбнулась Салтыкова. - Я видела, как Ефремов уводил Морозову в сад.
        - Благодарю, Светлана Николаевна, - искренне поблагодарил я.
        - Не забудьте, княжич, - с негромким смехом, выдающим переполняющее девушку чувство победительницы, сказала она. - Танец.
        Я последовал к игровой комнате, откуда через стеклянные двери можно было выйти в небольшой летний сад, разбитый внутри Кремля. Там хватало беседок для отдыха большого числа людей - обычно Царь изволил там прогуляться после обеда, и толпа придворных вынужденно следовала за ним.
        В игровой шла серьезная борьба - трое великих князей крайне эмоционально рубились в карты, на столе высились горы фишек, а толпа аристократов сгрудилась вокруг Рюриковичей, болея за родичей государя. На меня никто даже глазом не повел, когда я вышел на свежий воздух.
        Вымощенная дорожка вела через полноценный зеленый лабиринт. Над стенами живой изгороди возвышались купола беседок, над садом, которому больше подошло бы слово парк, слышался лишь щебет птиц и журчание воды из нескольких фонтанов.
        Но стоило мне войти в первый проход, и я тут же услышал горячее обсуждение каких-то спортивных команд. Естественно, благородные молодые люди делали ставки, кто в этом сезоне займет какое место. Для меня это было не интересно, и я пошел дальше.
        Здесь какая-то уже достаточно взрослая дама отчитывала дочь за непристойное поведение на приеме. Дальше тихонько звенели струны гитары, и я даже удивился - кто это настолько утонченный, что решил петь возлюбленной серенады?
        Шаг за шагом я удалялся от игровой комнаты, напрягая слух до предела. Не уверен, могут ли так другие одаренные, но в том, что ЦСБ разместило жучки в беседках, не сомневался.
        Наконец, я услышал голос Семена. Ефремов достаточно убежденно спорил с мужем Динары о достоинствах китайских винтовок, которые поступили на вооружение Поднебесной этой весной.
        - Вы слишком верите в их техническое превосходство, Семен Константинович, - заговорил Мурза Артурович, когда мой друг выговорился. - Я понимаю, вы чаще всего именно с ними сталкиваетесь в Амурском княжестве. Но позвольте не согласиться - до сих пор единственной силой, которая способна сравняться с нами, остается Османская империя. И так будет еще очень долго.
        Выйдя в нужный проход, я оказался перед беседкой, занятой Ефремовым и Аганиными. Морозова стояла чуть в стороне, с интересом разглядывая зеленую изгородь.
        - Господа, дамы, - чуть кивнув, я обозначил свое появление, - надеюсь, вы не скучаете?
        Виктория Львовна улыбнулась мне, мужчины, попивающие вино, лишь кивнули. А вот Динара едва сдержалась от зевка.
        - Господи, Романов, умоляю, спас нас от этих двух солдафонов! С ними такие девушки, а они все о своих игрушках!
        При этом она активно жестикулировала, проявляя такой артистизм, что мне на секунду действительно стало ее жалко.
        - Прошу прощения, что заставил вас ждать, - с улыбкой сказал я.
        Однако закончить фразу мне не дал слуга. Как обычно для местных работников, он появился из какого-то тайного прохода, который был незаметен, если о нем не знать.
        - Княжич, мне велено сопроводить вас на переговоры, - негромко сообщил он. - Царица выступит арбитром в споре Николаевых против Романовых. Вы должны явиться, как обвиняемый.
        - Какая странная формулировка, - заметил Аганин. - Позвольте осведомиться, о чем спор?
        Слуга повернулся ко мне, спрашивая разрешение на озвучивание, и я кивнул.
        - Род Николаевых выдвинул обвинение роду Романовых в распространении порочащих репутацию слухов в адрес дочери главы рода - Николаевой Ангелины Ивановны.
        Глава 11
        Небольшие споры традиционно решали в присутствии глав родов. Это позволяло одновременно и держать всех в тонусе, и при этом не прослыть тираном. Несмотря на превосходство царя, он был вынужден все же считаться с аристократами, а потому создавал видимость, что их мнение очень важно.
        Сам монарх в мелких дрязгах не участвовал - не тот уровень, чтобы судить, кто кому на ногу наступил. Без его одобрения нельзя было получить разрешение на войну родов - и кроме самого прошения в этом процессе требовалось соблюсти целый ряд условий. Начинать же любые боевые действия без дозволения царя было опасно обвинением в измене, ведь ты подрывал обороноспособность страны, так что доводы нужно приводить очень весомые.
        Но каждый прием у царя не обходился без двух-трех тяжб мелкого калибра, когда рода сталкивались лбами за сорванный контракт или нанесенное оскорбление. Вот и сейчас предстояло разбирать такой же незначительный вопрос - кто кому и сколько должен заплатить.
        Меня провели в небольшой круглый зал, уже заполненный народом. Патриархи родов разбились на три группы. Ближайшая от меня партия была «Царской», нашими политическими союзниками.
        Эти князья и бояре поддерживали любое начинание монарха, так как были кровно заинтересованы. Здесь собрались в основном рода, занятые как в армии, так и в добывающей промышленности. Среди них я заметил сидящего в кресле Демидова. Руслан Александрович поглядывал на окружающих с легкой толикой презрения. Кивнув нескольким знакомым лицам, я прошел дальше.
        Дальше от входа и ближе к трону разместилась «Княжеская» партия. Консерваторы, главная цель которых - сохранение своего положения в царстве и защита прав. В основном при столкновении интересов именно их использовали в качестве поддержки, склоняя то на одну сторону, то на другую. При этом тот факт, что возглавлял их один из великих князей Рюриковичей, позволял в некоторой степени пропихивать и свои проекты.
        Последним и самым неоднородным обществом являлась «Свободная» партия. Главные оппозиционеры государя и Царской партии. К ним принадлежали Николаевы, вызвавшие нас на разбор, да и в целом бояр здесь было большинство. Хотя мы и считались противниками, несколько дельных предложений было внесено именно с их подачи.
        Я сел на указанное мне место на стуле за столом, покрытым бархатом. Передо мной стоял кувшин с водой и бокал. Рядом стояло небольшое кресло для главы рода, который будет вести основную речь.
        Напротив моего стола имелся точно такой же, а по левую руку стояла конторка секретаря и малый трон для царицы. Пока что мебель пустовала, и я замер, дожидаясь начала.
        Повернув голову в сторону собравшихся патриархов, я заметил, как ко мне проходит отец. Алексей Александрович сел рядом, поправляя свой пиджак с гербом рода на груди. Держа лицо абсолютно спокойным, он обернулся ко мне.
        Нас окутало облако отцовского дара, и глава рода заговорил:
        - Удалось договориться?
        - Все хорошо, - подтвердил я.
        - Отлично, ты здесь в первый раз, так что я тебе все кратко объясню. Долго эти разбирательства не длятся, - сказал отец. - Это только предварительное слушание. Выступает обвинитель, затем ответчик. По итогу царица решает, перейдет ли разбирательство в монарший суд или все закончится здесь. Обычно на одно дело уходит минут двадцать, так что если тебя спросят, говори кратко. У государыни не так много времени.
        Ну, теорию я и так знал, теперь наступило времени практики. Обычно на моем месте присутствовал Сергей, ему как наследнику положено сопровождать главу и набираться опыта.
        Патриархи не сидели молча, это была отличная возможность собраться всем в одном месте и обсудить какие-то детали. Дума заседает не так часто, и в основном туда приходят уже с готовыми решениями, так что для тех, кто не сидит в столице постоянно, этот прием - отличный способ связаться с единомышленниками.
        Единомышленники… С тех пор, как Романова была объявлена невестой царя в свои четырнадцать, прошло без малого двадцать лет. Но цесаревича так и не появилось, а время идет. Если сестра отца не забеременеет в этом году, она достигнет возрастного порога, когда зачатие естественным образом уже под вопросом. Даже царская партия, сколь бы лояльны они к Михаилу ни были, его жену потребуют отправить в монастырь среди первых.
        Потому что царь тоже не молодеет. Несмотря на поддержку лучших целителей, чудеса они не творят.
        - Почему Николаевы нас обвиняют, а не мы их? - спросил я, пользуясь общим шумом в зале.
        - Боярин первым подал прошение, - улыбнулся он краешком губ. - И будет давить на то, что мы его притесняем.
        - Бессмысленно, у нас ведь нет доказательств, - произнес я.
        - Но Николаев этого не знает, - ответил тот. - Его единственная возможность защититься - выставить все это дело как княжеский произвол. Ты оболгал его дочь, а я потребовал виру. В таком случае он тут жертва, а не мы. И допрашивать будут тебя, а свою дочь он таким образом защитит, уверен, ее даже не будет в зале, ведь ее интересы представляет глава рода. На предварительном слушании допросов не проводят, так что у Николаевых есть шанс выиграть. Решит царица, что доказательств нет или недостаточно, и дело уйдет в архив. Такое уже бывало, поверь моему опыту, до суда доходит хорошо если одно разбирательство из сотни. Обычно все решается на месте.
        - Получается, он выкрутится, - подвел итог я. - Но ты позволил ему сделать первый ход. Какая нам от этого выгода?
        - Выгода, Дмитрий, появится, когда мы доведем дело до суда, - одернув пиджак, отец поднялся, и я последовал его примеру.
        Облако дара, скрывающего наш разговор от посторонних, исчезло. Времени поговорить больше не было - в зал вошел секретарь.
        Невзрачный мужчина в униформе сотрудника Кремля прошел к своему столу. Следом за ним распахнула двери охрана, и один из них объявил:
        - Государыня Русского царства!
        Супруга Михаил II входила в зал плавно, давая на себя полюбоваться. Серебристое платье, сверкающие украшения на руках, шее, ушах. Темные волосы собраны в несколько хвостов, переплетенных в причудливую корзинку. Металлический ободок короны разительно отличался от остального наряда царицы, привлекая внимание и оттеняя праздничный наряд.
        Остановившись перед троном, государыня не спеша опустилась в него и, расправив платье, замерла. Секретарь по ее едва заметному движению пальца заговорил, объявляя о назначенных тяжбах, затем перечислил всех присутствующих в качестве свидетелей, после чего поклонился царице.
        - Иван Федорович, - обратилась она к боярину, сидящему напротив нас в одиночестве. - Я слушаю.
        Николаев выглядел типичным боярином из сказки. Огромная борода, блестящая лысина, маленькие бегающие глазки и заметные даже под густым волосом на щеках брыли. Он бы легко сошел за своего, если его переместить куда-нибудь в Средние века. Но костюм, пусть и не сходился на обширном брюхе, все же был современный.
        - Благодарю, государыня, - с поклоном произнес он. - Второго сентября этого года княжич Романов на занятии по развитию магического дара обвинил мою дочь, Ангелину Ивановну, ведущую занятие, в попытке применения анализирующей дар техники. На справедливое замечание, что княжич ошибся, он ответил, что доложит об этом отцу. В тот же день, как только моя дочь рассказала о случившемся, мне тут же позвонил сам князь Романов с требованием выплатить виру. Запись разговора я предоставил секретарю, государыня.
        - Мы прослушаем ее позже, - кивнула та. - Дальше.
        - Репутация моей дочери пострадала, государыня, - заявил Николаев. - Княжич обвинил ее голословно, нанес ущерб не только ей как преподавателю, но и всему роду Николаевых. По закону я в своем праве требовать справедливости, государыня. И я пришел именно за этим. Род Романовых, не иначе как надеясь на свое положение, оболгал нас, потребовал виры за то, чего не было. Это княжеский произвол. И я хочу, чтобы Романовы ответили за свои слова так, как это положено по закону.
        В зале стояла тишина. Громкие слова про княжеский произвол не понравились боярам, это было видно по их лицам. Идея, что любой вышестоящий может в любой момент просто отобрать собственность на основании того, что ему этого хочется, нашла отклик в их душе.
        - Хорошо, мы услышали требование обвинителя, - кивнула царица и повернулась к нам. - Слово князю Романову.
        Отец спокойно поднялся, поправил пиджак и, глядя на государыню, поклонился. Сейчас, когда они были рядом, семейное сходство, конечно, бросалось в глаза, на портретах этого не заметно.
        - Благодарю, государыня, - заговорил отец. - Все верно сказал боярин Николаев, второго сентября мой младший сын, княжич Романов Дмитрий Алексеевич, действительно обвинил Николаеву Ангелину Ивановну в том, что она применила к его дару анализирующую технику. И также верно, что я позвонил ему, когда сын вернулся домой.
        Патриархи слушали молча, прекрасно понимая, что это лишь вступление.
        - Однако есть обстоятельство, которое в корне меняет дело. Мой сын действительно подвергся воздействию анализирующей техники. Именно поэтому боярин Николаев подал прошение об этом слушании с такой скоростью, сейчас он выступает один, без дочери, и прекрасно осознает, что если ему удастся оговорить Романовых, никто не станет применять средства дознания к его дочери. Виновница же отсутствует в зале не потому что боярин выступает от ее лица, а потому что он укрывает преступника, нарушившего наши права, закрепленные в законе «О княжествах». Я прошу следовать букве закона и назначить дату суда с проведением полного расследования. Я в своем праве, государыня.
        Царица помолчала несколько секунд.
        - У тебя есть доказательство, Алексей Александрович?
        - Нет. Его не может быть в принципе, - ответил тот. - Дар моего сына слишком силен, чтобы следы в покрове остались. Никаких свидетелей, кроме Дмитрия Алексеевича, быть не может, ведь вся группа в это время медитировала. Единственные, кто действительно может доказать, была техника или нет - это опричники государя. Я прошу провести проверку по закону. Иначе получается, что любой может оболгать князя и предъявлять ему требования. Если это допустить сейчас, то в будущем такие дела начнут заводить против великих князей, а там и до царя недалеко. Верно я говорю, Иван Федорович?
        Николаев резко покраснел, сжимая кулаки, но промолчал. Царица чуть повела пальцами на подлокотнике трона, и отец сел на место.
        - Хорошо, мы выслушали претензии сторон, - объявила она. - Послушаем запись телефонного разговора между князем и боярином от второго сентября.
        Секретарь тут же нажал на кнопку, и из спрятанных динамиков раздался голос отца:
        - Николаев. С тобой говорит Алексей Александрович Романов.
        Теперь началась часть, которой я тогда не слышал.
        - Здравствуй, князь, - голос Николаева звучал подавленно. - Ты по поводу моей дочери?
        - А, ты уже в курсе инцидента и готов обсуждать условия? А знаешь, что после этого на моего сына было совершено покушение? Понимаешь, в какой ситуации мы с тобой оказались?
        - Я сочувствую вашему роду, князь, - ответил Иван Федорович. - Но Николаевы не имеют никакого отношения к этой ситуации. Полагаю, нам следует обсудить вопрос, который нас действительно касается, на царском приеме.
        - Хорошо, что мы услышали друг друга. Обсудим виру чуть позже. Я предполагаю, что к попытке покушения ты не имеешь никакого отношения. Но ты ведь понимаешь, что тебя кто-то очень вовремя подставил?
        - И этот вопрос мы тоже можем обсудить на приеме, - сказал Николаев.
        - Хорошо, значит, договорились. Сын приедет на царский прием, ожидаю и вас с дочерью, на месте все и обсудим.
        Запись закончилась, и несколько секунд в зале стояла тишина, после чего царица обернулась к Николаеву.
        - Это все, Иван Федорович?
        - Да, государыня.
        - Алексей Александрович?
        - Мне нечего добавить, государыня.
        Царица обвела взглядом собрание.
        Ситуация опасная. Боярин свободной партии против царского князя - дело не может не быть резонансным. С одной стороны обвинение в княжеском произволе, с другой - позволить рвать князей нельзя. Несмотря на более высокое положение в обществе, у нас не намного больше прав, чем у бояр. Но ни тех ни других без санкции суда подвергать допросам нельзя.
        - Итак, мы выслушали обе стороны. Ознакомились с предоставленной записью, - подвела черту царица. - Так как достоверно установить, является ли порочащим репутацию слухом обвинение княжича Романова в адрес боярышни Николаевой, на данном этапе не представляется возможным, я передаю это дело в царский суд. Соответствующие разрешения будут выданы опричникам Русского царства на проведение допроса. Как княжича Романова, так и боярышни Николаевой.
        - Государыня, помилуй! - выпучив глаза, закричал боярин, падая на колени. - Ты же дочь мою безвинную на муки и безбрачие обрекаешь! Кто же возьмет боярышню замуж, если над ней чинили допрос?! Ты ведь знаешь, что никто не станет слушать, виновна она или нет, раз был допрос - значит, заклейменная, изменница, преступница! Да Ангелину из университета выгонят с позором, как только узнают!
        Царица взглянула на него равнодушно.
        - Невиновных в Русском царстве не карают, Иван Федорович. По закону очистит свое имя Ангелина Ивановна - я спрошу с тех, кто на нее наговаривает. Ну а если виновна, то по закону за свои прегрешения и ответит. Встань, Иван Федорович.
        - Допросы опричников создавались для пыток изменников государю, и все это знают, - продолжил тот. - А мою дочь пытать будут за что? За то, что правда на ее стороне? Или за то, что так сказал Романов?
        Я прикрыл глаза. Слово сказано. И собравшиеся его услышали.
        - Да ты никак судить меня вздумал, Иван Федорович? - холодно роняя слова, спросила государыня, поднимаясь с трона.
        Ее охрана тут же выстроилась полукольцом вокруг, окутываясь всполохами магии.
        - В камеру его, - распорядилась царица, и один из бойцов схватил боярина за плечо. - За неуважение будет тебе собственное слушанье, Иван Федорович.
        И охранник поволок Николаева из зала, держа под руку. Боярин волочил ноги и причитал, не скрываясь - в голос, чтобы все слышали. Собравшиеся проводили его тяжелыми взглядами, а я повернулся к отцу.
        Князь Романов же смотрел только на царицу, уже одергивающую платье на троне. Предстояло еще два слушанья, но меня на них быть уже не должно - не по статусу младшему княжичу.
        Выходя за дверь, я подумал, что все это выглядело бы глупо без последней фразы боярина. На что рассчитывали Николаевы, когда затевали все это дело? Анализ моего дара мог бы помочь им просто устроить отстрел Романовых, ведь они бы знали все его слабые места.
        Не вышло, и боярин подал в суд на слухи, чтобы избавиться от преследования с нашей стороны. Доказательств у нас нет, но и брата своего царица не осудит. Оставалось делать только одно - обвинить и без того растерявшую популярность царицу в подсуживании в деле о правах бояр и князей. Она ведь тоже Романова.
        И наследника царю не родила за эти годы. И семейку свою покрывает. Не пора ли намекнуть государю, что такую царицу пора бы сменить?
        Глава 12
        - Виктория Львовна, - улыбнулся я, найдя девушку в компании Михаила. - Не наскучил вам наследник Юсуповых?
        Она обаятельно улыбнулась, держа в руке бокал с вином.
        - Что вы, Дмитрий Алексеевич, - ответила Морозова, - Михаил Эдуардович умеет вести беседу.
        Юсупов фыркнул, изображая из себя оскорбленного.
        - Еще ни одна девушка не была мной обижена или расстроена, княжич, - передавая свой бокал идущему рядом официанту. - Я бы дал тебе пару уроков, если пожелаешь.
        - Обязательно учту, княжич, - со смехом ответил я. - А пока позвольте забрать у вас мою пару. И спасибо, что развлекли ее.
        Михаил отмахнулся от меня и, взяв Морозову за руку, произнес:
        - Виктория Львовна, не стану скрывать, общение с вами - это были самые приятные минуты для меня, - заявил он.
        - Княжич, вам следует поработать над прощальной речью, - улыбаясь, ответила боярышня. - Когда Семен Константинович подвел меня к вам, вы ровно то же самое говорили девушке, с которой прощались.
        Юсупов негромко посмеялся.
        - Да, но тогда я еще не общался с вами! - заявил он.
        - Идемте, Виктория Львовна, - взяв выпущенную им руку девушки, сказал я. - Миша, спасибо.
        - Погоди, Дима, - остановил меня жестом наследник Юсуповых. - Вы с Семеном на военной базе тренируетесь. Не против моей компании?
        Я хмыкнул.
        - Это его нужно спрашивать, я там гость. Но если хочешь, я не вижу проблем. Предупреди Ефремова, чтобы выписал тебе пропуск.
        - Так и сделаю, - кивнул тот. - Что ж, а теперь мне пора, друзья, где-то здесь, возможно, бродит в одиночестве и несчастье моя будущая невеста!
        И он отбыл, оставив нас вдвоем.
        - Паяц, - хмыкнул я ему вслед.
        - У вас замечательные друзья, Дмитрий Алексеевич, - произнесла боярышня. - Я не могла не заметить, что они очень вас ценят.
        Я взял ее под руку.
        - Вы правы, Виктория Львовна. Мне повезло, что мы попали в один класс, - ответил ей. - За пределами столицы не так много подходящих заведений, где отпрыски княжеских родов могут получить достойное образование.
        - И они искренне за вас переживают, - добавила она.
        Я улыбнулся, вспомнив, как мы сходились в тренировочных поединках с Юсуповым. Очень Михаила задевало, что я младше почти на полгода, и при равном ранге куда лучше обращаюсь с даром.
        - Как и я за них, - ответил я. - Не устали, Виктория Львовна?
        - Если честно, я отвыкла от подобных мероприятий, - призналась она.
        - Вернемся в сад? - предложил ей.
        - Я бы хотела вернуться домой, если вы не возражаете, Дмитрий Алексеевич, - чуть опустив глаза, ответила она. - Уже достаточно поздно, и я не хочу, чтобы мать волновалась обо мне.
        Я кивнул, соглашаясь. Свою роль на приеме я исполнил, допуск в лабораторию получил, на разборе с Николаевыми побывал. Да и права Виктория, ее мать на последних месяцах беременности, волнение ей ни к чему.
        - Тогда мы сейчас пройдем к моему отцу, и я сообщу, что мы уезжаем, - согласился я.
        Использовать телефон на приеме - дурной тон, так что оставалось проводить все разговоры только в личном общении. Иначе половина гостей не отрывалась бы от своих устройств.
        - Спасибо за понимание, - с облегчением вздохнула Морозова, - я понимаю, что вам, возможно, хочется задержаться…
        - Я не особый любитель приемов, - усмехнулся я. - Так что все в порядке, Виктория Львовна.
        - И чем же вы любите заниматься, княжич? - спросила боярышня негромко.
        - Я предпочитаю работать, - ответил я, ведя спутницу по залу.
        - Проектируете суперсолдат? - уточнила Виктория.
        - И это в том числе, - улыбнулся я. - Но сейчас работаю над созданием нейрокомпьютерного интерфейса. Если быть точнее - подготавливаю техническую базу для таких исследований.
        - Планируете наладить беспроводную связь человека с устройствами? - переспросила она. - Судя по тому, с какой уверенностью вы говорите, у вас нет причин сомневаться в успехе. И хотя для обхода ограничения дара вы можете создать такой только для царских людей, вряд ли они будут рады внедрению в свой мозг ваших изделий.
        Да, противники технической эволюции были и у нас. Громили заводы, убивали ученых, требовали запретов со стороны законодателей. Я уже не говорю о лобби смертности, когда со всех сторон людям вдалбливали в головы, как это плохо - жить вечно.
        - Все зависит от того, как это подать, - не стал спорить я. - Помимо прочего, всегда можно начать с добровольцев или, например, с осужденных без права на реабилитацию. Даже если в итоге получится сделать единую сеть, позволяющую отслеживать возможных преступников, это уже будет отличный результат.
        - Вы очень амбициозны, Дмитрий Алексеевич, - с улыбкой прокомментировала Морозова.
        - Грешен, боярышня.
        Мы как раз оказались рядом с группой князей, среди которых стоял мой отец. Алексей Александрович рассказывал о новом проекте «Руснефти» по созданию инновационного научного города, который планировался нашим родом под Казанью.
        - …особая экономическая зона, - закончил мысль старший Романов. - Сейчас мы на завершающем этапе переговоров с несколькими ведущими преподавателями, как только получим согласие, приступим к возведению самого поселения. «Руснефть» готова предоставить возможности и для остальных компаний, если те выразят желание присоединиться.
        Он заметил меня и взял короткую паузу в речи.
        - Алексей Александрович, князья, - склонил голову я. - Отец, я могу с тобой переговорить?
        Он кивнул и, выйдя из толпы князей, отошел вместе со мной на три метра в сторону. За его спиной дружно заговорили, обсуждая идею.
        - Что-то случилось? - спросил Алексей Александрович.
        - Отец, позволь представить тебе боярышню Морозову Викторию Львовну, - сказал я.
        Он внимательно посмотрел ей в лицо и кивнул.
        - Рад видеть вас, боярышня.
        - Для меня честь быть представленной вам, князь, - последовал ответ.
        - Отец, я пришел предупредить, что мы уезжаем. Я доставлю боярышню домой и сам вернусь в особняк. Ты ведь не против?
        - Разумеется, нет, - легко согласился тот. - На сегодня у меня есть дела, так что я задержусь, особняк в твоем распоряжении.
        - Благодарю, отец, - кивнул я.
        - Боярышня.
        - Князь.
        Я повел Викторию к выходу. Время на часах уже перевалило за одиннадцать, в полночь должны запускать фейерверки, и основная масса гостей разойдется только после них. Но ничего не мешает покинуть прием пораньше. Тем более что сам хозяин уже вышел из зала и не появится сегодня.
        Слуга проводил нас до дверей, заодно передав охране, что мы уезжаем. Так что машины с гербами Романовых уже ждали, когда мы вышли на улицу.
        Усадив Викторию, я занял свое место, и кортеж тронулся.
        Я обратил внимание, что Морозова смотрит в окно с легкой улыбкой, и прерывать ее мысли не стал, пока она сама не заговорила.
        - Княжич, - обратилась ко мне она.
        - Да, Виктория Львовна?
        - Я должна вам сказать, что княжна Аганина тоже заинтересовалась моими духами. И предложила выгодные условия, - сообщила она.
        - Вы можете выбрать любое предложение, - легко согласился я. - Полагаю, Мурза Артурович даст хорошую цену за формулу. К тому же у них есть мощности, чтобы вывести ваши духи на очень широкий рынок в наиболее краткий срок. Помимо этого Аганины могут послужить мостом для выхода на Османский рынок, их семья сейчас ведет активный экспорт. В любом случае моя основная цель - получить флакон для сестры, - закончил я.
        - Благодарю, княжич.
        Мы еще немного помолчали, и наши машины въехали на территорию Боярского квартала. В домах уже было темно, местами лишь уличные фонари освещали дорогу. Тихая и умиротворенная атмосфера боярских резиденций на фоне шумного приема расслабляла.
        Шофер свернул к воротам Морозовых, и створки раскрылись, пропуская нас во внутренний двор. Я дождался, пока автомобиль остановится, и вышел, чтобы выпустить спутницу.
        Виктория Львовна приняла мою руку и, выбравшись наружу, улыбнулась. На крыльце ее уже ждал слуга, двери в дом были раскрыты. Настало время прощаться до понедельника.
        - Дмитрий Алексеевич, - произнесла девушка, поправив прядь волос и глядя себе под ноги, - спасибо вам.
        - Это я должен вас благодарить, Виктория Львовна, - заявил я в ответ. - Этот вечер не был бы таким прекрасным, если бы вы не украшали его своим присутствием.
        Она чуть приподняла уголки губ, явно чувствуя себя неловко.
        - Я не только про прием, - сказала Морозова. - Вы очень помогли мне. И я вам за это благодарна.
        - Как я и говорил ранее, - улыбнулся я девушке, - вы произвели на меня хорошее впечатление, Виктория Львовна.
        Ее улыбка стала чуть более чистой.
        - Спокойной ночи, княжич, - поклонилась она.
        - Доброй ночи, боярышня, - ответил я, целуя ей руку.
        Слуга проводил хозяйку внутрь дома, а я сел на свое место и, откинув голову, прикрыл глаза. Ужасно затянувшийся вечер наконец-то закончился, теперь можно заняться действительно важными и полезными делами.
        - Виталя, домой, - распорядился я.

* * *
        Первая половина воскресенья должна была пройти на полигоне. Ефремов вообще бывал там каждый день, а на нашем до сих пор шел ремонт.
        Но семейный завтрак с главой рода это не отменяло. Так что, приведя себя в порядок, я направился в столовую.
        - Доброе утро, отец.
        - Доброе, - отозвался тот, спокойно глядя на сад в окне.
        Вид старшего Романова сегодня был немного растрепанный, сказывалась почти бессонная ночь. В отличие от меня, глава рода не сидел без дела и весь прием, а то и после, работал на благо семьи и принадлежащей нам корпорации.
        Сев на свое место, я дождался, пока прислуга накроет на стол и, приступив к трапезе, думал о предстоящем первом дне в лаборатории. Отец молча ел и иногда прикладывался к чашке кофе.
        - Телефон с собой? - спросил он, взяв свой аппарат в руки.
        - Да, отец.
        - Полюбуйся, - усмехнулся тот, пересылая мне статью из новостной ленты.
        Я полистал описание приема, гостей, их нарядов. А потом увидел свое фото, где веду под руку Викторию.
        «Только ли учеба их объединяет?», - гласила подпись к картинке.
        Я хмыкнул, и действительно несколько секунд просто любовался получившимся кадром. Фотограф был очень хорош - и ракурс удачный, и свет чужих камер выглядит так, будто мы на подиуме.
        - Хорошо смотритесь вместе, - заметил отец со смешком.
        Поняв намек, я кивнул.
        - Я обещал подумать о невесте и я думаю, - заверил его я.
        - Смотри не затягивай, - погрозил мне пальцем князь, - младшие княжичи на дорогах не валяются, это ценный ресурс. Так что к концу первого курса ты либо найдешь себе супругу сам, либо я буду считать, что ты смиришься с моим выбором.
        - А есть кандидатки? - уточнил я, добавив заинтересованности в голос.
        - Есть, если хочешь, я могу показать тебе список. И признаться, я даже тебе завидую - за меня вот так не боролись.
        - Это потому что тогда Романовы не были еще так богаты, - заметил я. - Да и ты в моем возрасте не был родственником царицы. А я - уже и приближенный к монарху, и богатый, и к тому же - не первый в очереди на главенство рода, что расширяет круг возможных претенденток.
        - Весь в мать, - покачал головой князь. - Ты на тренировку с Ефремовым сейчас?
        - Да, - кивнул я.
        - Передай ему, что я приглашаю их с отцом на следующие выходные к нам в поместье.
        - Прием? - скривился я.
        - Нет, только ближний круг, - ответил тот. - Нам нужно решить несколько вопросов по общим предприятиям. Ты, кстати, с Демидовыми на приеме общался?
        - Руслан Александрович пригласил меня как раз на следующие выходные, - кивнул я. - Лично.
        Отец усмехнулся.
        - Скорее всего, кто-то очень сильно потратился, раз Демидов решил сыграть в сваху, - заявил он.
        Я улыбнулся. В том, что Демидовы вот так откровенно могут попытаться пропихнуть к нам свою ставленницу, я тоже не сомневался. Но вряд ли это будет совсем уж девушка со стороны, а вот из боярской уральской семьи небольшой - запросто. Они там все с демидовских рук едят.
        - Ладно, раз тебя не будет, тогда пусть Ефремов один приезжает, - решил вопрос князь. - А вы все равно на полигоне встретитесь еще не раз.
        - Хорошо.
        Попрощавшись с отцом, я вышел из особняка и сел на свое место в машине. Стоило нам тронуться, как мне пришло сообщение от Кристины.
        Помощница просила разрешения вернуться к своим обязанностям с понедельника, если я не нашел ей замену. Улыбнувшись, я ответил, что жду ее утром. Хорошо, что она возвращается, не хотелось бы искать нового секретаря, очень уж это муторное дело.
        В приподнятом настроении я и добрался до базы военной разведки в Ясенево. Нас пропустили без проблем, но на парковке еще было пусто.
        От административного здания ко мне направлялся Черепанов.
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - кивнул он, приближаясь.
        - Здравствуйте, Матвей Игоревич, - ответил я, пожимая протянутую руку. - Смотрю, я первый сегодня.
        - Княжич Ефремов попросил пропуск для Юсуповых на сегодня, сам не появится.
        - Вот как? - не стал скрывать удивления я.
        - А вы не слышали новости? - хмыкнул тот.
        - Нет, что я пропустил?
        - Напряжение на границе. Ночным рейсом убыли и князь, и княжич.
        Дурные новости. И непонятные - Поднебесная ведь заключила помолвку с Амурским родом. К чему накалять обстановку?
        - Все серьезно?
        - Полетели спецбортом с усилением, так что не шутки, - кивнул полковник. - Вряд ли теперь скоро вернутся.
        - Но мы же замирились с Китаем, - поделился сомнениями я. - Брак почти заключен.
        - Вы слишком далеки от внешней политики, княжич, - махнул рукой Черепанов. - В Азии не только Китайская империя сидит. Японский сегунат тоже со счетов сбрасывать нельзя. А уж им наш союз с Поднебесной - как кость в горле. Станет княжеская дочка женой китайского принца, и мы же этих самураев в пепел раскатаем. По-свойски, по-родственному. А вот и княжич Юсупов, - повернув голову в сторону въезда на территорию, объявил Матвей Игоревич. - Что ж, я пока переоденусь и бойцов соберу.
        Он ушел, оставив меня одного встречать Михаила. Тот прикатил на своем личном кабриолете. Пара машин охраны осталась за территорией - на них пропуска, видимо, не было.
        - Дмитрий! Как тебе моя красотка? - выбираясь из машины, жизнерадостно спросил он.
        - Зачем она тебе? - спросил я, бросив взгляд на автомобиль. - У нас дорог-то для нее нет почти.
        Юсупов вздохнул с обреченным видом.
        - Нет в тебе, княжич, тяги к прекрасному, - заявил он. - Ладно, пойдем переоденемся да повеселимся. Ты скажи лучше, готов со мной пару боев провести, как раньше?
        - Просишь повалять тебя по земле? - с усмешкой ответил я. - Так и быть, поваляю.
        - Ну, это мы еще посмотрим. Я, знаешь ли, тоже не штаны дома просиживал все лето.
        Начали мы с совместной разминки. Нормативы для бойцов разведки были завышены, и по Юсупову это было заметно - под конец довольно неслабый княжич уже подустал. Заметивший это полковник хмыкнул, а мы перешли к отработке упражнений в полный контакт.
        Традиционно считается, что дар Романовых - это защита. И в целом это верно. Но помимо банальных щитов, которыми мы когда-то прославились, у способности были и другие виды применения. Так я укреплял свое тело в случае необходимости и получал острое зрение, чуткий слух, крепость костей и силу удара.
        А потому я старался контролировать свою мощь, сходясь с бойцами Черепанова. Отработка бросков, постановка ударов, правильные захваты. В отличие от той же пехоты, разведчиков учили бороться с одаренными высокого уровня - и это чувствовалось. Собственно, поэтому Семен, которого готовили в качестве бойца на передовой, проигрывал им с такой легкостью.
        Дар Юсупова был достаточно заурядным, ему подчинялись воздушные техники. Однако как в точности это работает, я, понятное дело, не знал. Михаил создавал потоки ветра, мог вычленить в атмосфере немного безвоздушного пространства. Но как только его умение касалось почвы, вся сила из него пропадала.
        Зато это позволяло ему двигаться намного быстрее окружающих, игнорируя сопротивление воздуха. Тело наследника просто не замечало его, наплевав на законы физики. Однажды я видел, как его отец парил над землей, но длилось это недолго и достигалось очень серьезным напряжением. Михаил пока что еще не достиг такого умения, но тоже был объективно хорош.
        Отдышавшись после разминки, княжич довольно быстро восстановил силы и его противники стали летать, как кегли, разбиваясь об Михаила, подобно волнам, налетевшим на утес. Однако смекнув, что с двумя бойцами княжич еще справляется, разведчики ударили разом с трех сторон и легко спеленали его по рукам и ногам.
        - Да, Михаил Эдуардович, взять вас непросто будет, - подвел итог Черепанов. - Если вы в одиночку двух опытных разведчиков валяете, как котят, на что же вы способны с прикрытием охраны?
        - Меня хорошо учили, господин тренер, - заметил тот, поднимаясь с земли. - И мы как раз такую тактику отрабатывали недавно, так что еще не забыл, кого и как хватать.
        Полковник кивнул и перешел к моим бойцам, которые вновь остались лежать на земле.
        - Княжич, может быть, вы со мной в спарринг хотите? - оглядев своих подчиненных, спросил Матвей Игоревич.
        Я уже немного отдохнул, так что кивнул.
        - Давайте попробуем, только, боюсь, надолго меня не хватит - я еще Михаилу Эдуардовичу бой обещал.
        - Хорошо, тогда уступлю княжичу первенство, - легко согласился тот. - Заодно и посмотрю, как вы друг против друга работаете. Не каждый день такое зрелище можно увидеть.
        Я дал Мише отойти от предыдущей отработки, и мы вышли в центр полигона. Солдаты его, наоборот, покинули, освобождая место. А когда выбрался последний, полковник еще и поле включил - главный ингредиент в полигонах, защищающий зрителей. Мутная пленка скрыла от нас окружающий мир.
        - Готов? - спросил Юсупов.
        - Готов.
        - Бой! - объявил полковник.
        Миша сделал шаг не ко мне, а в сторону, поднимая ногами волну воздуха. Мне не нужно было уклоняться, я просто продавил линзой своего дара чужую атаку, а сам направился спокойной походкой к противнику. Юсупов легко подпрыгнул на месте, и когда его подошвы вновь коснулись земли, моего друга швырнуло вверх, как катапультой.
        Целая очередь слепленных из воздуха серпов со свистом ударила во вскинутый мной щит, с каждым попаданием снимая с него немного прочности. Миша добавил к ним пару едва уловимых взглядом хлыстов, и я влил мощи в полусферу перед собой.
        Кто-то закричал снаружи, но я не стал останавливаться, продолжая шагать к Юсупову. Тот, наоборот, разорвал дистанцию, вскидывая обе руки в моем направлении. Несколько вращений кистями, и ко мне несутся два маленьких смерча, завывая и разбрасывая мелкую пыль внутри защитного купола.
        Но все вокруг резко замерло, и стало оглушительно тихо. Я с удивлением посмотрел на Юсупова, тот сел на землю и вскинул руки. Сдается?
        - Остановите поединок! - услышал я и опустил защиту.
        Купол сняли, и я увидел Черепанова, бегущего ко мне с телефоном в руках. Это было очень странно и не сулило ничего хорошего. Сунув аппарат мне, он сделал знак Юсупову, чтобы тот сошел с тренировочной площадки.
        - Романов, - сказал я в трубку.
        - Дима, садись в машину, - голос отца был глух и тяжел. - И домой.
        - Что случилось, отец?
        Его ответ заставил меня похолодеть. Опустив руку с телефоном, я невидящим взглядом обвел людей вокруг.
        - Дима, что случилось? - спросил подошедший ко мне Юсупов, положив руку мне на плечо.
        - Сестру похитили.
        Глава 13
        На записи было прекрасно видно, как из нашего торгового дома в Казани выходят двое охранников - первая группа сопровождения. У стоящей тут же машины с гербом Романовых открывается пассажирская дверь, чтобы княжна села как можно быстрее.
        Нападение начинается, как только сестра показалась в стеклянных дверях. Ярко вспыхивает ракета, взрывается машина, на несколько секунд ослепив камеру. Первым проступает щит сестры, она держит его на максимальной площади, прикрывая не только себя, но и всех, кто оказался рядом. Только благодаря ей стекло дверей уцелело, как и посетители торгового дома.
        Начало перестрелки не попало на запись, после взрыва наши охранники уже открыли огонь.
        Массированная атака быстро сбивает родовой щит - он слишком далеко растянут, и преодолеть его не составляет труда. В конце концов к ногам сестры падает граната. Но не взрывается, это удушающий газ.
        В объектив попадают люди в безликой военной форме. Добивая раненую охрану, бойцы пеленают княжну и бросают в подъехавший легковой автомобиль.
        - Все нападение заняло не больше двух минут, - доложил секретарь отца. - ЦСБ прибыло через пять.
        Он перемотал видео, и в кадре действительно появились бронированные автомобили опричников.
        - Пострадавшие среди царских людей не обнаружены, княжна спасла десятки жизней.
        И пока на экране опричники бродили по месту нападения, я смотрел на бледного отца, в руке которого дымился окурок. В пепельнице уже не было свободного места, и князь тушил сигареты об стол.
        - Что стало известно? - спросил я, не оборачиваясь к Степану Витольдовичу.
        - Машина, на которой увезли княжну, обнаружена за городом, - ответил тот. - Ее сожгли, чтобы уничтожить все следы.
        - И что, это все? - не поверил своим ушам я. - Нашли сгоревшую машину, и это максимум, что может нам предложить хваленая Царская Служба Безопасности?
        - Успокойся, Дмитрий, - поднял на меня взгляд князь. - Они не всесильны и не всеведущи.
        Я склонил голову и поднялся на ноги.
        - Тогда я пойду, отец. Возможно, мне что-то удастся найти.
        - Особняк только не покидай, - вздохнул тот.
        - Как пожелаешь, отец, - ответил я и вышел из его прокуренного кабинета.
        Вздохнув несколько раз, чтобы в голове прочистилось, я выглянул в окно. Внутренний двор был заставлен техникой рода, по территории бродили отряды охраны. Но решиться напасть на нас здесь мог только конченный самоубийца.
        - Кристина, ты мне нужна сейчас, - сказал я в телефон, как только помощница взяла трубку. - Где ты, я пришлю машину.
        - Княжич, я уже еду, - отозвалась та. - Я видела новости…
        - Жду, - оборвал я разговор, не давая секретарю выразить мне свои соболезнования.
        Похищение княжны, устроенное с таким размахом, не могло не просочиться в новости. Уверен, уже к вечеру вся столица будет рассуждать о недопустимости подобного. А ЦСБ только и способно, что являться к моменту, когда все уже закончено.
        Впрочем, отец прав, они не боги. Уже то, что они приехали через пять минут, доказывает, что ребята спешили как могли. Вот только точечная, заранее просчитанная атака свела их успехи к нулю.
        Это разительно отличается от того, что делала свободная партия с Николаевым. Там был наскок, не очень хорошо продуманный, а главное - совершенно неподготовленный. А вот такая операция, когда нужно не только нанять отряд вооруженных наемников, но и провезти их на территорию, изучить маршруты, разработать детальный план…
        Нет, здесь работает кто-то намного серьезнее, чем пара зарвавшихся бояр. Привлечение таких сил - это уже вопрос вмешательства чужого государства. Ведь чтобы на рынке появились свободные солдаты, они откуда-то должны пропасть. Значит, ищем выполненные недавно контракты или новые группировки, только сформированные отряды уже известных наемников. И, разумеется, смотрим тех, кто был поблизости и мог выполнить задачу, прикрывшись другим контрактом.
        Толкнув дверь в свои покои, я прошел к рабочему ноутбуку и, запустив его, встал у окна. О том, что сестра курирует торговый дом, знал любой, кто интересуется новостями казанской аристократии. Это был рядовой рабочий визит, такие проходят раз в месяц, так что времени на подготовку нападения было с избытком.
        - Дмитрий Алексеевич, - поприветствовала меня Кристина, войдя в гостиную.
        Я обернулся и кивнул ей на рабочее место.
        - Рад видеть, что ты пришла в себя, а теперь за дело.
        Есть только одна зацепка на первый взгляд - сгоревший автомобиль. Но это не совсем так. ЦСБ, разумеется, отследит и откуда она взялась, и как попала к торговому дому, но сколько на это реально уйдет времени? В том, что эта служба работает как часы, я очень сомневаюсь.
        - Смотри аэропорты, Кристина, - распорядился я. - Мы ищем людей с военным прошлым, визитами за границу. Они могли прилететь группой или по одному. Для начала - за последние два месяца.
        - Поняла, княжич, - ответила та, запуская свой компьютер.
        Наша семья имела доступ ко всем основным базам данных Казанского княжества. У ЦСБ имелся свой аккаунт, через который они и работали на нашей земле, когда это требовалось. Так что, дав доступ Кристине, я принялся за работу и сам.
        Я же занялся проверкой гостиниц и частных больших квартир. На видео было четыре человека, добавим к ним водителя - вот вам группа из пяти взрослых мужиков, которая не могла жить на улице. Я очень сомневаюсь, что наемники снимали комнаты в разных концах города - нужно ведь координировать свои действия, встречаться, общаться. Да и не принесешь сумку с оружием в квартиру какой-нибудь старушки, она же тут же тревогу поднимет.
        Загородные территории сдаются крайне редко, там большая часть площадей принадлежит родам. К тому же это было бы еще подозрительнее - такие места снимают семьями, а не мужскими суровыми компаниями. Но на всякий случай и их, разумеется, можно проверить.
        У Кристины пискнуло сообщение.
        - Допрашивают владельца машины, - сказала она, оторвавшись от своего дисплея.
        - Дай мне его.
        Помощница переслала мне ссылку на личное дело. Раскрыв файл, я секунду смотрел на лицо мужчины за сорок с явной примесью татарской крови. В собственности у него имелось три автомобиля, но только один был мне нужен.
        Отследить передвижение по номеру не так уж сложно в городе, где повсюду висят камеры. Так что через несколько минут я примерно видел пройденный автомобилем маршрут, начатый ночью, когда машину предположительно угнали. Вот только автомобиль бросили на стоянке, где он и дожидался своего часа до утра.
        Владелец машины не заметил пропажи до тех пор, пока не увидел ее в новостях. Только по этой причине ее не отследили раньше. Но на видео со стоянки можно было видеть только одного человека, а остальные появились значительно позже, когда водитель заехал в подземный гараж на складах.
        - Итак, как они попали сюда? - прошептал я, пересылая данные Кристине.
        ЦСБ, разумеется, уже проделало эту работу. Но я не собирался пускать вопрос на самотек. Хватит с меня и того, что позволил им перебить наемников на парковке, не оставив никого для допроса. Так что - хочешь сделать хорошо, делай сам.
        Пока Кристина продолжала отслеживать маршрут, сопоставляя данные, я просмотрел записи со складов. Все четверо пассажиров прибыли самостоятельно, с разных сторон и в разное время. Но приходили они с пустыми руками.
        Там, где разрешение могло бы позволить опознать наемников, они держались так, чтобы этого не допустить. А в машине уже ехали, прикрыв лица рабочими касками и респираторами. Только перед самим нападением они сменились балаклавами. При этом сделано это было за кадром.
        - Что у нас по их входу? - спросил я Кристину. - Можно отследить, как добрались до склада?
        - Нет, княжич, - вздохнула помощница.
        - Ясно.
        - Аэропорт - также пусто, - отчиталась Кристина. - Только наши люди.
        - Ожидаемо, было бы слишком легко, - отозвался я.
        Железная дорога тоже не порадовала. Огромный поток пассажиров, но никого с подходящим профилем.
        - Давай посмотрим, кто был на рынке за последние два месяца, - предложил я.
        Кровавый бизнес не был запрещен, некоторые князья подрабатывали, сколачивая собственные отряды, гремя по миру. Однако подобные частные армии обязаны иметь герб хозяина, к тому же могут вести только боевые операции, которые не подпадают под нарушение международных соглашений.
        Таким образом, оружие массового поражения, заложники, нападения на правящую элиту другой страны - под запретом. Нарушителей просто размотают в клочья. А вот сталкиваться с регулярной армией, втаптывать таких же наемников, охранять грузы, сопровождать аристократов в поездках - это сколько угодно. Но, опять же, под гербом нанимателя.
        - Есть «Мертвая голова», - отчиталась Кристина. - Но они до сих пор свободны. Был короткий контракт на Балканах. До этого - Африка и Индонезия.
        - Давай дальше.
        - «Крылатые гусары» доступны для заказа, - продолжила помощница. - Тоже вернулись из Африки. Ищут работу и специалистов по связи.
        - Потеряли своих? Не важно, продолжай.
        - Больше никого нет, княжич, - отчиталась та. - Все уже на контрактах.
        - Выходит, не они, - кивнул я.
        - Почему же? Они могли бы подрядить небольшую группу - всего пять человек.
        - И любой, кто подал бы заявку, узнал бы, что у них недостача по составу? - хмыкнул я. - Это слишком легко обнаружить, Кристин. Нет, тут кто-то другой, хотя не менее профессиональный.
        Потерев лоб, я переключился на камеры города, выстраивая маршрут отъезда уже после похищения. Со спящим в багажнике человеком выехать из Казани несложно, тем более место, где обнаружили сгоревший автомобиль не на царской трассе. Выехать туда может любой, кто собрался отдохнуть на природе, места глухие и безлюдные, а путь пролегает через бедный район, куда и полиция по ночам соваться не любит.
        И, естественно, никаких шансов увидеть, как наемники меняют транспорт.
        Зазвонил телефон, и я ответил на вызов.
        - Да, отец.
        - Зайди ко мне в кабинет.
        - Кристина, перешли все собранные нами данные в ЦСБ, пусть сравнят со своими, - распорядился я. - Я к князю.
        В кабинете отца дышать стало уже полегче - секретарь как раз закрывал окна, когда я вошел.
        - Садись, - велел Алексей Александрович, указывая на стул напротив себя.
        Сам он сидел в своем кресле, непрерывно глядя на телефон перед собой. Аппарат молчал, отец курил, Семен Витольдович стоял чуть в стороне, глядя в окно. Видимо, я пропустил важный момент, и отец ждет звонка с требованиями. Хотя на месте наемников было бы проще княжну убить при нападении.
        Все было бы легче, если бы я мог просто вживить членам семьи отслеживающие устройства. Можно было бы прямо сейчас ворваться к врагам в логово и просто всех там размазать по стенке. Но для их изготовления у меня нет ни оборудования, ни материалов.
        Чувство раздражения от того, насколько отсталый этот мир, накатило с новой силой - давно я его не ощущал.
        Телефон зазвенел, и отец снял трубку с аппарата. Я направил дар, чтобы усилить слух.
        - Князь Романов слушает, - произнес он.
        - Здравствуй, князь, - ответил негромкий мужской голос. - Не будем тянуть. Твоя дочь у нас. Сделаешь, как скажем, отпустим ее живой. Нет - все кончится быстро. А я тебе видео пришлю, как она страдала перед смертью. Ты мне веришь, князь?
        - Мне нужны доказательства, что она жива.
        - Хочешь послушать, как она кричит? - спросил тот спокойным тоном. - Это можно устроить.
        Память у меня на голоса плохая, но, сдается мне, этот я уже слышал. Не уверен, что это тот же человек, который общался со мной на парковке, но вряд ли это кто-то другой.
        - Дай мне с ней поговорить, - добавив стали в голос, потребовал отец.
        - Не в том ты положении, князь, чтобы диктовать условия. Я пришлю тебе счет, перечислишь на него два миллиона, и я дам вам две минуты.
        Звонок оборвался, и лежащий на столе телефон отца завибрировал. Письмо по электронной почте.
        - Ты его услышал, - произнес отец, обращаясь ко мне. - Это тот же, кто был тогда с тобой?
        - Похож, но я не уверен до конца, - ответил я. - Да и я подозреваю, что это одни и те же люди.
        - ЦСБ тоже так решило, - сказал князь, открывая письмо. - Я пересылаю деньги.
        Я не стал спорить, лишь кивнул. Семен Витольдович молчал.
        Отец положил свой телефон на стол, и он тут же зазвонил.
        - Князь Романов.
        - Князь, мы отслеживали звонок, ждите нового сеанса связи. Процесс поиска идет. Ваши деньги получены банком, ждем, куда они дальше пойдут. Выполняйте требования и будьте спокойны - ЦСБ работает.
        Отец взглянул на меня.
        - Хорошо, я вас понял.
        Разговор прекратился, и князь тяжело вздохнул.
        - Не думал, что доживу до дня, когда мою семью смогут похищать.
        - Мы и так сделали все возможное, отец, - сказал я. - С ней была усиленная охрана. Но это - армия. Не частники. Даже мы не можем защититься от ракет. Единственный выход - спрятаться в бункере. Нужно найти их и вернуть сестру. И узнать, кто за этим стоит. Деньги - не мотив, у этих парней их полно.
        - Ты что-то смог выяснить? - с плохо скрываемой надеждой спросил отец.
        - Нет, но думаю, если использовать меня в качестве наживки…
        - Каким образом? Они не действуют наобум, тщательно готовят операции. А тут ты выйдешь из машины в центре столицы, и тебя выкрадут? Не смеши, Дмитрий, это так не делается.
        - Когда они начнут присылать нам пальцы, ты так же решишь?
        - Не посмеют.
        - А что им помешает? - возразил я. - Думаешь, этих людей сдержат международные договоры? Да они стреляли ракетами в городе, отец! Если ЦСБ их найдет, живыми этих наемников брать не станут.
        Он нахмурил брови и был готов взорваться, но я поднял руку.
        - При следующем звонке предложи им поменять меня на сестру. Просто предложи.
        - И вас убьют обоих. Предлагаешь мне рискнуть сразу двумя детьми?!
        - Ну, если ты веришь, что ЦСБ чего-то действительно добьется, тогда, разумеется, давай просто сидеть и молиться.
        - Не время показывать характер, Дмитрий, - стиснув зубы, процедил князь.
        - Конечно, они не отдадут нам Ксению, - пояснил свою мысль я, - но главное, чтобы они доставили меня туда же, где содержат ее. Ты ведь прекрасно знаешь, что это спланированная акция по уничтожению Романовых. Вполне может быть, что следующим требованием станет нацепить на себя бомбу и пойти обниматься с царицей. И что тогда мы получим?
        - Ты с ума сошел?
        - Все упирается в то, веришь ли ты мне, своему сыну, которого знаешь со дня его рождения, или ЦСБ, которые за неделю так ничего и не нашли по делу о попытке похищения твоего ребенка. Ты знаешь мой ранг, знаешь мою реальную силу и должен понимать - я единственный, кто действительно может спасти сестру.
        Я замолчал, а князь напряженно думал. Семен Витольдович, кажется, вообще решил изображать из себя часть интерьера. Вопреки ситуации я уже был спокоен. Единственное, что я действительно могу сделать для пользы своего рода сейчас - благородно предложить себя вместо сестры.
        И если я прав, и атака направлена против рода, отказываться этот похититель не станет. Ведь заполучив еще и меня, он окажется на шаг ближе к цели. Останутся только отец, мать и наследник.
        - Ты сошел с ума, Дмитрий, - заявил отец, прервав затянувшееся молчание.
        Зазвонил стационарный телефон, и отец снял трубку с рычагов.
        - Романов.
        - Папа! - воскликнула сестра.
        По ее голосу было слышно, что она рыдала, но это были слезы страха, а не боли. Что ж, по крайней мере, до сих пор ей ничем не вредили. Значит, до отрубания пальцев еще не дошло.
        - Доченька, солнце мое, - выдохнул князь с явным облегчением. - Не переживай, я тебя вытащу. Не бойся и делай, что они говорят. Тебе нужно остаться целой и невредимой. Ты меня поняла?
        Сестра всхлипнула.
        - Да, папа.
        - Скоро все закончится, - заверил ее отец, и в разговор вмешался голос.
        - Ну все, князь, хватит. Теперь слушай мои новые требования.
        - Погоди, ты обещал две минуты.
        - Князь, - вздохнул тот. - Ты забываешься. Здесь я командую. Понял?
        Я махнул рукой отцу, чтобы тот перешел к главному.
        - Я хочу обменять ее, - вздохнул он.
        - Что, врожденное благородство заиграло? - усмехнулся переговорщик. - И зачем мне ты, когда у меня здесь такая красавица?
        Это точно тот же человек. Но если там на парковке его голос звучал естественно, сейчас он явно переигрывал. Понятно, что отец этого не заметит, он слишком подвержен эмоциям, но я слышу прекрасно. Похититель удивлен и решает, как поступить.
        - На моего младшего сына, Дмитрия, - решился отец.
        На несколько секунд повисла пауза.
        - Пусть придет один на набережную в парке Новодевичьего монастыря, князь. Там сейчас стоит павильон с мороженым. Я буду его ждать за ним. Через два часа.
        Звонок был окончен. Отец поднял на меня тяжелый взгляд.
        - Вот теперь мы действительно спасем сестру, - заверил его я. - А сейчас извини, но мне нужно кое-что подготовить.
        Глава 14
        Я не слышал, говорил ли отец с ЦСБ, но они все же не попытались меня остановить. Поэтому наш внедорожник высадил меня у монастыря, откуда я пошел через парк к единственному павильону с мороженым.
        Вокруг было достаточно людно. Посещение не возбранялось, и проживающие в этом районе люди свободно перемещались по территории, наслаждаясь послеобеденной прогулкой. Несколько матерей с колясками негромко обсуждали какие-то свои новости, когда я прошел мимо. На меня не обратили внимания.
        В этот раз я был одет неброско, в лицо же меня мало кто знает на самом деле. Статус княжича и дорогой костюм никак не вяжутся с джинсами, потертыми кроссовками и толстовкой с китайским рисунком. Я их приобрел в свое время, но практически не использовал. Так что неудивительно, что парень с совершенно обыденной внешностью никак не ассоциировался у простых людей с младшим сыном князя Романова. Я не уверен даже, что мои одногруппники опознали бы меня сейчас.
        Нужное место найти было несложно - большая вывеска «Мороженое» была здесь только одна. За павильоном действительно имелось немного свободного пространства, чтобы можно было опереться на перила и любоваться рекой. Несмотря на романтичный вид, запах от воды шел мерзкий.
        Поставив ногу на нижнюю перекладину металлического ограждения, я облокотился на перила и смотрел на другой берег. Времени до назначенной встречи оставалось еще минут десять, умиротворяющий вид наводил сонливость.
        Я был совершенно спокоен. Все приготовления завершены, и теперь только от меня зависит, чем закончится эта история. Любопытно, что бы сказал об этом Михаил II, снова назвал бы олухом?
        В какой момент рядом со мной встал мужчина в униформе сотрудника полиции, я не заметил. Он просто возник в поле зрения, не издав ни одного лишнего звука.
        - Рад нашей новой встрече, княжич, - произнес он. - Хотя, честно говоря, я надеялся, что первая закончится иначе.
        Я повернулся, рассматривая своего похитителя. Обычное, ничем не примечательное лицо. Лет сорок, среднего роста и такого же телосложения, он поправил фуражку на голове и улыбнулся. Подчеркнуто вежливо.
        - Пройдемте со мной, молодой человек.
        Он указал рукой мне за спину, и когда я обернулся, почувствовал резкий укол в шею. Транквилизатор «МЕ-12», специальная разработка против одаренных высокого ранга. Считается, что ее нельзя достать, и опричники строго контролируют каждую партию, не допуская утечки на сторону. Но отец его добыл, чтобы познакомить меня с эффектом. Давно это было.
        Тело стало вялым, я начал заваливаться вперед, но «полицейский» подхватил меня и повел в сторону, громко отчитывая.
        - Такой молодой, а уже меры не знаешь. И ладно бы напился, так в общественное место пришел! - услышал я, прежде чем окончательно отключиться.
        Разбудил меня жесткий удар по лицу. Я тряхнул головой и приоткрыл один глаз. Передо мной стоял мужик поперек себя шире, раздетый по пояс. Из волос на его теле можно было не один свитер связать. Однако лицо у ударившего меня было вполне европейским.
        Сам я оказался прикованным к стене. Вокруг кафель - старый и местами потрескавшийся. Комната квадратная три на три метра, единственный выход без двери, из коридора льется свет ламп. С потолка свисает на жиденьком проводе грязная лампочка. Разумеется, кандалами служили подавители.
        - Где сестра? - спросил я, чувствуя, как сухой язык царапает слизистую рта.
        - Он проснулся, - вытащив из-за спины рацию, сообщил мужик.
        Польский. Обширная у отряда география рекрутирования. Сперва тюрки, теперь вот поляки. Кого следующим ждать, эскимосов?
        Речь Посполитая не столько возродилась сама, сколько ее подняли из пепла добрые соседи в качестве щита от Русского царства. Теперь это родина отбросов, куда стекаются отморозки, которым нечего терять, и они готовы убивать за пару марок Германского рейха или Римских денариев.
        Собрав немного слюны, я смочил рот.
        - Эй, слодка девчина, где моя сестра, я тебя спрашиваю? - повторил я свой вопрос.
        Боец, ожидаемо, никак не оскорбился на мою вялую попытку его задеть. Однако призвать меня к порядку это ему не помешало. Удар тяжелого ботинка, и меня подбросило над полом, но кандалы не дали улететь далеко.
        - Заткнись!
        - Ты сам выбрал, - подытожил я.
        Кандалы не позволяли мне воздействовать за пределами тела. Но мне и не требуется.
        Влив силу в руку, я рывком вырвал цепь из стены и, взглянув на своего сторожа, выругался. Штырь, удерживающий кандалы, не просто вылетел наружу, он еще и вошел четко в глазницу поляка, моментально прикончив его.
        Здоровяк стал заваливаться на пол, и мою руку потянуло вслед за ним.
        - На это я не рассчитывал, - хмыкнул я, дернув цепь обратно.
        Вот почему хранить тайну дара - жизненно необходимо. Если бы враги знали, что я умею усиливать себя, они бы не ограничились простыми наручниками.
        Освободить вторую руку было уже проще. Металл согнулся под пальцами, клепка со свистом вылетела, и я потер запястье. Висел я тут недолго, но следы уже проступили на коже. Разомкнув кандалы на ногах, я немного перевел дух и приступил к обыску. Труп порадовал не только рацией, но и коротким ножом за спиной.
        - Мы идем, сторожи его, - донесся из динамика уже знакомый мне голос.
        Оттащив тело в угол, чтобы от входа его не было видно сразу, я размял шею и попрыгал на месте, разгоняя кровь по мышцам. Несмотря ни на какие сверхъестественные дары, анатомии и физики еще никто не отменял.
        Закончив с быстрой разминкой, я оглянулся на кандалы и, прихватив уже доказавший свою полезность штырь, намотал цепь на руку. Усилив слух, я уловил тяжелые шаги в коридоре. Отступив в угол напротив трупа, замер, контролируя дыхание, чтобы погрузиться в легкий транс. Звуки стали четче, я ощутил приближение нескольких людей.
        Трое. Один чуть шаркает подошвами, ботинки второго звучат глухо, а впереди уверенно топает кто-то в туфлях - его каблуки звучат иначе. Кто здесь главный, понять не сложно.
        - Стоять! - приказал вожак шепотом, но для меня это звучало так же громко, как если бы он прижимался ко мне вплотную.
        Щелкнули предохранители автоматов, с шумом проскрежетали затворы. Соваться в импровизированную камеру никто не спешил - они и так видели, что одной цепи нет на месте, а вместо их товарища на полу осталось характерное пятно крови.
        - Внимание всем, княжич освободился, - сказал в свою рацию уже знакомый мне «полицейский». - Не спускайте с девчонки глаз!..
        Значит, сестру все же не отпустили. Ожидаемо и… прекрасно. Конечно, существует вероятность, что Ксению попытаются прикончить. Но раз мы оба не убиты до сих пор, мы зачем-то нужны живыми.
        - Дмитрий Алексеевич, не дурите, - уже спокойным тоном сказал «полицейский». - Если вы не выйдете и не сдадитесь, мы же убьем княжну. Вы же понимаете, что это неизбежно, если вы продолжите сопротивляться?
        - Приди и возьми! - ответил я, и швырнул нож в коридор, ориентируясь на звук шаркающих ботинок.
        Вражеские пули со свистом вспороли воздух, замирая в считаных миллиметрах от моего тела, но бессильно опали на кафельный пол, а я вновь укрылся за углом.
        - Нам нужен только один Романов, - заговорил главный. - Я сейчас прикажу убить вашу сестру, княжич. Считаю до трех. Раз…
        Чуть ослабив цепь на руке, я вздохнул в последний раз поглубже, концентрируя силу, и вышел в проход. По глазам ударили вспышки выстрелов, от грохота заложило уши, но мой удар все равно пришелся в цель.
        Боец слева выпустил автомат, глядя на торчащий изо рта штырь, и покачнулся. Я дернул оружие на себя, и пошел вперед, на ходу наматывая цепь обратно.
        - Огонь! - заорал главный и, не желая рисковать собой, бросился по коридору.
        Оставшийся боец разрядил весь боезапас. Но я продолжал неумолимо приближаться, а вокруг меня падал свинцовый дождь. Я уже был в паре метров, и стрелок выхватил пистолет, не тратя времени на смену магазина. Семь пуль зависли в воздухе перед моей грудью, пока я спокойно смотрел в глаза противника.
        - Ты поднял руку на мою семью, - выдохнул я ему в лицо.
        Штырь вошел в грудь, прошив броневую пластину бойца. Он схватился за мою руку и попытался ее убрать, но это было не под силу даже подготовленному воину. Я дернул несколько раз запястьем, расширяя рану и, толкнув противника в сторону, заставил его рухнуть на пол.
        Подняв с пола автомат первого трупа, я проверил оставшиеся патроны.
        - Хорошее у вас обеспечение, - обернулся я к умирающему. - Но для Романовых этого мало.
        Выстрел положил конец его мучениям, а я собрал остальные магазины, прихватил пистолет и, перезарядив его, продолжил путь по коридору.
        - Сменить канал! - прозвучал приказ из рации поляка.
        Правильно, я же не знаю, как нужно настраивать связь, чтобы их подслушать. Разумная предосторожность.
        Силы на то, чтобы защититься от пальбы в упор с двух стволов, ушло не так много. Я слишком хорошо знаю, сколько нужно потратить, чтобы не дать себя убить. Но соваться под слаженную атаку большего числа противников все равно не стоило, пока не восстановлюсь до конца. У них внушительный арсенал, и если бы враг ожидал серьезного отпора, мне бы подсунули мощную взрывчатку. Тогда выжить у меня было бы меньше шансов.
        Но мы, похоже, в каком-то подвале - никаких окон, только искусственное освещение. Взорви здесь что-нибудь серьезное, и всех похоронит под завалом.
        Несколько камер, в точности, как моя, я миновал беспрепятственно, но не забывал проверить каждую. Пусть я и могу поднять практически непробиваемый щит, но если держать его со всех сторон - выйдет накладно.
        Звук выстрела, хотя тот и был ослаблен глушителем, я услышал четко, благодаря состоянию транса, а защита приняла на себя пулю. Я взглянул на застывший в воздухе кусок металла. Бойцы перешли на тяжелое оружие.
        Подняв автомат, я перевел его в режим одиночной стрельбы и двинулся вперед, на ходу наращивая толщину щита. Вслед за первым выстрелом загрохотали новые. Я выстрелил в ответ трижды и пошел дальше.
        Три тела лежали на полу развилки. Двое у стены моего коридора с автоматами, третий посередине, сжимая винтовку в мертвых руках.
        «Игла» немецкого производства. Только пару месяцев как пошла в серию. Еще одно доказательство, что против моего рода не любители работают. Достать такую сейчас, когда в продаже их пока нет - нужно иметь очень хорошие связи, рейх еще собственную армию до конца ими не снабдил.
        Коридор расходился в обе стороны, так что пришлось затаскивать трупы в проход, откуда я вышел, и только после этого обшаривать карманы. Немецкую винтовку брать я не стал, а вот с автоматчиков поснимал запасные магазины. Документов при себе они, естественно, не носили, внешность у всех европейская, непримечательная.
        - Княжич, самое время сдаться, - раздался голос «полицейского» и я вскинул голову, определяя, откуда он звучит. - Ксения Алексеевна сейчас будет убита, если вы не прекратите.
        Хорошая попытка, но я в нее не верю. Уже бы давно убили, если бы была такая цель.
        - Выходите с поднятыми руками, княжич.
        Топот ботинок звучал с обоих направлений коридора. Я выждал немного, чтобы они приблизились на расстояние гарантированного поражения - я все-таки не снайпер, чтобы класть пули на больших дистанциях.
        - Встречное предложение! - крикнул я в коридор, заставляя обе группы замедлить шаг. - Назови своего настоящего хозяина! И я обещаю вам всем легкую смерть!
        Оставлять кого-либо в живых после того, как солдаты видели, что я на самом деле могу, нельзя. Так что я не врал - они будут уничтожены.
        - Убейте заложницу! - приказал главный.
        И я выглянул в коридор. Пятеро слева, пятеро справа. Прижавшись спиной к левой стене, я расстрелял их едва ли не в упор, а потом рывком выскочил в зал и, не меняя щита, вдавил им оставшуюся пятерку в стену.
        Кафель растрескался, принимая в себя сплющенные тела солдат, и я отпустил свой дар. Они падали на пол, роняя приведенное в негодность оружие. Я же поднял уцелевшую рацию с тела застреленного противника и зажал кнопку.
        - Я еще раз предлагаю тебе назвать заказчика, и это лучшая сделка, которую ты получишь.
        В ответ мне ничего, естественно, не прозвучало. Я сунул рацию в задний карман джинсов и пошел туда, откуда прибежали раздавленные бойцы. В принципе, разницы никакой не было, так что оставалось лишь надеяться, что это нужная дорога.
        Еще пять минут я двигался по коридору, проверяя комнаты, пока не вышел к лестнице наверх. Через десяток ступеней стояли тяжелые металлические двери, само собой, запертые.
        Сформировав конус десятисантиметрового диаметра, я ударил им в центр дверей. Покореженные створки разлетелись в стороны, громко хлопнув о наружные стены. Не такие уж они и крепкие оказались.
        Я вышел на улицу и огляделся. Вокруг густой лес, неподалеку бревенчатый дом, заброшенный, с провалившейся крышей. Мой бункер уходил под землю, поверху порос густой травой, да еще и сделан так, что двери заметишь, только если смотришь на них.
        - Значит, в другой коридор, - вздохнул я и, развернувшись, прихлопнул даром сунувшегося на лестницу бойца.
        Граната, которую он все же успел швырнуть, была экранирована щитами и хлопнула, не причинив мне вреда. От самого противника осталось лишь влажное пятно на стене.
        Создав перед собой несколько миллиметровых щитков, я развернул их, превращая в тонкие лезвия, и пошел обратно. Шагая по забрызганной лестнице, я напрягал слух, стараясь вычленить противников раньше, чем они себя решат показать.
        И первый высунувшийся из боковой комнаты получил в лицо мое лезвие. Каска лопнула на две половинки вместе с головой, я перешагнул тело и пристрелил его напарника.
        - Вы думаете, это меня заперли с вами? - крикнул я в коридор. - Это вы заперты со мной!..
        Очередь я принял на щит, сам ответил двумя пулями - сперва пронзая плечо врага, а затем и голову. Где-то в глубине бункера хлопнул взрыв, и я прибавил шагу. Если они действительно решат причинить Ксении вред, я же буду отсекать от них по клочку мяса за раз…
        Злость придала сил, хотя я и без того не сильно напрягался - перерывы между скоротечными схватками были достаточными, чтобы восстановиться. Манипулировать даром я уже давно могу достаточно длительное время.
        - Ксения! - крикнул я, плутая по коридорам с пустыми комнатами.
        Еще один закуток оказался внушительной казармой. Судя по количеству коек, это самая настоящая база - здесь одновременно могли спать пятьдесят человек. Обшаривать помещение я уже не стал, людей здесь не было, так что просто пошел дальше.
        Коридор вильнул вправо, и я вошел в него, держа автомат у плеча. Баррикада, собранная наспех из ящиков, разметалась новой волной дара, кто-то закричал придавленный, одному солдату я засадил лезвие в позвоночник, другого подстрелил. Третий остался вопить, но слышно его было плохо. Приблизившись к нему, я легко подцепил тяжелый контейнер, которым придавило бойца.
        - Где княжна? - спросил я.
        Бледный, плохо соображающий мужчина стиснул зубы, но молчал. Тогда я вновь опустил контейнер, придавив и без того раздробленную ногу. Крик боли ударил по ушам, и я поморщился.
        - Где?!
        Новый удар ящиком.
        - Моя?!
        Еще удар.
        - Сестра?!
        Он вопил, уже не прекращая. Из глаз ручьем текли слезы, и было удивительно, что еще не потерял сознание.
        - На нижнем уровне она, прекрати! - заорал он, видя, что я собираюсь продолжать.
        Пуля поставила точку в допросе, и я пошел к лестнице, которую уже видел впереди. Враг с перебитым позвоночником хныкал и пытался уползти, так как ноги его не слушались. Трофейный контейнер я сбросил ему на голову и двинулся дальше, не оборачиваясь.
        - Княжич, остановись, - прозвучал голос «полицейского», когда я спустился на этаж ниже.
        Еще одни ворота, на этот раз куда более серьезные, преградили мне путь. О том, чтобы протаранить их даром, речи уже не шло. Тут не всякая взрывчатка справится.
        - Поздно просить о помиловании. Я уже здесь, - ответил я, и пробил новый коридор в стене.
        Облако пыли медленно оседало, покрывая дорогой ламинат на полу, какую-то деревянную мебель. Я прошел внутрь, не прицеливаясь бросил в корчащегося под обломками солдата оставшееся лезвие дара, и встретился взглядом с человеком, который меня сюда и доставил.
        Ксения стояла перед ним, как живой щит, «полицейский» держал пистолет у ее виска. Сестра не выглядела испуганной, хотя на грязном от пыли лице проступали дорожки слез.
        - Дима, - выдохнула она, и тут он спустил курок.
        Мой щит, брошенный к голове сестры перед выстрелом, принял на себя пулю, замкнув ее на выходе из ствола. Я отшвырнул противника от сестры щитом, а Ксения упала на колени. Ее трясло от ужаса, она всхлипывала, но я уже был здесь, а значит, ей ничего не угрожает.
        - Все закончилось, Ксень, - сев рядом, я обнял ее. - Все закончилось.
        «Полицейский» лежал в стороне в неестественной позе. При моем толчке он неудачно наткнулся на стену и теперь уже умирал. Сняв с себя толстовку, я накинул ее сестре на плечи и прошел к врагу.
        - Ну, вот игра и закончилась, князь, - улыбаясь окровавленным ртом, прокашлял он. - Тебе меня не достать…
        - Скажи, на кого ты работал.
        - Пошел ты, кня…
        Он умер на середине фразы. И я, вздохнув для успокоения, отсек голову от тела. Просто для гарантии, что тварь не вернется снова. Двух похищений с меня хватит.
        - Дима?
        - Я здесь, сестренка, - взяв невесомую княжну на руки, с улыбкой заявил я. - Идем домой.
        Глава 15
        - Федор Михайлович! - позвал я командира, выпрыгнувшего из бронетранспортера с гербом Романовых.
        Мы находились уже за территорией Москвы, и ни один закон не запрещал нам перемещать технику и солдат по территории царства за пределами населенных пунктов. А то, что они прибыли почти вовремя - так я не зря готовился перед похищением. Было бы плохо, если бы нас уволокли куда-то в глушь, но и там сигнал бы прошел.
        - Дмитрий Алексеевич, - ответил капитан, принимая у меня сестру из рук.
        Из второй машины медики уже тащили оборудование для скорой помощи. Ксения отстранила их и своими ногами дошла до распахнутого зева броневика. Торчащий из машины пулемет беспрестанно поворачивался, выискивая потенциальных врагов.
        - Бункер оцепить, никого не подпускать, - распорядился я, убедившись, что с сестрой все в порядке. - Узнаю, что хоть клочок пропал, своими руками задушу.
        - Так точно, княжич, - кивнул Федор Михайлович и махнул нескольким бойцам.
        Пять боевых машин рассредоточились по травяному пятну, перекрывая подъезды. Часть солдат спустилась под землю, остальные обустраивали полноценный лагерь. Развернулась полевая вышка связи - сейчас начнется прямая трансляция в облако на княжеских серверах. А уже оттуда отец сможет правильно распорядиться данными.
        - Мне нужно уединиться, капитан, - предупредил я, залезая в раскрытый зев командирского транспорта.
        - Не извольте беспокоиться, княжич, муха не пролетит, - заверил он меня.
        Что ж, все прошло достаточно хорошо. Не было никаких гарантий, что мне дадут увидеться с сестрой. Ее могли убить в любой момент, но мои действия на самом деле никак на это не влияли. Чтобы пустить ей пулю в голову, не нужно было ждать, когда я вырвусь из плена, она уже была у похитителей в руках.
        Внедорожники ЦСБ выкатились из-за леса в тот момент, когда я уже закончил извлекать внедренный датчик слежения. Сплюнув густую слюну, я быстро сменил одежду на более подобающую княжичу и, сняв предохраняющий корпус, сунул трекер в карман брюк. В другой же сунул доставленный бойцами телефон.
        - А, вот и кавалерия, - вытерев рот платком, хмыкнул я.
        Кивнув капитану, я пошел к внешнему периметру охраны. Машины ЦСБ не пытались заехать внутрь, из головной неспешно выходила уже знакомая мне по прошлому похищению майор по борьбе с терроризмом.
        - Варвара Евгеньевна, рад вас видеть, - с самой доброжелательной улыбкой, на какую только был способен, произнес я. - Но не понимаю, зачем здесь антитеррор?
        - Княжич, - скривилась она, рассматривая меня. - Вы обязаны отозвать своих… бойцов и допустить ЦСБ к расследованию.
        Я хмыкнул.
        - Простите, но вынужден отказать, - держа руки в карманах, спокойно произнес я, глядя ей за спину, где еще не выгрузился ни один опричник.
        Интересно, кого они собирались здесь хватать, если приехали максимум вдесятером?
        - Княжич, вы хотите конфликта с нашей службой? Уберите людей и дайте мне выполнить свой долг.
        - Варвара Евгеньевна, - повернувшись к ней, обратился я нейтральным тоном. - Предъявите мне распоряжение монаршего суда, что у вас есть право мне сейчас приказывать.
        Она дернула щекой, но даже с места не тронулась.
        - Кроме того, я уведомляю вас, Ростова Варвара Евгеньевна, что подам официальную жалобу в ЦСБ, - продолжил я. - Пусть отдел внутренних расследований определяет, почему вы так ничего и не нашли с прошлого похищения и ничего не смогли сделать при этом. Или вы хотите сейчас сказать, что в освобождении моей сестры есть хоть капля ваших заслуг, Варвара Евгеньевна?
        Она открыла рот, но я прервал.
        - Прежде чем дать ответ, я вас предупреждаю - весь наш диалог сейчас пишется и отправляется в облачное хранилище князей Романовых, - сделав паузу, я обернулся и помахал в объектив. - Улыбайтесь, Варвара Евгеньевна, вас снимают сразу три камеры.
        Она молчала несколько секунд, чуть дергая ярко накрашенными губами.
        - Кстати, Варвара Евгеньевна, - продолжил я, - камеры начали работать за три минуты до того, как появились ваши машины. Таким образом, любой царский суд подтвердит, что княжна и княжич Романовы были спасены не вами. Помимо этого - там также подтвердится, что вы общаетесь со мной, пытаетесь командовать, но не предъявили своего удостоверения. А как гласит закон «Об опричнине»: «любого, кто называет себя членом опричнины, но не доказывает своего статуса, нужно судить и карать». Мы действительно будем продолжать этот диалог?
        - Во время нападения на княжну под удар попали царские люди, - предприняла она новую попытку.
        - И моя сестра защитила их ценой собственной свободы. Ей впору давать государственную награду за их спасение, - пожал я плечами. - Не говоря уже о том, что в вашем личном удостоверении указано, что Казань - не ваша юрисдикция. Итак, госпожа Ростова, я считаю до десяти, после чего воспользуюсь правом, гарантированным мне законом «О княжествах», и начну убивать вас. Это дело рода Романовых, и как представитель рода я приказываю вам уезжать. Один…
        - Ты не посмеешь, - зашипела она, но шаг назад сделала.
        - Два, - склонил я голову набок, и одна из машин ЦСБ вздрогнула, ее передние колеса, поднятые моим даром, оторвались от земли. - Три…
        - Остановись, немедленно! - закричала она, и я повел рукой.
        Второй автомобиль поволокло к первому, взрывая почву. Нужно отдать должное сидящим внутри бойцам - они никак не выказали страха, никто даже не попытался выпрыгнуть наружу. Знали, что им ничего не грозит?
        Сами машины защищены от воздействия, но это никак не мешает мне создать две платформы и двигать уже их. Одну - под колесами первой машины, вторую сбоку другой.
        - Хватит! - взмахнула рукой майор. - Отпусти их, мы уезжаем!
        - Четыре, - вместо ответа продолжил счет я.
        За моей спиной повернулись турели на броневиках рода. Какая бы ни была защита на внедорожниках опричников, против нескольких крупнокалиберных пулеметов ей долго не продержаться.
        - Пять.
        Ростова едва не плюнула мне под ноги, но к машине не пошла, а побежала. Я опустил автомобиль ЦСБ на землю, и мне едва хватило сил, чтобы не упасть на колени, пока опричники не скрылись из виду. Поднимать и удерживать несколько тонн - это слишком даже для меня.
        - Княжич! - Федор Михайлович подставил плечо вовремя, я уже начал шататься.
        - Снято? - спросил я.
        - Да, княжич, все зафиксировали, - ответил капитан. - Внизу у ребят камеры на шлемах, так что не волнуйтесь, все в облаке, все в руках Романовых.
        - Хорошо, - кивнул я. - Это хорошо.
        Та легкость, с которой ЦСБ отступилось и позволило мне сдаться в заложники, их запоздалая реакция, а главное - отсутствие готовых законных оснований для проведения расследования, все это жирный знак.
        Ростова не могла не понимать, что без бумаг я имею право послать ее. И если бы она действительно работала над делом, они бы были у нее по первому запросу. А раз документов нет, значит, и запроса никакого нет. И она попыталась сделать единственное, что могла - надавить на меня, ведь я должен быть раздавлен пережитым пленом, трястись от страха за сестру, чудом спасенную. В моем личном деле нет никаких существенных пометок, я там просто младший княжич - никакой, довольствующийся своим положением и не желающий ничего более.
        Кто может приказать сделать так, как поступала Варвара Евгеньевна? Только три человека. Михаил II, который только что заключил со мной договор и уже сэкономил себе гору денег. Царица, сестра моего отца и куратор службы. И генерал-лейтенант Юрий Владимирович Долгоруков, глава ЦСБ и великий князь Новгородский.
        - Дмитрий Алексеевич, выпейте.
        Федор Михайлович протянул мне термокружку с парящим горячим сладким чаем - первое дело, чтобы восстановить силы.
        Поблагодарив капитана, я принял емкость и сделал первый глоток. Забавно, но обладая практически запредельным контролем дара, я могу перебить почти полсотни человек или сдвинуть на пару метров внедорожник. Как там говорится, воюют не числом, а умением?
        Федор Михайлович отошел, общаясь с бойцами по налаженной связи, а я отправился в медицинский блок, где целитель как раз заканчивал осмотр Ксении. Сестра уже не выглядела, как восставшая с того света, но все еще оставалась неестественно бледной. Ей на плечи накинули согревающее одеяло, и она куталась в него с головой.
        - Дима! - воскликнула она с облегчением.
        - Что такое, сестренка? - улыбаясь, спросил я, отпивая из кружки.
        - Я… опасалась, что ЦСБ не отступит, - произнесла она негромко. - Они же должны были быть здесь первыми. Это они должны были нас спасать!..
        - Кому они были должны, сколько и в какой валюте - теперь рассудит государь, - отмахнулся я. - А ты не волнуйся, мы сейчас здесь закончим, а тебя пока доставят в особняк. Отец, наверное, уже окончательно поседел.
        - Дмитрий Алексеевич, - обернулся ко мне дежурный целитель с осуждением во взгляде. - Прошу прощения, но вы все-таки говорите о князе!
        - Прости, Игорь Васильевич, нервное, - покаянно склонил голову я, - у меня же выплеск адреналина, я людей убивал. Подумать только! Как в обморок не падаю?!
        Он отвернулся, негромко что-то бормоча. Но вслух, разумеется, перечить не стал.
        - Ох уж эти змеиные корни, - улыбнулась сестра. - Дим, как ты к ним попал? Неужели и тебя смогли выманить?
        - Нет, я сам сдался, - ответил я, садясь рядом с сестрой на кушетку и приобнимая ее за плечи.
        Медик тут же кивнул мне и выскочил из машины, и даже двери за собой плотно закрыл. Но я все равно активировал поле дара от подслушивания, тем более что для этого много сил не требовалось.
        - Все началось с того, что меня попытались похитить и утопить в бетоне, - начал я свой рассказ.
        - Я помню, видела в новостях, - кивнула Ксения. - Извини, что не позвонила сразу…
        - Я все понимаю, сестренка, у тебя траур был, - ответил я. - Кроме того, мать ведь пообщалась с отцом и все выяснила.
        На несколько секунд повисла пауза. Ксения сидела, уставившись в одну точку, а я потягивал чай из кружки. Хотелось чего-то более питательного, но пока можно и потерпеть, потом распотрошу чей-нибудь рацион. Не впервой обходиться подножным кормом.
        - Еще тогда я понял, - продолжил я, когда сестра повернулась ко мне, вынырнув из своих мыслей, - что это все слишком тщательно спланированная операция, и при этом слишком дерзкая для столицы. Сама посуди, нужно быть самоубийцей, чтобы бить из тяжелого оружия в Москве, когда там полно царских людей.
        - Террор, - кивнула Ксения, и я усмехнулся, вспоминая первую встречу с Варварой Евгеньевной.
        Интересно, а если бы я потребовал подтверждение «приказа царя», смогла бы она мне его предоставить? Или нас уже в тот момент пытались водить за нос?
        - Затем меня вывезли на парковку, где загнали в грузовик торговой сети. Заметь, что рядом стояли машины той же фирмы, и похитители отлично знали, когда и где нужно загрузить меня.
        Я прервался - телефон завибрировал. Хмыкнув, я показал сестре имя абонента, после чего ответил.
        - Княжич Романов слушает, государыня.
        - Дмитрий Алексеевич, потрудитесь объясниться, - сухо потребовала тетка и тут же перешла на яростный шепот: - Почему ты не обратился ко мне?
        - Государыня, сожалею, - сказал я со всем почтением, не забывая, с кем говорю, - но я не могу знать, по какой причине ЦСБ не доложило тебе, что я вызвался сдаться отряду похитителей. Точно так же я не могу знать, почему ЦСБ не отследило мое местонахождение, да еще и при том, что забрали меня едва ли не от самого Кремля. Род Романовых будет выдвигать иск против майора ЦСБ Ростовой Варвары Евгеньевны по этому поводу.
        Она вздохнула, выдавая истинное нервное напряжение.
        - Полетят головы, я тебе обещаю, племянник.
        И она бросила трубку. А я обернулся к сестре, глядящей на меня с удивлением.
        - Дима, это что сейчас было?
        Я улыбнулся.
        - А это и есть причина, по которой начались наши проблемы, Ксень. Видишь ли, - со вздохом пояснил я, - единственное разумное объяснение всему происходящему - ЦСБ решило сыграть против царицы. А мы оказались удобными рычагами давления на тетушку. Именно поэтому все было так… нелепо и глупо.
        - Но мы же не можем на нее повлиять! - возразила она, округлив глаза.
        - Отец мог, - возразил я, покачав головой. - Кинулся бы в ноги, умоляя спасти нас, и царица бы начала активно вмешиваться в происходящее. И никому бы не понравилось, что царица опять пользуется своим положением в интересах Романовых, которые даже не великие князья. Уверен, на нее уже достаточно накопилось недовольства, чтобы бить челом государю и просить отправить нашу милую тетушку в монастырь. А то и просто заставить ее выпить яд. Тебе ли не знать, как у нас любят править династические линии физическим насилием?
        Сестра сжала челюсти, и несколько секунд потратила, чтобы взять себя в руки. Да, Азамат ей понравился, иначе давно бы перестало болеть. Впрочем, тут уже ничего не исправишь.
        - Но если сейчас все вскрылось, - негромко прошептала она, - это же открытый мятеж против царской власти!
        - Это зависит от того, какие требования выставили бы наши враги, - пожал плечами я. - Как я сказал отцу, вполне вероятно, его бы заставили взять бомбу и пойти обниматься с царицей. И тогда - прощайте, Романовы, одним махом. Измена, террор - без разницы, главное - можно подкладывать под Михаила II новую невесту.
        Она покачала головой.
        - Это все притянуто за уши, - заявила Ксения. - Ты пойдешь на суд с этой как-ее-там и что предъявишь?
        Я улыбнулся.
        - На каждом броневике нашего рода с недавних пор есть камера. Снаружи уже развернута портативная вышка. Наш диалог с Варварой Евгеньевной уже лежит в нашем родовом облаке. А также…
        Я порылся в телефоне и, найдя нужный файл, включил запись. Голос Ростовой зазвучал в медицинском блоке, и сестра вздрогнула, слушая файл.
        - … это царский приказ, - закончила она речь, и я поставил запись на паузу.
        - А теперь новость, которая перевернет всю твою реальность, сестренка. Зачем царю отдавать какой-то там приказ, когда у ЦСБ есть собственный куратор, и это - царица?
        - Майору конец, - вздохнула княжна. - И кто бы ни был настоящим врагом, он спишет Ростову. Если не прямо сейчас, по дороге обратно в Москву, чтобы еще и от тела избавиться, то сразу, как только она доложится наверх.
        Я пожал плечами, меня совершенно не трогала возможная ликвидация майора ЦСБ. Врагов жалеть нельзя, их нужно убивать.
        - Сейчас это единственный шанс великого князя Новгородского спрятать концы в воду, - ответил я.
        - Думаешь, это Долгоруков? - с сомнением уточнила сестра.
        - Ну, сама посуди, - предложил я, - только у трех человек хватит влияния, чтобы действительно выйти сухими из воды при таком раскладе. Тетка под себя копать не станет, это глупо. Царю достаточно просто выбрать монастырь, и уже через час патриарх их развенчает.
        - И только Рюриковичи выиграют, если убрать Романову с трона, - завершила мою мысль Ксения.
        - Именно, - подтвердил я. - И заметь, больше никакой гражданской войны за права на престол не случится. Нам просто больше некого предложить царю в качестве новой невесты.
        Ксения выпрямила спину, глядя на меня с вызовом.
        - Ну да, ну да, - посмеялся я. - Вот только ты-то уже была обручена, а царь не может быть вторым, сама знаешь.
        - Тогда почему мы здесь сидим, Дима?! - воскликнула сестра. - Господи, да это же переворот, а ты так спокойно об этом говоришь?!
        Я усмехнулся в ответ.
        - Ксень, я понимаю, что ты в Казани не на передовой технологических новшеств живешь. Но повторю еще раз: все пишется в облако Романовых. Ты смекаешь?
        - У царицы тоже есть доступ, - сообразила она.
        - Да, и прямо сейчас отец должен транслировать ей кадры из этого замечательного санатория.
        Я поднялся на ноги и убрал защиту от подслушивания.
        - Так что мы сделали все, что смогли. Осталось только собрать последние улики.
        - Ты так уверен, что они будут?
        - Конечно, ни один человек не согласится умирать бесплатно. Выгода, какая бы она ни была, но должна присутствовать, - пояснил я. - У главаря в том чудесном бункере должен быть компромат. Или я вообще не разбираюсь в человечестве.
        Глава 16
        Сестра не стала уезжать без нас, так что мы успели дважды поесть, пока бойцы Романовых заканчивали собирать все, что обнаружилось в бункере. Загруженные коробки с вещами, документами, оружие и боеприпасы - пришлось загрузить даже медблок, чтобы все вывезти. Мешки с телами тоже сложили в нем.
        На въезде в Москву нас не встретило ЦСБ, так что мы с сестрой пересели в городскую машину. А бронемашины отправились на базу. Специалисты рода уже били копытом, грозясь выяснить все о людях в мешках.
        В нашем особняке нас встречала вся семья. Мать с Сергеем прилетели несколько часов назад, так что были в курсе спасения.
        - Молодец, что вытащил сестру, - обнимая Ксению, кивнул мне наследник рода.
        - На моем месте ты тоже бы так поступил, - ответил я, пожимая протянутую руку.
        - Да, - коротко ответил он.
        Мать молча обняла меня и вздрогнула, сдерживая слезы. Отец оставался спокоен, хотя я и видел, как ему не терпится закурить, чтобы расслабить нервы.
        Из гостиной мы переместились в столовую, где я повторил свой рассказ. Отец хмурил брови, но молчал, брат лишь покачал головой, когда услышал о том, что мне удалось остановить пулю практически в стволе. Ксения всхлипывала, заново переживая новую трагедию.
        И лишь княгиня Романова злилась открыто.
        - Я завтра же пойду к отцу, - заявила она решительно.
        - Дорогая, - с намеком вскинул бровь отец.
        - Если эта тварь не сдохнет, Демидовы закроют все поставки. И посмотрим тогда, кто кого шантажировать будет!
        Она выдохнула сквозь стиснутые зубы. Глаза приобрели желтоватый оттенок.
        - Успокойся, Ирина, - чуть жестче произнес князь, и мать бросила на него недовольный взгляд.
        - Ты прав, Леша, - покладисто кивнула она. - Незачем ехать, я прямо сейчас ему позвоню.
        И она действительно потянула руку к телефону, лежащему на столешнице.
        Зная ее характер, я не сомневался, что мать в силах исполнить угрозу. Но это будет чересчур, а кроме того я уже сказал, и запись должна была видеть государыня - дело касается рода Романовых. Не Демидовых.
        - Никто. Никому. Звонить. Не. Будет, - отчеканил глава рода. - Ирина, возьми себя в руки.
        - Я спокойна, - ответила та. - Но ты знаешь, Леша, едва я оставила своего младшенького под твоей опекой, его дважды похитили, возможно, собирались пытать. В Ксению стреляли - и это посреди твоего города! А никто и пальцем о палец не ударил! Я покажу вам, москвичам, как надо решать вопросы.
        - Мама, не нужно, - вклинился я, пока не стало поздно. - Я решил проблему.
        - Ты не решил проблему, Дима, - ответила она. - Ты остановился на половине пути, убрал только исполнителей. А я поставлю в этом вопросе точку. Либо завтра великий князь ответит за свои преступления против моих детей, либо Демидовы закроют свои предприятия для всех Рюриковичей.
        Ирина Руслановна была очень горячей женщиной, и несмотря на годы в семье Романовых, до мозга костей оставалась Демидовой. Вполне милая и очаровательная, пока кто-нибудь не решит стать ее врагом. Ядовитые змеи могут быть красивыми, чарующими. Но они всегда остаются смертельно опасными. Ужей среди Демидовых не водится.
        - Мама! - попытался призвать княгиню к порядку и Сергей. - Не нужно делать резких движений. Мы сейчас не в том положении, чтобы вызывать на себя царский гнев.
        - Я каждый день слышу, какие Романовы твари, сидят себе под защитой царицы и не боятся ничего, - прошипела в ответ княгиня. - А где эта защита, кто мне сейчас скажет? Я что сказала тебе, Леша, когда ты просил моей руки?
        Отец вздохнул.
        - Ирин, ты же не глупая, понимаешь, что все сложно.
        - Я сказала тебе, Романов, что если мои дети будут страдать из-за твоего родства с государыней, я заберу их из твоего рода. Ты помнишь это? Посмотрим, как ты будешь возить нефть в целлофановых пакетах вместо наших Демидовских труб?
        - Помню, - кивнул отец. - А еще я помню, как… - он махнул рукой. - Ты действительно хочешь ворошить прошлое сейчас? Не делай глупостей, Ирина, никаких звонков. У нас даже еще нет реальных доказательств, что это были люди ЦСБ. Дождись, когда специалисты закончат работу, и только после этого делай заявления. Более того - я тебя поддержу. Но только после того, как будет закончена проверка. Я глава рода, Ирина Руслановна.
        Мать убрала руку от телефона и молча взяла бокал с вином.
        - Договорились, Алексей Александрович.
        Отец кивнул и устало вздохнул.
        - Я рад, что мы договорились, - сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. - Может быть, раз все высказались, я могу идти к себе?
        - Да, конечно, - кивнул князь.
        - Разумеется, Дима, - одновременно с ним ответила мать.
        Они на миг переглянулись, и я поспешил покинуть столовую. Конечно, лично этого не видел, меня тогда еще не было, но если верить рассказам брата, после одной из таких ссор Ирина Руслановна забеременела Ксенией. А потом и мной.
        Тоже способ решать семейные конфликты.
        Слуг по дороге в покои не попалось - все занимались своими делами. А войдя в гостиную своей части особняка, я вскинул бровь.
        - Ты не уходила? - спросил я сидящую на диване Кристину.
        Помощница мило улыбнулась, подскакивая с места.
        - Дмитрий Алексеевич, я так за вас переживала! - заявила она, подходя ближе.
        - Все закончилось, - хмыкнул я в ответ. - Останешься?
        - Если княжич не погонит, - отведя взгляд в сторону, негромко произнесла Кристина.
        Что ж, гормональный баланс нужно поддерживать правильно.
        - Не погонит, - ответил я. - Но сперва мне нужна ванна.
        Спать я лег в обнимку с красивой девушкой.

* * *
        Понедельник начался для меня за минуту до будильника. Открыв глаза, я перевернулся на пустой кровати и уставился в окно, за которым медленно вставало солнце.
        Кристина как всегда ушла раньше, чем я проснулся. Так что я потянулся за телефоном и быстро пролистал новости.
        Вновь одногруппники ничего по моему поводу не обсуждали, и это меня порадовало. Даже Орлов не позвонил, хотя в прошлый раз завуалировано интересовался обстановкой. Не поверю, что внук адмирала звонил лишь для того, чтобы убедиться, что я приду на занятия.
        Расписание на этой неделе обещало много интересных предметов, так что приводил себя в порядок я в приподнятом настроении. Закончив одеваться, бросил взгляд в зеркало, чтобы поправить одежду. Прошедший сумасшедший день не оставил на мне никаких следов, и это было хорошо - ни к чему всем вокруг видеть, что у Романовых какие-то проблемы.
        Спустившись в столовую, я не встретил там ни одного родственника. Степан Витольдович вошел, когда я уже заканчивал завтракать. Секретарь отца положил передо мной наручные часы.
        - Княжич, это для вас, - сообщил он. - Внутри отслеживающее устройство, как вы и просили. Также часы подключены к облаку, пишется звук.
        - Благодарю, Степан Витольдович, - кивнул я. - Какие-нибудь новости?
        - Никаких, Дмитрий Алексеевич, - качнул головой тот. - Князь приказал напомнить, что сегодня вы получили допуск в лаборатории.
        Я усмехнулся.
        - Спасибо, я помню.
        Он с поклоном удалился, а я замкнул ремешок на руке и направился на улицу. Яркий солнечный день обещал духоту, но снаружи еще было достаточно свежо. Меня ждали три машины - причем в первой и третьей сидели не обычные охранники, а военные Романовых.
        - Виталя, поехали, - распорядился я. - Нас ждут великие дела.
        Первым занятием сегодня была теоретическая физика. Вел предмет весьма уважаемый мной профессор Никитин, автор нескольких очень интересных работ, на основе которых у меня в будущем запланирована техническая революция. Так что я предвкушал увлекательную беседу с умным человеком.
        Вновь поймав «зеленую волну», Виталя примчал в ЦГУ и вместе с вооруженной охраной остался на парковке. Я не стал ни спорить, ни уточнять, махнул им рукой и побрел на полюбившуюся лавочку.
        А устроившись на ней, вытащил телефон и проверил биржу. Информация о событиях с Ксенией в прессе мелькнула, а вот про меня никто не слышал - это было заметно по графику наших акций. Открыв основной портфель на своем аккаунте, я пробежался по последним результатам и закрыл несколько мелких сделок. На балансе появились двести пятьдесят тысяч и я вспомнил о своей просьбе насчет ювелиров.
        - Кристина, доброе утро, - дозвонившись до помощницы, поздоровался я.
        - Утро доброе, княжич, - бодрым голосом отозвалась та.
        - Уточни у Степана Витольдовича, где отец заказывал ту розу. И попроси на вечер устроить мне встречу с представителем их ювелирного дома.
        - Как скажете, Дмитрий Алексеевич, - отозвалась она, никак не отреагировав на необычный для меня запрос. - Еще что-нибудь?
        - Да, посмотри, что мы могли бы купить в Новгороде.
        - Для княжича или для княжества? - уточнила Кристина.
        - Пока что давай начнем с меня лично.
        - Хорошо, к вечеру предоставлю анализ, княжич.
        - Благодарю.
        Повесив трубку, я убрал телефон в карман и улыбнулся широко шагающему по дорожке Орлову.
        - Петр Васильевич, доброе утро!
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - отозвался тот. - Вы идете на занятие?
        - Разумеется, поэтому я и здесь, - кивнул я. - Предлагаю пройти вместе, тем более что нам найдется о чем поговорить перед занятием. Вы, Петр Васильевич, насколько я помню, говорили, у вашей семьи горнолыжный курорт есть.
        - Хотите воспользоваться?
        - Скорее просто узнать побольше, - с улыбкой ответил я, показывая телефон. - Я человек азартный, иногда делаю ставки на бирже. Вот хотелось бы как-то потратить немного легких денег. А что может быть лучше для сплачивания коллектива, чем совместный отдых?
        Он качнул головой, явно не о тех ставках думая. Впрочем, ничего удивительного, благородные молодые люди часто подвержены дурным привычкам. Не зря тогда на приеме я слышал спор, кто за какую команду сколько поставит в этом сезоне.
        - Хм, мне будет нужно уточнить несколько моментов, Дмитрий Алексеевич, - ответил тот не слишком уверенно. - Но когда вы собираетесь это устроить?
        - Полагаю, через две недели на выходных. Скажем, с вечера пятницы и до вечера воскресенья, чтобы все успели как следует выспаться и привести себя в порядок после возвращения в Москву. Меня интересует, можно ли выкупить эти дни для отдыха нашей группы.
        - Я уточню, княжич.
        - Буду премного благодарен.
        Связи нужно налаживать. Возможно, кого-нибудь придется брать из группы к себе в лабораторию, почему бы и не привязать к себе человека поближе. Опять же, мне все еще нужно тут учиться, несмотря ни на какие допуски. Следовательно, если я не хочу серьезных конфликтов внутри коллектива, на которые мне неизбежно придется отвлекаться, куда проще заставить студентов дружить. Тем более рецепт тут всегда был одинаков и прост - выпивка, отсутствие контроля со стороны старших и разговоры.
        Орлов прошел в кабинет первым, остальных еще не было, так что и я занял свое место. Рассадка с первого дня так и не изменилась, разве что от Морозовой больше не шарахались.
        - Дмитрий Алексеевич, Петр Васильевич, - улыбаясь нам, поздоровалась Салтыкова, проходя в кабинет.
        - Светлана Николаевна, - кивнул я и погрузился в свой терминал.
        Староста о чем-то вежливо трепался с Салтыковой, а я читал текст своего допуска. Как и обещал царь, все уже было оформлено, мне осталось только получить ключ-карту и можно приступать.
        После размышления я решил, что в первый день надолго задерживаться не стану. Ознакомлюсь с оборудованием, намечу план по работе и уеду. А вот завтра…
        - Доброе утро, - поздоровалась со всеми Морозова, проходя к месту рядом со мной.
        - Утро доброе, Виктория Львовна, - вновь первым отозвался я.
        Она тряхнула волосами, опускаясь на сидение, и я вновь уловил запах ее духов.
        - Вы уже решили, кому продадите формулу? - негромко осведомился я.
        - Да, Дмитрий, - с улыбкой отозвалась та. - И покупатель пообещал, что пузырек вам подарит лично.
        Судя по тому, как навострила уши Салтыкова, выиграла не она.
        Группа собралась как раз перед звонком. Профессор Никитин, уже пожилой мужчина, вошел стремительными шагами и занял свое место.
        Восемьдесят пять лет ему, а все еще живчик, и трудится до сих пор. Такая приверженность работе вызывала у меня неподдельное уважение.
        - Итак, господа, - как только прозвенел звонок, заговорил он, поднимаясь, - сегодня мы с вами поговорим о последних веяниях в теоретической физике. Загружать никого работой я не стану, в науке не желающий трудиться сам быстро оказывается на задворках истории.
        Рассказывал он интересно, умело удерживая внимание студентов. Не гнушался вставить забавный случай или дать историческую справку. Так что когда прозвенел звонок, мы не сразу поняли, что занятие пролетело так быстро.
        И это было первое занятие в ЦГУ, от которого я получил настоящее удовольствие. В отличие от остальных одногруппников, я уже был знаком с его манерой подачи материала, и для меня она откровением не стала. А вот Рогожин оказался поражен до глубины души.
        - Жаль, не все преподаватели такие, - вздохнул Никита Александрович, когда мы выходили из кабинета.
        - В его возрасте оставаться на своей работе - это уже многим не под силу, - заявил Орлов. - Уже одно это указывает, насколько он любит то, что делает. Я слышал, в свое время он много чего попробовал, прежде чем пришел в науку.
        - Да, он автор многих работ с мировым именем, - подтвердил я кивком. - На его трудах основана громадная часть современных технологий. В ваших телефонах, например, стоят датчики движения - без работы профессора вы бы про них не услышали еще лет двадцать.
        - Полагаете, одному человеку можно настолько сильно повлиять на весь мир, княжич? - спросила Морозова, пока мы шли по коридору. - Я имею в виду - царскому человеку, неодаренному и неблагородному.
        - Разумеется, можно, Виктория Львовна, - кивнул я, открывая перед ней дверь следующего кабинета. - Я уж не говорю про женщин. Вспомните Трою - из-за Елены столько людей поубивали. А ведь все, что у нее было, согласно греческим мифам - это внешность.
        - Клеопатра, - вставила комментарий Салтыкова.
        - Но и Елена, и Клеопатра - были приближенными к власти, - поправил нас Орлов. - Если мы допускаем, что они вообще существовали, а не были выдуманы при очередном исправлении истории.
        - Фольклор - это не то, что можно поправить по приказу правящего рода, - не согласилась Салтыкова.
        - Поддерживаю, - кивнула Виктория.
        Я прошел на свое место и, включив дисплей, продолжил разговор.
        - Хорошо, вот вам другой пример…
        Но договорить мне не дали. К нам заглянула Шафоростова и, найдя взглядом меня, кивнула в сторону коридора.
        - Княжич, вас вызывают в деканат по срочному вопросу.
        - Иду, Марина Владимировна, - поднявшись, кивнул я и обернулся к остальным. - Что ж, видимо, придется рассказ отложить на потом.
        Вместе с заместителем декана мы молча прошли до нужного кабинета, и Марина Владимировна толкнула дверь, но сама заходить не стала. Я кивнул ей, выражая благодарность, после чего прошел внутрь.
        Обстановка в помещении для преподавателей была достаточно спартанской. Но это по меркам княжича, а так здесь было все, чтобы с комфортом перевести дух. К тому же деканат все же не развлекательная зона - та находится в отдельном корпусе.
        Пройдя мимо секретаря, высокой худой женщины в строгих очках, я толкнул деревянную дверцу. Наш декан, подтянутый мужчина слегка за сорок в красивом дорогом костюме сидел на своем рабочем месте и, сложив пальцы рук в замок, смотрел в окно.
        - Петр Сергеевич, здравствуйте, - заговорил я, и тот указал мне на кресло одной рукой.
        На запястье декана сверкнули золотые часы с несколькими циферблатами под стеклом. Я видел такие лишь однажды - отец купил себе из ограниченной коллекции за полтора миллиона. Видимо, должность хлебная, раз Петр Сергеевич может их себе позволить.
        - Мне позвонили, - он строго взглянул на меня. - Романов, вы часто будете пользоваться вашим положением, чтобы вмешиваться в работу Университета?
        - Я вообще не пользовался положением, - пожал плечами я. - У вас какая-то иная информация, Петр Сергеевич?
        Он пожевал губами и продолжил.
        - Есть два типа студентов, княжич. Первые - это те, кого я в лицо даже не видел никогда. У меня для рядовых вопросов есть заместители, - произнес декан. - И я этот тип люблю, потому что от них не бывает никаких проблем с финансированием, внезапных проверок и прочих радостей работы. Мне нужно говорить, что за второй тип студентов?
        Я кивнул. Разговор мне не понравился, да и декан как-то не вызывал желания заводить с ним дружбу. Понятно, что мой допуск можно трактовать как прямое вмешательство царицы в дела ЦГУ, но меру-то знать надо.
        - Второй тип студентов - это те, Дмитрий Алексеевич, кого я знаю в лицо. Среди них есть отличники учебы, будущие преподаватели или даже будущие мировые светила наук. Но больше всего среди этого типа студентов - возмутителей спокойствия. Я очень не люблю, когда мне мешают, княжич. И я очень надеюсь, что вы действительно заслуживаете подобного доверия.
        Он открыл ящик стола и вытащил черную пластиковую карту с гербом Русского царства и моей фамилией на лицевой стороне.
        - Дайте мне слово, что не станете проблемой, Дмитрий Алексеевич, - прежде чем протянуть ключ-карту, попросил декан. - Я, разумеется, в любом случае отдам вам пропуск. Но если слова не будет, я хотя бы буду знать, что у меня вскоре появится возможность вас отчислить.
        Я улыбнулся, разводя руками.
        - Я даю вам слово дворянина, что не собираюсь никак вредить ни вам, ни ЦГУ, - произнес я, глядя ему в глаза.
        - Я вас услышал, и искренне благодарю, княжич.
        Ключ-карта оказалась у меня в руках, и я поднялся на ноги.
        - Надеюсь, вы не станете на меня обижаться за то, что я вам, возможно, нахамил? - спросил декан, и я понял, что он боится.
        Трусит, опасается. Ему позвонили от царя, потребовали пропуск. Но он все равно сказал то, что сказал. А учитывая должность, вряд ли его можно назвать идиотом.
        - Нисколько, господин декан, - отозвался я. - Вы - гонец с добрыми вестями, ведь теперь у меня есть этот волшебный кусочек пластика. Спасибо, что уделили мне немного вашего времени.
        И, открыто улыбаясь, я покинул его кабинет, чувствуя себя настоящим победителем. Это мой первый действительно важный успех на этой Земле. Теперь впереди меня ждет захватывающее приключение.
        Восхождение.
        Глава 17
        КАБИНЕТ ЦАРЯ В КРЕМЛЕ.
        - Итак, Юра, ты знаешь, на что я смотрю? - спросил Михаил II стоящего перед его столом великого князя Долгорукова.
        - Имитация штаба противника, построенная для проведения тактической подготовки спецотряда ЦСБ, - ответил тот, после чего добавил: - Под Москвой.
        Государь помолчал несколько секунд, глядя на своего дальнего родственника. Тот под этим взглядом едва сдержался от желания поежиться. Аура верховного правителя давила, напоминая о своем существовании, великий князь чувствовал ее каждой клеткой тела.
        - Пока что отложим вопрос, почему твоя служба безопасности не нашла террористов на собственном полигоне, Юра, - кивнул царь. - Присаживайся, мы здесь на очень долгое время с тобой.
        - Государь, я…
        - Сел.
        Аура власти едва не согнула Долгорукова, но он послушно выполнил приказ и замер в кресле. Давление тут же ушло. Великий князь успел перевести дух, прежде чем монарх продолжил разговор.
        - Признавайся сейчас, майора ты убил? - спросил он, глядя собеседнику прямо в глаза.
        - Нет, государь!
        - Почему тогда ее нашли дома с дыркой в голове, да еще так топорно сыграли самоубийство? - приподняв брови, спросил Михаил II. - Письмецо тебе показать прощальное? Я чуть не прослезился, когда его прочел. Этого писаря нужно в наши кремлевские службы взять, у меня все подданные ходить начнут, как шелковые.
        Великий князь Новгородский промолчал.
        - А теперь смотри, что получается, Юра, - продолжил царь, побарабанив пальцами по столу. - У тебя на некое тайное задание, не проходящее по бумагам службы, отправляется в турне по Польше спецотряд. А через неделю случается инцидент с польскими нелегальными наемниками на парковке, куда был доставлен княжич Романов. Заметь, доставлен для казни.
        Юрий Владимирович Долгоруков продолжил молчать.
        - Этого, конечно же, мало, - выдержав паузу, произнес государь. - Первое похищение действительно почти сработало, и кто-то умный решил его повторить. И в это же время твой отряд возвращается. Но не как положено в Москву на реабилитацию, а почему-то в Казань. И какое совпадение, что их отъезд из Казани в столицу совпадает день в день с нападением на княжну Романову.
        И снова ничего не сказал Долгоруков.
        - Я все понимаю, Юра, - произнес царь проникновенным тоном. - Романовы многим поперек горла, каждый хочет мне свою дочку подсунуть, не впервой царю на Руси повторно жениться. Но ты перешел просто все границы. Так нагло себя вести ни одна тварь из Свободной партии себе позволить не может. Вон, Николаев до сих пор поет в камере, кто его поддержал, какую защиту обещал. Но ты просто… Юра, ну мы же с тобой родня! Как ты руку поднял на собственную кровь? Как ты сыну своему в глаза смотришь по вечерам, когда целуешь его на ночь, а?!
        - Если мы с тобой родня, царь, - подняв голову, заговорил Долгоруков, - то почему ты ни к кому не прислушался?! Твоя супруга уже доказала, что не может родить, а ты ждешь чуда, что наследник тебе на голову свалится? Да если бы Романова родила, мы бы все встали как один, защищая ее!..
        Царь жестко усмехнулся.
        - Ну вот теперь ты не врешь, Юра. Теперь действительно веришь в то, что говоришь, - холодно произнес он. - Но ты поднял руку на мою жену, похищал детей князя, который обеспечивает царству четверть бюджета, ты приказал убить подчиненную, исполнявшую твой приказ. Скажи мне сейчас, Юра, что еще я должен узнать о тебе, прежде чем законно казню?
        - Я великий князь! - с возмущением воскликнул Долгоруков.
        - Ты предатель, - покачал головой царь. - И в полночь я обнародую все, что у меня на тебя есть, Юра. Никто тебя не поддержит, от тебя даже этот бесполезный совет рода отвернется. Ты перешел черту… - он взял паузу, глядя на родственника с сомнением. - Или думаешь, патриархи Рюриковичей скажут, что ты имел на то право? Да они первыми станут клеветать на тебя, лишь бы я не вскрыл их делишки. И еще повесят на тебя же свои прегрешения, чтобы отмыться.
        - Ты… - выдохнул великий князь. - Будешь судить меня?
        - Конечно, буду, - уверенно кивнул государь. - Каждый житель Русского царства должен на твоем примере увидеть - закон превыше всего. И не важно, кто его нарушает - все ответят перед законом. На том стояло, стоит и будет стоять царство Русское.
        - Государь…
        - Я дам тебе время до полуночи, - кивнул Михаил II. - Этого времени хватит, чтобы подать в отставку и попрощаться с семьей. Естественно, ты будешь не один, за тобой будет следить моя гвардия. А потом тебя отведут на мой суд. Свободен.
        Долгоруков медленно поднялся из кресла. Его шатало, великий князь был бледен, но держался. Когда же он покинул кабинет в сопровождении пятерки кремлевских охранников, оставшийся один царь включил видео, уже смонтированное для монарха. На правой половине экрана появлялись личные дела членов спецотряда ЦСБ, а на левой - их трупы в мешках Романовых.
        - Совсем уже страх потеряли, - хмыкнул государь, и на дисплее появился командир, лишенный головы. - А мальчик-то у нас зверь…

* * *
        ЦГУ. КНЯЖИЧ РОМАНОВ.
        Александр Вадимович Сковородин вел третье сегодняшнее занятие. В аудитории собрались все наши группы, так что народа было полно.
        - Каждый год на первом курсе я слышу один и тот же вопрос: зачем нам, «настоящим» ученым, такой бесполезный предмет, как философия?
        Преподаватель обвел аудиторию взглядом и улыбнулся.
        - А дело в том, дорогие первокурсники, что все ваши «настоящие» науки и выросли из философии. Если говорить совсем уж откровенно, то мой предмет - самый для вас важный. Именно от того, как глубоко вы проникнитесь философией, зависит, кем вам в итоге быть - вечным лаборантом, который не способен работать без четких инструкций старшего, или тем гением, который докажет, что невозможное - возможно.
        Пока никто ему не возражал, и я заметил, что первый курс заинтересовался.
        - Итак, возьмем простой пример для наглядности, - объявил Александр Вадимович. - Человек - создан по образу и подобию божьему, так учит нас Библия. Человек - это вершина естественной эволюции, утверждают некоторые ученые. Сама постановка этих двух умозаключений на первый взгляд кажется не связанной между собой, но если открыть священные тексты, а за ними - летописи, мы увидим, как вершина эволюции повторяет за Богом, создавая и дорабатывая уже имеющееся, то есть становится Творцом. Никто ведь еще не нашел дерева, на котором бы росли колеса, верно?
        Кто-то хмыкнул в аудитории, и преподаватель продолжил.
        - Да, верно, - сказал он, махнув в сторону нарушителя тишины рукой. - С одной стороны, это кажется смешным. Не растут на деревьях колеса. Но с другой из дерева колесо можно сделать. Так и где здесь противоречие? Забегая вперед, чтобы не возникло вопросов, я уточню свою точку зрения: человек - это вершина эволюции, которая тоже является частью задумки или плана. Как ребенок, который от рождения не умеет ходить, так и человек изначально не был готов к своей собственной эволюции. Но когда впервые появился вопрос «что такое человек», родилась философия. Разумеется, она не была такой, как сейчас. Но задавая вопросы, философия определяет задачи. И только с этими задачами, которые поставила философия, работают остальные науки. И чем больше человек познает, тем сложнее задает вопросы философия. Кому непонятно, что я сейчас сказал?
        Но никто не признался, даже если ему и было неясно.
        - Хорошо, тогда я продолжу, - энергично кивнул Сковородин. - В последнее время все практически забыли о теории сверхчеловека. Я неспроста говорю о таких вещах, как творчество и эволюция. Эти два фактора, объединяясь, создают прецедент, когда естественная эволюция уже окончена и переходит в раздел творчества. Мы уже не меняемся так кардинально, как это было с первыми рыбами, выбравшимися на берег, но уже пересаживаем органы. Кто-нибудь слышал об операции доктора Сайто Иоши?
        Сидящая рядом со мной Виктория подняла руку.
        - Представьтесь, - кивнул философ.
        - Морозова Виктория Львовна, - назвалась та. - Речь идет об операции по пересадке головы одного человека другому.
        - Все верно, благодарю вас, студентка Морозова, можете садиться.
        Он дождался, когда она вернется на место, и продолжил.
        - Итак, мы достигли того момента, когда вплотную подошли к возможности пересадить голову. И при этом так, чтобы пациент выжил. Для этого уже недостаточно удара каменным топором и нитки из растительного волокна. Философ ставит вопрос: как человек думает? И вот уже хирургия вскрывает черепа, изучает строение мозга, а вместе с тем меняет оборудование на все более и более точное. Нам ведь недостаточно просто вскрыть черепную коробку и сделать рисунок красной ягодой на стене, нам требуется наблюдать в реальном времени. То есть только для того, чтобы заглянуть внутрь человека, не убив его, мы развили плеяду смежных дисциплин, построили заводы, запускаем спутники в космос и создаем настолько тонкие пинцеты, что они позволяют оперировать клетку. Одну-единственную клетку, господа! И все это родилось из одного вопроса: «как человек думает?». Прониклись серьезностью философии?
        Интересный подход. Хотя я и не слишком согласен с постулатом о божественном провидении, однако с волками жить - по-волчьи выть. Хотя Русское царство официально и считает, что житель нашей страны может исповедовать любую религию, но традиции так легко не сломить. Так что на главные церковные праздники мы все же ходим. Хорошо хоть посты никто соблюдать уже не заставляет, я бы озверел.
        Опять же, в моем прошлом мире мы уже перешли в иную форму бытия, меня выкинули в параллельную вселенную, но ни там, ни здесь Бога я пока что не встречал. Если уж на то пошло, я сам был одним из тех, кто мог бы с ним сравниться.
        До конца занятия преподаватель продолжал доказывать, почему к его предмету нужно относиться серьезно. И хотя он умело вел аудиторию за собой, я уже мысленно пребывал в лаборатории. Нового ничего мне услышать так и не довелось, ключ-карта жгла карман, а впереди оставалось еще одно занятие - по развитию магического дара.
        В расписании, оформленном для нас Орловым, значилась уже не Николаева, а Кирилл Ярославович Паращук, заслуженный инструктор Русского царства. Это звание означало, что инструктор довел сотни одаренных до их максимума, и они доказали свою эффективность на деле. Заслуженный инструктор мог выйти из силовых структур, где получал солидное жалование, и переключиться на работу с родом - любая семья с радостью возьмет к себе такого профессионала. Потому что они действительно на вес золота.
        - Проходите, занимайте места, - кивнул нам пожилой мужчина в строгом костюме с гербом Русского царства на груди.
        Вместо циновок стояли обычные стулья, без индивидуальных компьютеров, что было достаточно необычно для ЦГУ. Группа рассредоточилась по помещению, и Кирилл Ярославович поднялся на ноги. Держа руки за спиной, он обошел нас всех по большому кругу, затем постоял несколько секунд возле каждого, но при этом ничего не делал, судя по всему.
        - Итак, господа студенты, - Паращук говорил негромко, но было тихо, так что повышать голос не приходилось. - Я не знаю, чему конкретно вас учили наставники, а потому начнем с азов.
        Он встал возле стола и, положив ладонь на него, продолжил:
        - Считается, что ваш ранг - это показатель умения контролировать дар. Кто здесь может создать защитный купол своим атрибутом?
        Студенты подняли руки.
        - Отлично, студентка Салтыкова, выйдите в центр и продемонстрируйте нам технику купола.
        Светлана выполнила указание, вокруг нее появилась полупрозрачная зеленоватая крышка. Сама боярышня стала похожа на фигурку под стеклом. Паращук кивнул, обойдя защиту со всех сторон.
        - Судя по насыщению техники, она соответствует рангу В9. Верно?
        Салтыкова кивнула.
        - А теперь, - инструктор положил ладонь на защиту, и та расползлась под его рукой, - уберем его. Чтобы вы понимали, господа студенты, мой ранг Г4. Уровень контроля у меня гораздо ниже, чем у Салтыковой, и ошибок в технике она не допустила. Почему я смог снять ее купол? Романов, как считаешь?
        - Помимо контроля расхода сил, также важно уметь правильно его использовать, - ответил я. - Не важно, насколько силен одаренный, если он не умеет пользоваться своей силой. Грамотно прилагая усилия, можно нивелировать любую технику.
        - Все верно, - подтвердил Паращук. - Салтыкова, вернитесь на место.
        Когда она села обратно на стул, инструктор вернулся к своему столу.
        - Ваш дар - это молоток, - заговорил он. - Вы можете забивать им гвозди, можете крошить черепа, а можете подковать блоху. От вашего ранга зависит то, как много сил вы вложите в один удар. Ваш противник - это стекольный гвоздь, но если вы размахнетесь и ударите так, как вам позволяет ранг, вы разобьете окно, а не забьете гвоздь. Одного только высокого ранга мало. Молоток - полезен и опасен. Но им нужно уметь пользоваться правильно. Этим мы и будем с вами заниматься на моих занятиях. Я не выпущу ни одного из вас с первого курса, пока вы не научитесь забивать гвозди, оставив стекло целым. А теперь поговорим о самой системе рангов.
        Он взял мел и быстро начертил на доске буквы. Причем сделал это в обратном порядке, начиная с Е.
        - Итак, Е0 носит в себе дар, но еще не умеет им пользоваться, - проговорил Кирилл Ярославович. - Е1 сливает всю свою силу в одну-единственную технику. Почему так происходит, Рогожин?
        Никита Александрович ответил сходу, не поднимаясь с места.
        - Потери слишком большие.
        - Верно, - инструктор нарисовал дугу перед буквами. - Общая сумма сил у одаренного меняется только с изменением числа людей, которые от него зависят. Ранг Е1 применяет весь свой запас в одной технике, но при этом остальная его мощь расходуется впустую. Чем выше поднимается ранг, тем меньше потери. Наши китайские друзья называют это «Ци».
        Нарисовав на доске иероглиф, Паращук отряхнул руки от мела.
        - Но даже Е1 уже может порвать глупца с рангом А+, - сказал он, обернувшись к нам. - И моя задача на этих занятиях - не перевести вас поскорее на ранг выше, с этой простейшей задачей вы справитесь и без моей помощи, а подтянуть ваш уровень контроля своей Ци так, чтобы вы могли свернуть в бараний рог любого противника. Это понятно?
        Мы молча кивали, и заслуженный инструктор усмехнулся.
        - Тогда вот ваше первое задание, - объявил он. - Я хочу, чтобы вы поставили перед собой стеклянный стакан и поместили внутрь то, с чем может работать ваш атрибут. Если это холод, как у Морозовой - налейте воды. Если огонь - бросьте бумажку. В любом случае вы должны научиться воздействовать на предмет внутри стакана так, чтобы не повредить стекло. На следующем занятии я проверю ваши успехи. Но это только промежуточный итог, для сдачи экзамена по итогам курса от вас потребуется фокус посложнее.
        Прозвенел звонок, но никто с места так и не тронулся, а Паращук не обратил на него внимания, назначая каждому свою конечную цель. У огненного Орлова это была выжженная на клочке бумаги подпись, при этом разрешалось только оставить автограф, сама бумага не должна прогореть. Морозовой с ее холодом предстояло создать внутри стакана снежинку изо льда.
        С распространенными атрибутами никаких проблем не было, а в группе уникальной способностью обладал только я. Но и для меня у Паращука нашлась своя задача.
        - А ты, княжич, должен будешь показать мне, как ты жонглируешь одновременно чертовой дюжиной стаканов, - усмехнулся заслуженный инструктор и хлопнул в ладоши. - Все, господа студенты, спасибо за внимание. До встречи через неделю. И помните, путь в тысячу ли начинается с одного шага.
        Он вышел из кабинета, и я хмыкнул. Интересный подход, даже странно, что он не пользуется популярностью в царстве. Или так сделано намеренно и подается исключительно студентам ЦГУ? Я до него дошел сам, и манипуляция со стаканами - плевое дело, если, конечно, Паращук не придумает, как усложнить задачу. Например, поставит меня на канат.
        Группа не спешила расходиться, и я заметил, как всем приходят сообщения. Доставая телефоны, мы с удивлением переглядывались, я обратил внимание, как побледнел Орлов. Нужно будет у него спросить, с чего такая реакция.
        «ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!
        На трассе Москва-Великий Новгород произошло крупное ДТП. Машина, везущая великого князя Новгородского с его семьей, разбилась. Долгоруковы погибли на месте. ЦСБ ведет расследование происшествия.
        Дело на контроле царя. Все причастные к происшествию будут установлены и наказаны. Великий Новгород временно переходит в царское управление до назначения нового владельца»
        Дальше шло перечисление заслуг великого князя Долгорукова, его награды и тот вклад, который он внес в Новгородские земли.
        Что ж, тетушка сдержала слово - головы действительно полетели. Вот только почему-то я чувствую себя так, будто государь разыграл всех, чтоб прибрать к рукам один из городов первой десятки. А мы были изначально всего лишь пешками в его игре.
        Пока мои одногруппники обсуждали новость, в кабинет вошли трое мужчин. Два кремлевских гвардейца и человек в униформе ЦСБ.
        - Княжич Романов, - объявил безопасник, - вас срочно вызывают в Кремль.
        Я поднялся со своего места под взглядами остальных студентов.
        - Сударь, могу я на правах старосты узнать, в чем дело? - поинтересовался Орлов.
        Будто внук адмирала мог бы меня защитить. Но я это запомню и мысленно поставлю ему плюс.
        - Княжич? - повернулся ко мне опричник.
        Я кивнул, позволяя раскрыть информацию, и тот пояснил:
        - Дмитрий Алексеевич должен пройти проверку опричников по обвинению в распространении слухов о Николаевой Ангелине Ивановне.
        Не попаду я сегодня в лабораторию.
        Глава 18
        - Господа, я должен предупредить охрану рода, - заявил я, когда мы вышли на улицу.
        - Повестку мы вам вручили, - кивнул безопасник. - Вы можете ехать на собственных машинах. Обвинения вам не предъявлено, никаких ущемлений ваших прав нет. Главное, не опаздывайте, княжич.
        - Благодарю, - ответил я, ускоряя шаг.
        Копия подписанного документа у меня лежала в кармане, оригинал находился у посланцев ЦСБ. Нужно теперь предупредить отца, вызвать нашего адвоката, и только после следовать на сам допрос.
        Охрана выскочила из машин и, создав живой коридор, дождалась, пока я открою дверь и сяду на место. Ветерок потрепал меня за волосы и я, обернувшись на крыльцо ЦГУ, вздохнул. До лаборатории просто нужно дойти, но опять что-то мешает. Какое-то невезение…
        - Виталя, звони отцу, - объявил я, залезая на заднее сидение внедорожника.
        Связаться с отцом по срочному делу гораздо быстрее через охранника, а не через секретаря. Степан Витольдович, конечно, передаст сообщение, но лучше уж пусть князь получит информацию лично.
        - Суд? - уточнил Слуга.
        - Да, меня ждут на допрос, - ответил я, набирая номер Кристины.
        Помощница ответила через пару секунд.
        - Слушаю, княжич, - отозвалась она.
        - Свяжись с нашими юристами, мне нужен адвокат, - сказал я.
        - Князь уже распорядился, Дмитрий Алексеевич, - ответила девушка и тут же добавила: - Эльдар Талгатович уже ждет вас на месте.
        - Спасибо, Кристин, - искренне поблагодарил я девушку, прежде чем закончить разговор.
        - Княжич, ваш отец уже все знает, - отчитался Виталя, кладя свой телефон. - Велел спокойно ехать, там уже ваш человек ждет. Все под контролем.
        - Тогда дави на педаль, - с улыбкой ответил я.
        Виталя передал по рации план следования, и первая машина выкатилась с парковки. Мы двинулись следом, замыкающий пристроился позади, взвизгнув шинами. Машина ЦСБ, в которую сели безопасник и гвардейцы, вынужденно притормозила, пропуская нас.
        Дорога до Кремля от ЦГУ была достаточно короткой, но мы трижды встали на красном. Горожане гуляли, спеша успеть ухватить последние солнечные деньки, а я обдумывал варианты для работы - все же от наличия и доступности оборудования очень многое зависит. Несмотря на то, что ЦГУ - первый вуз Русского царства, но и в нем нужно предварительно записываться на редкое оборудование. И наличие пропуска у меня на руках в этом плане не дает привилегий, они у всех там одинаковые.
        - Княжич, подъезжаем, - объявил Виталя, как только первая машина выкатилась на парковочное место.
        - Спасибо, - кивнул я, спускаясь с небес на землю.
        Московский Кремль - огромный комплекс зданий. Отделения ЦСБ есть в каждом городе, в одной только столице их больше шестидесяти. Но дело с участием князей нельзя рассматривать в глухомани, только в кремлевском отделении.
        Здесь моей охране уже вылезать не стоило, обеспечением безопасности занимались гвардейцы Кремля. Одно дело приехать под своей охраной, совсем другое - заявлять царю, что его меры безопасности недостаточны. Так что бойцы Романовых должны оставаться в машинах.
        Бравые парни с оружием в руках открыли мне дверь. Шлемы, бронежилеты, тяжелые винтовки в руках, наплечники, набедренная защита. Маленькие ходячие танки, на самом деле.
        - Вас ожидают, княжич, - объявил местный служитель порядка.
        - Благодарю, - ответил я, вылезая из машины.
        Дорогу искать не пришлось - перед крыльцом, куда мы подкатились, стояли несколько мужчин в деловых костюмах. Они что-то оживленно обсуждали, один молча дымил чуть поодаль, поглядывая по сторонам и часто присматриваясь к часам.
        К этой группе я и направился. Наш юрист был среди них, и прямо сейчас активно жестикулировал, рассказывая какую-то байку из своего опыта. Я вспомнил его собеседника - прокурор Юго-Западного района.
        - Эдуард Талгатович, - поздоровался я за руку с щуплым мужчиной в костюме с нашим гербом.
        Юрист ответил на рукопожатие уверенно, весь его облик излучал жизнерадостность.
        - Дмитрий Алексеевич, пройдемте, - указывая на дверь, позвал он.
        Мы взошли по ступенькам, адвокат запустил меня первым, и мы пошли по коридору, проигнорировав дежурного в окошке. Тот лишь мазнул взглядом по нам, но даже голоса не подал - уже знал, кто и куда.
        Мы свернули в нужный кабинет с вывеской «допросная». Помещение разделялось надвое, и мы оказались в первой комнате. В стене имелось широкое стекло - отсюда можно наблюдать за тем, что происходит, собственно, на допросе. С обратной стороны оно должно быть зеркальным. Также здесь имелись две лавки и стол для переговоров.
        Юрист поставил свой кейс на стол и, поправив галстук, заговорил:
        - Княжич, я здесь только для консультации, - предупредил он. - Обвинения нам не предъявили, это всего лишь проверка. Что бы из вас ни вытянули, без распоряжения суда задерживать вас не имеют права. Повестку?
        Я вручил ему копию, и юрист бегло пробежал текст взглядом, после чего убрал в дипломат. Когда замки защелкнулись, Эдуард Талгатович продолжил:
        - Итак, княжич, помните: если у вас есть причины для отвода от допроса, вы обязаны предупредить следователя, который проводит процедуру. Обязательно, Дмитрий Алексеевич, иначе могут предъявить позже иск уже от ЦСБ, - повторил он, приподняв палец для подчеркивания важности.
        - Я вас понял, Эдуард Талгатович, - кивнул я.
        Скрывать факт причастности к царским секретам я не собирался. Во-первых, это совершенно законно - заявить представителю власти, что ты к таковым причастен. Во-вторых, я не намерен раскрывать содержание этих секретов. По-хорошему, у следователя должен быть допуск к необходимому уровню, иначе мне придется ждать, когда таковой сотрудник прибудет.
        - Дальше, - сказал юрист. - Когда на руках у вас будет заявление о том, что вас обо всем предупредили, прочтите все написанное. Если в своей речи следователь отойдет хоть от одной буквы на листе, сразу зовите меня. Впаяем такую компенсацию, что до конца своих дней будут нам должны.
        Его бравада была лишь отчасти неправдой. Эдуард Талгатович уже выиграл несколько дел рода Романовых с таким результатом. Просто тогда мы не с ЦСБ судились.
        - Обязательно, Эдуард Талгатович, - заверил его я.
        - Еще одно, княжич, пока вы не прошли в комнату к следователю, - заговорил он, будто только что вспомнив. - Ваш отец велел оставить часы мне. Там какие-то жучки?
        - Звукозаписывающие, передают прямо в княжеское облако, - кивнул я, размыкая браслет.
        - И вы с ними собрались на допрос? - хмыкнул он.
        - Нет, конечно, - покачал головой в ответ, - я и сам собирался их вам отдать на хранение. Просто не успел попросить.
        - Правильно, - поддержал он мое решение, - иначе у них будет повод привлечь вас за попытку шпионажа. В другой день я бы и поработал с таким иском, но не в день смерти великого князя. Царь-Батюшка вас первым велит запереть для выяснения.
        - Я это понимаю, - кивнул я, вручая ему часы.
        Он сунул их в карман и кивнул мне на вторую дверь.
        Повернув ручку, я вошел в помещение, освещенное парой ламп дневного света. На одном из двух стульев уже сидел следователь. Рядом с ним покоился стационарный телефон, а под рукой рабочие папки, верхняя - с моим личным делом.
        - Здравствуйте, - кивнул я, вставая возле второго стула.
        - Княжич, присаживайтесь, - указав на сидение, распорядился сотрудник. - Я - дежурный следователь Прохоров Михаил Анатольевич. Я расскажу вам, как проходит процедура, затем вы подпишете бумаги, что я вас обо всем предупредил, и только после этого мы приступим к работе.
        Я занял предложенное мне место, и сразу же перешел к делу.
        - Я должен вас уведомить, Михаил Анатольевич, что являюсь носителем государственной тайны, и вам нужно получить разрешение на допуск к этим сведениям, - заявил я, глядя в лицо собеседника.
        Следователь хмыкнул, явно сбившись с привычного протокола.
        - Благодарю за предупреждение, княжич, - сказал он и тут же поднял трубку телефона. - Это Прохоров. У меня здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, и у нас тут «СС-2». Хорошо, жду.
        Допрашивать меня они могут только с позволения царя, так как придется ковырять мою голову очень глубоко, и разговор с государем при этом обязательно всплывет. И не факт, что простого следователя решат допустить к конкретно этому секрету. На отмену распоряжения суда рассчитывать не приходится, но его могут заменить кем-то вышестоящим. Вешать на рядового дознавателя государственные секреты - не слишком полезно.
        Мы просидели в тишине пару минут, прежде чем телефон на столе зазвонил. Следователь взял трубку после второй трели.
        - Прохоров, - сказал он и стал слушать длинную тираду, отголоски которой долетели до меня даже без усиления слуха.
        Взглянув на бумаги перед собой, он полистал их и озвучил:
        - Дело передала нам майор Ростова, - как только он это произнес, ему пришлось отодвинуть трубку от уха - так там орали. - А я тут при чем? Мне передали документы, я исполняю приказ.
        Теперь разговор пошел более спокойно, но прислушиваться я уже не стал. Если уж царица смогла убрать великого князя со всей семьей, майор либо уже покойница, либо теперь служит исключительно моей тетушке.
        - Есть, - наконец, когда на том конце выдохлись, ответил следователь и положил трубку.
        Несколько секунд он молчал, глядя на аппарат, после чего повернулся ко мне.
        - Княжич, в вашем допросе больше нет смысла, суд снял с вас обвинение.
        - Почему? - удивился я.
        - Боярин Николаев во всем сознался, вас нет причин подвергать болезненной процедуре допроса, - пояснил тот. - Прошу прощения за доставленные неудобства. Вы свободны.
        Я поднялся со стула и кивнул.
        - Спасибо за ваше время, господин Прохоров. Но почему меня вообще сюда повезли, если распоряжение уже вышло?
        Он скривился и махнул рукой.
        - Мне передали только ваше дело и приказ провести допрос по всем правилам. А прислать приказ об отмене, видимо, никто не подумал. Теперь такой кавардак в ЦСБ, еще долго будем разгребать.
        - Вот как?
        - А вы не слышали новости? - хмыкнул тот. - Генерал-лейтенант погиб, нового главу службы еще не назначили, а исполняющий обязанности когда еще со всем разберется? У вас, княжич, простите, не такое уж и важное дело, чтобы его в первую очередь проверять. Вот и вышла накладка. Так что еще раз прошу прощения за это.
        Он повел рукой, обводя кабинет, и я вновь кивнул, после чего направился к выходу.
        Может быть, не так уж все плохо в ЦСБ, попадаются среди них нормальные люди. Ведь мог наплевать на мои слова, влезть в черепушку, а потом уже думать, что теперь делать. Восемнадцатилетний мальчишка и государственные тайны - ну кто бы в это поверил, если серьезно? Тем более в лежащем на столе Прохорова досье я выставлен прожигателем жизни и лоботрясом.
        Юрист кивнул мне, когда я закрыл дверь, и вручил часы обратно.
        - Вот видите, княжич, я же сказал, все пройдет без сучка и задоринки, - улыбнулся он.
        - Вы знали, что дело уже закончено, и никакого допроса не будет?
        - Конечно, думаете, почему здесь нет князя? - вопросом на вопрос ответил тот. - Сегодня целая пачка судебных распоряжений пошла в измельчитель - Николаев, считайте, треть Свободной партии похоронил. До мелких дрязг сейчас никому дела нет.
        - А мне зачем тогда было являться?
        - Вот сейчас мы с вами получим официальную бумагу, что распоряжение о вашем допросе аннулировано, вы распишитесь в документах, и тогда все свободны, - ответил тот. - Кроме того, ваш отец опасался, что допрос все равно станут проводить, и тогда я был бы вынужден его оповестить.
        - Не понимаю, - признался я.
        - Не всех врагов рода Романовых еще выловили, - улыбнулся Эдуард Талгатович. - Но здесь мы закончили, княжич. Идемте? Кстати, на выходе нас будет ждать пара журналистов, вот вам речь, заготовленная вашим отцом.
        В мою руку перекочевала короткая карточка с двумя словами.
        «Без комментариев».
        Лаконично.
        - Что еще нас сегодня ждет? - убрав шпаргалку в карман, спросил я.
        Эдуард Талгатович шагал впереди, уверенно ведя меня к окошку дежурного.
        - Сядете в машину, и совершенно свободны, - ответил юрист рода. - Я же пойду к князю, он скоро будет выступать перед судом против Николаевых. И там я буду нужен.
        - Все так круто завертелось, - покачал я головой, - и глупо.
        - Глупо, княжич? - жизнерадостно посмеялся тот. - Я передам вам позже документы, почитаете на досуге.
        Я под роспись получил свою копию распоряжения об отмене допроса. Попрощавшись с дежурным, мы вышли на улицу, и я пустил дар в глаза, изменяя зрение. Иначе ослеп бы от вспышек камер.
        Серьезно? Солнечный вечер, а какой-то идиот с подсветкой снимает?
        - Дмитрий Алексеевич! - вразнобой кричали акулы пера. - Дмитрий Алексеевич!
        Эдуард Талгатович с искренним наслаждением шагал впереди меня, я следовал за адвокатом молча, на ходу выравнивая зрение.
        И только внутри машины высказался.
        - Что за любитель там со вспышкой пристроился?
        - Найдем, княжич, - отозвался Виталя, передавая приказ охране.
        - Никакого рукоприкладства, просто проследите, чтобы он больше мне не попадался, - предупредил я.
        С них бы сталось сейчас вывезти кретина за Москву и пересчитать ребра. Не то время, чтобы охрана мелочилась с писаками. Тут в каждом подозрительном готовы врага усмотреть.
        - Это «Желтая Москва», - выслушав доклад вернувшихся солдат, доложился шофер.
        - Тогда вообще пока ничего делать не нужно, я насчет него с Русланом Александровичем сам поговорю на ужине, - махнул рукой я. - Ну, поехали домой, Виталя.
        - Как пожелаете, княжич, - пожал плечами Слуга, заводя мотор.
        А ведь ему тоже пришлось бездействовать в моем первом похищении. Теперь, наверное, совесть грызет.
        - Предупреди сегодняшний наряд охраны, что у нас с ними будет совместная тренировка, - сказал я. - После того, как чуть поспокойнее станет, а то знаю я вас.
        - Спасибо, княжич, - уже веселее отозвался тот. - С вами любые учения проходят познавательно.
        Еще бы. С того момента, как я дошел до ранга Е4, они ни разу у меня не выиграли.
        Пока мы ехали домой, я успел подготовить свое эссе по политологии. Завтра оно должно быть уже на почте преподавателя. Заодно почитал, о чем говорят в чате группы. Обо мне вновь ни слова, словно княжич с ними и не учится. Тактично.
        Прочитав рассуждения одногруппников на тему эссе, я пролистал полтна текста, не сразу поняв, что Рогожин просто-напросто выкинул все свое творчество в общий доступ. Не ладилось у Никиты Александровича с предметом, потребовались подсказки.
        А когда я дошел до конца, мне отписался староста.
        Орлов П. В.: Княжич, добрый вечер. Я рассказал о ваших планах на нашу горнолыжную базу. Даты забронированы, отец распорядиться насчет обслуживания и предоставит весь комплекс в наше распоряжение.
        Я усмехнулся. Правильно делает Василий. Звезда адмирала уже закатывается, ему вот-вот на пенсию уходить, и главой рода станет уже отец нашего старосты. И связи с Романовыми ему будут очень полезны - с уходом адмирала теряется крупная часть заказов на верфях. А мы очень сочный клиент, который всегда платит вовремя и в полном объеме.
        Романов Д. А.: Хорошо, Петр Васильевич, передайте реквизиты моему секретарю.
        Сообщение отметилось прочитанным, и я убрал телефон. Тем более что мы уже подъезжали к нашему особняку. Усиленная охрана все еще не была снята, и на балконе второго этажа сидела пара бойцов - они были заметны с моего места.
        - С возвращением, брат, - кивнул мне Сергей, сидящий в гостиной с чашкой чая в руке. - Тебя ждут в твоем кабинете ювелиры, которых ты звал. Решил остепениться и сделать предложение какой-нибудь московской красавице?
        - Спасибо, - ответил я, проигнорировав вопрос.
        - Дима женится?! - раздался возглас сестры из соседней комнаты. - Кто невеста?
        Что ответил Сергей, я уже не слышал. Улыбаясь, прошел в свои покои и поздоровался с сидящими на диванах двумя солидными мужчинами. Кристина подала им чай с воздушными пирожными, так что гости не скучали. Чуть поодаль стояли два чемоданчика.
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - поднявшись с мест, разом выдали они.
        - Добрый вечер, господа, прошу, присаживайтесь. Не буду отнимать у вас еще больше времени, так что, если вы не против, перейдем к делу?
        Старший кивнул и, подняв первый чемоданчик, раскрыл его, поворачивая содержимым ко мне. Второй в это время распаковал из другого лампу, лупу и прочее оборудование, которое полагается иметь при себе уважающему себя ценителю украшений.
        - Итак, господа, на что конкретно я смотрю? - спросил я. - Расскажите мне об этих изделиях.
        Старший в красках описал все двенадцать пар сережек, шесть колец - мужских и женских, одно колье и два браслета. Ювелиры дома постарались на славу, каждый предмет - маленькое произведение искусства. Но я не собирался спешить, поэтому попросил Кристину поработать моделью.
        Первый комплект мы сразу забраковали - слишком получался массивный, такой нужен для более крепко сбитых дам. Второй собирался из кольца, браслета, колье и сережек - в сумме получалось дорого, но на вид смотрелось не очень.
        - Быть может, если бы мы знали, на ком вы желаете видеть наши изделия, княжич? - осторожно предположил старший.
        Я обратил внимание, как Кристина с явным сожалением передает второму снятые с себя украшения. Недолго думая, я решил поднять ей настроение.
        - Если что-то нравится, просто скажи, - сказал я помощнице.
        - Это будет слишком, княжич, - отозвалась та.
        - Да, ты права, на тебя мы сделаем индивидуальный заказ, - кивнул я. - Вы же примете его?
        - Обязательно, Дмитрий Алексеевич, - отозвался старший. - Что именно вы хотите?
        - Золото и черные бриллианты, - ответил я. - Кольцо с гербом нашего рода, ожерелье и серьги. Все одним комплектом, но так, чтобы можно было использовать в деловом стиле по отдельности друг от друга. - Будет сделано, Дмитрий Алексеевич. А что насчет вашего первого желания?
        - Пока что мы сойдемся на комплекте для моей помощницы, позднее я свяжусь с вами, когда возникнет необходимость.
        - Благодарим за доверие, княжич, - подвел итог старший, пока младший упаковывал изделия.
        - Вам спасибо за визит, - кивнул я, и Кристина выпроводила наших посетителей.
        Сев за свое место, я приготовился к работе.
        - Дмитрий Алексеевич, - робко пролепетала девушка, подойдя ко мне.
        - Там Орлов должен был прислать нам реквизиты, - с улыбкой ответил я. - Мы заказываем у него горнолыжную базу. И, кстати, что там по Новгороду?
        Девушка кивнула, направляясь к своему компьютеру.
        - Сейчас перешлю.
        Среди подготовленного Кристиной перечня действительно имелись интересные предприятия. Но я остановил свой выбор на торговом центре. Большая коммерческая площадь, много арендаторов, хорошие показатели посещаемости. Дело прибыльное, если бы не гибель великого князя, никто бы не стал продавать такое выгодное имущество.
        - Берем «Квадрат», - подвел итог я.
        - Хорошо, мне направить запрос сейчас? - уточнила она.
        - Да, направляй. И, кстати, найди мне активный телефон Ефремова. Нужно проверить, как там Семен Константинович на границе.
        - Как пожелаешь, княжич.
        Через пятнадцать минут в двери постучались, и Кристина пошла открывать. Степан Витольдович заглянул в гостиную и позвал меня на ужин. Поднявшись на ноги, я не стал переодеваться, скинул только пиджак.
        В столовой собралась вся семья. Отец был спокоен, мать заметно хмурилась, Ксения была довольна, а вот брат ожидал с нескрываемым интересом. Заняв свое место, я сложил руки в замок и поднял глаза на главу рода.
        Отец обвел нас внимательным взглядом и заговорил:
        - Итак, раз все собрались, наступило время подвести итоги последних событий.
        Глава 19
        Прошла всего неделя, как я приехал в Москву. И своей личной цели - доступа к лаборатории - я достиг. Следующий шаг: разобраться с доступным оборудованием, определить начальные проекты - либо идти по дороге к регенерирующим тканям, либо в сторону протезирования. Эти две начальные ветки затрагивали множество одинаковых аспектов, но, как показала практика моего мира, расходятся в гораздо большем количестве вопросов. Нужно будет окончательно подтянуть теоретическую базу под свои текущие возможности, и уже оттуда строить дальнейшие практические планы.
        Что же касается вопросов рода, то здесь уже было все не так однозначно. По сути, трижды на нас напали, и это не считая попытки скрыть сопричастность ЦСБ, что в другой семье вело бы к выражению недовольства всей партии царем - служба-то царская. Но мы с Михаилом II повязаны кровными узами через тетушку и можем разобраться в тишине, не привлекая постороннего внимания. Выносить сор из избы - всегда плохая тактика.
        - Для начала - расследование Николаевых, - заговорил отец. - Я выступал сегодня перед царем, боярин не оправдался. Техника была, опричники это доказали. В качестве виры мы забираем себе все намеченные перед судом цели - технический комплекс «Заря» теперь целиком и полностью наш, мне даже не пришлось выкупать предприятия на нем.
        Это хорошо, у меня на «Зарю» имелись планы. Комплекс представлял собой многофункциональный центр по сборке высокотехнологичной аппаратуры. Николаевы сдавали его мощности любому, кто желал использовать комплекс для своих изделий. Изначально я рассматривал его в качестве варианта для своего личного партнера в далеком будущем, но раз уж так вышло, получилось еще лучше.
        - Остальное будет распродано на аукционе, и там я буду брать все, до чего хватит возможностей дотянуться, - продолжил отец. - Будем надеяться, что и их главную компанию - «НиКо» удастся выиграть, но в этот бой вступят практически все великие князья, так что драка будет серьезной. Все-таки градообразующее предприятие под Москвой - лакомый кусок.
        Отец взял короткую паузу, отслеживая нашу с Сергеем реакцию.
        Вопреки ожиданиям, как это бывает во многих семьях, мы никогда не враждовали за наследство. С самого рождения я знал, что быть главой рода слишком накладно. Это со стороны кажется, будто глава рода - это синекура. На самом деле тот, кто относится к этой должности халатно, очень скоро обнаруживает, что его семья пошла по миру и вынуждена распродавать активы, чтобы прокормиться.
        А потому мое место - правая рука и пугало, готовый рвать врагов рода ручной убийца. И речь не столько о моих личных способностях, сколько о технических знаниях. Поставлять суперсолдат можно не только царю, но и собственному роду. Говоря откровенно, изначально именно этим я и собирался заниматься для блага рода, а царская армия оказалась хорошим способом привлечь к себе внимание Михаила II. Он мог мне не поверить или отказаться, и тогда бы я сделал Романовых сильнейшим родом в царстве, а уже после этого договаривался с государем на иных условиях.
        Сергей Алексеевич же - чистокровный управленец, дипломат и политик. Он не уступал мне по силе, но при этом у него физически было меньше времени на тренировки. Так что один на один я его побеждал. Но личная сила, безусловно, важна, однако семейное единство важнее.
        Здешняя история полна примеров, когда оказавшийся вне рода гениальный одаренный встречал смерть быструю и весьма болезненную. Свора собак валит медведя, каким бы крупным и сильным тот ни был.
        - Это хорошо, - озвучил брат. - Диме нужна репутация, и он ее заработал. Полагаю, теперь к нам будут меньше пытаться так нагло влезать. В Москве его толком и не знали, теперь будут понимать, что лучше с княжичем не зарываться.
        Отец кивнул и повернулся ко мне.
        - Теперь, когда мы на деле доказали, что мы подчиняемся законам, как и все вокруг, царская партия охотнее пойдет с нами на сближение, - добавил я под взглядом князя.
        Даже политические союзники нас немного сторонились, чего уж там. Многие считали, что нам все сойдет с рук, и в этом видели опасность для себя. Деловые партнеры, с которыми мы выстроили отношения, находясь в Казани, уже получали свою прибыль, но их было немного. А теперь суд доказал, что и семья царицы не выше закона, назначив мне допрос по всем правилам и без поблажек.
        Так что в этом деле Романовы продемонстрировали, что способны отдать сына на болезненный и травмирующий допрос, если того требует закон. Не случись так, как случилось, я бы прошел дознание, и все было бы хорошо. У меня психика куда устойчивее, чем у Николаевых.
        - Теперь к нам будут относиться спокойнее, - закончил мысль я. - И мы сможем активнее работать с царской партией, вовлекая их в наши проекты и сами участвуя в чужих.
        - Хорошо, - кивнул отец. - Вижу, выводы вы сделали правильные. Теперь к великому князю Новгородскому.
        Отец вновь взял паузу, переводя взгляд на супругу.
        - Так как Юрий Долгоруков вместе с семьей погиб, нам больше нет причин открывать против него судебное разбирательство, - произнес князь. - Я говорил с царицей. Собранных нами улик оказалось достаточно, чтобы призвать великого князя к ответу по решению монаршего суда, но кто-то убрал его раньше, чем все закрутилось.
        Матушка облизнула губы, улыбаясь.
        - Как вовремя это случилось, Алеша, - заметила она. - Нам стоит опасаться мести?
        - Нет, - покачал головой Романов. - Вся проблема в том, что Николаева после его тирады перед царицей должна была прикрыть супруга Долгорукова.
        Я вскинул бровь, ожидая продолжения, и отец заговорил дальше.
        - Анна Яновна Долгорукова - урожденная полячка, племянница нынешнего короля Речи Посполитой, - пояснил князь. - Через нее Свободная партия получала не только финансовую, но и силовую поддержку. Этого пока что официально не доказано, но великий князь использовал польских нелегалов для решения своих проблем именно с ее подачи. Однако смерть Долгоруковых все стерла, ничего пока что не подтверждено. Люди царя роют землю в поисках весомых улик. И это - одна из рабочих версий, так что за пределы комнаты она выйти не должна.
        Мы дружно закивали, а мать лишь хмыкнула. Впрочем, отец видел, что она тоже согласна.
        - Дальше, - продолжил он. - Вина великого князя была установлена, но суда не случилось. Наша доля во всем, что удастся вырвать из рук других Рюриковичей - мизер. Я решил взять деньгами, нам не нужен сейчас Новгород. По предварительным подсчетам сумма, которую мы получим на руки после вычета положенных налогов - тринадцать миллионов рублей.
        - Как дешево, однако, стоят княжеские дети, - фыркнула мать, и отец взглянул на нее с укором.
        - Дорогая, я еще не закончил, - вкрадчиво произнес он. - Итак, это за похищение Ксении. Теперь по Дмитрию - так как за ним велась охота с двух сторон, то и получаем мы за это больше. Завтра мне предоставят список, я перешлю его тебе, сын, и мы все вместе решим, какое имущество Долгоруковых ты обменяешь на деньги. Сами активы нам не отдадут, но выплатят их полную рыночную стоимость. Пока что там полный кавардак, и ждать быстрых результатов не стоит.
        - Хорошо, отец.
        На имущество великого князя я никогда не засматривался, да и, честно говоря, меня не привлекал город. Особых производств там нет, по большому счету склады и обслуживание компаний-перевозчиков. Как логистический центр Новгород - вариант прекрасный, но мне он совершенно без надобности. Я и торговый центр-то выбрал только потому, что это быстрая возможность поднять немного денег. Как появятся достойные покупатели, я от него сразу же избавлюсь.
        - Это звучит уже лучше, - сказала матушка. - Но я все равно требую повысить безопасность.
        Отец не стал с ней спорить.
        - Мы привлекаем допустимый законом максимум людей, Ирина, - сказал он. - Сейчас не только наши предприятия находятся под усиленным режимом охраны, но и вся недвижимость. В том числе это поместье. Как только закончатся ремонтные работы на полигоне, перебросим еще один отряд быстрого реагирования и начнем полноценную ротацию. Прикрытие в столице будет обеспечено.
        - Я рада, что ты меня услышал, князь, - ответила она.
        Отец кивнул ей и повернулся к Ксении.
        - Дорогая, я понимаю, что на тебя многое свалилось, но не пора ли рассмотреть возможность нового брака? - осторожно осведомился он.
        - Я… - начала княжна задумчиво, после чего продолжила: - Думаю, мы можем начать поиск жениха, отец.
        Я взял сестру за руку под столом. Если она выйдет замуж, это, с одной стороны, позволит обезопасить Ксению, с другой - укрепить отношения с новой семьей. Азамат запал ей в душу, но на нем жизнь не остановилась. И для семьи будет полезнее, если Ксения вылезет из скорлупы, и для нее самой. Хорошо, что она это осознает.
        - В таком случае я разошлю приглашения нашим партнерам, - кивнул отец. - Побудешь хозяйкой приема?
        - Разумеется, - ответила та, чуть улыбнувшись.
        - Отлично. И раз уж мы заговорили о свадьбах. Дмитрий? - взглянул на меня князь.
        - Да, отец? - отозвался я.
        - Я знаю, насколько важна для тебя лаборатория, - произнес он, - но, прошу, не забудь в своих изысканиях о нашей договоренности.
        - Разумеется, не забуду, - ответил я.
        - Теперь к тому, что мы будем делать дальше, - сменил тему князь. - Романовы доказали, что могут за себя постоять. Это отличный момент, чтобы укрепить столичные связи. Поэтому я прошу вас всех постараться ради блага семьи и не провоцировать новых конфликтов. Одно дело - законно защищенная честь, но если мы сейчас начнем развязывать конфликты, на нас будут смотреть, как на дикарей. Позиция царицы все еще шаткая, не забывайте об этом.
        И, собственно, на этом важный разговор и закончился. Княгиня взяла колокольчик, призывая слуг с едой. А пока те расставляли блюда, подобранные Ириной Руслановной для каждого из нас по отдельности, мы поддерживали вполне светскую беседу о прошедшем дне.
        - Паращук? - вскинул бровь отец, когда я рассказал про нового преподавателя. - Я про него слышал, так что рекомендую отнестись к его занятиям серьезно. Этот инструктор выпустил князя Амурского, если ты не знал.
        Я кивнул, принимая информацию к сведению.
        А когда ужин закончился, и я оказался в своих покоях, то первым делом заперся в ванной. Горячая вода вымыла все мысли из головы, расслабила каждую клеточку тела. В спальню я прошел уже настроенный на завтрашний день.
        Лаборатория меня ждет, и теперь я не позволю никому мне помешать.

* * *
        Погода с утра испортилась. Зарядил мелкий дождик, холодный и липкий. Кутаясь в плащ, я дошел до машины и, закрыв за собой дверь, кивнул уже сидящей рядом Кристине.
        - Какие есть для меня новости? - спросил я ее вместо приветствия.
        - Пока никаких серьезных изменений, княжич, - ответила та. - Орловы подтвердили получение оплаты. Запросили даже меньше ожидаемого.
        - Вот как? - удивился я. - Виталя, поехали.
        Шофер кивнул, запуская двигатель, и машина покатилась с внутреннего двора на дорогу. Дворники счищали насыпающую на стекло воду, но сильно это ситуацию не улучшало.
        - Да, вдвое дешевле, - ответила Кристина, разворачивая свой рабочий ноутбук ко мне. - Сказали, все остальное - за их счет, и они не хотят, чтобы Романовы посчитали их негостеприимными.
        - Интересно, это адмирал распорядился, или Василий сам это придумал? - хмыкнул я, но уточнять, разумеется, не стал.
        В конце концов, партнерство будет очень выгодно нам обоим. У Орловых с уходом адмирала закроется часть договоров, которые держались на его должности и авторитете. А сын - не военный, он управляющий верфью, и к нему пока что нет того доверия, какое было к его отцу.
        - Что ж, торговаться не будем, хотят меньше денег, так им же и хуже. А что по Ефремову?
        - Я запросила номер через их секретаря в Москве. Сегодня утром мне сообщили, что Семен Константинович вернулся из своей командировки и будет доступен для вас по своему личному телефону, - ответила Кристина.
        - Отлично, нужно будет с ним поговорить, - кивнул я.
        - Больше никаких распоряжений, княжич? - спросила помощница.
        - Посмотри, что там с акциями «НиКо» творится, и заодно проверь финансовые отчеты «Зари», - немного подумав, ответил я. - Бояре Николаевы, возможно, решат передать нам их, так что нужно быть готовыми. На «Зарю» лучше съезди лично и обязательно возьми охрану. Лишним не будет показать, что мы готовы к любому бою. Виталя, слышал?
        - Обеспечим в лучшем виде, Дмитрий Алексеевич, - отозвался тот, не отрывая взгляда от дороги.
        - Тогда на этом пока что все, - подвел итог я.
        До ЦГУ мы в этот раз не доехали, а доползли. Пробки в Москве - просто ужас, но хотя мы и прибыли позже обычного, но на пары я успевал с запасом. Так что под зонтом добрался до нужного корпуса и, войдя внутрь, воспользовался общим гардеробом. Вещей здесь было уже порядочно - основная масса студентов к этому моменту явилась на учебу.
        До самого кабинета политологии мне не попадались одногруппники, все уже сидели внутри и, кажется, почти все нервничали. Улыбаясь всем сразу, я помахал им от двери рукой и занял свое место рядом с Морозовой.
        Добронравов вошел в кабинет за минуту до звонка и, поприветствовав нас кивком, спокойно разместился за столом. Развернув свое рабочее место, он пробежался по списку нашей группы взглядом и довольно крякнул.
        - Ну что, господа студенты, приступим к нашей сегодняшней теме, - заявил он, заставив присутствующих удивиться. - Что, вы ожидали, что я буду ваши работы проверять и обсуждать? Не переживайте, мы до этого дойдем, а пока займемся действительно полезным делом.
        Выдержав короткую паузу, он откашлялся и произнес:
        - Итак, сегодняшней темой у нас будет уже не история, а наши с вами дни. Рассмотрим, как устроены партии в Думе, положение великих князей и как все это связано между собой в реальности, а не на бумаге.
        Он начал с Царской партии - это было проще и яснее, ведь вкратце они просто поддерживали текущую власть. Перечислив поименно основных членов этого объединения, он указал на меня рукой и предложил:
        - Княжич, может быть, расскажете, как у вас там обстоят дела? Вы из семьи представителей, мы с удовольствием послушаем ваше мнение по этому вопросу.
        Я поднялся с места.
        - Единство любой партии в Думе держится на самом влиятельном ее представителе. Назвать Царскую партию сплоченным коллективом нельзя, у каждого свои интересы, и иногда они вступают в конфликт между собой, например, когда речь заходит о выделении бюджета на армию, - сказал я. - Но зачастую все это решается между собой, и арбитром в таких случаях выступает кто-то из старших по положению. Острых противоречий внутри Царской партии нет, так как все они лояльны царю и в первую очередь блюдут общие с ним интересы.
        Добронравов кивнул.
        - Садитесь, княжич, - ответил он. - Но вы не рассказали самого главного - царская партия - фактически поддерживает диктат царя и всеми силами борется за укрепление его власти. В то же время Княжеская партия ратует за свои права и только свои доходы. Дмитрий Алексеевич правильно сказал, если царская придерживается одной центральной линии, в Княжеской всегда разброд, всяк тянет на себя. Вот, к примеру, когда составлялся закон «О княжествах»…
        Он пустился в рассказ, постепенно выкладывая информацию, которая не попадала на страницы учебников. Она не была ни засекречена, ни опровергнута, просто давала более широкое понимание.
        Но если свести все к одному выражению, то Княжескую партию можно назвать флюгером. Куда бы ни звала их личная прибыль, туда они и пойдут. Какой-то определенной политической линии у них нет.
        - А теперь поговорим о Свободной партии, - объявил Иван Семенович. - Исторически так сложилось, что в нее вошли те представители аристократии, которые остались в нейтралитете при магической аномалии. Собственно, отсюда и их название - они не подчинялись никому, и только поэтому уцелели в свое время. Но что важнее - так это полная анархия внутри этой политической силы. Притом что у них есть определенная общая позиция - сопротивление укреплению монарха - они видят это каждый по-своему, из-за чего нередки конфликты. И это уже серьезное противостояние.
        Звонок перебил его. Добронравов взглянул на часы.
        - Что ж, продолжим на следующем занятии. А пока у вас есть еще немного времени, если считаете свое эссе слабым, или вообще его не приготовили. Свободны, господа студенты.
        Мы покинули кабинет и направились в гардероб всей группой - предстояло занятие по химии, которую впервые перестали переносить, и оно проходило в другом корпусе. А когда мы зашли в кабинет, наполовину заставленный лабораторным оборудованием, внутри нас уже ждала замдекана.
        Шафоростова оглядела нас, дождалась, пока мы займем места, после чего вышла из кабинета и вернулась через минуту с азиаткой под руку. Черные волосы собраны в затейливый хвост, в ушах свисают аккуратные сережки, на пальце левой руки - перстень, униформа подчеркивает стройную фигурку изящной статуэтки.
        - Господа студенты, - объявила Марина Владимировна, - позвольте представить вам Мэйли Ван, она будет учиться среди вас как одна из студенток по программе обмена между Русским царством и Поднебесной Империей.
        Девушка исполнила традиционный поклон и поднялась.
        - Рада познакомиться, надеюсь, мы с вами поладим, - произнесла она на чистом русском.
        Глава 20
        Китаянка села рядом, так что я оказался между ней и Викторией. Но завести диалог нам не дала преподаватель химии. Женщина вошла в кабинет, разминувшись на выходе с замдекана и сразу же объявила:
        - Здравствуйте, студенты. Мы пропустили несколько занятий, но теперь станем видеться регулярно, - хрипловатым голосом объявила она.
        На вид преподавателю было едва ли двадцать пять. Рыжие волосы, убранные под косынку, лабораторный халат болтается на тощей фигуре. Зато высокие каблуки, делающие ее ноги непропорционально длинными, стучали при каждом шаге, пока она не дошла до своего места.
        - Итак, меня зовут Березова Екатерина Викторовна, я младший научный сотрудник химического подразделения лаборатории ЦГУ. Если у вас появятся проблемы с практическим освоением материала, вы можете записаться на дополнительные занятия, которые проходят на нашей кафедре.
        Говорила она быстро, практически не делая пауз между предложениями.
        - Сегодня разберем первую тему. Откройте файл под именем «00».
        Я развернул нужный документ, поправил масштаб, чтобы было лучше видно. Перед глазами оказалась громадная презентация на сто сорок восемь страниц.
        - На первом курсе мы будем разбирать только общие вопросы. Со второго у вас начнется специализация, ее будет вести другой преподаватель. А пока что приступим.
        Березова повела рассказ об органической химии, попутно спрашивая каждого присутствующего. Не обошла она вниманием и новенькую, но и та ответила без проблем. Удовлетворенная результатом преподаватель переключилась на лекцию, по-прежнему не делая пауз и не останавливаясь.
        К моменту, когда прозвенел звонок, я чувствовал себя загипнотизированным этим речитативом, но никакого воздействия не было - просто Березова так разговаривала сама по себе.
        - Что ж, до следующего занятия вам нужно прочесть оставшуюся часть презентации, - объявила она. - Если у вас возникнут вопросы по материалу, вы всегда можете обратиться на кафедру.
        Ничего нового за отведенное на это занятие время я, похоже, не узнаю. Очень жаль, что Березова отнеслась к своему предмету формально, но и жаловаться мне не на что - подозреваю, ее просто выдернули из лаборатории, так как ранее назначенный химик до сих пор отсутствовал.
        - Это было, - Рогожин покрутил головой, пытаясь подобрать подходящее слово.
        - Стремительно, - вставил я с улыбкой и обернулся к сидящей справа китаянке. - Мэйли, рад приветствовать вас в рядах нашей группы. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.
        - Благодарю, - ответила та с легким наклоном головы и улыбкой на губах. - Я рада, что попала к вам.
        - Орлов Петр Васильевич, - подошел ближе внук адмирала, представляясь. - Староста. И мне потребуется ваш контакт, чтобы всегда оставаться на связи. Если у вас возникнут любые вопросы, вы в любой момент можете обратиться ко мне.
        - Как экзотика привлекает мужчин, - едва слышно фыркнула Комарова, сидящая за спиной Салтыковой.
        - Прошу прощения, - осторожно произнесла все прекрасно услышавшая Мэйли, - но я не ищу здесь супруга. В ЦГУ меня направил император для обмена опытом.
        - Надежда Григорьевна шутит, - бросив на подружку суровый взгляд, заявила Салтыкова. - Я - Светлана Николаевна Салтыкова, наша семья владеет одной из крупнейших компаний по производству косметики, и мне будет очень интересно с вами пообщаться.
        Молодец, Салтыкова, сразу сообразила, что можно из такого знакомства получить на благо рода. Вообще у Светланы Николаевны голова прекрасно работает, так что неудивительно, что она попала в ЦГУ. В будущем, возможно, она добьется немалого успеха не только в делах семьи, но и на поприще науки.
        - Господа, дамы, - поднялся со своего места я. - Предлагаю пройти в столовую и продолжить знакомство там. Виктория Львовна?
        - Поддерживаю, - отозвалась та, подавая мне руку.
        Мы направились из кабинета, и за спиной я услышал Орлова.
        - Как давно вы в нашем царстве, Мэйли?
        - Мы прилетели сегодня ночью, - ответила та, шагая рядом со старостой. - И я рада, что вопреки слухам Русское царство оказалось таким цивилизованным.
        - Каким слухам? - вставил Архипов, следуя рядом с Рогожиным.
        - В Поднебесной очень популярна идея, что мы здесь живем в постоянном снегу, катаемся на медведях, поголовно пьем водку и играем на балалайках, - пояснил я и перешел на язык нашей новой студентки. - Фамилия Ван достаточно популярна среди вашего народа, но в этом университете не учатся люди низкого происхождения. Почему же вам выдали такой псевдоним?
        Все замерли на месте, глядя на меня с удивлением. Китайский, конечно, считается достаточно сложным языком, но от моей прошлой Земли он отличий не имел, так что никаких проблем с его освоением у меня не возникло.
        - О, я рада, что кто-то из русских князей знает наш язык, - вздохнула та с явным облегчением. - Княжич верно заметил, это не моя настоящая фамилия, но так повелел император, и ваш царь одобрил его решение. Поэтому вы не найдете среди прилетевших студентов никого, кто будет использовать свое настоящее имя. А Ван - это просто и всем понятно, легко произносится и запоминается.
        - Ведь все лао ваи для вас варвары, - усмехнулся я и перешел на русский: - Спасибо, Мэйли, это была очень познавательная беседа.
        И когда та поклонилась, исполнив традиционный жест приветствия равного, я повел Морозову дальше по коридору. Наше положение равно - по титулу или по приближенности к правящему роду? Мэйли - одна из многочисленных принцесс Поднебесной?
        У китайского императора двадцать семь детей. И это только от двух жен и гарема наложниц, которых он сменяет крайне быстро. Сколько их на самом деле, если посчитать всех осчастливленных правителем Поднебесной служанок, никто достоверно не знает.
        На престол может претендовать только один сын, его братьям достанутся должности при новом императоре. А вот остальное потомство можно удачно пристроить за границу. Так что ничего удивительного, что дочь Ефремова обручена с третьим принцем, а в ЦГУ могли заслать настоящих принцесс. Им на родине не светит ничего хорошего, а обмен студентами - отличный способ устроить себе выгодный политический брак.
        - Вы полны сюрпризов, Дмитрий, - заявила Морозова, когда я распахнул над ее головой свой зонт. - Благодарю.
        Я хмыкнул и повел ее в соседний корпус. Дождь забарабанил по ткани, разбрызгивая противные капли. Времени до начала занятия по физической подготовке было в достатке, остальная группа быстро отстала, заваливая Мэйли вопросами.
        - У моего рода есть общие дела с Амурскими князьями, а те в свою очередь работают с Поднебесной. Так что в какой-то момент мне стало интересно, - ответил я.
        - И все же это удивляет, - заявила она. - Как вам удалось остаться вне светской жизни с такими талантами?
        Я улыбнулся.
        - Вопреки мнению москвичей, жизнь не ограничена МКАДом.
        Боярышня посмеялась в ответ, и мы вошли внутрь здания. Стряхнув воду с зонта, я передал его и плащ сотруднику гардероба, и пошел вслед за Викторией Львовной в столовую.
        И только здесь я понял, почему Ван все время говорила о прибывших во множественном числе. Китайцев действительно было много - каждый десятый вокруг нас с Морозовой принадлежал к жителям Поднебесной.
        Наш стол оказался свободен и мы первыми заняли за ним свои места, расположившись тем же образом, как и в первый день. Вроде бы прошла-то всего неделя, а уже столько событий успело случиться. Вскоре к нам присоединились остальные. Разговор с китаянкой не закончился, и я стал свидетелем продолжения уже начавшегося обсуждения.
        - …водоросли, - пояснила Мэйли, опускаясь за стол напротив Морозовой.
        - Это очень интересно, - с пылом заявила Салтыкова. - Надеюсь, нам удастся получить немного для опытов. Было бы интересно посмотреть на результат.
        Дальше я не слушал, полностью занявшись содержимым подноса. Наваристая уха пошла просто замечательно, вслед за ней мной был уничтожен отварной рис с грибами и говядиной, а после настал черед картофельного пюре со свиными котлетами, обжаренными в яйце с травами. В довершение, попивая крепкий кофе, я прихватил сладкую булочку с корицей, посыпанную сахарной пудрой.
        Разговор плавно перешел в дружную работу челюстями, так что можно было слышать чужие разговоры за другими столами, но я, наоборот, отгородился от посторонних, выбросив присутствие китайцев из головы.
        Орлов заговорил первым, пока я допивал кофе.
        - Мэйли, я добавил вас в групповой чат. Теперь вы будете получать сообщения вместе с остальными. Вечером я перенаправлю вам задания по пройденному материалу, - произнес Петр Васильевич, стараясь выглядеть при этом важным.
        Мне сразу вспомнилась его реакция на интимный шепот Николаевой, и я пометил себе, что Орлов падок на женское внимание. Не то чтобы это меня волновало, однако знание иной раз может спасти жизнь.
        - Благодарю, Петр Васильевич, - отозвалась Ван.
        - Кстати, Петр Васильевич, - произнес я, ставя пустую кружку на поднос. - Раз у ж мы всем составом едем на горнолыжный курорт, как вы смотрите на то, чтобы пригласить вместе с нами и Мэйли?
        Тот торопливо кивнул, а остальная группа перевела удивленные взгляды с меня на Орлова и обратно. Первой не сдержалась Комарова. Надежду Григорьевну я для себя уже считал ненадежным партнером, но это не отменяло того факта, что нам вместе учиться, а конфликтов в коллективе я не люблю.
        В конце концов, из-за одного такого я и оказался в этом мире.
        - Княжич, вы предлагаете нам посетить горнолыжный курорт? - спросила она. - Но когда?
        Я кивнул в сторону старосты. Странно, что он не сообщил, не успел?
        - Род Романовых выкупил базу рода Орловых на следующие выходные. Признаться, я не слишком продумал этот момент, ведь, возможно, у вас были свои планы. И я пойму, если кто-то откажется принять участие.
        - Петр Васильевич, - повернулся к Орлову Рогожин, - говорят, у вас тренировалась наша команда по слалому, это верно?
        - Правда, я покажу вам автографы наших чемпионов, - ответил староста. - Кроме того, весь комплекс предназначен для полноценного отдыха, не только для спорта. Для гостей выстроено несколько банных комплексов, массажные салоны - как для царских людей, так и для одаренных, и прочие необходимые приличному человеку процедуры. Все наши мастера прошли подготовку и готовы помочь расслабиться любому гостю. И результаты наших чемпионов это подтверждают.
        Он оглядел слегка приунывших при упоминании тренировок девушек, и я заметил, как они приободрились. Пока парни будут бегать на лыжах, стараясь побить рекорды спортсменов, остальная группа явно закроется в процедурных, откуда не вылезут даже под угрозой расстрела. В отличие от князей, не все бояре могут себе позволить настоящих мастеров, способных исправить погрешности покрова или вылечить повреждения дара.
        - Я полагаю, все согласны, - подвел итог я. - Мэйли?
        Китаянка улыбнулась.
        - Сочту за честь быть приглашенной на это мероприятие.
        - В таком случае, - поднимаясь из-за стола, проговорил я. - Не пора ли нам на занятие?
        Из-за погоды на стадион нас никто не погнал, и других групп в этот раз не было. Тренер Иванов разбил нас на пары, и против меня ожидаемо оказалась Мэйли. Поднебесная не могла послать слабых одаренных отстаивать честь империи, так что остальная группа ей здесь не соперники. Меня же Иванов выбрал в качестве сильнейшего бойца под рукой на данный момент.
        Во время разминки Мэйли наглядно продемонстрировала окружающим свое превосходство. Так что к спаррингу я отнесся со всей серьезностью.
        Каждой паре отводилось немного пространства - десять метров на пять. Снаружи огороженной бортиком территории установлены щиты.
        - Все готовы? - спросил Иванов и поднял защитные купола над площадками.
        Мэйли сразу же пошла в атаку.
        Первый ее выпад рукой я пропустил мимо, убрав голову с траектории удара. Резкий удар ногой встретил жестким блоком. Девушка сделала шаг влево и, развернувшись вокруг своей оси, врезала мне пяткой под колено.
        - Романов, опять играешь?! - донесся до меня голос Иванова.
        Я усмехнулся, и Мэйли начала действовать. Ее стопы оставляли в воздухе дымный след, а кулаки объяло едва заметное пламя.
        Ранг Б6, техника огненного лотоса, китайская армейская подготовка.
        Эта манера боя была мне знакома, и как ей противостоять я прекрасно знал.
        Разрыв дистанции, резкий подскок под ноги противника, чтобы пропустить удар рукой над собой и толчок плечом в корпус.
        Мэйли окуталась яркой вспышкой пламени, демонстрируя покров ци. Хоть ее и отнесло от меня, девушка устояла.
        - Амурские князья? - спросила она на родном языке, сдув прядь волос с лица.
        - Уже знакомы с моим другом детства? - вопросом на вопрос ответил я, делая рукой приглашающий жест.
        Мэйли переменилась в лице, выдавая удивление, но тут же стала серьезной.
        - Вы знаете наш язык, умеете защититься от армейского стиля огненного лотоса. Что еще вы умеете?
        Она попыталась нанести серию ударов пылающими кулаками, но там, где я не поспевал телом, ее руки натыкались на вспыхивающие щиты моего дара. Я не делал их крепкими, так что после первого же попадания они рассыпались, но натиск сдерживали.
        Мэйли разорвала дистанцию и, взяв короткий разбег, пролетела по воздуху разделяющее нас расстояние. За ее ногами остался жирный след тут же исчезающей копоти, и я просто воткнул между нами толстый щит. Разогнавшаяся девушка врезала по нему стопой, и мой дар прогнулся, истончаясь на глазах, однако выдержал.
        А вот девушке потребовалось несколько секунд, чтобы онемение в отбитой ноге прошло. Я не нападал, давая ей время восстановиться. Техника жгучего бега уже принадлежала к рангу Б8.
        Я дождался очередной атаки, перед лицом мелькнула худая девичья нога, и я ударил левой ладонью в открытый бок, кончиками пальцев выбивая воздух из груди противницы.
        Покров ее не защитил, и Мэйли оказалась на полу, хватая ртом воздух.
        - Думаю, на сегодня достаточно, - подняла она руку.
        - Да, вы правы, принцесса, - ответил я, помогая ей подняться.
        Единственная, кто обладал подобным набором техник, был достаточно знатен для учебы в ЦГУ и при этом был связан с биологией в семье императора Поднебесной - четырнадцатая принцесса Мэйлин. Вряд ли кто-то другой догадается, так как для этого требуется больше информации, чем может дать поверхностное изучение возможностей императорского дома в Китае.
        - Благодарю за поединок, госпожа Ван. Для меня было истинным удовольствием сразиться с вами.
        - Как и для меня, княжич, - ответила та поклоном, и мы разошлись по углам поля.
        Тренер Иванов кивнул и отключил купол, выпуская нас наружу. По его лицу я видел, что преподаватель недоволен результатами, но меня это, мягко говоря, волновало мало. Повернувшись в сторону продолжающих сражаться одногруппников, я заметил, как Орлов использует огненные хлысты, но те разбиваются о зеленый купол Салтыковой.
        - Надеюсь, вы не откажете мне еще в одном поединке, - оказавшись рядом, произнесла Мэйли. - Я редко встречаю достойных соперников.
        - С удовольствием, - кивнул я в ответ.
        Мой взгляд зацепился за пару Комаровой и Морозовой. Девушки обладали одинаковым атрибутом, и противостояние было как минимум красивым. Ледяные наросты по всему полю блестели в свете ламп зала, сами девушки в спортивной форме танцевали на обломках, взметая снежное крошево.
        - Полагаю, вы ставите на Морозову, - заметив мой взгляд, прошептала Мэйли.
        Надежда Григорьевна сделала ставку на стремительную атаку, но напоролась на жесткий блок, ее техника рассыпалась в бессилии, а Виктория Львовна отошла на шаг и топнула ногой по полу. Взметнувшиеся кверху снежинки превратились в острые лезвия и устремились к противнице.
        - Здесь не на что ставить, - ответил я. - Мне нравится просто наблюдать за красотой, - признался я. - Видите эти снежинки?
        - Вы правы, княжич, - ответила китаянка. - У нас эта техника зовется неудержимой стужей. Я редко вижу тех, кто умеет ей управлять, но выглядит эстетически приятно. Надеюсь, после зимы в Москве я не возненавижу белый цвет.
        Я посмеялся и припомнил слова Семена.
        - Госпожа Ван, вам не стоит шутить столь стереотипно, - сказал я. - В конце концов, настоящей зимы в Москве и не бывает. Вот если бы мы были в Заполярье…
        Звонок прозвенел, и тренер приказал всем остановиться. Поединок, за которым я следил, не закончился ничем. Но, понаблюдав за устроенной девушками метелью, я немного отдохнул.
        Как только я прошел в раздевалку, услышал, как жужжит мой телефон. Открыв шкафчик, взял аппарат и, мазнув по экрану пальцем, приложил его к уху.
        - Здравствуй, Семен Константинович, - бодро поприветствовал я вернувшегося друга.
        - Здравствуй, Дмитрий Алексеевич, - ответил тот. - Ну как, познакомился с моей невестой?
        Глава 21
        Пока Шафоростова вела биологию, я слушал ее не слишком внимательно. Несмотря на умелую подачу информации, ничего нового она мне рассказать бы не смогла.
        Даже более того, я все больше укреплялся во мнении, что магия не только толкнула историю мира по иному пути, но и окончательно запудрила мозги здешним ученым. Если проводить временные параллели, в этот год на моей планете начали печать органов, а здесь это считали либо уделом целителей высшего класса, либо относили к фантастике.
        Естественно, в царских лабораториях могло быть иначе, но знания оттуда в открытый доступ не попадают. Кроме того, нейроны, которые я презентовал Михаилу II - это всего лишь первая ступенька, а его ученые с этим самостоятельно не справлялись и могли ковыряться еще несколько десятилетий.
        Этот факт, конечно, не стал для меня новостью. Но настроение все же подпортил. Когда все кругом уверяют, что лаборатория ЦГУ - самая передовая, ты воспринимаешь это именно в таком ключе. Но «передовая» этого мира и «передовая» моего - это все же две большие разницы.
        Как только прозвенел звонок, и замдекана покинула кабинет, я поднялся с места и, попрощавшись со всеми сразу, направился в лабораторию. Ключ-карта у меня была с собой, пользоваться я ей могу в любое свободное время, так что я был полон решимости поставить точку в самом важном пункте своего плана.
        Под исследовательский комплекс была отведена часть университета, скрытая за небольшой лесопарковой зоной. Проторенные дорожки к ней чередовались с металлическими лавочками, среди зелени мелькали фигуры сотрудников ЦГУ, присматривающих за насаждениями.
        Дождь уже закончился, так что шагал я по улице без зонта, а выглянувшее солнце играло на мокрых листьях. Приятный аромат свежести проникал в легкие, будто специально настраивая на успех.
        Нужный мне корпус лаборатории значился под номером «3» и располагался справа от забора, огораживающего территорию университета. Дежурный охранник в вынесенной наружу будке скучал, листая какой-то красочный журнал. При виде меня он поднял голову, отрываясь от разглядывания каталога машин, готовящихся к демонстрации на Всемирной Автомобильной Выставке в Риме.
        - Пропуск, - потребовал мужчина, протягивая руку в стол за книгой учета.
        Достав карту, я под внимательным взглядом охранника воткнул ее в считыватель, и диод на устройстве вспыхнул зеленым.
        - Первый раз у нас, Дмитрий Алексеевич? - уточнил он. - Надолго планируете?
        - Да, я здесь впервые, - ответил я на первый вопрос, глядя, как сторож вносит данные в журнал, - А по времени пока не знаю, хочу ознакомиться с оборудованием.
        - Хорошо, вам проведут экскурсию, - кивнул тот, нажимая на кнопку пульта охраны. - Здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, - сказал он.
        - Принято. Ждем, - ответили ему, и охранник указал мне рукой на тяжелую дверь.
        Миновав горящий зеленым огнем турникет, я потянул на себя бронированную створку, и на меня тут же пахнуло охлажденным кондиционерами воздухом. От его стерильности хотелось чихнуть, но он же навевал на меня некое чувство ностальгии. Давненько я не бывал в таких местах.
        Короткий коридор вывел меня в обширную раздевалку с множеством шкафчиков. Здесь же уже стоял лаборант. Высокий и худой, в очках и с козлиной бородкой на лице.
        - Дмитрий Алексеевич, рад приветствовать, - кивнул он. - Меня зовут Майоров Вячеслав Вячеславович, я младший лаборант биоинженерии. Сегодня побуду вашим гидом. Извольте переодеться, ваш шкафчик уже вас ожидает.
        Он указал на нужную секцию, и я заметил свой отсек. Шкаф открывался тем же ключом, так что я мазнул картой по считывателю, и дверца распахнулась.
        Скинув свои вещи, я быстро облачился в местную униформу. Все подобрано под мой размер, так что никаких проблем с этим не возникло.
        - С чего желаете начать, Дмитрий Алексеевич? - спросил Вячеслав, когда я вышел из-за секции.
        - На ваше усмотрение.
        Он кивнул, и первым делом мы прошли по коридору до санузла.
        Рассказывая мне о правилах техники безопасности, Майоров попутно показывал кабинеты, где сидели руководители отделов. А после я поставил подпись на листе, подтверждая, что инструктаж мной пройден.
        И мы, наконец, спустились на минус первый этаж.
        Здесь коридор уже не был сплошным бетоном, в многочисленных широких окнах были видны непосредственно небольшие лаборатории. Сверкающее оборудование, чистота и полное отсутствие персонала на местах.
        - Сегодня вы никого не встретите, - пояснил Майоров в ответ на мой вопрос. - У нас все выходные прошли на симпозиуме, так что к работе люди начнут возвращаться только завтра.
        - У вас свободное посещение? - удивился я.
        - Ну, можно и так сказать, Дмитрий Алексеевич, - усмехнулся лаборант. - Обычно мы приходим на рассвете и уходим после полуночи. В наше время сложно найти людей, которые увлекаются наукой на достаточно серьезном уровне, тем более, простите за прямоту, среди одаренных. А царские люди трудятся не покладая рук - семь дней в неделю.
        Что ж, это вполне ожидаемо. Магия не требует десятилетий исследований, и сразу выдает результат. Большинство обладателей дара даже не задумывается, как именно он работает, они просто повторяют уже проверенные действия и получают то же, что и их предки.
        - Благодарю за откровенность, Вячеслав Вячеславович, - кивнул я. - В таком случае, не расскажете мне, что конкретно проходит за этими дверьми?
        Я указал на двустворчатые металлические перегородки. Такие обычно ставят на бомбоубежищах, но здесь они отделяли каждую секцию. С моей точки зрения, не самая разумная предосторожность, явно превышающая потребности, но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
        - Каждая лаборатория занимается своим исследованием, - пояснил тот, легко сменив тему. - Но мы поделили весь корпус на основные секции. Так, этот этаж целиком сосредоточен на проблемах сельского хозяйства. Здесь вы можете встретить, например, как разработку новых семенных культур, устойчивых к засухе, так и выведение особой породы полевок, пожирающей не растения, а своих диких собратьев.
        - Спасибо, а как насчет модификаций человека? - спросил я.
        Майоров и глазом не моргнул, ему, похоже, и в голову не пришло, что подобные вмешательства резко снижают силу дара. Впрочем, для неодаренного, который находится в окружении таких же, это вполне нормально.
        - Есть три этажа, - пояснил он. - На седьмом - медицинская, на восьмом - техническая. Первые изучают возможности вмешательства в естественные процессы за счет биологических открытий. А вторые ратуют за технические варианты. Есть еще смежная секция на девятом этаже, они занимаются совмещением этих направлений. Пройдемте туда?
        - Да, благодарю, - отозвался я. - Давайте сразу на девятый.
        Мы дошли до конца коридора, и Майоров махнул ключ-картой возле датчика лифта. Двери разъехались в стороны, и Вячеслав вошел первым. Я последовал за ним, и как только кабина закрылась, тут же почувствовал легкий толчок в ноги - скорость выходила ощутимая.
        Движение окончилось плавно, и двери открылись, выпуская нас на нужном этаже.
        Я шагнул вслед за Майоровым, и ощутил, как меня переполняет нетерпение. Впрочем, внешне этого я никак показывать не стал. А мы шли по сплошному коридору с закрытыми окнами.
        - В последнее время у нас мало кто работает в этих секциях, Дмитрий Алексеевич, - признался мой провожатый. - Популярность направлений резко снизилась после публикации работ по снижению дара, так что…
        Он развел руками, будто это была лично его вина.
        - И это хорошо, - отозвался я, уже перешагивая через раскрывшиеся двери в секцию. - У меня не будет конкурентов.
        Майоров явно хотел хмыкнуть, но сдержался, а я уже обходил помещение, рассматривая оборудование. За порядком следили и здесь, поэтому ни о какой пыли, разумеется, речи не шло. Однако все, что я видел, казалось мне, чужаку в этом мире, настолько устаревшим, будто я не в рабочей лаборатории, а в научном музее.
        - С этим можно работать, - подвел я итог, оборачиваясь к Вячеславу.
        - Идем дальше, Дмитрий Алексеевич? - спросил он.
        - Для начала я бы хотел взглянуть, какие именно эксперименты здесь проходят сейчас. Популярностью направление, может быть, и не пользуется, но кто-то же здесь трудится?
        - Кроме доктора Телегина и его помощников, никого, - ответил Майоров. - Что же касается непосредственно работы его команды, то, боюсь, этого я сказать не могу, вам нужно спрашивать у него самого.
        - Не ваше направление, - кивнул я, понимая, к чему клонит сопровождающий.
        - Увы. Я не настолько гениален, чтобы работать на этом этаже, мое дело - медицина.
        - Что ж, буду знать, - кивнул я. - Полагаю, завтра я смогу приступить к работе. Как мне правильно зарегистрироваться?
        - Для начала вам следует предоставить теоретическую базу, Дмитрий Алексеевич, - качнул головой Вячеслав. - Ее одобряют на первом этаже руководитель секции. Через него же вы получаете доступ к материалам и оборудованию.
        - То есть мне нужен сам Телегин, - подвел я итог.
        - Да. Но не думаю, что с этим возникнет проблема. Он в последнее время часто сетует на то, что по всему миру сворачиваются команды. Наша - одна из последних уцелевших, - с некоторой горечью признал он.
        Финансирование официально сворачивают по всей планете, это верно. Но сколько таких вот ученых на самом деле уходят в секретные лаборатории, чтобы вести свою деятельность в тишине и спокойствии?
        Даже если взять простой экзоскелет, выпущенный в прошлом году из недр берлинских фабрик и протестированный в горячих африканских точках, он ведь не сам собой появился. Его разработали, собрали, обкатали на чернокожих аборигенах и теперь готовят к серийному выпуску. А кому бы он был нужен, если бы все обстояло так, как утверждает общественность?
        - Что ж, благодарю за хорошие новости, - ответил я. - Вот еще вопрос: как мне зарегистрировать свою команду?
        - Вы хотите пустить специалистов рода? - уточнил Майоров, глядя на меня с сомнением.
        - Нет, - качнул головой я. - В основном - такие же студенты ЦГУ, как и я. На себя я допуск получал не самым прямым путем, а потому хотел бы уточнить уже здесь, каков дальнейший порядок действий.
        Майоров кивнул.
        - Если речь идет об этой секции, вам нужно будет оформить запрос руководителю. Как только доктор Телегин даст добро, для ваших помощников выпустят карты.
        - Благодарю, Вячеслав Вячеславович. Пожалуй, на сегодня я узнал все, что хотел.
        - В таком случае давайте я проведу вас на выход, - отозвался тот.
        Оборудование я посмотрел, примерный максимум, которого с ним можно достичь, знаю. Все теперь упрется в Телегина и его разрешения, но этот вопрос, я полагаю, можно будет решить достаточно просто. В конце концов, мы одно дело делаем.
        - До свидания, Дмитрий Алексеевич, - кивнул мне охранник, когда я покинул лабораторию и вышел на солнечный свет.
        - До завтра, - ответил я с улыбкой.
        Несмотря на то, что все оказалось в реальности еще хуже, чем я изначально думал, кое-что я сделать все же смогу. С царем мы договорились на два с половиной года, и все необходимое я предоставить успею даже с такой куцей лабораторией. Уверен, не завозят новейшее оборудование не из-за его дороговизны, а потому что работать на нем фактически некому.
        Телегин Иван Никитич - уже довольно старый профессор. Его слава осталась в далеком прошлом, и впечатляющих результатов от него не ждут. Уверен, работающая под его началом команда - последняя, кого ему удалось привлечь на свою сторону. У остальных целые этажи, а у Телегина - всего одна секция, считай, практически каморка уборщика.
        Но так даже проще будет сделать себе имя и нормально проявить себя в лаборатории. Не хочется тратить время, оспаривая авторитет старого доктора наук, но если на деле докажу, что действительно знаю, о чем говорю, наладить отношения станет гораздо проще.
        Сев в свой внедорожник, я кивнул Витале.
        - Домой.
        - Как скажешь, княжич, - отозвался тот, и машина тронулась со стоянки.

* * *
        Ефремов встретил меня на полигоне в Ясенево с широкой улыбкой. Пожав руку друга, я кивнул ему в сторону машины.
        - Юсупова не ждем? - спросил я Семена.
        - У Миши очередное турне по злачным местам столицы. Так что наследник великого рода еще пару дней будет недоступен, - с усмешкой ответил тот. - Я бы Мэй позвал, но, сам понимаешь, военная база.
        Я кивнул. Уточнять, почему подданной чужой страны нечего делать в таком месте, было не нужно.
        - Расскажешь, что у вас случилось? - поинтересовался я, ступая с Ефремовым в сторону полигона. - Отец хотел вас на ужин пригласить.
        Семен Константинович скривился и махнул рукой. Я не стал настаивать, прекрасно понимая, что в отличие от меня, ему действительно меньше двадцати. И любые боевые действия в таком возрасте, хоть и стали частью его жизни, все еще отражаются на психике и восприятии мира.
        Впервые приняв участие в боевой операции в пятнадцать, Семен был практически поставлен перед фактом своего назначения отцом. И с тех пор убивал не раз и не два, но всегда старался держаться. Один-единственный раз, когда мой друг напился и излил мне душу, не в счет.
        Окажись я на его месте, тоже бы, возможно, испытывал проблемы. Но у нас разная история, и если бы в этом мире мне пришлось начинать свой путь с того, чтобы крошить врагов десятками, я бы даже не вздрогнул. Семен же изначально был добряком, и ему никогда не приходилось действительно выгрызать себе путевку в жизнь. До того, как впервые на его руках оказалась чужая кровь.
        - Княжичи, - поприветствовал нас Черепанов, взмахом руки останавливая своих бойцов. - Спрашивать даже не буду, сегодня у нас с вами общая тренировка. После - поработаете условным противником.
        - Так точно, полковник! - хором ответили мы.
        Весь вечер прошел довольно спокойно. Разведчики явно проделали работу над ошибками, теперь их стало тяжелее остановить, появились зачатки правильной тактики, которую можно было бы против меня использовать. Семена же валяли, не сдерживаясь, а Ефремов, кажется, только и рад был такому отношению.
        - Спасибо, полковник, - за руку попрощался с Черепановым мой друг, когда время встречи подошло к концу.
        Мы уже стояли на парковке, и Семен кивнул на мой автомобиль.
        - Подбросишь?
        - Разумеется, - ответил я с улыбкой.
        Мы сели в мой внедорожник, и после того, как Виталя поздоровался с Ефремовым, я поднял стекло, отделяя нас от лишних ушей. Семен несколько минут молча ехал рядом, глядя перед собой. Я не торопил - будет готов, расскажет, не зря же он попросился ко мне в машину.
        - Мы с Мэй познакомились еще до моего отлета в Москву, - заговорил Семен, не оборачиваясь ко мне. - Причем дело было в бою. Я ей слегка намял бока, и только потом узнал, что дрался с принцессой.
        - И как она на это отреагировала? - с ухмылкой спросил я.
        - Да нормально. У нас совместные учения проходили, может быть, помнишь, этим летом?
        Пока все готовились к выпускным экзаменам, Ефремов отправился в войско, и до самой Москвы мы не виделись. Вот, значит, где он пропадал.
        - Помню, - ответил я. - Получается, так третий принц и познакомился с твоей сестрой? - предположил, с улыбкой наблюдая за другом.
        Семен кивнул.
        - Отец договариваться поехал сначала только на мой счет, - сказал друг, - это потом уже сестру сосватал, когда узнал Канси поближе. Ну, вот и получился культурный обмен. На месте заключили предварительную помолвку и до поры до времени молчали. А в этой поездке я уже работал с Мэй рука об руку. Вместе поляков ловили…
        - Опять Речь Посполитая? - вскинул бровь я.
        - Так они самые дешевые на рынке, - прокомментировал княжич. - Считай, почти бесплатно готовы убивать, только дай им хорошее оружие, и эти отморозки в любую бойню лезть готовы. Это настолько уже распространенное явление, что я удивляюсь, почему их в Африку не перебрасывали?
        - Там серьезные легальные отряды работали, - качнул головой я, припомнив информацию, которую мы с Кристиной нашли. - Нищим пшекам там только пушечным мясом работать. У них себестоимость ниже пули.
        Друг посмеялся.
        - В общем, - продолжил он рассказ, - закончили мы дело, добрались до базы. А там уже приказ императора ждет, чтобы Мэй в составе группы студентов собиралась и в ЦГУ. Ну а я тоже оставаться не стал - отец уже и без меня справится.
        Он помолчал несколько секунд и резко обернулся ко мне.
        - Ну и как она тебе?
        Я хмыкнул.
        - Ну, как боевая единица она, конечно, неплоха, - заговорил я. - Плюс, как ни крути, а императорская кровь, так что какое-то влияние обязательно получит, когда старший брат на престол взойдет. Да с вашей поддержкой получится очень удачной партией. Опять же, через Мэйлин и Ефремовы неплохо войдут на китайский рынок.
        - И все? - искренне удивился Семен.
        - Мы всего один день знакомы, - пожал плечами я. - Пока ничего страшного за ней я не заметил. Да и к тебе она, как мне кажется, относится с уважением.
        - С чего решил?
        - Потому что она налаживает мосты со мной, Семен Константинович, - ответил я. - Либо ты сам признался, что мы друзья, и поэтому она хочет заручиться моей поддержкой в качестве твоей невесты, либо на нее поработала китайская разведка, чтобы предоставить информацию.
        - Да я сам сказал, - отмахнулся тот. - И у меня просьба будет, княжич.
        - Все, что в моих силах, - легко согласился я.
        Помогать друзьям - правильно, и я достаточно знаю Семена, чтобы понимать - он не попросит ни о чем, что могло бы мне навредить. Впрочем, это взаимно. Наши семьи плотно работают на Дальнем Востоке, нам жизненно необходимо поддерживать друг друга.
        - Ты взял под крыло Морозову, - сказал Ефремов. - И, насколько я понял из рассказа Динары, девочка оказалась крайне разумной и прибыльной. Так что, полагаю, ты не откажешься присмотреть еще и за моей Мэй? Все-таки Русское царство - не Поднебесная. Мало ли что может случиться, а я не всегда смогу быть рядом.
        Кажется, к концу года общество решит, что княжич Романов намерен собрать гарем.
        Глава 22
        - Княжич? - удивленно выдохнула Кристина, проснувшись в постели одна.
        Такой я ее видел впервые - растрепанной, сонной и слегка помятой. В этом было нечто очаровательное. Раньше ей всегда удавалось сбежать задолго до того, как я проснусь. Но эту ночь я потратил не только на веселье ради гормонального баланса, но и на подготовку к работе с Телегиным.
        - Доброе утро, - ответил я, разглядывая свою помощницу. - Как спалось? Впрочем, можешь не отвечать. На часах всего половина шестого, ложись и спи.
        - Дмитрий Алексеевич, - с упреком в голосе ответила она, закрываясь одеялом, будто я чего-то там еще не видел. - Я же не…
        - «Не» что, Кристин? - уточнил я. - Не моя любовница? Да брось, кто посмеет тебе сказать что-то против? Тебе не нужно никуда срываться. Если хочешь - я прикажу доставить твои вещи в особняк, уже через час у тебя будут собственные комнаты по соседству.
        Девушка покраснела и попыталась скрыть смущение за одеялом, но я лишь улыбнулся на эти попытки играть в робость. Если бы не мое усиление тела, я бы каждое утро встречал с разодранной в клочья спиной.
        - Квартира твоя останется за тобой, так что сможешь сбежать от своего начальника тирана в любой момент, - продолжил я, когда она вздохнула. - Я понимаю, что тебя беспокоит твой официальный статус, и ты не хочешь, чтобы тебя считали всего лишь моей любовницей. Ты - высококвалифицированный специалист, и я именно это очень ценю в тебе в первую очередь. Настаивать не буду, решай сама, мое предложение останется в силе.
        Кристина молчала несколько минут, после чего с очередным вздохом села на постели.
        - Княжич, - серьезным тоном начала она, - я очень надеюсь, что ты не рассчитываешь представить меня в качестве своей невесты своему отцу. Он этого не поймет и не поддержит, да еще и меня уволит.
        Я фыркнул.
        - Я с ним уже все касательно твоего переезда обсудил, Кристин, еще в Казани, - пояснил, глядя на помощницу. - И, честно говоря, считаю, что тебе лучше сдать свое жилье в Москве, а самой здесь жить. Опять же - не нужно будет вставать ни свет ни заря каждое утро. Будешь спать у себя, если захочешь. И на работу не нужно будет по пробкам ехать, ты уже проснешься на рабочем месте. Никаких ущемлений твоих прав я не стану делать - так что и страховка, и медицина - все к твоим услугам. А кроме того, ты перейдешь на полное обеспечение моего рода. Одежда, аксессуары, охрана…
        Она замедленно кивнула.
        - Княжич, ты боишься, что я пострадаю? Только скажи честно.
        Я взглянул на нее и вздохнул.
        - Кристин, ты не глупая девочка и прекрасно знаешь, насколько опасно с нашим родом связываться. Враги Романовых никуда не делись, великий князь всего лишь один из многих. И в любой момент может случиться так, что я вновь окажусь под атакой. А еще - через тебя могут попробовать навредить мне.
        Она вздрогнула, но промолчала.
        - Я не стану скрывать, ты мне очень дорога, Кристин, - произнес я, садясь рядом на кровать и обнимая девушку. - И обязательно убью любого, кто посмеет поднять на тебя руку. Но я не хочу, чтобы ты оставалась без охраны. В особняке тебе ничего не угрожает, но по дороге домой…
        - Я могу уйти, - сказала она негромко.
        - Можешь, и я не стану препятствовать, - кивнул я, прижимая помощницу к себе. - Если решишь, что с тебя хватит - я сделаю все, чтобы ты никогда не думала обо мне плохо. Получишь хорошую выплату, кое-какую собственность. Сможешь открыть свое дело, выйти замуж, детишек рожать. И знать, что род Романовых в моем лице всегда поможет, если возникнет необходимость.
        Она тряхнула головой, прижимаясь ко мне сильнее.
        - Дурак ты, княжич, - посмеялась она сквозь слезы. - Ну куда я уйду? У меня контракт еще на год.
        Я поцеловал ее в макушку и погладил по светлым волосам.
        - Так что, я велю перевезти твои вещи сюда?
        - Потом, - подняв ко мне лицо, отмахнулась она и впилась губами в мои.
        В общем, на занятия я поехал, довольно улыбаясь. «Зеленая волна» вновь помогла нам добраться до ЦГУ заранее, туч на горизонте не было, и я разместился на лавочке, наслаждаясь легкой прохладой.
        Студенты уже спешили по своим делам, а я листал новости. Для полной идиллии не хватало только чашки кофе.
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - поздоровалась со мной Мэйли, останавливаясь на дорожке.
        Я поднялся на ноги и ответил положенным поклоном, приветствуя китаянку по статусу.
        - Здравствуйте, Мэйли, - произнес я. - До занятия еще есть немного времени. Если хотите, можете посидеть со мной.
        Она улыбнулась.
        - Вы говорили с Амурским княжичем обо мне.
        - Так и есть, - подтвердил я. - И теперь хотел бы прояснить один момент.
        Принцесса опустилась на край лавочки и сложила руки на коленях. Переодень ее сейчас в традиционный костюм, и можно было бы картину рисовать. Впрочем, ее вежливая улыбка - не более чем традиция общества, в котором девушка выросла.
        - С радостью отвечу, если это в моих силах, - кивнула она, замерев в позе, демонстрирующей внимание.
        Я помолчал, глядя ей в глаза, но это ее, разумеется, не смутило. Поднебесная собаку съела на дворцовых интригах, где дети императора в каждом поколении борются за место повыше. Так что, выдержав паузу, я заговорил.
        - Семен Константинович - очень добрый человек, - сказал я, перейдя на китайский. - Я знаю его довольно давно и потому могу смело утверждать, за такого супруга стоит бороться любой женщине. Но вы - из другой страны, у вас иное мировоззрение. Сможете ли вы жить, зная, что ваш муж никогда не поступится честью ради вашего возвышения?
        Мэйли ответила не сразу, и если бы я не ожидал подобной реакции, может быть, пропустил ее. Владела лицом она прекрасно, но невозможно скрыть все эмоции, если только ты не психопат, который ими не обладает. Мой вопрос задел ее. Само мое предположение, что принцесса намерена интриговать за спиной Ефремова, прозвучало для Мэйлин оскорбительным.
        - Вы сомневаетесь во мне или в моем императоре, княжич? - после паузы уточнила она.
        - Я сомневаюсь во всех, кто не является моим другом, - кивнул я в ответ. - Но для своих друзей я сделаю все возможное. В том числе, остановлю их, если пойму, что они готовы совершить ошибку.
        Она промолчала, и я продолжил.
        - Вы, может быть, не осведомлены о наших традициях, но сестра моего отца - царица, - сказал я. - По-вашему, императрица. И когда я говорю, что остановлю кого-либо, это не хвастовство, а констатация факта. Итак, принцесса Мэйлин, будете ли вы моим другом? Или другом своих братьев?
        - Я недостаточно хорошо вас знаю, княжич, чтобы делать выводы. Но уже сейчас мне кажется, что вы крайне неприятный молодой человек, - заявила китаянка. - И если вы думаете, что оскорбляя моего императора, вы выигрываете в моих глазах, то ошибаетесь.
        Я оставил это выпад без ответа, и она продолжила:
        - Как вы сказали, Дмитрий Алексеевич, я не слишком разбираюсь в ваших традициях, - сказала она. - Но хорошо знаю традиции своей родины. Когда я стану женой княжича Амурского, я больше не буду считаться дочерью императора, выйду из одного рода и стану частью рода Ефремовых. Воля моего отца для меня закон, и она однозначна - я обязана стать хорошей женой княжичу Амурскому, как велят наши традиции. А это значит, что как только я перестану быть членом императорской семьи, на первое место выйдет Семен, и его воля. Нас так воспитывают, Дмитрий Алексеевич, и я посрамлю всю Поднебесную, если окажусь плохой женой своему мужу.
        Я кивнул.
        - И когда воля императора изменится, вас это никак не коснется, - сказал я.
        - Замужество с членом княжеской семьи перечеркнет мне любой путь обратно. Как это у вас называется, мезальянс, - подтвердила она. - На родине я могла умереть, пытаясь стать первой императрицей. Здесь я буду жить, заведу семью и смогу сделать так, чтобы мой муж законно занял то место, которое ему полагается.
        - Что ж, я услышал вас, Мэйлин, - ответил я. - И, раз уж для нас обоих благополучие Семена Константиновича важно, предлагаю вам обращаться ко мне по имени. В конце концов, вы невеста моего близкого друга. Благодарю за беседу, - улыбнулся я, переходя на русский.
        Она несколько секунд смотрела на меня, после чего улыбнулась.
        - Благодарю, Дмитрий, - кивнула она. - Вы кого-то ожидаете?
        В этот момент на дорожке показалась Морозова. Виктория Львовна сперва улыбнулась мне, затем с интересом взглянула на сидящую рядом со мной китаянку. Но когда подошла к нам и поздоровалась с обоими, никаких вопросов задавать не стала. Я вообще обратил внимание, что боярышня не любит совать нос в чужие дела. Весьма положительное качество.
        Занятия проходили без особого интереса. В перерыве на обеде мое настроение заметила Морозова.
        - Дмитрий, что с вами? - шепотом поинтересовалась она, выбрав момент, когда за столом началась особенно оживленная дискуссия. - Вы выглядите очень мрачным.
        Я вежливо улыбнулся ей в ответ.
        - Просто продумываю защиту проекта для лаборатории, - честно признался одногруппнице.
        - У вас уже есть допуск? - вскинула бровь та и тут же перешла к деловому тону. - И что конкретно вызывает у вас сомнения?
        Я молча достал телефон и, пользуясь тем, что никто на нас внимания не обращает, переслал ей заготовленный текст защиты проекта. Морозова читала молча и быстро, практически не останавливаясь.
        - Мне кажется, у вас все замечательно обосновано, - вынесла она вердикт. - Вам не о чем переживать, Дмитрий.
        - Спасибо, - ответил я. - Но в себе я никогда не сомневаюсь, а вот в окружающих…
        Секунду она смотрела на меня со вскинутой бровью, но после заговорила:
        - Телегина хорошо знает моя мать, - сказала Морозова. - Он занимался одним проектом до ЦГУ и получил грант от фонда, которым мы владели, а мать руководила.
        Вот как? Интересный факт. Но прибегать к использованию знакомства точно не для меня. Странно, что об этом не было упоминаний в биографии ученого. Засекретили?
        - Можете что-то посоветовать? - спросил я.
        - Будьте собой, - сказала одногруппница. - Судя по тому, что я слышала, человек он своеобразный, но дело свое ценит прежде всего. Полагаю, в этом вы с ним схожи.
        Я кивнул, принимая ее слова.
        - Благодарю, Виктория Львовна, - сказал я.
        Когда занятия закончились, я направился в лабораторию. Изначально, готовясь защищать первый проект, я урезал собственные амбиции и ориентировался на возможности секции. Но потом решил зайти с другой стороны.
        Что важнее для одержимого своей отраслью человека? Вот на это я и решил давить. Не зная, чем конкретно занята команда Телегина, я не мог прогнозировать, какое из моих знаний пригодится. Однако ничто не мешает мне спросить и, получив ответ, предложить решение.
        На пропускном пункте сидел тот же охранник. Поздоровавшись, я открыл турникет картой и прошел внутрь помещения. Изначально я думал, что искать доктора придется внизу, но тот нашелся в собственном кабинете.
        Иван Никитич был плотно сбитым мужчиной с широкой залысиной на голове и халат на нем смотрелся несколько странно. Впрочем, внешний вид мало стоил, когда речь заходила о знаниях.
        - Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, - первым поздоровался ученый, указывая рукой на стул перед своим столом. - Присаживайтесь, я вас выслушаю.
        - Доброго дня, Иван Никитич, - кивнул я, занимая место. - Полагаю, у вас не так много времени, чтобы тратить его на княжича, который каким-то волшебным образом получил доступ, так что буду краток.
        Он улыбнулся и прервал меня взмахом ладони.
        - Дмитрий Алексеевич, вам нет нужды передо мной метать бисер, - сказал он. - Я входил в группу экспертов, оценивающих ваши труды. Во всяком случае - часть, которая посвящена моему профилю.
        - Вот как?
        - Да, так, - кивнул тот. - А поэтому мы сократим бесполезный разговор и перейдем к главной моей проблеме. Вы описали устройство нейрокомпьютерного интерфейса так, будто сами им пользовались. И я бы хотел задать главный вопрос - кто меня опередил?
        - Хм, я думал, вы читали мои работы, - изобразив непонимание, сказал я.
        - Бросьте, княжич, я не ставлю под сомнение ваше авторство работ. Я интересуюсь у вас, кто вы на самом деле такой? Энтузиаст, гений, может быть, посланец из будущего?
        Я улыбнулся, хотя хотелось посмеяться в голос.
        - Скажем так, я очень увлеченный своим делом молодой человек, которому крайне необходимо реализовать множество проектов перед тем, как наступит смерть этого тела.
        - Считаете все же, что мы сможем достичь виртуального бессмертия? - приподнял бровь он, крутя в пальцах ручку. - В обозримом будущем вашей жизни, разумеется.
        - Для этого потребуются очень большие инвестиции, - ответил я. - Но что такое деньги, когда на кону стоит вечная жизнь? Всего лишь цветные бумажки.
        - Хорошо, оставим эту тему, - кивнул Телегин. - С чего хотите начать в моей секции? Увы, свою команду я вам не уступлю. Как бы я ни верил, что вы действительно сможете добиться своей цели, у меня есть свои задачи, не выполнить которые я не имею права.
        Если его допускают к экспертизе подобного уровня, то и исследования должны быть соответствующие. И тогда понятно, что секцию не закрыли не из-за отсутствия перспектив. Телегин одновременно и светило науки, к которому могут тянуться юные дарования вроде меня, и при этом прекрасно справится с несколькими несекретными заданиями, сняв нагрузку с царских лабораторий.
        - Для начала я думал начать с того, чтобы помочь в вашей работе. И на деле доказать, чего стоят мои сочинения, - ответил я после короткой паузы. - Если вы сочтете меня достойным допуска.
        - Что ж, никакого секрета в нашей текущей работе нет, однако ваша помощь в ней просто не требуется. На самом деле сейчас мы уже заканчиваем, так что до тех пор, пока мне не пришлют новые задачи, просто перейдем по списку. Но я готов дать вам одну секцию в собственное пользование, а позже оценить и принять работу, когда она будет завершена.
        - Хорошо, в таком случае я бы хотел начать с создания технической базы. Я видел ваше оборудование и могу его значительно улучшить. Это одновременно и вам поможет в ваших задачах, и мне позже будет чем пользоваться.
        - Хм, - с явным сомнением ответил он, потирая подбородок. - Что ж, давайте попробуем. В конце концов, я должен убедиться в вашей компетентности. Какую именно разработку вы возьмете первой?
        - Я начну с создания высокоточного лазерного скальпеля, к сожалению, ваш я назвать таковым не могу. А после него приступлю к реализации интерфейса. Программное обеспечение для него у меня уже написано, осталось только адаптировать его к реальному прототипу. После того, как нейрокомпьютерный интерфейс будет готов, займусь линзами. И только после них мы перейдем к полноценному внедрению в тело человека радикальных изменений.
        - Вы уже подумали, на ком будут проходить ваши эксперименты? - спросил Телегин, внимательно за мной наблюдая.
        - Заключенные с пожизненным сроком, - кивнул я. - А когда убедимся, что все работает как надо, перейдем к реализации более глобальных целей. В идеале - создадим сеть, охватывающую все царство. Но это дело не одного десятилетия - у нас и сеть не везде есть.
        - Что ж, начнем с лазера, - кивнул тот. - А о заключенных и этике поговорим тогда, когда будет что обсуждать. Какой срок вы ставите?
        - Думаю, мне хватит двух месяцев.
        - Думаете?
        - Я не провидец, Иван Никитич, и не могу предсказать, сколько у меня будет времени. А потому беру с запасом. Если же говорить о самой работе, включая все расчеты и изготовление нужных деталей, мне хватит недели. Но ведь я не могу не спать, не есть и не посещать занятия.
        Он улыбнулся.
        - Мне нравится ваш подход, Дмитрий Алексеевич. Тогда сейчас мы все оформим, как полагается по протоколу, и вы сможете приступить к работе.
        Мне повезло, что Телегина оставили в лаборатории ЦГУ вылавливать вот таких самородков. Будь на его месте не слишком квалифицированный научный сотрудник, его бы не допустили до моих бумаг. И тогда все вышло бы куда сложнее.
        На оформление документов ушел час. После чего я в компании Ивана Никитича спустился на девятый этаж.
        - А теперь я покажу вам ваше рабочее место, - сказал доктор, открывая самый дальний отсек на этаже. - Если вам что-то потребуется дополнительно, сообщите мне.
        Я кивнул, и Телегин оставил меня одного в лаборатории. Что ж, прежде всего стоит провести ревизию оборудования. Не хотелось бы обнаружить на последней стадии, что чего-то не хватает.
        Еще через час я поставил последнюю галочку в своем списке, скопированном с листа в кабинете доктора.
        - Ну что ж, приступим, - вздохнул я, садясь за стол.
        Местный лазер меня не устраивал сразу по двум причинам - он отставал технически от нужного мне и к тому же требовал наличия еще одного оператора. Пока что у меня нет помощников, но что мешает их создать?
        Вбив в стационарный компьютер свои данные, я открыл нужную программу и, воткнув собственную флешку, загрузил заранее подготовленные данные. Несколько секунд машина обдумывала задачу, после чего выдала согласие на начало работы с проектом.
        Еще раз все проверив, я потянулся, разминая затекшие мышцы спины. И, сохранив проект, направил его копию в банк данных лаборатории. Мне все равно придется обнародовать результаты, так что я не видел смысла скрывать, что у меня все готово.
        Запустив принтер, я провел короткую диагностику. Убедившись, что все в порядке, заправил пластик из нужного контейнера. А пока машина будет печатать требуемую основу, можно и кофе попить.
        Сперва получится достаточно крупный и не очень удобный аппарат с нужной длиной волны. Представив его на суд руководителя, я продолжу работу, доводя прибор до нужной мне кондиции. Но там потребуется уже другой уровень доступа к материалам. Так что сейчас задача обеспечить нужную длину волны, все остальное уже потом.
        Добравшись до комнаты отдыха на этаже, я взял пластиковый стакан и наполнил его кофе из машины, установленной тут же. Получилось не так уж плохо.
        Сидя на мягком диване, я вытащил телефон и проверил время. С момента, как я вошел в лабораторию, успело пройти три часа - пока проверил расчеты, минуты не стояли на месте. Начинать работу с ошибки я не собирался, а потому и относился к делу серьезно.
        - Дмитрий, вы тоже здесь? - спросила, заходя в комнату китайская принцесса.
        Глава 23
        - Пожалуй, это я здесь должен удивляться, - ответил я, ставя стаканчик с остатками кофе на столешницу. - Что вы здесь делаете, Мэйли?
        Она улыбнулась и прошла за стаканом. Мне даже стало любопытно, она предпочтет чай, как велят стереотипы, или все же выпьет кофе? Впрочем, китаянка набрала простой воды.
        - Полагаю, то же, что и вы, Дмитрий, - сказала она, опускаясь напротив. - Работаю над проектом, который мне доверили вести.
        - И что же это за проект, что его можно переслать в Русское царство и выбить допуск в лабораторию ЦГУ? - продолжил расспросы я, наблюдая за принцессой.
        - Я здесь - представитель Поднебесной империи, Дмитрий. И участвую в совместном проекте с Русским царством. Не ведущий специалист, но и не помощница. Мы проектировали новые сверхпрочные полимеры, а здесь, - она обвела рукой помещение, - воплощаем их в жизнь.
        Я кивнул, принимая ответ. Лаборатория ЦГУ действительно не секретная, и попасть сюда может, в принципе, любой студент Университета, если покажет достаточный уровень знаний. Брать всех никто не станет, а вот отличники учебы могут рассчитывать на то, что им решат помочь освоиться в настоящей лаборатории, получить опыт взаимодействия если не со светилами наук, то хотя бы с хорошими специалистами.
        Если бы не решение царя, мне пришлось бы идти именно этим путем.
        - И как ваши успехи? - спросил я, когда пауза немного затянулась.
        - Пока что сверяем документацию, - ответила та, не прекращая вежливо улыбаться. - За один день такую работу не выполнить, так что никто не спешит.
        - Поднебесная умеет ждать, - кивнул я.
        - Да, и всегда добиваться своего, - сказала Мэйли. - А вы над чем работаете?
        - Конкретно сейчас - над высокоточным лазерным скальпелем.
        Она чуть округлила глаза.
        - Но разве здесь нет своих скальпелей?
        - Я сказал, «высокоточным», - усмехнулся я в ответ.
        Она кивнула, уловив смысл.
        - В таком случае, уверена, мы сможем договориться с Русским царством, когда они выйдут на рынок.
        - Вы уверены в моем успехе, Мэйли? - улыбнулся я, наблюдая за невестой Ефремова.
        Китаянка легко кивнула.
        - Раз вы здесь, Дмитрий, значит, имеете все основания для того, чтобы вас нельзя было назвать бездельником. Первый семестр первого курса, и вы уже имеете допуск. Либо у вашей семьи очень много влияния, либо вы действительно заслуживаете места в этой лаборатории. И после разговоров с Семеном я уверена - ваше положение в Русском царстве никак не связано с нахождением в стенах лаборатории.
        Тут не поспоришь.
        - Но, пожалуй, мне пора, - допив свой стакан, заявила она. - Работа не ждет. До свидания, княжич.
        Что ж, мне тоже нужно было заняться делом. Отправив стакан в отсек для пластика, я вернулся в свою секцию.
        Принтер еще трудился, создавая корпус для будущего лазера. До конца работы у меня еще было время, и я залез в открытую базу данных лаборатории. Документация остальных этажей, нужно заметить, мне оставалась недоступна. Мой пропуск, значит, уже приписали к девятому этажу.
        И это правильно, лучший способ контроля в данном случае - просто не давать студентам лишнюю информацию.
        Папка русско-китайского проекта пестрела документами на двух языках, и Мэйли значилась в них одним из ассистентов доктора Ли, создателя теории, воплощать которую будут в стенах ЦГУ.
        Полистав оригиналы файлов, я сверил их с русскими. Перевод был хорош, но это не меняло дело. Я знал этот полимер, в моем мире его тоже производили. Но, как я замечал ранее, за несколько лет до текущего на этой Земле года. И, признав старого знакомца, я также понимал, что в условиях здешней лаборатории добиться успеха не выйдет - нет технической базы.
        Посидев несколько секунд над файлами, я хмыкнул и создал новый документ на выделенном мне диске. Быстро вбив основные тезисы, начал расширять их. От работы меня отвлек сигнал принтера - заказанная основа была готова.
        Нарушение цепочки открытий, которые должны были бы привести к реализации полимера, к которой я привык, наводило на мысль, что в Поднебесной появился такой же чужак, как и я. Но это было бы глупо: имея прямой доступ к мощностям Китая, перевозить документы в другую страну, чтобы отсрочить реализацию?
        Нет, вероятнее всего, император либо имеет недостающую базу, либо специально выкинул то, что сделать нереально. Вроде и кость бросил, но в то же время и сам ничего не потерял. Или это проект Мэйлин, а профессор Ли - только прикрытие для научного мира. Тогда полимер, скажем так, часть приданого невесты.
        Изготовленные на принтере детали я рассортировал в порядке сборки и, взглянув на часы, вздохнул. Оставаться на ночь в лаборатории в мои планы не входило, хотя и очень хотелось, честно признаться. Так что, быстро собрав корпус на столе, я открыл ключ-картой хранилище и вкатил стол с будущим лазером внутрь.
        Пустующее помещение склада наверняка навевало на Телегина тоску. Но для меня это был добрый знак - я заполню это место своими успехами.
        Заполнив журнал и подтвердив свои полномочия пропуском, я запер хранилище и направился на выход. По пути мне никто не встретился, но в окнах соседнего отдела я видел пару китайцев, рядом с которыми находился и Иван Никитич. На меня, само собой, никто внимания не обращал, так что я добрался до лифта, а после, закончив утвержденные сводом правил процедуры, вышел на свежий воздух.
        Пора возвращаться домой.

* * *
        Ночь я провел в объятиях Кристины. А наутро едва сдерживал себя, чтобы не сорваться в лабораторию, пока занятия еще не начались. Но семейный завтрак требовал моего присутствия.
        - Доброе утро, - поздоровался я, входя в столовую.
        Родные ответили мне вразнобой, и я занял свое место за столом. Мать дернула колокольчик, и прислуга быстро расставила блюда. А когда мы приступили к еде, отец повернулся ко мне.
        - Мне прислали новгородские активы, - сообщил он, сделав глоток свежего апельсинового сока.
        В присутствии матери даже глава рода не противился смене нашего рациона. И я его понимал - с характером Ирины Руслановны можно легко нарваться на скандал. К тому же даже так мы ели вкусно и полезно, получая все, что нужно для здорового питания.
        - Взглянешь сам или доверишь выбор мне? - закончил князь свою мысль.
        - Там есть хоть что-то, связанное с моей специальностью? - поинтересовался я, разделывая кусочки помидоров на тарелке.
        - Даже близко нет, - ответил отец.
        - Тогда бери что пожелаешь, деньги все равно пойдут в род, - легко отказался я.
        Семья только тогда крепка, когда каждый ее член помнит о других. И соблюдает их интересы.
        - Кстати, я видел твою покупку торгового центра, - сообщил он, переходя на следующую тему. - И думаю, тебе стоит его придержать. Хотя бы до тех пор, пока новый великий князь не займет свое место в Новгороде.
        - Я примерно так и планировал, - кивнул я. - Нужно дождаться, когда появится сильный покупатель. Продавать такую коммерческую площадь за бесценок - просто расточительство. Да и деньги мне пригодятся.
        - Спустил все содержание на красивых столичных дам? - с улыбкой вставил Сергей.
        Отец посмотрел на наследника с неодобрением, но по глазам было заметно, что ему шутка понравилась. Мать же повернула ко мне голову.
        - Я надеюсь, ты не станешь брать в фаворитки какую-нибудь актрису или, не приведи Господь, балерину? - спросила она. - В твоем возрасте, конечно, важно правильно следить за своим здоровьем, но, пожалуйста, Дима, помни о чистоплотности. От этой творческой интеллигенции одни только срамные болезни и никакого толка.
        Я развел руками с улыбкой, глядя на чуть покрасневшую сестру.
        - Никаких фавориток, матушка, у меня для здоровья уже есть помощница, между прочим, одобренная отцом, - заверил я. - Но деньги мне действительно понадобятся. Не сейчас, а чуть позже.
        - Расскажешь? - спросил князь, держа в руке бокал с соком.
        - Вчера в ЦГУ прибыли китайские ученые, - начал я. - И они делают совместный проект с нашей лабораторией. Но я видел документы и понимаю, что там не все так гладко.
        Отец кивнул, предлагая мне продолжать.
        - Вскоре мы получим «Зарю», и я хотел бы на ее базе наладить производство полимера, который планируют создать доктора Ли и Телегин, - пояснил я.
        - Это не будет воровством? - уточнил Сергей.
        - Ни в коем случае, - покачал головой я. - Все будет официально. Я хочу выкупить у них не эксклюзивную лицензию на выпуск продукции.
        - Почему не полностью? - уточнила мать. - Раз это сулит нам прибыль, Демидовы тоже не останутся в стороне. Скажи, сколько нам нужно, чтобы сделка состоялась, и мы это обеспечим.
        - Ирина! - возмутился князь. - Мы же уже говорили об этом!..
        Мать улыбнулась ему.
        - Разумеется, я не пойду против воли главы рода, Леша. Но если Романовы не могут позволить себе такую сделку, нет ничего страшного в том, чтобы обратиться за помощью к родне.
        Я звякнул вилкой о свой бокал, прерывая спор. Видимо, мать так и не отошла от случившегося, раз тема до сих пор не улеглась. Впрочем, ничего удивительного - еще пару дней назад матушка могла лишиться сразу двоих детей, такое быстро не забывается.
        - Не эксклюзивная лицензия по той причине, что двумя другими ее обладателями будут государь и император, - ответил я, когда родные повернулись ко мне. - И я не уверен, что с такими соперниками нам вообще что-то может достаться, однако возможность выйти с предложением хочу иметь.
        - Дельно, - кивнул Сергей и тут же обратился к отцу. - Мы же хотели на «Заре» развернуть новый технический корпус. Почему бы не приспособить его под Димины проекты?
        Князь нахмурил брови, мысленно прикидывая в уме варианты. Я продолжал есть, Ксения вела себя как обычно тихо, а вот Сергей явно нервничал. Брат редко выступал инициатором советов главе рода и каждый раз чувствовал себя перед отцом не слишком уверенно. Это, однако, нисколько ему не мешало при необходимости принимать жесткие и быстрые решения, когда требовалось.
        - Предоставь мне точный план, Дима, - заговорил отец. - И тогда поговорим предметно, что и как будет на «Заре». Твоя помощница передала Степану Витольдовичу результаты ревизии комплекса. Ты читал?
        - Просмотрел мельком, - ответил я. - Все кристально чисто и отлажено. Единственное, что нам нужно делать для получения стабильного заработка с «Зари» - ничего не менять. Собственно, идея изготавливать полимер Ли-Телегина потому и пришла мне в голову - место есть, ресурсы тоже. Осталось только привлечь людей. Ну и деньги, разумеется.
        - Рад, что ты не забыл проверить, - кивнул князь. - Как будешь готов, сообщи мне, мы все обсудим, и я приму решение. Ирина.
        - Да, Леша? - отозвалась мать с таким видом, будто происходящее ее никак не касается.
        - Когда Дмитрий подаст мне свой проект, а я его проверю, возможно, нам потребуется помощь Демидовых. Выступишь нашим переговорщиком, если придется?
        Княгиня расплылась в довольной улыбке. Такой результат ее полностью устраивал - глава рода учел ее предложение и вынес решение, которое доставило супруге удовольствие.
        - Разумеется, я поговорю с ними, - согласилась она, и тут же добавила: - Если понадобится. Впрочем, я уверена, что род Романовых может себе позволить небольшую стройку. В конце концов, можно использовать средства моего фонда.
        Мать, как и положено княгине, вела свое маленькое дело под крылом «Руснефти». Ее «маленькое» дело, правда, оперировало несколькими миллионами, но разве могла себе позволить жена одного из богатейших князей Русского царства мелкие суммы?
        Вкладывая эти средства, Ирина Руслановна раз за разом доказывала, что кровь - не водица. Выходя с прибылью из, казалось бы, убыточных затей, она уже претендовала на звание «Русского фонда княгини Романовой». Этот титул выровнял бы ее с великокняжескими. А это уже совсем другой порядок цифр, масштабы и проекты.
        - Хорошо, спасибо всем за трапезу, - подвел итог отец и вытер рот салфеткой. - Мне пора на совещание.
        После князя отбыли и мать с сестрой. Сергей быстро доел и тоже ушел. А я еще несколько секунд трудился над кашей. И только опустошив чашку, встал из-за стола.
        Погода сегодня вновь испортилась, но это не отразилось на моем настроении. Чувствуя, что с каждой минутой я становлюсь все ближе к лаборатории, я добрался до ЦГУ. Останавливаться на лавочке не стал и сразу же направился в корпус.
        Студенты кучковались на крыльце, внутри тоже было людно. Но к нужному мне кабинету я добирался практически в одиночестве. Орлов уже был внутри и обсуждал с присутствующими предстоящий отдых на базе - принимал заявки на меню.
        - Княжич, доброе утро, - поздоровался со мной Петр Васильевич. - Будут ли у вас пожелания к кухне?
        - Оставляю этот вопрос на решение большинства, я довольно неприхотлив в еде, - улыбнулся я, занимая свое место.
        На дисплее загорелась эмблема университета и я вбил свои данные в выскочившее меню. Пока система загружалась, успел взглянуть на телефон - до начала занятия еще семь минут.
        Воспользовавшись временем для проверки биржи, я отдал распоряжения Кристине. Помощнице предстояло сегодня плотно поработать, размещая мои деньги сразу в несколько акций. И вовремя избавляться от тех, что вот-вот обвалятся. Как я и сказал отцу, мне действительно нужны деньги.
        Вся группа уже собралась, за исключением Морозовой. Это было странно - до сих пор она не пропускала ни одного занятия. Сидящая справа от меня Мэйли с вопросом в глазах кивнула в сторону пустующего кресла.
        - Петр Васильевич, а Виктория Львовна не предупреждала, что не появится на занятиях? - спросила китаянка, и староста обернулся к ней.
        - Нет, должно быть, задерживается в пробке, - поделился своей версией он. - Погода сегодня не самая лучшая.
        Однако ни на первом, ни на втором занятии Морозова так и не появилась. Решив, что сомневаться можно долго и проще задать вопрос самому, я дождался звонка и набрал номер одногруппницы.
        Номер был доступен, трубку долго не брали, и я уже было подумал, что стоит сбросить вызов, когда услышал взволнованный голос Виктории.
        - Дмитрий?! - воскликнула та. - Хорошо, что вы позвонили! Пожалуйста, помогите мне.
        Эта просьба заставила меня напрячься. Я даже взглянул на Салтыкову, подозревая, не решила ли та отомстить боярскому роду за сорвавшуюся сделку. Сумма за формулу, которую дали Аганины, была не такая уж и большая, а вот проценты с продаж готовых духов обещали серьезную прибыль.
        - Что случилось? - спросил я. - Где вы?
        - Я в больнице Святителя Николая, - отозвалась она. - Пожалуйста, Дмитрий, пришлите целителей. Я обязательно вам отплачу! Прошу вас.
        В больнице Святого Николая своих целителей не было со дня основания. Это практически клиника для малоимущих. К которым, увы, относились и Морозовы. Я сам подметил во время визита, что у них даже слуга остался всего один.
        - Что случилось? - повторил я, слыша, как девушка впадает в истерику.
        - Мама… Умирает.
        Глава 24
        Это проблема. Я младший княжич рода, который до сих пор находится на осадном положении. Без разрешения отца я не могу никого отправить на помощь - это ослабит Романовых, если вдруг что-то случится. Сам князь подобного не допустит.
        Виктория Львовна не может сейчас мыслить трезво и никаких гарантий дать, соответственно, тоже. Она, конечно, моя одногруппница, но безвозмездная помощь в будущем поставит Морозовых в подчиненное положение.
        Притом что конкретно этот боярский род территориально относится к владениям великого князя Московского, случится конфликт интересов. Сам он, конечно, помогать Инге Валентиновне не станет, иначе уже давно бы вывел боярыню из-под удара, но и нам вмешиваться не позволит. Это не визит на прием в качестве партнеров, это почти заявление о намерении поглощения.
        Но я знаю, кто имеет полное право вмешаться.
        - Дмитрий? - немного сонным голосом ответила мне Динара. - В такую рань звонишь замужней женщине…
        Я пропустил укол мимо ушей.
        - Нужны целители в больницу Святителя Николая, - сказал я и поспешил добавить, пока не начались расспросы: - Твоему деловому партнеру, не мне.
        - Что случилось? - хмыкнула княжна Аганина.
        - Подробностей не знаю, - ответил я. - Боярыня Морозова при смерти, целителей нет, Виктория Львовна там. Поможешь?
        Она молчала несколько секунд, после чего бросила мне:
        - Группа выехала.
        И звонок прервался. Мне оставалось только вновь набрать Викторию Львовну. Снова долго никто не брал трубку, и я смотрел на дисплей телефона, уже ожидая, что, возможно, опоздал.
        К кому еще могла бы обратиться за помощью Морозова? Их род угас, фактически уничтожен, разорен. Единственное, что было у Виктории Львовны - формула духов, но она ее продала и обменять на помощь уже не могла. Очевидно, что она слишком шокирована происходящим, чтобы сообразить обратиться ко мне.
        Великий князь Московский, вероятно, оставил Морозовых бороться за существование самостоятельно. Не то чтобы это поощрялось, но и новым не было - не раз и не два неугодных просто душили, вынуждая объявлять банкротство, влезать в огромные долги, раздавать имущество и так далее. Выплывут Морозовы - и хорошо, нет - не жалко.
        С Динарой же совсем другая история. Как деловые партнеры Морозовых, Аганины имеют все права вмешаться в ситуацию. Их отношения закреплены договором, а значит, ни о какой передаче рода другому княжеству речи нет.
        Морозова трубку не взяла. И я отправил сообщение.
        Романов Д. А.: Помощь в пути.
        Опустив телефон, я обвел взглядом кабинет. Одногруппники даже не подумали скрывать, что слушали меня.
        - Дмитрий Алексеевич, полагаю, вы сделали все, что в ваших силах, - сказал Орлов, отводя взгляд от принцессы. - Нам следует готовиться к следующему занятию.
        Я кивнул. Все, что мог, я сделал. Нет никакого смысла бежать в больницу самому. Во-первых, она далеко, и мне никак не успеть вовремя. Во-вторых, я не целитель, и пока в боярыню не стреляют, мой дар там бесполезен. В то же время само мое появление отдельно от группы будет выглядеть как покушение Романовых на авторитет великого князя.
        Группа двинулась к выходу, и только Мэйли осталась стоять в проходе, дожидаясь меня.
        Я же проверил телефон на ходу. Сообщение было прочитано, но ответа не появилось.
        - Иногда воля человека может сломить волю небес, - негромко сказала невеста моего друга. - Но иногда одной воли мало.
        Я кивнул ей, и мы вместе пошли в столовую. Времени перерыва еще вполне хватало для обеда.
        А еще через пять минут в моем кармане сработала вибрация. Вытащив аппарат, я прочел уведомление.
        Морозова В. Л.: Я этого не забуду.
        Звучало зловеще, и вместе с тем давало надежду, что люди Аганиных прибыли вовремя.
        Да, я уничтожал цивилизации, но это не значит, что я не способен на сопереживание.
        - Рано или поздно, это бы случилось, - услышал я обрывок разговора, подходя к нашему столу с уже набранной едой и большой кружкой кофе.
        Идущая рядом со мной Мэйли на всякий случай отошла на шаг в сторону - так, чтобы мне можно было использовать поднос в качестве оружия. Но я, само собой, ничего такого делать не собирался.
        - Надежда Григорьевна, вы что-то сказали? - спросил я, опуская ношу на свою часть стола.
        Комарова вздрогнула и медленно повернулась ко мне лицом. Моего появления она, разумеется, не заметила, так как была слишком увлечена беседой. Но и отказываться от своего мнения, видимо, не посчитала нужным.
        - Княжич, мы все понимаем, вы купились на красивую картинку, - сказала она. - Но давайте будем честны, род Морозовых был обречен с того самого момента, как их счета опустели. И то, что вы благородно решили защитить Викторию Львовну, конечно, делает вам честь, но ничего не даст. Даже если вы прикроете ее в стенах ЦГУ, снаружи она все та же дочь изменника. И общество уже вынесло ей свой приговор.
        - В таком случае, вы полагаете, что общество выше закона? - хмыкнул я, взяв в руки кружку. - Может быть, возьмете выше, Надежда Григорьевна? Скажете, что общество выше царя? И кто здесь тогда получится изменник, если вы утверждаете, что воля государя, разрешившего Виктории Львовне учиться в Царском Государственном Университете, ничто?
        Она с хлопком закрыла рот, гневно сверкая на меня глазами.
        - Что же вы замолчали? - улыбнулся я. - Петр Васильевич, пожалуйста, уведомите студентку Комарову, что она исключена из списка приглашенных на вашу базу в следующие выходные.
        Орлов хотел было возмутиться, это было видно по нему. Но бросил затравленный взгляд в сторону Мэйли, севшей на свободное место Морозовой, и как-то совсем сник. Он, видимо, рассчитывает на ее внимание во время совместного отдыха? Тогда Петра Васильевича ждет разочарование.
        - Я все же отвечу на слова Надежды Григорьевны, - произнес я, разделывая мясо ножом. - Мы все - одна группа. От каждого из нас зависит, как будут смотреть на нас окружающие. От атмосферы в группе решится, сможем ли мы получить достойное образование и выйти из стен ЦГУ в светлое будущее или погрязнем в склоках, сплетнях и грязном белье друг друга. Я не приветствую конфликты.
        Закончив с разделкой мяса на одной тарелке, я тут же передвинул к себе вторую и принялся повторять с ней.
        - Кто-то, возможно, считает, - не глядя на одногруппников, продолжил я, - что я слишком приблизил Викторию Львовну к себе. Но если бы на ее месте оказался кто-то другой из студентов моей группы, я бы протянул руку помощи и ему. Нет ничего зазорного в том, чтобы помочь члену своего маленького общества. Зазорно - сеять в этом обществе хаос и разлад. Никто не любит сплетников.
        Принцесса с любопытством следила за нами. При этом успевая работать палочками с такой скоростью, что могла бы пить ими суп. Со стороны выглядело самой настоящей магией, но я точно знал, что это - навык, отточенный годами.
        - Княжич, я прошу у вас прощения за свою подругу, - склонила голову Салтыкова. - Надежда Григорьевна совершила ошибку.
        - Да, несомненно, - кивнул я, улыбаясь в ответ. - Госпожа Ван, не знаю, в курсе ли вы, но за измену в Русском царстве положена смертная казнь. Расскажите, пожалуйста, как обходятся в Поднебесной в таком случае?
        Мэйли отложила палочки в сторону и взглянула на Комарову.
        - Тот, кто неверен императору, должен быть казнен. Семья мятежника будет либо разорена и заключена под стражу, либо казнена вместе с изменником, - совершенно спокойно сообщила она, потянувшись к стакану с водой.
        - Вот видите, Светлана Николаевна, - продолжая улыбаться, сказал я. - Какие действенные правила. Так что Надежда Григорьевна легко отделается, просто пропустив нашу встречу.
        Орлов кашлянул, привлекая внимание, и заговорил:
        - Дмитрий Алексеевич, прошу вас на правах старосты отменить ваше решение, - сказал он. - На самом деле это моя обязанность - следить за ситуацией в группе и поддерживать каждого студента.
        Я обернулся к Комаровой.
        - Обратите внимание, Надежда Григорьевна, как действуют достойные члены общества. Вас защищают несмотря на то, что вы совершили ошибку.
        Она глядела на меня затравленным зверьком. Уверен, ей еще никогда не приходилось оказываться вне общества. И сейчас Комарова едва сама не очутилась на месте Морозовой.
        - Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, - выдавила она. - И обещаю тщательнее следить за собой.
        - О, вы сейчас будете давать слово дворянина? - с любопытством спросила вдруг Мэйли, поглядывая то на меня, то на Комарову. - Я знаю, что это традиция Русского царства, доказывающая серьезность намерений.
        - Слово дворянина, - кивнула та.
        - Услышано, - подтвердил Рогожин.
        Остальные высказались с небольшим отставанием. Но клятва была дана.
        Я же взглянул на принцессу по-новому. Выкрутить руки девушке, всего лишь надавив в нужный момент. И это притом что она всего день среди нас, а попала в цель.
        Полагаю, если Мэйлин действительно станет женой Семена, князей Ефремовых ждет серьезный рост. Мало кто на месте принцессы вообще вмешался бы. Видимо, жизнь с гаремом отца послужила очень хорошей школой выживания во дворце, раз Мэйлин так легко вертит посторонними людьми в чужой стране.
        - Дмитрий Алексеевич? - вновь подал голос Орлов.
        - Было бы оскорблением настаивать на исключении Надежды Григорьевны после того, как она дала слово, - сказал я. - Никаких исключений не будет.
        - Благодарю, княжич, - хором произнесли Петр Васильевич и Комарова.
        Я же вновь достал телефон и взглянул на ответ Морозовой. Хотелось верить, что Аганины успели.

* * *
        БОЛЬНИЦА СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ. МОРОЗОВА.
        Виктория Львовна сидела на скамье, ожидая, когда врачи, увезшие боярыню Морозову, выйдут и вынесут вердикт. Шок от происходящего выбил почву из-под ног боярышни, и первые минуты она даже думать не могла.
        Нужно было просить помощь, но у кого? Все друзья отвернулись от рода после обвинения отца. Деньги раздали пострадавшим и их семьям, в руках рода не осталось ничего, что можно было бы продать. Даже старый Григорий, потомственный Слуга рода, трудился без жалованья.
        Жизнь была темна и ужасна. Единственное, что хоть как-то позволяло держаться - поступление в ЦГУ. Виктория Львовна знала достаточно, чтобы пройти экзамен, но уже в первый день, стоило переступить порог, осознала, что и здесь ее ждет лишь игнорирование и унижения.
        А потом из Казани явился княжич Романов.
        Виктория могла с уверенностью сказать, до этой встречи у расписания он и не подозревал о ее существовании. Но сразу же предложил поддержку. Потому что видел в ней красивую девушку? Или потому что понял, что они учатся в одной группе?
        Отказавшись от общества Дмитрия, Морозова уже решила, что этот инцидент так и останется недоразумением, однако Романов с упорством продолжал находиться рядом. Виктория видела, что действительно ему нравится, но опасалась, что это какая-то изощренная игра, чтобы унизить ее.
        Но княжич стоял рядом, не позволяя никому и рта раскрыть в ее сторону. Одним своим присутствием Дмитрий Алексеевич умудрялся давать ощущение надежной защиты. Надежной опоры. Той опоры, которая рухнула со смертью отца.
        И был прием, на котором княжич не просто пригласил дочь изменника, но и познакомил со своими друзьями. Уже тогда в голове боярышни забилась мысль, что княжич не подпускает к себе кого попало. И внезапно оказалась допущена в его круг общения.
        Сделка с Аганиными - кто бы мог подумать, что после грабительских требований Салтыковой подвернется такой шанс?! Но Динара Тагировна легко дала и справедливые условия, и хорошие проценты. Проценты с продаж! В то время, как Светлана Николаевна настаивала на продаже формулы только за триста тысяч рублей. До знакомства со школьной подругой Романова, Морозова была уверена, что лучшего предложения дочери изменника не стоит и ждать.
        Княжич продолжал быть поблизости, оставаясь надежным одногруппником, и всегда подчеркивал, что она может на него положиться. Однако это не давало ей права просить еще помощи, он и так сделал для рода Морозовых больше, чем кто-либо другой.
        Отчаянье завладело девушкой как раз в тот самый момент, когда лежащий в сумке телефон зазвонил. Сперва Виктория Львовна даже не поняла, что это за звук, и только несколько секунд спустя заметила, что телефон требует внимания.
        Взяв его в руку, боярышня вдруг осознала, впервые по-настоящему поняла, что врача до сих пор нет, операцию боярыни еще не закончили. Все очень плохо. Она уже потеряла отца. И сейчас теряет мать с братом. Это факт, их жизни уже подходят к концу. Через несколько часов, когда врачи сдадутся, из всего рода Морозовых она останется одна.
        И, возможно, на том конце телефона - единственный шанс спасти и мать, и будущего наследника Морозовых. И она готова на все, лишь бы этого избежать!..
        - Дмитрий?! - воскликнула она, отвечая на вызов. - Хорошо, что вы позвонили! Пожалуйста, помогите мне.
        Ей казалось, княжич молчит очень долго, хотя таймер на дисплее утверждал, что прошла пара секунд, прежде чем голос Романова раздался в динамике.
        - Что случилось? Где вы?
        - Я в больнице Святителя Николая, - заговорила она, едва не сбиваясь на истеричные слезы. - Пожалуйста, Дмитрий, пришлите целителей.
        Собственные слова показались ей грубыми и слишком резкими, так что она, вспомнив их диалог в момент обсуждения приема, поспешила добавить:
        - Я обязательно вам отплачу! Прошу вас.
        Голос все же сорвался. Ужас происходящего вновь накрыл ее с головой. И она скорее вообразила, что Романов задал вопрос, чем на самом деле услышала его. Виктория Львовна даже себе сказать не могла, действительно ли он спросил:
        - Что случилось?
        Но это уже было и не важно, за дверьми операционной продолжали звучать тревожные голоса врачей. И они казались слишком отчаянными.
        - Мама, - всхлипнула она в трубку, проклиная себя за то, что слишком долго тянула и не позвонила сама. - Умирает.
        Выронив телефон, она уже не услышала ответа Романова. И фразу «Будьте на связи» динамик выдал в юбку боярышни, в голос рыдавшей посреди пустого коридора больницы Святителя Николая.
        В себя она пришла далеко не сразу. Вытерев слезы, Виктория Львовна проверила телефон и, увидев сообщение от княжича, вновь всхлипнула. Ей еще хватило самообладания написать в ответ «Я этого не забуду», а потом события понеслись вскачь.
        Какие-то люди мелькнули перед ней, бесцеремонно вламываясь в операционную. Кто-то сидел рядом с боярышней и, кажется, даже проверял ее состояние, спрашивая, не болит ли ничего.
        Морозова не могла бы сказать, кто это был и как выглядел. Не сразу ей удалось осознать, что из окна операционной будто бы светит солнце. Не в силах подняться со скамьи, она судорожно сглатывала, ожидая, что будет дальше.
        У другого конца коридора встали вооруженные люди. Герб рассмотреть со своего места Виктория Львовна уже не могла. Но ей хотелось верить, что это не царские опричники, пришедшие убедиться в гибели боярыни и наследника.
        Но вот двери операционной распахнулись, и боярышня подскочила на ноги. Ее пошатывало от волнения, во рту было сухо от долгого плача.
        В коридор вышел мужчина в черной униформе. Его руки были в крови, он не носил перчаток.
        Готовясь услышать самые страшные вести, Виктория Львовна собрала остатки сил и постаралась максимально достойно встретить горькие новости.
        - Виктория Львовна, здравствуйте, - проговорил мужчина, глядя на девушку спокойно и даже равнодушно. - Вам уже лучше?
        - Умоляю, скажите, что с моими родными? - прошептала она сдавленным голосом.
        Мужчина вдруг улыбнулся. Неожиданно тепло и приятно.
        - Боярышня, - сказал он. - Ваши матушка и брат в полном здравии. Но им потребуется покой еще какое-то время. Не переживайте, княгиня Аганина обо всем распорядилась. Как только боярыню с наследником можно будет транспортировать, мы перевезем их в подобающий вашему положению госпиталь.
        Ей потребовалась секунда, чтобы понять, как Динара Тагировна могла узнать о случившемся.
        - Спасибо, - склонила она голову перед целителем, спасшим ее родных.
        И одновременно - княжичем Романовым. Которому даже не понадобилось являться самому, чтобы показать свой дар.
        Дар защищать.
        Глава 25
        ЦГУ. КНЯЖИЧ РОМАНОВ.
        После последнего занятия я устроился на лавочке на территории Университета и вытащил вибрирующий телефон, чтобы ответить на звонок.
        - Ты теперь мне должен, Романов! - решительным тоном заявила Динара, стоило мне взять трубку.
        - За то, что познакомил с потенциально крайне выгодным партнером, или за то, что не дал тебе упустить возможность помочь хорошему человеку? - уточнил я с улыбкой.
        - Я из-за тебя совершенно не выспалась!.. - со смехом ответила княжна Аганина. - Но наши целители все сделали, можешь не переживать за свою боярышню. Морозовых только что доставили в хороший госпиталь. Адрес скинуть, чтобы ты цветы отправил?
        - Да, перекинь его моей помощнице, - ответил я. - Передадим пожелания от группы.
        - Господи, Романов, ну кто так за девушкой ухаживает?! - со стоном вздохнула Динара. - Ты от себя дарить подарки обязан. Или ты думаешь, что когда Морозовы заработают миллионы на духах Виктории Львовны, у нее не появится охотников за приданым?!
        - Я не сомневаюсь, что так и будет, - ответил я, прикрыв глаза на секунду. - Ты лучше расскажи, что произошло-то? Может быть, чем-то помочь нужно?
        - Ты меня оскорбить хочешь, Дмитрий? - фыркнула та, но тут же перестроилась на серьезный тон. - Ладно, посмеялись и хватит. Случились преждевременные роды. Мать в полном порядке, мальчик тоже скоро будет дышать самостоятельно. Так что я не думаю, что Морозова появится у вас на занятиях еще несколько дней. Но они под нашей охраной и с нашим целителем.
        - Спасибо, что сообщила, - ответил я. - И за помощь - тоже спасибо.
        - Брось, мы же с тобой друзья, - сказала Динара. - На этом, пожалуй, все. Меня Мурза ждет, все, прощаюсь, Дмитрий!
        И она повесила трубку. Я же убрал телефон в карман и, несколько секунд посидев без движения, решительно поднялся на ноги. Проблема осталась позади, итог вышел хорошим, можно продолжать труд в лаборатории.
        Сегодня дело шло гораздо медленнее. Модель лазера, рассчитанная мной, требовала отличной от здешней конструкции, так что многие параметры приходилось выставлять вручную, постоянно сверяясь с записями. Да и часть материалов пришлось заказывать - восьмой этаж все выгреб подчистую. Неприятное открытие, и Телегин о таком не предупреждал. Впрочем, буду теперь обязательно учитывать этот фактор.
        Оформив заказ на дополнительные ресурсы, я направил его на подтверждение заведующему. Иван Никитич подтвердил их своей печатью, и на моем экране высветилась дата поступления - послезавтра.
        Я взял себе достаточно времени, чтобы не спешить, так что эти дни в любом случае не будет потеряны. Написанные мной вчера тезисы по русско-китайскому полимеру вывесил перед глазами, а сам стал подбирать оборудование для будущего корпуса «Зари». За этим занятием весь вечер и пролетел.
        Если бы не вызов с поста охраны, я бы, возможно, вообще остался здесь на ночь, просто упустив время.
        - Дмитрий Алексеевич, - недовольно бурчал сторож. - Ваши люди просят вас поторопиться. Да и нам пора закрывать лабораторию.
        - Благодарю, уже выхожу, - ответил я, с сожалением, сворачивая работу.
        Виталя действительно встречал меня у выхода наружу. Шофер смотрел по сторонам и при моем появлении лишь кивнул. Я шагал рядом, обдумывая, что еще можно сделать на данном этапе, помимо лазера.
        Возле машины нас ждал безликий мужчина в униформе ЦСБ. За его спиной стояла пара кремлевских гвардейцев в полном боевом облачении. Их монструозные винтовки смотрели в землю, но все равно это не позволяло шагающим танкам выглядеть мирно.
        Виталя встал передо мной так, будто смог бы защитить от пули из такого оружия. На деле без моего щита нас разметает обоих.
        - Княжич Романов? - обратился ко мне сотрудник безопасности.
        - Он самый, - кивнул я, глядя на собеседника с подозрением. - С кем имею честь?
        Тот не стал противиться, видимо, гвардия здесь присутствует не только для того, чтобы убедить меня в серьезности происходящего, но и проследить за соблюдением протокола. Безопасник вытащил из нагрудного кармана удостоверение.
        - Лейтенант Петров Игнат Семенович, - представился он, и я кивнул, разглядывая метку отдела внутренних расследований. - Прошу вас принять повестку и расписаться в получении.
        Он отошел в сторону, позволяя рассмотреть стоящий на земле чемодан. Ловко раскрыв его, Петров быстро нашел нужный документ среди нескольких десятков таких же и вручил мне.
        - А почему не через отца? - спросил я.
        - Распоряжение царя, - ответил тот. - Распишитесь в получении, - он протянул мне журнал учета и ручку.
        Я поставил автограф напротив своей фамилии и все трое царских людей тут же отбыли, оставив нас с Виталей на парковке. Машина ЦСБ, неприметная черная легковушка, сверкнула фарами на выезде и покинула территорию Университета.
        - Что там, княжич? - напрягшийся шофер выдохнул только тогда, когда от наших визитеров не осталось и следа.
        - Меня все-таки хотят подвергнуть допросу, - ответил я. - Но теперь по совсем другому делу.
        А если быть точнее - по обвинению великого князя Новгородского. Несмотря на то, что ответчик был мертв, царь, похоже, решил докопаться до истины, перебрав вообще всех, кто когда-либо пересекался с Долгоруковым.
        - Князю это не понравится, - покачал головой мой Слуга и открыл дверь. - Прошу, княжич.
        Сев на свое место, я набрал номер отца. Старший Романов не отвечал долго, потом я услышал сигнал переадресации вызова, и трубку поднял Степан Витольдович.
        - Дмитрий Алексеевич, отец ждет вас в особняке, - сказал он. - Сейчас он не может с вами говорить. Алексей Александрович на аудиенции с государыней.
        - Благодарю, Степан Витольдович, - сказал я, после чего положил трубку.
        Выгораживать меня сейчас царице просто нельзя. Мой номер в учетном журнале получения повестки восемьдесят шестой, и как минимум те двадцать фамилий, что значились на той же странице, проходят по тому же делу. Будет крайне странно, если всех допросят, а меня пропустят.
        Еще один камушек на весы политической борьбы, ведь государыня не должна выгораживать своего племянника в такой ситуации. Одно дело, когда идут разборки с Николаевыми - для великих князей это вообще, по большому счету, ничего не значит. Но смерть Долгорукова и все всплывшие перед ней проблемы - это уже совсем иной масштаб.
        И прятаться под юбку я не собираюсь. Главное, чтобы и отец, и его сестра это понимали.
        Внедорожник катил по вечерней Москве, поймав «зеленую волну». Я же листал учебник. Суды, повестки, больницы и лаборатории - это чудесно, но от выполнения домашнего задания меня никак не освобождают. Не зря Добронравов грозился всем припомнить пропуски, даже если они будут по уважительной причине.
        К моменту, когда мы въехали в особняк, я уже был полностью готов к завтрашнему дню. На пороге меня встретил секретарь отца. Я кивнул ему, и Степан Витольдович попросил меня пройти в столовую, когда я переоденусь.
        Быстро сменив одежду в своих покоях, я привел себя в порядок. Кристины на рабочем месте уже не было, но результаты ее работы я проверил по дороге и был вполне доволен. Средств на счетах вышло чуточку больше, чем изначально рассчитывал, так что помощница справилась на отлично.
        Спустившись на первый этаж, я прошел в столовую, и замер, глядя на сидящего на месте князя человека. Но, поклонившись, по взмаху руки вошел и сел в свое кресло.
        - Я здесь с неофициальным визитом, - улыбнулся государь, держа в руке чашку горячего чая. - Так что можешь не вставать, Дмитрий.
        Кроме нас никого в помещении не было, но на столе уже стояла кружка с моим кофе, рядом покоились нетронутые плюшки. Однако браться за них я не спешил. Внезапный визит главы государства немного удивлял. Не в тех мы отношениях, чтобы Михаил II запросто приезжал попить чая и поболтать.
        - Благодарю, государь, - ответил я.
        Он откинулся на спинку отцовского кресла и просто молча рассматривал меня, будто видит впервые. Хотя это было совсем не так. Я тоже не спешил заводить разговор. В конце концов, это он устроил мне сюрприз.
        - Я посмотрел те ролики, которые сняли ваши люди, княжич, - произнес он, не сводя с меня взгляда. - И у меня появилось несколько вопросов, ответы на которые я хочу узнать.
        - Разумеется, я с удовольствием отвечу, государь, - чуть наклонив голову, сказал я.
        - Мои аналитики предложили два варианта, Дима, - произнес Михаил II, переходя к делу. - Либо ты - хорошо затаившийся психопат, спокойно режущий людей, либо же там работал кто-то другой, уже привыкший к крови и решивший, что нужно передать некое сообщение. Что-то вроде «если подойдете к Романовым, с вами случится так же, как и с этими людьми».
        Я промолчал, никак не комментируя его слова.
        - Не знаешь, что ответить? - хмыкнул он.
        - Прошу прощения, государь, но я не услышал вопроса.
        Он улыбнулся.
        - Я уже говорил тебе, княжич, я не слишком понимаю, как в тебе уживаются одновременно два человека. А теперь появился и третий - маньяк, для которого ничего не стоит убить ближнего, причинив ему как можно больше боли. Ты же давил их об стены, ломал хребты. Почему?
        - На тот момент я просто решал задачу, государь, - ответил я. - Мне нужно было узнать, где держат сестру, и я спрашивал некоторых из этих людей.
        - И не испытываешь никаких эмоций по этому поводу, - кивнул он. - Что ж, возможно, так даже будет лучше. Я услышал, что хотел, можешь быть свободен.
        Я поднялся со стула, так и не притронувшись ни к еде, ни к питью. Впрочем, в моем присутствии и царь не пил, а только держал чашку в руке.
        - Прошу прощения, государь, но можно и мне задать вам вопрос?
        Он взглянул на меня исподлобья.
        - Что ж, спрашивай.
        - Мне предстоит явиться на допрос по делу Долгорукова, но вы наверняка об этом знаете и все равно пришли сюда. Мой вопрос - будет ли опричник, допрашивающий меня, иметь допуск к сегодняшнему вечеру?
        - Нет, наш разговор останется в тайне, - ответил он. - Иначе бы меня здесь не было, верно?
        Я вновь поклонился, прежде чем царь махнул мне рукой, отсылая из столовой. Но спорить с монархом, доказывая, что это вообще-то мой дом и я не царский человек, желания не было.
        На выходе меня встретила мать. Ирина Руслановна нервничала, сидя на диване и покусывая платок, сжатый в кулаке. Визит государя ее явно серьезно напугал, но при виде меня она вздохнула с облегчением и, крепко обняв, чмокнула в щеку.
        - Димочка, как ты? - спросила матушка, и я улыбнулся в ответ.
        - Со мной все в порядке, - заверил я в ответ с подбадривающей улыбкой. - А где Сергей и Ксения? И почему у нас гости?
        Княгиня покачала головой и бросила взгляд в сторону дверей в столовую. Я обернулся и встретился глазами с отцом, который, очевидно, прошел помещение насквозь через другой ход.
        Сквозь раскрытые двери было видно, что в столовой Михаила II уже не было. Только чашка напоминала, что государь являлся к нам с тайным визитом.
        Князь махнул мне рукой, предлагая следовать за собой. Я оставил матушку разбираться с ужином и пошел за отцом.
        До самого кабинета тот молчал, и только закрыв за мной дверь, сказал:
        - Ты же понимаешь, что этого вообще не было, Дмитрий?
        Я кивнул. Распространяться, что к нам на чай захаживает государь, не слишком дальновидно.
        - Вот и хорошо, - он прошел к своему столу и, достав из ящика пачку, вынул сигарету. - Я поговорил с царицей насчет Долгорукова. Тебе придется пройти допрос по всем правилам и без поблажек.
        - Это разумно, - прокомментировал я. - Иначе у великих князей возникнут подозрения.
        - Рад, что ты понимаешь, - выпустив первое облако дыма, сказал князь, садясь в свое рабочее кресло. - Не стой.
        Я сел напротив и положил руки на подлокотники.
        - Сразу после допроса состоится совет клана Рюриковичей, - сообщил Алексей Александрович, - там решат, кто сядет на Новгородский престол. И нам начнут поступать деньги. Про твои проекты я помню, так что часть из этих средств будет сразу же отложена. Как продвигается твой план на «Зарю»?
        - Думаю, в течение двух дней закончу, - ответил я. - Часть оборудования придется ждать, так как оно изготавливается на заказ. Но чтобы начать стройку, нам сама аппаратура и не нужна. В любом случае мы получим все не раньше, чем корпус будет готов.
        - Хорошо, но я не уверен, что ты сможешь так быстро вернуться к работе после допроса, - сказал он. - Это не самое приятное воздействие.
        Я вздохнул. Князь волнуется, но это нормально - все же мы семья, процедура действительно болезненна, и последствия не всегда легкие. Однако я прекрасно знаю, что пройду его без проблем. Психика выдержит, а телу допрос ничем не вредит.
        - Я не буду спешить, обещаю, - ответил я. - Важные вопросы требуют вдумчивого подхода. Так что никаких проблем не возникнет.
        Он ткнул окурок в пепельницу, зло выдыхая.
        - Как же я ненавижу этот город, - заявил князь. - И месяца не прошло, как приехали, а уже столько проблем.
        Я промолчал. Отец и сам понимает, что столица - единственное место, где нам нужно быть сейчас. Конечно, мать и сестру можно легко отправить в Казань, однако Ксении пора замуж, а матушке нет смысла сидеть там, когда вся семья в Москве. Даже управляет своим фондом она именно через столицу, и присутствие здесь - возможность навести новые мосты, наладить контакты, заключить договора.
        - Мы всегда можем вернуться на свои земли, - сказал я, глядя на отца с сочувствием. - И, скажем, подождать более удобного момента именно для нас. Но тогда царица опять останется одна, а в текущей обстановке это может пагубно сказаться на ней. Сейчас она хоть с царской партией через тебя общается. Но если мы уедем, эта связь снова прервется.
        Потому что часть наших договоров - это проекты государыни, переданные брату. Как бы там ни было, но она - тоже Романова. И интересы рода касаются в том числе и царицы. Мы повязаны кровью, но это не значит, что нам нельзя вести общие дела. Через подставных лиц, разумеется.
        - На сегодня у меня все, - объявил князь. - Спокойной ночи, сын.
        Я поднялся на ноги и кивнул.
        - Спокойной ночи, отец.
        В моих покоях меня уже ожидала Кристина. Время было позднее, так что я быстро принял ванну, и мы отправились в кровать. А наутро, позавтракав в компании Ксении, уже вплотную занятой подготовкой будущего приема, я отправился не в ЦГУ, а в Кремль.
        Допрос назначен на шесть утра, и столица была еще пуста. Выехали мы в половину пятого, чтобы не опоздать. Отсутствие машин сказалось на скорости, а въехав на территорию к уже знакомому крыльцу, я не удивился, заметив Эдуарда Талгатовича. Юрист рода ожидал у двери и зябко ежился - стояла прохладная погода.
        - Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, - кивнул он.
        - Утро доброе, Эдуард Талгатович, - отозвался я. - Вас уже ввели в курс дела?
        - Я сегодня полностью ваш, княжич, - ответил тот. - Давайте зайдем внутрь, времени еще, конечно, полно, но не хочется простыть. Адвокат с красным носом - это не тот образ, который создает нужное мне впечатление в суде.
        Я кивнул, и мы вновь оказались возле дежурного опричника. Тот внимательно осмотрел нас, переговорил коротко с юристом, и мы продолжили путь. На этот раз нам не предоставили рядового специалиста, а сразу направили в подвал.
        Кремль соединен подземными переходами, так что ничего удивительного в том, что часть из них использовалась в качестве временной тюрьмы, не было. Одаренный, который в процессе допроса сходит с ума - картина не слишком радужная, а потому и место нужно подбирать подходящее. Камеры, предназначенные для преступников, обвиненных в измене - как раз такие.
        Внутри нашей было прохладно. Эдуард Талгатович тут же прикрыл за нами дверь и, разложив на столе комнаты свой неизменный чемоданчик, протянул руку.
        - Княжич, часы, телефон, другие личные вещи?
        - Секунду, - отозвался я, отключая аппарат. - Будем надеяться, после процедуры я смогу ими воспользоваться.
        - Их проверят обязательно, даже не сомневайтесь. Но портить не станут, просто внесут в протокол. Я распишусь за вас, потом со мной же и заберете их обратно.
        Избавившись от шнурков в ботинках, ремня и даже запонок, я остался в камере ждать, пока Эдуард Талгатович бродил по тюремному корпусу. Волнения у меня никакого не было - в конце концов, рано или поздно мне пришлось бы проходить эту проверку, так что лучше раз и навсегда закрыть этот вопрос.
        Доказав свою непричастность к каким-либо противозаконным действиям, впоследствии я смогу отсылать на результат этой проверки. И буду некоторое время совершенно чист и прозрачен для закона.
        Дверь скрипнула, и я поднял голову. В помещение вошел мужчина в парадной униформе кремлевского гвардейца и балаклаве, оружия при нем не было. Но мелькнувшие в проеме коллеги были готовы к любому исходу. Наверное, это должно было бы меня напугать, но я лишь, наоборот, расслабился - редко когда тебя охраняют самые надежные в царстве бойцы, экипированные по последнему военному слову.
        - Княжич, - произнес гвардеец. - Я должен объяснить вам процедуру и дать подписать бумагу, что вы все правильно поняли. Сразу скажу - все допуски, необходимые для работы с вами, у меня есть.
        Он встал к стене, сложив руки за спину, а мелькнувший в закрывающейся двери Эдуард Талгатович кивнул мне, сообщая, что все в порядке.
        - Ручку и бумагу вам дадут после того, как вы пройдете инструктаж, - сообщил гвардеец, не глядя на меня. - Это понятно?
        Дверь закрылась, окончательно отрезая нас от остального мира. Допрос по правилам - это практически трансляция всего, что ты знаешь, слышал или видел. Изобретали его весьма кровавыми путями, и ничего хорошего этот процесс для жертвы не представлял. Фактически это ментальное воздействие, которое врубается в голову, жестко и резко. Результат ты озвучишь сам, просто отвечая на вопросы опричника. И соврать здесь шансов не будет. Во время допроса не ты контролируешь себя, а твой собеседник.
        Подписав бумагу, я отдал лист. Гвардеец открыл в двери окошко и вручил ее Эдуарду Талгатовичу. А когда обернулся, я увидел, как чужая техника пытается взломать мой покров.
        Улыбнувшись, я впустил это щупальце в свое сознание. Посмотрим, смогу ли я почерпнуть из этого что-то новое для себя.
        Глава 26
        Это было очень странное ощущение. Будто кто-то запустил руку под череп и водит пальцами прямо по мозгу, но мягко, словно поглаживая. Однако стоило немного абстрагироваться, как все неприятные чувства испарились. И я сразу заметил несколько минусов допроса.
        То ли техника была сыроватой, то ли опричник работал с ней не слишком часто. Я буквально на клеточном уровне ощущал, как много силы просто рассеивается впустую. Те усилия, которые прилагал гвардеец, чтобы проникнуть в мой разум, никак не соответствовали эффективности. Будто кто-то выливает целое ведро, чтобы наполнить бутылочную крышку. Но мощи дара моему визави было не занимать.
        Посторонние мысли выветрило, когда я не столько услышал вопрос, сколько почувствовал его в своей голове.
        - Великий князь Юрий Владимирович Долгоруков, что вы знаете о его гибели?
        В памяти тут же всплыла новость, прочитанная на телефоне, и я озвучил текст, представший перед глазами. Идеальный доступ к собственным воспоминаниям меня порадовал, нужно будет потом попробовать так самому - это очень удобно, в любой момент вспомнить то, о чем уже и думать забыл.
        - Как вы об этом узнали? - снова спросил гвардеец.
        - Сообщение пришло на телефон, - ответил я, замечая, что никакого ужасающего давления не ощущаю.
        Не сразу удалось понять, в чем тут дело. Проанализировав воздействие на себя, я с удивлением обнаружил несколько свободных точек, позволяющих мне не просто врать, но и самому влезть в голову опричника. При этом я был уверен, что сам такой же ошибки не допущу и меня он без посторонней помощи не обнаружит.
        Вот только помимо жертвы за камерой наблюдают и другие люди. От них подобное не скрыть. К тому же лезть в голову Слуги царя? Я не самоубийца, там могут быть такие тайны, которых ни одна подписка не покроет. Так зачем рисковать?
        Ко всему прочему, влезть я смогу, но не факт, что вернусь. Между нами существует временный мост, это техника, но что с ней станет, если я взломаю активировавшего ее человека? Не окажется ли, что я переселюсь в него?
        До того, как стать сингуляром, на промежуточном этапе я копировал свое сознание в компьютер. И для меня подобный процесс переноса не магия, а научное достижение. И сейчас происходило практически то же самое - одну часть моего разума сканировал опричник, пока вторая продолжала нормально функционировать. Даже как-то легче стало, стоило это осознать.
        - Вы встречались с Юрием Владимировичем Долгоруковым? - задал новый вопрос опричник.
        - Никогда, - ответил я чистую правду.
        Личных встреч у нас не было, и до некролога я даже не знал, как он выглядит. Хотя, разумеется, была вероятность, что я его видел на приемах, но на тот момент я понятия не имел, кто это, так что считаться не должно.
        Откровенно врать я не собирался. Ни к чему плодить нестыковки и вопросы. Пусть лучше думают, что у меня крепкая психика и потому я не пускаю слюни в процессе допроса, чем внезапно узнают, что техника, на которой строится практически вся доказательная база в высших судебных делах, оказалась не так уж и эффективна против одного конкретного княжича.
        - Что вы знаете о смерти Ростовой Варвары Евгеньевны? - вновь спросил опричник.
        В памяти послушно всплыл разговор с царицей, слова сестры о том, что майора обязательно убьют, затем воспоминания начали наслаиваться друг на друга, сливаясь в одну четкую картину - царица обещает, что полетят головы, и я получаю новость о гибели великого князя.
        Вот, значит, как это работает на деле. Даже мои собственные выводы можно выдать, если не защищаться от техники допроса. Тогда неудивительно, что даже умудренные сединами мужи сдают всех причастных. Вот так сболтнешь о подозрениях, и кто-то уже хватает человека на улице.
        - Я не знал, что она умерла.
        Это была правда. Царица так и не рассказала мне о судьбе майора антитеррористического отдела ЦСБ. Собственно, помимо моих и Ксении домыслов, никакого подтверждения, что это произойдет, у меня не было.
        - У вас был конфликт с майором Ростовой? - спросил опричник.
        - Не было конфликтов.
        Опричник, кажется, немного растерялся. Но быстро взял себя в руки.
        - На записи, предоставленной родом Романовых, вы приказываете майору ЦСБ уехать, - добавил точности он. - Это не был конфликт?
        - Нет, это было недоразумение, - ответил я. - Майору Ростовой нельзя вмешиваться в дела рода Романовых без подтверждающих документов. Я указал на это, предупредил, что имею законное право применить силу. Майор Ростова села в машину и уехала. Больше мы не встречались.
        Гвардеец замолчал, а я стал ждать, что будет дальше. Кажется, до него стало доходить, что Романов Дмитрий Алексеевич из досье и настоящий княжич - совершенно разные люди. Будь я таким, каким меня видит государственная машина, я бы устраивал истерики и вопил о своих правах. И уж точно именовал попытку повлиять на меня как конфликт.
        - Вы убивали людей, княжич? - спросил он.
        - Убивал, - легко ответил ему я.
        - Сколько человек вы убили?
        Я немного напрягся и тут же ощутил пальцы на своем мозге. Перед глазами понеслись картины прошлой жизни, затем этой, все это вновь наслаивалось друг на друга, и когда свистопляска закончилась, я знал точную цифру.
        Но назвал совершенно иную.
        - Девяносто шесть человек, - сказал я, и опричник напротив меня едва слышно выдохнул нечто нецензурное.
        - Среди них были невиновные? - сменив тон на более жесткий, спросил он.
        - Нет.
        Среди тех, кто умер от моих рук на этой Земле - ни одного уж точно.
        - Среди них были подданные Русского царства? - явно постепенно заводясь, уточнил гвардеец.
        - Я не знаю.
        - Но вы кого-то подозреваете? - уже спокойнее задал вопрос он.
        - Тех людей, которых я убил, спасая сестру, - пояснил я.
        Он вновь взял короткую паузу, и у меня сложилось впечатление, будто он слушает подсказки через передатчик в ухе. Слишком он непрофессионально себя вел и порой выдавал эмоции, которых у опытного дознавателя быть не должно.
        - Почему вы считаете, что это были подданные Русского царства? - спросил гвардеец.
        - Они были слишком хорошо подготовлены, экипированы и свободно уходили от преследования и наблюдения ЦСБ, - пояснил я.
        - Вы считаете, они были одним из спецотрядов? - уловил он мою мысль.
        - Да.
        - Вы мне лжете?
        Это явно был чисто проверочный вопрос. Но я ответил машинально. Я ведь не лгал, когда упоминал о своих подозрениях.
        - Нет.
        Он замолчал, я тоже не спешил говорить. Мне и не положено - об этом предупреждал инструктаж. Сейчас у меня не должно быть собственной воли, только воля дознавателя.
        - Вы считаете, что должны ответить перед законом за совершенные убийства?
        - Нет.
        - Вы подозреваете, что среди ваших жертв имеются сотрудники Царской Службы Безопасности, но не должны нести наказания за это преступление?
        - Нет.
        - Почему?
        - Они не представились сотрудниками ЦСБ, не предъявили распоряжение суда. Они не могут считаться сотрудниками ЦСБ при исполнении. В таком случае закон на моей стороне, и я имел полное право их убить. Я защищал себя и свою сестру в рамках закона.
        Вновь повисла пауза, во время которой гвардеец отвернулся в угол камеры - там наверняка находился объектив, через который идет трансляция коллегам дознавателя. А то и напрямую совету клана Рюриковичей.
        - Что вы чувствовали, когда убили последнего человека в том бункере? - спросил он, вновь повернувшись ко мне.
        - Что исполнил свой долг.
        - В чем заключается ваш долг?
        Защищать человечество. Но сказал я иначе.
        - Защищать свой род.
        Гвардеец замолчал на этот раз на достаточно долгое время. Я все еще ощущал его незримые пальцы в своей голове, но давление постепенно снижалось. Действие техники подходило к концу, но это не значило, что он не сможет ее повторить.
        - Вы знаете, кто мог желать смерти великому князю Юрию Владимировичу Долгорукову?
        - Его враги, - ответил я, даже не думая - какой вопрос, таков ответ.
        Опричник нервно хрустнул шеей. Определенно он не настоящий дознаватель, иначе вел бы себя гораздо спокойнее. Но его очень напрягло, что я за свои восемнадцать лет убил почти сто человек. И практически половина из них - сотрудники ЦСБ.
        - Вы замышляете против государя Михаила II?
        - Нет.
        Как можно ставить палки в колеса тому, кто тебя фактически обеспечивает всем необходимым для повторного восхождения? Я его уважаю как правителя, дальновидно решившего поверить моим записям.
        - Вы замышляете против великих князей?
        - Нет.
        Мне на них плевать до тех пор, пока они не вмешиваются в дела рода. Нет точек пересечения, нет и замыслов.
        - Вы знаете кого-то, кто мог бы быть причастен к смерти великого князя Долгорукова?
        Царица. Но и тут я отвечать не стал.
        - Нет.
        Давление исчезло совсем, и гвардеец отступил от меня на несколько шагов. Наверное, не хотел стать еще одним убитым мной царским человеком. Впрочем, я прекрасно себя контролировал и никаких последствий от допроса не ощущал.
        Но для вида изобразил, что постепенно прихожу в себя.
        - Как ваше самочувствие, княжич? - спросил гвардеец, держа руки за спиной.
        - Бывало и лучше, господин гвардеец, - ответил я, облизывая губы. - Мы закончили?
        Он кивнул, и дверь за его спиной открылась. Эдуард Талгатович вошел и, быстро ощупав меня, повернулся к дознавателю.
        - Дмитрий Алексеевич, посидите еще немного, вот, - он расстегнул свой чемоданчик и вручил мне бутылку воды. - Выпейте.
        Послушавшись, я осушил эти пол-литра и вздохнул свободнее.
        - Благодарю, Эдуард Талгатович, - кивнул я юристу.
        Гвардеец покинул камеру, пока я утолял жажду, но я не обратил на это внимания. В конце концов, мой номер в списке - восемьдесят шестой, так что где-то здесь в подвалах сейчас работают еще почти девяносто дознавателей.
        - А майор Ростова действительно мертва? - спросил я у адвоката, и тот кивнул.
        - Застрелилась тем же вечером. Во всяком случае, такова официальная версия.
        - Жаль, - искренне сказал я.
        Было бы лучше, если бы она начала работать на царицу. Такие беспринципные люди нужны в любом роду.
        - Готовы идти, Дмитрий Алексеевич? - спросил Эдуард Талгатович, заглядывая мне в глаза. - И вам следует показаться целителю рода. У вас капилляры полопались.
        Я ничего такого не заметил. Видимо, последствия вмешательства в мой мозг. Но это - не проблема, темные очки все скроют, даже если целителям не удастся. В конце концов, такая грубая техника не могла не оставить следов.
        - Предлагаете отсудить компенсацию за причиненный ущерб? - хмыкнул я.
        Эдуард Талгатович улыбнулся шутке.
        - У царской гвардии? Такого в моем послужном списке еще не было, - заметил он. - Но не думаю, что царь станет рассматривать такой иск. К тому же к вечеру все последствия пройдут. Можно, конечно, обратиться в больницу для царских людей, где зарегистрируют повреждения, но… Вы хотите продолжать этот диалог?
        - Нет, конечно, - фыркнул я. - Еще я с царскими гвардейцами не судился. В конце концов, царица - сестра моего отца. Это почти то же самое, что выносить сор из избы.
        Юрист поддержал меня под руку, но в этом не было необходимости. Так что мы вместе направились на выход. Стоило забрать свои вещи, получить документ, подтверждающий прохождение допроса, а потом отправляться на учебу.
        Занятия в университете никто не отменял.

* * *
        ГОСТЕВЫЕ ПОКОИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ НОВГОРОДСКОГО В КРЕМЛЕ.
        Рюриковичи, приехавшие в Москву со всего Русского царства, долго здоровались друг с другом, потом рассаживались по местам. Кресла расставили полукругом, перед ними возвышался небольшой трон, обитый золотой нитью.
        В помещении на стене показывали детали допросов, и великие князья всю ночь напролет провели за просмотром. Кто-то делал пометки для себя, другие следили краем глаза, предпочитая читать стенограмму. Опричники трудились до самого утра, оставив напоследок тех, кто имел реальную возможность обвинить Новгородского правителя. Одним из них стал совсем мальчишка.
        В момент, когда гвардеец, исполняющий обязанности дознавателя, спросил об убийствах, в гостевых покоях раздался возбужденный шепот.
        - А я говорил, Романовых нужно убирать совсем, - заявил развалившийся в своем кресле великий князь Киевский. - Посмотрите на него! Собран, спокоен, полностью себя контролирует. А вспомните, как визжал Юрин заместитель! Это психопат, а не русский княжич!..
        - Успокойся, Витя, - отмахнулся великий князь Хабаровский. - Мальчик прошел через несколько покушений, рос с осознанием, что его род превыше всего. Ему не светит наследование. А вот роль цепного пса - как раз по нему. Вы только послушайте, кто у него в друзьях!
        - Коля, все знают, что Ефремовы тебе поперек горла, так как первыми предложили брак императору, - вставил великий князь Тверской. - К делу Романов непричастен. Допрос не обмануть, так что ждем Михаила.
        Царь как будто подслушивал. Стоило Тверскому договорить, государь вошел стремительным шагом в покои и сел на трон. Несколько секунд он смотрел прямо перед собой, собираясь с мыслями, после чего объявил:
        - Я знаю, что Юра умер не случайно. И знаю, кто виновен, - объявил он. - Но сейчас мы не будем об этом говорить. Сперва назначим нового великого князя Новгородского.
        Совет клана молчал, и царь продолжил.
        - После того, как я собрал все доказательства по Долгорукову, у меня не осталось сомнений, что его власть давно пора было урезать. Сегодня в полдень я опубликую закон, гласящий, что великие князья более не являются абсолютной властью на своей земле. Теперь за вами будет следить ЦСБ.
        Рюриковичи не стали терпеть такого притеснения, мгновенно поднялся раздраженный гомон. Киевский подскочил на ноги и даже ткнул в государя пальцем.
        - Ты, Миша, совсем забыл в своей Москве, кто тебе власть дал?! - зло выкрикнул он.
        Государь остался сидеть, глядя на членов совета спокойно и даже равнодушно. Но аура власти заставила Виктора Игоревича сесть обратно и замолчать. Давление ощутили все присутствующие, так что больше желающих спорить не нашлось.
        - Власть мне дают царские люди, - сказал негромко государь. - Или вы думаете, что можете диктовать мне, царю, как вести дела на моей земле? А теперь я скажу про Новгород. Я оставляю его за собой. Пусть это служит вам напоминанием, какова расплата за попытку поучить своего государя, как править его царством.
        Великий князь Киевский фыркнул.
        - Ты сам убил Юру? - спросил он, когда аура перестала вдавливать его в кресло.
        - Нет, - покачал головой государь, - я собирался его официально судить, за ним грехов накопилось уж слишком много. Но я не виню его убийцу. В конце концов, Долгоруков пытался свергнуть мою жену. Дело закрыто. Кто-то хочет поспорить? Значит, будет обвинен в убийстве Долгорукова и его семьи.
        - Подумай, что ты станешь делать, когда Романова уйдет в монастырь, - вставил Тверской сквозь стиснутые зубы. - У тебя нет наследника. Уже сколько лет? Двадцать? Кто сядет в Москве после тебя, Михаил?
        Царь рассмеялся. Великие князья же смотрели на него, как на безумца.
        - Вы только что доказали, что совет клана давно устарел и больше мне не нужен. Вы что, не слышали о суррогатном материнстве? - объявил Михаил II. - Думаете, я не знаю, как вы подсылали людей, чтобы те подлили яд моей жене, чтобы она не забеременела? Или ты, Коля, хочешь сказать, что не настраивал свою дочь соблазнить меня ради бастарда?
        Тот промолчал в ответ, лишь нахмурился.
        - У меня есть наследник, - объявил царь. - Но его имя я вам не дам. В следующем году, когда придет срок, я официально признаю своего сына.
        От автора