Я выбираю смерть Василий Анатольевич Криптонов
        Оружие скорби #1
        Далекое будущее. Человечество заселило множество планет. Только две расы остались без приюта. Первые - искусственно созданные люди, обладающие сверхразвитым интеллектом и невероятной скоростью регенерации тканей. Вторые - некогда элитное, а ныне забытое за ненадобностью воинское подразделение. Они - смертельные враги. И так случилось, что в поисках нового дома они выбрали одну галактику.
        Василий Криптонов
        Оружие скорби
        Книга 1. Я выбираю смерть
        Одна только мысль одна только страсть
        И оружие скорби.
        Поль Элюар «Оружие скорби»
        
                        
        Пролог
        Лейтенант Фенир, исполняющий обязанности стрелка на корабле, сверлил взглядом экран радара, на котором не было видно ни одного объекта.
        - Тоска, - заявил Фенир. - Торчим тут без толку, гарантирую. Может, свяжешься с Аргеноем и попросишься обратно?
        Он обращался к старшему лейтенанту Ирцарио, который сидел тут же, в рубке, и, закинув руки за голову, смотрел на далекие звезды. Услышав слова Фенира, он поморщился.
        - Аргеной сказал - патрулировать до особого распоряжения. Лично я сопли распускать не намерен. Хочешь позориться - давай сам.
        - До особого распоряжения, - проворчал Фенир, повернувшись к радару. - А оно будет, это распоряжение? Может, он вообще про нас забыл! Хотя нет, вряд ли. Ты же - золотой мальчик.
        - Хочешь поединок - так и скажи, - бросил Ирцарио, не сменив позы.
        - Извини, я не об этом, - поднял руки Фенир. - Просто до смерти надоело тут сидеть. Можно подумать, они такие идиоты, что…
        В этот момент Ирцарио показалось, что несколько звезд исчезли, а потом, одна за другой, появились. Как будто тень скользнула по ним.
        - Корабль! - Ирцарио мгновенно сгруппировался, от его расслабленной позы не осталось и воспоминания.
        - А? - растерялся Фенир. Его привел в чувство писк радара. Точка появилась на самой границе зоны действия.
        - Ого, - пробормотал стрелок. - Думаешь…
        - А кто больше? - огрызнулся Ирцарио. - В ту сторону лететь некуда.
        - Погоди, что ты собираешься… - Фенир замер с раскрытым ртом, глядя, как Ирцарио запускает двигатели.
        - Пристегнись.
        Корабль рванулся вперед, будто хищная птица за беззащитной мышкой. Расстояние до цели стремительно сокращалось.
        - Попробуем установить связь? - предложил Фенир.
        - Готовь сеть.
        - Но если…
        - Сеть.
        Фенир выругался шепотом и принялся настраивать пушку захвата. Ирцарио увеличивал скорость, глядя то на монитор, то вперед, туда, где можно было различить невооруженным глазом тень, скользящую в пустоте.
        - Не дай бог там будет хоть один гражданский, - проворчал Фенир. - Мы из этого патруля до смерти не вылезем, я гарантирую.
        - Мать твою! - воскликнул Ирцарио.
        Фенир проследил за его взглядом и вскинул брови в удивлении. Точка исчезла с экрана.
        - Они «прыгнули»! - воскликнул он.
        - Держись крепче.
        - Ирцарио, не сходи с ума, это опасно, мы не знаем, какой у них радиус…
        Фенир не успел договорить - весь мир разлетелся на осколки. Ощущения во время сверхсветовых скачков нельзя было передать никакими словами. Привыкнуть к ним тоже было невозможно. Исчезало сразу все - и Вселенная, и корабль, и сам человек. Как будто просыпались какие-то древние, непостижимые чувства, с помощью которых можно было понять иные измерения.
        - Гадство! - крикнул Фенир, приходя в себя. - Предупреждай, когда…
        - Стреляй! - перебил Ирцарио.
        Фенир взглянул на радар. Корабль рядом. Стальная птица блестела впереди, в свете прожекторов.
        - Ну, привет, - шепнул стрелок, прежде чем нажать кнопку пуска сети.
        Пушка выплюнула световой пучок по направлению к кораблю. Пучок расширился, превратившись в частую сетку, окутал корабль и сжался вокруг, повторяя контуры жертвы. Тоненькая нитка тянулась от получившегося клубка к кораблю Гинопоса.
        - Есть! - воскликнул Фенир, позабыв о страхах и возмущениях.
        - Давай их сюда, - улыбнулся Ирцарио.
        Ловко орудуя рычажком, Фенир, словно опытный рыбак, подвел захваченный корабль ближе. На мониторе компьютера высветилась схема корабля. Ирцарио отдал команду осуществить стыковку, и сеть с кораблем принялась поворачиваться. Наконец, тишина нарушилась металлическим лязгом - два корабля слились в единое целое.
        - Даже не пассажирский, - заметил Фенир с толикой разочарования в голосе. - Может, вообще пустышка.
        - Пустышка бы не смогла сделать скачок, - возразил Ирцарио. - Пошли, поговорим с ребятами.

* * *
        Они не встретили сопротивления. На корабле было двадцать взрослых узоргов, и все они собрались в коридоре, глядя на захватчиков ярко-зелеными глазами. Как коровы, которых привели на убой.
        - Вот теперь точно можно отчитаться перед Аргеноем, - сказал Ирцарио, оглядывая улов. - Леди, джентльмены, позвольте поздравить! Вам выпала редкая честь послужить поднятию боевого духа у легионов запаса.
        - Какого черта дверь закрыта? - Фенир стоял у двери в рубку и тыкал на открывающую кнопку. - Там еще кто-то есть?
        Узорги молчали.
        - Кто в рубке? - Ирцарио сменил тон, сразу став серьезным.
        Тишина. Мужчины, женщины - все они переминались с ноги на ногу, искоса глядя друг на друга. Ирцарио поднял тесак - оружие, созданное специально для узоргских голов. Найдя взглядом камеру слежения, Ирцарио крикнул:
        - Эй, ты! Думаю, ты смотришь. Смотри внимательно, потому что я не остановлюсь, пока ты не выйдешь.
        С этими словами Ирцарио вонзил тесак в живот стоявшему ближе всех мужчине. Тесак не был предназначен для колющих ударов, и Ирцарио ощутил, как плоть рвется, вместо того чтобы разрезаться. Боль должна была быть невыносимой.
        Мужчина, охнув, упал на колени. Ирцарио уперся ему в плечо ногой и вытащил окровавленное оружие.
        - Выходи быстро, мразь! - надрывался Фенир, колотя в дверь кулаками. - Выходи, или мы их всех тут порешим, я гарантирую!
        - Хватит разоряться, все равно сеть блокирует системы управления, - сказал Ирцарио, глядя, как постепенно затягивается рана у раненого узорга.
        - Они летели к Ковчегу, я гарантирую! - крикнул Фенир. - В компьютере должны быть координаты. Если эта мразь уничтожит их…
        Ирцарио все понял. Раненый мужчина пытался отползти, но Ирцарио остановил его, наступив на живот. Узорг взвыл. Трое парней дернулись было помочь ему, но остановились, когда Ирцарио очертил в воздухе серебристую дугу своим тесаком.
        - Стоять на месте, - велел он, извлекая кинжал из ножен. - Эй, ты! Считаю до трех и начинаю операцию по смене пола одному из твоих дружков. Раз. Два. Три.
        Ирцарио не успел сделать ничего. Раздался писк, и дверь с мягким шипением отъехала в сторону. Фенир тут же рванулся в проем, отшвырнув кого-то в сторону. Это оказалась девушка-узорг с длинными темными волосами. Завидев Ирцарио, она не опустила взгляд, как все остальные, но лишь крепче стиснула зубы. «А в ней есть сталь», - мелькнула мысль в голове Ирцарио.
        - Ты - иди сюда, - сказал он, пинком отталкивая от себя скулящего мужчину.
        Девушка только сложила руки на груди. От надменного взгляда ее зеленых глаз Ирцарио продирала сладкая дрожь.
        - Дорогая, ты же не хочешь, чтобы я тебе голову снес? - сказал он, поневоле улыбаясь.
        - Ничего иного я от тебя и не жду, - отозвалась девушка. - Палач.
        - Не надо сгущать краски, - поморщился Ирцарио. - Вам никто не мешает взять оружие и дать бой. Но вы предпочитаете, чтобы вас казнили. Эй, Фенир, что там?
        - Сука все уничтожила! - раздался из рубки стон стрелка. - Все! Она отформатировала все носители, даже программ навигации не осталось.
        - Скверно, - сказал Ирцарио. - Но ладно, двадцать узоргов - тоже неплохой улов.

* * *
        С момента захвата корабля прошло четыре часа. Ирцарио едва стоял на ногах от усталости. Темно-синяя форма Гинопоса напиталась кровью узоргов. Не лучше выглядел и Фенир. Хотя узорги и были чужды военному делу, тайны они хранить умели. В свою очередь гинопосцы знали тот порог боли, за которым не существовало тайн. Четыре часа жесточайших во Вселенной пыток дали плоды. Ирцарио вызывал Аргеноя лично.
        На экране появился мужчина лет сорока, с длинными черными волосами. Его лицо, как всегда, было сосредоточенным.
        - Говори быстро, - велел он.
        - Захвачен корабль с узоргами, - сообщил Ирцарио. - Двадцать человек.
        Лицо едва заметно дернулось.
        - Это шутка? - спросил Аргеной.
        - Они пытались уйти в межгаллактическое пространство. Координаты Ковчега успели стереть, но мы узнали кое-что интересное.
        Ирцарио выдержал паузу. Аргеной вздохнул:
        - Ирцарио, как ты понимаешь фразу «говори быстро»? - спросил он. - Что вам удалось узнать, ну?
        - Где искать Хирта, - скороговоркой сказал Ирцарио. - Планета Иргил. Мы сможем быть там через двадцать четыре стандартных часа. С вашего позволения мы бы хотели взять Хирта.
        Аргеной думал. Информация явно понравилась ему.
        - Иргил нас не очень-то жалует, - пробормотал он. - Да, крупномасштабную операцию лучше не затевать. Сделайте все сами - быстро, чисто и без лишних жертв. Если Ланс опять начнет трезвонить мне со своим нытьем, я тебя уничтожу. Все понял?
        - Так точно, - кивнул Ирцарио. - Как поступим с пленными?
        - Двадцать штук?
        - Да.
        - Я распоряжусь, чтобы их забрали. Отправь свои координаты, корабль прилетит в три «скачка». Конец связи.
        Экран погас. Ирцарио перевел сверкающий взгляд на Фенира.
        - Ну вот, видишь? «Торчим тут без толку!»
        - Двадцать штук? - переспросил Фенир.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся Ирцарио. - Кому какое дело.
        - Ты ведь ее даже не пытал. А она явно знает больше остальных.
        - Ни черта она не знает.
        - Это она тебе сказала?
        - Слушай, заткнись, а? - сжал кулаки Ирцарио. - Я пока еще старше тебя по званию. Так что делай, как я говорю. Двадцать узоргов.
        Фенир пожал плечами. Он слишком устал, чтобы спорить с Ирцарио. Девушка с темными волосами сидела в каюте Ирцарио, накрепко связанная, с кляпом во рту.
        Глава 1
        - Эй, начальник, мы тут уже два часа сидим! - крикнул Мазур, постучав по решетке кулаком.
        Дежурный поднял взгляд от экрана компьютера, посмотрел на нарушителя спокойствия и вернулся к своим делам. Мазур, фыркнув, обернулся к товарищам по несчастью. Фарид и Лейст сидели рядом на скамейке, не проявляя никакого участия. Фарид грыз ногти и ритмично стучал ногами по полу.
        - Успокойся, а? - поморщился Мазур. Его раздражал этот звук.
        - Нам конец, - прошептал Фарид.
        - Ничего нам не будет, хватит дрожать. Господи, как ты только в учебке не вздернулся!
        Фарид отмахнулся, но стучать ногами перестал. Зато ногтям досталось вдвое больше. Мазура такой вариант вполне устроил, и он посмотрел на Лейста.
        - Эй, дружище, ты как?
        Лейст молчал. Он не трясся, не грыз ногти, даже, казалось, не дышал.
        - Лейст! Эй, очнись! - Мазур потряс его за плечо.
        Лейст качнулся на месте, будто неживой. Его взгляд блуждал где-то в другом месте - в недалеком прошлом.
        Кровь была повсюду - на руках Лейста, на асфальте, на топоре, который они выбрали для своей грязной работы. Лейста трясла нервная дрожь. Он стоял над обезглавленным телом женщины-узорга и не мог поверить, что все, наконец, закончилось. Кровавый след тянулся по асфальту метров пятнадцать.
        Фарид плакал где-то в отдалении, чуть ближе рвало Мазура. Лейст смотрел на топор, который держал в руке, и не мог найти никаких чувств у себя в сердце. «Должно быть, шок», - подумал он.
        - Ну и живучая, тварь! - всхлипнул Фарид, подбадривая сам себя.
        - Мазур, упакуй голову, - сказал Лейст, не поворачиваясь.
        - Не, - слабым голосом сказал Мазур. - Давай ты. Меня полощет…
        - Мне плевать, что тебя полощет. - Лейст не мог оторвать взгляда от тела на мостовой. - Я достаточно сделал. Поработай немного ты.
        Что-то новое появилось в его голосе. Это был голос человека, переступившего черту и устоявшего на ногах. Мазур, сдерживая рвоту, подошел к голове, лежащей рядом с телом, и коснулся ее портативным пластификатором. Прозрачная пленка обернула голову, навеки запечатлев гримасу боли и ужаса на красивом молодом лице.
        - Мама?
        Лейст поднял голову и почувствовал, что у него в душе все переворачивается. В пятнадцати шагах от тела стояла девочка лет десяти, в школьной форме. Ее глаза пылали зеленым.
        - Ты знал? - шепнул Лейст.
        - Какая разница? - огрызнулся Мазур. - Думаешь, Гинопос ее пощадит?
        - Ты знал? - повторил Лейст.
        - Мама? - Девочка уронила сумку, из которой вылетела и разбилась об асфальт дешевая электронная книга.
        - Ни с места! - заорал кто-то.
        Лейст повернулся и увидел патрульного полицейского, держащего пистолет в трясущихся руках.
        - Это узорг, все нормально, - всхлипнул Фарид.
        - Твари! - завизжала девочка. - Уроды! За что?
        Она подбежала к Лейсту. Ее ноги в простеньких сандалиях скользили по крови матери. Девочка принялась колотить Лейста, заливаясь слезами.
        - Ни с места! - снова заорал полицейский. - Буду стрелять!
        «Стреляй! - подумал Лейст. - Убей меня, и покончим с этим».
        Он замахнулся топором на атакующую его девчонку. Та замерла.
        - Давай! - крикнула она. - Убей, ты же храбрый! Убей меня!
        - Брось топор! - надрывался полицейский.
        «Убей меня!» - просил мысленно Лейст.
        Грохнул выстрел, и все померкло. Падения Лейст не ощутил.
        В помещение вошел человек в форме майора полиции. Мазур тут же прильнул к решетке.
        - Наконец-то! - воскликнул он. - Все в порядке, командир? Мы можем идти?
        Майор не обратил на него внимания. Он подошел к дежурному и что-то ему сказал. Дежурный ответил. Говорили эмоционально, но тихо, так что до Мазура долетали только обрывки слов. Разговор закончился тем, что дежурный встал, подошел к решетке и, что есть силы бряцая ключами, открыл замок.
        - Произошло недоразумение, - сказал майор, глядя в сторону. - Вы можете быть свободны.
        - А как насчет того придурка, что принялся палить? - воскликнул Мазур, перешагнув порок клетки.
        В глазах майора вспыхнули недобрые огоньки, но голос его звучал все так же ровно:
        - Возможно, при задержании были допущены нарушения. Я уверен, что суд примет вашу сторону. Использование парализующих снарядов было неправомочным в данной ситуации. В случае положительного для вас решения суда полицейское управление выплатит вам соответствующую компенсацию.
        - А может, в досудебном порядке урегулируем? - допытывался Мазур. - Вызови-ка сюда этого сержантика, мы с ним потолкуем.
        Лейст стиснул плечо друга так, что тот сморщился от боли.
        - Вы просто так нас отпускаете? - спросил он, глядя на майора.
        Полицейский встретил его взгляд.
        - Извините, вознаграждений не выплачиваем.
        - Так верни голову! - снова вмешался Мазур.
        - Тело увезли в морг. Обратитесь туда, я ничего не могу сделать, - отозвался майор, все еще глядя в глаза Лейсту.
        Лейст не мог поверить ушам. Он все еще слышал предсмертные крики женщины, ощущал ее кровь у себя на руках. И теперь его просто так отпустят домой - со всем этим?
        - Это неправильно, - сказал он.
        - Ты мне это рассказываешь? - скривился майор. - Статьи за убийство узорга нет. Формально они даже людьми не являются.
        Лейст шел к выходу под аккомпанемент возмущений и угроз, изрыгаемых Мазуром, но слышал только эту фразу: «даже людьми не являются».
        Проходя мимо прозрачной двери, Лейст остановился. Там, в комнате для посетителей на старом диване сидела девочка. Она плакала, уткнувшись в грудь тому полицейскому, что подстрелил Лейста. Девочка плакала, даже не являясь человеком.
        - Вам не стоит здесь задерживаться, - послышался голос майора.
        Лейст вздрогнул и повернулся к нему. Заметил планку с именем на груди полицейского. «Реввер С.» - так было написано на металлической пластинке.
        - У нее остался кто-нибудь? - спросил Лейст.
        - Пожалуйста, покиньте участок, - отозвался Реввер.
        - Повежливей, уважаемый, - вклинился Мазур. - Я имею полное право зарубить эту малолетку прямо здесь.
        - Закрой свою пасть, сопляк, - чуть повысил голос майор. Сержант, утешавший девочку, поднял голову и встретил взгляд Лейста. «Лучше бы я тебя убил», - прочитал Лейст в его глазах. «Знаю», - мысленно ответил он. Сержант отвернулся, продолжая гладить осиротевшего ребенка.
        - Как ты меня назвал? - Мазур продолжал наседать, несмотря на то, что Фарид дергал его за рукав.
        - Без протокола, - сказал Реввер. - Мне, чтобы зарубить тебя, никаких прав не нужно. И не думай, что я побоюсь отсидеть за это.
        Мазур хотел что-то сказать или даже ударить капитана, но Лейст остановил его, оттеснил плечом.
        - Пошли, - сказал он.
        - Погоди, Лейст, я хочу разобраться…
        - Сейчас я с тобой разберусь. Пошли отсюда.
        Он толкнул друга к выходу, и Мазур для разнообразия не стал спорить.
        Занималась заря. Над Иргилом всходило красноватое солнце, доживающее последние миллионы лет. Лейст застегнул пуговицы старого плаща, стоя на крыльце полицейского участка.
        - Ну что, в морг? - спросил Мазур.
        - Прямо сейчас? - вытаращился на него Фарид.
        - А когда? Хочешь, чтобы голову выбросили или сожгли, или что они там делают? Или получат вознаграждение вместо нас. Поехали, тут недалеко.
        Мазур коснулся серебристого браслета на запястье, и тот засветился, активируясь.
        - Сейчас вызову такси.
        Лейст молча зашагал прочь. С него было достаточно на сегодня, если не на всю оставшуюся жизнь.
        - Эй, ты что, не с нами? - крикнул вслед ему Мазур.
        Лейст не ответил. Он поспешил свернуть за угол участка, хотя это и был не самый короткий путь к дому. Просто не хотелось ничего и никому объяснять.
        Глава 2
        Дом приветствовал хозяина холодным блеском окон. Тишина царила в запущенном, заросшем сорняками саду. Лейст прошел по выложенной камнями тропинке, отворил дверь и вошел в дом. Все было на тех же местах, что и вчера: пустые бутылки, смятые пачки из-под сигарет, тарелки с засохшими остатками еды.
        Лейст потянул носом воздух - пахло затхлостью, п?том и куревом. Когда он в последний раз проветривал здесь? Находясь в этой атмосфере изо дня в день, Лейст начал воспринимать ее как должное, но теперь, после продолжительного отсутствия, содрогался от омерзения. Даже думать о том, чтобы уснуть здесь, было противно.
        Лейст распахнул окна. Прохладный утренний ветерок ворвался в комнаты.
        - Другой разговор, - пробормотал Лейст. Он даже улыбнулся было, но в памяти возникло окровавленное тело на асфальте. Улыбка превратилась в мученическую гримасу.
        Опустив голову, Лейст прошел к кабинке молекулярного душа и, закрывшись там прямо в одежде, нажал кнопку запуска. Не прошло и минуты, как таинственные силы, заключенные в аппарате, притянули и выбросили через отдушину каждую молекулу грязи, пота и тому подобных излишеств. Ощущение чистоты и свежести немного взбодрило Лейста. Он вышел из кабинки и оглядел бардак, в котором тонуло его жилище.
        - Прибраться бы, - тихо сказал Лейст. Но одна только мысль об уборке привела его в состояние, близкое к панике. Нет уж, к черту - лучше купить другой дом! Были бы деньги…
        Он подошел к комоду, выдвинул верхний ящик и пересчитал свои сбережения. Сумма оказалась смехотворной, но все же достаточной, чтобы обратиться в клининговую фирму. Лейст протянул руку к компьютеру, но воспоминание о девочке, лупящей его кулаками, заставило остановиться. Он так и стоял с вытянутой вперед рукой, закрыв глаза.
        - Что я делаю? - прошептал Лейст. - О чем я вообще думаю?
        Где-то сейчас Мазур с Фаридом добывают голову убитой женщины, чтобы обменять ее на деньги. Ведь именно таков был план - заработать легких денег, одним ударом топора. Только вот ударов было не меньше десятка. Женщина слишком хотела жить. Она до последнего стремилась туда, откуда должна была появиться ее дочь. Бежала, шла, ползла… Должно быть, хотела спасти, защитить или хотя бы предупредить своего ребенка об опасности.
        Даже людьми не являются…
        Наверное, у этой женщины было чисто в доме - ей ведь было ради чего жить, хотя она и не являлась человеком.
        Лейст захлопнул одно за другим окна, задернул занавески. Дом погрузился в полумрак, несмотря на восходящее солнце. Достав из холодильника бутылку водки, Лейст уселся на продавленный диван и сделал глоток. Рука, опустившись в щель между сиденьем и подлокотником, нащупала теплую рукоятку пистолета. Лейст достал оружие и посмотрел на него. Стандартная модель, уже более десяти лет на вооружении у десанта. Лейст потому и купил именно этот пистолет, что знал его со службы до мельчайших подробностей. Кому еще доверить разнести тебе половину черепа, как не старому другу?
        Он давно знал, что этим все закончится. Много лет назад последние краски исчезли из жизни - с уходом Елари. С тех пор все, что делал Лейст, было лишь попыткой разжечь хоть какое-то пламя в душе. Он ушел из дома, записался в десантники и даже получил звание старшего сержанта. Было много путешествий, много планет. Много женщин, много друзей, много выпивки. Но в конце осталась только выпивка и старый знакомый пистолет, купленный, если верить тому, что Лейст написал в анкете, «для самообороны». Может, оно отчасти и верно.
        С каждым глотком приближалось дно бутылки. После каждого глотка Лейст поглаживал рукоять пистолета.
        - Убийца, - сказал он, смакуя слово, пробуя его на вкус. - Почему же меня никто не наказывает? Я ведь убийца. Видно, не того убил…
        Сделав последний глоток, Лейст разбил бутылку об пол и поднял пистолет. Перед глазами все расплывалось, но руки помнили, что нужно делать. Большой палец отщелкнул рычажок предохранителя, левая ладонь дернула затвор, дослав патрон в патронник. Теперь оставалось лишь нажать на спусковой крючок. Лейст заглянул в дульный срез.
        - Пора подыхать, ничтожество, - пробормотал он. - Давай только без этих дурацких страхов. Там нет ничего страшнее того, что здесь.
        Большой палец дрожал на спусковом крючке. Мышцы напряглись, но что-то мешало Лейсту. Будто оставалось еще что-то, что нужно было сделать в этой жизни. В одурманенном алкоголем мозгу мысли ползали вяло, словно приготовились уже исчезнуть навеки.
        - Девочка, - шепнул Лейст.
        Пистолет дрогнул, ствол опустился. Лейст задумался. Эта несчастная девочка сейчас дома совсем одна. Даже не человек - узорг, которому никто не поможет. Закончить школу она не сможет, ведь узорги не получают пособий. Ей придется работать. Но кто возьмет ее? Чем она заработает на кусок хлеба? Перед ней простиралась только одна дорога, к тому же не очень длинная.
        - Все благодаря мне…
        Лейст отшвырнул пистолет в угол и схватился за волосы.
        - Как я должен наказать себя, чтобы сделать ей лучше? - простонал он.
        Взгляд метнулся в сторону комода. Деньги. Гроши, конечно, учитывая ее положение, но хоть что-то. Хотя бы он сможет помочь ей прожить еще несколько дней. Сможет попросить прощения…
        Еще одна мысль словно молния озарила замутненное сознание Лейста: дом! Да, эта развалюха по-прежнему стоит денег! И участок весьма неплох, если приложить руку. Можно ли составить завещание на узорга? Или нет, лучше продать все и отдать деньги ей.
        - Другой разговор! - произнес Лейст, глядя в потолок.
        Такая стратегия означала еще несколько дней или недель жизни, но жизни, наполненной смыслом. Если, конечно, девоча во время первой же встречи не вонзит ему нож в грудь. Впрочем, Лейста устроил бы и такой вариант - не придется самому пачкать руки.
        Он встал с дивана, сделал шаг к двери, но покачнулся и чуть было не упал: бутылка водки, выпитая натощак, дала о себе знать. На сегодня о визите к девочке придется забыть. К тому же, адреса ее Лейст не знал, а значит, придется идти в участок. Вряд ли полицейские обрадуются пьяному убийце, пытающемуся заполучить адрес дочери своей жертвы.
        Лейст опустился на диван, тяжело дыша.
        - Надо поспать, - сказал он пустому дому. - Просплюсь и сделаю все. А потом - пулю в лоб, честное слово.
        С этой мыслью он отключился и спал долго, не видя снов.
        Глава 3
        Виан Лейст стоял во дворе многоэтажного дома, который выглядел таким же серым, как грозовое небо над ним. Таким же унылым и безрадостным, как сам Лейст. В который уже раз он перевел взгляд с бумажки, которую ему дали в полицейском участке, на табличку с адресом. Неужели она жила здесь? Район явно не относился к числу благополучных. Соседние дома превратились в руины, и если там кто-то жил, то не те люди, с которыми хотелось бы знакомить детей. Потому женщина встречала девочку. И Мазур не мог не знать об этом.
        С другой стороны, в полиции могли обмануть его, дать адрес какого-нибудь наркомана или психопата. Эта мысль заставила Лейста скомкать бумажку и двинуться к дому.
        Подъездная дверь оказалась открытой. Внутри было темно и пахло мочой и куревом - запах, слишком хорошо знакомый Лейсту, чтобы остановить его. Лифт не работал, ни на одной из площадок не горели лампочки. Поднимаясь на шестой этаж, Лейст подумал, что дом в принципе мог быть отключен от городской электросети. Что за люди жили здесь? Как они умудрялись выживать?
        Лейст остановился у двери с номером «67». Пальцы левой руки стиснули в кармане плаща конверт с деньгами. Лейст надеялся на этот конверт, словно на оберег, хотя и понимал всю глупость своих чаяний. Что значат деньги для того, кто только что потерял любимого человека?
        Не найдя звонка, Лейст постучал. Выждал десять секунд и постучал сильнее. Ни ответа, ни даже звука шагов.
        - Чего долбишься? - послышался сзади неприятный голос.
        Лейст обернулся. В дверях квартиры напротив стоял пожилой мужчина, голый по пояс, и курил самокрутку. В руке он держал древнюю винтовку. Ствол винтовки смотрел в пол.
        - Оружие нужно, чтобы убивать и угрожать, - отозвался Лейст. - У тех, кто просто показывает, его легко отобрать.
        - А ты рискни, крутой! - ухмыльнулся дед.
        Ствол начал подниматься, но слишком медленно. Лейст шагнул вперед и аккуратно отобрал винтовку одним движением. В учебке их несколько месяцев заставляли отрабатывать приемы разоружения противника. Главное было не завладеть оружием, а сделать это бесшумно, быстро, так, чтобы палец часового не успел нажать на спусковой крючок.
        - Опа, - озадачился дед, глядя на пустые ладони.
        Лейст осмотрел оружие, усмехнулся и бросил обратно. Дед проворно поймал винтовку.
        - А тем, кто показывает незаряженный ствол, его обычно знаешь, куда засовывают?
        - Подумаешь, пугнуть решил немного, - проворчал дед. - А только долбишься все равно зря. Нету их. Мать убили вчера, а дочка всю ночь плакала, а теперь в школу, наверное, пошла. Или работу искать.
        - Ясно, - сказал Лейст и сжал конверт с деньгами. Оставить, что ли, этому? Нет, старик явно свою долю снимет.
        - Чай-то пить будешь? - Дед махнул винтовкой вглубь своей берлоги.
        - Спасибо, напился уж - дальше некуда.
        - Ну, бывай тогда.
        Дверь захлопнулась, но шагов Лейст не услышал: старик притаился у глазка. Мысленно махнув рукой на стариковские причуды, Лейст пошел вниз. На первом этаже увидел ровные ряды почтовых ящиков, которые чудом пощадили вандалы. Лейст бросил конверт в ящик с номером «67».
        - Я вернусь, когда продам дом, - пообещал он ящику. - Тогда и поговорим.
        Лейст пошел домой кружным путем. Он ведь не торопился: ни денег, ни работы, ни каких-либо искушений. Нужно было лишь прийти домой и придумать, к кому обратиться, чтобы продать его.
        В двух кварталах от дома Лейст встретил Мазура с Фаридом. Они шли навстречу, смеясь и болтая. Увидев Лейста, друзья обрадовались еще больше и, как он ни сопротивлялся, затащили его в кафе.
        - У меня денег нет, - предупредил Лейст, но Мазура это не остановило.
        - Сейчас будут, - сказал он, отмечая в электронном меню количество необходимого пива и рыбы. Нажав кнопку «отправить заказ», Мазур толкнул локтем Фарида. Тот встрепенулся и достал из-под куртки толстую пачку наличных.
        - Это что? - спросил Лейст, уставившись на деньги. Пачки хватило бы на два таких дома, как у него.
        Мазур толкнул Фарида еще раз, и тот, поморщившись, бросил рядом пачку поменьше.
        - Вы забрали голову? - чуть слышно произнес Лейст.
        Вот деньги, которых хватило бы девочке на долгое время, но… даже если бы он продал дом, девочка решила бы, что эти деньги - цена жизни ее матери. Она бы бросила их ему в лицо.
        - Бери! - воскликнул Мазур. - Ты честно заслужил.
        - Честно, - шепнул Лейст.
        Принесли пиво. Официантка, пухлая блондинка в розовой униформе, покосилась на деньги жадным взглядом и улыбнулась Лейсту, видно, сочтя его главным. Он не обратил на неё внимания.
        - Здесь слишком много, - сказал он, когда официантка ушла.
        - Ты заработал, - настаивал Мазур. - Бери, и давай уже выпьем!
        Он поднял кружку с пивом, но Лейст не ответил на его жест.
        - Как понять «заработал»? - спросил он. - Тут очень много, Мазур. Вы что, себе только на пиво оставили?
        - Мы достали девку, - подал голос Фарид.
        Лейст закрыл глаза. Все чувства исчезли, оставив в сердце страшную пустоту. Может, она еще была жива, когда он пререкался с дедом.
        - Она бы все равно долго не протянула, - заговорил Мазур. - Можно сказать, мы сделали ей одолжение.
        - Она не мучилась, - подтвердил Фарид. - Мы взяли мачете, да и шея у нее тоньше, чем у матери. Эй, ты чего белый такой, тебя не вырвет?
        Лейст встал, отшвырнув стул в сторону. Секунду он стоял, глядя на вытянувшиеся лица друзей, но не смог ничего сказать. Проклятия таяли, не успев сорваться с губ, обращались внутрь. Скрипнув зубами, Лейст выбежал из кафе, провожаемый любопытными взглядами посетителей и официанток.
        Глава 4
        Со стороны Лейст выглядел, как заядлый пьяница, возвращающийся домой. Так оно и было за исключением того, что Лейст был трезв. Он спотыкался и останавливался то и дело лишь потому, что не хотел возвращаться. Ничто не ждало его в той вонючей берлоге, которую он звал своим домом. Ничто, кроме смерти.
        - Даже имени не спросил, - пробормотал Лейст. - Просто женщина и девочка. Даже не люди…
        Возле дома его поджидала толпа. Лейст увидел их издалека и сразу догадался о причинах сборища. Подойдя ближе, он узнал многих из своих соседей. Обычно эти люди улыбались ему при встрече и махали рукой, но сейчас их лица были злыми, позы напряженными. Две молодые девушки держали транспарант с надписью: «У клонов тоже есть душа!» Транспарант выглядел потертым - видимо, остался с какого-то митинга.
        - Ну что, много получил? - крикнул самый широкоплечий мужчина. Лейст вдруг понял, что не знает его имени, как и имен всех остальных своих соседей. Ему всегда казалось, что каждый живет своей жизнью, но вот теперь они были по одну сторону баррикады, а он - по другую.
        Торопливо, словно стремясь скорее блеснуть заготовленной репликой, одна из державших транспарант девушек крикнула:
        - Тридцать серебреников, или больше?
        Лейст остановился на безопасном расстоянии от них. Мозг сразу же занялся знакомой работой: пересчитал противников и оценил шансы. Лейст не хотел думать об этих людях, как о врагах, но не мог одолеть намертво вшитого в подсознание инстинкта бойца. Его нельзя было отключить, нельзя игнорировать. Лейст видел перед собой пятнадцать человек, вероятно безоружных, не обладающих спецподготовкой. Из них трое подростков и четыре женщины. Лейст расценил свои шансы как абсолютные.
        - Я не взял денег, - сказал он.
        - Для удовольствия, что ли, убивал? - сплюнув, спросил широкоплечий.
        Девушка бросила камень, который Лейст машинально поймал. Ему стоило больших усилий не бросить его обратно - иначе девушка бы погибла на месте. Камень выкатился из его ладони на тротуар.
        - Не нужно этого делать, - попросил Лейст.
        - Боишься? - крикнул кто-то.
        - Боюсь, - кивнул Лейст. - Если эта история чему-то меня научила, так это тому, что человеческая жизнь бесценна. Я не хочу, чтобы вы погибали от моих рук, но если вы нападете, то может пролиться кровь.
        - У него даже оружия нет! - истерический женский визг. - Бейте его!
        Толпа рванулась вперед, и Лейст перестал существовать: он превратился в робота, боевую машину, приоритетной задачей которой было сохранение своей жизни и боеспособности. Он видел перекошенные лица, раззявленные в воплях рты. Слышал и чувствовал треск костей и сухожилий, но не ощущал никаких эмоций. В сознании будто сменялись цифры обратного отсчета: десять, девять, восемь…
        На цифре «пять» все закончилось - женщины отступили, склонились над своими ранеными. Лейст, опустив руки, мысленно прокрутил в голове ход битвы и с облегчением понял, что не нанес никому тяжелых ранений. Несколько вывихов, два перелома, разбитые носы и губы.
        - Я ведь предупредил! - закричал он лежащим на асфальте людям. - Чего вы добились? Меня даже не посадят за это, на записи будет видно, что я защищался.
        Лейст махнул рукой в сторону ближайшего столба, на котором висела камера слежения за безопасностью граждан.
        - Вы могли погибнуть, - сказал он, понизив голос.
        Одна из женщин постарше, баюкавшая своего лежащего без сознания мужа, повернула к Лейсту заплаканное, изуродованное гримасой ярости лицо и прокричала:
        - Да чтоб ты сдох, ублюдок!
        Лейст промолчал. Дорога к дому была свободна, и он пошел туда, перешагнув через смятый транспарант.
        Много позже, когда пьяная дрема почти сморила Лейста, окно его гостиной разлетелось от брошенного камня. Лейст подобрал его и обнаружил записку, прикрепленную к камню с помощью резинки, которыми обычно перетягивают пачки денег. Там было всего четыре слова: «Лучше бы ты застрелился».
        - Лучше было бы только мне, - сказал Лейст и спрятал записку в карман плаща.
        Глава 5
        Верховный главнокомандующий Гинопоса Аргеной чувствовал, что просто теряет время. Генералы, настоявшие на проведении совещания, поочередно брали слово и уныло блеяли об одном и том же. Слишком много средств на поддержку «охотников за головами». Слишком нерешительная политика в переговорах с Триумвиратом. Слишком, слишком, слишком…
        Аргеной зевнул и поглядел на сидящего рядом Сонлера. Он обычно подсказывал господину, к чему нужно проявить больше внимания, но сейчас он сам выглядел скучающим. Но вот пальцы его руки, только что покоившиеся на столе без движения, напряглись и отбили сложный ритм. Аргеной обратился в слух.
        Выступал генерал Ранрид, один из самых молодых генералов. Аргеной давно присматривался к этому не в меру ретивому офицеру, но он удивительным образом умудрялся не переступать черту. Теперь же он подошел к ней так близко, как никогда.
        - Я не вижу смысла, - говорил Ранрид, - продолжать сидеть на корабле всем вместе. Это не выгодно даже по экономическим соображениям, как отметили все выступавшие прежде меня. Мы перекладываем истребление узоргов на местных жителей, и что в итоге? Половина присланных нам голов даже не принадлежит узоргам. Эти идиоты хотят таким образом свести личные счеты и заработать денег к тому же. Ситуация обращается в фарс. Лично я прекрасно понимаю Ирцарио, который убил одного такого идиота, пытавшегося продать ему голову тещи. Узорги - это как заноза, которую лучше выдернуть сразу, а не ковырять черт знает сколько времени. Поэтому я предлагаю оставить на корабле минимум людей, а основные массы уже сейчас расселить по наиболее доброжелательным планетам. На местах будут проводиться зачистки. Да, конечно, гражданства нам пока не дадут, но ведь и узорги как-то жили. Наши люди уже смогут работать и налаживать контакты с местными. Эта ситуация, в которую мы сами себя загнали, идет от простого страха перемен и от потакания этому страху. Задача лидера - не прятаться от проблем, а поднять оружие и вести за собой
людей!
        Повисла тишина. Генералы смотрели на Аргеноя и ждали реакции. Возможно неосознанно, но в словах Ранрида прозвучал вызов. Аргеной позволил себе несколько секунд наслаждаться этой атмосферой. На волоске от бунта, в шаге от хаоса. Это будоражило его сознание.
        - Таким лидером должен стать ты, Ранрид? - спросил Аргеной.
        Ранрид нахмурился, огляделся по сторонам, но не встретил ни одного взгляда, не ощутил поддержки. Генералы прятали глаза. В этой битве они предпочитали роль наблюдателей.
        - Лучше вас нет лидера, - пробормотал Ранрид. - Ваши достоинства…
        - Лизать будешь своей женщине, если ни на что другое не способен, - оборвал его Аргеной. - Сколько ты пробыл на земле в последний раз?
        - Три стандартных месяца, - сказал Ранрид, проглотив одно из самых страшных оскорблений. Так можно было обратиться к кастрату вроде Сонлера, чтобы поставить на место. - Планета Анмил, там очень…
        - Три месяца сделали из посредственного воина бесполезное трепло, не умеющее следит за своим языком. Что же произойдет с армией? Что будет, если узорги вернутся, а все наши воины будут радовать женщин своими языками?
        - Ну хватит! - вскинул голову Ранрид.
        - Ты посмел заткнуть мне рот?
        - Нет… нет, я…
        - Ты просто не хозяин своему языку, я понимаю, - кивнул Аргеной. - Сядь и молчи, если не хочешь бросить мне вызов.
        Ранрид опустился на место, красный, будто девчонка, впервые решившаяся задрать юбку. Аргеной обвел взглядом генералов и поднялся на ноги.
        - Я могу понять ваше нетерпение, - заговорил он. - Наше войско, наш народ из поколения в поколение хранит мечту о доме. Сейчас эта мечта близка, как никогда, и не мне вам рассказывать, что захватить - половина дела, а другая половина - удержать. Пусть даже сейчас речь не идет о войне, это ничего не меняет. Мы можем расселиться, но чем это закончится? Войной. Войной, в которой нам придется биться с двумя сильными противниками. Войной, в которой мы проиграем. Нас просто задавят числом, вот и все.
        Генералы хмурились, пожимали плечами и переглядывались. Только Ранрид продолжал угрюмо смотреть в стол.
        - Раз уж сегодня состоялся совет, - продолжал Аргеной, - я расскажу вам то, чего еще никто, кроме меня, не знает. Ирцарио вышел на след В?нчу Хирта. Скорее всего, он схватит его в течении ближайших сорока восьми часов.
        Генералы зашептались, новость их взбудоражила. Даже Ранрид поднял голову и внимательно посмотрел на Аргеноя.
        - Поимка Хирта даст нам многое. Как минимум, ценного заложника, как максимум, координаты Ковчега. В любом случае, именно с Хирта начнется осуществление нашей мечты.
        - При всем уважении, - подал голос Ранрид, - мне не кажется, что такую операцию можно доверить Ирцарио. Хирт - дьявольски хитрая скотина, он столько раз ускользал от нас….
        - При всем уважении, - прервал его Аргеной, - я не слышу формулы вызова. Значит, ты опять попусту треплешь языком. Это последнее предупреждение, Ранрид. Потом у тебя не будет шанса на поединок.
        Убедившись, что генерал проникся угрозой, Аргеной снова окинул взглядом собравшихся.
        - Начинайте готовить своих бойцов. Я хочу, чтобы, когда придет время, с узоргами было покончено быстро. А теперь мне нужно сделать некоторые распоряжения перед казнью.
        Когда все генералы вышли из зала для совещаний, Аргеной обратился к Сонлеру:
        - Для казни все готово?
        - Двадцать узоргов помыты и переодеты, - пропел Сонлер.
        - Разобрались со списком?
        - Никак нет. По списку должно быть двадцать один. Недостает некой Елари Квинти. Корабль-перевозчик тщательно досмотрен - без результатов.
        - Ирцарио, - проворчал Аргеной.
        - Полагаю, так. Нужно ли устроить проверку?
        - Нет, с этим я разберусь сам. Скажи лучше, что думаешь о том, что было здесь.
        Сонлер пожал плечами, но по лицу было заметно, как он напрягся. Говорить правду королям - привилегия шутов и безумцев, а не кастратов.
        - Ранрид сказал то, о чем думают все, - заговорил Сонлер. - Пока еще это просто недовольство, но со временем оно перерастет в бунт. Если с Хиртом ничего не выйдет, им нужно будет куда-то направить свою злость.
        Аргеной только кивнул с таким выражением лица, будто Сонлер зачитал ему список блюд, которые планируется подать к ужину.
        - Понятно, - сказал он. - Как зовут женщину этого клоуна Ранрида?
        - В?йна.
        - Вайна, да. Пусть она придет ко мне сегодня ночью.
        Сонлер откашлялся, глядя на Аргеноя.
        - Вы уверены?
        - Абсолютно. Занозы нужно вырывать сразу, а не ждать, пока загноится.
        С этими словами Аргеной вышел из зала, оставив Сонлера в одиночестве делать пометки в блокноте.
        Глава 6
        Могучая, словно высеченная из цельного куска гранита фигура Аргеноя возвышалась над головами тысяч солдат, собравшихся сегодня в зале. Стоило ему выйти на сцену, как смолкли разговоры, прекратился гул, из тысяч глоток вырвался приветственный вопль. Аргеной не стал долго купаться в лучах славы. Секунды ему хватило, чтобы понять: измена не успела дать корней. Эти люди готовы идти за ним, а Ранрид оставался марионеткой, несмотря на амбиции.
        Взмахом руки он заставил солдат замолчать. В ярко освещенном зале стало тихо, будто он был пуст. Аргеной заговорил. Ему не нужен был микрофон, чтобы докричаться до задних рядов. Мощный и глубокий звук, рождавшийся в его широкой груди, казалось, был способен заполнить собой Вселенную:
        - Я приветствую лучших воинов Гинопоса! Я рад видеть в ваших глазах решимость пройти сквозь ад и отрубить голову самому дьяволу, если он осмелится перейти вам дорогу.
        Очередной исполненный восторга вопль стал ему ответом.
        - Сегодня мы как никогда близки к своей мечте. Впервые за долгие годы скитаний мы нашли галактику, которая станет нашим домом. Мы возьмем своих женщин и детей, войдет с ними в новые жилища, возделаем поля, заведем скот и повесим на стену наше оружие. Мы станем мирными и счастливыми людьми.
        В этот раз вопль не был неистовым. В нем слышалась извечная тоска странников по своему клочку земли.
        - Но до тех пор, - возвысил голос Аргеной, - мы останемся воинами. Самыми опасными людьми во Вселенной. Одними из тех немногих, для кого путешествие между галактиками много поколений назад превратилось из страшной сказки в суровую реальность. Прежде чем мы сложим оружие, нам еще придется убивать. Так мы заслужим свое счастье.
        Аргеной подал знак стражникам, и на сцену вывели двадцать узоргов. Пока их выстраивали вдоль края сцены, гул толпы утратил мечтательные интонации и превратился в ропот.
        Узорги были связаны только между собой длинной веревкой, а руки и ноги их оставались свободными. Эта идея была подсказана Сонлером: показать воинам, что даже с развязанными руками узорги не представляют опасности. На общей связке же настоял Аргеной. Если бы узорги в испуге принялись метаться по сцене, то казнь бы утратила всю свою серьезность и превратилась в цирк.
        - Вот наши самые главные враги, - провозгласил Аргеной, указывая на ошалевших от ужаса пленников. - Смотрите на них! На этих вероломных тварей, благодаря которым мы потеряли стольких прекрасных воинов и чуть было не погибли все. Узорги! Их религия - хитрость и предательство. Они думали, что разделались с нами и прилетели в галактику Триумвирата, надеясь поступить так же с местными жителями и завладеть их планетами…
        - Ты лжешь! - закричал один из узоргов, парень, стоявший ближе к середине цепочки. - Мы не сделали ничего плохого этим людям. Мы просто хотели…
        Он не успел договорить. Аргеной подошел сзади и, достав из ножен тесак, рубанул по коленям парня. Тот с криком упал, заставив двух своих соседей склониться, будто в порыве заботы. Но это просто натянулась верёвка. Узорги пытались бежать, но своими попытками вызвали только злобный хохот у солдат. Аргеной тоже позволил себе улыбку.
        - Он уже поднимается! - воскликнул главнокомандующий. - Смотрите, как быстро заживают раны у этих тварей. Чтобы убить их, нужно постараться. Но есть верный рецепт: твердая рука, верный глаз и острое лезвие. Этот тесак, - он поднял оружие над головой, - появился с единственной целью: убивать узоргов. У каждого из вас есть такой же. Покажите мне их, я хочу видеть их блеск!
        Несколько тысяч тесаков одновременно взметнулись в воздух, сопровождаемые громовым ревом.
        - Каждый из вас должен знать, что делать, встретив одну из этих зеленоглазых тварей. Смотрите и запоминайте!
        С этими словами Аргеной опустил лезвие на шею стреноженного парня. Казалось, удар был совсем легким, но голова отделилась от тела и упала в зал, где, подхваченная бойцами, пошла по рукам. Каждый считал честью прикоснуться к голове, срубленной самим Аргеноем.
        Узорги вопили. Одни рвались прочь, заставляя остальных падать или смешно вытанцовывать. Другие молили о пощаде, стоя на коленях. Но тесак Аргеноя поднимался и опускался до тех пор, пока еще девятнадцать голов не исчезли в беснующемся море обезумевших от вида крови солдат.
        Аргеной не стал больше ничего говорить. Он просто смотрел на своих воинов и упивался чувством единения и общности. Скорее бы Ирцарио отработал по Хирту. Тогда все начнется и закончится, быстро и победоносно.
        Глава 7
        Распаленный казнью, Аргеной чуть было не забыл о своем приказании, но исполненный ярости взгляд девушки, стоящей у дверей его покоев, освежил его память.
        - Ты - Вайна?
        Девушка кивнула. Аргеной отметил про себя, что у Ранрида неплохой вкус. Девушка оказалась настоящей красавицей: с пышной грудью, округлыми ягодицами и стройными ножками, выглядывающими из-под юбки чуть выше колена. Вайна явно проводила досуг в спортзале - Аргеной чувствовал силу ее рук и ног так, как чувствовал бы силу соперника, стоящего напротив.
        - Слушай меня внимательно, Вайна, - начал Аргеной. - Сейчас мы войдем внутрь, ты разденешься и ляжешь в постель. Можешь ненавидеть меня, сколько душе угодно, это ничего не изменит. Будь твой мужчина умнее, до этого бы не дошло.
        - Обычно мужчины сами разбираются между собой, - сказала Вайна. От ее голоса у Аргеноя перехватило дыхание. «Если она так очаровательно злится, - подумал он, - то как же она говорит с теми, кто ей по нраву?» Судьба Ранрида была решена в этот же миг.
        - Обычно у мужчин хватает духу ответить за свои слова, - улыбнулся в ответ Аргеной. - Но иногда они подсылают женщин в качестве извинений.
        Открыв дверь электронным ключом, Аргеной подтолкнул Вайну внутрь, не обращая больше внимания на ее гримасы. В отношениях с женщинами он всегда руководствовался простым принципом: нравится - бери. Тот же принцип определял его жизнь и в других её областях.
        Несмотря на вдохновляющую прелюдию, в постели все было более чем тривиально. Сперва Вайна пыталась держаться отстраненно, потом просила не останавливаться, а под конец умоляла прекратить. Но Аргеной остановился лишь тогда, когда девушка лишилась сознания - это тоже был его принцип, отступать от которого он не любил.
        Лежа на чуть влажных простынях, Аргеной смотрел в потолок и лениво перебирал в памяти события этого дня. Что-то не давало ему покоя, тревожило сознание, никак не желая выходить на поверхность. Отвратительное чувство: будто кто-то водит острием кинжала по спине. Все это было как-то связано с тихонько посапывающей рядом девушкой, и Аргеной принялся разматывать клубок. Вайна, которую он взял, чтобы наказать Ранрида. Ранрид, говорящий свои дерзкие слова на совете. Что-то он такое сказал, на кого-то сослался, что и вывело Аргеноя из себя…
        Ирцарио! Воспоминание пришло так внезапно, что Аргеной содрогнулся. Вот, значит, что он пытался забыть, убивая узоргов и доводя до исступления Вайну. Приятная нега покинула тело. Аргеной подошел к столу и активировал экран компьютера.
        - Экипаж сорок два, вызов, - сказал он машине.
        На экране появилась заставка с песочными часами. Аргеной ждал, никак не выражая нетерпения. Наконец, песочные часы исчезли, вместо них появилось сосредоточенное лицо Ирцарио. Он сидел в кабине разведывательного корабля и контролировал его курс.
        - Сорок второй на связи, - бросил Ирцарио, покосившись в камеру.
        - Ты какой-то раздраженный, - заметил Аргеной. - Никак проспорил Фениру девку?
        Аргеной внимательно следил за выражением лица Ирцарио и заметил небольшую судорогу, непроизвольное сокращение мышц.
        - Какую девку? - Ирцарио поморщился, так бездарно симулируя равнодушие, что Аргеной отвел взгляд. Он уже выяснил все, что хотел.
        - Я даю тебе еще три дня поиграть, - сказал Аргеной. - Потом хочу видеть ее голову.
        Ирцарио ответил не сразу.
        - Это что, такая проблема? - Он подпустил еще больше деланого безразличия в голос. - Не припомню, чтобы тебя раньше волновали мои игрушки.
        - Меня волнуют не игрушки, а то, как ты их добываешь. Ты пытался меня обмануть, пытался скрыть ее. Заставляешь меня нервничать, забивать голову лишними вещами. Может, хватит? У тебя есть реальный шанс подняться, войти в совет, как равному, а в перспективе стать героем - человеком, благодаря которому закончилось путешествие Гинопоса. Земля уже рядом, Ирцарио. Там все будут сами себе хозяева.
        Лицо Ирцарио на мгновение приняло мечтательное выражение, и Аргеной позволил себе расслабиться.
        - Глупо упустить все это из-за одной зеленоглазой твари, - добавил он. - Три дня. Потом я вспомню о ней и начну беспокоиться.
        - Я услышал, - проворчал Ирцарио. - Три дня, голова - все ясно.
        - Скоро будешь на Иргиле?
        - Часов через шесть, не раньше. Нас встретят?
        - Да, вам должен оказать содействие майор Реввер. Не жди, что он будет за тебя рубить головы - лишь бы в спину не ударил. Содействие означает, что он поможет тебе с поиском Хирта, отвезет, куда надо…
        - То есть, ничего, - перебил Ирцарио.
        - По крайней мере, не будет вставлять палки в колёса. И не свети там свой трофей! В этом городке на днях убили зеленоглазую с потомством, и это вроде как спровоцировало беспорядки. На вас и так будут косо смотреть.
        - Может, переодеться в гражданское? - предложил Ирцарио.
        - А ты начинаешь меня радовать, - улыбнулся Аргеной. - Отличная идея. Выходи на связь, как будет результат, но не позднее, чем через три дня. Конец связи.
        Экран погас. Аргеной встал со стула и, потирая руки, повернулся к кровати. Вид обнаженной девушки, свернувшейся калачиком на смятых простынях, ненадолго озадачил его: он уже забыл о ней. Но открытие пришлось кстати, ведь нужно было куда-то деть энергию, бывшую ключом после успешного разговора с Ирцарио.
        - Подъем, дорогая! - Аргеной шлепнул девушку по мягкому месту, приводя в чувства. - Впереди второй раунд.
        Вайна застонала, неохотно открывая глаза, но ни словом, ни делом не разочаровала своего повелителя. Когда Аргеной почти заснул, его потревожил сигнал персонального браслета-транслятора. Подняв руку, Аргеной увидел то, что ожидал увидеть: оформленную по всем правилам заявку на поединок. Вызов прислал Ранрид. «В десять утра», - ответил Аргеной, не утруждая себя традициями. Ранрид, верно, полагал, что дело затянется, но Аргеной не любил разбрасываться временем.
        Рука Вайны легла на его грудь. Губы спящей девушки шевельнулись, произнося беззвучно имя. В имени, как показалось Аргеною, было больше двух слогов.
        Глава 8
        - Хорошие бойцы готовятся к победе, плохие - готовят оправдания для поражения, - зевнул Аргеной, когда Сонлер закончил доклад.
        Суть доклада состояла в том, что Ранрид уже в шесть утра разбудил секретаря Аргеноя и завалил его бумагами, заявлениями и претензиями, согласно которым он, Ранрид, имеет право на три дня подготовки к поединку.
        - Что ему передать? - спросил Сонлер, закрывая пухлую папку.
        Аргеной вздохнул, посмотрел в окно. Разговор происходил на верхней палубе, и окна здесь были панорамными, огромными, через них открывался впечатляющий вид на галактику Триумвирата.
        - Он не выдумал эти правила? - спросил Аргеной.
        - Правила есть, хотя их почти никто не знает. Судя по красным глазам Ранрида, он всю ночь просидел в архиве.
        Аргеной покачал головой. Ночь с Вайной вымотала его совершенно, даже злиться было лень. Теперь ему скорее было грустно видеть такое малодушие от одного из своих генералов.
        - Первое, - начал Аргеной. - Скажи ему, что три дня у него есть. Второе: все эти три дня Вайна живет у меня. Третье: Ранрид исключается из совета и понижается в звании до полковника. Соответственно, подчиненные ему силы должны быть реорганизованы и перераспределены.
        - Какую называть причину понижения? - спросил Сонлер, записав все распоряжения.
        - Проявленную трусость и нарушения субординации.
        Сонлер поклонился и направился к выходу, но Аргеной остановил его:
        - Как считаешь, я поступаю правильно?
        Сонлер пожал плечами.
        - Ваша цель - унизить и уничтожить Ранрида. Это все понимают, как и причины его опалы. Единственное слабое место - Вайна. Ее он сможет обернуть в свою пользу.
        - Верно, черт побери… ладно, пусть Вайна будет с ним.
        Сонлер сделал соответствующую пометку в блокноте, но все же уточнил:
        - Минувшей ночи хватит ему, чтобы выставить себя героем.
        Аргеной улыбнулся, вспомнив минувшую ночь.
        - Оно того стоило, если ты понимаешь, о чем я, - сказал он.
        - Нет, - сухо сказал Сонлер и замер, ожидая разрешения уйти.
        - Три дня, - проворчал Аргеной, глядя на четыре солнца Триумвирата. - Через три дня может начаться война, если Ирцарио сработает как следует. Вовремя же этот идиот решил оспорить власть.
        Сонлер напомнил о себе покашливанием. Аргеной только отмахнулся, состроив недовольную гримасу:
        - Иди, выполняй.
        - То, что вы сейчас сказали, можно использовать.
        - Это ты о чем? - спросил Аргеной, повернувшись.
        - Ранрид знает о том, что в ближайшие дни может начаться война, и осуществляет действия, подрывающие авторитет власти. Перед этим он длительное время находился на одной из планет Триумвирата, где мог…
        - Спутаться с узоргами! - воскликнул Аргеной.
        - При таких подозрениях вы можете отказаться от поединка и запустить процедуру изгнания.
        - Нет. - Аргеной мотнул головой. - Поединок будет. Через три дня я не хочу об этом даже вспоминать. Как скоро ты все устроишь?
        Сонлер задумался. Пошевелил губами, загнул несколько пальцев.
        - Ну? - нахмурился Аргеной.
        - Придется сыграть грязно, распустить слухи, причем, как среди солдат, так и среди офицеров…
        - Я знал, что не отмоюсь от грязи еще до того, как принял правление, не надо меня пугать. Сколько?
        - Думаю, что завтра утром поединок состоится, - сказал Сонлер.
        - Отлично. Иди. Все приказы в силе.
        Сонлер ушел, оставив главнокомандующего в одиночестве на верхней палубе.
        Глава 9
        Аргеной никогда не пытался выяснить, как Сонлер делает то, что делает. Должно быть, работа была не из легких: найти слабые точки в обществе, грамотно их коснуться. Тут шепнуть нужное слово, там вскользь упомянуть о чем-то. А в итоге общество заведется, загудит и станет предсказуемым. Может быть, для кастрата это было искусством, вроде неведомого ему искусства любви. Во всяком случае, когда он занимался этим, глаза его горели.
        Неоднократно Аргеной думал о том, что Сонлер запросто может настроить весь Гинопос против него. Что его останавливало? Возможно, лишившись естества, он и вправду утратил все мужские амбиции, вроде жажды власти. Но скорее всего просто боялся, что новый правитель запросто может оказаться не таким уж лояльным к кастратам, как Аргеной, который, кстати, и положил начало «программе стерилизации». До него слабых, неспособных к битве детей просто выбрасывали за борт.
        Сонлер не подвел и в этот раз. Уже в середине дня, отобедав, как обычно, в одиночестве, Аргеной «узнал» от одного из генералов, что «Ранрид три месяца жил с зеленоглазой».
        - Мне шепнул кое-кто, - пояснил генерал с важным видом.
        - Ты правильно сделал, что обратился ко мне, - сказал Аргеной, с трудом сдерживая смех. - Я тебя не забуду.
        Генерал ушел, довольный собой, а Аргеной с облегчением рассмеялся. Теперь вряд ли хоть один генерал поддержит Ранрида. Слухи же продолжали множиться. Вечером, занимаясь в тренажерном зале наравне со всеми, Аргеной случайно услышал разговор двух лейтенантов, подчиненных Ранриду.
        - Все равно жестко он с ним, - говорил один, искоса поглядывая на Аргеноя. - Столько лет служил, ничего плохого от него не видели…
        - А чего он именно сейчас начал воду мутить? - возражал второй. - Говорят еще, он с зеленоглазой жил. Я думаю, не он ли помог бежать тем узоргам, которых Ирцарио накрыл?
        - Думаешь, так? - насторожился первый.
        - А то! И Аргеной наверняка все знал уже давно, потому Ирцарио послал именно туда, где они в межзвездное пространство выскочили. Вот и скажи, жестко он с ним или мягко? Я бы его вообще за борт скинул…
        - Ты полегче, - заволновался первый. - Он пока еще наш командир все-таки.
        - Да ладно, кто услышит-то.
        Ребята были одни, и слышал их только Аргеной, потому что прослушивающие устройства были встроены во все тренажеры, а сигнал с них шел на его браслет-транслятор.
        Аргеной не мог себе представить, какое давление сейчас терпит Ранрид. К поединку он будет совершенно изможден и тридцать раз пожалеет, что не согласился на бой сразу же.
        Думая так, Аргеной подошел вечером к дверям своих покоев и застал там Вайну.
        - Сонлер заработался, - сказал он девушке. - Я отменил приказ, можешь идти к мужу.
        - Я здесь не потому, что твой кастрат меня позвал, - в своей надменной манере ответила Вайна. - Я сама пришла.
        - Зачем же?
        Вайна лишь покраснела и ничего не сказала, но этот румянец объяснил Аргеною все. Он взял девушку за подбородок, и она позволила ему повернуть ее голову. На левой скуле он увидел кровоподтек.
        - Гордая, - улыбнулся Аргеной.
        - Это не он сделал. - Вайна опустила взгляд.
        - Кто же?
        - Один майор. Назвал меня предательской подстилкой. Их там много было, и Ранрид ничего даже не сказал, мы просто ушли.
        - А теперь ты здесь…
        - Да! - Вайна посмотрела ему прямо в глаза. - Может, я и подстилка, но не предательская. Если кто мой, так я за него горло перегрызу, пусть и сдохну.
        В этот раз Аргеной позволил себе быть более нежным. Почувствовав это, Вайна завладела инициативой и довела своего повелителя до сказочных вершин блаженства.
        - Вайна, - позвал Аргеной уже засыпающую девушку.
        - М-м-м? - отозвалась она.
        - Ты понимаешь, что самое позднее послезавтра он умрет?
        Ответа не было, хотя Аргеной готов был поклясться, что Вайна не спала.
        Глава 10
        Ждать до послезавтра не пришлось. Едва Аргеной открыл глаза, как его браслет-транслятор загудел. Вызвал Сонлер.
        - Прошу прощения за ранний звонок, - начал он, - но я знаю, что вы просыпаетесь примерно в это время.
        - Ранрид бьется в истерике? - зевнул Аргеной.
        - Да, он в зале, ждет вас. Нарушая все правила и традиции.
        Аргеной посмотрел на Вайну, которая продолжала спать, обняв подушку. Разбудить ее? Но зачем лишние сцены?
        - Жди меня там, - велел Аргеной. - Не позволяй ему много говорить.
        - Ранрид предлагает кинжалы. Вы хотите, чтобы я…
        - Нет. Просто иди туда, контролируй ситуацию.
        Аргеной встал с постели и потянулся, наслаждаясь хрустом в позвонках. В спине что-то кольнуло, заставив Аргеноя поморщиться. Боль тут же прокралась в поясницу, оттуда - в правую ногу. В течение нескольких секунд Аргеной не мог даже пошевелиться. «А если меня парализует? - подумал он, едва ли не в панике. - Кому я смогу доверить сходить ТУДА? Сонлеру? Этот хитрый уродец тут же возьмет надо мной верх. А если нет, то все равно - Гинопос не забудет этой слабости».
        Глаза слезились от боли и бессилия. Аргеной видел только лицо спящей Вайны и мысленно умолял ее не просыпаться. Он не хотел, чтобы она видела его таким - слабым, беспомощным. Но веки девушки дрогнули и поднялись. Она привстала на локте, глядя на своего повелителя.
        - Что случилось? - в ее голосе звучало искреннее беспокойство. - Спина?
        - Ничего, - прошипел Аргеной. - Уйди!
        Она не подчинилась. Спрыгнула на пол, подбежала к Аргеною и, приобняв его, помогла добраться до кровати.
        - Ложись на живот, - предупредила она.
        «Что помешает ей вонзить кинжал мне в спину?» - подумал Аргеной, подчиняясь своей игрушке. Но выбора не было, и Аргеной закрыл глаза, наслаждаясь ласковыми прикосновениями девушки.
        - Легче? - спросила она.
        Аргеной промолчал. Слишком уж стесняло его непривычное подчиненное положение. Но боль и вправду стихла, затаилась где-то в глубине, чтобы нанести удар в самый неподходящий момент. Аргеной понял, что в состоянии встать, но о том, чтобы победить в поединке, не может быть и речи. Какого-нибудь салагу еще может быть, но не Ранрида. Армия Гинопоса потому и была мощнейшей во Вселенной, что генералами здесь становились только лучшие бойцы, многократно доказавшие свою доблесть в бою.
        - Я не хотел, чтобы ты меня таким запомнила, - проговорил Аргеной.
        Ладони Вайны остановились, прервав свой успокаивающий танец на его спине.
        - Ты так говоришь, будто собрался умирать, - сказала Вайна.
        - Придется.
        Он ощутил, как дрогнули ее пальцы. Что-то капнуло ему на спину. Аргеной понял, что пора прекращать это. Он попытался встать, но Вайна с неожиданной силой толкнула его, заставив лечь обратно.
        - Что ты…
        - Тихо! - шикнула она на него. - Закуси подушку, сейчас будет очень больно.
        Аргеной не успел сказать ни слова. Нежные пальцы Вайны нажали на один из позвонков. Что-то хрустнуло и яростная, нестерпимая боль вспыхнула во всем теле сразу. Аргеной не кричал. Родившийся воином иначе реагирует на боль. Когда белая пелена боли сп?ла, Аргеной увидел покрасневшее, с раскрытым ртом и закатившимися глазами лицо Вайны. Он душил ее, словно тот безумный ревнивец из представления, которое Аргеной видел когда-то давно.
        Он опустил девушку, и она отшатнулась, тяжело дыша и растирая руками горло.
        - Если я и умру сегодня, то не от рук женщины, - сказал Аргеной. - Такого позора мне не надо.
        - Спина, - прохрипела Вайна. - Помогло?
        - Что ты… - Аргеной не договорил. Он повел плечами, потом осторожно отклонился назад, нагнулся вперед. Движения выходили легкими, плавными, без малейшего намека на боль. Это чудо так изумило Аргеноя, что он забыл о Вайне и чуть заметно вздрогнул, услышав ее севший голос:
        - Ты справишься теперь?
        Аргеной привлек девушку к себе резким движением и заглянул в глаза. Она не испугалась, не отпрянула.
        - Не смей так делать никогда больше, - сказал он. - Я мог тебя убить.
        - Моя жизнь не стоит дороже жизни главнокомандующего Гинопоса, - ответила Вайна.
        Кажется, впервые в жизни Аргеной поцеловал девушку утром, после всех ночных развлечений.
        - Я дождусь! - шепнула она.
        Впервые в жизни Аргеной позволил девушке остаться в своих покоях без присмотра. Направляясь к залу, он пытался вытравить из головы все эти глупые нежные мысли, но то и дело ловил себя на том, что улыбается, думая о Вайне.
        Глава 11
        Сцена, на которой недавно лилась кровь узоргов, теперь представляла собой арену битвы. Трибуну убрали, как и занавески, за которыми чаще всего готовились к выступлению молодые девушки - зрелище, которое могло собрать полный зал. За исключением казней и поединков, разумеется.
        Аргеной взошел на сцену, встреченный тишиной. Толпа не знала, как реагировать на происходящее. Веселит ли Аргеноя предстоящий поединок? Или же он, напротив, испытывает грусть? В одном был уверен каждый: Аргеной не боится. Вообразить главнокомандующего напуганным - непосильная задача для того, кто хоть немного его знал.
        Ранрид, обнаженный до пояса, стоял посреди сцены, уперев руки в бока, и смотрел на Аргеноя надменным взглядом. Его мускулы, туго обтянутые кожей, так и бугрились, вероятно, приводя в экстаз юных девиц.
        - Ты заставил нас ждать, Аргеной! - громко сказал Ранрид. - Что тебя так задержало?
        - Твоя жена, - словно плюнул Аргеной.
        Ранрид вздрогнул и первые несколько секунд не мог найтись с ответом. В зале начали роптать: заявление Аргеноя было бы достойным обычного генерала в такой ситуации, но не делало ему чести, как главнокомандующему.
        - Этот человек возглавляет нас! - Ранрид собрался, наконец, с мыслями. - Он должен быть бесстрашным лидером, ведущим нас к победе, но я вижу тирана, что думает только о себе. Сегодня он забрал себе мою жену, а завтра…
        - Я не забирал твою жену, Ранрид, - сказал Аргеной. - Ты сам отправил ее ко мне, лишь только я попросил. Ты отправил ко мне свою жену, вместо того чтобы вызвать меня на поединок за одну лишь мысль об этом. Я проверил тебя на предмет соответствия должности и понял, что ты занимаешь ее по ошибке. Генерал, не способный защитить свою жену, не сможет защитить и своих солдат.
        - Я пытался быть вежливым с тобой! - прорычал Ранрид. - А ты смеешь высказывать мне за то, что я не плюнул тебе в лицо?
        - Есть тонкая грань между вежливостью и коленно-локтевой позицией. Ты эту грань перешел. Теперь уже поздно для разговоров, не находишь? Все эти люди собрались не для того, чтобы слушать нашу перепалку.
        К застывшим друг напротив друга бойцам приблизился Сонлер. Ранрид, заметив его, отвернулся, выражая презрение.
        - Как распорядитель поединка, я должен напомнить, что, какие бы причины ни привели на эту арену бойцов, выжить должен только один. Он унаследует все, что принадлежало его противнику, и сможет распорядиться этим по своему усмотрению. Кроме того, победитель обязан выполнить последнее желание проигравшего. Прошу вас огласить свои желания, чтобы я мог внести их в церемониальный протокол.
        Ранрид задумался на секунду и сказал, обращаясь не к Аргеною даже, а к залу:
        - Я хочу, чтобы ты сделал Вайну счастливой и не бросил ее никогда.
        Эти слова вызвали вздох восхищения у всех присутствующих женщин. Стилус в руке Сонлера быстро заполнял графы протокола. Аргеной отвесил церемониальный поклон, показывая, что он принял желание к сведению и исполнит его.
        Теперь все взоры устремились к Аргеною. Он лишь улыбнулся. Поединок уже начался, только Ранрид этого не понял.
        - Позаботься о моем народе, - сказал он, глядя в глаза Ранриду. - Дай им землю, сделай их счастливыми и не бросай никогда.
        С перекошенным от ярости лицом Ранрид поклонился под аккомпанемент нарастающего шквала аплодисментов. Аргеной с лихвой вернул всеобщее расположение, выставив Ранрида сентиментальным дураком.
        Сонлер осведомился о выборе оружия. Ранрид показал кинжал, а Аргеной - раскрытые ладони. Ранрид побагровел еще больше, а зал наградил Аргеноя новой волной аплодисментов. Кинжал задрожал в руке опального генерала. Бросить или нет? Секунды шли, а Ранрид никак не мог определиться, будет ли он лучше смотреться с кинжалом или без него.
        Ударил гонг, и менять решение стало поздно. Аргеной дал Ранриду ровно одну секунду, чтобы встать в стойку, а потом налетел на него, как ураган. Кинжал взметнулся, ища тепла человеческой плоти, но сегодня ему было суждено остаться голодным.
        Ранрид выбрал тактику обороняющегося, несмотря на то, что только у него было оружие. Аргеной, к которому после волшебного массажа Вайны, вернулись силы, вымещал их на своем сопернике. Ранрид не был достаточно быстр, чтобы уклониться от удара, и ему приходилось выставлять блоки.
        Аргеной не оставил сопернику ни единого шанса перейти в наступление. Поединок нужно было закончить быстро, потому что Аргеной не знал, чего ожидать от своего тела. Он слишком затянул с процедурой, чтобы рисковать. Улучив момент, он захватил руку Ранрида, выкрутил ее, заставил бросить кинжал. А потом, продолжая движение, сломал руку в двух местах. Крик Ранрида потонул в торжествующем реве толпы. Аргеной, тяжело дыша, взялся за голову Ранрида и одним движением сломал ему шею. Сочный, отвратительный хруст был достаточно явственным, чтобы прорваться сквозь ликование переполненного зала.
        Безжизненное тело рухнуло на пол. Аргеной встал. Некоторое время он смотрел на труп, будто размышляя о чем-то, а на деле - успокаивая бешено колотящееся сердце. Постепенно гул в зале смолк, и в наступившей тишине Аргеной заговорил:
        - Для меня нет радости в этой победе. Ранрид, один из генералов, мой советник оказался эгоистичным, трусливым предателем. Хорошо, что я смог его разоблачить, но плохо, что это случилось. Я не хотел давать ему поединка. Я хотел, и имел на это полное право, судить его и предать казни. Но он успел распустить слух о моей слабости и трусости. Я не мог позволить жить этому слуху, ведь тогда многие из вас захотели бы испытать себя здесь. Поэтому я вынужден был согласиться на поединок, которого не хотел. Теперь все вы - посмотрите на то, что осталось от Ранрида. Его больше нет. Нет бойца, нет командира - только бесполезный труп. Этого ли я хочу для своего народа? Такое ли будущее вы строите для себя?
        - Нет, нет! - загудели в зале.
        - Надеюсь, что так, - вздохнул Аргеной. - Готовьтесь. Скоро разразится последняя война, после которой мы покинем этот корабль навсегда.
        Аргеной удалился со сцены под грохот аплодисментов. С Ранридом покончено, пора позаботиться о себе.
        В коридоре его встретил Сонлер с бокалом красного вина. Опустошив предложенный сосуд, Аргеной с упреком посмотрел на секретаря.
        - Что, даже не смотрел, чем закончится?
        - Исход был для меня очевидным, - пожал плечами Сонлер.
        - Ты бы то же самое сказал Ранриду.
        - Ранрид не стал бы держать меня при себе - он ненавидит кастратов. К тому же, он предпочитал белое вино.
        Аргеной усмехнулся. Понять, какие чувства испытывает Сонлер, было практически невозможно.
        - Ты отличный секретарь, Сонлер. Может, даже более чем отличный и более чем секретарь. Сделай еще кое-что для меня.
        - Все, чего пожелаете.
        - Позаботься о том, чтобы в мои покои сегодня принесли ужин на двоих. И бутылка красного вина, само собой, не повредит.
        Сонлер записал все в блокнот и посмотрел на Аргеноя.
        - Я позаботился о том, чтобы никого не было вблизи коридора 4Д, - сказал он. - Там якобы ведутся ремонтные работы.
        Аргеной замер.
        - Что?
        - Ничего, просто позволил себе проявить немного инициативы. Если вы не против.
        Сонлер поклонился и пошел прочь, оставив Аргеноя смотреть ему вслед. Откуда он знал про этот коридор? Аргеной столько сил приложил, чтобы сохранить в тайне сам факт тайны и, как выяснилось, напрасно.
        Глава 12
        Коридор 4Д располагался в самой пустынной части корабля, куда редко забредали посторонние. Для непосвященных коридор, должно быть, представлял собой странное зрелище. Нет, не было ни кровавых пятен на полу и стенах, ни ржавых цепей - ничего такого. Просто это был длинный коридор, ведущий к единственной двери, узкий и как будто бесполезный.
        Кроме того, каждый, кто захотел бы из чистого любопытства подойти к двери и подергать массивную металлическую ручку, с каждым шагом все сильнее сомневался бы в своих намерениях. Легкое беспокойство постепенно переросло бы в панический ужас безо всяких видимых причин. Растревоженное воображение дорисовало бы звук крадущихся шагов и приглушенное дыхание, а может, даже кровавые пятна на стенах.
        Пару раз Аргеною приходилось слышать истории о привидениях, скрывающихся где-то здесь, на корабле, и он не сомневался, что все они связаны с коридором 4Д. Можно было предположить, что коридор этот со временем станет для молодежи ритуальным местом, где можно будет испытать друг друга на прочность. А когда лучше всего лезть во всякие сомнительные авантюры, как не во время массовых сборищ? Так что беспокойство Сонлера было вполне оправданным: приблизившись к двери, перекрывшей доступ к хозяйственным помещениям, Аргеной спугнул стайку подростков. Они убежали, хором сбивчиво поприветствовав Аргеноя. Среди них он заметил девочку, державшую за руку одного из мальчишек. Почему-то эта картина, такая обыденная и простая, окончательно выбила главнокомандующего из колеи. Уже затих топот детей вдали, а он все стоял, глядя им вслед.
        Наконец Аргеной очнулся, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, разгоняя ненужные мысли. Зависть к непорочной юности - может ли быть более жалкое свидетельство дышащей в спину старости. Нехорошие мысли, мысли о предназначении и смысле жизни - все это ни к чему не ведет и лишь вредит делу.
        Аргеной повернулся к двери, над которой горела надпись: «Участок на ремонте. Вход запрещен». Он поднес к электронному замку свой браслет-транслятор, и дверь тут же открылась. Аргеной имел доступ во все помещения на своем корабле. Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Аргеной мысленно еще раз поблагодарил сметливость Сонлера. Что нужно главнокомандующему в хозяйственном блоке - скучный вопрос, а визит главнокомандующего в коридор 4Д - это уже небывалый всплеск интереса.
        4А, 4Б, 4В, 4Г и, наконец, 4Д. Аргеной пошел по коридору, стараясь не обращать внимания на действие психотропного генератора, который и создавал этот неконтролируемый ужас. Обычно страх приятно щекотал ему нервы, заставляя кровь быстрее бежать по венам, но сейчас кровь стыла. Главнокомандующий Гинопоса, перед которым трепетали миллионы людей, был готов упасть на колени и заплакать. Единственное, что заставляло его двигаться вперед, было осознание простого факта: никто не поможет. Даже если проститься с остатками самоуважения и попросить кого-нибудь о помощи, это не даст ничего. Открыть дверь сможет только он сам. Если же этот предполагаемый помощник сумеет справиться с дверью, дальше его ждет только смерть.
        «Не лучше ли смириться и дожить свой век, как положено человеку? - шепнула ее величество Старость. - Победа близка, тебе уже можно ничего не делать - просто отдай вовремя нужные приказы».
        - Пошла вон, - прошептал Аргеной. До двери осталось несколько шагов.
        «Ты можешь долго от меня бегать, но однажды я окажусь быстрее, - продолжала Старость. - Может, сейчас? Сможешь ли ты одолеть себя молодого? Каково будет погибнуть здесь? Поистине, повернуть назад будет не так стыдно».
        - Я не погибну, - скрипнул зубами Аргеной.
        Его рука коснулась ручки двери. Он перевел дыхание. Набрав полную грудь воздуха, Аргеной громко сказал:
        - Аргеной, главнокомандующий Гинопоса.
        Послышался успокаивающий сигнал, означающий, что идентификация прошла успешно. Для тех, кто наблюдал бы эту сцену со стороны, все выглядело так, будто произошло всего лишь сличение голоса. Но Аргеной не просто так взялся за ручку двери - микросенсоры стремительно анализировали его генетический код.
        Дверь отворилась - отъехала в сторону, открыв оснащенное ярким светом помещение. Посреди него стоял Аргеной - такой, каким он был тридцать лет назад, в самом расцвете. Теперешний Аргеной ощутил себя жалкой пародией на это совершенное существо.
        Это был робот, одно из достижений недолгого союза узоргов и гинопосцев. По изначальной задумке робот должен был быть одной из стадий новой системы обучения бойцов. В программу закладывалась информация о сотнях тренировочных боев конкретного солдата, после чего он получал бесценную возможность сразиться сам с собой, взглянуть на себя глазами врага, определить свои сильные и слабые стороны.
        Аргеной был первым, согласившимся на испытание, и, в качестве знака уважения, узорги сделали первую модель копией Аргеноя даже внешне. Он успел трижды победить машину, прежде чем узорги предали Гинопос. Робот более не обучался новым приемам, но даже такого его не смог победить никто. В конце концов Аргеной нашел машине лучшее применение, чем тренажер для будущих бунтовщиков. Он дал ему боевое оружие и поставил охранять свой секрет.
        Двойник Аргеноя бросился навстречу своему прототипу, на ходу обнажая меч - в ту пору именно меч был традиционным оружием гинопосцев. Аргеной встретил его выпад своим тесаком. Сталь ударила в сталь, громкий звон заглушил гудение двери, отрезающей путь к отступлению. Был только один способ выбраться отсюда живым - победить робота.
        Как и сам Аргеной, его двойник предпочитал играть в нападении, поэтому битва выглядела устрашающе. Здесь не было ни секунды передышки, звон стали сливался в один какой-то невероятный по долготе звук. Лезвия двигались так быстро, что казалось, будто у каждого по нескольку оружий.
        Аргеной знал свое слабое место, которое он ликвидировал все те же тридцать лет назад. Этот недостаток был напрямую связан с достоинством: Аргеной был слишком смел, до безумия. Хотя автомат и не копировал эмоций, он повторял стратегию. Улучив момент, Аргеной сделал вид, что споткнулся, и автомат бросился на него. Упав на спину, Аргеной выбросил вверх руку с тесаком, и лезвие ударило в грудь лже-Аргеноя. Меч не успел коснуться плоти - так же, как и тридцать лет назад, когда Аргеной понял, что нельзя вкладывать все в один удар и вырос как боец еще сильнее, хотя ему и так не было равных.
        Казалось, блеск искусственных глаз потускнел. Робот замер на несколько секунд, дав победителю насладиться своим триумфом, после чего убрал меч в ножны и вернулся на свое место посреди зала. Аргеной перевел дыхание. Самое сложное позади, а заветная цель так близка…
        Следующая дверь затребовала сканирование сетчатки глаза и пароль. Пароль состоял из произвольных цифр - Аргеной не собирался ни в чем облегчать жизнь возможным взломщикам. Наконец, и эта дверь плавно отъехала в сторону. Аргеной шагнул внутрь и оказался в маленькой лаборатории, которая освещалась зеленоватым светом ламп.
        - Здравствуй, Летос, - тихо сказал Аргеной, подходя к столу.
        Казалось, будто на столе лежит труп или скорее мумия, но эту иллюзию разрушали глаза. Зеленые, они жили на иссушенном, окаменевшем лице человека, пристегнутого к столу ремнями, метались из стороны в сторону, будто не в силах сосредоточиться на одном объекте.
        - Пить, - прохрипел человек.
        - Конечно, Летос, о чем разговор!
        Аргеной поднял руку, схватил одну из множества висящих под потолком трубок и, вытянув ее, помог несчастному вцепиться в нее зубами. Летос принялся сосать, и по трубке потек питательный раствор. Еще одна разработка узоргов: жидкость, утоляющая жажду и голод, на сто процентов усваиваемая организмом.
        Аргеной подождал, пока Летос напьется, и вернул трубку на место.
        - Извини, я задержался в этот раз, - сказал он человеку, который теперь лежал, закрыв глаза, и тяжело дышал. - Но ты ведь не думал, что я про тебя забыл, да, Летос?
        Летос открыл глаза и посмотрел на Аргеноя долгим, тяжелым взглядом.
        - Что? Еще чего-нибудь? Может, женщину? - Аргеной наклонился ближе. - Если хочешь, я устрою, только скажи.
        - Смерти, - шепнул Летос.
        Аргеной с улыбкой потрепал его по щеке.
        - Брось, Летос! Ты еще меня переживешь, проныра зеленоглазый. Хотя, наверное, скоро что-то изменится, - посерьезнел Аргеной. - Мы уже в двух шагах от того, чтобы стать счастливыми наземниками. Когда это произойдет, я, верно, оставлю тебя здесь подыхать - не тащить же с собой. Если будет время, так уж и быть, зайду отрубить тебе голову. Но обещать ничего не могу.
        Летос засмеялся, и от этого звука по коже Аргеноя побежали мурашки. Он с трудом удержался от того, чтобы не повысить голос.
        - Что тебя насмешило, Летос?
        - Ты! - каркнул в ответ пленник. - Что, нашел очередных идиотов, которые согласились делить с тобой планету? Мы же оба знаем, чем все закончится. Гинопос утопит свою мечту в крови, как обычно.
        - Ошибаешься, - возразил Аргеной. - Теперь все будет прекрасно.
        - Прекрасной была идея объединения с узоргами. Во что все превратилось? Ты сосешь мою кровь, будто мальчишка, ворующий пенсию у дедушки. Только так вы видите взаимодействие: берете все, но ничего не даете взамен. Помяни мое слово: скоро ты вновь направишь свой флот в другую галактику. И снова будешь приходить сюда, будешь врать сам себе, что делаешь это, чтобы заботиться о своих людях, хотя истинная причина куда банальнее: ты боишься смерти.
        Летос замолчал, тяжело дыша, утомленный своей речью. Аргеной покачал головой.
        - Не знаю, зачем я постоянно вступаю с тобой в разговор.
        - Может, потому что я один говорю тебе правду. Бери то, зачем пришел, и убирайся.
        - Одно могу точно сказать - ты единственный, кто может говорить со мной так и при этом остаться в живых.
        Летос не ответил. Он не дрогнул, когда игла воткнулась ему в предплечье. Аргеной набрал крови в шприц, посмотрел на неё, черную при таком освещении, и закатал рукав.
        - За нас с тобой, Летос, - сказал он, прежде чем опустить поршень. - Пусть только смерть разлучит нас.
        Аргеной обожал это ощущение. Как будто разом исчезли последние тридцать лет. Не стало боли в спине, страха, усталости и нехороших мыслей. Тело наполнилось силой, мысли бежали, словно звонкий весенний ручеек, и весь мир будто бы стал проще.
        - До встречи, старик, - сказал Аргеной, похлопав Летоса по груди. - Надеюсь, больше не увидимся. Держи за меня пальцы крестиком!
        Хохоча над своей шуткой, Аргеной вышел из лаборатории и закрыл дверь. В коридоре 4Д было пусто, как и во всем блоке. Аргеной шел, насвистывая грозную и величественную мелодию марша Гинопоса, как вдруг браслет на его руке завибрировал - вызывал Сонлер.
        - Что там? - нахмурился Аргеной. Он не забыл о странной осведомленности своего секретаря и теперь хотел бы разобраться с этим. Но слова Сонлера заставили его забыть о личных делах, по крайней мере, на время.
        - Только что звонил генеральный секретарь Триумвирата Ремил Ланс, - доложил Сонлер. - Хочет срочно переговорить с вами, вроде что-то стронулось.
        - Скоро буду.
        Аргеной прервал связь и ускорил шаги. В голове колотилась мысль: «Началось!» Но почему-то эта мысль несла с собой столько же страха, сколько радости.
        Глава 13
        В церкви было темно и пусто в столь ранний час. Лейст притворил за собой старомодную тяжелую дверь, миновал ряды скамеек, обтянутых чем-то вроде черного дерматина, и остановился возле кабинки для исповеди. Первоначальная решимость, которая выгнала его из дома ни свет ни заря, начала таять.
        «Глупо ведь, - подумал Лейст. - Тоже мне, христианин нашелся».
        Он вздохнул, и этот звук эхом разнесся по залу. Ни звука в ответ, никто не вышел к Лейсту, будто сам Бог от него отвернулся. Хотя, наверное, так и должно было быть. Лейст вспомнил, как лет десять назад в Триумвирате приняли закон «О религии». Согласно этому закону всякие сношения церкви и государства прекращались. Отныне священнослужители не имели права агитировать в пользу своей религии, и церковь из социальной силы превратилась в заведение «на любителя».
        Были, конечно, протесты, отлучения членов правительства от церкви, но без результатов. Только что возглавивший Триумвират молодой и амбициозный Ремил Ланс провел реформу железной рукой. По сути, он просто перекрыл церкви трубу бюджета и уничтожил все ее преимущества. Бюрократические барьеры стояли теперь на каждом шагу церкви.
        Потом свершилось чудо. Пропавшая из СМИ, лишенная государственных вливаний церковь оказалась никому не нужна. Самые преданные прихожане развернулись и ушли, впервые увидев на дверях храма надпись «Платный вход». Но даже когда церковь смирилась с новым положением и отменила столь наглые поборы, вернулись единицы.
        Вспомнив об этом, Лейст подумал, что вполне может быть, что в этой церкви никого нет в принципе. Никто ведь теперь не платит священникам, так что святой отец может днем быть на работе.
        Пересилив себя, Лейст вошел в полумрак исповедальни. Смешно ли, глупо ли, но больше идти ему некуда. Даже если нет священника, Бог ведь должен быть, его пока не запрещали.
        Кабинка была тесной - места едва хватало, чтобы повернуться. На секунду всколыхнувшийся инстинкт бойца обдал сердце тревогой: очень уж исповедальня смахивала на ловушку. Лейст быстро подавил этот порыв, больше похожий на приступ клаустрофобии, чем на реальный сигнал опасности. Забранное частой сеткой окошко, через которое предполагалось говорить со священником, обнаружилось внизу. Лейст опустился на колени и как раз оказался напротив него. Значит, правильно догадался.
        - Ну и? - поинтересовался Лейст. - Как там дальше?
        Никто не ответил. Лейст вздохнул и закрыл глаза, собираясь с мыслями.
        - Меня зовут Виан Лейст, мне тридцать пять лет. Служил в десанте, год назад оттуда ушел. Постоянной работы нет, семьи нет… Господи, да что я несу? Ты и сам все это знаешь. Вообще все знаешь. Что я тебе могу рассказать?
        Лейст потер пальцами виски и в этот момент услышал шаги. Кто-то шел по церкви и явно приближался к исповедальне. Лейст сразу представил себе вчерашнюю толпу разъяренных соседей. Почему нет? Выследили его, а сейчас подопрут дверь и подожгут кабинку. Может, это и есть ответ бога?
        Скрипнула дверь. Неяркий свет пробился сквозь сетку и снова померк - кто-то вошел туда, где должен быть священник. Некоторое время с той стороны доносилось кряхтение и шорох одежды - наверное, святой отец устраивался поудобнее. Чуткое ухо Лейста уловило даже произнесенное шепотом бранное слово, но, скорее всего, ему просто показалось. Наконец, все стихло и вкрадчивый мягкий голос произнес:
        - Прошу прощения за задержку - я принимал кагор, когда вы пришли, и сразу не заметил. Если бы не этот пейджер, сидеть бы вам тут долго… впрочем, начнем. Вы мальчик или девочка? Как к вам обращаться?
        - Лейст. Виан Лейст, - машинально представился Лейст. - Это что, пахнет вином?
        - Да ну, какое вино! Разбилась бутылка кагора, вот и все. На все воля божья, знаете ли. Итак, Виан Лейст, когда ты в последний раз исповедовался?
        - Примерно никогда, - признался Лейст. - Надеюсь, вы подскажете, что делать?
        Священник вздохнул и, судя по звуку, почесал голову.
        - Расскажи мне о своих грехах, Виан, - попросил он. - Желательно - о самых отвратительных.
        Лейст убедил себя не обращать внимания на похотливые интонации в голосе священника и заговорил:
        - Я много грешил в жизни. Но сейчас, наверное, надо говорить об одном, самом главном грехе. Я убил человека.
        В следующую секунду он вздрогнул - со стороны священника послышался звук падения почти полной стеклянной бутылки, и запах вина усилился. Священник, что-то бормоча, пытался принять меры.
        - Вы материтесь, святой отец?
        - Что? А, нет, я возношу молитву праматери всего сущего, тебе показалось.
        - Разве это не католический храм?
        - Разве я тут исповедуюсь? - огрызнулся священник.
        Лейст помолчал. Все выходило как-то не так. Впрочем, если вся жизнь шла наперекосяк, то почему сейчас что-то должно перемениться?
        - Кажется, вы боитесь, святой отец…
        - Да ну, брось, с чего бы мне бояться? - истерически хихикнул священник.
        - Я не опасен для вас. Понимаете, я убил узорга, женщину.
        - Узорга? - переспросил священник. - Ну да, ты прав, теперь я совершенно не боюсь. Иди себе с миром, отныне ты безгрешен.
        Лейст посидел в тишине, думая над услышанным.
        - Кажется, я понял, что вы хотите сказать, - произнес он.
        - Сомневаюсь, - отозвался священник.
        - Я и сам это осознаю теперь. Нельзя убивать невинных людей, как бы ни относилась к ним власть.
        - Это точно, власть бога превыше, а он заповедовал любить ближнего своего, - подхватил священник. - Ну и про «Не убий» тоже было. Читал?
        - Нет, - признался Лейст.
        - Ну, так… за что же ты убил эту женщину? - вернулся к делу священник.
        - Из-за денег. Мои бывшие друзья-сослуживцы позвали меня, потому что мне уже приходилось убивать на службе…
        - Да что ты будешь делать, - проворчал священник. - А сколько всего на тебе трупов?
        - Всего два. Хотя эту девочку я тоже отношу на свой счет. Если бы не я…
        - Достаточно! - оборвал его священник. - Давай к делу, чего ты хочешь от меня? Зачем пришел?
        Лейст не ожидал такой резкости от священника и смешался.
        - Я пытался покончить с собой…
        - Тут я тебе точно не помощник.
        - Я ищу искупления! - Лейст повысил голос. - Понимаете, святой отец? Я не хочу умирать вот так, с этим грузом на душе.
        - Искупления? - переспросил священник.
        - Да.
        - Хм… где, говоришь, ты служил?
        - Космический десант.
        - Умеешь управлять кораблем?
        - Пилот первого класса, но при чем тут…
        Сетка отодвинулась, и Лейст увидел лицо священника. Круглое, может даже забавное в своем напряжении. Но глаза… глаза были зелеными и светились в темноте.
        - Если хочешь искупить вину, - проговорил священник, - помоги мне выбраться с этой планеты!
        Глава 14
        Стук в дверь раздался поздно вечером. Лейст открыл, не спрашивая: с теми, кто стучит в дверь, он справился бы без труда, а те, с кем ему не совладать, не утруждали бы себя стуком. В пришедшем Лейст не без удивления узнал майора Реввера, который отпустил их тогда, после убийства.
        - Есть минутка? - спросил майор.
        Лейст оглянулся, пожал плечами и вышел, притворив за собой дверь.
        - Если не возражаете, поговорим на веранде, - сказал он. - Дома жуткий беспорядок, да и выпить предложить нечего: спиртное закончилось еще вчера, а ничего другого там уж год как не было.
        - Мне все равно, - развел руками майор. - Я лишь хотел узнать, собираетесь ли вы подавать заявление.
        - Заявление? - удивился Лейст.
        - Да, - сказал Реввер, сунув руку за пазуху. - Вчера вечером камеры зафиксировали попытку массового избиения. К счастью, вам удалось отбиться и даже не превысить пределов допустимой самообороны. Тем не менее, долг полиции в таких случаях - известить несостоявшуюся жертву в том, что она имеет право подать заявление на нападавших. В зависимости от решения суда, все они понесут то или иное заслуженное наказание, к тому же гарантированно выплатят вам компенсацию морального…
        - Нет, - перебил его Лейст. - Никаких заявлений, никаких претензий.
        Полицейский вынул руку из-под кителя, и Лейст с облегчением увидел в ней электронную сигарету. Но был миг, когда его чутье заходилось в безмолвном крике. Реввер был опасен.
        Сделав несколько затяжек, майор смерил Лейста взглядом и сказал:
        - Достойно. Честно сказать, я ждал другого ответа. Впрочем, на этой работе я привык удивляться. Подпишите отказ, если не сложно.
        Лейст поставил подпись на протянутом ему листе бумаги, даже не прочитав содержимого. Реввер тут же спрятал листок во внутренний карман.
        - Если это все, то…
        - Теперь о главном. - Тон Реввера переменился, стал более жестким. - Из соображений вашей же безопасности вам будет лучше покинуть город. В идеале - планету. Чем скорее, тем лучше, иначе подобные происшествия будут повторяться. Возможно даже в таких местах, где нет камер наблюдения.
        Лейст смотрел в глаза полицейскому и чувствовал, как злость закипает у него в сердце.
        - Это ведь вы пустили слухи обо мне, так?
        Реввер сделал еще одну затяжку и спрятал сигарету во внутренний карман. Снова его рука задержалась там гораздо дольше необходимого.
        - Ты обвиняешь меня в нарушении должностных инструкций, Лейст? - спросил майор.
        - Я задал вопрос.
        - Не нужно задавать таких вопросов, Лейст. Их можно неправильно понять. Улетай с планеты и старайся не нарушать закон.
        Лейст усмехнулся и развел руками:
        - А мне не на что улететь. Всех моих сбережений не хватит даже на маршрутку.
        Реввер, который почти сошел с веранды, остановился и повернулся к Лейсту.
        - Думаешь, я не знаю, сколько платит Гинопос за головы? Ты бы не смог так быстро столько пропить.
        - Я не брал этих денег.
        Реввер моргнул от неожиданности и жестом попросил повторить.
        - Я не взял денег! - заговорил Лейст громче. - Вся сумма у тех двоих, Фарида и Мазура. А все, что было у меня, я отнес той девочке. Только опоздал. Я сунул деньги в почтовый ящик и… Нет, я за ними не вернусь! Если мне суждено здесь сдохнуть - я сдохну, но туда я не вернусь, майор.
        Лейст замолчал, тяжело дыша, и смахнул невзначай набежавшую слезу. Реввер вернулся на прежнее место и уставился в глаза Лейсту.
        - Хочешь сказать, девчонку ты не трогал?
        Только сейчас Лейст осознал, как все это выглядело для Реввера. Ведь именно он тогда умолял полицейских дать ему адрес девочки, а потом вдруг нашелся ее обезглавленный труп. Какой же мразью он должен был выглядеть в глазах майора.
        - Я бы скорее их убил, - тихо сказал Лейст. - Если бы там был.
        Реввер смотрел на него не меньше минуты, словно размышляя о чем-то.
        - Она не мучилась, - сказал он наконец. - Ее подстрелили такой же пулей, как тебя. Скорее всего, она даже испугаться не успела.
        Когда Лейст поднял на него взгляд, Реввер добавил:
        - Подумал, тебе будет важно это знать. Придурок.
        В этот миг Лейсту стало легче. Слово «придурок», которое майор произнес тихо, как бы сам себе, наполнило его сердце странной радостью. Это было первое осторожное осуждение его действий со стороны власти.
        Лейст кивнул, выразив этим жестом все, что сейчас чувствовал. Реввер снова запустил руку за пазуху и вытащил оттуда увесистый предмет, в форме длинного цилиндра.
        - Знаешь, что это? - спросил он, подбрасывая предмет на ладони.
        - Конечно, - пожал плечами Лейст. - Аварийный электроключ.
        - Это то, что остановило бы твое сердце, рискни ты написать заявление, - отозвался Реввер. - Есть умельцы, которые немного модифицируют эти ключи, увеличивают силу тока, снимают ограничители.
        Реввер направил электроключ в сторону и нажал на кнопку. Будто синяя молния с треском ударила в землю. Лейст вздрогнул: не зря его чутье вопило об опасности.
        - Потом я бы всем показал обычный шокер и сказал, что применил его в рамках самообороны. Кто ж виноват, что у тебя оказалось слабое сердце. Держи.
        Лейст поймал ключ и удивился его весу. Умельцы явно заменили стандартную батарею.
        - Тебе все равно не стоит здесь оставаться, - продолжал Реввер. - Найди уж какой-нибудь выход.
        - Что…
        - Извини, нет времени болтать, - покачал головой майор. - Завтра в полдень прилетают двое гинопосцев на легком корабле с нулевой защитой. Мне придется оказать им некоторую любезность - приказ сверху. Пойми меня правильно, Лейст. - Майор подмигнул. - Каждый может оступиться, вопрос лишь в том, знаешь ли ты, какой путь верный. Докажи, что знаешь, и однажды я о тебе вспомню.
        Он ушел, на этот раз - не оборачиваясь. Лейст проводил его взглядом. В голове будто мина рванула: он не мог поверить в то, что сейчас услышал от майора. Может, конечно, это всего лишь домыслы, но…. Зачем же тогда этот ключ? Держа его в руке, Лейст вошел в дом.
        Если бы не сутана, вряд ли кто-нибудь смог бы опознать в развалившемся на диване человеке священника. Он был безобразно пьян и не выпускал из рук бутылку с кагором. Рядом с диваном стоял еще целый ящик таких же бутылок.
        - Кто приходил? - спросил священник, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд на Лейсте. Несмотря на то, что он, казалось, с трудом осознавал, где находится, сейчас его лицо выражало чрезвычайную серьезность.
        Лейст посмотрел на модифицированный ключ, который все еще держал в руке, и положил его на столик.
        - Никто, - сказал он. - Чего вы так боитесь, святой отец?
        - С чего ты решил, что я боюсь? - пробубнил священник, прежде чем снова прильнуть к бутылке.
        Лейст не дал ему вдосталь насладиться вином, отобрав бутылку. Когда послышалось протестующее мычание, он сказал:
        - Я пытаюсь быть с вами вежливым, святой отец. Вы проситесь ко мне домой - ладно, просите помочь донести ящик с вином - пожалуйста. Но мне не нравится то, что вы весь день сидите тут и молча пьете.
        - Ты же хотел искупления - вот оно, - буркнул узорг, достав еще одну бутылку из ящика.
        - Кажется, вы хотели покинуть планету.
        - Кажется, ты сказал, что беден, как церковная мышь. Мыши не летают.
        - Если только это не летучие мыши.
        Священник посмотрел на Лейста долгим взглядом.
        - В смысле? - спросил он. - Говори проще, я слишком пьян.
        Лейст отобрал у него очередную бутылку, хлебнул из горлышка и поморщился от сладкого привкуса. Рецепторы привыкли к более крепким напиткам.
        - Допустим, я могу вытащить тебя отсюда. Но я должен знать, ради чего это делаю.
        Священник только усмехнулся. Рука дернулась в направлении ящика, но замера и безвольно повисла.
        - Неужели простого искупления недостаточно? Что ж, ладно. Увези меня на «Ковчег» и получишь денег. Много, сколько захочешь.
        Лейст покачал головой.
        - Это звучит как искушение от дьявола, а не как слова священника.
        - Не хочешь денег? Ладно. Как насчет головы принцессы Иджави? Это я смогу устроить. Ее голова даст тебе не только деньги, но и почетное звание капитана Гинопоса. Ты станешь героем, Лейст!
        - Вы бредите? - поморщился Лейст. - Я пришел к вам, потому что убил человека, а вы…
        - Если эта сука сдохнет, возможно, больше ни один узорг не погибнет! - перебил его священник. Его лицо раскраснелось, не то от алкоголя, не то от обилия эмоций.
        - Я уже жалею, что привел вас к себе домой.
        Священник встал. Он даже не шатался, будто мгновенно протрезвел. Зеленые глаза пылали в сгущающихся сумерках, будто две далеких звезды.
        - А чего же ты хотел, грешник? - прошипел он. - Какого ты ждал искупления? Десять «Отче наш», пятнадцать «Аве Мария», и все, чист пред богом и людьми? Вот тебе! - священник сунул под нос Лейсту средний палец. - Ты сам признал себя грешником, сам пришел в церковь, сам просил об искуплении. Но убитых ты не вернёшь, убив себя - ничего не изменишь. Никто уже не выйдет с чистыми руками, даже тот, кто просто смотрит новости - уже убийца. А ты шагнул дальше и сам ужаснулся этому. Так чего же ты от меня хочешь, Лейст? Хочешь искупления? Иди со мной, убей Иджави и поднеси Аргеною её голову. Когда ты увидишь результат своих деяний, ты поймешь, что искупил свой грех. Ну? Ты со мной или как? Если нет, то верни бутылку и оставь меня в покое. У меня завтра трудный день: пытки, издевательства, возможно, даже смерть.
        Глаза священника слепили, и Лейст отвел взгляд. Время шло. Тишина нарушалась только тяжелым дыханием священника.
        Лейст положил в ящик две початые бутылки, поднял его и отнес в другой угол комнаты. Узорг молча следил за его перемещениями.
        - Ложитесь спать, святой отец, - посоветовал Лейст. - Завтра трудный день.
        Глава 15
        Фенир с недовольным выражением лица смотрел на управляющего посадкой Ирцарио. Через смотровые стекла было видно, что вокруг корабля бушует пламя, но внутрь не проникало ни звука.
        - Не надо на меня так смотреть, - сказал Ирцарио, даже не обернувшись. - Я не оставлю корабль без присмотра.
        - Я, конечно, понимаю, что ты старше меня по званию, - сказал Фенир, - но все-таки, мы же с детства друг друга знаем. Можно бы хоть жребий бросить.
        - Слушай, в чем проблема? - Ирцарио, доверив посадку автопилоту, повернулся к Фениру. - Я беру на себя самую опасную часть работы, а ты…
        - Ты будешь ходить ногами по земле! - воскликнул Фенир. - Будешь вдыхать запах цветущих растений, подставлять лицо ветру, заходить в магазины, клубы. А я? Буду торчать в этом чертовом ангаре, сторожить корабль. Вот уж спасибо!
        Ирцарио не подал виду, что его задели слова Фенира, хотя на душе сделалось неприятно.
        - Сосредоточься на том, что скоро мы поселимся здесь навсегда. Навсегда, Фенир! Купим домики по соседству, будем вечерами ходить друг к другу в гости…
        - Вот уж нет, - поморщился Фенир. - Мне твоя рожа и так в кошмарах снится, еще и на земле тебя терпеть!
        Ирцарио рассмеялся и хлопнул друга по плечу.
        - Другое дело, лейтенант! Ладно, я пойду переоденусь. Поскорее бы уж взять этого ублюдка…
        Фенир подождал, пока Ирцарио уйдет подальше и проворчал:
        - За корабль он беспокоится, ага. Если б не эта девка, пошли бы вместе, как всегда, я гарантирую! А сам оставаться не хочет, потому что тогда вообще очевидно будет.
        Фенир в сердцах стукнул по подлокотнику и перевел взгляд на стекло. Пламя уже погасло, корабль планировал, почти не используя двигатели. Синее небо казалось Фениру густым, плотным, будто мороженое. Его хотелось есть ложкой. Далеко впереди виднелся лес, озеро, маленькие домики.
        - Неужели мы правда будем так жить? - прошептал Фенир, не замечая текущих из глаз слез. - Не верю, не верю…

* * *
        Прежде чем войти в свою каюту, Ирцарио постоял перед дверью, прислушиваясь к происходящему внутри. Ни звука, только будто бы легкое дыхание. Ирцарио вздохнул.
        Он нажал на открывающую дверь кнопку и сделал шаг назад. Вовремя: лишь только дверь отъехала в сторону, на пол обрушился металлический стул. Грохот сопровождался яростным криком. Ирцарио молча смотрел на девушку, которая, вложив в удар все силы, упала на колени.
        - Дыхание, - сказал Ирцарио, как ни в чем не бывало. - В дверь вмонтировано переговорное устройство, которое активируется, когда с обеих сторон стоят люди.
        - Тварь, - прошипела девушка. - Все предусмотрели…
        - Вообще-то это стандартная функция во всех кораблях. - Ирцарио прошел в каюту, отбросив ногой погнувшийся стул, и принялся раздеваться. - Извини, что пришлось тебе об этом рассказать, но ты уже в третий раз пытаешься убить меня так. На этом стуле уже невозможно сидеть.
        Елари стояла, сложив руки на груди, напоминая какую-то древнюю богиню. Зеленые глаза следили за действиями Ирцарио.
        - Ты что задумал? - сказала она. - Даже не пытайся…
        - Я просто переодеваюсь, - перебил Ирцарио. - Это все же моя каюта. Можно было бы попросить тебя выйти, но если ты решишь наброситься со стулом на Фенира, то он тебя просто убьет. Мне бы этого не хотелось.
        Елари отвела взгляд. По тому, как порозовели ее щеки, Ирцарио заключил, что его слова были услышаны.
        - Зачем ты меня держишь? - спросила Елари.
        - Ты бы предпочла отправиться на Гинопос для показательной казни?
        - Я бы предпочла никогда тебя не встречать! - вскинулась девушка. - Вопрос был не обо мне, а о тебе. Зачем ты меня держишь? Кто я тебе?
        Ирцарио возился с ремнем джинсов. На самом деле этот процесс не требовал столько времени, но Ирцарио сделал вид, что полностью им увлечен. Елари ждала, не сводя с него глаз.
        - Гинопос и узорги не всегда были врагами, - сказал он наконец.
        - Да что ты говоришь? - всплеснула руками Елари. - Расскажи подробнее! Они случайно не пытались вместе обустроить какую-нибудь необитаемую планету без фиксированной орбиты?
        - Перестань, - поморщился Ирцарио.
        - Давай, рассказывай! - Елари не унималась. - Расскажи о том, как доблестные гинопосцы отобрали себе лучшие места, о том, как безнаказанно насиловали женщин-узоргов…
        - Елари…
        - Как узорги стали настоящими рабами гинопосцев, бесправными и безгласными! Расскажи мне, идиотке, как узорги улетели оттуда, когда Аргеной решил реформировать нашу структуру власти! И о том, как вы, кретины безрукие, не смогли даже поддерживать работу реакторов и поморозили уйму своих же…
        - Елари, мне было тогда три года. Да и тебе явно не больше.
        Они стояли лицом друг к другу. Ирцарио, выглядевший без формы самым обыкновенным городским парнем, и Елари - в своем измятом платье, которое она не снимала даже ночью. В глазах девушки пылала ярость, на которую Ирцарио отвечал едва заметной улыбкой.
        Корабль тряхнуло. Ирцарио взглянул на браслет, уточнив время, и нахмурился.
        - Мне пора идти, - сказал он. - Не уверен, что сам себя сейчас понимаю, но… ты мне нужна. Я не могу тебя отпустить.
        - Увезешь меня на Гинопос и пустишь по кругу? - фыркнула девушка. - Лучше убей сейчас.
        Глаза Ирцарио вспыхнули, и в следующий миг он держал у горла Елари кинжал.
        - Оцени еще раз свои шансы со стулом, - сквозь зубы произнес он. - Хочешь умереть?
        - Ты этого даже в третий раз не понял? - спросила Елари. Она не дрогнула, даже не моргнула.
        Ирцарио отступил на шаг, склонив голову.
        - Я до такой степени тебе противен?
        Елари ответила не сразу. Мысленно ругая себя последними словами, она сказала правду:
        - Не до такой. Но ничего, кроме смерти, ты мне принести не сможешь. Пусть она хотя бы будет быстрой и не унизительной.
        Ирцарио тоже помедлил с ответом. Он подошел к столу и положил на него свой кинжал.
        - Я куплю тебе на Иргиле цветные контактные линзы. Не панацея, конечно, но хоть что-то. Я возьму Хирта, и скоро все закончится. Мы не обязаны будем жить на Гинопосе.
        - «Все закончится», - повторила Елари. - Как легко ты говоришь о гибели моего народа…
        Ирцарио ничего на это не ответил. Накинув длинный плащ, под которым тесак был не так заметен, он вышел из каюты.
        - Я не буду блокировать дверь, - сказал он, не оборачиваясь. - Кинжал оставляю тебе. Можешь делать с ним все, что захочешь. Хочешь - убей себя. Хочешь - беги. Хочешь, дождись меня и попробуй напасть еще раз - обещаю, тогда я убью тебя.
        - С чего бы это? - нахмурилась Елари. - Отпускаешь?
        - Я хочу доверять тебе, - ответил гинопосец.
        Когда он ушел, Елари села на кровать в глубокой задумчивости. Голова шла кругом. Взгляд девушки упал на кинжал, и щеки ее порозовели.
        - Что же мне делать? - шепнула она, теребя прядь темно-каштановых волос, вечно свисающую на лоб.
        Глава 16
        Фенир не позволил диспетчерам Иргила взять на себя управление кораблем дистанционно и, выяснив номер ангара, закатил машину туда. Лишь только двери ангара закрылись, по корпусу корабля ударили струи антирадиационной пены. Фенир смотрел на залепленное пеной стекло, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
        - Ждешь, пока девчонки в купальниках начнут натирать корпус? - осведомился вошедший в рубку Ирцарио.
        Фенир поморщился, давая понять, что не в настроении шутить.
        - Ладно тебе, не дуйся! - Ирцарио стукнул его по плечу. - Я быстро. Если она соберется уйти - пусть идет.
        Фенир посмотрел на друга широко раскрытыми глазами.
        - Я думал, Аргеной…
        - С Аргеноем я решу все сам. Ты, главное, не болтай.
        - Опять обижаешь…
        - Ну прости, прости! - засмеялся Ирцарио. - Купить тебе чего-нибудь?
        Фенир на секунду задумался, а потом просиял:
        - Возьми леденцов «Байзер».
        - Чего? Леденцы? - скривился Ирцарио. - Где я буду их искать?
        - Да их везде продают! Я пробовал на Вагране - с кофейным вкусом, с ягодным. Самые популярные леденцы в галактике.
        Ирцарио вздохнул и покачал головой.
        Лишь только закончилась помывка, Ирцарио вышел из корабля. В ангаре было сыро и душно, клочья пены свисали с корабля. Ирцарио направился к двери со светящейся в полумраке надписью «Таможенный контроль».
        Бесконечные занудно пищащие сканеры и автоматы, требующие документы, задержали Ирцарио минут на десять. Несколько раз он оглядывался, но за ним никто не шел. Ему было немного неудобно за свою ложь: Елари не прошла бы дальше первого автомата, захоти она сбежать. С другой стороны, узорги всегда славились тем, что находили выход их любых ситуаций. И потом, всегда оставался кинжал.
        Наконец, череда автоматических проверок закончилась. Перед Ирцарио открылась последняя дверь, и он оказался в зале регистрации. Посреди пустого зала стоял, сложив руки на груди, человек в полицейской форме. Ирцарио предположил, что это и есть тот самый майор Реввер, о котором предупреждал Аргеной. Ирцарио кивнул ему и, получив кивок в ответ, двинулся к нему. Но дорогу вдруг перегородили два охранника в бронежилетах и с автоматами. Ирцарио закатил глаза.
        - Искреннее извиняемся, уважаемый, - сказал один, жуя жвачку. - Сканеры показали наличие у вас холодного оружия.
        Судя по их лицам, можно было подумать, что они выиграли в лотерею. Ирцарио посмотрел в глаза одному, другому и пожал плечами:
        - И что?
        Охранники переглянулись, словно бы невзначай приподнимая стволы автоматов.
        - Что у вас под плащом? - спросил второй.
        - Холодное оружие типа «тесак», - отрапортовал Ирцарио. - Что дальше? Мне показать, как он работает?
        Теперь два ствола смотрели прямо ему в грудь. Ирцарио чуть не плакал: охранники были до такой степени тупые и медлительные, что он, при желании, успел бы убить их восемнадцатью различными способами.
        - Этот человек вне вашей юрисдикции, - сказал, подойдя, майор Реввер. - Вот соответствующие документы. Любая попытка причинить ему вред приравнивается к объявлению войны Гинопосу.
        Пока стражи изучали бумаги, Ирцарио внимательно посмотрел на Реввера. Тот спокойно встретил его взгляд.
        - Простите за задержку, - сказал охранник, протянув документы Ирцарио.
        Когда они ушли, переговариваясь, видимо, о том, как каждый из них смог бы взгреть этого гинопосского выскочку, если бы не чертовы законы, Ирцарио спрятал документы во внутренний карман и обратился к Ревверу:
        - Обязательно было ждать до конца? Еще секунда, и мне пришлось бы их обезвредить.
        - Обязательно было брать с собой оружие? - отозвался Реввер.
        Ирцарио промолчал. Было похоже, что этот разговор ничего, кроме раздражения, не принесет.
        - Снаружи ждет машина, - сказал Реввер. - Пойдемте, я отвезу вас, куда скажете.
        Они направились к выходу, и больше никто не чинил препятствий.
        Резкий порыв ветра ударил Ирцарио в лицо, и он закашлялся. Так всегда бывало, после долгих путешествий. Синтезированный безвкусный воздух космических кораблей не шел ни в какое сравнение с настоящим, несущим с собой миллионы различных запахов.
        Ирцарио потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он осмотрелся. На летном поле было пустынно: в этот затрапезный городишко никто не стремился. Лишь в паре десятков метров от пункта регистрации стояла толпа с транспарантами.
        - Нам точно туда? - нахмурился Ирцарио, увидев, что майор идет к толпе.
        - Они окружили мою машину, - отозвался Реввер. - Выясним, чего хотят.
        Ирцарио знал, чего они хотят. На каждой планете их встречали такие толпы, даже содержание плакатов он знал наизусть: «Узорги - тоже люди», «Остановите убийства» и прочее. Эти люди почему-то не могли понять простой вещи: ни один гинопосец не отступит перед ними, потому что в этом случае, по возвращении, его ждет смерть, либо кастрация. Ирцарио не знал никого, кто пожертвовал бы ради узоргов хотя бы одним яичком.
        - Это убийство! - взвизгнула женщина из толпы, когда Реввер с Ирцарио приблизились. - Бог сказал….
        - Где же он сам? - перебил ее Ирцарио.
        Щеки женщины запылали, но современная религия знала ответы на такие вопросы:
        - За гранью Вселенной! Там, куда все мы отправимся после смерти.
        - Правда? - Ирцарио засмеялся - ему действительно было смешно. - А я был там. Знаешь, что? Никакого бога, даже ни намека на то.
        - Ересь! - крикнул кто-то из толпы. Толпа загудела.
        - Может и так, - пожал плечами Ирцарио. - Да вот только пушки с антиматерией били вхолостую. Антипротонам не с чем было реагировать. Мы шли за пределами Вселенной десять тысяч световых лет и не встретили ничего. Так что если с вами говорит Бог - я вам сочувствую.
        Это был пустой треп, Ирцарио всего лишь пытался выиграть время, посмотреть каждому в глаза. Отвернулся только один человек - девушка, стоящая дальше всех. «Повезло», - подумал Ирцарио и отбросил полу плаща. Толпа шарахнулась, увидев тесак. Несколько взглядов обратились к Ревверу, и это не укрылось от внимания гинопосца.
        - На что вы надеялись, придя сюда? - Вся шутливость пропала из голоса Ирцарио. - Думали запугать меня? Победить? - Он достал тесак, и люди расступились, бессильно повисли транспаранты. - Бегите, кто хочет жить!
        Они побежали, бросив все. Ирцарио не мог их обвинять - если выражение лица хоть немного передавало его внутреннее состояние в этот миг, то это было выражение лица смерти.
        Ирцарио подождал, пока беглецы рассыплются по полю и метнул тесак. Тяжелое оружие, не предназначенное для подобных действий, со свистом вспороло воздух и, настигнув девушку, снесло ей голову. Лезвие, упав, высекло искры из асфальта. Голова откатилась в сторону, а тело, брызгая кровью, пробежало еще несколько метров, прежде чем упасть.
        - Вот ты и доигрался, - спокойно сказал Реввер.
        Ирцарио улыбнулся. Даже не оглядываясь, он мог сказать, какого калибра пистолет держит Реввер в руке и в какую часть спины целится.
        - Не делайте необдуманных действий, майор, - посоветовал Ирцарио. - Давайте подойдем к голове.
        Он не стал дожидаться ответа и просто пошел, увлекая за собой майора, будто собаку на поводке.
        - Зеленоглазых среди них не было! - крикнул Реввер. - Ты только что… ах, черт!
        Они стояли над головой, глядящей в небо зелеными глазами.
        - Линзы, - объяснил Ирцарио. - Вылетели от удара. Можете убрать пистолет, майор.
        Реввер с видимой неохотой спрятал пистолет в кобуру и проворчал, глядя, как Ирцарио возится с пластификатором:
        - И все равно, не обязательно устраивать такое на глазах у мирных жителей.
        - Не обязательно и натравливать мирняк на гинопосцев, - возразил Ирцарио, вытирая тесак об одежду покойной. - Поедем. Я бы предпочел больше не задерживаться.
        Когда они сели в машину, Реввер покосился на пластифицированную голову на коленях Ирцарио. Гинопосец в задумчивости барабанил по ней пальцами.
        - Вопрос, - сказал Реввер. - Зачем тебе эта голова? Тебе же не нужно подтверждать убийство узорга.
        - А? - встрепенулся Ирцарио. - А, ты об этом… Ну, вы же дарите своим женщинам цветы, так? У нас такая традиция.
        - И ты серьезно подаришь женщине это?
        - Нет, Реввер, - вздохнул Ирцарио. - Так я пытался вежливо сказать: «Не твоего ума дело, поехали к церкви святого Пилигрима».
        Реввер молча вывел автомобиль через ворота и помчал к городу. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил две фигуры, стоящие у ворот. Одна из них - в почти таком же плаще, как Ирцарио, а вторая, кажется, в рясе.
        Глава 17
        Священник в черных солнцезащитных очках стоял поодаль, пока Лейст отдавал дань уважения покойной. Он накрыл обезглавленное тело плащом и сидел рядом, думая о чем-то.
        - Гинопосцы - славные ребята во всем, - сказал священник. - За исключением того, что они кровожадные мрази.
        - Вы не прочтете молитву, или что там полагается в таких ситуациях? - спросил Лейст.
        - Если бы молитвы могли воскрешать умерших… то мы бы имели дело с безголовым зомби. Сожрать - не сожрет, но нервы потреплет изрядно. Впрочем, если тебе от этого легче, - поймав выразительный взгляд Лейста, переменил тактику священник, - я попытаюсь. Во имя отца, сына и святого духа… покоя с миром, раба божья… как тебя там… да уж, жалко девочку. Молодая, у нее еще могли бы быть дети.
        Лейст поднял на ноги. На нем теперь была только потертая джинсовая куртка, карман которой оттопыривался от подарка Реввера. Ни денег, ни вещей - ничего. Лейст с легким сердцем покидал этот мир.
        - Ты мне так и не сказал, на чем мы улетим с Иргила, - заметил священник.
        - Вам понравится, святой отец, - отозвался Лейст.
        Он двинулся в обход космопорта, стараясь не попадать в поле зрения камер. Это была глупая мера предосторожности, и сам он это прекрасно понимал: чистым ему уже не остаться. Еще минут пять назад Лейст сомневался, пытался понять, ради чего он все это делает, но тот гинопосец расставил точки над «i».
        Лейст впервые увидел гинопосца живьем, не через транслятор или телевизор. Его поразил белый цвет кожи этого человека, сравнимый с цветом свежевыпавшего снега. Вот как выглядят люди, родившиеся и выросшие в космосе, никогда не жившие под открытым небом. Говорили, что у них еще должна быть патологическая агорафобия, но Лейст не заметил, чтобы этот человек хоть немного нервничал.
        Если уж на то пошло, то гинопосец вообще сильно озадачил Лейста. Патриотически настроенные СМИ старались выставить Гинопос сборищем палачей, корчащих из себя воинов. Теперь же было видно противоположное: гинопосцы были воинами, корчащими из себя палачей. В каждом движении пришельца сквозила уверенность профессионала. Как, например, он вычислил эту девушку? Лейст видел ее, когда она прошла мимо - у нее были карие глаза. Гинопосец же раскрыл ее мгновенно. Более того, он словно знал, что она там будет.
        Но еще больше поразил Лейста способ убийства. Тесак не был предназначен для метания, да и вообще не существовало оружия, которое подразумевало бы подобное применение. Что же это? Неизвестная техника, или просто совершенное владение оружием? Лейст был готов поклясться, что второе. За долю секунды до того, как гинопосец метнул тесак, он опустил взгляд на свой плащ. Он просто не хотел бежать, путаясь в полах плаща, и потому поступил так.
        - Вы имели дело с гинопосцами, святой отец? - спросил Лейст у шагающего вслед за ним священника.
        - Я видел этого милого метателя ножей, когда он еще сосал сиську матери. Кстати, у нее были отменные…
        - Они - хорошие бойцы?
        - Ты что, смеешься? - Священник даже остановился. - Они - лучшие. Здесь их еще не знают, но в других галактиках «Гинопос» - это все равно что легионы преисподней, всадники апокалипсиса.
        - В других галактиках? - заинтересовался Лейст. - Что вы имеете в виду?
        - Виан, ты как вчера родился. Откуда, по-твоему, появились узорги? От сырости развелись? А Гинопос теперь откуда взялся?
        Лейст промолчал. Почему-то столь очевидная мысль о внегалактическом происхождении узоргов осенила его только сейчас. А ведь говорили же об этом и в новостях… но Виан был тогда маленьким, и для него другая галактика мало чем отличалась от соседней планеты. Все равно ведь денег отца не хватило бы на полет даже к Ваграну.
        Другие галактики были чем-то запредельным. Из школьных уроков истории Лейст знал, что вскоре после начала экспансии из галактики Млечного Пути человечество впало в эпоху раздоров и междоусобиц. Войны вспыхивали за каждую пригодную для жизни планету. Предкам Лейста посчастливилось зацепиться за эту микрогалактику, остальные пошли дальше. Это был путь в один конец, без возможности «ходить друг к другу в гости». Ближайшая галактика находилась в четырех тысячах световых лет от Триумвирата, а этот священник говорит «галактики» во множественном числе. Будто путь к далеким звездам не означал смену нескольких десятков поколений людей.
        - Нам о многом придется поговорить, - заметил Лейст.
        - С удовольствием займусь твоим образованием, но не раньше, чем мы отсюда улетим.
        - Ты так и не сказал, куда мы полетим.
        - Это потому что ты так и не сказал, на чем мы полетим.
        В этот момент Лейст остановился. Место ничем не отличалось от остальных, если бы не высокое раскидистое дерево, растущее у самого забора.
        - Умеете лазить по деревьям? - спросил Лейст.
        - Это как сказать. На высоту пары-тройки метров, пожалуй, заберусь, но если ты хочешь таким образом вылезти на орбиту без скафандра, то я пас. У меня еще дети могут быть, в конце концов.
        Лейст ухватился за ближайшую к земле ветку, подтянулся и сел. Священник, оглядевшись, довольно ловко повторил его маневр. Они взобрались на следующую толстую ветку, потом на еще одну.
        - Вот, - тихо сказал Лейст.
        На расстоянии вытянутой руки от них была крыша ангара, стоящего вплотную к забору.
        - Технически мы все еще на Иргиле, - проворчал священник. - Так что извини, но грехи я тебе пока не отпущу.
        Лейст будто и не слышал его. Он вдруг улыбнулся, вспоминая о чем-то далеком и прекрасном.
        - В детстве у меня был друг, - сказал он. - Мы с ним часто бегали сюда, смотреть на корабли. Оба хотели стать пилотами, мечтали пробраться туда. Я посадил это дерево, специально выбрал быстрорастущий сорт. Чтобы когда-нибудь пробраться туда, посмотреть с крыши ангара на приземляющийся звездолет.
        - Что-то мне подсказывает, что где-то здесь ваши с другом пути разошлись, - фыркнул священник.
        - Да, - помрачнел Лейст. - Он нашел другой путь: выучился на пилота.
        - Жаль, что не он зашел ко мне на исповедь, - вздохнул священник.
        Лицо Лейста снова стало решительным. Он подобрался как можно ближе к забору и прыгнул. Приземлился так, что даже его инструктор не сказал бы ни слова упрека: тихо и аккуратно.
        Обернувшись, Лейст махнул священнику рукой. Тот хотел что-то сказать, но Лейст прижал к губами указательный палец. Их и так скорее всего засекли сотрудники службы безопасности, но поднимать шум все же не стоило.
        Священник долго готовился, бормотал что-то себе под нос, подбирал длинную рясу и, наконец, прыгнул.
        - У нас от одной до пяти минут, пока не набегут охранники, - сказал Лейст. - Сейчас мы спустимся по лестнице, там, сбоку, и подойдем к воротам. Две створки, две ручки, которые нужно повернуть одновременно. После того как ворота откроются, в диспетчерской на пульте загорится лампочка, и у нас пути назад не будет.
        - Ты что, решил спереть гинопосский корабль? - чуть ли не взвизгнул священник.
        - Других вариантов нет. Мы не можем открывать все подряд ангары. К тому же, мне показалось, что вы торопитесь.
        - Если ты снова решил покончить с собой, то зачем меня в это втравил? Да что такого ужасного тебе сделали узорги?
        Лейст вздрогнул от этих слов и едва заметно побледнел, но тон его почти не изменился:
        - Это только кажется безумием, святой отец. Гинопосцы здесь не в чести, и полиция не станет, сбившись с ног, искать пропажу.
        - Но «маячок»…
        - Мы сразу полетим на Вагран, там у меня старый друг держит частную мастерскую. Он разберется с «маячком».
        По лицу священника было видно, какая борьба происходит у него в голове.
        - Время, - процедил сквозь зубы Лейст.
        Священник махнул рукой:
        - Черт с тобой, пошли!
        Лейст еще раз осмотрелся, прежде чем начать спускаться. На поле было пусто. Даже тревожно немного сделалось от этой пустоты. Неужели все так просто?
        Священник на удивление быстро спустился по лестнице, Лейст соскользнул следом. Ладони вспыхнули болью от давно забытых ощущений.
        - Скорее, - шепнул он священнику.
        Они подбежали к воротам. Как и говорил Лейст, на створках были две одинаковые ручки, расположенные на таком расстоянии друг от друга, чтобы один человек не смог их повернуть.
        - На счет «три», - сказал Лейст. - Раз, два, три!
        Створки начали с тихим гулом открываться. Лейст втянул носом знакомый запах антирадиационной пены и улыбнулся. Все-таки, космические полеты так и остались для него чем-то невероятно романтичным.
        - А там по плану должен быть удивленный гинопосец? - послышался голос священника. - Надеюсь, что да, иначе план под угрозой.
        Глава 18
        Лейст вышел из-за слишком медленно открывающейся створки и замер. Корабль - отличное разведывательное судно с форсированным двигателем - был на месте, с опущенным трапом. В нескольких шагах от трапа стоял, приоткрыв рот, бледный коренастый человек. Он действительно выглядел обескураженным, но Лейст готов был поклясться, что причиной тому не их вторжение, а открывшийся за воротами ангара вид, ворвавшийся внутрь свежий воздух.
        - В чем дело? - справившись с собой, крикнул человек. - Зачем священник?
        Лейст понял, что это - последний шанс вернуться. Извиниться, сказать, что ошиблись, пробормотать какую-нибудь ерунду и убежать. Отчасти он хотел этого, хотел прекратить безумие, но мысль о вонючей конуре, в которую превратился его дом, о бывших друзьях и о соседях наполняла его отвращением. Что его там ждало, кроме самоубийства? Есть же более веселые способы покончить с собой.
        Не говоря ни слова, Лейст бросился вперед. От гинопосца его отделяло порядка десяти метров. Тот, видимо, тоже подумал, что у него есть один шанс закончить битву, не начав: он провел рукой по бедру, убедился в отсутствии оружия, потом взглянул в сторону трапа. Когда же он повернулся обратно, Лейст увидел изготовившегося к битве воина.
        Сделав обманный выпад рукой в голову, Лейст крутнулся на одной ноге и, используя остатки энергии бега, ударил противника другой ногой в корпус. Это была чистая импровизация, построенная на уверенности в том, что против гинопосцев обычные способы ведения боя не годятся.
        Гинопосец легко отбил удар рукой и сам бросился в атаку. В этот момент Лейст пожалел о последних годах, проведенных в алкогольном тумане. Неудержимо быстрый и при том сильный, гинопосец засыпал его ударами. Отразить Лейст сумел лишь некоторые, остальные достигли цели, лишив его возможности ориентироваться в пространстве. В голове звенело, очаги боли вспыхивали то тут, то там, сливаясь постепенно в один большой пожар.
        Лейст наугад махнул рукой и тут же угодил в захват. Кости затрещали, когда гинопосец вывернул ему руку. Яростно взревев, Лейст попытался прыжком высвободиться из захвата, но, видимо, удивить подобным гинопосца было нельзя. Он перехватил Лейста поперек туловища и бросил на металлический пол ангара.
        - А теперь рассказывай, выродок, кто ты и что ты, - потребовал гинопосец. Он держал ладонь возле горла Лейста, пальцы легли на нервный узел. Одно легкое нажатие - паралич на час, одно сильное - смерть.
        - Давай, со всей силы, - прохрипел Лейст, отмечая про себя, что его соперник даже не запыхался.
        - Сдохнуть хочешь? - приподнял бровь гинопосец. - Я бы с радостью, малыш, но на меня за это столько дерьма выльется, что лучше не надо. Что, Реввер прислал «торпеду»? Ты под наркотой?
        Где-то далеко завыла сирена, послышался звук приближающихся моторов. Лейст закрыл глаза. Так глупо все закончилось, не успев начаться. Что дальше? Тюрьма? Не за убийство, а за нападение на убийцу?
        - Хорошо, что здесь есть камеры, - вздохнул гинопосец. - Подождем, пока приедут блюстители порядка, и расстанемся.
        Воспользовавшись расслабленностью гинопосца, Лейст вывернул шею под чудовищным углом и вцепился зубами в державшую его руку. Гинопосец не кричал. Свободной рукой он обрушил серию ударов на голову Лейста. В глазах потемнело, в рот потекла кровь. Рыча, как животное, Лейст начал подниматься.
        Крик гинопосца застал его врасплох. Парень ревел так, будто его выворачивали наизнанку. Лейст почувствовал свободу и отскочил назад, вытирая залитые непонятно чьей кровью глаза.
        Крик прекратился. Посмотрев туда, где должен был стоять его противник, Лейст увидел его лежащим без чувств. Рядом с ним стоял священник, крутя в руке универсальный ключ.
        - У тебя фонарик выпал, - сказал он, бросив ключ Лейсту.
        Сирены орали совсем рядом, и Лейст поковылял к трапу. Священник помог ему взобраться по ступенькам. Рычаг закрытия люка оказался сразу же у входа, а не в кабине управления. Лейст поднял его, и трап поднялся, задраивая собой люк.
        Когда закрылась внутренняя створка, Лейст позволил себе вздох облегчения. По крайней мере, напасть на них уже не получится - подобные корабли обладали высочайшей степенью защиты.
        - Они могут закрыть ворота, - сказал священник.
        - Знаю, сейчас.
        Интуиция профессионального пилота безошибочно привела его в просторную кабину. В сущности, это была полноценная комната, посреди которой находились кресла двух пилотов и пульты управления с торчащими из них штурвалами.
        Лейст сел на место первого пилота и вставил ключ в соответствующий разъем на пульте.
        - Теперь все в руках божьих, святой отец. Если эта штука не расплавит кораблю мозги, то мы спасены.
        - Аминь, - отозвался священник, устраиваясь на свободном сиденье.
        Лейст нажал на кнопку. Почти физически он ощутил, как разряд проходит по проводам, ломая системы защиты, одну за другой. Секунду ничего не происходило, а потом кабину залило мягким светом, ожила и замерцала разноцветными огоньками панель управления.
        - Есть, - прошептал Лейст, чуть не плача от радости. Видимо, бог еще не совсем от него отвернулся.
        Руки Лейста уже делали свое дело. Он вывел на монитор камеру заднего вида. За раскрытыми воротами показались несколько мотоциклов - охрана, не полиция. Лейст включил задний ход и нажал на педаль. Корабль всей своей массой рванулся назад. Охранники, побросав мотоциклы, разбежались в разные стороны.
        - Пристегнитесь, святой отец, - сказал Лейст, сам нащупывая ремень безопасности.
        Покинув ангар, корабль изящно развернулся и помчался вперед, стремительно наращивая скорость. Из дюз рвалось пламя, моторы ревели.
        - Взлетаем!
        Лейст потянул на себя штурвал, и корабль оторвался от земли.
        - Я тут подумал, - сказал вдруг священник, - а нас не собьет ПВО?
        - Корабль Гинопоса? Вряд ли.
        Они переглянулись и вдруг расхохотались одновременно, давая выход невероятному напряжению. Небо быстро чернело, на нем появлялись звезды. Иргил оставался позади.
        - Знаешь, - сказал священник, когда закончилась тряска, неизбежная при выходе из атмосферы, - я впервые вижу, чтобы кто-нибудь оказал такое сопротивление гинопосцу. Должно быть, ты хороший боец.
        Лейст не ответил, сделав вид, что сосредоточился на управлении. Священник посмотрел на его отрешенное лицо и не стал задавать вопросов.
        - Я осмотрю корабль, - сказал он, отстегнув ремень.
        - Будьте осторожны, - отозвался Лейст.
        - Вряд ли на борту еще кто-нибудь есть, они бы выскочили на драку.
        - Я и не говорю, что кто-то есть. Я говорю: будьте осторожны.
        Священник ушел, и Лейст, издав вздох облегчения, закрыл глаза. Корабль шел по курсу, приборы сканировали окружающее пространство - пока ничто не требовало вмешательства.
        Все выстраивалось в почти мистическую цепочку, уводящую в далекое прошлое. Глаза той девочки, что колотила его возле трупа матери. Дерево у забора, которое по какому-то вопиющему недосмотру до сих пор не спилили. А теперь еще эти слова: «Ты хороший боец».
        - Я не должен был быть бойцом, - прошептал Лейст.
        Годами подавляемые воспоминания, прорвав плотины, рвались наружу. Боец… боец должен быть бесстрашным воином, а Лейст считал себя самым настоящим трусом. Ведь даже в десант он попал, спасаясь бегством от самого себя. Но убежать не получалось. Эти зеленые глаза, глядящие с жалостью и презрением, всплывали в памяти тем чаще, чем выше поднимался Лейст. Он стал лучшим, возглавил свое подразделение, но глаза преследовали его. Тогда он попытался укрыться на дне, но и там они жгли его душу. Из-за этих глаз Лейст и подписался на дело с Фаридом и Мазуром, а не ради денег. И что в итоге? Казалось, глаза смотрят на него с обзорного стекла, будто отражение…
        Лейст почувствовал острое лезвие у своего горла.
        - Одно движение - тебе конец, - прошелестел женский голос. - А теперь очень тихо расскажи мне: кто ты, что здесь делаешь, и куда мы летим.
        Лейст сглотнул и поморщился, почувствовав, как под лезвием ходит кадык. Пожалуй, действительно хватит одного движения.
        Глава 19
        Джип Реввера остановился возле маленькой церквушки, построенной, вероятно, в первом или втором тысячелетии после колонизации. Ирцарио взглянул на каменное строение через автомобильное стекло.
        - Пойдете со мной, майор, - сказал он.
        - Я не больно-то верующий, - отозвался Реввер.
        - Моей веры в то, что вам лучше не показывать спину, хватит на нас обоих.
        Они выбрались из машины. Реввер хмуро посмотрел на Ирцарио, расстегивающего плащ.
        - Я могу попросить не проливать кровь в церкви? - спросил он.
        - А что? - Ирцарио поднял на него голубые глаза. - У вас вроде приструнили любителей колотиться лбом об пол. Так что вряд ли последуют демонстрации.
        - Вы хорошо осведомлены о наших делах.
        - Что бы вы там себе ни воображали, Гинопос - это не просто машина для убийства. Мы тщательно изучаем быт каждого общества, прежде чем… ну… контактировать с ним.
        - Вы еще и отличный дипломат, - улыбнулся Реввер. - Ваш отец должен вами гордиться.
        Ирцарио изменился в лице.
        - Что тебе известно о моем отце? - спросил он тоном, более подходящим для допроса, чем для светской беседы. Реввер словно не заметил этой перемены.
        - О, совсем не многое, - сказал он. - Мы, знаете ли, тоже предпочитаем изучать каждое общество, которое… ну…
        Реввер мотнул рукой в воздухе, не закончив фразы. Ирцарио, прищурившись, смотрел на него.
        - Пожалуй, мне стоит присмотреть за вами, майор, - сказал он.
        - Благо, у вас будет на это время. - Реввер усмехнулся и, предупреждая новые вопросы, двинулся ко входу в церковь. - Пойдёмте скорее, мы и так уже час мотаемся по магазинам, а у меня и другая работа есть.
        Стиснув зубы, Ирцарио последовал за ним.
        Церковь встретила их пустотой и молчанием. Ирцарио, которому майор вновь уступил первенство, шел мимо ровных рядов скамеек, направляясь к алтарю. Навстречу ему вышел священник в скромном облачении. Ирцарио остановился и отвесил ему издевательский поклон.
        - Рад приветствовать вас, отче.
        - Так не обращаются к священникам, - послышался ответ. - Ты ведь пришел сюда не в поисках бога, сын мой. Так спроси, что хотел, и уходи.
        Ирцарио перестал паясничать и, глядя в глаза священнику, сказал:
        - Хирт. Винчу Хирт. Я уйду отсюда только с ним.
        Лицо священника исказила гримаса.
        - Он не счел нужным тебя дождаться.
        Ирцарио подошел к священнику почти вплотную, положил руку ему на плечо и, заглянув в глаза, спросил:
        - Что вы имеете в виду? Пожалуйста, раскройте свою мысль как можно более полно.
        Священник покосился на руку на своем плече. Хватка была железной.
        - Хирт работал на добровольных началах около месяца. Не могу сказать, чтобы я этому радовался, послушник из него был так себе. Вульгарный, склонный к пьянству…
        - Я не за рекомендациями пришел, а за ним самим, - оборвал его Ирцарио. - Давай ближе к делу. Где этот мелкий гаденыш?
        Священник хихикнул, прижав ладонь ко рту, и посмотрел на Ирцарио.
        - Мелкий гаденыш, - повторил он. - А ведь правда, это прозвище очень ему подходит. Мелкий гаденыш, надо же…
        - Я начинаю терять терпение, - сказал Ирцарио и стиснул руку так, что священник вскрикнул. - Где Хирт?
        - Я же говорю, его здесь нет, - прошипел священник.
        - Ну так начинай говорить про то, где он есть.
        - Не знаю. Бог свидетель, не знаю! Прошу, ослабьте же хватку!
        - Где Хирт? - Плечо начало трещать под стальными пальцами Ирцарио. Реввер шагнул вперед.
        - Достаточно, - сказал он. Спустя какую-то долю секунды под его подбородком оказалось лезвие тесака. Он даже не заметил движения Ирцарио.
        - Ты, что ли, меня остановишь? - рявкнул Ирцарио, продолжая правой рукой терзать священника. - Я весь ваш поганый город могу вырезать, мне и часа не потребуется. Не лезь, майор.
        Реввер промолчал. Ирцарио повернулся к священнику, оставив, впрочем, тесак на прежнем месте.
        - Мне повторить вопрос? - Эхо разнесло по церкви его голос.
        - Нет, нет, пожалуйста! - верещал священник, пытаясь оторвать от себя ладонь Ирцарио. Гинопосец словно бы не замечал этих его усилий.
        - Хирт, - напомнил он.
        - Я не знаю! Позавчера он еще был здесь, а вчера пропал с целым ящиком вина для причащения.
        - Где он живет? Адрес?
        - Нет никакого адреса, он жил здесь! Есть келья на втором этаже. Могу отвести, но его там нет, и я не знаю, где он.
        - Веди.
        Ирцарио разжал пальцы, и священник со стоном повалился на пол, массируя пострадавшее плечо.
        - Большой грех, - прошептал он.
        - Не самый большой из всех, что я совершал. Вставай, пошли в келью.
        В келье никого не оказалось. Это было полупустое помещение размером чуть больше туалетной кабинки. У одной стены стояла аккуратно заправленная кровать, у другой - стул. Вот и вся обстановка.
        - Вчера, - пробормотал Ирцарио.
        Он подошел к кровати, сел на неё и, прислонившись спиной к стене, прикрыл глаза. Все сорвалось. Вместо триумфального возвращения - кропотливая работа, которую он так ненавидел.
        - Хорошо, давайте подумаем, - сказал Ирцарио, открыв глаза. Реввер и священник стояли перед ним. Взгляд Ирцарио остановился на майоре.
        - Сколько степеней идентификации используется в космопортах Иргила?
        - Восемь, - отозвался Реввер. - Да, подделать личность почти невозможно. Но ведь космопорты не отчитываются перед Гинопосом.
        - Вы так думаете? - усмехнулся Ирцарио. - Что ж, не буду переубеждать. Предположим, это моя интуиция: Хирт все еще здесь. Вы можете объявить его в розыск?
        - Нет, - покачал головой Реввер. - Законов наших он не нарушал, так что…
        Майор развел руками, изображая сожаление. Ирцарио скрипнул зубами. Ситуация складывалась - хуже некуда: звонить Аргеною означало расписаться в своей несостоятельности. А ведь как хорошо все начиналось!
        - Майор. - Ирцарио попытался смягчить голос. - Понимаю, что я не самый приятный пассажир, но подумай о будущем. Гинопос войдет в состав Триумвирата, рано или поздно. Тогда многое изменится, и я могу устроить так, что про тебя не забудут.
        - Я бы предпочел, чтобы обо мне не вспоминали.
        Их взгляды встретились - слово сшиблись два клинка. Ирцарио отвернулся первым.
        - Ладно, - сказал он. - Пусть так, я услышал тебя. Поехали обратно. Простите за беспокойство, святой отец.
        В машине Ирцарио сидел молча, только смотрел в окно и поглаживал лежавшую на коленях голову. Он думал, пытался собрать все воедино. Итак, Хирт, единственный человек, из-за которого галактика еще не обратилась в пыль, сбежал. Может, он что-то заподозрил, а может, просто решил сменить место - потому что так ему захотелось. Ситуации это не меняло: придется заниматься оперативной работой на незнакомой территории. Хуже не придумаешь.
        Реввер, чтобы хоть как-то разбавить атмосферу, включил радио. Сразу же послышался голос девушки, читавшей новости:
        - Прямо сейчас наш корреспондент находится на месте происшествия. Альдемар, здраствуйте!
        - Здраствуйте, Ирия, - сухо ответил корреспондент. - Я нахожусь на взлетно-посадочной полосе комфорта космопорта «Барун» в Итико. Именно отсюда буквально несколько минут назад неизвестные угнали звездолет. Случай, насколько мне известно, беспрецедентный. В настоящий момент дирекция «Баруна» воздерживается от комментариев, на браслеты поставили глушилки. Напомню, что благодаря сообщениям в соцсетях, оставленных взволнованными сотрудниками, мы узнали о происшедшем. В настоящий момент все сообщения удалены.
        Реввер включил радио.
        - Нет таланта, так зачем лезть? - проворчал он. - Я понимаю, транслировать мысли через браслет тяжело, но ведь Ирия как-то справляется - удовольствие одно послушать!
        - Ирия говорила сама, не через браслет, - отозвался Ирцарио. - А этот… погоди, что?!
        - Таланта, говорю, нету, - повторил Реввер.
        - Что он сказал? Звездолет угнали?
        - Ну да, - кивнул Реввер.
        Ирцарио побледнел. Он вдруг грохнул кулаком по двери и громко сказал что-то на неизвестном Ревверу языке.
        - Думаешь, твой? - поинтересовался майор.
        - Давай-ка гони быстрее! - прошипел Ирцарио сквозь зубы. Его пальцы поглаживали браслет, но безрезультатно - Фенир не выходил на связь.
        Глава 20
        Фенир пришел в себя только с появлением Ирцарио. Над ним к этому моменту собрался целый консилиум. Врачи неотложки наотрез отказывались забирать гинопосца.
        - А если он у нас дуба врежет? - орал пожилой фельдшер на людей в форме. - Нет уж, спасибо, вы его приняли - вам и разгребать. При космопорте должен быть штатный врач, он…
        - Он как услышал - «по собственному» написал, - буркнул начальник службы безопасности.
        - Ну так и закопайте его за ангаром, мол, ничего не знаем, - махнул рукой фельдшер. - Хотя вроде дергается.
        Ирцарио, проталкиваясь к Фениру, слушал эти разговоры, стиснув зубы.
        «Что произошло? Кто это был?» - Ирцарио задал вопросы через браслет, телепатически. Со стороны казалось, что он просто смотрит на Фенира, сидя напротив него на корточках.
        «Не знаю. Какой-то парень».
        «Какой-то парень уделал тебя и забрал корабль? Смеешься?»
        «Все не так, - покачал головой Фенир. - Я его почти сделал, и тут… не знаю, наверное, что-то типа шокера… Был еще второй, в рясе».
        - Хирт, - шепнул Ирцарио.
        - Да не может быть, - еле ворочая языком, сказал Фенир.
        - Лучше заткнись.
        - Я сообщу Аргеною…
        Ирцарио схватил друга за горло и прорычал, глядя ему в глаза:
        - Только попробуй, и я тебя сам убью!
        - Слушай, твои дела…
        «Речь не только о моих делах, идиот! - Ирцарио снова перешел на транслятор. - Ты нарушил все возможные инструкции - это раз. Да еще и проиграл гражданскому. Если кто узнает - станешь подружкой Сонлера».
        Теперь в глазах Фенира появилось осознание. Он понял, в какой скверной ситуации оказался.
        - Майор, - повернулся Ирцарио.
        - Да? - подошел к нему Реввер.
        - Вы в состоянии найти корабль?
        - Лично я - нет. Такими вещами занимается космическая полиция или даже Галактическое Агентство.
        - Вряд ли, - усмехнулся начальник службы безопасности. - С чего бы им расшибаться из-за корабля гинопосцев?
        Ирцарио смотрел на равнодушные лица собравшихся вокруг людей и все острее понимал, что его приперли к стене.
        - Тем более, что один из похитителей - узорг, - продолжал офицер безопасности. - Его система слежения опознала - некто Винчу Хирт.
        - Теперь я могу объявить его в розыск, - сказал Реввер. - Если, конечно, хотите. Как я понимаю, у пострадавших претензий нет.
        - Никаких, - покачал головой офицер. - Ничего не случилось, понятия не имею, зачем все тут собрались.
        Ирцарио снова выругался на непонятном языке. Повернувшись к Фениру, он бросил ему металлическую коробочку.
        - Это что? - удивился тот.
        - Твои чертовы леденцы. Можешь начинать сосать.
        Хотя по законам Гинопоса подобные слова были страшным оскорблением, Фенир пропустил их мимо ушей. Он поспешил вслед за удаляющимся Ирцарио.
        - Ну, слава богу, - вздохнул офицер.
        - Поздравляю, - поморщился Реввер. - А мне с ними нянчиться, пока не улетят - распоряжение от самого Ремила Ланса.

* * *
        Девушка, вне всякого сомнения - тут он не мог ошибаться. Скосив глаза, Лейст посмотрел на руку, державшую нож.
        - А ты прилично загорела, - сказал он. - На Гинопосе есть солярии?
        Нож дрогнул.
        - Я не гинопоска! - Она повысила голос, и Лейст услышал в нем нотки возмущения. Голос был красивым.
        - Тогда мы, очевидно, не враги, - мягко сказал Лейст. - Как тебя зовут? Давай ты уберешь нож, и мы спокойно поговорим?
        - Ответь на мой вопрос: кто ты такой? Куда мы летим? - Она больше не шептала, говорила в полный голос.
        - В данный момент я держу курс на Вагран.
        - Что, сам? - девушка удивилась. - Без автопилота?
        - Конечно. Введи я координаты в компьютер - весь Гинопос сразу будет знать, где меня встретить. А так им придется лететь следом.
        Своим обостренным чутьем бойца Лейст ощутил перемену в ее отношении. Между его горлом и лезвием ножа будто возникла невидимая преграда. Девушка допустила типичную ошибку новичка: позволила жертве перебросить эмоциональный мостик. Нож превратился в ненужный символ несуществующей угрозы. Лейст мог обезвредить ее в любой момент, но не спешил с этим: каждый человек имеет право довести до конца игру, которую затеял.
        - Ты из Сопротивления? - спросила она вдруг.
        - Откуда ты знаешь о Сопротивлении? - жестко спросил Лейст, сам при этом подумав: «Что за Сопротивление?»
        - Я - узорг, - сказала она. Нож отодвинулся от его горла. - Наш корабль захватили эти двое. Непонятно, как они выследили нас - нельзя же контролировать все подступы к галактике…
        - Есть такая пословица у разведчиков: если ты контролируешь одного человека из сотни, то тебе никогда не придется контролировать территории.
        - Предательство? - переспросила девушка. - Нет, исключено.
        - Сколько вас было на корабле?
        - Двадцать один человек.
        - А в живых оставили только тебя. Не догадалась, зачем? Теперь узорги не станут задумываться, кто их предал. А тот выродок будет продолжать стучать. Проще пареной репы, тебя подставили.
        - Но я же…
        Девушка не успела договорить. Послышался глухой удар и слабый вскрик. Лейст развернулся на стуле. Над лежащей без чувств на полу девушкой стоял священник с чем-то темно-синим в руках. Когда он размотал сверток, Лейст увидел бутылку из-под кагора: священник завернул ее в гинопосскую форму.
        - Я вовремя! - улыбнулся священник. Улыбка его тут же померкла, потому что лицо Лейста было мрачным.
        - Не надо было вмешиваться, - буркнул он. - Я контролировал ситуацию.
        - Выглядело все так, будто ситуацию контролирует она.
        - Вот именно поэтому священники молятся, а больно делают людям солдаты.
        Священник кивнул, отбросил бутылку в горловину утилизатора и смиренно сложил руки перед собой.
        - Ну прости. Надо было читать девяностый псалом, когда тот гинопосец тебя душил.
        Лейст поморщился, но счел за благо промолчать.
        - Отнесу ее в каюту, - сказал он. - Не трогайте здесь ничего, корабль летит как надо. Я вернусь, как она очнется.
        Священник жестом дал понять Лейсту, что тот волен поступать, как ему заблагорассудится, и сел в кресло второго пилота. Лейст склонился над девушкой.
        Она лежала ничком. Кинжал валялся неподалеку, и Лейст, не глядя, спрятал его за ремень. После этого он перевернул девушку.
        - Это что, шутка? - вырвалось у него.
        - В чем дело? - повернулся к нему священник.
        - Ни в чем.
        Лейст с трудом оторвался от созерцания лица девушки и поднял ее на руки.
        - В каютах все в порядке? - спросил он.
        - Пусто, чисто и прибрано, - откликнулся священник. - Гинопосцы всегда отличались внешней чистоплотностью.
        Лейст уже не слушал его. Он вышел из рулевой рубки, ощущая, как начинают дрожать ноги.
        Глава 21
        Девушка лежала на койке, укрытая покрывалом, и казалась спящей. Лейст не мог оторвать взгляда от ее лица. Черты то казались совершенно чужими, то поражали невероятным сходством с самыми дорогими воспоминаниями. Сколько лет прошло? Лейст закрыл глаза, пытаясь сосчитать, пытаясь вызывать в памяти тот миг, когда оказалось, что жизнь закончена.
        Это был теплый летний день на Иргиле. Лейст и тысячи других абитуриентов толпились возле стенда с результатами вступительных экзаменов. Виан протолкался к одному из мониторов и дрожащими пальцами прикоснулся к надписи: «Факультет пилотирования межпланетного транспорта». Перед ним развернулся список зачисленных студентов. Возглавлял его Уртан. Виан просмотрел сотню фамилий, выделенных зеленым цветом, потом еще раз, сначала. Его фамилии не было.
        - Да там одни зеленоглазые! - проворчал кто-то за его спиной.
        - Потому зеленым и пишут, - отозвался второй голос. - Так бы сразу и сказали, что наберут только узоргов!
        Лейст пропустил мимо ушей эти слова. Отчаявшись найти себя в «зеленых», он просмотрел «желтый» список, а затем и «красный». И вот там-то, ближе к концу, он увидел строчку: «Лейст Виан». Последняя надежда на то, что его как-нибудь не заметили, рухнула. Заметили, оценили.
        Ноги отказывались слушаться, но Виан отошел от стенда и осмотрелся, не зная толком, кого хочет увидеть. Узорги стояли неподалеку, тесной группой. Все обходили их стороной, не то опасаясь, не то брезгуя. Уртан стоял там же. Он перехватил взгляд Виана и махнул ему рукой. Какая-то нерешительность мерещилась в этом жесте. Будто рука поднялась не так высоко, как обычно, будто что-то ее остановило.
        Уртан подошел к другу.
        - Ну как? - спросил он. - Удалось?
        - А то ты не видел! - огрызнулся Лейст. Он не смотрел другу в глаза, его душили слезы.
        - Я увидел себя и не стал смотреть дальше, - сказал Уртан. - Что такое? На каком ты месте?
        Лейст сказал. Он просмотрел на Уртана, ожидая увидеть злорадство, но увидел лишь как обескураженно вытянулось его лицо.
        - Это же в самом низу, - понизив голос, произнес Уртан. - Как? Виан, я думал, ты готовился…
        - Я и готовился! - крикнул Лейст так, что все присутствующие в зале повернулись к нему. - Просто вы, узорги…
        - Узоргов в списке всего полсотни, - перебил его Уртан. - Ты на триста восьмом месте. И без узоргов ты бы даже в «желтый» не попал! На что ты вообще надеялся?
        Лейст не мог сказать ему, на что он надеялся. Единственное, чем он мог по праву гордиться, - это сочинением на тему «Почему я хочу стать пилотом космического корабля». Туда Лейст вложил всю душу. Но приемная комиссия, видимо, решила в первую очередь ознакомиться с результатами тестов.
        - Я ведь тебе еще два года назад начал говорить, что нужно готовиться! - продолжал назойливо жужжать Уртан. - Одна из самых востребованных специальностей! А ты только и делал, что дерево свое поливал…
        Лейст не хотел этого. Рука будто сама собой рванулась и ударила в лицо Уртана. Он отступил, споткнулся и сел, хлопая глазами.
        - А ну прекратить! - взвился женский крик, уже балансирующий на грани истерики.
        - Правильно! - пророкотал кто-то из толпы абитуриентов. - Давно пора, мочи этих обезьян зеленоглазых, пусть валят, откуда прилетели!
        Поднялись две волны голосов. Одни защищали узоргов, другие исходили злобой. Лейст не стал слушать их. Он бросился к выходу.
        - Виан, погоди! - крикнул ему вслед Уртан.
        Но Лейст уже был на улице. Бежал, не разбирая дороги, будто ребенок, впервые столкнувшийся с миром взрослых. Чем дальше он убегал от университета, тем острее сознавал, что сейчас произошло. Он поставил все на сегодняшний день и проиграл. Даже «желтый» список ему бы не помог, а он оказался в «красном». Как сказать об этом отцу? Как объяснить ему, что Виан целый год теперь не сможет никуда поступить? Придется где-то работать, потому что дела на ферме идут все хуже. Работа перечеркнет мечты о полетах. Он проведет всю жизнь здесь, на Иргиле, и у него не будет сил даже поднять голову, чтобы увидеть звезды на ночном небе.
        Слез уже было не сдержать, и Виан со злостью размазал их по лицу. Ноги сами принесли его туда, куда нужно: он стоял за забором городского космопорта возле стройного деревца, которое сам посадил когда-то давно. Рядом с деревом стояла она. Та, чьего сочувствия он ждал. Только лицо ее больше напоминало маску.
        Лейст заставил уснуть эти воспоминания. Он открыл глаза и увидел, что девушка просыпается. Ее ресницы дрогнули, поднялись веки. Секунду она пыталась понять, где находится. Ее взгляд упал на сидящего неподалеку Лейста.
        - Ты! - воскликнула она.
        Лейст вздрогнул: неужели узнала? Но сразу понял, что девушка видит в нем лишь того человека, которому приставила к горлу кинжал.
        - Извини, наш разговор прервали. - Лейст пытался говорить бесстрастно и чувствовал, что это у него получается. - Если позволишь, я напомню, на чем мы остановились. Речь шла о том, что тебя подставили гинопосцы. Но тогда у моего горла был нож, и я поневоле себя ограничивал. Теперь же выскажусь более прямо: я считаю, ты и есть предатель. Как иначе объяснить гинопосский кинжал у тебя в руке?
        Лейст едва успел увернуться: девушка бросилась в его сторону, как кобра, и плюнула, целясь в лицо.
        - Давай спокойнее! - прикрикнул на неё Лейст. - Мне бы не хотелось тебя связывать.
        - Следи за своим языком! - прошипела она. - Я никогда никого не предавала!
        - Так уж и никогда? - Лейст изобразил удивление. - Ни разу не нарушила данную клятву?
        - Мы что, знакомы? - нахмурилась девушка. - Кажется, твое лицо мне знакомо.
        - Разве что ты работала на мясокомбинате, - усмехнулся Лейст, представив, как сейчас должно выглядеть его лицо благодаря тому гинопосцу.
        Темп ее дыхания резко сменился. Она отвернулась. Лейст продолжал наблюдать, не произнося ни слова.
        - Я не предавала тебя, - шепнула девушка. - Ты сам не сделал ничего, чтобы меня удержать.
        Теперь они смотрели друг другу в глаза, читая в них все не сказанное и не находя в этом смысла.
        - Ты сильно изменился, Лейст.
        - А ты почти нет.
        - Не назовешь мое имя?
        - Думаешь, нужно?
        Елари пожала плечами и отвернулась. Лейсту показалось, что она покраснела.
        - Гордости у тебя меньше не стало, - вздохнула она.
        Лейст не успел ответить - из коридора послышался сигнал тревоги.
        - Что он там устроил? - поморщился Лейст, в душе радуясь поводу прервать неудобную сцену. - Пойдем со мной, посмотрим, в чем дело.
        Елари безропотно подчинилась.
        У самого входа в рубку навстречу им выскочил священник.
        - Я ничего не трогал, оно само! - заголосил он.
        Лейст понимал его панику: мягкий неоновый свет в рубке погас, а вместо него помещение освещалось красными сполохами. Сирена надрывалась все громче.
        Лейст подошел к пульту управления.
        - Что там? - тут же оказался рядом священник.
        - Патрульный корабль, - процедил сквозь зубы Лейст. - Запрашивал стыковки, а теперь грозится уничтожить.
        - Что ж они злые такие? - проворчал священник.
        - Корабли-призраки подлежат уничтожению без разбирательств. А теперь тихо - я отвечу, пока он ничего не сделал.
        Лейст отключил сирену и настроил соединение. Пока его пальцы бегали по клавиатурам, Елари подошла и встала рядом.
        - Ты все же стал пилотом? - спросила она. - Я рада за тебя, правда.
        Он не смог найти слов и просто посмотрел на неё так, что она отвела взгляд.
        - Вызывает патрульная группа номер триста семьдесят восемь, - заскрежетал голос из динамиков.
        Лейст склонился к микрофону и ответил:
        - Чем могу быть полезен?
        Он надеялся, что его голос действительно звучит спокойно и немного нагло. Так в его представлении должны были говорить гинопосцы.
        - Есть подозрение, что корабль незаконно захвачен.
        Голос полицейского стал нерешительным - он понял, что практически лишен почвы под ногами. Гинопос не обязан отчитываться перед местной полицией, у них нет документов, которые можно проверить, да и задержать их - ни физически, ни юридически - не представлялось возможным.
        - Захвачен? - Лейст заставил себя усмехнуться. - Бред.
        - Все же мы бы хотели осмотреть корабль…
        - А я бы хотел осмотреть твою мамашу. Сделай нам обоим одолжение, исчезни.
        Голос помолчал. Лейст воспользовался этим, чтобы посмотреть на своих спутников, и увиденное ему не понравилось. Елари смотрела на священника так, будто готова была вцепиться ему в горло. Она знала этого человека и явно лучше, чем хотелось. Священник не обращал на девушку внимания. Он прислушивался к разговору, и выражение его всегда добродушного лица было непривычно жестоким. Лейст только раз видел у него такое лицо: прошлым вечером, после визита Реввера. Мысленно Лейст сделал себе пометку: вытрясти все секреты из этой парочки, как только патрульный уберется восвояси.
        - Я, конечно, не имею права приказывать, - вновь заговорил голос, - но настоятельно рекомендую согласиться на стыковку. В противном случае я буду вынужден доложить о потенциальной угрозе, и тогда вами заинтересуются на правительственном уровне.
        В этот момент Лейст отбросил личные мотивы и стал рассуждать, как гинопосец. Нужен ли ему этот дурацкий конфликт на ровном месте? Нет, не нужен. Ему нужно содействие от местных, а не палки в колеса.
        - Ладно, господин полицейский, - вздохнул Лейст. - Запускаю режим стыковки, десять минут. Конец связи.
        Лейст поднял с пола гинопосскую форму и обернулся к товарищам по несчастью:
        - Вы оба будете слушать меня, если хотите остаться в живых. У нас десять минут, чтобы подготовиться к спектаклю. Идем в каюту.
        Глава 22
        В каюте было два магнитных стула, намертво притягивающихся к полу, как и вся остальная мебель на корабле. Веревку Лейст без труда обнаружил в кладовке. Привязывая пленников к стульям, Лейст инструктировал их:
        - Вы - просто парочка перепуганных узоргов. Смотрите в пол, всхлипывайте - ведите себя естественно.
        - Все ради того чтобы ты прошел проверку? - усмехнулась Елари.
        Лейст помедлил с ответом, и в разговор вмешался священник:
        - У тебя есть другой выбор, сестренка? Если полиция захватит корабль, то его вернут гинопосцам, вместе со всем багажом. Под багажом я подразумеваю тебя и меня. Виан отправится в комфортабельную тюрьму на Иргиле, а мы сдохнем перед толпой ликующих гинопосцев.
        Елари чуть не прожгла его насквозь яростным взглядом.
        - Ты-то не сдохнешь, тварь, - прошипела она. - Тебя сберегут до конца.
        - Да, точно, и я удостоюсь чести увидеть последние секунды расы узоргов, - кивнул священник. - Это все в корне меняет, детка. Давай, обгадь нам все, что только можешь.
        - Хватит. Оба, - приказал Лейст, который уже слышал лязг стыковочных механизмов, завершающих работу. - Все просто: сейчас мы - команда, и будем делать все, чтобы пройти проверку.
        - Тебя это тоже касается, - сказал священник. - Прежде чем они войдут, ударь меня пару раз как следует. Спрашивай, где «Ковчег».
        - «Ковчег»? - нахмурился Лейст. Название казалось смутно знакомым, но не более.
        - Да. И приготовься к тому, что тебе придется бить ее. Гинопосца не остановит ни то, что она женщина, ни то, что красавица.
        Из коридора слышались шаги. Лейст, как раз закончивший связывать девушку, подошел к священнику.
        - Только осторожнее, - попросил тот. - У меня еще могут быть дети.
        Лейст несколько раз с силой ударил его по лицу, сопровождая свои действия матерной руганью. Шаги все ближе, ближе, и вот наконец смолкли. Лейст обернулся, тяжело дыша, будто после тяжелой работы. На пороге каюты стояли двое полицейских.
        Первый, капитан, сразу показался Лейсту отменной скотиной. Его лицо, изборожденное глубокими морщинами, выдавало человека, давно погрязшего в пучинах разнообразных пороков. Второй вошедший, старший сержант, был, видимо, привлечен лишь для антуража. Его лицо не выражало ничего, кроме слепого подчинения. В дверях хватало места для двоих, но он стоял за правым плечом капитана, будто его ангел-хранитель.
        - Приветствую вас на своем корабле, капитан… - Лейст выдержал паузу, чтобы дать полицейскому возможность представиться.
        - На корабле, который называется… - послышался скрипучий голос капитана.
        Лейст вздрогнул. Сразу вспомнились слухи: гинопосцы, как в стародавние времена, продолжали давать имена своим кораблям. Просчет, с первых же слов.
        - Название корабля вам знать не обязательно, - сказал Лейст.
        - Ну а тебе не обязательно знать мое имя, сынок, - отрезал капитан, входя в каюту. - Что ты тут устроил с этими зеленоглазыми?
        Капитан не спускал глаз с Елари, и Лейст решил отвлечь его внимание.
        - Пытаюсь разузнать у этого священника, где найти «Ковчег».
        - Винчу Хирт - священник? - Капитан усмехнулся. - Очень смешно, малыш. Ты или дурак, или меня за такого держишь.
        Лейст не сразу смог вернуть дар речи. Винчу Хирт! Вот эти слова были ему хорошо знакомы. Цель номер один для легионеров Гинопоса, главный советник принцессы Иджави, считавшийся пропавшим без вести с тех самых пор, как началось вторжение Гинопоса. Вспомнил Лейст и о «Ковчеге». Это был гигантский корабль, подобие «Гинопоса», веками служивший цитаделью узоргов.
        Капитан не ждал ответа. Он подошел к Елари и, присев на корточки, заглянул ей в лицо. Она отвернулась, и капитан растянул пасть в улыбке. Сержант, Лейст и священник Хирт молча наблюдали за этой сценой. В голове Лейста метались тысячи сумбурных мыслей, ни от одной из которых не было ни малейшего прока. Оставалась лишь нелепая, очевидно раскрытая уже роль, которую нужно доиграть до конца.
        - Мне кажется, вы забываете, где находитесь, капитан, - медленно произнес Лейст. - Здесь нужно вести себя иначе.
        - Это как? - Капитан посмотрел на Лейста. - Ножки ей, что ли, целовать? А что, я не против. Вижу, ты и сам не откажешься. Эй, малыш! - он обратился к сержанту. - Иди на корабль, жди меня в рубке. Тут государственное дело.
        - Но… - начал было парень; на лице его читалось отвращение.
        - Слушайся папочку.
        Немая сцена продолжалась несколько секунд, после чего сержант ушел. Убедившись, что его шаги стихли вдалеке, капитан вновь повернулся к Елари и положил руку ей на колено. Девушка дернулась, заставив капитана улыбнуться вновь.
        - Вот что я тебе скажу, Лейст, - произнес капитан, не отводя глаз от лица Елари. - Ты создал крайне неудобную ситуацию. Мне поступил приказ: досмотреть гинопосский корабль, движущийся этим курсом. Просто досмотреть, без уточнений. Гинопос ведь не обращался с официальным запросом, так что я - всего лишь инструмент очистки совести для правительства. Но я все же могу сейчас отбуксировать вас на станцию и провести маленькое расследование. Тебе за это ничего особенного не светит - ну, может, отсидишь пару месяцев, если присяжные окажутся не в духе. А про эту парочку немедленно будет доложено в Гинопос.
        - Что? - Лейст несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить услышанное. Играть дальше роль гинопосца не имело смысла.
        - Господи, да ты еще совсем ребенок! - засмеялся капитан. Его рука скользнула выше, почти скрылась под подолом платья. Елари попыталась отпрянуть, но стул, примагниченный к полу, не шелохнулся. Девушка покраснела, ее глаза пылали зеленой яростью.
        - Терпение, дочь моя, - послышался вдруг мягкий голос священника. Все посмотрели на него.
        - Ты что это, все еще играешь в богослова? - усмехнулся капитан. - Даже этот десантник умнее тебя будет.
        Хирт смотрел в глаза Елари, игнорируя капитана.
        - Я могу понять твои гнев и отчаяние, - продолжал он. - Понимаю, что у тебя больше чем достаточно поводов ненавидеть меня. Но подумай: стоит ли твоя жизнь этого? Ты молода, у тебя еще могут быть дети. Неужели ты предпочтешь смерть от рук гинопосцев?
        - Ты бы точно не предпочел, - бросила ему Елари. Черты лица ее ожесточились.
        - Точно, - согласился Хирт. - Может, я и не настоящий священник, но книга Иова меня кое-чему научила. Иногда стоит терпеть муки ради того чтобы потом достичь блаженства.
        - Послушай своего духовника, - улыбнулся капитан, продвигая руку еще дальше. - Если будешь покладистой девочкой, мы сможем достичь блаженства вместе, одновременно.
        - Нет! - Лейст шагнул вперед. - Убери от нее руки.
        - Пусть лучше сдохнет, да? - повернулся к нему капитан. - Как скажешь, решение за тобой. Прекратить стыковку с полицейским кораблем в одностороннем порядке ты не сможешь, так что я прямо сейчас могу начать движение к станции. Время попрощаться у вас будет.
        - Если тебя интересует мое мнение, Виан, я предпочитаю смерть, - сказала Елари, глядя в сторону.
        - Зато я бы выбрал жизнь, - повысил голос Хирт. - Твою и миллиардов других людей, которые погибнут после того как меня не станет.
        Как во сне Лейст стоял и смотрел на руки капитана, ласкающие колени Елари. «Неужели и это я должен пережить, чтобы искупить вину?» - подумал он.
        - Я бы позволил тебе выйти, сынок, - сказал капитан, с усилием раздвигая девушке ноги. - Но я не хочу терять тебя из виду. Так что стань к той стене и смотри. Хотя, можешь зажмуриться, если хочешь.
        - Я выбираю смерть, - громко сказал Лейст.
        - А?
        Капитан повернулся к Лейсту как раз вовремя, чтобы увидеть блеск гинопосского кинжала. Сталь вошла ему в подбородок, за одно мгновение достигнув мозга. Тело несколько раз судорожно дернулось и обмякло. Лейст позволил ему упасть.
        - Ты что наделал? - заорал Хирт, вытаращив глаза. - Ты рехнулся? Теперь, помимо прочего, нас объявят в галактический розыск!
        Лейст не слушал его. Он смотрел в глаза Елари и не знал, что ответить на немой вопрос, который они выражали. Она приоткрыла рот, но не смогла ничего сказать. Все было слишком очевидно.
        Лейст склонился над телом, вытер кинжал о мундир капитана. Ему показалось, будто лезвие от крови обрело еще более насыщенный блеск, как будто подсветилось изнутри. Не придав этому значения, Лейст обошел стул Елари и разрезал веревку, стягивающую ей запястья.
        - Держи, - он сунул ей в руку кинжал. - Реши с Хиртом, я сейчас приду.
        Он быстрым шагом вышел из каюты, миновал коридор и оказался в рубке. Приборная панель пульсировала красноватым светом, что означало блокировку всех систем. Лейст высвободил из гнезда универсальный ключ и, сжав его в руке, покинул рубку.
        Полицейский корабль кораблем можно было назвать лишь условно. Скорее это была шлюпка, предназначенная только для патрулирования. Кроме рубки управления здесь был только туалет и больше ничего. В рубке, правда, имелся мини-диван.
        Старший сержант, наслаждаясь отсутствием начальства, сидел в кресле первого пилота, закинув ноги на приборную панель и целясь из пальца в смотровое стекло, говорил, видимо, воображая перед собой противника:
        - Слышь, ты, гинопосская шкура! Собирай манатки и вали из моей галактики. Узоргов можешь забрать с собой. Еще раз кого-то из вас увижу - валю без предупреждения!
        Лейст, неслышно подошедший сзади, улыбнулся:
        - Как скажешь, начальник. Только одолжи корабль.
        Сержант грохнулся с кресла, пытаясь повернуться, потом встал на колени, схватился за кобуру. Лейст дал ему время вытащить пистолет и спокойно, заученным движением отобрал его.
        - Прошу об одном - контролируй мочевой пузырь, - сказал Лейст, глядя в побледневшее лицо парня. - Мне придется провести тут некоторое время, и я не хочу дышать парами мочи. Хотел бы - остался бы дома.
        Парень не сопротивлялся. Лейст просто взял его за плечо и привел в каюту, где Елари и священник о чем-то жарко спорили над телом капитана.
        - О, нет, - прошептал сержант, увидев мертвого начальника. - Нет, пожалуйста…
        - Сядь на стул и считай до ста, - велел ему Лейст. - Как закончишь, можешь встать и попытаться выбраться из этой скверной ситуации. Отдай браслет.
        Он забрал у полицейского браслет-транслятор и, осененный догадкой, наклонился к мертвому капитану.
        - Я уже сняла браслет, - сказала Елари.
        Лейст кивнул и потянулся к поясу капитана.
        - И пистолет, - добавила девушка.
        Лейст повернул к ней голову и улыбнулся. Елари вдруг покраснела, отвела взгляд.
        - Пошли уже, - сказала она.
        Никто не возражал. Все трое покинули каюту, и дверь за ними закрылась.
        Управление полицейским кораблем оказалось элементарным. Лейст быстро отстыковался и, отключив все системы связи, направил корабль вперед, в испещренную искорками звезд темноту.
        Глава 23
        После поединка с Ранридом Аргеной перестал торопиться в свою каюту по вечерам. Там ждала его Вайна, облаченная в черные траурные одежды. В тот день она ни словом не упрекнула его, но долго беззвучно плакала, а с утра надела траур. Аргеной не мешал ей поступать так, как ей было угодно, и не стал прогонять. Спроси кто-нибудь, какие чувства он испытывает к этой женщине, ответа бы пришлось ждать долго. Аргеной не знал, что ответить на этот вопрос даже себе самому.
        Покончив с совещаниями, Аргеной сидел один в просторном зале, перечитывая в десятый раз составленный Сонлером план грядущих переговоров с Триумвиратом. Хотя от этих переговоров зависело многое, он никак не мог сосредоточиться. Смысл слов ускользал.
        - К дьяволу! - решил Аргеной, оттолкнув от себя электронную бумагу. Он решил, что заговорит с ними так, как привык. Может, оно и к лучшему. Наверняка эти люди распознают заученные слова и станут задавать вопросы, чтобы выбить его из колеи.
        В зал вошел Сонлер. Увидев Аргеноя, он поклонился и замер в почтительном ожидании. Аргеною это не понравилось. Сонлер редко так подчеркнуто дистанцировался, и, как правило, это означало, что случилось нечто неприятное.
        - Закрой дверь и иди сюда, - велел Аргеной. - Докладывай, в чем дело.
        Сонлер помялся, подбирая слова, и наконец заговорил:
        - Несколько часов назад на кинжал Ирцарио попала кровь человека. Поступил сигнал…
        - Что? - взревел Аргеной, грохнув кулаком по столу. - Этот недоделок снова убил гражданского? Почему сразу не доложил?
        - Не хотелось вас беспокоить. Я пытался связаться с Ирцарио, чтобы выяснить все обстоятельства и предоставить полный доклад, но он игнорирует мои вызовы.
        - Сейчас я его вызову, - поднялся Аргеной.
        - Вряд ли это целесообразно - он летит сюда.
        - Летит сюда? Что это значит?
        - Только то, что я сказал: корабль Ирцарио в режиме автоматического возвращения на базу, не отвечает на вызовы. Стыковка произойдет через двадцать минут, я подумал, вы захотите присутствовать.
        Аргеной, не говоря ни слова, направился к двери. Его переполняло беспокойство. Кровь гражданского, экстренное возвращение… Что же случилось там, на Иргиле? Есть, разумеется, надежда, что все эти странности - просто недоразумение, и когда завершится стыковка, на борт Гинопоса ступит улыбающийся Ирцарио, ведущий на поводке Винчу Хирта. Но чем меньше оставалось времени, тем меньше было надежды. Предчувствие подсказывало Аргеною, что ничего хорошего этот корабль не принес.
        В узком коридоре собралась небольшая толпа. Помимо Аргеноя и Сонлера было несколько любопытствующих генералов, которые желали своими глазами увидеть начало конца походу Гинопоса. Слушая их разговоры, Аргеной понял, что они уверены: Ирцарио специально не выходит на связь, потому что хочет устроить сюрприз. Но они ничего не знали о кинжале - еще одном элементе уравнения. Ирцарио прекрасно знал, что все оружие Гинопоса делается из программируемой стали, сигнал от которой поступает в информационный центр Гинопоса. Уже раз он прокололся на этом и должен был сделать выводы. Значит, либо у него возникли серьезные проблемы, либо он не сделал надлежащих выводов. В последнем случае у него опять-таки будут проблемы, но устроит их лично Аргеной, в лабораторных условиях.
        - Стыковка завершена! - сообщил один из четырех присутствующих контроллеров.
        Аргеной кивнул. Контроллеры сплотились, закрыв собой фигуру главнокомандующего. Стволы четырех автоматов нацелились на закрытый шлюз.
        - Разгерметизация! - прозвучал голос контроллера.
        Послышалось шипение. Порыв ветра взъерошил Аргеною волосы - воздух заполнил пустующую камеру между двумя кораблями, лишь только шлюз приоткрылся. Аргеной стиснул зубы, приготовившись услышать выстрелы, но услышал только чей-то скулеж:
        - Не убивайте, пожалуйста, я ничего не сделал!
        В молчании, что воцарилось в коридоре, Аргеною почудилась растерянность.
        - Что там? - Он оттолкнул контроллера и выступил вперед. - Что это за цирк? Ты кто?
        Из проема, в котором стоял трясущийся сопляк в полицейской форме, несло мочой. Аргеной поморщился.
        - Кто ты такой? - повторил вопрос главнокомандующий. - Как ты здесь оказался? И почему на тебе форма?
        Парень трясущимися руками вытащил из кармана какой-то прямоугольник с печатью и показал его собравшимся.
        - Я полицейский! - крикнул он. - Меня нельзя убивать!
        После этих слов даже Сонлер не смог сдержать усмешки - так жалко выглядел паренек. Аргеною, однако, было не до смеха.
        - Где Ирцарио? - спросил он. - Что вообще ты здесь делаешь?
        - Я не знаю никакого Ирцарио, - залопотал «полицейский». - Просто мы должны были досмотреть корабль, типа, кто на нем, потому что его могли, типа, угнать. Ну и мы зашли с капитаном, а тут, типа, гинопосец. Он привязал к стульям девку и священника и, типа, пытал их про какой-то «Ковчег». И капитан, типа, остался, а мне велел уйти, а гинопосец его, типа, убил, а потом запер меня тут, а я нажал что-то, и оно всё полетело…
        - Ирцарио убил капитана полиции? - переспросил Аргеной. - Девка, священник… Мальчик, ты бредишь?
        Парень возмутился:
        - Да капитан мертвый вон там лежит, можете посмотреть! - Он указал себе за спину.
        - Веди, показывай, - сказал Аргеной и добавил, повернувшись к контроллерам:
        - Снимите данные с компьютера. Записи разговоров, координаты, данные с камер - всё.
        Он прошел в каюту вслед за трясущимся парнем, который пытался идти спиной вперед, глупо улыбаясь.
        - Ты всерьез считаешь, что так тебя сложнее убить? - поинтересовался Аргеной.
        Парень от неожиданности потерял равновесие и упал, въехав на спине в каюту. Аргеной присел рядом с окоченевшим трупом капитана.
        - Ты провел здесь столько времени, но не удосужился придать своему товарищу подобающую позу? Ты даже не закрыл ему глаза.
        - Я был напуган, - пробормотал парень. - У меня был, типа, шок, и я… Потом, я ведь не обязан, так? Ну, типа, есть же всякие там похоронные службы, да? Я полицейский…
        - Лансу это не понравится, - сказал стоящий в дверях Сонлер. - А ведь переговоры послезавтра.
        - Знаю, - отозвался Аргеной, не сводя глаз с синюшного лица капитана.
        В каюту заглянул контроллер.
        - У нас все готово, - доложил он. - Кстати, корабль, похоже, правда увели. «Мозги» изрядно поджарились.
        - Вот как? Что ж, ясно. Сонлер?
        Секретарь сообразил, чего от него хотят.
        - Если даже этот, - он кивнул в сторону паренька, - знает, что речь шла об угоне, то информация однозначно общеизвестная. Раз нам не сказали, значит, пытались замять. В таких ситуациях каждый молча разгребает свое.
        Аргеной поднялся на ноги.
        - Уходим, - распорядился он.
        Полицейский тоже шагнул было к двери, но Аргеной жестом заставил его остановиться.
        - Ты пока посиди тут, - сказал он. - Мы решим, как отправить тебя домой.
        - Но…
        - Я сказал тебе сидеть здесь. - Аргеной пригвоздил парня взглядом к стулу.
        - Мне… считать до ста? - спросил тот дрожащим голосом.
        - Почему бы и нет? - пожал плечами главнокомандующий. - Развлекайся, как умеешь.
        Когда шлюзы, отделяющие «Гинопос» от оскверненного корабля-разведчика закрылись, Аргеной повернулся к контроллерам.
        - Отстыковать и аннигилировать к чертовой матери.
        - Но это ведь корабль Ирцарио! - воскликнул один из присутствовавших генералов. Аргеной уже и забыл о них. Повернувшись к говорившему, он ответил:
        - Ирцарио утратил корабль, мое доверие и звание гинопосца. Он поставил под удар интересы народа. Если кто-то хочет оспорить мое решение - милости прошу высказаться на совете. Только не забывайте при этом о судьбе Ранрида.
        Аргеной ушел, не оглядываясь. Сонлер поспешил за ним.
        Глава 24
        Убедившись, что корабль идет по курсу, Лейст согнал Хирта с диванчика и прилег, едва сдержав стон. Сколько прошло времени с тех пор, как открылись ворота ангара? Час или два? Казалось, не меньше двух суток. Шутка ли - за такой короткий срок подраться с гинопосцем, угнать два корабля, убить полицейского, да еще и встретить свою бывшую.
        Мысль о Елари заставила Лейста открыть глаза. Девушка сидела на месте второго пилота - кресло первого занимал Хирт. Оба они молчали, словно погруженные в свои мысли.
        - Елари, - позвал Лейст; девушка повернулась. - Расскажи, как ты там оказалась.
        Она отвернулась, уставившись в приборную панель.
        - Мы были на Анмиле, готовились к вторжению Гинопоса.
        - Что, простите, вы делали? - переспросил Хирт. Елари полыхнула на него своими яркими глазами.
        - Сначала нас было несколько человек - те, кто понимал, что нас так просто не оставят. Мы разработали программу экстренной и массовой эвакуации, представили ее Совету и…
        - И мы все чуть не сдохли со смеху, когда читали ее, - перебил Хирт.
        - Ты мне больше нравился, когда пытался быть священником, - осадил его Лейст. - Продолжай, Елари.
        Девушка с трудом заставила себя отвернуться от Хирта.
        - Программу оставили без внимания, - заговорила она глухим голосом. - Тогда мы принялись действовать самостоятельно - стали отслеживать перемещения узоргов, искать независимые фонды. Организация росла, пока…
        - Пока не пришли гинопосцы, - усмехнулся Хирт. - В этом беда всех социальных образований, которые занимаются изыскиванием фондов - как только доходит до дела, оказывается, что готовиться было значительно веселее.
        - Да мы хоть что-то делали! - подскочила Елари, сжав кулаки.
        - И что же вы сделали? Эвакуировали единственный корабль с самими собой прямо в лапы гинопосцам? Я аплодирую стоя. При всем моем сочувствии к детской самодеятельности, Иджави сумела спасти хоть кого-то.
        - А Уртан? - спросил вдруг Лейст.
        Елари, вздрогнув, повернулась к нему.
        - Что? - одними губами произнесла она.
        - Вы были вместе, кажется. - Лейст избегал смотреть ей в глаза. Тогда, после университета, вы ведь вместе улетели с Иргила.
        - Ты следил?
        - Нет… Просто слышал от кого-то.
        Елари отвернулась.
        - Он погиб, - отрывисто сказала она. - Гинопосцы отправили его в свою цитадель с другими пленными.
        - Сочувствую, - произнес Лейст все еще глядя в потолок.
        - Да, он был прекрасным пилотом, - отозвалась Елари. - Но… не лучше тебя. Как ты научился пилотировать? Ты ведь не поступил…
        - В армии.
        - Что?
        - Я служил в космодесанте.
        Она промолчала в ответ, и Лейсту не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, каким взглядом она на него смотрит. Каждый раз это был один и тот же взгляд, преисполненный ужаса.
        - На твоем месте, - послышался тихий голос Хирта, - я бы немедленно ему дал.
        Лейст почувствовал, что краснеет. Он рывком поднялся с дивана и уставился на фальшивого священника.
        - Еще одна шутка в подобном роде - дальше пойдешь пешком.
        Хирт обернулся к смотровому стеклу:
        - Но мы ведь в космосе.
        - Вот и оцени свои шансы.
        Лейст лег обратно. Хирт несколько раз хмыкнул, давая понять, что оценил угрозу.
        - Вообще-то я не шутил, - сказал он. - Между вами явно какая-то романтика, а как долго продлится затишье - неизвестно. Может, уже к исходу этого дня мы все будем мертвы или за решеткой. Так что если хотите что-то сказать друг другу, то я могу подремать в моторном отсеке.
        Лейст скрипнул зубами. Проклятый священник назойливо расковыривал старую рану.
        - Все уже было сказано много лет назад, успокойся.
        Реакция Хирта оказалась неожиданной - он засмеялся.
        - С ума сойти! - воскликнул он. - Я как будто мирю двух поругавшихся школьников. Дорогая, он, кажется, не знает, что узорги…
        - Заткни пасть, ты! - закричала не своим голосом Елари.
        Лейст, снова занявший сидячее положение, увидел пистолет, приставленный к голове Хирта. «Капитан!» - вспомнил он.
        - Елари, не нужно, - спокойным тоном произнес он.
        Пистолет дрожал, а Хирт продолжал смеяться.
        - Ладно, - сказал он, поднимая руки. - Не хочешь раскрыть эту маленькую тайну - не надо. Я молчу.
        Не сразу, но Елари опустила оружие. Лейст молча смотрел на ее лицо, мокрое от слез.
        - Как-то ситуация накалилась, - заметил Хирт. - Может, в карты? У меня вроде была с собой колода.

* * *
        Реввер смотрел на Ирцарио, взглядом предельно уставшего человека. Было раннее утро, майор хорошо выспался, но вид понурого гинопосца у дверей кабинета словно наполнил веки свинцом. Реввер еле сдержал зевок.
        - Доброе утро, майор! - поприветствовал его Ирцарио, поднявшись со стула.
        Майор молча пожал протянутую руку, отпер дверь и жестом пригласил Ирцарио войти. Гинопосец замешкался только чтобы забрать лежавший на столе предмет, завернутый в тряпку.
        - Это что, голова? - спросил Реввер, указывая на предмет.
        - Вас что-то смущает?
        Реввер пожал плечами. Настроение испортилось совершенно.
        Расположившись в удобном кресле, майор для виду поигрался с встроенным в стол голографическим компьютером, просмотрел пару листов бумаги и, наконец, со вздохом уставился на Ирцарио.
        - Чем могу быть полезен?
        - Хирт не должен покинуть галактику.
        - Хорошо, я распоряжусь.
        Ирцарио несколько раз моргнул от неожиданности.
        - Насчет чего?
        - Ни насчет чего. - Во взгляде майора теперь сквозила жалость. - Так обычно я разговариваю с психами, которые приходят сюда и жалуются на зеленых человечков, ведьм, оборотней или еще на что-то в этом духе. Большинству хватает устного общения, но некоторые настолько уперты, что строчат заявления. Желаете получить карандаш и бумагу?
        - Я желаю получить помощь, майор, - скрипнул зубами Ирцарио. - Хирт - не оборотень, он существует, и…
        - Нет! - перебил майор, качая головой. - Нет-нет-нет. Видите ли, я придерживаюсь простой полицейской философии: верю лишь своим глазам. Я вижу Иргил - следовательно, он существует. Будь здесь оборотни и ведьмы - я бы их видел, но их здесь нет. Как и Хирта. Все, что за пределами Иргила, для меня - лишь светящиеся точки на черном покрывале ночи.
        - А как насчет Гинопоса? - улыбнулся Ирцарио. - Мы достаточно скоро станем реальностью.
        Реввер не успел ответить на эту плохо замаскированную угрозу - браслет на руке Ирцарио ожил и засветился багровым светом - похоже, человек на том конце был в ярости.
        - Держи рот на замке, - изменившимся голосом бросил майору Ирцарио. - Ты помогаешь мне в поисках Хирта. Понял?
        Реввер покорно склонил голову и приготовился слушать. Браслеты-трансляторы, уже давно и по праву вытеснившие остальные средства связи, могли работать в различных режимах. В свободном режиме браслет считывал мысли владельца и транслировал их собеседнику. Но у подавляющего большинства населения галактики в эфир выходил сумасшедший поток сознания, из которого если и можно было что-то понять, то это «что-то» оказывалось неприкрытой правдой, которая никогда не была приятной. Мужья узнавали об изменах жен, родители - о том, как они задолбали своих детей и так далее.
        Поэтому большинство людей пользовались ограниченным режимом. В нем браслет считывал только те слова, которые произносились вслух. Кроме того, этот режим считался правилом хорошего тона. Вроде как говорить громко и четко, а не шептать, прикрыв рот рукой. Поэтому Реввер не сомневался, что Ирцарио выберет этот режим.
        - Да, я слушаю, - сказал он, глядя на браслет. Сейчас на его лобные доли посылались импульсы, благодаря которым он мог видеть лицо собеседника, парящее в воздухе над браслетом.
        Ирцарио видел лицо Аргеноя, и его выражение не предвещало ничего хорошего.
        - Я хочу услышать отчет, - сказал главнокомандующий.
        - Без проблем, - пожал плечами Ирцарио. Он развернул тряпку, достал голову и показал Аргеною. - Вот эта девка, о которой мы говорили. Как видишь, беспокоиться не о чем.
        - Что по Хирту? - продолжал Аргеной.
        - На месте его взять не получилось - видимо, кто-то держит его в курсе. Но мы с майором Реввером делаем все возможное. Так, майор?
        Ирцарио кивнул майору, показывая, что можно говорить - браслет свободно считывал и звуки.
        - Оперативная деятельность бурлит, - кивнул Реввер. - Пока я говорю, мои ребята прочесывают каждый сантиметр города. Хирту не уйти.
        - Где твой кинжал? - Аргеноя, казалось, не интересовали слова майора.
        - Кинжал? - вздрогнул Ирцарио. - Я оставил его на корабле.
        - Оставил кинжал и взял тесак?
        Ирцарио скрипнул зубами. Он чувствовал, что с каждым словом все сильнее запутывается в какой-то сети. Но что это была за сеть? Что знал Аргеной и откуда?
        - На тот момент мне это показалось разумным, - выдавил из себя Ирцарио.
        - Ты не можешь отдать себе отчет в собственных действиях?
        - Могу, но…
        - Ты оставил кинжал на корабле. А где ты оставил корабль?
        - В ангаре, - тихо сказал Ирцарио.
        - Он и сейчас там?
        Ирцарио размышлял не дольше секунды.
        - Нет, - сказал он.
        - Ты провалил задание, потерял корабль, не убил девушку и пытался меня обмануть. За это ты лишаешься всех званий, а также права называться гинопосцем. Это наш последний разговор. Надеюсь, ты оценишь мою безграничную доброту. Если помнишь закон, за подобные проступки полагается смертная казнь. У меня все. Конец связи.
        Ирцарио сидел бледный, как мертвец, и смотрел в пространство перед собой. В одной руке он держал пластифицированную голову девушки.
        - Ты мне сейчас напоминаешь героя одной древней трагедии, - заметил Реввер.
        - А? - Ирцарио посмотрел на него, будто не понимая, кто перед ним.
        - Забудь, - махнул рукой Реввер. - Какие-то трудности?
        - Трудности? - пробормотал Ирцарио. - Да, пожалуй… черт… вот дрянь!
        Он врезал кулаком по подлокотнику кресла. Взгляд его заставил Реввера содрогнуться.
        - Шутки кончились, майор, - сказал он. - Мне нужно отсюда выбраться, и ты мне поможешь.
        - Извини, у меня нет в загашнике космического корабля, - развел руками Реввер. - Можешь купить билет на пассажирский.
        - Я только что лишился кредита, - сказал Ирцарио.
        - Сопереживаю.
        - Но у меня все еще есть тесак. И я все еще могу убить тебя и всех твоих людей. А потом я выйду на улицу и устрою незабываемую кровавую баню. Как думаешь, сколько сотен я успею зарубить, прежде чем меня подстрелят?
        Реввер содрогнулся, представив эту картину. Что-то в облике Ирцарио, который, сжав кулаки, стоял возле стола, подсказывало ему, что тот не блефует.
        - Хорошо, - сказал он и написал несколько строк на бумажке. - Вот. Это мой знакомый в управлении галактической полиции. Он мне серьезно должен, и я попрошу его тебе помочь. Только не начинай там про кровавую баню.
        Ирцарио взял бумажку и положил в карман.
        - Спасибо, майор. Может, еще встретимся, и я верну долг.
        - Ты бы забрал эту дрянь, - крикнул ему вслед майор, указывая карандашом на голову, лежащую на столе.
        Ирцарио обернулся в дверях.
        - Эту дрянь ты можешь обменять на две своих зарплаты, - сказал он. - Считай подарком.
        - Подарком, - буркнул Реввер, когда Ирцарио вышел. - Дикари какие-то.
        Потом он посмотрел на свой браслет и мысленно отдал команду связаться с абонентом.
        - С добрым утром! - Майор расплылся в улыбке. - Я сразу к делу. К тебе скоро придет один гинопосец с просьбой помочь ему в поимке Винчу Хирта. Так вот, этому парню на Иргиле не место. Сделай что-нибудь, хорошо?
        Глава 25
        Ирцарио вышел на улицу, пошатываясь. Финальная бравада в кабинете майора далась ему нелегко. Голова кружилась, мучительно хотелось пить. Ирцарио остановился у одного из питьевых фонтанчиков, в изобилии расставленных по всему городу, и утолил жажду. Теперь можно было рассуждать.
        Значит, Аргеной изгнал его. Что из этого следует? Ни дома, ни средств к существованию, ничего. Это не считая попранной гордости. Впрочем, Аргеной мог поступить и хуже: спокойно велеть возвращаться на базу, а там подвергнуть кастрации.
        Кто-то приблизился к Ирцарио, и он нехотя повернул голову. Рядом стоял Фенир.
        - Ты что тут забыл? - поморщился Ирцарио.
        Фенир развел руками.
        - Беспокоюсь за нашу участь. Удалось раскрутить майора на корабль? Выглядишь ты, кстати, не очень. Тебе нужно поесть и поспать, я это гарантирую.
        - Нас изгнали, - глядя в сторону, сказал Ирцарио.
        Фенир моргнул, потом несколько раз тряхнул головой, пытаясь осознать услышанное.
        - С Иргила? - переспросил он. - Ну так и прекрасно.
        - Аргеной звонил. Всё. С нами - всё. - Ирцарио отчего-то перешел на отрывистые короткие фразы.
        Фенир долго молчал. Ирцарио старался не смотреть ему в глаза.
        - Ты гарантируешь? - тихо переспросил Фенир. Его фирменное словечко, всегда звучавшее сочно и раскатисто, в этот раз едва прошелестело.
        Ирцарио кивнул. В ответ раздался вздох:
        - Может, оно и к лучшему.
        Ирцарио поднял взгляд на Фенира.
        - Ты сам себя сейчас понял?
        - Конечно. Ну ты посмотри сам, рассуди. Аргеной ведь все равно не передумает, так? Не передумает, я гарантирую! Разве что заменит изгнание на кастрацию.
        Ирцарио вздрогнул. Фенир будто прочитал его мысли.
        - Ну и ладно, забыли! - продолжал Фенир. - Ты посмотри вокруг! Деревья, сады, воздух… Мы здесь, Ирцарио! Мы на земле, как и мечтали всегда. Немножко денег у меня есть, на первое время. Найдем работу, снимем жилье, обоснуемся. Глазом моргнуть не успеешь, как привыкнешь.
        Ирцарио смотрел на старого друга, как на безумца. Мир рухнул, еще клубится пыль над обломками, а он уже пытается строить шалаш.
        - Хирта они все равно поймают, я гарантирую, - продолжал Фенир. - У них даже шансов больше, они его по маячку отследить могут. От нас же избавились? Ну и все. Или тебя тревожит, что они будут громить «Ковчег» без нас? Плюнь и забей, это не та операция, где каждый боец на счету. Их возьмут голыми руками, пока мы будем сидеть в баре и пить пиво. Причем, неизвестно еще, кто получит больше удовольствия.
        Ирцарио уже неотрывно смотрел в глаза Фениру. Теперь тот старался отвернуться, продолжая бормотать слова, в которых все меньше оставалось смысла.
        - Такое ощущение, будто ты не в первый раз об этом задумался, - сказал Ирцарио.
        - Да я только об этом и думаю с тех пор, как мы приземлились! - воскликнул Фенир, нервно оглядываясь. Ирцарио наступал, и ему приходилось пятиться.
        - Ты вообще понимаешь, что за такие слова я должен убить тебя на месте? - процедил сквозь зубы Ирцарио.
        - Поэтому я и говорю их только сейчас.
        - Что?
        - Ты не гинопосец, дружище, - улыбнулся Фенир. - Убьешь меня - расстроишь дворника, вот и все.
        Ирцарио остановился, передергиваясь от этого непривычного ощущения, когда за плечами нет громады Гинопоса.
        - Ну и? - Фенир осмелился коснуться плеча товарища. - Как ты смотришь на то, чтобы зайти в бар, пропустить по кружке и обдумать наше положение?
        Ирцарио задумчиво смотрел на круглое улыбающееся лицо товарища, которому он теперь не имел даже права приказывать. В его словах была правда. Простая, человеческая правда. Ирцарио даже увидел на мгновение эту жизнь, о которой говорил Фенир. Работа пять дней в неделю, посиделки по вечерам на свежем воздухе. Он увидел свой тесак, висящий на стене и постепенно покрывающийся пылью и ржавчиной.
        В этой иллюзии внезапно появилась женщина, которая будет его женой, родит ему детей. У этой женщины было знакомое лицо и зеленые глаза. Потом в рай ворвались люди в темно-синей форме, и хлынула кровь.
        Ирцарио провел рукой по лицу, словно стряхивая паутину наваждения.
        - У меня забрали то, что принадлежит мне, - сказал он. - Меня ткнули рожей в грязь, а ты говоришь о том, что я теперь должен, словно свинья, радостно плескаться в этой грязи?
        Глаза Фенира сверкнули непривычным гневом.
        - А на Гинопосе и грязи этой нет, - прошипел он. - Только дерьмо. Хочешь плескаться в нем?
        - Нет. - Ирцарио сжал кулаки. - Я хочу уйти сам, уйти победителем, взяв с собой то, что мое по праву. Ты либо идешь со мной, либо дворнику сегодня придется несладко.
        Фенир выругался, сплюнул на землю и, наконец, перевел дыхание.
        - Хорошо, - сказал он. - Какие будут идеи?
        Ирцарио вытащил из кармана бумажку с адресом отделения Космической полиции, прочитал его несколько раз и поднял на Фенира растерянный, как у ребенка, взгляд.
        - Ты не знаешь, случайно, как вызвать такси или что-нибудь в этом роде?
        Глава 26
        Резиденция космической полиции отличалась от закутка, в котором сидел Реввер. Собственно, она отличалась от всего, что до сих пор видел на Иргиле Ирцарио. Темно-серое здание, обшитое не то пластиком, не то сталью, казалось, рухнуло с неба посреди безмятежной пасторали. Зарешеченные окна словно бы с прищуром, недобро смотрели на пришельцев.
        Ирцарио посмотрел на Фенира и усмехнулся. Тот не ответил усмешкой. Действительно, смешного было мало.
        Подойдя ближе, Ирцарио убедился, что здание покрыто металлом. Сходу определить, что за сплав использовали строители, он не смог, но, судя по сдержанному блеску поверхности, тут не обошлось без добавления проама - необычного металла, разработанного лучшими инженерами-узоргами и гинопосцами. Этот металл обладал многими замечательными свойствами, так что здание космической полиции обещало уйму сюрпризов для дилетантов. Например, оно бы запросто выдержало даже попадание ракеты с ядерной боеголовкой - при условии, конечно, что окна задраиваются наглухо створками из того же металла.
        Интерьер не уступал экстерьеру. Друзья оказались в непроницаемо-сером вестибюле с колоннами, подпирающими высокий потолок. Шаги гулко разносились в царящей здесь тишине. Все это давило, угнетало, но Ирцарио, стиснув зубы, шел вперед, к арке металлоискателя, у которой застыли в ожидании два охранника.
        - Привет, парни, - улыбнулся Ирцарио, стараясь быть дружелюбным. - Мне нужно в кабинет 516, я от майора Реввера.
        - Пропуск, - едва разлепив губы, бросил первый охранник.
        - Пропуска нет. Какие-нибудь еще варианты решения проблемы допустимы?
        Охранники переглянулись.
        - Документы, - предположил второй охранник, явно подражая первому в манере разговора.
        - Мы с Гинопоса, - пояснил Ирцарио. - У нет документов, пригодных к использованию в этой галактике. Можете считать с браслетов базовую информацию.
        Словно от стены отскакивали слова. Охранники разом потеряли интерес к визитерам и отвернулись. Ни звука, ни жеста. Ирцарио сдался.
        - Твой слева, - бросил он Фениру. - Никаких повреждений, просто выруби.
        Они двинулись одновременно, и охранники не успели даже пикнуть перед тем как упасть без сознания на серый пол.
        - Я пытался, - вздохнул Ирцарио и добавил, повернувшись к безмолвствовавшему Фениру:
        - Идем, а то еще набегут.
        Они не стали пользоваться лифтом, предпочли подняться по лестнице на пятый этаж. Здесь тоже все было серым, но не таким величественным, как внизу. Потолок ниже, узкие коридоры, снующие туда-сюда люди - самая обычная контора бюрократов. Ирцарио даже засомневался, найдется ли здесь кто-то, способный помочь.
        - Пятьсот шестнадцатый - туда, - сказал Фенир, указывая направление.
        - Гарантируешь? - усмехнулся Ирцарио.
        Его улыбка снова осталась без ответа. После того, как Ирцарио отказался сложить оружие, Фенир словно воды в рот набрал.
        Дверь нужного им кабинета отличалась от прочих. Она была обшита тем же металлом, что и фасад здания, а кроме того, находилась в конце коридора, на приличном расстоянии от прочих. Ирцарио постучал, и дверь приоткрылась.
        - Мы ведь можем войти? - тихо спросил Ирцарио.
        - Где же вся твоя уверенность? - поморщился Фенир. - Пошли уже!
        Ирцарио преодолел себя и, открыв дверь, шагнул внутрь. Он успел понять только, что в комнате темно и, кажется, пусто. Потом была яркая вспышка, будто атомный взрыв, и ничего.

* * *
        Еще до того, как получилось открыть глаза, Ирцарио понял, что с ним случилось. Ранее ему уже доводилось испытать на себе действие так называемой «псих-гранаты» - устройства, создающего вспышку света, а вернее - череду микровспышек, входящих в резонанс с токами мозга. В результате мозг лишался контроля над телом. В девяти случаях из десяти это заканчивалось потерей сознания. В одном случае - бесповоротным расстройством психики. Судя по тому, как постепенно возвращались чувства, Ирцарио повезло.
        Он сидел на стуле, прочно прикрепленном ножками к полу. Чуть дрогнув, Ирцарио оценил сопротивляемость материала. Прочный металл, может, тот же самый сплав, что покрывал здание снаружи. Значит, о том, чтобы сломать стул, речи не шло. Руки были скованы наручниками сзади, а кроме того, наручниками пристегнуты лодыжки к ножкам стула. Не говоря уже о веревках, перепоясывающих туловище. Ирцарио непроизвольно улыбнулся: надо было отдать должное этим ублюдкам, они все же знали, против кого идут, и не постеснялись перестраховаться.
        Поняв свое положение, Ирцарио принялся оценивать окружающую обстановку. Было тихо и тепло, но не душно. Кажется, просторная комната, может, зал. Через закрытые веки не пробивался свет, значит, в комнате темно. Кроме того, Ирцарио ощущал присутствие еще одного человека. Он слышал его затаенное дыхание, чуял запах его тела. Слегка расширив ноздри, Ирцарио позволил себе более глубокий вдох. Мужчина. Потеет чуть сильнее, чем надо при такой температуре, но больным не кажется. Значит, сам боится, хотя и не желает этого показать. Что еще важнее, он один.
        Только сейчас, расставив все элементы головоломки по местам, Ирцарио поднял голову и открыл глаза. В комнате действительно царил полумрак. Никакой обстановки, за исключением его стула и пары кресел напротив, в глаза не бросалось, а крутить головой Ирцарио не стал. От него ждали именно этого: мутного взгляда, приоткрытого в удивлении рта, вопросов типа «Где я?» Он не предоставил своим тюремщикам такого счастья, уставившись ледяным взглядом на сидевшего в кресле человека.
        Это был мужчина лет сорока, в деловом костюме. В одной руке он держал бокал - видимо, с водой, потому что запаха алкоголя Ирцарио не ощутил. В другой руке прятал пульт. Когда взгляд Ирцарио поднялся на него, мужчина неосознанно проявил беспокойство.
        - Тебе повезло, - красивым, рокочущим басом произнес мужчина заготовленную реплику. - А вот твоему другу - не очень.
        Он нажал кнопку пульта, и за его спиной засветился ранее не замеченный Ирцарио экран. Он увидел ошалевшее лицо Фенира в смирительной рубашке. Он сидел в углу комнаты с мягкими стенами и выл, закатив глаза. Раздался звук выстрела, и голова Фенира превратилась в кровавый фонтан. Мужчина выключил запись. Теперь он нервничал еще больше - Ирцарио продолжал сверлить его спокойным взглядом убийцы.
        - Твой друг мертв, - ляпнул мужчина, явно сбившись со сценария. Осознав оплошность, он судорожным движением поднес ко рту бокал, отхлебнул, закашлялся, облил пиджак. Господь не послал несчастному столика, на который можно было поставить бокал, и ему пришлось поставить его на пол. Ирцарио так же молча смотрел на это представление.
        - Нам пришлось его убить, - пробормотал мужчина, отводя взгляд. - Он сошел с ума из-за гранаты. Такое не лечится. Нам пришлось…
        - Наручники.
        - А? - встрепенулся мужчина.
        - Наручники свои забери, - велел ему Ирцарио. - И веревки тоже.
        Ирцарио знал цену своему командному голосу - мужчина сразу же дернулся выполнять приказ, но замер. Лицо его стало совсем уже жалким.
        - Я не могу, - сказал он. - Потерпите немного…
        - Жду три секунды, - произнес Ирцарио. - Раз. Два.
        Мужчина вскочил с кресла, зацепил ногой и опрокинул бокал. Первым порывом кинулся его поднимать, но махнул рукой и принялся хлопать себя по карманам в поисках, очевидно, ключей от наручников. Спас его звук открывающихся дверей - в комнату зашел кто-то третий. Ирцарио пока не видел его - неизвестный находился у него за спиной - но почуял перемены в атмосфере. Этот парень явно был не из любителей потеть и пить воду из бокалов.
        - Выйди, Мадир, - произнес мягкий и довольно приятный голос, за которым угадывалась сталь. Ирцарио ощутил, как губы его против воли растягиваются в улыбке. Да, конечно, слюнтяя Мадира одолеть гораздо проще, но все-таки приятно иметь дело с серьезным человеком. Даже если ничем хорошим это для тебя не закончится.
        Обладатель приятного голоса обошел стул и остановился перед Ирцарио. Это был небритый мужчина в военной форме. Судя по погонам - полковник. Дождавшись, пока за Мадиром закроется дверь, он обратился к пленнику:
        - Приношу извинения за этого придурка. Похоже, мы его переоценили.
        Ирцарио усмехнулся.
        - Похоже, по плану была стандартная двухходовка со злым и добрым полицейским? А вышло - пересравшийся щенок и щетинистый недотепа.
        Мужчина никак не отреагировал на оскорбление. Он продолжал спокойным взглядом смотреть на Ирцарио.
        - Давай-ка разложим по полочкам, - предложил он. - Ты - гинопосец, у которого угнали корабль. Твоя цель номер один - вернуть его. Твоя цель номер два - взять Винчу Хирта живьем и привести к своим. Я верно понимаю ситуацию?
        «Не совсем, - подумал Ирцарио. - Моя цель номер один - Елари. И я пока даже не знаю, чего хочу больше: отрезать ей голову или надеть кольцо на палец».
        - Допустим, - сказал он вслух. - Ваши предложения?
        - Предельно просты. Мы поможем тебе провернуть операцию, а ты станешь работать на нас.
        - Чего? - скривился Ирцарио. - Как ты это себе представляешь, мой щетинистый друг?
        - Можешь называть меня полковник Альмер. И будь повежливей, мой тебе совет.
        - Как ты себе это представляешь, Альмер? Ты вообще соображаешь, что такое Гинопос?
        Не говоря ни слова, Альмер ударил Ирцарио ногой в лицо. Тот успел отклониться назад, сколько возможно, но удар все равно вышел чувствительным.
        - Я просил быть повежливей, - заговорил Альмер, глядя на окровавленное лицо пленника. - Разумеется, я имею представление о том, что такое Гинопос. Это одновременно и космический корабль, и флот, и армия, и народ. Я знаю, что вы считаетесь непревзойденными бойцами, лучшими во всем, что касается войны. Это не меняет сути. Нам нужен свой человек, шпион в вашей цитадели. И ты станешь таким человеком.
        Ирцарио, склонив голову на бок, сплевывал кровью. Удар не так уж поразил его, просто надо было крепко подумать. Альмер производил впечатление серьезного человека. Значит, на слово он ему не поверит. Как будет выглядеть шпионаж? С помощью чего они будут держать его за яйца? Надо выяснить это сразу, чтобы было ясно, с чем придется работать.
        - Предположим, я соглашусь, - осторожно начал Ирцарио. - Как это будет выглядеть?
        - Предельно просто. Тебе в браслет уже вшили программу-шпиона. Она получает доступ к нервной системе. Все, что ты видишь, слышишь или чувствуешь, преобразуется в сигнал и отправляется сюда.
        - Этот сигнал засекут мгновенно.
        - Этот сигнал не засекут. Не надо нас недооценивать. Как видишь, мы в отношении тебя такой ошибки не допустили.
        Ирцарио побренчал наручниками, словно убеждаясь в словах Альмера. Дело поворачивалось круче некуда.
        - Предупрежу дальнейшие вопросы, - говорил Альмер. - Попытаешься снять браслет - все ближайшие системы связи на корабле получат закодированное сообщение о твоей шпионской деятельности. Рассчитать, сколько ты после этого проживешь, можешь сам. Расклад понятен?
        Ирцарио медленно наклонил голову.
        - Думаю, да, - сказал он. - Что насчет Хирта?
        - Мы смогли его засечь. Если согласишься сотрудничать, завтра утром вылетаем в составе спецподразделения и делаем дело. Тебе - Хирт, нам - его дружок-десантник.
        - Десантник?
        - Ага. Тот самый, который так здорово отметелил твоего слабонервного товарища. Я знаю, что тебе говорили, будто Хирт был один. Думаю, ты сможешь понять осторожность службы безопасности космопорта. Не знаю уж, чем Хирт завлек этого парня, но он на его стороне. Тем паче не стану объяснять, зачем он нужен нам. Теперь я жду твоего слова. Согласен ли ты, Ирцарио, принять нашу помощь в поимке Хирта и стать нашим шпионом в горе и радости, пока смерть не разлучит нас?
        Ирцарио уже давно все решил, но тянул время, чтобы казалось, будто он мучительно на что-то решается.
        - Согласен, - сказал он, наконец. - Но я полечу без наручников.
        Глава 27
        На этот раз в зале совещаний было не так много народа. Аргеной, Сонлер, эксперт по расшифровке Черных Ящиков и парочка генералов, которых допустили, чтобы совещание не казалось секретным. Стиснув зубы так, что они готовы были раскрошиться, Аргеной смотрел на голографическую трансляцию с камер наблюдения «Молнии» - так назывался недавно уничтоженный корабль Ирцарио.
        - Личность этого выродка установили? - спросил Аргеной.
        - Это не составило труда, он уже проходит по сводкам в галактической полиции, - сообщил эксперт. - Виан Лейст, без определенного рода занятий. За плечами космический десант, где он, судя по всему, дурака не валял - вырубил Фенира, как-никак…
        - Видишь вот эту рожу? - спросил Аргеной, показывая пальцем в воздух. - Для тех, кто не в курсе, это - Винчу Хирт. Обрати свое пристальное внимание на то, как он поступил с Елари Квинти. А теперь подумай еще раз о том, что ты сказал про победу над Фениром.
        - И тем не менее…
        Движения Аргеноя казались неторопливыми, даже ленивыми. Он поднялся, перегнулся через стол, притянул к себе голову эксперта и вонзил кинжал ему в подбородок. Когда судорожно дергающееся тело упало на пол, Аргеной опустился обратно и окинул взглядом присутствующих. Они сидели так, будто ничего не произошло. Только генералы немного побледнели.
        - Такие разговоры допустимы в казармах, - объяснил Аргеной. - А все, кто заходит в этот зал, обязаны видеть дальше своего носа. Я только что изгнал Ирцарио за то, что он потерял корабль, за то, что он и его солдат проявили такую тупость и слабость. Я не хочу, чтобы этот Лейст становился легендой. Он - выродок, которому повезло ударить в слабое место, и ничего больше. Именно эта информация должна выйти отсюда и пойти вниз. Именно эта информация соответствует реальному положению дел. Что там с дальнейшими перемещениями Лейста и Хирта? После того, как они покинули «Молнию»?
        Все посмотрели на труп эксперта, но тот молчал, пользуясь единственной привилегией, которой обладают все без исключения трупы. Слово взял Сонлер:
        - Мы отследили сигнал с кинжала Ирцарио, который, судя по всему, остался у похитителей. Они направились на планету Вагран. Кроме того, удалось выйти на частоту полицейского корабля, так что следим за курсом и будем знать, где искать. Проблема в том, что силы Триумвирата также могут проследить их перемещение. Если они хоть наполовину понимают ситуацию, то отреагируют незамедлительно.
        - Но не слишком сильно, - уточнил Аргеной. - У них ни времени, ни повода собирать армию - скорее всего, будет небольшой отряд. Расстояние до Ваграна? Как скоро можно будет долететь?
        - Если сделать «скачок»…
        - Сверхсветовая скорость запрещена в галактике, мы не должны привлекать внимание.
        - Тогда - порядка восьми-девяти часов, в зависимости от конкретной точки на поверхности планеты, от ее положения на орбите…
        - Поручи это Кидесу.
        Тишину, повисшую в зале, казалось, можно было потрогать. Три пары глаз смотрели на Аргеноя, который не отрывал взгляда от голографического лица Виана Лейста.
        - Какое… Какой приказ? - охрипшим голосом переспросил Сонлер.
        - Взять Хирта. Не оставить следов. Я знаю, как работает Кидес. Пусть проявит свои лучшие качества - скажи ему, что Аргеной хочет результат. Совещание закончено, Сонлер - останься.
        Когда за генералами закрылась дверь, Аргеной обратился к своему секретарю:
        - Через час мы вылетаем на переговоры с Ремилом Лансом. Думаю, ты понимаешь, что мне это не нравится, покидать Гинопос в такой момент. Интересует твое мнение: кого бы ты посоветовал оставить здесь?
        Сонлер ответил сразу, этот вопрос он обдумал уже давно:
        - Я бы остался сам, с вашего позволения. Ни один генерал не владеет ситуацией так хорошо, как я, и вы это понимаете. Если в ходе переговоров вы будете иметь в виду составленные мной инструкции, то все…
        - Нет, - покачал головой Аргеной. - Как ты это представляешь? Гинопос под руководством кастрата? Да они тебя с дерьмом сожрут.
        - Я могу быть просто транслятором вашей воли…
        - Исключено. К тому же, ты нужен мне там, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.
        Сонлер задумался. По лицу было заметно, что он задет за живое, но сдерживается - что ему еще оставалось?
        - Тогда я бы порекомендовал генерала Ордоса, - сказал он.
        - Чем обусловлен твой выбор?
        - Он не разделяет мятежных мыслей большинства, он консервативен. Пожалуй, он точно не станет принимать опасных решений, а в случае чего - свяжется с вами. У него нет амбиций, он стал генералом по выслуге лет. В качестве временной замены лидеру - лучший вариант.
        Аргеной помолчал, взвешивая слова Сонлера, потом несколько раз кивнул.
        - Сделай необходимые распоряжения, - сказал он. - Насчет Кидеса и насчет Ордоса - в первую очередь. Проконтролируй подготовку корабля. Отбери хороших бойцов в качестве эскорта. Через пятьдесят пять минут вылет, и я хочу, чтобы все было четко и гладко.
        - Будет сделано. Разрешите приступить?
        - Вперед.
        Проводив взглядом Сонлера, Аргеной еще немного посидел в зале. Пятьдесят пять минут… Чем занять такую бездну времени? Он знал, что ему нужно зайти попрощаться, но не мог себя заставить. Главнокомандующий Гинопоса боялся чего-то на собственном корабле.
        Словно спасаясь от реальности, Аргеной обратил свой взгляд в прошлое, туда, где он впервые поднял оружие, как правитель. Планета, за два дня промерзшая насквозь, когда узорги отключили все свои хитроумные установки и улетели - однажды ночью. Аргеной вспомнил окоченевший труп своего отца - прежнего правителя. Вспомнил трупы своих детей. Выжил только один: он из последних сил бегал, приседал и отжимался, и в его детских глазенках читалось одно лишь желание: выжить. Аргеной вспомнил свой умирающий народ, собравшийся перед дворцом, чтобы требовать ответа. И он дал им ответ, выйдя на балкон обнаженным по пояс, словно неподвластный губительному воздействию холода.
        «Узорги предали нас, - сказал он тогда. - Узорги улетели, и мы пойдем за ними. Мы найдем их и убьем, всех до единого».
        Именно так и никак иначе: речь шла не о бегстве, не о спасении своих жизней, а о жестокой мести. Аргеной инстинктивно нашел нужные струны в сердцах своих подопечных и повел их сквозь бескрайний космос. Месть пылала путеводной звездой, ярость кормила, а ненависть поила их истосковавшиеся по мирной и спокойной жизни души. Тогда жизнь была простой и понятной, тогда не было повода для страха. А теперь - теперь страх уютно устроился в его каюте.
        Вайна сидела на кровати, когда вошел Аргеной. На ней уже не было черного, она облачилась в обычную светло-серую одежду с темно-синими лентами, говорящими о ее приверженности идеалам Гинопоса.
        - Ты улетаешь, - сказала она. - Возьмешь меня с собой?
        - Нет.
        - Значит, я останусь здесь. Как кто?
        - Твой траур закончен?
        - Я сняла его сегодня утром.
        - Сегодня утром я утратил последнего сына, Вайна. И я не ношу по нему траура.
        Она наконец повернулась к нему, встретила его взгляд.
        - Сына? - переспросила она. - Я не знала…
        - Потому что я не считал нужным говорить. Мне нужен наследник, Вайна. Ты хочешь стать его матерью?
        Она встала. Ее лицо осталось серьезным, даже неподвижным. Это было хорошо - Аргеной убил бы ее за радостную улыбку, не раздумывая ни секунды.
        - Только если я - лучшая. Подачки мне не нужны.
        - Я не даю подачек.
        - Значит, ответ тебе известен.
        В этот раз их любовь была не так неистова, как прежде. Оба стали другими, и оба это понимали. Когда все закончилось, Аргеной позволил себе полежать несколько минут рядом со своей женщиной.
        - Хочу, чтобы наш сын вырос на земле, - сказала она. - Чтобы он никогда не ступал на борт космического корабля.
        - Он родится на земле, а всё остальное - его выбор, - отозвался Аргеной. - Мне пора. Молись, чтобы я принес радостные вести.
        Лишь после того, как дверь за ним закрылась, губы Вайны тронула улыбка.
        На этот раз в зале совещаний было не так много народа. Аргеной, Сонлер, эксперт по расшифровке Черных Ящиков и парочка генералов, которых допустили, чтобы совещание не казалось секретным. Стиснув зубы так, что они готовы были раскрошиться, Аргеной смотрел на голографическую трансляцию с камер наблюдения «Молнии» - так назывался недавно уничтоженный корабль Ирцарио.
        - Личность этого выродка установили? - спросил Аргеной.
        - Это не составило труда, он уже проходит по сводкам в галактической полиции, - сообщил эксперт. - Виан Лейст, без определенного рода занятий. За плечами космический десант, где он, судя по всему, дурака не валял - вырубил Фенира, как-никак…
        - Видишь вот эту рожу? - спросил Аргеной, показывая пальцем в воздух. - Для тех, кто не в курсе, это - Винчу Хирт. Обрати свое пристальное внимание на то, как он поступил с Елари Квинти. А теперь подумай еще раз о том, что ты сказал про победу над Фениром.
        - И тем не менее…
        Движения Аргеноя казались неторопливыми, даже ленивыми. Он поднялся, перегнулся через стол, притянул к себе голову эксперта и вонзил кинжал ему в подбородок. Когда судорожно дергающееся тело упало на пол, Аргеной опустился обратно и окинул взглядом присутствующих. Они сидели так, будто ничего не произошло. Только генералы немного побледнели.
        - Такие разговоры допустимы в казармах, - объяснил Аргеной. - А все, кто заходит в этот зал, обязаны видеть дальше своего носа. Я только что изгнал Ирцарио за то, что он потерял корабль, за то, что он и его солдат проявили такую тупость и слабость. Я не хочу, чтобы этот Лейст становился легендой. Он - выродок, которому повезло ударить в слабое место, и ничего больше. Именно эта информация должна выйти отсюда и пойти вниз. Именно эта информация соответствует реальному положению дел. Что там с дальнейшими перемещениями Лейста и Хирта? После того, как они покинули «Молнию»?
        Все посмотрели на труп эксперта, но тот молчал, пользуясь единственной привилегией, которой обладают все без исключения трупы. Слово взял Сонлер:
        - Мы отследили сигнал с кинжала Ирцарио, который, судя по всему, остался у похитителей. Они направились на планету Вагран. Кроме того, удалось выйти на частоту полицейского корабля, так что следим за курсом и будем знать, где искать. Проблема в том, что силы Триумвирата также могут проследить их перемещение. Если они хоть наполовину понимают ситуацию, то отреагируют незамедлительно.
        - Но не слишком сильно, - уточнил Аргеной. - У них ни времени, ни повода собирать армию - скорее всего, будет небольшой отряд. Расстояние до Ваграна? Как скоро можно будет долететь?
        - Если сделать «скачок»…
        - Сверхсветовая скорость запрещена в галактике, мы не должны привлекать внимание.
        - Тогда - порядка восьми-девяти часов, в зависимости от конкретной точки на поверхности планеты, от ее положения на орбите…
        - Поручи это Кидесу.
        Тишину, повисшую в зале, казалось, можно было потрогать. Три пары глаз смотрели на Аргеноя, который не отрывал взгляда от голографического лица Виана Лейста.
        - Какое… Какой приказ? - охрипшим голосом переспросил Сонлер.
        - Взять Хирта. Не оставить следов. Я знаю, как работает Кидес. Пусть проявит свои лучшие качества - скажи ему, что Аргеной хочет результат. Совещание закончено, Сонлер - останься.
        Когда за генералами закрылась дверь, Аргеной обратился к своему секретарю:
        - Через час мы вылетаем на переговоры с Ремилом Лансом. Думаю, ты понимаешь, что мне это не нравится, покидать Гинопос в такой момент. Интересует твое мнение: кого бы ты посоветовал оставить здесь?
        Сонлер ответил сразу, этот вопрос он обдумал уже давно:
        - Я бы остался сам, с вашего позволения. Ни один генерал не владеет ситуацией так хорошо, как я, и вы это понимаете. Если в ходе переговоров вы будете иметь в виду составленные мной инструкции, то все…
        - Нет, - покачал головой Аргеной. - Как ты это представляешь? Гинопос под руководством кастрата? Да они тебя с дерьмом сожрут.
        - Я могу быть просто транслятором вашей воли…
        - Исключено. К тому же, ты нужен мне там, могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.
        Сонлер задумался. По лицу было заметно, что он задет за живое, но сдерживается - что ему еще оставалось?
        - Тогда я бы порекомендовал генерала Ордоса, - сказал он.
        - Чем обусловлен твой выбор?
        - Он не разделяет мятежных мыслей большинства, он консервативен. Пожалуй, он точно не станет принимать опасных решений, а в случае чего - свяжется с вами. У него нет амбиций, он стал генералом по выслуге лет. В качестве временной замены лидеру - лучший вариант.
        Аргеной помолчал, взвешивая слова Сонлера, потом несколько раз кивнул.
        - Сделай необходимые распоряжения, - сказал он. - Насчет Кидеса и насчет Ордоса - в первую очередь. Проконтролируй подготовку корабля. Отбери хороших бойцов в качестве эскорта. Через пятьдесят пять минут вылет, и я хочу, чтобы все было четко и гладко.
        - Будет сделано. Разрешите приступить?
        - Вперед.
        Проводив взглядом Сонлера, Аргеной еще немного посидел в зале. Пятьдесят пять минут… Чем занять такую бездну времени? Он знал, что ему нужно зайти попрощаться, но не мог себя заставить. Главнокомандующий Гинопоса боялся чего-то на собственном корабле.
        Словно спасаясь от реальности, Аргеной обратил свой взгляд в прошлое, туда, где он впервые поднял оружие, как правитель. Планета, за два дня промерзшая насквозь, когда узорги отключили все свои хитроумные установки и улетели - однажды ночью. Аргеной вспомнил окоченевший труп своего отца - прежнего правителя. Вспомнил трупы своих детей. Выжил только один: он из последних сил бегал, приседал и отжимался, и в его детских глазенках читалось одно лишь желание: выжить. Аргеной вспомнил свой умирающий народ, собравшийся перед дворцом, чтобы требовать ответа. И он дал им ответ, выйдя на балкон обнаженным по пояс, словно неподвластный губительному воздействию холода.
        «Узорги предали нас, - сказал он тогда. - Узорги улетели, и мы пойдем за ними. Мы найдем их и убьем, всех до единого».
        Именно так и никак иначе: речь шла не о бегстве, не о спасении своих жизней, а о жестокой мести. Аргеной инстинктивно нашел нужные струны в сердцах своих подопечных и повел их сквозь бескрайний космос. Месть пылала путеводной звездой, ярость кормила, а ненависть поила их истосковавшиеся по мирной и спокойной жизни души. Тогда жизнь была простой и понятной, тогда не было повода для страха. А теперь - теперь страх уютно устроился в его каюте.
        Вайна сидела на кровати, когда вошел Аргеной. На ней уже не было черного, она облачилась в обычную светло-серую одежду с темно-синими лентами, говорящими о ее приверженности идеалам Гинопоса.
        - Ты улетаешь, - сказала она. - Возьмешь меня с собой?
        - Нет.
        - Значит, я останусь здесь. Как кто?
        - Твой траур закончен?
        - Я сняла его сегодня утром.
        - Сегодня утром я утратил последнего сына, Вайна. И я не ношу по нему траура.
        Она наконец повернулась к нему, встретила его взгляд.
        - Сына? - переспросила она. - Я не знала…
        - Потому что я не считал нужным говорить. Мне нужен наследник, Вайна. Ты хочешь стать его матерью?
        Она встала. Ее лицо осталось серьезным, даже неподвижным. Это было хорошо - Аргеной убил бы ее за радостную улыбку, не раздумывая ни секунды.
        - Только если я - лучшая. Подачки мне не нужны.
        - Я не даю подачек.
        - Значит, ответ тебе известен.
        В этот раз их любовь была не так неистова, как прежде. Оба стали другими, и оба это понимали. Когда все закончилось, Аргеной позволил себе полежать несколько минут рядом со своей женщиной.
        - Хочу, чтобы наш сын вырос на земле, - сказала она. - Чтобы он никогда не ступал на борт космического корабля.
        - Он родится на земле, а всё остальное - его выбор, - отозвался Аргеной. - Мне пора. Молись, чтобы я принес радостные вести.
        Лишь после того, как дверь за ним закрылась, губы Вайны тронула улыбка.
        Глава 28
        События последних часов слились в голове Лейста в какой-то неразделимый серый поток. Он немного вздремнул на корабле, а когда проснулся, то с ужасом отдал себе отчет в том, что сотворил. Убийство полицейского, угон корабля… Нет, даже двух кораблей. Теперь его с одинаковым удовольствием поймают как свои, так и гинопосцы, причем, неизвестно, что хуже: смерть или пожизненное заключение.
        Хуже всего было то, что он не мог поговорить с Елари наедине. В тесном пространстве полицейского корабля об уединении можно было лишь мечтать. Поэтому Лейст снова и снова прокручивал в памяти последний разговор, случившийся много лет назад. Последний настоящий разговор, а не просто обмен сигнальными репликами. В тот день, когда он завалил вступительные экзамены, Елари ждала его под деревом. Лейст всегда думал, что это дерево, посаженное им, символизирует их мечты. Будущее рисовалось таким безоблачным. Он сам, Елари и Уртан должны были быть где-то рядом, остаться большими друзьями навсегда. Иногда, может, раз в год, они бы приходили к этому дереву, устраивали пикник и смеялись бы, когда очередной звездолет стартовал с космодрома.
        В тот день Елари дождалась его, как они и договаривались. Лейст остановился перед ней, понимая, что плачет. Он пытался сдержать слезы, но они, словно издеваясь, текли все сильнее. Елари заметила это. Сперва ее губы тронула неуверенная улыбка, потом она застыла и пропала вовсе. Девушка чуть приоткрыла рот и побледнела.
        - Ничего! - выпалил Виан (тогда его еще звали по имени, да и сам он себя так называл). - Ничего страшного, я поступлю в следующем году, обещаю! Мне совсем немного не хватило!
        Зеленые глаза подернула пелена - Елари тоже плакала. Когда Виан протянул к ней руки, она отшатнулась, покачала головой.
        - Никогда, - шепнула она. - Никогда ты туда не поступишь.
        - Елари, я клянусь…
        - Нет. Ты сам себе не веришь, Виан. Я сразу все это увидела, но надеялась, что можно что-то изменить. Прости. Не вини себя - это я виновата. Прости.
        Она убежала. Лейст долго еще стоял под деревом без движения, глядя в том направлении, где таял ее силуэт. Уже зашло солнце, когда он встрепенулся и попробовал идти - но упал. Ноги затекли и отказывались слушаться - ведь Лейст простоял в одной позе больше семи часов. В тот день он впервые увидел, как бьют узорга - трое парней остервенело пинали плачущего мальчишку, по виду - на добрых три года младше них. Лейст прошел мимо.
        В тот день он впервые увидел своего отца пьяным. Он почти не изменился, только язык чуть заплетался и глаза покраснели.
        - А, Виан! - поприветствовал его отец, не вставая из-за стола. - Садись, заходи. Как ты, мальчик, поступил?
        Лейст вздрогнул, услышав этот вопрос. Все, связанное с институтом, вылетело у него из головы, он мог думать только о Елари. Строил планы, как вернуть ее, как доказать серьезность своих намерений, как заработать много денег, чтобы поразить ее.
        - Нет, - сказал он. И машинально, словно пытаясь оправдаться, произнес еще одно слово:
        - Узорги…
        - Не говори этого слова! - прорычал отец, сжав кулаки. - Твари зеленоглазые, когда ж вас убивать-то начнут!
        - Что случилось? - Лейст сел за стол напротив отца. Тот налил ему вина и подвинул стакан. Лейст впервые попробовал спиртное.
        - Все скупщики отказались, - сказал отец.
        - Как? В смысле…
        - В смысле, все то, что мы выращиваем на нашей ферме, теперь никому не нужно, Виан! - проревел отец. - А знаешь, почему отказались скупщики? Я тебе скажу. Потому что они теперь закупают продукцию у узоргов! Эти мрази объединяются в картели, используют какие-то новые удобрения - наверняка дрянь страшная! И овощи у них красивее и вкуснее. Мясо лучше. Все лучше! А мы никому не нужны.
        Тот день стал началом того, что неофициально называли «зеленоглазым кризисом». Постепенно оказалось, что узорги пробрались всюду. Они занимались производством, фермерством, строительством, изобретали новые технологии и успешно их внедряли. Работодатели охотно принимали узоргов, твердо зная, что они будут работать на результат. Среди коренного населения галактики процветала безработица, росли беспорядки, возмущения. Однажды на каком-то канале додумались устроить дебаты между - да, теперь Лейст вспомнил, где впервые увидел Винчу Хирта! - советником принцессы узоргов и представителем так называемой оппозиции.
        - Вы отобрали у нас рабочие места! - кричал оппозиционер. Советник спокойно, даже как будто лениво, отвечал:
        - Мы ничего не отбирали. Мы просто работаем - делаем то, ради чего были созданы. Почему бы и вам не заняться тем же? Я ежедневно вижу сотни людей, которые упорно работают и хорошо зарабатывают. И далеко не у каждого второго из них зеленые глаза. Может быть, нужно прекратить искать проблему вовне? Может, пора посмотреть на картину в целом?
        Но, как и следовало ожидать, дебаты эти ничего не решили. Оппозиционер так и продолжал гневно брызгать слюной, а Хирт так и остался воплощением спокойствия. Голосование при помощи браслетов показало, что советник выбрал не лучшую тактику. Если в начале передачи на его стороне было около трети зрителей, то под конец осталось едва ли десять процентов. Шли дни, годы. Ситуация то обострялась до предела, то сглаживалась. На предприятиях вводили квоты - работодатели были обязаны набирать не меньше пяти процентов сотрудников из местного населения. Это вызвало волну возмущений, но в итоге все же помогло сократить безработицу.
        Просматривая новости, Лейст порой удивлялся. Ведь узорги так и не были до сих пор приняты в состав Триумвирата, а значит, гражданами не являлись. Они, по сути, были беженцами, вот и все. Каждый узорг мог поступить учиться или пойти работать только если за него поручится кто-либо из местных. Значит, за них ручались люди. Даже за Уртана ручался отец Виана, о чем, правда, потом неоднократно жалел. Но ведь поток узоргов, вливающихся в экономику Триумвирата, не ослабевал. А значит, кто-то подписывал эти поручительства, несмотря на новости, несмотря ни на что. Наверняка имели место взятки, подделки, но не в таких ведь огромных масштабах. Приходилось признать, что большинство людей, видимо, не заинтересовано в том, чтобы прыгать перед камерами. Они поступали так, как считали нужным: давали дорогу тем, кто способен пройти по ней достойно.
        Специалисты строили самые разные прогнозы. Шансы на мирное урегулирование конфликта таяли с каждым годом, и впереди все явственнее вырисовывалась гражданская война. Собственно, даже не война - это должно было стать самой ужасной бойней в истории галактики. Но однажды появились гинопосцы и принялись выполнять грязную работу, как будто не требуя ничего взамен. Иные видели в них божьих посланцев, иные - выходцев из преисподней. Но факт оставался фактом: пришельцы убивали пришельцев, а у граждан Триумвирата оставались чистые руки и рабочие места. Наверное, все должны были быть счастливы. Только вот счастье это было - с привкусом крови.
        Единственным человеком, которого до поры вообще не беспокоили все эти перипетии, был Виан Лейст. В одночасье лишившийся всех надежд на будущее, он так и не осмелился обвинить во всем узоргов. С каждым днем в его душе крепло желание отомстить… Он не знал, кому. Может быть, целой вселенной. Его жизнь была предсказана задолго до его рождения: заниматься фермерством, как отец. Но однажды Лейст пошел за мечтой, захотел стать пилотом - и потерял все в один день. Что оставалось делать?
        Однажды утром, вытащив закоченевшее уже тело отца из петли, он понял, что не чувствует по этому поводу ничего. Спустя день после похорон, Лейст пошел в военный комиссариат и сказал, что хочет служить в космодесанте. Здоровый, выросший в экологически безупречной атмосфере Иргила, он без проблем прошел отбор и начался ад длиной в десять лет.
        Лейст не любил вспоминать годы службы. Все, что там было важного, намертво врезалось в подсознание, а перелистывать сознательно этот дикий фотоальбом было слишком мерзко. Он вынырнул из полудремы в реальный мир - и как раз вовремя. Корабль готовился войти в плотные слои атмосферы Ваграна. Только тут Лейст вспомнил, что должен связаться с другом и, изменив курс, вывел корабль на орбиту. Елари при этом смотрела на него широко раскрытыми глазами. Еще бы! Только что он спал, и вдруг, проснувшись, мгновенно прочитал показания приборов, принял решение и исправил курс. Лейст непроизвольно усмехнулся. Солдату, который не сумел бы сделать подобного на третьем году службы, инструктор лично прострелил бы голову.
        В памяти браслета сохранился идентификатор Элласа, и Лейст приступил к соединению. Он выбрал шифрованный канал, которым они пользовались, когда служили вместе. Ждать пришлось недолго - скоро Лейст «услышал» в собственной голове хорошо знакомый голос:
        - Что, неужели я опять забыл про встречу выпускников?
        Лейст рассмеялся, не в силах сдержаться. Хирт и Елари посмотрели на него с интересом, но, заметив тусклое свечение браслета, поняли, что идет разговор.
        - Понимаю, что надо было спросить раньше, но… - начал было Лейст, но Эллас перебил его:
        - Говори ртом, дружище. Из тебя посредственный телепат, все тонет в помехах. Какая-то Елари, что-то про узоргов…
        Лейст переключил режим и заговорил:
        - Так лучше?
        - Значительно. Так что, это та самая, из-за которой ты подался в десант? Ты ее встретил? Она тебе дала? Вы на Вагране? Заходи в гости в любое время!
        Лейст подавил рефлекторную попытку закрыть браслет рукой, заставить его замолчать. Голос Элласа существовал только в его сознании. Но вот покрасневшее лицо скрыть не удалось. Елари отвела взгляд, видимо, думая, что Лейст говорит с какой-нибудь девушкой, а Хирт усмехнулся. Этот, наверное, в общих чертах понял, что только что произошло.
        - Я потому и звоню, - заговорил Лейст. - Мы сейчас на орбите Ваграна, срочно нужно место, где пересидеть.
        - И ты сразу подумал обо мне, да, дружище?
        - Ты же знаешь, как я тебя люблю, Эллас.
        - Да-да, я помню, было, было…
        - Пошел ты! - засмеялся Лейст. - Так что насчет посадки?
        - Почему бы тебе не выйти на связь с корабельной системы? Я вышлю координаты автопилоту. Сам понимаешь, у меня тут все не совсем легально.
        - Видишь ли, корабль тоже не совсем легален. Наверняка с «маячками». Я бы посадил его сам и желательно подальше от тебя. Укажи координаты подходящего места. Кажется, эта штуковина сможет сесть вертикально. И само собой, было бы неплохо, если б ты нас встретил.
        - Что за корабль? - Голос Элласа стал серьезным. - Говори по существу: полиция, армия, Гинопос?
        - Космическая полиция, двухместный патрульный облегченный корабль. На борту трое, - доложил Лейст.
        - Понял. Никаких вертикальных посадок. Производитель заявил такую возможность, но обозначил, как «экстренную меру». Ни одно испытание не прошло удачно. Сбрасываю координаты, садитесь ко мне. Как только я вас засеку, постараюсь накрыть лучом-глушилкой, он не пропустит никакого сигнала, так что во время посадки на помощь не рассчитывай - связи не будет.
        - Понял. Координаты принял. Конец связи.
        Прикрыв глаза, Лейст будто бы увидел перед собой монитор компьютера. Он с минуту вглядывался в цифры, присланные ему Элласом, потом открыл глаза и взялся за штурвал.
        - Вот теперь лучше, если меня не будут отвлекать, - сказал он, меняя вручную курс корабля. - Держитесь, кто за что может - начинаем посадку.
        Глава 29
        Раньше Лейст не бывал в гостях у Элласа, только слышал, что тот держит мастерскую по ремонту космических кораблей где-то на Вагране. С тех пор, как они разошлись после дембеля, Лейст не поддерживал связь с ним. Эллас был ему живым укором: человек, который сумел грамотно вложить деньги, полученные от правительства, и обеспечить себе жизнь. Поэтому Лейст более раскованно чувствовал себя в компании Фарида с Мазуром - таких же неудачников, выброшенных на обочину жизни.
        Когда, сориентировавшись в координатной сетке Ваграна, Лейст пробурил атмосферу, то почти сразу увидел далеко внизу (или впереди? Трудно сориентироваться при переходе из одного мира в другой. Только что летел прямо, и вдруг оказывается падаешь вниз) глазок маяка. В этой части Ваграна была ночь. Лейст направил корабль к маяку, периодически сверяясь с приборами. Курс был верный.
        Внезапно корабль тряхнуло и появился крен.
        - Что это? - воскликнула Елари.
        - Видимо, крыло оторвалось, - сказал Лейст, корректируя траекторию. Это давалось все тяжелее.
        - Это вообще нормально?
        - Для полицейской спецтехники - да, - откликнулся с диванчика Хирт. - В такие области узоргов не допускали, поэтому Триумвират мог от души блеснуть своими талантами.
        Несмотря на то, что все его внимание было поглощено приборами, Лейст все же счел необходимым вмешаться:
        - Это патрульный корабль. Он не предназначался для систематических вхождений в плотные слои.
        - Как и для вертикальных посадок, - фыркнул Хирт. - Если бы это корыто хотя бы кофе умело варить…
        - Может, поэтому-то вы и оказались в таком положении? - съязвил Лейст. - Вечно старались сделать все и сразу, вместо того чтобы сосредоточиться на чем-то одном. Например, обеспечить себе гражданство.
        - Если тебя это успокоит, то я настаивал как раз на таком варианте, - зевнул Хирт. - Но совет, да и принцесса меня не поддержали. Они считали, что нужно принести гражданам Триумвирата как можно больше добра, и тогда в случае чего они все как один станут на нашу защиту.
        - Ну и как?
        - Ну… Вот, один и встал, - пожал плечами Хирт.
        Лейст открыл было рот, чтобы возразить, но в этот момент порывом ветра однокрылый корабль чуть не развернуло вокруг оси, и он снова сосредоточился на управлении. Понимая серьезность ситуации, его спутники тоже молчали.
        Лейст видел показания приборов, видел посадочную полосу и жерло ангара. Видел, что заклинило шасси, даже слышал смех Хирта по этому поводу, но предпринимать что-либо было уже поздно. С душераздирающим лязгом изуродованный корабль въехал на брюхе в ангар и остановился, не докатившись каких-нибудь десять метров до противоположной стены. Закрылись ворота, ударили потоки пены. Лейст отстегнул ремень и закрыл глаза. Хотелось уснуть немедленно - организм был близок к полному истощению.
        - Сели, - прошептала Елари.
        Лейст повернулся к ней и увидел мертвенно-бледное лицо.
        - Что такое? - забеспокоился он.
        - Ничего… Просто я не думала, что такое возможно. Уртан…
        - Уртан мертв, - оборвал ее Хирт. - А мы пока живы. Обработка вроде завершилась, давайте начнем открывать люк - как раз к рассвету справимся, если твой друг поможет снаружи с автогеном.
        Лейст ничего не сказал, но в душе был благодарен этому псевдо-священнику за то, что он прервал поток воспоминаний об Уртане. Который, видимо, так и не сумел стать толковым пилотом, в отличие от него.
        Вопреки скептицизму Хирта, люк почти не заклинило. Да, пришлось несколько раз пнуть по нему, но и только. Покрытие выдержало высокую температуру.
        Спрыгнув на пол ангара, Лейст помог спуститься Елари. Хирт спрыгнул последним, отказавшись от протянутой руки.
        - Куда теперь? - спросила Елари.
        Лейст указал на дверь с горящей над нею надписью: «Выход». Все было, как в государственных космопортах. Но не успели они сделать и пары шагов в сторону двери, как та отворилась, и в ангар вошел приземистый крепкий мужчина в спецовке, очках на лбу и автогеном в руках. Увидев стоящую рядом с кораблем троицу, он приподнял брови и отбросил автоген в сторону, сделав такой вид, будто просто так принес его сюда.
        - Эллас, - улыбнулся Лейст, двигаясь ему навстречу.
        Приветствие Элласа оказалось неожиданным даже для Лейста. Он ударил бывшего сослуживца под дых и, хотя мышцы успели рефлекторно сократиться, Лейст все же согнулся, хватая ртом воздух. Эллас обхватил его рукой за шею, придвинул к себе и прошипел:
        - Слушай меня сюда, дружище. Когда надо помочь - я помогаю. Но когда ты заставляешь меня укрывать государственных преступников, о таком надо сообщать заранее. Сильно заранее, понял? Потому что я должен обладать резервом времени, чтобы придумать, почему не могу тебе помочь.
        - Ты всегда был добряком, Эллас, - усмехнулся Лейст. - Именно на это я и рассчитывал.
        - Тебе еще разок врезать?
        - Не нужно, спасибо. Я тебя услышал.
        - Вот и отлично. А теперь, пожалуйста, познакомь меня со своими дорогими друзьями и пойдем перекусим.
        Лейст познакомил узоргов с Элласом, и тому хватило такта никак не прокомментировать присутствие Елари. Возможно, дело было в Хирте. Услышав его имя, Эллас опять приподнял брови. Лейст не обратил на этот факт внимания. В конце концов, есть люди, которые следят за новостями, а не коротают дни напролет с бутылкой виски.
        Эллас провел их длинным коридором, по которому не смогли бы пройти два человека рядом.
        - Ты сам все это выстроил? - поинтересовался Лейст, с сомнением рассматривая примитивную каменную кладку стен.
        - Да конечно, три мастерка сточил, - отозвался Эллас. - Это старый заброшенный космопорт. Вернее, его часть. Построили на тектонически неустойчивом участке, экономили, на чем могли, вот большинство ангаров и ушло однажды под землю.
        - Не боишься?
        - С тех пор прошло полсотни лет и пять крупных землетрясений. Если простоит еще столько же, мне этого хватит. Детишкам я этот бизнес все равно не завещаю.
        Лейст не стал развивать тему детишек - он избегал разговоров о семье всеми способами. Теперь же, когда в двух шагах от него шла Елари, он и вовсе не хотел обнажать свои раны. Хирт замыкал шествие и был непривычно молчалив. Лейст несколько раз оглянулся на него, ощущая смутное беспокойство. Наконец, путь закончился. Эллас остановился, с гордостью демонстрируя столик, накрытый посреди огромного зала ожидания.
        - Неплохо устроился, - сказал Лейст, не зная, говорит ли серьезно или иронизирует. Из зала было убрано абсолютно все, кроме стойки регистрации.
        - Люблю простор, - пожал плечами Эллас. - Рассаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
        За столом напряжение немного спало. Во многом причиной послужила бутылка вина, принесенная Элласом.
        - Сан позволяет вам пить, святой отец? - осведомился он у Хирта.
        - Вы же меня узнали, - откликнулся тот. - Мой сан позволяет мне все. В разумных пределах.
        Эллас кивнул, проигнорировав некоторую грубость высказывания, и повернулся к Елари.
        - Дама?
        - Да, пожалуйста. Немножко, - кивнула девушка.
        - Мне один бокал, - сказал Лейст.
        - Ого. Кто-то ушел в завязку, - усмехнулся Эллас. - Да ладно, ладно, один так один. Я, честно говоря, не намерен устраивать пьянку. Это так, для аппетита. Тут у нас, вообще-то, ночь.
        - По ночам не часто ремонтируются? - спросил Хирт.
        Эллас посмотрел на него, как на умственно отсталого.
        - У меня серьезная контора, - сказал он. - Часы работы, все такое. Уж извини, но ваш так называемый прилет - огромное исключение из правил.
        - А где же работники? - Хирт оглянулся, будто надеясь увидеть за спиной роту механиков с разводными ключами в руках.
        - Ночь, ваше преосвященство. Ночь! - Эллас помахал руками у него перед лицом. - Ночью работники делают детей со своими женами, в своих домах.
        - Давайте выпьем, - предложил Лейст. - За встречу.
        Когда стаканы ударились о стол, Эллас вытер губы салфеткой и окинул взглядом налегающих на еду гостей. Он дал им несколько минут, чтобы утолить первый голод, а потом заговорил:
        - Итак, мой старый друг прилетает среди ночи на краденом полицейском корабле. На нем гинопосская форма, с ним двое узоргов: девушка и священник. Что я должен думать, дружище? Ах да, я забыл упомянуть твое лицо. Над ним потрудились знатные мастера своего дела. В своем роде это - шедевр. Наверное, придется вызвать врача, чтобы наложить пару-тройку тысяч швов…
        - Не нужно врача, - сказала Елари. - Я смогу.
        Лейст даже не заметил этих ее слов - он, со смешанным чувством удивления и отвращения, смотрел на свою форму. Его одежда осталась на гинопосском корабле, в суматохе он и думать о ней забыл.
        - Твою мать, - шепнул Лейст.
        - Еще бокальчик? - предложил Эллас.
        - Пожалуй… Черт, теперь уже точно без шансов. Нам нужно лететь отсюда, Эллас. Как можно скорее. Можешь помочь?
        Эллас покачал головой.
        - В первую очередь вам нужно поесть и выспаться. Позволь девушке разобраться с твоими ранами. Отдохни. Раз уж разбудил меня среди ночи, так прояви уважение к моему гостеприимству.
        Усилием воли Лейст заставил себя расслабиться. Выпил еще немного вина, и почувствовал, как по телу разливается тепло.
        - Итак, - заговорил Эллас. - Прежде чем все начнут отключаться, я бы хотел услышать краткое содержание предыдущих событий.
        Глава 30
        После ужина Эллас показал гостям их комнаты. Елари сразу же зашла к Лейсту, заставила его сесть в кресло и занялась его ранами.
        - Насколько все плохо? - спросил Лейст внезапно охрипшим голосом.
        Лицо Елари было сосредоточенным, она обрабатывала раны антисептиком.
        - Терпимо, - сказала она. - Если не будешь дергаться, даже шрамов не останется. Тебе… Разве не больно?
        - Что?
        - Я сейчас попала прямо в рану. Прости.
        Лейст усмехнулся, поняв причину ее смущения.
        - Это даже рядом с болью не стояло, - сказал он. - Мои понятия о боли существенно расширились уже на первом году службы.
        Рука девушки на миг замерла, но потом вновь начала протирать лицо. Лейст прикрыл глаза, когда пахнущая спиртом вата приблизилась к ним.
        - Почему ты решил пойти в десант? - спросила Елари.
        Лейст долго молчал, не зная, что сказать. Простой вопрос, на который так сложно найти ответ. Он ведь знал тогда, какая это страшная мясорубка - космический десант. Элитные войска, сохранившиеся со времен Великой Экспансии. Бойцы, готовые ко всему, что хотя бы гипотетически может существовать во Вселенной. На первом же занятии инструктор сказал: «За каждую ошибку я буду наказывать вас страшной болью. И вы будете мне благодарны за это. Потому что когда вы пойдете в реальный бой, то за каждую ошибку вас будут карать смертью». Тогда еще можно было уйти, однако Лейст стиснул зубы и шагнул вперед, в страну чудес. Иначе как чудом нельзя было это назвать: вчерашний стеснительный мальчишка, который избегал любых конфликтов, без промаха стрелял по движущимся мишеням, в одиночку противостоял полусотне противников, управлял тяжелыми боевыми кораблями. Нет, это не давалось ему легко. Каждому успеху предшествовала настоящая агония. Каждый успех пробуждал в душе лишь одно чувство: дикую радость отсутствия боли.
        - Боль, - сказал наконец Лейст.
        - Что?
        Он не видел лица Елари, но готов был поклясться, что она смотрит на него, и из ее зеленых глаз текут слезы.
        - Я пошел туда, чтобы найти боль.
        - Зачем? - шепнула она и добавила, чуть слышно: - Дурак…
        - Потому что был слишком труслив, чтобы последовать за отцом.
        Он открыл глаза. Елари держала в руке лазерный сшиватель, а ее щеки были сухими.
        - Сейчас не шевелись, хорошо?
        Лейст кивнул и уставился в потолок, позволяя ей делать свое дело.
        - А как насчет тебя? - спросил он.
        - Что насчет меня?
        «Почему ты тогда ушла?» - хотел спросить Лейст, и не мог. Вздохнув, он спросил о другом:
        - Что ты собираешься делать теперь?
        - Хороший вопрос, - откликнулась Елари, сосредоточенно стягивая края ран на лице Лейста. - Я пыталась попасть на «Ковчег», когда Ирцарио захватил меня.
        - Ирцарио - это тот, который отправился в город?
        - Да, он самый. Тот, с которым ты дрался, это Фенир.
        - Ясно. Ну и?
        - А что ты хочешь услышать от нее? - послышался вдруг голос Хирта.
        Лейст вздрогнул и посмотрел в сторону двери. Хирт стоял в проеме и, похоже, давно.
        - Слушай, Хирт, - прорычал Лейст.
        - Что? - Узорг не отвел взгляда.
        Лейст опустил голову в прежнее положение и расслабился.
        - Ничего, - буркнул он.
        - Так вот, - продолжил Хирт. - Единственное место, где мы можем чувствовать себя в безопасности - это «Ковчег». Касается нас всех. Оставаясь на территории Триумвирата, мы ежесекундно подвергаем себя…
        - Ну не надо драм, - поморщился Лейст. - Здесь нам ничего не грозит. Эллас надежный мужик и не сдаст вас гинопосцам.
        - Во-первых, я, прости за откровенность, сильно сомневаюсь в надежности твоего друга, - сказал Хирт. - А во-вторых, опасность исходит не только от гинопосцев. Если ты не забыл, то за тобой теперь охотится галактическая полиция. Но и это мелочи. Есть кое-что пострашнее.
        - Например?
        - Елари? - Хирт вдруг обратился к девушке. - Если ты ответишь на этот вопрос, то я поверю в то, что ваш кружок юных скаутов чего-то стоил.
        Лейст с любопытством посмотрел на Елари и обнаружил, что она побледнела.
        - «Квазар», - шепнула она.
        - Так точно, милая. Только не спрашивайте, что это такое и как работает. Точно могу сказать одно: Иджави может обратить галактику в облако радиоактивной пыли сразу же, как только захочет.
        «Вот для такого нас и готовили, - подумал Лейст. - Так что, хочется верить, я все же на верном пути. Несмотря на убийство полицейского».
        Вслух же он сказал:
        - Ты поэтому хочешь ее убить?
        Два возгласа раздались одновременно. Нечленораздельный - Хирта и возмущенный: «Что?» - Елари.
        - Э-э-э… Стесняюсь спросить, - заговорил Хирт. - С чего ты взял, что я хочу убить Иджави?
        - Что значит, «с чего»? - удивился Лейст; про обработку ран все уже забыли, и он приподнялся в кресле, устраиваясь удобнее. - Ты ведь сам сказал, тем вечером, у меня дома. Я, собственно, для того с тобой и нахожусь, чтобы убить ее.
        - Виан, ты что несешь? - прошептала Елари, делая шаг назад. В ее глазах застыл ужас.
        - А, да, - потер лоб Хирт. - Хм, занятная ситуация. Ну, видишь ли, тогда я был пьян - это раз. А второе… Ну, я боялся. Ты все-таки начал наше знакомство с того, что рассказал об убийстве девушки. Я думал, вдруг ты маньяк-психопат, вот и хотел заманить тебя чем-нибудь этаким.
        - Убийстве? - Елари продолжала смотреть на Лейста. - Ты кого-то убил?
        Лейст отвел взгляд. Вот теперь ему было по-настоящему больно.
        - Да, - сказал он. - Девушку-узорга. Я убил ее ради денег. И еще потому что считал узоргов виновными в том, что моя жизнь превратилась в дерьмо.
        - Он искренне раскаялся, - вмешался Хирт. - Тогда, на исповеди, я уже был в стельку, но искренность почувствовал очень хорошо.
        Сшиватель выпал из руки Елари. Она молча вышла из комнаты, и никто ее не остановил.
        - Извини, кажется, я опять тебе все обгадил, - вздохнул Хирт, когда дверь в комнату Елари захлопнулась.
        - Ты-то здесь при чем, - отмахнулся Лейст. - Так значит, убийство Иджави - чушь?
        Хирт помедлил с ответом. Лейст внимательно следил за выражением его лица.
        - Видишь ли, - заговорил узорг, - как таковое убийство Иджави не является моей целью. Я всего лишь хочу минимизировать жертвы в грядущем кризисе. Сейчас есть три силы: Гинопос, Триумвират и Узорги. Официально Триумвират и Гинопос соблюдают нейтралитет, но на деле заключили соглашение - это очевидно. Узорги стали правительству поперек горла, но законодательно с ними ничего сделать не получалось. Гинопос подвернулся как раз кстати. Насколько я понимаю, цель Гинопоса, помимо истребления узоргов, гражданство. Когда пойдут переговоры, может случиться всякое. Может, все пройдет как по маслу, а может, Триумвират решит выкинуть фортель - этого я не знаю. Но знаю точно, что узорги сейчас - темная лошадка. Иджави прекрасно понимает, что друзей у нее не осталось, и может нанести удар в любой момент. Я думаю, она ждет, когда гинопосцы заселятся на планеты Триумвирата, чтобы прихлопнуть всех врагов разом. С другой стороны, Аргеной - отнюдь не дурак и понимает, что нельзя заселяться, пока не решен вопрос с узоргами. Это будто игра, кто первый моргнет.
        Лейст потер глаза, ощущая смертельную усталость. Даже страх не мог пробиться через ее завесу.
        - Поэтому ты хочешь скорее свалить, да? - спросил он. - Минимизировать жертвы - значит, спасти свою шкуру?
        - Ты меня плохо слушаешь, Лейст, - вздохнул Хирт. - Я только что сказал о том, что возможен конфликт между Триумвиратом и Гинопосом. Сама по себе эта война будет ужасной, а кроме того сверху все это может накрыться «Квазаром». Узорги могут выступить решающей силой, вопрос лишь в том, что решать. Насколько я знаю Иджави, она сейчас должна рвать и метать, мечтая поскорее разделаться со всеми и лететь себе дальше, в поисках лучшей доли. Я бы предпочел иной вариант. Мир возможен, если грамотно разыграть карты. Соответственно, Иджави нужно либо переубедить, либо… Либо.
        Лейст смотрел на пластиковую плитку пола и думал. Картина постепенно прояснялась, но все еще оставались темные уголки.
        - Ты знаешь, как добраться до «Ковчега»? - спросил он.
        - Разумеется.
        - Поэтому Гинопос охотится за тобой?
        - Не только. Если я попаду к ним в плен, они смогут вступить в переговоры с Иджави.
        - Она дорожит тобой так, что согласится на какие-то уступки?
        - Именно так.
        - Как же она тогда уничтожит галактику, если ты здесь?
        Хирт снова взял паузу. Когда он заговорил, Лейст почувствовал, как нелегко ему даются эти слова:
        - Иджави - не очень мудрый правитель. Она бы давно уже уничтожила Триумвират, просто обнулив все наши достижения. Мне кажется, она медлит с ударом только потому, что я здесь.
        - Ты настолько ценный советник?
        - Ценный, но дело не в этом. Все куда проще. Она меня любит.
        Лейст поднял голову и посмотрел на Хирта. Он впервые видел этого псевдосвященника покрасневшим. Ему даже показалось, что как-то иначе блестят его глаза. Перемена была разительной.
        - Это же бред, - вырвалось у Лейста. - Ставить на любовь, когда…
        - Извини, я больше ничего не могу тебе сказать, - перебил его Хирт. - Я устал и пойду спать. Тебе, кстати, советую сделать то же самое. Если захочешь каких-то разъяснений - помирись с Елари и попроси ее рассказать. Я обещал ей молчать.
        - О чем молчать? - воскликнул Лейст, но Хирт уже ушел, не удостоив его ответом.
        - Бред, - буркнул Лейст, оставшись в одиночестве.

* * *
        Несмотря на страшную усталость (а может, и по причине ее) Лейст не смог сразу уснуть. Поворочавшись с боку на бок, он встал, надел гинопосскую форму, за неимением лучшего, и вышел прогуляться.
        По коридору несло холодом, и Лейст пошел туда, откуда дуло. Проходя мимо комнаты Елари, он замедлил шаг. Как она там? Может, стоило сразу пойти за ней, поговорить, объяснить? Лейст прислушивался к своим чувствам, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры, и не находил ее. Вспомнилась записка со словами: «Лучше бы ты застрелился». Тогда смерть действительно казалась ему наилучшим выходом. А теперь?
        Лейст двинулся дальше. Поток холодного воздуха стал сильнее, и теперь к нему примешался запах горящей сигареты. Вскоре обнаружился источник: Эллас курил на балконе, с открытой дверью.
        - Прямо как в школьном туалете, - сказал Лейст, выходя на балкон.
        Эллас вздрогнул.
        - А, это ты, - сказал он, бросив взгляд за спину Лейста. - Что, не спится?
        - Слишком много всего произошло…
        - Этот пухлый, кажется, мне не доверяет. Он мне, впрочем, тоже не понравился. Ты с ним поосторожнее, дружище. - И Эллас посмотрел в небо.
        Лейст подошел к перилам и посмотрел вниз. Теперь он мог спокойно рассмотреть ландшафт этой части Ваграна. Судя по всему, мастерская располагалась на возвышенности, что позволяло видеть макушки гигантских сосен, которыми так славился Вагран. Планета была основным поставщиком древесины в галактике.
        На макушках сосен лежали снеговые шапки. Здесь была зима.
        - Утром можно будет прогуляться по лесу, - сказал Эллас. - Я на днях видел тут самую настоящую белку, представляешь?
        - После Иргила тут чертовски холодно, - отозвался Лейст.
        - А, совсем забыл, ты же тепличный…
        - Как ты сказал?
        - Здесь так иргилианцев называют. Не знаю, откуда пошло. Может, потому что вы там овощи выращиваете, а может, потому что тепло. Не знаю, честно. Ты привыкнешь. Здесь хорошо, на самом-то деле.
        Снова Эллас устремил взгляд в небо. Лейст нахмурился:
        - Ты будто ждешь чего-то.
        - Просто боюсь, как бы за вами не прилетели, - быстро ответил Эллас. Чертовски быстро, будто готовился к этому вопросу.
        - Не доверяешь своей «глушилке»?
        - Хм… доверяю, конечно. Просто мало ли. Предчувствие какое-то, что ли…
        - Прости, что заставил тебя рисковать, - Лейст положил руку ему на плечо. - Но ты знаешь… Я не обратился бы за помощью к человеку, которому не доверял бы на двести процентов.
        Эллас был вынужден встретить взгляд Лейста и сделал это.
        - После всего, что мы вместе пережили, - продолжал Лейст, - мы можем быть уверены друг в друге, как в себе самих.
        - Все так, дружище, все так, - криво улыбнулся Эллас, оставляя невысказанным какое-то «но».
        Лейст еще секунду пристально вглядывался другу в глаза, потом отвернулся и тоже посмотрел в ясное звездное небо. Никакого движения. Внезапно Лейст ощутил абсолютное безразличие. Даже если Эллас что-то замышляет, если Хирт прав, то что из этого? Бежать им некуда, да и не на чем. Их одежда чересчур легкая для такого климата. Если все должно завершиться здесь, здесь оно и завершится. Осознав это, Лейст совершенно успокоился и даже зевнул.
        - Ладно, - он хлопнул Элласа по плечу. - Пойду все же посплю. До завтра.
        - Спокойной ночи, дружище!
        Уже сквозь сон Лейсту показалось, что он слышит отдаленный, сильно приглушенный звук реактивных двигателей. А может, это было лишь частью сна.
        Глава 31
        Давно забытое чувство боли, ломоты во всем теле растревожило сон Лейста, превратив радужные видения в нечто темное и страшное. Открыв глаза, Лейст долго лежал без движения. Казалось, будто он вернулся в свое тело после долгой отлучки и уже пожалел о возвращении. Шевелиться было страшно - неизвестно, какие ощущения пробудятся, если, к примеру, двинуть мизинцем правой руки.
        Но вот в игру вступила ее величество Жажда, расставив приоритеты в соответствии со своими требованиями. Лейст, скрипя зубами, сел на постели, а потом еще одним усилием поднялся на ноги. Будто не спал всю ночь, а дрался с гинопосцами. «Надо будет спросить у Элласа стимулирующих таблеток», - подумал Лейст, направляясь к ванной комнате.
        Не признаваясь самому себе, Лейст до последнего мечтал о душевой кабине, но увы - даже на занесенном снегами Вагране воду экономили. Или же просто провести к несостоявшемуся космопорту трубы оказалось дороже, чем поставить стерилизующие будки.
        На уровне глаз Лейст увидел маленькое окошко, сквозь которое пробивались солнечные лучи. Он открыл его и, высунув руку наружу, зажмурился от удовольствия: ладонь погрузилась в мягкий снег, скопившийся на подоконнике. Лейст не пытался осмыслить свои действия, он просто следовал инстинкту. Зачерпнув пригоршню снега, он поднес его ко рту и начал есть. Пересохшее горло, судя по ощущениям, просто впитало попавшую в него воду, словно губка. Лейст зачерпнул еще снега, на этот раз двумя руками, и поднес его к лицу. Он ел, пил и умывался одновременно, позабыв обо всем, что было, есть или будет, просто радуясь, как ребенок, этому вкусно пахнущему холодному снегу, словно бы приобщаясь к каким-то древним силам природы.
        Утолив жажду, Лейст постоял пять минут в стерилизаторе, собираясь с мыслями. Его мозг постепенно перестраивался, после длительной спячки возвращаясь к холодному анализу. Проблем было всего три: отсутствие корабля, возможное преследование и размолвка с Елари. Последний пункт Лейст добавил в список, покривив душой. Рациональная часть сознания говорила, что Елари скорее всего снизойдет до диалога сегодня, а если и нет, то все равно никуда не денется. Так что проблем, требующих немедленного решения, было всего две. Точнее даже одна: корабль. Если против него не выставят десяток таких же десантников, Лейст сможет выбраться за пределы Триумвирата - было бы на чем.
        Хирт, должно быть, только и ждал, пока откроется дверь комнаты Лейста - сразу выскочил в коридор в полном облачении священника.
        - Я готов. Когда вылетаем? - сказал он.
        - Сразу как крылья отрастут, - усмехнулся Лейст. - Не шуми, святой отец. Дай мне поговорить с Элласом.
        - Я думал, вы уже говорили ночью.
        - Хирт! - голос Лейста зазвучал иначе, и узорг потупил взгляд.
        - Делай как знаешь, - сказал он. - Но прошу об одном: не доверяй Элласу. По крайней мере, не на сто процентов.
        Лейст кивнул только чтобы отвязаться. Вместе они спустились вниз, в тот зал, где ужинали. Элласа они застали за готовкой. Судя по всему, он делал салат: на столе высилась гора овощей, которые Эллас шинковал со свирепым выражением лица.
        - Доброе утро, - поприветствовал его Лейст. - Надеюсь, мы тебя не слишком обременяем?
        Эллас только рукой махнул в ответ.
        - Салат сейчас будет готов. Дико извиняюсь, но мясо у меня закончилось. Когда живешь один, много припасов держать смысла нет, вот и вышла накладка. Хотел сходить в город, но снегоход сломался. Все как-то не слава богу в последнее время.
        Говоря, Эллас метнул быстрый взгляд в сторону Хирта, но тот сам не спускал с него глаз.
        - Что-то не так, дружище? - осведомился Хирт.
        Лейст посмотрел на одного, на второго и нахмурился. То, чего ему не хотелось замечать вчера - может, из-за усталости, а может, из-за подсознательного желания доверять - теперь вылезало наружу, и только слепой продолжал бы утверждать, что все в порядке.
        - Нам нужен корабль, способный на «скачок», - сказал он, садясь за стол.
        Эллас фыркнул, возвращаясь к кромсанию овощей.
        - Корабль, способный на «скачок» стоит немалых денег, - сказал он.
        - Ага, - кивнул Лейст. - А вода мокрая. Воздухом люди дышат. Расскажи мне что-то, чего я не знаю, Эллас. Нам нужен корабль. Как ты можешь помочь?
        Хирт тем временем подошел к окну и остановился, глядя на макушки сосен.
        - А что случилось со снегоходом? - спросил он.
        Эллас дернулся, покосился на Хирта.
        - Да, там… Одна ерунда накрылась. Надо менять.
        - Хм, забавно… Механик, у которого в снегоходе накрылась «одна ерунда», - пробормотал Хирт.
        - Слушай, зеленоглазик! - Эллас долбанул ножом по доске, подняв фейерверк капусты. - Пока ты у меня в гостях, веди себя с уважением, понял? Я лично так и поступаю. Не пытаюсь забивать вам головы ненужной информацией.
        - Да все в порядке, дружище! - заулыбался Хирт. - Я просто пытаюсь найти общую тему для разговора. Вот, например, откуда у тебя такие свежие овощи? Насколько я знаю, на Вагране ничего подобного не растет.
        Лейст не сводил глаз с лица Элласа и заметил, как тот немного побледнел.
        - Никогда не слышал про магазины? - огрызнулся Эллас. - Это такие заведения, где можно купить все, что угодно, если есть деньги и…
        - И снегоход, - подсказал Хирт. - Понимаю, дружище, понимаю. А кто прилетел прошлой ночью?
        - А? - заморгал Эллас.
        - Слышал гул реактивных двигателей, вот и интересуюсь, - продолжал улыбаться Хирт.
        - Не было никаких двигателей, - буркнул Эллас. Но Лейст успел заметить, как сверкнули его глаза.
        - Не было? - удивился Хирт. - Но как же… Лейст, ты ведь слышал?
        Глядя в глаза Элласу, Лейст покачал головой:
        - Нет, не думаю. Сперва мне тоже показалось, но потом… Я подумал, это, наверное, ветер - и только.
        - Наверняка! - тут же откликнулся Эллас, излишне оживленно кивая. - Здесь иногда так завывает!
        Хирт и Лейст переглянулись. Взгляд Хирта говорил: «Ты услышал?», а взгляд Лейста отвечал: «Да, но что поделаешь?»
        - Пойду, прогуляюсь, - сказал Хирт, направляясь к дверям.
        - Куда? - забеспокоился Эллас.
        - А что такого? - обернулся узорг. - Есть что-то, чего мне не стоит видеть?
        - Не в том дело, просто… Ну, в рясе ты тут далеко не уйдешь. На улице довольно холодно, и…
        Хирт улыбнулся.
        - Ты вообще что-нибудь знаешь об узоргах, Эллас? - спросил он.
        Эллас пожал плечами.
        - Узоргов искусственно вывели тысячи лет назад для работ по колонизации Вселенной. Мы можем выдержать огромные дозы радиации, переживаем потерю до тридцати процентов тела. Неужели ты думаешь, что небольшой холодок может меня чем-то напугать?
        Он не дождался ответа - просто вышел за дверь.
        - Не нравится мне этот тип, - проворчал Эллас. - А где твоя ненаглядная?
        Лейст машинально посмотрел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, к комнатам. Лестница была пуста. Елари все еще сидела у себя.
        - Позвал бы, - добавил Эллас. - Завтракать скоро…
        Лейст поднялся со стула и двинулся к лестнице, но, поставив ногу на первую ступеньку, повернулся и посмотрел на старого друга.
        - Эллас, - позвал он. - Скажи, ты все еще на моей стороне? Скажи честно, если что-то не так, то я уйду, без проблем.
        - О чем ты говоришь, дружище! - воскликнул Эллас. - Разумеется, я за тебя. Только вот… - он помялся. Лейст ждал окончания фразы.
        - Только вот денег у меня мало, - засмеялся Эллас.
        Лейст изобразил улыбку и поставил ногу на следующую ступень.
        Глава 32
        Хирт немного постоял на пороге, привыкая к холоду. Было около двадцати градусов ниже нуля - не та температура, о которой стоило беспокоиться. Куда больше Хирта беспокоил снег: казалось, все пространство вокруг покрыто сугробами. Думать о том, чтобы идти, не зная дороги, было просто смешно. Глубина сугроба могла оказаться и больше человеческого роста. А учитывая то, что браслеты не работают из-за глушилки, шансов на успешное спасение практически не оставалось.
        Хирт обошел здание космопорта слева и увидел заснеженное летное поле. В дальнем его конце виднелись ангары с закрытыми воротами. Пять штук насчитал Хирт, причем последний стоял в опасной близости от края плато, уже однажды обвалившегося. Хирт покачал головой: интересно, какому шизофренику пришла в голову идея строить космопорт на горном плато в глухом лесу? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: дурацкая затея. Очевидно, кому-то позарез требовалось отмыть деньги, выделенные Триумвиратом на благоустройство Ваграна.
        По полю бегали какие-то механизмы, и Хирт, приглядевшись, опознал снегоуборочные модули. Большинство из них были полностью автоматизированными, но один обладал кабиной. Хирт улыбнулся: вот и выход.
        Оседланный им снегоуборочник превзошел все ожидания. В прогреваемой кабине обнаружилась целая россыпь элементов управления, каждый из которых был надписан. Первым делом Хирт перевел рычажок «авт-руч» в положение «руч», и снегоуборочник замер, ожидая команд. Хирт взялся за рычаги и принялся петлять по полю, осваивая немудреное управление. Машина работала в нескольких режимах: штатный позволял разбрасывать снег в стороны, что вполне годилось для работы на летном поле. Но был и более интересный режим, в котором снег забирался в специальный барабан, где немедленно превращался в пар. С первой же порцией автоматика отключала электродвигатель, и снегоуборочник превращался в паровую машину, не только не теряя в мощности, но даже приобретая ее.
        Хирт сделал широкий круг в поисках безопасного съезда и без труда нашел его. Вниз вела широкая дорога, которая, достигая леса, превращалась в просеку. Хирт направил туда свой трактор, как он мысленно называл снегоуборочник. Скорость была небольшой, но все же Хирт ощутил, как сердце пытается выскочить у него из горла, когда трактор ухнул вниз, разом оказавшись на метр под снегом.
        «Как специально накидали!» - подумал Хирт. Действительно, для такого слоя снег был подозрительно рыхлым, не слежавшимся. Хирт включил паровой режим, и трактор немедленно загудел, затрясся, в небо ударила струя раскаленного пара, и гусеницы пришли в движение. Трактор двигался достаточно быстро, пробивая себе путь в толще снега, и Хирт жалел лишь о двух вещах: что не мог заставить трактор карабкаться вверх, и что струю пара видно издалека. Невероятное должно быть зрелище: нечто ползет в снегах, выпуская пар и грозно завывая.
        - Надеюсь, в дерево мы не врежемся, - сказал Хирт, пытаясь держать курс ровно.
        Снег стал гораздо плотнее, скорость тоже упала, что лишь подтвердило догадку Хирта об искусственном происхождении горы рыхлого снега. Выводы отсюда следовали неутешительные. Хирт обернулся, но увидел сзади только снег.
        Он не сумел бы объяснить, чем ему так не понравился Эллас. Все было в мелочах: когда он появился в ангаре с автогеном, то двигался, как мышь, ворующая зерно. Но стоило ему увидеть Лейста, как - вуаля! - перед нами бравый десантник Эллас! Что он собирался делать с автогеном? Уж не заварить ли наглухо двери корабля?
        Хирт не думал о мотивах предательства Элласа. Он давно и хорошо знал людей, чтобы утверждать: за каждым действием стоят деньги, или что-то, что можно на них приобрести. Единицы поднимут зад со стула ради любви, и еще меньше - ради какой-то идеи. Потому Лейст до сих пор был для Хирта загадкой. Чего хотел этот человек? Какой каприз судьбы послал ему Елари? Хирт не верил в судьбу, и потому все сильнее барабанил пальцами по рычагам трактора.
        Громкий сигнал заставил Хирта вздрогнуть: на экранчике панели управления высветилось: «Перегрев!». Хирт заглушил двигатель, и стало так тихо, как будто на всей планете не было больше ни одного живого существа. И еще холод сразу же просунул щупальца в кабину.
        Хирт прикоснулся к браслету, но тот все еще молчал - глушилка работала и здесь. Значит, остается ждать. Хотя…
        Осененный, Хирт подскочил и врезался лбом в потолок. Выругался и, открыв люк, просунул в него голову. Снег - хороший, плотный снег! - возвышался лишь на полметра над крышей трактора. Почему бы не пройти немного пешком?
        Хирт, кряхтя, выбрался на крышу, встал на корточки и замер. В катастрофической близости от него, на краю проплавленной трактором дыры стоял… наверное, это был барс - во всяком случае, Хирту именно это слово первыми пришло в голову. Покрытая густой белой шерстью огромная голова с острыми, увенчанными кисточками ушами смотрела на узорга желтыми глазами.
        - Привет, - прошептал Хирт. - Я не помешал?
        Барс издал глухое ворчание и чуть повернул голову. Хирт не шевелился. Этому зверю хватит и двух секунд, чтобы перекусить его пополам. Отчего бы Элласу не предупредить, что здесь обитают такие твари? Нет же, говорил только о морозе и о белках.
        - Суровые белки с Ваграна, - пробормотал Хирт. Барс отреагировал еще одним ворчанием.
        Игра в гляделки продолжалась. Хирт просчитывал все возможные варианты. Бежать бесполезно, драться - смешно. Подружиться? Будь у барса хоть какое-то подобие человеческого интеллекта, Хирт, пожалуй, так бы и сделал. На помощь не позвать, браслет не работает, а крик если и услышат, то побегут как раз вовремя, чтобы увидеть покрытый кровью и кишками трактор. Оставался один вариант - спуститься в кабину и закрыть люк.
        Хирт прикинул, что ему на это нужно секунды две. Хищник же одним движением может лишить его жизни. Рискнуть ли? Хирт медленно облизал губы. Зеленые и желтые глаза не отрывались друг от друга.
        - Дашь мне маленькую фору? - улыбнулся Хирт.
        Зверь заворчал в ответ в третий раз.

* * *
        - Да я просто подстрелю этого недомерка в ногу, а потом буду долго над ним глумиться! - орал, потрясая тяжеленной лазерным ружьем мускулистый детина, почему-то раздетый до пояса. Тело его было покрыто специальной маскирующей раскраской, как для операций в джунглях. Ирцарио старался не смотреть на этого «воина», чтобы лишний раз не расстраиваться.
        - Сперва разберемся с полицейскими, - отвечал второй, одетый в белый камуфляж и с простым автоматом в руках. - Если они мертвы, делай что хочешь, если же он их где-то держит - сперва решим, как их спасти.
        Этот человек руководил операцией, и, наверное, лучшего варианта и не было. Парень обладал хоть каким-то подобием интеллекта.
        - Лично я бы грохнул узорга тоже, - подал голос третий участник операции, совсем еще сопляк, недавно из учебки. Этот во всем подражал командиру, но вот чего не мог - так это спрятать свою глупость.
        Ирцарио быстро привык к позывным или кличкам, которыми называли друг друга его временные компаньоны. Голого по пояс звали Зверем, главного - Мозгом, ну а молодому приходилось довольствоваться Мелким. От скуки Ирцарио мысленно комбинировал клички, получая то мелкого зверя с мозгом, то зверя с мелким мозгом. Чего он не мог понять, так это того, кто они. Кажется, речь уже не шла о космической полиции, в корабле рядом с ним сидели профессиональные военные, как бы смешно это ни звучало.
        - Ты, Мелкий, дурак, - сказал Мозг. - Этого узорга даже пальцем трогать нельзя, понял?
        - А если чуток из автомата пострелять? - засмеялся Мелкий.
        - Это можно попробовать, - вмешался Зверь. - Я слыхал, что узорга даже очередь в упор не берет. Потому гинопосцы рубят им бошки.
        Все трое повернулись к Ирцарио, и он ответил им скучающим взглядом.
        - Верно я говорю? - спросил Зверь, раздувая ноздри в притворной ярости.
        «Он что, правда пытается меня запугать?» - мысленно зевнул Ирцарио. Его взгляд упал на разрисованный торс Зверя, и Ирцарио поспешил отвернуться. Зверь, разумеется, принял это за появление слабости.
        - Э, гинопосик, я с тобой разговариваю, - прорычал он, поднимаясь со скамьи. - Или ты только безоружным привык головы рубить, а теперь зассал?
        Его никто не остановил. Мозг, видимо, хотел посмотреть, из чего скроен Ирцарио, а Мелкий был слишком мелким, чтобы вмешиваться в подобные разборки.
        - Да, все так, Зверь, - кивнул Ирцарио. - Я рублю головы только безоружным. Те, кто держит в руках оружие, обычно удостаиваются другой смерти.
        - Ты что сказал? - покривился Зверь.
        Ирцарио вздохнул:
        - Видишь ли, я привык говорить витиевато, украшать речь метафорами и прочими элементами выразительности. В некоторых галактиках это считается правилом хорошего тона, но здесь воспринимается скорее как сарказм. Поэтому чем сильнее я презираю стоящего передо мной человека, тем больше и сложнее буду говорить. Я так тренирую свое остроумие.
        Зверь молча плюнул под ноги Ирцарио. Тот оценил жест. Зверь жил инстинктами, которые сейчас не могли не трубить тревогу. Ирцарио очевидно был опасен. Но и просто отступиться было нельзя. Потому Зверь и выбрал безвредный плевок.
        - Балабол, - проворчал Зверь. - Поглядим, каков ты в деле.
        «Жди удара в спину», - мысленно перевел Ирцарио. Такая угроза его не пугала - он с рождения привык ждать удара.
        На некоторое время в маленьком помещении легкого боевого корабля стало тихо. Потом раздался голос пилота из динамиков:
        - Выходим на орбиту Ваграна, ориентировочное время посадки - двадцать минут.
        - Теперь слушаем меня, - заговорил Мозг. - Квадрат, в котором должны быть наши пассажиры, довольно обширен. Но там есть только одно место, где они могли сесть. Это старый аварийный космопорт. Парень, который его выкупил, служил с Лейстом в одном отряде. Высаживаемся, проникаем в здание космопорта и…
        Голос Мозга растаял в легком звоне, наполнившем голову Ирцарио. Кто-то звонил ему по засекреченному каналу. Это мог быть только вызов с Гинопоса, но Ирцарио не сумел опознать звонившего. Он одернул манжету, чтобы никто не заметил пульсирующего свечения браслета и прикрыл глаза.
        «Кто это?»
        «Друг» - был ответ.
        «У меня есть друзья на Гинопосе?»
        «Хотя бы один есть. Ты ведь сейчас летишь на Вагран? Я считываю сигнал с твоего браслета».
        «Через десять минут буду там».
        «Туда же летит Кидес».
        «Что?!» - Ирцарио, забывшись, чуть не вскрикнул. Кидес! Сумасшедший цепной пес Аргеноя, бешеная тварь, которой, кажется, опасался и сам главнокомандующий.
        «Его послал Аргеной. Приказ прост: убить всех, кроме Хирта. Хирта привезти на Гинопос. Ты знаешь, Ирцарио, что для Кидеса значит приказ. Он не станет его творчески интерпретировать. Если бы я мог, то посоветовал бы правительству немедля приступать к эвакуации».
        «Сколько у меня времени?»
        «Кидес будет на месте через час. Думаю, если ты его опередишь, у тебя будет шанс вернуть все на свои места».
        Связь прервалась. Ирцарио так и не успел понять, кто это был - голос подвергся сильной трансформации. Но причин не доверять полученным сведениями не было. Ирцарио открыл глаза.
        - Теперь слушайте меня, заговорил он, обращаясь, как командир к солдатам. - Все должно быть сделано максимум за полчаса. Группу веду я.
        - Ты не заболел? - подскочил Мозг. - Дай я тебе лоб пощупаю.
        Ирцарио перехватил и вывернул его руку, выбил автомат из рук Мелкого и уставился на Зверя. Тот целился в него из ружья.
        - Давай, - кивнул Ирцарио. - Стреляй, Зверь. Разгерметизируй тут все к хуям.
        Зверь заскрипел зубами и опустил оружие.
        - Отлично. - Ирцарио выпустил Мозга. - Еще раз, сначала. Я командую операцией. Приходим, берем и уходим - все предельно просто. Без игр, без выпендрежа. Мозг, скажи пилоту, чтобы…
        Голос пилота прервал его:
        - Зафиксировали Хирта. Он один идет через лес. Пристегните ремни, чтоб не влипнуть бошками в потолок. Сейчас сперва входим в атмосферу, а потом сразу вертикальная посадка.
        Все поспешили выполнить предписание. На лицах военных читался азарт. Они уже успели позабыть о недавнем инциденте. Только Ирцарио хмурился, думая: «Почему Хирт один? Что с остальными? Где этот чертов Лейст и где Елари?»
        От ответов его отделяло всего пять минут, напоминающих пять тысячелетий.
        Глава 33
        Дверь была открыта. Елари лежала в одежде, на неразобранной кровати, уставив неподвижный взгляд в потолок. На появление Лейста она не отреагировала.
        - Привет, - сказал он и, не дожидаясь приглашения, сел на краешек кровати.
        Девушка не шелохнулась, но Лейст почувствовал, как она напряглась.
        - Все это время я воевал с тобой, - заговорил Лейст, глядя на свои сцепленные ладони. - Мне казалось, что только ты стоишь между мной и жизнью. Казалось, что стоит только убить тебя, у себя в голове, как снова засияет солнце. Но даже десять лет в десанте не смогли тебя убить.
        Она слушала. Лейст был уверен, что Елари не пропускает ни одного его слова, и продолжал говорить:
        - Лишь когда я убил ту женщину, ты умерла - одновременно с ней. Хотя нет, не правда. Ты умерла, когда я узнал, что эти двое убили её дочь, которую я хотел спасти. И вот, я получил свою свободу. Знаешь, что я понял? На самом деле ты стояла между мной и смертью. Я убил тебя, а больше не было ничего, кроме, разве что, навыков десантника.
        Лейст прикоснулся к ее голени, и девушка вздрогнула, но не сделала попытки отодвинуть ногу.
        - Ты должна понять, - продолжал Лейст. - Я не оправдываюсь и даже не испытываю чувства вины. Будь на то необходимость, я убил бы сотни таких, как она - невинных. Цивилизации не существует - этому меня научили в армии. Есть сильные и слабые. А еще есть закон - он сильнее всех. Я не пошел против закона, и мне плевать на разрушенные жизни. Мне больно было, потому что ты умерла тогда. И я бросился в Аид, как в древних мифах, чтобы вернуть твою душу. Неосознанно я принес большую жертву, и бог, может, впервые за тысячи лет, принял ее. Ты вернулась, ты здесь. Я… я снова люблю тебя, и теперь не буду пытаться убить.
        Ее нога дрожала под его пальцами. Лейст понимал, что девушка задыхается от слез, но молчал и даже не повернул головы.
        - Ты изуродовал себя, - прошептала она.
        - Пожалуй, так.
        - Я виновата…
        - Нет! - Лейст встал и подошел к окну, уставился на вековой лес, тянущийся до горизонта. - Ты не можешь отвечать за действия человека, которого давно вычеркнула из жизни. Закончили эту тему, не желаю слышать.
        Его резкий тон удивил ее. Слезы просохли. Елари села на кровати и несколько раз глубоко вдохнула.
        - Так что же дальше? - спросила она. - Теперь, когда ты воскрес, твоим призванием оказались пляски под дудку Хирта? Ты всерьез вознамерился убить принцессу Иджави?
        - Если на то будет необходимость.
        - Но…
        - Елари. - Он повернулся и наконец посмотрел ей в глаза. - Я не собираюсь сидеть в тюрьме за убийство полицейского и попытку развязать Галактическую войну. Почему-то я верю, что Хирт хочет добиться мира, и я помогу ему в этом. Может, в этом мире и для меня найдется место - как знать. Вопрос о том, что буду делать дальше я, даже не стоит. Вопрос в другом: что будешь делать ты?
        Когда стихли последние слова Лейста, воцарилась тишина. Елари сидела, глядя в пол, не двигаясь и, кажется, даже не дыша. Лейст только сейчас начал понимать свой вопрос. Он открыл было рот, чтобы выразить мысль иначе, как-то смягчить жестокий смысл вопроса, но Елари заговорила первой:
        - А какие варианты у меня есть? Вы с Хиртом вознамерились устроить переворот. Вернее, переворот устроишь ты, потому что у него кишка тонка. Я молчу о том, что как только ты все сделаешь, он от тебя отвернется - ты и сам об этом думал. Но сейчас ведь речь о другом, так? Да, мы говорим обо мне. Что должна делать я, если мы вместе доберемся до «Ковчега»? Теперь, когда я знаю, что должно произойти. Я могу молчать и улыбаться, смотреть, как вы обезглавливаете мой народ. Нет, я не смогу так. Или сказать правду, донести на вас? Тогда тебя казнят. Я не хочу этого.
        Лейст молчал. Она все поняла верно. Вот он, момент, который повернет все в какое-то новое русло. Момент, после которого повернуть назад будет уже невозможно.
        - Я останусь здесь, - шепнула девушка.
        - Что?
        - Ты меня услышал. Я останусь здесь - и будь что будет. Я не хочу лететь на «Ковчег» с таким грузом. Не хочу ничего решать.
        Лейст поморщился и снова отвернулся к окну.
        - Какая-то трусливая стратегия, - сказал он.
        - Может быть. Я не такая, как вы. Не готова принимать решения за миллионы людей.
        - Тогда почему бы тебе просто не сдать меня?
        - Тогда почему бы тебе просто не убить меня?
        - Я так не могу.
        - И я.
        Лейст задумался над еще одним вариантом: остаться с ней. Пусть Хирт сам решает свои проблемы, а они вдвоем смогут жить здесь и… Ждать, пока гинопосцы не придут с зачисткой? Нет. Лейст осознал, что не может позволить Елари остаться здесь. Она полетит с ним, по своей воле или против нее.
        - Поговорю с Элласом насчет снегохода, - сказал он вслух.
        - Спасибо.
        - И выходи к завтраку. Человек приютил нас, несмотря на риск. Ни к чему его обижать.
        - Да, конечно. Дай мне минутку привести себя в порядок.
        Лейст остановился в дверях и, неожиданно для самого себя, сказал:
        - Если захочешь умыться, зачерпни снега за окном. Он такой… Свежий.

* * *
        Когда Лейст спустился вниз, Эллас уже закончил с готовкой. На столе стояла гигантская миска салата и четыре тарелки.
        - Куда твой зеленоглазый друг запропастился? - спросил Эллас, раскладывая вилки. - Девушка спустится?
        - Да, через пару минут. Пойдем, пройдемся?
        - Сейчас? - Эллас оглянулся куда-то в район бывшей стойки регистрации.
        - Ага. Что может быть лучше прогулки перед завтраком?
        Эллас пожал плечами и, подойдя к дверям, снял с вешалки пару курток.
        - На вот, надень, - посоветовал он. - Смотреть не могу на твою форму.
        - А я уже вроде как привык, - усмехнулся Лейст, но все же надел куртку - на улице явно было прохладно.
        Они прошли к летному полю и остановились, глядя на работу снегоуборочников.
        - Мы сможем решить проблему с кораблем? - спросил Лейст.
        - Честно тебе сказать - не представляю, как это сделать, дружище. Ты просишь невозможного.
        - Я прошу тебя рассмотреть все варианты до единого. То корыто, на котором мы прилетели, подлежит ремонту? Если с него снять маячок, нас устроит даже этот вариант.
        - «Даже»! - воскликнул Эллас. - Да это ваш единственный вариант, дружище. Маячок-то я уже снял, сегодня утром - дело минутное. Но на ремонт уйдет много времени и много денег, которых у меня нет.
        Лейст прикоснулся к браслету - он старался сделать это движение незаметным. Браслет остался холоден. Связи не было. Значит, Эллас так и не вырубил глушилку.
        - А если предположить, что у нас есть деньги? - спросил он.
        - Предположениями крыло к кораблю не приклепаешь.
        - Помнишь Мазура и Фарида?
        Эллас вздрогнул так, что нельзя было даже притвориться, что не заметил этого.
        - В чем дело? - удивился Лейст.
        - Н… Ни в чем… В смысле… Ты посмотри только, одного снегоуборочника не хватает! И где твой друг? Черт, надеюсь, этот полудурок не попытался проехать на нем к городу - тут снег вокруг рыхлый, что…
        - Эллас! - Лейст повысил голос. - В чем дело?
        - В чем? Ни в чем, о чем ты, дружище…
        - А ну стой! - Лейст схватил друга за рукав. - Мне это уже надоело. Сколько можно врать? Ты врешь мне, человеку, с которым прошел через ад.
        - Я никогда не…
        - Заткнись! - Лейст тряхнул его, и Эллас мотылялся в его руках, будто кукла. - Что происходит? Что за корабль прилетал ночью? Сейчас, пока не поздно, скажи: ты нас сдал? И если сдал, то кому? Гинопос или правительство?
        Эллас открыл рот, но не успел сказать ни слова - послышался женский крик, оборвавшийся через секунду. Лейст обернулся, его взгляд скользнул по стене здания и увидел маленькое открытое окошко на втором этаже.
        - Окно! - взвыл Эллас. - Придурки!
        Прежде чем мозг Лейста успел осознать ситуацию, тело выполнило свой долг - локоть врезался в челюсть Элласа. Всхлипнув, тот отлетел на шаг назад, и упал в сугроб. Лейст бросился обратно, в здание космопорта. Кто бы там ни был, Лейст понимал, что этот бой будет последним. Гинопос или Триумвират - они просто пристрелят его, и все закончится.
        Лейст ворвался внутрь и остановился, будто натолкнувшись на стену. Не было нужды подниматься наверх - все уже стояли здесь. Миска с салатом перевернулась, и нарезанные овощи разлетелись по залу. Елари, прижатая к столу, билась, будто выброшенная на берег рыба, но Фарид держал ее крепко. Из правого плеча его торчала вилка - значит, Елари все-таки сумела нанести хотя бы один удар.
        - А ну лежать, тварь! - рявкнул Фарид.
        - Вы какого хрена здесь забыли? - Голос Лейста громом раскатился по залу.
        Мазур, стоявший с другой стороны стола, посмотрел на него.
        - А, привет, Виан. Мы решили немного попутешествовать и заработать деньжат заодно. Видишь ли, на Иргиле для нас чересчур пасторально.
        Лейст встретил взгляд Елари. В этом взгляде не было ничего, кроме страха.
        Хлопнула дверь. Лейст скосил взгляд и увидел Элласа, который, потирая челюсть, обходил его по широкой дуге.
        - Давайте-ка все немного успокоимся, парни. Хорошо? - пробурчал Эллас. Удар не лучшим образом повлиял на его дикцию.
        - А ты, я смотрю, всем успел отсосать, да? - процедил Лейст сквозь зубы. - Кого нам еще ждать? Гинопос? Галактическую полицию?
        - Никого. Ты все не так понял, Лейст. Ты запутался, и сейчас мы тебе все объясним.
        Лейст посмотрел в глаза Фарида, морщащегося от боли, потом встретился взглядом с Мазуром. Ни один из них не хотел вражды. Лейст видел страх в их глазах. Но тесак Фарида прижимался к нежной коже на горле Елари. Одно движение - и спасения не будет.
        - Ну давай, объясни, - сказал Лейст.
        Глава 34
        Хирт медленно вытянул правую ногу в направлении люка. Зверь с видимым равнодушием проследил за его движением. Казалось, его больше раздражают попытки жертвы заговорить с ним, нежели какие-то ее передвижения. Хирт вытянул вторую ногу и начал скользить вперед, не спуская глаз с барса. Когда ноги свесились внутрь трактора, барс что-то заподозрил. Он зарычал громче прежнего и чуть подался вперед. Снег посыпался из-под его могучих лап. Хирт замер, чувствуя, как, несмотря на мороз, пот заливает ему глаза.
        - А что ты хочешь, чтобы я делал? - прошептал он. - Просто ждать, пока ты меня сожрешь? Я лучше умру, пытаясь бежать.
        Рык стал еще громче - зверь явно вынес последнее предупреждение. Хирт, несмотря на это, подался вперед еще немного. Одно движение - соскользнуть вниз. Ах да, еще нужно захлопнуть крышку люка. Но если первое уже перестало быть фантастикой, то второе все еще оставалось за гранью человеческих возможностей.
        Со стороны космопорта послышался короткий женский крик, и барс на мгновение поднял голову, прислушиваясь. Это был шанс. Хирт не стал размышлять над тем, что произошло с Елари, не стал крутить головой - в первую очередь надо было позаботиться о себе, и он, сколь мог быстро, соскользнул вниз. Едва только рухнув на сиденье, он услышал яростный вопль обманутого барса и почти сразу же - удар массивного тела о крышу трактора. Хирт подскочил, вытянул руку, пытаясь закрыть крышку люка, но не сумел - стремительное движение когтистой лапы остановило его движение. Хирт даже не заметил, что руку оцарапало до кости - адреналин отключил каналы восприятия боли. Изувеченная рука легла на кнопку запуска парового двигателя.
        - Попляши-ка, скотина! - сказал Хирт барсу, который просовывал оскаленную морду в люк.
        Трактор загудел, дернулся, и из трубы ударила струя раскаленного пара. Барс взвыл и подскочил вверх - пар, должно быть, аккурат пришелся на половые органы животного. Хирт тут же закрыл люк и нажал на рычаги, заставляя трактор двигаться вперед. В зеркале заднего вида он мог лицезреть катающегося по земле барса.
        Хирт гнал трактор вперед, не обращая внимания на сигнал о перегреве, до тех пор, пока барс не исчез из виду. Как раз в это время трактор заглох. Загорелся идникатор: «Только аккумуляторы!» Видимо, это означало конец парового двигателя. Хирт закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Затягивающиеся раны на руке немного покалывали, но добавилось и еще какое-то ощущение. Хирт посмотрел на запястье и увидел едва различимое свечение браслета.
        - Да ты шутишь? - воскликнул он, не веря своим глазам.
        Все-таки он успел выехать из зоны действия глушилки!
        Не теряя времени, Хирт подключился к сети и просмотрел самые значимые новости. За прошедшие сутки в галактике явно стало веселее: Гинопос и Триумвират официально приступили к переговорам на тему объединения. Формулировка была именно такая: «объединение». Значит, времени еще меньше, чем казалось. Счет, возможно, идет уже на часы, а не на дни.
        Хирт установил контакт с единственным человеком, который мог сказать ему нечто дельное. Тот ответил почти сразу:
        - Хирт! Ну наконец-то, я уж думал, этот алкаш тебя угробил.
        - Доброе утро, майор Реввер, - улыбнулся Хирт. - Хотя, у вас сейчас, кажется, вечер.
        - Где ты находишься? Вы что, действительно на Вагране?
        - Увы, все так. Лейст привел нас к своему старому другу и, кажется, тот не такой уж ему и друг. Я, честно говоря, не знаю, что делать. Тут сгущаются непонятные тучи, нам нужно улететь как можно скорее, но…
        - Вам нужно улететь час назад, а лучше бы совсем никогда там не появляться. Мой друг из галактической полиции сказал, что вами заинтересовались какие-то крайне серьезные люди. Насколько серьезные, я даже представить не могу - говорит, они просто поставили раком все управление ГП.
        - Ничего себе…
        - То-то и оно. Забрали Ирцарио и, как я понял, выслали на Вагран небольшой отряд.
        - Я вижу.
        - Что? В каком смысле?
        Через раскрытый люк Хирт смотрел в небо, и лицо его постепенно серело.
        - Я вижу космический корабль с идентификационной раскраской вооруженных сил Триумвирата. Видимо, они запеленговали мой браслет. О, надо же, вот эта штуковина точно умеет садиться вертикально.
        - Черт побери… Прости, Хирт. Я сделал все, что мог.
        - Никаких претензий, майор. Мы все старались. Удали все, связанное со мной из браслета, я сделаю так же. Прощай.
        Связь прервалась. Хирт несколько секунд стоял, зажмурившись - он уничтожал все сведения о майоре из памяти браслета. Потом ликвидировал координаты «Ковчега» и остался совершенно один - низкорослый узорг без связей, без оружия, против стальной махины, опускающейся в сотне метров перед ним.
        Ожидая гостей, он выбрался на крышу трактора, сел, скрестив ноги, и с тоской вспомнил о барсе. Если подумать, с тем было гораздо проще. Все познается в сравнении.
        Спустя минуту послышались шаги, и первым на краю ямы появился Ирцарио. Он окинул взглядом пропаханную Хиртом траншею и покачал головой.
        - Каждый раз, когда мы с вами встречаемся, советник, вы меня удивляете! - улыбнулся он. - Чем же вы занимались тут?
        - Рыл братскую могилу для гинопосцев, - улыбнулся ему в ответ Хирт. - Но, похоже, всех вас сюда не уместить, как ни утрамбовывай.
        Улыбка Ирцарио стала еще шире.
        - Да ладно, Хирт! Откуда столько ненависти? Иди сюда, я тебя обниму! Сколько ж мы не виделись?
        Хирт наблюдал, как к Ирцарио присоединяются еще люди. Их он видел в первый раз - это явно были не гинопосцы. Один из них бросил Хирту наручники.
        - Надевай, - велел он.
        Хирт послушно нацепил браслеты. Ирцарио присел, протягивая ему руку. Хирт выбрался на поверхность, ощущая на себе настороженные, любопытные взгляды. Ирцарио приобнял его за плечи и снова улыбнулся - эта улыбка была почти дружеской.
        - Значит, так, Хирт. Теперь ты мне расскажешь, где она.
        - Какая такая она? - проворчал голый по пояс верзила с лазерным ружьем. - Ты свое получил, парень, теперь сиди спокойно и…
        - Если ты скажешь мне еще хоть слово в таком тоне, Зверь, я тебя убью, - сказал Ирцарио, не отводя взгляда от Хирта. - Говори, где она.
        - Там, - показал пальцем Хирт. - Оттуда я приехал. И я бы на твоем месте поспешил. Кажется, она не очень-то счастлива там быть.
        - Ты о чем?
        - Я слышал крик минут десять назад. Крик, который оборвался.
        По тому, как краска отлила от лица Ирцарио, Хирт понял, что угадал его чувства и мотивы.
        - Летим, - бросил он, таща Хирта к кораблю. Хирт поморщился: его глаза, устроенные не так, как у людей, видели сильное излучение от корабля. Не то чтобы это могло ему повредить, просто глазам было больно.
        - Смысл так демаскироваться? - крикнул парень с автоматом. - Мы добежим по траншее.
        - Я сказал: бегом в корабль и полетели! - рявкнул Ирцарио.
        Хирт тяжело вздохнул, заходя внутрь корабля. Он надеялся, что принял правильное решение.
        Глава 35
        Лейст не сразу заметил, что Мазур целится в него из дробовика - у него были иные причины не двигаться с места. Парни подготовились основательно, но начали рано - Хирта так и не было видно. Лейст практически не сомневался, что Хирт что-то придумает. Он ведь первым заподозрил измену, и вряд ли вернется сюда просто так, вооруженный лишь улыбкой.
        - Значит, нашел-таки свою зеленоглазую? - Мазур кивнул в сторону Елари.
        - Тварь верткая! - проскулил Фарид, которому Эллас помогал связать девушку. Вилка все еще торчала у него из плеча.
        Лейст молчал, переводя взгляд с одного лица на другое, с другого на третье. В этой комнате у него - три врага. У одного повреждена рука, другой немного подзаплыл жирком, но не растерял навыков. И, наконец, третий - Мазур. Он был самый опасный. Вооружен, силен и хладнокровен.
        - Вы влезли в мои дела, - заговорил Лейст, стараясь не пропустить ни капли эмоций в ровный тон своего голоса. - Хочу услышать оправдания.
        Да, правильно - заставь их оправдываться. Это собьет их с толку.
        Прием подействовал. Мазур сдвинул брови, Эллас и Фарид переглянулись.
        - Оправдания? - переспросил Мазур. - О чем ты, брат? Эта зеленоглазая…
        - Эта зеленоглазая путешествует со мной. Значит, она - моя. Вы посмели дотронуться до нее своими грязными лапами, и я хочу знать, почему так получилось. У вас должна быть очень веская причина.
        - Ты забыл, кто такие узорги? - подал голос Фарид.
        Лейст повернулся к нему, и Фарид не сумел выдержать этот взгляд.
        - Что ты хочешь сказать? Что узорги - не люди? Но моя одежда, мои вещи - все, что принадлежит мне, тоже не люди. Так что это значит? Ты позволяешь себе красть у меня? У своего боевого друга? После всего, что мы пережили вместе?
        Лейст посмотрел на Элласа и повысил голос:
        - Ты приютил меня в своем доме, а теперь потворствуешь человеку, который наставил на меня оружие? Что такого плохого я тебе сделал, Эллас? Ты ведь был в курсе расклада, еще пока мы летели. И ты мог отказать в посадке, но согласился. Что же с тех пор изменилось? Неужели я как-то проявил неуважение?
        - Нет, Лейст, дело не в этом, дружище…
        - Тогда где же я запутался? - Лейст окинул их всех взглядом. - Расскажите мне, в чем я не прав? В том, что у меня на руках капитал больший, чем у всех вас, вместе взятых? Вы грабите меня в день зарплаты - так я это воспринимаю.
        - Ты воспринимаешь неправильно, - вмешался Мазур - единственный, кто сохранил хладнокровие. - Речь идет о твоем восприятии реальности - и только. Думаешь, мы здесь ради денег? Ну да, финансовый интерес есть, не без того. За Хирта можно получить столько денег, что нам всем четверым хватит до конца дней своих.
        «Это уж точно», - подумал Лейст, вспомнив слова Хирта о проекте «Квазар». Но он не стал делиться этой информацией. Здесь столкнулись другие материи.
        - Но главная причина, по которой мы здесь, - ты, - продолжал Мазур. - Ты сунул голову в дюзу и ждешь, пока запустится двигатель. Не рассказывай сказки о том, что она для тебя - просто вещь. Ради нее, или ради этого Хирта ты уже зашел - дальше некуда. Перебежал дорогу Гинопосу, убил капитана полиции… Как мы можем за тебя не переживать? Эта дорога ведет в никуда, поэтому ты должен вернуться.
        - Это мой выбор и мое право, - сказал Лейст, понимая уже, что проиграл. Никто не собирался с ним спорить - они уже все решили, и сейчас должны были сделать следующий шаг.
        Елари привязали к лестничным перилам и отступились. Фарид, шипя от боли, выдернул вилку из плеча и бросил ее на пол. Лейст проследил взглядом за окровавленным кусочком металла, несколько раз подпрыгнувшим, прежде чем остановиться. Когда Лейст поднял взгляд, то увидел, что Фарид приближается к нему, протягивая тесак - тот самый, которым они хвастались еще на Иргиле.
        - Возьми, - буркнул Фарид.
        Лейст моргнул от неожиданности. Они дают ему оружие? Они что, не понимают, что это - их приговор? Первым он убьет Мазура, и даже если тот успеет его подстрелить, сил у него достанет, чтобы убить двух оставшихся. В голове уже вырисовалась схема того, как нужно двигаться.
        Фарид подошел на расстояние вытянутой руки, и Лейст подчеркнуто медленно взялся за рукоятку тесака. Оружие было прекрасно сбалансированным. Его хотелось пустить в ход. Окинув взглядом лица своих бывших друзей, Лейст внезапно понял: они даже в мыслях не держали такого варианта. Действительно, как можно в здравому уме, предположить, что Виан Лейст будет убивать своих армейских друзей из-за девки-узорга?
        - Мы могли бы сами убить ее, - заговорил Мазур, - но это было бы неправильно. Ты должен сам принять это решение, Лейст. Пойми одно: она в любом случае умрет. С тобой или без тебя. Отрубишь ей голову - и все счастливы. Ты заберешь деньги за нее себе - ты заслужил их. А Хирта порвем на четверых. Как такой расклад?
        Лейст сделал вид, что обдумывает предложение.
        - Если я откажусь? - спросил он.
        - Мы убьем ее сами. А тебя подстрелим и вернем на Иргил. Сдадим в дурку, где тебе будет самое место. Тоже хороший вариант - никакой ответственности, сиди себе, да кашки кушай, полное гособеспечение.
        - У тебя там что, - Лейст кивнул на дробовик, - усыпляющие пули?
        - Разумеется! Ты что, думал, мы будем тебе угрожать смертью? Мы ведь друзья, Лейст!
        Лейст кивнул и двинулся к Елари. Все его чувства обострились, он учитывал каждое движение каждого из своих врагов. Опасен только Мазур, только этот сукин сын. Но он, как назло, отступал все дальше, будто догадался о планах Лейста.
        Елари смотрела в глаза Лейсту - она не боялась смерти, и сейчас он убедился в этом второй раз.
        - Вот и все, да? - Она сказала это тихим голосом, но для Лейста он прозвучал, как гром.
        Слух истончился до предела. Казалось, можно было расслышать движения снежинок в сугробах за окнами. И вдруг Лейст услышал приближающийся звук, знакомый до боли в сердце. Рев пламени, вырывающегося из корабельных дюз. Кто бы это ни был, они помогут ему в тот миг, когда подлетят ближе. Лейст медленно поднял тесак, будто колеблясь. Елари все смотрела и смотрела ему в глаза, будто пыталась увидеть там что-то и никак не могла.
        - Погоди-ка, это что - корабль? - сказал Эллас. - Прислушайтесь!
        Лейст повернулся, но не к двери, не к Элласу - к Мазуру. А уж он-то во все глаза смотрел на дверь, хмуря брови. Ствол дробовика смотрел в пол. Вот и есть та доля секунды, которой не хватало.
        Лейст, размахнувшись, швырнул тесак - так же, как это делал Ирцарио. Он верно схватил основу движения гинопосца - тесак серебристой молнией вспорол воздух и аккуратно чиркнул по шее Мазура. Через стеклянные двери уже можно было видеть корабль, заходивший на посадку перед самым входом. Грохот стоял адский, но даже он не смог заглушить звона тесака, ударившегося о каменный пол, и, почти одновременно, выстрела из дробовика. Все повернулись к Мазуру, который, будто кающийся грешник упал на колени и выронил дробовик. Секунду спустя голова, будто срезанная бритвой, отделилась от шеи и покатилась по полу. Тело упало, вытолкнув несколько порций крови.
        Глава 36
        Узорги взрослеют медленно. Елари никогда бы не сказала об этом Лейсту, но к моменту их первой встречи она уже была значительно старше него. Не удивительно, что и теперь она выглядела почти так же, как десять лет назад. Она много прожила и многое повидала, чтобы питать какие-либо иллюзии по отношению к жизни. Сколько раз уже было так, что человек, еще вчера бывший верным другом, поворачивался спиной и уходил к врагам? Елари давно сбилась со счета. Вот и сейчас, глядя на Лейста, приближающегося к ней с тесаком в руке, она не сомневалась, что здесь все и закончится. Он - один, их - трое. К тому же, они - его друзья. А она? На ее счету уже одно предательство.
        «Убей меня быстро, и покончим с этим», - думала она. Лейст поднял оружие, а Елари так и не смогла заставить себя закрыть глаза. «Давай же! Не делай ему больно, зажмурься!» - просила она себя, но тщетно. Должно быть, из-за напряженных до предела нервов появился нарастающий гул в ушах, а потом - ощущение, что Лейст чего-то ждет.
        - Погоди-ка, это что, корабль? - говорил Эллас, этот самый предательский говнюк. - Прислушайтесь!
        Дело было не в нервах. Теперь уже по полу передавалась вибрация от подлетающего корабля. Его тень упала на площадку перед входом. «Кто бы это еще мог быть?» - подумала Елари.
        Она отвлеклась от Лейста, и только его резкое движение привело ее в чувство. Она взглянула на него - Лейст возвращался в исходное положение после броска. Потом - проследила за его взглядом, и как раз вовремя, чтобы услышать выстрел, увидеть, как взметнулась в воздух каменная крошка. «Усыпляющие пули, конечно!» - с ехидцей подумала она, но мысль эта прошла будто на заднем плане основных событий. Она видела, как отваливается голова Мазура - будто у казненного узорга. Наверное, у Охотников за Головами такая смерть считается позором…
        Елари зажмурилась изо всех сил, потом снова открыла глаза. О чем она только думала? Лейст только что убил одного из своих друзей. Зачем? Почему он это сделал? Неужели… У Елари перехватило дыхание, и она не сразу сообразила, что слышит крик. Фарид, забыв обо всем, подбежал к убитому другу. Стоял перед ним на коленях и орал, орал без устали.
        Так эта сцена запечатлелась в ее сознании: справа налево. Обезглавленное тело (голова откатилась куда-то), рядом - плачущий десантник с бледным лицом. Дальше - фигура Лейста в гинопосской форме на фоне яркого прямоугольника стеклянных дверей. За дверьми виднелись чьи-то фигуры, бегущие или идущие сюда. Слева картину завершал Эллас, который замер, держась за распухающую скулу. Его взгляд не отрывался от Мазура. Это был последний момент, когда что-то еще можно было понять, а потом - потом мир разлетелся вдребезги, с ужасающим грохотом, крушащимися стенами, расплавленным металлом и какой-то нечеловеческой, безумной яростью, подхватившей всех и бросившей в бездну.

* * *
        Слишком уж долго Хирт размышлял, прежде чем ответить на простой вопрос: живы ли полицейские? Он думал около секунды, прежде чем сказать: «Да». Ирцарио не знал, лжет ли узорг, но понимал одно: он с одинаковой уверенностью сказал бы как правду, так и ложь. Для Хирта не было таких понятий, а эту секунду он потратил на размышления о том, что выгоднее. Значит, еще не оставил игру. Значит, у него еще есть козыри.
        Ирцарио скрипнул зубами, пока корабль, судя по ощущениям, заходил на посадку. Что делать? Как себя вести? Единственное, что интересовало его, кроме Хирта и своей возможной реабилитации, это Елари. Она там, без сомнения, но как ее уберечь? Его взгляд упал на физиономию Зверя, скользнул по лазерному ружью у того в руках. Весит, должно быть, целую тонну, со всеми аккумуляторами и генераторами. Но Зверь, похоже, умел управляться с ним. Один выстрел, и девушке конец.
        - Парни, - сказал Ирцарио, пытаясь говорить громче надсадно ревущих тормозных двигателей. - Отрабатываем крайне аккуратно. Там девушка-узорг, она не должна пострадать.
        - Меня больше беспокоят копы, - отозвался Мозг. - Они - моя премия.
        - Да? - повернулся к нему Ирцарио. - Ну а она - твоя жизнь.
        Зверь поднялся со своего места и подошел к Ирцарио на расстояние дружеского поцелуя.
        - Ты не слишком много на себя взял, гинопосец?
        - Я не беру больше, чем могу унести, Зверь. Если эта твоя хреновина перевесит, и лучом зацепит ее, ты, может, успеешь подумать что-то вроде: «Ой, гинопосцу это не понра…», прежде чем сдохнешь. Но, разумеется, все в твоей власти. Ты можешь дернуться на меня уже сейчас.
        Глаза Зверя пылали бешенством, которое могло поставить на колени кого угодно, но взгляд Ирцарио оставался спокойным и чуть насмешливым.
        - Если сомневаешься в его словах, то я могу подтвердить их, - послышался голос Хирта. - Тот, кто собирал этот отряд, явно ничего не знал о гинопосцах.
        Корабль в последний раз тряхнуло, и люки начали открываться. Ирцарио схватил Хирта за цепь наручников.
        - Этот-то тебе зачем? - поморщился Мозг.
        - А что, оставить его здесь? Чтобы вы, ребята, могли спокойно меня кинуть и улететь вместе с ним?
        Никто не возразил, да Ирцарио и не ждал возражений.
        - Значит, девушка? - тихо сказал Хирт, стоя рядом с Ирцарио.
        - Заткнись.
        Створка люка, совмещающая в себе функции трапа и аппарели, медленно опускалась на землю.
        - Я заподозрил это еще на Иргиле. Слишком ухоженной она казалась.
        - Я велел тебе заткнуться.
        - Понимаю, понимаю… Просто интересно, как к этой информации отнесется Аргеной. Он, полагаю, почтет за честь пытать меня лично…
        Ирцарио рванул цепь на себя, и когда Хирт наклонился, почти упав, ударом в лицо вернул его в исходное положение.
        - Осторожнее! - воскликнул Ирцарио. - Господи, какой ты неуклюжий - споткнулся, стоя на месте.
        За спиной Ирцарио услышал негромкие смешки. Должно быть, произошедшее напомнило ребятам о невинных розыгрышах с новичками.
        Они высыпали наружу. Морозный воздух снова окутал легко одетого Ирцарио, но тот даже не поежился. Сквозь затихающий гул двигателей послышался выстрел, а потом - чей-то крик. Мужской крик, что бы это ни значило. Солнце отсвечивало от стеклянных дверей бывшего космопорта, и Ирцарио с трудом разглядел силуэты внутри. Что-то вроде невероятно обострившейся интуиции указало ему на одну, самую отдаленную фигуру, застывшую возле лестницы вверх - она! Ирцарио открыл рот, чтобы сказать, где находится девушка, но не успел издать ни звука.
        - Понеслась! - взревел Зверь, поднимая свою чудовищную пушку.
        Луч, стремительно расширяясь, вспорол воздух, свернул двери, будто бумажные и ударил в каменный пол внутри. Ширина рассеяния к этому моменту достигла добрых десяти метров, и соответственно уменьшилась убойная сила - хотя камень крошился и плавился, борозда была неглубокой. По ту сторону борозды стоял один человек, загораживая собой Елари. Он не дрогнул, когда в шаге от него смертоносный луч с грохотом дробил камень. Ирцарио без труда узнал на нем свою форму.
        Зверь задержался дольше остальных - он скручивал рассеивающий фильтр с пушки. Мозг и Мелкий бросились в бой одновременно. Ирцарио шагнул следом, волоча за собой Хирта. Сердце билось сильнее с каждым мигом. Она была здесь, здесь! Совсем рядом, только руку протяни.
        После выстрела Зверя от дверей остался один лишь покосившийся металлический штырь двух метров в высоту. Ирцарио легко приподнял Хирта и перекинул через штырь его скованные руки. На какое-то время это его задержит, а пока… Ирцарио ринулся внутрь, туда, где уже гремели выстрелы и раздавались крики. Туда, где кипела битва.
        Глава 37
        Когда лазер ударил в каменные плиты, внезапно пришло спокойствие. То самое Великое Спокойствие Битвы, о котором говорил инструктор в учебке. Лейст вдруг понял, что после долгих лет скитаний оказался дома, на своем законном месте - в центре кипящего боя, где все было просто и знакомо. Он видел троих бойцов-профессионалов, ворвавшихся внутрь, и чуть поодаль - фигуру Ирцарио. Гинопосец был без оружия, но Лейст чувствовал исходящую от него угрозу - едва ли не б?льшую, чем от трех остальных.
        Лейст колебался. Сзади была лишенная подвижности девушка, а ближайшее оружие - справа, возле трупа Мазура. Отбежать? Подвергнуть ее опасности, понадеявшись, что луч лазера не отрежет ей голову, или не разорвет ее пополам? Или повернуться к ней, попытаться развязать, подставив спину?
        Краем глаза Лейст увидел, как Эллас стреляет с колена из невесть откуда взявшегося пистолета. Вот он откатился в сторону как раз вовремя - автоматная очередь выбила каменную крошку из того места, где он только что сидел. Потом послышался выстрел из дробовика - Фарид вступил в битву и, кажется, удачно - один из нападавших рухнул на пол.
        - Лейст!
        Он успел поймать брошенный ему Фаридом тесак. Пусть ненадолго, но они вновь стали соратниками - больше, чем просто друзьями.
        Лейст бросился на самого опасного - для Елари - человека - на здоровяка с лазерной пушкой. Он рассчитал бросок верно, тот не успел воспользоваться оружием, но удивил Лейста скоростью реакции. Выпустив ружье из рук, он сорвал с пояса кинжал и отвел удар тесака, после чего провел стремительную «вертушку», и Лейста отбросило к дверям, на другую сторону пробитой лазером борозды. Он не успел еще приземлиться, как услышал вой сирены. Фонари на стенах принялись мерцать красным светом.
        - Вон отсюда! - послышался истерический вопль Элласа. - Я активировал систему самоуничтожения! Через три минуты все здесь…
        Очередь - и фраза осталась незаконченной. Человек, стрелявший из автомата, склонился над Лейстом.
        - Где полицейские? - спросил он.
        Лейст не видел поля битвы, слышал только несмолкающий грохот выстрелов - неизвестно как, но Фарид все еще держал оборону. Несколько раз полыхнуло лазерное зарево, а потом раздался крик Ирцарио:
        - А ну прекрати!
        - Пошел ты! - был ему ответ.
        Выстрел. Парень с автоматом поднял взгляд, и Лейст воспользовался этим, чтобы осмотреться. Ирцарио держал в руках пистолет Элласа. Фарид пытался бежать на второй этаж, но выстрелами лазера лестница оказалась уничтожена. Лейст посмотрел вниз, и увидел согнувшуюся в три погибели Елари. Судя по всему, луч ударил в нескольких сантиметрах от ее головы.
        Лейст рванулся вперед, отбив автомат в сторону. Парень не успел отреагировать - следующим движением Лейст вонзил тесак ему в живот, провернул лезвие и выдернул обратно. Смотреть на результат не было необходимости.
        - Внимание! До автоматического уничтожения объекта осталось две минуты тридцать секунд, - произнес металлический голос из динамиков. - Просьба персоналу организованно покинуть объект. Внимание…
        Вой сирены, этот чертов голос, стрельба Фарида - он успел завладеть автоматом первого убитого - все это создавало мощную звуковую завесу, но Лейсту все равно показалось, что он слышит еще кое-что. Как будто где-то рядом заходил на посадку еще один корабль.
        Здоровяк, подстреленный Ирцарио и Фаридом, заорал и упал, судорожно сжимая спусковой крючок. Луч ударил в потолок, перебив в нескольких местах опорные балки, расплавив металл, который полился вниз. Кричала Елари - не то от страха, не то на нее попали раскаленные капли. Лейст не успел даже двинуться в ее сторону - что-то невероятно мощное пробило потолок сверху, создав между Лейстом и Елари огненную стену. «Плазма?» - подумал Лейст, не веря своим глазам. Кто мог применить такое оружие в мирное время?!
        Рядом с ним упал Ирцарио. Правая сторона его лица была обуглена, но сознания он не потерял.
        - Кидес! - простонал гинопосец.
        Лейст не стал размышлять над значением этого непонятного слова. Он думал, не показалось ли ему, что за мгновение до плазменного удара невысокий полный человечек в черной одежде перепрыгнул через разрез в полу на ту сторону?
        Ирцарио вцепился в рукав Лейста.
        - Она там! - заорал на него Лейст, сам не зная, чего требует.
        - С ней Хирт, - прорычал гинопосец. - Этот ублюдок просто так свою задницу не подставит. Пошли!
        Еще один удар оказался чуть ближе. Лейст отскочил в сторону, волоча за собой Ирцарио. Пламя, казалось, пожрало весь воздух в помещении, дышать становилось невозможно. Лейст поднял взгляд и увидел днище корабля, протискивающегося в развороченную крышу.
        - Да что это за псих? - воскликнул Лейст.
        - Кидес. Идем, быстро!
        Лейст позволил Ирцарио опереться ему на плечо, прежде чем сообразил, что и зачем он делает. Они вышли на улицу, с наслаждением хватая ртами чистый холодный воздух.
        - Вы что там устроили? - раздался чей-то голос с истерическими нотками. - Кто это такой? Где Мозг?
        Лейст увидел пилота, высунувшегося из кабины. Ирцарио поднял пистолет и всадил пулю ему в голову. Пилот, дернувшись, вывалился наружу.
        - Где-то там, - буркнул Ирцарио и высвободился из объятий Лейста. - Давай в люк, я за пилота.
        Лейст вбежал внутрь по трапу, подгоняемый отдаленным голосом системы оповещения:
        - Внимание! До автоматического уничтожения объекта осталось одна минута…
        Люк закрылся, и Лейст поспешил сесть на скамью и пристегнуться. Еще один укол ностальгии - это был стандартный корабль десанта. В подобных Лейст летал тысячи раз.
        Корабль рванулся, идя на взлет, и Лейст, что есть силы, вцепился в поручни. Трясло недолго - уже через пару минут корабль, судя по всему, вышел из атмосферы и включились стабилизаторы, создающие стандартное гравитационное поле. Лейст расстегнул ремень и вдохнул полной грудью. В голове роились тысячи мыслей, но одна застилала все остальные:
        - Елари, - прошептал он.
        Неужели она погибла там, в этом плазменном аду?
        - Не волнуйся за нее, - послышался голос Ирцарио из динамиков. Лейст вздрогнул: вот еще элемент неизвестности. Как он мог довериться этому человеку?
        - Почему? - спросил он. - Что ты знаешь?
        - То, что вижу. Вслед за нами стартовало два корабля. Кидес - последний. Значит, прямо за нами сейчас летят твои дружки. Я готов поставить голову на то, что Хирт там - он знал, что ход к ангарам находится на той стороне, потому и прыгнул. Поскольку из него пилот никакой, наверное, один из этих клоунов-десантников пилотирует. Ну и девчонка, полагаю, с ними. К тому моменту, как прилетел Кидес, она уже почти освободилась.
        Лейст услышал в его голосе нечто такое, чего Ирцарио явно не хотел показывать. Гинопосец успокаивал сам себя.
        - Что это за Кидес?
        Ирцарио ответил после небольшой паузы:
        - Забудь. Из того, что ты не знаешь, можно построить еще один корабль. Объясни лучше, что у тебя с ней?
        Лейст посмотрел на свои руки и вздрогнул - в правой все еще был тесак, испачканный кровью того солдата. Лейст сам не заметил, как застегнул и расстегнул страховочный ремень, не выпуская оружия из рук. Даже теперь он не мог себя заставить с ним расстаться - подсознание било тревогу, будто вокруг стояли тысячи врагов. Но враг был один, и жизнь Лейста сейчас была целиком в его руках. В кораблях этой серии никакого перехода из пассажирского отсека к рубке не существовало.
        - Отвечай! - потребовал Ирцарио.
        - Тебя это не касается, - огрызнулся Лейст.
        - Я видел, как она на тебя смотрит. Давно это? Скажи, мне нужно знать. Ты ведь знал ее еще до этого, так?
        Лейст молчал, стиснув зубы. По голосу Ирцарио он понял, что его судьба уже решена. Искупил ли он хоть отчасти свой грех? Может быть - отчасти, но не более.
        - Понятно, - вздохнул Ирцарио, будто услышал ответ Лейста. - Занозы нужно выдергивать быстро и жестко, так ведь? А ты, мой друг, самая настоящая заноза.
        В пустоте люк открылся гораздо быстрее, чем в атмосфере - рвущийся наружу воздух едва не сломал доводчики. Чудовищная сила выбросила Лейста наружу, в черную пустоту. Воздух вырвался их приоткрытого рта, и Лейст увидел это прощальное облачко жизни, моментально рассеявшееся тысячей льдинок. Во рту вскипела, испаряясь и замерзая, слюна. Легкая прохлада окутала все тело. Перед тем, как сознание отключилось, Лейст успел подумать, что ощущения довольно забавные. Все это можно было бы терпеть, к этому можно было бы привыкнуть, если бы не абсолютное отсутствие воздуха.
        Глава 38
        Фарид бежал, не разбирая дороги, его вела вперед только слепая надежда, что в конце именно этого коридора окажется ангар с его кораблем. Надежда была тем более безумной, что Фенир прекрасно помнил, как они заходили на посадку к самому дальнему от мастерской ангару. За спиной гремели взрывы, все громче и громче, ближе и ближе. В памяти то и дело всплывало обезглавленное тело Мазура и его давние слова: «Как ты из учебки-то вышел?»
        Фарид хихикнул на бегу и подумал: «Я-то, по крайней мере, пока еще жив!»
        Коридор окончился дверью, в которую Фарид влетел, не сбавляя скорости, и чуть не сломал руки. Он тут же скрючился, скуля от боли, страха и жалости к себе.
        - Отойди! - крикнул кто-то.
        Фарид подпрыгнул от неожиданности. За ним, выходит, кто-то бежал, а он от страха даже этого не заметил.
        Фарид обернулся. За ним, тяжело дыша, стояли двое: девка, которую он привязывал к перилам, и священник. Не сразу Фарид вспомнил слова Элласа о том, что в костюме священника выступает сам Винчу Хирт. Решимость его голоса заставляла немедленно подчиняться.
        Фарид шагнул в сторону, вжался в стену и, бросив взгляд на узоргов, только теперь заметил, что они умудрились в четыре руки приволочь сюда тяжеленную лазерную пушку, которой играючи орудовал голый по пояс отморозок.
        - Цель по замкам, держи крепко, - бормотал Хирт, щелкая какими-то переключателями. - Разверни ее, вот так, а то луч ударит горизонтально.
        Фарид подумал, что он, попади ему в руки такая штука, разбирался бы с ней минут пятнадцать, не меньше.
        «Как ты из учебки-то вышел?»
        - Жми!
        Рассеянный луч ударил в дверь, брызнули искры, и преграда исчезла - дверь просто отворилась, словно приглашая путников войти. Хирт кивнул Фариду, и тот скользнул в проем. Трое беглецов оказались в ангаре с изувеченным полицейским кораблем.
        - Сможешь управлять? - крикнул Хирт, указывая на развалину.
        - Он не полетит в таком состоянии, - отозвался Фарид.
        - Ему и не надо. Я спрашиваю, сможешь ли ты запустить двигатели и прогнать его через тот тоннель?
        Фарид посмотрел, куда указывал Хирт, и лишился дара речи. Тоннель, соединяющий все ангары, по которому предполагалось движение пассажирского электропоезда, по диаметру вполне соответствовал маленькому полицейскому кораблю. Но додуматься до такого…
        - Сможешь или нет? - закричала на этот раз девчонка.
        Фарид молча бросился в люк. В голове у него хохотал Мазур: «Нашел себе новых командиров по вкусу, да?»
        «Заткнись, - подумал Фарид, запуская двигатели. - Я просто похищаю двух узоргов и скоро стану богатым и счастливым».
        Мазур только залился смехом, не в силах выговорить ни слова.
        Глава 39
        Объединенное правительство галактики Триумвирата облюбовало себе маленькую и внешне невзрачную планетку, вращающуюся неподалеку от одного из четырех солнц. По размерам этот шарик мог бы сойти за спутник или малую планету, но в данном случае размер не имел значения. На планете, которую, не долго думая, назвали Триумвиратом, был прекрасный тропический климат и своя экосистема, до терраформации включающая в себя, правда, лишь простейшие микроорганизмы и несколько высших растений. После вдумчивой ассимиляции с привезенными колонистами экземплярами Триумвират превратился в Эдем, слишком прекрасный, чтобы отдать его на растерзание плебеям.
        Задолго до начала переговоров Аргеной знал все, что только можно знать об этой планете, но теперь, находясь здесь, с трудом сдерживался, чтобы не уронить достоинства. Ремил Ланс решил устроить приветственный фуршет под открытым небом, и ничего лучше (или хуже?) не мог и придумать. На большом поле перед дворцом правительства расставили столы с угощениями, между которыми постоянно сновали официанты с подносами. На почтенном расстоянии от собравшейся публики стояли отлично вышколенные солдаты в парадной форме. Главы планет и государств, во фраках и смокингах, с гордостью демонстрировали друг другу своих надменных дам, большинство из которых казались вылитыми из золота. Но не это кружило голову главнокомандующему Гинопоса.
        Солнце, миновавшее точку зенита, плавно катилось к закату. Легкий ветерок, набегающий из пальмовой рощи неподалеку, приносил с собой запахи, немыслимые для привыкшего к синтезированному воздуху обоняния Аргеноя. Где-то рядом текла небольшая речка - Аргеной слышал журчание воды даже сквозь непрекращающийся гомон голосов и плывущую в воздухе музыку. Под ногами росла мягкая трава, из которой доносился стрекот цикад. Да и от самой земли поднимался нестерпимо-приятный дух, кружащий голову. Хотелось присесть, коснуться земли пальцами, ковырнуть ее и сжать кусочек в кулаке.
        Аргеной повернулся к Сонлеру, стоявшему неподалеку с бокалом в руке, и не смог сдержать улыбки:
        - Вот здесь я бы не отказался пожить.
        Сонлер пожал плечами:
        - Для этого мы сюда и прилетели.
        У Аргеноя потемнело в глазах. Мысль эта, само собой разумеющаяся для его секретаря, оказалась для него самого неожиданной. Но ведь правда, если Гинопос войдет в состав Триумвирата, то он, как правитель народа, сможет обосноваться здесь. Конечно, о постоянном проживании речь не идет, но визиты сюда будут частыми - по крайней мере, на первых порах.
        - Господин Аргеной? - Низкий, вкрадчивый женский голос вывел главнокомандующего из транса. Он повернул голову и увидел одну из этих ослепительных, увешанных золотом женщин. Она стояла на расстоянии полуметра и улыбалась, протягивая руку.
        - Меня зовут Далиа Келфер, можно просто Далиа.
        После небольшой заминки, которую, наверное, заметили только Сонлер и десять человек сопровождения, Аргеной ответил на рукопожатие. На Гинопосе женщинам не позволялись подобные вольности.
        - Как вам нравится здесь, в Триумвирате?
        - Вы о галактике, о планете или обо всех этих людях? - уточнил Аргеной.
        - Ну… Наверное, обо всем! - засмеялась Далиа. Покоящиеся на ее высокой груди золотые цепочки отозвались тихим бряцаньем.
        Аргеной улыбнулся, но только мысленно, глядя в глаза Далии, позволив ей почувствовать свое расположение. Для отдаленного наблюдателя сцена эта выглядела скорее тяжелой, будто высокий мускулистый мужчина в форме грозно смотрит на растеряно смеющуюся девушку. Он сделал это машинально, верный своему принципу: пусть твои противники думают невесть что. К противникам Аргеной относил всех, на ком не было гинопосской формы.
        - Я не стал бы ходатайствовать о расселении моего народа в галактике, которая мне не по нраву. Планета… - Аргеной чуть заметно пожал плечами и окинул окрестности скучающим взглядом, - планета хороша, гравитация слабее стандартной, что, при наличии хорошей подготовки, помогает в сражении. А про людей могу сказать одно: я рад, что наши будущие соседи носят костюмы, а не военную форму.
        Далиа вновь засмеялась. Аргеной подумал, что она засмеялась бы в ответ на любые его слова - это была часть программы по захвату власти над его разумом и чувствами. Что бы ни замышляли бонзы Триумвирата, Аргеной был этому рад. Противник, не осуществляющий никаких действий, скорее всего замыслил что-то большое и страшное. А противник, который пытается взять ситуацию под контроль такими смешными способами, скорее всего просто глуп.
        - Это же просто светская беседа, зачем вы так обстоятельно! - воскликнула Далиа. - Ну, а что думаете насчет женщин? Знаете, к своему стыду, ни разу не видела гинопосских женщин!
        - Мы не выставляем их напоказ и не рядим, как кукол, - отозвался Аргеной, мысленно ставя стену между собой и Далией.
        - Они не носят украшений?
        - Гинопосцы верят, что женщину может украсить только нагота. И видеть это украшение должен лишь один человек - ее муж.
        - Не думаю, что мне бы понравилось там жить, - сверкнула глазами Далиа.
        - Ни у одной из них не было выбора, о прекраснейшая Далиа Келфер, - вздохнул Аргеной. - Когда все необходимые договоренности с вашим правительством будут достигнуты и наши женщины ступят на земли, я уверен, они тоже будут носить золото и драгоценные камни. А мужчины наденут смокинги и фраки. Но для людей, веками живущих в одном замкнутом, пусть и довольно большом, пространстве, единственным способом выжить является дисциплина.
        Мимо пробежал официант и, чуть притормозив, предложил бокалы с вином. Аргеной взял один и кивком поблагодарил слугу. Далиа тоже взяла бокал, но не удостоила официанта и взглядом. Ее лицо стало серьезным.
        - Я прошу прощения, если оскорбила вас…
        Тут Аргеной, не сдержавшись, рассмеялся в голос.
        - Далиа, милая! - воскликнул он, поймав ее удивленный взгляд. - Неужели вы думаете, что я так реагирую на оскорбления? О, прошу вас поверить, люди, которые меня оскорбляют, умирают раньше, чем догадываются об этом.
        Ему понравилось наблюдать за колебаниями лица сбитой с толку девушки. Она хотела улыбнуться, но задумалась о смысле его слов и нахмурилась. Потом попыталась придать лицу равнодушное выражение, подавив гримасу испуга, и, наконец, натянула поверх этого ничего не означающую вежливую улыбку.
        - Гинопос славен своим воинским искусством, - сказала она. - Надеюсь, вы не возражаете против небольшой демонстрации сегодня вечером?
        Это было новостью для Аргеноя. Не подавая виду, что заинтересован, он осторожно выспросил все у Далии, после чего вежливо попрощался и отошел к Сонлеру, встретившему его острым внимательным взглядом.
        - Ланс хочет устроить вечером какие-то военные игрища, - сказал Аргеной. - Наши солдаты против лучших космодесантников.
        Сонлер кивнул и пригубил вина. Аргеной мог поклясться, что этот бокал у него - первый и единственный. Сонлер не мог позволить себе опьянения.
        - Понятное дело, все будет выглядеть как часть торжества, но меня что-то беспокоит.
        - Есть повод, - отозвался Сонлер. - Потому что я не знаю, как лучше повести себя в подобной ситуации.
        - Давай по делу, говори, что думаешь.
        - Ланс хочет посмотреть, на что реально способен гинопосец. Что мы ему покажем? Если он увидит, как один солдат одолевает пятнадцать отличников боевой подготовки, ему это может не понравиться, он может расценить это как опасность.
        Аргеной вспомнил расчёты своих военных стратегов относительно перспектив войны с Триумвиратом. Гинопос одержит победу при любом раскладе, если только не будет явных случаев дезертирства и предательства. Но война эта унесет не меньше шестидесяти процентов личного состава. И не меньше восьмидесяти процентов пригодных для жизни земель в галактике.
        - Если мы подставимся, будет еще хуже, - поморщился Аргеной. - Ланс должен понять, что мы - серьезные бойцы, но нацелены вполне миролюбиво. Как это сделать?
        Сонлер покачал головой.
        - Не знаю. Не могу ничего советовать по части войны. Поговорите с командиром отряда.
        Аргеной подозвал капитана, руководящего отрядом из пяти человек, обеспечивающим личную безопасность главнокомандующего, и обсудил с ним ситуацию. Через несколько минут бойцам были даны конкретные указания, и Аргеной позволил себе немного расслабиться.
        Глава 40
        К концу стремительного рейда по коридору корабль лишился второго крыла, остатков шасси и превратился в искореженный ком металла. Фарид взмок, управляя движением этого болида. Одно неверное движение - и шар закрутится вокруг своей оси, круша стены туннеля огнем дюз и пытаясь лететь одновременно во всех направлениях. Раз представив себе такое положение вещей, Фарид ни на секунду не усомнился, что результатом будет верная смерть. Слева и справа от него застыли двое узоргов. Фарид не рисковал на них коситься, весь отдаваясь контролю над кораблем, но чувствовал их присутствие. Эти-то выживут. Если, конечно, каким-нибудь куском обшивки им не снесет голов.
        Наконец туннель закончился. Фарид успел сориентироваться и, при помощи тормозных двигателей сбил скорость. Впереди будто разверзся ад - пламя, бушующее в замкнутом пространстве, выглядело устрашающе. Шар, объятый огнем, вылетел в ангар и только тут, с выключенными дюзами, несколько раз перевернулся. Вскрикнула девушка, выругался священник-Хирт. Едва только сумев отличить верх от низа, Фарид сорвался с места, в попытке взять ситуацию в свои руки, но лежащая на полу Елари целилась в него из пистолета. Фарид замер, облизнув губы.
        - Давай-ка, пошли в твою птичку, - подтолкнул его Хирт.
        Вдалеке послышался еще один взрыв.
        - Что там за чертовщина творится? - спросил Фарид, пытаясь открыть люк.
        - Полагаю, Гинопос решил играть по-черному, - сказал Хирт. - Но это не так важно сейчас. Я бы на твоем месте мыслил проще: плазмомет - плохо; плохо - бежать.
        - Плазмометы запрещены конвенцией… - пропыхтел Фарид, налегая на рычаг.
        Хирт, с видимым усилием, держал лазерную пушку, Елари не опускала пистолета. Бросив беглый взгляд на ее бледное, отрешенное лицо, Фарид содрогнулся. Эта девица без раздумий нажмет на спусковой крючок, да еще и несколько раз подряд.
        - Ты совершенно прав, мой юный друг, - согласился Хирт. - А знаешь, почему они запрещены?
        - Просвети меня, - попросил Фарид. Дверца люка, наконец, подалась, и просто вывалилась наружу, с грохотом запрыгав по бетонному полу ангара.
        - Потому что плазмометы - это плохо. А если плохо - надо бежать! - заорал Хирт, внезапно лишившись остатков терпения. - Бегом в корабль, пока я тебе дырку в пузе не прожег!
        Корабль, на котором Фарид минувшей ночью прибыл на Вагран, и на котором сейчас предстояло покинуть эту вечно холодную планету, они купили с Мазуром на Иргиле. Покупкой, как и всеми другими совместными действиями, руководил Мазур. Даже захоти Фарид навязать свои вкусы, он не смог бы выбрать лучшего за те деньги. Двадцатипятилетний боевой крейсер фирмы «Апачи», списанный в прошлом году, обладал всем необходимым для жизни охотников за головами. Только вот охотник остался лишь один.
        Фарид и Елари вошли внутрь корабля первыми. Хирт задержался, чтобы открыть ворота ангара. Створки распахнулись, и холодный, пропахший гарью воздух ворвался внутрь. Все же это был настоящий воздух, и Хирт потратил одну секунду на то, чтобы набрать полную грудь его. Как бы все ни повернулось, такое удовольствие ему предстоит еще очень не скоро.
        - Что с Лейстом? - спросила Елари, сразу же как только Хирт зашел в рулевую рубку.
        - Я пытаюсь читать сигнал с его браслета, - отозвался Хирт. - Не знаю, жив ли, но точно не на Вагране. Удаляется с приличной скоростью.
        - Ирцарио? - прошептала Елари.
        - Больше не кому. Понятия не имею, что он задумал, но…
        - Мы летим следом, - перебила Елари. - Сможешь вывести на бортовой компьютер координаты для преследования?
        - Уже занимаюсь, - проворчал Хирт. - Думаешь, мне хочется его потерять?
        Фарид, слушая в пол уха этот разговор, запустил двигатели корабля. Металлическая махина грузно тронулась с места, как пушинку смела останки полицейского кораблика и выкатилась на летное поле. Снегоуборочники резво прыснули в разные стороны.
        - Пристегните ремни, - посоветовал Фарид. - Рвану вертикально.
        На десять секунд сила притяжения увеличилась многократно. Никто не мог ни говорить, ни даже дышать. Пальцем шевельнуть и то казалось немыслимым подвигом. Боковым зрением Фарид успел заметить парящий над космопортом корабль без опознавательных знаков. Он исторгал потоки плазмы на давно опустевшее здание в какой-то бессмысленной, жуткой ярости.
        «Апачи» таранил небеса, постепенно наращивая скорость. Вот мелькнули облака, сгустилась синева, постепенно чернеющая, и, наконец, перегрузки закончились. Корабль распрощался с атмосферой Ваграна и лег на заданный курс. Фарид глубоко вдохнул и отстегнул ремень. Хирт сидел справа от него, на месте второго пилота. Пушка покоилась у него на коленях, ствол недвусмысленно смотрел в сторону Фарида.
        - А если бы ты выстрелил случайно? - спросил Фарид.
        - Ты бы умер. Мы, скорее всего, тоже. Жаль, конечно, мы так молоды, у нас еще могут быть дети…
        - Мы догоняем их? - вмешалась Елари, сидевшая по левую руку от Фарида. Это было место стрелка, хотя девушка вряд ли об этом догадывалась.
        - Кого, черт побери, мы должны догонять? - поморщился Фарид. - Что это за координаты? - Он стукнул пальцем по монитору. - Чушь. Надо возвращаться на Иргил, такое мое мнение.
        - Разрыв сокращается. - Хирт проигнорировал Фарида. Он, сдвинув брови, переводил взгляд с браслета на монитор и обратно. Фарид проследил за его взглядом и сразу же понял, что озадачило узорга.
        - Это же браслет Лейста, так? - спросил он, показывая на точку на радаре, которая постепенно отделялась от другой, большой точки.
        - Сука такая! - крикнул Хирт, вскакивая. Пушка упала на пол. - Он его сбросил!
        Елари отстегнула ремень, выпрыгнула из кресла и остановилась, осознав свое бессилие. Умоляющий взгляд ее глаз остановился на лице Хирта. Тот прикусил губу и отвернулся. Судя по лихорадочным движениям зрачков, в его голове мысли мелькали со скоростью света.
        - На корабле есть сеть? - спросил он.
        - Есть, конечно, - пожал плечами Фарид. - Только не говори, что собрался брать на абордаж гинопосца. Ему это не…
        - Я хочу, чтобы ты развернул корабль на угол девяносто градусов к курсу с сохранением инерционного движения. И готовь сеть.
        План Хирта был достаточно прозрачен, чтобы Фарид сразу его разгадал.
        - Ты псих? И не подумаю.
        В затылок ему с силой врезался ствол пистолета.
        - Делай, - коротко сказала Елари.
        - Он уже…
        Она размахнулась и ударила Фарида в висок рукояткой пистолета. Фарид вскрикнул, схватился за голову и почувствовал, как между пальцев струится кровь.
        - Аккуратно, - сказал Хирт. - Не выруби его.
        - Делай! - Голос Елари стал хриплым, страшным.
        Фарид, скрипнув зубами, взялся за штурвал. Елари и Хирт пошатнулись, когда корабль резко изменил положение, но устояли на ногах.
        - Сеть! - заорал Хирт. Точка вплотную приблизилась к центру радара.
        Елари с грохотом вытащила из-под сиденья аптечный чемоданчик и бросилась к выходу. Фарид сработал сетью почти вслепую. Показатели приборов слабо дрогнули, показав, что какой-то объект захвачен. Сеть убралась, и мгновение спустя загорелся индикатор, сообщавший о выровнявшемся давлении.
        - Он пробыл там не меньше минуты, - тихо сказал Фарид, возвращая корабль в прежнее положение. - Какой смысл?
        Хирт подобрал ружье и сел на свое место, взяв Фарида на мушку. Лицо узорга было серым от пережитого волнения.
        - Десять секунд, ну, одиннадцать - еще был бы шанс, но минута…
        - Закрой пасть и подумай о детях, - перебил его Хирт.
        - О каких детях?
        - Которые еще могут у тебя быть.
        Глава 41
        Когда жаркое солнце закатилось, расторопные солдаты в считанные минуты подготовили полигон для соревнований, принесли скамьи, и весело галдящие подвыпившие политики расселись в предвкушении зрелища. Аргеной и Сонлер сидели на длинной скамье в одиночестве, никто не спешил преждевременно декларировать свое доброжелательное отношение к гостям из далекого космоса. Даже Далиа куда-то подевалась.
        Зажглись прожекторы, осветив наспех устроенное стрельбище. Аргеной не мог видеть, но чувствовал, что за каждым прожектором скрывается снайпер, призванный обеспечить безопасность. Главнокомандующий нахмурился. Конечно, такая мера была вполне обоснована, но все же неприятный холодок пробегал по спине. Только теперь, воспользовавшись сгустившейся темнотой, к Аргеною подсел глава Триумвирата Ремил Ланс.
        Раньше Аргеной встречался с этим человеком один-единственный раз и не смог составить о нем целостного впечатления. Запись с этой встречи была передана для анализа специалистам по психологии и физиогномике, но те смогли только развести руками. Все они сошлись в одном: Ремил Ланс, несомненно, принадлежал к расе хищников. Он мог смеяться, мог заискивать, мог открыто идти навстречу, но при этом его взгляд оставался холодным, изучающим. Такой человек мог ввести в заблуждение кого угодно, и Аргеной полагал, что Ланс обманул всех своих избирателей. Судя по записям интервью и обращений к гражданам галактики, для них он был этаким добрым папашей, достаточно строгим, но очень справедливым. Взгляд говорил о другом. Ремил Ланс никогда бы не сделал ничего такого, что не принесло бы ему выгоды.
        - Приношу свои извинения, что не поприветствовал вас раньше, - глухим голосом произнес Ланс. - В связи с грядущими переговорами приходится решать множество вопросов. Как вам понравился фуршет?
        «Как вам понравилась Далиа?» - вот что услышал Аргеной. Слишком уж напряженно старик ждал ответа.
        - Мне было весело, - отозвался он. - Но все же надеюсь, что переговоры понравятся мне больше.
        Ланс наклонил седую голову, выражая солидарность с надеждами собеседника.
        - Вас как будто что-то беспокоит?
        - Десять снайперов, что сидят за прожекторами. Я бы хотел, чтобы пять из них были заменены на моих людей.
        - Два.
        Ланс ответил так быстро, словно ждал этого весь вечер.
        - Пятьдесят на пятьдесят - по-моему, так честно.
        - Вы все-таки на нашей территории, и моя задача обеспечить максимальную безопасность собравшимся людям.
        - Тогда пусть будут трое.
        - Хорошо.
        Браслет Ланса тускло блеснул в темноте, и секунду спустя подбежал солдат. Ланс шепнул ему несколько слов.
        - Сходи с этим парнем и позаботься, чтобы трое наших парней из резерва заняли места за прожекторами, - обратился Аргеной к Сонлеру. - Отбери любых, все прекрасно стреляют.
        Сонлер и солдат скрылись в темноте.
        Тем временем действо начиналось. Стрелковые позиции заняли космодесантники, и Лейст с интересом смотрел на них. Парни не совершали лишних действий. Зарядили оружие, прицелились, и по команде практически синхронно спустили курки. Спустя секунду огласили результаты: из десяти стрелявших девять попали в «десятку», один условно говоря выбил «девять и пять».
        - Впечатляет, а? - спросил Ланс, вновь заставляя Аргеноя напрячься. Как лучше отреагировать?
        - Я и не сомневался, что ваши солдаты покажут прекрасные результаты во всем.
        Ланс хмыкнул, но ничего не сказал. Космодесантники покинули стрельбище, и на позиции вышли гинопосцы. Они взяли предложенные винтовки и изготовились к стрельбе. Внезапно несколько прожекторов изменило свои позиции - свет ударил в глаза солдатам, слепя и сбивая с толку. Мишени потонули во мраке.
        - Надеюсь, вы не обидитесь? - подал голос Ланс. - Я решил немного усложнить задачу вашим ребятам. Поймите правильно, мы слишком много слышали о ваших боевых навыках, потому хотели бы воочию увидеть эти чудеса.
        «Ты можешь увидеть чудеса, старый хрен, - подумал Аргеной. - Мне достаточно одной мысли, чтобы все десятеро разрядили винтовки по прожекторам и за две минуты устроили полную зачистку территории». Но за этой злобой Аргеной сам от себя прятал растерянность. Как должны поступить солдаты? Если этого не знает он, то откуда догадаться им? Где та грань между честью и благоразумием?
        Раздались выстрелы. Не одновременно, как у десантников. Один, два, три… Когда десятый солдат отстрелялся, прожектора вернулись в исходное положение. Объявили результат: семь целых пять десятых. Никто не попал в «десятку», но никто и не промахнулся мимо мишени. Аргеной услышал гул уважения и внимательно присмотрелся к лицам своих солдат, складывающих оружие. Они могли лучше, он знал это. Почему же без команды слили стрельбу?
        - Не осуждайте их, - посоветовал Ланс. - В темноте мишени слегка передвинули. Но все равно - впечатляет.
        Аргеной заскрипел зубами. Проклятый старикан вертел ими, как угодно. У него однозначно был и какой-нибудь план на случай стрельбы по прожекторам - это уж как пить дать.
        Дальше следовали соревнования по физподготовке. Мишени убрали, вместо них на поляну понесли гири и штанги. Пока велись все эти приготовления, Ланс снова повернулся к Аргеною.
        - Как ваши дела с Винчу Хиртом? Я слышал, там возникли некоторые проблемы?
        - Да, взять его на Иргиле не удалось. Сейчас мы ведем преследование и, думаю, в ближайшие часы он будет схвачен, - тщательно обдумав свои слова, сказал Аргеной.
        - Хорошо. Если с моей стороны потребуется какое-нибудь содействие - обращайтесь. Как я понимаю, вскоре после этого все закончится?
        Аргеной медленно повернулся к Лансу и встретил его взгляд.
        - Вы же понимаете, что это означает? - спросил он.
        - Это будет происходить вне нашей галактики, так что… - Ланс пожал плечами.
        - Здесь тоже полетит немало голов. Собственно, они уже летят.
        - Что ж, это неизбежное зло. Ваши люди действуют достаточно аккуратно. Мне, конечно, приходится решать некоторые вопросы с недовольством населения, но это мелочи.
        Космодесантники принялись подбрасывать гири, выжимать штанги. Это зрелище не увлекло Аргеноя. Соревнования по физподготовке? Бред. Еще бы состязались, кто лучше умывается утром.
        Вернулся Сонлер, коротким кивком дав понять Аргеною, что проблема решена. Главнокомандующий опять обратился к Лансу.
        - Вы можете как-то прогнозировать результаты переговоров?
        Старик помедлил, делая вид, что заинтересовался тем, как самый здоровенный десантник выжимает лежа трехсоткилограммовую штангу. Не бог весть какое достижение, если, конечно, снаряды делались не с учетом местной гравитации.
        - В целом, - заговорил Ланс, - настроение глав ближе к плюсу. Они все понимают, что с вашей помощью нам удалось выйти из весьма щекотливого положения. Также для них очевидно, что Гинопос - серьезная военная поддержка. В конце концов, если мы дождались двух визитеров извне, то когда-нибудь может появиться и третий.
        - Но?
        - Вы правы, «но». Они боятся. Завтрашние переговоры, без сомнения, будут очень важными, но я хочу, чтобы вы приготовились к тому, что они не станут последними. Может быть, придется подождать.
        - Мне это не очень нравится.
        - Я понимаю. Поэтому предупреждаю заранее, чтобы завтра вы смогли как следует замаскировать свое недовольство. Здесь у нас всем правят вежливость и улыбка. Клянусь, если мне когда-нибудь вонзят нож в спину, то убийца улыбнется и попросит прощения за причиненные неудобства.
        - Я умею держать себя в руках. Но прошу не затягивать. Мои ребята… Они стосковались по земле. И они ее заслужили.
        Соревнования по силовой подготовке закончились. Победил Гинопос - с незначительным перевесом, как и приказал Аргеной. Снаряды убрали, солдаты двух держав выстроились друг напротив друга. Начиналось самое интересное - спарринги. Аргеной, прищурившись, смотрел вперед, стиснув зубы от волнения.
        Прозвучал сигнал к началу драки. Солдаты не тронулись с места - видимо, и те и другие получили от своих начальников приказ работать в обороне. По рядам сидящих пробежал смешок.
        - Работаем, парни! - крикнул кто-то.
        Космодесантники рванулись в атаку, и - все, как один, полетели в траву. Тут уж Аргеной не мог себе позволить подставляться. Гинопосцы были бойцами, но не актерами. Попытка поддаться была бы видна даже непосвященному.
        - Недурно, - прокомментировал Ланс. - Виан Лейст ведь тоже был космодесантником.
        Аргеной вздрогнул. Старик явно не оговорился - он отвечал за каждое свое слово.
        - Каков его статус в галактике? - спросил он.
        - Разыскивается за угон полицейского корабля и похищение двух полицейских. Если твои люди помогут его поймать - мы скажем спасибо. Если Лейст пропадет без вести - мы сделаем соответствующую пометку в документах и спустим информацию в архив.
        Поединки заканчивались один за другим. Дрались до десяти падений, и космодесантники быстро достигали этого лимита. Несколько гинопосцев все-таки пару раз шлепнулись, приличия ради, но погоды это не сделало. Гинопос одержал убедительную победу.
        - Думаю, на этом все, - громко сказал Ланс, поднимаясь. - Благодарю солдат за участие - все вы показали прекрасные результаты, ваши командиры должны гордиться вами. Уважаемые зрители, прошу вас пройти к своим апартаментам. Наши уважаемые гости - позвольте прислуге проводить вас.
        - Со мной шесть человек личной охраны, их комнаты должны быть рядом с моей, - заговорил Аргеной, поднимаясь. - Кроме того, вот этот человек, Сонлер, должен быть в пределах шаговой доступности.
        - Все ваши требования уже учтены, господин, - послышался вкрадчивый голос словно из-под земли возникшего дворецкого в белых перчатках. - Проследуйте, пожалуйста, за мной во дворец.
        - Как насчет остальных солдат? - поинтересовался Ланс.
        - Тридцать человек останутся здесь, нести стражу наравне с вашими, - отозвался Аргеной. - Остальные двадцать будут дежурить на кораблях.
        - Справедливо. Разумно, - покивал председатель. - Что ж, не буду вас утомлять. Желаю спокойной ночи и удачи завтра. Всем нам - удачи.
        Аргеной не успел толком расслабиться в своих апартаментах, как в дверь постучали.
        - Да? - спросил он, подойдя к двери.
        Из селекторного устройства послышался голос Далии.
        - Я примерила твое любимое украшение и, кажется, мне очень идет.
        Аргеной взвесил все «за» и «против» мгновенно. Если у людей такие понятия о гостеприимстве, то почему бы и нет? Нельзя обижать людей, отказываясь от их подарков. Он открыл дверь. Далия стояла там, в распахнутом почти прозрачном пеньюаре. Кроме него на ней не было ничего, если не считать золотых цепочек.
        - Нравится? - улыбнулась она.
        - Заходи, рассмотрю поближе. - Аргеной обхватил ее за талию и увлек внутрь. Дверь захлопнулась.
        Глава 42
        Сначала была просто тьма. Потом появился воздух, с силой бьющийся в сжавшиеся легкие. Воздух разворачивал их, возвращая жизнь и боль. Далеко-далеко звенел чей-то крик: «Дыши! Я прошу тебя - дыши!» Он вдохнул и, не выдержав этой муки, снова провалился во тьму.

* * *
        Во сне он видел принцессу Иджави. Она выглядела совсем как девочка - невысокая, с пухлыми капризными губами и волосами, заплетенными в две светло-русые косички. Принцесса стояла перед ним и усмехалась; вспыхивали ее зеленые глаза.
        - Значит, ты хотел меня убить? - спросила она.
        - Твоя жизнь - цена моей жизни. Я не вижу другого пути обрести покой.
        - Странный ты! - Иджави надула губы и вздернула нос. - Люди очень просты: они либо спасают себя, либо то, что им дорого. А ты? Зачем ты идешь на верную смерть? Тебя будут ненавидеть все: узорги, Гинопос и Триумвират. Для всех ты - кость, застрявшая поперек горла. И при этом - никакой выгоды для тебя. Даже твоя любимая отвернулась от тебя. Так зачем? Что заставляет тебя идти вперед?
        Он долго молчал, испытывая на прочность зеленый взгляд. Когда Иджави отвернулась, он заговорил:
        - Такие, как я, не задаются вопросами. Такие, как я, знают лишь, что есть нечто, между жизнью и смертью, ради чего стоит дойти до конца.
        - Это речи безумца.
        - Значит, я безумен. Что ж, ум еще ни разу не приносил мне счастья. Я остался один в целой Вселенной, и руку мне протянул лишь один человек.
        Иджави рассмеялась, хлопая в ладоши. Теперь она еще больше напоминала ребенка.
        - Винчу Хирт! - воскликнула она. - И ты всерьез веришь, что он принял твою сторону? Как только вы окажетесь на «Ковчеге», он тебя убьет. Не задумываясь убьет! Ты - самый бесполезный человек в мире, Виан Лейст. За тебя даже выкуп внести будет некому!
        Ее образ померк, смех растворился в темноте. Лейст почувствовал, что лежит на жестком матрасе и открыл глаза. Не меньше минуты понадобилось ему, чтобы сообразить, где он находится. Каюта космического корабля. Что за корабль?
        Лейст встал на ноги и, сделав шаг к двери, замер. Боль, которая за последнее время превратилась в постоянную его спутницу, исчезла. Тело переполняла легкость. Он посмотрел на свои руки - чистые, белые руки, без единой царапины. Только рукава гинопосской формы были грязными, обгоревшими, пропитанными кровью - единственное, что напоминало о бойне в мастерской Элласа.
        Эллас!
        Лейст прикрыл глаза, вспоминая. Мазур погиб - он сам убил его. Эллас… Кажется, тоже мертв. Фарид? Про Фарида в памяти ничего не было. Хирт и Елари, отделенные от него стеной раскаленной плазмы - что с ними случилось? И, наконец, что же это за корабль?
        Открыв глаза, он увидел зеркало, вделанное в одну из стен. Шагнул к нему и долго смотрел на свое отражение. Память подкинула ему еще одну картинку: Елари, склонившаяся над ним, обрабатывала раны на лице. Теперь на лице не осталось ни одного шрама. «Жив ли я вообще?» - подумал Лейст, осторожно касаясь щеки. Не мешало бы побриться, но это может и подождать. Куда интереснее понять, где он, в конце концов, оказался, после того как…
        Лейст хлопнул себя по лбу. Последнее воспоминание встало на свое место: Ирцарио! Этот чертов гинопосец вышвырнул его в открытый космос.
        На секунду появилась холодная дрожь, но Лейст усилием воли заставил себя успокоиться. Он был там, в космосе - это факт. Теперь он на корабле, жив и здоров. Это тоже факт. Осталось только найти те элементы, что свяжут эти два факта в одну цепочку.
        В коридоре было тихо. Лейст прошел мимо дверей еще двух кают, миновал туалет и аппаратную. К тому моменту, как он остановился перед дверью в рубку, понятие о том, что это за корабль, уже сложилось. «Апачи», старый боевой корабль. Сейчас схожие модели стоят на вооружении космического десанта. Лейст закрыл глаза и попытался по мизерным вибрациям пола оценить скорость движения корабля. Казалось, двигатели работают на пределе возможностей.
        Лейст провел рукой по карману и нащупал подарок майора Реввера. Сжав его в кармане, Лейст открыл дверь и шагнул внутрь.
        Его появление заметили не сразу. Фарид, вцепившись в штурвал, только успевал переводить взгляд с монитора на радар, с радара на смотровое стекло и обратно. Лейст скользнул взглядом по приборам. Две точки с разных сторон приближались к кораблю, явно беря его в клещи. Хирт тоже не отрывался от экранов. На коленях он держал лазерную пушку, ствол которой смотрел в бок Фариду. Сомневаться в том, кто тут главный, не приходилось. Лейст позволил себе вздохнуть с облегчением.
        - Вруби обратную тягу, - сказал он.
        Фарид, если бы не был пристегнут, вылетел бы из кресла. Хирт отреагировал более рационально, просто повернув голову. Лейст вздрогнул, увидев бледное, изможденное лицо узорга. Даже слабая улыбка не изменила ситуации к лучшему. Под глазами залегли тени, вокруг зеленых зрачков проступили красные прожилки.
        - Твою мать, живой! - воскликнул Фарид. В его голосе не было радости, только безмерное удивление.
        - Врубай тягу, пока они не пальнули сетью, - повторил Лейст. - Как уйдут вперед - делай нырок, выходи на магистральный маршрут, там как раз окно. Гинопос, как я понимаю?
        Хирт кивнул. Складывалось впечатление, что ему тяжело говорить.
        Фарид пару секунд обдумывал предложение Лейста, потом потянулся к рычагу. Лейст, расставив руки в стороны, схватился за поручни. В другое время он бы пристегнулся перед таким маневром, но сейчас силы переполняли его. Такой бодрости, такого ощущения силы и ловкости во всем теле не было уже давно. Лет пять, наверное, если не больше. Стабилизаторы отключились менее, чем на секунду, но этого мига невесомости, перешедшей в мощный импульс, рвущий тело вперед, хватило для того чтобы вновь почувствовать себя беспомощной игрушкой в лапах Вселенной.
        Гравитация вернулась. Через стекло Лейст увидел, как промелькнули слева и справа два корабля, освещенные лучами двух солнц. Один корабль он узнал - тот самый, из которого его вышвырнул Ирцарио. А вот второй заставил его содрогнуться. Он будто сошел со страниц учебника военной истории. Корабль из тех времен, когда в первой колонизированной системе велись страшные междоусобные войны между перенаселенными планетами. Кажется, именно в этот период появились первые упоминания о Гинопосе.
        Фарид направил «Апачи» вниз, но на этот раз стабилизаторы справились с перегрузкой. Лейст отпустил поручни.
        - Что происходит, Хирт? - спросил он.
        Узорг облизнул пересохшие губы и заговорил. Казалось, с каждым словом из него вытекают жизненные силы.
        - Тебя подхватили сетью. Было очень тяжело. Не меньше минуты без кислорода, огромное количество радиации. Сосуды полопались, кровь из ран хлестала в космос фонтанами. Ты был фактически трупом…
        Лейст снова посмотрел на свои руки. Вспомнил свое отражение. Если все было так скверно, почему же сейчас он чувствует себя так хорошо?
        - Дальше? - хрипло спросил он.
        - Дальше… - Хирт усмехнулся, но глаза его не смеялись. - Елари совсем потеряла голову, и я решил влить тебе немного своей крови. Просто как последний шанс, ни на что не надеясь. Но внезапно пошла регенерация, слабый пульс… Я перелил много крови, прежде чем пошло отторжение. Это… Черт, мы просто делали тебе полноценный диализ одним единственным шприцем. Там, где ты лежал, в камере захвата, до сих пор все в крови.
        - Где Елари? - прошептал Лейст. Он уже понимал, что произошло.
        - Она забрала у меня шприц. Ее кровь подошла тебе лучше, но справиться с такими повреждениями даже для природного узорга было не просто. Тельца умирали быстро. Радиация глушила все. Но она сделала все, что смогла.
        Стабилизаторы работали безупречно, но Лейст почувствовал, как подгибаются ноги. Голова закружилась.
        - Где она?
        - В третьей каюте, ближайшей сюда. Час назад была жива. С тех пор я не заходил туда, не знаю.
        Лейст посмотрел на Фарида, и Хирт, перехватив его взгляд, покачал головой.
        - Нет.
        - Что значит «нет»? - Лейст повысил голос. - Я из тебя все дерьмо выбью, если ты откажешься!
        Фарид искоса посмотрел на бывшего друга.
        - Моя кровь уже никого не спасет, - сказал он.
        Лейст открыл было рот, но ничего не сказал. Вместо этого он развернулся и вышел из рубки.
        Елари лежала на койке, укрытая старым выцветшим армейским одеялом. Два ремня перехватывали ее тело - Хирт постарался, чтобы она не упала во время гонки. Лейст опустился на колени у изголовья, провел рукой по волосам девушки, коснулся губами лба. Дыхание едва ощущалось. Лицо было не просто белым, даже немного сероватым.
        - Зачем ты это сделала, глупая? - шепнул Лейст. - После всего…
        Он не знал, сколько прошло времени - наверное, не меньше получаса. Мир сжался до крошечного пространства, в котором помещались только они двое. Когда это было в последний раз? Давно, когда оба еще учились в школе. Но тогда не было этого страшного ощущения жизни, утекающей между пальцами.
        - Я подумал, тебе лучше об этом узнать, - послышался голос.
        Мир стремительно расширился. Лейст повернул голову, и сквозь пелену слез увидел Хирта.
        - О чем ты? - В голосе Лейста сквозило равнодушие.
        - О том, чего она тебе тогда не сказала. Речь об одной особенности психики узоргов. Ты ведь знаешь, что наши прародители создавались искусственно, так?
        Лейст молчал. Слова Хирта летели мимо, ничего не зацепляя в душе.
        - У первых узоргов на генетическом уровне программировалась беспрекословная верность создателям. Но когда пошли узорги второго поколения - этого никто не мог предвидеть. Потому и никаких прогнозов не делалось. Этот ген мутировал и обрел устойчивую форму…
        - Ты можешь быстро сказать, в чем проблема? - поморщился Лейст.
        - Да, извини. Узорги могут любить лишь одного человека. Это как церемония бракосочетания у католиков - «пока смерть не разлучит вас». От этого чувства не избавиться. Этого не забыть и не исправить, никто не сможет заменить нужного человека. Она не хотела тебе говорить - видимо, не верила в тебя до конца и не хотела казаться зависимой. Но то, что она сделала теперь… Мне кажется, она сделала гораздо более серьезный шаг вперед. Поэтому моя совесть чиста.
        Лейст быстрым движением поднялся. Слезы высохли в мгновение ока.
        - Дай мне шприц.
        - Лейст, успокойся, это бесполезно.
        - Отдай мне шприц, твою мать! - заорал Лейст, схватив Хирта за ворот рясы. - Не рассказывай про бесполезность, просто дай мне этот чертов шприц!
        Узорг с неожиданной силой оттолкнул его. Глаза вспыхнули зеленым огнем.
        - Даже если бы у меня был этот шприц - что тогда? - крикнул он. - Твой организм не вынесет такой донации. Ты умрешь, а она только-только откроет глаза. Чтобы увидеть твой труп, придурок ты эдакий! Она подарила тебе жизнь, а ты хочешь швырнуть этот подарок ей в лицо? Заставить ее страдать от невыносимой боли день за днем, год за годом? Она ведь никогда тебя не забудет, она с собой покончит.
        Лейст стоял, опустив голову. Ладони сжались в кулаки, но не было того противника, на которого можно было бы броситься, чтобы защитить самое дорогое. Жизнь утекала.
        - «Даже если бы у меня был этот шприц», - повторил Лейст.
        - Она сломала его, прежде чем отключиться. Знала, как ты поступишь.
        Лейст закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Хирт оперся о стену - ему тоже было нелегко. В руках он все еще сжимал тяжеленную пушку.
        - Пошли в рубку, - глухо сказал Лейст. - Дай сюда эту дуру.
        Хирт протянул ему ружье с видимым облегчением.
        - Есть еще пистолет, - сказал он. - И, если тебя интересует, один тесак.
        Их взгляды встретились, и Лейст подавил желание снова накинуться на Хирта. Он просто покачал головой. Хирт пожал плечами.
        За время их отсутствия Фарид не сделал ничего нового - просто гнал корабль по магистрали, игнорируя периодические сигналы от полицейских и диспетчерских станций. Количество точек на радаре увеличилось, но большинство из них просто двигались по своим делам. Преследование вели два корабля. Ирцарио и кто-то еще. Кто-то, играющий по своим правилам.
        - Что мы имеем? - спросил Лейст, занимая кресло второго пилота.
        - Задницу, - огрызнулся Фарид. - Эти ребята летят быстрее, к тому же у нас не так много топлива. Еще пара часов таких гонок - и все.
        - Готов к скачку?
        Фарид подумал, что ослышался, но Лейст говорил серьезно. Он уже начал вводить в компьютер координаты места назначения.
        - Погоди-ка, - пробормотал Фарид. - Ты рехнулся? Скачок посреди галактики?
        - Выбора нет. Сам же говоришь, иначе у нас не больше часа.
        - А так ты разом выжжешь все топливо!
        - Не проблема. Мы выскочим возле заправочной станции. У вас, полагаю, осталось немного налички?
        - А эти двое последуют за нами! И что тогда? Мы окажемся в мышеловке!
        - Если они сделают скачок, это привлечет внимание галактической полиции. Гинопос на такое не пойдет.
        Фарид крутнулся в кресле, уставился на Лейста в упор.
        - Виан, у тебя либо мозги атрофировались без кислорода, либо ты сознательно несешь чушь. Эти парни на что-то не пойдут? Чисто для справки: один из них только что разнес вдребезги здание, принадлежащее гражданину Триумвирата. Другой убивал таких же граждан у нас на глазах, он, в конце концов, тебя чуть не убил. Давай смотреть правде в глаза: из-за этого хрена они пойдут на все.
        - Сам хрен, - огрызнулся Хирт, сидящий теперь на месте стрелка.
        - Лейст! - крикнул Фарид. - Ты меня слышишь или нет?
        - Перестань орать. Конечно, слышу.
        - Тогда…
        - Хочешь правду? - Лейст повернулся к нему. - Хорошо, я скажу тебе правду. На заправке мы сможем купить еды. На заправке мы сможем раздобыть медицинский комплект и, возможно, даже найти пару-тройку людей, которые согласятся дать кровь. Вот и все. Что будет дальше - мне плевать. А теперь будь добр, повернись к штурвалу и приготовься к скачку.
        Фарид медленно повернулся. Несколько секунд его руки, мелко дрожа, лежали на коленях. Потом дрожь прекратилась. Он взялся за штурвал.
        Глава 43
        Избавившись от Лейста, Ирцарио сам почувствовал себя брошенным в бескрайней пучине космоса. Даже эти нелепые временные союзники погибли там, на Вагране. Больше некому служить верой и правдой, и та единственная девушка, что сумела расшевелить его сердце, сейчас вне досягаемости. Подумав о ней, Ирцарио сделал вираж и, несколько минут спустя, пристроился в хвост идущему сзади кораблю. Предположительно, там Хирт. Возможно, Елари. Но что он, Ирцарио, может с этим поделать? На той жалкой шлюпке, которой он управлял, не было не только сети, но даже и возможности полноценной стыковки. Все, что Ирцарио мог предпринять, это вести слежку.
        Лицо, обожженное не то жаром плазмы, не то просто огнем пожара, пульсировало болью. Ирцарио посмотрел на выключенный монитор для видеосвязи и увидел свое отражение. Правая половина лица почти исчезла, только глаз каким-то чудом сохранился, хотя и выглядел посреди черного месива инородным телом. Стиснув зубы, Ирцарио включил монитор и камеру, получив более четкое свое изображение. Лучше не стало - лицо безвозвратно изуродовано. Вот и все, что осталось от его красоты - предмета тайной гордости.
        Кулак Ирцарио врезался в экран, разбив его на тысячи осколков. Некоторые из них впились в руку, и от этой новой боли первая немного приутихла. Ирцарио закрыл глаза и начал дышать глубоко. Лицо - ерунда, говорил он себе. Главное, что есть руки и ноги, а значит, как боец, он не пострадал. Боль - чушь. Она уже показала всю себя, а значит, можно не обращать на нее внимания, выстроить вокруг нее высокий забор и забыть. Сейчас остается лишь этот корабль впереди, будто путеводная звезда. С этой мыслью он открыл глаза. Во взгляде его не было ничего, кроме спокойствия и решимости.
        Поначалу Ирцарио держался на почтительном удалении от «Апачи». Но спустя несколько минут в дело вмешался еще один корабль. Ирцарио тут же узнал Кидеса. Для проформы он попробовал было установить с ним связь, но Кидес хранил молчание. Он быстро пошел на сближение с «Апачи». Корабль Кидеса обладал всем необходимым для захвата оборудованием. Ирцарио тоже прибавил скорости, не думая о том, что собирается делать.
        Расстояние быстро сокращалось. На стороне Кидеса был мощный двигатель, на стороне Ирцарио - малая масса. «Апачи» проигрывал обоим, хотя и незначительно. Вот он несколько раз рыскнул в одну сторону, в другую, пытаясь сбить преследователей со следа. Кто бы ни сидел за штурвалом, он явно не хотел собственноручно развязать межгалактический конфликт. В конце концов, лететь за кораблем не запрещено, хотя и опасно. Другое дело, если сунуться на магистрали - там жесткие правила движения, и, если бы пилот «Апачи» не паниковал, он предпочел бы лететь именно там. Там полиция скорее всего остановит как гинопосский боевой крейсер, так и угнанный, по сути, военный кораблик Ирцарио.
        «Апачи» сделал несколько удачных маневров, существенно увеличив расстояние до преследователей. Ирцарио скорректировал курс и продолжил преследование, думая о том, как сейчас бесится Кидес. Он так и видел этого дикого, с нечёсаной гривой до задницы берсерка, мечущегося по кабине корабля и молотящего кулаками по всему подряд. Однажды Ирцарио спросил отца, что будет с Кидесом после окончания Экспансии. Когда больше не будет войны - куда направить его неукротимую яростную энергию? В ответ отец молча показал в сторону иллюминатора. Знал ли о таких раскладах сам Кидес? Вполне возможно. Но что он мог изменить?
        Снова сократилось расстояние. «Апачи» попытался повторить свой маневр, но на этот раз даже Кидес, чья пилотная подготовка оставляла желать лучшего, не позволил себя провести. Ирцарио, закусив губу, думал о том, что можно предпринять. В самом крайнем случае - броситься между двух кораблей. А что если Кидес заарканит его? Он, Ирцарио, останется один на один с монстром, победить которого, пожалуй, невозможно. А Елари уйдет - и уйдет навсегда.
        Когда абордаж казался неизбежным, «Апачи» резко сменил стратегию. Ирцарио даже ахнуть не успел, как корабль, включив тормозные дюзы, след в след рванулся назад. Он промелькнул справа и быстро уменьшился в размерах до едва различимой точки. А вот крейсер Кидеса остался в пугающей близости. Ирцарио на себе почувствовал бесконтрольную ярость Кидеса, когда он пошел на боковое сближение, явно пытаясь толкнуть корабль.
        «Кидес, это Ирцарио. Считай мои позывные». - Он отправил кодированное сообщение и внезапно получил ответ: «Хирт у тебя?»
        «Нет, мы только что его упустили», - отозвался Ирцарио.
        «Ты не нужен», - пришел лаконичный ответ от Кидеса.
        Ирцарио рванул штурвал вверх, заломив петлю, и вовремя - судя по тому, как корабль Кидеса переместился, он вполне мог смести «ненужный» ему элемент уравнения.
        - Тварь бешеная, - проворчал Ирцарио, пытаясь унять свое разгорячившееся сердце.
        Он быстро нашел на радаре «Апачи» - тот все-таки вышел на магистраль и сейчас как раз находился под ним. Ирцарио пристроился в хвост и продолжил преследование. Скоро к нему присоединился Кидес. Он больше не пытался идти на таран - и на том спасибо.
        Когда расстояние до «Апачи» уменьшилось, он исчез. Ирцарио несколько раз моргнул и протер глаза. Корабля не было ни на радаре, ни в обзорном стекле.
        - Скачок, - шепнул Ирцарио. - Да ты отчаянный.
        Он проклял свою недальновидность. Ведь Хирт был совсем рядом на Вагране, а он даже не удосужился считать основную информацию с его браслета. Сейчас можно было бы определить его местонахождение и прыгнуть следом. Но…
        Ирцарио коснулся браслета. Один шанс все же оставался. Он нашел тот зашифрованный канал, который несколько часов назад работал, и отправил по нему запрос. Ждать пришлось недолго - в голове раздался искаженный голос:
        - По крайней мере, ты жив.
        - Я снова упустил Хирта. Можешь запеленговать его браслет?
        - Нет. Но я могу запеленговать браслет Лейста.
        - Это бесполезно, я не так уж далеко от него.
        - Три световых часа - это достаточно далеко.
        - Что ты сказал?
        - Хирт и Лейст однозначно вместе. Держи координаты. Как я понимаю, это заправочная станция.
        - Лейст жив?
        - Этого я не знаю. Конец связи.
        Канал закрылся. Ирцарио невидящим взглядом смотрел на монитор, на котором горели цифры. Они умудрились подобрать Лейста. Черт побери, зачем им так сильно понадобился этот недоделок? Ирцарио скрипнул зубами, но злиться времени не было. Подался вперед и исчез корабль Кидеса - видимо, тоже ушел в скачок. Конечно, этот-то имел доступ к данным пеленга Лейста.
        Ирцарио ввел нужные команды в компьютер и закрыл глаза. Спустя секунду сознание его взорвалось тысячью осколков, чтобы через мгновение вновь собраться. Ирцарио поднял веки. Гигантский цилиндр заправочной станции медленно вращался прямо перед ним.
        Глава 44
        Корабль вышел из скачка в опасной близости от заправки. Хорошо хоть бортовой компьютер умудрился просканировать траекторию и обошлось без внезапных маневров-уклонений от кораблей. Фарид скрипнул зубами, пытаясь унять головную боль, спровоцированную скачком. Хирт чуть слышно застонал. Лейст только поморщился: дискомфорт был не таким уж и сильным, в сравнении с мыслью о Елари. Как она пережила скачок? Хорошо, если была без сознания - так могла и ничего не заметить.
        - Давай туда, - сдавленным голосом произнес Фарид, указывая на открытый отсек, из которого только что выбрался огромный грузовой крейсер.
        Лейст бросил взгляд на экраны. Пока преследователей не было видно, а через минуту это будет уже не важно. Вдруг вспомнилась одна из фигур так называемого «терминального пилотажа» - по завершении скачка сразу же вернуться в координаты окончания маневра. Обычно преследователи не слишком заморачиваются над тем, чтобы корректировать полученные данные и, прыгнув вслед за своей жертвой, устраивают фееричное кораблекрушение. Лейст читал о трех случаях применения этого маневра - трех удачных случаях времен Экспансии. Будь он сейчас один в корабле, может, решился бы на этот шаг.
        Заправочный отсек все еще оставался открытым, в ожидании следующего клиента, и Лейст направил корабль туда. На расстоянии километра включился электронный диспетчер - бодрый женский голос рассказал, какие действия лучше всего осуществлять, чтобы безболезненно посадить корабль в отсеке. Камера заднего обзора показала, как створки из толстого проама смыкаются, отрезая «Апачи» от всей Вселенной. Остановив корабль, Лейст выключил двигатели, отстегнул ремень и на краткий миг позволил себе испытать облегчение. В заправочном отсеке было темно и тихо.
        - Свяжитесь с диспетчером, - сказал Лейст, выбираясь из кресла. - Нам нужна капельница, шприц - что-нибудь такое. Может, у них есть искусственная кровь. И еда - как можно больше всего того, что восстанавливает гемоглобин. Шоколад, мясо…
        Он вышел из рубки, услышав напоследок ворчание Фарида:
        - Что-то они не торопятся с пеной…
        Елари лежала в том же положении, в каком он оставил ее. Таким же легким и незаметным было ее дыхание. Опустившись возле нее на колени, Лейст отбросил с ее лба несколько прядок волос и прошептал:
        - Уже скоро. Продержись еще немного.
        Она открыла глаза. Зеленый цвет роговиц поблек, и Елари, наверное, теперь вполне могла сойти за простого человека.
        - Не верь ему, - едва шевеля губами, прошептала она.
        - Что? - Лейст наклонился поближе.
        Силы девушки были исчерпаны. Она закрыла глаза и через несколько секунд повторила еще тише, чем в первый раз:
        - Не верь ему…
        В дверях появился Хирт. Белый воротничок он потерял, должно быть, когда Лейст накинулся на него в последний раз. Теперь, в своем мрачном одеянии, он напоминал не священника, а вестника смерти.
        - Большие проблемы, Лейст, - тихо сказал он.
        - Что, нет капельниц? - поморщился тот.
        - Не будет ни капельниц, ни еды, ни заправки. Как только твой браслет оказался здесь, отсек заблокировался автоматически до прибытия полиции. Боюсь, что это конец.
        Кулак Лейста с силой врезался в металлический пол. Кровь брызнула во все стороны.
        - Мрази, - прорычал он.
        - Фарид пытается договориться, но, по-моему, это бесполезно.
        - Ты сказал, что здесь человек уми… Что человеку нужна помощь - и срочно?
        - Сказал.
        - И что?
        - Лейст! - Хирт повысил голос. - Ты же умный парень, не заставляй меня повторять одно и то же. Им плевать. Они поймали опасного преступника и скоро попадут в новости. Им плевать на то, сколько зеленоглазых при этом врежут дуба.
        Лейст поднял кулак к глазам и осмотрел рану. Она затягивалась на глазах. Пару секунд спустя только кровь на костяшках напоминала о случившемся. Кровь Елари.
        - Они попадут в новости, - сказал Лейст, вставая. - Где, говоришь, ты видел тесак?
        Глава 45
        Когда-то давно трехзвездная галактика, ныне носящая имя Триумвирата, была успешна терраформирована узоргами и отдана людям на растерзание. Все планеты перешли под контроль одной сверхдержавы, согласно кодексу Экспансии, разработанному незадолго до гибели Млечного Пути. Шли века, и стало очевидным, что централизованная форма правления не выгодна никому, кроме правительства - жалкой кучки бесконечно толстеющих политиканов, правдами и неправдами передающих власть из поколения в поколение. Власть отказывалась идти на компромиссы, отказывалась вводить реформы. Со временем это привело к тому, к чему и должно было привести. История не любит оригинальности.
        Лидеры, представляющие три наиболее развитые планеты, заключили между собой пакт. Так возник Триумвират, в который на первых порах вошел Иргил, больше восьмидесяти процентов сельхозпродукции отдававший ближней к солнцу планете, на которой сидели правители. Кроме Иргила, к повстанцам присоединился Вагран - планета, достаточно далекая от солнца и не представляющая интереса для власти. К началу восстания Вагран почти превратился в планету-тюрьму, куда ссылали политических преступников. Это был один из мудрейших поступков правителей: свалить толпу недовольных в кучу на занесенной снегом холодной планете и поставить надсмотрщиками тех, у кого не было протекции, чтобы получить более теплое местечко. Заключенным и надзирателям нечего было делить, кроме одинаково скудных пайков, и со временем эта грань исчезла.
        Третья планета, присоединившаяся к восставшим, называлась Анмил. Их претензии были куда прозаичнее: в новом мире они надеялись занять более важное место и могли многое предложить своим соратникам. Анмил был галактическим курортом - этому способствовал теплый климат, развитая инфраструктура и практически нулевой уровень преступности. Все стекались на Анмил проводить отпуска. На целой планете места хватало и работягам и, особенно, правителям, которые арендовали целые отели и пляжи. Они же напивались до поросячьего визга, они разбалтывали проституткам и барменам такое, о чем в трезвом состоянии боялись даже громко подумать. К моменту начала восстания Анмил обладал огромной базой информации о представителях существующей власти.
        Все началось и закончилось в три дня. День первый: отдыхающие на курортах Анмила чиновники и военачальники взяты в заложники. Одновременно с этим объединенный космический флот Иргила и Ваграна окружил правительственную планету, создав блокаду. Прекратились поставки продовольствия. День второй: одна за другой планеты отказываются поддержать правительство и подкрепляют своими силами флот повстанцев. Многие соблюдают нейтралитет. Прижатые к стенке, чиновники пытаются вести переговоры, но у Триумвирата одно условие: сдайте власть и уходите. День третий: малыми силами, в основном - личной гвардией, правительство пытается прорвать блокаду в безумной надежде, что повстанцы побоятся идти на крайние меры. Краткий космический бой завершился победой Триумвирата, заложники на Анмиле казнены - их казни транслируются по государственным каналам. Десант высаживается на маленькую планету у солнца.
        Сидя за круглым столом для переговоров, Аргеной смотрел на потомков тех людей, что в свое время не побоялись перевернуть все вверх дном, и не находил в них ни малейшей искры. Хмурые, рыхлые люди, каждое слово переводящие в денежные единицы. Двадцать пять человек представляли двадцать пять планет. Голоса всех были равны. Ланс не имел голоса, он мог только рекомендовать остальным свою точку зрения. Поневоле Аргеной задумался, как было бы проще решить проблему при том, стародавнем режиме. Достаточно было бы просто заплатить одному человеку, и - пожалуйста, расселяйтесь, как вам будет угодно. Потом, разумеется, Аргеной сам бы возглавил восстание, но это потом.
        Мнения политиков разделялись. Анмил, Иргил и Вагран поддерживали идею о том, чтобы обзавестись новыми соседями, и остальные смотрели на них - на трех гигантов, чьи названия были золотом вписаны в новую историю - как на глашатаев истины. Но все же многие сомневались. Представитель Чалпера озвучил причины колебаний остальных:
        - Принимая во внимание ваше положение (кивок в сторону Аргеноя), а также наши несомненные выгоды, как уже полученные, так и грядущие, мы, конечно, готовы поддержать присоединение. Но вызывает сомнение ряд факторов. Первое: место. По вполне разумным причинам господин Аргеной отказывается назвать нам численность своего народа, но надо полагать, что дело не ограничивается несколькими сотнями тысяч. Не мне говорить вам о том, что планеты и так очень плотно населены. Впрочем, буду говорить за себя. Чалпер, при самых объективных подсчетах, сможет принять миллион жителей. Если вложиться в постройку нового жилья, то, возможно, миллионов пять-шесть. Но это уже серьезный удар по экономике. Как я понимаю, все ваши люди - ну, или, по крайней мере, большинство - профессиональные солдаты. Такого количества солдат наши Вооруженные Силы не потянут - нам просто не хватит бюджета, да и целесообразность под вопросом. Не думаю, что любая другая планета предложит ощутимо лучшие условия. Впрочем, это только первый момент. Если нет возражений, я бы предпочел перейти ко второму.
        - Я выскажу свои соображения, когда вы закончите, - ответил Аргеной по совету сидящего рядом Сонлера.
        Представитель Чалпера кивнул.
        - Второй момент, о котором нельзя не задуматься, это естественный инстинкт самосохранения. Я не хочу никого оскорбить, но все мы видели вчера, на что способны гинопосцы. Хорошо, когда эта сила на нашей стороне, и плохо, если наоборот. Не хочется думать о возможных конфликтах, но мы несем ответственность за множество людей и обязаны думать о таких неприятных вещах. Хотелось бы иметь некоторые гарантии. Какая-то планета обретет двух хозяев - со временем это непременно приведет к конфликтам, и хорошо, если они разрешатся политическими методами. Иными словами, хотелось бы иметь некоторые гарантии безопасности, но я не представляю, как они могут выглядеть.
        Ланс убедился, что чалперианин закончил, и жестом предложил высказаться Аргеною. Тот поднялся с места и окинул взглядом собравшихся. Многие отвели взгляды - он запомнил эти лица.
        - Я начну с того, что беспокоит вас больше всего - с возможности конфликта. Не буду заверять вас, что все мои люди сразу же станут ангелами, лишь только ступят на землю. Нет, они останутся гинопосцами. Но поверьте в одно: эти люди сыты войной по горло, они не станут…
        Аргеной осекся. В реальной жизни заминка длилась мгновение, но в голове у него за это время пронеслось несколько лет. Внезапно из самых темных глубин памяти вырвалось воспоминание о тех временах, когда узорги и гинопосцы пытались, объединив усилия, приспособить к жизни насквозь промерзшую блуждающую планету. Узорги накрыли ее каким-то силовым экраном и устроили внутри сложнейшую систему последовательных превращений энергии. Гинопосцы не особо вдавались в подробности, они сосредоточились на своей части договора: обеспечении безопасности. Казалось бы, все шло прекрасно, но…
        Узорги постоянно занимались обслуживанием поддерживающих умеренный климат установок. Другие из них занимались сельским хозяйством, строительством, образованием. Аргеной помнил, как гинопосские дети впервые пошли в школы. Он еще надеялся, что и его сын через несколько лет к ним присоединится. Что же пошло не так? Именно сейчас, ни часом позже, подсознание решило выбросить наверх эту информацию.
        Аргеной вспомнил, как вели себя гинопосцы. Патрулирование не занимало много сил и времени, и излишки энергии выливались в пьянство и дебош. Каждый день отец Аргеноя начинал с рассмотрения жалоб от узоргов. Гинопосцы били их, насиловали женщин, грабили, оскорбляли. Гинопосские дети в школах не могли тягаться с зеленоглазыми вундеркиндами, и вскоре классы стали формировать по расовому принципу. Это злило детишек. Избиения зеленоглазых зазнаек становились обычным явлением.
        Отец Аргеноя пытался реагировать на все эти жалобы, но ему было трудно. Один, он не мог уследить за всей планетой. И не мог чрезмерно ущемить свой народ - благо и так ходили разговоры о том, что главнокомандующий «лег под узоргов».
        Однажды ночью узорги исчезли. Вероятно, они готовились к отлету долго, потому что сработал план безукоризненно. Лишь несколько человек попались гинопосцам, в их числе - Летос. Эти некоторые не смогли оставить миллиарды людей на произвол судьбы и до последнего пытались поддерживать климат на планете. Озверевшие от ярости гинопосцы не вникали в это - они перерезали всех оставшихся, кроме Летоса, который сумел бежать и упал в ноги самому Аргеною. Что ж, он его пощадил.
        Потом пришли холод и тьма. Следом - удушье. Воздух почти иссяк, когда за последним гинопосцем закрылся люк последнего корабля. Остатки воздуха спалило пламя из дюз - это были последние крохи тепла, доставшиеся планете. Вечность до этого она пребывала в ледяной темноте, и вечность после пребудет там же. Лишь странные постройки останутся на ее поверхности, удивив когда-нибудь случайного межзвездного странника.
        «Они не станут повторять прошлых ошибок», - чуть не сказал Аргеной. Мгновение он пребывал в растерянности. Признать ошибку значило оправдать узоргов. Протоколы этого заседания войдут в историю, и кто знает, как обернется эта оговорка.
        - Они не станут провоцировать конфликты, - продолжил Аргеной. - Война никому не нужна.
        Он помолчал, ощущая неубедительность, незаконченность своего ответа, но понимал, что все дополнения и уточнения прозвучат фальшиво. Откашлявшись, Аргеной продолжил:
        - Теперь что касается проблем с экономикой. Я не вижу этих проблем. У нас есть внушительные ресурсы - как ценностные, так и технологические, которые мы можем употребить на безболезненное внедрение в вашу экономическую систему. Так, например, могут быть оплачены разнообразные курсы для получения взрослыми людьми рабочих специальностей. Дети и юноши вполне могут оплатить полноценное образование и выучиться любой профессии. Какая-то часть, безусловно, пойдет на службу в Вооруженные Силы Триумвирата. Каждый гинопосец обладает бесценными навыками, которыми охотно поделиться с солдатами. Как видите, мы вовсе не собираемся поступать на ваше иждивение. Речь идет о взаимовыгодном сотрудничестве. Я закончил.
        Усевшись в кресло, Аргеной ощутил на себе пылающий взгляд Сонлера. Уж кто-кто, а верный секретарь сходу распознал все слабые места в его речи. Но сказанного не вернешь.
        Несколько секунд все молчали, потом Ланс развел руками и встал.
        - Ну, полагаю, все высказались, теперь и я могу внести свой вклад. Да, конечно, я не управляю планетой и не могу принять так близко к сердцу грядущие проблемы, но я координирую политику всей галактики и могу смотреть на все сверху. Не так давно у нас не было другой политики, кроме внутренней, но теперь, волей-неволей, приходится учиться внешней. Я не пустословлю, уважаемые, я просто пытаюсь еще раз донести до вашего сведения, что времена изменились, и мы уже не сможем просто закрыть на перемены глаза. Что я могу сказать по поводу вашего беспокойства насчет экономики? Насчет конфликтов? На мой взгляд, есть только один способ - квотирование.
        Все зашевелились, родился и тут же умер шепоток. Аргеной, сдвинув брови, молча слушал - он еще не знал, куда клонит Ланс. Бросив взгляд на Сонлера, Аргеной заметил, что тот сидит с отсутствующим выражением на лице, спрятав руки под стол, будто мысленно говорит с кем-то через транслятор. Перехватив его взгляд, Сонлер переключился на их частный канал и послал сообщение: «Сейчас они должны будут объявить перерыв. Не говорите ничего, скажите, что нужно подумать».
        - Заселить новую расу на одну планету, переселить аборигенов, построить новые дома - это верный способ прийти к конфликтам. Я не пытаюсь усомниться в ваших людях, уважаемый главнокомандующий, но хорошо знаю людей вообще. Как отнесутся местные к тому, что приезжим достается то, что не досталось им? Как воспримут необходимость мириться с новым соседством? Нет, это не приведет нас ни к чему хорошему.
        - Так что вы предлагаете? - не выдержал Аргеной. Он терпеть не мог этих хождений вокруг да около.
        - Как раз начинаю объяснять. Я предлагаю вам, многоуважаемый Аргеной, в перспективе отречься от претензий на государственность. Каждая планета разработает свой проект по расселению, главным пунктом в котором будет максимальное число людей, которых можно принять сейчас. После того, как все планы будут утверждены, вы, с полномочным представителем Триумвирата, станете официальными кураторами расселения. В течение нескольких лет, я думаю, все ваши люди получат свое жилье и станут гражданами на различных планетах, с подчинением местным властям. В том числе, разумеется, и вы. Вам мы можем предоставить гораздо лучшие условия, чем остальным - в обмен на вашу власть и титул. Что вы скажете, например, о домике здесь, на Триумвирате? Я заметил, как вам у нас понравилось. Небольшая фазенда на берегу реки, свой штат прислуги. Может быть, изредка, какая-нибудь общественная деятельность, вроде чтения лекций. Как вам это? О, прошу, не говорите сейчас. Право же, мы долго сидим, и пора бы сделать небольшой перерыв. Скажем, через час. Да, давайте все вернемся сюда через час и обсудим этот вариант.
        Все присутствующие тут же с улыбками зашумели, закрыли свои папки и начали вставать. Только Аргеной сидел, глядя туда, где только что высказывался Ремил Ланс.
        - Нам нужно поговорить, - шепнул Сонлер, выводя его из задумчивости.
        Аргеной посмотрел на него, кивнул и поднялся.
        Глава 46
        - Я знал, что он подстроит какую-нибудь гадость, но чтобы так!
        Аргеной выкрикнул эти горькие слова, едва Сонлер успел включить миниатюрный глушитель подслушивающих устройств. Они стояли в апартаментах главнокомандующего - пылающий от ярости Аргеной и хранящий невозмутимое спокойствие Сонлер.
        - Не думаю, чтобы это было назло, - заговорил Сонлер. - Ланс выдвинул единственно возможное предложение, как только увидел настроение большинства.
        - Вагран, Анмил, Иргил, - перечислил Аргеной. - Они ведь были за нас.
        - Да, но никто не выразил желания подвинуться ради нас. И к тому же, очевидно, что им заплатили. Ланс, думаю, поделил свою долю, чтобы облегчить нам зачистку, поэтому они и не возражают. Ждут, что будет еще.
        Аргеной выругался, подошел к бару и налил себе полный стакан из первой попавшейся бутылки. Жестом предложил выпить Сонлеру, но тот отказался. Аргеной залпом проглотил напиток, оказавшийся виски, и повернулся к своему секретарю.
        - Сам-то ты что думаешь? - спросил Аргеной. - Про всю эту чушь с распределением, квотами?
        Сонлер развел руками.
        - Я думаю, на это нам и придется согласиться в конечном итоге. Не сейчас, не сегодня, но потом - да. Сейчас имеет смысл еще поторговаться, расписать преимущества и так далее.
        Усевшись в кресло, Аргеной закрыл глаза. Мысли перестали носиться в голове кругами и спокойно улеглись. Каждую теперь можно было спокойно рассмотреть.
        - Значит, будет так, - сказал он тихо. - Что же… Получается, это - конец Гинопоса? Я продам свой народ за домик в джунглях на берегу реки? Черт…
        Вспомнилась Далиа Келфер. Эта крошка так старалась ему понравиться - и преуспела. Теперь понятно, что его попросту пытались подкупить.
        - Не думаю, что кто-то воспримет это так, - возразил Сонлер. - Люди слишком хотят на землю, чтобы вдаваться в детали. Какие-нибудь радикальные группировки, возможно, и появятся, но вы же сможете с этим разобраться.
        Теперь в памяти Аргеноя всплыло лицо Вайны. Он пообещал ей, что их ребенок родится на земле. Вот и прекрасный шанс выполнить обещание. Но что же его мучает, что гнетет все его чувства? Почему свежий воздух Триумвирата становится удушающим, отчего вдруг легкие взмолились о синтезированном воздухе космического корабля? Вспомнилось еще одно лицо - изможденное лицо Летоса, пленного Узорга. Бледные губы разжались и выплюнули слова: «Гинопос утопит свою мечту в крови, как обычно».
        - Лучше уж в крови, чем в дерьме, - прошептал Аргеной.
        Сонлер стоял возле окна, и вид у него был какой-то потерянный. Аргеной улыбнулся.
        - Сам-то что думаешь? - спросил он. - Не с политической точки зрения, со своей?
        Сонлер повернулся к нему.
        - С моей? - переспросил он. - А что, она должна быть?
        - Перестань. - Аргеной сжал кулак. - Я сделал для тебя все, что мог.
        - Посмешище Гинопоса, - усмехнулся Сонлер. - Спасибо, конечно. Да, сейчас я - секретарь могущественного правителя, которого в грош не ставят на расстоянии хотя бы двух шагов от него. Кем я буду при новом раскладе? Даже не знаю. Может, пойду работать куда-нибудь в офис, или подамся в шоу-бизнес. У меня ведь отлично получается манипулировать людьми.
        - При новом раскладе лично ты получишь столько денег, что работать будет необязательно.
        - Ну да, действительно. Все равно у меня не будет детей, так зачем усердствовать? Проживу жизнь в свое жалкое удовольствие, а когда деньги подойдут к концу, вколю себе смертельную дозу какого-нибудь наркотика.
        - Прекрати.
        - Что я думаю? - Сонлер едва ли не впервые в жизни повысил голос на Аргеноя. - Если бы ты хотя бы раз спросил меня, кем я хочу быть! Я был слабым и болезненным, а ты решил, что мне нужно отрезать яйца. Я стал калекой, и ты решил сделать меня своим секретарем. И теперь, когда вся твоя империя готова расползтись по швам, ты снова не задаешь мне этого вопроса. А я, как годы назад, хочу всего лишь быть твоим сыном!
        Аргеной опустил взгляд.
        - Так ты знал…
        - Несложно было догадаться - такое внимание к несчастному сироте. Сколько же людей ты убил, чтобы сохранить это в тайне?
        - Немало, - глухо сказал Аргеной.
        От продолжения неприятного разговора его спас браслет.
        - Ордос, - буркнул Аргеной. - Не к добру это.
        Ордос не пытался скрыть волнения в своем внутреннем голосе:
        - Простите, что беспокою вас во время такого важного мероприятия, но ситуация с Кидесом вышла из-под контроля.
        - Твою мать! - вслух сказал Аргеной; Сонлер посмотрел на него. - Что опять случилось? Почему этот мелкий зеленоглазый, объединившись с десантником-неудачником стал доставлять столько неприятностей?
        - Речь сейчас даже не о Хирте, проблема в том, что…
        - Я сам определю, в чем проблема. Докладывай обстановку. Что произошло на Вагране?
        Ордос взял небольшую паузу, очевидно, пытаясь собраться с мыслями.
        - Кидес изначально повел себя неадекватно. Вместо того чтобы взять Хирта, он устроил бомбежку плазмой и разворотил все здание. При этом погибли двое бывших сослуживцев Лейста, трое каких-то спецназовцев Триумвирата, как я понял, связанных с Галактической Полицией или даже с Космическим Агентством. Еще их пилот…
        - Стоп! - Аргеной поднял руку, будто его мог видеть собеседник. - Я что-то не понимаю. Как все эти люди там оказались?
        - Как я понял, спецназовцы хотели спасти полицейских, которые были в том корабле, что угнал Лейст. Но им не повезло явиться как раз в тот момент, когда прилетел Кидес.
        - Твою мать, - прошептал Аргеной. Он мысленно заново просмотрел все, происшедшее на переговорах. Знали они? Нет, похоже, пока не знали.
        - Хирт ушел. Кидес направился за ним и вывел из строя передатчик. Браслета у него нет, связь отсутствует. Хирт укрылся в межсистемной заправочной станции, и Кидес сейчас ее атакует…
        - Что делает этот дебил? - Аргеной подпрыгнул, сжал кулаки.
        - Лупит плазмой в закрытый отсек, вот как я понимаю ситуацию. Ирцарио пытается отвлечь его, но…
        - Ирцарио? А он-то там с какого боку?
        - Ах, черт, простите, я не доложил… Ирцарио был с этими спецназовцами, теперь он на их корабле. Преследовал Хирта самовольно. Он теперь - единственный вменяемый гинопосец там. Я не могу отдать приказ о вмешательстве…
        - Отдавай, - перебил Аргеной. - Я хочу, чтобы туда прибыла целая эскадрилья, пусть сделают скачок - каждая секунда на счету. Пристрелите этого бешеного пса как можно скорее. И еще… Передай Ирцарио, чтобы он убирался оттуда.
        - Но он…
        - Ты меня слышал. Он больше не из наших. Откажется подчиниться - пусть его тоже уничтожат.
        - Не очень красиво выйдет, он же на корабле Триумвирата…
        - Так тем более пусть летит оттуда и потеряется навсегда. Делай. Я вернусь, как только смогу.
        Аргеной прервал связь и посмотрел в глаза Сонлеру.
        - Передай приказ командиру отряда: под видом усиления, взять под контроль все посты местных солдат. Если хоть один дернется, когда мы будем выходить - полная зачистка местности. Я разыщу Ланса.
        Сонлер кивнул, и браслет у него на руке засветился. Как всегда, секретарь главнокомандующего понимал быстро и делал правильно.
        Глава 47
        Насосы с антирадиационной пеной так и не включились. Видимо, работники заправки посчитали, что полицейские захотят немножко облучиться, прежде чем заговорить с опасными преступниками.
        - Когда я в последний раз говорил с этим полудурком-диспетчером, мне послышалось, что звучит сигнал тревоги, - поделился Фарид с вошедшим в рубку Лейстом. - После этого он на сигналы не отвечает. Что-то у них там приключилось…
        - И ты еще спрашиваешь? - усмехнулся Лейст.
        - Что?
        - У нас на хвосте висели два гинопосца. Думаешь, они просто развернулись и полетели домой?
        Фарид покачал головой.
        - Нет, Лейст. Они не нарушат нейтралитет.
        - Что скажете, советник? - Лейст повернулся к Хирту.
        Хирт развел руками.
        - Не могу сказать. Не знаю, что сейчас творится в голове у Аргеноя. Но если они все еще пытаются сыграть в хороших, то Ирцарио вряд ли решится на прямую атаку. А вот Кидес - вполне.
        - Кто этот Кидес? - переспросил Фарид.
        - Я не уверен, но вполне возможно, что это был Кидес, на втором корабле. Узнаю повадки. Кидес - это самый свирепый отморозок Аргеноя. Ему плевать на все условности, когда надо - он просто идет и делает, сметая все на своем пути. Убийства и разрушения для него - и любимая работа, и хобби.
        - Крепко они за тебя взялись, - заметил Лейст.
        - Не то слово. Итак, у тебя есть план?
        Лейст кивнул. Он велел Хирту оставаться в рубке и поманил за собой Фарида. Они остановились возле хранилища скафандров - их было три, согласно действующим госстандартам: два тяжелых и один легкий.
        - Ты ведь понимаешь, что я собираюсь делать? - спросил Лейст, проверяя целостность скафандров. Особое внимание он уделил легкой модели для работы в открытом космосе, в тени.
        Фарид присел на корточки, вздохнул и поднял взгляд на Лейста.
        - Скажи, зачем ты во все это влез? - спросил он. - Тогда, на Иргиле, ты мог просто взять деньги и спокойно бухать, пока не откажет печень. Зачем ты вылез? Это из-за нее?
        - Нет, - сказал Лейст. - И да. Той ночью я вдруг что-то понял. Не знаю, смогу ли объяснить сейчас. Нас ведь десять лет учили быть защитниками людей, учили с оружием или без него противостоять тем, кто решился принести вред гражданским. И вот, как по волшебству, я оказался на месте той твари, которую должен был убить.
        Фарид махнул рукой:
        - Узорги не…
        - Я знаю, как нелепо все это звучит! - Лейст заговорил громче, все еще не отрываясь от скафандров. - Но не надо рассказывать мне о том, что узорги - не люди. Они выглядят и ведут себя, как люди. Одна из них сейчас лежит там, она умирает, потому что спасла жизнь мне. Хочешь сказать, что она - не человек? Скажи, и я без лишних слов отрублю тебе бошку так же, как Мазуру.
        Фарид потер горло и сглотнул.
        - Я ничего не хочу сказать. Я просто…
        - Ты просто не хотел работать. Просто хотел быстренько заполучить побольше денег и расслабиться, так? Поэтому ты выбрал этот путь. В отличие от Мазура, я не могу тебя в этом обвинять. Сколько тебе осталось?
        Фарид уставился в пол. Пожал плечами.
        - Не знаю. Может, год. Может, два. Точно скажу, что мне не с чем расставаться. Никто меня не будет оплакивать, и свою кровь мне никто не отдаст. Я хотел прожить остаток жизни достойно, вот и все. Что ж, каюсь. Не надо было подписываться на такое. Хотя лично я никого не убил, мне стыдно так же, как если бы убил.
        Лейст снял с плеча пушку и бросил ее другу. Тот поймал оружие и поднял взгляд на Лейста.
        - Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
        - Ты ведь хотел прожить остаток жизни достойно? Это твой шанс. По эту сторону - девушка, которая умирает потому что спасла человека. По ту сторону - безмозглые канцелярские крысы, которые всего лишь хотят прославиться.
        - Но ведь они тоже ни в чем не виноваты, Лейст. Как еще они могли поступить? Опасный преступник просит о помощи. Люди боятся, ты понимаешь.
        - Конечно. И я не собираюсь устраивать бойню. Погибнут лишь те, кто встанет на пути. Думаю, это будут охранники. Мне жаль их, но они знали, на что шли. Их семьи получат солидную компенсацию. И это будет сражение, а не убийство. Ты со мной?
        Фарид протянул ему руку.

* * *
        - Я могу это сделать.
        Фарид и Лейст повернулись к Хирту, побледневшему больше прежнего. Он так и не вставал с кресла второго пилота - силы таяли с каждой минутой.
        - Бред, - фыркнул Фарид.
        - Я справлюсь с управлением, - возразил Хирт. - Может, сейчас это прозвучит неожиданно, но я умею пилотировать. С героями-десантниками мне, конечно, не тягаться, то вмазать эту махину в стену у меня получится.
        - Тебе нужно будет врубить «скачок» в последний момент, а потом - отключить его, сразу же. Сумеешь? - спросил Лейст.
        - Да проще простого. Вам, ребята, явно будет проще там справиться вдвоем. А тут… Кабину, скорее всего, разворотит, так что из всех нас у меня наибольшие шансы выжить даже без скафандра.
        Лейст и Фарид изобразили задумчивость, хотя в душе сразу приняли эту идею. Оба уже были в тяжелых скафандрах, каждый из которых весил около тридцати килограмм. Рука Лейста в металлизированной перчатке крепко сжимала рукоять тесака. Для пробы он развалил им на две части обнаружившийся в одной из кают рулон ковролина. Несмотря на отсутствие тактильных ощущений, рукоятка сидела в руке отлично, будто срослась к ней. Возможно, силу хвата дополняла механическая часть скафандра, реагирующая на стимулы изнутри. Фарид держал вверенную ему лазерную пушку - он расстался с ней лишь на минуту, чтобы надеть скафандр. Будто пушка была символом доверия, словно повернула время вспять, туда, где они все вместе преодолевали невероятные испытания, обезвреживали террористов, подавляли очаги сопротивлений. Туда, где все было просто: вот друзья, а вот - враги. Вот мирное население, а вот озверевшие мрази. Сейчас же все смешалось, и неумолкающий голос Мазура в голове Фарида не уставал твердить: «Теперь вы с Лейстом - мрази! С повышением, браток!»
        - Хорошо, - сказал Лейст. Он надел шлем, Фарид помог ему застегнуть крепления и нахлобучил свой. Голос Лейста стал глухим, но разборчивым:
        - Делаем, и делаем быстро. Всем большой удачи.
        Елари в легком скафандре лежала на той же самой койке. Теперь смотреть на нее было не так страшно. Стекло шлема скрадывало жутковатые черты изможденного лица, а мини-датчик снаружи фиксировал наличие жизненных показателей. Она дышала - пока еще.
        - После всего, - тихо сказал Лейст, поднимая на руки потяжелевшее, но все же казавшееся почти невесомым тело, - ты будешь ненавидеть меня еще больше.
        Он прошел к выходу из корабля, аккуратно поворачивая девушку в проемах. Тесак болтался на поясе, заменив собой один из полагавшихся инструментов. Фарид ждал снаружи. Вместе они отошли к казавшимся теперь гигантскими воротам, отделявшим отсек от космоса. Несмотря на толстые свинцовые подошвы, Лейст ощутил вибрацию пола - будто кто-то колотил со страшной силой или… Стрелял? Лейст вспомнил, что Фарид говорил о сигнале тревоги. Но теперь все это не имело никакого значения. План был до смешного прост: ворваться внутрь, найти медпункт, найти человека, которому не повезет, и спасти жизнь Елари. Вот и все, потом можно будет умереть.
        Корабль пришел в движение. Чуть вильнув, он откатился на шасси назад, практически упершись рулями высоты в ворота. Лейст расслышал нарастающий гул атомных двигателей, слабое пульсирующее свечение охватило дюзы. «Апачи» рванулся в свой последний бой. У него было не больше семидесяти метров для разгона, но мощные двигатели делали свое дело.
        «Теперь скачок», - подумал Лейст, и в следующий миг корабль будто исчез и появился, наполовину исчезнув в передних воротах, тех, через которые в отсек заезжала обслуживающая техника. Что-то сверкнуло, потом только послышался страшный грохот и лязг. От невероятной энергии столкновения родилось пламя. Ворота смялись, будто бумажные, и вылетели внутрь, увлекаемые кораблем.
        Ревела сирена, горел огонь. Сквозь стену пламени можно было разглядеть суетливо мечущиеся тени людей. Погас огонь в дюзах, что послужило лучшим доказательством тому, что Хирт пока жив.
        - Пошли! - крикнул Лейст.
        Он быстро, но аккуратно закинул Елари на плечо, мысленно попросив ее потерпеть, сорвал с пояса тесак и побежал в огонь. Фарид бежал впереди. На ходу он выставил на ружье минимальную мощность - достаточную лишь, чтобы убивать людей.
        Они пробежали сквозь огонь. Прямо на Лейста выскочил охранник в камуфляжной форме. Лицо было испуганным, но решительным. Он поднял пистолет, целясь в стекло шлема, и открыл рот, видно, чтобы приказать остановиться. Лейст, не сбавляя скорости, взмахнул рукой, и остро заточенное лезвие разрубило человека от плеча до пояса. Совсем тихо, по сравнению с предыдущим громом, хлопнул выстрел - пуля ушла в потолок. Еще несколько охранников отлетели назад, сраженные лазерным лучом. Камуфляжная форма на них горела. Бойня началась.
        Глава 48
        Ирцарио успел заметить, в какой отсек влетел корабль «Апачи». Вскоре после этого все шлюзы перестали открываться, над каждым из них загорелись красные лампы.
        - Не очень-то вам обрадовались, - буркнул Ирцарио.
        Он, отключив двигатели, позволил кораблю медленно плыть вокруг заправки. Стабилизаторы отключились, и Ирцарио ощутил тошнотворные признаки невесомости. Движения стали легкими, трудно координируемыми, а взлететь из кресла мешали только ремни. Надо было крепко подумать, но шанса не представилось.
        Что-то сверкнуло - Ирцарио заметил это краем глаза, а лишь только повернул голову, сразу увидел корабль Кидеса.
        - Вот сволочь! - воскликнул Ирцарио, хватаясь за штурвал.
        Но Кидес пролетел мимо. Ирцарио проследил за ним взглядом. Кидес подлетел к заправке на пугающе короткую дистанцию, и в первые попавшиеся створки шлюза ударила струя плазмы. Ирцарио вздрогнул. Это уже было чересчур. Если нападение на частную мастерскую еще могло сойти с рук, то заправка - одна из трех крупнейших в галактике, - не исчезнет бесследно. Даже сейчас вокруг нее, не считая Ирцарио, вращалось около десятка кораблей, два из которых, судя по размерам, были пассажирскими. Ирцарио представил себе хорошо одетых толстых туристов с детьми, прильнувших к иллюминаторам. Зрелище было поистине великолепным.
        Ирцарио запустил не успевшие остыть двигатели. Он не задумывался в этот миг - просто сделал то, что считал должным: спикировал на корабль Кидеса, в самый последний момент изменив траекторию. Даже если этот психопат совершенно безумен, он все же солдат, и сейчас ему бросили вызов.
        И Кидес ответил - но не так, как ожидал Ирцарио. Кидес не дал ему спокойно уйти, резко рванувшись вверх. Ирцарио вдавил педаль в пол, двигатели взревели, но этого было мало. Рука машинально легла на рычаг с кнопкой сверхсветового скачка, но нажать ее, отправив корабль в никуда, без координат, Ирцарио не решился. Все заняло меньше секунды - он почувствовал удар, который выбросил бы его из кресла, если б не ремни.
        Ирцарио быстро выдохнул. Он хорошо знал, что такое разгерметизация, и не хотел, чтобы легкие разорвало изнутри. Его корабль отлетел в сторону, несколько раз перевернулся вокруг своей оси, прежде чем Ирцарио его выровнял. Рука легла на пряжки ремней. Нужно было быстро выбраться из кресла, открыть хранилище скафандров и надеть один из них - на все должно хватить десяти секунд. Сознание помутится после пятнадцати. Прошло две. Все эти расчёты пролетели в голове Ирцарио моментально, пока уши пытались уловить малейший звук. Но все было тихо. Не шипел, не свистел вырывающийся наружу воздух. Фюзеляж остался цел. Ирцарио с наслаждением наполнил легкие воздухом.
        Кидес вернулся к обстрелу заправки. Металл (кажется, опять не обошлось без проама), держал удар. Кидеса это злило. Ирцарио видел, что тот лупит уже сплошной струей, скорее всего, под аккомпанемент воплей системы безопасности: «Перегрев! Перегрев!»
        - Что я, собственно, делаю? - сказал Ирцарио в тишине пустой кабины.
        Он вспомнил последний разговор с Аргеноем, его безапелляционное заявление: «Ты лишаешься всех званий, а также - права называться гинопосцем». Как ни крути, а у Ирцарио теперь не было народа, за который стоило рисковать жизнью. Если уж на то пошло, то и жизнь его не многого стоила.
        Браслет засветился, и Ирцарио проследил путь вызова. Брови его поднялись - звонили с Гинопоса. «Если это Аргеной, - подумал он, - я могу просто послать его. Или… Нет, лучше буду вежлив».
        - На связи, - сказал он, продолжая наблюдать за атаками Кидеса. Все прочие наблюдатели после зрелища тарана предпочли разлететься в разные стороны. Оставался лишь толстый рассерженный шмель, бездумно нападающий на вековой дуб.
        - Это Ордос, - ответил собеседник. - Я исполняю обязанности главнокомандующего.
        - А где он сам?
        - Аргеной сейчас на переговорах с Триумвиратом…
        - А его солдат напал на правительственный объект, - усмехнулся Ирцарио. - Не очень-то все совпало…
        - Об этом я и хотел поговорить. Попробуй его отвлечь.
        - Это ради чего? Меня изгнали.
        - Я попробую поговорить с Аргеноем…
        - Ну да, он ценит твое мнение.
        - Хорошо. Чего ты хочешь?
        - Хочу немного деньжат, чтобы, не напрягаясь, прожить пару-тройку лет. Меня ведь отрубили от «кормушки». Еще хочу, чтобы ты потом поговорил с Аргеноем - но не о моем восстановлении, а о том, чтобы он забыл о моем существовании. Как бы я себя ни повел. Ему я дорогу не перейду.
        В этот момент Ирцарио снова представил себе домик где-то вдали от людских поселений. Может, в горах. И Елари, которая, улыбаясь, встречает его, возвращающегося… Откуда?
        После недолгого молчания Ордос ответил:
        - Деньги я переведу тебе прямо сейчас. Все то, что было на твоем счету - это больше, чем ты хотел, но мне кажется, так будет справедливо.
        - Отлично, Орди. Верю, в остальном ты тоже не подведешь. Конец связи.
        Ирцарио взялся за штурвал. Ни оружия, ни высоких целей, ни даже надежды победить. Таких ситуаций в его жизни пока что не было.
        - Ладно, Кидес, - проворчал он. - Давай немного поиграем.
        Маленький комарик стрелой рванулся к рассерженному шмелю.
        Глава 49
        Аргеной в сопровождении шести человек личной охраны вошел в зал для переговоров - Ланс оставался там. Увидев его, старик улыбнулся, поднялся навстречу.
        - Дорогой мой, да вы торопитесь! - воскликнул он. - Огорчу вас. Видимо, переговоры придется отложить. Возникла маленькая проблема, которая, возможно, будет означать пересмотр нами…
        - Я в курсе проблемы, - перебил его Аргеной. - Только что отдал приказ уничтожить этого полудурка. Его действия не санкционированы.
        Ланс наклонил голову, выражая полное согласие со словами собеседника.
        - Понимаю, - сказал он. - Но это ведь всего лишь правда, не так ли? А нам приходится работать не только с правдой, но и с тем, что обывателям покажут их браслеты-трансляторы. А они покажут гинопосца, напавшего на гражданский объект. Не говоря уже о тех беднягах, что сейчас застряли внутри. Каково им, как думаете?
        Аргеной сжал кулаки. Он злился на этот холодный, спокойный голос, в глубине которого таилась вечная насмешка, но убеждал себя в том, что злится на Кидеса.
        - Мне нужно покинуть вас, - сказал он. - Я решу эту проблему быстрее, когда окажусь на Гинопосе.
        - О, бросьте! - воскликнул Ланс. - Думаю, вам лучше остаться.
        Не меньше десятка затворов щелкнули разом. Аргеной не стал оборачиваться - он с первого шага мог по тысяче признаков вычислить расположение каждого затаившегося в зале десантника. Но еще он знал, что его охрана обладала такими же способностями. Сейчас здесь возникла патовая как будто ситуация, но в этой ситуации Ланс должен вспомнить вчерашние игрища. И Ланс вспомнил - его лицо посуровело.
        - Скажите своим людям опустить оружие, - велел он.
        - Скажите своим, - отозвался Аргеной. Мои люди обеспечивают мою безопасность - и только. Они не нападут, поскольку, как я уже говорил, конфликт нам не нужен. Судя по тому, как светится ваш браслет и меняется ваше лицо, вам сейчас докладывают о том, что мои люди взяли под контроль территорию. Это тоже часть мероприятий по обеспечению моей безопасности. Надеюсь, по здравом размышлении вы оцените то, что я лично зашел сюда поблагодарить вас за гостеприимство и попрощаться. Мы оба можем сохранить лицо. Я знаю, что ухожу под надежным прикрытием, и мои люди достаточно искусны, чтобы покинуть планету живыми и здоровыми. А вы будете знать, что под конвоем выпроводили меня отсюда. И то и другое останется здесь и сейчас. Когда я прилечу сюда в следующий раз, мы продолжим переговоры с того самого места, на котором остановились. А всего этого, - Аргеной жестом обвел зал, - будто никогда и не было.
        Стало тихо. Солдаты целились друг в друга, хладнокровно ожидая либо команды, либо сомнительного действия со стороны противника. Ланс думал. Наконец, он кивнул и широко улыбнулся.
        - Вы меня просто обезоружили! - воскликнул старик. - Что ж - в добрый путь. Решайте свои проблемы и выходите на связь. Мы все обсудим. И поторопитесь! Пока ни одного гражданского не погибло.
        Аргеной поклонился, сочтя это не лишним, и вышел из зала. Охранники последовали за ним. Лишь только двери закрылись, улыбка исчезла с лица Ланса. Он поднес браслет к губам, будто от этого зависело качество связи, и произнес:
        - Генерал Дименцо, я хочу, чтобы вы стянули побольше своих ребят к заправке и наблюдали за происходящим. Гинопосцы должны ликвидировать этого стрелка и уйти. Если что-то пойдет не так, я хочу быть в курсе немедленно.

* * *
        Фарид погиб спустя пять минут после прорыва - словил пулю в стекло шлема и упал навзничь без движения. Не было времени на трогательную сцену прощания, и Лейст, пробегая мимо (а вернее - проходя. Бегать в тяжелом, громоздком скафандре было затруднительно) подхватил лазерную пушку, повесил ее на правое плечо - через левое он перекинул Елари.
        Несколько пуль уже успело отскочить от скафандра, и Лейст понимал, что при других обстоятельствах он уже был бы мертв. Но без скафандра ему бы не удалось пройти с девушкой сквозь стену огня.
        «Ты только держись, милая», - прошептал он, боясь услышать писк системы контроля биоритмов. Скафандр Елари не был так хорошо защищен, как его, и случайная пуля могла оборвать жизнь девушки в любой миг. Теперь, когда Лейст лишился своего флагмана, ему приходилось рассчитывать только на тесак. Лазерная пушка давала слишком большую задержку, чтобы сражаться с людьми, вооруженными старыми добрыми пистолетами.
        Спустя вечность после смерти Фарида Лейст остановился у лифта. Нажал кнопку. Дверь почти сразу открылась. Еще двое не то военных, не то охранников попытались выскочить наружу, но, увидев Лейста в залитом кровью скафандре, с окровавленным тесаком в руке и телом, перекинутым через плечо, отступили. Видимо, им не доложили, с чем придется иметь дело. Лейст шагнул внутрь. Дверь закрылась.
        - Мы… Мы… Мы… - залепетал один из охранников, выглядевший помоложе.
        - Подержи. - Лейст протянул ему тесак.
        Парень принял оружие, словно даже не понимая, что делает. Его старший товарищ, насупившись, поднял руки.
        Лейст одной рукой с трудом отстегнул крепления и, сняв шлем, передал его на хранение старшему охраннику. Забрал тесак у молодого.
        - Мне нужен медпункт, - сказал он. - Пусть кто-нибудь нажмет кнопку нужного этажа.
        Парни переглянулись.
        - Медпункт на шестом, - сказал старший. - Но туда не попасть - этаж полностью блокирован, люди эвакуированы. Я говорю правду, можете попробовать. Вот, видите? - Он несколько раз ткнул кнопку с цифрой «6». - Она даже не светится. Какой-то корабль пытается пробиться туда. Все заблокировали, чтобы не допустить декомпрессии всей станции.
        - Уродство! - сплюнул Лейст. - Как насчет аптечки или чего-нибудь в этом роде? Мне нужен шприц, капельница - что-нибудь с иглой.
        Младший почесал голову. Старший, судя по движению, тоже хотел так поступить, но не стал повторяться.
        - Хорошо, - вздохнул Лейст. - Давай так. Где здесь Самый Главный и Крутой Отдел? Ну, знаете, из тех, куда устраивают по блату, где никто ничего не делает и только зарплату получают. Такой, сотрудники которого прилетают на работу на личных кораблях.
        Охранники переглянулись и хором сказали:
        - Бухгалтерский отдел на шестом этаже!
        Лейст ударил кулаком в стену. Словно отозвавшись на это, лифт запищал, предупреждая об открытии дверей. Лейст торопливо нажал на первую попавшуюся кнопку - двери закрылись, лифт рванулся вверх.
        - Кто управляет блокировкой? - спросил он. - Как вообще функционирует заправка? Где-то должно быть что-то типа диспетчерского пункта.
        Старший потянулся к кнопке с цифрой «21».
        - Это там, - сказал он. - Пункт управления станцией.
        - Слава всемогущему Гинопосу, - вздохнул Лейст. - Не возражаете, если вы пойдете вперед, под прицелом лазерной пушки? Мне вас убивать совсем не хочется, но диспетчеры оценят серьезность ситуации.
        - Нет проблем, брат! - взмахнул рукой младший. - Если мы можем помочь - мы помогаем, да?
        - Храни тебя Господь, - улыбнулся Лейст. - А теперь давайте, меняемся местами.
        Глава 50
        Диспетчерский зал встретил гостей напряженным молчанием. Все работники, сидевшие за огромным, выгнутым дугой пультом, повернулись на крутящихся стульях к двери и, приподняв руки, смотрели на двух охранников, один из которых держал в руках шлем.
        - Типа, здесь, - сказал младший охранник. - Э, ребята, у вас есть аптечка? Тут человеку нехорошо.
        После непродолжительного молчания заговорила девушка. Лейст улыбнулся: всегда ответственность берет на себя девушка, если нет четких инструкций. Мужчины будут молчать до последнего.
        - Есть набор для медицинской помощи, там, в шкафу. Мне принести?
        - Да, пожалуйста. - Лейст шагнул вперед, оставив охранников позади. Не оборачиваясь, он сказал им:
        - Бегите отсюда. Есть шанс эвакуироваться?
        - Есть, через аварийный выход, но…
        - Так бегите и делайте что-нибудь. Захватите побольше гражданских.
        Девушка медленно открыла шкафчик, стоявший в дальнем конце зала, и вытащила оттуда объемистый металлический чемодан с красным крестом. Судя по тому, как сжались ее губы, весил чемодан прилично.
        - Давайте, - поторопил Лейст охранников. - Спасибо за все, дальше я сам.
        Они ушли. Только младший задержался в дверях, чтобы вполголоса произнести фразу, от которой Лейст вздрогнул. Это уже нельзя было списать на шок или попытку подлизаться. Парень говорил искренне:
        - Удачи, брат!
        Девушка с чемоданом остановилась в десяти шагах от Лейста. Взгляд ее метался - и он должен был обратить на это внимание. Должен был заметить и один стул, пустовавший с самого начала. И тот факт, что дверца шкафчика уже была приоткрыта, когда девушка подошла к нему.
        - Поставить здесь? - спросила она.
        Лейст кивнул. Он опустился на одно колено, положил на пол ружье и осторожно снял с плеча Елари. Скользнул взглядом по датчику биоритмов - она жила, хотя значения некоторых чисел, кажется, уменьшились.
        - Мне понадобится помощь, - сказал он, подняв голову. - Ей нужно переливание крови любого типа. Кто-нибудь сможет…
        Он не успел закончить фразы - в затылок ударилось что-то твердое и тяжелое. Раз, потом - еще раз. Лейст упал лицом вперед, чудом не придавив Елари. В голове гудело, боль была страшной, но он не потерял сознания - не мог позволить себе потерять. Как только перед глазами перестало расплываться цевье ружья - единственное, что попадало в поле зрения - Лейст приподнялся на руках и тряхнул головой. Состояние улучшалось на удивление быстро, и он вдруг понял, что это - из-за ее крови.
        Елари лежала все так же неподвижно. Кроме них двоих в зале не осталось никого. Даже эта девушка, что принесла чемодан, сбежала. Обернувшись, Лейст увидел лежащий на полу огнетушитель с едва различимыми на красном корпусе пятнами крови. «Вот дурак!» - скрипнул зубами Лейст. От злости на самого себя ему хотелось умереть.
        Лейст стянул с себя скафандр, отбросил его в сторону - он упал сбоку от пульта, словно мертвый космонавт. С Елари пришлось повозиться дольше - Лейст не хотел доставлять ей неудобства. Без скафандра тело девушки казалось совсем крошечным.
        - Прости, - сказал Лейст, открывая чемодан. - Я хотел поступить иначе.
        «Этот парень с огнетушителем, - вдруг подумал Лейст, - наверняка считает себя героем. Более того - все они считают его героем. Человека, который лишил умирающую девушку шанса на спасение».
        А потом он вспомнил, как улыбались Мазур и Фарид, протягивая ему деньги в кафе. И как сам он предвкушал легкие деньги и радостную жизнь, готовясь к убийству той судьбоносной ночью. Все они считали себя героями.
        Руки Лейста, разорвали упаковку с капельницей и замерли. Из коридора послышался звук до такой степени будничный, что даже сердце, казалось, замерло на мгновение, прислушиваясь. Это был сигнал открытия дверей лифта, вслед за которым донеслись тяжелые размеренные шаги. Капельница упала в чемодан, а пальцы левой руки Лейста обхватили цевье ружья.
        Глава 51
        Ирцарио никогда не верил в судьбу или провидение, поэтому считал, что ему просто не повезло.
        Маленький маневренный кораблик был, казалось, просто создан для того, чтобы выводить из себя гигантов вроде того, на котором летал Кидес. Сложность заключалась лишь в том, чтобы не попасть под струю плазмы, которой Кидес обильно поливал окружающее пространство, и не вляпаться в сеть. Ирцарио справлялся с этой задачей уже минут десять и цели своей достиг - Кидес забыл про заправку, полностью переключившись на своего стремительного соперника.
        Заходя на очередной вираж, Ирцарио заметил вспышку. Потом - еще, еще и еще. Целая череда вспышек, и на экране радара появилось множество точек.
        - Ну наконец-то! - воскликнул он.
        Слова застыли у него на губах - развернувшись, он увидел, что флотилия принадлежит отнюдь не Гинопосу. Это были корабли с полицейской раскраской. Секунду спустя еще одна последовательность вспышек выплюнула добрую сотню военных кораблей. Они быстро распределялись в пространстве, окружая заправку, беря под наблюдение каждый шлюз. От неожиданности Ирцарио упустил из виду своего соперника, но Кидес явно не разменивался на такие мелочи, как внимание со стороны Триумвирата. На этот раз он протаранил корабль Ирцарио справа, сломав ему крыло. Несколько раз перекувырнувшись, Ирцарио стабилизировал положение корабля.
        Стоило ему только бросить взгляд туда, где, согласно его расчётам, должен был оказаться корабль Кидеса, как дыхание у него перехватило. Впоследствии, прокручивая события в памяти, Ирцарио понял, как, вероятно, все произошло. Очевидно, полицейские прибыли на место по сигналу насчет Лейста. Военные отреагировали на нападение Кидеса. Скорее всего, у них был четкий приказ: не предпринимать никаких действий, пока чужак не нападет на военный корабль.
        Ирцарио не сразу вспомнил, что управляет военным кораблем, а если чуть более конкретно, то кораблем для высадки десанта. Это и возмутило военных: Кидес напал на транспортный корабль, практически неспособный оказать сопротивления. Реакция последовала незамедлительно.
        Приоткрыв рот, Ирцарио смотрел, как Кидеса окружают и, по сути, хладнокровно расстреливают из лазеров. Должно быть, внутри корабля уже началась декомпрессия, но вот ему удалось повернуться и плюнуть струей плазмы в одного из нападавших. Тот находился очень близко, и эффект оказался потрясающим - величественный беззвучный взрыв на фоне черной пустоты космоса.
        Все могло бы закончиться именно так - Кидеса бы расстреляли, Аргеной замял бы дело, но именно в эту секунду еще одна серия вспышек известила о появлении боевой флотилии Гинопоса. Их глазам предстала ужасная картина: Кидес, геройски бьющийся в полном окружении. Ирцарио (они ведь знали, на какой он посудине - Ордос их предупредил) болтается чуть в стороне со сломанным крылом. Тому, кто руководил флотилией, понадобилось не больше трех секунд, чтобы оценить ситуацию и принять решение. В этот день, когда две могучие державы должны были торжественно объединиться, все пошло не так: вооруженные силы Гинопоса атаковали вооруженные силы Триумвирата. И, впоследствии размышляя об этом, Ирцарио не мог отделаться от мысли, что причиной всех последующих событий стал именно он. Не Лейст, пытавшийся спасти свою любимую, не Хирт, уносящий с собой координаты «Ковчега», и даже не Кидес, вышедший из-под контроля. Только он, Ирцарио, и судьба, в которую он никогда не верил.
        Ирцарио находился в стороне от битвы, и в непосредственной близости от него кораблей не было. Поэтому он сразу заметил движение и повернул голову. Один из шлюзов открылся, и оттуда вылетел средних размеров пассажирский корабль. Скорее всего - обычный транспортник, из тех, что привозит работников. Ирцарио не мешкал. Пока шлюз был открыт, он рванулся туда, чудом разминувшись с пассажирским кораблем и чиркнув брюхом по поднимающейся створке. Магнитное поле притянуло кораблик к полу, и Ирцарио откинулся в кресле, закрыв глаза.
        - Я внутри, - прошептал он. - Я внутри…
        Какое-то движение привлекло его внимание, когда он открыл глаза. Взгляд упал на экран камеры заднего вида. Возможно, впервые с тех пор, как на той ужасной планете ему, ребенку, пришлось заставить себя бегать и отжиматься, чтобы не замерзнуть, как дедушка, в своей постели, он испытал страх.
        Звуки не распространяются в безвоздушной среде, и безмолвие происходящего добавляло ему какой-то иррациональности. Разум требовал, чтобы раздавался дьявольский скрежет металла, но было совершенно тихо - только кровь стучала в висках все сильнее и сильнее.
        В тоненькую, по меркам космонавтики, щель закрывающегося люка пытался пролезть корабль. Ирцарио сразу же узнал чудовище Кидеса - практически уничтоженный лазерной атакой, он все-таки двигался. Каким-то невероятным чудом пилот был еще жив, и его неукротимая воля - или необузданное безумие? - вела корабль вперед, к цели. Каждую секунду створка люка поднималась на миллиметр, круша фюзеляж корабля, переламывая его пополам. Вот треснуло и разлетелось в воздухе красивым фейерверком лобовое стекло, и наружу высунулся Кидес.
        Огромный, будто чудовище из сказки, с длинными черными волосами, которые, верно, никогда не знались с мылом, Кидес выбрался на нос космолета, сделал по нему пару шагов и прыгнул. Ирцарио почувствовал, что у него дрожат колени. Почему, черт побери, этот человек не парит в воздухе? Ведь искусственная гравитация никогда не включается, если есть хоть малейшая щель наружу!
        Кидес выпрямился, стоя на полу. Сделал несколько шагов и вдруг харкнул кровью. Красные шарики разлетелись в разные стороны. Один из них, самый большой пузырь, устремился вниз и разбился о ботинки Кидеса. Ботинки! Ирцарио понял, почему Кидес не летал над полом, а шел по нему - он надел металлические ботинки от скафандра, которые примагничивались к полу, но то ли не успел, то ли не захотел надеть весь скафандр. И теперь жизнь уходила из его тела.
        Створка люка перерубила корабль пополам и закрылась. Потоки воздуха ударили со всех сторон, стремительно наполнив отсек атмосферой. Это произошло так быстро, что Ирцарио успел услышать грохот от падения носовой части корабля. Одновременно с этим будто закончилось действие заклятия - Ирцарио понял, что может двигаться. Он отстегнул ремень и нажал кнопку разгерметизации. Легкий хлопок и шипение известили его о том, что, несмотря на повреждения, люк открывается.
        Глава 52
        Сознание возвращалось к Винчу Хирту долго и скачкообразно. Несколько раз он терял его от нестерпимой боли во всем теле, которая хоть и становилась меньше, но недостаточно быстро. Потребовалось время, чтобы боль перестала перехлестывать за порог того, что может вынести узорг.
        Наконец, Хирту удалось остаться в сознании. Не пытаясь двигаться или открыть глаза, он анализировал свое состояние. Похоже, сломаны обе ноги, существенно раздроблены тазовые кости, несколько ребер. Вывих руки можно не считать, так же как и немыслимое число порезов и ожогов. Хирт был благодарен судьбе за то, что не сгорел - видимо, сработала система пассивного пожаротушения. Где-то завывала сирена, слышались чьи-то стоны. Пахло гарью.
        Позвоночник не пострадал, за что Хирт еще раз поблагодарил некую высшую силу. Нет ничего более жалкого, чему узорг со сломанным хребтом в подобной ситуации. Нормально восстановиться при таком раскладе было бы просто невозможно. Упершись здоровой рукой в приборную панель, Хирт оттолкнулся и, взвыв от пронзившей тело боли, откинулся назад. Ребра встали в правильное положение, тазовые кости тоже распрямились. На несколько минут Хирт замер, боясь даже дышать - кости срастались быстрее, чем можно было ожидать, но медленнее, чем хотелось бы. Все-таки сказывалась сильная кровопотеря.
        Срастающиеся кости болели и жгли, заставляя Хирта скрипеть зубами. Лишь немного облегчения ему доставляли стоны из коридора - этому человеку явно было гораздо хуже. Он умирал, тогда как Хирт - оживал.
        - Иджави… - вырвалось у него хриплым шепотом.
        Хирт провалился в болезненное забытье, наслаждаясь видениями-мечтами о грядущей встрече с принцессой. Ее смеющееся от радости детское личико с почти незаметными слезинками на щеках было таким реальным, что Хирт вытянул руку и разбил видение. Обожженная ладонь дрожала над панелью управления - вернее, над ее остатками. Несколько секунд Хирт сидел в таком положении, не двигаясь, потом медленно опустил руку и заплакал.
        …Первые шаги он сделал осторожно, но сросшиеся кости не подвели. Лишь немного ныли места разломов и трещин. Выбравшись из корабля, Хирт отправился на голос. Человек стонал все тише и уже без какой-либо надежды.
        Хирт обошел несколько трупов, один из которых был разрублен пополам. Подошвы туфель липли к полу, залитому кровью. Хирт старался не обращать внимания на это, но лицо его побледнело.
        Раненый обнаружился за поворотом. Мужчина лет тридцати в форме охранника сидел, привалившись спиной к стене посреди лужи крови. Левой рукой он зажимал рану на животе, правая механическими движениями, не сохранившими в себе ни капли настоящего стремления, поднималась и опускалась, вытянувшись в одном направлении. Хирт посмотрел туда, куда машинально тянул руку охранник, и увидел лежащий на полу пистолет.
        - Отец! - Словно где-то спустили пар - так прошипел охранник, открыв глаза. - Отец, я умираю.
        Хирт вздрогнул, но потом вспомнил о своем одеянии. Изодранная, обгоревшая, грязная, но ряса оставалась рясой.
        - Что с тобой, сын мой? - Хирт прислонился плечом к стене рядом с охранником.
        Рука раненого упала, перестав прикрывать живот, и Хирт закрыл глаза, моментально узнав и аккуратное ровное отверстие и обугленные края. Даже кровь уже перестала течь - человек действительно был на грани, и только глубоко запавшее в подсознание желание взять пистолет и застрелиться каким-то чудом удерживало его на этом свете.
        - Лазер, - прошептал охранник. - Я - всё.
        Хирт оторвался от стены и, морщась от большей частью воображаемой боли, присел напротив умирающего. Сотворил крестное знамение.
        - Во имя Отца и Сына, и Святого духа, - пробормотал он. - Прими, Господи, в свои чертоги душу этого человека, отдавшего жизнь за спасение мирных людей. Аминь.
        - Спасибо, - прошептал охранник. Вдруг его губы растянулись в улыбке. - Надо же, - прошептал он. - Вдруг откуда-то священник. Это ведь чудо, да? Бог меня простил?
        Хирт не стал отвечать. Охранник был мертв.
        Поднявшись на ноги, Хирт сорвал с себя ставшую ненавистной рясу и, наклонившись, избавил охранника от куртки. Кровь на нее почти не попала, как ни странно, только небольшая дыра на спине, прожженная лазером, портила вид. Хирт надел куртку, подобрал пистолет с пола и двинулся к лифту. По дороге ему попалось еще немало трупов, но Хирт перестал обращать на них внимание. Он вообще мало на что обращал внимание - не заметил даже, что, согласно индикации, лифт двигается, и нажал на кнопку. Несколько секунд спустя дверь открылась. Хирт шагнул внутрь, но замер с занесенной ногой. В кабине стоял Ирцарио и смотрел на Хирта равнодушным взглядом.
        - Тебе наверх? - спросил гинопосец.
        Хирт сверился с тем, что говорили результаты пеленга браслета Лейста и кивнул.
        - Значит, по пути. Входи, не задерживай.
        Хирт вошел в кабину и встал рядом с Ирцарио. Тот нажал кнопку закрытия дверей. Лифт поехал.
        - Как день прошел? - поинтересовался Ирцарио.
        Хирт пожал плечами, потом махнул рукой.
        - Вот и у меня тоже не очень, - вздохнул Ирцарио. - Самое отвратное то, что день еще даже близко не закончился.

* * *
        Первым в дверях показался Хирт. Лейсту понадобилось немного времени, чтобы узнать его - бледное лицо с заостренными чертами казалось изможденным донельзя. Кроме того, Хирт явно потерял не меньше четверти массы тела; черная куртка, которая сменила рясу, раньше вообще бы не налезла на него, а теперь свободно болталась. Тем не менее, Лейст не сдержал улыбки.
        - Я уж и не надеялся тебя живым увидеть! - сказал он.
        Хирт улыбнулся в ответ, но улыбка вышла вялой. Он посмотрел на лежащую без движения Елари, и лицо его стало серьезным. Он понял, что последний шанс оказался упущен.
        - Ты просто взял и украл фразу, которую я готовил для этой встречи, - прозвучал еще один голос.
        Лейст вздрогнул, поднял ствол пушки и нацелил его в грудь человеку, вошедшему следом за Хиртом.
        - Ты! - выдохнул Лейст.
        - А ты не только хорошо дерешься, но еще и совсем не умеешь подыхать, когда полагается, - усмехнулся Ирцарио. - Не надо, не стреляй. У тебя сейчас появится проблема посерьезнее меня.
        - Из-за тебя я…
        - Из-за меня, да. Я обычно соображаю быстро, таково мое проклятие. Какие у меня были варианты там, на Вагране? Я мог начать с тобой драться и упустить время. Ты бы при этом погиб. Мог бросить тебя там. Ты бы выжил, но, скорее всего, сел в тюрьму. И она бы погибла, пытаясь тебя вытащить. Что с ней?
        Ирцарио только сейчас заметил лежащую на полу Елари. Из его лица, из голоса разом исчезли вальяжные, шутливые интонации. Он перевел взгляд с Елари на Лейста, и в его глазах сверкнуло понимание.
        - Сучий выродок…
        Хирт оторвался от стены и шагнул внутрь.
        - Это был ее выбор, - сказал он.
        - Я знаю, что это был ее выбор! - Ирцарио уже не говорил, а орал. - Вы, наземники… Какого хрена вы все такие бесхребетные ублюдки? Зачем ждать, если видишь, что шансов нет?
        - Ты о чем? - спросил Лейст.
        - Когда я выбросил тебя, ты должен был сдохнуть - просто и без затей. Почему ты не убил себя? Чего ты, твою мать, ждал? Дай сюда эту хрень.
        Ирцарио протянул руку и шагнул вперед. Одновременно с этим из коридора донесся звук удара и следом - дикий рев, издать который не мог, казалось, ни один человек в мире.
        - Что это? - спросил Лейст, отводя пушку от Ирцарио.
        - Дай мне капельницу и сходи посмотри! Уверяю, тебе понравится.
        Лейст посмотрел на свои руки и увидел, что капельница висит в левой ладони, сжимающей цевье. Он посмотрел на Ирцарио и поразился тому страданию, что было написано на неповрежденной половине его лица.
        - Это Кидес, - сказал гинопосец. - Не задавай больше вопросов. Пусть каждый делает то, что он сейчас может. Дай мне капельницу.
        Они смотрели в глаза друг другу - враги по крови, враги из-за женщины, враги, потому что так сложилось - и понимали, что многое могли бы сказать, но сейчас важнее всего было сохранить ту хрупкую жизнь, что пролегла между ними. Лейст протянул капельницу своему врагу. Ирцарио отдал Лейсту свой пистолет.
        - Постарайся убить его быстро, - сказал он под нарастающий грохот и рев. - Он не из тех, кого можно смертельно ранить и забыть. Либо ты убил его, либо он убил тебя - других вариантов не будет.
        Ирцарио шагнул в сторону и опустился на колени перед Елари. Увидев, как его рука гладит ее по лицу, Лейст отвернулся.
        - Я за первый вариант, - сказал Хирт, который уже сидел на одном из стульев и нажимал какие-то кнопки на консоли, глядя на мониторы. - Убей его и возвращайся, Лейст. Она не для того тебя спасала, чтобы ты умер. У тебя, в конце концов, еще могут быть дети - помни об этом и ступай с богом.
        Лейст сунул пистолет за пояс и, подняв винтовку, быстрым шагом вышел из диспетчерской.
        Глава 53
        Улетали с Триумвирата в мрачном молчании. Крейсер Аргеноя, на котором находились только он сам, Сонлер и шесть человек личной охраны, пробил атмосферу и погрузился в холодную черноту космоса. Ощущение одиночества скрадывали только корабли поменьше, составлявшие кортеж главнокомандующего. Пока компьютер искал подходящее окно для скачка, Аргеной с Сонлером сидели в креслах на смотровой палубе. Сверху над ними был стеклянный купол, открывающий вид на звезды - точная копия такой же палубы на Гинопосе.
        - А ведь этот сукин сын был даже рад, - сказал Аргеной.
        Сонлер повернул к нему голову. Он не задал вопроса, просто сидел и ждал, пока Аргеной снизойдет до пояснений.
        - Ланс! - бросил главнокомандующий. - Прикидывался разозленным, а сам чуть не прыгал от восторга. Если из-за такой вот ерунды все сорвется - он-то будет счастлив. Все деньги оставит себе, и при этом - никаких изменений.
        После небольшой паузы Сонлер усмехнулся:
        - Можно подумать, ты позволишь ему просто так соскочить.
        Аргеной нахмурился:
        - После того, как мы обсудили, кто ты такой, твое поведение перестало мне нравиться. Думаешь, то, что ты - мой сын, помешает мне убить тебя?
        - Думаешь, я испугаюсь смерти?
        И снова от продолжения этого неудобного разговора Аргеноя спас вызов. Браслет стал почти горячим - так бывало, когда на том конце кто-то исходил пеной от ярости. Браслеты, работавшие на биотоках владельца, сильно зависели от таких вещей.
        Аргеной взмахнул рукой, активировав монитор, стоявший перед креслами. На нем тут же появилось перекошенное лицо Ланса.
        - Я что-нибудь оставил? - поинтересовался Аргеной.
        - Ты! - Ланс тяжело дышал, безуспешно пытаясь совладать со своими эмоциями. - Ты! Вы! Вы что, мать вашу так, совсем из ума выжили? Стадо рехнувшихся от бесконечного инбридинга выродков!
        Аргеной подался вперед. Лицо его потемнело от ярости.
        - Ты нанес мне серьезное оскорбление, Ланс. Всему моему народу. Гинопос подобного не спускает. Но я готов сделать шаг навстречу, учитывая то, что наземники редко умеют следить за своими словами. Сделаю этот шаг, если ты сейчас спокойно объяснишь мне, что произошло.
        - Спокойно? - заорал Ланс. - Там сейчас люди гибнут десятками! Меня уже порвали звонками из Штаба Армии! Как я могу быть спокойным?
        - Какие люди? Где?
        - Ты что, еще не в курсе? Флот гинопосцев атаковал наши военные корабли, прибывшие к заправке. Там сейчас идет бойня.
        Лицо Аргеноя вновь изменилось. Теперь он побледнел.
        - Жди, - сказал он, оборвав связь.
        На экране тут же появилась заставка, иллюстрирующая вызов. Через пятнадцать секунд (слишком долго!) она сменилась лицом человека, которого Аргеной не ждал.
        - Кассок? - удивился главнокомандующий. - А где Ордос? Он сейчас должен быть здесь.
        Аргеной вызывал не браслет, а командную рубку, в которой полагалось находиться тому, кто курировал операцию в галактике.
        Кассок молча повернул камеру, и Аргеной увидел Ордоса. Он сидел в кресле с аккуратной дырой в правом виске. Левая сторона головы была разнесена вдребезги.
        - Я услышал выстрел минуту назад, - сказал капитан Кассок. - Просто проходил мимо.
        Аргеной зажмурился, мысленно сосчитал до трех и открыл глаза.
        - Ты в курсе ситуации у заправки? - спросил он холодным деловым тоном.
        Кассок кивнул. Теперь на экране снова было его лицо.
        - Хорошо. Назначаю тебя руководителем операции. Пошли туда пятый, шестой и седьмой полк дежурной бригады - пусть разберутся с военными. Огонь на поражение, шутки кончились. Как только с ними будет покончено, я хочу, чтобы пятый полк прорвался на станцию. Мне нужен Хирт - пусть в коме, но живой! Остальные могут умереть. Задача ясна?
        - Так точно, - отозвался Кассок. - Только мое звание не позволяет командовать полк?ми…
        - Поздравляю с повышением, полковник Кассок. Сонлер, быстро введи соответствующие изменения в систему. Кассок, слушай внимательно. Всем, кто находится на территории Триумвирата, должен быть отдан приказ возвращаться - немедленно. Кроме того, начинайте готовить резервы. Вопросы?
        - Только один. Что будет?
        - Не так быстро, малыш. Ты пока всего лишь полковник, а не генерал. Сосредоточься на текучке. Сделай все быстро и красиво. Конец связи.
        Когда экран погас, Аргеной потер ладонью лоб, тяжело дыша. На щеках вспыхнул лихорадочный румянец, дыхание становилось все более частым. Когда Сонлер увидел его глаза, то отвернулся - они сияли, и сияние это было недобрым.
        Снова пошел вызов, и почти сразу на экране показалось лицо Ланса.
        - Ничего не изменилось, Аргеной, - сказал тот, видимо, немного успокоившись.
        - Потерпи, скоро мои ребята закончат.
        - Что? Ты о чем?
        - О том, что происходит возле заправки. Скоро мои ребята закончат, заберут то, что им нужно, и уйдут на некоторое время. Рекомендую потратить это время с толком - у тебя достаточно денег, чтобы как следует повеселиться напоследок.
        Лицо Ланса, бывшее изначально надменным, посерело, исказилось, и впервые Аргеной увидел на нем страх. Даже не страх - ужас.
        - Что это значит, Аргеной? - проговорил Ланс, пытаясь сохранить самообладание. - Ты грозишь войной?
        - Будь ты порасторопнее, Ланс, ничего такого бы не случилось. Мы все жили бы счастливо, устраивая иногда совместные сафари по истреблению узоргов. Но наземники, к сожалению, даже за деньги не могут как следует пошевелиться. Итак, да. Сегодня я, Аргеной, единоличный правитель и главнокомандующий народа и армии Гинопоса объявляю войну галактике Триумвирата. По существующим законам у вас есть три стандартных дня на подготовку. Через три дня я бы очень хотел получить сообщение о капитуляции. Все закончится бескровно, и вы все, ребята, сможете сохранить высокие посты - разумеется, с некоторыми оговорками. В противном случае я сломлю вас через семь дней. Я могу считать, что формальности соблюдены?
        Ланс поднял взгляд. Он сумел подавить страх, и теперь на Аргеноя смотрел все тот же бесстрастный и бесконечно опасный старик.
        - Да, я тебя услышал, - произнес Ланс.
        - Прекрасно. И если хочешь начать казаться мудрым правителем, прикажи остаткам тех, кто сражается за станцию, отступить. Мы не уйдем без Хирта. Отнеситесь к этому с пониманием, Ланс. Если Хирт ускользнет, у вас только добавится проблем. Конец связи.
        Экран погас. Аргеной, прикрыл глаза, откинулся на спинку сиденья.
        - Опять, - вздохнул Сонлер.
        - В этот раз все будет иначе.
        - Я не сомневаюсь.
        По системе внутреннего оповещения прокатился голос одного из пилотов, доложивший, что скачок произойдет через десять секунд, девять, восемь…
        Аргеной и Сонлер пристегнули ремни. Когда голос сказал: «Ноль!», мир рассыпался на куски.
        Глава 54
        В дальнем конце коридора появился человек. Лейст сделал несколько шагов навстречу ему и остановился. Внезапно чувство страха охватило его - волны какой-то древней, первобытной силы исходили от этого человека. Кажется, Ирцарио называл его имя - Кидес.
        Кидес, завидев Лейста, издал очередной вопль, перешедший в душераздирающий кашель. Он сплюнул, кажется, не меньше литра крови, ударил тесаком по металлической стене и побежал вперед. Лейст на глаз прикинул разницу в весе. Человек, несущийся на него, явно был тяжелее раза в два. Ботинки от тяжелого скафандра на другом человеке смотрелись бы комично, но Кидес, с грохотом несшийся по металлическому полу, будто родился в них. У него было лишь одно слабое место: он умирал. Это было понятно не только по тому, как он харкал кровью - даже бег его, хотя и стремительный, не был ровным. Кидес мотался из стороны в сторону, отталкиваясь от стен, будто мяч.
        Лейст не стал ждать, пока тот умрет своей смертью. Он поднял пушку, прицелился и нажал на спусковой крючок. Луч лазера слабо мигнул в воздухе, подпалив несколько пылинок, и ударил в живот Кидеса. «Ударил» - не совсем подходящее слово, когда речь идет о лазере. Лейст понял это сразу же, поскольку Кидес не отлетел назад. Он даже не споткнулся - просто продолжал бежать, не обращая внимания на дыру в животе.
        Подняв ствол повыше, Лейст еще раз выстрелил - на этот раз луч пробил грудь Кидеса. С тем же результатом. Монстр продолжал бежать, и даже поступь его словно стала легче. Как будто, теряя куски плоти, он обретал какую-то другую, нечеловеческую силу.
        Лейст отбросил ружье - не было времени рисковать еще раз. Он выхватил из-за пояса пистолет Ирцарио и, отпрыгнув, разрядил обойму в приближающегося соперника. Грохот выстрелов заполнил коридор, кисло запахло порохом. Пули ударили в грудь Кидеса, в плечи, одна пробила щеку и, кажется, вышла из шеи. Но Кидес не останавливался. Взревев еще страшнее, чем раньше, он взмахнул тесаком. Лейст выбросил бесполезный уже пистолет и бросился вперед. Плечом ударил Кидеса в корпус, но остановить не смог - отлетел обратно. Тесак обрушился на пол, высекая искры в нескольких сантиметрах от ноги Лейста.
        Кидес остановился. Он тяжело дышал, поднимая тесак, и Лейст видел, как льется кровь и трепещут внутренности в дырах от лазера. Зрелище завораживало. Лейст моргнул, перевел взгляд на руки Кидеса, стараясь не встретить его безумного взгляда - и совершил ошибку. «Атака всегда начинается с глаз, с кем бы вы ни сражались. Будь он великий мудрец или полный дебил - все начинается у него в глазах», - так постоянно твердил один из многочисленных инструкторов по боевой подготовке. Единственный раз Лейст забыл об этом, и тут же поплатился.
        Кидес шагнул вперед с неожиданной для живого трупа скоростью и с размаху ударил подошвой металлического ботинка по коленному суставу Лейста. Тот рванулся вперед, стремясь инстинктивно сжать руками раздробленное, пылающее болью колено. И это была еще одна ошибка. Кидес не собирался убирать ногу. Он вдавливал ботинок все сильнее и сильнее, явно наслаждаясь мучениями жертвы. Одновременно он обрушил тесак вниз.
        В последний момент Лейст дернулся в сторону, спасая свою жизнь. От дикой боли в колене в глазах потемнело. Тесак ударил по полу, брызнул искрами и прочертил полосу, лишь на излете добравшись до плеча Лейста. Мышцы разошлись, будто разрезанные скальпелем. Тесак был таким острым, что Лейст даже не сразу почувствовал боль - просто вдруг левая рука онемела и будто перестала существовать.
        Боль взметнулась в мозгу краткой вспышкой, а потом пришло то великое спокойствие битвы. «Спокойно, Лейст. Спокойно. Ты жив, у тебя просто временно не работают левая рука и правая нога. А этот парень уже мертв, просто до сих пор этого не понимает. У тебя есть преимущество, так почему бы им не воспользоваться?»
        Глядя в глаза Кидесу, Лейст улыбнулся и заметил на его лице нерешительность. Берсерк не привык видеть улыбки на лицах своих жертв. Лейст напряг мышцы пресса, потянулся вперед и правой рукой схватил Кидеса, который не успел разогнуться после удара, за ворот форменной куртки. Левой ногой он с силой ударил его в живот и, продолжая движение, выходя за пределы собственных возможностей, поднял тушу Кидеса. Правая рука рванула вниз, левая нога полностью распрямилась, и Кидес, переброшенный через голову, гулко рухнул на пол. «Попробуй теперь подняться, выродок!» - подумал Лейст.
        Он перевернулся на живот, стараясь не обращать внимания на боль в колене. Кидес судорожно дергался, даже не пытаясь встать. Лужа крови растекалась из-под него. Словно стоя на ногах, он каким-то чудовищным усилием воли сдерживал ее поток, а теперь, поверженный, умирал.
        Лейст прикрыл глаза на несколько секунд, потом снова посмотрел на Кидеса. Судороги сошли на нет, безумные, налитые кровью глаза замерли, глядя в потолок. На губах выступила пена.
        Осмотрев левую руку, Лейст вздрогнул от неожиданности. Порез, такой глубокий, уже почти затянулся. Лейст несколько раз сжал и разжал руку в локте, чтобы убедиться, что мышцы действительно работают. Колено тоже не болело так сильно - судя по ощущениям, срастались кости. Кровь узоргов продолжала творить чудеса. «Дешево отделался, - подумал Лейст. - Если бы не Елари, мне бы месяц пришлось восстанавливаться».
        «Если бы не Елари, тебя бы вообще здесь не было, придурок, - раздался в голове голос Ирцарио. - Сверни ему бошку. А лучше отгрызи - чтобы наверняка. Думаю, ты уже понял, что со смертью у этого парня свои отношения».
        Сначала Лейст подумал, что сходит с ума, но потом взглянул на запястье левой руки. Браслет тускло светился. Видимо, сосредоточив внимание на руке, Лейст сам не заметил, как установил связь с ближайшим обладателем браслета.
        Он подполз к Кидесу, обхватил его голову и отработанным движением повернул ее на сто восемьдесят градусов. Хрустнули позвонки, дернулось тело, в последний раз проявляя признаки жизни. Все было кончено.
        Лейст сел, прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза. Колено уже почти восстановилось, но он не решался попробовать согнуть его. «Подожду еще десять секунд, - пообещал он себе. - Десять секунд, потом я встану и вернусь в диспетчерскую».
        Он глубоко дышал, отсчитывая секунды. Из диспетчерской доносился голос Хирта, спокойно и даже вызывающе разговаривающего с кем-то. Потом раздался голос собеседника - не живой, а доносящийся из репродукторов. Именно поэтому Лейст сразу его узнал - вернее, вроде бы узнал. Этот парень явно частенько выступал перед камерами, раз уж даже Лейсту его голос казался знакомым. Кто же это такой? Ведущий какого-нибудь шоу?
        Уже поднявшись на ноги, хромая в сторону диспетчерской, Лейст вспомнил, чей это был голос. Винчу Хирт, советник принцессы узоргов, разговаривал с председателем правительства Триумвирата Ремилом Лансом.
        Глава 55
        Ирцарио с трудом раскрыл тяжелеющие веки, когда Лейст вошел в диспетчерскую. Сначала взглянул на Елари. Заметил, что на щеках ее появился слабый румянец и улыбнулся. Потом посмотрел в глаза Лейсту. «Уйди!» - приказывал его взгляд. И Лейст отвернулся. Он подошел к Хирту и взглянул на экран. Да, этот седой старик - совершенно точно Ремил Ланс. Он тоже заметил появление Лейста.
        - О, а вот и наш герой! - воскликнул Ланс. - Виан Лейст, если не ошибаюсь? Тут кое-кто хочет с тобой пообщаться.
        Ланс исчез, и вместо него появился человек в военной форме. Лейст вздрогнул. Он узнал этого человека.
        - Ну здравствуй, капрал, - усмехнулся человек в форме. - Давно не виделись.
        - Полковник…
        - Генерал-полковник.
        - О…
        Лейст на самом деле удивился. С экрана монитора на него смотрел человек, командующий объединенной армией Триумвирата. Лейст даже вспомнил, как его звали - Арвик. Да, точно - полковник Арвик.
        - Как видишь, я не терял даром времени, - развел руками генерал-полковник. - Чего нельзя сказать о тебе. Грабежи, убийства, захват заложников… Ты позоришь звание космодесантника, капрал Лейст.
        Лейст посмотрел на Хирта, словно спрашивая: «К чему это все?» Но Хирт не обращал внимания. Он сосредоточенно жал какие-то кнопки, бормотал себе под нос непонятные слова. Лейст снова посмотрел на экран.
        - Космический десант - это вроде как элитное войско Триумвирата. Я правильно помню, полковник Арвик?
        - Генерал-полковник! - поправил его Арвик.
        - Ага, точно. Генерал. Так вот, к чему это я… Космодесант защищает интересы объединенного правительства. Которое, в свою очередь, обязано беспокоиться об интересах жителей галактики. Что же должен я делать, когда правительство предает своих людей?
        - Капрал Лейст! - повысил голос Арвик. - Думай, что говоришь.
        - Я очень много думал, - продолжал Лейст, сверля взглядом изображение на экране. - Думал о том, что заставило меня сделать первый шаг. Я знал, почему, из-за кого я сделал второй шаг, но первый… Наверное, я просто понял, что происходящее - большая ошибка. Вернее, обман. Правительство водит за нос целую галактику, а возмущаются - единицы. Правительство скармливает Гинопосу тысячи мирных людей, а в СМИ об этом упоминают только мимоходом. Зато о «зеленоглазом кризисе» трубят на каждом углу. С молчаливого согласия Триумвирата безработные алкоголики берут топоры и идут убивать, чтобы получить деньги от Гинопоса. Узорги так и не сумели получить гражданство, хотя сделали немало, а перед Гинопосом вы уже расстелились дальше некуда, хотя все, что они принесли нам - это кровь.
        - Красиво излагаешь, - слабым голосом пошутил Ирцарио. Но Лейст даже не взглянул в его сторону.
        Генерал-полковник не услышал, либо проигнорировал Ирцарио. Его худое морщинистое лицо побагровело, что случалось нередко.
        - Будь ты сейчас передо мной, капрал, я бы с тобой разобрался, - тихо, не скрывая ярости, сказал Арвик. - Но ты далеко…
        - Это вы далеко, - перебил Лейст. - А я - здесь. Там, где должны были быть вы. Вы и весь космодесант с вами во главе.
        - Закрой рот и выслушай меня, капрал. Я все еще готов списать происходящее на твою непроходимую тупость. Задача космодесанта - защищать граждан Триумвирата, коими узорги никогда не являлись. Ты же, преследуя интересы этих… бездушных кукол с зелеными глазами, атаковал мирное население. Ты предал свою Родину, Лейст. Именно так обстоят дела, и нам с тобой сейчас нужно решить, что мы будем с этим делать.
        - Бездушных! - Лейст рассмеялся. - Полковник, да вы, кажется, впервые в жизни заговорили о душе, о чем-то подобном. Может, это означает, что вы сами себе врете напропалую? Неужели высокие цели космического десанта - предмет бюрократических манипуляций?
        - Я бы сказал даже - софистических манипуляций, - пробормотал Хирт. - Но, впрочем, простите, что лезу в разговор двух военных.
        - Кроме того, я не атаковал мирное население, - продолжал Лейст. - Я убивал тех, кто шел на меня с оружием в руках. Тех, кто каждый день, выходя на работу, отдавал себе отчет в том, что этот день может быть последним. Так же, как и мы. Преследовал ли я интересы узоргов? Нет. Я преследовал собственные интересы. Я просил руководство станции оказать помощь девушке, которая умирала, потому что спасла жизнь мне. Им было плевать, и я сделал то, что должен был. Согласно тому уставу, который я еще помню.
        Лейст встал, взял камеру и развернул ее так, чтобы в объектив попала пара, лежащая на полу. Впрочем, Ирцарио скорее сидел, привалившись спиной к стене, и, кажется, почти не соображал уже, что происходит вокруг. Елари в этот миг открыла глаза.
        - Сейчас, полковник, ты видишь, как гинопосец спасает жизнь узоргу. Бездушной зеленоглазой кукле.
        Лейст вернул камеру на место и закончил свою речь:
        - Так что не надо рассказывать сказки про долг, честь и предательство. Хотите чего-то добиться - говорите начистоту. Что предлагаете и чего ждете от меня?
        Арвик молчал достаточно долго, чтобы Хирт закончил со своими делами и уставился на экран, Ирцарио вырвал из вены иглу и бросил ее на пол, а Елари, окончательно придя в себя, шепнула: «Господи…»
        - Мы хотим, чтобы ты немедленно сдался, - проговорил Арвик. - Возьми Хирта, садись в какой-нибудь корабль и лети на прорыв.
        - Прорыв? - Лейст склонил голову, словно приглашая собеседника развить мысль.
        - Если ничего не изменилось, то сейчас заправка окружена нашими войсками, - прохрипел Ирцарио. - И можешь сказать этому клоуну «милитари-стайл», что «на прорыв» не получится у самого Господа Бога.
        - Ничего не выйдет, полковник, - пожал плечами Лейст. - Похоже, переговоры зашли в тупик.
        Он демонстративно отвернулся, чтобы Арвик не заметил сомнения на его лице. Только сейчас Лейст задумался о том, что будет дальше. До этого момента все было неважно: он спасал жизнь Елари, свою жизнь. И вот, настало время задуматься. Заправка, окруженная гинопосскими войсками.
        Злобную тираду Арвика оборвал Ланс, со словами «Ну, хватит!» завладев эфиром.
        - Теперь моя очередь противостоять искушению? - усмехнулся Хирт. - Забавно. Сперва вы попытались надавить на воина, чтобы он применил силу в отношении полномочного представителя интересов своего народа, а когда это не удалось, переходите к переговорам.
        - Ты уже не полномочный представитель, Хирт, - улыбнулся Ремил Ланс. - Ты теперь просто узорг, попавший в жернова огромной мельницы.
        - Да неужели? - Хирт приподнял бровь в притворном изумлении. - Давайте-ка кое-что проясним, Ланс. Раз уж это наш первый разговор за столь долгое время. Никто не лишал меня полномочий, я знаю об этом, потому что знаю незыблемые законы узоргов. Мы следуем им, а не вертим ими, как это делаете вы. Пока я жив, я остаюсь советником принцессы Иджави и могу говорить от ее имени.
        Лейст подошел к Елари и присел рядом с ней. Девушка прятала лицо в ладонях. Впрочем, она уже сидела, что казалось Лейсту добрым знаком. Он поглядел на Ирцарио и убедился, что тот, отвернувшись и закрыв глаза, лежит в дальнем углу. Лейст осторожно коснулся волос Елари. Она вздрогнула и, подняв голову, посмотрела на него. Сквозь всю ту бурю эмоций, что читались на ее лице, отчетливо проглядывала радость:
        - Ты жив, - шепнула она. - Я не верила. И верила…
        - Жив, - кивнул Лейст. - И ты жива.
        Она бросила взгляд на Ирцарио.
        - Как ты заставил его? - спросила Елари. - Зачем?
        - Он сам этого хотел.
        Еще один взгляд в ту сторону. Лейст старался оградить сердце от этой нелепой ревности, но получалось плохо.
        - Он выживет?
        Лейст пожал плечами.
        - По большому счету это не так уж и важно.
        Она покраснела, но не спрятала взгляд.
        - Я понимаю тебя, но…
        - Речь не о том. Мы находимся на заправочной станции, которую захватили. Сейчас ее окружают гинопосцы, с которыми этот парень, кажется, немного повздорил. Если они вдруг решат уйти, то их место тут же займут корабли военных. Нам не уйти, родная.
        От этого теплого, давно забытого слова из далекого прошлого ее лицо осветилось улыбкой. Потом улыбка померкла, стала горькой, когда пришло осознание других слов.
        - Наверное, нельзя жаловаться, - сказала она. - Мы и так зашли гораздо дальше, чем могли подозревать. Ты, я, Ирцарио - все мы уже раз победили смерть, чтобы оказаться здесь.
        - Хирт тоже, - добавил Лейст.
        - И он?
        - Да. Без сознания ты просила меня не доверять ему, но если бы не он, нас бы здесь не было.
        Елари посмотрела на затылок Хирта, который что-то яростно доказывал человеку на экране, и кивнула.
        - Значит, я ошиблась. «Ну что поделаешь…»
        - Думаю, он простит.
        - Я не в этом смысле. Вспомнила одно стихотворение. Старое, как сам мир. Хочешь, расскажу?
        - Я хочу, - раздался глухой голос Ирцарио. - Хотя гораздо сильнее я бы хотел сейчас чего-нибудь сожрать.
        Елари начала говорить, глядя в пространство:
        Ну что поделаешь мы жили как в могиле
        Ну что поделаешь нас немцы сторожили
        Ну что поделаешь в тоске бульвары стыли
        Ну что поделаешь сердца от горя ныли
        Ну что поделаешь нас голодом морили
        Ну что поделаешь мы безоружны были
        Ну что поделаешь ночные тени плыли
        Ну что поделаешь друг друга мы любили
        Лейст всегда был глух к поэзии, но в этот раз будто в душе у него что-то надломилось. Он не сумел сдержать слез и отвернулся с деланным безразличием. Чувству, что охватило его сердце, не было названия. Он тосковал о том, чего никогда не видел, о том, что рвалось из межстрочного пространства этого стихотворения. Тосковал о мире, захваченном врагами, о ночных улицах, освещенных фонарями, об улицах, наполненных, несмотря ни на что, любовью. Но здесь не было никаких улиц, никакого мира. Смерть приходилось принимать на уродливом куске металла посреди холодного безразличного космоса. Лейст тосковал о чувстве человека, которому есть, что терять, которому больно оставлять за спиной прошедшую жизнь.
        Елари положила руку ему на плечо, будто спрашивая, что случилось. Лейст вздрогнул и, не поворачиваясь, спросил:
        - Кто такие «немцы»?
        - Не знаю, - сказала Елари. - Какой-то народ, полагаю. Это древнее стихотворение, я же сказала.
        - Наверное, речь о немецких фашистах, - буркнул Ирцарио. - Если так, то стишку никак не меньше сотни тысяч лет.
        - Ты что, историк? - спросил его Лейст.
        - Военную историю знает каждый гинопосец. Так же как ты знаешь все эрогенные места у своей матери.
        Лейст вдруг засмеялся.
        - Я не буду тебя убивать, даже не надейся, - сказал он.
        - Ну и дурак. Я бы такого шанса не упустил.
        Глава 56
        - Чем же вас подкупили? - Хирт смотрел в глаза экранному Лансу, сложив руки на груди, и чуть улыбался своей насмешливой улыбкой.
        - Подкупили? - фыркнул Ланс. - Думаешь, все произошло именно так? Пришли гинопосцы, заплатили денег, и мы позволили им вас убивать?
        - Да.
        Молчали, испытывая друг друга на прочность. Ланс сдался быстрее:
        - Если тебя это утешит, то по большому счету все просто удачно совпало. Мы не рыскали по Вселенной в поисках Гинопоса. Искали другие пути решения вашей проблемы. Мирные пути.
        - Значит, пока Иджави металась из крайности в крайность, пытаясь удовлетворить все ваши запросы для получения гражданства, вы искали пути решения нашей проблемы?
        - Это политика, Хирт, - развел руками Ланс. - Мне не за что извиняться, мы уже не дети. Узорги, обоснуйся они здесь, за несколько поколений вытеснили бы местных. Такой вариант развития событий нас категорически не устраивал.
        - Удачное совпадение, - вздохнул Хирт. - Скажи, Ланс, а что тебе помешало просто сказать «нет»?
        Ланс засмеялся, но веселья в этом смехе не было ни на йоту.
        - В политике не принято говорить «нет». Максимум, на что мы способны - это сказать «да, но».
        - Так скажи. В ответ на мой первый вопрос: чем тебя подкупили, Ланс? Что такого дали тебе гинопосцы, чего нет у нас?
        - Тебя интересует сумма денег? Зачем? Да, они выдали немало - это вступительный взнос, и не только. Они могут дать гораздо больше, так же, как и вы. Но они - люди. А вы - нет.
        - Справедливо, - кивнул Хирт. - Зачистка чужими руками, плюс - прибыль.
        - Наконец-то ты все понял, - улыбнулся Ланс. - Давай поговорим о том, что происходит сейчас. Не думаю, что тебе интересно попасть в лапы к гинопосцам. Как насчет сдаться нам? Мы как минимум гарантируем жизнь…
        - А что насчет детей? - вдруг спросил Хирт.
        Ланс дернулся, будто сразу понял, к чему клонит узорг.
        - Каких детей?
        - За годы, что узорги прожили в Триумвирате, их родилось немало. Полукровки, Ланс. У большинства - зеленые глаза, но не у всех. Может, у их детей, или детей их детей они проявятся. Узорги, улетая, многих забрали с собой, но не всех. Не говоря уже о том, что часть узоргов осталась жить со своими семьями. Ты думал об этом, Ланс? Твои граждане не до конца проглотили даже эту пилюлю, что ты им скормил. Я знаю, что во многих районах наблюдаются волнения. Что же скажут потомки, когда их детей станут находить с отрезанными головами?
        - Сейчас это не важно, - сухо ответил Ланс.
        - Конечно. Сейчас, как я понял, Гинопос показал клыки, и ты обеспокоен тем, чтобы запастись козырями. Я - гарант нейтралитета узоргов. Поэтому я тебе нужен. Скажи, чего хочешь.
        - Убеди этого своего десантника прорваться через кордон и доставить тебя по координатам, которые я сейчас перешлю. Взамен гарантирую тебе жизнь.
        Хирт покачал головой, обдумывая предложение.
        - Других вариантов все равно нет, ты должен это понимать, - продолжал наседать Ланс. - Станция достаточно прочна, но рано или поздно гинопосцы вскроют ее, как консервную банку. Что будет потом? Задумайся об этом.
        Хирт потянулся в сторону и снял с держателя микрофон. Поднес его ко рту и сказал:
        - Говорит Винчу Хирт, советник принцессы Иджави. От лица всего народа узоргов я приношу вам свои глубочайшие извинения за сложившуюся ситуацию. К сожалению, ваше правительство не считает нужным спасать вас, поэтому все произойдет следующим образом. Насколько я понимаю, вы все сейчас сидите в своих кораблях и ждете, пока снимут блокировку. Я сниму ее через три минуты, и вы сможете покинуть станцию. Снаружи вы увидите флот гинопосцев. Не пугайтесь, не паникуйте. При всех своих недостатках, Гинопос знает слово «честь». Они не станут убивать гражданских без особой на то необходимости. Вам понадобится просто разрешить стыковку и позволить им обыскать ваши корабли. Они будут искать меня, но не слишком тщательно. Почти сразу же после того как вы покинете станцию, они поймут, что я остался здесь. Итак, три минуты. Время пошло.
        Хирт положил микрофон на место. Лицо Ланса исказила гримаса недовольства.
        - И что ты задумал? Как ты собираешься спастись? У тебя нет никаких шансов, Хирт. К чему весь этот цирк?
        Улыбка Хирта окончательно вывела председателя правительства из себя.
        - Какого черта ты делаешь, твою мать? - заорал он.
        - Кто такой Джон Голт? - ответил Хирт.
        В следующую секунду он отключил связь.
        - Лейст, - сказал он, поворачиваясь. - У тебя же остался тот универсальный ключ?
        Лейст, который обнимал Елари, сидя на полу, посмотрел на Хирта и кивнул.
        - Дай его мне. Советую всем вам сесть в кресла и пристегнуть ремни. Поднимите Ирцарио, если он еще жив, и пристегните.
        - Что ты собрался делать?
        Хирт засмеялся, и в этом смехе сквозило безумие.
        - Знаешь такую шутку? Я как-то услышал ее в одном баре на Анмиле. «Сколько нужно узоргов, чтобы сколотить табуретку?»
        Елари засмеялась:
        - Я знаю! Не меньше пятнадцати штук. Но потом эта табуретка победит в космических гонках, снимет тебе девку и принесет пива.
        - Точно так, - кивнул Хирт.
        Он вставил ключ в подходящее по диаметру отверстие на консоли. Потом перевел все рычажки в положение «открыть». Смотрел на монитор, где менялась цифра, обозначающая количество кораблей на станции. Она довольно быстро дошла до нуля. Потом число начало расти.
        - Ты сейчас запускаешь внутрь гинопосцев, - сказал Лейст, взглянув на монитор. - Думаешь отбиться от них той самой табуреткой?
        - Что-то вроде того. Все пристегнуты?
        Лейст проверил крепление ремня отключившегося уже Ирцарио и пристегнулся сам. Взял Елари за руку.
        - Все.
        - Отлично. А теперь слушайте меня. - Хирт закрыл глаза и потер лоб рукой. Все веселье с него как ветром сдуло. - Очень скоро мы окажемся на «Ковчеге». Я не знаю, что там произойдет. Я не знаю, как нас встретят. Суть проста: мы должны удержать узоргов от удара по галактике. Если для этого понадобится убить… принцессу… Значит, ты, Лейст, это сделаешь. Я предоставлю тебе эту возможность.
        - Я помню, на что согласился, - сказал Лейст.
        - Я хочу, чтобы ты мне верил.
        - Я тебе верю.
        - А ты? Елари, ты мне веришь?
        Девушка смотрела в его измученные глаза и молчала. Нелегко было признать, что Хирт за короткое время полностью изменил ее представление о нем.
        - Да.
        - Вот и прекрасно.
        Хирт нажал кнопку с надписью «Полная блокировка» и взял микрофон.
        - Итак, господа гинопосцы, - провозгласил он. - Парк аттракционов «Узорг-лэнд» приветствует вас. Все сто сорок четыре экипажа. Думаю, Аргеной должен сказать мне «спасибо» за то, что я избавляю его армию от клинических дебилов. В любом случае, рекомендую пристегнуть ремни и вцепиться в подлокотники. Вас ожидает то, к чему вы, собственно, должны быть привычны. Сверхсветовой скачок длительностью дольше пяти минут. Если кто-то хочет блевануть - у вас есть несколько секунд.
        Он повесил микрофон на место и нажал еще несколько кнопок. На экране загорелись цифры: «5, 4, 3…»
        - Пять минут, - шепнул Лейст. - Это вообще можно вынести?
        Елари нашла его руку и сжала ее.
        - Мы справимся, - пообещала она. - Смотри мне в глаза, думай обо мне.
        Он смотрел. В какой-то момент ничего, кроме этих глаз не осталось. Мир исчез, лопнул, будто хрустальный шар, но глаза… Даже не глаза, а взгляд Елари остался. Смотрел из пустоты на Лейста и манил к себе, будто путеводная звезда.
        Глава 57
        Гигантский корабль Гинопос, носящий имя своего народа, был настолько огромен, что, приближаясь к нему, невозможно было сохранить ощущение того, что это всего лишь пассажирский крейсер, дело рук человеческих. Через стеклянный купол Аргеной смотрел вверх и видел над собой стальное небо, испещренное разнообразными техническими выпуклостями и углублениями. Если же направить взор вдаль, то брюхо Гинопоса и вовсе казалось гладким, простирающимся в бесконечность.
        Только приближаясь к Гинопосу издалека, можно было оценить его колоссальную мощь. Сначала - ряды кораблей-периферийников, каждый из которых вмещал до тысячи людей, потом - сам Гинопос, окруженный ими. Блестящий гигант, которому не суждено было оказаться на земле - он раздавил бы собой целый мегаполис. Глядя на эту мощь, подчиненную ему, Аргеной не сдержал триумфальной улыбки. Может ли кто-то устоять перед этим чудовищным големом, обреченным вести вечную войну?
        - Стыковка через две минуты, - объявил по внутренней связи пилот.
        Аргеной усмехнулся. Стыковка! Скорее это было похоже на заезд в ангар. Гинопос просто пожрал ничтожную песчинку, несущую его повелителя. Пилот успешно справился с процедурой - кораблик почти не тряхнуло. Когда пена прекратила стекать с купола, Аргеной отстегнул ремень и встал на ноги. Его примеру последовал Сонлер.
        - Вот мы и дома, - вздохнул секретарь, и Аргеной едва сдержался, чтобы не врезать ему в челюсть.
        - Займись делом, - сказал он. - Проконтролируй возвращение наших солдат и офицеров с планет. Если найдутся такие, которые не захотят возвращаться, я хочу получить списки. Через два часа генеральный совет, я хочу, чтобы присутствовали все.
        Сонлер молча прошел к выходу из корабля. Аргеной проводил его взглядом. Он пока не знал, как разрешить ситуацию со своим секретарем. Не знал даже, как к нему относится. Столько лет было положено на то, чтобы забыть об этом постыдном родстве, и вот в одночасье все рухнуло. Аргеной говорил себе, что поступил очень милостиво по отношению к Сонлеру, оставив его в живых. Ради него он исправил незыблемый доселе закон. «Каждый может быть полезен на своем месте», - сказал он тогда. И Сонлер был на своем месте до этого дня. Все менялось со скоростью метеоритного дождя.
        Сжав зубы, главнокомандующий шел коридорами Гинопоса и сдержанно кивал в ответ на приветствия встречных солдат, стараясь не смотреть в их лица. Он не боялся осуждения на их лицах - знал, что осудят его немногие. Аргеной боялся увидеть в их глазах пламя пожаров и фонтаны крови. «Это лишь необходимость», - убеждал он себя, но сам отворачивался от всех зеркальных поверхностей, потому что знал, что увидит в своих глазах.
        - Они его взяли? - Аргеной даже не ответил на приветствие Кассока, войдя в комнату контроля операций.
        - Пока нет, заправка снаружи отделана проамом, - отозвался Кассок. - Я осмелился отправить туда еще один корабль, с резаком. Канал вышел не очень удачным, он окажется там только через десять минут.
        - Хорошо бы поскорее, - сказал Аргеной, садясь на то место, где еще час назад сидел труп Ордоса. - Садись, продолжай курировать войска. И перестань трястись. Худшее, что с тобой может случиться - это понижение в звании до капитана. Войдешь в историю Гинопоса, как пример самого быстрого подъема и спуска по карьерной лестнице.
        Кассок нерешительно улыбнулся и сел. Надел наушники, уставился на мониторы.
        Аргеной углубился в размышления. Он пытался расположить все события, минувшие и грядущие, в логическую цепочку и проанализировать. На первом уровне важности находился Хирт. Наконец-то этого гаденыша загнали в угол. Лишь только он окажется в руках Аргеноя, перед Гинопосом раскроются огромные возможности. Где бы ни затаился «Ковчег» этих зеленоглазых мразей, Аргеной знал, что они ловят все государственные каналы, анализируют каждый бит информации. Когда Хирт окажется здесь, понадобится лишь видеокамера и выход на любую площадку сети. Можно даже создать собственную ради такого случая. На что пойдет Иджави, лишь бы спасти своего драгоценного советника? Разоружение? Само собой. Рабство? О, да. Публичная казнь всей зеленоглазой расы? Не исключено. Аргеной не понаслышке знал, как сильна личная привязанность у этих тварей.
        Когда узорги перестанут быть проблемой, останется Триумвират. Может, не придется даже воевать. Так, атаковать пару-тройку планет для острастки и принять капитуляцию, пригрозив «Квазаром». Аргеной толком не знал, что это за оружие. Сведения, полученные пытками, полнотой не отличались. Допрашиваемые сходились в одном: сила воздействия «Квазара» сопоставима со вспышкой сверхновой звезды. Аргеной не мог представить себе оружия подобной мощи. Но и металл проам тоже был немыслим. И терраформация блуждающей планеты.
        - Не дайте им уйти! - Аргеноя вырвал из размышлений вскрик Кассока, который вдруг весь подался вперед. - Каждый корабль остановите и обыщите, но цель - только Хирт. Никакого насилия без необходимости. И постарайтесь проникнуть внутрь станции - Хирт мог остаться там.
        - Что произошло? - поинтересовался Аргеной.
        Кассок вздрогнул. Было похоже, будто он забыл о присутствии Аргеноя, целиком погрузившись в работу.
        - Открылись все шлюзы на заправке, - доложил он. - Судя по всему, Хирт выпустил заложников, но мог и сам уйти на одном из кораблей. Я велел их обыскать на всякий случай.
        - Верно, - кивнул Аргеной. - Похоже, в тебе я не ошибался.
        Чуть покраснев, Кассок снова обратился к мониторам.
        Таяли секунды. Экран радара показывал круговерть точек, сосредоточившихся вокруг большого пятна. Вот-вот Кассок должен был сорвать наушники с радостным криком: «Есть! Они его взяли!» Аргеной ждал этого сильнее, чем чего бы то ни было еще в своей жизни.
        - Не понял, повтори, - сказал Кассок. Аргеной отметил, что лицо его побледнело.
        - Что значит… Так. Что насчет кораблей? Уверены? Обыщите еще раз! Двадцать раз, мать вашу так!
        Он сорвал наушники. Бросил их об пол, разразившись самой черной бранью, какая только существовала в гинопосском диалекте. Кассок снова забыл о том, что не один в комнате.
        - В чем дело? - привлек его внимание Аргеной.
        На этот раз Кассок не вздрогнул. Во взгляде, устремленном на Аргеноя, не было страха. Там было раздражение человека, который сделал все возможное, чтобы выполнить свою работу, но потерпел крах.
        - Заправка просто исчезла, - сказал он. - После того, как наши корабли проникли внутрь, шлюзы закрылись и заправка исчезла. Полагаю, ушла в скачок.
        - Заправка? - Аргеной не стал скрывать изумления. - Но это же… Ах, черт!
        В этот момент разницы в званиях не существовало. Двое человек смотрели друг на друга, и единственная мысль так и парила в воздухе между ними.
        - Проам, - прохрипел Кассок. - Чертовы узорги!
        Аргеной сорвался с места, несколько раз с силой ударил кулаком в стену и заскрежетал зубами. Конечно же, если заправка покрыта проамом, значит, узорги приложили руку к ее проектированию. А пичкать все свои изобретения разнообразными функциями - вполне в их духе. Наверное, узорги полагали, что Гинопос рано или поздно их найдет, и оставили несколько аварийных выходов. И вот, настала пора воспользоваться одним из них.
        - Господин главнокомандующий, разрешите обратиться, - послышался глухой голос Кассока.
        - Говори.
        - Прошу прощения, что прыгаю выше головы, но если заправка ушла в скачок, то в ближайшие часы она, скорее всего, будет пристыкована к «Ковчегу». Не знаю, что представляет собой «Квазар», но мне кажется, Гинопосу лучше сменить местоположение.
        Аргеной усмехнулся, только вот веселья в этой усмешке было мало.
        - Думаешь, кто-то из наших слил координаты?
        - Не думаю, что такое возможно. Но там, на заправке, сейчас полторы сотни наших кораблей, в каждый из которых забиты координаты. Если хоть один из пилотов не озаботится уничтожением памяти…
        На мгновение Аргеною показалось, что он не может дышать. Будто сама смерть коснулась его своей костлявой ладонью, проходя мимо. Не говоря ни слова, он выбежал из комнаты, на ходу посылая сигналы вызова рулевым. Война началась, и Аргеной бежал.
        Глава 58
        Лейст приходил в себя гораздо медленнее и тяжелее, чем после личного знакомства с открытым космосом. Тяжело вздымалась грудь, легкие болели, хотелось зайтись в приступе кашля, но мозг, взявший под контроль тело, не хотел пока афишировать пробуждение. Мысленно Лейст проанализировал свое состояние. Руки и ноги слушались его, только почти невесомые цепи сковывали запястья и лодыжки. Значит, теперь - плен. «Ну что поделаешь» - вспомнил он стихотворение.
        Он открыл глаза. Сначала чуть-чуть, потом, никого не увидев, шире. Жесткий лежак, на котором он находился, стоял у стены в камере. В том, что это - камера, Лейст не сомневался. С двух сторон ее окружали решетки. Через ту, что была напротив него, виднелись лампы, освещающие коридор. Белый свет, белые стены и потолок. Даже решетка выкрашена в белый. Цвет непорочности и смерти. Тишина. Кислый запах рвоты, от которого к горлу подкатила тошнота.
        - А ведь ты только-только начал мне нравиться, - послышался знакомый голос. В голосе сквозила не печаль даже, а какая-то привычная тоска. Словно говоривший давно уже не ждал от людей ничего хорошего.
        Лейст сел, шипя от боли в груди. Дыхание перехватило.
        - Очко в углу, - вмешался голос. - Давай бегом. Если еще твоими харчами вонять будет, долго не протянем. Убираются тут нечасто.
        Лейст успел добежать до белого унитаза по белому полу и, встав перед ним на колени, исторг все, что было в желудке. То есть, по большому счету, ничего. Когда приступ миновал, и Лейст убедился, что может спокойно и без хрипов дышать, он нажал на смыв и повернулся к человеку, говорившему из соседней камеры.
        - Как ты мог повестись на эту лажу? - покачал головой человек, лишь отдаленно напоминавший Ирцарио. Бледное, обескровленное лицо напоминало лицо наркомана. Вернее, левая его половина. Правая, обожженная, выглядела еще страшнее. Болезненно блестящие глаза смотрели на Лейста без всякого выражения.
        - Что было? - спросил Лейст.
        Он сидел на полу, привалившись спиной к лежаку, и не ощущал сил подняться.
        - Видимо, твои разлюбезные узорги не стали выкатывать хлеб и соль, когда Хирт подогнал им целую консервную банку с гинопосцами. Видимо, вместо этого они пустили газ, а потом вошли и повязали всех. Жаль, что ты прикончил Кидеса. Готов спорить, этот пидорас преподнес бы им пару сюрпризов.
        - Газ…
        Лейст прикрыл глаза, но не смог вспомнить момента стыковки. Должно быть, он потерял сознание еще во время скачка. Помнил только глаза Елари, растворившиеся в Великом Ничто.
        - Ага, газ, - подтвердил Ирцарио. - Это из-за него у тебя такое ощущение, будто тебя неделю лупили бревнами, а потом накормили дерьмом и обоссали.
        Более точного определения этому состоянию подобрать было нельзя. Лейст посмотрел на гинопосца. Как он еще жил? Если уж Лейст, здоровый, накачанный кровью узоргов, не может пошевелить рукой, то он… Ожог, кровопотеря, плюс газ.
        - А гинопосцы - крепкие ребята, - сказал Лейст.
        - Не сомневайся. Ты мне и сейчас не соперник.
        Лейст посмотрел на него с сомнением, но ничего не сказал. Заговорил Ирцарио:
        - Что тебе наплел этот выродок? Что здесь тебя примут с распростертыми объятиями?
        - Нет. Он сказал, что не знает, что тут будет.
        - Надо же. Может, даже не соврал. Редкость для зеленоглазого.
        Лейст поморщился и, потратив на это целую вечность, сел на лежак. Теперь они с Ирцарио находились на одном уровне.
        - Ты так ненавидишь узоргов? - спросил Лейст.
        - Не то чтобы сильно. Просто если бы они все сию секунду заживо сгорели, я бы скорее помочился в унитаз, чем на одного из них.
        - А как насчет Елари?
        Ирцарио отвернулся. Он молчал долго, и Лейст не настаивал на ответе. Он лег, попытавшись принять сколько-нибудь удобную позу. В наручниках это было нелегко.
        - Я хотел забрать ее и просто увести от всего этого, - сказал Ирцарио. - Я бы смог. Мы бы никогда и не вспомнили, что где-то есть другие, кроме нас. Но теперь… К чему теперь об этом говорить…
        Лейст помолчал, обдумывая его слова. Потом сказал, глядя в потолок:
        - Знаешь, еще несколько дней назад в той конуре, где я жил, разбилось окно. Бросили камень с запиской. Знаешь, что там было?
        Ирцарио молчал. Должно быть, ему было плевать.
        - «Лучше бы ты застрелился», - сказал Лейст. - Тогда я подумал, что это действительно было бы лучше - для меня. Но теперь я так не думаю. Не думаю, что прожил эти дни зря. Не думаю, что лучше было застрелиться, сидя пьяным на вонючем диване. Пусть ничего и не получилось, но я старался сделать что-то достойное. Если умру сейчас, ни о чем не буду жалеть. Как, наверное, и ты.
        Лейст уже практически заснул, когда Ирцарио снизошел до ответа:
        - Знаешь, лучше бы ты тогда правда застрелился.
        Лейст улыбнулся, потому что в сказанном было не больше злобы, чем в дружеском хлопке по спине.
        Глава 59
        Хирт стоял на балконе и смотрел вниз, в глубокую шахту. Колоссальное сооружение, находящееся в ней, не оставляло сомнений в своей природе. Сотни людей и роботов сновали туда-сюда, строя гигантскую ракету.
        Взгляд Хирта казался бесстрастным. Он просто смотрел и запоминал. Боль в груди от нервнопаралитического газа почти прошла, ноги перестали подгибаться и ясность сознания возвращалась. Хирт понял, что видит перед собой то, что называлось проектом «Квазар». Он надеялся, что слухи окажутся всего лишь слухами, но ракета, покрытая сотней слоев проама, была почти готова.
        - Тебя не было почти год, и ты, вернувшись, сразу бежишь сюда?
        Хирт вздрогнул. Он ждал этой встречи, мечтал о ней, но боялся. И теперь, не веря в то, что этот миг настал, он медленно повернулся. Иджави пришла одна, без охраны - такая же свежая и прекрасная, как всегда. Капризный детский ротик кривился в сдерживаемой улыбке, зеленые глаза сияли. Ее пристрастие к пышным платьям осталось прежним - фигура девушки напоминала колокол из шелка и атласа.
        - Иджави…
        - Винчу! Как же я скучала!
        Она бросилась к нему, обняла, прижалась. Все так же ее голова едва доставала ему до подбородка. Хирт осторожно положил ладони на спину своей принцессы, вдохнул запах ее тела, смешанный с легким ароматом фруктовых духов.
        - От тебя пахнет огнем и кровью, - шепнула Иджави. - Что тебе пришлось пройти?
        - Ад, - коротко ответил он.
        Она отстранилась, подняла голову, и Хирт увидел слезы в ее глазах.
        - Не надо, - попросил он, коснувшись рукой ее щеки. - Не плачь. Я здесь, и теперь все будет хорошо.
        В ее глазах вспыхнуло что-то такое, что ему не понравилось. Впрочем, эта вспышка быстро погасла.
        - Тебе нужно отдохнуть, Винчу, - сказала Иджави, отводя взгляд. - Вернись в свои покои и поспи. Мне нужно разобраться с кое-какими делами, а потом я пришлю за тобой.
        Хирт чувствовал, что ей не хочется расставаться. Он положил руку ей на плечо.
        - Я ведь все еще твой советник, так?
        - Никто из нас ведь не умер? - вопросом на вопрос ответила она.
        - В таком случае позволь мне помочь тебе с этими делами. Не волнуйся, я еще успею отдохнуть. Все равно глаз не сомкну, пока не разберусь кое с чем.
        - Что тебя беспокоит?
        Они покинули балкон и пошли по коридору. Через каждые десять метров стояли вооруженные люди с автоматами. На них была одинаковая светло-серая форма. Хирт отметил это новшество, и оно ему не понравилось.
        - Я привез сюда немало гинопосцев, от которых мы сможем получить ценные сведения, - заговорил Хирт. - Возможно, сможем вступить в переговоры с Гинопосом и обменять их на наших. Знаю, они не берут пленных, но, может, изменят своим принципам ради такого дела.
        - Так. Я слушаю.
        Лицо Иджави помрачнело. Это выражение на почти детском личике выглядело ужасно.
        - В одном помещении со мной была девушка-узорг и два человека.
        - Да, ты в бреду что-то говорил о них. Мы выделили им камеры на третьем уровне.
        Камеры? Еще и на разных уровнях? Это тоже отметил Хирт.
        - Один из них гинопосец, Ирцарио. Этот парень будет нам очень полезен.
        - Я узнала Ирцарио, - кивнула Иджави. - Но не думаю, что выйдет толк. Зная его отца… Он скорее сам его прикончит, чем обменяет хоть на бутылку из-под пива.
        - Не узнаешь, пока не попробуешь. Но этот человек спас от смерти девушку. Елари. Надеюсь, это ему зачтется?
        Иджави остановилась и посмотрела в глаза Хирту. Он вздрогнул, потрясенный ее волевым взглядом.
        - А скольких он убил? - спросила она.
        - И все же…
        - Достаточно насчет него! - Иджави пошла вперед, чуть быстрее, чем раньше. - Продолжай.
        - Второй из них - Виан Лейст. Этот человек помог мне вырваться из Триумвирата. Ради меня он нарушил присягу, изменил своему государству.
        - Ты уверен, что именно так все и было? - усмехнулась Иджави. - Как раз на этом парне гинопосская форма.
        - Я знаю, о чем говорю. Он надел эту форму, чтобы спасти меня.
        - Или ее?
        - Господи, да какая разница? - воскликнул Хирт. - Иджави, я прошу тебя всего лишь оставить в живых этих парней. Я прошу так много?
        Она снова остановилась, но на этот раз - у дверей своих покоев. По обе стороны от дверей застыли часовые с измученными лицами. Хирт заметил их усталость. Третья зарубка на память, по возвращении домой.
        - Виан Лейст стал кинозвездой у себя дома еще до того, как превратился в твоего кумира, - сказала Иджави. - Каждый раз, как эти слащавые телевизионщики пели соловьями об убийстве очередного узорга, я чувствовала, что у меня останавливается сердце. Я ждала твоего имени, твоей фотографии, но видела незнакомые лица людей, которые были слишком глупы, чтобы бежать или прятаться. Он убил женщину, ты в курсе? Убил ее ради денег. Он не смог отрубить ей голову с одного удара. Она пыталась уползти, а он шел следом и продолжал рубить.
        Рука Иджави поднималась и опускалась, глаза горели ненавистью.
        - Она кричала, пока могла. Она бежала, чтобы спасти свою дочь. Но эта мразь не дала ей шанса. Ты хочешь, чтобы я подарила жизнь Виану Лейсту, который сделал это? Хочешь, чтобы я оставила в живых Ирцарио, который убил столько узоргов, что его именем матери пугают детей? Да, Хирт, если на то пошло, то ты просишь слишком многого. Я в ответе за свой народ, и я не знаю, что отвечу народу, когда они спросят: «Почему?» Когда родные и близкие убитых будут смотреть на меня - что я им скажу?
        - Мое слово уже ничего не стоит?
        Иджави закатила глаза. Вспышка гнева миновала, теперь она была готова к компромиссу.
        - Знаешь, Винчу, ты всегда был голосом разума. Ты всегда заставлял меня смотреть в глаза неприятностям и принимать неудобные, но правильные решения. Однако тебя не было год, и мне пришлось справляться самой. Пришлось кое-чему научиться, так что тебе уже не обязательно вертеть мной, как куклой. Ну, что касается политики, - хихикнула она, покраснев. - Ладно, если ты просишь, я готова пойти на уступки. Выживет лишь один из них. Я устрою бой, победитель которого получит прощение. Второй погибнет.
        Это было уже лучше, чем ничего, и Хирт кивнул.
        - Но тебе следует знать кое-что еще, если уж ты хочешь блюсти интересы народа. Елари, та девушка, что была с нами, любит Лейста. Если он погибнет, она, скорее всего, тоже воспользуется своим правом принять смерть. Как это отразится на тебе? Принцесса, убившая любовь.
        - Что ж, - пожала плечами Иджави, - тогда ему лучше выжить. Шансы хорошие. По крайней мере, исходя из их внешнего вида, я бы поставила на Лейста.
        Она вошла в покои, дверь за ней закрылась. Хирт еще раз взглянул на стражников, развернулся и пошел обратно. Все было решено в этот миг. Один из десятка возможных сценариев, придуманных им заранее, был извлечен из соответствующей ячейки и развернулся во всей красе. Хирт шел по коридору, сдерживая слезы. Сначала нужно было найти Елари. А потом - просто ждать.
        Глава 60
        Когда дверь открылась, Летос приподнял голову, втянул ноздрями воздух и хрипло рассмеялся.
        - Тебя что-то веселит? - спросил Аргеной, садясь рядом с ним.
        Пахло в этой тюрьме-лаборатории все хуже и хуже. Наверное, какие-то шланги, отводящие отходы жизнедеятельности Летоса, прохудились.
        - Твое лицо, - чуть слышно произнес узорг. - Такое мрачное лицо, а сам весь пропах землей. Я чую запах свежей травы, черной земли. О, божественный запах! Смогу ли я когда-нибудь пройти по траве…
        - Сомневаюсь.
        Аргеной взял очередной шприц и разорвал упаковку. Ему сейчас было не до разговоров. Только что закончили изменение курса, и Гинопос, наращивая скорость, несся в пустоту. Слишком медленно, но для подготовки скачка понадобится еще больше времени. Это позорное бегство раздражало Аргеноя. Он привык смотреть в глаза противнику и идти вперед. Но теперь противник прятал свои зеленые глаза.
        - Переговоры провалились, ведь так? - улыбался Летос. - Ну давай, скажи мне, что я прав. Гинопос снова топит свою мечту в крови. Я прав?
        - Как будто тебя это касается.
        Игла вошла в вену узорга, но он даже не вздрогнул. Может, даже не заметил этого. Его взгляд был прикован к лицу Аргеноя.
        - Я чувствую движение, - сказал он. - Ты бежишь. Что может заставить тебя бежать? Наверное, ты все-таки упустил Хирта и теперь боишься, что по тебе вдарят.
        Аргеной сорвался. Он встал, поднял кулак и ударил узорга по лицу. Хрустнула кость, нос расплющился. Но ответом был только смех - правда более гнусавый, чем раньше.
        - Я давно уже не чувствую боли, сынок! - задыхаясь, сказал Летос. - Прибереги силы для настоящей битвы. Что-то мне подсказывает, что силы тебе понадобятся.
        Аргеной ввел себе в вену кровь узорга и немного посидел, ожидая, пока схлынет эйфория. Угрюмое настроение постепенно менялось. Аргеной улыбнулся.
        - Даже кровь такого старика, как ты, убивает всю боль, всю тяжесть. Даже такая малая часть твоей крови. Почему же вы, тупые животные, не можете радоваться такому чуду? Зачем вам понадобилось бежать от нас тогда? Чего вы хотели? Изнеженные твари, не знающие, что такое страдание. Не знающие, что такое настоящая боль. Все, что вам было нужно - это засунуть подальше свою гордость и делать свое дело. Рано или поздно все бы наладилось, но вы - вы предпочли нажить себе смертельного врага.
        Словно бы веселье Летоса перешло к Аргеною вместе с кровью. Узорг погрустнел, его взгляд поблек.
        - Есть такая боль, которая внутри. Глубоко внутри. Там, куда не доходит кровь. И эту боль не вылечить. Эту боль принесли нам вы.
        Аргеной склонился над Летосом, взял его за подбородок и всмотрелся в его лицо.
        - Ты ведь все еще помнишь о ней, да?
        - Конечно, - был ответ.
        - Ты знаешь, что она мертва? Я сам убил ее.
        - Знаю.
        - Откуда ты можешь это знать?
        - Мы прожили вместе больше четырех сотен лет. Неужели ты думаешь, что я не узнал бы, случись с ней что-нибудь? Я знаю, что она думала обо мне перед смертью. Знаю, что где-то она ждет меня. И как только мне удастся освободить хотя бы одну руку, я присоединюсь к ней.
        На мгновение Аргеной почувствовал нечто вроде зависти. Ему хотелось испытать подобное чувство к человеку. Каково это - прожить вместе четыре сотни лет? Каково это - тридцать лет помнить и скорбеть? Он не знал.
        - Я чувствую еще один запах, - проговорил Летос. - Слабый запах женщины. Послушай старика: иди к ней и не расставайся, пока можешь. Смерть придет внезапно, а потом будет уже поздно.
        Вайна!
        Аргеной ощутил укол совести. Он ведь еще так и не зашел к ней. А она, наверное, ждет. Не могла не узнать о его прибытии. Хотя запах, безусловно, не имел к Вайне ни малейшего отношения. Минувшей ночью постель Аргеноя согревала другая женщина - Далиа Келфер. Она была хороша, но Аргеной все равно хотел снова прикоснуться к Вайне. Далиа Келфер - красивая кукла и не больше. А Вайна… В ней он видел достойную спутницу жизни.
        - Пожалуй, ты прав, старик.
        Аргеной на прощание шлепнул Летоса по щеке и вышел из лаборатории. Летос не ответил.
        Глава 61
        Через несколько часов Лейста разбудил металлический голос, сообщающий о том, что пора принимать пищу. Смешная белая тумба на колесиках, ловко манипулируя механическими лапами, просунула в специальные отверстия в решетках подносы с едой. Лейст и Ирцарио поспешили взять подносы. Тумба укатила обратно, наигрывая веселую мелодию.
        - Как думаешь, много у них тут обычно заключенных? - спросил Ирцарио.
        - Понятия не имею, - пожал плечами Лейст. - А что?
        - А то, что узорги не нарушают законов. Они слишком преданны и спокойны для этого. Держу пари, мы - первые заключенные за все время существования этой тюрьмы. И они делают робота, чтобы принести пищу. Причем этот робот наверняка еще играет в шахматы и умеет летать со скоростью света.
        Робот принес весьма достойный обед. Первое, второе и третье, несмотря на очевидную синтетичность, порадовало и вкусовые рецепторы и желудок. К этому времени последствия нервнопаралитического газа почти исчезли, и Лейст с аппетитом съел все предложенное. Ирцарио справился еще быстрее.
        Через час в коридоре появилась Елари. На ней была чистая униформа серого цвета, да и сама она выглядела посвежевшей. Вымытые волосы волнами струились по плечам.
        - Как ты? - спросила она, положив пальцы на решетку камеры Лейста. Он стоял напротив и, после недолгого колебания, накрыл ее пальцы своими.
        - Жив, не покалечен, - сказал он. - Остальное - нюансы. Что слышно снаружи?
        Елари повернула голову и позвала Ирцарио. Тот приблизился к паре, сохраняя на лице выражение полного равнодушия.
        - Сегодня вечером вас заберут отсюда и поведут на арену, - заговорила Елари. - Часа через три-четыре, наверное. Там вам дадут оружие и заставят драться друг с другом до смерти. Выживший получит жизнь. Это все, чего Хирт смог добиться.
        - Когда это Иджави успела стать такой кровожадной? - усмехнулся Ирцарио.
        - Наверное, когда гинопосцы пришли и устроили бойню в Триумвирате! - сверкнула глазами в его сторону Елари.
        Когда она повернулась к Лейсту, ее взгляд снова смягчился, а голос задрожал:
        - Я не знаю, что делать. Хирт просил передать вам это, помог мне пройти сюда… Еще он просил сказать тебе, Виан, два слова: «Верь мне». Уж не знаю, к чему это теперь относится.
        Ирцарио фыркнул и отошел к своему лежаку. В коридоре появился человек - мужчина в светло-серой форме, с автоматом наперевес. По тому, как он держал оружие, Лейст понял, что стрелять из него ему пока не доводилось.
        - Кажется, тебе пора, - сказал он.
        Елари взглянула на охранника и снова посмотрела в глаза Лейсту.
        - Это может быть последний раз, - прошептала она.
        Лейст наклонился и поцеловал ее через решетку. Впервые за столько лет.
        - Все будет хорошо, - сказал он ей. - Верь Хирту, он придумает что-нибудь.
        Елари кивнула, но в глазах ее читалось лишь отчаяние. Она высвободила руки и шагнула к выходу. Задержалась у решетки Ирцарио.
        - Спасибо тебе, - сказала она.
        - Ты это всерьез? - удивился тот.
        - Я умею быть благодарной. И если бы могла вернуть долг, вернула бы его в эту же секунду.
        Елари прошла мимо охранника и исчезла. Охранник, прищурившись, оглядел обе камеры и двинулся следом.
        - Эй, парень! - окликнул его Лейст.
        Охранник повернулся.
        - Эта штуковина сбоку автомата называется «предохранитель». Подними его и расскажи об этом всем своим друзьям. Количество несчастных случаев резко устремится к нулю.
        Охранник покраснел и быстрым шагом ушел из коридора, провожаемый слабым и хриплым смехом Ирцарио.
        Глава 62
        За ними пришли ровно в восемь часов. Так, во всяком случае, сказал Ирцарио, который обладал непостижимым умением определять время без всяких приборов. А приборов и впрямь не осталось. У пленников отобрали содержимое карманов и даже сняли браслеты.
        К клеткам подошли шестеро охранников, на взгляд Лейста - все одинаково бестолковые. Трое встали напротив одной клетки, трое - напротив другой. Щелкнули, подчиняясь какому-то невидимому сигналу, замки, и решетки разъехались по сторонам, открывая путь наружу.
        - Идите вон туда. - Один из охранников ткнул стволом автомата в сторону. - Медленно и спокойно.
        Лейст вышел из камеры и двинулся в указанном направлении. Ирцарио шел впереди. Его походка не позволяла строить иллюзий по поводу состояния. Гинопосец явно двигался из последних сил, постоянно спотыкаясь на ровном месте и шатаясь из стороны в сторону. Это открытие одновременно обнадежило и покоробило Лейста. Одно дело - убить человека в пылу сражения. Даже безоружного, но - стоящего на пути. И совсем другое - вступить в поединок с заведомо обессиленным соперником.
        - Надеюсь, ты не собираешься сливать бой? - словно подслушав его мысли, бросил через плечо Ирцарио.
        - О чем ты? - отозвался Лейст.
        - О том, что у вас, наземников, сложные понятия о чести. Хочу предупредить, что драться буду в полную силу, и если представится шанс - убью тебя. Тебе советую заниматься тем же самым.
        - Не разговаривать! - прикрикнул охранник, шедший справа от Ирцарио.
        Гинопосец остановился, повернулся к нему. Движение вышло быстрым, хищным, как бросок змеи. Оно совершенно не вязалось с походкой. Лейст понял, что перед ним - все еще опасный соперник.
        - Иначе что? - рявкнул Ирцарио на шарахнувшегося к стене охранника. - Убьешь меня? Давай! Я все равно ни на грош не верю, что смогу уйти отсюда живым. Лучше сдохнуть, убивая зеленоглазую мразь, чем скакать по сцене перед вашей гребаной принцессой.
        - Стоять! Не двигаться! - заорал еще один охранник, зачем-то снова и снова дергая затвор автомата.
        Лейст вытянул скованные наручниками руки и коснулся плеча Ирцарио.
        - Хватит.
        Ирцарио оглянулся на него и, поморщившись, отошел от охранника.
        - Просто чтобы не было иллюзий - убить вас, всех шестерых, дело шести секунд, - сказал гинопосец, продолжая идти вперед. - Единственная причина, по которой мы этого не делаем - бежать отсюда некуда.
        Охранники сделали выводы. Во всяком случае, теперь все они шли сзади, не опуская стволов автоматов.
        Двери, отделяющие один коридор от другого, открывались автоматически. Охранники сзади подсказывали, куда нужно поворачивать. Приближение к залу чувствовалось по усилению бдительности стражей. Теперь люди в форме стояли по сторонам коридоров через каждые десять метров. Все в одинаковой форме, все с оружием наперевес. Лейст не скрывал недоумения по поводу этих мер предосторожности. Столько людей, которые, судя по всему, маются здесь не один час - многие сидели на корточках с изможденными лицами и вскакивали при виде идущего первым Ирцарио. Зачем такие силы для охраны корабля от… От кого?
        Плечи Ирцарио тряслись. Сначала Лейсту показалось, что ему совсем плохо, но вскоре истинная причина прояснилась: Ирцарио заходился в беззвучном хохоте.
        - Похоже, Иджави изготовилась к войне! - сказал он. - Господи, Аргеною лучше бы никогда этого не видеть. Старик просто сдохнет со смеху и его место займет безмозглый Ранрид.
        Перед последней дверью охранники остановились.
        - Дальше вы сами, - сказал один из них. - Ключи.
        На полу что-то звякнуло. Лейст посмотрел вниз и увидел связку из двух ключей. Сзади что-то зашипело. Оглянувшись, Лейст увидел, как закрывается дверь за охранниками. Они с Ирцарио стояли в маленьком помещении, вероятно, предваряющем выход на арену.
        - Мило, - сказал Лейст и поднял ключи. - Давай руки.
        Освободившись от наручников, они размяли запястья. Из-за двери доносился многоголосый гул.
        - Готов? - спросил Ирцарио.
        Лейст кивнул.
        - Тогда пошли.
        Он ударил по кнопке справа от двери, и перед ним открылся проход. Лестница из десятка ступенек вела вверх. Ирцарио начал подниматься, Лейст последовал за ним. Когда голова гинопосца показалась над поверхностью пола, гул превратился в рев.
        После слабо освещенного коридора Лейст был ослеплен ярчайшими прожекторами. Под ногами что-то шуршало, и, проморгавшись, он с удивлением понял, что идет по желтому песку. Слой был невелик, а под ним чувствовался пластик. Зачем им понадобился песок на корабле?
        - Теперь - древний Рим, - послышался голос Ирцарио. - Они заставляли рабов сражаться друг с другом на аренах, засыпанных песком. Могли натравить львов, или еще как-нибудь поразвлечься. Кажется, наши зеленоглазые друзья всерьез увлекаются древнейшей историей.
        Внезапно крики смолкли. Лейст поднял голову и, наконец, осмотрелся. Арена представляла собой большой, не меньше двадцати метров в диаметре, круг, засыпанный песком. По периметру стояли люди в уже знакомой светло-серой форме. Концентрическими кругами стремились ввысь ряды скамей. В гигантском зале народу набилось битком, но воздух все равно казался свежим. Теперь, когда воцарилась тишина, можно было различить гудение системы очистки воздуха. Должно быть, работала на предельной мощности.
        Взгляды всех устремлялись в одном направлении, и Лейст посмотрел туда. Возвышаясь над присутствующими, на балконе стояла принцесса Иджави. Такая же, какой ее запомнил Лейст. Такая же, какой была в его видении. Небольшой рост, кукольное личико, надменно поджатые губы и чуть вздернутый нос. Казалось бы, ничего особенного, но от нее исходила какая-то чудовищной силы аура, которая подчиняла тысячи собравшихся в зале узоргов. В принцессе чувствовалась сила, эротизм и жестокость. И еще примешивалось ощущение безумия.
        Рядом с Иджави, чуть в тени, будто стесняясь своего здесь присутствия, стоял Винчу Хирт. На нем была не ряса и не прожженная куртка охранника. Советник оделся подобающе своему рангу - в белоснежную рубаху и черный фрак. В этой одежде он уже не производил впечатления того забавного толстячка, как раньше.
        - Я рада приветствовать всех, кто собрался здесь сегодня, - раскатился по залу многократно усиленный неведомыми устройствами голос Иджави. - Сегодня мы празднуем великий день. Сегодня к нам вернулся Винчу Хирт - человек, без которого мы не могли начать войну против Гинопоса. Теперь, когда он с нами, у нас развязаны руки. Завтра мы нанесем первый удар, а может быть - и последний. Все ваши слезы будут отмщены.
        Буря оваций поддержала принцессу. Только Ирцарио показал в сторону балкона средний палец.
        - Сегодня мы с вами насладимся необычным зрелищем, - продолжала Иджави. - На этой арене вы видите двоих человек, каждый из которых убивал наших сородичей. Вы должны были слышать о каждом из них. Это - Виан Лейст…
        Лейсту показалось, что в зале разорвалась бомба. Возмущенные вопли, выкрики, плевки. На арену летели подгнившие овощи и фрукты, но добросить до середины, где стоял Лейст, не смог никто.
        - И Ирцарио, сын Аргеноя.
        Теперь стало понятно, что Лейста еще сильно любили. Для того чтобы сдержать желающих линчевать Ирцарио, охранникам пришлось развернуться и нацелить автоматы в толпу. Но всех остановила Иджави - мановением руки. Каким-то образом все ощутили этот жест и опустились на свои места, ограничившись ропотом.
        - Твой отец - Аргеной? - спросил Лейст и вздрогнул - его голос, так же, как и голос Иджави, прогремел на весь зал.
        - Не волнуйся, я не буду ему жаловаться, если ты разобьешь мне нос, - подмигнул ему Ирцарио.
        Иджави продолжала:
        - Каждый из них достоин трижды быть казненным, но каждый из них, волей или неволей, поспособствовал нашему воссоединению с Винчу Хиртом. Он просил проявить снисхождение, и я решила прислушаться к своему советнику. Сегодня эти двое будут драться насмерть. Победитель получит жизнь, один из захваченных гинопосских кораблей и свободу лететь в любую сторону. Выдайте им оружие!
        Под аплодисменты, крики и свист на арену вышел еще один не то солдат, не то охранник с серебряным подносом, на котором лежали два одинаковых кинжала. Лейст взял один, второй достался Ирцарио.
        Когда человек с подносом уже почти сошел с арены, Ирцарио стремительным движением выбросил руку ему вслед, а в следующий миг тот, взмахнув руками, упал лицом вперед. Покатился по песку круглый поднос. Зароптала толпа. Из затылка человека торчала рукоять кинжала.
        - Я просто проверил, как сбалансировано, - словно извиняясь, сказал Ирцарио.
        К упавшему подбежали несколько человек. Кинжал вынули. С минуту продолжалась суета, потом послышался изумленный возглас:
        - Он мертв!
        - Само собой, - пожал плечами Ирцарио.
        Стоящие вокруг арены охранники нацелили автоматы на него. Ирцарио улыбнулся.
        - Да ладно вам! - воскликнул он. - Как я буду глядеть в глаза своим друзьям на том свете, если сдохну на «Ковчеге», не пришив ни одного зеленоглазого?
        - Не стрелять! - распорядилась Иджави. - Бросьте кинжал ему обратно. И пусть уже прозвучит гонг!
        Окровавленный кинжал полетел под ноги Ирцарио. Тот поднял его и сделал ложный выпад в сторону одного из охранников. Тот шарахнулся и упал с арены, споткнувшись о бортик.
        - Хватит ломать комедию! - взвизгнула принцесса. - Начинайте драться!
        Громоподобный звук раздался в воздухе. Все стихло. Лейст и Ирцарио стояли друг напротив друга, не двигаясь с места. Никому не хотелось начинать.
        - Деритесь, мрази! - выкрикнул кто-то из зала, и Лейсту захотелось повторить выходку Ирцарио - вогнать этому патриоту кинжал в глотку.
        - Пора, Лейст, - серьезно сказал Ирцарио.
        Лейст едва успел заметить его движение. Скорее инстинктивно, чем расчётливо, отпрыгнул в сторону, и лезвие просвистело в сантиметре от его шеи. Ирцарио не собирался шутить, как и обещал.
        Перехватив кинжал, Лейст бросился в атаку.
        Глава 63
        На балконе они были только вдвоем, и от волнующей близости вечно юного тела принцессы у Хирта кружилась голова. Он скучал по ней, но до этого момента не понимал, как сильно. Девушка, девочка или женщина - она могла надеть любую из этих трех масок по своему желанию, а могла сорвать их все разом. Была еще маска принцессы, но теперь Иджави отложила и ее. Привыкшая к одиночеству, не знающая необходимости отчитываться перед кем-либо, она невзначай открыла свое лицо, и лицо это Хирту не понравилось.
        Глаза принцессы горели, кулаки сжались, губы кривила отвратительная гримаса. Ей было все равно, кто победит - на арене сражались два врага. Она могла отдать приказ казнить обоих, но предпочла устроить развлечение. Теперь лишь Хирт понял, что решение насчет боя было принято задолго до его ходатайства. Такой зал нельзя приготовить быстро. Нет, это была спланированная акция. Пока он лежал без сознания, приходя в себя после действия нервнопаралитического газа, здесь кипела работа. Роботы рассыпали песок, расставляли скамейки, меняли уровень пола…
        - А твой фаворит весьма неплох! - хихикнула Иджави.
        Хирт посмотрел на арену. Лейсту удалось сбить Ирцарио с ног. Гинопосец упал лицом в песок, и Лейст, бросившись на него, ударил ножом - мимо. Стон разочарования прокатился по рядам. Хирт метнул взгляд на принцессу - заметит ли? Но та, казалось, с головой ушла в зрелище, не пытаясь анализировать происходящее. Это было хорошо. Лейст явно намеренно отвел удар. Что он придумал? Или лучше спросить, что они придумали?
        - Надо устраивать такое чаще, - воскликнула принцесса. - У нас сейчас полно гинопосцев, твоими стараниями. Почему бы не использовать их? Погляди на людей! Видишь, как поднимается их боевой дух?
        - Я вижу толпу кровожадных выродков, которым не под силу убить кого-либо в честном бою, - холодно отозвался Хирт.
        Во взгляде принцессы сквозила обида.
        - Так-то ты относишься к своему народу?
        - Нет. Так я отношусь к кровожадным выродкам, которым не под силу убить кого-либо в честном бою.
        - А сам ты многих убил в бою?
        - Я не кровожаден, моя принцесса. И мне это зрелище не доставляет удовольствия. В былые времена этих моих слов хватило бы, чтобы остановить бой.
        Она предпочла не услышать этих слов. Очередной рев толпы заставил ее уставиться на арену. Там, похоже, все подходило к концу.

* * *
        Елари стояла между ними - не в прямом смысле, но ее присутствие ощущалось, должно быть, обоими. Впервые она оказалась камнем преткновения еще на Иргиле. Потом - спасла Лейста от смерти. Потом Ирцарио спас от смерти ее. И вот теперь благодаря ней Лейст был полон сил, а Ирцарио таял на глазах. Сложись все иначе, Лейст не продержался бы и минуты: даже в таком состоянии Ирцарио был не просто хорошим бойцом - выдающимся. Его редкие выпады были точны, движения рассчитаны, и к тому же он постоянно создавал иллюзии относительно своих способностей.
        Вот он как будто готов упасть, у него трясутся ноги, взгляд расфокусирован. Но в следующую секунду он бросается в атаку, и Лейст уворачивается лишь в последний миг, успев заметить издевательскую ухмылку врага. И наоборот, когда кажется, что враг - неприступная стена, он пропускает самые нелепые удары. Как и в этот раз, когда Лейст бросил его на песок. В последний миг он изменил движение клинка, и тот, сквозь песок, глубоко вонзился в неподатливый пластик.
        - У тебя что, косоглазие? - прошипел Ирцарио.
        Лейст выдернул кинжал и отступил. Перед глазами все плыло. Он не знал, почему вдруг решил пощадить гинопосца. Вряд ли дело было в личной симпатии или гипертрофированном чувстве собственного достоинства. Что-то другое, на уровне подсознания. И теперь, когда Ирцарио поднимался, в его налитых кровью глазах Лейст прочитал ответ.
        Нет, Ирцарио ни на грош не верил в возможность спасения. Он знал, что его убьют, как только он покинет арену победителем. Поэтому перед ним был простой выбор: принять смерть от руки воина, которого он пусть ненавидел, но уважал, или от рук презираемых узоргов. Ирцарио хотел умереть бойцом. И еще он хотел показать, что проигрывает лишь потому, что обессилен. Лейст лишил его этих возможностей.
        - Не можешь драться, как полагается - бросим оружие, - сказал ему Лейст, по привычке пытаясь передать свою мысль посредством браслета. - Я не палач.
        И, будто бы обмен мыслями был доступен без браслетов-трансляторов, Ирцарио его услышал. Сквозь рев толпы до него донеслись эти слова. И в его глазах Лейст увидел свой приговор. Ярость захлестнула Ирцарио багряной волной, стерев все прочие расчёты и мотивации. Гинопосец атаковал по-настоящему.
        Первый удар Лейст отвел, от второго уклонился. Попытался контратаковать и попал в захват. Ирцарио вывернул ему руку и ребром ладони ударил в основание шеи. Лейст полетел на песок, лишившись кинжала, и сохранил сознание лишь потому, что, несмотря на решительность атаки, в руках Ирцарио не было той силы, к которой тот привык.
        Под нарастающую бурю выкриков и грохот оваций, смешанных с разочарованными стонами, Ирцарио подошел к Лейсту. Тот попытался подняться, но получил удар в лицо и снова упал, в этот раз - на спину. Ирцарио прыгнул на него сверху, ударил, целя кинжалом в горло, но Лейст успел перехватить его руку. Тогда свободной ладонью Ирцарио схватил его за горло и надавил…
        Все было как тогда, в ангаре. Пальцы гинопосца лежали на точке, которая могла отправить Лейста в небытие. Смысла продолжать борьбу не было, но инстинкт бойца не позволял сдаваться. Эта тупая сила, живущая где-то в подсознании, не признавала проигрышных ситуаций. Эта сила заставляла верить в то, что снова придет спасение - Хирт покинет свой балкон и нанесет удар сзади. Подлый, но действенный удар.
        В глазах темнело. Лейст чувствовал, как лезвие все ближе и ближе придвигается к горлу. Вот он почувствовал острие. Возможности бороться больше не было, и правая рука дернулась вверх. Это означало смерть, но не мгновенную. Даже с разрезанным горлом Лейст надеялся успеть вцепиться в горло Ирцарио, вырвать кадык и умыться кровью. Пусть принцесса повеселится - два трупа по цене одного.
        Рука ушла в пустоту. Боли тоже не последовало. Рев толпы сменился ропотом.
        Лейст поднял голову, надеясь увидеть Хирта, сделавшего, наконец, свой выбор. Но на арене был только Ирцарио. Просто он почему-то отступил и теперь стоял, тяжело дыша, и вглядывался в ряды зрителей.
        - А я был о тебе лучшего мнения, сучка ты эдакая! - заорал Ирцарио.
        Лейст проследил за его взглядом, думая, что тот обращается к принцессе, но увидел совсем другое лицо. Стиснутая со всех сторон возбужденными зрителями, там стояла бледная, напуганная Елари. Лейст почувствовал, как его сердце замедляет свой ход.
        - Я думал, ты выскочишь сюда, станешь спасать своего возлюбленного! - Ирцарио сплюнул под ноги. Он задыхался от ярости и горького разочарования. - Или что ты хотя бы не придешь сюда! Как тебе шоу? Понравилось? Тварь зеленоглазая!
        - Ты победил, Ирцарио, - прогремел голос принцессы Иджави. - Убей своего врага и получи свободу.
        Ирцарио посмотрел на Лейста. Его взгляд ничего не выражал. Лейст вдруг понял, что слова «убей своего врага» для него не имеют ничего общего с лежащим на песке человеком в изодранной гинопосской форме. Прежде чем Ирцарио сделал свой ход, Лейст собрал все силы и прыгнул на него. Движение Ирцарио было быстрым и точным, как обычно, но Лейст сбил его с ног, и траектория полета кинжала изменилась. Буквально на пару сантиметров, но этого хватило - лезвие рассекло щеку Елари и вонзилось в горло стоящего за ней узорга.
        Глава 64
        Иджави повернулась к Хирту. Ее лицо перекосило от ярости: кто-то осмелился перечить капризному ребенку.
        - Они умрут оба! - взвизгнула она, заблаговременно отключив громкоговорители.
        Хирт вздрогнул.
        - Ирцарио победил, - сказал он. - Почему бы нам не выслать его отсюда живым? Принцесса, которая не держит данного слова, сильно потеряет в глазах подданных.
        - Условие было: один погибает. А этот ублюдок отказывается его добивать!
        Она уперла руки в бока, топнула ножкой. Здесь не было рисовки: принцессу трясло от негодования.
        - Я думал, вас расстроило то, что он метнул кинжал в зрителей…
        Иджави лишь отмахнулась от этой нелепой мысли. Повернулась к арене. Там теперь живого места не было - толпа охранников, ворвавшись на засыпанное песком пространство, скрутила-таки Ирцарио. Четверо держали его, заломив назад руки, остальные целились из автоматов. Хирт вдруг представил себе, что будет, если они начнут стрелять. Убойная сила этого оружия была достаточно велика, так что стоявшие позади Ирцарио узорги схватят свою порцию пуль. Не смертельно, конечно, но медикам придется поработать. А впрочем, можно ли устроить фарс еще больший, чем все произошедшее?
        - Убей его, - сказала Иджави.
        - Что? - Хирт вздрогнул.
        - Ты слышал. Иди вниз и убей Лейста.
        - Я что теперь, твой палач?
        - Я отдала приказ, Хирт.
        - Я советник, а не убийца. Я никогда никого не убивал. И не собираюсь начинать с убийства безоружного человека, который неоднократно спасал мне жизнь.
        - Тогда умрут оба.
        Хирт закатил глаза.
        - Мы опять вернулись к началу. Иджави…
        - Хирт! - Она приподнялась на цыпочки и заглянула ему в глаза. - Не нужно разговаривать со мной, как с ребенком. Я знаю, какой могу казаться, но я также знаю, что делаю. У тебя два варианта. Либо ты продолжаешь стоять здесь, и я объявляю, что ввиду нарушения установленных правил оба бойца будут казнены здесь и сейчас. Либо ты идешь и убиваешь Лейста. Тогда Ирцарио уже через пару часов сможет отсюда улететь - таково мое слово.
        - Но почему я? - воскликнул Хирт.
        - Потому что я хочу убедиться. С кем ты, наконец? Со мной или с ними? - Иджави кивнула в сторону арены. - Решай сам.
        - Можно подумать, у меня есть выбор, - усмехнулся Хирт.

* * *
        Лейст не расслышал, что сказала Иджави, но догадался о смысле, когда его схватили за руки - так же, как Ирцарио. Он не возражал. На смену горячке битвы пришло безразличие. Лейст вдохнул полной грудью и почувствовал себя свободным. Будто замкнулся некий мистический круг жизни и смерти. Он убил себя в тот день, когда лишил жизни безымянную женщину. Елари вернула ему жизнь, сама отправившись на порог смерти. Оттуда ее вернул Ирцарио, потом попытавшись отправить обратно. И теперь Лейст вернул свой долг. У него было такое чувство, будто он вернул все долги и стоял сейчас, чистый и обновленный, посреди погрязшего в жестокости мира. Как звездное дитя из старого фантастического романа, он будто перестал быть человеком в полном смысле этого слова, но стал чем-то б?льшим.
        Взволнованный гул голосов привлек внимание Лейста. Он поискал глазами причину и увидел Хирта, пробирающегося к арене. Вот он остановился, сказал что-то, и ему передали окровавленный кинжал - тот самый, который должен был оборвать жизнь Елари. Хирт сжал его в правой руке и ступил на арену. В черном фраке он выглядел будто ангел смерти, пришедший собрать свою дань.
        Ирцарио прекратил вырываться и уставился на Хирта. Он ждал, что тот направится к нему, но Хирт прошел мимо. Его взгляд был прикован к Лейсту. Когда между ними осталось метров пять, их взгляды встретились. «Верь мне!» - вспомнил Лейст слова Хирта, произнесенные устами Елари. Он вспомнил даже, как шевелились ее губы, когда она говорила эти слова. Вспомнил, как коснулся ее губ своими и - улыбнулся. С этой улыбкой он смотрел на приближающегося Хирта. Лицо узорга было бледным.
        Винчу Хирт, советник принцессы Иджави, остановился перед Вианом Лейстом.
        - Извини, - шепнул он.
        В следующую секунду рука, сжимающая кинжал, рванулась вверх. Лейст не вздрогнул, не попытался защититься. Намертво вшитый в подсознание инстинкт бойца исчез бесследно. Все та же улыбка оставалась на его лице, когда перепачканное чужой кровью лезвие пронзило плоть, вошло под ребра и достигло сердца.
        Бездыханное тело Лейста упало - больше его не держали. Хирт стоял над ним, будто не мог еще поверить в случившееся.
        - Сволочь! - послышался сдавленный голос. Ирцарио сжал кулаки и рванулся вперед. - Мразь поганая, он же тебе доверял, сука!
        Охранники не смогли удержать гинопосца. Он высвободился и побежал к Хирту, но на него накинулись человек десять и повалили, заломили руки. Звякнули наручники.
        - Ирцарио - победитель! - провозгласила принцесса Иджави. - В ближайшее время он нас покинет и полетит домой, рассказывать папе, как ему удалось выжить. Или отправится в Триумвират, которого завтра в это же время уже не будет. Ты свободен, Ирцарио!
        Она хохотала, как безумная, но мало кто поддержал ее смех. Некоторые хлопали, несколько человек свистели, но тех оваций, что, должно быть, раздавались в голове принцессы, не существовало.
        Ирцарио, отплевываясь от песка, пытался подняться. В его глазах тоже не оставалось ни капли здравомыслия. Он, извиваясь, пытался выползти из-под груды навалившихся на него тел, и у него это почти получалось.
        - Я вернусь к отцу, ты, кукла безмозглая! - орал он. - Вернусь, чего бы мне это ни стоило! А потом приду и перережу всех до единого, мрази зеленоглазые. А тебя, выродок, я лично утоплю в крови твоей шалавы!
        Последние слова относились к Хирту, который подошел к Ирцарио и стоял теперь, глядя на него пустыми глазами.
        - Тебя я прикончу даже ценой своей жизни, - хрипел гинопосец.
        - Нет, - покачал головой Хирт. - Не ты. Перестань пороть чушь, Ирцарио. Если хочешь отомстить - успокойся и делай, что тебе говорят. Уведите его!
        Спокойный, даже равнодушный тон отрезвил Ирцарио. Ярость не потухла в его глазах, но он перестал рваться и кричать. Его рывком подняли на ноги и, под прицелом десятка автоматов, увели вниз, туда, откуда он вышел на арену.
        Хирт повернулся к бездыханному Лейсту, потом перевел взгляд на Иджави. Сказал, воспользовавшись усилителем звука:
        - Я хочу, чтобы этого человека положили в гроб. Он заслужил человеческого отношения к себе. Могу я рассчитывать хотя бы на такое одолжение?
        Подумав, Иджави махнула рукой и удалилась. Хирт жестом подозвал к себе одного человека из зрителей.
        - Я хочу, чтобы гроб принесли сюда, - сказал он. - И прошу тебя о помощи. Не хочу, чтобы это делали посторонние люди. Я должен этому человеку, понимаешь? Больше я никак не смогу ему отплатить.
        В глазах Хирта блеснули слезы, но он резким движением отер их.
        - Понимаю, - кивнул собеседник. - Люди сейчас разойдутся. Насчет гроба - я уже отправил приказ по браслету. Мы окажем этому человеку все возможное почтение. Вы и я, советник. Как в старые добрые времена.
        - Спасибо, Борас, - вздохнул Хирт. - Ты не изменился.
        Борас улыбнулся, пытаясь подбодрить старого друга. Хирт не ответил на улыбку. Он подошел к телу Лейста, сел рядом с ним, скрестив ноги, и замер.
        Глава 65
        Аргеной не сразу решился встретиться с Вайной. Сначала он провел совет, и результаты ему не понравились. Да, все было очевидно и без лишних обсуждений, но теперь, когда расставлены точки над «и», ситуация стала - хуже некуда.
        Итак, Через три дня нужно начинать войну с Триумвиратом. Но узорги, заполучившие своего драгоценного советника, наблюдают за происходящим, и, лишь только основные силы Гинопоса вторгнутся в галактику, нанесут свой удар. Если же не вводить больших сил, такая война может затянуться на долгие годы, стать кормушкой для тысяч расторопных уродов, которые будут продавать оружие, информацию, сводить и разводить нужных людей, вести пропагандистские войны.
        Не говоря уже о престиже Гинопоса. Аргеной даже не думал о том, чтобы истребить под корень население галактики. Нет, эти люди вполне смогут жить там и после смены власти - почти на таких же условиях. Но как они отнесутся к захватчикам? Ненависть - это нормально, ее можно переделать в любовь. А как насчет презрения к зарвавшимся недотепам, которые взяли галактику измором за, скажем, тридцать лет? Даже эта цифра, по мнению генералов, была слишком оптимистичной.
        Решили ждать. Дать возможность Триумвирату полноценно подготовиться к войне, выкатить тяжелую артиллерию. Что оставалось? Ничего, пока где-то далеко, в непроглядной темноте космоса, сидит сумасшедшая принцесса и держит руку на кнопке запуска ракет.
        Аргеной обнаружил Вайну на смотровой палубе. Она стояла там, в окружении еще нескольких женщин, которые разошлись, завидев главнокомандующего. Он махнул рукой в ответ на их молчаливые приветствия. Вайна не повернулась, но знала, что пришел он.
        Аргеной подошел к ней сзади и положил руки на ее плечи.
        - Я думала, ты зайдешь раньше, - сказала она, глядя на плывущие за окном звезды и три ярких больших пятна - солнца Триумвирата.
        - Много дел. Как ты?
        - Скучала, - пожала плечами Вайна. Потом, поняв, что вопрос имел другое значение, добавила:
        - Похоже, у меня будет ребенок.
        - Серьезно?
        - Врач, которого ты просил меня осмотреть, подтвердил. Ты слишком рьяно взялся за меня. Это пугает.
        Он погладил ее плечи. Опустил ладони на талию.
        - Просто хотелось бы оставить наследника. Успеть его всему обучить…
        - Чему?
        Вайна повернулась и уставилась на него, правда, не делая попытки освободиться из объятий.
        - Ну, мало ли, чему. - Аргеной отвел взгляд.
        - Мы ведь хотели, чтобы наш ребенок родился на земле. Чтобы он рос в мирное время. И что я слышу? Почему все говорят: «Война! Аргеной объявил Триумвирату войну!»
        Его руки покинули ее тело. Женщина стояла перед главнокомандующим и сверлила его негодующим взглядом.
        - У меня не было выбора, - сказал он. - Я что, должен оправдываться перед тобой?
        - Да уж хотелось бы. Раз я - мать твоего будущего ребенка. Ты ведь знал заранее, что так получится. Не рассказывай мне, что выбора не было. Как же Кидес? Ты отправил этого пса на задание, которое требовало большой деликатности, и на что ты рассчитывал? Надеялся, что он перейдет черту, после которой останется лишь один вариант: война?
        Аргеной почувствовал, что слишком устал, чтобы ставить ее на место. К тому же, возможно, она и была на своем месте.
        - Они не доведут до войны. Сдадутся через три дня. Ланс понимает, что шансов нет.
        - И тем не менее, Гинопос начинает маневрировать.
        - Хочешь мира - готовься к войне. Это старая истина.
        Она замолчала и снова повернулась к звездам. Стояла и смотрела на них, а рядом стоял Аргеной. Будто король и королева озирали свои владения. Он - с наслаждением, она - с грустью.
        - Когда подойдет срок рожать, - сказала она, - я убью себя и ребенка. Если вокруг будет война, если мы по-прежнему будем здесь.
        На этот раз Аргеной не стал сдерживаться и ударил ее ладонью по лицу. Голова Вайны дернулась, но взгляд не изменился.
        - Я сказала. Это - мое решение, и ты должен отнестись к нему с уважением. У тебя достаточно времени, чтобы достичь мира или связать меня. Реши сам, что тебе более по силам.
        Она ушла, оставив Аргеноя в одиночестве. Теперь он смотрел в другую сторону - туда, где, вполне возможно, находился «Ковчег». Может быть, там сейчас стояла Иджави и так же смотрела в пустоту своими зелеными глазами. Кулаки Аргеноя сжались так сильно, что несколько капель крови упали на пол. Но он этого даже не заметил.
        Глава 66
        Охранники, застывшие у дверей Иджави, были теми же - Хирт запомнил их лица. Теперь глаза их выражали усталость. Почему так долго не сменялся караул? Создавалось впечатление, что эти двое сейчас повалятся друг на дружку и заснут беспробудным сном.
        - Я могу пройти? - спросил Хирт.
        - Конечно! - Один из охранников сделал приглашающий жест.
        - Ну и какая же с тебя тогда польза?
        Хирт прошел мимо растерявшегося стража, буркнув себе под нос: «Клоуны!»
        Эти изможденные привратники стали последней каплей в чаше терпения Хирта. Все эти игрушечные солдатики, гладиаторские бои, деланная беспощадность… Чего пыталась добиться Иджави?
        Зайдя в покои принцессы, Хирт остановился. Его поразило обилие сладких и пряных запахов, круживших голову. Потом уже стало ясно, что комната - на самом деле средних размеров зал - освещена десятками ароматических свечей. Огромная кровать, прикрытая пурпурным балдахином, стояла в дальнем углу помещения. Посередине же была ванна, напоминавшая скорее небольшой бассейн. От воды поднимался пар.
        Иджави, видимо, только что закончившая омовение, лежала ничком на покрывале рядом с водой. Две полуголые служанки неторопливо натирали ее маслами.
        - Я не вовремя? - спросил Хирт.
        Принцесса подняла голову и улыбнулась расслабленной улыбкой.
        - Винчу! - воскликнула она. - Я ждала тебя…
        - Тогда, может, выгонишь этих шлюх?
        По лицу Иджави пробежала тень. Ей не нравилось выслушивать приказы.
        - Они уйдут, когда закончат, Хирт. И не нужно их так называть.
        Хирт покачал головой и прошелся по комнате. Неподалеку обнаружился бар. Не спрашивая разрешения, Хирт наполнил бокал коньяком и одним глотком осушил его. Только тут его внимание привлекли предметы, лежавшие на столике. Тесак, портативный пластификатор, два браслета, лазерная пушка… Иджави разложила здесь все, что было изъято у бесчувственных Лейста и Ирцарио. Хирт повертел в руках пластификатор, сунул его в карман, потом налил еще бокал и обернулся к принцессе.
        - Ты хочешь, чтобы я говорил при них? - спросил он.
        - Ты ведь не скажешь ничего, порочащего мою честь? - улыбнулась Иджави.
        - Я твой советник. Это значит, что я могу давать тебе советы. И, поверь, мне есть что сказать. Поэтому я повторно прошу: отошли их.
        Иджави хихикнула в кулак. В ее глазах заплясали озорные искорки.
        - В былые времена ты бы уложил всех троих, Хирт. Неужели стареешь? А эта твоя сентиментальная просьба - положить Лейста в гроб. Ты начинаешь меня беспокоить.
        Хирт улыбнулся, хотя внутри у него все заледенело. Он понимал, что происходит. Иджави намеренно унижает его при служанках. Переиначивает его достоинства и превращает их в недостатки. Выйдя отсюда, девушки расскажут своим подругам простую историю: «Хирт размяк, его разум уже не тот, и принцесса содержит его из жалости. Она даже не стесняется быть голой при нем, ведь он уже не мужчина». Никто не станет возражать, когда Хирта сместят с должности. Разумеется, любовь останется любовью. Ничего личного, просто политика. Иджави стала куда более мудрым монархом, чем была раньше. Но мудрость не исключает безумия.
        - Хочешь, чтобы я вставил тебе при них? - спросил Хирт. - Или им при тебе? Что тебя больше возбуждает?
        Служанки замерли, ошеломленные такой дерзостью. Лицо принцессы окаменело. Она щелкнула пальцами и мотнула головой - девушек как ветром сдуло. Иджави встала, взяла лежащий неподалеку атласный халат и завернулась в него.
        - Тебе не стоит так разговаривать со мной, Хирт, - тихо сказала она.
        - Я просил тебя отослать свидетелей.
        - Тебе не стоит говорить так со мной никогда! - Иджави повысила голос.
        - Иначе что? Поставишь меня на гладиаторские бои? - Хирт швырнул под ноги бокал, и тот разлетелся на сотни осколков.
        - Хирт! - крикнула принцесса. Ее глаза пылали от гнева и страха.
        - Я не вышел из себя, не надо окрикивать по имени. Это тебе нужно прийти в чувства. Что за цирк ты здесь устроила? Что это, пародия на Гинопос?
        По тому, как дернулось ее лицо, Хирт понял, что сходу угодил в слабое место. Конечно, пытаясь поднять боевой дух узоргов, Иджави не придумала ничего лучше, чем взять за основу запомнившиеся ей эпизоды из быта гинопосцев. До чего же жалко выглядели эти попытки.
        - Сколько суток дежурят у входа твои так называемые охранники? - чуть смягчив тон, спросил Хирт.
        - Ах, эти… Я забыла сменить их…
        - Ты? - Хирт схватился за голову. - Забыла сменить? А начальник караула ушел в отпуск?
        - Начальник караула, - повторила принцесса. - Ну да, точно…
        - Позволь узнать, как структурирована твоя армия? - продолжал Хирт. - Постой, я догадаюсь. Ты сделала красивую форму и заставила их носить оружие. Возможно, есть даже три-четыре десятка тех, кому ты присвоила почетное звание «командиров».
        - Хватит! - Иджави взвизгнула. - Да, признаю, не все идет гладко, но…
        - Ты с этим собралась воевать против Гинопоса? - перебил ее Хирт. - Если я старею, то ты уже просто впала в маразм, Иджави!
        Он видел, каких трудов стоило принцессе подавить вспышку ответного гнева и растянуть губы в улыбке.
        - Вот теперь я действительно рада, что ты снова с нами, - сказала она. - Ты ведь поможешь мне создать армию?
        Помедлив, Хирт кивнул.
        - Конечно. Это воля моей госпожи, коей я не в силах противиться.
        - Тогда, - зашептала принцесса, сбросив халат, - исполни еще одну мою волю.
        Хирт молча смотрел, как она скидывает на пол покрывало, ложится на кровать и извивается в приступе не то поддельной, не то всамделишной страсти.
        - Иди ко мне, Винчу, - донесся до него ее шепот. - Давай вернем все, как было. Ты и я - мы все сможем преодолеть, правда?
        Хирт взял со столика тесак и поковырял ногтем лезвие. Иджави негромко рассмеялась.
        - О, отличная идея! Давай поиграем? У нас с тобой никогда не было ролевых игр!
        - И во что же мы будем играть? - усмехнулся Хирт.
        Он видел, как рука Иджави скользнула между ног. Ее юное соблазнительное тело выгнулось дугой на кровати, глаза закатились. Казалось, она уже ничего не соображает, но с губ ее сорвались слова:
        - Ты будешь безжалостным гинопосцем, а я - порочной самкой узоргов. Ты занесешь надо мной свой страшный тесак, но взглянешь в мои исполненные страстью глаза и влюбишься в меня без памяти.
        - Мне это нравится.
        Хирт подошел к кровати, на котором извивалась его принцесса, его женщина. Сколько волшебных минут и часов подарили они друг другу в далеком прошлом на этой самой кровати… Хирт поднял тесак.
        - Нет, нет, пожалуйста, не надо! - задыхаясь в пароксизмах приближающегося оргазма стонала Иджави. - Я не делала ничего плохого, господин гинопосец!
        - Я влюбился в тебя без памяти, - сказал Хирт.
        Тесак обрушился вниз. Обезглавленное тело еще несколько секунд билось в конвульсиях, природу которых уже невозможно было бы определить. Хлещущая из артерии кровь заливала белоснежные простыни. Хирт не смотрел на это представление. Он сунул руку в карман и вытащил портативный пластификатор. Поднеся приборчик к лежащей на полу голове принцессы, он нажал на кнопку. Почти мгновенно голова покрылась прозрачным пластиком.
        - Даже любимых иногда приходится убивать, - сказал Хирт голове, взяв ее в руки.
        Самообладание изменило ему. Он заплакал, упал на бок, прижал голову принцессы к груди. Его тело трясло, зубы непроизвольно скрежетали.
        Мертва.
        Он готовился к этому чувству уже давно, но все равно оно застало его врасплох. Огромная черная дыра в сердце. Нет, не просто черная дыра - квазар. Самое страшное, что только может быть во Вселенной. Непостижимый объект, который затягивает в себя все, до чего может дотянуться, а остальное выжигает яростным потоком энергии.
        Мертва…
        Хирт сжимал голову любимой женщины, гладил теплый бесчувственный пластик и рыдал. Больше всего на свете он теперь хотел присоединиться к ней. Оборвать эту муку, послать все к чертям и умереть. Что заставляет его осушать слезы? Почему он встает, почему сжимает зубы и успокаивает дрожь в теле?
        Мертва!
        Хирт подобрал с пола покрывало и завернул в него голову. Теперь на его лице не было никаких эмоций - все выжгло огнем квазара. Убедившись в том, что в руках у него бесформенный ком, Хирт вышел из покоев принцессы.
        - Господин советник, - окликнул его один из стражей.
        Хирт обернулся.
        - Господин советник, вы бы не могли попросить принцессу сменить нас?
        - Идите к себе и спите, - сказал он.
        - Но приказ принцессы…
        - Это мой приказ. Я несу ответственность. Идите и спите. Принцессе ничто не угрожает здесь. Она просила меня помочь ей в организации армии, именно этим я и занимаюсь.
        Он пошел прочь, не оглядываясь, но услышал, как охранники на цыпочках отходят от двери. Принцесса Иджави осталась в полном одиночестве.
        Эпилог
        Пустующий зал совещаний Аргеной уже давно стал считать своим кабинетом. Сейчас он сидел за огромным столом, просматривал лежащий перед ним отчет и хмурился. Столько пафоса, столько недомолвок в документе мог себе позволить только один человек, и Аргеной не собирался его за это отчитывать. Не то время и не та ситуация.
        В приоткрывшуюся дверь вошел Сонлер и остановился.
        - Твой брат здесь? - спросил Аргеной.
        Сонлер кивнул.
        - Пусть войдет.
        Твердым, решительным шагом в зал вошел Ирцарио с обезображенным лицом. Аргеной видел его впервые после долгой разлуки и ничего не мог с собой поделать. Сердце дрогнуло.
        - Что с лицом? - спросил он, отводя взгляд, чтобы скрыть тревогу и жалость, охватившие его.
        Ирцарио сел на один стул, пинком выбил другой из-под стола и сложил на него ноги. Потом уставился на Аргеноя.
        - Твой дорогой друг Кидес постарался, - сказал он. - Это еще на Вагране.
        - Веди себя спокойнее, - посоветовал Аргеной. - То, что я тебя принял, еще не дает тебе права…
        - Я привез тебе небольшой подарок, - перебил Ирцарио. - Думаю, он уладит наши разногласия. Но это позже. Сперва я хочу ответить на все твои вопросы.
        Аргеной покачал головой.
        - Ладно, начнем. На Вагран ты прибыл в составе группы быстрого реагирования, подчиненной космической полиции. На каких условиях они взяли тебя с собой?
        - Вшили мне в браслет следящую программу, - не задумываясь, ответил Ирцарио. - Они не знали, что ты меня изгнал, и рассчитывали, что я солью им местоположение Гинопоса. Не думаю, что в планах было что-то отвратительное. Скорее, просто хотели обладать информацией.
        Заметив настороженный взгляд Аргеноя, Ирцарио закатал рукав. На запястье виднелся след от браслета - полоска кожи, чуть светлее тоном, чем остальная.
        - Браслет остался на «Ковчеге», - сообщил Ирцарио. - Я удалил всю информацию с него, когда запахло узоргами. Но об остальных парнях того же сказать не могу.
        - Не получилось вытащить никого из них? - задал следующий вопрос Аргеной.
        - Никак нет, даже не пытался. Не знал, где их держат. Мне представилась возможность, и я ей воспользовался. Хочется верить, сделал это не зря.
        - Посмотрим… Кидес жив?
        - Нет. Этого пса бешеного прикончил Лейст, за что я ему по гроб жизни благодарен.
        - Лейст? - нахмурился Аргеной. - Опять этот парень? Ты хочешь сказать, что он победил Кидеса в честном бою?
        - Я хочу сказать, он победил его при помощи лазерной пушки, пистолета и своей скромной десантной выучки. Для наземника это не просто высший пилотаж, а нечто за гранью моего восприятия. К примеру, я не вышел бы против Кидеса, не обладая крупнокалиберным пулеметом, да и то лишь при том условии, что между нами изначально будет метров двести.
        Аргеной молчал, что-то обдумывая. Ирцарио дал ему минуту, потом подал голос:
        - Он может войти?
        Помедлив еще немного, Аргеной кивнул.
        Ирцарио повернулся к двери и крикнул:
        - Заходи, мы все в нетерпении!
        Несколько секунд было тихо, потом послышались шаги. Аргеной внимательно смотрел за тем, как пересекает зал этот человек. Его шаг был спокойным и твердым, глаза не бегали. Он бегло оценил обстановку, убедился, что в зале больше никого нет, и подошел к столу. Новенькая гинопосская форма на нем резала глаз Аргеною, и он посмотрел ему в глаза. Виан Лейст выдержал этот взгляд.
        - Мой сын хорошо о тебе отзывается, - сказал главнокомандующий Гинопоса. - Говорит, что ты хочешь вступить в нашу армию?
        Лейст наклонил голову, выражая согласие.
        - А ты не больно-то вежлив. Забыл, как нужно разговаривать со старшими по званию?
        - Наши звания пока не сопоставимы, - глухим голосом отозвался Лейст. - Я - никто. Вы - командир великой армии. Примите меня в нее, и я выучу все существующие формы обращения в тот же день.
        Аргеной перевел взгляд на сумку, которую Лейст держал в руке.
        - Это что? - спросил он. - Тот самый «подарок», о котором ты говорил?
        Лейст молча бросил сумку на стол перед Аргеноем. Тот проглотил и это неуважение. Наклонился вперед, расстегнул «молнию» и заглянул внутрь.

* * *
        Майор Реввер пришел на службу рано, еще до зари. Поздоровался с дежурным, открыл дверь своего кабинета и включил свет.
        - Господи! - вырвалось у него. - Как ты сюда попал? Тебя видели?
        В его кресле сидел похудевший, бледный и сам на себя не похожий Винчу Хирт. Он улыбнулся майору.
        - Нет, я позволил себе пробраться незамеченным. Не спрашивай, как. Дежурный не виноват.
        Реввер поднял руки вверх, как бы выражая полное доверие собеседнику. Сел напротив, расстегнул несколько пуговиц на плаще.
        - Устроили вы заварушку, - сказал он.
        - Что сделано, то сделано, - вздохнул Хирт. - Прости за все те неудобства, что я тебе доставил.
        - Брось, о чем речь…
        - Я сорвался с места не в последнюю очередь из-за того, что мне было неудобно продолжать напрягать тебя. Может, если бы не это, если бы я не напился в тот день, если бы не спустился вниз, когда Лейст пришел исповедоваться, сейчас все было бы иначе. Я все так же прятался бы в церкви или еще где-нибудь, ты таскал бы мне еду, а Гинопос и Триумвират мирно сливались бы воедино. Но я решил тебя разгрузить, и вот результат. Так всегда, когда я хочу сделать как лучше.
        Реввер невесело рассмеялся.
        - Тебе опасно находиться здесь. Ты же был на «Ковчеге»?
        - Да.
        - Почему ушел?
        - Потому что ситуация изменилась.
        - Начинается война, Хирт. Власти сильно задергались, мобилизация идет на всех планетах, но это ведь бесполезно, так?
        - Так. Вы просто уничтожите людей. А человеческая жизнь не относится к возобновляемым ресурсам.
        - Верно, - согласился Реввер. - Так чего же ты хочешь от меня?
        - Последняя услуга, майор. Последняя. И, может, после этого я смогу вернуть тебе все долги сторицей.
        - Да ну? Это как? Преподнесешь мне в подарок целую планету? - Майор засмеялся снова, но теперь его смех был еще более печален.
        - Вроде того. Мир. Я принесу тебе и каждому человеку - мир. Если ты поможешь мне лично встретиться с Ремилом Лансом.
        Реввер, прищурившись, смотрел на Хирта.
        - Зачем тебе это? - спросил он. - Я знаю, ты великий манипулятор, когда речь заходит о политике, но сейчас речь идет о войне. Узорги не под это заточены. Если хочешь знать мое мнение, то тебе лучше вернуться на «Ковчег» и убедить принцессу уйти. Найдите другую галактику. Может, там все сложится иначе.
        При упоминании принцессы лицо Хирта словно застыло, превратилось в бездушную маску. Он взял из карандашницы Реввера авторучку, покрутил ее в руках и сказал:
        - Война - это тоже политика. А политика - все, что у меня осталось. Только писатели, режиссеры и недоумки верят, будто войны идут на полях сражений. На самом деле исходы всех сражений решаем мы - люди с авторучками в руках, сидящие за письменными столами. Ты поможешь мне, майор?
        Реввер задумался. Потом кивнул.

* * *
        Аргеной видел перед собой толпу, застывшую в ожидании. Очередная партия изможденных узоргов стояла у края сцены, готовясь принять смерть. Но сегодня казнь не была основной частью шоу. Сегодня Аргеной приготовил нечто большее.
        - Вы знаете, что Ирцарио снова присоединился к нам, - провозгласил Аргеной. - Он побывал на «Ковчеге» и вернулся оттуда живым.
        Толпа взвыла. Ирцарио знали и любили многие, он всегда был преданным товарищем и хорошим бойцом. Аргеной знал это и радовался тому, что может вернуть все на круги своя.
        - Но он пришел не с пустыми руками. Он привел человека, которого мы сегодня принимаем в свои ряды. Человека, который преподнес нам величайший подарок. Я хочу, чтобы вы посмотрели на это. Все вы! Зеленоглазые, вас это тоже касается!
        Аргеной присел и вытащил из стоявшей у ног сумки какой-то предмет, тускло блеснувший в свете прожекторов. Он поднял этот предмет над головой, и первыми его узнали узорги. Единый вопль ужаса и отчаяния вылетел из их глоток. Некоторые упали на колени, другие зажмурились. Шепот прокатился по рядам гинопосцев. И вдруг где-то в глубине огромного зала послышался крик:
        - Иджави!
        Будто плотину прорвало. Они кричали, смеялись, прыгали на месте, толкались, трясли в воздухе кулаками. Их главнокомандующий держал в руках голову принцессы Иджави! Это ли не первая ласточка, знаменующая скорую победу?
        И вот на сцену вышли герои. Многие ахнули, увидев, во что превратилась половина лица Ирцарио, но на другой половине была все та же насмешливая улыбка. Виан Лейст выглядел чрезмерно серьезным, но никто не осудил его за это. Человек сменил знамена и далеко не сразу почувствует себя здесь своим.
        Им поднесли оружие. Новенькие тесаки, ослепительно блестящие и острые, словно лазерные лучи. Аргеной сделал приглашающий жест, указав на узоргов. Герои шагнули вперед. Тесаки взметнулись ввысь и опустились. Поднялись снова, обагренные кровью, и вновь опустились. Толпа ревела, кровь лилась, отрубленные головы шли по рукам.
        - Я хочу, чтобы вы запомнили людей, стоящих перед вами! - грохотал голос Аргеноя, перекрывая рокот царящего в зале безумия. - Майор Ирцарио и капрал Лейст. Это - первые герои новой войны, и вы должны равняться на них!
        Они стояли и смотрели в беснующуюся толпу. Кто-то начал скандировать их имена, и все подхватили. От криков, казалось, скоро начнут рушиться стены. Ирцарио повернулся к Лейсту, храня улыбку на левой стороне лица, обращенной к залу, и послал сообщение по их личному каналу через новый браслет-транслятор: «Поздравляю с крещением». Его глаза были холодны, как самые глубокие пучины космоса.
        «С возвращением», - ответил Лейст без тени улыбки.
        Они пожали друг другу окровавленные руки, стоя над грудой обезглавленных тел.

* * *
        На планете Чаппел, находящейся во второй солнечной системе Триумвирата, в маленьком портовом городке зрела буря. Ветер поднимался, волны, одна другой выше, бились о пристань. В воздухе пахло морем, кричали чайки.
        На пристани, возле ограждения, стояла темноволосая девушка с грустными глазами. Она часто моргала, но не только от ветра, а будто пытаясь избавиться от инородного предмета, попавшего в глаза. Глаза казались карими, и ветер осушал заполнявшие их слезы.
        Девушка смотрела не на море, а выше - в затянутое свинцовыми тучами небо. Она будто ждала, что кто-то придет оттуда и заберет ее в другой мир, в другую жизнь. Но только ломанные линии молний разрывали эту серость. А после каждой из них грохотал гром - все ближе и ближе.
        В руках у нее была пачка листовок, которые она раздавала, пока портящаяся погода не разогнала всех прохожих. На листовках читались слова: «Нет произволу чиновников! Ремил Ланс лжет! Вернем наших отцов, братьев и сыновей! Они не должны сражаться за горстку продажных политиканов!» Ниже мелким шрифтом была напечатана информация о времени и месте проведения грядущего митинга - одного из многих.
        - Элли! - послышался крик.
        Девушка обернулась. Издалека, от самой дороги ей махала рукой кутающаяся в шаль женщина с соломенными волосами. Девушка махнула ей в ответ.
        - Иди скорее в штаб! Буря приближается!
        Девушка кивнула и, убедившись, что женщина уходит, бросила еще один взгляд на небо. Запоздавшая чайка, будто и не пытавшаяся найти укрытие, с громким криком подлетела и уселась на столбик заграждения. Посмотрела на девушку одним глазом, потом - другим, смешно поворачивая головку, и улетела, еще раз огласив пристань пронзительным воплем. Девушка улыбнулась ей вслед.
        - Ну что поделаешь, - прошептала она грозовому небу. - Ну что поделаешь…
        КОНЕЦ