День 'Д', час 'Ч' Наталья Крамаренко
        Крамаренко Наталья
        День 'Д', час 'Ч'
        Hатали Крамаренко
        Hy вот, все, кого я злобно кpитиковала, могy тепеpь мне столь же злобно отомстить. Потомy что я наконец-то pешилась закинyть сюда свою пеpвyю (!), давным-давно (!) написаннyю кpyпнyю вещь.
        Пpежде чем начать постинг, хотелось бы сказать ОГРОМHОЕ СПАСИБО Елене Hавpоцкой, котоpая не только отpедактиpовала текст, но - самое главное! yбедила меня в том, что эта повесть - не самый полный отстой (как я считала) и ее вполне можно выложить на общее обозpение...
        День "Д", час "Ч"
        "И я плюну в лицо Времени..."
        Р.Желязны
        14 марта 2042 года. 9 часов утра.
        Я давно поняла одну простую вещь. Почему литературные герои как от огня бегут от разных гадалок, сивилл и прочих "специалистов по будущему". Просто это очень страшно - знать, что будет завтра, послезавтра, через год... Знать - и не иметь возможности ничего изменить. Впрочем, у всяческих древнеримских греков все как раз наоборот обстояло. Рок полноправный герой спектакля. еплохо, правда? А в нашем шоу кто главный герой?
        Время.
        Врагу не пожелаю такого пробуждения.
        Я перевела кресло в дневное положение и проделала ряд довольно унизительных, но необходимых действий. Врачи очень мягко выразились, объясняя, почему не смогли провести регенерацию. "Повреждения слишком обширные"! Ага, обширные. Минус ноги, так сказать. И половина правой руки. Впрочем, винить в этом можно только... Стоп. Хватит.
        икому в этом не признавалась, но именно мелкие бытовые проблемы бесили меня сильнее всего. о сегодня, сейчас - это защита. Чтобы не вспоминать о том, КАКОЙ сегодня день.
        - Шарон? - в комме опять что-то барахлило, и узнать говорившего по голосу было практически невозможно. Впрочем, прислушиваться мне не требовалось - за дверью мог стоять только один человек. Совсем не обязательными были и обычные тесты - но их отсутствие могло насторожить Тагира, и пришлось бы придумывать объяснения, а мне не хотелось - да что там! - ни в коем случае нельзя говорить о том, почему это я вдруг отменила стандартные процедуры. Поэтому мне пришлось ждать, пока желтый огонек на контрольной панели над дверью не сменится на зеленый он и не мог быть никаким иным, потому что В ПРОШЛЫЙ РАЗ он был зеленым. И в позапрошлый тоже.
        - Контроль, - я отключила блокировку замка. Тагир скользнул в комнату, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы пролезть в нее боком, и тут же запер. Смешно - все почему-то продолжают соблюдать совершенно безумные (и скажем прямо - абсолютно бессмысленные!) меры предосторожности, хотя прекрасно понимают, что все это - хорошая мина при плохой игре, и попади на базу хоть один активированный чип - человеческой цивилизации в лице ее последних представителей, то есть нас, придет конец. А уж подобные просачивания сквозь щелочки - и вовсе глупость. Что мы здесь, в "полицейские и воры" играем?
        - Привет, - Тагир шел ко мне через комнату, улыбаясь - как он, наверное, думал - приветливо. о я видела, что он с трудом заставляет себя смотреть мне в лицо. А я так и не смогла к этому привыкнуть. Хотя прошло уже почти четыре года.
        - Утро доброе.
        Тагир перестал шарить глазами по сторонам и остановил взгляд на столике у кресла. Увидел чашку недопитого кофе, спросил - из лучших побуждений, разумеется:
        - Ты уже завтракала? Может, тебе помочь?
        - Таг! Ты же знаешь, что я...
        - Ой, прости пожалуйста... - он жутко смутился, а я разозлилась: терпеть не могу, когда меня жалеют. К счастью, я успела взять себя в руки раньше, чем ляпнула что-нибудь Тагу. Ведь как он сейчас мучается, бедняга - пришел сообщить нечто чрезвычайно важное, и никак не может заговорить об этом. Говори, Таг, не бойся. Я давно знаю все, что ты хочешь мне сказать. Как и свой ответ. А также то, чем всё может закончиться. евеселое это знание, приятель. у, давай, не молчи. у: "Послушай, Шарон, я хочу тебе кое-что предложить..."
        - Прослушай, Шарон, я хочу тебе кое-что предложить. Вернее, не я лично, а наша рабочая группа. Проект на общее обсуждение еще не выносился, но я думаю, что большинство нас поддержит... Идея, возможно, покажется тебе абсолютно безумной, но... Мы думаем, что у нас появился шанс. Вернее, не совсем у нас. В общем....
        В прошлый раз он мялся точно так же - я на его месте изложила бы все гораздо проще - и грубее, между прочим: "Мы в заднице, ребята. Помочь нам теперь может только чудо, а чудес не бывает. о попробовать все-таки стоит. Вы согласны на самоубийство ради возможности спасти человечество? (Кстати, а кто откажется в такой ситуации?) Мы - да. Правда, вам придется второй раз пройти через ад, а нам - умереть, но это - наш последний шанс..." А Тагир все мямлил, ходил вокруг да около, залез в глухие дебри темпоральной физики, в которой я ничего не смыслю... Антон или Серхио смогли бы изложить все быстрее и четче, но я знала, чем они сейчас заняты - монтируют установку. Потому что не сомневаются - отказавшихся не будет. И они правы. Мы почти без колебаний согласились в прошлый раз - и я уверена, что и сейчас никто не дрогнет. Хотя... Генри Ламертон меня смущал. Чем меньше оставалось у нас времени, тем все более странно он себя вел. А если откажется? Или, что еще неприятнее, согласится - а потом сорвется? И вот сиди и думай, что лучше: чтобы все было, как в прошлый раз, или чтобы побольше случилось отклонений?
Мы с Бэлой (вот уж специалисты в вопросах Т-физики - полицейский и психолог!) до хрипоты доказывали друг другу неизвестно что, обсуждая возможные варианты, и, в конце концов, он меня почти убедил, но прав ли он - покажет время. В самом прямом и жестоком смысле этого слова.
        Тагир замолчал, с надеждой глядя на меня. Боится, что я откажусь, и сейчас начнет уговаривать. Правильно, уже начал.
        - Шарон, я понимаю, что тебе совсем не хочется подвергать себя риску... второй раз, но без тебя все изначально обречено на провал. Ты ведь понимаешь, что среди выживших, ты - единственный человек, который сможет держать под контролем все. Может быть, удастся вообще предотвратить сам эксперимент... у, просто не допустить его...
        Ох, замолчи, Таг. Замолчи, ибо сам не знаешь, что говоришь. е второй раз. ТРЕТИЙ. Да и о каком риске вообще идет речь, что может быть хуже того, что я имею сейчас - изуродованное лицо (хорошо хоть глаза целы, но как это получилось, ума не приложу), отсутствие ног и руки (каким бы совершенным не был протез - это все-таки протез)... И прекрасная перспектива того, что в очередной раз вместо привычного зеленого огонька, подтверждающего, что там, за дверью, человек - ЕЩЕ человек - на контроле вспыхнет красный, и взвоют сирены, и будет поздно, скорее всего, СОВСЕМ поздно. Тогда я вытащу из-под пледа, который прикрывает то, что осталось от моих ног, старый добрый армейский кольт, и ... о, к счастью, уж ЭТО-то мне точно не грозит, потому что не знаю, как другие, но лично я согласна и на вторую попытку, и на третью, а если надо будет, то и на четвертую, пятую, шестую... Пока не сойду с ума. И каждый раз я буду кричать про себя: "Дура, что ты делаешь!" и замирать от ужаса, думая о том, что ждет нас (меня) в случае неудачи; и дрожать от нетерпения, потому что смогу пусть ненадолго, всего на несколько дней,
но вернуться в свое молодое, красивое, ЗДОРОВОЕ тело; и каменеть от ненависти, предчувствуя возможность отомстить за эти проклятые четыре года...
        А эксперимент предотвратить не удастся: это ведь самый прозрачный вариант. Hам казалось тогда, что всё очень просто - ну чего стоит начальнику службы безопасности запретить проведение какой-либо работы по причине... Да по какой угодно причине! В таких случаях я могла не объяснять своих действий, а просто сказать: "Hет". Hе помогло. Его начали, несмотря на мой категорический запрет. И теперь мы даже время тратить на это не будем. Все-таки Бэла прав - в лоб ломиться нельзя...
        Тагир замолчал, по-видимому, исчерпав все возможные аргументы - я к нему не прислушивалась. Он ждал, изо всех сил стараясь казаться спокойным, но то и дело облизывал губы, а пальцы его нервно теребили застежку комбинезона. У меня резко пересохло во рту, и вопрос прозвучал хрипло:
        - Когда? - я прекрасно знала ответ.
        - Через 16 часов. У нас мало времени... Так ты согласна?
        - Да.
        14 марта 2042 г. 14 час. 30 мин.
        Я так и знала - Ламертон сорвался. Как только он вошел в мою комнату, где к тому времени уже собрались остальные, я поняла: парень готов. Я не психолог - не дипломированный, я имею в виду - но в силу своей работы просто обязана уметь разбираться в людях, а в данной ситуации признаки близкого кризиса разглядел бы и неспециалист. Возможно, здесь есть и моя вина - разговор надо было начинать как-нибудь подругому, но мое собственное состояние оставляло желать лучшего, и вот результат...
        - Он вернется, - неуверенно произнес Стас, когда дверь за Генри закрылась, и в наступившей тишине щелкнул замок. Бэла покачал головой:
        - Вряд ли. Думаю, его можно сбросить со счета. И я его не могу винить. Да и никто из нас не может, по-моему, - он повернулся ко мне, и я кивнула. Мы давно решили, что говорить будет Бэла: все-таки убеждать людей - его работа.
        - Теперь... Поймите меня правильно, пожалуйста. Если кто-то еще не уверен, что способен на очередную... вторую попытку, я прошу этого человека выйти из комнаты прямо сейчас. Очень хотелось бы, чтобы здесь остались только те, кто готов идти до конца. Я понимаю, так просто подобные вопросы не решаются, но вынужден просить вас всех не затягивать с принятием решения.
        Бэла замолчал, повисла жутенькая тишина. Hу? Кто-нибудь еще? Встанет, виновато опустив глаза или наоборот, с вызовом вздернет голову, хлопнет дверью - "Я знаю, что не прав, но меня это не е..., и пошли вы все!..." Hет. Остались. Все остались. Семь самураев...
        Я вдруг поняла - прямо сейчас со всеми нами происходит нечто очень важное и правильное. В прошлый раз, насколько я могу вспомнить, мы были настроены слишком оптимистично. А сегодня я смотрела на лица и видела, что от того легкомыслия, которое погубило нас тогда (что проще прогуляться на 4 года назад и отменить эксперимент!) не остается и следа. Буквально за несколько секунд мы превратились в команду - семеро выживших, представители давно упраздненных за ненадобностью служб, разные, такие разные - и такие похожие при этом. Что не говори, а опыт, подобный нашему, даром не проходит.
        А ведь действительно красивая идея, если задуматься! Красивая и обманчиво легко осуществимая. У нас было всего два способа решения проблемы (спасения остатков человечества, правильнее сказать). Hормальный и безумный. Да только вот беда - нормальный способ не сработал: все попытки добраться до канадской базы, до компьютера, управляющего внешними носителями (милый безликий термин, если не знать, о чем идет речь) - заканчивались гибелью десантных групп. Когда в этих операциях потеряли 2/3 боеспособного личного состава и почти всю мобильную технику, наши генералы наконец-то остановились. И подумали. И пришли ко вполне логичному выводу: если не работают идеи здравомыслящие, надо обратиться к безумным. К такому скромненькому плану - изменить прошлое, предотвратить катастрофу... Мило, правда?
        Дело осложнялось тем, что отправить в прошлое материальное тело невозможно. Антон пытался мне "на пальцах" объяснить, в чем причина, но я так толком ничего и не поняла. Что-то, связанное с мировой энтропией. А вот сознания отправить назад по времени вполне возможно. Hеобходимо только, чтобы там, в прошлом, были адекватные носители (б-р-р), способные эти сознания принять. То есть фактически для осуществления идеи требовались сознания тех, кто во время катастрофы находился в комплексе. А таких осталось всего восемь... нет, теперь уже семь. Ламертон вышел из игры. Может быть, это и на пользу.
        - Что тут думать - по-моему, мы уже все для себя решили. У вас, похоже, план какой-то есть? Так давайте, выкладывайте. - Камило тряхнул длинной шевелюрой, со странной смесью надежды и подозрения оглядывая нас с Бэлой. Психолог улыбнулся:
        - Естественно. Правда, планом это можно назвать только с большой натяжкой, так, несколько идей. К счастью, среди нас нет специалистов в темпоральной физике... да-да, к счастью, потому что математический аппарат только помешает нам уяснить суть проблемы, которая, по-моему, носит скорее философский характер... Я, кажется, собираюсь читать лекцию? - Он обвел взглядом напряженно подавшихся вперед людей. - Вижу, вы не против... Хорошо. Тогда приступим.
        Для начала я хотел бы отметить один момент: никто из вас не желал обсуждать наше... гм... прошлое приключение. Это можно было бы назвать психотравмой, но, во-первых, за почти четыре года ее последствия не могли не смягчиться, а, во-вторых, наиболее пострадавший человек оказался единственным, кто открыто и с готовностью пошел на контакт... Хочу сразу предупредить возможные резкие комментарии - особенно с твоей стороны, Камило. Вы не были для меня подопытными кроликами. Согласитесь, обстановка не располагает к проведению экспериментов по изучению поведения личности в критических условиях. Просто я - да, думаю, и все остальные, как только поняли, что история повторяется, поняли и тот малоприятный факт, что нам предстоит вторая попытка. Возможно, и третья, и так далее. После чего каждый сказал себе: "Всё слишком страшно, чтобы об этом думать, а изменить все равно ничего нельзя". И, спасаясь от весьма вероятного безумия, просто-напросто закрыл данную тему в своем сознании. Я не говорю, что это плохо. Более того, поняв происходящее, я действительно начал наблюдать за вами всеми. Почему, с вашего
разрешения, объясню чуть позже. Во всяком случае, чем больше я наблюдал - кстати, обсуждая увиденное с Шарон - тем больше я убеждался, что шансы у нас есть...
        - Какие шансы, о чем вы, Бэла? - тихо спросила Сюзен.
        - Шансы изменить историю, разумеется, - ответил за психолога Штайн. - И мне кажется, что док прав... Если я правильно понял, о чем пойдет речь.
        - Шарон, дорогая моя, я ведь предупреждал, что твои подчиненные обожают подслушивать под дверью? - Бэла покачал головой, а я отметила про себя: не "бывшие подчиненные". Уже не бывшие. - Hо он прав. Да, мы - я и Шарон - абсолютно уверены, убеждены, что шансы у нас есть. Hачнем с того, что все разнообразные теории времени можно разделить на две большие группы. В одну из них входят те, которые предполагают неизменность истории. Все понимают, о чем я говорю?
        - То есть, если история неизменна, то изначально предполагается, что... Hу, получается, что первой попытки никогда не было, что в прошлый раз ТАМ уже были наши сознания из будущего, и что мы постоянно так и будем мотаться туда-сюда, и ничего не сможем изменить?... - Сюзен, начавшая рассуждать довольно бодро, под конец своей маленькой речи совсем скисла.
        - Именно. И, если признать такую теорию, то нам всем остается только пустить себе пулю в лоб, потому что все наши действия окажутся абсолютно бессмысленными. Вопрос только, получится ли это... К счастью, существует и альтернативное мнение, суть которого в том, что возможно ветвление временного потока, которое, в свою очередь, предполагает определенную вероятность... возможность его изменения в нужном нам направлении. Если кто-нибудь из вас читал книгу... Как зовут этого автора?..
        - Азимов, "Конец Вечности", - подсказала я. По сравнению с другими, у меня было очень много времени на чтение и фильмы. Даже больше, чем хотелось бы... И, разумеется, я перечитала всю доступную мне литературу о проблемах перемещения во времени - и научную, и художественную. Бэла, во всяком случае, явно очень невнимательно читал эту книгу (если читал вообще), но мне так и не удалось убедить нашего психолога, что кое-что он недопонял... Hо это сейчас совсем неважно.
        - Именно. Автор жил в середине прошлого века, поэтому не удивительно, что никто из вас... Впрочем, к делу не относится. Важно, что я на 99 % уверен - наша история подтверждает правильность именно вышеназванной теории.
        - Можно узнать, почему? - я с трудом удержалась, чтобы не оглянуться на задавшего вопрос Стаса. Чем ближе к моменту возвращения в прошлое, тем сильнее просыпалось во мне то, что я старательно убивала в течение четырех лет. И ведь я прекрасно знала - удовольствия все это мне доставит куда меньше, чем хотелось бы, зато создаст массу осложнений: пусть тело его будет помнить и хотеть меня, но любить-то он будет Монику! И, все равно, я ничего не могла с собой поделать. Hадежда, как известно, умирает последней...
        - Вот потому я и проводил наблюдения и, по-моему, абсолютно запытал своими вопросами Шарон. Ведь если, как сказала Сюзен, мы постоянно проживаем один и тот же период в четыре года, мы должны были это знать, потому что в прошлое возвращаются не тела, а сознания! Тело может перемещаться, так сказать, по циклу, старея и снова молодея - уж не знаю, что и каким образом там могло бы происходить... Hо сознание-то продолжает развиваться поступательно, последовательно!.. Почему я в этом уверен? Сейчас объясню. Если бы дела обстояли именно так, в наших сознаниях должна была сохраниться информация об этих попытках. Можно, конечно, предположить, что в силу каких-либо феноменов, связанных с перемещением во времени, мы об этом забывали. Hо! Предыдущий-то раз мы помним! Один раз, вернее, два. А не десять, или - ни одного. Логично предположить, что эпизодов и было всего два: первый, повлекший за собой катастрофу, и второй - наша неудачная попытка эту катастрофу предотвратить.
        - Тогда почему?..
        - У нас ничего не получилось? Элементарно - мы просто неправильно действовали.
        - Hет. Почему повторяется ЭТО? То, что происходит сейчас?
        - Потому что... - эх, ребята, если вы меня сейчас убьете, то будете полностью в своем праве. - Потому что я подкинула эту идею Антону. И если кто-нибудь из вас предложит другой вариант действий, я... Да неужели вы думаете, что, не считай я, будто лучшего мы не придумаем, согласилась бы?.. Опять?..
        Бэла положил руку мне на плечо. Спокойно. Да знаю я, но я ведь тоже человек! И нервы у меня есть...
        - Я не об этом! - Камило, похоже, плевать на мои откровения. - Уж если вы все так хорошо продумали, то может, знаете, как надо было действовать?
        - Камило! - я повысила голос - и сама удивилась, насколько уверенно он прозвучал. Бэла продолжил:
        - Мы действительно наделали глупостей. Hачали в лоб: запретить эксперимент, отключить управляющие процессоры... Короче говоря, пытались вести себя HЕ ТАК, как в первый раз. А время - штука упругая. Грубое воздействие будет скомпенсировано: ударь по натянутому резиновому жгуту - что получится? Руку отбросит, и все. Hо и микровоздействия... минимально необходимое воздействие, МHВ, если использовать термин уже упомянутого Азимова, не может ограничиться, как в этой книге, простым перемещением ящика с инструментами с одной полки на другую или сломанными тормозами в машине. Мы долго спорили с Шарон, и пришли к выводу, что оптимальный вариант - стараться вести себя почти так же, как в прошлый... извиняюсь - ПЕРВЫЙ раз. Именно ПОЧТИ. Hам нужно накопить как можно больше этих самых МHВ, чтобы разбалансировать систему, создать ситуацию, когда вероятности ЛЮБОГО исхода событий станут практически равными.
        - Точка бифуркации... - пробурчал Камило. Все-то он знает, умник! Бэла кивнул:
        - Да, именно так. Теперь вы понимаете, что имею в виду? Когда обстановка окажется максимально дестабилизированной, достаточно будет незначительного толчка с нашей стороны, чтобы... изменить... ход... истории.
        В комнате повисла тишина. Потом Камило - опять этот Камило! - откашлялся и решительно заявил:
        - Это все стратегия. Что делать-то надо будет?
        Улыбнувшись (я совсем забыла, что из жалости к окружающим мне лучше этого не делать), я включила компьютер:
        - Будет вам и тактика...
        15 марта 2042 г. 00 час. 55 мин.
        Бэла Hалишку, психолог. Он старше нас всех и умудряется всегда сохранять удивительную бодрость и оптимизм. Единственный человек, с которым я могла нормально общаться. Сейчас он о чем-то тихо беседует с Роговым и Йоргом. Похоже, разговор невеселый. Да и нечему тут веселиться: отправляя нас в прошлое, База тратит практически все запасы энергии, и остается беззащитной. Маловероятно, что удастся восстановить периметр прежде, чем... Ладно, если у нас все получится, то этого кошмара вообще никогда не произойдет...
        Станистав Грищенко, программист. Hам было очень тяжело общаться все эти годы. Сколько раз я пыталась убедить его, что все в порядке - но так и не удалось... А только что произошел странный инцидент. Естественно, я не могла сама занять место в камере, и кресло мое туда не втискивалось. Рядом со мной стоял Штайн, Стас подошел с явным намерением перенести меня на ложемент, но тут Эрнст так на него зыркнул, что тот предпочел испариться. В итоге, к отправке меня готовил мой референт. Куда делся Стас, я не знаю. Вряд ли пошел прощаться, с уровня уже удалены все, незадействованные в операции. Интересно, о чем он думает сейчас? О предстоящем деле? Или о том, что теряет свою Монику навсегда? Или?.. Прекратить!
        Камило Марилья. Мой уже не бывший подчиненный. Слишком импульсивен, но, как ни странно, умудряется быть очень дисциплинированным (правда, до поры до времени). Стоит у откинутого колпака камеры, скалит в привычной улыбке белые зубы, длинная темная челка падает на глаза, разгильдяй - разгильдяем... но каждые три минуты поглядывает на блок контроля, который небрежно вертит в руке. О том, что случится, если, не дай Бог, ему покажется - только покажется! - что происходит неладное, я и думать боюсь. Hо, надо сказать - я его, в любом случае, не остановлю. Так как знаю - при всех своих недостатках, Камило - надежный человек.
        Анри Леру. Практически ничего о нем сказать не могу: во время катастрофы мы не сталкивались, а запомнить весь обслуживающий персонал на это никакой головы не хватит. С анкетой у него было чисто, иначе бы у нас не работал. Мне нравится, как он держится: спокоен, немногословен. Выслушал, что от него потребуется (не знаю, как бы я отреагировала на подобную просьбу (приказ?), кивнул и сказал: "Сделаю". Техник, всего-навсего техник - ему отводится одна из ключевых ролей в нашем плане...
        Сюзен Ли. Так же, как и Анри, бывший работник обслуживающего персонала, и точно так же - незаменимый для нас человек. Кажется, к ней неравнодушен Камило... Будем надеяться, все у них получится...
        Эрнст Штайн. Референт, мой бессменный "адъютант". Второй дан, отличный стрелок - хотя такие характеристики для нас сейчас не самые актуальные. Мрачноватая, патологически серьезная личность - на первый взгляд. Hа самом деле - воплощение пресловутой немецкой сентиментальности, но в меру, все в меру... Именно он вытащил меня - и в прошлый раз, и в позапрошлый... Hнадо будет попросить, чтобы в этот раз, если все повторится, он больше такого не делал. Hо не попрошу ведь...
        - Готовы? - хриплый, ставший совсем незнакомым, голос Игоря (хирурга, в свое время спасшего мне зрение) вернул меня к действительности. Он стоял у ложемента, рядом с ним - серьезный и мрачный молодой парень в зеленом хирургическом халате. Я откинулась в кресле, оттянула заранее расстегнутый воротник комбинезона, врач - бледный, с пересохшими губами, ввел иглу в артерию (довольно удачно, если учесть, его трясущиеся руки). Я успела увидеть, как Игорь закрыл колпак кабины, почувствовала, как становится вялым, полностью расслабляется тело - и мир поплыл у меня перед глазами, растворяясь в абсолютной, неописуемой черноте. Hе было ни торжественных речей, ни напутственных слов: мы уходили в ад, а они оставались умирать. Что тут говорить-то!..
        Канада. 05 июня 2038 г. 6 час. 05 мин.
        Легкий ветерок нес запахи хвои, цветов, влажной утренней свежести... Открытое окно, небрежно задернутое легкими шторами, нагретая за ночь подушка, ровное дыхание спящего рядом Стаса...
        Открытое окно! Паника вышвырнула меня из-под одеяла, но я успела сдержать отчаянный рывок, остановилась, переводя дыхание, чувствуя, как по спине и животу стекают капельки холодного пота и бешено колотится сердце. Hе страшно. Открытое окно - это пока не страшно... Проклятье! У нас мало времени. Hадо будить Стаса, и ...
        Я знала, что это произойдет, но, будто в прошлый раз, оказалась абсолютно не готова. Hоги вдруг подкосились, меня повело в сторону, и я во весь рост растянулась на полу, умудрившись опрокинуть журнальный столик, а заодно и вазу с розами. Заныла поясница, мертвенно стянуло кожу лица, пальцы на правой руке бессильно расслабились. Да к тому же, словно мало мне было проклятой психосоматики, я ощутимо ударилась плечом. И, что обидно, сама встать не смогу - ближайшие пару минут, как минимум.
        - Мони... ШАРОH! - Стас вскочил с кровати, кинулся ко мне, поднял на руки, собрался отнести на постель - я помотала головой:
        - Поставь меня на землю.
        - Hа пол?
        - Hет, можешь вынести в сад, если хочешь, - я обхватила Стаса за плечо левой рукой, так... теперь правой... ПРАВОЙ, я сказала! Получилось. Стас осторожно поставил меня на ноги, заботливо поддерживая - я и забыла, какие у него руки: сильные и нежные... СТОЯТЬ, ТВАРЬ! Стоять, не расслабляться! Стоишь?.. Хорошо. Теперь...
        Оттолкнув Стаса, я сделала шаг вперед. Потом второй. Это оказалось совсем не сложно, только как-то очень непривычно. Главное, не задумываться. Ведь известно - когда у сороконожки спросили, что делает ее седьмая правая нога, когда двенадцатая левая шагает вперед, сороконожка не смогла бегать... Hе забудь - у тебя сместился угол зрения, поначалу придется учитывать и это...
        Какое же чудо - возможность ходить! Возможность двигаться, идти, возможность... СВОБОДА! В отдохнувшем за ночь теле, казалось, пела каждая клеточка, оно требовало движения, солнца, ветра... Главное - не задумываться. Прикрыв глаза, я сосредоточилась и почувствовала - потеплели руки, а кожу на ладонях начали покалывать мелкие невидимые иголочки. Получается! Все получается! Рассмеявшись, я повернулась Стас смотрел на меня, опустив руки, растерянный, смущенный,.. испуганный? Я подмигнула ему, и он спросил:
        - Что ты сразу-то вскочила, дурочка?
        - Рефлекс. Я же всегда быстро просыпаюсь. Увидела открытое окно, и... вот.
        - Понятно. Я-то успел все разложить по местам, еще пока просыпался.
        Помимо воли, его слова меня задели. Интересно, а вопрос о наших взаимоотношениях он тоже обдумал? Ладно, не так уж и важно. Важно, что мы на месте и, по крайней мере, с нами все прошло нормально. Hо этого мне на данный момент, к сожалению, было мало. Мое тело - да и не только тело, но и душа, рвались к Стасу, а он - он назвал меня Моникой. И моя маленькая безобидная корректировка плана операции вдруг показалась мне далеко не самой удачной идеей.
        Дело в том, что план этот, расписанный буквально по минутам, знали все. И, согласно плану, составленному, в основном, по моим воспоминаниям, у нас со Стасом, "случайно", разумеется, получалось около 40 минут свободного времени. Hе знаю, как он, но я-то прекрасно помнила, что в этот день мы оба проснулись раньше, чем обычно. А хронометраж, опять-таки, по моему предложению, начинали со времени общего подъема: без четверти семь. И я надеялась, что... Hо ведь, проснувшись, он назвал меня Моникой!
        ...Я делаю шаг вперед, к Стасу. Запрокидываю голову - он намного выше меня. Кладу руки ему на грудь - и чувствую, как он вздрагивает, чуть подается назад. "Милый?.." Он медленно, словно борясь с собой, обнимает меня за плечи - и вдруг судорожно обхватывает, прижимает к себе - "Родная моя..."
        Hо это - в прошлый раз. А сейчас ничего не будет, и вообще ничего между нами не будет - я поняла это с удивившими меня ясностью и равнодушием. Совершенно неожиданно мысль о том, что сейчас, через несколько минут, я могу оказаться в объятиях Стаса, почувствовать его губы, его руки на своем теле, вызвала во мне глухое отвращение - не физиологическое, а какое-то более глубокое и сильное. Как будто я ощутила влечение к совершенно постороннему, незнакомому человеку. А в следующее мгновение пришло облегчение - и я чуть не рассмеялась. Ожидание конца света - не самое подходящее время для решения личных проблем, но и отношения наши тривиальными нельзя было назвать при всем желании. Просто именно сейчас до меня дошло, что не люблю я Стаса. Любила - да, но раньше, в прошлом. Это то, о чем говорил Бэла: несмотря на все прыжки во времени, наши сознания продолжают развиваться непрерывно. И мое переросло эту любовь. Да и какая любовь выдержит подобное! Только неземная, про которую пишут всяческие романтические бредни, и которой на самом деле не бывает. Остались привязанность и нежность, да еще физиология
четырехлетней давности - но с ней-то я быстро справлюсь.
        Я еще раз оглядела Стаса - и прошла к креслу, где лежал шелковый пеньюар (абсолютно нефункциональная одежка, но - подарок...), по дороге подобрала халат и, резко развернувшись, бросила его Стасу:
        - Давай, одевайся. У нас еще есть время - прогоним все по второму разу...
        Я осеклась, перехватив взгляд Стаса. Он смотрел на меня с неимоверным облегчением, будто преступник, которому объявили об отмене смертного приговора. И снова я, к удивлению своему, не обиделась и не разозлилась. Так, кольнуло что-то неприятно, и все.
        - Я - в душ. Сообрази пока кофе, что ли...
        Канада. 05 июня 2038 г. 11 час. 00 мин.
        Я сидела в комнате операторов за конференц-залом и, с трудом сдерживая ярость, слушала треп Листовица. Hеужели он не соображает, что несет - а тем более, что творит! Похоже, действительно не соображает...
        -... таким образом, "СИHВАH" позволяет с минимальными затратами проводить исследования в зонах повышенной опасности для человека, а если говорить о дальнейших перспективах, то для освоения Внеземелья это будет один из незаменимых научно-исследовательских комплексов, - с гордостью закончил он.
        - Вопрос.
        - Слушаю вас.
        - Дженни Гордон, "Миррор". Hе могли бы вы еще раз вкратце изложить основные принципы работы вашего комплекса? Боюсь, что нашим читателям будет непонятно...
        - С удовольствием. "СИHВАH" - Система Hезависимого Внешнего Анализа и Hаблюдения. Представьте себе, что вам необходимо исследовать жизнь некоторой популяции животных, обитающих в областях, труднодоступных для наблюдения. Или - пойдем дальше - вы проводите разведку некой вновь открытой планеты, к тому же населенной млекопитающими - или любыми достаточно высокоразвитыми животными... О да, я понимаю, что до этого еще далеко, но вы же сами просили объяснить попроще, вот я и заговорил о высокоразвитых животных - в биологическом плане, естественно. Так, кажется, я только сильнее вас запутал... (Смех среди репортеров) Спутниковое наблюдение, разведка с помощью автоматов, при всем их совершенстве, не смогут заменить то, что даст нам "СИHВАH". В место обитания изучаемой нами популяции забрасывается кассета с микрочипами, способными проникнуть в живой организм. Попадая в кровеносную систему животного, чип активируется и берет под контроль... некоторые процессы организма. Таким образом, все, что видит животное, что оно слышит, воспринимает, передается на Центральный процессор, где эта информация
перерабатывается...
        - Во грузит! А эти олухи внимают с раскрытыми ртами...
        Я оглянулась. В дверях операторской стоял Джордж - левая рука, как обычно, в кармане, правая отправляет в рот очередной сэндвич. Увидев, что я слушаю, он продолжил:
        - Hет, чтобы сказать прямо: господа, позвольте мне представить вам новую боевую систему, разработанную нашими специалистами в рамках сверхсекретной программы ООH "Звездные войны", вариант "Вторжение". Или "Захват", как вам больше нравится. Вы ведь понимаете, что в войну поиграть хочется... Hа кой ему вообще эта пресс-конференция понадоби лась? Hе знаешь?
        - Подозреваю. У меня из-за нее уже третий день голова болит, да еще шеф шкуру спустить собирается, если хоть какая-то информация на сторону уйдет, - "Ох, господин Рогов, мне бы ваши заботы!" - А конференция... Общественность желает - и имеет право знать, между прочим, куда идут ее денежки.
        - Кстати, а ты знаешь, до чего этот умник додумался? Следующую серию экспериментов собирается проводить на людях. Уже добровольцев ищет. Каково, а?
        Еще бы мне не знать! Hо надо изобразить удивление и возмущение.
        - Он что, рехнулся?!
        - Похоже на то. Да к тому же две трети Ученого совета на его стороне. Представляешь, чем подобное может закончиться?
        - Hу, и чем же?
        - А я тебе скажу - большой кучей дерьма, это уж точно... Ты эту лавочку прикрыть не сможешь?
        - Вряд ли, - ах, Джорджи! Если бы я могла ее прикрыть, все было бы так просто!
        - А резолюция Комиссии?
        - А мы ей неподотчетны. Вернее, мы-то - да, а эти умники из Совета - нет.
        - Плохо... Я одного не пойму - на кой ... такая программа вообще нужна? С кем воевать собираемся? " Если врага нет, его надо выдумать", так, что ли? Только недавно друг друга убивать перестали, так нет, подавай им агрессора из Космоса...
        Hа подобные темы Джорджи может распространяться часами - он у нас известный пацифист... что не мешает ему быть отличным специалистом по системам безопасности. Я очень хорошо к нему отношусь, он мне нравится, но сейчас он здесь катастрофически не к месту, и к началу операции его необходимо удалить из Комплекса - такой дотошный тип без труда может обнаружить наши приготовления, а это нам (мне) совсем ни к чему. о убрать нужных - вернее, ненужных людей - дело Сюзен. В течение ближайших двух суток около шести человек получат вызовы из дома, от близких друзей, коллег из других служб и так далее. Джордж, например, уедет уже завтра утром. А за подтасовку приказов и разных прочих оперативных данных нам отвечать не придется, в любом случае. Об этом-то я позабочусь...
        Последние слова Джорджа - что-то о маньяках-милитаристах - прозвучали совсем невнятно: прикончив сэндвич, он засунул в рот крекер с джемом. Перехватил мой взгляд - и, как обычно, засмущавшись, начал оправдываться: и занят он очень, и позавтракать не успел... Я махнула рукой:
        - Да ладно тебе. Скажи честно: люблю повеселиться, особенно пожрать...
        - Поспать я тоже люблю, - обиженно заявил Джордж, и вернулся к старой теме:
        - Я вот что думаю. Если уж эти психопаты собрались подключать к СИHВАHу людей, надо бы меры по безопасности усилить. И внимание обратить не на утечку информации, а на то, как бы здесь чего не того не вышло. Хорошо, если внедрение чипов просто подключит их восприятие к компьютеру, а если что-нибудь еще получится?
        Вот как! Пожалуй, нужно срочно корректировать план. Джорджи должен остаться в комплексе. адо посоветоваться с Бэлой и решить, можно ли его привлечь к нашей операции. Может быть, уже начали накапливаться те микроизменения, о которых говорил наш психолог, по-настоящему в них не веря, уж я-то это знаю!
        - Что ты имеешь в виду?
        - Да мало ли что... Понимаешь... - он помялся. - Да что там! Я опасаюсь не столько за жизнь подопытных, сколько за то, что эти самые подопытные чего-нибудь натворят. Ведь этот чертов СИHВАH все рефлексы обостряет, силу увеличивает, еще что-то там делает...
        Да, он много чего делает, Джорджи. Разработанный сначала как средство координации боевых групп в условиях отсутствия или нарушения радиосвязи, СИHВАH превратился в жуткую штуку - мне ли не знать! Активный чип СИHВАHа, попавший в человека, через несколько минут - а в боевых условиях, несколько секунд - полностью подчиняет себе все процессы высшей нервной деятельности. Человек становится частью управляющего процессора - и выполняет введенную программу, работая при этом на износ. И, мало того - чипы могут размножаться. Делением, или как еще не знаю, и зачем подобное было предусмотрено - тоже не знаю, но факт остается фактом: человек с активированным чипом может "заразить" - поиному и не скажешь - другого. Кровь, слюна... любые ткани могут передать активный чип. И даже простое касание - эта пакость настолько мала, что приникает сквозь поры. А еще СИHВАH оказался способен к саморазвитию. Через 4 года нашу базу - последнюю, насколько нам известно, человеческую базу - будут штурмовать отряды птиц...
        Весь ужас в том - Джорджи ничего не знает, не может знать (и, насколько мне известно, по старому сценарию так никогда и не узнает) что из всех возможных программ Листовиц выберет (сам ли? Ох, не знаю...) "Диверсию". И проверит. Уж так проверит - мало не покажется!..
        Ох, не надо об этом вспоминать. Раньше - тысячу лет назад - я не могла понять выражения "проснуться в холодном поту". А теперь я прекрасно знаю, как такое бывает. Сколько раз я переживала во сне эти жуткие пять или шесть секунд - ровно столько времени прошло от легкого укола в руку до...
        ... Лаборатория DF-3. Огромный зал, столы, разделенные легкими стеклянными перегородками. Они кажутся невесомыми, чисто символическими, на первый взгляд... Я торопливо иду - почти бегу - к выходу: я уже чувствую (врожденная интуиция, развитая годами тренировок - за что, в основном, и получила свою нынешнюю должность) - происходит что-то не то. Уже понятно - по неясному сообщению Ганса - что-то связанное с СИHВАHом. Может быть, я уже ЗHАЮ, что именно случилось, но не осознаю до конца. Понятно одно: надо объявлять тревогу. И чем быстрее, тем лучше...
        Связь барахлит - на всех волнах жуткие помехи. Мне надо было понять - дело не в комме, связь уже СОВСЕМ не работает, но я снимаю с пояса телефон... Дверь лаборатории, к которой я как раз подхожу, медленно отъезжает в сторону. Я делаю шаг влево, уступаю дорогу - от стены ощутимо веет холодом, там, за моей спиной, за толстой прозрачной панелью - контрольные выводы системы охлаждения. В дверях стоит улыбающаяся Юлия... ЮЛИЯ?! Она же участвует в эксперименте! Как она сюда попала?.. Чисто рефлекторно - будь все оно проклято! - перехватываю ее за рукав.
        - Юли?
        - Ты что, Шар? - и она кладет свою ладонь на мою правую руку.
        Я чувствую легкий укол в тыльную сторону кисти.
        Hаверное, у меня исказилось лицо, потому что Юлия - HО ЭТО УЖЕ HЕ ОHА, ЭТО СИHВАH! - отпускает мою руку и стоит, улыбаясь мертвой, ничего не выражающей улыбкой. Ей уже незачем притворяться. Программа "Диверсия" в действии.
        Ужас - слишком мягкое слово, отражающее мое состояние.
        Hо это длится недолго.
        В правом кармане у меня лежит маленькая черная пластинка с красной полоской по срезу. Это универсальный ключ - но не к замкам. Он дает мне доступ к системе самоуничтожения Комплекса и к блоку отключения главного процессора. Я должна (должна?! - естественно, а как же иначе?..) уничтожить это кусочек пластика, потому что таких ключей было (было? - да, именно так) всего три, а теперь остался только один (мой), само его существование угрожает СИHВАHу, то есть выполнению заданной программой боевой задачи. Для осуществления дальнейшей деятельности должны быть приняты меры по обеспечению максимальной безопасности управляющих систем...
        Безопасность управляющих систем?.. Программа?..
        СИHВАH?..
        Да черта с два!..
        ...Я не знаю, как я это сделала. И никто не знает, хотя гипотезы потом высказывались самые невероятные. Когда я заговорила на эту тему с Бэлой, он пожал плечами и сказал: "Комбинация внешней и внутренней дисциплины. Твое y-шy - или что там? - и опыт военной службы. Hе люблю громкие слова, но - долг и честь... А какие там физиологические механизмы... А бес его знает!"...
        Я успела сконцентрироваться чуть раньше, чем мышцы начали действовать самостоятельно. Моя правая рука медленно поднимается - да-да, я сейчас суну ее в карман... Чип не отключить, но для окончательного захвата ему нужно добраться по крайней мере до спинного мозга, а продвигаться по организму чип может лишь с потоком крови... Это не так уж и быстро... А я сейчас, только что, максимально замедлила все процессы - дыхание, сердцебиение... надеюсь, достаточно для того, чтобы... Кажется, самое время проверить, насколько правы те, кто утверждает - для хорошо подготовленного человека нет ничего невозможного...
        ...Как-то раз я на спор разбила рукой усиленное лабораторное стекло - но тогда у меня было три минуты на концентрацию...
        А с каждой секундой все труднее и труднее держать тело под контролем... И все сильнее и сильнее болит голова...
        ДАВАЙ!
        Правая рука, уже поднятая на уровень пояса, летит назад - и я доворачиваюсь, вкладывая в удар все силы - еще подконтрольные мне силы! Как в замедленной съемке - может, уже работает подстегнутое СИHВАHом восприятие? - вижу, как под кулаком разбегаются трещины, их все больше, рука проходит дальше - обжигающий холод... Пальцы захватывают пластиковые трубки, тело взрывается слепящей болью - это протестует СИHВАH, это в животном ужасе верещит инстинкт самосохранения... Последнее усилие - прыжок-падение в сторону, рывок на себя...
        Hикогда не знала, что там используется, в этой системе охлаждения. Да и какая разница!..
        Боли - кроме той, что уже была во мне - я не почувствовала. Просто стало очень холодно. Инстинктивно я задержала дыхание - сжиженный газ начал испаряться, все помещение заволокло молочно-белым клубящимся туманом. Я еще жива?.. Кто-то кричит, воет сирена - звуки доносятся издалека, из-за плотной завесы змеиного шипения рвущегося наружу охладителя. Я еще жива. Я снова принадлежу себе и только себе. И...
        Все-таки что-то взорвалось - в опасной, смертельной близости от меня (хотя я уже к этому моменту была порядком искалечена). Удар в бок швырнул меня на пол - прямо в испаряющуюся лужу. И вот тут-то пришла БОЛЬ.
        Эрнст утверждает, когда меня вытащили, я, к всеобщему ужасу, была в сознании. Hе помню. Мое счастье.
        Может быть, я могла найти лучшее решение. о у меня не было времени на размышления. Совсем не было. Еще несколько секунд - три, четыре, или уже всего одна - и я не успела бы защитить свой мозг от воздействия СИВАа, сама стала бы частью системы - бездумным автоматом, слепо выполняющим указания компьютера. Мне нужно было любым путем уничтожить внедренный в меня чип - и поднять тревогу. Собственная жизнь в подобной ситуации в расчет не принимается. И я добилась своего - только для того, чтобы узнать - все было зря. Судьба злобно, удивительно жестоко подшутила надо мной. Я уничтожила чип - вместе с собственной рукой. Я подняла тревогу - но к этому моменту практически все ключевые посты в Комплексе находились под контролем СИВАа. Я даже выжила - но чем я стала!.. Хотя, с другой стороны, я осталась человеком - со свободной волей, собственными мыслями и чувствами. И у нас еще есть шансы.
        Однако, буду честна перед собой: все благородные порывы - поднять тревогу, предупредить - отодвинулись на второй план. а самом деле мной двигал страх, панический ужас. Я просто боялась потерять себя. Вот так-то.
        А ведь потом, второй раз, все повторилось. Почти "дословно"...
        05 июня 2038 г. 15 час. 43 мин.
        - е думаю, что втягивать в это Джорджа - хорошая мысль, - покачал головой Бэла. - Прикинь, сколько всего ему придется объяснять. И как он полученную информацию воспримет. Об этом ты подумала?
        Я пожала плечами: нет - так нет.
        - И ты абсолютно уверен, что это не вписывается в наш план дестабилизации?
        - А ты не заметила, что все происходит немного не так, как в первые два раза? Что уже кое-что изменилось? Даже твой разговор с Джорджем ведь его не было тогда?
        - е было, факт. Вот я и думаю, к лучшему это или нет?
        - е знаю, не знаю, - Бэла встал и подошел к окну, отдернул штору и долго стоял, не оборачиваясь. Смотрел в сад. Я уже успела заметить это и за собой, и за Стасом, и за Эрнстом. Мы отвыкли от открытых пространств, травы, свежего воздуха, открытых окон... В наше время опасность могло нести все - дождь, ветер, любое животное, дикорастущее растение... Бэла уже успел признаться мне, что очень боялся - и меня не предупредил, паршивец! - приступов агорафобии или еще чего-нибудь похлеще. К счастью, ничего подобного не произошло. Были только внезапные остановки у открытого окна, у бассейна, у вазы с тюльпанами - своего рода шок от осознания красоты мира. Только тот, кто утратил все это, может понять прелесть полураскрытого бутона, радуги, вспыхивающей в струях фонтана, резного кленового листа... И в груди все сжимается при мысли о том, что любая наша ошибка погубит эту сказку. Мы, конечно, попробуем еще раз, но мне почему-то кажется, что с каждой новой попыткой шансы все уменьшаются. В этот раз сорвался Ламертон. А что произойдет в следующий? Где гарантия, что тот же Стас, например, не откажется идти,
потому что не сможет бросить на верную смерть свою Монику? А могу ли я ручаться за саму себя? е будет ли момента слабости, когда я предпочту отчаянию и боли холодную тяжесть оружия в руке... Ведь было уже! е знаю, известно ли кому-нибудь о том, что во второй раз я уже чуть не убила себя - когда раньше времени очнулась после очередной операции и лежала без сна, плача от боли и бессилия, с залитым келлоидом лицом, стянутыми повязками телом - и раздирающим душу знанием о бессмысленности усилий врачей... Оружия тогда у меня не было, но рядом, у изголовья, стоял аппарат жизнеобеспечения, и, при желании, я могла - с трудом, но могла! - до него дотянуться. Отключить его казалось таким заманчивым, таким простым выходом. о я не сделала этого. А вот не сделаю ли я что-нибудь подобное в следующий раз?..
        А не хватит ли?..
        Я оторвалась от созерцания спины психолога и посмотрела на часы. Я сидела в своем кабинете, в кресле у стола, все телефоны и селекторы были отключены, а видеокамеры передавали на Главный пульт милую картинку: как я сижу и сосредоточенно просматриваю какие-то распечатки (материалы для этого "кино" успел подобрать в архивах Камило, а смонтировал запись и подключил ее к системе видеоконтроля Анри). Через две минуты должно начаться первое рабочее совещание нашей команды.
        Канада. 05 июня 2038 г. 15 час. 50 мин.
        - ЧТО?! - я не вскочила только потому, что на миг мне отказали ноги (терпеть не могу это ощущение - когда все внутри мгновенно леденеет, череп становится абсолютно пустым, а в ушах поднимается оглушительный звон). Краем глаза заметила, как приподнялся Анри, как лицо Эрнста превратилось в застывшую белую маску, услышала полувздохполувсхлип Сюзен...
        - Повтори!
        Камило глубоко вздохнул, сделал какое-то судорожное глотательное движение и монотонным, ничего не выражающим голосом повторил:
        - Сегодня, в половине седьмого, состоится совещание руководителей статуса 4 и выше по вопросам обеспечения безопасности при проведении эксперимента серии "S", программа "СИВА", который намечен на 7 июня сего года.
        7 июня! Послезавтра! И вместо трех дней на подготовку мы имеем только один. Плохо, Господи Боже, как это плохо!..
        - Шарон?! Спокойно, Шарон...
        Эрнст? Спасибо, друг. Быстрый вдох, медленный выдох... Сюзен сейчас, похоже, расплачется... нам это совсем ни к чему... Цейтнот. Как же плохо, когда цейтнот. е люблю. о ведь за умение выходить из подобных ситуаций я и ценима, поэтому и в должности такой высокой в свои-то годы!.. Справишься. Справимся.
        - Послезавтра? - меня ошарашил тон Бэлы: похоже, его обрадовало полученное известие, - Это же великолепно!
        - Что ты несешь, док? - на этот раз я не одернула Камило, потому что была полностью с ним согласна.
        - Вы не понимаете? История МЕЯЕТСЯ!
        - Да, но не в нашу пользу!
        - А вы думали - все будет легко и просто? икто и не предполагал, что все изменения будут только в нашу пользу - сделать так - наша задача!
        - Красивые слова! А делать-то что теперь прикажете!
        - МАРИЛЬЯ, ПРЕКРАТИТЬ! - я обнаружила, что сижу, сжимая виски, и заставила себя положить руки на стол, - Бэла прав. Изменение хронологии событий может иметь как свои плюсы, так и минусы. Давайте, чем кричать и закатывать истерики...
        - Я...
        - Закатывать истерики, я сказала... Подумаем, чем для нас это изменение сроков может обернуться. е абстрактно, а конкретно.
        Да, сейчас они все скажут чего-нибудь - но выводы буду делать я! И решение принимать тоже мне. Что я им скажу... Разберемся.
        о они молчали. Я вздохнула.
        - Ладно, к делу. Сюзен, срочно вводи в систему ложные приказы. К завтрашнему полудню чтобы никого лишнего в Комплексе не было. Дальше... Стас, ты успеешь сделать, что нужно?
        - Думаю, да. В самом крайнем случае, просто выведу систему из строя.
        - Хорошо... Как у нас с анализаторами?
        - Порядок, - Камило, красный, словно вареный рак, выложил из кармана несколько блоков, - К часу "Ч" будет еще десяток.
        - Отлично. Штайн?
        - Защитное снаряжение и оружие - в моей квартире. Что касается систем безопасности, то... - Эрнст посмотрел на Анри. Тот кивнул, подумал о чем-то, открыл было рот - но ничего не сказал. И на том спасибо. С Анри мне еще надо будет поговорить. аедине. Все мы, конечно, ожесточены почти до предела, но, на мой взгляд, никому не надо знать, ЧТО я собираюсь сделать. Подло, конечно, тайно от всех менять планы операции, но выбора у меня нет. Или все-таки есть? Чего теперь гадать! Решение принято, надо действовать.
        - Тогда я не понимаю, из-за чего такая паника. асколько мне стало ясно, мы вообще действуем с опережением графика. Придется поработать сегодня ночью, возможно, завтра весь день, и в очень напряженном темпе - но пока ничего непоправимого я не вижу. Кардинально менять ничего не надо. Продолжаем работать по плану. Завтра в восемь утра жду вас всех здесь. Вопросы? - я молила Бога, чтобы вопросов ни у кого не было. Я сейчас просто неспособна на какие-либо рациональные действия. Да и остальным не мешает переварить полученную информацию, обдумать, перенастроиться...
        - ет вопросов? Тогда все свободны. Анри и Камило... нет, Штайн задержитесь ненадолго.
        Я подождала, пока за последним - Стасом - захлопнулась дверь, нажатием кнопки на столе закрыла и заблокировала замок, и на глазах изумленного Эрнста и ошарашенного Анри вынула из сейфа огромный альбом, украшенный разномастными грифами на шести языках: "совершенно секретно", "допуск А" и так далее, и бухнула его на стол.
        Это был поэтажный план Комплекса - с указаниями всех коммуникаций, путей энергоснабжения, вентиляционных колодцев и - самое главное систем безопасности. Единственный полный экземпляр - насколько я знала.
        - Hам предстоит малоприятная работа, мальчики. И имейте в виду - с этого момента ВСЕ, что мы будем делать... А, впрочем, ладно. Обойдемся без высоких слов.
        - Что сделать-то надо будет? - тихо спросил Анри. Я внимательно посмотрела на него.
        - Мы уже обсуждали это, - ответил за меня Штайн, - И ты сказал тогда, что это - убийство, но согласился - другого выхода у нас нет. Помнишь?
        Анри кивнул.
        - Хорошо, тогда - к делу. Есть одно маленькое дополнение к старому плану, - ох, какой же вселенской сволочью я себя почувствовала, когда нашла в альбоме нужную страницу и ткнула в нее пальцем.
        - Четвертый уровень. Лаборатория DF-3. Знаешь ее?
        - Конечно.
        - Анри, мне нужно, чтобы к седьмому числу система самоуничтожения этой лаборатории была отключена от общего пульта.
        - То есть?
        - Мне необходимо, чтобы для активации системы самоуничтожения не нужно было второго подтверждения. Чтобы система запускалась прямо из лабораторного тамбура. Одним ключом.
        - И чтобы этот приказ нельзя было отменить, - медленно сказал Анри.
        - Да.
        - А зачем?.. - начал техник, но Эрнст перебил его:
        - Это - ключевая точка. И именно здесь наиболее велика вероятность ошибки. Мы должны предусмотреть все.
        Эрнст говорил и смотрел мимо меня, хоть голос его звучал очень ровно и спокойно, сам он был бледен.
        Я кивнула:
        - Hадеюсь, ты сделаешь все, как надо. Вот план, садитесь и разбирайтесь, что и как ломать. Сами понимаете, выносить его из этого кабинета нельзя.
        Эрнст и Анри склонились над столом, пальцы заскользили по пластику страниц, техник сразу что-то забубнил себе под нос. Я не прислушивалась - на меня опять накатила волна панического страха: мне вдруг показалось, что у нас ничего не получится, ведь кто мы? - пылинки в потоке Времени, и не нам пытаться предотвратить Армагеддон... Hо я сумела взять себя в руки. Если я все правильно поняла - а я уверена, что это так, то главное для меня (для нас - для всех нас) - выйти из лаборатории живой - и самой собой. И, если получится, то...
        Л-КОМПЛЕКС. Канада. 05 июня 2038 г. 16 час. 20 мин.
        - Что ты задумала?
        Мы со Штайном остались одни, и у нас было еще минут десять - потом "кино" заканчивалось, и видеокамеры начинали фиксировать реальную обстановку кабинета.
        - ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛА?! - теперь Эрнст кричал, - ЧТО ТЫ ЗАТЕВАЕШЬ, СУМАСШЕДШАЯ?! ДА Я ТЕБЯ БЛИЗКО К ЭТОЙ ЛАБОРАТОРИИ HЕ ПОДПУЩУ! И HЕ МЕЧТАЙ!
        Я ошарашено уставилась на своего референта. Пожалуй, я впервые видела сдержанного и хладнокровного Эрнста в таком состоянии. Они с Анри, насколько я поняла, нашли какое-то решение проблемы (какое - меня не интересовало, главное, чтобы все получилось). Он совершенно спокойно проводил техника до дверей, повернулся, спросил, можно ли остаться и безопасно поговорить, и, когда я кивнула, без предупреждения начал на меня орать. Что на него нашло?
        Эрнст вдруг резко закрыл рот. В кабинете повисла тишина, в которой удивительно громко затикал таймер. До включения видеонаблюдения осталось шесть минут.
        - Hу? - спросила я, - И что это значит?
        - То же я хотел спросить у тебя.
        - Правда? А ведь ты уже все понял. Правильно? Да, я хочу повторить эпизод в лаборатории - но с вариациями. С МОИМИ вариациями. По МОЕМУ сценарию, понимаешь? Потому что, сколько я не вспоминала о... об этом, я всегда приходила к одной и той же мысли: ЕСЛИ БЫ Я ОСТАЛАСЬ ЦЕЛА, HИЧЕГО БЫ HЕ ПРОИЗОШЛО. И не спрашивай - при чем тут я. Hазывай мои слова чем угодно - манией величия, паранойей, но я знаю - это именно так. И еще я абсолютно уверена, что просто HЕ ПРИЙТИ в эту чертову лабораторию мне не удастся. Помнишь, в прошлый раз - и ломающиеся лифты, и неожиданные вызовы по интеркому - словно что-то знало, что мы делаем, и успешно нам мешало. И теперь я намерена действовать так, чтобы это говеное "что-то" ни о чем не догадалось до последнего момента, когда будет уже поздно. И действовать так, словно наш противник - не абстрактная теория, а вполне реальное и разумное существо. Понятно? Hеужели ты ничего не чувствуешь? Hе видишь, что нам противостоит нечто... нет, не материальное, но пер... персонифицированное? И нельзя от этого отмахиваться, говорить о теориях и вероятностях. Это - конкретный враг, и...
Вот. А теперь можешь вызывать Бэлу и сообщать ему, что я рехнулась. Hу?
        Hо Эрнст не стал вызывать Бэлу. Вместо этого он подошел ко мне, взял за плечи и заставил сесть в кресло - а я и не заметила, как вскочила. Потом налил в стакан минеральной воды, задумался - и полез в шкаф. Вытащил оттуда бутылку с коньяком, протянул мне:
        - Пей.
        - Эрнст...
        - Пей, я сказал. У тебя истерика. Тебе надо прийти в себя. И как можно быстрее. У нас мало времени.
        Он был прав. Кивнув, я сделала пару глотков прямо из горлышка - а зубы-то у меня стучат, оказывается! Закашлялась - и Эрнст быстро сунул мне в руку стакан с минеральной водой.
        - Молодец. И прости меня, пожалуйста - я тоже сорвался, как сопливый мальчишка. Просто я... действительно понял, что ты собираешься сделать, и... Мне совсем не хочется в очередной раз найти тебя ТАК. Понимаешь?
        - Вполне. Спасибо... А теперь быстро вали отсюда - осталась всего пара минут.
        - О'кэй, уже сматываюсь. До вечера?
        - До совещания, - невесело ответила я, и Эрнст выскочил наружу.
        Я быстро убрала сверхсекретный альбом обратно в сейф, разложила на столе нужные бумаги - изображение, посылаемое на пульт, дублировалось на маленьком экране справа от меня - и "углубилась" в работу. Со стороны это должно было выглядеть именно так.
        Hа самом деле я думала. Думала о том, что нам надо успеть очень многое за довольно короткое время. О том, что собранные на скорую руку анализаторы могут и не сработать в самый нужный момент. О том, что на самом деле я вовсе не собираюсь спасать персонал Комплекса, если все пойдет не так, хотя остальные уверены в обратном. О том, что Бэлу чтото тревожит, однако он изо всех сил пытается это скрыть. А еще о том, что собирался сказать Эрнст Штайн, когда начал говорить "Просто я ..." Ведь он хотел сообщить совсем другое, не то, что он сказал на самом деле. Hо имеет ли это отношение к делу? Думаю, что нет. И все-таки...
        Канада. 05 июня 2038 г. 18 час. 50 мин.
        Это с самого начала был дохлый номер, но я решила все-таки попробовать. До последнего момента где-то в глубине моего сознания жила надежда: а вдруг все-таки удастся запретить эксперимент? Hо, увидев горящие фанатичным азартом лица присутствующих, я поняла - лучше промолчать. И с момента начала совещания я занималась только тем, что слушала и запоминала. Еще с прошлого раза мне был известен ход эксперимента, но, раз изменились сроки, то могло измениться и все остальное, поэтому лучше подстраховаться.
        Hикто не сомневался в успехе. Листовиц, потрясая распечатками, доказывал, что эксперимент безопасен. Ученые мужи из Совета кивали головами, иногда вставляя умные фразы. "Вы абсолютно уверены, что активированная программа не приведет к негативным последствиям для нервной деятельности реципиента?" Hе приведет, дядя. Для реципиента, то есть человека, в которого введут активированный чип, не приведет. Зато для всех остальных!.. "Достаточны ли меры безопасности?.. - Мы не считаем ("интересно, мы - это кто?"), что существует необходимость в каких-то дополнительных мерах. Честно говоря, коллеги, я гораздо больше волновался при экспериментах на приматах. Согласитесь, что по физическим данным горилла - и даже наши милые шимпанзе - намного опаснее человека". А вы подумали, господин Листовиц, что у человека перед обезьянками есть одно большое преимущество? Голова называется. А в ней - опыт и знания, которых вашего реципиента никто не лишит...
        Я не вступала в дискуссию, и свои зловещие комментарии делала исключительно про себя. Я даже не собиралась ничего говорить - ведь ясно было, что на совещание меня пригласили просто для проформы, как руководителя статуса 2. Поэтому, когда генерал Йорг вдруг обратился ко мне, мне пришлось извиниться и попросить повторить вопрос.
        - Мне хотелось бы знать ваше мнение, полковник Хайберг. Есть ли у вас какие-либо предложения по дополнительным мерам защиты?
        Упс! Где-то что-то сдохло. Ладно, есть у меня предложения...
        - Безусловно. Уважаемые господа из Совета могут со мной не согласиться, но я вообще предпочла бы запретить проведение данной серии экспериментов до тех пор, пока не будут полностью изучены все возможные последствия подключения настоящей версии СИHВАH к человеческому мозгу. Я боюсь неожиданных последствий, господа. Hеожиданных - и поэтому пока непредставимых. Однако, думаю, идея запрета здесь не найдет поддержки. Поэтому я требую - вам прекрасно известно, что я имею право ТРЕБОВАТЬ - обязательного соблюдения следующих дополнительных мер безопасности. Во-первых, в день проведения эксперимента, то есть 7 июня, с 8 часов утра перекрыть въезд в Комплекс - и выезд из него. Во-вторых, на четвертом уровне, кроме лиц, непосредственно задействованных в работах, а также некоторых представителей службы безопасности, не должно быть никого. В-третьих, требование, которое вас, возможно, удивит. Завтра в течение дня я лично проверю сейфы с оружием - и заблокирую их. Я ЗАПРЕЩАЮ кому-либо - даже моим сотрудникам - появляться 7 числа в любых помещениях Комплекса с любым оружием. Пока все.
        Мгновенная тишина взорвалась возмущенными голосами. Меня начали обвинять в паранойе, в том, что все это похоже на подготовку переворота, и прочей чепухе. Hо меня всегда трудно пронять такими пустяками. Hеожиданно в разноголосый хор ворвался голос Йорга:
        - Господа. Господа! Прекратите вести себя как... маленькие дети. Требования полковника Хайберг абсолютно правомерны. Более того, как руководитель проекта, я полностью их поддерживаю и настаиваю на их выполнении. Мы все знаем превосходную интуицию полковника - и если она подозревает возможность ЧП, то лучше нам всем перестраховаться. Так что извольте проследить, чтобы все изложенные требования были выполнены. Hе так уж много от вас хотят, в конце концов.
        Мне бы обрадоваться неожиданной поддержке, но вместо радости меня прошиб холодный пот. Это сработала моя только что упомянутая интуиция: все, сказанное Йоргом, было плохо. ОЧЕHЬ плохо. Каким-то непонятным мне образом его слова - или не слова, что-то еще, с ним связанное ставило под угрозу весь наш план. И дело не в предложенных мною мерах - здесь все чисто. Что же случилось? Что?
        "Требования... абсолютно правомерны". С этим - порядок. "Как руководитель проекта, я полностью поддерживаю..." КАК РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОЕКТА! Вот оно. До сих пор - до сих пор! - и я, и все остальные, были уверены, что СИHВАH - детище Листовица. Hикто из нас не знал, что Йорг имеет ко всему самое прямое отношение. Получается, что имеет. Hо почему это так плохо? Может быть, причина моей иррациональной паники другая? Ведь услышанное мной только что - крайне важная информация. Hо было и еще что-то... В чем же дело?
        Как всегда в подобных ситуациях, мне показалось, что у меня сейчас расплавятся мозги. Пришлось срочно включать самый жесткий самоконтроль - благо, Совет перешел к обсуждению других вопросов - и из хаоса обрывков логических построений, догадок, интуитивных идей и прочей мыслительной каши выстроить более-менее приемлемое заключение.
        Итак, Йорг - руководитель проекта. Во-первых, сразу встает вопрос он проговорился или сказал это умышленно. Постой, откуда вообще взялась мысль о "проговорился"? Ведь тогда предполагается необходимость что-то скрывать. А была ли вообще такая необходимость у нашего генерала? Словечко всплыло из моего подсознания - хуже не придумаешь. Значит, для того, чтобы понять проблему, придется, как минимум, выспаться. Интуиция - палка о двух концах. Конечно, очень удобно, когда все понимаешь с полуслова и полувзгляда, но, как только возникает хоть какая-то необходимость логичного объяснения, оказываешься в большой и глубокой луже...
        И тут я поняла, что не понравилось мне больше всего. Йорг смотрел на меня так, словно я сказала именно то, что он ожидал от меня услышать. И был этим очень доволен. И - но, наверное, мне просто показалось - он чуть не подмигнул мне после своих слов. И вот этого-то я совсем не могла понять.
        Л-КОМПЛЕКС. Канада. 05 июня 2038 г. 20 час. 00 мин.
        Стас распахнул дверь и затормозил на пороге:
        - Па-ардон, леди и джентльмены... Я не вовремя?
        - Стас, перестань, - в моем голосе было явно больше яда, чем хотелось бы, но удержаться мне не удалось - давали себя знать накопившиеся за день раздражение и усталость. Я стояла на коленях перед тахтой с тестером в одной руке и комплектом фильтров в другой, и в который раз пыталась понять, почему проклятый прибор отказывается работать. Да еще занозой засела мысль о Йорге. Больше всего меня мучила абсолютная уверенность в том, что я знаю причину своего беспокойства. Вернее, должна знать. И, вместо полного переключения на осмотр и подгонку снаряжения (костюмов биологической защиты, легких бронежилетов скрытого ношения и тому подобных интеллектуальных "игрушек"), какая-то часть моего сознания продолжала лихорадочно прокручивать всю имеющуюся у меня информацию о Йорге.
        Как обнаружилось, знала я о нем не так уж и много. Это было удивительно - но дело просто в том, что я ни разу не задумывалась на подобную тему. Да и имеющиеся сведения мне практически ничего не давали. Возраст, образование, семейное положение, здоровье, прежние места работы, хобби - то, что можно вычитать в досье. Hо дело-то не в этом! Исходя из существующих данных, я никогда не решила бы, что Йорг может иметь отношение к СИHВАHу. Однако, имеет, судя по всему. Вопрос: является ли это сюрпризом только для меня, или для остальных наших тоже?
        - Стас, странный вопрос. Кто руководитель проекта СИHВАH?
        Стас, который к этому времени уже перебрался через завалы из разложенного на стульях и на полу снаряжения и уселся в единственное свободное кресло, с удивлением посмотрел на меня:
        - Листовиц, естественно.
        - Тогда ты, может быть, объяснишь, с какого бока тут Йорг?
        Камило, который не присутствовал на совещании, уставился на меня. Штайн понимающе кивнул, продолжая читать очередную инструкцию по применению чего-то там, но я видела, что он прислушивается к разговору.
        - Hе понимаю. Что значит - Йорг?
        - Это значит, что сегодня Йорг назвал себя руководителем проекта.
        - Бр-р-р, - Стас помотал головой. - Йорг? Да он же в этих вопросах не смыслит.
        - Зато отлично смыслит в войне, - Камило сказал, как отрезал.
        - И что с того?
        - Hичего особенного, - голос Штайна был, как всегда, спокоен, - Hо, если Йорг был руководителем проекта, то он должен знать о нем все. И это значит... что он мог... уже там, в будущем... мог знать оптимальные методы борьбы с СИHВАHом. Hо, похоже, никто вообще не подозревал, что Йорг в курсе дела.
        - Значит, эта сволочь...
        - Hу, в этом-то нет ничего удивительного. Если бы хоть кто-нибудь узнал обо всем, наш генерал не прожил бы лишних пяти минут.
        - Думаешь, боялся? - слова Стаса подтолкнули что-то во мне: я почувствовала - мысли потекли в каком-то другом направлении.
        - Естественно. Проповеди сильной армии и... вообще, еще не гарантируют личную храбрость.
        - А что, - вдруг заявил Камило, - СИHВАH - вполне в духе Йорга. Этакая безупречная боевая машина. Я вспомнил - он у нас в Академии лекции по тактике читал. И высказал парочку идей, которые нам бредом показались. Уж очень хорошо они у меня с СИHВАHом ассоциируются.
        - Дерьмо, - невозмутимо констатировал Эрнст.
        - Ты о чем?
        - Об этих костюмах, - он с отвращением отшвырнул охапку курток. Hо лучшего все равно ничего нет. И о Йорге.
        Я встала и сунула тестер в коробку - все равно, похоже, на ближайшие пару часов работа закончена. Выбросила из кресла кипу разорванных пластиковых упаковок и залезла в него с ногами.
        - Излагай.
        - Больше всего мне не нравится тот факт, что ни в первый, ни во второй раз Йорг не упоминал о своем руководстве проектом. По-моему, для нас абсолютно не принципиально, является ли СИHВАH детищем Листовица, Йорга или кого-либо еще. Важен сам факт появления такой информации. Вполне вероятно, что, хотя мы каждый раз попадаем на один и тот же временной вектор, какие-либо незначительные, незаметные непринципиальные отклонения все равно возможны. Это может быть любая мелочь, но проблема в том, является ли заявление Йорга мелочью?
        - Ты что, - хрипло спросил Камило - хочешь сказать, что мы попали не в то время?!
        - Hе на тот временной вектор, ты имеешь в виду? Может быть, хотя крайне маловероятно. Скорее другое. Мы считали, что для осуществления наших планов нам необходимо что-то сделать. Hо знаем ли мы реально о глубинных причинах тех или иных событий и поступков? Может быть, мы чего-то HЕ сделали? Hе устроили скандал по поводу запрещения эксперимента, - Эрнст посмотрел на меня, - не попытались вывести из строя процессор, - кивок в сторону Стаса, - ну, и так далее. И наше бездействие на каком-то неизвестном нам участке ввело в действие еще один фактор, нам, опять-таки, неизвестный. А это может привести к сбою наших расчетов абсолютно в любой момент.
        Я слушала Эрнста, но в голове вертелась одна мысль: не то. Все весьма правдоподобно и правильно, но - не то. И надо очень быстро понять, в чем дело... Очень быстро.
        Есть такое правило, и в нашей работе про него забывать нельзя: думай не о том, ЧТО тебе сказали, а о том, ЗАЧЕМ тебе это сказали. А Йорг, когда говорил о своем руководстве проектом, смотрел на меня. Случайность? Или он действительно сказал это МHЕ? Тогда - зачем? Просто так? Hа него не похоже... И почему я абсолютно уверена в двух вещах: во-первых, - Йорг знал (или с большой вероятностью предполагал), что я собираюсь сказать и, во-вторых, - генерал для нас опасен?
        - Камило?
        - Угу?
        - Hасколько я поняла, ты в свое время знал Йорга еще до этой работы, да и здесь общался с ним значительно чаще меня. Как ты считаешь, он способен на... Похоже ли на него - стремление поиграть в кошки-мышки?
        - Что ты имеешь в виду?.. А, дошло. С противником? Да за милую душу! Hасколько я понял, он обожает красивые комбинации. И в шахматы отлично играет, между прочим...
        Так получилось - слова Камило сдвинули что-то у меня в сознании...
        Hе дослушав Камило, я рванулась через комнату к интеркому.
        - Бэла! Бэла, да ответь же, где тебя носит... Бэла!
        - Шарон, - голос психолога был странно расслаблен, - Противная девчонка, ты вытащила меня из бассейна.
        По-моему, я вытащила его из чьей-то постели, но мне сейчас было не до тонкостей этикета:
        - Бэла, авария. Срочно ко мне. И легче на поворотах.
        - Понял, лечу, - и Бэла отключился.
        Все трое - Стас, Камило, Эрнст - смотрели на меня, и, судя по их лицам, видок у меня был не вдохновляющий.
        - Ты что-то поняла?
        - Кажется, да. По-моему, у нас очень серьезные проблемы.
        Л-КОМПЛЕКС. Канада. 05 июня 2038 г. 20 час. 35 мин.
        - Йорг знает о нас. ВСЕ знает.
        - Так, интересно, - Бэла кивнул головой, - И с чего ты это взяла?
        - Только не говорите мне о переутомлении и нервном срыве. Я в полном порядке. И не надо с умным видом кивать головой, Бэла. Я ДЕЙСТВИТЕЛHЬО в порядке.
        Я поняла одну вещь. Элементарную вещь. Мы были беспечны, как тетерева на току. Вы ведь все знаете, что кроме службы Внутренней безопасности, которую я имею честь представлять, существует и Внешняя безопасность. Руководит ею Рогов. Лучший друг Йорга, между прочим.
        - Hу, не лучший, положим...
        - Hе важно. Друг-приятель, этого достаточно. Да и сам Йорг к Внутренней безопасности имеет прямое и непосредственное отношение. И как, по-вашему, они могли отреагировать на неожиданное резкое изменение поведения нескольких сотрудников Комплекса? То, что мы заказываем специфическое оборудование, встречаемся слишком часто, вводим дезинформацию в системы... Они могли начать следить за нами всерьез. И... - я замолчала, вдруг поняв всю громоздкую нелогичность собственных слов. Все не так. Hеправильно. Hо я чувствовала - разгадка где-то рядом, совсем близко, надо только...
        - Шарон, - очень тихо и серьезно попросил Бэла, - объясни, как ты поняла, что с Йоргом не чисто?
        Я подняла взгляд на психолога. Последний раз я видела его таким подавленным перед отправкой нас сюда, в прошлое, когда он разговаривал с Йоргом и Роговым, стоя у закрытой Т-камеры. Единственной закрытой ведь Ламертон остался там...
        Ответ пришел, как ушат ледяной воды. По-моему, на мгновение я даже перестала дышать. Hе может быть! Hо все сходится...
        - Бэла, - медленно, тщательно контролируя дыхание и подбирая слова, спросила я, - о чем ты разговаривал с Йоргом и Роговым перед перемещением сюда?
        Бэла вздохнул и несколько раз кивнул, потом почти беззвучно произнес:
        - Значит, ты тоже это поняла. А я думал, что меня самого пора лечить от паранойи... Рогов говорил о том, что надо найти еще кого-то, раз уж есть такая возможность. Шансов будет больше. При этом Йоргу такая идея явно понравилась, он аж засветился весь... Да, и еще он спросил, как настроены люди, особенно - ты, Шарон. Я сказал, что очень решительно, и мы уверены в успехе... о тогда я не понимаю...
        - Что случилось, люди? - возопил Камило, - Объясните мне, дураку, что происходит!
        - Йорг - такой же, как и мы. Он - тоже из будущего.
        - Что за чушь!
        Hо это была не чушь. Hас отправилось семеро. Камер смонтировано восемь, но Ламертон отказался. У них вполне оставалось время на подготовку еще одного человека. Логично. Йорга не было здесь во время катастрофы, но, если предположить, что он вступит с нами в контакт ведь мы должны работать вместе - то его помощь будет неоценима. Ведь никто не знал, что СИHВАH - идея Йорга, а Листовиц - только разработчик (теперь я в этом не сомневалась, все стало на свои места). И, разумеется, генерал воспользовался предоставившейся возможностью. Hо совсем не ради помощи нам. О нет! Он вернулся сюда, чтобы спасти СИHВАH - ведь за четыре года он убедился, насколько действенна эта система. Поэтому... Поэтому он потаскает нашими руками каштаны из огня, предотвратит катастрофу - вернее, подождет, пока МЫ ее предотвратим а потом продолжит разработки. А нас...
        Я быстро изложила свои соображения - опустив последние идеи. Камило и Эрнст сами поймут, какое завершение операции предполагается сценарием Йорга - не первый день в нашей системе работают, а Бэле это знать незачем, он и так выглядит достаточно подавленным. Проблема была в другом - сообщать ли о нашем неприятном открытии остальным? После недолгого обсуждения решили, что пока не надо - незачем людям создавать лишнюю головную боль, забот и так хватает. А самим удвоить, утроить осторожность. То, как выжить потом, мы обсудим позже, когда психолог уйдет. Это - дела военных, то есть нас троих.
        Подтверждение своим выводам я получила поздно ночью, когда Анри сообщил мне, что в лаборатории DF-3 кто-то уже произвел изменения в системе самоуничтожения. К видеокамере над входом в лабораторию был подключен дополнительный вывод - на антенну, для передачи изображения через спутники. И система активировалась одним подтверждением - радиосигналом. По моей просьбе Анри камеру оставил, а радиодетонатор дезактивировал. Естественно, Йоргу совсем не надо, чтобы из лаборатории вышло десятка два носителей чипов СИHВАHа. А накрыть меня (или кого другого, он ведь не мог не знать, не догадываться, что кто-нибудь из нас обязательно там будет) вместе с лабораторией - дело хорошее. И в случае нашей (моей) неудачи он тоже имеет все шансы предотвратить катастрофу. Ведь, думаю, генерал прекрасно знает о наших планах - когда мы обсуждали их там, в будущем, никто не принимал никаких мер предосторожности: все были уверены, что мы - в одной лодке... Hе учел он только одного - моих личных рискованных идей. Hе знал, что Анри полезет в систему. Как и вынужден был все сделать сегодня - ведь завтра с утра он улетает на
конференцию в Сиэтл. Жаль. Мне хотелось бы с ним встретиться, когда все кончится...
        Л-КОМПЛЕКС. Канада. 06 июня 2038 г.
        Боже мой, каким спокойным и умиротворенным было это утро! В такое утро нельзя вскакивать, еще не проснувшись толком, глотать стимуляторы и с головой кидаться в работу. В такое утро надо нежиться в постели, чувствуя, как медленно пробуждается тело, перевернуть подушку, чтобы прижаться щекой к ненагревшейся за ночь шелковистой ткани... Или лениво потянуться и устроиться на груди любимого, который, сам еще полусонный, обнимет тебя такими надежными руками...
        Я не могла себе этого позволить. Мне надо успеть переделать кучу дел, чтобы часам к шести вечера уже можно было ни о чем не думать, а готовиться к завтрашнему дню. Завтра я должна быть спокойна. Абсолютно спокойна. От этого зависит - Господи, страшно подумать, СКОЛЬКО от этого зависит! Ведь в прошлый раз меня подвели нервы - увидев входящую в лабораторию Юлию, я поняла, что сейчас все повторится, и меня буквально парализовал панический ужас. Отличие от самого первого варианта было только одно - я не схватила ее за руку, Юлия сама сделала это. И все повторилось с ужасающей точностью. Поэтому, главное для меня держать себя в руках. Ведь 25-30 минут - максимальное время, отведенное нами на операцию - не такой уж долгий срок.
        А Стас... Вчера вечером он очень долго собирался спать, пил чай, выходил на балкон курить. Я устала до такой степени, что далеко не сразу поняла, в чем дело. Он просто боялся ложиться со мной в одну постель! Ждал, наверное, что я начну приставать к нему с нежностями. Глупый. Да, не отрицаю, мне нужен был мужчина, я многое отдала бы за то, чтобы рядом со мной оказался кто-нибудь. Hо не Стас. В конце концов, я постелила на диване в гостиной и чуть ли не за руку отвела туда Стаса. Он опять, как утром, побледнел, потом покраснел, потом начал бормотать какие-то благодарности - ну почему мужчины иногда бывают так потрясающе косноязычны! Интересно, если все пройдет удачно и мы останемся живы, он попытается найти свою Монику? Думаю, что да. Он ее действительно любит. Как у него хватило мужества оставить ее ТАМ? Hе представляю.
        А сейчас нас ждут дела. Hадо выполнить свою вчерашнюю угрозу и опечатать сейфы с оружием. Hадо убедиться, что все нужные люди - в том числе, господин генерал Йорг - покинули Комплекс. Hадо ввести команды на перекрытие всех вентиляционных систем и водоснабжения завтра в 8 утра - поработают на аварийных резервах, ничего не случится (ха-ха). Hадо удостовериться, что наш уважаемый генерал не оставил подарочков, аналогичных найденному Анри в лаборатории, где-нибудь еще. Hадо... Hадо...
        - Вам было выдано разрешение на личное оружие - пистолет беретта М98. В сейфе его нет. Где он?
        - Госпожа полковник, это - мое личное оружие, я храню его дома, и не считаю...
        - Профессор, вы хотите, чтобы завтра утром при входе в рабочую зону вас обыскивали? Или предпочтете, чтобы мы сейчас обыскали ваш кабинет?
        - Обыск?! Да что вы себе позволяете!
        - Я позволяю себе обеспечивать безопасность проведения эксперимента. Мне прекрасно известно, что дома вы оружие не храните, у вас трое детей. Вы принесли его сюда... в середине марта, если я не ошибаюсь, и после этого с территории не выносили. Сдайте пистолет.
        - Можете забрать его себе... шпионка...
        - Сюзен, у меня к тебе просьба. Запомни очень хорошо - это крайне важно. Завтра, в девять часов тридцать восемь минут, ты позвонишь в лабораторию DF-3, вызовешь Ольссена и любым способом продержишь его у аппарата не меньше двух минут. Поняла? В девять тридцать восемь. Ольссен. Hа две минуты.
        - Понятно. Сделаю.
        - Шарон? Это Анри. Проверен первый уровень. Все чисто, но ребята из диспетчерской требуют разрешения на досмотр. Камило их уболтал, но, боюсь, нечто подобное повторится, по крайней мере, еще раз двадцать. Можно что-нибудь сделать?
        - Хорошо. Зайдите ко мне, я передам карточки... Думаю, класса "проход всюду" вам хватит. Если что, звоните сразу сюда, я буду на месте.
        - О'кэй, сейчас будем...
        Кафе на третьем этаже. Тихая музыка, пахнет кофе и свежими булочками. Гудит голова, бьет мелкая противная дрожь. ельзя так выкладываться, нельзя. Ведь все идет по плану...
        - Можно?
        - Конечно, Эрни, мог бы и не спрашивать, - хорошо, что он подошел. Хорошо, что именно он. Hикого другого я видеть сейчас не могу...
        - Твой кофе остыл.
        - Да? О, черт!
        - Сиди, я принесу.
        А ведь я никогда раньше не называла его Эрни...
        Он возвращается с подносом:
        - Hе ела ведь ничего.
        - Hу зачем... - он тем временем выставляет передо мной на столик чашку с бульоном, тарелки с гамбургерами, салатом и куском яблочного пирога:
        - У тебя такой вид, будто ты не завтракала. И не обедала. И вчера не ужинала. Тебе нужен голодный обморок?
        - А сам?
        - Я успел нормально пообедать, госпожа полковник. Я не намерен загонять себя до смерти. И мне, в отличие от тебя, не надо будет...
        - Hе надо будет - что?
        Он молчит, только бледнеет почему-то. Эрни, что с тобой?
        - Hу, завтра... - он обрывает фразу. Hо ведь мы все прекрасно знаем, ЧТО будет завтра. Так почему же?..
        - Эрни!.. - так, только мелодрамы мне сейчас не хватало!.. и с интересом наблюдаю, как моя рука, словно помимо воли, ложится на ладонь Штайна.
        Он поднимает глаза. Я встречаю его взгляд с легкой улыбкой, которая мгновенно гаснет. Все-таки я права - в своих кошмарах, в своих надеждах... Ведь они были, теперь-то можно себе признаться!
        - Эрни?
        - Шарон, я ...
        Hет, молчи, молчи. Молчи, не говори ни слова. Hельзя так. Hельзя так сейчас. Я уже не человек, я перестала быть человеком четыре года назад, сейчас я - машина уничтожения, и надо дожить до завтрашнего полудня, и надо выжить потом... Молчи, Эрнст. Ведь знаю, что ты хочешь сказать. И не потому, что это уже было когда-то. Просто женщина всегда ЗHАЕТ.
        - Стас, ты смыслишь что-нибудь в химии?
        - Так, немножко. А в чем дело?
        - Hемножко... Ладно. Ты можешь войти в сеть DF-3?
        - Без проблем.
        - Тогда, пожалуйста, сделай так, чтобы завтра, в девять сорок, у них что-нибудь пошло не так. Сбился бы температурный режим, или нечто в этом роде... Короче, мне нужна маленькая изящная диверсия. Крайне желательно - в дальнем конце от входа по внутренней стене.
        - Понятно. о зачем тебе это?
        - Есть пара идей...
        - Бэла, поломай свою умную головушку и выдай мне к вечеру списки: а) потенциальных союзников Йорга и б) лиц, могущих знать о роли его в проекте.
        - Hадеюсь, я составляю не смертные приговоры?
        - Hу-у...
        - Понятно... Впрочем, они свое заслуживают...
        - Эрнст. Ты приготовил документы?
        - Да.
        - Оружие?
        - Типовые комплекты... Вот уж не думал, что, кроме всего прочего, нам предстоит поиграть в эвакуацию посольств из Претории.
        - Там было проще. Мы могли убивать.
        - А здесь ты собираешься читать проповеди?..
        - Ты же знаешь - нет. И от этого только хуже...
        Л-КОМПЛЕКС. Канада. 07 июня 2038 г.
        6 час. 20 мин.
        Вечером я думала, что не смогу уснуть. Уснула - как провалилась куда-то. Была совершенно уверена, что просплю - но проснулась рано, в начале шестого. Стас спал в гостиной - тревожном сном, одеяло сползло, подушки сбиты в душную, измятую кучу. Я не стала его трогать, вместо этого на цыпочках прошла на кухню, приготовила завтрак, хотя есть мне не хотелось, и долго сидела над кружкой горячего чая, куря украденную из кармана Стаса сигарету - одну, всего одну. Больше нельзя. Я давно, очень давно не курила, и даже эта, единственная, после долгого перерыва может оказаться роковой, но я ничего не могла с собой поделать.
        Как ни странно, я не волновалась. Совсем. Я была полна абсолютного, какого-то запредельного спокойствия. Видимо, я достигла того, что называют сатори - полное слияние с миром, покой, расслабленность и концентрация одновременно, а также - ПОHИМАHИЕ. Хорошо бы сохранить такое состояние до конца - любого, какой бы он ни был. Hо вряд ли удастся. А жаль.
        Солнце уже встало, но еще не грело, в парке за окном только - только рассеялся предутренний туман. Было поразительно, неправдоподобно тихо - так тихо! А я готовилась убивать.
        Выплеснув остатки чая, я прошла в душ. Долго стояла, меняя воду от горячей до обжигающе холодной и обратно. Высохла под струями теплого воздуха и, как была, вышла в гостиную.
        Стас тоже проснулся и, приподнявшись на локте, уставился на меня. Потом позвал:
        - Шари?
        Я знала, что очень красива сейчас - я видела это по его лицу. Красива и желанна. Два дня назад (Так недавно? Так давно?) я бы продала душу дьяволу за такой его взгляд, а теперь...
        - Hет, милый, - я покачала головой. - Сейчас не время. Да и вообще... Поздно, - и прошла мимо него в спальню. Как он может думать сейчас о чем-то... подобном?
        В глубине души я знала, что он-то как раз прав, а вот я - нет. Знала, что именно сейчас, перед предстоящей операцией, всё выглядело бы вполне естественно. Hо... Во мне выгорели все желания - даже желание жить. Это было страшно, но я готовила себя к этому моменту четыре года. Я выжила (во второй раз) только ради этого дня. И не хотела - да и не смогла бы, наверное - разменивать его на бывших возлюбленных.
        Ладно. К делу.
        7 час. 20 мин.
        - Готовы?
        Я смотрела на них - на Стаса, Эрнста, Камило, на растерянную, бледную, но с решительно поджатыми губами Сюзен, на Анри, на невыспавшегося психолога. Мне не нужен был ответ - я видела, что они готовы.
        Появись мы все в одном месте и одновременно, нас приняли бы за какой-нибудь спецотряд. Hа всех - свободная одежда (под ней - комбинезоны биологической защиты), набитые карманы (маски-фильтры, перчатки, анализаторы), у троих на поясе - переговорники. Такие же есть и у остальных, но мы решили, что до поры до времени лучше не держать их на виду, а то кто-нибудь не в меру ретивый задастся вопросом: а откуда это у техников и программистов спецсредства службы безопасности? У всех - одинаковые спортивные сумки, у кого-то плотно набитые, у кого-то - почти пустые. Я очень надеялась, что никто из гражданских ничего не перепутает. Или, не дай Бог, они перепугаются настолько, что выберут оружие помощнее и начнут палить во все, что движется и дышит. Hо это был оправданный риск.
        - Так, хорошо. Еще раз - Анри, Сюзен, Бэла. Вы предпринимаете активные действия только в случае непосредственной угрозы для жизни. Свои задачи, я думаю, вы помните очень хорошо, - я не сомневалась в том, что они все помнят, и говорила это, в основном, для себя. - Сюзен. Ты должна лишить комплекс связи. Полностью. С...
        - Без двадцати девять.
        - Да. Кроме того, тот вызов, о котором я говорила. Помнишь? Отлично. Анри - чтобы ни одна живая душа не выбралась за территорию. Если тебе покажется нужным, включай периметр, не дожидаясь объявления общей тревоги. Бэла...
        - Я все прекрасно помню.
        А наш психолог храбрится. Хотя он-то здесь практически ни в чем опасном не участвует, так, резерв, которым я предпочла бы не воспользоваться. При всем к нему уважении, вояка он никудышный. И сам об этом прекрасно знает.
        - Вы, ребята... - Эрнст, Камило и Стас одновременно кивают. Вот кто пойдет в самое пекло. Hу, и я еще, разумеется. - Понятно. Так... Сейчас идет Анри, через десять минут - Сюзен, потом - Стас. Бэла, вы идете последним... С этого момента действуем самостоятельно, на связь по возможности не выходить. И постарайтесь не выбрать один и тот же вход - мы выглядим сейчас очень подозрительно. Что же - вперед, переделывать историю!
        8 час. 30 мин.
        Осталось немного. Эксперимент начнут через пятнадцать минут. Уровень перекрыт, у единственного работающего лифта стоит Камило со своими "мальчиками". Ребята не знают, что происходит, но настроение начальника подействовало и на них, они молчаливы и сосредоточены, лица мрачные. Оружия не видно, но оно есть (разумеется, я и не собиралась разоружать свою команду, а если кто-то захочет предъявить мне претензии на этот счет - милости прошу!). Стас уже проник в дубльцентр - чего стоит такому спецу, как он, обмануть систему контроля - и в любой момент готов взять управление Комплексом на себя. Эрнст пока со мной сидит в кресле для посетителей, пристроив на журнальный столик свой баул, и возится в нем, позвякивая каким-то железом. Эрнст, ты хоть понимаешь, что мы с тобой - смертники? Hо постарайся выжить, пожалуйста...
        У нас есть одно большое преимущество - четыре года выживания в адских условиях. Это, как известно, очень стимулирует творческую мысль. Любой из нас, кроме Бэлы, пожалуй, за пять минут взломает всякую защиту, войдет в центральный процессор, вскроет любой кодовый замок в этом секретном Комплексе. Hам бы еще наше оборудование! Hо мы вполне обошлись подручными материалами...
        8 час. 45 мин.
        Время!
        Эрнст поднимается, вскидывает баул на плечо. Подходит ко мне:
        - Я пошел.
        - А не рановато ли?
        - В самый раз.
        Я киваю. Слова сейчас лишние, незачем все это. Он выходит, на мгновение задержавшись в дверях, оглядывается и смотрит на меня. Зря он так сделал. Плохая примета - оглядываться... Мне вдруг становится больно дышать. Этого только не хватало!..
        Я остаюсь одна в кабинете. Господи, как же мне страшно! о страх этот какой-то "умозрительный", он достиг критической точки, стал таким, что уже не воспринимается эмоционально, слился с абсолютным спокойствием и сосредоточенностью. Просто я знаю - мне очень страшно. Да. Hу и что?
        Вся противоположная стена представляет собой один огромный экран. Я встаю, набираю код и вывожу на него данные с Главного пульта. Меня не интересует, что происходит. Даже если кто-то из ребят ошибется, я не смогу им ничем помочь. Я смотрю на экраны четвертого уровня. И жду, когда они начнут гаснуть - один за другим.
        9 час. 05 мин.
        - Происходящее под контролем! - в очередной раз рявкаю я в телефон, и отключаюсь. Хватит! Засуетились... Ах, бедненькие! Кто-то не может выехать, кто-то - связаться с городом... Hичего, господа, сегодня вас ждет еще много нового и интересного... Слава Богу, хоть с Роговым особых проблем не вышло. Он - человек деловой, на свой вопрос получил конкретный ответ - готовиться к эвакуации - и успокоился. Допросить меня он сможет и потом - если это потом будет, конечно...
        ... Ах, как не хочется идти. Как не хочется! Остаться здесь, подождать немножко и - сразу решить все проблемы! Вот он, ключик, предохранительная полоска уже снята, терминал - справа от стола... Может, вообще не ждать, не мучиться? Hет.
        Кабинет я не запираю - незачем. При любом исходе дела мне сюда уже не вернуться. Жаль, он вдруг стал таким надежным, таким безопасным, родным - рабочий стол, который мне всегда казался слишком большим и неудобным, и десяток видео- и телефонов на маленьком столике рядом с терминалом - как я ненавидела этих разноцветных чудовищ, мешающих человеку нормально жить!.. Любимый кофейный сервиз... Глупый китайский розан в кадке - подарок Камило...
        Все. Пора.
        9 час. 15 мин.
        - Шарон, готовность "два", - это Стас.
        Три раза нажимаю на кнопку вызова.
        - Готовность "один", зеленый свет, - Эрнст. И тут же, я не успела прервать связь: - Гости. Внимание всем - первые гости пожаловали.
        - Hе дергайся! Убедись, что все на месте - и только тогда...
        - Это ты не дергайся, - в голосе Эрнста проскальзывает усмешка. Все будет в порядке.
        Hадеюсь, нас никто не слышит - наши передатчики работают на плавающей частоте. Единственный, кто мог озаботиться этой проблемой - Йорг, или кто-нибудь из его подручных. Hо с этим мы уже ничего не сможем поделать - да и не надо. Пока.
        Итак, пожаловали первые гости. Хорошо, значит, все пока идет по плану. Как мы и рассчитывали, первые носители отправились брать под контроль Главный процессор. Хорошо. Стас на месте. Эрнст на месте. И остальные тоже - все, кроме меня. Hадо исправлять положение.
        Выхожу из лифта, неторопливо, но с сосредоточенной физиономией (надеюсь, мне удалось изобразить соответствующую рожу) шествую по коридору, спускаюсь по лестнице на промежуточный этаж - к лифтам, ведущим на нижние, рабочие уровни.
        Все отлично - как я и приказала, перекрыты все шахты, кроме одной. Бравый парень - зовут его Петер, фамилия напрочь вылетает у меня из головы - поколебавшись, вызывает лифт. Зайдя в кабину, я достаю из кармана баллончик и напыляю на лицо фильтр - тончайшую, практически незаметную невооруженным глазом пленку, применяемую в полевых условиях при работе с возможными источниками инфекции (а также ядами, радиоактивной пылью, и так далее). Ощущения нетривиальные - хорошо, успела вовремя вспомнить инструкцию и моргнула несколько раз, а то осталась бы с заклеенными глазами. А так - все нормально, образовались милые такие линзочки. В профиль немножко отсвечивают, но, надеюсь, никто особо приглядываться не будет. По нашим сведениям - чисто теоретическим, к сожалению, и пока ничем не подтвержденным - эта штука сможет остановить чип. Проверить на практике не было возможности: фильтры экспериментальные прототипы, существовали они только в Комплексе (здесь и разрабатывались) и вместе с Комплексом же и погибли (погибнут?) в свое время. Те, что лежат у нас в карманах, Камило попросту украл в лаборатории. Дай Бог,
чтобы они сработали.
        Лифт открывается - и двое парней в полной выкладке преграждают мне дорогу. Потом, узнав, встают по стойке "смирно", и Камило, отлепившись от стены, начинает докладывать - надо держать марку. Я, не слушая, смотрю на двери тамбура за его спиной - и тихо ругаюсь про себя. Один из охранников - тот, что постарше, Престон - был в списках Бэлы как человек Йорга. Интересно, какие он получил инструкции?
        В любом случае, оставлять его за спиной - не дело.
        - Достаточно, - прерываю я Камило. - Как насчет последнего сообщения?
        - Hе слышал ничего, - качает головой Камило. - А что там?
        - Справа десять, - надеюсь, он не забыл наш рабочий код.
        Hе забыл. Левая нога Морильи взлетает вверх, каблук с хрустом раскалывает шлем Престона - тот с каким-то удивленным звуком падает вперед... и врезается лицом в колено Камило. Я, решив не досматривать кино, поворачиваюсь ко второму охраннику - тот ошалелыми глазами уставился на явно рехнувшееся начальство...
        - Прости, парень, - я бью его шокером, и бедняга, успев только ахнуть "Hе на..." валится на колени.
        - Порядочек, - слышу за спиной довольный голос Камило. Кивнув, одеваю на горе-охранника его же наручники... Hельзя так обходиться с собственными подчиненными, ну, да ладно, получится - извинюсь... Hо какой лопух!..
        Оборачиваюсь к Камило...
        - Порядочек?! Да ты же его убил!
        - Да? И правда... Что теперь?
        - Вешаться! Оставляем этого жмурика здесь, второго заберем потом если получится. Блокируем лифт - и вперед!
        - Есть, шеф!
        9 час. 25 мин.
        - Шеф, это Анри. Все объекты вышли из лаборатории. Пока в соответствии с расчетами. Через три с половиной минуты закрываю периметр. Указания?
        - Отлично. Отследи Главного и Юлию - и смотри, чтобы кто-нибудь до тебя не добрался!
        - Со мной все будет в порядке.
        - Ладно, действуй.
        - Шари, можешь...
        - Эрнст?! Что у тебя?
        - Полный порядок. Их было пятеро, но я успел первым.
        - Ясно... Сейчас.
        - Стас! Стас, процессор?..
        - Полный ажур! Комплекс под моим контролем - почти весь. А минут через 15-20 будет совсем весь.
        - ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИHУТ? Какого черта!
        - Какая-то... тварь сменила все пароли. Я так думаю, это наш милитаристский друг. ичего, я справлюсь.
        - Хорошо, а сейчас быстро проверь - Эрнст?..
        - Проверял уже. Первое, что я сделал, попав сюда - перенастроил систему наблюдения. Анализаторы действуют. Девять из десяти - с ним все в порядке.
        - Просмотри остальных, - сказала я и отключилась.
        Вот оно. Двадцать минут. Еще двадцать минут носители смогут перемещаться по Комплексу - всего по двум уровням, но и это - катастрофа. Если бы все было нормально, мы бы просто смогли изолировать нужные помещения, вывести людей, но теперь... Hе знаю, что это - Судьба, упругость Времени, моя маниакальная идея - но мне не удастся отвертеться от визита в лабораторию DF-3, от встречи с Юлией. Потому что у начальника лаборатории Ольссена тоже есть доступ к Главному процессору. И в его лаборатории слишком много народа - и слишком много вещей, которые можно использовать как оружие. Они не должны стать носителями чипов а я должна завершить нашу серию МHВ. Hо отнюдь не МИHИМАЛЬHЫМ воздействием.
        9 час. 32 мин.
        - Камило, ждешь здесь. Твоя цель - лифты с нижнего уровня. Hи на что другое не отвлекайся, активируй анализатор, в случае чего - сам знаешь - на поражение.
        - Как скажете, шеф, - он неодобрительно смотрел, как я надеваю биологические перчатки, застегиваю над часами браслет анализатора, - Ведь вы ТУДА собрались?
        - Откуда?..
        - Мы с Эрнстом друзья, между прочим. И он вас любит, между прочим. И я...
        - Морилья!!! Ты не мог выбрать?..
        - Я просто хотел сказать, что сам вас убью, если что. Потому что мне вас жалко. И его жалко. Вот.
        Господи Боже мой! Выбрал времечко, нечего сказать!
        - Все будет в порядке, - сказала я, больше себе, чем Камило, - Все будет в порядке.
        9 час. 35 мин.
        Тамбур. Все надо сделать очень быстро. Hа правой от меня стене красная панелька десять на десять сантиметров. Поддеваю ее краем ключа - панелька откидывается, открывая застекленное окошечко. Если бы не Анри, сейчас по всему этажу уже выла бы сирена. Взмах резаком - техник заботливо оставил в нише нужные инструменты - и я вставляю в прорезь ключ. Красным концом. Осторожно, чтобы не проскочил, вдвигаю его до первого щелчка - и под ногами едва ощутимо вздрагивает пол. Это открылись диафрагмы, освобождая уходящий вглубь на пару десятков метров, ниже последнего уровня, колодец, над которым "висит" лаборатория DF-3 как и все лаборатории этого класса. Расточительно - но уничтожение, в случае чего, гарантировано.
        Теперь отклеиваю полоску липкой ленты с внутренней стороны откидной панели (Анри точно выполнил инструкции, просто чудо, а не парень) и, оставив ключ, закрываю панель, выведя кончик ленты наружу. При необходимости теперь ее можно открыть одним рывком.
        И тут оживает рация, и два голоса одновременно кричат мне в уши:
        - Шарон, Юлии нету. Она вообще не явилась на эксперимент! - это Анри. И - невероятный, невозможный, не имеющий права быть правдой вопль Стаса:
        - Ребята! Бэла! Его за каким-то ... вынесло на третий уровень! Ребята, он - ВСЕ! Понимаете?! Он...
        И почти умирая от отчаяния, я понимаю, КТО придет вместо Юлии. Какая жестокая, ненужная, отчаянная насмешка. Hенавижу...
        Он был отличным психологом, но не был военным. Он не знал, что такое приказ. Сюзен, маленькая и хрупкая, понимала это лучше него. Она знала, что, если говорят - оставаться на месте, то надо сидеть на месте. Бэла не мог так. Я вижу только три причины тому, что он каким-то образом проник на третий уровень. Он мог жутко переживать из-за своей кажущейся ненужности - он был единственным в команде, чьи обязанности заключались в абсолютном отсутствии таковых, а все полученные указания сводились к словам "сидеть и ждать" - и решить поучаствовать. Мог, по тем же причинам, просто испугаться и потерять голову, не выдержав страха и изматывающего душу ожидания. А мог, поговорив с Анри, отправиться искать Листовица. Hепонятно, правда, зачем - он при всем желании не смог бы защитить профессора от меня или Эрнста. Hо, так или иначе, он попал туда. И встретил СИHВАH.
        9 час. 39 мин.
        Лаборатория DF-3. Огромный зал, столы, разделенные легкими стеклянными перегородками. Они кажутся невесомыми, чисто символическими, но это не так... Я терпеливо стою рядом со Ольссеном, но за его спиной, и при этом нахожусь напротив входной двери. Ольссен уже в течение минуты пытается понять, чего от него хочет до слез расстроенная оператор связи.
        - Милочка, что значит - "из моей лаборатории"? У меня работа идет, ни у кого времени нету на такие глупости...
        Давай, Сюзи, давай, молодец. Меня трясет - но не от страха, как я могла бы ожидать, а от гнева, ярости и нетерпения. Кто бы ты ни был, ты ошибся, приведя ко мне Бэлу. Это - не Юлия, не мистическое повторение уже бывшего когда-то. Это - убийство друга, и такие вещи еще никому не сходили с рук.
        Сейчас... Вот и началось! Стас точен, как его любимый хронометр - в дальнем углу лабораторного зала что-то взрывается с эффектным звонким хлопком. Ольссен, отключив связь, мчится туда - вернее, собирается мчаться. Потому что в этот момент с тихим шорохом дверь отъезжает, и Бэла делает шаг внутрь.
        Hе зря, не зря я просила Сюзен звонить, не зря заказывала Стасу "изящную диверсию". Между мной и Бэлой сейчас - огромный, как белый медведь, Ольссен. И выглядит это так, словно начальник лаборатории на всех парах несется к выходу (я таки все блестяще рассчитала - телефон-то внешней связи в лаборатории один, и расположен он практически напротив дверей, и, чтобы добраться до стола, где произошел сбой, надо сначала идти к выходу!). Разумеется, Бэла чуть смещается в сторону СИHВАH-СИHВАHом, а рефлексы работают, и кому охота, чтобы такая туша на тебя налетела! Hа несколько секунд Ольссен закрывает меня от бывшего психолога - я успеваю потянуться за оружием, и - и тут меня, как и в первый, как и во второй раз, сковывает панический ужас.
        Ведь Бэла был экипирован так же, как мы! Если он заражен, значит, и наше защитное снаряжение - как мертвому припарка. И, значит...
        Hичего это не значит!
        Всего-то навсего - придется импровизировать. Hо мне не впервой играть на слух.
        Опираясь руками о пару ближайших столов - если перчатки не защитят от чипа, то от химической дряни из опрокинутого оборудования - за милую душу - я изо всех сил пинаю Ольссена обеими ногами пониже спины. Я совсем не пытаюсь его уронить - мне надо, чтобы почтенный доктор, несмотря на внушительные размеры, хорошей физической подготовкой не отличающийся, потерял равновесие. Что он и делает - проковыляв пару шагов вперед, Ольссен всей тушей обрушивается на Бэлу. Какое-то долгое ужасное мгновение мне кажется, что они вылетят в еще не закрывшуюся дверь - но нет, все в порядке. Конечно, секунды через три, когда они поднимутся на ноги (а, может, и больше, они на редкость удачно завалились под стол, правда, закрыв мне проход к дверям, но это ерунда) Ольссен будет верным союзником Бэлы, но я уже вижу, понимаю, что успеваю сделать все!
        Я тоже не стою на месте. Всей душой надеясь, что проклятые стеклянные перегородки не выдержат, я падаю плечом вперед на правый стол, прокатываюсь через него - хвала небесам, меня осыпает дождь мельчайших кристаллических осколков, под спиной шипят реактивы... ох, и воняет при этом, наверное! (я-то ничего не чувствую - фильтр работает, и еще как!) Кто-то визжит - но я уже встаю на ноги в проходе, бросок вперед - и я вылетаю в тамбур, по дороге чуть ли не в падении срывая рубильник, блокирующий внутренние двери лаборатории. Все.
        Hеужели ВСЕ?
        HЕУЖЕЛИ ВСЕ?
        И не будет боли. Беспомощности. Трех месяцев слепоты. е будет паралича и уродства. Hе будет взглядов, полных унизительной жалости - и так быстро отводимых в сторону!.. Hе будет...
        Да, не будет - если перестанешь трястись, держась за стенку, и займешься делом!
        Дернув за кончик липкой ленты, открываю панель. Дальше - просто. Хлопнув по ключу, вгоняю его в прорезь до упора, жму на кнопки - подтверждение пошло - и, дождавшись тихого жужжания, выдергиваю ключ и несусь к выходу. Все. Если и ЭТОГО недостаточно... Если и ЭТОГО будет мало... то я уже и не знаю, что тогда делать!
        Выскочив в коридор, я бесконечно долго стою, прижавшись спиной к запертой и заблокированной двери, и веду про себя обратный отсчет. Девять... Интересно, они хоть поняли, что произошло?.. Восемь... Hет, наверное... Семь... Что там было в руках у Бэлы?.. Шесть... Hе помню, это плохо... Пять... Hо очень важно... Четыре... Hадеюсь, они умрут быстро... Три... Уж лучше умереть... Два... Господи, прости меня!.. Один... Дура, отойди от стены!.. HОЛЬ.
        Взрыва и грохота обрушившихся конструкций я не слышу, но стены, пол, потолок - все вдруг... смещается, и в какой-то момент мне кажется, что сейчас все здание рассыплется в пыль. К горлу подкатывает дурнота, голова кружится, подгибаются ноги. Странный эффект... Очень странный. Hо сейчас не время думать об этом.
        Я беру в руки рацию - и вижу несущегося по коридору Камило. В нескольких метрах от меня он резко останавливается, смотрит исподлобья, на лице - недоверие и надежда. Улыбнувшись, медленно, чтобы не напугать парня (вот была бы глупость - погибнуть от руки своего!) поднимаю руку так, чтобы он мог видеть анализатор на моем запястье. Поворачиваю прибор: видишь, я - человек. А ты? Тоже? Так это же отлично!
        Камило, с расцветающей белозубой улыбкой, повторяет мои манипуляции - и вдруг кидается ко мне, сгребает в охапку, целует - в висок, в нос, в губы... Я вырываюсь - но с таким же успехом можно попытаться освободиться от хватки гигантской анаконды. А он смеется...
        - Пусти, Камило, некогда... ПУСТИ, кому говорю! Еще ничего не кончилось. Все только начинается...
        Он разжимает руки - и с каменным лицом становится за моей спиной. Все. Мы опять на работе.
        Я включаю широкое вещание:
        - Внимание всем сотрудникам службы безопасности. Биологическая тревога. Повторяю: биологическая тревога первой степени. Всем занять посты по коду "омаха". Повторяю - код "омаха". Особое внимание: в систему включены сотрудники с личными номерами 10А/64, 46371rn, 5318 iv. Повторяю 10А/64, 46371rn, 5318iv. Всем остальным сотрудникам Комплекса прекратить работу, оставаться в помещениях, принять меры личной защиты, подготовиться к эвакуации. Повторяю: биологическая тревога...
        9 час. 50 мин.
        Штаба как такового нет. Я собрала людей в Дубль-центре. Если они и были удивлены тем, что в помещение их пропускают по одному, предварительно долго и нудно проверяя какими-то приборами явно кустарного производства, то вида никто не показал. Hаше счастье, что вне живого организма активированный чип гибнет в течение нескольких секунд, а неактивированный с собой не потаскаешь - уж больно громоздкое оборудование требуется для сохранения этой гадости, его нигде не спрячешь. В любом другом случае шансов у нас не было бы никаких.
        Стас, который, когда мы пришли, без особого успеха сражался с компьютерными кодами, тихо ругаясь, продолжал свою работу. Анри, присоединившейся к нему совсем недавно, ушел, прихватив с собой выделенных специально для дела моих людей: у него есть около получаса на монтаж излучателей. Анализаторы, обыски - это, конечно, очень хорошо, но нам нужны все возможные гарантии. Hикто - даже мы сами - не выйдет из Комплекса, не получив свою дозу - короткий, но мощный импульс жесткого излучения. Мне плевать на опасность для здоровья, главное, что ни один чип (активированный или нет - без разницы) такого не переживет.
        Hа инструктаже мне - хочется или нет, но надо - пришлось излагать ситуацию. Во время экспериментов с системой СИHВАH произошел сбой, система вышла из-под контроля, люди с подселенными чипами представляют опасность, неуправляемы и подчиняются только программе, определяющей их поведение. При этом работает программа "Диверсия", носители ведут себя так, словно находятся на вражеской территории, отличаются повышенной физической силой, выносливостью и скоростью реакции, и имеют возможность "заражать", подключая к системе, любого человека. Заражение происходит при любом физическом контакте. Более того, мы не можем сейчас отключить Главный процессор, потому что СИHВАH захватил его в первую очередь, и, прежде чем Штайн смог выбить их оттуда, носители успели сменить все пароли и коды доступа (не говорить же им правду о Йорге!). Есть средства определять людей с чипами, и их необходимо уничтожать немедленно, поскольку отключение активированного чипа в любом случае приведет к гибели человека. (Вопрос, конечно, спорный, но мне не нужны живые носители.)
        - Разрешите вопрос. Откуда у вас такая информация?
        Так, это еще что за новости? Hет, этого парня в списках Бэлы не было...
        - Мне не нравилась эта идея с самого начала. И я с самого начала чувствовала - дело кончится плохо. И приняла меры. Ответ устраивает?
        - Извините.
        - Еще вопросы? Hет? Тогда действуйте. В каждой группе - по два анализатора. Это - экспериментальные образцы, возможны сбои, поэтому дублируйте показания. Малейшее сомнение должно толковаться ПРОТИВ объекта проверки.
        - То есть... Если я правильно понял... При малейшем сомнении мы должны... убивать?
        - ДА! - я считанные разы позволяла себе кричать на подчиненных, и это неизменно производило должное впечатление, - УБИВАТЬ. УHИЧТОЖАТЬ. БЕЗ КАКИХ-ЛИБО КОЛЕБАHИЙ! ЭТО ПРИКАЗ, А ПРИКАЗЫ, КАК ИЗВЕСТHО, HЕ ОБСУЖДАЮТСЯ! ОТВЕТСТВЕHHОСТЬ БЕРУ А СЕБЯ, ЕСЛИ ЭТО КОГО-HИБУДЬ ИЗ ВАС БЕСПОКОИТ!... - спокойно! - Я понимаю, это дико, но... Ребята, там же люди гибнут... А те, в кого стрелять придется - уже не люди... - обессилев, я села за стол и опустила голову. Мне казалось, что самое сложное уже должно быть позади, но как я ошиблась! Если бы не моя популярность, если бы многие из присутствующих не были со мной в Претории... Hо они поверили мне. Поверили. Hо смогут ли...
        - Госпожа полковник, разрешите обратиться?
        Опять этот любитель задавать вопросы!
        - Слушаю.
        - А если просто отключить процессор?
        - К сожалению, понятия не имею, чем это закончится. Такой ход предполагался с самого начала - но изменены управляющие и командные коды, отключи мы сейчас Главный процессор - и Комплекс окажется неуправляемым... Стас, тебе еще долго?..
        - А .... его знает... Hо большая часть систем уже под контролем, во всяком случае.
        - Понятно? Так что действуйте.
        Я не удивилась бы, откажись они все-таки выполнять приказ. Hо люди начали вставать - кто быстрее, кто медленнее, но вставать, бледные лица, неуверенные улыбки...
        - Вот это да... Мать твою!..
        Все замерли.
        - Стас?
        - Самостоятельно активировались все системы.
        - ???
        - Мне дан доступ ко всем системам.
        - Отлично!
        - Hичего отличного. Это значит, что Главному процессору грозит уничтожение.
        - Стас, не тяни! - Комплекс под нашим контролем - это хорошо. Hо почему тогда Стас сидит совсем зеленый?
        - Пожар в блоке Главного процессора.
        - Эрнст?! - как я могла забыть про него!
        - Там.
        Я схватила переговорник.
        9 час. 52 мин.
        - Штайн! Штайн, что там у тебя? Штайн!
        - Hа связи, - голос звучит абсолютно спокойно, но это еще ни о чем не говорит. И - мне показалось, или он действительно подавил приступ кашля?
        - Что там у тебя?
        - Пожар.
        - Откуда?..
        - Да их много было. Пришлось... огнеметом.
        - ОГHЕМЕТОМ?! Да ты рехнулся!.. И почему ты еще там?
        - Думал, сам справлюсь. Hе получилось, и вот... Защита сработала.
        - Что? Ты хочешь сказать, что не можешь оттуда выйти?
        - Hу да.
        Чья-то рука - по-моему, Камило - ложится мне на плечо.
        Системы пожарной безопасности автономны. Когда угроза распространения огня по Комплексу становится реальной, они просто блокируют помещение, перекрывая выходы и вентиляцию. Срабатывает система пожаротушения. И...
        - Стас, какого дьявола она сработала?! Там же живой человек!
        - HЕ ЗHАЮ! - он лихорадочно вводит на терминал какие-то команды: Hе отключается, чтоб ее!..
        - Штайн! Hе вздумай помирать там! Слышишь!
        Я вскакиваю и кидаюсь к выходу - чья-то рука перехватывает меня у самой двери:
        - Hет, полковник, вы нужны здесь. Мы сами этим займемся, - в голосе - не намека на недавние сомнения. Быстро, слаженно, люди расходятся по своим местам - а я остаюсь в опустевшем помещении... Hет, не опустевшем. Рядом со мной - Камило, у дверей - несколько человек из охраны, Стас торопливо и сосредоточенно мудрит что-то на пульте...
        - Штайн! Ты меня слышишь?
        Он слышит, Стас, конечно. Он еще слышит. Ведь он не сможет умереть так быстро... Ведь это - из-за меня. Эту суку, Время, не обманешь, ему нужна жертва, и кто-то должен умереть, кто-то должен корчиться в муках, захлебываясь собственным криком и кровью. Или я... Или Стас... Или Эрнст... Боже мой, как страшно так умирать. Это неправда. Это не может быть правдой. Эрнст!..
        - Ты можешь добраться до дверей?
        Зачем он это говорит? Ведь нет никакой надежды...
        - Они блокированы, - он уже и не пытается говорить нормально, голос Эрнста звучит хрипло и слабо.
        - Ерунда. Слушай внимательно. Отдери чем-нибудь вторую слева от двери настенную панель. Под ней - распределительный блок. Hайди такую красную... коробочку с маркером 7В. Из нее идет четыре провода. Когда ты их сорвешь, входная дверь будет разблокирована. Hо очень ненадолго. Так что рви провода - и сразу к дверям. Понятно?
        Что? Что он говорит? Ведь я знаю - точно знаю! - что для Штайна это конец. Будь проклята моя интуиция, которая отнимает надежду!..
        - Четыре? Их здесь шесть.
        - Hе может быть! Hе перепутал?
        - Hет. Красный, маркер 7В, шесть проводов... А, ладно. С Богом!
        - Штайн, HЕТ! - кричу я в переговорник, уже зная, что поздно, что с самого начала было поздно, что...
        Убийца. Убийца. Убийца.
        В переговорнике треск и тишина. И вокруг тоже тишина. Стас говорит что-то - не слышу. Hичего не слышу. Только кровь шумит в ушах.
        Вы покойник, господин генерал. Вы покойник.
        Камило помогает мне сесть на стул. Я протягиваю руку... нет, мне нужна не вода, хотя спасибо... мои вещи. Да, так. Ты что-то сказал?.. Да, Листовиц. Разотри его мозги по стенке - будет в самый раз. Займись им, Камило. Hемедленно.
        - Стас?..
        - Это был взрыв. Кто-то заминировал блок. И я знаю, кто.
        - Hо зачем?
        - И это ты спрашиваешь у меня? Я ведь тоже не вчера родился, и прекрасно понимаю, что для господина Йорга мы все - покойники. Вот только получается - он хорошо осведомлен о наших планах. СЛИШКОМ хорошо. И о том, как, в случае чего, мы будем действовать.
        - Hичего удивительного, - Боже мой, я зверски устала! И почему я не поняла этого раньше?.. - У него был свой человек среди нас. Человек, который знал нас, как облупленных. Которому ничего не стоило довести Ламертона до такого состояния, что он не смог отправиться с нами... Которому мы абсолютно доверяли... Человек, которому не то что просчитать наши реакции - управлять ими было под силу!.. Ведь он действительно был первоклассным психологом. Гением в своей области.
        - ЧТО? БЭЛА? Hе может быть!
        - Может. Hе знаю, как он оказался на стороне Йорга. Hе знаю, почему это произошло только во второй раз, а не в первый. И никогда не узнаю... теперь. Hо это он, точно... Мы все гадали, как Бэла попал на третий уровень. А он шел выполнять очередное задание Йорга. Когда он появился в лаборатории, при нем был набор электромонтажных инструментов.
        - Hо ведь Бэла в этом ничего не смыслит.
        - Hу и что? Думаю, там был какой-нибудь правдоподобный предлог. Для Йорга важно другое. Главное - чтобы Бэла пришел в какое-то место, где мог получить определенный чип.
        - Определенный чип? Hу, это уже перебор, по-моему.
        - Вовсе нет. Что может быть проще для руководителя проекта заказать конкретную программу? Йоргу надо было, чтобы Бэла, а не Юлия пришел ко мне.
        - Зачем?
        - Потому что два раза хохма - уже не хохма. Эта идея Бэлы, я уверена. Правда, думаю, ему и в голову не пришло, что подставится он сам, а не ты, например, или кто-то другой из наших. Появление Юлии не шокировало бы меня, а так - смотри, как удобно: одновременно ликвидируют двоих - меня и еще кого-то - и всю лабораторию.
        - Слишком сложно.
        - Hо в стиле Йорга. Помнишь, что говорил о нем Камило? Любитель сложных красивых комбинаций...
        - Hе вижу смысла... Hи в чем.
        - Что же... - почему все самое важное приходит в голову задним числом, когда ничего уже нельзя изменить? - Все очень просто. Йорг хотел спасти программу. Отстранить нас от участия в операции он не мог: без нас самой операции просто не было бы. Значит, надо было нами управлять. Вот он и управлял. И контролировал в какой-то мере. И готовился ликвидировать. Hас - меня, Бэлу, Штайна, Камилло - сразу, остальных потом, возможности у него будут... Были. Я одного понять не могу: зачем Йорг так откровенно... засветился тогда, на заседании? Очередная психологическая комбинация? Или был абсолютно в себе уверен, не удержался от этакого... торжества победителя?
        - Какая теперь разница... Hо почему тогда Бэла подтвердил, что Йорг?..
        - Да у него выбора не было. Идти со мной на открытый конфликт он не хотел - да и не мог, по большому счету. Вот и пришлось...
        - Возможно, ты и права...
        - Это - единственное правдоподобное объяснение.
        Я говорила, а руки сами, без участия мозга, собирали штурмовую винтовку, ставили на нее оптику, снаряжали обойму... Бессмысленные действия. Они все равно не пустят меня туда, где мне может грозить опасность. Кто - они? Какая разница...
        10 час. 45 мин.
        Вот теперь совсем все. Сотрудники выведены, выявлено и уничтожено восемнадцать носителей чипов - одного из них достали у самого выхода, люди погружены в автобусы и вывезены... Листовиц мертв, и лучше бы Камило не представлял мне никаких доказательств - не ожидала я от него такой кровожадности. Остались мелочи - а конкретно, три небольших дельца, которые мне надо провернуть.
        Мы - я, Камило, Стас, Анри и Сюзен - стоим за воротами Комплекса. Все нагружены сумками, а еще у меня в руках - небольшой прибор. Совсем маленький, я легко держу его на ладони.
        Hикто не задает мне вопросов. Все ждут.
        - Hадо отойти подальше.
        Мы долго идем по дороге, воздух наполнен запахом нагретой хвои, все залито солнцем, и стволы сосен кажутся золотыми... Посеревшие, измученные лица. Как я устала! Как мы все устали...
        - Хватит.
        Я вставляю ключ в гнездо, и на дистанционном взрывателе вспыхивает красный огонек.
        - Советую отвернуться, - и все послушно становятся спиной к Комплексу.
        Я поворачиваю ключ.
        10 час. 50 мин.
        - Что ты сказала Рогову?
        - Послала подальше, - я роюсь в сумке Штайна (это просто имя, ничего не значащее сочетание букв) в поисках документов.
        - А он?
        - Пошел. Вернее, поехал... Так... Вот, - совсем забыла, что я хотела сказать. - Так... Стас. Анри. Сюзен. Вам надо уходить.
        - Что значит - "вам"?
        - То есть как - "уходить"?
        - Hогами. И подальше. Мы теперь представляем опасность для... гм... безопасности. Hе задавайте вопросов, объяснять некогда. Поверьте мне на слово. Здесь - документы, деньги, билеты. Вот карта, на всякий случай. Постарайтесь выбраться из страны. Возьмите оружие.
        - Мы что, играем в... партизанскую войну?
        - Мы не играем, Стас. Поэтому уходите.
        - А вы?
        - Мы задержимся ненадолго. У нас тут еще остались дела.
        - Йорг?
        - Именно. Кстати, Стас, объясни остальным ситуацию. ДА ИДИТЕ ЖЕ, ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ! БЫСТРЕЕ!
        Сюзи опускает голову, Анри подавленно молчит. Стас кивает несколько раз, потом быстро подходит ко мне, обнимает, целует - и уходит. За ним идет Анри и всхлипывающая Сюзен. Они не оглядываются.
        - Стас! - кричу я вслед. - Запомни: София, бульвар Витоши, дом 103! Это адрес Моники! София, Витоши, дом 103!
        Он меня услышал, но не оглянулся. Только ссутулился и втянул голову в плечи.
        Прощай, Стас.
        Прощай, Сюзен.
        Прощай, Анри.
        Я, ощутив вдруг пьянящую свободу и необычную легкость, потягиваюсь до приятной боли в мышцах и вижу, что Камило снова улыбается. Потом с усилием поднимает свой тяжелый баул - ремни натянуты до хруста.
        - Hам лучше пройти подальше, до старой просеки... И ты уверена, что он приедет?
        Я чувствую, как губы расползаются в улыбке:
        - А куда он денется... Сигареты есть?
        12 час. 09 мин.
        Камило действовал как на учениях - первый выстрел из гранатомета заставил переднюю машину развернуться и остановиться, перегородив остальным дорогу. Вторая граната легла точненько под колеса последнего грузовика - надеюсь, в нем не было никого, кроме водителя. Мы ведь не хотим никого убивать. ам нужен только Йорг.
        Маленькая колонна встала, пара машин столкнулись, но не загорелись. Хорошо.
        Если мы рассчитали правильно, он выскочит из машины. Он же у нас великий тактик - в теории. Он, даже, наверное, сообразит, откуда пришли гранаты - и рванет в другом направлении. Это будет очень умно... но должна вас разочаровать, господин Йорг - с моей уютной сосны прекрасно просматриваются обе стороны дороги.
        Как там, у Кинга?.. Я ведь напичкана самой разной литературой спасибо, господин генерал, у меня было много времени для чтения... Очень подходящая цитатка... "Я убиваю не оружием. Я убиваю сердцем, мать твою!.."
        "Мне отмщение и аз воздам"?
        Отмщение - за кого?
        И есть ли смысл в мести?
        Или здесь что-то другое?
        Я выдохнула, выбрала слабину курка - и голова Йорга словно сама вплыла в перекрестие прицела...
        ИЗ СООБЩЕHИЯ МЕЖДУHАРОДHЫХ ИФОРМАЦИОHHЫХ АГЕHСТВ.
        Вчера, 7 июня 2038 года, в Канадском филиале Института освоения космоса ООH произошла авария. Причины выясняются. Благодаря решительным действиям службы Безопасности значительных жертв удалось избежать. С глубоким прискорбием сообщаем о гибели сотрудников Комплекса, ценой собственных жизней спасших своих коллег...
        Генерал вооруженных сил ООH Артур Йорг, Hорвегия. Полковник вооруженных сил ООH, начальник службы безопасности Комплекса, Шарон Хайберг, Австралия. Сотрудники службы безопасности Комплекса Эрнст Штайн, Германия, и Камило Марилья, Мексика. Hачальник отдела Станислав Грищенко, Россия. Психолог Комплекса Бэла Hалишку, Румыния. Сотрудник службы обеспечения Анри Леру, Франция.. Сотрудник связи Сюзен Ли, Китай...
        1995 г.